Времена Хаоса Александр Александрович Лоскутов
        # СИ, общий файл
        Александр Александрович Лоскутов
        Времена Хаоса
        Книга первая
        Сеть Творца
        Часть первая
        Наследие древних

4212 год по летоисчислению Творцов.
        На невысоком холме стоял молодой человек. На первый взгляд ему можно было дать не больше двадцати пяти лет. Прохладный ветер шевелил густые ржавого цвета волосы и играл с распахнутой курткой. Он с довольной улыбкой смотрел вдаль. Самый обычный парень, каких тысячи… Но глаза… В его глазах отражались великая мудрость и многолетний опыт.
        Человек смотрел вниз с абсолютно лысого холма на широкую безжизненную долину. Ни единого деревца, ни одного куста. Песок и камни. Камни и песок. Ни один даже самый внимательный глаз не смог бы заметить в этих местах даже признака жизни, потому что ее здесь не было. Голая земля, порывистый ветер и сияющее в обрамлении облаков солнце. Несколько каменных утесов странного вида возвышались недалеко от холма, а далеко на севере, почти неразличимые в голубоватой дымке расстояния вздымались вершины невысоких гор.
        Стоящий на холме человек был единственным живым существом на многие сотни миль вокруг, но это нисколько не беспокоило его, потому что так и должно было быть. Он внимательно и придирчиво оглядывал горизонт.
        Унылый пейзаж нарушала только странного вида арка, стоящая у подножия холма. Это необычное сооружение представляло собой массивный монолит, отличающийся какой-то мрачной красотой. Грубо обтесанные камни будто вырастали из земли и, казалось, вбирали в себя весь солнечный свет. Угольно-черные, они создавали иллюзию маленького осколка бесконечной ночи случайно оказавшегося здесь и упорно сопротивляющегося лучам полуденного светила. Но наиболее странно выглядел густой непроглядный туман, окутывающий подножие арки. Его абсолютно не тревожили ни порывы ветра, ни жаркие лучи солнца. Плотное непроницаемое облако неподвижно висело на месте, скрывая собой проход под величественным сооружением.
        Человек на холме отвел взгляд от далеких гор и довольно хмыкнул. На его лице медленно проступило выражение, которое бывает у усталого мастера, закончившего долгую и трудную работу и теперь готового выставить свой труд на всеобщее обозрение. Улыбаясь, он переступил с ноги на ногу. Многолетняя работа была завершена, можно немного передохнуть. Скоро сюда нагрянут сотни и сотни человек с повозками и фургонами, загруженными мешками семян и саженцами деревьев, немного позднее прибудут клетки с животными…
        Надо будет вернуться сюда лет через триста. Это место будет настоящим раем.
        Человек улыбнулся своим мыслям и достал из-за пояса Ключ, ослепительно блеснувший в лучах солнца.
        Он прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Все было в полном порядке. Сеть мягко и ритмично пульсировала, подобно человеческому сердцу. Ее узлы располагались абсолютно правильно. Нигде нет признаков распада. Края надежно закреплены. Не было ни единого шанса, что в этот мир сможет прорваться разлагающее дыхание Бездны. Отличная работа.
        Человек радостно подкинул блеснувший в солнечных лучах Ключ, подхватил и привычным движением покрутил в пальцах.
        Творение завершено…
        Можно было приступать к следующему этапу. У новорожденного должно быть имя.
        Снова взметнулся к небу сияющий Ключ, и сразу же после этого мир впервые услышал обращенный к нему человеческий голос:
        - Волею Созидающего я нарекаю тебя! - Слова поднялись к небесам и подхваченные внезапным порывом ветра прогремели на всю долину. - Грастос!!
        В безразлично внимающую пению ветра долину осторожно вернулась потревоженная громовым голосом тишина. Человек что-то тихонько пробормотал себе под нос и поморщился. Легким скользящим шагом он спустился с холма, перешагивая через попадающиеся на пути камни. Затем остановился.
        В воздухе перед ним медленно замерцало какое-то свечение. Яркая точка света, которая тотчас же исчезла, развернувшись в некое подобие громадного прямоугольного зеркала, отражающего непроглядную мглу и окаймленного чередой голубоватых искорок.
        Оглянувшись в последний раз, молодой человек уверенно кивнул, решительно вошел в это черное зеркало и исчез. Переход, несколько раз неровно мигнув, закрылся за ним.
        Ярко светило полуденное солнце, ветер пронесся над равниной и в очередной раз тщетно попытался разогнать сгусток тумана. Мертвыми телами лежали на земле бездушные камни.
        И только далекие горы, казалось, безмолвно повторяли одно и то же слово:
        "Грастос… Грастос… Грастос…"

***
4907 год по летоисчислению Творцов.
        Шел мелкий моросящий дождь. Свинцово-серые тучи угрюмо ползли по осеннему небу, подгоняемые слабым ветерком. Растущие вдоль широченной каменной дороги березы шелестели желтой листвой, изредка роняя на землю часть своего наряда. Два пожилых мужчины в промокших насквозь плащах сидели на крыльце огромного здания с мраморными колоннами и лениво наблюдали за тянущейся перед ними вереницей повозок, сопровождаемых многочисленными пешими путниками. Люди и лошади спокойно входили в арку портала и исчезали в густом туманном облачке. Трое равнодушно мокнущих под дождем стражников внимательно следили за путниками. Несмотря на отвратительную погоду Стражи Портала были в своей обычной одежде. Простая кожаная куртка и длиннополый плащ с вышитым на спине символом Стражи в виде меча и щита. На их головах поблескивали неизменные защитные кольца Раканаса, а в руках отливали вороненой сталью шрокены.
        - Ты слышал? - Сидевший на крыльце мужчина с сединой в волосах повернулся к своему соседу. - Вчера к нам сюда снова нагрянули гости из Академии.
        - Озеленители что ли? Ох-хо зачастили они сюда в последнее время. Зачастили… И что же им здесь надо-то? Что, им свои сорняки больше девать некуда?
        Начавший разговор мужчина хмыкнул и поплотнее закутался в плащ.
        - Откуда я знаю? Такие как они не отчитываются перед младшими смотрителями. - Он немного помолчал, а затем продолжил. - Шестеро их было. И у одного - посох старшего. Со знаком Совета.
        - Старший Озеленитель из Совета? Ты еще скажи, что сегодня утром мимо прошел Творец и поздоровался с тобой за руку…
        - Не хочешь - не верь. - Смотритель портала равнодушно пожал плечами и высвободил из-под плаща руку, в которой был зажат небольшой хрустальный шарик. В его глубине слабо мерцало зеленоватое сияние. - А только от этого ничего не изменится. Один из Советников здесь на Грастосе. - Смотритель осторожно убрал шарик и устало прислонился к колонне.
        - Да верю я, - отмахнулся его собеседник. - Верю. Ты всегда знаешь, кто и когда прибыл. Ни разу еще на моей памяти не ошибался.
        - Я двадцать семь лет при портале. - Служитель горделиво выпрямил спину и сел более прямо. - И за это время только трижды Советники посещали Грастос. Один раз это было когда умер старый Наместник, второй - когда местный король обращался к Совету по поводу пересмотра торговых пошлин на зерно. Вчера был третий раз.
        - Опять, наверное, проблемы с пошлинами, - лениво предположил второй мужчина. - Снова фермеры недовольны.
        - Может быть, - неохотно кивнул смотритель. - Может быть, хотя мне почему-то кажется, что дело куда серьезнее. Уж больно спешно они прибыли. Прервали связь с Захур-Форнотом, переключили портал на срочную связь со столицей… - Служитель снова взглянул на хрустальный шарик. На его глазах зеленая искра в глубинах хрусталя сменилась призрачно-желтым свечением. - Ладно, потом расскажу. - Он тяжело поднялся, прихрамывая, вышел наружу под дождь и немного позже его хриплый голос громко объявил:
        - Прошу всех поторопиться! Переход на Полтар закрывается. Следующий час портал работает в обратном направлении. Потом открывается проход на Мерцающий. Всем поторопиться!
        Едва только последний путешественник, отправляющийся на Полтар, скрылся под аркой портала, туманное облачко дрогнуло и немного расползлось. А через минуту из него появился первый гость из другого мира. Молодой парень бросил быстрый взгляд на небо, нахлобучил на голову какую-то странную шляпу, поправил заплечный мешок и, весело посвистывая, пошел по дороге, разбрызгивая воду в лужах.

***
286 год после Раскола.
        Темное подземелье. Чадящая лампа, отбрасывающая на стены призрачные тени. Где-то капала вода. Кажется, будто Бездна уже проникла в этот мир и теперь таится именно здесь, в этих мрачных комнатах под полуразрушенным дворцом.
        Пол под ногами ощутимо дрогнул, а через несколько мгновений донесся глухой рокот далекого взрыва. Согбенный старик, держащий лампу вздрогнул и печально склонил голову, отдавая последнюю дань памяти своим погибающим соратникам. Они умирают, чтобы дать ему еще несколько драгоценных мгновений. Умирают, чтобы он успел закончить свое последнее дело.
        Старик вздохнул, ощутив, как лопнула последняя магическая преграда, сдерживающая их врагов. Скоро они будут здесь…
        Но ничего страшного. Все уже почти закончено. Они не смогут добиться своей цели.
        По крайней мере, сейчас… Защитные заклинания продержатся несколько столетий и станут неодолимой преградой для любого из этих самозванных волшебников-самоучек. Только истинный выпускник Академии Творцов будет способен взять эту вещь, а таковых здесь больше нет… Я последний.
        Старик снова вздохнул и проверил наложенные им заклятия в последний раз. Все было правильно. Защитные заклинания уже действуют. Никто не сможет войти в эту комнату.
        - Но и я не смогу выйти, - прошептал старец, опираясь на некогда великолепный посох, который теперь, спустя столько лет, выглядел как подобранная на болоте палка.
        На несколько веков эта комната будет укрыта от мира, и никто не сможет ощутить присутствие здесь Ключа. А потом… Старик безмолвно шевелил губами, молясь о том, чтобы Ключ не попал в дурные руки, чтобы его забрали из этого мира, чтобы за ним явился хозяин. Мир не устоит, если Ключ попадет в руки какого-нибудь из этих недоучек. Сеть разорвется… О последствиях лучше даже не думать.
        Впрочем, весьма маловероятно, чтобы хозяин Ключа вернулся и потребовал назад свою собственность. Основной символ власти Творцов, могущественный инструмент Созидания находится на Грастосе уже почти три сотни лет, и никто не пришел забрать его.
        - Может быть, просто некому это сделать? - Одинокая слеза скатилась по морщинистой щеке. - Может быть, мы - последние уцелевшие в Мироздании выпускники Академии Творцов?
        А вообще-то, "мы" уже не существует. Остался только я.
        Старец опустился на пол, закрыл глаза и предался воспоминаниям.
        Помощник одного из Младших Озеленителей, он прибыл на Грастос для своего первого задания. Гордый уже тем, что на выпуске из Академии лично Творец Селифан хлопнул его по плечу и похвалил за отличную учебу, он ходил, выпятив грудь. Со временем его ждало безоблачное небо и головокружительно высокий титул полноправного Озеленителя. Великий Творец Маркел принял его в одну из своих лучших рабочих команд. После испытания на Грастосе, его должны были отправить на Саур-Тунак, помогать обживать новый мир, но… Раскол спутал все карты. Один из лучших выпускников Академии навеки застрял на этом проклятом куске грязи вместе с самым могущественным и опасным предметом во всем Мироздании.
        - Будьте вы прокляты, Падшие, - прошептал старик сквозь слезы. - Вы погубили будущее почти полусотни миров.
        - Вот он! Сюда!
        Старик открыл глаза. На пороге комнаты стоял какой-то человек в ржавой кольчуге и с иззубренным мечом в руках. Воин открыто ухмылялся, не сомневаясь в своей способности справиться с высохшим стариком.
        Старик буркнул себе под нос несколько слов и взмахнул рукой. Незадачливый воитель с отчаянным криком улетел во тьму коридора. Послышался глухой удар, и вопль резко оборвался. Но было поздно. Его обнаружили. На пороге уже выросли три фигуры в черных балахонах.
        - Отдай Ключ, - мрачно заявил один из пришельцев. - Отдай, и останешься в живых.
        - Попробуй возьми. - Старик, кряхтя, поднялся на ноги.
        - Ты стар и слаб. Тебе не справиться с нами. Отдай Ключ.
        - Получив Ключ, ты уничтожишь этот мир. Ты не сможешь правильно использовать его силу.
        - Научусь. А когда даруемая им сила будет принадлежать мне, я восстановлю разрушенный портал, и миры поприветствуют нового Творца! Я возглавлю Совет!
        Старик печально улыбнулся:
        - Только настоящий Творец может использовать Ключ без риска разорвать Сеть. Ты просто погубишь всех живущих на Грастосе. Ключ - не источник силы, это всего лишь инструмент. Ты глупец и не понимаешь этого…
        - Достаточно! - Человек в балахоне шагнул вперед, сопровождаемый кривой усмешкой старика. - Тебе придется умереть, чтобы я…
        На мгновение комнату заполнил ярчайший ослепляющий свет, а когда он погас, на пороге лежали три мертвых и обезображенных тела. Защитное заклинание сработало.
        - Ты не получишь Ключ. - Старик повернулся к изуродованному трупу в изодранных остатках балахона. - Никто его не получит.

***
1181 год после Раскола.
        Высокий статный мужчина с небольшой окладистой бородкой, в которой уже появились первые проблески седины, медленно приблизился к наполненной мраком комнате и, приподняв факел, осторожно заглянул внутрь.
        - Ключ где-то здесь, - негромко пробормотал он. - Я его чувствую.
        Человек поднял руку и осторожно вытянул ее вперед. Рука прикоснулась к чему-то невидимому и отдернулась.
        - Защитные заклинания почти распались… Но даже эти жалкие остатки довольно опасны… - Стоящий на пороге мужчина нервно передернул плечами и продолжил негромко шептать самому себе. - Слишком опасно… Нужно подождать еще два-три года…
        Его голос окреп.
        - Но я не могу ждать. Не могу допустить, чтобы какой-нибудь мелкий колдунишка из соседней деревни забрал его. - На несколько долгих минут воцарилась тишина, нарушаемая только негромким потрескиванием факела. Потом мужчина поежился и продолжил:
        - Придется рискнуть. В конце концов, я почти пятнадцать лет изучал здешние системы магической защиты… Неужели я не смогу обмануть наполовину распавшиеся древние заклятия?
        Человек приподнял факел повыше, закрыл глаза и, беззвучно шевеля губами, шагнул вперед. Под ногами хрустнули какие-то старые кости…
        Ничего не произошло. Он постоял несколько мгновений. Снова шагнул. Хруст костей. И… ничего. Слабая улыбка промелькнула на его лице. Мужчина открыл глаза и внимательно огляделся.
        В призрачном свете факела что-то блеснуло. Он резко повернулся и решительно сделал несколько шагов вперед, внутренне сжимаясь при каждом движении и непрерывно шепча охранительные заклинания.
        Вот он. Метнувшись, волшебник резким движением смахнул пыль с какого-то странного постамента и в немом восхищении уставился на величайший артефакт Грастоса.
        - Ключ Творца…
        Он бережно приподнял свою добычу и осторожно шагнул в сторону.
        Что-то зацепилось за его плащ. Человек раздраженно повернулся и резким движением ноги оттолкнул в сторону древний человеческий скелет, прислонившийся к стене и сжимавший в руке обломки посоха. С тихим шорохом скелет рассыпался, Множество мельчайших косточек покатились по пыльному полу. Деревянные обломки посоха глухо ударились о камень. Негромкие звуки отражались от скрытых во мраке стен комнаты и с каждым мгновением, казалось, становились все громче.
        Волшебник поспешно отступил в сторону и нервным движением спрятал Ключ под плащом. Но звук не прекратился. Шепот костей навевал какие-то мрачные предчувствия.
        Маленькая косточка подкатилась прямо к ногам нового владельца Ключа и закрутилась на месте. Мужчина, побледнев, беспрерывно шептал какие-то заклинания, перемежая их с молитвами.
        В центре комнаты над постаментом, там, где раньше лежал Ключ, зародилось тусклое свечение.
        - Нет… - Голос волшебника дрогнул. - Нет… Невозможно…
        С отчаянным воплем он выронил факел и метнулся в темный коридор. Свечение стало ярче. Крики незадачливого мага сменились хриплым бульканьем. Послышался звук падающего тела.
        Негромко позвякивая, по полу прокатился Ключ и замер, мрачно блеснув в тусклом свете, порожденном древней магией.

***
1187 год после Раскола.
        Заходящее летнее солнце отбрасывало длинные тени. Под покровом густого леса уже притаилась ночная тьма. Где-то в чащобе гулко заухал филин.
        На небольшой полянке недалеко от кромки леса горел небольшой костер. Над огнем, покачиваясь, висел помятый котелок. Старый залатанный заплечный мешок лежал у корней дерева, а на ветке покачивался поношенный, но еще вполне крепкий плащ зеленого цвета.
        В лесу послышался шорох, сопровождаемый хрустом веток и приглушенным человеческим голосом. Через несколько мгновений к огню вышел молодой человек. Невысокий, но довольно крепко сложенный он нес в руках большую охапку хвороста.
        - Ну вот, - послышался негромкий уверенный голос, - этого как раз хватит до утра.
        Человек склонился над котелком и помешал его содержимое. Пламя костра осветило его лицо. Короткие светлые волосы. Серые глаза цвета осенних туч. Небольшой кривой шрам на щеке. Простая неприметная одежда.
        И если бы кому-нибудь пришло в голову искать человека с такими приметами, то в любой деревушке в радиусе тридцати миль от этого места каждый сказал бы, что это Авенир сын Флегонта - местный охотник двадцати лет от роду. И каждый мог добавить, что если вы желаете его видеть, то живет он в небольшой избушке в полумиле к северо-востоку от деревни Старые Сосны. Вот только искать его там бесполезно - Авенир появляется дома не чаще одного-двух раз в неделю, а остальное время бродит по лесам, промышляя охотой и сбором лекарственных трав.
        Охотник помешал свое варево, попробовал, снял с огня котелок и, довольно ухмыльнувшись, устроился неподалеку на стволе поваленного дерева.
        Негромко потрескивал костер, слабый ветерок шелестел в верхушках деревьев, в лесу снова ухнул филин. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, совершая свое бесконечное вращение вокруг Грастоса. На небо неспешно взбирался полумесяц луны.
        Охотник неторопливо отложил ложку и убрал котелок, в котором еще осталось немного мясного супа. Этот суп еще послужит ему завтраком. Авенир подбросил еще несколько веток в костер и, завернувшись в плащ, устроился возле ствола поваленной березы. Закрыв глаза, он некоторое время лежал, предаваясь размышлениям, а потом как-то незаметно провалился в сон.
        Лесная жизнь научила молодого охотника не относиться к своей безопасности с пренебрежением. В лесах водились опасные животные и попадались лихие люди. Поэтому спал Авенир чутко и при первом же постороннем шорохе в кустах мгновенно открыл глаза.
        Все тихо. Молодой охотник не шевелился и внимательно прислушивался к звукам в кустах неподалеку от места его ночевки. Он не выдавал себя ни единым движением, только глаза непрерывно ощупывали окружающий кустарник.
        Шорох повторился, а вместе с ним и хруст сломавшейся ветки, на которую кто-то наступил. Одна рука Авенира медленно поползла к лежащему неподалеку охотничьему луку, а другой он бесшумно вытащил кинжал и аккуратно положил его перед собой.
        Снова шорох. Ветви недалекого куста зашевелились, и над ним нависла какая-то смутная тень. Явно это было не животное. А человек гораздо опаснее, чем дикий лесной медведь.
        Охотник резким движением вскочил на ноги, выхватил из колчана стрелу и мгновенно наложил ее на тетиву. Наполовину натянув лук, он направил свое оружие на приближающегося чужака и громко спросил:
        - Кто ты? Отвечай, пока я тебя не продырявил!
        Тень пошатнулась и глухо простонала, затем грубый скрипучий голос негромко проговорил:
        - Убери оружие. Нет нужды в меня стрелять. - Человек натужно закашлялся. - Я не враг тебе.
        - Выходи к костру, чтобы я тебя видел.
        - Хорошо.
        Кусты разошлись, и из глубины леса появился человек, один вид которого заставил Авенира опустить лук и присвистнуть.
        Пришелец был уже немолод, но кряжист и крепок как вековечный дуб. И это явно был бывалый воин. Темные волосы до плеч выбивались из-под надвинутого на лоб шлема, серебристая кольчуга до колен, укрепленная на груди литыми пластинами, боевые рукавицы обшитые металлическими бляшками и сапоги из плотной кожи. На поясе висел длинный меч с украшенной витым шнуром рукояткой. Незнакомец выглядел очень внушительно и если бы не одно "но", то Авенир сейчас попросту сиганул через упавший ствол и скрылся в лесу. В драке с этим человеком он не имел ни единого шанса. Но незнакомец не был опасен, и, более того, нуждался в помощи. Он уже побывал в бою и явно был ранен. Шлем помят и кое-как нахлобучен на голову. Кожаные штаны покрывали пятна крови. Кольчуга на боку разрублена и окровавлена…
        Воин сделал еще несколько шагов и буквально рухнул на землю рядом с угасающим костром.
        - Парень, - чужак поднял на Авенира лихорадочно блестевшие глаза, - далеко до Дитнолла?
        Молодой охотник удивленно моргнул:
        - Дитнолл? Миль пятьдесят не меньше.
        - Полста миль. - Незнакомец шумно выдохнул и тут же сморщился, прижав ладонь к окровавленному боку. - Не дойду. Как есть, не дойду.
        Неожиданно чужак вздрогнул и вперился в своего собеседника пронзительным взглядом. Рука его медленно легла на рукоять меча. Авенир сглотнул и поудобнее перехватил кинжал.
        - А ты кто такой, парень? Уж не из людей ли Гедимина ты?
        - Я - простой охотник и про этого Гедимина слышу в первый раз.
        На несколько долгих минут воцарилась полная тишина. Воин пристально разглядывал Авенира, а тот отчаянно сжимал кинжал.
        Смогу ли я с ним совладать, если он вытащит меч? Он хоть и ранен, но все же очень и очень опасен… Или же сразу лучше сбежать?
        - Добро! - Воин расслабился и устало бросил рядом с костром свой заплечный мешок. - Я тебе верю. Гедимин никогда не взял бы в свой отряд такого оболтуса как ты. Ты даже кинжал-то в руках держать не умеешь. - Незнакомец улыбнулся и примиряюще махнул рукой. - Без обид.
        - Без обид, - согласно кивнул молодой охотник. - Я и сам знаю, что воин из меня никудышный. Я - Авенир.
        - Довмонт, - представился в свою очередь пришелец.
        - Есть хочешь? - Охотник протянул гостю котелок с остатками варева. - Еще теплое.
        - Не откажусь.
        Пока Довмонт ел, Авенир внимательнейшим образом осмотрел его с ног до головы, заметил, как тот морщится от боли при резких движениях, и вынес окончательный вердикт:
        - Тебе надо к лекарю. И чем скорее - тем лучше.
        - Некогда. - Воин отложил в сторону пустой котелок. - По моим следам идут трое убийц и мне нужно как можно быстрее добраться до Дитнолла.
        - Трое убийц! - Авенир внимательнейшим образом оглядел окрестности. - И что же им от тебя нужно?
        - Парень, ты будешь спать гораздо спокойнее, если не будешь об этом знать.
        - Нужно потушить костер, - заявил встревоженный охотник. - Его видно за милю.
        - Ерунда. - Довмонт небрежно махнул рукой. - Я оторвался от них в этой чаще. С самого утра блуждал. Они наверняка отстали.
        - Ошибаешься. Мы уже здесь.
        Голос холодный как заснеженные вершины Ограждающих Гор заставил Авенира подпрыгнуть, а воина резким движением вскочить на ноги и выхватить меч. Кусты беззвучно раздвинулись и на поляну вышли три фигуры в темных плащах. В руках ночных убийц тускло блестели мечи.
        Довмонт облизнул губы и немного отступил в сторону, стараясь прикрыться от удара в спину. Убийцы усмехнулись и неспешно разошлись в разные стороны. Двое из них нацелились на воина, а третий скользящим шагом двинулся к молодому охотнику.
        - Ты убил двоих из нас, - прошипел один из убийц, обращаясь к Довмонту. - И за это ты умрешь страшной смертью.
        Убийца взмахнул мечом и нанес воину молниеносный удар. Выпад был отражен, но при этом Довмонт едва успел уклониться от удара другого нападающего. Меч второго убийцы проскрежетал по закованному в кольчугу плечу воина, высекая слабые искорки. Довмонт отпрыгнул назад и в свою очередь атаковал, хотя, судя по тяжелому дыханию, ему это давалось явно нелегко. На поляне закружился смертельный стальной вихрь. Звон стали, треск ломающихся веток и приглушенная ругань.
        Авенир присел за поваленным стволом, судорожно шаря рукой по земле. Третий убийца стоял всего в пяти шагах от него.
        - Прости, парень, но я вынужден прикончить тебя. - В неверном свете угасающего костра улыбка убийцы казалась какой-то чуждой и нечеловеческой. - Ты же понимаешь, что нам не нужны свидетели. Ничего личного.
        Меч медленно поднялся и устремился прямо в лицо Авениру, улыбка сменилась яростной гримасой. И в этот момент охотник, наконец, нащупал то, что искал. Он резко оттолкнулся, откатился в сторону и резким движением вскочил на ноги.
        Убийца стоял в трех шагах от молодого охотника и удивленно смотрел на него. Меч выпал из его ослабевшей руки. Тот, кто хотел только что отнять жизнь у другого, теперь сам на подгибающихся ногах шагнул в сторону и, пошатнувшись, упал на землю лицом вниз.
        - Не ожидал… - Изо рта убийцы хлынула кровь, он несколько раз дернулся и затих.
        Между лопаток умершего торчал окровавленный наконечник стрелы, выпущенной в упор. Авенир, дрожа, опустил лук и опустошенно рухнул на колени. Его тошнило. Он только что впервые в своей жизни убил человека.
        Неожиданно звон стали ворвался в уши молодого охотника. Авенир рывком поднял голову и увидел Довмонта, прижавшегося спиной к стволу дерева и изнемогающего под яростными атаками двоих убийц.
        Поднявшись на ноги, охотник натянул свой лук, и через мгновение стрела с хрустом ударила прямо в лицо одного из незваных пришельцев в развевающихся черных плащах. Во все стороны разлетелись кровавые брызги. Уж стрелять-то Авенир умел хорошо, а с такого расстояния в цель попал бы даже ребенок. Бездна забрала к себе человека в плаще, прежде чем он упал на землю.
        Второй убийца, ошеломленный брызнувшей на него кровью товарища, замер на мгновение. Этого времени вполне хватило изнемогающему Довмонту, чтобы вонзить ему в грудь свой смертоносный клинок. Застонав, умирающий сделал несколько неверных шагов в сторону и рухнул прямо в костер, подняв тучу искр.
        - Спасибо, парень. Если бы не ты… - Даже в темноте было видно, что воин был ранен еще раз. Кровь стекала по кольчужному рукаву и капала на землю. - Я тебе обязан…
        Довмонт шагнул в сторону Авенира по-прежнему держащего в руках лук и поднял руку. В следующее мгновение глаза воина закатились и, издав глухой стон, он повалился на землю потеряв сознание.
        Молодой охотник потерянно посмотрел на разоренное место своего ночлега и четыре тела, лежащих на земле, и содрогнулся.

***
        Утро застало Авенира за изготовлением волокуши из березовых веток. Он срубал их мечом одного из убийц и связывал вместе.
        Ночью Довмонту стало хуже. Он бредил и что-то бессвязно бормотал. Несколько раз Авенир слышал что-то о ключах, волшебниках и конце мира. Охотник наспех перевязал его многочисленные раны и влил в рот немного целебного настоя.
        С восходом солнца Довмонту стало немного получше, но встать он все еще не мог. Он пытался, но ноги отказывались подчиняться своему хозяину.
        Сейчас воин лежал и, прикрыв глаза, негромким шепотом повторял одну и ту же фразу. Или молитву:
        - О, Страж Бездны, не допусти того, чтобы неправедные руки завладели наследством Творящего. О, Отец Сущего, дай мне сил, чтобы исполнить свой долг…
        Авенир заставил себя отрешиться от этого бормотания и с размаха рубанул мечом по толстой березовой ветке. Никто за меня не станет делать работу. Если уж я решил доставить своего ночного гостя к знахарке, то должен это делать сам…
        Конечно, стоило бы еще и похоронить троих неудачливых убийц, но времени на это не было. Авенир ограничился тем, что положил тела рядышком и завалил листвой и срубленными ветками. Может быть, он еще вернется сюда. Не годится бросать тела непогребенными.
        Когда волокуша уже была почти готова, решительный голос Довмонта отвлек охотника от его дела:
        - Парень, подойди-ка сюда. У меня есть к тебе важный разговор.
        Авенир со вздохом отбросил в сторону меч и подошел к раненому воину.
        - Наклонись поближе.
        Молодой охотник хмыкнул, но присел на корточки рядом с раненым.
        - Слушай, что я тебе скажу. - Рука Довмонта с неожиданной силой ухватила Авенира за ворот куртки. - Если со мной что-нибудь случится… - воин судорожно сглотнул, но продолжил не менее решительным тоном. - Если я умру, поклянись, что ты доставишь Ключ волшебнику Вонифату в Дитнолл. Таверна "Старый медведь".
        Молодой охотник изумленно вытаращился на раненого. Волшебник… Волшебник?! Конечно, Авенир догадывался, что в Дитнолле есть маги, но так… Он вообще не разу не имел дела с волшебниками. И не встречал никого перемолвившегося с кем-нибудь из их Гильдии хотя бы единым словечком. Конечно, слухи водились… Но все байки, рассказываемые пьяными торговцами и странниками в тавернах, Авенир со спокойной совестью относил к досужей болтовне в которой нет и крупицы правды. А, может быть, зря?
        Волшебник в Дитнолле? А, может быть, бедняга Довмонт попросту снова бредит?
        - Поклянись! - Взгляд раненого воина, казалось, пронизывал насквозь.
        Авенир поежился и слабо выдавил:
        - Ну ладно. Я обещаю, что отнесу этот самый ключ в Дитнолл и отдам волшебнику Вонифату.
        - Недостаточно. - Отрезал Довмонт. - Ты должен поклясться своей жизнью, что сделаешь все возможное, чтобы Ключ попал к Вонифату.
        Авенир сглотнул, но не смог выдавить из себя ни звука. Глаза раненого воина будто смотрели в его душу. Охотник видел, как раненая рука Довмонта медленно поглаживает рукоять заткнутого за пояс ножа…
        - Клянись! Клянись именем Стража!
        - Х-хорошо. Я клянусь именем Стража Бездны, что в случае твоей смерти отнесу некий ключ волшебнику Вонифату в Дитнолл. Пусть Отец Сущего откажется от меня и низринет в Бездну, если я отступлю от этого слова.
        - Все правильно. - Довмонт с присвистом выдохнул и разжал руку. - Ты поклялся. Помни свою клятву и делай то, что должен.
        - А что это за ключ, который я должен отнести в Дитнолл? - Мрачно полюбопытствовал Авенир.
        Но раненый воин закрыл глаза и, хрипло дыша, отвернулся от молодого охотника.
        - А что, если в этой самой таверне не окажется волшебника Вонифата? Куда мне нести этот ключ дальше? - Уже совсем недовольно спросил Авенир.
        Довмонт молчал.
        - Проклятье, - выругался охотник. - Отнеси неизвестно что неизвестно куда и вручи некоему волшебнику. Хорошо, что я еще не поклялся добраться до Сердца Бездны и угостить Падших завтраком.

***
        Старая Олдама перебирала свои лекарские припасы когда громкий стук в дверь заставил ее оторваться от своих дел. Знахарка вздохнула, вполголоса проклиная свои старые кости, поднялась и распахнула окно. Потоки ярких солнечных лучей заставили ее зажмуриться.
        - Кого там еще несет? - Недовольно спросила она. - Ежли это опять ты, Памфил…
        - Отворяй, бабуля. - Молодой сильный голос был знаком Олдаме. - Мы по делу.
        Знахарка буркнула под нос что-то нелестное для непрошеных посетителей и, захлопнув окно, устало побрела к двери.
        На пороге стоял какой-то молодой парень в простой куртке на которой виднелись пятна засохшей крови. Солнечные лучи били Олдаме прямо в глаза и ей потребовалось не меньше минуты чтобы узнать посетителя.
        - Авенир? - Старая знахарка ошеломленно моргнула. - Что?.. Да ты же весь в крови!
        - Это не моя. - Молодой охотник отмахнулся от попыток Олдамы ухватить его за рукав и затащить в дом. - Лучше помоги вот ему.
        Только тут знахарка заметила еще одного гостя. Около дома на траве сидел незнакомый ей мужчина весь перевязанный обрывками каких-то тряпок. Многочисленные кровавые пятна проступали через повязки. Лицо незнакомца было бледным как полотно, а глаза блестели нездоровым лихорадочным блеском.
        - Приветствую тебя, почтенная лекарка. - Голос незнакомца напоминал скрежет заржавевшего железа. Чужак попытался подняться на ноги, но подскочивший Авенир удержал его от этого необдуманного поступка. - Прошу тебя о помощи. Не откажи попавшему в беду. Мы щедро тебе заплатим.
        - Не бойся, не откажет. - Молодой охотник хмыкнул и довольно подмигнул Олдаме. - Она ведь только напускает на себя такой недовольный вид, а на самом деле не способна даже пройти мимо воробья со сломанным крылом. Олдама тебя живо на ноги поставит.
        - У-у, балаболка-ягода. - Знахарка, пряча улыбку, погрозила кулаком ухмыляющемуся Авениру и широко распахнула дверь. - Давайте внутрь.
        В доме пахло разнообразными травами, связки которых во множестве висели под потолком. Полки заполонили коробочки и пузырьки со всевозможными снадобьями. На столе лежали многочисленные лекарские принадлежности, среди которых выделялся блестящий в луче падающего из окна света кривой нож, предназначенный для вскрытия язв и нарывов.
        Поддерживаемый Авениром незнакомец, с трудом переставляя ноги, вошел внутрь и буквально рухнул на лежак, куда Олдама уже успела бросить старое одеяло. Даже такое незначительное усилие далось раненому с трудом. Лихорадочное дыхание со свистом вырывалось у него из груди.
        Едва устроившись, незнакомец ухватил молодого охотника за рукав куртки и безапелляционным тоном потребовал немедленно принести его вещи. Авенир спокойно вышел и через минуту вернулся с каким-то свертком из которого торчали ножны меча и поношенным заплечным мешком. На сверток раненый не обратил ни малейшего внимания, а тут же схватил мешок и, просунув внутрь руку, начал что-то нащупывать. Видимо, он нашел то, что искал, потому что умиротворенная улыбка на миг осветила жесткие черты незнакомца. Он расслабился и с довольным видом подложил мешок себе под голову.
        - Как тебя кличут-то? - Хмуро спросила Олдама, помешивая в кружке какое-то снадобье.
        - Довмонт. - Раненый хрипло закашлялся. - Послушай, мне срочно нужно идти дальше. Ты сможешь поставить меня на ноги за три дня?
        - Посмотрим… - уклончиво пробормотала старая знахарка. - А сейчас выпей это.

***
        Смеркалось. Олдама сидела на крыльце своего дома и внимательным взглядом провожала уходящее за вершины далекого леса солнце. Рядом с ней примостился Авенир. Он уже успел сбегать домой чтобы переодеться и теперь щеголял в новой куртке взамен испачканной кровавыми пятнами.
        - Где же ты его подобрал? - Отрешенно спросила знахарка. - Таких как он не каждый день встречаешь.
        Авенир некоторое время молчал, а потом холодно сказал:
        - В лесу неподалеку от Старого Холма. - Заметив непонимающий взгляд Олдамы, он пояснил. - Ну, это тот холм, где какая-то старая статуя из земли торчит. Отец, когда мне было лет шесть, рассказывал, что это изображение какого-то древнего правителя или князя.
        - А-а. Понятно…
        - Представляешь, он ночью на свет моего костра вышел. Раненый. А сам говорит, что за ним, мол, по пятам убийцы гонятся. И только он это выговорил, как эти самые убийцы из кустов выскочили.
        Взгляд знахарки стал озабоченным. Она тревожно нахмурилась:
        - И что же?
        - Драться пришлось. - Молодой охотник печально вздохнул. - Вчера я впервые убил человека. - Он немного помолчал и поправился. - Даже двух.
        - Убийцы не могут вернуться и проследить ваши следы?
        - Некому возвращаться. - Хмуро бросил Авенир. - Трое их было, и три мертвых тела лежат недалеко от места моей ночевки.
        - Как они выглядели, и что им было от вас надо?
        - Как выглядели… Ну, слава Отцу Сущего, не как Ночные Совы… Иначе бы мы сейчас не разговаривали… Обычные люди. Одеты просто и удобно. Черные плащи, сапоги до колен, кожаная куртка… Мечи… А что им было надо не сказали. Сразу же оружие вытащили.
        - А ты у этого Довмонта не спрашивал?
        - Спрашивал. Не говорит. Только вот еще что… Он заставил меня поклясться, что если с ним что-нибудь случится, я должен буду донести какой-то ключ до Дитнолла. Что за ключ и зачем его куда-то нести - не говорит.
        Олдама недоверчиво хмыкнула и, поднявшись, ушла в дом. Авенир молча последовал за ней.
        Осмотрев своего подопечного, знахарка довольно кивнула и поправила укрывающее спящего воина одеяло. Затем она подошла к столу и зашуршала сухими листьями.
        - Оставь ты на минуту свое сено. - Авенир поморщился. - Лучше скажи, когда он сможет встать на ноги. Что-то мне не по себе оттого, что здесь находится человек, за которым так яро охотятся, что посылают по следу убийц.
        - Не смей порочить мое сено. - Знахарка улыбнулась. В полумраке комнаты весело блеснули глаза. - Кстати, почему ты до сих пор не принес мне солнечной травки?
        - Ну… Не так то просто найти ее.
        - Если бы это было просто, я не просила бы тебя о помощи. Так когда у меня пополнятся запасы?
        - Ты уходишь от ответа.
        Олдама вздохнула и потеребила свои седые космы.
        - Хорошо, если ты так хочешь это знать, то он весьма плох. Потерял много крови. У него явно сотрясение мозга, а раны весьма глубоки и опасны. - Знахарка недовольно фыркнула. - Он требует, чтобы я поставила его на ноги за три дня.
        - Это возможно?
        Старая женщина медленно покачала головой.
        - А… - Авенир сглотнул застрявший в горле ком. - А когда?
        - Я бы сказала: около двух недель. Потом он будет достаточно силен, чтобы добраться до Дитнолла.
        - Остается только надеяться, что его враги не придут сюда за это время, - печально прошептал Авенир.
        Знахарка молча склонила голову.

***
        Враги раненого Довмонта пришли не через две недели. Они объявились уже на следующий день. Вместе с рассветом покой пыльной деревенской улочки нарушил грохот копыт. По дороге скакали около двух десятков всадников. Они сразу же повернули к старому домику Олдамы и неспешно окружили дом.
        Пока удивленный Авенир непонимающе пялился на странных пришельцев, а старая знахарка с трудом поднималась на ноги, раненый уже успел приподняться на локте и бросить быстрый взгляд за окно.
        Довмонт тихо застонал и обессилено повалился на свое старое одеяло. Впервые за два дня молодой охотник заметил на лице воина признаки самого настоящего страха.
        - Проклятье. - Лицо Довмонта побелело, а пальцы, мертвой хваткой стиснувшие заплечный мешок, мелко дрожали. - Отряд Гедимина. И сам он здесь же. Мне конец.
        Дверь содрогнулась под грохотом беспорядочных ударов. Олдама быстро взглянула на своего пациента и, облизнув губы, медленно двинулась к окну.
        - Что это тут за спешка? - Знахарка высунулась в окно и внимательно окинула взглядом всех новоприбывших.
        - Открывай, старая карга, - небрежно бросил один из всадников. - У тебя есть кое-что принадлежащее нам.
        - Нет у меня ничего вашего. Я тебя впервые вижу.
        - Открывай! - С неприкрытой угрозой в голосе повторил всадник. - Иначе хуже будет.
        - Х-хорошо. Иду-иду.
        Олдама закрыла окно и беспомощно взглянула на Авенира. Тот молча пожал плечами.
        - Парень. - Вдруг обратился к охотнику Довмонт. - Возьми это. - Раненый воин протянул ему свой мешок, который до этого не выпускал из виду ни на минуту. - Помни, ты поклялся. Ключ должен попасть к Вонифату. Бери мешок, вылезай на чердак и прячься. При первой же возможности беги. Эти ребята разговаривать не будут, и если ты им попадешься…
        - А ты? - Вырвалось у Авенира. - А как же ты?
        - А что я? - Довмонт судорожно сглотнул, высвободил руку и, подхватив с пола свой кинжал, спрятал его под одеялом. - Я проиграл свою партию, но дело должно быть сделано. А теперь иди. Да хранит тебя Отец Сущего. Я попытаюсь их немного задержать.
        - Эй, карга, ты там заснула что ли? - За дверью яростно ругались непрошеные гости.
        - Беги, парень. Не попадайся к ним в руки. - Раненый воин повернулся к знахарке. - Открывай, пока они не сломали дверь.
        Олдама на негнущихся ногах двинулась к двери, а Авенир, прижимая к груди мешок, ради которого жертвовал собой Довмонт, стрелой вылетел на чердак, втащил за собой лестницу и прикрыл люк.
        Дверь распахнулась, и в домик сразу же ворвалось семеро широкоплечих громил в кожаных доспехах с короткими мечами в руках. Авенир осторожно прильнул к небольшой щелочке и внимательно рассматривал происходящие внизу события.
        При виде раненого Довмонта бандиты заулыбались, а один из них громко крикнул:
        - Хозяин, он здесь.
        В комнату вошел еще один человек. Он разительно отличался от ворвавшихся в дом громил и по сравнению с ними выглядел как сухая былинка, которую ничего не стоит переломить. Но как ни странно все остальные вздрогнули при его появлении и посторонились. Человек был похож на тощую общипанную ворону и беспрерывно теребил край черного балахона, в который был одет. На груди у него на тоненькой золотой цепочке висел какой-то амулет в виде двух скрещенных молний.
        - Так-так. - Человек в балахоне криво улыбнулся. - Наш благородный капитан собственной персоной. Недалеко же ты ушел.
        - Убирайся отсюда, Гедимин. Я тебе ничего не скажу… - Довмонт судорожно закашлялся.
        Человек в балахоне, потирая руки, терпеливо подождал, когда мучительный кашель прекратит сотрясать тело раненого воина.
        - Отдай Ключ, капитан. И мы сразу же уйдем отсюда.
        - Нет у меня Ключа, - хрипло проговорил Довмонт.
        - Не обманывай, капитан. Неужели ты считаешь меня за глупца. Он здесь. - Гедимин нервно огляделся по сторонам и облизнул губы. - И очень-очень близко.
        - У меня нет Ключа, - повторил раненый воин.
        Гедимин задумчиво прикусил губу и потеребил свой странный амулет. Придя к какому-то решению, он молча скривился и сделал быстрый жест одному из почтительно внимавших ему громил. Широкоплечий светловолосый бандит кивнул и, быстро подойдя к Довмонту, склонился над ним с явным намерением обыскать его постель. И в этот момент раненый воин использовал кинжал, который он заранее спрятал под одеялом.
        Наблюдающему в щель Авениру показалось, что внизу мелькнула ослепительная стальная молния, и тут же захрипел бандит с распоротым горлом. На полу почти мгновенно образовалась целая лужа крови. Еще один молниеносный удар, и мертвое тело светловолосого громилы упало под ноги его ошеломленным собратьям по профессии.
        На некоторое время все застыли, но потом оставшиеся шестеро бандитов с ревом выхватили мечи и бросились к неподвижно лежащему Довмонту. Заверещала Олдама, которую небрежно оттолкнул в сторону один из разъяренных громил.
        - Остановитесь! - завопил человек в балахоне. - Сначала он должен сказать, где спрятал Ключ! Потом вы его еще успеете прикончить!
        Опьяненные яростью бандиты, размахивая оружием, не обратили на слова своего предводителя ни малейшего внимания. Авенир закрыл глаза, чтобы не видеть вздымающихся к потолку и опускающихся для удара окровавленных мечей.
        - Стоять!!! - Громовой голос Гедимина, казалось, заставил содрогнуться весь дом.
        Головорезы вздрогнули и застыли как истуканы, потом торопливо опустили мечи и отошли от места, где лежал раненый Довмонт. Молодой охотник сглотнул и с трудом подавил вопль ужаса. То, что лежало у окна, уже не было человеком. Теперь это напоминало свиную тушу, над которой хорошенько потрудился обезумевший мясник.
        Старая знахарка тихонько плакала в уголке.

*** - Проклятье. - Предводитель бандитов, сморщившись в отвращении, смотрел на останки Довмонта. - Конечно же, теперь он, несомненно, мертв. Глупцы, вы должны были сначала узнать, куда он запрятал Ключ, но теперь… - Яростно схватившись за свой амулет, Гедимин визгливо завопил, топая ногами. - Ищите его, ищите же! Немедленно найдите мне Ключ!
        Широкоплечие молодцы в кожаных доспехах рьяно бросились исполнять приказание. Во все стороны полетели одежда, посуда и нехитрые лекарские инструменты. Один из громил увлеченно сбрасывал с полок и топтал ногами пузырьки со снадобьями, которые лопались с легким звоном. Другой бандит резким ударом ноги отломил ножку стола и, размахивая ею, принялся крушить все вокруг.
        В пять минут комната, в которой раньше царил идеальный порядок, превратилась в грязную свалку. Не осталось ни одного целого предмета. Под ногами хрустели стеклянные осколки, хлюпали пролитые снадобья и с укоризной шелестели вываленные в груду сушеные травы.
        Наблюдающий за погромом Гедимин удовлетворительно кивнул и резко повернулся к старой знахарке, которая широко распахнутыми глазами смотрела на бушующих в ее доме дикарей:
        - Старуха, скажи-ка мне, где Ключ. - Голос предводителя отряда мягко баюкал произносимые им слова. - Ведь тебе он не нужен. Отдай Ключ и можешь просить все, что пожелаешь.
        - Какой еще ключ? - безжизненно спросила Олдама.
        Гедимин хмуро посмотрел на нее и отвернулся. К нему тотчас подскочил один из головорезов:
        - Ничего нет, хозяин. Ключа здесь нет.
        - Нет?! - завизжал Гедимин, брызгая слюной. - Нет?! Ищите его! Ищите! Он здесь! Он здесь! Я его чувствую! Он где-то недалеко! Обыщите все в доме и вокруг него!
        Взбешенный предводитель бандитов резко повернулся к отпрянувшей Олдаме:
        - Последний раз спрашиваю, старуха, где Ключ?!
        - Не з-знаю я никакого к-ключа. - Старая знахарка в смятении комкала передник. - Н-никогда не видела.
        Некоторое время, Гедимин внимательно смотрел на Олдаму, и в его глазах плескалась неприкрытая ярость. Потом он спокойно повернулся и отошел на несколько шагов:
        - Ну что же… - Гедимин поддернул свой балахон и лениво махнул рукой. - Ты выбрала свою судьбу.
        С его ладони сорвался небольшой сгусток пламени и, ударив Олдаму в грудь, отбросил ее в угол. Тело знахарки скатилось на пол и навеки замерло в неподвижности. Платье на ее груди тлело, и над ним поднимались тонкие усики дыма. Авенир вздрогнул и, закрыв глаза, до крови прикусил губу.
        Магия! Этот человек в балахоне - колдун! Настоящий колдун.
        Авенир судорожно сжался. В груди отчаянно колотилось сердце.
        Как же это? Почему? За что ее так?
        По щеке молодого охотника скатилась одинокая слеза. Внизу по-прежнему слышалась яростная ругань бандитов.

***
        Пора выбираться отсюда, иначе они меня словят. Скорбеть буду потом, если выживу.
        Авенир беззвучно подкрался к небольшому чердачному оконцу и осторожно выглянул наружу. Прямо под ним, лениво облокотясь на стену, стоял один из бандитов и чистил ногти длинным ножом. Еще один громила стоял около покосившегося заборчика, к которому приехавшие головорезы привязали своих лошадей.
        Молодой охотник судорожно сглотнул и вытащил кинжал.
        Бандит под ним пошевелился и, сплюнув в сторону, почесался. Авенир посмотрел на него холодным взглядом, прикидывая куда ему лучше всего спрыгнуть, чтобы не напороться на нож этого типа.
        Решение было принято. Безумный план, но ничего лучшего придумать не удалось.
        Авенир подобрался, рывком выпрыгнул из окна и лавиной обрушился прямо на голову бандита с ножом. Со сдавленным воплем головорез упал. Нож вылетел из его руки. Охотник резким движением подхватил его и всадил прямо в спину ошеломленно дергающемуся бандиту. Тот отчаянно завопил и забился, стараясь дотянуться до вонзившегося в его тело стального клинка.
        Авенир мгновенно вскочил и затравленно осмотрелся по сторонам. Бандит, стоящий рядом с лошадьми, недоуменно глядел на сверзившегося откуда-то с неба парня. Из дома слышались предупреждающие возгласы, и один из разбойников уже стоял на пороге, сжимая в руках меч.
        Лучше было бы побыстрее убраться отсюда…
        Подхватив заплечный мешок Довмонта, молодой охотник опрометью кинулся в сторону леса. Он прекрасно сознавал, что только там у него будет небольшой шанс скрыться от верховых преследователей. До кромки леса было около трехсот шагов.
        Со слабым свистом мимо отчаянно мчащегося Авенира пролетела стрела. Обернувшись на мгновение, он заметил, что один из бандитов тянется за стрелами, а в руках у него тот самый лук, который за два дня до этого оборвал жизнь двух убийц. Собственный лук Авенира, украшенный любовно сделанной резьбой и отполированный прикосновениями человеческих рук почти до блеска. Это оружие досталось молодому охотнику в наследство от отца, а тому - от деда. И вот теперь, находясь в руках какого-то грязного бандита, оно угрожало своему владельцу.
        Резко вильнув в сторону, Авенир пропустил мимо себя еще одну белооперенную стрелу. В глубине души он отчаянно взмолился, обращаясь к своему луку, который был его верным спутником в долгих лесных походах вот уже более семи лет. Только не предательство своего собственного оружия, не смерть от самолично вырезанной стрелы с наконечником, выкованным Акилой-кузнецом из соседней деревни. Только не это… Представив себя судорожно скребущим землю и цепляющимся за пучки травы, когда безжалостный стальной наконечник стрелы вгрызается все глубже и глубже в его тело, Авенир, собрав последние остатки сил, припустил еще быстрее. Тяжелый мешок погибшего воина больно ударял его по спине. Позади слышались громкие крики бандитов, отвязывающих лошадей.

***
        Авенир устало брел по неглубокому оврагу, поросшему редким кустарником. Его одежда была изодрана колючками, когда он чтобы оторваться от нагоняющих его всадников отчаянно бросился в густые заросли дикого шиповника. На лице алели многочисленные царапины. Левая рука распухла и горела огнем. Он наткнулся прямо на крупное осиное гнездо и, решив задержать преследователей, разворошил его голой рукой. Это ненадолго остановило бандитов, но доставило ему самому несколько весьма неприятных мгновений. После получасового бега по лесу молодому охотнику, отлично знавшему эти места, удалось немного оторваться от преследователей, и остаток дня прошел в рискованной игре в прятки, где ставкой являлась его жизнь. Несколько раз яростно ругающиеся бандиты проходили буквально на расстоянии протянутой руки от сжавшегося в кустах Авенира. Тогда ему казалось, что отчаянно стучащее сердце и хриплое дыхание непременно выдадут его, но… Страж Бездны еще не отвернулся от него и Отец Сущего незримо смотрел с небес на одного из своих детей. Все обошлось.
        Дважды притаившийся в густых зарослях охотник видел Гедимина. Колдун внимательно оглядывал окрестности и непрерывно шевелил губами, а его пальцы творили какие-то непонятно-чуждые жесты. В эти моменты Авенир сожалел, что его верный лук теперь достался одному из этих бандитов. Неприкрытая спина Гедимина являлась отличной мишенью. А если бы ему удалось вывести из строя колдуна, то погоня отстала бы гораздо раньше. Ведь несомненно, что именно Гедимин со своей проклятой магией несколько раз наводил этих головорезов на, казалось бы, надежно спрятавшегося Авенира. Тогда приходилось спешно перебираться на другое место.
        И только ближе к вечеру предельно измотанному охотнику удалось окончательно оторваться от преследователей. Сейчас Авенир, с трудом переставляя ноги, медленно пробирался по оврагу, направляясь к одному из своих излюбленных мест ночевки - старой медвежьей берлоге под корнями векового дуба. Там он собирался переночевать, а утром… Утром придется решать. Одно ясно: просто вернуться в деревню он не может. Там его непременно будут ждать. Вернуться домой - обречь себя на смерть. Спрятаться? Но где?
        Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и под покровом леса сгустилась почти непроглядная тьма, когда Авенир, наконец, добрался до своей цели. Старая берлога. Надежное убежище на случай гроз и метелей.
        И бандитов. Так отметил про себя усталый охотник, забираясь внутрь.
        Внутри было сухо и тепло. Подушка старого сухого мха показалась Авениру лучшей пуховой периной. Он заснул, едва только его веки сомкнулись.
        Ночью молодого охотника мучили кошмары.

***
        Утро ворвалось в сознание спящего Авенира вместе с веселым щебетом птиц. Подняв голову, охотник разглядел целый птичий оркестр, восседавший на ветках соседнего дерева и репетирующий свое очередное выступление. Лучи высоко поднявшегося солнца пробивали плотный полог леса и усеивали землю многочисленными пятнами света, создавая причудливый и необыкновенно прекрасный ковер.
        Авенир пошевелился и с трудом сдержал стон. Все тело затекло и отчаянно болело. Многочисленные царапины и раны, полученные вчера при бешеной лесной гонке, воспалились и зудели. Левая рука, послужившая мишенью для многочисленных ос, покраснела, распухла и пульсировала неприятной тупой болью. Бок, ободранный при падении, онемел.
        При других условиях Авенир сейчас сказал бы, что стоит заглянуть к старой Олдаме-знахарке, но после вчерашнего…
        Смахнув набежавшие слезы, молодой охотник вылез из своего укрытия и сел на траву, примостив рядом с собой источник всех своих проблем - заплечный мешок Довмонта.
        - Ну-с, посмотрим, что там такое ценное. Из-за чего вся эта суматоха?
        Подавив непрошеное чувство страха, Авенир решительно развязал мешок и вытряхнул перед собой его содержимое, в глубине души надеясь обнаружить там только свой будущий завтрак.
        На траву вывалилось несколько кусков сушеной рыбы, завернутые в кусок старой кожи, небольшой мешочек, в котором что-то негромко звякнуло, и два больших свертка.
        Первым делом Авенир, у которого со вчерашнего утра во рту росинки не было, вытащил кусок рыбы и тут же принялся его жевать.
        Насытившись, он потянулся к маленькому мешочку, справедливо рассудив, что это кошелек и все самое ценное должно храниться в нем. В том числе и тот самый пресловутый ключ, из-за которого и начались все эти беды.
        На землю выпали две золотые монеты, четыре серебряных, горсть меди и какой-то непонятный значок. Деньги неплохие, но не такие большие, чтобы ради них посылали убийц и целый день гонялись по лесу за каким-то безвестным охотником. Никакого ключа не было. Авенир потряс мешочек, но больше оттуда ничего не появилось. Недоуменно пожав плечами, молодой охотник поднял странный серебряный значок. Изделие какого-то неведомого ремесленника, несомненно, было очень старым. Небольшой меч длиной не больше дюйма на фоне маленького круглого щита, на котором Авенир, напрягая глаза, заметил какой-то странный символ в виде повернутого вершиной вниз треугольника на верхней грани которого сидел человек. Узор был явно выгравирован мастером своего дела. Когда-то давным-давно отчетливо виднелись даже самые мельчайшие детали, но сейчас линии, видевшие уже много лет, а то и веков, стерлись и были еле видны. Дорогая штучка, но не настолько, чтобы убивать за нее.
        Авенир хмыкнул, спокойно собрал рассыпавшиеся по траве деньги и сложил их обратно в мешочек. Туда же он вернул и непонятный значок. Отложив кошелек в сторону, молодой охотник потянулся к одному из свертков. В нем оказалась одежда. Просто одежда. Чистая аккуратно залатанная рубашка, поношенные штаны и новая куртка из мягкой кожи. Одежду Авенир свернул и положил неподалеку: будет во что переодеться, а то те заросли шиповника окончательно доконали его наряд, которым сейчас не польстился бы и нищий.
        Подняв последний сверток, Авенир изумленно моргнул. Сверток был тяжелым. Необыкновенно и неожиданно тяжелым. В голове тотчас же зароились мысли о большом золотом самородке, из-за которого и началась вся эта кутерьма. Да, кусок золота размером в полголовы послужил бы заманчивой добычей для любой разбойничьей банды, и даже колдун мог бы польститься на него. Но в то же время какая-то часть рассудка молодого охотника резонно заметила, что сверток, конечно, тяжелый, но не настолько, чтобы там находился кусок золота, который предстал перед мысленным взором Авенира.
        В любом случае не стоило гадать, когда можно попросту посмотреть. Вздохнув, Авенир развязал сверток.
        Внутри, завернутая в старую рубашку Довмонта лежала вещь, о существовании которой охотник раньше и не подозревал.
        Небольшая статуэтка высотой не больше десяти дюймов изображала высокого статного мужчину с умудренным выражением лица. Одетый просто и незатейливо мужчина, тем не менее, казался таким величественным, что простая одежда нисколько не преуменьшала его значительности. Ни один знатный человек, ни один правитель не мог бы выглядеть столь величаво. По всему было видно, что мужчина со статуи обладает огромным могуществом и властью, но он не выставлял свои возможности напоказ, а доброжелательно и даже немного печально смотрел вперед, прижимая к груди символическое изображение солнца. Извивающиеся лучи светила сливались с одеждой и обрамляли лицо мужчины мягким ореолом. Казалось, что человек и солнце едины и неделимы. Одно постепенно переходит в другое.
        Но больше всего ошеломленного Авенира поразило то, что статуэтка оказалась выточенной из единого куска неведомого кристалла, похожего на хрусталь. Почти полностью прозрачная она, казалось, собирает в своих глубинах рассеянный солнечный свет и мягко мерцает.
        Это было настоящее произведение искусства. Великий шедевр, повторить который больше никому и никогда не под силу.
        - Вот это да… - Ошеломленный охотник мог разговаривать только шепотом. - Если это бриллиант… Тогда эта штука стоит умопомрачительные деньги. И даже если нет…
        Авенир осторожно приподнял статуэтку и поднес ее к глазам, намереваясь рассмотреть получше, но в этот миг весело пронесшийся над вершинами деревьев ветер игриво дернул за одну из веток и она, отклонившись, на мгновенье пропустила к земле тонкий солнечный лучик. Поток света ударил прямо в статуэтку…
        На миг охотнику показалось, что он держит в руках осколок самого солнца. Фигурка мужчины растаяла, поглощенная сияющим светом. Ослепительные лучи брызнули во все стороны, подняв переполох среди птичьего оркестра, который с гвалтом сорвался с места и мгновенно унесся прочь. И едва только первый луч небесного светила коснулся статуэтки, как крепко сжимавший ее Авенир почувствовал какую-то далекую почти неощутимую пульсацию. Будто бы где-то далеко-далеко за самой Кромкой Мира, невидимые, ритмично бились тысячи громадных сердец. Неведомое раньше чувство полноты и огромной несдерживаемой радости наполнило его. Хотелось немедленно вскочить с места и, радостно подняв голову к небу, кричать всем людям на Грастосе о своем безграничном счастье.
        Но это замечательное ощущение длилось недолго. Ветка вернулась на место, перекрыв тонкий солнечный лучик. И в то же мгновение статуэтка погасла. Щемящее ощущение счастья откатилось и замерло где-то неподалеку, рядом с неслышимым теперь стуком многочисленных сердец.
        Охотник вздрогнул всем телом и разжал руки. Фигурка мужчины, обнимающего солнце, с глухим стуком упала на траву.
        - Магия, - негромко прошептал Авенир. - Это магия.
        Трясущимися руками он осторожно поднял статуэтку и аккуратно убрал в мешок. Теперь Авенир ясно понимал, что именно за этой штукой и ведется такая охота. Скорее всего, именно эта статуэтка и есть неведомый Ключ.
        И он поклялся донести его до Дитнолла. Поклялся именем Стража Бездны. Это не та клятва, о которой так легко можно забыть.
        Значит, Дитнолл. Давненько я там не был.
        Авенир встал, закинул на плечо мешок Довмонта, почувствовав как статуэтка ударила его по лопатке, и мерным шагом отправился к городу.

***
        Тремя милями южнее старой медвежьей берлоги, в которой провел ночь Авенир, разъяренный Гедимин орал, брызгая слюной:
        - Лентяи! Скудоумные дураки! Вы упустили его! Упустили! - Он резко повернулся к одному из своих испуганно замерших прихвостней и ткнул его пальцем в грудь. - Для того я вам плачу, ротозеи, чтобы вы бездельничали?! Отвечай!
        - Н-нет, - испуганно выдавил широкоплечий громила на голову выше высохшего колдуна.
        - Н-нет… - передразнил его Гедимин. - А, по-моему, да! Семнадцать вооруженных до зубов здоровенных мужиков не смогли поймать одного мальчишку, у которого даже оружия не было.
        - Н-но, хозяин…
        - Никаких "но"! Он сбежал! Сбежал и унес Ключ! И что мы теперь должны делать? А?
        - Хозяин. - Темноволосый бандит сделал неуверенный шаг вперед. - Хозяин, мы найдем этого охотника. Ему некуда бежать. Мы проверим все деревушки вокруг…
        - Какие деревушки?! - Взвыл колдун, яростно вцепившись в ворот своего балахона. - Какие деревушки? Ключ уходит на северо-восток! Этот охотник не настолько глуп, чтобы прятаться от нас в соседней деревне.
        - Северо-восток? - Бандит почесал лоб и ухмыльнулся. - Дитнолл! Он идет в город. Там-то мы его и схватим!
        - Дурак! - завизжал Гедимин. - Как ты найдешь его в городе со стотысячным населением?! Ты забываешь, что там мы не можем действовать так же, как вчера в деревушке, если не хотим неприятностей со стражей. Мы можем искать его там до скончания времен! И тем более в Дитнолле сейчас находится этот прохвост Вонифат. И если он получит Ключ… У нас не останется ни единого шанса. Этот тип сотрет нас в пыль и развеет по ветру, не прилагая никаких усилий.
        - Что же нам делать? - Бандит растерянно моргнул.
        - У нас только один шанс. Мы должны успеть в город прежде этого мальчишки. Встанем около ворот и будем внимательно следить за входящими.
        - Очень умно, хозяин. - Головорез заискивающе улыбнулся.
        - Сам знаю, - огрызнулся Гедимин. - Даю вам последний шанс. Вы должны поймать мальчишку, прежде чем он войдет в город.
        - Мы поймаем его, клянемся.
        - А если нет… Что ж, я испробую на вас свое новое заклинание. Уверяю, это очень-очень неприятная магия.
        Глядя на довольную улыбку Гедимина, бандит судорожно сглотнул и поежился.

***
        Авенир сидел на небольшом холмике около дороги и внимательно смотрел на многочисленные повозки, ползущие по старому замощенному булыжником тракту. Торговый караван, идущий в Дитнолл. Город уже был неподалеку. Там его ждал конец всех этих проклятых приключений. Достаточно только найти таверну "Старый медведь" и вручить статуэтку живущему там волшебнику. После этого можно будет идти домой. Пусть проклятые колдуны сами разбираются со всякими там бриллиантовыми статуями.
        Город был близко. Недалеко уже избавление от клятвы. Но Авенир, опытный охотник, знал, что засаду удобнее всего устраивать именно там. Найти его в лесу не так уж и просто, но если знать, что ему нужно будет войти в город…
        Самое опасное - ворота. Пересечь городские стены - значит затеряться среди бесчисленной толпы. В городе, на глазах у десятков свидетелей, бандиты вряд ли решатся напасть на него.
        Молодой охотник встал и, притворно прихрамывая и состроив мученическую рожу, направился к медленно ползущему по тракту фургону, которым управлял какой-то толстый лысеющий человек.
        - Э-э, господин, - вежливо обратился к нему Авенир. - Подвезите попавшего в беду человека до города.
        Погонщик обернулся и смерил молодого охотника взглядом, разом заметив и потертые сапоги, и потрепанную куртку, и дырки на рубашке.
        - До города всего пять миль, - небрежно бросил он. - Сам дойдешь.
        - Господин, я заплачу вам.
        - Заплатишь? - Толстячок с интересом взглянул на Авенира и придержал понуро бредущую по дороге лошадь. - А ну-ка покажи.
        Охотник вытащил из кармана и предъявил погонщику несколько медных монеток. Тот хмуро посмотрел на предложенные деньги, а потом небрежно махнул рукой. - Запрыгивай.
        - Никак не могу, господин. Нога болит сильно.
        С проклятьем лысеющий господин остановил фургон и, протянув руку, помог притворно охавшему Авениру забраться в фургон. Вручив погонщику обещанную плату за проезд, Авенир устало устроился рядом с ним, массируя ногу.
        - Что случилось, парень? - Небрежно поинтересовался лысеющий толстяк.
        - Ох, господин, и не говорите. - Молодой охотник, сдержав улыбку, принялся излагать внимающему ему погонщику свою придуманную заранее историю. - Я ведь не какой-то там бродяга, а подмастерье у сапожника. Понимаете, поехал я в одну из местных деревушек навестить свою тетку. Ну и задержался там немного. А когда обратно поехал, то уж и стемнело. А темно то как…
        Авенир, внутренне усмехаясь, поведал о своих ночных страхах.
        - …а там из лесу как медведь-то выскочит! Моя лошадь - на дыбы. Я, ясное дело, вылетел из седла и лежу ни жив ни мертв. Ну, думаю, быть мне ужином для лесного зверя. Но нет… Не тронул. Ушел. Я встал и пошел лошадь свою ловить. - Охотник махнул рукой. - Куда там. Умчалась проклятая, а я пока по кустам лазил всю одежду порвал, да еще и ногу подвернул. Вот теперь думаю…
        Толстячок, не перебивая, выслушал всю историю больше похожую на бред сумасшедшего, чем на реальные приключения. Потом он понимающе ухмыльнулся и уверенно спросил:
        - А ты, когда в гостях у своей тетки был, винишка случайно не пробовал.
        Авенир уже ждал этого вопроса и смущенно отвернулся:
        - Да было маленько…
        - И не маленько. Судя по твоему рассказу, так целый кувшин. - Погонщик громко расхохотался и хлопнул своего спутника по плечу. - Голова-то не болит с похмелья?
        - Ой, сохрани меня Отец Сущего. Еще как.
        - Ну, тогда полезай в фургон и поспи немного. Как в город прибудем - я тебя разбужу. Если ты, парень, горазд пить так же, как и болтать, то я понимаю как тебе сейчас тошно.
        Авенир, внутренне улыбаясь, забрался в фургон и устроился поудобнее.
        Снаружи погонщик все еще улыбался и негромко бормотал себе под нос:
        - Вот ведь молодость. Так набраться, что лошадь потерять и всю ночь возле дороги в кустах проваляться. Ну да ничего. Дело знакомое. - Толстячок улыбнулся. - Сам раньше также чудил.

***
        Грохоча колесами по булыжникам, фургон неспешно прокатился в ворота Дитнолла. Авенир, стараясь не шуметь, осторожно придвинулся к стенке фургона и, немного отодвинув полог, приник к образовавшейся щелочке.
        Фургон прокатился мимо трех скучающих стражников, пустым взглядом сопровождающих проходящих мимо путников. Проскакал всадник в запыленной одежде. Две лоточницы оживленно бранились, тыкая друг в друга пальцами. Десятки прибывающих в город путников с трудом проталкивались мимо странников, у которых нашлись дела вне многотысячного Дитнолла. Стоял оглушительный для непривычного уха гвалт.
        - Дорогу, дорогу! Освободите дорогу! - Погонщик разразился проклятиями в адрес забивших улицу бездельников, добавляя свою толику в многоголосый говор толпы.
        Внезапно взгляд Авенира наткнулся на того человека, которого он меньше всего желал увидеть. Буквально в пяти шагах от него около одного из домов, прислонившись к бревенчатой стене, стоял Гедимин и цепким внимательным взглядом изучал толпу. Рядом с ним нервно переступали с ноги на ногу трое из его головорезов. Судя по их виду, они явно хотели бы оказаться подальше от этого места или, что гораздо вероятнее, подальше от колдуна, который по привычке нервно теребил ворот своего балахона.
        Гедимин перевел взгляд на медленно ползущий сквозь толпу фургон и Авенир мгновенно замер, боясь даже моргнуть. Но глаза колдуна, не задержавшись надолго, скользнули в сторону и принялись внимательно изучать толпившихся около ворот путников. Мимо фургона проскользнул еще один бандит из отряда Гедимина и, склонившись к колдуну, что-то прошептал ему на ухо.
        Лицо предводителя отряда скривилось в яростной гримасе, он стиснул в ладони свой амулет и пронзил бандита таким взглядом, что тот заметно пошатнулся и, спотыкаясь, скрылся в толпе.
        Фургон, громыхая, проехал мимо колдуна и Авенир облегченно вздохнул.
        На этот раз пронесло.
        После почти часовой тряски и медленного движения сквозь запрудившую все городские улицы толпу фургон остановился в одном из многочисленных грязных переулков около задних дверей какого-то двухэтажного дома. Погонщик спрыгнул на землю и выругался, когда грязные брызги заляпали его штаны.
        - Эй, парень, приехали.
        Авенир изобразил подобающее выражение лица и, не забывая хромать, выбрался из фургона.
        - О-о, моя голова, - простонал молодой охотник. - Мне срочно нужно выпить. - Он повернулся к сочувственно взиравшему на него толстячку. - Господин, вы не подскажете, как мне найти таверну "Старый медведь"? Я слышал, что там подают отличное пиво.
        - Конечно. Выйди из переулка и иди по этой улице до гостиницы "Приют незнакомца". Там сворачивай направо. Пройдешь мимо площади со статуей генерала Флориана - сразу же налево. Увидишь большой многоэтажный дом купца Логвина - направо. А там уже недалеко.
        - Спасибо, добрый господин.
        Поклонившись, Авенир, прихрамывая, пошел в указанном направлении.
        - Подожди! - Внезапно окликнул его погонщик. - Ты же говорил, что живешь в Дитнолле. Как же получилось, что ты не знаешь лучшую в городе таверну?
        Но охотник уже скрылся за углом.

***
        В южные ворота Дитнолла усталым шагом неотличимый от десятков таких же путников вошел пожилой мужчина. Больше всего посетитель одного из крупнейших городов Грастоса напоминал какого-то крестьянина, впервые попавшего в Дитнолл и ошеломленно глазевшего по сторонам. Но, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить, что на самом деле это всего лишь маска. Пронизывающий хищный взгляд незнакомца никогда дважды не останавливался на одном и том же месте, и в то же время ничто не могло укрыться от него.
        Как не укрылся и подпирающий стену с угрюмым выражением лица Гедимин. Пришелец неспешно подошел к нему и остановился в двух шагах от колдуна.
        - Здравствуй, Гедимин. - Голос новоприбывшего был похож на далекое ворчание грома. - Давненько не виделись.
        Колдун подскочил и, отпрянув от незнакомца, выставил перед собой руки. За его спиной тут же, как из воздуха, возникли двое из его личных головорезов.
        - Ты все еще таскаешься с этими ребятками? - Незнакомец широко улыбнулся. - Да не дергайся. Я не собираюсь с тобой драться… Пока не собираюсь.
        Гедимин недовольно стиснул в кулаке свой амулет и пристальным взглядом вперился в неведомо откуда взявшегося чужака. На лице колдуна попеременно сменялись испуг, подозрительность и откровенная ненависть. Пришелец ответил ему спокойной усмешкой.
        - Каллист, - в глазах предводителя бандитов мелькнула искорка злобной ярости, - зачем ты сюда пришел? Что тебе надо?
        - Полагаю, то же, что и тебе.
        - Нет! Ключ принадлежит мне!
        - Тебе? - Насмешливо переспросил Каллист. - Ключ принадлежит одному из Творцов. А я, так сказать, собираюсь сделаться его временным хранителем. - Он подмигнул отпрянувшему колдуну. - Конечно же, я собираюсь использовать даруемые им возможности, но если за Ключом явится его истинный хозяин… Драться с Творцом даже имея в руках Ключ, по меньшей мере, глупо.
        - Посмотрим, что ты скажешь, когда я получу Ключ и использую его мощь чтобы превратить тебя в пепел, который тут же разнесет ветерок!
        - У тебя был шанс, но ты упустил его. Трижды. Три раза Ключ ускользал у тебя из-под носа. Теперь моя очередь. Время таких недоучек как ты прошло.
        Гедимин открыл было рот чтобы яростно выпалить очередное ругательство, но впервые за все время в голосе Каллиста прорезались угрожающие нотки, и колдун посчитал, что со своими высказываниями лучше подождать до лучших времен.
        - Я не собираюсь убивать тебя, пока ты не встанешь на моем пути, но завтра или даже сегодня вечером в Дитнолл войдет Фабиан. И вот он-то ни минуты не будет раздумывать, если ты попадешься ему на глаза.
        Каллист повернулся и неторопливо пошел по улице, сопровождаемый пристальным взглядом колдуна. В воздухе почти ощутимо клубилась ненависть.
        Словно почувствовав его жгучий взгляд, незнакомец обернулся и небрежно бросил через плечо:
        - Уходи, Гедимин. Уходи из города. Ты проиграл - на поле вышли более серьезные игроки.

***
        Авенир стоял перед большим двухэтажным зданием, сложенным из толстенных бревен. Над его головой мерно покачивалась, поскрипывая, большая вывеска с изображением медвежьей головы. Надпись над дверью гласила: "Старый медведь". Изнутри дома доносились громкий смех и многоголосый говор.
        Охотник вздохнул и, подавив тлеющую в глубине души искорку неуверенности, твердо вошел в таверну. Стоящий в дверях вышибала поморщился, заметив истрепанную после двухдневного путешествия по густому лесу одежду нового посетителя, но посторонился, пропустив Авенира внутрь.
        Внутри "Старого медведя" царил приятный полумрак. Большая зала была уставлена многочисленными столами, часть которых была занята посетителями. Несколько опрятно одетых служанок сновали по зале, ловко лавируя между столами и разнося тарелки и кружки. Кое-кто из посетителей обернулся, чтобы посмотреть на новоприбывшего мутным взглядом, но, не заметив ничего необычного, поспешил вернуться к своим кружкам.
        Авенир быстро огляделся и, заметив проходящую мимо него дородную женщину в фартуке, ухватил ее за рукав:
        - Я хочу видеть хозяина этой таверны. Где я могу его найти?
        Женщина рывком высвободилась и отошла на несколько шагов.
        - Здесь нет хозяина, - недовольно буркнула она. - Только хозяйка. И ее ты видишь перед собой.
        - Простите. - Молодой охотник примиряюще улыбнулся. - Я не знал.
        - Чего тебе?
        - Здесь не останавливался человек по имени Вонифат? У меня для него важное сообщение.
        Хозяйка скривилась как от зубной боли:
        - Вонифат. Этот тип, который целыми днями сидит здесь и отпугивает моих посетителей своим мрачным видом? Он здесь уже без малого два месяца. Если бы он не платил мне за все сполна, я бы уже давным-давно приказала его выставить. Все ждет кого-то. Надеюсь, что теперь он, наконец, уберется отсюда и перестанет отвлекать моих служанок баснями о древних временах.
        - Могу я его видеть?
        Хозяйка молча указала в самый темный угол, где за небольшим столиком в гордом одиночестве какой-то старик с мрачным видом крутил перед собой пустую кружку. Вонифату было лет семьдесят. Невысокий и почти полностью седой, он был одет в простой и незатейливый балахон.
        Авенир, раздираемый самими противоречивыми чувствами, некоторое время смотрел на волшебника, а потом снова ухватил повернувшуюся было хозяйку за рукав:
        - Принесите мне что-нибудь поесть.
        - А платить чем будешь? - Хозяйка, приподняв бровь, смерила молодого охотника взглядом с ног до головы, отметив при этом все многочисленные дыры, покрывавшие одежду своего посетителя.
        Авенир вздохнул:
        - Сколько?
        - Три медяка.
        Три медяка перекочевали в карман дородной хозяйки и она, кивнув головой, гордо удалилась в сторону кухни, по пути покрикивая на служанок.
        Авенир проводил ее взглядом, со вздохом перевел глаза на сидящего в темном углу Вонифата и неуверенно шагнул в его сторону.
        - Волшебник Вонифат?
        Старик за столиком рывком поднял голову. Его глаза ярко блеснули, заметив обращающегося к нему молодого охотника.
        - Ты кто такой? - Резко спросил волшебник. - Откуда ты меня знаешь?
        - Э-э… Я от Довмонта… Он просил меня отдать вам вот это. - Авенир сбросил с плеча мешок и положил его на стол перед Вонифатом. Кристаллическая статуэтка издала глухой стук.
        - Ты принес Ключ. - Полувопросительно заявил волшебник.
        - Ну-у… Если вы называете Ключом ту странную статуэтку…
        Авенир осекся, когда Вонифат резко вскочил и схватил его за локоть:
        - Пойдем в комнату. Здесь слишком много посторонних.
        - Я хотел бы поесть, - неуверенно заявил молодой охотник. - Ничего не ел со вчерашнего дня.
        Волшебник недовольно поморщился, но снова вернулся на свое место и принялся внимательнейшим образом изучать посетителей таверны. Подошла одна из служанок и с улыбкой поставила перед Авениром тарелку, наполненную пшеничной кашей, и кружку дешевого пива. Поблагодарив ее, охотник буквально накинулся на еду, сопровождаемый пристальным взглядом волшебника крепко сжимающего в руках мешок Довмонта.
        Едва только Авенир проглотил последнюю ложку каши и привстал, желая подозвать одну из служанок, чтобы заказать еще порцию, Вонифат снова вскочил и безапелляционно заявив молодому охотнику: - Иди за мной, - пошел к ведущей на второй этаж лестнице. Авенир с сожалением поднялся и последовал за ним.
        Комната волшебника оказалась небольшой и скромно обставленной. Небольшая кровать, стол и кривоногий стул. Авенир бегло подумал, что, либо Вонифат настолько плохой волшебник, что вынужден ютиться в подобных клетушках, либо он от кого-то прячется.
        Волшебник запер дверь и что-то пробормотал под нос, сопровождая слова какими-то жестами. Авенир ощутил мимолетное головокружение и понял, что в дело пошла магия. Он судорожно сглотнул и пожелал очутиться где-нибудь подальше от этого места.
        Вот только отступать уже поздно…
        Вонифат подошел к кровати и единым движением вывалил на нее все содержимое заплечного мешка Довмонта.
        - Вообще-то здесь не все его вещи. - Авенир поморщился. - Я взял из кошелька несколько монеток, чтобы заплатить за проезд и купить ту тарелку каши. И еще я взял его одежду, потому что моя превратилась в лохмотья, когда я убегал по лесу от погони.
        Волшебник небрежно отмахнулся от слов охотника и, схватив завернутую в старую рубашку статуэтку, единым движением сорвал с нее тряпичный покров. В полумраке тускло блеснуло солнце, которое хрустальный мужчина прижимал к груди.
        Вонифат разом обмяк и облегченно выдохнул:
        - Ключ… - его голос благоговейно задрожал. - Ключ Творца.
        Авенир облегченно хмыкнул. Его клятва исполнена. Погрузившийся в свои мысли волшебник вздрогнул и уставился на молодого охотника из-под нахмуренных бровей:
        - А где Довмонт? Почему он доверил тебе Ключ? Говори без опаски. Нас никто не услышит - я защитил комнату своей магией.
        - Он мертв, - хмуро проворчал Авенир. - Его убили головорезы Гедимина. Перед смертью он просил меня отнести эту штуку вам.
        - Гедимин… - Вонифат потер лоб. - Это плохо.
        - Кстати, он здесь в городе. Я видел его, когда проезжал мимо ворот.
        Взгляд волшебника, казалось, был способен поджечь все вокруг.
        - Рассказывай, - твердо заявил он. - Рассказывай все и ничего не пропускай.

*** - Нет, я уверен, что Гедимин меня не видел. Иначе бы я сейчас не сидел бы здесь. - Авенир устало вздохнул. - Ну сколько можно повторять одно и то же.
        - Я просто пытаюсь добиться полной уверенности, - невозмутимо заявил волшебник. - Повтори-ка еще раз, сколько у него в отряде было бандитов.
        - Я же говорил: человек пятнадцать-двадцать. Точнее не скажу.
        - Совершенно очевидно, что в Дитнолле становится слишком опасно. - Вонифат начал быстро собирать свои вещи. - Мы должны как можно скорее убраться из города. Здесь я не могу эффективно защищаться без риска разнести все в округе. Пойдем на восток. В Прекунт.
        - В Прекунт? - Авенир непритворно изумился. - Я не пойду в Прекунт. Я собираюсь вернуться домой и постараться забыть обо всей этой истории.
        Вонифат выпрямился и впился взглядом в лицо охотника. Авенир сглотнул и постарался выглядеть как можно более уверенно.
        - Я не пойду в Прекунт, - повторил он. - Я исполнил клятву и хочу вернуться обратно.
        Волшебник несколько долгих минут смотрел на Авенира. Эти минуты показались молодому охотнику целой вечностью. Наконец, Вонифат опустил глаза:
        - Что ж, я не буду тебя принуждать. Иди домой и постарайся больше не встревать в подобные истории. Иди, но если у тебя есть хоть немного мозгов, то ты постараешься не попадаться на глаза Гедимину и его подручным. Даже теперь, когда у тебя нет Ключа, они не оставят попыток прикончить тебя.
        - Я понимаю. - Авенир кивнул и смущенно переступил с ноги на ногу. - Вы не могли бы ссудить меня парочкой монет, чтобы я мог купить себе еды на дорогу?
        Вонифат вытащил из кармана кошелек Довмонта и положил его на стол.
        - Возьми. - Волшебник печально склонил голову. - В награду за исполненную работу. Думаю, Довмонт был бы доволен тобой.
        - Спасибо…
        Сильнейший удар потряс стены таверны. Дубовая дверь, преграждающая вход в комнату Вонифата, рассыпалась мелкими опилками. На пороге, полускрытый клубящимися облаками пыли, стоял какой-то человек.
        Вонифат с отчаянным воплем схватил стоящую на столе статуэтку мужчины и крепко сжал ее руками:
        - Не подходи! Иначе…
        - А что иначе? - Нежданный пришелец шагнул вперед и оказался пожилым мужчиной в простой добротной одежде. - Ты обрушишь на меня силу Сети?
        - Каллист… - Вонифат еще крепче сжал статуэтку, в глубине которой мягко мерцала какая-то далекая почти неразличимая глазами искорка света.
        - Ты не решишься. - Каллист печально покачал головой. - Ты не решишься снести половину города и погубить тысячи человек только ради того, чтобы убить меня. Ты не сможешь использовать Ключ.
        Вонифат затравлено огляделся по сторонам. Авенир, сжавшийся в углу, всем сердцем стремился стать как можно менее заметным.
        - Ты не посмеешь использовать Ключ, - продолжал ворвавшийся в комнату незнакомец, - а без его силы ты не сможешь одолеть меня. Я сильнее.
        - Посмотрим. - Старый волшебник облизнул губы.
        - Подумай, что получится, если мы с тобой схватимся. От таверны останутся только тлеющие угольки. Сколько людей погибнет? И даже если ты меня одолеешь, то тебе не справиться со всеми остальными. Гедимин в городе. Скоро здесь появится и Фабиан. - Вонифат вздрогнул при звуках последнего имени. - Я могу назвать еще несколько знакомых тебе имен, но, думаю, что в этом нет нужды.
        Каллист печально покачал головой:
        - Ты проиграешь. Проиграешь, и Ключ достанется Гедимину - напыщенному ничтожеству, или Фабиану - бескомпромиссному убийце. Разве не лучше, если он будет в надежных руках? Отдай мне Ключ.
        Вонифат судорожно замотал головой, прижимая к груди статуэтку. Голос его сорвался:
        - Ты используешь Ключ для своих целей и можешь ненароком повредить Сеть. Если же Сеть разорвется… - Волшебник в ужасе задрожал.
        - Если хочешь, я поклянусь тебе использовать его с максимальной осторожностью. Ты же знаешь, что я всегда держу свое слово. - Каллист неожиданно улыбнулся. - Ну и, конечно же, ты всегда сможешь попытаться выкрасть его снова.
        Вонифат молча глядел на своего коллегу.
        - Давай Ключ. - Ворвавшийся в комнату волшебник протянул руку. - Время дорого. Нужно будет убраться подальше от населенных мест и приготовиться встретить конкурентов.
        На несколько минут в комнате воцарилась мертвая тишина. Вонифат судорожно прижимал к груди статуэтку, а перед ним грозно стоял Каллист и мрачно смотрел на свою протянутую руку. Где-то поблизости негромко жужжала муха. Сжавшийся в углу Авенир вдруг подивился отсутствию любопытствующих. Грохот разнесенной в пыль двери должен был, по меньшей мере, привлечь кого-нибудь из слуг, но никого не было. Мелькнула непрошеная мысль, что все люди в главной зале попросту мертвы. Охотник содрогнулся всем телом.
        - Ключ! - На этот раз в голосе Каллиста появились зловещие нотки.
        Вонифат сумрачно посмотрел на статуэтку, потом на колдуна-пришельца и вдруг, резко кивнув, вложил драгоценный Ключ в широкую ладонь Каллиста. Ладонь немедленно сжалась. Вонифат скорбно отвел глаза от улыбающегося колдуна и буквально рухнул на заскрипевший стул.
        - Ты принял правильное решение. - Каллист кивнул и неторопливо повернулся к двери. Он сделал несколько шагов, о вдруг остановился и развернулся лицом к потерянно уставившемуся в пол Вонифату. - Ах да, еще кое-что.
        Старый волшебник вздрогнул и судорожно поежился. Авенир окаменел, подозревая, что пришелец теперь собирается избавиться от них.
        - Клятва. - Торжественно провозгласил Каллист. - Клянусь именем Отца Сущего и священной кровью Стража Бездны, что никогда не буду обращаться с Ключом неосмотрительно и тем подвергать опасности существование Сети. И пусть моя душа станет жалкой поживой Падшим, если я нарушу свое слово.
        Едва только стих громовой голос поклявшегося волшебника, как он уже сорвался с места и мгновенно скрылся, поднимая сапогами небольшие облачка пыли, образовавшейся из обломков двери.

*** - Проклятье! Я должен вернуть Ключ! - Вонифат вскочил и яростно забегал по комнате, бешено размахивая руками. - Если он применит его на деле…
        - Не нужно было его отдавать, - мрачно вставил Авенир.
        - Ты не понимаешь! Я вынужден был это сделать. Он намного могущественнее меня и мог попросту отобрать Ключ силой, разнеся при этом всю таверну. А я не мог применить силу Ключа против него из-за опасности разрушить весь город. - Старый волшебник подскочил к Авениру и схватил его за воротник. - Я пытался избежать ненужных жертв!
        - Конечно-конечно. - Охотник осторожно высвободился и отошел к двери. - Ну, я, пожалуй, пойду.
        - Стой. - Невидимая рука ухватила Авенира за пояс. - Ты должен помочь мне вернуть Ключ.
        - Да что это за Ключ такой?! - Неожиданно вспылил охотник. - Чем он так ценен?!
        Волшебник удивленно воззрился на него.
        - Ты не знаешь? - Недоверчиво спросил Вонифат. - Довмонт ничего не рассказывал тебе? Неудивительно, что ты ничего не понял. - Волшебник снова опустился на стул. - Хорошо, я расскажу тебе.
        Авенир прислонился к косяку и приготовился внимательно слушать.
        - Очень-очень давно в мире существовали невероятно могущественные существа. Боги. Мы зовем их Творцами. Сила этих существ была невероятна. Они были способны на такое, о чем мы не можем и мечтать. Странствовать по волнам Бездны, возводить дворцы одним мановением руки, одной лишь мыслью уничтожать своих врагов… В качестве примера их силы, могу сказать тебе, что мир, в котором ты живешь, создал один из них. Никто сейчас не помнит, как звали его на самом деле - мы зовем его Отцом Сущего - но этот Творец однажды пришел и сотворил Грастос. Чтобы заставить Бездну отступить он своей силой создал Сеть, которая является основой всего мира. С ее помощью Творец создал саму твердь этого мира. Используя силу Сети, он поднял горы, протянул русла рек, создал озера…
        - Сказки для малолетних детишек. - Авенир демонстративно зевнул. - Великий и могущественный Творец создал наш Грастос и теперь смотрит на нас с небес. Ерунда.
        - Тихо! Все это правда. Именно так записано в Книге Магии, составленной более трехсот лет назад великим волшебником Анемподистом. Молчи и слушай! - Вонифат прожег охотника яростным взглядом. - Когда мир был закончен, Творец создал портал, через который на Грастос пришли люди. Они пришли из других миров, чтобы населить этот прекрасный мир. Все жили мирно и счастливо под благословляющей рукой Творца. Но люди не смогли спокойно наслаждаться счастьем. Они стали отчаянно грешить, прислушиваясь к нашептываемым Падшими мерзостям, и втянулись в многочисленные братоубийственные войны. И тогда всеблагой Отец Сущего отвернулся от этого мира. Он сказал людям: "Воюйте и убивайте сами по себе, а я не желаю больше смотреть на это. Я ухожу и вернусь только тогда, когда вы прекратите всякое насилие и начнете жить мирно и счастливо". И он ушел. Ушел и разрушил портал, чтобы люди не могли донести заразу войны до других миров, которые все еще счастливо живут освещаемые великой и благословенной силой Творцов.
        - Что-то такое рассказывала мне матушка, когда мне было лет пять. - Авенир прищурился. - Только причем тут эта хрустальная статуэтка?
        - Когда Отец Сущего уходил, он забыл на Грастосе один из своих могущественнейших предметов. Это и есть та статуэтка. И эта вещь - это Ключ. Ключ от Сети. С ее помощью любой разбирающийся в магии человек способен дотянуться до Сети, созданной Творцом, и заставить ее выполнить свои требования.
        Молодой охотник заинтересованно выпрямился:
        - Ага! Значит, эта статуэтка - на самом деле исполнитель желаний, вроде сказочных духов, запертых в бутылках?
        - Не совсем. Сеть невероятно могущественна, но она контролирует только неживую материю. С ее помощью можно воздвигнуть гору, создать озеро, испепелить всех твоих врагов или перенестись по воздуху в любое место мира. Она не может предоставить тебе обед из десяти блюд или создать прекрасную девушку в жены. Камни, воздух, огонь - все это подчиняется Сети, но не люди, и не животные, и не растения.
        - У-у. - Авенир разочарованно махнул рукой. - Духи в бутылках гораздо могущественнее.
        Волшебник усмехнулся:
        - Но в отличие от духов из бутылок, эта Сеть абсолютно реальна. И статуэтка - тому подтверждение.
        - Ну и где же она, эта Сеть? Почему я ее никогда не видел? - Молодой охотник скептически улыбнулся.
        - Сеть - творение магии и она невидимыми нитями пронзает весь мир. В каждой песчинке, в каждой капле воды, в каждой частице воздуха есть часть Сети. Она повсюду. И она подчинится тому, кто держит в руках Ключ.
        Авенир задумчиво покачал головой. Он практически ничего не понимал. Сеть. Ключ. Магия. Все это так запутанно… Предмет разговоров ему откровенно не нравился. Хотелось всего лишь вернуться домой и забыть обо всей этой истории как о страшном сне. Но повернуться и просто уйти… Авенир все еще помнил, что перед ним стоит не просто какой-то старикашка, а владеющий тайнами магии человек и в глубине души опасался какого-нибудь неприятного сюрприза, отправленного ему вслед. Приходилось продолжать разговор и выслушивать непонятные объяснения волшебника:
        - У меня есть один вопрос. Почему же ты не использовал Ключ против этого Каллиста?
        - Как ты не понимаешь?! - Вонифат раздражено передернул плечами. - Из-за опасения разнести все вокруг. Использовать Сеть не имея могущества Творца - все равно, что войти в лавку гончара, размахивая кувалдой. Я бы смял Каллиста силой Сети не особо напрягаясь! - Волшебник поморщился. - Но вместе с ним я уничтожил бы половину города и, весьма вероятно, себя самого.
        Вонифат замолк и обречено махнул рукой:
        - Бесполезно… Я вижу по твоим глазам, что ты ничего не понимаешь.
        На комнату опустилась мертвая тишина. Волшебник нервно собирал свои вещи, а молодой охотник напряженно размышлял. Могу ли я теперь удалиться без опасения превратиться в крысу или придется выслушать еще несколько непонятных историй. Чтоб Падшие поглотили всех этих волшебников вместе с их бриллиантовыми статуэтками. Я не хочу ввязываться в еще одну подобную историю. С меня уже хватит приключений…
        Бум!..
        Чуть слышное гудение уличного шума, едва-едва проникавшего в комнату, нарушил далекий раскат грома. За ним почти сразу же последовал еще один уже гораздо более громкий удар. Потом звуки далеких взрывов слились в непрерывный гул и, внезапно оборвавшись, утихли.
        И только тут Авенир заметил, что вот уже почти минуту Вонифат стоит как истукан и, кажется, даже не дышит. Остекленевшие глаза волшебника невидяще уставились в пространство. Вот он шанс потихоньку исчезнуть, пока колдун занят тем, что смотрит в никуда!
        Но едва только молодой охотник сделал один маленький шажок в сторону двери, как Вонифат очнулся и сразу же развил кипучую деятельность. Мгновенно покидав свои вещички в заплечный мешок Довмонта, он подхватил его и бегом выскочил из комнаты резким жестом указав Авениру следовать за ним. Под пронизывающим взглядом яростно пылавших глаз волшебника охотник поежился и понял, что выбора у него нет.

***
        Спустившись в главную залу, Авенир наконец-то понял, почему никто из посетителей таверны или слуг не заинтересовался шумом, который вызвал своим непрошеным вторжением Каллист. Им было некогда - они все спали. Спали, навалившись на столы и сжимая в руках кружки с пивом. Спали, растянувшись прямо на полу и подложив под голову руку. Спали лежа, сидя и даже стоя, привалившись к стене. Многоголосый храп сотрясал висящие на стенах масляные лампы.
        Охотник пошарил глазами по зале и улыбнулся, разглядев дородную хозяйку прикорнувшую в уголке в обнимку с бочонком дешевого кислого вина. К ее спине привалилась молодая девушка в аккуратном передничке. Видимо служанка.
        В дверях удивленно топтался посетитель, решивший заглянуть в таверну и заставший здесь настоящее спящее царство. Встретившись взглядом с Авениром, он решил, что самое лучшее в данной ситуации - немедленно удалиться и, резко повернувшись, стрелой вылетел из таверны, моментально затерявшись в толпе.
        - Быстрее! - Вонифат дернул охотника за руку и буквально вытолкнул его на улицу, оттеснив в сторону очередного посетителя, решившего пропустить одну-две кружечки пива и застывшего на месте при виде столь необычного зрелища, как спящая таверна. - Иди за мной!
        Волшебник врезался в толпу, вызвав возмущенные вопли, и сразу же помчался в сторону городских ворот. Авенир, подивившись такой спешке, последовал за ним, расталкивая людей локтями и собирая богатый урожай сыплющихся ему вдогонку ругательств.
        Вонифат, столкнувшись с пожилой лоточницей, торгующей свежими пирожками, от которых распространялся такой дивный аромат, что у так и не наевшегося досыта Авенира заурчало в животе, опрокинул ее лоток и вывалил товар на землю. Чудесные творения неведомого кулинара исчезли под ногами многочисленных уличных зевак. Молодой охотник сглотнул слюну и как можно незаметнее пробрался мимо отчаянно ругавшейся торговки. Некоторые ругательства Авенир, считавший, что его уже достаточно потрепало в жизни, слышал впервые, и от них покраснел бы даже самый последний негодяй.
        Разъяренная убытками лоточница подобрала один из полураздавленных пирожков и запустила его в бегущего волшебника. Пирожок попал Вонифату в спину, но тот даже не обернулся, не обратив на непочтительную выходку торговки ни малейшего внимания. Авенир с удовольствием заметил, что на спине волшебника теперь красуется большое жирное пятно.
        Волшебники - тоже люди.
        Авенир бежал за Вонифатом, удивляясь тому, что на улицах вдруг стало гораздо свободнее. Не слышно призывных криков торговцев, куда-то подевались почти все бездельники, которые обычно во множестве шатались по улицам, закрыты ставни в домах, в воздухе отчетливо потянуло гарью…
        И тут он увидел нечто сразу прояснившее все дело. Молодой охотник замер, будто наткнувшись на невидимую стену, и округлившимися глазами уставился вперед.
        Прямо посреди вымощенной булыжником улицы красовалась большая яма около трех шагов в поперечнике. Камень по краям оплавился и напоминал ноздреватую губку, а земля на дне спеклась в сплошную массу. В воздухе все еще веяло исходящим от ямы теплом.
        Немного дальше по улице виднелась еще одна такая же яма.
        Магия!
        Но самое худшее, что рядом с местом, где могущественное волшебство нанесло свой удар, лежало то, что раньше, несомненно, было человеком. Теперь же это было всего лишь обгорелым куском плоти, над которым к небесам все еще поднимались тонкие струйки дыма. Рядом с телом валялся какой-то предмет, в котором Авенир узнал искореженные остатки большого арбалета.
        Стража уже явилась на место происшествия. Охотник заметил стоящего рядом с ямой молодого стражника с длинным копьем, который старался не отрывать взгляда от своих сапог, чтобы не смотреть на оплавленную мостовую и лежащее неподалеку мертвое тело. Стражник исподлобья взглянул на Авенира и нервным жестом приказал ему проваливать отсюда.
        Молодой охотник торопливо кивнул и, осторожно обойдя порожденную магией яму, припустил за Вонифатом, который уже скрылся за углом.
        Едва только повернув за угол, Авенир врезался в спину волшебнику, который молча осматривал картину развернувшегося на этой улочке несколько минут назад побоища. Охотник бросил вперед только один взгляд и сразу же отвернулся, судорожно пытаясь подавить рвоту.
        Основная драка, видимо, произошла здесь. Трудно было даже вообразить себе тот хаос, что воцарился на этой небольшой улочке.
        Многочисленные оплавленные ямы, подобные той, которую Авенир видел минуту назад, во множестве украшали собой мостовую. В некоторых из них все еще плясали небольшие язычки пламени. Сухой жар, исходящий от ям, нес в себе тошнотворный запах горелого мяса. Фасады домов усыпали многочисленные подпалины. Посреди улицы, выбрасывая клубы густого темного дыма, горел фургон какого-то торговца. Безжалостное пламя жадно пожирало вывалившиеся на землю рулоны плотной ткани.
        Но хуже всего были мертвые тела. Десятки тел. Обугленные и разодранные на куски с помощью магии трупы, соседствовали с теми, кто погиб от простой и обыденной стрелы, выпущенной из арбалета. И если жертвами вызванного магией огня становились только взрослые широкоплечие мужчины, то стрелы разили всех подряд. Старушка в аккуратно подвязанном платочке. Молодой парень с широко распахнутыми глазами, в которых навеки застыли удивление и боль. Пожилой торговец, чей фургон сейчас горел посреди улицы, с треском разбрасывая искры…
        Повсюду была кровь. Многочисленные кровавые лужи, потеки на стенах, кровавые брызги, запятнавшие окно одного из ближайших домов, хозяин которого, булочник, висел на двери своего дома, пришпиленный стрелой, как жук булавкой.
        Среди всего этого разгрома несколько стражников пытались помочь молодой женщине, которой тяжелая арбалетная стрела прошила плечо. Женщина с искаженным от боли лицом отчаянно билась, удерживаемая двумя молодыми парнями в кольчугах, пока усатый стражник с нашивками сержанта вырезал из раны стрелу и накладывал жгут. Еще пяток стражей растерянно мялись неподалеку, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
        - Нам сюда. - Вонифат подтолкнул молодого охотника в сторону узкого переулочка, залитого нечистотами. - И будь осторожен.
        Авенир слепо шагнул вперед и вздрогнул, наступив на что-то мягкое. Отскочив назад, он увидел человеческую руку, оторванную взрывом чуть пониже локтя. На окровавленных пальцах тускло блеснул перстень. Охотник содрогнулся всем телом и резко отвернулся к стене. Его мутило.
        В переулке царил полумрак. Под ногами хлюпала какая-то отвратительная жижа. Каждый шаг вызывал к жизни все новые волны ужасающей вони. Повсюду высились груды разнообразного мусора.
        Молодой охотник, не разбирая дороги, тащился за Вонифатом. Перед его глазами все еще стояла картина той кошмарной бойни, учиненной на улице мирного города Дитнолла, где до сих пор еще никогда не случалось ничего подобного. Драки, разбой, грабежи - да. Откровенная поножовщина и убийства - изредка. Но уличные бои с применением магии…
        Что же еще принесет нам эта проклятая статуэтка?
        Волшебник резко остановился, и погруженный в свои мрачные мысли Авенир чуть было снова не налетел на него. Удивленно моргнув, он взглянул вперед и замер.
        Впереди, в нескольких шагах от настороженно замершего Вонифата, стоял какой-то человек. В полумраке виднелась только его фигура.
        Волшебник буркнул несколько слов и взмахнул рукой. Переулок залило какое-то мягкое призрачно мерцающее сияние с каждым мгновением становившееся все ярче.
        Свет выхватил из объятий сумрака фигуру прислонившегося к стене человека. Авенир вздрогнул и судорожно сглотнул, узнав в нем того самого колдуна, который только что был у них в таверне и отнял Ключ.
        Но на этот раз волшебник Каллист не представлял особой угрозы. Его одежда была покрыта кровью сочащейся из полудюжины ран. Колдун был бледен как полотно, и его колени мелко дрожали. В его животе сидели две арбалетные стрелы, еще одна хищно выставила свой стальной наконечник из правого бедра. Окровавленное лицо было сковано гримасой боли. На глазах потрясенного охотника Каллист, поморщившись, судорожным движением выдернул одну из стрел и отбросил ее к еще нескольким покрытым кровью смертоносным снарядам, валявшимся у его ног. Из раны, медленно пропитывая одежду, потекла струйка крови.
        Авенир содрогнулся, представив себе, сколько стрел тот уже выдернул. Волшебник был невероятно, просто нечеловечески, живуч. Любого другого такие раны прикончили бы на месте.
        Еще одна стрела полетела на землю.
        - Что случилось? - Небрежно поинтересовался Вонифат. - Тебя подстрелили?
        - Как видиш-ш-шь. - Губы Каллиста скривились в слабой улыбке. - Попалс-с-ся как мальчиш-шка.
        - Кто?
        - Гедимин, да пош-шрут Падш-ш-шие его проклятую душ-ш-шу. - Воздух со стоном вырвался из груди колдуна. Его лицо на миг превратилось в ужасную маску смерти, но спустя мгновение слабая улыбка вернулась на прежнее место. Последняя стрела упала на землю.
        - Ключ у него?
        - Да… Он схватил Ключ и дал деру, пока его парнишки отвлекали меня своей стрельбой. Положили кучу мирного населения. - Каллист хрипло выдохнул и выплюнул кровавый сгусток. - Но я славно с ними потешился. По-моему, ни один не ушел. - Улыбка сделалась шире, показав покрытые кровью зубы. - Придется Гедимину искать новых головорезов.
        - Найдет. - Уверенным тоном заявил Вонифат.
        - Найдет. - Раненый волшебник безразлично кивнул и медленно сполз на землю, оставляя на стене широкий кровавый след. Грязь влажно хлюпнула. - Послушай, Вонифат, окажи услугу. Отбери Ключ у этого недоучки.
        - Но почему ты хочешь, чтобы Ключ был у меня?
        - Потому что Гедимин, не понимая что делает, обеими руками вцепится в такую силу, которую дает Ключ. И этим погубит тысячи и тысячи. Он разорвет Сеть. Гедимин - последний кому бы я доверил Ключ. Даже Фабиан был бы лучшим повелителем для Грастоса.
        - С каких это пор ты стал заботиться о благополучии Грастоса?
        - Я же все-таки живу здесь. - Каллист криво усмехнулся. - Кроме того, отобрать Ключ у тебя будет гораздо проще, чем у Гедимина. Ты ведь просто снова отдашь его мне.
        Вонифат молча кивнул и повернулся спиной к истекающему кровью волшебнику:
        - До встречи, Каллист. Встретимся, когда я добуду Ключ.
        Авенир удивленно посмотрел на устало закрывшего глаза раненого колдуна и бросился догонять уходящего Вонифата.
        - И все же я сдержал свою клятву, - слабо пробормотал им вслед Каллист. - Не использовал Ключ, хотя мог бы испепелить здесь все в мгновение ока.
        - Спасибо, - негромко отозвался удаляющийся волшебник.

***
        Авенир догнал торопливо идущего по многолюдной улице Вонифата и пристроился рядом:
        - Почему мы не помогли тому израненному волшебнику? Ведь он же наверняка умрет. Пусть он и негодяй, но все же…
        - Я бы не сказал, что Каллист негодяй. Особенно по сравнению с такими, как Гедимин. Я и сам не понимаю, о чем думает этот Каллист, - признал волшебник. - С одной стороны он стремиться к власти над миром и, несомненно, получит ее, если добудет Ключ. С другой - он не согласен платить за этот Ключ десятками невинных жертв. Он всегда был сам по себе…
        - И раз не умер до сих пор - значит не умрет. - Вонифат раздраженно хмыкнул. - Волшебников такого уровня как Каллист убить не так уж и просто.
        - Десяток стрел - не так уж и просто!? Да от этого любой помрет!
        - Десяток стрел… И все вонзились не глубже чем на пару дюймов. - Волшебник зябко поежился. - Хорошая у Каллиста защита. Меня бы они в мгновение ока превратили в сито.
        - Ну ладно. Он будет жить. Но зачем мы его там бросили. Ведь на него может наткнуться какой-нибудь грабитель.
        - С каких это пор ты стал заботиться о судьбах волшебников? Тем более тех, которые нам явно не набиваются в друзья?
        Авенир покраснел:
        - Но он и не враг. Ведь он мог запросто убить нас обоих прямо в таверне. Но не стал. И он сдержал данное тебе слово - не стал использовать эту проклятую статуэтку, чтобы отбиться.
        Вонифат немного помолчал.
        - Он бы отказался от помощи, если бы мы ему предложили. Слишком уж гордый. А что до грабителей… - Волшебник криво усмехнулся. - Не хотел бы я оказаться на месте того незадачливого бандита, который решит напасть на него. Даже в таком состоянии Каллист достаточно силен, чтобы размазать бедолагу по ближайшей стене. Он - один из самых могущественных волшебников Грастоса.
        - Один из самых могущественных волшебников Грастоса валяется в вонючей луже в переулке за домом какого-то кожевника, - буркнул себе под нос молодой охотник.
        Старый волшебник внимательно посмотрел на своего спутника, но ничего не сказал.
        Вонифат направился в ближайшую конюшню и там под напряженным взглядом рыжего конюха с перебитым носом выбрал себе лошадку, заплатив за нее девять серебряных монет, что, по мнению Авенира, почти вдвое превышало ее настоящую цену. Но когда он попытался сказать об этом Вонифату, тот лишь пренебрежительно отмахнулся.
        - Что ты тут мелешься, - волшебник хмуро посмотрел на молодого охотника. - Твое дело закончено. Можешь идти домой. Я тебя не удерживаю.
        - Ну… В общем… - Авенир смущенно покраснел. - Я хочу пойти с тобой, чтобы вернуть статуэтку.
        - Ты же собирался отправиться домой. С чего это такая перемена?
        - Я… - Охотник сглотнул. - Я видел, к чему может привести магия. И если ты говоришь, что статуэтка может вызвать к жизни еще большие силы… Мне не хочется, чтобы однажды мой дом был превращен в кучку пепла каким-нибудь сумасшедшим колдуном, добравшимся до статуэтки и решившим начать войну за власть на Грастосе. - Авенир помолчал, а потом неохотно добавил: - А еще я хочу посчитаться с этим проклятым Гедимином. Олдама… Когда мои родители и брат умерли во время чумы, она одна согласилась приютить двенадцатилетнего оборванца… Я всегда считал ее своей бабушкой… Он убил ее, и я хочу увидеть глаза этого колдуна перед тем, как перерезать ему горло.
        - Как ты перережешь ему горло, если у него в руках будет Ключ. - Вонифат пристально посмотрел в пылающие яростью глаза молодого охотника. - Ему достаточно взглянуть на тебя, и твое тело распадется в прах, развеянное силой Сети.
        Глаза Авенира сверкнули, но он не сказал ни слова.
        Вонифат молчал. Медленно тянулись минуты. Наконец, волшебник кивнул рыжему конюху:
        - Приведи еще одну лошадь. Да побыстрее.
        Авенир согласно склонил голову, но потом добавил:
        - И еще. Мне нужно какое-нибудь оружие.
        - Еще одна задержка, - буркнул волшебник. - А Ключ тем временем уходит все дальше и дальше. Ну хорошо, мы зайдем к кузнецу. Но за меч ты заплатишь из своего кармана.
        - Мне не нужен меч. Я не умею с ним обращаться. Кинжал у меня есть. Нужно купить только хороший лук и пучок стрел вместо тех, которые у меня отобрали головорезы Гедимина.
        - Лук… - Вонифат задумчиво потер подбородок. - Лук - это хорошо. Против Гедимина лук будет гораздо действеннее, чем меч.

***
        Последние лучи заходящего солнца застали Вонифата и Авенира на небольшой полянке примерно в десяти милях от города. Волшебник сидел на земле, пристально всматриваясь в линию горизонта, и что-то непрерывно бормотал. Охотник тренировался в стрельбе из своего нового лука.
        Лук, конечно же, не был шедевром оружейного искусства, но за четыре серебряных монеты из кошелька Довмонта лучшего было не найти. Да и не было времени искать.
        Гедимин, унося с собой Ключ, как сумасшедший мчался куда-то на северо-восток. Авенир удивлялся такому выбору направления. На северо-востоке от этого места до самых Ограждающих Гор и Кромки Мира не было ни единого поселения больше чем в пять-шесть дворов. Основная цивилизация Грастоса располагалась, в основном, на юге. На севере - только безлюдные степи и непроходимые леса. Вонифат тоже искренне недоумевал и поэтому все время хмурился. Самый опасный противник - тот, чьи действия невозможно предугадать.
        Может быть, проклятый колдун уже окончательно спятил и теперь просто мчится не разбирая дороги? А ведь, по словам Вонифата, у него в руках сейчас находится вещь дающая абсолютную власть над миром.
        Авенир старался гнать от себя подобные мысли.
        Только драки с ненормальным колдуном мне не хватало…
        В воздухе протяжно свистнула стрела и с глухим стуком вонзилась в ствол векового дуба в десятке дюймов от той точки, которую молодой охотник избрал своей мишенью. Неплохо. Но можно и получше. Авенир вытащил еще одну стрелу и снова натянул тетиву.
        Стрела ударила на два дюйма ближе к цели.
        Вонифат пошевелился и подбросил несколько веток в небольшой костерок, разожженный им при помощи магии. До этого Авенир ни разу не видел, как совершается волшебство, и поэтому с интересом наблюдал за действиями старого заклинателя. Волшебник поводил в воздухе руками и сказал несколько непонятных слов. В его ладони вспыхнул маленький язычок пламени, который Вонифат небрежно стряхнул на заранее приготовленную кучку сухих веток.
        Авенир посмотрел на огонь, бережно ласкающий протянутые над костром руки волшебника. А смог бы Вонифат засунуть руки в огонь, если бы костер был зажжен не его собственной магией, а с помощью самого обычного огнива?
        Волшебников уважали. Их почтительно приветствовали даже среди знати. Услугами колдунов пользовались даже самые влиятельные бароны и платили за это немалые деньги. Магия всегда была в цене. Будь то волшебство, изгоняющее дурные сны, или могучая сила, способная повергнуть в прах вражеские армии. Волшебники всегда жили в достатке.
        Но стать настоящим заклинателем невероятно сложно. Нужно найти волшебника, у которого найдется время и желание взять ученика и убедить его, что именно ваша персона является лучшей кандидатурой. Если это удалось - предстоят долгие года тяжелого обучения. День за днем гнуть спину в темных библиотеках за чтением каких-нибудь давным-давно позабытых свитков. Собирать знания по крупицам. И тогда лет через пятнадцать-двадцать можно будет уверенным голосом с гордостью заявить: "Я - волшебник".
        Но самое главное: нужно иметь способность. Внутреннюю предрасположенность к магии. И искреннее желание использовать свой талант.
        Но даже среди волшебников попадаются негодяи и убийцы. Например, такие как Гедимин.
        Волшебники - тоже люди и ничто человеческое им не чуждо.
        Авенир задумчиво смотрел на ворошившего рукой пылающие угли костра волшебника и чесал в затылке.
        Волшебники… Ключ… Власть над всем миром… Война…
        Это уже слишком много для простого охотника.

***
        Гедимин хлестнул свою мышастую кобылу, вынуждая ее снова перейти на рысь. Он ехал уже очень долго, остановившись только чтобы немного перекусить. Бока лошади тяжело вздымались, а на морде выступила пена.
        Неважно. Все это неважно. Главное - Ключ у меня.
        Колдун погладил завернутую в рваный плащ статуэтку и улыбнулся. В ночном мраке при свете восходящей луны его улыбка казалось похожей на оскал черепа.
        Ключ здесь. Он у меня.
        Отнять величайшее сокровище Грастоса у Каллиста оказалось до смешного просто. Этот глупец даже не попытался использовать даруемую Ключом власть.
        Гедимин прикрыл глаза, с радостью возвращая в памяти момент своего триумфа.
        Вот идет Каллист. Важно вышагивает, даже не подозревая, что его впереди ждет засада. Смешавшиеся с уличной толпой широкоплечие громилы настороженно глядят на свою жертву. Каллист сворачивает за угол, и тут его помощники выхватывают из-под плащей арбалеты. Воздух наполняется басовитым гудением стрел и испуганными воплями попавшихся под руку уличных зевак.
        Надо отдать должное этому Каллисту, считающему себя самой важной шишкой на Грастосе, он все же смог дать отпор. Яростные выплески пламени поразили всех без исключения нападающих, но тяжело израненный колдун не смог противиться воле нового властелина мира. Того, кто займет место Творца. Гедимин вырвал Ключ из рук ослабевшего Каллиста. Да здравствует Творец Гедимин!
        У меня будет громадный дворец из лучшего камня. Золоченые крыши и украшенные драгоценными камнями колонны. Роскошные одежды вместо этой рвани. Фонтаны, сады и слуги. Множество слуг… А перед входом во дворец - громадная статуя. Мраморный Творец Гедимин, сжимающий в руках символ своей власти. Ключ.
        Известно, что Творцы - бессмертны.
        - Я буду жить вечно. - Гедимин довольно улыбнулся во мраке. - Вечно. Все будут трепетать от одного только моего имени. О-о. Они пожалеют обо всем. Вечно. Я…
        Мечты колдуна были прерваны самым грубым образом. Он вылетел из седла и, яростно ругаясь, покатился по земле. Оказывается, лошадь ступила ногой в какую-то невидимую в темноте яму и, очевидно, охромела.
        Неважно. Главное - Ключ у меня.
        Колдун поднялся и бросил яростный взгляд на тяжело дышащую лошадку.
        Проклятое животное!
        Вихрь пламени выплеснулся из земли под ногами измученной кобылы. В ночной тишине, слышимое за много миль, раздалось отчаянное ржание. Резко запахло паленным. Пламя стало ярче и сомкнулось над головой лошади. И почти сразу же после этого огонь медленно угас, оставив на земле то, что только что было живым существом.
        Гедимин тяжело вздохнул. Этот выплеск огня отнял у него последние силы.
        Неважно. Главное - Ключ у меня. И скоро все это не будет иметь значения. Очень скоро.

***
        Где-то невероятно далеко от этого места над безжизненной равниной тускло мерцали четыре багрово-красных огонька. И голос, призрак голоса, нечеловеческая мысль колоколом гудела во тьме безмолвной пещеры.
        - Да… Да… Это наш шанс… Грастос… Ключ…
        Месяцы. Года. Века. Тысячелетия…

*** - Кто это? - Слабым голосом спросил Авенир. - Что это?
        - Вероятно, лошадь. - Волшебник хмуро посмотрел на груду обугленной плоти.
        - Он ее сжег? Зачем?
        - Понятия не имею… Но одно радует: теперь Гедимин идет пешком и у нас появился шанс быстро его догнать.
        - Ну ладно. - Охотник выжидающе взглянул на Вонифата. - Допустим, мы его догнали. И что же будет дальше? Что помешает ему сделать с нами то же самое, что и с этой несчастной лошадью?
        - Скорее всего, ничто не помешает. И если мы будем неосторожны, то так и получится.
        - Неосторожны! Да он уже наверняка знает, что мы идем по его следу. На его месте я бы устроил засаду и прикончил бы нас обоих быстрее поросячьего визга! А мы даже не знаем, в какую сторону он отсюда направился.
        - Не поднимай панику. - Вонифат мрачно посмотрел на расстилавшуюся перед ним холмистую степь. - Гедимин по-прежнему движется на северо-восток.
        - Странно. Я не вижу никаких следов. - Авенир недоверчиво прищурился. - Тебе сказала об этом твоя магия? - Волшебник молча кивнул. - А он не мог обмануть тебя с помощью своего волшебства и устроить засаду, к примеру, вон за теми кустами?
        - Вряд ли. Я чувствую Ключ. Любой мало-мальски сильный волшебник способен на это. И магия говорит мне, что Ключ находится довольно далеко от этого места в северо-восточном направлении. Гедимин ни за что бы не оставил Ключ, чтобы разобраться с преследователями и, тем более, не доверил бы его никому постороннему. - Вонифат задумался. - Конечно, существует способ скрыть Ключ с помощью магии, но мне он не известен. И сомневаюсь, чтобы о нем прослышал этот недоучка.
        - Почему вы называете его недоучкой? Он что, не закончил обучение?
        Волшебник согласно кивнул:
        - Он не прошел посвящения. Гедимину было одиннадцать лет, когда его взяла в ученики старая Ралана. А надо заметить, что она была первоклассной волшебницей. Гедимин учился у нее лет пять и немного освоился в магических науках, но однажды Ралана узнала, что ее ученик ворует у нее и продает на рынке всякие мелочи: серебряные ложки, статуэтки, пузырьки с магическими снадобьями… Она поймала его за руку и прилюдно пригрозила выгнать, если он не одумается. Именно с той поры Гедимин затаил на нее злобу. Ралана выставила его на посмешище при десятках свидетелей, а такого он не прощал… Через несколько дней из дома волшебницы пропал один весьма ценный магический предмет. Ралана справедливо заподозрила своего ученика. Но когда она пришла к нему в комнату с обвинениями, ее там ждала ловушка. Гедимин собрал с десяток самых отчаянных головорезов, которым пообещал, что они смогут разграбить дом Раланы, если помогут ему убить ее. Бедная женщина не успела даже пискнуть, как ей перерезали горло. И пока она корчилась, истекая кровью, Гедимин сидел рядом с ней и улыбался.
        Авенир потрясенно молчал, переваривая краткий рассказ старого волшебника.
        - О таких случаях обычно не распространяются, чтобы не подорвать репутацию нашей Гильдии. - Вонифат поморщился. - Я рассказал тебе об этом только затем, чтобы ты знал какого человека мы преследуем. Гедимин не должен получить такую могущественную вещь, как Ключ Творца. Иначе мир захлебнется в крови тысяч невинных жертв.
        Молодой охотник моргнул, отгоняя тяжелые воспоминания о смерти старой знахарки.
        - Как мы можем остановить его? Будет ли достаточно, если я подкрадусь к нему на расстояние выстрела и всажу стрелу между лопаток? И вообще, можно ли его убить таким образом? Помнится, Каллиста не смогли прикончить более десятка арбалетчиков. Если Гедимин также живуч…
        - Каллист - могущественный волшебник, а Гедимин - бесталанный самоучка. То, что подвластно настоящему заклинателю, не обязательно подчинится этому бездарному выскочке. Я сильно сомневаюсь, что Гедимин сможет оказать достойное сопротивление со стрелой в груди.
        - Так какой будет план?
        Вонифат вздохнул.
        - Действуем так. Как только мы его обнаружим, ты возьмешь лук и попробуешь подобраться к нему на расстояние выстрела. Главное - действуй незаметно. Если ты не сможешь прикончить его с первого выстрела, то я вмешаюсь и на минуту отвлеку его, нанеся магический удар. Ты сможешь выстрелить еще один-два раза. На большее не будет времени - он успеет достать Ключ. А если он его задействует - мы проиграли. - Старый волшебник мрачно поднял глаза к затянутому серыми тучами небу. - Останется надеяться, что наша смерть будет быстрой и безболезненной.
        - Ну, раз так, я постараюсь не промахнуться. - Слабая улыбка осветила черты лица молодого охотника. - Пожалуй, я еще немного потренируюсь.
        - Постарайся. Ведь от нас сейчас зависят судьбы тысяч ни о чем не подозревающих людей, которые в случае нашего провала станут поданными кровожадного тирана по имени Гедимин.

***
        Остаток того дня, ночью и все утро дня следующего шел проливной дождь. Под копытами лошадей хлюпала насквозь промокшая трава. Казалось, что степь медленно превращается в болото. Даже лошади приуныли и теперь еле-еле тащились по бескрайней размокшей равнине.
        Авенир, мрачно нахохлившись, недовольно крутил головой. С его волос на промокший плащ стекали тонкие струйки воды.
        - Если нам сейчас встретится Гедимин, я даже выстрелить как следует не смогу. Мой лук весь вымок, - ворчал молодой охотник. - Ну что за отвратительная погода!
        Волшебник Вонифат беспокоился о другом:
        - Такие затяжные ливни не являются обычным явлением в здешних местах. Около Ограждающих Гор - да, но не здесь, почти в центре мира… Я боюсь, что это результат воздействия на Сеть. Возможно, что Гедимин уже пускал Ключ в дело, и этот нескончаемый дождь - результат возмущений в структуре Сети…
        Авенир поправил плащ, чтобы вода не попадала за ворот, и перестал прислушиваться к постоянному бормотанию волшебника. Сквозь шум дождя к нему изредка доносились обрывки слов:
        - …возможные последствия… Затопление степей… вероятный разрыв узлов… самая большая катастрофа со времен Раскола… Прорыв Бездны…
        - Далеко еще до Ключа? - охотник решил прервать уже надоевшее ему бормотание Вонифата.
        Волшебник медленно поднял голову. По его лицу стекали капли дождя.
        - Не могу сказать точно. Но уже не очень далеко. Мы почти нагнали Гедимина. Скоро все это кончится.
        - И, скорее всего, кончится плохо для нас. В такой дождь весь наш план - всего лишь пустая болтовня. Я не смогу точно выстрелить из размокшего лука.
        - Не все так плохо. Несомненно, что дождь также как и нам мешает и Гедимину.
        Авенир негромко выругался себе под нос.

***
        Они догнали Гедимина к вечеру того же дня. И если бы не то, что преследуемый колдун неосмотрительно развел костер, то они, ничего не подозревая, попали бы прямо к нему в руки…
        Авенир лежал на невысоком холмике и, изо всех сил стараясь не замечать уже порядком надоевший дождь, всматривался в полускрытую за густой пеленой небесной воды покрытую невысокими холмиками равнину.
        Примерно в полутора сотнях шагов от затаившегося охотника горел маленький костерок, а около огня стоял тощий человек в заляпанном грязью балахоне. Охотник удивленно покрутил головой. Развести костер в такую погоду… Наверняка Гедимин потратил целую прорву магических сил… Или же он применил ту проклятую статуэтку?
        Недалеко послышался какой-то шорох. Авенир быстро обернулся. Рядом с ним, стараясь стать как можно более незаметным, устраивался Вонифат.
        - Что будем делать? Удачно выстрелить в такую погоду не получится. Подобраться поближе не удастся. Ни одного укрытия ближе к костру, чем этот холмик. Все как на ладони.
        - Придется подождать до ночи, - волшебник поморщился. - Должен же он когда-нибудь уснуть.
        - И каково же это - перерезать глотку спящему человеку? - Иронически спросил молодой охотник. - Чего только не сделаешь ради получения заветного приза.
        Вонифат недовольно посмотрел на Авенира, но промолчал.
        Томительно медленно потянулось время.
        Но когда уже почти полностью стемнело, случилось нечто непредвиденное.
        Сначала Авенир, непрерывно наблюдающий за действиями Гедимина, заметил, что тот занервничал, а потом резко вскочил и, нервно теребя грязный балахон, настороженно уставился в темноту. Почти сразу же Вонифат заявил, что ощущает присутствие поблизости каких-то необыкновенно мощных магических сил.
        - Ключ? - Еле слышно поинтересовался охотник.
        - Нет. Это что-то другое. - Волшебник тяжело вздохнул и вытер ладонью мокрое лицо. - Боюсь, что у нас будут неприятности.
        - Но он же не нас почуял?..
        Ослепительно яркая молния на миг залила все окрестности обманчиво-призрачным светом. И тут же раскат грома, казалось, потряс само основание мира. Авенир сжался на вершине холма, непрерывно моргая. Перед его глазами плыла ярко-красная полоса - отпечаток молнии.
        Небесная стрела ударила прямо в костер, зажженный Гедимином, и разметала горящие угли во все стороны, создав довольно глубокую, исходящую паром, воронку.
        Гедимин резким движением вытащил какой-то грязный сверток и мгновенно сорвал укутывающие его рваные тряпки. Тускло блеснула извлеченная из свертка кристаллическая статуэтка.
        - О нет. - Вонифат содрогнулся всем телом. - Он собирается использовать Ключ…
        Голос такой же громкий, как и раскат грома, казалось, исходил из самой Бездны.
        - Гедимин!!! Положи Ключ и убирайся отсюда, пока еще можешь!
        - К-к-кто это? - От волнения и страха Гедимин начал заикаться.
        - Тот, кто сильнее тебя! Немедленно положи Ключ!
        - Проклятье, это Фабиан. - Вонифат глухо застонал. - Он хочет отнять Ключ у Гедимина. Этого нельзя допустить!
        - Он может преуспеть? - Коротко поинтересовался молодой охотник.
        - Не знаю…
        - Последний раз говорю: положи Ключ и убирайся! - Гремящий голос снова наполнил всю округу.
        Гедимин взвизгнул, как щенок, которому наступили на хвост.
        - Нет! - завопил он. - Ключ мой и никто его не получит.
        - Что ж… - в громовом голосе, казалось, прозвучали нотки неуверенности. - Тогда ты умрешь!
        - Никто и никогда не получит… - последние слова Гедимина были прерваны оглушительным грохотом. Снова полыхнула молния, ударив прямо в настороженно озирающегося по сторонам колдуна.
        Но Гедимин уцелел. В последний момент, видимо влекомый каким-то инстинктом, он скорчился и прикрыл голову руками, позабыв, что в одной из них он держит кристаллическую статуэтку. И эта статуэтка спасла ему жизнь. Ключ отразил направленный в Гедимина удар. Молния изогнулась и с грохотом рикошетировала в сторону, вспоров один из склонов холма, на вершине которого лежали Авенир и Вонифат. На ошеломленных наблюдателей обрушился град грязи и камней, поднятых взрывом.
        Гедимин завопил и вскинул руку с Ключом к небу. Статуэтка медленно разгоралась каким-то приятным внутренним сиянием.
        - Нет… - Шептал Вонифат. - Нет…
        Ударила еще одна молния, но она разбилась о невидимый щит возникший вокруг Гедимина. Колдун громко засмеялся.
        - Я чувствую! - Кричал он, прерывая шум дождя, - Я чувствую невероятную власть! И она моя. Она моя! - Колдун оглянулся по сторонам. - Где ты!? Выходи и приготовься умереть!
        Внезапно налетевший порыв ветра подхватил голос Гедимина и вознес его к медленно ползущим по небу тучам.
        - Может быть ты там?
        Десяток ослепительных молний, сорвавшихся с затянутых тучами небес, буквально сровнял с поверхностью равнины невысокий холмик в сотне шагов слева от прижавшегося к земле охотника. Плотная волна разгоряченного воздуха едва не сбросила Авенира с холма. Рядом громко стонал, держась за голову, Вонифат.
        - Или там?
        Из-под земли вырвался столп жидкого багрово-красного пламени, достигнувший небес и жадно лизнувший низкие тучи, вызвав к жизни тугие клубы пара. Струя огня продержалась несколько бесконечных мгновений, а потом распалась на тысячи мелких частей с грохотом разлетевшихся во все стороны. Несколько капель жидкого огня обрушились на холм совсем рядом с молодым охотником и, оглушительно зашипев под косыми струями дождя, выбросили облачка пара.
        - Ну, где же ты!? Выходи!
        Гедимин упивался мощью, которую даровала ему сверкающая как солнце статуэтка. Тощий колдун стоял гордо вскинув голову и подняв над головой Ключ. Порывы ветра теребили его насквозь промокший балахон. Тоненькая золотая цепочка на шее Гедимина оборвалась, и странный амулет в виде скрещенных молний упал на землю под ноги своему владельцу.
        А над головой колдуна набирала свою силу воронка громадного смерча. Рев ветра становился невыносимым. Ярким ослепительным светом сиял Ключ Творца.
        Авенир, глядя с вершины холма на развернувшееся вокруг него буйство стихий, не смог сдерживать поразившую его дрожь. Волны панического ужаса принуждали его немедля убираться отсюда.
        Какую же мощь таит в себе эта статуэтка, если какой-то недоучившийся колдун за несколько минут способен высвободить такую силу?
        Окончательно оформившийся смерч, озаряемый изнутри вспышками маленьких молний, опустил свой жаждущий хобот вниз и принялся жадно буровить землю. Вокруг его подножия разлетались во все стороны небрежно отбрасываемые комья промокшей земли и многочисленные камни.
        Под ногами слабо содрогнулась земля.
        О, проклятье. Еще и землетрясение…
        Десятки или даже сотни молний одновременно старались расколоть равнину на части и, пробив Грастос насквозь, открыть проход для Бездны в этот мир. Несколько пламенных столбов щекотали огненными пальцами тучи, закутывая все вокруг клубами обжигающего пара. И над всем этим яростным разгулом стихий господствовал гигантский смерч, раздирающий тучи на части и расшвыривающий как песчинки вывороченные из земли громадные валуны.
        Земля снова ощутимо дрогнула.
        Буквально на расстоянии трех шагов от перепуганного охотника в вершину холмика жадно вгрызлась молния. Удар небрежно отшвырнул оглушенного Авенира в сторону, и тот кубарем покатился вниз. Груды выброшенной взрывом земли и мелкие камешки градом посыпались на молодого охотника с неба.
        Позднее Авенир так и не смог достоверно восстановить в памяти то, что случилось потом. Помнится, он что-то бессвязно выкрикивал, пытался вскочить на ноги и порывался куда-то бежать, но все время падал. Бьющаяся в припадке безумия земля не давала ему ни малейшего шанса подняться. Казалось, сотни сказочных великанов одновременно барабанят по земле своими громадными дубинами, сделанными из целого ствола векового дуба. Оглушительно гремел гром. Рев смерча, наверное, был слышен по всему Грастосу. С неба непрерывным потоком, смешиваясь с дождем, падала земля. Подброшенные взрывами камни градом барабанили по спине охотника. И некоторые из них были размером не меньше кулака. Громадная каменная глыба с глухим ударом рухнула буквально на расстоянии вытянутой руки.
        Обжигающие клубы пара, пылающий свет гигантских огненных столпов, непрерывный грохот молний, дрожь бьющейся в судорогах земли… Все смешалось в одну смутную картину прежде чем ошарашенное таким натиском сознание Авенира милосердно погасло.

***
        Где-то далеко-далеко, но вместе с этим невероятно близко оглушительно грохотали барабаны. Окружающая тьма озарялась беспорядочными вспышками, и только где-то вдали тускло мерцали четыре недостижимых огонька цвета запекшейся крови…
        Откуда-то из бескрайней пустоты пробился далекий голос:
        - Давай, открывай глаза. - Слова явно что-то обозначали, но казались такими незнакомыми… Да и какая разница? - Ну же, очнись. - Голос впивался в сознание будто нож.
        Авенир слабо пошевелился и вздрогнул от резкой боли раскаленной иглой пронзившей его тело. Веки с почти слышимым скрипом поползли вверх.
        Когда зрение молодого охотника, наконец, сфокусировалось, а мельтешащие перед глазами многочисленные цветные пятна неторопливо исчезли, Авенир сквозь туманное марево разглядел склонившееся над ним лицо.
        - Вонифат… - Разбитые губы отказывались повиноваться, а язык напоминал давным-давно засохший кусок вяленого мяса.
        Стук барабанов немного притих и превратился в мерную пульсацию крови в ушах. Авенир глубоко вздохнул, содрогнувшись от боли. Левый бок горел как в огне. Молодой охотник, поморщившись, моргнул. Глаза резало, будто под веки набился песок со всего мира.
        Вонифат молча смотрел на своего израненного стихией спутника. Было вполне очевидно, что и сам он тоже серьезно пострадал. Рваные и местами обгорелые клочья балахона пятнали многочисленные кровавые пятна. Волосы на виске волшебника слиплись от крови, а на щеке расположился громадный синяк.
        - К-как?.. Что?… - Авенир рывком сел и, застонав, схватился за голову. В голове у него явно поселился целый десяток каких-то сумасшедших карликов, и теперь они с невероятным усердием пытались продолбить череп и выбраться наружу.
        О, Отец Сущего, как же мне больно!
        - Спокойно. - Вонифат тихонько придержал молодого охотника. - Не надо так дергаться. Вот так… А теперь попробуй осторожненько встать.
        Авенир со стоном поджал ноги и осторожно поднялся. Голова отчаянно кружилась. Глаза заволакивал какой-то молочно-белый туман. Все тело ужасно болело. Неожиданно всплывшее из глубин памяти воспоминание заставило пошатывающегося Авенира мутным взглядом оглядеться по сторонам.
        - Гедимин… - прохрипел молодой охотник. - Ключ… Где они?
        - Здесь. Они здесь. - Вонифат успокаивающе взмахнул рукой. - Но ничего страшного. Они больше не опасны.
        - По… Почему?..
        - Гедимин мертв, - Волшебник поморщился. - Ужасное зрелище. А теперь пойдем-ка отсюда.
        Поддерживаемый Вонифатом, Авенир, с трудом переставляя ноги, добрался до их разгромленного яростной стихией лагеря. Не осталось ни одной не пострадавшей вещи. Заплечные мешки разодраны в клочья и их содержимое раскидано по всей округе, одеяла превращены в грязные лохмотья, небольшой медный котелок смят в лепешку громадным булыжником… Лошади… Одна лошадь лежала мертвой неподалеку от лагеря, а другая бесследно исчезла.

***
        Когда молодой охотник снова открыл глаза, солнце уже клонилось к закату, обрамленное мягкими кружевами небольших облаков. Несколько маленьких пушистых тучек нарушали собой ровную небесную синеву. Неподалеку слышалось мерное стрекотание кузнечика.
        Авенир осторожно присел. Тело отозвалось тупой пульсирующей болью, но подчинилось. Голова все еще болела, хотя уже и не так сильно. Здоровый многочасовой сон явно пошел на пользу. Авенир встал и, припадая на одну ногу, поднялся на вершину холма, откуда днем раньше наблюдал за Гедимином и вызванной им безумствующей яростью магии.
        От одного взгляда на открывшуюся перед ним картину у него перехватило дыхание.
        Долина почти до самого горизонта была буквально перепахана яростной стихией. От густого травяного покрова не осталось и следа. Воронки и ямы во множестве усеивали склоны невысоких холмов. Груды вывороченного гравия соседствовали с громадными валунами, сдернутыми магией с места их многовекового пребывания. Земля была опалена и в нескольких местах попросту спеклась в однородную стеклянистую массу. И только далеко-далеко на севере виднелась тоненькая изумрудно-зеленая полоска травы, выражая собой далекую надежду этой изувеченной магией земли.
        Это место не скоро оправится от причиненного ущерба. Еще несколько долгих лет на выжженной земле не сможет подняться к солнцу даже тоненький травяной стебелек.
        Среди этого хаоса устало бродил Вонифат, внимательно всматриваясь в землю под ногами и изредка вороша подобранной палкой в кучах вывернутой земли. Авенир несколько минут молча наблюдал за ним. Вот волшебник подобрал какой-то неведомый предмет и, внимательно рассмотрев, небрежно отбросил в сторону.
        Авенир вздохнул и, прихрамывая, направился к одетому в рваные остатки балахона колдуну.
        Вонифат заметил приближающегося охотника и устало опустился на большой камень, выглядевший так, будто он побывал в самом жерле вулкана. Опаленный и оплавившийся валун оставил на и без того грязной одежде волшебника еще одну полосу пепла.
        Охотник медленно пробирался через нагроможденные магией груды камней и вывороченной земли. Особо большие валуны он осторожно обходил стороной, опасаясь нечаянно подтолкнуть неустойчивую громаду камня и быть погребенным под его массой.
        Неожиданно под ногами что-то блеснуло. Авенир осторожно ковырнул ногой опаленную поверхность земли. Блеск сделался ярче. Молодой охотник наклонился и подобрал попавшуюся ему необычную вещицу.
        Это был амулет Гедимина сделанный в виде двух скрещенных молний. Грязный и погнутый, он все равно слабо блестел в лучах заходящего солнца. С амулета свисали вниз два коротеньких обрывка золотой цепочки. Зажав амулет в кулаке, Авенир медленно подошел к сидевшему на камне Вонифату.
        Волшебник слабо улыбнулся:
        - Ну и как ты себя чувствуешь? Голова не болит?
        - Болит. - Авенир кивнул и тут же, поморщившись, прижал пальцы к вискам - тело отозвалось на резкое движение очередной волной головокружения. - Да и вообще я не в лучшей форме.
        - Радуйся, что мы вообще живы. - Вонифат довольно хмыкнул и жестом фокусника выудил из-под своих лохмотьев уже знакомую молодому охотнику статуэтку мужчины с солнцем в руках. - А если добавить еще и вот это… - Кристаллическая статуэтка блеснула в лучах солнца. - Мы победили, парень. Мы победили!
        Авенир кивнул и молча протянул волшебнику найденный им амулет. Вонифат осторожно стряхнул с него прилипшие комочки глины и пристально осмотрел.
        - Амулет Гедимина, - хмуро буркнул старый волшебник. - Обычный амулет шарлатанов, фокусников и тех, кто относит себя к колдунам. Настоящие волшебники редко увлекаются подобными вещицами. Но на этом есть какие-то слабенькие чары. Кажется, защитного свойства. - Вонифат потер амулет о рваные клочья своего одеяния и вернул обратно молодому охотнику. - Мне он ни к чему - своих сил достаточно. Можешь оставить его себе, выбросить или продать. Как хочешь.
        - Гедимин мертв… - Авенир засунул амулет в карман и, вспоминая, потер лоб. Голова отчаянно отказывалась работать. - Я ничего не помню… А как ты смог одолеть его, когда он в два счета разнес все вокруг?
        - Это не я. Я тогда даже не мог вспомнить, как меня зовут. - Волшебник хмыкнул и небрежно махнул рукой. - Этот глупец слишком увлекся и забыл, что даже Ключ не дает абсолютной неуязвимости. Сила Сети, освобожденная им самим, обрушилась на его же голову… Кусочки того, что было когда-то Гедимином, смерч разбросал по всей округе. Конец как раз достойный такого негодяя, как он.
        Вонифат тяжело вздохнул:
        - Но даже после того, как Ключ перестал действовать, вызванная им буря продолжалась не меньше двух часов. И только после этого Сеть вернулась к хрупкому равновесию.
        - Два часа… - Авенир потрясенно застыл, представляя себе, как он два часа безжизненно лежал прямо в самом сердце этой безумной игры стихий. Да за это время он мог погибнуть десятки или даже сотни раз. Охотник медленно выдохнул и мысленно напомнил себе помолиться Отцу Сущего и поблагодарить его за такую удачу.
        Волшебник кивнул и повел рукой, очерчивая лежащую вокруг картину страшных разрушений:
        - Теперь ты понимаешь, почему ни я, ни Каллист не стали использовать Ключ в городе? Представляешь, сколько будет жертв, если такое случится в центре Дитнолла или любого другого крупного города?
        Охотник поморщился и мрачно кивнул.
        - Понимаю… У меня еще один вопрос: а что сталось с тем колдуном, который напал на Гедимина?
        - Фабиан. - Вонифат нервно огляделся и передернул плечами. - Не знаю. Нет никаких следов. Я надеюсь, что он все же сгинул где-нибудь здесь. Иначе у нас могут появиться новые неприятности.
        - Неприятности? Но ведь теперь, когда Ключ у тебя и мы не в городе… Мы можем успешно защищаться… Я видел мощь Ключа…
        - Нет! - Вонифат резко оборвал разглагольствования молодого охотника. - Никогда! Ты хочешь кончить как Гедимин? И при этом еще и быть виновным в уничтожении целого мира? Сколько еще подобных встрясок сможет выдержать Сеть, прежде чем разорваться?
        Я не знаю. Может быть достаточно уже содеянного. Может быть, один из узлов Сети уже лопнул и теперь Бездна потихоньку просачивается в наш мир. Я не знаю. Никто не знает, кроме, возможно, Стража Бездны и Отца Сущего. И я не могу рисковать!
        - Но… Ведь ты же говорил, что Гедимин - недоучившийся волшебник. У тебя должно быть больше знаний…
        - Ты думаешь, что если силу Сети высвобожу я, то результат будет иной? - Волшебник грустно усмехнулся. - Да нет, все получится точно также. Только Творец может безбоязненно использовать Ключ. Я не бог и не способен стать им. И никто на Грастосе не способен.
        - Так. - Авенир хмуро присел на корточки, прислонившись спиной к громадному валуну. - Я теперь вообще ничего не понимаю. Если Ключ настолько опасен, что его нельзя использовать без риска разрушить весь мир и, в то же время, его нельзя отдать никому из других волшебников, потому что они непременно используют его… - молодой охотник поднял голову и посмотрел в глаза Вонифату. - Что же мы будем с ним делать?
        - Хороший вопрос. Полагаю, ответ может быть только один. Никто из живущих на Грастосе не должен получить Ключ.
        - Понятно… Тогда все просто. Мы кладем статуэтку на камень. Ударяем по ней другим камнем и спокойно идем домой. Верно?
        - Не совсем. На самом деле все не так просто. - Вонифат с размаха ударил Ключом по оплавленному боку соседнего валуна. Кристаллическая статуэтка издала громкий протяжный звон, но осталась абсолютно целой. - Ты думаешь, что Творец не предусмотрел того, что его статуэтка может разбиться? - волшебник усмехнулся и снова поднял руку. И снова звон. И абсолютно целая фигурка мужчины с солнцем в руках, хотя на камне появилась длинная царапина. - Он наложил на нее какие-то мощные чары, защищающие Ключ от любых повреждений. Ты можешь пойти в кузницу, положить статуэтку на наковальню и целый день трудиться, размахивая молотом. Скорее треснет наковальня, чем расколется Ключ. Пока действуют чары Творца, статуэтку невозможно сломать. И никто на Грастосе не понимает природу этих чар и, естественно, не может их снять. Этот выход отпадает.
        - А если использовать магию? Ну, какую-нибудь молнию?
        Волшебник молча покачал головой. Авенир ненадолго задумался:
        - Ну, тогда мы можем ее спрятать. Уходим в самый дальний и дикий уголок Грастоса, копаем глубокую яму, бросаем туда Ключ, зарываем. И все.
        - Не выйдет. Любой волшебник при желании может легко найти эту штуку при помощи магии. Недалеко от Ключа всегда ощущается легкое дрожание узлов Сети, а это очень легко обнаружить. Такое подвластно даже ученикам.
        - Проклятье. - Авенир разражено вскочил и яростно взмахнул рукой. - Но ведь этот Ключ находится на Грастосе уже очень давно. Но почему же он всплыл только сейчас? Где же эта статуэтка была раньше?
        Вонифат тяжело вздохнул:
        - Далеко на западе находятся какие-то древние развалины. Никто уже не помнит, что там раньше было, но явно что-то громадное и величественное. Мраморные колонны изъеденные временем, громадные каменные блоки, древние курганы поросшие травой и деревьями. Это место у окружающих жителей считается проклятым и по своей воле туда никто не ходит… Говорят, там в незапамятные времена состоялось какое-то сражение.
        - Что-то такое я слышал. Скала Прощания.
        - Точно. Скала Прощания. Не думал, что ты о ней знаешь. - Волшебник махнул рукой куда-то в западном направлении. - Так вот, под теми руинами сохранились древние подземелья. И в одной из дальних подземных комнат неведомо сколько веков хранился Ключ, защищенный могущественнейшими заклинаниями. Никто не мог даже приблизиться к нему и остаться в живых. Кроме того, эти же заклинания не давали никому почувствовать статуэтку. До недавнего времени среди волшебников ходили только легенды о предмете необычайной мощи, спрятанном в неведомом потаенном месте. И вот буквально несколько лет назад легенда стала реальностью. Древние заклинания ослабели настолько, что кое-кто из волшебников почувствовал Ключ и быстро отправился на Скалу Прощания. Их кости все еще гниют в темных подземельях. Никто не смог обмануть защитную магию. Но совсем недавно один волшебник ценой жизни смог вынести Ключ из подземелья. Он умер немного позже, но дело было сделано… Ключ вышел в мир и сразу же стал самым ценным трофеем на Грастосе.
        - Нам надо вернуть статуэтку на Скалу Прощания?
        - Бесполезно. Древние защитные заклинания уже рассеялись, а чтобы наложить новые нужен маг гораздо сильнее меня. Даже Каллист рядом с тем, кто многие века назад спрятал в подземелье Ключ, выглядел бы балаганным фокусником. Магия такого уровня нам недоступна.
        Авенир поморщился:
        - Мы не можем разбить Ключ. Мы не можем спрятать его. Мы не можем носить его с собой. И что же нам с ним делать?
        Волшебник долгую минуту молча смотрел на заходящее за горизонт солнце, а потом громко и четко заявил:
        - Ключ должен покинуть этот мир. На Грастосе ему делать нечего.
        - Что?!? - Авенир буквально подскочил. - Как это он может покинуть Грастос?! Ты же сам говорил мне, что связывающий миры портал разрушен уже много-много лет назад и вот уже несколько веков Грастос отрезан от остального Мироздания. Ты что, собираешься восстановить портал?!
        - Восстановить портал невозможно. - Вонифат хмуро взглянул на молодого охотника. - И тем более мы не вправе подарить эту разрушительную вещь несчастным жителям какого-нибудь другого мира только чтобы спастись самим. Проблема должна быть решена окончательно и навсегда.
        - Но как?! Как мы можем убрать с Грастоса этот проклятый Падшими Ключ?!
        - Бездна способна поглотить все, - тихо сказал волшебник.
        Воцарилось долгое молчание, прерываемое только далеким стрекотом кузнечиков, которые по глупости забрались в эту обожженную яростью магии рану на поверхности мира.
        - Т-ты предлагаешь в-в-выбросить Ключ в Б-бездну? - голос Авенира отчаянно дрожал и заикался.
        - Да. Мы отправимся к Кромке Мира и выбросим статуэтку в Бездну.
        - Но… - Молодой охотник громко застонал, схватившись за голову. Кромка Мира. Бездна. Во что я вляпался? - Но мы не сможем пройти Ограждающие Горы!
        - Они вполне проходимы, если знать подходящее место и запастись надлежащим снаряжением и терпением. Я знаю такое место к северу отсюда.
        - Но приближаться к Кромке Мира слишком опасно! А как же Падшие? Они ведь всегда поджидают неосторожных глупцов, подобравшихся слишком близко, а потом хватают их и утягивают с собой в Бездну.
        - И кто же тебе об этом сказал? Они сами? - насмешливо вопросил Вонифат.
        - Это все знают. Бездна - убежище Падших. Их вотчина. Там они безраздельно правят, и тот, кто попадет к ним во владения, проклянет час, когда он родился на свет.
        - Ага, это я слышал. А другой миф утверждает, что Падшие скованы и заперты в Сердце Бездны и там вечно стоит Страж, охраняя мирный сон десятков миров от их тлетворного дыхания.
        Волшебник вздохнул:
        - Я не знаю, который из мифов говорит правду. Кромка Мира - очень загадочное и малоизвестное место. Но у меня нет выбора, и я сделаю то, что должен. Ключ упокоится в Бездне. Там, где его никто и никогда не сможет найти. И для меня лучше надеяться, что именно легенда о скованных Падших является истинной. - Вонифат искоса взглянул на молодого охотника. - Но ты, конечно же, можешь забыть обо всем этом и спокойно отправиться домой.
        Последний уголек надежды в душе Авенира выбросил несколько искр и угас.
        - Я пройду свой путь до конца, - хмуро заявил он, содрогаясь в глубине души от одной только мысли о Бездне и притаившихся там Падших.
        О, Отец Сущего, защити меня. Кромка Мира! Бездна! Падшие!

***
        Яркие лучи солнца, падающие с безоблачного неба, заливали бескрайние просторы степи. Густой травяной покров мягко шелестел под ногами. Некоторые травы уже начали засыхать. В застывшем без движения воздухе смешивались трескотня кузнечиков и далекое пересвистывание многочисленных сусликов.
        - Ну и жара! - Авенир дернул за ворот свою пропитавшуюся потом рубаху и попытался обтереть лицо. - И ни капли воды, чтобы искупаться. Или даже напиться.
        - Проблема воды скоро встанет в полный рост. - Вонифат, отдуваясь, обмахивался широким листом какого-то странного растения. - Нам еще три дня пути до Прекунта. А попадется нам по пути ручей или нет, ведомо одному только Отцу Сущего.
        - Два дня по такой жаре с пустыми флягами… - молодой охотник скривил свои запекшиеся губы. - Я, пожалуй, узнаю каково это - умереть от жажды.
        - Вот к чему приводят игры с силами природы. Видимо в структуре Сети произошли какие-то изменения, и она решила, что на месте этих степей неплохо смотрелась бы пустыня. Хотя я надеюсь, что это только временно…
        - Как она что-то могла решить? Эта Сеть… она что, живая?
        - Уф-ф. Никто не знает. Но то, что Сеть может принимать решения и адекватно реагировать на внешнее воздействие - это вполне очевидно.
        Авенир фыркнул и замолчал. Некоторое время они шли в тишине. Над головами медленно плыло по безоблачному небосводу солнце, безжалостно полосуя степь своими обжигающими лучами.
        - Эх, дождичка бы сейчас. Или, хотя бы, прохладного ветерка. - Авенир уголком глаза следил за выражением лица старого волшебника. - Может, поможешь?
        - Мои способности не позволяют вызывать дождь. - Вонифат поморщился. - А на то, чтобы использовать Ключ не смей даже намекать.
        - Почему? - Молодой охотник наивно улыбнулся, хотя внутренне едва мог сдержать смех.
        - Я думаю, что, используя Ключ, вызвать дождь не составит особых проблем. Вот только, скорее всего, мы кончим тем, что утонем в новообразовавшемся озере. Или, если так решит Сеть, в море. А если вызвать ветер… Ты помнишь тот смерч? Что ты предпочтешь?
        Авенир негромко рассмеялся:
        - Я предпочту и дальше медленно испекаться на этой жаре. Ведь утонуть мы всегда успеем, как и быть унесенными в неизвестном направлении неожиданно налетевшим ураганом.
        - В таком случае просто иди дальше. - Волшебник улыбнулся и снова начал обмахиваться увядшим листом неведомого охотнику растения. - Уф-ф. Вот это жара!

***
        До Прекунта осталось не более нескольких часов пути, а жара и не думала спадать. Но после того как волшебник и охотник наткнулись на небольшой пересыхающий ручеек, вдоволь напились и наполнили свои фляги, идти стало немного легче. На горизонте уже виднелась какая-то небольшая деревушка, где, несомненно, им дадут новую одежду взамен изодранных лохмотьев, накормят и, может быть, даже довезут до города на повозке. Достаточно лишь вручить одному из жителей серебряную монетку. Серебро сильно облегчает жизнь своему владельцу и помогает избавиться от многочисленных мелких неприятностей вроде мозолей на ногах.
        Авенир устало брел по увядающей степи, вполуха слушая рассуждения волшебника:
        - Когда мы доберемся до Прекунта, нужно будет действовать очень быстро. Нельзя терять ни минуты. Если нас настигнут, мы можем снова потерять Ключ. Нужно как можно быстрее купить все необходимое и выступить к Ограждающим Горам. Ключ должен отправиться в Бездну.
        - Ага. И, скорее всего, мы отправимся сразу же вслед за ним, - недовольно буркнул себе под нос Авенир.
        Вонифат искоса взглянул на недовольного охотника и, как ни в чем не бывало, продолжил:
        - Я не могу рисковать. Встреча с любым из моих коллег сейчас очень опасна. Ключ - это огромная власть, которая пробуждает в человеке его самые худшие черты. Большинство моих бывших друзей, с которыми я, бывало, выпивал не по одному кувшину вина, теперь нападет на меня не раздумывая.
        - Возможно, тебе не стоит даже заходить в город, а то может повториться та же история, как и в Дитнолле. Ты сам своими руками отдашь статуэтку какому-нибудь негодяю. Я сам смогу купить все необходимое.
        - А разве за городом у меня будет другой выбор? - С иронией спросил Вонифат. - Я все равно не смогу ничего сделать. Использовать Ключ, значит, обречь всех живущих на ужасающую смерть в объятиях Бездны. Ключ может разорвать Сеть. А если она разорвется, то Бездна поглотит Грастос в мгновение ока. Падшие будут очень довольны таким положением дел.
        Вонифат заметил неширокую тропинку, ведущую к далекой деревне, и без колебаний ступил на нее. Авенир спокойно пристроился рядом.
        - Но разве использовать силу Сети один раз более рискованно, чем отдать Ключ и потом отчаянно смотреть, как его применяют раз за разом, чтобы объединить мир под властью какого-нибудь из колдунов? Разве это менее опасно? Рискнуть один раз или позволить кому-то играть нашими судьбами из года в год?
        - Ты предлагаешь мне поставить на кон тысячи и тысячи жизней? Мужчин, женщин, стариков, детей? Только потому, что они неудачно родились в том мире, где находится Ключ Творца? Я не могу этого сделать!
        - Другие колдуны не станут тревожиться о таких вещах, - мрачно заявил Авенир. - Для таких как Гедимин человеческая жизнь - разменная монета, которую ничего не стоит отбросить в сторону ради достижения своей "великой" цели… - он удивленно взглянул на изменившееся лицо волшебника и быстро спросил: - Что случилось?
        Вонифат, белый как снег на вершинах Ограждающих Гор, судорожно сглотнул и повернулся к удивленному охотнику. Голос волшебника дрожал и срывался на визг.
        - Кажется, мы не успели… - он трясущейся рукой показал назад в степь, откуда они только что вышли.
        Там быстро увеличивалась, приближаясь, какая-то точка. Авенир напряг глаза, всматриваясь.
        Всадник!! Летит во весь опор!
        - Кто это?
        - Фабиан. - Вонифат заметно вздрогнул и прикрыл рукой глаза. - Безжалостный убийца Фабиан. Он уцелел…
        - Проклятье! Снова то же самое. - Авенир схватил волшебника за рукав его изодранного балахона. - Сделай же что-нибудь. Попробуй отвлечь его. Дай мне возможность выстрелить. Может быть, нам повезет…
        - Не получится. Фабиан почти также силен, как и Каллист. Его так просто не подстрелишь.
        - У нас нет выбора. Нужно попробовать! Нельзя же так сразу сдаваться.
        Всадник приближался. Авенир успел мимоходом заметить, что он мчится на той самой лошади, на которой раньше ехал Вонифат, и которая пропала после безумия, учиненного в степи Гедимином. На лошади сидел плотный низкорослый мужчина лет пятидесяти с небольшой черной бородкой и развивающимися от быстрой скачки волосами такого же густо-черного цвета. Прямо на полном скаку Фабиан вытянул руку и резким движением швырнул вперед плотный сгусток жидкого огня.
        Вонифат резко толкнул молодого охотника на землю и с похвальной для своего возраста резвостью отскочил в сторону. Пламя пролетело мимо и, полыхнув, угасло, опалив траву в стороне от тропы. Но сразу же за первым огненным сгустком последовал второй, потом третий… Фабиан неустанно метал пламя, огибая по широкой дуге залегших в траве хранителей Ключа.
        Несколько клочков пламени угасли в воздухе, не долетев до цели явно не без вмешательства Вонифата. Но большая часть ударов достигала земли и угасала, выбросив снопы искр.
        - Что он делает? - выкрикнул Авенир, уклоняясь от очередного сгустка пламени. - Я видел, что натворил в Дитнолле Каллист, и если этот колдун настолько же силен, то почему…
        - Он явно что-то замыслил. Фабиан никогда не действует наобум, у него всегда есть план. Вопрос только в том, что это за план. - Вонифат резким движением руки контратаковал. Немного в стороне от скачущего во весь опор колдуна земля с приглушенным хлопком выбросила к небу небольшой язычок быстро угасшего пламени и тонкую струйку дыма. - Проклятье! Он мастерски гасит мою магию!
        Авенир вытащил одну из своих стрел и, практически не целясь, выпустил ее в летящего во весь опор верхового волшебника. Мимо. Фабиан даже не соизволил обратить внимание на молодого охотника. Видимо, он вовсе не принимал его в расчет, сосредоточившись на старом волшебнике.
        Вонифат предпринял еще несколько попыток магически атаковать своего противника и, потерпев полное поражение, перешел к глухой обороне, отражая все более крупные и яркие огненные шары, направляемые в него скачущим по кругу колдуном. А вот молодой охотник преуспел несколько больше. Одна из выпущенных им стрел попала все-таки в цель, вонзившись в переднюю ногу тяжело дышащей лошади чуть повыше колена. Лошадь споткнулась и с отчаянным ржанием рухнула на землю на полном скаку. Не ожидающий ничего подобного Фабиан вылетел из седла и, пролетев по воздуху несколько шагов, покатился по траве. Вонифат радостно завопил и, видимо собрав все остатки сил, послал вперед ярко пылающий шар огня величиной не меньше бычьей головы. Пламя охватило то место, где в густой траве скрылся рухнувший с лошади колдун, и яростно взревело, подняв к небесам плотный столб дыма.
        Авенир, облегченно вздохнув, опустил лук и устало опустился на колени:
        - Не слишком-то и сложно это было…
        Слова замерзли на губах охотника. Из густой травы поднялся Фабиан. И он явно был в ярости. При падении он разбил себе нос, и теперь тоненькая струйка крови стекала по его губам и исчезала в бороде. Черная куртка колдуна, сделанная из самого лучшего бархата и украшенная золотой вышивкой, обгорела и местами дымилась.
        - Все! Хватит! - Фабиан резким движением смахнул с лица кровь и вытер руку об вымазанные засохшей грязью штаны. Грубый низкий голос казался рычанием какого-то дикого зверя. - Вонифат, я хотел понять: способен ли ты использовать против меня Ключ. Но ты по-прежнему все такой же человеколюбивый слабак! И теперь ты умрешь. Наступающие времена требуют решительных людей. Таких, как я. А тебе в новом мире не будет места!
        Ярчайшая вспышка света стегнула по глазам ошеломленного Авенира, весь мир закружился вокруг него в бешеной круговерти. Когда зрение молодого охотника восстановилось, то он с ужасом увидел, что Вонифат с залитым кровью лицом медленно клонится набок, а колдун-убийца стоит в трех шагах от поверженного волшебника.
        - Ключ! - Хрипло завопил Авенир. - Вонифат, используй Ключ. Это наш единственный шанс, или мы потеряем все.
        Вонифат упал на колени и, опершись одной рукой о землю, другой слепо ощупывал все вокруг. Его глаза заливала кровь, льющаяся из глубокой раны на лбу.
        - Молчи, глупец! Не лезь не в свое дело. - Фабиан небрежно взмахнул рукой. Голубоватая молния вырвалась из его сжатого кулака и стремительно ударила молодого охотника прямо в грудь.
        Все тело Авенира содрогнулось от ошеломляющей вспышки боли. Сильнейший удар отбросил его на несколько шагов назад. И последним, что увидел охотник мутнеющим взглядом, был проклятый убийца-Фабиан победно шагнувший вперед.
        Смерть… Так вот она какая.
        Бездна приняла Авенира в свои холодные объятия. Багровые огоньки приветствовали его своим мерным мерцанием…
        Часть вторая
        Дорога сквозь Вечность
        Ключ Творца. - Могущественнейший магический инструмент Творцов, широко используемый при формировании новых миров или внесения значительных модификаций в уже существующие творения. Также является основным символом власти Творцов.
        Ключи изготавливаются из единого кристаллического образования, как наиболее подходящего материала для удержания магических сил, и снабжаются могущественными защитными заклинаниями, предохраняющими их от разрушения.
        Все известные Мирозданию Ключи были созданы для единственной функции. Все они обладают возможностью прямого объединения с силой Сети (см. Сеть Творца) и используются Творцами для преобразования ее структуры с целью внесения каких-либо изменений в структуру миров.
        Каждый из Творцов имеет по одному Ключу, сработанному им самим в качестве первого подтверждения своей силы. Таким образом, известно о пяти Ключах…
        Полная энциклопедия Единения. Том 4, страница 76.
        Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

*** - Проклятье. - Каллист, сжав зубы, попытался снова привстать с кровати. - Как же это больно. Но я должен встать…
        Почти два десятка опасных ран, причиненных тяжелыми арбалетными стрелами, чуть не свели его в могилу. Еще бы немного и…
        Смерть не страшила волшебника, но и никакого желания умирать у него пока еще не было. Тем более, сейчас, в такое время, когда самый могущественный предмет Грастоса уже обрел свободу. И он имеет на него полное право. Право крови.
        Ведь именно мой отец впервые обнаружил какие-то слабые и далекие возмущения магического эфира. Слабое и едва ощутимое изменение в структуре Сети привело его на Скалу Прощания более двадцати лет назад. И там после долгих осторожных поисков в одной из самых дальних комнат обнаружился древний артефакт. Ключ Творца… Могущественнейшая магия древних охраняла его, и никто не мог даже взглянуть на Ключ. Именно мой отец первым понял, что древние защитные заклинания быстро слабеют и нужно только немного подождать…
        И он ждал. Он отказался от всего, что у него было. От денег, от связей, от друзей. Он поселился в одиночестве на Скале Прощания и прожил там долгих пятнадцать лет, наблюдая, как постепенно ослабевает древняя защитная магия и медленно проникая в ее тайны. Он восхищался искусством древних магов, наложивших такое великое заклятие. Даже усилия всех колдунов Грастоса, объединившихся для достижения своей цели, не смогли бы преодолеть эту защиту.
        Но шли годы, десятилетия, века. Возможно, даже прошли тысячи лет. И великое древнее заклинание ослабело. Утратило свою грозную силу. Но все еще оставалось смертельно опасным.
        Однажды на Скалу Прощания пришел еще один волшебник. Он тоже почувствовал Ключ. Отец долго наблюдал за ним и когда тот, наконец, добрался до комнаты с Ключом и погиб, сраженный защитной магией, он решил, что рисковать больше нельзя.
        Нельзя было допустить, чтобы Ключ Творца достался кому-нибудь другому.
        Отец вышел из своего построенного неподалеку домика и вошел в подземелье. Он предпринял рискованную самоубийственную попытку добраться до Ключа и пал, побежденный волей древних магов.
        Но именно его рука впервые за долгие-долгие годы коснулась этого древнего артефакта. И не важно, что Ключ оставался в той комнате еще несколько лет. Важно то, что теперь он по праву принадлежит сыну впервые преодолевшего магическую защиту волшебника.
        Ему. Каллисту.
        Но для того, чтобы забрать свое наследие, следовало подняться с постели. И ослабевший маг снова и снова повторял свои попытки.
        Нельзя терять времени. Иначе потом будет слишком поздно.
        Стоящая на кривых ножках кровать снова заскрипела.
        Нужно подняться.

***
        О, Отец Сущего, о, Страж Бездны. О-о, как же мне больно.
        Авенир открыл глаза. Над ним где-то на недосягаемой высоте отчетливо виднелся потолок, сделанный из широких сучковатых досок, поддерживаемый стенами из массивных бревен.
        - Где я? - Попытался спросить молодой охотник, но голос отказался подчиняться ему, и вместо членораздельной речи из пересохшего горла Авенира вырвался какой-то приглушенный хрип.
        Почти сразу же над ним появилась чья-то голова, и охотник понял, что смотрит прямо в широко раскрытые небесно-голубые глаза прелестной маленькой девочки лет десяти с косичками соломенного цвета.
        - Мама, мама! Он очнулся! Мама, иди сюда!
        К детской головке присоединилась голова взрослой женщины с точно такими же голубыми глазами и светлыми волосами.
        - Пить… - Авениру показалось, что он произнес эти слова вполне отчетливо, но женское лицо непонимающе нахмурилось и склонилось поближе.
        - Дайте мне… воды…
        - Доченька, принеси водицы. - Оторванная от крайне занимательного разглядывания пришедшего в себя израненного чужака, девочка обижено надула губки, но послушно убежала, громко шлепая по полу босыми ногами. Каждый ее шаг молотом отдавался в ушах молодого охотника.
        Она вернулась буквально сразу же и подала своей матери вырезанный из дерева ковш, с мокрого донышка которого изредка срывались капли воды.
        - Пей. - Женщина поднесла ковш к губам Авенира и слегка приподняла его голову. - Пей.
        Холодная вода показалась охотнику необъяснимо вкусной.
        - Пей.
        Авенир поперхнулся и хрипло закашлялся, ощутив, как внутри у него все скручивается от этих невыносимо болезненных судорог израненного тела. Ослепив на мгновение безразлично обмякшего охотника, вернулась безграничная и бездонная тьма. Он снова услышал прерывистое дыхание Бездны.

***
        Авенир, поддерживаемый высоким светловолосым мужчиной, осторожно перебрался через порог и поспешно зажмурился, ослепленный безжалостно ударившим по глазам лучом солнца. Мужчина назвавшийся Силаном терпеливо подождал, пока его подопечный откроет заслезившиеся глаза, и аккуратно усадил его на небольшую скамейку, скромно притулившуюся под окнами их небогатого бревенчатого дома. Потом он сам устроился рядом, сев прямо на траву.
        - Вот и славненько. Прогуляемся, подышим свежим воздухом. Ветерком пообдуемся. Всяко лучше будет. А то лежишь уже неделю целую, как колода какая-то и даже подняться не можешь. А погода-то какая хорошая…
        Охотник осторожно передвинулся, поморщившись от пронзившей его острой режущей боли. Обожженное магией Фабиана тело доставляло Авениру массу неудобств. Еще никогда до этого он не чувствовал себя таким слабым и ни на что не способным.
        - Как вы меня нашли? - хрипло спросил он.
        - Эх-хе, ты еще спрашиваешь. - Силан ухмыльнулся и возбужденно замахал руками. - Да вся деревня смотрела на устроенный вами фейерверк. Ох, и чем же вы так насолили-то тому волшебничку в черном?
        - Не знаю… А что случилось с моим спутником?
        - Старый такой дедок? - Светловолосый крестьянин разом погрустнел. - Умер он. Как тот в черном-то ушел, так мы сразу же и прибежали. Мертвый он был.
        Авенир молча кивнул. По его щеке медленно скатилась одинокая слеза.
        Проклятый Ключ. Сколько горя ты еще принесешь в этот мир? Сколько человек ты еще погубишь? Сто? Тысячу? Десять тысяч? Или же сразу всех живущих на Грастосе?
        - Схоронили мы его, - продолжал Силан. - Уж как ты покрепче-то станешь, я тебя на могилку провожу. Кто он тебе был? Дед, небось? Или отец?
        - Никто. Мы просто шли вместе.
        - А-а. Странники, стало быть?
        - Послушай, Силан. А вы не находили там статуэтку такую? Ну… Дюймов десять высотой. Вся такая прозрачная, будто стеклянная.
        Крестьянин удивленно моргнул и почесал в затылке:
        - Какая еще статуэтка? Стеклянная? Ничего такого я не видел.
        Вообще-то, Авенир нисколько не сомневался, что Ключ забрал Фабиан и спросил просто так, для поддержания разговора.
        - А все ваши вещи мы собрали. - Сообщил тем временем Силан. - Они у меня в чулане лежат. Сейчас принесу. - Крестьянин легко поднялся на ноги, вызвав острый приступ зависти у едва шевелившего ногами охотника, и скрылся в доме.
        Силан вернулся нескоро. Авенир уже успел задремать, когда басовитый голос крестьянина вырвал его из полузабытья:
        - Вот все, что там было.
        Охотник осторожно наклонился и вяло поковырял среди принесенных Силаном вещей. К его величайшему удивлению все было на месте, и даже в кошельке по-прежнему слабо позвякивали несколько оставшихся у Авенира монет. Деньги Вонифата тоже были здесь. Пять золотых и несколько серебряных монет. Целое состояние для такой семьи как эта.
        Все вещи были так или иначе попорчены огнем. Подпалины на одежде соседствовали с серьезно обгоревшими и рассыпавшимися пеплом местами. Запас сушеного мяса был местами поджарен Фабианом неделю назад и теперь явно уже не был годен в пищу, отдавая неприятным запахом. Медная пряжка на поясе, который Авенир одевал в тот день, оплавилась…
        Охотник поежился. И тут еще одна вещица привлекла его внимание.
        Авенир, вздрогнув от боли, нагнулся и подхватил с земли какой-то бесформенный комочек оплавленного металла, из которого торчали два коротких золотых усика.
        - А это что такое?
        - Это? Тебе должно быть виднее. Эту штуку нашли у тебя в кармане. - Силан ошеломленно покачал головой. - Ты только представь. Металл в кармане весь расплавился, одежда твоя вся погорела, а ты живой остался. Ох, парень, ты явно в рубашке родился.
        И тут охотника осенило. Амулет Гедимина. Он держал в руках то, что осталось от амулета сумасшедшего волшебника.
        Слабенькие защитные чары. Авенир закрыл глаза, едва сдерживая слезы. "Мне он ни к чему - своих сил достаточно". Ох, Вонифат. И вот теперь ты мертв, а я сижу здесь.
        Охотник размахнулся и резким движением отшвырнул в сторону сплавленные в единый комок металла остатки защитного амулета. Плечо пронзил острейший импульс боли, заставивший Авенира поморщиться.
        Безобразный комок металла блеснул в лучах солнца и скрылся в густой траве.

***
        Авенир жил в этой безвестной и не имеющей даже названия деревушке еще довольно долго. Многочисленные ожоги заживали плохо. Отвратительные пузыри лопались, оставляя после себя уродливые рубцы, которых на теле охотника появилось не менее двух десятков. И даже теперь, когда со дня встречи с Фабианом прошло больше месяца резкие и неосторожные движения причиняли Авениру боль.
        Большую часть этого времени он провел сидя на скамейке или прямо на траве и невидяще уставившись в горизонт. В голове непрерывно роились всевозможные мысли. Бывали дни, когда ему хотелось все бросить и вернуться домой. Свою клятву он выполнил. Ключ был в руках Вонифата и если он не смог его удержать… то это и не его, Авенира, проблемы. Он мог бы спокойно жить в своем домике, вернутся к охоте и все также продавать заезжим торговцам добытые им шкуры и мясо, собирать лекарственные травы… Война, ставшая неизбежной с пришествием в мир этой хрустальной статуэтки, вряд ли заберется в такую глушь. Он может спать спокойно. Если только в одной из яростных демонстраций силы Ключа не разорвется Сеть… От Бездны невозможно укрыться. И если Падшие ступят на Грастос… Нет, это не выход.
        Но, что он может сделать? Если он выступит против Фабиана, то добьется всего лишь смерти. Как можно одолеть колдуна такой силы, который еще и держит в руках вещь, усиливающую его возможности во много-много раз? Один раз ему удалось спастись только волей случая. Если бы он не подобрал тогда амулет, то сейчас лежал бы в земле под неуклюже сделанным памятным столбиком, на котором неведомая рука накарябала бы: "Неизвестный странник". Разве этого хотелось ему? Нет! Хотелось вернуться домой и забыть обо всем как о страшном ночном кошмаре. Охотиться, напевать песни в свете восходящей луны во время праздника урожая. Неумело танцевать вокруг костра на празднике урожая…
        Если я вернусь домой… как я посмотрю в глаза своим землякам? Как я скажу им, что скоро страшная и кровавая война волной пройдет по землям этого мира? Как я могу говорить о том, что, скорее всего, мы все скоро окажемся в Бездне, а довольно оскалившиеся Падшие протянут к нам свои уродливые руки и спасения не будет? Как? Как я могу принести такую ужасную весть? Да никто и не поверит мне, пока Бездна не поглотит их дома…
        Но если отправиться вслед за Фабианом, то я вообще не вернусь домой. Безымянная могилка примет меня в свои объятия.
        Да и куда идти? Проклятый колдун в черном скрылся в неизвестном направлении. За месяц он мог добраться до любого уголка Грастоса. Вполне возможно, что не удастся даже найти его. А может быть, многотысячная армия уже начинает собираться в каком-нибудь отдаленном уголке мира. Когда осеняемое силой Ключа войско выступит на завоевание мира, будет уже слишком поздно.
        Интересно, сколько понадобится времени, чтобы объединить весь Грастос под железной рукой Фабиана? Скорее всего, не слишком много. Раздробленные княжества не смогут долго противиться могущественной магии бриллиантовой статуэтки. И даже если все эти царьки объединятся… Что ж, это только оттянет неизбежный конец. После случившегося в степях, Авенир нисколько не сомневался, что ни одна сила на Грастосе не сможет устоять против Сети.
        Выжженные земли и бескрайние пустыни станут жалким наследством немногим выжившим после войны. И это только в том случае, если Бездна не поглотит их всех.
        А что я могу сделать против волшебства Фабиана, да еще и подкрепленного невероятной силой Ключа? Но если я просто вернусь домой…
        Дни проходили за днями, а Авенир все никак не мог решиться, что же ему делать. От самого рассвета до темноты он сидел около домика приютившей его крестьянской семьи и невидяще смотрел вперед, тихонько бормоча себе под нос.
        Кажется, семья Силана сочла его сумасшедшим. По крайней мере, светловолосая жена крестьянина строго-настрого запретила своей дочери приближаться к чудаковатому незнакомцу. Кто его знает, вдруг он сделается бешенным? И вообще, выздоровел бы он поскорее, да и убрался отсюда восвояси. Но Авениру это было глубоко безразлично. Гораздо более серьезные и опасные мысли бродили по закоулкам его разума.
        Как мне добыть Ключ? Подстроить Фабиану засаду? Нанять с десяток наемников? Выкрасть эту проклятую статуэтку? Как? Как? Как?..

***
        Авенир стоял на пороге крестьянской избушки, в которой он прожил, вероятно, самый тяжелый месяц в своей жизни. Раны охотника все еще сильно болели, но гораздо больше его беспокоили мысли. Однажды проснувшись утром, он как уже о вполне решенном подумал о походе за Ключом и принялся строить многочисленные планы, которые тут же отбрасывал. Ни один из разработанных планов не давал ни единого шанса добыть Ключ и при этом остаться в живых. И тогда Авенир попросту перестал ломать голову, решив действовать по обстоятельствам. А для того чтобы действовать, нужно было сначала найти свою цель. Найти колдуна по имени Фабиан.
        Силан на вопрос, в какую сторону ушел колдун в черном, лишь недоуменно пожал плечами. Он искренне не мог понять, как можно искать того, кто совсем недавно пытался испечь тебя заживо. Мысли о том, что его гость замыслил месть даже не приходили в светлую голову крестьянина. Как может простой смертный отомстить могущественному колдуну?
        И действительно… как? Как я смогу отобрать у него статуэтку?
        У охотника не было особого выбора. Следовало идти в ближайший крупный город и искать следы Фабиана уже там. Ближайшим городом был Прекунт, до которого было около пятнадцати миль. После некоторых размышлений, Авенир пришел к выводу, что колдун в черном наверняка должен был заглянуть в город. Ему нужны были лошадь и продукты. Конечно, он мог бы добыть все необходимое в одной из многочисленных деревень, но этот вариант был маловероятен. В деревнях не найти хорошего коня. Там были только ширококостные и медлительные тягловые лошади более привыкшие тащить плуг, чем нести всадника. За хорошим скаковым конем нужно было идти в город.
        Итак, первый пункт - городские конюшни.
        Охотник собрал свои немногочисленные пожитки и вышел из дома, сопровождаемый Силаном. Светловолосая и голубоглазая девочка наблюдала за уходящим чужаком через открытое окно. Ее лицо просто светилось здоровым любопытством и природной добротой.
        Ради нее… Ради таких же как она. Ради всех ни в чем не повинных детишек. Я должен отобрать Ключ у Фабиана. Я должен закончить дело, начатое Вонифатом. Ключ должен покинуть этот мир…
        Выйдя на неширокую тропу, ведущую к соседней деревне, Авенир повернулся к Силану и, взяв его за руку, вложил в ладонь одну из золотых монет:
        - Возьми. Это за то, что подобрали меня и не дали умереть. За то, что кормили меня и не выгнали за порог, едва только я смог подняться на ноги. За все добро, которое я видел от вас. Спасибо.
        Светловолосый крестьянин ошеломленно смотрел на сверкающую золотую монету. Скорее всего, он никогда еще не держал в руках столько денег.
        - Э-э… Не стоит…
        Авенир с грустью посмотрел на него.
        - Потрать ее поскорее. Ибо потом может быть уже поздно.
        Охотник тяжело вздохнул и, повернувшись, побрел по местами заросшей тропе сопровождаемый недоуменным взглядом Силана.

***
        Прекунт встретил Авенира, который до сих пор никогда не забирался так далеко от родных мест, обычным для таких крупных городов шумом и чувствуемым еще издалека запахом нечистот. Хотя в Прекунте и была канализация, ею мало кто пользовался. Выплеснуть помои в ближайший переулок было гораздо проще, чем постоянно прочищать стоки. Но за это город был награжден постоянным облаком висевшей в воздухе вони и считался первейшим рассадником болезней на Грастосе. В Дитнолле, власти которого внимательно следили за состоянием городской канализационной системы, было гораздо чище. Видимо правившему в Прекунте князьку было абсолютно наплевать на жителей своего города. Лишь бы платили налоги.
        Городская стража, безразлично проводив взглядом прихрамывающего сразу на обе ноги чужеземца со свежими шрамами на шее и лице и одетого в аккуратно заштопанную рубашку, невозмутимо вернулась к своим занятиям: привычному ничегонеделанию.
        Авенир добрался до первой попавшейся гостиницы и сразу же ввалился внутрь. Пятнадцать миль, отделявшие ту безымянную деревушку от города, превратились в тяжелое испытание для еще не восстановившего свои силы охотника. Он заплатил толстому краснощекому хозяину и, зайдя в свою комнату, сразу же повалился на скособоченную кровать. Вечерний городской шум не помешал охотнику почти мгновенно заснуть.
        Утром Авенир поднялся когда время уже подбиралось к полудню. Вчерашний переход не обошелся ему даром - не зажившие еще раны жгло как огнем. Когда он встал и, пошатываясь, спустился в главную залу гостиницы, даже хозяин заметил неладное:
        - Эй, парень, тебе плохо? С похмелья что ли… Да нет, ты же вчера не пил.
        Авенир поднял на нахмурившегося толстяка свои глаза, молча кивнул и буквально рухнул на лавку.
        - Может тебе знахарку привести, - озабочено поинтересовался хозяин. - Только это обойдется тебе в одну серебряную монету.
        - Не надо. Просто скажи мне, где она живет. Я сам схожу.
        - Ну, смотри…
        Оказывается, знахарка жила совсем неподалеку. Авенир выслушал подробнейшее описание дороги туда и, поблагодарив хозяина, с трудом вышел на улицу.
        - И если у тебя чума, можешь назад не возвращаться, - напутствовал его озабоченный толстяк. - Мне чумные в гостинице не нужны.
        Знахарка оказалась не старой еще женщиной с ясными глазами цвета осеннего неба. Высокая и статная, она ничем не походила на старую Олдаму, а больше всего напоминала благородную даму вдруг решившую выйти из своего дворца и поселиться в кривобоком доме на углу улицы. Она не представилась, а Авенир и не спрашивал ее имени. Для него она так и осталась неизвестной лекаркой.
        Знахарка проводила охотника в комнату и, усадив на лавку, велела показать свои раны. В комнате пахло травами и всевозможными снадобьями. Авенир покорно стянул рубашку.
        - О, Отец Сущего! - Знахарка от изумления всплеснула руками. - Как же это тебя так опалило? Ведь живого места почти не осталось.
        Она сноровисто и быстро осмотрела охотника, заставила его выпить целую кружку какого-то совершенно отвратительного на вкус настоя, и смазала заживающие ожоги мазью с таким запахом, что Авенир не выдержал и чихнул. Но как ни странно, это все помогло. Пульсирующая боль улеглась и напоминала о себе только при резких движениях, но зато появилась какая-то непонятная сонливость, а предметы перед глазами начали немного расплываться по краям. Постоянная болтовня знахарки навевала какие-то непонятные образы.
        - Однажды я уже видела почти точно такие же ожоги, - бормотала она, - Это было лет десять назад. Один какой-то скудоумный крестьянин опрокинул на себя котел с кипящим маслом. Вот, клянусь именем Стража, раны были оч-чень похожие. Парень, ты что, тоже решил в масле искупаться?
        Авенир бездумно покачал головой:
        - Ма… Магия. Меня сожгла магия этого проклятого черного колдуна… Он искал К… Ключ.
        - Магия? Ключ? - Знахарка недоуменно нахмурилась.
        - Ключ… Такая невысокая статуэтка… она вся стеклянная и светится будто солнце… - Авенир резко оборвал себя. Что это со мной такое? Я же ей чуть-чуть все не выложил. Неужели она воздействует на меня магией? О, проклятье, нужно убираться отсюда.
        - Стеклянная статуэтка. Ага. - Лекарка понимающе кивнула головой. - Понятно. Ты просто немного перепил моего настоя из маковых головок. Все понятно.
        Авенир облегченно вздохнул. Отвар маковых головок. Не волшебство. Она ничего не поняла и не побежит докладывать Фабиану, чтоб его Падшие забрали.
        - Иди-ка ты домой. Да постарайся по дороге не заплутать. - Знахарка сунула в руки охотнику небольшой пузырек с густой мутноватой жидкостью. - Это будешь пить, когда совсем уж невмоготу станет. Только, чур, не все сразу. С тебя шесть медных монет за лечение и еще три за пузырек с лекарством. У тебя платить-то есть чем.
        Авенир кивнул и молча выложил на стол серебряную монету. Знахарка удивленно моргнула - это, по меньшей мере, вдвое превышало запрошенную ей цену. Охотник, все также стараясь не открывать рта, натянул свою запыленную рубашку, скривившись когда жесткая ткань коснулась свежих рубцов, и поспешно вышел на улицу.
        Уличный шум немного прочистил одурманенную настоем голову Авенира. Он недовольно хмыкнул и побрел к гостинице, болезненно морщась когда проходящие мимо него люди неосторожно задевали его раны. Проклятье, чуть-чуть все не выболтал. А если бы она догадалась, о каком Ключе речь?
        Зря я вообще пошел сюда… Зря я связался с поисками проклятого Ключа.
        Знахарка хмуро смотрела в окно на пробирающегося через людской поток охотника. Надо же, как он быстро сбежал, едва я только поинтересовалась, чем это его так опалило. Кстати, такие ожоги действительно могли быть нанесены при помощи магии. Но черный колдун, стеклянная статуэтка, ключ светящийся как солнце? Знахарка пожала плечами и выкинула эти мысли из головы. Еще не хватало: задумываться над бедами каждого из приходящих сюда обормотов. Пусть они сами о себе заботятся.
        Весь остаток того дня Авенир провалялся на кровати в своей комнате. Дважды к нему заходил хозяин гостиницы, видимо интересовался: не помер ли еще его постоялец. Охотник молча лежал, не обращая никакого внимания не его вопросы. Когда же владелец гостиницы осторожно поинтересовался: не чумой ли болен его гость, Авенир все также молча развязал ворот рубахи и показал выпучившему глаза толстяку страшные рубцы от ожогов на своем левом плече. Хозяин присвистнул, кивнул и скрылся за дверью, пообещав больше его не беспокоить. Охотник равнодушно проводил его взглядом, молча пожал плечами и вернулся к своим мыслям.
        А все его мысли вращались вокруг одной оси. Может ли Фабиан оказаться в городе? Если да, то где его искать? И если нет, то куда он отправился? Причем в любом случае следует соблюдать осторожность.
        Авенир заснул так и ничего и не решив.

***
        Утром хмурый охотник прихватил с собой кошелек с деньгами и принялся за обход городских конюшен. Начал он с той, которая была ближе всего к западным городским воротам. Ведь именно на западе лежало то место, где из него чуть не сделали жаркое, а старый Вонифат упокоился под тонким слоем земли. И, скорее всего, Фабиан вошел в город именно через эти же ворота.
        Авенир вошел в большую конюшню, располагавшуюся прямо у городских ворот и недовольно пошарил глазами по сторонам в поисках кого-нибудь, способного ответить на его вопросы. Несколько человек деловито сновали из угла в угол занятые своими делами. В конце концов, охотник подошел к старому седому конюху, сидевшему на рассохшейся бочке и чинившему упряжь.
        - Что угодно молодому господину? - Конюх поднял голову и посмотрел прямо в глаза Авениру. - Лошадку? Не извольте сомневаться. Сейчас все сделаем…
        - Да нет, - прервал словоохотливого старика Авенир. - Я хотел только спросить вас кое о чем.
        - Спросить? - Старик усмехнулся. - Ну что ж, давай, спрашивай.
        - Собственно, я ищу одного человека. Мужчина. Он невысокий, с черными волосами и бородой, одевается тоже во все черное… - Авенир как смог описал Фабиана, помогая себе жестами. Конюх заинтересованно слушал. - Он мог зайти сюда около месяца назад.
        Охотник умолк и теперь ждал ответа от своего внимательного слушателя. Несколько минут стояла тишина.
        - Приметный господин, - наконец-то заметил старый конюх. - Такого в любой толпе за милю видно. Но нет, сюда он не заходил. Я бы запомнил.
        - Но может кто-нибудь другой в этой конюшне…
        - Нет. Я здесь все время. Ни разу не отлучался. Жаль, молодой господин, мы ничем не можем тебе помочь. Поищи в другом месте.
        Авенир пожал плечами и направился к выходу. Вообще-то он и не ожидал найти след Фабиана сразу же в первой конюшне. Работы явно было еще много.
        До вечера он успел обойти примерно половину города и побывать примерно в тридцати конюшнях. Кое-где его вежливо выслушивали, а потом пожимали плечами. В некоторых местах память конюхов приходилось подбадривать несколькими медными монетками. Трижды с ним не захотели разговаривать вообще, грубо велев оставить их в покое и убираться подальше от этой конюшни. А однажды Авениру пришлось быстро ретироваться, когда широкоплечий громила, к которому он подошел с вопросом, молча оскалился и вытащил из-под лавки большую дубину.
        И что самое обидное: никаких следов Фабиана. Никаких. Несколько раз ему казалось, что человек, о котором ему сейчас говорят - это и есть тот проклятый колдун. Но после дальнейших уточнений неизбежно оказывалось так, что, либо это совсем не тот человек, либо хитрый конюх просто желает получить награду за фальшивые сведения, говоря то, что, по его мнению, любопытствующий посетитель хочет услышать.
        Усталый Авенир вернулся в гостиницу вместе с закатными лучами солнца. Ноги, измученные многомильной ходьбой по узеньким городским улочкам, казались свинцовыми. Обожженные грудь и шея тупо пульсировали ослепляющей болью. Охотник глотнул немного эликсира из полученного у знахарки пузырька и сразу же завалился спать. Завтра предстоял еще один тяжелый день. Нужно было проверить еще несколько конюшен.
        Утро началось также как и вчера. Кривые улицы Прекунта заполоненные многочисленным людом: торговцы, крестьяне, мастеровые, стражники и попросту обычные уличные зеваки. Несколько раз Авенир видел представителей местной знати, высокомерно пробирающихся сквозь толпу в сопровождении десятка телохранителей. Но особенно много было бедняков и нищих, уныло сидящих возле стен и вяло сопровождающих взглядом протекающий мимо людской поток. Такого количества бедняков, собравшихся в одном месте, Авенир раньше никогда не видел. На первый взгляд около четверти пятидесятитысячного городского населения жили в трущобах и промышляли тяжелой черной работой, нищенствованием, а то и попросту воровством.
        Охотник заходил в конюшни, подходил к одному из многочисленных конюхов и спрашивал его о господине в черном. Иногда разговор длился буквально минуту, а иногда приходилось по полчаса выслушивать пустопорожнюю болтовню конюхов. Результат всегда был один. Авенир пожимал плечами и выходил из конюшни, направляясь к своей следующей цели. И там все повторялось сначала. И благодарность великому Стражу Бездны, что больше никто не гонялся за ним с дубинкой. Спина и без того, казалось, сейчас разломится на части.
        Последняя крохотная конюшня не принесла никакого результата. Один-единственный конюший, работающий там, в жизни никогда не слыхивал о Фабиане. Как того и следовало ожидать.
        Солнце склонилось к горизонту. Авенир устало брел в сторону гостиницы, стараясь избегать многолюдных толп, где каждый толчок под ребро отзывался волной ослепляющей боли в заживающих ожогах. Хватит, и так уже все болит просто невыносимо. Охотник пожалел, что не захватил с собой тот пузырек с лекарством. Он, по крайней мере, хоть немного смягчал боль.
        Темный переулок был пустым и абсолютно безлюдным. Авенир поморщился, когда неизменный запах нечистот просочился к нему в ноздри и шагнул вперед, обходя кучу отвратительно гниющего мусора. Запах от нее шел просто ошеломляющий. Под ногами захрустели какие-то обломки. Но зато здесь никто не толкнет меня в бок. Охотник, придерживаясь за стену, устало пробирался через мусорные завалы. От поднимавшихся при каждом шаге волн отвратительной вони слезились глаза.
        Неожиданно за спиной Авенира послышался какой-то негромкий шорох. Охотник вздрогнул и, резко обернувшись, схватился за кинжал. Вслед за ним в переулок входили еще трое. И все трое держали руки на рукоятках заткнутых за пояс широких ножей.
        Бандиты! О, Отец Сущего, надо же было так глупо попасться! Не стоило лезть в этот переулок. Здесь даже мой труп никто не найдет.
        Авенир попятился и мгновенно развернулся, готовый бежать изо всех сил. Поздно. Путь к отступлению был уже отрезан. Прямо перед ним из полумрака выступили еще две темных фигуры, и одна из них уже обнажила свое оружие. Тускло блеснула сталь. Охотник выхватил кинжал, прекрасно сознавая, что против пятерых у него нет ни единого шанса. Тем более, когда каждое движение отдается вспышками режущей боли.
        Грабители неторопливо подошли ближе и остановились в нескольких шагах от затравленно прижавшегося к стене Авенира. Почему-то они медлили и нападать не спешили. Охотник сглотнул и поудобнее перехватил кинжал, водя им из стороны в сторону. Почему они не нападают? Может быть, удастся договориться?
        - Что вам надо? - Авенир попытался собраться и говорить как можно более твердо. Кажется, это у него получилось.
        Один из бандитов неспешно выступил вперед. Он явно побывал в боях и двигался со смертоносной грацией готовой к броску змеи. Глубокий уродливый шрам пересекал его лицо от левого уха до подбородка. Грабитель усмехнулся и протянул вперед руку. Авенир отпрянул и попытался вжаться в стену как можно крепче. Сердце бешено колотилось в его груди.
        - Отдай кинжал. - Хриплый голос бандита звучал угрожающе.
        - Чтобы вы меня безоружного прирезали? Ну уж нет…
        Храбрая речь охотника прервалась, когда еще один из грабителей вдруг сделал быстрый скользящий шаг и схватил Авенира за руку, в которой он держал кинжал.
        - Не дергайся, - прошипел захвативший его бандит и резким движением вывернул руку охотника. Кинжал Авенира глухо звякнул о землю.
        Охотник мгновенно пригнулся и, ужом выскользнув из медвежьих объятий громилы, отскочил в сторону, попутно вколотив свой локоть в живот удивленному такой прытью бандиту. Грабитель недовольно зашипел и мгновенно выхватил нож. Авенир напрягся готовый к последней в своей жизни драке.
        - Плешивый, убери нож, - рявкнул вдруг своему дружку бандит со шрамом на лице. - А ты, - он повернулся к удивленному Авениру, - успокойся и не скачи. Мы пока не собираемся тебя убивать. Тут кое-кто просто хочет с тобой поговорить.
        Плешивый недовольно хмыкнул, но нож все же спрятал.
        - Пойдешь с нами, - усмехнулся он. - И попробуй только сбежать…

***
        Авенир вышел на улицу конвоируемый пятеркой отъявленных головорезов. Прямо перед ним шел бандит со шрамом, который явно был в этой банде за вожака, и уличная толпа перед ним расступалась, образуя широкий проход, прохожие поспешно сворачивали в переулки или жались к стенам домов. И даже два стражника в стальных кольчугах отошли в сторону, уступая дорогу. Этих людей в городе явно знали. И боялись.
        Осторожно осматриваясь по сторонам, Авенир прикидывал, что же ему делать дальше. Оружия у него не было, как не было и желания послушно идти куда-то вместе с этими громилами. Что если я сейчас отскочу в сторону, оттолкну вот этого типа с перебитым носом, выхвачу у него нож и изо всех сил помчусь по улице в сторону казарм стражи? По-моему, план вполне удачный. Даже если меня догонят, то не будут же они затевать поножовщину на глазах у десятков стражников. Авенир огляделся, выгадывая наиболее подходящий момент.
        - Даже и не думай.
        Охотник вздрогнул и перевел взгляд на шагающего справа от него бандита. Тот усмехнулся, показав гнилые зубы, и распахнул свой плащ, предъявив Авениру перевязь, на которой висели с десяток метательных ножей:
        - С двадцати шагов в глаз попадаю, - доверительно заявил он. - Мы же не хотим, чтобы с тобой что-нибудь случилось?
        Авенир вздохнул и отвернулся. Шансов убежать не было. Оставалось только покориться судьбе.
        О, сохрани меня Страж Бездны, что же им от меня надо?
        Отряд прошел по центральной городской улице и, свернув в какой-то узенький переулок, углубился в район трущоб. Вместо вымощенной булыжником мостовой под ногами появилась хлюпающая грязь. Многочисленные груды мусора подпирали стены невероятно ветхих домов. Авениру показалось, что если бы весь этот мусор убрать, то дома, лишившись опоры, в одночасье рухнут, и весь это район превратятся в руины. Кстати, некоторые из мусорных куч сами по себе служили домами для каких-то убогих личностей, во множестве усеивающих улицы. Одетые в невероятные лохмотья мужчины и женщины пустыми взглядами провожали проходящих мимо бандитов. Они тоже уступали дорогу, но уже гораздо менее поспешно. Но здесь сказывалось уже не отсутствие уважения к превосходящей силе, а абсолютное безразличие ко всему окружающему. В этот район Авенир в своих походах по городским конюшням не заглядывал. Здесь было самое дно жизни, и искать тут разодетого в украшенную золотом куртку колдуна было не только бессмысленно, но и даже опасно. В таком месте человека убивали даже ради нескольких медных монет, которых не хватит даже на обед.
        Головорезы молча шагали по извилистым переулочкам, пинками отбрасывая в стороны попадающийся по пути мусор. Авенир недовольно шел вперед, пытаясь догадаться, кто же хочет с ним поговорить. И тут внезапно отряд остановился, да так резко, что задумавшийся охотник налетел прямо на идущего перед ним бандита.
        Среди мусора прямо на дороге лицом вниз лежал человек. Главарь молча перевернул его носком сапога. Мертвые глаза молодого парня невидяще уставились в небо, его горло было перерезано, и изодранные остатки рубашки сплошь залила засохшая уже кровь. Авенир отвернулся и судорожно сглотнул. Бандит со шрамом, всмотревшись в лицо убитого, пожал плечами и все так же молча перешагнул через мертвое тело. Остальные грабители последовали за ним, небрежно подталкивая охотника в спину. Дальше Авенир шел едва переставляя ноги и стараясь не отрывать глаз от носков своих сапог. Может быть, и меня ждет то же самое…
        Экскурсия по трущобам, в которой Авенир вовсе не нуждался, остановилась около старого двухэтажного дома. И хотя этот дом и выглядел будто ему было не меньше двух сотен лет, но все же он явно был покрепче чем окружающие его хибары и не грозил развалиться после первого же порыва ветра. Как ни странно, но в окнах этого дома еще сохранились стекла, да и мусора вокруг было гораздо меньше. На некогда выкрашенной в зеленый цвет двери красовался прибитый гвоздями лошадиный череп. Главарь уверенным шагом подошел к дому и небрежно саданул кулаком по черепу, попав ему прямо между глаз.
        Дверь немного приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунул голову какой-то низенький старикашка. Он подслеповато прищурился, но потом, разглядев посетителя, ухмыльнулся, явив свету несколько пожелтевших зубов.
        - А, это ты, Меченый. Заходи, заходи. Давно уже тебя ждут.
        Уличные разбойники спокойно перешагнули через порог, скрывшись в царившем внутри дома мраке. Авенир было замешкался не имея ни малейшего желания заходить в этот дом, но, подталкиваемый твердой рукой Плешивого, шагнул вперед.
        По узкой темной лестнице охотник поднялся на второй этаж и сопровождаемый меченым главарем вошел в небольшую комнатку. Остальные головорезы остались внизу.
        В комнате, освещаемой светом небольшой масляной лампы, за полированным письменным столом сидел какой-то человек и что-то неторопливо записывал на небольшом клочке бумаги. Авенир удивленно моргнул. Кто и когда видел грамотного бандита? Человек макнул перо в небольшую бронзовую чернильницу и неспешно вывел еще несколько знаков. Написанное явно не порадовало его. Человек недовольно отложил перо и, смяв клочок бумаги, небрежно отбросил записку в сторону. Из ящика стола появился новый лист, и перо вновь окунулось в чернила.
        Меченый кашлянул. Человек за столом поднял глаза на своих гостей и устало вздохнул:
        - Ларион, когда же ты, наконец, научишься не мешать мне во время работы?
        - Босс, я привел того типа, с которым ты хотел поговорить.
        - Да-а? - Человек подался вперед, с интересом всматриваясь в лицо Авенира. Охотник отметил для себя, что, несмотря на усталый вид, взгляд сидящего за столом бандита был ясным и цепким. Где-то в глубине его глаз затаенно мерцал какой-то далекий огонек. И именно этот слабое отражение чего-то далекого заставило Авенира поежиться. - Ну что ж… Для тебя есть еще одно дельце… Знаешь, этот неуемный трактирщик вчера снова отказался платить нам.
        - Я понял, босс. Все сделаю.
        Меченый вышел, а сидевший за столом человек вынул из-за пояса кинжал и принялся небрежно обрезать себе ногти. Авенир молчал. Тишина тянулась и тянулась. Наконец бандит отложил кинжал в сторону и пристально посмотрел на охотника:
        - Ты не здешний, - удовлетворенно констатировал он. - Так вот, я задам тебе первый вопрос: кто ты такой и что тебе понадобилось в Прекунте?
        Авенир угрюмо посмотрел на него. Стоит ли говорить? Возможно, он что-то знает о Фабиане. Но, что будет, если они узнают о Ключе? Охотник лихорадочно раздумывал, пытаясь принять решение. Молчание затягивалось.
        Сидящий за столом вздохнул и вытащил из ящика стола еще один кинжал. Потрогав острие, бандит повертел оружие в руках и вдруг почти неуловимым движением метнул его в сторону стоящего возле стены Авенира. С резким стуком кинжал вонзился в стену буквально на расстоянии пальца от головы охотника. Авенир даже почувствовал щекой холод его лезвия и запоздало вздрогнул.
        - Ты ведь все равно расскажешь, - спокойно сказал бандит. - Так давай обойдемся без насилия. Скажи мне кто ты и откуда.
        Охотник молча кивнул. Слабый отблеск стали в руках сидевшего за столом бандита ясно говорил ему, что выбора не оставалось. И даже если бы удалось улизнуть от него… В доме явно находятся еще с десяток головорезов. А вокруг простираются грязные вонючие трущобы, в которых можно лишиться жизни даже из-за никчемной медяшки.
        - Я Авенир - охотник из небольшой деревушки неподалеку от Дитнолла.
        - Вот видишь, как просто быть вежливым, - улыбнулся сидящий за столом человек. - А я - Вилен. Кто же я такой скажет тебе любой человек в этом грязном городишке. - Вилен встал и, подойдя к окну, выглянул на улицу, освещенную последним лучом заходящего солнца. - Следующий вопрос: что тебе надо в Прекунте, Авенир-охотник?
        - Я ищу одного человека. У него черные волосы и борода…
        - Знаю, знаю. Мне уже говорили, что ты обошел все городские конюшни в поисках этого типа. Вопрос в том, кто он такой?
        - Его зовут Фабиан и он один из самых могущественных колдунов на Грастосе.
        Взгляд Вилена стал очень пристальным и заинтересованным:
        - Колдун, говоришь… Очень интересно. А зачем тебе этот колдун?
        Правды уже достаточно. Пора добавить немного лжи…
        - Я ему кое-что должен.
        - И что же?
        Авенир молча развязал рубашку и показал внимательно смотревшему на него бандиту свою испещренную многочисленными пятнышками заживающих ожогов грудь. Некоторое время Вилен молча смотрел на шрамы, потом снова отвернулся к окну:
        - Понятно. - Ненадолго в комнату вернулась тишина. - Но он же колдун?
        - Даже вся магия мира не сможет спасти его, если я всажу ему стрелу в глаз. А уж стрелять-то я умею. - Авенир набрался смелости и напрямую спросил. - Вы знаете этого колдуна?
        Вилен кивнул:
        - Знаем… Месяц назад он был в городе и прожил здесь три или четыре дня. Потом уехал.
        - Куда? Куда он уехал?
        Бандит не обратил никакого внимания на нетерпеливый вопрос Авенира, продолжая негромко говорить будто бы самому себе:
        - Такой богатый человек. Поселился в лучшей гостинице и сорил деньгами, как грязью. Он неизбежно привлек наше внимание, но посланные ночью в его комнату три человека не вернулись, и больше их никто не видел. Я не в обиде - неудачные кражи случаются… На следующее утро этот господин быстро покинул город. Но в тот же день сгорело старое здание нашей гильдии. Знающие люди сказали мне, что огонь был вызван при помощи волшебства. Я долго ломал над этим голову, но до сегодняшнего дня даже и не подозревал этого коротышку в черном. Ты только что подал мне новую мысль.
        Авенир поежился. Что же это за мысль пришла ему в голову? Бандит, будто прочитав мысли, повернулся лицом к охотнику и четко произнес:
        - Я спустил ему с рук исчезновение трех моих людей. Мелких воришек в городе много, но никто, я повторяю никто, не может безнаказанно сжечь мой дом. - Голос Вилена наполнился металлом, а искорка в глазах превратилась в яркое пламя ненависти. - Мне нужна его голова!
        - Вообще-то мне тоже. Э-э… Может быть…
        Бандит резко повернулся и быстрым жестом заставил его замолчать.
        - Фирс, Евстрат!
        В комнате мгновенно возникли две самые что ни на есть бандитские личности со свернутыми набок скулами и перебитыми носами. У Авенира екнуло сердце. Ну все, это конец.
        - Верните нашему другу его оружие и проводите до того места, откуда его привели. - Вилен повернулся к охотнику. - Если ты мне понадобишься, я тебе сообщу. А теперь убирайся отсюда.
        Авенир торопливо кивнул и сопровождаемый двумя широкоплечими громилами вышел из комнаты.
        - Плохие новости ты принес, - дружелюбно заметил один из бандитов. - Вон как босс-то разъярился. Теперь полетят чьи-то головушки. Много крови прольется…
        - Да уж… - Авенир согласно кивнул, думая о своем. Если Вилен столкнется с Фабианом… Что ж, в случае победы бандитов, полагаю, что с Виленом все же возможно договориться. В крайнем случае, можно будет выкупить у него Ключ, пока он не знает что это такое. Если же победит волшебник, я ничего не теряю…
        На пороге дома охотник замялся и смущенно посмотрел на стоящих у него за спиной головорезов:
        - В какой стороне гостиница "Треснувший бочонок"?
        Бандиты заулыбались, показав пожелтевшие зубы:
        - Пошли, проводим. А то сам ты, скорее всего, закончишь свой путь в каком-нибудь темном переулке с ножичком между ребер.
        Авенир вспомнил попавшийся им по дороге труп молодого парня с перерезанным горлом и, передернувшись всем телом, согласно кивнул.
        До гостиницы они добрались уже затемно. На темных улочках, перекликаясь, ходили стражники, освещая себе путь факелами. Бандиты кивнули в сторону открытой двери, из которой на улицу вырывался тусклый свет горящих в главной зале масляных ламп, и, повернувшись, исчезли в ночном мраке.
        Уже сидя за столом и прихлебывая поданное хозяином кислое пиво, Авенир небрежно поинтересовался:
        - А ты знаешь кто такой Вилен?
        Толстяк откровенно поежился и нервно огляделся по сторонам:
        - Ох, не к ночи будь сказано, - прошептал он. - Вилен - глава местной бандитской гильдии, Могущественнейший человек. Честно говоря, я даже не знаю, кто правит городом: князь или он. Кстати, последнее время он что-то несколько взвинчен. Трупы находят чуть ли не по десятку каждый день. - Хозяин доверительно склонился к самому уху охотника и едва слышно прошептал. - Говорят, кто-то поджег его дом, вот он и лютует.

***
        Половину следующего дня Авенир провел в гостиничной комнате, валяясь на кровати и внимательно разглядывая потолок. Внутренне он корил себя, что вчера не спросил у бандитского главаря, в какой гостинице жил Фабиан. Возможно, что там знают, куда он направился. Охотник вздохнул. Идея обойти теперь еще и все городские таверны и гостиницы его нисколько не привлекала. В Прекунте их было ну уж никак не меньше сотни, а, скорее всего, вдвое больше. Возвратиться к Вилену и спросить его? Ну уж нет! При одной мысли о том, что снова придется пробираться через трущобы, да еще и в одиночку, Авенир поежился. Если он отважится на такой поступок, то наверняка просто закончит свою жизнь в одной из городских мусорных куч. И даже если он доберется до цели… нет абсолютно никакой уверенности, что глава гильдии бандитов станет разговаривать с ним, а не прикажет содрать с него шкуру на сапоги. Нет, этот путь тоже недоступен.
        Осталась только одна зацепка. Вилен вчера обмолвился, что Фабиан разбрасывал деньги как мусор и жил как богатей. Следовало проверить все самые лучшие гостиницы города.
        Авенир поднялся и неспешно спустился в главную залу. Посетителей почти не было, и толстый владелец гостиницы просто сидел за одним из столов, обозревая свое царство. Охотник подошел и опустился на лавку рядом с ним. Хозяин хмуро посмотрел на него:
        - Сегодня около моей гостиницы постоянно крутятся несколько человек из тех, кого я желал бы видеть в самую последнюю очередь. Вчера ты спрашивал меня о Вилене, а сегодня его люди увиваются по округе. Скажи-ка мне, милейший, что у тебя общего с нашим преступным королем? - Толстяк недовольно сплюнул на пол. - Мне неприятности не нужны.
        Авенир удивленно моргнул. Зачем Вилену следить за мной? Что ему от меня надо? Охотник попытался весело улыбнуться, хотя сложившаяся ситуация не вызывала в его душе ни капли веселья. Но зачем было настраивать против себя еще и этого простоватого толстяка?
        - Да никаких неприятностей не предвидится. Вчера я говорил с Виленом и он называл меня другом. С чего бы это сегодня ему причинять мне проблемы? Мы с ним не ссорились.
        Хозяин медленно поднял взгляд, недовольно посмотрел на охотника, но промолчал. Авенир, напустив на себя беззаботный вид, небрежно продолжил разговор:
        - А скажи-ка мне: какая гостиница в городе считается самой лучшей?
        Толстяк нахмурился еще больше:
        - Что, съезжать задумал? И чем же это тебе здесь не нравится? Никак денег целый мешок завелся?
        - Нет-нет. Я остаюсь здесь. Но вчера я узнал, что в одной из городских гостиниц живет мой друг. Он - человек богатый и наверняка поселился в самой лучшей. Так где мне его искать?
        - Богачи обычно останавливаются в "Восходящем солнце" или в таверне старого Вита. Там и ищи. А теперь мне надо идти - нет у меня времени попусту болтать с каждым посетителем.
        Хозяин тяжело поднялся и, переваливаясь, скрылся на кухне. Авенир вздохнул и тоже встал из-за стола.
        Выйдя на улицу, охотник первым делом внимательно осмотрелся по сторонам в поисках тех непрошеных наблюдателей, о которых говорил толстяк. И действительно, к стене стоящего напротив гостиницы дома прислонился один из тех головорезов, которые вчера провожали его ночью. Второй бандит стоял немного в стороне и разговаривал с каким-то неизвестным Авениру человеком. Скорее всего, это тоже был грабитель из гильдии Вилена, но вчера охотник его не видел. Да и не мог он видеть всех людей теневого правителя Прекунта, наверняка их были сотни, если не тысячи.
        Авенир приветственно поднял руку и помахал прислонившемуся к стене бандиту. В ответ тот молча кивнул. Что же они здесь делают? Охотник повернулся и побрел в сторону городского центра, неспешно проталкиваясь через толпу. Краем глаза он заметил, что двое знакомых ему бандитов потихоньку пристроились за ним. Вчера Вилен назвал их Фирсом и Евстратом, но Авенир так и не знал кто из них кто.
        Трехэтажная гостиница "Восходящее солнце" находилась почти в центре города неподалеку от ратуши в окружении каменных особняков, принадлежащих богатым купцам. Знать предпочитала строить себе поместья за городом подальше от этой постоянной вони и многолюдной толпы, но купцы в большинстве жили внутри городских стен. Почти перед каждым особняком был разбит небольшой садик, огражденный от посторонних посягательств металлической оградой из заостренных на концах прутьев высотой в два человеческих роста. Растущие в садиках деревья и трава были аккуратно и причудливо подстрижены, и за тем, чтобы они и оставались в таком виде следил специально приставленный не то садовник, не то охранник, а, скорее всего, и то и другое вместе.
        Авенир остановился перед широкой дверью, над которой висела громадная вывеска с изображением восходящего солнца и соответствующе подписанная синей краской. В дверях стоял широкоплечий громила, который недовольно посмотрел на залатанную и пропыленную одежду охотника, поморщился и внушительно расправил плечи, явно намереваясь не пропускать в самую лучшую гостиницу города этого оборванца. Он шагнул вперед и остановился в двух шагах от Авенира:
        - Убирайся отсюда, - прорычал вышибала. - Мне не нужно, чтобы какой-то крестьянин торчал возле этой двери.
        - А что если я хочу здесь поселиться?
        - Ты? Здесь? - Громила смерил охотника презрительным взглядом и усмехнулся. - Да ты за полгода не заработаешь столько, сколько стоит здесь снять комнату на день.
        - Да ну? - Авенир запустил руку в карман, вытащил оттуда блеснувшую на солнце золотую монету и продемонстрировал ее этому великану в человеческом обличье. - Ты так уж и уверен?
        При виде золота громила удивленно моргнул, но потом, спохватившись, отступил в сторону освобождая проход. Охотник убрал монету и, довольно хмыкнув, вошел внутрь гостиницы. Наблюдающие за ним Фирс и Евстрат остались снаружи и, устроившись напротив входа, терпеливо приготовились ждать.
        "Восходящее солнце" отличалось от "Треснувшего бочонка" как каменный особняк богатея отличается от сложенной из рассохшихся бревен хижины лесника. Зала была гораздо больше и вместо шершавых лавок в ней стояли добротно сколоченные стулья. Столы, вот невиданное дело, были покрыты скатертями. Полы начищены почти до блеска. В углу едва слышно дергал струны арфы и негромко напевал что-то седовласый музыкант, которого никто не слушал. И даже служанки одеты в одинаковые темно-голубые платья и белоснежные переднички. За столами, негромко переговариваясь, сидели несколько богато одетых человек и с довольным видом потягивали вино. Авенир среди них выглядел как ощипанный воробей среди павлинов.
        - Что угодно? - Охотник вздрогнул и повернулся. Справа от него стояла одна из служанок и оценивающим взглядом смотрела на него. - Обед? Вино? Комната? - Молодая служанка еще раз оглядела Авенира и твердо добавила. - Только оплата вперед.
        - Я хотел бы только поговорить, - негромко заявил охотник, но, глядя на нахмурившиеся брови светловолосой служанки, поспешно добавил. - Но не отказался бы и от кружечки вина.
        - Семь медяков за кружку. - Безапелляционно заявила красавица в передничке. - И сначала покажи деньги.
        Авенир недовольно поморщился. За семь медяков в "Треснувшем бочонке" он мог выпить целых три кружки вина, да еще и вдобавок позавтракать. Он снова вынул из кармана и предъявил свой универсальный пропуск - золотую монету. Служанка мгновенно упорхнула на кухню, кивнув охотнику на один из столиков недалеко от двери. Авенир устроился на стуле, вытянул ноги и от нечего делать принялся внимательно разглядывать других посетителей.
        Служанка вернулась буквально через минуту и, водрузив на стол наполненную вином кружку, попыталась было ускользнуть, но Авенир успел задержать ее ухватив за руку.
        - Подожди. Присядь-ка на минутку.
        Девушка поправила передник и недовольно опустилась на соседний стул, выжидающе глядя на охотника.
        - Я ищу одного человека. Невысокий мужчина лет пятидесяти с черными как смола волосами и небольшой бородкой. Одевается тоже во все черное. Он был в городе около месяца назад, и я хочу узнать: не останавливался ли он в "Восходящем солнце"?
        Служанка рассеянно моргнула и поморщилась.
        - Не помню никакого господина в черном. За последнее время у нас таких не останавливалось. Хотя, может быть, я просто его не запомнила.
        - Ну, это сомнительно, - небрежно бросил Авенир. - Если уж даже Вилен его заметил и заинтересовался, то вряд ли он ускользнул бы от твоих глаз.
        Как охотник и думал, при упоминании имени негласного правителя Прекунта служанка побледнела и вся подобралась. Бедно одетый человек, задающий вопросы, в кармане которого находится золотая монета, явно ассоциировался в ее голове с одним из головорезов Вилена. Собственно, Авенир на это и рассчитывал. Правда при этом он надеялся, что Вилен так и не узнает о чересчур уж вольном обращении со своим именем.
        - Нет. Таких не было. Я уверена в этом.
        Авенир некоторое время смотрел на нервно ерзавшую на стуле служанку, потом, пошарив в кошельке и бросив на стол семь медяков, поднялся из-за стола и вышел на улицу. Вино показалось ему каким-то слишком уж кислым. За семь медяков могли бы принести и чего-нибудь получше.
        Теперь следовало навестить таверну старого Вита, и охотник, сопровождаемый следующими за ним по пятам двумя бандитами, пошел по улице в сторону восточных городских ворот.
        Таверна старого Вита оказалась заведением немного похуже, чем "Восходящее солнце", но при этом гораздо более оживленным. Почти точно такое же трехэтажное здание, окружающие его громады каменных особняков, занавески на окнах. Но были и различия, небольшие, но бросающиеся в глаза, они были заметны сразу. Первое и самое главное: у ворот таверны не торчал вышибала, производящий предварительный отбор клиентов и в двери вливался самый разнообразный люд от одетых в шелка купцов до блистающих голыми локтями и коленями подмастерьев. На столах не было скатертей, а стулья не выглядели такими уж прочными и натужно скрипели при каждом неосторожном движении. Зато торговля здесь шла более оживленно. Почти все столы были заняты шумно галдящими посетителями. Выпивка лилась ручьем, и с десяток служанок едва успевали выполнять заказы, лавируя между столами с подносами в руках. Изрядно набравшаяся компания в углу уже разухабисто распевала песенки непристойного содержания.
        Авенир хмуро глазел по сторонам выискивая глазами того, кому он мог бы задать свои вопросы. Все выглядели такими занятыми, что, скорее всего, просто отмахнулись бы от любопытного посетителя…
        Вслед за охотником в таверну вошли и два бандита. Преспокойно растолкав сидевших за столами подвыпивших ремесленников, они заняли их места и жестом подозвали служанку, требуя по кружке пива. Авенир вздохнул. Похоже, что от них мне не отвязаться. И что же им от меня надо?
        Охотник поморщился. Что толку тут стоять, от этого все равно ничего не выяснится. Он решительно шагнул вперед и твердо преградил дорогу немолодой служанке с подносом, уставленным пустыми кружками, в руках.
        - Парень, уйди с дороги.
        - У меня есть несколько вопросов, которые я очень хочу прояснить…
        Служанка подбоченилась:
        - Мне наплевать на твои вопросы. Убирайся с дороги и дай мне пройти.
        - …И если ты на них ответишь, то, может быть, я подарю тебе вот эту прекрасную серебряную монетку.
        - Ну… Ладно, что тебе надо?
        - Мне нужен один человек. Невысокий, лет пятидесяти, волосы черные, борода. Одевается в черное. Он был в городе месяц назад, и, вполне возможно, останавливался здесь. Очень богатый и не умеет беречь свои деньги.
        - Ты о господине Фабиане?
        Сердце Авенира подскочило и застучало вдвое чаще.
        - Да, о нем.
        - Ну и что тебе сказать… Да останавливался он здесь с месяц назад, пробыл несколько дней и уехал. Ничего особого он не делал.
        - Куда он уехал? - с плохо скрываемой надеждой спросил охотник.
        - А я то откуда знаю, он мне не доложил. Просто однажды утром собрался и ускакал куда-то.
        - Ну, хотя бы в какую сторону он поехал?
        - Да говорю же тебе: не знаю. Я за посетителями не слежу. И без того работы хватает.
        Авенир поморщился. Плохо, очень плохо. Где же мне теперь его искать?
        - У него в вещах ничего необычного не было? - Вдруг неожиданно для самого себя спросил охотник.
        - Когда он сюда явился, у него из всех вещей только какой-то небольшой сверток и был. Не считая, конечно, его бездонного кошелька. Это уже потом он все остальное купил. - Служанка усмехнулась. - Ну, я на все твои вопросы ответила?
        Авенир молча кивнул, бросил монетку ей на поднос и отступил в сторону.
        - Спасибо, господин хороший… Да, и еще. В его комнате пол ну просто весь обгорелый был. Будто бы этот господин там масло из лампы пролил и пожар чуть не устроил. А как уж он его потом потушил и вовсе непонятно.

***
        Авенир вернулся в "Треснувший бочонок" и остаток дня провел в главной зале гостиницы потягивая какое-то кислое вино и слушая развеселые песни набившихся туда пьяных возчиков, прибывших в Прекунт вместе с каким-то торговым караваном. Спать он отправился только когда луна уже поднялась довольно высоко над горизонтом, а выпивка начала серьезно шуметь в голове и окончательно путать мысли.
        Утром сладко почивавшего Авенира разбудил толстый хозяин.
        - К тебе пришли, - грубо заявил он. - Ждут в главной зале.
        Охотник встал и скривился. Выпитое вчера вино теперь превратилось в далекую головную боль, которая, тем не менее, причиняла весьма неприятные ощущения. И кто это мог ко мне явиться? Авенир, зевая, спустился вниз и пустым взглядом обвел сидящих за столами людей, пытаясь разглядеть своего неожиданного гостя. Один из посетителей махнул ему рукой и охотник удивленно моргнул. Это был тот самый головорез, что подловил его в переулке два дня назад. Его имени Авенир не помнил, а знал только прозвище: Меченый.
        Охотник приветственно взмахнул рукой и опустился на лавку рядом с Меченым, поморщившись от кольнувшей ему в виски боли. Громила с перечеркнутой уродливым шрамом щекой заметил его гримасу и, сразу же поняв, что все дело в похмелье, махнул рукой мгновенно подскочившему хозяину:
        - Ну-ка поставь на стол еще одну кружечку за счет заведения.
        Толстый владелец гостиницы угодливо кивнул и, метнув на Авенира испепеляющий взгляд, почти бегом скрылся на кухне. Кружка с дешевым вином появилась на столе почти мгновенно. Меченый сделал пару глотков и передал кружку охотнику:
        - Хорошее место. Удобное, хотя и поят тут этой гадостью. Ну и кислятина!
        Авенир молча кивнул и за один прием опустошил кружку.
        - Вилен шлет тебе привет. - Меченый усмехнулся. - Да не дергайся ты. Мы пока еще ничего против тебя не имеем. Он узнал, что ты продолжаешь свои поиски, и решил немного помочь. "Информация за информацию", - так он сказал. И нечего тебе больше шляться по тавернам и смущать служанок своими расспросами. "Враг твоего врага - твой друг", и все такое прочее. Тем более что речь идет о могущественном колдуне.
        Авенир нахмурился:
        - Не понимаю…
        - А ты слушай. Вилен приказал передать тебе, что Фабиан выехал из города через южные ворота тридцать четыре дня назад и направился, по-видимому, во Флетнерское княжество.
        - Флетнер?
        - Ну да, Флетнер. - Меченый встал и пристально взглянул на Авенира. - Прощай, Авенир-охотник из небольшой деревушки близ Дитнолла, имеющий в кармане золотые монеты. Советую больше не попадаться нам на глаза, иначе следующая встреча может закончиться для тебя не столь удачно как эта.
        Бандит развернулся и мягким скользящим шагом вышел из гостиницы оставив сидящего за столом Авенира раздумывать над своими последними словами.

***
        Флетнер. Княжество Флетнер и одноименный город. Около двухсот миль к югу от Прекунта. Самое южное из почти десятка находящихся на Грастосе крупных княжеств и, одновременно с этим, самое незначительное и слабое. Южнее его только Ограждающие Горы и Бездна. Мрачная и бескрайняя тьма, прибежище Падших. Что же понадобилось там Фабиану? Зачем он отправился туда?
        Авенир неспешно собирал свои вещи и укладывал их в заплечный мешок. Пожалуй, следует купить лошадь. Две сотни миль - путь не близкий. Охотник в последний раз окинул взглядом комнату, удостоверяясь что ничего не забыл, подхватил свой лук и уверенным шагом спустился в главную залу.
        Толстый владелец гостиницы хмуро посмотрел на своего бывшего постояльца и недовольно поморщился. После того, как Меченый, а через него и Вилен, обратил свое внимание на его "Треснувший бочонок", хозяин откровенно не переваривал Авенира, считая, что именно по его вине вокруг гостиницы теперь шатаются и отпугивают своим видом добрых посетителей люди отнюдь не блестящей репутации. После того как Меченый побывал здесь, в "Треснувший бочонок" стали постоянно заглядывать всевозможные сомнительные личности. Авенир, вспомнив слова бандита со шрамом, мимоходом подумал, что теперь эта гостиница, похоже, превратится в постоянный разбойничий притон, и откровенно пожалел толстяка.
        На улицах города все так же царила оживленная суета. Сотни спешащих по своим делам людей шли по своим делам. Слышались призывные крики лоточников, многоголосый говор десятков людей и незлобивая ругань пробирающихся через толпу стражников. Все это сливалось в привычный городской шум. Мимо гостиницы на прекрасном вороном жеребце в сопровождении десятка охранников гордо проехал какой-то напыщенный представитель местной знати. Вообще-то, ездить по городу верхом было строжайше запрещено особым указом светлейшего князя - правителя Прекунта. И, конечно же, этот приказ распространялся только на тех, кто не мог уплатить соответствующую и довольно большую подать, то есть на обычных горожан не обладающей лишним золотом в карманах. Толпа неохотно расступалась, освобождая дорогу, и тут же смыкалась снова, возвращаясь к своим повседневным делам.
        Авенир вздохнул и, уже предчувствуя боль в своих подживающих ранах, решительно двинулся в сторону городских ворот, проталкиваясь сквозь многолюдную толпу. По пути он зашел в одну из конюшен и приобрел себе спокойную лошадку гнедой масти. Так и ведя свое приобретение под уздцы, Авенир и прошел южные городские ворота, направляясь в далекий Флетнер.
        Выйдя за пределы городских стен, охотник решительно взобрался на лошадь. И спустя десяток минут только далекая точка на горизонте да примятая трава напоминали о вышедшем из города охотнике.
        Двести миль на юг. Почти к самым Ограждающим Горам. К Кромке Мира. К Бездне. К тому месту, которое должно принять Ключ в свои вековечные объятия.
        Когда я прибуду туда, от дома меня будут отделять четыре сотни миль. Почти половина Грастоса. Ведь общеизвестно, что наш мир, окруженный со всех сторон Ограждающими Горами и Бездной, имеет около девятисот миль в диаметре. И, как мне когда-то давным-давно говорил Вонифат, Грастос - один из самых больших миров. Остальные - намного меньше…
        Авенир больше не задумывался о том, как ему отобрать Ключ у могущественнейшего колдуна. Главное - это найти Фабиана. А там будь что будет… Но в одно охотник верил твердо: он еще обязательно будет держать в руках ту такую прекрасную и одновременно с этим невероятно опасную хрустальную статуэтку.

***
        Три дня. Три дня практически без остановок. Серые бока коня покрывал густой слой дорожной пыли. Жеребец тяжело дышал, и с его губ на землю падала пена. Три дня он его гнал на юг как сумасшедший, но все-таки не успел…
        Теперь все было уже далеко не так просто. Сила Ключа снова вырвалась на волю. Тысячи и тысячи человек погибли испепеленные яростной стихией. И хотя это произошло всего несколько часов назад, но их прах уже разнес ветер. Почти треть города полностью уничтожена, а оставшаяся часть лежала в руинах. Среди развалин бушевали десятки пожаров, и густые клубы дыма затягивали весь горизонт. Кое-где потерянно и бесцельно бродили уцелевшие в этом безумии люди. Вся их жизнь, все их мечты, все… Все стало прахом. И если дела и дальше пойдут тем же путем, то уцелевшие еще позавидуют тем, кто обрел свой конец среди рушащихся стен и яростных всплесков пламени. Бездна не щадит никого и милосердной смерти в ее объятиях ждать не приходится.
        Даже находясь в десятке миль от этого места, он почувствовал жестокую судорогу Сети, и даже сейчас ее ослабленные узлы продолжали слабо трепетать. Несколько часов назад над этим городом чуть было не произошла самая ужаснейшая катастрофа. Только чудо уберегло Сеть от разрыва.
        Да обрушатся все беды мира на голову Фабиана. Да возьмут Падшие его проклятую душу. Разве он не понимает, что творит?
        Он молча перевел взгляд на громаду старого замка, возвышавшегося на холме над тем, что еще совсем недавно было городом с многотысячным населением. Стены замка испещряли многочисленные трещины, а в некоторых местах зияли огромные провалы. Одна из угловых башен сдалась под всесокрушающим натиском магии и развалилась, усыпав внутренний двор замка всевозможными обломками. Вокруг поврежденных участков муравьями суетились люди, пытаясь восстановить полуобвалившиеся стены.
        А над всем этим хаосом мрачно реяло почти неразличимое с такого расстояния знамя. Но ему не надо было видеть его, чтобы знать. На темно-красном фоне был изображен сжимающий когти черный силуэт ястреба.
        Черный ястреб на красном. Знамя Фабиана.
        Проклятый колдун все же захватил город, а после того, что он тут устроил, никто и никогда даже не посмеет помыслить о сопротивлении его воле. Жалкие остатки местного войска только что присягнули на верность новому правителю княжества. А Фабиан, не теряя ни минуты, уже успел объявить о сборе наемников. Тысячи три у него уже есть, а если он собирается и дальше вовсю применять Ключ, то больше пятнадцати ему и не надо. Сеть запросто уничтожит любое войско.
        Здесь я больше ничего сделать не могу. Этот город потерян окончательно.
        Нужно как можно быстрее оповестить остальные княжества и попытаться сколотить хоть какой-нибудь союз. Понятно, что даже объединенная сила всех волшебников Грастоса не сможет оказать достаточно серьезного сопротивления владельцу Ключа, но другого выбора все равно нет. Если собрать достаточно большую армию… Тысяч сто пятьдесят-двести… То при удачном стечении обстоятельств можно будет попробовать дать бой. Волшебники попытаются отвлечь Фабиана, а простые воины должны будут как можно быстрее добраться до него и…
        Но даже в этом случае погибнут многие и многие… И нет уверенности, что я останусь среди живущих.
        Он устало вздохнул и отвернулся от навевающих мрачные мысли городских развалин. Тяжело дышащий жеребец нервно прядал ушами. Фактически, он уже обречен. Ни одна обычная лошадь не смогла бы выдержать непрерывную трехдневную скачку. Конь был еще жив только потому, что могущественнейшая магия, которая поддерживала его и придавала иллюзию силы еще не полностью рассеялась. Едва только заклинание иссякнет, трехдневная усталость камнем обрушится на шею жеребца. Смерть его будет почти мгновенной.
        Каллист отпустил повод и, прихрамывая, пошел по дороге, ведущей на север. Позади него послышалось отчаянное предсмертное ржание умирающего коня.

***
        Авенир шел по дороге и вел свою уставшую кобылку под уздцы. Заходящее солнце отбрасывало на бескрайнюю поросшую невысокой густой травой степь длинные тени человека и лошади. Далеко-далеко на горизонте слабо виднелись заснеженные вершины Ограждающих Гор. Он прекрасно знал, что, стоя на вершине одной из этих гор, человек сможет заглянуть за Кромку Мира и увидеть саму Бездну. А согласно одной из легенд на вершины этих гор иногда выходят из самых темных глубин пустоты Падшие и, скрежеща зубами, смотрят на населенный миллионами людей мир. Они не могут спуститься с гор, но если кто-нибудь поднимется туда к ним…
        Охотник поежился и с трудом оторвал взгляд от далеких горных вершин. До сих пор он еще никогда в жизни не видел Ограждающих Гор. И как только кто-то может жить в тех краях? Ведь Флетнер находится в предгорьях неподалеку от этих подпирающих облака гигантов. Каждый день видеть эти недоступные вершины и постоянно ощущать на себе ненавидящий взгляд Падших? Ну уж нет…
        Возле уха Авенира со слабым писком вился комар. Где-то далеко перекрикивались птицы. Но в остальном степь как будто вымерла. До самого горизонта на дороге не было ни души. И даже в небольшой деревушке, которая приютилась в полумиле от дороги, будто бы все вымерли. Не лаяли собаки, не доносилось ни ржания лошадей, ни мычания коров. Тишина. Мертвая, давящая на уши тишина.
        Авенир непонимающе нахмурился, но все же свернул к деревне. Ночевать в степи ему совершенно не хотелось. Тем более что ночью, скорее всего, будет дождь. С юго-востока надвигались темные и густые тучи. Прохладный ветер был напоен влагой.
        Вблизи деревня выглядела еще более пустой и заброшенной. Не хлопнула ни одна дверь, не приоткрылось ни одно окно, никто не вышел на крыльцо, чтобы посмотреть на явившегося к ним в деревню чужака. Тишина, зловещая и непостижимая.
        На стук в дверь никто не появился. Авенир пожал плечами и подошел к следующему дому. Никого. Дверь третьего домика была не заперта и от стука немного приоткрылась. Авенир заглянул в темную комнату.
        - Эй, хозяева! Есть тут кто-нибудь?
        Звук собственного голоса резанул охотника по ушам. В ответ послышался какой-то слабый писк и в полумраке Авенир с трудом различил метнувшуюся в угол маленькую тень. Крыса. В доме явно не было никого живого, иначе крыса не бегала бы так спокойно по комнате.
        Глаза охотника привыкли к полумраку, и он осторожно шагнул вперед. Под ногами заскрипели деревянные половицы. Темный силуэт стола, на котором валяется на боку опрокинутый кувшин. Деревянная лавка. Лежак. Ни единого признака жизни. И ничего ценного. Казалось, что хозяева внезапно собрали вещи и поспешно покинули свой дом. И, судя по отсутствию пыли, это произошло совсем недавно. Почему?
        Авенир вышел из дома и остановился на крыльце. Почему крестьяне покинули свои дома? Вдалеке виднелись колосящиеся пшеничные поля. Бросили весь свой урожай и ушли. Может быть, в деревне была чума? Авенир поежился, ведь он заходил в один из домов, а этого вполне достаточно, чтобы заразиться. Но нет, после чумы обезлюдевшие дома обычно сжигают, а в деревне не было ни единого пепелища. Что же это? Почему они ушли?
        Охотник бросил быстрый взгляд на наполовину скрывшееся за горизонтом солнце. Пожалуй, никто не будет против, если я здесь заночую. Но заходить в дом Авенир больше не стал. Вместо этого он подошел к сараю и решительно отодвинул засов.
        Когда-то здесь явно была конюшня. Стойло, раскиданная на полу солома и довольно большая куча навоза в углу. Причем, судя по его виду и запаху, еще три дня назад в этом сарае находилась лошадь.
        Куда же они все делись? И главное, почему?
        Авенир привязал свою лошадку, собрал разбросанную по полу солому в одну кучу и, опустившись на нее, мгновенно заснул. Ночью сквозь сон он слышал шум дождя и далекое бормотание грома.
        Гроза продолжалась почти до утра и ушла дальше на север, оставив после себя многочисленные лужи и наполненный свежестью воздух. Авенир вышел из сарая и зевнул. Пора было двигаться дальше…
        Неожиданно охотник замер, а потом как подкошенный рухнул на землю и, мгновенно откатившись в сторону, ужом скользнул внутрь сарая, прикрыв дверь.
        Примерно в двухстах шагах от него по тропе неторопливо ехали три всадника. Солнечные лучи скользили по их вороненым кольчугам и отражались от блестящих как зеркала шлемов. На боку каждого воина висел длинный меч, а за их спинами виднелись края небольших круглых щитов. И они явно направлялись в эту деревню.
        Авенир в щелочку глядел за пришельцами и внутренне молился, чтобы его кобыла, слыша негромкий людской говор и перестук копыт, не вздумала подать голос. Что-то подсказывало охотнику, что от этой троицы ждать добра не приходится. Они сначала убьют, а уж только потом заинтересуются его именем.
        Всадники неторопливо ехали по единственной деревенской улочке и, ухмыляясь, посматривали на опустевшие дома. Воины остановились прямо посреди деревни, спрыгнули на землю и принялись негромко о чем-то переговариваться. Авенир поспешно подхватил свой лук. Если дело дойдет до драки, то уж одного-то я обязательно смогу подстрелить. Сжав зубы, охотник, стараясь не шуметь, вытащил стрелу с узким трехгранным наконечником и мгновенно наложил ее на тетиву. Другую точно такую же стрелу он воткнул в землю рядом с собой. Распахнуть дверь, мгновенно натянуть лук и выпустить стрелу. Пока они еще не поняли в чем дело, выстрелить еще раз. И еще. И еще. Выстрелов пять-шесть я сделать успею. Но если хотя бы один из них будет после этого жив… В рукопашной у меня нет ни единого шанса. С кинжалом против меча…
        Один из всадников что-то громко сказал своим соратникам, и те разразились громким хохотом. Воины снова залезли в седла и неторопливо поехали дальше. Поехали на север.
        И тут, когда они повернулись к нему спиной, Авенир обратил внимание на щиты воинов. Обычно такие простые деревянные щиты, обтянутые бычьей кожей, продавались во множестве в каждом оружейном магазине Грастоса. Но эти не были похожи ни на какие другие. Кожа была выкрашена в кровавый цвет, а на этом фоне были грубо намалеваны черной краской силуэты какой-то птицы.
        Всадники уже давно скрылись из виду, и даже трава, примятая копытами их коней, уже начинала распрямляться. Только тогда Авенир, наконец, выбрался из сарая, вскочил на свою лошадку и во весь опор помчался на юг.

***
        Авенир, сидя верхом на своей усталой лошади, нервно перебирал поводья. Он внимательно смотрел вперед и увиденное ему категорически не нравилось.
        Небольшой городок примерно в полусотне миль от Флетнера выглядел на первый взгляд вполне обычно. На улицах, едва различимые с такого расстояния, муравьями суетились люди. Около городских ворот столпились с десяток повозок, видимо, прибыл торговый караван. Как обычно дымили трубы городских пекарен. Порыв ветра донес до стоящего на высоком холме охотника едва различимый звон металла, по которому ударяли молотом. В кузницах по-прежнему трудились мастера.
        Однако внимательный взгляд охотника различал и некоторые детали, которые наводили на мысли, что в этом месте что-то не так.
        Около города, недалеко от невысоких и практически декоративных городских стен стояли несколько десятков сооружений, в которых Авенир сразу же признал виселицы. И большинство из них были уже заняты. Примерно три-четыре десятка мертвецов покачивали в воздухе своими голыми пятками. Едва заметными точками над виселицами кружили падальщики.
        А еще в городе стоял крупный воинский отряд. На улицах, заметные даже с расстояния почти в милю, бродили солдаты, сверкая в полуденных лучах солнца начищенным металлом шлемов и кольчуг. Неподалеку от городских ворот был организован воинский лагерь, и там несколько сотен человек в самом разнообразном снаряжении практиковались в воинской науке. Слабым далеким эхом доносились резкие отрывистые выкрики командиров. Судя по оживленному виду солдат и таким упорным тренировкам, надвигалось что-то серьезное. Возможно, это была всего лишь очередная свара властителей двух соседних княжеств из-за безлюдного клочка степи, который можно было объехать верхом за половину дня. Но ни в чем нельзя быть уверенным…
        Но больше всего охотнику не понравилось развевающееся над воротами знамя. Темное пятно в прозрачно-голубом безоблачном небе навевало мрачные мысли. С такого расстояния Авенир не мог разглядеть, что же это было за знамя, но он был готов поставить все свои деньги против потертой медяшки, что на стяге красуется та же отвратительная птица, что была намалевана на щитах встреченной им вчера утром троицы. Черная птица на кроваво-красном фоне.
        Авенир вздохнул и, спрыгнув с седла, взял лошадку под уздцы. Придется зайти в город. Нужно купить продуктов и попытаться разузнать последние новости. Возможно, кто-нибудь знает, где сейчас находится Фабиан.
        Но войти в город ему так и не удалось.
        Едва только Авенир приблизился к воротам, как ему перегородили дорогу два воина. Начищенные до блеска шлемы, кольчуги, уверенные движения бывалых бойцов и лица матерых хищников. Их руки машинально поглаживали рукоятки мечей.
        - Стой на месте. Имя? Откуда идешь? Что тебе здесь надо? Покажи пропуск!
        - Пропуск? - Авенир непонимающе моргнул.
        Солдаты переглянулись с довольными усмешками.
        - Нет пропуска? - Два меча мгновенно выскользнули из ножен и уставились в грудь Авениру. Охотник вздрогнул и попятился. - Стой на месте. И держи руки так, чтобы мы их видели.
        Один из солдат сунул в рот два пальца и оглушительно свистнул.
        - Сержант!! Здесь нарушитель!
        Авенир стоял, настороженно глядя на подрагивающие в опасной близости от его горла острия мечей.
        - Что?.. Я не нарушитель!..
        - Молча-ать! - Один из мечей дернулся вперед. Авенир, ощутив прикосновение холодной стали к своей шее, вздрогнул. - Сейчас придет сержант. Ему все и объяснишь.
        Седоусый ветеран со значком сержанта на шлеме, чье лицо было исчерчено множеством шрамов, появился как по волшебству.
        - Что здесь происходит?
        - Нарушитель, сержант. Очевидно шпион!
        - Я не шпион, - возмутился Авенир, получив за эту малопочтительную выходку кулаком под дых.
        - Шпион? - Сержант с видимым безразличием окинул Авенира пустым ничего не значащим взглядом. - Хорошо. Я прослежу за ним. Возвращайтесь на свой пост.
        Оба солдата четко отсалютовав, вернули мечи в ножны и удалились. Сержант повернулся к ошеломленному Авениру.
        - Шпион… Значит, ты у нас шпион?
        - Я не шпион. Я просто хотел войти в город…
        Сержант мрачно усмехнулся.
        - Ага. Такое оправдание я слышу уже не в первый раз. Ты видел, сколько таких же глупых шпионов висит вдоль городских стен? Пожалуй, ты к ним присоединишься…
        Авенир никак не мог поверить в происходящее. Меня приняли за шпиона. Невозможно… Может стоит вскочить на лошадь и… Однако, оглядевшись по сторонам, он отбросил эту безумную мысль - слишком много вокруг было недовольных лиц и сверкающих мечей. Солдатыф равнодушно бродили вокруг, занимаясь своими собственными делами, но Авенир нисколько не сомневался, что стоит сержанту только крикнуть и… Ага, вон и лучники. Отсюда не сбежать…
        - Только человек входящий в состав армии Новой Империи может ступить в этот город. Все остальные будут повешены как шпионы. - Сержант явно наслаждался сложившейся ситуацией. - И теперь у тебя есть выбор. Ты можешь влиться в наши победоносные ряды или стать пищей для воронья. Решение за тобой.
        Невероятно. Теперь мне придется вступить в армию или повиснуть в петле.
        - Решай быстрее, у меня не так много времени.
        Авенир вздохнул и принял единственно возможное решение:
        - Хорошо. Я согласен вступить в вашу имперскую армию.
        - Замечательно. - Сержант осклабился. - Еще один новобранец. - Он махнул рукой и к нему неторопливо подошел какой-то воин в простых кожаных доспехах, которые на нем сидели как влитые. На поясе солдата висела устрашающего вида булава с отвратительно выглядевшими шипами. - Это сержант Донат и он теперь будет твоим командиром. Не причиняй ему хлопот, он не настолько терпелив с новичками как я.
        Донат хмуро оглядел охотника и недовольно процедил сквозь зубы:
        - Бери свои вещички и иди за мной.
        Разве у Авенира был какой-нибудь иной выбор? Он подхватил повод своей кобылки и поплелся за своим новообретенным командиром.

***
        Сержант Донат, не оборачиваясь, шагал по лагерю, уверенно проходя мимо занимающихся тренировками новобранцев. Таковых здесь было не меньше тысячи человек. Вот сколько глупцов попались на их удочку. И я тоже оказался ничуть не умнее.
        - Первое, что ты должен знать, - вдруг заявил сержант. - У нас в армии строгая дисциплина и за каждое нарушение мы караем со всей строгостью. За неподчинение приказу - виселица, за порчу оружия - виселица, за недозволенные разговоры с гражданскими, - Донат хитро взглянул на внимательно слушавшего его Авенира, - особенно с потенциальными шпионами - десять ударов плетью. Но особенно мы не любим дезертиров. И если они попадаются к нам в руки, то умирают обычно очень и очень долго и мучительно. Ты все понял?
        Авенир быстро кивнул и тут же получил полновесную затрещину, от которой у него на мгновение помутнело в глазах. Рука у Доната была очень тяжелая.
        - Ты должен отвечать: "Да, сержант". Ясно?
        - Да, сержант. - Авенир быстро усвоил урок.
        Донат несколько долгих минут, показавшихся Авениру часами, пристально смотрел на охотника, но потом неохотно кивнул:
        - Хорошо. А теперь мы подберем тебе оружие, проверим как ты с ним обращаешься и определим в каком из десятков нашей могущественной армии ты будешь служить.
        Они вошли в большую палатку, где на полу были грудой навалены всяческие воинские принадлежности. Сержант быстро протянул руку и вытащил из груды оружия неплохой длинный меч.
        - Вот тебе меч. И помни, ты должен содержать его в порядке. Если я замечу хотя бы пятнышко ржавчины, ты у меня месяц будешь выгребные ямы копать.
        - Да, сержант.
        - А вот тебе доспехи. Правда они немного поврежденные и окровавленные, но ничего, отчистишь.
        - Да, сержант.
        Кожаный доспех доставшийся Авениру, был потертым и, вдобавок, запятнанным кровью. Его явно сдернули с какого-то павшего на поле боя воина. Охотник вздохнул. Надеюсь, что этот доспех не вернется в эту же кучу испачканный уже моей кровью.
        Сержант, сплюнув в сторону, небрежно вытащил из кучи еще один меч и грубо вытолкнул Авенира из палатки.
        - А теперь доставай меч. Покажи-ка, что ты умеешь.
        Авенир неуверенно шагнул навстречу Донату, приподнял меч, но потом снова опустил его:
        - Но… Тренироваться на боевых мечах…
        - И что же? Из-за того, что ты боишься получить царапинку я теперь должен бежать и в поте лица разыскивать деревянные тренировочные мечи? Или ты надеешься, что в бою тебе попадется противник, вооруженный деревяшкой? Нападай!
        - Да, сержант.
        Авенир рывком поднял меч и молниеносно нанес удар, целясь сержанту в бок… То есть это ему показалось, что удар был молниеносным, но Донат явно считал иначе. Он легко и даже как-то играючи увернулся и тут же ударил в ответ. Мелькнул клинок.
        Авенир охнул, опустил меч и уставился на расплывающееся на рубашке кровавое пятнышко.
        - Ты убит. - Сержант презрительно махнул рукой. - Такой же болван, как и все новобранцы, которых мы собрали в этом городишке. И откуда же вы только беретесь? Попробуй еще раз.
        Охотник снова поднял оружие и попытался принять наиболее удобную позу.
        - Ну и долго ты тут стоять будешь? Нападай!
        Меч свистнул, разрезая воздух. Авенир целился по ногам сержанта, но того уже не оказалось на месте. Краем глаза Авенир заметил, что теперь сержант каким-то чудом появился позади него, и попытался мгновенно развернуться…
        Сильнейший удар мечом по спине бросил охотника на колени. Хорошо еще, что оружие было повернуто плашмя, но все равно было очень и очень больно.
        - Вставай, оболтус! Не время для отдыха.
        Авенир поднялся и потер себе спину:
        - Зачем было так сильно бить? - обиженно спросил он и тут же схлопотал еще одну затрещину.
        - Чтобы понял, что здесь тебе не игрушки. Это армия, а не крестьянское подворье. Ты понял?
        - Да, сержант.
        - Не слышу!
        - Да, сержант!!
        Донат забросил меч обратно в палатку и скрестил руки на груди:
        - Так, мечом ты дерешься никудышно. - Сержант обернулся и оценивающим взглядом окинул приведенную охотником лошадь. - Может, ты хоть копьем владеть умеешь? - Когда Авенир отрицательно покачал головой, Донат равнодушно пожал плечами. - Тогда в кавалеристы ты тоже не годишься. Но, хоть что-нибудь то ты делать умеешь?
        - Я неплохо стреляю из лука.
        - Ну-ка покажи.
        Авенир вытащил свой лук, достал стрелу и осмотрелся по сторонам в поисках подходящей мишени. В качестве таковой он выбрал вкопанный в землю столб примерно в семидесяти шагах от него. Сержант молча кивнул. Авенир резким движением натянул лук и, почти не целясь, отпустил тетиву. Стрела с басовитым гудением промчалась по воздуху и вонзилась точно в самую середину столба.
        Сержант, сохраняя свой равнодушный вид, небрежно бросил:
        - Повтори еще раз.
        Охотник кивнул и снова натянул лук. Вторая стрела ударила в столб буквально на расстоянии пальца от первой. И сразу же следом за ней, Авенир выпустил еще одну стрелу. Она вонзилась почти там же. Участок, куда попали стрелы, можно было накрыть одной ладонью. Неплохо получилось. Авенир повернулся к Донату, ожидая своего приговора. Ему показалось или же в глазах сурового ветерана действительно мелькнула искорка уважения?
        - Неплохо… Очень неплохо… Иди за мной.
        Сержант пошел в дальний конец лагеря, обходя тренирующихся бойцов. Авенир, ведя на поводу лошадь, последовал за ним с некой пробудившейся в глубине души искоркой надежды. Может быть, все будет не так уж и плохо. Пока он устроится в этом лагере, а когда подвернется подходящий момент сразу же сбежит.
        Донат привел охотника в ту часть лагеря, где тренировались лучники. Несколько таких же новобранцев, как и Авенир, стояли у проведенной на земле черты и выпускали стрелы в установленные на подставках соломенные чучела, изображающие вражеских солдат. Некоторые чучела для особого сходства даже имели на соломенных головах помятые металлические шлемы и держали в руках грубые щиты.
        Сержант прошел мимо рядов новобранцев и, подойдя к хмурому светловолосому человеку в кольчуге и с офицерским значком, четко отрапортовал:
        - Господин лейтенант, я привел новобранца.
        - Еще один, - лейтенант поморщился. - У нас лучников и без него хватает. Отведите его в пехотные сотни и не морочьте мне голову.
        - Господин, он неплохо стреляет из лука, но навыков рукопашного боя совершенно не имеет.
        - Хорошо стреляет, говоришь. - Лейтенант повернулся, оценивающе посмотрел на Авенира и тяжело вздохнул. - Ну, давай посмотрим насколько хорошо.
        Светловолосый офицер протянул Авениру стрелу и указал на стоящее в пятидесяти шагах чучело в шлеме:
        - Если сумеешь прикончить его с первого выстрела - будешь служить у меня, а если нет - месить тебе пыль в пехоте вместе с остальными новобранцами. Да еще и получишь пяток плетей, чтобы впредь не морочил мне голову.
        Авенир взял стрелу и презрительно улыбнулся, глядя на мишень. По его мнению, с такого расстояния промахнулся бы только тот, кто до этого ни разу не держал в руках лука.
        Стрела вонзилась в то место, где у чучела должен быть правый глаз.
        Лейтенант молча погладил подбородок и кивнул. Зато сержант, довольно ухмыляясь, протянул охотнику еще одну стрелу. Чучело лишилось второго глаза.
        - Неплохо. Весьма неплохо. Я беру его… - офицер повернулся к Авениру. - Будешь десятником при вот этих болванах. Сержант Карион объяснит тебе твои обязанности. Сержант Карион!!
        Из толпы новобранцев молча выбрался тощий как жердь мужчина в кожаной безрукавке.
        - Сержант, вот новый десятник для новобранцев. Покажешь ему все и объяснишь.
        - Так точно, господин лейтенант. - Голос сержанта напоминал визг затупившейся пилы. - Пошли… десятник.

***
        Авенир, в мгновение ока превратившийся из охотника за кристаллической статуэткой в обычного новобранца неведомой армии, поспешно шагал за сержантом, который уверенно проходил мимо рядов палаток, коновязей и тренирующихся бойцов. По дороге Карион негромко перечислял бывшему охотнику, а теперь воину Новой Империи его простые обязанности. Авенир внимательно прислушивался, но все равно среди многоголосого шума и лязганья металла половина слов сержанта не доходили до его ушей.
        - Десять новобранцев… в подчинении, и теперь… следить за поведением своих подчиненных… ответственный за тренировки… обеспечение продовольствием. - Сержант неожиданно усмехнулся. - Зато как десятник… увеличенная плата… доля в захваченной добыче… Ну вот и пришли.
        Карион остановился перед небольшим костерком, вокруг которого стояли несколько походных палаток. Неподалеку стояли, сидели, лежали, играли в засаленные карты и попросту бездельно слонялись по округе три или четыре десятка солдат, в которых легко можно было опознать новобранцев. Сержант поморщился, глядя на эту не внушающую никакого почтения к армии картину и, набрав побольше воздуха, заорал во все горло:
        - Эй вы, болваны, быстро построились!! Ну!!! Быстрее!
        Когда Авенир уже было решил, что ему суждено оглохнуть тут от непрерывного рева сержанта Кариона, тот наконец-то добился хоть какого-то жалкого подобия порядка и удовлетворенно замолчал.
        - Так-так. - Карион неспешно прошел вдоль строя. - Ужасающе. Просто жалко смотреть… - Сержант с отвращением ткнул в криво сидящий кожаный доспех на груди одного из новобранцев. - Эдак тебя, дубина сосновая, прикончат в первом же бою… - Он шагнул в сторону и недовольно воззрился на молодого парня с выбивающимися из-под шлема темными прядями густых волос. - Где твой меч?!
        - Э-э… Так… В палатке, сержант.
        - Что-о?!! - Парень получил полновесный удар кулаком в незащищенный доспехом живот и, скорчившись, повалился на землю. - Вы что, совсем ополоумели?! Солдат никогда не должен расставаться со своим оружием!! Никогда!!! Я думал, что уж это-то вы, олухи вислоухие, знаете!
        Сержант продолжил свой пристальный осмотр и прошел до конца строя, непрерывно ругаясь и награждая провинившихся затрещинами и тычками. Наконец, он отвернулся и, презрительно сплюнув, подошел к Авениру:
        - Всем разойтись и заняться чисткой и затачиванием мечей. Если завтра я приду и замечу у кого-нибудь из вас хоть пятнышко ржавчины… - Карион улыбнулся, и его улыбка не обещала виновным в нерадивом отношении к оружию ничего хорошего. - Все свободны. Шестой десяток - подойти ко мне.
        Новобранцы поспешно разошлись, бормоча себе под нос проклятия, а около сержанта собрались девять человек с луками в руках. Карион обвел их взглядом и внезапно нахмурился:
        - Где еще один?
        Новоиспеченные солдаты переглянулись и промолчали. Тощий сержант ухватил одного из них за ворот и, пристально глядя прямо ему в глаза, прошипел:
        - Я спрашиваю: где еще один идиот из вашего десятка?
        - Ну, сержант… Он в палатке.
        Карион резко выпустил немолодого уже лучника, четко печатая шаг, подошел к палатке и залез внутрь. Почти сразу из палатки кубарем выкатился заспанный широкоплечий парень лет двадцати от роду. Следом за ним показался взбешенный Карион. Его лицо покраснело от ярости, а глаза сверкали как два Пламенных Камня. Провинившийся новобранец поднялся на ноги, непонимающе водя взглядом по окрестностям. Сержант одним громадным шагом подошел к нему и резко схватил за горло, заставив будущего воина Имперской армии отчаянно хватать воздух ртом.
        - Еще один раз не явишься на построение - получишь пятнадцать плетей, - как-то почти радостно заявил ему прямо в покрасневшее лицо Карион. Он разжал руки и молодой солдат рухнул на землю, растирая шею руками. Сержант повернулся к нему спиной и хмуро посмотрел на отводящих взгляды солдат из шестого десятка.
        А тем временем сидящий на земле парень внезапно поднялся, вытянув руку, схватил сержанта за плечо и рывком дернул на себя, одновременно размахиваясь и явно собираясь одним могучим ударом свернуть нос своему непосредственному командиру. Его рука еще только-только пришла в движение, а Авенир уже понял, что это очень и очень серьезная ошибка.
        Карион мгновенно пригнулся и ужом выскользнул из железной хватки воина. Нападающий ошеломлено моргнул и тут же, получив удар кулаком прямо в лицо, отлетел в сторону. Но сержант на этом не успокоился. Он подскочил к стоящему на четвереньках и ошеломленно трясущему головой новобранцу и, ухватив его за ворот, поднял на ноги. Следующий могучий удар молодой солдат получил теперь уже в живот. Парень издал сдавленный стон, согнулся, задыхаясь, широко разинул рот и медленно повалился. И тут Карион молча шагнул вперед и нанес сильнейший удар падающему воину коленом в лицо. Авенир поморщился, почти услышав хруст, с которым у бедняги вылетела добрая половина зубов. Из разбитого носа брызнула кровь. Широкоплечий парень упал как подкошенный и, застонав в голос, принялся кататься по земле, прижимая руки к окровавленному лицу. Его сослуживцы мрачно смотрели на носки своих сапог. Сержант молча посмотрел на поверженного солдата, пожал плечами и отвернулся.
        - Шестой десяток, стройся! - Карион молча прошел мимо девятерых выстроившихся в шеренгу новобранцев. - Всем понятно, чем может окончиться попытка нападения на своих командиров?
        Девятеро воинов в один голос громко провозгласили:
        - Да, сержант!
        - Хорошо. Надеюсь, урок повторять больше не придется… А теперь я представляю вам вашего нового десятника. Парень, иди сюда.
        Авенир шагнул вперед и остановился перед строем.
        - Отныне он является вашим непосредственным командиром. Все вопросы и проблемы - это к нему, а уж он, если сочтет нужным, передаст их мне, - сержант ненадолго замолчал. - В целях соблюдения дисциплины, тот, кто без особо важной причины обратится ко мне через голову вашего десятника, получит пяток плетей.
        Сержант Карион повернулся к угрюмо молчавшему Авениру:
        - С другой стороны, если я узнаю, что ты пренебрегаешь своими обязанностями, то эти плети получишь ты и, кроме того, лишишься своей должности. Полагаю, ты не хочешь оказаться среди команды, занимающейся копанием и засыпанием выгребных ям?
        - Да, сержант. - Авенир согласно кивнул.
        - Так. Вопросы есть?
        В строю послышался негромкий ропот, а потом, подталкиваемый соседями, вперед выступил пожилой бородатый мужчина, держащий в руках необычайно длинный лук.
        - А, сержант… Наш новый командир не слишком молод? То есть я хочу сказать…
        - Меня не интересует, что ты хочешь сказать, - оборвал его сержант. - Этот парень будет вашим десятником согласно распоряжению лейтенанта.
        Под испепеляющим взглядом сержанта бородатый лучник смешался и отступил назад, вернувшись в строй.
        - А если я услышу, что кто-нибудь из вас, болваны, не подчиняется его приказам, то… Ну вы знаете, что у нас за наказание за неподчинение командующему. И карать мы будем по всей строгости. Вам ясно?!
        - Да, сержант!
        Карион кивнул, хлопнул Авенира по плечу и, повернувшись, скрылся среди палаток и многочисленных воинов, занимающихся своими делами. Девятеро подчиненных Авениру солдат угрюмо смотрели на своего нового командира. Бывший охотник хмуро посмотрел на распластавшегося на земле избитого сержантом парня и кивнул в его сторону:
        - Помогите ему. Уймите кровь и посмотрите, не следует ли отвести его к лекарю.

***
        Остаток дня прошел в обычных повседневных делах. Авенир, привыкая к своей хоть и небольшой, но все же командной должности, осмотрел палатки, проверил распорядок несения караульной службы и познакомился со всеми своими подчиненными.
        Бородатого лучника, который намекал на молодость Авенира, звали Тиграном и он был из самых северных краев Грастоса. Там, в небольших деревушках буквально у самого подножия Ограждающих Гор, и делали такие необыкновенно длинные луки, которые могли послать стрелу почти в полтора раза дальше, чем обычные, но и требующие гораздо большего умения. Молодого парня, лишившегося трех зубов, звали Далматом. Еще три дня назад он был молотобойцем у кузнеца в соседней деревушке, а в армию попал почти так же, как и Авенир. Сейчас он лежал в палатке, прижимая к опухшему лицу намоченную холодной колодезной водой тряпку.
        Ближе к вечеру, перед самым заходом солнца, снова заглянул сержант Карион. Он некоторое время молча следил за действиями Авенира, а потом все так же, не сказав ни слова, неспешно удалился.
        Ужинали они, сидя вокруг небольшого костерка. Неспешная беседа помогала скоротать время. Именно тогда, Авенир решил, что сейчас наступило самое подходящее время для того, чтобы поинтересоваться: что же это вообще за армия и кто будет ее противником в надвигающейся войне?
        Ответил своему десятнику Тигран:
        - Это армия Новой Империи. А с кем она будет воевать… Да со всеми, кто встанет у нее на пути. - Авенир непонимающе моргнул и бородатый лучник, заметив это, пояснил. - Наш новый Повелитель решил объединить Грастос под единой властью и теперь готовит армию против тех, кто не поддерживает его идеи. Пока их еще никто не поддерживает и, значит, воевать придется против всех.
        - Воевать против всех? - Авенир насмешливо хмыкнул. - Ну да… Может быть этот "Повелитель" и справится с двумя-тремя соседними княжествами, но со всеми сразу… Не. Скорее всего, ничего не выйдет.
        - Может быть, и не выйдет, но может и удастся. - Тигран равнодушно посмотрел на своего командира. - Ты вспомни-ка, что случилось с Флетнером. После того, как я об этом услышал и узнал, что новый повелитель княжества собирает армию, то сразу же решил записаться в новобранцы. Уж лучше быть на стороне этой силы, чем против нее.
        Сидящие вокруг солдаты согласно закивали, а Авенир нахмурился:
        - А что случилось с Флетнером?
        - Ты не знаешь?! - Пожилой лучник явно был поражен. - Нет его больше. Земля расступилась и поглотила его, пламя спалило оставшееся, а вода залила местность. Теперь на месте города лишь жалкие руины, напоминающие всем о силе нового Повелителя.
        В душу Авенира закралось нехорошее предчувствие. Он прикрыл глаза и, подняв голову, к темному ночному небу, негромко заговорил:
        - Мрачные тучи, покрывшие небеса сплошным покрывалом тьмы, бешено несутся, подгоняемые яростными порывами ветра. Непрерывно грохочет гром, да так, что не слышно даже собственных мыслей. И молнии. Молнии. Мириады молний, раскалывающие землю и разбрасывающие во все стороны камни. Титанические огненные столбы, уходящие на недосягаемую заоблачную высоту, порождают клубы обжигающего пара. Непрерывно трясется земля, и ее судороги не дают даже встать на ноги. И над всем этим разгулом стихий возвышается громадная воронка смерча, расшвыривающего громадные валуны как песчинки и безжалостно раздирающего тучи в мелкие клочки тумана…
        Авенир моргнул, отгоняя воспоминания, и резко прервался. Сидевшие вокруг костра солдаты во все глаза смотрели на своего командира. Царила мертвая тишина, нарушаемая лишь далеким говором воинов, сидевших у соседних костерков.
        - А говоришь, что не знаешь, - наконец негромко нарушил тишину Тигран. - Ты же рассказываешь так, будто видел все собственными глазами. Молнии, столбы огня, землетрясение, смерч. Именно так рассказывали те, кто своими глазами видел это.
        - Велика сила нашего Повелителя. - Отозвался кто-то из шестого десятка, невидимый в темноте.
        - Велика, - согласно кивнул Авенир. Велика сила Ключа, только почему-то поворачивается к нам она все время своей черной стороной. - А нового Повелителя случаем не Фабианом кличут.
        - Откуда ж мы знаем как его на самом деле кличут, - фыркнул Тигран. - Сам-то он велит, чтобы его называли Повелителем.
        - Невысокий такой человек, черные как смола волосы, небольшая бородка. Это он, да?
        И снова вокруг костра воцарилась тишина. Солдаты изумленно смотрели на Авенира.
        - Ты что же, знаком с Повелителем?
        Авенир вздрогнул и решил прекратить пустую болтовню. Не хватало еще, чтобы по лагерю пошли слухи о служащем в имперской армии дружке их незабвенного Повелителя.
        - Да нет! Стал бы я служить здесь десятником, если бы был знаком с Повелителем. Я бы тогда сидел среди генералов и почесывал зад, размышляя о том, куда же мне двинуть полки. - Авенир деланно рассмеялся. - Просто я когда-то давно видел его издали.
        Среди воинов раздались смешки.
        - И то верно. Никто знакомый с Повелителем не пойдет рисковать своей шкурой за те жалкие медяки, которые нам здесь платят.
        Авенир с улыбкой на губах и с затаенной яростью в душе кивнул.
        Проклятье. Ключ все еще у Фабиана. А теперь он еще и начал войну за объединение Грастоса под своей властью. И ведь этот проклятый Отцом Сущего колдун не стесняется вовсю использовать Ключ. Да кто же теперь способен с ним совладать? Армия, поддерживаемая силой Ключа, способна пройти по всему миру, стирая с лика Грастоса все очаги сопротивления.
        Сидя у костра и краем уха слушая небрежно болтающих между собой новобранцев, Авенир молча пытался составить хоть какой-нибудь план действий. Перед его глазами проплывали виды яростных сражений. Громадные армии сталкивались на поле боя, и земля была залита кровью павших воинов. Вода в реках покраснела и даже недосягаемые вершины Ограждающих Гор вместо снега покрывала запекшаяся кровь. Пылали захваченные города, сгорали дотла села и деревеньки. Среди выжженных пшеничных полей осенний снег покрывал лежащие тела умерших крестьян. И еще больше мирных землепашцев погибнут во время зимних морозов от голода, ибо проходящие по их землям армии тоже желают утолить свой голод и подчистую выметают все их запасы. Он уже почти наяву слышал отчаянные крики насилуемых женщин, плач детей, оставшихся по воле войны без родителей, стенания матерей, у которых сыновья пали на поле брани… И трупы. Сотни, тысячи, десятки тысяч человеческих тел устилавших землю словно ковер. Громкое карканье вьющихся в воздухе стай разжиревшего воронья. И среди этого безумного царства смерти трепещет на ветру красно-черное знамя
Фабиана-Повелителя. Ибо нет на Грастосе силы, способной одолеть Ключ Творца. И держащий его в руках просто обречен на победу.
        И это еще в лучшем случае. В худшем же…

…Бездна. Великая тьма Бездны медленно просачивается на Грастос через разрыв в Сети. Наползает на города, поглощая и постепенно переваривая их в своей ненасытной утробе. Орды ужасающих тварей и легионы вернувшихся из забытья чудовищ следуют во тьме, раздирая в клочья все на своем пути. Бездна - есть царство смерти, и нет там места живущим. А в самом сердце надвигающегося мрака багровым светом горят четыре огонька, и будь благословенен тот, кто умрет еще до того, как увидит их свет. Четыре огонька. Четыре глаза. Падшие идут по Грастосу и там, куда они ступают, умирает все живое и даже трава под их ступнями мгновенно обращается в прах. Никто… Никто не способен противостоять им, и даже сила Ключа - не более чем насмешка над их великой мощью. Падшие поглотят мир, превратят его в свою вотчину. И постепенно Грастос растворится в Бездне, как кусок масла на горячей сковороде.
        Такова будет судьба мира в случае, если Фабиан не сможет удержать силу Ключа под контролем. А он и не сможет…
        - Эй, господин десятник. - Сидевший возле костра Тигран толкнул своего командира локтем в бок. - Если уж ты собрался спать, то лучше уж иди в палатку.
        Авенир вздрогнул, очнувшись от своих видений, и некоторое время еще смотрел на костер полубезумным взглядом, в котором отчетливо читались отражения одолевавших его кошмаров. Четыре багровых огонька… О-о, защити меня Отец Сущего. Потом Авенир встал и, молча кивнув, ушел в палатку, отчаянно надеясь, что не проснется ночью с криком из-за четырех багровых огоньков. Глаза Падших смотрят на мир и видят все… Все…

***
        Сержант Карион пришел вместе с рассветом, руганью и пинками под ребра заставил спящих новобранцев вскочить и приказал готовиться к тренировкам. Под его пристальным взглядом Авенир выстроил свой десяток и повел его на тренировочную площадку. Воины шли неохотно, ворча, что вместо этих нескончаемых тренировок лучше бы хоть денек передохнуть. Особо громко выражающих свои чувства Карион награждал тяжелыми взглядами и увесистыми затрещинами.
        Десяток выстроился у черты в полусотне шагов от небольших круглых мишеней, на которых был нарисован небольшой черный кружок размером чуть больше монеты, обведенный широким красным кольцом. Мишени были подвешены на обрывках цепей и слабо раскачивались от порывов холодного южного ветра, спускающегося с покрытых ледниками вершин Ограждающих Гор, создавая дополнительную трудность при стрельбе.
        Сержант прошелся перед строем и свирепо рявкнул:
        - Итак, тупицы, мы сейчас будем стрелять! Порядок действий таков: я поднимаю руку - вы натягиваете тетиву и прицеливаетесь в общую мишень, я опускаю руку - вы отпускаете тетиву. Потом я проверяю результаты залпа, навешиваю вам подзатыльников и мы начинаем с самого начала. Приступаем!
        Подбежал разносчик и вручил каждому из лучников по пучку перевязанных кожаной лентой стрел. Авенир молча сорвал ленту, высыпал стрелы в колчан и приготовился к стрельбе. Карион, ухмыляясь, встал сбоку от лучников и медленным ленивым движением поднял руку. Авенир мгновенно выхватил стрелу, натянул лук и прицелился в самый центр мишени, ожидая разрешения выстрелить. Сержант молча стоял, держа руку поднятой. Медленно потянулось время, прошла минута, а команды на выстрел все не было. Один из новобранцев не выдержал и отпустил тетиву. Стрела вонзилась в красное поле примерно в двух пальцах от черного кружка. И сразу же Карион дал команду на залп. Авенир выстрелил и с удовлетворением убедился, что попал в черный кружок.
        Сержант быстро шагнул вперед и снова встал перед строем:
        - Хм… - Карион обернулся и посмотрел на утыканную стрелами мишень. - Не так уж и плохо. Восемь попаданий из десяти. - Сержант шагнул в сторону и остановился прямо перед молодым лучником, тем самым который выстрелил первым. Его голос стал негромким и вкрадчивым. - Вот только стрелять без команды я не разрешал. Или ты у нас сам себе командир?
        Смущенный парень что-то промямлил и опустил глаза, явно ожидая затрещины. Сержант усмехнулся:
        - Твое счастье, что ты не промахнулся, а то отправился бы копать выгребные ямы. Но зато теперь я нашел кандидата на сегодняшнее ночное патрулирование. - Карион хмыкнул и хлопнул лучника по плечу. - Ночная стража докажет тебе, что в армии все делается только по команде. Однако, - сержант возвысил голос, - больше мне патрульные не нужны и следующий выстреливший без команды отправится убирать за лошадьми. Вам всем ясно?!
        - Да, сержант! - Дружно грянул шестой десяток явно уже вкусивший таких прелестей армейской жизни как ночная стража и уборка лошадиного навоза.
        - Тогда продолжим.
        Проследив еще за двумя-тремя десятками залпов, сержант удалился, приказав потренироваться в одиночной стрельбе. Лучники из десятка Авенира теперь подходили к черте по очереди и выпускали по одной стреле, стараясь попасть точно в черный кружок.
        Тогда-то Авенир и обратил внимание на Тиграна и его необыкновенно длинный лук. Пожилой стрелок вышел к черте и, неторопливо прицелившись, выпустил стрелу, попавшую почти в самый центр черного кружка. Воины беспорядочно загомонили, приветствуя такой удачный выстрел, а Авенир ощутил на себе несколько испытующих взглядов. Десятник Новоимперской армии вздохнул и подошел к черте. Пора показать им как стреляют у нас в лесах.
        Целился Авенир долго. Мишень, подвешенная к перекладине, слабо покачивалась. Солдаты стояли и молча глядели на его действия. Наконец, он решился и, выдохнув, отпустил тетиву. Басовито прогудела стрела и впилась прямо в самый центр мишени, в центр черного кружка. Отличный выстрел.
        Воины снова зашумели, и даже в глазах бородатого лучника с далекого севера мелькнула искорка уважения.
        - Хороший выстрел. - Тигран, улыбаясь, подошел к своему десятнику. - Возможно, даже лучший, который можно сделать из такого лука.
        - Что плохого в этом луке? Он, конечно, не шедевр, но…
        - Хм-фф. Лук хороший. Но только настолько, насколько может быть хорошим такой короткий лук. Тебе нужен такой же, как и у меня.
        Авенир хмыкнул:
        - И что же я буду делать с этаким чудовищем?
        - Это "чудовище" может выстрелить вдвое дальше твоего коротышки. И из него гораздо удобнее стрелять. Вот возьми и попробуй. - Тигран протянул Авениру свой громадный лук.
        - Ну, я не знаю…
        - Да ты только попробуй, - засмеялся бородатый лучник.
        Авенир кивнул и подошел к черте. Стоящие там стрелки молча уступили ему место. Бывший охотник достал стрелу и поднял лук. Мишень украсилась еще одним подрагивающим древком, торчащим примерно в середине красного поля.
        Авенир кивнул и вернул лук его владельцу:
        - К нему нужны более длинные стрелы. Эти слишком коротки.
        - Верно. Если бы у меня были подходящие стрелы, я не оставил бы тебе места в центре мишени. - Тигран улыбнулся. - У нас на севере мой выстрел посчитали бы посредственным. Ты знаешь, что такое подцепить стрелу?
        - Знаю, но ни разу не видел. Это когда выпущенная стрела выталкивает уже сидящую в мишени?
        Пожилой лучник усмехнулся:
        - В моих краях я считаюсь не слишком хорошим стрелком. Там есть истинные мастера, которые способны подцеплять стрелы с расстояния вдвое большего, чем сейчас до этой мишени.
        Авенир недоверчиво прищурился, но Тигран только рассмеялся:
        - Точно тебе говорю. Если будешь в моих краях - увидишь. Кроме того, там ты сможешь достать и настоящий лук вместо этого коротышки.
        - Если буду поблизости, то непременно зайду, - улыбнулся Авенир. - Куплю себе такое же чудовище.
        - Не забудь захватить еще и настоящие стрелы вместо этих зубочисток.

***
        Потянулись длинные тяжелые дни во всем похожие друг на друга. С самого утра приходил возглавляющий их сотню сержант Карион и с руганью отправлял десяток Авенира на тренировочную площадку. С рассвета до полудня продолжались невероятно томительные в своей одинаковости тренировки. Стрельба, стрельба, стрельба…
        В четвертом десятке произошел несчастный случай. Один из лучников случайно подстрелил какого-то парня. Тот остался в живых, хотя и был тяжело ранен. Подробностей Авенир не знал, но своими глазами видел, как провинившегося пороли, привязав к деревянному столбу. Присутствовали сержант Карион, светловолосый лейтенант и какой-то незнакомый Авениру человек с нашивками старшего офицера, возможно капитан. Двадцать пять могучих ударов плетью исполосовали спину виновного в неосторожном обращении с оружием лучника многочисленными кровавыми рубцами и вышибли из него сознание. Позднее Авенир узнал, что провинившийся оправился и был послан на два месяца в бригаду неудачников, занимающуюся самой неприятной работой связанной с грязью и отвратительным запахом. Вечером после порки Авенир, сидя у костра, еще раз напомнил своим подчиненным о необходимости соблюдать осторожность при тренировках.
        В десятке Авенира серьезных нарушений не было, но тычки, подзатыльники и ночные патрулирования перепадали на их долю довольно часто. Дважды Авенир сам ходил в эти патрули. Ничего особо сложного. Половину ночи нужно бродить по округе, постоянно перекликаясь с такими же отчаянно зевающими часовыми. Проблемы начинаются на следующий день. Так как дополнительного отдыха ночной страже не предусматривалось, то весь следующий день бывшие ночные дозорные ходили полусонные, команды выполняли нечетко и из-за этого получали двойную порцию затрещин от безжалостных сержантов.
        После обеда обычно шли тренировки рукопашного боя. Учителем выступал старый седой ветеран в видавшей виды кольчуге, которая уже неоднократно попадала в починку. Чуть приволакивая ногу, он ходил по тренировочной площадке и, виртуозно размахивая мечом, показывал основные приемы. Потом проводились показательные поединки и тренировочные стычки между новобранцами. Каждый должен уметь защититься если дело дойдет до рукопашной. Конечно, от лучников и не ожидали, что они станут мастерами меча, но хотя бы овладеть основами…
        Теперь Авенир уже гораздо более уверенно держал в руках меч и, по мнению тренировавшего их ветерана, мог доставить серьезные неприятности нападавшему на него безоружному крестьянину и не зарезаться при этом самому.
        А вот пехота тренировалась гораздо интенсивнее. Под наблюдением сержантов пехотные десятки наматывали десятки кругов вокруг лагеря с тяжелыми деревянными щитами в руках, учились ходить плотными шеренгами, чувствуя локоть соседа, и поворачивать по команде не ломая строя. И, конечно же, уроки рукопашного боя у них были гораздо более длительными и тяжелыми. А лучники… Стрелков вообще-то не считали так уж и необходимой частью войска. Армия Новой Империи полагалась в основном на умение вести ближний бой, рассчитывая, что на дальних дистанциях в дело будет пущена магическая сила их Повелителя. По крайней мере, таков был основной план будущих сражений за власть над миром. Ничуть не странно, что после разгрома Флетнера люди стали относиться к своему Повелителю со страхом, но странно то, что к страху примешивались гордость и уверенность в победе. О том, что Повелитель сможет объединить Грастос под своей властью, говорили с абсолютной и непреложной уверенностью, как о том, что солнце ежедневно поднимается на востоке и садится на западе, совершая свое бесконечное вращение вокруг мира. Авенир иногда думал:
как же относятся к Фабиану жители разрушенного до основания города или те, у кого во Флетнере погиб кто-нибудь из родственников? Но таковых он не встречал, а если и встречал, то они о своих мыслях благоразумно молчали, как молчал Авенир о своем отношении к черному колдуну, наградившему его десятком глубоких шрамов, оставшихся на месте ожогов и, вдобавок, виновному в гибели Вонифата. Ну и, конечно, существовал еще и Ключ. Ключ. О чем никогда не следовало забывать, так это о нем.
        После обучения рукопашному бою шел небольшой перерыв для отдыха, а потом лучники возвращались к тренировкам в стрельбе. Из всей сотни новобранцев только Тигран да еще один немолодой уже стрелок, руководивший седьмым десятком, могли посоревноваться в искусстве стрельбы с Авениром. Остальные лучники медленно наращивали свои умения, но они еще не дотягивали даже до обычных армейских стандартов. Авенир как-то спросил Тиграна: почему тот, замечательный стрелок, так и не стал десятником? Бородач замкнулся и отвечать не стал, а Далмат позднее сказал, что пожилой лучник одно время поцапался со светловолосым лейтенантом и теперь путь наверх для него закрыт. Командующий стрелковой сотней был против назначения Тиграна командиром десятка. О причинах ссоры северного стрелка и светловолосого лейтенанта никто не ведал, хотя поговаривали, что когда Тигран впервые вошел в лагерь, то в качестве демонстрации своего умения вызвал на состязание лейтенанта и проиграл. Бородатый лучник, слыша шепотки за своей спиной, откровенно посмеивался, но упорно отказывался рассказывать правду. Подойти же с расспросами к
лейтенанту, естественно, не было ни единой возможности.
        Так продолжалось около двух месяцев. Изо дня в день. А возможности сбежать у Авенира так и не было. Многочисленные конные патрули держали под полным контролем землю на десять миль вокруг лагеря. Специальные команды могли выехать на поимку дезертира буквально в любую минуту. Ночная стража эффективно прикрывала все пути выхода из лагеря. В окружающей лагерь степи не было ни единого мало-мальски надежного укрытия на много-много миль, а прятаться в полностью контролируемом армией городе было сущим безумием.
        Однажды вечером Авенир видел, как три-четыре десятка конников сорвались с места и рассыпались по степи. А через несколько часов, уже глубокой ночью, они вернулись, и на седле одного из конных ветеранов висел связанный человек. Немного позднее явился сержант Карион и, разбудив всех, приказал подчиненным ему десяткам немедленно собраться на тренировочной площадке кавалерии для показательной казни дезертира. Авенир, вспомнив слова сержанта Доната, судорожно сглотнул. "Но особенно мы не любим дезертиров. И если они попадаются к нам в руки, то умирают обычно очень и очень долго и мучительно".
        Смерть несчастного действительно была весьма неприятной. Ему связали руки и подвесили на манер чучела, на котором тренируются в стрельбе. Дезертир, оказавшийся молодым темноволосым новобранцем из пехотной сотни, ошеломленно висел и даже не пытался сопротивляться. Авенир было подумал, что сейчас пехотинца используют в качестве мишени при стрельбе из луков, но действительность оказалась гораздо хуже.
        Были принесены несколько вязанок дров, и уже через пять минут под ногами подвешенного бедняги весело заполыхал костер… Вопли несчастного, казалось, достигали луны, безразлично взиравшей с небес на мучения молодого парня. Неудавшийся дезертир бился и извивался, но все было бесполезно. Язычки пламени жадно лизали его ноги. Вспыхнула одежда. Авенир судорожно сжал кулаки и, едва шевеля губами, молился, чтобы парень поскорее задохнулся в дыму, прекратив мучения, но сухие дрова давали слишком мало дыма, а безжалостный ветерок относил сероватые клубочки в сторону. Пахнуло горелым мясом.
        Дезертир, последний раз дернувшись, внезапно обвис. Пламя подобралось к нему ближе и теперь до пояса скрыло свою жертву за сплошным покровом пляшущего огня. С громким хлопком, отчетливо слышимым в густой подобной туману тишине, лопнула веревка, и тело упало в костер, вызвав целый сноп искр.
        Ну уж нет. Бежать, чтобы кончить вот так же над костром. Никогда. Уж лучше я подожду, пока не представится по-настоящему подходящий случай…

***
        Новости пришли вместе с наступлением осени.
        На утреннем построении сержант Карион громогласно заявил, что через несколько дней им придется выступать в поход.
        - Еще два дня и сюда подойдут три тысячи новобранцев из самых южных районов. Эти ребята с предгорий - настоящие лопухи, - сержант усмехнулся, - почти такие же, как и вы. И поэтому нашей армии придаются еще и две тысячи кавалерии. И это уже настоящие испытанные в боях ветераны.
        Карион дважды прошел вдоль рядов выстроившейся стрелковой сотни:
        - После того, как наши друзья прибудут, мы выдвигаемся на северо-восток. Наша цель - небольшая пограничная крепость княжества Килсун. Захватить ее будет непросто - это вам не на тренировке мечами махать. Посмотрим, чего вы стоите в деле.
        Сержант остановился перед одним из лучников второго десятка и ткнул его пальцем в живот:
        - Вижу, ты так и не научился правильно надевать доспехи. Они сидят на тебе как на огородном чучеле. А меч… о, Страж Бездны, ты его так даже вытащить не сможешь. У тебя еще есть немного времени, чтобы научиться до первого серьезного боя. Иначе молись, чтобы тебе не пришлось сходиться врукопашную. Тебя победит даже младенец с игрушечным деревянным кинжальчиком.
        - А теперь начинайте готовиться к походу. Всем собрать свои манатки. Выходим через три дня.
        Три дня. Три дня до начала настоящей войны за власть над миром.
        Эти три дня пролетели как во сне. Авенир уже привык к спокойной лагерной жизни, и теперь предстоящий поход немного смущал десятника. Затаившийся в глубинах души страх тихонько щекотал кончики его нервов. Мне нужно добыть статуэтку, а не погибать в первом же бою, да еще и сражаясь на стороне проклятого Фабиана. И, кроме того, я ни в коей мере не желаю способствовать достижению его цели.
        После полудня второго дня на горизонте показалось облако пыли, которое вскоре превратилось в идущую походным маршем колонну пропыленных солдат. Три тысячи воинов-новобранцев с южных предгорий вошли в лагерь и остановились для кратковременной передышки. Ближе к вечеру прибыли и кавалеристы. Количество солдат в лагере и близлежащем городке практически удвоилось. Следующий день был предназначен для того, чтобы прибывшие издалека отряды успели немного отдохнуть и пополнить свои запасы.
        Вместе с приходом новостей о приближающемся походе прекратились и изматывающие тренировки, что, несомненно, обрадовало почти всех собравшихся в лагере воинов. Усталые солдаты получили три дня отдыха, перед тем как окунуться в горнило разгорающейся войны за власть над миром.

***
        В великолепный, украшенный облицованными мрамором колоннами, зал вошел седобородый человек в роскошном расшитым золотой нитью кафтане. Знающий обычаи и одеяния знатных людей Грастоса человек мгновенно узнал бы в нем Главного Советника Килсуна. Человек остановился в центре зала и преклонил колено.
        - Милорд, только что прибыл гонец. Он сообщает, что один из отрядов Повелителя выступил в поход и теперь движется к границам нашего княжества.
        Убеленный сединами князь, восседающий на покрытом позолотой троне, вздохнул:
        - Значит, началось… Сколько у нас времени?
        - Отряд достигнет нашей границы дней через пять-шесть.
        - Пять дней до начала войны… Повелитель идет с ними?
        - Нет, милорд, проклятый колдун по-прежнему сидит в своем замке. Возможно, что мы еще сможем отбиться от них. В том отряде идут почти одни только зеленые новобранцы.
        - Сколько их?
        - О, милорд, примерно десять тысяч.
        - Десять тысяч… - Князь Килсуна печально склонил седую голову. - Десять тысяч… Нам не остановить их на границе. Гарнизоны южных приграничных крепостей слишком слабы, чтобы выдержать натиск десятитысячной армии, а отряды с северной границы не успеют добраться вовремя. Если же Повелитель решит навалиться на нас всерьез, то вероятнее всего через две-три недели его отряды смогут осадить нашу столицу.
        - Милорд, возможно, следует отозвать наши силы из Прекунта. Шесть тысяч отборнейших воинов могут серьезно изменить расклад сил.
        - Они не успеют. И я не желаю нарушать союзное соглашение, тем более что сам Повелитель нам не угрожает. Скорее всего, мы отразим натиск, но вот какой ценой?
        Какова будет цена нашей свободы? Тысяча жизней? Две? Три?
        - Пока Повелитель сидит в своем логове, особой угрозы нет. Но вот когда он выйдет… Скажи мне, мой верный друг, могут ли простые смертные противостоять могущественнейшей магии самого Творца?
        - Я не знаю, милорд.
        - Вот и я не знаю…

***
        Каллист хмуро смотрел в окно на узкие улочки Прекунта, размышляя о том, что следует предпринять в самом ближайшем времени. До сих пор в борьбе против Фабиана-Повелителя объединились только три княжества да жалкая кучка колдунов.
        Мы не сможем противостоять силе Сети. Всего четыре опытных волшебника и десяток полуобученных колдунишек… Фабиан сметет нас одним ударом, а без магического прикрытия союзная армия не продержится и нескольких минут.
        Союзная армия. Шесть тысяч конных ветеранов из Килсуна, двенадцать тысяч копейщиков Прекунта и восьмитысячный отряд мечников из Дитнолла. Двадцать шесть тысяч. Казалось бы, значительные силы, но Фабиан успел уже набрать примерно столько же. Даже если Повелитель не будет использовать Ключ, я бы не взялся предсказывать результат сражения…
        Слишком мало воинов, слишком мало волшебников. Каждый в своей глупости надеется, что беда обойдет его стороной. Самые северные княжества вообще даже ухом не ведут. Прибывший из далекого западного Гилсена гонец сообщил, что местный правитель рассчитывает справиться с угрозой своими собственными силами. Глупец. Если Повелитель дойдет до Гилснеа - их жалкие армии будут сметены в мгновение ока.
        И, что хуже всего, некоторые князьки начинают присматриваться к Новой Империи Фабиана. Вероятно, они рассматривают возможности перехода на сторону проклятого колдуна. Надеются на последующие милости Повелителя… Они не понимают, что самой большой милостью, которой может их одарить Фабиан, является быстрая смерть.
        А эти заносчивые колдуны! Каллист недовольно поморщился. Вот ведь, кажется, что именно маги должны понимать всю силу, которую обрел проклятый Повелитель. Но нет! Каждый из них надеется либо отделаться своим невмешательством, "соблюдают нейтралитет", видите ли, либо попросту хотят отсидеться в какой-нибудь дыре. Будто бы нейтралитет и укрытия спасут их, когда через разрыв Сети в этот мир проникнут холодные щупальца Бездны.
        Скажете Падшим о своем нейтралитете, когда они протянут свои руки к вашим душам. Попробуете найти укрытие в Бездне среди бесконечных волн непроглядного мрака. И вот тогда-то вы и пожалеете о том, что не согласились хотя бы попытаться предотвратить все это.
        Двадцать шесть тысяч солдат и полтора десятка волшебников сейчас составляют последний шанс Грастоса. И этот шанс призрачен как утренний туман в западных предгорьях.
        Возможно, если бы у нас было побольше времени…
        Но время - это враг. С каждым днем Фабиан набирает силу. Каллист был абсолютно уверен, что черный колдун не выступил в поход только потому, что занят изучением свойств Ключа. Он учится. Учится использовать силу Сети.
        Отец Сущего, пусть он по глупости прикончит сам себя. Пусть кара Творца обрушится на его голову. Как проще бы тогда все стало…
        В дверь кто-то постучался.
        - Входите.
        На пороге стоял слуга в сине-золотой ливрее.
        - Господин Каллист, князь призывает вас на совет по поводу союза против Повелителя. Есть важные новости.
        Волшебник молча кивнул. Надеюсь, что хоть на этот раз новости будут хорошими.

***
        Авенир поежился. Холодный осенний ветер проникал под одежду, доставляя серьезные неудобства. Кожаный доспех, положенный ему как воину Новой Империи, ни капельки не согревал тело, а плащи в летнее время были позволены только сержантам. Летнее время, да какое уж тут лето! Холодно, как поздней осенью.
        Отряд имперских войск расположился на продуваемой всеми ветрами вершине холма. Если бы Авенир сам мог выбирать место для ночевки, то к этому холму он бы не подошел и на милю. Гораздо удобнее ночевать вон в той видневшейся на горизонте рощице. Там, по крайней мере, нет пронизывающего до костей ветра. Но этот холмик, видите ли, гораздо легче защищать. Скорей бы устроиться у костра и хоть немного согреться…
        - Тигран, разводи огонь. - После почти трех месяцев армейской службы, Авенир уже чувствовал себя заправским десятником и не стеснялся четко раздавать приказы. - Ты, ты и ты, пойдете в обоз и принесете наш будущий ужин. Далмат, ночная стража твоя.
        Солдаты с ворчанием принялись за дело, а их десятник отошел в сторону в поисках сержанта Кариона. Необходимо было предоставить еженедельный рапорт и получить очередные приказы.
        Сержант сидел около костерка, завернувшись в плащ, и хмуро смотрел на пляшущие язычки пламени. Авенир снова поежился и присел рядом.
        - Ну и холодина.
        Карион медленно поднял голову, и на его губах появилась слабая улыбка:
        - Ничего, завтра будет жарко. Не замерзнешь. Что тебе надо?
        - Еженедельный рапорт.
        - Предоставишь рапорт завтра, если останешься в живых и если я тоже буду жив. - Сержант безразлично отмахнулся. - Драка будет тяжелая.
        Авенир вздохнул и отвел глаза в сторону. В сгущающейся темноте на самом горизонте смутно виднелся мрачный силуэт пограничной крепости Килсуна. Слабыми светлячками мерцали далекие факелы патрулирующих стены стражников. И штурм этой крепости назначен на завтра.
        В предстоящей битве стрелковой сотне предстояло выдвинуться на передовую и метать стрелы, прикрывая наступающие отряды и не давая вражеским лучникам чувствовать себя слишком уж вольготно. Опасное и непростое дело, но другим будет еще хуже. В сумерках все еще слышался стук топоров - армейские специалисты готовили многочисленные лестницы и тяжелый таран для штурма ворот. Авенир вовсе не завидовал пехотным сотням, которые пойдут завтра в свой первый бой. Разведка уже доложила, что со стороны крепости доносится запах дыма и разогретой смолы. Около ворот будет довольно жарко и жарко в прямом смысле. Горящая смола превратит завтрашний день в адское пекло. И многие из его собратьев по оружию найдут там свой конец. Было бы гораздо целесообразнее провести полноправную осаду. Десятки таранов, осадные башни, катапульты… Но нет времени. Приказ Повелителя, чтоб ему пусто было, захватить юго-западные районы княжества Килсун как можно быстрее. А о жизнях своих солдат он подумал? Что ему стоило самолично явиться сюда и немного подсобить нам магией?
        Десятник вздрогнул, осознав свои мысли, и немедленно напомнил себе, что его все эти армейские дела касаются только косвенно. Главное - Ключ. Фабиан должен умереть, но главное - Ключ. И не важно кто победит в завтрашней бойне, лишь бы он остался в живых и смог выполнить свою миссию. Ключ должен покинуть Грастос. И желательно до того, как станет слишком поздно.
        Карион толкнул задумавшегося Авенира в бок:
        - Иди и ложись спать. На бой лучше всего выходить со свежей головой. И постарайся, чтобы завтра тебя не прикончили.
        Авенир встал, кивнул и молча скрылся среди вечерних теней.
        Где-то в стороне негромко прозвучал рожок - приказ кавалерии начать патрулирование окружающих лагерь территорий во избежание ночной атаки со стороны вражеского укрепления. Все еще в темноте слышался стук топоров и, скорее всего, он не прекратится всю ночь до утра.
        Завтра мы будем хоронить павших воинов. Сколько же их будет? Да смилуется Отец Сущего над их душами.

***
        Утро для Авенира началось вместе с трубным звуком рога, призывающего воинов Новой Империи готовиться к атаке. Солнце еще только-только показалось над горизонтом, а доделанный за ночь таран уже катился вниз с холма, направляемый на свою позицию напротив ворот. Вокруг лагеря во множестве сновали всадники. Кавалерии нет места при штурме крепостей, и поэтому конные сотни осуществляли общую разведку и охрану от внезапных вылазок противника. Все вокруг наполнили лязганье металла и отрывистые выкрики сержантов, собирающих свои подразделения и выстраивающие их для атаки. Некоторые сотни тащили за собой лестницы и уже занимали свои строго намеченные заранее позиции.
        Явился сержант Карион и сразу же разразился громкой руганью:
        - Вы, балбе6сы дубиноголовые, еще не собрались?! Быстро строиться! Наше место между четверной и двенадцатой пехотными сотнями слева от ворот, и мы должны уже через час быть на месте! Быстро! Собирайтесь!
        - Но, сержант, мы еще даже не завтракали… - робко возразил Кариону один малознакомый Авениру лучник из девятого десятка. Десятник поморщился: перечить сержанту, когда тот в таком настроении… Что, этот бедолага захотел в ночную стражу или решил, что ему хочется копать выгребные ямы?
        - Послушай меня, дружок, - голос сержанта вдруг стал каким-то обманчиво мягким, - если ты сейчас плотно позавтракаешь, а через час какая-нибудь шальная стрела пропорет тебе кишки… Смерть твоя будет весьма и весьма неприятной, а вот человека с пустым желудком в такой ситуации лекарям иногда удается вытащить почти с того света. Я бы не советовал тебе, - Карион обвел всех своих подчиненных пристальным взглядом, - не советовал бы всем вам завтракать перед атакой.
        Авенир согласно кивнул и со вздохом отложил в сторону кусок плохо прожаренного мяса, который остался у него еще со вчерашнего вечера. Лучше уж довериться более опытному в таких делах сержанту, чем помереть по собственной глупости. Сидевший рядом со своим десятником Тигран с сожалением поморщился:
        - Эх-х, и зачем я только связался с этой армией. Сидел бы дома на лавке да нянчился бы с детишками.
        - У тебя дети есть? - вытаращился Авенир.
        - Да нет. - Пожилой лучник рассмеялся. - Нет, но можно было бы и завести. Надо было не на войну идти, а тихо мирно жениться на какой-нибудь вдовушке.
        - Ты же сам добровольно явился в армию, сам хотел на войну.
        - Хотел, и если до вечера доживу, то снова хотеть буду, а сейчас я хочу оказаться где-нибудь подальше отсюда.
        - Строиться! - послышался недовольный рык сержанта. - Быстро!
        Карион молча прошелся перед застывшими в строю лучниками:
        - Убогое зрелище, - вздохнул сержант, - но лучшего все равно нет. Ладно, болваны, у всех есть запасы стрел? Все надели доспехи правильно? Никто не забыл свой меч в палатке?
        Стрелковая сотня ответила разноголосым говором, суть которого сводилась к тому, что они все сделали правильно и ничего не забыли.
        - Ну ладно, я предупредил. Потом не жалуйтесь, что вам стрелять не из чего. Забудете лук - отправлю прямиком на крепостную стену карабкаться! Без лестницы и под обстрелом! Ясно?
        Снова невнятный гул, выражающий полное согласие.
        - Тьфу ты. Все еще не выучились четко отвечать на вопросы командования. Оболтусы. - Сержант недовольно поморщился. - Ну все, болтовня окончена. Теперь идите за мной и не нарушайте шеренги. Тот, кто нарушит строй - обретет мое пожизненное неудовольствие!
        Карион подхватил свой собственный лук и, поправив плащ, неспешно двинулся в сторону от лагеря по направлению к крепости. Сотня вразнобой устремилась за своим командиром. Сержант шел молча и не оглядываясь, казалось, что ему все равно шагают ли его подчиненные за ним или нет. Впрочем, он явно знал, что лучники следуют позади - сотня производила столько шуму, что о том, что она куда-то идет, наверняка уже знали даже во вражеской крепости.
        Через полчаса стрелки уже заняли свою начальную позицию. Справа виднелись плотные ряды опытных мечников-ветеранов из четвертой пехотной сотни, а слева - нестройная толпа новобранцев из двенадцатой. Недалеко в стороне маячила громада тарана: исполинская телега со множеством колес и укрепленными на ней заостренными стволами деревьев. Сверху это сооружение было прикрыто деревянными щитами, прикрывающими толкающих таран воинов от неприятных сюрпризов с небес.
        До крепостных ворот было не более четверти мили. Авенир видел, как на вершине крепостной стены высовывались в бойницы лица готовых к отражению натиска воинов Килсуна. Внезапно налетевший порыв ветра донес слабый запах дыма с характерным запахом - в крепости уже была приготовлена кипящая смола в качестве подарочка непрошеным гостям.
        Из задних рядов вперед вылетел верхом на великолепном вороном жеребце уже знакомый Авениру светловолосый лейтенант и, небрежно вытащив из ножен меч, поднял его над головой в вытянутой руке. Готовность к атаке.
        Авенир сглотнул, судорожно ощупал стрелы в своем колчане, быстренько осмотрел лук и проверил, легко ли извлекается из ножен меч. Сегодня от этого будет зависеть его жизнь. Краем глаза он заметил, что большинство его собратьев по оружию ведут себя точно так же. И даже обычно не боящийся никого и ничего сержант Карион теперь нервно поглаживает украшенную искусной гравировкой рукоять своего меча. О, Страж Бездны, защити меня от вражеского оружия и сохрани мою жизнь сегодня…
        Где-то позади выстроившихся в грозной готовности воинов оглушительно прогудел звук рога. Лейтенант впереди строя кивнул и, резко взмахнув мечом, хлестнул коня, сразу же устремившись вперед и увлекая за собой солдат. Пехотные сотни одновременно двинулись к воротам, выставив перед собой сплошную стену сверкающей стали. С натужным скрипом стронулась с места громада тарана. Громкий боевой клич прокатился над безмолвной степью.
        - За Повелителя!!! Империя и Грастос!!
        Над рядами атакующих взвилось кроваво-красное знамя Фабиана с изображенным на нем черным, как сама полночь, силуэтом сжимающего когти ястреба. Сражение за пограничную крепость началось.

*** - Шагом! Не торопитесь! - Натужно закричал Карион, перекрикивая лязг железа и громогласный рев устремившихся вперед пехотных сотен. - К стене мы должны подойти последними!
        Авенир молча шагал в строю, оцепенело глядя, как тысячи ревущих и размахивающих оружием солдат бегом устремились к крепостным стенам. Каждая пехотная сотня несла с собой длинную лестницу и направлялась к заранее намеченному участку стены. Тяжелый таран, увлекаемый вперед силою множества подталкивающих его человеческих рук, со скрипом направлялся к воротам.
        Защитники, отчетливо видимые в лучах осеннего солнца, неподвижно стояли на стенах, ожидая когда воины Новой Империи подойдут на расстояние выстрела. Из бойниц выглядывали многочисленные лучники, вооруженные рогатинами воины готовились отталкивать приставленные к стене лестницы, кое-где виднелись люди державшие в руках связки метательных копий. Кроме того, Авенир был в этом абсолютно уверен, наверняка воинами Килсунского княжестве было заготовлено несколько неприятных сюрпризов вроде громадных котлов со смолой, кипящей воды, бросаемых на головы больших камней и всего того, что обычно широко используется при защите крепостей.
        Передовые линии наступающих оказались на том расстоянии, которое стоящие на стенах воины сочли пригодным для первого залпа. Несколько десятков стрел поднялись в голубые безоблачные небеса и смертоносным дождем рухнули вниз. На землю упали первые капли крови. Еще залп, еще. Стрелы безжалостно жалили атакующих солдат Империи. Раненые и убитые падали наземь. Расстояние сократилось настолько, что стрельба стала прицельной. Стоящие на стенах лучники перешли на беспорядочную, но гораздо более точную стрельбу. Каждый из них сам выбирал себе мишень, прицеливался, спускал тетиву и выискивал себе новую цель.
        Авенир с ужасом смотрел на разворачивающуюся перед ним жуткую картину. Стрелы производили настоящее опустошение в плотных рядах штурмующих крепость имперцев. Вот седобородый ветеран со стоном опустился на колено, а белооперенная стрела глубоко засела в его бедре. Молодой новобранец еще полгода назад беззаботно сеявший хлеб в какой-нибудь отдаленной деревушке получил стрелу в бок и теперь, скрипя зубами, отходил назад, пытаясь добраться до раскинувшейся на холме палатки военного лекаря. Из-под его старенькой кольчуги показались тонкие струйки крови. Стальной наконечник стрелы ударил в грудь одному из бешено жестикулирующих сержантов. Удача, сопровождающая воина в десятках подобных боев, на мгновение отвернулась, и бедняга рухнул замертво, сраженный кусочком заостренной стали прикрепленным к тоненькой деревяшке.
        Смерть прошлась по рядам бегущих вперед солдат Фабиана и ее костлявая рука забирала всех без разбору. Молодые и старые, высокие и низкорослые, родившиеся далеко на севере и местные жители, ветераны и новобранцы, рядовые и командиры. Все были равны перед безжалостно сыплющимся с небес смертельным ливнем стрел. Убитые или раненые падали на землю, щедро орошая ее своей кровью, и исчезали под ногами своих по-прежнему упорно движущихся вперед товарищей.
        - Стоять!! - Сержант Карион выхватил стрелу и наложил на тетиву своего лука. - Готовиться к стрельбе!
        Сотня лучников остановилась, почти не смешав строя, что в обычных условиях вызвало бы скупую похвалу сержанта, но сейчас было явно не до этого.
        Карион натянул свой лук и молниеносно выпустил стрелу, которая, выбросив несколько быстро угасших искорок, ударила о камень буквально в нескольких пальцах от головы неосторожно высунувшегося из бойницы вражеского лучника. Стрелок отпрянул и мгновенно скрылся за каменным зубцом стены.
        Авенир с вырвавшимся из его горла воплем молниеносно натянул тетиву и отправил в небеса свою стрелу, мелькнувшую красноватым оперением в утренних лучах солнца. Не следя за тем, поразил он цель или нет, десятник потянулся за следующей стрелой.
        Подчиняясь командам сержанта, Авенир вновь и вновь отпускал тетиву и видел, как уносится в сторону крепости очередная смертоносная стрела. Все окружающее слилось для него в сплошное серое марево. Оставалось только одно: выбрать цель, подождать команды сержанта и выпустить стрелу. Авенир не знал, подстрелил он ли хоть кого-нибудь, но ему это было как-то безразлично. Возможно потом, сидя у костра, он задумается над этим вопросом и беспощадная совесть начнет нашептывать ему в уши: Глупец. С кем же ты воюешь? Ты ведь убивал тех, кто противостоит самому опасному и безжалостному человеку на Грастосе. Разве на стороне Фабиана ты должен быть? Но все это потом, а сейчас стрелять, стрелять, стрелять…
        На самом деле особого вреда этот обстрел защитникам крепости не причинил. Защищенные каменными зубцами стены, воины Килсуна почти не понесли потерь, но со свистом проносящиеся над головой стрелы вынудили их немного поумерить свой пыл. Засевшие на стенах лучники теперь не высовывались в бойницы, беззаботно выпуская стрелу за стрелой в плотные ряды имперской пехоты. Стрельба сделалась гораздо более редкой и менее прицельной. Но зато теперь вражеские стрелки обратили свое внимание на сотню под командованием сержанта Кариона. На головы лучников Новой Империи посыпались стрелы.
        Один из стрелков из пятого десятка вдруг как-то странно забулькал и осел на землю, схватившись за разорванное случайной стрелой горло. Еще одна стрела на излете чиркнула по затянутому в сверкающую кольчугу плечу Кариона. Сержант не обратил ни малейшего внимания на свежую царапину на своем доспехе, продолжая сыпать командами.
        - Рассредоточиться по десяткам! Стрельба по своему усмотрению!
        Между лучниками Килсунского княжества и стрелками Фабиана завязалась беспорядочная перестрелка. Сотня разбилась на десятки, которые, непрерывно маневрируя и не давая врагу пристреляться и накрыть их одним залпом, беспрерывно сыпали стрелами.
        А между тем некоторые пехотные сотни уже достигли стены и теперь устанавливали лестницы. Еще немного и бои начнутся уже на стенах. Вперед выдвинулись воины с рогатинами, зацепляя и переворачивая лестницы. Поднимающиеся по ним люди с воплями падали на головы своим же товарищам. Лестницы с треском ломались, превращаясь в бесполезные деревянные обломки. Но и те, кто орудовал рогатинами, не уходили безнаказанными. Высунувшись из бойниц, они становились превосходными мишенями для лучников имперской стрелковой сотни. То тут то там кто-нибудь из защитников ронял рогатину и, схватившись за простреленную грудь, падал вниз к подножию стены.
        Авенир выпустил очередную стрелу и с каким-то удовлетворением заметил, что она вонзилась в плечо одному из воинов Килсунского княжества. Десятник потянулся к своему колчану и вдруг понял, что он пуст… Полсотни стрел, положенные туда сегодня утром, уже были израсходованы. Авенир схватил запасной пучок стрел и мгновенно вытряхнул их в пустой колчан. Подняв голову, он стер со лба выступившие капли пота и окинул взглядом поле битвы. Увиденное заставило его застыть на месте.
        Прямо из-за крепостных ворот в небеса поднялся громадный комок слепленных смолой тряпок и кусков дерева. И этот комок горел! Роняя по пути пылающие щепки и клочки тряпок, огненный шар низринулся вниз и, упав недалеко от одной из наступающих пехотных сотен, рассыпался пылающими брызгами. Горящая смола разлетелась во все стороны. Обожженные солдаты с едва слышимыми сквозь яростный шум битвы воплями покатились по земле, сбивая пламя. Несколько человек обрызганные горящей смолой за долю секунды превратились в пылающие факелы и теперь отчаянно метались из стороны в сторону. Соседние воины попятились, не желая сгореть заживо при следующем выстреле. И даже видавшие виды сержанты она мгновение застыли.
        Катапульта! Большая катапульта. И целят они в таран.
        Если таран сгорит, то атакующие потеряют свой самый главный шанс на победу. Взобраться на стену и удержать там позиции нелегко, но если разбить ворота… Широкий поток воинов Империи хлынет внутрь крепости и в два счета сметет малочисленных защитников.
        Катапульта выстрелила еще раз. Еще один пламенный шар поднялся к небесам и, рухнув на землю, расплескался жидким пламенем. На этот раз мимо. Никто не пострадал, но от вида падающей с небес пылающей смерти ряды наступающих смешались и неуверенно остановились, некоторые воины, не обращая внимания на гневные выкрики сержантов, повернулись и бросились бежать. Защитники радостно завопили.
        Авенир, застывший как изваяние при виде горящих заживо своих соратников, вдруг услышал как кто-то выкрикивает его имя и, вздрогнув, повернулся.
        - Тигран, Авенир, Флегонт, Протас!! - Карион яростно размахивал руками. - Быстрее сюда!!
        Десятник быстро толкнул в бок бородатого лучника:
        - Тигран, сержант нас зовет. Далмат, остаешься за главного.
        Под ногами сержанта уже пылал небольшой костерок, а в его руках Авенир заметил несколько стрел, наконечник которых был обмотан смоченными в масле тряпицами. Зажигательные стрелы.
        - Берите, - Карион быстро сунул подбежавшим лучникам несколько таких стрел. - Делайте как я.
        Сержант быстро сунул кончик стрелы в огонь. Пропитавшиеся маслом тряпки мгновенно вспыхнули. Карион наложил пылающую стрелу на тетиву и почти сразу же отправил ее чертить огненную дугу в небе. Стрела, оставляя дымный след, перелетела через стену и упала где-то во внутреннем дворе крепости.
        - Стреляйте навесом.
        Авенир согласно кивнул и сунул одну из полученных от сержанта стрел в костер. Масло вспыхнуло с легким хлопком. А через минуту стрела, несущая небольшой язычок пламени, уже скрылась за крепостной стеной. Тигран, Флегонт из седьмого десятка и Протас из второго тоже выпустили по стреле. Небо прочертили еще три дымных следа.
        Словно в отместку стрелкам снова выстрелила катапульта. Огненный фонтан расцвел почти перед самыми воротами крепости. Несколько подталкивающих громаду тарана солдат упали обожженными. Сам таран, хоть и обильно политый водой перед началом боя, в некоторых местах дымился. Парочка щитов, защищающих толкающих эту громаду солдат от вражеских стрел, с треском сломались и этим тут же воспользовались засевшие на стене лучники.
        - Продолжайте стрелять! - Карион выпустил уже третью огненную стрелу, скрывшуюся за стеной.
        Авенир поднял лук и вздрогнул. Вражеские стрелки заметили огненную угрозу и теперь пытались ее устранить. Один из лучников Килсуна высунулся из бойницы, и это его стрела пролетела так близко, что Авенир щекой ощутил движение рассекаемого воздуха. Ярко пылающая стрела была наложена на тетиву, лук натянут, оставалось всего лишь чуть-чуть изменить прицел…
        Сгусток огня сорвался с лука Авенира и ударил неудачливого стрелка в грудь. Воин истошно закричал и опрокинулся на спину.
        Прерывая шум битвы, послышался глухой удар. Таран добрался до ворот и начал свою разрушительную деятельность. В некоторых местах по приставленным к стене лестницам быстро карабкались солдаты Новой Империи. Сверху в них стреляли лучники. Авенир мельком заметил, как чьи-то руки опрокинули на головы столпившимся под стеной солдатам котел с кипятком. Сквозь яростный шум битвы донеслись крики ошпаренных. Еще один глухой удар, сопровождающийся громким треском, донес до сведения всех на этом поле, что таран действует успешно и ворота скоро поддадутся.
        Зажигательные стрелы кончились и Авенир, выхватив обычную стрелу, выпустил ее в мелькнувшее между зубцами стены чье-то лицо. Промахнулся.
        - Возвращайтесь на свои места. - Сержант Карион устало опустился на землю, пытаясь перевязать глубокую царапину на бедре, где, пропитывая простые кожаные штаны, уже проступала кровь.
        Авенир молча кивнул и, подтолкнув Тиграна, побрел к своему десятку, вразнобой обстреливавшему вершину стены, где за каменными зубцами прятались несколько вражеских солдат. Насколько Авенир видел, этот обстрел не причинял практически никакого ущерба для защищающихся в крепости солдат Килсунского княжества. Стрелы с треском ломались о камни стены и безобидными обломками падали вниз.
        - Прекратить стрельбу! - удивляясь самому себе, заорал Авенир. - Все за мной!
        Десятник побежал ближе к воротам, где разгоралось настоящее побоище. Кажется, что все вражеские лучники сосредоточились на том, чтобы не дать ни минуты передышки воинам, занимающимся с тараном. От тяжелых ударов дубовые ворота крепости треснули и немного покосились. Ну, еще бы немного… Стрелы беспрерывно свистели в воздухе. Каждую минуту кто-нибудь из толкающих таран солдат падал и исчезал под громадными окровавленными колесами гигантского разрушительного устройства. Иногда после этого раздавался хруст костей и отчаянный предсмертный вопль. На место павшего тут же вставал другой воин.
        Потери Новой Империи были устрашающи. Одно радовало: катапульта больше не метала свои ужасающие снаряды. Видимо она была повреждена или кончились боеприпасы. Авенир заметил поднимающийся над крепостью плотный столб дыма и слабо улыбнулся. Их зажигательные стрелы не пропали даром, кажется, в крепости начался пожар. Может быть, именно поэтому и не стреляла катапульта, может быть, это именно она и горела. Это можно было узнать только попав в крепость.
        Тяжелый удар, треск ломающегося дерева и радостные вопли солдат Империи возвестили радостную новость. Правая створка крепостных ворот сломалась и криво повисла на одной петле. В дыру сразу же начали протискиваться солдаты Новой Империи. Казалось, победа уже близка.
        И тут обороняющиеся выложили свой последний козырь. Прямо на застрявший в воротах таран сверху хлынуло кипящее масло. Три котла опрокинулись и выпустили на волю пузырящуюся отвратительно воняющую жижу. Но, что хуже всего, эта жижа была невероятно горячей. Отчаянно закричали обожженные солдаты Империи. А масло все лилось и лилось, и вскоре вся земля перед воротами была покрыта мерзкой клейкой массой, исходящей отвратительными испарениями. Забрызганные маслом обожженные воины с криками и стонами отползали в сторону, но к дыре в воротах, ступая прямо по остывающему маслу, ринулись несколько десятков человек.
        И тогда со стены вниз полетели факелы…
        И тогда возле ворот развернулся настоящий ад…
        Пламя, рванувшись к небу, мгновенно поднялось выше крепостной стены, скрывая страшные подробности смерти десятков человек густой пеленой черного дыма. Сквозь рев огня пробился ужасающий в своей обреченности крик погибающего человека. Облитый маслом таран вспыхнул как свечка, толкающие его солдаты в ужасе сыпанули во все стороны, попадая под безжалостные стрелы вражеских лучников. Наступающие сотни дрогнули и попятились.
        Громко заорали сержанты, пытаясь организовать среди ошеломленных солдат хотя бы жалкое подобие дисциплины, но воины, спасаясь от вражеских стрел, продолжали отступать. Собственно, теперь атака на ворота потеряла свой смысл. Вход в крепость перегораживала сплошная стена огня и угаснет она не скоро. Таран погиб в огне. Оставалось только пробиваться через стену.
        - Прекратите глазеть!! - громко заорал Авенир, обращаясь к своему ошеломленному десятку лучников. - Стреляйте, Падшие вас забери! Стреляйте!!
        И, подавая пример, сам выпустил стрелу в столпившихся на стене вражеских солдат. Один из них содрогнулся и недоумевающим взглядом уставился на вонзившуюся в живот стрелу. Воин Килсуна медленно осел и, не удержавшись на вершине стены, повалился вниз прямо к воротам. Безжалостное пламя поглотило его тело, и только последний предсмертный вопль взметнулся в безоблачное небо расчерченное дымными столбами. Авенир выхватил еще одну стрелу и снова рванул тетиву своего лука. Стрелки шестого десятка неуверенно потянулись к своим колчанам.
        - Стреляйте!! Стреляйте же!!
        Опомнившиеся лучники обрушили на защитников крепости целый град стрел. Враги падали, пронзенные беспощадной смертью, снабженной красноватым оперением. Некоторые вражеские солдаты повели ответную стрельбу. И тогда десяток Авенира понес свои первые потери.
        Белооперенная стрела подкосила ногу молодого Далмата. Пал пронзенным насквозь пожилой Кирсан у которого вражеская стрела отыскала щелку в доспехах. Получил легкую рану в плечо Тигран, хорошо прилаженный доспех помог бородатому северному стрелку и защитил его от гораздо более опасного удара. Случайная стрела зацепила кожаные доспехи Авенира, оставив глубокую царапину.
        - Стреляйте!! Стреляйте!!
        И они стреляли. Вражеские стрелы пронзили еще одного лучника из шестого десятка. У остальных стали заканчиваться стрелы. Авенир выпустил свою последнюю стрелу и, проследив за ней взглядом, заметил как она пригвоздила к стене руку какого-то неосторожного Килсунского лучника. Еще один враг выведен из строя.
        - Отходим! Все за мной!! Бегом!
        Авенир повернулся чтобы проследить за отступлением своего потрепанного десятка и моргнул, удивленный открывшимся перед ним зрелищем.
        На гребне стены несколько солдат, размахивая мечами, сцепились друг с другом. Почему они дерутся между собой? Авениру понадобилась целая минута, чтобы до замутненного горячкой боя рассудка дошло, что не все из сражающихся солдат - враги. На стене примерно десяток воинов Новой Империи наседал на шестерых защитников крепости. Сквозь шум битвы доносился далекий звон мечей.
        - Смотрите, - Авенир радостно схватил за плечо оказавшегося рядом стрелка из своего десятка. - Смотрите, наши уже на стене!
        И действительно, с победными кличами десятки солдат Империи уже скрестили мечи с воинами Килсуна. Защитники ожесточенно сопротивлялись, но теперь начало сказываться численное преимущество атакующих. По нескольким приставленным лестницам на стены непрерывным потоком хлынули ряды имперской армии. На место каждого павшего воина Новой Империи немедленно вставали два других, только что забравшихся на стену и горящих желанием наконец-то встретиться лицом к лицу с ненавистным врагом. Защитникам же помощи ждать не приходилось. Они и так до последнего человека были на стенах и сейчас погибали, погибали от безжалостных мечей воинов Повелителя. Но, даже умирая, они старались прихватить с собой хотя бы одного врага. Раненые защитники, лежа на покрасневшем от их собственной крови камне, хватали имперских солдат за ноги.
        Но силы были неравны. Все больше и больше имперцев перебиралось через стену и все меньше и меньше оставалось защитников.
        Авенир некоторое время смотрел на эту картину, затем устало вздохнул и медленно побрел в сторону лагеря. Смотреть и дальше на безжалостное избиение воинов Килсунского княжества у него не было ни малейшего желания. Зато пробудился молчавший до этого внутренний голос:
        Что ж ты наделал? Глупец! Ты своими геройскими выходками только приблизил победу Фабиана. Ты сражался и убивал тех, кто делает с тобой одно дело. Ты предал свободу тысяч и тысяч человек, которые в случае победы проклятого черного колдуна навечно окажутся в рабстве у их Повелителя. Что бы сказал Вонифат, если бы увидел тебя в этот час? А старая Олдама, наверняка, прокляла бы ту минуту, когда решила приютить у себя в доме одетого в жалкие лохмотья сироту. Предатель!
        Командир шестого десятка лучников Империи, едва переставляя ноги, пробрался мимо пустых палаток и, тяжело опустившись на землю возле вчерашнего костра, уставился на холодные давно угасшие угли. И сердце его чувствовало себя как эти давным-давно потерявшие свой жар угольки, леденящий холод царил в душе Авенира. О, Отец Сущего, что же я сделал?
        - Будь ты проклят, Фабиан! Проклят на веки веков!! - Проходящий мимо воин с перевязанной головой оторопело уставился на лучника со значком десятника на груди. - Да пожрут Падшие твою черную душу!!
        Из крепости к безоблачным небесам поднимались многочисленные столбы дыма. Адское пламя у крепостных ворот медленно угасало, оставляя после себя выжженную дотла землю. Кое-где еще раздавался звон мечей - последние остатки гарнизона дорого продавали свои жизни под натиском неизмеримо больших сил противника.
        В тот день погибли почти полторы тысячи воинов Новой Империи. Из четырехсот защитников крепости не уцелело ни одного.

*** - Милорд, печальные новости. - Главный Советник Килсуна опустился на одно колено и склонил голову. - Еще одна из наших крепостей пала вчера под натиском превосходящих сил Повелителя.
        Сидящий на троне князь устало вздохнул:
        - Как проходил бой?
        - Неизвестно, милорд. Из соседней крепости видели поднимающиеся из-за горизонта столбы дыма и немедленно выслали разведчиков. Никто из них не вернулся. Голубиная почта донесла до нас сие печальное известие.
        - Есть уцелевшие?
        - Если кто-нибудь из гарнизона выжил, то нам немедленно сообщат. Пока, милорд, я не знаю. Я смиренно прошу прощения, но больше мне ничего не известно.
        Седовласый князь печально кивнул и сделал неопределенный жест. Седобородый советник в роскошном кафтане опустился на оба колена:
        - Милорд, это не самые неприятные известия.
        Князь удивленно и немного нервно поднял голову:
        - Что может быть хуже новостей о вторжении крупной враждебной армии, когда мы так ослаблены, что не способны отразить даже налет жалкой разбойничьей ватаги, разграбившей три дня назад один из наших приграничных городков?
        - Милорд, Повелитель выполз из своего логова.
        В глазах князя мелькнула искорка страха, но его голос по-прежнему оставался спокойным и твердым.
        - Куда он направился?
        - В сопровождении трех тысяч мечников он выступил к северной границе своей "Империи". Ни цель похода, ни направление первого удара пока неизвестны. Наши шпионы внимательно следят за каждым его шагом. Но они уверены, что война скоро разгорится во всю силу.
        - Это логично… - Князь задумчиво потер подбородок. - Скоро зима, а ведение зимней кампании отягчается многочисленными дополнительными трудностями, которые затронут в большей степени именно Союз. Тем более, он не хочет дать нам время, чтобы объединиться. - Правитель Килсуна поднял голову и взглянул на стоящего на коленях Главного Советника. - Сколько союзных войск собрано в Прекунте?
        Советник, не поднимаясь с колен, вытащил из-под кафтана небольшой свиток и, развернув его, поднял глаза:
        - Точная цифра неизвестна, но, по последним донесениям, что-то около шестидесяти тысяч воинов и примерно три-четыре десятка колдунов. Сейчас, возможно, немного больше - Дитнолл обещал прислать еще несколько отрядов.
        - Шестьдесят тысяч… - князь явно был потрясен. - Это самая большая армия, которую только видел Грастос.
        - О да, милорд. Почти половина княжеств мира осознали таящуюся на юге угрозу и решили объединить силы против угрозы Новой Империи. Но вот хватит ли этого, или все это - пустая трата времени и все мы уже обречены?

*** - Построиться!! Быстро!
        Сержант Карион, прихрамывая, прошел вдоль строя.
        - Сегодня день прощения с павшими воинами и вручение наград особо отличившимся бойцам. Церемония похорон состоится после обеда. - Сержант недовольно поморщился:
        - А теперь плохие новости. Наша сотня потеряла пятнадцать человек убитыми и двадцать шесть ранеными. В связи с этим третий и восьмой десятки будут расформированы, а воины оттуда перейдут в другие десятки.
        Среди стрелков поднялся негромкий ропот. Сержант нахмурился и обвел выстроившихся в шеренгу лучников своим пронзительным взглядом.
        - Есть вопросы?
        - Сержант, почему именно третий и восьмой десятки? - командир третьего десятка явно не хотел лишаться своей должности.
        - Потому, что эти десятки понесли наибольшие потери.
        - Но сержант, у меня только три погибших бойца и один раненый, а в шестом десятке - трое убитых и трое раненых. Их потери больше.
        - Может быть, и больше. - Карион со слабой улыбкой взглянул на застывшего как изваяние Авенира. - Но шестой десяток понес свои потери, когда устроил отчаянную перестрелку у ворот, отвлекая врага и давая оставшимся у ворот пехотным сотням время чтобы перегруппироваться. А вот где тогда были вы? Еще вопросы?
        Больше вопросов не было. Сержант удовлетворенно кивнул:
        - Всем разойтись. Авенир, подойди сюда.
        Командир шестого десятка нехотя подошел к сержанту.
        - Слушай парень, - Карион хлопнул Авенира по плечу, - я видел, как ты действовал тогда у ворот. Замечательно. Есть в тебе некая командирская жилка и, скорее всего, со временем ты сможешь сам стать сержантом. А теперь иди за мной - тебя хочет видеть лейтенант.
        Сердце Авенира екнуло и провалилось в пятки. Лейтенант? Зачем? Что он хочет? Неужели кто-то донес ему, как я ругался два дня назад у потухшего костра? Авенир вспомнил удивленно смотревшего на него забинтованного пехотинца и едва смог подавить стон. Может ли кто-нибудь знать о том, что я ищу Ключ? Десятник неуверенно плелся за сержантом. Его ноги подкашивались на каждом шагу.
        Светловолосый лейтенант был ранен в бою и все еще весьма слаб. Перевязанная рука висела как плеть. Но лед в его глазах сверкал по-прежнему. Авенир четко отрапортовал о своем прибытии и застыл в ожидании ужасных новостей. Интересно, отделаюсь ли я поркой или все же меня ждет виселица?
        - Десятник Авенир. - Лейтенант хмуро окинул взглядом стоящего перед ним воина в потрепанных кожаных доспехах. - Я рад, что не ошибся, назначив тебя руководить десятком.
        Авенир непонимающе моргнул. А где же наказание за недозволенные речи по отношению к их великому Повелителю?
        - Ты хорошо действовал в бою, - продолжал лейтенант. - Если бы твой десяток не отвлек внимание противника, то наши потери после провала у ворот были гораздо больше. Своим своевременным вмешательством ты помог нам спасти десятки жизней наших солдат. Ты хорошо действовал! Хвалю! - Лейтенант, улыбаясь, поднял здоровую руку и вложил в ладонь ошеломленному Авениру два золотых кругляшка. - Эти монеты предназначаются тебе в награду за проявленный героизм. Кроме того, ты назначаешься заместителем сержанта Кариона и в его отсутствие принимаешь на себя командование сотней.
        Авенир ошеломленно стоял и как выброшенная на берег рыба разевал рот, не зная что сказать.
        Лейтенант снова улыбнулся и небрежно махнул рукой:
        - А теперь иди. У меня еще множество дел.
        Возвращаясь к своим товарищам, Авенир чувствовал как полученные от лейтенанта монеты жгли ему ладонь. Это золото дано мне в обмен на души тех несчастных, которых я помог отправить в вековечную тьму Бездны. Золото… Золото Фабиана. И будь я проклят, если приму его. Авенир на ходу разжал руку и две золотых монетки, сверкнув, исчезли в толстом слое дорожной пыли. Мне не нужна награда за предательство.

***
        Армия Новой Империи, получив новые приказания от Повелителя, оставила в захваченной крепости тысячу человек в качестве постоянного гарнизона и двинулась на соединение с крупным отрядом, двигающимся на север в пяти десятках миль западнее. Вел тот отряд, по-видимому, сам Повелитель.
        Авенир, машинально переставляя ноги, не переставал думать о том, как же обернутся его дела, когда его сотня войдет в отряд, ведомый самим Фабианом. Уж он-то непременно вспомнит, где встречал раньше молодого десятника из его собственной армии. И что же тогда будет?
        А, скорее всего, ничего и не будет. Я и моргнуть не успею, как мой пепел разлетится по всей округе. И на сей раз защитного амулета у меня нет, да он бы и не помог.
        В подобной ситуации лучше всего было бы не попадаться колдуну на глаза и никоим образом не привлекать к себе внимания, например, отличившись в очередной стычке. Главное - вести себя тихо и не высовываться…
        Холодный ветер, примчавшийся с покрытых вечными льдами вершин Ограждающих Гор, пробирал до костей. Вода в лужах уже схватывалась по ночам тонкой корочкой льда. Со дня на день мог выпасть первый снег. Зима неумолимо приближалась. Последняя зима старого Грастоса. В следующем году к лучшему или худшему, но все изменится.
        Авенир поежился и поплотнее завернулся в свой старый поношенный плащ. Из-за наступления холодов солдатам разрешили перейти на зимнюю форму одежды и вытащить из заплечных мешков плащи. Плащи мешали в бою, но без них большинство бойцов попросту свалилось бы от простуды. Командир шестого десятка радовался, что ему как лучнику положен кожаный доспех. Он, конечно же, ничуть не грел, но и не тянул к земле неподъемной тяжестью ледяного металла, как кольчуги пехотинцев. Отряд шел сейчас по вражеской территории и в условиях возможной неожиданной атаки капитан приказал идти в полном облачении и с оружием наготове. Бедняги из пехоты еле тащились, ежась от пронизывающих порывов ветра. Хорошо еще, что командование, не желавшее доводить своих подчиненных до полного изнеможения, разрешило пехотным сотням оставить тяжелые щиты в обозе.
        Моральный дух солдат медленно, но неуклонно сползал вниз. Постоянный холод, длинные тяжелые переходы по вражеской территории где каждый куст мог грозить опасностью, многочисленные мелкие стычки с местным населением, недовольным присутствием на их исконной земле незваных чужаков, следующая по пятам трехтысячная армия Килсуна… Армия не вступала в бой, а только следовала позади на некотором расстоянии, но одно ее присутствие изрядно подпортило боевой дух. Непрерывное ожидание битвы действовало на нервы. Все это не улучшало настроения солдат. Ветераны, скрипя зубами, продолжали выполнять свои обязанности, но среди недавних новобранцев начались и широко разрастались разброд и пораженческие настроения. Каждый день начинался и заканчивался публичной поркой виновных в неподчинении и неисполнении солдатского долга. Снова появились случаи дезертирства. К сожалению, неудачные.
        Авенира серьезно мучило какое-то мрачное предчувствие. Возможно, все дело было в том, что с каждой минутой приближался его самый главный и необычайно опасный враг. Фабиан. Черный колдун. Повелитель. Ничего хорошего от этого ждать не приходилось.
        Но главное - Ключ. Измученный постоянными сомнениями и страхом, Авенир пытался утешить себя мыслями о том, что, возможно, ему представится случай проникнуть в шатер Повелителя и украсть его главную ценность - Ключ. Но в глубине души он этому не верил. Фабиан ценит Ключ больше самой жизни и наверняка не расстается с ним ни на минуту. Забрать кристаллическую статуэтку можно будет только с трупа черного колдуна. Может быть, в горячке какой-нибудь битвы удастся незаметно всадить Фабиану стрелу в спину. Но, помня случай с Каллистом, Авенир сомневался и в этом. Скорее всего, мой изуродованный до неузнаваемости труп бросят на съедение воронью.
        Под ногами похрустывал выпавший сегодняшней ночью иней. С бескрайних небесных просторов мягко опускались первые снежинки, отмечающие начало зимы. Армия Повелителя шла на северо-запад.

*** - Господин Каллист, вам послание. - Слуга с поклоном протянул волшебнику запечатанный свиток.
        - Благодарю. - Каллист принял свиток и небрежным жестом отпустил слугу.
        Некоторое время волшебник молча смотрел на печать в виде лисьей головы, затем решительным движением сломал ее и развернул свиток во всю длину.
        Послание оказалось весьма длинным. Каллист потратил на его изучение без малого полтора часа и, полностью уяснив положение вещей, яростно скомкал бумагу, швырнув смятое послание в камин. Веселые язычки пламени тотчас же потянулись к своей добыче.
        Проклятье. Каллист уже знал, что Ключ начал двигаться и в глубине души ожидал подобных вестей, но все же их появление доставило колдуну очень и очень мало радости.
        Фабиан начал войну. Не мелкие пограничные стычки вроде лихого захвата нескольких крепостей на границе с Килсуном, а настоящую крупномасштабную войну, где, несомненно, будут пущены в ход все его ресурсы. В том числе и почти безграничная сила, даруемая Ключом своему владельцу.
        Проклятый черный колдун вышел из своей крепости и медленно движется на север во главе довольно крупного отряда. Уже сейчас численность его армии составляет около пятнадцати тысяч человек, а многочисленные мелкие отряды все еще идут на соединение с основной воинской группой. Ожидается, что к намеченной Повелителем точке сбора подойдет не менее тридцати тысяч.
        Тридцать тысяч. Он, наверное, собрал под свое знамя всех способных держать оружие мужчин в своих землях.
        Тридцать тысяч против наших семидесяти. Победа была вполне возможна, если бы вместе со своей армией не шел сам Повелитель собственной персоной.
        Проклятье тебе, Фабиан, мы еще не готовы. Не хватает теплой зимней одежды, мало оружия, недостаточно лошадей. Армия Союза еще не готова выступить. Слишком мало времени. Если бы Повелитель решил подождать хотя бы до весны… Но Фабиан не дурак. Он прекрасно смог подобрать подходящий момент и теперь союзникам придется наизнанку выворачиваться, лишь бы только успеть хоть немного подготовиться к сражениям.
        Кроме того, направление удара колдун выбрал весьма разумно. В случае удачи Союз будет рассечен надвое, а Фабиан распространит свою власть еще на два крупных княжества. Если же падет Прекунт… В этом случае у сопротивления будет сломан хребет и останется только присягнуть на верность новому Повелителю Грастоса. Впрочем, Каллист ни минуты не сомневался, что у него такой возможности нет. Фабиан не из тех, кто прощает своих заклятых врагов.
        Время начинает поджимать и выбора не остается. Придется выводить войска и готовиться к бою. Дальнейшие события находятся в руках Отца Сущего. И проклятого Повелителя, завладевшего его наследием.
        Волшебник, приняв неизбежное решение, резко повернулся и быстрым шагом покинул комнату. Хлопнула закрывающаяся дверь.
        Период ожидания закончился. Пришло время действий.
        Часть третья
        Багровые отсветы Бездны
        Сеть Творца (Хранитель Мира). - Необычайно сложное магическое образование, пронизывающее каждый из сотворенных миров. Является основой любого мира (кроме Таулуса - столицы Объединенных Миров), магическим скелетом, вокруг которого впоследствии наращивается каменная плоть.
        Полностью контролирует все воздушные, водные, каменные массивы и их составляющие, управляя всей неорганической материей миров.
        Источником силы Сети является Бездна и преобразование ее хаотической магии в пригодную к употреблению силу. Магия Сети включает в себя абсолютно полный контроль над всеми природными явлениями, начиная от управления погодой и заканчивая поправками орбит солнц и лун, обращающихся вокруг миров и их разумное использование в целях поддержания на мире пригодных для жизни условий.
        Сеть - это сложнейшая система, обладающая некоторыми зачатками интеллекта и являющаяся чем-то вроде полуразумного магического существа наделенного зачаточными признаками жизни.
        Подчиняется непосредственно Ключу Творца и, соответственно, тому, кто держит его в руках.
        В связи с необычайной сложностью подобной магии и экстремальными условиями, необходимыми для ее формирования, может накладываться только Творцами и требует для своего окончательного формирования весьма длительного периода времени, достигающего иногда нескольких десятков лет.
        Полная энциклопедия Единения. Том 7, страница 281.
        Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

***
        Под ногами проходящих мимо солдат негромко поскрипывал тонкий слой снега. Лед превратил поверхность небольшого пруда в идеально ровное зеркало. При дыхании изо рта вырывались клубы пара.
        Авенир, кутаясь в плащ, мрачно смотрел на низко плывущие облака. Казалось, если забраться на самую верхушку вон того дерева и протянуть руку, то можно будет коснуться небесных странников и ощутить в руке их мягкую и влажную сущность.
        Что-то в этом году зима слишком уж рьяно взялась за дело. Авенир не мог припомнить, чтобы в это время стояла такая холодная погода. Обычно такой холод был только в середине зимы, но никак не в конце осени. Вчера мы переходили реку. По льду! А в прошлом году я месяцем позже вынужден был бы искать мост. И не только в прошлом. Помню, что три года назад некоторые особо бурные реки вообще не замерзали до самой середины зимы.
        Может быть, здесь в сотнях миль от его дома, недалеко от Ограждающих Гор острее чувствуется ледяное дыхание Бездны, и зима тут наступает гораздо раньше? Но нет… Авенир своими ушами слышал, как некоторые из солдат, родившихся в этих местах, недовольно ворчали по поводу слишком уж ранней и холодной зимы.
        Может быть, это из-за того, что Ключ вырвался на волю? Люди не должны играть с такими силами, это - привилегия Творца… Отца Сущего, который отвернулся от нас из-за грехов наших. Вонифат говорил, что, используя Ключ, можно нарушить равновесие сил на Грастосе. Сеть, защищающая Грастос от мгновенного распада в Бездне - не игрушка для каждого дорвавшегося до хрустальной статуэтки колдунишки. Возможно, необычайно холодная погода - результат нарушения в структуре магии? Или же Сеть прорвана, и Бездна потихоньку просачивается сквозь прореху, наполняя мир своей сущностью, а леденящий холод - это ее дыхание? А что же тогда Падшие…
        Авенир вздрогнул и попытался прогнать такие мрачные мысли. Если это так, то я все равно ничего не смогу сделать. Да и, если я правильно понял высказывания Вонифата, никто не сможет. Восстановить прорванную Сеть может только Творец. Так что если я не претендую на это высокое звание, то нечего мучить себя, гадая над недоступными простому смертному материями. Единственно, чего можно добиться от таких размышлений - так это то, что ночью меня снова будут мучить кошмары.
        Четыре багровых огонька в бесконечном мраке… Четыре глаза… Авенир содрогнулся и протянул руки к костру.
        - Ну и холодина же сегодня. Бр-р. - Из быстро сгущающихся сумерек вынырнул силуэт Тиграна. Авенир безразлично посмотрел на него. - И чего это тебя понесло в ночную стражу? Надо же, лучший стрелок сотни, десятник, заместитель сержанта Кариона, гроза крепостей… - бородатый лучник торжественно перечислил все титулы, которыми только наградили Авенира многочисленные слухи во множестве бродящие среди солдат. - И вдруг он сам собственной персоной назначил самого себя в ночную стражу, да еще и в такую холодину, когда все нормальные командиры спят в палатках, отправив в патруль своих самых неудачливых подчиненных. С чего бы это такая выходка?
        Авенир молча смотрел на причудливо приплясывающие язычки пламени. Не мог же он объяснить Тиграну, что просто хотел остаться наедине со своими мыслями, подальше от бессмысленной болтовни и похвальбы. Тем более что для него эта ночь могла оказаться последней. Завтра отряд должен достигнуть назначенного места, где его поджидало крупное объединенное войско Новой Империи. И Фабиан. Проклятый Повелитель.
        Если бы полгода назад кто-нибудь сказал Авениру, что этой осенью он будет сидеть у костра в сотнях миль от дома в доспехах со значком десятника на груди и размышлять о судьбе мира, то веселый молодой охотник просто беззаботно рассмеялся ему в лицо. Вот только все веселье и беззаботное настроение навеки покинули его, оставив как память несколько безобразных шрамов от заживших ожогов на груди. И даже если бы они вернулись, то повода для смеха все равно найти было не так уж и просто. Война, Ключ, Повелитель, Бездна, Падшие. Нисколько не смешно. Ну ни капельки.
        Четыре багровых огонька. Глаза Падших смотрят на мир и видят все… Все…
        - Чего молчишь то? - Тигран присел на корточки рядом с Авениром и протянул руки к огню. - Язык что ли проглотил?
        - А о чем говорить-то? Все и так ясно. Война. Война и смерть. И весь мир против меня, и даже эта погода… И что я только здесь делаю?
        - Так вот что тебя гнетет. - Бородатый лучник с северных предгорий Грастоса вздохнул и похлопал Авенира по плечу. - Говоришь, весь мир против нас? А ведь так-то оно и есть. Война, сказываешь? Так война это всегда война и смерть ее вечная спутница. Но ничего, все равно наша возьмет. Мы одолеем их, а потом будем жить в роскоши, наслаждаясь плодами своей победы.
        - Одолеем? - Авенир горько усмехнулся. - Одолеем? Кого? Объединенный Союз всех княжеств Грастоса? Его мы одолеем? Да у них там армия самое меньшее в пятьдесят тысяч. Их вдесятеро больше чем нас! Как же мы их одолеем?
        - Их много, - согласно кивнул Тигран. - Но и мы не так просты. Скоро мы соединимся с другими отрядами…
        - Да сколько не объединяйся, а их все равно больше!
        - Зато с нами сила Повелителя. Он один стоит десятка армий.
        - Вот в этом то и вся проблема. В Повелителе. Я видел его силу и знаю на что он способен. И знаешь, что меня гнетет? Сила. Его сила! Вот что мне интересно. Но самое главное: а может ли вообще человек владеть такой силой?
        Тигран удивленно моргнул:
        - Что это за сила?.. А какая разница, если она на нашей стороне?
        - Для меня есть разница…
        - А что до того, как эта мощь может подчиняться человеку… Так, может быть, Повелитель-то и не человек.
        - А кто? - Авенир мрачно склонил голову. - Птица поднебесная что ли?
        - Ну зачем же. - Пожилой стрелок доверительно склонился к десятнику. - Знаешь, кое-кто думает, что наш Повелитель - это вернувшийся Творец. Отец Сущего. Ходят слухи, что он сам именно так и считает. Говорит, что устал смотреть, как обнаглевшие смертные поносят его имя, и пришла пора преподать им небольшой урок смирения.
        Авенир невесело рассмеялся:
        - Повелитель - самый обычный человек. Ты уж поверь мне, но в нем нет абсолютно ничего божественного, скорее уж наоборот… Вспомни легенды. Почему Отец Сущего отвернулся от нас? Да потому что мы слишком погрязли в грехах, а самым страшным грехом он считал войны. Вернувшийся Творец никогда не начал бы войны и ни за что не стал бы уничтожать целый город только ради того, чтобы продемонстрировать всему миру свою силу. Такое деяние гораздо ближе Падшим…
        Тигран в ужасе отшатнулся:
        - Ты хочешь сказать, что Повелитель - это… Нет! Никогда!!
        - Нет, этого я не хочу сказать. Если бы Падшие спустились на Грастос, мы бы уже давным-давно были мертвы или еще чего похуже. И, тем более, по легенде Падшие выглядят совсем не так как люди. Когти, чешуя, клыки… багровые огоньки глаз… Все что я хочу сказать, что Повелитель - вовсе не Творец, а самый обычный человек, который вдруг обрел невероятную силу и теперь решил бросить вызов всему Мирозданию. А откуда он взял эту силу? Что, если он украл ее у истинного владельца, у Отца Сущего?
        Бородатый лучник молча ворошил в костре угольки, но Авенир видел, что тот внимательно слушает.
        - И вот о чем я подумал. Если Повелитель - человек, то замахнувшись на место Творца он перешагнет запретную черту… А как отнесется к этому сам Отец Сущего? Не разозлится ли он и не обрушит ли свою кару на нас за то, что мы позволили простому смертному восстать против самого Творца? А что, если в гневе он лишит нас своей защиты? Ведь тогда никто больше не будет сдерживать черный мрак Бездны, а Падшие ступят на землю этого мира. Не идем ли мы к концу вслед за Повелителем? А, может быть, эта зима - первый признак надвигающейся Бездны?
        Возле потрескивающего костерка надолго воцарилась тишина. Прошло несколько неимоверно долгих минут. Тигран молча продолжал ворошить угли, а Авенир устало провожал взглядом поднимающиеся к небесам искорки.
        Долгое молчание нарушил пожилой стрелок с северных предгорий:
        - Ты не возражаешь, если я посижу здесь? Надо бы все спокойно обдумать…
        Ближе к утру снова пошел снег. Сквозь густую белую пелену просыпающийся лагерь выглядел как-то нереально. Авенир долго не мог подобрать подходящее слово. Спокойно. Задумчиво. Умиротворенно. Нет, все это не совсем то. Безмятежно. Вот правильное слово. Место ночлега отряда Новой Империи выглядело именно безмятежно. Покрытые тонким слоем мягкого пушистого снега палатки, белоснежный ковер на земле еще не успевший превратиться в грязное месиво под ногами тысяч людей, приглушенные сплошной завесой снега звуки.
        Снежинки медленно опускались на землю и таяли, попав в поднимающиеся от костра теплые струйки дыма. Снег покрывал плащ Авенира сплошным белым одеялом и со спины казалось, что около огня сидит неведомо откуда взявшаяся тут снежная баба из тех, которые лепит ребятня. Всю ночь Авенир провел сидя у костра в одной позе. Он не чувствовал ни пробирающегося под одежду холода, ни тупой боли в затекших ногах, ни мокрого от растаявшего снега лица. Мысли одна за другой неспешно плыли в его голове. Несмотря на то, что он провел здесь всю ночь не сомкнув глаз, спать ничуть не хотелось.
        Тигран молча просидел рядом с Авениром до конца первой стражи, когда в призрачном свете факелов сержанты обходили посты, проверяя бдительность часовых, потом, все так же не вымолвив ни слова, поднялся и скрылся в ночной мгле. Десятник, поглощенный своими мыслями, почти не обратил внимания на его уход.
        О, Отец Сущего, подскажи что мне делать дальше. Дай мне хоть один-единственный ничтожный шанс выполнить свое дело. Ключ должен покинуть Грастос. Большего я не прошу.
        Приглушенный сплошной пеленой снега раздался громкий звук рога, подающий сигнал к побудке. Через час отряд должен был двинуться дальше.
        Авенир тяжело вздохнул и поднялся. С его плеч на землю обрушилась целая лавина снега. Пора было приступать к своим обязанностям. То, что он отсидел сразу три ночных стражи и не спал всю ночь, не давало ему права небрежно относиться к своему долгу. Эх, тяжела ты, ноша десятника. Нужно было распределить работу на сегодняшний день: направить кого-нибудь в обоз за продуктами, проследить за уборкой палатки, проверить состояние оружия и доспехов - во время такой сырости мечи ржавеют почти мгновенно. Если он этого не сделает, сержант Карион будет весьма недоволен, а его раздражение обычно кончается копанием выгребных ям в насквозь промороженной земле или, в лучшем случае, еще одной ночной стражей.
        Сегодня отряд должен соединиться с основной армией Империи под предводительством самого Повелителя. Повелителя Фабиана. Черного колдуна. Самого опасного и могущественного человека на Грастосе. Того самого человека, которого Авенир искренне желал видеть мертвым.
        Но, в конце концов, все это неважно. Главное - Ключ.

***
        Армию Фабиана, стоящую в долине между двумя невысокими холмами, Авенир увидел уже в конце дня. Он стоял на одном из холмов и смотрел на громадный, раскинувшийся едва ли не на целую милю, воинский лагерь. Сотни или даже тысячи палаток, бессчетные огоньки костров и десятки тысяч воинов, занимающихся своими делами. Слабый ветерок доносил отчетливо слышимые в морозном воздухе ржание сотен лошадей, людские голоса, смешивающиеся в неразборчивое гудение, лязг металла, скрип и все те звуки, что обычно сопровождают большие скопления вооруженных людей.
        А в небесах над лагерем слабо колыхались сотни знамен с изображением черного когтистого ястреба на красном фоне. Знамена Повелителя. Самые проклинаемые знамена на всем Грастосе.
        Где-то здесь, среди этого скопления людей находился Повелитель, а вместе с ним и Ключ. Величайший магический артефакт мира находился буквально на расстоянии мили от Авенира. Вот только заполучить его не было ни малейшего шанса.
        В кроваво-красных лучах заходящего солнца лагерь наводил на неприятные мысли. На мгновение Авениру даже почудилось, что на лицах снующих между палаток воинов проступили кровавые пятна, а истоптанный снег сплошь залит кровью, и даже само небо над многотысячной армией казалось плачущим кровавыми слезами.
        Надеюсь, это не пророческое видение…
        - Что ты тут встал?! Давай двигайся! - Карион довольно грубо толкнул Авенира в спину. - Тебе еще нужно будет проследить за размещением своего десятка. Не теряй времени и не загораживай проход.
        Авенир машинально кивнул и двинулся вперед. Шестой десяток, негромко переговариваясь, последовал за своим командиром.
        Наблюдая за тем как Далмат, легонько прихрамывая после полученного при штурме крепости ранения, с помощью Тиграна устанавливает палатку, Авенир думал о том, что следует предпринять теперь, когда он, наконец, так близко подобрался к Фабиану.
        Для начала самое главное: ни при каких условиях не попадаться Повелителю на глаза. Уверен, что черный колдун еще не забыл того наглого лучника, что несколько месяцев назад доставил ему определенные неприятности в виде разбитого носа. А жаль, что тогда я не смог вогнать ему стрелу прямо в горло… Правда, он считает, что убил меня, но если мы столкнемся лицом к лицу…
        Второе: следует немного погулять по лагерю и найти где находится шатер Повелителя. Нужно узнать что там за охрана, сколько ее, есть ли возможность проникнуть в шатер… Потом желательно бы узнать где Фабиан хранит Ключ, но это уже из области запредельного. Вряд ли даже самые близкие к проклятому колдуну люди знают о ценности хрустальной статуэтки, которую их Повелитель везде таскает с собой. Скорее всего, никто даже не подозревает о ее существовании, дабы не возникало соблазнов украсть это чудо.
        Что же дальше?.. А дальше будем думать после того, как узнаем все о Повелителе и кристаллической статуэтке в виде человека, прижимающего к груди солнце. Мелькнула совершенно непрошеная посторонняя мысль… А этот человек с солнцем, случайно, не сам Творец? Подобная мысль показалась Авениру весьма любопытной, но абсолютно не относящейся к делу.
        Палатка была уже установлена, и вокруг нее воины шестого десятка раскладывали свои нехитрые пожитки. Над разведенным костром негромко булькал котелок. Основная работа была сделана. Можно было заняться и своими собственными делами, например, приступить к поискам Ключа.
        - Тигран, я пойду немного осмотрюсь здесь. - Авенир тяжело поднялся, преодолевая неожиданно накатившую волну слабости. Сказывались тяжелый переход и бессонная ночь, проведенная накануне в ночной страже. - Останешься за старшего.
        - Слушаюсь, командир! - Пожилой лучник шутливо отсалютовал, хотя в его глазах со вчерашней ночи поселилась едва различимая искорка беспокойства. Похоже, ночные размышления о природе сил Повелителя и последствиях их применения не прошли бесследно, оставив в голове Тиграна кое-какие соответствующие следы. Авенир надеялся, что эти следы не исчезнут в забытье, а дадут реальные всходы после первой же битвы с применением силы Сети. Неплохо бы посеять разлад в армии Фабиана, добавив ему немного неприятностей.
        Кивнув, Авенир повернулся и скрылся среди палаток. Для начала следовало отыскать шатер Повелителя, не привлекая к этому внимания, и уж тем более стараясь не нарваться на самого Фабиана. Интересно, если я спрошу у кого-нибудь дорогу, не покажется ли это слишком уж подозрительным. Но нет, не должно быть. В крайнем случае, притворюсь обычным дурачком из деревни и скажу, что хочу посмотреть на великого и могущественного правителя всей Империи. Авенир сдернул свой значок десятника и спрятал его в карман. Главное - не привлекать ненужного внимания.

*** - Так что, мы, наконец-то, договорились? - Седобородый генерал из Дитнолла решительно взмахнул рукой. - Или и дальше будем цапаться как торговки на базаре?
        Возмущенные голоса немного утихли, и некоторые из спорщиков нехотя кивнули. Некоторые, но не все.
        - Я не желаю подчиняться приказам этого хлыща! - Молодой человек с нашивками капитана лучников недовольно взглянул на своего соседа. - Дитноллцы никогда не подчинялись килсунцам. Не будет этого и впредь. Я требую права на самостоятельные действия!
        - Кого это ты назвал хлыщом?! - Стоящий рядом с раздражительным капитаном одетый в придворное одеяние командир отряда килсунской пехоты потянулся рукой к рукояти меча. - Да ты…
        - Тихо!! - Громовой голос дитноллского генерала, казалось, потряс все здание княжеского дворца в Прекунте. - Немедленно прекратить!
        - Но, господин генерал…
        - Молчать!! - Глаза генерала сверкнули. - Вы получили приказы, и они не обсуждаются! Сейчас вы немедленно прекратите ссориться, спокойно сядете и выработаете совместный план действий, который потом представите мне и генералу Стратонику. - Пожилой рыжеволосый генерал из Килсунского княжества уверенно кивнул. - А теперь сядьте и займитесь делом. И следующий поднявший шум будет немедленно разжалован в рядовые!
        Каллист, сидевший за столом вместе с еще двумя представителями волшебников, только вздохнул. Подобные увещевания он слышал уже не раз, но особой пользы это не приносило. Сейчас они успокоились, но это ненадолго. Минут через десять в комнате для совещаний снова воцариться настоящий хаос.
        Каждое собрание командиров союзных войск неизбежно проходит в криках, взаимных обвинениях и ругани. И если уж так себя ведут офицеры… что тогда говорить о простых солдатах. Количество виновных в стычках воинов росло с каждым днем. Если драчуны отделывались расквашенными носами и выбитыми зубами, то их обоих просто пороли и отправляли на конюшни убирать лошадиный навоз. Если же в дело шло оружие - наказание было гораздо более серьезным. За пролитую кровь своего союзника бойцов без всякого снисхождения садили за решетку. А если в деле фигурировали убитые… Пожалуй, стоит приказать построить еще парочку виселиц. Драконовские меры, но даже они плохо помогали. Только за прошедшую неделю было повешено двадцать три человека, брошено в подземную тюрьму - около полутора сотен, а конюшни уже давно были переполнены, и, наверняка, на каждую лошадь приходилось по два уборщика навоза.
        Еще весной Дитнолл и Килсун были на ножах друг с другом. Взаимные набеги, вылазки и стычки не прекращались ни на минуту, дело шло к обычной в подобных ситуациях крупной войне. Появление Фабиана заставило их на время объединиться против общей угрозы, но старая вражда так легко не забывается. И это только один из целого десятка примеров подобной вражды. Каждое княжество в свое время воевало со своими соседями. Союз большую часть своих сил тратит на взаимные упреки и беспорядочную грызню. Каллист тяжело вздохнул. Если мы не можем даже договориться, что же тогда получится в бою? Повелитель запросто одолеет нас - ведь у него подобных проблем нет.
        Да что тут поделаешь? Даже среди волшебников нет единства. Но мы, по крайней мере, не выставляем свои проблемы напоказ. Да, некоторые колдуны недовольны тем, что именно Каллист взял на себя руководство объединенными силами магов, но кто еще мог это сделать? Кроме него только Калуф и Феофан как верховные волшебники могли претендовать на этот пост, но Феофан слишком нерешителен, а Калуф вечно занят своими "алхимическими исследованиями" и практически не вылезает из лаборатории пытаясь создать "нечто непостижимо могущественное". Удивительно как он еще согласился участвовать в походе против Повелителя, ведь тогда ему придется оставить свои баночки и порошки. Что же он там делает? Какой-нибудь продляющий жизнь эликсир? Или пытается превращать свинец в золото?
        В зале снова послышались недовольные возгласы, некоторые офицеры недовольно вскакивали со своих мест. И даже генералы теперь беседовали на повышенных тонах.
        Надеюсь, хоть это совещание не выльется в череду дуэлей. Уже около десятка офицеров погибли, а еще вдвое больше были серьезно ранены.
        Возможно, стоит вмешаться… Каллист решительно поднялся:
        - Господа, я прошу минуту вашего драгоценного внимания. Время не терпит, мы должны действовать как можно быстрее. Позвольте предложить вам…

***
        Войска Повелителя стояли между холмами, поджидая прибытия последних отрядов. В лагере, по мнению Авенира, было что-то около двадцати тысяч человек способных держать оружие. Из них больше половины были новобранцами еще полгода назад даже не думавшими о вступлении в армию. Почти треть армии никогда не была в настоящем бою.
        Они стояли здесь уже почти неделю. Все это время воины стрелковой сотни были фактически предоставлены самим себе. Сержант Карион появлялся раз в день по вечерам и, удовлетворившись беглым осмотром, исчезал в неизвестном направлении. Авениру, как его заместителю, приходилось ходить по десяткам, раздавать приказы и недовольно ворчать на свою нелегкую судьбу. Дважды по вопросам, которые он не смог решить самостоятельно, Авенир обращался к светловолосому лейтенанту. В сотне никто не знал его настоящего имени, а сам он, казалось, был вполне удовлетворен тем, что его зовут просто лейтенантом. Он внимательно выслушивал доклад Авенира и быстро принимал решение, возлагая ответственность за его исполнение на командира шестого десятка. После одного из этих решений Авенир был вынужден выдать одного из бойцов армейскому палачу для показательной порки. Пятнадцать плетей за воровство у своих же товарищей.
        Зато сотня, в которой раньше было чуть больше восьмидесяти человек, теперь стала полноправной сотней. Третий и восьмой десяток были восстановлены и скомплектованы из недавно набранных новичков. Особым распоряжением Кариона Авенир должен был приглядывать за ними особенно внимательно.
        Все, что касается Повелителя, оставалось для Авенира недосягаемой тайной. Да, расшитый золотыми нитями шатер Фабиана стоял в лагере, а рядом с ним развевалось знамя с черным ястребом. Вот только подойти к нему не было ни единой возможности. Бдительная стража из бывших гвардейцев Флетнера никого не подпускала ближе, чем на сотню шагов. Прошмыгнуть незамеченной мимо внимательных глаз элитных войск Империи не смогла бы и мышь. О Ключе Авенир не смог узнать вообще ничего. В ответ на осторожные расспросы все только непонимающе пожимали плечами. Никто и никогда не видел у Повелителя хрустальных статуэток. И вообще, каких-либо статуэток.
        Однажды Авенир видел самого Фабиана. В сопровождении десятка телохранителей он прошел в сотне шагов от застывшего как изваяние десятника. Авенир, содрогаясь от пробудившегося в его душе ужаса, проводил его пристальным взглядом. Слава Стражу Бездны, Повелитель не заметил его. Фабиан гордо прошествовал мимо рядов палаток. При его приближении солдаты опускались на колени и склоняли головы.
        Черный колдун изменился с тех пор, как Авенир видел его в степи. Он стал более степенным, более лощеным. Борода была аккуратно подстрижена и завита. Волосы цвета воронова крыла причесаны и перевязаны серебряной лентой. Однако своего пристрастия к черному цвету Фабиан не оставил. Одежда его по-прежнему была черная. Черная куртка, расшитая красными нитями, черные кожаные штаны, плащ темно-синего почти черного цвета, окантованный по краям темно-зеленой каймой, темная рубашка с кружевами. Издалека он выглядел как этакий придворный аристократ, одевшийся ради траура во все черное. Вот только взгляд его был напоен такой яростной силой и ненавистью, что никто не осмеливался посмотреть ему прямо в лицо. Пристальные немигающие глаза приводили в состояние всепоглощающего страха всех тех, на кого Повелитель обратил свой взор.
        Авенир, провожая колдуна взглядом, обратил особое внимание на золотую корону украшенную множеством драгоценных камней и большой кошель на поясе Фабиана. Размеры кошеля сделанного из черного бархата как раз подходили для того, чтобы разместить там Ключ. И если он действительно был там… Собственно, получить Ключ можно было только сняв его с мертвого тела.
        Попытаться убить Фабиана? Как? Это невозможно! Он даже и без Ключа играючи справится со мной. А убить его и при этом еще и выбраться из лагеря со статуэткой в руках…
        Оставалось только выжидать. Может быть, подходящий момент рано или поздно подвернется, нужно только быть настороже и не упустить его. Главное - добыть Ключ. А если Повелитель даже и останется в живых, то все равно без этой кристаллической статуэтки он абсолютно ничего не стоит. Пустое место.

***
        Фабиан-Повелитель, черный колдун, властелин Новой Империи, созданной им на руинах жалкого княжества Флетнер, вошел в свой расшитый шатер и, не глядя, отшвырнул в сторону почтительно склонившегося слугу. Отброшенный могучим ударом магии пожилой лакей кубарем выкатился наружу.
        - Проваливай отсюда, - небрежно напутствовал его Повелитель. - И не пропускай сюда никого.
        Колдун сбросил плащ и уселся за небольшой столик из великолепного полированного дерева. Ранее этот столик стоял в личных покоях последнего князя Флетнера. Князя, которого он удавил собственными руками. Он должен был сразу же уступить мне трон, но предпочел бессмысленное сопротивление. Черный колдун презрительно повел плечами. Если бы он сразу же преклонился перед моей властью, то я, возможно, и оставил бы его жить в качестве моего личного слуги. Хотя вряд ли. Фабиан слабо улыбнулся, припомнив предсмертные хрипы, вырывающиеся из горла бывшего повелителя княжества.
        Повелитель развязал свой кошель и оттуда, тускло блеснув в полумраке, появилась дивная кристаллическая статуэтка. Человек, обнимающий солнце. Символ великого могущества. Ключ Творца. Поставив статуэтку на столик, Фабиан собственническим жестом погладил ее рукой, чувствуя пальцами каждую даже самую незаметную выпуклость.
        Скоро, скоро я продемонстрирую этому проклятому Союзу, что они зря решили мне противиться. О-о, в страшных муках они проклянут час своего рождения. Я выжгу дотла их города, разрушу деревни и даже сама земля там станет непригодна для жизни.
        - Я могу это сделать… - Фабиан снова погладил статуэтку. - Я это могу. Я все могу. Я всемогущ! Никто не сможет меня остановить! Никто и никогда!!
        Он схватил Ключ и, стиснув его мертвой хваткой, прижал к груди. Лихорадочный шепот с хрипом вырывался из горла черного колдуна:
        - Скоро, возможно еще до начала весны Союз падет, и весь Грастос преклонит передо мной колени. Новая Империя поглотит все княжества и объединит их под моим руководством. Я буду править этим миром. Они будут делать все, что я прикажу. А я повелю собрать самую величайшую армию всех времен… Ведь кроме Грастоса есть и еще миры.
        Фабиан задрожал всем телом в предвкушении.
        Конечно, портал разрушен, и способа восстановить его до сих пор не найдено. Но нет пределов могуществу, которое дарует своему хозяину Ключ. Дарует ему - Фабиану, Новому Творцу. С помощью неизмеримого могущества Сети, я пробью проход через Бездну и объединю все миры под своей властью. Никто не сможет противиться Новому Творцу… А если явится бывший Творец, Отец Сущего, то пусть проваливает в Сердце Бездны ибо там ему и место.
        Повелитель Новой Империи разразился безумным хохотом.
        Воистину, Отцу Сущего самое место в Сердце Бездны. Среди Падших он найдет свое призвание. Призвание склониться перед новым повелителем миров. Он бросил Грастос на произвол судьбы и теперь должен за это поплатиться. Вечные муки в Сердце Бездны среди кипящих луж расплавленного металла и ядовитых серных испарений будут ему в награду за позабытый на Грастосе Ключ.
        А, возможно, он предпочтет смириться со своим поражением и подчиниться новому владыке… Что ж… в этом случае место личного слуги до сих пор свободно.
        Очередная великая мысль пришла в голову Фабиана, и он, хорошенько поразмыслив, признал ее достаточно дельной:
        А что если я встречусь с Падшими? Да ничего! Они всего лишь с поклоном уступят мне дорогу. Ибо я всемогущ! И нет равных Великому Повелителю Фабиану - Новому Творцу Миров!!!
        Под внезапным порывом леденящего ветра, прорвавшегося в шатер, Фабиан содрогнулся. На мгновение ему почудились четыре багровых огонька в бездонной тьме. И слабое ощущение чего-то далекого, нечеловечески холодного и, в то же время, довольного текущим положением дел просочилось в его скованную ненавистью душу.
        Где-то далеко-далеко от Грастоса в тусклом свете далекого красноватого солнца освещавшего Сердце Бездны мерно мерцали четыре огонька. Холодный ветер пронесся над безжизненной равниной, где никогда не ступала нога человека, и засвистел вокруг полуобвалившейся и источенной временем арки древнего портала.
        Четыре багровых огонька. Глаза Падших смотрят на мир и видят все… Все…

***
        В это день, который Авенир счел неудачным с самого утра, сержант Карион заявился вместе с восходом солнца и тут же принялся сыпать приказами вперемешку с руганью. Разбудив своих разоспавшихся подчиненных пинками под ребра, он потребовал немедленно построиться. Тычками и подзатыльниками добившись, чтобы все входящие в его подразделение воины, зевая, выстроились в две ровные шеренги, сержант с самым раздраженным видом прошелся мимо строя и разразился небольшой речью:
        - Как вы все, конечно, знаете, мы готовимся к большому походу на север. По приказу Повелителя Новая Империя должна распространить свою власть на весь Грастос. И вчера, наконец, подошли последние ожидаемые резервы. - Карион описал рукой круг, указывая на многочисленные палатки, усыпавшие долину. - Сейчас здесь почти двадцать пять тысяч солдат и все они готовы ринуться в бой и во славу Повелителя покорить весь остальной мир. Никогда еще Флетнер не собирал такого громадного войска, но что не мог сделать князь, смог создать Повелитель.
        Неподвижно застывшие ряды молча внимали словам своего командира, только ветер слабо шевелил теплые зимние плащи лучников. Авенир недоуменно гадал: что же хочет сказать сержант? В том, что новости будут плохими, можно не сомневаться. Карион сделал небольшую паузу, а потом, отдавая воинский салют, вскинул руку:
        - Солдаты Новой Империи, завтра мы выступаем в поход! Наша цель - Прекунт. Грязный, захламленный городишко ничего не значащий в торговом и территориальном плане. Но именно в Прекунте находится штаб проклятого Союза, который является нашим основным противником. Если мы захватим город, то силы врагов будут расколоты, а мы сможем диктовать свою волю всему миру. Прекунт - вот наша первейшая цель! И мы возьмем его любыми способами, ибо так приказал Повелитель.
        В рядах лучников послышались негромкие шепотки, сержант, не обращая внимания, продолжал:
        - Но все не так уж и просто. Нас двадцать пять тысяч, а возле Прекунта стоит объединенное войско союзных княжеств. Примерно шестьдесят-семьдесят тысяч бойцов. Кроме того, среди вражеских рядов находятся несколько колдунов. И эта армия, несомненно, не пожелает отступить в сторону и освободить нам дорогу. Готовьтесь к боям! Тяжелым кровопролитным боям.
        Шепотки превратились в недовольный ропот. Отдельные возгласы выражали удивление и недовольство. Авенир, услышав предполагаемое количество войск противника, потрясенно застыл, не зная радоваться ему или огорчаться. Такая сила наверняка сможет смять Фабиана, даже несмотря на силу Ключа, но, вот незадача, какова же в этом случае будет судьба самого Авенира? Ведь смерть Фабиана, недооценившего силы врага, не решит проблему, а лишь временно отсрочит развязку. Ключом завладеет какой-нибудь другой колдун, например, тот же Каллист… И все начнется заново. Выход только один - Ключ должен навек исчезнуть в Бездне.
        - Да, врагов много и они сильны, но в этом нет ничего ужасного, - сержант обвел возбужденно перешептывающихся солдат пристальным взглядом голодной змеи, наблюдающей за маленькой беззащитной мышкой. - Ведь чем труднее битва, тем приятнее будет вкус долгожданной победы и тем богаче будет захваченная нами добыча. И, тем более, с нами идет сам Повелитель, а его могущество способно одолеть даже самого сильного врага. Он уничтожит их в мгновение ока и даже не поморщится при этом.
        Авенир хмыкнул. Если он такой могучий, то зачем мы ему нужны? Шел бы сам и воевал в одиночку. А то добыча, сладкий вкус победы… И это против шестидесятитысячного войска! Уж не собрался ли Фабиан принести нас в жертву своей великой идее о воссоединении Грастоса под своей рукой?!
        - А ну-ка все заткнулись! - Неожиданно рявкнул Карион. Лучники уже знакомые с тяжелым характером своего сержанта мгновенно замолчали, не желая отправиться на вычищение отхожих мест. Карион неожиданно улыбнулся и коротко бросил. - Готовьтесь. Завтра мы выходим. А теперь можете разойтись.
        Сержант повернулся и небрежно двинулся прочь, скрывшись между палаток. Авенир недоуменно смотрел ему вслед. Да что же это творится в нашей бедной армии? Вот уже и сержант сам на себя не похож.

***
        Небольшой конный отряд союзных войск осторожно выдвигался вглубь вражеской территории. Граница бывшего княжества Флетнер, а теперь Новой Империи, осталась позади еще два дня назад. Триста человек медленно двигались вперед, выслав множество разведчиков и отчаянно надеясь не нарваться на один из крупных отрядов противника, притаившийся в засаде. Конечно, разведка доносила, что все более-менее крупные отряды уже ушли из этих земель, направляясь к месту сбора на севере, но как обстоят дела на самом деле…
        Лейтенант Мануил заметил показавшегося из-за гребня холма человека, скачущего во весь опор на взмыленной лошади, и облегченно вздохнул, признав в нем одного из своих разведчиков. Все-таки постоянное ожидание засады сделало его до крайности нервным. Уж лучше бы я участвовал в одной из стычек на севере, чем вот так пробирался чуть ли не в тылу врага. Если что случиться, нам ведь ни за что не удрать - следы на свежем снегу сразу же выдадут все. К сожалению, приказы генералов не обсуждаются. И если его послали в далекий рейд, то тут уж ничего не поделаешь.
        Разведчик подъехал к нему и, отдуваясь, спрыгнул на землю. Уставшую лошадь тут же увели.
        - Я слушаю. Что случилось? - Мануил внимательно оглядел горизонт. Вроде бы все спокойно и нигде не видно ни единого вражеского солдата.
        - Господин лейтенант, - воин быстро приложился к фляжке, сделав несколько торопливых глотков. Мануил терпеливо ждал. - Господин лейтенант, там, на востоке в пяти милях отсюда сторожевой пост.
        Лейтенант насторожился и нервно натянул поводья своего коня. Великолепный жеребец запрокинул голову и попятился. Мануил негромко выругался и ослабил хватку. И зачем я только подался в кавалеристы, уж лучше бы служил в пехоте. Никогда не умел обращаться с лошадьми. А все папаша - капитан дитноллской кавалерии, мир его праху: "Иди, сынок, в кавалеристы, не пожалеешь". Как же тут не пожалеешь. Если бы я был в пехоте, то меня бы сейчас здесь не было! Но пора вернуться к делам.
        - Сколько их? Вооружение? Ты уверен, что они тебя не заметили и не пустились в погоню?
        - Господин лейтенант, - разведчик усмехнулся. - Даже если они за мной погнались, то найдут только верную смерть. Их всего лишь человек сто не больше. И все, кроме их сержанта - зеленые новобранцы. - Презрительный плевок разведчика выразил все отношение к этим воякам. - Крестьяне, а не воины. Они больше похожи на разбойников с большой дороги, чем на военный отряд. Мы можем разделать их в два счета.
        Лейтенант Мануил нахмурился и нервно потер подбородок:
        - Ты уверен, что это не ловушка?
        - Абсолютно уверен, лейтенант. Я там все облазил. Эти олухи даже часовых не выставили.
        - Ну, хорошо, - Мануил кивнул. - Выдвигаемся вперед. Но только медленно и осторожно.
        Сторожевой пост выглядел даже хуже, чем представлял его Мануил после рассказа разведчика. Наполовину прогнившая деревянная стена высотой не более человеческого роста, покосившиеся ворота, грязные солдаты, держащие оружие так, будто видят его впервые в жизни, и невероятная просто вопиющая беззаботность - ни одного часового.
        Лейтенант усмехнулся и осторожно спустился с вершины холма. Проще простого. Возможно, сегодня они наконец-то нанесут хоть какие-нибудь неприятности проклятому Повелителю. Мануил яростно сжал зубы - во Флетнере у него жила сестра, которая погибла в ту ночь, когда черный колдун с громом и пламенем воцарился на престоле княжества.
        Негромкое всхрапывание лошадей, лязганье доспехов и слабый шорох извлекаемых из ножен мечей сопровождали отданные лейтенантом приказания. Бывалые ветераны молча стояли в ожидании команды к атаке. Наконечники копий грозно поблескивали.
        Оставшийся на вершине холма наблюдатель подал сигнал, означающий, что там все спокойно и враги ни о чем не подозревают. Мануил вздохнул и уверенным движением, отточенным годами практики, вскочил в седло:
        - Вперед! За мной!
        В небо взметнулось знамя Дитнолла - светло голубой фон и очерченный серебром силуэт парящего ворона, пронизанный золотыми лучами солнца. Лавина тяжеловооруженных кавалеристов хлынула из-за холма и почти сразу же захлестнула небольшой сторожевой пост Империи. Стальные наконечники копий окрасились кровью. Испуганное ржание лошадей, звон мечей и предсмертные крики слились воедино…
        Лейтенант Мануил стянул с головы шлем и облегченно выдохнул. Все кончено. Сторожевой пост захвачен и ни одному солдату Империи не удалось скрыться. Все они полегли среди вытоптанного и запятнанного кровью снега. Собственно, практически никто из них и не оказал серьезного сопротивления, они только метались из стороны в сторону, бестолково размахивая оружием. Новобранцы, вчерашние пахари, чего еще от них ожидать? Среди дитноллских кавалеристов никто не погиб и всего трое легко раненых.
        - Все, уходим. - Мануил повелительно махнул рукой. - Поджигайте тут все и пошли!
        Заполыхала соломенная крыша небольшого сарая, горящие факелы полетели в разбитые окна покосившегося дома, который служил имперцам вместо казармы, и даже временные навесы из сухих веток были преданы ненасытному огню. Кавалерийский отряд, блистая кольчугами, гордо покидал захваченный сторожевой пост, а позади их к небесам потянулись веселые язычки пламени.
        Лейтенант оглянулся и проводил глазами уносящиеся в недосягаемые заоблачные высоты клубы плотного дыма. Да, так можно воевать… Если и дальше дела будут складываться столь удачно, то мы еще попортим Новой Империи немало крови.

***
        Призрачный свет луны придавал широко раскинувшейся снежной пустоши какой-то нереально-сказочный вид. Далеко-далеко около самого горизонта виднелись многочисленные огоньки костров - армия Повелителя, остановившаяся для ночевки в своем неумолимом движении на север.
        Полтора десятков человек с головы до пят укутанных в белые шерстяные плащи неподвижно затаились среди сугробов, пережидая, когда небольшой отряд кавалеристов Повелителя проследует мимо. Конечно, полусонным патрульным без труда можно было перерезать глотки, но не следовало поднимать шум раньше времени. Следовало сначала проникнуть во вражеский лагерь и нанести гораздо больший ущерб. Спящие солдаты обычно не оказывают сопротивления и не успевают поднять тревогу.
        Сержант Ночных Сов по прозвищу Тень-в-Ночи сделал почти незаметное движение пальцами, указывая в сторону удаляющегося патруля, а потом в сторону лагеря. Неподвижно лежавший рядом с ним воин поднял облепленное снегом лицо, согласно кивнул и без единого звука скрылся в тенях, отбрасываемых неверным светом луны. За всадниками проследят.
        Ежеминутно замирая и осторожно осматриваясь, сержант осторожно двинулся вперед. Далекие огоньки костров постепенно приближались.
        Уже возле самых палаток, где, не подозревая о приближающейся бесшумной угрозе, спокойно спали воины Повелителя, опираясь на копье, стоял заспанный часовой. Последовало несколько быстрых жестов, а потом едва заметная в ночном сумраке тень скользнула в сторону ночного стража. Часовой зевнул и небрежно почесался, не подозревая, что за его спиной уже материализовалась призрачная фигура в белоснежном зимнем плаще. Блеснула сталь, и призрак молча поднял над головой окровавленное лезвие кинжала. Бывший страж неподвижно лежал на земле, а его копье зарылось в глубоком сугробе. Действие произошло почти мгновенно и абсолютно беззвучно, и эта мертвая тишина придавала произошедшему убийству какой-то непостижимый мистический оттенок.
        Отряды северных Ночных Сов всегда приводили своих врагов в ужас именно способностью незаметно проникать в любые даже самые защищенные места и буквально растворяться в ночной тьме, оставляя позади себя горы трупов. Неуловимые убийцы, разведчики и шпионы. О них ходили легенды, в которых говорилось, что Ночные Совы - это наполовину люди наполовину призраки, способные проникать сквозь стены, превращаться в неразличимые облачка тумана, и видеть в абсолютной темноте как при ярком солнечном свете. Поговаривали даже о некоторых видах самого отвратительного колдовства, всегда сопровождающего этих неуловимых и невидимых бойцов. Сержант слабо улыбнулся. И чего только не придумает народная молва. Но вообще-то эти слухи идут нам только на пользу… Он то знал, что секрет Ночных Сов в постоянных изматывающих тело и душу тренировках. Новичок обретал право называться полноправной Совой только после шестилетнего обучения в основном лагере ночных воинов близ северо-западных отрогов Ограждающих Гор, и только тот мог войти в отряд, кто в одиночку и безо всякого снаряжения поднимался на соседнюю гору и, взглянув в глаза
Бездны, ощутил на себе ее ледяное дыхание. Это было последним испытанием. Из такого похода возвращались далеко не все. Более двух третей претендентов находили свое вечное пристанище среди незаметных неопытному глазу присыпанных снегом трещин, неустойчивых валунов, готовых сорваться в любое мгновение лавин и ослепительно сияющих вечных ледников на вершине горы. Вернувшиеся несколько дней не вставали с постели, а потом после особой церемонии навеки становились членами братства Ночной Совы.
        Тень-в-Ночи осторожно прислушался. Вроде бы все тихо. Он сделал несколько быстрых жестов, отдавая необходимые распоряжения, и, вытащив кинжал, осторожно заглянул в ближайшую палатку. Позади него почти невидимые мелькали многочисленные тени. Ночные Совы вышли на охоту.
        Жаль, что не удастся добраться до самого Повелителя, но уж уменьшить его армию на пару сотен бойцов и скрыться в ночи, оставив позади себя объятый хаосом лагерь…
        Отныне они будут вздрагивать от каждого шороха и пугаться каждой тени. Идущая рядом невидимая смерть быстро подточит их боевой дух. Они узнают, что такое настоящий страх.

***
        Фабиан был вне себя от ярости. Дрожащие слуги испуганно попрятались в самых темных уголках шатра и постарались стать как можно менее заметными, и даже обычно невозмутимые телохранители выглядели взволнованными.
        Проклятые союзники!! Да как они посмели… Только что прискакавший из его дворца близ развалин Флетнера гонец доставил очередные неприятные известия: несколько небольших летучих отрядов союзной конницы действуют почти в самом сердце его Империи. Немногочисленные гарнизоны частью уже пали под их натиском, частью разбежались. Вышедший навстречу отряд гвардейцев, потеряв почти четверть своего состава, вернулся ни с чем. Вражеская конница умело маневрировала, уклоняясь от прямого столкновения, и все время атаковала в самых неожиданных местах. Несколько поселений, деревень и даже два довольно крупных города уже были сожжены наглыми конниками практически дотла. Толпы потерявших жилье и перепуганных крестьян пересекали границы, направляясь куда угодно, но только подальше от объятой войной Империи.
        Еще немного и я потеряю все, чего смог добиться! Повелитель в ярости ударил кулаком по столику. Все идет совсем не так, как должно. Вместо того чтобы дать правильное сражение союзники рассыпались на многочисленные мелкие отряды и постоянно треплют его беспорядочно огрызающуюся армию. Исчезают разведчики, не возвращаются патрули, бесследно пропадают даже довольно крупные отряды. Об обозах и говорить нечего. А эти постоянные наскоки, когда из соседнего лесочка с криками и гиканьем вырываются несколько десятков всадников, рубят все на своем пути и отступают при первой же попытке организованного сопротивления! Однажды в погоню за ними кинулись почти четыреста человек, все - ветераны многочисленных войн, опытные бойцы. Из них вернулось не больше полусотни… Потери уже превысили две тысячи убитых и более трех тысяч раненых! Это похоже на то, как собаки травят огромного злобного медведя. Налетают сзади или с боков, быстро кусают и отскакивают, пока доведенный до безумия дикий зверь, яростно размахивая лапами, поворачивается к ним.
        Должно быть, кто-то надоумил их, как надо действовать в подобных случаях. Любую крупную армию легко повергнуть в прах с помощью могущества, дарованного ему Ключом, но множество мелких и быстро передвигающихся отрядов… Выпускать на волю силу Сети, обратив ее против множества жалких отрядов в две-три сотни всадников - все равно, что, размахивая кузнечным молотом, отбиваться от стаи комаров.
        Невероятно! Моя армия тает буквально как снег по весне! Солдаты открыто выражают свое недовольство, и даже жестокие порки и массовые казни уже не могут поддерживать порядок.
        А тут еще и вчерашняя ночная резня. Почти три сотни солдат были обнаружены мертвыми в своих палатках. Им всем перерезали горло во время сна. И никто ничего не видел и не слышал. Среди палаток идут разговоры о враждебном колдовстве и призрачных белых фигурах с окровавленными кинжалами в руках. Должно быть это Ночные Совы. Проклятье, только их мне не хватало. Еще парочка таких выходок с их стороны и мои войска попросту взбунтуются!
        - Нет!! Никогда!!! - От сильнейшего магического удара деревянный столик превратился в груду мелких щепок. - Я не сдамся! Они еще узнают каково противится воле Повелителя, воле нового Творца!
        - Повелитель. - В палатку, низко склонившись, вошел перепуганный до дрожи в коленках, посыльный. - О, Повелитель, меня послал господин генерал…
        - Что ему надо? - Раздраженно буркнул черный колдун.
        - О, Повелитель, в нескольких милях к северо-востоку отсюда находиться довольно крупный воинский отряд союзников. Около тысячи человек. Они еще не подозревают о том, что нам известно об их местонахождении. Есть шанс напасть неожиданно. Повелитель, генерал ждет ваших распоряжений.
        На губах Фабиана медленно проступила улыбка:
        - Передай генералу, что никаких приказаний для него у меня нет. Но зато я уже приготовил адское пламя, которое поглотит их всех. Пусть все увидят, что станется с теми, кто противодействует мне.
        Повелитель почти нежно погладил висевший на поясе кошель из черного бархата.

***
        Капитан Протас довольно смотрел на затянутое тучами небо. Лемира говорит, что сегодня к вечеру наверняка пойдет снег, и можно будет предпринять весьма результативную ночную вылазку. Под покровом ночи легко будет подобраться поближе и ворваться во вражеский лагерь. Конечно, нам далеко до Ночных Сов, но мы тоже не так просты… И, тем более, нас не полтора десятка, а без малого тысяча.
        Сидящие вокруг костров солдаты спокойно занимались своими делами: точили мечи, чистили доспехи, играли в засаленные карты или просто бездумно переговаривались. Из соседней рощицы доносилось приглушенное ржание лошадей - там была организована временная конюшня.
        - Капитан, что-то мне неспокойно. - Стройная темноволосая женщина, исполняющая при отряде роль колдуньи, опустилась на ствол поваленного дерева, поправила меховой плащ и нервно принялась теребить юбку. - Что-то не так… Я чувствую какую-то угрозу…
        Протас нахмурился:
        - Они обнаружили нас? Приближается вражеская армия?
        - Не знаю… Нет. Если бы поблизости появился какой-нибудь вражеский отряд - я бы почувствовала. Но нет… Это не враги, а что-то другое. - Волшебница нервно передернула плечами. - Что-то едва ощутимое краем сознания… Не знаю что это.
        - Возможно, это всего лишь твои страхи. - Капитан улыбнулся. - Ведь сегодня ночью ты впервые попадешь в настоящий бой. Да еще и против такого противника как Повелитель. - Видя недовольное выражение лица Лемиры, Протас поспешно добавил. - В этом нет ничего необычного, все солдаты чувствуют себя немного напряженно перед боем. Скажу тебе по секрету, что даже я сейчас немного нервничаю.
        Волшебница, немного помолчав, неуверенно кивнула и, поднявшись, скрылась в своем небольшом шатре, где у нее были разложены многочисленные принадлежности для подготовки к магической атаке на лагерь Фабиана. Протас категорически не понимал, как такая красивая и умная женщина может возиться с этими порошками и эликсирами, большинство из которых пахло так отвратительно, что, заходя в эту палатку, ему всегда приходилось усилием воли подавлять рвотные позывы. Возможно, именно в этих порошках и заключен весь смысл магии… О, проклятье, если бы она бросила все свои зелья, то я, наверное, сделал ей предложение. Кажется, я люблю ее.
        Сегодня утром Лемира вручила ему примерно три десятка маленьких запечатанных пузырьков с какой-то вязкой жижей внутри. Она просила его раздать их солдатам и приказать им в бою бросать эти пузырьки в противника. Когда пузырек разбивался, яростная вспышка магического пламени выжигала все в радиусе трех шагов. Волшебница продемонстрировала их действие, швырнув один из пузырьков в ствол одинокой березы… Яркая вспышка заставила капитана зажмуриться, а береза мгновенно вспыхнула как смоченный маслом факел. Яркое бушующее пламя и ни единой струйки дыма. Невероятно… Обгорелый ствол дерева все еще был теплым, а снег вокруг него растаял до самой земли. Очень опасное и зрелищное оружие. К вечеру Лемира обещала изготовить еще десяток таких пузырьков.
        Тучи на небе продолжали сгущаться. Скоро, наверное, пойдет снег. Сильный порыв холодного ветра заставил капитана союзной пехоты поежиться и поплотнее закутаться в плащ. Странно, это на самом деле ветер принес далекий раскат грома или мне почудилось?.. Конечно, почудилось, какой же гром может быть зимой? Неожиданно капитан вздрогнул. Какой гром может быть зимой? Только волшебный! Магия!! Повелитель!!!
        И тут с отчаянным воплем из своего шатра вылетела Лемира.
        - Это Повелитель!! Он узнал, что мы здесь и теперь готовится обрушить на нас свою силу!
        Протас содрогнулся. Плакали все наши планы, теперь лишь бы ноги унести. Капитан вскочил на ноги и заорал во весь голос:
        - Магическое нападение!!! Всем немедленно покинуть это место! Рассыпаться на небольшие группы и отходить в разные стороны!! Кто не хочет стать горсточкой пепла, пусть бежит немедленно!!
        С неба сорвалась молния и, грянув немного в стороне от лагеря, послужила достаточным подтверждением его словам. В небо взметнулись комья промерзшей земли, выброшенные взрывом.
        Капитан, подхватив свой меч, бросился в сторону неподвижно застывшей волшебницы. Лемира стояла как изваяние, ее глаза закатились, а изо рта вырывалось хриплое дыхание. Капюшон свалился с ее головы, и ледяной ветер остервенело вцепился в прекрасные каштановые волосы колдуньи.
        - Лемира! Лемира, очнись! Надо бежать.
        - Беги. - Волшебница с трудом шевелила губами. - Беги, я дам тебе несколько дополнительных мгновений. Спасайся, пока еще можешь.
        Молнии посыпались с неба, ударяя в землю как в большой барабан. От непрерывного грохота у капитана заложило уши. Он затравленно огляделся по сторонам. Среди яростных вспышек молний метались перепуганные солдаты, пытаясь увернуться от следующего удара. Прямо на глазах Протаса одна из яростных небесных стрел, вздыбив землю, разбросала в разные стороны разодранные на части тела небольшой группы бойцов, пытающихся организованно отступить в сторону от бушующей стихии.
        - Ну уж нет… - Капитан отбросил бесполезный меч и одним движение подхватил волшебницу на руки. - Мы уйдем вместе…
        Могучий удар потряс, казалось, весь Грастос, и последним, что видел капитан Протас перед тем, как тьма сомкнулась перед его глазами, были четыре огонька слабо мерцающие в каком-то неестественно чуждом красноватом свете необычно тусклого солнца.

***
        Повелитель довольно потирал руки. Ну наконец-то! Наконец-то этот Союз получил по заслугам. Серьезный удар. Почти тысяча человек погибли в течение нескольких минут. Никто не может безнаказанно противиться моей воле. Их смерть будет уроком для остальных.
        А ведь среди них был и колдун. Фабиан вспомнил слабую и жалкую в своей ничтожности попытку сопротивления. Как будто кто-то может противостоять Сети. Он презрительно улыбнулся, вспомнив, как с легкостью смял выставленную тем волшебником магическую защиту. Этот колдун получил по заслугам, превратившись в облако кровавых брызг. Никто, никто не смеет выступать против нового Творца.
        Черный колдун довольно оглядел представшую перед ним картину страшных разрушений, сотворенных высвобожденной им силой. Обугленные и измочаленные пни напоминали, что еще не столь давно на этом месте была небольшая березовая рощица. С изрытой сотнями глубоких воронок земли к небесам поднимались многочисленные столбики дыма. В некоторых местах все еще виднелись слабые язычки пламени, быстро угасающие под натиском крайне необычного для этого времени года явления - дождя. Теплого летнего дождя идущего в самой середине зимы. На бескрайних просторах скованного снегами Грастоса возник уголок лета, где с каждой минутой становилось все теплее. Снег исчез словно по волшебству, а на покрытой бурой прошлогодней травой земле появились многочисленные лужи. Под ногами хлюпала грязь.
        Фабиан прекрасно знал, что неожиданное пробуждение лета - это целиком его вина, но его это ничуть не волновало. Нарушения в структуре Сети со временем затянутся, а если нет… какая мне разница. Главное - Империя, и какая разница стоит она в степях или на болотах…
        Один из телохранителей Фабиана нагнулся и подобрал с обугленной поверхности земли какой-то почерневший от толстого слоя гари предмет. Это был неплохой кинжал, украшенный вделанными в рукоять небольшими самоцветами. Дорогое оружие, точнее когда-то было дорогим. Лезвие кинжала потемнело, потеряло свой блеск и выглядело теперь так, будто до этого больше века пролежало в сырой земле. Часть самоцветов вывалилась и бесследно исчезла. Широкоплечий солдат в сверкающей кольчуге и со значком элитной гвардии на груди повертел кинжал в руках, а потом осторожно дотронулся до лезвия. Но даже самого слабого прикосновения оказалось достаточно, чтобы подточенное магией острие кинжала осыпалось мелкими крупинками и чешуйками ржавчины. Осмотрев получившийся обломок, телохранитель молча пожал плечами и небрежно разжал руки. Рукоять кинжала, увенчанная небольшим обломком клинка, с хлюпаньем упала в грязную лужу.
        Черный колдун презрительно поджал губы и отвернулся. Если бы этот дурак забрызгал мой плащ, я приказал его казнить на месте за проявление неуважения к Творцу. Хоть нет… я сам бы казнил его. При этом Фабиана абсолютно не волновало, что его плащ уже и так был основательно заляпан грязью и насквозь промок от этого нежданного посреди зимы дождя.
        Повелитель фыркнул и, повернувшись, направился обратно в лагерь. Здесь все его дела были закончены. Перешагивая через расщепленные стволы деревьев и в изобилии разбросанные по округе части человеческих тел, он не обращал никакого внимания, на волочащийся за ним по земле и основательно измазанный в грязи и крови плащ. Для чего же тогда нужны слуги? Вот и пусть чистят, а Творцам некогда заботится о таких мелочах, как грязные плащи.
        Теплый летний дождь, пролившийся на многострадальную почву Грастоса, медленно размывал многочисленные кровавые сгустки и потеки. Мертвые тела погибших солдат Союза неподвижными глазами смотрели в недоступные простому смертному человеку далекие небеса.

***
        Авенир сидел на корточках и нервно теребил свой залатанный плащ. Мысли лихорадочно метались в его голове, наползая одна на другую. Сначала, после того как он услышал об устроенной в их лагере ночной резне, он не поверил. Как такое могло случиться? Ведь всю территорию лагеря непрерывно обходят сотни ночных стражей, выставлены десятки часовых, конные патрули непрерывно прочесывают всю окружающую местность. Да тут и муха незамеченной не пролетит!.. Но десятки окровавленных тел вынесенных из палаток быстро убедили его в обратном. Среди потрясенных случившимся солдат Империи ходили десятки самых различных слухов. Авенир уже слышал три различных версии случившегося. Один из молодых пехотинцев, возбужденно размахивая руками, говорил о призраках, насланных вражескими колдунами, и клялся, что видел одного из них с головы до пят покрытого кровью и сжимавшего в руках большие изогнутые ножи. Споривший с ним пожилой кавалерист утверждал, что никакие это не призраки, а обычные люди, простые сослуживцы тех несчастных, которым не удалось сегодня проснуться живыми. Он упорно доказывал, что слыхал о таком
волшебстве, когда колдун проникает в сознание мирно спящего человека и, подчиняя его своей воле, заставляет его тело совершать ужасные поступки. Из его слов выходило, что ночью несколько человек были захвачены колдунами и, устроив резню среди своих собратьев по оружию, потом перерезали себе горло. Проходящий мимо сержант, услышав такие разговоры, наградил спорщиков подзатыльниками и изложил свою версию ночных событий. Это были несколько человек из тайного братства Ночных Сов. Один из патрулей заметил их выходящими из лагеря и поднял тревогу, но эти то ли люди, то ли призраки бесследно растворились в ночи. Высланные в погоню кавалеристы не смогли ничего найти. После такого увещевания спорщики разошлись, но было видно, что каждый из них остался при своем мнении.
        Какая разница, кто это был. Призраки, насланные волшебниками Союза, захваченные чужой волей тела или Ночные Совы. Авенир угрюмо передернул плечами. Кто бы это ни учинил - он знал свое дело. Весь лагерь гудит, и никто теперь не может чувствовать себя по ночам в безопасности. Он усмехнулся. Вот будет смешно-то, если меня прирежут свои же… Хотя кто "свои"? Я же уже воевал на этой стороне и даже убивал. Теперь союзные войска тоже мои враги. О, Страж Бездны, помоги мне.
        Какой-то далекий раскат грома отвлек десятника от его мрачных мыслей. Наверное, будет гроза…
        Что? Гроза? Авенир мгновенно выкатился из палатки и… На самом горизонте далеко к северо-востоку от лагеря бушевала яростная гроза. Вспышки молний непрерывно следовали одна за другой, далекие раскаты грома слились в непрерывное ворчание.
        Гроза зимой… Только одна сила могла ее породить. Сила Сети, высвобожденная проклятым Повелителем с помощью хрустальной статуэтки. И это значит, что он нашел для своего могущества подходящую мишень.
        Где-то там гибли люди. Десятки, возможно даже сотни человек умирали из-за того, что какая-то прихоть судьбы заставила Творца забыть на Грастосе свой Ключ. И это будет только капля в бесконечном море смертей, если сейчас там в нескольких милях на северо-восток в Сети появится прореха.
        Авенир, не отрывая глаз, до слез вглядывался в далекий горизонт. Интересно, замечу ли я, если Сеть лопнет? Как это будет выглядеть? Как дыра в небесах или как неожиданное наступление тьмы - первой предвестницы подступающей Бездны? А, может быть, я вообще ничего не успею понять?..
        Гроза разрасталась. Проблески молний слились в мерцающее сияние. Под ногами слабо задрожала земля. Среди воинов Империи послышались испуганные возгласы. Некоторые солдаты бросились бежать, крича во весь голос что-то о том, что сейчас земля разомкнется и поглотит их живьем. Что ж… это вовсе не исключено.
        Авенир быстро огляделся по сторонам. Абсолютно все глаза в лагере сейчас были устремлены на горизонт, а во взглядах пораженных солдат застыло выражение испуга. Страх перед такой необоримой мощью отчетливо читался даже на лицах сержантов.
        Будь ты проклят, Творец. Что же ты наделал! Как ты мог забыть такую вещь?.. По щеке Авенира скатилась одинокая слезинка. О, Отец Сущего, вернись и забери то, что принадлежит тебе, иначе эта вещь разорвет мир на части.
        Ярость высвобожденной Повелителем магии бушевала еще несколько долгих минут, показавшихся застывшему в ожидании Авениру целой вечностью. Потом рев грома начал помаленьку утихать, а прихотливое плетение молний скрылось за густой пеленой тумана. Авенир вытер вспотевший лоб. Это мне кажется или на самом деле стало так тепло? И тут прямо на его лицо упали первые капли дождя. Дождь! Невероятно! Дождь с самый разгар зимы!
        Изумленные солдаты Новой Империи протягивали ладони, ловили капли воды и непонимающе моргали.

***
        После ночи ужаса, когда под ножами неведомых врагов погибли без малого триста человек, прошло уже девять дней. С той поры стало немного спокойнее. Внезапные быстрые наскоки небольших кавалерийских отрядов уже не отличались такой наглостью и безрассудством. Всадники теперь действовали более вяло и осторожно, отступая при первых же признаках сопротивления. Прекратились постоянные нападения на идущие за армией под небольшой охраной обозы с продовольствием. И, слава Отцу Сущего, с тех пор не было ни единой ночной вылазки противника. Хотя количество часовых было удвоено, многие солдаты все же сомневались в том, сможет ли стража защитить их сон от невидимой угрозы. И если бы произошла еще одна или две подобных вылазки, то недовольный ропот солдат, скорее всего, вылился бы в открытое неповиновение и массовое дезертирство. Иногда Авенир даже желал, чтобы такое произошло, несмотря на риск оказаться в числе заколотых во сне. Разлады в армии серьезно ослабили бы Повелителя и увеличили шансы Союза. Но после устроенной Фабианом демонстрации силы союзники, видимо, решили действовать осторожнее и не рисковать
понапрасну.
        Зато они отыгрались на внутренних районах Империи. Множество захваченных и сожженных городов. Опустошенные военные склады, разрушенные крепости… Десятки небольших отрядов союзной конницы почти безраздельно властвовали на просторах Империи. Особенно отличился некий лейтенант Мануил. По слухам, он с тремя сотнями тяжелой конницы с налету захватил Ридтон - город с почти десятитысячным населением, запер ворота и, отбиваясь от постоянных атак вышедшего из соседней крепости крупного отряда, в два дня предал город огню и мечу. Когда темной безлунной ночью отряд Мануила выскользнул из города и скрылся в неизвестном направлении, их кони шатались под тяжестью навьюченного на них золота и драгоценных камней. Серебро они не брали. Вошедший в город наутро освободительный отряд нашел только дымящиеся руины домов и озлобленных и проклинающих эту войну жителей.
        Подобные новости о новых бесчинствах союзных войск в самой глубине имперской территории приходили почти каждый день. Повелитель постоянно ходил недовольным и с удвоенной злобой клялся "собственными руками поотрывать головы всем офицерам союзных отрядов". Иногда он, доведенный до состояния всепоглощающей злобы, приказывал казнить всех попадающихся ему на глаза. Армия шла, оставляя за собой десятки несчастных, повешенных только за то, что неудачно подвернулись под горячую руку Повелителя.
        Боевой дух солдат неуклонно падал. Воины прислушивались к вестям, приходящим из центральных районов Новой Империи, и недовольно качали головами. Почти у всех там были жены, дети, отцы и матери или просто знакомые. Солдаты все чаще и чаще заговаривали о том, что лучше было бы вернуться назад, чтобы защищать свои дома, а не тащиться через половину мира, чтобы погибнуть на чужой земле в бою с втрое превосходящим их по численности войском противника.
        Казни дезертиров проводились по несколько раз в день. Войско сковывали теперь только боязнь гнева великого Повелителя и плети в руках армейских палачей. Даже сержанты - опора армии - выглядели подавленными и раздраженными.
        Пораженческие настроения коснулись и стрелковой сотни Авенира. Эта сотня теперь входила в тысячу, которой командовал пожилой бородатый капитан с пролегающим по лицу глубоким уродливым шрамом. Этот шрам начинался у левого уха и заканчивался около подбородка. Заместителем у командира лучников служил уже знакомый Авениру светловолосый лейтенант, который и назначил его десятником. Имен капитана и лейтенанта Авенир так и не узнал, да, собственно, он ими и не интересовался.
        Среди подчиненных Авениру стрелков постоянно вспыхивали ссоры подчас переходящие в драки. Солдаты хмуро бродили по лагерю и не спешили выполнять приказы до тех пор, пока угроза визита к палачу не появлялась перед их носом. Сержант Карион относился к этому спустя рукава, а у Авенира не хватало духа безжалостно обречь своего товарища по оружию на жестокую порку, положенную за наплевательское отношение к службе, драки и неподчинение приказам командования. Хотя, за последнее, кажется, полагалась виселица. Авенир махнул рукой на сотню и сосредоточился на поддержание порядка хотя бы в собственном десятке, что ему более-менее удавалось. По крайней мере, в драках и вольнодумных разговорах никто из шестого десятка замечен не был.
        Между тем войско двигалось вперед, оставляя за собой широкую полосу утоптанного снега. За день проходили около десяти миль.
        Несколько раз им по пути попадались небольшие крестьянские деревеньки. Передовые отряды, опасаясь засад, осторожно окружали поселение, а потом тщательно все обыскивали. Но ни засад, ни местных жителей они ни разу не видели. Отсутствие всех более или менее ценных вещей говорило о том, что жители деревень, предупрежденные заранее, спокойно собрали свои вещи и без особой спешки убрались с пути враждебной армии ужасного черного колдуна. И с каждым днем таких пустых деревушек становилось все больше и больше.
        Армия Фабиана входила в заселенные районы княжества Прекунт. До города оставалось не более пяти дней пути. О том, что же будет дальше, ведал, наверное, только Отец Сущего.

*** - Не время выяснять отношения! - Каллист с силой ударил кулаком по столу, вызвав удивленные взгляды штабных офицеров Союза, пораженных таким горячим поведением обычно спокойного и уверенного в себе волшебника. - Пока мы тут ссоримся, Повелитель подходит все ближе и ближе. Еще несколько дней и он подойдет к стенам этого города! И неужели вы считаете, что ему понадобится много времени, чтобы стереть его в порошок? Ведь все вы слышали рассказы немногих вернувшихся после того, как в течение нескольких минут силой своей магии Повелитель уничтожил почти тысячу человек. А теперь представьте, что будет, если эта мощь обрушится на стены Прекунта! Погибнут десятки тысяч! Город разделит судьбу разрушенного Флетнера, а окружающие его земли отойдут во власть Новой Империи!
        - Никогда!! - Приземистый, бородатый и абсолютно лысый генерал, командующий войсками Прекунта, возмущенно вскочил на ноги. - Мы отстоим свой город, как всегда было до этого!
        - Нет, не отстоите. - Голос главного волшебника Союза был обманчиво мягок. - Ведь еще никогда к вашим стенам не подступали колдуны, способные за считанные минуты прикончить тысячу человек. Или так случалось и раньше, а я просто не слышал об этих фактах?
        Генерал промолчал, неуверенно отводя взгляд. Сидящие вокруг него офицеры армии Прекунта притворились, будто внимательно изучают лежащие на столах карты.
        - Единственный шанс не допустить падения Прекунта - это не дать Повелителю приблизиться к нему. Жаль, что попытка подослать к нему наемных убийц провалилась, но иного я и не ожидал. Не так то просто одолеть занимающегося магией с самого детства человека, тем более, когда он окружен десятками телохранителей.
        Со своего места поднялся генерал Стратоник:
        - Я понял вашу мысль. Если мы допустим армию Повелителя к стенам города - наше дело будет проиграно. Но… - генерал притворно закашлялся. - Я всего лишь хочу уточнить, как мы сможем остановить его? Я не вижу ни единого простого способа помешать тому, кто владеет такой силой.
        Каллист вздохнул:
        - А простого способа и не существует. Мы можем легко одолеть армию Повелителя, если он сам внезапно покинет ее, но, к сожалению, мы не можем вынудить его оставить свое войско и вернуться, чтобы навести порядок в своей драгоценной "Империи". Фабиан прет к своей цели с упорством осла и ему наплевать на все остальное. Мы сможем победить и самого Повелителя, буде он заявится к нам в одиночку. Но он не дурак и понимает, что Ключ не охранит его от воткнутого под ребро кинжала наемного убийцы, который ночью проник к нему в дом через окно. А вот армия и Повелитель вместе представляют серьезную угрозу. Войско достаточно велико, чтобы защитить своего командующего от посягательств на его жизнь, но в то же время любая сила достаточно крупная, чтобы угрожать войску Повелителя, становится отличнейшей целью для демонстрации могущества Ключа. - Волшебник развернул лежащий на столе свиток и провел пальцем по столикам цифр. - Тактика постоянных наскоков и быстрых отступлений оправдывала себя, пока Повелитель был еще далеко, но теперь она больше не годится. Пора предпринять следующий шаг.
        Лежавшие позади Каллиста карты поднялись в воздух и перелетели на стол, за которым сидело объединенное командование союзных войск. Эта маленькая демонстрация волшебства должна была убедить этих тупоголовых генералов, что Союз не совсем беззащитен перед магией Фабиана. Конечно, даже объединенные силы всех колдунов Грастоса не способны хотя бы отдаленно сравниться с могуществом, которое дарует своему владельцу Ключ, но кое-что все же можно предпринять…
        - На этих картах отмечены предлагаемые мной мероприятия по уничтожению южной угрозы. Мы должны выдвинуть несколько отрядов вот сюда и сюда…
        Поддерживаемое в воздухе силой волшебства перо, окунувшись в чернильницу, послушно отметило на карте предлагаемые позиции отрядов, действия войск и направление ударов. Офицеры заворожено смотрели на парящие в воздухе письменные принадлежности.
        - … А вот в этом месте мы разместим наши главные силы…
        - Но, - генерал Килсуна нахмурился. - Такое построение бессмысленно для обороны… Этот план предполагает, что мы атакуем армию Повелителя?
        - Да, это лучший выход из сложившейся ситуации. - Каллист согласно кивнул. - Ключ идеален при нападении, но не при защите. Если мы атакуем первыми, то у Фабиана будут связаны руки. Он не сможет использовать свои силы во всю мощь. Сеть в подобной ситуации - достаточно грубый инструмент и наносить филигранно точные удары не способна. Если мы создадим у них впечатление, что мы собираемся защищаться, а когда они приготовятся к атаке, внезапно нападем сами, то Повелитель не сможет использовать Ключ во всю силу из-за опасения уничтожить вмести с нами и половину своего войска.
        - Не думаю, что это его остановит. - Один из капитанов с нашивками Прекунтских войск уверенно поднялся. - Судя по тому, как он разбрасывается своими силами, Повелителю не составит ни малейшего труда положить половину своего войска только чтобы расправиться с нами.
        - Я полностью согласен. Но если мы не сделаем первый шаг сами, то все равно проиграем. А так у нас есть шанс забрать с собой большую часть армии Повелителя. Но даже в случае победы наши потери будут ужасающими.
        Капитан хмуро потер лоб и опустился на свое место.
        - Господа, я предложил вам план действий. Этот план - лучшее, что я могу предложить. Давайте просмотрим все варианты. Если кто-нибудь сможет предложить более простой и менее кровавый способ… Господа, давайте действовать, а не вспоминать давние обиды. Наши раздоры идут только на пользу Повелителю.
        Каллист умолк. Некоторое время офицеры Союза мрачно смотрели на него, но потом склонились над картами.

*** - А ну-ка все заткнулись! - Сержант Карион хмуро прошел перед выстроенной в боевой порядок стрелковой сотней. - Всем слушать, что я скажу.
        Авенир, стоящий в первом ряду, недовольно зашипел и незаметно от сержанта показал кулак молодому лучнику из второго десятка, который, не скрываясь, положил свое оружие на землю и преспокойно почесывался. Стрелок не обратил на него ни малейшего внимания. Да, дисциплина в армии совсем развалилась…
        Сержант заметил увлеченного своими делами воина и, отвесив ему хороший подзатыльник, преспокойно отошел в сторону. Авенир хмуро посмотрел на него. Что случилось с сержантом? Еще месяц назад за такое вопиющее нарушение тот бедняга не отделался бы подзатыльником. Ему пришлось бы полчаса выслушивать дикий рев Кариона, а потом три ночи подряд стоять в ночной страже.
        - Значит так. - Сержант невозмутимо повернулся к строю спиной. - Разведка доложила, что крупные силы Союза находятся в нескольких милях от нас и готовы дать бой. Повелитель решил действовать немедля. Поэтому атака назначена на завтрашнее утро.
        Авенир тяжело вздохнул, а среди ошарашенных новостью лучников послышался недовольный ропот. Карион, не обращая внимания на бормотание бойцов, недовольных таким положением вещей, продолжил:
        - Количество снега на полях делает использование кавалерии весьма затруднительным, поэтому основная надежда возлагается на пехотные силы. План сражения таков: Сначала с самого утра Повелитель, используя свою великую магию, обрушит все силы стихий на головы врага. Среди рядов противника начнется паника, вот тут-то мы и переходим в наступление, чтобы добить дезорганизованные отряды противника. Наша сотня будет сопровождать пехотную полутысячу, которой руководит лейтенант Устин. Мы должны поддержать атаку стрелами и не дать вражеским лучникам превратить наших бравых пехотинцев в подушечки для иголок. Позиция Устина - в самом центре строя и на ее долю, скорее всего, достанется наибольшее количество неприятностей, а нам придется расхлебывать всю эту кашу вместе с ними. Так что завтра будет очень и очень непростой день. Это все, что я хотел вам сказать.
        Сержант неожиданно повернулся и, усмехнувшись, добавил:
        - Желаю вам удачи в завтрашней резне и надеюсь, что вы все уцелеете.
        Карион еще раз усмехнулся и скрылся среди плотных рядов палаток.

***
        Утренняя заря медленно разгоралась, окрашивая восточный горизонт во всевозможные оттенки розового цвета. Начинался новый день. День, который обещал стать самым кровавым днем за всю историю Грастоса.
        Армия Повелителя готовилась к битве. Плотным строем проходили пехотные сотни. Увязая в глубоких сугробах, медленно пробирались на свою позицию кавалеристы. Скрипели кожаные доспехи лучников.
        Под руководством сержанта Кариона, облачившегося в полное боевое снаряжение, сотня лучников занимала свое место позади и немного в стороне от плотных рядов копейщиков-ветеранов под командованием лейтенанта Устина, расположившихся на склоне небольшого холма. Лейтенант оказался низкорослым темноволосым крепышом, настолько уверенно чувствующим себя с копьем в руке, что оно казалось частью его собственного тела. Он лично проинспектировал построение и состояние оружия у лучников и, неопределенно хмыкнув, отошел в сторону, чтобы поговорить с Карионом.
        Авенир, стоя в строю и нервно поглаживая свой лук, внимательно обозревал окрестности. А вот и враги. Несколько небольших отрядов совершали какие-то непонятные маневры всего в трех четвертях мили от плотно сомкнутых рядов армии Повелителя, а сразу же за ними… За ними виднелась сплошная темная масса, простиравшаяся почти до самого горизонта. Воины Союза. Авенир попытался было прикинуть на глазок их численность, но быстро отказался от своего намерения. Во всяком случае, их было гораздо больше, чем воинов Новой Империи. Намного больше. Кое-где отчетливо виднелись задравшиеся к небесам рамы больших катапульт. И как только им удалось протащить эти громады через сугробы? Авенир поморщился, вспомнив сколько неприятностей причинила им подобная машина, когда они штурмовали крепость.
        В сопровождении десятка телохранителей мимо прошел сам Повелитель, критически осматривая нестройные ряды своего войска и что-то недовольно бормоча себе под нос. В глазах Фабиана, который оставил свою неизменную черную куртку ради такой же черной вороненой кольчуги, плескалась чистая незамутненная ярость. С плохо скрываемым недовольством Повелитель обвел взглядом бессознательно подтянувшиеся ряды лучников. Авенир напрягся. Он стоял в первом ряду, и проклятый черный колдун мог легко узнать его. К счастью Фабиан был полностью поглощен своими мыслями и его взор, мазнув по лицу Авенира, уставился на виднеющиеся у самого горизонта многочисленные ряды противника. С застывшей на лице недовольной гримасой, Повелитель прошел мимо и скрылся среди постоянно передвигающихся в поисках своего места в строю небольших групп воинов. Авенир облегченно вздохнул. На этот раз пронесло.
        Ветер донес до Авенира далекие звуки рога. В армии Союза отдавали какие-то сигналы. Десятник вздохнул. Ну вот, снова я втянут в битву, причем совсем не на той стороне. Снова раздались далекие и протяжные звуки. Союзники явно припасли для нас какой-нибудь неприятный сюрприз… А почему вдруг вокруг поднялся такой шум?
        Мимо, отчаянно ругаясь, пробежал сержант Карион. Авенир недоуменно проводил его взглядом, поднял глаза и ахнул. Вся многотысячная лавина вражеских войск тронулась с места и неотвратимо надвигалась на неподготовленные и растерявшиеся ряды имперцев. Небольшие отряды кавалерии Союза, пробирались через снега, чтобы завязать многочисленные мелкие стычки и не дать армии Фабиана возможности для маневра. Навстречу им уже выехали несколько особо отчаянных всадников.
        Союзники перехватили инициативу и сделали первый ход. И этот ход был весьма удачным, ибо никто даже не мог предположить, что они осмелятся атаковать войско, защищенное могучей магией Повелителя. У Союза не было времени подготовить войска к атаке за время прошедшее с восхода солнца. Очевидно, их воины начали занимать свои места и готовиться к наступлению еще в ночной тьме. И теперь они неслись вперед, а застигнутой врасплох армии Повелителя отчаянно не хватало времени, чтобы развернуться. Видимо, командование Союза знало о свойствах Ключа несколько больше, чем генералы Империи знали о магии своего Повелителя, раз они решились на такую сумасбродную выходку.
        Мимо мечущихся в беспорядке солдат Империи бегом промчался Фабиан. Телохранители спешно отталкивали наиболее нерасторопных бойцов с его дороги. В обычных условиях черный колдун не преминул бы жестоко наказать любого, кто осмелился не уступить ему дорогу, но сейчас ему было не до этого. В глазах Повелителя мерцало недоумение, сквозь которое отчетливо пробивались искорки страха, рука его безотчетно схватилась за висящий на поясе кошель. Авенир приметил это движение и окончательно уверился, что хрустальная статуэтка находится именно там.
        Вот если бы в этой суматохе удалось подобраться к Фабиану поближе…
        Вражеские войска неумолимо приближались.
        - Сомкнуть ряды!! Копья наперевес!! - громкий крик лейтенанта Устина на мгновение показался Авениру единственной спасительной ниточкой, способной вывести армию из объявшего ее хаоса. - Двадцать шагов вперед!
        Тяжелые деревянные щиты копейщиков поднялись и над ними выставили свои грозные зубья наконечники копий. Плотный строй опытных воинов превратился в монолитную скалу и слаженно шагнул вперед, освобождая за своей спиной пространство для маневра крайне необходимое спешно выстраивавшимся мечникам.
        - Держать позицию! - В дело вмешался сержант Карион. - Приготовиться к стрельбе.
        Позиция у стрелковой сотни действительно была очень хороша. С вершины холма стрелять было весьма удобно.
        - Перестроится для отражения атаки!!
        До передовых линий наступающего противника оставалось не более четверти мили. Вырвавшаяся вперед кавалерия Союза быстро приближалась.
        Над головой наступающих войск начали быстро сгущаться тучи, послышался отдаленный рокот похожий на далекий гром. Повелитель собирал силы для сильнейшего удара по вражеской армии.
        С неба ударила первая молния. Но ударила она, как ни странно прямо в середину имперских войск. Следом за ней прогремел большой взрыв, разметавший в стороны небольшую группу солдат Повелителя. В дело вступили волшебники Союза, умножая царившую в рядах имперцев панику.
        Авенир перевел взгляд на вражеский строй и вздрогнул. Солдаты Союза были уже так близко, что при желании уже можно было рассмотреть лица. И они приближались, пробираясь через снежные завалы. А вслед за цепочкой воинов двигались громады катапульт. Невероятно. Авенир, наконец, понял, как союзникам удалось протащить эти махины по сугробам. Катапульты летели! Они плавно скользили над землей на высоте в половину человеческого роста. Вероятно, это нелегко давалось колдунам Союза, но дело того стоило, и это окончательно стало ясно, когда все шесть машин, не останавливаясь, одновременно дали залп какими-то сверкающими в свете утреннего солнца шарами величиной с человеческую голову.
        И когда эти шары обрушились среди рядов воинов Новой Империи, на мгновение дрогнула даже неотвратимая лавина союзных войск, ибо над этими шарами явно поработали чьи-то искусные руки.
        Фонтаны пламени поднялись почти до самых туч, расплескав во все стороны безжалостные струи жидкого огня. Вопли ужаса соседствовали с раздирающими душу криками обожженных и предсмертными хрипами умирающих. Пламя охватывало все, на что попадала хотя бы капля жидкого огня. На снегу мгновенно появились многочисленные проталины и пятна сажи. Солдаты бегали кругами и падали в снег в отчаянной попытке потушить горящую одежду, но все это плохо помогало. Обжигающий жидкий огонь прилипал ко всему, чего только касался и даже снег не мог его потушить.
        Первый же залп катапульт привел к страшной смерти в огненной пучине почти трех сотен бойцов, а возле каждой катапульты лежало еще с десяток подобных ужасающих шаров…
        Битва еще только началась, а армия Повелителя уже понесла серьезные потери. В рядах имперцев царила настоящая паника, а вражеские силы уже подошли на расстояние полета стрелы. Некоторые воины Новой Империи оглядывались назад, явно высматривая пути для бегства.
        - Стреляйте! Стреляйте же!! - Голос сержанта Кариона на миг перекрыл царивший бедлам.
        Авенир закричал и выпустил стрелу в плотные ряды подступающих вражеских воинов.

*** - Еще раз! Давайте!
        Хрисса быстро кивнула и мгновенно швырнула в костер новую порцию искрящегося магического порошка. Пламя яростно взревело, выбросив к затянутым тучами небесам густой клуб дыма.
        Шестеро колдуний, стоящие вокруг огня, стиснули зубы и еще раз отчаянно напрягли последние силы. Где-то там, почти в полутора милях от этого места, Повелитель на миг ощутил головокружение и пошатнулся.
        Клуб дыма медленно рассеивался, и вместе с ним рассеивалась и направленные на Фабиана ослабляющие чары.
        - Бесполезно, он слишком силен… - молоденькая девушка с миловидным личиком почти плача рухнула на колени не обращая внимания на испачкавшееся в грязи шелковое платье. - У меня уже все тело ломит, а ему хоть бы что…
        - Вставай, Вестита! - Голос седовласой Хриссы стегнул девушку будто кнутом. - Мы должны это сделать, иначе он сомнет нас. Подумай, что будет с твоим домом и с твоей семьей, если проклятый Фабиан победит?
        Вестита торопливо кивнула и с трудом поднялась на ноги:
        - Давайте!
        И снова к небу поднялся плотный комок дыма, и снова объединенная воля шести волшебниц обрушилась на Повелителя. Рука Фабиана, сжимающая Ключ, дрогнула.
        - Все. - Хрисса с трудом перевела дыхание и украдкой вытерла кровь с прокушенной губы. - Уходим!
        Женщины подобрали юбки и бегом кинулись в сторону от угасающего костра. Позади них в то место, где они стояли буквально минуту назад, чередой ударили десяток молний. Немного в стороне несколько солдат уже старательно разжигали другой костер.

***
        Софран поднырнул под нацеленный прямо в лицо удар и резким движением острого как бритва меча отсек у угрожающего ему копья зазубренный наконечник. Вражеский воин на мгновение замер, уставившись на оставшуюся у него в руках бесполезную палку. Этого мгновения как раз хватило бывалому ветерану, чтобы перекатиться по земле и аккуратным точным движением вогнать меч прямо в горло воина Империи. Количество врагов уменьшилось еще на одного человека.
        Вот это по-нашему, по-простому. Не то, что какая-то там новомодная магия. Честная схватка лицом к лицу - это как раз то, что надо настоящему воину.
        Мечник-ветеран, побывавший в десятках боев и проведший на воинской службе почти всю свою сознательную жизнь, выхватил из-за пояса метательный нож и плавным движением руки отправил его в полет. Замахнувшийся было копьем имперец выронил свое оружие и рухнул на колени, прижимая руки к животу. Одним прыжком Софран подскочил к нему и безжалостно рубанул по шее, одновременно заученно уходя в сторону, чтобы вырвавшаяся из перерубленного горла струя крови не испачкала его кольчугу.
        Возле самого уха пожилого воина просвистела стрела. Ага, вот значит как, да? Софрон, пригнувшись, метнулся в сторону, едва уклонившись еще от одной стрелы. Нет уж, меня так просто не возьмешь.
        Среди вражеских рядов расцвел еще один громадный огненный цветок - последняя оставшаяся в строю катапульта метнула еще один волшебный снаряд с жидким огнем. Остальные пять громадных машин превратились в кучу щепок и металлических деталей, уничтоженные неведомой магией. Инженерная команда последней катапульты быстро-быстро крутила ворот, стремясь как можно скорее привести смертоносную машину в боевое положение. Молодцы, ребята, давайте…
        Ослепительная молния, сопровождаемая оглушительным раскатом грома, сорвалась с небес и разнесла последнюю катапульту в мелкие щепки. Остававшиеся в запасе магические снаряды взорвались, окутав все вокруг яростной вспышкой пламени. Ошеломленные воины Союза кинулись в разные стороны, спасаясь от сыпавшегося с небес огненного дождя, а от инженерной команды не осталось даже следа.
        Проклятая магия! Даже похоронить нечего…
        По кольчуге, высекая искры, проскрежетал вражеский меч, и Софран мгновенно понял, что слишком уж он отвлекся посторонними размышлениями. Усилием воли он очистил свой разум от всех мыслей и, положившись на свои безотказные боевые инстинкты, закрутил перед собой стальной вихрь. Еще один имперец, не выдержав такого натиска, оступился и получил ужасающую рубленую рану через весь живот. От удара меча, сделанного из самой лучшей Роскиллской стали, и направляемого уверенной рукой не могла защитить ни одна кольчуга. Заливаясь кровью, тяжело раненый воин рухнул на окровавленный снег и глухо застонал. Софран не обратил на него ни малейшего внимания - он был уже не опасен.
        Под ногами ощутимо дрогнула земля. Проклятая магия совсем не дает мне насладиться битвой.

***
        Авенир испустил леденящий душу воинственный клич и потянулся к колчану. Обнаружив, что тот пуст, он непонимающе моргнул, а потом, нагнувшись, выхватил пучок стрел из колчана лежащего неподалеку мертвого лучника, чье лицо, обезображенное многочисленными ожогами, на мгновение показалось ему неуловимо знакомым.
        Стрелковая сотня уже давно получила приказ рассыпаться по десяткам и действовать самостоятельно. Авенир отвел своих подчиненных немного левее и сосредоточился на том, чтобы не дать союзникам обойти с тыла все еще отчаянно сопротивляющуюся полутысячу лейтенанта Устина, которая теперь превратилась в три потрепанных сотни. Некоторое время им это почти удавалось, но потом выстрел одной из катапульт выплеснул фонтан огня прямо в середине строя копейщиков. Погибли примерно пятьдесят воинов Империи и сам лейтенант Устин, а Авенир из десятника превратился в одинокого стрелка. Пятеро выживших после огненного дождя лучников его десятка, бросившись в разные стороны, мгновенно затерялись среди хаоса битвы.
        Кожаный доспех Авенира был испещрен многочисленными черными точками - местами попадания мелких брызг жидкого огня. В тех местах, где эти брызги попали на кожу, вспухли уродливые болезненные пузыри, которые, лопаясь, пронизывали десятника волнами ослепляющей боли. И почему мне всегда не везет с огнем?
        Авенир выпрямился и вытер со лба крупные капли пота.
        Войско Новой Империи, огрызаясь изо всех сил, медленно пятилось назад под напором превосходящих сил воинов Союза. Почему Фабиан не использует Ключ? Ведь еще немного - и его дело будет полностью проиграно. Объединенные силы Союза уверенно наступают, а имперцы, ошеломленные таким яростным натиском, все чаще и чаще оглядываются назад.
        Авенир вздохнул, снова нахлобучил на голову свой потрепанный шлем, наложил на тетиву очередную стрелу и как-то безразлично заметил, как ткнулся в землю еще один из почти бесконечного множества вражеских воинов. Но волна врагов, накатывавшихся на прореженную более чем вдвое полутысячу копейщиков, которой теперь командовал незнакомый ему сержант с перевязанной головой, от этого нисколько не замедлила своего хода.

***
        Тень-в-Ночи осторожно скользнул между палаток и, пригнувшись, подождал пока мимо него пройдет пошатывающийся воин с обломком копья в руках. Светлые волосы солдата Империи, покрытые темной коркой запекшейся крови, слиплись в невообразимый комок. Видимо, раненый воин направлялся в палатку военных лекарей. В другое время Тень-в-Ночи обязательно заинтересовался бы этим и, проследив за имперцем, вышел бы к палаткам армейских хирургов. Смерть военных лекарей способна доставить любой армии немало неприятностей. Но сейчас у него было конкретное задание: попытаться убрать Повелителя, пока тот отвлечен невидимой битвой с колдунами Союза.
        Сержант Ночных Сов и сам обладал зачаточными магическими способностями. Этот тщательно охраняемый им секрет иногда сильно помогал во время выполнения заданий. К примеру, он был способен чувствовать присутствие магических сил и обладал способностью находить их источник. Обычно он всегда ощущал Фабиана. А некий магический предмет, который был у него, сиял перед внутренним зрением сержанта как невидимое солнце. Но сейчас…
        Магическое зрение Тени-в-Ночи полностью спасовало перед натиском сотен эфирных возмущений, которые как щупальца десятков осьминогов протянулись по всему небу. Перед внутренним взором мелькали многочисленные мутные пятна и разноцветные круги, разобраться в которых не смог бы даже истинный волшебник, принятый в Гильдию, а уж самоучкам, пусть даже и талантливым, оставалось только удивленно хлопать глазами.
        Конечно, самую суть происходящего ему удалось ухватить: объединенные силы колдунов Союза занимались тем, что, образно говоря, можно было назвать толканием под локоть в самый ответственный момент, когда собираемая Повелителем сила Сети сгущалась в небесах громадным мрачным облаком. Маги Союза не могли, да и не собирались бороться с такой мощью. Они действовали более тонко… Умело направленный магический поток вынуждал Фабиана отвлечься на какую-то долю мгновения, но этого вполне хватало, чтобы собранная им сила безобидно рассеивалась. Повелитель ярился и безжалостно наносил ответные удары, напрямую перекачивая силу Сети через себя. Много эфира он так зачерпнуть не мог, но и этого хватало, чтобы держать противостоящих ему волшебников в постоянном напряжении и заставлять их все время менять место во избежание ответного удара.
        Защитные и атакующие чары, магические нападения и контратаки превращали небеса над полем битвы в ужасающую неразбериху, скованную из остатков многих сотен заклятий. И если честно, то Тень-в-Ночи уже давно запутался в этом безумии, а при попытке использовать внутреннее зрение у него начинала страшно болеть голова. Ну что ж… придется положиться на обычные чувства.
        Мимо, припадая на левую ногу, проковылял еще один раненый солдат. Из его бедра торчало обломанное древко стрелы. Все-таки лекари где-то неподалеку. Очень заманчиво, но…
        Затаившегося тайного лазутчика внезапно осенила одна замечательная мысль… Если бы я смог притвориться раненым, то смог бы передвигаться по лагерю почти беспрепятственно… Изогнувшись, он откатился назад и затаился, ожидая следующего бойца Новой Империи, который пройдет мимо него.
        Очередной раненый имперец не заставил себя долго ждать. Тень-в-Ночи быстро огляделся по сторонам и, уверившись в отсутствии посторонних глаз, плавно скользнул за спину молодого воина, прижимающего к груди окровавленную руку. Услышав за спиной какой-то шорох, солдат Империи обернулся и ошеломленно уставился в лицо непобедимому сержанту Ночных Сов. В следующее мгновение душа покинула тело воина, освобожденная точным ударом узкого лезвия стилета.
        Тень-в-Ночи мягко подхватил обмякшее тело воина и, выдернув из правой глазницы трупа смертоносное оружие, вытер его об свою одежду, оставив грязновато-красное пятно.
        Через минуту голый труп имперца был укрыт в одной из палаток, а раненый воин Империи в изодранном меховом плаще и с густо измазанным в крови лицом, побрел по лагерю, направляясь мимо сочувственно взиравших на него глаз прямо к шатрам командования.

***
        Авенир затравленно огляделся по сторонам. Все, это конец! Мое окровавленное изрубленное на куски тело скоро присоединится к бесчисленному множеству безликих трупов, сотнями устилающих поле безжалостной битвы.
        Буквально в двадцати шагах от него воины Союза непрерывно накатывались на последний и уже наполовину окруженный островок сопротивления. Из полутысячи копейщиков в живых оставалось не более пятидесяти человек из последних сил сжимающих в руках разнообразное оружие, подобранное на поле брани. И против них, по весьма приблизительной оценке Авенира, было никак не меньше шести тысяч солдат Союза.
        Впервые плечом к плечу в едином строю сражались воины Килсуна в простых кольчужных рубашках и солдаты Дитнолла в чешуйчатых латах, бойцы Прекунта орудовали длинными копьями рядом с отрядом неведомых Авениру воинов в простых кожаных доспехах, увлеченно размахивающих необычными изогнутыми мечами с односторонней заточкой. Очевидно, почти все княжества мира объединились против идущей с юга угрозы.
        Не знаю как на других участках нашего строя, но здесь мы уже проиграли…
        Пронзив имперского копейщика, в образовавшийся разрыв в тонкой цепочке воинов Повелителя проскочил бородатый воин, сжимающий в одной руке короткий меч, а в другой метательное копье. Обводя поле сражения безумным взглядом в поисках следующего противника, он заметил одинокого лучника и, криво усмехнувшись, поднял оружие.
        Авенир вздрогнул. Против опытного воина у него не было ни единого шанса. Выход был только один - бежать.
        Солдат Союза размахнулся и уверенным точным движением выбросил вперед копье. Авенир, уже почти ощущая, как зазубренный наконечник впивается в его тело и, покрытый кровью, выставляет свое безжалостное острие из его спины, метнулся в сторону, осознавая, что уже поздно - он не успеет увернуться. И тут его нога наступила на что-то мягкое и скользкое. Мертвец. Взмахнув руками, Авенир неуклюже повалился на землю.
        И именно это на несколько мгновений продлило ему жизнь. Копье пролетело у него над головой, и Авенир краем уха услышал шипение воздуха, разрезаемого стальным наконечником.
        Именно на несколько мгновений, потому что воин Союза, нисколько не обеспокоенный неудачным броском, плавно перебросил меч из руки в руку и скользящим шагом двинулся навстречу Авениру, который все еще не мог подняться на ноги.
        Все… Да примет Отец Сущего мою многострадальную душу в свои последние объятия. Да охранит меня Страж Бездны от загребущих рук Падших…
        Вражеский солдат приближался…
        Сильнейший удар потряс весь Грастос, заставив содрогнуться даже самое основание мира, медленно дрейфующее в бескрайних просторах мрачной Бездны. Исполинский огненный цветок распустился прямо в середине плотных рядов союзников, расшвыривая во все стороны окровавленные ошметки, которые еще мгновение назад были живыми людьми. Этот удар мгновенно оборвал жизни как минимум пяти сотням человек. Земля под ногами забилась как в припадке.
        На ногах не устоял никто…
        Повелитель смог одолеть сопротивление колдунов Союза и теперь обрушил на головы объединенного войска союзников всю силу, которую щедро дарила ему хрустальная статуэтка.
        С темного неба ударили сразу же десятки молний, беспощадно выкашивая не только союзников, но и воинов Империи. Разъяренный Фабиан, не разбирая, наносил удар за ударом. Тем более что во многих местах ряды армий уже давно перемешались и превратились в единую свалку.
        Битва мгновенно прекратилась. Да и какое может быть сражение, когда противники не могут даже удержаться на ногах, а изо всех сил цепляются за землю чтобы сильнейшее землетрясение не начало подбрасывать их как детские мячики.
        Десятки глубочайших трещин рассекли почву Грастоса и из них хлынули извивающиеся как змеи потоки ослепительного пламени. Казалось, что исполинский огненный монстр, поселившийся под поверхностью Грастоса, просунул наружу свои пылающие щупальца и теперь яростно размахивал ими. Огненные плети хлестали во все стороны не разбирая ни своих ни чужих. Имперцы и союзники вместе горели в адском пламени, вызванном к жизни обезумевшим Повелителем. Бушующая стихия не щадила никого. Тысячи опутанных ужасом людей гибли в пламени или разлетались кровавыми брызгами из-за близкого попадания ослепительно белой стрелы молнии.
        Сеть выплеснула в этом месте всю свою громадную мощь, заложенную в нее самим Творцом.
        Авенир завопил во все горло, но даже не услышал своего собственного крика. Из-за невероятного грохота сотен вспарывающих землю молний ему казалось, что он сию же минуту оглохнет. Все мысли до последней, вспугнутые яростью освобожденной магии Сети, мгновенно скрылись в глубинах мозга, оставив разум Авенира корчиться под натиском смертельного ужаса и инстинктов, призывающих немедленно убираться отсюда.
        С трудом перевернувшись на живот, командир шестого десятка стрелковой сотни армии Новой Империи, едва-едва двигая конечностями, пополз в сторону. Земля под ним непрерывно сотрясалась, а окрестности, залитые ослепительным светом извивающихся огненных кнутов, расплывались перед глазами сплошным туманным маревом.
        Небо из темно-серого превратилось в угольно-черное.
        Близкий взрыв жестоко ударил Авенира по спине и небрежно отбросил в сторону. Всхлипывая и даже не замечая текущих по грязным щекам слез, бывший десятник кубарем покатился по земле, которая, непрерывно сотрясаясь, подбрасывала его как мяч.
        Верх и низ, земля и небо - все слилось для Авенира в одно сплошное пятно. Размахивая руками и ногами, он скатился с холма и, набив себе десятки синяков и шишек, остановился с трудом ухватившись за громадный намертво вросший в землю валун.
        Небо продолжало быстро темнеть, хотя, собственно, что может быть темнее самого черного цвета? Только Бездна…
        Дрожь земли понемногу утихала, но непрерывный грохот молний не умолкал, высунувшиеся из-под земли пламенные щупальца хлестали вокруг с удвоенной яростью, превращая людей в истошно вопящие клубки огня или же сразу в небольшие кучки дымящегося пепла. Даже здесь, в полумиле от ближайшего пламенного кнута, ощущался отвратительный запах паленого мяса.
        С превеликим трудом избитый Авенир оторвал от земли голову и безумным взглядом осмотрелся по сторонам. Где я?.. Что это?.. Ряды повалившихся палаток, превратившиеся в кучу обломков повозки, громадный покосившийся шатер, человек с каким-то сияющим ярче солнца предметом в поднятой над головой руке…
        Человек… Сияющий как солнце предмет… Фабиан! Ключ!
        Черный колдун не обращал на происходящее вокруг него ни малейшего внимания. И даже невероятный грохот и сыплющиеся вокруг обломки не могли отвлечь его от любимейшего занятия - разрушения. Поднятый над головой Ключ сиял как маленький кусочек солнца, внезапно спустившийся на поверхность Грастоса. Глаза Фабиана были закрыты, а на лице застыла страшная в своей нечеловеческой природе смесь ужаса, наслаждения и яростной злобы. Но самое невероятное - Повелитель не касался ногами земли. Он висел в воздухе на высоте примерно в половину человеческого роста, подогнув ноги и слабо покачиваясь на омывающих его волнах могущественнейшей магии. Внизу под ним из земли вырывались язычки пламени и алчно облизывали тело Повелителя. Впрочем, огонь не причинял Фабиану ни малейшего вреда, даже одежда на нем не тлела.
        Авенир несколько раз моргнул и ошалело потряс головой, пытаясь хоть немного прийти в себя. Висящий в воздухе Фабиан слабо пошевелился, Ключ на мгновение потускнел, но потом вспыхнул еще ярче прежнего, а земля, задрожав, снова выскользнула у Авенира из-под ног. В полутора милях отсюда очередной пучок молний сровнял с лика Грастоса небольшой холмик, на котором стояли шатры командующих союзными силами. Никто из находившихся там офицеров не уцелел. Налетевшая через мгновение взрывная волна проволокла Авенира по грязному вытоптанному снегу и пренебрежительно отшвырнула в сторону. Эта же волна, хлестнув по шатру Повелителя, заставила его мгновенно сложиться и рухнуть. Сам же Фабиан даже не покачнулся.
        Наверное, он и не заметил…
        Авенир снова приподнялся и, увидев немного в стороне свой лук, неуверенно поковылял в ту сторону. Завладеть оружием удалось только с третьей попытки. Дважды судороги земли швыряли бывшего десятника на колени и отбрасывали в сторону. Подобрав, наконец, лук, Авенир рухнул в запятнанный кровью сугроб и, стирая с лица соленые капли слез, потянулся к колчану.
        Там оставалось только две стрелы. Вытащив одну из них, Авенир, собрав последние оставшиеся у него силы, подавил дрожь в руках и заставил нескольких дразняще пляшущих перед его глазами Повелителей слиться в одного.
        Это должно прекратиться, даже если я умру здесь вместе с ним. Будто чей-то далекий нечеловеческий взор скользнул по его мятущейся душе. Авенир вздрогнул, ощущая где-то совсем близко присутствие кого-то могущественного и непобедимого.
        Стрела сорвалась с тетивы…
        Наверное, рука самого Стража Бездны направляла ее полет. Стрела, пролетая сквозь пляшущие вокруг Фабиана язычки пламени, вспыхнула как облитая маслом. Оперение мгновенно сгорело и отвалилось, но стальной наконечник и небольшой обугленный остаток древка глубоко вонзились в грудь колдуна, прошив кольчугу.
        Повелитель дрогнул и обмяк. Громкий стон сорвался с его губ. И даже не стон, а чуждый нечеловеческий рев, в котором отчетливо слышались отчаяние и затаенная злоба. Ни одно горло в этом мире не могло издавать таких звуков. На мгновение Авениру снова почудились четыре багровых огонька, но на этот раз они гневно пульсировали и их лучи, казалось, пронизывали его насквозь, выворачивая наружу самые потаенные и темные уголки его души.
        Фабиан медленно опустился на землю прямо в быстро угасающие язычки пламени. Все больше и больше склоняясь к земле, он выронил тускнеющую статуэтку из рук и повалился на бок.
        Ключ, слабо мерцая в далеком зареве, полетел вниз. Авениру казалось, что его падение длится целую вечность, хотя на самом деле на это понадобилось не больше какой-то ничтожной доли мгновения.
        Статуэтка с громовым треском ударилась о камень и ослепительно полыхнула, заставив ошеломленного лучника на миг прикрыть глаза.
        А в следующее мгновение неимоверной силы удар, обрушившийся на Грастос, отправил Авенира в небытие, и холодные волны Бездны расступились, чтобы принять его в свои объятия.

***
        Каллист сидел возле своей палатки и, держась за забинтованный бок, пустым взором смотрел в пустоту. Ужасающие события вчерашнего дня все еще продолжали терзать его разум.
        Вчера на поле битвы погибло пятьдесят семь тысяч человек. И это из восьмидесяти тысяч, участвующих в битве с обеих сторон! И две трети погибших пали от руки черного колдуна. Примерно от половины павших бойцов не нашли даже горсточки праха или не сумели опознать до безумия изуродованные останки. Похоронные команды все еще собирали клочки тел, разбросанные по всей округе.
        А ведь все так удачно начиналось. Еще бы немного и… И не было бы этой кровавой бойни. Где?.. В чем мы ошиблись? Как Повелителю удалось прорвать наши заклятия и в полую силу обрушить на нас силу Сети?
        Из тридцати двух вышедших на поля боя волшебников Союза в живых осталось только девятеро. Самому Каллисту невероятно повезло. Близкий удар молнии отшвырнул его в сторону, серьезно располосовал бок, но оставил в живых.
        А о том, что случилось потом, страшился вспоминать даже сам Каллист.
        Дело и без того было из рук вон плохо. Сеть едва держалась, терзаемая безумной волей Повелителя. Отчаянно кричащие люди погибали сотнями, но потом что-то случилось. Что-то абсолютно непонятное…
        Каллист поморщился, вспоминая могучий удар, потрясший вес мир, и нахлынувшие на него волны неизбывного ужаса, когда узлы Сети один за другим начали медленно распадаться, а в образовавшуюся прореху устремились отвратительные миазмы Бездны. Мельчайшая черная пыль…
        Он тогда считал себя обреченным…
        Но тот, кто создавал Сеть, видимо предвидел и такой оборот. Соседние узлы Сети поспешно подтянулись, закрывая собой дыру и выпуская во все стороны тонкие усики магических связей. Теперь на месте прорехи красовался видимый только магическим зрением уродливый узел. Вероятнее всего со временем он распадется, восстановив структуру Сети. Но это может произойти только в том случае, если ничего подобного больше не повторится.
        Сеть могущественна и способна к самовосстановлению. Иногда Каллист ловил себя на мысли, что думает о ней как о живом и даже в чем-то разумном существе. Но даже ее силы не безграничны.
        Чтобы представить себе последствия окончательного разрыва Сети, достаточно было взглянуть на изуродованную степь немного в стороне от поля битвы. Там, куда опустилось темное облако вырвавшихся из Бездны разъедающей пыли… В этом месте еще лет пятьдесят не вырастет и травинки. Превратившаяся в прах земля разлетелась с первым же порывом ветра, обнажив потемневший и ставший хрупким как стекло камень. Несколько человек, случайно оказавшихся в том месте, исчезли не оставив и следа. И даже теперь, когда едкие испарения Бездны растворились в воздухе, в том месте чувствовалось что-то чуждое… что-то такое, чего человеку не положено видеть…
        Но, так или иначе, а бой закончился. Мы победили, и Новая Империя прекратила свое существование. Когда прекратилось безумное буйство магии, жалкие остатки имперского войска беспорядочно отступили, оставив все свои обозы и армейскую казну на милость победителя.
        Возможно, Каллист был бы более счастлив, если бы на поле боя были обнаружены останки Фабиана. И Ключ. Куда делся Ключ? Этот вопрос, не переставая, грыз волшебника, заставляя его снова и снова предпринимать пустые бесполезные попытки ощутить местонахождение кристаллической статуэтки. Возмущенная вчерашней магической бурей структура Сети препятствовала ему, создавая многочисленные помехи. Человек не может бороться со стихией, но Каллист не оставлял попыток узнать, что же сталось с Повелителем и Ключом.
        Кое-какие предположения у него были.
        Так у него имелся сбивчивый доклад сержанта Ночных Сов по имени Тень-в-Ночи. Он утверждал, что причиной внезапного прекращения магической атаки Повелителя послужила выпущенная в Фабиана стрела. Стрелял какой-то молодой парень. Что случилось потом сержант не ведал, так как, потеряв сознание, очнулся только в палатке лекарей.
        Если дело и на самом деле обстояло именно так, то Ключ может быть у того стрелка. Парень - очевидно какой-нибудь колдун. Каллист некоторое время пытался вспомнить всех знакомых ему молодых волшебников, но так и не пришел к каким-либо определенным выводам.
        О, во имя Отца Сущего, только бы все это не началось сначала. Я даже согласен отказаться от Ключа и забыть о том, что это - наследство моего отца, но только чтобы больше не участвовать в подобных бойнях. Нет, только не это!
        Каллист тяжело вздохнул и сбросил с плеч теплый меховой плащ. Становилось слишком уж жарко. Снег быстро таял под теплыми лучами отнюдь не зимнего солнца. И теперь это действие не было локальным. Согласно донесениям, теплая погода установилась на всей территории княжества Прекунт. Но Каллист в глубине души подозревал, что неожиданное наступление лета прямо посреди зимы произошло во всем мире.
        Игры с силами природы никогда не проходят бесследно.
        Что же теперь будет?

***
        Фабиан, пошатываясь и поминутно скрипя зубами от пронизывающей его ослепляющей боли, поспешно шел на восток. Превратившийся в грязную слякоть снег хлюпал под его опаленными сапогами. Некогда роскошная черная куртка свисала с поникших плеч колдуна обугленными и располосованными в клочья лохмотьями.
        Чудо из чудес, что мне вообще удалось убраться оттуда.
        Невыносимая волна боли, нахлынувшая из отвратительно-уродливой раны на груди, заставила бывшего Повелителя Новой Империи, застонав, опуститься на колени. Фабиан осторожно распустил повязку и быстренько осмотрел рану.
        Вчера пылающая стрела какого-то проклятого лучника пронзила ему грудь, нанеся практически смертельную рану, а сегодня… Дела явно шли на поправку! Обугленная и почерневшая от магического огня кожа на груди, трескаясь, сползала целыми кусками, обнажая здоровую розоватую кожицу. Отвратительная опухоль исчезала буквально на глазах. А ведь прошел всего лишь один день. Рана заживала невероятно быстро, хотя по-прежнему доставляла черному колдуну массу неудобств - раскаленные иглы боли продолжали терзать его грудь. Но такими темпами это мучение продлится недолго. Каких-нибудь три-четыре дня и на месте уродливой раны останется всего лишь небольшой шрам.
        Наверное, какие-то высшие силы обратили на меня внимание… Хотя, возможно, что именно прошедшая через меня лавина магии воистину сделала меня бессмертным и неуязвимым. Истинным Творцом.
        Но оставалась еще проклятая слабость. Слабость не телесная, хотя ее тоже хватало, а полнейшее и окончательное магическое истощение. Сейчас Фабиан не смог бы даже зажечь свечу с помощью магии. Не смог бы.
        Если сейчас я наткнусь на какой-нибудь союзный патруль… У меня появится великолепный шанс на деле проверить свою неуязвимость и способность заживлять смертельные раны. Впрочем, бывший Повелитель искренне сомневался, что его отрубленная голова когда-нибудь сможет вернуться на свое законное место. До такого лучше не доводить.
        Черный колдун с трудом поднялся на ноги и устало побрел дальше. Мое дело проиграно… Я потерял все… Но это еще не конец! Я отдохну, наберусь сил и начну все с самого начала…
        На поясе он ощущал привычную тяжесть, наполняющую его призрачной надеждой. Находящийся в невероятно грязном кошеле Ключ при каждом шаге ударялся о бедро Фабиана.
        Я еще вернусь…
        Хорошо, что погоня не может выследить его по возмущениям в структуре Сети, которые распространяет Ключ. На время лишившийся всей своей магии Фабиан знал, что взбаламученное эфирное пространство над Грастосом заполнено многочисленными возмущениями, которые были вызваны к жизни небольшим разрывом в структуре Сети. Эти возмущения создают постоянные помехи, препятствующие его обнаружению, и сохранятся они еще весьма долгое время. Откуда пришло к нему это знание, поверженный Повелитель не ведал, но уверенность в этом ни на минуту не оставляла его.
        Я отдохну, верну свою магию, и вы пожалеете о том, что посмели встать у меня на пути. Нет на Грастосе таких мучений, которые не смогут ощутить на себе проклятые союзники после моего неизбежного триумфа. А для того, кто ранил меня, я изобрету новые, невиданные ранее чудовищные по своей жестокости пытки. Он будет вечно молить о смерти, как о великом даре, но не получит ее!
        Фабиан медленно брел на восток по раскисшей степи. Пылающее в небесах солнце обжигало его своими жаркими лучами.
        А в голове черного колдуна непрерывно тускло-багровым светом мерцали четыре огонька, парящие на небольшой высоте над какой-то чуждой безжизненной равниной.

***
        О… будь ты проклят, Фабиан! Ну почему ты никак не можешь просто умереть? Почему я обречен вечно тащиться по твоим следам?
        Авенир, едва переставляя ноги, устало брел между стволами деревьев, насквозь промокшими из-за внезапного таяния снегов. Голова гудела так, будто там, внутри черепа, кто-то увлеченно колотил в колокол. Заплетающиеся ноги отказывались держать его.
        Бывший воин имперской армии еще вчера потерял свой лук и колчан, зато у него еще оставался кинжал, а на поясе неподъемной тяжестью висел меч. Авенир практически не умел им пользоваться, и, наверное, бесполезное оружие давно надо было бросить… но он не решался. Меч придавал ему уверенности, хотя в глубине души бывший имперец не был уверен, что сможет его хотя бы поднять.
        Последние остатки сил ушли на то, чтобы убраться с поля битвы не попавшись ни одному из десятков многочисленных патрулей союзных сил, усыпавших округу.
        Жарко… Пылающий круг солнца висел прямо над его головой.
        Авенир устало тащился на восток. Ведь именно туда скрылся Повелитель и унес с собой проклятый Ключ. Хотя он и не видел его ухода, очнувшись только глубоко ночью, Авенир все же абсолютно точно знал это. Ключ медленно движется на восток. Все остальное - не важно.
        Неведомая путеводная звезда стала даром небес, который обрел Авенир после того, как, его собственная стрела, вонзившись в грудь Фабиана, вынудила того прекратить свои разрушительные деяния. И теперь Авенир, даже не ведая о том, что сейчас он единственный во всем мире обладает такими способностями, постоянно ощущал присутствие хрустальной статуэтки и мог с точность до мили указать расстояние до нее. Небесный дар.
        Дар или проклятие. Ибо эта же сила непрерывно гнала его в дорогу, вынуждая гнаться за Фабианом и не давая ни на мгновение свернуть в сторону.
        Я должен добыть Ключ…
        Еще шаг, и еще… Ноги подкашивались, но Авенир, подгоняемый горящим в голове магическим ореолом хрустальной статуэтки, стиснув зубы, заставлял их через силу шагать вперед. Еще шаг…
        Перед глазами все затянул сплошной туман.
        Еще шаг… Еще один. Осталось прошагать еще миллион. Шаг…
        Измученный десятник имперской армии даже не заметил, как из-за деревьев выступили десяток воинов в блестящих начищенных кольчугах и с длинными мечами в руках. Холодная сталь блестела в обжигающе горячих лучах солнца. Бойцы молча переглянулись и, шагнув, перегородили путь спотыкающемуся Авениру.
        Осознание неожиданно появившегося на дороге препятствия дошло до замутненного рассудка Авенира только тогда, когда он буквально уткнулся в закованную в великолепную кольчугу грудь одного из преградивших ему путь воинов. Солдат свысока посмотрел на Авенира, который с превеликим трудом пытался вытащить из ножен меч. Обессиленный бедняга не представлял ни малейшей угрозы для отряда в десять человек.
        Один из воинов, сплюнув сквозь зубы, небрежно процедил:
        - Так-так. Кто же это тут у нас? Один из приспешников Повелителя, да еще и не простой воин, а десятник. Ну, отродье Падших, что можешь сказать в свое оправдание перед тем, как мы перережем тебе глотку?
        Авенир с превеликим усилием поднял меч. Перед глазами все плыло.
        - П-прочь… с дороги…
        Широкоплечий воин громко захохотал.
        - Вы смотрите-ка, он еще и гавкать умеет!
        Авенир слабо замахнулся мечом и попытался нанести удар. Собственно, такую жалкую атаку отразил бы и младенец. Воин даже не стал утруждать себя, поднимая меч.
        Удар кулака, закованного в обшитую железом перчатку, швырнул обессиленного Авенира на землю. Когда безумная круговерть перед глазами немного улеглась, Авенир понял, что лежит возле корней какого-то дерева, а солдаты Союза полукругом стоят вокруг него. Ударивший его воин нагнулся и подобрал короткий меч, оброненный бывшим солдатом Повелителя. Небрежно осмотрев отнятое оружие и попробовав пальцем его остроту, боец презрительно хмыкнул и зашвырнул меч в кусты.
        - Обыщите его! - Спокойно процедил он.
        Авенир не сопротивлялся.

***
        Пленившие Авенира воины, негромко переговариваясь, небрежно осматривали отнятые у измученного десятника вещи. Сам же Авенир, предоставленный самому себе, сидел, прислонившись спиной к теплому стволу старого дерева. Его никто не охранял, но он даже не тешил себя надеждой на побег. Полностью обессиленный, он не успеет даже сделать два шага, как вновь окажется в руках солдат Союза и тогда они вряд ли обойдутся с ним так милостиво, а, скорее всего, просто прирежут на месте.
        Один из бойцов небрежно рылся в заплечном мешке Авенира, доставая его запасную одежду и презрительно отбрасывая ее в сторону. Другой, добравшись до его запасов еды, вывалил их прямо в грязную лужу. Солдат, сваливший бывшего имперца с ног, подкинул, отнятый кошелек и, развязав его, высыпал содержимое на ладонь. Блеснули золотые и серебряные монеты…
        - Вы только посмотрите, сколько у этого поганого типа денег! - Присвистнул широкоплечий воин Союза. - Разве в армии Повелителя так хорошо платят? Или ты добыл их, обирая мертвых? - Стоящие вокруг солдаты захохотали. Авенир безучастно молчал - смысл произносимых воином слов не доходил до замутненного сознания. И только где-то в глубине души слабо мерцал удаляющийся на восток Ключ. - Раз, два, три, четыре… Четыре золотых монеты. Серебро… А это еще что?!
        Воин Союза удивленно уставился на лежащую на ладони серебряную вещицу.
        Бросившие только один мимолетный взгляд на этот маленький предмет солдаты тут же прекратили посмеиваться и шутить. Десять пар глаз мрачно уставились на серебряный значок, лежащий на ладони одного из бойцов. Постепенно один за другим взгляды соскальзывали с этой старинной вещицы и тут же тяжело и пронзительно устремлялись в сторону обмякшего пленника.
        - Где ты это взял?! - Рявкнул один из воинов одним шагом оказываясь перед Авениром. - Отвечай!
        - Ч-что?..
        Воин сунул что-то пленнику под нос. Пока Авенир безуспешно пытался сфокусировать взгляд на расплывающемся предмете, маячащем у него перед глазами, солдаты Союза явственно теряли терпение.
        - Немедленно говори!! - Тяжелый удар заставил все тело Авенира содрогнуться от боли. - Сейчас же!
        Как ни странно, но именно этот удар хоть немного, но прояснил разум Авенира. Туман перед глазами бывшего воина Империи немного рассеялся, и он сквозь полупрозрачную пелену увидел какой-то серебряный значок в виде меча и щита. Вещица была очень старой и потертой. В голове Авенира слабо заворочались какие-то далекие воспоминания.
        - Довмонт… в лесу… Ключ… - Авенир трясущейся рукой вытер капающую с разбитой губы кровь. - Давно… Так давно… что… вечность назад…
        Солдаты Союза переглянулись. Потом один из них с тихим шорохом вытащил кинжал и, скользнув в сторону, приставил его к горлу пленника, слегка поцарапав кожу:
        - Говори, или, клянусь именем Стража, я тебе перережу глотку.
        Холодный голос воина не оставлял ни малейших сомнений в том, что он действительно способен немедленно исполнить свою угрозу. Авенир ощутил, как по шее у него стекает маленькая капелька крови, вызванная слабым движением острого как бритва кинжала.
        - Его дал мне один человек. Довмонт его звали… Давно. Еще летом.
        По всему было видно, что воины буквально ошарашены этим известием. Они удивленно переглядывались, недоуменно пожимая плечами.
        - Почему Довмонт дал тебе Символ Стража? Где он сейчас сам?
        - Довмонт мертв… - Кинжал дрогнул, породив еще одну капельку крови. - Его убил один колдун… Гедимин… Перед смертью он просил меня доставить Ключ… в Дитнолл.
        - В Дитнолл! А ты, как примерный холуй Повелителя отнес его прямо ему в руки? Так все было!?
        - Нет… Я отнес Ключ в Дитнолл и отдал Вонифату… - Солдаты снова переглянулись. Угрожавший ему кинжалом воин убрал свое оружие. - Но потом Ключ мы потеряли… Гедимин…
        Авенир устало обвис. Один из солдат, присев на корточки, взял его за плечи и хорошенько встряхнул:
        - Что случилось потом? Где сейчас Гедимин?
        - Гедимин мертв… Погиб. Ключ снова был у нас… Но пришел Фабиан… Он убил Вонифата, ранил меня и забрал Ключ. Я гнался за ним… Но опоздал…
        Воины, задумчиво глядя на Авенира, отошли в сторонку и начали негромко переговариваться. Отдельные слова доносились до их пленника, но тому было не до того, чтобы слушать. Глаза неумолимо смыкались, а где-то в невообразимой дали мягко мерцала и звала Авенира к себе магия Ключа.
        Нужно догнать Фабиана… Отобрать Ключ…
        Авенир с трудом поднялся на ноги и неуверенно шагнул вперед. Тотчас же чья-то уверенная рука как тиски стиснула его плечо:
        - Куда это ты собрался? Стой здесь.
        - Ключ… - прохрипел Авенир, с трудом выталкивая из себя слова. - Я должен найти Ключ. Я должен догнать Повелителя.
        - Ты знаешь, где Фабиан?!
        Авенир поднял трясущуюся руку и указал дрожащим пальцем на восток, где, примерно в десяти милях от этого места мягким невидимым светом чужеродной магии пульсировал Ключ. Изумлению солдат не было границ.
        - Ты пойдешь с нами. - Уверенно заявил один из них.

***
        Вот только идти Авениру не пришлось. Обессиленный и измученный, он буквально рухнул на землю после первого же десятка шагов и больше уже не смог подняться. Недовольно ворчащие солдаты, срубив несколько веток, соорудили носилки и возложили Авенира на них.
        В лагерь союзников бывший имперец прибыл лежа на спине и немигающим взглядом уставившись в безоблачное небо, где по-прежнему жарко пылал ослепительный шар солнца. Его поместили в небольшой палатке, приставив охрану, хотя все были и без того уверены, что сбежать он уж точно не сумеет. Авенир, тяжело раскинувшись, лежал на грязном и потрепанном одеяле и, глухо стоная, метался в каком-то полубреду.
        Видимо о необычном пленнике сразу же доложили самому высокому начальству, потому что уже через час к нему в палатку заглянул один из генералов Союза. Недовольно хмыкнув, он осмотрел бессознательного пленника и, распорядившись приглядывать за ним и следить, чтобы тот случайно не помер, гордо удалился.
        А еще через полчаса в палатку явился Каллист. Задумчиво посмотрев на тяжело дышащего Авенира, он распорядился немедленно позвать сюда главу отряда Ночных Сов, сержанта по имени Тень-в-Ночи. Прихрамывающий сержант лучшего отряда шпионов, разведчиков и убийц на Грастосе незамедлительно явился. Неудачная попытка покушения на Повелителя, которая привела к тому, что у самого сержанта оказались сломаны несколько ребер, а на теле появилось неисчислимое множество синяков и кровоподтеков, все еще жгла его душу. У Ночных Сов неудач не бывает. Они либо делают свое дело, либо погибают при попытке закончить начатое. Тень-в-Ночи горел желанием узнать о местонахождении Повелителя и, наконец, спокойно завершить свое задание, за которое ему уже заплатили двадцать пять золотых монет. Но, вообще-то, дело уже было не в деньгах, а в престиже и репутации непобедимых Ночных Сов.
        Каллист немедленно обратился к прибывшему сержанту:
        - Посмотри, вот этот парень - это не он?
        Тень-в-Ночи, бросив только один мимолетный взгляд на бессознательного пленника, немедленно кивнул:
        - Это он.
        - Ты уверен? - Задумчиво переспросил глава волшебников Союза.
        Сержант Ночных Сов изобразил оскорбленное достоинство и, не ответив, недовольно отвернулся.
        - Вижу, вижу, что уверен… - Каллист кивнул стоящему неподалеку курьеру в новенькой с иголочки форме гонцов Прекунта. - Позови сюда волшебницу Домителлу, да скажи ей, чтобы захватила с собой все свои пузырьки с лекарствами. Нам нужно как можно скорее поставить его на ноги. Этот парень явно знает много-много интересных вещей…

***
        Авенир вздрогнул и, рывком выскочив из упоительно-прекрасных объятий забвения, широко распахнул глаза. Сердце быстро-быстро колотилось о его ребра и явно стремилось выскочить из груди. Кругом царил мягкий полумрак. Где я?
        - Тихо. - Спокойный женский голос мягко наполнил темную палатку. - Не надо так дергаться. Все в порядке.
        Авенир мгновенно завертел головой в поисках источника звука и, мягко подобравшись, приготовился к прыжку. На мгновение его удивило отсутствие боли, которая за последнее время уже успела стать его привычной спутницей. Тело, пусть и нехотя, но подчинилось, не отзываясь на каждое неосторожное движение болезненной судорогой.
        - Да здесь я. - Обернувшийся Авенир буквально нос к носу столкнулся с немолодой уже женщиной в простом шерстяном платье. Чистое миловидное лицо светилось добротой и уверенностью. - И, между прочим, я не кусаюсь…
        - Я и не думал, что ты кусаешься, - буркнул Авенир и, неожиданно обнаружив, что в палатке он лежит совершенно голым, мгновенно юркнул в угол, закутавшись в старое одеяло.
        Женщина засмеялась мелодичным похожим на мягкое звучание колокольчиков смехом:
        - Да не смущайся ты. За годы работы армейской лекаркой я и не то видела. Я - Домителла, а вот ты-то кто такой?
        - Авенир. - Бывший имперский лучник уверенно представился, но одеяла все-таки не опустил.
        Ну хорошо, хорошо. Твоя одежда вон в том мешке. - Домителла кивнула в сторону лежащего в углу заплечного мешка. - Я подожду тебя снаружи.
        Едва только женщина покинула палатку, Авенир мгновенно метнулся к мешку и одним движением вытряхнул его содержимое. В мешке оказалась его одежда, чистая и заштопанная, кошель с деньгами, который он в последний раз видел в руках широкоплечих громил, захвативших его в плен. Авенир даже заглянул внутрь. Странно, все деньги до последней монеты были на месте, но вот таинственный значок в виде меча и щита бесследно исчез. И, о чудо из чудес, в мешке находился даже его кинжал. Они оставили мне оружие. Авенир непонимающе пожал плечами. Странно.
        Он быстренько оделся и пристально огляделся по сторонам. В маленькой палатке больше не было ничего особого. Какие-то пузырьки в углу, запах трав и груды запятнанных кровью тряпок.
        Лекарская палатка. Но вот где эта палатка находится и как мне отсюда выбраться? Если я сейчас в лагере Союза… Авенир поморщился в ожидании продолжительных допросов, сопровождающихся весьма неприятными ощущениями, а именно так обращались с пленными в армии Новой Империи. Хорошо, если потом всего-навсего пожизненно отправят на шахты, а не вздернут на первой же ветке. Авенир не ожидал милосердия, ведь, в конце концов, на его счету не меньше десятка подстреленных воинов Союза.
        А как же Ключ?..
        Надо выбираться отсюда.
        Стараясь не шуметь, Авенир осторожно подобрался к одной из стенок палатки и, поминутно вздрагивая, прорезал в ней дыру, достаточную чтобы выбраться наружу.
        Высунув голову, он огляделся. Никого. Вокруг плотными рядами стояли палатки. Со стороны доносился недалекий говор. Надо быть осторожнее.
        Авенир змеей выскользнул через дыру, осторожно привстал на ноги, и в ту же минуту вздрогнул. Что-то ощутимо кольнуло его в спину. Бывший лучник Повелителя застыл на месте и осторожно обернулся.
        Позади него стоял один из тех воинов, что пленили его в лесу, и слабо улыбался. В руке солдат держал опущенный к земле длинный меч.
        Вот и все… Авенир вздохнул и, отбросив в сторону кинжал, поднял руки.
        - Ну и шустрый же ты, братец. - Воин поднял меч и, усмехнувшись при виде поежившегося Авенира, убрал его в ножны. - Да только от Стражей еще никто не убегал.
        Видя, что ужасный солдат Союза не собирается его немедленно убивать, Авенир немного осмелел:
        - Что еще за Стражи?
        - А ты не знаешь? - Солдат явно был удивлен. - Да, парень, нам с тобой надо будет о многом побеседовать. Да не пугайся ты, раскаленное железо на этом разговоре присутствовать не будет.
        Воин сделал шаг в сторону, нагнулся и, подобрав отброшенный Авениром кинжал, подбросил и поймал точным движением ладони:
        - А теперь пойдем-ка во-он туда.
        При виде появляющегося из-за палатки Авенира Домителла-целительница улыбнулась и довольно хмыкнула:
        - Вот видишь, прошло всего два дня с тех пор, как его принесли мне чуть живого, а он уже спокойно ходит на своих ногах и даже пытается сбежать.
        Увидев того, к кому она обращалась, Авенир мгновенно подобрался. Рядом с целительницей прямо на земле, вытянув ноги, сидел тот самый человек, которого он в последний раз видел окровавленным и с трудом стоящим на ногах. Каллист! Заметив Авенира, он улыбнулся и приглашающе махнул рукой:
        - Иди сюда и садись. Вот мы и снова встретились, друг Авенир. - Он подмигнул. - Но ничего, дружески вспомнить старые времена мы еще успеем. А сейчас расскажи-ка мне все, что ты знаешь о Ключе. Да не стесняйся.
        - Ну, я практически ничего и не знаю, кроме того, что рассказывал мне Вонифат… - Авенир решил начать издалека и утаить хоть что-нибудь. Не следует помогать тому, кто, скорее всего, является тебе вовсе не другом. - Он погиб, а я решил продолжить его дело. Хотел забрать статуэтку…
        - Ай-яй-яй. Ты, братец, либо непроходимо глуп, во что я почему-то не верю, либо хитришь. Зачем тебе статуэтка - ты ведь все равно не сумеешь ей воспользоваться? Ну, да об этом потом, а сейчас расскажи-ка мне свою историю. Да не забудь упомянуть о том, как это случилось, что Вонифат погиб, а ты при этом остался в живых да еще и попал в армию Повелителя.
        Авенир вздохнул. Судя по всему, придется выложить все. Каллист - не тот человек, которого можно легко обмануть, упустив хоть какую-нибудь даже самую незначительную деталь. Пронизывающий взгляд колдуна, казалось, выворачивал наружу все его даже самые потаенные мысли. Если я солгу - он, несомненно, почувствует. Авенир, признавая поражение, пожал плечами и начал рассказывать все, что произошло с ним с того самого момента, как он повстречал в лесу тяжелораненого Довмонта.

*** - …и выстелил. Стрела, пролетая сквозь окружающее его пламя, мгновенно вспыхнула и, уже пылая, ударила Повелителя в грудь… - Авенир потер виски и судорожно сглотнул. - Как же он закричал… Мне казалось, что из меня сейчас душа вылетит. Ничто человеческое не может породить таких звуков. Это был крик какого-то ужасного чудовища! Стон самой Бездны!.. А потом Фабиан выронил Ключ. Он упал и, сияя как маленькое солнце, ударился о камень. И тогда я потерял сознание. Да, еще вот что… - Авенир немного помялся, но потом, решившись, с трудом выдавил из себя еще несколько слов. - Перед этим я видел какие-то четыре огонька. Багрово-красные и гневно мерцающие, а позади них… не знаю, что это было, но уверен, что на Грастосе таких мест не найдется. Бескрайняя равнина без единого признака жизни, несколько утесов… Солнце, тусклое солнце в безоблачных небесах… Это видение явилось мне на какую-то долю мгновения, но… я буквально кожей почувствовал чью-то силу, чью-то волю. Силу чуждую и неимоверно злобную…
        Авенир встряхнул головой, пытаясь отрешиться от нечеловеческого холода, пронзившего его при одном только воспоминании о посетившем его видении, и нервно поежился:
        - И, кстати, это я вижу уже не впервые. Может кто-нибудь из вас объяснить, что же это значит? - он с затаенной надеждой взглянул на волшебника.
        Каллист мрачно посмотрел на него и, не разжимая губ, процедил:
        - Чувствую, что у тебя есть своя версия. Договаривай, раз начал.
        - Ну вообще-то да… Однажды, когда я в очередной раз увидел эти огоньки… Вместе с ними пришло понимание, что это такое. - Авенир, запинаясь на каждом слове, едва-едва слышно шептал. - Будь я проклят, но мне не хочется даже думать об этом… Надеюсь, что все это только бред…
        - Ну же, говори. - Волшебник явно немного нервничал. - Что тебе привиделось?
        Авенир вздохнул и, будто обрубая все концы, решительно заявил:
        - Четыре огонька - глаза Падших, которые смотрят на нас.
        Назвавшийся Стражем воин шумно выдохнул и отступил на шаг назад, настороженно глядя на Авенира. Неуверенный взгляд Каллиста встретился с откровенно испуганным взором Домителлы. Целительница потрясенно вздрогнула и с трудом перевела дыхание.
        - Я тоже видел эти огоньки. - Каллист тяжело вздохнул. - И меня посетило то же самое откровение. Огоньки - глаза Падших. Видимо, они очень интересуются происходящими здесь событиями.
        На несколько бесконечно долгих мгновений воцарилось потрясенное молчание, потом волшебник, выдохнув, повернулся к целительнице:
        - Домителла, ты никогда не думала о возможном влиянии Падших на судьбы людей? Каково, по-твоему, их воздействие и возможно ли с нашей стороны открыть им проход в этот мир?
        - Не думаю. - Целительница отрицательно мотнула головой. - Не думаю, что Падшие могут вырваться на свободу. Страж Бездны не допустит их освобождения.
        - Да, Страж удержит их от прорыва в наш мир, но что получится, если проход к Сердцу Бездны будет открыт с нашей стороны? А я не сомневаюсь, что с помощью Ключа это возможно.
        - Н-не знаю…
        - Не просто быть верховным волшебником. Груз знаний давит на нас неимоверной тяжестью, и эти знания говорят мне об опасности сложившейся ситуации. - Каллист вздохнул. - В Башне Гильдии Магов есть одна книга… Она невероятно стара и, возможно, написана всего через несколько лет после Раскола. Книга сделана из какого-то неведомого очень прочного и, несомненно, магического материала, и никто из нынешних волшебников не смог понять, что это за вещество… Насколько я знаю - это единственная подобная книга на Грастосе.
        - Почему я об этом не слышала? - Домителла нахмурилась. - Мне казалось, что я знаю все важнейшие трактаты нашей Гильдии.
        Каллист едва заметно усмехнулся:
        - Существование этой книги держится в тайне. Только верховные волшебники могут открывать ее, ибо заключенное в ней знание слишком опасно для мира. Эта книга с переплетом из кожи неведомого зверя посвящена именно временам Раскола. Многие части книги весьма спорны, а при чтении некоторых страниц невозможно не содрогнуться от неизбывного ужаса. И там говорится, что именно действия Падших привели к Расколу. Именно из-за них Грастос оказался отсечен от Единения. Именно из-за них пришли в упадок ремесла, а от магии остались только жалкие остатки. Волшебники древности умели почти все, все миры были в их распоряжении, они были способны воздвигнуть дворец одним мановением руки, а сейчас… все на что мы теперь способны - это после многомесячных исследований в своих лабораториях создать эликсир, который может излечить язву желудка у какого-нибудь местного князька. И Падшие подтолкнули этих великих магов к началу войны. Описания сражений заставят заледенеть от ужаса любое сердце. По сравнению с битвами древности, тот кошмар, с которым мы столкнулись несколько дней назад и который унес жизни почти шестидесяти
тысяч человек - всего лишь детская возня в песочнице… В те времена люди гибли миллионами.
        Голос Каллиста был далеким, а глаза подернулись туманной дымкой. Он заново переживал те ужасные моменты, когда, раскрыв древнюю книгу, узнал о таких невероятных вещах.
        - Громадные силы рвали на части Мироздание, города обращались в пар, луны падали с небес, гасли солнца… Магия творила с людьми ужасные вещи, превращая их в жалких уродцев или чудовищных монстров. Эта война стала концом цивилизации, а повинны в ней именно Падшие. Но в конце войны ценой невероятных усилий прихвостни зла были сокрушены, а сами Падшие оказались заперты в Сердце Бездны. Но неужели вы думаете, что они на этом успокоились? Зло вечно и неизбывно. Багровые огоньки глаз Падших вечно будут сиять во тьме Бездны, а мы должны приложить все усилия, чтобы кошмары прошлых веков не вернулись и не нанесли нам новый удар, от которого мы теперь уже не сможем защититься. Зло не может освободиться само, но дать свободу ему может один из смертных, получивший силу, которая гораздо больше его мудрости. Фабиан. Вполне вероятно, что Падшие косвенно могут влиять на его действия, возможно, что они уже окончательно сломили его разум и подчинили его тело своей черной воле. Фабиан, несомненно, будет стремиться открыть им проход и впустить в этот мир. А если это случится… Даже волшебники древности не смогли
совладать с ними, а у нас - мне горько это говорить, но такова правда - нет ни единого шанса…
        Каллист замолк и пустым взглядом уставился в безоблачное небо, где ослепительно ярко сиял круг солнца. Домителла спрятала лицо в ладонях и, кажется, всхлипывала. Страж хмуро потирал рукоять своего меча. А Авенир… Авенир, чувствуя далекую пульсацию Ключа, содрогнулся.
        О, проклятье. Если все это правда… Авенир припомнил слова Тиграна о том, что Фабиан объявил, что он - новый Творец спустившийся в этот мир. А что, если эти проклятые мысли нашептали ему Падшие. О, Отец Сущего, я не имею ни малейшего желания встретиться с самой сущностью зла. Падшие не ведают жалости и того, кто имел глупость попасть в их лапы, ждет участь намного хуже смерти. Они способны высосать душу, а тело подвергнуть таким мукам… Авенир затряс головой, стремясь прогнать мелькающие перед глазами картины. Гневное мерцание огоньков-глаз всплыло в его памяти. А после того, как я нарушил их планы, подстрелив Повелителя, не сомневаюсь, что для меня у них есть нечто особенное… Уж лучше немедля умереть, чем попасть к ним в лапы!
        Каллист устало опустил голову:
        - Мы должны остановить марионетку Падших. Фабиан должен умереть, а Ключ - вернуться на свое законное место. Жаль, что из-за полного хаоса, поразившего структуру Сети, я не могу ощущать Ключ… - Волшебник повернулся к Авениру. - Мне передали, что ты преследовал Повелителя. Это так?
        Авенир согласно кивнул.
        - Ключ был у него?
        Снова кивок.
        - Я так понимаю, что он скрылся на восток. Конечно, потом Фабиан мог повернуть куда угодно, и, скорее всего, он так и сделал, но для начала мне, конечно же, придется пойти по его следам, а потом… как повернутся события. Мне пора. Время не терпит. - Волшебник поднялся на ноги. - Придется немало потрудиться, прежде чем я смогу найти Повелителя. Возможно, магическая буря скоро закончится, но ждать этого я не могу.
        Мысли галопом неслись в голове Авенира. Я должен найти Ключ и навеки упокоить его в Бездне… Но Фабиан… Мне нужны союзники! Хотя бы временные…
        Авенир встал и, прикрыв глаза, вытянул руку, указывая на северо-восток:
        - Нет нужды искать его. Семьдесят миль в ту сторону и ты найдешь Ключ…
        Каллист удивленно моргнул. Впервые на памяти Авенира волшебник так очевидно проявил свои чувства. Обычно же даже булыжник отличался большей выразительностью, чем лицо Каллиста.
        - Но… Откуда ты знаешь?!
        - Я его чувствую. - Авенир мрачно усмехнулся. - Проклятый Ключ просто пульсирует у меня в голове, принуждая отправиться за ним. А ведь когда-то Вонифат говорил, что я абсолютно не способен к магии. Как бы не так! О, проклятье, я не могу даже на мгновение забыть о Ключе. Он как заноза в моем разуме!
        Каллист ошеломленно смотрел на молодого воина. Глаза Домителлы были такие же круглые как две серебряные монеты. Страж негромко хмыкнул и в очередной раз потер рукоять своего меча.
        - Семьдесят миль на северо-восток. - Каллист задумчиво потер подбородок. - Нам надо торопиться. И, конечно же, ты пойдешь с нами.

***
        Каллист, Авенир, сержант Ночных Сов по имени Тень-в-Ночи и два десятка воинов, которые именовали себя Стражами, покинули лагерь Союза на следующее утро, направляясь на северо-восток. Домителла предпочла остаться в лагере, отказавшись оставить раненых солдат. Каллист взял с нее слово не выдавать никому их цель. Судя по всему, отряд вышел тайно от командования союзной армии и от остальных волшебников. В глубине души Авенир был уверен, что Каллист просто не хочет давать никому из других волшебников шанса завладеть Ключом.
        Погоня за Повелителем началась вместе с дробным топотом копыт по грязной дороге.
        Авенир сидел на смирной гнедой кобыле и удивленно таращился в сторону легендарной, таинственной, неуловимой Ночной Совы. Странно, но самый опасный человек в отряде, не считая, конечно же, Каллиста, сила которого была в другом, выглядел как самый обыкновенный крестьянин. Поношенный запыленный плащ, стоптанные сапоги, меч и небольшой кривой нож на поясе. Выдавали его только глаза - ни один из крестьян не может смотреть таким пронизывающим и беспощадным взглядом, в котором отчетливо светилась уверенность сильного. Так может смотреть на мир крупный хищник, который еще не проголодался, но уже начинает задумываться о том, что неплохо было бы присмотреть себе ужин. Сопровождаемый удивленным взглядом Авенира, Тень-в-Ночи подъехал к молодому воину и, потрепав его по плечу, улыбнулся. И только когда сержант Ночных Сов отъехал в сторону Авенир смог, наконец, перевести дух. Да уж, если его и можно спутать с крестьянином, то только не вблизи!
        Снег уже полностью растаял и сменился многочисленными лужами, которые быстро испарялись в безжалостно-раскаленных лучах солнца. Зимнего солнца, которое, видимо, окончательно сошло с ума под воздействием магии Сети и решило устроить жаркое лето прямо посреди зимы.
        Авенир вытер вспотевший лоб. Жара стояла уж никак не зимняя.
        До вечера удалось одолеть около двух десятков миль, устраивая частые привалы. Лошади быстро выдыхались и устало переходили на шаг. Очень уж мешала жара. Хорошо еще, что воды было вдоволь. Но при такой погоде все лужицы исчезали буквально на глазах, и, Авенир был абсолютно уверен в этом, ручейки и пруды тоже скоро последуют за ними.
        Засуха посреди зимы. Год назад он бы только рассмеялся при этих словах, но теперь… Вот к чему может привести магия
        Авенир сидел в стороне от костра, прислонившись к старому дереву, когда к нему подсел предводитель отряда Стражей. Тот самый, который пленил его несколько дней назад.
        - Послушай, парень, не держи зла. - Воин вздохнул. - Мы же думали, что ты враг.
        Авенир моргнул. Он даже и не думал злиться на кого-нибудь. С ним обошлись еще весьма мягко. Никаких раскаленных щипцов и иголок под ногти, а ведь он воевал против них и убивал. Даже пригласили целительницу. Не на что обижаться…
        - Я не злюсь.
        - Парень, Довмонт выбрал тебя, чтобы закончить свое дело, которое он считал важнейшим в своей жизни. Он доверял тебе.
        - Он доверял мне только потому, что никого другого ему не подвернулось под руку. - Авенир усмехнулся. - Сразу же после нашей встрече он сказал, что такого никудышного бойца как я он еще не видывал. В имперской армии меня долго-долго учили держать меч, но все бесполезно. Как говаривал сержант: "Ты можешь справиться только с подвыпившим крестьянином, да и то только если он будет безоружен".
        - Значит, так учили. - Страж вытащил из-за пояса кинжал и, подбросив его, точным движением поймал за кончик лезвия. - Гарантирую, что после моих уроков ты сможешь справиться уже с вооруженным крестьянином.
        Авенир взглянул в смеющиеся глаза воина и улыбнулся:
        - Согласен. Возможно, я смогу узнать хоть что-нибудь новенькое. Или нет? Кстати, я - Авенир.
        - Эразм, - представился солдат Союза. - Капитан Стражей Эразм.
        - Капитан Стражей. - Авенир нахмурился. Какое-то далекое воспоминание медленно всплыло в его памяти. - Гедимин называл Довмонта капитаном. Он?..
        Эразм тяжело вздохнул:
        - Да, Довмонт был нашим капитаном. Но он вместе с небольшим отрядом отправился к Скале Прощания, когда пришел слух о том, что там найден величайший по могуществу предмет Грастоса. Вонифат ушел вместе с ними. Это было почти год назад… Тогда мы впервые услышали о Ключе Творца. Как видишь, никто из них не вернулся, и если бы не ты, мы бы так и не узнали о том, что же случилось и как мог отряд из двух десятков Стражей и волшебника бесследно сгинуть в западных лесах. Ты должен подробно рассказать нам о тех событиях, которые там случились, и показать могилы нашего прославленного капитана и волшебника Вонифата. Летопись нашего братства будет хранить их имена и подвиги вечно. Их слава никогда не умрет.
        - Я расскажу все что знаю, - кивнул Авенир. - Но у меня есть вопрос.
        - Разумеется. Спрашивай.
        - Что значит Стражи? Кто это такие?
        Эразм негромко хмыкнул:
        - Стражи. Ты хочешь знать кто такие Стражи? Хорошо, я расскажу тебе.
        Капитан откашлялся.
        - Очень и очень давно, еще когда Грастос был частью Объединенных Миров, а сквозь портал, связывающий нас с десятками других миров, ежедневно проходили тысячи человек, существовали Стражи. Стражи Портала. Уже тогда наше братство было очень старо. Летопись говорит, что первые Стражи служили под прямым руководством самого Творца. Это было тысячи лет назад, но мы это помним и гордимся тем, что наши предки были избраны самим Отцом Сущего для того, чтобы защищать портал от его врагов. Тогда Стражи выглядели совсем не так как сейчас. Их тела вместо кольчуг защищала могучая магия, а в руках у них было магическое оружие невиданной силы… - Эразм тяжело вздохнул. - Но это было давно. Конечно же, ни защитной магии, ни могущественного оружия, называемого летописью шрокеном, у нас не сохранилось. Столетия, прошедшие после Раскола, лишили нас всего этого, и теперь никто уже не помнит, как эти вещи выглядели. Портал разрушен и даже составляющие его камни рухнули на землю под тяжестью веков. Но мы не сдаемся. Братство Стражей еще встретит новые времена и с честью послужит вернувшемуся Творцу. Долгое время мы
только и делали, что охраняли никому не нужные руины, но теперь…
        Эразм замолчал и поднял глаза к бездонному в своей черноте небу.
        - Но если Ключ теперь у Фабиана, а он клялся восстановить портал… Я, конечно, ничего не понимаю, но разве вам не следует помочь ему и вновь вернуться к вашему исконному занятию - охране портала. - Авенир, заметив пристальный взгляд капитана Стражей Портала, глаза которого в полумраке мерцали как два недоступных бриллианта, поежился и поспешно добавил. - Я не хотел никого обидеть.
        Капитан Эразм, помедлив, кивнул:
        - Я понял твой вопрос… Но клятва Стражей не в том, чтобы охранять какие-то каменные ворота, пусть даже они наполнены магией, а в том, чтобы не допускать неприятностей в этом мире. А Фабиан - огромнейшая неприятность, которая к тому же может привести в этот мир ужасы Бездны. С Падшими мы бороться бессильны, но с Повелителем можем еще поквитаться.
        Из-за соседних кустов донесся звон металла и несколько громких выкриков. Эразм мягко поднялся на ноги.
        - Мои ребятки решили немного потренироваться. Не хочешь ли к ним присоединиться?
        Авенир вскочил и, подобрав свой меч, скрылся в кустах. Звон мечей сделался громче.

***
        Фабиан твердо шагал в ночной тьме, не обращая внимания на большие лужи. Его одежда была с ног до головы заляпана грязью, но это его не волновало. Голову жгла только одна мысль. Вперед! Я должен успеть.
        Вперед! И левая нога независимо от его воли шагала вперед и, ступив в лужу, разбрызгивала во все стороны грязную воду. Должен успеть! И делала шаг правая нога.
        Кажется, он уже третий день не держал во рту ни крошки, но, как ни странно, совсем не ощущал ни голода, ни жажды. Он, не останавливаясь, шел уже вторые сутки, но совершенно не чувствовал усталости.
        Вперед. Я должен успеть. Левая нога. Правая нога. Лежащий в грязном кошеле Ключ тяжело ударял его по бедру при каждом шаге. Должен успеть. Вперед!
        Рана на его груди уже совершенно зажила, оставив на своем месте только тоненькую полоску синеватого шрама, который иногда чесался. Но ведь так и должно быть. Я Творец. Я бессмертен. Вперед. Я должен успеть. Неведомая воля подняла его ногу и заставила сделать шаг. Вперед. За мной гонятся, и я должен успеть. Откуда он знал, что за ним следует погоня, Фабиан не задумывался. Он знал это и все тут. Неважно.
        Запоздалый крестьянин, подзадержавшийся на ярмарке в соседней деревушке и в ночной темноте возвращавшийся домой, увидев в ночи чей-то силуэт, придержал поводья и поднял повыше фонарь. Он хотел окликнуть путника, подвезти и, может быть, даже предложить ему переночевать у него в доме, но, разглядев мрачную фигуру плавно двигающуюся в ночи, немедленно отказался от своего намерения.
        В ночном путнике явственно проступали какие-то ужасающие нечеловеческие черты. Даже в ночной темноте была заметна абсолютная и бездонная тьма, сгустившаяся вокруг лица путешественника. Тьма чернее самой темной ночи тянулась за ним по пятам как некий исполинский плащ, и даже яркий свет масляного фонаря не мог пробиться сквозь ее покров. Свет перепугано откатывался от темной преграды и жался к своему источнику. А хуже всего были глаза. Багрово-красные как уголья костра, они мерно мерцали в ночи, наполняя несчастного землепашца неизбывным ужасом.
        Крестьянин, мгновенно дернув за поводья, заставил обычно смирную лошадку подняться на дыбы. Развернувшись и неистово размахивая кнутом, теряя по дороги купленные на торгу товары, он во весь опор погнал обратно. Телега, дребезжа, подпрыгивала на кочках, а крестьянин, бормоча побелевшими губами молитву Отцу Сущего и призывая Стража Бездны, чтобы тот позаботился о его жизни и защитил ее от посягательств той ужасающей ночной твари, мертвой хваткой вцепился в поводья.
        Фабиан же, ничего не заметив, равнодушно шел дальше. Он не нуждался ни в пище, ни в отдыхе. Иногда ему казалось, что он мог бы больше не дышать, но он продолжал делать это всего лишь по привычке.
        Вперед! Надо успеть!

***
        Поляну заполнял звон металла и пыхтение десятка размахивающих мечами воинов. Стражи Портала проводили обычные тренировки.
        - Не совсем так. - Эразм подошел к Авениру. - Подними повыше руки и отведи правый локоть немного в сторону, и ты увидишь, что удар станет намного сильнее.
        Авенир, тяжело дыша, попробовал сделать так, как указывал ему капитан Стражей и ухмыльнулся. Действительно, так было гораздо лучше. Он замахнулся снова, пытаясь неистовой атакой поразить небольшое деревце, ствол которого уже украшали почти два десятка глубоких рубцов.
        - Ерунда все это, - раздался глубокий полный уверенности голос у него за спиной. Авенир вздрогнул и опустил меч. - Надо вот так.
        Смертоносная серебристая молния неотвратимо блеснула в воздухе, и на месте деревца остался всего лишь невысокий пень. Срубленное почти неразличимым глазу ударом деревце, мгновение постояв, упало на землю, заставив Авенира отпрыгнуть в сторону. Стражи Портала оживленно загудели, а Тень-в-Ночи, держа в руках свой наточенный как бритва меч, шутливо поклонился.
        - Вот это правильный удар. - Сержант Ночных Сов шагнул вперед и несколькими точными движениями поправил стойку Авенира, заставив того застыть в какой-то странной и необычной позе. - Ну-ка попробуй.
        Меч, свистнув в воздухе, глубоко вонзился в дерево. Тень-в-Ночи поморщился.
        - Нет, никуда не годится. Смотри, показываю еще раз. Берешь меч вот так и…
        Авенир восторженно внимал его словам. Надо же мне дает уроки один из братства Ночных Сов. Один из лучших воинов на Грастосе. Стражи, забросив тренировку, тоже внимательно слушали. И даже капитан Эразм, стоя немного в стороне, внимательно прислушивался, хотя делал вид, что ему это не интересно.
        - …вот тогда ты и должен наносить удар. Запомни, руби на выдохе. Воздух должен выходить из твоего тела в момент нанесения удара. Потом переступаешь ногами вот так и, перехватываешь возможную встречную контратаку противника. Хотя, должен тебе сказать, что если ты правильно проведешь предыдущие действия, то ее не последует. - Тень-в-Ночи медленно протанцевал по поляне, делая мечом точные аккуратные движения. - Все понял? Попробуй теперь повторить.
        Авенир неуверенно поднял меч и попробовал повторить хирургически точные движения Ночной Совы, похожие на необычайно прекрасный и в то же время чудовищно смертоносный танец. Среди Стражей послышались смешки, а Тень-в-Ночи уронил меч и в притворной горести закрыл лицо руками, внутренне задыхаясь от смеха.
        - Ты двигаешься так, будто у тебя в штанах осиное гнездо, которое ты боишься растревожить. Действуй решительнее! Отрешись от всего постороннего и объединись со своим мечом в единое смертельно опасное существо. Воин и оружие должны быть едины.
        Авенир улыбнулся и кивнул.
        - Еще Довмонт говорил мне, что я никогда не смогу стать воином. И я нисколько не сомневаюсь в этих словах.
        Тень-в-Ночи фыркнул:
        - Тебя бы в наш тренировочный лагерь. Через полгода ты бы либо научился орудовать мечом как мастер, либо протянул ноги из-за тяжелых невыносимых тренировок. Все, что тебе нужно - это упорство и немного практики.
        - Авенир, подойди-ка сюда.
        Из кустов вышел Каллист и поманил воина пальцем. Авенир отбросил в сторону меч и, вытирая со лба крупные капли пота, устало шагнул в сторону волшебника. Даже наполовину скрывшееся за горизонтом солнце палило невыносимо. Жара стояла просто ошеломляющая.
        Каллист склонился к нему:
        - Скажи-ка мне в каком направлении Ключ, и на каком расстоянии.
        - Ну… - Авенир устало прикрыл глаза. - Почти точно на север, около полусотни миль.
        - Полсотни миль… Мы скачем уже третий день, а практически не приблизились. Почему? - Волшебник хмуро посмотрел на молодого воина. - У него, что такая хорошая лошадь?
        - Насколько я понимаю, он идет пешком…
        - Пешком! Да мы его тогда бы уже догнали.
        - Да, пешком, но без единой остановки. - Авенир непонимающе пожал плечами. - Ключ медленно движется со скоростью идущего по дороге человека. Но движется постоянно и без остановок. Не понимаю как это возможно, но с той самой минуты, как мы покинули лагерь, Фабиан не сделал ни единой остановки. Даже не остановился попить воды. Он идет и идет, будто железный.
        Каллист вздохнул и выудил из-за пояса рваный кусок тряпки.
        - Если бы не это, я бы подумал, что ты пытаешься нас обмануть. - Заметив удивленный взгляд Авенира, волшебник пояснил. - Кусок плаща Повелителя. Оторвался, когда тот продирался через кусты в полумиле отсюда.
        - Но откуда ты знаешь, что это от плаща Фабиана?
        - Я чувствую это… - Каллист поморщился. - На этом куске чувствуются следы какой-то магии. Какой-то необычайно сильной, нечеловечески чуждой и злобной магии. Я уже однажды встречал такую. В тот день, когда на поле боя пали почти все силы Союза, в тот момент, когда твоя стрела, наконец, прекратила ту чудовищную бойни. Перед тем, как все кончилось, я ощутил далекий выплеск примерно такой же силы. - Колдун вздохнул. - Похоже, наши худшие подозрения сбываются. Этот кусок драной тряпки насквозь пропитан магией Падших. Они ведут Фабиана.
        Из Авенира будто разом выпустили воздух. О, Отец Сущего, только Падших мне не хватало!
        - Куда? - Губы молодого воина едва шевелились. - Куда они его ведут?
        - Он идет на север. - Каллист нахмурился. - В том направлении практически ничего нет. Несколько небольших городков, мелкие деревушки, степи и старые руины. Руины древнего портала, который некогда связывал Грастос с другими мирами. Может быть, эти руины и являются его целью? Я бы поклялся, что простой смертный, даже имея в своем распоряжении почти безграничную силу, даруемую Ключом, не смог бы восстановить портал без долговременных исследований и длительной подготовки. Но кто знает, на что способен ведомый Падшими колдун?..
        Рассуждения волшебника прервал негромкий свист, издаваемый одним из разведчиков. Приближались враги.

*** - Небольшой отряд войск Повелителя. Примерно полсотни всадников и столько же пехотинцев. - Дозорный махнул рукой на север. - Идут нам навстречу по той же самой дороге, по которой ушел Фабиан. Будут здесь через половину часа.
        Капитан Эразм сосредоточенно кивал, слушая подробный доклад разведчика. Тень-в-Ночи с самым безразличным видом полировал свой меч. Каллист же, нахмурившись, мрачно потирал подбородок.
        - Хотелось бы мне знать, что же они здесь делают, - задумчиво пробормотал волшебник. - Отсюда до границ бывшей Империи Повелителя довольно далеко. Армия имперцев разгромлена… И почему они идут ночью? Не нравится мне все это. Что-то тут не так. - Каллист повернулся к хмурому капитану Стражей. - Я советую, не вступая в бой отойти в сторону и пропустить их.
        Эразм хмыкнул:
        - Именно это я и собирался сделать. Полагаю, вступать в схватку с отрядом, который вчетверо больше нас, немного неразумно. Лучше отступить и укрыться вон в той рощице.
        - Полагаю, это верное решение. - Каллист кивнул. - Но все же не стоит так опасаться драки. В случае неприятностей я, пожалуй, смогу уравнять наши шансы. - Волшебник поднял руку, и между его пальцами с негромким треском проскочили несколько голубоватых искорок.
        - Магия… Хорошо. Но драться будем только в самом крайнем случае. А сейчас отходим. Быстрее!
        Авенир, укрывшись под кустом, пристально смотрел на клубящуюся в вечерних сумерках пыль. Отряд Повелителя. Возможно, там сейчас идут некоторые из знакомых мне воинов. Те, вместе с которыми я служил и которым еще месяц назад, проходя мимо, пожимал руку. Но все это неважно. Сейчас они - враги, которые препятствуют мне закончить дело по избавлению мира от тяжести, которую он не вынесет. Авенир проверил тетиву на своем луке и, вытащив пяток стрел, воткнул их в землю перед собой. Если понадобится, я убью любого, кто встанет на моем пути! Перед его глазами неожиданно мелькнули картины кровавого побоища, десятки мертвых, распухших и разлагающихся трупов и он, стоя между ними, хохотал, вздымая к небесам окровавленный меч. Неведомо откуда нахлынувшая волна мстительной радости наполнила Авенира невероятным восторгом. Кровь! Я утоплю их в собственной крови! Перед глазами поднялась какая-то серая пелена, рука сама собой стиснула рукоять меча… Авенир содрогнулся и с негромким стоном схватился за голову. Что это со мной? О, Отец Сущего, что на меня нашло?.. Авенир несколько раз тряхнул головой и с успокоением
заметил, как медленно истаивает серая пелена, затмившая его взор, как нехотя отступают жажда крови и ненависть.
        Где-то далеко-далеко несколько изменился ритм пульсации висящих над безжизненной равниной багрово-красных огоньков.
        Авенир снова тряхнул головой, прогоняя последние остатки затмевающей его разум ненависти. Проклятье, так вот как действует на людей сила Падших. Ну уж нет! Я, конечно, буду сражаться, буду убивать, но не потому, что это мне нравится, а потому, что это мой долг. Ключ должен покинуть Грастос. Он обеспокоено огляделся по сторонам, и, поймав пристальный взгляд Каллиста, обезоруживающе улыбнулся и пожал плечами. Волшебник, вероятно, почувствовал присутствие чуждой магии, но да ладно, это не столь уж и важно. Вон за деревом укрылся капитан Эразм и внимательно наблюдал за приближающимися врагами. В густых зарослях кустов, на которых уже появлялись весенние почки, кое-где виднелись головы Стражей Портала. Вон там, неподалеку от старого поваленного дерева должен быть Тень-в-Ночи. Как там можно было укрыться, Авенир искренне не понимал - место как на ладони. И если бы он не знал, что Ночная Сова где-то там, то нипочем бы не поверил, что в тех редких пучках прошлогодней травы способен спрятаться человек. Но вот он укрылся, да так, что Авенир, недоумевая, не мог разглядеть даже кончика плаща. Непостижимо.
Может быть, слухи о присущем Ночным Совам колдовстве и на самом деле содержат долю истины?
        Вражеский отряд приближался. Неплотная колонна копьеносцев и несколько десятков всадников, беспорядочно движущихся небольшими группами. Пропыленные кольчуги, грязные как сама земля зимние плащи, усталые едва переставляющие ноги лошади указывали на то, что отряд проделал немалый путь. Но все это как-то не вязалось с упругим бодрым шагом пехотинцев и наполненными нервной энергией жестами кавалеристов. На какую-то долю мгновения Авениру показалось, что уголком глаза он видит сгустившееся над отрядом имперских воинов темное облако. В быстро сгущающейся темноте это зрелище казалось каким-то нереально-сказочным, но, тем не менее, необычайно гнетущим. Едва только стоило моргнуть, как видение исчезло, но мрачное тяжелое чувство чего-то злобного осталось. Глубоко-глубоко в душе Авенира снова зашевелились ярость и желание ощутить на своих руках капли человеческой крови. Подавить их стоило ему немалых усилий.
        Потеребив белое как свежевыпавший снег оперение стрелы, Авенир нервно взглянул в сторону притаившегося за деревом волшебника. Каллист, глядя на приближающихся врагов, непрерывно что-то бормотал. Сначала Авенир подумал, что тот накладывает какое-то заклятие, но, прислушавшись, уловил принесенное слабым ветерком ругательство и усмехнулся. Волшебники - тоже люди.
        Скачущая впереди вражеского отряда группа всадников поравнялась с притаившимся в кустах отрядом и невозмутимо проследовала дальше. Еще одна группа. И еще. Тяжело ступая, мимо пошли копьеносцы. Всхрапывание лошадей смешивалось со слабым звоном оружия и топотом десятков ног по вытоптанной дороге. Скрытые полумраком лица солдат Повелителя были неразличимы - Авенир видел только темные силуэты, скользящие по дороге. Уф-ф, Кажется, они проходят мимо…
        И тут, отчетливо видимый всему укрывшемуся в темном подлеске отряду, над воинами Повелителя вспыхнул далекий багровый отблеск. Все до единого охотники за Повелителем ощутили мгновенное головокружение и краем глаза заметили мелькнувшее видение четырех далеких огоньков, гневно мерцающих во тьме. Морозные пальцы страха пробежали по спине Авенира. Видение сгинуло, едва появившись, а воины Фабиана, не сговариваясь, издали нечеловеческий рев и, выхватив оружие, ринулись в бой.
        Навстречу им, озаряя окрестности и превращая ночь в скопление пляшущих теней, рванулся громадный огненный шар, выпущенный Каллистом. Порожденное магией пламя врезалось в ряды яростно размахивающих оружием солдат и угасло, оставив на земле почти два десятка обугленных тел. У многих солдат вспыхнули плащи или загорелась одежда.
        И тут душу Авенира поглотил самый настоящий ужас. Никогда в жизни еще он так не пугался.
        Объятые огнем фигуры воинов Повелителя, или, правильнее, воинов Падших, не обращая внимания на пожирающее их пламя, шагнули вперед. Огонь жадно лизал их оружие и доспехи, вгрызался в плоть, но ужасающие чудовища еще недавно бывшие людьми не издавали ни единого звука.
        Вперед выступил один из воинов Падших. Чудовище, монстр. Это ужасное существо горело, объятое порожденным магией огнем. Боль, наверное, была ужасная, но воин ничем не выдавал своих страданий. Солдат издал какой-то скрежещущий звук и поднял копье, нечеловечески быстрым и точным движением насадив на наконечник одного из бросившихся ему навстречу Стражей.
        Чудовище, некогда бывшее человеком, с легкостью отшвырнуло тело погибшего Стража, вновь замахнулось копьем… и разлетелось в клочья, разодранное выпущенной Каллистом молнией. Волшебник выскочил из укрытия и, бешено размахивая руками, завопил:
        - К бою! Атакуйте! Скорее, пока не стало слишком поздно!
        Авенир, бессвязно крича, поднял лук и мгновенно выпустил стрелу. Стрела вонзилась в грудь одному из атакующих, но тот, видимо, этого даже и не заметил, продолжая размахивать копьем.
        Полыхнула еще одна молния, залив дорогу ослепительно ярким светом и на мгновение превратив ночь в день. Оглушительно проревел накативший раскат грома и, промчавшись над рощицей, обломал несколько сухих веток и сбросил Авениру на голову какую-то старую труху.
        Повсюду звенели мечи. На землю обильно падали капли крови.
        Авенир снова рванул тетиву лука и с облегчением заметил, как один из вражеских солдат схватился за простреленное горло и с хрипом повалился навзничь. Они смертны! Ужас немного отступил. Надо только поточнее стрелять…
        Каллист, размахивая руками, разбрасывал во все стороны небольшие тоненькие лучики света, насквозь прожигающие закутанных в плащи из тьмы воинов Падших и огибающие бившихся спиной к спине Стражей.
        Ряды темных солдат подобно прибою накатывались на плотное кольцо Стражей Портала и отступали, оставив на земле несколько своих тел. Но Стражам тоже доставалось. Вот пал на залитую кровью землю один воин, вот зажал рукой глубокую рубленую рану и выронил меч другой Страж. Капитан Эразм, бешено вращая вокруг себя мечом, крошил врагов на мелкие кусочки, игнорируя десяток полученных им ран.
        Авенир, не утруждая себя раздумьями и стремясь изо всех сил подавить страх, стрелял безостановочно, стараясь целиться в горло или в лицо, потому что иные раны темные солдаты Падших, объятые покрывалом тьмы с успехом игнорировали. Уже не меньше пяти утыканных стрелами нелюдей неподвижно лежали на земле или, корчась в судорогах, пытались куда-то ползти. Звенели мечи Стражей. Темным призраком метался во мраке плащ Ночной Совы, который в полной мере оправдывал свое прозвище. Солдаты тьмы замечали сверкающую сталь только тогда, когда было уже слишком поздно.
        Каллист, отскочив в сторону, выхватил из кармана какую-то непонятную вещицу и с размаха швырнул ее в самую гущу врагов. Там немедленно полыхнул небольшой язычок пламени, и к ночному небу поднялось какое-то облако дыма слабо светящееся всеми цветами радуги. И те нечеловеческие создания тьмы, которых касалось это облачко, как подкошенные падали на землю и мгновенно рассыпались пеплом. Облако дыма истаяло, оставив под ногами не меньше десятка кучек пепла.
        Но потери ни в малейшей степени не обескуражили нападающих. Они, поглощенные безоглядной яростью, бросались в бой, и не собирались сдаваться даже получив опасные и подчас смертельные раны. И даже мертвые таили в себе угрозу. Авенир в ужасе смотрел на то, как один из воинов Падших, лишившись головы, неуверенно шагнул вперед и неуклюже попытался нанести удар. Успокоился он только после того, как еще один могучий удар меча отрубил ему сразу обе руки. И даже после этого труп продолжал содрогаться и слабо шевелился под ногами. С полной уверенностью разила лишь магия Каллиста.
        Еще один могучий раскат грома заставил Авенира сжаться и прикрыть глаза рукой, защищаясь от ослепительной вспышки света. С небес ударил многозубец молнии и с неописуемым грохотом впечатал в землю почти половину вражеского отряда. К небесам взлетели тучи дыма и выброшенного взрывом гравия.
        Жалкие остатки отряда Падших на мгновение замерли в неуверенности и тут же Стражи, перехватывая инициативу, ринулись в атаку. Темные бойцы слабо сопротивлялись, но фактически их силы были сломлены.
        Через пять минут вокруг рощицы не осталось ни единого живого воина Падших. Они не сдавались и не просили пощады, а Стражи ее и не предлагали. Смерть стала уделом всех, волей или неволей запятнавших себя служением злу.
        Авенир, все еще вздрагивая, на подгибающихся ногах вышел из кустов и, опираясь на лук, двинулся по полю битвы, переступая через многочисленных мертвецов. Немного в стороне над одним из воинов Падших склонился Каллист, держащий в руках факел. Авенир заметил, что воин, получивший ужасную и, несомненно, смертельную рану все еще шевелится, и нервно поежился.
        - Смотри сюда. - Каллист вытащил из-за пояса кинжал и резким движением вонзил его в глаз воина. Тот резко дернулся, заскреб по земле руками и внезапно затих. И в этот же момент какое-то почти невидимое глазу темное облачко вырвалось из груди умершего бойца и, уклоняясь от света факела, мгновенно скрылось в ночной тьме.
        Испуганные глаза Авенира встретились с настороженным взором волшебника.
        - Темная сила. - Каллист недовольно передернул плечами. - Очень отвратная и опасная магия. И невероятно сложная. Думаю, что никто на Грастосе не способен на такое.
        - Но… Тогда кто? Падшие? Но если они освободились, то почему мы еще живы?
        - Нет, Падшие еще не на Грастосе. То, что ты видел - это всего лишь слабые отголоски их истинной силы, добравшиеся до нас сквозь мрачные глубины бездонного мрака. Зло все еще заключено в Сердце Бездны. - Авенир несколько облегченно перевел дыхание. Каллист, наоборот, напрягся. - Но, полагаю, что нам следует поторопиться. То, что Падшие так рьяно ввязались в дела на Грастосе, говорит о многом. И особенно о том, что времени у нас почти нет. Еще немного и мы опоздаем, а тогда… все наши надежды сгинут в их лапах.
        Подошедший капитан Эразм осторожно провел рукой по боку и посмотрел на окровавленную ладонь.
        - Да-а, не хотел бы я снова встретиться с такой же нечистью. - Он пустым взглядом обвел лежащие вокруг тела. - Мы их рубим, а они все прут. Отруби такому руку - так он просто-напросто меч другой перехватит и даже не поморщится. - Капитан вздохнул. - Двенадцать наших погибло, а все остальные ранены самое меньшее по два раза каждый.
        - Я, конечно, не целитель. - Каллист склонился и присмотрелся к окровавленному боку Эразма. - Но чем смогу - тем помогу. Пойдем, осмотрим твоих раненых.
        Капитан мрачно кивнул и скрылся в темноте. Волшебник с факелом в руке последовал за ним.
        Неведомо откуда выскользнул сержант Ночных Сов и со вздохом прислонился спиной к дереву:
        - Ну и как тебе драчка, парень? Не зацепило? - Когда Авенир отрицательно покачал головой, Тень-в-Ночи вздохнул. - Ну и хорошо. А мне вот досталось.
        Только тут Авенир заметил, что левая рука сержанта висела как плеть, а по разорванному рукаву струились капли крови. Лучник вздрогнул.
        - Иди туда. Там Каллист - он тебе поможет.
        Тень-в-Ночи поморщился:
        - Не доверяю я этой новомодной магии. Лучше уж я сделаю по-своему. - Ночная Сова порылся за пазухой и, вытащив какой-то мешочек, вручил его Авениру. - Вот подержи-ка пока. Достань оттуда пузырек и парочку чистых тряпок.
        Тень-в-Ночи осторожно закатал драные остатки рукава и осторожно осмотрел ужасную на вид рваную рану.
        - Давай сюда пузырек.
        Стиснув зубы, воин резко вылил половину содержащейся в пузырьке темной жидкости прямо на рану и зашипел, мышцы на его шее вздулись как канаты. Рана почти мгновенно покрылась сплошной корочкой запекшейся крови, а уродливая опухоль немного опала.
        - Замечательный эликсир. - Сквозь зубы прошипел Тень-в-Ночи. - Теперь все заживет за несколько дней. Но вот жжется он просто невыносимо. Уж лучше головней раны прижигать.
        Сержант Ночных Сов осторожно перетянул рану чистой тряпицей и довольно хмыкнул:
        - Ну вот и все. А теперь пойдем посмотрим как там у них дела… Ты пузырек-то не убирай - может он еще и понадобится.

***
        Восход солнца застал остатки отряда уже в седлах.
        Дальше они решили разделиться. По следам Фабиана отправлялись теперь только пятеро: Каллист, Авенир, Тень-в-Ночи, капитан Эразм и еще один Страж по имени Акинф. Трое из них были ранены, а капитан - весьма серьезно, но, тем не менее, он настоял на продолжении своего пути. Еще один Страж взялся доставить шестерых своих тяжелораненых товарищей в ближайшую деревеньку и проследить за их выздоровлением.
        Склон соседнего холма украсился двенадцатью свежими могилами, где навеки упокоились погибшие Стражи Портала. Капитан Эразм прочитал над могилами краткую молитву, выразив надежду, что павшие в неравном бою воины удостоятся чести предстать перед ликом самого Отца Сущего.
        Воинов Падших решили оставить без погребения.
        Группа из пяти человек двинулась на север по следам Повелителя. До древних руин оставалось еще около двухсот миль, а Фабиан опередил их на треть этого пути. Следовало торопиться.
        Авенир мрачно покачивался в седле, пытаясь избавиться от обуревавших его мрачных мыслей. Что же это получается, Падшие оказывается способны насылать свою силу в наш мир? Их магия исходит из Сердца Бездны? О, проклятье! Ведь это значит, что чем ближе к Кромке Мира, тем сильнее их сила. Тогда около самой Бездны… Не получится ли так, что я отнесу Ключ прямо в лапы к Падшим? Что же делать?! Мысли беспорядочно вертелись в его голове и, толкаясь, изо всех сил старались обратить на себя внимание. Авенир поморщился. Все равно никакого лучшего плана у меня нет. Придется поступать так, как задумал раньше.
        Он немного придержал лошадь и поравнялся с Эразмом, который, скрипя зубами из-за пульсирующей боли в боку, негромко бормотал под нос проклятья.
        - Послушай-ка, что ты знаешь об Ограждающих Горах? Правда, что их вершины упираются в небеса, а их склоны покрыты ледниками, скользкими как стекло? А легенды, в которых говориться о том, что на вершине каждой горы находится гигантский алмаз и тот, кто сумеет его добыть станет сказочно богатым?
        Эразм поднял на Авенира несколько замутненный взор:
        - С чего это ты заинтересовался Ограждающими Горами и алмазами? Тебе что, приключений мало стало?
        - Да нет. Приключений мне до конца жизни хватит. Просто мне… интересно. Да, интересно. Я хочу узнать как можно больше об устройстве мира и об Ограждающих Горах.
        - Об устройстве мира спроси Каллиста, а об этих проклятых каменных пиках - Тень-в-Ночи. И оставь меня. - Капитан скрипнул зубами и поморщился от резко нахлынувшей волны боли.
        Авенир вздохнул, пришпорив лошадку, поравнялся с сержантом Ночных Сов и повторил свой вопрос.
        Тень-в-Ночи рассмеялся:
        - Алмазы, говоришь? Ага, может быть, на вершине горы и действительно можно найти великое множество алмазов, но вот только все они под снегом. - Сержант хмыкнул. - Вершины гор покрывает такой толстый панцирь льда, что для того, чтобы пробиться сквозь него понадобится бригада шахтеров и много-много лет. Ты уж поверь мне, есть множество более простых способов обогатиться, чем искать алмазы на вершинах Ограждающих Гор.
        Тень-в-Ночи ухмыльнулся, видимо представив себе искателей драгоценных камней в толстенных меховых шубах, копающихся в снегу.
        - Если тебе дорога жизнь - ты и близко не подойдешь к Ограждающим Горам. Творец создал этих каменных гигантов не для того, чтобы по ним лазали смертные. Из каждой сотни ушедших в горы людей возвращаются едва ли трое. Ты даже не можешь представить себе предательский характер этих мест. Лавины, камнепады, трещины, провалы и скользкие как стекло поверхности ледников, отполированные ветром как зеркало. Прибавь к этому непрерывный ураганный ветер и ужасающий холод, когда вода, выплеснутая из котелка, замерзает еще не успев коснуться земли. И чем выше ты поднимаешься - тем хуже. Ближе к вершине становится трудно дышать, глаза непрерывно слезятся, а из носа и ушей начинает сочиться кровь. И будто всего этого мало, на вершине начинает ощущаться ледяное дыхание Бездны. Темный мрачный туман клубится с другой стороны Ограждающих Гор. Беспощадная вечно голодная Бездна ненасытным взором смотрит на любого глупца, который настолько глуп, что поднимается на абсолютно безжизненные вершины. И, говорят, что если прислушаться, то сквозь непрерывный вой ветра можно услышать голоса Бездны. Далекий сводящий с ума        Авенир судорожно сглотнул. И в этот кошмар мне придется сунуться? О, Отец Сущего, спаси меня!
        - Но… разве нет никаких перевалов или каких-нибудь там пещер, ведущих на другую сторону Ограждающих Гор?
        - А зачем тебе на другую сторону гор? Там ничего нет, кроме льда и снега, ну и, конечно же, Бездны.
        - Ну, я просто так спрашиваю.
        Тень-в-Ночи потер подбородок:
        - Вообще-то таковые явно есть. Я, по крайней мере, знаю один из перевалов, который в принципе проходим. Это на севере отсюда. Если ты сейчас же отправишься в дорогу, то держи путь на север, а, увидев горы, сворачивай на северо-запад. Примерно через пару недель увидишь огромную гору с расколотой, будто топором, вершиной. Дальше иди, придерживаясь правого склона этой горы. Там довольно труднопроходимые места. Валуны, сугробы, трещины и все такое, но это единственный перевал, который можно преодолеть, не потеряв по дороге половину конечностей из-за обморожения и не выплюнув половину внутренностей в кровавой рвоте из-за отравления миазмами Бездны. То есть единственный из тех, что я знаю. Но я все равно не понимаю, зачем тебе этот перевал? Там ты точно не найдешь алмазов. Все, что там можно отыскать - это смерть. Смерть простая из-за многочисленных неприятностей, ожидающих тебя в пути, и смерть тяжелая - в объятьях Бездны, если ты окажешься настолько глупым и неосторожным, что подойдешь к ней слишком близко.
        Авенир, не отвечая, отъехал в сторону, мысленно твердя про себя путь. На север. Увидев горы, повернуть на северо-восток… Двуглавая гора… Правый склон… Опасаться трещин и провалов… Запастись теплой одеждой. Не подходить близко к Бездне… хотя вот это я никак не смогу выполнить.

***
        Фабиан торопливо брел по высохшей степи. Прошлогодняя трава едва слышно шелестела под ногами. Беспощадное обжигающее солнце висело высоко в небесах, выжигая степь своими не ведающими жалости лучами. Жара стояла просто ослепляющая.
        Повелитель не чувствовал ни боли, ни жары, ни усталости, ни голода. Ничего, абсолютно ничего кроме настоятельной необходимости двигаться вперед.
        Тьма окутывала его плотным покровом, сквозь который не мог пробиться ни один лучик. Казалось, что свет боялся даже приближаться к кокону тьмы. Ветерок слабо трепал края темного облака и иногда, собравшись с силами, вырывал из него небольшой клочок темного как сама Бездна тумана. Увлекаемый ветром клубок тьмы безобидно рассеивался под яростным натиском солнечных лучей, но окружающий Фабиана кокон тьмы нисколько не уменьшался.
        А в самом сердце темного облака лицо Повелителя, полускрытое капюшоном изодранного плаща, уже обратилось в обтянутый сухой пергаментной кожей оскалившийся череп. Ухоженная бородка, некогда бывшая гордостью Фабиана, отваливалась клочьями, и ветер самодовольно подхватывал и разносил по округе пучки темных волос, покрытых какой-то отвратительной красноватой пылью. И только глаза бывшего волшебника горели неугасимым багровым пламенем. Пламенем далеким и чуждым, пламенем не из этого мира.
        Спотыкаясь на подкашивающихся ногах, Фабиан поспешно пробирался по степи. Осталось еще немного. Несколько миль… Но погоня близка и надо торопиться. Я должен успеть.
        Споткнувшись, Повелитель кубарем покатился по земле. Послышался глухой отвратительный хруст. Сидя на обожженной солнцем прошлогодней траве, он перевел взгляд на свои полускрытые густой пеленой тьмы ноги и с каким-то удивлением отметил прорвавший сморщенную кожу и вырвавшийся наружу чуть ниже колена обломок кости. Из раны лениво выкатились несколько капель крови.
        Проклятье, я сломал ногу…
        Промелькнувшие было в голове Фабиана отголоски мыслей мгновенно сгинули под нахлынувшим напором чужой всесокрушающей воли, принуждающей двигаться дальше. Повелитель жалобно заскулил и, скребя руками землю, пополз дальше на север.
        Далеко над горизонтом в туманном мареве виднелись какие-то древние развалины.

*** - Кажется, я что-то чувствую. - Каллист хмуро ссутулился, сидя в седле и устало придерживая поводья. - Что-то… необычное. И Ключ. Кажется, я чувствую Ключ. - Волшебник отрешенно поднял руку и указал на горизонт. - Вон там. Это там… И не очень далеко.
        Авенир согласно кивнул:
        - Там. И уже близко. Не больше двух-трех миль. И… что-то не так. Ключ ощущается не так как обычно. - Авенир моргнул и, вскинув руки, сжал свою голову. - О-о, больно.
        Отголоски какой-то силы, пронизывая голову воина, отдавались в ней пульсирующими вспышками ослепляющей боли и дурноты.
        Авенир застонал и, сосредоточившись, попытался хоть немного утихомирить гудящую как колокол голову. Напрягая всю свою волю, он боролся с накатывающимися волнами магической боли. Волна боли достигла своей вершины и грозила вытеснить из его головы остатки разума. Он закричал и, вцепившись в голову руками, вывалился из седла.
        И в это мгновение будто лопнул какой-то пузырь. Боль исчезла, оставив после себя только некоторую слабость и понимание того, что это было. Но кроме этого, вместе с болью исчезло и ощущение Ключа. Горящий в мозгу Авенира отпечаток Ключа сжался в практически неощутимую точку и, напоследок поразив воина волной слабости, растаял.
        Авенир открыл глаза. Он лежал на земле, а в лицо ему обеспокоено заглядывал капитан Эразм. Каллист, стоя на коленях, мрачно ощупывал все еще гудящую голову Авенира.
        - Спасибо… - Язык с трудом повиновался ему.
        - Не за что. - Волшебник поднялся и несколькими быстрыми движениями отряхнул свою одежду. - Все равно я ничего не делал.
        - Ничего не делал? - Авенир непонимающе моргнул. - Но…
        Неожиданно словно пружина подбросила Авенира. Он вскочил на ноги и, мгновенно запрыгнув в седло, завопил во все горло:
        - Ключ! Я понял, что это значит! Ключ! Повелитель использует Ключ, чтобы открыть портал. Скорее, он не должен преуспеть в этом!
        Оставив своих спутников с разинутыми ртами, Авенир хлестнул лошади и галопом помчался на север.

***
        Старая пожухлая трава пучками торчала сквозь усеивающие старую мостовую трещины. Под копытами лошадей хрустели мелкие каменные обломки. Кое-где виднелись уродливо скривившиеся деревца, проросшие между нагромождениями камней, оставшихся от каких-то старых строений. Некоторые дома все еще стояли и, зияя пустыми провалами окон и дверей, печально предоставляли свои пустые коридоры и комнаты гуляющему там ветру. На некоторых стенах еще сохранились остатки каких-то старых мозаик. Груды булыжника отмечали те места, где некогда гордо возвышались к небесам величественные сооружения человеческих рук.
        Широкая дорога некогда была обрамлена дивной мраморной колоннадой, но теперь только невысокие обломки колонн и кучки битого мрамора напоминали о древних чудесах архитектуры. Разбитые статуи усеивали мостовую каменными частями человеческих тел. Руки, ноги и головы, сделанные некогда великими мастерами своего дела из камней всевозможнейших структур и оттенков во множестве валялись под ногами. Кое-где встречались давным-давно пересохшие фонтаны, наполненные пылью. В чашах бассейнов росла трава.
        Древние руины наполняли Авенира каким-то странным никогда прежде не испытанным чувством. Хотелось плакать по утраченному наследию древних времен, и, в то же время, эти развалины внушали некое успокоение… На миг Авениру показалось, что он, наконец-то, нашел свой утерянный много-много веков назад дом.
        Но даже эти жалкие тени старых как мир строений, были гораздо больше и выглядели куда более внушительно, чем любые виденные Авениром здания. Увидев громадную кучу камней, окружающую полуобвалившуюся башню, он в изумлении присвистнул. Судя по количеству обломков, когда эта башня была цела, она, наверное, скрывала свою верхушку в облаках. Даже сейчас в обводах пустых глазниц, оставшихся на месте разбитых окон и арок, виднелись остатки былого благородства.
        Невероятно! Как люди могли построить такое? И как они могли допустить, чтобы эта красота превратилась в руины?
        - Фабиан очень близко, - заметил настороженно озирающийся по сторонам Каллист. - Я чувствую, как сила Сети изливается где-то неподалеку.
        - Он готовит засаду? - Рука Эразма нервно погладила рукоять меча.
        Волшебник молча пожал плечами. С тихим шорохом мечи Эразма и Акинфа покинули ножны. Тень-в-Ночи хмыкнул и как по волшебству в его ладони появился метательный нож, который он принялся небрежно крутить и подбрасывать.
        - В какой стороне портал? - Авенир, поежившись, огляделся по сторонам. - Фабиан не устроил засаду, а пытается сейчас открыть проход, чтобы впустить Падших в этот мир.
        - Откуда ты знаешь? - подозрительно прищурился Каллист. - Он тебе, что, сказал об этом?
        - Неважно… Где портал?
        Капитан Эразм со вздохом махнул рукой в ту сторону, где дома стояли наиболее плотно, а нагромождения камней буквально не оставляли ни единого прохода:
        - Там за этими домами большая площадь, портал находится прямо посреди нее. Точнее не портал, а то, что от него осталось. Учти, верхом туда вряд ли удастся проехать.
        Авенир хмуро кивнул и, спешившись, принялся карабкаться через многочисленные завалы. Мелкие каменные крошки сыпались из-под его рук, скатываясь к подножию каменного кургана. Тень-в-Ночи молча соскользнул с седла и беззвучно скрылся за углом ближайшего дома. Как обычно, он предпочитал работать в одиночку.
        - Попробуйте обойти этот завал и подобраться с другой стороны. - Каллист вздохнул и тяжело спрыгнул на землю, взвихрив вековую пыль. - И постарайтесь не привлечь внимание Повелителя.
        Стражи молча кивнули.

***
        Авенир, лежа между двумя громадными валунами, осторожно наблюдал за действиями Фабиана. Точнее, того существа, в которое превратился бывший Повелитель Новой Империи.
        Черный колдун стоял в сотне шагов от затаившегося воина, прислонившись к стене и поджав одну ногу. Превратившаяся в жалкие лохмотья, которыми погнушался бы и нищий, черная куртка висела на Фабиане, как на вешалке. Грязная тряпка, видимо, некогда бывшая плащом валялась в стороне.
        Но сам Повелитель… Обтянутый сморщенной полупрозрачной кожей скелет. Абсолютно голый череп, покрытый только тоненькой кожицей без единого волоска. Глубоко ввалившиеся глаза, мерцающие мертвыми багровыми отблесками. Тонкие иссохшиеся конечности. Извивающиеся как щупальца пальцы…
        Чудовище!
        И Ключ, слабо светящийся в правой руке Повелителя.
        - Проклятье, простые смертные не могут так филигранно использовать Ключ. - Каллист осторожно выглянул из-за соседнего валуна и мгновенно скрылся, опасаясь привлечь внимание Фабиана. - А здесь… Идеальное равновесие всех высвобождающихся сил. И эта тварь, которую я не могу даже назвать человеком, творит какую-то могущественную и невероятно сложную магию, в которой я не могу понять даже сотой доли. Я, верховный волшебник, абсолютно ничего не могу понять!
        Маг содрогнулся всем телом:
        - Боюсь, мы имеем дело уже не с простым человеком, пусть даже могущественным колдуном, возомнившим себя наследником Творца, а с истинным злом, спустившимся в мир. Это существо - отражение воли Падших, и от Фабиана там уже ничего не осталось кроме этого изуродованного тела. Марионетка, не имеющая собственной воли и управляемая чуждой магией.
        Авенир не отвечал, пристально рассматривая бывшего Повелителя и его цель - полуразрушенную арку из необычайно темного и буквально впитывающего солнечный свет камня. От арки осталось только два вертикальных столба источенных временем, верхняя часть сооружения рухнула и беспорядочной кучкой темных камней усеивала площадь. Но, видимо, какая-то магия в этих жалких обломках сохранилась, потому что наиболее крупные осколки камня подрагивали под напором изливающейся на них силы.
        Стоящий возле стены Повелитель шевельнулся. Из Ключа медленно вытянулись два тоненьких световых лучика и неохотно обвили оставшиеся от портала каменные столбы. Исходящий из кристаллической статуэтки свет сделался ярче и запульсировал в каком-то неведомом ритме.
        Между каменных столбов начал медленно сгущаться туман.
        О, проклятье, он почти открыл проход. Еще немного и мы проиграем. Проиграем все и навсегда, ибо с Падшими бороться невозможно.
        Авенир выхватил стрелу и плавным движением натянул тетиву.
        Однако первый удар все же нанес не он. И не Каллист, который, негромко бормоча заклятия, готовился к магической атаке.
        Из-за угла вылетел Акинф и, размахивая мечом и бессвязно крича, ринулся на того монстра, который раньше был Фабианом. Существо как-то неохотно обернулось, и его глаза полыхнули ослепительно ярким светом.
        Жизнь Стража Портала оборвалась мгновенно. Беззвучный взрыв разметал его окровавленные ошметки по всей площади. И не было ни единого куска, крупнее кулака. Почерневший и изогнутый меч, зазвенев, упал на камни, а чудовищная тварь уже медленно ворочала головой в поисках следующей мишени.
        Авенир, со свистом выдохнув, отпустил тетиву. Стрела вонзилась в плечо Фабиана-монстра и тут же, превратившись в кучку праха, осыпалась на землю. Едва слышно звякнул о камни стальной наконечник. А это порождение ночных кошмаров даже не дрогнуло.
        И тут в дело вступил Каллист. Вспышки огня, ревущий грохот взрывов и брызнувшие во все стороны осколки камня превратили площадь в смертоносный ревущий ад. Никто и ничто не смогло бы уцелеть среди бушующего пламени и каменного града, порожденных яростью могущественной магии.
        Но когда язычки огня угасли, а клубы дыма рассеялись, оказалось, что создание Падших по-прежнему стоит около стены и Авенир готов был поклясться, что на его лице-черепе на мгновение мелькнула усмешка. Каллист, ахнув, мгновенно отскочил в сторону и кубарем покатился к подножию каменной груды, преследуемый по пятам негромкими хлопками, сопровождающимися слабыми вспышками грязно-желтого света. Неказистая магия Фабиана-монстра нисколько не напоминала впечатляющие разрывы, выплески огня и молнии, которые Авенир видел раньше, но, одновременно с этим, была и гораздо эффективнее. Каждый негромкий хлопок и слабая вспышка света приводили к тому, что громадные каменные глыбы мгновенно распадались мельчайшей пылью, а многочисленные булыжники истаивали облачками дыма.
        Цепочка вспышек почти достала Каллиста и небрежно отбросила его в сторону. Волшебник скатился к подножию каменного кургана и замер там в полной неподвижности.
        Двое из пятерых уже выведены из строя.
        Авенир снова рванул тетиву, но со второй стрелой произошло то же самое, что и с первой. Приглушенное звяканье упавшего на камни стального наконечника.
        В окне соседнего здания на мгновение показался Тень-в-Ночи и, точным движением отправив в полет пяток метательных ножей, скрылся среди обломков. Из ножей в цель попал только один, остальные истаяли под пронзительным взглядом создания тьмы, превратившись в усеивавшие площадь капли расплавленного металла. Последний нож, ударившись прямо в грудь Фабиана-монстра, жалобно звякнул и бессильно упал к его ногам.
        Из-за угла полуобвалившегося дома, пошатываясь, вышел Эразм и, укрываясь за многочисленными каменными обломками, принялся подбираться к чудовищу сзади.
        О, Отец Сущего, как же нам уничтожить эту тварь?
        Авенир моргнул. На мгновение перед его внутренним взором предстало лицо мужчины лет тридцати, обрамленное волосами ржавого цвета. Глаза незнакомца отражали в своих глубинах нечеловеческую мудрость. И усталость… Неподъемную усталость.
        Воин на мгновение застыл в потрясении, а потом вскинул лук. Теперь он знал, что ему делать.
        Свистнула стрела, наливаясь в полете неведомо откуда появившейся могущественнейшей магией. Свистнула и с лязганьем ударилась об остатки каменной арки. Стрела разлетелась как стеклянная, и даже стальной наконечник превратился в мелкое крошево. Полыхнула ослепительная вспышка, заставив Авенира зажмуриться. Во все стороны полетели мелкие каменные осколки. Когда Авенир снова набрался смелости чтобы выглянуть и взглянуть на дело рук своих, арка портала оказалась несколько ниже, чем он помнил, а слагающие ее черные как полуночное небо камни покрылись паутинкой мелких сероватых трещин. Тонкие жгутики магии, связывающие полураскрытые врата с Ключом, потемнели и неровно мерцали, а клубящийся туман начал понемногу рассеиваться.
        Фабиан-монстр заметно вздрогнул. На его лицо мгновенно набежала волна тени, а из горла вырвался крик боли и ярости. Он оторвался от стены и сделал несколько неуклюжих шагов вперед, припадая на одну ногу.
        - Нет!! - Шипящий голос чудовища оказался неожиданно громким. - Снова ты! Надо было прикончить тебя еще давным-давно!
        Притаившийся за каменным завалом Авенир содрогнулся от внезапно вторгшейся в его разум чужой мысли. Далекая и едва различимая, она ушла, оставив в голове воина прочную уверенность в том, что ярость Фабиана направлена вовсе не на него. А тот, кто является причиной этой гневной вспышки, едва ли испугается этого несчастного уродца. И еще, в пришедшей издалека мысли явственно наличествовал приказ. Стреляй. Немедленно стреляй снова!
        У подножия камня слабо застонал и зашевелился Каллист.
        Сдавлено хихикнув, Авенир натянул тетиву. Еще одна стрела, облаченная в клубы сияющего света, с треском ударилась о камень. Вспышка. Свист пролетающих над головой мелких камешков. Рев, оглушающий рев Фабиана-монстра в котором слились воедино страдания и неистовая жажда мести.
        Исходящие из Ключа магические струйки с едва слышимым хлопком лопнули, оставив после себя несколько быстро развеявшихся усиков дыма. Трещин на черном камне стало гораздо больше, и прямо на глазах Авенира от каменных столбов отвалились несколько крупных обломков и с шорохом рассыпались в песок.
        С отчаянным криком, в котором больше не оставалось ничего человеческого, монстр вскинул руку к небесам. Ключ, наливаясь ослепительным светом, вспыхнул как солнце. Глаза Фабиана смотрели прямо на тот каменный обломок стены, за которым укрылся Авенир.
        Все, это конец.
        Из-за спины чудовища выскочил капитан Эразм и могучим взмахом меча рубанул Фабиана по спине. Меч издал протяжный звон и соскользнул. Удар не причинил монстру абсолютно никакого вреда, но все же заставил его отвлечься. Ключ потускнел, а бывший Повелитель, тяжело содрогнувшись, повернулся в сторону тяжело дышавшего капитана Стражей, который удивленно смотрел на свой меч.
        Неведомо откуда выскользнул Тень-в-Ночи и практически неразличимым движением меча рубанул Фабиана-монстра по сломанной ноге. Никакого эффекта.
        На вершину каменного кургана с трудом взбирался Каллист. Волшебник явно чувствовал себя не лучшим образом и постоянно морщился, прижимая руки к вискам. По его лицу текла кровь.
        Фабиан повернулся к Авениру спиной.
        Стреляй! Стреляй ему в спину и помни, что у тебя будет только один шанс. Не промахнись, иначе я ничем не смогу вам помочь. Явившаяся издалека мысль наполнила Авенира неожиданной уверенностью в себе. Ощутив внезапный прилив сил, он натянул свой верный лук и прицелился, не обращая внимания на то, что лежащая на тетиве стрела на глазах наливалась магическим сиянием и мерцала призрачно алым светом. Наконечник раскалился докрасна, но, что странно, Авенир не ощущал абсолютно никакого исходящего от стрелы жара.
        Стреляй же!
        Он выстрелил.
        Фабиан-монстр почувствовал угрозу когда было уже слишком поздно. Он дернулся было в сторону, но не успел… Сияющая как солнце стрела ударила его между лопаток и, выставив свой наконечник из груди, швырнула изломанное тело Повелителя к стене. Некоторое время Фабиан слабо и беспорядочно подергивался, будто марионетка, у которой внезапно лопнула половина ниточек, а потом внезапно содрогнулся и замер.
        Последним усилием чудовище подняло голову и открыло рот, откуда хлынула густая темная кровь.
        - Это еще не конец. - Шипение монстра пронизывало до глубины души, наполняя Авенира безотчетным страхом. - Вы еще вспомните этот момент, когда мы вернемся. И даже если для этого понадобятся века, мы снова вернемся.
        Фабиан-монстр дернулся и обмяк. Уродливая ладонь, сжимающая кристаллическую статуэтку, медленно разжалась. Мерцающий Ключ выпал и со звоном покатился по растрескавшейся каменной мостовой.
        Какое-то воспоминание молнией пронеслось в голове Авенира:
        - Ложись!! Сейчас громыхнет! - И, подавая пример, он рухнул и прикрыл голову руками, сжавшись за громадным куском стены, на котором еще сохранились былые остатки великолепной лепнины.
        Оглушающий рев взрыва потряс все окрестности. Каменные обломки градом пробарабанили по спине скорчившегося в укрытии Авенира, оставляя многочисленные синяки. Взметнувшееся к небесам пламя, окутанное густыми столбами дыма, поднялось выше самой высокой башни.
        Рев взрыва умолк. Авенир, морщась от боли, осторожно выглянул и замер, пораженный необычайным зрелищем.
        Громада какого-то строения, в котором все еще можно было разглядеть благородные очертания, ощутимо дрогнула и, медленно накренившись, поползла вниз. К небу, смешиваясь с дымом, взметнулись клубы пыли. Грохотали осыпающиеся камни. Глыбы весом в сотню раз больше человека подпрыгивали и катились вниз как маленькие камешки и, ударяясь друг о друга, рассыпались в мелкие каменные обломки.
        Авенир, ошеломленно моргая, смотрел на это завораживающее действо, пока неожиданно вспыхнувшее чувство опасности не заставило его отпрыгнуть в сторону и сломя голову помчаться вниз по склону каменного кургана, опасаясь каждую минуту упасть и разбить себе голову.
        Через мгновение по тому месту, где он только что сидел, подпрыгивая, прокатился громадный каменный обломок, а еще чуть позже это же место полностью скрылось под быстро растущими грудами битого камня.

***
        Ночные тени плясали в свете небольшого костерка. Около огня молча сидели три человека, украшенные многочисленными повязками, запятнанными кровью. Каллист, Авенир и Тень-в-Ночи.
        Капитан Эразм где-то пропал. Предпринятые неуверенные поиски ничего не дали. Скорее всего, он погиб при взрыве или же был завален обломками. Поутру Каллист обещал попытаться найти его при помощи магии и хотя бы по-человечески похоронить погибшего воина. Если, конечно, это возможно.
        Они сидели молча, глядя на вырисовывающуюся сквозь ночную тьму громадную кучу камней. Площадь, на которой раньше стоял портал, оказалась полностью заваленной. Титанические каменные глыбы похоронили под собой все надежды найти Ключ. Понадобятся тысячи работников и долгие месяцы труда, чтобы разобрать завалы и достать оттуда проклятую статуэтку.
        Вот и слава Отцу Сущего. Мне не придется идти к Бездне. Авенир вздохнул. Наполнившее его душу чувство неуверенности и недовольства не исчезало. Э-эх, а ведь Ключ все еще на Грастосе. И если его кто-нибудь откопает… А откопают его несомненно.
        Но, что же делать?
        Каллист поднял голову и устало вздохнул:
        - Плохи наши дела… У нас нет выбора. Завтра возвращаемся в Прекунт. Нужно нанять людей и приступить к раскопкам. Ключ где-то здесь, я его чувствую, но извлечь статуэтку из-под этого нагромождения камней мне не под силу. - Волшебник снова вздохнул. - Вообще-то, это никому не под силу. Разве что только Отцу Сущего.
        Колдун устало опустился на землю и накрылся плащом.
        - Нет, охранять не надо. Вокруг на мили нет ни одного человека. Думаю, что один день мы можем просто поспать.
        Поднявшийся было на ноги Тень-в-Ночи неохотно кивнул и с явным облегчением снова опустился на землю, развалившись немного в стороне от костра. Даже силы Ночной Совы, казалось, были на исходе.
        Авенир лежал на прохладных каменных плитах, укрывшись плащом, и бездумным взглядом смотрел в бесконечное небо. Ни единой искорки не нарушало бескрайнюю тьму. Луна еще не взошла. Вздохнув, Авенир повернулся на бок, поморщившись от боли в избитом теле. А ведь Вонифат рассказывал, что с нашего мира можно разглядеть один из соседних. Если подойти к Кромке Мира и подняться повыше, то сквозь безграничный мрак Бездны можно разглядеть слабое пятнышко света. Другой мир. Как он его называл?.. Авенир нехотя покопался в памяти, но нужное слово отказывалось появляться. Он вздохнул. Все равно, я его не увижу. Незачем тащиться к Ограждающим Горам, если Ключ похоронен под этой грудой камня. Честно говоря, Авениру было немного интересно, как это на небе может появиться светящаяся точка? Невероятно. Скорее всего, все это всего лишь пустые басни. И уж историям о добрых двух десятках точек света, видимых с некоторых миров, он нисколечко не верил.
        Со стороны волшебника донеслось слабое похрапывание. Каллист спал. Тень-в-Ночи тоже не шевелился. Кажется, что Авениру, скованному невероятной усталостью, следовало бы мгновенно провалиться в сон, но нет. Спать совершенно не хотелось.
        Шло время. На ночное небо неспешно взобралась луна. Авенир провожал ее взглядом, пока она не поднялась довольно высоко. Сон все не шел.
        Зато появился какой-то неприятный зуд. Тело порывалось встать и немного прогуляться по руинам, озаренным призрачным светом луны. Некоторое время, Авенир противился этому желанию, но потом, вздохнув, решил последовать ему.
        Все равно спать нисколечко не хочется.
        Авенир встал. Некоторое время он бездумно бродил по развалинам, перешагивая через многочисленные обломки, потом ноги как-то сами собой понесли его в сторону обрушившегося днем здания.
        Взбираясь по крутому склону новообразовавшегося кургана, похоронившего под собой бывшего Повелителя и все его мечты о владычестве над миром, Авенир поморщился. Шорох скатывающихся по склонам каменного кургана мелких камешков и слабое бормотание огромных каменных глыб наводил на неприятные мысли. Если вся эта громада решит обрушиться… И зачем меня только сюда понесло?
        Добравшись почти до самой вершины, Авенир остановился и, присев на один из камней, оглядел горизонт. Развалины и только развалины, ничего более. Далеко в стороне слабые отблески света указывали на костер, возле которого мирно спали Каллист и Тень-в-Ночи.
        Авенир устало вздохнул.
        Каменный курган ощутимо дрогнул. С приглушенным треском каменные глыбы зашевелились. Многочисленные обломки мириадами посыпались во все стороны.
        А-а, проклятье, вот это попал! Авенир вскочил на ноги. Сейчас все это нагромождение попросту рухнет и сметет меня, оставив только кровавую лужу. Он попытался бежать, но тут будто невидимые руки, ухватив его за плечи, удержали на месте. Он рванулся изо всех сил. Тщетно, незримая магия держала крепко. Хотел крикнуть, позвать на помощь, но горло смогло выдавить из себя только приглушенный хрип. Все, это конец. Опустошенный, Авенир опустился на камень в ожидании своей неминуемой кончины. Сидя, он негромко бормотал себе под нос, проклиная собственную глупость, которая понесла его на эту груду булыжников. А ведь тот монстр говорил о том, что вернется, а те, кто встал на его пути пожалеют обо всем.
        Груда камней под ногами содрогалась в судорожных рывках.
        Как, о Страж Бездны, как эта тварь могла выжить? Авенир нисколько не сомневался, что это то ужасное чудовище, уцелев после взрыва и последующего камнепада, теперь пытается пробиться наверх. Ведь я прострелил ее насквозь. Он содрогнулся. Но кто знает, на что способны Падшие?
        Кучка мелких обломков возле ног Авенира зашевелилась. С ужасом воин смотрел на подрагивающие камни, ожидая, что вот-вот из-под каменных завалов покажется уродливая когтистая лапа.
        Камни дрогнули и рассыпались, освобождая какой-то непонятный предмет целеустремленно продвигающийся наружу. Авенир закрыл глаза, чтобы не видеть пробудившегося кошмара и в любую минуту ожидая смерти.
        Стих шорох мелких обломков, тяжелые глыбы камня замерли в неподвижности. Мертвая давящая тишина опустилась на древние развалины. Ни единого звука, только прерывистое судорожное дыхание Авенира.
        Тишина длилась несколько невыносимо долгих минут. Потом сидящий на камне Авенир пошевелился и осторожно приоткрыл глаза. Сдерживающая его сила исчезла, и он, вскочив на ноги, принялся нервно оглядываться по сторонам. Никого. Ничего.
        Что-то слабо блеснуло в призрачно неверном лунном свете. Краешком глаза уловив этот блеск, Авенир быстро повернулся и уставился себе под ноги.
        Там, среди беспорядочного хаоса каменных обломков древнего здания, лежала кристаллическая статуэтка. Ключ Творца.
        Некоторое время Авенир недоуменно смотрел на величайший артефакт Грастоса.
        Это мой последний дар для тебя. Явившаяся из бескрайних далей мысль быстро угасала, будто лишенная силы. Не так уж просто дотянуться до Грастоса сквозь Бездну. Исполни свою миссию, но будь осторожен. Я не дам Падшим поработить твою душу, но они могут найти других рабов… Опасайся… Последние слова Авенир не расслышал.
        Он молча стоял, глядя на принесшую миру столько горя статуэтку человека с солнцем в руках. Потом медленно склонился и, встав на колени, поднял над головой Ключ.
        - Я клянусь исполнить все, что должен. Все, что в моих силах. Ключ покинет Грастос. Клянусь в этом именем Отца Сущего, и да отринет он мою душу, если я отступлюсь от своего слова.
        Слабый порыв ветра промчался над древними руинами и, подхватив негромкий голос человека, стоящего на коленях на вершине каменного кургана, умчал его в безоблачное небо, откуда безразлично взирала вниз невозмутимая луна.
        Осторожно спускаясь вниз по крутому каменному склону, Авенир потрясенно кивал головой. Вот это да! Ко мне обратился сам Страж Бездны. Невероятно. Авенир вытер со лба крупные капли выступившего пота. По крайней мере, я думаю, что это был Страж Бездны. Но… если это не он… Какая выгода Падшим вручать мне Ключ? Или это сделал кто-нибудь еще? Но этот кто-то явно необычайно могущественен. Ведь его силы хватило, чтобы сделать то, чего, по словам Каллиста, не мог достигнуть ни один маг этого мира. Или слова колдуна - пустой бред, а все это - его уловка. Авенир потряс головой. Все, хватит гадать. Сейчас главное - исполнить свою клятву.
        Около костра все было спокойно. Негромко похрапывал Каллист, ровно дышал Тень-в-Ночи.
        Авенир осторожно прокрался мимо спящих и подошел к привязанным немного в стороне лошадям. Его вещи были собраны еще вечером, и сейчас он, завернув статуэтку в рваные остатки плаща, быстро забросил ее в свой заплечный мешок. Отвязав лошадей и прихватив упряжь, Авенир осторожно повел их в сторону от костра. Если он сейчас же вскочит в седло - грохот подкованных копыт по булыжной мостовой неминуемо разбудит Каллиста, а он запросто сможет помешать ему. Бороться с волшебником было бесполезно, лучше скрыться, пока тот ничего не заподозрил. Важно также не оставить колдуну шансов догнать его, именно поэтому Авенир увел сразу всех лошадей.
        Отойдя от костерка на расстояние в полмили, Авенир забрался в седло и, стегнув всхрапывающего жеребца, скрылся в ночной мгле.
        Утренняя заря застала его во весь опор мчавшимся на север. На север. Увидев горы, повернуть на северо-восток. Правый склон двуглавой горы.

*** - Проклятье! Он удрал этой ночью и прихватил с собой наших лошадей. Да пожрут Падшие его проклятую душу!
        Тень-в-Ночи только хмыкнул, стоя на коленях и пристально рассматривая следы копыт, оставшиеся в пыли:
        - Сдается мне, он здорово торопился. Скакать ночью во весь опор очень опасно. Так недолго и шею свернуть…
        - Меня не волнует его шея! - Каллист яростно взмахнул рукой. - Я чувствую Ключ. Этот мальчишка каким-то образом сумел добыть его из-под завалов и теперь удирает с ним!
        Тень-в-Ночи с интересом взглянул на раздраженного волшебника:
        - Не думаю, что это ставит под угрозу сложившуюся ситуацию. У парня, несомненно, есть какой-то план.
        - План? Какой еще план?! По-моему так он попросту бездумно удирает подальше отсюда. На севере ничего нет, кроме нескольких жалких деревушек, населенных варварами, Ограждающих Гор и Бездны. Куда он может стремиться? Куда?
        - Ты сам ответил на свой вопрос. - Тень-в-Ночи поднялся и отряхнул пыль со своих штанов. - Там нет ничего кроме деревушек, гор и Бездны. Кстати, не столь уж давно парень спрашивал меня про безопасный проход сквозь Ограждающие Горы и особо интересовался тем, какие препятствия ему могут повстречаться. Тогда он что-то бормотал про какие-то алмазы, которые будто бы можно там найти. Но думается мне, что он уже тогда задумал это предприятие.
        Волшебник задумчиво молчал, шевеля губами.
        - Не понимаю… Или он хочет добраться до Бездны и передать Ключ в руки Падшим?.. Кое-кто болтает, что Падшие могут перемещаться по Бездне и бродить вдоль Кромки Мира, жадно разглядывая недоступный для себя мир. Но ведь это всего лишь болтовня пьяных возчиков, Падшие надежно скованы и заперты в Сердце Бездны. Неужели он поверил в эту ерунду?..
        - Скорее всего, как раз не верит. - Сержант Ночных Сов закинул на плечо свой мешок. - Парень знает, что делает. И Падшие ему не нужны.
        Каллист непонимающе нахмурился. Тень-в-Ночи вздохнул:
        - Не понимаешь? Вот так-то волшебничек. Власть Ключа совсем замутила твои мозги. А теперь подумай, что думает о Ключе тот, кто магией не владеет.
        - Ты считаешь, что он… - После нескольких мгновений тишины Каллист недовольно поморщился. - Он хочет выбросить Ключ в Бездну?
        - Ага! - Сержант довольно кивнул. - И не скажу, что я с ним не согласен.
        - Но… Нет! Мы должны остановить его! Ключ - это наш единственный шанс связаться со всем остальным миром. Если провести исследования… Вероятно, я смогу открыть портал. Ключ должен остаться здесь! У меня!
        - Остаться? А скольких он еще погубит, если останется? Сто человек? Тысячу? Сотню тысяч? Или всех сразу? Вспомни побоище возле Прекунта! Какие еще исследования? Исследования, чтобы открыть портал и впустить Падших на Грастос?
        - Клянусь, что никогда не сделаю такого!
        - Может и нет, а может и да. Все мы видели, как кончил Фабиан. И я не собираюсь рисковать. Мое дело закончено. Повелитель мертв, а искать Ключ я не подряжался. Теперь можешь заниматься своими проблемами сам, а мне пора возвращаться. В Прекунте меня ждут.
        - Я нанимаю тебя, чтобы найти Ключ! Плачу втрое больше обычного! Мне нужна твоя помощь.
        - Нет. Даже за все сокровища мира ты не сможешь уговорить меня снова влезть в эту заварушку. - Тень-в-Ночи вздохнул. - И я советую тебе оставить парня в покое. Пусть он делает свое дело.
        - Никогда! Ключ будет моим! Это наследство моего отца!
        Ночная Сова печально кивнул и, повернувшись, побрел по растрескавшейся мостовой между пустыми каменными коробками старых домов. Каллист хмуро смотрел ему вслед.
        Далеко-далеко над пустынной равниной мерцали багровые огоньки.

***
        Степь. Бескрайняя степь и сплошной ковер высохшей прошлогодней травы. Уже три дня Авенир не видел ничего кроме унылого однообразия бесконечной равнины. Три дня с тех пор, как он покинул руины древнего города, унося с собой Ключ. Три дня долгой утомительной скачки. Останавливался он только для того, чтобы урвать несколько часов беспокойного сна. Увесистый сверток, притороченный к седлу, буквально жег его душу, принуждая немедленно отправиться в путь и не останавливаться до тех пор, пока его содержимое не окажется в Бездне.
        Ключ покинет этот мир. Я поклялся.
        Хорошо еще, что солнце перестало выжигать степь своими беспощадными лучами. Стало немного прохладнее, жара спадала. Вчера, ближе к вечеру, прошел небольшой дождичек. Авенир не мог не радоваться тому, что взбудораженная погода наконец-то приходит в норму… но, с другой стороны, ему еще карабкаться по заснеженным склонам Ограждающих гор и делать это лучше всего летом. Если вернется зима - перевал станет абсолютно непроходимым.
        Сквозь прошлогодний травяной ковер кое-где проглядывали пятна свежей зелени. Обманутая неожиданным теплом природа осторожно пробуждалась от зимнего сна. Где-то высоко в небе, почти невидимые человеческому глазу, весело заливались многочисленные птицы.
        Надеюсь, что холода не вернутся внезапно, отрезая мне путь на север. Я не смогу бегать от всего мира со статуэткой в руках до наступления настоящего лета. Мое преимущество - скорость.
        И поэтому надо поторопиться. Авенир хлестнул усталую лошадь, принуждая ее нехотя перейти на бег. Кони устали. Три дня бесконечной скачки, скудная пища и почти полное отсутствие воды вытянули из них все силы. Сам Авенир держался только могучим усилием воли. Хотелось немедленно свалиться на землю и спать, спать, спать. Спать и надеться, что весь этот ужас, обрушившийся на мир из-за небольшой хрустальной статуэтки - всего лишь дурной сон. Но день проходил за днем, а кошмар и не думал рассеиваться.
        Далеко над горизонтом показались далекие вершины Ограждающих Гор.

*** - Ну, наконец-то. - Каллист, стоя на вершине невысокого холмика, недовольно смотрел на расположившуюся немного в стороне небольшую деревушку. - А я уже начал думать, что в этих проклятых местах вообще никто не живет.
        Три дня пешего похода на север. И с каждой минутой Ключ уходит все дальше и дальше, а надежда успеть вовремя тает с каждым мгновением. Каллист нисколько не сомневался в том, что проклятый мальчишка действительно вполне способен выбросить Ключ, лишив Грастос последней надежды на соединение с остальными мирами. Если он доберется до перевала и пройдет его…
        Нет! Я успею! Но мне срочно нужна лошадь.
        Почти бегом сорвавшись с вершины холмика, волшебник направился в деревню.
        Сопровождаемый недовольным лаем местных собак, Каллист прошел по залитой помоями улочке и свернул к одному из убогих домов. Несколько раз недовольно стукнув в покосившуюся дверь хижины, он, нервно переминаясь с ноги на ногу, принялся оглядываться по сторонам.
        На стук долго никто не выходил, а между тем шорохи и приглушенная возня, доносившиеся из хижины, говорили о том, что хозяин дома. Каллист, заметно нервничая, уже подумывал о том, что, возможно, следовало бы просто вломиться внутрь. Он в раздражении несколько раз пнул хлипкую дверь, от которой отлетело несколько мелких щепок.
        Наконец, кто-то завозился с засовом, дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель выскользнул какой-то пожилой бородатый мужик с всколоченными волосами и безумно горящим взглядом. В жилистых натруженных руках он держал старое копье. Рассохшееся и потрескавшееся древко выглядело так, будто ему, по меньшей мере, триста лет. Наконечник, видимо, когда-то был двузубым, но один из зубьев был уже очень давно отломлен. Некогда сверкающий металл острия покрылся пятнами ржавчины. Но до сих пор в обводах копья проступало что-то благородное. Никогда еще Каллист не видел подобного оружия.
        - Что надо? - Мужик угрожающе взмахнул копьем. - Мы тут чужаков не привечаем. Проваливай.
        Каллист спокойно проигнорировал угрозу, сознавая, что способен избавиться от мужичка одним мановением руки. И никакие копья ему не помеха.
        - Где ты взял такое оружие? - Копье буквально притягивало взоры волшебника. Что-то необычное… слабые следы какой-то магии исходили от обломанного наконечника и небольшого кольца на кончике древка.
        Мужик прищурился:
        - А тебе-то что за дело? Где взял - там и взял.
        Каллист молча поднял взгляд и пристально посмотрел прямо в глаза невежливому крестьянину. Тот некоторое время выдерживал взгляд, но потом, сдавшись, отвел глаза.
        - Еще мой дед нашел его в руинах. - Крестьянин нехотя махнул рукой в сторону древнего полуразрушенного города, где четыре дня назад в последней отчаянной битве решалась судьба мира. - Он говорил, что там еще много. Нужно только как следует поискать. Так что если тебе надо…
        О чем это я? Зачем мне это копье? Слабая дымка медленно всплыла из глубин разума Каллиста, окутывая его мысли. Ключ! Мне нужен Ключ!
        - Неважно. - Он резко оборвал повествование мужичка, который уже начал рассказывать историю о том, как его дед ходил в руины. - Мне нужна лошадь.
        - Лошадь. - Крестьянин недовольно хмыкнул. - Я не торговец. Нет у меня лошади.
        - А это что? - Каллист, внутренне закипая, указал на привязанную во дворе кобылу.
        - Она не продается, - быстро отрезал мужик.
        - Почему? - Голос волшебника отличался обманчивой мягкостью, хотя если бы взгляд мог убивать, то этот крестьянин был бы уже давно мертв. Пальцы на руке колдуна жили самостоятельной жизнью и медленно плели замысловатую вязь магической фигуры, готовясь обрушить на голову этого глупого мужика молнию.
        - Пахать-то ведь мне надо? - Прозаично заявил крестьянин. - Ну так вот.
        Темная волна пробежала по лицу Каллиста, глаза на мгновение вспыхнули багрово-красным пламенем.
        - Ты отдашь ее мне! Немедленно!!
        Мужик судорожно сглотнул и, отступив на несколько шагов, направил на ужасного пришельца свое древнее оружие.
        - Уб-бирайс-ся! - Голос крестьянина задрожал и сорвался на визг. - Убирайся отсюда, нечисть проклятая.
        Что это? Что со мной? Каллист с усилием провел ладонью по лицу, будто стирая мерзкую липкую паутину, опутавшую его разум. Темный туман нехотя отступил, скрываясь в глубинах его души.
        - Прости. - Волшебник трясущейся рукой отвязал от пояса кошель и вытряхнул его содержимое на ладонь. В ярких солнечных лучах блеснуло золото. - Вот, возьми. Этого хватит тебе, чтобы купить другую лошадку.
        Вообще-то золота, к которому мужик неуверенно протянул руку, хватило бы на покупку двух десятков лошадей гораздо лучших, чем привязанная у забора кляча.
        Не обращая внимания на недоуменно разглядывающего золотые монеты крестьянина, Каллист отвязал недовольно всхрапывающую кобылу и, взобравшись ей на спину прямо без седла, направил в степь.
        Недовольно вскидывая ногами, лошадь нехотя перешла на бег. Прямо на ходу Каллист принялся накладывать придающие силу чары, благодаря которым эта кобыла могла выдержать бешеную скачку в течение нескольких дней. Правда потом последует неизбежный конец. Но ничего, я смогу найти другую лошадь.

***
        На горизонте медленно вырисовывалась огромная гора с расколотой вершиной, окруженная своими многочисленными собратьями. Горная цепь протянулась сплошной чередой, исчезая в голубоватой дымке, окутывающей горизонт.
        Ограждающие Горы. Защита, поставленная Отцом Сущего, чтобы оградить мир от смертоносного дыхания Бездны и предостеречь смертных, если они окажутся настолько глупы, чтобы бродить по Кромке Мира.
        Неподалеку от подножия двуглавой горы скромно притулилась небольшая деревушка. Каменистая почва здесь не могла родить нормального урожая, и большинство местных жителей промышляли скотоводством.
        Крупное стадо овец Авенир заметил издалека и, справившись у пастухов, нашел дорогу к деревне, в которой собирался немного передохнуть перед тем, как ринуться очертя голову прямо в зубы Бездны. Но времени на настоящий отдых не было. Погода с каждым днем быстро ухудшалась. Становилось все холоднее и холоднее. Зима, ущемленная в своих правах, стремительно отвоевывала позиции. Вчера ночью Авенир заметил, как на молодые зеленые ростки проклюнувшейся травы опускаются мягкие пушистые снежинки.
        Зима возвращалась. Еще несколько дней и станет так холодно, что только сумасшедший самоубийца сунется в такую погоду в горы. Надо торопиться. Конечно, не следовало также забывать и о возможной погоне.
        Все это говорило о том, что отдыхать ему долго не придется.
        Усталый Авенир верхом на едва передвигавшем ноги жеребце ехал по узкой кривой улочке, разглядывая убогие дома и многочисленные загоны для скота. Местные жители провожали его притворно безразличными взглядами.
        Вздохнув, Авенир спешился и поймал за рукав проходящую мимо пожилую женщину с ведрами молока в руках.
        - Скажи, добрая женщина, где я смогу переночевать? Я могу заплатить.
        - Вижу, что ты первый раз в горах. - Женщина улыбнулась. - Здесь никто не откажет в помощи усталому путнику. А ты, я вижу, не просто устал, а буквально измучен. Я с мужем живу неподалеку. Если хочешь, можешь заночевать у нас в доме.
        - Благодарствую, с удовольствием.
        Подхватив наполненные молоком ведра и следуя за указывающей дорогу женщиной, Авенир подошел к небольшому домику, покосившемуся под натиском времени. На пороге пожилой усатый мужчина с изборожденным морщинами лицом неторопливо обтесывал топором доску, ремонтируя прогнившее крыльцо.
        - Смотри, Федул, у нас гость.
        Мужчина поднялся, отложил топор и вежливо кивнул Авениру. Рукопожатие Федула оказалось крепким и уверенным. На просьбу о ночлеге он радушно взмахнул рукой, указывая на свой домик:
        - Добро пожаловать.
        Ночь прошла спокойно. Впервые за многие дни утомительной скачки по степи, Авенир, наконец, смог нормально выспаться. Проспав почти сутки, проснулся он полностью отдохнувшим и уверенным в своих силах. Но, в то же время, он прекрасно сознавал, что его выматывающая все силы бешеная скачка по степи сравнительно с предстоящей вылазкой в горы - все равно, что легкая прогулка.
        Отряхнув налипшую к одежде солому, Авенир, зевая, вышел из сарая, где ему был предложен соломенный тюфяк. Федул приветствовал его появление, с удивлением заметив, что его гостя не было почти целые сутки.
        - Мы уж думали, что ты там ноги протянул, да подошли к окошечку, а там такой храп стоит, что пыль с потолка сыпется.
        Авенир натянуто улыбнулся, погруженный в свои тяжелые раздумья.
        - Скажи-ка мне, - обратился он к внимавшему ему усачу. - Ты знаешь перевал через Ограждающие Горы?
        - Дорогу Костей? - Улыбка мгновенно исчезла с лица Федула. - Конечно, знаю.
        - Значит, Дорога Костей. - Авенир вздохнул. - Она сейчас проходима?
        Федул некоторое время раздумывал.
        - Возможно, - нехотя выдавил он. - Может быть.
        - Ты не согласишься проводить меня туда? Плачу золотом.
        - Нет! - Усатый мужчина вдвое старше Авенира испуганно отшатнулся. - Никогда! И никто не согласится. Дорога Костей - место, откуда не возвращаются. И никаким золотом не купишь ты свой шанс вернуться обратно.
        Авенир тяжело вздохнул:
        - Что ж… Тогда я сам найду дорогу. - Он вытащил из кармана и вложил в мозолистую руку Федула золотую монету. - Но мне придется купить теплую одежду, запас продуктов и что там еще понадобится для путешествия в горы.
        - Послушай, - Федул взволнованно схватил Авенира за плечо, - Не ходи в горы. Мало кто возвращается оттуда. Дорога Костей - не место для прогулок. Знаешь, почему она так названа? Да потому, что там можно найти выбеленные скелеты десятков и даже сотен неудачливых путников. Если ты туда сунешься, то по весне твои косточки омоет дождь. Я признаю, что летом еще возможно пробраться там, но сейчас, когда того и гляди снова ляжет снег… Одумайся, не ходи!
        - Если бы я только мог… Но у меня нет выбора, надо идти.
        Некоторое время Федул мрачно смотрел на Авенира, потом нехотя кивнул:
        - Ладно. Я принесу тебе все, что нужно.
        Авенир прислонился к стене дома, а Федул вошел в дом. Сквозь неплотно прикрытую дверь доносились приглушенные голоса. Пожилой усач негромко разговаривал со своей женой:
        - Пиама, собери нашему гостю чего-нибудь в дорогу.
        - Он уже уходит? - До Авенира донесся слабый вздох. - Как жаль… Он так напоминает нашего сына, тебе не кажется?
        - Ага, похож. Настолько похож, что кончит точно так же. Ты слышала - он тоже собирается в горы?
        - В горы? Сейчас? Но… это же верная смерть. Того и гляди повалит снег.
        - Я говорил ему, но он настаивает. Хочет купить у нас теплую одежду. Смотри, я всего третий раз в жизни держу в руках золотую монету.
        Приглушенное аханье возвестило удивление пожилой Пиамы.
        - Ты не помнишь, где вещи нашего мальчика? Может, они в том сундуке…
        Авенир, прикрыв глаза, отошел в сторону и присел на корточки, стараясь не слушать. Я должен. Пусть я не вернусь назад, но Ключ должен покинуть Грастос. Только бы дойти, а там…
        Федул вышел из дома и протянул Авениру большой ворох одежды.
        - Вот, возьми. Думаю, она тебе будет как раз впору.
        - Я оставляю у вас лошадей. Можете считать их своими. Спасибо за все.
        Федул отвел взгляд. Нижняя губа его мелко дрожала.
        - Удачи тебе. И… парень, если все же спустишься с гор, загляни к нам.
        - Конечно. Обязательно загляну. - Авенир согласно кивнул, притворяясь, что не замечает скользнувшую по морщинистой щеке старика слезу.

***
        Холодный ветер нес мокрые хлопья снега, падающие на землю и немедленно превращавшиеся в липкую слякоть. Громадная гора с двумя вершинами заполняла полнеба. Узенькая тропинка прихотливо вилась среди нагромождений громадных валунов, огибая высоченные каменные громады отвесных утесов.
        Авенир с трудом шагал вперед, стараясь прикрыть лицо от жгучих порывов ледяного ветра. Промокший насквозь меховой плащ нисколько не грел. Мокрые камни стремились выскользнуть из-под ног. Свинцово-серые тучи нависали так низко, что, казалось, их можно достать рукой. Теплые меховые сапоги тяжело бухали подкованной подошвой о камни. Быстро темнело.
        Со вздохом Авенир поправил капюшон плаща и вытер мокрое лицо. По волосам за ворот сбежала струйка ледяной воды, заставив его поежиться. Ну почему проклятый ветер обязательно должен дуть мне навстречу? Почему не в спину?
        Тропинка медленно пошла в гору, оставляя позади каменистые предгорья. Громадная скала медленно выступила из мрака, и на ней, высеченные неведомым скульптором, проявились чудовищные уродливые буквы.
        "Дорога Костей".
        Авенир хмыкнул. Надо же, кто-то потратил уйму времени, чтобы вырезать эту надпись. А для чего? Чтобы поставить в известность редких путников, что они имеют глупость идти прямо в лапы смерти?
        Последние следы тропы исчезли сразу же после надписи. Под ногами хлюпала вода и похрустывали мелкие камешки.
        Пора было искать место для ночлега. Федул особо предупреждал насчет того, чтобы я не вздумал бродить по горам ночью. И я чувствую, что лучше последовать его совету. Действительно, видимость сократилась до нескольких шагов. Сыплющийся с неба снег и полная темнота практически полностью закрывали обзор. Проходя мимо громадного утеса, Авенир заметил небольшую нишу в его каменном теле. Забравшись туда, он поплотнее закутался в промокший плащ и попытался хоть ненадолго заснуть.
        Утро не принесло облегчения. Снег прекратился, но вместо него появился свежий морозец. Мокрые камни схватились льдом, превратившись в смертельную опасность для неосторожного путника. Любой неверный шаг… и острые углы предательски выступающих из-под корки льда каменных глыб украсятся кровавым пятном, а неудачник с расколотым черепом навек останется в этой ледяной могиле.
        Около каменной стены испещренного трещинами утеса Авенир впервые увидел подтверждение ужасающей надписи, сделанной неведомым скульптором на морщинистом лике скалы. Там, вмерзший в толстый слой льда, лежал расколотый человеческий череп. Дорога Костей.
        Сапоги Авенира покрылись корочкой льда. Пронизывающий до костей ледяной ветер рвал застежку плаща и громко звенел намерзшими на него льдинками. Этот же ветер, проносясь между утесов, сбивал с их вершин намерзшие там куски льда. Громадные ледяные сосульки с недосягаемой заоблачной высоты падали вниз и с треском разбивались на мелкие осколки, со свистом разлетающиеся по сторонам. Один из таких ударов произошел совсем недалеко от осторожно бредущего по тропе Авенира. Лицо он успел прикрыть, но руки его украсились несколькими глубокими и кровоточащими царапинами, нанесенными ледяным крошевом.
        Авенир медленно поднимался в гору. И с каждым шагом становилось все холоднее и холоднее.

***
        Каллист ловко соскочил с падающей лошади, прежде чем она смогла подмять его под собой. Это была уже третья загнанная им в погоне за Ключом лошадь. Поддерживаемые магией, они безостановочно мчались с огромной скоростью, но потом… мгновенная смерть. Слава Отцу Сущего и Стражу Бездны, но лошадей больше не нужно - до перевала, известного как Дорога Костей, оставалось не более двух миль. Можно было дойти пешком.
        Но сначала следовало заглянуть в деревеньку, которая находилась поблизости и запастись всем необходимым для путешествия в горах. Любые горы опасны, но Ограждающие Горы - опасны вдвойне. Даже волшебник сильно рискует, отправляясь туда. Следовало хорошенько подготовиться.
        Ключ. Каллист отчетливо ощущал Ключ. Не очень далеко, не более десяти-пятнадцати миль. Но по горной тропе, местами покрытой льдом и нависающей над пропастью глубиной в четверть мили…
        Следовало поторопиться, иначе будет слишком поздно.
        Каллист торопливо вошел в деревушку и остановился, встретив одного из местных жителей. Пожилой усатый мужчина стоял на пороге своего покосившегося домика и затуманенным взглядом глядел на скрытые в туманной дымке горы.
        - Эй, почтенный, скажи мне, не проходил ли тут недавно молодой парень… - Каллист резко оборвал свою речь, заметив свою собственную лошадь, привязанную к столбику во дворе дома. - Та-ак, вижу, что проходил.
        Усатый мужчина моргнул и недоуменно взглянул на стоящего перед ним человека.
        - А давно ли он ушел? - Каллист зябко потер руки. Положительно становилось слишком холодно.
        - Вчера после обеда… А ты кто такой? Догнать его что ли хочешь?
        - Хочу. Хочу его догнать и остановить. - Волшебник кивнул и вынул из кармана свою последнюю золотую монетку. - Не можешь ли ты продать мне немного теплой одежды?
        Странно, но мужчина при виде золота негромко рассмеялся, а потом, скрывшись в доме, вынес большой сверток зимней одежды:
        - Возьми, это бесплатно. Только ты уж догони этого несмышленыша. Вымахал выше меня, а ума-то не нажил. Ну кто ж в такую погоду по горам ходит? Останови его, пусть скорее возвращается. - Мужчина склонил голову. - Жалко мне его, ведь погибнет ни за что. Горы ошибок не прощают.
        Каллист удивленно принял сверток с одеждой. И чем это он его так растрогал?
        - Всенепременно догоню и остановлю. Вот сейчас же прямо и отправлюсь за ним.
        Уж догоню. Остановлю, и так остановлю, что он навек больше никуда ходить не сможет.

***
        Узкий обледенелый выступ на теле отвесного утеса над пропастью, на дне которой лениво клубится туман. Ледяной ветер, стремящийся сорвать мертвой хваткой вцепившегося в каменные трещины человека и небрежно швырнуть его в пропасть навстречу неминуемой смерти. Острые каменные сколы, запятнанные свежей кровью. Плотный слежавшийся снег и разреженный воздух горных высот.
        Осторожно переставить ногу в тяжелом меховом сапоге. Хрустят камни, и вниз сыпется мелкая снежная пыль. Попробовать ухватиться за вон тот уступ… Острая каменная кромка впивается в онемевшую от холода и окровавленную ладонь. Вроде бы держит. Резкий порыв ветра хлопает плащом и ледяными пальцами пробирается под теплую куртку. Подходящий уступ, чтобы поставить ногу…
        Человек, изо всех сил цепляясь за холодный мертвый камень, медленно полз над пропастью.
        Тяжелый сверток тянул вниз, налившись свинцовой тяжестью. Такое искушение отвязать его и разом избавиться от всех своих проблем, швырнув его вниз. Но нет. Это не выход. Там его найдут. Ключ невозможно спрятать, его невозможно уничтожить. Ключ должен покинуть Грастос.
        С громовым треском с вершины утеса сорвался громадный валун и со свистом, ударяясь о камень, отскакивая и разбрасывая во все стороны снежную пыль, пролетел буквально в двух шагах от вжавшегося в каменную стену человека. Сорвавшийся камень уже давно упокоился на дне пропасти, а подхваченное ветром эхо все еще повторяло оглушительный грохот его падения.
        Следующие шаги дались пробирающемуся над пропастью человеку ценой громадных усилий и предельного напряжения. Падающий валун сшиб часть уступа, по которому пролегала Дорога Костей и образовавшийся провал преодолеть было не так уж и просто. Но человек успешно справился и с этой задачей.
        Ветер яростно трепал его плащ и силился сорвать тяжелый сверток, закрепленный на поясе. Этот сверток, ударяясь о каменную стену, издавал приглушенное звяканье.
        Ничего, скоро эта пропасть закончится. Дальше дорога будет легче… Вон уже видно ослепительное сияние снегов на другой стороне.
        Осторожно переставляя ноги, Авенир передвигался по узкому уступу над бездонной пропастью. Ледяная корочка, покрывающая камни, негромко похрустывала под ногами.

***
        Бескрайнее ледяное поле. Ослепительный режущий глаза блеск снегов. Сковывающий дыхание и обжигающий горло ледяной холод. Ветер, который с каждым мгновением становится все сильнее и сильнее.
        Цепочка человеческих следов.
        Авенир устало брел по плотной ледяной корочке, уже не чувствуя под собой онемевших от холода ног и внимательно смотря перед собой слезящимися из-за ослепительного сияния глазами. Коварные трещины появлялись внезапно, раскрывая свою ненасытную пасть и стремясь поглотить хоть что-нибудь кроме бескрайнего снега. Приходилось соблюдать осторожность.
        Но осталось еще не так уж и много. Скоро, уже очень скоро дорога пойдет под уклон. Еще буквально сотня шагов…
        Закутавшийся в плащ Авенир с трудом двигался вперед, едва передвигая увязающие в снегу ноги. Так хотелось упасть на землю и спокойно отдохнуть хотя бы несколько минут. Но он не был уверен, что сможет потом подняться. Лучше уж идти вперед… Не останавливаясь идти вперед.
        Проклятая статуэтка, сколько же ты зла принесла этому миру? Сколько жизней на твоем счету? И вот скоро к ним прибавится еще одна. Моя. И ладно, если это все будет не зря. Но если я не успею выбросить Ключ… Почему становится так холодно, почему темнеет в глазах?
        Авенир с трудом шел вперед. Снег уже не таял на его обмороженном лице.
        Впереди перед ним медленно прокатился клубок темного тумана, но он, ничего не видя, прошел сквозь него не ощущая уже ничего, хотя жгучее дыхание Бездны обожгло его щеки, оставив на них пятна синюшного цвета.
        Слабый отголосок какого-то далекого крика донесся до Авенира. Что это? Я уже начинаю слышать голоса?.. Да хоть бы и так… Какая разница? Все равно я уже практически труп.
        Склон медленно снижался. По бокам выросли мрачные заснеженные громады утесов.
        Странно. Вокруг все еще светло. На небе солнце, а впереди - сплошная тьма. А это что такое? Далекое слабенькое пятнышко света в бескрайней тьме привлекло его внимание. Светящаяся точка на невероятно громадном расстоянии. Некоторое время Авенир смотрел на нее, а потом, пожав плечами, двинулся дальше.
        Шаг, еще шаг. Очень быстро темнеет, хотя солнце по-прежнему на небе. Холод уже стал просто невыносимым.
        Огромный клубок темного тумана медленно полз в его сторону, выбрасывая во все стороны щупальца тьмы. Пропустить его… Авенир отступил немного в сторону.
        С каждым шагом идти становилось все труднее и труднее. Он чувствовал себя так, будто пробирался сквозь густую паутину, сплетенную исполинским пауком… Невидимая паутина… И эта паутина сильно мешала движению.
        Каждый шаг давался лишь ценой нечеловеческих усилий и напряжением всех сил.

***
        Авенир остановился и с трудом удержался от желания немедленно рухнуть в снег и забыться. Ну уж нет, не для того я сюда тащился, чтобы умереть в двух шагах от цели. Встряхнув головой, он услышал слабый звон сосулек, намерзших на его волосах. Странно, но этот звон немного прояснил его сознание. Туман перед глазами немного рассеялся. Авенир осмотрелся по сторонам и ахнул.
        Клубы темного тумана медленно ползали по грязновато-серому снегу, не обращая внимания на налетающие на них резкие порывы ветра. Ветер мог развеять в клочья обычный клубок тумана, но перед темным дыханием Бездны он был бессилен. Темный туман медленно расползался во все стороны, двигаясь даже против ветра.
        В небесах ослепительно сияло солнце, но его лучи не могли проникнуть сквозь бескрайнюю стену тьмы, протянувшуюся на половину неба. Тьма мягко клубилась и выбрасывала во все стороны все новые и новые язычки мрака, которые нехотя откатывались назад не находя себе подходящей цели. Там где такие язычки касались земли, снег съеживался и на глазах темнел. Авенир поморщился, представив, что же с ним будет, если такой же язык тьмы коснется его самого, а ведь он стоял так близко от мягко колыхающейся стены мрака, что если бы он протянул руку, то запросто мог бы ее коснуться. Правда, желания такого у него не возникало.
        Из далекого уголка разума пришло понимание. Вот эта стена тьмы - граница Бездны, а я сейчас стою на Кромке Мира.
        Кромка Мира…
        Заснеженный утес, на котором сейчас стоял донельзя измученный Авенир, уходил прямо в глубины темного покрывала, окутывающего мир со всех сторон и, смутно видимый сквозь тьму, в десятке шагов от него резко обрывался. А дальше… Дальше царило абсолютное ничто. Бездна.
        Бездна…
        Авенир слабо улыбнулся обмороженными губами и непослушной рукой полез под плащ, отвязывая сверток, в котором, надежно упакованный, хранился Ключ. Узел долго не поддавался одеревеневшим пальцам Авенира, но потом все же решил сдаться. Кристаллическая статуэтка, блеснув в свете солнца, выпала на снег.
        С трудом нагнувшись, Авенир подобрал ее. Холодный кристалл мягко переливался в лучах солнца.
        Он размахнулся…
        - Не-ет!! Остановись!!!
        Авенир потрясенно оглянулся. В сотне шагов позади него, спотыкаясь, медленно брел Каллист, размахивая руками. Видимо, бедняга настолько ослабел, что уже не может остановить меня с помощью своей магии. Ай, как жаль, но он уже не успеет…
        Широкая довольная улыбка появилась на лице Авенира. Его рука пришла в движение. Ослепительно сверкая, статуэтка взвилась в воздух и исчезла в стене тьмы, вызвав небольшую рябь, пробежавшую по волнам мрака.
        - Нет!! Глупец, что ты наделал!
        Рябь быстро угасла, поглощенная ленивым спокойствием Бездны. Авенир почти ощущал как Ключ с каждым мгновением все дальше и дальше уносится от Грастоса, затерявшись в безграничном мраке.
        Все кончено. Проклятая статуэтка теперь там, где ее никто не сможет достать.
        С приглушенным стоном Авенир опустился в снег и облегченно вытянул дрожащие ноги. Каллист, тяжело отдуваясь, рухнул на колени рядом с ним.
        - Что же ты сделал? Я больше не чувствую Ключ… Ты лишил мир последней надежды!
        - Нет, я спас его от гибели в адском пламени бесконечных войн и от владычества Падших. - Авенир улыбнулся и потрогал треснувшую губу, из которой на подбородок медленно стекала быстро густеющая на морозе струйка крови. - А если ты недоволен, то можешь прыгнуть за ним.
        Волшебник печально посмотрел на мягко колышущуюся стену мрака и перевел взгляд на Авенира.
        - Что ж… может быть ты и прав. Может быть и так… Спаситель Грастоса…

***
        Сотни загадок таит в себе история Эпохи Времен Хаоса, но особенно много тайн связано с событиями на Грастосе произошедшими в 1187 году и более известными как Война за Ключ.
        Общеизвестно, что именно тогда последний реликт древней эпохи был навсегда потерян. Мнения историков, исследовавших эту ситуацию, в корне разделились. Некоторые считают, что потеря Ключа - невероятная победа человеческого разума, которая спасла Объединенные Миры от вечных мук под тяжелой рукой Падших. Другие же придерживаются прямо противоположного мнения, полагая, что с помощью этого могущественнейшего безо всяких скидок предмета можно было восстановить Единение, и на несколько сотен лет приблизить время подъема новой власти, объединившей раздробленные миры, погрязшие в непрерывных войнах.
        Только Вечность может судить об этом. Ведь никто, кроме нее, не знает, как развивались бы события дальше, в случае если бы Ключ Творца остался на Грастосе.
        О дальнейших судьбах главных участников Войны за Ключ известно мало. Некоторые книги все еще хранят жизнеописания верховного мага Каллиста, который сумел вернуться с Ограждающих Гор Грастоса и остаток жизни провел в исследованиях, имеющих своей основой природу Падших, их влияние на миры и методы борьбы с посторонним магическим воздействием на разум (См. "Энциклопедия Магии", том 36, глава 41). Кое-какие из разработанных им заклятий применяются до сих пор. Один весьма спорный источник упоминает о человеке по имени Тень-в-Ночи, который принимал участие в нескольких мелких стычках на северных границах Грастоса. Об Авенире известно еще меньше. Известно, что он также смог выбраться из гор, но дальнейшая его жизнь покрыта мраком неизвестности. Несколько упоминаний о капитане Стражей Портала Авенире имеются в летописях Стражей Грастоса, но достоверно неизвестно: говорится ли там о герое Последней Войны за Ключ или просто о человеке с таким же именем…
        Книга Времени. Том 6, страница 582.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.
***
        Книга вторая
        Предрассветная мгла
        Часть первая
        Бархатная тьма ночей
        Вал-Накин. - Очень крупный мир, созданный Творцом Вассианом в 1379 году. Диаметр - около 1025 миль. Местность в основном равнинная, но почти в самом центре мира находится небольшой горный островок во главе с Горой Величия - пиком 4,3 мили высотой. Окружающая мир цепь Ограждающих Гор отличается неким своеобразием и фактически представляет собой почти идеально гладкие отвесные утесы…
        Огромное население примерно в 40-50 миллионов человек сосредоточенно главным образом в крупных городах. Центральный город - Неалентос, с населением в 3 миллиона человек, является самым крупным городом во всех мирах, исключая Таулус.
        Широко развиты ремесла, искусство и торговля. Краснодеревщики, скульпторы и художники Вал-Накина по праву считаются лучшими во всем Единении. Предметы искусства и изделия ремесленников составляют главную статью экспорта. Особенно остро ощущается нехватка пригодных для пахоты земель, в связи с чем основным предметом импорта является сельскохозяйственная продукция.
        Три портала, связывающие мир с остальной цивилизацией, расположены в ключевых местах для того, чтобы максимально облегчить ведение торговых операций…
        Основные достопримечательности: Поднебесный Дворец в Тулсаке, Монумент Жизни в Неалентосе, Гора Гиганта…
        Полная энциклопедия Единения. Том 1, страница 72.
        Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

***
7 год после Раскола.
        Минодор осторожно и по возможности бесшумно перебрался через нагроможденную посреди улицы громадную груду камней, умудрившись не нарушить ее хрупкое равновесие. Под ногами негромко хрустнул ломающийся человеческий череп. Минидор не обратил на это ни малейшего внимания - подобные звуки уже стали для него привычными, как и большая груда человеческих костей, сваленная около двери соседнего дома. Некоторые из них были явно обглоданы. Ну что ж, надо же немногим уцелевшим чем-то питаться. Позади него послышалось негромкое звяканье и приглушенное хриплое дыхание, но бывший ученик Академии Творцов даже не подумал оглянуться. Проклятье, до чего же они неповоротливые. Но других все равно не было. Хорошо еще, что не пришлось идти в одиночку.
        - Потише вы там, - раздраженно буркнул он. - Незачем уведомлять весь город о нашем прибытии.
        За спиной снова послышалась возня, сопровождаемая недовольным шипением. Потом какой-то голос с хрипом и присвистом выдавил:
        - Да, хозяин. - Даже эти два слова явно дались говорившему нелегко. Горло ящерообразных было плохо приспособлено для разумной речи. А зря, это упущение.
        Минидор вздохнул и осторожно выглянул из-за угла полуобвалившегося здания, над расщепленной дверью которого, поскрипывая на ветру, покачивался подвешенный на ржавых цепях символ Гильдии Плотников.
        Никого. Только ветер со свистом проносился сквозь пустые глазницы окон и вздымал облака пыли. Ни единого живого существа. Широкие и прямые улицы Неалентоса будто бы вымерли.
        Зря я все-таки сюда явился. Минидор откровенно поежился. Слишком уж спокойно. Что-то тут нечисто…
        Вообще-то, другого выхода у него не было. Либо я выберусь с Вал-Накина в некоторые более подходящие для жизни места, либо через некоторое время мои косточки будут омываться дождями. А может быть и косточек-то не останется.
        Уже второй день у него во рту не было ни крошки. Запасы продуктов уже давно закончились, а выжженная и отравленная земля еще десятки лет не сможет родить ничего хотя бы мало-мальски пригодного в пищу. Оставался только один выход. Портал.
        Минидор искренне надеялся, что портал сейчас правильно настроен и ведет в какие-нибудь приятные места… Но даже если и нет, настроить его - всего лишь дело нескольких минут, когда в кармане лежит Контрольный Кристалл. Закрыв глаза, он на несколько приятных мгновений погрузился в мир воспоминаний. Теплые солнечные лучи и голубое небо с проплывающими по нему облачками вместо постоянно затянутых мрачными тучами небес, откуда изредка проливался дождь, капли которого разъедали плоть до кости. Слабый ветерок, приносящий запах свежескошенной травы вместо отвратительного зловония гнили. Высокие и стройные деревья, покрытые молодой листвой, а не уродливые раскорячившиеся стволы, среди которых он провел последние три года. Причем некоторые из этих стволов были живыми и крайне опасными. Узловатые ветви непрерывно шевелились, стремясь ухватить хоть что-нибудь пригодное в пищу, а к таковым явно относились и люди. Если попасть в лапы к дендроиду… да лучше уж голодная смерть, чем медленное мучительное растворение в желудочном соке какого-нибудь ожившего дуба. А самое неприятное, что на этих уродцев практически не
действует магия. И зачем только эти проклятые Вечностью глупцы сотворили этих чудовищ?!
        А чего стоят дикие и непредсказуемые магические вихри, блуждающие по поверхности мира и извращающие своим прикосновением реальность, превращая нормальные вещи в чудовищное порождение фантазии больного рассудка. Именно эти слившиеся воедино остатки старых полурассеявшихся магических заклятий представляли главную опасность на Вал-Накине.
        Минидор содрогнулся. С тех пор, как их отряд, отступая под непрерывным натиском враждебной магии и в свою очередь яростно разбрасывая боевые заклятия, вновь вернулся на Вал-Накин, прошло почти три года. Три года! И вот из полусотни высококвалифицированных волшебников остался всего один. Четыре дня назад погиб его последний спутник. Погиб чудовищной, кошмарной, нелепой смертью. Еще вечером они ложились спать, не ожидая ничего серьезного. Магический эфир был относительно спокоен. Но ночью… Какой-то усик неожиданно налетевшего эфирного урагана нашел щель в их защитных заклятиях. Тогда Минидора разбудил громкий захлебывающийся крик. Крик, в котором слились воедино невыносимая боль и радость избавления от этого жалкого существования. Некоторое время он лежал в темноте, не решаясь зажечь свет и опасаясь увидеть то, что будет стоять перед его внутренним взором всю оставшуюся жизнь. Но вот только действительность оказалась еще хуже. Когда он, наконец, решился, и под потолком их убогой землянки вспыхнул небольшой магический огонек… На месте его товарища, того, с кем он три года ел из одной чашки… Уродливый
комок покрытых слизью и медленно расползающихся человеческих органов, среди которых оживленно копошились жирные черви. С первого взгляда Минидор узнал последствия одного из самых отвратительных заклинаний, которое они в разговорах называли "Умри-и-Разложись". Эти слова как нельзя более соответствовали эффекту, производимому этой магией. Но самое неприятное было в том, что сначала заклятье превращало человека в полуразложившийся фарш и только потом убивало. Несколько долгих мгновений между жизнью и смертью неузнаваемо изуродованное тело могло ощутить на себе все то, что чувствует труп месячной давности, в котором уже давно расположились черви.
        Сколько лет это заклинание медленно скользило по волнам эфира, прежде чем нашло свою цель?
        В тот день Минидор не смог удержаться, хотя прежде не раз видел подобную картину. С нечеловеческим воплем он выскочил из землянки и остаток ночи провел под открытым небом, трясясь и вздрагивая при малейших завихрениях в магическом поле, взбудораженном еще семь лет назад во времена Раскола.
        Судьбе было угодно, чтобы он дожил до восхода солнца.
        Утром Минидор, не заходя в землянку, собрал все, что могло ему пригодиться в пути и, взяв с собой трех оставшихся у них слуг-ящеров, отправился в дорогу. Уж лучше умереть, попав в лапы врагу, чем вот так проснуться ночью, ощутив как твои густо усеянные червями внутренности вываливаются на пол.
        Ближайшим был портал в Неалентосе. И хотя в крупном городе был наибольший риск наткнуться на один из враждебных отрядов, но пробраться к порталу близ Санласа не было ни единой возможности - те места уже давно окутывало полотно густого едкого тумана, в котором бродили весьма неприятные создания, каждое из которых было способно перекусить человека одним движением челюстей. Вообще-то существовал и еще один портал, но от одной мысли, что ему придется идти на север сквозь выжженные земли… Минидор с трудом подавил волну нервной дрожи. Оставался только Неалентос.
        Город будто вымер. Опаленная и оплавившаяся в некоторых местах мостовая была усыпана всевозможным мусором и каменными обломками. Кое-где лежали кости. Преимущественно человеческие, хотя однажды Минидор заметил скелет какого-то неведомого ему существа. Огромный костяк буквально перегородил улицу. Волшебник уважительно потрогал острый как бритва клык длиною почти в половину его роста и осторожно прошел под толстенными ребрами, направляясь к своей цели. Что же это за чудовище?.. Но особо он не удивлялся - времена Раскола породили целое сонмище самых кошмарных тварей и запомнить их все не представлялось возможным. Главное - кто умудрился его убить и как он этого добился?
        Песок мягко скрипел под ногами Минидора. Почему же тут так тихо? Держа наготове свое самое могущественное заклинание, он осторожно скользнул за угол, сопровождаемый тремя ящерами, сжимавшими в руках шрокены. К сожалению, волшебник смог найти только один защитный обруч. А любой боец, не защищенный кольцом Раканаса, в бою станет легкой добычей. Таким образом, его сопровождал только один воин и две подвижных мишени. Да и вообще эти ящеры - никудышные бойцы и созданы были только как слуги и носильщики. Минидор предпочел бы иметь у себя за спиной хотя бы парочку ниллифонтов. Быстрые как молния, неутомимые и покрытые такой плотной магически укрепленной чешуей, которую не просто было рассечь даже шрокеном, эти существа были идеальными воинами. Лучшими из тех, которые были созданы в лабораториях магии, за исключением, конечно же, драконов… и сумеречных пожирателей - злобных созданий Падших. Но драконы не смогли бы выжить на Вал-Накине с его постоянными магическими возмущениями и частыми дождями, сплошь состоящими из густой едкой жидкости, которую трудно было назвать водой, и, благодарность милосердной
Вечности, ни единого пожирателя тут так же не было.
        Ниллифонты… Чего уж мелочиться - лучше уж сразу пожелать вернуться в те давно прошедшие времена, когда война воспринималась всего лишь как страшная сказка для маленьких детей.
        Минидор хмыкнул. Даже у них в отряде с момента бегства с почти полностью погибшего мирка по имени Полтар было всего лишь пять ниллифонтов. И все они уже давно пали в неравных боях с безжалостными тварями во множестве заселившими местные леса. Приходилось довольствоваться тем, что имелось - скудоумными неповоротливыми ящерами, которых мог победить даже обычный человек, мало-мальски понимающий в использовании защитных колец Раканаса и шрокенов. Если мне сейчас повстречается какое-нибудь порождение чудовищной фантазии вражеских магов, то рассчитывать придется только на себя. Минидор нервно взглянул на свою руку, окутанную призрачно-голубоватой дымкой плотного магического вихря. Ну что ж… один хороший удар я уж точно успею сделать.
        Готовое к употреблению заклинание мягко потрескивало, зажатое плотными магическими щитами. Эссенция чистой смерти.
        Портал должен быть недалеко.
        Минидор рывком проскочил широкую площадь, сопровождаемый по пятам громким топотом ящеров, и укрылся за вывороченным из стены соседнего здания каменным блоком. Проклятые пучеглазые уродцы совершенно не умеют передвигаться тихо.
        Все спокойно. Никого. Ни единого следа в эфире, говорящего о присутствии рядом хоть кого-нибудь живого.
        Минидор мягко скользнул за угол и повернулся, ожидая увидеть хорошо знакомую полуночную черноту арки портала…
        Собственно, арка и была там. Вот только под ней не клубился плотный сгусток магического тумана, готовый мгновенно перенести любого вошедшего в него странника в любой из миров Единения, преодолевая громадные расстояния в мгновение ока. Арка была пуста и мертва. Магия перемещения навсегда покинула эти места, оставив после себя только потерявшее свою завораживающую черноту архитектурное сооружение.
        О нет! Портал мертв! Минидор обессилено опустился на землю, потрясенный до глубины души. Теперь мне никогда не выбраться из этого кошмара.
        Серовато-бурая арка уныло возвышалась на площади, усыпанной обломками близлежащих зданий, разнесенных в мелкое каменное крошево какой-то неведомой магией.
        Минидор устало поднялся и, вытащив из кармана Контрольный Кристалл, раздраженно отшвырнул его в сторону. Все, это конец! Мне остается только вернуться в нашу землянку и провести остаток жизни в ожидании скорой смерти.
        - Так-так, кто это тут у нас?
        Негромкий голос, раздавшийся за его спиной и ничем не напоминающий шипение ящеров, заставил волшебника подпрыгнуть. Он резко обернулся. Подготовленное заранее убийственно мощное заклинание рвалось на волю, стремясь найти свою мишень.
        Немного в стороне от потерявшей всю свою магию арки портала стоял человек в потрепанном темном балахоне. И в руке он сжимал посох. Посох Старшего!..
        Мне конец! Это Старший… Мелькнувшая мысль мгновенно угасла под натиском нахлынувшей ярости. Минидор молниеносно вскинул руку и освободил свое скованное заклятие. Незваного пришельца окутал вихрь быстро сгущающегося тумана, в котором бешено мелькали какие-то тени.
        Облачко тумана начало медленно вращаться, Минидор замер без движения, настороженно оглядываясь по сторонам, и не смея поверить в свою победу. Старший не мог проиграть так просто. Туман сгустился и с негромким хлопком лопнул… открыв небрежно стоящего на своем месте врага. Минидор обречено вздохнул: заклинание соскользнуло с защитных чар этого колдуна. Собственно, этого он и ожидал.
        - Песий выкормыш. - Изувеченная давным-давно каким-то заклинанием и уродливо сросшаяся рука вражеского мага поднялась. На концах потертого посоха зародилось слабое свечение. - Ты умрешь страшной смертью!
        Мимо лихорадочно готовившегося к бою Минидора промчались ящеры, устремляясь в самоубийственную атаку. Из их шрокенов с тихим шипением выскользнули магические лезвия, тускло мерцая в быстро сгущающемся магическом сумраке. Единственное кольцо Раканаса облекло своего владельца полупрозрачной голубоватой дымкой магической защиты. Все это бесполезно. Против Старшего…
        Грязновато-красная огненная вспышка беззвучно поглотила двух ящеров, и только обугленные и изогнутые остатки шрокенов со звоном упали на землю. Это же пламя лизнуло магическую защиту кольца Раканаса. Лизнуло и отпрянуло. Последний оставшийся в живых ящер пошатнулся, неуверенно шагнул вперед и в тот же миг взорвался кровавыми брызгами. С тихим металлическим звоном разлетелось на куски защитное кольцо.
        - Твои прихвостни тебя не спасут. - Голос вражеского мага источал ядовитое презрение. - Пришло время тебе умереть.
        Минидор закричал и очертя голову ринулся в свою последнюю атаку, отчаянно швыряясь самыми сильными из известных ему боевых чар и прекрасно сознавая, что все это тщетно…

***
693 год после Раскола.
        Тяжело дыша, он из последних сил бежал по сырому заболоченному лесу. Под ногами хлюпала вода. Отвратительно уродливые грибы, ощущая рядом с собой резкое движение, лопались с отвратительным хлопком, выбрасывая в воздух туман зеленоватых спор, быстро рассеивающихся в воздухе. Бегущий по лесу человек даже не пытался задерживать дыхание, хотя прекрасно знал, что если хоть одна выброшенная грибом пылинка попадет к нему в легкие… Ужасная и мучительная смерть. Гриб укоренится в организме и будет пожирать, пожирать его заживо, высасывая кровь из жил и пронизывая все его внутренности мириадами своих корневых нитей. В таких случаях человек умирает в страшных мучениях, а на том месте, где упало его тело вскоре появится прорвавший кожу трупа гриб, готовый при малейшем признаке движения выбросить в воздух кучу своих спор. Эти грибы все еще во множестве встречались в этих лесах. Пищей им служили разные лесные обитатели: олени, медведи, волки и даже белки… Грибы - древнее наследство, оружие, созданное давным-давно умершими магами на исходе бушевавших здесь войн. Война закончилась сотни лет назад, но готовое к
бою живое оружие все еще стояло на страже их полуразрушенной цитадели, уже давным-давно поглощенной медленно расползающимся болотом.
        Человек мог сказать с уверенностью, что уже вдохнул эти витающие в воздухе смертоносные пылинки, и, значит, жить ему осталось не больше месяца. А первые волны опустошающей разум боли нахлынут уже через несколько дней.
        Человек, споткнувшись о высунувшийся наружу узловатый корень, упал и покатился по земле, разбрасывая брызги отвратительно зеленоватой жижи. Очередной гриб выбросил облако спор прямо ему в лицо. И не надейся. Ты не успеешь прорасти во мне. Мне просто столько не прожить.
        Пронизывая лесной сумрак, донесся пробирающий до костей вой. Отдуваясь, человек поднялся на ноги и, прихрамывая, побрел дальше. Он прекрасно сознавал, что от стаи призрачных волков ему не уйти, но оставаться на месте и ждать было выше его сил. Преследуемый по пятам кровожадным воем идущей по его следу стаи, он с трудом перешел на бег, на ходу ощупывая висевший на поясе короткий меч. Оружие немного придавало уверенности, и он был уверен в том, что так просто не сдастся. Хотя никто из известных ему обитателей этих болот не способен справиться со стаей волков-теней. С одним - может быть, но с целой дюжиной…
        Вообще-то, пробираясь три дня назад сквозь это проклятое место, он видел целую груду окровавленных волчьих останков. Изодранные на части тела, вывернутые конечности и раздробленные кости создавали ужасающую картину. Над кровавым курганом медленно поднимался дымок испаряющейся магии, а тела призрачных волков все еще в некоторых местах сохраняли свою полупрозрачную сущность. Видимо, кровавое действо произошло не более двух дней назад… Но он не знал ни одной твари, способной разодрать в клочья стаю волков-теней, и на самом деле вовсе не желал с ней познакомиться.
        Позади в лесном сумраке замелькали слабые едва различимые тени. Человек обернулся и, выставив перед собой меч, прислонился спиной к полусгнившему стволу старого дерева. Крупные капли пота скатывались по его лицу, рукоять меча скользила в мокрой ладони.
        Его глаза заметили слабое движение, и человек содрогнулся, разглядев выходящую из леса тварь. Уродливо выпирающие из пасти кривые клыки, огромные когти, оставляющие на земле глубокие царапины, горящие незамутненной ненавистью глаза. И слабый клок тумана, окутывавший его тело и придававший существу призрачные ирреальные очертания. Глаз попросту соскальзывал в сторону не находя за что зацепиться. Призрачный волк неподвижно замер и тут же стал совершенно невидимым. Только слабый отблеск горящих глаз доказывал, что ужасное порождение древней магии все еще здесь.
        Из-под покрова леса вынырнул еще один зубастый клубок тумана, и еще…
        Одно радует… половина из вас сдохнет, сожрав мое зараженное грибом тело.
        С застывшей на лице нечеловеческой гримасой, он поднял меч. И в тот же миг несколько туманных клубков метнулись к нему. Кривые зубы и истекающая ядовито-желтой слюной пасть мелькнули перед его глазами, прежде чем безразличная Бездна приняла в свои объятья еще одну измученную душу.

***
1425 год после Раскола.
        - Ааа-аа-а!!! - Ужасный в своей обреченности предсмертный вопль смешался со звоном мечей и треском жадно вгрызающегося в сухое дерево пламени. Отчаянно сжимавшие в своих мозолистых руках мечи мужчины и испуганно метавшиеся женщины, заливистый плач нескольких младенцев.
        И яростно размахивавшая самым разнообразным оружием толпа. В воздухе мелькали обычные сучковатые дубины и колья вперемешку со сверкающими на солнце двуручными мечами из самой лучшей стали. Одетая в рваные лохмотья толпа беспорядочно наступала, безжалостно топча своих падающих соратников. Разбойники никогда не имели жалости. Даже к своим товарищам.
        Разбойничья ватага атаковала небольшую скрытую в лесах деревушку.
        - Не отобьемся! - Могучим ударом топора один из защищающихся свалил на землю бородатого разбойника с горящими яростным огнем глазами. - Якуб, уводи детей!
        Широкоплечий Якуб-кузнец, увернувшись от удара копьем, отскочил в сторону и, поймав за руку одного из испуганно плачущих в крапиве возле дома детишек, а другого подхватив за пояс, помчался в сторону леса, сопровождаемый недовольным ревом разбойников.
        В воздухе со свистом проносились стрелы, собирая свой безжалостный урожай. От их стальных наконечников гибли и разбойники, и жители деревни - лучники с обеих сторон старались вовсю. На земле уже лежали не меньше трех десятков убитых и раненых, но окровавленное оружие снова и снова вздымалось в воздух. Смерть собирала здесь свой ужасный урожай.
        Шестилетний мальчишка, укрывшись под крылечком одного из домишек, огромными глазами испуганно смотрел на это побоище. Падали на землю, орошая истоптанную траву своей кровью, убитые. Оглушительно ревела жаждущая крови толпа.
        Вернувшийся Якуб, подхватил на руки еще двоих малолетних ребятишек и, подталкивая перед собой того, что постарше, снова исчез в лесу.
        Кровь, кровь, кровь.
        Затаившийся в своем убежище мальчишка видел, как упал на землю его отец, насквозь пронзенный уродливым копьем с зазубренным ржавым наконечником. От его предсмертного крика у мальчишки на мгновение потемнело в глазах, а руки судорожно скомкали подол грязной и рваной рубашки.
        В нескольких шагах от него продолжали погибать люди. Селяне бились неумело, но отчаянно, дорого продавая каждый дюйм политой своей кровью земли. Но разбойников больше. Раз в шесть-семь больше. И если бы они были хоть немного организованнее, то давно бы уже смяли жалкую цепочку защитников. Но когда же это разбойники могли организоваться? Размахивая оружием и яростно рыча, они кидались вперед, не обращая внимания на действия своих товарищей.
        Бой шел уже возле самого крылечка, под которым затаился мальчишка. Последние пять защитников, встав спиной к спине, устало размахивали оружием, с превеликим трудом отбиваясь от накатывающейся на них разбойничьей орды.
        Звенела сталь.
        Последний из защитников деревни упал с распоротым животом, пытаясь ладонью подхватить вываливающиеся кишки. Разбойники, одолев последний островок сопротивления, с радостным ревом кинулись во все стороны, круша все на своем пути и ловя за косы испуганно мечущихся женщин.
        Один из лесных бандитов вскочил на крыльцо. Мальчишка, вздрогнув, испуганно вынырнул из своего убежища и со всех ног помчался к лесу. Заметивший его разбойник, кровожадно усмехнувшись, бросился в погоню.
        - Мама, мама!!
        Навстречу бандиту метнулась молодая женщина неумело держащая в руках меч.
        - Оставь моего сына!
        Звон стали. И меч вылетел из руки женщины, выбитый могучим ударом булавы. Разбойник безумно рассмеялся, глядя на заслоняющую своего сына женщину, которая выхватила из-за пояса кухонный нож и отчаянно озиралась по сторонам, ища путь к спасению.
        - Радан, беги! - Женщина подтолкнула своего сына в сторону леса. Мальчишка, отчаянно мотая головой, только крепче вцепился в ее юбку. - Беги в лес!
        Но спасения нет. Вылетевшая откуда-то стрела с чмоканьем выставила свой стальной наконечник между лопатками женщины. Она медленно опустилась на колени, а потом с тихим вздохом упала на грязную землю. Мальчишка со слезами на глазах упал вместе с ней, вцепившись в окровавленную юбку своими грязными ручонками.
        Из-за дома, небрежно помахивая луком, вышел молодой разбойник в лихой шапочке с пером.
        - Зря ты ее так, - недовольно пробормотал бандит с булавой.
        Лучник небрежно отмахнулся:
        - Ерунда, нам и так хватит. Пленниц еще много.
        Проследив за его взглядом, разбойник удовлетворительно кивнул.
        - А что же до этого мелкого…
        Внезапно вскочивший на ноги мальчишка изо всех сил устремился в лес. Вслед ему летел громкий переливчатый свист. Разбойник с луком неспешно достал стрелу с грозным трехгранным наконечником.
        - Да, оставь ты его. Не стоит стрелу портить. Все равно этого недоростка лесная нечисть сожрет. Мертвая Трясина всего в трех десятках миль отсюда…
        При упоминании о лесных чудовищах стрелок заметно поежился и неохотно кивнул.
        - Пошли веселиться. - Бандит небрежно засунул булаву за пояс и, насвистывая, направился к центру захваченной деревни, откуда, прорываясь сквозь рев пожирающего дома пламени, уже доносились отчаянные крики насилуемых женщин.

***
1440 год после Раскола.
        - Эй, Радан, ты где!?
        Разбойничий лагерь, медленно просыпался. Небритые лохматые лесные удальцы лениво бродили между стволами старых поросших мхом деревьев. С соседнего дуба нехотя слез отчаянно зевающий часовой. Людей в этих лесах практически не было, а лесные твари попадались крайне редко, предпочитая сухим дубовым рощицам густые северные леса и болота, но все же… Ведь всего в полусотне миль к северо-западу находилась Мертвая Трясина - излюбленное место Вал-Накинской нечисти. Ходили слухи, что там все еще иногда встречаются ходячие деревья. В них мало кто верил, а атаман под угрозой жесточайшей порки запретил пустые басни о раздающихся в ночном тумане заунывных голосах оборотней и неспешно пробирающихся сквозь чащу зубастых деревьях, но слухи не переводились. Их негромко рассказывали возле костров, коротая долгие ночи, рассказывали во время длительных переходов, когда ватага отступала в густые непролазные чащобы, скрываясь от преследующих ее королевских отрядов, рассказывали, когда отправившийся в лес по своим делам человек вдруг бесследно исчезал, а предпринятые поиски не давали никаких результатов. Хотя "никаких" -
не совсем верное слово. Человека больше никто не видел, но кровавые пятна на земле или истоптанная трава давали знать о случившейся здесь трагедии. А самым страшным было то, что все эти исчезновения проходили абсолютно беззвучно. Отошел человек в сторону от лагеря - раз и нет человека.
        За последние полгода было уже восемь таких исчезновений. Атаман ярился, подозревая простое дезертирство, и грозился живьем поджарить беглеца, если тот попадет ему в руки. Но время шло, исчезновения не прекращались. И мало-помалу среди разбойников пополз слушок об идущей вслед за ватагой ужасной твари, порожденной чьим-то ночным кошмаром. Сплошные когти, зубы и щупальца. Чудовище не решалось напасть на крупный лагерь, а подстерегало неосторожных глупцов, отошедших в сторону в одиночку.
        В лес перестали ходить по одному, а, находясь среди деревьев, постоянно держали руки на рукоятях мечей. Разбойники уже начинали роптать, требуя убраться из этих мест и выйти на холмистую равнину близ Тулсака. Уж лучше умереть от мечей королевской конницы, чем стать обедом для порожденного древней магией кошмарного чудовища, которое рано или поздно выловит и сожрет их всех.
        Но сегодня все немного поутихли. Разведчики доложили о небольшой деревушке, затерянной в лесах, и теперь ватага довольно точила мечи и острила копья, ожидая славную потеху и добычу.
        - Радан! Проклятье, где тебя Падшие носят? Радан!!
        Пожилой одноглазый разбойник самого что ни на есть бандитского вида неспешно шел между кострами, возле которых сидели его собратья по лесному делу. Широкий уродливый шрам пересекал его пустую глазницу и терялся в густой всколоченной бороде. Разбойник чуть-чуть прихрамывал и опирался на толстенное, окованное железом древко копья, увенчанное широким наконечником, покрытым слабым налетом ржавчины.
        - Проклятье, Радан, где ты?
        Из кустов выполз молодой темноволосый разбойник и сонным замутненным взором огляделся по сторонам. Заметив идущего к нему коренастого бандита, он нехотя поднялся и направился ему навстречу.
        - Что орешь, будто тебе выверн в зад вцепился? Да здесь я.
        - Хочу убедиться в твоем добром здравии. Я ведь не хочу, чтобы тебя сожрало то чудовище, - одноглазый разбойник притворно улыбнулся. - Особенно сейчас, когда ты должен мне пять золотых монет.
        Молодой Радан поморщился:
        - Послушай, Ратмир, я хоть раз не отдавал кому-нибудь долг?
        - Нет… И только поэтому ты еще жив.
        Два разбойника неподвижно замерли на месте, не сводя друг с друга пристальных немигающих взглядов и держа руки поближе к своему оружию. Молодой разбойник нервно поглаживал обернутую простой кожей рукоять старого иззубренного меча, а руки более старого надежно обхватили окованное железом древко копья.
        Первым не выдержал и отвел взгляд Радан.
        - Ладно. Ладно, ты получишь свой долг, - пошарив по карманам, молодой разбойник выудил несколько медных монеток и с недовольством уставился на них. - Отдам сразу же, как только у меня деньги появятся.
        Ратмир хмуро поморщился:
        - Если ты их тут же в карты не проиграешь.
        - Да ни за что…
        - Советую тебе поскорее найти хоть немного золота, - бесцеремонно прервал его Ратмир, - иначе ты рискуешь однажды утром проснуться с выпущенными кишками.
        Пожилой разбойник спокойно повернулся и, прихрамывая, скрылся за деревьями.
        - Проклятье, - Радан грязно выругался. - Пора завязывать с этими картами, иначе кто-нибудь меня за них точно прирежет.
        Он с грустью посмотрел на оставшуюся у него после вчерашнего пьяного загула и последовавшей за ним отчаянной игры в карты горсть медяков. Хорошо, что хоть это осталось, а ведь мог и последние портки проиграть. Но все равно ситуация была не из самых лучших. Оставалось надеяться на сегодняшнюю добычу. Хотя он сильно сомневался, что во всей той захудалой деревушке, куда они нацелились, найдутся хотя бы три золотых монеты.
        Да… Из этого может сложиться проблема. Может быть, стоит в суматохе боя "нечаянно" перерезать глотку Ратмиру. Если бы Радан был уверен, что все это сойдет ему с рук, то он бы так и поступил.

***
        Местность вокруг отчетливо выдавала недалекое присутствие деревни. Аккуратные тропинки, протоптанные между стволов лесных великанов-дубов, помеченные краской стволы деревьев, предназначенных на дрова. Небольшой топор, аккуратно воткнутый в наполовину обтесанный ствол поваленного дуба.
        Деревня. Люди. Драка. Добыча.
        Радан провел пальцем по лезвию меча, проверяя его остроту, и довольно усмехнулся. Скоро, скоро он ощутит пьянящий вкус крови и сломя голову ринется в битву, суматошно размахивая мечом.
        Жаль, что такое веселье случается слишком редко. Деревушки в лесах исчезают, когда люди, опасаясь постоянных набегов разбойников, либо уходят под защиту приграничных гарнизонов короля Ксанфиппа правителя Великого Тулсака, либо забираются в такую глушь, где их не разыскать во веки веков. В последний раз Радан участвовал в подобном набеге уже почти год назад. В последнее время ватага жила впроголодь, изредка перехватывая следующие по лесной дороге купеческие обозы. Но с каждым днем странников на этом полузаросшем тракте становилось все меньше и меньше - они теперь предпочитали ходить по новой дороге, проложенной недавно местным лордом. Оно хоть и дальше, зато безопаснее. Стража там не только пошлины собирает, но и мечи в руках держит крепко.
        А еще, будто этого мало, король поклялся извести под корень всю эту разбойничью заразу, разъедавшую западные границы его государства вот уже которую сотню лет. Многочисленные отряды тяжеловооруженной пехоты добрались до границы и теперь беспощадно гоняли разбойничьи ватаги, вырезая их до последнего человека. Сопротивляться им не было ни единой возможности. Слабовооруженные и неорганизованные банды лесных удальцов ничего не могли противопоставить плотной лавине мечников-ветеранов.
        Для разбойников наступали тяжелые времена.
        Атаман, недолго думая, решил отвести свою банду южнее и попытаться перебраться в соседнее королевство, где, по слухам было немного вольготнее. Радан, выслушав его решение, недовольно хмыкнул. Будь он на месте короля - он бы непременно выставил заслоны на границе с Неалентосом. Иначе лесные грабители, отступив в южные леса, через несколько лет снова вернуться в эти краю и примутся за свое привычное дело, а держать здесь постоянно крупные гарнизоны было невыгодно. Лучше бы рассеяться и попытаться поодиночке просочиться сквозь надвигающийся заслон.
        Вот только распоряжался здесь не он. Большинство разбойников уже привыкло не задумываться о прошлом и не заглядывать в будущее. А в настоящем у них была деревня впереди, а позади - крупный отряд королевской пехоты. Радан не посмел вставить свое мнение, опасаясь вспыльчивого нрава атамана, который обычно на все предложения отвечал одним способом - кулаком по зубам.
        Громкий свист ознаменовал собой сигнал к наступлению. Оскалившись, Радан взмахнул мечом и с яростным воплем ринулся вперед, где уже показался между деревьями, окружающий деревушку бревенчатый частокол. В воздухе свистнули первые стрелы. Некоторые разбойники уже карабкались на частокол, отмахиваясь от орудующих охотничьими копьями или просто вилами местных жителей.
        Радан подскочил к частоколу и, подпрыгнув, ухватился за верхушку, готовясь взобраться наверх и, наконец, окунуться в упоительную ярость боя. Подпрыгнул, ухватился и тут же скатился вниз, с воплем зажимая пропоротую ладонь. Оказывается, верх частокола был утыкан сотнями гвоздей, острия которых беспорядочно торчали во все стороны. Местные крестьяне не теряли времени зря и не надеялись на защиту короля, как и на милосердную руку Отца Сущего, которая отведет угрозу от их домов. Они явно предпочитали позаботиться о своей безопасности сами.
        Но это вам не поможет. Радан, перетягивая кровоточащую рану грязной тряпкой, выуженной из-за пояса, злорадно смотрел на ворвавшихся в полуоткрытые ворота разбойников, которые яростно наседали на испуганных крестьян. Вот если бы вы успели закрыть ворота… Вести осаду… бессмысленно - у нас нет времени, штурмовать - половина ватаги поляжет, а остальные разбегутся.
        Радан вздрогнул, осознав медленно скользящие в голове мысли. Что это еще такое? Я же не какой-нибудь проклятый Падшими военачальник, а простой разбойник. Какие еще осады и штурмы?
        Перехватив меч левой рукой, он вскочил и метнулся в бой, от души желая снести голову хоть одному из испуганно отступающих селян.
        Звон стали. Пронзительный свист стрел. Рев жаждущих крови головорезов и испуганный визг женщин.
        Какое-то далекое воспоминание слабо шевельнулось в голове Радана. Что-то знакомое… Его мать… И только усилием воли ему удалось избавиться от пробуждающейся памяти. В бою не время предаваться воспоминаниям.
        Тем более что все это, скорее всего, полная чушь. Матери и отца он не знал. Сколько Радан себя помнил - он все время бродяжничал, попрошайничал и не брезговал мелким воровством. Его неоднократно ловили, избивали и запирали в сырых тюремных подвалах небольших приграничных городков. Но кому охота возиться с малолетним оборвышом? Рано или поздно его пинком вышвыривали на улицу, и он снова возвращался к попрошайничеству и воровству. Позднее, немного повзрослев, он принялся наниматься на разные тяжелые и неприятные работы. Был грузчиком, носильщиком и конюхом, работал на лесоповале и таскал громадные каменные блоки на строительстве дворца одному из местных лордов. Так продолжалось до восемнадцати лет, когда он пристал к купеческому обозу в качестве погонщика. Обоз был разграблен разбойниками, а Радан попросту присоединился к ватаге, осознав, что добывать пропитание грабежами гораздо проще, чем за жалкую горсточку меди полмесяца вести обозы этих толстозадых купцов, у которых дома, небось, полные сундуки золота.
        Богатые? Тогда пусть поделятся!
        Уклонившись от размашистого удара вооруженного косой крестьянина, Радан резко выбросил вперед меч и довольно улыбнулся, ощутив сопротивление, с которым его оружие вошло в грудь врага. Селянин негромко застонал и выронил косу. Радан с усмешкой резко провернул меч в ране и, вырвав оружие, со всего замаха обрушил его на склоненную шею крестьянина. Голова отлетела только после четвертого удара. Радан хмыкнул. Надо будет наточить меч. Он прекрасно знал, что вполне способен смахнуть кому-нибудь голову с плеч одним могучим ударом. Но левой рукой… Он и не ожидал с первого же удара перерубить шею, но четыре удара - это уже лишнего. Меч надо точить.
        Над головой Радана, почти задев его всколоченные волосы, свистнула стрела. Завертев головой по сторонам, он разглядел молодую женщину, трясущимися руками натягивающую тетиву короткого лука. Разбойник усмехнулся. Под его пристальным взглядом женщина вздрогнула. Радан сделал шаг в ее сторону, потом еще один, и еще… По мере приближения ужасного убийцы с забрызганным кровью лицом, женщина все быстрее и быстрее теряла храбрость. Радан зло оскалился и перешел на бег. Женщина взвизгнула, выронила свой лук, и опрометью помчалась куда-то вглубь деревни. Разбойник, громко топая, побежал за ней.
        Около деревенских ворот уже добивали оставшихся в живых крестьян. Деревня почти пала.

***
        Атаман невозмутимо пнул в бок мертвого разбойника, прижавшего руки к окровавленному животу. Широко раскрытые глаза удивленно смотрели на плывущие в поднебесье облака. Мертвое тело от удара вяло дрогнуло и неуклюже откатилось в сторону.
        - Убери всю эту падаль. - Широкоплечий бородатый атаман небрежно схватил за плечо проходящего мимо молодого разбойника с окровавленным мечом, за косу тащившего за собой молодую женщину со связанными руками. Женщина упиралась и пыталась пнуть своего мучителя, но силы явно были неравны. - Немедленно!
        - Но…
        Полновесная затрещина разом вышибла из Радана все желание протестовать. Он молча кивнул.
        - Соберешь всех трупаков и выбросишь из деревни, - атаман улыбнулся перепуганной женщине. - А я, так уж и быть, прослежу, чтобы она дождалась тебя живой.
        Небрежно оттолкнув молодого разбойника, широкоплечий глава разбойников поправил ржавую и запятнанную засохшей кровью кольчугу, ухватил женщину за косу и с силой дернул, принудив несчастную пленницу со слезами упасть на колени.
        - Пойдем-ка милочка. Повеселимся немного.
        Весело насвистывая, атаман удалился, волоча за собой отчаянно рыдающую женщину.
        Радан вздохнул, с ненавистью провожая атамана взглядом. Проклятье, да чтоб она ему все причиндалы откусила. Возись теперь с трупами… Одна только радость - все содержимое карманов этих невезучих бедолаг теперь перейдет к нему.
        Разбойник присел и со вздохом вывернул карманы валявшегося у него под ногами трупа. Несколько медяшек и два серебряных кружочка. Ну что ж, начало положено. Радан подхватил труп за руки и, не обращая внимания на пачкавшую его одежду кровь, потащил мертвеца к деревенским воротам.
        Небрежно сбросив труп в один из недалеких оврагов, он бегом вернулся в деревню. Лучше поторопиться, пока там осталось хоть немного пива.
        Возвращаясь в деревню, Радан услышал громкую ругань, прерываемую глухими ударами. Заглянув за угол соседнего дома, он увидел валяющихся в пыли двух его дружков по лесной профессии. Разбойники отчаянно молотили друг друга. Радан ухмыльнулся и уже собирался отправиться по своим делам, когда в солнечных лучах блеснула сталь. Один из драчунов довольно поднялся, тогда как другой, захрипев, несколько раз судорожно дернулся и навеки затих, скрюченными пальцами схватившись за торчащую в груди рукоять кинжала. Изо рта погибшего вытекла тоненькая струйка крови, затерявшись в грязной всколоченной бороде.
        Радан поморщился. Вот и еще один мертвец к его заботам.
        Тем временем второй разбойник наклонился и довольно подобрал валяющийся в стороне небольшой мешочек. Его содержимое негромко звякнуло. Радан разом насторожился. Разбойник, не замечая притаившегося за углом своего собрата по лесным делам, вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.
        Блеснуло золото. Золото! Радан разом подобрался и нервно огляделся по сторонам. Никого. Рука молодого разбойника сама по себе медленно поползла к рукояти меча. Державший в руке кучку золотых монет грабитель, будто почувствовав что-то, огляделся и быстро высыпал монеты обратно в мешочек, осторожно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, быстро пошел прочь.
        Радан по возможности беззвучно выхватил меч и бегом помчался за быстро уходящим разбойником. Тот успел обернуться только в самый последний момент, когда высоко занесенный меч уже грозно нависал над его головой.
        На мгновение перед молодым разбойником мелькнуло лицо, на котором смешались воедино удивление и ужас. А потом все залила сплошная пелена крови.
        Когда Радан, довольно вытирая меч куском порядком окровавленной тряпки, пошел прочь, на пороге старого скособоченного домишки остался свежий труп с расколотой могучим ударом головой.
        Насвистывая, Радан подошел к воротам и подхватил следующего мертвеца. Пора приступать к своей работенке…
        Карманы его приятно отягощали восемнадцать золотых монет.

***
        Разбойничья банда весело провела в захваченной деревушке почти неделю, предаваясь пьянству и развлекаясь с десятком захваченных пленниц. Под конец, когда игнорировать приближающийся отряд королевских солдат стало уже невозможно, разбойники перерезали горла всем женщинам, подожгли деревню и, горланя разухабистые песенки, скрылись в лесах, уходя на юг.
        Радан довольно шел вместе со всеми. Он расплатился со всеми своими долгами и весьма весело провел время за игрой в карты, снова проиграв почти все свои деньги, но это нисколько не ухудшило его настроения.
        Эти деньги легко пришли и точно так же ушли, а жизнь так прекрасна! Рано или поздно я разбогатею и окончательно завяжу с этой беготней по лесам.
        И даже преследовавшее их чудовище отстало. Видимо, сваленные в овраге трупы заставили его отказаться от преследования и заняться более доступной пищей. Мертвецы не сопротивляются и не пытаются убежать.
        И, что особенно странно, даже грозный атаман немного размяк и довольно помахивал своим неподъемным двуручным мечом. Громадное оружие, задевая стволы деревьев, оставляло на них глубокие зарубины. Радан смотрел на небрежно орудующего мечом громилу и думал, что сам-то он, наверное, даже поднять этот меч не сможет.
        Разбойники неспешно шли почти весь день, пока не добрались до большой поляны шириной примерно в две сотни шагов, окруженной со всех сторон густыми стенами леса.
        До границы оставалось не более десяти миль.

***
        Атаман небрежно хлопнул по плечу одного из подвернувшихся ему под руку разбойников и, указав на противоположный конец поляны, небрежно процедил сквозь зубы:
        - Иди, проверь, что там.
        Разбойник неуверенно замялся явно не горя желанием куда-либо идти. Атаман наградил его могучей затрещиной, от которой бедняга отлетел на три шага в сторону и покатился по траве.
        - Я сказал: проверь, что там!
        Разбойник вытер с разбитой губы кровь и угодливо кивнул. Атаман презрительно отвернулся.
        Радан молча смотрел на осторожно идущего по поляне лесного удальца и мрачно потирал рукоять своего верного меча. На душе у него вдруг стало неспокойно. А что было тому виной, он не знал. Что-то уж больно тихо.
        Высланный на разведку разбойник осторожно раздвинул своим копьем густые заросли кустарника и, держа оружие перед собой, канул в густой стене зелени. Некоторое время потревоженные кусты еще шелестели, но потом снова вернулась мертвая тишина. И даже птицы перестали весело пересвистываться над головами притихших разбойников.
        Атаман мрачно вглядывался в плотную стену зелени, бесследно поглотившую его разведчика.
        - Ну, как там?!
        Тишина. Абсолютная тишина. Атаман грязно выругался.
        - Ты там еще живой?!! Немедленно отвечай!!!
        - Все нормально! Можно переходить!
        Голос разведчика звучал несколько приглушенно, но никто не обратил на это внимания. Атаман недовольно сплюнул и, махнув рукой, приказал разбойникам выходить на поляну.
        - Только оружие приготовьте, - небрежно бросил он. - Так, на всякий случай.
        Радан, нервно поглаживая знакомую рукоятку меча, неуверенно шагнул вперед. Какое-то предчувствие жгло его душу. Что-то не так… Нестройная толпа разбойников высыпала на поляну.
        Вот тут-то все и началось.
        Оглушительно проревел рог. Не успели его звуки стихнуть, поглощенные бескрайними лесами, как из-под деревьев хлынул сплошной поток королевских воинов. Почти три сотни мечников, блестя на солнце начищенными кирасами, ровным строем выскользнули из кустов и мерным шагом устремились на ошеломленно замерших лесных бандитов. Краем глаза Радан заметил, как один из королевских мечников безжалостно перерезал горло высланному вперед разведчику и привычным жестом отряхнул со своего меча рубиновые капли крови.
        Засада! Я так и знал!
        Разбойники попятились. Три сотни опытных ветеранов, закаленных в нескончаемых боях на восточных границах королевства против сотни растерянных бандитов, которые умели только резать неумелых крестьян, впервые в жизни взявших в руки оружие, да и то почти всегда на каждого крестьянина обычно приходилось по два-три разбойника. У них не было ни единого шанса.
        Наступающие мечники перешли на тяжелый размеренный бег. Плотный строй надвигающихся сверкающих доспехов выглядел устрашающе. Сквозь забрала шлемов виднелись глаза. Глаза, в которых не было ни пелены страха перед возможной смертью, ни упоения битвой, ни кровожадной ярости. Там не было ни одного из чувств, которые Радан привык видеть на лицах своих сотоварищей перед началом очередной битвы. Только спокойная уверенность человека, делающего свою привычную работу.
        Некоторые разбойники все еще ошеломленно стояли на месте, тогда как те из лесных удальцов, которые соображали немного быстрее, уже со всех ног мчались к лесу, бросая по пути все свои вещи и жертвуя награбленным добром ради спасения жизни. Королевские воины, наткнувшись на разбойничью банду, не щадили никого.
        Все… Мне конец… Мелькнувшая мысль мгновенно вылетела из головы Радана при виде плотной стальной стены, неотвратимо приближающейся к нему. Он взвизгнул и, отбросив в сторону свой заплечный мешок, со всех ног помчался к лесу.
        Несколько оставшихся разбойников во главе с атаманом отважно встретили приближающуюся смерть. Цепочка воинов короля смела их, особо не задерживаясь, и мерно двинулась дальше, стремясь догнать быстро уходящих в леса бандитов.
        Оглянувшийся Радан увидел нескольких солдат в забрызганных кровью кирасах и с окровавленными мечами и припустил еще быстрее. Скоро спасительные леса приняли его в свои объятья.
        Бегущие воины остановились и уверено откинули забрала шлемов, открывая спокойные лица. У пограничных отрядов не было приказа уничтожать банды разбойников. Их задание состояло в том, чтобы не позволить лесным головорезам пересечь границу и укрыться на территории соседнего королевства. С севера и востока неотвратимо надвигались многочисленные отряды королевских воинов. На западе лежали Ограждающие Горы, а за ними - Кромка Мира. Оставался юг. И именно на юг не должны удрать разбойники, прежде чем капкан захлопнется, принеся конец многолетнему владычеству разбойничьих ватаг на западных дорогах королевства.
        Лейтенант королевских войск небрежно откинул забрало своего украшенного серебряными нитями шлема и хлопнул по колену рукой, затянутой в кольчужную перчатку:
        - Все, ребята, отходим на изначальные позиции. Кругом!
        Строй солдат развернулся и мерно двинулся назад. Ни один воин за все время так и не выбился из строя. Со стороны казалось, что по поляне сейчас неспешно движется единое живое существо, сверкающее полированной сталью и снабженное сотнями мерно шагающих ног. Но, конечно же, все дело было всего лишь в выучке.
        Испуганно мчавшийся по лесу Радан остановился только тогда, когда его ноги стали заплетаться, а в груди начало жечь будто огнем. Между поляной, где была рассеяна их ватага и тем местом, где задыхающийся разбойник устало упал на колени, было не меньше трех миль.

*** - Смирно!
        Капитан королевской гвардии Сакердон мерным шагом прошел мимо неподвижно замерших часовых и скрылся в штабной палатке, где его уже давно ждали лейтенанты Амат и Венуст. Радушно кивнув им в ответ на четкие по-военному приветствия, капитан уселся в свое походное кресло и скрестил руки на груди:
        - Докладывайте, господа.
        Лейтенанты переглянулись и одновременно открыли рты.
        - По одному, пожалуйста. Амат?
        Венуст смущенно отступил назад, а Амат четко отрапортовал:
        - Господин капитан, на юго-восточном участке кампания по уничтожению разбойничьих банд идет строго по плану. Сегодня было полностью уничтожено два крупных отряда бандитов. Еще один сумел скрыться в густых лесах южнее той безымянной речушки, в которой вчера мы утопили почти сотню разбойников. Те места мы знаем не очень хорошо и поэтому поостереглись лезть за ними следом, опасаясь ненужных потерь. Все равно они никуда не денутся.
        Капитан кивнул, сохраняя внешне безразличный вид, хотя в его глазах зажглась слабая искорка интереса. Лейтенант Амат замолчал и сделал шаг назад. Повинуясь жесту капитана, продолжил доклад Венуст.
        - Еще два отряда вчера пытались прорваться сквозь приграничный заслон и перейти границу. Обе попытки окончились неудачей. Банды отошли на север, потеряв часть своих головорезов и бросив практически всю добычу. Среди пограничных частей потерь нет. Убито почти полсотни разбойников и еще столько же взяты в плен и будут завтра повешены. Полученные при их допросе сведения прибудут сегодня к вечеру.
        - Хорошо, - капитан Сакердон подался вперед и пристально всмотрелся в глаза лейтенанта. - А что случилось с конфискованной у бандитов добычей?
        - Обозы с захваченными трофеями в сопровождении полусотни кавалеристов прибудут через два дня. У меня есть полный список… - лейтенант Венуст жестом фокусника выудил из кармана небольшой свиток. - Перечислю только основные позиции… так-так… Вот. Захвачены восемь лошадей, четырнадцать пригодных к употреблению мечей военного образца, один полный комплект доспехов, некоторое количество разнообразного оружия и определенная сумма денег…
        - Сколько денег? - Небрежно поинтересовался капитан.
        Лейтенант сверился со списком:
        - Тысяча сто сорок пять золотых монет, четыре тысячи восемьсот одиннадцать серебряных и медь в количестве трех полных казначейских сундуков. А, кроме того, освобождены тринадцать пленников, удерживаемых бандитами ради выкупа или для развлечений. В основном это молодые женщины.
        - Хорошо. Мы только что вернули в казну сумму, составляющую годовой доход средних размеров города. - Сакердон удовлетворительно откинулся назад. - Можете быть свободны.
        - Капитан, тут возникла небольшая проблемка… - Лейтенант Амат снова шагнул вперед.
        - Я слушаю. - Взгляд капитана снова стал пронизывающим.
        - Северная защитная линия становится слишком редкой. - Амат склонился над разложенными на столе картами. - Сегодняшней ночью одна из банд сумела прорваться сквозь заслон. Мы, конечно, выслали погоню, но некоторым разбойникам удалось ускользнуть. Если так пойдет и дальше, то у нас не хватит людей надежно перекрыть всю северную часть западни.
        Сакердон задумчиво посмотрел на карты и кивнул.
        - Что вы предлагаете?
        - Нам нужно больше людей. Если бы мы могли направить туда шестую конную тысячу…
        - Нет. Шестая конная - наш резерв на самый крайний случай. Конечно, особых неприятностей ждать не приходится. Наш враг - всего лишь кучка жалких оборванцев с мечами, но рисковать я не собираюсь. - Капитан решительно взмахнул рукой. - Другое предложение?
        - Ну… Мы могли бы перестроить наши ряды так, чтобы заслон стал плотнее. Конечно, это значит, что часть северных болот останутся открытыми, а некоторые банды могут отступить туда…
        - Понятно, - Сакердон ткнул пальцем в одно из мест, помеченных на карте белым скалящимся черепом, - вы предлагаете оставить бандитам проход вот сюда. Ну что ж… полагаю, нечисть тоже хочет получить свою долю добычи. Можете начать перестроение наших рядов, а этот путь оставить открытым.
        Капитан улыбнулся:
        - Никто еще не возвращался живым из Мертвой Трясины.

***
        Третий день Радан пробирался на северо-запад, постоянно слыша позади себя звук рога. Королевские отряды продолжали отлавливать разбойничьи банды, и проскользнуть мимо их плотных рядов не было ни единой возможности.
        Однажды в ночной тьме, когда молодой месяц скрылся за густыми тучами, Радан предпринял попытку пробраться мимо выставленной во мраке редкой цепи часовых. Попытался и едва успел удрать. Слава Отцу Сущего, что в темноте королевский воин не смог нанести уверенного удара. Если бы было хоть чуть-чуть светлее…
        Глубокая царапина на плече и разодранная одежда - вот и все, что вынес Радан из этой ночной схватки. Больше попыток вырваться из захлопывающейся ловушки он не предпринимал, предпочитая положиться на волю судьбы.
        По его приблизительным оценкам, в ловле лесных бандитов принимали участие как минимум восемь тысяч королевских солдат. Видимо, на восточной границе наступило затишье, раз оттуда решили снять целый легион и отправить на искоренение каких-то разбойников. Война всегда была хорошим прикрытием для грабежей и ее окончание или временное перемирие разом положили конец этому, позволив королю перевести с востока сразу десять тысяч солдат.
        Радан тяжело вздохнул, услышав голодное бурчание собственного живота. Вот уже третий день он питался только тем, что мог найти в этом лесу. А что можно найти, когда то и дело приходится срываться на бег, слыша недалекий зов рога, предупреждающий о приближении королевской пехоты. Солдатом-то не приходится лазить под кустами, выискивая себе ягоды или грибы и потом на ходу запихивать себе их в рот. Они явно питаются нормальной человеческой едой, а не коровьей закуской. Вот только вся нормальная еда осталась на той поляне, где под мечами королевских бойцов погиб их атаман.
        С того дня Радан ни разу не встречал ни единого человека из знакомых ему разбойников. И вообще никого, кроме изредка видимых издалека королевских мечников в сверкающих латах.
        Тяжело ступая по густому травяному покрову, разбойник медленно брел на северо-запад по направлению к Ограждающим Горам и нескончаемым болотам, протянувшимся около их подножия. Раньше он бы и на десяток миль не подошел к этому прибежищу нечисти, но сейчас… Сейчас, когда Радан ложился спать, то думал только о пустом желудке, а вовсе не о том, что какая-нибудь зубастая тварь сможет под покровом ночной темноты откусить ему голову.
        Но что это!? Земляника! Целый ягодный ковер простирался перед изумленным разбойником. Не раздумывая, Радан рухнул на землю и принялся жадно поглощать дарованную природой пищу. Сладкий ягодный сок покрывал его ладони и медленно стекал по подбородку. Он ел, ел и ел. Ел, пока не насытился и не привалился устало к широченному стволу соседнего дерева. Тяжело дыша и вытирая лицо рукавом, Радан устало подумал, что следовало бы набрать ягод, чтобы было чем перекусить завтра. Но вставать было так неохота…
        В соседних кустах послышался слабый шорох. Наверное, ветер. Радан лениво перевел туда взгляд и резко вздрогнул, заметив какое-то смутно различимое движение. На мгновение между густых ветвей мелькнула какая-то тень. Человек или… чудовище?
        Страх будто кнутом стегнул разбойника. Он резко вскочил на ноги и молниеносно выхватил свой старый иззубренный меч, лихорадочно припоминая слышанные им рассказы о лесной нечисти и способах борьбы с нею. Большинство способов заключалось в том, чтобы покрепче держать в руках сталь, но против некоторых тварей…
        - Кт-то зд-дес-сь? - Язык разбойника заплетался, отказываясь произносить слова. Ноги превратились в желе и упорно подгибались в коленях. - Кто здесь?
        - Не дергайся, - послышавшийся в ответ голос был Радану смутно знаком. - Это всего лишь я.
        Из кустов вышел одноглазый человек, облаченный в оставшиеся от рубашки лохмотья. В руке он сжимал окованное железом копье с немного тронутым ржавчиной наконечником. Радан облегченно вздохнул.
        - Ратмир, какого… какого… А где остальные?
        Пожилой разбойник негромко фыркнул, а потом мрачно заявил:
        - Не знаю. Никого не видел. Но, скорее всего, большинство уже мертвы. И мы тоже скоро умрем. Тем более, если учесть, куда они нас гонят… - Ратмир тяжело вздохнул и безразлично пожал плечами.
        - О чем это ты?
        - О Мертвой Трясине, конечно же.
        - Мертвая Трясина… - Неожиданно нахлынувшее понимание заставило Радана судорожно дернуться и застонать. Ну, конечно же! Мертвая Трясина. И у них нет никакого выбора, кроме как углубиться в эти смертоносные болота. На юге - непроницаемый заслон, перекрывающий границу, на западе - отвесные утесы Ограждающих Гор, на востоке - сплошная стена надвигающихся королевских войск, а на севере… На севере - Мертвая Трясина. Главное прибежище Вал-Накинской нечисти. Призрачные волки и ходячие деревья, ядовитые выверны и змеи толщиной в человеческое туловище, смертоносные грибы и громадные живые пузыри, медленно дрейфующие среди гниющих отбросов… Всех не перечислить.
        Выбор был простым: либо рискнуть сунуться в самое логовище нечисти, либо повиснуть на ближайшем дереве, попав в руки королевским солдатам.
        Ратмир небрежно поднялся на ноги.
        - Ну, я пошел. Может быть, удастся прорваться… Ты со мной?
        - Куда прорваться? - Безжизненно спросил Радан.
        - Как куда? Конечно же, сквозь ряды королевских мечников. Неужто ты думаешь, что я настолько сошел с ума, чтобы сунуться в Мертвую Трясину?
        - Ты не прорвешься. Я уже пробовал и едва смог ноги унести.
        - Ну а я снова попытаюсь. Хуже быть уже не может. И, тем более, лучше повиснуть на дереве, чем стать чьим-то завтраком.
        - Как хочешь… - Радан со вздохом поднялся. - Ну а я лучше попытаю счастья в Мертвой Трясине.
        Мрачно шагая через густые заросли кустов, разбойник молился про себя. Хоть бы все эти рассказы о чудовищах оказались пустыми баснями… Но нет, я ведь сам видел кучки обглоданных костей, когда мы проходили немного южнее Мертвой Трясины. И ведь именно там за нами увязалось то чудовище, которое сожрало не меньше десятка наших, а потом отстало в деревушке… О, Отец Сущего, защити меня!
        Позади медленно бредущего разбойника послышались чьи-то шаги. Радан, подпрыгнув, выхватил меч и резко обернулся. В двух десятках шагов позади него стоял Ратмир, потирая свою всколоченную бороду, в которой за время трехдневного блуждания по лесам запуталось великое множество разнообразного мусора.
        - Подожди, я с тобой.

***
        Под густым покровом леса медленно и почти неохотно сгустилась тьма. И хотя солнце было еще высоко в небе, но здесь, в пропитанных древней магией болотах, царили вечные сумерки. Стволы деревьев были покрыты безобразными трещинами и наростами, а их уродливо искривленные ветки переплетались над головами двух осторожно крадущихся разбойников, образуя сплошной непроницаемый барьер для солнечных лучей. И даже листья выглядели как-то иначе. Необычайно темные с отчетливо проступающими жилками нездорово-зеленого цвета, они неподвижно свисали с веток как многочисленные обрывки старых тряпок. При малейшем прикосновении листья обрывались и медленно падали вниз, расползаясь в отвратительную зеленоватую слизь. И земли касался уже не лист, а безобразный комок слизистой массы, почти мгновенно впитывающийся в густой покров отвратительного сероватого мха. Неестественно плотный мох неспешно колыхался, хотя неподвижный воздух не мог породить даже самого слабого подобия ветра.
        Все вокруг медленно гнило и разлагалось. Со стволов деревьев клочьями сползала кора, оставляя после себя мягкую пористую древесину, из которой медленно сочились вязкие темные капли древесного сока.
        При каждом шаге из устилающего землю густого слоя мха с хлюпаньем выступала какая-то зеленоватая жижа, источающая мерзкий запах разложения. В этой отвратительной жидкости свивались кольцами многочисленные червячки белесого цвета, корчившиеся и быстро погибающие под воздействием губительного для них воздуха.
        Огромный скелет неведомого чудовища, наполовину скрывшись под покровом мха, следил за нарушившими его покой глупыми смертными пустыми глазницами, сквозь которые уже проросли какие-то лианы. Радан уважительно потрогал позеленевший от влаги зуб чудовища длиной в его ладонь и поморщился. Даже кости не выдерживали натиска пропитавшего здесь все разложения. От малейшего прикосновения громадный зуб пошатнулся и медленно оплыл, превратившись в комок быстро расползающейся слизи. Разбойник быстро вытер испачканную слизью руку и впредь решил ничего не трогать.
        Проклятая земля, отравленная древними заклинаниями и до сих пор не оправившаяся от ран.
        - Будь проклят тот час, когда я согласился сюда идти, - нервно оглядывающийся по сторонам Ратмир настороженно водил по сторонам своим копьем готовый в любой момент встретить любую местную тварь стальным наконечником, либо немедленно бросить все и со всех ног удрать отсюда. Радан так и не мог понять, что же будет делать его спутник в случае неприятностей? Будет защищаться или удерет? - Мы здесь подохнем. Просто подохнем…
        Пожилой разбойник с приглушенной руганью остановился и нервным движением кинжала рассек надвое медленно ползущую по его сапогу громадную пиявку.
        - Вот мерзость…
        Две части рассеченной мерзости, корчась, упали на землю и быстро уползли в разные стороны, скрывшись в густом мхе. Причем задняя часть пиявки двигалась совершенно независимо от передней и действовала весьма уверенно.
        - Уж лучше бы я попытался прорваться…
        Радан не обращал никакого внимания на бесконечное ворчание своего спутника. Постоянно держа руки на рукояти меча, он настороженно водил глазам по сторонам. Это место ему откровенно не нравилось, но возвращаться обратно и сдаваться на милость королевских палачей тоже не хотелось.
        Слабый шорох немного в стороне заставил Радана мгновенно выхватить меч. Одноглазый разбойник мгновенно прекратил свое недовольное бормотание и дрожащими руками поднял копье.
        - Ч-что?
        - Тихо, - недовольно шикнул на него Радан.
        Шорох повторился, и на этот раз немного ближе. Ратмир судорожно сглотнул. Копье буквально плясало в его руках.
        Немного в стороне мелькнуло слабое движение и из-за ствола соседнего дерева, украшенного многочисленными полосами сползающей коры, медленно появился один из местных обитателей.
        - Заяц, - Ратмир неуверенно вздохнул и медленно опустил копье. - Это всего лишь заяц. Проклятый заяц…
        Заяц. Действительно заяц. Непрерывно подрагивающие длинные уши, короткий хвост и маленькое тельце, покрытое буровато-серым мехом. Зверек скакнул вперед и стал уверенно копаться в корнях полуповаленного дерева, отыскивая что-то ведомое только ему одному.
        - Ну, по крайней мере, он пригодится нам в качестве ужина, - Ратмир шагнул вперед, замахиваясь копьем.
        Заяц поднял голову и взглянул на приближающегося человека. И в тот же миг пожилой разбойник замер как вкопанный.
        Глаза самого безобидного из лесных обитателей отливали неестественно желтым цветом и в полумраке светились как два фонаря.
        Заяц прижал уши к голове и недовольно зашипел. В его широко раскрытой пасти среди множества мелких и острых как бритва зубов метнулся длинный раздвоенный язык. Ратмир дрогнул и медленно попятился. Ужасный зверек неспешно отступил в сторону и мгновенно исчез в сгустившейся между соседними деревьями темноте.
        - Что это за тварь? - Пожилой разбойник содрогнулся всем телом и судорожно поежился. - Проклятое Падшими мерзкое исчадье тьмы. Если тут и зайцы такие…
        - Пошли отсюда.
        Ратмир не стал противиться и, недовольно сплюнув, мрачно побрел дальше.
        Двое разбойников все глубже и глубже забирались в болота, приближаясь к самому опасному месту этого мира - Мертвой Трясине.

*** - Будь проклято это место! - Ратмир недовольно пнул несколько подобранных им кусков дерева, из которых он пытался сложить костер. - Тут даже деревья какие-то неправильные.
        После получасовых усилий он не смог добиться даже самого малюсенького язычка пламени и теперь яростно сыпал ругательствами, проклиная всех и вся.
        - Ты только посмотри на это! - Подобрав кусок дерева, одноглазый грабитель недовольно сжал его в ладони. Из руки медленно вытекли и упали на землю несколько капель мутной жидкости. - Да это не дерево, а пропитавшаяся грязью губка.
        - Не ори, - мрачно буркнул ему Радан, - иначе привлечь внимание кого-нибудь поопаснее того зайчика. Ты же не хочешь стать чьим-то ужином?
        Ратмир недовольно фыркнул, но тон все-таки сбавил:
        - Да я и так стану ужином. Без костра…Ночью… Общеизвестно, что звери боятся огня, а у меня не получается даже искорки.
        - Может оно и к лучшему. Да, лесные звери боятся огня, но чудовища?.. Откуда ты знаешь, может огонь их только привлекает? Ты разведешь костер, который видно за милю, а на его свет пожалует кто-нибудь состоящий из сплошных клыков.
        Одноглазый разбойник мрачно отошел в сторону и, передернувшись всем телом, сел на моховое одеяло, из которого сразу же выступила вода.
        - Проклятая сырость… Разбудишь меня для второй стражи.
        Радан остался сидеть на полусгнившем стволе старого дерева.
        Густая непроглядная тьма казалась почти осязаемой. Мертвая тишина буквально давила на уши. Неестественная тишина. Ни в одном лесу не может быть так тихо. Шелестят деревья, шуршат травой мелкие ночные животные. Далекое уханье совы, непрерывный треск кузнечиков, едва различимый волчий вой, донесшийся из невообразимой дали, шуршание мышей. И теплое потрескивание угольков в костре. Радан давно жил в лесах и успел привыкнуть к обычным лесным звукам. Но здесь… Абсолютная тишина, нарушаемая только сопением спящего Ратмира и его собственным неровным дыханием.
        И в наполненной страхами тишине, казалось, что буквально на расстоянии трех шагов невидимое в этой непроницаемой темноте, беззвучно стоит кошмарное чудовище. Радану казалось, что если он протянет руку, то непременно коснется его скользкой холодной чешуи.
        Капля холодного пота медленно скользнула по спине молодого разбойника. Нет, с костром было бы гораздо спокойнее. Неподалеку с негромким вздохом повернулся на бок Ратмир, сквозь сон негромким голосом проклиная насквозь промокшую одежду и отвратительную сырость.
        Медленно ползущие минуты казались часами. Страх холодными пальцами пробирался в душу молодого разбойника. Проклятье, если я переживу эту ночь, то уж точно стану седым… Может быть, вскарабкаться на дерево? После лихорадочного обдумывания Радан нехотя отверг эту мысль. Взобраться на дерево, когда не видно даже своих собственных пальцев на руке? Он вспомнил осыпающиеся трухой местные деревья, ломающиеся или гнущиеся до самой земли при малейшем неосторожном движении ветки. А если я упаду, то шум немедля привлечет внимание каждого монстра на милю окрест. Лучше уж сидеть тихо и молиться, чтобы ни одна тварь не почуяла меня в этом мраке.
        Медленно-медленно ползло время. Подняв голову, Радан сквозь густой древесный полог смог разглядеть тусклое сияние поднявшейся в небо луны. Но лунный свет не мог проникнуть в эти проклятые места. Под покровом деревьев нисколько не становилось светлее.
        Что-то мимолетно коснулось головы разбойника и заставило его вздрогнуть. Осторожно он поднял руку и нащупал в своих волосах мерзкую слизистую массу, исходящую зловонным запахом. Лист. Это всего лишь древесный лист. Проклятье…
        Сердце бешено колотилось в его груди. Казалось, что его барабанный грохот слышен каждой твари в этом болоте. Радан, стараясь производить как можно меньше шума, осторожно выдохнул и постарался унять пронизывающий душу страх.
        Далекий неестественно хриплый вой пронзил застоявшийся воздух, заставив Радана сжаться. В этом чуждом звуке слились воедино кровожадная ярость и зловещее торжество хищника, почуявшего добычу. Длившийся, казалось, целую вечность вой утих, оставив после себя ощущение присутствия чего-то неизмеримо злобного и могущественного.
        Радан могучим усилием воли заставил себя разжать пальцы, мертвой хваткой стиснувшие рукоятку меча. Он вдохнул, почти слыша свист, с которым воздух врывается в его легкие.
        - Что это было? - Едва слышный шепот говорил о том, что Ратмир тоже не спит.
        Молодой разбойник с трудом заставил себя разжать стиснутые зубы.
        - Не знаю. Но не имею никакого желания узнавать это.
        Злобный неестественный вой повторился снова, но на этот раз уже дальше. Радан содрогнулся и закрыл уши руками, не желая слышать этот приводящий в состояние всепоглощающего ужаса звук.

***
        Утренняя заря застала разбойников уныло сидящими на корточках. Под натиском солнечных лучей ночная тьма медленно и неохотно отступила, сменившись обычным для этих мест полумраком.
        Радан потер свои воспаленные глаза. После этой ночи он чувствовал себя старой развалиной. Одна ночь сделала его на полсотни лет старше. А ведь мы еще даже не вошли в Мертвую Трясину. Что же будет дальше?
        Ратмир сидел, сжимая копье побелевшими пальцами и невидящим взором уставившись в пространство. При взгляде на него, в голове Радана мелькала непрошеная мысль. В здравом ли уме мой спутник? Что, если он спятил после сегодняшней ночи? Я не смогу пройти болота один. А ведь нам придется останавливаться на ночь еще как минимум два раза. При мысли о ночевке в Мертвой Трясине среди сотен чудовищ его чуть не стошнило. Решившись, он резко потряс застывшего как изваяние одноглазого разбойника.
        - Вставай, пора идти дальше.
        Ратмир моргнул и медленно поднял лицо к едва заметному сквозь переплетения веток небу.
        - Что?.. - Его голос напоминал скрежет точильного камня по полностью заросшему ржавчиной мечу. Слова падали как отслаивающие чешуйки ржавчины. - Уже утро, а мы еще живы? Почему?
        - Мы живы, потому что живы, - отрезал Радан. - Вставай.
        Пожилой разбойник с трудом поднялся, опираясь на копье, и неуверенно шагнул вперед. Радан, подхватив забытый своим спутником заплечный мешок, последовал за ним.
        И снова утомительный поход по заболоченному лесу. Хлюпанье под ногами зловонной жижи. Гниющие стволы деревьев со сползающей корой, под которой обнаруживались целые комки отвратительных жирных червей. Редкие кучки наполовину скрытых под слоем мха костей.
        И страх. Постоянный изматывающий страх, держащий нервы в постоянном напряжении и заставляющий испуганно вздрагивать от малейшего постороннего звука.
        Примерно через час после того, как разбойники покинули место, где они провели эту кошмарную ночь, Ратмир вдруг со вздохом привалился к стволу кривого дерева с уродливо скрюченными ветвями.
        - Будь проклято это болото. Еще немного и я рехнусь.
        Одноглазый грабитель с размаху ударил кулаком по неестественно мягкому стволу дерева, заставив целый град листьев сорваться с веток и омерзительными комками слизистой массы покрыть весь мох под деревом. Несколько листьев попали на одежду Ратмира, оставив отвратительные потоки зеленовато-серой кашицы, а еще один лист упал ему прямо на голову. На лицо разбойника потекла омерзительная вонючая слизь, на что тот не обратил ни малейшего внимания.
        - Мы должны вернуться. Я хочу вернуться. - Ратмир рванулся в сторону и резко пнул ногой ствол, который с хлюпаньем поддался, выбросив несколько капель вязкой черной жидкости. Образовавшаяся в результате удара вмятина на стволе медленно исходила древесным соком, который источал отчетливый запах гнили. - Давай повернем обратно!
        - И попадем прямо в руки королевским легионерам? - Радан поморщился. Во имя Падших! Возможно, это действительно лучше всего. Просто повиснуть на дереве, а не мучится в ночи, постоянно ожидая смерти от клыков и когтей случайно вышедшего к месту их ночевки чудовища. - Пошли дальше. Еще два дня и мы на свободе. Никаких болот, никаких солдат. Мы зайдем в первую же попавшую таверну, выпьем пива и помянем наших погибших друзей, у которых не хватило смелости пройти нашей дорогой. Если мы вернемся, то наверняка погибнем, а если пойдем вперед… Ну, некоторый шанс у нас все же есть.
        Ратмир мрачно взглянул на своего спутника и недовольно смахнул с лица грязную жижу.
        - Никто не возвращается из Мертвой Трясины, - недовольно буркнул он, но все же медленно оторвался от склизкого и исходящего темным соком древесного ствола и медленно шагнул вперед. - Мы тоже не вернемся, и даже наших костей никто не найдет.
        Одноглазый бандит в сердцах ударил копьем по стволу соседнего дерева. Радан едва успел отскочить от ринувшегося вниз града слизи, сорвавшейся с веток вздрогнувшего дерева. Из глубокой раны на стволе медленно вытекла струйка черной как ночь жидкости.
        Они шли еще несколько часов, прежде чем местность стала заметно меняться. Деревья здесь стояли гораздо реже, перемежаясь с многочисленными лужами. Воды под моховым одеялом стало гораздо больше. Теперь при каждом шаге мягко колышущийся мох ощутимо прогибался, а поверх него появился тоненький слой мутной воды. Неведомо откуда явившаяся сплошная завеса серого тумана медленно клубилась вокруг, сильно затрудняя обзор. Сквозь скрадывающий очертания предметов туман слабо виднелись огромные водные пространства, усыпанные множеством мелких островков. На некоторых островах неведомо каким образом ухитрились вырасти отвратительно уродливые деревья. В воде виднелись многочисленные водоросли, среди которых неспешно занималось своими делами неисчислимое множество разнообразнейших водных тварей. Однажды Радан видел неторопливо проплывшую в десятке шагов от берега громадную змею. Она высокомерно проигнорировала схватившегося за меч разбойника и невозмутимо скрылась в туманной дымке.
        Они входили в Мертвую Трясину.
        Недовольно поморщившийся Радан вылил из своего сапога половину местного болота и вздохнул. Ну, по крайней мере, от жажды мы здесь не умрем.
        Ратмир медленно шел, ощупывая копьем мох перед собой и опасаясь провалиться в промоину. Радан устало брел за ним.
        Несколько раз разбойники ощущали, как моховой покров под их ногами медленно расползается и, проваливаясь по пояс в отвратительную пузырящуюся жижу, резко рвались вперед изо всех сил стараясь выбраться на более надежное место.
        В очередной раз с превеликим трудом выбравшись из промоины на более-менее устойчивое место и стоя по колено в воде, Радан мрачно вытащил свое оружие. Постоянная сырость не могла пойти на пользу старенькому мечу. И точно. На клинке медленно расползались пятна ржавчины. Проклятое болото.
        Из соседней промоины поднялись несколько больших пузырей и, лопнув, распространили в воздухе отвратительное зловоние. Радан поморщился и, взглянув на источник запаха, вздрогнул всем телом.
        Из болота неспешно выползло щупальце и, слепо пошарив вокруг, скрылось. Но вслед за этим из воды медленно показалось уродливое тело какого-то чудовища, больше всего похожее на безобразный бурдюк с водой, из которого свисают десяток веревок. Веревки-щупальца захлестнули ствол соседнего деревца и медленно вытащили отвратительно разбухший бурдюк наружу. Судя по тому, как просел под его весом покров мха, монстр весил никак не меньше человека.
        Устроившись на краю промоины, тварь медленно приподнялась и уставилась на ошеломленного разбойника двумя маленькими злобными глазками полускрытыми среди бугристых наростов кожистого тела. Неведомо откуда вынырнул длинный язык и буквально затанцевал в воздухе, разбрасывая капли густой слюны. Уцепившись за ствол дерева, чудовище выбросило вперед несколько своих щупальцев, на концах которых заметно поблескивали небольшие коготки, и попыталось схватить ими Радана.
        Разбойник отскочил в сторону и натолкнулся на неподвижно застывшего на месте Ратмира. Одноглазый разбойник что-то бормотал себе под нос и трясущимися руками направлял ржавый наконечник копья в сторону медленно ползущей в их направлении твари.
        Монстр снова взмахнул щупальцами, пытаясь зацепить Радана. Разбойник с приглушенным воплем взмахнул мечом и со всего размаха обрушил его на одно из тянувшихся к нему щупальцев. Отрубленный кусок, извиваясь, упал на грязный мох. Тварь на мгновение замерла, будто раздумывая, стоит ли связываться с такой опасной добычей. Но голод преодолел осторожность. Щупальца снова взвились в воздух.
        Разбойники переглянулись и с ревом ринулись вперед. Два быстрых удара мечом избавили монстра еще от одного щупальца, а окованное железом копье с хлюпаньем вонзилось прямо в маленький злобный глаз.
        Чудовище завизжало и отчаянно забилось, пытаясь избавиться от вгрызающегося в тело стального наконечника. Щупальца, не разбирая, хлестали вокруг. Но Ратмир, крякнув, подналег, и стальной зуб, прорвав пупырчатую кожицу твари, медленно вылез с другой стороны. Меч мелькал в воздухе, отсекая щупальца одно за другим. Обрубленные конечности отлетали в сторону и, извиваясь как чудовищные черви, медленно тонули в мутной воде.
        Тварь снова резко дернулась, и моховое одеяло под ней не выдержало. С глухим всплеском чудовище исчезло в образовавшейся промоине. Ратмир едва успел выдернуть копье и чудом удержался, чтобы не бухнуться вслед за скрывшимся в своей стихии чудовищем. На поверхность вырвалась волна распространяющих отвратительную вонь пузырей и все стихло. Только медленно расползающееся в мутной воде пятно крови напоминало о скрывшемся в глубинах болота монстре.
        Ратмир устало опустился на землю и, сидя по грудь в воде, осторожно осмотрел свое плечо, где красовалась глубокая царапина, нанесенная когтистыми щупальцами твари.
        - Нам лучше не проваливаться больше в промоины. Если подобный бурдюк с глазками ухватит нас, пока мы бултыхаемся как слепые котята… - Ратмир молча кивнул. Договаривать не было нужды.
        Мертвая Трясина снова напомнила о своей репутации самого заполоненного нечистью места на Вал-Накине ближе к вечеру, когда смутно видимое сквозь густой туман солнце уже клонилось к закату.
        Разбойники медленно брели по болоту, когда недалекое бульканье вырывающихся с болотного дна пузырей, заставило их замереть. Пузыри не несли в себе ничего опасного, но замершие в полной неподвижности и внимательно прислушивающиеся беглецы услышали едва различимое шлепанье позади себя.
        Кто-то шел по их следам, и этот кто-то быстро приближался.
        - Быстро… Вон туда.
        Радан кивнул и, мгновенно метнувшись за своим спутником, укрылся за опутанным водорослями стволом поваленного дерева. Лежа по горло в воде, он беззвучно молился Отцу Сущего, прося того, чтобы он не позволил какому-нибудь монстру подобраться поближе и откусить ему ноги, свободно болтающиеся в воде. Ратмир молча лежал в мутной воде, пристроив свое копье так, чтобы в любой момент можно было подхватить его и не вставая вогнать прямо в горло следующей за ними твари. Если, конечно, у этой твари было горло.
        Шлепанье приближалось. Радан затаил дыхание и поудобнее перехватил рукоять своего меча.
        В туманной дымке показался какой-то силуэт. Две руки, две ноги, голова. Человек! Радан начал было приподниматься, как тут же снова рухнул в воду, вызвав к жизни несколько негромких всплесков. Ратмир недовольно посмотрел на него. Хвост! Проклятье, у него есть хвост! Неуклюже переваливаясь, эта грубая пародия на человека подошла ближе и замерла прислушиваясь. Только тут Радан заметил еще несколько отличий этого монстра от нормального человека. Более вытянутая голова с тяжелыми выступающими вперед челюстями, выпученные глаза, полное отсутствие носа, ноги с необычайно широкими ступнями и перепонками между пальцами. Но больше всего, эту тварь отличала покрытая чешуей шкура. Этакая человекообразная ящерица-переросток. Но, что хуже всего, эта тварь явно была наделена какими-то зачатками разума, ибо уверенно сжимала в чешуйчатых лапах неуклюже сработанную дубинку, утыканную острыми осколками камней.
        Тварь стояла неподвижно, вслушиваясь в издаваемые болотом звуки. Где-то недалеко снова вырвалась на свободу вереница пузырей. Радан похолодел. Если сейчас меня ухватит какой-нибудь бурдюк со щупальцами…
        Ящероподобная тварь негромко фыркнула и медленно двинулась дальше, разбрызгивая воду и громко шлепая широкими ступнями. Скоро ее силуэт полностью растаял в тумане, а быстро удаляющееся шлепанье, наконец, затихло вдали.
        Разбойники переглянулись и, облегченно вздохнув, быстро вскарабкались на моховое одеяло.
        Надо было искать место для ночлега. Быстро темнело.

***
        Ночь прошла более-менее спокойно. Если только за спокойствие можно было принять постоянное бульканье пузырей, разносящих мерзкую вонь, и периодически повторяющиеся крики всевозможных ночных тварей, выбравшихся на поверхность болота.
        С превеликим трудом взобравшиеся на одно из самых больших деревьев, разбойники, привязавшись к пористому стволу, источавшему липкую черную жижу, урывками дремали, просыпаясь и вздрагивая от каждого постороннего шороха. Снова непроглядная ночная тьма заставляла до боли напрягать слезящиеся глаза в тщетных попытках разглядеть возможную угрозу. Снова рассудок холодел и сжимался в судорогах страха, представляя притаившихся за спиной чудовищ.
        Дважды за ночь они слышали леденящий душу вой, который ввергал их в состояние всепоглощающего ужаса. Радан негромко шептал молитву, упрашивая Отца Сущего и Стража Бездны не дать ему познакомиться поближе с той тварью, которая издает такие ужасающие крики.
        Однажды, уже ближе к рассвету, одно из местных чудовищ подобралось совсем близко к их прибежищу. Радан отчетливо слышал, как оно, пофыркивая и изредка негромко взрыкивая, топчется под корнями дерева. Видимо, тварь чувствовала запах пищи, но не могла понять, куда же та подевалась. Поднять голову наверх она не догадалась, и, проторчав под деревом не меньше получаса, наконец, убралась. Разбойники облегченно вздохнули.
        Томительно медленно ползло время.
        Первые лучи солнца, коснувшиеся вершины уродливо раскорячившегося дерева, высветили нескончаемую пелену густого тумана и двух дрожащих человек, одетых в рваные лохмотья.
        - Еще одну такую ночь я не вынесу, - выдавил из себя Ратмир, с трудом сумевший разжать свои онемевшие пальцы, мертвой хваткой стиснувшие копье.
        Радан промолчал, стараясь подавить дрожь и при этом не сорваться на безумный смех. Рассудок упорно уклонялся от осмысления ночных событий, соскальзывая на скользкую дорожку мрачных догадок и ужасных предположений. Ужас все еще гнездился в далеких уголках его души. А до конца пути еще очень далеко, и нам повезет, если успеем дойти хотя бы завтра к вечеру. Проклятое болото. И ведь нам предстоит еще одна ночевка, самое меньшее, одна.
        С трудом спустившись с дерева и разминая онемевшие конечности, Радан несколько раз взмахнул мечом, с лезвия которого уже сыпались многочисленные хлопья ржавчины. Что-то в здешнем воздухе заставляло железо ржаветь с удесятеренной скоростью. Два дня постоянных купаний не могли привести к такому. Острие Ратмирова копья уже почти полностью было разъедено и грозило обломиться в самый ответственный момент, оставив в руках одноглазого разбойника всего лишь бесполезную палку.
        - Пошли. Пора выбираться из этого кошмара.
        И снова бесконечно опасный переход по мягко колышущемуся покрову из причудливого мха, образовавшего плотный покров. Из больших промоин во множестве поднимались пузыри гнилостного запаха. Редко встречающиеся уродливые деревья безжизненно раскинули свои узловатые ветки, на которых неподвижно висели мясистые листья. Некоторые из особо отвратительных листьев слабо пульсировали, будто налитые кровью.
        Рана на плече Ратмира, нанесенная кривыми когтями чудовища воспалилась и покраснела. Из нее медленно сочилась гнойные выделения. Видимо, та тварь не очень-то любила мыть свои щупальца. А может, в рану попал какой-нибудь яд.
        Мало-помалу местность начала изменяться. Меньше стало огромных мутных промоин, в которых медленно плавало множество уродливых комков водорослей. Плотнее стал ковер мха под ногами. Снова появились ужасающие в своем безобразии многочисленные деревья. Плотный покров тумана стал немного реже, и сквозь него смутно проступили силуэты ближайших окрестностей.
        Радан медленно шел вперед, пристально всматриваясь в туманную дымку. Не хватало только нарваться на какого-нибудь монстра. Теперь, когда мы уже почти выбрались из Мертвой Трясины… Ратмир медленно тащился сзади, волоча за собой копье.
        Заметив нечто необычное, Радан замедлил шаги, а потом нехотя опустился на колени. Ратмир недовольно переминался за его спиной.
        - Смотри, здесь что-то было. И не далее, как сегодняшней ночью.
        И действительно, весь мох был изрыт и исполосован чудовищными ранами. Вывороченные пласты жирной земли все еще источали гнилостный запах разложения. Кое-где все еще слабо шевелились потревоженные черви.
        - Кто-то очень большой… - Радан недоуменно покрутил головой. - А это еще что?
        Немного в стороне сквозь туман виднелась что-то едва различимое. Разбойники подошли ближе.
        Небольшая кучка костей отмечала остатки чьей-то трапезы. Невозможно было точно определить, кому принадлежали эти останки, но явно кому-то не маленькому. Безобразно торчащие во все стороны ребра были гораздо больше человеческих, а венчающий костяной курган расколотый череп был не меньше крупного пивного бочонка. Из раздробленной челюсти торчали громадные уродливые клыки в палец толщиной, отливающие неестественным металлическим блеском.
        И кто же мог сожрать этакую зверюгу?..
        Земля вокруг была основательно изрыта. Ободранная кора ближайших деревьев, десятки кровавых пятен и несколько поваленных стволов ясно говорили о беспощадной борьбе за жизнь, происходившей на этом месте буквально несколько часов назад.
        Но, что более всего удивило Радана, так это то, что на свежих костях не было ни единой капельки крови. Все вокруг было буквально залито липкой засохшей кровью, но на костях ее не было. Такое, чувство, будто кто-то начисто обсосал все косточки, прежде чем выбросить… Разбойник наклонился поближе и пристально осмотрел останки неведомого зверя. В некоторых местах на костях были отчетливо видны комки какой-то густой слизи. Будто чьи-то слюни… Или желудочные соки.
        - Пойдем-ка отсюда.
        Ратмир согласно кивнул и настороженно огляделся по сторонам. В его единственном глазу слабо мелькнула искорка страха.
        Разбойники медленно двинулись сквозь туманную дымку. Радан упорно пытался выудить из памяти слышанную когда-то очень и очень давно историю о подобных костяных кучках, покрытых свежей слизью. Кто-то из его собратьев по лесной профессии увлеченно рассказывал о живущей в болотах нечисти, а он краем уха что-то слышал. Давно. Примерно полгода назад. Очень давно по меркам живущих только сегодняшним днем разбойников. Кучки покрытых желудочным соком костей…
        Ратмир, вздрагивая от малейшего шороха, медленно шел за своим спутником, дрожащими руками сжимая копье с насквозь проржавевшим наконечником. Под ногами хлюпала болотная жижа. Немного в стороне сквозь туман медленно проступали очертания необычайно толстого и раскидистого дерева.
        С громким бульканьем в недалекой промоине вырвалась на свободу вереница крупных пузырей. Пожилой одноглазый грабитель вздрогнул всем телом, чуть не выронив свое оружие, и вдруг яростно заорал, брызгая слюной:
        - Как же мне надоело это болото!! Будь оно проклято на веки веков! Нам никогда не выбраться отсюда!..
        Человеческий голос будто молнией пронзил царившую на болоте мертвую тишину. Метнувшись к небесам и неведомым способом породив многократное эхо, крик волной раскатился на многие мили вокруг. Где-то сравнительно недалеко снова раздался тот кровожадный безжалостный вой, который наводил на них такого ужаса по ночам. Но на этот раз в чуждом голосе неведомой твари явственно проявились нотки недоумения.
        Радан быстро метнувшись к своему спутнику, могучим ударом сбил его с ног.
        - Заткнись, - прошипел разбойник, стиснув рукоять меча и нервно оглядываясь по сторонам. - Ты что, собрался приманить сюда тварь, которая оставила там эту кучку костей?
        Ратмир недовольно зыркнул на своего спутника и медленно поднялся, потирая гудящую челюсть.
        - Если ты еще раз попытаешься ударить меня… - Ржавый наконечник копья повернулся в сторону нервно озирающегося по сторонам Радана.
        - Дурак, если ты будешь так орать, то мне не выпадет больше ни единого шанса дать тебе по зубам, потому что, пребывая в виде разбросанных по всему болоту косточек, это сделать не так-то просто.
        Ратмир недовольно зашипел, но согласно кивнул.
        - А теперь быстро убираемся отсюда…
        Проходя мимо громадного дерева, Радан пристально посмотрел на глубокие рваные царапины во множестве усеивающие толстую кору. Дуб. Проклятье, откуда в этих болотах дуб? Радан поднял голову и уставился на смутно вырисовывающиеся сквозь туманную дымку ветки. Ни единого листика не украшало толстые узловатые ветки. Не удивительно, что он засох. Ни одно нормальное растение не сможет выжить в этих местах. Но кто это его так невзлюбил?..
        Нехотя бредущий одноглазый разбойник подошел ближе и мрачно посмотрел на толстенный ствол дерева:
        - Ну что уставился? Деревьев никогда не видел?
        Ратмир недовольно фыркнул и размахнулся копьем.
        Вихрем промчавшиеся в голове Радана воспоминания вдруг сложились в единую картину.
        - Нет! Не трогай его!
        Поздно. Ржавый наконечник копья глубоко вонзился в плотную древесину и с хрустом обломился. Одноглазый разбойник удивленно моргнул, уставившись на свое бесполезное отныне оружие, превратившееся в обычную дубину. А дерево…
        Дерево содрогнулось и с громким треском медленно повернулось, явив потрясенным разбойникам маленькие красноватые глазки, полускрытые под многочисленными безобразными наплывами древесины. Толстенные ветки дрогнули и потянулись в сторону неожиданных обидчиков. Вспарывая землю, наружу высунулись узловатые корни, а над ними показалась широкая щель. Щель приоткрылась, и в ней тускло блеснули измазанные густой слизью кости. Резким движением безобразного языка дерево вытолкнуло изо рта остатки своей недоеденной трапезы и издало скрежещущий звук, отдаленно напоминающий громовые раскаты хохота.
        - Бежим!
        Радан молниеносно нырнул и покатился по густому мху, уворачиваясь от устремившихся к нему толстенных ветвей ожившего дуба. Не поднимаясь с земли, он резким взмахом меча рубанул по тянувшейся к нему ветке толщиной в руку. Меч с глухим ударом столкнулся с плотной древесиной, оставив небольшую зарубину. Дерево даже не дрогнуло, скорее всего, не заметив эту жалкую атаку.
        - Бежим!
        Ратмир резко отскочил и с безумными глазами метнулся в сторону. Вокруг его ног буквально бурлила земля, во множестве извергая из себя десятки корешков, стремящихся опутать ноги бегущего человека. Одноглазый разбойник споткнулся и кубарем покатился по изрытому мху. Толстенная ветка накрыла его с головой и единым движением подняла в воздух. Изо рта Ратмира вылетел ужасающий крик неизбывного ужаса.
        Радан с отчаянным воплем еще раз рубанул по тянущимся к нему веткам. Он вложил в удар все свои силы и был вознагражден тем, что узловатая ветка толщиной с его палец упала на землю отсеченной. Из раны медленно скатилась на землю капля какой-то жидкости. Дерево недовольно рыкнуло и удвоило усилия, направленные на поимку бешено пляшущего перед ним маленького существа с ненавистной сталью в руках, одновременно подталкивая другого судорожно бьющегося и кричащего человека поближе к широко разинутому дуплу рта, откуда уже предвкушающе капала вязкая слюна.
        Ратмир, громко крича, отчаянным ударом копья попытался поразить дерево в глаз, но обломанный наконечник только с треском проскрежетал по коре, оставив всего лишь небольшую царапину. Угрожающе раскрытый рот медленно приближался, и оттуда веяло мерзким запахом разложения. Так могли пахнуть трупы неделю пролежавшие на жарком солнце.
        Меч Радана снова врезался в дерево и с хрустом обломился. В руках разбойника осталась только бесполезная рукоятка, а ржавое лезвие, издав протестующий звон, отлетело в сторону и скрылось в густом моховом одеяле. Радан отпрыгнул в сторону и заметил как одноглазый разбойник последним отчаянным усилием вонзил обломок копья в пасть хищного дуба. Дерево дернулось и резким движением толстенных веток небрежно разорвало человека пополам. Кровавые пятна во множестве украсили узловатые ветви и безобразно испещренный многочисленными трещинами ствол. Из обрывка человеческого туловища медленно вываливались на землю внутренности.
        Вид того, что еще совсем недавно было человеком, поразил Радана до глубины души. Он закричал и, швырнув в кровожадное дерево рукояткой меча, со всех ног помчался подальше от этого кошмара мгновенно исчезнув в густой пелене тумана.
        Дендроид довольно заскрежетал, запихивая человеческие останки в свою жадную пасть и, подобрав узловатые корни, медленно пополз в сторону, покидая изрытую полянку чтобы попытаться подстеречь следующего неосторожного глупца.

***
        Как все-таки хорошо, что эта дорога теперь безопасна. Сидящий верхом на великолепном вороном жеребце Адриан довольно обозревал вереницу ползущих по пыльной дороге повозок. Никаких разбойников, никаких грабежей. Груженные связками лучших мехов повозки медленно ползли вперед в сопровождении десятка погонщиков и нескольких охранников в кольчугах и с двуручными мечами в руках. Теперь можно будет добираться до Тулсака на три-четыре дня быстрее и вдобавок еще и сэкономить целое состояние на охране.
        Идущая вдоль самых болот дорога прихотливо вилась, огибая небольшие холмики. Несмотря на близость Мертвой Трясины, нечисть по какой-то никому не ведомой причине никогда не появлялась в здешних местах. А теперь, после устроенной королем облавы, исчезли и разбойники. То, что осталось от одной из местных ватаг, Адриан уже видел. Ряд установленных вдоль дороги виселиц, на которых покачивались два-три десятка полуразложившихся трупов, над которыми кружились несколько падальщиков.
        Разбойничьим грабежам, в течение сотен лет являвшимися обычным делом для этих мест, наступил конец.
        Адриан довольно вздохнул, уже мысленно подсчитывая свои барыши. Прикрепленный на богато украшенной шапочке серебряный знак торговой гильдии сверкнул в ярких солнечных лучах. Шесть повозок с лучшими товарами, которые только можно добыть в этих местах. Не меньше тридцати золотых монет чистой прибыли.
        Уже представляя себе благородный блеск увесистого золота, купец мечтательно перевел глаза на пыльную дорогу впереди каравана и внезапно нахмурился.
        Впереди медленно ползущей вереницы повозок на дорогу медленно вышел едва переставляющий ноги человек.
        Адриан настороженно огляделся по сторонам, с трудом подавив в себе волну беспокойства. О бандах местных разбойников ходили легенды. Конечно, королевские глашатаи официально объявили о полной ликвидации разбойничьих ватаг, а стоящие вдоль дороги гарнизоны давно уже изловили нескольких особо удачливых головорезов, сумевших выскользнуть из западни. Но все же…
        Этот человек не представлял для десятка охранников никакой угрозы. Но только если под густым покровом леса не скрывались полсотни его дружков.
        Купец махнул рукой, подзывая к себе командира караванной охраны:
        - Проверьте лес. Я не хочу, чтобы оттуда кто-нибудь внезапно выскочил.
        Стражник кивнул и, опустив забрало своего шлема, выхватил меч и скрылся в кустах вместе с тремя своими подчиненными. Адриан же, подав команду остановиться, медленно выехал вперед в сопровождении двоих охранников, уверенно держащих руки на рукоятках мечей.
        А явившийся из лесов человек вел себя как-то странно. Он с широченной улыбкой рухнул на дорогу и блаженно развалился в пыли, счастливо глядя на бездонное небо. Его губы шевелились, но с такого расстояния Адриан не сумел разобрать ни слова. Что-то блеснуло в уголке глаза развалившегося на земле оборванца. Неужели слезинка? Проклятье, только сумасшедших мне не хватало!
        Человек заметил приближающихся к нему вооруженных стражников и с трудом поднялся на дрожащие ноги. Он был невероятно худ, изможден и грязен. Сквозь жалкие лохмотья виднелись многочисленные синяки и царапины. Но, что самое главное, он был безоружен. Ни меча, ни копья. Никакого серьезного оружия, если не считать короткого кинжала, покрытого толстенным слоем ржавчины.
        Адриан презрительно фыркнул и махнул рукой, призывая караван двигаться дальше. Защелкали кнуты, со скрипом стронулись с места и медленно поползли вперед повозки. Из кустов бесшумно выскользнули отправленные на разведку охранники и отрицательно покачали головами. В лесу не было ни одного разбойника.
        Вышедший из леса человек с трудом подошел к недовольно поморщившемуся купцу и ухватился за стремя. Вороной жеребец испуганно прянул в сторону.
        - Проваливай отсюда, оборванец. - Купец небрежно оттолкнул ногой проклятого нищего и мрачно посмотрел на испачкавшийся в какой-то тине сапог.
        Пришелец, пошатнувшись, медленно отошел в сторону и, слабо улыбнувшись, пробормотал дрожащим голосом:
        - Эй, не дашь ли мне хоть немного хлеба? Я три дня ничего во рту не держал. - Да, манеры пришельца явно не отличались изяществом. Купец поморщился. Даже просить как следует не умеет.
        - Убирайся.
        Адриан пришпорил жеребца и гордо проехал в стороне от мрачно смотрящего на него оборванца.
        - Я ведь могу заплатить.
        - Да? И чем же?
        - А вот этим. - Человек выудил из своих лохмотьев небольшой сверток. - Шкура выверна. Как раз на пару сапог хватит.
        Купец молча придержал жеребца и протянул руку. Шкура выверна ценилась весьма дорого. Из нее можно было сшить прекрасную обувь. Надежную, крепкую и удивительно легкую. Из-за относительной редкости вывернов и невероятными трудностями, связанными с охотой на этих ядовитых тварей, не каждый мог позволить себе такие сапоги. Адриан выхватил из дрожащей руки оборванного незнакомца сверток и все так же молча развернул его. Хмм… Не шкура, а кусок шкуры. Мягкий клок шкуры молодого выверна. Стоит не меньше трех серебряных монет, а на хорошем торгу можно выручить и все пять.
        - Что ты за нее хочешь? - Адриан твердо решил не выдавать этому типу и половины цены этого куска кожи.
        - Ты дашь мне поесть, довезешь до города и выделишь новую одежду, чтобы мне не приходилось блистать голым задом.
        - И все? - Этот оборвыш еще глупее, чем кажется!
        - И еще немного медяшек на расходы.
        - Договорились. За обедом обращайся к Рилиесу, он же и подыщет тебе одежду.
        Грязный как будто только что выполз из самой Мертвой Трясины оборванец молча кивнул и, пошатываясь, направился в указанном направлении.
        - Кстати, где ты ее взял? - Адриан довольно потряс доставшейся за бесценок шкурой.
        - Добыл в честном бою, - ухмыльнулся наглый пришелец.
        - Ага, ври больше. У тебя даже оружия нет.
        - Ну, ты меня раскусил. Я просто нашел дохлого выверна и решил взять кусок его шкуры на память.
        Адриан только сплюнул.

***
        Вереница повозок прогрохотала по каменным булыжникам и остановилась перед закрытыми городскими воротами. Пока предводительствующий торговым караваном купец громким голосом препирался с выглянувшим на его уверенный стук стражником и требовал впустить повозки в город, Радан вылез из фургона и отошел немного подальше, чтобы получше разглядеть самый крупный город в этой части мира. Тулсак - столица одноименного королевства.
        Внушительные городские стены, сложенные из громадных каменных глыб уходили на недосягаемую высоту, перемежаясь многочисленными башенками. В толще стен располагались многочисленные бойницы, откуда при случившейся осаде можно было легко расстреливать вражеских солдат из луков и арбалетов, оставаясь недосягаемыми для вражеских стрел. На верхушке стены среди каменных зубцов стояли многочисленные часовые. Кое-где отчетливо виднелись деревянные баллисты, способные метать толстенные копья на огромные расстояния. А над тяжелыми окованными железом створками ворот располагались несколько навесов, где были укреплены многочисленные котлы, в которых по случаю войны можно было разогреть смолу и потом вылить ее прямо на головы осаждающих.
        Увидев все эти предосторожности, Радан присвистнул. Да-а, этот город станет крепким орешком для любой армии. Нужны десятки тысяч солдат и многодневная осада, чтобы разгрызть его.
        Собственно, этого и следовало ожидать. Тулсак почти непрерывно вел войны со своими соседями вот уже в течение двух сотен лет. Дела на границах шли с переменным успехом. Иногда местная армия отступала, с трудом сдерживая яростный натиск противника, а иногда случалось и так, что граница Тулсакского королевства на несколько лет продвигалась в самое сердце вражеских земель. Конечно, рано или поздно вражеское государство возвращало свои земли обратно, но за это время королевские войска успевали основательно разграбить захваченные территории, вывозя оттуда все мало-мальски ценное. Точно так же поступали и соседи воинственного королевства. Обычно дело кончалось миром через несколько лет или даже месяцев после начала войны, а граница передвигалась на несколько миль в ту или другую сторону, объявляя выжженные и заваленные тысячами трупов никому не нужные земли принадлежностью того или иного государства. Но вполне понятно, что короли Тулсака пожелали иметь у себя в тылу надежную и практически неуязвимую крепость, в которой можно было укрыться на случай неудачно сложившихся обстоятельств. Тулсак постоянно
был на ножах со всеми своими соседями.
        За всю двухсотлетнюю историю войн только трижды вражеские армии подходили вплотную к этому городу, но каждый раз откатывались назад, оставив около грозных стен Тулсака курганы мертвых тел.
        За грозными бастионами стен виднелись вершины городских башен. Радан ни разу не был в Тулсаке, но сразу же догадался, что вот это далекое и невероятно огромное сооружение из многочисленных ажурных башенок и кружевного плетения воздушных мостов между ними и есть знаменитый Поднебесный Дворец - сокровище, оставшееся с незапамятной древности. Ни один строитель современности никогда не смог бы создать ничего даже близко похожего на эту захватывающую душу красоту. Конечно, будь Радан ближе, он бы легко мог разглядеть, оставленные временем и беспрерывными войнами шрамы, уродующие мраморные стены дворца: несколько обвалившихся арок, растрескавшуюся облицовку из мраморных плиток, пустые постаменты, на которых раньше гордо красовались древние статуи, обветшалые крыши древних башен. Времена Раскола тоже оставили свой след на лике этого чудесного творения - одна из башен была еще сотни лет назад поражена каким-то могущественным заклинанием и покрыта безобразными потеками расплавленных камней. Но издалека все эти следы прошедших веков были неразличимы, и воздушные башенки Поднебесного Дворца казались медленно
дрейфующим в небесах божественным замком. Местом, где живет сам Отец Сущего.
        Хотя, конечно, на самом деле там жил не Творец, а всего лишь местный король. Поднебесный Дворец был постоянной резиденцией королей Тулсака, гордостью королевства и самой крупной недвижимой ценностью на Вал-Накине.
        Пока Радан осматривал местную архитектуру, Адриан успел договориться со стражником и теперь с мрачным лицом отсчитывал торговую пошлину. Несколько серебряных монеток перешли из рук в руки. Ворота широко открылись и, сопровождаемые пристальными взглядами готовой к любым сюрпризам городской стражи, повозки поползли внутрь.
        Бывший разбойник, спохватившись, быстрым шагом вошел в город. Стража высокомерно проигнорировала его появление. Чем может быть опасен безоружный мужчина в поношенной крестьянской одежде?
        Купец Адриан мрачно пересчитал оставшиеся у него монеты и, высыпав их в бархатный кошелек, заметил подошедшего к нему подобранного на дороге и немного отмытого попутчика:
        - Чего тебе? Мы уже приехали, свою часть договора я выполнил. А денег я тебе не обещал. Проваливай.
        - Несомненно. Но не подскажешь ли ты где в этом муравейнике можно найти хоть какую-нибудь работенку?
        - Ха. Работенку. А что ты делать умеешь? Какими-нибудь ремеслами владеешь? Может быть, ты когда-то держал в руках кузнечный молот или плотницкий топор? А, может быть, ты писать умеешь, и был раньше писарем? - Адриан откровенно рассмеялся, уверенный в том, что этот деревенский простофиля никогда не держал в руках ничего, кроме крестьянских вил. - Что ты умеешь?
        Радан откровенно вздохнул:
        - Да не был я ни писарем, ни кузнецом, ни плотником. Ничего подобного я не умею и ни одного ремесла не знаю…
        - Тогда я посоветую тебе лучше вернуться туда, откуда ты явился, и заняться знакомым тебе делом. - Странно, но при этих словах чудаковатого незнакомца всего передернуло. Нет, он точно сумасшедший. Адриан вздохнул и проводил взглядом последнюю из проезжавших ворота повозок. - Если ты не владеешь ни одним из ремесел… Подмастерьем тебя не примут - годочки уже не те. И остается тебе только грязная грошовая работа типа уборки навоза в конюшнях или прочищения городских стоков… Кстати, учти, что нищих здесь не очень любят, а за воровство просто-напросто рубят руки. Ты же не хочешь лишиться руки? На твоем месте я бы вернулся к привычному и давно знакомому делу.
        Радан каменно-твердым голосом четко заявил:
        - Отпадает.
        - Ну, тогда я ничего тебе посоветовать не могу. - Купец гордо развернул своего великолепного жеребца. - Да, еще один вариант. Ты можешь пойти в армию. Пункты приема добровольцев всегда открыты.
        Странно, но при этих словах этот крестьянский сын криво улыбнулся и посмотрел на свои ладони.
        - А ведь я раньше держал в руках меч… И даже убивал. Где здесь ближайший армейский пункт?
        - Не знаю. Спроси у кого-нибудь из стражников.
        Адриан, покачивая головой, пришпорил коня и скрылся за углом. Вот ведь необычный тип. Ни за что бы не поверил, что этот доходяга когда-то держал в руках оружие… Если только он не… Разбойник! Бывший разбойник! Да нет. Не может быть. Все разбойники повешены войсками короля, а оставшиеся в живых отступили в болота, где, несомненно, стали закуской для нечисти. Но… я ведь подобрал его возле самого болота! Что если?.. Да нет. Чтобы пробраться мимо королевских отрядов он должен был пересечь всю Мертвую Трясину. Невозможно! Никто не выходил живым из Мертвой Трясины. Купец ухмыльнулся и выбросил из головы все посторонние мысли, сосредоточившись на предстоящем торге. Вот еще, задумываться о всяких болтливых сумасшедших.
        Часть вторая
        Эхо Вечности
        Война Тулсака с Икленом разворачивалась своим чередом. После недолгого затишья, которым умело воспользовался король Ксанфипп Тулсакский чтобы очистить свои западные и южные границы от бесчинствующих там разбойничьих банд, бои разгорелись с удвоенной силой. Стальные легионы сталкивались в жесточайших и кровопролитнейших сражениях. Обе стороны несли ужасающие потери. Но мало-помалу Тулсак начал брать верх. Подкованные подошвы тулсакских сапог снова ступили на земли Иклена. Ступили, наверное, уже в десятый раз за то обильно залитое кровью столетие. Легионы с боями продвигались вперед, сжигая и уничтожая все на своем пути. Горели поля и леса. Горели города и села. Горели живые люди, неповинные в том, что пришло время перемен, и пришло время Мирозданию потребовать себе нового великого правителя. Впервые за двести пятьдесят лет почти непрерывных войн пал Ринлион - хорошо укрепленный приграничный пост Иклена. Получив весть о его падении и о бесчинствующих среди его подданных вражеских солдат с эмблемами в виде облачных башен на забрызганных кровью щитах, король Икленский понял, что пришло время самых
решительных действий.
        Он собрал тысячи и десятки тысяч солдат под своими знаменами и, практически оголив тылы своего королевства, самолично двинулся к границе, ведя под своим командованием шесть легионов испытанных в боях ветеранов.
        Для Тулсака наступили тяжелые времена. Он постепенно потерял все захваченные земли и теперь медленно отступал беспрерывно огрызаясь. Оба королевства были уже порядком обескровлены, и еще несколько лет назад все бы уже закончилось "вечным миром", который был бы нарушен, едва одно из воинствующих государств собралось с силами. Но так случилось бы год назад, но не во время нарождающейся эпохи. Сама Вечность требовала продолжения битв, дабы в чудовищном горниле кровавого хаоса родилось единое Великое Государство, которому в будущем предназначено распространить свое влияние на все известные миры.
        А тем временем южный сосед двух сцепившихся государств - не менее воинственный Неалентос с довольной улыбкой смотрел на своих обескровленных соседей, выжидая наиболее благоприятного момента, чтобы внести свою лепту в захлестнувший этот мир кровавый шторм.
        И там, среди этого безумного сплетения человеческих судеб, на захлебывающемся в крови Вал-Накине, родилось и медленно поднялось в небеса солнце Объединителя, которого сама Вечность вела к величайшей власти и славе.
        Книга Времени. Том 8, страница 379.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
1447 год после Раскола.
        - Сержант Радан!
        - Здесь, господин лейтенант!
        - Сержант Радан, слушай меня внимательно. Проклятые икленцы совсем обнаглели - прут как сумасшедшие. Наши бравые парни отступают, обильно поливая вражьей кровью каждый пятачок нашей родной земли, но в данный момент перевес на стороне противника. Девятнадцатый легион почти полностью разгромлен, что, несомненно, уже известно даже самому распоследнему конюху во всем нашем королевстве. Чтобы предотвратить его окончательное уничтожение, согласно распоряжению генерала Логвина наше подразделение направляется на передовую. Вам ясно!
        - Так точно, господин лейтенант!
        - Приказываю немедленно уведомить об этом рядовой состав и лично проследить за сборами вверенного вам подразделения. Выходим завтра утром. Немедленно приступить к исполнению данных вам распоряжений. Сержант Радан, можешь идти.
        - Так точно, господин лейтенант!
        - Да, и еще одно: посоветуй каждому помолиться о спасении своей заблудшей души. На передовой сейчас настоящая мясорубка и, скорее всего, не меньше половины нашей тысячи никогда не сможет вернуться домой.
        - Так точно, господин лейтенант!
        - Сержант Мирон!
        - Здесь, господин лейтенант!
        - Сержант Мирон, для вас у меня есть особые приказы. Разведывательная миссия…

***
        Сплошная колонна тяжеловооруженных конников медленно пылила по вытоптанной до каменной твердости дороге. Начищенные до зеркального блеска латы, сверкающие наконечники копий и вяло колышущиеся вымпелы. За колонной конных рыцарей со скрипом ползли десятки телег, везущих жизненно необходимые армейские припасы.
        Армия Тулсака собирала все свои резервы, чтобы дать отпор вражьим захватчикам, уверенно прорвавшим границу в десятке мест одновременно. И о том, что всего три года назад ситуация была полностью противоположной, никто уже и не вспоминал.
        Суровые лица солдат твердо смотрели вперед, мозолистые руки уверенно сжимали копья, увенчанные зазубренным трехгранным наконечником. Ширококостные и медлительные кони везли на себе огромное количество груза в виде закованного в стальные латы рыцаря и своей собственной лошадиной пластинчатой брони. Только лошади особой рыцарской породы могли передвигаться с таким титаническим весом. Подводы с армейскими запасами продовольствия с трудом ползли по пыльной дороге. Редкое лошадиное ржание смешалось с негромким говором всадников и скрипом колес, но над всем этим главенствовал непрерывный лязг металла.
        Кавалерийская тысяча медленно скрылась за соседним лесом, а дорогу уже уверенно топтали тысячи человеческих ног. Двадцать третий пехотный легион направлялся к месту предстоящей битвы. Плотные ряды солдат мерно шагали по дороге, вздымая клубы пыли. Укрепленные литыми нагрудниками кольчуги, шлемы с непроницаемыми забралами, длинные армейские мечи и широкие прямоугольные щиты, украшенные символом королевства Тулсак - небольшой ступенчатой башенкой, пронизывающей облака. Символ Поднебесного Дворца. Символ королевства.
        Радан привычно шел в плотном строю своих сослуживцев, сгибаясь под невыносимой тяжестью воинского снаряжения. Железная масса щита тянула вниз, будто возложенная на плечи Гора Гиганта. Когда я лиходействовал в лесах, мне не приходилось таскать с собой этакую кучу металла. Но в то же время, Радан ясно осознавал, что никогда он еще не был так основательно защищен. Плотная кольчуга. Литой нагрудник, который весил почти столько же, сколько и этот проклятущий щит, но зато был практически непробиваем. Кольчужные штаны, оббитые стальными пластинками сапоги, боевые перчатки из толстой кожи с медными бляшками. И, конечно же, шлем. Душный стальной бочонок, с прорезями для глаз и дырочками для доступа воздуха. Надежная защита для головы, но вот только при каждом ударе по нему голова гудела как колокол, и не спасала никакая тряпичная набивка. В этом Радан уже успел убедиться самолично, когда несколько месяцев назад в одной из мелких стычек с отрядом икленских разведчиков получил мечом по голове.
        Ужасающая боевая машина весом вдвое больше обычного человека и оттого крайне медлительная.
        До яростно рвущихся вперед бойцов Иклена и медленно отступающих под их натиском легионов Тулсака оставалось не более тридцати миль. Фактически, уже боевая зона, и в любой момент можно было ожидать внезапной атаки какого-нибудь вражеского отряда, совершающего рейд по тылам противника.
        - Эй, сержант, ты слышал последние новости из нашей бравой армии? Я тут подслушал один интересный разговорчик наших офицеров…
        Радан немного повернул голову и увидел улыбающееся лицо Вассы - одного из вверенных его попечению рядовых бойцов. Васса явно был родом из каких-то невероятно далеких краев. И никто, глядя на его смуглое лицо и какой-то необыкновенно узкий разрез глаз, не мог сказать, где же живет род таких странных чужаков. Сам Васса на подобные вопросы отвечать отказывался, говоря, что домой ему все равно возврата нет. Когда-то очень давно на прямой вопрос лейтенанта он, поморщившись, неохотно выдавил, что родился он в одном из многочисленных племен, населяющих соседний мир, откуда его изгнали за мелкое нарушение тамошних законов. Узнав об этом, Радан безразлично пожал плечами. Какая разница? Васса - отличный боец и один из тех, кому он доверил бы прикрывать свою спину в бою. А все остальное его не касается… До сих пор Радан никогда не задумывался о множественности миров и не собирался ломать голову над проблемами устройства Мироздания. Хотя он и слышал, что где-то на востоке постоянно ведется неуверенная торговля с одним из соседних миров, но никогда этим не интересовался. Да и кому были нужны дикарские племена,
которые, по слухам, населяли тот жалкий пустынный мирок. Никто никогда не пытался завоевать их, хотя особых проблем это не составило бы. Но что можно взять от мира, который сплошь был завален песком, а за каждую каплю воды там приходилось сражаться с десятком желающих хоть немного утолить свою жажду? Эти же дикари считали Вал-Накин проклятым местом и никогда не посещали его без крайней нужды.
        - Ну, сержант, хочешь услышать последние вести с полей битвы?
        - Надень шлем, - буркнул Радан, - а потом и рассказывай.
        - Да ну его, - Васса беспечно отмахнулся. - В нем так жарко и душно, что я окочурюсь не пройдя и десятка шагов. Тем более что сначала из него надо бы повытрясти пыль. - В доказательство смуглокожий воитель от души хлопнул ладонью по шлему, откуда медленно взвилась слабая пыльная дымка.
        - Ну смотри, если тебе голову снесут…
        - Да ерунда. Если вдруг накинутся, то одеть его - минутное дело. И вообще, там, откуда я родом, ходят в основном в одних только набедренных повязках. Ты бы попробовал пробежать с этой грудой металла на плечах хотя бы полмили по песку при тамошней жаре.
        - Да какое мне дело до всяких там голозадых дикарей? Нам сейчас не по песку бегать, а с тяжеловооруженной конницей икленцев придется иметь дело.
        - А какое мне дело до проблем всяких там железячников, - небрежно усмехнулся в ответ бывший "голозадый дикарь". - И вообще, вы не воины, а всего лишь жалкие слабаки не способные даже дня прожить в пустыне.
        - Когда-нибудь я предоставлю тебе шанс доказать величие ваших пустынных солдат. Заставлю раздеться догола, вручу обычную деревянную дубину и пошлю тебя впереди основных рядов, чтобы ты одним своим устрашающим видом нагнал на икленцев страху.
        Васса рассмеялся и довольно хлопнул Радана по плечу. Несильный удар отозвался приглушенным звоном доспехов. Сержант поморщился. Нет, в этом шлеме дышать попросту невозможно. Но и снять его тоже было нельзя. Сержанты должны подавать пример своим подчиненным, всегда действуя согласно воинским инструкциям. А на данный момент инструкция требовала, чтобы пехотные легионы шли в полном снаряжении, не снимая шлемов.
        - Ну так какие там новости?
        - Да… вести не слишком хорошие, - Васса разом подрастерял большую часть своего веселья. - Мы уже идем не на помощь девятнадцатому легиону, ибо он весь подчистую вырезан. Теперь мы идем за него мстить. Разведка донесла, что против нас идут самое меньшее два конных легиона икленцев. Рыцари и легкая конница.
        Радан недовольно скривился:
        - Тут уж не до мести. Как бы наш победоносный двадцать третий легион не разделил участь девятнадцатого.
        - Тут уж ничего не поделаешь, - вздохнул Васса. - Какова будет воля Стража Бездны, так и случится.
        - Да причем тут Страж Бездны!? Сказал бы уж: какова будет воля наших великих генералов.
        Сержант второй тысячи двадцать третьего легиона непобедимой армии великого Тулсакского королевства в сердцах сплюнул в густую дорожную пыль. Плевок тут же исчез под ногами бесчисленных королевских воинов, устало идущих вперед, чтобы метнуть кости своей судьбы вместе со смертью. И даже Стражу Бездны было неизвестно, чем может окончиться эта игра.

*** - Легион, стоять! - Голос седовласого генерала мрачно взлетел к светлому безоблачному небу, откуда весело лились лучи летнего солнца, и эхом разлетелся по округе, подхваченный десятком голосов:
        - Тысяча, стоять!
        Голосам лейтенантов вторили возгласы сержантов.
        - Стоять!.. стоять!.. стоять!..
        - Стоять! - Заорал Радан. - Стоять, вы изъеденные блохами мешки с отбросами. Стоять!
        Легион с приглушенной руганью и оглушительным лязганьем железа остановился. Медленно ползущие позади обозы со скрипом свернули в сторону и замерли немного в стороне от устало переговаривающихся солдат.
        Генерал хмуро огляделся по сторонам:
        - Ну что ж… Видимо, идти дальше не имеет смысла. Полагаю, что мы можем разбить лагерь здесь. - Он мрачно провел рукой по закованному в тяжелые латы боку своего ширококостного рыцарского жеребца и вздохнул. - И, кто-нибудь, уберите здесь все…
        - Разбить лагерь!.. разбить лагерь!.. разбить лагерь!.. По десять добровольцев от каждой тысячи!.. добровольцы!.. выйти из строя!..
        Солдаты двадцать третьего легиона со вздохами облегчения разбрелись по сторонам и устало повалились на густой травяной покров. То, что ежедневный переход завершился почти на два часа раньше обычного, их не особенно волновало. Выдалась минута отдыха - используй ее разумно, то есть именно для отдыха. Таково одно из правил Вал-Накинских легионов.
        Радан устало отбросил в сторону тяжеленный щит и с предвкушением потянулся к застежкам шлема. Ну наконец-то я вдохну полной грудью.
        - Вторая тысяча, не вижу ваших добровольцев!
        Голос лейтенанта заставил Радана подскочить и мгновенно вытянуться по стойке смирно. Лейтенант смотрел именно на него, будто бы во второй тысяче не было других сержантов! Ну почему чуть что, так сразу же сержант Радан, сержант Радан. Чуть только появятся неприятности, так сразу же во всем разбираться приходится сержанту Радану - герою битвы у Пикрунской рощи, будь она проклята. Ну, подумаешь, зарубил вражеского лейтенанта, командующего правым крылом икленского легиона - так он сам выскочил на него. Оставшуюся без командира тысячу легко опрокинули, а тулсакские войска, зайдя в тыл основным рядам противника, учинили там грандиозную резню. Вражеский легион был почти полностью рассеян ценой сравнительно малых потерь. А командование наградило рядового Радана должностью сержанта и пожаловало несколько золотых монет, которые он с успехом пропил в ближайшей таверне, отмечая с друзьями свое быстрое возвышение. Но вместе с должностью он обрел и нелюбовь офицеров среднего звена, которые искоса смотрели на подобных выскочек. Вообще-то, должен признать, должность сержанта не является такой уж неприятной
обузой. Хотя, конечно, бывают моменты…
        - Вторая тысяча, где добровольцы для лагерных работ?
        Радан подскочил как ужаленный. С этого лейтенанта станется отправить его на порку, как будто именно он виноват в том, что никто не стремится стать добровольцем для выполнения очередной порции грязной работы. Добровольцев следует отыскать очень быстро…
        - Ты, ты и ты. Прихватите с собой по два своих товарища и следуйте за мной.
        Вызванные солдаты недовольно заворчали, но подчинились. И через минуту Радан уже подошел к хмурому лейтенанту с девятью "добровольцами" за спиной.
        - Следуйте за мной. - Лейтенант, бряцая доспехами, повернулся и с недовольным видом пошел в сторону небольшого лесочка.
        А через несколько минут Радан узнал причину такой необыкновенно ранней остановки для ночлега.
        В небольшом овражке лежали беспорядочной грудой сброшенные туда трупы.
        Изрубленные и окровавленные доспехи соседствовали с мертвыми человеческими телами и частями тел. Отрубленные руки, ноги и головы смешались в единую массу медленно разлагающейся человеческой плоти. Запах стоял непереносимый. Помятые щиты с изображением башенки и облаков соседствовали с обломками мечей. Человеческие головы мутными невидящими глазами уставились на неторопливо проплывающие в небе облачка. Сталь и плоть смешались воедино в кошмарном кровавом месиве. И сразу же было заметно, что в бою таких ран не причиняют. Скорее всего, погибших воинов расчленяли перед тем, как бросить сюда.
        На первый взгляд в овражек было сброшено не меньше трех сотен убитых тулсакских солдат, но точное количество оценить было невозможно.
        Радан судорожно сглотнул и поежился. Позади него вырвало одного из солдат.
        - Похороните их, - негромко сказал лейтенант. - Закопайте или сожгите… Но оставить их так… Солдаты Тулсака не должны заканчивать свой путь в каком-то овраге.
        Лейтенант, сгорбившись, ушел. Некоторое время добровольцы второй тысячи двадцать третьего легиона, с трудом подавляя рвотные позывы, смотрели на человеческие останки.
        Радан тяжело вздохнул. Надо приступать. Чем раньше начнем, тем скорее сможем отдохнуть и забыть этот кошмар.
        - Готовьте погребальные костры. Трое идут со мной.
        Спустившись в овражек, сержант подхватил омерзительно пахнувший человеческий труп с одной ногой и без головы и, поднатужившись, медленно поволок его наверх. Изрубленная в мелкие ленточки кольчуга цеплялась за ветки и траву.

***
        Утренняя заря застала двадцать третий пехотный легион в необычайном возбуждении. Вернувшиеся поздно вечером разведчики принесли весть о вражеском отряде, идущем с юго-востока. Около трех-четырех тысяч легкой пехоты икленцев. После устроенного вчерашним вечером огненного погребения почти четырех сотен своих собратьев по оружию, которых жестокие варвары-икленцы безжалостно зарубили, расчленили и побросали в овраг, солдаты стремились во что бы то ни стало посчитаться с убийцами.
        С самого утра поступил приказ генерала: соблюдая тишину занимать указанные позиции и готовиться к внезапному удару из засады. Любая другая тактика была бы неэффективна. Легковооруженная пехота икленцев в своих кожаных доспехах способна передвигаться вдвое быстрее неповоротливого легиона панцирников и легко могла уйти от прямого удара. Но зато если дело дойдет до драки… втрое превосходящие силы легионеров могли смять вражеских пехотинцев даже не заметив сопротивления. Но следовало сначала дать им приблизиться.
        Генерал с капитанами провели половину ночи в штабном шатре, разрабатывая план предстоящей битвы.
        Поутру от легиона отделилась первая тысяча, которая, в свою очередь, разделившись на два примерно равных по размеру отряда, двинулась навстречу врагу. Остальная часть легиона спешно отошла в сторону и принялась готовить место для засады. Согласно выработанному плану один из небольших отрядов должен был будто бы случайно напороться на идущих на запад икленцев и, не вступая в бой, отходить в сторону затаившегося в засаде легиона. Генерал рассчитывал, что, посчитав пятьсот панцирников вполне подходящей добычей для трех-четырех тысяч легковооруженных пехотинцев, враг бросится в погоню. Тогда, чтобы не дать икленцам раньше времени смять ряды отходящих латников, к отступающему отряду присоединится второй небольшой отряд. Тысяча человек - достаточно, чтобы враг призадумался, но все же количество явно недостаточное, чтобы перейти в наступление. Первая тысяча должна была с боями отходить к заранее подготовленным для нее позициям, где нужно было любой ценой упереться насмерть, давая оставшемуся в стороне легиону обойти врага и взять отряд икленцев в клещи. Если план удастся - успех можно было        Первая тысяча уже скрылась в лесу, когда поступило донесение об еще одном отряде противника, приближающемся с севера. Полторы тысячи конников. Причем кавалеристы явно знали о присутствии здесь легиона тулсакских войск, так как медленно заворачивали западнее, стремясь обойти тулсакцев стороной и, по возможности, зайти им в тыл. Хотя даже если бы этот маневр и удался, то многого бы они все равно не достигли. Полторы тысячи увязших в лесу конников против десяти тысяч опытных ветеранов пехоты? В бою у них не было ни единого шанса, а тактика мелких наскоков и быстрых отступлений здесь была невозможна. Что же они затевают?
        Генерал, злобно скрипя зубами, вновь скрылся в шатре, чтобы снова и снова перебирать возможные варианты боя, внимательно изучая каждую черточку на своих картах. Первичный план было решено не отменять, так как легион панцирных войск вполне был способен справиться с четырьмя тысячами легкой пехоты и пятнадцатью сотнями кавалеристов. Тем более что в здешних лесах конницы было практически не развернуться. Но на помощь первой тысяче, завлекающей врага в ловушку послали еще пятьсот человек на случай непредвиденных неприятностей.
        Утро прошло в волнениях. Солдаты, ожидая приказа к атаке, негромко переговаривались, офицеры мрачно бродили, стиснув зубы, а враги неумолимо приближались.

***
        Радан, стоя в плотном строю своих собратьев по оружию, с мрачной усмешкой смотрел на сверкающее лезвие своего меча, которому скоро предстояло обагриться свежей человеческой кровью. Другая рука уверенно поддерживала на весу привычный каждому панцирнику груз в виде тяжелого железного щита с эмблемой королевства Тулсак. Сегодня на кованом металле появятся новые царапины и вмятины.
        Легион стоял в полной боевой готовности. Солдаты молча ожидали приказа к наступлению. Над полем грядущего сражения сгустилась непривычная тишина, лишь изредка доносилось негромкое бряцанье доспехов или тонкий посвист извлекаемого из ножен меча.
        Солдаты ждали. Под дуновением слабого ветерка едва слышно шелестели листья многочисленных деревьев. Прорывающиеся сквозь густой покров листвы, солнечные лучи, отражаясь от полированных доспехов, разбрасывали во все стороны многочисленные блики. Солдаты ждали.
        Радан насторожился. В стороне от плотных рядов ожидавшего в засаде легиона, там, куда ушла тысяча латников, которые должны были послужить приманкой для икленцев, послышались слабые едва различимые крики и звон оружия. Привычный шум битвы. Значит, пока все идет по плану. Отступающая с боями тысяча, огрызаясь будто попавший в капкан волк, медленно отходила в сторону, увлекая врага на заранее подготовленную позицию и подставляя его под удар основных сил двадцать третьего легиона. Звуки сражения медленно приближались. Скоро. Уже очень скоро.
        Радан кровожадно ухмыльнулся. Скоро я снова окунусь в это упоительно-смертоносное объятие битвы. Жизнь или смерть - все будет зависеть только от моего меча. И только я, мой меч и вязкие волны страха, пронизывающего душу каждого солдата. Только тот становится настоящим воином, кто умеет преодолевать этот страх. Безжалостная кровожадность - вот ключ к победе…
        Издалека донесся пронзительно-тревожный звук рога. Расставленные повсюду разведчики спешили доложить, что вражеский конный отряд изменил свой курс и теперь угрожает ударить в тыл ожидающему в засаде легиону.
        Радан вздохнул. Если уж они там решились нарушить приказ о строго соблюдаемой тишине, значит дело серьезное. Краешком глаза он заметил недовольную гримасу на лице капитана, который, легкомысленно пренебрегая опасностью, держал шлем на луке седла.
        - Легион, к бою! - Таиться больше не имело смысла. - Вперед! В атаку!
        Неровный строй воинов Тулсака, медленно переходя на бег, тяжело пополз между деревьями, выдвигаясь навстречу противнику. Радан недовольно выругался. Эти проклятые деревья только сбивают строй. Теперь у нас не привычные боевые порядки наступающих легионов, а какая-то беспорядочная толпа.
        Донесся еще один тревожный сигнал, а потом к нему присоединились далекие крики и едва различимое лязганье. Где-то там, среди лесных дебрей, резервные отряды схватились с конниками врага. Но ничего. Легион вполне способен справиться с несколькими тысячами легковооруженных мечников и с пятнадцатью сотнями увязших в лесу кавалеристов. Мы еще покажем икленцам на что способен панцирный легион Тулсака.
        Шум битвы постепенно приближался. Впереди между редкими деревьями замелькали отдельные силуэты.
        Но что это? Вместо того чтобы отступать под натиском превосходящих сил противника, послужившая приманкой тысяча сама рвется вперед… Радану понадобилась почти целая минута, чтобы понять в чем дело. А, поняв, он громко и злорадно рассмеялся, не обращая внимания на то, что шлемы десятков его товарищей поворачиваются к нему, а в узких прорезях для глаз заметны удивленные взгляды бойцов.
        Икленцы, услышав зов рога и металлический дребезг, знаменующий собой приближение солдат Тулсака, смекнули, что удача поворачивается к ним спиной, и решительно свернули наступление, надеясь уклониться от сражения и отойти в сторону. А тысяча тулсакских панцирников не давала противнику организованно выйти из боя и, бешено кидаясь вперед, удерживала врага, сковывая его передвижения.
        Молодцы ребята!
        - Чего смешного ты увидел? - Тяжело отдувавшийся Васса поправил тяжелый щит и недоуменно взглянул на сержанта.
        Радан, игнорируя вопрос своего друга, издал громкий вопль и, тяжело переваливаясь в своих неподъемных доспехах, ринулся в самую гущу битвы, вздымая над головой сверкающий меч.
        Все вокруг смешалось в единой безумной мешанине.
        Почувствовав скользящий удар узкого лезвия вражеского меча, оставившего на железной поверхности щита еще одну глубокую борозду, Радан умело крутанулся на месте и, могучим ударом меча встретил выпад пожилого икленца с небольшими усиками и бородкой. Сталь встретилась со сталью, высекая множество мелких искорок. Тонкий клинок икленца с громким щелчком переломился у самого основания. Ну что за мечи у этих задохликов. Ломаются от каждого удара. Икленец пошатнулся. Радан, пользуясь моментом, резко крутанул меч и выбросил его вперед, стремясь поразить врага. Не тут то было. Икленец умело отскочил в сторону, получив всего лишь небольшую царапинку на своих легких кожаных доспехах и, перекатившись в сторону, высвободил из руки одного из погибших солдат его оружие. Опытный. Ну что ж тем интереснее… С воплем икленец метнулся вперед и замахнулся. Уклоняться от вражеских ударов Радан, прикованный к земле тяжестью своей брони, не имел возможности. И снова глухой удар в щит, отдающийся во всем теле. И снова сержант Тулсакского королевства поднял меч для встречной атаки…
        Гораздо более маневренный противник кузнечиком скакал вокруг тяжело дышащего Радана, атакуя с самых неожиданных позиций. И с каждым прошедшим мгновением его точные удары становилось все труднее и труднее отражать. Но, с другой стороны, достаточно одного удачного выпада, чтобы этот усатый икленец, дергаясь, упал на землю. Тогда как пропустивший уже почти десяток ударов Радан получил всего лишь несколько зарубин и вмятин на доспехах. Литой нагрудник и плотная кольчуга замечательно послужили своему владельцу, уже несколько раз отводя от него неминуемую смерть. Вся проблема только в том, что после боя из этих доспехов вылезаешь мокрый как после купания, а потом два дня едва таскаешь ноги от ломоты во всем теле.
        Пожилой усач снова атаковал, держа меч сразу двумя руками и вознамерившись разом покончить с тулсакским панцирником. Радан с усмешкой принял удар на задребезжавший щит и, с размаху рубанул мечом понизу, целясь по ногам. Почувствовав сопротивление клинка, он понял - попал. И точно, на серебристом острие меча появились капли крови. Икленец пошатнулся и упал на колени, поднимая меч и в то же время прекрасно сознавая, что уже не успеет отразить следующий удар, а в его глазах уже медленно начал проступать ужас и осознание своей неминуемой смерти. Из глубокой раны на бедре обильно текла кровь, пятная простые штаны из оленьей кожи.
        Радан почувствовал, как его верный клинок входит в грудь врага и, привычно провернув меч в ране, оставил умирающего врага биться в предсмертных судорогах. С десяток мелких пятнышек брызнувшей крови украсили кольчугу сержанта, а на металлической поверхности щита появилось несколько кровавых потеков.
        Все так, как всегда и бывает в битвах.
        Быстро оглядевшись по сторонам, Радан заметил медленно отступающего панцирника, на которого яростно наседали сразу два икленца. С трудом ворочая мечом, тулсакский воин едва успевал отбиваться от них. Прямо на глазах Радана один из врагов наотмашь рубанул по плечу воина двадцать третьего легиона. Меч со скрежетом пробороздил кольчугу. Наверняка парень получил здоровенный синяк, но ведь этот тип мог и разрубить доспех. Надо помочь…
        Радан, метнувшись вперед, с размаха ударил одного из врагов щитом по спине. Икленец, потеряв равновесие, выронил меч и неуклюже повалился прямо на вздымающийся клинок тулскаского солдата. Окровавленное острие вышло между лопаток разом обмякшего воина. Воин Иклена умер еще до того, как упал на землю. Легионер поблагодарил Радана уверенным кивком и отступил в сторону, скрестив мечи со вторым икленским пехотинцем.
        Лязганье металла сопровождало каждое движение Радана, когда тот, заметив со всех ног мчащегося к нему икленца, тяжело обрушился на землю и молниеносно подсек врага немного ниже колен. Острый как бритва меч легко рассек и плоть и кости. Враг покатился по земле, истошно крича и разбрызгивая фонтаны крови. Два обрубка в окровавленных сапогах остались на земле рядом с тяжело поднимающимся на ноги Раданом.
        Битва то разгоралась, то затихала. На истоптанной и обильно политой кровью траве лежали многочисленные тела. Десятки и сотни тел. И в основном это были тела икленцев. Легковооруженная пехота врага не могла противостоять вдвое превышающему их по количеству войску панцирных войск. Но кое-где среди изрубленных кожаных доспехов можно было разглядеть и вкрапления металла. Для двадцать третьего легиона сражение тоже проходило не без потерь. Зажатые в тисках наступающих стальных стен, воины Иклена не собирались сдаваться. Они беспорядочно, но отважно бросались на стенки смыкающейся западни и, платя пятерыми за одного, все же убивали, убивали и убивали.
        Радан заметил, как трое икленцев накинулись на одного немного вырвавшегося из строя легионера. Резким движением подобранного на поле боя помятого тулсакского щита один из икленцев ударил солдата по ногам. Воин, не устояв, тяжело обрушился на землю, дребезжа доспехами. Икленцы накинулись на него как мухи на мед. Мечи раз за разом поднимались в воздух, пока, наконец, один из них не окрасился кровью по самую рукоятку, отыскав щелочку в броне. Поверженный солдат резко дернулся и навеки затих. Радан метнулся было в ту сторону, но остановился, заметив как троица икленцев скрылась за спинами почти двух десятков бойцов Тулсака, ринувшихся мстить за своего погибшего товарища. Легионеры разошлись, оставив на земле три безобразно изрубленных тела.
        Снова оглушительный шум битвы прорезал зов рога, но теперь он нес не тревожные известия о приближающемся неприятеле. В трубном сигнале отчетливо различались радостные нотки. Три тысячи мечников, прикрывавшие тылы, прислали весть о своей победе над конным отрядом икленцев. Радан узнал общевойсковой сигнал, означающий полную победу, и радостно ухмыльнулся. Скоро три тысячи бойцов присоединятся к кипевшему в лесной чащобе беспорядочному сражению. Тем хуже для икленцев. Еще один сигнал рога раздался уже немного ближе. Но им следует поторопиться, иначе на их долю не останется ни одного врага.
        Радан уверенно поднял меч и, прикрываясь громадным железным щитом, ринулся в самую гущу боя, где несколько десятков легионеров схватились с равным количеством вражеских мечников. Одетые в кожаные доспехи воины падали на землю пронзенными и зарубленными. В сутолоке боя, зажатые со всех сторон, они не могли использовать в полной мере свой главный козырь - маневренность. Все преимущества были на стороне тяжеловооруженных бойцов двадцать третьего легиона. Отличные стальные кольчуги вместо легкой кожаной брони, длинные и широкие мечи вместо узких и легких клинков икленцев и, наконец, значительное моральное превосходство и четкое осознание своего численного преимущества. Не успел Радан сделать и десяток ударов, как убивать стало уже некого. Все воины Иклена лежали на окровавленной траве, а легионеры стояли над ними и с их мечей капали на землю рубиновые капли крови.
        Тяжело дыша, Радан огляделся по сторонам. Битва почти закончилась. Жалкие остатки наголову разгромленного отряда икленцев рассеялись по всему лесу. Мертвые тела густо покрывали землю и среди них бродили несколько армейских лекарей, оказывая первую помощь раненым бойцам Тулсака и равнодушно перерезая горла тем икленцам, которым посчастливилось выжить в этой бойне. Из-под густого покрова леса все еще доносился звон мечей - несколько окруженных врагов дорого продавали свои собственные жизни в десятках мелких стычек. Немного в стороне два сослуживца Радана деловито связывали вражеского воина с нашивками лейтенанта - у одного из солдат легиона, по совместительству носящего титул армейского палача, сегодня будет много работы. Икленские офицеры - крепкий орешек и, скорее всего, дело дойдет до раскаленного железа, прежде чем удастся выяснить хоть что-нибудь ценное.
        Победа! Полная победа! Радан с ревом взмахнул мечом, с которого сорвалось несколько капель крови, и рывком сдернул с головы шлем. Победа!

***
        Седовласый генерал сидел в штабном шатре на кривоногом походном стуле и в тусклом свете масляной лампы хмуро разглядывал карты, задумчиво поглаживая свои густые усы. Складывающаяся на полях сражений ситуация ему откровенно не нравилась. И вообще, последнее время все шло наперекосяк. Девятнадцатый легион погиб в сражении у Трановой переправы. Жалкие остатки восьмого сумели спастись только потому, что икленцам в это время было не до того, чтобы вылавливать рассеянных по лесам солдат. Двенадцатый и двадцатый легионы медленно отходят по направлению к одной из пограничных крепостей, надеясь укрыться за ее каменными стенами. На них давят по меньшей мере сорок тысяч вражеских солдат. Первый королевский легион, возглавляемый лично королем Ксанфиппом, твердо держит оборону по берегу Саренсы. Отвесные берега и бурное течение мешают икленцам начать полноправную переправу. Пока там все удачно, но что будет если враги повернут немного севернее и, захватив местный речной порт, выйдут у внутренним районам королевства. Такого не случалось уже незнамо сколько лет! Снова отдать страну на разграбление и, укрывшись в
неприступных бастионах Тулсака, смотреть, как проклятые икленцы жгут города и деревни, унося с собой все ценное и тысячами вырезая местных жителей?
        Проклятье, ну как так могло получиться? Ведь еще совсем недавно победоносные армии Тулсака с гордым видом маршировали в глубине икленских земель. Уже прибыли послы Иклена с просьбой заключить мир, и король Ксанфипп милостиво согласился на предлагаемые ими условия. И тут будто помешательство нахлынуло на всех мало-мальски значительных персон в этом мире. Послов немедленно отозвали, Ксанфипп прилюдно порвал мирный договор, а король Иклена собрал последние резервы и вдруг перешел в наступление… Как же так получается? Мы можем победить в мелких незначительных стычках, но едва дело доходить до крупных основополагающих сражений… Как будто все наши планы тотчас становятся известны врагу. Может быть, икленцы используют колдовство?.. Но придворные волшебники не замечают ни малейших следов чужой магии. Или среди высших офицеров штаба появились предатели?.. Но… как… почему…
        Как бы то ни было, но сейчас самое время перейти к подписанию временного перемирия. Пусть мы потеряем часть своих исконных земель - лет через пять можно будет снова вернуть их - но если бои будут продолжаться и дальше… Если икленцы дойдут до самого Тулсака… Город, конечно, выстоит - нет в мире такой армии, которая смогла бы захватить Тулсак - самый укрепленный и защищенный город на Вал-Накине. Вот только восстанавливать королевство после этого придется не один десяток лет. Подобное происходило примерно три-четыре сотни лет назад. Тогда армия Неалентоса подошла к несокрушимым стенам Тулсака, попыталась с налету захватить город и потерпела неудачу. А отступая, сожгла все на своем пути. Но ведь причина этого была ясна. В то время свирепствующая чума привела к тому, что пришлось расформировать половину тулсакской армии, а треть оставшихся легионов была полностью небоеспособна. В те тяжелые для королевства времена Тулсак потерял почти три четверти своих земель, но, едва только восстановив силы, вернул себе все захваченное, пусть и путем большой крови. А сейчас? Бывали случаи, когда два легиона
испытанных ветеранов отступали под натиском нескольких тысяч зеленых новичков, которых король Икленский набрал в своих деревнях. Немыслимо! Что случилось с победоносными легионами Тулсака?
        Нам сейчас как никогда нужен мир. Но на Ксанфиппа и его советников будто помутнение рассудка нашло. Война тянется и тянется. Тулсак отступает, Иклен прет вперед, теряя тысячи и тысячи своих солдат. Ему тоже не помешало бы перемирие, иначе полностью обезлюдевшее королевство не сможет не то чтобы удержать захваченное, но и потеряет даже исконно свое. Но и от вражеской стороны никаких предложений мира не поступало… Почему?
        А Неалентос довольно смотрит на своих обезумевших соседей и выжидает благоприятного момента для того, чтобы вмешаться в войну. Почему короли никак не могут договориться? Ведь еще немного и проклятые южане вылезут из своих бесчисленных руин и сомнут оба наших королевства.
        Нам всем сейчас нужен мир!
        В шатер четким шагом вошел молодой лейтенант и, откашлявшись, вытянулся по стойке смирно. Генерал вздохнул. Не я управляю королевством и не мне задумываться об этих проблемах. Сейчас лишь бы с моим двадцать третьим легионом управиться…
        - Я слушаю.
        - Господин генерал, мы подсчитали наши точные потери во время вчерашнего сражения, а также поступили сведения от захваченных пленников. С чего прикажете начать?
        - Потери?
        - Сто восемьдесят три погибших и двести сорок шесть раненых. Некоторые из раненых, по мнению военных хирургов, вряд ли доживут до рассвета.
        - Итого двести погибших. - А мы успешно разогнали почти пять тысяч врагов. Ну почему такое удается только в подобных ничего не значащих стычках, а на полях крупных сражений ситуация складывается полностью противоположной? - А что пленные? Сильно упорствовали?
        Лейтенант поморщился:
        - Упорствовали, господин генерал, но наш палач хорошо знает свое дело… мне стало тошно только от одного вида того, что он с ними сделал.
        - Что они нам милостиво поведали?
        - Вообще-то один из них согласился показать нам расположение всех известных ему отрядов. Если прикажете, я могу немедленно доставить его сюда.
        Генерал задумчиво пригладил встопорщившиеся усы и согласно кивнул. Лейтенант мгновенно выскочил из шатра, и почти сразу же три широкоплечих солдата втащили обряженное в рваные лохмотья окровавленное существо, в котором трудно было узнать человека. Избитое распухшее лицо, окровавленные губы и отсутствие доброй половины зубов. На покрытой запекшейся кровью спине бывшего капитана икленской пехоты красовались уродливые раны, которые могло оставить только раскаленное железо. Правая нога воина была сломана и безвольно волочилась по земле, а над местом перелома явно поработали чьи-то "искусные" руки. Вырванные ногти и распухшие пальцы пленника производили ужасное впечатление. Бывший капитан закашлялся и, выплюнув кровавый сгусток, с трудом поднял свои заплывшие глаза на невозмутимо смотревшего на него генерала. Было отчетливо видно, что боец только отчаянным усилием воли удерживает себя от крика. Молодец, настоящий солдат!
        В палатку снова проскользнул молодой лейтенант и, презрительно поморщившись, подтолкнул эти жалкие человеческие обломки к расстеленным на столе картам.
        - Показывай!
        - Вот здесь… здесь… и здесь…
        Палец пленника, тяжело тыкался в нарисованные леса и реки и, оставляя расплывающиеся на бумаге кровавые пятна, наглядно помечал расположение крупных вражеских отрядов.
        - И два конных легиона вот здесь…
        Генерал нахмурился. Это "здесь" было слишком уж близко к нынешним позициям двадцать третьего легиона. Следовало бы проверить эти сведения, послав десяток разведчиков и если это правда… Пожалуй стоит отступить и не связываться с такими крупными силами.
        - Уведите пленника и дайте ему положенную ему награду за любезно предоставленные сведения.
        Один из солдат быстро кивнул и вытащил из-за пояса кинжал.

***
        Далеко-далеко от этого места в глубокой пустой пещере, куда никогда не проникают лучи тусклого красноватого солнца, произошло некоторое движение, сопровождаемое тихим шорохом осыпающегося песка.
        - Но стоит ли продолжать?.. Воистину, дело не стоит затрачиваемых нами усилий… Мы тратим титанические силы только для того, чтобы протянуть тонюсенькую ниточку и связаться с другими мирами…
        - Но ты же знаешь, что у нас нет другого выхода… Мы не можем провести в этой дыре весь остаток Вечности… А последний реальный шанс на освобождение был утерян, когда Ключ Маркела покинул Грастос и канул в Бездну…
        - Проклятье… Тот парень все испортил… Я бы с превеликим удовольствием свернул ему шею… Почему ты мне не позволила?..
        - В этом не было смысла…
        - Но какое удовольствие…
        - Удовольствие не поможет нам выбраться отсюда, а силы еще понадобятся… Мы должны продолжать… Эти раздробленные и воюющие между собой дикари не способны даже приблизиться к нашей проклятой тюрьме… Только сильное и единое государство может освободить нас… Со временем…
        - Время, время, снова время… Будь оно проклято… Мы уже полторы тысячи лет не можем отсюда выбраться, а ты все твердишь: время, время…
        - Ты можешь предложить другой способ?..
        - Но почему именно Вал-Накин?.. А не Таулус, не Шинос, или не Кибад?..
        - На Таулусе слишком много магии, и в подобных условиях кто-нибудь может ощутить наше присутствие… Армии Шиноса и Кибада слишком слабы и не смогут успешно проводить завоевание… Но объединенные силы Вал-Накина способны смести любое сопротивление на своем пути…
        - И мы сможем добиться этого объединения сил, истощая в войнах два каких-то абсолютно ничтожных королевства?.. Ты слишком самоуверенна…
        - Это всегда себя оправдывало… Тулсак и Иклен истощают друг друга в постоянных войнах, а в это время Неалентос копит силы и готовится объединить весь мир под своей властью… Объединенный Вал-Накин - первый шаг к нашей свободе… Потом мы подтолкнем его еще несколько раз…
        - И сколько нам еще тут страдать?.. Эта проклятая Сеть давит на меня как камень…
        - Давай лучше продолжим…
        Обмен мыслями завершился. Два чуждых нечеловеческих разума договорились между собой. В глубокой темной пещере снова возникло присутствие невероятно могущественной магии. Исполинские силы пришли в движение, но на каждую частичку высвобожденной магии тут же возникала другая частичка, абсолютно ей противоположная. Магия и антимагия столкнулись между собой, распространяя по волнам магического эфира чудовищные возмущения. Невидимые узлы окутывающей мир необычайно плотной Сети вспучились, стремясь поглотить любое чужеродное волшебство. И в результате высвобожденной силы, способной без усилий стереть в песок целые горы, едва хватало для того, чтобы проделать незначительную щель в ткани реальности и, просунув в этот разрыв тонюсенький волосок магии, дотянуться до Вал-Накина, где этот почти неощутимый ручеек волшебства распался еще на несколько частей, каждая из которых четко нашла свою цель…
        Вал-Накин располагался гораздо дальше от этого места, чем находящийся почти на окраине населенной части Мироздания Грастос, и поэтому требовалось гораздо больше магии, чтобы пробить канал связи до этого мира. Соответственно уменьшалась и эффективность воздействий. О полном подчинении воли сотен людей и массовом принуждении, как это было на Грастосе, можно было и не думать. Отныне они могли только советовать. Нашептывать в уши, осторожно подталкивать и всяческими ухищрениями направлять события в нужную сторону. Время грубой силы прошло.
        Но тонкое знание человеческой природы приносило свои плоды.
        Война Тулсака и Иклена продолжится. Неалентос по-прежнему будет копить силы, ожидая подходящего момента.
        Снаружи по пустынной равнине, вздымая клубы пыли, пронесся порыв ветра. Мерно мерцали безразлично висевшие в воздухе четыре багровых огонька.
        А немного в стороне среди беспорядочного нагромождения выветрившихся утесов можно было разглядеть наполовину засыпанный песком сплетенный из света шар, внутри которого смутно угадывались черты человеческой фигуры.

***
        Двадцать третий панцирный легион медленно отходил на запад, устремляясь на соединение с одиннадцатым конным и четвертым гвардейским легионами, чтобы объединенными силами дать бой наглым захватчикам. Полученные от капитана икленцев сведения полностью подтвердились. Два конных легиона врага медленно двигались вдоль кромки леса, явно собираясь обойти основное скопление войск Тулсака и нанести им смертоносный удар прямо в незащищенную спину.
        Генерал немедленно выслал гонца к королю с докладом о текущем положении вражеских войск. Через несколько дней измученный гонец вернулся обратно, принеся четкий приказ короля: не допустить прорыва икленцев и любой ценой выбить врага из этой провинции. На помощь уже выступили два легиона, но один из них уже серьезно потрепан, а второй целиком состоит из зеленых новобранцев. Руководство объединенными силами целиком возлагалось на командование двадцать третьего легиона.
        Предстояла нешуточная битва.
        Каждый вечер седой генерал сидел в шатре и до рези в глазах всматривался в свои потрепанные карты. Как? Как мне разбить такие серьезные силы, имея в своем распоряжении одну только пехоту? Одиннадцатый конный легион он не считал за подмогу, справедливо полагая, что от этих неоперившихся глупцов будет мало проку. Они же побегут едва только запахнет жареным.
        Вот если бы удалось завязать сражение под покровом леса. Потерявшая маневренность конница стала бы легкой добычей… Но икленцы не настолько глупы, чтобы ввести рыцарей под деревья.
        Генерал вздохнул и снова вернулся к своим картам. Наконец он недовольно поморщился и хмуро ткнул пальцем в отмеченную на карте извилистую гряду невысоких холмов. Мандуррские холмы. Здесь. Только здесь мы будем иметь хоть какой-то шанс.
        Четыре багровых огонька слабо мигнули, и в тот же миг мысль о поросших кустарником холмах медленно всплыла в голове командующего элитным легионом икленских рыцарей. Холмы. Битва.
        Двадцать третий легион шел на запад к холмистой гряде, которой скоро предстояло стать местом кровавого побоища. Там его уже ждали четвертый гвардейский и одиннадцатый конный легионы. Холмы приближались. Но враги приближались тоже. Счет шел на считанные часы.
        Время Тулсакского королевства подходило к концу. Его звезда закатилась за несколько часов до того момента, когда на Мандуррских холмах столкнулись между собой в кровопролитной битве почти пятьдесят тысяч солдат.
        В небольшой стычке на берегу бурной реки Саренсы пал на землю король Ксанфипп Тулсакский. Случайная вражеская стрела отыскала себе дорожку в великолепных позолоченных латах короля. А через несколько минут после этого сокрушительного удара последовал еще один. Единственный наследник трона, четырнадцатилетний принц Тулсакский, спускаясь по лестнице в Поднебесном Дворце, поскользнулся и разбил голову о мраморные ступени. Династия, правившая Тулсаком без малого четыреста лет, оборвалась, оставив королевство перед лицом неотвратимо надвигающегося врага.
        Четыре багровых огонька. Первый шаг уже сделан. Тулсак должен пасть. И в тот же миг король Икленский довольно откинулся на спинку своего походного трона, абсолютно уверенный в своей полной победе, еще не сознавая, что ему предстоит стать следующим. Четыре багровых огонька. Глаза Падших смотрят на мир и видят все… Все…

***
        Радан машинально поправил щит и громко вздохнул. Рукоятка меча привычно лежала в ладони, но уверенности почему-то не внушала. Непонятно откуда появившееся неприятное чувство жгло его душу, принуждая немедленно бросить все и со всех ног удрать куда-нибудь подальше.
        Двадцать третий легион занимал удобную и стратегически важную позицию на пологом склоне холма. Слева плотные ряды панцирников прикрывали густые лесные заросли, а справа расположились королевские гвардейцы, выставившие свои зазубренные копья над плотной стеной щитов и готовые в любой момент с честью встретить любую вражескую выходку. Нестройная толпа конных новобранцев разделилась на несколько отрядов и теперь нервно переминалась в ожидании сигнала к атаке. Радан посматривал на них с плохо скрываемым презрением. И это отребье нынче называется легионом? Самые настоящие оборванцы. Вместо добрых стальных кирас какие-то рваные металлические кольчуги, их кони будто вчера еще возили плуги, а оружие… О, Отец Сущего, что это за ржавые железки. Самые разнообразные железяки от легоньких дротиков, до громадных двуручных секир, которыми широко пользуются королевские палачи. Рубить головы ими весьма сподручно, но воевать… А люди-то, люди… Хилые слабосильные юноши и дрожащие старики.
        Да, Тулсакское королевство явно переживает не лучшие времена. Еще год назад этих пастухов никогда бы даже не подпустили к казармам…
        А на равнине среди густой травы заканчивали построение икленские легионы. Конные рыцари и легкая кавалерия. От обилия сверкающей стали резало глаза.
        Рыцари… Проклятье, это рыцари. Справиться с ними будет ох как не просто. Половина легиона поляжет уж точно. Если не две трети. Мыслей о возможном поражении Радан старался не допускать в свою голову. Если думать о поражении, то точно проиграешь…
        Солнце палило немилосердно, и задыхающийся в тяжелых доспехах Радан, обливаясь потом, с ужасом думал о предстоящем сражении. Как можно драться в такую жару? Немного утешало только то, что врагам приходится также несладко. Хотя им легче - ведь они почти все верхом.
        Плотный строй вражеских рыцарей неподвижно замер готовый к атаке. На небольших треугольных щитах икленцев весело плясали солнечные лучи. Грозно возвышался к небесам едва заметный с такого расстояния частокол поднятых к небу копий. С флангов основные ударные силы врага прикрывали многочисленные небольшие отряды легкой конницы. Похоже, основной удар придется именно сюда… Ох-хо…
        Из вражеских рядов медленно выехал вперед один из рыцарей и, развернув вяло обвисшее в полном безветрии знамя, поднес к губам ослепительно блеснувший медью боевой горн. Одинокая нота, пронзившая застоявшийся воздух ознаменовала собой начало одного из самых кровопролитнейших сражений этой войны.
        По рядам икленских рыцарей будто бы прокатилась волна. Привычными движениями с лязганьем опускались непроницаемые забрала шлемов и поднимались в боевое положение висевшие на боках щиты. До неподвижно застывших легионеров донеслись далекие человеческие голоса - вражеские командиры громко отдавали последние распоряжения перед началом битвы.
        Стальная лавина дрогнула и медленно поползла вперед, тяжело набирая скорость. Даже выносливые рыцарские лошади не могли быстро бежать с таким грузом. Частокол копий разом опустился, готовясь к тяжелому удару.
        - Шиты сомкнуть! Копья наперевес!
        Следуя команде, Радан привычно поднял свой щит, ощущая со всех сторон локти своих товарищей. Над плечами у него высунулись узкие граненые жала копий, предназначенные для того, чтобы пробивать тяжелые латы.
        Неумолимая стальная лавина, с каждой минутой все больше разгоняясь, ползла вперед. Рыцари приближались. О, Страж Бездны, кто же может остановить эти ужасающие стальные чудовища?.. Радан уже мог отчетливо разглядеть плотные забрала шлемов, прекрасно различал каждую чешуйку пластинчатой брони, прикрывающей голову и грудь рыцарских лошадей, и грозные наконечники копий, ослепительно сверкающие в солнечном свете и жаждущие глубоко вонзиться в трепещущую человеческую плоть. Он видел вылетающие из-под копыт вражеских коней клочья вырванной травы, видел каждую щербинку на начищенных до зеркального блеска щитах, видел развевающиеся вымпелы и мог при желании отчетливо различить каждую их черточку.
        Время, как всегда бывает в подобных случаях, замедлило свой бег. Радан закрыл глаза, чтобы не видеть надвигающейся смертоносной лавины и принялся молиться. Отец Сущего, спаси меня в этой чудовищной…
        Сильнейший удар в щит, треск ломающегося копья, отчаянное предсмертное ржание лошади, в грудь которой вонзились разом три копья, приглушенная ругань и крики слились воедино. Радан пошатнулся и с трудом смог удержать равновесие. Прямо в середине его щита виднелась глубокая вмятина, металл вокруг нее сморщился и покрылся мелкими трещинками. Рука, принявшая удар на себя, отчаянно ныла. Неподалеку еще билась пронзенная насквозь лошадь, а ее всадник, очумело мотая головой, пытался приподняться шагах в десяти от строя.
        Следующий могучий удар развернул Радана боком и небрежно швырнул на землю. Распоротый почти пополам щит вырвался из его рук и отлетел в сторону. Помутившимся взглядом сержант видел, как вылетевший из седла вражеский рыцарь рухнул прямо перед строем и в него сразу же вонзился целый десяток копий. Но в этом уже не было нужды, даже отсюда по вывернутой неестественным образом голове было заметно, что бедняга сломал себе шею.
        - Сомкнуть строй!
        Пытающегося подняться Радана оттеснили в сторону. Выдвинувшиеся из задних рядов щитоносцы закрыли образовавшиеся в строю бреши, отталкивая в сторону убитых и раненых товарищей. Сейчас было не до церемоний - приближалась третья волна рыцарей. Грозно поднятые для удара копья уже готовились собрать свой кровавый урожай. Немного в стороне точно такая же стальная волна накатывалась на плотные ряды гвардейцев из четвертого легиона. На земле лежали десятки убитых в искореженных доспехах. Раненые со стонами отползали в стороны, стараясь убраться подальше от разгоравшейся сечи и при этом не попасть под безжалостные копыта рыцарских коней.
        Немного в стороне уже шла ожесточенная драка - отряды легкой конницы врага схватились с вооруженными кое-как новобранцами из одиннадцатого легиона и нещадно теснили их. Ржание коней и громкие человеческие крики слились воедино со звоном скрещивающихся мечей и лязганьем доспехов.
        С треском ломающихся копий и глухим металлическим скрежетом лавина икленских рыцарей врезалась в плотные ряды двадцать третьего легиона. На землю упали десятки убитых и раненых бойцов. Из рыцарей уцелели считанные единицы, большинство же нашло свой конец на остриях многочисленных копий. Но и для латников этот сильнейший удар не прошел бесследно - в сплошной стене щитов образовались широкие бреши, куда сразу же устремились враги, пытаясь закрепить свой успех.
        Радан закричал, присоединив свой боевой клич к сотням других, отбросил в сторону бесполезный смятый щит и, размахивая мечом, ринулся в битву.
        Поднырнув под удар какого-то рыцаря с роскошным гребнистым шлемом, Радан молниеносно ответил встречным ударом. Высекая искры, меч проскрежетал по стальным латам, оставив всего лишь небольшую вмятину. Рыцарь громко захохотал и снова замахнулся своим громадным двуручным мечом. Радан с трудом успел увернуться, проклиная отсутствие щита. Прыгать в тяжеленных доспехах было не так уж и просто. Промахнувшегося рыцаря крутануло на месте, и в тот же миг чья-то громадная булава обрушилась на гребнистый шлем, сминая его в безобразную кучу металла, из которой во все стороны брызнула кровь. Подняв голову, Радан увидел широко раскрытые глаза молодого парня не старше восемнадцати лет. Всадник в легких доспехах дернул за поводья своего хилого скакуна и, подняв несколько пыльных облачков, умчался. Все же этот одиннадцатый легион на что-то да годен… Радан с трудом подавил искушение снять шлем и вытереть заливающий глаза пот.
        Заметив внезапный блеск металла, он рывком развернулся и едва успел отразить могучий удар. Необыкновенно рослый рыцарь в запятнанных кровью и помятых на груди латах, тяжело дыша, снова поднял свой меч. Радан, сознавая, что уйти от этого удара уже не сможет, сделал единственно возможное в этой ситуации - отбросил меч и прыгнул вперед, сбивая закованного в латы гиганта с ног. Они кубарем покатились по земле, взрывая и разбрасывая во все стороны пучки вырванной травы. Когда суматошно мельтешащие перед глазами небо и земля, наконец, успокоились и замерли на своих местах, Радан со стоном приподнялся, ощущая, как болят его помятые ребра. Рыцарь лежал рядом и, слабо размахивая руками, старался перевернуться на живот, чтобы подняться. Тяжелые латы неумолимо не давали ему оторваться от земли.
        Вытянув из ножен короткий кинжал, сержант с ухмылкой подошел к поверженному гиганту и, прыгнув на него сверху, принялся просовывать узкое лезвие кинжала в предназначенную для глаз прорезь на шлеме. Рыцарь, схватив его за запястья, отчаянно сопротивлялся, но на стороне Радана была еще и сила тяжести. Он всем своим весом навалился на рукоять кинжала и, почувствовал как со скрежетом раздвигаются защитные металлические полоски, а лезвие с отвратительным хрустом входит во что-то мягкое. Рыцарь, несколько раз судорожно дернувшись, замер без движения. Вытаскивать застрявший кинжал не было времени и поэтому, оставив оружие в ране, Радан с трудом поднялся на ноги, подхватил громадный меч рыцаря и, проклиная жару, осмотрелся по сторонам.
        А вокруг яростно бушевала битва. Рассеянные ряды пехотинцев упорно сопротивлялись непрерывно накатывающимся на них волнам тяжелой кавалерии. Ужасающие копья конных рыцарей собирали свой богатый урожай человеческих жизней. То тут, то там можно было разглядеть, как пронзенный зазубренным копьем легионер с предсмертным воплем валился на землю, а убивший его рыцарь, небрежно отбрасывая в сторону обломок копья, вытаскивал свой громадный меч и устремлялся прямо на ряды упорно сопротивляющихся воинов Тулсака. Но и икленские рыцари не уходили безнаказанными. Вот один из гвардейцев покатился по земле и мастерским ударом подрубил ноги коня, на котором гордо восседал бронированный великан. Рыцарь с воплем вылетел из седла и, дребезжа доспехами, рухнул на землю, где его встретили мечи нескольких латников. Гвардеец же молча поднял меч и добил отчаянно бьющуюся на земле лошадь.
        Но в целом битва складывалась не слишком благоприятно для королевства Тулсак. И если двадцать третий легион еще твердо держался на своих позициях и кое-где даже пытался контратаковать, то четвертый гвардейский уже медленно пятился назад под яростным натиском сотен и сотен конных рыцарей. Еще немного и в ширившуюся брешь хлынут десятки вражеских солдат и, зайдя во фланг легионерам, лишат их последнего шанса на победу… От одиннадцатого легиона осталось только несколько жалких кучек всадников, беспорядочно мечущихся по полю битвы и преследуемых восторженно вопящими конниками врага.
        Тысячи тел в окровавленных изрубленных доспехах устилали землю ужасающим ковром смерти. Некоторые все еще шевелились и со стонами старались приподняться, но в отчаянном хаосе битвы на них никто не обращал внимания. Судьбу раненых будет определять победитель. Десятки лошадей без всадников носились кругами, вставая на дыбы и испуганно взбрыкивая. Груды человеческих и лошадиных тел, из которых во множестве торчали копья, отмечали то место, где неотвратимая смертоносная лавина рыцарей столкнулась с железным упорством намертво стоящего двадцать третьего легиона. Вокруг этих груд в беспорядочных стычках сражались сотни бойцов.
        Смерть, сталь и кровь.
        Позади за смешавшимися в единую бурлящую кашу рядами тулсакцев и икленцев слабо блеснули золоченые доспехи. Командующий объединенными силами седовласый генерал лично вел в атаку резервную тысячу - последний шанс Тулсака на победу. Свежие силы врезались в ряды икленских рыцарей и начали медленно теснить их назад. И в самой гуще сражения мелькали золоченные генеральские латы.
        Радан, обливаясь потом и с ненавистью глядя на опаляющее солнце, с трудом поднял меч и, яростно рыча, бросился в атаку. Ничего не успевший понять рыцарь получил могучий удар по плечу. Латный доспех не выдержал и лопнул, а меч по самую рукоятку вошел в мягкую плоть. Высвободив окровавленное оружие, сержант двадцать третьего легиона, заметив направляющегося к нему рыцаря, который с самым угрожающим видом размахивал мечом, нагнулся и, охнув от боли в помятых ребрах, подхватил один из щитов во множестве валявшихся под ногами. Щит был немного помятым с краю и запятнанным кровавыми потеками, но еще вполне годным. И именно этот щит и принял на себя первый удар икленца.
        Звон стали. Вмятина на поверхности щита. Привычная волна боли, пробежавшая по держащей щит руке. Рука, сжимающая меч, инстинктивно выбрасывается вперед для встречного удара. Столкновение двух мечей. Лязганье доспехов.
        Но одолеть превосходно защищенного рыцаря не так уж и просто. Тут необходимо предпринять что-то неожиданное… Радан шагнул вперед и, внезапно отбросив меч, схватил щит сразу двумя руками, а потом, размахнувшись, метнул его в удивленно отступившего рыцаря. Тот пошатнулся и, потеряв равновесие, упал. Усмехнувшись, Радан поднял с земли меч и замахнулся… Но поздно. Один из легионеров уже со скрежетом выдернул из мертвого тела свой окровавленный меч и, хлопнув Радана по плечу, отскочил в сторону, скрестив мечи с широкоплечим рыцарем.
        Недоуменно посмотревший ему вслед Радан понял, что неосмотрительно повернулся спиной к врагу только когда могучий удар стегнул его по спине и ослепляющим звоном прокатился по всему телу. Он упал на землю, задыхаясь от опаляющей боли. С треском лопнули несколько ремешков, и помятая железная банка с отверстиями, именуемая шлемом, отлетела в сторону, но верная кольчуга выдержала этот сильнейший удар, уберегая своего владельца от неминуемой смерти. Радан покатился по земле, жадно хватая ртом пропитанный кровью и смертью воздух. Когда сознание немного прояснилось, а прыгающие перед глазами пятна медленно испарились, он понял, что лежит на земле, а над ним возвышается громада вражеского рыцаря, поднявшего над головой окровавленный меч.
        Меч медленно поплыл вниз с каждым бесконечно долгим мгновением набирая скорость и готовясь одним могучим ударом пригвоздить к земле человека, разрубив его сверху донизу. Радан с ужасом дернулся, осознавая, что увернуться уже не успеет. Правая рука, все еще сжимающая в ладони рукоять меча, поднялась в инстинктивном жесте защиты…
        И именно это спасло его жизнь. Столкновение двух мечей немного изменило направление удара. Вместо того, чтобы пронзить живот Радана, меч рыцаря отклонился вверх и ударил прямо в грудь, защищенную толстым литым панцирем. Волна невыносимой боли молнией пронзила сержанта двадцать третьего легиона. С отчетливым хрустом сломалось несколько ребер. Грудь вспыхнула невыносимой болью. А на литом нагруднике появилась глубокая вмятина. Металл треснул и завернулся внутрь, глубоко вдавившись в плоть. Но я еще жив! Радан, не ожидая следующего удара, который наверняка станет смертельным, дернулся всем своим измученным телом и, откатившись в сторону, замахнулся мечом… Точнее рукояткой от меча, оканчивающейся небольшим обломком клинка… В то же мгновение, поняв, что теперь он полностью беззащитен, Радан рывком перевалился через мертвого легионера в разрубленной кольчуге и кубарем покатился вниз по склону холма. От взвившейся в груди боли слезились глаза. Каждая кочка, каждый почти неразличимый глазу бугорок, каждый камешек причиняли самые ужасные мучения.
        С треском врезавшись головой в защищенный железными латами живот неподвижно лежащего рыцаря, Радан потерял сознание и в обнимку с мертвецом скатился с холма, скрывшись среди беспорядочного нагромождения мертвых тел.

***
        Над полем недавней битвы воцарилась ночь. Лишь полумесяц луны, проглядывающий между редкими облачками и лениво заливающий окрестности тусклым призрачным светом, да несколько ярких точек далеких миров нарушали безграничную черноту ночного неба. Вал-Накин находился почти в центре Мироздания, и с его поверхности в случае хорошей безоблачной ночи можно было различить почти десяток далеких солнц, освещающих земли чужих миров.
        Битва закончилась, и на месте кровопролитного сражения сгустилась мрачная тишина. Не слышно было ни звона оружия, ни лязганья доспехов, ни громких боевых выкриков. Тишина. Мертвая давящая тишина кладбища. Места, где тысячи людей обрели свое последнее пристанище. И только далеко-далеко отсюда, возле самой кромки леса, слабо мерцали десятки светлых пятнышек - там стояла лагерем одна из принимавших участие в битве армий.
        Многочисленные мертвые тела густо усеивали обильно политую кровью землю. Мертвые глаза пустым безразличным взором уставились в небеса. Мертвые сердца остановились навеки и ни одна сила в мирах не могла пустить их снова, и даже великое могущество Творцов не могло воссоздать жизнь в мертвом теле. Души павших в бою воинов уже навеки обрели свое успокоение в бескрайних глубинах Бездны.
        Иззубренные затупившиеся мечи, расщепленные обломки копий, помятые щиты, разрубленные кольчуги и пробитые латы. Кровь и сталь.
        Помятые, ржавые и изъеденные временем воинские принадлежности и многочисленные человеческие костяки еще многие годы будут отмечать эти холмы, как место одного из бесчисленных сражений, которыми была всегда богата история любого крупного мира после Раскола. Спустя годы земля поглотит эти ужасные останки древних времен и, приняв их в свои милосердные объятия, подарит вечное забвение. Века сотрут в прах кости, превратят ржавый металл в мелкую пыль, развеют человеческую память… Но сама земля будет вечно помнить о тысячах и тысячах солдат, отдавших здесь свои жизни.
        Но пока еще кровавое напоминание о человеческих безумствах все еще несмываемым пятном лежало на земле, изрытой и вытоптанной десятками тысяч ног. Мертвые тела под бездонными небесами. Пиршество для стервятников…
        Одна из многочисленных куч вдруг слабо пошевелилась. Мертвое тело с торчащим из развороченной груди обломком рыцарской пики дрогнуло и нехотя откатилось в сторону. Послышалась приглушенная ругань. Еще одно тело с приглушенным лязганьем покореженных лат сдвинулось с места. А между ними показалась ужасающая человеческая фигура покрытая с головы до пят засохшей кровью. Слипшиеся волосы безобразными пучками торчали во все стороны, превратившееся в ужасающий оскал смерти лицо, окровавленная кольчуга и промятый нагрудный панцирь, обломок меча в правой руке… Ужас. Призрак самой смерти медленно поднимался с земли, чтобы мстить живущим. Любой, увидевший сейчас эту мрачную фигуру посреди освещенного лунным светом поля недавней битвы, кинулся бы бежать без оглядки, истошно крича о новом появлении живых мертвяков.
        Ужасающая фигура с леденящим душу стоном распрямилась и с проклятием отшвырнула в сторону оставшуюся от меча никчемную рукоять. Недовольно зашипев, восставший из мертвых Радан принялся непослушными пальцами стягивать свой доспех, с трудом дергая за многочисленные ремешки.
        - Будь все проклято!.. Меня ведь чуть не прикончили… Проклятье Падших, как же больно…
        Недовольно отбросив в сторону изуродованный нагрудник, Радан стянул кольчугу и, присвистнув, провел пальцем по широкому и дленному разрезу на спине чуть пониже лопаток. Рассеченные и безобразно скрученные стальные кольчужные кольца мелкой бахромой отмечали след страшного удара. Еще бы немного… Радан мрачно отшвырнул кольчугу и, развязав ворот рубашки, осмотрел свою грудь. Даже в неверном лунном свете был отчетливо виден огромный кровоподтек. Вдобавок несколько ребер были явно сломаны и теперь при каждом вздохе наполняли грудь воина острой режущей болью.
        Осторожно ощупав грудь, Радан хмыкнул. Все равно сейчас с этим ничего не поделаешь. Но, пожалуй, стоит, добравшись до лагеря, заглянуть в палатку лекаря…
        Вздохнув и поморщившись от пронзившей его боли, Радан склонился и, пошарив среди груды мертвых тел, вытащил зазубренный меч. Не годится ходить безоружным по полю недавней битвы, мало ли что… Конечно, следовало бы еще и надеть броню, но при одной мысли о тяжеленном металле, постоянно тыкающим его в пульсирующую болью грудь, он скривился и отрицательно мотнул головой. Ничего, до лагеря уж как-нибудь доберусь.
        Посматривая себе под ноги и перешагивая через многочисленных мертвецов, Радан медленно побрел по направлению к далеким мерцающим огонькам костров. Прохладный ночной ветерок холодил его тело и слабо шевелил окровавленную рубашку.
        Несколько раз Радан наступал на что-то мягкое, но не обращал на это ни малейшего внимания. А однажды, запнувшись о чье-то скрытое в темноте тело, рухнул на землю, застонав от невыносимой боли, хлынувшей из груди. Тяжело дыша, сержант двадцать третьего легиона с трудом сфокусировал взгляд. Оказалось, что лежал он прямо на теле убитого рыцаря, буквально уткнувшись носом в безобразную рану на его спине, где сквозь лопнувшие латы в изливающемся на мир лунном свете слабо просматривалась разрубленная плоть, перемешанная с мелким костяным крошевом. С приглушенным проклятием Радан приподнялся, опираясь прямо на тело, и брезгливо вытер руку о и без того грязную рубашку. Ну что ж, могло быть и хуже. А если бы я упал вон на ту торчащую из земли пику?.. Или на какой-нибудь меч?..
        Огоньки костров медленно приближались. До тяжело переставляющего ноги Радана доносились приглушенные расстоянием крики и веселые песни. В лагере праздновали победу.
        - Если вы не оставили мне вина…
        Голос Радана внезапно замер, а сам он застыл как вкопанный, заметив нечто не совсем обычное. Груды доспехов, длинные чубы у сидящих возле огня солдат, странного вида шатры. Что это за…
        - Кто идет!? Немедленно назовись!
        Заслышав громкий окрик часового, Радан рухнул как подкошенный, морщась и шипя сквозь стиснутые зубы от пронзившей все тело боли. Будь ты все проклято! Это не лагерь двадцать третьего легиона. Это вообще не тулсакские войска! Икленцы! Мысли мгновенно проносились в голове Радана, оставляя за собой только понимание того, что он сам только что забрел в ловушку, из которой будет очень и очень непросто выбраться. Если здесь икленцы… Значит мы проиграли битву.
        - Кто там!? Эй, сержант, там кто-то есть!
        Радан сжался, притаившись за невысоким кустиком. Проклятье, меня заметили!
        - Ну, так пойди и проверь, дубина. Если там опять кто-нибудь развлекается обиранием трупов, то можешь проткнуть его прямо на месте.
        Часовой медленно двинулся во тьму, держа пику перед собой и тыкая ею во все подозрительные места:
        - Ну погоди, проклятый обиратель трупов. Если я тебя найду… Не можешь подождать честного дележа добычи…
        Пика с треском вонзилась в куст, вынудив Радана отпрянуть и метнуться в сторону.
        - Вот он, вот он!! - Часовой икленцев размашисто ударил по смазанному силуэту, выскочившему из-под куста. - Э, да это не наш… Тревога!!! Тулсакцы! К оружию!
        Вопль захлебнулся, когда Радан, уклонившись от блеснувшего в лунном свете острия пики, рывком вонзил подобранный на поле боя меч прямо в горло врага. До чего же непривычно сражаться без кольчуги. Чувствуешь себя как будто голым. Ощущая необыкновенную легкость, Радан молниеносно метнулся в сторону, оставив после себя разворошенный и гудящий лагерь врага.

***
        Утренние лучи солнца упали на густо поросшую травой полянку в глубине леса и осветили израненного человека, сидевшего в густой траве и устало прислонившегося к стволу старого сухого дерева. Медленно ощупав покрытые коркой засохшей крови сапоги, потертые штаны, украшенные многочисленными кровавыми пятнами и истрепанную рубашку, солнечный свет коснулся склоненной на грудь головы и осторожно пополз вверх.
        Человек с приглушенным стоном открыл глаза и ошалело воззрился на окружающий его лес.
        - Где?..
        С трудом поднявшись на ноги, Радан первым делом схватил прислоненный к дереву меч и осторожно огляделся по сторонам. Все было тихо и спокойно, только невидимый в густой листве многоголосый птичий хор весело насвистывал какую-то незатейливую мелодию, да где-то неподалеку слабо слышалось журчание воды.
        Тяжело склонившись и едва волоча ноги, Радан медленно побрел в ту сторону, откуда доносился плеск воды. Густые заросли колючего кустарника вконец доконали его и без того драную рубашку и оставили на боках воина десятки кровавых царапин.
        Ручей! Выронив меч, воин метнулся к воде и с жадностью приник к живительной влаге. Вдоволь напившись, он окунул руки в прохладную воду, смывая густо перемешанную с кровью грязь и чувствуя внезапно нахлынувшее чувство удовлетворения. Вода! Жизнь! И даже боль в груди временно отступила, решив дать измученному телу короткую передышку.
        Вчера ему пришлось довольно туго. После того, как он прикончил икленского часового, пришлось быстро бежать в лес, а за ним по пятам с ревом и яростными криками неслись не меньше сотни солдат. И только чудо и отсутствие тяжеленных доспехов позволили ему скрыться. Больше часа Радан блуждал по ночному лесу, прежде чем убедился, что погоня отстала. Тогда, решив немного отдохнуть перед тяжелым завтрашним днем, он сел на землю, привалившись спиной к какому-то дереву, закрыл глаза и мгновенно провалился в сон без сновидений.
        Стянув жалкие лохмотья, оставшиеся от рубашки, Радан осторожно обмыл багровый распухший кровоподтек на груди и, прополоскав одежду, натянул на себя мокрые лохмотья. Вода в ручейке стала красноватой.
        Теперь бы чего-нибудь поесть…
        Поморщившись, Радан мрачно поднял иззубренное оружие и медленно побрел в густую лесную чащу, оставляя за спиной восходящее солнце. Лучше иди вглубь Тулсакских земель. Может быть, мне повезет наткнуться на какую-нибудь деревушку.
        Он брел уже несколько часов, ощущая пульсирующую боль в груди и тупое жжение в пустом желудке, а лес и не думал расступаться. С трудом продираясь через густое переплетение ветвей, Радан вздохнул. Ни о какой деревушке в этой чащобе не могло быть и речи.
        Однако уже неоднократно он видел следы пребывания здесь человека. Сломанные ветки, ободранная кора, следы тяжелых подкованных сапог, четко отпечатавшиеся в мягкой земле. Такие сапоги обычно носили солдаты. Вот только какой армии. Тулсак или Иклен? Следы были довольно свежими. Человек прошел здесь всего несколько часов назад. Но, кричать Радан не осмеливался, опасаясь навлечь на себя врага. Тулсак или Иклен?
        Вопрос разрешился просто, когда Радан, следуя по следам, вышел на небольшую полянку сплошь изрытую тяжелыми солдатскими сапогами. Тулсак. Он вздохнул, глядя на свежий труп одного из воинов Тулсакского королевства, ничком развалившийся у корней раскидистого дуба. Тулсак. Рядом с мертвецом валялся окровавленный кинжал. Осмотрев его, Радан презрительно зашвырнул кинжал в кусты. Икленская ковка. Тулсак и Иклен. Значит, в лесу есть и те и другие. Следует вести себя осторожнее.
        Перевернув мертвеца и сдернув с него шлем, Радан недовольно скривился. Убитый был из двадцать третьего легиона. Один из десятка лейтенантов, которые только и находили удовольствие в том, чтобы немного погонять с поручениями бывшего сержанта Радана. И вот теперь ты мертв, а я смотрю в твою перекошенную рожу.
        Хмыкнув, Радан принялся стаскивать с убитого доспехи. Тому они все равно не понадобятся, а вот у него будет гораздо больше шансов, если дойдет до прямой драки. И плюс ко всему, больше не придется опасаться этих колючих кустиков.
        Пристегнув нагрудные пластины, Радан мрачно повертел в руке помятый шлем с лейтенантским серебряным значком и, пожав плечами, нахлобучил его на голову. Для начала сойдет. Отбросив свой неудобный двуручный рыцарский клинок и забрав более привычный меч лейтенанта, Радан равнодушно повернулся к мертвецу спиной и углубился в лесную чащу.

***
        Некоторое время он пристально рассматривал довольно крупный воинский лагерь, осторожно раздвинув густые заросли кустов. Несколько оборванных палаток, два костра, над которыми висели котелки, распространяющие чудесный запах пищи, и почти три сотни человек, сидящих, лежащих или уныло шатающихся вокруг.
        Кажется, свои. Но не может ли это быть ловушкой? Слишком уж все просто. Ни часовых, ни дежурных… Да и вообще воинской дисциплиной тут даже не пахнет. Радан задумчиво потер подбородок. Некоторых я, кажется, узнаю. Вон того здоровяка, и этого хромого типа… А вон те парни явно из четвертого гвардейского. Интересно, что они здесь делают? Но если сидеть здесь, то ведь ничего не узнаешь… Пустой желудок, раздраженный витающими в воздухе запахами варящегося супчика, недовольно забормотал. Радан с сожалением вздохнул и, выпрямившись в полный рост, спокойно зашагал к лагерю.
        - Эй, ты, немедленно остановись!
        - Приказываешь остановиться, когда я уже вошел в лагерь? - презрительно скривился Радан. - Вы тут, ребятки, уже совсем распустились. Кто у вас главный.
        Преградивший ему дорогу молодой солдатик в потертом кожаном доспехе на котором красовалась метка одиннадцатого конного легиона неуверенно помялся:
        - Кажется, никто…
        Радан скрыл довольную улыбку. Ну что ж, тем лучше!
        - Никто говоришь… - Оглядев озадаченно сгрудившихся вокруг солдат, Радан поправил лейтенантский значок на шлеме и громко заорал: - А ну встать по стойке смирно, когда разговариваешь с офицером!!
        Солдатик подпрыгнул и мгновенно замер.
        - Так точно, господин лейтенант!
        - Вот так-то лучше, - "лейтенант" снял шлем, подошел к костру и по хозяйски помешал варево в одном из котелков. - А теперь ответьте мне, убогие, почему вы сбежали с поля боя, бросив вверенные вам позиции?
        - Э-э… Ну… В общем…
        - Не мямли, а нормально говори! Что случилось?
        - Ну, господин лейтенант… мы ведь уже почти одолели проклятых икленцев. Но… но когда из засады вылетели еще почти пять тысяч рыцарей… Ну… я растерялся, и некому было отдавать команды… не было ни одного офицера. В общем, я решил, что принесу больше пользы нашему великому королевству, если останусь живым!
        - Значит, засада. Значит, пять тысяч рыцарей… И вы все так считаете? Что больше принесете пользы королевству, оставшись в живых?
        Под пристальным немигающим взглядом Радана у некоторых из столпившихся неподалеку бойцов внезапно нашлось неотложное дело где-то подальше отсюда. Несколько человек неохотно кивнули, но большинство просто молча стояли и недоверчиво смотрели на самозванного командира.
        Откуда-то донесся негромкий голос одного из особо недоверчивых солдат:
        - А ведь я тебя знаю, и еще вчера ты был сержантом. Как же это тебя внезапно повысили?
        Под пристальным угрюмым взглядом толпы Радан безразлично хмыкнул, сознавая, что в данной ситуации надо действовать решительно.
        - А вчера и повысили. За особое мужество на поле боя. Если кто из вас оглядывался когда драпал, то мог увидеть меня, окруженного целой толпой врагов. Я бился на поле боя до самой ночи, а когда стемнело, то с трудом смог выбрался из-под наваленных вокруг меня тел и, не успокоившись на этом, нанес визит прямо во вражий лагерь, перерезав глотки нескольким особо неосторожным икленцам. - Радан вытащил меч и провел пальцем по лезвию, проверяя заточку. - Кто-то хочет оспорить мои слова?
        Никто не хотел.
        Один из пожилых усатых гвардейцев из четвертого легиона неуверенно кивнул:
        - А ведь я наблюдал вчера за лагерем икленцев. Там действительно половину ночи царил какой-то хаос. Эти пьяные болваны до самого утра шныряли по лесу, наверное, кого-то ловили…
        - Ловили да не поймали. Да и не все из них вернулись обратно. - Радан ловко крутанул меч в руке, с гудением рассекая воздух. - Ну, что скажете? Может, вы хотите вызвать меня на поединок?
        Несколько солдат отрицательно помотали головами. Остальные же настороженно молчали.
        - Ну, раз не хотите… Тогда у меня для вас есть несколько приказов. Во-первых, немедленно выставите часовых! Во-вторых, приведите территорию лагеря в порядок! В-третьих, подготовьте подробный доклад о наличии у нас всех необходимых припасов! И, кто-нибудь, дайте же мне ложку.

***
        Внезапно возвысившийся до лейтенанта Радан с недовольным видом осмотрел воинский лагерь и, обнаружив некоторую нехватку съестных припасов, немедленно отправил несколько десятков солдат в лес за продовольствием.
        - У кого-нибудь есть лук или арбалет? Кто-нибудь умеет охотится?
        Когда выяснилось, что стрелкового оружия ни у кого не оказалось, а среди трех сотен солдат не оказалось ни одного мало-мальски знакомого с охотой, он со вздохом признал, что от заманчивой идеи раздобыть немного лесной дичи придется отказаться.
        - Ну, тогда найдите хоть что-нибудь съедобное. Грибы там или ягоды. Если ничего не будет, то уже завтра нам придется затянуть ремни потуже. А голодный солдат - это не солдат.
        Радан уже пожалел, что связался с лейтенантской должностью, да и вообще с этим отрядом. Гораздо проще было бы обойтись одному, а не тащить за собой эту ораву, в которой все равно никто ничего не знает и делать ничего не хочет.
        - Кто-нибудь знает, в какой стороне находится ближайший город или деревушка? У вас есть хотя бы карта? Может быть, среди вас есть следопыты, которые умеют находить дорогу по лесу? Или разведчики, чтобы определить не гонятся ли за нами икленцы?
        На все вопросы следовал только один ответ: нет. Радана одолевало сильное искушение бросить все и спокойно удрать самостоятельно. Пусть заварившие эту кашу болваны сами ее и расхлебывают.
        - Ну ладно, если вы ничего не знаете, то пойдем мы на запад. По очень простой причине - на востоке у нас икленцы и даже если нам настолько повезет, что мы не наткнемся на их легионы, то все равно во вражеском тылу нам делать нечего.
        И они шли на запад. Шли день, другой, третий. Бескрайние леса и не думали заканчиваться. С каждым днем паек все урезался и урезался. Солдаты недовольно ворчали, но, видя, что их командир ест не больше обычной положенной ему порции и насущно заботится о добыче пропитания, вместе со всеми ходя в лес за грибами или съедобными кореньями, не поднимали этот вопрос открыто.
        На третий день пути местность стала меняться, а лес стал гораздо реже. Несколько раз Радан видел громадные нагромождения поросших мхом камней. Кое-где среди многочисленных холмов из земли все еще торчали остатки древних стен. Покрывшиеся трещинами и источенные временем камни безмолвно хранили память о давно минувших временах. Постепенно этих каменных останков древнего поселения стал гораздо больше. Многочисленные нагромождения громадных камней и старые стены образовали целый лабиринт.
        Солдаты приумолкли и только нервно перешептывались при виде многочисленных каменных ликов, скорбно взирающих на них с покосившихся пьедесталов.
        Проклятье, только каких-то руин мне не хватало.
        А впереди простирался древний город, забытый уже многие века назад. Старые покосившиеся стены, растрескавшаяся мостовая, где между гранитными плитами проросли многочисленные пучки травы, громады многооконных домов с провалившимися крышами, останки колонн, превратившиеся в беспорядочно разбросанные по огромной площади куски мрамора. Вездесущий плющ обвивал громадную каменную статую, простирающую руки к небесам. На ее источенном временем пьедестале все еще можно было разобрать какие-то надписи.
        Что-то тут не то… Радан настороженно крутил головой, стараясь смотреть сразу во все стороны. Вот эта дыра в стене, к примеру, не могла возникнуть самостоятельно… А испещренная выбоинами мостовая не могла породить вон ту громадную воронку. Не говоря уж об оплавившемся и застывшем причудливыми каплями фасаде того здания… Внезапно мелькнувшая мысль принесла некое понимание. Здесь шли бои! Бои с применением колдовства! Радан поежился. Какие же колдуны были у древних, если смогли так изуродовать это место? В многочисленных войнах вечно тянущихся под солнцем Вал-Накина волшебство применялось редко, уступая гораздо более простой и эффективной живой силе тысяч вооруженных солдат. Магия использовалась для разведки, чтобы узнать о местонахождении противника, для наведения порчи на вражеских солдат и для противодействия волшебству противника. Иногда удавалось каким-нибудь изощренным заклятием прикончить какого-нибудь вражеского деятеля, хотя подобные выдающиеся успехи магии случались весьма редко - волшебники, обладающие подобным могуществом, встречались весьма редко. Но убивать колдовством в бою, плавить
камни… Ни один из Вал-Накинских волшебников не смог бы достичь и тысячной доли такого могущества. Радан глянул на ноздреватый комок расплавившегося камня, в который превратилась какая-то древняя статуя. Из безобразно оплывшего камня все еще торчали каменные ступни, облаченные в каменные же сандалии. Я слышал, что древние маги были сильнее нынешних, но чтобы настолько…
        Широкие улицы древнего города, пересекающиеся под строго прямыми углами, медленно взбирались на высокий курган явно искусственного происхождения. Некогда там, видимо, стоял какой-то монумент, но сейчас от него осталась только беспорядочная груда булыжников. Поднявшись на этот холмик, Радан влез на какой-то старый давным-давно пересохший фонтан и огляделся вокруг. И ахнул.
        Руины простирались насколько хватало глаз. Тысячи и десятки тысяч величественных зданий и их останков заполонили все до самого горизонта. Полуобвалившиеся стены маленьких домишек смешались с огромными каменными блоками, вывалившимися из исполинской кладки громадных дворцов. Несколько башен все еще вздымали к небу свои зубчатые вершины. Многочисленные пятна зелени указывали на те места, где лес после длительной борьбы взял верх над безжизненным камнем и теперь жадно устремился вперед, отвоевывая у древнего города жизненное пространство. Еще несколько сотен лет - и все эти величественные руины навек скроются под зеленым покровом деревьев, через два-три столетия от этого города останутся только кучки поросшим мхом камней. Но пока еще этот город, упорно сопротивляясь тяжелой поступи времени, все еще являл собой вечный укор покинувшим его многие века назад людям.
        Но поразила Радана вовсе не величественная картина древних развалин, а одна из далеких башен, над которой медленно вился отчетливо различимый дымок.

*** - Да слушайте вы! Там есть дым, значит, там есть люди. А где люди - там и еда…
        - И кто же может оказаться в этом месте? Если только какие-нибудь призраки…
        - Где ты слышал, чтобы призраки разводили огонь?..
        - Я не имею ни малейшего желания совать голову в пасть смерти…
        - А что, если там и действительно какая-нибудь нечисть?..
        - А, может быть, там наши? Еще один отряд…
        - Или икленцы…
        - Да мертвяки там ожившие, точно вам говорю…
        - Какие мертвяки?..
        - А кто еще может водиться в таких местах?..
        Радан устало сидел на одном из булыжников, слушая оживленно переругивающихся солдат. Проклятый дым над давно забытой всем человечеством полуобвалившейся башней совсем подкосил их моральный дух. Сгрудившиеся бойцы упорно не желали даже приближаться к тому проклятому месту. Причина отказа была очень проста:
        - Нечисть! Там может быть только нечисть!
        Спор тем временем уже перешел на новые позиции. Кое-где солдаты уже угрожающе размахивали кулаками. Еще немного… Только драки тут не хватало. Радан резко поднялся на ноги.
        - Все! Хватит! Всем заткнуться! Заткнулись, я сказал!!!
        Спор утих и сменился хмурыми взглядами, которыми солдаты исподлобья награждали своего командира.
        - Мы пойдем туда и попытаемся добыть еды. Или, в крайнем случае, чтобы узнать дорогу до ближайшего поселения.
        - Но что, если там полно нечисти?..
        - Нечисть, - Радан презрительно усмехнулся. - Однажды я уже имел дело с нечистью и, как видите, все еще жив. Полагаю, все вы слышали о Мертвой Трясине? - Под неуверенные кивки солдат, Радан твердо заявил: - Так вот, я был там. Я был в самом сердце Мертвой Трясины и вышел оттуда живым.
        Недовольные лица тулсакцев говорили о том, что ему попросту не верят.
        - Клянусь именем Стража Бездны, да лишит он меня своей милости, если я лгу. Я на самом деле был в болотах и видел там таких тварей, которые вам не приснились бы и в самом кошмарном сне. Так вот, самое главное правило, когда имеешь дело с нечистью - это держать меч покрепче. Если хотите, я могу рассказать вам всю историю моих развеселых приключений в болотах, но это потом. А сейчас быстро построиться и наточить мечи. Если там действительно нечисть… Что ж, некоторые ее виды вполне съедобны. Например, небольшие зубастые кролики. Уверен. Сам пробовал.
        Вблизи башня выглядела совсем не угрожающе. Никаких когтистых следов, никаких кучек костей, никаких беспорядочных нагромождений отбросов. Ничего того, что всегда сопровождает присутствие больших полчищ разнообразных чудовищ. Вместо этого около кособокой двери стояло помятое ведро, а немного в стороне можно было различить следы проведенных кем-то раскопок. Наполовину извлеченная из земли статуя человека в свободных одеждах укоризненно смотрела в небеса. Еще три таких же заботливо очищенных от пыли и грязи статуи стояли немного в стороне на небольшом помосте. Протоптанные в траве едва заметные тропинки и несколько пятен старых кострищ довершали картину.
        Все вокруг выдавало присутствие человеческих рук. Но ни единого человека. Только слабый дымок выбирающийся наружу сквозь широкую прореху в черепичной крыше древнего сооружения.
        Солдаты молча переглянулись. Радан пожал плечами, уверенным шагом подошел к рассохшейся двери и громко постучал. Тулсакцы затаили дыхание. Радан, скрывая поразившую его внезапную дрожь, принялся нервно поглаживать рукоять меча.
        - Иду, иду. - Сухой старческий голос казался совсем не опасным.
        Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге появился обряженный в залатанный балахон сморщенный старичок с длинной спутанной бородой. Подслеповато щурясь, старик оглядел многочисленных солдат, настороженно взирающих на него, и явно удивленно пробормотал:
        - О Отец Сущего, сколько гостей. Ну, заходите, заходите.
        Старичок радушно распахнул дверь и отступил в сторону, сделав приглашающий жест. Радан на мгновение заколебался, а потом решительно шагнул вперед, нервно бросив настороженно взирающим на него легионерам:
        - Ждите здесь.
        Никто и не пытался возражать.
        - У меня очень редко бывают гости… Осторожно, эта ступенька держится не очень надежно… Я, видишь ли, считаюсь отшельником. Живу тут понемногу, провожу время, изучая древнюю культуру, - старичок, поднимаясь по старой винтовой лестнице, безостановочно болтал, не давая Радану вставить ни слова. Видимо, соскучился по человеческому обществу. - Великие были люди. Великие! Сейчас никто не сможет совершить даже ничтожной части того, что они умели до Раскола. Одни только скульптуры чего стоят… А картины, нашел я как-то одну…
        Радан скептически поджал губы, слушая разглагольствования старика о всяких там статуях и картинах. Его гораздо больше заботили более насущные вопросы. Когда старик снова помянул какие-то проклятые статуи, Радан не выдержал:
        - Послушай, отшельник, мы тут немного заблудились и нам нужна еда. Ты не можешь подсказать нам, где находится ближайший город или хотя бы деревня?
        Оторванный от своих мыслей старичок непонимающе моргнул, но потом согласно кивнул.
        - Конечно, конечно. Все, что у меня есть - к вашим услугам. Как я уже говорил, у меня редко бывают гости. А что касается города, то небольшое поселение расположено примерно в двух десятках миль западнее. - Старик махнул рукой, указывая направление, но вот показал почему-то на север. - Я иногда бываю там, чтобы купить кое-что необходимое мне для исследований. Но там нет ни единой статуи. Подумать только, ни единой!
        Старик снова завел свой бесконечный монолог о достоинствах и недостатках древних скульптур. Радан откровенно скривился.
        Казавшаяся бесконечной лестница, наконец, закончилась, и лейтенант ступил на выщербленный каменный пол большой комнаты, доверху заваленной всяким барахлом. Многочисленные свитки беспорядочными грудами лежали по углам, густо присыпанные пылью. Десятки книг были сложены неровными стопками, грозящими рухнуть в любой момент. Несколько расставленных по всей комнате кривоногих столов были полностью уставлены всевозможными пузырьками и флакончиками, в которых находились настойки и эликсиры всех цветов радуги. Нарисованные на полу магические фигуры производили мрачное впечатление. Прямо посередине комнаты стояла большая каменная статуя подобная тем, которые находились у подножия башни. И как только этому сумасшедшему удалось затащить ее сюда? Несколько грязных кувшинов и покрывшихся плесенью котелков были свалены в кучу и отодвинуты подальше в угол. Видимо, отшельник не очень-то утруждал себя мытьем посуды. Беспорядочная куча тряпок, очевидно, служила старичку кроватью уже много-много лет. И везде в неисчислимом множестве валялись небольшие клочки бумаги с накарябанными на них всевозможными символами.
        Радан удивленно моргнул. Более странного жилища он еще не видывал. Заметив его изумление, старичок хихикнул:
        - Так вот и живу. Магические изыскания не оставляют много времени на наведение порядка. Тут лишь бы не забыть какую настойку и в какой момент следует лить в котел. Раньше из соседнего городка раз в месяц ко мне приходила служанка, но лет пять назад, когда я проводил исследования над одним из древних артефактов, тут произошел маленький взрыв, который до смерти перепугал ее. Теперь сюда и калачом никого не заманишь. А ведь я ей очень хорошо платил. Золотом. В этих древних городах всегда можно найти золото, нужно лишь немного поискать…
        - Так ты колдун?!
        - Ну, в некотором роде… А вообще-то я считаю себя ученым-историком. Хочешь, я покажу тебе свою самую большую гордость? Великое достижение. Истинно великое.
        Не дожидаясь ответа, отшельник ринулся в угол и принялся лихорадочно рыться в беспорядочном нагромождении всякого хлама, беспрерывно что-то бормоча себе под нос. Во все стороны полетели какие-то обрывки бумаги и всевозможный мусор.
        Радан вздохнул. Сумасшедший старикан, свихнувшийся из-за этого проклятого древнего города. Но безобидный. Подойдя к окну, он помахал сгрудившимся внизу солдатам, показывая что все в порядке, и принялся безразлично осматривать скопившийся здесь хлам.
        Чучело какого-то неизвестного зверя сразу же привлекло его внимание. Из оскаленной пасти торчали длинные угрожающе загнутые клыки, кривые когти сразу же внушали уважение, глаза неведомого существа были заменены двумя кусочками цветного стекла. Радан щелкнул чучело по носу, подняв при этом целое облачко пыли.
        Старичок продолжал рыться в кучах своего барахла в поисках чего-то ведомого только ему самому.
        Радан еще раз осмотрелся и, заметив прислоненное к стенке необычного вида копье, направился к нему, стараясь по возможности не наступать на вычерченные на полу магические фигуры. Взяв копье в руки, он небрежно повертел его и презрительно хмыкнул. Слишком легкое, чтобы быть настоящим боевым оружием. А наконечник какой-то больно уж странный. Раньше Радан ни разу не видел двузубого копья. Таким же невозможно пробить вражеский доспех. Обычно острия копий делали узкими и тонкими, а не широкими как ладонь. А какой же он тупой! Хотя, возможно, следует его просто наточить. Из чего это сделано древко? Но уж точно не из дерева… Очередное древнее оружие? Всегда знал, что эти древние были сумасшедшими. Как можно воевать такой фитюлькой?
        И тут старичок, обернувшись, заметил рассматривающего копье Радана и с необычной для своего почтенного возраста резвостью метнулся к нему, чтобы молниеносно выхватить копье из чужих рук.
        - Не трогай его! Это очень-очень опасная вещь.
        Радан удивленно моргнул:
        - Опасная вещь? Да ты что, думаешь, я копья раньше ни разу не видел?
        - Это не просто копье. Это древнее магическое оружие. Крайне могущественное! Вот смотри - я тебе покажу.
        С превеликой осторожностью отшельник поднял копье и сделал быстрое почти незаметное движение рукой. В тот же миг двузубый наконечник копья слабо замерцал и с приглушенным шипением выплюнул из себя узкую полоску светящейся красноватой дымки. Дымка, сгустившись, сформировалась в виде полупрозрачного острия длиной почти в половину человеческого роста и застыла мягко мерцая.
        Радан отпрянул, машинально схватившись за меч.
        Старичок осторожно повернул копье с полупрозрачным наконечником и с размаху ударил им в каменную стену башни.
        Невероятно! Мерцающий призрачный наконечник почти полностью скрылся в толще камня. Навалившись на копье всем своим весом, отшельник повел копье вниз, не извлекая магического острия из стены. По камню медленно поползла линия идеального хирургически точного разреза. Старик рывком выдернул копье, чуть не упав при этом, и снова шевельнул пальцами.
        И вновь послышалось негромкое шипение. Призрачное острие исчезло. В руках отшельника снова оказалось самое обычное копье, абсолютно негодное для настоящего боя. И только глубокий разрез в камне напоминал о чудовищной силе этого оружия.
        Радан неуверенно приблизился и восхищенно провел пальцем по теплому камню стены, в котором появилась глубокая борозда.
        - Невероятно…
        - Вернее было бы сказать: ужасно, - поправил старик. - Кошмарное оружие. Режет сталь как нож масло. Ни одна вещь в этом мире не устоит перед ним.
        Радан задумчиво кивнул. Режет сталь как масло. Ни за что бы не поверил, если бы не это. Он снова провел пальцем по стене, ощущая тонкие и идеально правильные линии свежего разреза.
        - Интересно… А ты не мог бы продать мне эту штуку?
        - Нет! Никогда! - Старик испуганно подскочил. - Нет!!
        - Но я заплачу любую цену…
        - Нет! Как ты не понимаешь! Я не могу допустить, чтобы в мире появилось это ужасное оружие. Если армия, вооруженная подобными копьями выйдет на поле боя… - Старик, не договорив, с ужасом передернулся всем телом.
        Радан согласно кивнул. Вполне ясно. Она просто учинит безжалостную резню. Всего тысяча вооруженных подобным образом солдат сможет легко разогнать целый легион… Как раз то что нужно!!!
        - Я понимаю. - Лейтенант тулсакских войск согласно кивнул и, видя что старик начинает успокаиваться, рискнул задать следующий вопрос: - А где ты взял это копье?
        - В городе, конечно. Изучал я там как-то древние письмена на постаментах… Ты знаешь, что с древних времен наш алфавит несколько изменился? Некоторые руны раньше писались совсем по иному, но понять их смысл все еще можно… - Старый отшельник пустился в описание древней рунической письменности и причастных ей особенностей в написании некоторых слов. Радан, почти сразу же потеряв нить разговора, кивал и вставлял ничего не значащие восклицания. А старик расходился все больше и больше, он оживленно жестикулировал, возбужденно размахивал руками и говорил, говорил, говорил. Потом выволок откуда-то листок грязной бумаги и принялся водить по нему кусочком угля, показывая своему заинтересованному слушателю начертания древних рун. Радан, не умея даже читать, притворно кивал, соглашаясь. -… и, значит, решил я, что это имя какого-то то ли мага, то ли правителя, но важный человек был. Вассиан его звали, а кто это такой, ведает сейчас один лишь Отец Сущего…
        Возбужденно взмахнув рукой, старичок смахнул с соседнего стола несколько пузырьков с многоцветными жидкостями внутри и с удивлением уставился на расплывающуюся на каменном полу лужу и многочисленные стеклянные осколки. Радан вежливо ждал.
        - А… Так… О чем это я?..
        - О копьях.
        - О копьях… Ага… В общем, изучал я древние письмена. Ходил по городу и читал все, что только мог найти. И набрел на один из домов, над которым было написано, - отшельник несколькими уверенными движениями изобразил на листке бумаги несколько причудливых закорючек. - А означает это то, что это место, где хранится оружие… как там оно у вас военных называется?..
        - Оружейная, - подсказал разом заинтересовавшийся Радан.
        - Точно. Оружейная. Заглянул я внутрь ради любопытства, наткнулся на целую дюжину подобных копий и решил прихватить хотя бы одно для исследований. Принес его сюда, да и бросил в угол, а потом как-то заметил слабые следы магии на наконечниках. Ну и решил разобраться. Я потратил уйму времени, чтобы понять ее смысл, а потом решил восстановить чары. Видишь ли, все эти копья были так или иначе повреждены и не действовали. - При этих словах Радан не смог сдержать недовольной гримасы, которую старик, к счастью, не заметил. - Мне понадобилось почти восемь лет, чтобы восстановить древнюю магию и без лишней скромности должен тебе сказать, что ни у одного волшебника во всем мире это бы не получилось. Но я знал нужный подход.
        - А как оно действует?
        - О-о, это довольно таки сложный и запутанный механизм. Вот этот двузубый наконечник обладает способностью перекачивать магический эфир, а его свойства подобраны таким образом, чтобы исходящий поток магии сформировался в виде узконаправленного пучка, который в свою очередь, проходя через древко…
        - Да нет! Как оно включается?
        - Это-то как раз очень просто. Поворачиваешь вот это кольцо и вдвигаешь его в паз. Это же кольцо регулирует длину лезвия, но, очевидно, чем длиннее острие, тем слабее его режущая сила… - Внезапно старик подозрительно нахмурился. - А зачем тебе это знать?
        - Да так… Собственно, мне уже и пора. - Радан сделал несколько шагов по направлению к двери, но на полпути обернулся. - Ты точно не хочешь продать мне это копье?
        - Нет! Ни за что!
        - Жаль. Очень жаль.

***
        Радан вышел из старой башни, опираясь на странного вида двузубое копье и звучным голосом объявил:
        - К сожалению, продуктов здесь для нас нет, но я узнал в какой стороне город. И, что самое лучшее, до него всего около двадцати миль. Так что если поторопимся, то завтра уже будем на месте. И еще одна хорошая новость: в том городке пока еще находятся наши войска, а не проклятые Падшими икленцы. Всего один день и мы сможем вкусить все блага цивилизации. Вы опять будете хлебать пиво и волочиться за девками. Так давайте же поторопимся!
        С беззлобным ворчанием немного воодушевившиеся солдаты снова закинули за спины свои немногочисленные пожитки и вереницей побрели за четко шагающим командиром.
        На ходу Радан небрежно водрузил на голову шлем и презрительно смахнул несколько капелек свежей крови, запятнавших его нагрудник.

***
        Небольшой городок со стороны выглядел вполне мирно. Лишь только пройдя по его притихшим улочкам и переговорив с откровенно испуганными местными жителями можно было понять, что передовые отряды вражеских легионов находятся всего в нескольких милях от города.
        Война неуклонно приближалась, поглощая все на своем пути и превращая людей в окровавленные куски мяса, а города в разграбленные и обугленные развалины.
        Неотвратимый марш икленских легионов говорил о конце старого Вал-Накина. Наступали новые времена, а потрепанная и потерявшая руководство армия Тулсака не могла здесь ничего изменить.
        И когда еще один пропыленный и ободранный отряд тулсакцев устало вошел в городок, никто даже не почесался. Подобные чудом уцелевшие клочки некогда победоносных легионов постоянно проходили через городок, не задерживаясь в такой близости от врага, а стремясь как можно скорее отступить в более безопасные внутренние районы страны. Конечно, даже эта безопасность была явлением временным, но иного пути все равно не было.
        Идущий впереди отряда лейтенант уверенно опирался на необычного вида копье с раздвоенным наконечником. Идущие за ним солдаты с довольными и откровенно голодными взглядами разглядывали слабо поскрипывающие на ветру вывески таверн и гостиниц.
        Отряд вышел на центральную городскую площадь, единственное место во всем городе, где узкие пыльные улочки сменялись бугристой булыжной мостовой.
        - Свободны, - небрежно бросил сгрудившимся у него за спиной солдатам Радан, пристально разглядывая двухэтажный дом, на котором гордо красовалась вывеска "Армейский пункт". - Собираемся на этом же месте, когда солнце начнет клониться к закату. А пока можете прошвырнуться по тавернам.
        Солдаты с довольным видом почти что бегом ринулись в разные стороны.
        - Но только чтобы безо всяких скандалов, - напутствовал их Радан. - Если горожане начнут на вас жаловаться, то провинившиеся лично от меня получат десяток плетей!
        Проводив взглядом последнего бойца, быстрым шагом скрывшегося за углом, лейтенант со вздохом повернулся к "Армейскому пункту". Что здесь не так. Перекосившаяся дверь криво висела на одной петле. Мертвые глазницы окон безразлично тусклым взглядом глядели на пустынные улочки. Ни единого человека в воинском снаряжении… да и вообще ни единого человека.
        Радан уверенно перехватил свое чудесное копье и осторожно двинулся к зияющему пустотой дверному проему. Может быть, здание захвачено передовым отрядом икленцев, и теперь здесь устроена засада? Но в таком случае их ожидает сюрприз… С приглушенным шипением из двузубого наконечника древнего копья выскочило магическое лезвие. Мы еще посмотрим…
        Но "Армейский пункт" оказался полностью покинутым. Пустые комнаты с перевернутыми столами, поломанными стульями и разбросанными по полу бумагами. Радан настороженно переходил из комнаты в комнату. Везде полный разгром и хаос. Брошенное оружие, и доспехи перед небрежно взломанной комнатой, где должны были храниться армейские финансы. Дубовую дверь кто-то попросту изрубил топором, стараясь поскорее добраться до воинской казны. На полу виднелось несколько кровавых пятен, но ни одного тела видно не было. Не может быть, чтобы икленцы смогли захватить здание без того, чтобы навалить в узких коридорах целые штабеля тел. Что-то тут не так.
        Подобрав с пола несколько бумажных листов, Радан мрачно уставился на них. Читать он не умел, но сразу же узнал общеармейскую печать, ставившуюся только на самые важные донесения высшей секретности. И эти документы попросту валяются под ногами, как какие-то никчемные бумажки?! Вряд ли икленцы бросили бы такое сокровище…
        Приглушенный шорох мгновенно заставил Радана насторожиться. Он пренебрежительно смял секретную документацию тулсакской армии и отшвырнул бесполезные клочки бумаги в сторону.
        Стараясь производить как можно меньше шума, Радан двинулся по направлению к источнику звука.
        В соседней комнате был человек! Конечно, сидящий на корточках и мрачно ворошащий груды бумаг оборванец нисколько не подходил под определение тулсакского солдата, но раз уж никого другого нет…
        Проявление магической силы древнего копья с тихим шипением исчезло, и в то же мгновение с оглушительно прозвучавшим в мертвой тишине грохотом Радан твердо впечатал тупой наконечник копья в деревянный пол. Человек испуганно подскочил, обернулся и, заметив неподвижно выросшего на пороге грозного лейтенанта тулсакской армии в воинских доспехах и с оружием в руках, с визгом заметался по комнате, стараясь найти выход.
        Когда до смерти перепуганный оборванец набрался наглости и попытался прошмыгнуть мимо мрачно ухмыляющегося Радана, тот одним быстрым движением кулака сбил его с ног и отправил тихонько скулить в темном пыльном углу разгромленного кабинета.
        - А теперь отвечай: что ты тут делаешь?! И если твой ответ мне не понравится… - Радан угрожающе шагнул вперед, вздымая свое ужасающее волшебное оружие.
        - А-а, - человек испуганно сжался, лихорадочно трясущимися руками пытаясь стереть кровь с разбитой губы. - Я в-всег-го лишь случайн-но заш-шел с-сюда.
        - И случайно копался в секретных документах. А может быть ты шпион? Знаешь что у нас делают со шпионами? - Радан выразительно провел пальцем по горлу. Оборванец испуганно вздрогнул.
        - Я не шпион! Я всего лишь ищу, что-нибудь на продажу. Солдаты ушли, а дом бросили, ну я и решил…
        - Тогда ты просто мародер. - Презрительно сплюнув, Радан мрачно потер подбородок. - И хотя таких у нас любят не больше чем предателей и шпионов, но за мародерство тебя полагается всего лишь прилюдно выпороть.
        - Да! Да, я не шпион! Я всего лишь хочу купить себе немного еды…
        - А теперь расскажи-ка мне: как так могло случиться, что все армейские подразделения вдруг оставили город, в то время как икленские легионы находятся буквально в нескольких милях отсюда?
        Мародер угодливо закивал:
        - Конечно, конечно. Я все расскажу.
        - Давай быстрее. У меня не столько много времени, чтобы выслушивать твои причитания.
        - Ну, значит, сначала пришла весть о крупном сражении где-то на востоке. Будто бы три наших легиона схватились с проклятыми икленцами. Слухи идут разные, но все сходятся на том, что наши доблестные воины потерпели поражение. Остатки разбитых легионов отступили сюда и принялись немедленно готовиться к обороне. Жителям сообщили, чтобы они готовились к длительной осаде. Отряд местных ополченцев и остатки трех разбитых легионов вместе могли бы легко удержать этот город от потрепанных сил икленцев, но все пошло насмарку, когда пришло донесение о смерти короля…
        - Что?!! - От громового рева Радана оборванный мародер испуганно сжался.
        - А-а… Э-э-э… Господин лейтенант?
        - Король умер?!
        - Да, господин лейтенант. Умер. Проклятые икленцы подстрелили его. Случайная стрела попала прямо в лицо нашему великодушному правителю.
        - Хм… Значит нами теперь правит малолетний монарх?..
        - Но, господин лейтенант, принц ведь тоже погиб.
        - Что?!!
        Оборванец испуганно зачастил:
        - Принц тоже погиб. Погиб прямо в своем дворце и практически одновременно с отцом. Говорят, он поскользнулся на лестнице и разбил голову.
        Радан только застонал. Меньше всего Тулсаку сейчас могла помочь смена правящей династии. Король погиб, принц погиб, королева умерла еще несколько лет назад, принцесса не могла наследовать престол и, фактически, являлась всего лишь марионеткой. Вместо того чтобы сопротивляться захватчикам, эти напыщенные лордики теперь начнут грызню за престол… Королевству конец!
        - Кто сейчас правит?
        - А никто не правит. Каждый действует по своему разумению. Лорды уже дерутся между собой на дуэлях, создают союзы и готовят заговоры. И в то же время каждый из них втихомолку готовит свою собственную армию на всякий случай.
        - А генералы?
        - Военные-то? Да кто ж их знает. Но слухи идут разные. Кое-кто мол, продолжает сражаться как ни в чем не бывало. Некоторые опустили руки и, оставив прифронтовые территории, увели свои отряды в разные стороны. А часть решила… только не бейте меня господин лейтенант… Часть из них решила перейти на сторону врага… Ой-ой-ой…
        Радан презрительно опустил ногу и, глядя на хнычущего в углу оборванца, недовольно скривился. И как только такие ничтожества появляются на свет? Их деды, наверное, ворочаются в своих могилах от стыда…
        - А теперь ответь мне на последний вопрос: куда ушли местные части?
        - Не знаю, господин лейтенант. Клянусь именем Стража Бездны! Они просто собрались и ушли почти сразу же после того, как пришла весть о смерти короля.
        Радан вздохнул и задумчиво уставился на царивший в комнате беспорядок. Разбросанные донесения, превратившийся в груду щепок стол, разбросанные стулья. Как это не похоже на обычную армейскую дисциплину. Что же произошло с нашей доблестной армией? Что же творится в этом обезумевшем мире?
        - Кхе-кхе. Господин, я могу уйти?..
        - Можешь попытаться.
        - А?
        - Ты слишком много мог узнать, копаясь в бумагах. И ведь я еще не уверен в том, что ты не шпион.
        - Я не шпион!! - Оборванец в ужасе закрыл глаза руками, чтобы не видеть грозного лица лейтенанта тулсакских войск. Он услышал негромкое шипение, а в следующий миг его разрубленное надвое тело обрушилось на заваленный бумагами пол, обильно орошая его кровью.
        Радан недоверчиво посмотрел на валяющиеся на полу человеческие обрубки, а потом с уважением перевел взгляд на слабо мерцающее магическое острие. Невероятно, магия рассекла человека надвое безо всяких усилий! Лезвие прошло сквозь плоть и кости как через воздух. Старик-отшельник был прав - это кошмарное создание древних времен действительно является самым страшным оружием во всем мире. Идеальное оружие! Магическое лезвие выглядело как-то… удовлетворенно. Древний ужас снова вернулся и уже взял свою первую жертву. На миг перед внутренним взором Радана мелькнули залитые кровью поля сражений, по которым твердым печатным шагом шли тысячи человек, вооруженных подобными копьями. Окутанные слабой голубоватой дымкой магии воины храбро шли вперед, а на их головах тускло блестели какие-то металлические обручи. А впереди их строя уже разгоралось ослепительное бело-голубое пламя, сквозь которое слабо проступали черты чего-то громадного и ужасающего… Видение продержалось всего несколько мгновений и исчезло, сменившись слабым мерцанием четырех багровых огоньков, сияющих в непроглядной тьме. Потом явилось ощущение
присутствия чего-то древнего и могущественного. Будто бы пристальный взор какого-то божества на мгновение пал на ошеломленного Радана и, пронзив насквозь, молниеносно вывернул наружу все его самые сокровенные мысли и желания… Мельком проскользнуло видение смутно различимого человеческого лица, наполовину скрытого мерцающей дымкой тумана…
        И все исчезло.
        Круговорот видений истаял, оставив тяжело дышащего Радана стоять у стены и судорожно утирать крупные капли пота, густо усыпавшие его лоб.
        Вздохнув, Радан оторвался от стены и неуверенным шагом вышел из комнаты. Под ногами шелестели многочисленные бумаги. Кстати, не годится оставлять все это врагу. Он пошарил в кармане…
        Радан вышел из "Армейского пункта" и медленно побрел в ближайшую таверну. В одном из окон оставшегося у него за спиной здания уже виднелись слабые отблески пламени.

***
        Собравшиеся на площади солдаты настороженно косились по сторонам, стараясь держаться как можно дальше от бушующего пожара. Огонь с яростным ревом рвался к небу, с треском лопалась черепица, летящие во все стороны искры грозились поджечь все окружающие дома. Но никто не старался тушить разгулявшееся пламя. Несколько горожан, стоящих возле своих домов, боязливо морщились и вздрагивали. Большая же часть местных жителей попросту игнорировала огонь. Что значит сожженный дом, когда через несколько дней вместе с приходом икленцев запылает сразу весь город? Пусть себе горит.
        Радан недовольно покосился на бушующее пламя и с показной небрежностью повернулся к нему спиной.
        - Так, теперь слушайте сюда! Здесь в городе мы остались единственной военной частью Тулсака. Все остальные уже давно разбежались испуганные приближающимися вражескими легионами. Наш долг - защищать эту страну, но выполнить его мы не в силах. Триста человек не смогут оборонять город от объединенных сил икленцев. Поэтому я принял неизбежное решение, - некоторое время Радан молча смотрел на хмурые лица солдат. - И я решил оставить город. Мы отойдем в сторону столицы. Вы, несомненно, уже слышали о смерти короля и поразившем королевство хаосе? И я уверен, что если где и могла сохраниться нормальная твердая власть - это только в Великом Тулсаке. Трон Поднебесного Дворца не может вечно пребывать пустым. Мы доберемся до Тулсака и первыми преклоним колени перед новым правителем нашей родной страны! Но как бы то ни было, сейчас главное - убраться подальше от врагов.
        Среди солдат послышалось одобрительное бормотание, перемежающееся скептическими ухмылками. Постепенно под тяжелым взглядом Радана шепотки утихли, а вперед решительно выступил один из седобородых ветеранов и решительно высказал всеобщее мнение:
        - Убираться отсюда - это, конечно, правильно. Но вот идти к столице… Да там сейчас, наверняка, настоящий хаос. Каждый лорд стремиться зацапать как можно больше при полном отсутствии твердой королевской власти. Идти к Тулсаку - все равно, что совать голову в ведьмин котел.
        - Все верно. Я больше чем уверен, что в Тулсаке сейчас царят безвластие и полный разброд, но иного выхода у нас нет. При постоянном натиске икленских легионов можно найти только одно более-менее безопасное место - Тулсакские стены. Великий город еще ни разу не был захвачен врагом, и если что-нибудь может устоять перед икленцами, то только он! Или вы надеетесь отсидеться где-нибудь в укромном уголке, пока коварные враги жгут ваши дома и убивают ваших жен и матерей? Напомню также и о вашей клятве верности, которая обязывает каждого солдата, попавшего в подобные обстоятельства немедленно доложиться высшему начальству. А такое начальство сейчас можно найти только в Поднебесном Дворце.
        - Но у нас нет провизии для такого дальнего перехода. До Тулсака не меньше двух сотен миль.
        - Тогда ее необходимо достать.
        - Но как? В этот ничтожном городишке каждый трактирщик жмется в угол при любом вопросе касательно еды. Они явно попрятали все, что только могли в ожидании осады. Мы заплатили за наши обеды втридорога, но получили только по жалкой тарелке какой-то каши, которую и свиньи жрать не будут.
        Солдаты согласно загудели, а Радан принялся задумчиво потирать подбородок.
        - Ну, тогда просто добудьте ее. Не обязательно ведь за все платить.
        - То есть как? - Седобородый ветеран непонимающе моргнул. - Разграбить что ли?
        - Конечно! Мне вас учить что ли? Будто бы в первый раз.
        - Но… ведь это же свои. Они же подданные Тулсакской короны. Я не возражаю против того, чтобы грабить этих проклятых Падшими икленцев, но здесь…
        - А ты считай, что мы грабим икленцев. Все равно они со дня на день захватят город и отберут все, что только смогут. А если мы заранее заберем все необходимое, то им просто меньше достанется.
        Ошарашенные солдаты удивленно переглядывались.
        - Только постарайтесь обойтись без лишней жестокости. Все-таки пока это еще территория нашего королевства. Возвращайтесь через час, если кто опоздает - ждать не будем. Икленцы уже близко и лучше уж будем идти всю ночь, чем попадем прямо к ним в руки. А теперь быстренько раздобудьте еды!
        Последний оставшийся в городке тулсакский отряд рассыпался по улицам в поисках добычи. Через несколько минут на улицы городка полетели вышвыриваемые из домов различные вещи и их хозяева, а к небесам взвились крики страха и боли.

***
        Крупный воинский отряд шел по пыльной дороге, направляясь к самому значительному городу этой части мира, а, может быть и всего Вал-Накина. Ибо по сравнению с Великим Тулсаком все остальные города практически ничего не стоили. Приютившийся на холмах Иклен больше всего напоминал внезапно решившиеся собраться вместе многочисленные избушки лесников. Ни одного дома выше четырех этажей и даже король жил в приземистом каменном замке, который больше всего напоминал пещеру. Конечно, Радан сам не видел этого убогого зрелища, но судя по слухам… А Неалентос… жалкие останки древнего величия испуганно жмущиеся к подножию безграничных древних руин, которые местные жители широко используют в качестве доступного материала для строительства своих домов. Конечно, нельзя не отдать должное древним развалинам, возле которых стоял нынешний Неалентос. Древний город был намного величественнее и красивее любого другого в мире, но его времена прошли. От старого Неалентоса остались лишь только бесконечные руины, которые невозможно объять одним взглядом даже с вершины самой высокой башни королевского дворца Неалентоса. В
городе, который раньше был столицей Вал-Накина, Радан бывал неоднократно. Великий город. Но все равно Тулсак гораздо красивее. Один только Поднебесный Дворец стоит десятка таких городов, как новый Неалентос. А все потому, что Тулсак в большинстве своем был построен еще до Раскола и пострадал сравнительно мало, тогда как Неалентос был буквально стерт с лика мира, а об Иклене в те далекие времена еще никто и не помышлял.
        Тулсак приближался. Отряд шел. Отряд уже не в триста человек, а в четыре с лишним тысячи. Почти половина легиона пылила своими подошвами по широкой дороге, ведущей прямо в сердце королевства.
        Почти на каждой остановке к отряду присоединялись отставшие от своих частей и потерявшие руководство солдаты. Вместе с ними нашлись и несколько офицеров. Четыре лейтенанта и два капитана, но они безоговорочно признали руководство Радана. Особенно после того, как один из капитанов, который уж особенно ретиво протестовал против командования самозванного лейтенанта, был вызван на дуэль и мгновенно превращен в кровавый фарш с помощью чудовищного волшебного оружия, от которого не спасали даже великолепные кованые латы.
        На этот раз при убийстве Радан не ощутил ничего из ряда вон выходящего. Никаких видений или тому подобных проявлений магии. Магическое лезвие попросту срубило меч капитана возле самой рукоятки и, продолжая движение, рассекло тому голову. В этом случае все же ощущалось некоторое сопротивление. Все-таки рубить отлично прокаленную сталь - не все равно, что резать незащищенную плоть. Но как бы там ни было, легкость, с которой чудовищное порождение древней магии рассекло великолепный доспех, произвела впечатление на всех наблюдавших за поединком. Командование Радана с тех пор было признано бесповоротно. И даже последний оставшийся в живых капитан теперь склонял голову и называл Радана господином, искоса бросая взгляды на неизменно сопровождающее того двузубое копье.
        Тулсак медленно приближался. Отряд шел вперед, а по пятам за ним катилась волна слухов о неотвратимом наступлении икленских войск. Редкие островки слабого сопротивления уже давно были подавлены, легионы Иклена сплошной стальной лавиной неудержимо катились вперед, сметая все на своем пути, а рассеянная и лишившаяся руководства армия Тулсака не могла больше ничего сделать. Уже около трети исконных тулсакских земель теперь находились под жестокой пятой завоевателей.
        Фактически, судьба королевства была уже решена, когда перед отрядом на горизонте показались далекие и смутно различимые из-за расстояния ажурные башенки Поднебесного Дворца.

***
        Широкие ворота города были распахнуты и в них непрерывным потоком вливались люди. Шли крестьяне и аристократы, нищие и богатые, молодые и старые, здоровые и увечные. Каждый стремился найти себе сравнительно безопасное местечко внутри городских стен.
        А вот на стенах было подозрительно мало солдат. А ведь даже в мирное время за порядком в городе следили два полных легиона лучших королевских гвардейцев. Но теперь на стенах вряд ли находилось хотя бы четверть легиона. Да и то не гвардейцев, а каких-то новобранцев в латаных кольчугах и помятых шлемах. Вооруженные самым разнообразным оружием, они с важным видом прогуливались по гребню стены, выглядывая между каменными зубцами. Между тем любой мало-мальски понимающий в военном деле человек легко заметил бы неопытность и малочисленность стражи, многочисленные пятна ржавчины, во множестве покрывавшей некогда блестящие скобы баллист и исчезновение котлов, в которых должна находиться на случай осады смола.
        Радан недовольно выругался. Этак не долго и непобедимый Тулсак потерять. И, несомненно, каждый икленский шпион на сотню миль вокруг об этом уже знает, и значит, следует ожидать неприятностей. Идущий рядом с ним лейтенант недовольно пробурчал что-то себе под нос.
        - Что?
        - Я сказал, что этот город икленцы могут захватить в два счета. Только посмотреть на этих глупцов. Приближается отряд почти в половину легиона, а они даже не почесались. Ах, это наши кольчуги, наши доспехи и наше знамя над головами. А если бы это шли переодетые икленцы? Да если бы они так поступили, то этот город за считанные часы был бы полностью захвачен. И даже если бы они закрыли ворота, то это лишь оттянуло бы неизбежное. Я участвовал в осаде крепостей и знаю, что город в таком состоянии очень легко взять.
        Радан задумчиво покрутил перед собой свое двузубое копье, уголком глаза заметив, как шарахнулись в стороны идущие неподалеку солдаты, и даже лейтенант откровенно поежился. Боятся… И это правильно.
        - И что ты предлагаешь?
        - Хм-м… Нужно как можно скорее закрыть ворота и прекратить впускать в готовящийся к осаде город всяких оборванцев. Поднять на стены всех, кто только способен держать оружие. Приготовить как можно больше смолы. Собрать все луки… Да много чего нужно сделать.
        - Полностью с этим согласен. Но, как я вижу, у сидящих в городе генералов совсем нет здравого смысла. Значит, это сделаем мы. Я не могу допустить, чтобы Тулсак упал в руки врага как переспелая груша. Возьми столько солдат, сколько тебе нужно и немедленно перекрой ворота.
        - Верное решение.
        Лейтенант довольно кивнул и немедленно скрылся, а чуть позже от основного отряда отделилась небольшая группа людей и начала уверенно проталкиваться сквозь царящую около ворот давку. Пытающиеся пройти в город недовольно завопили, но солдаты, не обращая на них ни малейшего внимания, действуя тупыми концами копий и повернутыми плашмя мечами, решительно освободили проход в город для основных сил прибывшего отряда.
        Стальная змея воинов Тулсакского королевства тяжелым шагом ступила на улицы города. Радан краем глаза заметил, как позади отряда стали медленно закрываться тяжелые ворота, и это решительное действие сопровождалось громкими недовольными воплями оставшихся за стеной людей. Некоторые из них, сообразив в чем дело, сразу же метнулись в сторону, стремясь проскочить в город через другие ворота, пока их тоже не закрыли.
        От отряда отделились еще около полутысячи человек и решительно двинулись во все стороны, активно проталкиваясь сквозь толпу.
        Воины методично топали по каменной мостовой, направляясь к Поднебесному Дворцу, когда Радана настигло сообщение, что все ворота заперты и ситуация вокруг них полностью под контролем. Командир единственного в городе крупного воинского формирования довольно улыбнулся. Тулсак еще покажет врагам свои зубы. Несокрушимые каменные бастионы снова покроются кровью икленцев.
        Воздушное плетение башенок, арок и подвесных мостков медленно приближалось. Величественная громада Поднебесного Дворца все четче и четче прорисовывалась над головами приближающихся солдат. И даже видавшие виды ветераны восхищенно крутили головами, пораженные величием древней архитектуры. Радан попытался проследить взглядом за одним из мостиков, но вскоре запутался в этой паутине хитросплетений гранита и мрамора. Мостики сменялись площадками, площадки - арками, арки постепенно превращались в ажурные башенки, из которых, в свою очередь, вырывались на свободу десятки мостиков. Казалось невозможным, что такую красоту могли породить человеческие руки. И даже многочисленные следы веков не могли стереть с лика Поднебесного Дворца его величественную красоту. Полуобвалившиеся арки, заканчивающиеся обрывами мосты, потерявшие великолепные стрельчатые вершины башни и серьезно прореженные временем ряды скульптур только придавали древнему сооружению еще более фантастический вид.
        Дворец окружала каменная стена, предохраняющая великолепие дворцовых садов от разграбления и нападок горожан. Сложенная из грубо обтесанного камня в жалком подражании древней архитектуре стенка абсолютно не вписывалась в великолепный вид, напоминая о старых временах, когда величие Поднебесного Дворца не нуждалось в стенах для защиты от вандализма. Ворота в стене были широко распахнуты, а внутри раскинулся роскошный сад. Виднелись ровные ряды аккуратно подстриженных деревьев, пышные клумбы и идеально ровный покров травы. Несколько десятков садовников, уронив предметы своего ремесла, удивленно смотрели на вливающуюся внутрь Дворца стальную колонну солдат. Стражники, в чью обязанность вменялось не впускать внутрь посторонних, остановить многотысячный отряд бывалых бойцов не посмели.
        Под ногами громко хрустел гравий. Украшенный дивными мраморными колоннами вход в Поднебесный Дворец приближался.
        Радан уверенно ступил на ведущие к узорным дверям ступени. Подкованный воинский сапог с приглушенным лязгом столкнулся со старым истертым камнем.
        И будто бы отзываясь на этот негромкий звук, двери Поднебесного Дворца распахнулись, а оттуда во множестве высыпались слуги, одетые в украшенные богатым шитьем ливреи. Они несколькими ровными рядами выстроились около двери и неподвижно замерли.
        Радан поднял руку, отдавая отряду приказ остановиться, и невозмутимо окинул взглядом четкие ряды дворцовых прислужников. Шорох камней под многими тысячами ног немедленно прекратился. Солдаты позади него неподвижно замерли на месте, изредка перебрасываясь несколькими негромкими фразами и явно ожидая дальнейшего развития действий.
        Один из дворцовых слуг гордо выступил вперед:
        - Окажите надлежащее почтение персоне Великого Короля Тулсака, да правит он вечно! На колени, вам оказывает честь своим появлением сам король Шуманик!
        Радан удивленно моргнул. Король? Быстро же они разобрались с престолонаследием. А ведь это только к лучшему. Нам нужна единая власть, чтобы противостоять бесчинствующим ордам икленцев. Он медленно склонил голову и опустился на одно колено. Позади него с громким лязганьем доспехов то же самое повторили и все его солдаты. Почтение королю Великого Тулсака!
        Закутанная в роскошную меховую мантию фигура вышла из Дворца в сопровождении десятка каких-то самодовольно выглядящих личностей, гордо выставляющих напоказ золотые медальоны королевских советников. Богато украшенная самоцветами корона ярко сверкнула в лучах солнца.
        - Можете подняться, - вперед выступил один из королевских советников. - Король Тулсака Шуманик Великий милостиво согласен выслушать ваше дело. Пусть говорит кто-то один.
        Радан неуверенно шагнул вперед, отвесив глубокий поклон:
        - Ваше Величество, я лейтенант Радан из двадцать третьего легиона панцирной пехоты. Я прибыл сюда чтобы предоставить свой меч на службу короне.
        - Король принимает твой меч, - Шуманик вяло махнул рукой. - Но зачем было приводить с собой весь свой легион?
        Радан снова поклонился, отметив про себя странный взгляд, которым его наградил король. Глаза Шуманика смотрели на мир как-то… безразлично.
        - Это не мой легион, Ваше Величество. Эти солдаты из самых разных частей королевства, но их объединяет только одно: желание служить Вам.
        - Это хорошо, но… - Король немного помявшись, повернулся к своим советникам. - Ну, скажите же ему.
        Один из верховных лордов королевства Тулсак с готовностью шагнул вперед, уверенным жестом поглаживая золотой медальон советника. Радан с трудом удержал недовольную гримасу. Это не король, а какая-то кукла на престоле. Неожиданно такая мысль не показалась ему слишком уж ужасающей. Думать так о своем короле больше не казалось чем-то кощунственным. Король. Ну и что же?.. Этот Шуманик король только потому, что носит корону, а на самом деле Тулсаком правят вот эти "советники". Но даже иллюзия королевской власти лучше, чем отсутствие правителя совсем. Главное сейчас - отстоять столицу.
        - Но дело в том, что согласно высочайшему указу в городе не должно быть крупных воинских групп дабы не возмущать покоя наших подданных. Именем короля повелеваю вам немедленно покинуть Тулсак и разбить лагерь на равнине не ближе чем в трех милях от столицы. После этого ваш командующий должен будет прибыть в город для личной аудиенции Его Величества…
        Радан аж подпрыгнул от изумления, прослушав окончание фразы. Позади него послышался негромкий удивленный ропот солдат.
        - Но… Ваше Величество, вывести войска из города в такое время, когда проклятые икленцы уже почти захватили наше королевство… Мы не сможем дать им отпор на равнине, но если закрыть городские ворота и…
        - Король высказал свое решение, - высокомерно заявил Шуманик и отвернулся, устремив свой взгляд в небеса.
        - Но, Ваше Величество…
        - Не вызывай гнева короля, - отрезал один из советников. - Выполняй его высочайшую волю! И еще один приказ: немедленно убери свою стражу и открой городские ворота!
        Радан поклонился, внутренне недоумевая. Зачем им открытый город и войска на равнинах вокруг него. Неужели они готовят какую-нибудь ловушку, используя беззащитный город как приманку?.. Но подобная выходка слишком опасна! Если враг с налету захватит город, то нам же придется выкуривать его, штурмуя свой собственный город, а ведь бастионы Тулсака так легко не взять! Да что там у всех королевских генералов мозги набекрень съехали? Глупая выходка…
        - Я подчиняюсь воле моего короля, но будет ли мне дозволено спросить, зачем все это?
        - Спросить ты можешь, но вот ответа не будет.
        Неожиданно король Шуманик снова повернулся к Радану и, довольно потирая руки, заговорщицки шепнул застывшему в поклоне Радану.
        - Я ожидаю некоторых высоких гостей и к их приезду столица должна иметь подобающий вид.
        - Ваше Величество! - Советники обеспокоено переглянулись.
        - Должны прибыть полномочные послы Иклена и Неалентоса, но об этом молчок. Это такая страшная тайна…
        Тайну, несомненно, услышали почти все неподвижно застывшие в стороне солдаты.
        - Ваше Величество, не следует говорить о подобных вещах с каждым встреченным Вами лейтенантом! Это дело не военных, а дипломатов!
        - Ну хорошо. - Шуманик с самым обиженным видом отступил в сторону. - Вот видишь, как плохо быть королем. Даже поговорить не с кем…
        - Слава Отцу Сущего, - не скрывая облегчения, вздохнул Радан. - Мир! Мирные переговоры. Мы сможем заключить временное перемирие и, набравшись сил, вернуть потерянные земли…
        - Да, да мир, - а теперь немедленно убери этих своих вояк из нашего королевского сада. Приказываю тебе волею короля покинуть это место и установить лагерь в полях подальше от города.
        Радан с широкой улыбкой поклонился.
        - Мир, - глупо пробормотал Шуманик. - Мир под властью Иклена. Мир…
        - Что?!! - Радан, подавившись возмущенным воплем, никак не мог заставить себя закрыть рот. - Мы что, сдаемся?!
        - Мы не сдаемся. - Выступивший вперед советник метнул на короля взгляд, в котором можно было отчетливо прочитать презрение и ярость. - Мы просто переходим под власть Иклена. В случае если мы добровольно сложим оружие, то нам всем сохранят жизнь. Мы даже сможем сохранить некоторую автономию.
        Глядя на помертвевшее лицо Радана и его плотно стиснутые челюсти, советник нехотя добавил:
        - Это необходимо для блага нашего народа. Проект договора уже одобрен всеми генералами и подписан королем. Завтра мы вручим его послам Иклена…
        - Вы хотите сдать город без боя?! Вы хотите отдать наши земли на вечное пользование проклятым захватчикам?! Вы хотите выкупить свои жалкие жизни путем предательства?!
        - Не забывайся! Ты говоришь с советником самого короля! Полномочным лордом Пиртолским!
        - Мне наплевать на всех лордов, которые продали наше королевство за горсть золота и спасение своих грязных шкур!
        - Что?! Да как ты посмел! Стража!!!
        Выскочившие на зов два десятка стражников сделали несколько неуверенных шагов и испуганно замерли при виде тысяч и тысяч воинов, некоторые из которых уже обнажили оружие.
        - Никто и никогда не сможет продать королевство, пока я жив!
        Радан зло усмехнулся. В плотных рядах пришедших за ним солдат послышались одобрительные выкрики.
        - Оружие к бою!
        Звон тысяч извлекаемых из ножен мечей слился с приглушенно испуганным голосом королевского советника:
        - А, может быть, мы еще сможем договориться? Мы обещаем тебе…
        С тихим шипением высвободилась древняя магия двузубого копья. Редкие стражники, выскочившие было на защиту короля и его свиты, благоразумно исчезли.
        - Но давайте же будем разумными!! Наше дело уже проиграно, а так мы сможем сохранить хоть что-то!
        Молниеносным прыжком Радан вскочил на ступени и могучим замахом ужасного волшебного оружия смахнул голову одному из советников.
        - Смерть предателям!
        Ряды солдат одобрительно взревели. Советники, глядя на забрызганный кровью стальной нагрудник Радана, в ужасе попятились. Король Шуманик с приглушенными всхлипами скорчился за одной из мраморных колонн.
        Радан снова поднял древнее оружие. Удар, еще удар, еще и еще. Человеческая кровь смешалась с разлетавшимися во все стороны мелкими осколками мрамора. Бывшие советники испуганно шарахнулись подальше от безумного убийцы. Тщетно.
        Высоко подняв над головой двузубое копье со слабо мерцающим магическим наконечником, Радан другой рукой небрежно вытер со лба капли королевской крови.
        - Клянусь перед всем миром именем Стража Бездны, что не сложу оружия, пока последний враг нашего великого королевства не забьется с визгом в свою конуру. Но до тех пор я беру власть над городом в свои руки. - С древка копья на его голову сорвалось несколько капель крови. - И если хотите, можете это оспорить!
        Никто не вымолвил ни единого слова.
        Часть третья
        Сквозь кровь и смерть
        Власть в городе окончательно и бесповоротно перешла в руки военных. Объединитель, едва успев стереть с рук королевскую кровь, уселся на золоченый трон и, отбросив в сторону золотую корону, объявил свой первый указ: война. Беспощадная война с икленскими захватчиками до последнего вздоха. Война без жалости и милосердия. Кровь и смерть обещал он каждому вражескому солдату, ступившему на исконные земли королевства.
        Город спешно начал готовиться к осаде. Во все стороны помчались десятки гонцов, чтобы созвать в город все расположившиеся в окрестных полях войска и отряды. Уже к вечеру того же дня количество присягнувших Объединителю войск удвоилось, а через неделю под его командованием оказались уже полных шесть легионов. Шестьдесят тысяч солдат и офицеров торопливо готовили Тулсак к неизбежной осаде. Генералы с поклонами ходили по пятам за бывшим сержантом и кланялись ему до самой земли. Но Объединителя церемонии не интересовали. Гораздо больше поклонов он желал видеть тысячи гордо марширующих по улицам солдат, горы оружия и десятки котлов с кипящей смолой. Он проводил каждую свободную минуту на стенах, лично проверяя состояние обороны.
        Росли груды стрел. Из десятков городских кузниц сотнями выходили мечи и копья. Начищенные до зеркального блеска латы и шлемы стали привычным атрибутом городской жизни. Громадные баллисты спешно приводили в полную готовность. В город потоками потекли телеги с продовольствием.
        Он не жалел королевской казны для защиты своей страны. Ручейки золота растекались во все стороны, обращаясь в горы оружия и сотни новобранцев. Золото не интересовало истинного солдата. Солдата до глубины своей души. Солдата, который не видел нужды в роскошных одеяниях и коронах. И лишь неизменное двузубое копье служило устрашающим атрибутом его власти.
        Прибывшее посольство Иклена было немедленно задержано и казнено. К выставленным перед Поднебесным Дворцом головам предателей добавились головы икленских послов. Чуть позже явился полномочный посол Неалентоса, прибывший скрепить договор и послужить свидетелем объединения двух государств. Он был принят со всем уважением, ибо именно с Неалентосом были связаны все помыслы Объединителя. Неалентос. Великий город древности. Отныне его судьба была тесно связана с судьбой Объединителя.
        Войска Иклена медленно приближались. Война на Вал-Накине перешла на новую стадию. Кровь и смерть стали уделом каждого жителя этого мира.
        Книга Времени. Том 8, страница 463.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        Мрачную темноту глубокой пещеры пронзила могучая мысль чуждого нечеловеческого разума. Могучая сотрясающая основы самого мира мысль. Мысль, от которой мелко завибрировал воздух, а сверху посыпалась мелкая пыль.
        - Все!.. Хватит!.. Мы снова ошиблись!.. Столько сил потрачено зря!..
        - Успокойся… Этим ты делу не поможешь…
        - А что мне еще остается?.. Мы поставили не на ту лошадь… Снова наши планы нарушил какой-то ничтожный червь… И на этот раз ты не отговоришь меня… Его смерть станет наукой для других… Он будет умирать долго, очень долго!..
        - Подожди… Он нам еще пригодится…
        - Этот червяк?.. И каким же образом он сможет вытащить нас отсюда?.. Разрушая создаваемые нами планы?..
        - Этот смертный очень и очень необычный… Я проникала в его разум, видела его самые сокровенные мысли и мечтания… В нем горит неугасимое пламя действий… Такой совершит все что угодно для достижения своей цели и не остановится ни перед чем… Полнейшая абсолютная необразованность смешана в нем вместе с тонким пониманием человечества… Он прирожденный солдат и командир… Прирожденный военачальник… Его тактическое понимание ситуации и верность оружию делают его самой подходящей кандидатурой для нас… В его душе полно черноты и крови… И его не придется сильно подталкивать… Достаточно только направить этого человека на верный путь и он свернет горы для достижения своей цели… Нашей цели…
        - Может оно и так, но пока что он добился только того, что растянул войну еще на несколько месяцев, а то и лет… Мы могли бы завершить объединение Вал-Накина уже в этом году, но его действия отсрочили это на довольно долгое время… Время, которое мы проведем в этой темнице!..
        - Успокойся… Мы проведем здесь еще довольно много лет… Понадобятся долгие столетия, прежде чем эти народы наберутся знания и глупости, достаточных, чтобы выпустить нас из заточения… Что такое месяц по сравнению с десятками веков, которые мы уже провели здесь?..
        - Даже месяц - это слишком много… Я больше не могу… Каждое мгновение давит на меня своим непостижимым весом… Я ничего не ел и не пил вот уже полторы тысячи лет… Ты посмотри во что превратилось мое тело… Внутри меня все ссохлось и только наше проклятие удерживает эту телесную оболочку от немедленного распада… Так трудно… Искушение… Отпустить и навеки нырнуть в забвение… Превратиться в прах… Избавиться от непосильной боли…
        - Не ной… Я выгляжу и ощущаю себя ничуть не лучше… Но даже это иссохшее и скрюченное тело дает нам шанс отомстить… Представь себе момент нашего освобождения… Ужас и отчаяние, захлестнувшие миры… Мы станем повелителями всего Мироздания… Ради этого стоит немного потерпеть…
        - О да… Кровь…
        - Но мы должны собраться и действовать дальше… Наш король-марионетка погиб от руки этого дикаря…
        - Проклятый глупец, он сам распустил свой длинный язык…
        - Да… Очень трудно вложить свои мысли в голову человека, чье сознание блуждает где-то вдалеке… Слабоумный болван… Он кончил именно так, как заслуживал…
        - Но теперь мы потеряли одну из своих ключевых фигур…
        - Да… Но теперь у нас есть другая… Тот дикарь, что захватил власть…
        - Он не таков как эти слабовольные лорды… Он никогда не сдаст Тулсак до тех пор, пока там остается хотя бы один живой человек… Его осада может тянуться месяцами даже при нашей помощи… Мы не сможем ничего поделать… Даже если прикончить его, то прошлого уже не вернешь…
        - Но этого и не нужно… Мы еще можем изменить план… Пусть Тулсак пока стоит… Но пришло время вступить в войну Неалентосу… Так или иначе, но на карте Вал-Накина останутся только два государства…
        - Хорошо… Ты права… Время действовать… Но если бы ты знала как мне уже опротивело притворяться перед этими смертными…
        - Согласна… Но у нас нет другого выбора…

*** - Ну что ж… Неплохо. - Радан стоял у подножия громадной городской стены, вздымающейся ввысь на недосягаемую высоту, и смотрел вверх. Отчетливо виднелись во множестве установленные между зубцами стены баллисты. В широко открытые городские ворота под пристальным надзором нескольких десятков тулсакских рыцарей вливался непрерывный поток повозок с зерном. Создавались запасы продовольствия на случай неминуемой осады. Немного в стороне сотни землекопов занимались углублением городского рва. Тулсак готовился к войне. - Сколько у нас теперь бойцов?
        - Почти шестьдесят тысяч, Ваше Величество…
        - Сколько раз повторять тебе: я не король, - раздраженно бросил Радан. - Если уж вам так необходимы титулы, зовите меня генералом.
        - Никак невозможно, Ваше Величество. Тот, кто сидит на троне, всегда именуется королем, а не генералом.
        - Ну хорошо, наплевать на титулы. Доложите мне о состоянии дел в провинциях.
        Стоящий рядом с новоявленным правителем Тулсака пожилой подтянутый генерал гвардии мгновенно вытянулся по стойке смирно и начал свой рапорт.
        Радан молча слушал, с каждым мгновением раздражаясь все больше и больше. Положение королевства было крайне тяжелым. Около половины земель были потеряны и полностью разорены, практически прекратилась торговля, на дорогах обычным явлением сделались толпы беженцев, а в западных лесах снова начали появляться банды разбойников. Услышав об этом, Радан усмехнулся. Интересно, каково там сейчас в лесах? Он усилием воли отогнал воспоминания о былых временах и сосредоточился на военных делах.
        А пожилой генерал все продолжал равномерно бубнить:
        - …шестьдесят тысяч. Еще три легиона скорым маршем идут на соединение, но они не успеют добраться до города прежде врага. Разведчики уже заметили передовые отряды икленцев. Они пока еще осторожничают, но когда подойдут основные силы…
        - А когда они подойдут? - Радан бесцеремонно перебил докладывающего генерала.
        - Дня через три-четыре уже придется закрыть ворота, а кольцо вокруг города они замкнут самое большее через неделю.
        - Неделя… Хорошо, время пока еще есть. Город фактически готов к осаде. Шесть легионов полностью готовы к битве. На мой взгляд, этих сил вполне достаточно для того, чтобы удержать у стен почти всю армию Иклена. Сколько мечей сейчас у противника.
        - Около восемнадцати легионов, Ваше Величество. Но большинство из них, к счастью для нас, всего лишь новобранцы, ни разу не пробовавшие вкуса крови.
        - Ну что ж, значит, у нас есть шанс. Пусть приходят - мы готовы.
        - Мечи заточены, а доспехи начищены, - четко отрапортовал генерал. - Ни один икленец не проскользнет внутрь города, отвечаю своей головой, Ваше Величество.
        - Замечательно. - Радан хлопнул генерала по плечу и повернулся. - А теперь пойдем во дворец. Мне нужно переговорить с послом Неалентоса.
        Двое военных в сопровождении десятка лучших воинов в качестве охраны уверенным шагом вошли в городские ворота. Тупой конец древнего копья равномерно постукивал о каменную мостовую.

*** - Прошу садиться, - Радан радушно указал на роскошный стул из красного дерева с бархатными подушечками. - Не стоит утруждать ноги. Разговор нам предстоит долгий.
        Посол Неалентоса аккуратно поправил свой расшитый кафтан и осторожно присел, положив ногу на ногу и покачивая сапогом, сделанным из выверновой кожи самой тонкой выделки. Привычным движением расправив кружевной ворот своей рубашки, посол неодобрительно стрельнул глазами на восседающего на троне Радана. Новоявленный король про себя усмехнулся. Видимо, посол еще не привык видеть короля одетого в грязную шерстяную рубаху, латаную кольчугу и с толстым слоем грязи на сапогах. Ничего. То ли еще будет.
        - Прошу простить меня за неподобающую одежду, но видите ли, у нас тут война и мне попросту не до церемоний.
        - Ничего страшного, Ваше Величество. Король может одеваться так, как ему угодно.
        - Ну что ж, тогда мы, пожалуй, начнем, - Радан откашлялся. - Вы, несомненно, знаете о бедственном положении нашего королевства. Икленцы жмут на нас как проклятые. Наши войска дезорганизованы и рассеяны. Торговля полностью мертва, а большая часть населения находится в бегах, спасаясь от войны. В связи с этим у меня есть для вас предложение.
        - Что Вы хотите? - Посол вежливо склонил голову. - Обещаю выслушать Вашу просьбу и сделать все возможное для ее удовлетворения, но не просите слишком многого. Мы уже отказали королю Шуманику в очередном займе. Прошу простить меня, Ваше Величество, но вложение денег в Ваше государство представляется нам… мало перспективным.
        - Я понимаю, - Радан усмехнулся и довольно погладил древко своего магического копья. - Но мне деньги не нужны. Я принес вам другое предложение.
        - И какое же? - Посол явно был удивлен.
        - Военный союз.
        - Военный союз? Но как?.. Зачем?..
        - Все очень просто. Мы сейчас находимся в бедственном положении и рады любой помощи. Конечно, союз с Тулсаком представляется вам сейчас неблагоприятным, но посмотрите на вещи с другой стороны. Да, мы ослаблены и поддержать союз не в силах. Но зато наши войска оттянули на себя почти все вражеские силы. Восемнадцать легионов идут на этот город. Восемнадцать!
        Услышав цифру, посол вздрогнул. Его губы слабо зашевелились и, прислушавшись, Радан смог различить:
        - Восемнадцать легионов… Сто восемьдесят тысяч солдат… Да поможет нам Отец Сущего…
        - Если хотите, можете немедленно покинуть город. Ворота пока еще открыты.
        Некоторое время посол напряженно размышлял, но потом решительно мотнул головой, хотя вид у него был несколько удивленным, словно это было и не его решение:
        - Нет. Я остаюсь. Они не посмеют тронуть меня, если не хотят резкого осложнения отношений с Неалентосом. Думаю, их генералы разумны и не захотят войны с нашим великим королевством, пока они сами так слабы.
        - Вы заметили саму суть моего предложения, - Радан небрежно крутанул копье, заметив как при этом побледнело лицо посла. Значит, он уже прознал об этом оружии. Тем лучше! - Они слабы, а все их войска на нашей территории весьма уязвимы для удара в спину. Кроме того, наши шпионы доносят, что южные рубежи Иклена практически пусты. Жалкие отряды, оставленные охранять южную границу, конечно же, не смогут противостоять вашим могущественным легионам. Мы сковываем их возле Тулсака, и пока они бессмысленно гибнут, штурмуя несокрушимые бастионы непобедимой столицы нашего королевства, ваши солдаты смогут неотвратимой лавиной прокатиться по их землям и практически без особых затруднений осадить Иклен. Едва только он падет, как их королевству наступит конец.
        Посол заинтересованно склонился вперед и кивал. Радан, будто бы глядя на себя со стороны, видел как его и, одновременно с этим, чья-то чужая рука незнакомым жестом потерла лоб и решительно взлохматила волосы. Сознание правителя Тулсака медленно плыло в тумане, озаряемом только мерной пульсацией четырех багровых огоньков, а его голос жил самостоятельной жизнью, описывая заинтересованному послу все преимущества союза.
        - Когда же они оставят нашу страну, чтобы броситься на выручку собственной столице, мы немедленно же ударим им в спину и будем преследовать до самого Иклена. Если вы к тому времени возьмете город, то мы объединенными силами навалимся на их солдат и зальем землю икленской кровью, если же их столица еще будет стоять - мы объединим свои силы для ее уничтожения. Так или иначе, оба наших королевства окажутся в выигрыше. Мы сможем освободить свою страну от захватчиков, а вы - расширить земли своего государства. Как вам эта мысль?
        Посол задумчиво кивнул:
        - Мысль здравая Ваше Величество, но мне потребуется время, чтобы уведомить об этом нашего Великого Короля. Соглашения подобного уровня я не могу заключать самостоятельно. Необходимо послать гонцов…
        - Да бросьте, - заявил чужой голос, используя губы Радана. - Какие гонцы? Вы же привезли с собой двенадцать почтовых голубей, которые за считанные дни смогут передать послание вашему правителю. Нет необходимости тянуть время, когда вопрос можно решить буквально за неделю.
        Посол оторопело моргнул и удивленно уставился на Радана, который сам с трудом смог скрыть удивление. Что это я болтаю? Какие голуби? Никто не докладывал мне ни о чем подобном.
        - Хорошие у Вас шпионы - вызнали даже количество птиц в клетке, - вдруг усмехнулся посол Неалентоса. - Хорошо, я немедленно передам королю содержание нашей увлекательной беседы.
        - Я уверен, он согласится на мои условия, - сказал чужой голос, прочно угнездившийся в голове Радана.

***
        В заботах об укреплении городской обороны прошло уже несколько дней. С раннего утра до поздней ночи Радан торчал на стенах, наблюдая за продвигающимися работами и отдавая множество приказов, некоторые из которых удивляли его самого. Видимо, они исходили от того чуждого голоса, который с недавних пор поселился у него в голове. Голос буквально нашептывал ему в ухо дальнейший план действий, а в некоторых случаях просто отодвигал сознание Радана в сторону и использовал его тело как марионетку. Разум короля Тулсакского отстранено смотрел со стороны на его собственное тело, повелительными жестами отдающего приказы генералам…
        Иногда Радан думал, что просто сходит с ума. Постоянное давление чужой воли действовало угнетающе, но сбросить он его не мог. Однажды он призвал к своему трону придворного колдуна и решительно приказал проверить наличие магии вокруг их нового правителя и избавить его от всех этих проблем. Этот шут, который именовал себя магом, провозился почти половину дня над изготовлением всяких отвратительных микстур, которые потом пришлось выпить. Потом он скакал вокруг скривившегося от отвращения короля и, размахивая своим посохом, выкрикивал какие-то бессвязные слова. А пока он изощрялся в своем песнопении, у Радана буквально чесались руки самолично выпустить кишки этому клоуну. Когда колдун заявил о полном отсутствии магии во Дворце, а в ответ на это угнездившийся в голове Радана голос разразился издевательским хохотом… Тогда король едва сдержался и, скрипя зубами от ярости, приказал "магу" немедленно убраться с его глаз, запереться в своей каморке и не выходить оттуда пока его не призовут. Он бы с превеликим удовольствием превратил этого глупца в кровавый фарш, но чуждый голос категорически запретил это
делать, упирая на то, что этот колдун еще может понадобиться.
        Но как бы то ни было, а процедура очищения от посторонней магии результата не принесла. Радан с отвращением вспоминал вкус мерзких эликсиров, а угнездившийся в его сознании голос и не думал исчезать. В конце концов, Радан попросту примирился с его редкими проявлениями. Тем более что советы голос давал действительно дельные.
        Так однажды он шепнул в ухо Радану, что не мешало бы послать десяток солдат в один из купеческих домов неподалеку от Поднебесного Дворца. Король Тулсака пожал плечами и сам, в сопровождении десятка телохранителей, заглянул в этот дом. Последовала небольшая схватка в результате которой несколько тайком проникших в город икленских солдат оказались изрубленными на кусочки ужасным магическим копьем, а владеющий домом купец попал прямо в руки королевскому палачу. После некоторой обработки он признался, что уже несколько лет служил икленцам и до закрытия города вместе с товарами слал им сообщения о своей шпионской деятельности. По названным им адресам направились несколько групп стражников… Головы предателей были выставлены на пиках около городских ворот, как напоминание икленцам об их будущей судьбе.
        Чужой голос, казалось, знал абсолютно все: местонахождение вражеских отрядов, количество воинов в них, вооружение, имена командиров и даже самые сокровенные планы по осаде города. Для него ничто не было тайной.
        Несколько раз Радан пытался мысленно поговорить с этим явлением, но чужак ни разу не снисходил до разговора. Большую часть времени он попросту молчал, скрываясь где-то в самых темных глубинах королевского разума, появлялся только изредка и, бросив несколько фраз, снова скрывался во мраке. Голос молчал, но Радан все равно четко ощущал его присутствие, как будто кто-то все время заглядывал ему через плечо. С некоторых пор это присутствие стало связываться с четырьмя багровыми огоньками, висевшими в воздухе над бескрайней пустыней.
        Магия. Радан был в этом абсолютно уверен. Магия. Зябкое чувство неуверенности странным образом смешивалось с непостижимым спокойствием. Пока эти силы со мной - я непобедим. Голос бормотал в его голове, обещая власть. Власть и богатство. Радан игнорировал его, научившись в некоторой степени подавлять чуждое присутствие силой своей воли.
        Время шло. Икленские легионы неотвратимо приближались. Несколько раз воины на стенах докладывали, что видели вдалеке передовые отряды врага. Икленцы действовали осторожно, обходя город на значительном расстоянии и даже не пытаясь приблизиться к ощетинившимся сталью бойницам.
        Высланные разведчики доложили, что до подхода основных сил врага осталось еще два-три дня. Услышав это, Радан только кивнул. Он уже и сам знал это. Голос сказал ему.
        Радан сидел на своем троне и, уставившись в пустоту, мрачно крутил в руках древнее копье, когда вошедший с поклоном слуга объявил о прибытии посла Неалентоса.
        - Пусть войдет.
        Слуга снова поклонился и беззвучно скрылся за дверью. Почти сразу же вошел посол.
        - Приветствую Вас, Ваше Величество.
        Радан решительно кивнул, глядя на посла тяжелым взглядом. Тот как всегда был в роскошном кафтане и кружевной рубашечке. Король Тулсакский мрачно одернул свою кольчугу и вздохнул:
        - Я слушаю вас.
        Посол с поклоном протянул Радану небольшой свиток, украшенный многочисленными цветными шнурками.
        - Ваше Величество, по вашей просьбе я передал в Неалентос ваше предложение о союзе. После некоторого раздумья король Иовилл дал свое согласие. Честно говоря, я удивлен. Обычно такого рода соглашения подписываются только двумя монархами, но ввиду бедственного положения вашего королевства и нехватки времени для переговоров, король повелел мне самому составить проект договора. Вчера вечером плоды моих трудов были одобрены Великим Правителем Неалентоса. Король повелел мне подписать договор от его имени и вручить Вам. Теперь дело только за Вами. Едва только Ваша подпись украсит собой этот договор, как непобедимые легионы Неалентоса немедленно начнут свой победоносный поход против Иклена.
        Радан принял свиток и решительно развернул его, уставившись на сложнейшую вязь причудливого нагромождения всяческих закорючек. Немедленно пробудился чужой голос и решительно приказал: "Подписывай". Радан продолжал недоуменно пялиться на свиток, держа его вверх ногами, что явно позабавило посла, который с трудом сдерживал усмешку. "Подписывай!" - жужжал голос. Радан с удивлением заметил, как его рука самостоятельно подхватила с соседнего столика перо и решительно потянулась к золотой чернильнице. А ведь до этого он ни разу не брал в руки письменные принадлежности. Тем не менее, рука твердо водрузила свиток на столик и, обмакнув перо в чернильницу, уверенно выводила какие-то закорючки. Радан отвернулся в сторону и закрыл глаза, не желая видеть предательство собственной конечности.
        Рука самостоятельно выводила подпись. Посол удивленно таращился на это поразительное зрелище.
        С приглушенным воплем чужой голос исчез. Пропало даже постоянное ощущение чьего-то присутствия за спиной. Медленно исчезли из сознания четыре багровых огонька.
        Радан снова стал владыкой своего собственного тела, а его дрожащая от напряжения рука неуверенно сжимала свиток, на котором красовалась размашистая подпись.
        Посол подхватил свиток и удивленно воззрился на него.
        - Я и не знал, что Ваше Величество владеет древними рунами! Что тут написано? И… Ир… Что это?
        - Всего лишь имя. Этого достаточно, чтобы договор вступил в силу?
        - О да, конечно! Я немедленно передам королю Иовиллу, чтобы он посылал в бой свои армии. Мы тотчас же атакуем Иклен. Но помните, что Его Величество король Неалентоса ожидает, что ваша армия ударит в спину вражеским легионам, едва они повернут к границам.
        - Я знаю нашу договоренность.
        Посол с поклонами удалился, оставив Радана задумчиво смотреть на запятнанную чернилами ладонь.

*** - Дело сделано… Договор подписан!..
        - Я видела… Глазами этого разнаряженного хлыща… Теперь мы можем немного передохнуть… Дальнейшие события не требуют нашего активного вмешательства… Мы будем только наблюдать… Пока…
        - Представь себе, этот новоявленный король Тулсака даже не умеет писать…
        - А чего еще можно ожидать от этих дикарей?.. Кстати, что там за шуточки с подписью?..
        - Я просто подписался собственным именем… Шутка… Теперь мне придется соблюдать этот договор, ибо на нем стоит моя подпись… - Отголоски мыслей превратились в сбивчивый сумасшедший хохот.
        - И ты еще упрекаешь меня в излишней самоуверенности… А если кто-нибудь узнает твое имя?..
        - Кто?.. Наши имена давным-давно забыты в мирах… И даже если и так… Что с того?.. Никто из обретающихся там колдунов не сможет нам помешать… Я наблюдал за приплясываниями одного из этих самозванных волшебников… Его жалкая магия не способна даже зажечь эти восковые палочки, которые они называют свечами…
        - Верно… Магия на Вал-Накине почти мертва… Со времен Раскола там не рождалось ни одного достаточно сильного волшебника… Именно поэтому нам придется много-много потрудиться, когда надо будет перенастраивать портал…
        - Но все это потом… А сейчас нам лучше немного повременить…

***
        А через два дня подошли несколько икленских легионов и, заключив город в сплошное кольцо, начали неспешно готовиться к штурму. Стоя на стене, Радан отчетливо видел многолюдные рабочие лагеря, где собранные с окрестных сел местные жители и захваченные в плен воины Тулсака, под неусыпным надзором сооружали осадные машины. К небесам взметнулись толстенные опоры передвижных башен, десятки незаконченных рам для катапульт белели свежеобтесанным деревом, сотни приставных лестниц складывались в груды, несколько беспорядочных нагромождений дерева медленно превращались в грубые очертания тяжелых таранов, которыми предполагалось сокрушить ворота.
        Воины на стенах настороженно глядели на эти приготовления, готовясь к неизбежному штурму. Радан только усмехался. Если икленцы хотят омыть наши городские стены своей кровью, то пусть идут. Смерть станет их уделом. Постоянно готовые к использованию котлы с разогретой смолой уже выбрасывали в небеса черные клубы дыма. Подходите, чтобы получить свою порцию адской жижи.
        Икленцы не торопились атаковать, сознавая, что это предприятие даже в самом успешном случае закончится для них очень и очень большой кровью. Они предпочитали сначала хорошенько подготовиться. К Тулсаку подошли еще несколько их отрядов, увеличив численность врагов в окрестностях города почти до ста пятидесяти тысяч. Строительство осадных машин продвигалось своим чередом. Около законченных катапульт начали расти груды каменных шаров, используемых в качестве метательных снарядов. Камни добывали в соседней каменоломне и обтесывали пленные тулсакцы. После окончания работ они еще послужат Иклену в качестве живого щита. Когда легионы пойдут на приступ, пленников погонят в первых рядах, чтобы они приняли на себя основной удар и спасли жизни тысяч икленских солдат, густо окропив своей кровью подножия стен их родного города. Так всегда поступали при штурме крупных и хорошо укрепленных крепостей. А укреплен Тулсак был на славу.
        За приготовлениями следили тысячи внимательных глаз. Сотни лучников постоянно выглядывали в бойницы, чтобы быть готовыми к любой неожиданности, десятки баллист грозно выставляли к небесам острые наконечники громадных стрел, готовые в любой момент пронзить насквозь неосторожно приблизившегося к городу врага.
        А немного в стороне от города спешно работали многочисленные землекопы. Медленно росла насыпь выброшенной земли. Там явно готовился подкоп.
        Обе стороны настороженно поглядывали друг на друга, не спеша предпринимать какие-либо активные действия. И те и другие при этом думали, что ожидание идет на пользу именно им. Икленцы справедливо считали, что запасы продовольствия в городе не безграничны и, что стоит всего лишь подождать несколько месяцев, чтобы оголодавшие солдаты начали сами по себе падать со стен. Радан же с ухмылкой ждал того момента, когда до терпеливо ждущих икленцев дойдут известия о том, что Неалентос начал вторжение, и его рыцари уже вовсю пылят по дорогам, ведущим к самому Иклену. Дальнейшие события могли сложиться по-разному. Легионы могли отступить все сразу, ринувшись на защиту своей родины, и в этом случае все получилось бы просто замечательно. Они могли оставить около городских стен крупные силы, спешно отправив часть отрядов в сторону границы. Тогда придется готовиться к прорыву, рассчитывая только на собственные силы, что могло обернуться большой кровью. Или же они могли забыть о неприятных новостях и продолжать осаду. Этот вариант был весьма маловероятен, но и его никто не сбрасывал со счетов. В такое странное и
запутанное время могло случиться все что угодно.
        Соорудив несколько больших катапульт и заготовив огромное количество каменных снарядов, икленцы начали обстреливать город. Гранитные шары величиной с человеческую голову, проделав в воздухе громадную дугу, с грохотом разбивались о несокрушимые бастионы, оставляя на них многочисленные выбоины и разбрасывая целые фонтаны мелких каменных осколков. Этими осколками уже были ранены несколько десятков солдат.
        Некоторые ядра с оглушительным треском впечатывались в окованные толстыми листами железа ворота, оставляя глубокие вмятины. Однако кроме шума эти удары приносили на удивление мало вреда. Ворота были сделаны на совесть. Шершавые листы железа, уродливые ряды заклепок, толстенные деревянные брусья. Не шедевр красоты, но зато очень прочно.
        Гораздо больше неприятностей приносила огромная катапульта, чей прицел был установлен таким образом, чтобы выпущенные ей каменные шары перелетали через стену. Несколько домов на городских улицах уже получили серьезные повреждения, а Тулсак понес первые жертвы. Около десятка солдат и простых горожан погибли, а вдвое больше ранены, когда один из домов под ударом низринувшегося с небес камня медленно завалился на бок, разбрасывая во все стороны многочисленные обломки. Ядра долетали до самого Поднебесного Дворца и взрывали землю, кроша кусты и деревья в королевском саду, приводя этим садовников в неописуемую ярость. Некоторые в одночасье поломанные деревья перед этим выращивались в течение нескольких поколений.
        Поставленные на стенах небольшие катапульты пытались вести ответную стрельбу, но без особого успеха. Если среди икленцев и были жертвы, то крайне малые. Радан распорядился не тратить каменные снаряды, чтобы потом в самый жаркий момент боя не пришлось стрелять булыжниками, вывороченными из мостовой.
        Ожидание. Солдаты ждали. Тулсакцы молча стояли на стенах и мрачно провожали взглядами проносящиеся по воздуху каменные ядра. Икленцы столь же мрачно смотрели на растущие груды приставных лестниц и громады таранов, сознавая, что многие из них никогда не смогут с победой вернуться домой, навеки оставшись у стен этой несокрушимой твердыни.
        Ожидание. Облачившийся в привычные ему пехотные доспехи Радан сидел на своем троне и молча ждал. По тронному залу бесшумными призраками скользили слуги, смахивая пыль и до блеска натирая мраморные плиты пола.
        Ожидание. Мертвая тишина царила в глубине холодной темной пещеры. Падшие ожидали подходящего момента, чтобы вырваться на свободу, привычно наблюдая за всеми важными событиями, происходящими во всех местах Мироздания. Мерно мерцали четыре багровых огонька. Глаза Падших смотрят на мир и видят все… Все…
        Ожидание. Резкие порывы ветра проносились между изъеденными временем утесами, занося песком громадную сферу, свитую из потоков света. Смутно различимая человеческая фигура внутри древнего магического шара, постоянно пребывая в полудреме, устало ждала. Чего?.. Наверное, конца времен.

***
        Наутро следующего дня произошла первая серьезная стычка. Началась она еще задолго до рассвета, когда под покровом ночи несколько икленцев прокрались к самому подножию стен. Вероятно, они хотели всего лишь разведать подступы к воротам и получше исследовать местность будущего боя. Их намерения так и остались неизвестными, потому что один из часовых на гребне стены, услышав какой-то подозрительный шорох, поднял тревогу. Вниз сбросили несколько вязанок пылающего хвороста, который осветил около трех десятков призрачных фигур, торопливо отступающих в спасительную тьму. Слишком поздно. Лучники были уже наготове. Целый град стен превратил разведчиков в какое-то подобие подушечек для булавок. Каждый икленец был поражен, по меньшей мере, пятью стрелами. Утром во рву и возле самых стен насчитали двадцать семь трупов.
        Сразу же после рассвета икленские войска перешли в вялую атаку. Первые ряды осторожно двигались вперед, прикрываясь громадными щитами, небрежно сколоченными из толстых досок. Вслед за ними шли многочисленные лучники. А позади наступающих рядов противника медленно ползли многочисленные телеги, груженные землей и камнями. Громадный таран со скрипом полз вперед, нацеливаясь на городские ворота.
        Едва только они подошли на расстояние выстрела, засевшие на стене тулсакские лучники открыли яростную стрельбу. С небес на плотные ряды икленцев хлынул целый град стрел. Деревянные щиты атакующих вмиг оказались утыканными дрожащими древками, сотни стрел бессильно переломились о железные латы вражеских солдат, но немало стальных наконечников вошло и в человеческую плоть. Утро началось с предсмертных криков и стонов.
        Вражеские лучники тоже подняли свое смертоносное оружие. Завязалась ожесточенная перестрелка. Но так как защитники крепости сидели высоко на стене и сеяли смерть сквозь узкие бойницы, оставаясь практически недосягаемыми для икленских стрел, то их потери были незначительны по сравнению с опустошением, которое они вносили в ряды врага. Сотни икленских бойцов уже были мертвы, десятки раненых отползали в стороны, чтобы не попасть под ноги наступающим бойцам. Изрытая земля у подножия стены была порыта кровью.
        Пока лучники обменивались смертоносными подарками со своими коллегами из вражеского лагеря, воздевшие над головами щиты копейщики добрались до глубокого рва и принялись спешно устанавливать широкие деревянные мостки. Кое-где десятки повозок уже достигли своей цели и теперь поспешно разгружались, вываливая свой груз в ров, стремясь заполнить его землей и камнями.
        Стоящий на вершине башни и довольно усмехающийся при виде десятков икленцев, падающих под смертоносным градом белооперенных стрел, Радан услышал резкий приказ одного из стоящих неподалеку генералов. Установленные на стенах баллисты разом выпустили десятки копий, целясь в разгружающиеся телеги. Хруст ломающегося дерева смешался с человеческими воплями и испуганным ржанием лошадей. И немало пронзенных копьями погонщиков и животных упали в ров вместе с густым потоком вываливаемой из телег земли.
        Как бы там ни было, но в одном месте ров был засыпан уже наполовину. К этому месту дружно ринулись десятки повозок с камнями, чтобы закончить начатое. Многочисленные тулсакские баллисты заставили их пожалеть о своем намерении. Длинные метательные копья толщиной в человеческую руку и увенчанные широким крестообразным наконечником обильно сыпались вниз, разламывая, разрубая, уничтожая. При попадании они разбивали телеги или раздирали на части податливую плоть. В воздух взлетали деревянные щепки и многочисленные капли крови. Когда оживленная стрельба немного утихла, на земле около рва вырос целый курган из разодранных человеческих останков, смешанных с телами погибших лошадей и остатками в щепки разбитых телег.
        - Готовьте котлы!
        Солдаты присматривающие за огромными металлическими емкостями с кипящей смолой бросились на свои места, выбивая клинья и готовясь в любой момент опрокинуть обжигающую жижу на головы икленцев, которые, подобравшись к стене вплотную, пытались установить лестницы. Баллисты перенесли стрельбу на густые скопления вражеской пехоты у подножия стен. И от их тяжелых копий толстые дощатые щиты разлетались веером щепок, а тяжелые железные латы сминались в безобразный сочащийся кровью комок металла и плоти.
        Лучники Тулсака удвоили свои усилия, посылая белооперенную смерть в широкие разрывы в стене щитов, пробитые баллистами. Стрелы сыпались на головы икленцев как струи дождя во время сильного ливня.
        Глухой удар пронзил кипевший предсмертными криками воздух - густо утыканный стрелами и запятнанный кровью таран уже подобрался к воротам. Повинуясь резкому окрику Радана, управляющие баллистами солдаты дружно дернули за спусковые рычаги своих смертоносных машин. Громадные копья с жужжанием взмыли в воздух, сверкая в солнечных лучах своими стальными наконечниками. Они с треском раскалывали пропитанную водой для защиты от огня древесину. Таран на мгновение замедлил свою разрушительную работу, когда почти половина управляющей им команды военных инженеров разом полегла под смертоносным дождем.
        - Лейте смолу!
        Стены Великого Тулсака украсились большими дымящимися пятнами, а у подножия стен среди икленцев наступил настоящий ад. Обожженные солдаты с ужасными воплями отбрасывали свои бесполезные щиты и метались во все стороны, лихорадочно пытаясь выбраться из разом раскалившихся доспехов, покрытых липучей жижей. А сверху на них лились капли смертоносного обжигающего дождя.
        Икленцы несли ужасные потери, тогда как большая часть засевших на стенах тулсакцев еще даже не вступали в настоящий бой.
        Баллисты прекратили стрельбу, экономя запас копий, но лучники старались вовсю. Городской ров быстро заполнялся человеческими телами.
        Икленцы стали все чаще и чаще оглядываться назад.
        - Готовьте вылазку! Нужно уничтожить этот таран!
        Со скрипом ворота приоткрылись, образовав узкую щель, в которую устремились сотни размахивающих мечами воинов Тулсака. Они с грозными боевыми кличами ворвались в ряды ошеломленных икленцев, и их жаждущие мечи покрылись густым слоем дымящейся крови. Захваченный таран со скрипом развернули и дружно толкнули вперед. С треском ломающегося дерева разрушительная машина медленно накренилась и сползла в ров, превратившись в кучу бесполезных обломков. Тулсакцы мгновенно развернулись и организованным строем медленно отступили внутрь города, уверенно отбиваясь от разъяренных волн непрерывно накатывающегося противника. Едва только последний воин осажденных, прихрамывая и сжимая в руке свой окровавленный меч, пробрался в город, как створки ворот сомкнулись с оглушительным грохотом, оставив беснующиеся орды икленцев бессильно молотить мечами по покрытому вмятинами металлу ворот. Сверху на них мгновенно было опрокинуто несколько котлов смолы. Солдаты разбежались с громкими воплями, тряся обожженными конечностями, или попадали на землю, в судорогах пытаясь смахнуть залившую глаза опаляющую жижу. Некоторое
количество врагов, проскользнувших в город вместе с отступающим отрядом тулсакцев, были встречены сотнями копий и полегли все до единого, не успев принести городу никакого ощутимого вреда.
        Потеряв таран, икленцы продолжили атаку, пытаясь установить лестницы и взобраться на стены, но действовали настолько вяло, что засевшим на стене лучниками не потребовалось особых усилий, чтобы остановить все их жалкие потуги. Так и не сумев установить не единой лестницы, которые тут же разбивались в щепки прицельным огнем баллист, икленцы откатились назад, оставив после себя наполовину засыпанный ров, брошенное оружие, разбитые повозки и тела. Множество тел сплошным ковром устилавшее землю напротив ворот.
        Радан равнодушно смотрел на то, как тулсакские лучники на спор срезают меткими выстрелами раненых икленцев, тяжело бредущих вслед за отступающей армией и молча потирал подбородок.
        На этот раз они отбились.
        Но от этой стычки никто и не ожидал ничего иного. Атакующие икленцы даже не рассчитывали на победу, предпринимая эту вялую неуверенную атаку. Это была всего лишь проба сил. Проверка обороны врага. Разведка. Всего лишь репетиция перед сражением.
        Но скоро грядет самый настоящий штурм. В дело пойдут громады осадных башен, подкопы, приставные лестницы, катапульты, тараны… И, конечно же, икленские солдаты. Восемнадцать легионов икленских солдат. Что будет тогда?
        Скорее бы уж легионы Неалентоса подошли к Иклену. Если осада затянется… Продовольствия в городе хватит почти на четыре месяца, но потом…
        Радан задумчиво хмыкнул и, спустившись с башни, медленно направился во Дворец, сопровождаемый десятком настороженно озирающихся по сторонам телохранителей.
        Остаток дня прошли в еще нескольких подобных стычках. Враг методично пробовал на прочность оборону города, нападая с самых разных сторон. Икленцы вяло выстраивались в боевые порядки и неуверенно атаковали, прикрываясь большими щитами, сколоченными из простых досок. Они снова пытались установить лестницы или просто затевали оживленную перестрелку, в которой неизменно побеждали тулсакские лучники, занимавшие гораздо более выгодную позицию. Продержавшись под стенами несколько минут, икленцы беспорядочно откатывались назад, оставляя на земле сотни окровавленных тел.
        Когда солнце склонилось к закату, были подсчитаны потери с обеих сторон. Защитники потеряли триста двадцать одного человека, тогда как икленцы оставили около городских стен самое меньшее четыре тысячи мертвецов. Радан выслушал этот доклад с довольной ухмылкой. Такой размен он мог себе позволить.
        Но что будет завтра?

***
        Следующие несколько дней прошли в сравнительном затишье. Икленцы не проявляли особого рвения и не стремились немедленно атаковать неприступные бастионы, а предпочитали получше подготовиться к штурму.
        Далеко-далеко в полях перед Тулсаком медленно росли громады осадных башен, укрепленных на многочисленных колесах. Позднее на них засядут вражеские лучники, а сами башни, увлекаемые десятками неторопливых, но выносливых лошадок, медленно поползут вперед. Несколько тяжелых таранов готовились сокрушить ворота, открыв дорогу бесчисленным легионам икленских мечников. Громадные катапульты периодически обстреливали город большими булыжниками, но никто не сомневался в том, что перед решающей атакой вместо простых камней в воздух взлетят более эффективные и смертоносные снаряды. Многочисленные передвижные заграждения из простых бревен, укрепленных наподобие частокола и способных защитить укрывшихся за ними бойцов от смертоносного дождя стрел, вырастали вокруг всего города как грибы после дождя. Судя по количеству готовящихся к неизбежному штурму деревянных машин, икленцы, очевидно, извели на свои приспособления все окружающие леса.
        Большая куча земли в стороне от города говорила о том, что строительство подкопа ведется своим чередом. Опасаясь внезапного прорыва в город вражеских солдат, Радан приказал внимательнейшим образом патрулировать каждый пятачок городских улиц. Десятки тяжеловооруженных мечников ежедневно проверяли подвалы каждого дома в городе на предмет наличия там подземного лаза, через который враги могут тайно проникнуть в город. Вместе с ними ходили и военные инженеры, простукивая все подозрительные места и прислушиваясь к доносившимся из-под земли звукам.
        Ежедневно Радан самолично обходил городские стены, всматриваясь в кишащий людской муравейник, грозящий легко захлестнуть Тулсак. Вокруг города расположились около двухсот тысяч вражеских воинов. Втрое больше, чем осажденных. Как только Иклен смог собрать такую орду? Они, наверное, поставили в строй каждого мужчину в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет в своем королевстве. Неалентос явно не встретит больших проблем, продвигаясь по обезлюдевшей стране.
        Возвращаясь в Поднебесный Дворец, Радан неизбежно встречал ожидающего его посла, который вкратце передавал ему состояние дел на юго-востоке Вал-Накина. Легионы Неалентоса уверенно продвигались вперед, с легкостью подавляя слабые очаги сопротивления. Несколько крупных городов уже пали под их беспощадным натиском. Состоялась даже одна крупная битва, где против двух легионов конных рыцарей Неалентоса выступили около сорока тысяч спешно собранных ополченцев. Хотя битвой назвать это было трудно, скорее уж избиением. Наспех сколоченные и вооруженные чем попало отряды вчерашних крестьян сплошь полегли на поле боя, открывая Неалентосу прямую дорогу во внутренние районы королевства. Иклен спешно готовился к осаде, рассылая во все стороны гонцов с приказами всем войскам вернуться на родину.
        Теперь оставалось только ждать. Ждать, пока эти гонцы не достигнут армии, окружившей город, и пока принесенные ими ужасные для икленцев новости не заставят их спешно убраться обратно в свое раздираемое войной королевство, дабы защитить его от нападок могущественного южного соседа.
        По мнению посла до того, как вести о вторжении Неалентоса достигнут осаждающих Тулсак легионов, оставалось три-четыре дня.
        Что случится потом? Ведомо одному лишь Отцу Сущего.

*** - Тревога!! Тревога!
        Первые лучи утреннего солнца позолотили камень городских стен, скрыв многочисленные выбоины, оставленные ядрами катапульт, и потеки затвердевшей смолы. Веселые блики солнечных лучей, отражающихся от начищенных доспехов дежуривших на стенах солдат, были отчетливо видны даже с другого конца города. Несколько пушистых облачков неспешно ползли по бездонной синеве небес.
        - Тревога! К оружию!! Враг в городе!
        Мерная утренняя тишина нарушалась криками и звоном оружия.
        - К оружию!
        На одной из городских улиц кипело нешуточное сражение. Из дверей и окон одного из роскошных купеческих особняков выскакивали десятки легковооруженных икленцев и яростно кидались на нескольких патрульных бойцов, спиной к спине отбивающихся от превосходящих сил противника.
        - Тревога! К оружию!
        Со всех сторон во множестве бежали тулсакские легионеры, стремясь на помощь своим попавшим в беду собратьям по оружию. Некоторые из них даже не успели натянуть доспехи и теперь мчались в одних развевающихся рубашках, но мечи и копья были у каждого.
        - Враг в городе!!!
        Быстро занявшие удобные позиции на крышах соседних домов лучники открыли сумасшедшую стрельбу. Едва успев выскочить из дома, икленцы падали на землю, утыканные белооперенными стрелами. Откуда-то полетели факелы, и вот уже веселые язычки пламени жадно потянулись вверх, поднимаясь с каждым мгновением все выше и выше. Звон мечей постепенно затих. Отрезанные огнем солдаты Иклена больше не рисковали безоглядно выскакивать на улицы, где их поджидали острые мечи и безжалостные стрелы Тулсака.
        Вылазка провалилась благодаря своевременному предупреждению одного из патрулей, заметившего подозрительных субъектов вокруг этого дома. Когда на стук никто не вышел, хотя изнутри отчетливо доносились звуки врезающихся в землю лопат и кирок, патруль поднял тревогу. Они все погибли, но прорыв был остановлен. Пробравшиеся через подземный лаз солдаты вынуждены были отступить назад.
        Если бы не бдительность патрульного отряда, то икленцы, укрепившись в нескольких соседних домах, подождали подходящего момента и в самый разгар штурма ударили в спину осажденным. Теперь, когда угроза внезапного удара изнутри была временно устранена, все взоры обратились на громадный лагерь икленских войск, вольготно раскинувшийся в полях вокруг Великого Тулсака.
        А в лагере икленцев царила всеобщая суета. Медленно поползли вперед передвижные заграждения, за которыми прятались от смертоносных стрел многочисленные икленские солдаты. Исполинские громады осадных башен с оглушительным скрежетом двинулись вперед, увлекаемые десятками низкорослых лошадок. Многочисленные пленные крестьяне из окружающих Тулсак деревень обречено тащили длиннющие приставные лестницы. Им предстояло первыми установить их и погибнуть под огнем своих же собственных войск, в которых, вполне возможно, служили их отцы, братья и сыновья. Нацеливаясь на городские ворота, медленно двинулись вперед тяжелые тараны.
        Враг готовился к решительному штурму.
        - К оружию!!
        Оглушающий звон гонга пронизал застоявшийся воздух, оповещая всех горожан о начале сражения.
        И почти сразу же начали беспорядочную пальбу вражеские катапульты. Десятки каменных шаров со свистом взмыли в небо, чтобы с грохотом обрушиться на замерший в ожидании решающего сражения город. Но на этот раз вместе с обычными булыжниками летели и большие глиняные кувшины, заполненные маслом и укутанные в горящие тряпки. Огненные снаряды с грохотом разбивались о городские стены, разбрызгивая во все стороны горящее масло. На камне стен появились пылающие потеки.
        Некоторые кувшины, перелетев через городскую стену, обрушились на улицы города. К небесам поднялись многочисленные столбы жирного дыма. Пожарные команды, собранные из городских жителей с ведрами помчались заливать огонь, пока он не погубил половину городских построек.
        Ряды передвижных заграждений постепенно приближались, а за ними… За ними шла огромная стальная лавина вражеской пехоты. Все восемнадцать легионов одновременно перешли в наступление, сжимая город в железных клещах сразу со всех сторон.
        Тулсакские лучники открыли стрельбу, практически не целясь. Стрелы взмывали высоко в небо и, падая оттуда, безжалостно выискивали малейшую щель в броне, чтобы с чмокающим звуком располосовать мягкую человеческую плоть. Безумный шквал белого оперения и стальных наконечников захлестнул ряды икленской пехоты. Стрелы с треском ломались о доспехи, сотнями вонзались в деревянные заграждения наступающих, бессильно падали на землю, соскользнув с полированных металлических щитов первых рядов икленцев, в которых сплошь шли тяжеловооруженные рыцари. Но все же этот смертоносный дождь приносил свои плоды. То тут то там кто-нибудь из рыцарей ронял меч и, судорожно дернувшись всем телом, падал под ноги неумолимо надвигающимся рядам своих же собратьев по оружию.
        С приглушенными щелчками освободились спусковые рычаги баллист. Град толстых копий обрушился с небес на воздвигнутую икленцами защиту. Громадные наконечники с хрустом крушили частокол передвижных заграждений, со звоном ударяли в стальные щиты рыцарей, небрежно отбрасывая вражеских солдат в сторону, с легкостью сминали самые тяжелые доспехи.
        На подходах ко рву начала расти гора мертвых тел.
        Но наступающих это не сдерживало. С треском ломающегося дерева опустились на землю десятки мостков, по которым сразу же загрохотали тысячи подкованных сапог. Сотни человек с лопатами в руках мгновенно выскочили вперед и начали поспешно закапывать ров, чтобы проложить дорогу приближающимся осадным башням. Белооперенные стрелы собирали из их рядов кровавую жатву, грозя заполнить ров человеческими телами, но икленцы не собирались сдаваться.
        С превеликим трудом, теряя сотни работников, они перетащили передвижные заграждения вплотную ко рву и под их прикрытием продолжали готовить площадку для осадных башен. В ров непрерывным потоком текли ручейки земли и камней смешанные с густыми потоками крови.
        Но, несмотря на все усилия тулсакских лучников, ров быстро заполнялся.
        С грохотом по деревянным настилам прокатился таран и, уперевшись в несокрушимый камень стены, начал свою разрушительную работу. Сверху а него были мгновенно опрокинуты несколько котлов со смолой. Сквозь яростный рев боя донеслись крики обожженных людей.
        Огромный кувшин с маслом, удачно выпущенный одной из икленских катапульт, разлетелся прямо над самой бойницей одной из башен. Горящее масло хлынуло внутрь, обжигая засевших там лучников. Внутри башни начался пожар, и ее пришлось оставить.
        Передовые линии врага подобрались вплотную к городским стенам и принялись торопливо устанавливать лестницы, по которым немедленно хлынул сплошной поток тяжеловооруженных рыцарей. Баллисты сразу же сосредоточили свои силы на разбивании уже установленных лестниц. На стене появились множество солдат с длинными рогатинами и топорами.
        Поду ударами тяжелых копий или дружным натиском десятков тулсакских солдат лестницы с треском ломались или опрокидывались, превращаясь в груды бесполезных обломков. Сорвавшиеся икленцы с воплями падали вниз на головы своих товарищей, калеча и убивая их своим весом, помноженным на вес тяжелых доспехов, которые в этом случае превращались в сущее проклятие.
        Радан, стоя на вершине башни и глядя на кипевшее внизу побоище, до боли в руках стискивал древко своего двузубого копья. Непроницаемое забрало великолепно украшенного королевского шлема скрывало его хмурый взгляд.
        А икленцы, не обращая внимания на свои ужасающие потери, неотвратимо продвигались вперед. Засевшие за деревянным заграждением лучники ожесточенно обстреливали суетящихся на стенах солдат. Тулсакцы, не отставая от них, буквально выкашивали ряды столпившейся у подножия стен вражеской пехоты.
        Густыми струями лилась вниз смола, заливая землю и оставляя после себя отчаянно бьющихся в липкой жиже бойцов. Сотни обоженных солдат в заляпанных смолой доспехах на заплетающихся ногах отходили назад к палаткам лекарей, которые, несомненно, были уже давно переполнены.
        Сражение продолжалось. Орда вражеских солдат с оглушительными воплями со всех ног беспорядочно неслась вперед, чтобы укрыться за установленными на краю рва заграждениями. Там они переводили дух, перестраивались в боевые порядки и накатывались на городские стены, чтобы попытаться снова установить лестницы.
        Накатывались и откатывались обратно, как волна, разбивающаяся о несокрушимую твердь каменного утеса. В большинстве случаев так и происходило. Но не всегда.
        В некоторых местах им все-таки удалось прорваться на стены, где тотчас же закипели ожесточенные схватки. Крики смешивались со звоном оружия. Часто в горячке битвы один из сражающихся срывался со стены, иногда они падали сразу вместе, даже на лету продолжая размахивать мечами. Сорвавшиеся с лязганьем доспехов падали на землю и никто из них больше уже не поднимался.
        - Ваше Величество! Ваше Величество!
        Запыхавшийся посыльный вытер со лба крупные капли пота.
        - Ваше Величество, на южной стене около ворот икленцы захватили часть стены и одну из башен! Никак не получается выбить их оттуда. Мы сражаемся как бешеные, но опрокинуть их ряды никак не удается. Они вот-вот захватят южные ворота.
        Радан недовольно прошипел несколько самых грязных ругательств. Если икленцы откроют одни из ворот, то бой будет проходить уже на улицах города, где враг в полной мере сможет использовать свое численное преимущество. И даже если город удастся отстоять, то при этом половина домов превратятся в обугленные развалины. Радан неоднократно видел последствия боев на улицах города и не имел никакого желания повторить подобное в своей собственной столице. Да после такого Тулсак десять лет придется отстраивать!
        - Кто командует на южной стене?
        - Генерал Фавст погиб, Ваше Величество. Я не знаю. Наверно, кто-нибудь из его капитанов.
        - Проклятье! Прикажи резервным тысячам немедленно выдвинуться к южным воротам… Хотя нет. Идем. Я сам встану в строй и покажу вам как надо драться!
        - Но, Ваше Величество, Вы же не можете лично участвовать в бою…
        - А кто это сказал?
        - Но ведь короли никогда не сражаются в строю, они только руководят битвами.
        - Ну, значит пришло время изменить эти традиции.
        С тихим шипением возникшее облачко магии сгустилось в призрачно мерцающее острие копья.
        На южной стене бушевала отчаянная битва. Сотни и тысячи ожесточенно рубящихся солдат смешались в единое кровавое месиво. Густо покрытые кровью мечи и копья раз за разом вздымались и опускались, унося на своих остриях жизни врагов. У воинов Тулсака пока еще сохранялось численное преимущество, но оно быстро таяло под напором все новых и новых врагов, поспешно карабкавшихся на стены по десятку приставленных лестниц.
        Бой шел уже около самых ворот.
        С громким криком Радан взмахнул своим магическим копьем и ринулся в самую гущу битвы. Пришедшие вместе с ним солдаты из резервных отрядов дружно ринулись за своим королем.
        - Король! Король Радан! Да здравствует король!! Здесь король!
        Ободренные тем, что их собственный правитель в трудную минуту лично пришел к ним на помощь, тулсакцы с удвоенной яростью ринулись вперед, вынуждая противника временно отступить. И без того беспорядочная битва быстро превратилась во всеобщую свалку. Немного в стороне громко орал и размахивал руками какой-то усатый воин с капитанским гребнем на шлеме. Он отчаянно пытался превратить разорванные и смешавшиеся ряды солдат в какое-то подобие строя. Но тщетно.
        - Король! Здесь король!!
        А Радан не обратил на эти крики ни малейшего внимания, с головой погрузившись в битву.
        Могучий замах. Внезапно выскочивший перед ним икленец мгновенно распался надвое, разрубленный от горла до паха, и никакие латы не смогли спасти его от длинного наконечника магического копья. Кровь! Скрежет стали по полированной поверхности щита. Ответный выпад, и магическое острие показалось из спины врага, пронзив и щит, и доспех, и его самого. Как необычно сражаться таким легким копьем. Удар. Еще один икленец упал на землю. Брызги крови окропили шлем короля. Радан разил не раздумывая. Древнее оружие с легкостью резало и сталь мечей, которыми враги пытались парировать удар, и железо щитов, которыми они прикрывались. Каждый удар неизбежно заканчивался смертью человека. Магия рубила все: железо, плоть, камень. Жаль, что у меня нет сотни таких копий. Мы могли бы с легкостью разбить всех икленцев, всего лишь выйдя за ворота…
        Сзади! Только извернувшись всем телом, Радан успел отразить коварный выпад и краем острия чиркнуть врага по горлу. Икленец упал, захлебываясь кровью. Кровь! Но где же мои подданные? Где мои верные солдаты? Но они отстали, не способные пробиваться сквозь строй врагов с такой легкостью, как их король. Ведь у них нет волшебного оружия древних.
        Радан прислонился спиной к холодной каменной стене и бешено закрутил перед собой смертельный вихрь магии. Мерцающее острие со сказочной легкостью резало, прокалывало и рассекало все на своем пути.
        Что это? Почему рука вдруг стала такой тяжелой? Кровь. Рассеченный кольчужный рукав. Зацепили!
        Еще несколько икленцев скатились к ногам короля и навеки замерли в неподвижности.
        Еще рана! Дрогнувшая рука пропустила нужный момент, и левая нога вдруг вспыхнула ослепительной болью. А воины тулсакских легионов еще так далеко. Все… Пора умирать! Радан с кривой ухмылкой воздел свое окровавленное оружие над головой и приготовился дорого продать свою жизнь.
        - Прекрати… Болван, еще не время… - Чуждый голос снова вспыхнул в его голове, колоколом отдаваясь в ушах и на миг перекрыв даже оглушающий звук боя. Но не тот голос, с которым Радан был уже знаком. Какой-то… другой. Другой чужой голос…
        Громовой нечеловеческий хохот короля заставил замахнувшихся было мечами икленцев нервно попятиться. Другой чужой голос! Ощутив, как исчезает боль в его ранах, а руки наполняет чудовищная исполинская сила, Радан снова засмеялся прямо в лицо врагам и, воздев над головой ужасающее порождение древних эпох, ринулся вперед. Его движения приобрели какую-то нечеловеческую легкость, а глаза теперь ясно видели каждую черточку и щербинку на вражеских доспехах. Время многократно замедлило свой бег.
        Как медленно шевелятся эти глупцы. Радан одним молниеносным движением смахнул головы сразу двум икленцам и, прежде чем оба трупа упали на землю, располосовал надвое еще одного. Ничтожные людишки… Смертные… Я отомщу вам за все…
        Где враги? Убить!.. Уничтожить!.. Смять!.. Где они!? Все вокруг захлестнула волна тулсакских рыцарей в сверкающих латах. На стене уже несколько солдат с энтузиазмом опрокидывали установленные лестницы.
        Задыхаясь, Радан трясущимися руками распутал ремешок и стащил с головы шлем. По его искаженному лицу катились крупные капли кровавого пота, а в глазах медленно таяли следы какого-то чуждого нечеловеческого присутствия. Мрак нехотя отступал, чтобы укрыться в самых темных уголках его разума.
        - Ваше Величество! - Подскочивший к нему молодой лейтенант даже не пытался скрыть своего восхищения. - Ваше Величество, Вы бились как бог! Никогда я еще не видел ничего подобного. Вы практически в одиночку обратили их в бегство! Никогда не думал, что человек может за считанные мгновения вырезать целую сотню вражеских панцирников!
        Подошедший капитан в помятых латах согласно кивнул:
        - Вы двигались так быстро, что Ваши очертания было просто невозможно рассмотреть. И никакие доспехи не были преградой вашему чудесному копью. Вы пластали этих проклятых икленцев вместе с латами как свиное сало!
        Радан неуверенно обернулся и удивленно моргнул.
        Позади него около стены громоздилась целая гора тел. Человек шестьдесят-семьдесят с безобразными уродливыми ранами и в изрубленных доспехах лежали беспорядочными грудами.
        Король с трудом подошел к стене и привалился к ней. Ноги его дрожали.
        С того момента, как он поднял оружие, готовясь с честью умереть, прошло не более трех минут.

***
        А сражение продолжалось своим чередом. Потерпев неудачу у южных ворот, икленцы сосредоточили свои усилия на других участках. В ход пошли тараны, которые под защитой многочисленных мечников методично крушили тулсакские укрепления. Осажденные пытались контратаковать, но без особого успеха. Засевшие на стенах лучники непрерывно сыпали градом стрел, выстрелы баллист крушили ряды противника, непрерывным потоком лилась вниз горячая смола. Несколько таранов удалось поджечь.
        А внизу у подножия стен продолжали тысячами умирать солдаты Иклена, в бесплодных попытках взобраться на несокрушимые бастионы Тулсака. Под ударами громадных копий, выпущенных из баллист, разлетались в щепки установленные лестницы. Люди с воплями падали вниз. Ров уже наполовину был заполнен человеческими телами. А они все шли и шли.
        Но тут появилась новая проблема. Осадные башни икленцев приблизились на расстояние выстрела и начали сыпать градом стрел. Тулсакские стрелки ответили им. Началась бешеная стрельба. Обе стороны понесли значительные потери. Пронзенные стрелами солдаты во множестве падали на землю, окропляя ее своей кровью.
        Баллисты изменили прицел и обрушили на медленно ползущие громады осадных башен целую лавину копий. Стальные наконечники с треском дробили древесину, обильно политую водой для защиты от огня. С громким ржанием бились на земле лошади, пронзенные десятками стрел. Башни несколько замедлили ход, но тогда икленцы попросту сами впряглись в веревки. Громадные сооружения вновь устремились вперед.
        Икленские солдаты сумели подвести осадные башни к самому рву и установить на боевые позиции, но плотная завеса стрел заставила их дорого заплатить за это. Сотни или даже тысячи убитых солдат устилали землю вокруг башен сплошным покровом смерти.
        С башен опустились мостки и по ним на стены ринулись свежие силы врага. Завязались многочисленные стычки. Звенели мечи. Лучники били почти в упор. Срываясь с мостков, солдаты десятками падали вниз с отчаянными криками. Запасы смолы на стенах подошли к концу.
        Баллисты, сосредоточившись на основании башен, сумели таки нанести одной из них серьезные повреждения. Со страшным грохотом огромная боевая махина завалилась набок и рухнула, погребая под собой сотни испуганно мечущихся икленцев. Толстенные бревна ломались как сухие веточки. Еще одна осадная башня погибла в огне, когда одна из вражеских катапульт неудачно взяла прицел. Пламенный снаряд расплескал пылающее масло прямо около ее основания. Вопли горящих заживо солдат были слышны по всему полю битвы.
        Собрав все резервы, тулсакские легионы контратаковали и немного оттеснили врага, но это было лишь временным преимуществом. В башни непрерывным потоком вливались ряды тяжеловооруженных икленских бойцов. Солдаты буквально рвались вперед, и те из них, кто, пробегая по наведенным мосткам, сумел миновать обильно собирающую свой урожай белооперенную смерть, врывались на стены и ожесточенно ввязывались в сражение. Баллисты перешли на стрельбу зажигательными зарядами. Обильно политые водой башни плохо поддавались огню, но еще одну смертоносную машину осажденные поджечь сумели.
        Сражение на стенах проходило с переменным успехом.
        А вот у ворот ситуация складывалась не очень приятная. Под тяжелыми ударами таранов с хрустом ломались толстенные деревянные балки. Металлические листы лопнули и завернулись в стороны, напоминая смятые лепестки цветов. Кое-где уже образовались широкие трещины. Десятки икленцев уже работали топорами, стараясь расширить многочисленные щели. Ежеминутно кто-нибудь из них падал со стрелою в груди - лучники Тулсака не дремали. На площади позади ворот рабочие команды уже спешно сооружали баррикады, используя для этой цели все подручные материалы, начиная от вывороченных из мостовой булыжников, и заканчивая мертвыми телами сорвавшихся со стен бойцов. В соседних домах торопливо занимали свои позиции многочисленные отряды лучников.
        Со страшным треском рухнула еще одна осадная башня. В одном месте икленцам удалось проломить ворота и прорваться внутрь города. На баррикадах закипела ожесточенная битва. Путем нечеловеческих усилий, усеивая изрытую мостовую сотнями мертвых тел, защитникам удалось вытеснить врага из города и уничтожить еще один из таранов. Землю вокруг ворот обильно полили маслом и подожгли. Сплошная стена огня преградила вход в город. Чтобы пламя не погасло, в него сверху со стены непрерывно бросали всевозможные деревянные обломки и бочонки с маслом, конфискованные со складов городских купцов. Торговцы не протестовали против этого расхищения собственности, сознавая, что если икленцы возьмут город, то они лишатся не только товаров, но и жизней. Это же понимали и многие горожане. Часто можно было заметить как какой-нибудь сапожник или пекарь неумело подбирал меч, выпавший из окровавленных рук погибшего легионера, и с криками устремлялся в бой.
        Икленские катапульты десятками метали камни и зажигательные снаряды. Из города во множестве поднимались клубы дыма. Десятки домов превратились в руины, а сотни горели, выбрасывая во все стороны жадные язычки пламени. Пожарные команды уже не успевали справляться со своими обязанностями.
        Кровавое побоище закончилось только когда солнце коснулось горизонта. Икленские войска отхлынули, прихватив с собой раненых. Они ушли недалеко, раскинув лагерь прямо за изрядно прореженной линией передвижных заграждений. Неподвижно замерли громады таранов, мрачные силуэты осадных башен четко вырисовывались на фоне темнеющего неба.
        Ночь опустилась на залитый кровью Вал-Накин, приняв осажденный город в свои объятия. Ночная тишина нарушалась только перестуком десятков топоров - отряды горожан под охраной нескольких десятков измученных легионеров поспешно чинили основательно изувеченные городские ворота.
        Радан мрачно сидел около настежь распахнутого окна в одной из самых высоких башенок Поднебесного Дворца и опустошенным взглядом смотрел на город. Изредка по небу проносилась светящаяся точка и сразу же после этого еще одна вспышка озаряла и без того ярко освещенные десятками пожаров улицы Тулсака. Вражеские катапульты, видимо, решили не давать покоя городским жителям даже по ночам. А далеко-далеко за городом привольно раскинулась сеть из многих тысяч маленьких огоньков - икленская армия расположившаяся на ночной отдых.

***
        Следующий день начался с вялой неуверенной атаки. Пехота нерешительно пыталась атаковать, но стоило только нажать на ее нестройные ряды, как солдаты немедленно откатывались назад. Но зато лучники действовали в полую силу. Находящиеся на стенах стрелки вели оживленную стрельбу по засевшим в своих осадных башнях икленцам, а те по возможности отвечали им тем же. В воздухе висела сплошная завеса стрел. Стальные наконечники, высекая искры, ломались о каменные стены Тулсака или намертво впивались в дерево икленских осадных башен. Иногда сталь все же находила себе дорожку в человеческую плоть, но это случалось нечасто - и те и другие особо не высовывались, предпочитая вести стрельбу через узкие бойницы.
        Баллисты стреляли редко, предпочитая экономить запас копий, которых оставалось уже не так уж и много. Но даже их редкая прицельная стрельба приносила неплохие плоды. Тяжелые наконечники с легкостью расщепляли толстые доски заграждений, за которыми во множестве прятались от смертоносных стрел вражеские солдаты и во множестве калечили икленских воинов.
        Икленские катапульты, видимо, истратили все свои запасы зажигательных снарядов и теперь швыряли в городские стены обычные булыжники. И если в начале сражения снаряды имели хотя бы какое-то подобие круглой формы, то теперь это были самые обычные бесформенные каменные глыбы. От нескольких успешных попаданий обрушилась крыша одной из городских башен около ворот.
        Тараны снова двинулись вперед, но за ночь горожане успели немного укрепить расшатанные городские ворота, обшив размолоченные в щепки бревна толстым слоем досок. Кроме того, с внутренней стороны возвели многочисленные подпорки из толстенных стволов свежесрубленных деревьев. Деревья рубили в городском парке и королевском саду. Укрепленные подобным образом ворота пока еще держались.
        За неимением смолы на головы осаждающим лили кипяток. Вопли ошпаренных никоим образом не прибавляли усердия икленцам. Они вяло атаковали, без особого усердия напирая на городские ворота или по переходным мостикам перебираясь на стены города. Беспорядочные стычки угасали едва начавшись.
        Около полудня удачная контратака тулсакцев привела к тому, что они смогли захватить одну из четырех оставшихся у икленцев осадных башен. Осаждающие быстро перестроились и снова двинулись вперед. Легионеры Тулсака поспешно ретировались, но перед этим успели сделать свое черное дело. Башня превратилась в гигантский факел, выбрасывающий к небесам густые клубы дыма.
        Икленцы снова попытались ворваться в город через подкоп, но там их уже ждали. Отряд легионеров Тулсака загнал беспорядочные толпы врагов обратно под землю, а затем, устроив небольшой обвал, похоронивший под землей почти сотню человек, преспокойно вернулись из сырых подземелий под яркие лучи небесного светила.
        Без особого энтузиазма сражение продолжалось до самой ночи, пока вечерние сумерки не вынудили войско икленцев вернуться в свой лагерь.
        Город сумел продержаться еще один день.
        Ночью небольшие отряды тулсакцев осторожно выскользнули наружу и после хаотичного ночного сражения сумели разрушить еще одну осадную башню и несколько таранов. Не ждущие от осажденных такой дерзкой выходки икленцы беспорядочно отступили и, перестроившись, двинулись вперед. Но поздно. Отряды тулсакских воинов, рассредоточившись, истаяли как утренний туман, беззвучно проскользнув обратно в город.
        Тогда икленцы попытались использовать эту же тактику и выслали несколько небольших отрядов, чтобы захватить ворота. Но с вершины стены на них обрушился такой град стрел, что их командиры разумно решили не терять своих подчиненных в бессмысленных наскоках на покореженные, но еще довольно крепкие ворота.
        До утра воцарилась зыбкое спокойствие, изредка нарушаемое грохотом врезающихся в стену булыжников. Катапульты икленцев периодически обстреливали город.
        Осажденные в городе легионеры ждали вместе с восходом солнца очередного штурма, но икленское командование решило иначе. Войска отошли от стен на недосягаемое для стрел расстояние и спокойно устроились на отдых, полностью окружив город. И только небольшие отряды лучников, обосновавшиеся на осадных башнях или притаившихся за полуразрушенной линией передвижных заграждений, изредка выпускали несколько стрел в неосторожно высунувшихся из бойниц тулсакских солдат. Со стены им вяло отвечали стрелки Тулсака. Баллисты высокомерно молчали, предпочитая не тратить свои тяжелые копья на эти незначительные мишени.
        А по всему городу дымили все кузницы, где переделывались в мечи, копья и наконечники стрел любые ненужные в данный момент железные предметы. Подковы, котелки, лопаты и даже снятые с погибших легионеров латы превращались в грозные несущие смерть груды оружия.
        Радан молча стоял в узком коридоре, проходящем в толще стены, и осторожно выглядывал в одну из бойниц. Многого так было не рассмотреть, но подниматься на стену было слишком опасно - икленские лучники не зря ели свой хлеб. Король хотел лично осмотреть поле недавних сражений.
        Внизу открывалась ужасающая картина. Разбитые в щепки деревянные щиты и боевые машины, обгорелые остатки таранов и осадных башен, искореженные обломки оружия и доспехов. И, конечно же, мертвые тела. Тысячи погибших при штурме солдат неподвижно лежали на грязной земле, а над ними во множестве вились мухи. Погода стояла довольно теплая, и от нагромождений мертвых тел уже начинали подниматься к небесам волны отвратительного смрада.
        Деревянные обломки, искореженное оружие и груды мертвецов. И все это было густо утыкано тысячами стрел.
        Радан пристально всмотрелся в далекую линию вражеских шатров и задумчиво потер подбородок. Что же затевают эти икленцы?
        Внизу за одним из расщепленных деревянных щитов-заграждений мелькнуло какое-то движение. И в тот же миг будто какая-то неведомая сила дернула Радана в сторону. Он мгновенно упал и кубарем покатился по каменному полу, сшибая приставленные к стене копья. А в узкую щель бойницы со свистом ворвалась стрела и, выбив несколько слабых искорок из противоположной стены, бессильно упала на пол.
        - В короля стреляли!!
        - Его Величество ранен!
        - Да помогите же Ему!
        Сверху со стены послышалось топанье многочисленных сапог, смешавшееся с глухим щелчком и хрипом натягиваемого ворота одной из баллист. Тяжелое копье в щепки разнесло щит и пренебрежительно отшвырнуло икленского лучника в сторону. Вражеский стрелок с трудом попытался подняться, очумело тряся головой, но в тот же миг на него обрушился целый ливень стрел, а в следующую минуту еще одно копье с широким наконечником с легкостью пропороло лучника насквозь и глубоко вошло в землю, раздробив кости и выбросив наружу человеческие внутренности.
        - Немедленно поднимите короля и сопроводите его во Дворец!
        - Лекаря! Лекаря!
        - Спокойно! - Радан тяжело поднялся на ноги и дрожащей рукой вытер со своего лба несколько капель крови. - Я не ранен, а всего лишь ударился о пол. Не нужно лекаря и во Дворец я не пойду.
        - Но, Ваше Величество…
        Царственным движением руки Радан заставил молодого лейтенанта умолкнуть на полуслове.
        - И вообще, это мне наука. Не следует выходить на боевые позиции без шлема, - король Тулсакский провел пальцем по щербинке на стене, оставленной вражеской стрелой. - Но каков выстрел! Еще немного и он бы прострелил мне голову, а ведь снизу попасть прямо в бойницу не так уж и просто. Стрелял истинный мастер.
        Радан подобрал с пола сломанную стрелу и спокойно выбросил ее из бойницы.
        - А теперь найдите мне шлем, и я продолжу осмотр вражеских позиций.

***
        А еще через два дня икленские легионы ушли. Ушли, бросив все свои осадные принадлежности на произвол судьбы. Ушли, чтобы скорым маршем направиться к границе и встать на защиту своей столицы. Ушли все до последнего солдата.
        Высланные из города разведчики доложили, что во вражеском лагере не осталось ни единого человека. По крайней мере, живого человека, ибо мертвых там было предостаточно - перед тем как убраться от городских стен, икленцы прирезали всех захваченных ими пленников. Около тысячи крестьян из окрестных сел навек упокоились в той самой каменоломне, где икленцы добывали камень для своих катапульт. Тела мужчин и женщин лежали беспорядочными грудами, отмечая жестокое безумие смерти, охватившее этот мир.
        Радан в сопровождении целой сотни телохранителей и свиты старших офицеров медленно шел по брошенному вражескому лагерю, обходя большие кучи всевозможного мусора и пренебрежительно перешагивая через попадающиеся ему по пути тела в окровавленных икленских доспехах. Икленцы так торопились, что не смогли найти время даже для погребения своих мертвых. Но вообще-то у них и не было такой возможности. Чтобы собрать тела павших на поле боя воинов необходимо было сначала захватить Тулсак, и другой возможности приблизиться к городским стенам у них не было. А ведь именно около стен лежали большинство мертвецов. Сейчас там уже работали сотни похоронных команд. Небрежно отмахиваясь от обнаглевших стервятников, которые отвратительно шипели когда у них отнимали добычу, тулсакцы аккуратно поднимали мертвых и укладывали их на многочисленные телеги. Лошади всхрапывали и настороженно косились по сторонам, испуганные картиной массового побоища. А люди… Большинство из них замотали лица шарфами, чтобы хоть как-то спастись от отвратительного запаха разложения, хотя это и не очень-то и помогало. Вид у них был весьма
бледный и часто можно было заметить как то тут то там люди быстро отклонялись в сторону и судорожно пытались опорожнить свой и без того уже давно опустошенный желудок.
        Десятки повозок уже везли свой кошмарный груз по направлению к далекому лесу, где виднелись многочисленные столбы дыма, уходящие в хмуро затянутые тучами небеса - тела погибших в бою с врагом тулсакцев с честью предавались огненному погребению. Участь икленских мертвецов была гораздо проще - из каменоломни уже вынули тела погибших пленников, а рядом с ней уже были готовы несколько глубоких ям. Телеги просто подъезжали к краю ям и небрежно вываливали свой груз. По мере заполнения ямы засыпали, а рядом выкапывали новые.
        Работы предстояло еще много. За недолгое время осады в городе погибло почти двадцать тысяч человек, в то время как легионы Иклена потеряли возле городских стен около трети своего состава.
        Радан мрачно взглянул на громаду тяжелой катапульты икленцев, которая причинила им столько неприятностей, бомбардируя город зажигательными снарядами. Смертоносное деревянное чудовище высокомерно стояло в любой момент готовое швырнуть в небо очередной снаряд. Ворот был натянут, и оставалось только дернуть за спусковой рычаг, чтобы камень величиной с человеческую голову со свистом скрылся в небесах. Рядом лежали еще несколько десятков таких же камней.
        - Сожгите ее.
        В голове Радана укоризненно забормотал чуждый голос:
        - Зря… Зря… Эта штучка могла бы нам здорово помочь… Жизнь дается для того, чтобы ее отнимать… Смерть… Кровь… - Голос сорвался на визг и медленно стих, бормоча что-то о возвращении и неминуемой мести каждому, кто встанет на его пути.
        Шедевр. Шедевр смертоносного искусства войны. Деревянная эссенция смерти. Мерзкое порождение проклятых Падшими икленцев… Хотя подобная машина была бы нам весьма кстати. Радан с трудом подавил искушение отменить свой приказ. Подавив волну внезапно нахлынувшей дрожи, он повернулся и пошел прочь. Позади него уже тянулись вверх маленькие язычки пламени, жадно вцепляясь в сухое дерево.
        - Готовьте легионы, - на ходу распоряжался король Тулсака. - Мы будем гнать этих псов-икленцев до самой их столицы, где Неалентос уже готовится к осаде. Они все умрут. Я не буду спать спокойно, пока на Вал-Накине остается хотя бы один икленец.

*** - Зачем?.. Зачем ты помогаешь этому дикарю?..
        - Мне пришла в голову одна мысль… И это несколько подтолкнет вперед наш план по освобождению… Но сначала мы должны объединить Вал-Накин под единой властью…
        - Но это не причина тому, чтобы бросать такие титанические силы на то чтобы спасти какого-то человека от смерти… Ты же помогла ему дважды… Дважды!.. Зачем?.. Разве мы испытываем нужду в этих пешках?..
        - Ты прав… Смертных людишек полно во всех мирах и недостатка в марионетках мы не испытываем… Но я не хочу, чтобы Тулсак погряз в грызне за освободившийся трон…
        - Но почему?.. Ведь это нам только на руку… Неалентосу будет гораздо легче прибрать под свою власть это королевство, если в нем вспыхнет гражданская война… А ведь это так легко организовать… Всего лишь немного подтолкнуть этих "лордов" и все…
        - Нет… Ты не только не будешь подталкивать Тулсак к гражданской войне, ты приложишь все силы, чтобы сохранить его от этого…
        - Не понимаю… Разве ты не говорила, что мы должны помочь Неалентосу захватить власть?..
        - Ситуация изменилась… Взгляни на этого нового правителя Тулсака и на короля Неалентоса… Что ты видишь?.. Разве они похожи?..
        - Все… Я понял… Ты хочешь посадить на трон объединенного мира именно этого дикаря, потому что он напоминает столь любимых тобой варваров из диких лесных племен?..
        - Неверно… Ты всегда отличался поспешностью суждений… Еще в древние времена Вассиан ставил тебе это в минус… Сейчас я говорю то же самое…
        - Он поплатился за свои слова!.. И никогда не говори мне этого, а не то последуешь за ним…
        - Не думай, что я боюсь твоих угроз…
        - Я и не думаю, я просто предупреждаю… Если ты снова повторишь… Я уничтожу тебя…
        - Болван, вся твоя проблема как раз в том, что вообще никогда не думаешь… И как же ты задумал меня уничтожить?.. У тебя ведь практически нет силы…
        - У тебя тоже…
        - Это не значит, что я не смогу защищаться… Твоя сила ничтожна и ты не сможешь даже царапнуть мои защитные оболочки… И уж конечно, ни ты ни я не сможем ничего поделать с Сетью…
        - Ты хочешь увидеть мою силу?.. Смотри…
        Магический эфир резко взвыл. Глухой ропот грома прокатился над пустынной равниной, заставив четыре багровых огонька неровно запульсировать. Земля на миг дрогнула, а в глубокой темной пещере с треском обрушились несколько камней. Но Сеть поглотила практически всю силу этого исполинского удара, вполне способного расколоть этот мир до самой сердцевины.
        - Да ты еще глупее, чем я думала!.. На что ты тратишь силу?.. Разве этим ты чего-нибудь достигнешь?.. Немедленно прекрати, или ты хочешь, чтобы нас здесь еще и завалило?..
        В молчании прошло несколько долгих минут.
        - Хорошо… Ты права… Я действовал необдуманно… Это было минутное помешательство, но все уже прошло…
        - Ладно поговорим об этом потом… А сейчас сосредоточься на том, что нам необходимо сделать… Ты спрашивал, зачем я спасала этого смертного?.. Так слушай…
        - Я слушаю…
        - Я указывала тебе сравнить короля Иовилла и короля Радана не для того, чтобы ты занимался шутовством… Посмотри на них снова… Что ты видишь?..
        - Дикарь торчит на тренировочном поле и в поте лица размахивает жалкой железячкой, которую они называют мечом, а Иовилл веселится с одной из своих любовниц…
        - Вот именно!.. Иовилл - размазня и слабак. Он не способен к сколь либо жестким решениям. Править объединенным Вал-Накином он сможет, но вот вести войну в других мирах - нет… Тогда как этот дикарь - идеальный инструмент… Злобный, невоспитанный, без капли жалости в своей душе и ненавидящий все чужое… Лучший предводитель для легионов, идущих через портал…
        - Тулсак не сможет победить Неалентос…
        - В этом нет нужды… Иовилл сам своими руками вручит престол своему преемнику - Радану…
        - Он никогда не сделает этого… А его подданные никогда не примут власть какого-то там дикаря…
        - Сделает… И примут… Конечно, нам предстоит еще много работы, но все будет именно так… Вот на что необходимо тратить свою силу, а не на выходки с землетрясениями… Давай обойдемся отныне без подобных глупостей…
        - Ладно… Договорились… Но ты тоже не напоминай мне этого клоуна по прозвищу Отец Сущего, чтоб его Вечность поглотила…
        - Вообще-то Вечность так и сделала… С некоторой нашей помощью…
        - Кстати, ты обратила внимание на Кибад. Там один из местных колдунишек собирается написать трактат о природе порталов…
        Последовало несколько минут тишины, во время которых четыре багровых огонька-глаза мягко пульсировали в тусклом свете заходящего солнца.
        - Я вижу… Пожалуй, нам следует помочь ему… Прежде чем миры смогут выпустить нас из заточения, им придется вплотную заняться порталами… Хорошая книга под рукой исследователей-магов может значительно приблизить нашу свободу…
        - Да… Жаль, что сейчас в мирах нет достаточно способного колдуна, чтобы открыть переход сюда… Мы могли бы просто немного помочь ему в этом…
        - Таких волшебников не будет еще много-много лет, пока миры с нашей помощью не поднимутся настолько, чтобы их породить… Тем более, с магами такого уровня дела следует вести очень и очень осторожно - они с легкостью могут почувствовать чуждую волю…
        - Проклятая Вечность… Мы помогаем этим смертным людишкам вылезти из хаоса, ибо только с их помощью наша свобода может стать реальностью… Как смешно…
        - Лучше займись тем колдунишкой… Подкинь ему парочку дельных мыслей… Но только поосторожнее, чтобы он чего-нибудь не почувствовал… А потом, когда его книга о порталах будет закончена, устрой ему небольшой несчастный случай…
        - С радостью!.. Люблю прошибать головы смертным…
        - Я знаю… Знаю…

***
        Армия Тулсака шла на восток, преследуя по пятам уходящие икленские легионы. Икленцы стремились как можно скорее добраться до границ, но вцепившаяся им в пятки враждебная армия серьезно тормозила их продвижение, выполняя свой договор с Неалентосом. Три легиона тулсакских тяжеловооруженных солдат разбились на множество небольших отрядов и периодически покусывали фланги уходящей армии Иклена. Они убивали фуражиров, вешали разведчиков и не отказывали себе в удовольствии разогнать небольшой отряд врагов, если преимущества в количестве и внезапности были на их стороне. Икленцы могли бы развернуться и с легкостью разгромить их - сто тысяч солдат, пусть и вымотанных длительным переходом, с легкостью смели бы жалкие отряды тулсакцев, но они слишком торопились на помощь своей осажденной столице, чтобы остановиться и принять бой.
        Солдаты Тулсака непрерывно делали мелкие вылазки во вражеский лагерь и, прирезав пару десятков солдат, быстро отступали, опасаясь крупных отрядов противника. Командование икленцев ярилось и рассылало во все стороны десятки крупных отрядов, чтобы прекратить это безобразие, но когда половина высланных в эти густые леса солдат так и не вернулось обратно, вынуждено было отказаться от этой мысли. Тулсакцы мгновенно бросались в бегство, рассыпаясь на сотни маленьких групп по пять-шесть солдат, едва только узнавали о приближении врага. Немало таких групп было поймано и повешено на деревьях в назидание остальным, но большинство с легкостью ускользало из западни и, снова собравшись вместе, продолжали злить верховное командование Иклена мелкими стычками вокруг всей идущей по лесу армии.
        Легионы ползли вперед, озираясь на каждом шагу. Солдаты нервничали, опасаясь каждого куста. Боевой дух постоянно падал, армия шла все медленнее и медленнее, а наглые выходки тулсакцев становились все более решительными и дерзкими.
        Между тем Иклен, осажденный силами, превосходящими защитников по численности почти в десять раз, практически уже пал. Десятки катапульт и таранов уже сделали свое дело - стены города были серьезно повреждены, а кое-где попросту обрушились. Икленцы возвели в прорехах завалы из бревен и камней, но все это было лишь короткой отсрочкой неизбежного итога.
        Воины Неалентоса действовали неспешно, но неотвратимо. Они не лезли на стены и бастионы, не покрывали землю ковром своих тел, пронзенных сотнями стрел. Нет, они вместо бесполезных штурмов начали планомерную осаду. Ежедневно катапульты швыряли в город сотни каменных снарядов и десятки кувшинов с горящим маслом. Медленно и методично особо укрепленные и прикрытые сверху толстыми железными листами тараны крушили ворота и стены города, превращая их в кучи обломков. Голод и болезни, проникшие в город, работали на руку Неалентосу. Правитель погибающего королевства превратился в жалкую тень, восседающую на своем золотом троне, но поделать ничего не мог. На просьбы о перемирии и даже на предложение отдать проклятому агрессору почти две трети исконно своей земли ответов не было. А тут еще и война с Тулсаком, который, конечно же, не останется в стороне.
        Город был обречен. Неалентос в союзе с Тулсаком собирался стереть с поверхности Вал-Накина даже саму память об Иклене.
        Икленского короля радовало только то, что даже после того, как объединенные силы двух королевств полностью уничтожат его государство, то мир на Вал-Накине так и не наступит. Он нисколько не сомневался в том, что едва только Иклен падет, как союзники тут же сцепятся между собой, оспаривая право на захваченные земли. И в этой битве явно победит Неалентос. Глядя из разбитого окна в своей спальне на бесчисленный лес вражеских шатров, раскинувшийся за полуразрушенными стенами Иклена, король на мгновение улыбнулся. Тулсак будет уничтожен. Разве их король не понимает, чем может закончиться союз с таким королевством, как Неалентос? Хотя, по некоторым донесениям там сейчас правит какой-то вояка, который даже и не из высших офицеров. Да разве такой олух понимает сложившуюся в мире ситуацию? Но он поймет, когда окажется на дыбе в руках палачей Неалентоса…
        О, что же случилось с нашим миром? О, Вал-Накин, что за безумие поразило всех твоих жителей? Какая напасть, во имя Отца Сущего?..
        Король Икленский в очередной раз бросил взгляд на площадь позади дворца. Там, укрытое от посторонних глаз высокими стенами, находилось одно из самых важных сокровищ Иклена. Высокая арка из черного как ночь камня, под которой клубилось густое облачко тумана. Ни ветер, ни дождь, ни яркие лучи полуденного солнца не могли ничего сделать с этим туманом. Но это был не просто туман…
        Никто. Ни один человек в этом мире не знал практически ничего об этой арке. Да, ей иногда пользовались раньше и пользуются сейчас. Торговля с другим миром всегда приносила Иклену значительную прибыль. Вот и сейчас именно арка снабжала продовольствием весь королевский дворец. Едва только угроза голода стала реальностью, как в густом тумане скрылись десятки повозок с различными товарами и золотом, а обратно медленно поползли тележки с козьим молоком, сыром и вяленым мясом. Еда, конечно, не королевская, но что еще могут предложить эти варвары из пустынного мирка под названием Краскир, да и эти жалкие объедки они отдавали крайне неохотно. Превратившийся со времен Раскола в безжизненную пустыню, мир едва мог прокормить даже несколько жалких племен тамошних дикарей не то, что целый город с многотысячным населением.
        Если легенды не лгут, то арку портала вполне можно перестроить на переход в любой из миров Мироздания, но как… Ни один человек на Вал-Накине не знал даже как подступиться к этой проблеме.
        До стоящего возле окна короля донесся далекий звон колокола, громогласно возвещающий об очередном налете вражеских войск. Повелитель жалкой кучки полуразваленных домишек и обрушившихся стен тяжело вздохнул и обернулся… и вздрогнул, застыв всем телом.
        На этот раз не просто очередная стычка, не просто еще один лихой налет на стены, чтобы засевшие на башнях бойцы не заскучали без дела. Нет. Вся земля за стенами сплошь была покрыта десятками тысяч вражеских солдат. Бесчисленные легионы Неалентоса решили, что время генерального сражения уже настало. Сотни тысяч воинов в кольчугах и шлемах под сотнями знамен с изображением мечей и солнц шли на приступ. Катапульты удвоили свои усилия, посылая в город многочисленные каменные шары.
        Король Иклена неподвижно стоял у окна и напряженно взирал на разворачивающееся сражение. Вот пала одна из башен. Еще одна. С грохотом осела на землю часть стены, и в пробоину со скрипом вкатилась громада тарана, за которой лавиной хлынули тысячи вражеских солдат. Бои закипели уже на улицах. Дезорганизованные и ослабевшие от постоянного недоедания солдаты Иклена падали на землю десятками.
        Мы обречены… Каменный шар, посланный одной из вражеских катапульт, с грохотом врезался прямо в стену дворца, разлетевшись мириадами мелких обломков. Король вздрогнул всем телом. Пора действовать. Решение было принято почти мгновенно. Я не имею никакого желания попасть в руки Неалентоса живым, но и умирать я тоже не хочу.
        Метнувшись к выходу, король бегом промчался мимо удивленной дворцовой стражи и скрылся во внутреннем дворе. Черная арка портала возвышалась над его головой подобно опустившемуся с небес кусочку одушевленной ночи. Густой покров тумана медленно клубился, безразличный к бедам смертных существ этого мира.
        Бывший правитель тяжело вздохнул и, подавив волну дрожи, решительно шагнул вперед. Туман мягко принял его в свои объятия.
        Где-то далеко-далеко позади он услышал едва различимый крик кого-то из дворцовых слуг.
        Невероятно густой туман окутывал все вокруг, он даже не смог разглядеть своих собственных рук, хотя поднес их почти к самому лицу. Прохладная белесая мгла, казалось, светилась каким-то своим внутренним сиянием. Король Иклена решительно сжал кулаки и сделал уверенный шаг вперед.
        Мир закрутился перед его глазами и в тот же миг он, упав на горячий раскаленный песок, кубарем покатился вниз с вершины неведомого холма, разрывая свое роскошное расшитое золотыми нитями одеяние о бесчисленные колючки.
        Когда круговерть миров перед его глазами, наконец, улеглась, он поднял глаза и затуманенным взглядом осмотрел окружающий его мир.
        Песок. Песок. И только песок. Бескрайние мили песка. Высокий холм, на вершине которого, немного накренившись вбок, стояла черная арка портала, сплошь зарос неведомыми колючими растениями с тоненькими стеблями и практически без листьев. От арки по склону холма проходила древняя каменная дорога, наполовину присыпанная песком. На песке все еще виднелись следы колес, быстро затираемые порывами опаляющего ветра. Недавний король поднес к глазам ладонь и, всмотревшись в далекий горизонт, среди бескрайнего песка заметил далекую повозку, медленно ползущую куда-то вдаль.
        Значит, здесь действительно есть люди. Значит, торговцы не обманывали… Но, прости меня Отец Сущего, как же здесь жарко. Он вытер мгновенно вспотевший лоб. Теперь нужно найти кого-нибудь из местных жителей и попросить о помощи. Они же не смогут просто выслать его обратно в руки проклятых болванов из Неалентоса…
        Позади бывшего короля раздалось негромкое покашливание. Он быстро обернулся, мгновенно выхватывая небольшой кинжал с украшенной рубинами рукояткой.
        В нескольких шагах от него стояли три человека. Три местных жителя. Три дикаря. Одетые в потрепанные набедренные повязки из грубой шерстяной ткани, они отличались от обычных людей необычно смуглым цветом кожи и каким-то странным разрезом глаз. Неподвижные лица невозмутимо взирали на незваного пришельца. Сложенные на груди руки, спокойный уверенный взгляд, густо покрытые многочисленными шрамами тела. За спиной у каждого варвара висели небольшой круглый щит и лук, а на поясе - короткий кинжал. Мечей или копий не было ни у кого.
        - Кхе… Я король Икленский. Я пришел к вам, чтобы просить о помощи. Вы должны немедленно проводить меня в ближайшее же поселение и представить своему вождю.
        Трое пустынных дикарей молча переглянулись и снова вернулись к невозмутимому разглядыванию неведомого незнакомца.
        - Эй, вы что, не понимаете людской речи? Я требую, чтобы меня немедленно отвели к одному из ваших вождей!
        Один из варваров опустил руки.
        - Ты не можешь ничего требовать, пришелец, - гортанная речь дикаря показалась бывшему правителю Иклена настолько смазанной, что он даже не сразу понял смысл произносимых слов, а, поняв, неподвижно застыл на месте, каменея от ярости и смешанного с ней ужаса. - Я вижу, что товаров ты не привез и, следовательно, ты не торговец. Ты и не паломник, так как с тобой нет ни единого символа истинной веры Матери Миров. Согласно договору между вождями пустынных народов только купцы и паломники могут беспрепятственно ходить по этим землям. Ты же ни тот, ни другой. Значит, ты беглец и должен быть наказан по всей строгости закона. С этой минуты ты наш пленник.
        Трое дикарей разошлись в стороны, окружая неподвижно застывшего на раскаленном песке правителя погибающего королевства. Последовала короткая драка, закончившаяся неизбежным концом.
        - Но я же король… Король…
        Один из варваров дернул за опутывающую его запястья веревку, вынуждая своего пленника со стоном подняться на ноги.
        - Нам не нужны короли. Нам нужны только рабы. Согласно воле Великой Матери Миров - такова отныне твоя судьба.
        - А будешь себя плохо вести - мы, вероятно, захотим принести тебя в жертву. Тогда ты ляжешь на алтарь и отдашь свою кровь и душу Великой Матери, чье истинное имя никогда нельзя произносить вслух. Только так у нас поступают с ненужными рабами.

***
        Радан с мрачным лицом выслушал доклад молоденького лейтенанта и решительным взмахом руки отпустил его. Лейтенант, непрерывно кланяясь, задом вышел из роскошного походного шатра, который раньше принадлежал королю Ксанфиппу, а теперь служил новому правителю Тулсака - Радану.
        Ситуация складывалась весьма непростая. Судя по докладу разведчиков, громадная армия Неалентоса движется им навстречу, зажимая в клещи последний оставшийся на Вал-Накине крупный отряд икленцев. Столица королевства пала под натиском Неалентоса, приграничные гарнизоны рассеяны, а мелкие отряды икленских войск, все еще беспорядочно мечущиеся по территории их бывшего королевства, теперь с каждым днем все больше и больше превращаются в обычные разбойничьи банды, промышляющие убийством и грабежом.
        Осталась только одна армия Иклена - та, что отступила от стен Тулсака и скорым маршем двинулась на помощь своей родине, подвергшийся неожиданному нападению могучего южного соседа. Но Иклена больше не существует, а армия, поняв, что спасать уже некого, а остается всего лишь отомстить, встала лагерем в степях примерно в сотне миль от бывшего Иклена. Иклена, ставшего сейчас жалкой кучкой обугленных головешек и почерневших от огня камней. Столица королевства была полностью стерта с лика мира беспощадными легионами стальных рыцарей Неалентоса. И с этим Радан был целиком и полностью согласен. Так и только так следует поступать с икленцами. Жаль только, что их короля не смогли найти. Видимо, успел сбежать, проклятое отродье Падших. С каким удовольствием я бы насладился его воем, когда палач пощекотал бы его пятки раскаленным железом.
        Но Иклен был уничтожен, а его армия осталась. И не просто армия, а громадная орда почти в сто тысяч воинов. Сто тысяч против двадцати семи. Конечно, следует учесть и армию Неалентоса. Разведчики не смогли точно определить ее численность, но по предварительным оценкам - около двухсот пятидесяти тысяч.
        Проклятье Падших, двадцать пять легионов отборных бойцов Неалентоса, около десяти легионов - потрепанное и расползающееся с каждым днем войско бывшего Иклена и меньше трех легионов моих войск. Соотношение явно не в нашу пользу.
        Радан вздохнул. Дальнейшие события просчитывались довольно легко. Будь я на месте короля Иовилла, то после победы над последними остатками икленских войск немедленно бросил бы все силы против серьезно ослабевшего в череде непрерывных боев Тулсака. И кто сможет остановить такую лавину, как двадцать пять легионов? Рассчитывать, на то, что эти жалкие икленцы серьезно ее проредят, не приходилось. Возможно, в предстоящих боях Неалентос потеряет бойцов, но не более одного-двух легионов, ну в самом лучшем случае - трех.
        Но даже если в Тулсакское королевство вторгнутся "всего лишь" двадцать легионов… Мы кончим так же, как и Иклен!
        Радан уже давно подумывал забыть об этом проклятом союзном договоре, который сделал свое дело, убрав из-под стен Тулсака вражескую армию, и самым скорым маршем двинуться к городу. Следовало снова готовиться к осаде. И на этот раз у него не было ни единого шанса спасти королевство. Оставалось только продать свои жизни подороже.
        Единственная причина, по которой Радан еще этого не сделал - голос. Вновь вернувшийся из неведомых глубин его разума чужой голос.
        Голос шептал ему в ухо. Шептал о безграничной власти, о владычестве над всем миром, о великих победах, ждущих его впереди. Радан не всегда мог уловить слова, но смысл был ему ясен. Голос хотел, чтобы он остался здесь. Остался на вражеской земле всего лишь с тремя неполными легионами против несметных полчищ вражеской орды. Разум короля бежал от этой мысли, но, действуя вопреки всему разумному, Радан продолжал вести свою армию вперед, углубляясь в самое сердце вражеских земель.
        И вот результат. Прямо перед ними стояла громадная армия Иклена. Последняя армия, ибо другой больше не будет. А в полусотне миль к юго-востоку находилась другая армия. Армия Неалентоса. Двадцать пять легионов. Сила достаточная, чтобы смести с лика мира само упоминание о королевстве Тулсак.
        Во имя Стража Бездны, что же я здесь делаю? Если они схватятся… Из неведомой дали вновь донесся чуждый нечеловеческий голос. Шепот его пронизывал душу, наполняя Радана неведомой уверенностью в своем будущем. И будущем Тулсака, конечно же. Голос продолжал шептать, и постепенно в голове короля Тулсакского начал зарождаться некий план…

*** - Занять боевые позиции! Готовиться к атаке!
        Радан удовлетворенно смотрел на плотный строй тулсакских солдат, уверенно разворачивающийся на склоне холма. Воины решительно смотрели вперед, твердо сжимая в руках привычные металлические щиты Тулсака и длинные копья с узкими наконечниками. Вдоль строя во множестве расхаживали сержанты, криками и тычками выравнивая строй. Немного в стороне, стоя в окружении старших офицеров тулсакской армии, Радан решительно повествовал:
        - …и когда они под нажимом кавалерийских легионов Неалентоса отойдут немного вправо, именно в тот момент между их легионами образуется брешь. Мы должны успеть пока она не закрылась. Если наши отряды ворвутся в самое сердце вражеских позиций…
        Офицеры слушали, согласно кивая, но при этом сохраняя несколько скептический вид. Когда король закончил излагать план грядущей битвы, один из капитанов, кашлянув, решил выразить общее мнение.
        - План хорош, Ваше Величество. Настолько хорош, что лучше и быть не может, но…
        - Но?
        - Но он слишком рискован. Если сорвется хоть одна деталь… Мы пытаемся вмешаться в битву многократно больших армий, и если хоть какая-нибудь часть плана сорвется, нас растопчут как жуков.
        - Все пройдет строго по плану. Никаких неожиданностей не будет.
        - Я допускаю, что Неалентос в исполнение союзного договора мог поставить Вас в известность о своих действиях, хотя я не видел ни одного гонца, но как мы можем точно предугадать действия икленцев? Разве мы можем быть уверенными в том, что на удар конных рыцарей Неалентоса икленцы ответят именно легионом тяжелой пехоты? Разве не может получиться так, что под их натиском икленские войска отойдут влево, а не вправо?..
        - Достаточно. Все произойдет именно так. Можешь быть в этом уверен.
        - Но как?..
        - Неважно! Просто займи свое место и действуй согласно плану.
        Капитан кивнул и, резко повернувшись, направился к своему отряду, на ходу дребезжа великолепно украшенными доспехами. Остальные офицеры молча последовали за ним. Радан хмыкнул и медленно побрел в королевский шатер, тяжело опираясь на свое древнее двузубое копье. В глубине души он сам не верил в успех этого плана - уж слишком от многих мелочей он зависел. Но голос… Голос уверял, что все сложится именно так. Голос… Голос… Что это такое? Кто это? Откуда он все знает?..
        Радан потряс головой, снова ощущая чуждое присутствие. Казалось, будто чей-то могучий взор пристально уставился на него из неведомых далей. И в этом взоре чувствовалось некое… самодовольство. Жестокое самодовольство. И на какое-то мгновение король Тулсакский почувствовал себя не более чем жалкой букашкой, которую ничего не стоит презрительно смахнуть с лика реальности, навеки отправив в мрачные глубины Бездны.
        Радан содрогнулся всем телом, ощущая бегущие по спине мурашки. И в тот же миг ощущение взгляда пропало. Пропало, оставив в душе короля неприятный осадок, чем-то похожий на ледяное дыхание самой Бездны. С трудом переведя дыхание, Радан откинулся на спинку своего походного трона. И в тот же миг ощущение чужого взора вернулось вновь. Но на этот раз в нем уже не чувствовалось ни пренебрежения, ни ненависти, ни злобной радости. Спокойный изучающий взгляд. Взгляд заинтересованный и озабоченный. Взгляд бесконечно усталого существа, вынужденного продолжать заниматься ненавистным ему делом. Чуждый взор с легкостью проник в самые глубины души Радана и… бесследно пропал.
        Будь все проклято! Да что же это такое? Неужели я схожу с ума? Неожиданно еще одна совершенно дикая мысль промелькнула в голове Радана. А что если это кто-то из Могучих интересуется мной. Неужели это… Но если это так, то тот первый взор, несомненно, был взглядом Падших. Но Падшие… Как может человек бороться с богами?
        А голос? Кто же тогда это такой? Он знает все и обо всех… Неужели Страж Бездны?! Где-то в самой глубине его существа снова возникло далекое присутствие чуждой воли, и неведомый голос, уловив мысли Радана, разразился безумным смехом.
        Возле королевского шатра невозмутимо стояли несколько стражников, призванных охранять короля даже ценой своей жизни. Немного в стороне на склоне холма все еще бегали отдельные солдаты, занимая свои места в строю. Громко орали сержанты. Лейтенанты и капитаны задумчиво смотрели вперед на неисчислимые вражьи полчища, развернувшиеся боевым строем в полутора милях от лагеря тулсакцев. А еще дальше, невидимые за горизонтом уже начинали свой разбег бесчисленные тысячи конных рыцарей Неалентоса, нацеливаясь на правое крыло икленской армии. В ответ икленцы выдвинули из своих рядов легион тяжелой пехоты, вооруженной длинными копьями.
        Сплошной строй копейщиков сомкнул свои ряды и прикрылся стальной стеной щитов, над которыми хищно поблескивали острые наконечники копий.
        Лязг железа, крики и испуганное ржание лошадей.

***
        Радан шел по густо усыпанному телами полю боя, равнодушно перешагивая через трупы. Зрелище окровавленных тел и отрубленных конечностей не волновало его - за годы службы в легионах Тулсака, сначала простым рядовым мечником, а затем сержантом, он видел всякое. Просто сейчас мертвецов было слишком уж много - практически вся икленская армия навеки осталась лежать на этом поле, и только несколько жалких отрядов сумели проскользнуть сквозь ряды наступающих рыцарей Неалентоса. Иклена больше не существует, как не существует больше и надежды на его возрождение. Вместо трех королевств на картах Вал-Накина осталось только два.
        Тулсак и Неалентос. Ослабленное и источенное войнами северное королевство и могучий южный сосед, способный без особого усилия смять его. Тулсак и Неалентос.
        И сейчас правитель Тулсака направлялся на встречу с королем Неалентоса.
        Радан споткнулся и чуть не упал, наступив на тяжелую булаву, сиротливо валяющуюся на земле неподалеку от своего хозяина. Пошатнувшись, он вынужден был шагнуть в сторону, чтобы не упасть. Подкованный сапог ступил прямо на развороченную грудь одного из мертвецов. Хрупнули ломающиеся ребра. Нога снова подкосилась, и только упав на одно колено и буквально обвиснув на древке грозного двузубого копья, король Тулсакский удержался от того, чтобы унизительно растянуться на густо политой кровью земле.
        Брезгливо глядя на измазанный в чужой крови латный сапог, Радан не смог удержаться от нескольких грязных ругательств, совершенно неподобающих для правителя великого королевства. Следующие за своим королем по пятам десяток телохранителей и несколько старших офицеров разумно притворились, будто ничего не слышали.
        Вдалеке уже виднелась делегация Неалентоса. Король в сопровождении примерно двух десятков стражников и нескольких слуг.
        Подойдя к мрачно стоящему на месте Радану, король Иовилл брезгливо окинул взглядом бескрайнее поле битвы и, вытащив из рукава надушенный кружевной платочек, прижал его к лицу. Одет правитель Великого Неалентоса был в роскошные расшитые серебром и самоцветами одеяния, уместные разве что в тронном зале королевского дворца, но никак не на поле боя. Радан, облаченный в простые стальные латы, которые были неизменной принадлежностью каждого рыцаря тулсакской армии, поморщился и откинул забрало своего шлема, открывая лицо. Численное превосходство делегации Неалентоса его не очень волновало, и предательства он не опасался. Пусть врагов больше, но Радан все еще отчетливо помнил груды мертвецов, оставшиеся после того, как он вмешался в битву у южных ворот Тулсака, защищая свой город от посягательств проклятых икленцев. Древнее оружие внушало ему непоколебимое чувство уверенности в собственных силах. Разве убивать солдат Неалентоса труднее, чем резать на части бойцов Иклена?
        - Фу-у, - король Иовилл брезгливо поморщился. - Как же тут воняет!
        Радан невозмутимо кивнул. Он уже успел уточнить у своих слуг, как следует вести себя при встрече с другим монархом. Хотя… Разве это король? Это какой-то клоун в короне!
        - Приветствую своего царственного собрата.
        - И я тебя приветствую, - Иовилл приветственно взмахнул рукой.
        На лице Радана не дрогнул ни один мускул, но в голове уже отложилась очередная мысль: Иовилл не придерживается ритуалов. Так. Значит, он не считает меня полноправным правителем… Что ж…
        - Славная была битва. Поздравляю Ваше Величество с великой победой.
        - Да, да. Конечно… Фу! Проклятые традиции, и зачем они только требуют встречаться на поле боя… Ну и вонь! А теперь давай закончим это поскорее. Я хочу вернуться в свой шатер…
        Глядя на похотливо потирающего руки короля Неалентоса, Радан только усилием воли сдержал свое желание немедленно вышибить дух из этой жалкой пародии на правителя. Ну ладно, он еще ответит мне за все! Я подвешу его на собственных кишках.
        - Я приглашаю тебя в гости, - Иовилл широко улыбнулся, демонстрируя белозубую улыбку. - Мы встретимся в моем королевском дворце в Неалентосе. Можешь взять с собой любую свиту, достойную сопровождать короля Тулсака. Ты согласен?
        Вот как? Он совсем меня ни во что не ставит!.. Это же явная ловушка. Радан уже открыл рот, собираясь твердо отказаться от этой сомнительной чести, но в тот же миг пробудился чуждый голос:
        - Ты примешь приглашение… Примешь… Немедленно примешь…
        Король Тулсака захлопнул рот. Кажется, даже стоящие в стороне и настороженно озирающиеся по сторонам телохранители Иовилла услышали, как лязгнули его зубы. В голове вихрем заметались мысли. Но почему?.. Там же западня!.. Зачем это?.. Как?.. Круговерть мыслей немного утихла. Это же верная смерть!
        - Ну что? Ты принимаешь мое великодушное приглашение?
        - Прими. Немедленно прими… - не унимался чуждый голос. - Сейчас же соглашайся!
        Рот Радана открылся сам собой и его собственный голос решительно заявил:
        - Да, конечно. Я с удовольствием встречусь с Вашим Величеством в королевском дворце Неалентоса. Я отправлюсь сразу же, как только соберу подходящую для этого визита свиту.
        - Уверен, тебя ждут незабываемые впечатления, - король Иовилл подмигнул ошеломленному Радану и, повернувшись, пошел обратно в сторону лагеря громадной армии Неалентоса в сопровождении своей свиты. Издалека донесся его недовольный голос. - Как же здесь воняет…
        Радан потерянно смотрел ему вслед. Как могло случиться, что я согласился сунуть голову в этот капкан? Теперь нужно придумать, как бы вежливо отказаться от этой самоубийственной затеи…
        - Ну нет, - почти весело заявил поселившийся в его голове чужой голос. - Ты пойдешь туда. И ничего не бойся. Разве мы не помогаем тебе?..
        С приглушенным безумным хохотом голос исчез. Король Тулсака непонимающе моргнул. Мы?.. Да кто же эти "мы"?
        - Идемте, Ваше Величество. Здесь не слишком безопасное место, - один из королевских телохранителей неуверенно дотронулся до плеча правителя Тулсака.
        Радан кивнул и, рывком захлопнув забрало шлема, уверенно пошел к своему шатру, переступая через многочисленных мертвецов.

***
        Королевский дворец Неалентоса поражал своей роскошью. Великолепные гобелены, дивные фарфоровые вазы, чудесные ковры с фантастическими сказочными узорами, невероятные в своем великолепии картины. Многочисленные статуи, большинство из которых были наследием древних времен, во множестве стояли в каждой комнате. Мраморные фигуры отличались дивными совершенными пропорциями и были сделаны так искусно, что казались живыми. Радана нисколько не удивляло их неисчислимое количество. Ведь буквально в нескольких шагах от Нового Неалентоса находился старый город - древний Неалентос, погибший во времена Раскола, когда вымерло практически все население Вал-Накина. Город погиб и превратился в жалкий призрак, напоминающий о древних временах, когда люди были подобны богам, но до сих пор каменные руины древних зданий поражали своим неизъяснимым величием. А рядом со старым городом вырос новый. Новый Неалентос, большая часть которого была построена из камней, взятых с древних руин. И именно в древних развалинах старого города были найдены все эти роскошные предметы: великолепные статуи, чудесные вазы из тончайшего
фарфора, великие произведения древних художников, и другие предметы погибшего ныне искусства. Сделанная из дорогих сортов дерева мебель также была выполнена по образцу древних времен, и даже высокие стрельчатые арки дворца представляли собой попытку скопировать ажурное переплетение древней архитектуры.
        Новый Неалентос больше всего напоминал какого-то неумелого подмастерья, который изо всех сил пытался скопировать великие труды истинного мастера, но настолько нелепо, что подражание выходило порой даже весьма забавно. Радан, присмотревшись повнимательнее к одному из каменных мостиков толщиной не более пальца, протянувшемуся от одной ажурной башенки к другой, презрительно хмыкнул. Мостик был только похожим на каменный, а на самом деле оказался простым деревянным мостом, покрашенным под камень. Судя по всему, этот мостик находился там только в декоративных целях - никто не решился бы пройти по такому мосту, опасаясь немедленно провалиться. Радан снова поморщился, вспомнив Поднебесный Дворец. Там по подобным каменным мостикам можно было спокойно ходить, не опасаясь в следующее мгновение полететь вниз головой с громадной высоты. Древние стоили надежно. Ажурные плетения Поднебесного Дворца никогда не раскачивались при каждом неосторожном шаге, грозя немедленно сбросить кого-нибудь вниз, и не трещали под ногами как подгнившее дерево. Более того, каменные мосты Дворца могли выдержать даже целый отряд
тяжеловооруженных рыцарей, тогда как это декоративное сооружение наверняка рухнуло бы при первом же шаге на него кого-нибудь с весом большим, чем у котенка.
        Король Тулсака стоял в роскошных покоях, которые милостиво отвел ему правитель Иовилл, и мрачно разглядывал через окно королевский сад, в котором работали десятки садовников, аккуратно подстригая многочисленные деревья. В глубине его души по-прежнему зрело чувство неуверенности. Осторожность призывала немедленно убраться отсюда. Это змеиное логово только на первый взгляд кажется таким спокойным. Статуи, цветочки, слуги. А на самом деле… Вооруженные до зубов солдаты за каждой дверью, сотни или даже тысячи стражников вокруг дворца, лакеи с филигранно точными движениями мастеров боя. И даже развешанное на стенах декоративное оружие вовсе не было таким уж декоративным. Опытный взгляд Радана - ветерана многих сражений привычно выхватывал эти особенности из общей картины кажущегося спокойствия. Да тут самая настоящая западня, и я сунул свою голову в самое пекло!
        Нисколько не успокаивало даже то, что он сумел протащить с собой под видом свиты целую сотню самых лучших воинов королевства, замаскированных под слуг, конюхов и лакеев. Что может сделать эта сотня против нескольких легионов рыцарей, вставших лагерем вокруг города? Если король Иовилл задумал что-то недоброе…
        А Иовилл с каждым днем вел себя все подозрительнее. Улыбающийся и цветущий он встретил прибывшего Радана и самолично проводил его в отведенные ему покои. Но с тех пор прошло уже восемь дней. Король Неалентоса ежедневно заходил к Радану и с каждым днем выглядел все хуже и хуже. Он похудел и сгорбился, а вокруг глаз появились темные круги. И если в первые дни Иовилл весело и беззаботно болтал о всяческих пустяках, всячески уходя от темы, когда Радан заводил речь о насущных делах, то теперь он стал беспричинно вскакивать или замирать на середине слова, уставившись в никуда пустым взором. Правитель Неалентоса стал нервным и раздражительным, а однажды просто вскочил, оборвав разговор на полуслове и, бормоча что-то невнятное о чужих голосах, выбежал из комнаты. Тогда Радан просто усмехнулся, вспомнив периодически являющийся ему голос неведомого бога. Может быть, голоса являются не только мне, но в таком случае Иовилл слишком уж нервно на все это реагирует. Король Тулсакский помнил, как его раздражало то, что голос не только постоянно зудел в его голове, но и иногда перехватывал контроль над телом,
совершая дикие и непонятные поступки, рассылая многочисленных гонцов с самыми противоречивыми указаниями. Это неприятно, это непонятно, это раздражает, но Радан никогда не терял из-за этого сон. А вот король Иовилл, судя по его виду, не может сомкнуть глаз уже не первую ночь. Может быть, он чем-то прогневал Стража Бездны и теперь тот мстит ему, насылая ночные кошмары? Но нет, если бы кто-нибудь из Творцов разгневался на простого смертного… Разве может человек противиться богам? Он может лишь следовать по указанному ими пути.
        И подчиняться!
        Вчера Иовилл совсем не пришел к своему гостю, а разодетый в великолепно расшитую ливрею слуга принес весть о том, что король серьезно болен. Этот же слуга вежливо отказался отвечать на любые вопросы, упирая на то, что ничего не знает, а потом удалился, беспрерывно кланяясь. Радан просидел в кресле до самого заката, мрачно стискивая древко своего двузубого копья, и задумчиво потирая подбородок. Что же творится в уме этого щеголя? Что он задумал? Эх, ну почему все так запуталось. Ну почему я не на поле битвы, где каждые шаги врага просты и понятны. В глубине души Радан жалел, что он уже не может жить так, как прежде.
        Звон стали. Удар, тяжело отдающийся в руке. Тяжелый щит, тянущий к земле. Меч. Великолепный меч из самой лучшей стали. И враг. Враг, на голову которого необходимо обрушить этот меч. Тяжелое дыхание и лязг доспехов.
        Но эти времена теперь в прошлом. В жизни короля есть свои преимущества, но правители королевств никогда не выходят на поля сражений, вставая в строй вместе с обычными легионерами. Жаль, но теперь мне приходится иметь дело лишь с закулисными интригами и льстивыми улыбками знатных лордов. Но как хотелось бы просто выйти в поле и могучими ударами раскроить несколько голов…
        И снова Радан ощутил чье-то присутствие, но на этот раз голос не стал вмешиваться. Затаившись в глубинах королевского рассудка, он беззвучно прислушивался к мелькающим в голове Радана мыслям, а через несколько минут исчез, едва слышно шепнув напоследок:
        - Скоро… Уже очень скоро…
        Радан стоял и смотрел на подстригающих деревья садовников, когда беззвучно вошедший в комнату слуга, нерешительно кашлянув, привлек его внимание:
        - Его Величество король Иовилл просит своего царственного брата принять приглашение и сегодня вечером прийти на официальную аудиенцию, на котором будет присутствовать вся знать Великого Неалентоса.
        Время пришло. Где-то далеко-далеко за пиками Ограждающих Гор Вал-Накина на немыслимо далеком расстоянии при свете тускло-красного солнца мерно перемигивались четыре багровых огонька. И там же в непроглядной темноте одной из пещер неподвижно застыли две скорченных высохших мумии, а в глубине их темных сущностей все еще теплились угольки нечеловеческого разума.
        Падшие терпеливо ждали, пребывая в полной уверенности, что их время все же придет.

***
        Роскошный тронный зал королевского дворца в Неалентосе был буквально заполонен сотнями высокомерных аристократов. Здесь собралась буквально вся приближенная к трону знать. Расфуфыренные лорды с надлежащим точно выверенным презрением поглядывали на многочисленных слуг, подготавливающих столы для будущего банкета. Их спутницы, надушенные и разодетые в роскошные платья с многочисленными кружевами, медленно прохаживались по залу, обмахиваясь веерами, как это и положено знатным леди. Обмениваясь между собой ничего не значащими фразами, все буквально не отрывали взгляд от возвышения, на котором стоял золотой трон Неалентоса. Пока пустой, ибо король Иовилл еще не удостоил их своим появлением.
        Но в воздухе, густо пропитанным ароматом духов и притираний, же начинало сгущаться ожидание.
        В сопровождении двух слуг и нескольких стражников в тронную залу решительным шагом вошел король Радан и незамедлительно проследовал к возвышению, где для него немного в стороне от королевского трона было установлено мягкое кресло. Приход правителя соседней державы вызвал в зале оживленные шепотки и множество изумленных и недоверчивых взглядов.
        - Подумать только, явился на королевский прием разодетым в кольчугу и латы, будто на войну собрался, - шепнула молоденькая представительница местной знати, обращаясь к своей высокомерно уставившейся в потолок соседке. - Ну что за мужлан!
        Ее собеседница согласно кивнула, не забывая при этом сохранять независимо гордый вид:
        - Да еще и с оружием. Разве приличествует вежливому человеку расхаживать везде с копьями? А это что у него там за пятнышко на латах?.. Неужели кровь? Фу-у, какая мерзость!
        - Какие же все-таки варвары эти северяне.
        Радан подошел к своему креслу и невозмутимо опустился в него, положив копье на колени. А в зале снова послышались шепотки, ибо занимать свои места прежде правителя королевства - вопиющее нарушение всяческих представлений о приличиях.
        - Дикарь! - Возмущенно фыркнула высокомерная дама, а ее соседка согласно кивнула, презрительно скривив губки.
        Радан, откинувшись на спинку кресла, окинул многочисленных представителей местной знати ничего не выражающим взглядом и невозмутимо погладил древко своего древнего оружия. Последнее время он с ним не расставался буквально ни на минуту, ощущая себя без этого страшного оружия чуть ли не голым беспомощным младенцем. Ну что за люди, важные как индюки, которые еще не знают, что их откармливают для того, чтобы в один прекрасный день подать к столу запеченными с яблоками? А эти дамы… Радан не мог не признать, что многие из местных красавиц выглядят весьма привлекательно, но, по его мнению, было бы еще лучше, если бы они стерли с лиц этот толстенный слой пудры и румян, придающий им вид каких-то фарфоровых куколок. А их духи… Смешавшиеся в воздухе ароматы напоминали королю Тулсакскому о лавке торговца благовониями, в которую угодило ядро катапульты. При обороне Тулсака он видел подобную картину. Обвалившаяся стена, груда камней, сотни маленьких пузырьков, превратившихся в мелкое стеклянное крошево. И запах…
        Мрачно развалившись в кресле, Радан все же не забывал об осторожности. Его глаза, повинуясь инстинкту бывалого воина и убийцы, методично шарили вокруг, замечая даже самую малейшую деталь. Грозные стальные наконечники копий в руках стражников, укрепленные на стенах мечи, которые хотя и предназначались только для украшения, все же были вполне пригодны и для отнятия чьей-нибудь жизни, церемониальные кинжалы на поясах знатных лордов. Ничто не ускользнуло от его внимания.
        Постепенно среди собравшейся на прием знати возобновились пустые ничего не значащие разговоры.
        - Варвар, - молодая дама несколькими нервными движениями поправила кружевной ворот своего роскошного платья. - Только взгляните на него. Глазами так и шарит. А взгляд-то какой! Как он на меня взглянул, так я уж думала, что это и не человек вовсе, а какое-то чудовище из местных болот. Да разве люди могут так смотреть?
        - Тише, ты ведь не хочешь, чтобы он услышал, - шикнула на нее соседка. - Он снова смотрит сюда. Ты же знаешь какой слух у этих дикарей…
        На лицо Радана медленно вползла усмешка. Да эти разукрашенные павлины меня просто боятся! Ах, как эти лордики сверкают глазами, сжимая свои игрушечные кинжальчики. Наверное, хотят вызвать меня на поединок? Будто у них есть хотя бы полшанса на победу. А эти леди ведут себя так, будто меня здесь и нет. Они так демонстративно отворачиваются и задирают нос, что того и гляди шмякнутся, наступив на подол своего же платья. Усмешка ширилась и вскоре превратилась в довольный смех.
        Все разговоры разом утихли, и сотни глаз с неприязнью уставились на Радана. Даже слуги и стражники смотрели удивленно и неодобрительно. Радан невозмутимо подмигнул одной из местных напудренных красоток и улыбнулся, заметив, как она испуганно попятилась. Даже сквозь толстый слой пудры было заметно, что она покраснела. Стоящий рядом с ней молодой лорд раздраженно шагнул вперед и уже открыл рот, намереваясь обрушить на северного дикаря гневную речь.
        И именно в этот момент прозвучали звуки горна, возвещающие о прибытии Его Величества короля Иовилла правителя Великого Неалентоса.
        Иовилл вошел в тронный зал, и все присутствующие там лорды, повернувшись в его сторону, отвесили глубокие поклоны. Зашуршали юбки, когда многочисленные дамы присели в безукоризненных реверансах. Непрерывно кланяясь и пятясь задом, слуги мгновенно выскользнули из тронного зала. Радан же, на мгновение приподнявшись, кивнул Иовиллу и снова невозмутимо опустился на свое место.
        Король Неалентоса не обратил ни малейшего внимания на это проявление наглости и нежелания следовать традиции. Он, спотыкаясь на каждом шагу, подошел к трону, но не сел, а встал позади него, положив руки на высокую спинку.
        Радан присмотрелся к правителю и задумчиво поджал губы.
        Иовилл выглядел ужасно. Тени под глазами, многочисленные морщины на лице, трясущийся подбородок… Радан хмыкнул. Мне кажется, или на самом деле в его волосах появились признаки седины? Еще недавно цветущий и вовсю волочащийся за юбками Король Неалентоса теперь напоминал трясущуюся старую развалину, которая не могла даже самостоятельно передвигаться. Радан заметил подгибающиеся колени правителя и, поняв, что тот так вцепился в спинку трона только затем, чтобы не упасть, удивленно нахмурился. Если уж ему так плохо, то почему он просто не сядет на трон?
        - Я хочу кое-что сообщить вам, - голос Иовилла оказался каким-то вялым и дрожащим. - Только что я приказал казнить за измену нашему великому королевству лордов Лукиана и Дросида.
        В зале среди пораженной таким известием знати послышались удивленные возгласы, и даже Радан был поражен этим известием. Общеизвестно, что Лукиан и Дросид являлись приближенными к королю советниками. Фактически именно они вдвоем управляли королевством, пока Иовилл целыми днями пропадал в будуарах представительниц прекрасного пола. Что же произошло?
        - Прошу вас замолчать и выслушать меня до конца, - голос короля был едва слышен. Он с трудом держался на ногах. - Как я уже сказал, королевские советники Лукиан и Дросид сегодня утром были казнены путем отсекновения головы. Кроме того, лорды Гааф, Янин и Самон лишены своих титулов и отправлены в бессрочную ссылку…
        И снова ропот в толпе знати. Иовилл же продолжал бубнить, перечисляя имена. Радан наклонился вперед и внимательно прислушивался, пытаясь разобрать слабый голос короля, практически неразличимый на фоне удивленных бормотаний, доносящихся из толпы лордов, обменивающихся недоуменными взглядами и непонимающе пожимавших плечами.
        Король умолк и, тяжело дыша, поджидал, пока ропот в толпе утихнет. Потом он сделал вялое движение рукой, и подскочивший слуга немедленно протянул ему громадный свиток и королевскую печать.
        - Но теперь я скажу самое главное, - на мгновение голос Иовилла окреп, наполнившись горечью и болью. - Наступают новые времена. Времена тяжелые и опасные. Времена, когда королевство Неалентоса уже не может существовать по-прежнему. Новые времена требуют решительных людей и, к сожалению, я уже не гожусь для этой роли.
        И в мертвой тишине, объявшей тронную залу королевского дворца Неалентоса, безмерно усталый голос короля Иовилла произнес роковые слова, навек изменившие судьбу всего мира:
        - Я подписываю отречение от престола и своей последней волей назначаю себе преемника. Отныне я больше не ваш король, - Иовилл дрожащей рукой вывел несколько слов на плотном пергаменте и, выронив перо, потянулся за королевской печатью. - Кланяйтесь вашему новому правителю. Кланяйтесь королю Радану, правителю всего мира.
        Пораженный Радан вскочил с кресла. Грозное двузубое копье со звоном покатилось по мраморным плитками пола, но этот звон полностью потонул в многоголосом реве. Лорды что-то выкрикивали, потрясая кулаками. Выронив свои веера, высокородные леди в изумлении застыли с раскрытыми ртами. Некоторые особо впечатлительные представительницы знати попадали в обморок и теперь лежали на полу грудами роскошных кружев. На них никто не обращал внимания.
        - Правитель Радан, подойди сюда и поставь свою подпись под этим документом.
        Удивленный до глубины души Радан даже не пытался сопротивляться, когда мгновенно вынырнувший из темных глубин его разума чуждый голос перехватил власть над его телом. Опустошенно глядя со стороны на самого себя решительно шагнувшего вперед и поднимающего с пола упавшее перо, он не мог связать вместе ни единой мысли. Рука короля Тулсакского и вместе с тем рука неведомого бога поднялась и размашисто поставила подпись под грозного вида документом. Неведомая подпись на древнем языке, языке, истоки которого затерялись во тьме тысячелетий еще до Раскола.
        Окутанное возбужденным гулом толпы тело Радана самостоятельно сделало шаг в сторону и решительно опустилось на золотой трон правителя Неалентоса. Нечеловеческая улыбка на миг промелькнула на его губах.
        А в толпе уже послышались неуверенные возгласы, восславляющие нового правителя всего Вал-Накина.
        - Слава королю Радану! Слава повелителю Неалентоса!! Слава правителю всего мира!!

***
        Бывший король Неалентоса Иовилл стоял на балконе на самой вершине самой высокой башни королевского дворца и молча смотрел вниз. По его щекам текли слезы, отдавая дань концу его королевства. Прохладный ветер начинающейся осени ерошил его волосы, в которых уже появились первые серебряные нити.
        Никто даже не заметил, как он выскользнул из тронного зала. Никто не обратил внимания на бывшего правителя, когда тот решительно поднялся на этаж слуг и, пройдя через мрачные сырые коридоры дворца, вышел на этот балкончик.
        А по пятам его преследовал восторженный гул толпы местной знати, которая уже приветствовала своего нового правителя. Король Радан. Надо же… А новоявленный правитель всего Вал-Накина уже с самым собственническим видом расселся на его троне. Будто проклятый Падшими завоеватель…
        - Зачем?.. Зачем все это? - спрашивал Иовилл у ветра. - Почему такова моя судьба?
        Внизу у подножия башни собрались кучкой несколько стражников с алебардами и слуг, оживленно переговаривавшихся между собой. Все они вели себя как ни в чем не бывало, периодически поднимая головы и поглядывая на неподвижно застывшего на балконе бывшего короля самого могущественного государства этого мира.
        Ветер холодил мокрые от слез щеки Иовилла.
        - Не тяни…
        Король вздрогнул. Снова вернулся его кошмар. Голоса. Голоса, которые полностью сломили его волю, превратив в свою жалкую марионетку. Голоса, принудившие его отправить в ссылку своего малолетнего сына и лишить его права на трон. Голоса, повелевшие ему казнить всех своих друзей. Голоса, подчинившие его и заставившие передать престол этому… этому… проклятому дикарю.
        - Ну же… Не заставляй меня ждать…
        Иовилл неистово закивал и трясущимися руками ухватился за каменные перила.
        А еще через минуту его тело с влажным хрустом впечаталось в каменные плиты внутреннего двора, обрушившись на них с головокружительной высоты.

*** - Все прошло удачно…
        - Точно так, как мы и хотели… Все потенциальные смутьяны убраны со своих постов и казнены, либо отправлены в ссылку… Во дворце остались только истинные ничтожества, не способные самостоятельно даже почесать себе нос…
        - Хорошо… Я займусь тем, чтобы со всеми смутьянами произошли маленькие неприятности…
        - Только без особых выкрутасов и при свидетелях, которые смогут удостоверить, что это действительно несчастные случаи… Меньше всего нам нужны слухи о короле, убирающем неугодных лордов…
        - Ну… Разве я плохо поработал с этим Иовиллом?..
        - Неплохо… Ладно, продолжай в том же духе, только не увлекайся… И не забудь о Янине… Он еще нам пригодится…
        - О… Ненавижу этих людишек!.. Когда я отсюда выйду, они поплатятся за все…
        - Забудь об этом… Не позволяй ненависти замутить твой рассудок… Месть должна оставаться холодной… Кстати, не забудь, что кроме этих жалких смертных у нас есть и еще один враг… Не чета им…
        Мысленный эквивалент разъяренного воя, переходящий в жалобный визг потряс магический эфир.
        - А-а-а… Он будет первым!..
        - Тихо… Ты же не хочешь привлечь его внимание?.. Вспомни Грастос…
        - А-а-а… Оу-у-о-у…
        - Заткнись!..
        - А-а… Проклятье Вечности… Как это давит… Проклятый мирок… Проклятая Сеть… О-о…
        - Заткнись и принимайся за дело!.. Нам придется еще несколько лет поддерживать этого дикаря Радана и укреплять его власть, прежде чем можно будет сделать следующий шаг…
        Часть четвертая
        Пройдя сквозь пламя
        И было объявлено народу всего Вал-Накина, что ныне они едины. Что нет больше раздробленных и непрерывно сражающихся между собой королевств. Иклен пал под пятой завоевателей, а Неалентос добровольно присоединился к Тулсаку, дабы принять участие в великом деле объединения.
        А в Великом Тулсаке на площади перед Поднебесным Дворцом был торжественно коронован новый правитель всего мира. И золотой обруч, возложенный на его голову, не был простой короной. О нет. Ибо сделан был он из металла трех корон - расплавленные в одном кузнечном горне короны Тулсака, Иклена и Неалентоса навеки слились воедино, дабы знаменовать собой единство всего мира.
        И весь Вал-Накин приветствовал своего правителя…
        Книга Времени. Том 8, страница 634.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        И сидя на своем золоченом троне в сердце Поднебесного Дворца, Объединитель устремил свой гневный взгляд на беспорядки и беззакония, захлестнувшие этот мир. В течение нескольких лет были без малейшей жалости полностью уничтожены все разбойничьи банды, восстановлены разрушенные войной города, по дорогам вновь потянулись вереницы торговых караванов.
        Вал-Накин наслаждался таким необычным для него явлением, как мир. Мир, воцарившийся на всех границах. Тулсак и Неалентос жили под единой властью, процветая и богатея.
        А по дорогам непрерывной чередой маршировали стальные легионы, ибо не было окончено великое дело единения миров. И постепенно взгляд Объединителя обратился в сторону своих соседей…
        Книга Времени. Том 8, страница 652.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        Таулус. - Крупный мир, считающийся изначальной родиной человечества. На данный момент является столицей Единения. Диаметр - около 823 миль. Местность в основном равнинная.
        Главной особенностью мира является то, что он изначально не был создан Творцами (гипотезу о происхождении первого мира см. Происхождение миров). Соответственно, на Таулусе отсутствуют такие непременные атрибуты каждого мира, как Сеть Творца (см. Сеть Творца) и окружающая мир цепь Ограждающих Гор… Вместо Ограждающих Гор мир прикрывает магический Барьер, воздвигнутый Великим Творцом Вассианом примерно в 290-310 годах по летоисчислению Творцов, более точно установить срок не удается, так как записи того времени были утеряны, а Творец Вассиан отказывается говорить о тех временах.
        Отсутствие Сети делает невозможным регулирование климата и контроль над погодой.
        Население мира невероятно велико (свыше 100 миллионов человек).
        Таулус - центр ремесел, искусства и торговли, но главной ценностью мира является магия. Основной статьей экспорта являются вещи, так или иначе связанные с магическим ремеслом… На Таулусе можно найти все, начиная от магических игрушек-солдатиков, способных маршировать по приказу и устраивать игрушечные сражения, до настоящих артефактов, произведенных руками самих Творцов и обладающих невероятным могуществом.
        Основным недостатком можно считать то, что этот мир полностью зависит от поставок продовольствия из других миров, так как все более-менее пригодные к пахоте земли на Таулусе уже давным-давно застроены. Фактически весь мир в данный момент уже практически слился в один исполинский город.
        Таулус имеет четыре портала, один из которых предназначен исключительно для служебного пользования и расположен неподалеку от Дворца Совета - основной резиденции Творцов.
        Основные достопримечательности: Храм Вечности, Дворец Совета, скульптурная композиция "Мироздание", здание местного отделения Академии Творцов, Ряд Вечности…
        Полная энциклопедия Единения. Том 8, страница 17.
        Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

***
1452 год после Раскола.
        За окном мерно падали снежинки. Укутанный пушистым снежным покровом Поднебесный Дворец превратился в дивное подобие сказочного замка, в котором живут великие волшебники, возглавляемые самим Творцом. На Вал-Накине безраздельно властвовала зима.
        Радан мрачно сидел на троне и угрюмо смотрел на склонившегося перед ним человека в длинном темном балахоне.
        - Значит, ты не знаешь?
        Человек склонился еще ниже:
        - Нет, Ваше Величество, не знаю. Но и никто не знает. Портал - творение древних, и никто не знает, как он действует. Никто в этом мире не сможет управлять им.
        - Но ведь это было сделано! И, значит, это можно сделать снова. Легенды повествуют о временах, когда все миры были соединены вместе через эти порталы. Так почему же мы не можем перенастроить его так, чтобы попасть в какой-нибудь другой мир, помимо этого засыпанного песком Краскира?
        - Но, Ваше Величество, древние были гораздо могущественнее нас…
        - Замолчи! Зачем же тогда мне колдуны, если они не способны даже на такую малость?
        Некоторое время король Вал-Накина молча ждал ответа, но человек в балахоне упорно молчал, склонив голову и не отрывая глаз от пола.
        - Ну, хорошо, - лениво процедил сквозь зубы Радан, мертвой хваткой стиснув древко древнего копья. - Я даю вашей гильдии последний шанс оправдаться в моих глазах. Вы должны разобраться в работе портала до начала весны. Если когда растает снег, новостей от вас не будет… Что ж, у моих палачей всего лишь прибавится работы. А теперь проваливай отсюда.
        Волшебник с поклонами удалился, что-то бормоча себе сквозь зубы.
        Радан, проводив его глазами, устало откинулся на спинку трона. Как же мне надоели эти указы и прошения! Провалитесь в само Сердце Бездны все эти льстивые лорды и жирные купцы, трясущиеся над своими золотыми сундуками. Все идет совсем не так как нужно. Эх, сейчас бы устроить хорошенькую войну…
        Победный марш легионов, горящие города и громадные просторы неведомых миров, навек присоединенные к моему королевству.
        Радан - правитель всего Вал-Накина откровенно скучал. А в глубине его души слышались победный зов рога, звон мечей и лязганье начищенных доспехов. Война. Война - вот истинное дело для настоящего мужчины. А чем занят я? О, Страж Бездны, мне ведь даже пришлось научиться читать и писать!
        Но вот воевать больше не с кем. И даже последние разбойничьи ватаги, забившиеся в самые глубины восточных лесов и пробравшиеся к самому подножию Ограждающих Гор, были выкурены оттуда и пали под мечами объединенных легионов Вал-Накина. Это было еще два года назад. И с тех пор не было ни единого даже самого малюсенького сражения.
        Перед его волей покорился весь мир. На Вал-Накине больше не с кем воевать.
        Но ведь существуют еще и другие миры.
        И чтобы попасть туда, нужно было всего лишь перенастроить портал. Портал, находящийся в развалинах города, некогда именовавшегося Икленом.
        Радан видел это древнее сооружение. Черная арка, чернее самой ночи и облачко тумана, постоянно клубящееся у ее подножия. Стоит только войти в этот туман, как тут же очутишься в другом мире. В мире, сплошь засыпанном песком и населенном лишь жалкими племенами дикарей. Радан посещал это не слишком дружелюбное к человеку место и удостоверился, что обосновавшийся у него в голове голос был как всегда прав. Там даже нечего завоевывать. Нет смысла проливать кровь за эту безжизненную пустыню.
        Но вот если бы портал удалось перенастроить…
        Год назад Радан повелел собрать всех колдунов на Вал-Накине и пообещал баснословную награду тому из них, кто сможет переключить портал на связь с другим миром. Прошел уже год, а результатов все не было. Творение древних все так же оставалось непостижимой загадкой для любого человека.
        Королевским указом были сверху донизу обшарены все библиотеки Вал-Накина и собраны все древние книги. Десятки человек днями и ночами сидели над пыльными страницами, пытаясь найти разгадку этой тайны в древних книгах. Многочисленные разведывательные отряды тщательнейшим образом исследовали древние руины и доставляли в Поднебесный Дворец сведения обо всех мало-мальски интересных находках. Таким образом были обнаружены еще два портала, но оба они были разрушены. Арки наполовину обрушились, а камни потеряли свою полуночную черноту - древняя магия покинула те места. Тем не менее, эти жалкие остатки древнего могущества в течение многих недель изучались местными колдунами, в надежде найти хоть что-нибудь полезное.
        Ничего не было найдено. Ничего!
        Время шло, и Радан уже начинал терять терпение. А голос все шептал, призывая его подождать и готовиться к тяжелейшей войне.
        Он готовился. Стучали молоты в сотнях кузниц, выковывая тысячи мечей и копий. Ящики стрел заполоняли многочисленные военные склады. Сотни комплектов лат ждали своего часа. Табуны лошадей, вереницы телег, десятки тысяч человек. Все для победы в грядущих войнах.
        И армия. Громадная армия в сорок шесть легионов. Четыреста шестьдесят тысяч в любой момент готовых к бою солдат.
        Но вот врага не было. И мечи ржавели на складах, тускнели латы, а бравые ветераны изо дня в день занимались тем, что пропивали в тавернах свое жалование.
        - Скоро… Уже скоро… - шептал чужой голос.
        Король Вал-Накина скрипел зубами от ярости, но ждал. Скоро. Уже скоро.

***
        Снег быстро таял под теплыми лучами весеннего солнца. Слабый ветерок неспешно погонял несколько пушистых облачков, нехотя плывущих по бескрайним просторам небес. Птицы завели свою веселую перекличку, сидя на подоконнике одной из башенок Поднебесного Дворца.
        Именно в этот приятный весенний день попросил аудиенции у короля какой-то невзрачный человечек, одетый в невероятные лохмотья и постоянно шарящий вокруг безумным взглядом. В обычные времена этот никчемный тип ни за что не был бы допущен в тронную залу, но недавно вышедший указ короля Радана гласил: любой имеющий сведения о порталах может в любое время беспрепятственно предстать перед королем и если его сведения окажутся полезными и правдивыми, его будет ждать крупная сумма в золоте.
        Человека проводили к королю.
        Радан сидел на троне, как обычно пребывая в самом мрачном расположении духа. Он смерил незваного оборванца недовольным взглядом и недовольно буркнул:
        - Выкладывай, что знаешь.
        Бегающий взгляд нищего пришельца на миг прекратил свои безумные скачки по сторонам и сфокусировался на короле. Поклониться он не соизволил.
        - Я слышал, ты хочешь перенастроить портал.
        Один из сопровождавших оборванца стражников недовольно зашипел от такого пренебрежения королевской властью и со всего размаха опустил руку, закованную в латную перчатку, прямо на затылок гостя. Оборванец, несмотря на то, что выглядел хилым как былинка, только негромко хихикнул. Стражник хотел ударить еще раз, но замер, остановленный повелительным жестом Радана.
        Король обратился к нервно потиравшему руки пришельцу:
        - Говори! Но если ты еще раз позволишь себе подобную выходку, клянусь именем Стража Бездны, я прикажу пинками вышвырнуть тебя отсюда.
        Человечек снова захихикал и срывающимся голосом заявил:
        - Я могу перенастроить портал для тебя.
        Радан заинтересованно склонился вперед, не обращая внимания на шепот одного из стоящих неподалеку советников:
        - Ваше Величество, да это просто сумасшедший какой-то.
        Оказалось, что оборванец обладал на редкость хорошим слухом. Он снова захихикал:
        - Нет, я не сумасшедший. Я действительно знаю о портале больше любого другого в этом мире. Я могу его перенастроить, но только один раз.
        - Почему только один?
        Человечек молча пожал плечами, за что схлопотал еще один подзатыльник.
        - Хватит. Оставьте его.
        Повинуясь решительному жесту своего короля, стражники нехотя удалились за дверь, бросая на оборванного незнакомца недовольные взгляды. Советник зашептал Радану в ухо, прося его быть поосторожнее, но король не слушал его.
        В человечке явственно проступало что-то знакомое. Радан поднялся с трона и медленно подошел к незнакомцу. В нос ударил запах давно немытого тела. Правитель всего мира медленно обошел человечка вокруг. Ничего особого. Обычный оборванный нищий, каких много на улицах каждого города. Но все же было что-то такое…
        - Слушай его… - прошептал чужой голос в голове Радана. - Слушай его… Делай как он говорит…
        Человечек снова хихикнул и прошептал:
        - Слушай. Слушай.
        И в этот же миг Радан понял, в чем дело. Именно голос этого оборванца показался ему таким знакомым. Это был тот самый голос, что частенько навещал его, появляясь в мыслях вот уже несколько лет.
        Задумчиво кивнув, король Вал-Накина опустился на свой трон:
        - И что же ты хочешь?
        - Ничего… - человек засмеялся безумным хохотом, постепенно перешедшим в судорожный кашель. - Мне ничего не надо, и даже обещанную награду можешь оставить себе. Я прошу только одного: отправь меня к порталу и прикажи остальным болванам, которые там суетятся, не мешать мне. И, клянусь Вечностью, я открою тебе портал в один из соседних миров.
        Необычная клятва резанула уши Радана, еще раз доказав, что этот оборванец - не совсем обычный человек. Во всех известных местах клялись обычно именем Отца Сущего, а военные, кроме того, еще и именем Стража Бездны. Изредка можно было услышать клятву именем Падших, хотя обычно так звучало самое распространенное проклятие. Но ни разу до этого момента Радан не слышал, чтобы кто-то клялся Вечностью. Бред какой-то…
        Тем не менее, Радан согласно кивнул.
        - Хорошо. Властью моей я назначаю тебя главным над всеми колдунами, что сейчас работают в руинах Иклена. Я приставлю к тебе стражу и прикажу им исполнять твои приказания. Но ты должен открыть мне путь в какой-нибудь из соседних миров.
        Человечек снова захихикал. Безумные звуки звучали как-то… неестественно. Человеческое горло не могло издавать такие звуки.
        - Готовь легионы, король. Скоро. Уже очень скоро.

*** - Скоро… Уже очень скоро…
        Мысленный эквивалент безумного хохота прокатился волнами по бескрайней равнине. И в такт ему мигнули четыре багровых огонька, неподвижно висевших в ночном мраке.
        - Не спеши… Действуй осторожно… Помни, что у нас будет только один шанс… Если все провалится, то потребуются годы чтобы снова подготовить еще одну марионетку, подходящую для наших целей… Вал-Накин - не Грастос… Теперь все гораздо сложнее…
        - После того, как я потратил колоссальные силы и целый год времени, чтобы подчинить своей воле разум этого ничтожного человечишки, я не имею ни малейшего желания его потерять… Я буду очень осторожен…
        - Действуй осторожно, но решительно… Радан уже теряет последнее терпение… Еще немного и он сорвется и начнет топить свою неудачу в бутылке… Он уже и так слишком часто начал пить…
        - Тогда мы просто заменим его…
        - Все не так просто… Сейчас он - единственное на чем держится Вал-Накин… Если король умрет, тот мирок снова развалится на множество воюющих между собой государств… Нет мы должны удержать Радана на троне и в добром здравии…
        - Да понимаю я… У меня есть только одна возможность… Да и в любом случае человеческое тело моей марионетки умрет в процессе переключения портала, ибо смертные не способны выдержать напор энергии перемещения не сдерживаемой Контрольным Кристаллом…
        - Я надеюсь, что ты все сделаешь правильно… Неудача на этом этапе отбросит наш план на сотню лет назад…
        - Хм-м… Я приложу все силы… Не имею ни малейшего желания провести здесь хотя бы лишнюю минуту, не говоря уж о столетии…
        - Помни… Проход на Таулус… Открой проход на Таулус…
        - Но, по-моему, стравить Вал-Накин с Таулусом не самое разумное решение… Таулус слишком силен, а мы не можем действовать там так же свободно, как и в других мирах…
        - Мы уже обсуждали это…
        - Да… Но все же это слишком рискованно… Радан же никогда не имел дело с настоящими волшебниками… Вал-Накин может проиграть эту битву…
        - Что ж… Тогда значит мы поставили не на ту лошадку… Если Радан победит - все хорошо… Он присоединит к своей величайшей в Мироздании армии величайших в Мироздании волшебников… Если же он проиграет - мы просто вынудим вступить в наш план правителя Кибада… Когда армия Вал-Накина перестанет существовать, а Таулус будет существенно ослаблен, его армия сможет подчинить себе оба эти мира… Мне абсолютно все равно, под чьим флагом придут те, кто вытащит нас отсюда…
        Мысленный смех пронизал окружающее пространство, вызвав слабые возмущения в структуре магии этого мирка, а через мгновение к нему присоединился еще один беззвучный хохот. На мгновение тугие узлы Сети, опутывающей этот мир, дрогнули, но потом расслабились - плененные не использовали свои титанические силы, чтобы в очередной раз попытаться сбежать. Они просто смеялись, а это не запрещено.
        Два мыслеголоса беззвучно хохотали, наполняя пространство волнами безумия и злобы.

***
        Черная как сама Бездна арка древнего портала вблизи выглядела весьма неприглядно. Камень источили многочисленные выбоины и трещинки, оставленные тяжелой поступью веков. Густой белесый туман мягко пульсировал в неведомом ритме.
        А вокруг древнейшего сооружения располагались свежие развалины. Некогда здесь стоял королевский дворец Иклена, но город был полностью разрушен несколько лет назад, во время Войны за Объединение, а от дворца осталась лишь громадная груда камней. В многочисленные щели между каменными плитами внутреннего двора упорно пробивалась трава.
        Несколько десятков человек в балахонах бродили по площадке, упорно делая вид, что занимаются своими исключительно важными делами, но все время искоса поглядывая на арку, перед которой стоял невысокий донельзя грязный человечек, одетый в немыслимые лохмотья. Оборванец оглядывал своими бегающими глазками арку портала и непрерывно потирал руки нервным суетливым жестом. Рядом с неожиданным пришельцем стояли несколько королевских солдат с копьями в руках.
        Многочисленные волшебники упорно смешивали свои эликсиры, делали всевозможные знаки руками, бормотали заклятья. Несколько человек увлеченно помешивали отвратительно-зеленоватое зелье в одном из котлов. Но все они казались недовольными и раздраженными. Подумать только! Ни один из целой сотни лучших заклинателей Вал-Накина не смог ничего добиться. Ничего! Они сыпали заклятиями, разбрызгивали зелья, мазали черный как ночь камень всевозможными эликсирами необычайной магической силы, но древняя арка высокомерно игнорировала их жалкие потуги. И тут появился какой-то нищий оборвыш и, заявив, что он знает, как заставить древнюю магию исполнять свои желания, продемонстрировал указ, подписанный самим королем. И добро, если бы он потребовал от них помощи, но проклятый оборванец высокомерно заявил, что в помощи не нуждается и всем самозванцам, которые тут собрались, лучше всего отправиться по домам.
        Самозванцам! Проклятый глупец, да пожрут Падшие твою черную душу. Как ты посмел?.. Но ничего, едва только ты сядешь в лужу, король Радан самолично сдерет с тебя твою вонючую шкуру. Подобные не совсем человеколюбивые мысли посещали всех собравшихся здесь волшебников.
        Прошло уже два дня с тех пор, как этот оборванец явился сюда, а результатов все не было. Он только бессистемно бродил вокруг мрачного порождения древней магии и безумно хихикал. В душе магов начала крепнуть надежда. Снова запылали костры, многочисленные пузырьки с эликсирами во множестве появились на столах, к королю было посредством магии отправлено сообщение с обещанием скорого успеха. А этот оборвыш все хихикал да приплясывал.
        Нищий шевельнулся и, глупо хихикнув, вытащил из-под своих лохмотьев маленький пузырек с неведомым порошком. Несколько горстей этого порошка немедленно отправились прямо вглубь туманного облачка, прикрывающего основание арки.
        Туман дрогнул и выбросил из себя многочисленные призрачные усики, почти мгновенно истаявшие в лучах весеннего солнца. Еще горсть неведомого порошка. Все новые и новые щупальца. Большинство из них быстро таяли, но некоторые, упорно ползли во все стороны, обвиваясь вокруг выщербленного камня. Оборванный колдун нервно переминался с ноги на ногу и беспрерывно хихикал. А через несколько минут все пространство вокруг съежившегося клубка тумана покрывали собой десятки и сотни узких потоков, похожих на прихотливо свивающиеся струйки дыма. Щупальца тумана прихотливо обвивали всю поверхность черной арки, расползались во все стороны, проникая в щели между камнями, или попросту слабо колыхались в воздухе.
        В образовавшейся путанице невозможно было углядеть хоть какой-нибудь системы, но вот оборванный колдун явно знал, что делать дальше. Он глуповато усмехнулся и нервно заплясал на одном месте, издавая безумные звуки, напоминающие бульканье. Потом он повелительно вскинул руку, и один из беспорядочно плавающих в воздухе потоков тумана медленно распрямился и лег ему прямо в ладонь. Человечек пробормотал какие-то слова, перемежая их безумным хихиканьем, и потянул за туманный жгут, будто за веревку. Беспорядочное переплетение туманных щупальцев напряглось и запульсировало.
        Волшебники остолбенели. Проклятье! Этот оборванец несколькими жестами и словами добился того, чтобы арка обратила на него внимание, тогда как мы уже год сидим тут и безрезультатно… Позабытые котлы с зельями распространяли вокруг запах перегретых нечистот, бутылочки с эликсирами со звоном падали на землю, разбиваясь о каменные плиты, заклинания обрывались на полуслове.
        Сотни глаз устремились на человечка, сжимавшего в своей руке туманный жгут.
        Оборванец хихикнул, начал что-то бормотать и непрерывно крутить ладонью, в которой было зажато туманное щупальце. И будто повинуясь его словам туман начал пульсировать. Многочисленные щупальца стронулись со своих мест и нехотя поползли в стороны, они выскальзывали из одних щелей, чтобы тут же скрыться в других, свивались прихотливыми узорами, опутывали камень арки и беспрерывно колыхались. Ошеломленные увиденным Вал-Накинские колдуны молча взирали на это необычное зрелище. А всем этим хаотичным переплетением туманных жгутов умело дирижировал невысокий человечек в ссохшихся от грязи лохмотьях, и безумный смех сопровождал каждое движение щупальцев тумана.
        Призрачный сгусток, наконец, замер, полностью потеряв свою первоначальную форму. Теперь он больше всего напоминал притаившегося между двух каменных столбов призрачного осьминога. Оборванец в последний раз подпрыгнул и, хихикнув, выпустил жгут тумана, который молниеносно втянулся в тело призрака древней магии.
        Полупрозрачные щупальца медленно растворялись, а плотный сгусток тумана постепенно приобретал привычные очертания небольшого облачка, спустившегося с небес и застрявшего в этой арке.
        Одетый в лохмотья человечек несколько раз дернулся и упал навзничь. Его глаза на мгновение сверкнули изнутри каким-то ослепительным светом, и в то же мгновение изо рта, носа и ушей медленно показались тоненькие струйки крови. Судорожно дернув ногой, оборванец застыл навсегда, а на его лице довольная улыбка смешалась с застывшим в глазах удивлением.
        Практически неразличимое глазу темное облачко медленно поднялось из груди умершего волшебника и, едва появившись на свету, рассеялось мелкими обрывками быстро истаявшей тьмы.
        Арка портала уже снова выглядела по-прежнему. Черный как ночь камень и облачко густого тумана.
        Один из местных колдунов нерешительно подошел поближе, носком сапога пошевелил мертвое тело, под которым медленно расплывалась кровавая лужа, и осторожными шагами вошел в туманную дымку. Он вернулся через несколько минут и с радостной ухмылкой поднял над головой ветку дерева с резными зелеными листьями:
        - Немедленно пошлите сообщение к королю! Доложите об успехе, и не забудьте напомнить об обещанной награде.

***
        Летнее солнце щедро одаряло Вал-Накин своим теплом. Зеленела трава. Слабый ветерок упорно атаковал плотный сгусток тумана, окутывающий подножие высокой выщербленной арки, сделанной из черного камня. А вокруг простирались руины, еще пять лет назад бывшие одним из самых значительных городов на Вал-Накине. Ведь ныне Иклена больше не существовало…
        Но сейчас разрушенные улицы города были набиты людьми так плотно, как не бывало даже в те времена, когда Иклен был столицей одноименного королевства. Вот только все эти люди были военными. Блестели латы, сверкали мечи, грозные наконечники копий вздымались к небесам. Тысячи и десятки тысяч солдат. Непобедимые легионы Вал-Накина готовились к вторжению в другой мир.
        Радан, облаченный в сверкающие латы и опирающийся на свое неизменное двузубое копье, стоял неподалеку от туманного облачка и задумчиво смотрел на строящиеся в походные колонны отряды мечников - первый легион готовился пройти портал и ступить на почву чужого мира.
        - Какие сведения принесли разведчики? - король повернулся к стоящему рядом с ним человеку в кольчуге с золочеными накладками, выдающими в нем генерала пехотного легиона.
        - Мы провели разведку ближайших к порталу районов, но не обнаружили ничего опасного. Похоже, та местность полностью заброшена. Сплошные древние развалины, сплошь заросшие плющом и деревьями. Скорее всего, нашего появления там никто не ждет, и у нас будут несколько дней для того, чтобы развернуть войска и укрепить позиции. Проверив руины и не найдя ничего особенно примечательного, наши люди спустились на равнину и, обнаружив одну небольшую деревеньку неподалеку, ночью незаметно захватили одного из ее жителей.
        - Кто это был?
        - Обычный тупоголовый крестьянин. Простой человек, а не представитель нечисти, как предрекали нам некоторые из этих самозванных пророков, уверявших, что все миры кроме Вал-Накина и Краскира заселены исключительно нечистью. Ничего не знает ни о тамошней армии, но о местных гарнизонах, но все же кое о чем он нам поведал. Я лично присутствовал при допросе и уверяю Вас, Ваше Величество, он не лжет.
        - Что он сказал?
        Генерал хмыкнул:
        - Сначала молол всякую чушь, что, мол, он ничего не знает и не интересуется ничем кроме сроков сева и уборки урожая. Просил отпустить его домой и при этом клялся, что никому ничего не расскажет, но потом разговорился, когда мы его немного обработали.
        - Надо думать, - хмыкнул Радан. - У нас есть очень хорошие мастера для ведения допросов.
        - Он поведал нам, что тамошний мир называется Таулус и, вроде бы, еще до Раскола был столицей всего Мироздания. Сказал, что там еще сохранился древний дворец, в котором, по легенде, жил сам Отец Сущего. Теперь этот дворец закрыт мощнейшей магией, и войти туда никто не может. Не лжет - мы спрашивали очень решительно. Он сам верит во всю эту чушь, но лично меня этот болтун не убедил. Я не поверю в существование дворца, в котором жил сам Творец, пока сам не увижу его собственными глазами.
        - Что еще?
        - Сказал, что никогда не был нигде, кроме своей деревни и нескольких ближайших городков, куда ездил продавать овощи. В картах ничего не понимает, и читать не умеет. Дорогу он нам указал фразами типа: дойдете до старой мельницы - там направо, потом у расщепленного дуба - налево… Обычный крестьянин, каких и у нас полно. О ближайших воинских гарнизонах ничего не знает. Да что о нем говорит, он даже не знает, с какой стороны за меч берутся.
        - М-да… Значит ничего важного узнать не удалось. Но ничего - разберемся сами.
        - Да, еще одно. Он сказал нам, будто мир тот управляется не королем, а каким-то Советом Волшебников.
        Радан презрительно взглянул на нескольких убого жавшихся в стороне колдунов, которых он решил прихватить с собой просто на всякий случай. Каждый из них держал в руках громоздкий тюк, куда были увязаны многочисленные предметы их колдовского искусства: зелья, порошки и всяческие косточки.
        - И такие вот шуты правят целым миром? - король Вал-Накина недовольно фыркнул. - Да я буду просто счастлив восстановить надлежащий порядок вещей. Миром должна править сильная рука, а не кучка жалких слабаков.
        Первый легион панцирных войск Вал-Накина уже выстроился в походную колонну и теперь решительно двинулся вперед. Солдаты с каменными лицами входили в туманное облачко и мгновенно переносились на немыслимое расстояние, ступая на густой травяной покров другого мира. За сверкающим стальной чешуей змеем легиона медленно ползли десятки телег с припасами.
        Вторжение началось.

***
        Радан сидел в своем шатре и разглядывал карту, на которой стрелками было отмечено положение легионов и направления основных ударов. Карта была составлена со слов опытных разведчиков и изобиловала белыми пятнами, в которых вполне мог спрятаться город размером не меньше Тулсака, но лучшего все равно не было - один из множества недостатков захватнической войны на почве чужого мира. Абсолютно неизвестная местность, абсолютное отсутствие шпионов и доносчиков, работающих во вражеском тылу и вообще абсолютное отсутствие сведений о противнике. Все это могло бы обернуться серьезными неприятностями, если бы не одно "но". А это "но" заключалось в том, что воевать-то было не с кем.
        Правитель всего Вал-Накина сидел и смотрел на карту. В этот мир было введено двадцать шесть легионов, еще десять, находясь в резерве, дожидаются возле портала в развалинах Иклена. А, судя по всему, было вполне достаточно всего лишь пяти или шести тысяч солдат. Прошло уже несколько недель с тех пор, как они ворвались на Таулус и в спешном порядке принялись воздвигать укрепления, готовясь к неизбежному удару вражеской армии, недовольной появлением каких-то захватчиков. Солдаты работали изо всех сил. Валили деревья, копали ямы, сооружали вышки и временный частокол. В то время Радан считал главным удержать эти позиции и не допустить, чтобы враг захватил портал. Если бы это произошло - его план по завоеванию потерпел бы полный провал, ведь уничтожить арку ничего не стоило. Несколько хороших ударов тараном…
        Они возвели временную крепость, а врагов все не было. Они превратили местность вокруг портала в хорошо укрепленный военный лагерь: рвы, частоколы, заграждения. А враг не появлялся. Они разослали множество разведчиков, а те вернулись, доложив, что вокруг в радиусе сотни миль нет ни единого более-менее крупного воинского отряда. Несколько небольших городков, множество маленьких поселений, бесчисленное количество древних руин и ни одного солдата.
        Радан приказал оставить крепость и выдвигаться вперед, соблюдая максимальную осторожность. Легионы медленно поползли вперед, подминая под себя все, что попадалось у них на пути. Разрушались деревни, горели города, вдоль дорог появились десятки виселиц, над которыми во множестве вились стервятники, а сообщений о приближающейся вражеской армии не поступало.
        Неужели эти колдуны, что сидят в своих замках и правят этим миром вообще ни на что не способны? Радан до боли стискивал древко своего копья. Хоть бы одно малюсенькое сражение… А тут еще и пропал этот голос, в последние годы ставший постоянным привычным спутником короля Вал-Накинского. Радан уже привык к его советам, которые неизменно оказывались правильными и разумными, хотя поначалу таковыми не казались. Ну, где же ты?! Король скрипел зубами от ярости, но ничего поделать не мог. Последние слова незримого советчика, слышимые им перед тем, как он вошел в портал, гласили: "Будь осторожен. Этот мир не так прост, как тебе кажется. Магия. Бойся магии". Возможно, это западня… Или местные маги готовят что-нибудь особенное?.. Но что?
        Легионы продвигались вперед, оставляя позади себя выжженные города и деревни, вытоптанные поля и множество трупов - церемониться с крестьянами, живущими на захваченной территории, было не в обычаях привыкшего к крови Вал-Накина. Солдаты легионов вовсю грабили, насиловали и убивали.
        И хоть бы кто-нибудь стал организованно обороняться. Местные жители принимались защищаться только тогда, когда кто-то ломился в их дом, а все остальное они с успехом игнорировали.
        Проклятое место. Проклятые Падшими земли… Но я все равно возьму их!
        Радан мрачно смотрел на карту.
        Снаружи доносились удары топоров и говор сотен рабочих, присланных сюда из Неалентоса. Строились дома, казармы и склады. Временная крепость начала превращаться в город. Появились даже первые каменные дома, сложенные из подобранных на древних развалинах каменных блоков.
        Вал-Накин обустраивался здесь надолго, готовясь принять на себя ответственность за власть над этим миром.
        Таулус первым ляжет к моим ногам. Радан мрачно отшвырнул карту и вышел из шатра навстречу ослепительным лучам летнего солнца.

***
        Утро следующего дня началось с новостей. Прибыли посланники от одного из уверенно продвигающихся на север отрядов. Генерал Нухен, командующий восьмым легионом конных рыцарей, докладывал, что продвигаться дальше в указанном направлении не может, так как вверенный ему легион уперся в какую-то неведомую преграду, состоящую из сплошной стены сероватого тумана, прочностью напоминающего сталь. При ударе тараном туман немного поддавался, но тут же залечивал повреждение, буквально отшвыривая тяжелый таран в сторону. Стена тянется на многие мили и поднимается на необозримую высоту, преграждая путь к дальнейшему наступлению, и преодолеть ее не представляется возможным. Захваченные в соседнем селении пленные твердили, что за этой завесой лежит Кромка Мира, а защита была поставлена одним из Творцов еще в незапамятные времена для защиты мира от Бездны.
        Генерал Нухен просил дальнейших распоряжений. Радан молча пожал плечами. Что еще можно ожидать от мира, заселенного одними сумасшедшими? Даже стена из тумана не казалась чем-то необычным в подобной ситуации.
        Немного позже снова прибыл гонец: подобная проблема настигла еще один легион, наступающий немного западнее восьмого - он также наткнулся на несокрушимую преграду в виде туманной стены, не поддающейся даже тарану.
        Радан вздохнул и размашисто черканул по карте, поставив там длинную полосу. Похоже, продвижение на север прекратилось. Король отправил гонцов к генералам с указаниями повернуть на запад и двигаться вдоль туманной границы. Остальным легионам, находящимся в том районе, вменялось продолжать идти на север и по достижении туманной преграды двинуться на восток, отыскивая проходы и попытаться определить протяженность препятствия.
        А ближе к вечеру в королевский штаб прибыл необычный пленник. Молодого юношу с едва пробившимся пушком над верхней губой доставили на одной из телег из одного городка, недавно павшего под неудержимым натиском легионов Вал-Накина. Юноша самолично обратился к одному из легионеров и просил проводить его к командиру. Говорил, что имеет некоторую информацию. Попав к лейтенанту, он поведал нечто такое, отчего лейтенант немедленно доставил его в палатку генерала, а тот приказал незамедлительно готовить повозку и везти пленника к королю.
        Юноша с интересом смотрел на короля всего Вал-Накина и любознательно оглядывался по сторонам. Больше всего он был похож на беспечного туриста, разглядывающего нечто не совсем обычное, но совсем не опасное, чем на пленника, которого в любой момент могут отправить на дыбу. Спокойный взгляд, мимолетная улыбка на губах, уверенное выражение лица, на котором невозможно было прочесть ни страха, ни ненависти, ни обиды. Даже со связанными руками пленник гораздо больше был похож на короля, чем хмуро взиравший на него с позолоченного трона Радан. И только однажды юноша проявил волнение, а по его лицу пробежала мимолетная тень - он увидел древнее оружие, которое Радан привычно держал на коленях. На мгновение пленник нахмурился, но, почти мгновенно овладев собой, вновь превратился в невозмутимого истукана. Но это мимолетное колебание не укрылось от пристального взгляда короля Вал-Накинского. Значит, он знает, что это такое. Но каковы могут быть последствия? . Радану абсолютно не хотелось, чтобы вооруженная подобными копьями армия атаковала его легионы. Надо будет спросить его об этом…
        И в этот момент молодой пленник заговорил:
        - Так это ты правишь этими дикарями?
        Шагнувших вперед и замахнувшихся кулаками стражей Радан остановил небрежным жестом:
        - Подождите. Пусть говорит. Пока.
        Пленник не обратил на стражников ни малейшего внимания, пристально всматриваясь Радану в глаза. Его взгляд, казалось, проникал в самую душу, будоража там даже самые далекие уголки памяти:
        - Тогда у меня есть несколько слов для тебя.
        - Говори. Говори, но помни, что виселица для тебя уже готова.
        На угрозу юноша прореагировал легким кивком и насмешливой ухмылкой, при виде которой Радан заскрежетал зубами. За это он поплатится лишним часом на дыбе…
        - Тогда слушай. Слушай слова Совета Магов, ибо я - посол его.
        Радан заинтересованно склонился вперед, мертвой хваткой стиснув подлокотники своего походного трона. Так-так, кажется, правительство этого мира, наконец, решило что-то предпринять. Но вот только слишком поздно. Слишком поздно, потому что под моей властью уже почти пятая часть этого мира. Теперь нас отсюда так просто не выбить…
        Пленник, гордо выпрямившись, устремил на короля пристальный жгучий взгляд, от которого у Радана впервые в жизни возникло желание выскочить из комнаты и сломя голову умчаться подальше отсюда. И только могучим усилием воли, до крови закусив губу, ему удалось подавить это желание. Мне показалось, или пленник и в самом деле на мгновение уважительно склонил голову?..
        - Совет не интересует кто вы такие. Совет не волнует причина вашего прихода. Вы ступили на земли, находящие под его защитой, вы убили его подданных, вы сожгли десятки городов и сотни деревень. Совет Магов выдвигает вам следующие требования…
        - Что?! Требования?!! Да я превращу ваш совет в кровавую кашу, а тебя заживо сожгу на костре после месяца пыток!
        Пленник невозмутимо продолжал, не обращая внимания на наливающееся кровью лицо правителя самого воинственного мира во всем Мироздании. За его спиной неподвижно застыли стражники, невидящими взорами уставясь в пустоту. Объятый яростью и судорожно стиснувший древнее копье, из двузубого наконечника которого с шипением выскользнуло магическое лезвие, Радан не заметил, как с юноши спали опутывающие его веревки. Твердый решительный голос буквально впивался в разум короля.
        - Вы немедленно уберете своих дикарей с земель Древнего Таулуса, и никогда больше ни один солдат вашего королевства больше не войдет в этот мир. Вы немедленно прекратите убивать и грабить, и возместите Совету стоимость уничтоженных и расхищенных ценностей в двойном размере. Погубленные вами жизни бесценны и Совет Магов Таулуса требует, чтобы все виновные в убийствах и насилии предстали перед судом. Кроме всего перечисленного, вы должны выплатить нам некоторое количество золота, которое пойдет на восстановление разоренных вами земель. Сумма будет установлена позднее, и я сообщу ее дополнительно, но уверяю тебя, что ни единой монетки не будет потрачено на любое дело, не соответствующее восстановлению городов и деревень. По завершению дел Совет согласен даже предоставить вам отчет о тратах, - посланник Совета Магов широко улыбнулся и подмигнул ошеломленному и с трудом сдерживающемуся Радану. - А после того, как ваши солдаты покинут это место, мы сможем начать переговоры о торговых посольствах. Уверен, мы сможем прекрасно обойтись и без войны, извлекая множество выгод из торговли между нашими мирами.
Таулус уже давно успешно сотрудничает с пятью соседними мирами, хотя должен сказать, что вся торговля ведется через западный портал, и вам придется переместить свое посольство туда. Этот городок придется снести - северные районы объявлены заповедной зоной в память о погибших во времена Раскола.
        - А если мы откажемся принять эти требования? - Под показным спокойствием Радана бушевала жгучая ярость, требовавшая немедленно смахнуть голову этому наглецу.
        - Это будет очень глупый поступок, - на мгновение лицо посланника сделалось печальным, а огонь в глазах сменился внутренней болью. - Мы не хотим войны, но если понадобится - будем сражаться. Ваши солдаты ничего не смогут противопоставить древней магии Таулуса, а ваши колдуны - полные ничтожества. Мы утопим вас в крови, хотя будем скорбеть при этом.
        - Вот как?.. Ты грозишь мне волшебством? - Радан вытащил из-за пояса украшенный рубинами кинжал и продемонстрировал его невозмутимому послу Совета. - А знаешь ли ты, что вот это - единственная магия, в которую я по-настоящему верю?
        - Тогда лучше бы тебе поскорее поверить, иначе смерть половины твоих солдат в считанные часы станет для тебя настоящим сюрпризом.
        Радан хрипло засмеялся, не отрывая взгляда от печального лица молодого посланника.
        - Значит, ты отказываешься принять наши справедливые требования? - Посол тяжело вздохнул. - Тогда я вынужден заявить о начале военных действий между нашими мирами. А теперь мне надо идти, чтобы предстать перед Советом и занять свое место в рядах своих соратников.
        - Ну уж нет… Твой никчемный совет узнает о нашем отказе только тогда, когда ты не вернешься в срок. А ты не вернешься никогда. Стража!! Взять его!! И пусть кто-нибудь передаст палачу, чтобы начинал разогревать свои щипцы.
        - Неужели ты так и не понял? Совет уже все знает. Он слышал твои слова вместе со мной. Этот мир насквозь пропитан древним волшебством, и пусть мы ничто по сравнению с древними, но в современных мирах магам Таулуса нет равных. А теперь я желаю тебе приятного дня.
        Оттолкнув в сторону стражников, некоторые из которых как деревянные истуканы с грохотом повалились на землю, посланник ровным и уверенным шагом вышел наружу. Несколько долгих мгновений Радан молча сидел на троне, а потом резко вскочил и метнулся наружу, вытягивая руку и указывая на быстро удаляющегося молодого мага:
        - Взять его!!! Немедленно! Доставить его ко мне живым или мертвым!
        Сотни солдат Вал-Накина молниеносно выхватили мечи и, тяжело грохоча своими тяжелыми латами, бросились за уходящим вдоль улицы посланником. Впереди быстро удаляющегося волшебника из домов высыпались несколько десятков солдат и рьяно ринулись ему наперерез, выставив вперед грозно сверкающие наконечники копий. Посланник свернул за угол и побежал. Радан на едином дыхании взлетел на наблюдательную вышку и, оттолкнув в сторону удивленного часового, пристально всмотрелся вдаль.
        Ага, вот он. Посланник зигзагами бежал между убогими домишками местных рабочих, невозмутимо продолжающих свои дела. По пятам за ним неслась целая орава солдат. Не уйдешь… Впереди бегущего мага несколько стражников уже закрывали городские ворота, а из соседней казармы десятками выскакивали полуодетые легионеры.
        И тут случилось что-то необычное…
        Ярко-рыжим пламенем полыхнуло сразу несколько домов, а между ними ослепительной дугой сверкнула зазубренная стрела молнии, разом разворотившая всю округу. Оглушительный грохот удара смешался с испуганными воплями и свистом разлетающихся обломков. К небесам взметнулись клубы густого дыма.
        Из дымной завесы выскочил посланник и заторопился к воротам, которые в следующий миг разлетелись в мельчайшую труху. Преградивших дорогу стражников расшвыряло во все стороны.
        Посол Совета миновал разбитые ворота и под яростное шипение разъяренного Радана помчался в сторону недалеких руин, где отряды рабочих брали камень для строительства города. В погоню за ним устремился небольшой отряд конных рыцарей.
        И снова ослепительная вспышка молнии. Грохот взрыва, и предсмертное ржание лошадей. Когда дым рассеялся, Радан заметил мерно бегущего посланника и несколько метавшихся лошадей без седоков. А рядом с уродливо опаленной травой во множестве лежали мертвые тела. Даже отсюда король Вал-Накинский смог различить уродливо вывернутые конечности и превратившиеся в безобразный комок металла латы. Один из рыцарей с трудом поднялся, сделал несколько неуверенных шагов в сторону города, шатаясь как пьяный, и рухнул на землю, слабо подергиваясь.
        - Немедленно выслать в погоню отряды лучников!! Пристрелите этого колдуна!!!
        Вдали у самого горизонта снова мелькнула вспышка, а немного позднее донесся и громовой раскат. А потом вспышки последовали одна за другой. Удары грома слились в единый непрекращающийся ропот.
        Посланник наткнулся на ряды одного из резервных отрядов… и прошел сквозь них как раскаленный нож сквозь масло.

*** - Ваше Величество, сбежавший колдун был обнаружен в тридцати милях от этого места и загнан в овраг. Пехотные отряды не смогли выкурить его оттуда, и тогда я приказал использовать лучников…
        - Короче. Не тяни.
        Усатый капитан стрелкового отряда вздрогнул и вытянулся в струнку:
        - Колдун убит. Тело мы сожгли согласно Вашему приказу.
        - Скольких ты потерял?
        - Восемьдесят шесть человек, Ваше Величество.
        Небрежным жестом отпустив капитана, Радан медленно подошел поближе к громадной оплавленной выбоине, окруженной со всех сторон обгорелыми развалинами домов. Позади него внимательно шарили по сторонам несколько стражников, охраняя своего правителя от внезапной атаки, хотя после увиденного вчера Радан сомневался, есть ли вообще прок в этой охране.
        Восемьдесят шесть убитых… Значит, всего - почти пять сотен. Во имя Стража Бездны, пятьсот погибших бойцов против одного мертвого врага!
        Могущество магии здешних колдунов действительно стало для Радана настоящим сюрпризом. Громадные воронки в изрытой и опаленной земле, превратившиеся в гору щепок ворота, покореженный частокол, разрушенные дома. И пятьсот погибших солдат. Пятьсот жизней в обмен на одну. Не слишком-то выгодный размен.
        С некоей внутренней дрожью Радан думал о Совете, обладающем подобной силой. Если он выставит против меня несколько тысяч подобных магов…
        Король с презрением посмотрел на нескольких Вал-Накинских колдунов, копошащихся в перепаханной волшебством почве. Колдуны сыпали какими-то порошками, лили вонючие эликсиры и во множестве чертили уродливые магические руны. Никчемные шарлатаны. Вот если бы у меня был хотя бы десяток настоящих магов, подобных тому, что побывал вчера у нас в гостях…
        Радан вернулся в свой походный шатер и, разослав гонцов с предупреждениями легионам о возможном появлении могущественнейшего врага, принялся нетерпеливо ждать. Что-то несет мне будущее? Победа или смерть?

***
        В роскошном зале богато украшенном мрамором и позолотой за длинным столом из редких пород дерева сидели около двух десятков человек. Все они были ветхими древними стариками в простых черных балахонах. Позади каждого кресла, на котором восседал один из стариков, стояли кривые посохи, сделанные из обрубленных ветвей дерева, кое-где сохранивших еще клочья коры - напоминание о древних временах.
        Один из стариков медленно поднялся со своего места и склонил голову. Качнулась седая борода.
        - Слушайте меня, братья, - голос говорившего был тихим, но твердым. - Война идет. Война, которую мы не хотели, ступила на почву нашего мира. Иноземные захватчики вторглись на наши земли через северный портал. Это не люди, а безжалостные дикари. Они жгут, насилуют и убивают без малейшей жалости. И теперь пришло время дать им отпор.
        Один из стариков с кряхтением поднялся и устремил свой высохший палец на говорившего:
        - Да. Пришло время сражаться, - голос старца наполнился ядовитым презрением. - Сражаться, когда уже почти четверть нашего мира находится под пятой завоевателей. Где же ты был раньше, Афинодор? Почему мы не выступили сразу же?
        Еще один старик поднялся со своего кресла:
        - Сядь, Иософат. Все мы виновны в случившемся и твоя вина нисколько не меньше других.
        Иософат вызывающе взглянул на своего собеседника, но сел.
        - Продолжай, Афинодор.
        Старый волшебник печально склонил голову:
        - Да, я виновен. Виновен в преступном бездействии, когда люди, положившиеся на нашу защиту гибли тысячами. И то, что на Таулусе не было войн со времен Раскола, не является оправданием. Я виновен, братья. Виновен в смерти многих и многих несчастных жителей нашего мира, но еще я виновен в смерти одного человека из наших рядов.
        На бесконечно долгое мгновение в зале воцарилась мертвая тишина.
        - Я виновен. Я послал одного молодого юношу из нашего братства, чтобы попытаться решить дело миром. Но молодости свойственна горячность, а этого я не учел. Мне надо было пойти самому… Мальчишка погиб, а его тело было сожжено на костре. Я наблюдал за происходящим его глазами и видел того, кто повинен в наших бедах. Это настоящий дикарь. Король варваров. Он безумен и жаждет крови. Нашей крови. Но что хуже всего, в его душе заметны следы постороннего вмешательства. Следы самого могущественного зла во всех мирах.
        Сидящие на креслах волшебники переглянулись и молча опустили глаза, в которых отчетливо плескались страх и отвращение.
        - Да. Это следы нашего древнего врага. Падшие снова плетут свои сети. И я не сомневаюсь, что появление этой бесчинствующей орды - дело их рук.
        Снова поднялся Иософат и с затаенной ненавистью во взгляде уставился на склонившего голову мага:
        - Падшие в этом мире, а ты молчал? Ты не просто виновен в пренебрежении обязанностями… Или ты служишь им? Предатель!
        - Сядь, Иософат. Сядь и немедленно прекрати эту чушь. Замолчи. Ты прекрасно знаешь, что если бы Падшие вырвались на волю, то все мы были бы уже мертвыми.
        - Нет, Никандр, я не стану молчать. Пусть даже Падшие по-прежнему заключены в Сердце Бездны волею Стража, но даже их следы несут огромную угрозу. Если Падшие что-то хотят, то я согласен отдать свою жизнь, чтобы только они не достигли своей цели!
        - Да. Мы все знаем твою ненависть к этим древним врагам рода человеческого. Да, Падшие очень опасны, но они скованы древними заклятиями и навеки заточены очень далеко отсюда, а Страж Бездны стережет их вечную тюрьму. Дай Афинодору сказать, а потом сможешь сам взять слово.
        - Я уже почти все сказал, - по морщинистой щеке старика медленно скатилась слеза. - Я виновен.
        - Мы все виновны. Никто не мог даже помыслить о вторжении через северный портал, который вот уже тысячу лет считался поврежденным и крайне опасным для перехода. Северный портал нестабилен и то, что варвары смогли пройти сквозь него - всего лишь слепое везение.
        - Везение? Или помощь тех, кто создавал эти порталы?
        - Я… Я не знаю… Возможно, ты прав, Иософат. Но в любом случае… Мы должны были выставить там пост стражи, а не бросать следы древней магии на произвол судьбы. И, кроме того, я погубил одного из наших учеников.
        - Но он сам выбрал свою судьбу. Твоя вина невелика.
        - Нет. Она очень велика. Тысячи душ навеки ушли в Бездну. Они вопиют о мести. Я решил, - на миг старый волшебник замолк. - Я решил оставить Совет.
        - Что?..
        - Но это неслыханно…
        - Из Совета нельзя просто так выйти…
        - Ты сошел с ума!..
        - Я решил. Сейчас я выйду из этого зала и никогда больше не войду в него. Я встану плечом к плечу с теми из нас, кто пойдет умирать во имя свободы. И вся моя мощь без остатка обрушится на головы проклятых захватчиков. Я собирал знания по крупицам почти двести лет, и теперь пришло время обрушить обретенную за это время силу на головы наших врагов.
        Старый Афинодор молча поднял руку и в нее влетел окутанный голубоватым сиянием посох. Одним плавным движением седой маг переломил главный атрибут своей власти пополам и небрежно отшвырнул обломки. Куски дерева с глухим стуком упали на пол. Окутывающее их свечение медленно угасало.
        Все молчали. В полной тишине Афинодор поднялся и, склонив голову, вышел из зала.
        После длительной тишины вновь поднялся Иософат:
        - Предлагаю заняться разработкой плана атаки, но сначала необходимо поставить заслон.
        Воздух наполнился могучим ощущением силы. Магическое покрывало окутало весь зал, подавляя любое проявление чуждого волшебства. Посохи за спинками кресел слабо переливались всеми цветами радуги. Едва слышно потрескивали искры, медленно расползающиеся по старому дереву.
        - Ну что ж… - Иософат удовлетворенно вздохнул. - Если и это не сдержит Падших от подслушивания, то, полагаю, их не сдержит ничто во всех мирах. А теперь давайте приступим к делу. Варвары не станут ждать. Я слышал, что у их правителя есть действующий шрокен. Как вы считаете, какова вероятность того, что у этих дикарей есть отряды, вооруженные подобным образом?
        Постепенно один за другим маги втянулись в диспут, и за столом закипел оживленный спор.

***
        Шестнадцатый легион походной колонной шел по древней выщербленной дороге. Тысячи подбитых сапог глухо топали по каменным плитам. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Несколько разоренных деревень и два небольших городка, преданных огню и мечу, оставались позади, полностью подчиненные Вал-Накину.
        За все время, прошедшее с тех пор, как шестнадцатый пехотный легион покинул свой родной мир, погибло всего лишь пятьдесят два солдата, причем подавляющее большинство пали жертвой своей собственной глупости. Бойцы тонули, срывались с вершин башен, дрались между собой и умирали от естественных причин, к коим можно было отнести и болезни кишок. От руки врага пока погибли только трое.
        Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном… "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?
        Шестнадцатый пехотный легион шел на юг, направляясь к месту, известному со слов захваченных пленников, как Ряд Вечности. Названия не понимал никто, но, кажется, там находились какие-то древние развалины. Легион шел. Он шел, дабы водворить эти земли под железную руку Вал-Накина.
        Никто так и не понял, как это произошло.
        С безоблачного неба густой чередой сорвались сотни молний, вычертившие в небесах свой смертоносный танец. Почти тысяча солдат были мгновенно убиты, а их тела оказались разодранными на тысячи клочков вместе с доспехами. Еще вдвое больше было ранено.
        Ровная колонна непобедимых войск Вал-Накина мгновенно превратилась в чудовищную мешанину стали и плоти, где вовсю царствовала смерть. Легионеры бросали оружие и с воплями бросались бежать, спотыкаясь о тела погибших товарищей. И некому было наводить порядок. Удар был нацелен великолепно - все офицеры полегли сразу же, не успев даже открыть рот.
        Еще один удар, от которого дрогнул весь мир, вмял в каменные плиты древней дороги еще несколько сотен бойцов. Хаос ширился. Люди просто захлебывались в панике. До сих пор ни разу не сталкивающиеся с магией солдаты Вал-Накина были атакованы одним из самых могущественных проявлений волшебной сущности этого мира. И теперь никто не знал, как следует поступать в подобной ситуации. Некоторые бойцы хватали щиты и прикрывали ими головы, пытаясь защититься от пылающих стрел молний, во множестве сыплющихся с небес. Тщетно. Молнии с легкостью превращали щиты в комья смятого и оплавленного металла, разрывая людей в клочья. Кое-кто пытался бежать в стороны, отталкивая своих собратьев. Бессмысленно. Подобные беглецы разлетались кровавыми брызгами, едва сделав несколько десятков шагов.
        Молнии исчезли, но вместо них на доведенных до состояния крайнего ужаса солдат с небес обрушился ливень жидкого огня, с легкостью прожигающего доспехи.
        Шестнадцатый легион превратился из воинского подразделения в обезумевшую толпу. Люди в тяжелых латах лезли буквально по головам своих собратьев, или, размахивая мечами и безжалостно полосуя собратьев по оружию, пытались расчистить себе дорогу к бегству.
        Смерть была их уделом, а с неба, окутанные слабой дымкой магии, падали струи безжалостного магического огня.
        Когда огненный шквал утих, и погасло свечение могущественной магии… от шестнадцатого легиона не осталось ни единого человека.
        Громадная выжженная площадка, заваленная комками ноздреватого металла, в которые превратились оружие и доспехи, и множеством обгорелых костей. В воздухе стоял отвратительный запах горелого мяса.
        Весь легион был уничтожен в течение нескольких минут. Никто не выжил.

***
        Двадцать восьмой легион походной колонной шел по бескрайнему полю, где из земли мириадами поднимались незрелые колосья пшеницы. Тысячи подбитых сапог методично подминали под себя будущий хлеб, оставляя за собой широкую полосу вытоптанной земли. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Многочисленные деревни, подвергнутые разорению и полностью подчиненные Вал-Накину, уже остались позади.
        За все время, прошедшее с тех пор, как двадцать восьмой пехотный легион покинул свой родной мир, погибло всего лишь восемьдесят четыре солдата. Такие большие потери оправдывались неудачей при переправе, когда перевернувшаяся лодка мгновенно отправила на дно почти полсотни легионеров. Никто из них не смог выплыть - тяжелые кольчуги не давали ни единого шанса. От руки врага пока не погиб никто.
        Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном… "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?
        Двадцать восьмой пехотный легион шел на юго-запад, направляясь к одному из самых крупных городов в этой части мира. Город назывался Лактос, а жило там, по меньшей мере, пятьдесят тысяч человек, которым предстояло стать подданными Вал-Накина. Легион шел.
        Никто так и не понял, как это произошло.
        Вроде бы резкий порыв ветра принес густое облако пыли. Красноватая пыль на несколько минут окутала весь легион, заставив солдат недовольно чихать и ругаться, и унеслась дальше, безобидно рассеиваясь. Никто из легионеров не видел, но едва только пыль оседала на землю, как тут же таинственным образом меняла цвет, превращаясь из красноватой в обычную серую. Магия покидала эти маленькие частички земли, истаивая на воздухе тоненькими едва различимыми сгустками голубоватого сияния. Волшебники Таулуса не хотели смерти своих подданных, защитив их от своей же магии. Но легион был уже обречен.
        До самого вечера солдаты двадцать восьмого пехотного легиона шли как ни в чем не бывало. Они переругивались, обменивались пошлыми басенками и беззлобно проклинали жаркую погоду - обычная солдатская болтовня. Но вечером, едва только были установлены палатки и выставлены часовые, в палатку к армейским лекарям явилось необычайно большое количество больных. Симптомы у всех были одинаковыми: тошнота, головная боль и потеря ориентации.
        Ничего не понимающие лекари делали все, что было в их силах, но ничего не помогало. Эликсиры, настои, припарки и кровопускания оказались бесполезными.
        Первый больной солдат умер сразу после полуночи, изойдя кровавым кашлем. К тому времени уже половина лагеря с трудом могла стоять на ногах.
        Лекари трудились в поте лица, стараясь, по крайней мере, облегчить участь больных. Тщетно. Сами они свалились с теми же симптомами уже ближе к рассвету.
        Восход солнца сопровождался надсадным кашлем и стонами. Не могло быть и речи о том, чтобы двигаться дальше. Только несколько человек еще могли подняться на ноги. Над лагерем уже начали собираться стервятники.
        Когда солнце достигло полуденной отметки, все было кончено. Никто не выжил. Даже лошади погибли в судорогах.
        От двадцать восьмого пехотного легиона не осталось ни единого человека.

***
        Тридцать третий легион походной колонной шел по холмистой местности, изрезанной сотнями оврагов. В стороне от медленно ползущей стальной лавины возле самого горизонта виднелась далекая полоска туманной дымки - щит, за которым лежала Бездна. Тысячи подкованных копыт взрывали землю и вытаптывали траву. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Несколько деревень, а вместе с ними и один из крупных городов, подвергнутые разорению и полностью подчиненные Вал-Накину, уже остались позади.
        За все время, прошедшее с тех пор, как тридцать третий легион конных рыцарей покинул свой родной мир, погибло всего лишь девятнадцать солдат. И большая часть скончалась от естественных причин. От руки врага погибли всего два человека.
        Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном… "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?
        Тридцать третий конный легион шел на восток, двигаясь вокруг щита и проводя общую разведку местности. Солдаты действовали согласно приказу короля: повернуть на восток и попытаться обойти туманную стену или найти проходы на ту сторону. Легион шел.
        Никто так и не понял, как это произошло.
        Светловолосый лейтенант почесал затылок и, прищурившись, взглянул в ту сторону, куда указывал палец усатого разведчика. На вершине холма, едва различимые с такого расстояния, виднелись несколько человеческих фигур.
        - Сколько их там.
        - Около пяти десятков.
        Лейтенант хмыкнул. Пятьдесят человек не смогут причинить какой-либо существенный урон целому легиону рыцарей, даже если все они там - великие мастера меча. Опасности нет, но все же…
        - Сержант!
        - Господин лейтенант?
        - Возьми свою сотню и разберись вон с теми ребятами на холме…
        И в этот момент на вершине далекого холма полыхнула ослепительная вспышка, из которой вырвался толстый пучок света, обрушившийся на стройные ряды тридцать третьего легиона. Этот пылающий луч буквально пропорол строй рыцарей, превращая людей в обугленные головешки. Крики смешались с отчаянным лошадиным ржанием. Рыцари с проклятиями вылетали из седел и с громким лязганьем лат падали прямо под копыта своих собственных коней, испуганно мечущихся в состоянии непередаваемого ужаса.
        Снова мелькнула далекая вспышка света, и сразу же на смешавшиеся ряды солдат обрушилось еще одно пламенное копье. Сияющая ярче солнца полоса с шипением вспорола склон холмика и разом превратила в пепел несколько сотен человек. Неразбериха усиливалась, превращаясь в настоящий хаос.
        Немного в стороне от основных рядов лейтенант, отчаянно ругаясь, пытался организовать хоть какое-то подобие порядка и контратаковать засевших на дальнем холме колдунов. Строй медленно готовился к столь любимому на Вал-Накине таранному удару конных рыцарей, когда неотвратимая лавина закованных в латы рыцарей, сверкая сотнями копий, монолитно бросается на врага. Грозная сталь алчет человеческой крови, а то, что сможет уцелеть после этого удара, погибнет под копытами следующей шеренги.
        Еще одна пламенная стрела медленно поползла по рядам тридцать третьего легиона, оставляя за собой многочисленные язычки пламени, ласкающие сотни обгорелых трупов в оплавленных доспехах.
        - Вперед!! Копья наперевес!
        Стальная стена, медленно набирая скорость, устремилась в сторону проклятых колдунов, пытаясь спасти легион от окончательного разгрома. Граненые наконечники копий устрашающе сверкали в лучах солнца. Отполированные до блеска латы. Рвущие землю подковы ширококостных рыцарских лошадей. Плотно захлопнутые забрала, и сверкающие ненавистью сквозь отверстия в шлеме глаза.
        Эта лавина стали сметет все на своем пути. Кто может остановить ее?
        Волшебники Таулуса могут.
        И под копытами коней с громовыми раскатами вздыбилась земля, небрежно расшвыривая монолитный строй солдат Вал-Накина. Полыхнуло пламя. Цепочка взрывов буквально перемолола атакующих всадников.
        А потом обрушилась на основные силы, все еще пребывающие в состоянии полнейшей паники.
        Тридцать третий конный легион практически весь полег на этих холмах. Из десяти тысяч солдат в живых остались только считанные единицы.

***
        Радан мрачно смотрел на карту. Положения легионов и направление их движения были отмечены стрелками и рядами цифр. И некоторые из них были обведены кружочками.
        Ситуация складывалась угрожающая. Тридцать третий легион практически уничтожен жалкой кучкой из пятидесяти местных колдунов. Только несколько человек чудом смогло уцелеть и вернуться, чтобы сообщить об этой катастрофе. От шестнадцатого и двадцать восьмого легионов вот уже несколько дней не поступало ни единого слова, и, вполне возможно, что они разделили судьбу тридцать третьего.
        И, судя по всему, в рядах противника потерь практически нет. Нет потерь! А я потерял тридцать тысяч опытных ветеранов! Три легиона уничтожены полностью. Что же делать? Как бороться с этими колдунами?.. Будь проклято это колдовство. Битва лицом к лицу со сталью в руках - вот настоящая война, но как можно воевать, если враг уничтожает моих бойцов еще до того, как они смогут замахнуться мечами. Радан стиснул зубы, вспомнив слова одного из рыцарей, выживших после избиения тридцать третьего легиона. "Они обрушили на нас свет. Свет такой яркий, что мог ослеплять. Свет, несущий в себе смерть. Смерть и огонь. И от него не было спасения. Латы мгновенно раскалялись докрасна, зажаривая находящихся внутри воинов. Я никогда не забуду предсмертные крики своих товарищей, когда жгущее пламя коснулось их тел. Не думаю, что снова возьму меч в руки. Уж лучше жить на какой-нибудь ферме и ковыряться в земле, будто грязный крестьянин, чем кончить вот так".
        Будь проклято это колдовство! Проблема боевого духа скоро станет в полный рост. Еще пара подобных случаев, и моя армия растает как кусок масла на сковороде. Солдаты и так начинают роптать.
        В шатер с поклоном вошел пропыленный гонец в кожаных доспехах.
        - Э-э… Ваше Величество?
        Радан медленно поднял на него свой взгляд. Увидев в глазах короля тлеющие огоньки ненависти, гонец судорожно сглотнул и отшатнулся.
        - Говори, - в голосе правителя Вал-Накина слышалась едва сдерживаемая ярость.
        - В-ваше Величество, я принес письмо от генерала Нифонта, командующего седьмым легионом.
        - Что там?
        - У нас было сражение…
        - Сражение? - Радан мрачно потер подбородок. - Сражение или избиение?
        Вместо ответа гонец снова поклонился и протянул королю свиток, перевязанный разноцветным шнурком и запечатанный личной печатью генерала Нифонта. Пока Радан мрачно смотрел на послание, гадая о доставленных новостях, гонец успел поспешно ретироваться, опасаясь попасть под горячую руку правителя, который в последнее время стал слишком уж вспыльчивым.
        Только еще одного разгрома мне не хватало… Решительным движением пальца Радан сломал печать и развернул свиток.
        "Ваше Величество, я сообщаю Вам о первом столкновении с силами противника в количестве около пятисот человек. Я приказал готовиться к сражению, не сомневаясь в том, что вверенный мне седьмой легион с легкостью сомнет этот жалкий островок сопротивления. Но дело пошло совсем не так, как хотелось. Когда мы пошли на сближение, выяснилось, что враг обладает неизвестным магическим оружием, похожим на то двузубое копье, каким обладаете Вы, Ваше Величество. Я все же не стал отказываться от битвы, упирая на подавляющее численное превосходство наших войск. Когда отряды сошлись, наши бесстрашные воины начали поначалу теснить врага, не обращая внимания на ужасные потери, причиняемые нам этим чудовищным оружием, но вскоре оказалось, что часть вражеского отряда, скрытая покровом какой-то магии, смогла пробраться мимо наших часовых незамеченной и внезапно ударить в тыл. С прискорбием сообщаю, что вынужден был отступить, спасая легион от полного разгрома, оставив поле боя врагу. Легион потерял около трети своего состава. Потери врагов трудно оценить, но по моим расчетам - около двух-трех сотен погибших солдат.
Вражеский отряд идет по пятам за нами, не вступая в битву и, видимо, ожидая подкрепления. Я отступаю на северо-запад, дабы соединиться с четвертым гвардейским легионом и попытаться снова дать бой. С уважением к Вашему Величеству, генерал Нифонт".
        Итак, моя мечта об отряде вооруженном волшебным оружием древних стала реальностью и превратилась в жуткий кошмар. Зная генерала Нифонта, Радан нисколько не сомневался, что тот кое о чем предпочел умолчать, кое-что преувеличил, а в некоторых местах откровенно приврал. Скорее всего, отряд вражеских бойцов разбил седьмой легион наголову, и теперь он бежит навстречу четвертому гвардейскому, надеясь укрыться за его спиной, пока древние копья вновь будут пить кровь Вал-Накина. Да что это за мир?! Неужели в Мироздании больше не осталось нормальных миров? Почему судьба привела меня именно в это сумасшедшее место, где правит не тот, кто способен на это, а тот, кто всю жизнь безвылазно просидел в библиотеках за чтением всякой древней рухляди? В ярости ударив кулаком по столу так, что подскочившая чернильница опрокинулась и залила весь стол, Радан рывком встал и вышел из шатра. Придется заняться этим самому.
        Покрывая земли Таулуса абсолютной чернотой, по карте медленно растекалась лужица чернил.

***
        Шло время. Дни сменялись днями. Лето медленно переходило в дождливую осень.
        А на Таулусе вовсю кипели бои, и землю обильно поливала человеческая кровь. Гибли вторгшиеся с Вал-Накина захватчики, гибли мирные жители, виновные только в том, что подвернулись под руки разъяренным легионерам, гибли волшебники.
        Получив несколько очень чувствительных ударов, Вал-Накин прекратил наступление и целиком сосредоточился на обороне. Пять легионов почти полностью полегли под ударами чудовищной магии, еще три понесли громадные потери и были расформированы, а оставшиеся в живых солдаты перешли в другие подразделения. Приказом Радана резервные силы, ожидающие своего часа возле портала, были введены на Таулус и сомкнулись плотным кольцом вокруг выросшего в чужом мире поселения завоевателей. Главной их задачей было сохранить портал от разрушения. Защитить каменную арку любой ценой.
        А вокруг этого стального кольца во множестве рыскали группы колдунов и периодически наносили небольшие, но весьма чувствительные удары по позициям Вал-Накинских легионов.
        Легионеры быстро научились избегать массированных вражеских ударов, подобных тем, которые привели к гибели шестнадцатого, двадцать восьмого, тридцать третьего, а позднее еще и двадцать первого легионов. Солдаты постоянно были настороже, отдавая все больше и больше усилий для разведки и при малейших признаках опасности разбиваясь на сотни небольших отрядов, мгновенно рассыпавшихся в разные стороны, чтобы уйти от основной силы удара. Магия все равно находила свои жертвы, но теперь их было гораздо меньше.
        Небольшой отряд местных воителей, вооруженных древним магическим оружием, еще несколько раз тревожил покой захватчиков, но без особых результатов. А после одного из сражений, в котором со стороны Вал-Накина участвовал крупный отряд легкой конницы, понеся значительные потери, он был вынужден отступить. Это была первая настоящая победа, достигнутая истинным мастерством стратегии, а не путем безумного столкновения, после которых трупы погибших легионеров громоздились невероятными грудами. Слушая рассказы о сражении, Радан признал эффективность подобных действий, назначил командующего отрядом капитана командовать двадцать пятым конным легионом, попутно повысив до генерала, и отправил тревожить тылы противника.
        В том же бою было захвачено несколько сот древних копий. Мечта Радана о легионе, вооруженном могучим оружием древних, обещала в скором времени обратиться реальностью. Магическое оружие тотчас же было передано на изучение колдунам, но, к сожалению, древняя магия не собиралась раскрывать свои секреты. Колдуны Вал-Накина ничего не смогли понять в принципе действия этого оружия. Радан, уже понявший полнейшую ничтожность своих магов по сравнению с местными, только махнул рукой, приказав немедленно "отправить этих шутов обратно на Вал-Накин, чтобы не мозолили мне глаза".
        Не ушли невредимыми и отряды волшебников Таулуса. Несколько раз дело доходило до прямого столкновения, в котором не способные к ближнему бою маги бывали неизменно биты. Особенно крупная победа была достигнута на холмах возле небольшой безымянной деревушки. Тогда погибло около двадцати колдунов, а трое захваченных живыми были отправлены в пыточную для допросов. И это было серьезным просчетом, почти ничего нового узнать не удалось, а Радан лишился камеры пыток, нескольких близлежащих домов и почти сотни солдат. Захваченные в плен волшебники тоже погибли в том чудовищном взрыве.
        Но даже такие кровавые успехи случались крайне редко. Убить волшебника можно было только застав врасплох, а это было очень и очень не просто, либо буквально загнав его до изнеможения, но тогда за одного убитого мага приходилось платить сотнями и сотнями погибших солдат.
        Из высланных в глубины вражеских земель разведчиков и шпионов возвращался в среднем только один человек из трех-четырех десятков. Но это стоило того. Удалось узнать некоторые сведения о численности врага. Оказалось, что Совет Магов на данный момент состоит из двадцати двух старых колдунов - настоящих знатоков магии, а всего в их гильдии состоит около тысячи полноправных волшебников и вдвое большее количество учеников и подмастерьев, еще не достигших титула полноправных магов. Всего три тысячи человек против трехсот тысяч завоевателей, но все равно соотношение сил было невыгодным. И до сих пор не было найдено способа победить колдуна без того, чтобы он не сумел положить как минимум сотни две солдат.
        Радан приказал на Вал-Накине и в подчиненных ему землях Таулуса объявить набор новобранцев. Совет ответил тем же самым, и под знамена Таулуса медленно стали стекаться сотни добровольцев. А над воротами крупнейшего города этого мира появилась надпись, сделанная золотыми буквами по кроваво-красному фону: "Защитим свой мир от иноземных дикарей!" Новобранцы с обеих сторон спешно обучались воинскому делу. У Вал-Накинцев были более умелые учителя, но у Таулуса были запасы гораздо более могущественного оружия, оставшиеся еще с древних времен. На площади перед древним Дворцом Совета, маршировали сотни воинов, одетые в простые одежды, но вооруженные грозными двузубыми копьями. Уходящие на поля сражений бойцы кланялись безмолвному символу древнего величия и громогласно клялись не допустить, чтобы их родина попала в окровавленные руки варваров-иноземцев. Обшарив свои необъятные хранилища, волшебники Таулуса нашли даже несколько таких могущественнейших вещей, как защитные кольца. Отныне члены Совета Магов всегда ходили окутанными в призрачно-голубоватое сияние защитной магии.
        Война на Таулусе затягивалась, требуя все больше и больше средств и поглощая все усилия целого мира. Большинство кузниц Вал-Накина работало на короля, изготовляя доспехи и оружие. Львиная доля собранного урожая перевозилась в громадные зернохранилища, предназначенная для пропитания армии во время зимы. Крестьянам, на плечи которых легла основная тяжесть военного времени, оставляли зерна ровно столько, чтобы хватило на зиму, но не больше. Казавшаяся неисчерпаемой королевская казна Радана начала показывать дно - армия пожирала золото с ошеломляющей скоростью. Налоги были удвоены, а затем снова удвоены, но золото все равно убывало гораздо быстрее, чем его успевали собирать. Торговля начала хиреть. Широко расцвела преступность.
        Вал-Накин неуклонно сползал в хаос.
        Но на Таулусе дела обстояли не лучше. Почти четверть мира находилось под пятой иноземных захватчиков. Выжженные поля, парализованные торговые пути, разоренные города стали наследством нового времени. Варвары-иноземцы грабили, насиловали и убивали, широко пользуясь беззащитностью местного населения. В сгоревших деревнях над телами вырезанных без малейшей жалости крестьян вились жирные мухи. Сложившаяся ситуация действовала угнетающе в мире никогда не знавшем войн. Только хорошо вооруженная и громадная по численности армия могла угрожать могучей магии, оставшейся в мире как наследство древних времен. Но ни в одном из соседних миров не было ничего даже отдаленно представлявшего опасность. Совет привык к мирной жизни и, когда внезапно возникла опасность вторжения, не смог вовремя отреагировать на угрозу. А теперь было уже слишком поздно - чужеземцев можно было выкинуть с этого мира только ценой очень и очень большой крови.
        На время возникло хрупкое равновесие. Самая могучая армия Мироздания стояла напротив гильдии самых могучих волшебников всех миров. И простого пути не существовало. Победа была достижима, но перед этим пролилось бы очень много крови. Крови подчас совершенно невинной.
        И в этих условиях Радан, осознавая, что если он немедленно же не перейдет к активным действиям, захватив инициативу, то потеряет все вместе с наступлением зимы, когда военные действия невероятно осложнятся, начал разрабатывать план всеобщего наступления.
        Были собраны все резервы, подтянуты все отряды. Армия Вал-Накина собиралась в единый стальной кулак, готовясь нанести смертельный удар по Таулусу и, пройдя по трупам, ворваться во Дворец Совета.
        Тысячи новобранцев день за днем занимались тренировкой, отрабатывая приемы ближнего боя и обучаясь ходить в строю, чувствуя локоть соседа. И даже бывалые ветераны проводили на тренировочных полях долгие часы, шлифуя свое смертоносное мастерство.
        У Совета не было выбора - он начал подобные же приготовления. Не особо полагаясь на собранные в спешке армии новобранцев и осознавая значительное преимущество пришельцев перед неопытными новичками, Совет Магов сосредоточился на совершенствовании магического искусства.
        Ученики и подмастерья перешли из классов и библиотек на поля, где отрабатывали практическое применение волшебства. Причем упор делался на самую смертоносную и опасную магию. На вытоптанном и изрытом воронками поле грохотал гром, метались пылающие шары, ревели взрывы.
        Более опытные маги пробовали на практике некоторые более сложные вещи, чем волшебство молний, земли и огня. Клубился ядовитый туман, в больших стеклянных сосудах жужжали мириады переносящих чуму жалящих насекомых, по небу ползли тучи, готовые немедленно разродиться едким дождем, разъедающим и сталь и плоть. Но все это грозное оружие можно было пускать в ход только в самом крайнем случае. Некоторые летописи все еще сохранили описания кошмарных боев, кипевших в мирах сразу же после Раскола. Не желая повторения древнего кошмара, волшебники Таулуса позаботились о том, чтобы ядовитый туман рассеивался буквально через несколько минут после возникновения, чтобы насекомые-разносчики болезней умирали через пару часов, после того, как были выпущены на свободу, чтобы смертоносные тучи быстро превращались в безобидные облачка.
        А члены Совета зарылись в древние библиотеки, стремясь отыскать там описания наиболее грозных и смертоносных заклятий.
        Таулус готовился к последней битве, в которой ему предстояло отстоять свою свободу.

***
        Восемнадцать легионов, сто восемьдесят тысяч солдат продвигались несколькими колоннами, нацеливаясь на самое сердце Таулуса. Дворец Совета должен быть захвачен. Неудержимая лавина неотвратимо надвигалась, готовя исполинской силы удар. Легионы шли, сопровождаемые заревом горящих городов и оставляя позади себя бесчисленное множество мертвецов.
        Война не щадит никого.
        А навстречу этой непобедимой силе вышли наспех собранные войска Таулуса. Восемь тысяч. Восемь тысяч новобранцев еще ни разу не пробовавших крови против ста восьмидесяти тысяч опытных ветеранов. Неравные силы. Но за спиной вооруженной древними двузубыми копьями небольшой армии Таулуса стояла необоримая мощь древней магии. Все до единого волшебники этого мира покинули свои дома и шли вместе с этой незначительной по стандартам Вал-Накина армией, чтобы остановить иноземных захватчиков.
        Победа или смерть.
        Столкновение двух титанических сил стало неотвратимым и обещало обернуться большой кровью.
        И в бескрайних просторах степи неподалеку от небольшой речушки произошло сражение, которое будущие историки назовут Битвой у Ринереллы. Битвой, в которой обе сражающиеся стороны будут проигравшими, а победителем станет вернувшийся в миры из забытья древний кошмар.

***
        Радан стоял на холме и со смешанным чувством смотрел на едва различимые у горизонта ряды вражеской армии. Около восьми тысяч. Ничтожная пылинка на пути стальной лавины легионов Вал-Накина. Но там же находились и все силы Совета, и это превращало эту пылинку в громадную силу, с которой приходилось считаться.
        Осенний день не обещал хорошей погоды. Солнце не показывало свой сияющий лик с самого утра, укрывшись за сплошной завесой медленно ползущих по небу туч, угрожающих в любой момент пролиться дождем. Воздух был напоен влагой.
        Легионеры недовольно ворчали, проклиная эту сырость, порождающую на их начищенных доспехах многочисленные пятна ржавчины. Отряды лучников скептически поглядывали на свои отсыревшие луки. Но если с погодой невозможно было бороться, то вот с отрядом Таулуса - вполне. И воины Вал-Накина спешно занимали свои места, готовясь к атаке.
        Помня об исполинской силе вражеских колдунов, Радан, просидев весь предыдущий вечер в своем шатре вместе со своими генералами, выработал план сегодняшнего сражения, предусматривающий разделение легионов на множество небольших отрядов, которые вновь объединят свои силы только непосредственно перед столкновением с вражеским войском. Конные отряды должны были попытаться обойти вражеские силы и нанести им удар в тыл, пока пехотные легионы будут атаковать прямо в лоб. Стальные челюсти, готовые в мгновение ока свернуть шею незначительному отряду Таулуса. В случае успеха этот ход мог быстро покончить с врагами, но даже в этом случае потери обещали оказаться очень и очень значительными. Но у Вал-Накинцев было значительное численное преимущество, по меньшей мере, двадцать к одному, и именно на это и рассчитывал король. Легионы могли попросту задавить колдунов числом.
        Но что могут предпринять колдуны? Радан задумчиво смотрел вдаль. Я ничего не знаю об их планах и способностях. Но если хоть один отряд моих солдат сможет ворваться в их ряды - мы победим. Волшебство лучше всего действует на дальних дистанциях…
        Радан молча глядел на далекие ряды вражеского войска, ощущая ветер, дующий ему прямо в лицо. Над головой, быстро набухая и наливаясь чернотой, начали собираться тучи. В небесах между двумя на глазах темнеющими облаками сверкнула дуга молнии.
        Началось.
        - Легионы! Вперед!
        Сомкнувший щиты строй медленно пополз вперед, с каждым мгновением увеличивая скорость. Солдаты тяжело переходили на бег, разделяясь на тысячи небольших групп. Конные тысячи стронулись с места. Отряды легковооруженных лучников, облаченных в легкие кожаные доспехи, помчались со всех ног.
        Серебристая вспышка молнии вспорола землю, оставив глубокую дымящуюся яму. Гулко прогрохотал гром. И почти сразу же по рядам наступающих легионов хлестнули еще несколько ослепительных небесных стрел. Стена молний начала свой безумный танец, буквально выкашивая Вал-Накинских солдат. Тысячи легионеров погибли в течение нескольких минут.
        С оглушительным ревом вздыбилась земля, выбросив к затянутым тучами небесам фонтан песка и глины. Несколько ослепительно пылающих пламенных сгустков взмыли в небеса из рядов неподвижно стоявшей армии Таулуса и, низринувшись в головокружительной высоты, расплескались волнами жидкого пламени.
        Оставляя позади себя множество обгорелых и разодранных на части тел, легионы неудержимо катились вперед. Молнии лупили в землю, с ужасающей регулярностью собирая урожай жизней. Взрывы следовали сплошной чередой, а с неба непрерывно сыпались выброшенные могучими ударами комья земли. Порывы горячего ветра несли запах крови и сгоревшего мяса.
        Ослепительно сверкающая стрела молнии вгрызлась в землю буквально в нескольких шагах от Радана и, расшвыряв королевскую стражу, пренебрежительно отбросила владыку Вал-Накина в сторону. Он покатился по земле, мертвой хваткой вцепившись в свое копье. Небо и земля слились перед его глазами в сплошную темно-серую пелену.
        Громовые раскаты оглушали, не давая разобрать даже своих собственных мыслей.
        И снова полыхнула серебристая вспышка. Еще один удар практически вмял Радана в землю. Сверху на него обрушились груды выброшенной земли.
        С превеликим трудом Радан смог приподнять голову и, отшвырнув в сторону смятый шлем, мутным взглядом оглядеться по сторонам. Спина немилосердно болела, а голова, казалось, сейчас просто разломится на части. Из носа медленно показалась струйка крови.
        Трясущейся рукой король подтянул к себе древнее копье и, опираясь на него, смог подняться и на подгибающихся ногах немного отойти в сторону.
        Мимо, настолько близко, что Радан ощутил его опаляющее дыхание, с ревом промчался пламенный шар и взорвался прямо в плотном строю одного из резервных отрядов. Брызги пламени рванулись во все сторону, жадно вгрызаясь в человеческую плоть. Люди мгновенно полыхнули, будто пропитанные маслом факелы. Плавились доспехи, неистовствующее пламя пожирало все подряд, не оставляя абсолютно ничего кроме спекшегося в стеклянистую массу песка. Обожженные воины падали на землю и хлопали руками по телу, пытаясь сбить пламя, но это практически не давало результатов - погасить порожденный магией огонь было не так-то просто.
        А прямо перед войском магов медленно сгущалось облако тумана какого-то необычного ядовито-зеленого цвета. Туман медленно полз вперед, мягко пульсируя и выбрасывая во все стороны тонкие волокнистые щупальца. И тот, кого касались призрачно-зеленоватые усики туманной дымки, мгновенно падал на землю и начинал отчаянно биться, оглашая все своими воплями. Несколько отрядов Вал-Накинских солдат попали прямо в объятия туманного облака и мгновенно обратились в груды мертвых тел с позеленевшими лицами. Заметившие угрозу легионы, подались немного назад и разошлись, пропуская смертоносный туман мимо себя.
        Бушующая череда молний продолжала рвать небеса и с ревом расшвыривать комья земли. Огненные шары и яростные взрывы уничтожали легионеров сотнями. Наступление практически захлебнулось в крови.
        А враг не потерял ни единого человека.
        Радан видел, как удары молний и пламенные вспышки уничтожали отряды его лучших рыцарей. Люди и кони превращались в ужасающий кровавый фарш, так и не сумев подобраться к рядам врага ближе чем на восьмую часть мили.
        Сгустившиеся над головами тучи напоминали разбухшие бурдюки с водой. Радан ощутил, как ему на ладонь упала крупная капля дождя. Всего лишь капля, но король едва не взвыл от боли. Капля, но капля чего-то вовсе не похожего на воду. Ошеломленный таким поворотом событий, он уставился на руку и заметил, как от мгновенно образовавшейся безобразной язвочки поднимается слабая струйка дыма. Плоть вокруг побелела и выглядела как-то… нездорово, а из раны медленно выкатилась капелька отвратительно зеленоватой жидкости.
        Еще одна капля тюкнула Радана в плечо. Король поднял глаза и застыл в ошеломлении. Падающая с небес влага разъедала его латы с непостижимой скоростью. Металл шипел и испускал белесые хлопья дыма. Еще несколько капель оставили глубокие борозды на кирасе Радана.
        Король с ужасом представил себе последствия подобного дождя и, мгновенно метнувшись в сторону, оттолкнул обгорелый труп какого-то безвестного солдата, подхватил тяжелый пехотный щит с помятым оплавившимся краем и, присев на корточки, прикрылся им от падающих с небес смертоносных капель. Он изо всех сил надеялся, что этой защиты вкупе с его латами хватит, хотя бы на несколько минут. Но если этот смертоносный дождь не прекратится…
        А что будет с легионами? Впервые Радан отчетливо ощутил горький вкус поражения. Это конец! Конец всех моих мечтаний об объединении миров в единое целое. Даже если мне удастся выжить после этой бойни… завоеваниям отныне положен конец.
        Металл щита шипел над его головой и быстро нагревался. Грохот разрывов и оглушительные раскаты грома несколько утихли, и до Радана доносились далекие едва различимые вопли. И если здесь с неба сыпались только отдельные капли, то немного в стороне, где располагались главные силы легионов Вал-Накина, разъедающий дождь поливал вовсю. Солдаты пытались прикрыться от дождя щитами, но несокрушимый металл быстро превращался в дырявую безобразную рухлядь, над которой безобидными облачками расходился белесый дымок. Люди с ужасающими воплями бились на земле, умирая в страшных непередаваемых муках. Наступление полностью захлебнулось. Те из солдат, кто не попал под смертоносный дождь, либо медленно пятились, отступая на исходные позиции, либо попросту бросали оружие и с воплями разбегались.
        А порожденный магией ливень хлестал своими смертоносными струями многострадальную землю Таулуса, и там, где едкая жидкость касалась земли, к небесам с негромким шипением вздымались маленькие облачка белесого дыма. И этот дымок виднелся везде. Везде, кроме рядов спокойно стоящей на месте армии Таулуса - маги не настолько глупы, чтобы обрушить жидкую смерть на свои головы.
        Все… Лучше уж умереть здесь на поле моего самого сокрушительного поражения. Сквозь прохудившийся щит проникла капелька дождя и покатилась по латам короля, оставляя за собой глубокую борозду. За ней последовало еще несколько. Бок Радана пронзила ослепляющая вспышка боли - доспех не смог надолго удержать льющуюся с небес смерть.
        Но, к величайшему удивлению короля, жгучий дождь пошел на убыль. Постепенно разъедающая жидкость сменилась водой… и с небес весело хлынул дождь. Самый обычный дождь. Радан поднялся и, осмотрев зияющую широкими прорехами безобразно изуродованную поверхность щита, отшвырнул в сторону безвозвратно испорченную воинскую принадлежность.
        Подняв голову к затянутым тучами небесам и ощущая на лице капли дождя - обычного дождя - король разразился безумным хохотом. Еще не все потеряно…
        Сотни, тысячи, десятки тысяч мертвых тел покрывали степь сплошным ковром смерти. Едкая жидкость обглодала плоть, выставив на всеобщее обозрение белые человеческие кости, покрытые зеленоватой жижей. Мертвецы в изъеденных доспехах, глядели на небо пустыми глазницами, а превратившаяся в безобразные лохмотья кожа лохмотьями сползала с лица, обнажая выбеленные смертоносной жижей кости черепа. Но кроме всего прочего, эта жидкая смерть еще и многократно ускоряла разложение. Погибший буквально несколько минут назад человек выглядел теперь так, будто его тело месяц провалялось на этом самом месте. Отвратительный запах волнами плыл над полем, набиваясь в ноздри и выворачивая желудки.
        Погибших было много. Очень много. Но гораздо больше солдат все еще оставалось в живых. Победа была еще вполне возможна.
        Часть отрядов была уничтожена, часть бежала, некоторые неуверенно пятились назад, отходя в сторону едва видневшегося вдали леса. Но были и такие, кто безостановочно шел вперед, не обращая внимания на устрашающие потери и смерть тысяч товарищей. Несколько всадников с налета ворвались в ряды новобранцев Таулуса, и длинные мечи скрестились с ужасающими магическими лезвиями древних копий. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка.
        Вслед за конницей во вражеский строй врезались сразу несколько пехотных отрядов. Воины Таулуса понесли первые серьезные потери. Они владели гораздо более смертоносным оружием - волшебные копья с легкостью рубили стальные доспехи и пронзали щиты, безжалостно полосуя плоть, но легионеры действовали более умело и решительно. Солдаты Совета Магов во множестве падали на землю, обливаясь кровью.
        Подоспел один из стрелковых отрядов и сразу же начал обстреливать врага, стараясь, по возможности, целиться в колдунов. Несколько человек в длиннополых балахонах обмякли и упали, судорожно схватившись за простреленную грудь.
        А к месту беспорядочного сражения быстро приближались еще несколько крупных отрядов Вал-Накинских солдат. Сотни конных рыцарей, грозной лавиной врезались в ряды врага, и их копья густо обагрились кровью. Узкие граненые наконечники с легкостью пронизывали незащищенные латами тела необученных новобранцев Таулуса. Предсмертные крики и вопли ужаса доносились даже до Радана, стоящего в двух милях от места побоища.
        Навстречу атакующим ринулись огненный шары, с неба вновь посыпался град молний, узкие лучи света плясали в воздухе, обращая солдат Вал-Накина в безжизненные куски обугленной плоти. Но почуявшие вкус крови легионеры не собирались сдаваться. Шипели наконечники магических копий, с легкостью прорезая литые латы, с отвратительным хлюпаньем стальные мечи врубались в незащищенную плоть, окровавленные наконечники копий с хрустом выскакивали на свет между лопатками, оставляя насквозь пронзенного человека дергаться, будто жука на булавке.
        И вот здесь-то сказывалось преимущество солдат короля Радана. Совет не мог использовать свою магию во всю ее титаническую силу, опасаясь поразить своих, а воины Вал-Накина не сдерживая яростной жажды крови, рубили, кололи, пронзали и проворачивали в теле.
        Вот уже в рядах бойцов Таулуса началось шевеление. Все чаще и чаще неопытные новобранцы, ошеломленные жестоким напором легионов, начали оглядываться назад. Колдуны изо всех сил старались остановить натиск непобедимых легионеров, но без особого успеха.
        Сопровождаемые чередой беспорядочных вспышек, все больше и больше отрядов налетали на позиции защитников своего родного мира.
        Несколько сотен конников, обойдя позиции врагов, обрушились на незащищенных волшебников с тыла, сопровождаемые криками и ревом рвущегося к небесам пламени.
        Победа была близка.
        Но тут оказалось, что заседающие в Совете волшебники не зря проводили время в самых древних подвалах, изучая заплесневевшие манускрипты времен Раскола. Все это время они готовили могучий удар, способный принести им безоговорочную победу. Вот только методы оказались не совсем верными. Вместо смертоносного вихря, послушного малейшему жесту членов Совета Магов, в мире прорвалось одно из самых кошмарных порождений древних времен. Даже сам Совет не предполагал, чем может обернуться подобная магия. И этот кошмар мог пробудиться только на Таулусе - в любом другом месте невидимое могущество Сети немедленно отбросило бы подобную сущность обратно в безмолвную черноту.
        И распахнулись врата Бездны.
        Порыв ледяного ветра вырвался из медленно раскрывающегося в небесах отверстия. Отверстия, ведущего в ничто. Бескрайняя чернота медленно пульсировала будто живая. Сгусток тьмы, глаз самой Бездны, медленно возникал в небе над остолбеневшими солдатами. Быстро темнело - казалось, что явившаяся в мир тьма буквально пожирает свет. Повеяло холодом.
        Мрачная темная сущность медленно скользнула по мертвенно-серому небу. Неспешно вытянулись и лениво обвисли длинные спутанные щупальца мрака. А в самом сосредоточии тьмы неторопливо разгоралась тусклая искорка багрового сияния. Сияния чуждого и нечеловеческого.
        Дождь немедленно прекратился, будто испугавшись появления этого вернувшегося кошмара.
        Оживший сгусток мрака поднялся чуть выше и завис над полем битвы, медленно вращаясь. Багровая искра полыхнула на мгновение мрачным сиянием. Полыхнула и угасла, но в тот же миг ощущение чужого нечеловечески мрачного сознания на какую-то ничтожную долю мгновения посетило каждого человека на этом поле. Сами собой опустились копья, выпали из ослабевших рук мечи, угасли призрачные наконечники магических копий древних, и даже волшебники Совета, растерявшись, прекратили метать огненные шары и молнии. Никто не ожидал появления подобной мерзостной твари.
        Люди застыли неподвижно, будто истуканы, а над ними медленно пульсировало само средоточие Бездны. Одно из темных щупальцев медленно шевельнулось и, потянувшись в сторону, коснулось недвижимо застывшего на месте легионера. Коснулось, скользнуло по латам, погладило поверхность щита и… отпрянуло.
        Отпрянуло, чтобы в следующий же миг, метнувшись вперед молниеносно опутать несчастного солдата призрачным коконом темноты, из которой донесся едва различимый крик. Брызнула кровь. А когда щупальце медленно отступило, то от легионера не осталось абсолютно ничего, кроме небольшой кровавой лужицы. Даже доспехи исчезли бесследно.
        И, будто распробовав вкус крови, облако тьмы пришло в движение. Сотни щупальцев разом зашевелились, отыскивая жертв. Люди с криком метались из стороны в сторону, преследуемые жгутами мрака. Тьма не разбиралась - она убивала всех подряд. Легионеры, защитники Таулуса, волшебники - все находили свой конец в объятиях мрака.
        На мгновение битва прекратилась. Люди Вал-Накина и Таулуса объединили свои усилия, чтобы изгнать явившееся чудовище. Вздымались мечи и копья, обрубая тянувшиеся к ним щупальца, магические наконечники грозных двузубых копий полосовали тьму, несколько огненных шаров, промчавшись в небе, беззвучно канули во мраке. Но все усилия были тщетными. Отсеченные щупальца медленно таяли в воздухе, а им на смену приходили сотни других, мгновенно вытягивающихся из мрачного сгустка.
        Взвизгнула молния, ударившись о неподвижный купол тьмы, и, отскочив, вздыбила землю далеко в стороне от места битвы. А явившаяся из Бездны тварь только негромко хрюкнула, продолжая безжалостно убивать. Убивать. Убивать!
        Одно из щупальцев, вяло шарившее по земле, наткнулось на испуганно пятившегося седобородого старика в балахоне, окутанного призрачно-голубоватым сиянием. Мгновение, и старик оказался опутанным коконом мрака с головы до пят. Но почти сразу же тьма рассеялось, обрубок щупальца молниеносно втянулся в висящий под облаками шар тьмы, а старый волшебник тяжело упал на землю. Голубоватое сияние на миг сделалось ярче.
        Впервые с момента своего появления в этом мире тварь проявила какие-то чувства - она взвыла, и в ее вое слышались отдаленные отголоски ненависти и боли.
        Престарелый член Совета Магов с превеликим трудом поднялся на ноги и медленно заковылял в сторону, но метнувшийся в воздухе темный жгут мимолетным касанием сбил его с ног и тяжелым ударом обрушился сверху. Снова голубоватая вспышка. Снова обрубок щупальца отпрянул назад. Но к этому месту метнулись еще десяток щупальцев. Сплошное облако тьмы накрыло мага. Вспышки магии слились в сплошную череду, но с каждым разом становясь все слабее и слабее. Отчетливо различимый звон лопнувшего защитного кольца слился воедино с кошмарным воплем, наполненным неизбывным ужасом.
        Тьма продолжала шарить по земле, отыскивая свои жертвы, не брезгуя даже полуразложившимися трупами, оставшимися после смертоносного разъедающего дождя. Но особенно рьяно темные щупальца охотились за живой добычей.
        Тысячи солдат Вал-Накина бежали с поля битвы, бросая оружие и с воплями уворачиваясь от беспощадных щупальцев тьмы. Жалкие остатки Таулусских новобранцев уже давным-давно разбежались. И только маги медленно отходили назад, пытаясь оказывать сопротивление и непрестанно бомбардируя черную тварь молниями и огненными шарами. Видимого ущерба монстр не получил, но его движения несколько замедлились и сделались неровными и дерганными, а несколько особо сильных ударов вызвали еще один вопль боли, вырвавшийся из нечеловеческого горла.
        Обе армии спешно покинули поле боя, оставив победителем черную тварь. Монстр медленно скользил по небу, собирая богатый урожай трупов еще несколько часов, а потом нехотя истаял, вернувшись в родные глубины Бездны, таящие в себе еще немалое количество подобных кошмарных созданий. И если бы кто-то смог уловить отголоски мыслей этого древнего существа, помнившего даже самих Творцов, то ощутил бы необычайное довольство. Конечно, ведь любой наконец-то утоливший голод после полутора тысяч лет воздержания монстр чувствовал бы себя счастливым в подобной ситуации.

***
        Стоя на пригорке, Радан с унынием обозревал жалкие остатки его непобедимой армии. Из ста восьмидесяти тысяч солдат в лагерь вернулась едва ли половина, а среди оставшихся в живых бойцов почти две трети были ранены. Невероятные, катастрофические потери.
        В воздухе отчетливо витал запах смерти. Сотни или даже тысячи раненых рядами лежали около палаток лекарей в ожидании своей очереди, и большинство из них страдали от ужасающих язв, оставшихся после смертоносного дождя. Омертвевшая плоть болталась безобразными лохмотьями, сквозь которые местами проглядывали неестественно белые кости. Подобные раны причиняли невыносимые страдания, раненые громко стонали и скрежетали зубами. А все, что могли сделать лекари в подобной ситуации - аккуратно удалить пораженную плоть и наложить повязки.
        Вдоль рядов, где лежали раненые бойцы, постоянно проходили помощники военных врачей, определяя тех, кто должен попасть в палатки хирургов в первую очередь. Позади них медленно ползла телега-труповозка, и не было случая, чтобы она уезжала пустой - многие раненые умирали так и не дождавшись помощи. И еще больше солдат не доживут до рассвета.
        Мертвых увозили в сторону от лагеря, где сотни похоронных команд устало копали неглубокие могилы для своих павших товарищей. Новоявленное кладбище быстро разрасталось, принимая в свои объятья все больше и больше умерших.
        Неподалеку от места последнего упокоения тысяч солдат, нашедших свою судьбу на чужой земле, медленно росли груды брошенных доспехов и оружия. Прохудившиеся и изъеденные дождем до состояния абсолютной непригодности латы, сплавленные в комки металла щиты, смятые шлемы, искореженные мечи и обломки копий. Жалкие останки нескольких легионов, практически полностью уничтоженных в сражении.
        Король Вал-Накина медленно стащил с головы золотой обруч, служивший ему короной, и уныло склонил голову, отдавая последнюю дань памяти тем, кого он повел на смерть.
        Глупо. Как глупо… Я положил на том поле весь цвет своей армии. Благородное дело объединения миров потерпело полный провал. Теперь мне остается только вернуться на Вал-Накин. Разрушить портал, чтобы не опасаться возмездия от местных магов, и забыть о всеобщем единстве…
        Радан яростно вскинул голову и, отшвырнув свою корону будто никчемную безделушку, выкрикнул, обращаясь к небесам:
        - Где ты?! Где же ты, когда ты мне так нужен?! Почему ты оставил меня?!
        Но чуждый голос не отзывался, хотя на бесконечно малое мгновение король вновь ощутил в себе чуждое присутствие. Но оно моментально испарилось, будто туман под жаркими солнечными лучами.
        - Кхм… Ваше Величество?
        Радан нехотя повернул голову. Молодой лейтенант измученно протянул королю небольшой свиток. В его взгляде отчетливо проглядывала боль, а перевязанная левая рука висела как плеть.
        - Доклад о состоянии дел в девятом легионе, Ваше Величество.
        Радан принял из дрожащей руки лейтенанта свиток, развернул и невидящим взглядом уставился на кривые дрожащие руны. Писала явно чья-то не слишком умелая рука.
        - Где генерал Нивгал?
        - Он мертв, Ваше Величество.
        - Капитаны Родис и Мисоза?
        Лейтенант судорожно сглотнул и покачал головой:
        - Из офицеров выжили только я и лейтенант Линаст, но он тяжело ранен и не может исполнять свои обязанности.
        Радан молча кивнул. Вместе со своими солдатами на поле боя навеки остались и почти все высшие офицеры. Он уже знал о гибели генералов Логвина, Азеллы, Нухена и Ферайи, а теперь к именам павших офицеров добавилось и имя Нивгала. Непревзойденный тактик, прошедший сотни кровопролитнейших сражений на стороне Неалентоса нашел свою смерть на безвестном поле близ речушки Ринереллы. О судьбе генерала Тангена не было известно абсолютно ничего, и, скорее всего, его тело просто пошло на закуску тому кошмарному чудовищу. И если это так… тогда в войсках Вал-Накина не осталось ни единого настоящего полководца. Несколько генералов средней руки, да два десятка полнейших бездарностей вроде Нифонта.
        - Как твое имя, лейтенант?
        - Тилуст, Ваше Величество.
        - Хорошо, Тилуст, - Радан со вздохом засунул свиток за пояс. - Ты назначаешься временным командующим девятого легиона. Твой доклад я прочитаю потом, а сейчас просто коротко скажи мне: дела и на самом деле так плохи, какими кажутся?
        Новоявленный командир легиона нехотя кивнул:
        - Да, Ваше Величество. Очень плохо. В девятом легиона осталось только около трех тысяч солдат, и почти половина из них небоеспособна, - после минутного молчания Тилуст негромко пробормотал: - Мы попали в самое сердце того смертоносного дождя.
        Тяжело вздохнув, Радан отвернулся и обратил взгляд на проезжающую мимо телегу, груженную оплавленными остатками рыцарских лат.
        - Да поможет нам Отец Сущего, - прошептал он. Голос короля на мгновение дрогнул, прежде чем вновь обрел свою гранитную твердость. - Иди, лейтенант, иди и попытайся хоть немного облегчить жизнь своим солдатам.
        - Конечно, Ваше Величество, я сделаю все, что в моих силах.
        - Тогда оставь мня.
        Тилуст неуверенно помялся, а потом снова обратился к своему королю:
        - Ваше Величество, прошу меня простить, но есть еще одно, о чем я должен Вам доложить. И в свитке это не упомянуто.
        Радан слабо кивнул:
        - Я слушаю.
        - Ваше Величество, когда мы ворвались в ряды вражеского войска и вынудили его к отступлению, наши солдаты наткнулись на одного необычного старика. Судя по одежде, это был какой-то маг. Очень старый, почти дряхлый старикашка. Но, что необычно, его окутывало какое-то странное мерцание.
        - И что в этом удивительного? Ведь на то он и колдун.
        - Но ведь больше ни у кого не было ничего подобного. И это мерцание каким-то образом защищало его. Я видел, как один из легионеров ткнул старика копьем. Эффект был такой же, как будто удар пришелся в каменную стену.
        Радан заинтересованно выпрямился:
        - И что же?
        - Хм… Ну… того солдата старик мгновенно превратил в обугленный труп, но на его место тут же встали другие. Они лупили по старику мечами, кололи копьями - бессмысленно. Колдун уложил почти пятьдесят человек, пока его, наконец, не сумели свалить на землю. Кажется, тогда старик обеспамятел, но убить его все равно не могли. Несколько человек рубили сияние топорами, но безуспешно.
        - Но вы же убили его?
        - Убили, - Тилуст согласно кивнул. - Убили, когда в результате одного из ударов с головы старика слетел какой-то обруч вроде короны. В тот же миг сияние исчезло, а опускающиеся топоры вмиг изрубили проклятого колдуна на кусочки. Кстати, я слышал, что у гвардейцев четвертого легиона встретились похожие проблемы с точно таким же сиянием.
        Радан на мгновение задумался, представив себе вооруженных древними копьями и защищенных голубоватым сиянием бойцов. Смертоносные и неуязвимые солдаты.
        - Я вот что хочу сказать, - продолжал лейтенант, - когда обруч слетел с головы старикашки, я его подобрал.
        Король удивленно моргнул:
        - Он у тебя?
        Тилуст молча вытащил из-за пояса узкое металлическое кольцо, похожее на простенькую корону, вроде тех, что на Вал-Накине носят некоторые особо важные лорды, и с поклоном вручил его Радану.
        Задумчиво покрутив обруч в руках, Радан со вздохом пробормотал:
        - Я никогда не перестану молить Стража Бездны, чтобы он больше не посылал нам ничего подобного. Еще одна подобная битва, и Вал-Накину придет конец. Остается надеяться, только что у Совета Магов сейчас найдутся другие дела, и они оставят нас в покое хотя бы на несколько недель. Иначе мы так уже и не сможем оправиться от этого удара.

***
        Старый Никандр со слезами на глазах смотрел на жалкие остатки былого могущества Совета Магов. От почти трех тысяч магов и семитысячного войска новобранцев в лагерь вернулись едва ли половина. Многие были серьезно ранены.
        В воздухе отчетливо ощущалось присутствие смерти. Десятки или даже сотни раненых рядами лежали около шатров магов-целителей в ожидании своей очереди. Многочисленные пятна крови медленно расползались по вытоптанной траве. Ужасные раны, нанесенные стальными клинками мечей и гранеными остриями копий, причиняли невыносимые муки. Раненые стонали, а измученные целители, пошатываясь ходили, смотря в пустоту ничего не выражающим взглядом человека, дошедшего до самой крайней степени утомления.
        Даже у волшебников силы не беспредельны.
        Вдоль рядов, где лежали раненые, медленно проходили ученики магов, отдавшие все свои силы исцелению раненых, определяя тех, кто должен получить исцеление в первую очередь. А позади них медленно ползла повозка, запряженная едва передвигающим ноги мулом, и ее скорбный груз постоянно прибывал - многие раненые умирали так и не дождавшись помощи. И еще многие и многие не доживут до рассвета.
        Умерших увозили в сторону от лагеря, где под стволами великолепных раскидистых деревьев уже были выкопаны сотни неглубоких могил.
        Ошеломленные солдаты сидели возле костров и молча глядели на пляшущее пламя. Вчерашние крестьяне и ремесленники, они до сих пор не могли себе даже представить ужас войны и, побывав в самом горниле кровавого сражения и повидав невероятные, леденящие душу картины, до сих пор не могли выбросить из головы залитые кровью лица своих товарищей и братьев по оружию. Они уже никогда не смогут стать прежними.
        Никандр с нескрываемой горечью взглянул на новоявленное кладбище. Если мы победим, следует возвести на этом месте какой-нибудь монумент. Не следует допустить того, чтобы память об этих жертвах была затеряна во тьме грядущих времен. Если, конечно, мы победим, и грядущие времена все же наступят. Если же нет… Не думаю, что те дикари станут заботится о каких бы то ни было памятниках.
        Маг Совета медленно опустился на колени, отложил в сторону посох и уныло склонил голову, отдавая последнюю дань памяти тем, кого в этот ужасный день настигла ужасная бессмысленная гибель.
        Глупо. Как глупо… Мы привели на смерть самых верных наших последователей. Благородное дело спасения своей родины от железного кулака безжалостных варваров потерпело полный провал. Теперь остается только вернуться во Дворец Совета и ждать… Ждать неминуемого конца.
        Никандр устало поднял голову и, отшвырнув в сторону свой посох будто никчемную безделушку, прошептал, обращаясь к небесам:
        - Что же это? Разве наша судьба в том, чтобы покориться и окончить жизнь под пятой кровавой тирании? Почему Отец Сущего отвернулся от нас? В чем мы провинились?
        Но Творец не отвечал. Затянутые густыми тучами небеса хранили гордое молчание. Да, собственно, Никандр и не ожидал ответа.
        - Кхм… Советник Никандр?
        Старик нехотя повернул голову. Молодой ученик в запятнанном кровью балахоне с усталым лицом и потускневшими глазами смотрел на своего наставника, с трудом удерживаясь на ногах. Перевязанная нога упорно подгибалась.
        - Я слушаю тебя, Гивнус.
        - Советник Никандр, мне очень жаль, но я принес плохие новости.
        Старый волшебник печально потер лоб:
        - Сордос?
        Ученик грустно кивнул:
        - Он только что скончался. Целители ничего не смогли поделать.
        - А как Дентар и Фленнон?
        Гивнус вздохнул и уныло склонил голову.
        - Очень плохи. Целители говорят, что Фленнон, возможно, сумеет выкарабкаться, но Дентар умрет через несколько часов.
        Никандр молча прикрыл глаза. Слишком много Советников осталось навеки на поле боя. Он уже слышал о гибели Советников Иософата, Лениха и Афинодора, а теперь к именам павших от мечей врага добавилось и имя Сордоса. Великолепный заклинатель, опытный маг, наделенный тонким пониманием структуры магии, нашел свою смерть на поле кровавой резни близ речки Ринереллы. Еще нескольких Советников прикончила та кошмарная тварь. И если Дентар и Фленнон умрут… тогда на Таулусе останется только семь членов Совета Магов. И нет ни единого достойного претендента, чтобы занять их места в Совете. Ныне Таулус безвозвратно потерял большую часть своего могущества.
        - Гивнус, - Старый маг со вздохом поднялся на ноги, ощущая как предательски дрожат его колени. - Скажи мне, сколько воинов мы потеряли?
        Молодой ученик нехотя кивнул:
        - Много, Советник Никандр. Слишком много. В армии осталось не больше четырех тысяч солдат, и почти половина из них не способна даже подняться на ноги, - после минутного молчания Гивнус негромко буркнул: - Проклятые варвары не имеют ни малейшей жалости. Они беспощадно рубили даже тех, кто просил о пощаде.
        Тяжело вздохнув, Никандр отвернулся и обратил взгляд на сотни свежих холмиков, на которые уже медленно опускались срывающиеся с деревьев осенние листья.
        - Да поможет нам Страж Бездны, - прошептал он. Голос Советника дрогнул, а по морщинистой щеке медленно скатилась слеза. - Иди, ученик. Иди и помоги целителям спасти хоть кого-нибудь.
        - Конечно, Советник Никандр, я приложу все усилия и даже более того.
        - Тогда ступай.
        Гивнус медленно удалился, устало шаркая ногами.
        Задумчиво покрутив посох в руках, Никандр со вздохом пробормотал:
        - Я никогда не забуду этот черный день. Мы потеряли слишком многое, чтобы бороться дальше. Еще одно подобное столкновение, и Таулус падет под ноги проклятым варварам. Остается только надеяться, что их правителю сейчас не до того, чтобы снаряжать погоню, и он оставит нас в покое хотя бы на месяц. Иначе наш конец будет быстрым и очень кровавым.

*** - Потрясающе!.. Непередаваемо!.. Драка в лучших традициях нашего времени… Смертные режут друг друга во славу ничего не значащих идеалов…
        - Да, славное сражение… Напоминает о старых временах, когда мы еще были свободны… Ты обратила внимание на маневр одного из отрядов четвертого легиона?.. Классический прием… Подобным способом я уделал силы Единения на Бескрайнем… Ты еще помнишь те времена?..
        - Да… Весело было… Ух, мы и потешились тогда…
        - А заключительный акт… Непостижимая глупость людишек, у которых слишком мало мозгов, чтобы осознать грозящую им опасность… Бросить такие силы на то, чтобы ослабить Барьер… Только истинные недоучки способны на такую выходку… Достаточно было немного подтолкнуть их заклинание и…
        - И появился сумеречный пожиратель…
        Магический эфир слабо всколыхнулся от громовых раскатов беззвучного хохота двух нечеловечески могучих разумов, вызвав мгновенную дрожь узлов Сети этого забытого всеми мирка.
        - Они еще дешево отделались… Проявление этого монстра было всего лишь временным… Жаль, что он не смог полностью пробраться через Барьер и обосноваться на Таулусе… Тогда нам не пришлось бы задумываться о проблемах, связанных с этим миром…
        - Ты прав… Мертвецы не доставляют забот… Пожиратель в два счета превратил бы Таулус в громадное кладбище…
        - Какое кладбище?.. Ты забыла, что он не оставляет после себя трупов?..
        И снова сумасшедший смех беспорядочными волнами ринулся во все стороны, скользя по поверхности магического эфира. Беззвучный смех двух разумов, обреченных на вечное заключение на задворках Мироздания.
        - Ладно… Потеха окончилась… Пора снова браться за дело… Вал-Накин практически пал, а Таулус серьезно ослаблен… Будем готовить Кибад для того, чтобы подхватить начатое Вал-Накином дело…
        - Ты думаешь, что Кибад способен справиться с Вал-Накином?.. Пусть он серьезно пострадал в последних битвах, но его армия все еще является самой могущественнейшей во всех мирах…
        - Конечно… Обрати внимание на то, что творится на Вал-Накине… Взгляни на королевский дворец Неалентоса, посмотри внутрь Поднебесного Дворца в Тулсаке… Там зреют десятки заговоров… Лорды недовольны королем, погрязшим в никому не нужной кровавой войне… Они не хотят иметь королем какого-то дикаря, пусть даже он за последние годы немного пообтерся в высшем свете и подрастерял свои варварские замашки… Время Радана прошло… Скоро тот мир погрязнет в беспощадных внутренних войнах… Вал-Накин развалится на десятки небольших королевств, постоянно грызущихся друг с другом…
        - Но не кажется ли тебе преждевременным бросать многолетний труд, чтобы сосредоточиться на другой цели?..
        - Та стадия плана завершена… Таулус серьезно ослаблен… Ослаблен настолько, что мы даже можем действовать там… Конечно, следует соблюдать особую осторожность, но все же дорога в этот мир нам открыта… И даже Вал-Накин больше не представляет опасности для войск Кибада… Это успех…
        - Успех, но не полный… Все могло обернуться гораздо лучше, если бы Радан смог смять сопротивление и захватить Таулус…
        - Конечно… Но этот дикарь слишком ограничен, чтобы приспособиться к другому способу ведения войны… Он считает, что все решает количество и мастерство… Но это понятно, ведь до этого он никогда не имел дела с настоящей магией…
        - Но теперь мы можем помочь ему… Он продолжит вторжение и с моей помощью достигнет победы…
        - Не получится… Со дня на день на Вал-Накине вспыхнет восстание… Радану будет не до вторжения - он будет слишком занят, наводя порядок в своем разваливающемся на кусочки королевстве…
        - Но мы можем помочь ему… Ты займешься искоренением заговоров, а я помогу ему достигнуть победы… Использую полное принуждение…
        - Ох-хо… А имеет ли это смысл?.. Не является ли это всего лишь пустой тратой сил и времени?..
        - Имеет!.. У короля Радана все еще остается шанс на победу…
        - Оч-чень маленький… И нам придется много-много трудиться, чтобы помочь ему…
        - Но еще не все потеряно… И в случае успеха нам не придется начинать все сначала на Кибаде…
        - Хорошо… Мы продолжим работу на Вал-Накине… Но только ты, пожалуйста, больше не вызывай сумеречных пожирателей… Они могут несколько осложнить наши планы…
        - Да ладно… Я всего лишь пошутил…
        - Я всегда поражалась твоим шуточкам… Они такие кровавые…

***
        За окном мягко кружились снежинки, покрывая улицы первого городка Вал-Накина на земле чужого мира. Сквозь снежную завесу с трудом пробивался тусклый свет нескольких факелов - по заснеженной ночной улице медленно пробирался патруль. Закутанные в теплые плащи стражники нехотя совершали свой обычный обход, привычно опираясь на копья. Снегопад превращал их в призрачные тени, неслышно скользящие во мраке.
        Радан сидел за столом и в неверном свете свечей задумчиво разглядывал небрежно вычерченную карту. В углу комнаты весело потрескивал камин, распространяя волны живительного тепла и напоминая о царящем за окном морозе. Зимы на Таулусе были гораздо холоднее, чем на Вал-Накине.
        Карта полностью поглотила внимание короля. Карта Таулуса с отмеченными на ней городами и направлениями будущих атак. Карта грядущей кампании по захвату этого мира. И этот план начнет превращаться в реальность вместе с приходом весны. Едва только сойдет снег, а дороги сделаются более-менее проходимыми, легионы вновь выступят в поход.
        План предполагал участие в войне всего лишь шести легионов - втрое меньше, чем сражались на поле близ Ринереллы. План, породивший многочисленные шепотки и удивленные взгляды среди Вал-Накинских генералов. План, к которому сам Радан относился весьма настороженно. План, порожденный поселившимся в королевской голове голосом.
        Да, чужой голос вернулся. Вернулся, посеяв в мыслях Радана полную сумятицу и породив затаенную надежду. Если на моей стороне стоят такие могучие союзники - еще не все потеряно. А голос негромко шептал, советуя немедленно увести войска с передовых рубежей, пока под прикрытием снегопадов и метелей на них не обрушились неожиданные атаки небольших групп Таулусских магов. Он советовал прекратить бессмысленную трату денег на возведение укреплений близ портала. Высланный согласно требованию голоса небольшой отряд конников смог в молниеносном наскоке на вражеские границы, практически не понеся потерь, полностью уничтожить крупный отряд вооруженных древним оружием вражеских бойцов. Однажды ночью голос приказал немедленно убираться из королевских покоев, а спустя мгновение после того, как Радан в одной рубашке выскочил в окно, ослепительная вспышка выжгла все внутри его спальной комнаты. При этом погибла молодая дама, приглашенная этой ночью согреть королевскую постель, и несколько стражников влетевших в комнату, услышав звон разбитого стекла.
        Каждый совет божественного хранителя неизменно оказывался исключительно полезным.
        Радан смотрел на потрепанную карту, ощущая тихое бормотание голоса. Слова были не важны. Важны видения. И король видел самого себя, стоящего на истертых мраморных ступенях исполинского дворца такой нечеловечески дивной красоты, что даже Поднебесный Дворец - чудо древней архитектуры - рядом с ним казался замызганной избушкой. Он видел короля Радана, сидящего на чудесном троне, сделанном из неведомого материала. Видел картину бесчисленных легионов вторгающихся в десятки миров, и вместе с каждым из отрядов шли несколько магов. Непобедимое сочетание величайшей армии с величайшими волшебниками. Радан видел покоряющиеся ему миры, горящие города и полосующие поднебесье молнии. Его империя росла, подминая под себя сотни маленьких княжеств и десятки крупных королевств. Он видел исполинские башни, где тысячи волшебников проводили какие-то непонятные эксперименты. Он видел, как несколько человек в какой-то необычной одежде возятся с непонятным предметом, похожим на миниатюрную арку портала, возведенную на простом каменном постаменте. Арка окутывалась облачком тумана, и несколько человек неуверенно входили в
нее и мгновенно исчезают. Король видел, как те же самые люди изумленно разглядывают неподвижно висящие в воздухе багровые шары света, а потом осторожно спускаются в глубокую мрачную пещеру…
        Видения неизбежно заканчивались ослепительной алой вспышкой, зловещим хохотом и картиной миллионов разодранных на части человеческих тел, среди которых бродят сотни ужасающих тварей. И два человеческих лика медленно гаснувшие в небесах. Мужской и женский.
        - Таково будущее, - шептал голос. - Покорись ему, и ты обретешь небывалое могущество…
        Радан согласно кивал, ошеломленный величественными картинами грядущих сражений и неизменных побед.
        Изредка прибывали гонцы, доставляя новости с Вал-Накина. Там творилось что-то небывалое. Один за другим погибали самые знатные и влиятельные лорды. Несчастные случаи, болезни, дуэли унесли жизни сотен представителей знати. Лорды падали с лестниц или тонули, их кусали неведомо как появившиеся в середине зимы ядовитые змеи или они натыкались на свои же собственные мечи, неведомые ранее болезни и поединки уносили десятки жизней. Напряжение среди аристократии постоянно нарастало. Поговаривали даже о божественном вмешательстве.
        Радану следовало бы на зиму вернуться в свое королевство, навести порядок среди перепуганной знати и хотя бы пару раз предстать перед народом, но голос посоветовал этого не делать: "Не следует тревожить тот ведьмин котел". А советам этого незримого друга Радан отныне следовал беспрекословно и это не вызывало даже тени сомнения в его свободолюбивой натуре.
        Голос шептал в голове короля, советуя, подсказывая, направляя…
        - Они ждут начала решительных действий только с наступлением весны - отправь несколько отрядов немедленно. Пусть солдаты подкрадутся к их передовым постам в ночном мраке… Они ожидают увидеть скопления многих тысяч солдат - разбей свои легионы на небольшие отряды по несколько сот человек в каждом… Тогда исчезнет опасность потерять все под единственным массированным ударом. Они готовятся встретить бесчисленных мечников-пехотинцев - пошли лучников. Вспомни то сражение, ведь именно стрелки действовали наиболее эффективно… Пошли наемных убийц за головами наиболее важных представителей вражеского лагеря… Используй яд, стрелы из-за угла, ножи в толпе… Объяви награду за каждого убитого колдуна…
        Радан молча смотрел на карту, прислушиваясь к непрерывному жужжанию голоса.
        - Забудь о ведении "правильных" войн. Время больших легионов закончилось. Скоро в сражениях основной силой вновь станет магия. Как в старые времена, когда мы… - Голос сорвался на визг, бормоча что-то о свободе и мести. О том, что поля вновь покроются мириадами тел, а вода в реках и озерах покраснеет от крови.
        Лежащая на столе карта расплылась перед глазами Радана, превратившись в безобразное пятно, быстро приобретшее кроваво-красный цвет. Но постепенно кровавый цвет сменился угольной чернотой, поглотившей все вокруг.
        Радан невидящим взглядом смотрел перед собой, а перед его лицом медленно плавало небольшое облачко мрака. Незначительный сгусток тьмы, упорно сопротивляющийся неверному свету свечей.
        В комнату нерешительно вошел один из стражников.
        - Ваше Величество?
        Радан содрогнулся всем телом и медленно повернул голову, устремив на солдата тяжелый пронизывающий взгляд. Темный сгусток мгновенно метнулся в сторону и скрылся в тенях.
        Молодой солдат, встретив взгляд короля, мгновенно замер, охваченный непередаваемым страхом. На какую-то долю мгновения ему показалось, что перед ним сидит какое-то чудовище, кошмарное порождение Бездны. Сгустившиеся тени окутывали короля сплошным шевелящимся покровом мрака, а глаза… уголья, мрачно мерцающие во мраке багровым светом.
        Король склонился вперед, и свет свечи медленно и неохотно осветил его лицо, кажущееся обтянутым кожей черепом. Но глаза все так же сверкали багровым огнем… казалось, что кто-то другой сейчас пристально оглядывается вокруг, кто-то таящий в душе непроглядный мрак ненависти.
        Стражник испуганно попятился.
        - Что тебе надо, смертный?
        И даже голос правителя казался каким-то… чужим, нечеловеческим и напоенным злобой. Так могла обращаться к человеку сама Бездна.
        - А-а… Э-э… Ничего… Ваше Величество… Я зайду позже…
        Неуклюже поклонившись, стражник выскочил за дверь и только тут смог перевести дух, слыша за стеной негромкий смех короля. Безумный смех, в котором отчетливо проскальзывали кровожадные нотки.
        С трудом подавив дрожь, солдат медленно отошел от двери и шагнул в сторону выхода из королевского дома на Таулусе. Мысли тяжело ворочались в его голове. Что это было?.. Тьма… - это всего лишь ночные тени. Багровый свет в глазах… - отблески свечи. Неестественный кошмарный голос… - привиделось. Убеждая себя в том, что все это ему просто показалось, стражник, пошатываясь и поминутно вздрагивая, отправился на поиски сержанта, чтобы потребовать перевод в другое место. Уж лучше мерзнуть в снегу, патрулируя улицы, чем еще раз столкнуться с подобным кошмаром. Что же случилось с нашим королем?..
        Из-за пояса вывалился кинжал и со звоном скатился вниз по ступеням лестницы, ведущей в подвал. Стражник чертыхнулся и пристально всмотрелся во тьму, подняв факел повыше, стараясь разглядеть отблеск стального клинка. Кажется там… Да, вон он.
        Молодой солдат успел сделать только один шаг по ведущим вниз ступеням, прежде чем его нога подвернулась. Факел вывалился из его рук и погас. С громкой руганью и звоном кольчуги стражник покатился по ступеням во тьму.
        Мгновенная вспышка боли… и Бездна приняла душу погибшего человека в свои объятия. Мертвое тело стражника откатилось в угол, густо орошая каменный пол кровью. Смерть постигла его от своего собственного кинжала, вонзившегося прямо под подбородок. Споткнулся и напоролся на свое же оружие. Несчастный случай.
        Сидящий за столом Радан негромко хихикнул.

***
        В постоянных, незначительных стычках прошла зима. Ни одна из сторон так и не смогла добиться значительного перевеса. Но в целом удача была на стороне Радана - почти все его начинания принесли свои плоды в виде воздетых на пиках голов местных магов.
        На Вал-Накине, наконец-то, прекратилась эпидемия несчастных случаев, выкосившая почти половину местной знати и изрядно проредившая ряды наиболее влиятельных представителей купеческого сословия и высших военных чинов. Странное дело, но ни одного горожанина, ремесленника или простого солдата подобная напасть не постигла. Смерть забирала только наиболее влиятельных и богатых, высокомерно игнорируя ничего не решающих бедняков.
        Вал-Накин притих, ожидая вестей из иного мира, где их король вновь принялся готовить вторжение.
        Весенняя распутица пока еще препятствовала началу активных действий, но легионы уже вновь готовились к боям. Солдаты точили мечи и полировали латы, а через туманную дымку портала непрерывным потоком ползли повозки - подвозили армейские припасы. Шли новобранцы, горящие желанием впервые взять в руки оружие. Шли ветераны, мрачно потирая потертые рукояти мечей. Шли офицеры, задумчиво хмурясь и обдумывая планы предстоящих сражений.
        Тренировочные площадки гудели сотнями голосов и пронизывали воздух звоном оружия. Под недовольные выкрики сержантов сотни новобранцев учились ходить в строю и перестраиваться, не превращаясь в беспорядочную толпу. В командирских шатрах беспрерывно шелестели карты.
        Армия готовилась обрушиться на Таулус.
        Все должно было решиться в ближайшие несколько недель. Победа или смерть.
        Вернувшиеся разведчики докладывали о необычной активности врага, но Радан уже не нуждался в этих сведениях, ибо точно знал расположение каждого вражеского отряда. Голос помогал ему, посылая многочисленные видения. И Радан, сидя за столом, с высоты птичьего полета наблюдал за группами колдунов, тренирующихся в магических искусствах и плетущих в небесах сложнейшую вязь молний. Он видел отряды вооруженных древними копьями солдат, пробирающихся по раскисшим дорогам. Несколько раз в поле зрения врывалась картина нескольких стариков, сидящих за длинным столом в роскошном зале. Старцы оживленно беседовали, размахивая руками и разглядывая лежащие на столе карты - Совет Магов, готовился дать отпор захватчикам. Радан очень хотел бы заглянуть в их бумаги и послушать разговоры, но каждый раз, едва только это видение появлялось, старики мгновенно настораживались и тянулись к стоящим неподалеку посохам. И тогда поле зрения короля мутнело и расплывалось.
        Все чаще и чаще Радан ловил себя на мысли, что не может припомнить события последних часов. Вот только что он стоял на тренировочном поле, наблюдая за тренировками новичков, а висящее высоко в небе солнце изливало на землю свое тепло, в следующее мгновение он уже сидел за своим столом, разглядывая карты, освещенные красноватыми лучами заходящего солнца. Иногда подобные провалы длились считанные минуты, иногда - несколько часов. Что это? Неужели я схожу с ума?
        - Забудь… Все идет так как должно… - Голос непрерывно жужжал в его голове.
        Дороги подсыхали, а на полях появилась зеленая щетина молодой травы. Солнце с каждым днем грело все сильнее и сильнее. Весна окончательно воцарилась на Таулусе.
        Легионы двинулись вперед, вминая в землю зеленые ростки травы. Время пришло.
        Согласно подготовленному заранее плану, три легиона должны были стать ядром наступающей армии. Они должны были неторопливо ползти по дороге, нацеливаясь прямо на Дворец Совета, методично утверждая на захваченных землях власть Вал-Накина. А впереди легионов необходимо было раскинуть сплошную сеть из неисчислимого множества небольших отрядов. Отрядов, предназначенных для защиты основных сил от массированного удара магии, подобного смертоносному дождю, который унес тысячи жизней в прошлом году. Легковооруженные и подвижные группы из двух-трех десятков солдат должны были проводить разведку и покусывать отряды колдунов. Стрелы, вылетающие из-за кустов, хитроумные ловушки, ночные вылазки - вот основное оружие против колдунов. Радан мог позволить себе разменивать одну такую группу на каждого убитого колдуна. Ведь, согласно любезно предоставляемых голосом сведений, на Таулусе осталось всего лишь полторы или две тысячи настоящих волшебников, тогда как у Вал-Накина в резерве оставались еще сто пятьдесят тысяч бойцов.
        Три легиона и множество небольших отрядов. Всего шестьдесят тысяч солдат. Втрое меньше, чем год назад вышли на поле близ Ринереллы. Остальные силы были оставлены близ портала, окружив себя густой защитной сетью тысяч маленьких отрядов.
        Еще зимой были высланы сотни наемников, за громадное вознаграждение подрядившиеся начать охоту на волшебников в их же городах. Успехов достигал едва ли один из нескольких десятков, но все же немало магов погибло от вылетевшей с крыши соседнего дома арбалетной стрелы или купив аппетитный на вид пирожок у одного из наводнивших города Таулуса лоточников. За каждого убитого мага Радан поручил выплачивать чистым золотом, вызвав искреннее недовольство казначея. А за голову каждого из членов Совета Магов была обещана баснословная награда, достаточная для того, чтобы купить целое поместье. И на эту сумму нашлось немало охотников.
        Отныне волшебники жили в постоянном напряжении. Стрелы, яд, ножи, ловушки и бесчисленные засады стали неотъемлемой частью их жизни. Погибло множество учеников, несколько истинных магов и даже один старец из Совета, по глупости решивший выйти на балкон в своих покоях во Дворце Совета. Тяжелый арбалетный болт буквально разнес ему голову. Вот только получить причитающуюся ему награду удачливый убийца не сумел - высланная погоня настигла его недалеко от города. Нельзя сказать, чтобы Радан был этим особо расстроен - казна и без того уже показывала дно. Удалось убрать одного из самых могущественнейших врагов и сберечь при этом некоторую сумму - хорошо.
        Легионы мерно продвигались вперед, практически не встречая сопротивления. Сеть из множества мелких группок оказалась необычайно эффективным средством. И основной удар защитников Таулуса пришелся именно на них.

*** - Они там, они там, - возбужденный молодой солдатик лет шестнадцати отроду оживленно жестикулировал руками. - Я их видел! Они спят.
        Пожилой лейтенант задумчиво погладил свои пышные усы:
        - Хм-м… Что-то здесь не так. Они находятся практически на передовой и в то же время спокойно дрыхнут у костра, который виден за несколько миль. Скорее всего, там явно устроена засада.
        Ночь озарялась только пятнышками звездочек на небесах и далекой искоркой костра. Костра, возле которого преспокойно спали несколько колдунов.
        - Сколько их?
        - Девятеро. И они все спят!
        - Девятеро. А нас двадцать семь. Хм-м… Будь это обычные солдаты, я бы немедленно скомандовал атаку… Но ведь там колдуны.
        - Но ведь они спят. Мы сможем без особых ухищрений проткнуть их во сне.
        - Слушай, мальчишка, не спорь со своим командиром. Я участвовал в десятках боев и нюхом чую: что-то здесь не так.
        - Но…
        - Заткнись! Не мешай думать.
        Усатый лейтенант молча сидел на густом травяном ковре и задумчиво глядел на далекую искорку костра. Почти три десятка солдат-новобранцев нетерпеливо переминались вокруг, ожидая решения своего командира.
        - Так. Я решил. Там наверняка западня, но ведь мы тоже можем устроить им ловушку. А лучший способ поймать охотника - это захлопнуть его западню и ждать, пока он придет проверить свою добычу. Поэтому мы сделаем так: я и еще четверо добровольцев подойдут к костру и проверят, что там и как, а все остальные будут ждать в засаде. Когда колдуны явятся, чтобы атаковать нас, вы ударите им в спину. Только будьте настороже, сражаться с колдунами - это вам не чучело на тренировочном поле рубить. Одна ошибка - и ты труп.
        Солдаты громко загомонили, обсуждая предстоящее им первое в своей жизни сражение и уже прикидывая как потратят награду, обещанную королем за головы колдунов.
        - Тихо! Вы же не хотите, чтобы они вас услышали? Кто пойдет со мной. Сразу предупреждаю, что это очень опасно…
        Четыре силуэта по возможности бесшумно прокрались в освещенный пляшущими язычками пламени круг. Там же лежали девять человек, с ног до головы закутанные в длиннополые плащи. Слышался негромкий храп. Они действительно спали.
        Лейтенант с максимальной осторожностью склонился над одним из спящих. Что за запах?.. Будто что-то гниет… Человек негромко посапывал во сне. Командир негромко шикнул на настороженно озирающийся по сторонам добровольцев и, вытащив кинжал, жестом приказал им повторить то же самое.
        Молниеносно пригнувшись и схватив спящего колдуна за волосы, лейтенант одним движением перерезал ему горло. Человек хрюкнул и затих, не успев даже дернуться. Пожилой усач, пригнувшись, метнулся к следующему спящему волшебнику и моментально повторил процедуру. Он успел обработать еще двоих, пока его подчиненные разобрались с оставшимися пятью колдунами.
        По-прежнему горел костерок, а вокруг него лежало девять мертвых тел в грязных окровавленных балахонах. Девять колдунов сегодня простилось с жизнью. Замечательно.
        Громогласно свиснув, лейтенант подозвал к костру остальных своих подчиненных и довольно указал на мертвые тела:
        - Вот, знакомьтесь. Настоящие колдуны. То есть, теперь уже бывшие колдуны.
        Усатый лейтенант довольно рассмеялся.
        - Но… А как же засада? - Молоденький солдат удивленно нахмурился. - А вдруг они сейчас выскочат…
        - Ты не знаешь этих волшебников. Они нипочем бы не пожертвовали почти десятком своих сородичей только для того, чтобы прикончить нас. Будь уверен, что если бы они сейчас сидели в засаде, то тут лежали бы не люди, а какие-нибудь куклы, сделанные из одеял. - Лейтенант презрительно сплюнул прямо в костер. - Эти болваны настолько тупы, что не догадались даже выставить часовых.
        - А-а… Смотрите… - Один из новобранцев вдруг передернулся всем телом и испуганно попятился в сторону. - Они… Они меняются…
        Лейтенант удивленно обернулся. Что такое?.. Тела действительно менялись. По мертвым лицам пробежала мимолетная рябь, стирая черты искаженных предсмертными гримасами лиц. Проклятье, что это? Раньше ничего подобного не было. Удивленно склонившись над одним из мертвецов, лейтенант недоуменно уставился на дрожащие и расплывающиеся черты лица умершего колдуна. Медленно таяли в воздухе правильные черты лица, прямой аристократический нос и ровные зубы жемчужно-белого цвета. Лицо продолжало меняться.
        А потом, когда рябь рассеялась, а человеческий лик прекратил меняться, приняв свою неизменную форму, бывалый вояка буквально ахнул. Перед ним лежал совершенно другой человек. Свернутый набок нос заядлого драчуна, уродливый шрам на щеке, оскаленные кривые зубы. Но хуже всего было то, что этого человека усатый лейтенант просто знал. Это был один из сержантов, с которым он вместе выпил в тавернах не одну кружку пива. Судя по состоянию трупа, он был мертв уже как минимум три дня.
        Так вот откуда этот запах… Иллюзия… Ловушка…
        - Бегите! Немедленно врассыпную!!!
        В ночном небе мелькнула беззвучная вспышка молнии.
        А через полчаса у небольшого костерка снова лежали несколько спящих и похрапывающих колдунов, а среди них, замаскированный до неузнаваемости, лежал и усатый лейтенант, уставившись невидящим взглядом в темное ночное небо.
        - Там они. Я видел. Спят как младенцы.

***
        Небольшой городок немного в стороне от неотвратимо напирающей вперед лавины Вал-Накинских легионов впал в мрачную задумчивость. По небу неторопливо ползли свинцово-серые тучи. Вот уже второй день подряд безостановочно моросил мелкий дождь. По уныло склонившимся к земле ветвям деревьев стекали многочисленные струйки воды. Капли непрестанно барабанили по крышам домов. Городские улицы покрылись многочисленными лужицами.
        А по грязной мостовой шли несколько человек в длинных заляпанных глиной балахонах. Уверенно ступая по грязи и разбрызгивая воду в лужах, они целеустремленно шагали вперед. Абсолютно сухие балахоны под непрекращающимся дождем выглядели несколько… странно. Но, в самом деле, разве волшебники могут обращать внимание на такую мелочь, как дождь? Каждый маг был окутан каким-то невидимым коконом, функция которого заключалась в том, чтобы отклонять в сторону дождевые капли. Окруженные многочисленными капельками воды, застывшими на поверхности невидимого кокона, колдуны решительно шли по грязной улице.
        А впереди под густыми кронами раскидистых деревьев, за заборами и на крышах домов, странников ожидали почти полсотни человек, и капли воды медленно стекали по их напряженным лицам. Руки нервно стискивали рукояти мечей и машинально теребили тетиву луков. Смертоносные наконечники стрел были готовы в любой момент устремиться вперед и с хлюпаньем вцепиться в мягкую плоть.
        - Готовьтесь. Они идут…
        И руки медленно и бесшумно вытащили мечи из ножен, блеснув мокрой сталью. Легли на тетиву стрелы. Длинные копья грозно склонили свои граненые наконечники.
        Ловушка была готова захлопнуться.
        Идущие колдуны приближались. Вот они уже проходят мимо притаившихся в засаде солдат.
        Человек, одетый в простые городские одежды, вышел из старого бревенчатого дома и низко склонился перед проходящими мимо магами.
        - Господа, я прошу минутку вашего внимания, - было заметно, что человек сильно дрожит и, скорее всего, не от холода. - У меня для вас важная весть.
        Маги остановились и вежливо кивнули в ответ.
        - Мы внимательно слушаем тебя. Говори и ничего не бойся.
        - Г-господа, я хочу сказать вам, что я знаю, где находятся несколько вражеских солдат, тайно проникших в наш мирный городок.
        - Это действительно важные вести, - кивнул один из волшебников. - И ты знаешь где они?
        - Да, знаю, - горожанин, страдая приступом необоримого страха, едва мог шевелить губами.
        - И где же они?..
        - Да прямо здесь!!
        Со звоном разлетелись стекла, и из окон на улицу с громкими яростными криками вывалились несколько человек, разъяренно размахивая мечами. Горожанин кубарем отлетел в сторону, рухнув прямо в грязную лужу, а из-за его спины выскочил грозного вида громила в серебристой кольчуге с сержантскими значками. Громадный двуручный меч свистел в воздухе как тростинка.
        - Смерть поганым колдунам!
        В воздухе протяжно свистнула смерть. Поднявшиеся во весь рост лучники, стоя на крышах, выпускали одну стрелу за другой. Из-за забора выскочили несколько человек с длинными копьями в руках.
        Пламенные струи вырвались из рук колдунов, хлестнув по устремившимся вперед солдатам. Несколько человек повалились на землю, судорожно пытаясь сбить охватившее их пламя, но остальные только воинственно завопили.
        Беспощадные стрелы градом сыпались на волшебников. Большинство из них ударялись о невидимый щит и бессильно падали на землю, но некоторые все же находили свои пути к беззащитной плоти. Хотя даже проникшие сквозь незримую защиту стрелы впивались неглубоко, входя в тела не глубже чем на дюйм или полтора. Магия надежно защищала своих хозяев от обстрела, но против мечей…
        Молниеносно подскочивший боец, лицо которого перекосила ужасающая маска ярости, виртуозно крутанул меч и умело всадил его в живот одного из волшебников. Маг с отчаянным криком осел на землю. Забрызганный кровью солдат вырвал острие из упавшего тела и размахнулся вновь…
        Могучий удар невидимого молота, круша кости, отшвырнул его в сторону и превратил в безжизненное кровавое месиво. Стальные обрывки кольчуги веером взлетели вверх. Следующий неотвратимый удар магии с легкостью раздробил голову еще одному бойцу.
        Громовой удар. Ослепительная вспышка. И громадная дымящаяся воронка посреди улицы. Несколько оглушенных и неуверенно шатающихся солдат, мгновенно павших под ударами невидимого молота.
        Сыплющиеся стрелы нашли еще одну жертву. Удачно выпущенная стрела вошла прямо в глаз одному из волшебников. От подобной раны не могла спасти никакая магия.
        Еще одна вспышка и оглушительный громовой раскат. Еще одна кровавая воронка. Забрызганные грязью и кровью стены соседних домов.
        Но дело колдунов было проиграно. Подскочившие копейщики уже нацелили свои орудия смерти, способные пронзить даже лучшие латы. Узкие стальные наконечники с легкостью полосовали человеческую плоть.
        Короткая битва закончилась полной победой легионеров Вал-Накина. Все пятеро колдунов бездыханными лежали на земле. Грязная вода в соседних лужах покраснела от крови. А над поверженными врагами стояли с десяток солдат и снова и снова с остервенением вонзали мечи и копья в их мертвые тела. Вонзая до тех пор, пока погибшие маги не превратились в безобразные кровавые груды, в которых очень трудно было опознать человеческих существ.
        Гориллоподобный сержант медленно подошел к телам и решительно пнул окровавленные останки:
        - Вот так мы поступим с каждым, кто дерзнет выступить против непобедимых легионов Вал-Накина. Все вы сдохнете как крысы под забором.
        Солдат, скривившись, плюнул прямо на труп и повернулся в сторону все еще дрожащего в луже горожанина. Тот только всхлипнул и, скорчившись, прикрыл голову руками, ожидая немедленной смерти. Но сержант только усмехнулся, явив свету свою щербатую ухмылку и, вынув из кармана монетку, швырнул ее под ноги перепуганному человеку. Монета, блеснув серебром, канула в грязной луже.
        - Благодарю за помощь. Пусть никто не говорит, что легионеры Вал-Накина не держат своего слова. Твои жена и дети также свободны, - сержант, повернувшись к горожанину спиной, обозрел жалкие остатки своего прореженного вдвое отряда. - До следующей встречи.
        Солдаты, повернувшись, ушли вдоль улицы весело горланя какие-то похабные песенки. На поле недавнего сражения остались только несколько тел, над которыми еще вился слабый дымок, да несколько бесформенных груд плоти, перемешанной с грязью и клочками одежды. Горожанин сидел в луже и, не скрываясь, плакал.
        Шумел дождь, безразлично барабаня по крышам и шлепая в лужах.

***
        Сержант Зеклар из четырнадцатого пехотного легиона, соблюдая максимальную предосторожность, аккуратно развел ветки кустов. Длинные тени, отбрасываемые заходящим солнцем, полностью скрывали его лицо. В нескольких десятков шагов от затаившегося бойца на полянке стояли несколько человек.
        Так. Один волшебник, три ученика и десяток простых солдат. Фактически, опасность представляют лишь четверо. Зеклар нисколько не сомневался в том, что его бывалые ветераны с легкостью разделаются с неумехами Таулуса, даже если они вытащат свои магические копья. Но только в том случае, если удастся в первые же мгновения боя обезвредить колдунов.
        Ветки кустов беззвучно сомкнулись, поглотив сержанта, который ползком направился к своим притаившимся немного в стороне бойцам. Одиннадцать опытнейших солдат, обученных производить диверсии во вражеских тылах. Облаченные в легкие кожаные куртки, которые практически не сковывали движения и не производили постороннего шума, они привыкли наносить молниеносные удары и беззвучно ускользать в ночной тьме, оставляя за спиной разворошенный и гудящий лагерь противника. Как наиболее опытные, они были посланы в самое сердце вражеских земель. Совет Магов даже не подозревал о том, что так глубоко в тылу у них есть враги.
        Несколькими быстрыми жестами сержант объяснил положение. Солдаты бесшумно извлекли мечи и приготовили луки.
        - Ждем ночи, - прошептал сержант, аккуратно положив перед собой несколько метательных ножей. - А пока всем проверить оружие и смазать наконечники стрел ядом.
        Медленно удлинялись тени. Под покровом густого кустарника уже воцарилась непроглядная темнота, которую уже не могли разогнать слабеющие лучи наполовину скрывшегося за горизонтом солнца. Где-то в стороне громко застрекотал кузнечик.
        Идиллия, которая вскоре обернется кровавой дракой.
        Солдаты терпеливо ждали, неподвижно затаившись среди густых зарослей кустарника.
        Мимо, громко шелестя травой, прошел один из учеников. Глядя ему в спину, один из легионеров бесшумно потянулся за стрелой. Тускло блеснул стальной наконечник, покрытый зеленоватыми пятнами быстродействующего яда. Сержант, осторожно потянувшись и тронув солдата за локоть, медленно покачал головой. Воин неохотно кивнул, стрела вернулась на свое место. Через несколько минут начинающий чародей снова прошел мимо, оправляя свой потрепанный балахон.
        Солдаты ждали.
        Сумеречные тени медленно превращались в непроглядную ночную темноту, озаряемую лишь несколькими яркими точками, сияющими с небес - далекие миры, которым еще предстояло пасть перед волей Вал-Накина.
        Осторожно шевельнувшись, сержант Зеклар, едва шевеля губами, прошептал:
        - Пора.
        Двенадцать теней беззвучно скользнули во тьме. И только наконечники стрел едва заметно блестели во мраке. Ничего не подозревающие маги спали на поляне, выставив в дозор всего одного полуобученного новичка, которого с легкостью обезвредил бы даже ребенок.
        Начинающий солдат беззвучно упал в траву, захлебываясь кровью, а сержант молча вытер окровавленное лезвие кинжала и, скользнув вперед, притаился за соседним кустом. В стороне, охватывая лагерь колдунов полукольцом, занимали позиции легионеры. Беззвучно натянулись одиннадцать луков, готовые в любой момент метнуть вперед белооперенную смерть.
        Один из волшебников вдруг, едва заметно шевельнувшись, поднял голову. Зеклар беззвучно выругался. Почуяли! Волшебник вскочил на ноги и толкнул в бок одного из своих учеников.
        - Вперед!!
        Одиннадцать стрел одновременно сорвались с луков и со свистом промелькнули в воздухе. И все одиннадцать попали точно в цель. Маг медленно оседал на землю, потрясенно уставившись на вонзившиеся в его тело стрелы. Он был еще жив - настоящих волшебников убить не так то просто. Магический щит предохранил своего обладателя от мгновенной смерти - все стрелы вонзились неглубоко, но именно для подобных случаев наконечники и смазывали ядом. И от этой отравы не существовало противоядия. Волшебник был обречен, он умрет примерно через полчаса, корчась в страшных судорогах.
        С воплями вскочили на ноги трое учеников. Высоко в небе вспыхнул пламенный сгусток, озаряя окрестности тусклым нереальным светом и порождая мириады пляшущих теней.
        Снова свистнули стрелы. Двое учеников упали, пронзенные насквозь, но еще один уцелел. Пошатываясь как пьяный и прижимая ладони к животу, откуда торчало оперенное древко, он все же оставался на ногах. Полыхнуло пламя, несколько кустов вспыхнули, будто облитые маслом.
        Зеклар молниеносно выхватил меч и, перекатившись по земле, нанес сокрушительный удар. На мгновение перед его глазами мелькнуло искаженное лицо молодого парня, в глазах которого читался откровенный ужас. А потом все затопила хлынувшая кровь.
        Попутно перерезав глотку пытающемуся подняться отравленному волшебнику, сержант снова скрылся в кустах.
        Все события заняли буквально несколько мгновений. Ошарашенные неожиданным нападением солдаты Таулуса еще не успели даже дотянуться до своих грозных копий, а все было уже кончено. Четыре мертвых мага неподвижно лежали на земле.
        И снова полетели стрелы. Один за другим падали бестолково метавшиеся бойцы Совета.
        Утро застало отряд сержанта Зеклара уже в десятке миль от той полянки, где лежали тела. У четырех трупов отсутствовали головы - их отрубили и зарыли в лесу подальше от тел. Ведь доподлинно о колдунах мало что известно - вдруг они способны воскресать после того, как их пропороли десятком стрел. А если и так… тогда пусть поищут свои головы.

***
        Радан сидел в своем походном шатре и пустым невидящим взором смотрел на пламя наполовину оплывшей свечи. В последнее время он все больше и больше времени проводил в таком состоянии, вызывая всевозможные шепотки среди своих ближайших соратников. Генералы строили всяческие предположения о здоровье короля и даже неоднократно намекали правителю на необходимость визита к лекарю. Радан только усмехался. Они думают, что я болен, а на самом деле… На самом деле все обстояло гораздо проще и, вместе с тем, невероятно сложнее. Король Вал-Накина общался с голосом.
        - Ааа… Ааооааоа… О-уо-оууоооуууоо…
        Голос непрекращающимся воем зудел в его голове, пронизывая все тело насквозь и проникая даже в самые затаенные уголки души.
        - Оуооу-оуо… Ауооааауууооуа…
        Радан не понимал ни слова, и даже не пытался их понять. Он просто сидел. Сидел и слушал. Слушал завывания голоса, превратившиеся постепенно в самую прекрасную на свете музыку, наполняющую все тело неизмеримым блаженством. Король спал, ел, проводил военные советы со своими генералами, развлекался с любовницами, а в его голове ни на минуту не прекращалась необыкновенно прекрасная музыка голоса.
        - У-ууу-ууоооуууаа…
        И глядя будто бы со стороны на свое скорчившееся на неудобном стуле тело, Радан плыл по волнам чудесной песни. И как же я раньше мог жить, не зная этого великолепия? Перед глазами мерцали то вспыхивая, то угасая радужные круги и полоски. Непередаваемо…
        Иногда вместе с песней приходили и видения. Радан видел.
        Он видел величественные дворцы, видел великолепные города с широкими прямыми улицами, по которым медленно прогуливались люди в чудных одеяниях, видел уходящие в небеса колоннады и чудесные картины. Он побывал в роскошных коридорах дивных мраморных башен, уходящих крышами за облака, любовался причудливыми витражами и разглядывал мириады статуй, изваянных из неведомого камня. Он побывал в домах горожан среднего достатка, которые жили роскошнее, чем живут сейчас многие лорды.
        И вместе с видениями приходило понимание. Это прошлое. Эпоха древних. Эпоха Созидания.
        Подобные видения всегда заканчивались неизменно. Ослепительная вспышка поглощала города, рушились величественные дворцы, исчезали в бушующем пламени бесценные произведения искусства, тысячами погибали люди, неспособные противостоять необоримой силе древней магии. Видение теряло краски и превращалось в кроваво-красный отпечаток, медленно тускнеющий вдали.
        Однажды Радан видел несколько человек, сидящих на постаменте за столом. Или же богов. Ибо выглядели они точь-в-точь как люди, но, несомненно, не были ими. Ни один смертный не мог глядеть на мир такими глазами. Глазами, в которых отображалась вся мудрость миров. Пятеро было их. Пятеро могущественнейших существ, которых только видел свет. Бесконечно долгое мгновение Радан вглядывался в их лица, и бесконечно долгое мгновение вся его сущность трепетала перед ними. Ему хотелось немедленно пасть на колени и немедленно покаяться во всем, уповая на милость Творцов. Низкорослый высохший старик, темноволосый мужчина средних лет, молодой парень с копной волос ржавого цвета, широкоплечий мужчина с короткими светлыми волосами и ослепительно прекрасная женщина с волосами цвета воронова крыла и необыкновенно ясным и пронзительным взором. Пятеро великих. Пятеро Творцов. Видение замутилось… и в тот же миг двое из пяти растаяли во внезапно сгустившемся мраке, еще двое исчезли в ослепительной вспышке, а последний - молодой парень - с ужасающим воплем невыносимого страдания скрылся внутри внезапно вынырнувшего из
глубин Бездны шара. Шар ярко полыхнул и вновь вернулся в вековечный мрак, унося в себе изломанную человеческую фигуру…
        И снова хлынула кровь, смывая все увиденное. И голос с воплем завыл, с яростью вспоминая своих самых непримиримых врагов. Тьма. Кровь. Вечность.
        И вновь видения.
        Радан видел марширующие по дорогам легионы, видел горящие города и рушащиеся стены. Ужасающие сражения бушевали, перемалывая в кровавых жерновах войны тысячи тысяч жизней. Он видел вереницы беженцев, спасающихся от войны, видел горы трупов на улицах сожженных дотла городов. Видел самого себя единым жестом посылающего вперед непобедимую армию Вал-Накина. Видел миры один за другим падающие к его ногам.
        Король наблюдал за поражением усатого лейтенанта, возомнившего себя умнее врагов и приведшим на смерть вместе с собой почти три десятка новобранцев. Он вместе с широкоплечим сержантом боролся против пятерых колдунов на грязной улочке никому не ведомого городка и радовался победе, смотря с небес на отходящий отряд сержанта Зеклара, уменьшивший количество его могущественных врагов на четыре человека.
        И понимание. Это настоящее. Эпоха нашего времени. Эпоха Времен Хаоса.
        Величественные картины побед и поражений исчезали, сменяясь далеким безумным смехом и мерцанием четырех багровых огоньков в безграничном мраке Бездны. Глаза Падших.
        Видения.
        Громадные армии, идущие через порталы и заполонившие собой миры. Реки крови, смывающие с лика мира последние отголоски надежды и пробуждающие самые отвратительные кошмары. Мириады чудовищных тварей, выползших из самых мрачных закоулков, чтобы принять участие в захлестнувшем миры кровавом безумии. Столкнувшиеся мечи и когтистые лапы, схватившиеся в последней битве исполинские монстры. Громадные огнедышащие создания, парящие в поднебесной высоте на своих широких кожистых крыльях и поливающие лавиной огня своих исконных врагов…
        А в небесах незримо сталкивались исполинские силы. Магия бурлила и кипела в кошмарном всеуничтожающем хаосе безумного сражения. И сама реальность дрожала и извивалась под чудовищным напором могучего волшебства, целые миры гасли как догоревшие свечки, растворяясь в мрачных глубинах Бездны.
        Мириады трупов, среди которых бродили уродливые обожравшиеся мертвечиной твари. Два человеческих лика смотрящих с небес на залитую кровью землю, и улыбка на их устах.
        Понимание. Это будущее. Конец этой эпохи. Начало новых времен. Грядущая Эпоха Владычества.
        Кровь затопляла внутренний взор Радана, смывая видение грядущих времен и наполняя его чувством яростного упоения и беспощадного могущества. Два человеческих лика в небесах. Два лица, чем-то неуловимо знакомых…
        Радан смотрел. Смотрел и слушал.
        - Они готовятся пойти на соединение, чтобы единым ударом расколоть защитную сеть твоих маленьких отрядов… Они хотят вынудить тебя принять крупное сражение, где преимущество будет на их стороне… Не позволяй им объединиться… Мы не должны упустить шанс… Шанс закончить эту войну победой… Вот что необходимо сделать…
        И звуки голоса вновь сменились чуждой пронизывающей душу, но, вместе с тем, такой прекрасной песней.
        - Ааоооуууоаа…
        Радан сидел на неудобном косоногом стуле и предавался грезам, вслушиваясь в бормотание чуждого голоса, а его рука сама собой обмакнула перо в чернильницу и уверенно принялась выводить на помятом листе бумаги очередной приказ командирам наступающих легионов Вал-Накина.
        - Ууооу-ооаууаааа…

***
        И было известно, что недалеко от Рогатых Холмов армия Вал-Накина одержала величайшую победу со времен Раскола. Необыкновенно хитроумная ловушка захлопнулась, перемолов своими стальными челюстями ошарашенное войско Таулуса. Тысячи легионеров пали в бою, разодранные на части ужасающей магией, превращенные в облачка пепла или же сгоревшие заживо. Но они победили. Победили, открыв себе прямую дорогу прямо к величественному Дворцу Совета.
        И мало кто смог спастись из разгромленной армии Совета Магов ибо разъяренные гибелью тысяч своих товарищей с ног до головы залитые кровью легионеры не брали пленных и не обращали внимания на мольбы о пощаде. В тот день их мечи и копья вдоволь напились человеческой крови.
        Чудо. О чуде молва несла весточку в каждый уголок этого мира. Будто бы в самый разгар битвы, когда исход сражения был уже почти решен - и решен не в пользу Вал-Накина - в небе на миг мелькнуло какое-то видение. Видение четырех багровых огоньков, сияющих в бездонном мраке. А потом исполинской силы удар обрушился на ряды волшебников, ломая, коверкая и сокрушая их строй. Этот удар не нес в себе смертоносной магии способной вмиг превратить сотни человек в безобразные изуродованные трупы. Он был гораздо страшнее - большая часть волшебников вдруг лишилась своей силы…
        Волею Стража Бездны…
        Исход был предрешен.
        И слухи передавали слова короля Радана, который, поставив ногу на труп последнего представителя Совета Магов, поклялся в благодарность за это деяние поставить на площади перед Поднебесным Дворцом Вал-Накина великолепную мраморную статую Стража Бездны. И говорили также, что после этих слов король вдруг разразился безумным хохотом, ввергая в полнейшее ошеломление всех своих слушателей, но в это мало кто верил. Разве возможно, чтобы кто-то смеялся над столь явным проявлением великой силы самого Стража Бездны, пришедшей на помощь в самую трудную минуту?
        В бескрайних просторах Бездны на самом краю мироздания затерялся убогий, позабытый всеми мирок. И на его поверхности посреди безжизненной пустыни мерно мерцали четыре багровых огонька.

*** - Все… Их дело проиграно…Силы Таулуса смяты и практически полностью рассеяны… Для Радана больше нет препятствий… Два самых могущественных мира практически полностью в его руках… Осталось только укрепить его власть…
        - Хорошо проделано… Ты провел великолепную работу с этим дикарем… Поздравляю…
        - Я работал не ради твоих похвал или поздравлений… Все это приближает день нашего освобождения… И ради этого я приложу максимум усилий… А-а, проклятье Вечности… Я больше не могу тереть эту пытку!..
        - Вижу, что ты преуспел в своих деяниях… Ты практически полностью захватил рассудок этого дикаря… И каково это - править королевством?..
        Сквозь мысленный эквивалент безумного смешка пробилась мысль:
        - Почти то же самое, что и заседать в Совете Единения…
        Волны беззвучного хохота заставили своды пещеры слабо содрогнуться.
        - Забавное сравнение… Возможно, мне тоже стоит попробовать…
        - С радостью уступлю тебе… После того, как я с таким шумом выступил в небесах над Таулусом, мне придется полгода собираться с силами… С удовольствием оставлю всех своих марионеток тебе и немного передохну…
        - Да… Представление действительно было знатное… Знаешь, некоторое время я думала, что ты уже настолько сошел с ума в этой тюрьме, что не способен больше мыслить рационально… Но я ошибалась… То, что там произошло… Виртуозная игра на человеческих душах…
        - Хах… Виртуозная игра… Да я чуть не надорвался… Чуть не лопнул от натуги как перезрелая тыква… Метался как сумасшедший, толкая этих колдунов под локоть и мешая им творить заклятья… Некоторые меня, несомненно, засекли и даже сумели оградиться…
        - Ну, они все умерли под мечами солдат этого дикаря… Никто не сможет рассказать о нашем участии в этих делах…
        - Мне наплевать кто из них что скажет… Но представь себе… Я, способный в мгновение ока превратить в пар половину Таулуса, шарахаюсь от каких-то стариков в балахонах как от огня… Унизительно… Противно… Обидно… Я больше не могу это терпеть… Я так слаб…
        - Да, мы слабы… Но все еще вернется… Еще немного… Всего несколько десятилетий…
        - Да!.. Свобода!… Они все умрут!.. Смерть - вот их доля… Месть!..
        - Тихо… Не тревожь Стража…
        - Плевать… Он уже не способен помешать нам… Даже если Радана внезапно постигнет несчастный случай, его дело переживет века… Кстати, что-то Страж последние годы ведет себя слишком уж тихо… Может быть, он что-то затеял?..
        - Неважно… Пока он не вмешивается - будем действовать по старому плану… А теперь передай мне контроль над этим дикарем…
        - Вот… - Последовало мгновенное шевеление в магическом эфире, когда несколько потоков магии, внезапно изогнувшись, перескочили с одного места на другое. - Только обращайся с ним поосторожнее… Он такой интересный…
        - Ну, раз он тебе так нравится, то я постараюсь, чтобы он выжил… А теперь можешь передохнуть…
        Один из чуждых нечеловеческих разумов медленно погрузился в слабое подобие сна, наполненного чудовищными неестественными видениями, а другой, развив неистовую деятельность, обрушил свою необоримую волю на Таулус.

***
        Двенадцать человек вошли в роскошную залу, богато отделанную мрамором и позолотой. Простые одеяния темно-серого цвета резко контрастировали с богатой отделкой стен и великолепными картинами древних.
        Вошедшие остановились посреди залы и, глядя на длинный стол из дорогих пород дерева, молча склонили головы. Один из них шагнул вперед и, опустившись на колени, бережно выложил на стол несколько деревянных обломков запятнанных кровью и явно побывавших в пламени.
        - Да смилуется Отец Сущего над вашими душами… - Губы двенадцати волшебников слабо зашевелились, повторяя обычную молитву и отдавая память погибшим товарищам.
        Каждый из них подходил к столу и, склонившись, выкладывал на его полированную поверхность изломанные и окровавленные куски посохов. Посохов, оставшихся от членов Совета Магов. И на глазах каждого волшебника блестели слезы.
        Слишком многие пали в сражениях. Война явилась на их земли и собрала богатый урожай жизней. Жизней их друзей, товарищей и братьев.
        Когда был выложен на стол последний найденный на поле боя обломок посоха, волшебники медленно поднялись с колен и почтительно отошли в сторону. Они стояли, не отрывая взглядов от пола, и молчали. В полнейшей тишине медленно ползли минуты.
        Наконец один из колдунов вздохнул и медленно поднял голову. Страдание отчетливо читалось в его глазах:
        - Мы должны обсудить дальнейшие действия. Все Советники мертвы и, стало быть, теперь мы обязаны принять на себя бремя власти. Нужно что-то делать.
        Еще один маг оторвал взгляд от пола.
        - Да что тут поделаешь? Мы проиграли. Проиграли! Проклятые варвары одолели нас!.. Но одного я не могу понять: как? Как такое могло произойти? Что случилось в Рогатых Холмах?
        - Что случилось? Полнейший разгром, вот что! Все наши силы остались лежать на поле боя изрубленными на куски. Только считанные единицы смогли спастись и донести до нас весть о самой ужасающей катастрофе, которая только могла обрушиться на Таулус… Я ведь просил слуг передать вам свитки с содержанием их донесений. Разве они не исполнили своих обязанностей? - Отведенные в сторону взгляды и смущенные покашливания стали ответом. - Понятно, вы просто не сочли нужным их прочитать.
        - Не было времени - нужно было готовиться к церемонии. Прочитаем потом, а пока вкратце расскажи нам, что говорят выжившие?
        - Плетут какую-то чушь о вспыхнувших в небесах огнях, о том, что почти все маги вдруг лишились силы, о том, что отступавшие ряды легионов вдруг с яростным воем ринулись веред и, не считаясь с потерями, смяли ряды наших солдат. У нас нет ни единого достаточно достоверного свидетельства происшедшего - спаслись только обычные солдаты, а из владеющих магическим искусством выжили только двое. Оба - ученики, еще только-только коснувшиеся необъятной магии. Они твердят только одно, будто бы в самый важный и ответственный момент они не могли сотворить даже малейшего заклятия. Говорят, что ощущение было таким, будто бы кто-то все время толкал их под руку. В сущности произошедших явлений они, конечно же, не разобрались. Но я этого и не ждал - судя по тому, что мне известно, в случившемся не разобрались даже опытные бывалые маги, а не то что ученики. Но кое-кто из Совета явно понял суть происходящего. Один из солдат говорил, что кто-то из Советников кричал о явлении силы кого-то… кого-то из Высших… Пришли донесения от шпионов из вражеских лагерей. Там говорят о вмешательстве Стража Бездны.
        - Возможно ли, чтобы Творец… Нет. Не поверю.
        - Но почему?..
        - Зачем Стражу помогать этим дикарям?
        - Страж Бездны никогда не стал бы вмешиваться в дела смертных!
        - В чем наша вина? За что он нам мстит?..
        Постепенно возмущенные возгласы утихли, и в мертвой тишине прозвучал усталый и безжизненный голос:
        - Случившегося не изменишь. Нам следует не смотреть в прошлое, а думать о будущем. Сейчас перед нами стоит более насущный вопрос, чем выяснение причин гибели наших братьев. Армия варваров ломится в наши двери. Осталось совсем немного времени и… - Не договорив, волшебник печально склонил голову.
        - Мы можем заключить перемирие. - По неуверенному голосу высказавшего это предложение мага было очевидно, что даже сам он не верит в свои слова.
        - Варвары никогда не пойдут на перемирие. Зачем оно им, когда от полной и безоговорочной победы их отделяет всего несколько шагов?
        - Но… Тогда у нас нет выбора. Мы вновь выйдем на поле боя. И пусть эти дикари умоются своей кровью!
        - Вновь сражаться? - Нескрываемая горечь наполняла негромкий голос волшебника. - Три четверти наших собратьев уже мертвы. Ценнейшие знания утеряны навсегда. В живых не осталось ни одного Советника. Варвары безостановочно прут вперед, а их армия в десятки раз больше любых сил, которые мы сможем наскрести. У нас практически не осталось шрокенов, а все что вы увидите, зайдя в военные лагеря - это всего лишь несколько десятков новичков, обучающихся под руководством солдата, который ни разу не видел ни одного сражения. Как мы можем сражаться с десятками тысяч врагов, имея всего лишь жалкие остатки прежнего могущества. И даже если мы вновь соберемся с силами… Ведь нет гарантии, что произошедшее у Рогатых Холмов не повторится вновь.
        - Тогда… что ты предлагаешь?
        После долгого молчания ответ все же последовал:
        - У нас остался только один шанс. Мы должны спасти хоть что-нибудь…
        Конечно же, подобное предложение не понравилось ни одному из присутствующих в зале магов, но после долгих дискуссий, когда сами собой отпали все остальные варианты, оно все же было принято. Волшебники разошлись, понурив головы и устало шаркая ногами по полу.

***
        Армия Вал-Накина, наводя ужас на близлежащие города и деревни, медленно, но неотвратимо ползла вперед, подминая под себя все новые и новые мили пыльных дорог. Дорог ведущих к самому сердцу этого мира - Дворцу Совета. Легионы шли по бескрайним равнинам, заросшим густой травой почти в рост человека, шли по каменистым склонам невысоких холмов, где редкие пучки травы с трудом цеплялись корнями за негостеприимную почву, шли вдоль рек и бесчисленных ручейков, берега которых были покрыты густыми зарослями камыша.
        А во главе стальной лавины стоял предводитель, чья душа уже практически полностью была объята непроглядным мраком Бездны.
        Радан безмолвно ехал верхом на великолепном жеребце и по обыкновению смотрел вперед пустым невидящим взором. За последнее время он сильно похудел, а его лицо практически превратилось в обтянутый кожей череп, но то, что он чувствовал внутри себя… Безграничная мощь способная испепелять города одним мановением руки. Власть над жизнью и смертью. Вот только все это было придавлено неизмеримой тяжестью какой-то древней магии, и наружу пробивались только слабые отголоски этой силы. Но даже этого было достаточно, чтобы наполнить исхудавшее тело Радана нечеловеческими возможностями. Он прекрасно помнил упоение битвы в Рогатых Холмах, когда проносящийся через его разум могущественный поток незримых сил обрушился на ряды вражеских колдунов, отнимая у них магические способности и сминая их жалкие рассудки, наполняя души врагов ужасом и безумием…
        Великая и необоримая мощь незримо бурлила в его теле. Призрачная сила мерно пульсировала в такт с мерцанием четырех багровых огоньков, погруженных в безграничный мрак. И песня. Песня пронизывала все тело Радана, наполняя его неизмеримым блаженством. Он был абсолютно уверен, что если она прекратится хоть на мгновение - он тут же умрет. Но песня не прекращалась. Хотя… в ней что-то изменилось.
        - Аааа-аа-ааа-а!..
        Не так как раньше. По другому. Исчезли резкие истерические нотки, сменившись грозным спокойствием дремлющего вулкана. Безумная круговерть звуков превратилась в сложнейшее переплетение, отдаленно напоминающее мелодию какого-то неземного инструмента.
        Собственно, вся песня совершенно изменилась, став абсолютно другой. Но какая разница? Ведь она по-прежнему несет в себе счастье…
        Изменились и видения. Теперь чаще всего Радану являлись картины далекого прошлого, отражения прошедших веков, наполненные видами величественных дворцов и сотен незнакомых лиц. И на фоне этих видений не было обычных вспышек ненависти и злобы, а только грозное спокойствие. Спокойствие самой Бездны, притаившейся в засаде и ожидающей подходящего момента для беспощадного удара. Холодная мрачная сила, терпеливо ждущая… чего?..
        Но самое главное заключалось совсем не в этом. Изменился голос. Что именно стало другим, Радан осознать не смог, но был абсолютно точно уверен, что теперь слышит совершенно другого… человека?.. бога?.. Творца?.. Какая разница? И этот другой голос был ему смутно знаком. Он уже где-то встречался с ним. Но где?
        Радан не помнил. В последнее время он уже практически ничего не помнил. В опустошенном мраке его рассудка медленно плавали обрывки мыслей и давних воспоминаний. Иногда он видел самого себя в сияющих доспехах мерно шагающим в строю. Разве я когда-то служил в легионах?.. Радан не помнил. Другой наиболее часто возвращающийся кусочек прошлого показывал его сидящим под раскидистым дубом и лениво жующим кусок вяленого мяса. Рваная одежда, старая латанная кольчуга и ржавый меч дополняли картину. Радан отрешенно взирал на самого себя, чье лицо еще не было украшено морщинами забот и не несло на себе печать тьмы. Где это?.. Что это?.. Радан не помнил. Он не удивлялся этому. Ведь довольно часто случалось так, что он не мог припомнить даже события вчерашнего дня, а уж дела десятилетней давности…
        Радан ехал на всхрапывающем жеребце во главе легионов Вал-Накина. Высохшее подобие человека, одетое в потемневшие доспехи и закутанное в плащ, под которым, не смотря на сияние полуденного солнца, сгустилась плотная тень. Тень медленно свивалась и колыхалась, хотя ветра не было совершенно. Тень, больше всего напоминающая живое существо. Пустой взгляд, резкие жесты и иссохшая потрескавшаяся кожа на кистях рук.
        Похоже, у генералов не осталось ни единого сомнения в болезни короля.
        Король слаб. Король болен. Король должен оставить свой трон. Но Радан не собирался сдаваться. Глядя на перешептывающихся военачальников, он только ухмылялся. Разве эти смертные способны помешать мне? Чья это мысль - его или голоса, Радан так и не понял. Да и какая разница?
        Легионы шли. Шли по пыльной дороге, пролегающей через бесчисленные древние руины, заросшие травой и деревьями. Радан смотрел на полуразрушенные остатки стен, обломанные зубья ажурных башенок и растрескавшиеся мостовые. Он видел. И перед его взглядом древние развалины превращались в прямые широкие улицы городов, по которым неспешно прогуливались причудливо одетые горожане, вздымались к небесам башни, купола дворцов медленно проплывали мимо.
        Пребывая сразу в двух мирах, видя одновременно и увитые плющом развалины и величественные дома, некогда стоявшие на этом месте, Радан не обращал внимания на дорогу.
        А между тем на горизонте, видимые за многие мили, медленно начинали прорисовываться далекие очертания титанического сооружения. Исполинские башни скрывались за облаками, поднимаясь над землей на непостижимую высоту. Древняя громада Дворца Совета - места, где некогда жили сами Творцы.

***
        Радан презрительно глядел на привольно раскинувшийся впереди громадный город. Слишком уж свободно, слишком уж беззаботно. Ни стен, ни бастионов, ни громадных ворот, окованных металлом. Несколько десятков стражников, напряженно разглядывающие приближающийся передовой отряд вражеских войск, да нервно переминающиеся с ноги на ногу горожане. Вот и все. Радан уже примерно знал, чего стоит ожидать, но все же… Да, здесь слишком давно не было войн. В бездонной пустоте его разума, окутанного прекрасной пеленой песни, мелькнула еще одна мысль: Ну что ж, не придется терять время на осаду и штурм. Этот город упадет мне в руки как перезрелый фрукт.
        Тьма взвихрилась под капюшоном плаща, надвинутого на самое лицо короля, когда тот шевельнулся в седле, вынуждая черного как смоль жеребца шагнуть вперед. За своим правителем последовали три сотни легионеров. Остальная армия Вал-Накина, численностью около пятидесяти тысяч человек стала лагерем в двух милях от этого места.
        Никто не осмелился протестовать, когда король заявил, что желает войти в город во главе небольшого отряда, оставив основные силы позади. Генералы по-прежнему думали о своем, а королевские советники не решились противоречить правителю, который в последнее время стал совершенно непредсказуемым. Вообще-то, никакие доводы и не смогли бы поколебать решимости Радана. Поступить так ему повелел голос, а его приказы король Вал-Накина выполнял беспрекословно. Да он и не мог не подчиняться.
        Принуждение уже глубоко въелось в его душу, и выкорчевать его оттуда не смог бы даже весь Совет Магов этого мира.
        Городские улицы приближались. Необычайно широкие улицы, вымощенные идеально точно подогнанными друг к другу плитами серого камня - творение древних. От тех же стародавних времен остались и некоторые дома. Например, вон то сооружение с двумя куполами, или эта башенка… Причудливо смешанные между собой величественные сооружения умерших многие столетия назад строителей и обычные дома из простых тесаных камней и бревен выглядели весьма необычно. Казалось, два совершенно разных города вдруг вросли друг в друга. Величественные особняки с резными мраморными колоннами соседствовали с простыми бревенчатыми избушками местных бедняков. Из располагающихся на громадных площадях древних фонтанов уж давным-давно не вытекало ни капли воды, а там где некогда располагался какой-то мемориал, от которого остались только несколько громадных каменных глыб, теперь находился парк.
        Над всем этим причудливым смешением двух совершенно не схожих между собой эпох господствовала исполинская громада Дворца Совета. Десятки причудливых закрученных спиралью башенок гордо устремлялись в небеса, хрустальные крыши сверкали на солнце. Витражи, колонны, мозаики и статуи. Необычайно прекрасное и величественное зрелище. Чудесное творение минувших веков.
        Несмотря на то, что Дворцу Совета было уже несколько тысячелетий, выглядел он так, будто, вполне мог простоять еще столько же. Но даже здесь беспощадная поступь времени оставила свой след: истертые полы, пустые постаменты, на которых некогда стояли дивные статуи, выщербленные камни и зияющие пустотой провалы некоторых окон.
        Но с такого расстояния эти мелкие разрушения были практически незаметны. Древний Дворец Совета выглядел будто внезапно сошедшее на землю чудо и, глядя на него, вполне можно было поверить, что некогда - еще до Раскола - по этим мраморным плиткам ступала нога самого Творца. Величественное здание, находящееся в самом центре Мироздания. Древний дом Творцов.
        И едва только Радан поднял глаза, разглядывая величественную древнюю архитектуру, как мгновенно нахлынувшее видение захлестнуло его разум. Он вздрогнул всем телом, едва не вывалившись из седла.
        Он стоял на краю громадной площади вместе с тысячами других горожан и что-то восторженно кричал… Его преисполненная радостного ожидания сущность предвкушала… И исполинская громада Дворца Совета, выглядевшего немного не так, как сейчас. Отполированные стены, ослепительно сверкающие в солнечных лучах хрустальные крыши, громадные резные колонны. Все выглядело гораздо более ухоженным.
        Пять статуй, пять громадных мраморных фигур, стоявших неподалеку от входа во дворец. Исполненные мудрости лица. Радан мгновенно узнал их. Творцы. Пятеро Творцов.
        И пять человек, стоящих у подножия громадных фигур. Едва различимые лица. Творцы. Пятеро Творцов, явившихся для встречи с народом. Они улыбались и весело махали руками. Радан видел, как выскочивший из толпы ребенок - девочка лет пяти от роду - замер в десятке шагов от великодушных правителей всего Мироздания, внезапно оробев. Творцы заметили ее и улыбнулись, приглашающе махнув рукой. Девочка нерешительно шагнула вперед, но вновь испуганно попятилась. И тут один из Творцов, широкоплечий и светловолосый с простоватым лицом обычного крестьянина, вдруг решительно шагнул вперед и, подхватив ребенка на руки, закружился с ней по ступеням величественного Дворца. Счастливый смех девочки смешался с восторженным ревом толпы…
        Видение медленно покрылось рябью и растворилось во тьме времен, оставив Радану смутное понимание, что виденные им события происходили в этом самом месте свыше двух тысяч лет назад.
        Но времена изменились.
        Хлестнув коня, Радан в сопровождении нескольких вооруженных до зубов телохранителей приблизился к стоящим около улицы стражникам. Несколько особо слабонервных жителей этого города кинулись бежать, но большинство остались, со страхом наблюдая за ужасными варварами.
        Остановившись посреди улицы, Радан спрыгнул со своего жеребца и обратился к одному из стражников, напряженно сжимающему в руках древнее двузубое копье:
        - Я Радан король Вал-Накина прибыл с миром, чтобы обсудить условия вашей сдачи. Проводите меня во Дворец Совета.

***
        "И да будет всем вам известно, что отныне Таулус вливается в Единую Империю Возрождающихся Миров. Во избежание бессмысленных разрушений и жертв верховная власть переходит в руки Императора Радана, но при этом каждый вошедший в Империю мир сохранит свое собственное правительство, напрямую подчиненное Императору. Миры могут жить по своим собственным законам и обычаям, если они не противоречат общим законам Империи.
        Каждый мир обязан выплачивать Императору налог на содержание армии и предоставлять новобранцев для пополнения рядов победоносных легионов Великой Империи.
        Отныне объявляется, что каждый житель Империи может беспрепятственно странствовать между мирами, входящими в Империю, уплатив соответственную пошлину. Торговля будет поощряться.
        Совет Магов по-прежнему будет править на Таулусе, в обычных мирских делах подчиняясь Императору, но обладая полной независимостью в делах волшебных. Совет волен проводить магические исследования, произносить заклинания и заниматься другими волшебными делами согласно своим желаниям. Император не обладает властью над магами, которые отныне подчиняются только Совету, но при этом Совет обязуется предоставлять магические услуги Императору за соответствующую плату.
        Совет Магов может набирать добровольцев в любых входящих в Империю мирах для пополнения своих рядов.
        Отныне указом Императора создается особый отряд волшебников, целиком специализирующийся на военном деле, для облегчения грядущих военных кампаний в соседних мирах.
        Подписано: Император Радан, правитель Вал-Накина и Таулуса".
        Отрывки из мирного договора между Вал-Накином и Таулусом, предназначенного для зачитывания народу обеих миров.

1453 год.

***
        Я клянусь. Клянусь беспристрастной Вечностью и бескрайними просторами Бездны, что не забуду своего обещания. Я клянусь объединить все миры под единой властью и вернуть былые времена, когда по дорогам можно было странствовать, не опасаясь разбойников, когда мудрость главенствовала над силой. Я клянусь возродить былую силу магии. Я клянусь вернуть былые времена, когда люди были подобны богам!
        Я клянусь! Клянусь, что наши потомки вновь увидят истинный свет миров и смогут жить в исполинских дворцах, а, усаживаясь за стол, смогут взять в руки золотые ложки и вилки.
        Я клянусь, что все вы обретете подходящую судьбу. И преданные будут вознаграждены, а неверные - наказаны. И когда мы достигнем былых высот!.. Тогда. Тогда к нам вернутся отвернувшиеся от нас Владыки. Творцы снова снизойдут в миры, наполняя нас божественным светом.
        Я клянусь, что мне не будет покоя, пока все сказанное мной не станет явью.
        Клятва Императора Радана, произнесенная перед народом на ступенях Поднебесного Дворца на Вал-Накине.

1454 год.

***
        Без сомнения, Объединитель - самая весомая фигура своего времени, одна из ключевых личностей Эпохи Времен Хаоса, оказавшая наибольшее влияние на судьбы миров. Первый Император Великой Империи, поклявшийся на ступенях Дворца Совета добиться объединения всех миров, он всю свою жизнь посвятил этой клятве.
        После практически бескровной победы Объединителя над Советом Магов, последовали несколько лет перемирия, когда Вал-Накин и Таулус наслаждались спокойной жизнью под властью Императора. Процветала торговля между мирами, ширились ремесла, быстро росли новые города.
        Но клятва побуждала его идти вперед. И вот в 1458 году непобедимые легионы Вал-Накина, подкрепленные могущественным волшебством магов Тулуса, вновь прошли портал, высадившись на землях Кибада.
        После длительных и кровавых столкновений Кибад признал владычество Империи и влился в нее на общих правах. Могущество Объединителя вновь возросло.
        Подавив последние очаги восстаний на Кибаде, легионы повернули свои стопы в сторону Шиноса. Тамошний король показал себя вполне разумным правителем и сразу же добровольно примкнул к Империи, любезно предоставив ресурсы своего королевства Императору.
        Еще несколько лет мира потребовалось для укрепления власти Империи на захваченных землях. За эти годы резко выросли объемы торговли, ширились ремесла, процветали искусства. Но особо широкое применение обрела магия. Совет Магов, некогда обладавший властью только на Таулусе, распространил свое влияние на все миры Империи, вынудив всех независимых волшебников признать свое владычество и создав новую могучую организацию известную как Орден Очищения. Повсюду как грибы после дождя росли магические школы и лаборатории. Сотни волшебников разбирали древние книги и артефакты, пытаясь постичь волшебство древних. Объединитель не препятствовал этому процессу, и даже кое в чем содействовал.
        В 1465 году война возобновилась с новой силой, обрушившись на земли Пламенного и Дитры…
        Объединитель скончался в 1474 году, оставив после себя наследником шестнадцатилетнего принца, ставшего вторым Императором. Первым же его указом столица была перенесена, и отныне резиденцией Императоров стал не Поднебесный Дворец Вал-Накина, а Дворец Совета на Таулусе.
        К тому времени Империя имела под своей властью восемь важнейших и самых могущественных миров: Вал-Накин, Таулус, Кибад, Шинос, Пламенный, Дитра, Шихнас и Уцелас…
        Вспыхнувшее после смерти Объединителя восстание, имевшее целью расколоть Империю и вернуться к прежней независимости, было с особой жестокостью подавлено (см. книгу Магистра Ордена Очищения Нанифария "Восстание за Освобождение").
        Сын Объединителя не проявил особого желания продолжать дело отца и за время своего правления присоединил к Империи только два второстепенных мира…
        Но внук первого Императора, известный под именем Ротандин Угрюмый, вернулся к войнам с небывалым рвением. Империя росла как на дрожжах, поглотив за время его пребывания у власти еще десяток миров…
        Книга Времени. Том 9, страница 357.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.
***
        Книга третья
        Орден Очищения
        Часть первая
        Ласковые лучи солнца
        Роднесс. - Небольшой мир, созданный Творцом Вассианом в 346 году. Диаметр - около
483 миль. Местность большей частью слабо холмистая подчас переходящая в невысокие горные хребты. Благодаря весьма теплым климатическим условиям большая часть поверхности мира покрыта тропическими лесами. Имеются несколько заболоченных участков.
        Основной особенностью строения мира является уникальная в своем роде Сеть, обладающая максимально возможной устойчивостью к разрыву, необычайной пластичностью и способностью своевременно блокировать все нежелательные и наиболее опасные побочные эффекты магических взаимодействий. Это связано с тем, что этот мир был задуман и изначально создавался в качестве громадной лаборатории для многочисленных волшебников.
        Не слишком многочисленное население сосредоточено главным образом вокруг единственного во всем мире крупного центра - города Роднесс и состоит в основном из людей так или иначе связанных с магическими исследованиями и работами. Благодаря особой структуре Сети именно в этом мире расположены практически все ремесла, связанные с массовым применением магии (изготовление вооружения и предметов магической силы, производство лекарственных зелий и др.).
        Роднесс по праву является магическим сердцем Мироздания. Концентрация магии на его поверхности необычайно высока даже в условиях ее непрерывного поглощения Сетью. Во избежание неприятных инцидентов в 3638 году Творцом Селифаном были созданы Ограничительные Башни, сбрасывающие избытки волшебных энергий в Бездну и стабилизирующие возмущения магического эфира (см. Ограничительные Башни).
        С остальными мирами Роднесс связывают два портала. Один из них предназначен исключительно для внутренних нужд Академии Творцов. Оба портала основательно защищены от любых случайностей и абсолютно безопасны даже в бурлящем хаосе магии Роднесса.
        Основные достопримечательности: Высшая Академия Творцов, Центральная Магическая Лаборатория, Ограничительные Башни, Центр Озеленителей…
        Полная энциклопедия Объединенных Миров. Том 7, страница 72.
        Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

***
…и именно в эти тяжелые и смутные времена был создан Объединителем Орден Очищения. Создан в 1455 году для того, чтобы вернуть былые времена, времена, когда люди были подобны богам. И тогда же Объединитель поставил перед первым Магистром Ордена великим магом Ринардином величайшую цель. Орден должен был собирать знания. Все знания, сохранившиеся с древних времен. Неважно где находились эти знания - в пыльных библиотеках Таулуса или же в древних руинах Гидры, мира, где человек посреди солнечного дня не рисковал выйти из дома без крайней нужды, опасаясь бесчисленных тварей, поджидающих его у дверей. И никакие преграды не должны были препятствовать этому величественному сбору знаний. "Если нечисть встала на пути - уничтожь ее, если торговец предлагает тебе древнюю рукопись - купи ее". И сказав так, Объединитель провозгласил создание величайшей организации, в ведомстве которой находилась вся магия миров. Но Орден должен был не только собирать старые заплесневевшие книги и рыскать по самым отдаленным уголкам Мироздания в поисках древних артефактов или истлевших клочков бумаги. Он должен помогать людям. "И
если возле вашего дома поселился незарегистрированный маг, занимающейся волшбой без специального разрешения - сообщи Ордену, и Орден придет за ним. Если в лесу около твоей деревни появились призрачные волки или ящероподобные люди - сообщи Ордену, и Орден избавит тебя от них". И это суть Ордена Очищения - служить людям.
        Золото полилось ручьем из императорской казны. Как на дрожжах росли башни Цитадели Ордена на Таулусе. Десятки магов приступили к исследованию древних тайн. Сотни переписчиков занялись изготовлением копий древних книг. Тысячи слуг сновали по коридорам. Десятки тысяч солдат были готовы в любой момент выступить в поход, чтобы с кровью проложить дорогу сквозь заполонившие некоторые миры полчища нечисти и вызволить из древних руин один единственный клочок бумаги.
        Росла Империя Объединителя, рос и Орден Очищения. И когда в Цитадели стало слишком тесно для многочисленной волшебной братии, пришло время следующего шага.
        Магистрат Ордена перебрался на Роднесс - мир известный тем, что именно там в древние времена жили большинство волшебников Мироздания. Туда же переместились десятки лабораторий и библиотек. В 1496 году весь Роднесс был передан во власть Ордена Очищения. Орден перешел на полное самоуправление, и только Император мог приказывать его Магистрам, даже его ближайшие советники и министры могли всего лишь советовать или просить.
        Очень скоро Орден стал ведущим инструментом Империи, занятым исключительно важным делом - накоплением знаний и их внедрением в жизнь общества.
        И вновь на улицах городов появились весело смеющиеся дети, радостно командующие десятками уверенно марширующих по булыжной мостовой игрушечных солдатиков, которые, повинуясь словесным командам, устраивали игрушечные сражения. И не было ни крови, ни смерти, а погибшие воины через несколько минут снова поднимались на ноги и подбирали с земли свои малюсенькие мечи.
        Вздымались к небесам исполинские зубцы строящихся башен, росли города, по широким улицам катились богатые экипажи. А в многочисленных темных библиотеках при свете магических фонарей тысячи волшебников корпели над книгами, стараясь проникнуть в древние тайны.
        Популярность Ордена не знала границ.
        Но всегда следует помнить, что даже за самым светлым и прекрасным фасадом может таиться тень зла…
        Книга Времени. Том 9, страница 468.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
4907 год по летоисчислению Творцов.
        Ослепительная вспышка озарила ночной горизонт, вынудив Магду снова нырнуть в свое укрытие. А спустя несколько мгновений с оглушающим ревом над ее головой пронеслась ударная волна, увлекая за собой бесчисленные обломки зданий и вырванные с корнями деревья. Исполинский валун, за которым сжалась низкорослая женщина в грязном потрепанном платье, ощутимо дрогнул.
        Непостижимо могучий рев взрыва сменился далеким треском, похожим на карнавальные хлопушки. Но Магда была далека от мыслей о цирках и балаганах. Было вполне очевидно, что там, возле далекой башни Центральной Лаборатории взрывались отнюдь не хлопушки.
        Пламя войны ступило на Роднесс.
        Магда осторожно приподнялась, но тут же снова рухнула на землю, пребольно ударившись локтем о камень. Над ее головой с ревом, от которого заложило уши, пронеслась еще одна взрывная волна.
        Когда невыносимый рев, наконец, утих, сменившись неприятным звоном в ушах и далеким треском хлопушек, она вновь подняла голову. Там, возле самого горизонта, слабо мерцали многочисленные огни. Привычное призрачное сияние уходящей в Бездну магии на вершине ближайшей Ограничительной Башни с такого расстояния казалось слабым огоньком свечи.
        А среди этого привычного для бывалой волшебницы зрелища беспорядочно мерцали мириады точек, хаотично мечущихся по темному небосклону, озаренному тусклым заревом десятков пожаров. Даже с расстояния в две с лишним мили слышался треск огня, пожирающего городок слуг и жилица местных торговцев.
        Но весь этот кошмар абсолютно ничего не значил по сравнению с тем, что говорил Магде ее волшебный дар. Бой. Кровопролитный бой с участием самых смертоносных и беспощадных форм магии. Десятки или возможно даже сотни волшебников схватились не на жизнь, а на смерть. Тысячи защитных и атакующих заклятий сплелись в единый клубок, разобраться в котором смог бы разве что только кто-нибудь из Творцов.
        Судя по неимоверной силы ударам, которые с легкостью крушили камни и металл, превращая их в светящиеся облачка пара, в сражении явно участвовал кто-то посильнее ее.
        Исполинская сила во много-много раз превышающая ее собственные таланты. Даже плотные узлы Сети, буквально высасывающие магию из любых разрушительных заклятий, и полыхающее во всю силу сияние на вершине Ограничительной Башни не успевали нейтрализовать титанические удары. Удивительно, что там еще кто-то может сопротивляться…
        Ну, кто бы подумал, что однажды может дойти до этого? Такое не могло привидеться даже в самом ужасном кошмаре.
        По сравнению с высвободившимся возле городка силами, Магда чувствовала себя не более чем пылинкой. Пылинкой, которую с легкостью сметут, даже не заметив сопротивления. Уж если в дело вступили такие силы…
        Она не чувствовала в себе никакого желания сунуться в этот адский котел, но ее долг… Там все мои друзья и подруги, мои братья и сестры… Там мой дом и все, ради чего я прожила на свете без малого полторы сотни лет.
        Даже являясь Старшим Озеленителем и входя в Совет, Магда никогда не интересовалась боевой магией. Все силы она отдавала своему любимому делу - экологии степных равнин. Она стала ведущим специалистом в этой области. Лучшим из лучших. Даже Творцы прислушивались к ее рекомендациям.
        Но что я могу сделать в бою? Я не смогу продержаться даже минуты… Одна мысль о том, чтобы применить свои силы для убийства скручивала ее внутренности узлом.
        Но есть ли у меня выбор?..
        Дар магии успел предупредить Магду о надвигающейся угрозе буквально за долю мгновения до того, как еще одна ослепительная вспышка озарила окрестности призрачным светом. Громовой удар пренебрежительно отшвырнул волшебницу в сторону. Магда покатилась по земле, оставляя на острых шипах ближайших кустов клочья платья и капельки крови.
        Вслед за оглушительным раскатом далекого взрыва послышался едва различимый на таком расстоянии перестук осыпающихся камней. Сразу же после этого далекая битва немного утихла. По крайней мере, больше оглушительных ударов не было, и даже треск хлопушек почти совсем прекратился. Только несколько одиноких сияющих звездочек все еще бороздили небеса над Центральной Лабораторией Магии.
        Несколько минут Магда лежала без движения, а по ее щекам струились слезы. Окровавленные губы слабо шевелились, шепча молитву. Когда она, наконец, смогла подняться на ноги и слепо нащупала свой посох, битва уже закончилась. Только далекое зарево десятков пожаров напоминало о разразившейся здесь недавно катастрофе.
        Невидящими глазами она смотрела в сторону своего дома. Дома, которого больше не существовало. Все ее чувства говорили о том, что Лаборатория разрушена. Треск жадно набрасывающегося на постройки огня, запах дыма и гари, далекое зарево.
        И полное отсутствие знакомых и привычных огней. Огней, которые никогда не угасали на ее памяти. Даже призрачное сияние Ограничительной Башни исчезло в ночном мраке.
        Ничего.
        Только далекое зарево горящего города.
        Неосознанно Магда потянулась вперед и неуверенно коснулась места, где несколько минут назад царствовали огонь и смерть.
        То, что она ощутила, заставило ее желудок мгновенно извергнуть наружу ужин.
        На месте нерушимой и абсолютно надежной Ограничительной Башни находилась беспорядочная груда камней. От Центральной Магической Лаборатории остались только жалкие развалины, на которых властно распоряжался порожденный магией огонь, и даже камни плавились от его нестерпимого жара. Близлежащий городок превратился в пыль, которую уже подхватил пахнувший дымом и смертью ветер. Переломанные деревья, разнесенные вдребезги статуи и обелиски, разрушенные до основания дома. И все это было перемешано с таким чудовищным магическим фоном… Магда никогда раньше даже представить не могла, что такое возможно… Сгусток застывших и переплетенных заклятий. Самые чудовищные и невообразимые формы магии сплавились вместе в этом ужасающем пламени разрушения. И любой, неосторожно приблизившийся к этому уродливому скоплению магии, сильно рискует. Рискует мгновенно умереть. Мгновенно или медленно и мучительно… Даже сейчас, когда все уже закончилось, десятки медленно плывущих в магическом эфире смертоносных заклятий все еще выискивали себе жертву. Сколько лет они еще будут терпеливо ждать, чтобы потом нанести мгновенный и
смертоносный удар какому-нибудь несчастному путнику, имевшему глупость приблизиться к этому месту?
        Тонкие незримые щупальца Сети уже осторожно скользили по поверхности этого невидимого комка. Здесь, на Роднессе, через некоторое время этот безобразный узел истает, а его смертоносные составляющие будут постепенно поглощены Сетью и сброшены в Бездну, хотя без Ограничительной Башни этот процесс займет довольно длительное время. Но если бы подобный чудовищный кокон образовался где-нибудь в другом мире… Там он мог бы существовать годами или даже десятилетиями, пока кто-нибудь не сможет распутать его. Кто-нибудь из Старших Озеленителей, занимающихся подобными делами, либо кто-то из Творцов… Хотя у них и так после победы будет много-много работы…
        Но не это больше всего напугало и поразило опытную волшебницу.
        Смерть. Трупы. Сотни и тысячи трупов ничего не понимающих и беззащитных горожан, которые не успели даже убежать от внезапно вспыхнувшего посреди ночи сражения. Обгорелые, неузнаваемо изуродованные мертвецы, многочисленные лужи крови и разбросанные по округе части тел. Невообразимо ужасающее зрелище, напоенное смертью и злобой.
        А вот от участвующих в сражении магов не осталось практически ничего. Любой пропущенный ими удар обычно оставлял от хрупкого человеческого тела всего лишь кровавое пятно, либо кучку пепла. Все остальное мгновенно испарялось, сгорало дотла, превращалось в мельчайшее крошево…
        Опустошенная, она рухнула на колени, не обращая внимания на вцепившиеся в ее плоть колючие ветви кустов.
        Все потеряно…
        На мгновение ее магического щупа коснулось что-то… что-то неизмеримо могущественное… Кто-то живой! Озаренная какой-то безумной надеждой, Магда потянулась к нему.
        Неведомая сила небрежно отшвырнула ниточку ее магии, а спустя какое-то мгновение она ощутила могущественнейший выброс магии, подобной той, которая питает порталы. Чья-то необъяснимо сильная воля на миг проколола ткань Мироздания. В туманной дымке отверстия мелькнула тьма Бездны. Мгновение, и прокол затянулся, унося с собой ощущение присутствия чьей-то неизмеримой силы.
        О, Великая Вечность, что же творится в Единении?! Кто способен мгновенно перемещаться между мирами, не нуждаясь в порталах?.. Нет… Только не это! Все миры содрогнутся от ужаса… Кровь будет литься ручьями…
        Мгновенно она приняла решение. Никогда. Никогда больше я не желаю видеть подобную картину. Магда подобрала разодранный в клочья подол своего некогда роскошного платья и, тяжело опираясь на посох, медленно шагнула вперед. Нужно дойти всего лишь до ближайшего поселения - это всего лишь миль десять-пятнадцать, а там она сможет взять карету или на худой конец телегу.
        До Академии Творцов около двухсот миль, и ее ждет черный как сама ночь портал. Портал, который унесет ее в один из самых дальних и захолустных миров, где еще никто не знает о разразившейся в мирах войне, когда брат идет против брата, а отец безжалостно убивает собственных детей.
        Спрятаться подальше от этого безумия. Забиться в какой-нибудь тихий и неприметный уголок. Хотя Магда в глубине души все же сомневалась, что таковые еще остались…

***
1675 год после Раскола.
        Проникающий сквозь узорчатое окно свет красноватой и необыкновенно большой луны слабо освещал истертые каменные ступени винтовой лестницы, по которым, азартно прячась в тенях, крались двое детей. На первый взгляд им можно было дать лет семь-восемь. Одетые в одинаковые светло-серые длиннополые рубашки, они казались неслышно скользящими в ночном мраке призраками.
        - Что там такое? - Шепот тяжело повис в насыщенном влагой летнем воздухе. - Тише. Ты же не хочешь, чтобы старикан нас услышал?
        Под лестницей послышалась негромкая возня, сопровождаемая приглушенным шелестом.
        - Да тише ты. Иначе сюда все Настоятели сбегутся.
        - Сейчас… Она вырывается…
        - Поспеши.
        В глубокой тени под лестницей еще несколько неимоверно долгих мгновений слышалась возня и пыхтение, а когда они прекратилось, в пятно тусклого лунного света вышел восьмилетний мальчишка, держащий в руках большой тряпичный сверток. Сверток слабо дергался и извивался.
        - Вот. Я снова ее запутал.
        Второй ребенок уверенно кивнул, и в призрачном свете луны мелькнула длинная толстая косичка.
        - Тогда идем скорее, пока нас не хватились…
        И тени вновь поглотили маленькие детские фигурки.
        Где-то за окном гулко захохотала какая-то ночная птица. Под неощутимым дуновением ветерка слабо шелестели исполинские громады деревьев. Почти неслышимый с такого расстояния издалека донесся рев пантеры. Джунгли жили своей привычной жизнью. И только мрачная громада башни Ордена молчаливо и гордо возвышалась на небольшой поляне в окружении нескольких деревянных домишек. Едва различимым шумом доносился говор дозорных, занимавших свой привычный пост и через бойницы оглядывающих ночные джунгли. Ночная стража была всего лишь данью традициям - никто и никогда не осмелится напасть на одну из башен Ордена Очищения, даже если она затеряна далеко в джунглях. Тем более на Роднессе, в мире, который целиком и полностью принадлежит Ордену.
        Тяжелая деревянная дверь, окованная медью и усеянная бесчисленным количеством бронзовых заклепок, негромко скрипнула и приоткрылась. За ней находился слабо освещенный коридор. На стене в специальной подставке тускло мерцал осветительный шар.
        - Он там. Спит! - Высунувшая голову девочка мгновенно осмотрелась и нырнула в спасительную тень.
        Обменявшись довольными взглядами, дети ужом проскользнули в коридор и, беззвучно ступая босыми ногами по истертому каменному полу, прокрались мимо дремлющего в кресле Отца-Настоятеля.
        Подобравшись к еще одной тяжелой двери, дети, затаив дыхание, осторожно толкнули ее. Удача! Не заперто! В узкую щель первым проскользнул мальчишка со свертком. Девочка самодовольно поправила косу и, уверенно помахав рукой спящему Отцу-Настоятелю, решительно вошла в темную комнату. Седобородый старичок в кресле так и не проснулся.
        Дверь беззвучно закрылась.
        - Вот, подержи. Осветительный шар должен быть где-то здесь…
        Уверенно сунув дергающийся сверток в руки своей спутнице по ночным прогулкам, мальчишка принялся шарить где-то справа от двери.
        В комнате царил абсолютно непроглядный мрак. И внезапно в этом мраке зародилось тусклое сияние, изливавшееся из небольшого шара, который держал в руках мальчишка.
        Неровно мерцающий свет озарил два детских лица и выхватил из ночной темноты длинные ряды скамеек и многочисленные столы, заставленные самым разным магическим оборудованием. Там были всевозможнейшие пузырьки с зельями и эликсирами, ящички и коробочки, десятки книг лежали в кажущемся беспорядке среди прихотливо извивающихся медных трубок перегонных кубов, На полках стояли многочисленные чучела животных и птиц. Десятки карт во всех подробностях изображали неведомые миры, а над ними господствовала изготовленная еще в древние времена картина - прекрасный закат на каком-то далеком мире. Бескрайнее море, волны и небольшой парусный корабль, с палубы которого махали руками загорелые улыбающиеся моряки. И целых три луны слабыми серпиками видневшиеся в темнеющем небе. Картина гордо именовалась "Закат на Амасионисе". Черепа неведомых тварей молча таращились с подставок на неожиданных ночных гостей. А под потолком, подвешенное на тонких цепочках, слабо раскачивалось филигранное плетение из тонкой как волос проволоки.
        Типичная лаборатория какого-нибудь мага, если бы не множество скамеек. А так - учебная комната.
        - Давай… - Девочка уверенно протянула сверток обратно.
        И в этот момент, резко дернувшись, тряпичный комок вырвался из ее рук и, с глухим шлепком упав на пол, закатился под ближайшую лавку.
        Но хуже всего было то, что попытавшийся поймать сверток на лету мальчишка споткнулся и чтобы не упасть схватился за одну из ножек ближайшего стола, заставленного хрупким лабораторным оборудованием. С громким треском подточенная временем ножка обломилась.
        Стол накренился, вываливая на каменный пол свое драгоценное содержимое. С жалобным звоном разлетались на мельчайшие осколки многочисленные пузырьки и колбочки. Десятки зелий и эликсиров смешались в единую отвратительно пузырящуюся жижу, в которую с хлюпаньем съехала особо ценная книга, перевязанная ленточками и раскрытая на одной из страниц. Сложнейшие чертежи украсились десятками безобразных пятен. Со звоном покатились по полу тоненькие медные трубочки. Рассыпался на множество мельчайших косточек скелет неведомого существа, размером не больше кролика. Обезьянье чучело, обрызганное какой-то особо едкой жидкостью, мгновенно потеряло почти всю шерсть и лишилось стеклянного глаза, который закатился в самый дальний угол и сиротливо разглядывал оттуда эту картину невероятного разрушения.
        Несколько мгновений дети, разинув рты, ошеломленно взирали на дело рук своих.
        Первой пришла в себя девочка:
        - Бежим скорее…
        Но было уже поздно. С грохотом распахнулась дверь и на пороге выросла сгорбленная фигура старого Отца-Настоятеля, безжалостно разбуженного неведомым шумом. В руке он держал пылающий во всю силу осветительный шар. Яркие лучи света мгновенно превратили ночь в день. Старик, подслеповато щурясь, уставился на застывших на месте преступления детишек.
        - Денгар и Видана, - устало констатировал он. - И почему я не удивлен?..
        И тут он заметил опрокинутый стол и застыл на месте, ошеломленно хватая воздух ртом. Выкатившиеся глаза не мигая взирали на явившийся его взору катастрофический разгром.
        Но это продолжалось недолго. Нечеловечески взвизгнув, Отец-Настоятель мгновенно метнулся в сторону разливающейся по полу грязной лужи и выхватил из беспорядочной груды книгу, наполовину залитую вязкой черной жидкостью. Склеившиеся страницы безобразно сморщились.
        - О нет! Мои книги…
        Старый учитель рухнул на колени, не обращая внимания на многочисленные осколки стекла и принялся непослушными пальцами выуживать из кучи разбитого оборудования пострадавшие тома. Отложив книги в сторону, он схватился за беспорядочное переплетение помятых медных трубочек и, отбросив их в сторону, извлек на свет маленькую костяную фигурку стоящего на задних лапах тигра.
        - О нет…
        Прямо у него на глазах у костяного тигра отвалилась одна из лап. Отшвырнув рассыпающуюся статуэтку, Отец-Настоятель извлек из-под обломков небольшую колбочку, плотно запечатанную пробкой. Чудом уцелевший ярлычок гласил: "Топленый жир крылача (только для квалифицированных магов)". Правда сейчас это ценнейшее зелье находилось на полу, перемешанное с десятком других зелий с подобными же причудливыми названиями - у колбочки полностью отсутствовало дно.
        - Нет… - Голос старого мага звучал потерянно и печально. - Теперь придется снова посылать запрос на Таулус. Пройдет не меньше года, прежде чем они вышлют мне еще одну колбу…
        Отец-Настоятель поднялся на ноги и, обернувшись к виновникам этого несчастья, окинул их таким тяжелым взглядом, что они попятились.
        - Денгар и Видана. Я очень-очень недоволен! Но прежде чем я назначу вам самое суровое наказание, я все же выслушаю вашу точку зрения. Что вы можете сказать в свое оправдание?
        Девочка неуверенно шагнула вперед, нервно теребя свою косичку:
        - Но Отец, мы не нарочно…
        - Это не оправдание. Вы ночью проникли в учебную комнату и разрушили массу ценного оборудования. В это время дети должны спать, а не бродить по коридорам!
        - Но это не мы!..
        - Не вы? А кто же тогда?
        - Вот она.
        Из-под лавки на ярко освещенный пол выбралась огромная жаба, усыпанная мерзкими на вид бородавками. Преспокойно устроившись прямо у ног старого волшебника, она, раздувшись и выкатив свои глаза, громко квакнула.
        - Это все из-за нее.
        Отец-Настоятель, брезгливо сморщившись, оттолкнул жабу подальше от себя носком сапога.
        - И вы хотите сказать, что все это сделала она?
        - Ну… Не совсем так, но все это произошло из-за нее.
        Обернувшись, учитель будущих волшебников, посмотрел в дальний конец комнаты, где в большом стеклянном ящике сидела точно такая же жаба. Некоторое время он недоуменно разглядывал пленницу, а затем перевел взгляд на восседавшую на полу ее товарку. Хмурый взгляд Отца-Настоятеля пристально наблюдал за каждым движением жабы и с каждым прошедшим мгновением волшебник хмурился все сильнее и сильнее.
        Денгар судорожно сглотнул и, шагнув вперед, загородил Видану от разъяренного мага.
        Отец-Настоятель медленно оторвал глаза от пола и ледяным взором уставился на испуганные лица детей.
        - Денгар и Видана, немедленно возвращайтесь в спальную комнату. Вопрос о вашем наказании мы решим завтра на общем сборе.
        - Но, Отец…
        - Немедленно возвращайтесь в спальную комнату!
        Голос старого волшебника отдавал ну прямо холодом самой Бездны.
        Неуверенно попятившись, дети вышли в коридор и аккуратно прикрыли за собой дверь.

***
        Общий сбор состоялся ранним утром. Озаряемый лучами восходящего солнца Отец-Настоятель коротко пожаловался на свои горести и завел пространную речь о необходимости по-настоящему серьезного наказания для этой парочки. Ни лишения ужина, ни ночи в холодных одиночных комнатах, ни даже порка не помогали. Эти затейники клялись исправиться, молили о прощении, но едва только их прощали, они снова затевали нечто совершенно неприемлемое для лучшей школы магии во всей Империи. И с каждым днем их шуточки становились все изощреннее и изощреннее.
        Шестеро Старших Настоятелей безмолвно внимали словам старого учителя. На их спокойных лицах застыла маска сосредоточенного внимания. Казалось, они даже перестали мигать.
        В комнате негромко жужжала муха.
        Отец-Настоятель в нескольких словах обрисовал задумку своих учеников и в качестве доказательства предоставил сидящую в большом стеклянном ящичке жабу.
        Лица судей оставались по-прежнему спокойными, но все же они обменялись быстрыми взглядами.
        Двое виновников ночного разгрома находились в этой же душной комнате, ерзая на жесткой лавке под пристальным надзором широкоплечего стражника.
        - Мне и без того нелегко заниматься обучением трех десятков малолетних остолопов, а тут еще двое этих… этих… - Не найдя подходящего слова, старый учитель устало махнул рукой и опустился на свое место.
        Старшие Настоятели с кажущимся равнодушием перевели свои взоры на двоих учеников. Их холодный взгляд, казалось, пронизывал насквозь, проникая в самые потаенные глубины человеческих страстей и желаний.
        - Денгар и Видана, у вас есть что добавить? - Уверенный спокойный голос одного из судей, казалось, доносился из невообразимой дали.
        Денгар медленно поднялся.
        - Нет, господин. Все так, как поведал вам Отец.
        - Хорошо. - Спокойный голос обратился к стражнику. - Отведи детей в спальную комнату и проследи, чтобы они не выходили оттуда до самого обеда.
        Стражник почтительно кивнул и, подхватив Денгара правой рукой, а Видану - левой, быстрым шагом вышел из комнаты. Дети молча приняли первую стадию своего наказания - как видно, завтрака им сегодня не видать.
        Сидя на комковатом соломенном тюфяке, Видана нервно теребила свои волосы.
        - Пороть будут, - наконец, задумчиво пробормотала она.
        - Будут, - уверенно заявил Денгар. - За такое уж точно будут.
        - Э-эх. У меня все еще спина не зажила после предыдущей порки.
        Денгар только вздохнул.
        Медленно ползло время.
        Отец-Настоятель заглянул к ним только перед самым обедом. Выглядел он, как ни странно, слишком уж печально. Дети молча переглянулись и приготовились к самому худшему. Наверняка, одной поркой тут не отделаться.
        - Денгар, Видана, мне очень жаль, - старик присел на корточки и потрепал своих учеников по плечу. - Такого я не хотел, но Старшие, видимо, устали еженедельно выслушивать россказни о ваших шалостях. Они хотят, чтобы больше в школе ничего подобного не было.
        Немного помолчав, старый учитель продолжил.
        - У вас исключительные умения и я уверен, что через несколько лет из вас получатся превосходные волшебники, но, похоже, ваши таланты включают в себя еще и способности всем и всегда приносить неприятности.
        Отец-Настоятель тяжело поднялся на ноги.
        - Решением Старших Настоятелей вас исключили из школы. Сначала они хотели отправить вас в городок для слуг, но после длительных обсуждений решили, что отступиться от ваших необычайных способностей было бы просто непростительно. Они решили дать вам еще один самый последний шанс, - со вздохом старый маг повернулся к широко распахнутому окну, откуда в комнату врывался обычный повседневный шум джунглей. Где-то во дворе школы весело кричали дети. - Вашим учением в частном порядке займется старая Ниленна. Завтра утром стражники отвезут вас к ней. Это почти на другом конце мира, так что вряд ли вы когда-нибудь еще сможете вернуться в эту школу. Поэтому советую ничего не забывать.
        Ошеломленный взгляд Денгара встретился с откровенно испуганными глазами Виданы. Такого не мог предсказать никто. Никогда за долгие семьдесят пять лет существования школы из ее стен еще ни разу никого не изгоняли. Очевидно, им суждено стать первыми.

***
        Телега медленно ползла по прорубленной в джунглях и уже наполовину заросшей дороге, подпрыгивая на многочисленных кочках. Измученные непереносимой жарой лошади с трудом шагали вперед. Солнце немилосердно пекло вот уже третий день подряд, а на небе не было ни облачка. Погонщик непрестанно жаловался на проклятущую жару и постоянно поливал голову водой, а что чувствовали сейчас трое солдат из охранения, вынужденные изо дня в день печься в своих тяжелых кольчугах, невозможно было представить.
        Денгар молча сидел на телеге и, болтая босыми пятками, общипывал какой-то неведомый цветок, один за другим обрывая узорчатые красные лепестки. Видана лежала на залатанном одеяле рядом с ним, разглядывая безоблачное небо и проплывающие над головой густые ветви деревьев.
        Путешествие продвигалось своим чередом, и от школы, которую они не покидали ни разу на своей памяти, их уже отделяло около сотни миль. Оставалось преодолеть еще двести.
        Еще неделя по такой жаре.
        - А все-таки затея была хорошей, - нарушил молчание Денгар. - Жаль, что ничего не вышло.
        Видана молча кивнула, сосредоточенно рассматривая какого-то жучка, неспешно путешествующего вместе с ними, сидя на одном из мешков с продуктами. Жучок, будто почувствовав взгляд, медленно пополз в сторону, на ходу расправляя крылья. Еще минута и он скрылся между деревьями.
        - Это все моя вина. Я отломил эту проклятую ножку у стола.
        - Не твоя, - хмуро буркнула Видана. - Я уронила эту проклятую жабу.
        - Ты не виновата, кто угодно уронил бы ее - она дергалась как сумасшедшая. И вообще, это жаба во всем виновата.
        - Точно! И стол, у которого ножки едва держатся.
        Впервые за четыре дня, прошедшие с той несчастливой ночи мир огласил веселый смех Виданы и Денгара. Смех, который столь часто оглашал собой их спальную комнату, когда они, игнорируя завистливые взгляды остальных ребятишек, по вечерам сидели на подоконнике и весело болтали между собой. И не было никого у Денгара ближе чем Видана, и не было никого у Виданы ближе чем Денгар. Вместе с первых лет жизни. Всегда вместе.
        А вечером следующего дня, когда погонщик, набирая воду в небольшой речушке, внезапно поскользнулся на крутом заросшем густой травой берегу и с оглушительным всплеском рухнул вниз, они, конечно, были совершенно ни при чем. Но разве можно было удержаться от смеха, глядя на мокрого и облепленного водорослями мужчину, отчаянно проклинавшего все на свете? Ведь он же сам беспрерывно жаловался на жару.

***
        Старая Ниленна, как оказалось, жила в довольно большом, но порядком запущенном доме, расположенном на берегу спокойной речушки - излюбленного места для купания ребятни из городка неподалеку.
        Телега со скрипом подползла к ржавой решетке ворот, которую, казалось, не открывали уже самое меньшее полсотни лет. Опутанный лианами фасад дома взирал на гостей пустыми глазницами окон, и только кое-где еще сохранились стекла. Очевидно, что некогда возле дома находился роскошный сад, но теперь его невозможно было отличить от самых обычных джунглей - сплошное переплетение колючих кустов и бесчисленных лиан.
        - Кажется, нашей новой учительницы уже давным-давно нет в живых, - прошептала Видана.
        Денгар только кивнул, осматривая окрестности:
        Ворота распахнулись с отвратительным скрипом проржавевших петель, и телега въехала во двор, остановившись прямо возле дверей.
        И тут выяснилось, что дом обитаем. Из пустой рамы давно разбитого окна на гостей глядела женщина, да такая старая, что Денгар даже не взялся бы сказать, сколько ей на самом деле лет. Седые спутанные волосы, небрежно залатанное платье, скрюченные пальцы левой руки, некогда пораженной неведомой магией. Но на испещренном бесчисленными морщинами лице неопределенного цвета глаза светились искоркой мудрости и понимания.
        - Гости пожаловали… - скрипучий голос колдуньи напоминал скрежет несмазанных петель на воротах. - Ну что ж, добро пожаловать.
        Видана переступила порог с некоторой опаской. Дом, казалось, был готов рухнуть в любую минуту. Потолки растрескались и прохудились во множестве мест. Кое-где сквозь пол второго этажа и крышу просвечивало голубое небо. Полы трещали под ногами, угрожая в любой момент сбросить неожиданных гостей в подвал, где, несомненно, уже давно жили одни пауки. Лианы проникли в окно и будто бы нехотя ползли по стенам.
        По отчаянно скрипящей лестнице спустилась та самая старая женщина, которая приветствовала их из окна. Погонщик наскоро переговорил с ней, вручил какой-то запечатанный свиток и с видимым облегчением скрылся за дверью. Вновь заскрипели ворота, но теперь уже закрываясь.
        И они остались одни во всем этом старом доме, который, казалось, помнил еще эпоху древних. Одни, если не считать этой странной старухи, которая, задумчиво хмыкая, читала письмо Отца-Настоятеля.
        - Ага, вот оно что, - старая колдунья закончила читать письмо и, небрежно скомкав, отбросила его в сторону. - Значит, эти мальчики там умывают руки и не желают вас больше видеть, а выжившая из ума Ниленна на старости лет должна возиться с двумя несмышленышами, которые оказались настолько глупы, что вылетели из школы. Как вас зовут, детки?
        - Видана, госпожа, - изобразив неуклюжий реверанс, девочка шагнула вперед.
        - Денгар, госпожа, - последовал не менее неуклюжий поклон.
        - Так-так, Видана и Денгар, - волшебница пренебрежительно взмахнула рукой. - И забудьте эти великосветские манеры. Я вам не госпожа. Можете называть меня просто Ниленной, или, как кличут меня вон те сорванцы, - она махнула рукой в сторону весело резвящихся в речке городских детишек, - Старой Паучихой, но только чтобы я этого не слышала, а то мне это не очень-то нравится.
        - Конечно, госпожа Ниленна Старая Паучиха.
        Глядя на неуклюжее расшаркивание Денгара, Видана не смогла удержаться от широкой улыбки.
        Волшебница усмехнулась, явив свету на удивление ровные зубы:
        - Похоже, мы с вами подружимся, не будь я Старой Паучихой. А где ваши вещи?.. Ага… Два узла и все?.. Немного. А теперь хватайте свои пожитки и выбирайте себе любую комнату на выбор, - она обвела рукой свои полуразрушенные и заросшие лианами угодья, - кроме моей спальни. Если в выбранной вами комнате будет какой-нибудь хлам - можете со спокойной совестью повыкидывать его в окно.
        Дети обменялись озадаченными взглядами. Похоже, жизнь здесь будет весьма интересной.

***
        Они выбрали себе небольшую темную комнатушку с маленьким окошечком около самого потолка. Не слишком уютно, но, по крайней мере, здесь в потолке не было дыр и можно было не опасаться дождя. В комнате лежал вековой слой грязи, покрывавший собой гору всевозможного мусора. Мусор они, следуя совету хозяйки, выбросили в окно, с интересом наблюдая за вздымающимися к небесам клубами пыли. Бесчисленные кружева паутины сгинули под решительным натиском метлы. А вот найти себе спальные принадлежности оказалось не так уж и просто. На вопрос о тюфяках или кроватях Паучиха только пожала плечами и посоветовала самим пошарить по углам. После того, как они заглянули в несколько соседних комнатушек и вдоволь начихавшись от поднимающихся в воздух при каждом неосторожном движении облаков пыли, Денгар внес предложение, встреченное молчаливым одобрением. Вместо тюфяков они использовали охапки соломы, накрыв их своими одеялами.
        Когда они, наконец, закончили возиться, комната приобрела более-менее жилой вид, а за окном сгустилась непроглядная ночная тьма. Позабыв об ужине, они буквально рухнули на свои импровизированные постели и мгновенно заснули.
        Стоя в дверях, старуха Ниленна ласково улыбнулась и беззвучно прикрыла дверь.
        - Вам будет нелегко, - прошептала она, - но только так я могу выковать из вас настоящих великих волшебников. Эх, Настоятели, какой же самородок вы проглядели…
        А утром начались новые сюрпризы.
        Когда зевающая Видана, сопровождаемая по пятам своим неизменным другом, спустилась по скрипящей при каждом шаге лестнице на кухню, старая Ниленна уже была там и, сидя за кривоногим столом, бесстрастно поглощала свой нехитрый завтрак.
        - Утро доброе, - в ответ на жизнерадостное приветствие волшебница равнодушно кивнула головой, увлеченно орудуя ножом. - А где наш завтрак?
        С притворно-недовольным выражением лица Старая Паучиха махнула рукой в сторону:
        - Продукты вон там. Сами возьмите что надо.
        Взобравшись на скособоченный стул, Видана приоткрыла дверцы простого деревянного шкафчика.
        - Что тут есть?.. Ага, какие-то мешочки… Сухари… Еще сухари… Вяленое мясо… - пристально осмотрев кусок чего-то больше всего похожего на кусок старой деревяшки, девочка мрачно продолжила: - в котором уже давно расположились черви. А что еще? Сухари… Заплесневелый сыр… Снова сухари… И ничего больше.
        Денгар тоскливо покрутил в руках один из извлеченных из мешочка сухарей и с самым мученическим видом попробовал разгрызть его. Безуспешно. Твердостью они практически не отличались от камня.
        - Фу-у… Одни сухари. А их и есть-то невозможно.
        - А вы их размочите водой - так лучше получается. - И, подавая пример, Ниленна выудила сухарь из чашки с мутноватой водой и оживленно впилась в него зубами. - М-м. Неплохо. Но если вам не нравится - можете сходить к речке. Тамошние мальчишки вмиг научат вас делать удочки, а рыбы в реке хватает.
        Под заинтересованным взглядом Паучихи Видана с самым мрачным видом бросила несколько сухарей в чашку с водой. Денгар, недовольно бормоча что-то под нос, безуспешно занимался поисками хотя бы одного куска мяса, не подвергшегося атаке маленьких белесых червячков.
        После "завтрака" они молча сидели на крыльце и разглядывали превратившийся в непролазные джунгли сад, когда незаметно подошедшая Ниленна выразила желание присесть рядом с ними. Денгар, не говоря ни слова, пододвинулся, освобождая место. Старуха с кряхтением опустилась на рассохшиеся ступени и, прикрыв глаза, обратилась к своим неожиданным гостям:
        - Одного я не понимаю, что такого вы сотворили, что Настоятели единодушно решили отправить вас в ссылку к Старой Паучихе?
        После нескольких минут тягостного молчания, старая волшебница вздохнула:
        - Вы бы уж лучше ответили на мои вопросы, детки, иначе дружбы у нас может и не получиться. Ну, говорите.
        - Было бы о чем говорить, - недовольно буркнул Денгар. - Ну, подумаешь, опрокинули стол, так он бы и сам упал денька через два - ножка-то вся сгнила.
        - Ну-ка, ну-ка, а поподробнее.
        По мере того, как Денгар мрачно описывал предысторию своих неприятностей, а Видана вносила необходимые поправки и дополнения, на лице Ниленны медленно появлялась улыбка.
        - …а жаба-то взяла и выскочила. Он на нее уставился, вот тогда я и понял - все, теперь пороть будут долго и сильно.
        - Минутку. Вы всего лишь хотели подменить жабу в его ящичке? Так? А зачем? Какая разница между двумя жабами? Жабы - они жабы и есть.
        - Ну… У нас была не совсем обычная жаба.
        - Да-а? И в чем была ее особенность?
        - Вообще-то мы ее маленько… заколдовали.
        Рассеянный взгляд Паучихи мгновенно сменился предельной заинтересованностью.
        - И что же вы с ней сделали? Говорите, ничего не бойтесь.
        - Э-э… Может быть не стоит?..
        - Стоит, Видана, стоит. Это очень важно и позволит мне оценить ваши умения. А до того, насколько мог пострадать ваш Отец-Настоятель, мне нет никакого дела.
        Немного поколебавшись, Видана, покраснев, склонилась к старой волшебнице и едва слышно прошептала ей несколько слов.
        Глядя на замершую неподвижно волшебницу, дети отвернулись, ожидая вполне заслуженных порицаний. Но вместо этого лицо Паучихи расплылось в широкой ухмылке, а потом, не выдержав, она громко захохотала.
        - Потрясающе! Сильно задумано! Хотела бы я посмотреть на это!
        Ошарашенные дети молча смотрели на весело смеющуюся колдунью. Подумать только, то, что привело Отца-Настоятеля в беспримерную ярость, то из-за чего их вышибли из школы, то, что сломало всю их жизнь, вызывает смех у этой странной старухи! Немыслимо.
        Откинувшись назад, Ниленна с трудом перевела дух.
        - Вот что, детки, мне безразличны ваши фокусы, и вы можете творить их сколько душе угодно, но только с условием, что убирать вы будете за собой сами. Иначе в один прекрасный день я просто запихну всю грязь прямо к вам в комнату и сделаю это посреди ночи, когда вы будете спокойно спать. Как вам понравится проснуться грязными и вонючими?
        Хмыкнув, колдунья вновь приняла серьезный вид.
        - А теперь ответьте мне еще на один весьма важный вопрос: где ваши родители?
        - А… Один только Отец Сущего ведает, - Видана безразлично пожала плечами. - Мы подкидыши. А разве в письме Отец-Настоятель этого не написал?
        - Брат и сестра? Одногодки?
        - Нет. Денгар на несколько месяцев меня старше. Я слышала, что он с Таулуса, а меня привезли с Шихнаса. Когда у нас обнаружили волшебный дар, то приют мгновенно отказался от нас, передав Ордену. Мы даже не знаем: каково это - иметь мать и отца. К некоторым воспитанникам в школу иногда приезжали родственники, но для нас отца и мать всегда заменял Орден. Орден кормил нас, одевал и учил. Мы обязаны ему.
        Ниленна задумчиво кивнула:
        - Понятно… Что ж, обычная история. Мне тоже было всего лишь девять лет, когда у меня открылся талант к волшебству. После этого отец мгновенно выставил меня за порог и повелел никогда больше близко не подходить к его дому. Я долго скиталась, пока не попала в ученицы к одному пожилому волшебнику, да пребудет в мире его душа. А когда он умер - продолжала учиться самостоятельно… И было все это почти двести пятьдесят лет назад… Да, много воды утекло…
        - Но что-то я заговорилась… Скажите-ка мне, чему вы научились, проторчав в школе несколько лет?
        - Мы были лучшими учениками в классе, - Видана гордо встряхнула головой. - Отец-Настоятель всегда хвалил нас… Конечно, пока мы не устраивали всяческих штучек и поджогов.
        - Он давал нам книги…
        - Мы умеем обращаться с осветительными шарами и даже создавать их, а кроме нас в классе никто этого не мог…
        - Мы изучали историю миров и Империи…
        - Мы…
        Пока они наперебой хвалились собственными успехами, Ниленна задумчиво кивала. Наконец, махнув рукой, она прервала поток слов и хвастовства.
        - Ага. Молодцы. Вы умеете много, прочли уже несколько заумных книг и изучили несколько магических фигур и пассов. Вот только все это чушь. Кто вы, волшебники-ученики или уличные фокусники-шарлатаны? То чему учат в этой вашей школе - полная ерунда. Забудьте ее, а я позабочусь, чтобы из вас получились настоящие маги.
        Старая Паучиха с трудом поднялась на ноги и, вытащив из кармана комок спутанных и обмотанных нитками тряпок, в который для тяжести был завернут камень:
        - А теперь пойдем, поиграем в мячик.

***
        Игра заключалась в том, чтобы перебрасываться мячиком через большой раскидистый куст, усыпанный мириадами колючек и, по возможности, попадать в небольшой обведенный кругом участок покосившегося забора. Причем один игрок при этом должен был всячески мешать другому… не сходя со своего места.
        - Играем, - Быстро нарисовав мелом два неровных круга и надписав внутри их имена, волшебница подкинула в руке тряпичный мячик. - Это мой круг, это - ваш. Вы вдвоем против меня. Для первого раза я разрешаю вам бегать и прыгать, хотя обычно в подобную игру играют не сходя со своих мест. И еще одно правило: мяч из рук не выхватывают.
        - Не вижу никакого смысла в этой игре.
        - А ты и не должна видеть. Просто играй и все тут.
        Молниеносный взмах рукой, и тряпичный мячик, ударившись о потемневшие доски забора прямо в центре круга Ниленны, отскочил в сторону.
        - Один - ноль в мою пользу. Теперь ваша очередь.
        Денгар спокойно подобрал мяч и равнодушно метнул его в цель. К его неописуемому удивлению, вместо того, чтобы со стуком отскочить от забора, мяч описал в воздухе причудливую кривую и влетел прямо в руки волшебнице. Видана от изумления открыла рот.
        Мяч снова ударился о забор.
        - Два - ноль, - жизнерадостно провозгласила Паучиха. - Играем дальше.
        - Но… Это не честно! Мяч не может лететь так.
        - Не может? Тогда это, наверное, обман зрения?
        Мячик выполз из своего укрытия в густой траве и неторопливо проплыл в воздухе прямо в руку Ниленны. Еще один приглушенный удар о забор.
        - Уже три… в мою пользу. Отстаете, детки.
        - Это не честно! Вы же применяете магию!
        - Да, применяю. Но разве я запретила вам делать это? Ведь волшебство - главная часть игры, без магии вся эта затея свелась бы к глупому перебрасыванию комком тряпок. Берите мяч, попробуем еще раз… Вот так уже лучше, но все еще недостаточно, чтобы обмануть меня. Четыре - ноль.
        С каждой минутой игра становилась все увлекательнее. Видана и Денгар лихорадочно метались по лужайке, следуя за мячом, чертящим в воздухе сумасшедшие траектории. Невидимые силы вновь и вновь сталкивались над колючим кустом, стремясь перехватить бешено мечущийся тряпичный мяч. Но всякий раз Паучиха оказывалась чуть-чуть быстрее, чуть-чуть хитрее, чуть-чуть сильнее. Ненамного, но этого вполне хватило, чтобы через час она выиграла двадцать восемь очков при полном отсутствии оных у детей.
        - Ай-яй-яй. Я же говорила, что по правилам выхватывать мяч из рук запрещено. Вы должны ловить его в полете. В качестве наказания я присуждаю вам штрафное очко. Итак, двадцать девять - ноль. Кстати, Денгар, когда ты в следующий раз вздумаешь упасть в этот колючий кустик, я не буду тебя подхватывать. Если ты исколешься и исцарапаешься - это будет целиком твоя вина. Если волшебник падает в колючки, то должен винить только себя.
        Еще несколько долгих минут и сумасшедших виражей растрепавшегося мяча, и счет стал тридцать - ноль.
        - Все, хватит пока. У меня еще есть множество других дел, да и вы, я вижу, совершенно измучились, - старая волшебница, переваливаясь, прошла мимо тяжело дышащих детей и села на крыльцо. - Фу-у, ну и жара. Давно я не играла. Лет сто пятьдесят, пожалуй. А ведь тогда эта игра была более чем популярна среди волшебников-учеников. Видели бы вы состязание истинных мастеров… - Ниленна, задумчиво поцокала языком. - Это было что-то. Десятки мячей одновременно метались с такой скоростью, что их невозможно было даже разглядеть. Считалось, что эта игра развивает реакцию, дает полный контроль над своими возможностями, учит следить за десятком быстро движущихся объектов одновременно и принимать мгновенные решения. Вот это и отличает настоящих магов. А теперь… сидят, зарывшись в пыльные книги, пускают пузыри в разноцветных бутылочках… Тьфу.
        Паучиха поднялась и вошла в дом.
        - Можете поиграть еще, если хотите, - донесся ее голос. - А после обеда я найду для вас другую игру, или, может быть, расскажу вам парочку занимательных историй.

***
        Именно таким образом и продвигалась учеба. День за днем. Игра в мяч, которая настолько пришлась им по вкусу, что дети теперь не мыслили себя без нее. Каждую свободную минуту, будь это солнечный денек или холодный проливной дождь, Денгар и Видана убегали в сад и там, среди густых зарослей колючего кустарника сумасшедшие развороты метавшегося в воздухе мяча час за часом пугали многочисленных птиц и бабочек, а смотревшая на это зрелище из окна старая волшебница довольно улыбалась. Когда дети немного овладели навыками этой древней игры, она усложнила ее, добавив еще два мяча. И теперь в воздухе крутили безумные петли сразу три тряпичных клубка.
        Когда Денгар и Видана играли между собой, игра шла с переменным успехом - никто не мог добиться значительного преимущества и счет почти всегда оказывался примерно равным. Иное дело, когда в игру вступала Паучиха. Объединившись против нее, дети все же при великом старании могли поддерживать задаваемый ее темп, но в одиночку ни у кого из них не было ни единого шанса, и игра обычно заканчивалась с самым катастрофическим счетом.
        - Учитесь. Тренируйтесь. Пробуйте. - Говорила им Ниленна, загадочно улыбаясь, когда дети наседали на нее с просьбами пояснить те или иные приемы, с помощью которых она с легкостью обводила их вокруг пальца.
        Не добившись ответа у старой колдуньи, Денгар и Видана приобрели привычку, сидя по утрам на крылечке старого дома, шептаться и обсуждать новые способы и приемы, самостоятельно придуманные ими с целью обмануть эту коварную Паучиху, которая так умело пользовалась малейшими их просчетами, после чего они шли в сад и до изнеможения гоняли мячи, пробуя свои задумки. А именно этого и добивалась от них Ниленна. Мыслить самостоятельно, а не полагаться на вызубренные штампы, уметь находить решения в нестандартных ситуациях.
        И однажды наступил день, когда с помощью тщательно продуманной и умело проведенной переброски мяча, Видана смогла обмануть защиту старой волшебницы, и один из тряпичных мячей со стуков врезался в растрескавшиеся доски. Правда через какую-то ничтожную долю мгновения за ним подобный звук издали и два мяча Паучихи, но это все равно была победа. Впервые игра закончилась со счетом восемнадцать - один.
        Ниленна была рада не меньше, чем весело скачущие по траве дети, хотя старательно этого не показывала.
        Неизвестно, оказала ли древняя игра на это какое-то влияние, но за последнее время способности ее учеников росли необычайно быстро.
        А по вечерам они втроем сидели на крыльце дома. Старая волшебница неторопливо рассказывала им увлекательнейшие истории. Перед восторженно горящими глазами детей медленно разворачивалась история миров. Ужасы Раскола, темная и обильно политая кровью история подъема разрушенного человечества, возникновение Империи и кровопролитные сражения Объединителя, образование Ордена… И, слушая неторопливо текущую речь Ниленны, они буквально видели плотные ряды наступающих легионов и ужасающих монстров, таящихся в мрачных дебрях далеких миров. Сквозь слова Старой Паучихи пробивался плеск морских волн и скрип пробивающегося через бурю корабля на Каварре. Бескрайние пустыни, населенные кровожадными дикарями Краскира манили их своими затерянными в песках храмами. И десятки лун плели в небесах свой непрерывный хоровод в вечном полумраке Лунника - мира, солнце которого погибло во времена Раскола.
        И целая череда лиц. Мужественные лица суровых воинов, и длинные бороды великих магов древности.
        Ниленна сама побуждала детей задавать вопросы.
        - …и не это важно. Ты должен был спросить "как", а не "почему". Кто может сейчас, спустя несколько сотен лет, ведать его мотивы, но вот способ, который он применил…
        - …очень-очень интересный вопрос, вот только ответа я не знаю. Вероятно, ты могла бы спросить у него самого, если бы он был жив…
        - …неведомо. Но некоторые записи гласят, что в последний раз кого-то из Творцов видели еще во времена Раскола. С тех пор не было ни одного достоверного источника. Конечно, несколько раз приходили сведения о людях, объявивших себя Творцами, но всякий раз это оказывались всего лишь сумасшедшие самозванцы. Одного из них я видела собственными глазами, правда давно это было. Тот старикан утверждал, что самолично создал этот грязный мирок, а ведь на самом деле он не обладал ни единой крупицей магической силы. Врал, конечно. Да и кончил он плохо - утонул в луже трех дюймов глубиной. Пьяный он тогда был, споткнулся и упал в лужу…
        - …где сейчас истинные Творцы? Ну, милочка, вряд ли это знает хоть кто-нибудь из смертных. Мироздание велико - есть где укрыться. Существует еще множество миров, где уже сотни лет не ступала нога человека. Возможно, где-нибудь стоит прекрасный дворец, а уж в нем… Вполне может быть, что кто-то из них сейчас бродит по дорогам какого-нибудь мирка, смешавшись с простыми смертными. А может быть, как ни греховно это звучит, все они погибли во времена Раскола. Тогда в мирах творился сущий кошмар…
        И в этом месте Денгар прервал увлекательнейший рассказ старой волшебницы, вскочив с громким уверенным криком:
        - Мы узнаем! Мы найдем Творцов!! Мы обыщем все Мироздание, но обязательно найдем!
        - Найдете? - Паучиха негромко засмеялась. - Конечно, найдете, но только если они сами этого захотят. Вы должны учитывать, что даже простого человека, пожелавшего куда-нибудь спрятаться найти не так уж и легко, а найти того, кто неизмеримо могущественнее любого из нас…
        - Но мы их найдем. Обязательно найдем. И тогда, все тайны Мироздания раскроются перед нами!..
        Мимолетное касание чего-то незримого и далекого мазнуло по сидящим на крыльце людям. И хотя чужое присутствие быстро рассеялось, все трое мгновенно успели ощутить присутствие чего-то… кого-то… странного, нечеловеческого, чуждого… Денгар и Видана удивленно моргнули и переглянулись, а Ниленна, мгновенно вскочив на ноги, застыла в напряженной позе. Ее глаза на миг отразили в себе безграничные волны мрака и бескрайней пустоты.
        В мертвой тишине прошло немало долгих минут, прежде чем волшебница, тяжело вздохнув, опустила голову:
        - Так, детки, похоже своими разговорчиками мы навлекли на себя внимание кого-то из Владык Мироздания. Я не утверждаю, что это именно Творцы, но… Я не смогла засечь источник силы - он находится где-то слишком уж далеко… Следы ведут в Бездну.
        Она немного помолчала и негромко добавила:
        - Что ж, теперь вы хотя бы знаете, в каком направлении надо начинать свои поиски.

***
        Постепенно жизнь в старом полуразрушенном доме вошла в обычную колею. Видана и Денгар учились, исследовали окрестности или просто весело проводили время.
        Изредка они по поручениям Паучихи ходили в расположенный в нескольких милях от старого дома городок. Обычно эти поручения включали в себя покупку продуктов, одежды и других жизненно необходимых предметов. Старая волшебница открывала небольшой ящичек, доставала несколько мелких монеток и, вручив их детям вместе с подробным напутствием, отправляла в город за покупками. Сама Паучиха предпочитала оставаться дома. За своих воспитанников она не опасалась - в городе их уже знали как подопечных старой Ниленны, и ни один человек не посмел бы так или иначе вызвать гнев сумасшедшей ведьмы, живущей близ реки. А от диких зверей дети вполне могли защититься и сами.
        С городской ребятней они не сошлись. Приходившие купаться и играть к реке городские дети относились к незваным чужакам с осторожностью и опаской, подчас переходящими в искренний страх. Особенно это отношение усилилось после того, как несколько не слишком разумных двенадцатилетних парней решили подкараулить Денгара в кустах и намять ему бока. Несколькими тычками невидимого магического кулака волшебник-ученик расшвырял драчунов под восторженный смех Виданы. Будучи почти на голову выше страшного колдуна неудачливые забияки без оглядки удрали по домам. После этого Денгар и Видана получили прозвище Паучьих выкормышей, а городская детвора перенесла основное место своих игр подальше от старого дома. Но нельзя сказать, что "Паучьи выкормыши" были этим слишком уж расстроены.
        Несколько раз они пытались вернуться к своим старым шуточкам, в основном связанными с водой и грязью, но без особого успеха. Самым невероятным образом все их уловки против Паучихи были абсолютно неэффективны, а когда одна из хитроумнейших ловушек сработала немного раньше и совершенно не так, как они планировали, Денгар и Видана решили, что стоять насквозь мокрыми и вымазанными глиной перед смеющейся колдуньей - это совсем не так уж и смешно. Тогда они решили временно прекратить свои забавы до появления более подходящей и уязвимой мишени.
        Лето сменилось осенью. Дожди шли беспрерывно в течение недель. Ручейки воды стекали с насквозь промокших листьев деревьев, вспенивали поверхность многочисленных луж и, проникая сквозь прохудившуюся крышу, разливалась по коридорам старого дома широкими лужами. Но подобная погода нисколько не мешала превращению двух шаловливых детишек в полноправных волшебников. Старая колдунья нашла для них новое задание - уборку. Но не просто уборку, а уборку исключительно посредством магии.
        - Тренируйте свои способности. Развивайте вашу силу ежедневно и ежечасно. И тогда когда-нибудь вы станете настоящими магами, а не теми шарлатанами, которых выпускают эти школы магии.
        Снаружи шумел дождь, капала на пол просочившаяся сквозь худую кровлю вода, а по пыльной темной комнате плясала метла. Плясала, сопровождаемая пристальным взглядом Виданы, сидевшей тут же на лавке и изо всех сил стиснувшей побелевшие от напряжения кулачки. На заднем дворе парил в воздухе ржавый топор, и, падая с высоты, раскалывал толстенные полена, заготавливая дрова для очага. Из окна на него тяжелым взглядом уставился Денгар, а по его напряженному лицу струились капли пота.
        Осенние дожди сменились зимней прохладой. Иногда внезапно налетевший дождичек сменялся редкими хлопьями снега, которые таяли, едва коснувшись земли. Денгар и Видана ловили снежинки ладонью и изумленно слушали рассказ старой волшебницы о мирах, где падающий с неба снег в зимнюю пору не является чем-то особенным. Всю свою сознательную жизнь прожившие на теплом Роднессе, дети безуспешно силились представить себе сугробы и весело катящихся в санях с горы ребятишек, но без особого успеха.
        - Ничего, увидите, - усмехнулась Ниленна. - А знаете ли вы, что существует мир, где половину года на земле лежит снег, а лето настолько коротко, что его почти невозможно заметить? Кончилась весна и сразу же началась осень, а потом зима, весна и снова осень.
        И видя недоверчивые взгляды своих подопечных, она начала неспешный рассказ о далеком холодном Пирту - мире, находящемся почти на самом краю Мироздания, мире, где находился один из пограничных постов беспрерывно растущей Империи.
        Обучение продолжалось. Расплывчатые истории о давным-давно забытых сражениях сменялись рассказами с конкретными упоминаниями дат. Большинство из них были так или иначе связаны с магией. Задавая множество вопросов, дети старательно выслушивали и запоминали их. Они прослушали детальную историю возникновения Империи, которую старая волшебница знала в мельчайших подробностях. Сотни имен и десятки жизнеописаний величайших личностей того времени оставили им неизгладимое впечатление. Увлеченно ловя каждое слово, дети слушали историю Объединителя, начинавшего свой путь простым наемником в одном из безвестных легионов Вал-Накина и окончившего жизнь на золотом троне Империи. Они буквально переносились назад во времени и своими собственными глазами видели губительную ошибку могущественнейших волшебников Таулуса, когда в результате непростительной ошибки нашел дорогу в мир ужасный сумеречный пожиратель - кошмарная тварь из самых темных глубин Бездны. И только чудо тогда спасло весь Таулус от разорения - вдоволь наевшись мягкой человеческой плоти, чудовище вернулось в во тьму, некогда породившую его.
        - Никогда не поступайте опрометчиво. Помните, мы - волшебники - не можем позволить себе действовать неразумно. Ведь ценой малейшей ошибки могут стать не только наши собственные души, но и жизни тысяч не обладающих магией людей. Мы не вправе подвергать их жизнь опасности, забавляясь с волшебными силами. Магия - это могучий инструмент, способный нести добро, жизнь и свет в души людей, но вместе с тем он с легкостью может служить источником зла, горя и страданий - все зависит только от человека, в чьих руках он находится. Всегда помните это.
        Истории сменялись короткими уроками, на которых седоволосая колдунья на практике показывала некоторые магические ухищрения, подробно описывая все хитрости и подстерегающие новичков ловушки на пути постижения безграничной магии. Денгар и Видана с легкостью все запоминали, задавали вопросы и тут же под внимательным взором старой колдуньи пробовали овладеть хитростями практического применения полученных ими знаний. Обычно это получалось у них со второго или третьего раза, причем безо всякой помощи со стороны Ниленны.
        - Детки, у вас талант. Талант такого уровня, подобного какому я за свои двести пятьдесят лет жизни ни разу не видывала. Быть вам величайшими магами современности, - и, глядя на порозовевшие лица детей, добавляла. - Только не зазнавайтесь - подобные мысли всегда ведут к ошибкам.
        Вместе с обжигающими лучами солнца пришла весна, а за ней лето.
        И тут совершенно неожиданно в старый дом у реки с дружеским визитом заглянул сам Отец-Настоятель, чтобы посмотреть как продвигаются дела у своих бывших учеников.

***
        Со скрипом распахнулась ржавая решетка ворот и в заросший двор медленно вкатилась потрепанная карета, увлекаемая усталой кобылой. Из кареты появился седобородый старик в балахоне, тяжело ступая, подошел к покосившейся двери и уверенно постучал. Глядя из окна на неожиданных гостей, Видана сжала губы и со вздохом передернула плечами. Если они решили "простить" нас… Возвращаться обратно в школу у них не имелось ни малейшего желания. Позорная ссылка уже успела превратиться в веселую и насыщенную событиями жизнь, а главную роль в этом сыграла старая волшебница. Расставаться с Паучихой Видана нисколько не хотела и Денгар, как всегда, был с ней полностью согласен.
        Ниленна открыла дверь.
        - Прошу проходить в дом. У меня тут немного грязно, но, вообще-то, здесь не часто бывают гости.
        - Хмм… У тебя всегда "немного" грязно, - донесся приглушенный голос Отца-Настоятеля. - Сколько я себя помню, чистоплотностью ты никогда не отличалась.
        - А чего ради утруждаться?
        - Вот-вот, именно этих слов я от тебя и ожидал. Ты все такая же. С тех пор, как мы виделись в последний раз, ты нисколько не изменилась… Когда это было?..
        - Годочка три назад, - любезно подсказала колдунья, хотя в ее голосе проскользнули какие-то странные нотки. - Но если бы мы были знакомы немного дольше, то ты мог бы понять, что я совершенно не изменила свои привычки за последнюю сотню лет и менять их сейчас не собираюсь.
        - Тогда ты, наверное, снова откажешься от предложения перейти в Цитадель?
        - Конечно. Я отказывалась прежде и не собираюсь нарушать сложившуюся традицию. Перейти в Цитадель и потратить остаток жизни на возню со всякими недоучками?
        Отец-Настоятель хмыкнул.
        - Ну ладно, этого я и ожидал, поэтому настаивать не буду. Но где же дети? Как продвигается их обучение? Я тут привез несколько книг…
        Раздраженно фыркнув, Ниленна повернулась и громко позвала своих подопечных:
        - Видана, Денгар! Детки, спуститесь-ка сюда на минуточку.
        Голубые глаза Виданы на мгновение встретились с серыми, а лица детей на мгновение озарила улыбка. Взявшись за руки и чинно ступая, они спустились по скрипучим ступеням и вышли в пыльную темную комнату.
        - А, вот они, ходячие неприятности! - Отец-Настоятель с теплой улыбкой присел на корточки и потрепал Денгара по голове - Видана от подобной милости уклонилась, спрятавшись за его спиной. - Ну, как вы тут? Не скучаете? Если вы клятвенно пообещаете больше не доставлять нам неприятностей, я, пожалуй, смог бы уговорить Настоятелей вернуть вас в школу. Правда тогда вам придется много-много учиться, чтобы догнать своих прежних одноклассников - за прошедший год мы с ними смогли продвинуться довольно далеко…
        Денгар с Виданой обменялись взглядами, а Ниленна только презрительно усмехнулась.
        - Так вы обещаете?.. А?.. Что это?..
        Старый учитель буквально подпрыгнул. Балахон у него сзади слабо дымился. Денгар широко улыбнулся, а Видана несколько раз приглушенно хихикнула в кулачок. И даже Ниленна не смогла удержаться от улыбки. Одному только Отцу-Настоятелю было не до смеха. Разглядывая большое обугленное пятно на своем новеньком балахоне, он недовольно буркнул:
        - Нет, все-таки из вас никогда не получится ничего путного, - негромко выругавшись, он подхватил увесистый сверток и, не глядя, сунул его Денгару. - Возьмите, здесь книги. Если вы хорошенько выучите все, что здесь написано, то у вас появится хоть мизерный шанс пройти вступительные испытания в Орден. А теперь идите и погуляйте где-нибудь, мне надо поговорить с вашей наставницей.

***
        Отец-Настоятель уехал ближе к вечеру, видимо, не желая ночевать в одном доме с шаловливой парочкой и сумасшедшей старой ведьмой. Напоследок он неуклюже попрощался с детьми, напомнив им вести себя прилично и не изводить свою наставницу.
        - Помните, когда-то она была одной из самых могущественных волшебниц во всех мирах. Конечно, это было давно, и с тех пор она, мне кажется, совсем выжила из ума, но все же ее знаниям можно только позавидовать. Если вы будете вести себя прилично, она, может быть, сможет обучить вас хоть чему-то.
        Едва только его карета скрылась из виду, Денгар и Видана мгновенно бросили свою досужую болтовню и сломя голову бросились в дом.
        Ниленна сидела в своей спальне на кособоком стуле и мрачно смотрела в окно.
        - Подумать только, этот мальчишка вздумал поучать меня. Мои ученики уже были старыми и седыми, когда он еще совсем несмышленышем палкой сбивал груши с веток. Одно радует - он оставил денег на ваше содержание. Кстати, а что за книги он вам привез?
        Денгар молча подал старой волшебнице тяжелый сверток. Развернув тряпичные обертки, Паучиха принялась просматривать книги, презрительно фыркая:
        - "Магия для начинающих" - чушь. "Ученик-волшебник" - ерунда. "Первая ступень к вершине" - бессмыслица… Привез половину библиотеки, и хоть бы что-нибудь полезное. Все это - сказки для младенцев… А вот такую книгу я еще не видела…
        Бегло пролистав несколько страниц, заполненных яркими рисунками, Ниленна небрежно отложила книгу в сторону:
        - Точно такое же барахло.
        Колдунья встала и, открыв пыльный сундук в углу, извлекла из нее огромный увесистый том. Некогда золоченые буквы на истертом корешке стали почти неразличимы.
        - "Восхождение" - вот книга, содержащая ответы на все те вопросы, которые мне так хотелось задать в детстве, когда я училась сама. Но судьба распорядилась так, что она попала ко мне только лет семьдесят назад. Очевидно, когда-то по таким книгам начинали обучение будущие Озеленители. Во всем Мироздании сохранилось всего два известных экземпляра этой книги. Второй находится в библиотеке Цитадели и они трясутся над ним как над бриллиантом. Видите ли, эта книга была создана с помощью неведомой магии еще до Раскола и воссоздать ее точную копию нынешними средствами пока не представляется возможным. Если бы они узнали, что у меня есть еще один экземпляр… Берите ее, читайте и, может быть, в будущем вы еще помянете Старую Паучиху добрым словом.
        - Ниленна, скажи, а почему ты не хочешь переселиться в Цитадель Ордена? Тогда тебе не придется ни в чем нуждаться. А этот дом… он ведь может рухнуть со дня на день.
        - Видана, я совершенно не желаю иметь никаких дел со всякими неучами, возомнившими себя могущественнейшими магами во всех мирах, - старая волшебница подняла свою левую руку и медленно пошевелила скрюченными шишковатыми пальцами. - Однажды я уже имела глупость находиться в одной лаборатории вместе со старикашкой, решившим, что он знает все лучше других. Тогда погибли трое, а я получила вот это. И у меня совершенно нет желания видеть в подобном же состоянии свою правую руку - тогда мне, пожалуй, даже ложку будет нечем держать. - Изуродованные пальцы с почти отчетливым скрипом медленно сложились в неприличную фигуру. - Вот что я им показываю, когда они приходят просить меня об этом. Когда-то я пыталась снова завести учеников, но почему-то все стремятся попасть в эти глупые школы, а учить там мне не позволяют - видишь ли, им не по нутру мой подход к детям. Для того чтобы трудиться на раскопках древних развалин я уже слишком стара. И остается старой позабытой всеми Паучихе сидеть в своем гнезде и предаваться воспоминаниям о былом.
        - Но… А как же мы?
        - Вы?.. Честно говоря, вы - единственный светлый лучик в моей однообразной жизни. - Старая колдунья устало вздохнула. - А теперь забудьте все, что я сейчас сказала и слушайте меня внимательно, - Ниленна аккуратно сложила привезенные Отцом-Настоятелем книги в ровную стопку. - Я не желаю видеть эти бумажки в своем доме даже лишней минуты. Сжечь я их не могу - совесть не позволит жечь книги, даже такие никчемные как эти. И остается только одно. Вы отнесете их в город и продадите первому же встреченному лавочнику за любую цену, даже за потертую медяшку.

***
        "Восхождение" Денгар и Видана прочитали за последующий месяц и были буквально потрясены открывшимися им вещам. Самые обычные известные каждому ученику факты нанизывались на нитки строгой логики и в конце концов приводили к невероятным выводам. Ошеломленные величием Мироздания, дети шепотом обсуждали прочитанное, а потом шли к своей наставнице за пояснениями и дополнениями. И Ниленна никогда не отказывала им.
        Они узнали о существовании такой могущественной структуры как Сеть Творца и научились мгновенно определять ее состояние. Прояснили для себя некоторые сведения о порталах и узнали о способах их перенастройки. И чем больше они узнавали, тем сильнее росли в них горечь и боль по потерянным во тьме веков знаниям.
        - Воспользоваться силой Сети? Нет, детки, такого у вас не получится при всем желании. Только Творцы могут использовать ее исполинскую мощь. Я прекрасно понимаю, что любой, способный почерпнуть у Сети хотя бы ничтожную крупинку силы тут же станет невероятно могущественным, но это невозможно… То есть, я о таком никогда не слышала.
        - Ключ Творца? Нет, я даже не представляю себе что это такое. Не знаю.
        - Устройство порталов? Ты бы лучше спросил об этом у кого-нибудь другого. Например, у Отца Сущего.
        - Бездна? Вот уж об этом я даже не желаю знать. Там нет ничего более или менее человеческого - только тьма и пустота. Бездна - это не человеческая дорожка, смертным хватит дел и в мирах.
        День проходил за днем. И однажды, играя в свою любимую игру сразу пятью мячами, они вдвоем смогли, наконец, победить Паучиху со счетом десять - семь. И этот успех послужил началом следующего этапа в их обучении.
        - Детки, - задумчиво проговорила старая колдунья, - есть в вас что-то такое… что-то особенное… Я не уверенна, но кажется мне, что между вами существует некая… связь на духовном уровне. Мне надо подумать…
        Паучиха думала почти три дня, после чего вынесла свое решение:
        - Очень и очень редкий случай. Просто уникальный. Вы, детки, можете улавливать чувства друг друга. Не знаю, вызвано ли это вашей искренней дружбой, или наоборот связь создала ваш союз, но это открывает некоторые интересные возможности…
        И пока Денгар и Видана непонимающе пожимали плечами, Ниленна развила кипучую деятельность:
        - Сядьте вот сюда спиной друг к другу… Закройте глаза… Думайте друг о друге… Изо всех сил старайтесь почувствовать друг друга… Нет, за руки держаться не надо…
        После получасового метания по пыльной комнате старая колдунья устало присела на краешек стула и облегченно вздохнула.
        - Уф-ф, ох, детки, вы меня и уморили. Подумать только, я на старости лет бегаю тут как девчонка. Но случай действительно уникальный. - Ниленна налила в деревянную кружку немного воды из щербатого кувшина и залпом выпила. - Я тут немного усилила вашу связь. Да, не удивляйтесь, но скоро она окрепнет. И, вполне возможно, когда-нибудь вы сможете улавливать даже мысли друг друга. Конечно, если вы этого захотите… Хотите? Вот и хорошо. Тогда вы должны тренироваться… Как? Не имею ни малейшего понятия - я никогда не видела ничего подобного, только в книгах описывается еще два-три подобных случая. Вы уж сами как-нибудь постарайтесь.
        И вновь вернулась осень, за ней зима. Редкие пушинки снега постепенно превратились в теплый весенний дождь. Лето снова раскинуло свои жаркие солнечные лучи над бескрайними джунглями.
        В одной из комнат старого дома обвалилась крыша, и пришлось вызывать кровельщика из города. На это ушли практически все деньги, привезенные Отцом-Настоятелем. Но зато теперь у старого дома была надежные и крепкие потолки.
        Денгар и Видана провели вместе с Паучихой уже два года.
        Теперь, играя вдвоем против старой Ниленны, они уже с легкостью побеждали ее, но для любого из них поодиночке Паучиха была все еще слишком сильна, однако все же было очевидно, что волшебнице теперь приходится играть в полную силу.
        По словам Ниленны, могущество Денгара для его возраста практически достигло своего максимума, тогда как у Виданы все еще оставались некоторые возможности. Но идти дальше Ниленна отказывалась, отговариваясь множеством ничего не значащих причин.
        Десятилетним волшебникам оставалось только оттачивать свои умения да тренироваться в игре.
        И вот настал день, когда, придя к своей наставнице, начинающие маги буквально потребовали дать им следующий урок.

***
        Старая волшебница со вздохом откинулась на спинку отчаянно заскрипевшего стула.
        - Боевая магия… - Ниленна устало потерла лоб. - Не хочется мне учить вас наиболее эффективным и смертоносным способам искоренения себе подобных.
        - Но если мы хотим пройти испытания и вступить в Орден Очищения, то должны это знать. Применение волшебства для защиты и нападения является одним из важнейших навыков для желающих попасть в ряды Ордена.
        - И ведь мы должны уметь хотя бы немного защищаться от нападения.
        - Пока вы со мной - вам ничего не грозит. Может я и стара, может я и потеряла большую часть своей былой силы, но даже сейчас я вполне еще смогу смять любого из никчемных нынешних волшебничков как комок глины.
        - А если их будет несколько?
        - Хм… Если их будет много, то вы мне все равно помочь не сможете. И не спорьте со мной.
        - Но почему?
        - Вы на самом деле хотите это знать? Хотите? Ну хорошо… Вы еще слишком малы для этого. Десять лет, да? В десять лет городские ребята еще бегают с деревянными мечами, и ни один отец не доверит своему десятилетнему отпрыску отточенную сталь, а вы хотите, чтобы я дала вам самый могущественный во всем Мироздании инструмент убийства? Я вам, конечно, доверяю, но только Отец Сущего знает чем это может закончиться. Я не хочу несчастных случаев в своем доме.
        - Вы, конечно, будете уверять меня, что будете действовать осторожно и может так оно и будет, но кто может быть уверен? Боевая магия - это совсем не те безобиднейшие шуточки, которыми вы развлекаетесь на досуге. Если вдруг вам взбредет в голову зарядить свои ловушечки не грязной водой, а жидким пламенем?.. Чья мучительная и ужасная смерть будет на вашей совести? Ваша собственная или моя? Магией можно убивать, можно и лечить, и я не хочу, чтобы вы занимались первым. Я видела настоящие битвы, где широко применялось подобное волшебство. Это кровь, смерть и ужас, это сотни и тысячи изуродованных тел, бесчисленное количество раненых и умирающих. Множество валяющихся на каждом шагу частей тел. Это висящие на ветках деревьев человеческие внутренности и пустые глазницы расколотых черепов. Молите Отца Сущего, чтобы вам никогда не пришлось видеть то, что в свое время видела я. Молите Стража Бездны, чтобы никогда не видеть пустые безжизненные глаза убитого вами человека. Иначе эта картина будет вечно стоять перед вашими глазами.
        - Но… Как же… Без этих знаний мы не сможем вступить в Орден.
        - Если Орден требует поставить свой талант на службу убийствам, то не лучше бы обойтись без него? Я знаю, сейчас Империя не ведет ни одной достаточно крупной войны, чтобы возникла нужда в магической подмоге, но нет гарантии, что подобная война не может вспыхнуть в ближайшие несколько лет. И тогда вам, как и всем остальным новичкам-магам придется вступить в армию, тогда как старики вроде вашего Отца-Настоятеля будут из окон своих лабораторий смотреть, как в бою гибнет молодежь, по глупости решившая, что служить Ордену лучше, чем сидеть дома и быть городским лекарем.
        - Я не хочу вашей смерти. Бессмысленной смерти в ничего не значащей пограничной стычке какого-нибудь всеми забытого мирка.
        - Но… Ведь невозможно быть настоящим магом, не зная как защитить себя…
        - К величайшему моему сожалению, детка, ты права. - Паучиха поправила юбку и тяжело вздохнула. - Сейчас не те времена, что были до Раскола, когда не существовало даже такого понятия, как боевая магия. В наше время любой мало-мальски способный маг должен знать хотя бы основы этого злого искусства, а чаще всего именно военное применение волшебства является основным качеством колдунов… Но учиться убивать в десять лет…
        - Так ты научишь нас?
        В молчании медленно тянулись минуты. Денгар и Видана нервно ежились под тяжелым пронизывающим взглядом Паучихи, которая, казалось, смотрит сквозь них, видя что-то совершенно недоступное постороннему глазу.
        - Хорошо, я научу вас, но вы должны немедленно же не сходя с этого места поклясться мне, что будете применять это волшебство только в моем присутствии, с точностью выполнять все мои указания и никогда не станете говорить на эту тему с посторонними. Все эти правила вы должны неукоснительно соблюдать пока вам не исполнится по четырнадцать лет и пока не наступит время вступительного испытания в Орден. Клянитесь! Клянитесь, иначе я немедленно прекращу ваше обучение и вышлю вас в городок для слуг, навсегда отказавшись быть вашей наставницей. Вы ведь знаете, я никогда не бросаю слов на ветер, так что клянитесь.
        - Мы клянемся…
        - Клянемся…
        Прозвучавшие в унисон порядком испуганные детские голоса, казалось, немного успокоили старую колдунью.
        - Ну что ж… - Еще один тяжелый вздох. - Тогда завтра вы начнете учиться неприятному и так необходимому в наши дни искусству убивать.

***
        Этим летом Отец-Настоятель навестить своих опальных учеников не приехал. Не приехал он и не следующий год. И даже деньги на их содержание из казны Ордена больше не поступали. Настоятели искренне постарались забыть об их существовании - ведь без этой суматошной парочки в школьных коридорах, наконец-то, установился хоть какой-то порядок.
        Школьные ученики сидели за книгами, изучая по рисункам и потрепанным гербариям лекарственные травы и вообще любые растения, пригодные для составления всевозможных зелий. А в это время Денгар и Видана рыскали по окрестным джунглям в поисках тех трав, которые любимцы толстых Настоятелей видели только на картинках - деньги в шкатулке Ниленны практически закончились, и теперь им приходилось зарабатывать себе на хлеб.
        В городе распространился слух, что ведьма у реки начала продавать всем желающим всевозможные эликсиры. К старому дому вереницами потянулись хворые и больные. Приходили даже из соседних городов, испуганно тараща глаза на уставленную пыльными пузырьками и баночками полку, ворохи подвешенных к потолку трав и сверкающие глаза сумасшедшей старухи, сидящей на колченогом стуле.
        Брала за свои великолепные зелья Ниленна совсем недорого - всего несколько медяков - ровно столько, чтобы хватило на пропитание и одежду. Городские знахарки ярились и скрежетали зубами, потеряв большую часть доходов, но связываться с сумасшедшей ведьмой не желали. А в городе уже говорили: "хочешь исцелиться - иди к Старой Паучихе".
        И ни один покупатель даже не подозревал, что эти великолепные зелья сварены не руками старой ведьмы, а ее приемышами. Денгар и Видана целые вечера проводили возле старого помятого котла, помешивая отвратительные на вид варева. После этого накладывались необходимые заклинания, а на полке прибавлялась еще одна баночка с вонючей мазью, способной за два-три дня исцелить любую даже самую запущенную язву. Заклинания начинающие маги накладывали вместе под доброжелательным взглядом старой волшебницы, искренне довольной таким положением дел.
        В свои двенадцать лет Денгар превратился в стройного светловолосого парнишку со спокойным уверенным взглядом. Видана - курносая девчушка с толстой косой иссиня-черного цвета и милой улыбкой уже привлекала к себе взгляды ребят постарше, но подойти к ней и завести знакомство никто не решался. Среди городских уже знали, что эта парочка всегда неразлучна и беспокоить их нет никакого смысла. Более того, это было даже опасно. Все помнили, как в прошлом году один пьяный мельник, вздумавший распускать свои руки, пролетел по воздуху через всю площадь и потом три дня не мог подняться с постели. Денгар тогда чуть было не нарушил данную старой волшебнице клятву, а мельник так и не узнал, что в тот день был не более чем на волосок от смерти.
        Обнаруженная и укрепленная два года назад духовная связь между начинающими магами окрепла. Теперь они с легкостью могли ощутить присутствие друг друга и даже улавливать сильные эмоции. Когда отправившийся в джунгли за лекарственными травами Денгар неосторожно свалился в овраг и сломал себе правую руку, Видана, опрокинув котел, мгновенно метнулась к Ниленне и с самым сумасшедшим видом носилась вокруг, пока Старая Паучиха, кряхтя и бормоча проклятья, пыталась уяснить что же случилось. Так и не сумев ничего внятно объяснить, Видана, махнув рукой, сорвалась с места и со всех ног побежала в джунгли. По дороге она встретила ковыляющего ей навстречу Денгара и, кинувшись ему на шею, тут же разрыдалась. Подоспевшая через несколько минут колдунья обнаружила убитую горем Видану и неуклюже пытающегося утешить ее Денгара, чья сломанная и опухшая рука висела как плеть.
        В тот день Паучиха впервые увидела слезы на их глазах.
        Рука Денгара стараниями Ниленны срослась уже на следующий день. А через два дня неразлучная парочка уже весело смеялась, сидя на крыльце и опустошая небольшой горшочек с медом, подаренный колдунье пожилым пасечником, которому проданная за никчемную цену мазь исцелила безобразную язву на ноге, считающуюся всеми городскими знахарками совершенно неизлечимой.
        Играя в мяч, Ниленна уже не могла оказать серьезного сопротивления никому из своих подопечных и теперь обычно, сидя на крыльце, задумчиво смотрела на бешеную круговерть десятка мячиков, в кажущемся беспорядке мечущихся в воздухе. Обычно игра всегда заканчивалась с одинаковым счетом - никто из игроков не мог добиться даже временного преимущества. Ноль - ноль.
        Когда поздней осенью в школе начались практические занятия, а будущие маги, обливаясь потом и нервно вздрагивая, под неусыпным надзором Отца-Настоятеля проводили долгие часы на специальной учебной площадке, Денгар и Видана с помощью магии валили в джунглях деревья, запасая дрова для очага.
        В школе велись долгие утомительные занятия, посвященные многочисленным видам нечисти. Старик-учитель показывал красочные картинки и подробно описывал повадки и уязвимые места всевозможных кошмарных тварей. А в это же время ученики старой колдуньи тренировались в реальных условиях - Ниленна населила джунгли позади дома всеми известными ей видами нечисти. Иллюзорными, конечно, но громадные клыки и исполинские щупальца выглядели настолько реальными, что отличить иллюзию от реальности было практически невозможно. И теперь, когда Видана и Денгар выходили из дома, то на деревьях, под кустами и даже в воздухе их поджидали десятки отвратительных тварей, полностью имитирующих действия реальных представителей кошмарного мира нечисти, но в отличие от настоящих тварей они никого не убивали и не проливали кровь. И все же…
        Несколько раз ученики Паучихи были "серьезно ранены", "искалечены" и "убиты", прежде чем, наконец, усвоили основное правило поведения в населенных нечистью мирах, где малейшая ошибка обычно ведет к смерти или серьезным ранениям - всегда быть готовым к нападению.
        Они научились не допускать ошибок.
        В городе некоторые жители шепотом передавали друг другу слухи о кошмарных перепончатокрылых монстрах поселившихся близ старого дома. "Очевидно, их приманила сумасшедшая ведьма", - говорили они. А в это время под густыми кронами деревьев с ревом мчались пламенные шары, разбрызгивая жидкое пламя, грохотали молнии, вздрагивала земля - будущие маги учились защищаться от магических нападений и, мгновенно отвечая на вражеский удар своим, с легкостью сминать выставленную противником защиту.
        Дни сменялись неделями, недели превращались в месяцы, которые в свою очередь незаметно складывались в годы. Могущество Денгара и Виданы практически сравнялось со способностями Старой Паучихи. И вместе с этим крепла и их связь. Теперь они уже были способны с легкостью разбирать эмоции друг друга, а, сосредоточившись, иногда могли уловить некий… неразборчивый шум. Шум мыслей, который никак не желал складываться в различимые слова и образы, но Ниленна говорила, что со временем придет и это. Надо только немного подождать.
        Практически незаметно промелькнули шесть долгих лет.

***
        Два четырнадцатилетних подростка нетерпеливо переминались с ноги на ногу, стоя перед старой седой женщиной в потрепанном залатанном платье. Медленно выползающее из-за горизонта солнце озаряло джунгли светом нового дня и отбрасывало длинную тень от стоящей неподалеку от старого дома телеги. Запряженная в телегу молодая кобылка нетерпеливо взбрыкивала, и нервно озирающемуся по сторонам погонщику приходилось все время ее успокаивать.
        - Я отдала вам все, что только могла, - негромко проговорила старая Ниленна. - Я не скрыла от вас ни единой детали. Шесть лет мы провели вместе, но теперь начинается новое время. Время, когда вы должны отправиться в Цитадель и с честью выдержать вступительные испытания в Орден. Помните, вам будет гораздо труднее, чем этим глупым недоучкам из магических школ - Магистры Цитадели не слишком-то любят Старую Паучиху и сделают все возможное не выходя за рамки закона, чтобы ее ученики не выдержали испытаний.
        Денгар и Видана одновременно кивнули:
        - Мы постараемся.
        - Они не смогут не принять нас.
        - Ну, не волнуйтесь, - волшебница широко улыбнулась. - Я больше чем уверена, что вы с легкостью обставите всех этих школьных хвастунишек. Ведь вас учил ни какой-нибудь толстозадый Настоятель, а сама Паучиха. А теперь прыгайте в телегу - пора отправляться, ведь мы же не хотим опоздать?
        И старая колдунья с кряхтением и приглушенными ругательствами взобралась на телегу.

***
        А через три долгих дня телега медленно подползла к широко распахнутым воротам исполинской Цитадели Ордена Очищения. Вооруженная странного вида двузубыми копьями стража равнодушно проводила их взглядом, даже не подумав задержать - конечно, разве двое детей и одна древняя старуха могли представлять угрозу для громадного дворца, населенного сотнями могущественных магов?
        Сложенные из огромных грубо обтесанных каменных глыб стены поднимались на головокружительную высоту. Угловые башни, снабженные десятками узких бойниц, оказались бы непреодолимым препятствием даже для стотысячной армии превосходно вооруженных солдат. Верхушку стены венчали десятки широких каменных площадок, где в случае вражеского нападения должны были стоять маги, готовые обрушить на головы неприятеля самые кошмарные и чудовищные порождения магического искусства.
        Цитадель Ордена, возведенная в обычном стиле неприступных Вал-Накинских крепостей и защищаемая сотнями могущественнейших магов Мироздания, была самым надежно защищенным укреплением во всех известных мирах.
        А вокруг каменной громады Цитадели привольно расположился значительных размеров город, где жили сапожники и портные, кузнецы и плотники, пекари и лоточники, в общем, представители всех тех профессий, которыми волшебники обычно себя не утруждали - орденская казна велика, и можно просто купить все самое необходимое. Тысячи городских мастеров и сотни приезжих торговцев были готовы в любой момент за справедливую цену предоставить каждому желающему свои товары.
        Но обитающие в Цитадели волшебники не только тратили свое золото. Богатые лавки с вывесками в виде переплетенных змей предлагали всем желающим за несколько монеток приобрести разноцветные эликсиры и зелья, способные излечить тысячи болезней. Снующие в толпе лоточники предлагали за бесценок всевозможные магические мелочи, от иголок, которые никогда не терялись, до деревянных солдатиков способных устраивать игрушечные баталии. Существовали и некоторые весьма дорогие артефакты, которые могли позволить себе разве что настоящие богатеи. В хорошо охраняемых лавках предлагали небольшие тележки, которые могли самостоятельно катиться за своим хозяином, когда тот шел за покупками, витрины украшали грозные шрокены - смертоносное оружие древних, и платяные шкафы, висящая в которых одежда никогда не нуждалась в стирке и утюжке - грязные пятна и складки исчезали сами собой.
        Толстенные дубовые ворота Цитадели, оббитые сверкающими листами металла, были широко распахнуты, и в них широкой рекой вливался бесконечный поток повозок и пеших путников. Самое значительное событие года - вступительные испытания начинающих магов всегда привлекали множество зрителей.
        Испытания проводились ежегодно в течение трех дней, и каждый желающий вступить в овеянный славой Орден Очищения обязан был продемонстрировать все свои таланты под строгими взглядами десятка судей - Великих Магистров Ордена. На просторном поле, защищенном от неожиданных случайностей и несчастных случаев могущественными защитными чарами, новички изощрялись в плетении заклятий и наведении иллюзий.
        Телега прогрохотала по булыжной мостовой, сопровождаемая беззлобной руганью вынужденных расступиться зевак, и свернула за угол, остановившись возле небольшого домика с вывеской в виде аккуратно нарисованной конской головы.
        - Приехали, - погонщик сплюнул и, соскочив на землю, принялся распрягать измученную лошадку. - Таверна "Лошадиная Голова". Я всегда здесь останавливаюсь и вам рекомендую - кормят здесь отлично.
        - Нет, спасибо, сегодня мы будем ночевать в Цитадели, - Ниленна с недовольным видом выпрямилась и оглядела многолюдную толпу, обтекающую их со всех сторон.
        - Ой ли? - Погонщик недоверчиво хмыкнул. - В Цитадель пропускают только прошедших испытание. Я не говорю, что ваши ученики непременно провалятся, но даже на то, чтобы просто подошла ваша очередь выйти на поле потребуется много-много часов.
        Рьяно проталкиваясь сквозь плотную толпу, старая волшебница, увлекая за собой ошеломленных безграничным многолюдьем учеников, двинулась в сторону далекого тренировочного поля, над которым изредка мелькали едва различимые зарницы. Даже здесь, почти в миле от места испытаний, Денгар и Видана отчетливо ощущали гудение магического эфира и слабое шевеление Сети. Концентрация магии в том месте была просто непостижимой. Очевидно, на поле сейчас присутствовали сотни волшебников и тысячи их учеников и подмастерьев.
        - Все-таки я попрошу хозяина, чтобы он оставил для вас местечко, - крикнул им вдогонку погонщик.
        Ниленна, не удостоив его ответом, продолжала с самым недовольным видом проталкиваться сквозь толпу.
        Широкое поле, на котором проводились испытание, было огорожено крепким забором, за которым беспорядочно теснились любопытствующие зрители. Немного в стороне за широким столом в удобных креслах вальяжно расположились зевающие судьи. Сотни учеников представляли собой толпу испуганных четырнадцатилетних подростков, среди которых отдельной группой выделялись несколько более взрослых ребят, проваливших испытание в прошлом году и теперь желающих испытать свои силы во второй раз.
        Под громкие выкрики одетого в церемониальную мантию седого старика желающие пройти испытание по одному выходили на поле и, через несколько минут возвращались либо со светящимися от счастья лицами, либо вытирая навернувшиеся на глаза слезы.
        Испытания продолжались своим чередом под шипение взмывающих в небеса маленьких огненных шариков и громкие выкрики праздных зевак. Сквозь толпу с трудом проталкивались десятки торговцев, предлагая воодушевленным необычным зрелищем зевакам подкрепить свои силы сладкими булочками и кисловатым пивом. В некоторых местах оживленно заключались пари и переходили из рук в руки медные и серебряные монеты, среди которых изредка проблескивал луч золота.
        Ниленна и ее ученики остановились немного в стороне от разношерстой толпы жаждущих вступить в Орден учеников и осмотрелись. На поле испытаний под холодными взглядами Магистров и развеселыми криками зевак коренастый широкоплечий парнишка, утирая пот со лба, пытался сотворить иллюзию вооруженного всадника. Туманное изображение, сформированное им, непрерывно подрагивало и расплывалось. Видана, глядя на его неуклюжие попытки, поморщилась, а Денгар презрительно фыркнул - подобные иллюзии они научились создавать за считанные мгновения еще три года назад.
        - Сколько нам придется ждать? - Несколько раздраженно спросил Денгар, оглядываясь по сторонам и нервно передергивая плечами. - Мне здесь немного… неуютно.
        - Да уж…
        - Возможно, не слишком долго, если мое слово в Цитадели еще что-нибудь значит. - Старая Паучиха горделиво выпрямилась и уверенным шагом врезалась в толпу зевак, недовольно расталкивая их локтями. - Ждите здесь!
        Проводив взглядами свою наставницу, Денгар и Видана перевели взгляд на поле испытаний, на котором тот же самый широкоплечий парнишка теперь демонстрировал судьям свои знания лекарственных трав и компонентов лечебных зелий. Под одобрительные крики толпы Магистры все как один медленно кивнули головами. Бывший ученик был принят в Орден и стал подмастерьем.
        - Смотри, вон она.
        Повернувшись, Видана заметила Ниленну около того самого расфуфыренного старика, который объявлял следующих кандидатов. Паучиха, раздраженно тыча его пальцем в грудь, что-то выкрикивала, а старый герольд вяло размахивал руками и мотал головой. Но силы были неравны. Когда Старая Паучиха хочет чего-то получить - она это получает. Видимо добившись от старика в мантии согласия, Ниленна снова исчезла в толпе.
        - А, старые знакомые! Вы тоже хотите испытать свои силы?
        Медленно обернувшись, Денгар оказался лицом к лицу с Отцом-Настоятелем.
        - Ну что ж, удачи вам. - Школьный наставник проследил глазами за гордо выходящим с поля четырнадцатилетним крепышом. - Мой ученик. Молодец! Половина ваших бывших одноклассников уже прошли испытание и почти все - успешно.
        - Мы тоже пройдем, - уверенно заявила Видана. - Успешно.
        - Ну-ну, - Отец-Настоятель кивнул, скрывая кривую улыбку. - Возможно, ваша наставница все же кое-чему вас подучила, но не настолько же, чтобы тягаться с лучшими учениками школ магии. А, скорее всего, эта ведьма уже забыла свое собственное имя…
        - Кто это тут называет меня ведьмой?
        Вздрогнувший Отец-Настоятель подскочил на месте. За его спиной стояла Ниленна, раздраженно скрестив руки на груди.
        - Э-э… Я не знал, что ты тоже здесь… Э-э… Я не хотел никого обидеть…
        - Не сомневаюсь. - Старая колдунья еще раз смерила Отца-Настоятеля ледяным взглядом.
        Чтобы замять неприятную для него тему, старик подхватил за руку стоящего неподалеку подростка в роскошной бархатной курточке украшенной серебряной вышивкой.
        - Позвольте представить вам моего самого лучшего ученика. Но вы, конечно, его помните - он учился вместе с вами до вашего… изгнания. Рамфиз, это госпожа Ниленна и ее ученики.
        Рамфиз слегка поклонился Ниленне и окинул Денгара и Видану вроде бы совершенно ничего не выражающим взглядом, но все же все трое разом почувствовали себя никчемным сбродом, путающимся под ногами. Простые одежды, заплатки на локтях, обветренные лица.
        - Конечно, помним, - негромко пробормотала Видана, - Богатенький сыночек, попавший в школу только потому, что его папочка позолотил Настоятелям ручки.
        Отцом Рамфиза был какой-то чрезвычайно богатый купец, приближенный ко двору самой Императрицы, что и послужило поводом для возникновения подобных сплетен.
        Услышав оскорбление из уст какой-то крестьянки, молодой франт мгновенно сжал кулаки, лицо исказилось гневом, а рука медленно поползла к висевшему на поясе кинжалу. В то же время ученики Ниленны мгновенно ощутили растущее напряжение магической силы. Несомненно, его ощутил и Отец-Настоятель, но он промолчал, а Старая Паучиха, полностью уверенная в своих учениках, не посчитала нужным вмешиваться. Денгар будто бы невзначай шагнул вперед и спокойным холодным взором посмотрел прямо в пылающие гневом глаза Рамфиза.
        И Рамфиз отступил. Отступил назад, будучи не в силах выдержать спокойный уверенный взгляд своего соперника, и удовлетворился лишь негромким ругательством.
        - Проклятые Падшими Паучьи выкормыши, - прошипел он.
        - Ну-ну, какие грубые слова, - одернул его Отец-Настоятель, очевидно полностью довольный сложившейся ситуацией. - Не стоит прибегать к грубостям, когда можно решить все полюбовно.
        - Мы обязательно все это обсудим, - Ниленна подхватила своих учеников под руки. - Но только после испытания.
        Они врезались в толпу, пробираясь поближе к воротам, ведущим на поле испытаний. Оставшиеся позади собеседники смотрели им вслед. Отец-Настоятель - задумчиво и нерешительно, Рамфиз - с нескрываемой ненавистью.

***
        На поле проходил испытание щуплого вида мальчишка, одетый в залатанную куртку. И ему не слишком-то везло. Под тяжелым взглядом Магистров, отвечая на вопросы, он путался, краснел и запинался.
        - Я там кое-кого прижала к стенке, - негромко пробормотала старая колдунья, - так что следующими будете вы. Идите сразу вдвоем и не пугайтесь. Я уверена, что вы ничем не хуже того разодетого выскочки.
        Мальчишка вышел с поля под громкое улюлюканье зевак, вытирая слезы пропыленным рукавом. Вперед выступил разодетый старик и, сверившись со свитком, громогласно объявил:
        - На поле вызываются Денгар и Видана - ученики старой Ниленны! В исключительных целях им позволено проходить испытание вместе, но в связи с этим к ним будут предъявлены особо строгие требования!
        - Ну, идите. - И улыбнувшись своим подопечным, Паучиха ласково подтолкнула их вперед.
        Услышав имя Ниленны, вальяжно развалившиеся в креслах Магистры мгновенно напряглись и принялись шарить глазами по толпе. Один за другим их взоры натыкались на спокойно стоящую у забора волшебницу и неподвижно застывали. Ниленна притворно улыбнувшись, помахала им рукой. Магистры мгновенно отвернулись и сосредоточили свое внимание на представших перед ними кандидатах в подмастерья.
        Толстогубый писец записал имена Денгара и Виданы в величественного вида свиток и небрежно указал им на стоящего немного в стороне экзаменатора, перед которым лежал ворох всевозможных бумаг.
        Денгар и Видана, взявшись за руки, шагнули вперед, всеми силами стремясь унять дрожь в коленках. Толпа зевак притихла, ожидая начала представления. Седой экзаменатор неспешно порылся в груде бумаг и, выудив какой-то потрепанный свиток, бегло осмотрел его ярлычок.
        - Сейчас я покажу вам рисунок одного страшного монстра, а вы должны рассказать мне все, что вы знаете о нем. Помните, так как вы проходите испытания вдвоем - у вас нет права на ошибку.
        Экзаменатор небрежно поправил балахон и, развернув свиток, продемонстрировал испытуемым красочный рисунок, изображавший некую похожую на бурдюк тварь со множеством щупальцев.
        Денгар и Видана обменялись быстрыми взглядами и кивнули. Дрожь в коленках мгновенно прекратилась - это было то, что они прекрасно знали.
        Видана отвернулась и, мгновенно сосредоточившись, обратилась к магии, а Денгар монотонно продекламировал:
        - Болотный сосальщик. Живет исключительно в сырой и заболоченной местности. Питается кровью, присосавшись к своей жертве и опустошая ее до последней капли. Особой опасности не представляет, так как не слишком поворотлив и предпочитает сидеть вблизи водоемов, подстерегая добычу из засады. Может быть обнаружен по характерному мерзкому запаху. Противник не особо опасный и может быть с легкостью побежден любым человеком, уверенно держащим в руках меч…
        Тем временем посреди поля усилиями Виданы уже сформировался подобный иллюзорный монстр и недовольно зашипел, размахивая щупальцами. Эта иллюзия совершенно не была похожа на дрожащие изображения, создаваемые другими учениками. Тварь казалась реальной до самой последней черточки. Над истоптанным сотнями ног пыльным полем поплыл мерзкий запах.
        Болотный монстр взмахнул щупальцами и, с трудом подтягивая свое бугристое тело, пополз прямо к столу Магистров, оставляя за собой полосу мерзкой слизи. Видана пристально сопровождала его взглядом, поддерживая иллюзию, а Денгар невозмутимо продолжал:
        - Обитает в основном в болотах Гидры, Амасиониса, Белитраны и, конечно же, Скалистого, мира более известного как Оплот Тьмы. Некогда подобные чудовища встречались на Вал-Накине и Сеун-Такаре, но стараниями Ордена вся подобная нечисть была там уничтожена…
        Чудовищная тварь уже подобралась к столу Магистров и теперь разглядывала их своими маленькими глазками едва различимыми среди безобразных наростов уродливого тела. Прекрасно сознавая, что перед ними всего лишь иллюзия, Магистры все же побледнели и напряглись. А, может быть, им не нравился омерзительнейший запах монстра? Болотная тварь, продемонстрировав себя во всей красе, медленно поползла по направлению к Денгару.
        - Защитой от магических воздействий не обладает и уязвим для любой основанной на магии атаки.
        Денгар вытянул вперед руку, с которой сорвался небольшой огненный сгусток и, оставив в воздухе дымный след, четко впечатался чудовищному порождению чьих-то ночных кошмаров прямо между глаз.
        Болотный сосальщик мгновенно взорвался, разлетевшись брызгами иллюзорной крови и обрывками щупальцев, быстро истаявших прямо на лету. Некоторые из стоящих неподалеку волшебников машинально вытерли лицо, а толпа со вздохом отпрянула.
        Улыбавшийся Денгар перевел взгляд на застывшего как изваяние экзаменатора все еще держащего перед собой свиток. Видана быстро поправила свои густые волосы и улыбнулась.
        Магистры степенно кивнули, хотя было заметно, что они потрясены увиденным. Один из них сделал быстрый жест рукой и, минуя экзаменатора иллюзий, испытуемые подошли к сухой сморщенной старухе, перед которой на столике был разложен целый ворох всевозможных трав. Смерив их быстрым взглядом, старуха пошамкала губами и быстрой скороговоркой пробормотала:
        - Назовите все известные вам травы и снадобья, которые вы видите здесь.
        Вперед шагнула Видана и, подхватывая высушенные веточки и листья со стола, бойко стала выкрикивать названия и основные области применения трав. Денгар, стоя рядом, согласно кивал.
        - Цветы шиполиста - при сердечных болях, кора светлого дуба - при болях в животе, листья гигантского папоротника - от головных болей…
        По мере перечисления трав и болезней старуха кивала, а улыбка на ее лице все ширилась.
        - Костяной хвощ… - Видана, нахмурившись, потеребила тоненькие стебельки. - Слишком старый уже и, к тому же, собран не весной, как положено, а осенью. - Она небрежно отложила хвощ в сторону. - Никуда не годится.
        Старуха расхохоталась и, поднявшись с места, прервала возобновившееся перечисление трав:
        - Все, все. Я верю - вы знаете все мое сено. Больше вопросов нет, можете идти дальше.
        Поклонившись улыбающейся старухе, Денгар и Видана шагнули вперед, сопровождаемые задумчивыми взглядами Магистров.
        - Рада буду видеть вас в Ордене! - Громко выкрикнула им вслед старуха-травница. - Заходите в любое время, если пожелаете.
        Теперь им предстояло преодолеть всего испытание, после которого оставалось всего лишь ответить на несколько ничего не значащих вопросов. Но именно это испытание считалось самым важным и зрелищным.
        Выскочивший на поле слуга в расшитой ливрее быстро выставил посреди поля соломенное чучело. Шагнувший вперед горбоносый волшебник в роскошной шляпе с пестрым пером уважительно склонился перед Магистрами, кивнул испытуемым и устремил пристальный взгляд на соломенного человека. Денгар и Видана тут же почувствовали хлынувшую из него силу, а чучело медленно окуталось едва заметной дымкой колеблющегося воздуха.
        Взволнованный взгляд Виданы встретился с удивленными глазами Денгара. Такого в программе испытаний предусмотрено не было. Им оставалось всего лишь продемонстрировать свои успехи во владении магической силой поднимая взглядом тяжелые грузы, но это… Они видели, как выпрямилась и негодующе сжала кулаки старая Ниленна, несомненно, уже понявшая смысл предстоящего испытания.
        Один из Магистров тяжело поднялся с кресла. Толпа недоуменно галдящих зевак мгновенно замолкла, и в мертвой тишине раздался приглушенный хриплый голос пожилого мага.
        - В виду особенности сложившейся ситуации, - говорил он, - было решено заменить последнее испытание на более сложное. Уважаемые господа, сейчас эти ученики продемонстрируют нам свои навыки во владении разрушительной силой боевой магии. Каждый из них должен будет нанести удар по этому чучелу и поразить его, минуя наложенную одним из наших магов защиту. Испытание будет считаться выполненным успешно, если они оба смогут нанести чучелу хотя бы минимальнейшие повреждения. Даже небольшая подпалина будет считаться за успех. - Магистр, криво усмехнувшись, перевел взгляд на застывших на месте Денгара и Видану. - Каждому из вас дается по три попытки. Приступайте.
        Среди наблюдающих за испытанием волшебников и подмастерьев пронесся шепоток. Да мыслимо ли это, чтобы ученик сумел одолеть наложенную полноправным магом защиту? Ученики почтительно взирали на представшую перед ними картину и негромко шушукались, а зрители вообще застыли в немом ожидании.
        Предстояло что-то необыкновенное.
        Видана растерянно обернулась и взглянула на недовольно притоптывающую ногой Ниленну. Денгар недоуменно посмотрел чучело, а затем тоже нашел взглядом свою наставницу. Видя растерянные взгляды своих учеников, Паучиха слабо улыбнулась и решительно кивнула.
        - Приступайте же, - негромко приказал магистр.
        Видана тяжело вздохнула. Ох, как не хочется делать этого, но другого выхода я не вижу… Она закрыла глаза и, прижав руки к груди, собрала всю свою силу в единый комок. Стоящий рядом с ней Денгар делал то же самое. Им не нужно было договариваться о совместных действиях - они и без слов всегда понимали друг друга.
        Вокруг поля испытаний сгустилось нетерпеливое ожидание.
        И резким движением Видана взмахнула руками, будто изо всех сил отталкивая от себя что-то невидимое. И каждый человек вокруг мог отчетливо разглядеть усталое выражение ее лица и выступившие на лбу крупные капли пота.
        И в то же мгновение соломенное чучело объяло ревущее пламя, взметнувшееся на огромную высоту. Даже стоящие в отдалении зрители почувствовали дуновение страшного жара.
        Удерживающий защиту горбоносый волшебник в шляпе пошатнулся, но, с отчетливо различимым усилием овладев собой, сумел удержать щит и сбить пламя. Испепеляющий жар исчез, оставив после себя обугленное и почерневшее чучело.
        Волшебники и их ученики взволнованно загудели, обсуждая увиденное, а зрители зашлись восторженными криками. Толстый Магистр поднялся со своего места и открыл рот, собираясь что-то сказать…
        И тут нанес свой удар Денгар.
        Бело-голубая стрела молнии сорвалась с безоблачного неба и, выбросив десятки зубьев, с неописуемым грохотом вгрызлась в серьезно ослабленную предыдущим ударом защиту.
        Горбоносый маг полетел навзничь, потеряв свою шляпу, которую тут же унес внезапно налетевший порыв ветра. Слабое мерцание магического щита мгновенно рассеялось.
        Во все стороны разлетелись пылающие клочки соломы. В месте удара земля оплавилась и теперь слабо дымилась. А от чучела не осталось и следа.
        В ужасе отшатнувшиеся назад зрители восторженно заревели и замахали руками. И даже опытные волшебники потрясенно качали головами. Содеянное на этом поле учениками не всегда давалось даже опытным и искушенным в волшебной науке колдунам.
        Ниленна победно вскинула к небу здоровую руку.
        Открывший рот Магистр, не сказав ни слова, закрыл его, и, опустившись в кресло, вяло махнул рукой.
        В стороне от поля испытаний слуги уже поливали водой лишившегося чувств горбоносого волшебника.
        Вполне очевидно, что после этого Видану и Денгара безоговорочно приняли подмастерьями в Орден. Тяжело дыша и пошатываясь, они отошли в сторонку и молча сели на пыльную землю, взявшись за руки. Довольная Ниленна, улыбаясь, присела рядом с ними. Так они и сидели, пока подошедший слуга с поклоном не предложил им проследовать за ним во внутренние залы Цитадели, где их уже ждали.
        Запланированные на сегодняшний день испытания других желающих вступить в Орден прошли вяло. Ни ученики, ни экзаменаторы не проявляли особого энтузиазма.

***
        Денгар, Видана и Ниленна, как и было обещано погонщику, провели ночь в несокрушимых стенах Цитадели. Временно их поселили в небольшой комнатушке с грубо обтесанными каменными стенами и небрежно сработанной мебелью. Непрестанно кланяясь, пожилой слуга долго извинялся за то что "дорогим гостям" придется ночевать в "совершенно не подходящей их великому имени каморке, но в связи с праздниками все другие комнаты заняты гостями". Устав слушать этого словоохотливого болтуна, Паучиха буквально вытолкнула слугу из комнаты, захлопнув дверь прямо перед его носом. На раздавшийся немного позже осторожный стук никто не обратил внимания.
        Измученные за долгий и трудный день Денгар и Видана мгновенно уснули. А старая волшебница еще долго смотрела на своих воспитанников и молчала.
        В крошечное окошко заглянула красноватая луна и слабо осветила спокойно спящих детей и древнюю старуху, без единого движения сидящую на кривоногом стуле. И неужели в уголке ее глаза блеснула слезинка? А может быть, это всего лишь была игра неверного лунного света?
        Наутро с первыми лучами солнца вновь заглянул тот же самый болтливый слуга и, излагая по пути какую-то невероятно запутанную историю, повел "дорогих гостей" в приготовленные для них комнаты.
        Согласно существующим в Цитадели порядкам, Денгара и Видану поселили отдельно на разных этажах исполинского здания, зовущегося Кровом Учащихся.
        Такое роскошное понятие, как отдельная комната существовало только для полноправных магов. Подмастерьям приходилось ютиться по двое или по трое в небольших комнатках. Простые деревянные лежаки и комковатые матрасы, обшарпанный стол и наспех сколоченные стулья - вот что предоставлял Орден своим начинающим последователям. Но Денгар и Видана привыкли уже жить, не надеясь на мягкую кровать, а прежде чем сесть проверять надежность старых изъеденных временем стульев. Вот к чему они не привыкли - так это к изучающим и любопытствующим взглядам своих соседей по комнате.
        Денгар наскоро побросал свои пожитки в небольшой поставленный у изголовья его лежака сундучок и торопливо выскочил за дверь, сопровождаемый взглядами двух своих будущих соседей. Оба они уже не один год провели в стенах Цитадели и, вероятно, уже далеко прошли по пути постижения магии.
        Спеша по мрачному коридору, освещенному лишь тусклым светом осветительных шаров, Денгар буквально столкнулся с идущей ему навстречу Виданой. Ее поселили в точно такой же комнатке вместе с тремя такими же как и она начинающими волшебницами.
        - Какие-то дурехи. Они только и делают что жмутся все вместе да плачут. Я пыталась поговорить с одной, но она отскочила от меня как ошпаренная.
        - Вероятно, они видели наше вчерашнее выступление и теперь боятся тебя как огня, - Денгар ослепительно улыбнулся. - Ведь ты же у нас похуже любых ночных кошмаров.
        Видана шутливо ткнула его в бок:
        - Да ты и сам не похож на ослепительного красавчика. А теперь идем - Ниленна хочет нас видеть.
        Старая волшебница сидела на скамье под большим раскидистым деревом, растущим у самого входа в Кров Учащихся и служившим прекрасным средством для всех желающих отточить свои навыки лазания по деревьям с целью проникнуть в свое или чужое окно.
        - Ну и как вам здесь нравится? Обратно еще не захотели? - Глядя на своих бывших учеников, старая волшебница вздохнула. - А вот мне уже пора возвращаться.
        Денгар и Видана молча вздохнули и печально опустили головы.
        - Но… Разве ты не можешь задержаться еще на денек?..
        - На денек?.. Могу. Но только на один день. Если бы вы знали, как я ненавижу это место… - Недовольно скривившись, Ниленна быстро окинула взглядом огромные каменные стены Цитадели. - Я себя здесь чувствую как в проклятой тюрьме.
        Весь день до самого восхода луны они бродили по каменным коридорам, поднимались на вершины стен, смотрели на великие произведения искусства, находящиеся в Зале Магистров, куда их пропустили только после того, как раздраженно шипящая Паучиха громогласно пообещала испуганным стражникам разнести все вокруг, если перед нею немедленно не откроют двери.
        Когда Денгар вернулся в свою комнатку, оба его соседа уже крепко спали.
        А на следующее утро Ниленна уехала.
        Не скрывая слезы, Денгар и Видана обнявшись, смотрели с вершины стены на медленно ползущую по многолюдным улицам города телегу. Знакомый погонщик, помахивая кнутом, распевал совершенно неразличимую в городском шуме песню. Телега свернула за угол и скрылась из виду, но еще долго патрулирующие стены стражники в сверкающих латах и с двузубыми копьями в руках изумленно разглядывали двух уныло смотрящих вдаль детей.
        Соседями Денгара по комнате оказались Миснар и Алнот - два молодых волшебника, проведших уже по три года в подмастерьях. Они видели испытание Денгара и поэтому отнеслись к своему новому соседу по комнате со всем уважением. Позднее Алнот признался, что не уверен в том, мог бы он сам сотворить нечто подобное той исполинской молнии даже после трех проведенных в Цитадели лет. Перебивая друг друга, постоянно споря и беззаботно переругиваясь между собой, они кратко посвятили Денгара во все таинства жизни в Цитадели. Оказалось, что указом Магистров каждому подмастерью "положена небольшая денежная плата, вполне достаточная для непритязательной жизни", но на деле выходило так, что жалких нескольких медяшек, выдаваемых еженедельно каждому начинающему колдуну, едва хватало только на скудную еду. Большинство подмастерьев из тех, кто не имел богатых родственников, в свободное время прирабатывали где-нибудь в городе. Миснар и Алнот работали поварами в солдатской кухне Цитадели. Платили там совершенно незначительную сумму, но зато был постоянный доступ к практически любым присутствующим в кладовой продуктам -
ешь сколько пожелаешь. Но некоторые подмастерья жили весьма даже неплохо, добывая себе на хлеб и вино воровством на городских рынках. И в самом деле, много ли надо волшебнику силиться, дабы обокрасть какого-нибудь зазевавшегося лавочника? Всего лишь отвести ему глаза и…
        - Кое-кто неплохо живет этим, - пожал плечами Миснар, - но это все слишком уж опасно. Если рядом случится кто-нибудь из полноправных… Вышибут из Цитадели в два счета и прощай навсегда возможность стать магом. Я предпочитаю жить несколько более… спокойно.
        Видана же провела день в полном молчании, уставившись в потертый том "Восхождения". Ниленна просила не показывать книгу никому и замазать название на корешке, если они не хотят лишиться ее. Если Магистры узнают, что у кого-то из подмастерьев находится такая книга… И поэтому золоченные буквы на корешке сменились какой-то невразумительной надписью обычной белой краской. Переворачивая страницу за страницей и глядя невидящим взором на ровные строки, Видана размышляла.
        Ее соседки по комнатке, оправившись от первого испуга, уже не вздрагивали каждый раз, когда она обращалась к ним. Разговорив их немного Видана узнала, что все трое прибыли из какой-то отдаленной школы на Кибаде и особыми талантами не блистали. А, увидев на испытании способности Виданы, по сравнению с которыми их собственные навыки казались весьма ничтожными…
        Прием желающих вступить в Орден прекратился вечером того же дня. Опоздавшие и не сумевшие выдержать испытание ученики уныло разъехались по домам, а за ними потянулись многочисленные гости и сопровождающие.
        В этом году в Орден Очищения были приняты четыреста восемьдесят семь новичков. Почти полторы тысячи человек решили навеки связать свое имя с Орденом и, закончив ученичество, пришли на вступительные испытания, но только треть из них получила вожделенный шанс ступить внутрь несокрушимых стен Цитадели. Остальные… Можно ведь повторить попытку и в следующем году, а если и тогда не будет удачи… Что ж, есть еще в Мироздании места, где власть Ордена еще не столь крепка, и маг без официального разрешения вполне мог позволить себе спокойную жизнь. Где-нибудь в бескрайних болотах Сеун-Такара, непролазных лесах Отереллы или где-нибудь на Бездонном подальше от медленно расползающейся по миру язвы… Можно было просто стать купцом, или сапожником, или на худой конец податься в Имперские легионы.
        Но те, кто успешно выдержали испытание, отныне должны были проводить долгие годы, обучаясь тяжелому и опасному мастерству. И если ученичество заканчивалось в четырнадцать лет, то пребывание подмастерьем в сроках не ограничивалось. Можно было покинуть стены Цитадели, став полноправным магом уже через пять-шесть лет, но можно было ходить на занятия и в течение последующего полувека. Все зависело от Магистров. Признают они какого-нибудь подмастерья достойным - и выйдет из врат Цитадели еще один волшебник, нет - и предстоит начинающему магу еще год обучения. Большинство заканчивали обучение и получали право называться волшебником лет через девять-десять…

***
        Поутру все вступившие на новую тропу обучения громогласно принесли клятву Ордену. Церемония Денгару и Видане не понравилась - слишком уж помпезно, торжественно и… абсолютно бессмысленно. Сопровождаемые приветственными криками нестройные ряды четырнадцатилетних подростков медленно прошли на тренировочное поле, где днем раньше проводились испытания. Видана все еще отчетливо ощущала повышенную концентрацию магии в этом месте.
        В течение долгих часов один за другим вперед выходили Магистры и с самым скучающим видом произносили длиннющие речи, которые, судя по зевающим лицам наблюдающих за церемонией волшебников, не менялись из года в год. До стоящих в задних рядах Денгара и Виданы долетали только редкие обрывки слов.
        Потом вышел тот самый разнаряженный старик, который объявлял кандидатов на испытании и принялся громко выкрикивать слова клятвы. Нестройных хор старательно повторял каждое слово, заглушаемый пронзительными звуками труб.
        - Беспрекословно подчиняться Магистрам Ордена… Соблюдать законы… Служить великому делу… Приложить все старания… Трудиться во благо общества…
        - Клянемся!!!
        Негромко проговаривая произносимые стариком в мантии слова, Денгар заметил совсем недалеко от себя Рамфиза, во весь голос декламирующего торжественную клятву Ордену. Подтолкнув Видану в бок и мотнув головой в сторону Рамфиза, он увидел равнодушное пожатие плечами и согласно кивнул. Естественно, богатенький сыночек не мог не попасть в Орден, да и какая, собственно, разница?..
        Торжественная часть закончилась, и вперед вышли пожилые волшебники в однотонно-черных колпаках. Наставники, которые будут наблюдать за успехами своих подопечных, терпеливо выслушивать все их жалобы и отвечать на вопросы. Каждый из волшебников громко выкрикивал свое имя и имена тех, кому отныне надлежало со всеми вопросами и просьбами обращаться именно к нему. Услышав свои имена, принятые в Орден проталкивались вперед. Каждый наставник принимал под свою опеку от семи до десяти подмастерьев и, коротко сказав им несколько слов, уводил в каменную башню.
        Когда, наконец, Денгар и Видана услышали свои имена, толпа новичков уже превратилась в жалкую кучку взволнованно переминающихся с ноги на ногу подростков.
        Их наставником оказался… тот самый горбоносый волшебник, который держал щит вокруг соломенного чучела во время испытания. И звали его Памфилом. Смерив строгим взглядом своих темных глаз Денгара и Видану, он неожиданно подмигнул им и широко улыбнулся.

***
        А следующим утром начались занятия. Учеба в Цитадели начиналась с самого рассвета. Едва только солнечные лучи перебирались через стену и проникали в окна учебных комнат, как тут же появлялись величественные маги и преподаватели, неся в руках кипы бумаг и плакатов. Сотни подмастерьев почтительно внимали их словам, старательно запоминая каждое слово. Некоторые, не полагаясь на свою память, старательно царапали пером по выцветшим и измятым листкам бумаги.
        Для недавно вступивших в Орден новичков велись занятия по истории миров и их географии, им показывали множество картинок и рисунков с изображениями самых различных животных, начиная с обычных мышей и крыс и заканчивая сумеречным пожирателем, которого со времен Раскола видели-то всего один раз - на Таулусе… Пожилой маг, насквозь пропитавшийся каким-то специфическим запахом эликсиров, вел курс посвященный травам и зельям. Самого благообразного вида старичок, перемежая свою речь шутками и забавными историями, преподавал такую необычайно запутанную науку, как философия магических величин.
        Большая часть этих уроков Видане и Денгару не нравилась. Слишком уж утомительно сидеть по несколько часов подряд, слушая бормотание какого-то колдуна, рассказывающего о том, что они уже давным-давно знали от старой Ниленны. Скукота. Более того, кое-что из рассказываемого им прямо противоречило написанному в "Восхождении". Подобные огрехи обучения заставляли Денгара и Видану вздыхать и недовольно морщиться.
        Но, к сожалению, эти курсы считались обязательными для всех.
        После обеда начинались практические занятия, где будущие маги должны были под строгим надзором десятка преподавателей оттачивать свои способности. Под оттачиванием понималось поднимание тяжелых камней, и создание сложнейших иллюзорных образов. Тогда же велись и практические занятия по боевой магии. В воздухе жужжали маленькие огненные струйки, шипели клубы пара и гремели взрывы. Марево дрожащего воздуха отмечало могучие волшебные щиты. Каменное крошево отскакивало от выщербленных каменных стен и от призрачной защиты, прикрывающей волшебников и их учеников. И основной наукой на этих занятиях считалось именно выставление щита, способного выдерживать мало-мальски сильные удары.
        На уроках по боевой магии Денгара и Видану приметили сразу и, самым строгим образом запретив пользоваться всей своей силой, обязали заниматься вместе со старшей группой, принятой в Орден в прошлом году. Занятия там были гораздо интереснее и за несколько месяцев неразлучная парочка сумела серьезно повысить свои навыки в этой области.
        А интереснее всего были вечера, ибо именно по вечерам подмастерьям полагалось проводить время в лабораториях, изучая любые по их выбору курсы. На практике это оборачивалось тем, что большинство начинающих магов либо попросту давили свои матрасы либо предпочитали вместо этого праздно проводить время в городе, пируя в многочисленных пивнушках. Но Видану и Денгара это не интересовало. Они с интересом посещали подобные занятия, с любопытством разглядывая многочисленные магические принадлежности. И хотя в основном их обучение заключалась в просьбах подать какую-нибудь вещь или отойти и не мешаться под ногами, они все же старательно прислушивались и запоминали.
        И все время они были вместе. Всегда вместе. Везде вместе. Денгар и Видана. Видана и Денгар. И никто другой не мог вмешаться в их горячую дружбу. Сперва это служило всего лишь предметом для забав и шуточек, но потом, когда одного наиболее рьяного шутника Денгар при полном содействии Виданы с помощью магии прилюдно искупал в поилке для лошадей, шутки прекратились. Глядя на неразлучную парочку, молодые парни ухмылялись и переглядывались, девушки вздыхали и завистливо косились им вслед, а люди постарше понимающе улыбались или задумчиво кивали.
        Всегда вместе. Вместе на занятиях. Вместе в городе. Вместе на лавочке под окнами Крова Учащихся…
        Почти каждый день они с грустью вспоминали проведенные вместе с Ниленной дни. Сейчас они казались им наполненными весельем и беззаботными играми. Жизнь в Цитадели казалась слишком уж однообразной. Негромкое бормотание учителей, уныло-серьезные лица учеников, каменные стены сомкнувшиеся над головой и темные мрачные коридоры Крова Учащихся. Они даже начали понимать, почему Ниленна так ненавидела это место.
        А по прошествии двух или трех месяцев их наставник Памфил пригласил двух учеников в свою личную лабораторию.
        - Я слышал о ваших успехах в области боевой магии, - сказал он, улыбаясь и потирая горбинку своего носа, - и припоминаю, что кое-что даже испытал на собственной шкуре. Мне сейчас требуются толковые помощники. Видите ли, я работаю в области вооружений и…
        Естественно, они согласились.
        Лаборатория Памфила располагалась глубоко в подземельях Цитадели в одной из самых строго охраняемых зон и представляла собой небольшую комнатушку, заваленную всякими валяющимися в видимом беспорядке вещами среди которых особенно выделялись десятки тех самых двузубых копий, которыми были вооружены практически все стражники Цитадели.
        - Вот над этим я и тружусь, - хмыкнул Памфил, поднимая лежащий на столе двурогий наконечник. - Шрокены. Могущественное оружие древних.
        - Что-то такое мы слышали… - Осторожно протянул Денгар. - Ниленна рассказывала…
        - А видели?
        Услышав отрицательный ответ, Памфил пожал плечами, подобрал валяющееся на полу копье и сделал какое-то плавное и практически незаметное движение руками. С тихим шипением из двузубого наконечника выскользнуло розоватое сияние и, мерцая, оформилось в виде длинного острия. Взмахнув рукой, волшебник обрушил копье на толстую железную полосу, укрепленную на специальном постаменте. Когда магия столкнулась со сталью, посыпались искры. Без особой задержки волшебное лезвие прошло сквозь металл, и на каменный пол со звоном упал обрубок металла. Мерцающее лезвие медленно истаяло в воздухе, и в руках Памфила вновь оказалось самое простое двузубое копье.
        - Вот так вот. - Волшебник подобрал отрубленный кусок металла и, открыв дверь, небрежно выбросил его в коридор. - Режет камень как масло. Великолепное оружие - древние знали что делали, но вот есть одна проблема…
        - Какая же? - Видана задумчиво провела пальцем по гладкому и сверкающему как зеркало срезу.
        - Да так… Началось все с пустяка… Три года назад несколько армейских генералов прислали нашим господам Магистрам прошение. Видите ли, в войсках Империи говорят, что предпочли бы иметь на вооружении нечто подобное этому копью, но сделанное в виде меча. Солдатам так удобнее. Магистры пожали плечами, вызвали меня и поручили решить эту проблему.
        - Ну, так ничего сложного, нужно просто укоротить древко…
        Памфил засмеялся:
        - Я тоже сначала так думал. Казалось бы, чего проще - обрубить копье, оставив от древка ровно столько, чтобы удобно было держаться и все. Вот только ничего подобного не получилось. Стоит только укоротить древко до приемлемой длины, как шрокен мгновенно перестает действовать. - Волшебник не глядя выудил из-под заваленного всяким барахлом стола точно такой же наконечник копья, укрепленный на небольшом древке, сделанном в виде рукоятки меча. Он несколько раз крутанул какое-то колечко и раздраженно потряс бездействующим оружием. - Вот видите, ничего не получается…
        - Но почему?
        - Хах… Да если бы кто-нибудь знал! Честно говоря, Орден еще очень мало знает о подобном оружии. Мы научились им пользоваться, мы научились ремонтировать поврежденные шрокены, мы научились восстанавливать их магию, но, во имя Отца Сущего, никто еще не мог создать ни одного нового. Все что у нас есть, мы собрали в древних городах и более или менее привели в порядок. Во всем Мироздании нет ни единого шрокена, который был бы моложе эпохи Раскола!
        Денгар негромко присвистнул, а Видана, поморщившись, спросила:
        - Если ни один человек в Ордене не может сделать ничего подобного, то что можем сделать мы?
        Памфил усмехнулся.
        - Много что. У меня тут работы для десятерых, а Магистры все никак не хотят дать мне помощников. Говорят "нет смысла тратить время на возню по изготовлению оружия, которого у нас и так полные склады. А для людей есть дела и поважнее". Может оно и так, но вот только во всех этих складах лежат товары возрастом свыше полутора тысяч лет. Они говорят, чтобы я бросил эти забавы и занялся своим делом - восстанавливал поврежденные копья.
        Поморщившись, Памфил презрительно сплюнул.
        - Так вы согласны мне помочь? Кроме некоторой толики знаний обещаю еще и немного серебра, если от вас будет прок. Орден неплохо платит мне за каждый восстановленный шрокен.
        Не дожидаясь согласия, Памфил указал рукой в дальний угол, где перед небольшим горном и наковальней лежало точно такое же двузубое копье.
        - Начинаем? Возьмите вот это и рассмотрите как следует. Можете ничего не опасаться - из той штуки никогда не появится магического острия. Ведь это я ее сделал. - Он потряс зажатым в руке копьем. - Видите разницу?

***
        И начиная с этого дня в течение нескольких следующих месяцев каждый вечер Видана и Денгар проводили в лаборатории Памфила, где волшебник старательно пытался изготовить хотя бы плохенькую копию одного из грозных древних шрокенов. На этот раз он использовал не простой металл, а куски переломанных наконечников древних копий, расплавляя их в небольшом горне и непрерывно бормоча заклятия.
        Багровые отсветы огня мелькали по стенам. Страшный жар раскаленного металла и звон молота стали привычным делом для Денгара и Виданы. Они узнали о смертоносном оружии древних практически все. Они научились восстанавливать поврежденные копья и вот теперь вместе со своим наставником учились делать новые.
        Одетый в кожаный фартук, Памфил с уханьем бил молотом по наковальне. Раскаленный кусок металла, который Денгар держал большими клещами, недовольно сыпал искрами. В углу Видана, возясь с котлом и поминутно сверяясь с длиннющим перечнем, варила сложнейший эликсир, который по задумке волшебника-оружейника должен был помочь металлу пропитаться нужной силой. В этой темноватой жидкости следовало закалять готовый наконечник.
        И сыпали искры, и громогласно бухал молот, и булькал котел, и прожорливые язычки пламени жадно лизали кусок металла, уже начавшего принимать форму двурогого наконечника.
        Настал самый последний день. День, когда практически законченный наконечник был извлечен из бочки с темным зельем и гордо водружен на стол рядом с точно таким же, но сделанным полтора тысячелетия назад.
        - На вид почти и не отличишь, - негромко хмыкнула Видана. - Только один какой-то потертый, а другой - новый.
        - Ага, - мрачно заявил Памфил. - А еще один из них действующий, а другой - обычный кусок металла. Чувствуете разницу?
        - Что-то есть… - Денгар, нахмурившись, пристально смотрел на два почти совершенно одинаковых наконечника. - Какая-то разница есть…
        - Какая-то. Не какая-то, а очень даже значительная. Факт в том, что наша работа, очевидно, снова закончилась полным провалом.
        Памфил, скептически поджав губы, резким движением насадил наконечник древних на изготовленное еще месяц назад древко, приладил активирующее кольцо и резко повернул его, вдвигая в паз. Из наконечника с приглушенным шипением выскользнуло магическое острие. Памфил вновь повернул кольцо. Острие исчезло.
        - А теперь самое главное. - Волшебник сдернул старый наконечник и заменил его новым, только что вышедшим из-под молота. - Ну, помоги нам Страж Бездны… - Памфил повернул кольцо.
        Ничего. Ни тонкого привычного шипения, ни мерцания могучей магии, ни волшебного острия, способного с легкостью полосовать металл. Ничего.
        Волшебник устало вздохнул и небрежно отшвырнул копье в сторону.
        - Что ж, еще четыре месяца прошли зря, и я ни на шаг не приблизился к решению этой загадки.
        - Нет, не зря, - вмешалась Видана. - Эти четыре месяца научили нас тому, что некоторые не узнают никогда в жизни. А так же мы узнали, что дело вовсе не в металле, из которого делаются наконечники. Кроме того, - она хитро подмигнула Дегару, - мы смогли заработать на ремонте подобных штук для Ордена парочку серебряных монеток.
        - Может быть, - слабо улыбнулся Памфил. - Но, честно говоря, в подобные моменты меня одолевает сильное искушение бросить всю эту возню и забыть о ней.
        - Но ведь вы же не сделаете этого?
        - Нет. Ну конечно же, нет.

***
        Вновь вернулась зима, сопровождаемая холодным пронизывающим ветром и редкими крупинками снега, которые, касаясь земли, немедленно таяли. Мокрые хлопья снега сменялся дождем, а тот, в свою очередь, вновь оборачивался снегом. С поникших ветвей деревьев во множестве стекали струйки воды.
        В подобную погоду большинство учащихся предпочитали проводить время в своих комнатушках или в теплых залах таверн, а Видана с Денгаром целыми днями пропадали в библиотеке.
        Миснар и Алнот пожимали плечами, глядя как, наскоро заглотив ломоть хлеба и на ходу запивая его молоком, их сосед спешит уткнуться носом в пыльные фолианты. По их мнению, никакие книги не стоили нескольких часов в пивнушке с друзьями или веселой гулянки. На одной из таких гулянок Алноту свернули набок нос и посадили огромный фонарь под глазом, но это нисколько не уменьшило его энтузиазма. Уже на следующий день он в обнимку с едва стоящим на ногах обидчиком размахивал полной кружкой дешевого пива и весело горланил песню.
        Но подобные забавы не интересовали Денгара, а Видана не занималась вышивкой, которой вкупе с обсуждением последних сплетен, занимались почти все будущие волшебницы. Под пристальным взглядом седой библиотекарши, они забирались на самые дальние полки в поисках драгоценных крупиц знания.
        Вообще-то проход в библиотеку начинающим ученикам был запрещен. Накопленными за долгие года существования Ордена книгами имели право пользоваться только полноправные волшебники и подмастерья, проведшие в Цитадели не менее трех лет. Дорогу в бескрайнее хранилище знаний им открыл Памфил, переговоривший с ведающим библиотекой Магистром и получивший письменный пропуск для своих помощников.
        Когда Видана и Денгар в сопровождении Памфила впервые ступили в это исполинское хранилище знаний, у них даже захватило дух. Громадная плохо освещенная зала была заполнена десятками полок и шкафов, которые буквально ломились от неисчислимого множества книг. Стопки растрепанных рукописей перемежались с аккуратными рядами печатных книг. Десятки стеллажей терялись во мраке, а между ними стояли небольшие столики для чтения, слабо освещаемые приглушенным светом осветительных шаров. За некоторыми из них сидели одетые в балахоны волшебники или подмастерья и внимательнейшим образом изучали страницы различных книг. В почтительной тишине лишь негромко шелестели переворачиваемые страницы.
        Но оказалось, что библиотека не ограничивалась одним только этим исполинским залом. Существовали еще два немного меньших по размерам хранилища, где можно было разыскать практически любые знания. Но оба эти зала были закрыты даже для полноправных волшебников. В одном из них днем и ночью работали подслеповатые старички-хронисты, писцы и исследователи систематизируя, переписывая и составляя обширную картотеку имеющихся в ведомстве Ордена книг. А другой зал, открытый только для Магистров, Старших Настоятелей и получивших почетное звание Очистителя, хранил в себе особо ценные книги или представляющие опасность знания.
        В ведомстве библиотеки, кроме многих десятков или даже сотен тысяч пропыленных томов, находились и миллионы свитков. Темное и совершенно безлюдное хранилище располагалось под основным зданием Цитадели среди мрачных и таинственных подземелий. Бессистемно сваленные грудами свитки, вероятно, хранили в себе абсолютно все знания мира начиная с бессмысленных счетов за обувь и заканчивая описанием проведенного еще за сотни лет до Раскола банкета, на котором некогда подавали неведомые ныне блюда и пели давно забытые песни.
        В сопровождении Памфила Денгар и Видана облазили практически все пыльные полки в поисках любых сведений о могучем оружии древних. Без особого успеха они нашли несколько упоминаний и рисунков двузубых копий древности, но ни единого слова по поводу их изготовления или устройства.
        Памфил пожал плечами, сказав, что это еще ничего не значит и в данных условиях просто необходим более подробный поиск. Сам он уже неоднократно собирался этим заняться, но никак не мог выкроить время. А теперь, возложив этот нелегкий труд на плечи своих помощников, он вернулся в свою лабораторию, чтобы предпринять еще одну попытку выковать действующий наконечник.
        Денгар и Видана медленно копались в стопках книг, читали и перечитывали. Они читали древние описания дивных красот Полтара - маленького мира некогда служившего самым богатым и знатным представителям древних людей для отдыха, охоты и развлечений. Изображения прекрасных озер и рек, величественных лесов и степей, заснеженные вершины далеких Ограждающих Гор и пугливых оленей наводили тоску об утраченных временах. Все это навеки кануло в темноте прошедших эпох. Ибо известно, что после чудовищной войны, которой закончился Раскол, Полтар превратился в неприветливый мирок, наполовину покрытый сплошной коркой сплавившегося камня. От лесов, рек и оленей не осталось и следа. Только редкие стебельки травы да грязные заболоченные озера еще таили в себе слабые признаки некогда ликующей в этих местах жизни.
        Современные книги могли рассказать о каждом из известных ныне тридцати четырех мирах, но, исследуя древние книги, Денгар и Видана наткнулись на несколько иную цифру. Сорок четыре. Сначала подобное несоответствие привело их в полнейшее недоумение. Десять миров самым таинственным образом канули во тьме времен. Но, читая одну весьма потрепанную рукопись, они, наконец, выяснили причину этой пропажи, глядя на небрежный рисунок руин одного из превратившихся в груду щебня порталов Вал-Накина. Именно разрушенные порталы являлись причинами исчезновения некоторых известным древним миров.
        Когда они подошли с этим вопросом к пожилому толстячку-чародею, проводящему уроки по географии известных миров, он, несколько удивленный подобным интересом со стороны едва только начавших учиться подмастерьев, пространно объяснил, что некоторые миры, действительно, лишились порталов, но по-прежнему находятся на своих предопределенных Творцами местах. В качестве примера толстый географ назвал мирок известный как Раск, откуда с ясные безоблачные ночи можно разглядеть над самым горизонтом далекую точку одного из этих затерянных миров. Грастос. Никто практически ничего не знал об этом мире, а все попытки установить с ним связь посредством описываемых в древних книгах перенастроек порталов неизменно заканчивались неудачей. Отсюда можно было сделать вывод, что портал Грастоса разрушен или серьезно поврежден. Но эта не единственно возможная причина… Помявшись, географ посоветовал заглянуть в библиотеку и прочесть одну посвященную этой теме книгу.
        Книга оказалась скучной и неинтересной. Некий не оставивший своего имени потомкам и умерший сотни лет назад маг кратко излагал собранную им по кусочкам историю времен Раскола. Но там, среди нудных перечислений источников и ссылок затаилась гнетущая и давящая информация. "Все что создано руками, эти же руки могут и разрушить". Безымянный маг утверждал, что часть миров во времена Раскола была… уничтожена. Уничтожена! Это несущее угрозу и смерть предположение так потрясло Денгара и Видану, что некоторое время они даже боялись заглядывать в библиотеку.
        Уничтожены… Уничтожены целые миры… В качестве примера автор приводил Бездонный - мир, обреченный через несколько столетий медленно раствориться во тьме Бездны. Некогда в центре этого мира волей кого-то из Творцов был создан исполинский провал в Бездну, огороженный неприступными утесами Ограждающих Гор. До начала Раскола Бездонный напоминал медленно дрейфующий во тьме Бездны бублик с дыркой посередине. А через дыру проходил громадный каменный мост, шириной в несколько миль и длиной почти в две сотни. И любой взошедший на этот мост, мог взглянуть в ту самую безграничную тьму, вечную тьму Бездны. Кто теперь может сказать, каковы были замыслы Творца, создающего этот провал и исполинский мост? Но известно лишь то, что во времена Раскола чудовищной силы заклятие обрушило этот натянутый над пропастью волосок. Мост канул в Бездне. Эта чудовищная катастрофа привела к ужасным последствиям. Сеть того мира была серьезно повреждена. Вышедшая из берегов Бездна хлынула через провал и медленно поползла по лесам, полям и холмам, пожирая все на своем пути. Дыра на бублике медленно расширялась, будто кто-то
терпеливый и вечный как сама тьма медленно грызет камень и подтачивает саму основу Бездонного. Агонизирующая Сеть, предназначенная любой ценой защищать мир от подобных катастроф, сопротивляется из последних сил. Но в последние годы ее распад зашел слишком далеко. Если поначалу Бездна поглощала ежегодно по несколько дюймов, то теперь каждый год провал растет на треть мили. Камень истаивает как масло на сковороде.
        В книге приводились расчеты, говорящие о том, что подобными темпами Сеть полностью распадется, а Бездонный навек исчезнет во тьме примерно через… через полторы-две сотни лет. И тогда в Мироздании станет еще одним миром меньше.
        Бездна вечна и терпелива как само время. Когда-нибудь она получит все и вся. Бездонный обречен и никто уже не сможет помочь ему. Никто, кроме… Но Творцы не вмешиваются в жизнь смертных вот уже почти тысячу семьсот лет.
        Открывшееся перед ними знание ввергло Денгара и Видану в шоковое состояние. Перед ними отчетливо предстала еще одна истина этого мира. Магия может быть обращена не только на добрые деяния, но может и с легкостью воплощать в жизнь самые страшные кошмары. Обретенную силу следует употреблять с осторожностью. Мудрость должна руководить поступками истинных волшебников. Мудрость, а не жажда власти или наживы.
        Именно тогда они шепотом поклялись себе приложить все силы для того, чтобы исцелить нанесенные Мирозданию обезумевшими магами древности раны. И пусть Бездонный уже обречен, но есть еще десятки миров, которые должны жить.

***
        В большой роскошно обставленной комнате, находящейся в самом сердце Цитадели нервно переминались с ноги на ногу три человека. Три умудренных жизнью старых волшебника. Три Магистра.
        О существовании этой комнаты знали немногие. Даже среди Магистров таковых было всего семеро. Семеро облаченных властью членов Ордена, свято блюдущие похороненную в мрачных глубинах Цитадели тайну.
        В комнате как всегда царила вечная темнота. Непроницаемый камень стен не нарушало ни одного окна. Едва заметно мерцали во тьме огоньки осветительных шаров. На великолепной мебели, достойной находиться в личных покоях самой Императрицы, лежал толстый слой пыли. Застоявшийся воздух нес в себе печать вечности и могилы.
        Место, посвященное самой Бездне, сосредоточение тьмы. Даже посвященные в эту мрачную тайну Магистры избегали без крайней необходимости заходить в эти покои. Но сейчас у них просто не было выбора.
        - Госпожа?.. Повелительница, ответь слугам своим…
        Дрожащие Магистры нервно таращили глаза, силясь разглядеть что-нибудь в окутывающей эту комнату непроницаемой темноте. Они даже не смели помыслить о том, чтобы зажечь здесь свет. Повелительница желает находиться во тьме, стало быть, такова ее воля и противиться ей бессмысленно.
        - Госпожа…
        В беспроглядном мраке послышалось слабое шуршание.
        - Повелительница, обрати на нас толику своего внимания…
        Казалось, тень вытянула свои жадные пальцы, окутывая все вокруг. И без того едва теплившиеся огоньки осветительных шаров почти совершенно погасли. Мрак заклубился волнами, и в тусклом лучике света, льющегося из приоткрытых дверей, возник мрачный человеческий силуэт. Закутанная с головы до пят в чернильного цвета плащ фигура молча стояла, глядя на дрожащих и заикающихся правителей великого Ордена Очищения.
        - Повелительница, ты звала нас?..
        - Да… - Негромкий голос мрачного порождения тьмы напоминал шуршание сухой чешуи. - Я хош-шу знать пош-шему вы ниш-шего не делаете?..
        - Но, Повелительница, мы работаем. Наши хронисты и исследователи…
        - Меня не интерес-с-суют ваш-ши хронис-с-сты… Пош-шему вы ниш-шего не предпринимаете для достиш-шения наш-шей цели?.. С-с-силы Ордена велики… Пош-шему они рас-с-страш-шиваютс-с-ся на вс-с-сякие пус-с-стяки?.. Пош-шему вы бес-сдействуете?..
        - Повелительница, сотня исследователей непрерывно трудится над тайной порталов, но…
        - Молш-шать!.. Вы смеете с-с-спорить с-с-со мной, ш-шалкие людиш-шки?..
        Мрачная тень медленно поползла вперед, вытягивая бесчисленные щупальца тьмы. Магистры все как один упали на колени и раболепно склонились перед темным силуэтом.
        - Прости нас, Госпожа, мы сделаем все, как ты пожелаешь. Мы выполним все твои приказы. Прости нас, мы твои верные слуги.
        Глядя на корчившихся на полу волшебников, мрачная фигура на мгновение замерла. Жгуты тьмы медленно втянулись назад.
        - Вот так-то луш-ше… Людиш-шки долш-шны с-снать с-с-свое мес-с-сто… А теперь с-с-слуш-шайте мои повеления… Вы с-с-соберете экс-с-спедис-сию… Вы пош-шлете отряд на Амас-с-сионис-с-с… Там, в глубине болот ес-с-сть древняя баш-шня… В ней вы найдете то, что помош-шет вам…
        - Но, Повелительница, не могла бы ты поточнее указать место. Амасионис большой и мы можем искать эти руины до скончания веков.
        По скоплению мрака медленно пробежала рябь.
        - Ес-с-сли вы не найдете баш-шню за два мес-с-сяс-са, ваш-ш век будет горас-сдо корош-ше, чем вы думаете… Дайте мне карту… Немедленно…
        - Да, Повелительница. - Один из Магистров поспешно вскочил на ноги и стрелой вылетел за дверь. По коридорам пронесся быстро удаляющийся топот бегущего человека.
        Двое оставшихся не смели даже оторвать глаз от пола, распластавшись на пыльном полу перед неподвижно застывшим человекоподобным скоплением мрака. Невыносимо медленно тянулись минуты. И снова послышался приглушенный топот бегущего человека.
        - Вот карта, Госпожа. - Тяжело дышащий Магистр дрожащими руками протянул Повелительнице небольшой клочок бумаги.
        - Из-под черного как ночь плаща медленно высвободилась рука, потянувшаяся к карте. Обтянутая сухой пергаментной кожей кость отчетливо промелькнула в тусклом свете осветительных шаров. Широкий желтоватый коготь уверенно указал нужное место.
        - С-сдес-с-сь…
        - Но, Повелительница, это очень опасное место.
        Темная фигура слабо заколыхалась будто смеясь.
        - А какая рас-снис-са?.. Меня не волнуют ш-шис-сни людиш-шек… Не все ли равно, с-с-сколько их с-с-сдохнет при этом?.. Но они пройдут… Я прос-с-слеш-шу… Вос-смош-шно трое или четверо и выш-шивут…
        Эти слова будто бы вытянули из древнего чудовища все силы. Мрак медленно отступал, призрачные щупальца тьмы беспорядочно метались в воздухе, постепенно распадаясь туманной дымкой и даже свет, казалось, вздохнул с облегчением.
        - Помните, у вас-с-с ос-с-сталос-с-сь два мес-с-сяс-са… Найдите баш-шню, или, клянус-с-сь Вечнос-с-стью, вы пош-шалеете, ш-што родилис-с-сь на с-с-свет…
        Слабый едва различимый голос утих, оставив после себя трех трясущихся и вздрагивающих волшебников.

***
        Слабое дуновение ветерка и жаркие лучи солнца наполняли внутренний двор Цитадели дыханием наступившей весны. Сидя на гребне стены, весело пересвистывались птицы. Безоблачное небо, клонившийся к закату диск солнца и едва различимый смех детворы, весело возящейся в траве возле несокрушимых стен гигантской крепости.
        Видана и Денгар провели в Цитадели почти год. Первый год в подмастерьях и первый в их жизни поход в другой мир. Указом Магистров в экспедицию под руководством одного из самых опытных Очистителей по имени Тингралл должны были отправиться восемь чародеев и столько же подмастерьев, которых брали с целью продемонстрировать на практике общие правила поведения в опасных местах. Полагалось, что более опытные члены экспедиции будут в дороге обучать новичков. Общую охрану должна была обеспечивать сотня Имперских солдат, вооруженных смертоносными шрокенами.
        Целью экспедиции были какие-то древние руины на Амасионисе, в которых по некоторым сведениям еще сохранились редчайшие артефакты времен Раскола.
        Амасионис… Некогда прекрасный мир, ныне превратившийся в помойку. Освещаемые тремя лунами дивные морские курорты древних ныне представляли собой грязные болота, заселенные самой отвратительной нечистью.
        Набор участников экспедиции проводил широкоплечий Тингралл больше похожий на кузнеца, чем на волшебника. Здраво рассудив, что соваться в подобное место следует только хорошо подготовленным отрядом, здоровяк выбрал опытных и знакомых с тяготами долгих путешествий волшебников, способных в случае неприятностей дать серьезный отпор любым тварям. Сложнее было с подмастерьями. Тингралл отчетливо сознавал, что новичкам в таком походе не место, но согласно приказу вынужден был найти восьмерых желающих отправиться на смертельно опасные каникулы в другой мир. Ими стали уже неоднократно бывавшие в походах и довольно близко подошедшие к концу ученичества волшебники лет двадцати пяти-тридцати и… Денгар с Виданой.
        Конечно, Тингралл выбрал их не просто потому, что ему приглянулась неразлучная парочка днями и ночами пропадающих в библиотеке подмастерьев. Он несколько раз посещал тренировочное поле, где среди старшей группы оттачивали свои навыки Денгар и Видана, говорил с ними, задавал множество вопросов… Не последнюю роль оказал так же тот факт, что они были близко знакомы с основным вооружением всех без исключения экспедиций - шрокенами. Но все же широкоплечий предводитель сомневался. Решила дело рекомендация Памфила, который также входил в отряд на правах оружейника и знатока тамошней нечисти.
        И вот теперь стоящие на вымощенном каменными плитами внутреннем дворе Цитадели и усиленно потеющие под теплыми зимними одеждами, Денгар и Видана, неуклюже сжимая потными ладошками неподъемную тяжесть двузубых копий, несколько потерянно озирались по сторонам. Предстоящая вылазка завораживала их и одновременно с этим наполняла сердца неким опасение… Все же Амасионис не слишком приятное место.
        Видана резко толкнула Денгара, обращая его внимание на руководителя экспедиции. Похожий на взъерошенного и раздраженного медведя Тингралл направлялся прямо к ним, громко бухая сапогами по каменным плитам. За его спиной, закрепленные сложным переплетением тоненьких ремешков, покачивались сразу два шрокена, а мешок с поклажей, который он решительно взвалил на плечи, мог бы переломить хребет даже лошади.
        - Слушайте меня, малявки, - прорычал руководитель экспедиции. - Через несколько минут мы ступим на почву мира, который буквально кишит тварями, стремящимися попробовать на вкус ваши косточки. Амасионис - не место для детских забав и глупых выходок и если вы затеваете нечто подобное, то лучше бы вам прямо сейчас проваливать отсюда и сидеть в своих комнатах. А вы ведь ничего не затеваете? - В упор глядя на переминающихся с ноги на ногу подростков, Тингралл громко фыркнул и почесался. - Проклятье Падших, теперь я еще и заделался нянькой, будто у меня без того проблем мало.
        - Осмелюсь заметить, господин, что с нашей стороны у вас не будет никаких проблем. Мы с точностью выполним любые ваши распоряжения. И, конечно же, мы понимаем опасность подобных путешествий.
        Возвышающийся над вежливо склонившимся Денгаром подобно горе Тингралл презрительно фыркнул:
        - Понимаете опасность таких походов? Ха. А знаете ли вы, малявки, что ни одна подобная экспедиция еще не обходилась без жертв? Мы лезем в самое сердце болот. В таких случаях всем остается только молиться Отцу Сущего, чтобы хоть половина из нас когда-нибудь смогла выбраться обратно. Я не знаю зачем я вообще взял вас, наверное какое-то помешательство затмило мне разум, но если вы по своей глупости вляпаетесь во что-нибудь… и если из-за вас погибнут люди… Тогда я собственноручно утоплю вас в тамошней трясине. Запомните это и знайте, что я никогда не бросаю слов на ветер.
        Решительно повернувшись, широкоплечий руководитель экспедиции решительно пошел к широко распахнутым воротам, куда уже сплошным потоком вливалась сопровождающая их сотня Имперских солдат. Подхватывая свои вещи и в последний раз проверяя оружие, остальные участники вылазки медленно двинулись туда же.
        Денгар и Видана молча переглянулись. Приключение начиналось…
        Они вошли в просторную залу с высоким сводчатым потолком. Узкие бойницы и грубый камень стен наводили на мысли о пограничных крепостях и тюрьмах. Зала была расположена таким образом, чтобы ее было легко оборонять. Узкий коридор с многочисленными бойницами в стенах, откуда на непрошеных гостей в любой момент мог обрушиться целый град стрел. Толстенные двери целиком сработанные из металла. Балконы, на которых стояли многочисленные стрелки, держа в руках готовые к бою тяжелые арбалеты. И вся эта предосторожность была направлена не против того, кто стремился войти в залу, а для того, чтобы никто не мог незвано выйти из нее.
        А причиной всего этого служила черная как ночь исполинская арка, возвышающаяся в самом центре залы. Составляющие ее камни были выщерблены тяжелой поступью веков, а в некоторых местах покрылись белесой сетью мелких трещин. У подножия древнего сооружения мягко клубилось облачко призрачного тумана.
        К Тинграллу, прихрамывая, подошел какой-то старик, сжимающий в руках посох с укрепленным на его конце мягко мерцающим зеленоватым светом угловатым кристаллом.
        - На Амасионис? - Спросил старик дрожащим спотыкающимся голосом. Тингралл уверенно кивнул. - Давно пора… Портал настроен и готов. Давайте, поторапливайтесь. Мне через полчаса встречать группу с Ослепляющего…
        Подталкиваемые решительной рукой Памфила, Денгар и Видана нерешительно шагнули в мягко клубящееся облачко, которое нежно приняло их в свои объятия.

***
        Они вышли из черной арки, стоящей на холме недалеко от какой-то убогой деревушки. И едва сделав несколько шагов в сторону, они почувствовали нечто необычное. Ветер. Ледяной пронизывающий ветер нес обжигающую снежную крупу и старательно пытался пробраться под одежду. Полускрытое бешено несущимися по небу тучами солнце едва только поднималось над горизонтом. Но больше всего Видану и Денгара поразило сплошное белое покрывало, укутывающее все вокруг и перемежаемое в некоторых местах пятнами сухой пожухлой травы. Проведя всю сознательную жизнь на теплом Роднессе, они еще никогда не видели столько снега.
        - Что встали? Забыли захватить теплые рукавички? Вперед! - Тингралл грубо толкнул изумленно озирающихся по сторонам начинающих волшебников. Денгар и Видана, удивленно моргнув, бегом бросились догонять уже успевший спуститься с холма отряд. Волшебники настороженно озирались по сторонам, в руках солдат из сотни охранения уже грозно мерцали красноватые магические лезвия шрокенов. Амасионис требовал относиться к себе с предельным вниманием. Неосторожность здесь вела к смерти. Смерти быстрой и легкой или медленной и мучительной. Это уж как повезет.
        Отряд вошел в деревушку и остановился. Тингралл, поджав губы и не обращая внимания на пронизывающие порывы ветра, развернул карту. Сотня Имперских солдат мгновенно рассыпалась, занимая ключевые позиции и выслав разведчиков. Волшебники с помощью троих подмастерьев спешно устанавливали магические щиты. Денгар и Видана переглянулись: экспедиция вела себя так, будто готовилась к отражению вражеской атаки.
        Решив с помощью магии ощупать окрестности, Видана коснулась собственной силы и ахнула. Рядом глубоко вздохнул изумленный Денгар.
        Магия. Все дело было в магии. Здесь, на Амасионисе все было как-то… иначе. Любое волшебство действовало более… свободно. Будто бы исчез некий сковывающий движения груз и лопнули удерживающие магический дар цепи. Магия текла свободно и привольно.
        - Сеть, - прошептала Видана. - Это все Сеть…
        Конечно, они знали, что Сеть Роднесса отличается от всех прочих, но такого никто из них не мог даже представить. Освобожденный магический дар буквально кипел в их душах. Свет волшебства переливался и напевал какую-то дивную мелодию. Казалось, будто они, раньше умея только слепо передвигаться по земле, неожиданно обрели крылья и, гордо воспарив в небеса, привольно скользили на недосягаемой высоте.
        - Что, необычное ощущение, правда? - Рядом с ошеломленно застывшим Денгаром присел на корточки Памфил. - Совсем не то, что в Цитадели. Пьянящая сила свободы… Именно поэтому Роднесс не слишком популярен среди магов. Но, к сожалению, только там можно проводить большинство исследований, не опасаясь, что какая-нибудь штучка взорвется прямо тебе в лицо. Сеть Роднесса защищает нас от подобных гадостей, но за это приходится платить потерей некой толики сил. - Памфил вздохнул. - Видели бы вы что творится на севере Роднесса близ последней сохранившейся в мире Ограничительной Башни… Там на твою магию будто мешки с камнями навешивают.
        - Кстати, а где местные жители, или эта деревушка заброшена… Да нет, вон там в снегу тропинки протоптаны.
        - Местные жители, Видана, слишком осторожны, чтобы безоглядно выйти поприветствовать явившихся к ним гостей. Они предпочитают осторожность гостеприимности. И я их не виню. Здесь на Амасионисе приходится осторожничать, нечисть иногда заходит прямо в деревни, а известно, что некоторые твари с легкостью могут принимать иллюзорные облики людей.
        - Фокусники…
        - Верно, Денгар, фокусники. Выглядят совсем как люди, но стоит только неосторожно подойти поближе… Три пальца на руках, желтоватая голая кожа, острые как бритва когти и раздвоенные языки. Какой только мерзости не породил Раскол.
        Тем временем Тингралл молча свернул карту и, уверенным шагом подойдя к соседнему дому, грохнул кулаком по толстенной дубовой двери, во множестве испещренную царапинами и глубокими бороздами, которые могли оставить только когти каких-то тварей.
        - Открывай, Орснал, это я!
        За дверью послышалась какая-то возня, а потом тонкий голосок спросил:
        - Кто это я?
        - Тингралл из Ордена. А теперь позови Орснала.
        Голосок немного помолчал, видимо хозяин дома разглядывал гостя в щелочку над дверью.
        - Отец умер еще в прошлом году.
        - Когда? Как? - Широкоплечий здоровяк, казалось, был потрясен известием до самой глубины души. - Во имя Стража Бездны, что случилось?
        - Отойди подальше, я открою дверь.
        Тингралл безропотно отступил на несколько шагов. Дверь распахнулась и на пороге возникла щуплая худощавая девушка лет восемнадцати, сжимающая в руках громадный двуручный меч. По ее движениям можно было понять, что оружие она взяла в руки не впервые, пользоваться им умеет и без колебаний способна пустить свой меч в ход.
        - Призрачные волки, - заявила девушка, направив острие меча точно в грудь Тинграллу. - Он вышел нарубить дров и не успел вернуться. Я видела его последнюю битву из окна. - По щеке девушки скатилась слезинка, но громадный меч в руках даже не дрогнул. - В последнее время нечисть совсем обнаглела. Посреди дня по улицам ходит. Волки-тени, крюколапы, фокусники. Несколько месяцев назад крылачи устроили гнездо неподалеку от деревни и успели сожрать двоих, прежде чем мы их сожгли вместе с гнездом, а ведь они тогда уже успели отложить яйца. Кое-кто клялся, что совсем недалеко слышал рев дендроида.
        Тингралл неподвижно стоял, затуманившимся взором глядя в пустоту.
        - Мне жаль Орснала. Он был хорошим человеком. А тебя я помню - ты его дочь… Забыл имя…
        - Филара. А как докажешь, что ты - это ты, а не фокусник в твоем обличье?
        - Помнишь, тебе было лет пять-шесть. Мы с твоим отцом сидели возле очага. На улице была метель. Было уже поздно, а ты не хотела ложиться спать, потому что играла со щенком, которого я вам принес. А твоя мать тогда сказала, что если ты немедленно не пойдешь в кроватку, то она выбросит щенка на улицу, чтобы его сожрали призрачные волки.
        Громадный меч медленно опустился:
        - И я сказала, что тогда она может выбросить за порог заодно и меня. Кстати, пес погиб вместе с отцом. Он до последнего защищал его, когда жестоко израненный Орснал пытался доползти до дверей. Волки расшвыряли его внутренности по всей деревне… устроили пир… - Девушка тряхнула головой и, отбросив в сторону тяжелые воспоминания, прямо спросила. - Чего ты хочешь?
        - Вообще-то я хотел бы найти проводника…
        - У нас ты не найдешь проводника. Никто в своем уме не полезет сейчас в болота, даже в сопровождении бывалых колдунов и сотни солдат. Нечисть… она будто что-то чувствует, чего-то ждет… Ушедшие в болота не возвращаются.
        - Тогда хотя бы объясни дорогу. - Тингралл вытащил карту и протянул ее Филаре. - Некоторое время девушка молча изучала бумагу, игнорируя трепещущее на ледяном ветру платье и не забывая привычно оглядываться по сторонам.
        - Вы хотите пройти в древние руины? - Увидев решительный кивок, она, пожав плечами, вернула карту. - Тогда вам лучше идти вдоль реки, пока в трех днях пути от деревни не наткнетесь на громадный источенный ветрами утес. Там сворачивайте вглубь болот. А дальше я не знаю - никогда не была в тех гиблых местах. Но лучше всего, забудьте об этом и вернитесь по домам, тогда вашим женам и детям не придется проливать слезы.
        Молча повернувшись, девушка вошла в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь. Изнутри послышался едва различимый плач младенца.
        Тингралл задумчиво пожевал губу, а затем, огласив окрестности громким свистом, подал сигнал к выступлению. Отряд двинулся к берегу протекающей неподалеку бурной речки, которая никогда не замерзала даже в самые сильные морозы.

***
        Тингралл равномерно шагал впереди отряда, оставляя позади милю за милей. Следом за ним также неспешно шли остальные участники этой безумной вылазки. Солдатская сотня шла особым походным строем, применяющимся Имперскими легионами в условиях возможной засады противника. В кустах постоянно мелькали начищенные панцири дозорных и разведчиков.
        - Я начинаю беспокоиться, - негромко проворчал широкоплечий предводитель подошедшему Памфилу. - Местные говорят, что в последние годы активность нечисти резко возросла. Такого не помнят даже старожилы. Они считают, что здешние твари что-то чувствуют… Будто бы зло снова начинает поднимать голову… Не знаю, но мне это не нравится. Возможно, не следовало брать в поход новичков…
        Памфил пожал плечами, пристально изучая противоположный берег реки, где в густых зарослях слабо шевелились ветви. Ветер? Или… Нетрудно было бы узнать это с помощью магии, но некоторые представители местной нечисти особо чувствительны даже к самому слабому отголоску волшебства. Спровоцировать атаку какой-нибудь твари вроде землероя он нисколько не хотел.
        - Пожалуй, мне стоит особо присмотреть за ними… Что там такое?!
        В соседних кустах послышался громкий треск, сопровождаемый предупредительным криком дозорных. Ветви раздвинулись, и на берег реки выскочила чудовищная тварь. Покрытое густой бурой шерстью тело передвигалось на двух мощных ногах, и передвигалось довольно быстро. Широкая грудь постепенно переходила в некое подобие шей, на конце которой торчала уродливая голова с тремя загнутыми вперед рогами. Из широкой пасти выпирали кривые клыки. Маленькие глазки, в которых светилось некое подобие разума, не мигая, смотрели на мир с нескрываемой злобой и ненавистью. Но главной особенностью этого кошмарного порождения эпохи Раскола являлись передние лапы. Маленькая левая похожая на ссохшуюся и уродливо скрюченную руку ребенка и огромная волочащаяся по земле правая, увенчанная грозными кривыми когтями и, очевидно, обладающая невероятной силой.
        Крюколап.
        Тварь на мгновение замерла на месте, а потом, брызгая слюной и размахивая чудовищной правой лапой, с ошеломляющей скоростью понеслась прямо на выставивших перед собой грозные двузубые копья солдат.
        Денгар и Видана не успели даже моргнуть, а крюколап, уклонившись от размашистого удара шрокеном, могучим ударом отшвырнул в сторону отчаянно вопящего солдата и повернулся к следующему. Солдат едва успел уклониться, выронив свое оружие. Монстр поднял свою уродливую лапу, тускло блеснули серповидные когти способные пробить даже стальной панцирь. Но в то же мгновение призрачный блеск магического лезвия рассек бок твари. Бурая шерсть запятналась кровью. Крюколап взревел, снова замахнулся и… полыхнул ослепительным пламенем - один из волшебников, скорее всего сам Тингралл, нанес могучий удар магией. Огромный пламенный сгусток поглотил в себе визжащее порождение самой Бездны. Пламя угасло также внезапно, как и появилось, а оставшаяся от чудовищной твари бесформенная груда обугленной плоти с хлюпаньем рухнула на окровавленный снег.
        А Тингралл уже, отбросив в сторону свою поклажу, бежал к неподвижно лежавшему на снегу солдату, которого крюколап первым же ударом отбросил в сторону. Остановившись у недвижимого тела, он рухнул на колени и быстро провел руками над грудью пострадавшего. А затем вздохнул и, взглянув на окровавленную ладонь, медленно покачал головой.
        Отряд только что понес первые потери.

***
        За день они прошли около двадцати миль, пробираясь через снежные завалы и настороженно разглядывая густые заросли кустарника на берегах реки. Еще дважды отряд подвергался нападению местной нечисти. Внезапно ринувшийся с небес на одного из волшебников огромный крылач в считанные мгновения разлетелся клочьями дымящегося мяса. Денгар и Видана тоже выпустили по одному маленькому пламенному шарику и, кажется, попали. А выскочивший из-под куста волк-тень нашел свою смерть располосованный надвое мерцающим лезвием шрокена. Но даже слабо подергивающиеся на снегу кровавые останки не утратили своих неестественных смазанных очертаний, хотя окутывавшее тело призрачного волка облачко туманной дымки медленно рассеивалось, рассеченное всесокрушающим лезвием шрокена.
        На ночлег они устроились на небольшом холмике явно искусственного происхождения. Из-под толстого слоя слежавшегося снега в некоторых местах все еще виднелись обломки древних колонн. Скорбный лик наполовину занесенной снегом выщербленной статуи печально всматривался в небеса, где слабо различимые сквозь сплошной покров туч виднелись тусклые очертания всех трех лун Амасиониса.
        Выставив основную магическую защиту и ощупав с помощью волшебства окрестности на предмет присутствия особо опасных представителей здешней нечисти, волшебники моментально расстелили одеяла и уснули. Большинство солдат последовало их примеру. В охранении остались десяток вооруженных шрокенами часовых и два представителя Ордена, готовые в любую минуту нанести могучий удар любому непрошеному гостю, явившемуся на свет костров.
        Несмотря на сковавшую их тела сильную усталость Денгар и Видана долго не могли заснуть. Слабо потрескивал костерок, храпели спящие неподалеку солдаты, скрипел снег под ногами патрулирующих лагерь часовых. Находящиеся на страже волшебники, закутавшись в плащи, сидели около огня и негромко переговаривались. Откуда-то издалека донесся едва различимый заунывный вой. Видана молча лежала и, следя глазами за медленно ползущей по небу гроздью лун, перебирала в памяти всех обитающих на Амасионисе тварей, пытаясь понять, кто же может издавать подобные звуки.
        Крюколап… нет. Волки-тени… не похоже. Сосальщики, ящеры и землерои живут в болотах гораздо севернее этих мест… Крылачи, черные пауки и песчаные слизни - эти вообще не могут выть… Дендроиды только ревут…
        - Мечезуб, - негромко шепнул Денгар.
        Видана согласно кивнула. Мечезуб. Конечно же, мечезуб… Постоянно ощущавшаяся как биение второго сердца связь донесла до нее сияющий свет счастливой улыбки, от которой по всему телу разлилась приятная волна тепла. Внутренне улыбнувшись в ответ, она повернулась на бок и, слушая негромкое потрескивание костра, постепенно заснула.
        Утро началось с неласкового тычка Тингралла, поднимающего отряд, чтобы продолжить путь по заснеженному берегу рокочущей на перекатах реки. Ежась от забирающегося под одежду холодного ветра, Видана медленно закинула на плечо свою часть общего груза, непослушными замерзшими пальцами неуклюже подобрала свой шрокен и, опираясь на смертоносное копье вместо посоха, медленно пошла вперед. Всего одна ночь, а она чувствовала себя насквозь промороженной как привезенная с Каварры бочка с рыбой. Рядом, спотыкаясь, медленно брел Денгар.
        Предстоял еще один тяжелый день.

***
        Отряд добрался к подножию источенного ветрами каменного утеса только ближе к вечеру четвертого дня. Снежные завалы и участившиеся нападения всевозможных чудовищ серьезно замедляли путь.
        За эти четыре дня погибли шестеро человек. Один неосторожный молодой солдат, ступив на непрочный прибрежный слой льда почти беззвучно канул в раскрывшейся полынье. Ринувшиеся ему на помощь волшебники не смогли ничем помочь - тяжелый стальной панцирь мгновенно уволок несчастного на дно. Когда тело разыскали и выловили из реки с помощью магии, было уже слишком поздно. Остальные пятеро пали от когтей и зубов местной нечисти.
        За эти дни Денгар и Видана вдоволь насмотрелись на самых омерзительных и опасных представителей Амасиониса. Они видели обезумевших от жажды крови крюколапов, видели неспешно пересекающую поляну стаю волков-теней - едва различимые комки тумана, когти и ощеренные пасти. Они видели стремительный полет крылачей и тоненькие цепочки следов, оставленные черными пауками. Они видели изрытую и перепаханную землю, обильно политую кровью, и небольшую кучку костей поблизости - следы недавней трапезы исполинского дендроида. Среди вымазанных неведомой слизью останков отчетливо выделялись отливающие стальным блеском исполинские мечевидные клыки.
        Они видели кошмарные рваные раны, нанесенные одному из солдат клыками громадного крылача. Под натиском этих всесокрушающих челюстей стальной панцирь лопнул как яичная скорлупа. Солдат умер не приходя в сознание, и никакая магия так и не смогла ему помочь. А буквально через несколько минут в результате неожиданного нападения еще одного крылача они смогли в полной мере насладиться зрелищем разбросанных по заснеженной поляне человеческих внутренностей.
        Три ночи они провели возле костров, дрожа от холода и стараясь поплотнее укутаться в теплые одеяла. Три ночи, ежеминутно ожидая криков часовых, едва различимого шипения шрокенов, громовых раскатов взметнувшихся к небесам столбов пламени и отчаянного предсмертного визга каких-нибудь тварей.
        Дважды за прошедшие ночи часовые поднимали тревогу. И в безумии ночных сражений им оставалось только жаться друг к другу и настороженно шарить глазами по истоптанному снегу, пока где-то в зарослях кустарника Имперские воины ожесточенно орудовали смертоносным оружием древних.
        Поздним вечером второго дня они видели выскочившего в круг костров призрачного волка. Чудовищное порождение местных болот мгновенно сгинуло в слившихся воедино вспышках жидкого пламени - Денгар и Видана, не раздумывая, нанесли идеально точные и выверенные удары. От волка остались только разбросанные на обожженной земле уголья. Это была первая убитая ими тварь. На следующий день были еще, а потом и еще…
        И вот теперь они стояли неподалеку от гранитных боков источенного ветрами утеса. Кое-где на выщербленном камне все еще можно было различить вырезанные на камне силуэты, но Денгару и Видане было некогда любоваться еще одним наследием давно прошедшей эпохи. Они, не забывая постоянно следить за кромкой леса, внимательно слушали предводителя экспедиции.
        - Все, ребятки, спокойная жизнь кончилась. - Тингралл усмехнулся, хотя его глаза ни на мгновение не потеряли жестокого стального блеска, подобного блеску хорошо отточенного клинка. - Мы потеряли шестерых еще даже не вступив в опасные места, а теперь нам предстоит войти в самое логово местной нечисти. Я не хочу говорить об этом, но, скорее всего, не все мы сможем вернуться домой. Никто не может предсказать нашу дальнейшую судьбу, но надеюсь, что хоть кто-нибудь из нас сможет вернуться домой, вырвавшись из когтей местных тварей. Хотел бы я знать, что так взбудоражило нечисть… - Похожий на поднявшегося на задние лапы медведя волшебник тяжело вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. - Завтра утром мы покидаем более или менее безопасные берега реки. Дальше наш путь ведет в самое сердце болот.
        - И если я… если со мной что-нибудь случится, отряд поведет Жилар. - При этих словах один из волшебников - седой и жилистый старик неохотно кивнул. - А теперь остановимся на отдых. Завтра всем нам предстоит тяжелый день.
        Озаряемая мерцанием дюжины костров, ночь прошла относительно спокойно. Бдительные часовые несколько раз видели бродящих вокруг лагеря тварей. Крюколапы, теневые волки и даже один мечезуб настороженно кружили вокруг, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Судя по осторожному поведению тварей, они явно опасались подойти ближе. И опасались они не костров, не грозных наконечников шрокенов и не слабо мерцающих в ночном мраке магических щитов. Казалось, нечисть не желает приближаться к каменным бокам древнего утеса у подножия которого отряд и расположился на ночлег.
        Почему? Что мешает бездумным чудовищам не раздумывая ринуться вперед, алчно желая добраться до теплой человеческой крови? Почему нечисть в последние годы стала вести себя слишком уж… разумно? Еще десять лет назад любой встретивший человека мечезуб не остановился бы и перед волей самого Творца, лишь бы отведать вожделенной крови, но сегодня… Громадная тень медленно скользила в отдалении, и только лунный свет сверкал на отливающих стальным блеском исполинских клыках. Что происходит в мире Амасиониса? Не находя ответа на эти немаловажные вопросы, Тингралл задумчиво вертел в руках шрокен. Толстое древко в его могучих руках казалось не более чем тростинкой. И на мгновение дикая сумасбродная мысль мелькнула в голове Тингралла. А что если у местных тварей появился единый вождь?.. Молниеносно отбросив эту идею как совершенно никчемную, предводитель отряда позволил себе слабо улыбнуться. Невозможно! Ничто в Мироздании не заставит объединить свои силы безмозглых песчаных слизней, смертоносных крюколапов и крылачей. Эти твари, не задумавшись, сожрут друг друга. Единственная общая для них черта - это
ненависть к их исконному врагу - человеку.
        Отложив шрокен, Тингралл откинулся назад и, прислонившись спиной к несокрушимой громаде утеса, задремал. Поскрипывал снег под ногами обходящего лагерь дозорного.
        Из-под уродливо скорченных ветвей далекого дерева его фигуру разглядывала безобразная тварь. Бурая свалявшаяся шерсть, уродливая трехрогая голова, сморщенная маленькая левая лапа и громадная правая. Острые как бритва серповидные когти резко дернулись, оставив на стволе дерева глубокие царапины. А в маленьких злобных глазках чудовища медленно мерцал багровый огонек. Огонек, несущий в себе след могучего нечеловеческого разума. Или то был просто отблеск далеких костров?
        Огонек медленно погас, сменившись обычным выражением злобы и неутолимого голода. Крюколап негромко фыркнул и, грациозно повернувшись, беззвучно скрылся в ночной тьме.

***
        Свежевыпавший снег покрывал беспорядочные нагромождения валунов тонким белым покрывалом, на котором уже успели отпечататься многочисленные следы всевозможных чудовищ. Глубокая борозда - песчаный слизень. Беспорядочные отпечатки когтистых птичьих лап - крылач. Глубокие почти человеческие следы и клочья бурой шерсти на ветках кустов - крюколап. Во множестве попадались следы мечезубов и призрачных волков.
        Болота Амасиониса жили своей дикой безумной жизнью. Несмотря на зимнюю пору и полнейшее отсутствие ветра, слабо шевелились усыпанные безобразными листьями уродливые деревья. Темные мясистые листья с хлюпаньем отрывались при малейшем прикосновении, мгновенно превращаясь в омерзительную кучку слизи. Снежный покров колыхался под ногами. Каждый шаг порождал медленно расходящиеся волны. Казалось, будто люди медленно бредут по поверхности гигантского озера, прикрытого сверху непроницаемой пленкой. Громадные наполненные темной жижей пруды, мимо которых шел отряд, мягко пульсировали, будто дышали. И при каждом их вздохе на поверхности появлялась вереница пузырей, распространяющих отвратительный запах гнили. На берегу одного такого пруда валялся дохлый сосальщик. Наполовину обглоданные падальщиками останки издавали неописуемо мерзкую вонь.
        Отряд продвигался вереницей, стараясь не отходить слишком далеко от едва различимой тропы. Впереди, держа наготове несколько самых могучих и убийственных заклятий, медленно шел Тингралл, его глаза непрерывно шарили по окрестным деревьям и спутанным зарослям кустарника, примечая даже самые незначительные детали. За ним, старательно ступая след в след, шли десять Имперских солдат. Шрокены в их руках мерцали красноватыми магическими лезвиями. Готовые в любой момент нанести удар волшебники нервно шарили глазами по сторонам, среди них шли Денгар и Видана. Замыкала цепочку группа бойцов, готовая немедленно отразить любую неожиданную атаку с тыла.
        Удивительное дело, но за весь день на медленно бредущий по заснеженным болотам отряд не напал ни один представитель бесчисленной болотной нечисти, хотя изобилие следов говорило, что в этих забытых Творцами местах обитают неисчислимые полчища самых опасных тварей.
        - Не нравится мне это… Как-то слишком уж все необычно. Ни одной твари не наскочило на нас за весь день, хотя я чувствую… Они следят. Они видят каждое наше движение, каждый шаг. Но не нападают… Почему?
        Тингралл недовольно выругался. И вновь ему в голову скользнула та же самая мысль. Что если у нечисти появился вождь? Теперь эта идея уже не казалась ему такой уж безумной, ибо иного объяснения он не находил. Но это…
        Впереди из-за деревьев медленно вышла человекоподобная фигура, сжимающая в некоем подобии рук самый обычный меч. Вышла и, опустив оружие, молча встала, преграждая путь отряду. Мгновенно насторожившиеся маги и выставленные вперед шрокены, пришельца не смущали. Закутанная в плохо выделанные шкуры фигура молча сделала плавное движение рукой. В тусклом свете скрытого за сплошной пеленой туч солнца слабо блеснула чешуя.
        - Опустите оружие. - Губы говорившего скривились в напряжении, с превеликим трудом выдавливая звуки человеческой речи. - Я хочу поговорить…
        Денгар удивленно моргнул. С чего бы это ящероподобным желать переговоров? Конечно, они вполне разумны, но все же дружелюбием никогда не отличались. Должно было случиться нечто весьма необычное, чтобы ящеры обратились за помощью к людям. Хотя легенды гласят, что во времена Раскола люди и появившиеся примерно в то же время ящеры вместе противостояли угрозе всеобщей гибели, но за прошедшие века дороги человечества и их чешуйчатых слуг разошлись. Ящеров объявили злобными порождениями Раскола и убивали при первой же возможности, а они старались, по возможности, отвечать тем же. Но, возможно, все же память о древнем союзничестве все еще жива в душах этих чешуйчатых монстров…
        - Да что же здесь творится… - Тигранн вполголоса выругался и, подняв шрокен, медленно шагнул вперед. - Говори. Я слушаю.
        - Мое имя Шрашшнисс. Я пришел предупредить вас. Уходите отсюда. Возвращайтесь обратно. Скорее всего, я умру за эти слова. Повелитель не прощает предательства. Но вы должны уйти. - Голос ящера едва справлялся с непривычными человеческими словами.
        - Но почему? Что здесь, вообще, происходит? Почему местные твари не нападают на нас? Я ничего не понимаю…
        - Они пропускают вас к руинам… Уходите. Немедленно возвращайтесь.
        - Пропускают, но почему?
        - Повелитель. Темный Владыка. Он приказал им пропустить ваш отряд. Уходите. Он накажет меня, но я должен предупредить вас.
        - Приказал?.. - Тингралл недоверчиво прищурился. - Приказал этим безмозглым слизням и крюколапам? И что это за Темный Владыка?
        - Да. Они подчиняются. Они служат злу. Скорее возвращайтесь. Тьма грядет. Она готовит себе слуг. Уходите, не помогайте ночи… А-аш-аашш-аш…
        Со стоном разошлась земля, поглотив чешуйчатую фигуру. Могучий выброс магии на мгновение подобно громогласному удару колокола пронизал все вокруг. Из раскрывшейся трещины вздыбился вверх фонтан темной как смола жижи.
        И все смолкло. Только медленно расплывавшееся на снегу пятно черной слизи напоминало о только что стоявшем в нескольких шагах от ошеломленного Тингралла ящере.
        Предводитель отряда осторожно шагнул вперед и аккуратно подобрал выроненный ящером меч. Обычный армейский клинок несколько тронутый ржавчиной. На рукояти клеймо оружейных мастерских Вал-Накина. Как попало подобное оружие в самое сердце болот Амасиониса? Почему ящероподобный решил предупредить их? Что с ним случилось? Кто такой этот Владыка? Почему их беспрепятственно пропускают к руинам? Вопросы, вопросы, вопросы. И ни одного ответа.
        От меча прямо на глазах отломился крохотный кусочек лезвия. Тингралл удивленно моргнул. На истоптанный снег упала еще одна чешуйка металла, а затем еще… А потом в руках ошеломленного Очистителя меч медленно истаял, превратившись в небольшую кучку металлической пыли. Распалась даже рукоять.
        Передернувшись всем телом, Тингралл нервно стряхнул с рук мелкие крошки металла и отступил назад. Голос его отчетливо дрожал:
        - Десятки раз я бывал на Амасионисе, видал всякое, но чтоб такое… Что же творится в этом забытом Отцом Сущего мирке?..
        В полумиле от недоумевающего Тингралла на высоком засохшем дереве сидел крупный крылач, и глаза его горели отчетливо различимым гневным огоньком нечеловеческого разума.

***
        Отряд двинулся вперед. Несмотря на многочисленные странности этого похода, Тингралл отказался вернуться назад.
        - Мы вернемся, - говорил он, - подойдем к Магистрам и, выпучив глаза, расскажем им о ящере приказавшем нам поворачивать обратно. Вы представляете, что скажут Магистры Ордена? А я представляю. Они скажут: "Бедный глупый Тингралл. Он внял словам ненормальной ящерицы, отступившись от такой возможности. Неизвестно по какой причине нечисть вдруг вздумала пропустить отряд, а он решил отказаться от этой уникальной возможности даже не узнав ничего об этом новоявленном Темном Властелине"… А после этого Магистры пожмут мне руку и вежливо выпроводят взашей, предоставив проводить остаток дней в сухом и тихом подвальном архиве Цитадели, разбирая вековые завалы никому не нужных бумажек.
        И они двинулись дальше. Болотная грязь, смешиваясь с талым снегом, хлюпала под ногами. Громко бурчала трясина, выбрасывая из своего чрева огромные пузыри. Казалось, все вокруг насквозь пропиталось гнилью и разложением. Стальные латы солдат начали быстро обрастать бахромой ржавчины, потемнели двузубые наконечники шрокенов, на глазах расползались пропитавшиеся сыростью плащи и одеяла.
        Но, как ни странно, ни единой твари не встало на пути отряда, медленно ползущего вглубь болот Амасиониса. Многочисленные цепочки следов пересекали грязно-белое покрывало болот. На раскисшем снегу отчетливо можно было разобрать следы сотен или даже тысяч тварей, но на глаза они не попадались. Наполненные шорохами и недовольно-голодным воем ночи говорили о близости нескольких стай волков-теней и мечезубов. Рев дендроидов и тонкий посвист крылачей. И никто из них за прошедшие четыре дня ни разу не встал на пути отряда, углубившегося в самое сердце болот.
        Магический дар говорил Тинграллу, что расступающиеся перед отрядом полчища тварей медленно собираются позади и, соблюдая дистанцию в несколько миль, следуют позади за отрядом. Крайне необычное поведение для безмозглой болотной нечисти. Оставалось только надеяться, что когда придет время возвращаться, этот следующий по пятам легион чудовищ пропустит их. Иначе… В истории Ордена существовало немало бесследно исчезнувших в неведомых мирах экспедиций.
        А на пятый день странствия по болотам медленно ползущий по узкой едва проходимой полосе, ограниченной с обеих сторон непролазными топями, отряд наткнулся на преградившего путь исполинского дендроида. Чудовищный древоподобный монстр прочно угнездился на изрытом снегу и алчно поблескивал глазками. Из широкой щели рта медленно сочилась тягучая слюна. Слабо трепетали толстенные ветви, готовые в любое мгновение обрушиться на свою жертву.
        - Не обойти… - Тингралл недовольно сплюнул. - И возвращаться, чтобы поискать обходной путь нам тоже не с руки. Надо драться.
        - Тогда придется положиться на шрокены, - мрачно буркнул Памфил. - Подобных проклятых Падшими тварей магия практически не берет.
        Широкоплечий предводитель отряда согласно кивнул и с видимой неохотой отбросил в сторону свой заплечный мешок. Держа в каждой руке по готовому немедленно выплюнуть мерцающее лезвие шрокену, он медленно шагнул вперед. Расходящиеся полукругом солдаты Имперской сотни медленно последовали за ним, привычно сжимая руками двузубые копья древних.
        Денгар и Видана, судорожно сглотнув, потянулись к своему собственному оружию, но Памфил придержал их:
        - Нет нужды ввязываться в бой. Тингралл и Имперские легионеры прекрасно справятся сами… А если нет - вы им помочь не сможете.
        Оживший волей древних магов дуб пристально следил маленькими красноватыми глазками за медленно приближающимися людьми. Из похожего на трещину рта медленно выполз толстый язык. Послышался мерзкий скрежет.
        Шрокены в руках Тингралла с шипением выплюнули свои призрачные лезвия.
        Дендроид снова заскрежетал и дернулся. Толстенные ветки медленно склонились в сторону, а из изрытой болотной тины медленно выползли узловатые корни. Тело чудовищного монстра дрогнуло и будто бы нехотя поползло в сторону, постепенно погружаясь в непроходимую топь болот. Монстр остановился только когда грязная болотная жижа с плавающим по ней ледяным крошевом оказалась на уровне его глаз. Наполовину скрытые под водой ветви неподвижно застыли.
        Тингралл потрясенно опустил свое оружие и непонимающе уставился на освободившего проход дендроида. Чудовище выпустило изо рта массу пузырей и слабо покачало ветвями.
        - Быстро, проходим…
        И когда медленно пробирающийся по болотам отряд уже отошел от отступившего монстра на вполне безопасное расстояние, отступающий последним Тингралл еще раз окинул взглядом чудовищную тварь. И содрогнулся. В глазках дендроида отчетливо светился багровый уголек нечеловеческой воли, а в воздухе слабо разливалось присутствие неведомой магии. На мгновение перед внутренним взором опытного Очистителя мелькнул призрачный отголосок вечной как сама Бездна тьмы…

***
        Семь дней отряд полз по мрачным болотам Амасиониса, с превеликим трудом преодолевая по десять-пятнадцать миль в день. Семь дней в сапогах беспрерывно хлюпала вода. Семь дней невыносимого напряжения. Видане казалось, что во всем Мироздании осталось только одно это болото, а она обречена вечно тащится по грязи, не чувствуя обмороженных ног и на ходу жуя пропахший гнилью сухарь. Все тело отчаянно болело, и только собрав в единый кулак жалкие остатки воли, удавалось заставить измученные ноги сделать еще один шаг. Девушка отчетливо чувствовала, что Денгар сейчас чувствовал себя нисколько не лучше. Даже взрослые волшебники, побывавшие в десятках подобных походов, едва волочили ноги. И только неукротимый Тингралл тяжело топал впереди, волоча на своей спине совершенно неподъемный мешок со снаряжением.
        За эти семь дней погибли двое. Расцарапавшись безобразными шипами какого-то неведомого кустарника, ближе к вечеру они почувствовали себя плохо. Тошнота, слабость и сильный жар всего за день свели в могилу молодого солдата Империи и опытного седовласого мага. Отрядный волшебник-лекарь выявил неизвестный доселе растительный яд, но противоядия создать не сумел. После того, как тела умерших исчезли в бушующей вспышке магического огня, Тингралл велел все попадающиеся на дороге кусты либо обходить стороной, либо немедленно сжигать.
        Семь дней. Но они, наконец, достигли своей цели. Местность резко пошла в гору. Исчезла хлюпавшая под ногами болотная жижа. А на вершине одиноко возвышающегося в сердце болот холма возвышались останки древних стен и зубчатые вершины наполовину обвалившихся башенок.
        Они пришли.
        Отряд остановился у подножия ворот и, выставив охранение, наскоро обследовал древние руины. Были обнаружены только груды камней, да поросшие мхом останки величественных статуй и ничего более. Никаких артефактов, никаких реликвий и никаких книг, хотя книги и не смогли бы пролежать тысячу семьсот лет в этих болотах.
        Возможно, более тщательный поиск даст несколько больше… Или Магистры действовали наугад, выслав экспедицию в это проклятое место едва прознав про эти руины? Проклятье Падших… Тяжелые думы Тингралла прервал тонкий посвист крылача. Мгновенно обернувшись, он сразу же заметил эту мерзкую тварь, сидевшую на полуразрушенной башенке. Длинные крепкие когти оставляли на камне глубокие царапины. Чудовище снова негромко присвистнуло, а затем, сорвавшись с места и тяжело размахивая перепончатыми крыльями, полетела в сторону болот, мгновенно канув в стене медленно подползающего тумана.
        - Здесь какие-то подземелья! Я вижу лаз…
        Тингралл устало поднялся и, опираясь на толстое древко шрокена, медленно пошел в сторону размахивающего руками солдата в обычной кирасе Имперских легионов.
        Туман накрыл все вокруг непроглядным покрывалом сумерек. Люди превратились в смазанные силуэты практически вслепую пробирающиеся по беспорядочным нагромождениям камней. Идеальные условия для нападения. Если эти твари действительно хотят нашей смерти, то лучшего момента им не найти… Денгар и Видана, стоя спиной к спине и поминутно вздрагивая, лихорадочно шарили глазами вокруг в поисках возможной угрозы, но видели лишь медленно плывущие клубы непроглядного тумана. Стоящий неподалеку Памфил выглядел как призрачно-нереальный силуэт. Где-то не слишком далеко послышался какой-то скрежет… По эмоциональной связи эхом метались волны страха…
        - Эгей!.. Жилар, прощупать окрестности магией! Памфил, усилить щиты! Свид, проверь охранение! - Громкий голос Тингралла едва пробивался сквозь плотную пелену тумана.
        Подталкиваемые в спину Памфилом, Денгар и Видана медленно пробрались через поросшие мхом останки древней башни и вышли на широкое открытое пространство в центре руин.
        Внезапно сквозь неровно клубящуюся пелену тумана проступил какой-то смутный силуэт. Едва удержав рвущийся наружу вопль, Видана отшатнулась и попыталась вслепую нанести удар огненным взрывом. И едва успела удержать рвущуюся наружу магию - кошмарное чудовище обернулось сидящим на корточках солдатом, тщетно пытавшимся раздуть костер.
        - Не горит… Все насквозь промокло, - с сожалением констатировал он и с надеждой посмотрел на тяжело дышащую Видану. - Девочка-колдунья, не хочешь мне помочь? Костерок, тепло, супчик. А?
        Видана во все глаза смотрела на улыбающегося солдата чуть было не превратившегося из-за причудливой игры тумана в кровавый фарш. Из-за ее спины вывернулся Денгар и, обняв Видану за плечи, осторожно повел в сторону смутно различимого в тумане силуэта какого-то полуразрушенного здания.
        - Идем, - шептал он. - Не пугайся. Нет здесь никого. Жилар проверил все-все. Никого нет, поверь мне… - Чувствуя в глубине души тепло и заботу Денгара, она тихонько вздохнула и склонила голову ему на плечо.
        Позади них потрескивал разожженный Памфилом костерок, а солдат уже деловито подвешивал над огнем помятый котелок.
        Туман рассеялся только утром следующего дня, неохотно растаяв в тусклых лучах скрытого за неизменной пеленой туч солнца. Половину ночи Денгар и Видана сидели, прижавшись друг к другу и слушая тяжелое дыхание болота. Низко-низко над головами, практически задевая выставленные магические щиты, промчался крупный крылач. Громкое бормотание лопающихся пузырей донесло до них отвратительный запах гнили. Где-то совсем недалеко громко проревел мечезуб. Туман самым причудливым образом искажал звуки, заставляя в самом обычном плеске воды слышать звуки шагов чудовищной твари. Мягко мерцали невидимые обычному глазу магические щиты, переговаривались на своих постах часовые, сотник Свид, громко бухая сапогами по растрескавшимся камням древних руин, обходил посты. Все было спокойно. Ни одна тварь не воспользовалась прикрытием тумана, дабы дорваться до вожделенной человеческой плоти.
        - Будь проклято это место, - негромко ворчал Тингралл. - Еще немного и я поверю, что местные твари и в самом деле пропустили нас по приказу какого-то своего вождя…
        Утром, едва только туман начал рассеиваться, они приступили к исследованию подземелий. Темные коридоры с заросшими черным мхом стенами, пыльные комнаты с истлевшими остатками некогда роскошной мебели, расколотые на сотни частей статуи. Разбившись на несколько групп, они медленно и методично обшаривал комнату за комнатой в поисках неведомых артефактов, ради которых Магистрат Ордена и отправил их в эти проклятые земли.
        Памфил, Денгар и Видана в сопровождении пятерых Имперских солдат осторожно шли по мрачному сырому коридору. Осветительный шар в руке волшебника отбрасывал на покрытые какой-то слизистой массой стены неверно пляшущие тени и образы. Солдаты, негромко бряцая доспехами и держа шрокены наготове, медленно шли впереди. Под ногами слабо хлюпала омерзительного вида жижа, в которой копошились неисчислимые множества белесых червей, корчившихся в свете осветительного шара.
        - Что-то есть… - Негромко пробормотал Памфил, повернувшись к Денгару. - Чувствуете фон?
        Начинающий волшебник кивнул. Действительно, какие-то слабые колебания магического эфира… Будто бы какое-то незначительное уплотнение в структуре Сети… Что-то почти неощутимое.
        - Нам туда.
        И тут появилось первое препятствие. Коридор в этом месте некогда перегораживала массивная деревянная дверь. Полусгнившие куски дерева все еще висели на густо заросших ржавчиной петлях. Но кроме двери было и еще что-то…
        Видана и Денгар остановились, впереди коридор перегораживала едва различимая дымка, за которой ощущался какой-то спутанный и наполовину распавшийся клубок магии. Осторожно шагнув вперед, Памфил медленно приблизился к преграде и, вытянув руку, осторожно коснулся слабо колыхающегося волшебного полотна.
        - Защитная преграда. Очень-очень древняя. Вероятно, поставлена еще до Раскола. То, что она простояла столько лет, говорит о том, что за ней может находиться что-то весьма ценное… - Маг тяжело вздохнул. - Велики были древние. Сегодня даже объединенная сила всего Ордена не сможет поставить преграду, способную продержаться хотя бы сотню лет. Силы вполне достаточно, но вот умения не хватает…
        - Она еще действует? - Видана, закрыв глаза, невидимыми магическими щупальцами мягко ощупывала сморщенную поверхность незримого щита. - Мы можем пройти?
        - Вероятно. Фактически эта штука уже почти полностью распалась, но все же… Я пойду первым. Возможно, тут есть некоторые хитрости или же ловушки… Вы подождете нас здесь, - негромко сказал волшебник сопровождавшим его солдатам. Имперские легионеры нехотя кивнули, настороженно всматриваясь во тьму подземного коридора.
        Вокруг мага слабо замерцало сияние защитных чар, призванных уберечь его от любых связанных с древним чародейством неожиданностей. Памфил глубоко вздохнул и шагнул прямо вперед, проходя сквозь незримую завесу древней магии. Невидимый магический щит полыхнул слабым багровым сиянием и… распался. Прошедший сквозь щит волшебник передернулся всем телом и, жадно хватая ртом сырой воздух подземелья, прислонился к стене.
        - Мерзкое ощущение, - с трудом выдавил он. - Будто все кишки наизнанку вывернуло… Еще лет пятьдесят назад, когда магия щита была сильнее, она бы меня прикончила. - Памфил с видимым усилием оторвался от стены и, пошатываясь, шагнул вперед. - Идем. Дальше, кажется, безопасно.
        После той преграды коридор сразу же пошел вниз. Под ногами шевелились все те же белесые червячки. Капала с каменного потолка вода. Покрытый мокрой пульсирующей слизью пол сделался невероятно скользким. Приходилось тщательно выверять каждый шаг.
        Наконец, когда они прошли уже никак не меньше четверти мили, коридор закончился. Еще одна совершенно истлевшая дверь и еще одна магическая преграда. А за ними виднелись смутные очертания какой-то громадной комнаты.
        - Хмм.. Эта гораздо крепче. И безоглядно соваться внутрь явно не стоит. - Памфил внимательнейшим образом изучил слабо колышущийся щит. - А ну-ка…
        Из двузубого наконечника шрокена с шипением показалось призрачное лезвие. Волшебник осторожно поднял древнее копье и аккуратно ткнул магическим острием прямо в преграду. Ничего не произошло. Спокойно мерцал с легкостью прошедший через щит магический наконечник, мерно колыхался древний щит. Ничего. Памфил двинулся вперед. Металлические зубцы шрокена коснулись преграды. И тут в центре комнаты, озаряя тусклым неестественным светом находящийся в центре постамент и десятки полок с множеством смутно различимых во мраке предметов, зародилось призрачное свечение.
        - Проклятье!.. - Громко завопил Памфил и резким движением зашвырнул свой шрокен прямо в центр комнаты. - Бежим!!
        Тяжело дыша после сумасшедшего бега по темным скользким подземельям, они стояли на каменной площадке, восторженно разглядывая тяжело ползущие по небу тучи. Несущий в себе запах гнили и сырости ветерок слабо обдувал их лица.
        - Уф-ф… Еле ушли…
        - Что такое? - Уверенным голосом спросил подошедший Тингралл. - Памфил, да на тебе лица нет.
        - Щит. - Буркнул все еще бледный волшебник. - Древний щит света. Все еще действующий. А я чуть в него не влез…
        - Щит света? Кому понадобилось ставить подобную штуку в этих подземельях? - Тингралл нахмурился и задумчиво потер подбородок. - Действующий, говоришь? Что же он там защищает, и как нам его пробить… или обойти?
        - Нечисть!.. - Суматошный крик часового прорезал воздух. - Нечисть наступает!!
        В два прыжка Тингралл взлетел на ближайшую кучу камней и уставился на все еще полускрытый туманной дымкой горизонт. Вдали мелькали тени. Сотни, тысячи, десятки тысяч теней. Казалось, вся болотная нечисть объединила усилия, чтобы смять жалкую кучку людей и вонзить свои клыки в их мягкие тела. Сотни громадных силуэтов мечезубов размером с добрую лошадь, мириады черных пауков, крюколапы, песчаные слизни и волки-тени. Бугрилась земля под натиском прокладывающих ходы в ее толще десятков землероев. Скрежетали ветви нескольких дендроидов. А над всем этим сборищем когтей и зубов реяли перепончатые крылья исполинских тварей, похожих на безумную помесь человека и летучей мыши. Крылачи.
        Невиданная доселе армия нечисти медленно наступала, соблюдая даже некое подобие боевых порядков.
        Тингралл молча окинул взглядом эту неотвратимую лавину и спокойным голосом повернулся к дрожащему часовому, заворожено уставившемуся на приближающуюся смерть:
        - Труби общий сбор. - Широкоплечий предводитель обманчиво мягким движением поднял два своих шрокена. - Сейчас начнется потеха…

***
        Первые ряды наступающих тварей достигли магических щитов и уперлись в них, царапая и кусая невидимые стены, вставшие у них на пути. Взметнулись фонтаны огня, оставляя в воздухе дымные следы, промчались несколько ослепительно пылающих стрел - в дело вступили волшебники. Обожженные твари с воем крутились на месте или мгновенно падали, превращенные в груды дымящегося мяса. Но все больше и больше чудовищных порождений местных болот скрежетали когтями и зубами по незримым щитам. Карабкаясь по телам своих собратьев, волной накатывались черные пауки размером с крупного волка. Многосуставчатые ноги с маленькими коготками тщетно скоблили поверхность быстро слабеющего магического щита. С небес с громким присвистом пикировали крылачи, ударяясь о щит, и оглушенными скатывались под ноги наступающему легиону тварей.
        По искаженным судорогой лицам поддерживающих щит волшебников градом катился пот. Воздух потрескивал и гудел под натиском магии. Сминая беспорядочно мечущихся тварей, с неба громогласно ударил пучок молний. Свирепые многозубцы раздирали в клочья уродливые тела, разбрасывая дымящиеся клочки шерсти и мяса по всей округе. Медленно сформировалось облачко зеленоватого тумана и неторопливо поползло вперед. И каждая тварь, ощутившая на себе смертоносное дыхание этой безвредной на вид дымки, мгновенно падала на землю, корчась в страшных судорогах, а плоть медленно сползала с обнажающихся костей.
        Денгар и Видана, взявшись за руки, старательно метали небольшие огненные шарики. Череда вспышек поглощала разъяренно рычащих и скребущих щит крюколапов одного за другим. Поверженные чудовища падали десятками, но вместо каждого убитого монстра мгновенно появлялись два других.
        Сотни тварей пали в первые же минуты боя, поверженные могучим натиском магии.
        Исполинский дендроид, сверкая своими злобными глазками, со скрежетом навалился на помутневшую поверхность магического щита. Мощнейшая вспышка пламени тут же окатила ветви ожившего дуба, но особого вреда не причинила. Тварь недовольно взревела, тряся опаленными кончиками веток и с удвоенными силами навалилась на ненавистную преграду, отделяющую ее от вожделенного человеческого мяса.
        - Готовьтесь!.. В рукопашную!.. - Голос Тингралла едва пробивался сквозь рев атакующей нечисти и грохот разрывов.
        В сплошном полотне щита появились слабо мерцающие по краям прорехи. Непроницаемая завеса постепенно превращалась в разодранный на клочки никчемный кусочек магии. В многочисленные дыры, визжа и беспорядочно дрыгая лапами, начали пролазить твари.
        - Опустить щит!..
        И в этот момент защитная магия не выдержала. Защитный барьер на мгновение стал видимым, превратившись в сложнейшее нагромождение туманных облачков. Многочисленные прорехи слабо курились по краям. Щит пробежал все оттенки от ярко-красного до черного цвета и с приглушенным хлопком лопнул. Могучий толчок воздуха с легкостью опрокинул готовых к бою людей и небрежно расшвырял напирающих тварей.
        Будто бы материализовавшись из пустоты, вперед помчались призрачные волки. Когтистые лапы, ощеренные пасти, а вместо тела - клочок призрачного тумана, с которого взгляд просто соскальзывал, не находя за что зацепиться.
        Взметнулись шрокены. Солдаты Имперской сотни приняли первый удар на себя. Магические лезвия с легкостью рубили кости, пронзали хитиновые панцири и полосовали плоть. Но когти, челюсти и щупальца также собирали свою добычу.
        Денгар ясно видел, как один из солдат Империи со значком десятника на груди могучим ударом отсек потянувшуюся к нему когтистую лапу. Тварь взвыла и покатилась по земле, орошая все вокруг своей темной кровью. Небрежно отмахнувшись от черного паука и возвратным движением шрокена отхватив его уродливую голову, увенчанную острыми как бритва жвалами, он на мгновение потерял равновесие. И в то же мгновение с небес спикировал крылач, ударил Имперского десятника прямо в лицо и, превратив его в кровавое месиво, мгновенно поднялся обратно в затянутые тучами небеса. Ослепленный воин со стоном упал на колени и в то же мгновение был погребен под лавиной накатывающихся пауков. Когда шар копошащихся тел распался, от человека не осталось и клочка одежды. Только покрытый глубокими царапинами окровавленный панцирь сиротливо лежал на грязной земле. Заляпанные кровавыми пятнами тела пауков расступились, чтобы пропустить исполинского мечезуба. Один из смертоносных клыков твари был обрублен, а с другого медленно капала кровь. Светлая человеческая кровь. Мечезуб поднял голову к небу и издал оглушительный рев. В то же
мгновение маленький шар жидкого огня ударился прямо в лоб монстра и разорвался ослепительной вспышкой. Обезглавленное дымящееся тело неверно шагнуло вперед и рухнуло, заливая все вокруг потоком густой темной крови.
        Видана, метнув в подскочившего крюколапа небольшую молнию, мгновенно крутанула шрокеном, неумело стараясь поразить подобравшегося слишком близко песчаного слизня. Тварь ловко скользнула в сторону, уворачиваясь от удара, и сжалась в комок, готовясь к смертоносному броску. И в тот же миг Видану оттолкнула чья-то рука. Упав на землю и больно ударившись спиной о камни, она успела разглядеть, как кошмарную слизистую тварь разрубил надвое прямо в прыжке молодой солдат. Ловко вонзив шрокен в туманную дымку тела призрачного волка, он рухнул на землю и, гремя латами по камням, отмахнулся магическим лезвием древнего копья, отсекая крыло истошно взвизгнувшего крылача. Но подняться он уже не успел. Дрогнула расступившаяся земля, выбрасывая фонтан каменных обломков, и вынырнувшая из подземных глубин обляпанная болотной тиной морда землероя с легкостью перекусила его пополам. С хрустом раскололся литой нагрудник. Переломанное древко шрокена, вращаясь на лету, с хлюпаньем шлепнулось в недалекую трясину. Видана взвизгнула, когда горячие капли брызнувшей крови упали ей на лицо и слепо нанесла удар. Голова землероя
взорвалась мириадами кровавых брызг.
        - Отступаем!! Всем в подземелья!!
        Бешено вращая сразу двумя шрокенами Тингралл уже воздвиг возле себя настоящий курган из мертвых тел местной нечисти. Практически незаметным движением он смахнул голову небольшому крюколапу и тут же вонзил смертоносное копье древних прямо в раздутое брюхо пикирующего на него крылача. Отчаянно взвизгнув и теряя по пути внутренности, чудовищное порождение мрака рухнуло прямо в мутные воды болота, камнем канув ко дну.
        - В подземелья!
        Ослепительная вспышка пламени превратила нескольких волков-теней в кучки дымящегося пепла. Сбив атакующего крылача небольшой молнией, Денгар заметил несколько десятков пауков, медленно взбирающихся по древней полуразрушенной стене, очевидно нацеливаясь в тыл огрызающемуся отряду. Откуда, о проклятье Падших, у этих тварей взялось понимание тактики? Пауки приближались. И Денгар нанес удар. Он целил не в пауков. Нет. Он поразил стену. Медленно и будто бы неохотно древняя кладка разошлась и обрушилась, подминая под себя восьминогих монстров. В воздух взлетело каменное крошево вперемешку с окровавленными клочками хитиновых панцирей. Обернувшийся на грохот оседающей стены Тингралл кивнул Денгару, и его забрызганное кровью лицо на мгновение озарила улыбка.
        Жалкие остатки отряда, непрерывно разбрасывая вокруг смертоносные шары огня и отмахиваясь шрокенами, медленно отступали к неровному провалу, ведущему в древние подземелья. Оставляя позади целые груды тел, кошмарные твари неотвратимо напирали. Когти, зубы, крылья, разинутые пасти…
        Ужас, кровь, смерть… Но Денгару все же казалось, что здесь что-то не так. Та многотысячная орда чудовищ, что заполонила окружающие островок болота, могла смести их отряд за считанные минуты. Но почему-то не желала этого. Казалось, будто твари просто пытаются достичь какой-то своей цели, а на людей обращают внимание только потому, что они стоят на их пути.
        Встряхнув головой, Денгар постарался отбросить эти несвоевременные мысли и сосредоточиться на битве. Рядом с ним взъерошенная Видана швырялась в подступающих крюколапов огненными шариками.
        Громадный дендроид, огласив все вокруг утробным ревом, с легкостью разорвал надвое какого-то несчастного волшебника и мгновенно отправил окровавленные останки прямо в свою истекающую омерзительной слизью пасть. Подскочивший солдат увернулся от громадной ветви и резко вонзил шрокен прямо в исполинский ствол. Из раны медленно потекла отвратительная жижа. Дендроид взревел и попытался схватить обидчика, но еще один Имперский воин точным ударом поразил монстра прямо в маленький злобный глаз. И тут на дендроида накинулся сразу десяток бойцов. Исполинская тварь громко ревела и бешено хлестала ветвями. Земля возле запятнанного кровью ствола буквально кипела под натиском сотен и сотен корешков, старающихся спутать солдатам ноги. После пятиминутного сражения из целого десятка в живых осталось только четверо воинов. Прикрывая друг другу спины, они организованно отступили в подземелья, оставив позади изрубленный, но все еще подрагивающий ствол ожившего дуба, вокруг которого лежали изуродованные и превращенные в кровавое месиво человеческие тела.
        Но даже забившись в мрачные подземные коридоры, оставшиеся в живых три десятка человек не избавились от наваливающихся на них тварей. Стены и потолок потемнели от бесчисленных тел черных пауков. По полу с ревом шли десятки крюколапов. И только землероев и крылачей можно было не опасаться. Летуны не могли проникнуть в узкие подземные ходы, а от подземных чудовищ надежно защищали толстые каменные стены и несокрушимый пол.
        Скрежеща когтистыми лапами по камню, нечисть перешла в атаку. Могучие удары громадных когтей и клыков постепенно оттесняли жалкие три десятка человек все дальше и дальше во тьму подземелий.
        Денгар и Видана, держась вместе с Памфилом подальше от нечисти, осыпали наступающих чудовищ смертоносным градом огня. Коридор буквально пылал. А последней отступала озаряемая пляшущими на стенах отсветами огня фигура предводителя отряда. Тингралл потерял один из шрокенов и теперь крутил свой смертоносный вихрь только одним копьем. И ни один его удар не пропадал напрасно. Брызги вонючей крови местных тварей смешивались с человеческой кровью, сочащейся из глубокой рваной раны на плече могучего воина.
        Еще несколько человек пало в неравной битве, и тут нечисть почему-то сбавила натиск. Сплошной покров копошащихся тел медленно откатился назад. Кошмарные порождения болот Амасиониса сотнями глаз следили за медленно отступающими все дальше и дальше людьми, но преследовать их не пытались. Окровавленные, измотанные и опустошенные восемнадцать человек медленно отступили за поворот и буквально обрушились на покрытый слизью каменный пол. Запечатывая проход, возник слабо мерцающий магический щит, установленный Памфилом. Поверхность щита постоянно морщилась и рябила - измотанный до предела маг только из последних сил удерживал эту требующую больших усилий магию. Денгар и Видана поспешно пришли ему на помощь, вливая свои силы в призрачную дымку магической защиты. Но даже созданная усилиями трех волшебников завеса магии против всесокрушающей орды нечисти не продержалась бы и минуты. Однако твари почему-то предпочитали наблюдать издалека, а не нападать.
        - Интересно, чего они ждут? - Прохрипел сотник Свид, прижимая руку к пробитому на груди панцирю.
        - Дай посмотрю. - Едва держащийся на ногах Жилар медленно склонился к раненому воину. - Вот, выпей. Станет немного легче.
        В живых остались только неуязвимый Тингралл, измотанный до продела Жилар, Памфил, Денгар, Видана и еще один волшебник-подмастерье, получивший глубокую рваную рану на бедре, которую сейчас зашивал усталый седой маг, чьего имени усталые подмастерья не знали. Роскошная борода старого мага была вся запачкана кровью. Из Имперской сотни уцелело только одиннадцать бойцов. Семеро из них были ранены.
        - Ребята, да вы счастливчики… - Тингралл устало прислонился к запятнанной слизью стене неподалеку от прижавшихся друг к другу Денгара и Виданы. - Уцелели. И действовали правильно. - Он кивнул Денгару. - Я видел как ты обрушил стену на пауков. Голова у тебя работает правильно - когда-нибудь станешь предводителем… Если, конечно, уцелеешь. А ты, Видана, здорово уделала землероя. Молодцы!
        - Тингралл! - Измотанный до предела Жилар лежал на полу и, не обращая внимания на слизистую грязь, плотно прижимая ухо к каменному полу. - Послушай-ка. Скребутся, вроде…
        Со скоростью невероятной для такого громадного человека Тингралл опустился на колени и приложил ухо к полу. Несколько минут прошли в полнейшей тишине, нарушаемой только далеким воем нечисти.
        - Землерои. - Тингралл тяжело поднялся. - Долбят камень. Если пробьются… Надо уходить.
        - Куда? Там дальше ничего нет, только комната, защищенная щитом света - верная смерть.
        - Остаться здесь - тоже верная смерть. Придется попробовать снять щит.
        Памфил только хмыкнул.
        - Отходим, - Тингралл со вздохом поднялся на ноги и взвалил на спину свой совершенно неподъемный мешок. - Щит оставьте - он задержит тварей. Ненадолго, конечно.
        Видана, поддерживаемая под локоть Денгаром, с трудом поднялась. Ноги подкашивались и дрожали. Перед глазами плыли многочисленные цветные пятна. От одной мысли, что сейчас вновь придется бежать и отбиваться от наседающей нечисти, голова начинала кружиться. И она чувствовала Денгара. Чувствовала даже более отчетливо, чем раньше. Свинцовая усталость. Боль в ободранном боку. Слабость и полное истощение всех сил.
        Поддерживая друг друга, они сделали шаг. Потом еще… Медленно переставляя ноги, они миновали остатки первой двери, где около часа назад Памфил прошел сквозь полураспавшуюся преграду древних. В груди громко бухало сердце. А позади уже отчетливо слышался скрежет исполинских когтей. В некоторых местах камень стен и пола медленно вздрагивал.
        Впереди уже показались остатки второй двери и слабое дрожание воздуха, отмечающее установленный древними магами щит света. Еще немного и… И что?..
        И тут будто исполинская дубина ударила по древним развалинам. Земля ощутимо дрогнула. Денгар и Видана с приглушенным криком упали на склизкий камень, корчась в судорогах и сжимая голову ладонями. Перед глазами на миг потемнело, а тело совершенно оказалось подчиняться. На мгновение они ощутили присутствие магии. Невероятно чуждой безумной магии, эхом метавшейся в темных коридорах. И не только они - все остальные оставшиеся в живых после чудовищной резни участники этой проклятой экспедиции испытали на себе влияние чужой воли. Денгар видел растянувшегося на каменных плитах Памфила, видел со стоном опустившегося на колени Тингралла и беззвучно упавшего навзничь сотника Свида.
        В глазах потемнело. Последние, что они почувствовали - это могучий удар неведомой силы, вдребезги разнесшей выставленный ими щит.

***
        Сознание медленно возвращалось. С трудом открыв глаза, Денгар сквозь застилающее его взор туманное марево смог разглядеть медленно поднимающегося на колени Тингралла, чья рука мертвой хваткой сжимала древко шрокена. С натужным хрипом предводитель отряда пытался дрожащей рукой поднять оружие. Тускло светился откатившийся в сторону осветительный шар. Застилающая взгляд туманная дымка медленно расползалась. Неподалеку послышался приглушенный стон Виданы… перемежающийся со скрежетом когтей по камню. Где-то совсем близко. Денгар медленно приподнял голову и окаменел…
        Буквально в трех шагах от распростершихся на полу людей стоял крупный мечезуб. Стоял и пристально разглядывал их кошачьими глазами, в которых багровой искоркой отчетливо светился разум. Длинный чешуйчатый хвост твари слабо шевелился. Острейшие когти на лапах неровно подрагивали, оставляя на камне длинные царапины.
        Тингралл со стоном поднял шрокен.
        Мечезуб громко фыркнул, как показалось Денгару, с отчетливо различимым презрением. Мотнув головой, тварь чиркнула своими смертоносными клыками по каменному полу. Брызнули искры, а камень прочертила длинная и глубокая борозда. Еще раз фыркнув и переступив через распростертое тело слабо стонущего Свида, чудовище медленно побрело к подземной комнате, защищенной древним щитом света. Мечезуб остановился прямо перед незримой преградой защиты и вдруг могучим прыжком преодолел щит. Когти громко клацнули о камень почти в центре комнаты. Тварь замерла, слабо пошевеливая хвостом.
        В комнате медленно разгоралось сияние. Яркая вспышка заставила Денгара на мгновение зажмуриться. А когда он вновь открыл глаза, опасная тварь уже неподвижно лежала на камне, а из-под ее тела медленно вытекала струйка темной крови. Древняя магия щита с легкостью прикончила мечезуба.
        А полумрак коридора огласила дробная поступь. Несколько десятков многосуставчатых лапок прошуршали мимо поднявшегося на ноги Тингралла. Предводитель отряда изумленно смотрел на проносящихся по потолку черных пауков. Пауки на мгновение замирали перед колеблющейся дымкой щита, а затем резко один за другим впрыгивали в комнату. Впрыгивали и умирали, пораженные светом древних. С хрустом ломались панцири, разлетались во все стороны судорожно подергивающиеся лапки, медленно текла густая паучья кровь.
        Едва только погибли все пауки, как в коридоре беззвучно промелькнула почти неразличимая тень призрачного волка. Тварь негромко рыкнула на поднявшего шрокен Тингралла и, скользнув в защищенную комнату, умерла. Из широко раскрытой мертвой пасти медленно вытекала кровь. Остекленевшие глаза на уродливо вывернутой голове невидящим взором уставились в покрытый густой слизью потолок.
        Денгар с трудом поднялся на ноги и помог встать ошеломленно трясущей головой Видане. Ничего не понимая, они молча смотрели на проскальзывающих мимо них всевозможных представителей местной нечисти. С хлюпаньем ползли песчаные слизни, шуршали лапками пауки, скрежетали когтями мечезубы и призрачные волки, С хрустом разошлись камни стен, пропуская безобразное тело небольшого землероя. Переваливаясь, прошли несколько крюколапов, полностью игнорируя прижавшихся к стене ошеломленных людей. Прошли так близко, что их без труда можно было потрогать рукой. И даже несколько крылачей, тяжело волоча позади перепончатые крылья, медленно ковыляли на своих не приспособленных к ходьбе лапах. Один за другим они вошли в комнату и, царапая камень в предсмертных судорогах, замерли.
        Десятки тварей неторопливо подбирались к запечатанной комнате и, войдя внутрь, умирали. Умирали, пораженные сиянием древней магии. Комнату устилали множество тел. Пузырясь, текли струйки крови. Искаженные предсмертным оскалом пасти соседствовали с уродливыми телами.
        Опустив руки, пришедшие в себя люди молча смотрели на вереницу кошмарных чудовищ, входящих в древнюю залу, чтобы тут же умереть в свете древнего заклятия. Видана опустошенно прикрыв руками глаза, сжалась у стены. Рядом с ней неподвижно присел Денгар.
        Одна за другой следовали вспышки смертоносного света. Сотни тварей погибли в древней зале, по совершенно непонятным причинам игнорируя ненавистных людишек и стремясь умереть в заваленной телами комнате.
        И с каждым разом последующая вспышка была слабее предыдущей. Если сначала любая попавшая в комнату тварь мгновенно умирала на месте, то теперь некоторые особо злобные и живучие чудовища, вроде мечезубов или землероев, после вспышки еще некоторое время слепо кружили по комнате обливаясь кровью и шатаясь как пьяные, и только потом падали.
        Тела громоздились грудами, падая друг на друга. Струйки крови медленно сливались в ручейки.
        Но наступил момент, когда вскочивший в комнату призрачный волк, пройдя древний щит, остался в живых. Кружа по древней зале и припадая к каменному полу, он провел в комнате несколько долгих минут, а потом, на мгновение выскочив наружу, вернулся вновь. Ничего не случилось.
        Волк прыгал близ каменного порога, поминутно вскакивая в комнату и выходя из нее. А невидимый древний щит света едва слышно вибрировал в такт его движениям. Сгусток тумана со смертоносной пастью, из которой медленно капала слюна, шастал взад-вперед. И щит не выдержал. Древняя преграда лопнула с отчетливым звоном, осыпаясь подобно битому стеклу. Незримые осколки медленно таяли, исходя слабой дымкой уходящей магии.
        Вход в древнюю залу, заваленную сотнями мертвых тварей, был открыт.
        Призрачный волк медленно повернулся и, проскользнув мимо неподвижно застывших людей, канул во тьме подземелий. За ним беззвучно последовали и остальные представители мира нечисти, так и не дождавшиеся свой очереди, чтобы совершить самоубийство. И только медленно удаляющееся цоканье когтей по камню нарушало мертвую тишину подземелий, но вскоре исчезло и оно.
        Разрушив щит ценой сотен жизней, нечисть Амасиониса покинула древние коридоры подземелий, оставив людей наедине с таившейся за разбитым щитом тайной.

*** - Хотел бы я понять: что все это значит… - Тингралл, опираясь на расщепленное древко шрокена, устало смотрел в темную даль подземного коридора. - Почему?..
        - Полагаю, они открыли для нас дверь, - сотник Свид, со стоном поднявшись на ноги, непослушными пальцами попытался поднять свое двузубое копье. Напрасно - один из зубцов древнего наконечника оказался серьезно погнутым. Оружие было испорчено. Буркнув несколько весьма грубых ругательств, воин отшвырнул бесполезное копье и медленно вытащил из ножен самый обычный меч с потертой рукоятью. - Мы пойдем туда, будем прорываться наружу или останемся здесь и подохнем от голода и жажды?
        - Оставаться здесь - бессмысленно. Возвращаться в развалины - верная смерть. Идти вперед… тоже небезопасно. - Жилар с трудом стоял на подгибающихся ногах.
        Не говоря ни слова, Тингралл пошел вперед, остановившись на пороге древней комнаты и замер, ощупывая воздух рукой. Комната была буквально завалена сотнями мертвых тварей. Расколотые черепа крюколапов, ощеренные пасти мечезубов, лопнувшие панцири пауков… Лапы и хвосты некоторых чудовищ все еще судорожно подрагивали. Под ногами хлюпала быстро засыхающая кровь.
        Видимо не обнаружив ничего опасного, Тингралл перешагнул порог и неподвижно замер, стоя около изуродованного трупа землероя, чьи широкие лапы с грозными когтями без движения распластались на каменном полу. Ничего не случилось. Широкоплечий предводитель терпеливо ждал. Медленно ползли минуты. Наконец, Тингралл поднял руку и сделал короткий жест, призывая всех остальных последовать его примеру и войти внутрь некогда запечатанной древней залы.
        Денгар с замиранием сердца перешагнул через порог и тут же едва не упал, споткнувшись о бездыханный труп песчаного слизня. Мерзкая тварь лежала неподвижно, истекая отвратительной зеленоватой кровью и испуская выворачивающий желудок запах разложения. Видана молча оттолкнула носком сапога тельце судорожно сжавшегося паука и с уверенным видом вошла в комнату, но Денгар отчетливо ощущал мечущиеся у нее в душе волны страха.
        Тингралл поднял над головой сияющий во всю силу осветительный шар. Бесчисленные тени нехотя отступили, открыв глазам людей скрытые сотни лет назад тайны. Очевидно, древняя зала некогда была хранилищем. Многочисленные ряды полок и ниш хранили сотни разнообразных предметов древности. Неведомые кристаллы, статуэтки, механизмы, состоящие из сложнейшего переплетения позеленевших от времени медных трубочек, книги. Некогда здесь находились большие богатства, но теперь… Болотная сырость и прошедшие столетия хорошо поработали в этом месте.
        Балансируя на груди мертвого крюколапа и старательно игнорируя пятнающую его сапоги густую кровь, Денгар кончиком пальца дотронулся до лежащей на полке книги. Книга медленно оплыла, превратившись в безобразный комок слизи. Он осторожно взял в руки небольшой кристалл, укрепленный на тонкой подставке. Кристалл рассыпался в прах. Сложнейший механизм распался на сотни составляющих его деталей, со звоном покатившихся по каменному полу…
        - Проклятье, да здесь ничего даже коснуться нельзя… - Судя по заполнившей залу громкой ругани, у остальных дела шли не лучше. Бесчисленные богатства древней залы на деле обернулись никчемным мусором.
        Брезгливо стряхнув с ладоней слизь, оставшуюся от громадного тома древней книги, Тингралл решительно шагнул к возвышающемуся в центре комнаты постаменту. Наверняка, именно там некогда находилась самая ценная вещь этого хранилища. Но цела ли она теперь?.. Чтобы добраться до постамента, широкоплечему Очистителю пришлось перебираться через десятки лежащих друг на друге мертвых чудовищ.
        На постаменте лежал какой-то совершенно невзрачный кусочек чего-то напоминающего хрусталь. Осторожно взяв в руки свою находку и смахнув с нее пыль, Тингралл недоуменно покрутил кусок хрусталя в руках. Судя по его форме, этот обломок некогда составлял часть чего-то, похожего на кристаллический шар размером с человеческую голову. В отличие от остальных вещей этой комнаты, кристаллического обломка сырость и время даже не коснулись.
        И магия. Едва только его коснулись человеческие руки, осколок незримо полыхнул такой силой магии, что все без исключения в этой комнате пошатнулись. Магический эфир, вихрем закрутившись вокруг этого неприметного куска хрусталя, пронизал стены комнаты и… медленно истаял. Кристалл успокоился, излучая теперь что-то вроде неровной пульсации.
        Тингралл хмуро осмотрел древний обломок и склонился к постаменту, стараясь вникнуть в древние руны.
        - Вечная… память… Светоносному… Это все… что мы можем… сделать… для тебя… в эти… тяжелые… для всего… Мироздания… дни… Прощай… - Тингралл поднялся, задумчиво смотря в пустоту. - Четыре тысячи девятьсот девятый год по старому летоисчислению. Второй год после Раскола.
        - Да это склеп какой-то, а не хранилище. - Голос сотника Свида звучал мрачно и недовольно. - И что мы нашли, пройдя половину этого мирка и потеряв почти всех людей? Могилу, заполненную никчемными обломками? - Он разжал пальцы, и на пол посыпались обломки некогда чудесной статуэтки, выполненной из неведомого материала. Здешняя сырость, похоже, вполне могла сглодать даже камень. - Моя сотня погибла ради этого никчемного куска хрусталя? Да что хоть это такое?
        - Не знаю… - Тингралл медленно сжал осколок в кулаке. Древний кристалл слабо мерцал и переливался в сиянии осветительного шара. - Но все мы почувствовали силу этого кусочка. Этот осколок… он бесценен… Его магия… невероятна… непостижима… могущественна… Какой же силой обладал тогда целый шар, если этот жалкий обломок?.. Я вновь и вновь преклоняюсь перед могуществом древних…
        - Тингралл! Очнись! - Жилар резко тряхнул восторженно уставившегося вдаль Очистителя. - Очнись!
        - А?.. - Широкоплечий предводитель изумленно моргнул и пошатнулся, едва не упав. - Что?.. Что такое?.. - Тингралл с приглушенным стоном потряс головой, изгоняя последние клочья запутавшей его разум магии. - Проклятье Падших, эта штука с легкостью подчинила мою волю!.. Она… Она обещает власть, силу… бессмертие… Что угодно… Я чувствую как волокна Сети закручиваются вокруг меня, обещая неизмеримое могущество… Но, в то же время, мерзостная тьма и отголоски Бездны пронизывают мою душу адскими муками. - Тингралл развязал свой кошель и буквально швырнул туда мерцающий кусок хрусталя. - Нет, эта вещь никогда не предназначалась для людей. Пошли отсюда - больше в этой комнате нет ничего ценного.
        - Откуда ты знаешь? В подобных случаях законы Ордена предписывают обыскать все, дабы не упустить ни единой крупинки древних знаний…
        - Пусть здесь ищут те, кто составлял эти проклятые законы, - буркнул Свид, - а я хочу убраться из этого склепа. Вот только как мы пройдем мимо той нечисти? Вновь прорываться с боем?
        - Нам не придется даже поднимать оружие. Когда я держал в руке этот кристалл… Я ощущал… Я видел… В общем, там снаружи нет ни единой твари.
        - Быть бы в этом уверенным…

***
        Снаружи не было ни единой твари. Восемнадцать измученных и окровавленных человек осторожно вышли из темных подземных коридоров, не повстречав ни единого чудовища. Более того, все их припасы и вещи были совершенно нетронуты, что было совершенно не похоже на обычное поведение нечисти. Обычно твари яростно атаковали все, несущее в себе хотя бы жалкие остатки человечьего запаха, но здесь…
        Задумчиво обсуждая возможные причины столь необычного поведения нечисти и выставив магические щиты, отряд в полном составе растянулся на сырых покрытых слизью и кровью камнях и заснул. А вокруг спящих людей в кровавых лужах валялись сотни мертвых, обугленных и разодранных в клочья трупов местных чудовищ, среди которых изредка попадались и безобразно изуродованные человеческие тела.
        Остаток дня и ночь пролетели спокойно. Даже далекий рев мечезубов и посвист проносящихся над головой крылачей не тревожил измученных людей. Смертоносные трясины Амасиониса в одночасье превратились в обычные болота, каковые встречались на Шихнасе и Кибаде - в тех местах путникам приходилось опасаться разве что комаров или лягушек.
        Утром они отправились в обратный путь. По раскисшему снегу ступали восемнадцать пар сапог. Восемнадцать человек возвращались домой, унося в кошеле единственную добычу, ради которой погибла большая часть их отряда. Призрачное колебание незримой магии хрустального обломка непрерывно сопровождало их. И изредка Денгару и Видане казалось, что узлы Сети, окутывающей Амасионис, будто тянутся к этому осколку. Тянутся, чтобы коснуться и мгновенно отпрянуть, судорожно содрогаясь. Кусок древнего кристалла будто притягивал Сеть и одновременно с этим отстранял ее. Почему осколок так влиял на величественное создание Творцов, не понимал никто.
        Семь дней. Семь дней хлюпала в сапогах ледяная вода. Семь дней изматывающего жилы пути по затаившимся болотам. Семь дней в непрерывном ожидании нападения. Семь дней, питаясь раскисшими и покрывшимися плесенью сухарями. Семь дней.
        Денгар и Видана похудели. Вытянувшиеся лица с лихорадочно блестевшими глазами, казалось, принадлежали кому-то совершенно не похожему на людей. Изодранная в клочья одежда болталась на покрытых синяками и ссадинами телах. Потерявшие всякую чувствительность пальцы ног приходилось по вечерам натирать какой-то мерзкой мазью. Они машинально переставляли ноги, не задумываясь о будущем, а вот прошлое непрерывно преследовало их. Перед глазами постоянно мелькали картины смерти и ужаса, виденные ими в чудовищной бойне на болотах. Свои шрокены они потеряли где-то в пути, так и не заметив пропажи.
        Один из солдат сотника Свида сошел с ума. Безумно захохотав, он отшвырнул в сторону шрокен, сбросил кольчугу, не слушая повелительных окриков своего командира, перепрыгнул через костер и метнулся в вечерний сумрак. Не разбирая дороги, он сумел пробежать не более сотни шагов, прежде чем болото поглотило его. И даже погружаясь в трясину, он не переставал безумно хохотать.
        Денгар и Видана безразлично смотрели на корчившуюся в трясине фигуру. Когда темные круги сомкнулись над головой несчастного сумасшедшего, он переглянулись и, пожав плечами, вернулись к приготовлению ужина. Сотник Свид метнул на безмолвного Тингралла яростный взгляд и негромко выругался.
        Болото взяло и еще одну жертву. Молодой волшебник-подмастерье умер ночью. Подошедший утром Памфил только ахнул, заметив скривившийся в предсмертной судороге рот и широко раскрытые мертвые глаза. По лицу мертвеца медленно стекали капельки слизи. Причина смерти так и осталась загадкой. Хоронить его не стали - ни у кого не оставалось на это сил. Даже могучий Тингралл, казалось, лишился какого-то внутреннего стержня, придававшего ему сил. Этим утром тяжело поднялись на ноги и пошли дальше уже шестнадцать человек.
        Но за все семь дней устало бредущему по болотам отряду не встретилось ни единого представителя нечисти. Казалось, что твари предпочитали расступиться и пропустить ненавистных представителей рода человеческого. О причинах подобного поведения уже перестали даже задумываться. Нет чудовищ - значит нет. А если появятся - будем сражаться… или умирать.
        И когда вечером седьмого дня в окутавшей болота туманной дымке медленно проступили очертания источенного ветрами утеса, Денгар и Видана не ощутили совершенно ничего. Ничего похожего на облегчение и предчувствие скорого окончания этой многодневной пытки. Утес стал для них всего лишь очередной вехой бесконечного пути.
        Проведя ночь у подножия древней каменной глыбы, жалкие остатки экспедиции, пошли вдоль бурлящего на бесчисленных порогах потока, ежась от пронизывающего до костей ледяного ветра. Путь, который они, направляясь в болота, преодолели за четыре дня, теперь отнял у них шесть. Подходили к концу запасы еды.
        Несколько раз они замечали следивших за ними чудовищ. Крюколапы, крылачи и волки-тени безмолвно следили злобным взглядом за усталыми людьми, но нападать не решались. Средних размеров дендроид, глядя на неосторожно подошедшего слишком близко измученного солдата, только недовольно рыкнул. Удивленно моргнув и встретившись взглядом с красноватыми глазками монстра, воин нехотя посторонился. Дендроид выплюнул изо рта мерзкие остатки своей трапезы и медленно скрылся в зарослях, оставляя за собой широкую борозду перепаханной земли.
        А вечером тринадцатого дня после бойни на древних руинах они разглядели небольшую деревушку и возвышающуюся на холме черную как ночь арку портала.
        Пошатываясь, они прошли сквозь мертвую тишину единственной деревенской улочки и поднялись на холм.
        - Сейчас подам сигнал, - одними губами прошептал Тингралл, вытаскивая из кошеля небольшой хрустальный шарик слабо мерцающий изнутри красноватым сиянием. Проведя над ним какие-то неведомые манипуляции, он положил сменивший цвет на призрачно-желтый шарик прямо на снег перед собой. - Теперь ждем, когда они откроют для нас проход.
        Медленно тянулись минуты, складываясь в часы. Солнце неторопливо сползло за горизонт, а его место заняли луны Амасиониса. Сегодня их было видно две - небольшой серпик и похожий на золотую монету круг. Шестнадцать человек молча сидели, привалившись спиной к каменным бокам древней арки. Слабо клубилась туманная дымка портала.
        Никто даже не находил сил ругаться и проклинать неожиданную задержку. Они только молча сидели и ждали. Ждали. Ждали. Луны скрылись за пеленой туч. Медленно шло время.
        Туман, окутывающий подножие арки медленно дрогнул и покрылся рябью, а лежащий на снегу шарик на глазах изменил цвет, засветившись слабым зеленоватым сиянием. Портал был открыт.
        - Идем… - Потрескавшиеся губы Памфила с трудом смогли выдавить это слово.
        Туманная дымка портала поглотила их.
        Денгар слабо моргнул, мгновенно переместившийся из ночного мрака в яркие объятья ласковых лучей солнца. На Роднессе еще только разгоралось утро.
        - Приношу извинения за задержку. - Подошедший старик, сжимая в руках посох, вежливо кивнул Тинграллу. - Прибыл торговый караван с Шиноса. Отличное вино привезли, рекомендую. - Старик причмокнул губами.
        Равнодушно отстранив старого наблюдателя за порталом трясущейся рукой, Жилар доковылял до стены и буквально рухнул на пол. По его лицу медленно расплывалась сумасшедшая ухмылка.
        - Вино, - пробормотал он. - Вино. А как же.
        Денгар и Видана на подгибающихся ногах вышли из громадной залы и, шатаясь, пробрались через внутренний двор Цитадели, оставляя на каменных плитах мокрые следы. Буквально рухнув на знакомую скамейку у ворот Крова Учащихся, они подставили лица жарким лучам солнца.
        Казалось, они покинули это место целую вечность назад. Три недели, показавшиеся им столетием.
        Проходящие мимо подмастерья и начинающие маги удивленно разглядывали сумасшедшую парочку в разодранных зимних одеждах, перемазанную с ног до головы болотной тиной. Но Денгару и Видане было все равно. Бесконечный кошмар Амасиониса наконец-то закончился.
        Часть вторая
        Все миры на ладони
        Империи больше не было преград. Захлестнув все доступные в те времена миры, она впервые со времен Раскола объединила под единой властью практически все Мироздание, за исключением нескольких отсеченных миров, таких как Захур-Форнот, Серион или Грастос. В ненадежных мирах росли приграничные форты, легионы Империи сталью подкрепляли вполне справедливые законы. Потянулись бесчисленные вереницы торговых караванов. И даже к затерянным в лесной глуши племенам дикарей отправлялись миссионеры, дабы поведать неразумным варварам о величии Империи, возродившейся на осколках старого Мироздания.
        И Орден Очищения играл в этом едва ли не самую главную роль. Магия повсеместно внедрялась в обычную жизнь, принося радость и богатство. И все волшебство изначально находилось в ведомстве Ордена.
        Власть Ордена была велика. Велики были богатства, собранные под крышей Цитадели. Сотни магов неустанно трудились, разыскивая все новые и новые способы приблизить возвращение канувших в Бездну сотни лет назад эпох всеобщего процветания и благоденствия. И даже Императрица, задумчиво поглаживая свою любимую кошечку, внимательно прислушивалась к советам находящегося при дворе представителя всемогущего Ордена Очищения.
        Кибад, Вал-Накин, Пирту, Анисмена, Шихнас и Поднебесный усилиями Ордена были готовы принять новые времена. Местные жители забыли, что такое страх перед нечистью. Имперские легионы под руководством опытных генералов и волшебников Ордена огнем и мечом прошли по местам гнездования чудовищных тварей. Ни одно существо тьмы более не оскверняло земли этих миров. И даже на смертоносный Оплот Тьмы были введены Имперские легионы и отряды опытных боевых магов.
        Таков был конец этой эпохи. Конец Времен Хаоса. Миры процветали, еще не зная о надвигающемся кошмаре смерти и ужаса. А тьма уже стояла на самом пороге, поддерживаемая сотнями и тысячами добровольных помощников. И главным инструментом зла стал несущий Мирозданию свет Орден Очищения.
        Книга Времени. Том 9, страница 503.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
1683 год после Раскола.
        К рассохшимся дверям старого дома подошли двое. Оглядывая столь хорошо знакомый им запущенный сад и недалекую речушку, они счастливо улыбнулись. Громкий стук, казалось, пробудил задремавший было старый дом. Взвились в небо весело воркующие на дырявой крыше птицы, заскрипели полы, а сверху на неожиданных гостей внезапно опустилось целое облачко пыли.
        - Ну, кого там несет? - Обладатель скрипучего голоса медленно подошел к двери. - Совсем старухе не дают покоя…
        Дверь со скрежетом распахнулась, явив свету очень старую женщину в застиранном платье, украшенном множеством заплат. Седые спутанные волосы, изувеченные пальцы левой руки, морщинистое лицо и неопределенного цвета глаза. Старуха удивленно уставилась на гостей.
        На пороге ее дома стояли молодой светловолосый парень и девушка с волосами цвета воронова крыла, заплетенными в толстую косу. Спокойный уверенный взгляд юноши, широкие плечи и стойка опытного бойца, готового в любой момент отразить неожиданное нападение. Миловидное лицо, теплая улыбка и идеальная точеная фигурка девушки, несомненно, привлекали взгляды мужчин. Добротная и удобная одежда безо всяких излишеств выдавала в них опытных странников. Они спокойно стояли, держась за руки, и, казалось, совершенно гармонично дополняли друг друга, являясь одним целым.
        - Здравствуйте, госпожа Ниленна Старая Паучиха, - в один голос произнесли нежданные гости, слегка поклонившись, и залились веселым смехом.
        - Денгар… Видана… - Ниленна, разинув рот, во все глаза смотрела на своих бывших учеников. - Вы… Не забыли старуху. Не забыли Старую Паучиху… Дайте-ка я вас обниму…
        И сидя в пыльной комнате, они до самой ночи говорили, говорили, говорили…
        - У меня все по-прежнему. Все спокойно. Да и что здесь может случиться?.. Ну а у вас-то как? Как ваша учеба в Цитадели?
        Веселый смех Виданы. Улыбка Денгара.
        - Нет больше учебы. Все. Неделю назад особым указом Магистров мы были приняты в Орден на правах настоящих магов. Отныне ты видишь перед собой двух самых молодых волшебников Ордена.
        - Подумать только… Всего два года обучения… Как же Магистры согласились предоставить вам звание истинных магов?
        - Два года. Но сколько же всего случилось за эти два года. Библиотека Цитадели и оружейная лаборатория Памфила. Кровавый поход на Амасионис - самое первое и, пожалуй, самое тяжелое наше путешествие. Раскопки на Отерелле. Древний храм Матери Народов на Краскире. Местные дикари зовут этот храм Домом Матери Миров. Междоусобная война на Мерцающем. Варварские поселения Лакпура. Мы побывали в добром десятке миров. Участвовали в сотне стычек. Мы видели поросшие сосновым лесом заснеженные холмы Лакпура и раскаленные пустыни Краскира. Мы видели стертые до основания древние города Отереллы и величественные шпили Поднебесного Дворца Вал-Накина. За год мы участвовали во стольких походах, сколько некоторые маги не видывали за десять лет. У нас были рекомендации Тингралла, Жилара, Винсена, Алдины и почти десятка других магов, занимающих не последнее место в Ордене. Даже двое Магистров решили поддержать нас. У Верховного Совета Цитадели не было другого выбора, кроме как принять нас в полноправные маги. Они совещались целый день, но все же согласились "в порядке исключения и в виду особых заслуг". Ты очень хорошо
нас обучила. Только благодаря тебе мы смогли всего за два года стать настоящими магами.
        - А теперь мы хотим заняться самостоятельным изучением остатков древней эпохи. Магистрат предлагал нам лаборатории, но лучше уж идти по опасным болотам, чем покрываться пылью в несокрушимых стенах Цитадели. Тогда в качестве испытания нам предложили первое задание.
        - Мы должны отправиться на Шихнас. В Орден пришло донесение, что местные жители избегают появляться в дальних лесах, опасаясь неведомого чудовища. Слухи о громадном летающем монстре в северных предгорьях Шихнаса были известны Ордену уже давно, но до сих пор никто не придавал им значения. Жертв не было, лесные деревушки нападениям не подвергались, а, судя по словам местных жителей, такого монстра до сих пор и в природе-то не существовало. Перепончатые крылья, тускло-красного цвета чешуя, хвост, голова с громадными зубами… И, главное, размеры. Ни крылачи, ни выверны и вообще никакие крылатые твари не могут быть такой величины. Слухи говорят о чудовище в десятки раз превышающем по размерам человека.
        - Никто в Ордене не принимал эти басни всерьез. До тех пор пока один весьма компетентный маг не решил заночевать в северных лесах Шихнаса близ самого подножия Ограждающих Гор. И ночью он видел громадный темный силуэт, промелькнувший в небесах. Тень была воистину громадной, а поднятый исполинскими крыльями ветер с легкостью гнул вершины деревьев.
        - И Орден решил проверить эти слухи, отправив нас в северные предгорья Шихнаса. От нас не требуется уничтожать неведомого монстра - мы должны всего лишь подтвердить или опровергнуть слухи о его существовании. Если эта тварь действительно живет там, то вскоре ей придется ожидать визита многочисленной и хорошо вооруженной группы. Орден никогда не допустит, чтобы подданных Империи пугали всевозможные порождения тьмы. Тем более, на безопасном Шихнасе.
        - Завтра мы отправимся. До Цитадели отсюда слишком далеко и поэтому мы воспользуемся обычным порталом, предназначенным для странников. Через два дня как раз идет караван на Шихнас. Заплатим пошлину вместе со всеми…
        - Но что это мы все о деле? Лучше давайте поговорим о чем-нибудь более интересном…
        Денгар и Видана вышли из старого дома около полудня следующего дня. Проведенное в заботах утро не прошло даром - крыша больше не зияла многочисленными прорехами, новехонькие двери открывались совершенно без скрипа, а вся пыль перекочевала из комнат на улицу. Кроме того, старая Ниленна получила подарок в виде туго набитого кошеля, способного обеспечить ей безбедную жизнь в течение нескольких последующих месяцев.
        Они помахали руками смотрящей на них из окна Ниленне и привычным шагом направились в ближайший городок. До открытия прохода на Шихнас оставался еще целый день. Целых двадцать четыре часа, за которые можно успеть так много…

***
        Пыльная дорога прихотливо вилась между густо заросших лесом невысоких холмов. Над горизонтом в голубоватой дымке отчетливо вырисовывались несокрушимые громады Ограждающих Гор. Вдоль дороги, среди куч щепок и опилок лежали многочисленные штабеля досок и свежесрубленных бревен. Слабо пахло дымом и свежей древесиной. Отчетливо доносился стук топоров и визг пилы.
        По дороге медленно ползла телега, нагруженная мешками с мукой. Молодой румяный возница весело насвистывал себе под нос какой-то немудреный мотивчик. Двое пассажиров молча оглядывали окрестности.
        - Почти приехали, - возница щелкнул кнутом, подгоняя усталую лошадь. Из-за склона холма уже показались неровные ряды срубленных на скорую руку домишек. - Лагерь лесорубов.
        Денгар решительно спрыгнул и, разминая ноги, пошел рядом с медленно ползущей телегой.
        - Ну, я еду разгружаться. - Телега, прокатившись по узкой улочке, повернула к большому бревенчатому зданию склада и остановилась возле широко распахнутых ворот. Из скрытых в полумраке недр склада вышла дородная женщина и, вытирая руки о запятнанный фартук, раздраженно уставилась на прибывших.
        Возница с уханьем спрыгнул на землю и, шутливо склонившись, протянул руку Видане. Вышедшая из склада женщина недовольно фыркнула:
        - Варла, ты опять за свое? Ни одной юбки не пропустит… А вы кто такие будете?
        Подошедший Денгар вежливо кивнул нахмурившейся женщине:
        - Приветствую тебя почтенная мать. Могу я поговорить со старшим этого лагеря?
        - С Франом-Молотобойцем что ли? - Женщина фыркнула. - А с чего ты взял, что он будет с тобой говорить?
        - Будет. Мое имя Денгар, а это Видана. Мы полноправные маги Ордена Очищения, прибывшие сюда исключительно по делу. Вот наши бумаги, - Денгар выудил из заплечного мешка перетянутый цветной лентой свиток.
        - Маги?.. - Женщина широко ухмыльнулась. - Сколько тебе лет, парень? Забудь лучше об этих играх и отправляйся-ка домой. И свою прелестную подружку прихвати.
        Видана печально покачала головой. Положительно, возраст на самом деле становится проблемой. Ну почему среди народа считается, что волшебниками являются исключительно седобородые старики и сгорбленные старухи? Конечно, в Цитадели две трети магов выглядят именно так, но ведь есть и совсем молодые… Все время приходиться что-то доказывать. Вспомнить только того толстого барона, который три дня назад приказал выпороть нас за самовольное присвоение высокого титула Мага Ордена. Конечно, потом он долго извинялся, но перед этим пришлось порядком помурыжить его стражников… Тяжело вздохнув, она взмахнула рукой. С ладони сорвался небольшой пламенный сгусток и, оставив на траве выжженное пятно, истаял, обратившись в густое облачко дыма.
        - Я всего лишь прошу указать, где мы можем найти Франа.
        - А-а… Э-э… - Женщина, казалось, разом потеряла дар речи. Видана снова вздохнула. Все-таки иметь дело с нечистью гораздо проще…
        Глядя на медвежью фигуру Франа и его необычайно мускулистые руки, можно было легко понять, откуда явилось его прозвище. Небрежно отставив в сторону громадный топор, он впился глазами в свиток и, шевеля губами, по слогам пытался разобрать его содержимое.
        - Ну, значица, добро пожаловать. - Фран-Молотобоец усмехнулся и пораженно покачал головой. - Надо ж, я тут разговариваю с самыми настоящими колдунами… Господа, прошу простить мои деревенские манеры, но я консерваториев не заканчивал. Мое дело - валить лес, да скоренько его в город отправлять. Наш господин барон велит помогать вам? Добро. Печать его я признаю. А что до остального… Так чего вы хотите-то?
        - Мы хотим поговорить с вашими лесорубами насчет северных лесов.
        - Северные леса? Нет-нет. В северные леса никто не пойдет. Там живет такая тварь, что человека ей сожрать, как мне - каравай хлеба. Правда. Я сам ее видел.
        - Вот эта тварь нас и интересует. Расскажите нам поподробнее.
        - Ну, - Фран, изображая мыслительный процесс, поскреб свою взлохмаченную шевелюру. - Шел я, значица, по лесу, помечал деревья, которые рубить вперед всего надо. Есть у меня такая обязанность. И вдруг вижу: средь бела дня летит по небу эдакая чудища. Чешуя на солнце блестит, как будто железная, а из пасти дымок вырывается. Ну тут я, честно говоря, струхнул да бежать… Вы не подумайте, что я труслив. Не боюсь я, значица, в этих лесах ни зверя дикого ни лихого человека, но это… Да у нее зубищи больше чем мой топор.
        - А где это было?
        - Где было? А к северу отсюда уж в самых предгорьях. Там недалеко скалы такие приметные… Вы бы не ходили туда. Она же вас сглотит как горстку ягод…
        - А это чудовище разве ягодами питается?
        - Какими ягодами? Мясом она питается! Вон Син-пчеловод видел как она оленя схватила. Прямо на лету когтями сцапала, да хребет бедной животине сломила, только косточки захрустели.
        Денгар задумчиво потер подбородок. Что-то слишком уж много людей видели эту неведомую нечисть. Возможно, здесь и в самом деле что-то нечисто… Незримые узы связи с Виданой донесли слабое эхо сомнения и неуверенности.
        - Вы бы уж пособили нам, - негромко попросил Фран. - Извели эту чудищу. Господин барон вам за это груду золота отвалит, да и у нас есть немного серебришка. Не обидим.
        - Нет нужды. Если там и в самом деле живет нечисть, то избавить вас от нее - обязанность Ордена. Деньги нам не нужны. Если мы сами не справимся, то через пару недель сюда прибудет целый отряд волшебников. Против десятка магов не устоит ни один монстр.
        Фран-Молотобоец широко улыбнулся:
        - А ведь правду в народе говорят: если приключилась с тобой беда - иди на поклон к колдунам. Они обязательно помогут. Ну, значица, спасибо вам. От всей души спасибо.
        - Мы можем поговорить с вашими лесорубами?
        - Конечно! Говорите с кем пожелаете. Только будьте осторожнее… э-э… кхм… как бы вас тут чем не зашибло. Лесоповал все-таки… Только не подумайте ничего плохого…

***
        Продираясь сквозь непролазные заросли кустарника, Видана уже в который раз тяжело вздохнула. Такими темпами мы не найдем тут ничего и за целый год. Шедший впереди Денгар, ощутив ее раздражение, обернулся и с ободрительной улыбкой помахал рукой. Улыбнувшись в ответ, Видана прибавила шаг.
        Густые заросли лесов Шихнаса близ северных отрогов Ограждающих гор становились совершенно непролазными. Исполинские стволы вековых деревьев были опутаны ветвями какого-то кустарника. Вымахавшая почти в рост человека трава покрывала редкие поляны. Именно в этих безлюдных и диких местах чаще всего видели неведомого крылатого монстра. Все лесорубы, с которыми Денгар и Видана разговаривали, как один указывали на эти холмы.
        Люди избегали заходить в эти места без крайней необходимости, но вот лесному зверью здесь было весьма привольно. Звериные тропы во множестве пересекали эти леса, образуя запутанную паутину едва различимых тропинок. Видана отчетливо ощущала богатство этого лесного мира. Самые обычные, а вовсе даже не призрачные волки, громадные бурые медведи, зайцы, лисы, белки. Бесчисленное разнообразие птиц… Казалось совершенно невероятным, что в подобных местах может жить некая чудовищная тварь.
        Под веселое пересвистывание птиц они вышли на широкую полянку. Вышли и мгновенно замерли.
        Посреди поляны, окруженные вытоптанной травой, красовались чудовищные следы. Исполинские трехпалые отпечатки были совершенно невероятной величины. Вывороченные когтями пласты земли смотрелись весьма угрожающе. Сомнений больше не оставалось - в этих лесах действительно жило некое чудовище.
        - Внушает уважение… - Денгар склонился к земле, пристально разглядывая отпечатки гигантских лап. - Когти длиной почти с мою руку. Кто же это мог быть?..
        - Не знаю ни одной твари, способной вымахать до таких размеров. - Видана нервно поежилась. - Похоже, у Ордена будут здесь проблемы. Крылатая, чешуйчатая, зубастая и оставляющая отпечатки лап в три шага длинной тварь. Бр-р… Что будем делать?
        - Полагаю, следует выяснить, как на самом деле она выглядит и где обитает.
        - Придется действовать с удвоенной осторожностью. Если мы наткнемся на этого монстра… При таких размерах справится с ним будет не так уж и просто.
        - Понимаю. Мои самые мощные заклинания уже наготове. - Денгар поднял правую руку. Вокруг его кулака слабо разливалось голубоватое мерцание волшебства. С едва различимыми щелчками в магической дымке проскакивали маленькие искорки. - Навряд ли этому чудовищу понравится, если мы явимся прямо к нему в гнездо. Но я готов. Действуем как обычно?
        - Конечно.
        Еще раз взглянув на изрытую чудовищными когтями землю, молодые волшебники вновь углубились в заросли. Слабо шумел ветерок, шевеля листьями обступивших поляну деревьев. Стрекотали кузнечики. Громко перекрикивались птицы.
        Ночь Денгар и Видана провели на небольшой полянке. Костер они разжигать не стали, предпочитая не выдавать себя таящемуся во мраке чудовищу. Мягко пульсировала невидимая завеса магических щитов. Тонкие паутинки магии, раскинувшиеся по всему небу, были готовы заблаговременно предупредить о появлении поблизости любого опасного существа. Боевые заклятия ожидали своего часа в полной готовности. Денгар и Видана готовились так, будто находились в самой гуще заполоненных нечистью лесов Белитраны, а не в мирных предгорьях Шихнаса, где люди уже давно могли ходить по лесам не таская с собой груды оружия и не опасаясь нападения кошмарных порождений кровавой эпохи Раскола. Но лучше уж быть слишком осторожным, чем мертвым. И руководствуясь этим мудрым правилом каждого путника, Денгар и Видана выставили всю защиту, которую только смогли.
        Вопреки всему ночь прошла совершенно спокойно. Ни воя мечезубов, ни скрежета дендроидов, ни ставшего привычным посвиста крылачей. Только самые обычные звуки лесов: шелест ветра, пение цикад да далекое уханье филина. И ни малейших следов поселившегося в этих местах порождения тьмы.
        Видана и Денгар кружили по предгорьям еще несколько дней, изредка обнаруживая следы пребывания в здешних лесах громадного монстра: переломанные стволы деревьев и перепаханную когтями землю. Однажды они наткнулись на выжженную дотла поляну в лесу. Обугленная земля, опаленные ветви деревьев, оплывшие как куски воска камни. Поляна выглядела так, будто здесь кто-то ударил весьма могущественным боевым заклятием, причем произошло это не больше месяца назад. Тщательно осмотрев все вокруг и не обнаружив ни малейших следов, Денгар и Видана пожали плечами и продолжили свои поиски.
        Они поднимались к самым порогам гор и стояли возле морщинистых стен несокрушимых утесов. Они вдоль и поперек исходили окрестные леса. Они обошли все холмы в поисках гнезда неведомого чудовища. Результат был один. Ничего. Они не нашли ничего. И если бы не встречающиеся изредка громадные следы и перепаханная земля, они бы уже давно вернулись в Орден. Но признаки существования монстра были налицо. А немного позже Видана обнаружила еще одно доказательство…
        Денгар сидел на согретом солнцем камне и мрачно разглядывал показывающий дно мешок с продуктами. Видана, склонившись над небольшим кристально чистым ручейком, набирала воду. Над головой весело заливались птицы, а сидевший на другом конце поляны заяц, кося глазом на странных двуногих существ, неторопливо жевал какие-то листики. Денгар вздохнул.
        - Еще пару дней и нам придется вернуться.
        Видана только хмыкнула:
        - Может и придется… а может и нет. - И тут узы связи донесли до Денгара такую странную смесь ожидания, предвкушения, радости и вплетавшегося в эту мешанину отголоска страха, что он вскочил как ужаленный.
        - Что?.. - И он уставился на странную вещицу, которую Видана держала в руке.
        Чешуйка. Всего лишь чешуйка. Но величиной с ладонь. Отливающая красноватым металлическим блеском чешуя. Ничего подобного Денгар раньше не видел.
        - Нашла в ручье, - коротко сказала Видана, протягивая чешуйку своему спутнику.
        Чешуйка не только внешне казалась металлической, она и на ощупь напоминала металл. Металл крайне прочный и на удивление легкий. Когда Денгар ударил этим неведомым кусочком чешуи о камень, раздался приглушенный звон, а камень украсила длинная царапина.
        Но больше всего их поразило то, что чешуйка излучала магию. Слабенькую и едва ощутимую магию. Магию совершенно необычную и не похожую ни на какую известную им форму волшебства.
        Денгар задумчиво разглядывал чешуйку. Видана молча стояла рядом. И тут окрестности заполонил чудовищной силы рев. Переполошенные птицы брызнули во все стороны, заяц мгновенно скрылся в траве, а выронившие находку Денгар и Видана мгновенно подняли глаза к небу.
        Высоко в безоблачных небесах мягко скользило громадное существо. Кожистые перепончатые крылья. Мощные задние лапы и прижатые к груди сравнительно маленькие передние. Длинный хвост. Грациозная шея. И чешуя. Все тело невиданной доселе твари покрывала тусклая красноватая чешуя. Длиной чудовище было никак не меньше пятидесяти шагов.
        Денгар и Видана провожали чудовище остекленевшим взглядом, пока оно не скрылось за сплошной стеной деревьев. Издалека вновь донесся громоподобный рык.
        - Хотел бы я знать, что же это за тварь, - Денгар нервно поежился.
        - Ты заметил, куда она улетела? - В ответ на нерешительный кивок Денгара Видана подхватила свой мешок. - Что ж, значит нам туда.

***
        Из раскрытого зева громадной пещеры доносился слабый запах серы. Камень вокруг был покрыт глубочайшими царапинами и местами оплавлен. Немного в стороне от пещеры во множестве валялись кости. Кости животных, в основном оленей, но среди бесчисленного нагромождения рогов попадались и медвежьи, и волчьи черепа. Слава Отцу Сущего, хоть человеческих костей не было, но не было и гарантий, что скоро они там не появятся.
        Вокруг пещеры во множестве валялись чешуйки подобные той, что сейчас лежала у Денгара в кармане. Некоторые из них были размером с тарелку.
        - Похоже, мы нашли логово этого чудовища, - негромко прояснил очевидное явно нервничающий Денгар.
        - Возможно, нам следует вернуться и доложить Ордену. - Видана заметно содрогнулась. - Связываться с этим неведомым монстром, не имея за спиной хотя бы сотню солдат и десятка магов, явно не слишком разумно.
        Денгар согласно кивнул и повернулся, готовясь спуститься с каменистой вершины холма вслед за отступавшей Виданой.
        - Что вы там шепчетесь? - Громкий голос, донесшийся из темных глубин пещеры, мгновенно парализовал их ноги. Денгар и Видана застыли как статуи, боясь даже вздохнуть. - Заходите, если уж пришли.
        Что им оставалось делать? Разумеется, они приняли приглашение.
        Воздвигнув перед собой плотный волшебный щит и держа наготове самые разрушительные заклятья, Денгар и Видана медленно вошли под каменные своды пещеры. Отчетливо пахнуло серой. В полумраке виднелась громадная фигура исполинского зверя. Сложенные крылья слабо подрагивали. Величественная голова приподнялась, в тусклом свете слабо блеснули глаза.
        - Люди… - Глухой рокочущий голос чудовища напоминал грохот камнедробилки на рудниках Мерцающего. - Давно, очень давно я не разговаривал с людьми… Не стоит меня бояться - мне незачем причинять вам вред.
        - К-кто ты? Разве чудовища могут говорить?
        - А это смотря какие чудовища. - Заполонившие пещеру громовые раскаты, были, очевидно, смехом неведомого создания. Из ноздрей неведомого существа показались слабые струйки дыма. - Некоторые вполне могут. Например, ящеры, ниллифонты, скрипуны… и я.
        Видана удивленно моргнула, с трудом удерживая рвущуюся на свободу смертоносную молнию. Ящеров я видела, но ниллифонты и скрипуны… В первый раз слышу… Но, очевидно, неведомое чудовище не стремится немедленно напасть и, значит, можно будет немного поговорить. Медленно, очень медленно, Видана начала сворачивать рвущееся наружу опасное боевое заклятье.
        - Но кто ты?
        Исполинская голова вытянулась вперед и легла на камни буквально в нескольких шагах от отшатнувшихся назад Денгара и Виданы. По эмоциональной связи эхом метнулся страх.
        - Некогда меня звали… Арефом, кажется. Но это было так давно… А ныне я - последний оставшийся на Шихнасе дракон.
        Видана и Денгар, разинув рты, уставились на назвавшегося Арефом монстра.
        - Дракон? Но ведь драконы - это…
        - Сказка? Легенда? - Громадное тело слабо пошевелилось. Послышался скрежет чешуи о камни. - Мои собратья, очевидно весьма редки, но неужели до вас не доходили слухи? Из других миров, например?
        - Мы сами явились сюда с Роднесса, но никогда еще не слышали ни об одном драконе. Во всем Мироздании уже сотни лет не было слышно о драконах…
        Ареф долго молчал.
        - Тогда, очевидно, я не только последний дракон Шихнаса, а вообще последний дракон Мироздания. Это меня не удивляет, хотя я всегда страшился подобных мыслей. Очевидно, безумие Раскола и Времен Хаоса пожрало всех моих собратьев… Скажите мне, который сейчас год. Сидя в пещере, как-то постепенно теряешь ощущение времени.
        - Тысяча шестьсот восемьдесят третий после Раскола. - Денгар и Видана переглянулись.
        - Тысяча шестьсот восемьдесят три года после Раскола… Значит сейчас шесть тысяч пятьсот девяностый год… Долго, слишком долго… Получается, я провел в этой пещере больше полутора тысячелетий. Проклятье Вечности, я даже не заметил…
        Видана ошарашено присела на небольшой камень. Полторы тысячи лет. Я разговариваю с существом, которое помнит далекий кошмар Раскола. Невероятно! Немыслимо! Сколько же знаний хранит память этого дракона?.. Денгар молча присел рядом, обняв ее за плечи, но чувствовалось, что он тоже потрясен.
        Ареф перевел затуманившийся взгляд на своих первых за многие столетия гостей:
        - Вы вместе. Хорошо. У меня тоже когда-то была возлюбленная… Очень давно…
        - А что с ней случилось, - Видана вдруг смутилась и отвела взгляд. - Прости, не слишком вежливый вопрос…
        - Ну почему же… Она умерла. Погибла, когда вражеские отряды атаковали Пламенный. Какой-то проклятый дурак отрубил ей голову, а ведь она не могла даже защититься, ибо не владела даром магии…
        Денгар задумчиво взглянул на толстенную шею дракона. Да такую невозможно перерубить даже шрокеном. Ареф продолжал:
        - Я все еще помню ее образ. В моей памяти она все еще живет. Я помню ее тонкие пальцы, мягкие губы и волосы. Ах, какие у нее были волосы. Густые и прекрасные, они пахли свежескошенной травой… Я помню все это, хотя ее имя уже потонуло в ушедших веках.
        Видана моргнула. Волосы. Волосы!?
        - Прости, что перебиваю, но разве у драконов бывают волосы?
        Ареф саркастически прикрыл глаза.
        - А она вовсе не была драконом. Она была человеком. Самой обычной женщиной.
        - Но… Но ты же дракон! Она человек!.. Как же?..
        Громадное тело дракона дрогнуло от слабого смешка. Из ноздрей вырвались две тоненьких струйки дыма.
        - Видишь ли, в те времена я тоже был человеком. Обычным человеком. Руки, ноги, голова. Без крыльев, хвоста и чешуи. Так давно… Целую вечность назад… Я был молодым подающим надежды волшебником. Мы любили друг друга. И когда она погибла… Я чуть с ума не сошел от горя. В те времена в лабораториях Селифана уже разрабатывались заклинания трансформации. И я стал одним из добровольцев. Думал, что смогу отомстить.
        - И ты отомстил?..
        - О да! - Ареф громко фыркнул сквозь зубы. На этот раз вместе с густыми клубами дыма показались и тоненькие язычки пламени. - Я добровольно стал одним из самых первых драконов Мироздания. Я летел впереди армии, и враги в страхе бежали, видя блеск моей чешуи! Земля горела у них под ногами!! Шрокены бессильно царапали мою чешую, молнии и пламенные шары скользили по моим бокам, не причиняя никакого вреда. Я был практически неуязвим! Сотни и даже тысячи врагов погибли в моем пламени. Да, я отомстил! Страшно отомстил!..
        А потом начались трудности. Враги тоже не дремали. Из их лабораторий сотнями выползали самые кошмарные твари. Большинство из них не представляли для меня опасности. Большинство, но не сумеречные пожиратели. Я однажды встречался с этим ожившим кошмаром и именно тогда получил вот это. - Дракон медленно приподнялся, демонстрируя громадный уродливый шрам на груди. Исполинские чешуйки размером со щит Имперского легионера были беспорядочно скомканы и погнуты. Между ними виднелась красноватая кожа дракона, обезображенная чудовищными рубцами. - Наша армия до последнего человека пала в бою. Тьма поглотила Белитрану. Я был тяжело ранен, но смог выбраться из той западни и, скользнув между мирами, попасть на Шихнас. Здесь мне открыли вход, и я, истекая кровью, упал на камни… Я долго болел. Ужасающая рана, нанесенная щупальцами пожирателя, заживала плохо и страшно болела.
        Затаив дыхание, Денгар и Видана слушали страшную исповедь последнего дракона Мироздания.
        - А когда я, наконец, смог подняться на крыло, все превратилось в сущий кошмар. Мы потеряли руководство, но и наши враги лишились своих предводителей. Война превратилась в беспорядочные стычки, захлестнувшие все миры. Ужас и отчаяние опустились на Мироздание. Десятки миллионов невинных жертв все еще вопиют о кошмаре тех времен. И сила простых смертных людей во тьме тех времен не стоила и потертой медяшки. Магия и только магия решала все. Обезумевшие волшебники швырялись чудовищной силы заклятиями. Рушились города, гибли люди… Моя память хранит такие подробности тех страшных дней, которые даже спустя семнадцать веков заставляют меня вздрагивать от страха. За время Раскола и последовавшей за ним братоубийственной войны бесчисленные мириады душ навеки отправились в пустоту. Но не все… Ведь существовал способ поглотить даже душу. Способ лишить человека последнего пристанища - вечного покоя в глубинах Бездны. Души скольких людей были переселены в безобразные тела безмозглых монстров, дабы даровать получившимся тварям некое подобие жизни… Чудовищное извращение жизни… Невыносимые муки лишенных последнего
пристанища душ… Я не хочу даже вспоминать те времена…
        Дракон раздраженно хлестнул хвостом. Мелкое каменное крошево забарабанило по стенам.
        - А теперь я спрошу вас. - Громадные глаза Арефа в упор уставились на вздрогнувших от неожиданности людей. - Кто вы такие? Я знаю, что вы искали меня. Зачем?
        - Мое имя Денгар, а это - Видана. Мы волшебники. Волшебники Ордена Очищения.
        - Волшебники… Да, я чувствую ваш дар… Но что это за Орден?
        - Орден Очищения - одна из важнейших организаций Империи. Вся магия Мироздания находится в его ведомстве. Он собирает знания и готовится вернуть былые времена…
        - Империя… Орден… - Дракон издал нечто похожее на тяжелый вздох, сопровождающийся облачком дыма. - Столько всего изменилось… Но я могу с уверенностью сказать вам, что былые времена вернуть уже никогда не удастся. Творцы… В мирах больше нет Творцов, а без них Мироздание никогда больше не станет прежним. И Падшие. Падшие не дремлют. Неужели Орден надеется сделать что-то без их ведома?.. Падшие! Проклятье Вечности!.. - Вскинув голову к темному своду пещеры, дракон издал такой оглушительный рев, что у Виданы заложило уши. - Будь навеки прокляты их имена!.. Но вы все еще не ответили на мой вопрос. Зачем вы здесь?
        Денгар помотал головой, прогоняя поселившийся в ушах мерзкий звон.
        - Лесорубы видели тебя. Они теперь боятся появляться в предгорьях. Барон обеспокоен и обратился за помощью к Ордену. А Орден прислал нас, чтобы…
        - Чтобы прояснить ситуацию. Ясно. Можете спокойно передать этим дровосекам, что меня совершенно не интересуют их дела, и они могут сколько угодно шастать вокруг. До тех пор пока не полезут в мою пещеру.
        - Но… Все не так просто… Они просто боятся тебя.
        - Боятся? Разве я когда-нибудь давал им повод к опасениям? Я никого не убивал. Людей я не ем - это попахивает каннибализмом. Я даже старался не обращать на себя внимания, летая преимущественно по ночам.
        - Но люди не привыкли, чтобы рядом с ними жили какие-нибудь чудовища. Они боятся любой нечисти…
        - Нечисть? Спасибо за комплимент.
        - Я думаю, что дело гораздо сложнее, - продолжал гнуть свою линию Денгар, хотя от напряжения у него уже подкашивались ноги. Пристальный взгляд дракона, казалось, смотрит в самую его душу. Поддерживаемый Виданой щит едва слышно гудел от переполняющей его мощи. - Рано или поздно кто-нибудь может пострадать, и в первую очередь обвинят тебя.
        - Это вполне в природе человеческой. - Ареф согласно кивнул громадной головой. - Обвинять кого-нибудь в своих собственных неприятностях. Кого угодно, но не себя.
        - Они пришлют отряд. Я не сомневаюсь, что ты сможешь одолеть десяток-другой лесорубов с топорами, но следом за ними придут опытные бойцы со шрокенами в руках. И даже если победа вновь окажется за тобой… Не слишком разумно настраивать против себя все Мироздание. Орден может прислать хорошо вооруженный карательный отряд. Десятки опытных магов, солдаты, баллисты…
        - И все они рассыплются угольками, - негромко прошипел сквозь зубы Ареф. - Меня не так просто одолеть. Но я понимаю вашу точку зрения. Что ты предлагаешь мне, человек? Спрятаться? Убежать?
        - Я думаю, что ты можешь пойти с нами… В Ордене тебя встретят с распростертыми объятиями. Твои знания древних времен сильно помогут нам. А как продвинется дело по искоренению нечисти… - Денгар отчетливо представил себе висящего в воздухе Арефа, объятые смертоносным пламенем болота Амасиониса и горы погибших тварей.
        Дракон вздохнул:
        - Нет. Все что мне нужно - спокойно дожить отпущенное мне время где-нибудь подальше от суеты этого мира… Я буду вспоминать ее… Возможно, когда-нибудь наши души все же встретятся. Бесконечный танец тьмы в глубинах Бездны. Хороводы душ. Она ждет меня там… Моя война закончилась полтора тысячелетия назад. Я не желаю больше наводить ужас и ввязываться в дела людей. Тем более, я все равно не смогу выбраться с Шихнаса.
        - Но почему?
        - Почему не смогу выбраться? А разве похоже, что это тело способно пролезть в узенькую арку портала?
        - Но ведь ты говорил, что раньше был человеком, - вмешалась Видана. - Разве ты не можешь вернуться в свой истинный облик хотя бы на минуту?
        - Снова стать на ноги, забыть о чешуе и потерять хвост? - Ареф изобразил нечто похожее на улыбку. Грозно сверкнули исполинские клыки. - Хотелось бы… Сесть за стол, взять в руки ложку. Плескаться в озере, не опасаясь, что оно выйдет из берегов или закипит. Поговорить с тем, кто не вздрагивает от каждого твоего движения… Но быть драконом - значит навеки обречь себя на одиночество. Все что у меня осталось - это моя память и редкие мгновения безумного полета. Скользить в небесах, практически вырываясь из этого мира и ощущая близкое дыхание Бездны… Снова стать человеком? Да, я бы хотел… Но, увы, это невозможно. Еще когда я проходил трансформацию, меня предупреждали, что это - билет в один конец. Обратного пути не существует. То есть, по крайней мере, в лабораториях Селифана не смогли его найти. Вы считаете, что Орден лучше справится с этой проблемой? Я так не думаю. Не в обиду сказано, но ваши маги - всего лишь тень волшебников старых времен.
        - Ты же говорил, что прошел на Шихнас с Белитраны. Если не через портал, то как?
        - Драконы, сумеречные пожиратели и некоторые другие твари, слишком крупные, чтобы пройти в арку портала способны скользить сквозь тьму Бездны, перелетая с одного мира на другой. Но и этот путь закрыт для меня. Я смогу выйти из этого мира, смогу преодолеть пустоту и приблизиться к любому другому миру, но я не смогу войти в него. Сеть не пропустит меня. Чтобы войти, необходимо, чтобы изнутри кто-то раздвинул ее узлы, освобождая мне путь. Я бы с превеликим удовольствием перебрался с Шихнаса на Лунник или Поднебесный, но увы… Возможность провести остаток вечности в Бездне меня совершенно не привлекает.
        - А Таулус?
        - На Таулусе вместо Сети существует установленный Вассианом Барьер. Эффект примерно тот же.
        - Но разве сам ты не можешь освободить себе путь?
        - Снаружи из Бездны это невозможно. Сеть никогда не отвечает на воздействия со стороны Бездны, во избежание некоторых… неприятностей. Впрочем, это неважно. Ответ - нет. Тем более, сейчас я совершенно лишен силы. Магия могучим потоком бурлит во мне, но она совершенно не подчиняется моей воле. Мой дар закольцован. Все волшебство до остатка переходит в силы, способные поднять меня в воздух, создание непроницаемого щита из чешуи и огненное дыхание. Фактически, я лишен дара магии, хотя непрерывно чувствую его в себе…
        Дракон медленно опустил голову на камни и прикрыл глаза:
        - А теперь уходите. Уходите, смертные. Оставьте меня одного. За полтора тысячелетия я привык сам решать свои проблемы. Уходите.
        Осторожно пятясь, Денгар и Видана вышли из пропахшей серными испарениями пещеры и бессильно опустились на камень.
        С того дня больше никто из лесорубов не видел парящее в небесах чудовище. А когда специальная экспедиция Ордена Очищения добралась до потаенной пещеры… Последний дракон Мироздания вновь скрылся в глубинах времен. Пещера была пуста, и только слабый запах серы и разбросанные тут и там чешуйки напоминали о древнем существе, некогда бывшим человеком по имени Ареф.

***
        Широкие городские улицы были забиты сотнями людей. Безликая толпа непрерывно колыхалась и гудела, занятая своим привычным делом. Туда-сюда сновали лоточники, возле дверей богато разукрашенных лавок стояли зазывалы и старательно перекрикивали друг друга. Медленно катились роскошные кареты и самые обыкновенные телеги. Важно выступали богатые купцы в сопровождении стражей и носильщиков. Городские нищие протягивали грязные ладони, выклянчивая подаяние. Печатая шаг, прошел патруль городской стражи. Ярко сверкали в солнечных лучах отполированные панцири и грозные наконечники копий.
        Богатые дома и огороженные заборами особняки соседствовали с многочисленными рынками. На площадях пульсировали водой фонтаны. Вымощенная гладкими плитами мостовая напоминала своей ровной гладью паркет в домах местных богатеев. Многочисленные пивнушки перемежались богатыми гостиницами. На специальных помостах выступали акробаты, жонглеры и менестрели, привлекая множество зрителей. Возле каждого увеселительного места стояли несколько солдат и внимательно следили за порядком, мгновенно утихомиривая дебоширов. Немного в стороне среди беспорядочного нагромождения строительных лесов суетились десятки рабочих, возводя еще один роскошный особняк.
        А над всем этим привычным городским бытом возвышался исполинский дворец. Устремлялись в небеса причудливые башенки, ослепительно сверкал хрусталь крыш. Статуи и колонны, барельефы и мозаики взметнулись на головокружительную высоту. Древнейшая память о былых эпохах. Груды золота, потраченные отцом нынешней Императрицы на реставрацию величественного творения минувших эпох, не пропали даром. Исполинская громада Дворца Совета, сооружение, пережившее века и тысячелетия, выглядело гораздо лучше, чем две сотни лет назад, когда стоящий на этом же месте Объединитель молча рассматривал древнюю резиденцию Творцов.
        Таулус вновь вступал в эпоху расцвета и процветания.
        Денгар и Видана молча пробирались сквозь многолюдную толпу, направляясь прямо к распахнутым настежь громадным воротам Внутреннего Города. Стражники равнодушно проводили взглядом молодого парня и девушку в простом непритязательном платье.
        Сегодня - День Империи. Единственный день в году, когда Императрица выходит к народу.
        Бесчисленные толпы желающих взглянуть на властительницу Мироздания с самого утра не покидали громадной площади перед Дворцом Совета. Любопытствующие толкались, отпихивали друг друга и громогласно выкрикивали проклятья, стараясь пробраться поближе к окруженным тройным кольцом стражи ступеням, куда скоро предстояло ступить ноге Императрицы. Особо рьяно проталкивающихся вперед зевак утихомиривала с трудом прокладывающая себе путь в толпе городская стража.
        Денгар и Видана с мрачными лицами остановились немного в стороне от беспорядочной толпы любопытствующих. День Империи не слишком занимал их. Гораздо важнее было вовремя попасть во Дворец, где в древних запечатанных коридорах их уже ждал Памфил. Вчера он прислал известие о том, что некоторые из издревле запертых покоев древней части Дворца Совета наконец-то удалось вскрыть. Обнаруженные там загадочные артефакты уже вызвали неописуемый восторг среди Магистров Ордена.
        Надежно угнездившийся в кармане Денгара свиток с печатью Ордена обеспечивал им беспрепятственный проход внутрь. Но как попасть во Дворец, минуя эту толпу?
        Присев на беломраморный постамент исполинской колонны, увенчанной мягко переливающимся в солнечном свете шаром из неведомого материала, Денгар и Видана задумчиво взглянули вперед. Их глаза видели только спины десятков тысяч столпившихся на площади зевак, но насыщенное волшебством магическое зрение говорило им куда больше. Они видели смазанную кляксу человеческих чувств и желаний, отмечающих многотысячную толпу. Они видели напружинившихся Императорских стражей и ощущали их грозную готовность и беспощадную целеустремленность. Видели пробивающихся сквозь толпу городских стражников. Привычная рутина и усталость. Они чувствовали спокойную уверенность буквально излучающих магию волшебников, призванных охранять правительницу Империи от связанных с враждебной магией неприятностей. Мятущаяся суетливость слуг во дворце смешалась с заносчивой гордостью знатных вельмож.
        На богатую ковровую дорожку ступила Императрица. Средних лет женщина, с несколько тяжелым подбородком и решительно сжатыми губами. Темно-серые глаза и белокурые волосы. То есть все то, что изображали на портретах Ее Императорского Высочества, которые можно было купить в лавках по всему Мирозданию. Но вот что открылось магическому взору…
        Императрица ощущалась как утыканный острейшими иглами совершенно непроницаемый шар. Магический щуп, на мгновение коснувшись этого шара, молниеносно отпрянул, съеживаясь и распадаясь, а Видана и Денгар пошатнулись, ощутив сильный приступ дурноты.
        - Кольцо, - прошептала Видана, с позеленевшим лицом держась за живот. - Кольцо Раканаса.
        И это действительно было кольцо Раканаса. Могущественнейшая магия, порожденная этим древним артефактом, закрывала Императрицу сплошным коконом несокрушимой защиты. Собственно, кольцом этот предмет только назывался, являясь на самом деле простым металлическим обручем, который следовало носить на голове как какую-то простенькую корону. Во всех мирах сохранилось всего три таких кольца. Два из них находились в хранилищах Ордена Очищения как величайшие реликвии древних эпох. А третье… Последнее известное кольцо, украшенное золотом и бриллиантами, служило короной Великой Императорской Династии. По легенде это кольцо некогда принадлежало самому Объединителю, который добыл его в бою, сняв с головы поверженного врага. Так это было или не так, сейчас по прошествии двух веков доказать было трудно.
        Орден предпринимал бессчетное количество попыток, стремясь воссоздать подобные артефакты. Тщетно. Древняя магия колец по-прежнему оставалась совершеннейшей загадкой. И если действующих шрокенов на складах Цитадели хранилось несколько десятков тысяч, то защитных колец Раканаса было всего два…
        Императрица гордо вышла вперед, остановившись перед несокрушимой цепью Императорских стражей, и подняла унизанную перстнями руку в приветственном жесте. Толпа разразилась громкими радостными возгласами - в народе Императрицу любили и уважали как весьма справедливую и мудрую правительницу. С трудом сдерживая напирающую толпу, стражники отталкивали любопытных, а чересчур ретивых, не особо церемонясь, награждали тычками и затрещинами. Кое-где завязались драки и в ход пошли древки копий, которыми городская стража лупила драчунов. Не обращая внимания на вспыхнувший на площади хаос, Императрица вновь подняла руку и начала что-то говорить. Ее усиленные магией слова набатом звенели по всей площади.
        - Подданные Великой Империи, - услышали Денгар и Видана, - сегодня, следуя древнему обычаю, утвержденному еще великими Творцами, я выхожу на площадь, дабы встретиться со своим народом…
        Денгар вздохнул. Слушать длиннющую речь Императрицы совсем не входило в их планы. Нужно побыстрее попасть во Дворец… Заметив проходящего мимо стражника, он решительно преградил ему путь.
        - Скажи-ка, милейший, как мы можем попасть во Дворец?
        Стражник устало вздохнул:
        - Вход во Дворец закрыт. Мы не можем пропускать туда каждого желающего полюбоваться отделкой Императорского будуара. Зачем вы хотите попасть во Дворец, молодые господа?
        Денгар молча протянул стражнику свой свиток.
        - Если вы думаете, что я умею читать - вы глубоко заблуждаетесь, - хмыкнул стражник, покосившись на испещренный буквами свиток и внушительную печать Ордена Очищения в виде двух скрещенных молний. - Идемте, я отведу вас к капитану.

***
        Высокие стрельчатые арки, зияющие пустотой провалы окон и толстенный слой пыли на полу наводили на мрачные мысли. Позолота на стенах местами осыпалась, обнажив грубый камень. Узенькая дорожка, протоптанная в пыли вела в глубины бесконечного коридора.
        - Мы только недавно смогли попасть в это крыло Дворца Совета, - негромко сказал Памфил, поглядывая на озирающихся по сторонам Денгара и Видану. - Раньше это место было запечатано необычайно могучей силой. Силой самого Творца. Мы пытались взломать двери, проникнуть в окна, пробить стену и даже рыли подкоп. Тщетно. Рано или поздно магия Творцов вставала на нашем пути несокрушимой стеной. И вот только несколько дней назад мы смогли пройти сквозь древние печати.
        - Но как? Или установленная Творцом защита ослабла и распалась?
        - Этот щит мог продержаться еще много-много тысячелетий, - хмыкнул волшебник. - Мы просто смогли убрать его. Защиту могли преодолеть лишь обладающие символом власти Творцов. Только несущий в руках Ключ мог войти в это место.
        - Ключ! Вы нашли Ключ Творца?!
        - Если бы… Если бы… Но нет. Помните тот кусок хрусталя, принесенный нами с Амасиониса полтора года назад… Нет, это не Ключ. Но это часть Ключа. Всего лишь небольшой осколок, не обладающий способностью подчинять силу Сети. Я не знаю, что Магистры с ним сделали, но им потребовалось полтора года, чтобы с помощью куска древнего кристалла снять защиту с запечатанных волей Творцов хранилищ Дворца Совета.
        - Ключ… - Видана мечтательно устремила восторженно сияющий взор в пустоту. - Если бы у нас был Ключ…
        - Ну да. Если бы мы имели Ключ, то перед нами больше не стояло бы преград. Но Ключа у нас нет. И нет больше даже этого осколка - он распался в пыль, едва только исчезли блокирующие хранилища щиты.
        Памфил тяжело вздохнул:
        - Похоже, Магистры заранее знали, что здесь искать. Едва только спали щиты, все они устремились в одну пыльную комнатку, в которой стоял какой-то неведомый артефакт. Что-то вроде большого зеркала, укрепленного на пьедестале из черного как ночь камня. Сейчас они бегают вокруг и кудахчут как нашедшие червяка куры. Похоже, их артефакт немного поврежден. Кое-кто отправился обратно в Цитадель, чтобы "посоветоваться", а остальные с убитым видом сидят вокруг этого зеркала, будто это самая ценная вещь Мироздания. И пока они там крутятся, мы тут немного погуляем - посмотрим как жили люди за сотни лет до нас.
        Они шагали по нетронутому слою пыли на полу, с небывалым почтением оглядывая растрескавшиеся стены. Подумать только, по этим плитам некогда ступали величайшие… всемогущие… всеведущие… Творцы! Здесь жили те, чья власть в течение тысячелетий скрепляла воедино все Мироздание. Под ногами медленно клубились облачка пыли, пробивающиеся сквозь помутневшие витражи лучи солнца пятнали стены мечущимся многообразием бликов. Едва слышно жужжала уже успевшая проникнуть внутрь муха.
        Подойдя к исполинским дверям, некогда сделанным из дорогих пород дерева и украшенных позолотой, они вежливо постучались и только потом заглянули внутрь. Сердце громко колотилось в груди. И даже увидев сейчас поднимающегося с богатого трона Творца, исполинскую груду золота или окровавленный труп, они бы нисколько не удивились. В древних покоях создателей Мироздания могло случиться все что угодно. Но действительность оказалась гораздо прозаичнее.
        Громко скрипнули дверные петли. Осторожно ступая, Денгар и Видана вошли в пыльную комнату. Задержавшийся у дверей Памфил внимательно изучал какую-то неведомую надпись, сделанную на древнем языке.
        - Очень плохо видно. Кажется… "Да откроются двери идущему", - пробормотал он. - Интересно, что бы это значило?
        В эту комнату явно уже очень давно не ступала человеческая нога. Изъеденные веками ковры, наполовину превратившаяся в труху роскошная мебель, груды мусора на полу. Полированный мрамор стен покрылся мелкой сетью трещинок. Небольшая кровать с роскошным парчовым балдахином, от которого остались лишь жалкие клочки пыльной ткани. В углу стояло какое-то позеленевшее сооружение, похожее на сложнейшее переплетение медных трубок, перемежающихся десятками разноцветных кристаллов всевозможных форм и размеров. Некоторые трубки были погнуты, а разбитые кристаллы рассыпались по пыльным коврам десятками осколков.
        Осторожно открыв перекосившуюся дверцу платяного шкафа, Видана заглянула внутрь. Видимо, в шкафу некогда висели простые темные балахоны, которые за прошедшие века превратились в истлевшие лохмотья, расползающиеся при малейшем прикосновении.
        Беспощадная поступь времени.
        Они осторожно огляделись и медленно покинули навевающую тихую грусть комнату. Скрипнула, закрываясь, древняя дверь.
        Следующая комната оказалась несколько иной. На мраморных стенах присутствовали картины, на небольших мраморных постаментах находились меленькие статуэтки, у дверей стояли золоченые кадки, в которых некогда росли невиданные растения, превратившиеся за полтора тысячелетия в жалкую горсточку праха. Трухлявые полки, некогда забитые книгами, обрушили на пол свой бесценный груз. Пожелтевшие выцветшие страницы разлетелись по всей комнате. И среди бесчисленного вороха древних бумаг стоял немного покосившийся массивный стол. Медная чернильница, несколько необычного вида металлическое письменное перо и пара наполовину исписанных листов бумаги.
        Памфил склонился над поверхностью стола и попытался аккуратно приподнять один из листков. Бессмысленная затея - даже от легчайшего прикосновения древняя бумага рассыпалась горстью праха. Денгар и Видана внимательно рассматривали картины на стенах. Спокойные уверенные лица на портретах давно позабытых людей. Дивные, сказочно волшебные места, неведомые животные и стройные человеческие фигуры, озаренные светом далеких солнц. Молодой парень, державший на ладони маленький туманный шарик, а позади него простиралась бесконечная равнина, по которой ползли десятки странного вида повозок. Невероятное устройство, похожее на диковинную металлическую птицу, взмывающее в небеса. Подписи к картинам были совершенно невразумительными и непонятными. Пожав плечами, Денгар и Видана перенесли свое внимание на разбросанные по полу книги.
        - Кое-что еще можно прочесть… - Денгар со всей осторожностью поднял кусок древней бумаги и уставился на сложнейшее переплетение линий и фигур. - Что это? Чертежи?
        Они бродили по древним коридорам Дворца Совета и осторожно заглядывали в пыльные комнаты, чаще всего находя лишь бесполезные груды мусора и вековые завалы пыли. Но попадались и совершенно необычные вещи. Так в одной из небольших комнатушек обнаружилась дивная волшебная картина. Темное непрозрачное стекло в простой деревянной раме смотрелось несколько необычно на фоне некогда богатого убранства этих покоев, но стоило только коснуться его… Стекло озарялось калейдоскопом вспышек, высвечивая лица давно умерших людей и места которые канули во тьму времен многие века назад. Люди на картине беззвучно шевелили губами, беседуя между собой, развевались вымпелы на шпилях чудесных дворцов, сыпались с небес снежинки, падая на крыши богатых домов, весело играли дети. Эта картина показывала не какое-то одно навеки запечатленное мгновение, она показывала жизнь. Давно позабытую жизнь древних веков. Образы постепенно сменяли друг друга, а в верхней части ставшего вдруг прозрачным стекла непрерывно ползла бесконечная вереница цифр и непонятных символов. Что это означало? Знание об этом давно уже кануло в Бездну.
        За окнами в быстро темнеющем небе слабо зажигались огоньки далеких миров. В пыльных коридорах сгустилась непроглядная тьма. Выглянув из окна, Денгар задумчиво посмотрел на многоцветье городских огней, окруживших исполинскую громаду Дворца Совета. Установленные на площадях фонари изливали мягкий свет магии, запоздалые путники целеустремленно шли по быстро пустеющим улицам, держа в руках осветительные шары, слабо светились окна домов. Интересно, что бы я увидел, если бы выглянул из этого же окна два тысячелетия назад?.. Несокрушимая башня Дворца вздымалась ввысь на головокружительную высоту. Сегодня они заглянули в сотни комнат, прошли десятки коридоров, поднимаясь все выше и выше. Но до сверкающей хрусталем крыши древней запечатанной башни было еще далеко. Уже сейчас Денгар глядел на землю практически с высоты птичьего полета, а если глянуть вверх… Хрустальная кровля, казалось, уходила за облака. Никто из современных архитекторов не мог даже помыслить о создании такого громадного сооружения.
        Они продолжили осмотр комнат на следующий день.
        Вновь пропыленные комнаты, заваленные грудами мусора, истлевшая мебель и рассыпающаяся от малейшего прикосновения одежда. Ноги Денгара и Виданы гудели от бесконечного подъема по ступеням. Витражи и мозаики на стенах становились вес богаче и изысканнее с каждым пройденным ими этажом. Очевидно, что самые богатые и знатные обитатели Дворца раньше предпочитали жить на самом верху.
        - Хотелось бы мне знать, как они спускались и поднимались по этим бесконечным переходам? - Памфил тяжело вздохнул, прислонившись к странной металлической арке, похожей на обычную дверную раму. Подобные арки постоянно встречались им в неисчислимом множестве. - Не верю я, чтобы древние стали ломать ноги на лестницах. Кстати, верхние этажи наиболее высоких башен Дворца заброшены именно по этой причине. Ни у кого не возникает желания часами таскаться по этим ступеням.
        Видана с трудом распахнула старую оконную раму. Свежий ветерок, ворвавшись в древние коридоры, нежно прикоснулся к ее густым волосам. Далеко внизу похожие на муравьев люди суетились близ входа в некогда запечатанную башню. Нескончаемые переходы, десятки балкончиков и ажурных мостков сплетались и расходились, образуя совершенно невообразимую паутину Дворца Совета. А из самого сердца громадного сооружения вырывались к небесам шестнадцать исполинских башен. Некоторые из них уходили на совершенно головокружительную высоту, задевая сверкающими хрусталем вершинами плывущие в небесах облака. В одной из этих каменных игл и находились сейчас Денгар и Видана.
        Вместе с богатым Императорским садом Дворец занимал территорию, на которой с легкостью мог поместиться средних размеров городок.
        - Пожалуй, здесь будет не трудно заблудиться… - Видана задумчиво окинула взглядом исполинское сооружение, проследив взглядом за взметнувшимися ввысь башнями.
        - Такие случаи известны, - подтвердил Памфил. - Несколько десятилетий назад один не слишком умный слуга заплутал в еще не вычищенной части Дворца. Его искали три дня, но без особого успеха, а потом он сам, пошатываясь, вышел из каких-то пыльных коридоров. Бедняга совершенно ошалел. Оказывается, кто-то наплел ему о сокровищах в дальних коридорах и он решил немного обогатиться. Совершенная глупость - ведь все сокровища древних из Дворца вывез сам Объединитель, переправив ценности в Поднебесный Дворец Вал-Накина, где раньше располагалась столица Империи.
        - Но, возможно, сокровища действительно существуют. Здесь, наверное, сотни тысяч комнат…
        Памфил хмыкнул:
        - Вы плохо представляете себе Объединителя. Он не стал устраивать тут раскопки или изыскания, а просто ввел во Дворец три легиона и приказал солдатам собрать все ценное. Каждый легионер получал некоторую часть от найденных ценностей. Тридцать тысяч солдат накинулись на древнее богатство как пчелы на мед. За два дня Дворец был разграблен до самого основания, и уж поверьте, солдаты Объединителя не пропустили ни единой комнаты. Когда легионы ушли, во Дворце остались только груды мусора да голый камень стен.
        - Но… Это же варварство и дикость. Сколько погибло книг и древних артефактов?
        - Бессчетно. Но тогда было не до церемоний - шла война. Война за создание Империи. Жестокие времена - жестокие люди. Жестокие люди - жестокие времена. Одно тянет за собой другое. Таково все человечество. Вспомните историю Раскола.
        Денгар и Видана промолчали.
        Коридоры тянулись и тянулись, чередуясь нескончаемыми лестничными переходами. Десятки просторных залов и сотни комнат, хранивших в себе историю былых эпох, сменяли друг друга. Они шли, поднимаясь все выше и выше, бегло осматривая громадные залы и проходя мимо дивных скульптур. От бесчисленного разнообразия картин уже рябило в глазах.
        Выше и выше.
        И вот, тяжело дыша, неуемные исследователи преодолели последний лестничный пролет, оказавшись в широком коридоре. Пол здесь некогда покрывали богатые ковры, ныне превратившиеся в пыльные лохмотья. Сделанные из неведомого материала стены слабо светились каким-то внутренним светом. Широкие окна, высокие потолки, статуи, колонны. И громадное мозаичное панно, изображающее шагнувшего вперед светловолосого мужчину в простой небогатой одежде. Простоватое лицо и нехитрый взгляд на удивление гармонично сочетались с мудростью и безграничными познаниями. Позади человеческой фигуры раскинулись бескрайние пшеничные поля. Ветряная мельница и далекая крестьянская деревушка. На удивление мирный и спокойный вид.
        В конце коридора, обрамленная роскошнейшей позолотой, находилась дверь. А перед дверью… А перед дверью среди беспорядочных нагромождений пыли лежал цветок. Великолепный цветок, подобного которому не существовало более во всем Мироздании. Тончайшее переплетение голубоватых лепестков и золотых усиков. Великолепное чудо, неведомым образом преодолевшее пространство и время. Цветок, казалось, был сорван буквально минуту назад. Ажурные лепестки еще не успели поникнуть, тоненькие усики гордо тянулись вверх, по тонкому стеблю сбегала мерцающая капелька росы. Но в то же время цветок выглядел… как-то не совсем обычно. Будто застывшие навеки стрелки часов. Денгар осторожно склонился к дивной находке и аккуратно прикоснулся к нему.
        - Холодный… Холодный и твердый как камень. Как металл. - Он нервно поежился. - Я чувствую магию…
        - Не трогай его. Не надо. - Видана обхватила руками плечи. - Я чувствую… Это память о мертвых. Последний дар…
        Денгар согласно кивнул и, со всей осторожностью положив цветок на прежнее место, поднялся на ноги.
        Осторожно обойдя древнее сокровище, Памфил облизнул губы и решительно взялся за дверную ручку. Заперто. Закрытая дверь. Первая закрытая дверь во всей башне. Первая комната, не желающая, чтобы ее вековой покой тревожили наглые чужаки.
        Некоторое время они тщетно пытались проникнуть в запертую комнату. Бесполезно. Никакого замка на дверях не было, но тяжелые створки казались просто вмурованными в камень. Магия тоже оказалась бессильной. Любое волшебство просто отскакивало от двери как мелкий камушек от несокрушимой стены Цитадели.
        Памфил вздохнул:
        - Древний щит. Точно такой же щит, как защищал эту башню. Щит, преодолеть который можно только с помощью силы Ключа. Мы не сможем проникнуть внутрь. Никак.

***
        Безоблачные небеса и ослепительный шар солнца над головой. Дощатая поскрипывающая палуба под ногами. Белоснежная ткань парусов, босоногие моряки и безграничные водные просторы Каварры.
        Денгар и Видана, стоя на носу небольшого кораблика, ловили руками брызги соленой морской воды. Едва только они вернулись с Таулуса, как следующий приказ Магистров Ордена зашвырнул их прямо в моря Каварры.
        Каварра. Мир воды. Морской рай, практически не затронутый безумием Раскола. Несокрушимые вершины Ограждающих Гор, несколько небольших островов и море. Бескрайнее море, ставшее родиной проворного и загорелого народа. Местные жители рождались, слыша скрип мачт и рев шторма, и умирали, отправляясь на вечный покой прямо с палубы родного корабля. Проводя в море большую часть жизни, они предпочитали сходить на берег только в самых крайних случаях. К гостям из других миров моряки относились несколько настороженно, презирая тех, кто не никогда не слышал пение ветра в вантах, не видел выплывающего из моря в алых отсветах зари ослепительного шара солнца и не дрожал под всесокрушающим натиском бури.
        Каварра. Мир, присоединенный к Империи всего шесть десятилетий назад. Мир, где власть Императрицы пока еще значила не больше, чем вчерашний дождичек. Местные жители не слишком-то стремились переходить под милостивую руку Империи, предпочитая подчиняться своим ярлам. Каварра. Единственный мир, где сила несокрушимых Имперских легионов оказалась совершенно бессильна. Империя захватила все более-менее крупные острова, возведя на них города и укрепленные крепости, но ничем не могла повлиять на ситуацию в морях. Тихоходные Имперские галеры патрулировали только прибрежные районы, охраняя принявших руку Императрицы рыбаков, а в самом сердце морей носились юркие кораблики ярлов Каварры, яростно ненавидевших все имперское.
        В сердцах Каваррских моряков зрело семя недовольства, грозившее прорасти кровавыми всходами восстания. Горячие сердца, горячая кровь, свободолюбивая натура и острые кривые сабли. Что может быть хуже?
        Все больше и больше Имперских кораблей пропадало в бескрайних водах морей. Участились случаи пиратства, когда вынырнувшие из ночной тьмы быстроходные кораблики ярлов молниеносно грабили и топили большегрузные торговые корабли, играючи уходя от прямых столкновений с неповоротливыми галерами и осыпая их градом стрел.
        Раздосадованная подобными нападками на своих подданных и недовольная процветающим в ее Империи вольнодумством, Императрица ввела в игру своего козырного туза - магов Ордена Очищения.
        Пропитанный солью воздух Каварры нес пьянящий аромат свободы. Под ногами скрипела палуба. Несущий в своих трюмах два десятка Имперских легионеров под руководством молодого плечистого лейтенанта, кораблик, гордо вывесив знамя Империи, направлялся в самое сердце моря, туда, где чаще всего встречались корабли ярлов. Маленький корабль, команда из десятка загорелых дочерна моряков, несколько солдат… и страшная сила волшебства.
        На корабле распоряжался насквозь просоленный кряжистый капитан, некогда бывший боцманом на купеческом корабле. Корабль потопили пиратские удальцы, отправив на дно при этом и молодую жену тамошнего боцмана. И хотя это произошло почти три года назад, капитан "Морского сокола", даже не стараясь скрыть горящую в сердце жажду мести, непрерывно скрежетал зубами и день за днем точил свою старую зазубренную саблю, высокомерно отказавшись от предложенного ему шрокена. На волшебство капитан Ксын смотрел искоса, полагая его совершенно никчемными забавами, а к Денгару и Видане относился как к своеобразным пассажирам, пусть и весьма высокого ранга. Пассажиры, по его мнению, должны сидеть в своих каютах и точка. При этом он еще и не переставал ворчать по поводу находящейся на корабле женщины, вызывая этим широкую ухмылку Виданы.
        А вот командующий легионерами лейтенант Осор наибольшую надежду возлагал именно на магию. Здесь, в морях, его солдаты, вынужденные сменить привычные латы на простые кожаные рубашки, чувствовали себя не совсем уютно. И пусть шрокен имеет некоторое превосходство над саблей, но все же… Ведь команда некоторых наиболее крупных кораблей ярлов составляла по сто и более бойцов.
        Скрипела палуба, собранная из бывших рыбаков команда привычно занималась своими делами, капитан Ксын, следуя своей привычке, точил неизменную саблю, а Имперские легионеры в трюме азартно дулись в карты. Третий день уже юркий кораблик Империи весело перепрыгивал с волны на волну, пересекая воды, которые ярлы считали исконно своими.
        - Парус на горизонте! - Один из моряков размахивал руками, указывая на едва заметное пятнышко, выплывающее из-за горизонта прямо по курсу корабля.
        Широко осклабившись, капитан Ксын провел пальцем по лезвию сабли, проверяя ее остроту. Из-под палубы буквально вылетел лейтенант Осор, больше похожий на босоногого моряка, чем на командующего полутысячей Имперского легиона. Задумчиво переглянулись Денгар и Видана.
        - Держать курс прямо на парус, - рявкнул капитан, подходя к борту и пристально вглядываясь в горизонт. - А вам, господа хорошие, лучше спустится в каюты. Скоро здесь прольется кровушка. Особенно это касается высокородной дамы…
        Видана только дернула плечом, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Денгар невозмутимо стоял рядом, уверенно сжимая прочное древко шрокена.
        - Не слишком большой корабль, - вдруг сказала молодая волшебница. - На носу вырезан знак ярла Сигмуда. Судно называется "Водный танцор" и несет около четырех десятков бойцов.
        Денгар согласно кивнул, подтверждая слова Виданы, и добавил:
        - Они нас заметили и поворачивают.
        Ксын искоса глянул на застывших у борта волшебников, а лейтенант Империи, вздохнув, спустился в трюм, откуда через минуту донесся его громкий голос в изобилии сыплющий приказами. Один за другим на палубу выскакивали Имперские бойцы в простых рубашках. Прекрасно понимая, что в кольчугах они будут обречены едва только окажутся за бортом, легионеры все же нервно передергивали плечами, явно смущенные отсутствием привычной тяжести доспехов. С приглушенным шипением выскользнули лезвия шрокенов. Команда корабля спешно извлекала свои верные сабли.
        Имперский кораблик готовился к бою.
        - Вы можете лишить его хода? - негромко спросил лейтенант Осор, обращаясь к Видане.
        Волшебница молча пожала плечами, устремив взгляд на горизонт. Над постепенно приближающимся "Водным танцором" медленно заклубился туман, постепенно принимая форму зависшей точно над кораблем грозовой тучи. Медленно ползущая по небу тучка повторяла каждое движение корабля, медленно набухая. Полыхнула ослепительная вспышка. Над спокойными просторами моря разнесся близкий удар грома. Одна из двух мачт корабля разлетелась веером пылающих щепок. "Водный Танцор" резко накренился. Видана поджала губы и что-то пробормотала. Последовал еще один удар. Вторая мачта с резким щелчком лопающихся канатов накренилась и рухнула, дробя палубу. Корабль беспорядочно закрутился на волнах.
        "Морской сокол" медленно подошел к поверженному кораблю ярла Сигмуда на расстояние полета стрелы. Глядя на царившую на вражеском корабле панику, лейтенант Осор широко усмехнулся:
        - Эй, морячки!! Штанишки не дымятся?!
        В ответ раздалось только басовитое гудение стрел. Денгар и Видана мгновенно выставили щит.
        - Сдавайтесь! Иначе пойдете на корм рыбам!!
        В воздухе свистнуло еще несколько стрел. С громким хлопком выпущенное из баллисты копье пропороло туго натянутую парусину. Капитан Ксын снова заскрипел зубами, а Осор тяжело вздохнул, отдавая следующую команду:
        - Утопите его.
        "Водный Танцор" содрогнулся, когда исполинский молот незримой магии врезался в его борт. Во все стороны полетели обломки и корабельные принадлежности. Чудовищным бугром вспучилась палуба. Еще один страшный удар буквально подбросил корабль в воздух. Испуганно кричащие человеческие фигурки посыпались в воду.
        Выронив оружие, моряки Империи в ужасе смотрели на разрушительную силу магии. Очередной удар всесокрушающего молота разломил корабль пополам. Обломки почти мгновенно канули в морской пучине. На поверхности моря остались только всевозможные обломки, да два десятка людей, отчаянно цепляющихся за куски дерева.
        - Выловите их, - сквозь зубы буркнул своей команде капитан Ксын, указывая саблей на барахтающихся в воде моряков погибшего корабля. И его тон не обещал побежденным врагам ничего хорошего.

***
        Корабль, превышающий размером "Морского сокола" без малого в пять раз, медленно погружался в бездонные глубины моря. Осор задумчиво потирал подбородок. Капитан Ксын со счастливым видом стирал со своей верной сабли густые потеки крови.
        - Жаль, корабль не удалось сохранить, - пробормотал он. - Знатная посудина. Мастера ярла Олдава строят самые лучшие корабли.
        Денгар, приобняв хмурую Видану за плечи, молча проводил ее в каюту. На душе будто лежал неподъемный камень, а перед глазами мелькали мерцающие наконечники шрокенов, разрубая сталь и с легкостью располовинивая человеческие тела. Свистели узкие лезвия сабель. Над головами проносились тяжелые копья баллист. Стрелы густо утыкали запятнанную кровью палубу. И смерть. Смерть. Смерть.
        Видана, уткнувшись носом в подушку, лежала в своей каюте. Денгар молча сидел рядом. Боль и отчаяние. Отчаяние и боль. Это задание им совсем не нравилось. Одно дело убивать нечисть, очищая миры от скверны порожденной Расколом тьмы, но убивать людей, виновных только в том, что они не желают выплачивать налог в пользу Империи…
        Старая Ниленна была права. Перед внутренним взором Денгара вновь предстало ее лицо. Сурово сжатые губы, нахмуренные брови и сердито сверкающие глаза. И вновь звучал в ушах раздраженный голос Старой Паучихи.
        "Чья мучительная и ужасная смерть будет на вашей совести? Магией можно убивать и я не хочу, чтобы вы занимались этим. Молите Отца Сущего, чтобы вам никогда не пришлось видеть то, что в свое время видела я. Молите Стража Бездны, чтобы никогда не видеть пустые безжизненные глаза убитого вами человека. Иначе эта картина будет вечно стоять перед вашими глазами".
        Мы убивали. Убивали людей… Объявшее вражеский корабль пламя, мечущиеся в огне человеческие фигурки, посвист безжалостных стрел. И беспомощно распростертые на окровавленной палубе человеческие тела.
        Это был уже третий потопленный ими корабль. Без малого две сотни погубленных жизней. Лейтенант Осор был весьма доволен, а капитан Ксын вообще находился на вершине блаженства. Вольница ярлов Каварры лишилась трех кораблей всего за четыре дня. Дважды они встречали подобные "Морскому соколу" маленькие суденышки, занимающиеся тем же делом очищения морей от пиратствующих ярлов. На их мачтах болтались тела вражеских капитанов, а из трюмов доносились отчаянные вопли истязаемых пиратов.
        Восстание на Каварре должно быть задавлено еще в зародыше. Свободу вольных морских сообществ следует навсегда утопить в крови. Именно такова была воля Империи.
        Капитан Ксын, побывав на одном из встреченных судов, вернулся в самом приподнятом состоянии духа и тут же попытался устроить на "Морском соколе" такую же пыточную камеру. Лейтенант Осор только пожал плечами, демонстрируя полнейшее безразличие. Но тут кровожадные замыслы Ксына напоролись на непреклонную волю Денгара и Виданы. Пусть они занимаются отвратительным и мерзким делом. Пусть на их совести лежит неподъемный груз сотен моряков, окончивших жизнь в холодных глубинах морей. Но никогда этот корабль не будут оглашать вопли пытаемых пленников. Никогда! И если капитан Ксын еще раз хотя бы задумается об этом… Вероятно, этот корабль вполне доберется до берега и без капитана. И глядя на решительные лица страшных колдунов, капитан благоразумно отложил реализации своих кровавых мечтаний.
        Но выловить из воды обессилено цепляющегося за обломок мачты раненого морехода, чтобы, отрубив ему голову, пренебрежительно выбросить тело обратно, а оскалившуюся голову использовать как приманку в ловле акул… Видана отчаянно сопротивлялась порыву вышвырнуть весело гогочущую команду за борт на радость пирующим на остатках недавнего кораблекрушения зубастым хищницам.
        Смерть… Видана лежала в своей каюте, судорожно сжав кулаки и едва сдерживая слезы.
        - Парус на горизонте!
        Мелькнула мгновенная мысль. А не все ли равно?.. Пусть убивают. Пусть обходятся без нас… Над головой послышалась суматошная беготня готовивших корабль к повороту моряков. Заскрипела мачта. Еще не успел корабль ярла Олдава опуститься на свое последнее ложе в глубинах моря, как неутомимый капитан уже нашел новую добычу. Будь проклята именем Падших вся эта затея…
        В дверь каюты негромко поскреблись.
        - Господа волшебники, - тоненький голосок одного из матросов отчетливо дрожал. - Господа волшебники, капитан милостиво просит вас подняться на палубу. Приближается вражеский корабль.
        - Проваливай отсюда! - Мрачно рявкнул Денгар. Послышался дробный стук пяток убегавшего матроса.
        - Оставайся здесь. Я пойду, посмотрю, что там на этот раз. - Нежно погладив Видану по спине, Денгар медленно шагнул к двери.
        - Нет… Подожди. - Поспешно вытирая слезы, девушка встала рядом с ним. - Неужели ты думаешь, что сможешь совладать с ними без меня?
        Денгар улыбнулся.
        - Нет. Конечно же, я не смогу управиться один. Идем?
        И они вдвоем поднялись на палубу, готовясь вновь нести смерть и разрушения.

***
        Холодный ветер проносился над палубой "Морского сокола", вздымая плащи Денгара и Виданы. Раздетая по пояс команда уверенно сворачивала паруса, позволяя вражескому кораблю нагнать замедляющую ход жертву. Окутанное крупной зыбью море обрело темно-серый цвет под стать затянутому тучами небу. Распустивший белоснежную ткань парусов, корабль ярлов быстро приближался, оставляя за собой широкий пенный след.
        - Будь я проклят… - Лейтенант Осор пристально вглядывался вдаль. - Это же "Оседлавший волну" - флагманский корабль ярла Сигмуда.
        Нахмурившийся Ксын мрачно посмотрел на небо.
        - Надо бы управиться поскорее. Похоже, скоро у нас будут другие проблемы - надвигается буря.
        И, словно подтверждая его слова, внезапный порыв ветра пронесся над кораблем. Приглушенно загудели ванты. "Оседлавший волну" неутомимо приближался.
        - Кажется, ярл Сигмуд не слишком-то боится этой бури.
        - Ярл Сигмуд не остановится даже перед волей Стража Бездны, лишь бы перерезать глотки паре-тройке Имперских подданных. - Капитан Ксын презрительно плюнул за борт.
        Трехмачтовый великан ярла Сигмунда был уже примерно в половине мили от "Морского сокола". При желании легко можно было разглядеть изготовленные к бою баллисты. Вдоль бортов выстроились десятки лучников. А на корме медленно разворачивалась небольшая корабельная катапульта, готовясь открыть стрельбу маленькими глиняными горшками, заполненными горючей смесью. Одного удачного попадания подобного снаряда оказывалось вполне достаточно, чтобы объятый пламенем вражеский корабль навеки обрел свое последнее пристанище в глубинах бесстрастных морей. Но было и еще что-то…
        - Я… Мы чувствуем… Что-то не так. - Денгар, вцепившись в фальшборт, впился взглядом в приближающийся корабль. - Мы ощущаем магию…
        Громовой раскат, сопровождающийся яркой вспышкой, разорвал воздух. В двух десятках шагов от корабля в воды моря, вздымая фонтан брызг и клубы обжигающего пара, впечаталась небольшая молния.
        Капитан Ксын завопил. Лейтенант Осор вздрогнул. Команда "Морского сокола" с криками ужаса начала беспорядочно метаться по палубе, сшибая с ног застывших как изваяния легионеров Империи.
        Над кораблем, прикрывая его от ударов вражеской магии, возникла едва различимая дымка магического щита. Похожий щит мгновенно прикрыл и "Оседлавшего волну". Воздух прочертила дымная дуга - пылающий снаряд катапульты канул в морских волнах всего в десятке шагов от борта "Морского сокола".
        Корабль ярла Сигмуда приближался. Еще одна молния с грохотом разбилась о невидимую поверхность магической защиты, заставив поддерживающую щит Видану пошатнуться.
        - Капитан! Делайте же хоть что-нибудь!..
        Но капитан Ксын, не дожидаясь окрика Осора, уже яростно ругался, подгоняя испуганных и ошеломленных матросов.
        - Проклятые собачьи потроха… Сухопутные черви… Рыбья требуха… Немедленно ставить парус!.. Лево руля!..
        Медленно, слишком медленно, "Морской сокол" отворачивал в сторону, уходя с пути летящего вперед "Оседлавшего волну". Прекрасно сознавая, что корабль Сигмуда с легкостью превратит в щепки его небольшое судно, капитан Ксын делал все возможное, чтобы уйти от столкновения. Корабельный таран, разбрасывая густые хлопья морской пены, неуклонно приближался, угрожая незащищенному борту "Морского сокола".
        Вражеский корабль прошел буквально на расстоянии руки от Имперского судна. Лучники ярла Сигмуда выпустили целый град стрел, бессильно пробарабанивший по поверхности магического щита. Денгар и Видана метнули несколько огненных шаров, красноватыми вспышками разорвавшихся в затянутых тучами небесах. Пламя с ревом скользнуло по поверхности окутывающей корабль призрачной дымки и бессильно угасло.
        И тут на "Морского сокола" обрушился целый ливень молний. Небольшие небесные стрелы пламенными пальцами ласкали поверхность магического щита. От оглушительного рева невозможно было разобрать даже собственных мыслей.
        Катапульта "Оседлавшего волну" снова выпустила огненный заряд. Мимо. На корабле ярла Сигмуда спешно убирали паруса. Показались длинные ряды весел. Громадный корабль начинал разворот, снова нацеливаясь на уязвимый борт "Морского сокола".
        Между кораблями завязалась настоящая магическая дуэль. Воздух буквально звенел от присутствия могучей магии. Молнии, пламенные шары, мерцающие струйки голубоватого света, какие-то желтые сгустки непрерывно грохотали о поверхность волшебной преграды. Вода вокруг Имперского корабля начинала кипеть.
        - Их там восемнадцать человек, - сквозь зубы выдавил Денгар, говоря о вражеских колдунах. - Восемнадцать жалких недоучек, которые даже попасть-то в нас не могут.
        И действительно, добрая половина ударов проходила мимо "Морского сокола". Молнии бессмысленно хлестали морские волны, жидкое пламя сердито шипело, выбрасывая клубы пара, град желтых сгустков беззвучно исчезал в пучинах моря.
        - Это не Орден, - согласно кивнула Видана, плотно стиснув побелевшие от напряжения кулачки. - Пусть в школах магии учат грубо и топорно, но все же подобных ошибок не допускают даже только начинающие постигать магию новички.
        - Очевидно, самоучки. Что-то вроде местных шаманов или колдунов…
        Но даже слабосильные шаманы могут причинить немало хлопот опытным волшебникам, если превышают их количеством в девять раз. Восемнадцать человек размахивали руками и приплясывали на корме "Оседлавшего волну", стремясь сокрушить волю двух магов Ордена, неподвижно застывших на борту "Морского сокола".
        Восемнадцать колдунов, среди которых были и седые сморщенные старики, и загорелые мужчины в расцвете сил, и даже совсем еще юная девочка лет десяти или одиннадцати.
        Денгар и Видана, объединив силы, удерживали непроницаемую завесу магического щита, изредка предпринимая яростную контратаку. Озаряемый ослепительными вспышками бушующего магического эфира, "Морской сокол" скользил по бушующим волнам.
        А ветер крепчал. Трепещущий парус с трудом удерживал натиск надвигающегося шторма. Тяжело переваливаясь с волны на волну, корабль натужно скрипел. Натянувшиеся как струны толстенные канаты басовито гудели.
        Завершив разворот, корабль ярла Сигмуда вновь пошел в атаку. К непрерывному натиску магии добавилась ожесточенная стрельба носовых баллист. Прошибая магическую защиту, окутанные розоватой дымкой тяжелые метательные копья бессильно падали на палубу "Морского сокола". Очевидно, их смертоносные наконечники были снабжены какой-то магией.
        - Держитесь, они что-то готовят!.. - Голос Денгара был едва различим на фоне непрерывного рева магии и воя ветра. - Сейчас будет…
        Невероятной силы удар потряс "Морского сокола". Корабль тяжело подпрыгнул и с громоподобным треском провалился во впадину между волнами. На палубу обрушился целый водопад соленой морской воды. На ногах не устоял никто. С громким щелчком лопнули несколько канатов. На месте кормовой надстройки остались только расщепленные остатки досок. Палубу во множестве усеивали щепки.
        "Морской сокол" получил тяжелую рану, но и "Оседлавший волну" не ушел безнаказанным. Пропоровший вражескую защиту ответный удар Денгара и Виданы молотом обрушился на палубу вражеского корабля, сметая все на своем пути. Мелкими щепками разлетелись носовые баллисты. С отчетливым хрустом обломилась одна из мачт. Во все стороны разлетелись вопящие человеческие фигурки. "Оседлавший волну" накренился и, потеряв управление, тяжело закрутился на месте.
        - Сломана мачта, - удовлетворенно заметил капитан Ксын. - Теперь-то мы его доконаем…
        - Капитан, - из люка высунулась встревоженная голова матроса. - В трюмах вода.
        - Ах ты, проклятье Падших… - Перемежая свою речь грязными ругательствами, Ксын бегом пробежал через мокрую и раскачивающуюся палубу и мгновенно скрылся в трюме.
        Тяжело переваливающийся на волнах корабль Сигмуда медленно взобрался на гребень исполинской волны и, содрогаясь всем корпусом, ухнул вниз, ни на минуту не прекращая поливать "Морского сокола" градом молний и пламенных сгустков. О мерцающую поверхность магической завесы раскололся глиняный горшок с зажигательной смесью, выпущенный катапультой вражеского корабля. Жидкое пламя медленно потекло по незримому куполу защитного кокона. Лучники ярла вновь рванули тетиву своих луков.
        Над мачтами "Оседлавшего волну" медленно начало сгущаться небольшое облачко ядовито-зеленого цвета. Упорно игнорирующий яростные порывы ветра сгусток зеленоватого тумана медленно опустился вниз, окутав собой весь корабль. Денгар и Видана молча переглянулись. Продержавшись несколько минут, облачко медленно истаяло, разодранное на части безжалостным штормом, и не причинив никакого видимого вреда.
        Корабль ярла Сигмуда, как ни в чем не бывало, продолжал взбираться на бок исполинской волны, огрызаясь магическими шарами и молниями. Полусфера защитного купола, прикрывающая "Морского сокола", мерцала красноватым светом и сыпала густыми искрами. Денгара и Видану периодически хлестала захлестывающя палубу Имперского корабля морская вода. Мириады брызг окутывали все вокруг непроглядной завесой. Из трюма, яростно ругаясь, выбрался капитан Ксын. Прекрасно сознавая, что на палубе они будут только мешаться, солдаты Империи предусмотрительно убрались в предназначенное для них помещение. И только лейтенант Осор продолжал цепляться за мачту, стараясь не оказаться смытым за борт.
        Еще один могучий удар подбросил "Морского сокола". Сорвавшийся с мачты моряк с воплем рухнул на палубу, переломав себе кости. Мгновенно нахлынувшая волна небрежно вытолкнула отчаянно бьющего руками страдальца за борт, даруя ему милосердную смерть в морской пучине.
        Подскочивший капитан Ксын схватил Денгара за рукав.
        - Сделайте же хоть что-нибудь!.. - Капитану приходилось кричать во весь голос, чтобы быть услышанным в чудовищном реве шторма. - В трюме уже разошлась обшивка!! Еще один-два подобных удара и мы камнем пойдем ко дну!.. Слышите?! Мы же утонем!! Если вам плевать на нас, спасайте хотя бы собственные шкуры!..
        Денгар рывком высвободил рукав.
        Следующий удар, отведенный беспримерными усилиями Виданы, вспенил воду в двух дюжинах шагов за кормой "Морского сокола". И в этот момент свой собственный тщательно подготавливаемый выпад совершил Денгар.
        С поднятой к небесам руки молодого мага сорвалась целая череда молний, барабанной дробью простучавших по туманной дымке магического щита, прикрывающего "Оседлавшего волну". Поддерживающих защитный кокон колдунов буквально расшвыряло в стороны. Несколько человек с воплями вывалились в бушующие волны, чтобы тут же исчезнуть в бездонной пучине. С почти ощутимым звоном разлетелась призрачная пелена защитной магии. Чудовищная сила молний обрушилась на корабль ярла Сигмуда, круша борта и размалывая в щепки палубу. Рухнула еще одна мачта, выворотив довольно значительный кусок палубы.
        Тяжело израненный корабль медленно накренился. На развороченной палубе кое-где появились слабые язычки пламени, которые, впрочем, тотчас слизнула захлестнувшая корабль волна.
        "Морской сокол" уходил, оставляя за собой из последних сил сопротивляющийся неутомимому натиску бури полумертвый корабль ярла Сигмуда.
        - Может и утонут, - задумчиво пробормотал капитан Ксын, - а может и нет. Но досталось им здорово.
        - По крайней мере, домой они уже не вернутся, - мрачно буркнул Денгар. - Помнишь то зеленоватое облачко?
        - Ну?..
        - Это яд. Любой, вдохнувший его умрет через несколько часов, исходя кровавой рвотой. Они уже обречены, хотя еще этого не знают.
        - Ай да хитрецы! - Ксын широко ухмыльнулся, привычно переступив ногами, даже не замечая захлестнувшей палубу волны, тогда как Денгар и Видана вынуждены были ухватиться за канаты, чтобы не оказаться за бортом. - Что придумали! Они, значит, будут изо всех сил цепляться за жизнь, пытаясь выбраться из бури, чтобы угодить в лапы еще более мучительной смерти!..
        Капитан, широко ухмыляясь, отошел в сторону и, оттолкнув вахтенного матроса, взялся за рулевое колесо. Денгар, не скрывая бешенства, смотрел ему вслед, всерьез рассуждая, не стоит ли поддаться своим желаниям… А не вышвырнуть ли этого кровопийцу за борт?..
        - Идем. - Видана дернула его за рукав. - Идем в каюту. Оставь его.
        "Морской сокол" скользил по волнам, уходя все дальше и дальше, а в нескольких милях позади него все еще цеплялся за жизнь агонизирующий корабль Сигмуда.

***
        Даже привычные ко всему жители порта Хетнель обратили внимание на основательно потрепанный кораблик, медленно входящий в гавань. Кормовые надстройки превратились в убого торчащие вверх измочаленные куски досок, безжизненно свисал разодранный в клочья парус, безобразно перекосившаяся палуба была усеяна многочисленными обломками. Корабль едва полз, глубоко сидя в воде. По палубе будто во сне бродила измотанная и оборванная команда.
        "Морскому соколу" недешево дались два дня трепавшей его бури. И только мастерство капитана Ксына, самоотверженный труд команды да магия Виданы и Денгара позволили умирающему судну добраться до порта Хетнель.
        Кораблик тяжело скрежетнул килем по мягкому песку и замер, накренившись на левый борт. Последний поход "Морского сокола" завершился.
        - Уф-ф… - Капитан Ксын, тяжело переваливаясь, отошел от треснувшей мачты и затуманенным взглядом посмотрел на вожделенный берег. - Добрались, значит…
        На берегу, заметив бедственное положение корабля, уже спускали на воду шлюпку. Презрительно окинув взглядом поднявшуюся суету, Ксын недовольно фыркнул.
        - Сухопутники… Что с них возьмешь?.. - Капитан повернулся к устало опустившимся на искореженные доски палубы морякам. - Эй вы, а ну-ка дуйте на берег. Шлюпки не ждите - она, небось, не за вами плывет, а за господами волшебниками. Плату за рейс получите у меня дома. Можете снова таскаться по кабакам да щупать девок, пока я не вытрясу из местных властей деньги за мой погубленный кораблик. А потом… что ж, моря велики. Может быть, заделаюсь пиратом…
        Капитан хитро подмигнул Видане и с уханьем прыгнул в теплую прибрежную воду. Вынырнув, он резво поплыл к берегу. Ни минуты не медля, команда последовала за ним.
        Лейтенант Осор задумчиво посмотрел на выбирающихся из воды моряков.
        - Все каваррцы чокнутые.
        Среди выстроившихся на перекосившейся палубе солдат Империи послышались сдержанные смешки. Шлюпка уже приставала к испещренному трещинками борту "Морского сокола".
        - Эй, на палубе, сбросьте канат…
        Плавание закончилось.

*** - Нет, на Каварру мы больше не вернемся. - Твердо заявила Видана, решительно тряхнув головой. Одетая в богато украшенное вышивкой и жемчугами платье из темно-синего шелка, она выглядела необыкновенно прекрасной и величественной. Искоса любующийся своей спутницей Денгар согласно кивнул. В глубине души он чувствовал, что Видана ощущает его восхищение и внутренне улыбается ему.
        - Опять своевольничаете? - Полноватый Магистр Ордена Очищения задумчиво поднялся с простого и непритязательного стула. Денгар заметил обширное чернильное пятно на простом балахоне низкорослого волшебника и отметил это явление слабой улыбкой. - На Поднебесный они отправляться не хотят, возглавить лабораторию - тоже не желают. А теперь еще и отказываются выполнять исключительно важное дело уничтожения пиратской вольницы на Каварре… Что же мне теперь с вами делать?
        Видана равнодушно пожала плечами, смотря пустым взглядом поверх головы Магистра.
        Один из руководителей Ордена задумчиво пожевал губу и бегло просмотрел несколько лежащих на его столе бумаг. Медленно ползли минуты.
        - Значит, любите лезть в самое пекло? - Вдруг пробормотал Магистр. - Просто обожаете опасность и не хотите спокойно заниматься в библиотеке или в лаборатории? Значит, вы самые молодые полноправные маги за всю историю Ордена? Тогда я предлагаю вам возможность стать самыми молодыми Очистителями Ордена. Получить такое высокое звание в семнадцать лет… Хм… - Волшебник, задумчиво кивая, потер подбородок, отметив про себя внезапную искорку интереса, проскользнувшую во взгляде этой непокорной парочки. - Есть указ, позволяющий присвоить звание Объединителя и право командовать отрядом в полевых условиях любому волшебнику, проведшему полгода на гарнизонной службе в одном из самых опасных мест Империи… Вы согласны отправиться на Оплот Тьмы?
        Денгар вздрогнул, ощутив также безмерное удивление Виданы.
        Оплот Тьмы. Мир, некогда называвшийся Скалистым. Влажный теплый климат. Кошмарные непролазные болота. Чудовищные полчища мошкары, не дающие покоя ни на мгновение. И, самое главное, нечисть. Неисчислимые количества самых опаснейших и смертоносных тварей. Оплот Тьмы. Мир, по сравнению с которым кошмар Амасиониса кажется всего лишь безопасной детской возней в песочнице под пристальным надзором бдительной мамаши. Оплот Тьмы. Мир, способный реализовать самые жуткие кошмары.
        Мир, на котором вот уже десяток лет ценой беспримерных усилий введенных туда легионов удерживается небольшое наспех возведенное укрепление. Нескончаемые стычки с кошмарными монстрами и безжалостная лихорадка приводят к тому, что попавшие туда люди живут не больше трех-четырех месяцев.
        Полгода в самом адском месте Мироздания…
        - Мы согласны.
        Полноватый Магистр расплылся в широкой улыбке.
        - Вот и чудненько. А то так трудно найти добровольцев…
        - Только сначала мы бы хотели навестить старую Ниленну, которая учила нас.
        - Конечно. Непременно. Можете навестить кого угодно. Я предоставляю вам право прохода в любые миры. - Магистр быстренько чиркнул пером в какой-то внушительного вида бумаге и протянул ее Денгару. - У вас будет неделя, которую вы можете провести где угодно и как угодно. Но потом вы обязаны будете явиться в Цитадель и подготовиться к переходу на Оплот Тьмы.
        Уже подходя к двери, Видана на минуту обернулась.
        - Скажите, господин Магистр, а сколько всего претендентов желают получить высокое звание Очистителя, проведя полгода в аду?
        Волшебник задумчиво потер лоб.
        - За последние десять лет таких было шестеро. Но звание Очистителя не получил никто. Ведь мертвецам ни к чему должность полевого руководителя.

***
        Весть о смерти Ниленны они получили уже подходя к старому дому, стоящему недалеко от реки. Стайка дочерна загорелых полуголых детишек выскочила из непролазного кустарника, с визгом и хохотом играя в ведомую только им одним игру. Заметив идущих по дороге Денгара и Видану, дети со счастливым смехом брызнули в стороны.
        - Паучьи выкормыши!.. Паучьи выкормыши!.. А Старая Паучиха умерла!..
        Ошарашенные нежданным известием, Денгар и Видана попытались расспросить малолетних озорников поподробнее, но тщетно - детвора мгновенно исчезла в густой зелени джунглей и только удаляющийся счастливый визг отмечал их веселье.
        Лето. Жаркое солнце Роднесса.
        Вернувшись в городок, они самым подробным образом расспросили жителей. И постепенно с их слов медленно проявилась картина последних дней Ниленны.
        Старая волшебница, очевидно, знала о приближающемся конце своего пути. Играющие у реки дети частенько видели Паучиху сидящей на крыльце своего полуразрушенного дома и подставляющей изборожденное густыми морщинами лицо лучам яркого полуденного солнца. В последнее время она вновь начала торговать снадобьями. И однажды пришедшие к ней покупатели, осторожно пройдя по скрипучим доскам пола, обнаружили старую колдунью сидящей в старом пропыленном кресле. Руки спокойно лежали на коленях, волосы - аккуратно причесаны и заплетены в жидкую косицу, а на губах навеки застыла ироническая улыбка.
        Собравшись с духом, горожане наскоро похоронили колдунью в саду ее собственного дома. Старый дом стал новой забавой местной детворы, превратившись в сказочный замок, хранящий несметные сокровища. А стражем старых клубков и истлевших тряпок сделался мрачный дух Старой Паучихи. Взрослые горожане посмеивались над веселыми играми своих отпрысков, но в то же время периодически одергивали их. Могила Ниленны должна остаться неприкосновенной. И боялись ли они истинного возвращения гневного духа старой колдуньи или недовольства Паучих выкормышей?..
        Произошло это еще совсем недавно. Ниленна умерла в тот день, когда севшие на "Морского сокола" ее воспитанники впервые вышли в безграничные морские просторы Каварры.
        Денгар и Видана прошли по так хорошо знакомым им комнатам и коридорам древнего особняка. Казалось, что именно сила хозяйки поддерживала старый дом и не давала обрушиться потолкам. А теперь… Дом умирал. Под ногами прогибались полусгнившие доски, угрожающе выпучивались растрескавшиеся стены, буквально на глазах оседала крыша.
        Несколько бесконечно долгих часов провели они у могилы своей наставницы. Той, что вывела их на бесконечный путь познания. Неутомимая жажда знаний, мятущийся дух странствий и желание объять необъятное. Всем этим они были обязаны старой Ниленне. Она отдала им все.
        - Мы будем вечно хранить в сердцах кусочек твоей души…
        - Да обретешь ты долгожданный покой в глубинах Бездны…
        Небольшой холмик земли, из которого уже начали пробиваться первые стебельки травы, и простой деревянный столбик хранили молчание.

***
        Старый смотритель портала негромко хмыкнул, бегло просматривая какой-то свой свиток.
        - Здесь написано, что у вас есть еще два дня.
        - Мы желаем отправиться прямо сейчас. - Решительный голос Денгара слился воедино с уверенными словами Виданы. - Мы желаем отправиться немедленно.
        - Так торопитесь попасть в ад?
        Смотритель окинул взглядом стоящую перед ним сумасшедшую парочку и поджал губы. Об этих чокнутых типах уже шептались во всех коридорах Цитадели. Но ничего… Скорее всего, здесь их видят в последний раз. Оплот Тьмы - место как раз для таких ненормальных, как эти двое.
        Мысли старика как в зеркале отражались на его лице. Видана равнодушно подняла глаза, разглядывая сводчатый потолок. Денгар, глядя прямо в глаза старому смотрителю, широко усмехнулся. Отправляясь в самое опасное место Мироздания, они были готовы встретить во всеоружии любую неприятность. Удобная походная одежда совершенно не сковывала движения. Волосы перехвачены простыми кожаными ремешками. Потрескивающие в воздухе слабые искорки отмечали укутывающий волшебников Ордена магический щит. Двузубые наконечники шрокенов готовы в любой момент выплюнуть мерцание магического острия. Денгар и Видана могли встретить любые неприятности в полной готовности.
        Старик-смотритель не мог не признать, что стоящая перед ним парочка выглядела весьма и весьма грозно. И даже неопытному глазу было заметно, что, прикрывая спины друг друга, эти двое способны выстоять даже в самом опасном месте… Про себя старик отметил, что, возможно, эти двое смогут протянуть на Оплоте Тьмы… месяца два…
        - Ладно. Если вы так уж хотите. Известие о вашем прибытии отправлено на Оплот Тьмы сегодня утром. Они обеспечат защиту портала со своей стороны, а здесь…
        Смотритель несколько раз ударил в подвешенный на тонких цепочках гонг. И едва только затихло мечущееся эхо звонких ударов, под сводчатые потолки залы взлетел надтреснутый голос смотрителя.
        - Высшая опасность! Подготовиться к открытию перехода на Оплот Тьмы!..
        Находящиеся возле окутанной туманной дымкой арки портала волшебники поежились и с опаской отодвинулись подальше. В воздухе отчетливо нарастало напряжение. Почти два десятка магов устремили свои взоры на черную как ночь арку. Магический эфир будто дрогнул в ожидании. Услышав над головой скрежет, Денгар и Видана взглянули вверх - из расположившихся в стенах бойниц один за другим показывались грозные наконечники тяжелых метательных копий. Десятки баллист нацелились прямо в туманную дымку портала. И рядом с ними стояли бесчисленные арбалетчики. Сверкали сталью наконечники наложенных на тетиву стрел. В руках стоящих у стен солдат как по волшебству появились смертоносные шрокены. Приглушенное шипение сотни наконечников слилось воедино. Легионеры Империи спешно оббегали арку портала, занимая позицию для отражения немедленной атаки. Магические лезвия склонились вперед, обратившись в сторону слабо колыхающегося тумана. С грохотом захлопнулась массивная дверь, соединяющая комнату портала с Цитаделью. Лязгнул запираемый с той стороны засов.
        Видя подобные меры предосторожности, Денгар и Видана молча переглянулись. Старый волшебник-смотритель, взглянув на них, громко фыркнул.
        - Подходите ближе и готовьтесь. Когда я крикну - немедленно прыгайте в портал. Ваши вещи мы швырнем за вами. И поторопитесь. Не опоздайте… Даже Отцу Сущего неизвестно, где вы окажетесь, если портал закроют, когда вы будете внутри. Возможно, вас выбросит в какой-нибудь мирок, но, скорее всего, вы вылетите в мрачной пустоте Бездны где-то между Роднессом и Оплотом Тьмы. Поэтому я не советую вам терять время. Помните, портал будет открыт всего полминуты. Создавать переход на более длительный срок слишком опасно - очень велика вероятность появления здесь у нас незваных гостей.
        Денгар и Видана медленно подошли к туманной дымке, окутывающей подножие древней арки. Позади них старый смотритель, укрывшись за спинами солдат охранения, что-то делал с угловатым кристаллом, укрепленным на своем посохе.
        - Готовы?
        В ответ на решительный кивок Денгара, старик слабо улыбнулся.
        - Тогда удачи… Прыгайте!!
        Молниеносно метнувшись в туманную дымку, Денгар и Видана мимолетно ощутили на своих лицах ледяное дыхание Бездны. Портал был настроен на переход… в ад.
        Первым, что они почувствовали, ступив на землю неведомого мира, была жара. Влажный горячий воздух, застывший без единого колебания. Казалось, эти места никогда не знали, что такое ветер. Глаза успели заметить выщербленный камень, покрытый болезненно-зеленоватым налетом плесени и…
        Обрушившийся на плечи могучий удар буквально отшвырнул Видану в сторону. Покатившись по заляпанному какой-то слизистой массой камню, она отчетливо ощутила повторный удар, отбросивший подальше от арки еще не пришедшего в себя после перехода Денгара. Вскочив на ноги, Видана молниеносно вскинула руку. Ярость волшебного пламени рвалась на свободу.
        Около туманного облачка портала несколько солдат в испещренных пятнами ржавчины панцирях методично рубили шрокенами какую-то безобразно дергающуюся массу кровавой слизи. Еще один воин неподвижно лежал на камнях, а вокруг его тела медленно расплывалось кровавое пятно. Стальная кираса на груди погибшего бойца была безобразно смята и разодрана. Денгар стоял на четвереньках, ошеломленно мотая окровавленной головой, а над его телом стоял человек в стандартных латах Имперских легионов, и в его руке мерцало призрачное лезвие древнего двузубого копья. Прежде чем Видана смогла превратить нападающего в кучку дымящегося пепла, солдат, немыслимо извернувшись, ткнул шрокеном куда-то вверх. Мимо, лихорадочно хлопая крыльями, с истошным визгом пролетел средних размеров крылач. Из его груди, орошая камни, обильно капала кровь. Тварь с хлюпаньем врезалась в камень и закрутилась на месте. Подскочивший солдат умелым движением снес кошмарному порождению мрака его уродливую голову.
        - Сзади!..
        Молниеносно обернувшись, Видана заметила грозные когти и зубы еще одного крылача. Тварь была всего в нескольких шагах от нее… Видана, отшатнувшись, выплеснула свою силу. Уродливый монстр испарился во вспышке тусклого пламени.
        - Быстрее! Отходим!..
        Подхватив вылетевшие из туманного облачка портала заплечные мешки, Видана побежала в сторону размахивающего руками легионера в ржавом панцире и помятом шлеме. На груди солдата потускневшим серебром расположился знак старшего офицера Имперских легионов. Денгар, с трудом переставляя заплетающиеся ноги, последовал за ней. А позади всех отступали солдаты, непрерывно орудующие шрокенами.
        Офицер скрылся в узком лазе какого-то заросшего слизью и болотной тиной массивного строения. Подталкивая перед собой пошатывающегося Денгара, солдаты последовали за ним. Выставившая магический щит Видана, наконец-то вздохнула свободно и бегло осмотрелась по сторонам.
        Кошмар. Ад, сделавшийся реальностью.
        Покрытая слизью и обросшая нездоровой порослью неведомых растений, чьи стебли слабо шевелились при полнейшем отсутствии ветра, арка портала одиноко возвышалась на небольшой площадке, окруженная несколькими приземистыми каменными сооружениями. Видана знала, что укрепления на Оплоте Тьмы были сооружены всего десять лет назад, но здания выглядели так, будто простояли здесь уже несколько столетий. Слизистая масса густо облепляла выщербленные стены, в узкие щели бойниц старательно стремились проникнуть стебли кошмарных растений, на крышах привольно расположились похожие на безобразные щупальца стебли знакомых им по Амасионису ядовитых растений. Противоядие от яда этой поросли так и не было создано, несмотря на беспримерные усилия Ордена.
        Очевидно, Имперский аванпост некогда окружала стена, но ныне от нее остались лишь жалкие остатки. Беспорядочные груды камней уже покрывались густой подушкой бледно-зеленого лишайника. В многочисленные проломы заглядывали уродливые деревья. Черного цвета листья висели на ветвях подобно напившимся до отвала кровью паразитам. Срывающиеся листья с хлюпаньем падали на землю, разбрызгиваясь омерзительной жижей.
        А вокруг простирались бескрайние болота. Болота, насыщенные туманными болезнетворными испарениями. Болезненно скрючившиеся чудовищные деревья, смертоносные растения, насквозь пропитанные ядами, покрывающее землю одеяло темного мха. Всю это вызывающую рвотные позывы картину окутывало туманная дымка ядовито-зеленоватого цвета, сквозь которую были отчетливо различимы копошащиеся тут и там твари.
        Твари. Кошмарные творения безумных магов, порожденные во времена Раскола. В затянутых зеленоватой пеленой небесах, непрерывно посвистывая, кружили десятки крылачей. Через жалкие остатки стены перебирались несколько исполинских крюколапов. Немного в стороне от вросших в землю строений стоял мечезуб, презрительно оглядывая вторгшихся в его владения ненавистных людей. В безумном переплетении всевозможных кошмарных растений шныряли мириады мелких чудовищ размером не больше кошки. А среди уродливых деревьев неподвижно замер дендроид. Ощутив взгляд Виданы, ожившее дерево злобно мигнуло своими красноватыми глазками и издало скрежещущий рев.
        В воздухе непроглядной завесой висела мелкая мошкара, набиваясь в глаза и рот.
        - Скорее!.. Чего встала?..
        Всадив небольшую пламенную струйку в пикирующего на нее крылача, Видана метнулась в сторону и стрелой проскочила в узкий лаз между исполинскими гранитными плитами стен. С лязгом захлопнулась тяжелая металлическая дверь. Тяжело громыхнул засов. И почти сразу же послышался глухой удар. Ржавое железо толстенной двери отозвалось жалобным скрежетом. Еще удар, и еще. Потом раздалось какое-то отвратительное скрежетание, сопровождающееся мелким содроганием непроницаемого металла.
        - Мечезуб, - мрачно пробормотал офицер. - До чего же здоров, гад.
        Они медленно спускались по грубым каменным ступеням. Каменные стены были покрыты многочисленными капельками влаги. Кое-где виднелись пятна лишайников. Через неравные промежутки в небольших нишах виднелись тускло светящиеся осветительные шары.
        Спустившись примерно на пятьдесят шагов и закрыв за собой не менее десятка тяжелых дверей, сделанных из ржавого железа почти в ладонь толщиной, они вышли в небольшую залу. По стенам медленно стекали струйки воды, уходя в узкие отверстия, пробитые в каменном полу. В комнате стоял грязный деревянный стол, позеленевшая медная стойка для оружия… и все.
        - Уф-ф… Выбрались. - Офицер тяжело прислонился к мокрой стене, не обращая внимания на капающую ему на голову воду. - Трое наших погибли, пытаясь обеспечить вам спокойное безбедное прибытие…
        - И это-то спокойное и безбедное? - Видана подняла бровь, одновременно с этим осматривая здоровенную шишку на голове Денгара.
        - Конечно безбедное, - фыркнул офицер. - Ведь вы же живы и даже почти не пострадали. Кстати, как там ваш друг?
        - Нормально. - Денгар выпрямился и осторожно потряс головой. - Только в голове гудит. Я же чуть стену макушкой не прошиб…
        - Шлем надо носить, - любезно посоветовал один из стоящих неподалеку Имперских легионеров, беззастенчиво разглядывая гостей. - Новички, значит? Ох, возиться теперь с вами…
        - Уймись, Урсал.
        - Молодые они какие-то. Зеленые. И не маги вовсе, а подмастерья, небось…
        - Уймись! - Офицер наградил болтуна небрежным подзатыльником. Железо латной перчатки лязгнуло о сталь шлема. - Не обращайте на него внимания. Я генерал Фарнас, командующий Имперской тысячей в этом забытой Отцом Сущего дыре. А вы, я думаю, Денгар и Видана - волшебники Ордена, согласившиеся провести на Оплоте Тьмы полгода?
        - Пьяные наверно были… - Негромко пробормотал Урсал, за что получил еще один подзатыльник. Но, будучи в шлеме, он всего лишь ухмыльнулся.
        - Работенки для вас полно, - продолжал генерал Фарнас, - но сначала вам надо устроиться. Лейтенант Урсал проводит вас.
        Следуя за лейтенантом, они прошли по темным сырым коридорам подземной крепости. Мрачные галереи пересекались под самыми неожиданными углами, превращались в лестничные площадки и поминутно расширяясь грубо высеченными в камне комнатами, служившими вместо привычных казарм. Слоняющиеся по коридорам легионеры со слабыми проблесками любопытства следили за двумя новичками.
        - Здесь у нас больные. - Урсал указал рукой в полутемную комнату, где прямо на разбросанных по камням тряпках лежали скорчившиеся человеческие фигуры. Тяжелое дыхание поминутно прерывалось мучительным кашлем. Несколько человек негромко стонали. - И генерал бы хотел, чтобы вы заглянули сюда как можно скорее…
        - Здесь оружейная. - Темная пещера, до самого верха заваленная ржавыми обломками доспехов и оружия. - Тут тоже не помешает ваша помощь. Фарнас говорил, что вы - большие мастера по древнему оружию. У нас есть почти две сотни недействующих шрокенов…
        - Здесь солдатские казармы. - Лейтенант широко усмехнулся и, повернувшись, подмигнул Видане. - Если эти болваны начнут приставать к тебе - можешь, не раздумывая, всадить им коленом между ног. Иного способа наши молодцы не понимают. Но на самом деле парни они хорошие…
        - А вот здесь будет ваша комната. Сожалею, что так тесно, но удобств здесь не предусмотрено…
        "Комнатой" оказался небольшой закуток, отделенный от коридора истлевшей шкурой мечезуба, от которой исходил неповторимый запах. Внутри находились три "кровати", если так можно было назвать простые ниши, вырубленные в граните, ворох поросшего плесенью тряпья в углу и глиняный ночной горшок. Струящаяся по стенам вода придавала комнате совершенно необычный вид. Пока Денгар и Видана, поджав губы, осматривали место, где им предстояло провести следующие полгода, лейтенант Урсал охотно посвящал их во все трудности жизни в аду.
        - Хорошенькое местечко, чтобы провести здесь остаток жизни. Вы, господа, хоть и колдуны, но ума-то совершенно не нажили. Подумать только - податься добровольцем на Оплот Тьмы. Здесь у нас жить можно только под землей. Хотя и сыро, но зато твари не докучают. Сначала, когда крепость строили, то хотели все сделать как обычно… Уйму народу сгубили… Только потом догадались, что вниз-то безопаснее, чем вверх.
        - Землероев не боитесь?
        - Какие землерои? - Лейтенант громко рассмеялся, постучав кулаком по стене. - Сплошной камень! Крепость целиком находится в каменном утесе. Сюда они прорыться не могут.
        - А наверху?
        - Вот сверху кошмар настоящий. - Урсал, разом потеряв свою улыбку, недовольно скривился. - Туда и выйти-то невозможно. Если из десяти вышедших наверх возвращаются хотя бы пятеро - это раньше считалось нормальным. Раньше. Сейчас времена другие. Нечисть… Она умнее, что ли стала… Не знаю. Но действуют эти твари куда более организованно. Если раньше иногда бывало, что пока одни наседают на нас, другие тем временем пожирают первых, то сейчас - ни-ни. Скажу вам даже, что эти чудища откуда-то прознали основы тактики и стратегии. Крюколапы атакуют с помощью мечезубов. Крылачи уже не кидаются бессмысленно с небес, а поджидают удобного случая, пикируя сразу десятком со всех сторон. Землерои копают вполне разумные траншеи и укрепления. Дендроиды… - Лейтенант поежился и мрачно сплюнул. - Эти твари подбираются поближе к крепости и пускают в дело свои корни. Скажу вам, что эти уроды могут что угодно сломать, дай только время. Стену они подрушили, а теперь занялись дверьми. Главный вход уже небезопасен - свод там того и гляди рухнет.
        Перед глазами Денгара мгновенно пронеслись картины Амасиониса, проходящие буквально на расстоянии протянутой руки твари и удивленные слова Тингралла: "Хотел бы я понять, что все это значит… Почему? Почему? Почему? Неужели у тварей действительно появился вождь?" Теперь кошмар Амасиониса перенесся и на Оплот Тьмы. Здешние монстры тоже начали проявлять какие-то неожиданные вспышки разума.
        - И что можно сделать?
        - А что тут сделаешь? При поддержке крюколапов и мечезубов дендроиды почти совершенно неуязвимы. За одну деревяшку приходится жертвовать несколькими десятками бойцов.
        Урсал тяжело вздохнул.
        - Но тут хоть что-то зависит от меня лично. Если я умею орудовать шрокеном, то этого у меня не отнимешь. А вот болезни… У нас каждый второй солдат едва может на ноги подняться. Половину дня наши бравые вояки проводят со спущенными штанами. Понос уже давно превратился в кошмар. А лихорадка еще хуже. В таком климате, как здесь… Тепло, влажно, насекомых полно. У нас почти сотня больных малярией. И я сомневаюсь, что хоть кто-то из них выживет… Есть еще отравления и простые раны от когтей и клыков, но их не так много - не больше десятка. Обычно такие умирают сразу.
        Денгар устало потер голову. Веселенькое местечко.
        - Ну что ж, пойдем и посмотрим ваших больных. Как ты считаешь, есть ли возможность отправить послание в Цитадель, чтобы они прислали нам кое-какие травы?..

***
        Денгар и Видана провели в подземной крепости Оплота Тьмы уже неделю. Самую томительную и тяжелую в их жизни неделю. Ежедневно с самого утра они отправлялись в организованный в одной из пещер госпиталь. Там на грязных тряпичных подстилках лежали почти две сотни больных. Две сотни. Почти треть оставшегося в крепости отряда. В пропитанном болезнетворными испарениями воздухе непрерывно слышались стоны и надрывный кашель. Видана ходила между рядами больных в сопровождении нескольких добровольных помощников из числа легионеров и устало раздавала распоряжения. Солдаты поили своих больных и умирающих друзей настойками и эликсирами, меняли подстилки и держали отчаянно бьющихся в судорогах больных, пока Видана со слезами на глазах острым ножом вскрывала отвратительнейшего вида гнойники и язвы. Иногда подобные операции заканчивались успехом, и бойцы медленно шли на поправку, но чаще всего через несколько часов молчаливые легионеры уносили безвольное тело своего умершего товарища. Уносили, только для того, чтобы место погибшего занял еще кто-нибудь.
        Даже Творцы не умели воскрешать умерших…
        А в соседней комнате непрерывно булькал котел. Одетый в одну набедренную повязку, Денгар ходил вокруг отвратительного на вид варева и непрерывно помешивал его обломанным древком шрокена. В комнате стояла нестерпимая жара, ярко полыхало поддерживаемое волшебством пламя. Дров на Оплоте Тьмы найти было невозможно. Местные деревья, насквозь пропитанные омерзительным черным соком, упорно отказывались гореть. Сжечь можно было только изрубленные в щепки и хорошо просушенные останки дендроида, но за подобное топливо приходилось платить слишком большим количеством жизней.
        Поэтому находящиеся под землей солдаты ели только обычные сухари, сыр да вяленое мясо, доставляемые сюда из Цитадели раз в неделю. Но за каждое повозку приходилось дорого платить. Платить кровью. Ибо приходилось выходить наружу, а мириады местных тварей рьяно жаждали отведать человечьего мяса. Зато воды было вдоволь - на жажду никто никогда не жаловался. По стенам непрерывно катились капли, а под крепостью находилось большое подземное озеро.
        Темные мрачные подземелья. Холодный камень грубых стен. Сочащаяся из каждой щели вода. И что-то магическое… тончайшее дуновение магии, постоянно присутствующее в воздухе. Магии, буквально разлагающей все своим прикосновением. Одежда за несколько дней превращалась в расползающиеся склизкие лохмотья. Латы мгновенно ржавели. Осветительные шары истощали свою магию буквально за несколько часов. Имперские мечи всего за полтора месяца превратились в жалкие кучки пыли. Стоило только отложить недоеденный сухарь в сторону, как уже через полчаса на нем располагалась плесень.
        Но хуже всего приходилось людям. Будто чья-то незримая рука непрерывно играла на натянутых до звона струнах человеческих душ. Будто чей-то тяжелый взгляд злобно уставился в спины бойцов, ни на мгновение не прерывая свое наблюдение. Ночные кошмары были обыденным делом. Осунувшиеся и измотанные люди неприкаянными тенями бродили по полутемным коридорам. Многие сходили с ума, отчаянно крича о крадущихся призраках и надвигающейся тьме.
        Солдаты, сжав зубы, терпели. Терпели, сознавая, что буквально через несколько недель им на смену придут другие бойцы. Еще полтора месяца и они смогут вернуться домой. Точнее, вернуться только те, кто выжил. Легионеры проводили на Оплоте Тьмы по три месяца. С тех пор как возглавляемая лейтенантом Урсалом тысяча попала в эти подземные коридоры прошла уже половина срока. И тысяча превратилась в жалкие шесть сотен, источенные болезнями. Люди умирали ежедневно. Причем большую часть жизней уносили болезни, а не твари. Именно лихорадку, а не нечисть следовало бы назвать истинным владыкой этого мирка.
        Каждый день в госпиталь заглядывал лейтенант Урсал. Он ходил вдоль рядов лежавших в полузабытье и стонущих бойцов, и глаза его сверкали мрачной незамутненной яростью. Сжимающая древко шрокена рука белела от напряжения. Но лихорадка - не тот враг, которого можно было поразить оружием, пусть даже и магическим. Склоняясь к больным, лейтенант тихо шептал им слова утешения, а потом закрывал умершим глаза, негромко бормоча молитвы об отходящих душах.
        Изредка заглядывал генерал Фарнас. Утомленный и похожий на высохший скелет, обряженный в ржавые латы, он держался только за счет своей могучей воли. Генерал провел здесь уже почти год. И за это время из крепкого молодого человека превратился в дрожащего старика.
        Именно генерал Фарнас рассказал им историю Оплота Тьмы. Забытый в доимперские времена, этот мир был заново открыт всего несколько десятилетий назад. Первая экспедиция, отправившаяся туда бесследно канула в вечность буквально через несколько минут после того, как ступила на землю этого проклятого места. А через открытый портал на Таулус хлынули целые орды нечисти. Только ценой большой крови удалось остановить вторжение кошмарных тварей. Погибли тысячи бойцов, но портал смогли отбить и закрыть. Позднее была предпринята вторая попытка. Две тысячи лучших бойцов Империи вступили в этот мир. Все они погибли уже через три дня. Именно тогда мир, некогда называвшийся Скалистым, получил имя Оплота Тьмы. Император был взбешен. Через портал прошли сразу четыре легиона, а на Скалистом вокруг портала начала спешно сооружаться крепость. Затея рухнула, обернувшись большой кровью. От сорока тысяч солдат за четыре месяца остались только несколько разрозненных отрядов, затерявшихся в болотах. Сопровождающие легионы волшебники Ордена полегли все до единого. Крепость так и не достроили. А о затее создать аванпост
Империи в аду забыли на несколько долгих десятилетий.
        Но, взойдя на престол, Императрица повелела возобновить полузаконченное строительство укрепления. Крепость была сооружена ценой нескольких тысяч жизней. И десять лет назад в нее был назначен первый гарнизон. Когда через несколько дней пришли подводы с продовольствием… Только голые стены и кровавые пятна на полу. От людей не осталось даже костей или доспехов. Гарнизон был назначен вновь. И через три дня пришла мольба о помощи. Вновь были введены легионы. Вновь началось строительство, но уже вглубь. Сотни каменотесов рубили неподатливую скалу, вгрызаясь все глубже и глубже в камень.
        Аванпост на Оплоте Тьмы стоил Империи столько жизней, сколько она не теряла со времен Восстания за Освобождение. Несколько десятков тысяч бойцов, волшебников и ремесленников навеки остались в этом негостеприимном мире.
        Ради чего? Ради того, чтобы Императрица могла, не кривя в душе, твердо сказать: "Империя объединяет все известные миры". Все! Объединяет… возможно. Но не властвует. Никто не властвует на Оплоте Тьмы. Никто, кроме нечисти и болезней.
        - Зачем? Зачем мы удерживаем аванпост в этом проклятом месте? - Генерал Фарнас устало прислонился к мокрой стене. - Зачем все эти жертвы? Возможно, Императрица прикажет снять мне голову за вольнодумство и измену, но я все рано скажу, что это глупость. Мы теряем до трех сотен человек ежемесячно, не получая взамен ничего. Оплот Тьмы не представляет для Империи совершенно ничего ценного. Нечисть не ведет торговлю, а вывезти отсюда можно только болезни. Ужас… Боль… Смерть…
        Люди умирали. Умирали. Умирали. Ежедневно, проходя мимо измученных болезнями легионеров, Видана обнаруживала несколько бездыханных тел. Она делала все возможное, Денгар с покрасневшими и слезившимися от дыма глазами вкладывал в свое варево всю силу до последней капли, назначенные им в помощь солдаты беспрекословно выполняли все распоряжения, но люди умирали. Да, смертность снизилась. Почти половина обреченных на смерть солдат вставали на ноги… чтобы через несколько дней вновь явиться в пропахшкую страданиями пещеру с приступом лихорадки.
        И тут свалилась Видана. Она металась в полубреду, раскинувшись на грязной подстилке. Жар и рвущий внутренности кашель ни на минуту не выпускали ее из своих объятий. Превратившийся в мрачную тень Денгар проводил долгие часы, не отходя от нее. На поверхности тусклый дневной свет сменялся кромешной ночной тьмой, но в каменных коридорах это было совершенно незаметно. Здесь среди капающей с потолка воды всегда царила тьма. Волшебное сияние осветительных шаров лишь на время вынуждало ее отступить. На время. Надо лишь немного подождать, когда слабые искорки человеческих жизней исчезнут под неумолимыми шагами времени. Года? Века? Эпохи? Тьма терпелива и вечна.
        Текло время. Неподвижно лежала среди больных и умирающих солдат Видана. И только хриплое тяжелое дыхание говорило Денгару, что в ее теле еще теплится жизнь. Пошатываясь и едва переставляя ноги, он тащился по полутемной зале, проходя мимо больных и умирающих. Превратившееся в безжизненную маску лицо молодого волшебника приобрело землистый оттенок. Подойдя к неподвижному телу, он буквально рухнул на покрытый какой-то слизью пол и, взяв Видану за руку, что-то зашептал.
        Стоя в стороне, на него печально смотрел лейтенант Урсал.
        Денгар нежно вытер покрывшийся каплями пота лоб девушки и с трудом поднялся на ноги. Столько дел еще требовало его внимания. Видана… Он уже не мыслил себя без нее. Вместе. Всегда вместе… Если… Если она… Тогда я просто выйду на поверхность и предоставлю этому проклятому месту завершить свое дело. Вместе…
        Немного в стороне двое легионеров молча подняли безвольное тело своего товарища, умершего буквально несколько минут назад.
        Оплот Тьмы неуклонно собирал свою мрачную дань из человеческих душ.
        Среди смертей и отчаяния медленно прошли несколько дней. Умерли еще двенадцать легионеров. Девять человек излечились и уже покинули госпиталь, окрещенный среди солдат Пещерой Страдания. Семнадцать бойцов заболели… Стараниями Денгара Видане стало немного лучше. Она пришла в сознание и теперь недвижимо лежала, затуманенным взором глядя на ковыляющего по госпиталю молодого мага. По ее щекам медленно катились слезы. Эмоциональные узы, связывающие их воедино, буквально скорчились под натиском неодолимых страданий и безграничной усталости.
        Редкие свободные минутки Денгар неизменно проводил рядом с Виданой. Он поил ее и кормил, менял подстилку и проникновенно шептал слова утешения. Все что могла сделать в ответ девушка - это одарить его слабой улыбкой и, преодолевая охватившую ее слабость, дрожащей рукой погладить измотанного Денгара по щеке.
        Боль и отчаяние. Отчаяние и боль.
        Минуло еще несколько дней. Умерло еще несколько солдат. Из туманного облачка портала в назначенный срок явились повозки с продовольствием и запасами лекарственных трав, и за их прибытие пришлось заплатить четырнадцатью жизнями. Денгар участвовал в вылазке, короткими всплесками огня сшибая круживших в небесах крылачей.
        Болезнь Виданы медленно отступала. И хотя Денгар строго запретил ей подниматься на ноги, иногда солдаты все же встречали в темных коридорах молодую девушку с трудом идущую вперед, придерживаясь за стену.
        Денгар держался только чудом. Исхудавший и превратившийся в жуткое подобие человека, обряженное в расползающиеся обноски, он напоминал столетнего старика. Дни и ночи он проводил в госпитале среди больных солдат, говоря генералу Фарнасу, что не сможет отдыхать спокойно, зная, что в нескольких шагах от него умирают люди. Дело Ордена - помогать страждущим…

***
        В адских мучениях души и тела прошли полтора месяца. Срок пребывания на Оплоте Тьмы тысячи лейтенанта Урсала подошел к концу. На смену истощенным и измученным солдатам должны были прийти полные сил легионеры. Но, к сожалению, не все, ступившие на грязные камни этого мира три месяца назад, смогут вернуться домой. Тысяча превратилась в четыре сотни совершенно измотанных бойцов, и почти половина из них была больна. Те, кто мог самостоятельно ходить - встали и пошли, некоторых понесли на наспех изготовленных носилках. Но в темной пещере госпиталя под надзором измученного Денгара и едва стоящей на ногах Виданы остались двадцать три человека. Двадцать три умирающих солдата. Отныне Оплот Тьмы становился их последним пристанищем.
        Но следовало еще подняться на поверхность и выдержать неминуемые атаки нечисти. Среди оставшихся в живых после трех месяцев в самом жутком месте Мироздания только полторы-две сотни человек могли держать в руках оружие. Поэтому выработанный генералом Фарнасом план предусматривал, что явившиеся им на смену бойцы пройдут переход первыми, и пока они будут сдерживать атаки кровожадных тварей, жалкие остатки уходящего гарнизона спешно пройдут сквозь портал. Потом пришедшая на смену тысяча организованно отступит в подземную крепость, убедившись в том, что портал будет закрыт.
        Сам генерал собирался вновь остаться здесь. Ведь никто лучше него не знал эти проклятые места. Сколько глупых ошибок можно будет избежать, сколько солдат останутся живы, если будут служить под руководством опытного и знающего командира? . Пусть даже ценой моей собственной жизни. В глубине души Фарнас сомневался, что сможет вынести еще один срок. Но даже если вернуться… Нет. Оплот Тьмы уже слишком глубоко въелся в мои кости. Генерал отчетливо сознавал, что, скорее всего, будет похоронен в дальних пещерах, превращенных в громадный склеп. Там лежат почти все мои друзья… Скоро я смогу соединится со своими братьями по оружию.
        Но мечтам генерала Фарнаса не было суждено сбыться. Его тело не смогло обрести вечного покоя в сырых подземельях Оплота Тьмы. Не смог он и вернуться домой. Сражающийся плечом к плечу вместе со своими солдатами, генерал был повержен исполинским мечезубом. Мерзкая тварь уволокла его окровавленное тело в болота очевидно с целью немного подкрепиться. Путь генерала Фарсала был завершен, а его измученный дух обрел долгожданный покой в глубинах Бездны.
        Командование подземными коридорами Оплота Тьмы принял седобородый капитан Ла-Саат - выходец одной из аристократических семей Светлого - мира, освещаемого сразу двумя солнцами. К волшебству капитан относился несколько настороженно и магов недолюбливал. Уже много позднее Денгар и Видана узнали, что некогда его семья правила одним из десятка княжеств Светлого, но пришедшие легионы Империи в тяжелой кровопролитной стычке наголову разгромили их ополчение. И решающую роль в этом сражении сыграло волшебство. Именно магию семья Ла-Саата считала основной причиной того, что сейчас бывшие князья вынуждены жить в простом небогатом домишке и служить в войсках Империи, дабы иметь кусок хлеба.
        С ледяной вежливостью переговорив с Денгаром и Виданой, капитан Ла-Саат предоставил им самим распоряжаться своей судьбой.
        Измотанный Денгар и еще не оправившаяся после болезни Видана получили небольшую передышку. Оставшиеся солдаты тысячи лейтенанта Урсала один за другим умерли, а недавно прибывшие легионеры еще не успели заболеть. В больничной пещере остались только четыре человека, раненые нечистью при прорыве отряда Ла-Саата через портал. Их раны хотя и были тяжелыми, но опасности для жизни не представляли.
        Впервые Денгар и Видана смогли спокойно отдохнуть. И их сон не нарушался стонами умирающих и воплями запертых в специальной комнате сумасшедших.
        Но, к сожалению, их покой продолжался недолго. Уже через неделю появились первые больные. Лихорадка вновь взялась за свое, обрушившись на головы ничего не подозревающих легионеров. И вновь вдоль рядов больных устало ходила Видана, а Денгар, истекая потом от немыслимого жара, варил на волшебном огне лекарственные зелья.
        Нечисть сумела прорваться в подземные коридоры, через расшатанные корнями дендроидов двери главного входа. Только ценой беспримерных усилий удалось оттеснить волны накатывающихся тварей. Капитан Ла-Саат приказал обрушить свод, чтобы преградить дорогу нечисти, что и было проделано. Исполинские глыбы обрушились с потолка, погребая под собой как людей, так и монстров. Непроходимый завал отныне отмечал то место, где некогда находился один из трех входов в подземелье.
        Подземная крепость получила отсрочку. Именно отсрочку, потому что, подойдя к завалу и прислушавшись, можно было отчетливо различить слабые шорохи. Ни на минуту не прекращая свою деятельность, нечисть разрывала проход. Широкие лапы землероев один за другим выковыривали громадные каменные валуны, и преграда с каждым днем становилась все тоньше и тоньше. А дендроиды сосредоточили свои усилия на другом входе, медленно расширяя своими вездесущими корешками многочисленные трещины в камне. И если им дать возможность спокойно продолжать свою разрушительную деятельность, то максимум через пять-шесть месяцев твари смогут проникнуть в подземелья еще в одном месте.
        Капитан Ла-Саат был откровенно удивлен, но Денгар и Видана просто пожали плечами. Нечисть уже не в первый раз проявила признаки здравого смысла. Действуя подобно армии под единым командованием, твари становились гораздо опаснее. Тактика прямых налетов и бездумных атак сменилась засадами и ловушками.
        Дважды заключенный в подземелья гарнизон предпринимал вылазки на поверхность и ценой большой крови выбивал тварей с окружающих крепость территорий. Но, отступив в болота, нечисть дожидалась пока легионеры не вернутся под землю, а затем вновь принималась за свое.
        Аванпост на Оплоте Тьмы был обречен.

***
        Кошмарные дни в этом аду медленно складывались в недели. Недели превращались в месяцы. Срок пребывания на Оплоте Тьмы тысячи капитана Ла-Саата подходил к концу - оставалось всего несколько дней. Денгар и Видана, превратившиеся в обтянутые кожей скелеты, скрипя зубами, продолжали делать свою работу. Лохмотья одежды висели на их плечах как на вешалке. На отмеченных печатью безграничной усталости лицах лихорадочно-безумным блеском сверкали глаза. И чем ярче разгорались огоньки в их глазах, тем мрачнее выглядел капитан Ла-Саат, прекрасно сознавая, что если находящиеся в этом подземелье волшебники сойдут с ума… Он уже успел убедиться в смертоносной эффективности искусства магии, когда в очередной раз пришли подводы с продуктами. Тогда наверх вместе с отрядом поднялся Денгар. И впервые за последние несколько лет подобная вылазка обошлась такими малыми потерями. Тяжелый невидящий взгляд волшебника скользил по болотам, а вслед за ним неслась сплошная полоса огня. Десятками гибли сожженные твари, полыхала уродливая ядовитая поросль, кипела черная болотная вода, выбрасывая густые струи пара. Выжженные
вокруг крепости болота до сих пор не затянули нанесенные им раны.
        Снедаемый сомнениями капитан Ла-Саата приказал нескольким легионерам незаметно приглядываться к двум магам. Если бы подобное происходило с двумя простыми солдатами, то капитан, во избежание возможных неприятностей, приказал бы немедленно их запереть. Но как можно запереть магов?.. Тем более что согласно бумагам Ордена эта полубезумная парочка подчинялась только генералам Имперских легионов. Генерал Фарсал погиб, а заменяющий его военачальник прибудет только вместе со сменой. Капитан скрежетал зубами, понимая, что в подземельях находятся двое совершенно неподотчетных ему людей. И не просто людей - волшебников! Легионеры мрачно поглядывали на своего командира и старались поменьше появляться вблизи госпиталя. А Денгар и Видана продолжали делать свое дело, ведь количество больных продолжало расти. И огоньки в их глазах сверкали все ярче и отчетливей.
        Ситуация понемногу накалялась. Несколько раз Ла-Саат уже всерьез подумывал о возможности втихомолку перерезать волшебникам глотки во сне… Но тут случилось нечто, в корне изменившее ситуацию.

***
        Бескрайние болота Оплота Тьмы раскинулись вокруг на непостижимое расстояние. Высоко над головой сквозь зеленоватую дымку смертоносных испарений слабо просвечивал тусклый шар солнца. Туман. Зеленоватый туман смерти.
        Он отчетливо осознавал, что дышит этим ядом уже слишком долго, но ничего не мог поделать… Твари. Десятки, сотни, тысячи тварей копошились вокруг него, занимаясь какими-то своими делами. Они рылись в грязной болотной тине, плескались в черной воде, испуская отвратительно-зловонные пузыри, и беспорядочно огрызались друг на друга. Здесь были пауки и песчаные слизни, крюколапы и болотные сосальщики, мечезубы и крылачи. Отдельно ото всех на небольшом островке возвышались корявые стволы дендроидов.
        Он знал, что все видимое им существует на самом деле. Откуда? Неважно. Он знал!
        Неисчислимые орды нечисти ждали своего часа. А в небесах над бесчисленными полчищами тварей слабо мерцали четыре багровых огня. И клубящиеся вокруг туманные облачка напоминали своей формой чудовищные искажения двух человеческих лиц. С небес на болотные пространства проклятого мира смотрели два чудовищных лика.
        Четыре глаза. Глаза медленно обернулись в его сторону. Чудовищный давящий взгляд уставился прямо ему в лицо. Он пытался заслониться руками, спрятаться, нырнуть в омерзительную болотную жижу или даже умереть на месте, лишь бы не ощущать как чужие мысли медленно и как-то лениво потрошат его замороженный неведомой волей рассудок. Но тело отказывалось повиноваться ему. Он стоял, неподвижно взирая на чудовищные лица и не мог отвести глаз. Слабое эхо, похожее на чей-то далекий крик, царапало изнутри его душу. Откуда-то он знал, что это очень важно. Видана… Имя ничего не говорило ему. Память ускользала. Он забыл свое собственное имя и видел, как оно выскользнуло из его трепещущего разума и медленно поплыло в сторону туманных лиц. Один из ликов озарился кривой злобной усмешкой и открыл рот, готовясь проглотить его имя. И он знал, что это навсегда…
        Какой-то посторонний шум коснулся его… Что-то далекое… Он ухнул в бескрайний туннель, с переливающимися всеми цветами радуги стенками…
        Денгар открыл глаза и сел, с трудом подавив сильнейший приступ рвоты. Сильно болела голова. В ушах не прекращался отвратительно мерзкий звон. Лежа в своей спальной нише, едва слышно стонала во сне Видана. А издалека доносился постепенно приближающийся шум. Крики людей смешивались с громовым ревом мечезубов. Где-то в коридорах подземной крепости шел бой…
        Видана вдруг подскочила и, пустым взглядом озираясь вокруг, негромко вскрикнула. К своему ужасу Денгар ощутил медленно просачивающуюся сквозь незримые узы связи отвратительную черноту безумия. Магический эфир слабо дрогнул, придавая силу уже наполовину сформированному заклятию.
        - Тише… Все в порядке. Ты здесь. Я здесь. Мы вместе… - Денгар ласково погладил ее по спутанным волосам. О, Отец Сущего, защити нас… Только не это…
        - Я видела сон. - Видана все еще тяжело дышала, хватая ртом воздух, но порча сумасшествия медленно откатилась. - Кто-то… Что-то пыталось вытянуть мою душу… Я помню болота… и нечисть… и лики из тумана… Глаза. Какие глаза. Это тьма. Тьма в своем истинном обличии!
        - Но это был сон, всего лишь сон…
        Денгар прилагал все усилия, чтобы подавить рвущий его душу страх. Сходные кошмары… Такого прежде еще не было. Только бы Видана не ощутила его ужас. Будь проклят день, когда мы согласились явиться сюда!..
        - Сон… Кошмар… Что это?!
        И тут, оттолкнув наполовину истлевшую шкуру мечезуба, в их крошечную подземную каморку ворвался один из солдат. Усыпанный свежими царапинами помятый панцирь, мягко мерцающее лезвие шрокена и окровавленное лицо. Денгар машинально шагнул вперед, прикрывая спиной дрожащую Видану, но раненый легионер и не намеревался нападать на них.
        - Скорее! - Воин схватил Денгара за рукав. Истлевшая буквально за три дня ткань расползлась, обнажив усыпанную нездоровыми пятнами кожу. - Нечисть прорвалась через завал! В коридорах полно тварей. Везде идут бои!..
        Денгар повернулся к Видане. Ох, как не хочется покидать ее в таком состоянии, но мой долг…
        - Останься здесь, а я посмотрю.
        - Ну уж нет. - Пошатываясь, девушка уже поднялась на ноги. - Мы пойдем вместе.
        Денгар вздохнул, ощущая нахлынувшую по узам немыслимую смесь страха и решимости, усталости и жажды действия… и боли.
        - Хорошо, мы идем вместе.
        А в темных коридорах разворачивался настоящий ужас. Трупы уродливых тварей и человеческие тела укрывали окровавленный камень сплошным ковром смерти. Группы полуодетых легионеров, наспех подхватив оружие, вступали в бой. Десятки тварей неумолимо напирали. Шелест паучьих лапок и хлюпанье песчаных слизней смешивались с воем раненых крюколапов. Несколько мечезубов, с трудом пробираясь по узким подземным коридорам, оглашали все вокруг своим кровожадным ревом.
        Превратив метнувшегося в его сторону паука в запятнавшие стены брызги тягучей крови, Денгар молниеносно отскочил в сторону. Мимо промчался небольшой ослепительно пылающий шарик, ударивший в грудь подступавшего мечезуба. На короткое мгновение ослепительная вспышка озарила тварь изнутри. Четко проступил силуэт ребер. Потом уродливое создание беззвучно рухнуло на камни, а из громадной раны на груди хлынул целый фонтан крови.
        Видана не собиралась терять времени зря.
        Дальнейшее слилось для Денгара в единую череду вспышек и подступающих когтей. Он помнил нескольких легионеров, полегших под могучими ударами крюколапов. Он помнил заполнившую коридор голубоватую сетку молний, но не знал, создал ли он ее сам, или это дело рук Виданы. Завеса молний оказалась на диво эффективным средством в этих узких проходах. Твари десятками падали на пол, превращаясь в дымящиеся комки плоти. Он помнил посвист огненных шаров и объявшее камень пламя. Он помнил ставший вдруг податливым пол. Камень нехотя расступался, принимая в свою толщу копошащуюся массу черных пауков. А потом последовал глухой удар… И разлетевшиеся кровавыми брызгами тела мечезубов. Превращенные в пар песчаные слизни. Разодранные на части щупальца болотных сосальщиков. Раздробленные панцири пауков…
        И люди. Повсюду были люди, отчаянно противостоящие безжалостной нечисти. Полуголые легионеры, вооруженные простыми мечами. Солдаты в ржавых доспехах и со шрокенами в руках. Даже раненые и больные с трудом поднимались на ноги, понимая что в случае поражения от кровожадных тварей пощады ждать не придется. Он видел капитана Ла-Саата, чей шрокен метался молнией, поражая наседающих чудовищ…
        Темные подземные коридоры наполнились кровью и смертью. Твари наседали, проводя вполне грамотную атаку. И падали, пораженные мощью могучей магии. Вокруг Денгара и Виданы начали собираться оставшиеся в живых солдаты.
        - Вперед!.. Надо завалить проходы…
        И они пробились. Пробились в небольшую комнату, где на каменном полу все еще копались несколько землероев, расчищая остатки предыдущего завала. Мимо их облепленных подсыхающими водорослями боков непрерывным потоком вливались в подземелья твари. Сотни и тысячи тварей…
        Вперед выдвинулись несколько мечезубов. Возле их ног во множестве крутились твари поменьше. По стенам сплошным копошащимся ковром двигались паучьи тела.
        Нечисть действовала разумно. Слишком разумно. Мы проиграли… Их слишком много… Израненные и окровавленные солдаты Империи медленно попятились, обречено выставив перед собой слабо мерцающие наконечники шрокенов.
        Позади ошеломленно застывших людей, в полумраке коридора послышался слабый скрежет когтей и приглушенное сопение крюколапов…
        - Нет!!!
        С безумным ревом Денгар бросился вперед и над его головой вспыхнул ослепительный шар бурлящего пламени. Бросившись в самую гущу тварей, он широко раскинул руки. Прощай, Видана…
        Мощнейшая вспышка света пронзила каменные стены подземной крепости, озарив даже самые темные уголки. Свет яростно атаковал бесчисленные полчища тварей, сдирая плоть с костей. Почти мгновенно в подземной крепости не осталось ни единого чудовища.
        И тут послышался оглушительный треск оседающего камня…

***
        Метнувшись сквозь витающие в воздухе клубы пыли, Видана с каким-то полубезумным визгом вцепилась в несокрушимые бока исполинского валуна. Под натиском ее волшебного дара громадный камень медленно приподнялся и тяжело откатился в сторону. Веером полетело каменное крошево. Одновременно с этим Видана яростно расшвыривала руками мелкие каменные обломки.
        - Ну что вы стоите? Помогите мне!..
        Неподвижно застывшие в стороне легионеры тоскливо взглянули на перегородившую коридор несокрушимую каменную груду. Тысячи тонн камня навеки перекрыли этот проход и теперь его не удастся раскопать даже проклятым землероям. По мрачным бокам несокрушимых валунов медленно текли струйки песка.
        - Несите лопаты!.. - По лицу Виданы, оставляя светлые дорожки на заляпанных грязью щеках, непрерывно текли слезы. - Копайте. Копайте же!
        - Бесполезно. Он мертв… - Капитан Ла-Саат нервно мотнул головой, мертвой хваткой сжимая рукоять шрокена. Тускло светилось красноватое лезвие. Проклятье… Только свихнувшейся колдуньи мне тут не хватало…
        - Нет! Он жив. Он жив! Я его чувствую. Ему больно. Очень больно, но он жив!
        Солдаты отшатнулись, опасаясь безумных выходок спятившей волшебницы. Видана, всплеснув руками, вновь метнулась к завалу и, ломая ногти, начала разгребать беспорядочные нагромождения мелких обломков. Еще один исполинский валун медленно и неохотно отполз в сторону.
        - Он жив! Я чувствую его…
        Окровавленные пальцы вновь и вновь скребли поверхность огромных каменных глыб.
        Ла-Саат тяжело вздохнул. Ну почему все это происходит именно со мной?
        - Принесите лопаты и кирки, - негромко сказал он неподвижно застывшим в стороне легионерам.
        Большую часть работы взяла на себя Видана. Шатаясь и прокусив до крови губу, она вновь и вновь атаковала неподъемные глыбы, заставляя их отползать в сторону либо рассыпаться песком. Солдаты, действуя кирками и лопатами, освобождали проход от обломков поменьше.
        Денгара откопали только через несколько часов. Изломанное тело, зажатое каменными боками исполинских валунов, и безобразно вывернутые конечности. И истинным чудом являлось то, что в этом обезображенном куске плоти еще теплилась жизнь.
        - Несите! Несите его в госпиталь…
        Легионеры осторожно подхватили безвольное тело. Видана торопливо бежала впереди, глотая слезы и поминутно вздрагивая. Сквозь бесчисленные прорехи в ее пропыленном платье виднелось покрытая кровавыми царапинами кожа.
        Ну почему все это происходит именно со мной? Ла-Саат отшвырнул в сторону кирку и медленно побрел в свою убогую комнатушку. Как болит голова… Кажется, у меня жар…

***
        Множественные переломы рук и ног, тяжелая травма головы, четыре сломанных ребра, внутреннее кровоизлияние… Перечислять полученные Денгаром раны можно было бы несколько часов. Просто чудо, что его душа все еще оставалась в этой убогой развалине тела. Не приходя в сознание, Денгар лежал на груде полуистлевших одеял, а Видана, не отлучаясь даже на мгновение, делала все возможное и невозможное. Но все равно состояние молодого волшебника было очень тяжелым. И даже искусное волшебство Виданы не могло пробудить его к жизни.
        Прислушиваясь к тяжелому и прерывистому дыханию Денгара, Видана осторожно поглаживала его спутанные волосы. Только бы он выжил… О, Отец Сущего, только бы он выжил…
        Поминутно оглядываясь, девушка неохотно отошла к булькающему в углу котлу. И пусть часть ее самой лежит, бессильно раскинувшись, на истлевшем тряпье, и упорно отказывается приходить в сознание, но необходимо делать свое дело. Больным и раненым солдатам требовалось снимающее жар зелье.
        После той чудовищной битвы в полутемных коридорах пещерной крепости среди легионеров осталось всего шестьдесят три человека, способных стоять на ногах. И еще сто двадцать один человек находился здесь - в подземном госпитале. Из пришедшей на Оплот Тьмы три месяца назад тысячи в живых осталось менее двухсот человек. И из этих двух сотен за оставшиеся до смены четыре дня кто-нибудь еще неизбежно умрет.
        Капитан Ла-Саат, лежа на грязной подстилке, метался в бреду. Острейший приступ лихорадки свалил его на следующий день после битвы. Командование жалкой кучкой измученных солдат Империи перешло к незнакомому Видане хромому сержанту.
        Четыре дня. Четыре дня и они смогут вернуться домой. Легионеры устало патрулировали пустынные коридоры. Четыре дня.
        Но не для Виданы и тяжело израненного Денгара. Ведь до конца их полугодового заключения в этом проклятом подземелье еще оставалось почти полтора месяца. Видана подумывала плюнуть на всю эту затею, претерпеть недовольство Магистров и остаток дней провести в ранге подмастерьев, как то предусматривал закон Цитадели. Но зато Денгар останется жив… И она бы сделала это, пройдя портал вместе с остатками имперской тысячи, но крайне тяжелое состояние Денгара не позволяло надеяться на его успешный проход между мирами. Волей-неволей приходилось оставаться в этих темных сырых коридорах, поджидая когда израненный волшебник сможет самостоятельно встать на ноги. А если нет… Видана нисколько не сомневалась, что если Денгар умрет… что ж, в подземных склепах есть еще много места. И ее тело будет лежать рядом с ним.
        Четыре дня. Через четыре дня Видана отметила некоторое улучшение. Денгар упорно не приходил в сознание, но его дыхание стало ровнее.
        Четыре дня. Ценой большой крови, остатки крепостного гарнизона смогли пробиться к порталу и покинуть эти проклятые места. На смену жалким остаткам тысячи капитана Ла-Саата, которого унесли на носилках, явился отряд под руководством лейтенанта Кирнулла. Широкоплечий здоровяк, помеченный десятками шрамов, лейтенант сильно напоминал Видане Тингралла. Похожее телосложение, почти те же черты лица… Видана нисколько не удивилась, если бы Кирнулл оказался его братом. Но нет.
        Вместе с отрядом прибыл и новый командир гарнизона - худощавый генерал Гримб. Заметив на полу подземных коридоров бесчисленные кровавые пятна и узнав о недавней бойне, генерал немедленно приказал провести укрепление некоторых особо важных подземных коридоров и выставить возле завалов многочисленных часовых.
        Аванпост на Оплоте Тьмы вернулся к прежней жизни. Безмолвный камень, струящиеся по стенам капли воды, и стоны больных лихорадкой солдат.
        Полтора месяца…

***
        Полтора месяца больше похожие на целую вечность.
        Через полтора месяца из высеченных в скале коридоров Имперского аванпоста на Оплоте Тьмы в сопровождении полусотни настороженно озирающихся легионеров вышли две изможденные фигуры, одетые в невероятные лохмотья. Вцепившись друг в друга и поминутно спотыкаясь, они с трудом вошли в туманное облачко портала.
        Хорошо знакомая сводчатая зала. Черная как сама Бездна арка. Старик-смотритель.
        Прошла уже целая эпоха.
        Их встретили десятки мерцающих волшебством лезвий двузубых копий, стоящие на балконах арбалетчики целились им прямо в лицо, воздух буквально звенел от натиска магии - несколько волшебников Ордена дотошно изучали пришельцев.
        Две скелетообразные фигуры. Всколоченные волосы. Немытые тела. Расползающиеся на глазах обноски. Слезящимися глазами оборванцы шарили вокруг, разглядывая каменные стены.
        Старый смотритель что-то сделал со своим укрепленным на конце посоха угловатым кристаллом и повелительно махнул рукой.
        Слегка вздрогнуло и сжалось облачко тумана - переход закрылся. Медленно и будто бы неохотно стрелки опустили свои тяжелые арбалеты, угасло ощущение грозно вибрирующей в воздухе магии, с шипением исчезли смертоносные лезвия шрокенов.
        Смотритель портала медленно выступил вперед, скривив губы в том, что, очевидно, было улыбкой.
        - С возвращением. Приятные были каникулы?
        Проигнорировав слова старика, неразлучная парочка медленно поковыляла к небольшой скамейке, сиротливо притулившейся в углу. Причем тот из оборванцев, который своими длинными космами и более мягкими чертами лица походил на женщину, придерживал другого, припадающего на обе ноги. Добравшись до скамейки, они буквально рухнули на нее и всем своим видом выразили нежелание покидать это место.
        Смотритель недовольно скривился, глядя на комья грязи, оставленные пришельцами на недавно вымытом полу. Но его обязывал долг. Тем более что теперь эта парочка была выше его по положению в Ордене, и следовало проявить хоть немного уважения перед новоявленными Очистителями.
        - Лекаря сюда!
        Часть третья
        Пламя Очищения

…ибо кто может сказать, что есть добро и что есть зло? Даже Творцы в свое время не смогли решить эту извечную проблему. Добро. Зло. Грань между ними тоньше человеческого волоса. И то, что для одного из нас добро, кому-то иному неизбежно покажется злом. И это верно.
        Но в то же время есть силы, сосредоточившие в себе истинную тьму, истинную смерть, истинную злобу. Эти силы с легкостью могли превратить миры в горнило пылающего хаоса. И эти силы были вложены в человеческие тела. Двое их было. Двое, навек обреченные считаться проклятьем Мироздания. Несущие смерть и разрушение. Рвущиеся править и властвовать, убивать и ставить на колени. Величайшее могущество Империи было подобно былинке под натиском урагана перед их несокрушимой волей. И эта воля медленно пробуждалась.
        Сотни людей, занимающих самые важнейшие посты Империи, добровольно преклонились перед ними в ожидании грядущих наград за верную службу. Глупцы… Эти силы могли награждать только смертью. Смертью и страданиями.
        Тысячи величайших героев рассеялись по всему Мирозданию, даже не подозревая, что совершают свои подвиги во славу грядущей тьмы. Воля ночи руководила ими подобно кукловоду, дергающему за ниточки своих марионеток.
        Времена Хаоса подходили к концу, грозя обернуться эпохой вечного ужаса и кошмара.
        Зло, воплощенное в двух хрупких человеческих телах. И бессмертие было их наградой за некогда бескорыстную службу мирам. Зло, некогда скрывавшееся под маской добра и процветания. Зло, принявшее силы света и обернувшее их для служения тьме.
        Проявление темной силы, поразившее слабые человеческие души, смутившее их безграничной властью, искушающее вечностью…
        Двое, ждущие своего часа в Бездне. Двое, чье прозвище известно всему Мирозданию. И матери пугали детей их именами.
        Мужчина и женщина.
        Падшие…
        Книга Времени. Том 9, страница 526.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
1685 год после Раскола.
        Он помнил. Он помнил все. Бесконечные в своем однообразии минуты медленно превращались в часы. Дни складывались в месяцы. Годы неспешно перетекали в века. Тысяча лет канула в Бездну. Он помнил.
        Он ждал. Ждал конца, который неминуемо приближался. Конца эпохи. И остановить мерную поступь Вечности было не в его силах. Времена Хаоса подходили к концу. Он ждал.
        Его тело провело в полной неподвижности уже многие сотни лет, но оно не ощущало боли. Кокон кормил и поил его. Кокон придавал ему силы. Кокон, выглядящий со стороны как громадный шар полупрозрачного слабо светящегося стекла, наполовину засыпанный песком и каменными обломками.
        Сила шквалом проносилась сквозь него. Ураган силы. Магия ревела, терзая его душу. Эта пытка продолжалась уже долгие века. Века боли и страдания. Века тяжелой работы. Работы по спасению Мироздания.
        Его разум упорно сползал в безграничную пропасть безумия, и только могучим усилием воли он мог удерживать себя от сумасшествия. Его глаза застыли, уставившись в одну точку. Он не помнил, когда в последний раз опускал веки. Возможно, прошло всего несколько минут, возможно, несколько веков.
        В его памяти медленно сменяли друг друга образы давно канувших в Бездну времен. Лики давно умерших людей мелькали перед его внутренним взором. Древняя громада Дворца Совета манила своим спокойствием. Так хотелось вновь пройти по коридорам Центральной Лаборатории на Роднессе или войти в главные ворота Академии Творцов. И пусть все это навеки затерялась во тьме уходящей эпохи… он помнил. Воспоминания. Это все, что у него осталось. Он вспоминал невысокого сухонького старичка. Длинная седая борода, посох, простая одежда. И имя. Затерянное во тьме веков имя, которое, кроме него, помнили еще два человека. А в мирах осталось только прозвище. Отец Сущего. Он помнил и другое лицо. Широкоплечий светловолосый мужчина. Широкое простоватое лицо, на котором навек отпечатались следы усталости и разочарования. Светоносный. Память людей коротка - сведений о нем вообще не сохранилось… Интересно, как выгляжу теперь я сам? После целой вечности… Вялая мысль слабо царапнула непробиваемую оболочку воспоминаний. Какая разница?..
        Он ощущал проносящуюся сквозь него реку волшебной силы. Магия клокотала и бурлила. Магия невообразимой мощи. Сила, которую не смог бы собрать их новоявленный Орден даже за десяток лет проносилась сквозь него за минуту. Магический эфир закручивался воронкой и, уплотняясь, вливался в него, чтобы отдать свои силы могучему образованию, окутавшему своими незримыми щупальцами весь этот мир. Сеть слабо шелестела и трепетала, вбирая в себя исполинскую мощь. И узлы ее наливались невообразимой силой, готовясь противостоять любой чужеродной магии.
        Любой магии, в том числе и его собственной. Он обречен. Он не мог выйти. И дверь заперта его собственными руками.
        Он ждал. Ждал, прекрасно понимая, что времени осталось совсем немного.
        Страж Бездны по-прежнему стоял свою бессменную вахту на границе между мирами.

***
        Темный свод пещеры. Свисающие сверху каменные сосульки, переходящие в сплошную колоннаду. Слышатся слабые капли воды. Безграничная и непроглядная тьма.
        Мягкая пульсация силы. Силы бесконечно могущественной и абсолютно безжалостной.
        Силы, которая больше всего на свете желает обрести свободу.
        Жестокая воля буквально рвала на части незримые узлы Сети, стремясь вырваться наружу. Но хотя за последнее время прореха в Сети несколько увеличилась, вырваться отсюда все еще невозможно.
        Исполинские силы давили на них, подобно взваленной на плечи горе. Ревущая струя магии почти мгновенно рассасывалась в пространстве, поглощаемая жадными щупальцами Сети. И только тоненькая ниточка магии прорывалась сквозь несокрушимый заслон, выходя в Бездну. Но даже эта ничтожная ниточка обладала могуществом во много раз большим, чем любой смертный волшебник, входящий в Орден Очищения.
        Сеть. Проклятая Вечностью Сеть. Она раздирает меня на части, выпивая мои силы до последней капли. И только могучим усилием воли мне удается удерживать душу в этом измученном болью жалком подобии тела.
        Сеть. Проклятая Сеть. Как я хочу разодрать тебя в клочки вместе с твоим создателем. О, Страж, ты станешь молить меня о пощаде в тот день, когда я вырвусь отсюда. Жди и трепещи. Вспомни судьбу своих собратьев…
        Два чуждых нечеловеческих разума. Две яростных мысли.
        Они ждали. Ждали, прекрасно осознавая, что их заключение не вечно. Тьму невозможно запереть в узилище. Рано или поздно она найдет выход, проникнув в глупые и порочные сердца людей.
        Сотни добровольных слуг уже готовили Мироздание к приходу новых властителей. Тысячи рабов, подчиненных их воле, исполняли неслышимые приказы. Миллионные армии нечисти были готовы немедленно выступить по первому же их слову.
        И они ждали, готовясь к новой роли правителей всех миров. Что такое Империя по сравнению с их непостижимой силой? Прах. Не более чем былинка перед ураганом.
        Их память несла в себе картины давних сражений. Мириады тел, устилавших землю своим ковром. Рвущиеся в небесах молнии. Орды кошмарных тварей, порожденных их собственным рассудком. Все Мироздание сотрясалось в спазмах ужаса, слыша их тяжелую поступь.
        И скоро эти времена вернутся вновь. Они ощущали медленно текущее время. Отсчитывали каждую песчинку, выпадающую из великих часов Вечности. Скоро настанет время перевернуть громаду вселенских песчаных часов. Скоро наступит новая эпоха. Времена Хаоса подходили к концу. И грядущие века будут временем их владычества в Мироздании.
        Или нет?
        Они поплатятся, за все. Они ответят за те века, которые мы провели в этом проклятом месте. Их смерть будет ужасна и мучительна. Они будут умирать в муках. Их души будут перенесены в тела кошмарных монстров, дабы сеять смерть среди своих же собратьев.
        Они ждали. Два чуждых разума, запертых во тьме ждали.
        Падшие ждали своего часа.

*** - Я сожалею, но это невозможно, - Магистр Ордена Очищения тяжело откинулся назад. С натугой скрипнуло роскошное кресло. - Ну посудите сами… Зачем отряду сразу два предводителя?
        Денгар только вздохнул. Видана, нахмурившись, ощупывала глазами стоящую в углу комнаты древнюю статую, старательно удерживая на лице печать безразличия и предоставив вести разговор Денгару. Но в этой комнате все знали, что сейчас она внимательно прислушивается к каждому слову.
        - Вы стали самыми молодыми Очистителями за все годы существования Ордена, - продолжал говорить Магистр. - Получить право руководства отрядом в восемнадцать лет - неслыханная честь. И, сказать по правде, вы ее заслужили. Пережить полугодовой кошмар Оплота Тьмы… Я даже не представляю себе, с чем вам пришлось столкнуться… Мне было тридцать шесть, когда Империя ввела легионы в этот кошмарный мирок, чтобы защитить возводящих укрепления ремесленников… Я тоже был там…
        Магистр несколько минут смотрел на пол, опустив голову и, видимо, погрузившись в воспоминания.
        - Прошедшие кошмар Оплота Тьмы уже никогда не смогут стать прежними… - Прошептал вдруг как-то сразу постаревший волшебник. - Иногда мне все еще снятся кошмары… Багровые глаза… Туманные лица… Они хотят поглотить мою душу… Они хотят ее…
        Магистр содрогнулся всем телом. Мгновенно подскочивший слуга с поклоном предложил волшебнику бокал вина. Денгар и Видана озадаченно переглянулись. Похоже, в последнее время всех стали мучить одинаковые сны… Странно… К просачивающемуся сквозь узы удивлению примешивались мягкие пульсации тревоги. За последние несколько ночей подобные кошмары частенько заставляли их просыпаться в холодном поту.
        - Но вернемся к делу. Я уже говорил, что не могу отправить вас вместе. Разбрасываться таким талантом как ваш - самая серьезная ошибка, которую только может допустить Орден. Я не могу назначить сразу двоих опытных истребителей нечисти в незначительную экспедицию. К руинам отправится только один из вас, тогда как второй возглавит одно из наиболее важных исследований в лабораториях Цитадели. Я считаю, что отправится должна Видана, а Денгар, как еще не полностью излечившийся, останется в Цитадели.
        - Но я уже здоров!
        - Здоров? А разве я не видел, как несколько минут назад ты вошел сюда, хромая сразу на обе ноги? Разве мои глаза обманули меня, когда ты скривился от боли, неловко повернувшись? Подумай, каково тебе будет в походе? Ты хочешь, чтобы вместо исследования обнаруженного узла экспедиция возилась с лечением одного из своих руководителей? И это еще одна причина, по которой я не могу отправить вас вдвоем.
        Денгар оскорблено промолчал, прекрасно понимая, что сказанные Магистром слова являются правдой. Видана ласково погладила его по спине.
        - Все! - Магистр решительно накарябал несколько слов на листе бумаги и пришлепнул сверху печать Ордена. - Решено. Видана отправляется на Ослепляющий, а Денгар остается здесь. Либо вы соглашаетесь, либо можете проваливать отсюда и остаток дней просидеть вдвоем на берегу ручья, командуя лягушками.
        - Соглашайся, - шепнула Видана, глядя на сердито стиснувшего зубы Денгара. - Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности. Ведь я знаю, что ты все еще не исцелился… Тем более, мы все равно будем вместе. Всегда вместе…
        - Сидя в Цитадели, я буду в безопасности, - кисло буркнул Денгар. - Но ты-то - нет! А Ослепляющий - не то место, где можно расслабляться. Ты же знаешь как там опасно.
        - Со мной все будет в порядке. Я буду очень-очень острожной… - Видана широко улыбнулась и подмигнула. - И помни, что я не слишком-то люблю лягушек.
        Несколько долгих минут в комнате царило молчание.
        - Хорошо… Мы согласны.

***
        Экспедиция вышла через два дня. Шесть волшебников, восемь подмастерьев и пятьдесят Имперских солдат под руководством Виданы. Денгар смотрел из распахнутого окна, ощущая на лице жаркие лучи солнца, как одетая в походные одежды Видана неторопливо знакомится со своими подчиненными. Седовласые и бородатые маги почтительно склоняли головы, подмастерья обращались к ней исключительно как к "госпоже", а солдаты, слушая ее решительные распоряжения, вытягивались в струнку. Денгар любовался ей, ощущая в своем сердце внезапно пробудившуюся тоску. И боль…
        Среди отряда Виданы Денгар заметил знакомые лица… Миснар и Алнот были среди подмастерьев, готовясь ступить на земли чужого мира. Миснар и Алнот… двое его соседей по небольшой каморке Крова Учащихся, где он некогда жил в бытность подмастерьем. Давно. Очень давно. Еще до того, как они познакомились с нечистью Амасиониса, до пенящихся волн Каварры, до неизбывного кошмара Оплота Тьмы… Когда еще была жива Ниленна… Целую вечность назад.
        Отправляющаяся на Ослепляющий экспедиция медленно покинула внутренний двор Цитадели, скрывшись в широко распахнутых воротах хорошо знакомого ему здания. Портал. Они идут к порталу.
        Сердце защемило от неприятного предчувствия.
        Идущая позади всех Видана обернулась. Ее взгляд безошибочно нашел смотрящего в окно Денгара. Широкая улыбка осветила ее прекрасное лицо все еще немного бледное после полугода в мрачных подземельях. И в тот же миг словно незримая ладонь нежно погладила его щеку. По телу приятным теплом разлилось счастье.
        Видана… Он никогда не будет одинок. Всегда будет знать, что с ней… Жива ли она? Как себя чувствует? Требуется ли помощь?.. Всегда вместе. Денгар мысленно поблагодарил Ниленну, некогда обнаружившую и проявившую в них способность ощущать чувства друг друга.
        Тоненькая фигурка девушки скрылась в темном дверном проеме. Где-то там за этими дверями мягко клубилось облачко тумана, готовое немедленно перенести ее на Ослепляющий…
        Денгар молча ждал, закрыв глаза и снова и снова беззвучно шепча молитву всего из одного слова. Видана…
        Резкий рывок дернул за его внутренности, заставив содрогнуться всем телом. И в тот же миг резко ослабло ощущение присутствия Виданы. Туго натянутые узы будто бы зазвенели как струна.
        Видана прошла портал и теперь ступила на каменистые земли другого мира. Слабым эхом сквозь бесчисленные мили Бездны, разделяющей Роднесс и Ослепляющий, доносилась любовь. Любовь к нему.
        - Я люблю тебя, Видана, - прошептал он, неохотно оторвавшись от окна.
        Экспедиция должна была вернуться только через два месяца.
        Два месяца в кошмарном одиночестве, ощущая далекое трепетание огонька ее одинокой души.

***
        В темной пыльной комнате вновь дрожали и прыгали по стенам тени. Сгустки мрака медленно пульсировали в диком неравномерном ритме. Совершенная неподвижность воздуха несла в себе слабый запах тлена. Темная фигура в черном плаще смутно прорисовывалась сквозь непроглядный мрак.
        А на полу распростерлись два отчаянно трясущихся человека. Окровавленное тело третьего беспорядочной грудой изуродованной плоти валялось немного в стороне. Темная фигура лениво разглядывала свои окровавленные руки. С широких когтей медленно срывались темные капли крови.
        - Я с-с-снова повторяю с-с-свой вопрос-с-с… В чем приш-шина ваш-шей с-садерш-шки?.
        Пош-шему я еш-ше не на свободе?.. И не с-с-смейте с-с-снова врать мне…
        - Да, Повелительница. Магистр Вареф… он был слишком глуп и недальновиден… Он посмел обмануть тебя.
        Фигура издала недовольное шипение и резко встряхнула руками. Послышался странный щелкающий звук, будто на камень упали несколько сухих костей.
        - Отвеш-шайте на мой вопрос-с-с… Немедленно!..
        - О да, Повелительница, мы повинуемся… Но, к сожалению, этим вопросом занимался Магистр Вареф. - Говоривший человек покосился в сторону изувеченного тела и медленно расползающегося по коврам кровавого пятна. - Мы не можем поведать тебе ничего нового.
        - До ш-шево ш-ше бес-с-сполес-сны эти с-с-смертные, - прошелестел мрак. - Я уш-ше подумываю, ш-што вы мне не нуш-шны…
        - Нет, Повелительница!.. Мы твои верные слуги. Я клянусь, что сделаю все, что в моих силах…
        Темная фигура медленно скользнула вперед, нависая над скорчившимися на полу волшебниками.
        - Я с-с-скас-сала вам, где найти Пронис-саюш-шее Зеркало, но вы не смогли дос-с-стать его ис-с Дворс-са С-с-совета… Я покас-сала, где ис-с-скать ос-с-сколок Ключа, с которым даш-ше младенес-с с-с-смош-шет вскрыть древние ш-шиты, но вы с-с-сломали его, едва войдя внутрь… Я объяс-с-снила вам, как польс-соватьс-с-ся Пронис-саюш-шим Зеркалом, но вы вс-с-се еще не мош-шете ос-с-свободить меня…
        - Но, Повелительница, артефакт поврежден. Он не может открыть стабильный переход… А-а-ай…
        Магистр взвыл и покатился по полу. Из глубоких царапин на спине медленно сочилась кровь.
        - Не с-с-смей прерывать меня!..
        Сгусток мрака поднес руку поближе к своему скрытому в непроглядной тьме лицу. Сухие кости, обтянутые сморщенной полупрозрачной кожей, издали слабый щелкающий звук.
        - Пронис-саюш-шее Зеркало не дейс-с-ствует?.. Ш-шаль… Ош-шень ш-шаль… Вос-смош-шно его ос-с-слабш-шую магию блокирует С-с-сеть?
        - Но, Повелительница, мы же проводили испытания на Таулусе. Там нет Сети.
        - Таулус-с-с… - Мрачный призрак на мгновение задумался. - Тогда, ош-шевидно, меш-шает Барьер… В любом с-с-случае вы долш-шны найти мес-с-сто, где вам не помеш-шает ни то, ни другое.
        - Повелительница?! Но разве это возможно? Сеть существует на всех мирах, кроме Таулуса, а там ее функции выполняет Барьер. Как мы сможем обнаружить свободное от магии Сети место?
        - А это целиком ваш-ши с-саботы… И помните, ес-с-сли не оправдаете моего доверия - рас-сделите его с-с-судьбу… - Окровавленный коготь указал на безобразную груду плоти в углу. - А теперь убирайтес-с-сь.
        - Повелительница, - один из Магистров судорожно сглотнул, - нам убрать тело?
        - Нет… Ос-с-ставьте его… Я хош-шу ес-с-сть…

***
        Входя в туманное облачко портала, Видана отчетливо ощутила волнение Денгара, его страх и ослепительно мерцающие нити любви. Она улыбнулась и сосредоточилась на своих внутренних ощущениях, чтобы он почувствовал… Почувствовал ее счастье, от того, что они всегда вместе… Любовь… Туманная пелена приняла ее в свои объятия.
        И в то же мгновение будто тысячи иголок вонзились в ее тело. Едва удержавшись от крика, Видана пошатнулась и схватилась рукой за испещренную трещинами каменную глыбу. В голове гудело, внезапно ослабевшие ноги упорно подгибались. Опаляющее дыхание ветра вцепился в ее лицо.
        Каменная глыба? Опаляющий ветер? Преодолевая головокружение, Видана осмотрелась.
        Она была на Ослепляющем.
        Выщербленная временем и источенная ветрами арка портала сиротливо стояла неподалеку от исполинского утеса, гордо устремившего ввысь свою иззубренную вершину. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались горы. Совершенно безжизненные склоны были усыпаны громадными валунами. Под ногами хрустели мелкие камешки. Уродливые наполовину выветрившиеся скалы и скрытые облаками вершины гор сменялись глубокими пропастями. И ни единого пятна зеленого цвета не нарушало бескрайнюю горную пустыню.
        Ослепляющий. Мир, целиком состоящий из гор. Мир, хранящий в своих недрах бесчисленные сокровища. Драгоценные камни, превосходный мрамор, богатые железные руды, золото, серебро… Мир глубоких штолен и низкорослых горняков. Мир, прозываемый местными жителями Пеклом. Мир, куда в прошедшую эпоху древние ссылали своих каторжников. Мир, некогда бывший исполинской тюрьмой.
        Магия… Видана чувствовала что-то необычное в этом мире. Какую-то неправильность. Она была на десятке миров, но такого ей еще встречать не доводилось. Сеть. Сеть этого мира была какой-то… странной. Будто бы сделанной наспех. Будто бы с изъяном. Она, конечно, действовала, иначе Ослепляющий уже давно растворился бы в Бездне, но… Ощущение было совершенно необычным.
        И связь. Ее связь с Денгаром… Мгновенно истончившаяся ниточка, по которой слабым эхом доносилась тревога.
        - Госпожа, вам нехорошо? - Подошедший солдат склонился в глубоком поклоне.
        - Нет… Все нормально. - Видана, борясь с головокружением и отвратительной слабостью, шагнула вперед. Очевидно, нам туда. Идем.
        Отряд медленно пополз по едва заметной тропе, ведущей к ближайшему селению. Предстояло еще многое сделать.
        О, Отец Сущего, как же мне его не хватает. Я одна… Одна… Видана чувствовала себя будто обнаженной перед кровавой жестокостью мира. Как же я хочу, чтобы он был рядом… Раньше они еще никогда не расставались на два месяца. О, Страж Бездны, дай мне силы вынести эту пытку. Пытку одиночеством…
        Тропа прихотливо вилась по склону горы, огибая беспорядочные нагромождения каменных глыб. Жара стояла просто неописуемая. Раскаленный камень обжигал ноги даже сквозь толстые подошвы сапог. По небу с сумасшедшей скоростью неслись темные тучи. Жгучее дыхание ветра будто бы исходило из какой-то чудовищной топки. Жара…
        Ослепляющий - не то место, где можно было бы с комфортом жить.
        По соседнему склону пророкотал камнепад. С далекого расстояния груды оседающих валунов казались совершенно незначительными песчинками, но на самом деле… Исполинские камни один за другим ухнули в темный провал пропасти. Беззвучно.
        Один из солдат раздраженно сплюнул. Плевок, едва коснувшись раскаленного бока исполинского валуна, сердито зашипел.
        Этот мир вполне оправдывал свое прозвание. Пекло.

***
        Денгар сидел в своих роскошных покоях и мрачно разглядывал висящую на стене картину. Неведомый художник изобразил зеркальную гладь небольшого озера, причудливо искривленные стволы деревьев и небольшой домик, стоящий возле воды. Из дома выходила молодая женщина в вышитом сарафане, держащая в руках роскошный букет неведомых цветов. Нависающая над крыльцом ветка тоненькой березки отбрасывала на ее лицо причудливые пятна теней.
        Женщина на картине чем-то напоминала Видану.
        Видана… Он отчетливо ощущал трепещущую ниточку их связи, тянущуюся куда-то вдаль сквозь непроницаемый мрак Бездны и медленно ползущие во тьме смертоносные завихрения магического эфира. По ниточке медленно просачивалась усталость. Как бы я хотел быть с тобой, но…
        Проклятье, я обречен возиться с какими-то муравьями…
        "Найти лекарство от яда гигантских муравьев с Кибада". Такое задание выдал ему Магистрат. Обитающие на Кибаде муравьи не были чем-то неестественным, вроде порожденной Расколом нечисти. Эти многочисленные насекомые обитали в Мироздании еще за сотни лет до кровавого хаоса, поглотившего Единение тысячу семьсот лет назад. Будучи величиной примерно с ладонь, они строили громадные муравейники, достигающие порой верхушек самых больших деревьев, но особого вреда не причиняли. Однако с недавних пор куколки этих муравьев стали деликатесом среди Имперской знати. Многочисленные желающие обогатиться хлынули на Кибад… чтобы умереть. Нападений на свои жилища муравьи не прощали. Их укусы сперва вызывали просто неприятное жжение, но если в человека вцеплялись сразу несколько десятков насекомых… Даже если покусанному страдальцу удавалось вырваться живым из их кривых жвал, то он умирал буквально через несколько часов. Тело распухало и покрывалось безобразными волдырями.
        Исследования показали, что тела муравьев содержат некий слабый яд, который в малых дозах практически безвреден. Но ведь в муравейниках обитают мириады носителей отравы, а знать желает вкушать муравьиные куколки…
        Муравьи. Яд. Котлы и эликсиры… Денгар перевел глаза в угол, где в большом стеклянном ящике сидели несколько Кибадских муравьев. Суставчатые лапки с тихим шуршанием бегали по сухим листьям, острые жвалы тщетно скребли стекло - муравьи пытались выбраться на волю. Мы с вами похожи - каждый стремится оказаться как можно дальше от этих мест. Но, увы, это невозможно. Я должен возиться с противоядием, а ваше дело - помогать мне.
        Денгар снова с отвращением оглядел роскошное убранство комнаты. Богатые ковры на стенах, магический шкаф, в котором одежда всегда бывает чистой и свежей, кровать способная вместить сразу четверых. Орден никогда не отличался бедностью. Полноправные волшебники жили богато, Очистители никогда ни в чем не нуждались, а Магистры… Роскошь покоев Магистров могла соперничать с убранством Императорских залов.
        Но с превеликим желанием Денгар хотел бы позабыть о шелковых рубашках и обедах из десяти блюд. Хотелось вновь ощутить на своем лице дыхание ветра, увидеть пелену снега и ступить на каменистую почву чужих миров. Хотелось вновь идти, ежеминутно опасаясь нападения неведомых тварей и хрустеть на ходу сухарями. Неведомые миры ждали его. Так много мест еще не открыто. Столько древних руин еще не обследовано. Дух странствий холодил его душу, принуждая немедленно отправиться в путь.
        Но больше всего он хотел увидеть Видану. Видана… Увидеть ее, обнять и отправиться вместе в самые невероятные места Мироздания.
        Жаль, но это невозможно. Экспедиция Виданы пробудет на Ослепляющем еще сорок семь дней. Денгар негромко выругался. Проклятье… Целых сорок семь дней… Он так хотел видеть ее, но приходилось ждать.
        Денгар тяжело поднялся на ноги. Левая нога все еще ныла по вечерам. Грудь временами побаливала. Он отчетливо сознавал, что сейчас просто не в состоянии отправиться в очередную вылазку. Но ничего… Через сорок семь дней мы снова будем вместе. К тому времени я уже буду совершенно здоров и мы вместе отправимся куда-нибудь… куда-нибудь подальше от этой невыносимой тюрьмы Цитадели.
        Ну а пока… Денгар склонился над стеклянным ящиком. Фасеточные глаза муравьев уставились на него.
        - Пора поработать, друзья. Нам ведь нужно противоядие от ваших укусов.
        И подхватив ящик с насекомыми, Денгар, немного прихрамывая, побрел к двери.

***
        Жара. Неописуемая жара. Мечущиеся по небосводу тучи, упорно не желающие наградить жаждущую землю хотя бы капелькой дождя. Над раскаленными валунами мягко клубится марево горячего воздуха. Жар здесь исходит не от пылающего в небесах солнечного диска. Нет. Он идет из-под земли.
        Жара. Невыносимая жара.
        Но здесь, почти на самой вершине исполинской горы, было немного прохладнее. По крайней мере, ветер уже не грозил немедленно опалить лицо. Что же творилось у подножия этих гор, где среди многочисленных шахт десятки горняков старательно дробили камень, добывая самоцветы?.. Видана старалась даже не думать об этом.
        Под ногами похрустывали мелкие камешки. Отряд поднимался все выше и выше в горы. Где-то неподалеку должны быть руины древней наблюдательной башни. Это место уже обследовали несколько лет назад, не обнаружив среди беспорядочного нагромождения камней ничего особо примечательного. Древняя башня была пуста. Жалкие остатки мебели и груды слежавшегося хлама - вот и все, что было найдено.
        Но то, что находилось неподалеку, равнодушно паря в небесах над башней… Древний узел. Связка переплетенных заклинаний, различимая только по искажению магического эфира. Сплавившаяся в единый комок древняя магия.
        Заклинания древних. То, чего невозможно найти ни в одной книге. Большая часть знаний Ордена в области магии были почерпнуты из подобных узлов. Необычайно редко встречающиеся переплетения древней магии состояли обычно из несработавших боевых заклятий эпохи Раскола. Крайне опасная смесь, способная обрушить все ужасы древней войны на голову неосторожного путника. Но если, соблюдая максимальную предосторожность, распутать переплетение застрявших в эфире сил… Иногда удавалось отыскать некоторые сравнительно целые заклятия, и, аккуратно вырезав их из эфира, пополнить арсенал Ордена новым заклинанием древних.
        Опасная, очень опасная работа. Непредсказуемые эффекты древней магии, невероятная мощь "заблудившихся" заклинаний, дикие выплески силы… Все это могло за считанные мгновения обрушиться на неосторожного волшебника. И ничто не могло остановить магию давно канувших в Бездну веков. Внезапно сработавшие заклинания с легкостью пропарывали установленные самыми могучими магами Ордена щиты, оставляя от неудачливых исследователей только кровавые лужи.
        Именно такой узел и был найден близ древней башни.
        Видана вздохнула и, подавив желание немедленно приложиться к фляге, вытерла со лба крупные капли пота. Вода скоро станет проблемой. В этом мире ценностью считались не многочисленные рубины или алмазы, а невероятно редкие родники с грязноватой водицей. Ведро мутной воды обменивалось на целую пригоршню самоцветов, и никто при этом не считал себя обманутым.
        Пекло. Сухой и раскаленный мир.
        Обойдя исполинскую груду бесформенных каменных обломков, Видана прошла мимо раскаленного бока уродливого утеса. Жарко. Проклятая жара… А что это там?.. Примерно в полутысяче шагов выше по склону возвышались обломанные зубцы древних стен, пересыпанные многочисленными обломками. Над древними руинами слабо дрожало марево горячего воздуха.
        Подняв руку и подавая сигнал отряду остановиться, Видана осторожно потянулась вперед. Ее незримый магический щуп мягко скользнул по выщербленной поверхности стен, аккуратно пробежался тонкими прикосновениями по каменным обломкам, поднялся в воздух и… мимолетно коснулся чего-то склизкого и мягко пульсирующего. Видана мгновенно отдернула щуп, содрогаясь от нахлынувшей тошноты. Хотелось немедленно убежать подальше от этого проклятого места.
        Будто кто-то приоткрыл незримую завесу. Она почувствовала. Почувствовала его…
        Беспорядочное переплетение. Пульсирующий комок. Нечто, напоминающее клубок переплетшихся червей. Что-то отвратительное и настолько мерзкое… Взбунтовавшийся желудок Виданы мгновенно возжелал освободиться от остатков обеда.
        Узел. Узел спутанных заклятий.
        Древняя магия напоминала нечто вроде полуразложившегося трупа. Наполовину распавшися заклинания слабо извивались в магическом эфире.
        Рядом с Виданой застыл седобородый волшебник, остекленевшим взором уставившийся на древние руины. Откуда-то из-за покатого бока громадного валуна доносились характерные звуки - кого-то рвало.
        - Дальше не пойдем, - слабо выдавила молодая предводительница отряда. - Поставим лагерь здесь.
        Никто и не подумал возражать.

***
        Всю ночь ей вновь снились кошмары. Нечто темное и далекое снова запустило свои щупальца в ее душу. Видана ворочалась и стонала сквозь сон.
        Ей снилось…
        Она видела Ослепляющий. Те же самые обожженные равнины и бездонные пропасти. Мчащиеся по небу тучи сопровождались порывами раскаленного ветра. Она стояла… Она стояла на вершине башни. Несокрушимые каменные стены возвышались на непостижимую высоту. Где-то далеко-далеко слабо рокотал гром.
        С удивлением Видана осознавала, что одета в странное платье совершенно невиданного покроя. Мягкая ткань слабо колыхалась при каждом движении. Странно… не было ни холода, ни жара, хотя буквально в нескольких шагах слабо дрожал раскаленный воздух. Она подняла руки и коснулась распущенных каштановых волос, в которые уже успели вкрасться тонкие нити седины.
        Вновь прогремел гром. Теперь уже гораздо ближе.
        Что-то не так…
        Под ногами ощутимо дрогнула земля. С вершины горы посыпались камни, с треском раскалываясь о несокрушимую поверхность магической преграды. Землетрясение… Повторился громовой раскат. Нет, это не землетрясение и не гром…
        Это война!..
        С пронзительным визгом над головой пронесся небольшой импульс чистой магии. Воздушная волна мягко толкнула ее в спину. Следующий сгусток силы врезался в поверхность защитного барьера, разом вырвав значительный клок завесы. Щит зазвенел и на мгновение сделался видимым, превратившись в накрывающий башню купол голубоватого цвета. В месте удара отчетливо чернела дыра с пламенеющими багрово-красным светом краями.
        Видана торопливо подобрала подол своего необыкновенного платья и побежала вниз. Каблучки ее туфель громко цокали по ступеням.
        Снаружи вновь послышался истошный визг сгустка магии. По сравнению со скоростью этого крохотного комочка силы даже звуки еле-еле двигались. Удар. Звон щита…
        У подножия башни спешно готовился к бою гарнизон. Грозно сгущались незримые тучи. Клубились суматошные завихрения эфира…
        Титанической силы удар вышиб пол у нее из-под ног. Видана кубарем покатилась по ступеням, ломая кости. Но ей не было больно. Мучилось от боли и отчаянно кричало какое-то другое существо. И эти крики колоколом звучали в ее ушах.
        Последним она видела обрушивающиеся камни сводчатого потолка.
        Нахлынула тьма…
        Видана резко села, жадно хватая ртом горячий воздух. Сон. Это всего лишь сон. Но чувствовала она себя так, будто только что нашла свое собственное тело, перемолотое в кровавую кашицу обрушившимися сводами древней башни. Я умерла… Она умерла… Здесь была битва…
        Могут ли камни впитывать человеческие чувства? Может ли видение, пройдя века, явиться кому-нибудь во сне? Не находя ответы на эти вопросы, Видана тяжело вздохнула и попыталась унять бешено колотившееся сердце. Сон. Это всего лишь сон…
        Но в глубине души она все же сомневалась в этом. Слишком уж яркое видение ее посетило. И эти с визгом рассекающие воздух сгустки магии… В голове медленно всплыло совершенно чуждое слово. Громовспышки… И вместе со словом пришло знание: так в древности называлось это затерянное во тьме веков заклинание… Громовспышки… Видана была уверена, что при желании сможет даже вспомнить способы созидания этих… громовспышек… Передернувшись всем телом и решительно прогнав из головы все мысли, она подняла голову.
        Из-за горной гряды медленно выползал далекий диск солнца. Остатки древних стен отбрасывали на усыпанный бесчисленными валунами склон невероятно длинные тени. Слабое дуновение ветерка не успело еще превратиться в адское дыхание огненного жерла. Но все равно было слишком жарко.
        Новый день еще только-только разгорался, а жара уже становилась непереносимой.
        Пекло.
        Облизнув потрескавшиеся губы, Видана медленно встала на ноги. Примерно в полумиле от лагеря над древними развалинами мягко пульсировал омерзительно раскисший сгусток древней магии. Сплавившиеся воедино заклятия нападения и защиты, безобразная смесь добра и зла, потрясающая до глубины души своим уродством. Воплощенный хаос.
        Пора было заняться изучением этого комка затвердевшей ненависти.

***
        День проходил за днем. По-прежнему суматошно метались в небесах хмурые тучи. Неизменным оставался жгучий ветер, несущий в своих объятиях мелкие песчинки. Раскаленные камни излучали волны сухого жара.
        Изучение спутанного сгустка магии продолжалось свои чередом. Был выставлен мощнейший щит, предохраняющий исследователей от неожиданных случайностей. Перенасыщенный защитной магией воздух буквально потрескивал.
        Нависающий над руинами сгусток полураспавшейся магии слабо подрагивал и тянулся в сторону установленного щита, чувствуя поблизости присутствие сильного волшебства. Поверхность его непрерывно рябила. Колыхались невидимые завихрения магического эфира.
        Трое волшебников с предельной осторожностью ощупывали поверхность древнего узла. На трех совершенно не похожих друг на друга лицах застыла абсолютно одинаковая гримаса брезгливого отвращения. Пристроившись в тени громадного валуна, несколько подмастерьев под руководством пожилого мага старательно записывали найденные экспедицией сведения.
        Некоторые сплавившиеся в безобразный комок заклинания они уже узнали. "Огненные Брызги" и наполовину распавшееся заклятие "Умри и Разложись" смешались в безобразный комок вместе с заклятием "Воздушного Кулака" и какой-то совершенно неведомой магией. Несколько подобных сгустков и представляли собой поверхность эфирного узла.
        На четвертый день явилась несомненная удача. Удалось с предельной осторожностью выпутать из уродливого переплетения хаотично пульсирующих заклинаний один почти неповрежденный сгусток. Видана, признав в этом безобразном сплетении незавершенное заклятие громовспышек самолично исследовала его.
        На это понадобилось еще четыре дня.
        Но зато результатом этой неимоверно опасной работы стали несколько десятков листов бумаги, где подробно описывалось вновь открытое заклинание. Вероятно, Видана даже смогла бы создать подобную магию и испытать ее на практике, но проводить подобные опыты ей совершенно не хотелось, ибо она отчетливо помнила, что способна натворить магия громовспышки и не желала выпустить в миры такую силу… И причиной этого внезапно пробудившегося знания были сны.
        Сны. Ночные кошмары, атаковавшие ее, едва только она смыкала веки. Сны переносили ее на сотни лет назад, показывая древнюю эпоху и внезапное нападение на находящийся некогда на этом самом месте пост наблюдателей. Тысячу семьсот лет назад…
        И всякий раз она бывала в разных телах. В телах защитников башни и в телах нападающих магов.
        Она находилась в теле представительного мужчины с перехваченными шнурком седыми волосами, а ее мозолистая рука уверенно сжимала посох Старшего Волшебника. Она бежала, перепрыгивая через камни, вместе с молодым парнем, полным веселого задора и опьяненным бушующей вокруг смертью. Она тряслась в углу охваченная всепоглощающим ужасом, глядя на ревущее в комнате пламя, будучи совершенно лишенной магического дара служанкой. Она стояла на вершине скалы и презрительно усмехалась, глядя на оседающие стены башни, а раскаленный ветер развевал ее плащ черного как ночь цвета, и на ее голове как корона возлежало кольцо Раканаса.
        Она убивала. Атаковала и защищалась. Ее руки пахли дымом и были запятнаны кровью. Ее молнии крушили камни и дробили стены. Пламя заживо пожирало людей. Удары невидимого молота крошили кости…
        Она умирала. Обращалась в пепел и разлеталась кровавыми брызгами. Ее память хранила в себе предсмертные вопли десятков людей.
        Сквозь марево видений мелькали четыре багровых огонька, несущие в себе угрозу и мрачную готовность. Будто четыре глаза, непрерывно смотрящие ей в спину. Тяжелый пронизывающий душу взгляд какого-то злобного существа.
        Сны. Сны стали ее проклятием. Она старалась спать как можно меньше и, щуря покрасневшие глаза, бродила по ночам вокруг лагеря. Сны одолевали ее.
        Видения, несущие страдания и смерть.
        И только тоненькая ниточка, связывающая ее с Денгаром, несла некоторое утешение. Видана лелеяла в себе крохотную искорку его чувств, пробивающуюся сквозь неизмеримое расстояние. И она знала, что где-то там, на далеком Роднессе, находится тот, кто ее ждет. Она хотела обнять его. Прямо сейчас.
        Но ей предстояло провести в безжалостной жаре Ослепляющего еще двадцать один день. Три недели. Срок, кажущийся целой вечностью.

***
        Позднее так и не было установлено, кто же допустил ошибку, ценой которой стали несколько десятков человеческих жизней. Возможно, вина лежала на одном из чересчур увлекшихся волшебников, или же один из подмастерьев любопытства ради решил проверить свои таланты. Некоторые считали, что причиной этой катастрофы был неосторожный солдат, подошедший слишком близко, несмотря на прямой приказ не приближаться к узлу.
        Вполне вероятно, что определенная часть вины лежала на Видане, измученной недосыпанием и не обратившей внимания на нарастающую нестабильность уродливого узла.
        В тот день все началось как обычно. Волшебники вновь принялись окутывать сгусток древних сил тоненькими жгутами магии. Подмастерья рылись внутри древних стен, надеясь разыскать среди развалин хоть что-то ценное. Солдаты патрулировали местность. А Видана, склонив голову, дремала в тени соседнего валуна, и ее вновь одолевали видения…
        Четыре огонька сегодня полыхали особенно ярко.
        Незримый узел спутанных заклинаний дрогнул. Затрепетали сплавившиеся в хаотичное месиво заклятия, медленно расползаясь. С приглушенным хлопком лопнула окутывающая омерзительный сгусток сетка защитных заклинаний.
        В небесах вспыхнули и начали медленно разгораться язычки темного пламени. Сгусток потерял равновесие и распадался.
        Громко завопили испуганные подмастерья. Застыли как изваяние волшебники, всеми силами стараясь предотвратить надвигающуюся катастрофу. Вскочила на ноги ошалело озирающаяся по сторонам Видана.
        С оглушительным ревом сработали некоторые засевшие в беспорядочных переплетениях эфира заклинания. Полыхнула ослепительная вспышка. Дрогнула земля.
        И первый же удар с какой-то презрительной легкостью расколол тщательно установленный щит, обрушившись на головы тех, кто потревожил вековой покой древнего сгустка. В ужасе вопящие человеческие фигурки разлетелись во все стороны.
        Узел лопнул. С непередаваемым ревом пронеслась по склону горы взрывная волна. Незримые щупальца хлестнули по камням, дробя их в песок и превращая жалкие остатки древних стен в груды мелких обломков. Созданные в далеком прошлом заклинания разлетелись по волнам магического эфира, наконец-то обретя свободу и выискивая себе цели…
        Исполинской силы удар заставил содрогнуться весь мир. Беспорядочно вспучились поврежденные взрывом узлы Сети. И даже по вечным просторам Бездны слабыми волнами пробежала рябь.
        А потом к древним руинам вновь вернулась тишина, но уже совершенно другая. Безжизненная.

***
        Денгар устало вздохнул и поморщился. Запах от стоящего на столе флакончика с эликсиром исходил просто непередаваемый. Но это омерзительное варево, вполне возможно, было именно тем, что нужно.
        - Ну что ж, давайте попробуем. - Денгар повернулся к почтительно внимающему подмастерью. - Принеси подопытную мышь.
        - Да, господин.
        Клетка с маленькой серой мышкой была водворена на середину заваленного ворохом бумаг стола. Денгар задумчиво кивнул…
        Очутившись в большом стеклянном ящике вместе с десятком Кибадских муравьев, мышь с писком заметалась, а потом забилась в угол, не сводя бусинок глаз с медленно приближающейся смерти. Неспешно шуршали по сухим листьям, устилавшим дно ящика, многосуставчатые ноги. Муравьи приближались.
        - Будь готов вытащить мышь оттуда, прежде чем эти твари распотрошат ее.
        Подмастерье кивнул, натягивая на руку толстую парусиновую перчатку.
        Муравьи рванулись вперед. Мышь с писком попыталась увернуться. Тщетно. Массивные жвалы сомкнулись. И в тот же миг молодой подмастерье выхватил мышь из ящика с муравьями. Небрежно стряхнув в ящик вцепившегося в перчатку муравья, он водворил мышь в клетку.
        - Ага… - Денгар удовлетворительно кивнул, глядя на запятнавшие бока подопытного животного капельки крови. - Теперь посмотрим, сможем ли мы излечить ее.
        Было уже известно, что в случае укуса мышь проживет еще около получаса, а потом превратиться в безобразно распухший безжизненный комочек. Безнадежно мертвый. Но эликсир должен помочь ей.
        Денгар поднял флакончик с противоядием… и выронил его. Чудодейственное лекарство разлилось по грязному полу. Испуганно ахнул подмастерье.
        Но Денгар не слышал его. Мыслями он уже был далеко от эликсиров и муравьев. Видана… Что-то случилось… Трепещущая ниточка уз донесла резкий всплеск ужаса, переходящего в отчаяние. Боль. Обжигающая боль. Волосок, связывающий их души, ощутимо завибрировал и… лопнул. Связь, без которой он себя не мыслил, распалась.
        И только далекое эхо метнулось через бескрайние просторы Бездны. Денгар…
        На Ослепляющем случилось что-то страшное.
        Денгар молнией вылетел из лаборатории и понесся вниз по лестнице. Ошарашенный подмастерье удивленно смотрел ему вслед.
        Тяжело дыша, он выскочил во внутренний двор Цитадели и безумным взглядом уставился на широко распахнутые ворота портальной залы. В голове пульсировала только одна мысль. Видана… Видана… Денгар бегом ворвался в сводчатую залу. Мерно клубился туман портала. В углу, прислонившись к стене, дремал старик-смотритель. Подскочив к нему и схватив за ворот простого темного балахона, он прорычал ему прямо в лицо:
        - Открой переход на Ослепляющий. Немедленно!
        Старый волшебник ошалело крутил головой, ничего не понимая.
        - Немедленно открой портал!
        - А-а… Предъявите разрешение на переход…
        - Открывай!! Иначе… - Глаза Денгара сверкали безумным блеском.
        Старик съежился.
        - Не положено…
        - Открывай! - В воздухе отчетливо сгущалась грозная сила магии. Стоящие на балкончиках арбалетчики взволнованно переглянулись. - Я желаю немедленно попасть на Ослепляющий.
        - Х-хорошо… Сейчас. Только возьму посох…
        Старик трясущимися руками проделал какие-то совершенно загадочные манипуляции со своим кристаллом. Туманный сгусток слабо дрогнул и немного расширился.
        - Проход открыт. Ослепляющий.
        Денгар мгновенно оттолкнул старого смотрителя и влетел в туманное облачко. Ослепляющий. Видана, я иду…
        Пекло. Обжигающее дыхание ветра. Суматошная пляска мечущихся по небу туч. Стоя на каменистой земле другого мира, Денгар громко рассмеялся. Она жива. Она жива! Чувствуя слабую пульсацию вновь возникших уз, он смеялся, глядя на безразличные небеса, а по его щекам медленно катились слезы.
        Позади него, окутанная густыми клубами тумана, высилась арка портала.

***
        Видана со стоном приподняла голову. Перед глазами все расплывалось маревом цветных пятен. В голове будто бы поселилась кузнечная мастерская. Каждое движение приносило неисчислимые муки.
        Собрав все силы, она попыталась сесть. Это удалось, хотя и не так просто.
        - Что случилось? Где я? - Собственный голос показался ей громоподобным криком, хотя на самом деле был не громче шороха скатывающейся по склону песчинки. Она вновь застонала.
        Что же произошло? Память со скрипом выдала подробности постигшей их экспедицию катастрофы. Грохот, ревущее пламя, беспорядочные выбросы магии… Все смешалось воедино, могучим ударом обрушившись на их головы. Она вспомнила окровавленные тела и с трудом смогла сдержать стон. О, Отец Сущего…
        Туманная дымка перед глазами медленно рассеивалась. Видана тяжело поднялась на ноги и, пошатываясь, осмотрелась вокруг.
        Узел исчез бесследно. Полуразложившиеся останки древней магии больше не пятнали поверхность магического эфира. Но вместе с ними исчезли и развалины. Исчезли бесследно. Там, где некогда возвышались наполовину обрушившиеся стены древней башни, теперь зияла гигантская воронка. Сплавившийся в некое подобие зеркала камень все еще слабо дымился. Все окрестные валуны были выворочены со своих вековых мест и небрежно разбросаны по округе. Повсюду виднелись груды мелкого каменного крошева. Толстый слой жирного пепла покрывал все вокруг. Даже сквозь опаляющее дыхание ветра чувствовался исходящий оттуда жар… и холод…
        Но не это поразило Видану больше всего. Непонимающе моргая, она уставилась на тоненькие струйки тьмы, медленно пульсирующие в дымном воздухе. Это было похоже на то, как сквозь днище дырявого ведра медленно просачивается вода. Черный туман медленно рассеивался, опускаясь на выжженную землю мельчайшей пылью. И даже камни, казалось, стонали и корчились от прикосновения этой пыли.
        Бездна! Бездна просачивается сквозь мельчайшие разрывы в Сети. О, Отец Сущего… Ведь Сеть Ослепляющего и так содержит какие-то изъяны. Что если она не сможет залечить эти раны?
        Струйки тьмы, проникая сквозь разорванные узлы Сети, мягко рассыпали смертоносную пыль. Дыхание Бездны ощущалось все сильнее и сильнее. Среди испепеляющего жара слабо повеяло холодом.
        Мельчайшая крупинка тьмы упала на ладонь Виданы. Больно! Она взвизгнула и резко стряхнула ничтожную песчинку. На ладони осталось крохотное темное пятнышко, окруженное воспаленной и покрасневшей кожей.
        Надо уходить. Даже если Сеть затянется - это место обречено. Если же разрыв сохранится, или, упаси нас от этого Страж Бездны, расширится… Видана отчетливо представила себе дальнейшую судьбу Ослепляющего. Смертоносная язва тьмы будет распространяться по просторам этого мира, пожирая все на своем пути. И даже исполинские пики гор не смогут сопротивляться тяжелому дыханию Бездны. Скалы медленно истают. Превратятся в ничто. Растворятся в глубинах Бездны.
        Нечто подобное уже происходит на Бездонном. Агонизирующий и медленно умирающий мир. И Ослепляющий может разделить его судьбу.
        Видана моргнула, внимательно присматриваясь к слабеющим струйкам тьмы. По телу слабо пробежала волна облегчения. Нет… Нет. Этого не случится. Сеть затягивала раны. Ее узлы медленно собирались вместе, закупоривая разрывы. Незримая рябь, будто чьи-то крохотные пальцы скребутся под кожей… Видана отчетливо ощущала это. Сеть изменяется… Но как-то слишком уж медленно. Возможно, повреждения слишком серьезны… Или дело в изъянах в структуре самой Сети?
        Продолжая обдумывать эту проблему, она медленно побрела вниз по склону. Позади неспешно кружилась в воздухе черная пыль. Постепенно угасая, темные струйки таяли в воздухе, превращаясь в невидимые глазу безобразные нагромождения сгустков магии. Сеть медленно залечивала повреждения.
        Нужно спуститься в ближайшее селение горняков. Если есть еще выжившие - они обязательно придут туда…

***
        Жалкие остатки экспедиции медленно тащились по горной тропе. Двенадцать солдат Империи и два волшебника. Ни один из подмастерьев не пережил безумного выброса древнего волшебства.
        Ужасное наследие Раскола взяло еще несколько десятков жизней. Смертоносная магия древних нашла свои жертвы даже спустя семнадцать веков. Шестьдесят пять человек ступили на Ослепляющий и только пятнадцать готовились вернуться обратно. Несколько смятых и обезображенных тел были обнаружены неподалеку от все еще слабо курящейся воронки местными жителями, но большая часть отряда попросту… исчезла. Превратилась в ничто.
        Видана медленно шагала по узкой тропе. Усталость сковала ее измученное тело. Болела спина. Сводило судорогой ноги. Зудела обожженная дыханием Бездны ладонь. Но пуще телесной боли терзала ее боль душевная.
        Я ошиблась… Глупо ошиблась… Не уберегла. Мне доверили жизни шести десятков человек, а я… Лица тех, кто никогда больше не сможет вернуться домой, обретя последнее пристанище на Ослепляющем, медленно скользили перед глазами. Лесан… Молодой подмастерье с постоянной улыбкой на устах. Пирелл… Седобородый волшебник с карими глазами, в которых светилась яркая искра любопытства и мудрости. Фенкор… Кряжистый мужчина средних лет. Сержант Имперских легионов.
        Боль. Страдание. Мука. Душа Виданы судорожно металась, стараясь высвободиться из-под невыносимого груза вины. Я не готова к ответственности… Никогда я не смогу вести отряд. Мне самое место среди подмастерьев. Сидеть на лавках Крова Учащихся, слушая тупые шуточки наставников - это все, чего я достойна… И чтобы понять это мне понадобились жизни пятидесяти человек. Не слишком ли высокая цена?
        И еще одно жгло ее душу. Денгар. Денгар… Связь показывала, что он где-то здесь. Где-то очень близко. Он бросился ей на помощь… Что я скажу ему? Я виновна в гибели пятидесяти человек. Миснар и Алнот погибли из-за моей невнимательности… Их тела так и не нашли…
        Боль жгла ее душу.
        Видана машинально переставляла ноги, следуя по тропе. Под ногами хрустели камешки. Обжигающее дыхание ветра безжалостно хлестало ее по спине.
        Из-за поворота показалась одинокая фигура идущего навстречу человека, но снедаемая чувством вины девушка не видела ее.
        Человек приближался, тяжело переступая через нагромождения камней и немного прихрамывая. На его плече висел самый обычный мешок, фляга на поясе, простая одежда, шахтерские сапоги на толстой подошве. Иссеченное ветром лицо и покрасневшие от напряжения глаза.
        Человек, заметив приближающиеся остатки экспедиции, со вздохом сбросил на камни свой заплечный мешок. Устало усмехнулся.
        - А ты не хочешь хотя бы поздороваться?..
        Видана изумленно вскинула взгляд.
        - Денгар! - Подбежав, она крепко обняла его. - Денгар, ты здесь… - Глотая слезы, Видана не сумела договорить. И она видела, что влага блестит и в глазах Денгара.
        - Я почувствовал, как что-то случилось, и сразу же рванул сюда. Пришлось запугать смотрителя. - Слабая улыбка мелькнула на его губах. - Он так подскакивал и юлил…
        Видана неуверенно улыбнулась в ответ, чувствуя как пульсирует и переливается золотыми ручьями в ее душе любовь Денгара.
        - Хотела бы я посмотреть.
        - Я устрою это специально для тебя… Но скажи мне, что случилось?
        Улыбка моментально исчезла с лица девушки. Вновь вернулась отступившая было душевная боль.
        - Я… - Она судорожно сглотнула. - Я погубила экспедицию… Узел лопнул. Я должна была обратить внимание на растущую нестабильность… Должна была… Они умерли из-за меня…
        Уткнувшись лицом в грудь Денгара, она содрогалась в рыданиях.
        - Они мертвы… Мертвы… И даже тел не осталось… И Бездна… Сеть была повреждена… Бездна чуть не прорвалась в этот мир… Там вокруг все навек отравлено ледяным дыханием тьмы…
        Денгар ласково поглаживал Видану по спине.
        - Ш-ш… Не надо… Ну, не плачь.
        Хлюпнув носом, Видана подняла свое мокрое от слез лицо.
        - Я люблю тебя, Денгар…
        - И я люблю тебя, Видана…
        Устало бредущие по узкой тропе жалкие остатки экспедиции уже скрылись за несокрушимой стеной утеса. И только безмолвные горы Ослепительного, да мечущиеся в небесах тучи стали свидетелями их поцелуя.

*** - Нам все равно. Можете отправить нас командовать лягушками, но отныне мы всегда будем работать только вдвоем. - Глаза Денгара яростно сверкали. - Мы будем вместе!
        Магистр Ордена Очищения вполголоса пробормотал проклятье.
        - Вы понимаете, что мы можем лишить вас разрешения практиковать магию и вычеркнуть из списков Ордена? За неповиновение? Это крайняя мера, но, кажется мне, вы ее вполне заслужили.
        Денгар насмешливо прищурился, но ничего не сказал.
        - Если понадобится - мы выйдем из Ордена, - громко фыркнула Видана. - Есть много миров, где у магов не спрашивают рекомендаций из Цитадели. Например, Каварра… Ярлы охотно примут нас. Или Лакпур, Отерелла, Сеун-Такар, Миррот…
        - Вы не посмеете выступить против Ордена и Империи. Это предательство и измена! - Магистр Калтар, приподнявшись в кресле, впился глазами в лицо Виданы.
        - Да-а?.. Посмеем, если нас вынудят. Честно говоря, Ниленна была права: Цитадель - всего лишь гигантская тюрьма.
        Взгляды Денгара и Магистра Калтара встретились, столкнувшись подобно незримым клинкам, и высекая искры. Молчаливая дуэль взглядов продолжалась несколько долгих мгновений, но верх не смог одержать никто.
        - Вы знаете, что вас откровенно недолюбливает почти половина волшебников Ордена, а среди Магистров ваши имена вызывают лишь зубовный скрежет? И вы своими выходками даете им повод принять решительные меры по искоренению такого безобразия, как восемнадцатилетние Очистители. Только вчера Магистрат голосовал за лишение вас этого звания. Всего два голоса не хватило, чтобы отправить вас обратно в залы Крова Учащихся. Между прочим, я голосовал против этого несправедливого решения. Или вы хотите, чтобы я изменил свое мнение?
        - Нам все равно.
        - Да-а? Все равно? Может быть, вам нравится подметать коридоры или мыть тарелки в солдатской таверне чтобы заработать себе на хлеб? Вам наскучили роскошные ковры и шелковые одежды?
        Видана и Денгар молчали.
        - Ладно. - Магистр откинулся назад. Кресло негромко скрипнуло. - Возможно, вы и правы. Вместе у вас получается гораздо лучше. Вдвоем вы всегда действовали безошибочно, но стоило только разделить вашу пару… Два образцовых провала, и, вдобавок, полсотни трупов. Что вы на это скажете?
        Склонив голову, Видана прижалась к Денгару, который приобнял ее одной рукой.
        - Я… Я не хотела…
        - Верю, - заявил Калтар твердым голосом. - Но мертвым от этого не легче.
        - Мне так жаль… - Видана громко хлюпнула носом. - Они все еще снятся мне по ночам…
        Несколько долгих минут тишина в комнате нарушалась только редкими всхлипываниями Виданы.
        - Ладно, забыли. - Магистр тяжело вздохнул. - У меня есть для вас еще одно дело. Сразу же скажу: опасное и невероятно трудное. Магистр Рашир просил найти ему парочку помощников в одном совершенно безумном предприятии. Особенно упирал, что ему нужны именно вы. Не знаю, что он так дергается, но, полагаю, это все потому, что он такой же сумасшедший, как и вы. Но если провалите и это дело - только чудо спасет вас от скамейки в Крове Учащихся.
        - Мы согласны.
        - Вы даже не спросите, в чем заключается это задание?
        - Надеюсь, нам не придется опять подавлять восстания?
        - Нет-нет. Никаких восстаний… Все гораздо хуже. Я знаю, что работать вам придется на Бездонном, а подробности вам расскажет Магистр Рашир.
        - Только еще одно. Нам нужно несколько дней, чтобы закончить некоторые свои дела.
        Несколько долгих мгновений маг не отрывал глаз от невозмутимого лица Денгара.
        - Ну хорошо. У вас будет неделя.

***
        Свадьба была простой и непритязательной. Совсем не соответствующей их высокому рангу, но они не хотели привлекать излишнего внимания. И потому не было ни пышных шествий, ни богатых даров, ни поднимающихся в их честь десятков кубков с игристым вином, доставленным с далекого Шиноса.
        В просторной зале среди ковров и беломраморных скульптур за столом восседали всего одиннадцать человек, и среди них были и Памфил, и Алдина, и Жилар… Но присутствовали все же не все. Не было Тингралла, который отправился в свой очередной поход и сейчас находился где-то в глубине мрачных лесов Отереллы. Не смогла прийти Элнара. Вежливо отказался участвовать в празднестве старый Ликтос… И еще несколько дней назад Денгар подумал бы, что не помешало бы пригласить Миснара и Алнота, но…
        Денгар и Видана. Видана и Денгар.
        Тихонько перебирал струны арфы примостившийся в стороне менестрель.
        - Я и не сомневался, что это случится, - широко улыбнулся поднявшийся на ноги Памфил. - Вы просто предназначены друг для друга. Очевидно, сам Отец Сущего свел ваши души… - Волшебник высоко поднял серебряный кубок. - Так давайте же выпьем за вашу любовь. Счастья я вам желать не стану, так как знаю, что его вы уже и так обрели. И, честно говоря, я вам завидую. Я выпью за то, чтобы стены вашего дома поскорее услышали дробный топоток детских ножек.
        И сидевшие за столом гости залпом опорожнили свои кубки.
        Один за другим поднимались вверх кубки, в которых плескалось лучшее вино, которое только можно было найти в Цитадели.
        - За любовь!.. За жениха… За невесту… За счастье и богатство… За…
        А потом были песни и многословные поздравления, улыбки, веселый смех и незатейливые шутки.
        Раскрасневшаяся Видана по очереди танцевала с каждым гостем, а широко улыбающийся Денгар, не отрываясь, следил за светившимся счастьем лицом своей прекрасной жены. И любовь. Любовь жемчужными водопадами пульсировала в их душах. Сердца их бились в едином ритме.
        Денгар и Видана. Видана и Денгар.
        Любовь!
        Гости разошлись только когда поднявшаяся луна начала заглядывать в окно, а на ночных небесах слабо замерцал десяток маленьких точек соседних миров.
        Памфил, обнимая новобрачных за плечи, улыбнулся:
        - Обещайте, что пригласите меня познакомиться с вашими детишками.
        Он ушел, весело смеясь, и осторожно прикрыл дверь. Денгар и Видана остались одни.
        - Я люблю тебя, Видана…
        - И я люблю тебя, Денгар. Больше жизни…

***
        Магистр Рашир оказался человеком средних лет, одетым в простой непритязательный балахон. Густая копна черных волос была перевязана потертым кожаным ремешком. Этот человек был совершенно не похож на одного из властителей Ордена, напоминая больше простого деревенского знахаря.
        Видана и Денгар обнаружили его во внутренних залах библиотеки Цитадели, в лихорадочной суете листавшим какую-то книгу и в нервной спешке водящим пером по измятым листам бумаги.
        - Ага… - Рашир поднял голову, и Видана удивленно отметила какой-то необычный блеск его глаз. Они светились, будто два светляка в беспроглядной ночи. - Мои помощники. Известные всей Цитадели Денгар и Видана. Я ждал вас. Могли и поторопиться - у меня уж-жасно много работы.
        - Можем мы спросить, в чем она заключается?
        - Можете. Вот только объяснять я вам не буду - нет времени. - Магистр торопливо подхватил со стола груду бумаг и сунул ее прямо в руки ошеломленному Денгару. Несколько листочков и свитков упали на пол, но Рашир, похоже, этого даже не заметил. - Возьмите вот это и прочитайте - тогда все узнаете. Но только быстро. Быстро. Нужно делать все очень быстро. Завтра я жду вас во внутреннем дворе Цитадели сразу же после восхода солнца.
        И Магистр снова уткнулся в книгу, торопливо скользя глазами по выцветшей бумаге. О своих помощниках он мгновенно забыл.
        Видана и Денгар переглянулись.
        - Давай посмотрим, что же он для нас приготовил…
        Бумаги были заполнены кривыми неровными буквами, говорившими о том, что изобразивший их человек, очевидно, страшно торопился. Среди неразборчивых фраз попадались бегло сделанные рисунки, сопровождаемые невразумительными комментариями. Кое-где бумагу испещряли следы когтей, перемежающиеся с подпалинами. Бурые пятна на некоторых листах подозрительно походили на кровь.
        - Что это такое? - Денгар непонимающе помотал головой. - Они хотят построить какую-то железную бочку размером с дом? Для чего все это?
        Видана непонимающе пожала плечами, старательно разбирая усеянные кляксами каракули.
        И только через несколько часов возни с бумажками, перед ними стали медленно прорисовываться черты величайшего исследования, который когда либо предпринимал Орден. Вершина человеческого разума.
        Механизм, готовый опуститься в мрачные глубины Бездны.
        Потрясенная до глубины души Видана недоверчиво перечитывала запятнанный кровью свиток. Денгар только присвистнул. А Магистр Рашир, не отрываясь от своей книги, торопливо делал какие-то записи. Чернильные кляксы усеивали поверхность его стола, а рядом медленно росла стопка исписанных листов.
        Бездна. Смертоносная тьма, враждебная всему живому. И железный цилиндр, готовый нырнуть в ее чрево.
        Денгар задумчиво поднялся со стула, подойдя к Магистру.
        - Прошу прощения, но разве возможно создать такую штуку?
        - А?.. Что?..
        - Я спросил: разве возможно построить механизм, способный перенести человека в Бездну?
        - Он уже почти построен, - отмахнулся Рашир, поднимаясь на ноги. - А теперь мне пора идти. Поговорим завтра…
        Денгар вежливо придержал Магистра за рукав его запятнанного чернилами балахона.
        - Но у нас столько вопросов… - Он положил руку на плечо Раширу.
        Магистр подпрыгнул как ошпаренный, вывернувшись из-под руки ошарашенного Денгара. Его лицо на мгновение исказила гримаса боли. Исписанные листы бумаги разлетелись во все стороны.
        - Не делай так больше!
        - Но… Почему?
        - Я недавно был ранен и… В общем, у меня все еще страшно болит спина. - Рашир нырнул под стол в поисках своих бумаг.
        - Я искренне прошу прощения…
        - Нет времени. Я должен доставить эти сведения… одному человеку.
        Магистр выскочил из-под стола, потрясая кипой исписанных листов, и почти бегом выскочил из библиотеки.
        - У меня совершенно нет времени…
        Денгар и Видана переглянулись. Очевидно, все будет известно завтра.

***
        Утром с первыми лучами солнца Денгар и Видана явились во внутренний двор Цитадели, где, несмотря на раннее время, уже царила настоящая суета. Повозки и вьючные лошади одна за другой входили в портальную залу. Сквозь цокот копыт, скрип телег и лошадиное ржание доносились крики погонщиков. Десятки слуг сноровисто нагружали повозки всевозможными свертками, ящиками и бочонками.
        - Опаздываете. - Магистр Рашир как по волшебству вынырнул из этого сумасшедшего круговорота. - Вы должны были прийти раньше - ведь у нас нет времени. Совершенно нет времени…
        Магистр выглядел так, будто этой ночью ему спать не доводилось. Хотя, вполне возможно, так и было на самом деле. Под глазами виднелись темные пятна, измятый и запачканный чернилами балахон теперь украсился пылью и пятнами какой-то белесой пыли. На грязном вороте виднелись неведомо откуда появившиеся подпалины. Несколько волдырей от ожогов украшали и шею Рашира.
        - Вы готовы немедленно отправиться на Бездонный?
        Денгар удивленно моргнул.
        - Бездонный? Сейчас же?
        - Да. Немедленно. Мы отправляемся на Бездонный. Там уже строят площадку. Вы готовы?
        - Вообще-то, нам нужно прихватить кое-какие вещи…
        Рашир раздраженно передернул плечами.
        - Задержки. Опять задержки. Вы хоть представляете, чем может обернуться промедление?.. Хотя где уж вам… Скорее. - Магистр Рашир бросил быстрый взгляд на большие башенные часы Цитадели. - Торопитесь. Через десять минут мы выходим, и я искренне надеюсь, что вы успеете. О, Отец Сущего, как же мне не хватает времени. Нужно торопиться!..
        Магистр поспешно сорвался с места, скрывшись в многоголосой толпе, беспрерывно жалуясь на нехватку времени.
        Денгар и Видана опрометью кинулись вверх по лестнице.
        Чтобы собраться им не требовалось много времени. Привычная походная одежда, небольшой запас еды, одеяла… И, конечно же, оружие. Ставшая уже привычной тяжесть грозного двузубого копья.
        Они вылетели в портальный зал, когда последние ряды повозок уже исчезали в туманном облачке, окутывающем подножие черной как ночь арки. Рашир замахал им рукой, жестами приказывая поторопиться.
        Денгар и Видана бегом ворвались в туманную дымку портала.
        Бездонный. Обреченный мир. Мир, медленно растворяющийся в Бездне, подобно постепенно оседающему под натиском прилива песчаному замку, которые строят дети на островах Каварры.
        Выйдя из туманного облачка, Денгар и Видана поежились. Бездонный. Некогда они читали о нем, но читать и видеть собственными глазами - совершенно разные вещи.
        Сеть Бездонного повреждена во время Раскола. Серьезно повреждена. Содрогающиеся в агонии незримые узлы древней защитной магии наполняли магический эфир волнами боли и отчаяния. Казалось, будто некое исполинское живое существо умирает, медленно разлагаясь заживо и испытывая невыносимые мучения. Сеть… Со времен Творцов так и не было доказано, является ли Сеть живым созданием, или это прости невероятно сложнейшее магическое плетение. Но те, кто спорил на эту тему и выдвигал различные доводы, очевидно, никогда не бывали в обреченном мире. Сеть Бездонного умирала. Умирала как живое и вполне разумное существо. Умирала, сопротивляясь победному натиску Бездны, отдавая все свои силы до последнего, чтобы задержать медленный распад того, что она обязана защищать. Но она проигрывала. День за днем Бездна надвигалась на мир, перемалывая его в исполинских жерновах тьмы.
        И гибли леса. Деревья медленно оплывали как свечи, постепенно погружаясь в неожиданно ставшую мягкой и податливой почву. Черная мгла неспешно ползла по земле вместе с утренним туманом, рассеивая повсюду свою смертоносную пыль. И даже горы таяли, окутанные темным туманом смерти, обращаясь в породившее их ничто.
        Но, несмотря на опасность оказаться во власти безжалостной тьмы, на Бездонном все еще жили люди. Небольшие убогие домишки усыпали склон невысокого холмика. Маленькие огородики, стадо овец, сопровождаемое босоногим мальчишкой-пастухом, несколько стогов сена… Здесь жили просто и небогато. Орден предлагал всем желающим немедленно покинуть Бездонный, переселившись в какие-нибудь более гостеприимные миры. Большинство населения ушло, но некоторые особо упорные жители остались, предпочитая доживать свой век в тех местах, где умирали их отцы и деды.
        Распад обреченного мира подходил к концу. Примерно через пять-десять лет Бездна захлестнет портал. Связь с Бездонным будет потеряна. А еще через столетие или немного больше мир окончательно канет в пустоту.
        На горизонте, отчетливо различимые с небольшого пригорка, на котором стоял портал, уже реяли всполохи тьмы. Небо, несмотря на ярко сияющее в небесах солнце, приобрело необыкновенно темный, почти черный цвет.
        В первые же мгновения, едва ступив на почву умирающего мира, Денгар и Видана почувствовали это. Боль. Боль агонизирующей Сети. Будто бы едва различимый стон пронзил их души. Стон, исполненный невыразимой муки. Содрогнувшись, они застыли на месте, наполненные невыразимой печалью и состраданием…
        - Скорее. Идем! - Подскочивший Рашир ухватил Денгара за руку и потащил за собой. - Нет времени стоять…
        Идти пришлось не долго. Пыльная дорога за полчаса провела их на небольшой холмик. Несколько убогих хижин соседствовали с десятками кузниц. Огромные горны выдыхали клубы густого дыма, раскаленный металл недовольно сыпал искрами, звон молотов был слышен даже за милю.
        А на самой вершине холма, опутанный сложнейшей паутиной опор, подставок и лесов, расположился непостижимый механизм. Нечто похожее на стальной бочонок, увеличенный до размеров дома. Одна сторона непонятного сооружения была еще не завершена и топорщилась металлическими зубьями. Десяток строителей возились около бронированного цилиндра, занимаясь установкой еще одного стального листа на предназначенное ему место.
        Денгар и Видана уставились на это невиданное зрелище, открыв рты, а Рашир ласково погладил усеянный мириадами заклепок стальной бочонок.
        - Мое детище… - прошептал он. - Мое богатство, моя слава…
        Денгар решительно шагнул вперед и кашлянул, привлекая внимание Магистра.
        - Мы решительно ничего не понимаем и просим объяснить нам смысл этого безумного предприятия. Как можно спуститься в Бездну в какой-то железной бочке?
        - Да-да… Конечно. - Рашир как-то отрешенно кивнул. - Я все объясню.
        Магистр снова ласково погладил сверкающий бок стального цилиндра.
        - Сначала вы должны понять, что перед вами не просто железная банка, которую некий сумасшедший просто собирается сбросить в Бездну. Нет! Этот цилиндр - результат долгой и тяжелой работы десятков людей. Лучшие умы Цитадели разрабатывали конструкцию этого чудесного аппарата. Величайший разум Мироздания одобрил этот проект. Согласно выработанным планам должен быть построен стальной цилиндр, способный нести в своем чреве несколько человек и необходимое оборудование. Этот цилиндр должен быть абсолютно непроницаемым, дабы мрачное дыхание Бездны не смогло проникнуть внутрь и нанести непоправимый ущерб его грузу…
        - Но Бездне нет нужды проникать внутрь! Она с легкостью разъест сталь и погубит всех и вся. - Денгар, не выдержав, прервал возбужденно размахивающего руками Рашира.
        - Да! Да. Так и было бы, если бы мы использовали одну только сталь. Но существует и еще кое-что. Магия! Именно волшебство предохранит стальные стенки этого аппарата от уничтожения во тьме. Когда этот цилиндр будет завершен, на его непроницаемую броню будет наложено специальное заклятие. Бездна не сможет разрушить металл!
        - Но как?..
        - Слушайте! Не перебивайте. - В глазах Магистра вспыхнул огонек фанатизма, вынудивший Денгара и Видану на мгновение отшатнуться. - Уже сейчас немного восточнее этого места на опушке леса пятьдесят самых лучших плотников строят подъемный механизм, который сможет опустить эту стальную громаду во мрак и потом поднять ее оттуда. Слышите стук топоров? - Денгар никаких топоров не слышал, но все же кивнул. - Десятки магов готовят все необходимое. Скоро… Скоро все будет закончено и мы сможем безбоязненно окунуться в Бездну, а потом спокойно вынырнуть оттуда. Покорить себе даже вечную тьму. Это величайшее дело, которому может посвятить себя человек.
        - И самое безумное, - негромко проворчала потрясенная до глубины души Видана.
        Рашир проигнорировав ее слова, продолжал оживленно жестикулировать.
        - Только вы не думайте, что все это предпринимается только ради любопытства. Ведь когда мы сможем опуститься в Бездну… Придет час некоторого весьма специфического оборудования… Мы сможем посетить миры. Любые миры. Даже те, которые были затеряны во мгле столетий, прошедших после Раскола. Мы сможем пройтись по заснеженным полянам таежного Сериона, ступить на плодородные земли Грастоса, окунуться в теплые моря Единого.
        Денгар и Видана, разом выпрямившись, переглянулись. И в их головах ясно полыхнула одна и та же мысль. Отсеченные миры… О, Отец Сущего, неужели это возможно? Войти на отсеченные миры. Впервые после Раскола увидеть величественные снега Сериона, древние города Грастоса, безграничные степи Захур-Форнота. Все Мироздание!
        - Попасть в отсеченные миры? Но как?
        - Не столь давно при вскрытии запечатанной башни Дворца Совета на Таулусе был обнаружен один весьма любопытный артефакт древних. Он позволяет посетить любой мир, минуя порталы…
        Внезапно Рашир будто спохватился, мгновенно захлопнув рот. В его глазах на какую-то долю мгновения вспыхнула искра багрового пламени. Вспыхнула и погасла. А словоохотливый Магистр вмиг сгорбился и как-то сжался. Оборвав свою речь на полуслове, он вдруг повернулся и, пошатываясь, заковылял в сторону кузниц, откуда вскоре послышался дребезжащий голос, совсем не похожий на воодушевленные слова, которые он произносил несколько минут назад.
        - Скорее… Больше я уже не могу ждать… Если бы вы знали как мне больно… Быстрее, смертные… Поторопитесь…
        Денгар и Видана переглянулись и непонимающе пожали плечами. Что же творится с этим сумасшедшим Магистром?.. Но идея и в самом деле захватывает. Увидеть отсеченные миры… Это та цель, за которую можно бороться хоть со всем Мирозданием.

***
        Шло время. День сменялся ночью, за которой вновь следовал день. Привычный круговорот во всех уголках Мироздания. Во всех, кроме Бездонного. Здесь же…
        Солнце рывками ползло по небу, то подолгу застывая на одном месте, то проносясь со скоростью метеора. Иногда оно даже меняло направление движения, восходя на севере, или закатываясь на востоке. Менялась и длительность дня. Часто случалось так, что от восхода до заката проходили считанные минуты, а иногда светлая часть суток длилась до трех-четырех десятков часов, во время которых солнце успевало сделать несколько сумасшедших кругов по небесному своду. Сумасбродное мелькание светила наводило какие-то странные чувства. Неуверенность, недоверие… безумие.
        Ночь была ничем не лучше. Луна мерцала на небосклоне, постепенно меняя цвета. Испытав все мыслимые и немыслимые оттенки радуги, она начинала беспорядочно менять фазы. Тоненький серп месяца на глазах превращался в полный лунный диск, который, повернув процесс вспять, за считанные минуты становился тонкой ниточкой месяца… И ни единой точки чужих миров не нарушало безграничную черноту неба - Бездонный находился слишком далеко от всех остальных миров, находясь на самой границе Мироздания. Заселенного Мироздания, конечно, ибо Бездна бесконечна и три с небольшим десятка миров, населенные многими миллионами человек - всего лишь песчинка в ее объятьях. Но песчинка, отчаянно сопротивляющаяся попыткам поглотить ее. Жалкие двуногие существа упорно не желали воссоединиться с тьмой, слившись с ней в одно единое целое.
        Но Бездна вечна и терпелива. Она получит всех. А этот мир - особенно быстро. Всего через сотню-другую лет…
        Беспорядочное мелькание дня и ночи привели к тому, что Денгар совершенно потерял счет времени. На Бездонном солнце уже восходило восемнадцать раз, но сколько это было нормальных дней?.. Сколько раз поднималось солнце на Роднессе?
        Местные жители, уже успев привыкнуть к безумному поведению светила, не обращали внимания на эту чехарду, придерживаясь какого-то своего распорядка. Они просто жили. Пололи грядки, пасли овец, рубили деревья. Однажды мимо холма проползла целая вереница скрипучих повозок, увлекаемых тощими кривоногими лошадками, а за ними с блеянием прошло овечье стадо. Из больших корзин доносилось кудахтанье кур. За телегами равнодушно трусили собаки, а кошки высокомерно взирали на них, устроившись на больших вьюках с одеждой. Спустившись с холма, Видана несколько минут поговорила с переселенцами. Пышногрудая молодая женщина в простом домотканом платье долго втолковывала ей что-то, но потом, махнув рукой, бросилась догонять уходящую процессию.
        Вернувшись, Видана пояснила, что эти люди ищут новое место для поселения, так как в их старой деревне Бездна уже подошла к самым домам, а в огородах уже начала размякать земля, превращаясь в струйки темного тумана.
        - Я предлагала им пройти сквозь портал, - задумчиво пробормотала Видана. - Не захотели. Та женщина - жена старшего сына деревенского старосты - посмотрела на меня как на сумасшедшую. В их голову даже мысли не приходит о переселении в другой мир. Они даже не думают о возможном конце в объятьях мрака.
        - Бездна поглотит их, - печально склонил голову Денгар. - Или не их самих, но их детей или внуков. Пока еще они могут отойти от надвигающейся тьмы, но что будет, когда откочевывать станет некуда? Им осталось всего лет десять, не больше. Потом они будут заперты в этом мире. А еще через сотню лет…
        - Возможно, стоит вывезти их силой. Если Орден введет сюда легион и заставит их переселиться куда-нибудь…
        Но Видана сама не верила своим словам. Они выбрали свою судьбу. Разве с помощью затрещин и палок можно будет что-то изменить? Скорее всего, местные жители просто возьмутся за топоры или укроются в непроходимой лесной чащобе… Чтобы умереть там, когда земля начнет таять под ногами.
        К свободе невозможно загнать палками…
        Строительство стального цилиндра подходило к концу. Десятки кузнецов беспрерывно стучали молотами. Звенела сталь. Гудело пламя. Внешний корпус считался уже завершенным, и теперь работы велись внутри. Круглый люк был распахнут, и через него непрерывно сновали мастера, возбужденно жестикулирующие и волочащие за собой всевозможные железяки.
        Денгар задумчиво провел рукой по стальному боку первого в истории корабля, способного совершать плавания во тьме Бездны, ощущая пальцами гладкую сталь, усеянную мириадами заклепок. Только бы все получилось…
        А немного в стороне плотники уже заканчивали сооружение громадного механизма, предназначенного чтобы спустить цилиндр во тьму. Стоящая на исполинских опорах, сделанных из цельных стволов дуба, огромная машина напоминала подъемные механизмы, которые широко использовались при строительстве дворцов и крепостей. Безумное переплетение толстенных балок, канатов и многочисленных блоков следовало только одной цели - опустить стальной цилиндр в Бездну и вновь вытащить его целым и невредимым.
        Из Цитадели в сопровождении десятка волшебников прибыло разнообразное магическое оборудование. Не дожидаясь окончания работы кузнецов и строителей, Рашир принялся крепить на стальных боках цилиндра какие-то сложнейшие конструкции. Кристаллы густо-синего цвета чередовались кусками черного как сама ночь камня, подобного тому, из которого в древности сооружались арки порталов. Внутренности железного корабля окутало ажурное плетение тончайших золотых нитей, в котором словно пауки в паутине застыли круглые шары небесно-голубого цвета. Но сердцем аппарата стал какой-то совершенно неведомый Денгару и Видане артефакт. Черный как ночь массивный камень украшала тонкая резьба. Знакомые руны древнего языка складывались в совершенно бессмысленные слова. И в этот камень будто бы вросло исполинское зеркало овальной формы. То есть, вероятно, некогда это было зеркалом. Сейчас идеально отполированная поверхность была покрыта десятками выбоин и потеков. Зеркало сморщилось, будто усохнув, и сделалось совершенно мутным, практически не давая отражения. Именно с этим зеркалом Магистр Рашир обращался так, будто это была
величайшая ценность во всех мирах.
        Превратившийся за последние дни в высохшего скелета, на лице которого безумными огоньками пылали глаза, Магистр работал, работал, работал… Днем и ночью, утром и вечером его можно было найти около гигантского металлического цилиндра. И отголоски бросаемых им магических сил можно было ощутить даже за много-много миль от изрытого холма, на вершине которого стальной цилиндр медленно обретал свои очертания.
        Денгар и Видана помогали ему по мере сил. Соблюдая максимальную осторожность, они опутывали стальные стены тончайшей золотой нитью, строго следуя схеме. Они мазали стальные бока какой-то омерзительной слизью, один запах которой был способен свалить с ног даже мечезуба. Они накладывали заклятья, щедро напитывая силой повисшие в золотой паутине кристаллические шары.
        И постепенно затея полусумасшедшего Рашира начала проясняться. Денгар мог только крутить головой. Никогда он не думал, что человек способен создать нечто подобное. Древние - да, но ныне… Невероятно! Невозможно! Только невероятно могучий ум мог разработать подобный план. Только настоящий безумец мог взяться за его осуществление. Денгар не понимал доброй половины заклинаний, вложенных в создание корабля Бездны. Он только ощущал спокойную грозную силу, которую хранили некоторые доставленные из Цитадели предметы. И если бы подобные артефакты создавали древние, он не удивился. Но однажды, перевернув небольшой металлический треножник, от которого буквально за милю веяло невероятно могучей силой, он заметил нечто необычное. Клеймо. Клеймо кузнечных мастерских Цитадели, говорящее, что эта вещь была изготовлена всего несколько месяцев назад.
        Загадка. Он не мог поверить, что волшебники Ордена способны наложить магию такой силы и сложности. Денгар несколько часов провел, вертя в руках этот треножник и старательно вникая в сложнейшее переплетение пронизывающих его магических потоков. Тщетно. Мрачная сила артефакта так и осталась тайной. Кто мог создать подобную штуку?.. Я не знаю никого, способного хотя бы приблизиться к наложению подобных заклятий.
        Денгар потратил уйму времени, пытаясь понять хотя бы общую структуру пронизывающей стальной цилиндр магии. Долгими ночами, когда луна безумно крутила круги в темном небе, он лежал, завернувшись в одеяло, и, прислушиваясь к мерному сопению своей жены, размышлял. Размышлял, стараясь разобраться в магии этого загадочного цилиндра. Он с трудом пробирался сквозь слои невероятно запутанных заклинаний… чтобы обнаружить еще слои, и еще… И не было конца.
        Снаружи в ночной тьме, поглаживая стальные бока и тыча пальцами в заклепки, бродил Магистр Рашир. Денгар отчетливо ощущал накладываемое им заклятие. Ощущал, но совершенно не мог понять. Мрачная тяжелая магия изливалась беспорядочными потоками, чтобы мгновенно превратиться в безумное сочетание сил и потоков, которые, тем не менее, действовали. Действовали совершенно загадочным образом. Загадочная сила делала что-то… что-то непонятное.
        Он засыпал, слушая шорох дождя, омывающего крышу небольшой убогой хижины. Видана тихонько вздыхала и постанывала во сне и Денгар понимал ее. Сны. Сны вновь вернулись.
        Сны… Почти каждую ночь им являлось одно и то же видение. Безграничная тьма, темный песок под ногами, выветрившиеся скалы. Мертвый зев зловещей пещеры, откуда буквально тянуло смертью и тленом. В воздухе буквально витала смерть. А из мрака медленно выступала какая-то фигура. Мертвая фигура. Закутанный в истлевшие остатки плаща скелет скалился им, окутанный волнами мягко колыхающегося мрака. И во тьме багровыми огнями пылали его глаза. Глаза, которые буквально вытягивали душу. Глаза самой тьмы.
        И даже сквозь сон Денгар ощущал магию. Тончайшие щупальца неведомой магии, старающиеся пробраться ему в голову. Он напрягал все силы, отталкивая чужеродное волшебство. Незримые щупальца мягко ощупывали выставленные им щиты… и с легкостью проникали сквозь них. Он отшвыривал их снова и снова…
        И просыпался в холодном поту, чувствуя, как омерзительное ощущение чужого касания медленно исчезает из его головы. Сны. Магия. Сны порождены магией. Он не сомневался в этом. Возможно, это воздействие того чужеродного волшебства, которым Рашир щедро напитал свое детище. Или так влияет на меня умирающая Сеть? Денгар обнимал прижавшуюся к нему Видану и вновь погружался в беспокойный сон, где его уже поджидала темная фигура, ухмыляющаяся своим голым черепом.
        И тут случилось то, что совершенно изменило все.
        Магистр Рашир заболел.
        Сначала это было практически незаметно. Полусумасшедший маг ковылял вокруг стального цилиндра, рассыпая свои чужеродные заклятия. Он непрерывно что-то бормотал себе под нос. Денгар и Видана с трудом различали отдельные слова, но общий смысл неизменно ускользал от них, хотя было понятно, что Магистр большую часть времени просто жалуется на боль и муки.
        Шли дни. И с каждым днем Рашир ковылял все медленнее и медленнее. Он отдувался и горбился, по его лицу катились крупные капли пота. И только глаза его горели безумным пламенем. Но однажды они погасли. И в этот же момент Магистр упал. Упал ничком прямо в густую пыль.
        Громким зычным голосом закричал оказавшийся поблизости рабочий, призывая лекаря.

***
        Рашир неподвижно лежал на залатанном одеяле в своей комнатушке. Дыхание со свистом вырывалось из его груди. Глаза Магистра закатились, явив странно потемневшие белки.
        - У него жар. - Видана привычным движением пощупала лоб больного. - Сильный жар.
        - Но почему же он ничего не предпринял, хотя, несомненно, знал, что болен? - Денгар осторожно водил руками над безвольным телом волшебника, определяя причину болезни.
        Видана молча пожала плечами.
        - Спина… У него что-то со спиной. И именно там и кроется корень всех бед. - Денгар передернулся всем телом и подавил в себе желание немедленно вытереть руки. - Там у него что-то настолько мерзкое…
        Они с легкостью перевернули безвольное тело Рашира.
        Видана ахнула. Денгар скривился в отвращении.
        На спине Магистра красовалась уродливая рана. Точнее, пять ран, похожих на глубокие царапины, нанесенные когтистой лапой неведомого зверя. Пять царапин. Кожа вокруг них почернела, а по всей спине разлилось пятно мертвенно белого цвета.
        Видана молча смотрела на уродливую рану, гадая, кто мог нанести подобный удар. Не мечезуб, не крюколап и не крылач… Расположение когтей не походило на лапы ни одного известного им зверя. Ни обычные лесные животные, ни отвратительная нечисть не могла оставить подобного следа. Больше всего рана была похожа на… на след, оставленный человеческой рукой… Если бы у человека были длинные и острые когти.
        - Что же это такое?.. Смотри, он пришел в себя. - Видана склонилась к больному волшебнику. - Кто же наградил тебя этой меткой?
        - Это рука По… - Пришедший в себя Магистр внезапно оборвал речь и, тяжело дыша, несколько долгих минут молча лежал, уткнувшись лицом в грязную подушку. Его руки судорожно комкали одеяло. - Неважно. Я должен закончить свою работу.
        - Что?! - Видана решительно пресекла попытку Рашира встать на ноги. - Тебе лечиться надо. Срочно!
        - Нет… - Магистр тяжело дышал. - Нет. Это невозможно вылечить… Только если я закончу… Тогда она поможет мне… Я надеюсь…
        Внезапно Рашир резко передернулся всем телом и снова потерял сознание.
        - Бедняга бредит.
        Денгар осторожно коснулся спины Магистра. Воспаленная кожа буквально пылала как печка. Выделявшиеся на ней черные царапины медленно сочились какой-то слизью.
        - Возможно, какой-то яд…
        - Но какой?
        - Очевидно, нам следует переправить его в Цитадель. Здесь мы ему вряд ли сможем помочь.
        - Так и сделаем.
        Денгар и Видана вышли из хижины, обнаружив у дверей почти всех волшебников и подмастерьев, занимающихся созданием корабля Бездны. Маги переминались с ноги на ногу, поглядывая по сторонам.
        - Что это вы все тут собрались? - Грозно рыкнул Денгар. - А ну-ка возвращайтесь к работе!
        Подмастерья бегом бросились к своим местам, за ними торопливо последовали полноправные волшебники Ордена. Видана, бросив беглый взгляд на стальную громаду цилиндра, громко фыркнула и пошла распорядиться насчет повозки.
        Но Магистр категорически отказался возвращаться в Цитадель Ордена. Вновь очнувшись, он осознал себя в ползущей в сторону портала телеге и тут же безапелляционным тоном приказал поворачивать обратно. И убеждать его было бессмысленно. Рашир твердо стоял на своем. Он останется здесь!
        Видана только вздохнула.

***
        Проснувшийся Денгар осознал себя в кромешной темноте. Засветив небольшой магический огонек, он взглянул на громко тикающие в углу большие часы. Утро. Значит, солнце опять выкидывает свои штучки…
        Снаружи было темно как в заколоченной бочке. Не было даже луны. И только пятнышко далекого осветительного шара тусклой точкой виднелось на вершине холма неподалеку от бронированного бока стального цилиндра.
        Денгар зевнул. Придется подождать, пока это сумасшедшее светило не соблаговолит вылезти наружу. Позади него скрипнула дверь. Оборачиваться он не стал, ибо знал - это идет Видана. В глубине души он отчетливо чувствовал ее приближение. Любовь золотыми фонтанами затопляла все его существо.
        Теплые ласковые руки обняли его сзади.
        - Может быть, еще немного поспим? Ведь еще так темно…
        - Я люблю тебя… - Денгар поцеловал свою жену, не переставая, впрочем, ощупывать окрестности своей магией.
        - И я тебя люблю… Что такое?!
        Денгар пристально разглядывал далекую точку осветительного шара, медленно ползущую по склону холма. И его настороженность мгновенно почувствовала Видана.
        - Чувствуешь силу? Он опять взялся за свое…
        - Ах ты…
        Сорвавшись с места, они бегом кинулись в сторону излучающего мрачную силу громадного цилиндра. Проклятье Падших на голову этого глупца. Он же так угробит себя…
        Рашир сидел, прислонившись к несокрушимому стальному боку своего детища и безвольно свесив голову. Изо рта медленно стекала тоненькая струйка крови. Выроненный осветительный шар лежал в нескольких шагах. Рассыпанные по земле бумаги слабо шевелил ветер.
        - Он еще жив. - Подскочившая Видана схватила Магистра за руку.
        - Я жив… - Вяло повторил Рашир. - Я еще не умер… И не умру, если закончу свой проект… Осталось совсем немного…
        - Что ты сделал с той девчонкой, которой мы приказали приглядывать за тобой, - бесцеремонно оборвала его бормотание Видана.
        - Она спит… Я усыпил ее. Особого труда мне это не составило… Я Магистр, а она - всего лишь подмастерье…
        - Следующий раз следить за тобой будут сразу трое. И это будут не новички, а полноправные маги. Тебе лежать надо, а не бегать вокруг этой железной бочки!
        - Но я почти закончил… Помогите мне подняться на ноги…
        - Лежи… Да у тебя же вся спина в крови!
        - Это не важно… Важен спуск… в Бездну… Свобода… Бессмертие… О, как это давит… Но уже скоро… Скоро… Трепещите, смертные… Я скоро приду… Я помню все… Я помню…
        - Бредит, - раздраженно фыркнула Видана. - Совсем плох. Ты посылал письмо в Цитадель?
        - Еще два дня назад. Никакого ответа.
        Видана поморщилась.
        - Ладно. Помоги отнести его в хижину.
        - Нет! Нет!.. Помогите мне!.. Повелительница осыплет вас славой и почестями… Вы сможете стоять у ее правой руки… Вы будете править мирами, если поможете мне…
        Отчаянное бормотание прервалось, когда Денгар с помощью магии подхватил окровавленное тело и пошел в сторону хижины. Медленно плывущий над землей Магистр что-то слабо шептал. Единственную попытку освободиться с помощью магии без особых затруднений пресекла Видана.
        Они уложили всхлипывающего Рашира в его хижине и наскоро перевязали его кошмарную рану. За последние три дня Магистру явно стало хуже. Темное пятно разлагающейся плоти уже распространилось по всей спине. Кожа расползалась омерзительной слизистой массой, выставляя наружу омертвевшие мускулы, среди которых тускло-белым проглядывали ребра. Тошнотворный запах гнили медленно расплывался в воздухе.
        - Это не просто заражение от раны и не яд, - вдруг задумчиво пробормотал Денгар, проводя руками над глубокими следами смертоносных когтей. - Я ощущаю что-то… чуждое и совершенно неестественное. Следы магии. Это разложение - результат действия магических сил.
        - Эта рана нанесена магией?.. Но ведь во всем Мироздании нет ни единой твари, способной подкрепить удар лапы хотя бы слабеньким заклятием. Магия подвластна лишь людям.
        Денгар и Видана молча переглянулись. Ведь это значило, что оставался только один вариант… Человек. Кто-то очень сильно невзлюбил Рашира. Настолько невзлюбил, что решил наградить его медленной и мучительной смертью. И при том неведомый враг обладал достаточной магической мощью, чтобы, сломив сопротивление Магистра волшебных наук, всадить в него смертоносное заклинание.
        Явно не слишком обычный противник. Или, возможно, то была какая-то ловушка древних?..
        - Я попробую распутать заклятие.
        - Нет, - вдруг задергался Рашир. - Оставьте все как есть… Вы сделаете только хуже… Одна лишь Повелительница сможет снять с меня эту магию…
        Денгар равнодушно придержал за плечи попытавшегося подняться Магистра, давая Видане возможность заняться своим делом.
        Медленно поползло время. Слабо дрожал эфир, направляя свою силу в плетущие замысловатую вязь заклинаний руки волшебницы. Ее ладони медленно скользили над ужасающей раной, а пальцы непрерывно шевелились, ощупывая нечто невидимое и неосязаемое.
        - Нет… Не получается… Тут что-то совершенно непонятное. - По лицу Виданы медленно ползли капли пота. Простая полотняная рубаха прилипла к спине. - Чем больше я силюсь, тем меньше у меня получается. Это заклинание построено по совершенно незнакомому мне принципу. Распутать его я не могу. Эту магию можно удалить только грубой силой, попросту выдрав из тела. Но…
        - Но при этом он умрет, - хмуро продолжил Денгар. - Что будем делать?
        - Вы должны закончить… - Вновь подал голос Рашир. Слова тяжело слетали с его языка. Даже младенец заметил бы, что волшебник совершенно обессилел. На подушке медленно расплывалось пятно крови, сочащейся изо рта. - Закончить корабль Бездны… Вы должны!.. - Рука Рашира медленно заползла под матрас, извлекая грязные и помятые листы бумаги. - Возьмите описания заклятий… Закончите его…
        Денгар громко фыркнул, но бумаги взял.
        Где-то далеко на западе из-за горизонта медленно выползало безумное светило, изливая на земли умирающего мира волны тепла и света.

*** - Проклятье Падших! - Взвыл Денгар, отшвыривая перемазанные грязью листы бумаги, которые им вручил Магистр Рашир. - Я не понимаю и половины используемых сил. В этой мешанине невозможно найти ни конца ни края…
        Третий день они уже вникали в опутывающую практически законченный корпус корабля Бездны систему заклятий. И огромную помощь им оказывали заметки Рашира. Если бы Магистр не вел подробнейшие записи, то на постижение всей этой путаницы сил понадобились бы годы. Но, даже читая мятые бумажки, усыпанные множеством клякс, Денгар не мог понять используемых в строительстве принципов. Магические потоки извивались подобно змеям, сливались и расходились, пронизывая корпус стального цилиндра в сотнях мест. Переплетения золотой паутины создавали невероятно запутанный фон.
        Наложенная на стальной корабль магия была подобна исполинскому лабиринту, в котором могли разобраться только посвященные во все таинства его создания.
        - Где? Когда? Как? - Кипятился Денгар. - Я не понимаю! Поглоти тьма все это дело, я не понимаю! И его писанину я никак не могу разобрать.
        Прочтение записей Рашира само по себе было сложной задачей. Кривые шатающиеся буквы сливались в неразборчивые слова, перемежающиеся совершенно невразумительными терминами. Не облегчали работу и многочисленные кляксы.
        Древняя письменность… Денгар и Видана не считали себя знатоками рунического алфавита древних, понимая лишь основы. Но Магистр, очевидно, владел им в совершенстве. И хуже всего было то, что Рашир вел свои записи сразу на двух языках, прихотливо переходя с одного на другой иногда даже посреди слова. Невероятное дело, но при этом менялась даже манера письма. Буквы становились ровнее, исчезали кляксы. Сначала Видане казалось, что записи вели двое человек, но нет… Записи вела только одна рука - рука Рашира. Но как же странно преображался его почерк при смене языков!
        Неподвижно зависшее в зените солнце полосовало землю своими обжигающими лучами. Жара стояла невероятная. Над стальными боками цилиндра медленно поднимался пар. Внутри же раскаленный воздух буквально обжигал горло. Это сумасшедшее солнце теперь решило нас зажарить. Вот уже почти сутки оно неподвижно висит над головой и печет, печет, печет…
        Позади послышался какой-то шум. Денгар обернулся и нахмурился. В широко распахнутый люк пробирался какой-то человек. Какой-то очень странный человек. Излучаемая им уверенность и властность совершенно не вязались с дрожащими коленями.
        - Эй, я же приказывал, чтобы сюда никто не… - И Денгар застыл, разинув рот.
        Заявившийся чужак оказался Магистром Раширом, пусть и изменившимся до неузнаваемости. Лицо превратилось в обтянутый кожей череп, на котором редкими пучками торчали клочья волос. Скрюченные пальцы казались когтями неведомого зверя. А в глубоко ввалившихся глазах отчетливо мелькали отблески багрового пламени. Вокруг Магистра, несколько смазывая его силуэт, плясали тени. Внутри стального цилиндра разом сделалось темнее. Осветительные шары потускнели, а в углах закопошились мрачные сгустки тьмы.
        - Магистр… - Видана потрясенно выронила бумаги. - Но мы же отправили тебя в Цитадель еще два дня назад.
        Рашир перевел взгляд своих бездонных глаз на Видану.
        - Уходите отсюда…
        - Но…
        - Уходите отсюда… - Мертвенно-спокойным голосом повторил Рашир. Тени медленно надвигались, пожирая свет. В быстро сгущавшемся мраке глаза Магистра казались двумя провалами в ничто.
        Поежившись, Денгар и Видана молча подчинились.
        Они стояли на склоне холма неподалеку от громадного цилиндра. Снующие мимо мастеровые старательно обходили стороной распахнутый люк, из которого ощутимо веяло могильным холодом. И даже солнце, казалось, разом потускнело и, испугавшись, с неестественной скоростью понеслось к горизонту.
        Из металлического цилиндра один за другим вылетели все осветительные шары. С грохотом захлопнулся люк.
        Магистр Рашир остался один в кромешной темноте.
        - Ты чувствуешь, - шепнула Видана.
        - Конечно…
        Денгар скривился. Как же можно было не почувствовать такую мощь. Исполинский вал магии бушевал в нескольких шагах от них, скрытый внутри цилиндра. Невероятная сила, превосходящая их совокупные возможности в несколько раз. Что, во имя Стража Бездны, твориться там? Откуда у Рашира такая мощь?
        Магия буквально бурлила. Тяжелая и давящая сила рвалась на свободу.
        Солнце бешено неслось к горизонту. Где-то далеко вновь пропорол почву этого мира выброс тьмы. Денгар и Видана отчетливо ощутили скрутившую умирающую Сеть жестокую судорогу. Бездна наступала.
        Сила внутри стального цилиндра медленно угасала.
        С грохотом распахнулся люк. И показался трясущийся и шатающийся Магистр Рашир. Залитое кровью лицо потеряло всякие человеческие черты и казалось окровавленным ликом мертвеца. Вокруг скрюченной фигуры Магистра медленно таяли тени. Исчезло давящее ощущение чужого взора.
        - Все закончено, - прохрипел Рашир и безмолвно упал на землю, как марионетка с обрезанными ниточками.
        Подскочившая Видана провела рукой над телом и медленно выпрямилась.
        - Он мертв.

*** - Скоро… Уже очень скоро…
        Могучие нечеловечески мощные мысли пронизывали ткань эфира. Тьма колыхалась, будто подернутая рябью поверхность озера.
        - Скоро… Всего несколько дней…
        - Ты уверена, что все получится?..
        - Конечно… Людишки спустятся в Бездну и откроют нам выход… Аппарат уже готов, ты же знаешь…
        - Знаю… Я сам его достраивал… Но мы потеряли нашего слугу…
        - Пусть… Он был совершенно никчемным человечишкой… Разве в Мироздании недостаточно более подходящих рабов?..
        - Но этот раб мог бы принести еще некоторую пользу… Зря ты всадила в него то заклятье…
        - Фу-у… Тебе его жалко что ли…
        Мысленный эквивалент презрительного фырканья эхом метнулся, отражаясь от изборожденных трещинами сводов мрачной пещеры.
        - Жалеть смертных?.. Хах… Но кто теперь будет руководить проходом?..
        - Там есть еще двое… Молодая парочка, из которой получатся отличные рабы… Может быть, я даже сохраню им жизнь потом… Может быть…
        - Этих двоих будет не так уж и просто подчинить… Они уже ускользнули от нас на Скалистом… Ушли на Ослепляющем… И даже на Бездонном они сопротивляются принуждению с невероятной силой… Я более-менее изучил этих двоих… Весьма необычно… Весьма…
        - Тем интереснее будет заняться ими…
        - Оставь их в покое… Они и так уже начинают подозревать… Они думают о нас… Если действовать неаккуратно, они могут догадаться и тогда уничтожат этот проект… Наш план будет отброшен на десятки лет назад… Мы так близки к свободе… Давай будем действовать осторожно, чтобы не обрушить все в последний момент…
        - Хм-м… И это ты говоришь мне об осторожности?..
        - Оставим этих двоих и позволим им делать все, что взбредет в их головы… Я уверен, что рано или поздно они начнут лазить по отсеченным мирам… Надо сделать так, чтобы в их руки попали координаты и этого места… Главное, чтобы они ни о чем не заподозрили…
        - Хорошо… Я буду действовать осторожно… И они получат координаты…
        - И проследи, чтобы никто не сунул нос в эти дела… Никаких Магистров из Ордена с проверками и исследованиями… Кстати, ты заметила?.. Активность Стража возрастает… Он явно что-то затеял… Нам надо приглядеть за его действиями, иначе он может все разрушить…
        - Будь он проклят!.. Опять он что-то затеял… Но что?..

***
        Законченный стальной цилиндр неподвижно возвышался на вершине холма, источая вокруг себя мощнейшую ауру магии. Силы мертвенно холодной и жестокой. Будто бы притаившийся в засаде хищник.
        Мастеровые обвязывали усыпанные мириадами заклепок металлические бока веревками, в которые были вплетены золотые нити и золочеными цепями. Веревки и цепи тоже должны быть защищены от разъедающего дыхания Бездны, ведь иначе вытащить цилиндр обратно будет невозможно, и любой его пассажир будет обречен до самой смерти дрейфовать в темных просторах пустоты.
        В стороне медленно полз установленный на десятки колес громадный подъемный механизм, увлекаемый вперед силой волшебства. Двенадцать магов ехали позади верхом, впившись глазами в медленно катящуюся вперед махину. Еще столько же волшебников ждали, готовые в любой момент заменить уставших товарищей.
        Магический эфир дрожал и колебался под натиском соединенных усилий почти трех десятков заклинателей. Магия плела в небесах невообразимо сложные кружева сил.
        Денгар и Видана пристально следили за работами, стоя немного в стороне. После смерти Рашира они неожиданно оказались руководителями этой безумной затеи. В Цитадель было отправлено письмо с изложением произошедших здесь событий. Неожиданно быстро пришедший ответ Магистрата Ордена Очищения утверждал их руководителями этого проекта.
        Безумие. Ведь они не понимали и половины опутывающих металлический цилиндр заклинаний. А в управлении худо-бедно разобрались только несколько раз перечитав оставшиеся после Рашира бумаги.
        И вот они здесь…
        Денгар неподвижно стоял, обнимая Видану за талию. Слабый ветерок колыхал полу его плаща.
        Солнце медленно ползло по небу, направляясь навстречу бледно-голубой луне.
        Взобравшиеся на деревянные опоры подъемника мастера ловко протягивали канаты. Скрипели многочисленные блоки. Грохотали цепи. Тарахтели лебедки, вращаемые с помощью магии.
        Медленно, очень медленно бронированные бока цилиндра оторвались от земли. Для своих колоссальных размеров весил он поразительно мало. В записях Рашира говорилось, что это связано с применением уменьшающей вес магии, но о подобных вещах Видана и Денгар раньше даже не слыхивали. Как можно уменьшить вес? Ни в одной книге из библиотеки Цитадели об этом не говорилось, но действительность неизменно попирала все законы магии. Эта затея - сплошная загадка. Никто в Ордене не смог бы создать подобную вещь… Но вот же она. Прямо перед глазами.
        Заскрипели колеса. Громада подъемного механизма медленно поползла вперед, увлекая с собой слабо покачивающийся в воздухе цилиндр. Поползла в ту сторону, где на горизонте слабо мерцали черные отблески Бездны. Туда, где кружился непроглядный туман тьмы.
        Непрерывно растущая язва на теле Бездонного. Упорно ползущая вперед тьма. Бездна.
        Ведомый силой магии подъемник медленно продвигался вперед. Под колесами хрустели камешки и высохшие ветки.
        Постепенно стало темнеть. Небо заволокли низко скользящие облака необычайно темного цвета. Солнце потускнело. Густые заросли кустарника сменились торчащими из земли мертвыми ветвями. Иссохшие и почерневшие стволы деревьев тянулись к небу, будто моля о пощаде. Бездна. Безжалостная сила тьмы. Ни звука не нарушало мертвую тишину этих мест. Не было слышно ни трелей птиц, ни жужжания мух, ни шуршания мышей. Все живое старалось держаться подальше от этих мест.
        Припорошенная пылью трава мягко пружинила под ногами. Земля мягко прогибалась при каждом шаге. Казалось, будто ноги ступают по тоненькому слою мха, под которым скрывается смертоносная болотная трясина, готовая в любой момент поглотить неосторожную жертву. Но на самом деле под ногами было вовсе не болото, а безмолвная тьма, подтачивающая мир изнутри. И, быть может, под ногами оставалось уже не более полушага по-настоящему твердой земли…
        Ветер. Ледяной ветер. Холодное дыхание Бездны.
        Безжизненная пустыня преобладающе черного цвета наводила на мрачные мысли. Волшебники и подмастерья настороженно оглядывались по сторонам, вздрагивая при каждом шорохе, а мастеровые уже давно дрожали от страха, стуча зубами.
        - Госп-пожа, - к Видане подскочил тяжело дышащий подмастерье. - Госпожа, колеса под-дъемника начинают увяз-зать - земля ст-тановится слишком мягкой.
        Было видно, что парня прямо трясет от ужаса.
        - Волшеб-бник Авернам говор-рит, что дальше прод-двигаться слишком опасно. Можно провалиться…
        - Хорошо. Останавливаемся.
        Со скрипом замер на месте громадный подъемник. Утих рокот колес. И только громада металлического цилиндра медленно покачивалась в воздухе, подталкиваемая порывами ледяного ветра.
        - Опускайте!..
        С лязгом цепей стальной цилиндр мягко опустился на прогнувшуюся под его весом почву. Немного в стороне трое волшебников уже осторожно разгребали землю своей магией, готовя отверстие в Бездну. Согласно расчетам Рашира подобные дыры близ границы тьмы смогут продержаться несколько часов, прежде чем поврежденная Сеть сдаст позиции, пропуская в отверстие ледяной мрак смерти. И очень важно, чтобы к моменту выброса тьмы вокруг быстро растущей полыньи уже никого не было. Сейчас предстояло проверить так ли это на самом деле.
        Предстоял пробный спуск.
        Денгар распахнул люк, и в цилиндрический корабль вошла Видана, держащая в руках большую корзину. Внутри корзины копошилось что-то живое.
        Кролик. Первый пассажир, готовый отправиться в первозданную тьму, заполняющую пространство между мирами.
        Видана поставила корзину на железные листы пола и вышла. Люк с грохотом захлопнулся.
        Прореха в теле Бездонного уже была готова. Широкое отверстие в земле. Нечто похожее на пруд, но наполненное вместо воды тьмой. Темнота была совершенно неподвижна. Ни колыхания, ни волны, ни ряби. Спокойная поверхность. Идеальное зеркало, в котором отражалась сама ночь. И от этого зеркала исходил невыносимый холод.
        Бездна.
        По поверхности черного озера слабо пробегали искорки. Бездна стремилась прорваться в мир. Сеть препятствовала этому прорыву. Равновесие. И только внимательно приглядевшись, можно было различить, как темное зеркало медленно-медленно выпучивается вверх, жадно пожирая опаленную землю. Сила Сети постепенно проигрывала бой.
        Несколько человек зачарованно уставились на открывшееся окно в никуда, не забывая, впрочем, держаться подальше. И действительно, непроглядно-черное озеро выглядело… завораживающе. Тьма притягивала к себе как магнит.
        - Опускайте.
        Вновь заскрипели канаты, зазвенели цепи и затарахтели лебедки.
        Цилиндр безмолвно канул во тьму. Воды черного озера сомкнулись над ним. И даже слабой ряби не осталось на темной поверхности отверстия. Бездна безразлично приняла стальной цилиндр в свои объятья. Все также безразлично вспыхивали слабые искорки, пробегающие по поверхности черного озера. И только канат медленно мерцал в тусклых лучах солнца своими золотыми нитями, медленно исчезая во тьме.
        - Вес по-прежнему ощущается, - заявила средних лет волшебница, подойдя к задумчиво смотрящим на медленно расширяющуюся лужу тьмы Денгару и Видане. - Значит, эта штука еще не растворилась в Бездне. До какой глубины опускать?
        - До конца, - негромко проговорила Видана, не отрывая взгляда от медленно наступающей Бездны. - Опустите насколько хватит канатов и продержите так час.
        Неподалеку от возвышающейся к небесам громады подъемника рухнуло мертвое дерево. И на месте его падения к небесам вырвалась тоненькая струйка тьмы. В воздухе поплыли обжигающие частички тьмы. Слава Отцу Сущего, налетевший ветер унес облачка смертоносной пыли в сторону от людей. Никто не пострадал.
        Шло время. Размотанный до конца канат натянутой струной уходил в безмолвные глубины черного озера. Денгар и Видана знали, что если бы им удалось опустить цилиндр не на пару сотен шагов, а на три-четыре мили, то он мог бы выйти за пределы зоны притяжения и, совершенно потеряв вес, зависнуть в пустоте. Но сделать это было невозможно…
        По истечении получаса пришлось передвигать подъемник, так как медленно расширяющееся озеро тьмы уже подбиралось к его массивным колесам. Заскрежетав, колоссальная машина отодвинулась в сторону. Натянутый канат сдвинулся едва заметно, но Денгар и Видана знали, что далеко под ними в мрачной пустоте Бездны металлический цилиндр сейчас описывает кошмарные дуги, подобно исполинскому маятнику. Оставалось только молиться, чтобы выдержали канаты и крепления, иначе вся эта затея обернется прахом.
        Час тянулся подобно целой вечности. По небу скользили черные облака. Черная земля, почерневшие останки кустов и деревьев. Медленно расползалось во все стороны черное озеро. Лица людей заострились от непрерывного напряжения. Нагнетаемый исконным врагом всего живого страх грыз их души. Бездна. Жадная пасть тьмы.
        - Поднимайте… - Голос Денгара был едва слышен. - Поднимайте.
        Заскрипели блоки. Канат медленно пополз вверх. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем из беспроглядной черноты показался корабль Бездны. Некогда сверкающие стальные бока теперь были тускло серого цвета. Окутанный ледяной дымкой морозного тумана и покрытый инеем цилиндр медленно закачался в воздухе.
        Что ж, по крайней мере, эта штука не растворилась в Бездне…
        - Возвращаемся к лагерю.
        Они уже почти добрались до места, когда слабым эхом до них донесся негромкий хлопок. Обернувшийся Денгар в свете заходящего солнца увидел непроглядно-черное облако, взметнувшееся к небесам в окружении багрово-красных огней. Пронесшийся над головой порыв ледяного ветра взметнул его плащ.
        Бездна прорвалась сквозь проделанную ими дыру в теле умирающего мира.
        Опустив на землю все еще покрытый инеем цилиндр, Денгар и Видана осторожно открыли люк. Они бы нисколько не удивились, если бы из темной дыры в металлическом боку на них хлынул поток зачерпнутой из Бездны тьмы, или если бы вышедший из цилиндра Творец поздоровался с ними за руку, но на самом деле ничего подобного не случилось.
        Тишина и темнота.
        Подняв над головой осветительный шар, Денгар шагнул вперед.
        Все те же металлические стены, окутанные немного потемневшей золотой паутиной, круглые кристаллы, висящие в переплетениях тончайших нитей, корзина в углу.
        О, Страж Бездны, какая холодина!..
        Подхватив корзину, Денгар решительно откинул окутывающие ее тряпки. И на него уставились задумчиво-печальные глаза первого пассажира этого корабля. Кролик невозмутимо грыз капустный лист.
        Созданный полубезумным Магистром Раширом корабль Бездны выдержал испытание.

***
        Всю ночь среди волшебников Ордена, проводивших исследование на Бездонном, шло празднество. Невероятный успех! Величайшее творение магов со времен Раскола! Победа человеческого разума над безмозглой силой стихии! В Цитадель было немедленно отправлено сообщение.
        Одновременно с этим было дано и имя мрачному цилиндру, безмолвно лежащему на склоне холма. Неизвестный грамотей, достав неведомо где красной краски, вывел на стальном боку слово "Скеталец". Весело смеявшиеся волшебники долго искали красную краску и, не найдя таковой, синим цветом исправили ошибку. "Скиталец".
        Вздымались к небу наполненные вином кубки, произносились здравницы, в темных небесах вспыхивали ослепительные фейерверки. Дорогое вино с Шиноса лилось рекой. Кузнецы и маги, подмастерья и плотники все смешались в единую толпу и, не чураясь друг друга, отмечали невероятный успех.
        Интендант Ордена в честь такого успеха тряхнул мошной, выдав каждому работнику тройную оплату.
        Денгар и Видана сидели на пороге своего домика, глядя на веселящихся людей.
        - Жаль Рашира… - Опустившая голову на плечо своему мужу Видана тихонько вздохнула. - Он должен был это увидеть. Такой успех…
        - Все-таки он был хороший человек, хотя и донельзя странный. Иногда я даже сомневался, в своем ли он уме.
        - Безумный гений. Интересно, откуда он взял эту сумасшедшую идею?
        Денгар молча склонил голову, поцеловав Видану в лоб.
        - Я люблю тебя, Видана.
        - И я люблю тебя, Денгар. Люблю больше всего на свете.
        - Может быть, пойдем потанцуем?
        И они присоединились к весело отплясывающим в свете костра парам. И золотые нити любви нерушимыми узами связывали их души. Вместе. Навсегда.

*** - Опустите вниз на треть длины каната, - снова и снова повторял Денгар сосредоточенно кивающим мастерам. - Подождете четверть часа и вытаскивайте. Обращайте внимание на этот кристалл. Если он станет красным - немедленно поднимайте. А мы попробуем открыть переход в какой-нибудь мир.
        - Не сомневайся, господин. Все сделаем.
        Одетый в теплые зимние одежды Денгар повернулся к Видане, которая стояла рядом.
        - Может быть, ты все-таки останешься?
        - Ага, и позволить тебе влезть в какую-нибудь неприятность. - Видана с достоинством поправила роскошную шубку и улыбнулась. - Всегда вместе. Не забыл? Ты ведь обещал мне, так держи свое слово.
        - Ох… Ну хорошо.
        Протиснувшись внутрь стального цилиндра, они сели на укрепленную у стены скамеечку. Люк со скрипом захлопнулся, преграждая путь солнечному свету. И только мерцание осветительных шаров отгоняло сгустившиеся в углах тени.
        Страх. Неизбывный страх перед тьмой и Бездной волнами прокатывался через их души.
        Приобняв Видану, Денгар склонился к ее лицу.
        - Вместе. Всегда вместе, - шепнул он, едва шевеля губами.
        Снаружи заскрежетали натянувшиеся цепи. Слабо накренился пол - "Скиталец" поднялся в воздух, готовясь вновь нырнуть в мрачные глубины Бездны.
        - Не бойся…
        - Я не боюсь.
        - Нет… Конечно же, нет.
        Голубоватым сиянием вспыхнул один из опутанных золотой проволокой кристаллов, показывая, что они уже вошли в темные глубины Бездны. Ощутимо похолодало.
        - Пора приниматься за дело. - Старательно игнорируя подрагивание пола под ногами, Денгар поднялся и направился к одному из прозрачных шаров, установленных на небольшом треножнике. - Сейчас посмотрим, что там снаружи.
        В ответ на осторожные прикосновения волшебника кристалл озарился чередой мутно-серых вспышек, постепенно переходящих в непроглядную чернильную тьму.
        - Ничего не видно, - раздраженно буркнул Денгар. - Только чернота.
        И тут будто бы чья-то невидимая рука рывком сдернула окутывающее все вокруг покрывало мрака. Призрачно-голубоватый свет вырвал из когтей тьмы совершенно безумный ландшафт. Абсолютно безжизненные пустыни, камни, скалы, и колоссальные горные цепи тянулись в неведомые дали, теряясь в безграничной тьме. Далекие вспышки мириадов искорок создавали совершенно неповторимое впечатление. И луна. Шар луны, испускающий лучи тускловатого света.
        Чуждые, совершенно нечеловеческие земли. Места, где никто не мог бы выжить даже мгновения.
        Но самым странным казалось то, что все вокруг было перевернуто. Корни гор уходили вверх, а далеко внизу медленно скользила луна.
        - Дно Мира… - Ошеломленно прошептала Видана. - Мы смотрим на обратную сторону Бездонного.
        Беспорядочные нагромождения скал и утесов. От всех этих каменных массивов исходил слабый дымок, который быстро рассеивался, исчезая во мраке бесконечной ночи - Бездна продолжала свою разрушительную деятельность, подтачивая основы умирающего мира.
        "Скиталец" медленно опускался вниз. Вниз, навстречу призрачному шару луны.
        И тут произошло что-то совершенно неожиданное. Что-то необыкновенное. Стальной цилиндр слабо дрогнул, будто наткнувшись на незримую преграду, но движения не прекратил. Послышался глухой хлопок, заставивший "Скитальца" содрогнуться всем корпусом. Денгар и Видана с трудом удержались на ногах.
        Ощущение какой-то совершенно неестественной легкости и свободы наполнило их души. Разом разорвались сковывающие их волшебный магический дар узы. Освобожденная магия взвилась невидимыми фонтанами, наполняя тела могуществом. Это было похоже на то ощущения, которые они всегда испытывали, переходя с Роднесса в любой другой мир, где Сеть была не столь могущественна. Но здесь… Здесь это чувство было гораздо сильнее. Казалось, будто их силы разом удвоились.
        - Сеть. Мы прошли сквозь Сеть…
        Слабо покачиваясь, стальной цилиндр неподвижно застыл. Вокруг него клубились мягкие облачка светло-серого пара. Даже несмотря на защитные заклинания, сталь медленно испарялась.
        Бездна способна пожрать все…
        Магия текла привольно и свободно, не встречая на своем пути никаких преград. Идеально ровное течение эфира не нарушалось никакими завихрениями и сгустками, которых так много в любом мире. Первозданная чистота нетронутой силы.
        Некоторое время они заворожено смотрели на озаренные лунным светом горы. Перевернутые вершины и громадные утесы самой причудливой формы. Чужеродный нечеловеческий вид казался таким… мирным и спокойным. Дно… Обратная сторона мира… То, о чем все только мечтали, но до сих пор не видели… Легенда. Сказка.
        - Ладно… - Денгар с сожалением оторвался от видящего кристалла. - Пора заняться делом. Попробуем настроить эту штуку…
        Каменный постамент глубокого черного цвета и овальной формы рама, похожая на оправу громадного зеркала. Нечто, похожее на мутное стекло, но таковым не являющееся. Могучая магия, исходящая от этого древнего артефакта. И если волшебство "Скитальца" казалось Видане и Денгару совершенной загадкой, то это… Только древние могли создать нечто подобное.
        Проницающее Зеркало. Односторонний портал, способный открыть проход в любую точку Мироздания.
        Склонившись над древней рамой, Денгар осторожно положил руки на большое кристаллическое кольцо, закрепленное в каменную оправу.
        - Как же тут холодно… - Видана поплотнее закуталась в шубку и возложила руки на другое точно такое же кольцо. Посиневшие от холода пальцы скользнули по полированному камню. Могучий поток волшебства хлынул сквозь их руки, напитывая древний артефакт и придавая ему силы для создания перехода.
        Кристаллические кольца медленно повернулись. По поверхности Проницающего Зеркала пробежала слабая рябь. Денгар сосредоточенно закрыл глаза, выжимая все свои силы до капли. Отдавая свою магию бездушному камню.
        Ничего. Только рябь и далекие клубы тумана, едва различимые сквозь матовую поверхность завесы.
        - Может быть, мы что-то не так делаем?..
        - Мы действуем в точности так, как написано в бумагах Рашира. Но возможно Магистр ошибался… Или Зеркало неисправно?..
        Что-то незримое медленно выскользнуло из молчаливых глубин черного камня. Что-то похожее на слабое облачко тумана, которое мгновенно проникло сквозь стальную стенку цилиндра и с непостижимой скоростью скрылось в мрачных глубинах Бездны. Поверхность Проницающего Зеркала дрогнула и прояснилась, показывая пространства далеких миров.
        Сквозь открывшийся проход хлынула волна теплого воздуха. На стальных стенах цилиндра, опутывая золотую проволоку, мгновенно появились хлопья инея.
        Поросший густой травой холм. Пышные венчики цветов и редкие заросли кустарника неподалеку. Безоблачно-голубые небеса. Ослепительный шар солнца.
        Город. Далекий город возле самого горизонта. Несокрушимые стены, каменные бастионы. Широко распахнутые ворота, вокруг которых едва различимые на таком расстоянии суетились люди. По дороге медленно ползла вереница повозок. Слабым эхом доносились крики погонщиков.
        С громким визгом кинулись врассыпную играющие на склоне холма дети:
        - Нечисть!.. Нечисть идет!! Демоны!..
        Денгар и Видана переглянулись. Удалось… Переход открылся!
        - Но что же это за место?..
        И устремив взгляд на возвышающиеся над городом ажурные башенки, они в один голос воскликнули:
        - Поднебесный Дворец Вал-Накина!
        Вал-Накин. Поднебесный Дворец. Тулсак. Величайшая крепость времен начала Империи. Родина Объединителя.
        Древний артефакт открыл проход на Вал-Накин.
        Денгар осторожно просунул руку сквозь покрытую рябью поверхность Проницающего Зеркала. Судорожно сжавшиеся пальцы вырвали из плотного зеленого покрова несколько травинок.
        Трава. Пучок зеленой травы. Грязная ладонь. Забившаяся под ногти земля. Земля чужого мира.
        "Скиталец" дрогнул и, резко накренившись, медленно пополз вверх. Где-то там со скрипом тарахтели лебедки. Их поднимали.
        Мгновенно поверхность Зеркала подернулась туманом и зарябила. С резким щелчком сами собой провернулись кристаллические кольца. Туманная дымка окутала каменное основание древнего артефакта. Слабо дрогнул воздух.
        Переход закрылся. Видана и Денгар потрясенно опустили руки. Стальной цилиндр медленно полз вверх.
        "Скиталец" вновь уткнулся в незримую преграду. Резко накренился пол. Заскрежетал металлический корпус. Сеть упорно сопротивлялась, отталкивая прочь вторгающийся в мир со стороны Бездны посторонний предмет. Колеса подъемного механизма по самые оси провалились в мягкую землю. Отчаянно визжали блоки. Гудели натянутые как струны канаты.
        Стальной цилиндр медленно полз вверх, преодолевая сопротивление ослабленной Сети. Незримая поверхность защитной завесы мягко прогибалась под его натиском. Такое было возможно только на Бездонном. В любом другом месте Сеть с презрительной легкостью отшвырнула бы незваного пришельца, обрекая его на вечное плавание в глубинах тьмы. Сеть обязана защищать свой мир от нежданных гостей, внезапно пожаловавших из тьмы - ведь Бездна хранила в своих глубинах сотни кошмарных творений эпохи Раскола. Где-то там в безграничном мраке безмолвно скользили тела сумеречных пожирателей, некогда беспримерными усилиями магов древности изгнанных в вековечную тьму.
        Они поднимались. Трепещущая завеса медленно расходилась, пропуская их. Узлы Сети растягивались и дрожали, стремясь остановить вторжение.
        Преграда перед "Скитальцем" лопнула. Металлический цилиндр подпрыгнул и закачался как гигантский маятник. Денгар и Видана, не устояв на ногах, покатились по безумно подскакивающей палубе корабля Бездны. Наверху с громким хрустом треснула одна из массивных опор подъемного механизма.
        Сеть вновь приняла их в свои объятья.
        А первые люди этой эпохи, побывавшие в пространстве между мирами, ощутили, как незримые узы стискивают их магический дар, прижимая, сдавливая, утесняя. Почти мгновенно их могущество вернулось на обычный уровень. И это было подобно удару дубины. Даруемые отсутствием Сети непостижимые возможности испарились, оставив их с жалкими остатками былой мощи. Денгар и Видана чувствовали себя как после долгой болезни. Ослабленные, утомленные, беспомощные.
        - О, Отец Сущего, как же это тяжело… - Видана со стоном поднялась на ноги. - А ведь только что мы ощущали себя как боги.
        Медленно-медленно стальные бока "Скитальца" вынырнули из безмолвного черного провала, ведущего в абсолютное ничто.

***
        Для того чтобы заменить треснувшую опору подъемника потребовалось три дня. Три дня на вершине холма слышался стук топоров и молотов. Были заменены канаты и цепи. Испещренные рытвинами и язвочками бока "Скитальца" вновь покрылись защитной мазью, которую спешно варили шестеро волшебников, поминутно сверяясь с рецептом Рашира.
        Этого времени хватило Видане и Денгару, чтобы спешно съездить в Цитадель и в библиотеке получить список отсеченных миров. Заверенный печатью Магистрата, свиток содержал всего десять названий, за которыми следовал ряд непонятных символов и цифр. Некоторые строки были подчеркнуты, отмечая, что эти миры, возможно, уже не существуют, исчезнув в глубинах Бездны еще во времена Раскола.
        Но странное дело, выражая сожаление в связи со смертью Рашира, Магистрат, тем не менее, не назначил никого на его место, предоставив руководить проектом Денгару и Видане. Магистры все как один как-то странно косились на молодых Очистителей, но не вмешивались.
        - Странное поведение, - отметила это необычное явление Видана. - Обычно Магистры никак не могут удержаться от того, чтобы сунуть нос в наши дела, но сейчас… Такое впечатление, будто им кто-то запретил.
        Если бы она знала, насколько произнесенные в шутку слова близки к истине…
        В самом сердце Цитадели в кромешном мраке неподвижно стояла мрачная фигура, закутанная в черный плащ. И на ее мертвенном лице, обтянутом сухой кожей, слабо мелькала кривая усмешка. Повелительница ждала.
        В безмолвной тьме далекой пещеры, среди бушующих завихрений магического эфира неподвижно застыли две мрачные фигуры. Сколько лет… Тьма… Боль… Неумолимая жажда свободы… Падшие ждали.
        Вернувшись на Бездонный, Денгар и Видана вновь начали готовиться к погружению во тьму. Отсеченные миры ждали их. И, наконец, потратив долгие часы, Денгар и Видана сумели настроить кольца Проницающего Зеркала на Серион.
        Серион. Скованный льдами мир. Мир, о котором ничего не было слышно почти тысячу семьсот лет.

***
        Темный мрак Бездны. Ледяной холод, сковывающий движение и обжигающий горло. Тусклое мерцание осветительных шаров. Идеально ровное течение незамутненного эфира.
        И пьянящая сила, наполняющая каждую частичку тела ощущением невероятного могущества.
        "Скиталец", слабо подрагивая, застыл в бескрайней тьме.
        Денгар и Видана одетые в зимние одежды, сжимая закоченевшими пальцами древние двузубые копья, напряженно смотрели сквозь овал Проницающего Зеркала на неведомый чужой мир.
        Серион.
        Снег. Кругом только снег. Бескрайние снежные просторы. Громадные глыбы льда, наполовину занесенные снегом. Пронзительные завывания ветра. Тусклое едва различимое солнце.
        Ледяной мир казался совершенно безжизненным.
        - Идем… - Денгар поудобнее перехватил онемевшими от невыносимого холода пальцами древко шрокена. - Только, прошу тебя, будь поосторожнее.
        - Я всегда осторожна…
        И Видана шагнула вперед, мгновенно перейдя незримую границу между мирами, окунувшись в безумную круговерть метели. Тяжело вздохнув, Денгар последовал за своей неугомонной женой.
        Сеть хлестнула их, мгновенно отняв всю дарованную Бездной силу. Пошатнувшись, Денгар могучим усилием воли унял возникшую перед его глазами безумную круговерть образов и обернулся. Позади него в снежном буране висело небольшое туманное облачко. Резкие порывы ветра терзали его края, но туман упорно сопротивлялся натиску, оставаясь на одном месте. А в самом сердце туманной дымки виднелась железная палуба "Скитальца", искаженная туманом до неузнаваемости.
        - Проклятая холодища… - Видана поежилась и передернула плечами. - Этот ветер пронизывает меня насквозь.
        Облачко тумана внезапно свернулось и мгновенно умчалось вдаль. Проход закрылся, и теперь они были заперты в этом ледяном аду.
        Где-то далеко-далеко среди кошмаров умирающего мира скрипели канаты, вытягивая из бескрайней пропасти Бездны стальной корпус "Скитальца". Поскрипывали толстенные дубовые балки подъемника. Цилиндр необходимо было поднять, прежде чем выплеск тьмы захлестнет проделанную в распадающейся земле дыру, разрушая все на своем пути и отрезая Денгару и Видане путь к возвращению. Переход снова откроется, когда "Скиталец" вновь нырнет в безмолвные глубины черного океана ровно через четыре часа.
        И тогда им необходимо быть на этом же месте, ибо второго шанса не будет. А пока можно немного прогуляться по землям Сериона. Если бы только было хоть чуточку теплее…
        Денгар и Видана довольно долго бродили по этой снежной пустыне, не встречая ничего живого. Все также завывал ветер, разнося снежную крупу. Пальцы рук уже практически полностью лишились чувствительности. Под ногами скрипел плотно слежавшийся снег, из которого кое-где торчали тоненькие прутики каких-то растений. Очевидно, в этих краях зима все же иногда уступает место более теплым временам года.
        Практически ровным потоком проносился сквозь этот мир поток магического эфира. Ни завихрений, ни выплесков. Либо в этом мире нет людей, либо они не слишком-то жалуют магию.
        - Проклятье, я теперь, наверное, до самой смерти не отогреюсь. - Похожий на громадного снежного монстра Денгар едва мог шевелить губами. Снег облеплял его одеяния с ног до головы. Лицо посинело, а налипший на щеки снег уже отказывался таять. Видана выглядела нисколько не лучше. Иссеченное снежной крупой лицо, скрюченные пальцы рук, мертвой хваткой сжимающие древко древнего копья, сосульки на кончиках выбивавшихся из-под мехового капюшона волос.
        - Смотри, следы… - Трясущаяся рука Виданы указала на цепочку неглубоких ямок, уже практически полностью занесенных ветром.
        - А это не наши?..
        - Нет… Мы здесь еще не проходили… Тем более, идущий здесь был один…
        Не раздумывая, Денгар и Видана повернули и пошли вдоль тоненькой цепочки быстро исчезающих под натиском ветра следов. Если есть следы - значит есть и люди. А где люди, там и дома. Тепло.
        Судя по следам, неведомый путник шел неторопливо, опираясь на что-то вроде посоха и останавливаясь, чтобы проверить какие-то кусты. В некоторых местах снег был основательно разрыт и истоптан.
        - Я чувствую его… Уже близко…
        - Хорошо бы у него был дом… Я уже совсем закоченела.
        - Вон он… Смотри…
        В непроницаемой завесе тьмы возник какой-то силуэт. Человек неподвижно стоял, сгорбившись и опираясь на какую-то кривую палку с заостренным концом. Очевидно, он уже ожидал их.
        Денгар и Видана остановились в нескольких шагах и удивленно рассматривали незнакомца.
        Простые плохо выделанные шкуры покрывали его тело. На изборожденном морщинами лице выделялся уродливый шрам. Длинные руки с кривыми пальцами свисали почти до колен. Слипшиеся волосы трепетали на ветру. На поясе виднелись облепленные снегом тушки двух зайцев.
        - Какой-то дикарь… - Негромко фыркнула Видана. - Очевидно охотник.
        - Ур-р… - Произнес человек. - Ур-ргх… Чужаки… - И поднял свою палку, явно намереваясь напасть.
        - Подожди!.. Мы хотим поговорить с тобой.
        - Ургх… Чужаки… Еда… Мясо…
        С воем дикарь кинулся вперед, замахиваясь своей дубиной. Денгар не мешкал. Могучий удар невидимого кулака отшвырнул человека в сторону. Переломленная палка упала на снег.
        - Урр-р… Больно… - Сообщил дикарь, поднимаясь на ноги и вытаскивая из-за пояса какое-то грубое подобие ножа, сделанное из камня. - Убивать чужаков…
        Следующий удар нанесла Видана. Дикарь пролетел по воздуху несколько шагов и рухнул в сугроб, скрывшись в снегу с головой.
        - Не слишком-то дружелюбный народец… Кажется, он что-то говорил о мясе?..
        Человек с трудом выбрался из сугроба. По его лицу струилась кровь. Нож дикарь уже где-то потерял.
        - Ур-р… Хим проиграл… Чужаки сильнее… Но Хим не будет мясом для чужаков… Поймайте Хима…
        И мгновенно метнувшись в сторону, дикарь с поразительной скоростью исчез в непроницаемой завесе бурана. И только изрытый снег и наполовину скрывшаяся в снегу палка напоминала о недавней стычке.
        - Все ясно… - Буркнул Денгар. - Они здесь совсем одичали… Идем обратно…
        Если бы Видана не догадалась поставить магическую вешку, они нипочем не смогли бы найти нужное место в этой безграничной снежной пустыне. Они сидели на снегу, протянув руки к небольшому язычку волшебного пламени, танцевавшему прямо на снегу. Вой ветра. Обжигающая лицо снежная крупа.
        Снег. Снег. Снег.
        - Смот-ри… - Язык уже совершенно отказывался подчиняться Денгару. - П-пере-ход…
        Небольшое облачко тумана мягко клубилось в десятке шагов от них, равнодушно дрейфуя под яростными порывами ветра.
        Кое-как держащиеся на ногах исследователи иных миров вошли в туман… И, оказавшись на палубе "Скитальца", к своему удивлению обнаружили в нем одного из волшебников. С ног до головы закутанный в меха маг потрясенно уставился на видящий кристалл, ошеломленно рассматривая невиданную картину Дна Мира. Он даже не заметил появления двух заснеженных чудовищ, в которых превратились Денгар и Видана.
        С трудом подковыляв на негнущихся ногах к застывшему как изваяние магу, Денгар положил ему руку на плечо.
        - Передай наверх… Пусть поднимают… - Просипел он посиневшими губами.

***
        Серион оказался заснеженной пустыней, населенной племенами дикарей-людоедов и не представлял абсолютно ничего интересного. В том забытом Творцами мире не было ничего кроме снега. Но следующее место, куда Денгар и Видана открыли переход, оказалось еще хуже.
        Единый.
        Древние книги описывали этот мир как громадное тропическое море и архипелаги маленьких островков. Жаркие лучи солнца, пальмы и стайки тропических рыбок.
        Райский мирок. Лучшее место для того, чтобы позабыть о кошмарных морозах Сериона.
        Несколько часов, потраченных на настройку колец Проницающего Зеркала, не пропали даром. Денгар, Видана и еще двое волшебников, набравшихся смелости спуститься в Бездну с трепетом смотрели как медленно проясняется туманный овал, образуя переход на Единый.
        Ничего. Переход, несомненно, был открыт. Они отчетливо ощущали исходящие от Зеркала волны магии. Ничего. Ни моря, ни рыбок, ни островов. Только ничто. Черное жадно ничто.
        Бездна.
        Нерешительно ткнув шрокеном в ждущий зев тьмы, Денгар молниеносно отдернул руку обратно. Съежившийся наконечник древнего копья как будто побывал в горне, а древко обуглилось и стало хрупким как стекло. Бездна. Никаких сомнений.
        Они наскоро проверили настройку колец. Все верно. Это, несомненно, должен быть Единый.
        Повторная попытка не увенчалась успехом. Окно перехода развернулось в то же самое место, демонстрируя бескрайние просторы вековечной тьмы.
        Несколько минут они молча смотрели в непроглядные глубины Бездны, не в силах поверить увиденному.
        - Наверх, - прошептала одними губами Видана.
        Из всего этого следовал только один вывод. Бездна на месте Единого, могла означать только то, что этот мир исчез. Растворился во мраке бесконечной ночи. Море, рыбки и острова теперь были там же, где и прошлогодний снег.

***
        А при следующем спуске произошла авария.
        Корпус "Скитальца" вдруг подпрыгнул и бешено завертелся на месте. На ногах не удержался никто. Толстенький волшебник с воплем улетел в угол. Спустя мгновение на него сверху свалилась Видана. Денгар же, попробовав стальные бока цилиндра на прочность своей головой, ошарашено сидел на полу, потирая громадную шишку.
        Спуск прекратился. Металлический цилиндр завис на месте, дрожа и раскачиваясь. Отчетливо слышимый скрежет цепей о стальные бока наводил на мрачные мысли.
        - О нет… - Волшебник вскочил на ноги и с безумным видом вцепился в свою жиденькую бородку. - Мы пропали… Они уронят нас!
        - Тихо, не дергайся. - Рыкнул Денгар, поднимаясь на ноги.
        - Я не хочу умирать… Я не хочу раствориться в Бездне… О нет… Будь проклят тот день, когда я согласился на это путешествие…
        - Болван! Даже если они нас упустят, то мы все равно сможем выбраться. У нас есть Проницающее Зеркало, которое может открыть переход в любой из миров. Если что-нибудь случится, то через пять минут мы будем уже стоять во внутреннем дворе Цитадели.
        - Верно, - шепнула вдруг Видана, загораживая от нервно озирающегося по сторонам толстячка видящий кристалл. - Но только если нас не шмякнет вон об те камушки.
        Бросив всего один взгляд на открывшуюся в кристалле картину, Денгар мгновенно понял всю опасность их положения.
        "Скиталец" раскачивался и подпрыгивал на канате в опасной близости от Дна Мира. Громадные изъеденные Бездной скалы проносились буквально в нескольких шагах от стальных боков цилиндра. Если "Скиталец" зацепит эти скалы… Корпус неизбежно треснет, а ворвавшаяся внутрь Бездна за несколько мгновений сгложет нашу плоть, оставив косточки на закуску.
        - Не говори толстяку, - прошептал Денгар отключая видящий кристалл, - иначе он тут с ума сойдет.
        - Да… Верно… Мы сможем покинуть эту железную бочку в любой момент… - Толстый волшебник присел на укрепленную у стены скамеечку и принялся грызть ногти. - Нет опасности…
        Стальной цилиндр продолжал раскачиваться.
        Прошло несколько томительно долгих минут, прежде чем "Скиталец", содрогнувшись, медленно пополз вверх.
        - Уф-ф… Пронесло… - Толстячок, обмякнув, вытирал со лба капли пота. А ведь внутри цилиндра царил жестокий мороз.
        Денгар и Видана молча переглянулись.
        Пережитые ими несколько весьма неприятных минут были связаны с внезапным прорывом Бездны. Громадный пузырь мрака медленно выплыл из-под камней неподалеку от места погружения "Скитальца". Передвигать подъемник было уже поздно. Волшебники и мастеровые в ужасе смотрели на растущий в опасной близости купол тьмы. Черный как сама ночь, несущий смертоносные силы Бездны, убивающий все живое на своем пути. Пузырь достиг примерно десятка шагов в поперечнике и с приглушенным хлопком лопнул, рассыпая вокруг веер разъедающей пыли.
        Черная пелена мгновенно захлестнула все вокруг. Взмывшие в воздух крупинки тьмы жадно вцеплялись в любое препятствие. И следовало возблагодарить Стража Бездны за то, что неожиданно налетевший порыв ветра отнес смертоносную пыль в сторону.
        Широкий язык почерневшей земли и скорчившихся стволов деревьев протянулся вглубь мира.
        Если бы не ветер, идея погружения в Бездну была бы похоронена навсегда. Но даже при этом невероятном везении были пострадавшие.
        С воплями покатились по земле двое мастеров, которых все же успела обжечь уходящая тьма. Безобразные шрамы синюшного цвета навечно отметили их тела. Незаживающие гноящиеся язвы… И только чудом никто не погиб.
        Тончайшие нити тьмы хлестнули по исполинскому сооружению. Со звоном лопнули несколько канатов. Хрустнули переломившиеся балки. Разом накренившийся подъемник застонал как живое существо, ощутившее на своем теле щупальца Бездны.
        Рассыпая вокруг щепки и куски металла, подъемный механизм медленно пополз к медленно распухающей полынье в плоти умирающего мира. Черное озеро жадно распахнуло свою пасть.
        И только чудо спасло "Скитальца" от вечного плавания в безмолвной пустоте. Незримая сила удержала искалеченный механизм от бесславной кончины во тьме Бездны. И все без исключения волшебники, в ужасе застывшие подобно изваяниям, ощутили мощнейшую волну неведомой магии.
        Волею Отца Сущего…
        Подобно хромающему на трех лапах псу, подъемник со скрипом вполз на вершину холма, где его немедленно окружили десятки мастеров, размахивающих чертежами и планами.
        Перетрусивший толстяк на подгибающихся ногах выбрался из люка и, истерично всхлипывая, побрел в сторону.
        Видана задумчиво провела рукой по покрытому инеем стальному боку "Скитальца".
        - Хотелось бы мне знать, что же спасло нас?.. Чудо?.. Или чья-то воля?..
        - Но чья?
        Взволнованно переглянувшись, они одновременно пожали плечами.

***
        С момента аварии прошло восемь дней.
        Денгар и Видана, обнявшись, стояли на вершине холма. Теплый ветерок ласково поглаживал их волосы. Густая трава покрывала все вокруг пушистым зеленым ковром, в котором бессчетными цветными пятнами красовались венчики цветов. Неподалеку слабо шелестела листвой березовая роща.
        А вдалеке, едва различимый за туманной дымкой, красовался неведомый городок.
        Непознанный мир. Место, куда еще не ступала нога ни одного человека из Великой Империи.
        Грастос.
        Видана и Денгар долго и придирчиво выбирали мир для следующего перехода. Вновь попасть в какое-нибудь ужасное местечко, подобное проклятому Сериону им вовсе не хотелось. А открыть проход и увидеть вместо просторов неведомого мира безмолвную пелену тьмы… Что может быть хуже, чем четкое осознание того, что еще один мир растаял во мраке Бездны вместе с миллионами его обитателей? Знать, что смертоносная мгла вкусила еще одну жертву, благодаря безумию Раскола. Знать, что Бездна все еще хранит в своих глубинах предсмертные крики тысяч и тысяч живых существ, растаявших подобно туману на ветру…
        И поэтому именно Грастос стал их следующей целью. Древние книги упоминали об этом мире, как об одной из самых больших житниц Мироздания. Бесчисленные фермы и бескрайние поля, засеянные пшеницей, могли прокормить миллионы людей в иных мирах. Многолюдные караваны сотнями шли по его дорогам. Грастос щедро лил зерно в закрома Таулуса и Вал-Накина, Роднесса и Атин-Дасара.
        Теплый и приятный климат. Спокойная жизнь. Приветливые жители. И хотя прошедшие после Раскола столетия не могли не внести свои коррективы, но ведь оставалась надежда… Кроме того, Денгар и Видана были абсолютно уверены в том, что Грастос не истаял во тьме Бездны подобно Единому. Ведь тусклое пятнышко его далекого солнца при хорошей погоде можно было разглядеть с Раска.
        Грастос… Практически позабытый мир, затерявшийся во тьме столетий.
        Здесь жили люди. Цивилизованные люди, а не те похожие на зверей создания, что безумствовали в заснеженных пустынях Сериона. Конечно, раскинувшемуся на горизонте городу было далеко до величественной столицы Империи - Таулуса, или до восстановленного из руин Неалентоса. Приземистые домишки высотой не более двух-трех этажей были выстроены в основном из дерева. Но город есть город.
        И следовало посетить его…
        Денгар и Видана, неохотно разомкнув объятия, медленно спустились по склону холма. Бескрайние просторы Грастоса так и веяли миром и покоем. Хотелось немедленно выбросить смертоносный шрокен и, развалившись на мягком травяном ковре, предаться мечтаниям, позабыв обо всех своих делах. Безоблачные небеса, круг солнца над головой, посвист птиц…
        Мир и покой.
        Они молча шли по узкой тропинке, наслаждаясь царящей вокруг атмосферой величественного спокойствия.
        - Смотри, человек.
        По тропе им навстречу шел молодой мужчина. Простая куртка темно-зеленого цвета, штаны с заплатами на коленях, стоптанные сапоги. Рыжеватые волосы незнакомца были подвязаны кожаным ремешком. А на поясе висел меч. Самый обычный меч с потертой рукоятью.
        Человек остановился в нескольких шагах от Денгара и Виданы и спокойно оглядел внезапно появившихся на его пути незнакомцев. Окинув взглядом уверенно стоящего Денгара, он взглянул на его прекрасную спутницу. В карих глазах явственно мелькнуло восхищение.
        Видана шагнула вперед с поистине царским величием и вежливо кивнула незнакомцу, который тут же отвесил весьма куртуазный поклон, впрочем, держа руку недалеко от меча. Денгар будто бы невзначай положил ладонь на активирующее кольцо шрокена.
        - Приветствую тебя, незнакомец. Не скажешь ли ты усталым путникам, как называется вон тот город?
        Человек моргнул и скороговоркой выпалил несколько совершенно непонятных фраз.
        - Что?.. - Денгар и Видана непонимающе переглянулись.
        - Кто вы такие? - Повторил незнакомец, положив руку на рукоять меча. - Что за странное произношение? Вы откуда?
        - Э-э… Мы издалека… Что это за город?
        - Из какой дыры вы явились, - ошарашено моргнул незнакомец. - Это же Прекунт. Величайший город мира. Столица объединенного Грастоса. Кто вы такие, если не знаете этого?
        - Мое имя Денгар, а это моя жена Видана. Мы с Роднесса.
        - Роднесс… - Незнакомец задумчиво потер подбородок. - Роднесс - это где-то на севере близ Ограждающих Гор?
        - Поверь мне, это гораздо дальше.
        - На севере, - удовлетворенно кивнул человек. - Там все еще есть несколько деревушек, которые король Лиолан, да длятся вечно его дни, не успел прибрать к рукам. Вероятно, вы оттуда?
        - Хм… Король Лиолан? Он, что правит этим местом?
        - Великий Король Лиолан правит всем Мирозданием, - гордо заявил человек.
        - Всем Мирозданием?.. Ага… Подумать только! И почему же тогда на Роднессе о нем раньше никто и не слыхивал? - В глазах Виданы отчетливо плясали искорки веселья. - Вероятно, потому, что ваш король не настолько велик, как кажется…
        Незнакомец быстро огляделся:
        - Хм-ф… Скажу вам по секрету, деревенщина… Придержите язычки при посторонних, иначе можно в два счета очутиться в королевских застенках. И, уверяю вас, палачи там умелые.
        Видана и Денгар задумчиво переглянулись. Застенки. Палачи. Похоже, и в этом прекрасном месте не все в порядке.
        - Мы идем в город. Подскажи нам, где там можно остановиться.
        - А это зависит от того, сколько у вас монет…
        Денгар молча выудил из кошеля серебряную монетку и продемонстрировал незнакомцу.
        - Странно… Никогда еще не видывал подобной чеканки. Но серебро - это всегда серебро. И много у вас таких?
        Денгар, не говоря ни слова, тряхнул кошелем. Послышался приглушенный звон монет. В глазах незнакомца явственно мелькнул огонек алчности. Рука медленно поползла к мечу, а глаза машинально обшарили все вокруг в поисках излишних свидетелей.
        - Хочу также обратить твое внимание, о незнакомец, на то, что копья в наших руках обладают немалой волшебной силой. И поверь мне, мы умеем ими пользоваться.
        - О да, конечно! Позвольте мне представиться. - Человек вновь отвесил поклон. - Меня зовут Длантом, и скажу вам по секрету, что еще несколько десятилетий назад мой род правил одним из княжеств, которые ныне Великий Король Лиолан объединил под своей властью. В Дитнолле. Если вы не побрезгуете моей компанией, я с удовольствием провожу вас в город и отвечу на все ваши вопросы.
        - Почтем за честь. - Вежливо ответил Денгар, не слишком умело подражая поклону Дланта.

***
        Узенькие улочки Прекунта. Жмущиеся друг к другу домишки. Толпы оборванцев, снующих по грязной мостовой. От былого величия древней эпохи на Грастосе не осталось и следа.
        Если это столица, то каковы же тогда города поплоше? Привыкшие к широким и чистым улицам Имперских городов, Денгар и Видана мрачно обозревали кучи мусора, привольно расположившиеся прямо на площадях, и часто встречающиеся кровавые потеки на стенах. Непереносимый запах нечистот буквально разъедал глаза.
        - Да, не мешало бы прочистить городскую канализацию, - мрачно буркнул Длант. - Но в казне Его Королевского Величества сейчас не слишком-то много денег - все пожирает армия.
        - Армия?
        - Ну да. Армия объединенного Грастоса. И скажу вам, что это войско - самое крупнейшее воинское соединение во всем Мироздании. Со времен Войны за Ключ Грастос не видывал подобной силы.
        - Война за Ключ?
        - Вы не слыхали о Войне за Ключ?! Да откуда же вы? Ведь весь мир тогда трясло как в лихорадке. Историями о Повелителе все еще пугают детишек, хотя прошло уже почти пять веков.
        - Повелитель?
        Длант с трудом подавил стон.
        - Повелитель. Черный Колдун. Дитя Тьмы. У него множество имен, хотя настоящего среди них нет. Пятьсот лет назад он начал создавать свою Новую Империю, начав с какого-то забытого уже южного княжества. И почти преуспел. Только чудом удалось остановить его. Ведь, обладая Ключом, он был практически непобедим. И ходят слухи, что Повелитель все еще жив, хотя и заточен где-то далеко-далеко под землей. Говорят, что когда он, наконец, найдет выход - Мироздание погибнет, объятое неугасимым пламенем тьмы, и мертвые восстанут из могил, чтобы вершить суд над живыми. Вечным подтверждением тому служит пятно мертвой земли в нескольких милях отсюда. Почерневшие оплавленные камни, изъеденные силой тьмы, навек отмечают то место, где в последней битве столкнулись силы Повелителя и Последнего Союза свободных княжеств. Высвободив яростную мощь Ключа, Черный Колдун, навек проклял те земли.
        - Ключ? Что за Ключ?
        - Ключ Творца, конечно же, - хмыкнул Длант. И остановился, расширившимися глазами глядя на своих спутников, внезапно застывших на месте подобно изваяниям. А Денгар и Видана, закрыв глаза и тяжело дыша, лихорадочно ощупывали магический эфир. - Эй, что с вами?!
        - Ключа нет в этом мире, - не открывая глаз, заявил Денгар. - Или он настолько хорошо заэкранирован, что ощутить его невозможно.
        - Конечно, нет, - фыркнул Длант. - Ведь его уничтожили во время войны.
        - Уничтожили Ключ Творца? - Видана резко подалась вперед, ухватив лишенного престола представителя княжеского рода Дитнолла за рукав. - Разве Ключ возможно уничтожить? Уничтожить, не разрушив при этом Сеть?
        - Значит можно. Ведь его больше нет на Грастосе. После разгрома многомиллионной орды Повелителя, он сам бежал куда-то на север. Но небольшая группа искателей приключений наткнулась на его след. Они долго гнались за Повелителем и настигли его где-то близ северных предгорий. Была битва, в которой почти все отважные воины погибли. Но и Черный Колдун не ушел живым с этого поля. И именно в тот счастливейший для человечества час и был уничтожено древнее проклятие Грастоса - Ключ Творца.
        - Для кого проклятие, а кому и величайшее благословение, - едва слышно пробормотал Денгар. - Подумать только… Ключ Творца…
        - А ты можешь рассказать о тех днях немного подробнее? Имена, даты, детали?
        - Я же не летописец, чтобы знать это, - проворчал Длант. - Если бы вы спросили о лучшем во всем королевстве увеселительном доме или о сортах пива… Если хотите знать подробнее - идите в Гильдию Колдунов или в Королевскую Библиотеку.
        - Сходим. Непременно сходим.

***
        Денгар и Видана провели в Прекунте четыре дня, поселившись в старой хибаре, которую Длант назвал лучшей гостиницей города. "Восходящее солнце" - так гордо именовалось это убогое двухэтажное строение. И сухощавый хозяин клялся, что его род владеет этим местом уже свыше двухсот лет. Правда, при этом он добавлял, что прежняя гостиница была трехэтажной, но она сгорела еще во времена княжества.
        Лучшая гостиница во всем городе оказалась на деле сущим рассадником клопов. Комковатые матрасы, простые деревянные столы и кислое дешевое вино. Но, кроме того, это место буквально кишело ворами, грабителями и убийцами всех мастей.
        За четыре дня их пытались ограбить трижды. Первый незадачливый воришка покинул комнату через окно, кубарем вылетев на улицу и врезавшись головой прямо в зловонную кучу отходов из соседней конюшни. Трое грабителей, ворвавшихся на следующий день, повторили этот подвиг один за другим.
        Третью попытку предпринял самолично Длант. Мимолетное движение шрокена вмиг превратило его грозный меч в жалкий обрубок. Видана распахнула окно и печально указала на громадную навозную кучу.
        - Ты бы лучше уж сам выпрыгнул, не дожидаясь, когда мы тебя вышвырнем.
        Глядя на хмурое лицо Денгара и опасливо косясь на мерцающее красноватым светом лезвие неведомого оружия, бывший аристократ благоразумно решил последовать совету.
        Денгар и Видана бродили по узким улочкам грязного города, осматривая местные достопримечательности. Громадная мраморная статуя короля Лиолана. Храм Освобождения. Королевский дворец. Ничто из этого не вызвало у них особого интереса. Громадная статуя на самом деле оказалась высотой всего лишь вдвое выше человеческого роста, и, кроме того, у нее отсутствовала одна рука, превратившаяся в многочисленные мраморные обломки. Храм Освобождения… Роскошное по меркам Прекунта место, населенное толстыми служителями, наделяющими благословениями всех желающих всего за одну серебряную монетку. Королевский дворец. Любому, кто видел Дворец Совета на Таулусе или стоял на пороге Поднебесного Дворца Вал-Накина жилище короля Лиолана показалось бы убогой кучкой раздувшихся от важности башенок.
        Ничего интересного.
        Королевская библиотека, за вход в которую пришлось выложить три серебряных кругляшка, поражала своей убогостью. Всего пять-шесть сотен испачканных маслом книг, покрывшихся непроницаемым слоем пыли.
        И только Гильдия Магов привлекла некоторое внимание гостей из другого мира.
        Приземистая башня была открыта для всех желающих, возвышаясь на вершине невысокого холмика. Грязная тропинка, покрытая многочисленными лужами, оставшимися после вчерашнего дождя, узкие бойницы и мрачные фигуры неведомых чудовищ, вырезанные на стенах. Это место казалось напоенным самым мрачным злом, от которого простые жители Прекунта старались держаться подальше. И даже патрулирующие улицы королевские стражники старались не подходить слишком близко к темным стенам прибежища колдунов.
        А над башней, ощутимая только волшебным даром, висела невидимая туча сгустившейся магии. Подобные сгустки эфира неизбежно отмечали места, где концентрация магии оказывалась слишком большой, для того, чтобы Сеть могла безопасно сбросить эти излишки в Бездну.
        Волшебники Грастоса все как один оказались худыми типами с редкими седыми бородками. Они копошились вокруг своих котлов, помешивая самые отвратительные на вид зелья. Омерзительный запах волнами плавал в неподвижном воздухе.
        Большинство этих ужасных колдунов по стандартам Ордена едва дотягивали до звания подмастерья. Но некоторые их достижения… просто ошеломляли.
        "Трактат о природе Бездны", "Методика умственного контроля", "Пути потерянных душ"… Многочисленные тома неведомых книг в изобилии теснились на полках. И большей части этих рукописей не было даже в закрытом фонде библиотеки Цитадели.
        Более того, маги Грастоса, в отличие от горожан, знали о множественности миров.
        Проведя долгие часы в книгохранилище Гильдии, Денгар и Видана смогли, наконец, выстроить более-менее четкую картину событий получивших название Последней Войны за Ключ. Повелитель и Новая Империя. Союз княжеств и волшебник Каллист, Стражи Портала и Ночные Совы. Некто Авенир, сыгравший в этих событиях едва ли не ключевую роль.
        Имена, даты, события.
        - Но Ключ-то они и в самом деле уничтожили… Вернее выбросили во тьму.
        - Но я уверена, что Ключ уцелел… Вряд ли Бездна смогла разрушить его.
        - И что же? Я допускаю, что такая могучая вещь как Ключ может уцелеть даже в Бездне. Но вот только добыть его мы не сможем. Возможно, с помощью "Скитальца" мы смогли бы выловить его, но найти…
        - Ты прав. Легче пересчитать песчинки в море Каварры, чем найти Ключ в бесконечности Бездны.
        О мечте обладания такой невероятной вещью, как Ключ Творца пришлось позабыть.

***
        Проведя на Грастосе четыре дня, Денгар и Видана вернулись на стальную палубу "Скитальца". Ледяной воздух вновь обжигал горло. Видящий кристалл отражал только безграничную тьму Бездны.
        Бездонный. Умирающий мир. За те четыре дня, пока они бродили по землям легендарного Грастоса, чернильная мгла успела продвинуться на несколько шагов, пожирая каменное основание мира. Мир, помнивший самих Творцов, медленно истаивал под неумолимым натиском Бездны.
        С Грастоса Видана и Денгар доставили несколько медных и серебряных монет с ликом короля Лиолана и большую книгу под названием "Трактат о природе Бездны", за которую в Гильдии магов Грастоса им пришлось выложить целую горсть золота.
        Книга и монеты немедленно отправились в Цитадель вместе с подробным докладом, а Видана и Денгар принялись работать над следующим путешествием.
        На этот раз они выбрали неведомый мирок, не имевший даже названия. Этот мир ко времени внезапно нагрянувшего Раскола еще не был закончен. Странный на первый взгляд выбор. Неозелененный мирок вместо громадного Захур-Форнота или Саур-Тунака. Место, которое, вероятнее всего, уже давно поглощено Бездной. Место совершенно безжизненное и мертвое.
        Но именно этот мир привлекал парочку неуемных исследователей. Незаконченный мир. Мир, который, возможно, хранит в своем чреве забытые секреты Творцов. Мир, незаконченная Сеть которого обещает необычайные возможности по изучению практики мироформирования…
        И вдобавок будто бы какая-то неведомая и необоримая сила тянула их туда.
        Безвестный мирок, не получивший даже названия, стал их следующей целью.

***
        "Скиталец" медленно скользнул в разверзшуюся в теле умирающего мира рану. Черное озеро безмолвно поглотило стальные бока громадного цилиндра, и только редкие вспышки голубоватых искорок остались как память о нырнувшем в глубины Бездны создании человеческих рук.
        Мрачная тьма вокруг. Безграничность Бездны подавляла, заставляя ощущать себя чем-то совершенно незначительным перед вечной силой всеохватывающей тьмы. И даже слабый шорох канатов и едва различимый перестук цепей буквально резали уши. Любой звук казался мертвым и совершенно никчемным в окутывающей все и вся мертвой тишине.
        Непроглядная тьма. Абсолютная тишина. Невыносимый холод. Именно так можно было описать Бездну непосвященному человеку.
        Денгар и Видана вновь возложили руки на кристаллические кольца Проницающего Зеркала.
        - Готов?
        - Готова?
        Слабо улыбнувшись друг другу и четко ощущая мягкие волны любви в своих душах, они использовали свою магию, дабы произвести необходимые изменения в структуре древнего артефакта.
        Поверхность Проницающего Зеркала дрогнула и прояснилась. Проход открылся.
        Открылся не в безграничную тьму Бездны. Открылся в неведомые просторы незаконченного мира. Мира, не имеющего даже названия.
        Сквозь образовавшийся проем пахнуло теплом.
        Денгар, соблюдая максимальную осторожность, неспешно шагнул вперед. Поднятый в ожидании нападения шрокен, магический щит, десяток самых убийственных заклинаний наготове.
        Под ногами скрипнул песок чуждого мира.
        В тот же миг, будто получив исполинской дубиной по затылку, Денгар упал на землю, забившись, как вытащенная на берег рыба. Он отчаянно хватал ртом воздух, силясь закричать, но из горла вырывался только хрип. Все тело испытывало жгучую боль, казалось, будто некая незримая сила медленно, но верно выдирает его душу из тела. Метнувшаяся на помощь Видана мгновенно оказалась в таком же положении.
        Они корчились на горячей обжигающей земле чуждого мира, раздирая одежду и издавая хриплые стоны. Искаженные страданием лица, содранная кожа на ладонях, бессильно скребущих песок и камни, хлынувшая из носа кровь…
        Но постепенно боль медленно отступила, оставив Денгара и Видану слабо содрогаться и всхлипывать.
        - Я… чувствую себя… как выпотрошенная рыба… на сковороде…
        - Ты должна… была остаться… на корабле… и вытащить меня… отсюда…
        - Уфф… Молчи уж… Перепугал меня… до потери сознания…
        Некоторое время они просто лежали на каменистой земле неведомого мира, подставив лица обжигающим лучам необычайно красноватого солнца и тяжело дыша.
        - Попробую встать. - Денгар могучим усилием воли поднял голову. Перед глазами мгновенно замелькали какие-то неясные пятна и образы. - Валяемся тут… А если явится какая-нибудь тварь?
        С трудом утвердившись на ногах, Денгар огляделся вокруг мутным взором.
        Безграничная мертвая пустыня. Песок и камни. Камни и песок. Ни единого пятна зелени. Ни единой мошки в воздухе. Мертвый мир, так и не познавший великое таинство жизни. Пустыня и скалы. Выветренные утесы уродливо раскорячились, будто бы в отчаянной мольбе потянувшись к милосердному небу. Мрачная тень небес, не замутненная ни единым облачком. Солнце невиданного доселе красноватого цвета.
        Но всеобщую картину безжизненности нарушали несколько невероятно странных предметов.
        Странного вида шар тускло-белого цвета наполовину засыпанный песком виднелся среди беспорядочного нагромождения каменных глыб в четверти мили от них. А немного дальше на равнине тускло мерцали застывшие в воздухе сгустки темно-багрового света. И от этих огоньков буквально веяло угрозой и беспощадностью.
        Рядом с Денгаром с трудом поднялась на ноги Видана. Поднялась и тут же ахнула.
        - Ты чувствуешь то же, что и я?! О, милосердный Страж Бездны…
        Денгар не отвечал, пытаясь ухватиться за свою собственную магию.
        Привычный как биение сердца, обычный как земля под ногами, необходимый как воздух магический дар внезапно ускользнул от него. И попытаться ощутить внутренний свет волшебства, неизменно сопровождающий его всю жизнь, было так же просто, как и поймать сетями ветер. Магия испарилась. Исчезла, оставив только жалкие остатки былого могущества.
        - Отец Сущего… Как же так?..
        Неведомая сила буквально высосала их дар. За считанные мгновения опытные Очистители превратились в простых смертных.
        - Я чувствую себя слабее комара, - простонала Видана. - Моих сил не хватит даже на то, чтобы зажечь свечку.
        Денгар молча перехватил шрокен и повернул активирующее кольцо. Выскочившее магическое лезвие почти мгновенно угасло, рассеявшись слабым облачком пара. Могущественное оружие древних превратилось в простую палку, увенчанную куском бессмысленного металла.
        - Что-то здесь вытягивает магию… - задумчиво пробормотал Денгар. - Что-то настолько могущественное, что способно с легкостью загасить наш дар будто лучину.
        - Надеюсь, это не навсегда, - содрогнулась Видана. - Может быть, вернемся обратно? Это место вызывает у меня дрожь. Давай вернемся на Бездонный…
        - Мне тоже не по себе… - признал Денгар. - Но все же следует хотя бы осмотреться вокруг.
        Видана тяжело вздохнула, резко передернувшись всем телом.
        - Ты как всегда прав. Мы не можем отступить из-за такой "мелочи" как потеря магического дара. Пойдем посмотрим, что это там за шарик валяется в скалах.
        И они медленно пошли вперед, с трудом волоча ноги по песку. Какое-то странное ощущение непрерывно щекотало натянутые как струна нервы. Будто бы некто невидимый в упор уставился им в спины. Некто с нетерпением ждущий их дальнейших действий. И чем дальше они отходили от туманного облачка, связывающего этот безымянный мирок с палубой "Скитальца", тем явственнее ощущалась в этом взгляде безумная радость. Радость и предвкушение.
        Увязая в песке и с трудом перебираясь через беспорядочные нагромождения камней, они подошли к своей цели. Шар около четырех шагов в поперечнике. Наполовину утонувшая в песке сфера из какого-то полупрозрачного материала, чем-то похожего на стекло, излучающая слабое едва различимое свечение. Если приглядеться, то внутри можно было различить смутные контуры человеческой фигуры, неподвижно висевшей в слабо клубящейся дымке.
        Задумчиво хмыкнув, Денгар подобрал валявшийся под ногами камень и его острой гранью попытался царапнуть поверхность этого странного объекта. По неведомому материалу шара зазмеилась глубокая царапина.
        - Мягкая… хотя…
        Едва он отвел руку, как царапина мгновенно затянулась. Мгновение, и поверхность шара вновь была гладкой.
        - Магия, - прошептала Видана.
        - Очевидно, не все волшебство теряет свои силы, попадая в это место… Почувствуй его… Ощути этот шарик… - Денгар на мгновение застыл на месте. Его глаза закатились, а изо рта с хрипом вырывалось дыхание. - Даже оставленных мне ничтожных силенок достаточно, чтобы понять, что сквозь него проносится магия. Ураган силы. Исполинская мощь… Я не могу даже представить себе…
        Он задумчиво посмотрел на матовую поверхность громадного шара. Нахмурился. Перевел взгляд на мерцающие в отдалении багровые огоньки.
        - Что-то тянет меня… Что-то тянет… Хочется пойти туда… Немедленно…
        Денгар резко встряхнул головой. Взгляд его медленно прояснился.
        - Кажется, я понял, что это за место…
        И в тот же миг мгновенное понимание озарило и Видану.
        - Бежим! Немедленно возвращаемся!
        Они изо всех сил мчались к слабо мерцающему облачку тумана, увязая в песке. Казалось, камни сами собой лезут под ноги, замедляя их бег. Поминутно спотыкаясь, они падали, в кровь разбивая колени и локти.
        Медленно-медленно приближался спасительный проход.
        А среди скал уже что-то двигалось. С глухим рокотом дрогнула земля. Несколько причудливо раскоряченных утесов рассыпались грудами камней и песка.
        Мощнейший порыв ветра пронесся над головами Денгара и Виданы, из последних сил бегущих по безграничности этой проклятой пустыни. Ветер резко толкнул их в спины, вынуждая повалиться на землю и кубарем скатиться вниз с песчаного склона.
        С трудом подняв голову, Денгар увидел безумные глаза Виданы, в которых отчетливо виднелись угли необъятного ужаса. Миловидное личико усеивали многочисленные кровоточащие царапины. Богатая одежда превратилась в рваные лохмотья, которыми побрезговал бы и нищий.
        Ветер. Могучий порыв ветра мгновенно швырнул их на землю, не давая подняться на ноги. Взвившийся в воздух песок безжалостно вцепился в их тела. Он обжигал кожу, лез в глаза, набивался в рот…
        Над головой ревел ураган. Песчаная буря.
        И они поползли. Поползли, выкладывая все свои силы, стремясь убраться с этого проклятого мира, прежде чем случится непоправимое…
        Едва различимая сквозь пылевую завесу туманная дымка перехода медленно приближалась. Оставалось не более двух десятков шагов.
        Безумная надежда. Успеть. Выбраться. Закрыть проход. Уничтожить Проницающее Зеркало. Разрушить "Скитальца".
        Ветер неожиданно стих. Мгновенно. И только шорох опадающего на землю песка напоминал о недавней буре.
        Денгар, протирая слезившиеся глаза, с трудом встал на ноги. Иссеченные песком щеки, казалось, побывали в кузнечном горне. Скатывающиеся со лба капли пота оставляли на вымазанном в пыли лице светлые полоски. Он протянул руку, помогая подняться своей жене.
        И…
        Буквально в нескольких шагах от них стояли двое. Нет. Не люди, но и не твари… Нечто совершенно ужасное и невообразимое.
        Зло.
        Иссохшиеся тела. Обтянутые кожей черепа. Жидкие клочки спутанных волос. Скелеты, обтянутые сухой пергаментной кожей, которая в некоторых местах треснула и теперь висела лохмотьями, обнажая потемневшую кость.
        И глаза… Пустые глазницы, в которых слабо мерцали всплески багрового пламени.
        Ожившие мумии. Кошмар Мироздания. То, о чем говорилось только в сказках и безумных историях. Живые мертвяки.
        Подобных тварей не должно было существовать в природе. Но они были. Всего двое. Двое, обладающие могуществом удержать свои души в этих иссохшихся подобиях тел.
        Доли мгновения хватило Денгару, чтобы понять полную безнадежность своего положения. А потом он нагнулся, подбирая наполовину занесенную песком бесполезную палку шрокена.
        Одна из мумий скривила в усмешке рот. Сухая кожа на скуле с легким шелестом лопнула и обвисла, обнажив темно-серую кость черепа. Изо рта медленно посыпалась пыль.
        - Что будем делать? - Обречено спросила Видана, судорожно обхватив себя руками.
        - Умирать… Мы будем умирать…

***
        Тьма… Зло…
        Что есть тьма? Что есть зло? Кто может ответить на этот вопрос?
        Не я. Возможно, я не слишком умен, не слишком мудр, не слишком образован. Я не могу ответить на эти вопросы.
        Но за все свои прожитые в этом мире годы я не нашел никого, кто смог бы дать мне мало-мальски разумный ответ.
        Что есть жизнь? Зачем мы живем?
        И те, кто начинает хвастливо бросаться словами и высокомерными фразами, слыша эти вопросы - не есть мудрецы.
        Жизнь и смерть. Добро и зло.
        Вопросы и ответы.
        Но не на все вопросы можно найти ответ.
        Кое-что смертным знать просто не дано. Возможно, о смысле жизни следовало бы поговорить с мертвыми… Жаль, что с той стороны нет возврата.
        Никто не знает, что случается с душами после смерти. Для самых могучих магов во всем Мироздании это по-прежнему остается тайной. Великой тайной. И ни в одном из трактатов я не нашел упоминаний о том, что древним удалось разрешить эту загадку.
        Да простят читатели мое еретическое мнение, но я считаю, что даже Творцы не знали ответа на этот вопрос.
        И я верю. Я верю, ибо в этом безумном мире только наша вера и имеет истинную силу. Я верю, что после смерти каждый из нас предстанет перед высшим судией и будет держать ответ за все свои поступки.
        Добро и зло.
        И каждый понесет возмездие или же получит награду.
        Нужно всего лишь верить в это. Ибо вера часто оборачивается правдой.
        Трактат "Пути Потерянных Душ". Страница 29.
        Издание 1403 года. Библиотека Гильдии Магов Грастоса. Закрытый фонд.

***
        Орден Очищения… Сила и свет справедливости. Яд поразил его члены, разъедая плоть и источая омерзительный запах разложения. Яд тьмы и смерти.
        Слаба человеческая натура. И даже среди поставленных на страже спокойствия человечества волшебников завелась порча предательства. Присягнувшие тьме. Добровольно явившиеся на службу Падшим.
        В тот черный для всего человечества день долгие десятилетия, а, возможно, даже и века осторожного манипулирования людскими судьбами привели к неизбежному финалу.
        Рано или поздно это должно было случиться. И это случилось.
        Падшие обрели свободу.
        Их имена навечно будут озаряться пламенем ненависти и страха. И если есть в Мироздании место для такого понятия, как ад, то хотелось бы, чтобы души тех двоих вечно горели в его негасимом пламени.
        Что же касается тех, кто освободил их… Время сохранило их имена. Денгар и Видана. Муж и жена. Самые молодые Очистители за всю историю Ордена. Достоверно известно, что они не были добровольными помощниками тьмы. Тень не смогла проникнуть в их души. Как можно судить их?
        Разве смертные могут противиться богам?
        Они получили свою награду за излишнюю любознательность.
        Этот день стал самым черным днем уходящей эпохи. Началом конца? Возможно. Времена Хаоса грозили обернуться Эпохой Владычества.
        Из запечатанного мирка известного как легендарное Сердце Бездны вышли двое. Они уверенно ступили на палубу железного корабля. Поднялись на поверхность…
        В тот горький час умирающий мир получил еще одну рану. Пламя. Пламя, разожженное могучей силой Падших, необоримым валом пронеслось по землям Бездонного, обращая в прах леса и поля, выжигая деревни и оставляя за собой обугленные тела людей.
        Из участвующих в проекте погружения в Бездну волшебников и мастеров не уцелел никто. Падшие забавлялись, небрежно отбивая неуклюжие атаки испуганных магов. Смерть поглотила всех. Пощады не было.
        Они разрушили все и ушли. И только оплавившийся корпус Скитальца остался лежать на берегу черного озера как напоминание о недолговечности и непрочности человеческих судеб.
        А потом наступающая Бездна медленно поглотила и его.
        Книга Времени. Том 9, страница 641.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.
***
        Книга четвертая
        Волею Созидающего
        Часть первая
        Рожденный Вечностью
        Плачьте, люди. Плачьте и вспоминайте!
        Эпоха Созидания… Эпоха расцвета… Эпоха, когда смертные были подобны богам…
        Это слова. Всего лишь слова. Кто знает, что скрывается за ними? Кто может достоверно рассказать об ушедших временах?
        Никто. Никто! Никто из смертных не может.
        Ответы на все вопросы знает лишь Вечность… и Бездна. Но они молчат. И будут молчать. Всегда.
        Но кое-что все же прошло сквозь века, чтобы быть запечатленным на этих страницах.
        Так читайте же историю ушедшей эпохи. Эпохи Времен Хаоса. Читайте… и вспоминайте…
        Но где же начало?
        Начало?.. Начало Времен Хаоса - это конец Эпохи Созидания. Год четыре тысячи девятьсот седьмой… Год Раскола. Год, навек ставший проклятьем во всех мирах. Год, когда процветание обратилось разорением, а счастье внезапно стало проклятьем…
        Можно бесконечно вести споры о причинах и следствиях. Бесконечно рассуждать о древних временах. Но что изменится? Разве навек канувшая во тьму Эпоха Созидания вновь вернется, принеся с собой счастье и благоденствие? Разве свет сможет вновь озарить мрачные глубины безразличной Бездны?
        Нет. Никогда! Эти времена ушли. Ушли в муках и страданиях. Ушли, озаряемые пламенем пылающих городов. Ушли, сопровождаемые невероятными силами, сошедшимися в противоборстве в затянутых дымом небесах. И брат поднимал руку на брата, и матери бросали младенцев в бурлящие огненные озера…
        И возрадуйтесь, люди, что вам не пришлось жить в те кошмарные времена. Возрадуйтесь, что вам не пришлось ощутить тяжесть Раскола.
        Доблесть и мужество смешались с предательством и отчаянием. И силы смертных не могли изменить ничего. Ничего… Все Мироздание превратилось в громадную площадку, на которой исполинские силы вели свою беспощадную игру, используя людей в качестве ничтожных пешек, которых ничего не стоило растоптать, испепелить, уничтожить… Сотни тысяч неповинных душ находили последнее пристанище в глубинах Бездны, ради того, чтобы неведомые игроки достигли каких-то своих целей. И даже сама сила Творцов была всего лишь игрушкой. Игрушкой в чужих руках.
        Кто? Зачем? Как?
        И нет ответа. Нет, и не будет.
        Плачьте, люди. Плачьте. Оплачьте навек ушедшие времена. Оплачьте потерянные жизни, оплачьте муки и страдания… Оплачьте ушедшую Эпоху Созидания. Рыдайте, вспоминая годы, в которые родилась новая эпоха. Эпоха Времен Хаоса.
        Книга Времени. Том 1, страница 1.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        Из бесчисленного разнообразия порожденных во времена Раскола чудовищ до наших дней дожили лишь считанные единицы. Конечно же, я говорю не об отдельных тварях, которыми все еще изобилуют леса Амасиониса и Белитраны, и из-за которых самым опасным местом Мироздания считается Скалистый. Я говорю о видах.
        Да, уцелели кошмарные крюколапы и их ближайшие собратья по кровавой профессии - мечезубы. Все еще рыщут в болотах призрачные волки. Изобилуют в лесах дендроиды. Землерои и песчаные слизни угрожают каждому неосторожному путнику, ступившему на земли Отереллы или Гидры. Посвистывают в полете крылачи.
        Но это всего лишь незначительная часть созданных безумием Раскола чудовищ. Навеки канули во тьму скрипуны и ниллифонты. Сгинули драконы… И это к лучшему - в Мироздании без них стало намного спокойнее.
        Но особо следует выделить самый страшный кошмар тех времен. Ужас, навсегда впечатавшийся в память последующих поколений. Когда вы видите облако тумана, медленно оседающее на землю во мраке непроглядной ночи и выбрасывающее во все стороны перекрученные жгуты белесой дымки, вы вздрагиваете. Это память. Память поколений. Память предков, некогда боровшихся с самым кошмарным порождением Падших.
        Сумеречные пожиратели.
        Ужасные бесформенные сгустки непроглядной тьмы, ощетинившиеся мириадами щупальцев. Существа, связанные с силами Бездны. Тьма питает их силу, воля Падших питает их злобу. Оба эти источника неисчерпаемы.
        Средоточия зла. Души живых людей, некогда продавшихся тьме, и преобразованные силами Падших. Сумеречные пожиратели наделены способностями самой Бездны. Беспощадность и смертоносная эффективность. Подобная тварь способна за считанные мгновенья пожрать живого человека, оставив от него только клочья окровавленной одежды. За несколько часов поглотить население целого города. Опустошить мир за год.
        Такое уже случалось в прошлые времена.
        Это порождение тьмы и злобы выглядит как облако непроглядно черного цвета, опутанное бахромой слабо колышущихся щупальцев и озаренное изнутри слабой точкой багрового мерцания. Но это по слухам, ибо сам я ничего подобного не видел. И слава Отцу Сущего, иначе вы не смогли бы читать эту книгу. Мало кто способен выжить после встречи с сумеречным пожирателем. И никто во всем Мироздании не может похвастаться тем, что смог одолеть одного из них. Может раньше такие герои и были, но сейчас все они мертвы.
        Даже целая армия не способна противостоять этому чудовищу.
        Это воплощенное зло. Это сама сущность Бездны, слившаяся со злобой Падших.
        Сидя у окна и молча вглядываясь в ночную тьму я радуюсь, что ни одного подобного создания больше не оскверняет собой мир, ставший мне домом. Все они ушли. Ушли во мрак породившей их Бездны. Но, смотря на слабенький огонек свечи, одиноко танцующий на столе в моей убогой хижине, я чувствую их. Чувствую, как они скребутся, пытаясь раздвинуть защитную магию Сети и добраться до вожделенного мяса…
        И однажды это случится. Я искренне надеюсь, что не доживу до этого дня.
        "Размышления над судьбой человеческой". Страница 49.
        Рукопись примерно 570 года после Раскола. Автор неизвестен.

***
        За 263 года до начала летоисчисления Творцов. Предначальная Эпоха.
        Заря человечества. Благословленный Таулус. Прародина человеческой расы.
        Дремучие леса, безлюдные степи, безразличные горы. Практически не знавшая человека природа.
        На опушке темного соснового леса скромно притулилась убогая деревушка. Приземистые домики, крытые соломой. Узкие грядки и чахлые овощи, упрямо тянувшиеся к солнцу. Грязные лужи, в которых с довольным видом возились поросята…
        Деревню окружал покосившийся частокол. Оплетенные лозой бревна давали хоть какую-то защиту от многочисленных опасностей, притаившихся в лесах.
        Но основной достопримечательность этих мест была не эта самая обычная деревенька, а возвышающаяся на ближайшем холме перекосившаяся башня. Кривобокое сооружение всего в два этажа с узкими окнами и с подгнившей крышей из сосновых досок. Местные жители поглядывали на это жилище с опаской и настороженностью, что нисколько не удивительно.
        Башня была сложена из неровных глыб камня. Каменная башня. Каменная!
        Общеизвестно, что в таких жилищах жили только колдуны…
        Колдуны!
        Точнее, один колдун. Сморщенный высохший старикашка, любимым занятием которого было приплясывание вокруг костра, выбрасывающего необыкновенно густые клубы зеленоватого дыма. Дым медленно поднимался в небо, упорно игнорируя резкие порывы ветра.
        Старый колдун жил здесь уже очень и очень давно. Жил он нетребовательно и местных особо не обижал. И постепенно между стариком и деревней сложились весьма сложные и небезвыгодные для обеих сторон отношения. Деревня обязалась кормить и поить старика, а колдун в свою очередь милостиво согласился предупреждать загодя о приближении проклятых степных кочевников, чтобы местные успели скрыться в лесах. Сам старик этих конных дикарей, при случае не брезгующих и людоедством, не опасался. Кочевники боялись колдунов как огня, предпочитая держаться от них подальше. Впрочем, некоторые опасения волшебство вызывало и среди деревенских жителей.
        Вот и сейчас старик возился со своим костром. Серовато-зеленые клубы дыма стелились по земле, проникая в деревню и приводя в замешательство работающих на грядках женщин. Одетые в невероятные лохмотья, грязные и нечесаные представительницы женской части населения нервно косились на колдуна, не забывая, впрочем, и про работу. Тяжелые мотыги раз за разом опускались на землю. Большинство инструментов были медными, хотя кое у кого в руках все еще мелькали каменные. Камень и медь.
        Среди привычно тянущих лямку своей убогой жизни женщин наравне со взрослыми работали и дети. Впрочем, детей было немного. Взрослели здесь рано. Любой, доживший до тринадцати-четырнадцати лет, уже считался взрослым и совершенно самостоятельным, а, прожив в этом негостеприимном мире лет сорок-пятьдесят, становился дряхлым стариком.
        Один из чумазых детишек, забыв о мотыге, стоял и, разинув рот, потрясенно рассматривал приплясывающего колдуна. А в его глазах слабо мерцала какая-то особая искорка. Искорка разума, упорно ищущего ответы на свои вопросы…
        - Чего уставился. Ты работать-то будешь? - Одетая в грязные одеяния, сшитые из небрежно обработанной волчьей шкуры, женщина решительно отвесила глазеющему мальчонке подзатыльник. - И за что только боги наказали меня таким дурачком? Тебе вот уже десять зим, а в голове все еще гуляет ветер. Смотри, твои сверстники уже мастерят копья, готовясь пойти на охоту, а ты…
        - Но мамочка, это же так интересно. Этот старикашка так забавно приплясывает. А я что-то ощущаю. Будто что-то щекочет меня изнутри.
        - Ох, горе… - Женщина вздохнула. - Щекочет его что-то. Бери мотыгу.
        - Мамочка, можно я сбегаю и посмотрю, что это он там делает. Я быстро.
        - Что?! Вассиан, я гляжу, ты совсем спятил! Не смей подходить к колдуну. Ты хочешь, чтобы он тебя проклял? Все расскажу отцу. Может быть, он своей рукой вобьет тебе хоть немножко умишка.
        - Да, мамочка.
        И любопытный мальчонка подобрал свой ненавистный инструмент, отрешенно вонзая его в неподатливую землю. Ощущение какого-то зуда под кожей не пропадало и даже постепенно становилось все сильнее и сильнее. Более того, мальчик был уверен, что при желании с легкостью сможет повторить действия старого колдуна и вызвать к жизни зеленый дым. Но эту крамольную мысль он решил не высказывать никому.
        О боги… Это же так просто… И чего этот старикашка так долго возится? Я бы сделал все гораздо быстрее… Жаль, что матушка не отпускает меня поговорить с колдуном. Может быть, я смогу научиться еще чему-нибудь… Подобная мысль показалась ему необычайно привлекательной. Таинства колдовства упорно тянули мальчонку к себе, обещая невероятные возможности. Или стоит сбежать из дома? А если колдун меня не примет и велит убираться?..
        - Вассиан, о проклятье небесное, что же ты делаешь!?

***
2369 год по летоисчислению Творцов.
        Широко и привольно раскинулся Таулус. Город Таулус в мире, который назывался Таулус. Город, являющийся столицей Мироздания. Мироздания, которое включало в себя уже восемь миров.
        И шесть из них созданы моими руками. Кто бы мог представить, как далеко пойдет чумазый мальчишка, которого все считали дурачком не от мира сего. Шесть миров из восьми. И один мирок, сотворенный тем парнишкой. Ну и, конечно, Таулус, которого никто не создавал…
        Вассиан стоял на вершине небольшого холмика, который еще предстояло срыть. Если бы дело происходило в любом другом мире, где он мог просто приказать Сети… Холмик мгновенно бы сравнялся с ликом мира. Но Таулус не позволял таких действий. Сеть не окутывала этот мир своим мягким покрывалом, защищая, ограждая, предохраняя… И силы, защищающие Таулус от смертоносного дыхания Бездны, все еще оставались загадкой. Никакой магии. Тьма просто игнорировала этот мир и все тут. Это интриговало. Это потрясало. Это было невозможным. Но это было.
        Как бы то ни было, существует еще и Барьер. Мое первое творение…
        Но о загадках Бездны будем раздумывать потом… Вассиан неспешно окинул взором картину уходящих за горизонт бесчисленных крыш столицы миров и повернулся.
        Озаренное лучами заходящего солнца, перед ним открылось потрясающее зрелище. Громадная стройка. Исполинское сооружение, окутанное лесами и буквально источающее магию. К небесам гордо взметнулись витые башенки, окутанные маревом скрепляющего волшебства. Вверх медленно ползли, увлекаемые силой мощнейшей магии исполинские каменные блоки. Сотни волшебников и десятки тысяч мастеров трудились над этим сооружением уже три года. И их труд все еще был далек от завершения.
        В стороне вдруг взметнулся туман волшебства. Вассиан отчетливо ощутил могучий поток эфира, пронзивший почву Таулуса. Громадные груды камней медленно поднялись в воздух, вращаясь в незримом вихре магии. Чудовищная сила укладывала исполинские блоки один на другой. Прямо на глазах росла ажурная башенка. Тонкие нити магии вырвались из земли, мгновенно спаивая каменные глыбы в одно целое и придавая им невероятную твердость.
        Ощутив сложнейшее плетение магии и исполинский шквал силы, направленной на сооружение этой башенки, Вассиан слабо улыбнулся и кивнул. Все правильно. Паренек старается. Правда, он еще не избавился от своей привычки работать на публику, устраивая из своего труда настоящее представление, но это вполне простительно. Эх, молодость, молодость… Вассиан вздохнул. Совсем ведь молодой еще. Всего четыре сотни лет - для Творца это не возраст. С высоты своих двух с половиной тысячелетий Вассиан с улыбкой поглядывал на выходки своего ученика. Ну почему человечество так редко рождает Творцов? Если бы нас было больше… Не было бы пределов нашим возможностям.
        Даже Творец не может находиться в двух местах одновременно.
        Из пелены стоящей у подножия холмика Арки Перехода вышел человек в пропыленном балахоне. Глубоко поклонившись, он уверенно подошел к стоящему на вершине холма Вассиану.
        - Великий Творец, старший мастер-волшебник просит уделить ему минуту внимания…
        - Нет-нет. - Вассиан решительным жестом пресек попытку мага сразу же перейти к сути проблемы. - Обращайся к Иринарху. Он руководит строительством, и я в его дела вмешиваться не стану.
        Пусть парнишка покажет себя в деле…
        - Воля Созидающего. - Волшебник-строитель вновь поклонился и мгновенно скрылся в мареве Арки Перехода.
        Вассиан вздохнул, еще раз окинув взглядом грандиозную картину строительства. Согласно планам Дворец Совета будет завершен только через два года. Потом внутренняя отделка, статуи, мозаики и гобелены… Работы еще полно. Но зато всего через несколько лет Мироздание увидит величайшее творение человеческих рук. И любой желающий сможет войти внутрь, чтобы увидеть великолепие этого дивного места. Дворец Совета. Место, где будут решаться судьбы миров. Дворец Совета. Будущий центр Мироздания.
        Когда-то давно, еще до начала этой эпохи, Вассиан поклялся, что никому и никогда больше не придется бояться волшебства. Он ни на минуту не забывал о своей клятве. И вот, спустя два тысячелетия, никто уже не вспоминал о тьме прошедших времен. Магов радостно приветствовали на улицах. Дети бросали им цветы. Любая гостиница с радостью предоставляла лучшие покои тем, кто дарил мирам процветание, и при этом частенько хозяева отказывались принять справедливую плату за свои услуги.
        Конечно, в семье не без урода.Некоторые так называемые волшебники только позорят это высокое звание, но, слава Вечности, таких не слишком много. И когда-нибудь мы от них, наконец, избавимся.
        Поморщившись, Вассиан отринул неприятные мысли и сосредоточился на деле. У меня еще много дел… У Творцов всегда было и будет много работы.
        Мгновенно вывернув ткань Мироздания, он прошел в открывшуюся щель. Прокол моментально затянулся за его спиной. Подобной магией во всех мирах обладали всего двое. Двое Творцов. Все остальные дабы попасть в другие миры должны были воспользоваться более привычными путями - порталами.
        Тьма. Безмолвная тьма Бездны окружила его со всех сторон. Беспощадная тьма, так и ждущая его ошибки, чтобы лишить жизни чужака, нагло вторгшегося в извечно принадлежащие ей глубины. Вассиан мгновенно подобрался и подхватил незримые поводья могучих сил, протекающих в этих местах.
        Невесомость, отсутствие воздуха, ледяной непереносимый холод. Ничто не могло остановить его.
        И во тьме Бездны он вновь взялся за свое привычное дело - творение. День проходил за днем. Тело Вассиана, черпая силы в эфире, не нуждалось ни в воздухе, ни в воде, ни в пище. День за днем он плел заклинания. И Сеть медленно обретала свои черты. Сеть, которой в будущем предстоит стать хранителем этого существующего еще только в его мыслях мира.
        Еще лет пятнадцать-двадцать и можно будет начинать создавать плоть этого мира. Камни, песок, озера и реки пока что ждут своего часа. Еще лет сто и в мир явятся Озеленители, распространяя жизнь по созданным им мертвым равнинам и холмам. Прибудут саженцы растений. В клетках доставят животных.
        Творение миров - всегда непростое дело, требующее массы сил и времени. Но лет через двести этот мир сможет принять первые поселения людей.
        И я уже придумал для него имя… Шинос.

***
3846 год по летоисчислению Творцов.
        - Сколько раз тебе повторять. Нет, нет и нет! Туда нельзя!
        Широкоплечий страж в богато украшенных одеждах и с нашивками капитана на плечах стоял посреди широкого коридора, преграждая дорогу какому-то совсем еще молодому парню. В руках капитана тускло поблескивал наконечником двузубый шрокен, а его нахмуренный лоб пересекала золотая полоска кольца Раканаса. Роскошный плащ с вышитой серебром эмблемой в виде скрещенной с мечом молнии выдавал в широкоплечем стражнике представителя лучших гвардейских отрядов Мироздания.
        - Академия Творцов - не то место, где может шляться каждый желающий.
        Тот, кому капитан гвардейцев преградил дорогу, только кивал, продолжая улыбаться широкой белозубой улыбкой. Молодой парень лет девятнадцати-двадцати отроду. Густые волосы ржавого цвета обрамляли его лицо, с которого особенно ясно и пронзительно взирали на мир глаза. Глаза, несущие в себе какой-то совершенно необычный свет. Свет разума и несвойственной этому возрасту мудрости.
        - Проваливай отсюда, пока я не приказал тебя вышвырнуть.
        - Я всего лишь хочу увидеть кого-нибудь из Творцов…
        Гвардейский капитан только вздохнул.
        - Знаешь, сколько желающих посмотреть на Созидателей является сюда каждый день? Не знаешь? Сотни! Сотни! И если бы я их пропускал, то они уже растащили всю Академию по камешку.
        - Но я не собираюсь ничего воровать…
        - Парень, проваливай отсюда! Мне все равно, что ты хочешь делать, но я здесь стою как раз для того, чтобы всякие болваны не мешали работать Великим Созидателям.
        Молодой гость даже не шелохнулся, устремив взгляд прямо сквозь гвардейца. Что он там видел, было ведомо одной только Вечности. Но взгляд… Взгляд не молодого парня, а умудренного жизнью старика. Проклятье. Если он владеет магией… Капитан нерешительно отступил на шаг и махнул рукой. Несколько стоящих навытяжку у богато отделанных дверей солдат уверенным шагом подошли к своему командиру.
        - Ну, парень, ты напросился…
        - Что здесь происходит?
        Никто и не заметил внезапно выросшую за спинами гвардейцев сухую фигуру в простом коричневом балахоне. Седые волосы, изрытое морщинами лицо и простой деревянный посох, увенчанный неведомым кристаллом, в руках. Старик.
        Подскочив как ужаленный, капитан мгновенно обернулся и тут же склонился в глубочайшем поклоне. Гвардейцы все как один опустились на колено.
        - Нарушитель, о Высочайший Творец.
        - Нет нужды в поклонах, - задумчиво проговорил старик в балахоне. - Можете подняться. И если это нарушитель… как он оказался во внутренних коридорах Академии? Почему внешняя стража пропустила его?
        Гвардейский капитан выпрямился и метнул на неподвижно застывшего парня разъяренный взгляд.
        - Обещаю, о Высочайший Творец, что такое больше не повторится. Я немедленно разберусь. Виновные будут примерно наказаны.
        - Хм… Хм-м…
        Творец, не слушая оправданий переминавшегося с ноги на ногу капитана, пристально смотрел в глаза нарушителю, который отвечал ему тем же. И когда их взгляды скрещивались, казалось, сам воздух сыпал искрами. Отчетливо пахнуло силой.
        - Немедленно склонись, болван… - Сквозь зубы прошипел капитан, обращаясь к проклятому пришельцу.
        Парень проигнорировал его слова, продолжая самым невежливым образом сверлить взглядом самого Великого Творца Вассиана.
        Напряжение нарастало.
        - Кхм… Ты кто такой, молодой человек?
        Парень только тряхнул головой и улыбнулся, не отрывая глаз от лица стоящего перед ним Вассиана.
        - Немедленно отвечай! - Капитан сделал попытку ударить явившегося в Академию нарушителя древком шрокена, но немедленно замер, остановленный решительным жестом старика.
        - Пропустите его, - негромко сказал Вассиан, обращаясь к застывшему на месте капитану гвардейцев.
        - Волею Созидающего, ваше распоряжение будет исполнено!
        В сопровождении Великого Творца Вассиана парень направился в самое сердце Академии. Капитан ошарашено смотрел им вслед.
        - Как тебя зовут, молодой человек?.. Впрочем, это неважно… Добро пожаловать. Добро пожаловать в Академию Творцов. Тебе предстоит много-много учиться…

***
4907 год по летоисчислению Творцов.
        Маркел шел по роскошным коридорам Дворца Совета, машинально кивая в ответ на почтительные поклоны прогуливавшихся по роскошным залам аристократов и выверенные реверансы надушенных представительниц прекрасного пола. Многочисленные стражники мгновенно опускались на одно колено и склоняли головы, едва заметив его приближение. Но, полностью поглощенный своими мыслями, он практически не обращал на них внимания.
        Совет. Очередной Совет, да будь он проклят самой Вечностью. Вместо того чтобы заниматься делом я вынужден просиживать штаны на этих заседаниях, выслушивая пустые славословия.
        Заметив приближение молодого мужчины, одетого в простые небогатые одеяния и буквально источающего вокруг ауру силы, молоденькая служанка пискнула и поспешно присела в глубоком реверансе. Маркел немного рассеянно улыбнулся ей, постаравшись вложить в улыбку побольше тепла и отчетливо ощущая все еще тлеющую в глубине души искорку раздражения.
        Проклятый Совет… Сборище бездельников и лодырей…
        У входа в Зал Совета неподвижно застыли два стражника. Гвардейцы. Строгие застывшие лица, грозные наконечники шрокенов, сверкающие защитные кольца, окутывающие их тела голубовато-призрачной дымкой практически непроницаемого щита. Стражи вежливо склонили головы, приветствуя входящего в Зал Совета одного из властителей Мироздания.
        На мгновение Маркел нахмурился. В одном из стражей было что-то… что-то не совсем обычное. Будто бы какое-то дремлющее заклятие затаилось в груди гвардейца. Что-то мимолетное и практически неразличимое. Ладно, мне сейчас не до этого… Его жизни это не угрожает, а остальным можно будет заняться потом. И твердым уверенным шагом он вошел в заполненную рядами кресел богато украшенную залу.
        - Волею Вечности Великий Творец Маркел! - Торжественно прогрохотал неведомый голос.
        И тотчас же умолкли все разговоры, а восседающие на креслах члены Совета поднялись на ноги и склонили головы, приветствуя одного из пяти Великих Владык.
        Маркел уверенно прошествовал через залу и, поднявшись на специальное возвышение, опустился в предназначенное для него кресло. Мгновенно, будто выскочив из-под земли, у его левой руки возник низкорослый церемониймейстер и с поклоном протянул пустой поднос. Маркел с нескрываемым раздражением смерил взглядом разодетого как павлин коротышку, но подчинился установленным еще до его рождения обычаям. Вынув из-за пояса символ своей власти, исполненный в виде небольшой кристаллической статуэтки человека, обнимающего солнце, Великий Творец неохотно поставил ее на поднос.
        Церемониймейстер выпрямился и поднял над головой сверкающий Ключ.
        - Волею Вечности Великий Творец Маркел занял свое место и готов выслушать ваши пожелания и предложения! - Провозгласил усиленный специальной магией голос коротышки.
        И едва только прозвучали положенные по протоколу слова, как все члены Совета сразу же вернулись к своим делам. Вновь начались негромкие разговоры и шорохи. С помощью своих способностей Маркел отчетливо различал даже самые тихие шепотки, умело выуживая их из многоголосого говора сотен собравшихся в этой зале волшебников и совершенно лишенных магического дара представителей знатных родов. Некоторое время он вникал в разговоры, но потом откинулся на спинку кресла и отрешенно скрестил руки на груди. Члены Совета говорили о своих делах, хвастались поместьями и одеяниями, обсуждали последние веяния моды и злословили по поводу своих недругов. Словом, обычные пустые разговоры представителей высшего света.
        Пустоголовые болтуны. Только бы и мотали языками. Вместо того чтобы перекладывать все заботы на наши шеи могли бы и сами пошевелить мозгами.
        Ряды кресел постепенно заполнялись. Совет собирался.
        - Волею Вечности Великий Творец Селифан!
        И вновь все поднялись на ноги, приветствуя идущего по зале простодушного и совершенно бесхитростного на вид светловолосого мужчину, который больше походил на простого крестьянина, чем на могущественного правителя. Впечатление усиливала простая неброская одежда, которую носят фермеры всего Мироздания.
        Селифан устроился в кресле и водрузил на поднос свой Ключ - полупрозрачную сферу, будто бы выточенную из дымчатого куска хрусталя. Прозвучали положенные слова.
        - А где же остальные? - Негромко вопросил своего собрата по могуществу Маркел.
        - Странно… - Селифан простецки пожал плечами. И если бы не мерцающая в глазах искорка силы, его можно было принять за небогатого горожанина, невесть каким образом пробравшегося в Зал Совета. - Ну, те двое всегда опаздывают, но вот где же Вассиан, хотел бы я знать.
        - Волею Вечности Великий Творец Арминия!
        И почти сразу же.
        - Волею Вечности Великий Творец Иринарх!
        Прекрасная женщина, которой на глаз можно было дать лет двадцать-двадцать пять, и которая была на полтора тысячелетия старше. Черные как ночь волосы, точеная фигура и идеальные черты лица. Шелковое платье темно-синего цвета слабо шелестело при каждом ее шаге. Ослепительным блеском сверкали усыпанные бриллиантами многочисленные подвески и украшения. Необычайно крупные рубины кровавыми каплями застыли в причудливо уложенных волосах. Арминия.
        По залу прокатился единый вздох. И даже Маркел вынужден был признать, что выглядела она сегодня просто исключительно.
        И средних лет мужчина со жгучим пронзительным взглядом. Черная куртка, отороченная белоснежными кружевами, золотые пуговицы и сверкающие пряжки. Темные волосы, непослушными волнами спускались на плечи.
        Арминия и Иринарх заняли свои места. На подносе очутились кристаллический кинжал в простых потертых ножнах и хрустальный браслет в виде переплетенных змей.
        Ползли минуты. Маркел, скрестив руки на груди, отрешенно уставился в потолок. Селифан задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Арминия развлекалась тем, что доводила людей из зала до полушокового состояния, улыбаясь и кокетливо подмигивая остолбеневшим членам Совета. А Иринарх молчаливо чистил ногти небольшим кинжальчиком. И от него исходила настолько отчетливая аура усталости, что Маркел даже удивился.
        Где же это он успел так перетрудиться? Ведь насколько я знаю, сейчас Иринарх не ведет ни одного проекта мироформирования. Что же он такое делал?
        - Волею Вечности Великий Творец Вассиан! Глава Совета Миров!
        На сей раз поднялись все без исключения. Даже четверо Творцов уважительно склонили головы, приветствуя ковыляющего между рядами кресел старика в простом коричневом балахоне.
        - Прошу простить за опоздание, - негромко проговорил Вассиан, но его тихий голос был самым чудесным образом отчетливо слышен даже в самых отдаленных уголках Зала Совета. - Меня задержали некие неотложные дела… Но об этом потом, а сейчас прошу начинать. - Глава Совета слабо улыбнулся. - Ведь я верю, что всем нам хочется поскорее вернуться по домам и позабыть обо всей этой болтовне.
        - Второе заседание Совета четыре тысячи девятьсот седьмого года объявляется открытым, - провозгласил низкорослый церемониймейстер. - Первое слово предоставляется графу Дирналису с Полтара.
        Кланяясь на каждом шагу, на специальное возвышение взобрался пожилой мужчина в роскошных одеяниях и, поминутно сверяясь с небольшими бумажными листочками, начал бубнить свою запутанную речь. Его голос, усиленный магией, отчетливо разносился по громадной зале. Тысячи глаз молчаливо следили за каждым движением откровенно нервничающего графа.
        Только после нескольких долгих минут, наполненных всевозможной словесной шелухой, Маркел, наконец, понял, что граф просто просит оказать ему поддержку в строительстве дворца на Амасионисе. Понял и устало вздохнул. И ради подобных никчемных мелочей меня оторвали от работы… Тьфу…
        Граф спустился с возвышения, а его место занял пожилой представитель какого-то мирка.
        - Король Захур-Форнота со всем прискорбием сообщает о кончине своего престарелого отца и просит о дозволении захоронить тело в фамильном мавзолее на Белитране…
        О Вечность… Маркел откинулся на спинку кресла и принялся внимательно разглядывать потолок. Селифан извлек из кармана небольшую книжицу и что-то записывал. Иринарх и Арминия откровенно скучали, зевая и обмениваясь пустыми ничего не значащими фразами. И только Вассиан вполуха прислушивался к болтовне один за другим поднимающихся на возвышение просителей. Да, тяжела ноша Главы Совета. Не хотел бы я оказаться на его месте.
        Медленно ползли часы. Наконец, последний на сегодня проситель спустился с возвышения, утирая с лица капли праведного пота. Его место немедленно занял разодетый коротышка и громогласно объявил:
        - Свои решения по поводу выслушанных прошений Совет предоставит завтра. А сейчас объявляется небольшой перерыв, после которого будут заслушаны донесения особой важности, требующие немедленного внимания самих Творцов.
        Получасовую передышку Маркел провел в своем кресле, так и не сдвинувшись с места.
        Следующим слово получил пожилой волшебник в простом коричневом балахоне с красной эмблемой исследователей на спине.
        - Старший Озеленитель Алдорас, - представился он. - Я возглавляю Отдел Аналитической Экономики в Академии Творцов Роднесса. Согласно проведенным нами исследованиям торговые маршруты Захур-Форнота слишком перегружены. Товары начинают задерживаться на складах. По нашим расчетам, если ситуация немедленно не изменится, то скоро начнется некоторый спад производства. Наш отдел рекомендует создать на Захур-Форноте еще один портал, что сильно облегчит основные торговые маршруты. Карты и расчеты прилагаются.
        На стол Вассиана легла увесистая пачка бумаг, которые Глава Совета стал с легкой задумчивостью просматривать.
        - Решение выносится на суд Великих Творцов, - объявил церемониймейстер.
        - А, что? Можно и создать, - пророкотал Селифан.
        - А кто создавать будет? - Иринарх устало откинулся на спинку кресла. - У меня, например, совершенно нет времени.
        Маркел только хмыкнул. Интересно, чем это таким ты занят? Ведь миротворением ты уже не занимался лет сорок-пятьдесят, предпочитая вносить всего лишь мелкие поправки в уже созданные миры.
        Селифан выпрямился в кресле, расправив свои внушительные плечи.
        - Да хотя бы я. Если уж тебе… хм… некогда…
        Иринарх, яростно сверкнув глазами, смерил его с ног до головы.
        - Решено, - поспешно вмешался Вассиан, откладывая в сторону усыпанные числами и диаграммами листы. - Созданием портала займется Творец Селифан. Отдел Аналитической Экономики должен будет предоставить ему все необходимые материалы и оказать всяческое содействие. Кто следующий?
        - Старший Озеленитель Палирия. Отдел Картографии Миров. Согласно последнему докладу в пустошах Бескрайнего бесследно исчезла еще одна наша экспедиция. Магическая связь оборвалась четыре дня назад, и с того времени никакого контакта с экспедицией не было. Это уже третий случай за последние полгода. И, насколько я знаю, остальные отделы тоже страдают от подобных неизъяснимых исчезновений.
        Начавшую спускаться с возвышения пожилую женщину окликнула Арминия:
        - Я прошу разъяснений. Как могут несколько опытнейших волшебников бесследно затеряться в мирах? Разве возникла угроза проникновения Бездны? Или у нас появился неведомый, но необычайно могущественный враг? Что может помешать лучшим выпускникам Академии Творцов выполнить свою задачу? Я не понимаю.
        - Великая, мне ничего не известно. Но уже девятнадцать моих подчиненных бесследно пропали в глубинах отдаленных миров.
        - Кхм… Жаль… Нужно что-то предпринять.
        - Возможно, следует направить несколько поисковых отрядов, - вмешался Иринарх. - Разумеется, приставив к ним надежную охрану… Скажем, сотню гвардейцев.
        Маркел шевельнулся в кресле, впервые открыв рот после начала заседания Совета:
        - Ты уверена, что эти исчезновения не являются простым дезертирством?
        Палирия резко выпрямилась и буквально пронзила его взглядом.
        - Абсолютно исключено! Я своих людей знаю.
        Маркел мысленно хмыкнул. Если бы я не был Творцом, эта толстушка надавала мне по щекам…
        - Ну, хорошо, отбросим эту идею. Но тогда что же?
        - Я… Я не знаю… Но чувствую… чувствую, что там что-то случилось. Что-то ужасное…
        - Женская интуиция? - Вежливо осведомился Иринарх. Толстенькая Палирия мгновенно вспыхнула, покраснев до кончиков ушей, но промолчала.
        Со своего покрытого позолотой кресла поднялся Вассиан.
        - Это крайне необычное и совершенно невозможное событие. И, честно говоря, я смущен и растерян. Более того, я испуган. Волшебники не пропадают бесследно и не исчезают, не оставив даже намеков на причины подобных немыслимых происшествий. Однако за последние три года пропали уже почти две сотни человек. Это невероятно. Это неподобающе. Это должно прекратиться. Немедленно! И я лично займусь этим вопросом.
        Вассиан обвел залу тяжелым пронизывающим взглядом. Мгновенно утихли даже самые тихие шепотки. Воцарилась тяжелая гнетущая тишина.
        - Следующий, - буркнул Глава Совета, медленно опускаясь в свое кресло.
        - Высочайшие Созидатели, скромный посланец милостивого короля Вал-Накина просит минуточку вашего внимания…

***
        Заседание окончилось уже глубокой ночью. В роскошных коридорах Дворца Совета горели мириады осветительных шаров. Сотни слуг сновали по своим делам, почтительно склоняясь перед неторопливо идущими по устланному коврами коридору двумя одетыми в богатые одежды людьми. Четко печатая шаги, прошли несколько гвардейцев.
        Здесь, в самом сердце Мироздания, жизнь не замирала ни на минуту.
        - Ох-хо. Ты слышал, что в последнее время творится в таких захудалых мирах, как Краскир, Пирту и Серион. Тамошние жители будто взбесились. Гвардия уже практически неспособна поддерживать порядок.
        - Проклятые варвары снова что-то замыслили. И зачем только мы их держим. Давно уже стоило цивилизовать все народы Мироздания.
        - Арминия будет против. Ты же знаешь, как она любит эти племена.
        - Она сама вышла из какого-то варварского рода, вот и относится к этим дикарям, как к родным братьям и сестрам. Говорит, что нужно сохранять традиции даже самых отсталых народов и предоставить им возможность самим выбирать свой путь.
        - Ну и пусть бы шли собственными путями. Но при этом не портили кровь цивилизованным людям.
        - Дикари… Чего ж ты хочешь.
        - Ладно, забудем о варварах. На Грастосе снова волнения. Местные фермеры требуют пересмотреть закупочные цены на зерно. Грозят, что лучше сгноят свой хлеб на складах, чем вывезут его на рынок по такой грошовой цене.
        - Всемилостивейшая Вечность! Снова они за свое. Всего несколько недель назад мы уже рассматривали этот вопрос.
        - А на Ослепляющем восстали каторжники. Убили надзирателей, захватили казну и разбежались по всем углам, как мыши по амбару. Гвардейским сотням придется немало помучиться, прежде чем они выковыряют всех беглецов из тамошних пещер и штолен.
        - Да… А теперь еще и эти исчезновения. Э-эх… Подгнило что-то в нашем государстве. Плохие времена наступают. Поверь мне, очень плохие.
        - Творцы справятся. Они и не такое видывали.
        - Конечно, справятся. Вот только сколько лет пройдет, прежде чем жизнь снова наладится? Ты же знаешь, что Великие ощущают время довольно своеобразным образом.
        - И я бы тоже считал год совершенно никчемным сроком, если бы был бессмертным…
        Продолжая беседу, двое членов Совета неторопливо шествовали по коридору, не обращая внимания на многочисленных слуг. И если бы поблизости находился Творец Маркел, то он сразу же смог бы ощутить в душах этих двоих какую-то странную неправильность, подобную той, которая затаилась в груди гвардейца, стоящего в почетной страже у дверей Зала Совета.
        Но Маркела здесь не было.

***
        Маркел неподвижно стоял на бескрайних просторах мира, который еще даже не имел названия. Теплый ветерок слабо ерошил его волосы. Безжизненная равнина, несколько мрачно выпирающих из земли утесов, холмы и русла рек, в которых еще не успела появиться вода. Только песок. Только камень. И ничего более. Впрочем, если бы Маркел сейчас заметил что-нибудь отличное от однотонной серости камня или желтизны песка, например, какую-нибудь юркнувшую в щель между камнями ящерицу, его удивлению не было бы предела.
        Ведь этот мир еще не был закончен. Не прошел Озеленения. И если не считать проникших сюда сквозь щель перехода вездесущих микроорганизмов, то Великий Творец Маркел был единственным живым существом на многие тысячи миль вокруг.
        Солнце обливало его своими лучами, ослепительно сверкая на гранях кристаллической статуэтки, которую Маркел задумчиво крутил в руках.
        Возможно, вот здесь стоит нарастить небольшой холмик. Он прикрыл глаза, представляя густые сосновые леса, которым еще надлежало занять эти безжизненные равнины. Будет ли местность выразительнее, если я создам вон там еще несколько утесов?
        Погрузившись в раздумья, он отрешенно крутил в руках символ свой власти. Ключ. Ключ Творца. Эту кристаллическую статуэтку он создал сам, и на это тяжелый каторжный труд у него ушло несколько десятилетий. Вырастить подходящий по структуре кристалл, вложить в безжизненные глубины хрусталя могучие силы, создать ажурное плетение заклинаний… Сколько лет ушло на это? Он уже не мог припомнить точно. Шестьдесят или семьдесят… Что-то около того. Впрочем, сейчас Маркел был уверен, что сможет воссоздать еще один Ключ всего за три или четыре года. Молодой я тогда еще был. Глупый… Можно было найти более простые пути. Всегда можно найти более простые пути…
        Но стоит ли создавать этот холмик? Он стоял и думал. Думал и вспоминал созданные им миры. Анисмена и Уцелас. Бездонный и Поднебесный. Грастос и Лунник. Хорошая работа. Шесть миров чуть больше чем за тысячелетие. Плюс Сеун-Такар, который еще не Озеленен полностью и практически безлюден. Плюс еще два мирка, которые все еще не закончены… Хорошая работа…
        Но холмик?
        Маркел негромко пробормотал проклятие и переступил с ноги на ногу.
        Хорошо. Я создам холмик, а если он мне не понравится… Что ж, уничтожить его - минутное дело. Правда это немного изменит русло будущей реки…
        Он неспешно поднял руку. Сверкнул на солнце хрустальный человек, прижимающий к груди солнце.
        В самом сердце Ключа медленно разгоралось сияние. Скоро ослепительный свет, пылающий в руках Маркела, стал ярче солнечного.
        Ключ подсоединился к Сети, давая доступ к целым океанам силы и могущества.
        Маркел вздохнул и принялся за дело.
        С тихим шорохом вспучилась земля, образуя тот самый холмик, который он так хотел видеть.
        Вот так… Отлично… Левый склон сделать чуть покруче…
        Сеть привычно подчинялась могуществу Ключа, изменяя конфигурацию своих узлов. Соответственно менялся и облик мира. Холмик медленно выполз из-под земли, приняв точно необходимую форму.
        - Великолепно, - буркнул Маркел, разглядывая порождение своей собственной воли, и недовольно поморщился при виде наполовину засыпавшегося русла будущей реки. - А теперь надо бы тут немного подчистить.
        Работа продолжалась.
        Еще лет десять-пятнадцать…

***
        В далеком безымянном мире на краю Мироздания стоял дворец. И даже не дворец, а так… какой-то неуклюжий и наспех сооруженный замок. Этого замка собственно, не должно было существовать в природе. Как не должно было существовать и этого мира, в котором стоял этот замок. Ни одна хроника, ни одно донесение, ни один рапорт не упоминали об этом месте, потому что его не существовало.
        Но оно, несомненно, находилось в этом несуществующем месте.
        Неуклюжий дворец, бесконечные лабиринты подземных коридоров, где с потолка непрерывно капала вода, тяжелые двери, вдоволь напитанные волшебством, окружающий дворец мощнейший купол магического щита.
        И абсолютно безжизненные просторы вокруг. Голый камень и мертвый песок. Ничего больше. Небольшое солнце, неподвижно зависнув на небосклоне, день за днем изливало на поверхность мертвого мира свои тусклые лучи. Этот безымянный мирок был самым маленьким во всем Мироздании. Всего пять десятков миль от края до края. Никаких Ограждающих Гор. Никаких гор вообще. Идеально ровная каменистая поверхность, черная арка портала и замок. Замок, стоящий в самом центре этого забытого Вечностью места.
        А в замке вовсю кипела жизнь. Сотни и тысячи человек сновали по истертым лестницам, занимаясь своими привычными делами. По кривым коридорам ходили облаченные в простые куртки солдаты. Десятки мастеровых ковали наконечники для шрокенов, в которые потом будет вложена могучая смертоносная сила. В пыльных подземных каморках десятки магов проводили свои эксперименты и исследования. Выщербленные стены оглашал далекий рев неведомых зверей.
        В самом сердце этого замка, который находился в самом центре этого несуществующего мира, располагалась небольшая комнатка. В комнатке стоял грязный изрезанный кинжалом стол и два простых стула. На полу во множестве валялись свитки. Возвышались многочисленные стопки книг.
        А на стульях сидели двое.
        - Скоро все будет готово. Наш многолетний труд подходит к неминуемому финалу.
        - М-да… Скоро… Скоро от нас останутся только пыль и пепел. Иногда мне кажется, что зря мы все это затеяли.
        Тяжелый вздох метнулся по комнате, отразившись от мрачных каменных стен.
        - Может быть и зря. Но теперь уже слишком поздно поворачивать назад. Наш план запущен, и теперь остановить его невозможно.
        - Я знаю… Но пойти против воли Совета… О, Вечность, зачем я только связался с этой проклятой затеей?
        - Затем, что тебе надоело слушать этих болванов из Совета. Надо раз и навсегда изменить ход истории. Совет должен быть распущен.
        - Он не захочет.
        - Вот поэтому мы и готовимся к войне. И даже против мощи Совета у нас есть несколько козырей.
        После этих слов в комнате будто бы похолодало. Оба сидящих на стульях человека одновременно поежились.
        - Подобное знание надо запретить. Ни к чему хорошему это не приведет.
        - Запретим сразу же, как только добьемся своего. Все записи, рапорты и отчеты исследователей немедленно сожжем. Лаборатории разрушим. Но пока нам это еще необходимо.
        - Во имя Вечности, как же мне не хочется выпускать в миры эту силу…
        - Мне тоже, но другого выхода у нас нет. Уже слишком поздно, чтобы дать задний ход.

***
        Маркел медленно дрейфовал во мраке Бездны, подтягивая узлы Сети, когда его нашел вызов Вассиана. Сквозь непрерывный шелест текущего эфира пробился слабый едва различимый голос:
        - Маркел… Где ты? Маркел, немедленно возвращайся во Дворец Совета… Внеочередное заседание.
        Звучащий в волнах эфира голос умолк. Тяжело вздохнув, Творец медленно опустил руку. Нестерпимое сияние Ключа постепенно сменилось мерцанием затаившейся в сердце кристаллической статуэтки крохотной искорки. Внеочередное заседание. На его памяти подобные поспешные сборы проходили всего раз десять-пятнадцать. И почти всегда связывались с серьезными неприятностями.
        Вечность, неужели опять где-то прорвалась Бездна?
        Устало заткнув Ключ за пояс, Маркел привычным толчком силы проколол ткань Мироздания, открывая проход на Таулус. Во мраке серебристым сиянием развернулось неровное окно, в котором неровным маревом заклубилась тьма. Миг, и переход замкнулся, унося с собой одного из пятерых владык Мироздания.
        В Зале Совета было почти безлюдно. Ни почетной стражи, ни разодетого коротышки церемониймейстера, ни вездесущих слуг, разносящих напитки. Лишь на своем кресле, сгорбившись, сидел Вассиан, а склонившийся над столом Иринарх задумчиво поглаживал подбородок.
        Закрытое заседание? Какого?..
        Вассиан поднял голову и изрек всего одно слово.
        - Восстание.
        - Что!? Восстание? Кто? Где?
        - Примитивные племена Краскира. И на этот раз там что-то посерьезнее простых волнений и междоусобных стычек. Это война. Настоящая война. Племена объединились с целью изгнать со своих земель всех чужеземцев. Наблюдатели докладывают о настоящих сражениях. И если стычки с гвардией оборачиваются в основном победой нашей армии, то мирных поселенцев просто вырезают. Лесорубы и фермеры бегут из своих домов, собираясь под защитой гарнизонов. Сообщают уже о сотнях жертв.
        Краем глаза Маркел заметил, как вздрогнул при этих словах Иринарх. Вздрогнул и еще ниже склонился над картой Краскира, буквально вцепившись глазами в прихотливую сыпь деревушек и небольших фортов, расположенных в этих землях. Действительно, весть не из приятных…
        - Нужно послать гвардию. Мы должны защитить поселенцев. А что до этих варваров… - Маркел вполголоса выругался. - Давно уже следовало цивилизовать их… И плевать на Закон о сохранении обычаев и порядков вошедших в Единение народов.
        - Оставь, - негромко, но твердо проговорил Вассиан. - Мы не можем нарушать собственные же указы, иначе все Единение рухнет, объятое хаосом и раздорами. В подобных ситуациях нужно действовать тоньше.
        Раздраженно отвернувшись, Маркел заметил мнущегося в дверях молодого парня в ливрее посыльного. В руках он сжимал перевязанный цветной лентой свиток.
        - Иди сюда. Что там у тебя?
        Кланяясь на каждом шагу, посланец подошел к сверкающему глазами Творцу и, рухнув на колени, поднял над головой свиток.
        - Срочное сообщение с Лакпура. Кажется, там неприятности.
        Маркел молча выхватил из рук посыльного свиток и одним резким движением большого пальца сломал печать. Повинуясь небрежному жесту, молодой парень торопливо поковылял к выходу из залы.
        Пробежав послание глазами, Маркел раздраженно швырнул его на стол.
        - Великая Вечность… Только религиозных фанатиков нам не хватало.
        Свиток подхватил Иринарх.
        - В одном из наиболее крупных городов Лакпура собралась толпа культистов. Они поют какие-то свои гимны и псалмы. Размахивают факелами и сыплют угрозами, требуя явиться к ним какого-то неведомого… бога, кажется…
        - Какого еще бога?
        - Отца Сущего, - любезно пояснил Иринарх, внимательно вчитываясь в изрядно помятый свиток. - И, кажется, этим странным именем они называют тебя, Вассиан. В общем-то городская стража пока справляется, но ситуация накаляется весьма быстро. Возможны жертвы.
        - Великая Вечность… Еще одна напасть на нашу шею. Я и так уже замучился затыкать дырки в нашем корабле по имени Единение.
        - Кажется, кораблик собирается пойти ко дну. - С фырканьем Иринарх отложил свиток. - Что будем делать?
        - Что делать?.. Что делать?.. Дела делать. Я отправлюсь на Лакпур, ты Иринарх, разберешься с ситуацией на Краскире. Маркел, останешься здесь, будешь просматривать донесения и передавать нам последние новости. Кто-нибудь знает, где сейчас Селифан и Арминия.
        - Селифан работает над сотворением, - негромко буркнул Маркел.
        - А Арминия сейчас должна быть в своей лаборатории. Я могу ее вызвать.
        - Нет… Пока не надо. Позже, если ситуация станет совсем уж поганой.
        - Хотел бы я знать: кто мутит воду в сообществе миров? Думаю все это неспроста… И предстоят нам еще большие проблемы.
        Вассиан и Иринарх задумчиво кивнули, соглашаясь с мрачным высказыванием Маркела.

***
        Гвардеец Далман спокойно смотрел на недалекую кромку леса. Руки привычно сжимали древко шрокена. Мерцал магический наконечник, готовый в любую минуту отведать теплой крови. Голубое марево защитного кольца Раканаса окутывало его своим привычным покрывалом непроницаемой брони.
        Он ждал. Прохладный ветерок слабо шевелил его волосы. Кое-где все еще виднелись грязновато-белые пятна снега. На Краскире была весна.
        Разведка доложила, что небольшой отряд варваров примерно человек в двести приближается с северо-востока. Полусотня гвардейцев вышла им навстречу, чтобы преградить путь дикарям в густонаселенные районы.
        - Избегать прямого столкновения, - гласил приказ капитана. - Остановить наступление варваров и вынудить их вернуться в леса, пролив как можно меньше крови.
        Далман и не сомневался, что эта задача вполне по силам их небольшому отряду. Пятьдесят гвардейцев, вооруженных шрокенами и защищенных несокрушимой силой колец Раканаса, смогут заставить призадуматься даже пятитысячное войско этих дикарей, у которых на вооружение простые стальные мечи. Кольчуга настолько же защищает от мерцающего острия двузубого копья, как и лист бумаги. И ни один меч Мироздания не сможет разбить щит кольца Раканаса.
        Отрядный волшебник подал сигнал, предупреждая о приближении дикарей. По его словам приближались около двухсот всадников, вооруженных мечами и копьями. Магического нападения не ожидалось, но мягкое мерцание волшебного щита все же окружало пять десятков ждущих гвардейцев. Так, на всякий случай.
        Далман поднял копье и приготовился к бою. На его губах застыла саркастическая улыбка. Лучше бы сидели в лесах и потихоньку пили свое омерзительное пойло, которое у вас называется пивом. А если уж полезли воевать… Сейчас мы вас кое-чему поучим.
        Из лесного покрова выскочили несколько человек. Пеших, хотя ожидали всадников. Это уже прокол. И только когда варвары, вопя во все горло, рванулись в атаку, Далман с ошеломлением узрел в их руках вовсе не мечи и копья. Нет. Смертоносные шрокены хищно выставили свои красноватые лезвия. А на головах дикарей блестели в ярких солнечных лучах обручи защитных колец.
        Великая Вечность…
        Первые ряды дикарей налетели на строй защитников. Разбрасывая ворохи искр, скрестились лезвия шрокенов. С визгом отражали удары защитные кольца.
        Незримый молот вмял в землю нескольких дикарей - в бой вступил отрядный волшебник.
        И тут же из-под шелестящих листьями крон вековых деревьев вылетела ослепительно пылающая струя огня. С легким звоном разлетелся магический щит, а волшебник отряда осел на землю дымящейся грудой плоти.
        Далман отскочил в сторону, уклоняясь от молниеносного выпада какого-то полуголого дикаря, и услышал тонкий пронизывающий визг. В висках резко полыхнула боль, а возлежащее на голове кольцо Раканаса ощутимо нагрелось. Все же зацепили. Но защита выдержала. Пока выдержала.
        Гвардеец ринулся вперед, ожесточенно размахивая двузубым копьем.
        А из леса десятками выбегали дикари. Не сотня и не две. Тысячи. Тысячи кровожадных варваров начали свой крестовый поход против чужеземцев.

***
        Зал Совета снова был набит до отказа. Спешно вырванные из теплых кроватей Советники зевали и потягивались. За окнами виднелось ночное небо, с редкими облачками, озаренными мерцанием огней Великого Таулуса.
        Глава Совета Великий Творец Вассиан произносил речь.
        - Все мы понимаем тяжесть сложившегося положения. Впервые за многие века, прошедшие с начала Эпохи Созидания, полностью утерян контроль над целым миром. Да, случались восстания. Да, целые области и города объявляли о своей независимости. Но разворачивающиеся на Краскире события не имеет прецедентов за всю пятитысячелетнюю историю Эпохи. Целый мир разом откололся от Единения.
        Решительным жестом прерывая пронесшиеся по залу тревожные шепотки, Вассиан продолжил:
        - Объединенные племена варваров пробили оборону гвардейских отрядов и лавиной захлестнули густозаселенные районы близ портала. Они грабят, жгут и убивают. Количество жертв этого кошмара перевалило уже за две тысячи. Портал работает в аварийном режиме, принимая десятки тысяч беженцев. Фактически, ситуация на Краскире является критической. Отдел по Кризисным Ситуациям считает, что мирное решение проблемы весьма маловероятно. Более того, я приказал усилить гарнизоны на Пирту и Серионе, где среди местных племен также отмечаются излишние волнения.
        В зале послышался недовольный ропот. Склонившись друг к другу Советники негромко переговаривались и недоуменно пожимали плечами. Вассиан поднял руку, требуя тишины.
        - Вероятно, вы хотели бы узнать, как практически невооруженные дикари смогли сокрушить барьер наших войск? Я покажу вам. - Глава Совета вытянул перед собой руку, в которой немедленно материализовался какой-то предмет. - Вам кажется, что вы видите самый обычный шрокен, которым вооружена наша гвардия. Но нет. Я скажу вам, что это оружие принадлежит племенам Краскира.
        - Более того, по некоторым признакам установлено, что ни одна мастерская Единения не изготавливает подобный тип оружия.
        В зале царила почтительная тишина. Советники, не отводя глаз, смотрели на смертоносное двузубое копье.
        - Слаборазвитые племена не способны создать подобное оружие. И это значит, что где-то в мирах существует подпольная мастерская, незаконно торгующая оружием. Стража наиболее населенных миров уже уведомлена и приступила к поискам преступников, виновных в том, что мощнейшее оружие Мироздания попало в руки нецивилизованных племен.
        Вассиан швырнул шрокен на пол и молча уселся в свое кресло. И тотчас же выступивший вперед коротышка в богатой мантии срывающимся голосом провозгласил:
        - Объявляется получасовой перерыв, после которого Совет продолжит обсуждение данного вопроса.
        Господа Советники разбрелись по зале, шумно обсуждая последние вести из раздираемого кровавой распрей Краскира. И только пятеро Творцов неподвижно сидели в креслах.
        - Проклятые болваны, - сквозь зубы прошипел Иринарх. - Все и так ясно. Необходимо ввести войска, блокировать портал и постепенно оттеснить восставшие племена обратно в леса.
        - Это грозит большой кровью.
        - Но ты видишь другой путь?
        - Нет, - вздохнул Селифан. - Нет. Мы не можем позволить племенам разорить целый мир. Там живут десятки тысяч наших подданных. Если мирные решения не проходят, придется ввести гвардию.
        - И прикрыть ее магией, отправив лучших магов, - вскользь заметил Маркел. - Поступило сообщение, что наступление варваров поддерживают несколько волшебников. Общеизвестно, что маги племен весьма слабы, и это значит… К сожалению, следует только один вывод: это кто-то из наших.
        - Предательство, - грустно заметил Вассиан. - Я уже давно пришел к этому выводу. За всем этим стоит чья-то рука. И, судя по размаху событий, этот таинственный некто входит в Совет. Все наши решения мгновенно оказываются бессмысленными.
        - Кто-то снабдил племена оружием, кто-то продал им кольца Раканаса, кто-то поддерживает атаку варваров с помощью магии. Вероятно, стоит проверить всех тех, кто имеет доступ к арсеналам Единения.
        - Уже проверено. Безрезультатно. Это оружие, действительно не нашего производства. В Единении не делают ничего подобного. Качество металла, ковка, наложенные заклинания - все это слишком грубое и какое-то… простенькое. Очевидно, чье-то кустарное производство.
        - Да, шрокен можно выковать и зачаровать даже в кузнице при наличии определенных умений. Но разве возможно создать кольцо Раканаса, не имея специального оборудования?
        - Значит, предатель имеет это оборудование.
        - В таком случае следует искать не какую-то мастерскую с десятком кузнецов, а крупную лабораторию с сотнями работников, магов и исследователей. Кто, по вашему, может позволить себе такое?
        На мгновение среди пятерых властителей воцарилось молчание.
        - Необходимо действовать как можно скорее, - буркнул Иринарх, обращаясь к Главе Совета. - Пока мы тут мелем слова на мельнице, племена вырезают мирное население одного из наших миров. Позволь мне вывести отряды. Я лично присмотрю за всем этим.
        - При всем моем уважении к племенам, - задумчиво проговорила Арминия, - я хочу сказать, что на этот раз они зашли слишком далеко. Я поддерживаю.
        Разом кивнули Селифан и Маркел.
        Но Вассиан медленно и с видимой неохотой покачал головой.
        - Нет. Закон требует, чтобы мы получили согласие Совета, прежде чем начать любые крупномасштабные военные действия. Мы не можем нарушить Закон и надеяться вывернуться безнаказанно. Закон - краеугольный камень Единения. Если его расколоть - все Мироздание рухнет и погребет нас под обломками.
        - Согласие Совета! Совет будет интриговать, крутить и молоться до тех пор, пока не станет слишком поздно. Эти напыщенные болваны только и могут, что произносить речи, да хвастаться своими богатствами. В последнее время я замечаю, что от этих болтунов нет совершенно никакого толку. Если еще полтысячелетия назад звание Советника означало не только гордость и богатство, но и тяжкий труд, то сегодня… Вы пройдите по улицам и поглядите на выступления кукольников. Посетите представления в театрах. Советников даже в народе изображают пустомелями и напыщенными ничтожествами! Глупый и ленивый Советник - герой большинства пьес и шуток.
        - Иринарх… - Вассиан успокаивающе поднял руку. - Я признаю, что Совет больше неэффективен. Единение теперь состоит из сорока трех миров, включая незаконченные. Правление слишком широко разрослось. Мы уже практически утонули в бюрократии, обросли ничего не значащими обычаями и пустыми славословиями. Кто из вас скажет, когда в последний раз проводилось открытое заседание Совета, на котором позволялось выступать любому вошедшему с улицы горожанину? А ведь раньше это было нормой. Куда делись специальные ящики, в которые наши подданные кидали письма с предложениями и просьбами? Все это уже давно кануло в Бездну.
        Глава Совета тяжело вздохнул.
        - Возможно, что в народе о нас говорят правду. Творцы слишком оторвались от реальности. Углубились в свои собственные дела. А Совет… Совет превратился в бессмысленное скопище пустоголовых болтунов. Я признаю, что правление нуждается в реформах, но проводить их нужно законным путем. Нельзя просто распустить этих пустомелей и учредить нечто новое.
        - Законным путем? Это значит, что реформу нужно проводить постепенно? Значит, что на это нужно потратить еще лет тридцать-сорок? Да за это время все вокруг уже рассыплется прахом. У нас есть не больше года! Следует просто поставить Совет перед фактом, приказав выполнить наши распоряжения Волею Созидающего.
        - Закон. Закон должен соблюдаться.
        Иринарх еле сдержался, чтобы не осквернить мраморные полы Зала Совета банальным плевком.
        - Проклятье! Закон, который раньше служил нам крыльями, теперь превратился в путы на наших ногах.
        На лицах Арминии, Селифана и Маркела отчетливо читались различные степени одобрения.
        - Верно. Но Закон превыше всего.
        Со вздохом Иринарх откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.
        - Ладно. Но последствия вы все можете себе представить.
        Его слова прервал громкий звук гонга.
        - Господа Советники, займите свои места, - провозгласил церемониймейстер. - Заседание продолжится.

***
        Шойлу по прозвищу Призрачный Лист притаился в ветвях густого кустарника, осторожно разглядывая небольшой форт, над которым развевалось на ветру знамя ненавистного Единения. Он был уверен, что эти чужеземцы нипочем не смогут его обнаружить. Ведь он - самый лучший разведчик племени Рогатого Камня, кроме того, один из новоявленных магов, помогающих в их войне против проклятых чужаков, дал ему мазь незаметности. От этой мази у Шойлу зудело все тело, но зато теперь его было невозможно разглядеть даже в трех шагах. Но самое главное - эта мазь скрывала его от всевидящего глаза колдунов Единения.
        Чужеземцы явно готовились к бою. По каменным стенам сновали солдаты. Озирались по всем сторонам богомерзкие колдуны. Много солдат, много колдунов. И они настороже. Они готовы к бою.
        Еще полгода назад никто из их племени даже помыслить не мог о нападении на эту крепость. Слишком много солдат находилось за этими стенами, слишком опасная магия защищала холмик, на котором возвышалось укрепление. Они бы просто погибли, если решились атаковать это мерзкое местечко, отравленное духом проклятых чужаков.
        Еще полгода назад… Но теперь все иначе. Теперь у них есть волшебное оружие. Оружие, которое послала им сама Мать Народов. Ее посланцы появились в святилище вместе с десятками магических обручей, которые окутывали бойцов дымкой несокрушимой магии, и со связками двузубых копий. И с тех пор оружие прибывало чуть ли не каждую неделю. А еще из неведомых далей появились учителя, разъяснившие племени Потаенной Рощи тонкости сражений этими могучими творениями самой Матери.
        И они, наконец-то, получили возможность прогнать чужаков. Изгнать их со своих земель во славу Матери Народов. Все племена поднялись ради этого.
        Призрачный Лист напрягся - приближалась небольшая группа вражеских солдат. Сейчас узнаем, насколько действенна эта мазь…
        Гвардейцы прошли мимо, буквально в двух шагах от застывшего в кустах разведчика.
        Отлично. Просто отлично.
        Можно атаковать.
        И совершенно беззвучно Призрачный Лист скользнул обратно в лесную чащу, где его поджидали остальные воины племени Рогатого Камня.
        От этого места до арки портала, где сгрудились сотни повозок, а тысячи беженцев, отчаянно толкаясь, покидали эти неприветливые земли, оставалось не более пятнадцати миль.

*** - Всемилостивейшая Вечность! Проклятые дикари словно обезумели! Они прорвались к порталу и учинили кровавую бойню среди беженцев! Тысячи детей и женщин пали от их рук. О, Всемилостивейшая Вечность…
        Затаив дыхание, члены Совета слушали рассказ пожилого усатого капитана гвардии с перетянутой бинтами грудью. С неподвижными окаменевшими лицами сидели Творцы.
        - Они убивали всех без разбора. Убивали древних стариков и грудных младенцев. А потом проклятые варвары предприняли попытку прорваться сквозь портал на Захур-Форнот.
        Мертвую тишину разорвал единый вздох. И даже сквозь поглотившую его пелену недовольства и отчаяния Маркел заметил, как побледнело лицо посла с Захур-Форнота.
        - И слава Вечности, - продолжал капитан, - мы успели заблокировать переход. Портал закрыт намертво, и я уверен, что возобновить переход дикарям не под силу. Но на Краскире остались еще тысячи подданных нашего великого государства и сотни моих собратьев по оружию. Я прошу… Нет, я требую, чтобы им на помощь немедленно выступили гвардейские отряды. И если потребуется, я готов отдать свою жизнь, лишь бы спасти свой отряд от окончательного разгрома в этих проклятых лесах Краскира!
        Со своего кресла поднялся один из Советников - низкорослый толстячок с усыпанной сверкающими орденами грудью. Маркел отметил мрачным фырканьем тот факт, что среди этих орденов не было ни единой мало-мальски значительной награды Единения. Только какие-то кругляши, усыпанные бриллиантами и рубинами. Знаки отличия какого-то второстепенного мирка.
        - Если позволят Великие Творцы, - Советник отвесил почтительный поклон в сторону восседающих на своих местах Владык, - я от лица короля Шиноса хотел бы задать этому человеку несколько вопросов…
        Маркел молча следил как мрачный капитан с отчетливо прорезающимся в голосе недовольством отвечает на совершенно не относящиеся к делу бессмысленные вопросы. Следил и ждал, отчетливо понимая, что услышанные несколько минут назад кошмарные подробности кровавой резни, учиненной варварами Краскира, все же не лишили Советников умения юлить и отыскивать собственные выгоды. Наверняка этот толстяк уже прикидывает, на сколько подскочат цены на лес теперь, когда лесопилки Краскира полностью выведены из строя…
        Пустые слова. Ничего не значащие речи.
        Прислушавшись, Маркел различал тихое бормотание Иринарха, который, как-то странно сгорбившись, раз за разом повторял одну и ту же фразу.
        - Я не хотел… Я не хотел этого… Я не хотел, чтобы так получилось…
        Неподвижной статуей застыла Арминия. Губы плотно сжаты, а глаза мерцают как два огонька во тьме Бездны. От нее исходила отчетливая волна силы.
        Селифан, уронив голову на руки, не шевелился. Волны печали и боли отчетливо читались в его ауре.
        А Вассиан… Глава Совета задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику кресла, очевидно продумывая очередную пламенную речь, которую Советники привычно пропустят мимо ушей.
        Раздраженный капитан измученно ответил уже в третий раз на один и тот же вопрос. И вдруг, оттолкнув в сторону потрясенного церемониймейстера, он сделал совершенно неслыханное. Нечто, запрещенное тысячелетними традициями. Он упал на колени перед роскошным троном Вассиана и, склонив голову, обратился к Главе Совета, минуя ошеломленных Советников.
        - Великий Творец! Сделайте же хоть что-нибудь. Пока мы тут швыряемся ничего не значащими фразами, там, на Краскире, умирают люди. Вы можете казнить меня, но я все равно скажу: Советники не способны даже поднять свои задницы. Они не станут ничего предпринимать до тех пор, пока беда не подойдет вплотную к их дворцам. Но крестьяне, лесорубы, торговцы… Они сейчас умирают. Они гибнут от рук проклятых дикарей. Сделайте же хоть что-нибудь!
        В мертвой тишине Вассиан молча смотрел на коленопреклоненного солдата.
        - Прости… Но Закон…
        И тут, не выдержав, вскочил на ноги Иринарх, а его голос подобно грому проревел на весь зал.
        - Закон! Закон велит ждать и смотреть, как умирают люди?! Закон?! Нет! Не Закон! Это Совет! Во всем виновато этот бесполезнейшее сборище болтунов! И так как Совет не собирается принимать никаких мер, за него это сделаю я! Слушайте же мое решение! Волею Созидающего, я выхожу из Совета!
        Ошарашенный таким заявлением, Вассиан застыл, разинув рот. Селифан мгновенно поднял голову и уставился на бунтовщика совершенно безумным взглядом. Среди вскочивших на ноги Советников поднялся невообразимый шум, который тут же умолк, едва Иринарх вскинул руку, требуя тишины.
        - А теперь прошу всех сесть на свои места… Спасибо. Чтобы все было согласно вашему ненаглядному Закону, проведем голосование. Я прошу встать тех, кто согласен с моим решением.
        Маркел только хмыкнул. Он уже справился с потрясением, заставившим его подпрыгнуть на месте, когда он услышал заявление Иринарха, и теперь привычно прикидывал последствия этого сумасбродного решения. Слабый ход. Очень слабый. Они не поддержат тебя… Не пройдет.
        В мертвой тишине, воцарившейся в зале, поднялся на ноги один Советник. И еще один. И еще. А потом люди начали вставать по двое или по трое. С отвисшей челюстью Маркел смотрел на происходящее. На ногах стояли уже почти две трети Советников. Они что, все разом обезумели? И все равно, голосов недостаточно, чтобы принять решение о выходе из Совета.
        - Голосов Совета достаточно, чтобы утвердить постановление, в случае если голоса Великих Творцов разделились как три против двух, - трясущимся голосом объявил церемониймейстер.
        - Но голоса четыре против одного, - почти шепотом проговорил Вассиан. - Твое предложение не прошло.
        - Нет. Три против двух. Я поддерживаю. - И вставшая со своего места Арминия подняла руку, голосуя за принятие самого безумного предложения, прозвучавшего в этих стенах за две с половиной тысячи лет.
        И тогда начался самый настоящий бедлам.
        Вскочившие со своих мест Советники что-то бессвязно орали. Побледневший коротышка-церемониймейстер куда-то скрылся. Селифан непонимающе моргал глазами. Глава Совета почти сполз со своего роскошного кресла, будто марионетка с обрезанными ниточками.
        И среди этого хаоса громогласно прозвучал победный голос Иринарха:
        - Все законно! Решение принято! Отныне Творец Иринарх и Творец Арминия не входят в Совет, и не обязаны отчитываться за предпринятые ими действия, в случае если они прямо не противоречат Закону!
        - И в таком случае мы вынуждены вас покинуть, дабы немедленно взять под контроль ситуацию на Краскире.
        Довольная улыбка Арминии говорила сама за себя.
        Миг, и на месте двух вышедших из Совета Творцов возникло пятно тьмы. Еще миг, и оно исчезло, но ни Иринарха, ни Арминии в зале больше не было. Они уже ступали по землям других миров.
        В объятый безумием Зал Совета один за другим врывались стражники.

***
        В безымянном замке, находящимся в землях безымянного мира, не отмеченного ни на одной карте Мироздания вовсю кипела работа. Сотни волшебников готовились к решительным действиям.
        А в полутемной комнате на кривоногих стульях вновь сидели двое.
        - Удалось! Совет расколот. И даже законность соблюдена - не подкопаться.
        - Не законность. Видимость законности, а это совсем другое дело.
        - Неважно, все получилось очень удачно.
        - Да, момент был благоприятный. Мы им успешно воспользовались. Но слишком рано. Слишком рано. Теперь мы обратим на себя излишнее внимание и не сможем развернуть наш план на всю силу.
        - К сожалению, с твоими словами придется согласиться. Кстати, нам нужно было получше замести следы. Если Совет начнет копаться в причинах произошедшего…
        - Совет ничего не накопает. Опасаться надо Творцов - только они способны разобраться в тончайшей паутине нашей магии.
        - Тем хуже. Если с Советниками мы можем что-то поделать, то с Созидателями такой фокус не удастся. Против них мы ничего не можем предпринять. Пока.
        - Ну почему же… Мы можем закрутить дела так, что их просто затянет в пучину их собственной бюрократии. Они и так, не отрываясь, затыкают дыры в плотине, которую уже давно прорвало.
        - Может сработать. Надо бы попытаться.
        - Вот и займись этим, а я пригляжу за Краскиром. Сложившаяся там ситуация вновь вынуждает нас вмешаться.
        - Да… Плохо получилось. Слишком много жертв… Этого не должно было случиться. Зря мы вручили оружие этим дикарям. Можно было придумать что-нибудь более изысканное, чем кровавая резня среди мирного населения.
        - Мне тоже жаль. Но действовать более аккуратно, не привлекая внимания Совета, не было ни единой возможности. Пришлось удовольствоваться тем, что у нас есть - племенами дикарей. Кто же ожидал от них такой прыти и кровожадности? Согласно нашему плану, они должны были разграбить только лесные районы, а не штурмовать портал. Мы недооценили их ненависть к чужакам и презрение к опасности. В следующий раз будем умнее.
        - Следующего раза не должно быть.
        - Верно. Все верно. Ты как всегда смотришь в самую суть вещей.

***
        Маркел сидел в своих роскошных покоях во Дворце Совета и мрачно смотрел на стоящую на столе кристаллическую статуэтку.
        Ключ. Ключ Творца. Символ великой власти Созидателей. Но что означает этот символ сейчас? Скованное запретами и законами по рукам и ногам существо, которое не смеет даже и дернуться, не спросив благословения Совета?
        Мирами правит сборище болтунов.
        Иринарх поступил абсолютно правильно. Нашел единственный выход. Он вышел из Совета и может теперь творить все, что пожелает до тех пор, пока его деяния не нарушат Закон. А это значит, что сейчас он со спокойной совестью может ввести полки на Краскир и загнать племена обратно в леса. Законность будет соблюдена.
        Законность. Законность?
        Что-то тревожило душу Маркела. Что-то тут не совсем так… Почему это вдруг свыше двух третей Советников отдали свои голоса в поддержку этого решения? Они что, не осознавали, чем это грозит? Если Творцы выйдут из Совета, этот самый Совет мгновенно превратится в фикцию, в пустой звук. Совет имеет власть только поддерживаемый силой Созидателей. Только Творцам подчиняются Академия и Центральная Лаборатория. Армия и Озеленители получают приказы только от Творцов. Советники могут сыпать указами и распоряжениями, но ни один из них не пойдет дальше стола какого-нибудь чиновника, пока его не одобрит Волею Созидающего кто-нибудь из Властителей…
        Маркел сидел и думал.
        Что же нашло на этих расфуфыренных болтунов? Уж не настолько же они пустоголовы, чтобы не понимать, чем выльется для них это решение.
        Весьма неприятная ситуация. И более того… Мирозданию уже сейчас грозит потенциальная катастрофа.
        Десятки команд Озеленителей. Бесчисленные лаборатории и исследовательские центры. Сотни мастерских. Громадные отряды гвардейцев. Города и даже некоторые миры целиком… Все то, что напрямую было подчинено Иринарху и Арминии теперь отошло от власти Совета.
        О Вечность, чем же обернется для Мироздания сегодняшний день? Куда мы идем?

*** - Ситуация на Краскире более или менее стабилизировалась. Вошедшие в мир отряды гвардии вынудили племена отступить. Около полутысячи дикарей убиты, более трех тысяч взяты в плен. Со стороны гвардии потерь практически нет.
        На облицованных мрамором стенах небольшой комнатушки мягко плясали красноватые отблески огня. Сидящий на корточках Маркел ладонью задумчиво ворошил дрова в камине, любуясь искрами и вертя пальцами алые угольки. Язычки пламени тщетно старались уязвить его руку. В ночном небе медленно проступали далекие точки иных миров. Вот там Вал-Накин… Две расположившиеся рядышком точки - Амасионис и Велиссия. А вот это Роднесс… И Каварра… Мирная картина мерцающих в ночном небе точек. Безграничное спокойствие и уверенное величие Мироздания. А за окном, озаренный магическим светом, широко раскинулся спящий город. Таулус спокойно спал, зная, что его покой не будет потревожен никакими племенами кровожадных дикарей.
        Вассиан один за другим просматривал взгромоздившиеся на стол свитки донесений, помеченных как особо важные, и краем уха прислушивался к словам Селифана.
        - Племена вернулись в леса, оставив за собой выжженные поселения, полуразрушенные форты и сотни тел. Экономика Краскира получила серьезный удар. Я распорядился, чтобы Отдел Аналитической Экономики немедленно приступил к анализу возможных путей выхода из этой ситуации…
        - Кто вел отряды, утихомирившие этих дикарей?
        - Арминия. Она Волею Созидающего сняла полки с Раска и повелела генералам немедленно навести порядок на Краскире.
        - А Иринарх?
        - О нем ничего не слышно. На Краскире он не появлялся.
        - Странно… Я был уверен, что туда он рванет в первую очередь.
        Поднявшись на ноги, Маркел задумчиво посмотрел на несколько мерцающих алыми отблесками угольков и небрежно стряхнул их с ладони обратно в камин.
        - Не столь важно кто навел порядок на Краскире. Важно, что там теперь более-менее спокойно. И главное, все это было сделано в обход Совета. Фактически Закон не нарушен. Арминия сейчас не входит в Совет и, следовательно, может хозяйничать в своих мирах как пожелает, лишь бы не преступала Закон.
        - Вот это-то меня и пугает, - слабым неуверенным голосом признался Вассиан. - Она может делать что хочет. Иринарх тоже в долгу не останется. Ситуация складывается слишком уж… нестабильная. И я предвижу, что события вполне могут обернуться падением торговли или даже экономической блокадой некоторых миров.
        - Ни Арминия, ни Иринарх не посмеют вмешаться в торговлю Единения. Они слишком хорошо понимают, чем это может обернуться.
        - Не уверен… Не уверен… В эти безумные времена никогда не знаешь, чего можно ожидать.
        Вассиан извлек из ящика стола перо и чернильницу.
        - Я собираюсь послать им предложение вновь вступить в Совет на прежних правах.
        - Не согласятся.
        - Я тоже так думаю, - хмыкнул Глава Совета, - но попробовать стоит.
        - Я думаю, что лучше всего стоит подумать, что можно сделать с Советом, - негромко пробормотал Маркел. - Вот если бы отыскать законный путь отправить этих болтунов по домам…
        - К сожалению, на данный момент это невозможно. Возможно, лет через десять… Я тут подготовил кое-какие бумаги. Вон они, на полке.
        В комнату вернулась тишина, нарушаемая только скрипом пера да шелестом бумаг, которые просматривали Маркел с Селифаном.

***
        Арминия презрительно хмыкнула, протягивая послание Великого Творца Вассиана восседающему в роскошном кресле Иринарху.
        - На, прочитай. А потом мы вместе посмеемся над этими глупостями.
        - Зачем мне это читать, когда я и так могу угадать, что там написано. Скажем так… Глава Совета Единения Великий Творец Вассиан благодарит нас за установление порядка на Краскире, предлагает вернуться в Совет и обещает закрыть глаза на нашу безумную выходку. "Вернитесь, и я все прощу". А чтобы подсластить пилюлю, он предлагает провести какие-нибудь реформы, которые растянутся лет на двадцать-тридцать.
        - Ну, ты попал прямо в точку.
        - Еще бы. За три тысячи лет я научился предсказывать все повороты мыслей нашего великого вождя. Да и что еще он мог сказать в такой ситуации? Меня больше занимает другое: что же мы ему ответим?
        - Откажемся. Я не имею ни малейшего желания вновь слушать этих болтунов из Совета. Знаешь, в независимости есть своя прелесть и это мне нравится. Мы откажемся.
        - Разумеется. Но как бы нам изложить это так, чтобы у бедного старичка не случился инфаркт?..
        Они негромко рассмеялись, сидя в полутьме громадной залы, находящейся в сердце Дворца Иринарха на Полтаре.
        - Еще он прислал нам некоторые заметки относительно запланированного им реформирования высшей власти Единения.
        - Давай-ка ответим ему тем же…
        Несколько долгих минут в темном зале, освещаемые только слабым мерцанием осветительных шаров скрипели перья. Потом Арминия коротко позвонила в колокольчик. Вошедший слуга с почтительным поклоном принял обвитый широкой голубой лентой свиток, украшенный личными печатями опальных Творцов.
        - Отдай этот свиток тому человеку, который доставил сегодня утром послание от Великого Творца Вассиана. И пусть он передаст его лично в руки Главе Совета.

***
        Вассиан со вздохом сломал печать и спокойным движением развернул ответ Иринарха и Арминии. В его душе все еще мерцала искорка надежды, хотя разумом он понимал, что все это тщетно. Эти двое, получив вожделенную свободу, не слишком-то будут рваться обратно в клетку.
        Пробежав глазами по строкам, Глава Совета обречено кивнул. Что ж… Иного я и не ожидал. Отказ. Вежливый, но весьма твердый отказ.
        - Отказались, - мрачно констатировал Селифан.
        - Отказались, - убитым голосом подтвердил Глава Совета. - Где Маркел? Следует поставить его в известность.
        - В своей личной лаборатории. Мрачный, как небо над Ослепляющим. Говорит, что наткнулся на что-то совершенно неприятное, но прежде чем ставить в известность Совет хочет кое-что проверить.
        - Нашел время… - Вассиан недовольно скривился. - Будто у нас других проблем нет. Ты только посмотри на эту кучу бумаг. Иринарх и Арминия прохлаждаются, а мне приходиться делать за них всю работу.
        - А как они относятся к тому, что ты от лица Совета отдаешь приказы фактически не входящим в Единение людям? Людям, подчиняющимся им самим?
        - Пока никак. Мои указы по-прежнему выполняются. Но все же это больное место. Если они начнут чинить препятствия… Я даже не могу представить, чем все может обернуться. Но ясно одно - это будет величайшая катастрофа за последние три тысячи лет. Пострадает вся государственная система Единения.
        Оба Творца поежились, представив себе картину объятого хаосом и безвластием Мироздания.
        Молчание нарушил тихий голос Селифана.
        - Что еще они пишут?
        - Предлагают свой вариант переустройства Единения. Читай сам.
        Пробежав глазами послание, Селифан задумчиво почесал затылок.
        - Они хотят разделить Единение на пять частей, каждой из которых будет править один правитель. Один Творец. Никаких Советов, никаких представителей отдельных миров и народов. Практически - это возврат к единовластию. Торговые связи будут сохранены, но армию и отряды Озеленителей необходимо разделить… Так это значит, что вместо Единения возникнут пять совершенно независимых государств!
        - Верно. Пять государств, и у каждого своя армия, своя денежная система, своя власть.
        - Хм… Но в подобной ситуации сразу же возникает угроза такой весьма неприятной штуки, как война. Ведь чисто гипотетически возможны и вооруженные конфликты между этими государствами. И уж несомненно, что шпионаж и предательства станут самым обычным явлением.
        - Шпионаж и предательства уже вошли в наши миры!
        Обернувшись, Вассиан и Селифан заметили стоящего в дверях Маркела.
        - У меня плохие вести. Очень плохие вести.
        Маркел тяжело бухнулся в заскрипевшее кресло и мрачно шлепнул на стол кипу бумажных листов, испещренных всевозможными символами и диаграммами.
        - Вспомните момент голосования. Вспомните, как за совершенно безумное предложение Иринарха вдруг проголосовали сразу две трети Совета.
        - Да. Несколько необычно, сказал бы я…
        - Не просто необычно. Подозрительно! И я решил проверить кое-что. Если бы вы только знали, что я обнаружил…
        Маркел тяжелым взглядом обвел лица своих слушателей и мрачно выдавил всего одно слово, которое сразу же давало ответ на этот вопрос.
        - Принуждение.
        Несколько долгих мгновений слышалось только потрескивание дров в камине. Потом решительно прокашлявшийся Вассиан уточнил:
        - Ты говоришь о том, что на Советников было оказано давление?
        - Угу. И не просто давление. Магия. Они принудили Советников проголосовать за свой выход из Единения с помощью волшебства.
        - Я ничего не почувствовал, - мрачно буркнул Селифан. - Ничего, кроме обычной ауры. В тот момент в зале не существовало практически никакой магии. И вспомни, детекторы избыточного фона тоже не подали тревоги. А магия подобного уровня требует весьма и весьма больших затрат силы. Вероятно, ты ошибаешься…
        - Я не ошибаюсь. К сожалению. Мы ничего не почувствовали, а детекторы не подняли тревогу, потому что в тот момент никто и не накладывал заклятие принуждения. Оно было создано гораздо раньше, еще до заседания Совета. Это заклинание практически незаметно таится внутри человека и потом в решающий момент просто блокирует его волю, превращая свою жертву в безмозглую марионетку, которая ради прихоти хозяина с радостью перережет себе горло.
        Маркел выудил из принесенной им кипы бумаг несколько листков.
        - Скажу честно, некоторые принципы, примененные при создании подобного волшебства мне неизвестны. И это говорит о том, что все мы серьезно недооцениваем способности тех двоих. Все это было провернуто просто мастерски. Они не стали вылавливать Советников поодиночке и всаживать в них магию принуждения, как в подобной ситуации поступил бы я. Они просто спустились в подвалы Дворца Совета и наложили заклинание на стоящие там бочки с вином. Любой отведавший этого напитка человек мгновенно превращался в их марионетку, которую Иринарх и Арминия берегли до того времени, пока им это не понадобилось. Результат мы видели. И, кроме того, я проверил несколько обычных жителей Дворца. Согласно примерным расчетам около трети дворцовой челяди, так сказать… "больны". Слуги, гвардейцы, горничные, поварята и даже конюхи. Каждый из них выполнит любое распоряжение Иринарха или Арминии не пожалев ради этого собственной жизни.
        - Милосердная Вечность… У тебя есть подтверждения своих слов?
        Маркел молча подтолкнул к побледневшему Вассиану свои бумаги. Несколько долгих минут Глава Совета быстро просматривал диаграммы и графики. И с каждым мгновением его лицо все больше мрачнело.
        - Ты пробовал исцелить зараженных?
        - Да. Одного мальчишку-поваренка я освободил. Но на это ушло более получаса, а во Дворце сейчас десятки тысяч безвольных марионеток. Нет, выдернуть заклятие - дело нескольких мгновений, но привести в порядок после этого нервную систему исцеленного и убрать все следы принуждения…
        - Так… Что же получается?..
        - Кстати, вы обратили внимание на то, что подобные заклятия невозможно создать одним внезапным порывом души. Нет. Они готовились к тому дню загодя. Заранее закляли вино. Подождали, чтобы зараза прочно укоренилась среди Совета, попутно получив безраздельную власть над целым легионом лакеев и горничных. Подчинили дворцовую стражу. Все это было запланировано заранее, и они просто поджидали подходящего момента. Возможно, ждать пришлось несколько месяцев, но они своего добились. И я боюсь даже представить, сколько времени ушло на то, чтобы разработать подобную систему заклятий. Годы. Годы!
        - Получается, они запланировали свой выход из Совета еще несколько лет назад… О Вечность…
        - Возможно. Вполне возможно.
        - Что ты сделал с вином?
        - Ничего. Я просто опечатал подвалы и винные погреба Волею Созидающего, не объясняя причин. Придется некоторое время Советниками и чиновникам посидеть на воде и на соках, пока с Захур-Форнота не доставят новую партию вина.
        - Вечность… Почему они так поступили? Я немедленно призову их к ответу… - Вассиан дрожащей рукой потянулся к чернильнице. - Я отправлю им послание…
        - Вряд ли это поможет. - Маркел мрачно посмотрел на пляшущие в камине язычки пламени, и под его взглядом они сразу же сникли. - Скорее всего, Иринарх и Арминия просто проигнорируют твое письмо. Не для того эти двое потратили столько времени и усилий, чтобы потом повиниться и, склонив голову, вернуться по крыло Совета.
        - Но Закон…
        - Закон уже нарушен. Серьезно нарушен. Что им грозит за неповиновение? Сущие пустяки по сравнению с наказанием за массовое принуждение.
        - Нет, я не могу поверить. Чтобы Творцы… Те, кто обязан защищать законность любой ценой…
        - Письмом тут не поможешь, - вздохнул Маркел. - Нужно чтобы кто-то из нас переговорил с Иринархом и Арминией. Желательно по отдельности.
        - Я поговорю, - поднялся со своего кресла Селифан. - Я поговорю с ними.

*** - Так-так. Совет разобрался с соглядатаями во Дворце. Они обнаружили наше заклинание принуждения.
        - Не Совет. Творцы. Совет ни на что неспособен. Кроме того, больше половины Советников все еще у нас под контролем.
        - Кто именно сумел распутать нашу паутину?
        - Маркел.
        - Какой умненький мальчик. - Арминия широко улыбнулась. - Жаль, что он не с нами. А ведь лет двадцать назад я намекала ему о зреющем заговоре и предлагала войти в него. Он предпочел не понять моих слов. А жаль. С его помощью у нас было бы вдвое меньше проблем.
        В безымянном замке безымянного мира в пыльной комнатушке сидели на кривоногих стульях Арминия и Иринарх. В узких коридорах сновали слуги. Волшебники и Озеленители корпели в полутемных лабораториях. Беззвучно грохотал ураган эфира, пронизывая просторы этого мирка.
        - Рано. Они добрались до истины слишком рано. У нас еще не все готово.
        - Значит, придется поторапливаться. Иначе все наши планы пойдут прахом.
        - Что ты все время улыбаешься? У нас совершенно нет повода для веселья. Восстать против воли Совета - это тебе не шуточки.
        - Я просто представила лицо Вассиана, когда он услышал о нашем принуждении. Будь бедняга простым смертным, его мгновенно хватил бы удар.
        - Будь любой из нас смертным - все мы уже давно превратились бы в горстку праха, - буркнул Иринарх. - Ты лучше подумай, что делать дальше.
        - Действовать согласно плану, что же еще… Только теперь придется поторапливаться. Счет времени пошел на считанные часы. Как там наши марионетки из Совета?
        - Ниточки связи обрываются одна за другой. - Иринарх, сдернув пыльную тряпку с неведомого механизма, представляющего собой невероятное переплетение золотой проволоки, усыпанной бесчисленным множеством маленьких кристалликов, осторожно коснулся хаотичного переплетения тончайших нитей. - Они исцеляют Советников, освобождая их из-под влияния нашего заклятия. До гвардейцев и слуг пока еще не добрались.
        - Сколько у нас сейчас подчиненных во Дворце?
        - Девятнадцать тысяч восемьсот сорок шесть… подожди, уже сорок пять. К сожалению, большинство из них не представляют ни малейшего интереса. Горничные, лакеи, привратники. Несколько гвардейцев. Среди Советников у нас осталось всего четыреста девяносто два… нет, уже четыреста девяносто один человек.
        - Как они так быстро выкорчевывают наши заклинания?
        - Наверное, подключили к этому делу всех мало-мальски способных чародеев Академии Творцов. Торопятся.
        - Проклятье… Нужно их отвлечь. Срочно. Пока мы еще можем как-то повлиять на события, надо сделать следующий шаг.
        - И что ты предлагаешь?
        - А что если…
        Несколько долгих минут в комнате царила мертвая тишина. Потом Иринарх с деревянным лицом негромко откашлялся.
        - Мне это не нравится. Слишком много ненужных жертв.
        - Другого выхода я не вижу. Нужно действовать. И действовать решительно, если мы хотим добиться своей цели. Совет должен быть распущен. Навсегда. Он уже отжил свое. Если дипломатия не возымела успеха, то мы просто вынуждены пустить в дело более жесткие методы. И мы к этому готовы.

***
        Сообщение Селифана настигло Маркела, когда тот, вырвав из тела старого графа Дирналиса незримую паутину заклятия принуждения, приводил его нервную систему в нормальное состояние. Неподвижно лежавший на ковре граф невидящим взором таращился в потолок. Внезапно освобожденный от безжалостной силы принуждения мозг старого Советника все еще не мог прийти в себя.
        - Маркел… Маркел… Беда. - Приглушенный голос Селифана едва слышным эхом преодолел межмировое пространство, несясь на крыльях эфира. - Вызови Вассиана… Беда… Срочно нужно что-то делать…
        Через четверть часа немного запыхавшийся Селифан уже стоял в небольшой комнате перед устало опирающимся на посох Вассианом и мрачно прислонившимся к стене Маркелом.
        - Что еще свалилось на нашу голову?
        - Еще одна проблема… Отряды Арминии покидают Краскир. Варвары вновь зашевелились. Я был у генерала Чиспала, командующего гвардией на Краскире и повелел ему немедленно возвращаться на прежние позиции, но он отказался подчиниться. Отказался подчиниться Творцу! Впрочем, это неудивительно, он, несомненно, под принуждением.
        - Зачем Арминия убирает войска с Краскира? - задумчиво пробормотал Вассиан. - Чего она хочет добиться?
        - Чего ж тут неясного? - буркнул Маркел. - Она вынуждает нас сделать следующий ход. Гвардия уходит, племена снова зашевелились. И если мы хотим сохранить хоть что-то на Краскире, то вынуждены будем ввести свои силы. А это значит либо снова препираться с Советом, либо нарушить Закон и наплевать на последствия.
        Селифан устало вздохнул. Вассиан печально склонил голову.
        - Мы получили только отсрочку, и, кроме того, потеряли поддержку двух Творцов. В Совете царит полный хаос. Почти четверть Советников под принуждением. Еще столько же все еще не могут прийти в себя после исцеления от заклятий. Ситуация возвращается к изначальной… и даже еще хуже.
        - Я введу подчиненные мне отряды на Краскир, - мрачно сказал Маркел.
        - Закон…
        - Закон ничего не может поделать в такой ситуации! У нас нет времени на Совет - нужно действовать быстро и решительно. А Закон… Скажем так. Совет в данный момент не в состоянии принять такое решение ввиду нездоровья. Я введу войска. И если потом мне придется предстать перед Советом, значит, будет так. Все равно максимум, что я получу за это - ссылку лет на семьдесят-восемьдесят. Мелочи. Свободное время, которое я, наконец, смогу целиком посвятить мироформированию.
        И Маркел быстрым решительным шагом покинул комнату
        Вассиан, разом обмякнув, опустился в кресло.
        - Проклятие Вечности, что же творится в Мироздании? - Он выхватил из высокой стопки бумаг какую-то записку. - Беспорядки на Луннике. - Бумага полетела на пол, а Глава Совета уже схватил следующую. - Шествия фанатиков на Лакпуре. Сообщение с Шиноса о взрыве в одной из наших лабораторий. Доклад с Грастоса о недовольстве фермеров. Громадный пожар на складах Анисмены, уничтоживший половину тамошних запасов леса. Пропавшие без вести в морях Каварры корабли. - В раздражении Вассиан резким взмахом руки сбросил бумаги со стола. Веер белых листков разлетелся по всей комнате. - Беспорядки, беспорядки, беспорядки. Я уже устал затыкать дыры. Что же творится в мирах?
        - Знаешь, что я думаю? - Вдруг негромко сказал Селифан. - Мне кажется, что именно Иринарх с Арминией обеспечили варваров оружием и защитными кольцами… И именно их сила стоит за восстанием на Краскире.
        Глава Совета молча смотрел перед собой невидящим взглядом.

*** - Так. Прошло уже три дня, а со стороны Иринарха и Арминии нет совершенно никаких известий. - Вассиан устало вздохнул. - Будто затишье перед бурей. Что же они затевают? И вообще, вы знаете, где они сейчас?
        Маркел молча пожал плечами, задумчиво рассматривая висящую на стене видеокартину. Селифан тряхнул головой.
        - Нет. Я не знаю. Они будто затаились где-то… Я искал их по всему Мирозданию и не нашел. В Летнем дворце на Полтаре они не появлялись уже неделю, в Академию и Центральную Лабораторию не заглядывали уже давным-давно, их собственные покои во Дворце Совета пусты. И, более того, оттуда вывезены все более-менее ценные магические инструменты.
        - И где же они?
        - Никто не знает. За последние дни не было ни единого сообщения о появлении Иринарха или Арминии в любом из миров.
        - Хм… Должна же у них быть база. Где-то ведь нужно хранить запасы и инструменты. Откуда-то ведь должны приходить распоряжения их подчиненным.
        - Мироздание велико, - вскользь заметил Маркел. - Есть где спрятаться.
        - Мироздание велико, - согласно кивнул Вассиан, - но и фигура Творца весьма и весьма значительна. Любого из нас с легкостью узнают, если мы появимся хотя бы на улочках самой захудалой деревушки в самом отдаленном мире. И сразу же пойдут слухи и шепотки. Утаить их невозможно.
        - Ну почему же? Можно ведь просто замаскироваться. Создать иллюзорный облик.
        - И это подействует только против немагов. Если человек обладает волшебным даром, то вся маскировка сразу же становится бессмысленной. Силу Творца скрыть невозможно. Она ощущается даже с расстояния в несколько миль, и спутать ее с чем-нибудь не смогут даже едва только ступившие на путь обучения новички.
        - Тогда возникает предположение об укрытой где-нибудь в отдаленном малонаселенном мире резиденции, в которой они и находятся. - Взмахом руки Маркел создал объемную карту Мироздания. Тусклые огоньки миров неподвижно висели в непроглядном облачке мрака. Иллюзия была совершенной - можно было даже различить маленькие бусинки солнц и лун. - И вот мои предположения.
        - Первое. Этот мир должен входить в их зону влияния, или, по крайней мере, их власть там должна быть крепка и уважаема. Таким образом, мы можем отбросить такие миры, как Белитрана, Отерелла, Отражение и тому подобные. - Повинуясь взмаху руки Великого Творца, почти треть огоньков на карте потускнела.
        - Второе. Этот мир не должен быть слишком густо заселен, иначе Иринарха и Арминию уже давно смогли бы обнаружить. Значит, исключаем Таулус, Роднесс, Вал-Накин, Атин-Дасар, Дитру, Мерцающий и Грастос. - Еще несколько огоньков сделались тусклыми и практически незаметными.
        - Третье. В избранном ими мире не должно находиться слишком много волшебников. Убираем Миррот, Поднебесный и Скалистый, которые все еще не закончили Озеленение. Убираем Кибад и Саур-Тунак, потому что они все еще находятся под наблюдением многочисленных отрядов Озеленителей.
        - И последнее. Любая резиденция тех, кто обладает властью и отдает в день сотни приказов, просто обязана располагаться близ портала. И, значит, можно смело вычеркнуть те миры, в которых на расстоянии дневного перехода от портала нет незаселенных территорий, или эти территории не подходят для строительства поселения.
        Почти все огоньки погасли, оставив только несколько мерцающих пятнышек.
        - Если принять все мои выводы за истину, то остаются только пять миров, подходящих на роль убежища этих отступников. Это мрачные болота Гидры, непроходимая тайга Пирту, ледяные пустыни Сериона и горные цепи Ослепляющего. Но больше всего подходит под роль подходящего места для тайной базы вот этот безымянный мирок, который Иринарх начал создавать еще три сотни лет назад и впоследствии забросил, не закончив работу.
        Вассиан вздохнул, глядя на пять огоньков, мягко мерцающих красноватым светом.
        - Хорошие слова. Но ты не учитываешь еще кое-что. Вспомни, ты выслеживаешь не каких-то там восставших баронов или графов. Ты ищешь Творцов, которые ничуть не глупее тебя. И уж наверняка они смогли предвидеть твои выводы, расположив свою крепость где-нибудь подальше от этих мест. К сожалению, могу с уверенностью сказать тебе, что ни в одном из этих миров нет Иринарха и Арминии. Я уже распорядился проверить эти пять миров, руководствуясь теми же мыслями, что и ты. И ничего не нашел.
        Маркел раздраженно взмахнул рукой, стирая зависшую над столом иллюзорную карту, и молча бухнулся в кресло.
        - Они не глупы, - продолжал Глава Совета. - И они готовились к этому моменту годами. Неужели ты думаешь, что они не подготовили себе какого-нибудь тайного убежища. К примеру, они могли устроить базу в глубинах морей Каварры, тайно создав в подводных пещерах еще один портал. Поверь мне, найти их будет очень и очень не просто.
        Несколько минут в комнате царила полнейшая тишина, которую нарушил слуга в богатой ливрее. Кланяясь на каждом шагу, он подошел к Вассиану, протягивая огромный свиток, перевязанный многочисленными лентами всех цветов радуги.
        - Великий Творец, пришло дипломатическое послание.
        Взяв свиток и решительным жестом отпустив коленопреклоненного слугу, Глава Совета бегло осмотрел скрепляющие послание печати.
        - Это от Иринарха!
        Разом подобравшиеся Селифан и Маркел буквально впились глазами в лицо Вассиана, который, развернув свиток, торопливо бегал глазами по строкам. И чем дольше он читал, тем более явственно проступали на его лице отчаяние и безграничная усталость.
        Свиток выпал из рук Главы Совета, откатившись в угол комнаты, но никто и не пытался подобрать его. Маркел и Селифан смотрели на побледневшее лицо Вассиана, готовясь услышать очередные ужасные вести.
        - Это послание… - Вассиан едва шевелил губами. - Они официально заявляют, что подчиненные им миры выходят из-под власти Совета, образуя независимое государство. Они заявляют, что любые наши силы на их территории должны немедленно удалиться во избежание ненужных конфликтов. Их люди также покинут земли подчиненных Совету миров… Согласно требованиям этих безумцев, мы обязаны убрать отряды с Кибада, Ослепляющего, Сериона, Гидры, Пирту, Шихнаса, Дитры, Бескрайнего, Раска и Единого. Послание подписано всем десятью правителями этих миров. Кроме того, названные миры отзывают своих представителей в Совете.
        - Десять миров… Всеблагая Вечность!
        - Это конец, - с кажущимся спокойствием провозгласил Маркел. - Конец Единения.
        - Столицей новообразованного государства объявляется Шихнас. Иринарх пишет, что они уже работают над измененным вариантом Закона, который будет принят в этих мирах. Согласно новым правилам, Иринарх и Арминия получают полную власть безо всяких болтунов типа Совета Единения.
        - Что еще?
        - А еще они приглашают нас на дипломатическую встречу, которая состоится через неделю на Дитре. И до того времени все наши отряды должны покинуть их земли.
        - За неделю мы не добьемся от Совета разрешения на передислокацию, - хмыкнул Маркел. - Они упорно принуждают нас действовать в обход Совета, заставляя нарушать Закон.
        - Закон… - Вассиан с горечью поднялся. - Закон, который был нерушим в течение четырех тысячелетий всего за несколько дней превратился в никчемный набор слов. Его нарушают все, кому не лень. Так почему же это нельзя сделать и нам?
        - Эй… Постойте… - Селифан удивленно уставился на разом постаревшего Главу Совета и на необыкновенно мрачного Маркела. - Вы, что же, собираетесь выполнить эти безумные требования? Позволить отколоться почти третьей части Единения? Это же… немыслимо!
        - В подобной ситуации я не вижу другого выхода, - пробормотал Вассиан. - Эти миры, действительно, подконтрольны Иринарху и Арминии. Их слово там превыше моего. И если они повелят, я не смогу препятствовать. Единственное решение в данной ситуации - силовое, но, я уверен, ты понимаешь, к чему приведет начало военных действий.
        - Это будет не война, а подавление восстания! И они не посмеют вмешаться.
        - Ты в этом уверен? Я - нет.
        - Проклятье на их души… Неужели они настолько безумны, чтобы развязать войну?
        - Кто знает?.. У нас осталась только одна надежда - та самая дипломатическая встреча. Я попробую убедить их вернуться и не разрушать единство Мироздания. Я даже пообещаю немедленно реорганизовать Совет. Пообещаю все, что угодно, чтобы вернуть единство и не допустить раскола.

***
        Старший Волшебник-Исследователь Лоэран ошарашено уставился на гвардейского капитана, который, печатая шаг, направлялся прямо к нему в сопровождении четырех солдат. Отчетливо различимое мерцание защитной дымки окружало тела пришельцев. Кто это? Как они смогли пройти внешнюю охрану?
        Лоэран поспешно вылез из-за уставленного множеством самых диковинных приборов стола и, размахивая руками, преградил дорогу нежданным гостям.
        - Немедленно уходите. Сюда нельзя посторонним. Это лаборатория, а не какая-нибудь пивнушка!
        - Ты руководитель этого места? - Холодный голос капитана напоминал сверкание ледников на великом пике Поднебесного.
        - Я Старший Исследователь Лоэран. Немедленно покиньте мою лабораторию!
        Гвардеец проигнорировал гневный тон волшебника, предъявив ему какую-то внушительного вида бумагу.
        - Согласно приказу генерала Чиспала я нахожусь здесь, чтобы довести до вашего сведения следующие распоряжения…
        - Какие распоряжения? - Взвыл Лоэран, самым невежливым образом прерывая капитана. - Немедленно убирайтесь, пока я не выставил вас силой!
        - Согласно последнему приказу Великой Арминии вы обязаны немедленно покинуть это место.
        - Арминия? Покинуть лабораторию? Совет ничего не сообщал мне…
        - Действия Совета не интересуют меня. Ознакомьтесь с этим приказом и распишитесь здесь. Согласно этой бумаге вы предупреждены о возможных последствиях в случае оказания сопротивления.
        - Да что здесь творится?! - Возопил окончательно сбитый с толку маг. - Я ничего не понимаю. Сначала Академия Творцов направляет меня сюда, а потом какой-то немытый гвардеец сует мне под нос какие-то бумаги, повелевая немедленно убираться… Эй, ты, который в плаще! Не смей трогать мою аппаратуру!
        Ничего не понимающие лаборанты и исследователи изумленно таращились на ворвавшихся в самое сердце лаборатории на Шихнасе каких-то гвардейцев.
        - Лучше начинайте собирать свои приборы, - спокойно заметил капитан. - Самоходные повозки уже ждут вас во дворе.
        - А если мы откажемся?
        - Тогда мы будем вынуждены сообщить о вашем неподчинении и применить силу.
        - Так. Понятно.
        Лоэран неуверенно отступил. Проклятье. Ну почему мне всегда так везет? В прошлом году один болван в одеяниях слуги опрокинул вазон с цветами, залив водой внутренности тончайшего механизма и погубив полгода тяжелой работы. А теперь какие-то сумасшедшие врываются в мою лабораторию и, угрожая расправой, требуют немедленно покинуть это место, демонстрируя какие-то непонятные бумажки…
        Рука Старшего Исследователя коснулась лежащего на столе кристалла необычайно глубокого синего цвета.
        - Если вам требуется помощь в упаковке аппаратуры, мы можем прислать несколько человек, которые умеют обращаться с тонким оборудованием, - заметил капитан.
        Лоэран поднял кристалл, который медленно наливался каким-то внутренним сиянием.
        - Конвой уже готов. Мы сопроводим вас до портала…
        Тонкий голубоватый лучик сорвался с одной из граней кристалла и уперся прямо в грудь гвардейского командира. Тонко и пронзительно завизжало кольцо Раканаса, блокируя силу удара. Еще несколько лучей вспороло воздух. Визг стал тоньше и прерывистее. А потом защитное кольцо с легким звоном лопнуло, разлетевшись мелким крошевом металлических обломков.
        Располосованное надвое тело капитана упало на пол, забрызгав кровью все вокруг.
        Одетые в простые балахоны девушки-ученицы с визгом заметались по лаборатории. Лаборанты и исследователи медленно попятились.
        А гвардейцы мгновенно расступились, оставляя пространство для маневра. Замерцали магические лезвия шрокенов.
        И тут начался настоящий кошмар. Рев магии, взрывы и шипение шрокенов. Звон разбиваемых приборов. Пятна крови на стенах.
        Лоэран метнулся в сторону, уворачиваясь от выпада какого-то солдата и нанося ответный удар. Он не был силен в военном применении волшебства, но все же кое-что знал. Громовой раскат, сопровождающийся ослепительной вспышкой. Тихий звон расколовшегося кольца Раканаса. И мертвое тело гвардейца с расколотым черепом.
        А сквозь широко распахнутые двери врывались солдаты, мгновенно поднимая смертоносные двузубые копья.
        И когда раненого и окровавленного Лоэрана загнали в угол, только одна мысль мелькнула в его голове. Что же теперь случится с моими записями?

*** - Будь все проклято! - Вассиан в ярости скомкал очередной свиток и резко отшвырнул его в сторону. Смятый комок бумаги полыхнул яркой вспышкой и истаял, превратившись в тоненькую струйку дыма. На мраморные плиты пола посыпался пепел. - Безумие! Это какое-то безумие!
        Селифан и Маркел молча ждали. Они отчетливо представляли состояние дел в разваливающемся Единении и понимали, что в скором времени дела могут пойти еще хуже. Уже сейчас уровень торговли упал почти вдвое по сравнению с прошлым годом. Отдел Аналитической Экономики при Академии Творцов даже не пытался предсказать дальнейшие события, характеризуя происходящее всего одним словом: "Погано!" И что же будет дальше? Полный крах?
        Десять миров объявили о своем выходе из Единения. Эта новость молниеносно разнеслась по всему Мирозданию. В каждом городе и в каждой деревне жители собирались на улицах. Чудовищная в своей невозможности весть эхом металась по дорогам, с легкостью перескакивая между мирами. Объявили о независимости… Откололись… Единение распадается… Совет бессилен…
        И как грибы после дождя плодились самозванные предсказатели, хором толкующие о приближающемся конце света. По улицам Лакпура бродили полубезумные фанатики. Набирала силы и росла новая религия.
        - Мы не оправдали надежд Великих, - выкрикивали безумцы, раздирая в клочья свои одеяния. - Мы не смогли подтвердить свою мудрость и величие! И теперь Великие отвернулись от нас. Грядут страшные времена, и только истинно верующие будут спасены от накатывающегося безумия!
        Спонтанно возникали мелкие восстания и погромы. На дорогах отдаленных миров появились разбойники, чего не случалось уже долгие тысячелетия.
        Единение медленно сползало к своему неминуемому концу.
        И вот теперь пришло еще одно известие. И перетянувшая свиток кроваво-красная лента будто бы напоминала о смерти и разрушениях, вновь посетивших Мироздание.
        - Они сошли с ума! - Бушевал Глава того самого Совета, который теперь уже окончательно превратился в пустой звук. - Безумие! Невероятное, непостижимое сумасшествие!
        Маркел и Селифан молча ждали.
        Наконец, Вассиан перестал яростно сверкать глазами и опустил руки.
        - Иринарх и Арминия, похоже, совершенно наплевали на Закон. Они приказали своим солдатам вывести наши отряды с территории отколовшихся миров. И теперь там творится… кошмар… Какой-то болван вопреки здравому смыслу решил оказать сопротивление. А в результате… десятки трупов, разрушенные лаборатории, разграбленные форты. Исследователей и их помощников выводят под конвоем и отправляют на Роднесс. Беспорядочные стычки на улицах. Отряды гвардейцев прямо на городских площадях сражаются друг с другом. Горят дома. Обезумевшие толпы без малейшей жалости избивают любого заподозренного в тайной верности Совету.
        - Тяжелые времена, - вздохнул Селифан. - Тяжелые времена грядут. Безумные и кровавые.
        - Может быть, еще возможно повернуть все вспять…
        - Вспять? Джинн выпущен из бутылки и обратно его уже не загонишь, - фыркнул Маркел. - Нам остается только переждать эти времена, стараясь как можно сильнее смягчить удары и сражения. А потом на месте старого мира можно будет построить новый.
        Вассиан нехотя кивнул.
        - И все же я надеюсь, что пустые головы Иринарха и Арминии сохранили хоть немного разума. Они должны понять, что ведут Мироздание к раздору и неминуемому пожару междоусобной войны. Я надеюсь на эту встречу на Дитре. Я надеюсь, что смогу убедить их.
        - Может быть, - вздохнул Маркел. - Может быть. Но ручаться за это я бы не стал.

***
        В четырех десятках миль ниже комнаты, в которой находились трое оставшихся верными древней идее Единения Созидателей, неподвижно висел в пустоте Иринарх. Бездна привычной яростью окатывала его тело, бессильная повредить одному из Творцов. Непроглядная тьма и отсутствие воздуха, невыносимый холод и всеразъедающая сила Бездны не могли повредить ему.
        Иринарх недвижимо парил в пустоте примерно в пяти-шести милях от границы Барьера. В десятке миль над его головой мрачной громадой нависали беспорядочные каменные утесы, похожие на перевернутые вверх ногами исполинские горные цепи. Дно Мира. Нижняя сторона Таулуса, обреченная на вечное пребывание во Тьме Бездны.
        И именно сюда Арминия некогда протянула тончайшую ниточку волшебства, позволяющую подслушать любой разговор в беломраморных комнатах и устланных роскошными коврами коридоров Дворца Совета.
        Восставший Творец неподвижно застыл во мраке, внимательно вслушиваясь в произносимые на огромном расстоянии от него слова. А на его лице медленно-медленно расплывалась улыбка.

***
        Великий Творец Вассиан, облаченный в простой черный балахон, опираясь на посох, стоял посреди улицы небольшого городка, расположенного в самом сердце Дитры. Он просто стоял и ждал.
        Ярко светило солнце, щедро изливая на каменные плиты мостовой свои ласковые лучи. Слабый ветерок едва слышно шелестел листьями деревьев. Струи фонтанов мягко пульсировали в обрамлении радужных брызг. Величественные статуи в обрамлении богатых цветников радовали глаз непорочной белизной мрамора. Величественные дома гордо взмывали на недосягаемую высоту. Арки, купола и ажурные башенки рисовали дивную картину.
        Горожане чинно прогуливались по улице, направляясь по своим делам. Изредка с приглушенным лязгом прокатывался самодвижущийся механизм, выбрасывая клубы пара. Детвора с веселыми криками носилась по улицам, размахивая разноцветными флажками.
        Впрочем, все они держались подальше от молчаливого старика, неподвижно стоявшего посреди улицы. Пешеходы старались обходить его как можно дальше, а самоходные повозки мгновенно сворачивали в переулки, когда их водители замечали на пути буквально сочащуюся силой фигуру.
        Вассиан терпеливо ждал. И в его молчании отчетливо ощущалось раздражение.
        Воздух перед Главой Совета неожиданно сгустился и потемнел. И через мгновение будто бы весь мир крутанулся вокруг невидимой оси. Черное стало белым, а белое - черным. Сквозь открывшуюся дыру повеяло ледяным холодом.
        Еще миг, и все вернулось в привычное состояние. А перед Вассианом неподвижно стоял Иринарх. В его волосах мелодично позвякивали сосульки, а смятая одежда была запятнана многочисленными черными угольками абсолютной тьмы.
        - Прошу прощения за мой нецивилизованный вид. Я только что из Бездны. - Иринарх плавно провел ладонью перед собой. Мгновенно его одежда приняла первозданный вид, просто лучась чистотой и свежестью. Сосульки исчезли без следа, а на сапогах ослепительно блеснули золотые пряжки. - Вот так-то лучше.
        Вассиан промолчал, пустым взором глядя сквозь опального Творца.
        - Приношу извинения от лица Арминии. Она не сможет прибыть. Говорит, что у нее… дела. А с вашей стороны еще кто-нибудь прибудет?
        - Нет.
        - Что ж… Полагаю, тогда нет смысла откладывать наш разговор. Идем. Здесь неподалеку есть превосходный ресторанчик…
        - Я предпочитаю остаться здесь.
        - Посреди улицы? - Иринарх вздохнул. - Ладно. Если тебе так угодно…
        Он вновь взмахнул рукой. Прямо из воздуха немедленно материализовались два мягких кресла.
        - Я предпочитаю стоять. И прекрати показушничать.
        Кресла исчезли.
        - Как скажешь… Слушай, Вассиан, за что ты на меня так взъелся? Да, я признаю, что поступил незаконно, принудив Советников к нужному мне решению. Да, я признаю, что не обратил должного внимания на сложившуюся на Дитре опасную ситуацию. Но сейчас уже все под контролем. Беспорядки прекратились. Фанатики угомонились. И мирные горожане могут спать спокойно, не опасаясь пожаров или погромов. Я даже согласен понести некоторое наказание, которое вы на меня возложите, конечно, если оно будет разумным и справедливым. Но я сделал то, что должен был сделать.
        Некоторое время Глава Совета молча буравил Иринарха глазами.
        - Хорошо. Мы можем уладить все миром. Если ты предстанешь перед Советом…
        - А вот про Совет не надо. Это сборище дармоедов изжило себя. Посмотри вокруг. Все разваливается. Мироздание неотвратимо движется к краху. Кто в этом виноват? Не ты. И не я. Совет. Вместо того чтобы справедливо править мирами, Совет погряз в интригах и дележке богатства. Они способны говорить только о нарядах и дворцах. Они могут только хвастаться и красоваться друг перед другом. А если дело доходит до принятия решений, все Советники сразу же начинают в спешке соображать, не лишатся ли они при этом какой-то ничтожной выгоды. И не попадет ли эта выгода в руки их соперникам. Можно долго обсуждать что-то и подталкивать этих болванов к какой-то цели, но они по-прежнему будут искать во всем только свою выгоду. Почти половина наших с тобой решений была зарезана на корню только потому, что Совет, вместо того, чтобы думать о будущем, смотрит в собственный кошелек.
        - Верно. - Вассиан устало вздохнул. - Все верно. Но, даже руководствуясь лучшими целями, нельзя нарушать Закон. Ты преступил черту. И посмотри, к чему это привело. Краскир разорен. На Дитре чуть не вспыхнул бунт. Все Мироздание шепчется и ждет твоего следующего шага. Так сделай же его. Давай забудем все это и вернемся во Дворец Совета, чтобы вместе решить наши проблемы.
        - Только если Совет немедленно будет распущен.
        - Будет. Но не сразу. Закон…
        - Закон не оправдание для глупости и косности. Я нарушил его только для того, чтобы спасти Единение от дальнейшего загнивания под властью безмозглых глупцов. Укрывшись за щитом указов и распоряжений, Совет губит Мироздание. Что ж… Если вы не можете сдержать этого, я сделаю по-своему. Я спасу хоть что-то. Вместе с Арминией я смогу сдержать хаос хотя бы в этих десяти мирах, которые мы объявили независимыми. И когда лет через сто-двести вы поймете мою правоту, я скажу вам: добро пожаловать.
        - Я и так понимаю, что в чем-то ты прав. Но, преступив Закон, можно прийти только к тирании.
        - Не обязательно. Да, я пошел против правил. Но только чтобы создать новый Закон, который защитит нас от властвующих глупцов. - В руке Иринарха внезапно возникла толстая пачка бумаг. - Вот новый проект Закона, который будет править в Свободных Мирах…
        Вассиан выхватил бумаги и решительно отбросил их в сторону. Белые листки закружились по улице, увлекаемые слабым ветерком. Иринарх с грустью проводил их взглядом.
        - Зря ты это сделал. - Разлетевшиеся бумаги мгновенно исчезли, а в руке Иринарха вновь появилась пухлая папка. - Если не хочешь читать, то хотя бы уважай наш труд. Но я вижу, что взаимопонимания мы с тобой не достигнем. Тогда давай так: я не буду вмешиваться в ваши дела, а вы - не суйтесь в наши. Вечность, в конце концов, нас рассудит.
        Подавшись вперед, Глава Совета ухватил опального Творца за ворот рубашки. Кружева с треском разорвались.
        - Зачем? Зачем? Ты же губишь Мироздание! Прекрати. Пойдем со мной, и я клянусь тебе Всемогущей Вечностью, что все забуду. Только прекрати это безумие…
        Иринарх рывком высвободился и аккуратно расправил разорванный ворот.
        - Не делай так больше. Я все еще уважаю тебя как своего наставника, но, вспомни, ты сам учил меня думать самостоятельно. И потом поступать, не колеблясь ни мгновения. Я свой выбор сделал. Жаль, что наши переговоры не сложились, но я все же буду придерживаться своего Закона, а тебе оставляю в подарок этих болванов из Совета.
        Коротко поклонившись, Иринарх вскинул руку в прощальном жесте. И в тот же миг отшатнулся, когда его лицо обожгла пощечина.
        - Мальчишка… Зачем ты губишь Мироздание? Зачем ты уничтожаешь все то, что мы вместе создавали не одну тысячу лет? Ты ищешь богатства? Славу? Но ведь все это у тебя и так есть. Ты рвешься к власти? Хорошо! Я уступлю тебе свое место Главы Совета. Только прекрати это безумие.
        На мгновение в глазах Иринарха вспыхнула искра ярости. Сжав кулаки, он склонился к лицу Вассиана и прошипел:
        - Может быть… Может быть, я и моложе тебя. Но я уже давно не мальчишка. Мне уже почти три тысячи лет. И я не ищу богатства и славы. Мне не нужна власть. Я просто делаю то, что должен. Делаю все, что в моих силах, чтобы спасти хоть что-то, прежде чем Единение рухнет.
        И, резко повернувшись, Иринарх широким шагом пошел вдоль улицы. Глава Совета, стиснув зубы, разъяренно глядел ему вслед.
        Знал я, что все это будет бесполезно. Но чтобы вот так… Иринарх мрачно посмотрел на кипу помятых листов, которые все еще держал в руках. Новый Закон. И, как всегда бывает в таких случаях, новые проблемы. Надеюсь, Арминия успеет…
        Могучий удар невидимой силы впечатался ему между лопаток. Удар такой мощи, что мог бы свернуть горы. Ошеломленный Творец кубарем покатился по мостовой, разрывая одежды. Листы бумаги вновь разлетелись во все стороны.
        Что?! Невероятно! Пусть я и преступил Закон, но это… Это… немыслимо! Напасть на Творца…
        Краем глаза он заметил все еще стоящего на улице Вассиана. Глава Совета скривил губы в каком-то подобии улыбки.
        И тогда Иринарх, не колеблясь, нанес ответный удар.

***
        Сквозь захлестнувшую его ярость пробивался какой-то тоненький голосок, едва различимый в реве бушующего эфира. Он старался не обращать на него внимания, но голос не унимался. Более того, он звучал все громче и громче. Голос звенел и вонзался в его разум. Игнорировать его становилось все труднее и труднее.
        - Иринарх!.. Немедленно остановись!.. Прекрати!..
        Полубезумным взглядом он озирался вокруг.
        - Остановись… Я сейчас прибуду… Прекрати…
        - Кто?.. - Даже его собственный голос звучал как-то странно. - Кто это?..
        - Подожди меня… Я уже иду… Только остановись… Ты же убиваешь их!..
        Будто кто-то повернул невидимый выключатель. Иринарх мгновенно осознал себя стоящим на улицах того самого городка, в котором он всего несколько минут назад разговаривал с Вассианом. Место, несомненно, было то же самое, но как же оно изменилось…
        По темно-красному небу хаотично метались черные тучи, озаряемые бесчисленными всполохами молний. Искуроченная мостовая выглядела так, будто на городских улицах отплясывало целое стадо великанов. Перемолотые исполинской силой каменные плиты и груды щебня соседствовали с поваленными и разбитыми в щепки стволами деревьев. Некогда прекрасные статуи и фонтаны теперь превратились в разбросанные по всей округе мелкие обломки мрамора.
        Город… Город погиб. Безвозвратно. Сколько он не озирался по сторонам, но так и не смог обнаружить ни одного не пострадавшего здания. Провалившиеся крыши и осыпавшиеся грудами камней стены. Жалкая память о былой красоте. Слепые провалы окон смотрели печально и осуждающе. К небесам поднимались десятки столбов жирного черного дыма. Кое-где можно было заметить слабые язычки огня.
        Иринарх осторожно шагнул вперед, не смея поверить своим глазам. О, Великая Вечность… Неужели это сделал я?
        Под ногами что-то хрустнуло. Он взглянул вниз. Корка. Корка спекшегося в единую стеклянистую массу камня слабо похрустывала при каждом его движении.
        И только тут Иринарх осознал ужас свершившегося. Только сейчас он почувствовал отчетливую ауру смерти, буквально заполонившую это место. Они погибли. Они погибли, даже не понимая, что происходит. Я убил их… Мужчины и женщины, дети и старики… Они все мертвы. Мертвы!
        Если бы он мог отдать свою жизнь, дабы повернуть время вспять, он бы, не колеблясь ни минуты, сделал это. Но даже у Творцов есть пределы. Воскресить умерших не дано никому. Никому!
        - Иринарх. Я иду…
        Арминия. Она поможет… Она спасет хоть что-то… А я… Я погубил все. Вся наша затея обернулась кровавым побоищем.
        - Нет!!! Я не хочу!! Я не могу!!
        И с громким криком, наполненным болью и отчаянием, Иринарх метнулся в мгновенно распахнувшийся перед ним проем перехода.
        Покинуть это место. Не видеть принесенных мной на эту мирную землю кошмаров.
        Лица детишек, которые всего несколько минут назад весело играли на улицах своего родного города молчаливо стояли перед его внутренним взором. Умереть. О, как я хотел бы умереть вместе с ними.
        Часть вторая
        Свет и Тьма
        Дитра… Сравнительно молодой мир, имеющий за плечами только восемьсот лет истории. Мир густых лесов, бескрайних полей и многочисленных городов. Мир с многомиллионным населением. Мир, который первым ощутил на себе тяжесть войны.
        Небольшой городок в самом сердце мирных просторов Дитры в тот страшный день был уничтожен практически полностью. Дома превратились в руины, а великолепнейшие сады и парки больше напоминали свалки. Три четверти жителей этого несчастного города погибли. Погибли в огне и хаосе беспорядочного обмена титаническими по силе ударами непостижимого волшебства. Магия. Могучая магия, сотни и тысячи лет верой и правдой служившая человечеству, теперь обернулась кровавым ужасом и смертью.
        А те, кому посчастливилось уцелеть в наступившем хаосе, поспешно бежали из этого проклятого места. Весть о кошмаре, поразившем Дитру, с непостижимой скоростью облетела все Мироздание. Повсюду захлопывались окна, а матери поспешно подхватывали своих непослушных отпрысков и с грохотом затворяли двери. На примолкших улицах городов ветер нес пыль и опавшую листву.
        Мироздание ждало. Ждало дальнейшего развития событий, уже не веря в счастливый конец. И только безумные фанатики да нищие предсказатели бродили по городским улочкам, за мелкую монетку предрекая конец света.
        И именно в это тяжелое время, знаменующее собой закат Эпохи Созидания, впервые родилось слово Падшие. Падшие Творцы. Иринарх и Арминия. Те, кто предал Совет. Те, кто виновны в надвигающемся кошмаре. Те, кто отверг высшее предназначение Созидателей ради мечты о безграничной власти.
        Падшие Творцы. Падшие. И это слово на долгие века стало означать само средоточие зла и разрушения.
        Тьма сгущалась.
        Книга Времени. Том 1, страница 168.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        Творцы (Созидающие). - Высочайший титул, который только существует в Мироздании. Доступен только особой категории людей, обладающих невероятным могуществом и способностями к мироформированию. Согласно Закону, право заседания в Совете и титул Творца автоматически получает каждый человек, создавший хотя бы один мир. Основным символом могущества Творца является Ключ (см. Ключ Творца), который в то же время является основным инструментом при мироформировании.
        Способности Творца необычайно редки и обычно начинают проявляться еще в раннем возрасте. Известно, что без соответствующего обучения эти способности могут сделать будущего Созидателя невероятно могущественным магом. Однако чтобы перешагнуть Барьер Силы и достигнуть уровня Творца необходима помощь человека, уже обладающего такими способностями, для проведения так называемой Коррекции Магического Дара. Прошедший Коррекцию обретает бессмертие и получает достаточный уровень могущества, чтобы приступить к великому предназначению Созидающих - творению миров. Проведением Коррекции занимается сам Глава Совета Великий Творец Вассиан. Что же касается его самого, то тут существует несколько различных мнений. Наиболее распространенной считается гипотеза о Великом Учителе. Известно, что легенды Предначальной Эпохи упоминают о могущественном человеке, который и учил молодого Вассиана. Доподлинно об этом известно очень мало, но существует предположение, что этот Учитель и является тем самым легендарным Творцом, который еще в незапамятные времена создал прародину человечества - Таулус (см. Происхождение миров).
        На данный момент в Мироздании известны всего пять Творцов. Вассиан (год получения Силы Созидающего не известен), Иринарх (2156), Селифан (2971), Арминия (3598) и Маркел (3857). Поиск новых дарований ведется непрерывно, но пока не дает необходимых результатов.
        Полная энциклопедия Объединенных Миров. Том 8, страница 46.
        Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

***
4907 год по летоисчислению Творцов.
        С грохотом распахнулись широкие двери, покрытые роскошной позолотой, и в комнату влетел неимоверно грязный старик, одетый в какие-то изодранные обноски. Седовласый генерал Зертам только вздохнул. Для чего я, спрашивается, поставил стражу у дверей? Для того чтобы всякие оборванцы врывались ко мне и отвлекали от работы? Генерал нехотя отложил в сторону карту Краскира, испещренную десятком красно-синих пятнышек. Красным отмечались восставшие племена дикарей, а темно-синим - отряды гвардии. И без того у меня достаточно проблем с этими варварами…
        Генерал раздраженно повернулся к наглому старикану, уже расположившемуся в его любимом кресле, открыл рот, готовясь немедленно разразиться ругательствами… и замер.
        Оборванный грязный старик был Вассианом. Великим Творцом Вассианом. Но… Великая Вечность, что же с ним случилось? Грязный. Оборванный. Седые волосы торчат во все стороны. На балахоне видны обширные подпалины и бесчисленные дыры. Глава Совета выглядел как нищий бродяга с равнин Сериона.
        Зертам поспешно склонил голову и опустился на одно колено.
        - Прошу простить меня, Великий Творец, но я не узнал вас в… в таком виде.
        Вассиан поерзал, удобнее устраиваясь в кресле. Краем глаза генерал заметил громадный уродливый ожог на левом запястье Главы Совета, но, похоже, Великого Созидателя он нисколько не беспокоил.
        - Генерал Зертам, я полагаю?
        - Да, Высокий Творец. Генерал Зертам к вашим услугам. Кхм… Что я могу сделать для Высочайшего Главы Совета? Может быть, ванну?
        - Ванну? - Вассиан взглянул на свои вымазанные грязью ладони так, будто видел их впервые. - Ах это… Не обращайте внимания, генерал.
        Вассиан резко взмахнул рукой и… изменился. Точнее, изменился только его внешний вид. Исчезли пятна грязи, отвратительные лохмотья превратились в новенький балахон темно-коричневого цвета, сами собой расчесались спутанные пряди волос. В течение какого-то мгновения Вассиан превратился из оборванного старика в величественного Творца.
        Генерал вздрогнул и склонился еще ниже. О таком трюке он слышал, хотя и никогда не видел ничего подобного. Вот бы и мне такому научиться…
        - Встань, - поморщился Вассиан. - Прекрати гнуть спину. Лучше смотри сюда.
        Прямо из воздуха материализовалась какая-то карта и мягко легла на стол. Осторожно поднявшийся генерал мгновенно узнал в ней подробную карту Бескрайнего - мира, в котором многомиллионные стада бизонов были таким же обычным явлением, как ежедневный восход солнца.
        - Генерал, я хочу, чтобы ваши отряды немедленно снялись со своих позиций и вошли на Бескрайний.
        Эти слова потрясли седовласого командира гвардии до глубины души.
        - Но, Великий Творец, если я сниму силы с Краскира, то вся восстановительная работа последних дней пойдет насмарку. Племена вновь прорвутся в заселенные районы. Погибнут люди. И еще… Кхм… Ведь Бескрайний сейчас не принадлежит Единению. Там сейчас правят… как это там… Свободные Миры.
        - Вы оставите на Краскире гарнизоны, достаточные для того, чтобы защитить рабочих, восстанавливающих сожженные города. Вы отправитесь на Бескрайний. Вы займете там наиболее важные стратегические точки и обеспечите оборону. Вы сделаете свое дело, и чтобы о Свободных Мирах я больше не слышал. Все Мироздание едино, а то, что творится сейчас в так называемых Свободных Мирах - всего лишь бунт против истинной власти. Вместе с вами, генерал, мы подавим восстание и вновь вернем отколовшиеся миры под справедливую руку Совета.
        - Но, Великий Творец…
        - Никаких "но". Я приказываю тебе, генерал, Волею Созидающего. Немедленно собери отряды, достаточные для того, чтобы восстановить на Бескрайнем порядок и изгнать бунтовщиков.
        Генерал Зертам мгновенно вытянулся в струнку, мысленно проклиная тот час, когда он решил податься в армию. Оказаться между Вассианом и Иринархом… Да поможет мне сила Вечности…
        - Все ясно, генерал?
        - Да, Великий Творец!
        - Тогда перейдем к деталям. Я хочу, чтобы уже завтра вот на этих высотках стояли посты, а эти дороги были перекрыты…
        Снова и снова проклиная свою несчастливую судьбу, генерал Зертам склонился над картой.

***
        Вассиан широким шагом ворвался в Зал Совета, сопровождаемый взглядами, в которых смешались воедино нервное ожидание и откровенный страх. Советники встали со своих мест, приветствуя Творца, а коротышка церемониймейстер громогласно объявил о его прибытии, но Вассиан не обратил на все это ни малейшего внимания. Пройдя между рядами кресел, он уверенно поднялся на возвышение и небрежно оттолкнул в сторону недоумевающего сухопарого барона, произносящего напыщенную и ничего не значащую речь.
        Маркел и Селифан мрачно смотрели на Главу Совета. Они уже знали о произошедшем на Дитре.
        - Все, хватит болтовни! - Неожиданно резко рявкнул Вассиан. - Пришло время действий. Если вы, господа Советники, желаете сохранить свое высокое положение и головы на плечах, то придется действовать. Думать и действовать. Ибо я сообщу вам весьма неприятное известие. Началась война.
        Сопровождаемый внезапно поднявшимся в зале громким ропотом, Глава Совета решительно спустился в возвышения и сел в свое золоченое кресло.
        - Война… Война!.. Война!!
        Эхо носилось по исполинскому залу, отражаясь от покрытых резьбой стен и многочисленных колонн.
        - Война, - мрачно буркнул Маркел. - Что ж… К этому все и шло.
        - Я приказал генералу Зертаму немедленно выдвигаться на Бескрайний, - негромко проговорил Вассиан. - Завтра этот мир будет у нас под контролем и вновь войдет в Единение. Кроме того, небольшие отряды уже сейчас блокируют Серион и Пирту. С этими мирами не должно возникнуть проблем.
        Маркел поморщился.
        - Ну, а как же Закон?
        - Закон будет соблюден. Я потребую, чтобы Совет одобрил эти действия, и предоставил нам троим чрезвычайные полномочия на время военных действий. Если вы поддержите меня, то у нас появиться шанс добиться своего, пока эти болваны в смятении и недоумении.
        - Угкхм… Эта война - хороший шанс избавиться от Совета совсем. Вот только лучше бы нашелся другой способ. Я согласен день и ночь возиться с Советниками, лишь бы дело закончилось миром.
        - Мир сейчас невозможен. Иринарх и Арминия приведут Мироздание к гибели. И если мы немедленно не вмешаемся, то потом смертей будет гораздо больше. Поверьте мне, я скорблю о каждой капле крови, упавшей на обожженную землю. Я умираю с каждым погибшим гвардейцем. Но я понимаю, что иного пути нет. Мы должны сделать это. Мы должны выкорчевать заразу, подобно тому, как хирург вырезает опухоль, не давая ей погубить весь организм. Он причиняет боль, но после операции человек будет жить освобожденным от скверны.
        - Мироздание - не операционный стол, а мы - не хирурги, - буркнул Маркел. - И, кроме того, не все хирургические вмешательства заканчиваются счастливо. Иногда больной умирает прямо под ножом.
        - Это необходимо. Я видел Дитру. То, что Иринарх там сотворил… Этому нет прощения! Операция необходима, чтобы такое больше никогда не повторилось.
        - За время войны это повторится еще много раз.
        - Что-то я не могу понять. Ты с нами или против нас?
        Маркел молчал в течение нескольких минут, невидящим взором глядя сквозь залитые потоками света стены и видя…
        Объятые пламенем небеса. Зарево горящих городов. Рушащиеся горы. Смерть и ужас, захлестнувшие Мироздание. Тела погибших людей. Мириады трупов, курганы гниющих тел. Разжиревшие стервятники.
        Возможно, война и в самом деле сможет решить наши разногласия, но, Великая Вечность, как же мне не хочется этого! Но иного выхода нет. В подобной ситуации сохранить нейтралитет не удастся. Что же делать? Что делать?! Как спасти Мироздание от кровавого хаоса?
        - Я с вами, - негромко сказал он. - Я с вами.
        И в тот же миг что-то темное и неизмеримо могущественное слабо колыхнулось в его душе. Будто чей-то взгляд мимолетно скользнул по его обнаженному мозгу, мгновенно проникнув во все мысли. Скользнул и отступил, оставив в душе Маркела чувство чего-то похожего на сложнейшую смесь огорчения, печали и безумной надежды. И эта надежда, впрочем, никогда не станет реальностью.
        Он знал это. Знал.

***
        Сидя верхом на великолепном вороном жеребце, генерал Зертам молча смотрел на вытекающий из-под полускрытой густым туманным облачком арки портала сплошной поток людей. Солдаты, сжимая в руках привычные шрокены и сверкая возлежащими на головах золочеными обручами колец Раканаса, шли, шли и шли.
        Вторжение на Бескрайний началось безо всяких проблем. Никакого сопротивления. Гарнизон небольшой крепости, охраняющей подходы к порталу, немедленно сдался, когда заметил сплошной поток войск, заполонивший все окрестности. Часть пленных сразу же перешла на сторону Единения. Но генерал Зертам не питал иллюзий. Он знал, что трудности еще будут.
        Иринарх еще покажет себя. Ведь это его мир. Мир, созданный его собственными руками. И если он явится сюда… Я могу отправить в бой все свои полки и ринуться вперед сам, размахивая шрокеном, но победы мне все равно не добиться. Победить Творца невозможно. Все, чего я добьюсь - это появления горы обезображенных трупов на обгорелой земле. А среди них будет и мое старое тело.
        С лязгом и грохотом из портала показались укрепленные броневыми листами и защищенные призрачным мерцанием магии самоходные машины. Громадные кристаллы молниеметов, окутанные сложнейшей паутиной проводов, медленно поворачивались из стороны в сторону, выискивая подходящую цель. Управляющие смертоносными машинами волшебники внимательно смотрели вперед, стараясь не столкнуться с другими военными самоходами или не задавить какого-нибудь зазевавшегося гвардейца.
        Невообразимая сила этих практически неуязвимых созданий войны пугала даже самого генерала. Но в то же время он отчетливо сознавал, что в случае появления Иринарха или Арминии эти машины помогут не больше чем старый прадедовский меч, висевший у него на бедре. Этот меч достался ему от отца, а тому - от деда, и так далее. Генерал Зертам прекрасно знал, что свыше трех десятков поколений его семьи посвятили себя военному делу. Но кто из его предков приобрел этот меч, он не знал. История великолепного оружия, наделенного кое-какими магическими свойствами, терялась во тьме веков.
        Иногда генерал жалел, что связался с армией. Гораздо больше бесконечной муштры его притягивали бескрайние просторы слабозаселенных миров, таких, например, как Бескрайний. Надо было осесть здесь и завести ферму, когда еще была такая возможность. Но традиции - это традиции. И когда его сын в свою очередь подал заявление в Военную Академию, он одобрил его выбор. Сейчас молодой отпрыск древней семьи потомственных воинов служит простым лейтенантом где-то в озерном раю Амасиониса. Слава Великой Вечности, что там сейчас тихо. Не то что на Краскире… Эх, вечно меня тянет в самое пекло…
        Краскир. Этот кровожадный мир оставил ему на память немало седых волос. Однажды, будучи еще капитаном, он участвовал в подавлении восстания в дебрях лесов Краскира. Возглавляемый им отряд с честью выполнил свое задание и вернулся… потеряв две трети своего состава. Варвары действовали умело и беспощадно. Они не жалели собственных жизней лишь бы прихватить с собой в могилу хотя бы одного чужака. А ведь в то время у них были только обычные мечи и копья. Только вожди и особо выдающиеся воины владели шрокенами, которые дикари сумели украсть или купить на черном рынке. А сейчас… Будь проклят тот болван, что снабдил племена современным оружием! А эта чехарда с введением и немедленным выходом войск. Что же творится в Единении? Проклятье! Я солдат, а не политик.
        Следуя приказам Вассиана, Зертам оставил на Краскире почти треть своих сил, но все же уверенности о счастливом исходе ему ох как недоставало. Эти дикари могут отколоть все что угодно, а у возглавившего оборону молодого капитана Мифета практически нет боевого опыта. Генерал тяжело вздохнул. Ох-хо. Положу всех своих солдатиков на Бескрайнем, да еще и Краскир проморгаю… Что тогда скажет мне Совет? Иди-ка ты, генерал Зертам на пенсию? Или сразу же отправит в ссылку?.. О, Вечность! О чем это я? Какая ссылка? Если дойдет до стычки с Иринархом, то от меня даже пепла не останется.
        Генерал вздохнул и постарался избавиться от своих мрачных дум. Вон скачет один из моих капитанов…
        - Господин генерал, - молодой капитан четко отсалютовал Зертаму, - отряды прошли портал. Переход закрылся. Прикажете немедленно разворачивать боевые порядки?
        Задумчиво осмотрев пустынный горизонт, Зертам согласно кивнул. Пусть вокруг и пусто, но осторожность не помешает. Тем более что нашим врагом теперь являются не полудикие племена, а опытные командиры, прошедшие ту же школу, что и я. Или даже сами Творцы…
        - Разворачивайтесь. Пехота посередине. Самоходы пустите по правому флангу - там для них есть пространство для маневра. Конницу - на левое крыло. Выставите предварительные магические щиты… скажем… в три слоя.
        - Будет исполнено, господин генерал! - Капитан вскочил на своего мышастого жеребца и рысью помчался в сторону медленно расползающимся по безграничной степи отрядам.
        - И пусть маги непрерывно слушают эфир! - Крикнул ему вдогонку Зертам. - А то мало ли что…
        Хотя надежды, что им удастся заранее засечь приближение кого-нибудь из восставших Творцов, практически не было, генерал все же сделал все возможное для этого.

*** - Так… Значит Бескрайний мы практически потеряли.
        Тяжело вздохнув, Арминия откинулась на спинку простого деревянного стула. Сейчас, одетая в пропыленное и залатанное платье, она больше походила на обычную крестьянку, чем на Великую Созидательницу.
        - Что с нашими отрядами там?
        Стоящий перед ней волшебник глубоко поклонился.
        - Ничего хорошего, о Великая. Наши силы на Бескрайнем слишком малы, чтобы сдержать генерала Зертама. Сейчас в том мире почти шестьдесят тысяч вражеских солдат…
        - Вражеских… - Задумчиво прошептала Арминия. - Вражеских… Как быстро меняются ориентиры. Еще месяц назад никто бы и не подумал назвать солдат Вассиана врагами, а теперь… Вот уже и враги…
        - О Великая, но это не солдаты Вассиана. Генерал Зертам фактически подчиняется Великому Творцу Маркелу.
        - Хм… Даже так? Вассиан действует весьма решительно. Разбрасывается приказами помимо Совета и прямого руководителя вторгшихся на Бескрайний гвардейцев. И, конечно же, это незаконно… Забавно. Нарушить Закон, чтобы спасти Закон… У тебя есть еще сообщения?
        - Да, Великая. Доклад капитана Рилза с Дитры. Его отряды ускоренным маршем добрались до разрушенного городка и приступили к разборке завалов и оказанию всяческой помощи пострадавшему населению.
        - Хорошо…
        Арминия прикрыла глаза и слабо вздрогнула. Видение дымящихся руин и беспорядочно разбросанных обломков все еще стояло перед ее глазами. И кровь… Всюду кровь…
        - Есть какие-нибудь известия о местонахождении Иринарха?
        - Нет, Высочайшая.
        Великая Вечность. Тут назревает такое… Такое… А мне приходится расхлебывать эту кашу в одиночестве. Иринарх, где же ты?
        Вот уже два дня, прошедших с того кровавого дня, когда в безумной стычке восставшего Творца с Главой Совета погиб один из городов Дитры, от Иринарха не было ни единой весточки. Опальный Творец даже не отзывался на отчаянные мысленные призывы Арминии. Вероятно, сейчас он находится где-нибудь в Бездне. Слушает свою совесть. Но совесть совестью, а жизнь продолжается. Хотя Арминия признавала, что сама не смогла бы чувствовать себя спокойно, если только что послужила бы причиной смерти почти десятка тысяч горожан, совершенно неповинных в их разногласиях с Советом, но все же… Все же я не смогла бы забыть о делах… Вот Вассиан. Он виновен в содеянном не меньше Иринарха, но даже не чешется, предпочитая перекладывать вину на плечи других.
        Что ж… Придется пока тянуть лямку одной.
        Вялым движением руки Арминия отпустила склонившегося мага и невидящим взором уставилась на разложенные на столе карты Бескрайнего. Судя по всему, мир был потерян. Отряды генерала Зертама действовали весьма целенаправленно и очень эффективно. Всего несколько незначительных стычек - и армия вторжения находится уже в самом сердце Бездонного. Потери Зертама совершенно незначительны. Более того, можно сказать, что его армия только возросла с момента вступления во вражеский мир - часть отрядов Бескрайнего предпочла присоединиться к захватчикам. Портал надежно блокирован, ввести резервы не представляется возможным…
        Если только… Если только не использовать наши козырные карты… Но нет. Слишком рано. Слишком опасно. Слишком много крови прольется в этом случае.
        Или если вмешаться самой…
        Решительно отбросив эти мысли, Арминия вновь взглянула на испещренную всевозможными пометками и символами карту Бездонного.
        Этот мир потерян для нас. Но я могу сделать и ответный ход. Они поймут, что лучше было бы принять нашу независимость.

***
        На безграничные просторы Сериона вновь вернулось тепло. Наконец-то отступили мрачные тучи. Исчезли под лучами весеннего солнца непроходимые завалы снега. А по весенней распутице медленно ползли вымазанные густой грязью повозки, увлекаемые усталыми лошадьми - после девятимесячной зимы на дорогах снова появились торговые караваны. Изредка можно было заметить и самоходные машины с лязгом и свистом ползущие по лужам, но их было немного - люди способные выложить груду золота за самодвижущийся механизм не слишком-то жаловали эти мрачные земли.
        По непролазной жиже неспешно полз караван, направляясь в сторону медленно выползающей из-за горизонта крепости. Два десятка измученных лошадей обречено тащили крытые фургоны, груженные многочисленными ящиками и тюками. Сопровождали караван около пяти десятков человек, одетых в простые заляпанные грязью одеяния местных племен. Из этих пяти десятков вооружены были только трое.
        Мрачные стены небольшого укрепления медленно приближались. Широко распахнутые ворота будто приглашали усталых путников. Лениво прохаживающиеся солдаты с видимым безразличием поглядывали на приближающихся купцов. Стоящий на вершине одной из угловых башен человек в балахоне военного волшебника пристально вглядывался в горизонт.
        Повозки прогрохотали по узкому подъемному мосту и вкатились во внутренний двор крепости, остановившись прямо перед исполинской аркой портала. Безразлично клубился белесый туман.
        - Торговцы? - Подошедший гвардеец с нашивками лейтенанта безразлично оглядел вымазанные повозки и устало понурившихся коней. - Куда направляетесь?
        Выступивший вперед человек в забрызганном грязью плаще неуклюже поклонился.
        - Мийс по прозвищу Золотой Зуб почтительно приветствует высокородного капитана.
        - Я лейтенант, - буркнул гвардеец. - И вовсе не высокородный… Значит, Золотой Зуб? Я о тебе слышал.
        - Мы простые торговцы, господин капитан. Долгая зима, наконец, закончилась, и мы сразу же отправились в путь, дабы доставить высокородным господам других миров свои скромные товары.
        - Так куда же вы направляетесь?
        - На Уцелас, о высокородный капитан.
        - Я лейтенант, - устало поправил офицер. - Уцелас… Хм… Эй, там!! Готовьте переход на Уцелас!
        - Благодарю высокородного капитана, - вновь поклонился Мийс Золотой Зуб.
        - Мы обязаны осмотреть ваш груз, проверив наличие запрещенных товаров. - Лейтенант сделал извиняющий жест. - Понимаю, что раньше такого никогда не делалось, но у нас приказ. Времена сейчас неспокойные.
        - Конечно-конечно, господин капитан. Проверяйте все, что хотите и убедитесь сами. Мы везем только самые обычные товары: меха, кость, медвежий жир… Мы не торгуем оружием или порошком счастья.
        Повинуясь вялому жесту своего командира, несколько солдат без особого энтузиазма переворошили несколько тюков. Наружу явились только меха и баклаги с отвратительно воняющим медвежьим жиром.
        - Хороший мех… - Лейтенант задумчиво погладил умело выделанные соболиные шкурки. - Хотел бы я иметь такую шубу, а то к зиме нам выдают какие-то драные овечьи тулупы, которые зимние бураны пронизывают как лист бумаги. И сколько их у тебя… Теперь я понимаю откуда явилось твое прозвище. Может быть, мне тоже стоит заняться торговлей?
        - Ничего нет. - Подошедший солдат отсалютовал своему командиру. - В повозках только меха, кость и эти баклаги с медвежатиной. Фу-у, ну и вонь…
        - Конечно, ничего нет, - улыбнулся купец. - Мы же чтим Закон.
        Лейтенант кивнул и лениво махнул рукой.
        - Проезжайте. Эй! Открыть переход!!
        Первые повозки уже скрылись в мягко колышущемся облачке тумана, когда Мийс Золотой Зуб вновь подошел к лейтенанту, держа в руках небольшой бочонок.
        - Господин высокородный капитан, я от всего сердца хочу подарить вам этот бочонок с лучшим вином, которое только могут породить виноградники Захур-Форнота.
        - Нет-нет. Я не могу принять этот дар. Не положено.
        - Но я настаиваю.
        - Но я отказываюсь.
        - Ну, хорошо. - Золотой Зуб повернулся в сторону стоящих немного в стороне гвардейцев и, подняв над головой бочонок, громогласно провозгласил: - Тогда я дарю это вино вам, защитники Единения. Выпейте же это лучшее вино Мироздания за то, чтобы моим делам в этом году способствовал успех, и я вернулся обратно с полным кошелем сверкающих монет. Выпейте за меня!
        И поставив бочонок на каменные плиты, Мийс Золотой Зуб широким шагом скрылся в туманной дымке портала, мгновенно переместившись на залитые ослепительным солнцем холмы Уцеласа. Лейтенант задумчиво посмотрел на бочонок с вином и хмыкнул.
        А когда через три дня до крепости докатилась орущая и завывающая орда варваров, тот самый лейтенант первым открыл ворота ликующим дикарям. В крепости уже мерно клубился туман, окутывающий основание черной как ночь арки портала. Переход был открыт.
        Вторжение началось. И целью ее оказался Уцелас - мир холмов и предгорий, по которым бродили неисчислимые отары овец.

*** - Великая Вечность! Как, скажите мне, как такое могло случиться? - Вассиан в раздражении бухнул кулаком о стол, заставив опрокинуться чернильницу. - Орда варваров гуляет по холмам Уцеласа, грабит, жжет и убивает. Сотни погибших, десятки тысяч плененных!..
        Маркел вздохнул. Этого и следовало ожидать. Я готов был поклясться, что у Иринарха и Арминии есть кое-что в запасе против нас. И это оказалось правдой. Не только племена Краскира получили шрокены и кольца Раканаса. Варвары Сериона тоже вооружены хоть и грубыми, но весьма эффективными образцами современного оружия. Вот только до сегодняшнего дня об этом никто не знал. Хотел бы я знать, как им удалось сохранить это в тайне?.. И сколько сюрпризов еще поджидают нас впереди?
        - Мы должны немедленно блокировать дикарей и остановить это нашествие! Я немедленно прикажу гвардии. Проклятье! Проклятье!!
        - Кроме того, следует блокировать порталы, чтобы такое больше не повторилось, - негромко прервал Главу Совета мрачно застывший в кресле Селифан. - Хотелось бы мне знать, как племена смогли открыть проход на Уцелас.
        - Переход уже был открыт. - Маркел поднялся и выглянул в окно. С невообразимой высоты одной из башенок Дворца Совета улицы города казались тоненькими ручейками, обрамленными кружевной пеной парков и домов. С такой высоты люди казались едва различимыми точками. - Едва только племена появились на горизонте, как в укреплении произошло маленькое восстание. Лейтенант и три десятка его подчиненных вместе с двумя боевыми магами с легкостью одолели своих неорганизованных и ошеломленных собратьев по оружию и заперли их в подвалах. Потом они подготовили портал и открыли ворота, впуская племена в крепость. Точно так же развивались события и на Уцеласе. Когда варвары вышли из портала, крепость уже была готова принять их. Ворота распахнуты, отряды выведены, боевые волшебники нейтрализованы.
        - Предательство. - Сухо комментировал эти слова находящийся в крайней степени раздражения Вассиан.
        - Предательство, - согласно кивнул Маркел. - Но их можно простить. Несомненно, имело место принуждение.
        - Принуждение. Опять принуждение!
        - Должен заметить, что это весьма эффективный прием. Превратить в послушных марионеток занимающих ключевые посты людей и разом ввергнуть Единение в хаос. Очень надежное и практически необоримое средство. Если учесть, что у них были годы на подготовку восстания, то я удивлен, что мы все еще не очутились по уши в предателях.
        - Так почему же они не пустили это "неотразимое средство" в ход? - Иронически поинтересовался Селифан.
        - Возможно, еще не время.
        - Не время? Чего же они тогда ждут? Чтобы мы поумирали от старости?
        - Они ждут, когда этот удар сможет нанести нам максимальный ущерб. А, возможно, не хотят излишних жертв.
        - Они не слишком-то беспокоились о жертвах, разнося тот самый городок на Дитре…
        - Ты не забывай, что городок вы разнесли вдвоем. Я не знаю, кто и в чем замешан, но твоя доля вины в этом, несомненно, есть.
        Вассиан, стиснув зубы, смерил Маркела уничтожающим взглядом, но промолчал.
        - Возможно, следует провести массовую проверку всех наших подчиненных, - вмешался Селифан.
        - Возможно. Но я думаю, что это только насторожит их и…
        - И заставит предпринять следующий шаг. А, вполне может быть, и совершить ошибки. - Вассиан уверенно взмахнул рукой. - Следует немедленно проверить на семена принуждения всех наших людей. Мы вытравили заразу из Дворца. Мы сможем вычистить ее и из остальных уголков Единения.
        - Едва только мы начнем шерстить гвардию и Академию, они, несомненно, узнают об этом. Узнают и начнут тот самый хаос, о котором только что шел разговор. Не сомневаюсь, что Иринарх и Арминия попытаются получить от своей шпионской сети хоть что-то, пока она еще не распалась.
        - И это значит, что мы должны оставить затаившихся в наших рядах потенциальных предателей в покое?! Честно говоря, я начинаю сомневаться, что ты, Маркел, все еще на нашей стороне.
        - О, Вечность… Я все еще на стороне Совета, Вассиан. Или, следует сказать, на твоей стороне, потому что Совет уже совершенно ничего не решает?.. Скажи-ка мне, а как же твой любимый и почитаемый Закон?
        Вассиан прошипел сквозь зубы что-то слишком уж похожее на грязное ругательство и неровным шагом вышел из комнаты. Селифан несколько недоуменно посмотрел ему вслед и, пожав плечами, последовал за Главой Совета.
        В молчании Маркел устало опустился в кресло.
        Тысячелетия. Долгие тысячелетия прошли под знаменем мира и процветания. И вдруг такой неприятный конец. Война. Ведь это война… Война.
        Что же изменилось? Кто на самом деле виновен во всем этом. Иринарх, расколовший Единение во имя мира и будущего процветания, или Вассиан, который ему потворствовал и подтолкнул на тропу крови и сражений?
        Кто прав? Кто виноват? Извечный вопрос. Извечная борьба добра и зла, которые уже настолько переплелись, что невозможно понять, где заканчивается одно и начинается другое.
        Но как бы то ни было, у меня возникают подозрения, что кто-то просто играет нами… Кто-то… Или что-то… Возможно сама Всемогущая Вечность решила, что пора завершить Эпоху Созидания и начать новую эру. Эру, где Творцам не будет больше места.
        И откуда-то из дальнего уголка сознания слабым эхом донесся будто бы чей-то приглушенный смешок.
        - Ты прав… Ты снова прав… Вернее, я прав… - Раздался едва различимый шепоток какой-то далекого голоса. - Ты… Я… Какая разница?.. Ты - это часть меня, а я - это часть тебя… Мы… Мы правы…
        Или же это я сошел с ума?!
        Сквозь пелену недоумения и испуга вновь донесся далекий смешок. Смешок, совершенно лишенный всего человеческого, похожий на отголоски самой Бездны…
        Но разве у Бездны есть разум?
        - А как же… Скоро ты поймешь это… Проведя полтора тысячелетия наедине со своими мыслями…
        О-о… Свет и тьма…

*** - Значит так, - Арминия энергично склонилась к обмякшему на стуле Иринарху и, схватив его за разодранный ворот обгорелой кружевной рубашки, прошипела. - Сейчас ты немедленно прекратишь свои стенания и поможешь мне. Ясно?
        - Конечно… Помочь тебе… А в чем дело?
        - О, Великая Вечность! Сначала он является сюда, едва таская ноги, а потом еще и бормочет: в чем дело? Ах, в чем же у нас дело? Да от тебя выпивкой разит за милю! Где ты так набрался?
        - В одной таверне на Анисмене… Меня… никто не узнал…
        - Конечно, тебя никто не узнал. Да разве хоть кто-то из тамошних пьянчужек сподобился бы подумать, что за соседним столиком сидит и надирается не кто-нибудь, а сам Великий Творец! Ты хоть соображаешь, что делаешь?
        - А что такое?..
        - Он еще спрашивает! У нас же война. Война! Ты понимаешь?
        - Война… А как же. Война… Я готов воевать… Где мой… ик… шрокен?
        - Сиди. - Арминия решительно удержала вяло пытающегося подняться на ноги Иринарха. - Пока и без тебя повоюем. Ты бы лучше проспался.
        - Шрокен… Где мой шрокен?
        - Вот. Вот он. - Сунув в слепо шарившие вокруг руки Творца черенок метлы, Арминия вновь воспрепятствовала попытке пьяного Иринарха утвердиться на ногах. - Сначала выспись, а потом и пойдешь на войну.
        - Война… Великая Вечность… Война…
        Подождав, когда он уснет, Арминия, покачивая головой, потрясенно опустилась на кривоногий стул. И только сейчас заметила, что вся дрожит.
        Подумать только. Пьяный Творец. И не просто пьяный, а надравшийся до поросячьего визга. О-ох… От одной мысли о том, что мог бы сотворить в таком состоянии Иринарх, ей становилось не по себе. Великая Вечность, спасибо тебе, что ты удержала этого пьяного осла от того, чтобы пойти и навести справедливость во Дворце Совета. Иначе на Таулусе сейчас были бы одни только руины…
        За всю историю Мироздания никогда еще Творец не пробовал горячительных напитков. Никогда. И вообще, любому волшебнику Закон самым строжайшим образом запрещал даже прикасаться к вину или порошку счастья. Наказанием являлось выжигание дара. И никакое оправдание тут в расчет не принималось. Жестокие меры для пресечения крайне опасных последствий. Еще до создания Единения были известны случаи, когда напившиеся маги учиняли пьяные дебоши. И в подобных случаях всегда были жертвы. Всегда. Разрушенные дома, пожары и многочисленные мертвецы.
        Но что может случиться, если опьянеет один из Творцов? От одной только этой мысли Арминию прошибал холодный пот. Проклятье, Иринарх, уж лучше бы ты…
        Слабая вибрация эфира заставила ее резко оборвать свои мысли и мгновенно подойти к сложнейшему механизму, представляющему собой безумное переплетение проволоки, усыпанной мириадами мелких кристалликов. Едва слышно попискивая и мерцая голубоватыми искорками, аппарат требовал немедленного внимания.
        И это могло означать только одно.
        Они добрались до нашей сети принужденных.
        Проклятье… Слишком рано. Мы еще не готовы. Теперь нам придется действовать быстро… Искоса взглянув на прикорнувшего за столом Иринарха, Арминия быстро поправилась. Мне придется действовать быстро.
        Нервно оглянувшись, она поспешно задействовала первую цепь давно уже заготовленных заклятий. Могучий шквал эфира пронизал вспыхнувшую нереально голубоватым светом машину.
        Иринарх слабо пробормотал что-то во сне.

***
        По улицам Вечного Неалентоса неспешно шагал молодой парень. Несколько необычные одеяния и манера разинув рот рассматривать какую-нибудь величественную статую или витую башенку, которыми так богата архитектура Вал-Накина, выдавали в нем чужеземца, явившегося в один из крупнейших городов Единения из какого-нибудь захолустного мирка. В многолюдном гомоне толпы никто не обращал внимания на изумленно рассматривающего достопримечательности странника.
        Сбросив на землю заплечный мешок, в котором что-то тяжело звякнуло, парень восхищенно оглядел величественную статую Великого Творца Вассиана и окружающие ее радужные струйки воды. Фонтан радовал глаза своей непрерывной игрой красок. Благодаря небольшой примеси волшебства водные струи с легкостью свивались самым невероятным образом, создавая причудливые и непрерывно меняющиеся формы.
        Поглазев несколько минут, парень со вздохом подхватил свой мешок и медленно побрел мимо сверкающих на солнце окон дворцов и роскошных многоэтажных зданий.
        А вокруг вовсю кипела обычная городская жизнь. Многочисленные магазины завлекали покупателей ярким сверканием магических вывесок. С лязгом катились сделанные из красного дерева и богато украшенные самоходные машины, в которых восседали местные аристократы. Цокали по мостовой лошади. Медленно продвигались вперед скрипучие повозки. Десятки тысяч пешеходов шли по своим делам.
        Мимо, печатая шаг, промаршировал патруль. Одетые в черные свободные одеяния городские стражники уверенно сжимали шрокены. Пересекая лоб золотой лентой, сверкали защитные кольца Раканаса.
        Парень проводил стражников заинтересованным взглядом и, поправив свою нелегкую ношу, продолжил свой путь. Перебежав улицу прямо перед носом пыхтящего самохода, он заработал несколько возмущенных ругательств со стороны управляющего самодвижущейся повозкой верзилы, и нырнул в кривой переулок. Следуя причудливым изгибам узенького прохода, молодой путешественник вскоре очутился на одной из главных улиц города.
        Неподалеку от этого места, отчетливо различимый практически с любого конца города, гордо взметнулся ввысь величественный шпиль Монумента Жизни. Каменные фигуры мужчины и женщины, смотрели перед собой чуть-чуть печальными, в то же время горящими надеждой глазами. Невидимый ветер раздувал их простые неброские одеяния. Исполинские фигуры выглядели как живые, и, казалось, были готовы в любой момент сойти с пьедестала. А позади них к небу взметнулся громадный мраморный шпиль высотой почти в четверть мили. И всю поверхность этой величественной иглы усеивали имена. Тысячи имен тех, кто отдал свою жизнь ради великой цели процветания человечества. И каждый год каменная игла вытягивалась на несколько дюймов, а на ее поверхности сами собой появлялись все новые и новые письмена.
        Обойдя несколько раз вокруг величественного сооружения, парень восхищенно покачал головой. Да, такого в моих краях не увидишь…
        Задрав голову и разглядывая взметнувшийся на недосягаемую высоту шпиль, он отступил на несколько шагов. И налетел на какого-то горожанина, спешащего по своим делам.
        - Эй! Поосторожнее!
        - Э-э… Прошу прошения. Я немного засмотрелся.
        - Ты не местный, - уверенно констатировал мужчина средних лет с небольшой окладистой бородкой, оглядывая своего собеседника. - Впервые в Неалентосе? Тогда понятно. Нравится здесь?
        - Потрясающе!..
        - Конечно. Это тебе не какой-нибудь варварский Краскир. Вал-Накин второй по значению после Таулуса мир Единения. Но со столицей история особая. Таулус существовал еще до начала нынешней эпохи, а вот Вал-Накин целиком создан человеческими руками.
        - Да, есть чем гордиться, - согласно кивнул парень, перебросив свой мешок с одного плеча на другое.
        - А ты откуда?
        - Откуда я?.. А… С Захур-Форнота. Там у меня небольшая ферма. Развожу виноград, делаю вино…
        - О-о… Так вот кому я обязан той кислятиной, что подают в местных тавернах.
        - Ну… Собственно говоря, я до сих пор продавал вино на Дитру, а теперь… Ну, ты знаешь, что там сейчас творится…
        - Ищешь новые рынки? - Мужчина понимающе кивнул. - Верю. На Дитре и впрямь неспокойно. Говорят, там сейчас война. Подумать только, война.
        - Война, - уныло подтвердил молодой землевладелец. - Поспела очередная партия, а торговцы не приехали. Вот и решил я разузнать что да как. Мой сосед продал свои бочонки на Вал-Накин. Может, и я сумею.
        - А что. И сумеешь. Знаю я одного торговца, который не откажется купить у тебя десятка два-три бочонков вина. Если хочешь, могу проводить.
        - Э-э… Да нет, благодарю. Я хотел бы еще прогуляться. Посмотреть на великолепие вашего города. Возможно, если ты скажешь мне адрес…
        - О чем речь?! Конечно!..
        Выслушав пространную и многословную речь и более-менее уяснив нужное направление, винодел с Захур-Форнота коротко поклонился.
        - Благодарю за помощь. В таких местах как Вал-Накин сразу видно, что в Единении еще не перевелись добрые люди. А теперь я вынужден откланяться. В вашем великом городе еще столько интересного…
        - Конечно-конечно. Рад был помочь.
        Отделавшись от неожиданного собеседника, парень прошел по улице около мили, проталкиваясь сквозь многолюдную толпу, и вновь нырнул в полутемный переулок. Если бы тот самый добродушный горожанин сейчас видел заезжего винодела, то, несомненно, был бы поражен тем, как ловко никогда не бывавший на Вал-Накине парень ориентируется в хитросплетении узеньких улочек и многочисленных тупиков.
        Вновь выйдя на широкую просторную улицу, молодой винодел уступил дорогу медленно ползущему каравану самоходных повозок и, насвистывая, побрел к воротам громадного здания. Приземистые стены с узкими бойницами и укрепленные магией ворота в атмосфере веселья и беззаботности Вал-Накина выглядели, по меньшей мере, необычно. Кроме того, в воздухе отчетливо ощущалось присутствие мощнейшего волшебства.
        - Магический щит, - негромко прошептал "винодел". - Четыре слоя.
        Прислонившись к стене соседнего дома и беззаботно насвистывая, парень все же не забывал оглядываться по сторонам в поисках возможной угрозы. Его наметанный взгляд умело отмечал небольшие завихрения в многолюдной толпе, создаваемые патрулирующими улицы стражниками.
        Часы на башне недалекого дворца гулкими ударами отметили наступление полудня.
        Все спокойно… Опасности нет.
        С видимой неохотой парень отлип от стены и, привычно изображая немного подгулявшего гостя из захолустного Захур-Форнота впервые ступившего на улицы Вечного Неалентоса, вновь скрылся в переулке. Но буквально через несколько минут появился вновь и, насвистывая, пошел вдоль улицы, потрясенно глазея на многочисленные статуи и фонтаны. Но только теперь с ним уже не было заплечного мешка.
        Топая по улицам и направляясь по данному тем словоохотливым горожанином адресу, "винодел" довольно ухмылялся.
        Если удастся еще и всучить зараженное принуждением вино тому торговцу, то день можно считать невероятно удачным.
        А через полчаса могучий удар неведомой магии разворотил до основания здание основного архива Вал-Накинской гвардии. Начавшийся пожар докончил дело. Большая часть важнейших документов была безвозвратно потеряна.

***
        Маркел с самым убитым видом сидел в своих личных покоях во Дворце Совета и мрачно смотрел на висящую на стене громадную видеокартину. Плоская кристаллическая плитка слабо мерцала, отображая события, произошедшие в одном из городов Лунника несколько часов назад.
        Лунник. Мой мир. Мир, созданный моими трудами всего четыреста лет назад. Мир, где по ночам в небе водят хороводы три десятка лун. Спокойное и мирное местечко. Во что же ты превратился?..
        Магический кристалл видеокартины равнодушно показывал бушующие на улицах города толпы, многочисленные беспорядочные драки и откровенную поножовщину. Метавшиеся в толпе стражники только увеличивали сумятицу. А обряженный в ночную рубашку король, с безумной улыбкой стоя на балконе своего дворца, молча продолжал швырять в толпу пригоршни золотых и серебряных монет. Люди яростно работали локтями и лезли друг другу на головы, стараясь подхватить хотя бы частичку этого дождя. Королевские стражи с окаменевшими лицами подносили обезумевшему королю сундуки, наполненные золотом серебром и драгоценными каменьями.
        Под ногами сумасшедшего правителя неподвижно лежал королевский казначей, до последнего пытавшийся остановить это безумие.
        Безумие. Безумие! В этой беспощадной давке под ногами охваченной алчностью толпы погибла почти сотня человек. Три четверти королевской казны были выброшены с балкона. Экономике Лунника нанесен тяжелый удар.
        А потом сумасшедший правитель просто выбрался из дворца и в сопровождении трех десятков человек скрылся в неизвестном направлении.
        Маркел искренне сожалел об этом кошмаре.
        Но это было только начало.
        Сегодня все Мироздание было потрясено до основания. Все миры Единения познали хаос и беспорядки. Тысячи погибших, десятки тысяч пострадавших.
        А виной всему этому принуждение. Проклятое принуждение, щупальца которого поразили все без исключения структуры Единения. И сегодня, ощутив реальную угрозу разоблачения со стороны Творцов, эти щупальца мертвой хваткой стиснули все Мироздание.
        Хаос охватил миры.
        Правители сыпали самыми безумными и противоречивыми приказами. Чиновники с сумасшедшими лицами швыряли в огонь папки с самыми важнейшими документами. Писцы записывали совсем не то, что им диктовали.
        В Академии Творцов обезумевшие волшебники громили свои лаборатории. Уникальные механизмы превращались в груды обломков.
        В Великом книгохранилище Таулуса главный библиотекарь развел костер и с воплями приплясывал вокруг него, непрерывно швыряя в огонь самые редкие и ценные экземпляры книг.
        Центральная Лаборатория Магии на Роднессе потеряла долгие годы исследований, когда один подающий надежды Младший Озеленитель вдруг схватил какой-то лежащий на столе артефакт и с безумным хохотом запустил его прямо в пылающее горнило исполинской печи. В тот же миг вершина башни, где находился этот безумец, мгновенно испарилась в облаке ревущего пламени. Полыхающие обломки разлетелись на милю вокруг.
        В Ряду Вечности сгорели несколько чудеснейших дворцов, каждый из которых был просто шедевром архитектуры. В огне погибли тысячи бесценных скульптур, картин и мозаик.
        Гвардия лишилась почти трети своего командования, когда генералы вдруг сорвались с мест и, покинув своих солдат на произвол судьбы, ринулись к ближайшим порталам, чтобы перейти в отсоединившиеся миры. Армия Единения, лишившись высшего командного состава, пребывала в состоянии полнейшей анархии. Очевидно, Иринарх и Арминия решили собрать к себе всех более-менее стоящих военачальников, которые, будучи под их полным контролем, станут руководить отрядами.
        О состоянии порталов даже думать не хотелось. Все без исключения смотрители оказались заражены принуждением. И теперь страшно запутанная система переходов практически полностью не действовала. Отправлявшиеся на солнечные просторы Амасиониса торговые караваны вдруг обнаруживали себя в мрачных болотах Гидры. Путники, собирающиеся посетить родичей, живущих где-нибудь на Захур-Форноте, оказывались на кишевшем варварами Серионе, где мгновенно попадали в плен.
        Хаос. Истинный хаос опутал Мироздание.
        Урон, который нанесла Единению сеть принужденных, был просто немыслимым. Невероятным!
        Но что было бы, если Падшие подобрали подходящий момент, а не действовали наспех в опасениях лишиться своего могущественного инструмента? Подобного удара Единение могло и не пережить.
        И в то же время Маркел четко осознавал, что все это только начало. Если война началась… Будут и более страшные дни. Будут. Обязательно будут. За это он мог ручаться. И самым страшным ему представлялось прямое столкновение. Драка двух Созидающих.
        Но выдержит ли Мироздание, если два обезумевших Творца начнут лупить друг друга?
        Возможно, есть другой выход?
        Далекое эхо какой-то мысли мелькнуло в склоненной голове Маркела. План. Возможность предотвратить кошмарную бойню. Но в таком случае…
        В таком случае стоило немедленно направиться в лабораторию и заняться делом. Маркел устало поднялся и скрылся в быстро рассеявшемся облачке черного тумана, мгновенно перенесясь в окутанную покрывалом ночи исполинскую башню Центральной Магической Лаборатории на Роднессе.
        Видеокартина в мертвой тишине продолжала показывать безумствующую толпу и сыплющиеся с неба сверкающие монеты.

***
        Уцелас блокирован. Ворвавшиеся в мир отряды гвардейцев безжалостно громят слабоорганизованные племена варваров. Чтобы выкурить дикарей из лесов, армии Единения используют боевую магию.
        Единение провело реформацию военных сил. Для военных целей мобилизованы даже отроду не ведающие в боевой магии Озеленители.
        В лабораториях и исследовательских башнях спешно разрабатываются новые и смертельно опасные заклинания. Мастерские работают на пределе, изготовляя тысячи шрокенов ежедневно.
        Мы не можем тягаться с мощью Единения. Даже потрясенное до основания волной принуждения, оно все еще во много раз сильнее наших хилых отрядов. И с каждым мгновением наращивает свои силы, становясь еще сильнее.
        Нас спасает лишь то, что до сих пор Единение никогда не видывало глобальных войн. Оно не готово к ним.
        А мы - готовы. Мы готовились к этому дню десятки лет. Готовились, надеясь, что он все же никогда не наступит, но в глубине души понимая, что битвы все же неизбежны.
        Пора показать наши силы. Явить Мирозданию скрытое могущество Свободных Миров.
        Нельзя терять ни минуты. Ведь военная мощь Единения непрерывно растет. И если мы не хотим опоздать, то действовать надо быстро и решительно.
        У нас в распоряжении считанные дни.
        Пора действовать. Если они хотят войны… Они ее получат. Получат во всем великолепии.
        Да простят меня последующие поколения. Я не хотела этого. Но выбора нет.
        Либо мы будем следовать своему плану, либо вся наша затея превратится в полнейшую бессмысленность и падет под ударами Единения.
        Отряды боевых магов выступят немедленно.
        И первой их целью станут вторгшиеся на Бескрайний отряды. Портал блокирован, но я доставлю их напрямую через Бездну. Это отнимет массу сил, но это необходимо.

***
        Генерал Зертам с мрачной задумчивостью рассматривал выложенные на столе карты. Испещренные многочисленными пометками листы карт отражали позиции гвардейских отрядов Единения, вторгшихся на Бескрайний. И эти позиции старому тертому вояке явно не нравились.
        Наши ряды сильно растянулись. Разбежавшиеся во все стороны небольшие группы солдат сделались слишком уязвимыми. Генерал вздохнул и потер колено. Старая рана вновь напоминала о себе. Лучшего времени для контратаки невозможно и представить. Сейчас врагу хватит всего нескольких мобильных отрядов конницы или пяток самоходов и… Последствия могли обернуться большой кровью и потерями.
        Конечно, портал блокирован. Никто посторонний не может войти на Бескрайний. Но это не значит, что у Свободных Миров не осталось нескольких неприятных сюрпризов. Тем более что никакие блокировки не смогут удержать Иринарха, если тот вздумает выкинуть нас отсюда.
        Но иного выбора нет. В данный момент наиболее важно как можно быстрее захватить все стратегически важные места этого мира и подготовиться к неизбежной атаке. А в том, что эта атака будет, Зертам и не сомневался. Только где? И когда?
        Уже сейчас спешно укреплялись прилегающие к порталу районы. Сотни магов торопливо возводили небольшие крепости, многочисленные бригады землекопов копали рвы, армейские волшебники намечали контуры будущих силовых щитов. Мерцающие полотнища защитной магии окутывали весь горизонт. Туда-сюда маршировали многочисленные отряды гвардейцев. Стояли на своих позициях самоходы.
        Окруженный бесчисленными укреплениями портал быстро превращался в смертельную ловушку. Генерал искренне жалел любого вражеского военачальника, который окажется настолько глуп, что решит ворваться сюда силой.
        Но все же предчувствие чего-то ужасного жгло душу старого командующего. Падшие были не тем противником, которого можно было недооценивать. У них всегда был туз в рукаве.
        Генерал, побывавший в сотнях сражений по всему Мирозданию, молча смотрел на карту. И вероятно впервые в жизни он ощущал неуверенность. Чего мне следует ждать? Какой сюрприз могут преподнести те, которые все еще несут титул Творцов?
        А где-то в полутора сотнях миль от развернутого на вершине холма полевого штаба вторгшихся на Бескрайний войск уже начинали назревать первые признаки грядущего кошмара. Кошмара, которому суждено было пожрать все Мироздание.

***
        Лейтенант Пултам с довольной улыбкой смотрел на продвигающийся вперед отряд. Три сотни гвардейцев, пять десятков всадников, шестеро магов и одна самоходная машина медленно пылили по бескрайним степям, направляясь в недалекий городок, в котором ему предстояло укрепить пошатнувшуюся было власть Совета.
        До сих пор его отряд не встречал совершенно никакого сопротивления. Редкие отряды вражеских гвардейцев, пребывая в состоянии полнейшего недоумения, предпочитали сдаться и не поднимать оружия на тех, с кем всего несколько дней назад сидели за одним столом. Тем более что никаких приказов от Иринарха или Арминии о необходимости держать оборону не поступало. Сложивших оружие солдат препровождали в тыл, где большинство из них после некоторых размышлений соглашались, что присяга Совету предпочтительнее клятве, данной Падшему Творцу, и переходили на сторону Единения.
        Эта кампания - как роскошный подарок по сравнению с постоянным напряжением всех чувств на Краскире. Пултам машинально поправил притороченный к седлу шрокен. Никакой опасности. Никакого риска.
        Мерно ползла по безграничной степи шеренга пехоты, окруженная редкой цепочкой конных гвардейцев. С лязгом подпрыгивал на кочках самоход, со свистом выпуская клубы пара. Двое армейских магов негромко переговаривались в седлах, не забывая, впрочем, держаться настороже.
        Окруженная двухслойным щитом походной защиты небольшая армия лейтенанта Пултама медленно шла вперед.
        На горизонте уже виднелись едва различимые башенки городка, который и был их целью. Немного в стороне паслось довольно крупное стадо бизонов. Слабый ветерок доносил характерные запахи животных и приглушенное мычание. Животные совершенно не обращали внимания на проходящих поблизости двуногих. И только лязгающее колесное чудовище, раздраженно пыхающее паром, вызывало несколько настороженные взгляды.
        Бескрайний жил своей обычной жизнью.
        Припекало. Лейтенант Пултам вытер со лба пот и привычно поправил защитное кольцо Раканаса, золоченым обручем пересекающее его лоб. Эх… Сейчас бы немного пивка. Со льдом… Что это там?
        - Какие-то возмущения в структуре эфира, - медленно проговорил один из магов. - Мощнейшие возмущения.
        - Что это может быть?
        Волшебник только пожал плечами, тревожно озираясь вокруг.
        - Возможно, у нас будут гости. Кто-нибудь из Созидающих…
        Лейтенант судорожно сглотнул. Только Иринарха мне не доставало. Пултам, конечно, не верил, что Творец может обратить свою силу против смертных, но все же…
        - Тревога! Опасность волшебного удара! Усилить щиты! Перестроится для отражения возможной магической атаки!
        Строй мгновенно распался. Солдаты спешно рассыпались по окрестностям, опасаясь попасть под массированный удар. Замерцав, набирали мощь магические щиты. Боевой самоход, выйдя из-под прикрытия внешней защиты и полагаясь на свои собственные щиты, устремился вперед. По поверхности голубоватого кристалла молниемета медленно ползли искры.
        А впереди, примерно в четверти мили от готового отразить любое нападение отряда одна за другой вдруг мелькнули три крохотные вспышки. Три маленьких и каких-то жалких сгустка с ошеломляющей скоростью понеслись над степью.
        Все три сгустка четко впечатались прямо в слабо мерцающий щит самохода.
        И только потом до ошеломленного лейтенанта донесся тонкий визг рассекаемого воздуха.
        Вжиииууу…
        Удары достигли своей цели, выдрав огромные куски в считавшемся практически неразрушимым занавесе прикрывающего самоходную машину щита. В голубоватой поверхности щита возникли окаймленные красноватым мерцанием громадные дыры.
        Рявкнул молниемет, вздыбив землю немного в стороне от внезапно вспыхнувшего голубоватым сиянием купола вражеского щита.
        Вжиииууу…
        Самоход подпрыгнул на месте и, содрогнувшись, разлетелся веером пылающих обломков.
        - Что это?.. - Изумленно прошептал стоящий рядом с лейтенантом волшебник. - Никогда не слыхивал о подобных штуках. Что это за магия?
        Вжиииууу…
        Первый слой щитов со звоном осыпался подобно расколовшемуся стеклу.
        - Перестроиться!! - Сорвавшись с места, лейтенант послал своего коня в галоп, не сомневаясь, что остальные конные гвардейцы следуют за ним. - Усилить щиты! Быстрее, проклятье на ваши души!!
        Вжиииууу…
        Один из всадников вылетел из седла и кулем обрушился на землю. В его груди зияла громадная сквозная дыра. Неведомая магия с легкостью сокрушила защитные силы кольца Раканаса и превратила гвардейца в груду мертвого мяса.
        Армейские маги спешно пытались контратаковать. Редкие шары пламени и пылающие стрелы молний с шипением разбивались о поверхность вражеского щита.
        Вжиииууу… Вжиииууу… Вжиииууу…
        Последний слой щита рухнул с жалобным дребезгом, расколовшись подобно фарфоровой вазе под ударом кузнечного молота.
        - Рассыпаться!!
        Гвардейцы мгновенно метнулись в разные стороны, прячась за кочками, камнями и даже за ветвями редких кустов. Военные волшебники предприняли последнюю самоотверженную попытку уязвить невидимого врага. Их объединенная сила исполинским тараном ударила в туманную дымку выросшего впереди защитного купола. Ощутимо дрогнула земля. Невидимый таран разлетелся в клочья. По поверхности защитного барьера слабо пробежала рябь… И все. Не был разрушен даже первый слой вражеской защиты.
        Вжиииууу… Грррхх…
        Призрачный сгусток магии вспорол воздух и с глухим скрежетом зарылся в землю прямо под ногами шатающихся волшебников.
        Плохо дело… Лейтенант Пултам уже отчетливо видел перед собой позор поражения.
        Но насколько плохи дела попавшего под жестокий град неведомых магических снарядов отряда, его командир понял только в тот момент, когда сквозь вражеский щит медленно просочился исполинский шар огня и, резко взревев, взмыл в небеса.
        Армейские волшебники что-то завопили, отчаянно размахивая руками.
        И глядя на опускающийся по дуге исполинский сгусток огня, Пултам вдруг тоже осознал, что кричит во все горло. Он резко дернул за поводья своего испуганного коня и во весь опор помчался в сторону, пытаясь выйти из-под зоны удара кошмарного шара жидкого пламени.
        Приторможенный беспримерными усилиями всех магов отряда, шар медленно опускался, накрывая собой мечущихся гвардейцев. С неба, неся волны опаляющего жара, медленно оседали струйки жидкого пламени. В нескольких местах уже горела трава.
        С едва различимым хлопком лопнула сдерживающая исполинский огненный шар невидимая нить. И в тот же момент все вокруг заполонило ревущее пламя.
        Обожженный лейтенант Пултам вылетел из седла отчаянно мчавшейся лошади и кубарем покатился по земле, ощущая как с омерзительным хрустом ломаются его кости.
        Беспощадное пламя продолжало бушевать, жадно пожирая все вокруг и выжигая в земле громадный кратер.
        От небольшого отряда гвардейцев Единения не осталось и следа.
        А близ бушующего исполинского костра стояли трое. Одетые в простые пропыленные одеяния волшебники неподвижно стояли, а в их глазах отражались ненасытные отблески полыхающего огня.
        - Ну, хватит, - процедил один из магов сквозь зубы. - Прекратить.
        Уверенно кивнув, двое его спутников сделали несколько быстрых пассов рукой. Тотчас же яростно ревущее пламя начало медленно спадать.
        - Проверьте. Если кто выжил, то подлечите и подготовьте к отправке на базу. Соберите трупы и части тел…

***
        Вздохнув, генерал Зертам сделал еще одну пометку на испещренной многочисленными значками карте Бескрайнего. О Великая Вечность, еще две сотни моих солдат попали под удар, а мы даже не знаем, кто атаковал их. Если так пойдет дальше…
        Только за последние несколько часов его армия потеряла почти десяток отрядов. Со вчерашнего утра, когда начался этот кошмар, среди погибших числились уже шесть тысяч солдат.
        Отложив перо, генерал взял в руки один из лежавших на столе свитков и углубился в чтение. Новости были неутешительные.
        Проклятье… Они громят наши отряды с такой легкостью, будто гоняют мальчишек. Отметив еще один пропавший отряд, Зертам мрачно уставился на усыпанную метками карту.
        Очевидно, это действуют несколько мобильных групп вражеских волшебников. Причем волшебников высшего класса, явно имеющих посох Старших. И эти волшебники использовали какие-то совершенно новые и неведомые Единению приемы. Сейчас над одним из выжженных пятен, оставшихся на месте пропавшего отряда фуражиров, уже работали несколько исследователей, без особого эффекта стараясь пролить свет на гибель своих собратьев. Но даже опытные военные маги только непонимающе качали головами. Заклинатели Падших пустили в ход какие-то непонятные и запредельные силы. Запутанные потоки все еще не успокоившегося эфира говорили сущую бессмыслицу.
        Глядя на последнюю метку, генерал поморщился. Довольно крупный гарнизон почти в четыреста человек. Одна из важнейших крепостей этого мира. Пересечение большинства торговых путей Бескрайнего.
        Как им удается так быстро перемещаться? Даже верхом не так уж и просто всего за четыре часа перейти от берега Жемчужного ручья до Равнины Ветра… Я ни за что не поверю, что это действовали разные группы. Нет, клянусь Вечностью, эти два удара нанесли одни и те же люди… Но как? Если только… Если… Генерал упорно старался гнать от себя эту мысль, потому что она лишала его всякой надежды на счастливый исход будущего сражения, которое он считал неизбежным. Если только они не перемещаются через переходы… А переходы между мирами, минуя порталы, способны открыть только пять человек во всем Мироздании. И двое из них среди наших врагов. О Великая Вечность, если это Иринарх, то…
        Генерал нервно сглотнул и постарался выкинуть из головы эти мысли.
        Но еще есть надежда. Уже послано сообщение на Таулус. Скоро из Академии сюда прибудет отряд опытных волшебников. Двести опытных магов способны поставить заслон даже перед обезумевшим Творцом. Конечно, потери будут страшными, прольются моря крови, но есть надежда, что мы выдержим. Мы сможем одолеть его, если станем действовать решительно…
        Только бы они не атаковали нас до подхода отряда волшебников. Еще несколько часов…
        - Генерал.
        Тихий спокойный голос окликнул Зертама. И раздавался этот голос откуда-то из-за его спины. Оттуда, где еще минуту назад никого не было, и в этом генерал мог поклясться.
        Зертам выронил перо и застыл, уподобившись статуе.
        - Генерал. Я хочу сделать тебе последнее предупреждение.
        Медленно, очень медленно Зертам повернул голову.
        Позади него прямо в воздухе вырисовывались призрачные очертания человеческого лица. Спокойный и чуть иронический взгляд из-под нахмуренных бровей приковал генерала к грубому походному стулу надежнее стальных цепей. Зертам не был уверен, что сможет подняться на ноги, даже если от этого будет зависеть его жизнь.
        - Генерал Зертам, - призрачные губы слабо улыбнулись. - Не бойся, я не собираюсь убивать тебя. Я хочу поговорить.
        - Конечно… госпожа. Я не боюсь.
        Собственно, Зертам понимал, что должен опуститься на колено и склонить голову. Но в то же время он ни на мгновение не забывал, что имеет дело со своим врагом. Врагом могущественным и крайне опасным.
        И для того, чтобы выдержать спокойный взгляд призрачной гостьи, Зертаму потребовалась вся его воля. Рука генерала мертвой хваткой стиснула эфес фамильного меча. Костяшки пальцев побелели от напряжения.
        - Уходи с Бескрайнего, генерал Зертам. Уходи и выведи войска. И тогда я верну тебе всех захваченных в плен солдат. Знай же, что большинство тех, кого ты счел погибшими, живы, но находятся в подземных темницах нашей крепости. Уходи генерал. Забирай пленных и уходи.
        - Не думаю, что это хорошая мысль, госпожа.
        - Ты понимаешь, что мои люди в любой момент могут атаковать? До сих пор мы наносили только булавочные уколы, принуждая тебя отступиться, но теперь пришло время главного сражения. И сколько твоя гвардия продержится против элитных отрядов военных магов, вооруженных лучшими в Мироздании боевыми заклинаниями? Поверь мне, это очень эффективная магия.
        - Я понимаю.
        - Генерал, я не хочу лишней крови.
        - Я тоже, госпожа. Но все же я вынужден отказаться.
        Призрачный лик тяжело вздохнул.
        - Жаль, генерал. Очень жаль. Мне жаль твоих солдат. И мне жаль, что такой великий воин, как ты, не сражается на нашей стороне. Но что ж… Тогда готовься. Готовься к сражению, генерал. У тебя есть еще несколько минут.
        - Я буду готов, госпожа. И… спасибо, что предупредили.
        - Всегда пожалуйста, генерал.
        Слабо улыбнувшись, полупрозрачное лицо окуталось туманной дымкой и истаяло.
        И в тот же миг в шатер ворвались несколько явно встревоженных солдат, сжимая в напряженных руках готовые к бою шрокены. Предводительствующий группой бдительных стражей волшебник быстро огляделся вокруг и отсалютовал невидящим взглядом смотревшему в пустоту генералу.
        - Генерал, у вас все в порядке? Мы ощутили волну магии внутри вашего шатра. Возможно, убийцы или шпионы проникли в лагерь. Я должен все проверить.
        - Никаких шпионов. Никаких убийц. И нет нужды проверять.
        - Но, генерал, я должен…
        - Прекратить пререкания! Немедленно покиньте мой шатер.
        - Слушаюсь!
        Еще раз бегло оглядев внутреннее убранство шатра, волшебник неохотно повернулся и вышел. Солдаты опустили шрокены и последовали за ним.
        И только тут Зертам осознал, что все еще до боли в пальцах сжимает эфес своего меча. Он медленно разомкнул мертвую хватку своих занемевших пальцев и выдохнул. Сгорбившись, генерал сидел в шатре, мрачно глядя на карты. И в полумраке его силуэт был похож на древнего старика.
        Наконец генерал раздраженно оттолкнулся от стола и поднялся на ноги. Преодолевая дрожь в коленях, он решительно вышел из шатра, и вскоре дремлющий лагерь огласил его зычный голос:
        - Тревога! Развернуть ряды! Защитное построение!!
        А из-за горизонта уже медленно выползали многочисленные полусферы голубоватых магических щитов. Враги приближались.

***
        Вжиииууу…
        Многослойный щит, прикрывающий спешно разворачивающуюся навстречу врагу армию ощутимо дрогнул и прогнулся. Но устоял. Волшебники Единения ответили целой чередой небольших огненных шариков, пробарабанивших по поверхности одного из куполов вражеской защиты.
        Укрывшиеся в наспех возведенных укреплениях и рвах гвардейцы терпеливо ждали окончания магической дуэли и того момента, когда можно будет схватиться с врагом лицом к лицу. По степи, направляясь прямо в лоб вражеским отрядам, медленно ползли самоходы. Грозными раскатами ревели молниеметы, раздирая землю ослепительными стрелами голубоватой энергии. Вспышки пламени и пучки молний непрерывной чередой лупили в поверхность вражеского магического щита.
        Вжиииууу… Вжиииуууу… Вжиииуууууж…
        Что за неведомая магия? Зертам поежился, заметив как под одновременным ударом десятка с невероятной скоростью промчавшихся в воздухе пламенных струек поверхность первого слоя главного щита превратилась в нечто похожее на драные лохмотья. Второй слой ощутимо дрогнул, замерцал, но выдержал. Маги спешно начали латать поврежденный щит. Особой надежды на восстановление первого слоя не было, но еще один-два удара он мог бы задержать…
        Но зато многочисленные удары волшебников Единения, кажется, наносили врагу серьезный урон. По крайней мере, слои вражеской защиты сползали как шелуха с луковицы.
        На что надеялись Падшие, атакуя сорокатысячную армию всего с жалкими тремя сотнями? Генерал скривился. До сих пор Арминия никогда не отличалась особой глупостью. И, значит, следовало ждать какого-нибудь сюрприза.
        Возможно, она сама находится там? Но ради чего тогда ей тянуть время? Творцу хватит всего одного удара, чтобы их щит превратился в жалкие обрывки истаивающей магии.
        Но пока сражение шло своим чередом безо всякого участия Великих Сил.
        Генерал видел, как к уверенно ползущим вперед самоходам с вражеской стороны потянулись тоненькие струйки дыма. Несколько боевых машин со скрежетом замерли на месте, объятые пламенем, но остальные продолжили путь, озаряемые ослепительными вспышками и мерцающей призрачной дымкой защитной магии. Молниеметы беспрерывно бомбардировали вражеские щиты.
        Надеясь в суматохе подобраться вплотную к вражеским рядам, за фыркающими паром машинами медленно крался довольно крупный отряд гвардейцев.
        С вражеской стороны ответили многочисленной чередой ударов, слившихся в непрерывную барабанную дробь. Первый слой щита раскололся с отчетливым звоном, а второй уже едва держался. Прилагая беспримерные усилия, волшебники удерживали поврежденную защиту, спешно латали прорехи и даже пытались надстроить еще один слой защитной магии. Восьмой, кажется. Генерал не мог разобрать мягкие мерцания слоев в этой чехарде ударов, а его зачаточного дара едва хватало, чтобы определить присутствие магии вообще.
        А сейчас вокруг бурлило очень и очень много волшебства.
        Вжиииууу…
        Сражение оборачивалось для нападающих не слишком благоприятной стороной. Возможно, Падшие переоценили свои силы?
        Но что это? Почему вдруг левый край щита начинает морщиться и выгибаться? Почему разом исчезли сразу два защитных слоя? Почему гвардейцы сражаются между собой? Почему самоходы, рассыпавшись по степи, обстреливают друг друга?
        Что за безумие овладело моими войсками? Но генерал Зертам уже знал ответ. Его предупреждали, но в гордыне своей он думал, что эта зараза минула его доблестные отряды. Но нет.
        Принуждение!
        Проклятье Падшим! Вы заставляете меня сражаться самому с собой… Но ничего. Это вас не спасет. Все равно моя армия сильнее вашего никчемного отряда. Я разберусь с предателями и…
        С едва различимым в реве сражения звоном пал третий слой защиты. Вражеские отряды, игнорируя подобравшиеся совсем уж близко самоходы, удвоили усилия на сокрушении последних двух слоев.
        Проклятье! Скоро молнии начнут бить среди моих солдат.
        Окутанные дымкой защитной магии боевые машины в упор полосовали вражеский щит. Призрачная дымка защиты слабо прогибалась и вибрировала под чередой непрерывных ударов. Волшебники Падших, наконец-то, соизволили обратить внимание на ползущие по степи самоходы. Почти половина могучих боевых механизмов уже дымилась и исторгала язычки пламени. Несколько машин вообще превратились в разбросанные по степи обломки. Наступавший под их прикрытием отряд гвардейцев практически весь полег под ударами каких-то извивающихся змеек, похожих на исполинские огненные кнуты.
        Выбрасывая густые клубы черного дыма, горела степь. Отголоски бушевавшего сражения доносились до самых отдаленных уголков этого мира. Эфир буквально корчился в агонии, расплескивая во все стороны невидимые сгустки отторгаемой силы.
        С грохотом пропоровший щит сгусток силы врезался в каменную стену одного из укреплений, на башнях которого схватились в смертельной схватке несколько гвардейцев. Во все стороны полетело каменное крошево, а из громадной трещины повалили клубы дыма. Сквозь непрерывную канонаду взрывов до генерала донеслись вопли солдат.
        Надо отдать должное Падшим. Магия у них и в самом деле на высоте!
        Несколько уцелевших самоходов, повернув назад и непрерывно огрызаясь, откатывались под защиту основного магического щита. Их щиты мерцали нездоровым красноватым светом и явно были серьезно повреждены. Стальные листы брони в некоторых местах были вмяты чудовищными ударами. Кое-где из внутренностей боевых машин вырывались язычки пламени.
        А вражеский щит все еще стоял. Он колебался и трепетал под непрерывными ударами, но не поддавался.
        - Перестроиться для контратаки!! - Голос Зертама едва различался в реве сражения. - Походные щиты! Полки первый, четвертый и седьмой - вперед!
        Его голос подхватили многочисленные капитаны и лейтенанты и, сдабривая приказы изрядной долей ругани, донесли их до сведения засевших в укреплениях гвардейцев. Боевой горн подал сигнал о контратаке.
        Еще несколько пробивших последний уцелевший слой щита сгустков взрыли землю, выворачивая целые пласты дерна и разбрызгивая искры.
        Многочисленные стычки среди солдат мало-помалу затихали. Большинство принужденных уже пали в неравном бою.
        - Резервный щит!! Второй и третий полки на левое крыло!
        С приглушенным шелестом развернулось полотнище резервного щита. Долго он не продержится, но все же…
        Выбегавшие из-за каменных стен укреплений и вылезающие из наполовину осыпавшихся под непрерывными ударами магии рвов гвардейцы спешно строились в редкие цепочки, готовясь к контратаке. Над полками медленно заколыхалась дымка щита.
        - Вперед!!! Бегом!
        Подавая пример, генерал двинул своего всхрапывающего жеребца вперед, благоразумно стараясь не покидать пределов защищенной магической дымкой территории.
        Вокруг с ревом взрывали землю, разбрызгивая фонтаны огня, могучие всплески волшебства.
        Солдаты, подняв шрокены, уверенно двинулись вперед.
        Краем глаза Зертам заметил, что под непрерывной канонадой ударов вражеский щит сморщился и зарябил. Кое-где среди едва различимых сквозь пелену дыма рядов волшебников Свободных Миров полыхнуло пламя. Так, вам уже досталось. А теперь пора добавить…
        Неумолимой лавиной потекли вперед солдаты. Тысячи грозно склоненных вперед лезвий шрокенов смотрелись угрожающе и вместе с тем завораживающе. Непоколебимая стена магии медленно ползла впереди наступающих гвардейцев. Уцелевшие самоходы укрылись под защитой основного щита и теперь обстреливали вражеские силовые барьеры издалека.
        Несколько неуверенных вспышек. Ставший уже привычным визг. Дребезжание магических щитов, и растекающиеся по их поверхности темные пятна повреждений.
        Что слишком уж вяло они действуют… Уж не приготовлен ли для нас еще один сюрприз?
        Полки продвигались вперед. Дистанция между неровными цепочками гвардейцев и рассеявшимися группами боевых магом Падших медленно сокращалась. Над головами пригибающихся к земле гвардейцев все еще ожесточенно обменивались ударами волшебники. Частый град магических ударов непрерывно барабанил в мерцающую поверхность щита.
        Если удастся завязать рукопашную, то их дело проиграно. Мы сможем просто задавить их числом.
        Победа была близка.
        Но тут оказалось, что на головы армии Единения обрушились еще не все приготовленные на сегодня сюрпризы. Кое-что оставалось как раз на тот случай, если гвардия пойдет в рукопашную.
        Под напором чудовищной силы медленно вспучилась земля. Тонкие лучики трещин во множестве разбежались во все стороны.
        А прямо посреди строя медленно рос холм вспучившейся земли. Будто что-то необычайно могущественное стремилось прорваться наружу. Гнойный нарыв на почве Бескрайнего.
        Уродливый волдырь с приглушенным хлопком лопнул. И наружу вырвался… фонтан.
        Исполинский фонтан, взметнувшийся на головокружительную высоту и рассеивающий вокруг мириады брызг. Но не воды. Огня. Исполинский столб жидкого пламени прорвался из недр и теперь щедро заливал степи своей бушующей яростью. Огненная струя с легкостью сокрушила прикрывающие армию щиты, как будто они были сделаны из бумаги. Мерцающие иссиня-черным светом клочья защиты разлетелись во все стороны.
        Даже находясь на расстоянии четверти мили от вырвавшегося из-под земли смертоносного пламени, генерал Зертам ощутил на лице его жгучее дыхание.
        Гвардейцы кинулись врассыпную, бросая оружие, катались по земле, стараясь сбить пламя, и кричали, вопили, стонали… Крики обожженных и умирающих солдат раскаленной иглой врезались в мозг Зертама. А с небес на разбегающийся бойцов непрерывным потоком извергался огненный дождь. Охваченные пламенем люди в ужасе метались по степи.
        В считанные мгновения погибли почти две сотни человек.
        Невероятно, но защитные кольца Раканаса оказались совершенно неэффективными против этого подземного огня. И почему маги не почувствовали таящуюся под землей опасность?
        Смерив разъяренным взглядом застывших в полнейшей неподвижности боевых магов и мысленно пообещав припомнить им это, генерал набрал побольше воздуха и закричал:
        - Перестроиться!! Первый и седьмой полки продолжают наступление!!
        Краем глаза Зертам заметил, что неподалеку от бушующего столба пламени медленно начинает набухать еще один горб. А вон и еще один…
        - Отмена последнего приказа! Всем полкам отойти и укрыться за линиями основных щитов!!
        Рядом с медленно оседающим столбом огня взметнулся к небесам еще один смертоносный фонтан. На выжженную дотла землю вновь посыпался огненный дождь.
        Быстрое отступление гвардейских полков все больше и больше напоминало бегство. Дезорганизованные группы солдат беспорядочно метались по полю, стараясь уклониться от сыплющихся с небес смертоносных струек пылающей жижи.
        Лопнул еще один волдырь, породив очередной пламенный фонтан. Уже существенно ближе.
        - Что это такое?!
        Один из армейских магов, обернувшись, нервно покачал головой. В его глазах застыла искорка безумного страха.
        - Здесь нет магии. Это не волшебство… Это… Не знаю что это…
        - Немедленно прекратите это безобразие! Уничтожьте эти столбы, отвлеките вражеских магов, атакуйте… делайте же хоть что-нибудь!
        - Мы стараемся, но…
        - Без "но". Мои люди гибнут сотнями, пока вы тут хлопаете глазами!
        Сорвавшись с места, генерал направил своего жеребца к укреплениям.
        С истошным визгом сгусток силы пропорол щит и врезался в землю буквально в нескольких шагах от Зертама, взметнув град камней и дымящейся почвы. Испуганно взбрыкнувший конь поднялся на дыбы. Генерал вылетел из седла и покатился по опаленной траве.
        Над головой промчался еще один сгусток.
        Пытаясь подняться, Зертам ошеломленно потряс головой. Сквозь буханье крови в голове и отвратительный звон в ушах слабо доносились крики солдат.
        - Генерал… Генерала ранило… Лекаря сюда… Генерал ранен…
        Сильно болел бок. Под веки, казалось, насыпали по пригоршне песку.
        Неуверенно утвердившись на ногах, Зертам огляделся по сторонам. Перед глазами все плыло и раскачивалось. Попытавшись шагнуть, он чуть не упал - прадедовский меч самым коварным способом запутал его ноги. Мир перекосился в дикой вспышке головной боли.
        Ужасающая картина беспощадного сражения, ревущие фонтаны огня, подобравшиеся уже вплотную к стенам укреплений, мириады дымных столбов, визг проносящихся над головой сгустков магии. Все слилось в единое расплывающееся марево.
        - Отступаем… Приказываю немедленно отступать…
        И генерал Зертам рухнул навзничь, мгновенно потеряв сознание.

*** - Что произошло? - Мрачно насупившийся Иринарх, напоминая взъерошенного воробья, сидел на кривоногом стуле. - Что случилось за последние четыре дня?
        - Во имя Вечности. А я уж думала, что мне теперь придется тащить все самой… Болван, ты хоть представляешь, что мог натворить? Откуда ты добыл вино?!
        - Не кричи… голова раскалывается. Откуда вино? Из подвалов, конечно.
        - В наших подвалах нет вина… Постой… Ты выпил вино с принуждением?!
        - Я сначала снял заклятье. Да и вряд ли оно бы на меня подействовало.
        Арминия в потрясении опустилась на стул.
        - Проклятье, - слабо пробормотала она. - Сначала он исчезает и проводит два дня неизвестно где. Является пьяный как… как простой смертный. Потом спит в обнимку с метлой, а проснувшись, добирается до наших запасов вина принуждения, чтобы вновь надраться до поросячьего визга… О проклятье.
        Иринарх молчал, глядя в пол мутным взглядом.
        - Ладно. Забыли. - Арминия со вздохом поднялась и выглянула в узкое окно, больше похожее на обычную крепостную бойницу. - Но теперь пора приступать к делам. Видишь ли, мне тоже надо иногда отдыхать, а из-за твоих… развлечений мне не удавалось присесть в течение трех дней. Даже Творцы не могут находиться в нескольких местах одновременно.
        - Введи меня в курс дела, и я приму командование.
        - В таком состоянии?
        Иринарх молча пожал плечами.
        - Ну хорошо. Слушай. Или хотя бы постарайся слушать. - Поморщившись, Арминия откинулась на спинку стула и закрыла глаза. На ее точеном лице отчетливо виднелась печать усталости. Под глазами появились темные пятна.
        Даже Творцы могут уставать.
        - После того, как ты сбежал, чтобы прошвырнуться по пивнушкам, Вассиан решил развязать настоящую войну. Он ввел войска на Бескрайний и блокировал его. В ответ я использовала племена Сериона, дабы нанести ответный удар по Уцеласу. Сейчас там довольно неуютно. Войска под личным руководством Селифана пытаются навести порядок, но без особого успеха. Племена рассыпались на мелкие группы и постоянно пощипывают фланги полков Единения, но до серьезных стычек дело не доходит. А вот на Бескрайнем…
        Арминия тяжело вздохнула. Иринарх молча буравил взглядом пол.
        - На Бескрайнем была битва. Самая серьезная битва за последнее тысячелетие. Обе стороны серьезно пострадали. Мы потеряли шестьдесят три боевых волшебника, Единение - около восемнадцати тысяч человек: солдат, волшебников, командиров среднего звена. Но их Совет может заменить, а вот наши потери восполнить нечем. Кстати, генерал Зертам в этом сражении был серьезно ранен. Потеряв руководство, армия Единения решила выйти из боя и отошла через портал на Роднесс. Я приказала не препятствовать отступающим. Фактически поле боя осталось за нами, но там ничего нет кроме выжженной и развороченной земли да громадного узла спутанного эфира в небесах. Его необходимо убрать, укрепления, возведенные Зертамом, восстановить, поставить гарнизон.
        - Портал блокировать?
        - М-м… Нет. Сделаем немного по-другому… - Арминия зевнула. - А вообще-то сам разберешься. Отправляйся на Бескрайний и наведи там порядок. Приглядывай за Уцеласом.
        - А где сейчас Творцы?
        - Селифан на Уцеласе, Вассиан - во Дворце Совета, а Маркел… Маркел неизвестно где. В последний раз его видели в Центральной Лаборатории Магии на Роднессе. Два дня назад.
        Иринарх медленно поднялся на ноги и, скривившись, побрел к двери.
        - Ах, да… Они обнаружили сеть принужденных. И я, чтобы отвести подозрения, выдала часть захваченных нами людей. Тех, что наименее необходимы для наших планов. А чтобы отвлечь их внимание задействовала несколько диверсионных групп.
        Осторожно прикрыв дверь, Иринарх вышел. Арминия, не открывая глаз, перебралась на кровать и удовлетворенно вздохнула.
        Впервые за последнюю неделю удастся вздремнуть. Следует хорошенько воспользоваться этой возможностью, потому что следующий шанс представится очень и очень нескоро.
        - Да… Очень не скоро… Гораздо дольше, чем я… чем мы… чем ты… представляешь себе…
        Тоненький голосок слабо скользнул по поверхности ее разума и истаял в сонном мареве, окутывающем разум засыпающей Арминии.

*** - Бескрайний вновь потерян. Уцелас объят беспорядками. Дикари Сериона безо всякой жалости грабят и убивают наших подданных. Половина принужденных все еще не обезврежены и продолжают сеять смуту. Мироздание все быстрее и быстрее сползает в хаос.
        Вассиан методично просматривал бумаги, отбрасывая ненужные в камин. Селифан молча застыл в кресле, уподобившись мрачной статуе.
        - Где Маркел?
        - Проводит какие-то исследования в Центральной Лаборатории.
        - Удивляюсь я его поступкам, - фыркнул Вассиан. - Единение скоро обрушится в прах, а он предпочитает заниматься какой-то чушью. Если бы вместо этого он находился на Бескрайнем, то Арминия не посмела бы так безоглядно сунуться в драку.
        - Просто никто не ждал от нее такой наглости. Атаковать сорокатысячное войско жалкими тремя сотнями - это верх безрассудства.
        - Так или иначе, но она победила.
        - И будет побеждать дальше, потому что пока мы отстаем по всем статьям. Мы не знаем местонахождение их главной базы. Мы не готовы к жестким военным действиям. Судя по столкновению на Бескрайнем, наши армии неспособны противостоять разработанным Падшими новейшим боевым заклинаниям. Единение пребывает в полнейшей растерянности из-за проклятого принуждения. Наша армия дезорганизована, наши ряды наводнены шпионами и предателями пусть даже и невольными.
        Вассиан раздраженно скривился.
        - Все еще впереди. Даже раздираемое беспорядками Единение гораздо сильнее их самозванных Свободных Миров. Откололись именно те миры, в которых власть Совета слаба. Это Серион и Пирту - миры, где живут в основном племена варваров. Это Кибад и Гидра - практически незаселенные земли. Это Ослепляющий - колония каторжников, от которой больше мучений, чем выгоды. Это море и острова Единого и безграничные степи Бескрайнего. Ни один из этих миров не имеет более-менее боеспособной армии. И только Раск, Дитра и Шихнас представляют хоть какой-то практический интерес. Тогда как под властью Единения остались истинные центры цивилизации. Таулус, Роднесс, Вал-Накин - крупнейшие и наиболее плотно заселенные миры. Атин-Дасар - кузница Мироздания, Амасионис, Белитрана, Мерцающий, Грастос, Пламенный, Велиссия все еще с нами. Все крупнейшие миры остались при Единении, а это восстание поразило только самые окраины Мироздания. На данный момент Падшие опережают нас в области боевой магии, но скоро мы наверстаем упущенное. Академия Творцов, Центральная Лаборатория Магии и Центр Озеленителей уже отложили все свои
второстепенные дела, сосредоточившись на основной задаче - разработке защитных и атакующих заклинаний. Единение превосходит Свободные миры по всем показателям. Собственно, мы можем просто задавить их экономически. Восстанию Иринарха и Арминии осталось жить считанные недели.
        - Вот поэтому они и поторопятся, чтобы уложиться в этот срок.
        - А я этого и жду, - усмехнулся Вассиан. - Добро пожаловать. Полки уже выведены на боевые позиции. Все порталы хорошо охраняются. Прорваться вглубь густонаселенных районов практически невозможно.
        Невозможно? В наше время нет ничего невозможного… Иринарх, привычно игнорируя непрерывный шелест Бездны, внимательно вслушивался в каждое произнесенное Вассианом слово. Нет, все-таки этот подслушивающий канал из Дворца - отличнейшая штука.

*** - Война становится позиционной, - вздохнула Арминия, рассматривая карту укрепленных районов Отереллы. - Единение спешно блокировало переходы и теперь укрепляет районы вокруг порталов. Скоро каждый из миров превратится в могучую крепость, разгрызть которую нам будет не по зубам.
        - В чем-то Вассиан прав. У нас действительно не так уж и много времени.
        - Поэтому пора приступать к следующему этапу нашего плана. Время больших армий прошло. Настала череда маленьких мобильных отрядов, которые способны пребольно ужалить и тут же рассыпаться. Затаиться, подобно призраку, а потом в самый неожиданный момент нанести смертельный удар.
        - Эта тактика требует слишком много времени, которого у нас нет.
        - Но и выбора у нас нет. Мы не сможем собрать даже пятидесяти тысяч солдат, тогда как в Единении сейчас действуют стотысячные армии. Только на Таулусе стоят около трехсот тысяч гвардейцев. Наши маги сильны и обучены могущественным заклинаниям, но их всего около пяти сотен. А в Академии Творцов Роднесса можно набрать десятки тысяч волшебников. Пятьсот магов и пятьдесят тысяч солдат - это все, что мы можем выставить на поле боя.
        - Это если не считать принужденных, - заметил Иринарх.
        - Принужденные - это крайний вариант. Отряд, составленный из тех, кто подчиняется нам не по доброй воле, не слишком эффективен. Свободным Мирам нужны не узколобые марионетки, прущие напролом, чтобы достичь поставленной им цели, а хитрые и изворотливые воины, способные поступить нестандартно. А значит, нам нужны люди, идущие за Свободными Мирами по доброй воле, а не под принуждением.
        - Где же найти таких? - Иринарх обречено вздохнул. - Популярность Свободных Миров в Единении не слишком-то велика. Ты слышала, как называют нас на улицах?
        - Падшие, - хмыкнула Арминия. - Падшие Творцы. Не слишком-то оригинально.
        Несколько минут в полутемной комнате царила мертвая тишина. Сквозь узкие окна мрачной крепости виднелись безжизненные пески, освещенные мертвенным светом неподвижно висящего в небесах солнца.
        - Я подготовил несколько первоочередных целей, - негромко проговорил Иринарх. - В первую очередь ударим по центральным мирам Единения, но не по Таулусу, Вал-Накину или Роднессу, а по малонаселенным. Пусть Советники знают, что даже самое сердце Единения все-таки уязвимо.
        - Постарайся избежать жертв среди мирного населения.
        - Конечно. Удар будет нанесен по военным сооружениям, оружейным мастерским и лабораториям.

***
        Волшебник Минидор сидел на камне и бездумно разглядывал раскинувшееся перед ним великолепие. В другое время он был бы только счастлив побывать на Полтаре. В другое время, потому что сейчас красоты мира-курорта совершенно не интересовали его. Другие мысли роились в его голове. Мысли о неотвратимо надвигающемся кошмаре войны. Голубые зеркала озер и дивные леса не могли спасти Мироздание от надвигающейся тьмы.
        Минидор вздохнул. Проклятье тем, кто это затеял. Проклятье Падшим. Еще месяц назад мысль о том, что кто-то из Творцов сможет повернуть против Единения, казалась бредом сумасшедшего. Но этот бред оказался реальностью. Жестокой и кровавой реальностью.
        Война разгоралась. Доносившиеся из отсоединившихся миров отголоски слухов говорили о кровавых сражениях и многочисленных жертвах. Вошедшие на Бескрайний войска Единения были наголову разбиты и бежали. Скупые обрывки информации говорили о непостижимой силе вражеских магов. В битве были использованы какие-то неведомые Единению заклинания, основанные на совершенно неизвестных принципах.
        Сквозь привычное потрескивание магического щита донесся грохот взрыва. К небесам взметнулся густой столб дыма. Порыв ветра донес запах гари. Минидор поморщился и постарался сосредоточиться на своей обязанности - поддержании вверенного его попечению щита.
        Спешно собранные группы новобранцев под надзором десятка опытных армейских магов тренировались в искусстве разрушения.
        Тяжелые времена требуют решительных действий. Приказом Совета были спешно созданы многочисленные группы магов, которым предстояло стать костяком будущей армии. Во всех городах Единения проводился набор гвардейцев.
        И Минидор оказался в этом месте, которое уже начинал ненавидеть. Райский Полтар, мир, служивший излюбленным местом отдыха знати всего Мироздания, казался ему тюрьмой. С каким удовольствием я бы вернулся к своим книгам… Молодой маг вздохнул. Но это невозможно. Приходилось ждать. Ждать и молиться, чтобы война поскорее закончилась.
        Наспех возведенные укрепления окружали плотным кольцом арку портала. Стоящие на стенах маги пристально всматривались в жиденькую цепочку людей, желающих посетить Полтар. Каждый прибывший проходил пристальный досмотр с помощью магии. Искали оружие и магические артефакты, попутно проверяя людей на семена принуждения. Обнаруженных невольных рабов Падших ненавязчиво провожали внутрь небольшой башенки, где не покладая рук работала группа волшебников, со всей осторожностью извлекавшая из человеческих тел зародыши чужеродной магии. И не было случая, чтобы они остались без работы - принуждение распространилось на удивление широко.
        Принуждение! Минидор содрогнулся. Проклятье, как может человек спокойно жить дальше, сознавая, что его жена, дети или даже он сам в какой-нибудь момент вдруг решат, что им необходимо выступить против Закона и погибнуть, подчиняясь чужой безжалостной воле? Как можно быть уверенным, что твой друг, с которым тебе приходится есть из одной тарелки, не безвольная марионетка Падших?
        Мимо промаршировал отряд гвардейцев. Начищенные наконечники шрокенов сверкали в лучах полуденного солнца.
        Из окутывающего подножие арки тумана показался сверкающий на солнце лакированный самоход, украшенный гербами Академии Творцов. Гвардейцы почтительно расступились, пропуская пыхтящую паром машину. Досматривающие прибывающих на Полтар гостей маги склонили головы. Прибыл кто-то из большого начальства, очевидно с целью немного поразвлечься в охотничьих угодьях лучшего курорта Мироздания.
        Самоходная машина скрылась. Гвардейцы без особого усердия рылись в мешках и тюках богато разодетого торговца с Таулуса, доставившего груз роскошных одеяний для местных модниц.
        Минидор вздохнул и утер со лба капли пота. Проклятый щит высасывал из него все соки. Да еще и приходится сидеть на самом солнцепеке…
        Глубоко задумавшись, он неподвижно сидел на камне, машинально поддерживая щит. Беззвучный рокот неукротимого потока магического эфира, проходя через его душу, заглушал доносившиеся издалека крики. Где-то снова рявкнул взрыв. И еще один. Потом какой-то душераздирающий визг…
        Встрепенувшись, Минидор ошалело уставился на поднимающиеся из-за стен укрепления столбы черного дыма. С грохотом осела одна из наспех возведенных башен, рассыпавшись грудой камней.
        Над головой с истошным визгом промчался какой-то сгусток.
        Вскочив на ноги, Минидор, широко раскрыв глаза, уставился на развернувшуюся перед ним картину беспорядочного сражения.
        Перевернутые повозки и разбросанные по дороге тюки с дорогой одеждой слабо дымились, а их хозяин, прикрывая руками голову, со всех ног удирал в сторону недалекой рощицы, видимо, надеясь укрыться под деревьями. В беспорядке метались ошеломленные гвардейцы, размахивая шрокенами. Призрачно-красноватые наконечники смертоносных двузубых копий мелькали в воздухе. Несколько армейских магов, медленно отступая, швырялись в какого-то невидимого Минидору врага молниями и огненными струйками. И выставленный ими щит трепетал и содрогался, непрерывно бомбардируемый какими-то тускло-красными шариками.
        А на дороге, уже запятнанной подпалинами, неподвижно лежали несколько тел.
        Воздух наполнился ощущением бурлящей силы. Эфир содрогался, вливая силы в заклятия поистине чудовищной силы.
        Минидор, не осознавая, что вопит во все горло, сорвался с места и побежал. Побежал совсем не в том направлении, куда тянуло его чувство самосохранения. Он бежал к крепости, на ходу припоминая самое сильное из известных ему боевых заклинаний.
        Вскарабкавшись на неровную груду камней, он, обдирая ладони, подтянулся и пролез сквозь образовавшуюся в стене укрепления громадную дыру. Тяжело дыша, Минидор увидел хорошо знакомый ему внутренний двор крепости, увидел черную арку портала, увидел штабеля ящиков и привычные ряды бочек. Но вместе с этим он увидел и то, чего не было раньше. Развороченные камни, расщепленные ворота, оплавленные выбоины в несокрушимом камне стен. Человеческие тела, лежащие в лужах крови. Но, что важнее всего, он увидел врагов. Несколько десятков человек в самых обычных непритязательных одеждах. А над их головами развевалось знамя. Разорванный круг и вырывающаяся из него стрела. Белая эмблема на черном фоне. Знамя Свободных Миров. Знамя Падших.
        Из мерцающей дымки портала один за другим выбегали люди. Враги.
        Медленно поднявшись, захваченную крепость окутало непроницаемое покрывало щита. Находящиеся в крепости захватчики обменялись несколькими неразборчивыми словами. Из окутывающего подножие портала тумана, негромко пофыркивая, медленно выполз самоход, груженный какими-то ящиками. Вражеские волшебники молча расступились, давая ему дорогу.
        Минидор моргнул. Чего это я смотрю на них, когда в нескольких шагах лежат тела моих собратьев? Проклятые захватчики!!
        И выпрямившись во весь рост, Минидор ударил. Ударил, вложив в мощнейший взрыв магии все свои силы.
        А когда угасло ревущее пламя, он увидел… Увидел нисколечко не поврежденную голубоватую поверхность вражеского щита. Увидел… Увидел смотрящие на него глаза какого-то светловолосого бородатого человека в старом поношенном плаще.
        Вражеский волшебник сделал какой-то быстрый жест, будто небрежно стряхивая с ладони капли воды. И в тот же момент Минидор понял, что больше не стоит на земле. Нет. Он летит по воздуху. Отчаянно хватая ртом воздух, он старался закричать, но тщетно. Грудь разрывалась от боли. Каждый глоток живительного воздуха давался неимоверными усилиями.
        Мелькнула неожиданная и непрошеная мысль. И все-таки в этих местах прекрасная охота.
        Могучий удар о землю вышиб из его груди с таким трудом завоеванный воздух. С приглушенным стоном молодой маг покатился по опаленной траве. Каждый камень, каждая ветка дерева стремилась оставить свой след на его покрытых синяками и царапинами боках.
        С приглушенным воем Минидор врезался головой в полусгнившие остатки древнего пня и, подняв веер древесной трухи, замер.

***
        Сознание возвращалось медленно и неохотно. Кто-то беспощадно тормошил его избитое тело, ощупывая руки и ноги. Чьи-то невидимые руке без особой нежности ощупали оставшуюся на голове после столкновения с пнем громадную шишку.
        Минидор смог выдавить что-то похожее на стон. Но открыть глаза было уже сверх его сил. В голове гудело нечто похожее на пчелиный рой.
        Чей-то голос.
        - Повелитель, здесь еще один раненый.
        - Хорошо. Приведите его в чувство. Я хочу поговорить с ним.
        Еще один голос. Глубокий и уверенный.
        И вновь чьи-то руки принялись тыкать молодого волшебника, который желал только одного: чтобы ему дали соскользнуть в спасительное забвение. Неведомый голос что-то бубнил, вгрызаясь в его голову раскаленным сверлом.
        - Перелом ключицы… Перелом трех ребер… Перелом правой голени… Внутренние ушибы… Кровоизлияние… Сотрясение мозга… Истощение магического дара…
        Минидор снова застонал и попытался попросить неведомого доктора не мешать ему спать… Спать. Так хотелось спать.
        Кто-то, зажав ему нос, влил в горло какую-то омерзительную вязкую жижу. Пришлось сглотнуть. По пищеводу медленно пополз огненный комок, разорвавшийся в желудке жидким пламенем боли. Доктор продолжал что-то бормотать.
        Странно, но будто бы стало немного легче. Уже не приходилось бороться за каждый вдох. Истаяло жжение в боку. Медленно отступила головная боль.
        Глубоко вздохнув, Минидор открыл глаза. Склонившаяся над ним пожилая женщина довольно улыбнулась.
        - Вот мы и в сознании. И прекрасно. Повелитель хочет говорить с тобой.
        - Где… - Губы волшебника издали что-то похожее на сипение. - Кто… ты?..
        - Я - всего лишь скромная волшебница, на чьи плечи взвален непосильный груз латать взявшихся играться в войну больших мальчиков. Мое имя тебе ничего не скажет. - Лекарка отвернулась и громко позвала неведомого повелителя. - Сейчас тебе зададут несколько вопросов, и ты на них ответишь. Будь хорошим мальчиком, а то я рассержусь.
        Минидор заметил приближающуюся группу людей. Впереди уверенно шел мужчина средних лет с густыми темными волосами, волной спускающимися на плечи. Одетый в простые удобные одежды, он ничем не выделялся бы в толпе. И только жгучий взгляд и очевидная привычка повелевать выдавали в нем человека, наделенного властью.
        А рядом с ним стоял… Это лицо Минидор никогда не сможет забыть. Оно еще много раз будет являться ему в ночных кошмарах и тогда, просыпаясь в холодном поту, молодой маг будет молиться в ночной тьме, чтобы обладатель этой светлой бородки и раскосого разреза глаз поскорее сгинул в какой-нибудь стычке. Это было лицо того человека, который небрежным жестом отшвырнул его как никчемную мошку, когда потрясенный до глубины души Минидор попытался самоубийственно атаковать собравшихся во дворе захваченной крепости врагов.
        Подавившись воплем, Минидор собрал последние остатки сил и ударил, целя прямо в ненавистное лицо.
        Слабенькая струйка порожденного им огня мгновенно угасла. И тут же какая-то необоримая сила стиснула его дар исполинскими тисками. Вдавливая, зажимая, сковывая, лишая магии. Минидор пытался бороться, но это было все равно, что двигать горный хребет голыми руками. Сломленный и лишенный последней надежды, ощущая в груди стиснутую непостижимой силой искорку магического дара, Минидор безразлично уставился в глаза склонившегося над ним темноволосого предводителя.
        - А ты смелый парень. Смелый и глупый. - Темноволосый повелитель с улыбкой покачал головой. - Разве ты надеялся справиться со мной? Да еще в таком состоянии?
        И только сейчас Минидор узнал его. Узнал и закрыл глаза, содрогнувшись всем телом.
        Иринарх.
        Мне конец. Никто в Мироздании не спасет меня… Никто даже не узнает о моей смерти…
        - Не дергайся. Если сделаешь все, как я скажу, то сможешь отправиться домой. А теперь попробуй встать. Не бойся.
        Со вздохом Минидор подчинился. А разве у него оставался выбор?
        Следующие полчаса он провел, сидя на небольшом камне и отрешенно глядя в пустоту. А вокруг него десятками и сотнями сновали враги. Вражеские волшебники. Вражеские солдаты. Вражеские работники и мастера. А в стороне на вершине недалекого холмика неподвижно стояла фигура Падшего Творца, и от нее исходила отчетливая аура исполинской необоримой силы.
        Полуразрушенную крепость спешно восстанавливали. Обломки убрали. Тела погибших вынесли наружу и уложили аккуратными рядами. Под покровом соседней рощицы уже были готовы могилы.
        Минидор не двигался, осознавая свою неспособность противостоять захлестнувшему его урагану событий. Тем более что задавленная могучей волей Иринарха искорка его дара сейчас не способна была даже сдвинуть с места песчинку. Шансов на побег он не видел. Разве возможно сбежать от Творца? Я попал в плен. Раз за разом молодой волшебник мысленно повторял одни и те же слова. Это лучше чем смерть. Но нервная дрожь, сковавшая его тело, никак не желала уходить. Неровно пульсировал левый бок, на котором красовался полузатянувшийся шрам. Меня подлечили. Если бы хотели убить, то зачем возиться с исцелением? Минидор отчетливо осознавал, что если бы не помощь пожилой волшебницы, то сейчас он был бы уже мертв.
        Вокруг него вторгшийся на Полтар отряд Иринарха продолжал свою кипучую деятельность. Туда-сюда сновали мастеровые. Спешно разворачивались голубоватые полотнища магических щитов. С нескольких прибывших самоходов сгружали какие-то ящики. Вокруг расставленного у ворот крепости треножника возились волшебники.
        А из туманной дымки портала маршировали гвардейцы. Отряд за отрядом. Тысяча за тысячей. Проходя сквозь полуразрушенную линию укреплений, полки расходились в разные стороны. Армия Иринарха стремилась взять под свой контроль не просто прилегающие к порталу районы. Нет. Им был нужен весь мир.
        Минидор подозревал, что близ второго портала сейчас происходит примерно то же самое.
        - Так. Ну вот, теперь подошла твоя очередь…
        Он даже не испугался раздавшегося позади уверенного голоса. Сколько можно бояться? Если меня собрались убить… Что ж… Пусть.
        - Вставай. Великий Творец Иринарх зовет тебя.
        - Падший Творец, - сквозь зубы процедил Минидор.
        - Смелый. Смелый парень, - усмехнулся светловолосый бородач. - Нам такие нужны. Может быть, начинить тебя принуждением?
        - Мне все равно. - Минидор отчаянным усилием воли унял затопившую его волну страха. Уж лучше смерть, чем жизнь безвольной марионетки. - Делайте что хотите.
        Все же заметив мелькнувшую в глазах волшебника искорку испуга, бородатый маг криво улыбнулся и решительно подтолкнул Минидора в спину.
        - Иди. Не стоит заставлять Иринарха ждать.
        Падший Творец сидел на одном из выгруженных с самохода деревянных ящиков и что-то писал. Лист бумаги висел в воздухе, не нуждаясь в такой мелочи, как стол. Рядом неподвижно зависла чернильница.
        Минидор молча стоял рядом.
        Задумчиво пробежав глазами написанное, Иринарх уверенно кивнул. Чернильница и перо тотчас же исчезли, а послание мгновенно свернулось, превратившись в величественный свиток, и украсилось громадной печатью со знакомым уже Минидору символом Свободных Миров. Разорванный круг и вырывающаяся из него стрела.
        - Отнесешь это во Дворец Совета. Вручишь лично в руки кому-нибудь из Творцов. Лучше бы Вассиану.
        Молодой волшебник согласно кивнул и подхватил опустившийся ему в руки свиток.
        - Я сниму блок с твоей силы, но ты должен вести себя тихо, иначе я найду другого посыльного.
        Минидор вновь кивнул, с облегчением ощущая возвращение ставшего для него чем-то вроде второго дыхания магического дара. Иринарх повернулся к стоявшему рядом бородатому волшебнику:
        - Ристл, проводи его до портала и проследи, чтобы мальчишка отправился на Таулус.

*** - Это уже переходит все границы. - Селифан отложил послание Падшего Творца и выпрямился. - Полтар. Они вторглись на Полтар!
        - Вполне разумно с их стороны, - задумчиво проворчал Маркел. - Самая удачная цель для демонстрации своих серьезных намерений. Ударили почти в центр Мироздания, но при этом практически не затронули интересы большинства жителей Единения. Пострадали только богатеи, которые имели свои дворцы или особняки на Полтаре. Потеря курорта не причинит особого ущерба Единению, но покажет всему и каждому их решимость и мощь…
        - Вряд ли это поможет Падшим. Они только сделали себе хуже. Если до сих пор Совет все еще колебался, раздумывая "а не наплевать-ка бы нам на войну", то теперь почти у трех четвертей Советников к Иринарху свой собственный счет. Большинство членов Совета имеют летние резиденции на Полтаре. Особняки, дворцы, охотничьи домики. А Падший выгреб оттуда все более-менее ценное. Да Совет теперь его живьем сожрать готов!
        - А ты не считаешь, что именно этого он и добивался? Чтобы мы ринулись в бой. Наделали ошибок… Военная мощь Единения растет с каждым часом, тогда как силы Свободных Миров не имеют таких резервов. Но в данный момент Падшие все-таки имеют некоторые преимущества. И если Совет, не задумываясь, бросит полки в драку, то…
        Мгновенно замолкнув, Маркел застыл как изваяние, подняв руку. Селифан насторожился.
        - Что такое?
        - Я что-то чувствовую… Что-то далекое и мимолетное. Несомненно, это силы одного из Творцов. Но не твои или мои… О… Исчезло.
        - Вассиан…
        - Вассиан на Роднессе. В Академии Творцов. Нет. Это не он.
        - Падшие?! Они набрались наглости явиться на Таулус?
        Маркел, не отвечая, внимательно вслушивался в движения эфира, пытаясь уловить тот самый отголосок мощи, прорвавшийся к нему из каких-то неведомых далей. Но ничего. Слабое эхо неведомого заклинания бесследно исчезло в бурлящем потоке пронизывающей Таулус магической силы. Маркел вздохнул. Мириады водоворотов и завихрений эфира на Таулусе могли укрыть в своем хаосе не то что оборванную нить какого-то волшебства. Даже разразись в столице Единения магическая война, не было уверенности, что ее можно было ощутить по колебанию эфира даже находясь в десятке миль от места сражения. Таулус всегда был напоен мощью. Слишком много волшебства таилось на его просторах. В отголосках этой силы и затаилось это неведомое заклинание.
        - Нет… Это не сами Падшие. Это всего лишь часть их силы. Какое-то заклятье… Вот. Вот снова…
        - Да. Я тоже что-то ощущаю. Только не пойму что… Исчезло.
        - Это идет откуда-то снизу.
        - Хм… Что у нас внизу? Подвалы с вином принуждения?
        - Нет. Это не то. Это что-то… тонкое и старающееся быть как можно более незаметным. - Маркел старательно продирался сквозь бурлящий хаос эфира, стараясь уловить след чужой магии. И этот след вел куда-то вниз. Мимо комнат слуг и казарм гвардии, мимо кладовых и подвалов, проходя сквозь камень стен и мрамор полов. И уходил прямо в непроницаемые скальные массивы, составляющие плоть Таулуса. И дальше.
        - Проклятье! Они внизу. Под миром!
        И, оставив Селифана лихорадочно обшаривать эфир, Маркел рывком скользнул в распахнувшиеся перед ним врата перехода.
        Бездна. Беспощадная тьма Бездны вцепилась в него, старательно пытаясь уничтожить вторгшегося в ее глубины чужака. Маркел даже не обратил на это внимания. Бездна не могла повредить ему. Опасаться следовало иного…
        Но вокруг было пусто. Совершенно пусто и совершенно темно. Мрачной громадой нависало в нескольких милях над головой Дно Таулуса. Холодные скалы, усыпанные трещинами и безобразными язвами, проеденными непрерывным наступлением тьмы. Привычно скользя в невесомости, Маркел огляделся, готовый в любой момент отразить нападение врага.
        Никого. Ничего. Пустота. Тишина.
        А вот в эфире кое-что было… Какая-то тончайшая нить волшебства, слабо вибрирующая во тьме. С максимальной осторожностью Маркел коснулся ее и…
        - И кто только загадил эту сковороду?.. не забудь полить цветы… доклад генералу… я люблю тебя, милый… восемьдесят шесть шрокенов…
        Это было похоже на безумную мешанину голосов, старающихся одновременно пробиться в его ошеломленное сознание. Но постепенно из всего этого хаоса поднялся уверенный хорошо знакомый Маркелу голос.
        - Что?.. О Великая Вечность, что здесь творится?
        Голос Селифана.
        Так. Ясно. Это что-то для подслушивания… Маркел схватил невидимую нить магии и резко дернул. Слабо всколыхнув волны эфира, заклинание оборвалось. Голоса смолкли.
        Но было и еще нечто.
        След еще одного заклинания. Уже наполовину распавшегося. Наспех проанализировав полуразложившиеся переплетения волокон силы, Маркел узнал остатки того, что некогда было проколом в ткани Мироздания. Переход, через который перемещаются Творцы.
        Пытаясь отследить направление выхода, Маркел провел во тьме между мирами более двух часов. Но зато он смог выяснить, что не столь давно в этом месте побывал Иринарх и отправился отсюда… на Полтар.
        Вздохнув, Маркел собрался и, проколов еще одну дыру, последовал за ним.
        Он стоял на невысоком холмике, покрытом густой травой. Ухоженные и аккуратно подстриженные деревья тянулись ровными рядами. Вдалеке у самого горизонта виднелась громада Дворца Иринарха на Полтаре. Идеальный пейзаж портила только уродливая рана в земле, выжженная каким-то могущественным заклинанием. Над оплавленными камнями все еще слабо вился дымок.
        В пределах нескольких миль не было ни одного человека. Тишина и покой.
        И никаких следов Иринарха. Зато были следы еще одного перехода.
        Проклятье, я просто напрашиваюсь на неприятности. Ведь может дойти и до драки с Иринархом… Маркел осторожно прикоснулся к отпечатавшемуся в эфире следу магии перемещения.
        После нескольких часов осторожного распутывания распадающихся на глазах нитей заклинания Иринарха, Маркел узнал, что этот переход вел на Шихнас.
        Шихнас встретил его холодным ветром и моросящим дождем. Бескрайние поля и тонкая ниточка дороги, по которой медленно брел одинокий путник. Закутанный в промокший плащ странник не заметил внезапно выскочившего из пустоты человека.
        Иринарха не было. Не было даже следов его присутствия. Никакой магии на много миль вокруг.
        С этого промокшего поля вел еще один уже почти совершенно истаявший проход.
        Сотворив магический зонтик, который не только защищал его от дождя, но при этом еще и скрывал от посторонних глаз, Маркел вновь принялся за дело. Так-так. Путает следы. Очевидно, направляется куда-то… Значит может оказаться так, что наконец-то я смогу обнаружить их тайное убежище… Только бы не нарваться на неприятности.
        Следующий переход вел в никуда. В пустоту. В Бездну далеко за окраины населенной части Мироздания. Раздраженно фыркнув, Маркел проверил все еще раз. Все верно. Иринарх побывал на Шихнасе и, не задерживаясь, отправился в ничто. Ошибка? Ловушка?
        Вздохнув, Маркел сотворил проход. Но не совсем туда, куда вел путь Иринарха. Если меня там ждут, то я не хочу оказаться прямо у них в руках.
        Бездна. Пустота. Непроглядный мрак.
        И тусклое пятно неведомого мирка, плывущего во тьме примерно в полутора тысячах миль под ним. Там, где никакого мира быть не должно. Маркел непонимающе моргнул. А потом улыбнулся. Самое логичное решение. Зачем сооружать базу в одном из миров Единения, рискуя привлечь внимание Совета? Зачем рисковать, когда можно использовать свои силы Творца, чтобы создать себе целый мир, а затем превратить его в неприступную крепость?
        Но, глядя на неведомый мирок, Маркел думал и еще об одном. Чтобы создать мир, хотя бы даже самый простенький, безжизненный и малюсенький нужно не менее пяти десятков лет. И, значит, Падшие планировали затеять эту заварушку еще пятьдесят лет назад. Великая Вечность…
        Он приблизился.
        Вблизи безымянный мирок выглядел совсем непритязательно. Неподвижно зависший в небе шар солнца. Песок и камни. Портал. И угрюмая крепость в самом центре этого мира.
        Магия. Эфир буквально кипел. Волшебство пропитывало каждую песчинку этого мира. Даже с расстояния в несколько десятков миль Маркел ощущал непроницаемую завесу мощнейших щитов. Какие-то шары размером с человеческую голову медленно скользили в раскаленном воздухе безжизненной пустыни. Все вокруг усеивали бесчисленные сгустки магии, больше всего напоминающие невидимые эквиваленты капканов, ловушек и утыканных кольями ловчих ям.
        Это место было защищено так плотно, что не было никакого смысла штурмовать его, посылая полки гвардии или отряды магов. Даже сила Творца не смогла бы вот так с ходу преодолеть защитные барьеры.
        Маркел висел во тьме Бездны, стараясь не приближаться слишком близко, и осторожно ощупывал поверхность магических щитов. Спиной он ощущал испепеляющий жар недалекого солнца. Шар бурлящего пламени диаметром около двух миль парил совсем близко.
        Непроницаемая и нерушимая сфера защиты накрывала весь мир целиком. Плывущий во тьме обломок скалы пятидесяти миль в поперечнике был будто бы заключен внутрь хрустального шара. Ни один лучик магии не мог проникнуть внутрь. Невидимые щупальца заклинаний Маркела только попусту скользили по мягко мерцающей поверхности щита. И даже попытавшись осторожно просверлить поверхность защиты, он не добился успеха.
        М-да-а… Это что-то новенькое. Такого в Единении не знают…
        Еще одна странность привлекла внимание Творца. Даже находясь достаточно близко от этого мира, он не ощущал Сети. Конечно же, она существовала, и Маркел четко ощущал тонкие волоски магии, связывающие пылающее горнило солнца с плотью мирка. Но все же… Будто бы Сеть как-то сжата. Сжата, чтобы быть как можно менее заметной и уязвимой.
        И отсюда следовало, что этот мир был изначально предназначен в качестве крепости. Крепости, способной сдержать натиск даже самих Творцов.

*** - У нас гости, - задумчиво пробормотала Арминия.
        - Угу. Кто-то из Творцов только что появился близ нашего мира. Сейчас он ощупывает поверхность щитов, стараясь держаться поближе к солнцу, чтобы быть как можно менее заметным.
        - Маркел. Узнаю его манеру действий.
        - Да… Похоже. Вассиану и в голову бы не пришло искать нас здесь, а Селифан, пожалуй, сразу же кинулся бы в драку.
        - Итак. Мы раскрыты. Наша крепость обнаружена.
        - И это значит, что скоро следует ждать атаки, - вздохнул Иринарх. - Это было неизбежно. Мы не могли таиться вечно.
        Несколько минут в пыльной комнатушке царила тишина.
        - Он ушел. Вернулся в Единение.
        - Пойду проверю щиты. - Арминия, поднялась на ноги и вышла из комнатушки. - Готовься. Скоро они нападут. Это неизбежно.

*** - Потаенный мир, скрытый в глубинах Бездны. Хмм… - Вассиан задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику кресла. - Это объясняет кое-какие факты. Но это не говорит, что нам теперь предпринять.
        - Атаковать! Выставить полки, послать отряды, вмешаться самим. - Селифан решительно рубанул рукой воздух. - Сделать все возможное, чтобы разом искоренить заразу.
        Маркел поморщился.
        - Не все так просто. Посылать гвардию или волшебников - значит просто погубить их всех. Тот мир не просто хорошо защищен. Он неприступен. Ловушки, щиты, заклинания-стражи. Я не уверен, что даже один из нас сможет пробиться в тот мирок против воли его хозяев.
        - Ничто не может остановить Творца.
        - Кроме другого Творца, - поднял бровь Маркел. - Ты не видел установленные там щиты. Это нечто совершенно невероятное. Я даже не думал, что такое возможно. Совершенно неразрушимая защита.
        - Ты хочешь сказать, что даже мы втроем не сможем пробиться внутрь? - Недоверчиво прищурился Селифан.
        - Можно попробовать, - пожал плечами Вассиан. - Мы все равно ничего не теряем. А в случае успеха можем уничтожить самое сердце восстания Свободных Миров.
        - Ничего не теряем. - Маркел уныло кивнул. - Мы ничего не теряем.
        И едва слышно прошептал:
        - Ничего не теряем, кроме Мироздания.

***
        Вассиан, Селифан и Маркел неподвижно парили во мраке Бездны, глядя на плывущий под ними мирок.
        - Да, ты был прав. Это нечто совершенно необычное. - Вассиан, прикусив губу, мрачно осматривал поверхность мощнейшего щита. - Не вижу ни одного уязвимого места. Не вижу основных узлов, не вижу контуров соединения, не вижу увязывающих точек. Не вижу вообще ничего такого, что могло бы дать нам шанс пробиться внутрь.
        - Остается только одно - грубая сила.
        - Так. Твой план мне понятен. Берем молотки и крушим все подряд?
        - Примерно так. - Осклабился Селифан. - Расходимся и одновременно атакуем с трех сторон.

***
        Эфир все еще судорожно трепетал подобно былинке под напором урагана. Исполинские волны эфирных возмущений, вероятно, ощущались во всем Мироздании. И не было ни одного волшебника, который сегодня не смог бы почувствовать отголоски исполинских сил, вырвавшихся на волю в одном из самых далеких уголков Мироздания. Даже сама Бездна отступила под напором этой чудовищной мощи.
        И вновь трое Творцов глядели из мрака на маленький мирок, который и стал их основной проблемой.
        Сегодня этот мир серьезно пострадал. По поверхности голубоватой завесы щита, избегая многочисленных вмятин и разрывов, медленно пробегали слабые волны дрожи. Магический барьер судорожно корчился, трепетал, но держался. Кое-где по его поверхности слабо скользили темно-синие язычки пламени. Потоки испаряющегося волшебства усеивали близлежащие окрестности мира многочисленными и быстро таявшими облачками белесого тумана.
        В некоторых местах на бесплодном камне пустыни красовались исполинские кратеры, из которых к небесам медленно поднимались клубы дыма. Оплавленный песок превратился в неровно спекшуюся зернистую корку. Несколько глубоких трещин раскололи камень, уходя на многие мили вглубь безымянного мирка. И на их дне багрово-красным цветом светились расплавленные камни.
        Земля все еще слабо содрогалась, будто не способная опомниться от титанических ударов. И даже солнце сдвинулось со своего места, спустившись гораздо ниже к горизонту.
        Приземистая крепость Падших пострадала меньше всего, хотя и была основной целью ударов. Несколько обрушившихся башен, да усыпанные трещинами стены. Там уже вовсю суетились мастера, старательно восстанавливая полученные после битвы повреждения.
        Вассиан, Маркел и Селифан мрачно смотрели с недосягаемой высоты на картину внезапно постигших мир бедствий. Все трое выглядели так, будто только что вылезли из жерла извергающегося вулкана. Опаленная одежда, многочисленные синяки и ссадины, ожоги, вымазанные сажей лица.
        Селифан тяжело вздохнул, глядя на медленно затягивающиеся дыры в поверхности несокрушимого щита.
        - Непостижимо… Мы выложили уйму сил, но добились… Ничего. Ничего не добились… Не то чтобы уничтожить тут все. Мы даже прорваться сквозь щит не сумели. А теперь эта штука восстанавливается. Еще пара часов, и от нашей атаки не останется и следа.
        - А ты еще хотел послать сюда гвардию.
        Селифан сплюнул и негромко выругался. Плевок огненной искоркой прочертил небосвод и с приглушенным хлопком разлетелся, столкнувшись с поверхностью щита.
        - Грубая сила потерпела поражение, - негромко проговорил Вассиан. - Теперь следует попробовать что-нибудь другое. Например, попытаться медленно продавить или просверлить поверхность щита. Но так как это займет слишком много времени и потребует массу предварительных исследований, я предлагаю пока что осадить этот мир. Блокировать все входы и выходы. Уморить их голодом. Заставить страдать от жажды.
        - У них же там портал. В любой момент любой желающий сможет покинуть это место. Кроме того, Падших мы все равно не сможем сдержать.
        - Портал теоретически тоже можно отсечь. Академия работает над этим вопросом уже несколько лет. Если мы установим несколько направленных на арку заклинаний…
        Вассиан резко умолк, видимо вспомнив о подслушивающем канале во Дворце Совета на Таулусе. И не было гарантии, что еще одного такого же не было где-нибудь неподалеку.
        - И почему это я об этом не слушал, - подозрительно прищурился Селифан. Маркел удивленно поднял бровь, но промолчал.
        Глава Совета передернул плечами и негромко проговорил:
        - Продолжим как-нибудь в другой раз. А сейчас займемся плетением первой ступени блокирующих заклинаний.
        Устало вздохнув, Маркел согласно кивнул.

***
        Исполинское заклинание, похожее на громадный полупрозрачный шар голубовато-стального цвета заключило в себя мирок, ставший крепостью Падших. Во тьме Бездны висели десятки наполненных воздухом полупрозрачных пузырей, в которых, кувыркаясь в невесомости, работали волшебники. Сложнейшие ажурные конструкции из тончайшей проволоки ярко блестели в свете разбросанных тут и там исполинских светильников, только немного уступающих по яркости солнцам. Мощнейшие потоки эфира оплетали все это необычное зрелище и рассеивались мириадами ручейков, питая блокирующие портал механизмы.
        Немного в стороне от основных конструкций медленно вращался невидимый эфирный молот, с помощью которого Вассиан надеялся расколоть щит Падших. Со временем, конечно.
        Всю эту чудовищную по размерам строительную площадку оплетали тоненькие жгуты магии, связывающие между собой тысячи Арок Перехода, благодаря которым многочисленные маги могли добраться до любого механизма, не рискуя очутиться во власти безжалостной Бездны.
        Маркел распрямился и потер спину. О Вечность… Хоть я и Творец, но все равно обречен на боли в пояснице. Проклятье. Оттолкнув в сторону коварно подобравшуюся слишком близко к его носу катушку золотых нитей, он вновь склонился над ажурным плетением блокиратора портала. Насыщенная магией стрела мягко гудела и вибрировала, распространяя вокруг себя волны взбудораженного эфира. Проклятый механизм никак не хотел работать как надо, упорно стараясь отклониться от нужных потоков эфира.
        Вот так… Еще немного… Да! Третий блокиратор вновь включился в работу, принимая на себя часть нагрузки. Басовитое гудение двух паривших немного в стороне исполинских стрел немного утихло.
        - Ну почему ничто не получается вот так сразу? - Негромко вопросил Маркел у безмолвной темноты Бездны. И, не дожидаясь ответа, создал проход, скользнул в него и очутился во Дворце Совета, где за столом сидел Вассиан, одну за другой подписывая бумаги.
        - Все готово. Блокиратор снова действует в полную силу. Селифан присматривает за ведением работ. Согласно его словам за последние три дня не было ни единой попытки прорыва.
        Вассиан вздохнул и отложил в сторону перо.
        - Что-то они затевают. Осада длится уже две недели. И в первые дни они буквально каждые несколько минут пробовали наши заклинания на прочность. А теперь что-то слишком уж тихо.
        - Возможно, они просто решили не тратить понапрасну силы. Мы непрерывно перекачиваем эфир, не давая ему проникать внутрь кокона. Согласно расчетам, уровень магии во внутренней зоне крепости Падших должен уже снизиться почти на треть.
        - Магическое голодание, - хмыкнул Вассиан. - Эффективный способ приведения в чувство зарвавшихся собратьев наших. Вот если бы удалось откачать совершенно всю магию… Жаль, что это невозможно. А где сейчас Иринарх и Арминия?
        - По-прежнему внутри кокона. К сожалению, блокиратор не способен помешать Падшим перемещаться. Они, несомненно, знают об этом, но предпочитают оставаться внутри щита.
        - Опасаются, что мы начнем атаку, когда их не будет на месте. И мы обязательно так и сделаем.
        - Тогда они не покинут крепость и будут ждать.
        - Время играет на нашей стороне, - улыбнулся Глава Совета. - Силы Единения растут с каждым днем. Ряды гвардии удвоены. Три четверти магов Центральной Лаборатории, Академии Творцов и Центра Озеленителей прошли предварительную тренировку и готовы встать под наши знамена. Почти все принужденные выловлены.
        - Но беспорядки не стихают. Более того, на улицах некоторых миров уже поговаривают о возможности перехода на сторону Свободных Миров.
        - Они сами не знают, что делают. - Вассиан поджал губы. - Когда мы подавим это проклятое восстание, все быстро вернется на круги своя. Время последнего решающего удара приближается. Сейчас под властью Иринарха и Арминии двенадцать миров. Серион, Бескрайний, Пирту, Ослепляющий, Шихнас, Гидра, Раск, Дитра, Кибад и Единый. Плюс захваченный недавно Полтар и их собственный мирок-крепость. Одиннадцать крупных армий уже практически готовы начать наступление. Гвардейцы и волшебники тренируются ежедневно. Запасы продовольствия для армий собраны. Скоро одним могучим ударом мы вернем власть Единения во всем Мироздании.
        - Ладно. Я согласен, что при некоторой удаче мы сможем отбить все те одиннадцать миров. Но крепость? Это как раз тот орешек, о который Единение может и сломать зубки.
        - Крепость блокирована. И мы можем даже не штурмовать ее. Рано или поздно голод заставит их сдаться. А сами Падшие не смогут причинить нам вреда, пока остаются внутри.
        - Вот именно. Пока остаются внутри. И ты считаешь, что они будут смотреть, как мы завоевываем их Свободные Миры? Я больше чем уверен, что кто-нибудь из них вмешается.
        - Верно. И как только кто-нибудь из этих двоих покинет мир-крепость, мы немедленно атакуем. Поддерживаемый всего одним Творцом, да еще и ослабленный из-за откачки эфира щит не устоит под нашим объединенным ударом. И тогда Падшие лишатся своего последнего убежища.
        - Да. Это хороший план. Но что мы сможем сделать с самими Падшими? Что станет с Иринархом и Арминией?
        Некоторое время Вассиан молчал, глядя перед собой невидящим взглядом.
        - Хороший вопрос. Очень хороший вопрос. И, к сожалению, я пока не вижу ответа. Но я тоже могу задать тебе один очень-очень важный вопрос… Как ты думаешь, подействует ли на Творцов выжигание дара?

***
        Иринарх недвижимо стоял во дворе крепости, мрачно смотря на безжизненную арку портала. Выщербленный камень почти полностью утратил свою первозданную черноту. Неизменно окутывающий подножие арки туман исчез. Портал был мертв. И только порывы ветра шелестели песком, застилающим его подножие.
        Где-то там, в небесах, за мощнейшей стеной осады, находился неведомый механизм, полностью высосавший энергию из портальной арки. И там же, среди безжизненной пустоты Бездны, парил и еще один аппарат, никак не укладывающийся в их схему. Это чудовищное порождение чьей-то мысли непрерывно откачивало эфир. Иринарх чувствовал этот механизм. Чувствовал его непрерывное давление, подобное жадному рту, ненасытно всасывающему в себя магию. Вампир, сосущий силы из этого мира.
        Падение уровня эфира тяжело действовало на всех без исключения. Наиболее слабые волшебники уже практически полностью лишились дара и теперь большую часть времени проводили сидя на лавках и бездумно таращившись в пустоту. Их глаза потеряли всякое выражение. Те же, что были посильнее, ходили подобно зомби, переставляя ноги чисто автоматически. И даже сам Творец Иринарх чувствовал себя не в своей тарелке.
        Для магов эфир был подобен воздуху.
        С каждым днем поддерживать щит становилось все труднее и труднее. Защитная магия расползалась как истлевшее покрывало. Один за другим истаивали заклинания-стражи. Полураспавшиеся магические ловушки не обманули бы даже сопливого новичка, едва только ступившего на путь постижения волшебства. Иринарх серьезно сомневался, что в случае еще одного решительного штурма они смогут устоять.
        Следовало что-то предпринять. Немедленно. Пока нехватка эфира не высосала все силы из их отрядов.
        Мы не рассчитывали, что дело обернется так. Да, осада была неизбежна. Но такое… Это же вампиризм какой-то! Даже наш кристалл-поглотитель не способен на такое… Иринарх вздохнул. Жаль, конечно, но, похоже, придется сбросить еще одну козырную карту. Причем гораздо раньше срока.
        Сквозь слабое мерцание защитного щита пробивались тускло-красные лучи солнца. Свет угасал с каждым днем. Очевидно, солнце тоже теряло силы, ощущая нехватку эфира. А еще дальше отчетливо различимой голубизной отливал непроницаемый кокон осады. Его поверхность слабо трепетала и пульсировала. Мощнейшие ручьи эфира, откачиваемые из внутренностей кокона, оплетали внешнюю оболочку осадного щита, делая ее практически такой же несокрушимой, как и их собственный щит.
        Двойная завеса.
        Ощущая непрерывное давление проклятого магического вампира, Падший Творец, устало переставляя ноги, вошел внутрь крепости. Из полутемного коридора показалась фигура Арминии. Иринарх отчетливо читал в ее ауре безграничную усталость.
        - Запасы продовольствия подходят к концу. Если через неделю мы не прорвем осаду и не доставим продукты со складов Раска, то придется всем нам подтягивать ремни.
        - Проклятье… Вот уж чего мы не ожидали, так это блокировки портала.
        - Мы много чего не ожидали. Не стоило недооценивать Совет. Проклятый Вассиан вновь утер нам нос. Мы никогда не задумывались о возможности заблокировать портал. Мы даже не подозревали о существовании такого механизма, как тот вампир, присосавшийся к нашему миру.
        - Да… Плохи наши дела. Если бы у нас был кристалл-поглотитель…
        - Кристалл остался на Полтаре именно с твоей подачи. А дела действительно плохи. И даже хуже, чем ты думаешь. Единение готовит армии, собираясь единым ударом покончить со Свободными Мирами. Около порталов уже группируются ударные силы Единения. Гвардейцы и волшебники. Они даже поставили в строй Озеленителей! Срок выступления уже назначен. У нас осталось всего несколько дней. Если мы немедленно не прорвем кольцо, то… Конец. Игра окончится.
        - Откуда такие сведения?
        - От одного из последних принужденных в штабе гвардии Амасиониса. Просто чудо, что его еще не излечили. Должна тебе сказать, что наша система принуждения уже отошла в прошлое. Осталось всего не более десятка человек, которые все еще подчиняются нам. Я, конечно, говорю о тех, кто занимает более-менее важные посты. А горожане… Даже целая армия принужденных фермеров не сможет нам помочь.
        - Карта принуждения разыграна и бита, - вздохнул Иринарх. - Пора сделать следующий ход. Мы покажем Единению истинную мощь наших армий. Я прикажу магам. Жаль, конечно, но придется явить миру то, от чего ужаснутся даже Творцы.
        Долгую минуту Арминия молча смотрела на опустошенное лицо Иринарха.
        - А ты изменился. Больше не стонешь о безвозвратно потерянных жизнях. Ты понимаешь, сколько трупов будет, если мы выпустим в миры наши тайные знания? Тебя больше не жжет совесть?
        - Жжет. Но если Вассиан смог ее побороть, то смогу и я. Я сделаю то, что должен.
        - Помни, джинна в бутылку не вернешь. Сейчас запретное известно только нам двоим, а через час ты выдашь самые страшные секреты волшебства сотням наших магов. Если сейчас мы пойдем на это, то потом уже не сможем укрыть Мироздание от высвобожденных нами кошмаров.
        - Я понимаю. И все же у нас нет другого выхода. Осада должна быть снята. И не мы первыми преступим черту. Блокиратор портала и тот эфирный вампир тоже не относятся к разрешенному волшебству.
        - Ну что ж… Если ты так решил… Будь что будет.

***
        Маркел, сидя в мягком кресле, презрительно смотрел на представшее перед ним сборище разнаряженных болванов. Эти Советники настолько уверенны в своей защищенности, что попросту не поверят своим глазам, даже если ворвавшиеся во Дворец гвардейцы Падших начнут сдирать с них эти украшения… Он вздохнул. О Вечность, есть ли в Мироздании хоть что-то способное заставить этих типов задуматься о завтрашнем дне Единения.
        Прямо перед ним возвышением, на котором стояли кресла Творцов, в театральной позе застыл один из Советников. Напротив него, буквально источая ледяное высокомерие, небрежно помахивала веером дама средних лет, обряженная в весьма и весьма вольное платье.
        - Сударыня, это просто оскорбительно. Я требую немедленных извинений!
        - Извинения? Ты требуешь извинений? Барон Валатис, я вижу, ты совсем потерял рассудок. Любой разумный человек уже давно согласился бы с моими доводами. Я должна получить компенсацию!
        - Не смей приставать ко мне, женушка. Ты не получишь от меня и медяшки. Я не собираюсь тратить свое золото на твои амурные делишки. Иди к тому разнаряженному хлыщу и порыдай у него на коленках, а мое терпение уже исчерпалось!
        - Ах-х! - Оскорбленная дама молниеносно хлестнула барона веером. Валатис отшатнулся, потирая щеку. В зале послышались смешки. - Да как ты посмел?!
        - Так и посмел. Я уверен, что все восседающие в этом зале прекрасно осведомлены о твоих похождениях, блудливая кошка. И ты еще обвиняешь меня в неверности!
        Смех в зале.
        - Я не сказала бы и слова, если бы тебе, о убожество, пришло в голову притащить в замок наложницу или зажать в уголке служанку, но мальчики-посыльные… Омерзительно! Или ты думаешь, что я не знала?
        Смех стал громче. Барон Валатис побагровел и схватился за висящий на поясе церемониальный кинжал.
        - Проклятье! Если бы ты была мужчиной, я немедленно вызвал тебя на дуэль! Проклятая шлюха!
        - Выбирай выражения, вислозадый мерин. Я все-таки дама!
        Маркел страдальчески прикрыл глаза. Скандал набирал обороты. Барон разъяренно размахивал кинжалом, а его бывшая жена, казалось, собиралась вцепиться своему обидчику в волосы. Проклятые клоуны… Советники с оскорбленными лицами наблюдали за спорщиками, внимательно вслушиваясь. Стоящие у дверей стражники откровенно потешались.
        Едва различимый голос, прерывающийся каким-то треском и шипением, донесся до опустившего голову Маркела, скользя по волнам эфира. Голос Селифана.
        - Маркел… Бросай все… Здесь у нас заварушка… Прорыв… Вассиан уже прибыл… Ждем тебя… Скорее…
        Вскочив на ноги, Великий Творец машинально шагнул вперед и очутился прямо перед воинственным бароном и его бывшей супругой.
        - Я прошу Милосердного Созидателя разрешить наш спор. - Баронесса взглянула прямо в лицо Маркелу, кокетливо улыбнулась, и бросила победоносный взгляд на Валатиса. - Я отдаюсь на его милость.
        Дама присела в реверансе, старательно демонстрируя более чем глубокий вырез на своем шелковом платье. Барон разразился возмущенным воплем.
        - Если ты думаешь, что Великому Творцу интересны твои затасканные телеса…
        Маркел равнодушно прошел мимо них.
        - Приношу свои извинения Высокому Совету, но я вынужден вас покинуть. Война, знаете ли…
        И, сопровождаемый изумленными взглядами сотен Советников, Маркел шагнул вперед и исчез во внезапно всколыхнувшемся в Зале Совета темном облачке, окаймленном чередой голубоватых искорок.

***
        Он вынырнул в абсолютной черноте Бездны, посреди невообразимой суеты. Кувыркаясь в своих пузырях, сотни волшебников с бешеной скоростью носились по безмолвной пустоте, едва не сталкиваясь друг с другом. Эфир трепетал как дерево под натиском урагана. Где-то недалеко отчетливо ощущалась сила Творцов, с беззвучным ревом рвущаяся на свободу.
        - Маркел! Сюда! - Зов Селифана.
        - Они пошли на прорыв! - Голос Вассиана.
        Еще раз метнувшись в переход, Маркел очутился с другой стороны осадной сферы… которая теперь больше походила на грушу. Распирая голубоватое сияние осадного щита, внутри медленно рос какой-то исполинский пузырь.
        - Что это?
        - Не представляю… - Селифан пожал плечами. - Это что-то новенькое. Но несомненно одно: сейчас здесь будет жарко.
        Пузырь необыкновенно быстро рос, наливаясь незримой силой мощнейшей магии.
        - Могучая штука, - негромко протянул Селифан. - Внушает уважение.
        - На этот пузырь, несомненно, потрачена масса сил. А если учесть, что сейчас уровень магии внутри осадного кокона серьезно понижен, то я подозреваю, что те двое внутри уже практически на пределе. Как бы не надорвались бедняжки.
        - Сейчас надрываются они, - фыркнул Маркел. - А когда этот пузырек лопнет и выплеснет наружу море всяческой гадости, надрываться придется нам. А если учесть, что едва только кокон прорвется, откачиватель магии превратится в бессмысленную груду металла и хрусталя, а все маги Падших разом вернут себе былые силы, то нам придется совсем не сладко.
        Немного в стороне от первого пузыря начал набухать второй.
        - Проклятье… Откуда такая мощь?
        Исполинский пузырь беззвучно лопнул, выбросив наружу облако какой-то зеленоватой мути. Разорванный кокон осады начал медленно съеживаться. В прорыв с ревом ворвался водоворот эфира.
        - Проклятье!
        Лопнул второй пузырь, так и не закончив свой рост. Выброшенное им облачко было совсем маленьким.
        Маркел и Селифан, прикладывая все свои силы, старались залатать образовавшиеся в сфере осадного щита пробоины. Разорванные нити магии трепетали и извивались, всячески противясь их воле. А снизу, из-под поверхности показавшегося сквозь разрывы в оболочке кокона магического щита Падших, чья-то могучая воля яростно противилась всяческим попыткам восстановить разодранное покрывало осады. Невидимая бритва полосовала связанные потоки эфира, невидимый молот дробил основные узлы.
        Вассиан незримым тараном колотил в поверхность окутывающей мирок-крепость защиты, но без особых результатов.
        Вокруг в видимом беспорядке метались сотни магов. Пустота Бездны буквально гудела от натиска волшебства.
        Медленно расползались выброшенные пузырями облачка зеленоватой дымки.
        - Бесполезно!.. Кокон потерян… Придется воссоздавать его заново. - Селифан раздраженно смотрел на обмякшую и расползающуюся клочьями оболочку осадного щита. Сквозь бесчисленные прорехи, как орех из-под скорлупы, виднелась серебристая поверхность внутреннего щита.
        Вассиан удвоил усилия. Магия беззвучно ревела. Невидимый молот дробил мерцание защиты, вырывая довольно значительные клочки, но им на смену мгновенно вставали все новые и новые.
        - Давайте!.. Ломайте щит! Кажется, он поддается…
        Зеленоватые облачка медленно клубились, растекаясь вокруг подобно капле чернил по бумаге. Одно из вытянувшихся щупальцев мимолетно зацепило большой защитный пузырь, внутри которого парили в невесомости около десятка магов. Плотная матовая оболочка пузыря лопнула как перезрелая дыня. Едва успев издать нечто похожее на вопль ужаса, волшебники очутились в смертоносных объятьях Бездны. Корчась в непередаваемых муках и хватая ртом безжизненную пустоту, они не могли даже закричать. А Бездна беспощадно терзала их тела. Кожа отслаивалась громадными уродливыми лохмотьями, плоть сползала с костей. Голые вылизанные тьмой черепа с пустыми глазницами безмолвно скалились во мраке. Потом тьма поглотила и их.
        Ничто больше не напоминало о них. Десять человек исчезли бесследно. Остальные пузыри шарахнулись от зеленоватых облачков как от огня.
        Тогда зеленое облако распалось на сотни тоненьких жгутиков и принялось целенаправленно гоняться за пузырями. Вечная ночь Бездны озарилась вспышками огня и канонадой молний. Корчились зеленоватые полупрозрачные змеи тумана, пожираемые беспощадным огнем. Молнии прошивали туманные сгустки. Беззвучно лопались защитные оболочки пузырей, оставляя людей беззащитными перед мрачной силой необоримой Бездны.
        - Проклятье!.. Что это такое?..
        - Что-то из области запретного, - преодолевая неслышимый рев эфира, прогромыхал Вассиан. - Эти двое не остановятся ни перед чем. Для них не осталось больше правил!.. Помогите нашим!!
        Небольшая змейка тумана по глупости нацелилась на Маркела. Конечно, вряд ли подобная магия могла бы сокрушить его защиту, но рисковать он не стал. Полоска зеленоватой дряни исчезла в ослепляющей вспышке. Череда подобных ударов со стороны Селифана показала, что он тоже не дремлет.
        Вассиан продолжал упрямо крушить вражеский щит. Титанической силы удары, казалось, готовы были расколоть на части само Мироздание. Но щит упорно держался. Если бы я мог подсоединиться к Сети этого мира… Щит разлетелся бы как хрустальный бокал под ударом молота.
        - Осторожно! Приближаются заклинания-стражи!!
        Маркел бросил мимолетный взгляд в сторону мягко мерцающей поверхности защитного покрывала, окутывающего мир Падших. Там мельтешило несколько тысяч крохотных сгустков магии, несущих в себе смертоносные заклинания. Безмолвные стражники, не жалеющие своей призрачной жизни для того, чтобы выполнить волю своих хозяев.
        Несколько сотен эфирных сгустков окружило Вассиана подобно рою пчел, атакующему подобравшегося к их улью медведя. Глава Совета с ревом отмахивался от надоедливых стражей, уничтожая каждым ударом сразу по десятку защитных заклинаний. Остальные эфирные стражи, рассыпавшись, включились в увлекательную погоню за уворачивающимися от призрачных змеек пузырями. Тут и там с предсмертными воплями корчились внутри пузырей пораженные стражами маги.
        Осада быстро превращалась в какую-то бойню, в которой потери несла только одна сторона.
        Это какие-то другие… Уничтожив несколько особо назойливых стражей, Маркел вернулся к уничтожению проклятого зеленого тумана.
        Могучий поток пламени хлестнул его в спину, заставив передернуться от резкой вспышки пронизывающей боли. Изогнувшись всем телом, Маркел перевернулся в пустоте Бездны и заметил… десятки струй ослепляющего пламени бороздили потрясенную тьму. Пламя с легкостью проникало сквозь защитные оболочки пузырей, превращая их внутренности в горнила чудовищных печей. Обожженные и стонущие волшебники вываливались из превратившихся в смертоносные западни матовых коконов, принимая мучительную смерть в объятиях Бездны.
        А вслед за полосующими Бездну огненными струями поднимались многочисленные облака уже знакомого Маркелу зеленоватого тумана…

***
        В безмолвной пустоте плавали бесчисленные обломки механизмов и обрывки проволоки. Защищающая их от всеразъедающего дыхания Бездны магия слабо испарялась, уходя в пространство тонкими призрачными струйками. Скоро даже последние клочки защиты истают во мраке. И тогда Бездна неизбежно возьмет свое.
        Превратившийся в груду рассеявшихся вокруг обломков поглотитель эфира испускал слабые искорки. Беспорядочно вращающиеся в пустоте стрелы блокиратора портала непрерывно дребезжали.
        Кое-где все еще сохранился воздух, и там продолжали плясать жадные язычки пламени.
        А среди всего этого хаоса безразлично мерцал несокрушимый шар магического щита, окутывающего мир-крепость. Его внешняя оболочка слабо морщилась, залечивая обширные повреждения. На поверхности безжизненной пустыни появились новые подпалины и исполинские все еще дымящиеся воронки. Несколько стен находящегося в центре мира замка обрушилось и… И все.
        Разгром. Разрушение. Поражение.
        Конец осады.
        Маркел неподвижно парил во тьме, мрачно глядя на самое сокрушительное поражение Единения за всю историю его существования. Сегодня в этом безумном хаосе погибли почти полторы тысячи опытных магов. Серьезная потеря. Могучий удар.
        И не было никаких шансов восстановить расколотое кольцо осады. Падшие были настороже. Перешедшие на их сторону волшебники готовы отразить атаку. Мириады заклинаний-стражей готовы вцепиться в любого чужака.
        И даже защита Творцов может пасть под непрерывной чередой ударов тех мощнейших огненных струй.
        Все потеряно.
        Рядом шевельнулся Вассиан.
        - Мы недооценили их, - прошептал Глава Совета. - Недооценили и теперь принуждены расплачиваться кровью наших людей… Нет надежды пробить этот проклятый щит. Нет ни единого шанса проникнуть внутрь. Этот мир неуязвим до тех пор, пока Падшие там… Значит, следует выманить их оттуда.
        Маркел печально посмотрел на разом превратившегося в дряхлого старика Великого Творца Вассиана. Глава Совета напоминал комнатную собачонку, которую хозяин выгнал со двора, вынудив столкнуться с жестокими реалиями окружающего мира.
        - Мы продолжим готовиться к атаке на одиннадцать миров Падших. И когда гвардия войдет в Свободные Миры… Клянусь Вечностью, что Падшие не смогут усидеть в этом мирке, не ввязываясь в драку. И стоит им покинуть крепость, как мы об этом узнаем. И тогда…
        Не договорив, Вассиан окутался туманной дымкой и исчез. Перенесся на Таулус, где Селифан уже отдавал последние распоряжения готовящимся к атаке войскам. Скоро, очень скоро наши армии будут готовы нанести удар.
        А Маркел еще долго оставался во тьме Бездны, глядя на витающие вокруг обломки.

*** - Кольцо осады разорвано… Вернее, разбито вдребезги. Мы отбились!
        - А как приятно сбросить с груди проклятый камень эфирной недостаточности. Вобрать в себя магию. Еще. И еще… Кажется, эфир скоро станет сочиться из меня как из губки.
        - Смотри, как ободрились наши маги. Прыгают словно детишки малые.
        - Еще бы! Я и сама плясать готова. Победа. Потрясающая победа. Без потерь с нашей стороны мы разгромили целую армию. Единение потеряло, самое меньшее, тысячу первоклассных волшебников.
        - Победа. Да. Но достигнутая запрещенными методами. Мы выпустили на свободу силы, которые в конечном итоге и пожрут нас. Этот запрет держался тысячелетиями. Никто и никогда не смел перешагнуть черту. Даже этот блокиратор - всего лишь жалкая игрушка по сравнению с тем, что натворили мы.
        - Это было неизбежно. Рано или поздно кто-нибудь из воюющих сторон обратился бы к запретным знаниям. И лучше уж это будем мы, чем Единение. По крайней мере, мы нанесли Совету мощнейший удар, от которого он нескоро оправится.
        - Удар… Сегодняшний день еще аукнется нам в будущем. Я уверен в этом…
        - Но это произойдет не скоро. А пока… может быть потанцуем?

***
        Блокиратор… Механизм, откачивающий эфир… Необычные, весьма необычные приспособления… Новая область применения волшебства. Совершенно новый подход. Весьма и весьма перспективно.
        Но, возможно, стоит продолжить эту тему? Создать более могущественные устройства. Механизм, способный выкачать магию из целого мира не на треть, а больше. Гораздо больше. Может быть, всю? Всю магию?
        Великая Вечность… Это сразу же решило бы все наши проблемы!!
        Но как? Как можно провернуть такое? Это потребует невероятных сил. Исполинского количества эфира. Ни один Творец не сможет наполнить жизнью подобный механизм. Даже три Созидателя вместе не смогут этого. Именно на этом и застопорилось исследование Вассиана.
        Нужно найти другое решение. Другой источник силы. Но что может быть могущественнее Творца?
        Ничто. Ничто!
        Значит, следует идти другим путем. Если недостаточно грубой силы, придется применить хитрость. Но как? Как я могу создать нечто подобное?
        А если?.. Но как?.. Или же?..
        Да! Да!! Это возможно. Это вполне вероятно! Это достижимо. Практически полное откачивание эфира из какой-нибудь конкретной части Мироздания вполне возможно!
        Идеальная западня. Совершенная ловушка. Ничто, основанное на магии, не будет действовать в зоне поглощения эфира. Любой маг мгновенно лишится могущества. Великая сила Творцов станет их слабостью. Это возможно!
        Но это требует массу времени на подготовку. Это очень трудно осуществить. Очень трудно опробовать. В качестве подопытной крысы потребуется целый мир… К счастью, у меня есть один на примете.
        То, что надо!!
        Следует немедленно приступить к работе, пока еще не стало слишком поздно! Немедленно!!

***
        Они вырвались из окутанной туманом арки портала в ночной тьме. Одетые в черные балахоны и вооруженные могущественными запретными заклинаниями. Никто не ожидал их появления.
        Военные маги Падших. Волшебники-убийцы.
        Часовые мгновенно умерли самой страшной смертью, не успев даже поднять тревогу. Стоявшие на страже армейские маги Единения погибли все до последнего. Их спящие собратья так никогда и не встретили рассвет.
        Сладко почивавший лагерь гвардейцев не успел даже протереть глаза, как оказался весь объят пламенем. Метавшихся между горящих шатров солдат безжалостно косили молнии. Опустившийся с неба ядовито-зеленый туман впивался в беззащитные тела, разъедал легкие, слизывал плоть с костей.
        Кольца Раканаса были совершенно бесполезны.
        Воздух буквально звенел от напора могущественного волшебства.
        В ту ночь в этом мире погибли свыше тридцати тысяч человек. Среди нападавших были только трое раненых.
        Когда безжалостная бойня закончилась, один из одетых в черное волшебников пробрался в самое середце разгромленного лагеря, перешагивая через обгорелые и наполовину разложившиеся тела. Голые человеческие скелеты следили за ним пустыми глазницами.
        Маг потоптался возле одного из шатров, внимательно смотря под ноги, а потом взмахнул рукой. Появились два десятка отдувающихся магов, сопровождающих медленно плывущий по воздуху громадный шар диаметром примерно с небольшой дом. И от этого шара веяло такой мощной и губительной силой, что никто не смог бы даже помыслить о мирном применении этого чудовищного предмета.
        Повинуясь твердому взгляду одного из магов, шар неподвижно завис в воздухе. На его металлических боках отражались отсветы бушевавших вокруг пожаров. Смерть. Отчетливое веяние смерти наполнило напоенный дымом воздух.
        Шар выдвинул из своего нутра несколько причудливо изогнутых усиков и в тот же миг будто бы умер. Исчез, прекратив излучать ощутимые каждым магом вокруг волны могущества. Смерть затаилась в ожидании глупца, который посмеет приблизиться к ней.
        Медленно разошлась земля, образую широкую расщелину. В этой трещине и скрылся исполинский шар. Почва сомкнулась, объяв притаившуюся под землей смертоносную силу. Вернулся на свое место истоптанный и опаленный ковер травы. И вот уже ничто не напоминало об исполинском шаре, скрытом под землей на глубине в несколько десятков шагов.
        Еще немного погромив пылающий гвардейский лагерь, нападающие исчезли, оставив после себя несколько нехитрых ловушек, которые смог бы раскусить даже неопытный новичок.
        В воздухе остался висеть громадный невидимый клубок перепутанных заклинаний, застрявших в эфире, среди которых будто бы случайно затесались несколько мощнейших заклятий, совершенно неизвестных Единению.
        Утром на место побоища прибыли отряды магов, полки солдат, группы исследователей. Было выставлено мощнейшее охранение, способное составить серьезную конкуренцию даже силам Творцов. Исследователи старательно распутывали сгусток застрявших в эфире заклинаний, стараясь выпутать из нее остатки таинственной магии, порожденной в лабораториях Падших. Гвардейцы разбирали руины и хоронили своих павших в бою собратьев по оружию. Армейские волшебники пристально наблюдали вокруг, не замечая таившейся под землей угрозы.
        А сразу же после полудня грянул совершенно неожиданный взрыв. Мощнейший удар неведомой магии мгновенно положил конец всем работам, унеся с собой еще почти двадцать тысяч жизней.

***
        Вассиан сидел, обхватив опущенную на стол голову руками. Разбросанные по комнате бумаги негромко шелестели под натиском врывающегося сквозь разбитое окно ветра. Покрытую позолоченной резьбой мраморную стену украшало громадное пятно чернил. Разбитая чернильница валялась неподалеку. В комнате пахло отчаянием и болью.
        Устало войдя в комнату, Маркел прислонился к стене и молча устремил в окно наполненный печалью взгляд. Таулус. Даже благословенный Таулус, далекий от любой проходящей на окраинах Единения войны и чувствующий себя абсолютно неуязвимым, был потрясен произошедшими на Атин-Дасаре событиями. Глубокой ночью на главную кузницу Мироздания был совершено наглое нападение крупного отряда вражеских магов. Часовые не успели поднять тревогу и погибли, а силы мощнейшей магии обрушились на головы спящих солдат. Большая часть гвардейцев погибла, и лишь считанным единицам удалось вырваться живыми из огненного кольца. Армейские маги пытались дать отпор и полегли на поле боя, бессильные против мощнейшей магии и четкой дисциплины отряда Свободных Миров. И, судя по найденным на месте сражения останкам, в сражении широко применялись новейшие заклинания из самых черных и запретных областей волшебной науки.
        В ночном побоище погибли тридцать две тысячи шестьсот человек. Ужасная потеря. Одна из армий, нацеленная на один из Свободных Миров, полностью перестала существовать. Принадлежащий Арминии Кибад мог чувствовать себя спокойно - теперь ему ничто не угрожало.
        Утром были введены войска. Гвардия начала разбирать завалы и хоронить своих погибших товарищей. Было выставлено мощнейшее охранение. Прибыли исследователи.
        Ну кто же мог подумать, что смерть способна прийти не со стороны иных миров, а из-под ног?
        Маркел вздрогнул, вспоминая, что покинул Атин-Дасар буквально за несколько минут до взрыва. Если бы удар застиг меня там… Я не уверен, что смог бы уцелеть. И мне вовсе не хочется стать первым из Творцов, погибшим с начала времен.
        И слава Всевидящей Вечности, что никого и Творцов в то время там не было.
        Мощнейший удар потряс Атин-Дасар до основания. Волна землетрясений сокрушила тысячи домов во всех уголках мира. Часть подземных рудников обвалилась, погребя в земле сотни горняков. Рухнули заводы и мастерские. Осели на землю в клубах пыли башни волшебников. И даже седые вершины гор содрогнулись, осыпавшись градом камней и лавин. От судорожной дрожи, сотрясшей раненый мир, погибли сотни человек.
        В разгромленном лихим ночным налетом лагере, где и произошел взрыв, не уцелел никто. Исполинский шар огня рванулся к небесам, мгновенно испепелив все окрестности. Выжигающая глаза вспышка взрыва была ярче солнца в десятки тысяч раз, и ее отблески были видны по всему миру.
        А потом пришла ударная волна, прокатившись всесокрушающим валом по полям и холмам Атин-Дасара. Несколько близлежащих деревушек были полностью стерты с лица земли. Некоторые города получили многочисленные разрушения. Дома, дворцы и храмы были стерты до основания. В половине домов этого мира вылетели стекла. Десятки тысяч жителей Атин-Дасара остались без крова над головой.
        Начались пожары. Горели леса. Горели поля. Горели города и деревни. Горели заводы и мастерские. В огне погибла почти половина приготовленных к вывозу на Роднесс запасов оружия.
        От страшного немыслимого жара кипела вода в реках и озерах. Небеса затянуло выброшенной пылью, сквозь которую едва просвечивали лучи внезапно потускневшего солнца.
        От одного из двух порталов Атин-Дасара остались одни только воспоминания. Черная арка не устояла под натиском всемогущей силы. Не нашлось даже крошечного кусочка портального камня - все испарилось в страшном пекле взрыва.
        Точное число погибших все еще было неизвестно. Около девятнадцати тысяч жизней волшебников и солдат, работающих в разоренном лагере и неизвестное число мирных граждан, случайно оказавшихся поблизости от титанического удара или погибших в своих разлетевшихся обломками домах. Примерное число раненых превышало все мыслимые пределы.
        А в том месте, где проревел исполинский взрыв, остался только глубокий выжженный кратер, вокруг которого все еще плясали огоньки. В радиусе двух миль вокруг не осталось ничего живого. Даже трава превратилась в дымящийся пепел.
        Спасая мирных жителей, гвардия уже спешно проводила эвакуацию. Колонны беженцев едва успевали проходить сквозь туманную дымку последнего оставшегося на Атин-Дасаре портала.
        Во всех без исключения мирах Единения была объявлена тревога. Все порталы были блокированы. Торговля прервана. По улицам бродили бесчисленные патрули гвардейцев. Мрачно расхаживающие маги старательно ощупывали эфир.
        Совет пребывал в полнейшей панике.
        На этот раз Падшие перешагнули все границы. Теперь даже самые отъявленные сторонники Свободных Миров не видели смысла в мирном решении конфликта. Тот, кто способен на такое, не может жить среди мирного покоя Единения. Оставался только один выход. Победа… или смерть.

***
        Иринарх сидел около камина, один за другим швыряя в огонь тонкие листки бумаги, усеянные чертежами и схемами.
        - О Вечность… Что же мы сотворили?! Зачем я только сделал эту проклятую штуку? О Вечность…
        - Да… Невероятная мощь. Отныне я уже никогда не смогу почувствовать себя в безопасности. А что если Творцы смогут разобраться в устройстве подобной проклятой штуки и применят ее против нас? - Арминия передернулась всем телом и зябко повела плечами.
        - Вряд ли это у них получится. Даже я не уверен, что смогу воссоздать еще один такой механизм без чертежей, бумаг и расчетов, которые сейчас горят в этом камине. Перекачать энергию солнца - да никому и в голову не придет такая безумная выходка. Но если им все же у них удастся… Тогда мы заслужили смерть от той же силы, которую сами выпустили в миры.
        - Это ты зря. Я еще хотела бы пожить.
        - Если хотела жить, тогда зачем связалась с этим восстанием. Сидела бы в Совете и слушала этих болванов. А сейчас, по-моему, у нас остался только один путь - в забвение. Если кто в Единении и поддерживал нашу сторону, то после сегодняшнего кошмара даже самые фанатичные последователи Свободных Миров отвернутся от нас. Я слышал, что даже в наших собственных мирах меня теперь называют кровавым мясником. Вот так-то.
        - Ты что же, собрался опустить руки? Сдаться?
        - Нет. Теперь мне невозможно сдаться. Если бы еще вчера… Лет пятьсот-восемьсот ссылки. Но теперь? Безусловно, нас с тобой ждет выжигание дара и показательная казнь. Обратного пути нет. И, знаешь ли, мне тоже еще хочется жить. Даже протянув лямку Творца почти три тысячелетия, не теряешь вкус к жизни. Я буду бороться. Сражаться до конца. До последнего. Но я клянусь, клянусь Вечностью, что никогда больше не пущу в ход ничего подобного тому шару. Будь проклят тот день, когда эта идея взбрела мне в голову!
        - Я согласна с тобой. Целиком и полностью согласна. Подобная магия не должна осквернять собой Мироздание. Никогда!.. Но что мы теперь будем делать дальше?
        - Ничего. Мы будем ждать. Ждать, и следить за каждым движением Творцов. И когда они сделают первый шаг…

***
        Армии выступили в поход через четыре дня после чудовищной катастрофы на Атин-Дасаре. Многотысячные отряды гвардии стройными рядами вливались в затянутые туманом арки порталов. Десятки боевых магов плели заклятия.
        Одновременно были атакованы сразу все Свободные Миры, кроме Кибада.
        А во мраке Бездны, среди истаивающих обломков неудавшейся осады неподвижно парили фигуры Творцов. Они ждали. Ждали момента, когда Падшие ринутся защищать свои владения, оставив их несокрушимую крепость без защиты.
        Но Иринарх и Арминия не оправдали их надежд. Они так и не показались из безымянного мирка-крепости, оставив ряды своих воителей на произвол судьбы.
        Вассиан, Селифан и Маркел, тщетно прождав во тьме несколько часов, начали штурм, но особого успеха не достигли. Сокрушить щит не удалось.
        А в десяти мирах бушевала жестокая битва, в которой обе стороны не стеснялись применять самые жестокие и кровавые методы.

*** - К бою!! - Под пронзительный визг труб гвардейский отряд Единения спешно перестраивался, развернув полотнища походных щитов. Дымка защитной магии возмущенно трепетала и потрескивала под натиском враждебной магии. В голубоватом куполе щита уже зияли несколько окаймленных черно-красным мерцанием дыр. Погибло несколько десятков солдат. Два самохода превратились в дымящиеся обломки.
        Солдаты упрямо шли вперед, прикрывая глаза от нестерпимого блеска полосующих небосвод молний и буквально оглохнув от рева огненных шаров. Они шли, спотыкаясь и падая, но не все могли вновь подняться на ноги. Гвардейцы шли, переступая через тела погибших товарищей.
        Несмотря на потери и бешеное сопротивление отряд сумел таки выйти на необходимые позиции. Небольшой холмик, откуда как на ладони была видна закутанная многослойным щитом наспех возведенная крепость Падших. Массивные каменные стены стараниями волшебников Единения уже покрывали многочисленные щербины и подпалины. Вокруг укрепления не было ни единого клочка травы, ни единого кустика или деревца. Все превратилось в прах под мощнейшими ударами волшебства, оставив только выжженную и перепаханную землю.
        От рева взрывов невозможно было разобрать даже собственных мыслей.
        Размахивая руками и обмениваясь невразумительными жестами, отрядные маги спешно укрепляли позиции, возводя между крепостью и отрядом многослойную голубоватую дымку щитов.
        На соседний холмик, дребезжа и фыркая паром, выполз десяток самоходов. Некогда сверкающая броня покоробилась и была покрыта многочисленными вмятинами и потеками. Кристаллы молниеметов грозно нацелились на стены вражеской крепости. Разрушительные военные машины успели дать только три залпа, прежде чем рухнувший с неба исполинский сгусток огня превратил их в пепел. Оплывший от жара холмик стал раза в два ниже.
        Вокруг с ревом разлеталась земля. Горел соседний лес. Частый град вражеских заклинаний барабанил в сморщенную поверхность щита.
        Сегодня, прорывая ряды возведенных вокруг портала укреплений, гвардия заплатила полную цену. Кровавую цену победы. Из передовых полков, атаковавших мрачную каменную твердыню, блокирующую проход на земли Сериона, не вернулся никто. Давая время своим собратьям по оружию пройти портал и покинуть превратившуюся в бойню землю перед порталом, гвардейцы держались до последнего, платя за одного убитого врага по три десятка своих.
        Опаленные и залитые кровью стены вражеской крепости выдержали еще два яростных штурма, прежде чем под непрерывной чередой ударов десятков молниеметов волшебники Падших не отступили. Ринувшиеся вперед полки Единения ворвались в полуразрушенные стены укрепления и завязли, натолкнувшись на усыпанные магическими ловушками коридоры.
        В превратившейся в смертельный капкан вражеской крепости навек остались около полутысячи человек.
        Оставив позади руины укрепления Падших, над которыми стояли густые столбы дыма, гвардейцы ринулись вперед, твердо намереваясь вышвырнуть проклятых предателей из этого мира. Укрывшиеся в небольшом укрепленном городке, вражеские волшебники обрушили на головы гвардии самые страшные порождения запрещенной магии.
        Клубились смертоносные облака и любой, ощутивший на себе их дыхание, мгновенно падал и умирал, судорожно скребя опаленную землю. Кислотный дождь впивался в плоть, вызывая глубокие язвы и принуждая обвисшую кожу лохмотьями сползать с костей. Усеивающие эфир заклинания-стражи выискивали малейшую щелку в щитах, чтобы ворваться внутрь и уязвить теплую плоть, мгновенно превратив живого человека в полуразложившийся труп.
        Смерть собрала обильную жатву.
        Но гвардия упрямо шла вперед, штурмуя полуразрушенные стены.
        Серион вновь вернется в Единение.
        И даже когда притаившиеся в засаде и скрытые магией племена варваров нанесли неожиданный удар во фланги, солдаты не дрогнули. Неся огромные потери, они оттеснили вооруженных шрокенами дикарей и обратили их в бегство. Грохотали молниеметы нескольких уцелевших самоходов.
        Отразив неожиданную атаку варваров, полки вновь обрушились на последний оплот Падших на Серионе. Увязая в грязи, солдаты шли вперед. И умирали. Карабкались на стены. И умирали. Вонзали мерцающие лезвия своих шрокенов в тела врагов. И умирали.
        Магия буквально выкашивала ряды гвардейцев.
        Рокот молниеметов. Дребезжание магических щитов. Один из самоходов, объятый пламенем, скатился с холма и, ударившись в стену крепости, взорвался, проделав в окутывающем крепость щите громадную прореху. В образовавшийся проход хлынули солдаты.
        Волшебники Падших вновь вынуждены были отступить.
        Гвардия не сдавалась. Солдаты Единения непрерывно накатывались на отступающих волшебников в черных балахонах и, платя многими своими жизнями за одного врага, убивали. Армейские маги собрали все силы для последнего решающего удара.
        И отступление превратилось в бегство. Со звоном разлетелся магический щит.
        Только нескольким одетым в черное магам удалось покинуть поле битвы. Рассеянные и ошеломленные, они бежали в леса и болота холодного Сериона. Победители не стали их преследовать, сосредоточившись на возможной контратаке. Были введены еще отряды, наспех восстановлены полуразрушенные укрепления, с помощью оружия призваны к порядку разбушевавшиеся племена местных варваров. Серион вернулся в Единение.
        Но победа далась дорогой ценой. Две трети вторгшегося на Серион сорокатысячного войска пали в сражении. Окружающие портал поля были выжжены и обильно политы человеческой кровью. Застывшие в небесах сгустки застрявших в эфире заклинаний обещали массу работы для Озеленителей и Творцов.
        Но это потом. А пока… следует похоронить умерших. Хотя бы собрать разбросанные по всей округе части тел.

*** - Проклятье! Будь проклята эта земля!! - Генерал Зертам, вновь вернувшийся в ряды армии Единения после ранения, в ужасе смотрел на учиненное волшебниками Падших побоище.
        Вновь он ступил на землю Бескрайнего. И, похоже, этот мир вновь собрался преподать ему урок. Великая Вечность, ну зачем я согласился принять командование атакующими Бескрайний полками?.. Над головой с истошным визгом пронесся сгусток магии, пропоровший поверхность щита. Генерал машинально пригнулся.
        Похоже, укрепленные некогда им же самим районы близ портала стали самой настоящей западней. Каменные стены, рвы и частоколы. Смертельные ловушки. Едва только вывалившись из туманного облачка портала отряды оказывались в переплетении глубоких канав, частоколов и насыпей, становясь легкой добычей для засевших в многочисленных башенках волшебников.
        Только ценой большой, очень большой крови удалось очистить зону вокруг портала и установить наспех возведенный магический щит. Теперь под прикрытием голубоватой дымки топтались три тысячи солдат, а покрывало щита уже едва держалось. Если щит лопнет, то это место мгновенно превратится в чудовищный котел, в котором все мои люди будут принесены в жертву этой проклятой войне…
        С ревом взметнувшееся пламя жадно лизнуло поверхность укрывающей вражеские укрепления призрачной дымки. Армейские маги времени зря не теряли.
        Вот если бы удалось ввести сюда самоходы. Но в данный момент это не представлялось возможным.
        Визг. Звон щита. Расплывающиеся по поверхности голубоватой пелены защиты темно-багровые пятна.
        Генерал не был волшебником, но на основании своего жизненного опыта и десятков проведенных сражений мог с уверенностью заявить, что щит уже почти пал. Еще несколько ударов и вражеская магия начнет выкашивать наши ряды.
        Три тысячи попавших в смертельную западню гвардейцев в ужасе ждали неминуемого конца. Военные волшебники, до крови закусив губы, напрягали все свои силы, чтобы оттянуть ставшее уже неизбежностью падение щита.
        Солдаты спешно разбирали частокол, разрубая толстенные бревна призрачно-красноватыми лезвиями шрокенов. Через утыканный острыми кольями ров уже пролегали мосты. Но по этим мостам невозможно было вывести всю зажатую около портала армию. Три тысячи гвардейцев здесь, и еще двадцать восемь тысяч воинов ждут по ту сторону портала. А впереди, сразу за рвом высилась сложенная из необработанных булыжников каменная стена.
        Шрокены уже с шипением вгрызлись в камень. Гарнизон одной из башен выслал несколько десятков солдат, одетых в темно-синюю форму, стараясь отогнать наседающих гвардейцев, и сосредоточился на разрушении мостов магическими средствами.
        В воздухе вновь завизжали сгустки несущейся с непостижимой скоростью магии. Но кроме этого уже давно знакомого Зертаму заклятия, враг пустил в ход и нечто новенькое.
        Невидимая смерть.
        Генерал, услышав приглушенный вопль, обернулся и, готовясь немедленно отразить атаку врага, ошеломленно уставился прямо в лицо тому, кто еще несколько мгновений назад был одним из его капитанов. Не было сомнений, что этот человек был мертв. Наполовину разложившийся труп, в котором все еще угадывались черты молодого капитана Мифета. Слабое дуновение ветерка донесло до испуганно отшатнувшегося Зертама характерный запах разложения. Сползающая кожа, обнажившиеся кости, вывалившиеся внутренности, в которых копошились жирные черви.
        Этот человек не мог быть живым!
        Но он жил. Он стоял на ногах! Посиневшие губы слабо шевелились, роняя куски плоти. Сквозь проеденную червями щеку было видно, как слабо ворочается распухший язык, силясь произнести какие-то слова. Пустые глазницы слепо таращились в пустоту. Мертвец умоляюще протянул руку в сторону перепуганного генерала, но, не устояв, поскользнулся и сполз в соседний ров, где он еще несколько раз дернулся и, наконец, затих навеки.
        На подгибающихся ногах генерал поковылял в сторону. Он не видел, куда идет. Куда угодно, лишь бы подальше от этого места.
        О, Вечность… Падшие сами не ведают, что творят… О, Вечность… Какие кошмары еще ждут своей очереди?..
        Над головой с визгом проносились сгустки силы. Ревели огненные шары. Грохотали молнии.
        Ров медленно заполнялся телами.

*** - Вчерашний день стал самой настоящей резней. Единение потеряло около ста двадцати тысяч бойцов. Треть нашей армии уничтожена. Погибли шесть тысяч волшебников. А ради чего? Чего мы добились? Мы атаковали десять миров. Десять! Удалось захватить только три. Три! Пирту, Серион и Ослепляющий. Два варварских мира и колонию каторжников. В пяти местах мы были отбиты и понесли значительные потери. На Гидре и Кибаде все еще продолжаются бои. Сражения там превратились в затяжное противостояние. Обе стороны хорошо укрепились и теперь обмениваются магическими ударами. Болота Гидры выгорели на десять миль вокруг портала. Хрупкой экологии только что прошедшего Озеленение Кибада нанесен непоправимый урон.
        Вассиан вздохнул.
        - Армии, направленные на Шихнас, Дитру и Раск отступили. Самые многолюдные миры из отколовшихся по-прежнему находятся под властью Падших.
        Советники неподвижно застыли в креслах, внимая словам Великого Творца Вассиана. В зале царила почтительная тишина, в которой отчетливо разносился голос усталого Главы Совета.
        - Да, мы нанесли Свободным Мирам мощнейший удар, от которого они не скоро оправятся, но и само Единение понесло жестокие потери. А самая главная сила отступников - предатели Иринарх и Арминия так и не явили Мирозданию свою истинную мощь. Мы тщетно выжидали их следующего шага, дабы в отсутствие Падших, наконец, сокрушить тот укрепленный мирок на задворках Мироздания. Но они не показались.
        - Им и не надо было показываться, - негромко проговорил Маркел. Но его голос, тем не менее, был отчетливо слышен даже в самых дальних уголках Зала Совета. - Они знали, что их люди справятся самостоятельно. Вместо этого Падшие выполнили свою часть плана - вынудили нас отойти от схватки и тщетно выжидать. И они преуспели. Сто двадцать тысяч погибших с нашей стороны и вдесятеро меньше - со стороны Свободных Миров. По крайней мере, этот раунд точно остался за ними.
        - К сожалению, Творец Маркел прав. - Вассиан угрюмо кивнул. - Возвращение в Единение трех малозначительных окраинных миров не стоят ста двадцати тысяч жизней. Ничто не стоит стольких жизней… Советник Рийс, ты хочешь задать вопрос?
        Поднявшийся с места Советник, представляющий торговые гильдии Белитраны, кивнул и неуверенным спотыкающимся голосом вопросил:
        - Великий Творец, какова сейчас военная ситуация в моем родном мире? Какие потери понесла наша армия?
        Вассиан кивнул.
        - К моему величайшему прискорбию потери ваших отрядов весьма тяжелые. Около семнадцати тысяч бойцов уже никогда не смогут вернуться домой. Много раненых и отравившихся - вражеские маги применили какую-то разновидность ядовитого газа. В лагере сейчас работают целители из Академии и Центра Озеленителей, и я уверен, что они делают все возможное. А что касается военной ситуации… На этот вопрос лучше меня ответит генерал Сейко.
        Выступивший вперед коренастый вояка в усыпанном наградами мундире коротко поклонился.
        - Сейчас на всех мирах затишье. Обе стороны зализывают раны. Даже беспорядки в городах на время прекратились…
        Маркел не слушал разглагольствования генерала, глядя на что-то оживленно втолковывающего стражникам человека в помятой одежде с вышитым на груди знаком Отдела Срочной Связи, и мрачные предчувствия жгли его душу. Вот один из стражников кивнул и посторонился. Человек вошел в Зал Совета и торопливо пошел мимо рядов кресел, направляясь прямо к стоящему на возвышении Творцу Вассиану.
        Глава Совета тоже заметил его и, предчувствуя очередные неприятности, устало вздохнул.
        Курьер подошел к возвышению и, опустившись на одно колено, протянул Вассиану небольшой помятый свиток.
        - Великий Созидатель. Срочное сообщение. Войска Падших перешли в контрнаступление. Основной удар нацелен на Белитрану, Амасионис, Вал-Накин и Роднесс.
        Краем глаза Маркел заметил, как побледнел Советник Рийс, буквально рухнув в кресло.

***
        Генерал Зертам скрежетал зубами, но ничего поделать не мог. Его измотанная и понесшая огромные потери армия медленно отступала.
        Если бы у меня было время на передышку… Всего один день, чтобы дать отдых солдатам, перестроить ряды, вывезти раненых… Но времени не было. Десятки небольших вражеских отрядов следовали по пятам за отступающими гвардейцами. Они не ввязывались в открытый бой, предпочитая тактику постоянных наскоков и быстрых отступлений. Солдаты все время были настороже. Измотанные маги уже с трудом удерживали походные щиты.
        Армия Единения отступала вглубь мира, стараясь избегать крупных городов, дабы не подставить их под удар. А вокруг нее как мухи вокруг умирающего медведя вились небольшие группы вражеских магов.
        Генерал Зертам понимал, что долго так продолжаться не может. Еще два-три дня и измотанных гвардейцев можно будет брать голыми руками.
        Сначала сражение на Бескрайнем. Беспощадное и кровавое. Один день на передышку. И не успели они передохнуть и опомниться, как сквозь портал повалили отряды Падших. Враг вторгся на Амасионис.
        Недолгое сражение близ портала обернулось большой кровью для обеих сторон. Потеряв почти четверть своих бойцов, генерал был вынужден отдать приказ об отступлении. Началось бегство.
        Один из порталов Амасиониса попал в руки Свободным Мирам, но другой все еще удерживали войска Единения. Если бы моей побитой армии удалось соединиться с ними… Но все обстояло очень и очень плохо.
        Земли Амасиониса совершенно не годились для длительных переходов крупных воинских формирований. Прекрасные озера, реки и поросшие кустарником холмы. Дивный мир. Но идти здесь было совершенно невозможно. Эти самые озера и реки страшно тормозили отступление. Приходилось часами пробираться сквозь кустарник, обходя зеркальную гладь какого-нибудь озера. Переправа через реку еще ни разу не обходилась без жертв. И только изредка удавалось пройти пару-тройку миль по хорошей вымощенной дороге. Но дороги вели в города, а городов Зертам избегал.
        Армия шла, оставляя за собой широкую полосу вытоптанной земли и выжженных полей. Ежедневные магические стычки испепеляли леса и превращали прозрачные воды озер в грязные мутные болота, где в отвратительно воняющей отравленной воде плавали полуразложившиеся трупы.
        Смерть стала их неизменной спутницей. Каждый день нес невыносимые муки. Каждая ночь превращалась в кошмар. Грохот разрывов и свирепый блеск молний не давали уснуть.
        А по утрам солдаты с трудом поднимались и шли дальше, оставив на земле десятки своих не переживших ночь товарищей.
        Но врагу тоже приходилось туго. Генерал Зертам заметил, что отряды Свободных Миров начали совершать ошибки. Умело воспользовавшись их просчетами, он сумел зажать и полностью уничтожить несколько небольших групп вражеских магов.
        Но положение все равно оставалось тяжелым.
        Они шли по Амасионису уже пять дней.

*** - Последние резервы израсходованы. Стычки на Амасионисе и Белитране все еще продолжаются. Мы смогли заблокировать порталы в этих мирах, используя ту же магию, что применяли Творцы Единения при осаде. Удара в спину можно не опасаться. Там мы можем надеяться на победу. Атака на Роднесс отбита. Мы понесли страшные потери. На Каварре под нашим контролем несколько наиболее крупных островов, но в морях правят принадлежащие Единению корабли, и соревноваться с ними мы не можем. Но хуже всего дела обстоят на Вал-Накине. Этот мир фактически превратился в бездонную бочку, куда исчезают наши лучшие отряды.
        Арминия раздраженно фыркнула и уставилась на разложенную на столе подробную карту Вал-Накина.
        - Два портала из трех в наших руках, но через третий в мир непрерывным потоком идут войска Единения. Гвардия, самоходы, маги. Блокировать портал в сложившихся условиях невозможно. Отступить - бесперспективно.
        - Но ты посмотри, во что мы превратили этот мир, - раздраженно буркнул Иринарх. - Сотни небольших деревушек стерты до основания. Несколько средних по размерам городов сожжены дотла. Санлас - город с миллионным населением - практически полностью обезлюдел. Бои идут прямо на улицах Неалентоса. Горят дома. Донесения говорят, что в результате одного из безумных сражений рухнул Монумент Жизни. Дороги заполонили толпы беженцев. Торговые пути перерезаны. Кое-где уже начался голод. Мы убиваем этот мир. Мы убиваем его!
        - Но отступать все же глупо. Три четверти Вал-Накина под нашим контролем. Остается еще немного поднажать, и мы сможем завладеть всем миром сразу.
        - Завладеть пепелищем, заваленным миллионами распухших от голода трупов, - буркнул Иринарх. - Если мы хотим захватить Вал-Накин, а не уничтожить его, то следует сделать это в ближайшие три дня. Возможно, мне стоит вмешаться и поторопить события…
        - Это не слишком разумно. Если ты появишься на Вал-Накине, то неизбежно туда явятся и Творцы. А если ты схватишься с Вассианом всерьез, а не так как на Дитре, то весь Вал-Накин в два счета превратится в кладбище.
        - Я знаю… Знаю! Плюс еще то, что если кто-нибудь из нас покинет наш тайный мирок, то неизбежно последует еще один штурм.
        - Знаешь, что я думаю? Эта война превращается в некое подобие игры. Мы сидим в крепости, не смея высунуть носа. Те трое тоже не слишком-то рвутся в бой. Воюют только наши смертные подчиненные. Маги и солдаты.
        - Игра! - Иринарх в раздражении ударил кулаком по столу. - Все Мироздание вместо игровой доски. Миры в качестве мишеней. "Займи вон ту клетку, спихни пару тысяч душ в Бездну и сможешь контролировать несколько соседних полей". Вспомни, мы не хотели излишней крови. Мы не хотели жертв! А что теперь творится в Мироздании? Такое не могло привидеться даже в самых страшных кошмарах. Счет этой войны перевалил уже за полмиллиона. И половина из них не относится к армии. Мирные жители больше всего уязвимы перед боевыми заклятиями. Выпущенные нами на Вал-Накин заклинания-стражи не слишком-то умны. Они просто убивают, не разбирая. И если солдаты Единения в большинстве своем укрылись за магическими щитами, то горожане представляют собой заманчивые и беззащитные цели!
        - Если сражения происходят в городах, то жертвы среди мирного населения неизбежны. Мне жаль, что гибнут те, к кому мы не имеем претензий, но… такова жизнь.
        - Такова жизнь, - передразнил Иринарх. - Я вижу, что ты становишься слишком уж жестокой.
        - Потому что нет смысла распускать нюни! От этого легче не станет. А если ты так жалеешь несчастных, то нечего было связываться с восстанием!
        Иринарх в ответ буркнул нечто невнятное.
        - И помни, что нам некогда предаваться жалости. Единение все еще в десятки раз сильнее Свободных Миров. Оно способно раздавить нас как жука, когда раскачается всерьез. На Роднессе ждут своей очереди десятки тысяч волшебников, набор добровольцев в армии Единения идет полным ходом. А вот у нас дело с этим обстоит гораздо хуже. Да, наши склады забиты оружием. Десятки тысяч трофейных шрокенов, тысячи колец Раканаса и даже несколько военных самоходов. Но у нас нет людей. Нет тех, кто сможет взять оружие в руки и вступить в бой. Пятитысячный отряд солдат, стоящий на Дитре, восемь тысяч новобранцев на Раске и три тысячи - на Шихнасе. Это все. Мы могли бы рассчитывать на племена варваров, но Серион и Пирту потеряны. Там теперь правит Единение.
        Но хуже всего дело обстоит с волшебниками. Солдат теоретически можно набрать среди населения наших миров. Мобилизация уже идет. Но вот, чтобы составить конкуренцию вражеским боевым волшебникам, необходимы годы обучения. Многие годы. И только в одном месте можно найти магов, для пополнения наших рядов. Академия Творцов на Роднессе. Но Роднесс под властью Единения. Что ты прикажешь делать в такой ситуации?
        Иринарх молчал, опустив голову. Но Арминия и не ждала ответа.
        - У нас осталось меньше тысячи боевых магов. Из них половина - глупые новички. Нашим силам приходится прибегать к тактике засад и лихих наскоков, а потом спешно уносить ноги, пока волшебники Единения не разорвали их на части. Я уже поставила в строй захваченных в плен волшебников Единения, предварительно угостив их вином принуждения. Но это только оттянуло развязку. Ненадолго.
        Арминия со вздохом откинула с лица прядь волос.
        - Скажу тебе по секрету то, о чем ты и сам знаешь. Мы проигрываем войну. Проигрываем! Еще немного и… Все! Конец! Восстание провалилось! Свободные Миры вновь вольются в Единение, а мы с тобой кончим на дыбе, лишенные дара.
        - Ты хочешь пустить в ход… этих? - Иринарх поднял голову и поморщился.
        - Да. Да… Я не вижу другого выхода. Это наш последний козырь. Все остальные карты уже биты и сброшены со стола. Но эта карта…
        - Я знаю, что ты хочешь сказать. Высшая масть. Но масть кровавого цвета. Эти… твари… они само зло. Воплощенное зло, созданное нашими руками.
        - Но это наше зло. Зло, которое не способно не подчиниться нам. Порабощенное зло.
        - Верно. Но сколько пройдет времени, прежде чем Академия сможет разобраться в этом и создать свое собственное зло? Подчиненное исключительно Единению?
        - Немного, - невозмутимо заявила Арминия. - Мы всего лишь получим еще одну отсрочку. И приберем к рукам еще парочку миров. А потом… там разберемся.

***
        Минидор вновь оказался в армии. И, кроме всего, получил еще и руководящую должность. Командир отряда из десяти совершенно зеленых новичков, только что явившихся из стен Академии Творцов. Побывав в одном из самых безумных сражений, пройдя через плен, Минидор считался чуть ли не ветераном. Вчерашние ученики буквально глядели ему в рот, когда молодой волшебник начинал рассказывать о сражении на Полтаре. И, небрежно повествуя об ужасах войны, он всеми силами старался не показывать своего страха, хотя ужас пробирал его до костей.
        А теперь Минидор вновь попал на передовую. Вал-Накин стал для него одним нескончаемым кошмаром. Беспорядочные стычки не прекращались ни на минуту. Эфир буквально кипел от натиска мощнейшей магии. Рев разрывов не стихал ни днем, ни ночью. Пламя жадно лизало выставленные отрядами Единения магические щиты. Визг громовспышек разрывал уши. Сотни заклинаний, мгновенно превращающих людей в полуразложившиеся трупы, реяли в эфире, выискивая подходящие цели. А по ночам ярче медленно ползущей по небу луны неизменно оказывалась опутывающая горизонт паутина молний.
        Сражение не затихало ни на минуту вот уже целую неделю.
        Их отряд из ста пятидесяти боевых магов занимал позицию на одной из улиц Неалентоса и был обязан обеспечивать магическую защиту окопавшимся в центре города гвардейцам. Там непрерывно шли бои, изредка доходящие даже до рукопашной схватки. Гвардия Единения сражалась с редкими отрядами солдат Свободных Миров. Но здесь, в стороне от основного котла сражения, ежедневно пожиравшего сотни жизней, было немного спокойнее. Волшебники Падших не слишком-то рьяно наседали на позиции их отряда, а рядовых солдат Свободных Миров Минидор до сих пор даже не видел.
        В общем, если особо не высовываться, то здесь вполне можно было выжить.
        Но город… Город уже не выжил. Вечный Неалентос нашел свой конец в горниле чудовищной войны. Нескончаемое сражение превратило город в сплошные развалины. В Неалентосе практически не осталось ни одного неповрежденного здания. Дома, лавки, дворцы и храмы - ничто не могло спастись от всесокрушающей магии. От величественного шпиля Монумента Жизни остался только жалкий обломок. Мраморное крошево засыпало все окружающие улицы.
        Большая часть жителей в ужасе покинула свои дома и бежала. Некоторые погибли. И только жалкая горстка упрямцев все еще цеплялась за какое-то подобие нормальной жизни в этих руинах. Иногда Минидор видел их. Бледные худые тени, пробирающиеся через развороченные взрывами улицы и вздрагивающие от каждого шороха.
        Четверо волшебников осторожно перебирались через загромождающие улицы кучи обломков. Обычный обход. Минидор и трое юнцов, еще недавно восседавших на скамьях Академии Творцов и внимавших словам учителей и наставников. Еще несколько долгих лет обучения, и перед молодыми волшебниками открылась бы дорога в Центр Озеленителей или в Лабораторию Магии, но вспыхнувшая война внесла свои коррективы. Классы расформировали, а студентов направили в армию.
        Они шли по пустынной улочке, перепрыгивая через глубокие трещины в мостовой и пробираясь через нагромождения каменных обломков. В четверти мили на север мягко мерцала поверхность магического щита, прикрывающего их отряд. Призрачная голубоватая полусфера защитной магии, к которой Минидор старался держаться поближе, зная, что в случае неожиданной вражеской атаки этот щит послужит им спасением.
        Минидор резко поднял руку, приказывая следующим за ним новичкам немедленно остановиться, и настороженно осмотрелся. Какой-то шорох. Или мне это почудилось?.. Шорох повторился.
        За спиной молодого мага негромко шушукались трое его спутников. В воздухе медленно начинала собираться сила. Проклятье! Это только навлечет на нас врага.
        Вокруг стояла тишина. Тишина, конечно относительная, потому что всего в двух милях от этого места бушевала яростная битва. Там грохотали разрывы, и ревел раздираемый тысячами заклятий эфир. Но здесь, в стороне от безумного котла сражения, было тихо. Слабый ветерок едва слышно поскрипывал обугленной вывеской на соседней лавке. Пустые глазницы окон смотрели печально и обвиняюще.
        Тихо. Никаких признаков врага. Не ревели огненные шары. Никто не пытался испепелить их молниями. Не слышно истошного визга громовспышек. Никакой враждебной магии поблизости.
        Соблюдая максимальную осторожность, Минидор выглянул из-за угла полуобвалившегося особняка какого-то богатея. В зияющих провалах окон все еще трепетали разорванные и опаленные занавески. Владелец этого строения, несомненно, смылся с Вал-Накина при первых же признаках надвигающейся войны, бросив все свое добро.
        Пустынная улочка, заваленная обломками. Испещренная воронками мостовая. Ни единой души.
        Шорох. Снова послышался негромкий шелест. Будто кто-то скребет каменную мостовую.
        Вздохнув, Минидор уверенно вышел на улочку. Дерево. Это всего лишь дерево. Подойдя ближе, волшебник мимолетно окинул взглядом уродливо искривленный ствол и слабо колышущиеся ветки, на которых, не смотря на летнее время, не было ни единого листочка. Дерево выглядело так, будто его хорошенько подпалили. Ничего удивительного. Минидор уже видел, что осталось от королевского парка. Эк его перекосило. Странно то, что эта деревяшка все еще цела… И почему она торчит прямо посреди улицы.
        Подойдя ближе, Минидор провел пальцем по обгорелой коре, стирая густой налет сажи. Ничего особого. Обычное мертвое дерево… неизвестно как выросшее прямо посреди развороченной мостовой. Толстенные корни уходили прямо в камни.
        Хлопнув рукой по стволу, маг повернул голову, рассматривая стоящее неподалеку здание. Там в окне…
        Послышался какой-то скрежет. Ствол дерева под его рукой ощутимо вздрогнул. Вздрогнул и Минидор, краем глаза заметив, как склоняются к нему кривые почерневшие ветви. Но еще больше он удивился, увидев медленно раскрывшиеся глазки красноватого цвета, украшающие растрескавшийся ствол.
        Глаза? У дерева? Что?..
        Ошарашенный Минидор замер как кролик под взглядом удава. Глазки мигнули. Дерево немного повернулось, склонившись вперед и обнаружив еще одну необычайную для растений способность. Рот. Толстый язык медленно выполз из разинутой пасти, осторожно щупая воздух.
        - Эй! - Молодой волшебник едва успел отскочить в сторону, когда неожиданно склонившаяся ветка проклятого дуба попыталась схватить его. - Что это такое?
        Левую ступню пронзила волна боли. Минидор, ахнув, упал на колено. Дерево громко заскрежетало. Тонкие корешки, пробуравив мостовую, обвились вокруг лодыжки.
        - Прекрати! Что ты делаешь?! Сейчас же отпусти меня!
        Дерево высокомерно проигнорировало слова мага. Склонившиеся ветки начали не слишком осторожно подталкивать его к широко раззявленной пасти. Слабо шевелился мясистый язык. Обвившие ногу корешки старательно пытались попробовать на вкус его плоть. Дернувшись от боли, Минидор взвизгнул и влепил в ствол кровожадного дерева небольшой сгусток огня.
        - Получай!..
        Против его ожиданий вспышка причинила на удивление мало вреда. Не рухнул на землю переломленный надвое ствол. Не полетели во все стороны дымящиеся щепки. Жадное пламя не охватило уродливые ветви. Ничего подобного. Только еще одно практически незаметное обгорелое пятно украсило ствол обезумевшего дуба.
        Минидор попытался еще раз, вложив в заклинание гораздо больше сил. Грохот удара. Вызванная взрывом волна обломила несколько тоненьких веточек. Раскаленный воздух дыхнул в лицо плененному волшебнику нестерпимым жаром. Тщетно. Нет эффекта. Проклятая деревяшка только недовольно скрежетнула.
        С ужасом осознавая, что готовая впиться в него пасть уже совсем близко, Минидор громко завопил, обращаясь к застывшим как изваяние его спутникам.
        - Что вы стоите?! Помогите! Бейте его! Бейте!
        Опомнившиеся волшебники обрушили на дерево целый град заклинаний. Пламенные шары окатили склонившиеся ветки, ослепительные молнии впились в уродливый ствол. Волны нестерпимого жара вместе с обжигающим дыханием холода обрушились на пленившее Минидора дерево.
        Дерево практически не пострадало. Только кора в нескольких местах слабо дымилась, да дребезжали свисавшие с ветвей сосульки. А вот Минидору досталось серьезно. Обоженный и перепуганный, он отчаянно забился в объятиях ветвей, истошно крича. В ослепленных вспышками молний глазах плыли разноцветные полосы.
        Пасть неумолимо приближалась. Минидор отчетливо ощущал исходящий из нее отвратительный запах гнили. Мясистый язык коснулся его лица, оставляя после себя полосы омерзительной слизи, которая жгла кожу как жидкий огонь.
        - Аа-аайй!!
        К счастью для молодого волшебника его спутники сообразили предпринять другие меры, которые оказались более решительными.
        С воплем подскочивший юнец с размаху всадил призрачное лезвие шрокена прямо между глаз ожившего дуба. Дерево буквально взревело от боли. Ветви судорожно сжались. Минидор отчетливо услышал как захрустели его ребра. Все… Конец…
        Резким взмахом отшвырнув плененного Минидора, дерево молниеносно оплело ветвями обидчика и подняло вверх. Позабытый шрокен медленно выпал из раны. Из густого переплетения ветвей, опутавших недавнего ученика послышался истошный вопль, сопровождаемый отвратительным хрустом костей. Толстенные ветви расплелись, и с приглушенным хлюпаньем на землю упала груда окровавленной плоти ничем не напоминающая человеческое тело.
        Громко заверещав, двое оставшихся учеников ринулись вперед, безумно размахивая шрокенами. Ожившее дерево жадно протянуло навстречу им свои ветви.
        Но Минидор всего этого не видел. Стараясь унять пронизывающую тело боль и хватая ртом воздух, он стоял на четвереньках и тряс головой. Перед глазами все плыло. Многочисленные ожоги адски болели. Ныла чуть не раздавленная деревом грудь. Левая нога будто бы была объята пламенем.
        В замутненное сознание волшебника врывались разъяренный рев, грохот разрывов и человеческие вопли. Потом все стихло.
        Поднявшись на ноги и трясущейся рукой утерев застилающие глаза капли вонючей слизи, Минидор бездумным взглядом уставился на проклятое дерево. Оживший дуб довольно причмокивал, а у его корней кровавыми грудами лежали два человеческих тела.
        Спотыкаясь, Минидор в ужасе метнулся в сторону, даже не глядя на дорогу. Бежать… Бежать отсюда… Скорее!..

*** - Генерал, с юго-востока приближается крупный вражеский отряд. Около двух тысяч человек. Кажется, конных.
        - Кажется? Разве армейские волшебники не могут сказать определенно?
        Под пронзительным взглядом генерала Зертама седовласый лейтенант опустил глаза.
        - Ну… Маги говорят, что ощущения какие-то расплывчатые. Нет, они определенно могут сказать, что враг передвигается верхом. Но на чем… Это положительно не лошади. Что-то другое… Не лошади.
        - Верхом? И не на лошадях? Может быть, на коровах? Или на ослах? - Генерал фыркнул, представив себе картину восседавших на длинноухих упрямцах солдат. Уморительное зрелище.
        - Возможно. Маги определенно говорят, что враги едут не на лошадях. Но приближающийся отряд прикрывает стандартный походный щит, а сквозь него работать очень трудно.
        - Значит верховые не на лошадях, - вздохнул Зертам. - Что ж. Увидим. Прикажи гвардейцам строится в боевые порядки. Волшебники пусть поставят щит, но в бой первыми не ввязываются.
        Отсалютовав, лейтенант покинул шатер. Генерал Зертам вновь уставился на карту.
        В последние дни враг оставил измотанные и избитые останки армии Амасиониса в покое. Постоянные наскоки и засады прекратились. Прекратились тревожившие их каждую ночь магические атаки. И, оторвавшись от врага, генерал наконец-то объявил долгожданный отдых.
        Два дня гвардейцы отдыхали и набирались сил перед дальнейшим переходом. До второго портала Амасиониса оставалось пройти еще около двухсот миль. И вот. Дождались. Какой-то вражеский отряд вновь решил прощупать нашу оборону. Хорошо хоть прямая стычка. Эти лихие налеты и засады уже поднадоели.
        Зертам не слишком-то опасался двухтысячного отряда вражеских солдат. Имея в своем распоряжении почти десятикратно превосходящие силы, он мог позволить себе некоторую долю уверенности… Но не слишком большую. Падшие до сих пор опережали нас по всем статьям. С чего это вдруг такая выходка? Атаковать двухтысячным отрядом вдесятеро большую армию… Бессмыслица на первый взгляд… Но я готов поклясться, что у них припрятан для меня туз в рукаве. Но что бы это могло быть?
        Генерал вздохнул. Не следует считать себя умнее Творцов. Пусть даже Падших. Нас явно ожидает какой-нибудь весьма неприятный сюрприз. Остается надеяться, что этот подарочек не станет нашей погибелью.
        Верховые и не конные? Может быть, в этом-то и заключается весь смысл? Но кто же тогда под седлом? Всяческую домашнюю скотину следует немедленно отбросить. Ослы, коровы… Абсурд. Возможно, слоны?
        Снаружи призывно прогудели трубы, призывая к построению. Генерал устало поднялся. Следовало поторопиться. О Вечность, когда же это безумие закончится?
        Первые ряды всадников уже показались возле горизонта. Трепещущее полотнище обычного походного щита прикрывало их от магических атак. Эфир был спокоен. Никто не готовил неожиданный волшебный удар. Тем лучше. Магические дуэли уже порядком вымотали армейских магов. Волшебникам тоже нужен отдых.
        Но сегодня, кажется, будет время для шрокенов. Особых магических штучек не предвидится.
        Враги приближались. Темные точки близ линии далекого леса.
        Волшебники Единения начали обычную атаку, обрушив на вражеский щит все порождения своей фантазии. Полотнище щита заколебалось и замерцало под градом магических ударов. Маги Падших отвечали, но как-то не слишком уверенно и довольно вяло.
        Ровный строй гвардейцев терпеливо ждал. Поблескивали пересекавшие лбы узенькие золотые полоски колец Раканаса. Шипели шрокены, выплевывая призрачно мерцающие лезвия.
        Враги приближались.
        И чем ближе подходили вражеские солдаты, тем больше странностей отмечал пытливый взгляд генерала. В строю гвардейцев послышались слабые шепотки. Бойцы недоуменно моргали и переглядывались.
        Что это такое? Доспехи? Но… Нет, не могу поверить. Что это? Кто это?
        На ровные ряды армии Единения надвигались не кавалерийские отряды Падших и не наездники на слонах, как подумывал было генерал Зертам. Какие-то странные чудовищные твари, похожие на карикатурные человеческие фигуры. Лишенные одежды тела, покрытые бурой шерстью. Широкая грудь. Голова с тремя причудливо искривленными рогами. Выпирающие из пасти клыки. Маленькие глазки, над которыми золотыми полосками поблескивали кольца Раканаса. И уродливые лапы. Огромная правая и маленькая будто бы ссохшаяся левая.
        И эти чудовищные твари ехали верхом на монстрах еще более неестественных, если это вообще было возможно. Покрытые чешуей создания с исполинскими когтями, буквально взрывающими землю. Вытянутая хищная голова. Широкая пасть, из которой торчали два исполинских клыка, отливающих ровным стальным блеском.
        Отрешенно глядя на этот зверинец, Зертам подавил желание безумно расхохотаться. О Вечность… Всего-то какие-то медведеподобные чудовища, верхом на чешуйчатых саблезубых кошках. Нет проблем…
        Подивившись диковинному виду тварей, генерал обратил внимание на их странное вооружение. В своих могучих и бугрящихся мускулами правых лапах едущие верхом неведомые чудовища сжимали громадные утыканные шипами булавы, а крохотные и сморщенные левые лапки уверенно держали обычные двузубые шрокены.
        Шрокены - это понятно. Стандартное оружие всех армий Мироздания. Но булавы? Разве с помощью простого железа можно проломить защиту колец Раканаса?
        Чудища приближались.
        Ха! Они и в самом деле не на лошадях… Наверно потому что ни одна лошадь не согласится подпустить к себе этаких монстров.
        Волшебники Единения один за другим с чувством исполненного долга опускали руки - ряды чудовищ подошли слишком близко. Непрерывный град ударов по поверхности вражеских щитов утих. Истаяло эхо последних взрывов. И сразу же громко завыли трубы, призывая гвардейцев готовиться к атаке. Едва только стихла их долгая заунывная нота, как к небесам взметнулся дружный рев атакующих чудовищ. Ничего человеческого. Только звериный рык и вой.
        Разом подстегнув своих чудовищных скакунов, твари с непостижимой скоростью врезались в ряды выставивших вперед смертоносные копья гвардейцев.
        Битва началась. Рассыпая ворохи искр, скрестились призрачные лезвия шрокенов. Тонкий визг отражающих удары колец Раканаса смешался с человеческими воплями и кровожадным ревом неведомых тварей.
        И в тот же миг генерал Зертам понял, зачем тварям понадобились эти исполинские булавы.
        Орудуя этими чудовищными и совершенно неподъемными инструментами смерти с легкостью обычных кинжальчиков, монстры буквально крушили строй гвардии. Конечно же, кольца Раканаса выдерживали эти удары. Кольца, но не люди. Получив могучий удар такой булавы, солдат либо с воплем отлетал на десяток шагов, либо мгновенно падал на землю, лишившись сознания, где его неспешно добивали едущие во вторых рядах твари.
        Ловко увертываясь от ударов двузубых копий, чудовища не прилагая практически никаких усилий, крушили ряды армии Единения. Исполинские чешуйчатые твари полосовали воздух когтями и грозно ревели. С выпирающих из пасти исполинских клыков капала кровь. Умело выбив из рук какого-нибудь гвардейца его оружие, они могучим ударом лапы сшибали солдата с ног и точным движением насаживали несчастного на свои исполинские клыки. И, что самое невероятное, кольца Раканаса оказывались совершенно бесполезными. Запятнанные кровью орудия смерти, окутываясь ворохом искр, с легкостью проникали сквозь считавшуюся несокрушимой немагическими средствами защиту.
        То тут, то там нескольким солдатам удавалось все-таки одолеть одного из этих чудовищ. С захлебывающимся ревом вставали на дыбы чешуйчатые кошки, сбрасывая седоков. Они бились в чудовищных конвульсиях, без разбору полосуя всех подряд своими острыми как бритва когтями. Волосатые твари роняли исполинские булавы и сползали на землю с почти человеческими стонами.
        Но гораздо больше погибало гвардейцев. Армия Единения вновь несла серьезные потери.
        Генерал Зертам ввел в бой последние резервы и теперь, закусив губу, смотрел на разворачивающееся своим ходом сражение.
        Казалось, неведомо откуда появившиеся твари были совершенно лишены чувства самосохранения. Без малейшего страха они врывались прямо в самое сердце строя и, будучи окруженными, самоубийственно бросались в атаку, размахивая булавами и оглашая окрестности своим нечеловеческим ревом.
        Падали на землю окровавленные тела людей и монстров, сразу же исчезая под ногами сражающихся. Волшебники, вытягивая шеи, старались разобрать хоть что-нибудь в чудовищной мешанине тел, изредка влепляя небольшие пламенные стрелки в вывалившихся из сражения тварей. Стоящие на пригорке вражеские колдуны занимались тем же самым. Изредка маги обеих армий обменивались несколькими яростными молниями, которые без особого усилия отражались. Более серьезную магию воюющие стороны применять не пытались, опасаясь поразить своих же бойцов.
        Сражение продолжалось с переменным успехом. Генерал Зертам буквально подпрыгивал на месте и размахивал руками, сыпля приказами и ругательствами. Победа была вполне достижима. Еще бы чуть-чуть…
        А потом подошедший седовласый лейтенант потрясенным голосом доложил:
        - Господин генерал, еще один вражеский отряд подходит с юго-запада. Около трех тысяч. И они приближаются просто невероятно быстро. Ни одна лошадь, ни одна машина не способна развивать такую скорость. Боюсь, что скоро последует удар в тыл.
        А на далеком горизонте уже появлялись едва различимые точки.

*** - Итак. Амасионис, Белитрана, Миррот и Отерелла потеряны, - мрачно подвел итог Маркел. - На Каварре и Лакпуре война превратилась в затяжное противостояние. Несколько основных городов постоянно переходят из рук в руки. Вал-Накин… Вал-Накин почти полностью разорен. Неалентос и Санлас превращены в руины и находятся целиком под контролем врага. Тулсак все еще держится, но положение там крайне тяжелое… Вы понимаете, что происходит в Мироздании?
        Вассиан отвел глаза, мрачно глядя на пляшущие в камине язычки пламени. Селифан громко выругался совершенно неподобающими Великому Творцу словами.
        - Чего уж тут понимать… Мы проигрываем войну. Проигрываем!
        - Да, мы один за другим теряем миры. Единение уже почти повержено. Но не это главное. Гораздо страшнее то, что мы творим с Мирозданием. Там, где еще полгода назад плескались озера, теперь простираются мрачные отравленные дыханием магии болота. Величественные леса горят в пламени пожаров. Города превратились в руины. Навсегда погибли древнейшие монументы и бесценные произведения искусства. Гибнут люди! Нет. Мы не воюем. Мы убиваем Мироздание! Тысячелетия человеческих трудов пошли прахом в течение нескольких последних недель. Чуть больше пяти месяцев минуло со дня выхода Иринарха и Арминии из Совета, а чтобы исцелить причиненный за эти дни ущерб потребуются века. Века! А теперь вы предлагаете сделать еще хуже. Вы хотите применить в бою наши силы. Силы Творцов. Даже Падшие не решаются на это!
        - У нас нет выбора. Последний резерв Единения - это мы сами. Я уверен, что смогу выкинуть с Белитраны вторгшихся туда тварей. Легко.
        - О да. Ты сможешь. Любой из нас сможет. Но представь себе, во что превратится величественная и прекрасная Белитрана, когда ты пламенем Созидания выжжешь с ее поверхности отряды врага! Нас называют Творцами. Созидателями, а не Разрушителями. И не стоит идти по этому пути.
        - Ты предлагаешь оставить все как есть? Положиться на гвардейцев и магов? Предоставить решать судьбу Мироздания смертным, когда мы будем отсиживаться во Дворце Совета?
        - Мы можем придумать какой-нибудь другой способ.
        - Какой? - Вассиан устало вздохнул. - Какой способ? Оружейные заводы Атин-Дасара разрушены. Мастерские Вал-Накина находятся в руках врага. Две трети оставшихся в строю гвардейцев - зеленые новички, только что прибывшие из вербовочных пунктов. Половина из них погибнет в первом же бою. Академия Творцов и Центр Озеленителей почти пусты. Мы сорвали с лавок даже недоучившихся студентов и бросили их в бой. Центральная Лаборатория закрыта - все исследователи работают на полях, изучая новоизобретенную магию Падших и способы борьбы с ней. Гарнизоны всех оставшихся в Единении городов едва справляются с поддерживанием порядка среди населения. В окраинных мирах процветает мародерство. Бунты и выступления религиозных фанатиков стали обыденностью. На Таулусе собрались миллионы беженцев из других миров. Процветают нищенствование и воровство. Торговые связи полностью разрушены, и в итоге центральным мирам Единения угрожает голод, а фермеры Грастоса, Шиноса, Захур-Форнота и Сеун-Такара гноят зерно в амбарах. Это конец. Конец тому Мирозданию, которое мы знаем. И чтобы сохранить хоть что-то следует вмешаться
немедленно. Немедленно!
        - Но это не значит, что мы должны сами ввязаться в драку!
        - Другого выхода я не вижу. Все наши резервы уже исчерпаны. Наши войска разрознены и испуганы. Волшебники измучены. А с полей сражений поступают все новые и новые донесения, в которых описываются все новые и новые виды тварей. Это и бегающие, и прыгающие, и ползающие гады. Это даже летающие чудовища. Твари всевозможных форм, размеров и расцветок. Волосатые и чешуйчатые. Большие и маленькие. Двуногие, четвероногие, восьминогие и вообще безногие. Но всех их объединяет одно - они опасны. Очень опасны!
        - Они опасны именно потому, что Падшие вывели их специально для войны. Для сражений. Все эти твари наделены врожденными инстинктами. Их не надо учить сражениям. Бери любого из этих монстров, бросай в самое сердце битвы, и он будет чувствовать себя там как рыба в воде. Это идеальные машины убийства. Очень эффективно.
        - Ну вот. Ты же сам признаешь, что мы не можем с ними бороться обычными средствами!
        - Но мы можем создать нечто подобное. Как противодействие выпущенным на нас чудовищам. Несколько захваченных живьем тварей уже находятся в моей лаборатории. Уверен, что смогу раскусить использованный Падшими механизм всего за несколько дней. Я найду эффективный способ борьбы с этой нечистью. Может быть, неделя…
        - У нас нет этой недели.
        - Но…
        - Все. Не будем уподобляться этим болтунам из Совета, обсуждая одно и то же часами. Решение принято. Оно будет исполнено. Мы выступим против армий Падших на полях битв.
        - Тогда я отказываюсь. Я Творец, а не Убийца-Разрушитель!
        Несколько нескончаемо долгих минут Вассиан буровил взглядом возмущенно вскинувшего голову Маркела.
        - Как хочешь, дружок. Как хочешь…

***
        Иринарх стоял у узкой бойницы и мрачно смотрел на тусклое солнце, неподвижно висящее над уходящей за горизонт безжизненной пустыней. Песок и камни, запятнанные многочисленными подпалинами и перемежающиеся исполинскими воронками - последствия нескольких неудачных штурмов. Одна из стен крепости была разрушена в один из тех тяжелых дней, и там до сих пор велись восстановительные работы.
        Как все-таки необычно видеть так низко склонившееся к горизонту солнце после того, как несколько десятилетий приходилось наблюдать его гораздо выше. Все тени выглядят как-то неправильно… Разве тень этой башенки не должна быть гораздо короче и накрывать вон тот сарайчик?
        Но в последнее время все было совсем не так. Иринарх молча смотрел на парящий в небесах шар солнца и вспоминал. Спокойные дни, наполненные обычными повседневными делами. Творение. Созидание. Лаборатории и причудливые механизмы… Все это закончилось почти полгода назад. Закончилось раз и навсегда. И казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
        Иринарх вспоминал. Вспоминал свое детство, когда, будучи еще совсем несмышленышем, он бегал по улицам Таулуса, шлепая босыми ногами по лужам. В те времена он даже и подумать не мог о том, что достигнет величайшего могущества в Мироздании, поднявшись на самую высшую ступень. Творец… В те дни я думал только о хлебе насущном, а не о судьбе десятков миров. Он рос сиротой. Бездомным мальчишкой, пробивающимся мелким воровством и прячущимся от патрулей. Помнил, как его поймали за руку при попытке обчистить карманы одного толстого купца. Помнил судилище и приговор. Пятнадцать плетей. Помнил внезапно охватившую его тело боль и резким рывком пробудившуюся силу. Силу! Магию. И выпавшую из рук палача плеть. Помнил восторженный и вместе с тем недоверчивый взгляд Вассиана и слезы на его щеках, когда он осознал, что после двух тысячелетий больше не одинок в своей силе. Помнил долгие годы учебы. Ключ. Первый созданный им мир - Гидра. Не совсем удачно, но для первого раза неплохо. Помнил…
        Давно. Все это уже ушло. Осталась только память. Память о тех днях, когда Вассиан сидел рядом, глядя на его действия, и в его глазах читалась гордость. Великий Творец Вассиан гордился своим учеником. А сейчас Глава Совета мой главный враг. Он отдал бы правую руку за возможность покончить со мной…
        Да, слишком много ошибок сделано. Слишком много крови на моих руках. Многое хотелось бы изменить, но… Вечность оставляет людям лишь память и сожаление об ушедших временах.
        Выйдя из пыльной полутемной комнаты, Иринарх побрел по мрачным каменным коридорам, освещаемым тусклым мерцанием осветительных шаров. Двери. Кладовки. Жилые комнаты слуг. Кухни… Лестница. Он спустился по кривым неровным ступеням. И вновь коридор. Двери. Лестница. Еще ниже. Снова ступени. Массивные обитые металлом и укрепленные магией двери. Этаж лабораторий. Ниже. Дрожь горячего воздуха и удары молотов. Подземные мастерские. Оружейные. Ступени, ведущие в абсолютную тьму. Темный узкий коридор. Отвратительная вонь и мертвая тишина, в которой едва слышно раздается редкое капанье воды. Кап… Кап… Кап…
        Это самый нижний этаж крепости, находящийся глубоко под землей. И самый обширный. Некогда здесь находился их зверинец. Тысячи, десятки тысяч смертельно опасных тварей. Но теперь вокруг было пусто. Пустые клетки и звериные ямы. Ржавые цепи на полу.
        Большинство этих зверюшек уже пало в боях.
        Иринарх неторопливо пошел сквозь темные коридоры, направляясь в самые дальние комнаты. Там в специальных ящичках, пересыпанные песком, лежали тысячи яиц величиной с человеческую голову. Будущие воины. Но, к сожалению, чтобы вырастить кого-нибудь вроде дендроида или мечезуба потребуются несколько лет. А солдаты нужны нам уже сейчас. Немедленно.
        Особенно в свете случившегося на Белитране… Иринарх вздохнул и медленно повернулся. Нужно немедленно подготовить инкубаторы. Конечно, успеть к сроку все равно невозможно, но…
        Способные держать в руках оружие люди были нужны Свободным Мирам как воздух. Конечно, солдат можно было набрать среди населения захваченных миров, но что толку в сражении от вчерашних лавочников и крестьян? Обреченные на смерть в первом же бою, они не смогут даже дотянуться до врага. Армии нуждаются в опытных ветеранах. В умелых офицерах. Все более-менее толковые командиры сейчас на полях сражений. Некоторые уже погибли. Дело дошло до того, что в некоторых местах люди, только недавно бывшие сержантами, теперь уже командовали полками.
        Нехватка грамотного офицерского состава стала настоящей проблемой. Но еще больше войска нуждались в волшебниках. Магия всегда являлась основной силой любой войны. Без поддержки волшебников восстание Свободных Миров обречено. И этот процесс уже начался. Кое-где удалось залатать прорехи в обороне, выпустив туда особо устойчивых к магии тварей, но это только отсрочка.
        Людей не хватало. Все резервы вычерпаны.
        Иринарх даже подумывал о том, чтобы вновь пустить в дело вино принуждения. Враг настороже, но, может быть, удастся захомутать хотя бы парочку прошедших военную закалку генералов.
        Но хуже всего было то, что война вступила в новую фазу. Время бездействия прошло.
        В сражение включились Высшие Силы.
        Полным провалом на Белитране они обязаны действиям Вассиана. Глава Совета самолично вел войска. Его мощь за считанные мгновенья ободрала прикрывающие армию Свободных Миров щиты, оставив потрясенных солдат беззащитными перед силой вражеских волшебников. Огонь явился из-под земли. Молнии хлынули с небес. Жалкие остатки ступивших на Белитрану отрядов рассеялись по всему Мирозданию.
        А на Амасионис явился Селифан.
        Иринарх отдал самый разумный в такой ситуации приказ. Рассыпаться и действовать маленькими группами. Затаиться в городах. Уйти в глубины лесов. Ждать. Начать тактику диверсий и засад. Это разумно. Но в условиях нехватки людей… Сложившаяся ситуация вынуждала их вмешаться в бой самолично.
        Арминия сейчас на Вал-Накине. Рушит стены вражеских крепостей.
        О Великая и Милосердная Вечность. Во что же превратится Мироздание, если Творцы начнут сражаться между собой?

***
        Маркел сидел на простом колченогом стуле и смотрел на лежащую перед ним толстенную кипу бумаг, усыпанных всевозможнейшими символами и чертежами.
        Долгая работа. Многое уже сделано. Но еще больше осталось сделать. В последние дни у меня совершенно нет времени.
        Он взял один из листков. Отбросил и взял другой. Работы еще много. Очень много. Но мне кажется, что именно это может стать решением нашей основной проблемы.

***
        Разодранное в клочья полотнище вражеского щита медленно таяло в воздухе, исходя призрачной дымкой рассеивающейся магии. Несокрушимые каменные бастионы оплавились подобно восковой свече. В стенах зияли многочисленные прорехи. Каменное крошево обломков спеклось в сплошную стеклянистую массу. Над поверженной крепостью сгустилось облако дыма. Кое-где еще плясали язычки пламени.
        Дело сделано. Всего-то несколько минут усилий…
        Арминия вяло шевельнула рукой, подавая сигнал к атаке. Ее солдаты докончат начатое. Вряд ли эта разваливающаяся на глазах крепость теперь сможет сдержать их натиск.
        Повинуясь ее воле, ровными рядами шагнули вперед солдаты. Мерцание шрокенов и дымка защитной магии колец Раканаса. Три тысячи воинов. Беспорядочной толпой хлынули вперед восседающие на широких спинах мечезубов обросшие бурой шерстью всадники - крюколапы. Громадные утыканные шипами булавы. Пятьсот могучих созданий. Со скрежетом двинулись вперед дендроиды. Аура антимагии и могучие ветви, способные завязать узлом стальные балки. Двадцать три медленно ползущих вперед исполина. С тонким пронзительным свистом над головой проносились крылачи. Тоненькие лапки летучих тварей сжимали смертоносные шрокены. К сожалению, нет возможности прикрыть парящих в небесах созданий защитой колец Раканаса. Но нисколько не хуже защищает крылачей потрясающая скорость и маневренность. Около двухсот маленьких юрких тел в затянутых дымом небесах.
        Сорок шесть волшебников. Мастера боевой магии, владеющие самыми разрушительными, опасными и необоримыми заклятиями. Основная ударная сила армии.
        И, конечно, она сама. Творец. Необоримая мощь, способная за считанные минуты подавить всяческое сопротивление врага и сокрушить любое препятствие.
        Менее четырех тысяч воинов. Половина оставшихся на Вал-Накине армий Свободных Миров. Ничтожная пылинка по сравнению с мощью многотысячных полков Единения, лавиной катящихся вперед.
        Но я буду бороться!
        Из окутанных дымом внутренностей крепости доносились рев мечезубов и раздраженный скрежет дендроидов. В воздухе молниями носились крылачи, закладывая умопомрачительные виражи. Едва различимое шипение шрокенов мешалось с редкими отголосками взрывов. Там медленно разгоралось сражение. Но это ненадолго.
        Вскоре из крепости в сопровождении взрыкивающих крюколапов и их чешуйчатых коней потянулись вереницы пленников. Ободранные гвардейцы в грязных опаленных одеяниях. На вымазанных сажей лицах застыли потрясение и страх. Исполинский дендроид медленно перебрался через нагромождение каменных обломков. Опаленная кора ходячего дуба слабо дымилась, а в его ветвях трепыхались несколько человеческих фигурок в разодранных балахонах.
        Около трех-четырех сотен пленных гвардейцев и десяток магов. Неплохо.
        Несколько солдат подвели к задумчиво поджавшей губы Арминии спотыкающегося бойца Единения в рваной одежде. Голова гвардейца была перевязана. Без особой любезности подталкивая пленника тупыми концами шрокенов, солдаты заставили его встать на колени.
        - Повелительница, именно этот человек командовал войсками в крепости.
        Гвардеец вздрогнул и медленно поднял глаза. На него молча взирало совершенное лицо одной из самых прекраснейших женщин Мироздания. Иссиня-черные волосы сбегали на плечи ровной волной. Глаза Падшей смотрели спокойно и немного устало, но в глубине их тлело что-то такое, что заставило пленного гвардейца содрогнуться до глубины души.
        - Здравствуй, лейтенант Вальсер. Вот мы и снова встретились. Я рада, что ты остался в живых.
        Лейтенант хрипло закашлялся и выплюнул кровавый сгусток.
        - Не могу сказать тебе того же самого.
        - Все тот же отчаянный смельчак и забияка. Ты совершенно не изменился за последние пять лет.
        - Зато ты изменилась. Превратилась в безжалостного убийцу.
        - Когда ты служил во Дворце Совета, твои манеры были гораздо лучше.
        - Тогда я не стоял на коленях в ожидании неминуемой смерти.
        Арминия слабо улыбнулась.
        - Никто не собирается тебя убивать. Встань. Ты ранен… - Решительно сдернув с головы гвардейца окровавленную повязку, Падшая внимательно осмотрела рану. - Ничего страшного… Вот и все.
        Лейтенант Вальсер вздрогнул и, медленно подняв руку, коснулся окровавленной головы. Боли не было. Рана исчезла, оставив после себя широкий только что заживший шрам.
        - Зачем ты исцелила меня?
        - Потому что мне не нравится, когда мои лейтенанты щеголяют в окровавленных бинтах.
        - Я не твой лейтенант! И, клянусь Вечностью, никогда не стану служить тебе.
        - Да? Ты так думаешь? - Тонкий смех Арминии прозвенел подобно колокольчику. - Но, мне кажется, тебе придется нарушить свою клятву. Ты и твои люди с радостью пойдут ради Свободных Миров даже на смерть, как только отведают вот этого. - В руках Арминии возник золотой кубок, наполненный вином. - Можешь быть уверен, тебе это понравится.
        - Нет! Никогда!! Только не принуждение!
        Арминия вздохнула, обращаясь к стоящим неподалеку солдатам:
        - Держите его, чтобы не дергался.
        Кубок был опорожнен. Лейтенант давился вином. Он корчился на земле, раздираемый могучими силами незримой магии. Арминия молча смотрела на него.
        Вальсер медленно поднялся на ноги, тяжело дыша. В его глазах медленно застывала серая безжизненная пустота.
        - Чем могу служить, Повелительница?
        - Стой рядом и смотри.
        Пленников подводили по одному. Кубок был наполнен и опустошен еще много раз.
        А через два часа отряд отправился в дорогу, оставив позади все еще дымящиеся руины поверженной крепости. Четыре тысячи бойцов.
        Триста девяносто семь человек под руководством лейтенанта Вальсера шли вместе со всеми.

***
        Во Дворце Иринарха на Полтаре было темно, тихо и безлюдно. Высокие мраморные колонны скрывались во тьме. Разодранные ковры, грязные следы подкованных сапог, груды разломанной мебели и отсутствие всего мало-мальски ценного говорило о том, что во дворце уже побывали мародеры. Некто посрывал со стен картины, выковырял драгоценные камни, вынес некогда стоящие на постаментах золотые статуэтки и кубки. Груды черепков, оставшихся от дорогих ваз конца прошлого тысячелетия, валялись в углах. На полу уже начинала скапливаться пыль.
        Разгром и опустошение.
        Арминия осторожно пробиралась вперед, перешагивая через нагромождения всевозможного хлама и обходя груды изрубленной шрокенами мебели. Звук ее шагов эхом отдавался во мраке сводчатых залов.
        По небосводу медленно карабкался месяц. Ветерок врывался в громадный зал сквозь разбитое мозаичное окно, едва слышно шелестя занавесками, о которые какой-то дикарь вытер грязные руки. Под ногами хрустели стекла.
        Она медленно вошла в громадную темную залу, где давным-давно вместе с Иринархом они читали первое мирное послание Единения. Вассиан предлагал им вернуться в Совет… Время мирных переговоров миновало. Теперь о посланиях мира уже никто и не думал.
        В охватившем почти все Мироздание горниле чудовищной войны позиция Свободных Миров была весьма шаткой. Несколько малонаселенных окраинных миров. Полтар - мир-курорт. И Вал-Накин. Некогда бывший величественным и многолюдным миром, он теперь превратился в жалкие развалины, по которым неприкаянными тенями бродили его оставшиеся в живых жители. Второй по значению мир Единения теперь напоминал ад. Разрушенные до основания города, выжженные поля, отравленные магией озера и реки. Сотни смертоносных заклинаний все еще рыскали по волнам эфира в поисках подходящих жертв.
        Амасионис и Белитрана, где победа казалась уже делом решенным, потеряны. И главной причиной этому являлись действия Вассиана и Селифана. Эти двое пришли на помощь бегущим с поля боя отрядам Единения и своей силой Творцов буквально разорвали армии Падших на части.
        Интересно, где же Маркел? О нем ничего не слышно вот уже несколько дней. Почему он тоже не встал с войсками?
        С Амасиониса и Белитраны вернулись только несколько человек. Большинство погибли или попали в плен. Собственно, в плен попадали только принужденные, которых маги Академии со временем собирались исцелить. А все те, кто шел за Падшими по доброй воле кончали одинаково - их просто вышвыривали на Ослепляющий и предоставляли самим себе. Попав в безжизненные горы колонии каторжников, большинство высланных погибали. От ран - ведь лечить их никто не собирался. От голода и жажды - Совету не приходило в голову предоставить предателям запасы пищи. От рук бесчисленных бандитов, которые сейчас являлись практически полновластными владыками этого раскаленного мира. Фактически ссылка на Ослепляющий превращалась в медленную и мучительную казнь.
        Захваченных живьем чудовищ переправляли в башню Центральной Магической Лаборатории, где денно и нощно велось изучение природы новоявленных тварей, их повадки и уязвимые места. Арминия не сомневалась, что в ближайшие несколько недель или даже дней методика создания подобных ориентированных исключительно на войну созданий будет раскрыта.
        Но все это сейчас неважно. Творцы напрямую вступили в войну - вот причина того, что я здесь…
        Если тайник Иринарха еще цел… Кристалл-поглотитель…
        Арминия вошла в то, что некогда было одной из самых величественных библиотек Мироздания. Тысячи тысяч книг стояли идеально ровными рядами. Полки и стеллажи уходили вдаль, простираясь на громадное расстояние. Магическая система, позволяющая за несколько минут найти нужную книгу. Величайшее собрание книг в этой части Мироздания.
        Точнее, была величайшей.
        В библиотеке царил полнейший хаос и разгром. Опрокинутые книжные шкафы вывалили на пол свое бесценное содержимое. Груды книг перемежались разодранными листами бумаги. В нескольких местах виднелись полосы гари - кто-то пытался поджечь библиотеку. Бессмысленно, потому что насыщающая эти залы магия не допускала возникновения опасного для книг огня.
        Если бы мне попался кто-нибудь из этих дикарей… Его кишки я бы обмотала вокруг вон той колонны. Как вообще кому-то в голову пришла мысль ограбить дворец одного из Творцов?
        Под ногами шелестели листы бумаги. Раскрытые книги мертвыми бабочками устилали все вокруг.
        Арминия сделала мимолетное движение кистью руки, будто отстраняя что-то с дороги. Тяжелый книжный шкаф, повинуясь ее жесту, со скрипом отодвинулся. За ним находился тайник, в котором… Кристалл-поглотитель!
        Ниша была пуста!
        Безмолвные каменные стены все еще сохраняли слабые следы магии. Никто не мог бы обнаружить это место. Кристалл был спрятан идеально. Окутан маскирующим волшебством, защищен мощнейшим заклятием, снять которое мог только кто-то из них двоих. Иринарх не брал кристалл. Я - тоже. Тогда кто?.. Не мародеры. Нет. Чтобы разорвать нити защитного заклинания, нужна была сила. Сила Творца.
        Арминия склонилась ближе, исследуя пустую выемку в стене. И в тот же миг мощнейшее колебание эфира донесло до нее неприятную весть.
        На Полтаре появился кто-то из Созидателей. Совсем близко. Около полумили.
        А через мгновенье она уже знала кто именно.
        Селифан.

***
        Маркел, задумчиво поглаживая подбородок, вертел в руках угловатый кристалл зеленоватого цвета размером чуть больше кулака. Мертвый безжизненный кристалл.
        Значит, не только Вассиан пошел по этому пути. Падшие тоже вели исследования в этом направлении. Кристалл-поглотитель… Интересно…
        Он раздобыл этот кристалл два дня назад. Тогда он даже не подозревал о его существовании. Но будто бы что-то мимолетно трепетавшее на краю сознания подсказало ему заглянуть на Полтар. Во Дворец Иринарха. В библиотеку. За шкаф.
        Выкинув из святилища знаний мародерствующих бандитов и пообещав им мучительную кончину в случае возвращения, Маркел все же поддался порыву и заглянул за шкаф. И не пожалел.
        Этот зеленоватый кристалл породил целую лавину загадок. Что заставило меня явиться на Полтар и пошарить в библиотеке Иринарха? Почему Падшие оставили такую могущественную вещь в тайнике, хотя понимали, что в безопасности она будет только в их мире-крепости? Как получилось, что эта сила спокойно лежала на Полтаре и не была пущена в ход?
        Почему?.. Как?.. Зачем?.. Нет ответов.
        Но в то же время кристалл проливал свет на возникшую перед Маркелом проблему.
        По существу зеленоватый камушек делал то же самое, что и созданный Вассианом эфирный вампир - уменьшал концентрацию магии в определенной области. Но его радиус действия был совсем маленьким - всего несколько шагов, и действовал кристалл совершенно иным способом. Механизм Вассиана впивался в потоки магии, нещадно перекручивая их, отклоняя и высасывая эфир. Грубая сила по сравнению с тонким филигранным волшебством кристалла-поглотителя. Зеленоватый камень не боролся с законами природы, он уступал им. Вливался в потоки эфира. Делал магию какой-то… чужеродной и совершенно негодной к применению.
        Истинный генератор антимагии.
        Эфирный поглотитель Главы Совета требовал непрерывной подпитки и поглощал буквально океаны силы. Его работу следовало непрерывно контролировать и направлять какому-нибудь необычайно могущественному волшебнику. Творцу. Кристалл не требовал магии вообще. Протянув тончайшую ниточку волшебства, он черпал силу в Бездне, действуя по подобию Сети.
        Но силы кристалла были весьма и весьма ограничены. Радиус действия весьма невелик. И, к сожалению, он воздействовал на своего хозяина, ослабляя и его магию тоже.
        Но если объединить два способа сразу, то, возможно, получится именно то, что надо… Эфирный вампир невероятной мощности и исполинский кристалл антимагии. В таком случае, возможно, исчезновение магии в какой-нибудь области будет абсолютным… или почти абсолютным.
        Но для этого понадобится нечто… Нечто, обладающее почти безграничной мощью.
        Нечто, способное пленить самого Творца…

***
        Дворец пылал.
        Арминия, спотыкаясь, бежала по объятым пламенем коридорам, отчетливо различая сквозь рев огня грохот оседающих под титаническими ударами сводов. Селифан крушил величественное здание, превращая его груду камней.
        Впервые с тех пор, как она покинула свое племя, чтобы отправиться в Академию, Арминии пришлось сражаться за свою жизнь.
        Сила против силы. Творец против Творца. Один на один.
        Последовавший сразу же за появлением Селифана обмен мощнейшими ударами выжег землю и убил все живое на несколько миль вокруг. Но это была только разминка. Настоящая драка еще только начинается.
        Потоки эфира трепетали как листья дерева под ударами сильнейшего ветра и, закручиваясь в спираль, с ревом вливали в Падшую силы. Буквально в полумиле от нее бушевал точно такой же незримый вихрь. Два Творца старались вобрать в себя как можно больше сил. Уровень эфира вокруг медленно снижался - магия не успевала восстанавливаться.
        Мощнейший удар разворотил крышу и обрушил на голову Арминии целый град обломков. Исполинские булыжники с грохотом разбивались о незримый щит ее воли, поднимая облака пыли, или бессильно отскакивали в стороны. Камни и пламя были бесполезны против могущества Творца.
        Ударив в ответ, Арминия ощутила, как разлетаются во все стороны веками покоящиеся в толще земли валуны. Фонтан огня, наверняка, достиг облаков.
        Конечно же, Селифан ничуть не пострадал.
        Ну ладно… Я еще увижу, как разлетятся по округе твои внутренности. Клянусь… Ты умрешь!
        Но сначала следовало бы выбраться из разваливающегося дворца, чтобы не отвлекали всякие валящиеся на голову камни. Подобрав подол своего некогда роскошного, но теперь превратившегося в жалкие лохмотья платья, Арминия принялась карабкаться на загромоздившую коридор каменную груду. Проклятье, в этом дыму совершенно ничего не видно…
        Дальняя стена зала испарилась в ослепительной вспышке. Прекрасно. Вот и выход. Ринувшись прямо в огонь, она, наконец-то, оказалась вне дворца. Теперь бы отойти подальше. Выбираться из-под обломков - удовольствие еще то…
        Шар свирепо ревущего пламени окутал Арминию. Жар был таков, что часть находящейся в десятке шагов металлической ограды мгновенно превратилась в пар.
        Хороший удар. Но я тоже кое-что умею…
        Драка уже давно перешагнула ту черту, за которой сражающиеся были способны думать о последствиях. Теперь и у Селифана и у Арминии цель была только одна - уничтожить ненавистного врага. Прикончить! Превратить в горсточку дымящегося пепла!
        Волны разрушений сотрясали Полтар. Вековые леса разлетались щепками, испарялись реки и озера, проваливались под землю близлежащие города. По сравнению с этим безумным сражением стычка Иринарха и Вассиана на Дитре, наделавшая тогда столько шума, казалась всего лишь взрывом детской хлопушки.
        Волны пламени распространялись по миру с непостижимой скоростью, испепеляя все на своем пути. Принося смерть. И даже камни плавились под высвобожденной яростью сошедшихся в бою Творцов.
        Битва титанов, крушащая основы Мироздания.
        Обмен мощнейшими ударами продолжался. Объятый пламенем Полтар содрогался в судорожных конвульсиях. Величественный парк, некогда окружавший Дворец Иринарха, теперь представлял собой глубокий кратер, на дне которого пузырилась и сердито фыркала лава. От самого дворца остались жалкие руины. Плотная пелена дыма не давала ничего рассмотреть даже в трех шагах.
        Но ни пламя, ни дым, ни бьющаяся в судорогах земля не мешала обезумевшим Творцам обмениваться сокрушительными ударами.
        Водовороты эфира порождали могущественные незримые цунами. Беспорядочные колебания уровня силы были ощутимы в каждом уголке Мироздания.
        Арминия ощущала себя как зомби, машинально отражая удары и атакуя в ответ. Страшно болели многочисленные ожоги. Сломанная рука висела как плеть. Но, судя по едва различимой в этом хаосе безумствующего эфира ауре, Селифан чувствовал себя немногим лучше.
        Ситуация становилась тупиковой. Преодолеть сопротивление противника она не могла. Но Селифан тоже серьезно ослаб и вымотался. Его удары становились слабее и били слишком неприцельно. Но даже эти выпады удавалось отклонять только ценой огромных усилий.
        Иринарх… Если бы ты помог мне… Вдвоем… Можно было бы раздавить этого… как комара.
        Арминия собралась и послала в эфир тонкий лучик зова. "Иринарх. Иринарх!" Она не была уверена, что ее послание сможет добраться до мира-крепости сквозь это буйство эфира, но терять было нечего. Сражение оканчивалось ничьей.
        И ответ пришел. Слабый, едва различимый волосок силы, чудом пробившийся сквозь окутавшее Полтар облако разрушительных эманаций.
        - Армин-ния… Прек-крати… воз-звращайс-ся… - Искаженный расстоянием и нездоровыми вибрациями возбужденного эфира, голос Иринарха дрожал и заикался. - Вас-сиан и Маркел штурмуют креп-пость… Немедленно возвращайся… Тут сейчас-с такое… Один я не выс-стою…
        Арминия машинально отразила пламенную струю Селифана и ударила в ответ. Невидимый молот, способный вмять в землю целую гору разлетелся веером осколков. Оборванные струи эфира извивались как змеи.
        - Возвращайся!.. Арминия-я… Скорее… Щит уже почти пал…
        Прежде чем смысл послания дошел до нее, прошло не менее минуты.
        - Но Селифан…
        - Он специально… отвлекает тебя… Они разделили наши силы… Это ловушка… Возвращайся…
        Громко зарычав, Арминия создала проход и скользнула в разошедшуюся щель между мирами. И в тот же миг мощнейший всплеск пламени объял место, где она стояла буквально миг назад. Не устояв на ногах, Арминия, чертыхаясь, покатилась по песку. Вырвавшийся из закрывающегося прокола язык пламени жадно лизнул стену крепости, оставив на ней потеки расплавленного камня.
        Тусклое солнце, неподвижно застывшее в небесах. Безжизненная пустыня. Голубоватая дымка щита, усеянная зияющими дырами прорех. Полосующие песок струи опадающего с небес пламени. Череда далеких вспышек над головой.
        Она была дома. Если только это место можно было назвать домом.
        Часть третья
        Конец Эпохи
        Конец был близок. Эпоха Созидания уходила, озаряемая объявшим Мироздание пламенем чудовищной войны. В крови и страданиях рождалось новое время. Время Хаоса.
        Кровопролитные сражения небывалых армий выжигали города и поля. Могущественная магия раздирала на части плоть миров. Легионы неведомых тварей убивали всех на своем пути. В воздухе со свистом проносились чудовищные создания. Омерзительные монстры, вышедшие из лабораторий Падших.
        Крупные баталии сменялись мелкими стычками. Сотни небольших отрядов рассеялись в городах и лесах, изничтожая друг друга с немыслимой жестокостью. И брат шел на брата. И сын поднимал руку на отца.
        Самые смертоносные и запрещенные древними указами области магии ныне стали достоянием всего мира. Мириады невидимых заклинаний скользили в потоках эфира в поисках подходящих целей. Огненные шары поглощали вышедших во двор мужчин. Срывавшиеся с безоблачного неба молнии прошивали греющихся на солнышке старух. Матери поутру находили в колыбелях вместо своих младенцев безобразные комья полуразложившейся плоти.
        Только за полгода население некоторых миров уменьшилось в десятки раз. На улицах Таулуса было не протолкнуться из-за наплыва беженцев. Процветало нищенствование и воровство. Обычным делом стали грабежи и жестокие убийства. Стража уже отчаялась поддерживать порядок среди населения и, опустив руки, предоставила беженцев самим себе.
        Можно только удивляться, как возможно всего за полгода превратить процветающее Единение в агонизирующее и распадающееся государство. Но такова реальность.
        Считается, что предпосылки грядущей тьмы можно было заметить еще за десятки лет до Раскола. Волнения. Недовольство. Презрение к власти. Угрожающие симптомы надвигающейся бури. Но во Дворце Совета их не замечали. Или предпочитали не замечать.
        Считается, что Падшие просто умело использовали ситуацию, чтобы добиться своей цели - единоличной власти над Мирозданием.
        Считается, что падение Единения было неизбежно. Сотней лет раньше или сотней лет позже…
        Считается, что конец Эпохи Созидания был неминуем.
        Но какова цена? Миллионы жизней! Не слишком ли дорого?
        Книга Времени. Том 1, страница 495.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        Общеизвестно, что Полтар некогда был самым богатым курортом Мироздания. Книги древних описывают его как средних размеров мирок, основной достопримечательностью которого являются дивные леса. Мир прекрасной охоты, великолепной рыбалки и величественных закатов. Провести месяц-другой на Полтаре некогда считалось модным и престижным. Только избранные из избранных могли позволить себе хотя бы небольшой охотничий домик в этом мире.
        Но в наши дни только отъявленному безумцу взбредет в голову посетить этот мир ради отдыха. Нет больше ни лесов, ни озер, ни прекрасных закатов. Никто не встречал оленей в тех жалких остатках былого великолепия. Никто не мог поймать ни рыбешки в затянутых тиной болотах, в которые превратилась полноводная река Рануин. Никакие закаты не могут быть прекрасными, когда в глаза лезет многочисленная мошкара, а вокруг на многие мили простирается холмистая равнина, усыпанная серым пеплом, среди которого торчат редкие кустики травы и жалкие скривившиеся деревья.
        Полтар мертв. Выжжен. Испепелен больше чем наполовину.
        Некая неведомая сила еще во времена древних превратила половину мира в озеро кипящей лавы. С тех пор прошли века. Камень застыл, превратившись в исполинское зеркало. Трава и деревья постепенно погребли его под собой. В самой середине порожденной во времена Раскола громадной воронки возникло нечто вроде горько-соленого озера около десятка миль в диаметре. Вокруг на многие десятки миль раскинулись заболоченные участки.
        Вероятно, из-за постигшей мир чудовищной катастрофы климат Полтара серьезно и необратимо изменился. По сравнению с описаниями древних, этот мир стал гораздо холоднее и неприветливее. Ледяной пронизывающий ветер непрерывно дует с вершин Ограждающих Гор, беспрепятственно проносясь над всем миром. По одной из теорий этот эффект вызван каким-то скрытым повреждением в структуре Сети.
        Среди многочисленных тайн, скрытых на равнинах Полтара явно преобладает одна: причина постигшей его катастрофы. Природа нанесенного миру удара и породившие его силы все еще неизвестны…
        Картографический атлас Мироздания, страница 59.
        Издание 1678 года для учеников Школ Магии. Библиотека Цитадели Ордена Очищения.

***
4907 год по летоисчислению Творцов.
        Тяжело дыша, Арминия откинулась назад и буквально сползла на пол. Иринарх, прислонившись к стене, вытирал со лба капли пота.
        Битва закончилась. Они вновь выдержали штурм. Но едва-едва.
        Следующего удара крепость уже не перенесет.
        Стены укрепления осели и разрушились, превратившись в неровные груды камней, окутанных облаками пыли и дыма. Ворота вывалились. Внутренний двор пересекала глубокая трещина, из которой медленно поднимался слабый парок, распространяющий вокруг отвратительный запах горящей серы. Повсюду валялись бесчисленные обломки. В некоторых местах еще тлели язычки пламени. Почти треть подземных коридоров обвалилась.
        Потрясенные величественным зрелищем недавней битвы работники, вздрагивая при каждом постороннем шорохе, уже приступили к восстановительным работам. Слуги, таская воду из единственного во всем мире колодца, тушили многочисленные пожары.
        Но прикрытая мощнейшим щитом крепость пострадала не так уж и сильно по сравнению с окружающими ее пустынями. За стенами творился сущий ад. Багрово-красное озеро расплавленного камня, окружающего полуразрушенные стены, еще только-только начинало застывать. Кое-где все еще сердито лопались пузыри, разбрызгивая капли раскаленной лавы. Дым и пламя застилали весь горизонт. Порывы ветра доносили волны невыносимого жара.
        Бушующий ураган волшебства медленно утихал, сменяясь привычным плеском невидимых волн эфира. Струи магии с легким трепетом возвращались на свои извечные позиции. Исполинский шар щита, закрывающий весь мир, медленно затягивал многочисленные прорехи.
        Разрушения были просто неописуемыми.
        - Еще бы немного и… - Иринарх тяжело вздохнул. - Едва отбились.
        Арминия молчала, прикрыв глаза и надрывно дыша. Ее прекрасное лицо было искажено болью и безмерной усталостью. От одежд остались только несколько жалких лохмотьев. Вымазанная с ног до головы, она ничем не напоминала ту величественную женщину, что была изображена на громадной мозаике в Зале Совета. Многочисленные ожоги и синяки пятнали проглядывающую сквозь рваные тряпки совершенную грудь. Меченные огнем волосы спутались безобразным комом и беспорядочно топорщились во все стороны.
        - Ты не нашла кристалл? - И это было скорее утверждение, чем вопрос.
        - Нет. - Арминия слабо качнула головой и с видимым усилием приоткрыла глаза. На щеке под слоем грязи наливался громадный кровоподтек. - Его уже кто-то прибрал.
        - Но кто? И почему тогда его не использовали против нас?
        Падшая пожала плечами.
        - Мне бы тоже хотелось это знать.

***
        Маркел стоял на небольшом холмике и смотрел на простирающуюся перед ним безжизненную пустыню. Песок и камень. Сухое русло реки и возвышающиеся возле самого горизонта неровные громады утесов. Черная арка портала, окутанная волнами неровно клубящегося тумана. Теплый ветерок, обещающий в скором времени превратиться в пышущий жаром суховей.
        Мир, не имеющий даже названия.
        Мир, не прошедший Озеленение.
        Идеальное место для проведения небольшого эксперимента. В случае возможных… неприятностей никто не пострадает. Кроме меня, конечно.
        Маркел вновь сверился с усыпанным схемами листом бумаги, хотя в этом не было ни малейшей нужды - его память хранила даже самые мельчайшие детали того, что необходимо было сделать. Уничтожить это место или добиться успеха.
        Он стоял, оттягивая последнюю минуту. Назад дороги не будет… Я потеряю последний шанс в случае неудачи.
        Но нет смысла откладывать это. Пора. Маркел со вздохом вытащил Ключ. Хрустальная статуэтка обнимающего солнце человека слабо сверкнула в лучах восходящего солнца. В глубине могущественного артефакта зародилась слабая искорка света - могущество Ключа слилось с силами Сети.
        Держа статуэтку в правой руке, левой Маркел вынул тот самый зеленоватый кристалл-поглотитель, уворованный им у Падших. Кристалл мерцал слабым зеленоватым сиянием. Маркел ощутил, как тает окутывающая его аура волшебства. Анитмагия действовала.
        Ключ и кристалл соприкоснулись.
        Над безжизненной равниной прокатился раскат грома. На мгновение очертания окружающего мира смазались, становясь какими-то нереальными и призрачными. Четко проступили огненные нити Сети, окутывающей этот мирок, а сквозь них промелькнула абсолютная тьма мрачной и бездушной Бездны.
        Еще миг и все вернулось в обычное состояние. Ключ Творца и кристалл-поглотитель медленно угасали в руках Маркела.
        И только тогда он смог выдохнуть. Первый шаг сделан. Действует!

***
        Вассиан, насупившись, бросил на стол довольно толстую пачку бумаг, обвязанных простой черной лентой украшенной гербом Центральной Лаборатории Магии на Роднессе. Маркел с видимым безразличием взглянул на нее.
        - Что это?
        - Не что иное, как возможность нанести Падшим такой удар, от которого они так и не смогут оправиться. - Глава Совета грустно усмехнулся. - Это решение проблемы наших армий. Ты не хочешь лично участвовать в боях? Добро. Тогда займись вот этим.
        - И все-таки, что это?
        Несколько долгих минут Вассиан молча теребил ворот своего балахона.
        - Результаты изучения захваченных в боях тварей. Исследователи выяснили, что эти создания являются всего лишь обычными животными видоизмененными при помощи мощнейшего волшебства. К примеру, крюколапы - это медведи, а крылачи - летучие мыши. С дендроидами вообще все ясно - они как были деревьями, так ими и остались. Магия просто наделила их способностью передвигаться и отражать направленные на них магические атаки.
        - Все это не так просто, - буркнул Маркел. - Создать жизнь в любой ее форме никто в Мироздании не способен. Видоизменить, преобразовать, вызвать мутации - это возможно. Но породить у летучих мышей зачатки разума - это за пределами наших сил. Даже Творцы не могут подобного. А наделить обычное дерево подвижностью и антимагической защитой… Невозможно.
        - Возможно. Просто все это настолько… погано, что мы о таком даже не задумывались. Подробности можешь прочитать в докладе, но вкратце дело обстоит так: Падшие смогли наделить тварей такими способностями, потому что придали им то, что исконно принадлежит лишь человеку. Они дали тварям души. Точнее, не души, а частички душ.
        - Они создали души?! - Маркел вскочив с кресла, впился недоверчивым взглядом в Главу Совета. - Никто не может создать душу. Никто! Если бы это было так… О Вечность…
        - Падшие не создавали душу, - негромко проговорил Вассиан. - Они просто одолжили ее. Очевидно, вырвав из тела какого-нибудь умирающего бедолаги, поймав в ловушку эфирных потоков. Я просто боюсь представить, сколько сил для этого потребовалось. Но это было сделано. Плененная душа была разделена на части и помещена в мутированные зародыши медведей, тигров, летучих мышей… Очевидно, некоторая часть этих кусочков прижилась, наделив этих чудовищ могуществом и зачатками того, что обычно присуще только человеку.
        Маркел был потрясен.
        - Разъять душу… О… Лишить кого-то самого сокровенного… Омерзительно!.. И ты хочешь, чтобы я занялся тем же? Никогда!
        - Нет. Я не предлагаю тебе пойти против всех человеческих и высших законов. Душа неприкосновенна. Падшие преступили эту черту и обрекли себя на то, что стократ хуже смерти. Уничтожить человеческую душу, разделив ее на мельчайшие частички… Это самое страшное нарушение одного из важнейших законов Мироздания. Даже Бездна, разъедая все и вся, никогда не трогает души. Мы никогда не преступим черту. Мы не станем платить такую цену. Но есть другая возможность…
        Вассиан замолчал, невидящим взглядом смотря в окно на заполоненные людьми улицы Таулуса. Маркел молча ждал, все еще не способный переварить невероятную новость. Иринарх и Арминия оказались настолько глупы, что посмели нарушить Закон Воздаяния. Они навек лишили какое-то человеческое существо посмертного покоя в глубинах Бездны… И Мироздание заставит их заплатить за это. Жестоко заплатить. Высший закон нерушим… Они ответят за свои преступления. За убийства и разжигание розни, за разрушения и применение недозволенных областей магии, но это человеческие законы… При некоторых условиях их можно обойти или попросту проигнорировать. Но нельзя разорвать законы самого Мироздания. Все остальное просто ничто по сравнению с этим!
        Глава Совета неохотно отвел глаза от запрудившей площадь перед Дворцом Совета многотысячной толпы.
        - Мы не можем пойти этим же путем. Душа неприкосновенна. И нет никакого смысла наделять человеческими чертами какого-нибудь леопарда. Все равно пока он вырастет и повзрослеет, пройдут годы. А силы способные справиться с Падшими нужны нам сейчас. Немедленно.
        Маркел молчал, ожидая продолжения.
        - Мы не будем затрагивать души, если сможем видоизменить человеческие тела. Наделим их силой, выносливостью, бесстрашием. Превратим мягкую человеческую кожу в непроницаемую броню. Вырастим крылья. Создадим из хрупких человеческих рук могучее оружие… Изменим обмен веществ… Это вполне возможно. Потребуется много времени и усилий, но результаты будут стоить затрат.
        - И чем же это будет лучше того, что вытворили Падшие?
        - Тем, что мы наберем добровольцев. Одиноких и отчаявшихся людей. Дадим им шанс постоять за Единение, обрушив свою новообретенную силу на головы врагов. Мы создадим практически неуязвимую армию всего за несколько недель. Через месяц первые крылатые и зубастые воины выйдут на поля сражений.
        - Превратить человека в чудовище? И сколько же лет потребуется, чтобы разработать подходящую методику?
        - Нисколько. Она уже существует. Падшие применяли ее для создания своих тварей. Мы только позаимствуем систему их заклинаний для наших целей. В Центральной Лаборатории уже готовят нужное оборудование. Первые результаты ожидаются уже через несколько дней. Исследователи говорят, что могут справиться сами, но я хочу, чтобы ты за всем этим присмотрел.
        Маркел хмуро смотрел на Вассиана, и в его взгляде отчетливо читались неприязнь и отвращение.
        - Это противоестественно. Это какое-то извращение над законами Мироздания.
        - Но это необходимо. Не думай, что я рад этому поступку. Совесть вечно будет терзать меня, но ради спасения Единения я согласен вытерпеть и это. - Глава Совета выдернул из кипы бумаг один из листков. - Взгляни. Как тебе вот этот облик. Крылатый, чешуйчатый, практически неуязвимый, огнедышащий. Дракон. К сожалению, для его созидания потребуется не просто какой-то доброволец, а душа, наделенная могучим магическим даром. Но я уверен, что кое-кто из наших магов все же решится пожертвовать своей жизнью… Своей душой…

*** - Генерал Зертам оглядел простирающиеся вокруг бесконечные равнины и тяжело вздохнул. Это уже становится каким-то наваждением. Великая Вечность… Почему я опять здесь? Сидя верхом на мышастого цвета жеребце, генерал мрачно обозрел ползущее по степи войско. Неровные походные колонны гвардейцев. Одинокие точки нескольких самоходов. Мерцание походного щита.
        Войска Единения вновь вторглись на Бескрайний. Уже в третий раз. И вновь генерал Зертам, склоняясь по вечерам над картой, ломал голову. Как?.. Где?.. Когда?..
        На этот раз поражения быть не должно. Согласно донесениям магов, в этом мире практически не осталось вражеских войск. Несколько жалких разрозненных групп принужденных волшебников, да малочисленные гарнизоны в нескольких городах этого мира. Портал блокирован, и подмоги войска Падших не дождутся… Даже если она у них есть. Великий Творец Селифан говорил, что состояние Свободных Миров еще хуже, чем Единения, хотя генерал Зертам, честно говоря, не мог себе этого даже представить. Ситуации хуже, чем сложившаяся на Таулусе быть уже не может. Донесения говорили о массовых волнениях, голодных бунтах и мятежах. Разъяренные толпы громили дворцы Советников в Ряду Вечности. Бушевали пожары. Стражники, гвардейцы и пожарные команды прилагали все силы, но без особого успеха. Голодающие горожане беспрерывно цапались с заполонившими столицу беженцами. Ежедневно из подворотен извлекали тысячи трупов. Отмечались даже первые случаи людоедства.
        Но сложившаяся в столице Мироздания взрывоопасная ситуация находилась вне ведомства генерала Зертама. В данный момент его гораздо больше волновал этот громадный и равнинный мир. Бескрайний будет захвачен. Его население вновь примет власть Единения.
        Если только Падшие не припасли еще несколько сюрпризов.
        Генерал вздохнул и поморщился, вспомнив кровопролитные сражения, бушевавшие на землях этого мира. Тогда он неизменно бывал бит. Но теперь все будет иначе. Теперь я просто обязан победить. Ради Единения. Ради своей чести. Ради собственного сына, который после разгрома на Амасионисе попал в его собственный отряд одним из лейтенантов. Пусть я умру, но мой сын должен жить…
        Я должен добиться победы!
        Ситуация на Бескрайнем не представляла особых проблем. Зертам был уверен, что с легкостью разобьет все, что выставят против него Падшие… Если… Если только они сами не станут вмешиваться. А в этом случае меня не спасет даже чудо.
        Генерал уже знал о разразившемся на Полтаре кошмаре. Если подобная мощь обрушится на нас…
        - Тревога! Тревога! Мощный выброс магии совсем близко!
        Громко заревели трубы, предупреждая о приближении врага.
        Сердце генерала ухнуло в пятки объятое мрачным предчувствием, но на его лице это совершенно не отразилось. Я должен… должен…
        - Щиты! Немедленно щиты!!
        Но армейские маги, не дожидаясь команды, уже спешно разворачивали полотнища боевых щитов. Полусфера защитного кокона медленно расширялась, прикрывая собой спешно перестраивающиеся отряды гвардии.
        Исполинская молния сорвалась с небес и, проломив поверхность щита как яичную скорлупу, впилась прямо в центр строя. Во все стороны полетели вывороченные камни, земля и отчаянно вопящие человеческие фигурки. Брызги пламени хлестнули по соседним отрядам. За считанные мгновенья погибли несколько сотен человек. Стройные ряды солдат смешались в полнейшем беспорядке. Сквозь яростный рев огня до генерала донеслись панические вопли гвардейцев. Отчаянно размахивали руками маги, стараясь залатать громадную дыру в поверхности щита, пробитую титаническим ударом.
        О нет! То, что я больше всего боялся… Генерал Зертам хлестнул коня и помчался в сторону зияющей в земле громадной воронки.
        - Рассыпаться. Немедленно рассыпаться на мелкие группы и начать отступление!! Бросить щит!
        Еще один мощнейший удар. Исполинский вал огня промчался сквозь мечущихся бойцов Единения, превращая солдат в объятые безжалостным пламенем фигурки. Гвардейцы с воплями катались по земле, стремясь сбить пламя.
        Взрывы следовали один за другим. Казалось, некая титаническая сила развлекается, используя равнины Бескрайнего как барабан, а вместо палочек применяя исполинские молнии. Под ногами непрерывно сотрясалась земля.
        Взрывная волна с легкостью вышибла генерала из седла и крепко приложила его спиной о камни. Слепо шаря руками по земле, Зертам нащупал опаленное древко шрокена и, опираясь на него, с трудом поднялся на ноги. Прикрывающий армию магический щит исчез без следа. С неба градом сыпались маленькие сгустки огня, вцепляясь в беззащитную плоть.
        Над головой пронесся вал раскаленного воздуха, вынудив генерала вновь уткнуться головой в развороченную взрывами землю. Вновь поражение… Самое сокрушительное поражение… Я проиграл свою последнюю битву… Сквозь непрерывную канонаду слабым эхом пробивались истошные вопли умирающих солдат и стоны раненых и обожженных.
        Мой сын…
        Рявкнувший совсем рядом взрыв с презрением отбросил Зертама в сторону. И последним, что увидел генерал, прежде чем потерять сознание, был поток крови, хлещущей из того места, где некогда была его правая нога.

***
        Сознание возвращалось медленно и неохотно. Голова страшно гудела, пульсируя волнами боли. В грудь будто бы забили пылающий клин.
        Зертам застонал. Кто-то совершенно безжалостно тормошил его и хлопал по щекам.
        Он открыл глаза. Рядом с ним прямо на земле сидела прекрасная черноволосая женщина. С первого взгляда он узнал ее. Узнал и ужаснулся.
        Арминия.
        Последняя надежда на спасение сгинула с тихим предсмертным писком. Сбежать от Творца было невозможно. Оставалось только принять свою судьбу с честью. Генерал с трудом поднялся на ноги и мутным невидящим взглядом обозрел окрестности.
        Изрытая перепаханная равнина, вывороченные из земли булыжники, громадные воронки. Кое-где все еще догорали жалкие остатки травы. Повсюду валялось брошенное и переломанное оружие. Дымились военные самоходы, превратившиеся в груды искореженного металла и переплетение почерневшей от огня проволоки. И человеческие тела, чудовищным ковром устилавшие землю. Обгорелые, изувеченные, разодранные в клочки.
        Содрогнувшись, генерал перевел взгляд на все еще сидевшую на земле Падшую. Арминия печально улыбнулась.
        - Я предупреждала тебя, генерал. Предупреждала и просила уйти с Бескрайнего. Ты не внял предостережениям и просьбам. Мы дважды вышвыривали войска Единения с этого мира, но ты упорно возвращался. Больше я не собираюсь предоставлять тебе такой возможности.
        - Я исполнял приказ. - Собственный голос поразил Зертама своей безжизненностью.
        - Приказ… Ты хороший человек, генерал. Великолепный тактик. Отличный командир. Солдаты любят тебя как отца. Мне жаль, что ты не с нами… Но это я могу исправить.
        - Госпожа?..
        - Принуждение. - Арминия устало поднялась на ноги и отряхнула платье. - Ты выпьешь вино принуждения.
        Зертам уже догадывался об этом, но слова Арминии только что поставили последнюю точку его жизненного пути. Он должен будет предать все. Предать свою родину, отринуть честь. Забыть семью… Стать безвольной марионеткой. Надежды не было. Но оставался последний шанс.
        - Госпожа, я прошу о милости.
        - Я не могу отпустить тебя, генерал, - покачала головой Падшая. - Не для того я провозилась с тобой почти полдня, практически вытаскивая твою душу из Бездны. Думаешь, так легко было собрать вместе клочки плоти, в которые ты превратился? Я все же рассчитываю получить хоть что-то за свои труды.
        Зертам пошевелил пальцами на ногах, припоминая, что, кажется… Я действительно лишился ноги? Правая? Левая? Вроде бы ничего не изменилось. Генерал поморщился и слабо кивнул.
        - Я прошу не за себя, госпожа. У меня есть сын…
        - Молодой лейтенант. Красавец. Чем-то похож на тебя. Он у нас.
        - Он жив?
        - Он ранен, но не опасно. Со временем поправится.
        - Госпожа, - Зертам тяжело опустился на колени, скривившись от боли в груди. - Я прошу отпустить его. Это моя последняя отрада. Я потерял все, но пусть хотя бы мой сын выживет в этом горниле хаоса. Я добровольно присягну вам в верности, но только освободите его. Все знают, что принужденные слишком прямолинейны и бесхитростны. Я же встану под ваши знамена добровольно… - Голос генерала превратился в едва различимый шепот. - Ради сына я отрину даже свою честь…
        Арминия довольно долго молчала, глядя на коленопреклоненного генерала.
        - Мы не можем доверять тебе. Кто поручится, что ты не сбежишь при первой же возможности? Или не заведешь наши отряды в ловушку?
        - Если моего слова недостаточно, то я с радостью выпью вино принуждения. Только освободите моего сына. Я прошу. Умоляю. Пусть он вернется домой.
        Падшая вздохнула.
        - Хорошо. Я освобожу его. Волею Созидающего я клянусь, что твой сын вернется домой живым и невредимым сразу же после того, как только ты дашь мне клятву.
        - Я клянусь, госпожа. Клянусь, что стану сражаться на вашей стороне безо всякого снисхождения к бывшим собратьям… - По щекам Зертама текли слезы. - Клянусь Вечностью, что никогда не предам вас.
        - Твой сын будет освобожден, - кивнула Арминия. - Встань. Что это ты делаешь?
        - Меч… Это фамильный меч нашей семьи. Но… Я больше недостоин его носить. Я предал Единение. Я отринул присягу Совету… Я больше не могу… Я недостоин.
        И выхватив меч из ножен, Зертам вонзил его в окровавленную и изрытую землю. Падшая молча смотрела на подрагивающий клинок.
        - Пусть он останется здесь, как память погибшей чести нашей семьи.
        - Пусть. - Арминия кивнула и подхватила пошатывающегося генерала за локоть. - А теперь нам пора. Мы отправляемся на Вал-Накин. Там ты сможешь повидать сына и убедиться, что даже Падшие не отступают от своего слова. А потом тебя ждет работа. Много работы. И помни: ты поклялся нам.
        - Да, госпожа.
        Провал в ткани реальности сомкнулся, оставив позади пустую выжженную равнину, усеянную тысячами мертвых тел.

***
        Маркел медленно брел по залитой кровью и перепаханной взрывами земле. Вывороченные пласты дерна перемежающиеся раздробленными в песок камнями наводили на мрачные мысли. Но еще более тягостное впечатление оставляли многочисленные тела. Мертвые солдаты невидящим взглядом смотрели в безжизненные небеса.
        При каждом шаге из-под ног вздымались облачка сероватого пепла.
        Переходя от одного изуродованного могущественной магией тела к другому, Маркел всматривался в искаженные лица солдат.
        Как много мертвых… Сотни, тысячи… У них не было ни малейшего шанса.
        Будь ты проклята, Арминия.
        Перешагивая через мертвых, Маркел медленно шел по полю недавнего побоища. О Вечность… Что за безумие охватило всех. Вассиан и Селифан жаждут крови. Падшие громят все подряд. Амасионис, Белитрана… Сотни погибших от рук тех, кто должен создавать, а не разрушать. Полтар… Маркел передернулся всем телом. Полтар никогда не сможет залечить ужасную рану, нанесенную ему в стычке между Арминией и Селифаном. Самый первый мир, вышедший из рук Великого Творца Вассиана, которого в народе теперь называют не иначе как Отцом Сущего, теперь наполовину мертв. Потребуются десятилетия упорного труда, чтобы привести все в надлежащий вид. Потом повторное Озеленение… А сколько людей погибло. Десятки тысяч!
        А вот теперь бойня на Бескрайнем… И вновь в чудовищном горниле пламени одного из Творцов погибли тысячи человек.
        Он вздохнул.
        На Бескрайний ступило семнадцать тысяч солдат. Здесь, на поле лежит около четырех тысяч тел. Примерно столько же гвардейцев превратились в пепел или разлетелись клочками.
        И это значит, что половина армии попала в плен. Падшие увеличили свои силы примерно на восемь тысяч солдат.
        Заметив блеск металла, Маркел направился в ту сторону.
        Это был меч. Меч, воткнутый в землю до середины лезвия. Он сразу же узнал его. Фамильный меч одного из древнейших родов Мироздания, посвятившего свою жизнь исключительно армии. Как там звали его нынешнего владельца… Зертам. Генерал Зертам. Он командовал вошедшими на Бескрайний полками. Ножны валялись неподалеку.
        Медленно подняв руку, Маркел взялся за лезвие. Сталь приятно холодила ладонь. Он резким движением сжал руку и рывком выдернул меч из земли, не обращая внимания на пронзившую пальцы боль.
        Опустившись на опаленный и усыпанный пеплом валун, Маркел поставил меч рядом и молча посмотрел на свою собственную кровь, капающую с рассеченной до кости ладони. Клянусь Вечностью. Клянусь своей кровью Творца, что положу все силы, чтобы этот кошмар больше никогда не повторился. Рана медленно затянулась и исчезла. Маркел стряхнул с ладони последние капли крови и встал.
        - Я клянусь. Клянусь!

***
        Уходящая на головокружительную высоту башня Центральной Лаборатории Магии явно стремилась пронзить низко плывущие облака своей остроконечной крышей. Окруженная множеством башенок поменьше, она казалось заботливой наседкой, вокруг которой вились многочисленные цыплята. По вымощенным гранитными плитами улицам сновали сотни людей. Жизнь в этом средоточии волшебства не замирала ни на мгновение.
        Минидор сидел на скамье близ главного входа в Лабораторию и провожал взглядом уходящее на ночной покой солнце. Обрамленная призрачными лучами истекающей в Бездну магии, над крышами близлежащих домов высилась тонкая спица Ограничительной Башни.
        Кто-то подошел и сел рядом. Минидор медленно повернул голову.
        - Здравствуй, Ареф.
        - И ты здравствуй. - Присевший рядом с ним молодой волшебник тяжело вздохнул. На его лице мелькнула маска усталости и безграничной печали.
        Минидор потрепал своего бывшего однокашника по плечу.
        - Сочувствую. Искренне сочувствую.
        Ареф уныло кивнул.
        - Нилла… Нилла… Любовь моя… - По щеке молодого волшебника медленно скатилась слеза. - Мне ее так не хватает. Иногда кажется, что я сейчас обернусь, а она там… Ждет меня. Улыбается… Все это как сон. Как жуткий кошмар…
        - Да… Мне тоже кажется, что все это какой-то страшный сон. Как же мне хочется проснуться и поскорее забыть об этом. Жаль, что не получится. Война. Кровь. Убийства… Падшие.
        - Падшие. Да будут они прокляты. Она была бы жива, если бы… если бы не они. - Ареф стиснул кулаки и мрачно взглянул на побелевшие костяшки пальцев. - Если бы я мог умереть вместо нее… Или хотя бы отомстить…
        Во взгляде Младшего Озеленителя мелькнула такая жгучая ненависть, что Минидор даже вздрогнул.
        - Тогда почему ты не в армии?
        - Потому что… Видишь ли, возможно, у меня появится возможность принести врагу гораздо больше неприятностей, чем просто швыряясь молниями. Существует один проект… Я смогу потягаться силами даже с Падшими… ради Ниллы… Ради ее памяти…
        Минидор сочувственно кивнул. Потягаться с Падшими? Бедняга…
        - Тебе нужно развеяться. Может быть, выпьем винца?
        - Но Закон…
        - Закон в лице глубокоуважаемого смотрителя Итуллы ничего не узнает, - усмехнулся Минидор. - Мы тихонечко выйдем, заглянем в таверну и купим пару бутылочек. Конечно же, придется где-нибудь укрыться подальше от глаз людских, но у меня на примете есть такое местечко. Всего полторы мили за городом. Никакой опасности, если, конечно, ты не будешь буянить.
        Ареф явно заколебался.
        - Пошли. Тебе это поможет. Утопить горе в вине - это то, что тебе как раз нужно.
        Они прошли по широким улочкам и остановились перед одной из многочисленных таверн. Безликая толпа медленно обтекала стоящих посреди улицы двух волшебников в простых темно-коричневых балахонах. Мимо прогромыхало несколько грузовых самоходов, везущих ящики, помеченные гербами Академии Творцов.
        - Подожди. Я сейчас.
        Через несколько минут Минидор выскользнул из-за дома, придерживая за спиной объемистую тряпичную сумку, в которой что-то приглушенно звякало.
        - Отлично. То, что надо. Лучшее вино с Захур-Форнота. Обошлось мне в кругленькую сумму. Оно и так-то стоит недешево, а хозяин, как только заметил мой балахон, так сразу же завернул втрое против обычного.
        Ареф хмуро посмотрел на сумку.
        - М-м… Может не стоит. Все-таки выжигание дара - не шуточки.
        - Если ты не развеешься, то в выжигании не будет нужды - ты попросту спятишь. И так уже начал заговариваться. А теперь пошли.
        Минидор заспешил по улице, ловко обходя медленно ползущие самоходы и проталкиваясь сквозь толпу. Ареф неохотно побрел за ним. Мысли его вновь соскользнули в ставшую уже привычной колею. Нилла. Лицо его возлюбленной вновь всплыло перед его внутренним взглядом. Нилла… Прости, меня не было рядом. Прости меня…
        Они вышли за город и потопали по узенькой пыльной тропинке. Солнце уже заползло за горизонт. Быстро спускалась темнота. Над головами мелодично завели свои песни ночные птицы.
        - Далеко еще?
        - Уже почти пришли.
        Вдалеке тонкой иглой вздымалась к небесам главная башня Центральной Лаборатории, озаренная тысячами огней. Мерно мерцало пламя на вершине Ограничительной Башни. Привольно раскинулся окутанный паутиной дорог ночной город. Тысячи разноцветных огоньков напоминали брошенную в траву горсточку драгоценных камней.
        - Ну вот и пришли…
        Далекая вспышка осветила окрестности каким-то неестественным мертвенным светом. А спустя мгновение над головами с ревом пронеслась ударная волна, ощутимо толкнув ошеломленных магов.
        Минидор выронил сумку. Бутылки с жалобным звяканьем покатились по земле.
        - Что это?!
        Еще одна вспышка озарила все вокруг. Под ногами ощутимо дрогнула земля.
        - О Вечность…
        Ослепительная дуга исполинской молнии пропорола ночную тьму. В воздух взмыл веер горящих обломков. Одна из башенок медленно накренилась и беззвучно осела.
        - Они напали на город! Скорее… наше место там.
        Ареф, мгновенно сорвавшись с места, помчался прямо по полю в сторону городка. Его спутник, раздраженно толкнув ногой сумку, из которой медленно сочилась драгоценная влага, последовал за ним.
        - Подожди меня!
        Озаряемые отблесками далеких молний, они бежали в сторону города, поминутно спотыкаясь и падая. Над головой с оглушающим ревом проносились громовые раскаты. Земля под ногами медленно колыхалась.
        - Это не просто нападение… Это не вражеский отряд… Это сами… Падшие… Я чувствую силу Творца… - Задыхавшийся Минидор вновь запнулся о какой-то невидимый в темноте корень и кубарем полетел прямо в лужу. - Проклятье… Не спеши так… Умереть всегда успеешь… Вспомни Полтар…
        Мощнейший взрыв буквально оглушил Минидора. Волна горячего воздуха ударила ему в грудь, вновь швырнув в ту же самую лужу. Сквозь заполонивший голову звон доносился далекий рев пламени и какой-то грохот. Подняв голову, молодой маг увидел поднимающийся из самого сердца Центральной Лаборатории плотный столб светло-серого дыма. В воздухе метались мириады мелких светящихся точек.
        Минидор медленно поднялся на ноги. Колени подгибались. В голове непрерывно звенело. В стороне, почти невидимый в ночной тьме, слабо стонал Ареф.
        Исполинский огненный шар размером с дом вылетел откуда-то с городских улиц и помчался в сторону освещенной сотнями огней громады центральной башни Лаборатории Магии, рассыпая ворохи искр. Минидор заворожено следил за его полетом. Пролетая мимо исполинской иглы Ограничительной Башни, шар заметно вытянулся, а с его поверхности сорвались тончайшие струйки пламени, мгновенно поглощенные пылающим на вершине каменного пика пламенем истекающей магии.
        Но сила уходящей в Бездну магии сделала и еще кое-что - она искривила траекторию исполинского пламенного сгустка. Вместо того чтобы ударить в ажурное плетение арок и балкончиков центральной башни Лаборатории, огненный шар заметно завернул и с грохотом взорвался прямо в центре городских улиц. Взметнувшиеся к небесам брызги пламени окатили добрую половину городка. Во многих местах начались пожары. Даже рев пламени и грохот разрывов не смогли заглушить истошных воплей обожженных людей.
        Минидор, содрогнувшись всем телом, в ужасе смотрел на картину ужасающего разгрома.
        Ярость пламени истребляла дома за считанные минуты, превращая их в груды дымящегося пепла. Десятки молний полосовали небо, с грохотом впиваясь в городские улицы. Все ярче и ярче разгоралось пламя на вершине Ограничительной Башни, сбрасывая в Бездну опасные излишки магии. Пролетающие мимо нее многозубцы молний искривлялись, врубаясь прямо в гущу городских домов, по причудливой траектории кружили огненные шары.
        Мощнейший удар вновь швырнул застывшего в потрясении Минидора на землю. С грохотом осела еще одна башенка.
        В небе вились сотни светлячков, непрерывным градом поливая окутанное дымом и пламенем то самое место, откуда совсем недавно поднялся исполинский огненный шар. Раздирали ночное небо молнии.
        Кое-где спешно воздвигались полотнища магических щитов, прикрывая беззащитный город от буйства смертоносной магии.
        Истошный визг. Громадный слабо мерцающий сгусток с непостижимой скоростью пронесся по небу и, заложив умопомрачительную кривую, врезался в основание Ограничительной Башни. Невидимый молот ударной волны вновь врезался в Минидора, отшвырнув его в сторону. А в трех четвертях мили от него с пронизывающим скрежетом и почти человеческим стоном медленно осела тонкая игла Ограничительной Башни. Несколько раз мигнуло угасающее пламя истекающей магии. А потом все исчезло. Величественное сооружение превратилось в груду дымящихся и оплавленных камней.
        Минидор лежал, уткнувшись носом в траву. Неподалеку слабо возился оглушенный Ареф.
        Грохот разрывов не прекращался ни на мгновенье. Над головой одна за другой проносились волны горячего и пропахшего дымом воздуха.

***
        Маркел и Селифан стояли среди все еще дымящихся руин Центральной Лаборатории Магии. Расщепленные вершины башенок и разбросанные вокруг обугленные обломки производили ужасающую картину. Центральная башня Лаборатории превратилась в беспорядочную груду камней.
        Но еще больше досталось городу. Там не осталось ни одного целого дома. Роскошные особняки и скромные домишки городской бедноты, лавки и мастерские - все было поглощено ненасытным пламенем. Исполинские воронки и дымящиеся выбоины усеивали мостовую. Всюду виднелись многочисленные кровавые пятна.
        Городская стража и подоспевшие отряды гвардии спешно разбирали завалы и вывозили раненых горожан на соседний холмик, где была устроена временная лечебница. Пожарные команды получили передышку только после прибытия Селифана, когда объявшее добрую четверть города бушующее пламя, вняв воле Творца, медленно угасло.
        Оставшиеся в живых волшебники потерянно бродили по усыпанному каменным крошевом двору Центральной Лаборатории и негромко переговаривались.
        Маркел едва слышно выругался.
        - Наша ошибка. Мы должны были это предвидеть. Центральная Лаборатория и Академия Творцов - самые заманчивые цели во всем Единении, если не считать Дворца Совета, но туда они вряд ли осмелятся сунуться.
        Селифан угрюмо кивнул, рассматривая превратившуюся в груду камней Ограничительную Башню.
        - Это серьезная потеря, - продолжал Маркел. - Почти половина исследователей погибли. Бесценные артефакты уничтожены, результаты последних экспериментов утеряны.
        - Сколько удалось спасти?
        - Немного. Очень немного. Арминия потрудилась на славу - почти ничего не уцелело.
        - А проект трансформации тел?
        Маркел скривился.
        - У меня есть копии всех докладов. Аппаратуру, конечно, придется создавать заново, но схемы и чертежи все же сохранились. Это не конец, а всего лишь отсрочка. Небольшая. Возможно, через неделю или две…
        Проклятье, да лучше бы все это сгинуло с концами.
        - Две недели, - вздохнул Селифан. - За две недели от Мироздания останутся только пылающие угольки.
        - Ох-хо… Честно говоря, я не понимаю, что за безумие овладело всеми Творцами. Мы сами ускоряем уже и так близкий конец. Посмотри вокруг. Все горит, все рушится, все умирает. Иринарх и Арминия буйствуют, посылая сотни своих марионеток на верную смерть. Сотни самых чудовищных тварей все еще рыщут в лесах Амасиониса и Белитраны. Вал-Накин разорен до основания. Многомиллионные города лежат в руинах. Трупы лежат грудами на улицах Неалентоса. А то, что вы вмешались в сражения только спровоцировало Падших на ответные удары. То, что ты при помощи Арминии сотворил с Полтаром… Я не представляю, как это возможно. Мы же Творцы, а не Убийцы. Что за сумасшествие поразило тебя? Зачем ты ввязался в драку?
        Селифан презрительно сплюнул.
        - Творцы. Драка. Для того чтобы спокойно творить, сначала надо избавиться от предателей в наших рядах. Те двое предали все, что стояло за словом "Созидатели".
        - Могу поклясться, что Падшие думают точно так же.
        - Меня не волнует, что думают Падшие. Если они уверены в своем праве убивать и крушить все в Мироздании, то этим-то они и подавятся. Со временем.
        - Но они и не собирались убивать и крушить. Вспомни, начиналось с того, что они представили нам проект разделения Мироздания на части. Избавиться от Совета. Сделать шаг в следующую эпоху. Возможно, следовало бы согласиться…
        - Возможно, - ядовито буркнул Селифан. - Разделить Единение на какие-то обрывки и запереться во дворцах. Превратиться в надсмотрщиков для целого десятка миров, а в конечном итоге - стать тираном и деспотом… Тьфу…
        - А сейчас все выглядит лучше? Отказавшись, мы просто перешагнули через мирное решение проблем и сразу же превратились в кровавых убийц. Сколько крови у тебя на руках, о мирный Созидатель-не-тиран? Сколько невинных жизней ты оборвал на Полтаре? Десять тысяч? Двадцать? Сто?
        - Достаточно! Это было. Этого не изменишь. У меня не было выбора. Я сожалею только, что не смог довести дело до конца!
        Селифан резко повернулся и исчез, скрывшись в распахнувшемся переходе.
        - Довести до конца… - прошептал Маркел. - Убить Арминию. Убить… О Вечность… Творцы… Кем же вы стали?

***
        Селифан, не глядя под ноги, выскочил из проколотой его могучей волей дыры в ткани Мироздания и… с головой провалился в воду. Разноцветные рыбки метнулись во все стороны. Замолотив руками, он вынырнул и выплюнул изо рта, наверное, половину этого моря. Огляделся.
        До берега было около полумили. Песчаные пляжи, пальмы и соломенные хижины. Громадный многолюдный город-порт возле самого горизонта. Причалы, корабли, баркасы.
        Проклятье, надо ж было так просчитаться…
        Выбравшись наверх и устроившись на гребне медленно скользящей к берегу волны, Селифан вылил воду из сапог. Встал. Поверхность моря мягко пружинила под ногами.
        Волна неспешно выдворила его на берег и откатилась обратно в море. Селифан осмотрелся. Ну да. Пляжи, пальмы и хижины. Усеянный ракушками берег. Беззвучно скользящий по морской глади корабль, выбрасывающий облачка пара из своих труб.
        Единый. Мир теплых тропических морей, коралловых рифов и бесчисленных островков.
        Творец хмыкнул и осмотрелся по сторонам. Вокруг никого не было. Никто не видел его прибытия и шумного приводнения. Резким взмахом руки приведя в порядок свою мокрую и облепленную песком одежду, Селифан неспешно отстегнул от пояса небольшой мешочек и вытащил из него Ключ. Кристаллическая сфера ослепительно блеснула в лучах полуденного солнца. Он сосредоточился и, использовав силу выточенного из неведомого дымчатого кристалла шара, обратился к силе Сети.
        Да, Арминия была здесь. Около пяти сотен миль к северо-востоку. В одном из тамошних рыбацких городков. Сеть показала ему узкие улочки, пропахшие тухлой рыбой, многочисленные рыбацкие баркасы и босоногих мальчишек с удочками, устроившихся на причалах.
        Селифан удовлетворенно вздохнул. Она здесь. Здесь. Хорошо. Это не слишком-то населенный мир. Возможно, жертв будет немного… Он долго разыскивал ее, мотаясь из мира в мир, выслеживая тончайшие следы, оставшиеся от ее перемещений. С Роднесса на разрушенный войной Вал-Накин. Оттуда на Бескрайний. Шихнас. Дитра. И, наконец, Единый. Она здесь…
        Нужно действовать осторожнее. Падшая не сможет почуять меня на таком расстоянии, но все же следует быть осторожнее. Особенно, используя Ключ. Напряжения Сети легко ощущаются с любой точки этого мира.
        Селифан убрал кристаллическую сферу и шагнул вперед. Точнее, попытался шагнуть. Неожиданно загустевший воздух обхватил его незримыми стенами, приподняв над землей. Он дернулся раз, другой. Тщетно. А в воздухе перед ним неожиданно сгустилась белесая дымка, сквозь которую медленно проступили черты лица Арминии. Она улыбалась.
        - Я ждала тебя, Селифан. Ждала и надеялась, что ты не подведешь меня. Ты пришел. Я рада.
        - Отпусти меня или…
        - Или ты сам освободишься. Я знаю, Селифан. Я знаю, что ты пришел сюда убить меня. И я даю тебе эту возможность. Мы закончим наши споры на Едином. Раз и навсегда. Один на один.
        Призрачный лик медленно истаял. Остался лишь голос.
        - Готовься, Селифан. Готовься к бою.
        Голос превратился в далекий едва различимый шепот и замолк. И в тот же миг невидимые стены сжали грудь Селифана будто тисками. Он напрягся, силясь удержать незримые петли магии. Сеть. Это Сеть. Узлы Сети зажимают меня. Несомненно, Арминия сейчас использует силу своего Ключа.
        Воображение явило ему фигуру Падшей, стоящей на берегу залива. Море, пальмы и ракушки. А в руках Арминии медленно наливается светом кристаллический браслет в виде переплетенных змей.
        И он решительно резанул невидимые нити, рассекая пленившие его узлы Сети незримым ножом своей магии. С приглушенным хлопком путы лопнули, и задыхающийся Селифан рухнул на песок.
        Сквозь образовавшийся в Сети разрыв с шипением прорвалась тоненькая струйка тьмы. Мгновенно соседние узлы подтянулись и заблокировали разрыв. Бездна отступила, оставив медленно истаявшее в воздухе облачко черной пыли.
        Селифан встал на ноги и настороженно ощупал эфир. То, что он там ощутил, заставило его вздрогнуть. Громадное образование, созданное из стянутых воедино узлов Сети. Исполинский молот, готовый нанести удар. И он уже начал свой разбег.
        Это было уже по-настоящему опасно. Совсем не то, что шуточки с огнем и молниями. Эта сила действительно способна убить Творца.
        Рванувшись в сторону, Селифан нырнул в распахнувшийся перед ним проход и вновь рухнул в теплые воды моря в десятке миль от того островка. Невидимый молот продолжал свой разбег.
        Мощнейший удар разметал песок и буквально вмял половину острова в землю. Взметнувшийся на непостижимую высоту фонтан воды напоминал чудовищный цветок, окутанный дымкой темного цвета. Селифан ощутил, как сквозь множество мелких разрывов в Сети хлынули струйки всеразъедающей Бездны.
        И, как он и ожидал, налетела волна. Исполинская волна, расшвырявшая скользящие у горизонта корабли как жалкие скорлупки. Рыбацкие баркасы мгновенно превратились в щепки, которые немедленно скрылись в жаждущем чреве многочисленных водоворотов.
        А потом волна обрушилась на город, захлестнула причалы, ударила своей исполинской силой в стены ажурных башенок, раздробила в щепки дома. Прокатившись через весь остров, смертоносный вал, медленно угасая, умчался за горизонт. Город исчез. Никаких причалов и башенок. Только груды водорослей и зубцы обломанных стен, среди которых подобно выброшенным на берег китам лежали мертвые тела кораблей. Исчезли пальмы и хижины. Исчезли прогуливающиеся по улицам горожане. Исчезли рыбачьи баркасы.
        Вдали у самого горизонта шел ко дну перевернувшийся корабль. Мертвенно белесое днище и два гребных винта, которые все еще медленно вращались в воздухе.
        Рука Селифана рванулась к висевшему на поясе мешочку и коснулась гладкой поверхности кристаллической сферы. Вокруг разлилось ослепительное сияние. Ключ подсоединился к могущественной магии Сети.
        И тотчас же Селифан почувствовал Арминию. Клубок натянутых как струны нитей Сети, трепещущих под напором мощнейшей магии. Сгусток напряжения, сосредоточенности и злорадства.
        И еще один незримый молот, опускающийся к земле, готовившийся смять его как комок глины.
        Закричав, Селифан мертвой хваткой вцепился в скользкую поверхность сферы и отдал приказ могуществу Ключа.
        Сила Сети столкнулась сама с собой. Исполинский молот ударил в поверхность громадного щита, наспех сплетенного Селифаном. Пронизывающий звук, похожий на звон громадного гонга, пронесся над морями Единого. Этот гул услышали все люди во всем мире. Сила столкнулась с силой. Щит разлетелся мгновенно, превратившись в клочья распадающейся магии. Тончайшие нити волшебства, частички разодранной страшным ударом Сети, крупинки магии таяли в воздухе, испаряясь голубоватой дымкой. Но молот тоже потерял свою сокрушительную силу. Удар получился слишком слабым и пустым.
        Мимо… Резко налетевшая волна захлестнула Селифана и поволокла его в сторону острова, крутя и подбрасывая. Ну уж нет. Творец снова переместился. Теперь он стоял на берегу стертого до основания острова. Песок под его ногами устилали выброшенные на берег водоросли, среди которых медленно копошились многочисленные морские обитатели. Лишенные своей родной стихии неподвижно лежали рыбешки, изредка слабо трепыхаясь.
        А в том месте, где только что столкнулись в небесах невидимые силы Сети, медленно расплывалось чернильное пятно тьмы, похожее на отвратительную кляксу на чистом листе Мироздания. Бездна жадно вливалась внутрь Единого, впиваясь в его плоть. Порыв ледяного ветра взъерошил волосы Селифана. И этот ветер нес в себе мельчайшую пыль угольно-черного цвета. Разом потемнела морская вода. Побурели и сморщились водоросли. Выброшенные на берег рыбки, отчаянно дернувшись несколько раз, одна за другой замирали в полнейшей неподвижности. Бездна ненавидит все живое, стремясь уничтожить и поглотить его. Ненавидит слепой всепоглощающей силой… Если, конечно, можно так говорить о стихии.
        Селифан переступил с ноги на ногу и погладил идеально отполированный бок мерцающей сферы. А потом нанес удар.
        Незримые узлы магии мгновенно напряглись, а потом стиснули Арминию, пытаясь сокрушить ее в своих объятьях. Ощутив бешеное сопротивление, Селифан удвоил усилия. Сеть трепетала под его натиском, зажимая и обвивая Падшую. А спустя какое-то мгновение, он ощутил рывок и незримый нож одним ударом располосовал опутывавшие Арминию нити. Снова и снова Селифан пытался опутать Падшую, но без особого успеха.
        Тогда он сменил тактику…
        Дальнейшее противоборство двух Творцов, находящихся на расстоянии в половину тысячи миль друг от друга напоминало драку двух детишек, которые, толкаясь и пихаясь, стараются вырвать друг у друга из рук наполненную водой чашу. Только вместо чаши им служила плоть целого мира.
        Единый сотрясался в ужасных конвульсиях. Корчился и трепетал. Рушились горы, оседали на дно моря острова, а вместо них поднимались другие. Пробудившиеся вулканы яростно пыхали огнем. В одном месте казавшаяся несокрушимой с самого дня создания мира стена Ограждающих Гор осыпалась грудами камней, мгновенно канув во тьме Бездны. В расщелину мгновенно устремились воды моря, унося с собой водоросли, рыбу и корабли. Громадный водопад низринулся вниз с поверхности получившего пробоину мира. Поток, промчавшись сквозь зону притяжения, попадал в невесомость и мгновенно рассыпался мириадами капель, которые быстро превращались в сверкающие в лучах солнца льдинки, а потом медленно поглощались Бездной, исчезая навеки в ее бездушной тьме.
        Эта битва была совершенно незримой. Не выплескивали фонтаны пламени огненные шары, не грохотали исполинские молнии, не ревели, пронзая воздух, сгустки несущейся с непостижимой скоростью магии. Ничего зрелищного и эффектного. Только Сеть. Могучие столкновения незримых сил. И любой волшебник, которому выпала судьба стоять на земле Единого в этот темный для Мироздания час, падал в судорогах, оглушенный ревом извечной и привычной силы Сети.
        Повсюду возникали разрывы, в которые тотчас же устремлялась тьма, жадно поглощая все на своем пути. Воды морей почернели. На поверхности кверху брюхом плавали миллионы рыб, которых смертоносная сила Бездны настигла в родной пучине. Моряки с воплями бросались за борт, надеясь найти в воде спасение от окутавшей их корабли пелены черного тумана, но смерть настигала их и там.
        Ветер нес облака смертоносной пыли, которая, оседая на песок многочисленных островов, мгновенно превращала его в безжизненную корку темно-серого цвета. Пепел многочисленных вулканов сыпался с неба вместе с раскаленными камнями. Лава с шипением стекала в воду, выбрасывая бессчетные клубы пара. В некоторых местах вода уже кипела.
        Беспорядочно менявшаяся гравитация поднимала исполинские волны, сметавшие с Единого беззащитные острова. Рушились города, превращались в нагромождения камней маяки, исчезали в морских пучинах корабли.
        Творцы преобразовывали лик мира, не озаботясь спасением смертных.
        Ослепительным светом полыхал в руках Арминии кристаллический браслет. Стоял окутанный облаком мрака Селифан, а его Ключ сиял как кусочек солнца. Единый трепетал как лист, несомый могущественным ураганом. Сквозь многочисленные разрывы Сети в мир просачивалась тьма Бездны.
        Селифан, разметав в клочья незримое копье Арминии, которое грозило разорвать его в клочья, медленно подтягивал узлы Сети, готовясь к последнему решающему удару. С почти различимым стоном окутывающая весь мир магия стягивалась в одном месте. Натянутые как струны нити невидимого волшебства уже едва держались, истончившись до толщины паутинки.
        Арминия усилила натиск. Селифан отразил еще несколько мощнейших ударов, каждый раз отдавая на это тонко рассчитанные порции силы, и продолжал собирать мощь Сети в исполинский всесокрушающий кулак. В воздухе отчетливо ощущалась звенящая мощь волшебства. Сеть свивалась и сворачивалась в громадный молот. Ударить… Уничтожить… Раздавить… Арминия рывком дернула к себе натянутую до предела Сеть, начиная собирать свой собственный магический молот. Растянутые до предела нити в некоторых местах лопнули и съежились. В разрывы вновь хлынула тьма, отравляя своим смертоносным дыханием моря Единого.
        Узлы магии собирались вместе, переплетаясь в исполинский клубок. Еще немного силы…
        Сеть лопнула.
        Это был уже не маленький разрыв, не трещина в ткани защитной магии, которая со временем могла бы затянуться. Все окутывающее Единый защитное покрывало магии с легким едва различимым вздохом разорвалось. И сразу же за разрывом Сети такая же судьба постигла и сам мир. Единый переломился надвое.
        Не устояв на ногах, когда его стегнуло внезапно лопнувшими узлами Сети, Селифан покатился по песку, ощущая как медленно начинает смещаться центр притяжения - расколовшийся мир начал медленно расползаться. Море мгновенно отхлынуло назад от расходящейся в теле мира громадной трещины и, ударив своей исполинской силой в цепь Ограждающих Гор, только ускорило разрушение.
        Небо приобрело чернильный оттенок. Солнце куда-то исчезло.
        Соленые морские воды захлестнули Селифана и, крутя как щепку в водовороте, поволокли за собой. Он рванулся и, нырнув в поглотивший его проем перехода, оглушенный и задыхающийся, вывалился во тьму Бездны в нескольких десятках миль от распадающегося Единого. Его одежда мгновенно покрылась корочкой льда, волосы смерзлись в ледяной ком, но Селифан даже не заметил этого. Он в ужасе смотрел на рассыпающийся мириадами обломков мир.
        О Великая Вечность… Что же мы наделали?..
        Со стоном разошлась многострадальная Сеть и, не сумев сдержать неуклонно продолжавшийся распад мира, разлетелась на две неровные части, содрогаясь в предсмертных судорогах. Торжествующая Бездна хлынула в трещину и жадно вцепилась в плоть умирающего мира.
        Две части Единого медленно разлетались в пустоте, беспорядочно вращаясь и разбрызгивая уже тронутые льдом воды моря. Стремительно угасало солнце, превратившись в тусклый уголек, слабо мерцающий во мраке. Сошедшая с орбиты луна бестолково кружила по небесам, содрогаясь и рассыпая вокруг каменное крошево обломков. Селифан в ужасе смотрел, как они столкнулись…
        Громадный тускло светящийся шар солнца, по которому все еще ползали пылающие змейки былого сияния, содрогнулся, ощутив мощнейший удар слабо светящегося каменного шара луны. Шар диаметром в половину мили столкнулся с пылающей сферой вдвое большего размера. Содрогнулось даже само Мироздание. Волны возмущенного эфира хлынули во все стороны.
        Оба светила исчезли в одной ослепительной вспышке, отчетливо различимой во всех мирах. Слабая быстро угасающая точка в дневных небесах Таулуса и ослепительная вспышка на ночном небосводе Отереллы. Далекое зарево над самым горизонтом Белитраны и слабое мерцание в небе Каварры.
        Последнее прощание умирающего мира.
        Два мертвых осколка Единого парили во тьме, медленно вращаясь. Бездна уже вцепилась в них, окутав маревом всеразъедающей черной пыли. Жалкие облачка магии, оставшиеся от разодранной в клочья Сети быстро таяли.
        Селифан застонал.
        Чашка в руках младенцев разбилась вдребезги.

***
        Весть о страшном конце, постигшем один из Свободных Миров, облетело все Мироздание с непостижимой скоростью. Собираясь на улицах, люди говорили, говорили и говорили, обсуждая последние дни Единого. Говорили и в то же время настороженно оглядывались.
        Война… Падшие… Предательство… Смерть… Бездна…
        Но чаще всего звучала давным-давно известная каждому человеку в Мироздании фраза. Слова, тысячи лет означающие окончательность и бесповоротность.
        Волею Созидающего…
        Слухи и шепотки с легкостью пронизывали Мироздание, проникая сквозь порталы и разливаясь волнами по землям всех миров.
        Волею Созидающего…
        Потрясенное потерей Мироздание, затаив дыхание, ждало следующего шага. Творцы отсиживались во Дворце Совета, игнорируя просьбы Советников встретиться с ними. Падшие безвылазно находились в своем мирке-крепости. И даже непрерывные стычки между отрядами Единения и Свободных Миров разом прекратились. Солдаты и волшебники настороженно оглядывали вражеские позиции, но в драку не ввязывались. И только варварские племена Сериона, Пирту и Краскира, с полной безразличностью к делам чужаков, продолжали бессистемно пробовать на прочность стены стоящих в их землях крепостей.

***
        Маркел смотрел на расстилающуюся перед его глазами безжизненную пустыню и молчал. Песок и камни. Уродливые нагромождения утесов. Солнце в небесах. Ветер.
        Но этот мир уже изменился.
        Солнечные лучи приобрели какой-то мрачноватый оттенок и заливали потемневший песок потоками красноватого света. Ветер стал горячим и порывистым. Этот мир уже не казался средоточением тепла и света, производя неизгладимо мрачное впечатление. Темное небо и медленно скользящий по нему круг красноватого солнца… Они будто бы ждали чего-то. И даже в воздухе отчетливо разливалось напряженное ожидание.
        Это место уже никогда не будет прежним…
        Все Мироздание никогда больше не будет прежним…
        Созидатели превратились в Разрушителей…
        Я должен был это сделать…
        Маркел вздохнул и тусклым взором оглядел зажатый в кулаке Ключ. Обхватившие кристаллическую статуэтку пальцы побелели от напряжения. В глубине хрустальной человеческой фигурки слабо пульсировала искорка неестественно-зеленоватого свечения. Огонек совершенно чуждых нечеловеческих сил. Объединенная сила Ключа Творца и кристалла-поглотителя.
        Сеть обвивалась вокруг Маркела плотным коконом слабо шевелящихся узлов. Узлов необычайно плотных и напитанных силой. Грозной силой совершенно чуждой и неестественной магии. Связующие нити незримой бахромой мириадов щупальцев поглаживали его кожу. Изнутри.
        Но это не все. Предстоит еще масса работы, которую нужно закончить как можно скорее. Маркел вздрогнул, ощутив мимолетное касание незримого узла и слабое едва заметное снижение своего могущества. Эта Сеть сделалась слишком… настырной. Она пытается захомутать даже меня. Резко отмахнувшись от ощупывающей его тоненькой нити, он облегченно вздохнул. Магия вернулась.
        Маркел развернул перед собой неровную щель перехода и устало вошел во тьму. Бездна окутала его смертоносным холодом своего дыхания. Над головой мрачно нависала темная масса перевернутых вниз вершинами горных хребтов и пиков, окутанных пеленой белесого льда.
        Дно Мира.
        И там, среди окутанных мраком горных хребтов, виднелись редкие вкрапления сверкающего металла. Наиболее крупное образование располагалось в самом центре мира, в точности под той точкой, где тридцатью милями выше располагалась черная арка портала, окутанная облачком тумана. Именно к нему и направился Маркел.
        О Вечность… До чего же неудобно работать повиснув вниз головой…
        Маркел устало перебирал тончайшие золотые нити, вливая свою магию в громадный механизм, тускло мерцающий в свете луны. Исполинские стальные балки, наполовину погруженные в несокрушимый камень и усеянные мириадами зеленоватых кристаллов, которые сейчас слабо светились. Ажурное плетение тончайшей золотой проволоки. Все это сооружение было буквально опутано потоками магии. Невидимые жгуты плотно свернутого эфира уходили во тьму, соединяясь там с подобными механизмами и образуя исполинскую паутину.
        Сколько усилий уже потрачено на эту систему… Но сколько же труда еще необходимо, чтобы завершить этот проект?.. Сколько дней, недель, месяцев… лет? Настроить кристаллы и выровнять опорные балки, протянуть каналы магии к поверхности мира и сплести управляющий кокон, создать приемник силы и громадную эфирную воронку для выброса излишней магии… И все это предстоит проделать в одиночестве.
        Я не могу доверять никому. Никому… Даже Вассиан словно пропитался этим безумием. Селифан стал сумасшедшим убийцей и разрушителем миров… Арминия крушит все подряд. А Иринарх пасет свои армии, готовя нечто новенькое и, несомненно, смертоносное.
        Только бы они ничего не пронюхали. Только бы все удалось…
        А потом… потом начнется новая эпоха.
        Он знал это. Он знал.

*** - Где Маркел?
        В ответ на раздраженный вопрос Главы Совета Селифан безразлично пожал плечами.
        - Где-то в своем мирке. Работает. И… знаешь что… В последнее время я ему совсем не доверяю. Пусть он и на нашей стороне, но…
        - Но ведет себя так, будто ему совершенно наплевать на Единение, - фыркнул Вассиан. - Я заметил. Он не хочет воевать, не хочет командовать армиями, не хочет создавать оружие. Война его интересует не больше, чем прошлогодний снег.
        - Он печется не о победе, а о том, чтобы невзначай не замарать руки в крови.
        - Невозможно сделать омлет, не разбив яиц. Падшие должны быть уничтожены. Потом мы восстановим Совет и вернемся к работе. Миры вновь обретут стабильность и процветание. Мы залечим все нанесенные войной раны. Даже Единый будет воссоздан заново… А Маркел… пусть сам думает о своем будущем. Если он хочет остаться в сторонке - пусть остается. Только потом пусть и не надеется занять место в Совете на прежних правах.
        - А если он перейдет на сторону Падших?
        Несколько минут Вассиан, закусив губу, невидящим взглядом смотрел в окно.
        - Не перейдет, - наконец изрек он. - Падшие - кровавые мясники. Он это прекрасно понимает.
        - Но если?
        - Тогда… Тогда нам придется очень тяжко. Сейчас в Мироздании установилось равновесие. Хрупкое и ненадежное. Силы Свободных Миров примерно равны силам Единения. И сегодня малейшее колебание весов решит, кто станет править Мирозданием. Мы или Падшие. Если Маркел перейдет на их сторону, мы мгновенно потеряем всякую надежду и тогда… останется только одно - уйти красиво. А если все останется как раньше… Что ж, у Единения больше ресурсов, чем у окраинных Свободных Миров. Рано или поздно равновесие склонится в нашу сторону… Когда-нибудь.
        - Значит, будем ждать. А Маркел?
        - Оставь его. Пусть сам выбирает свой путь. Но в то же время не забывай приглядывать за его деяниями, чтобы он не совал нам палки в колеса. И забери из его рук проект трансформации тел, пока он вконец все не угробил.

***
        Боль мягко пульсировала внутри его головы. Все тело ныло и казалось совершенно чуждым и неподъемным. Занемевшие конечности упорно отказывались повиноваться.
        - Эй! Ты живой? Как себя чувствуешь? - Какой-то знакомый голос.
        Ареф открыл глаза. Его взгляд казался каким-то… несфокусированным. Очертания фигуры стоящего перед ним человека казались какими-то смазанными и нечеткими. Плюс ко всему, этот человечек казался каким-то слишком уж маленьким. Волшебник. В балахоне. Ареф несколько раз моргнул. Веки с почти слышимым скрипом закрылись и открылись, но зрение не улучшилось. Что же у меня с глазами?..
        Он глубоко вздохнул. Воздух, ледяной лавиной хлынул внутрь его тела, вызывая нестерпимое жжение. Ареф поперхнулся и закашлялся. Стоящий перед ним волшебник с проклятьями отскочил в сторону, уворачиваясь от снопа искр. Каменный пол слабо задымился.
        - Поосторожнее! Я не хочу превратиться в пепел.
        Ареф громогласно рыкнул. Еще один веер искр осыпался на камень многоцветным потоком. Заметив мелькнувшие перед самым носом язычки пламени, он дернулся всем телом. Послышался какой-то скрежет, а потом приглушенный грохот и жалобный звон. Что-то хрупкое падало и разбивалось вдребезги.
        - Прекрати!! Ты же все поломаешь! Не шевелись! Замри!!
        Маленький человечек скакал вокруг, ломая руки.
        Ареф поднял голову. И это был почти непосильный труд. Он открыл рот, ощущая как ледяной воздух щекочет его горло.
        - Что?..
        Глухой рокочущий голос, похожий на грохот камнепада. Неужели это сказал я? Он снова вздрогнул и тотчас услышал, как бьется о камень хрупкое оборудование. Человечек закрыл лицо руками.
        - Я хочу встать.
        Не дожидаясь ответа, Ареф подтянул под себя ноги и приподнялся. Голова мгновенно взметнулась на недосягаемую высоту, с грохотом впечатавшись в каменный потолок исполинского зала. Вниз посыпалась пыль и каменное крошево. Стены отчетливо загудели. Странно, но он не ощутил никакой боли. Совершенно.
        Ареф недовольно рыкнул и поднялся, пригибая голову, чтобы снова не удариться о необычайно низкий потолок. Где-то далеко внизу суетился маленький человечек, похожий на сказочного гнома.
        Первый же шаг закончился катастрофическим провалом. Ноги самым предательским образом разъехались, и Ареф с грохотом рухнул на землю, ткнувшись головой в камень. Громко лязгнули челюсти. От сокрушительного удара об несокрушимый камень пола у Арефа вышибло дух, а перед глазами взметнулась какая-то пламенная завеса. Странно, но самым чудесным образом стоящие у противоположной стены столы с оборудованием мгновенно распались тонким черным пеплом. Камни оплавились и покрылись потеками.
        - Осторожнее!! Прошу тебя, будь осторожнее! Не пытайся снова встать!
        Ареф вновь обратил внимание на маленького человека в балахоне.
        - Почему? Почему я не могу встать?
        - Ты должен ходить на четырех лапах. Не на двух. И не забывай отворачиваться, когда говоришь с кем-нибудь. У тебя изо рта тянет как из горна.
        - Что? - Ареф вновь поднял голову. - Лапы? Горн? Что это значит?
        - О, Вечность… Осмотри себя.
        Ареф вытянул перед собой руку и уставился на нее. Руку? Скорее лапу. Темно-красная кожа, покрытая сверкающей чешуей. Четыре коротких и необычайно толстых пальца, увенчанные кривыми когтями каждый длиной с человеческую ладонь.
        Он поднял к глазам другую руку. То же самое.
        Тогда он поднял голову и, свободно изогнув длинную шею, осмотрел свое новое тело.
        Громадное туловище красного цвета. Толстенная чешуя. Исполинские задние лапы и массивный хвост. И крылья. Слабо трепещущие кожистые крылья. Ареф расправил их и неуклюже взмахнул. Порыв ветра сбил держащегося в отдалении волшебника с ног.
        И тогда голова Арефа повернулось к нему.
        - Ур-рр… - Ареф фыркнул. Из ноздрей показались быстро угасшие язычки пламени. - Кто я теперь?
        - Поздравляю. - Волшебник стряхнул с одежды несколько тлеющих угольков. - Ты стал одним из самых первых добровольцев, успешно прошедших телесную трансформацию. Отныне ты - дракон. Как себя чувствуешь?
        - Хр-рр… Немного странно. Необычно. Будто бы я - это не я.
        - Послушай, если ты не прекратишь сыпать искрами, то рано или поздно этот зал загорится. А как твой дар?
        - Дар? - Ареф недоуменно нахмурился. Точнее сделал тот жест, который у него ассоциировался с нахмуренными бровями. Со стороны это, наверно, выглядело так, будто у несчастного дракона внезапно начались желудочные колики. - Я… Я не чувствую дар… Точнее, чувствую, но совершенно не могу контролировать… - В голосе дракона появились нервные нотки. - Что это значит?
        - Это значит, что твой дар отныне закольцован. Ты можешь ощутить его, но не можешь контролировать. Твоя магия отныне будет выполнять только три функции: поддерживать твое неподъемное тело в полете, защищать от врага и придавать силу огня твоему дыханию. И это все.
        - Но почему? Почему меня лишили моей силы!?
        - Тише! Смотри, потолочные балки уже тлеют… Тебя лишили не магии, а только контроля над ней. Но зато ты обрел то, что превратит тебя в самую совершенную боевую машину во всем Мироздании. Ты практически неуязвим для вражеских заклинаний. Ты невероятно силен и проворен. Ты вооружен могущественным и смертоносным огненным дыханием, от которого не спасут ни щиты, ни кольца Раканаса. Ты сможешь отомстить!
        - Отомстить… Да! Месть! Смерть тем, кто отнял у меня Ниллу. Они умрут!.. Я хочу немедленно вступить в бой!
        - Да-да. Конечно. Но не кажется ли тебе, что прежде чем схватиться с опасным и непредсказуемым противником, тебе следовало бы немного изучить свое новое тело? Понять его способности?.. Например, научиться ходить.
        Ареф недовольно рыкнул.
        - Хор-рошо. Я слушаю тебя.
        Через полчаса упражнений и нескольких падений, пол в громадном зале покрылся глубокими выбоинами, стены растрескались, а потолок уже грозил обвалиться. Но зато Ареф смог подняться и выйти во двор, уже не рискуя запутаться в своих конечностях. Передвигаться на четвереньках было несколько… непривычно. Сильно мешали волочащиеся по земле крылья, но складывать их новоявленный дракон так и не научился.
        - Скажи мне, сколько еще таких как я у вас есть?
        - Ну… Еще двое.
        - Двое? Но почему так мало? Если бы у Единения было с пару сотен таких, как я… Свободные Миры могли бы пасть в течение нескольких дней.
        Волшебник вздохнул.
        - Не слишком-то много людей стремятся стать драконами. И даже среди набранных нами добровольцев не каждый способен перенести такую кардинальную трансформацию. Было найдено всего три кандидата… Кроме того, на процесс преобразования тел потребовалось столько магии, что Великий Творец Селифан, потратив все свои силы, уже второй день не может даже встать самостоятельно.
        - Ур-фф… Понятно. - Ареф поднял голову и проводил взглядом промчавшуюся над головой ворону. - Хочу летать. Летать.
        Приставленный к Арефу маг со вздохом взглянул на испещренный дырами и подпалинами балахон и похлопал рукой по начавшей тлеть ткани.
        - Хорошо. Мы сразу же займемся этим, когда ты сможешь пройти по двору не задев стен и ни разу не запнувшись.

***
        Генерал Зертам хмуро рассматривал небольшой форт, где согласно словам отрядных магов засел средних размеров вражеский отряд. Над его головой гордо реяло знамя Свободных Миров. Серебряная стрела, вырывающаяся из разорванного круга.
        Надо отдать должное Арминии, что слово она держать умеет. Генерал собственными глазами видел своего сына, ради которого он принес в жертву свою честь. Он говорил с ним. Он попрощался. Навсегда. Потом Арминия открыла переход. Молодой лейтенант был оставлен в нескольких часах пути от портала на Поднебесном со строгим наказом немедленно отправиться на Таулус. А генерал вернулся, чтобы возглавить один из отрядов Падших.
        Ну что ж, пока она держит слово, я буду поступать так же… Зертам не помнил, чтобы его поили вином принуждения, и не ощущал себя безвольной марионеткой. Никто не дергал его за незримые ниточки. Нет. Он действовал сам и по своей воле. Он был свободен и мог бы даже в любой момент бросить все и сбежать. Но генерал предпочитал оставаться на своем месте и вести порученную ему армию по землям Захур-Форнота. Приказ Арминии гласил: "Захватить хранившиеся в этом мире запасы зерна и спешно обеспечить их переправку на Шихнас и Дитру прежде чем там начался голод". И он собирался выполнить этот приказ. Пока Падшая держит свое слово, я буду держать свое…
        Выиграв несколько малозначительных стычек, его отряд подошел к вратам одного из крупнейших городов этого мира. Пятьдесят тысяч жителей… и сотни амбаров и складов, забитых зерном. В этом году на полях Захур-Форнота созрел богатый урожай.
        Отряд… Генерал Зертам окинул взглядом следующую по дороге кучку жалких оборванцев и вздохнул. Его солдаты больше напоминали нищих с площадей столицы, чем армию. Беспорядочная толпа одетых в обноски крестьян, еще месяц назад работавших на полях Раска. Слава Вечности, что вооружены они хоть каким-то подобием настоящего оружия, а не своими мотыгами… Но тут генерал несколько кривил душой. Оружейники у Падших были первоклассные. Даже армия Единения не имела таких шрокенов. Отличный металл наконечника и точное филигранное плетение магии, удобное древко и идеально сбалансированное магическое лезвие.
        Но все равно в битве от вчерашних пахарей было бы мало проку.
        Гораздо больше Зертам полагался на армейских магов. Двадцать три волшебника, из которых четырнадцать человек действовали под принуждением. Немного. Но это были действительно опытные маги. Каждый из них стоил двух новичков, которых в Единении вытаскивали со скамей Академии Творцов и бросали в ряды армии. А мощнейшие заклятия, вышедшие из лабораторий Падших, несомненно, были самыми могущественными во всем Мироздании.
        Но кроме людей в подчинении генерала были еще и чудовища. Полсотни крюколапов, разъезжающих на своих чешуйчатых конях с исполинскими клыками, примерно столько же призрачных волков, похожих на крадущиеся по степи клочья тумана и совершенно неразличимых во мраке, и шестеро крылачей, из которых получились превосходные разведчики.
        Все эти твари грозно рычали, непрестанно щелкали зубами и беспорядочно носились вокруг. Но приказания генерала Зертама чудовища исполняли беспрекословно. И он уже видел этих монстров в битве. Совершенно бесстрашные и не скованные никакими условностями, они кусались, царапались и лягались. Они с визгливым хохотом пикировали с неба и прятались в тенях, чтобы, выбрав подходящий момент, вцепиться в горло врага.
        Арминия говорила, что все эти твари находятся под принуждением и просто не способны причинить вред кому-нибудь из идущих под одним флагом с ними людей, и ее слова подтверждались. Твари лязгали зубами и рычали, но никто из них даже не пытался нападать на пугливо расступающихся при их приближении солдат. Но все равно… Даже сам генерал иногда вздрагивал, когда неожиданно материализовавшийся в нескольких шагах от него призрачный волк впивался в него своим вечно голодным взором.
        Шесть дней этот разномастный отряд провел в степях Захур-Форнота. Три незначительных стычки с небольшими отрядами Единения завершились практически бескровными победами. Но теперь на их пути встал этот форт. Крепость, представляющая собой последнее препятствие на пути к вожделенному зерну.
        Проделавшие ночную разведку крылачи донесли, что в укреплении находятся никак не меньше двух тысяч вражеских солдат и полсотни магов. Серьезное препятствие. По своему опыту генерал знал, что битва в подобных условиях обещает оказаться весьма и весьма тяжелой.
        Воюя на той или другой стороне, генерал Зертам все же оставался опытным командиром. И как всякому генералу ему совершенно не нравилось, когда его солдаты падают на землю мертвыми или умирающими. А атаковать эту крепость - значит увидеть как падет в бою добрая половина его войска. Следовало бы предпринять что-то… неожиданное.
        - Готовьтесь к атаке, - буркнул Зертам. - Разворачивайте магический щит.
        Слабо колышущееся полотнище походного щита быстро затвердело, превратившись в дымчатую полусферу, о поверхность которой с грохотом раскололись несколько выпущенных из крепости сгустков огня.
        - Сосредоточить удары на воротах… Эй! Что это?!
        Ворота распахнулись, и из них вывалилась беспорядочная толпа каких-то причудливых созданий. Тонкие тела, покрытые чешуей, почти человеческие лица с раскосыми глазами, руки, ноги и короткий хвостик. Ни малейшего намека на одежду или что-либо подобное, но зато в лапах каждое существо сжимало мерцающий красноватым магическим лезвием шрокен.
        С непостижимой скоростью чудовища ринулись навстречу разворачивающемуся строю отряда. Их движения казались какими-то… нечеткими и смазанными. Вращая перед собой шрокены так, что призрачные лезвия смертоносных копий сливались в непрерывно гудящий круг, твари наступали.
        Не дожидаясь команды Зертама, волшебники обрушили на мчащихся навстречу чешуйчатых солдат всю ярость боевой магии. Замерцала всеми цветами радуги укрывающая неведомых тварей завеса волшебной защиты. Несколько вражеских созданий ткнулось носом в землю, но остальные продолжали наступать, перешагивая через тела поверженных собратьев.
        А потом неровные ряды недавних крестьян из отряда генерала Зертама и беспорядочная толпа неведомых тварей столкнулись. Замелькали мерцающие лезвия шрокенов…

***
        Зертам сидел, прислонившись к стволу большого дуба, и молчал, безотчетно теребя повязку на левой руке. В этот раз мне удалось вырваться только чудом.
        От всего отряда осталось не больше пяти десятков способных держать оружие солдат и дюжина волшебников. Остальные навек остались на том поле близ проклятой крепости.
        Похоже, в этой войне мне суждены только поражения. Генерал Зертам криво усмехнулся, тотчас же скривившись от пронзившей грудь боли. Я приношу только беды. И это значит, что мне лучше оставаться здесь и продолжать навлекать чудовищные поражения на отряды Падших…
        Генерал негромко рассмеялся.
        Сегодня утром он командовал значительными силами, но сейчас превратился в жалкого беглеца, ведущего за собой жалкие остатки армии, больше всего похожие на разбойничью банду. Зертам прекрасно сознавал, что оторваться от противника и скрыться в этом лесу им удалось только потому, что враг не слишком-то и стремился в погоню. Генералам Единения на Захур-Форноте торопиться некуда. Несомненно, портал заблокирован. Покинуть этот мир у него нет ни единой возможности. Вражеские отряды рыщут по округе и, несомненно, скоро все будет кончено…
        Тогда я умру. Что ж… Мало кто в нашем роду умирал в своей постели…
        И мало кто становился предателем…
        Он вздохнул. Война продолжается. Жизнь - это война, а война - это жизнь. И смерть.
        Сегодня он вновь потерпел поражение. Большая часть вверенной ему армии была безжалостно перемолота жерновами того кровавого сражения, хотя, скорее всего, произошедшее у той крепости правильнее было бы назвать резней.
        Эти чудовища сражались как безумные. Без малейшей жалости и снисхождения. Они убивали, убивали, убивали… Убивали, сами оставаясь практически неуязвимыми. Шрокены бессильно соскальзывали с их чешуи, оставляя лишь неглубокие царапины. Зертам знал всего две вещи, которые могли устоять перед смертоносной магией двузубых копий: защитная завеса, создаваемая кольцами Раканаса и кокон магического щита. Теперь к ним добавилась еще и чешуя этих созданий.
        А скорость их движений просто потрясала. Чешуйчатые монстры двигались так, что их очертания расплывались. Глаз не успевал следить за их скачками и разворотами. Солдаты падали как скошенная трава. И даже крюколапы и крылачи гибли один за другим без особого эффекта.
        Только волшебники смогли хоть как-то противостоять этим невероятно быстрым противникам. Только им Зертам обязан своей жизнью. Только благодаря смертоносному урагану мощнейших сил, высвобожденных магами, хотя бы ничтожная часть его отряда смогла отступить и скрыться в этих лесах.
        Генерал вздохнул и поморщился от боли.
        И только тут заметил медленно танцующее в воздухе облачко, из которого на него глядел лик Арминии. Падшая, мрачно глядела на его запятнанные кровью повязки.
        - Госпожа?
        - Генерал, я вижу, что ты опять отличился. - В ответ на пронизывающий взгляд Арминии Зертам молча пожал плечами. - Сокрушительное поражение. Но я тебя не виню. Эти полулюди могли бы раздавить армию втрое большую, чем твоя.
        - Но кто это? Что за существа? Неужели Единение тоже ступило на путь порабощения душ?
        - А ты думаешь, что только у нас есть такое право? - Призрачный лик слабо улыбнулся. - Увы. Это не так. Единение в лице Селифана тоже создало своих совершенных воинов, превратив несколько сотен гвардейцев в ящериц-переростков. Это ниллифонты. Скорость и неуязвимость. Очень и очень опасные противники. Но есть и еще более ужасные твари…
        Оборвав речь на полуслове, Арминия будто бы прислушалась к чему-то невидимому. Зертам молча ждал, баюкая свою раненую руку.
        - Генерал, ты должен немедленно убраться из этого места. Враг слишком близко. - В воздухе развернулась объемная карта, изображающая восточные земли Захур-Форнота. Холмики, равнины, леса, пятнышки городов и поселков. Несокрушимая полоса Ограждающих Гор. И многочисленные мерцающие точки вражеских отрядов. - Уводи людей вдоль холмов. Старайся обходить деревни и фермы. Я подберу тебя близ Зубчатых Холмов.
        - Но почему не сейчас? Мои люди измотаны…
        - Потому что ты не смог добыть зерно, - неожиданно рявкнула Падшая. - И теперь за дело придется взяться мне и Иринарху. Мы разнесем ту крепость по камешку и вычистим амбары! К сожалению, это подтолкнет утихшую после гибели Единого войну, но иного выбора нет. На Дитре уже начались голодные бунты.

***
        Ареф, хлопая крыльями, приземлился на грязное поле неподалеку от полуразрушенного дома и довольно склонился к земле. Все-таки приятно дать отдых крыльям после двухчасового полета… Он фыркнул, выпустив из ноздрей две тоненькие струйки дыма, и обратил внимание на человека в заляпанном грязью плаще и с нашивками лейтенанта гвардии, ковылявшего к нему по изрытому исполинскими когтями полю, перешагивая через лужи.
        - Что новенького? - Уныло спросил лейтенант.
        - Да ничего. - Ареф, изогнув шею, задумчиво посмотрел на свое левое крыло, немного запачканное сажей. - Получил молнию в бок и парочку огненных шаров. Встретил пяток крылачей - двоим удалось смыться. Подпалил пятки нескольким дикарям, набравшимся наглости выбраться из лесов.
        Лейтенант кивнул. Капли дождя стекали по его волосам.
        - Что твориться в лесах?
        - Да ничего хорошего… - Исполинский дракон недовольно фыркнул, выбросив сноп искр, с сердитым шипением возмутивших поверхность ближайшей лужи. - Леса горят, несмотря на этот проклятый дождь. Отряды Падших все еще рыщут там, но найти их я не смог. Везде дым. Ничего не видно.
        - Понятно… - Лейтенант, нахохлившись и закутавшись в насквозь промокший плащ, побрел обратно.
        - Эй, человек, - Ареф громогласно рыкнул, заставив колыхнуться воду в лужах. - Когда я смогу уйти? Мне здесь не нравится. Этот дождь… да еще снег. Я дракон, а не водяной дух. Ненавижу холод!
        - Это же Пирту. Тут всегда холодно и сыро…
        - Меня не волнует Пирту. Здесь нет ничего, что могло бы составить конкуренцию моей силе. Чтобы утихомирить варваров, не нужна мощь дракона. Я хочу боя. Настоящего боя, а не этой беготни по лесам.
        - Но ты еще не готов…
        - Да-а?! Уршш-ффф…
        Исполинский язык пламени выжег громадную яму в земле. Раскаленные докрасна камни сердито зашипели, выбрасывая клубы пара. К небесам медленно поднялось облачко дыма.
        Отскочивший в сторону лейтенант потрясенно вздохнул.
        - Хорошо. Я доложу генералу, что ты хочешь отправиться в другое место, где сейчас по-настоящему жарко. Думаю, это будет Шихнас, или Вал-Накин, или Белитрана, или Захур-Форнот.
        - Да где угодно, лишь бы не под дождем.

*** - Превосходно. Превосходно! Эти драконы как раз то, что нам нужно для победы. - Вассиан довольно потер ладони. - Я наблюдал за их полетом. Видел, как эти могучие создания выжигали дотла вражеские отряды, обращая солдат в рассеивающийся по ветру пепел. Великолепное оружие!
        - Это люди, а не оружие, - вполголоса буркнул нахохлившийся в кресле Маркел. - Совсем недавно они ходили по земле на двух ногах.
        Селифан ухмыльнулся.
        - Они отдали свои жизни во имя победы, чтобы породить могущественных драконов и дали нам ключ к окончательной победе. Мы ведем общее наступление. Свободные Миры уже почти повержены. Под властью Падших остались только Дитра, Раск, Кибад и Бескрайний. Четыре малозначительных практически полностью разоренных войной мира. Они проиграли. Проиграли!
        - Пока живы Арминия и Иринарх - мы не можем быть уверенны в победе. И, кроме того, остается еще и та крепость на окраине Мироздания.
        Вассиан презрительно фыркнул.
        - Она падет. Скоро.
        Маркел вздохнул и опустил голову. Если бы… Победа. Скоро. Если бы это и в самом деле было так… Но почему-то мне кажется, что война только начинает разгораться.
        Я уже почти закончил свой величайший план. Еще две-три недели и…
        Но что будет со мной?

*** - Значит, Вассиан решился даже на такое. - Иринарх криво усмехнулся. - Не ожидал. Признаюсь, не ожидал. Старые обычаи становятся просто словами. Творцы крутят Законом как веником. Совет не собирался уже давным-давно…Спрашивается, за что мы тогда воюем?
        - Это значит, что даже если мы потерпим поражение, то наше дело продолжат руки наших же врагов. Совет будет распущен, а вся власть перейдет в руки Творцов. Да, мы фактически добились своей цели. Но рады ли мы?
        - Какая уж тут радость, - буркнул Иринарх. - Мироздание превратилось в сплошной хаос. Творцы крушат все подряд. Люди мрут тысячами, причем голод и бунты убивают больше чем война. И не совсем понятно, как мы будем из всего этого выпутываться.
        - Сначала надо бы уцелеть. Добиться мира. Я уж и не рассчитываю на победу, но мирный договор…
        - Мир с Единением? Не получится. Вассиан никогда не пойдет на это.
        Арминия вздохнула.
        - Я знаю. Знаю… У нас остается два варианта: победа или гибель. Лично я на второй никак не согласна.
        - Тогда надо постараться. Единение перешло в наступление. Шихнас и Гидра потеряны. На Вал-Накине вновь идут бои. Гвардейцы наступают рука об руку с всевозможными тварями. Ящеры и ниллифонты лишь самые безобидные. Но драконы… К счастью во всем Мироздании их всего десять.
        - Уже меньше. Одного я прикончила. - Арминия бросила на стол кривой коготь длиной почти в человеческую ладонь. - Провозилась почти полчаса. До чего же надежно защищена эта тварь. Молнии и огонь ее совершенно не берут. Я закончила тем, что опутала дракона узлами Сети и долбила магическим молотом до тех пор, пока из этой летучей ящерицы все кости не повылезали. Затратила массу усилий.
        - Похвально, - Иринарх, подойдя к узкой бойнице окна, вперился взглядом в горизонт. - Но это не выход. Нам нужно что-нибудь подобное этим крылатым монстрам.
        - Принципы действия заклинаний трансформации нам известны. Оборудование пылится в подвалах. Так чего же мы ждем?
        - Подходящих людей. Тех, кто способен пережить трансформацию и при этом еще и сохранить здравый рассудок. Людей с магическим даром, увлеченных жаждой крови и ненавистью к врагам.
        - Ну, таких все-таки найти не так уж и трудно. Посмотри среди племен Сериона и Пирту. Колдуны-самоучки варваров - как раз то, что нам надо… Но в кого ты хочешь их превратить?
        Иринарх вздохнул.
        - Да, это еще один весьма важный вопрос. - Он выхватил из воздуха свиток и бросил его на стол. - Вот. Взгляни-ка на это.
        Несколько минут Арминия отрешенно рассматривала диаграммы и описания используемых заклинаний.
        - Ужасно…
        - Да… Ужасно. Но то, что случится с нами, если мы не сможем добиться победы, станет еще ужаснее. Знаешь, только прожив на свете три тысячи лет, начинаешь ценить свою жизнь. - Оттолкнувшись от окна, Иринарх медленно опустился в кресло. - Займись этим, пока я не вернусь… Если вернусь.
        Падшая недоверчиво прищурилась.
        - Что это ты затеял?
        Несколько минут в узкой пыльной комнатушке царила полнейшая тишина. Потом Иринарх откашлялся.
        - Вассиан. Он на Велиссии. Я хочу навестить его.
        - Только постарайся не разнести Велиссию на кусочки, как я расколола Единый.
        - Постараюсь. Я очень-очень постараюсь.

***
        Отряд генерала Зертама отступал, преследуемый по пятам многочисленными врагами. Хотя отряд - это слишком громко сказано. Скорее, это можно было назвать перепуганной ватагой. Три десятка бывших крестьян, от испугу потерявших свое оружие и трясущихся при каждом шорохе, два пеших крюколапа со своими исполинскими булавами и один крылач, вылетевший ночью на свет костра и изъявивший желание присоединиться к отступающим. Откуда это крылатое существо, похожее на помесь человека и летучей мыши, появилось на Захур-Форноте, генерал не знал, а расспрашивать крылача было бесполезно - его убогий умишко не мог подняться до таких высот, чтобы ответить на такой сложный вопрос.
        Они шли. Шли преимущественно по ночам, днем отсиживаясь в оврагах или в полуразрушенных и покинутых фермах. Вражеские отряды уже дважды проходили буквально в нескольких шагах от затаившихся беглецов, но маскирующая магия семерых оставшихся в живых магов оба раза оказывалась на высоте. Волшебники Единения ничего не почуяли.
        Однажды уже ближе к утру, когда на востоке уже разгоралась заря, а вымытый после легкого дождичка небольшой лесок сверкал первозданной чистотой, вылетевший на разведку крылач сообщил о десятке пеших бойцов, в одиночестве пробирающихся через степь.
        Генерал долго следил за врагами, подозревая ловушку. Девять человек. Три шрокена. Два кольца Раканаса. Десяток самых обычных стальных мечей и копий. И ни одного волшебника. Слишком легко. Никакого риска.
        Разбойники. Простые разбойники.
        Проследив за лесными удальцами с помощью крылача, Зертам уверился в безопасности собственного предприятия и отдал приказ:
        - К бою.
        Сражение закончилось за считанные мгновенья. С пронзительным писком спикировавшая с небес крылатая тварь заставила разбойников остолбенеть от страха, а затем, пригибаясь, кинуться в непролазные заросли кустарника, где притаились несколько наиболее храбрых солдат и два яростно сверкающих налитыми кровью глазами крюколапа. Мелькнули красноватые лезвия шрокенов, взметнулись громадные булавы, громыхнула молния.
        И стало тихо. Только окровавленные и дымящиеся тела остались в кустарнике на поживу местным падальщикам.
        И снова они шли. Шли и скрывались.
        И вот, наконец-то, Зубчатые Холмы. Лысые каменистые утесы и острейшие клыки скал, перемежающиеся поросшими травой полянками и неглубокими речушками. И, кроме того, наводненная вражескими солдатами.
        Возле самого горизонта черной точечкой виднелась арка портала, окруженная многочисленными отрядами врага. Пробиться туда не было ни единого шанса. Да и, конечно же, портал был заблокирован.
        Зертам приказал разбить лагерь и ждать. Про себя он молился, чтобы Арминия не слишком запаздывала. Она обещала вытащить нас отсюда… Послать подмогу. Надеюсь, что ее слово все еще хоть чего-то стоит… Судьба не обманула его ожидания. Услышав слабое потрескивание и обернувшись, бывший генерал, ставший теперь кем-то вроде разбойничьего атамана, увидел разворачивающуюся в воздухе щель перехода. Оттуда буквально вылетела Падшая. Растрепанное платье, всколоченные волосы, полоска сажи на щеке.
        - Скорее! Скорее в проход! Немедленно. Да пошевеливайтесь вы, проклятые оборванцы!
        Пока его перепуганные солдаты один за другим прыгали в узкую щель перехода, Арминия не переставала настороженно оглядываться по сторонам.
        - Но… что случилось?
        - Что случилось?! Иринарх бьется с Вассианом. Маркел штурмует наш мир-крепость. Селифан на Захур-Форноте! Живее в переход. Нужно убираться…
        И словно подтверждая ее слова, громадная стрела молнии полосонула безоблачное небо и разбилась о невидимую преграду в нескольких шагах от Зертама. Оглушенный неописуемым ревом магии Зертам упал на землю и потряс головой, чувствуя как из носа внезапно закапала кровь. В ушах отвратительно звенело. Он видел, что Арминия что-то кричит, но сквозь этот омерзительный звон не мог разобрать ни слова.
        Падшая быстро крутанула перед собой ладонью, сделав какой-то замысловатый жест. В голове Зертама немного прояснилось.
        - …слишком ценный человек, чтобы позволить тебе умереть. У нас и так серьезно не хватает офицеров. Так что…
        Арминия внезапно подавилась словами и, поднявшись в воздух, изогнулась в немыслимой судороге. Прекрасное лицо исказилось в муке. Потом послышался какой-то едва различимый хлопок, будто лопнула туго натянутая веревка. Падшая вновь опустилась на землю, а прямо из воздуха внезапно мягко прыснула струйка черной пыли, мгновенно подхваченная ветром. Частичка тьмы мимолетно коснулась щеки Зертама, и генерал вздрогнул от пронзившей его волны боли.
        - Скорее в переход!!
        Далеко-далеко за горизонтом в ослепительном сиянии одна за другой полыхнули исполинские стрелы молний. Земля под ногами слабо дрогнула. С вершины соседнего утеса медленно посыпались мелкие камушки. Некая сила подхватила генерала и без излишней любезности швырнула его в темную трещину между мирами. Задыхаясь, он покатился по песку, освещенному лучами застывшего на одном месте солнца. В затянутых голубоватой дымкой неведомой магии небесах мелькали ослепительные вспышки. Вокруг в видимом беспорядке, размахивая руками, носились люди в простых балахонах волшебников с вышитым на груди символом Свободных Миров.
        Белый круг и разрывающая его серебряная стрела на черном фоне.
        Проход закрылся. Арминия нанесла еще несколько могучих ударов, ощущая, как содрогается в судорогах земля, выбрасывая к небесам фонтаны огня и камней, прежде чем заметила исполинского дракона, устремившегося к ней изо всех сил размахивая крыльями. Проклятая тварь… Мне сейчас некогда…

***
        Ареф летел вперед со всей возможной скоростью, ощущая как мерно работают его мышцы, поднимая и опуская исполинские кожистые крылья. Он видел ее. Видел того, кого почитал своим главным врагом. Арминия. Падшая.
        Проклятая предательница рода человеческого! Она… Она увидела меня! Ареф безотчетно напрягся, продолжая свой полет. Он помнил сказанные ему еще месяц назад слова. "Ты силен, ты велик. Ты почти непобедим. На земле и в небесах нет ни одного существа, способного одолеть тебя в схватке один на один… кроме Творцов. Помни, ты не должен нападать на Падших, даже если такой случай подвернется. Отступи. Уклонись от боя. Ведь их сила может смять твою бронированную чешую, разорвать твои крылья, выжечь твою душу".
        От ее руки уже пал один из моих собратьев, превратившись в бесформенную груду мяса и чешуи, из которой торчали белесые обломки костей.
        Он помнил, но продолжал лететь вперед, отчаянно надеясь…
        Ты, та, кто предала всех нас. Я не пожалею жизни, чтобы только разодрать твое тело в клочья…
        Прямо на его глазах ослепительная вспышка пламени окутала Арминию. Великолепно. На Захур-Форноте находится другой Творец. Ей сейчас не до меня…
        Что это за людишки удирают, прыгая в цель перехода? Я выжгу вас. Убью всех, кто стал на сторону тьмы!
        - Ради памяти Ниллы!..
        Ареф резко спикировал вниз.

***
        Проклятье… Он нападает! С трудом вывернувшись из объятий стремящейся опутать ее Сети, Арминия слепо отмахнулась от Селифана, сосредоточив свое внимание на драконе.
        Грянувшая с небес молния впилась в спину пикирующей твари, рассыпавшись веером искр. Голубоватое пламя облекло красную чешую. Громадное тело дракона содрогнулось. Из горла вырвался громовой рык, сопровождающийся язычками пламени.
        Но чудовище ни на шаг не свернуло со своего пути.
        Свистел разрываемый раскинувшимися крыльями воздух. Все быстрее и быстрее. Еще немного…
        С грохочущим ударом дракон врезался в невидимую преграду, издав нечто похожее на вполне человеческий стон боли. Так… У меня есть несколько мгновений, пока он не оправится…
        Селифан вновь попытался опутать ее Сетью. Только предельным напряжением сил Арминия смогла разорвать оплетающие ее незримые нити. Прибегать к помощи Ключа она не желала. Хватит с меня Единого…
        Проклятье… Пора убираться отсюда…
        Дракон развернулся в воздухе, вновь готовясь к атаке. Вот настырная тварь!
        Мощнейший удар невидимого молота смял крылатого ящера и отшвырнул его в сторону. Окутанный пламенем дракон попытался удержаться в небе, но вывернутое под неестественным углом крыло заставило его беспорядочно закрутиться в воздухе.
        Дракон падал на землю. Арминия врезала еще разок, стараясь, чтобы удар был покрепче. От ударной волны лес вокруг полег в радиусе полумили. Несколько казавшихся несокрушимыми каменных утесов осели неровными грудами булыжников. Это чтобы ты меня не забывал.
        Отлетев в сторону как мяч, крылатая тварь, окутавшись пламенем и оставляя за собой густой шлейф дыма, врезалась в землю где-то возле самого горизонта. Но Падшая и не сомневалась, что чудовище осталось в живых. Таких тварей так просто не раздавишь.
        Мгновенно создав проход - неважно куда, лишь бы отсюда - Арминия вскочила туда и исчезла. А спустя какую-то долю мгновения удар Селифана раздробил землю в том месте, где она только что стояла.
        Окутанный облаками пара, дракон слабо ворочался на земле, скребя неуклюже вывернутыми лапами по неровной каменной груде, оставшейся на месте единственного в Захур-Форноте портала.

***
        Иринарх осторожно ступил на землю и огляделся.
        На Велиссии начиналась зима. Тоненький девственно чистый слой снега покрывал степь. Возле самого горизонта расположилась какая-то деревушка. Из печных труб к небесам поднимались тонкие струи дыма. Едва различимыми черными точками казались работающие близ одного из домиков люди. Спокойная картина привычной и неизменной жизни далеких от войны и политики крестьян.
        Но было и еще что-то… Какое-то возмущение в потоках эфира. Иринарх напрягся, готовый немедленно отражать удары.
        Вассиан был здесь. На Велиссии. И он подсоединился к Сети…
        - Ты пришел. - Приглушенный голос Главы Совета проскользнул в голову Иринарха, минуя уши. - Я ждал.
        - Что тебе надо?
        - Хочу, чтобы ты сдался. Немедленно.
        - Ага. Прямо сейчас и брошу все, - презрительно хмыкнул Иринарх.
        - Лучше бы так и поступил. - В голосе Вассиана звучало ледяное спокойствие. - И тогда я обещаю тебе быструю и безболезненную смерть.
        Иринарх расхохотался.
        - Предатель, ты что, еще не понял? Ты в ловушке. Я не дам тебе уйти. Сбежать не удастся, а в бою со мной у тебя не слишком-то много шансов! Сдавайся или умри!
        - Да у тебя мозги ссохлись, старикашка, - хмыкнул Иринарх и, пожав плечами, создал щель перехода. - Ничто не может удержать Творца.
        - Удержать - о да. Но помешать…
        Дыра в воздухе внезапно покрылась рябью и захлопнулась. Иринарх удивленно моргнул. Такого он не ожидал. Это что-то новенькое…
        - Убедился? Едва только ты создашь переход, как я тут же разобью его. Ты не уйдешь отсюда без моей воли. А если попытаешься прорваться силой… Ха… Как по твоему, что случится, если щель лопнет, когда ты будешь внутри… - Глава Совета презрительно хмыкнул. - Твои частички будут распылены по всему Мирозданию.
        Иринарх сделал еще одну попытку развернуть проход. Щель захлопнулась, даже не успев полностью развернуться. Вассиан захохотал.
        - В таком случае мне просто не остается ничего другого, как схватиться с тобой. - Рука Иринарха медленно поползла к укрепленным на поясе ножнам и коснулась небольшого кристаллического кинжала. - Но я полагаю, ты понимаешь, что тогда этот мир просто разлетится на части?
        - Возможно, хотя я постараюсь этого не допустить. На создание Велиссии у меня ушло полтора столетия и видеть ее кончину мне как-то не хочется. Но если придется…
        - Ведь ты и сам не можешь покинуть Велиссию, пока я здесь.
        - Мне этого и не нужно. Я уйду только когда ты умрешь, глупец.
        - Мы можем найти какое-нибудь менее уязвимое место для схватки.
        - И какое же? Роднесс? Амасионис? Или, может быть, сам Таулус?
        - Нет. Место, где не будет излишних жертв. В пустоте Бездны.
        Вассиан негромко хмыкнул.
        - Не держи меня за глупца, мальчишка. В Бездне я не смогу помешать тебе смыться. И… честно говоря, я готов пожертвовать этим миром, чтобы остановить тебя навсегда. Конечно, ущерб будет велик, но если ты продолжишь мутить воду… Но что это я рассусоливаю очевидные истины. Сдавайся или умри! Это мое последнее слово.
        - Ну что ж, тогда я предпочту смерть.
        Иринарх рывком выхватил кинжал. Кристаллическое лезвие вспыхнуло ослепительным сиянием. Ключ присоединился к Сети. Незримые узлы магии затрепетали под напором его силы.
        - Ты готов убить свой любимый мирок? Тогда начинай!
        Вассиан, не снисходя до ответа, нанес первый удар. Несмотря на выставленную Иринархом защиту, его сбило с ног и проволокло по заснеженной степи. Незримая полусфера щита, сотканного из мельтешащих как муравьи узелков Сети, разлетелась вдребезги, выбросив облако смертоносной черной пыли. Снежный покров вокруг мгновенно потемнел, наливаясь нездоровым сероватым оттенком.
        Силы Главы Совета были огромны. Конечно… Пять тысяч лет практики…
        Не поднимаясь с земли, Иринарх слепо отмахнулся от следующего удара. Где-то далеко за горизонтом ослепительная вспышка разорвала затянутое тучами небо. Исполинский клубок огня, слившийся воедино с омерзительной чернильной кляксой тьмы.
        Иринарх отбил и следующий выпад. И еще. И еще. Исполинской мощи удары сотрясали сами основы Велиссии. Раздираемая противоречивыми приказами Сеть трепетала как осиновый лист на ветру. Выпучивались из земли холмы, исчезали озера и реки, чтобы появиться в совершенно другом месте. С громовым треском расходилась земля, образуя громадные котлы, наполненные кипящей лавой. Ограждающие Горы сыпали камнепадами и лавинами.
        С трудом отразив очередной выпад Вассиана в самый последний момент, Иринарх внутренне содрогнулся. Он не успевал атаковать. Только защищаться. И с каждым разом направленные в него удары становились все изощреннее и хитрее.
        Волна огня, низринувшаяся на него с небес, оказывалась всего лишь прикрытием для следующего за ней всесокрушающего молота, сотканного из магии Сети. Пронизывающий толщу земли фонтан огня стремился подобраться к нему одновременно с несущимся по небу пламенным копьем, но опасность представляли не они, а незримый шип антимагии, целящийся ему в спину. Сеть стремилась опутать его, оплести руки и ноги, раздавить в своих объятиях, чтобы мгновенно отступить, едва он соберется для ответного удара, и затаиться в ожидании подходящего момента.
        Вассиан отлично подготовился к этой драке…
        Иринарх отбивал все атаки, но только едва-едва. Об ответном выпаде не было даже и речи. Падший Творец валялся на спине на дне громадной воронки и окутанный облаком прорвавшейся на Велиссию тьмы. От недалекой деревушки не осталось и следа. Избитое и ободранное тело пульсировало острейшей болью.
        Он слабел. Отчаянно слабел.
        В этом мире даже Сеть будто бы подыгрывала Главе Совета. Ничего удивительного, ведь Велиссия - это его мир. Мир, созданный Вассианом почти четыре тысячи лет назад.
        Сейчас самое время отступить…
        Иринарх вновь попытался развернуть проход. Тщетно. Попытка номер двадцать шесть окончилась точно так же, как и все предыдущие.
        Сквозь рев взбешенного эфира донеслось негромкое эхо презрительного смешка.
        Вассиан продолжал наседать. Если бы мне удалось хотя бы на минуту передохнуть… Но передышки ждать не приходилось. Глава Совета с холодной уверенностью продолжал вколачивать в его щиты свои незримые клинья. И каждый удар проникал все глубже и глубже.
        Минуту… Мне нужно всего минуту…
        Титанический удар соскользнул по поверхности выстроенного Иринархом защитного барьера и, срикошетировав, напоролся на другой точно такой же выпад. Два громадных сгустка волшебства исчезли в ослепительном пламени исполинского взрыва. Вместо того чтобы сокрушить его защиту как орешек, оба незримых кулака столкнулись друг с другом.
        Иринарх отчетливо ощутил как лопнувшие узлы Сети, отскочив, ударили непроницаемый кокон защиты, возведенный Вассианом. Глава Совета пошатнулся и на мгновение прекратил свой неумолимый натиск.
        Кажется, Вассиан все же совершил ошибку… Теперь бы только не упустить свой шанс.
        Иринарх мгновенно начал развивать полученное им мимолетное преимущество. Он раздвинул защитный барьер, выставил дополнительные щиты и укрепил поврежденные. Кроме того, одновременно с этим он пытался нанести ответный удар и подготовить путь для отступления.
        Вассиан отразил его натиск будто бы играючи. Могучие магические молоты рассыпались голубоватой пылью. Обрушившаяся с небес струя огня, содержащая в своем бушующем пламени замаскированный наконечник из свернутого в тугую спираль эфира, разлетелась мелкими брызгами, сбитая на лету мощнейшим контрударом Вассиана.
        Щель перехода так и не открылась. Сеть мгновенно опутала магию прокола и с легкостью смяла как лист бумаги. Глава Совета своего не упускал.
        Все чего Иринарх добился - это возникновение нескольких дымящихся воронок на склонах холма, на вершине которого Вассиан продолжал презрительно усмехаться.
        Иринарх вновь сосредоточился на обороне, отражая непрерывный град ударов, сыплющихся на него со всех сторон. Натяжение Сети… ага приближается очередной молот… Разбить… Что-то целится из-под земли… Какое-то неизвестное заклятье… Попытаться отклонить в сторону… Снова Сеть…
        Проклятье, атаки Вассиана отличаются просто невероятным разнообразием… Может быть позвать на помощь Арминию…
        Молния… Молния?! Обычная молния… Слишком просто, чтобы быть правдой… Явная ловушка… А это что такое?
        Громадный сгусток магии, скользнув по волнам эфира, ударил в его щит. Ударил слабо и практически неощутимо, словно намечая необходимую точку. Потом невидимый шар вытянулся в длинную трубу и замер, присосавшись к поверхности защитного барьера. Узлы Сети пришли в движение, оплетая магическую трубу и придавая ему форму какого-то причудливого веретена или… или сверла!
        Иринарх мгновенно попытался разломить это образование, вложив в удар все свои силы. Проклятье, эта штука вызывает у меня дрожь. Часть незримой трубы разлетелась вдребезги. Лопнувшие нити Сети извивались как раненые змеи. Многочисленные трещины тонкими черточками расчертили поверхность уже практически сформировавшегося сверла. Вокруг заклубилось облачко истаивающего эфира. Так, это уже не опасно.
        Еще одно сверло впилось в поверхность защитного барьера с противоположной стороны и сразу же принялось за свою разрушительную деятельность.
        Проклятье!!
        Иринарх расколол и это опаснейшее образование. Но за это время еще два проникающих заклинания впились в его щиты.
        Град смертоносных ударов ни на минуту не прекращался. Сверла грызли быстро истончающуюся оболочку щита. В душе Иринарха поднялась волна паники.
        - Арминия!.. Помоги!.. Скорее…
        Переход вновь не открылся.
        Вместо ответа своей партнерши, Иринарх услышал хриплый голос Вассиана.
        - Ты уж извини. Ей не до этого. Именно в этот момент Селифан и Маркел штурмуют вашу крепость. - Глава Совета, скрывая дрожь в голосе, усмехнулся. - Возможно, сегодняшний день станет концом Свободных Миров.
        Иринарх машинально отметил, что Вассиан, очевидно, сейчас отдает последние капли силы на то, чтобы сокрушить защитный барьер. Но это уже не поможет мне…
        Только чудо удерживало тончайшую оболочку щита. Чудо и немыслимое напряжение всей воли Падшего Творца.
        Иринарх в панике ерзал на дне исполинской воронки, пропоротой в земле одним из удачных ударов Главы Совета. Скребя руками спекшуюся и дымящуюся землю, ломая ногти, он… Он пытался выбраться… Зачем? Иринарх не знал. Убежать от человека, которого в народе прозвали Отцом Сущего, не было ни малейшей возможности. Только переход.
        Но щель не открывалась. Иринарх в ужасе завыл.
        Где-то далеко-далеко, на другом конце мира, Вассиан смеялся.
        Щит уже практически распался.
        Когда защита падет, от меня не останется даже горстки пепла… Ну что ж. Быстрая и безболезненная смерть. Жаль, что я не смогу больше увидеть солнце.
        Солнце… Солнце!
        Мертвой хваткой вцепившись в свой сверкающий кристаллический кинжал, Иринарх собрался с силами… И…
        - Что ты делаешь?! - Завопил Вассиан.
        - Ухожу с фанфарами… и фейерверком, - с трудом простонал Иринарх, вытолкнув изо рта сгусток запекшейся крови.
        Он не видел результатов своих деяний - тьма прорвавшейся на Велиссию Бездны окутывала его непроницаемым покрывалом жгучей черной пыли. Он чувствовал. Чувствовал, как, повинуясь его приказу, солнце сходит со своей извечной орбиты. Исполинский шар испепеляющего пламени, пропитанного магией Сети.
        Вместо того чтобы продолжить свое бесконечное кружение вокруг парящей в безмолвной пустоте Велиссии, солнце начало снижаться. Все ниже и ниже.
        Сначала за считанные мгновения исчез весь снег. Потом от испепеляющего жара вспыхнула степь.
        Вассиан изо всех сил пытался выдавить громадный шар наверх. Обратно в невесомость. Но пылающая сфера диаметром около мили уже попала в поле притяжения Велиссии. Искусно сплетенные нити Сети, должные следить, дабы никто в мире не смог насладиться прелестями отсутствия веса и улететь за край в Бездну, оплели огненный шар мириадами невидимых арканов.
        Вассиан, отчаявшись оттолкнуть снижающееся светило, принялся за гравитационное заклинание. Тысячами распадались нити притяжения. Иринарх отчетливо ощущал, как содрогается весь мир, ощущая беспорядочные изменения силы тяжести. Гравитация то наваливалась на Иринарха с тройной силой, то вынуждала взлетать ввысь, чтобы потом приложить его о камни. Направление притяжения непрерывно менялось в видимом беспорядке.
        Иринарх вцепился невидимыми магическими связями в поверхность земли и терпеливо пережидал эту бурю.
        Проход не открывался.
        Солнце снижалось.
        - Помоги…
        Иринарх только усмехнулся.
        - Лучше беги отсюда…
        Глава Совета даже не пытался сбежать. Падший Творец осклабился в кривой усмешке, ничем не напоминавшей улыбку. Ох, какие мы гордые…
        Мы умрем вместе.
        Мощнейший удар настиг бьющуюся в агонии Велиссию.
        Прощай Мироздание… Слезы, шипя, испарялись на его щеках.
        И тут рядом с растянувшимся на охваченной пламенем земле Иринархом распахнулась щель перехода.
        - Арм-миния?.. - Язык отказывался ему повиноваться.
        - Да. Вставай. Скорее. Убираемся отсюда!
        С трудом поднявшись на ноги, Иринарх просто упал в проход. Вокруг сомкнулась спасительная тьма. Невыносимый холод Бездны казался истинным раем после испепеляющего ада погибающей Велиссии.
        - Где мы?..
        Арминия не отвечала. Немыслимо изогнувшись, она смотрела на картину распадающегося мира. Озаренная нестерпимым светом степь и наполовину вгрызшаяся в камень сфера солнца, безжалостно прокладывающая путь все дальше и дальше к сердцу мира. Дым, пар и облака испарений. Фонтаны лавы и пляшущие повсюду чернильные кляксы тьмы.
        Рев бушующего эфира. Отчаянный трепет магии.
        - Вассиан все еще там…
        Иринарх, прикрыв глаза, вслушивался в далекую пульсацию силы. Арминия молчала. Он все еще борется… Вот это сила! Вот это упорство.
        Жар становился все сильнее и сильнее. Под натиском нестерпимого пламени оседали вершины Ограждающих Гор, оплывая как воск. Где-то там в пылающем аду Велиссии все еще боролся с неизбежностью превратившийся в обугленную мумию Вассиан.
        Сквозь хаос бушующего эфира донесся едва различимый хлопок, и этот беззвучный взрыв был отчетливо слышен по всему Мирозданию. Незатухающая волна прокатилась по застывшей пустоте Бездны. Волна, искажающая саму реальность. На какую-то долю мгновения поблекли все цвета. И даже свет застыл как будто ужаснувшись случившегося.
        Все вернулось на круги своя…
        - Ключ Вассиана лопнул, - потрясенно прошептал Иринарх.
        Арминия согласно кивнула.
        А потом проревел ужасающий взрыв. Ослепительная вспышка и всесокрушающая ударная волна пронзили мертвенную тьму Бездны. И когда пляшущий перед глазами хаос тьмы и света медленно истаял, Иринарх больше не увидел перед собой Велиссии.
        Только искрящиеся в пустоте пылинки и голубоватая дымка растворяющейся магии.

***
        Вассиан мертв.
        Маркел никак не мог поверить в случившееся, раз за разом повторяя про себя эту фразу. Вассиан мертв.
        Стоя у окна и глядя на безразличную к постигшей Мироздание катастрофе суету Таулуса, он не мог выдавить из себя ни единого слова. Вассиан мертв.
        Все надежды потеряны. Миры никогда не смогут вернуться в спокойное процветание под справедливой, но твердой рукой Главы Совета. Отец Сущего никогда больше не спустится на ступени Дворца и не поприветствует восторженную толпу уверенным движением руки.
        Вассиан мертв…
        Сидящий в кресле Селифан откашлялся.
        - Очевидно, не стоит пока ставить в известность народ Единения. Иначе паники не избежать. Разброд, волнения, бунты…
        - Ты хочешь утаить исчезновение Главы Совета, - невесело усмехнулся Маркел. - Ну конечно.
        - По крайней мере, на несколько недель.
        - Тогда это всего лишь отсрочка. Паника и волнения неизбежны. Творец мертв. Погиб тот, кто исконно считался высшей силой в Мироздании. Это крах всего правления. Но хуже всего - это крах веры. Люди верят в силу Созидателей, а теперь…
        - Я согласен. Смерть Вассиана - сильнейший удар по Единению. И именно поэтому мы должны скрыть ее. Чтобы избежать развала армии. Идет война…
        - Что?! Война? Забудь о войне! Ты посмотри, к чему мы уже пришли. Единый и Велиссия уничтожены. Вал-Накин опустошен. Полтар выжжен. Белитрана, Амасионис, Отерелла и Бескрайний серьезно пострадали. Погибли десятки миллионов наших подданных. Погиб один из Творцов! Нам нужен мир. Немедленно! Необходимо послать сообщение Иринарху. Предложить перемирие…
        - Хватит! - Селифан саданул кулаком по столу. - Никаких переговоров! Никаких перемирий. Мы обязаны победить этих тварей! Ради памяти того, кто вывел нас к свету. Они убили человека, чья воля пять тысячелетий назад вытащила безмозглых дикарей из тьмы забвения и повела их к процветанию. Мироздание обязано Вассиану всем, что оно имеет!
        - Но это не значит, что ради мести за этого человека нужно затопить кровью все миры…
        - Это значит, что я буду сражаться до конца! До последнего! И ты тоже. Не вздумай вступить в переговоры за моей спиной, иначе…
        Маркел спокойно отвернулся от окна и взглянул прямо в сверкающие яростью глаза Селифана.
        - Иначе что? Ты объявишь войну мне? Хочешь, чтобы я поддержал Падших? Трое против одного. Интересно, сколько ты продержишься? Минуту? Две?
        Селифан презрительно хмыкнул.
        - Ты никогда не перейдешь на их сторону. Я это знаю. И ты тоже это знаешь.
        - Верно. Не перейду. Но я могу отступить в сторонку и предоставить Иринарху возможность проломить тебе черепушку.
        - И станешь следующим. Неужели ты думаешь, что без меня сможешь удержать Единение?
        - Мир…
        - А вот о мире можешь не заикаться. Лучше наберись храбрости и сделай следующий шаг. Свободные Миры еле дышат. Достаточно еще одного толчка и победа будет в наших руках.
        - Вассиан тоже так думал. И погиб.
        - Ладно, - Селифан откинулся назад. - Ладно. Поступай как знаешь. Беги и прячься в своем незаконченном мирке. Занимайся мироформированием. Проси перемирия. Но потом, когда я проиграю, не удивляйся, что Иринарх вытащит тебя из твоей норки и вздернет на первом же дереве. А если победит Единение, то это сделаю я.
        - Если ради спасения Мироздания угодно, чтобы меня считали трусом, то пусть будет так. Но нам нужен мир. Мир, дабы собрать силы и восстановить порядок в задыхающемся Единении.
        - Нет, ты не трус, - вздохнул Селифан. - Ты просто глупец. Ты ничего не понял… Иди и делай все, что тебе угодно, а я буду спасать рассыпающееся Единение.
        Селифан встал и, шагнув в распахнувшийся перед ним проход, исчез.
        - Узколобый фанатик, - негромко буркнул Маркел. И тоже исчез.

***
        Мерно взбивали воздух гигантские крылья, извивалась длинная чешуйчатая шея, из ноздрей при каждом вздохе вырывались тоненькие струйки дыма.
        Ареф-дракон парил в небесах, пронизывая облака и наслаждаясь безумным ощущением свободы. Прекрасно. Взмывать в небеса и, сворачивая крылья, камнем устремляться вниз, чтобы пронестись над самой землей и потоком ветра сбить шапки с голов этих увальней.
        Дружелюбное солнце над головой и теплый ветерок, несущий запахи цветов. Густые непролазные джунгли, рассеченные широкой дорогой. Голубизна моря у самого горизонта.
        Прекрасное утро на Белитране.
        Прекрасное, если бы не война.
        Жизнерадостную зелень джунглей оскверняли многочисленные выжженные пятна - следы мощнейших заклятий. Кое-где к небесам все еще поднимались столбы густого дыма. Редкие вспышки молний у самого горизонта и полусфера магического щита, прикрывающая ползущую по дороге армию Единения.
        Неровные ряды гвардейцев и два самохода - последняя сила в этом некогда процветающем и миролюбивом месте. И, конечно же, представители нечеловеческих родов - творения лабораторий Селифана. Ящеры - прислужники. Чешуйчатая кожа, небольшие хвосты и выпученные глаза на застывших в неизменном спокойствии лицах. Ниллифонты - лучшие бойцы Единения. Скрипуны и землерои. И Ареф, с непоколебимой уверенностью считающий себя главной силой наступающей армии.
        Хлопали крылья. Гудел рассекаемый воздух. Громадный дракон величаво скользил по небу, озаренный ярким светом утреннего солнца.
        Грозное ощущение своей неодолимой силы наполняло Арефа. Он помнил отчаянно бегущих по степи вражеских солдат, выражение всепоглощающего ужаса вспыхивающее на их лицах, прежде чем всепожирающее пламя охватывало их тела. Он помнил бессильно скользящие по своей чешуйчатой броне молнии и приятное тепло огненных шаров. Он пролетал сквозь плывущие над землей зеленоватые облака смертоносных ядов без ущерба для собственного здоровья. Магия бессильна против него. Шрокен не способен поразить его.
        Я неуязвим…
        Сотни врагов пали от его пламени.
        Я всемогущ…
        Только однажды он потерпел поражение. На Захур-Форноте. Арминия… Ареф помнил всесокрушающий удар и пронзившую его мозг раскаленную иглу боли. Помнил беспомощность и полную неспособность повредить Падшей. Она отшвырнула меня как щенка… Удар незримого кулака. Хруст ломающихся костей. Охватившая левое крыло и грудь волна боли. Беспомощное падение и снова боль…
        Но он выжил. Выжил, чтобы найти возможность для мести. Пусть я и не способен тягаться с Падшими Творцами, но их армии я уничтожу… Все! До последнего человека.
        И, оправившись от раны, Ареф вновь поднялся в небеса, дабы сеять ужас и смерть среди бегущих при его появлении врагов. Он перебрался с отсеченного от всего остального Мироздания Захур-Форнота на Белитрану и всей своей яростью обрушился на врага. Он испускал пламя, раздирал хрупкие человеческие тела когтями и дробил кости ударом хвоста.
        Его чешуя на животе и груди украсилась множеством мелких вмятин и щербинок - следами, оставленными ударами шрокенов и силой вражеской магии. Мелкие царапины. Но на его теле теперь красовался и настоящий боевой шрам - подарок Арминии. Ареф скосил глаза и вновь оглядел мерно работающее крыло. Кожистая перепонка была усеяна тончайшей сеточкой белесых нитей - следы многочисленных швов. На левом боку чешуйки были как-то неестественно скомканы и топорщились под причудливыми углами. Но опасности это не представляло. Даже молот Творца не способен сокрушить меня…
        С ревом спикировав вниз, он полыхнул пламенем. Из объятого пламенем кустарника опрометью выскочил таившийся там крюколап. Его бурая шерсть слабо дымилась. Чудовищный монстр успел сделать только несколько шагов и тут же упал, пронзенный ослепительным копьем молнии - волшебники Единения не зевали. Громадная шипастая булава упала на землю.
        - Урр-рыыгх… - Язык пламени подпалил одну из пальм. С трудом увернувшийся крылач, закладывая немыслимые виражи и лихорадочно работая крыльями, умчался куда-то в сторону восходящего солнца. Несколько пламенных сгустков пробороздили небеса. Все мимо. Ладно, никуда эта тварь не денется. Портал Белитраны уже в наших руках.
        Визг пронизывающего воздух сгустка магии. Слабый толчок в грудь. Проклятье. Они опять пытаются меня подбить. Будто бы все еще не усвоили, что ничего у них не выйдет…
        Эй… Да здесь их целый десяток!
        Град огненных шаров, рев молний, визг громовспышек, облака яда и ледяные иглы кислотного дождя… Урр-урр… Вот холод я не люблю. Придется вас всех сжечь…
        Несколько струй пламени и вражеские маги бросились врассыпную, хлопая руками по дымящимся и тлеющим балахонам. Вот так. Отлично!
        А это еще что?
        Какая-то неведомая штуковина, похожая на бесформенный бурдюк, отрастивший сотни свисающих к земле щупальцев, медленно скользила близ горизонта. И этот бесформенный комок черного как сама Бездна цвета и размером втрое больше самого Арефа направлялся сюда. Многочисленные щупальца слабо шевелились.
        А вон и еще одна…
        Второй сгусток тьмы медленно наползал с востока.
        Ареф громогласно рыкнул, предупреждая о надвигающейся угрозе бредущих по дороге гвардейцев и, сложив крылья, устремился навстречу темным облачкам со щупальцами. Сейчас вы ощутите на себе мощь моего пламени.
        Эти летающие бурдюки, несомненно, были живыми. Приближающийся Ареф отчетливо заметил, как опущенные щупальца вяло ощупывают воздух, как мерно пульсирует облако мрака, как медленно разгорается багровая искорка в самой глубине этого чудовищного создания. В воздухе отчетливо сгустилась жгучая всепоглощающая ненависть.
        Ареф стрелой промчался над парящим в воздухе мешком тьмы и окатил его волной пламени. Тварь недовольно хрюкнула и попыталась ухватить его мгновенно взметнувшимися щупальцами. Ареф крутанулся в воздухе, с легкостью уходя от медлительных жгутов тьмы. Но странно, что эта мерзость ничуть не пострадала. Возможно, кокон антимагии, как и у дендроидов?
        Против ходячих деревяшек Ареф имел особый и по-своему эффективный прием. Если пламя не брало их, значит, он хватал извивающийся и скрежещущий ствол и свечой взмывал к небесам, роняя дендроида вниз с высоты облаков. После такого внизу оставались только сочащиеся вязкой черной жижей щепки.
        Но против этого бурдюка такой прием не удастся. Снова Падшие отличились. Какая-то новая неведомая тварь… Интересно, насколько она уязвима.
        Дракон вновь промчался буквально в нескольких дюймах от слабо колыхающегося облака тьмы и, полыхнув пламенем, нанес хлещущий удар хвостом. Тварь снова негромко хрюкнула. Ареф ощутил, как скользнули по его чешуе черные щупальца мрака, оставив ощущение мимолетного жжения.
        Второе создание тем временем подбиралось к рядам армии Единения. Ничего, сами справятся. Я им не страж. Навстречу монстру уже вылетели первые сгустки пламени, оставляя в небесах дымные следы. Мрачно насупившееся небо было готово в любой момент разразиться хлещущими жгутами молний. Все будет в порядке…
        - Пришло время умирать! - С ревом Ареф спикировал вниз и, зависнув прямо перед медленно ползущей по небу тварью, окатил ее волной огня. Вцепился когтями. Или, точнее, попытался вцепиться. Лапы дракона с легкостью углубились в аморфное тело чудовища, ощущая всего лишь слабое сопротивление и оставляя глубокие рваные царапины… Которые тут же медленно затянулись, не оставив и следа.
        Ареф недовольно рыкнул, ощущая как многочисленные щупальца обвивают его тело. Один особо любопытный жгутик тьмы попытался даже забраться ему в рот. Ареф щелкнул челюстями, заставив конвульсивно дергающийся обрубок медленно опуститься на землю, где он и истаял, превратившись в облачко быстро рассасывающейся тьмы.
        Он снова дыхнул пламенем, целясь в маячивший перед глазами клубок щупальцев и довольно отметил про себя, что огонек все же действует - разом сморщившиеся и оплывшие веревки мрака отпрянули и задергались от боли. Ужасный монстр взвыл, наполнив небеса голосом беспощадной ненависти и злобы.
        Щупальца старательно буровили его чешую, оставляя на ней пятна нездорово-темного цвета. И эти пятна уже начинали зудеть.
        Ареф рванулся, хлопая крыльями, и разрывая когтями опутавший его клубок. Несколько жгутов мрака лопнули и тут же истаяли, а тело дракона вновь вырвалось на свободу.
        Он взмыл в небеса. Чудовище последовало за ним, постепенно набирая скорость. Ветер слабо колыхал бахрому щупальцев. Упорная тварь.
        Вдали над рядами армии Единения зависла точно такое же чудовище, окутанное паутиной молний и озаряемое бесчисленными вспышками пламени. Сотни щупальцев жадно вцепились в поверхность магического щита. По темному и неровно мерцающему цвету защитной завесы, Ареф понял, что силы магов, поддерживающих волшебный кокон, на исходе. Проклятье… Надо бы помочь.
        Гвардейцы, размахивая шрокенами, одно за другим отсекали прорвавшиеся сквозь слабеющий щит щупальца. Практически неразличимые глазу мелькали очертания ниллифонтов.
        Дракон развернулся.
        Многочисленные полосы мрака преградили ему дорогу. Прямо перед ним из разомкнувшейся в небесах черной дыры выползала третья кошмарная тварь. Великая Вечность. Это уже становится опасным… Ареф крутанулся в воздухе и спикировал, уклоняясь от многочисленных щупальцев.
        И тут же попал в объятия другого летающего бурдюка. Вырвался, едва успев выровнять полет возле самой земли. С удовольствием заметил опадающие на землю обрывки быстро истаивающего мрака. Безобразная тварь вновь взревела. А вместо оборванных щупальцев медленно вытянулись новые.
        Битва продолжалась. Дракон вертелся в воздухе, описывая невероятные кренделя, то пикируя, то взмывая к самым облакам. Два кошмарных сгустка тьмы неотрывно следовали за ним. Выплюнуть пламя… Уклониться… Откусить опутавшее шею щупальце… Промчаться под самым брюхом твари… Ударить хвостом…
        Чудовища зажимали его. Зажимали весьма умело и скоординировано, не давая спуститься к земле, где еще один монстр, уже разметав в клочья установленные армейскими магами щиты, наседал на растерянно пятившихся гвардейцев. Там, на земле, шипели шрокены, тонко визжали кольца Раканаса, грохотали молнии. Одно за другим отсекая щупальца тьмы и буквально полосуя бока твари разрядами молний и сгустками пламени, армия Единения отступала. Отступала!
        Жгуты мрака одного за другим подхватывали отчаянно бьющихся солдат и… на землю падали только одежда и оружие. Тела исчезали бесследно, истаивая в объятьях щупальцев. Магия была бесполезна. Оружие было бесполезно. Взамен отсеченных щупальцев мгновенно вытягивались другие. Молнии и волшебный огонь либо бесследно пропадали в облаке мрака, либо рикошетировали, раздирая землю и поджигая джунгли.
        И даже Ареф держался только за счет своей скорости и маневренности. Он уже понял ошибочность своих суждений. Эти чудовища были опасны. Очень опасны даже для него. Их щупальца обладали каким-то разъедающим свойством, способным проникать даже сквозь его чешую. Несколько небольших, но глубоких ран, оставленных нитями смертоносной тьмы на его боках, сильно болели. Опаленные мраком перепонки на крыльях непрестанно чесались.
        Нависший над бегущей армией Единения монстр продолжал убивать. Десятки солдат ежеминутно исчезали в его объятиях. Ниллифонты погибли уже все до единого. И даже несколько магов бесследно пропали с поля боя, превратившись в закуску для этого летающего бурдюка.
        А тварь все же серьезно пострадала. Ее движения сделались какими-то дерганными и неровными. Жгуты тьмы уже не отрастали так быстро, как раньше. Несколько сморщенных и помутневших щупальцев безжизненно свисали, слабо подрагивая. Багровая искорка в сердце темного сгустка почти угасла. Все чаще и чаще джунгли оглашал нечеловеческий рев, в котором слышалась боль. Боль и ненависть.
        Но не смотря ни на что, аппетит у твари оставался весьма отменным.
        Проклятье, нужно что-то делать…
        И Ареф решился. Резко перекувырнувшись в воздухе и послав вперед мощнейшую струю огня, он атаковал. Атаковал ту самую тварь, что пожирала сейчас остатки разбежавшейся армии. Он пронесся сквозь паутину щупальцев, оставив позади себя дымящиеся обрубки, и всей массой врезался прямо в самую сердцевину плывущего низко над землей облачка тьмы.
        Ослепительная вспышка боли пронзила его грудь, наполняя ее отвратительным смрадом Бездны. Волна мрака окатила его с головы до самого кончика хвоста, сдавливая, размочаливая, терзая его считавшуюся неуязвимой плоть. Неведомая сила продолжала буравить грудь, проникая под чешую. Лед. Боль. Тьма.
        Ареф громко зарычал и вывалился из объятий ужасающего сгустка тьмы, камнем рухнув на землю.
        Он уже не видел, как разом замерла на месте ужасающая тварь, как опали встопорщившиеся щупальца, как ярко полыхнула перед тем как угаснуть искорка багрового пламени. Поверхность темного сгустка внезапно расползлась, обнажая черные как сама Бездна внутренности монстра. Тварь ужасающе взревела и, медленно опустившись на землю, превратилась в беспорядочный комок слабо шевелящихся отростков мрака.
        Но она была жива. Если бы еще чуть-чуть…
        С превеликим трудом подняв голову, Ареф замутненным взглядом уставился на спускающиеся к нему с небес два комка тьмы. Громко взвыл, предупреждая об опасности, внутренний голос инстинктов. Дракон медленно поднялся. Переломанные и изуродованные крылья волочились по земле. В грудь будто бы всадили безжалостное копье столь ненавистного огненному дракону льда.
        Оставался только один выход.
        Летающие бурдюки быстро приближались. Щупальца зловеще месили воздух. Ареф вздохнул, набрав в грудь последний глоток воздуха, и… прорвался сквозь расступившиеся перед ним узлы Сети, мгновенно вывалившись в безмолвную пустоту Бездны на расстоянии нескольких миль от Дна Белитраны.
        Ледяной холод вцепился в его раны мертвой хваткой. Ареф буквально чувствовал, как замедляет свой круговорот мчащаяся по жилам кровь. От боли он почти терял сознание.
        Но выбора не было. Оставаться здесь - значит обречь себя на медленную и мучительную смерть.
        И, расправив свои изуродованные крылья, он медленно поплыл в пустоте, постепенно удаляясь от Белитраны. Только бы добраться… И, надеюсь, что там мне откроют вход…

***
        Маркел довольно хмыкнул и со вздохом облегчения опустил свой Ключ. Сияние в недрах кристаллической статуэтки медленно угасало. Работа была завершена.
        Нужно сообщить Селифану. Маркел слабо усмехнулся. Что он скажет на это? Лучший и уникальнейший в своем роде шанс разом закончить эту проклятущую войну. Никаких битв, выжженных миров и расплывающихся в пустоте обломков.
        Нужно сообщить. Немедленно, пока этот фанатик не ввязался в очередную драку.
        Как приятно будет покинуть это место…
        В этом месте он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Ощущать громадную мощь видоизмененной Сети и осознавать, как постепенно опустошается его душа под непрерывным натиском чужеродной магии, было просто невыносимо. Но он терпел. Час за часом. День за днем. Постоянное напряжение. Чувство опасности. Нависающая над головой глыба камня, готовая рухнуть в любой момент. Невыносимые муки.
        А теперь его работа выполнена.
        Маркел с тоской взглянул на окутанную туманным облачком арку портала. Создание перехода в этом месте требовало массу сил. В десятки раз больше, чем обычно. Но использовать портал не было ни единой возможности. После слияния его Ключа с силой кристалла-поглотителя это обещало серьезные неприятности.
        Пора уходить. Капкан насторожен.
        Собрав остатки сил, Маркел вывернул реальность, открыв щель перед собой перехода.

***
        По улицам бесконечного города медленно брел оборванный седой старик. Опираясь на простой деревянный посох, он шаркающим шагом пробирался сквозь многолюдную толпу. За спиной болтался рваный и вымазанный грязью мешок. Многочисленные уличные зеваки безразлично провожали его взглядом. В самом деле, что такого особенного может быть в каком-то старикашке с всколоченными седыми волосами. Улицы сейчас полны такими же оборванцами. Беженцы из других миров всегда стремились сюда.
        Но никто не видел глаза этого старика, сверкающие мрачной уверенной силой. И не случилось рядом никого из волшебников, чтобы опознать в оборванном нищем страннике мага, наделенного немалой силой.
        Опустив глаза, старик медленно брел по улицам, не обращая внимания на мелкий моросящий дождь. Над горизонтом медленно вырисовывались громадные купола Храма Вечности.
        Благословенный Таулус. Сердце Мироздания. Прародина человечества.
        Война до сих пор еще не ступала на эти земли. Восстания, бунты, погромы - да. Но не война. Таулус испокон времен считался священной и нерушимой крепостью. Ввести армию в столицу - немыслимое оскорбление всех традиций и обычаев.
        Ну что же, самое время изменить это. Отныне Таулус познает силу Падших Владык.
        Старик медленно поднялся на холм. Аккуратно подстриженные ряды деревьев поникли в предчувствии беды, по лицам величественных статуй будто слезы катились капли дождя.
        Старый волшебник медленно начертал на мостовой круг своим посохом и криво усмехнулся. Остался еще один. Прихрамывая, престарелый маг пошел дальше. Неровные очертания выведенной на мокрой улице геометрической фигуры медленно исчезали под ногами многотысячной толпы.
        Проходящий мимо нищий в рубище сердито оскалился, глядя на ковыляющего по улице старца. Прошел патруль стражников. Угрюмо плетущиеся и промокшие до нитки стражи равнодушно прошли мимо. С двурогих наконечников шрокенов капала вода. Пробежала стайка восторженно хохочущих и ловящих руками капли дождя мальчишек.
        Старик медленно ковылял по улицам Таулуса.
        Следующую остановку он сделал на ступенях Храма Вечности. Громадные купола, взметнувшиеся на недосягаемую высоту, казались облитыми жидким золотом. Устало прислонившись к украшенной барельефами мраморной стене храма, он медленно начертал еще один круг. Деревянный конец посоха, скользя по чисто вымытым ступеням, оставлял за собой тускло-красноватый след.
        - Эй! Здесь не место для всяких проходимцев… - Старик медленно поднял глаза, и у спешащего к нему молодого прислужника мгновенно отнялся язык. Тьма. Черная мгла Бездны смотрела на мир глазами этого старикашки.
        Волшебник взмахнул своей вымазанной грязью палкой. Раз. Другой. Третий. На кончиках палки, которая на самом деле была посохом Старшего Волшебника, зародилось тусклое свечение. Храмовый служка медленно попятился, не отрывая взгляда от светившегося мрачной силой лика старика. Начертанный на ступенях круг внезапно полыхнул неестественно-ярким светом и, мгновенно пробежав всю гамму цветов, превратился в угольно-черный.
        Старый маг прекрасно знал, что то же самое сейчас происходит и со всеми остальными кругами, которые он оставил на своем пути. Пять черных как ночь кругов сейчас медленно пробуждались.
        Внутри очерченных ступеней в воздух бесшумно взметнулось темное пламя. Огонь беззвучно подпрыгивал и приплясывал, выбрасывая тонкие язычки неизменно черного цвета. Черное пламя. Огни Бездны. И дым. Непроглядно-черный дым, от которого веяло каким-то мрачным холодом.
        Храмовый прислужник куда-то исчез. Старый маг вяло улыбнулся, почувствовав мимолетную дрожь туго натянутых нитей Барьера. Теперь счет пошел на минуты. Несомненно, во Дворце Совета это уже почуяли. Скоро ко мне пожалуют гости…
        Густая волна дыма медленно поднималась ввысь. Краем глаза старый маг заметил еще несколько таких же столбов тьмы, расчертивших горизонт. Все пять кругов сейчас набирали силу, черпая ее из дряхлого тела старика.
        Только бы успеть. Теперь все зависело от Творцов. Только они могут мгновенно явиться сюда через свои проколы, всем остальным же предстоит довольно обычная поездка верхом или на самоходах…
        Ощущая, как вместе с магией его тело покидает и жизнь, старик буквально сполз по стене.
        Еще немного…
        Прямо перед ним воздух вдруг потемнел. Мир слабо дрогнул и будто бы провернулся вокруг невидимой оси. Цвета на миг стали своей противоположностью. Звуки превратились в тягучие волны. Повеяло ледяным холодом.
        Вот и конец. Старый маг, проведший не одну сотню лет в Центральной Лаборатории Магии, прекрасно знал, что все это предзнаменует собой раскрытие прохода одним из высших правителей Мироздания. Буквально через мгновение здесь будет один из Созидателей. И сомнительно, чтобы ко мне пожаловали Арминия или Иринарх. Значит…
        Мир снова дрогнул и помутнел. Очертания улиц и домов сделались какими-то смазанными и неровными. А потом с приглушенным хлопком все лопнуло. Прямо перед старым волшебником стоял Творец.
        Но… Маркел?! Странно. Это должен быть Селифан… Проклятье!
        Мимолетно осмотревшись по сторонам, Великий Творец буквально впился взглядом в поднимающиеся из круга облака черного как ночь дыма. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы он понял смысл этого заклинания.
        Глаза Творца полыхнули ослепительным пламенем. Тупой удар в грудь закрутил старика на месте и презрительно отшвырнул в сторону. Волшебник даже и не пытался сопротивляться. Какой смысл? Его тело, оставляя на мраморных ступенях следы крови, откатилось в сторону. На окровавленных губах сложилась последняя улыбка.
        Поздно. Слишком поздно. А теперь примите последний дар…
        Старый волшебник в последний раз усмехнулся и умер.
        В небесах, медленно плавали пять облаков непроглядной черноты, медленно вращаясь вокруг своей оси.

***
        И это вращение быстро ускорялось. Темные тучи постепенно превращались в какое-то подобие исполинских воронок, ведущих в… ничто. Маркел чуть не взвыл от отчаяния. Поздно. Слишком поздно. Проходы уже открыты.
        Он ударил. Ослепительная струя пламени пронзила пелену дождя и вонзилась прямо в центр одной из мрачных туч черного дыма. Бешено вращающаяся воронка дрогнула и причудливо искривилась. Во все стороны брызнули осколки мрака.
        Еще два удара и черный вихрь разлетелся маревом туманных клочков, которые, медленно опускаясь на землю, постепенно истаивали, исходя смертоносной всеразъедающей черной пылью. Семена Бездны. Дыхание мрака. В будущем эти черные пылинки породят массу проблем, но пока Маркелу было не до этого.
        Тяжелый вой полный ненависти и жажды крови эхом прорезал воздух. И еще в нем слышалось разочарование и даже какое-то подобие обиды. Темное облако медленно отступило и растаяло.
        То, что стремилось прорваться на Таулус, теперь, когда врата Бездны были разрушены, было вынуждено отступить. И, вполне возможно, эта тварь теперь будет обречена на вечное скитание в безграничном мраке Бездны, оглашая его своим ревом.
        Но остальные четыре перехода…
        Уродливые бесформенные массы медленно прорывались сквозь раздвинутые нити защитной магии. В воздухе густой бахромой вились черные щупальца.
        - Селифан… - Маркел буквально взревел. Волны взбудораженного эфира ринулись во все стороны, стараясь найти адресата и доставить ему незримое послание. - Селифан… Таулус атакован… Четыре сумеречных пожирателя…
        По улицам с криками метались люди. Размахивая шрокенами, пробежали несколько стражников. По мостовой с грохотом и лязгом промчался самоход и, выбросив клубы пара, врезался в стену одного из домов. С громким раскатом грома лопнул котел. Вышло из-под контроля парообразующее заклятие, и машина окуталась весело приплясывающими язычками пламени.
        Прошла почти минута, прежде чем отчаянно пытающийся выдавить всех тварей за Барьер Маркел получил ответ. Точнее, не ответ, а причину, по которой Селифан сейчас никак не мог помочь ему. Эфир донес слабые отголоски раздирающих Мироздание сил. Титанические удары и рев смертоносной магии. Селифан вновь сцепился с кем-то из Падших. Эфир даже донес имя того мира, который сейчас раздирали на части колоссальные силы сошедшихся в битве Творцов. Саур-Тунак. Мир, еще не закончивший Озеленение.
        Саур-Тунак. Незаселенный и практически мертвый. Даже если мир погибнет, то потери будут не слишком велики… На Саур-Тунаке сейчас вряд ли живет больше трех-четырех сотен человек.
        Но, Великая Вечность… А Таулус?..
        Осознав, что остановить сразу всех четырех пожирателей он не сможет, Маркел сосредоточил усилия на одном. Сминая бесформенный мешок уродливого тела и раздирая в клочки бахрому щупальцев, он медленно выдавил тварь обратно в Бездну и могучим ударом расколол воронку врат. Чудовище исчезло во мраке пустоты.
        Но зато оставшиеся три сумеречных пожирателя уже медленно парили в небесах Таулуса. Позади них медленно рассеивались воронки врат перехода. Барьер затягивался, восстанавливая повреждения.
        Жаль, что здесь нет Сети. Я мог бы опутать их, раздавить, сжечь или просто выкинуть в Бездну… Но нет… Нам надо было опутать Таулус Сетью, пока была такая возможность. А Барьер - это всего лишь полумеры…
        Медленно снижаясь, пожиратели уже скользили своими щупальцами по крышам особняков и башен, вырывая огромные куски кровли. В их замкнутой ауре Маркел отчетливо ощущал чистую незамутненную ненависть к роду человеческому и неутолимый голод.
        Их нужно уничтожить. Немедленно. Причем при этом желательно бы не превратить этот район столицы в груду дымящихся развалин.
        Заметив, как одно из щупальцев, метнувшись вниз, опутало бегущую по улице женщину, Маркел мгновенно отсек его. Тяжело дыша, перепуганная дама, едва не ставшая обедом для плывущего над головою сгустка мрака, мгновенно скрылась. Отсеченное щупальце растаяло, но взамен его тут же появилось новое. Чудовище даже не заметило потери одной из своих конечностей, обеспокоенное только потерей своей добычи.
        И Маркел ударил. Ударил снизу вверх. Невидимый молот подбросил пожирателя к небу, сминая окутывающий его кокон непроглядной тьмы и обрывая щупальца. Монстр недовольно взревел. Мерцающий в глубине облака тьмы багровый сгусток полыхнул яростным сиянием.
        Ухватив невидимой рукой пробегающего мимо гвардейца, Маркел подтащил его к себе и, глядя прямо в искаженное ужасом лицо, громогласно проревел:
        - Я хочу, чтобы все смертные немедленно покинули этот район! Эвакуация! - Он встряхнул усатого мужчину как котенка. - Где твой командир?!
        Ничего не понимающий и объятый ужасом солдат пытался отбиваться.
        - Слышишь?! - Маркел еще несколько раз встряхнул гвардейца и наотмашь хлестнул его по щеке. - Немедленно передай своему командиру мой приказ! Вывести людей! В бой не вступать! Слышишь?! Я приказываю Волею Созидающего!
        В глаза солдата медленно вернулся разум. Он несколько раз кивнул и, пригибаясь, скрылся за углом дома. Маркел вернулся к насущным проблемам.
        Тот пожиратель, которого он ударил, теперь быстро приближался, явно намереваясь покончить с тем, кто причинил ему боль. Не на того напал… Хотя, это и к лучшему - если тварь сосредоточится на мне, ей некогда будет убивать беззащитных горожан… Как это делает вон тот паразит.
        Второе чудовище, снизившись, скользило вдоль улиц, буквально подметая мостовую своими щупальцами и оставляя позади себя пятна крови и грязную разодранную одежду. Сколько наших подданных уже сгинуло в этой утробе?..
        Третья тварь оплела щупальцами один из куполов Храма Времени и, вырывая огромные куски кладки, старалась проникнуть внутрь.
        Мощнейший удар низринувшейся с небес молнии заставил подчищающее улицы чудовище взреветь от боли. С верхней части исполинского облака мрака поднялись вверх несколько тоненьких струек пара. Три или четыре десятка щупальцев разлетелись клочьями призрачного тумана. И все.
        По улицам десятками сновали гвардейцы. Видимо, мой приказ все же дошел до кого-то из высших офицеров. Кое-где солдаты пытались оказать сопротивление, яростно атакуя свисающие до земли щупальца. Но взамен отсеченных нитей тьмы мгновенно являлись новые. Несколько спешно появившихся на улицах магов бомбардировали монстров самыми разнообразнейшими заклинаниями. Молнии, пламенные сгустки, огненные струи, зеленоватые комки какой-то ядовитой субстанции, облака газа…
        К сожалению, наибольший ущерб понес город, а не ползущие в небесах монстры. В сгустках мрака угасали молнии, бессильно шипело пламя, таяли зеленоватые комки. Но зато рушились объятые пламенем вершины башен, горели особняки. Громадные дыры появились в несокрушимых стенах Храма Времени.
        Проклятье… Они разрушают город!
        Подобравшийся слишком близко сумеречный пожиратель попытался опутать его щупальцами. Маркел могучим ударом отшвырнул уродливую тварь. Содрогнувшись всем телом, пожиратель нехотя отступил… чтобы атаковать снова. Маркел вновь ударил его. Ощутив мощь невидимого кулака, чудовище недовольно взревело. По краям темного облачка пробежала волна ряби.
        Так… Что же это за тварь? Сколько ее не бьешь - все тщетно…
        Подоспел второй пожиратель и тоже атаковал. Отбиваясь от вездесущей паутины черных щупальцев и награждая монстров мощнейшими и точно выверенными ударами, Маркел лихорадочно перебирал в голове возможные варианты.
        Вмазать хорошенько… Тогда, может быть, эти твари и погибнут… но от ближайших улиц и камня на камне не останется… Отступить и попытаться выманить их на открытое место… Не получится… Проклятье, Селифан… Вечно тебя нет, когда нужно…
        Испепелив мощнейшим языком пламени несколько десятков щупальцев и принудив пожирателей на время отступить, Маркел барабанной дробью всадил в бока монстров несколько ослепительных молний. Без эффекта. Как только пламенеющая стрела энергии касалась темного облачка, она мгновенно темнела и рассыпалась бессильным ворохом искр. Все, чего он добился - это несколько струек черной пыли, высыпавшейся из внутренностей проклятых тварей, да неровное мерцание багровых огоньков.
        Черная пыль? Такая же, как и прорвавшееся в миры дыхание Бездны?
        И Маркел понял. Бездна! Вот ключ ко всему. Бездна… Они наделены силой Бездны. Черпают могущество за пределами Таулуса в бескрайнем мраке.
        И как только он обратил внимание… Действительно! Мириады тончайших нитей, слабо пульсирующих и колышущихся. Черные линии, расчертившие эфир. Каналы магии, передающие пожирателям силы Бездны и наделяющие их некоторыми свойствами вековечного врага всего живого.
        И тогда Маркел ударил по ним.
        Будто бы некий пылающий меч пробороздил незримые просторы эфира. Беззвучно лопнула добрая треть черных ниточек, превратившись в быстро растворяющиеся облачка мрака. Обрывки, конвульсивно дернувшись, мгновенно сжались.
        А затянутые густыми тучами небеса огласил ужасный рев. Все три пожирателя резко дернулись и застыли на месте, будто потрясенные этой неожиданной атакой.
        Маркел ударил еще раз, рассекая затянувшую эфир черную паутину. И вновь рев, в котором смешались воедино ненависть и страх.
        И тогда он выпустил ослепительный поток бушующего пламени. Струя огня врезалась в содрогающийся в конвульсиях бок черного облачка. Полыхнули щупальца, мгновенно окутавшись вихрем яркого пламени. Поток жидкого пламени вгрызся в судорожно сотрясающийся сгусток тьмы и, пронзив его насквозь, рассыпался высоко в небесах веером быстро угасших огненных капелек.
        С тихим шорохом, похожим на предсмертный вздох, чудовище медленно осело на землю и замерло. Сгусток черного тумана, слабо колышущийся под натиском дождя. Несколько выпущенных магами молний врезались в умирающего монстра, разом вырывая из него черные как сама Бездна клочья.
        Еще раз тихо вздохнув, пожиратель несколько раз дернулся и затих. Навсегда. Медленно растворившиеся щупальца тьмы истаяли в воздухе. Черные бока осели клубами пыли, которую тут же подхватил ветер. Всего минута, и от ужасающего чудовища не осталось и следа. Ничего, кроме выжженной ямы на камнях мостовой, да почерневших и изъеденных стен в той стороне, куда ветер унес смертоносную пыль.
        Два оставшихся в живых пожирателя возобновили свой натиск, но на сей раз как-то не слишком уверенно. Маркел с легкостью пресек попытку опутать себя щупальцами и контратаковал исполинской многозубой молнией.
        Еще одна тварь, объятая пламенем, рухнула прямо на купола Храма Времени и провалилась внутрь. Из громадной дыры в крыше вырвался столб огня, поливая близлежащие дома градом пылающих обломков. У пожарных команд сегодня будет масса работы.
        Третий пожиратель на мгновение замер в воздухе, а потом с неожиданной скоростью метнулся в затянутые тучами небеса. Громадный шар ревущего пламени прошел мимо. Маркел негромко выругался и повторил попытку.
        Умело сманеврировав, тварь лишилась громадного куска окутывающего его облака тьмы и почти трети щупальцев, избежав, впрочем, прямого удара.
        А потом она просто истаяла в воздухе, провалившись в распахнувшийся проем. Пожиратель ушел в Бездну. Отступил. Маркел выпустил ему вдогонку несколько огненных шаров прямо в закрывающуюся щель перехода, но без особой надежды на успех.
        Битва окончилась. Победа. Но победа, давшаяся слишком высокой ценой. Город горел. Десятки пожаров. Сотни разрушенных домов. Величественный Храм Времени практически превратился в руины. Погибли люди.
        Таулус впервые за долгие тысячелетия с начала этой эпохи познал, что такое война, ужас и смерть.

***
        Генерал Зертам со смешанным чувством вновь смотрел на уходящие за горизонт равнины Бескрайнего. Мир, ставший его проклятием. Мир, хорошо знакомый и все время преподносящий сюрпризы. Мир, где он нашел свою смерть как военачальник Единения и начал новую жизнь как генерал Падших. Зертаму хотелось смеяться и плакать одновременно.
        Тонкий слой снега покрывал бескрайнюю степь. В этом мире вновь наступала зима. Многочисленные следы местных обитателей испещряли белоснежное покрывало мириадами тоненьких цепочек. Лисы, кролики, бизоны… Ни одного человеческого следа.
        На этот раз генерал командовал совершенно уж незначительными силами. Всего около ста пятидесяти человек и столько же чудовищ - мечезубы и крюколапы, крылачи и призрачные волки. Два волшебника. Меня понизили до сержанта… Когда я командовал армиями Единения такие отряды вел либо сержант, либо лейтенант. Но не генерал! Совершенно незначительные силы.
        Но…
        Генерал знал, что время восстания уже на исходе. Свободные Миры уже задыхаются в агонии. Скоро последует неизбежный конец. Катастрофа. Крах. Это неминуемо, но его занимал один весьма важный вопрос: что же будет с Падшими? Как Творцы думают справиться с ними?
        Великая Вечность. Уже два мира погибли… Единый и Велиссия. Около двенадцати миллионов жителей, некогда ступающих по этим мирам уже мертвы. Все до последнего. Кто еще погибнет, пока Единение не пленит Иринарха и Арминию… или не убьет?
        Убьет… Весьма забавное слово по отношению к бессмертному Творцу. Хотя… В последнее время среди солдат ходили упорные слухи будто бы Вассиан… Нет… Нет! Генерал усилием воли выбросил эти мысли из головы. Этого просто не может быть. Невозможно!
        Зертам отрешился от мрачных раздумий о судьбе Главы Совета и сосредоточился на поставленной перед ним задаче. "Выбей вторгшихся на Бескрайний гвардейцев", - сказал Иринарх. - "Их отряды невелики и рассеяны. Действуй решительно и смело, но без нужды не рискуй".
        Генерал вздохнул. Не рискуй… Можно подумать, что каждый раз он просто лезет на рожон. Хотя после стольких поражений…
        Триста солдат и два мага - это совершенно не та армия, которая способна впечатлить противника, но время многотысячных орд уже прошло. Такое скопление людей слишком уязвимо для удара магией массового поражения. Война уже доказала это. Арминия уничтожила несколько десятков тысяч гвардейцев за считанные минуты. Иринарх смел атаковавшие Кибад отряды будто пушинку. Селифан поджарил армию Падших на Гидре… Битва на Амасионисе и сражения на Вал-Накине… И каждый раз потери были просто ужасными.
        Новые времена - новая стратегия. Отныне основной воинской единицей стал небольшой отряд в две-три сотни бойцов. Быстрый налет, удар и столь же быстрое отступление.
        Триста солдат. Но плюс еще один козырь в рукаве. То, о чем генерал старался не вспоминать.
        Оба идущих с отрядом волшебника имели необходимые навыки, чтобы при необходимости раздвинуть узлы Сети и впустить в мир поджидающего сигнала в безмолвной тишине Бездны сумеречного пожирателя.
        "Но помни, это только в самом крайнем случае. Нам нужен пригодный к жизни мир, а не опустошенная и изъеденная Бездной степь". - Так сказал Иринарх, и Зертам был с ним полностью согласен. Проклятая тварь - слишком могучая и тупая сила, чтобы предоставить ей возможность войти на Бескрайний. Его ненависть и злоба не знает границ. И даже сами Падшие были потрясены мощью этого воплощения мрака.
        Генерал Зертам шел по тонкому слою снега, направляясь к руинам близлежащего городка, где расположился небольшой вражеский отряд. Он шел, не зная, что вернуться с этого мира ему уже не суждено. Бескрайний станет его домом, а потом и его могилой. Он не вернется. Никто не вернется.
        Потому что буквально через несколько часов в разразившемся сражении одна из многих десятков молний, срикошетировавших от голубоватой дымки магического щита, превратит окутанную туманом арку единственного на Бескрайнем портала в беспорядочную груду камней.

***
        Селифан вновь рванул натянутые до предела узлы Сети и, буквально кожей ощущая рвущиеся нити магии, свил из жалких клочков превратившейся в лохмотья Сети нечто похожее на щит. Конечно, это всего лишь отсрочка.
        Два могучих удара слились в один. Щит разлетелся мелкими клочками распадающейся магии, сумев все же остановить один из этих мощнейших выплесков силы. Второй все же прорвался. Исполинское пламенное копье вскользь зацепило Селифана и, немного отклонившись в сторону, пропахало исполинскую борозду в опаленной земле. Но даже этого косвенного удара хватило, чтобы он, пролетев по воздуху спиной вперед почти на два десятка шагов, кубарем покатился по каменным обломкам, бывшим некогда одной из башен Озеленения.
        Со стоном баюкая сломанную руку, Селифан тяжело поднялся. Надолго меня не хватит… Сейчас самое время смыться. Но щель перехода вновь не раскрылась. Проклятье, Вассиан, твоя идея станет последним гвоздем, заколоченным в крышку моего гроба… Впрочем, Селифан не сомневался, что никакого гроба не будет. Едва только лопнет защита, как от его хрупкого тела останется всего лишь пепел…
        Вновь и вновь Селифан ломился в закрытую дверь перехода, но каждый раз незримые силы разрушали создаваемый им разрыв. Эфир бушевал и корчился, истязаемый исполинскими силами.
        А вокруг него с грохотом рушился, превращаясь в плывущие в Бездне обломки, умирающий Саур-Тунак. Еще не рожденный мир уже закончил свой путь в горниле чудовищного сражения.
        И Селифан в нем терпел поражение. Он пытался сбежать. Но щель перехода захлопывалась прежде, чем он успевал войти в нее. Он пытался позвать на помощь Маркела. Но его зов заглушался рассылаемыми Арминией беспорядочными волнами, превратившими гладкую поверхность незримого эфира в окутанное неровной зыбью море. И его голос бесследно исчезал в этом хаосе. Он пытался атаковать. Но силы были слишком неравны.
        Оставалось лишь защищаться. Бороться, пытаясь отсрочить неизбежное.
        Иринарх и Арминия. Они вцепились в него мертвой хваткой. Вдвоем против одного. Но Селифан все же был уверен, что дался им недешево. Некогда прекрасное лицо Арминии теперь покрывали десятки ожогов, у Иринарха была сломана нога. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что испытал он. Десятки раз Селифан оказывался на краю гибели, и только чудо помогало ему избежать последнего рокового удара. Он был изранен, обожжен, окровавлен и избит. Глубокие царапины соседствовали с наливающимися чернотой кровоподтеками, переломы, внутренние повреждения, кровоизлияния, превратившаяся в обгорелые лохмотья кожи на груди. Любой смертный уже давно был бы мертв.
        Селифан ощущал, как рвется покинуть это превратившееся в развалину тело его душа. Но он держался. Держался, зная что иного шанса не будет. Зная, что конец неизбежен.
        Его силы были на исходе. Даже Творец не всемогущ…
        Сеть распадалась, лишая его последней защиты. Ослепительно полыхающая сфера Ключа уже неровно пульсировала, с трудом удерживая вместе жалкие клочки распадающейся магии.
        Внезапно исчезла гравитация, что означало, что сердцевина Сети уже мертва. Невесомость показалась ему раем для избитого и измученного тела. Она давала шанс…
        Переход не открывался. Зов о помощи не уходил дальше выставленных Арминией помех.
        Следующий удар, нанесенный Иринархом, заставил его беспорядочно закрутиться в пустоте. Изо рта, носа и ушей хлынула кровь, мгновенно застывая в ледяном холоде Бездны и обращаясь в рубиново-красные ледышки. Они вечно будут плавать в пустоте, напоминая о моей кончине… Ведь кровь Творца не может быть поглощена Бездной. Возможно, кто-нибудь найдет их…
        Селифан держался из последних сил. Немыслимое напряжение раздирало тело и душу. Ключ, дававший ему силы, погас. Осталось немного…
        Беззвучный взрыв отшвырнул его. Вращающийся в пустоте обрубок туловища, глядя, как разлетаются вокруг капли его крови, в последний раз засмеялся. Поздравляю… Маркел… Теперь ты последний… И скоро они придут за тобой…

***
        Маркел почувствовал пронзивший все Мироздание слабый толчок эфира, возвращаясь во Дворец Совета после сражения с пожирателями. И он сразу же понял, что это означает. Где-то в пустоте Бездны лопнул кристалл Ключа, рассыпаясь мельчайшим крошевом алмазной пыли. Выплеск силы, говорящий о гибели одного из Творцов.
        Не раздумывая, Маркел вскочил в переход и вывалился прямо во тьму неподалеку от того, что некогда было Саур-Тунаком. Волны взбудораженного эфира захлестнули его. Вокруг в безмолвии Бездны медленно кружились мириады каменных обломков, оставшихся от погибшего мира, медленно растворяясь под натиском вечной силы тьмы.
        Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы сориентироваться. Маркел ощутил колючую точку сознания Иринарха и слабую едва различимую волну силы, посылаемую Арминией. Падшие были здесь. Тогда… Селифан!
        Нет!
        Немыслимо… Они вдвоем зажали его и уничтожили. Но почему Селифан не позвал меня?.. Гордость? Глупость? Самоуверенность? Не похоже на него… Пусть он был вздорным и склочным человеком, но вовсе не глупым. Глупец не может стать Творцом.
        Они убили его! Заперли. Лишили возможности позвать на помощь. Убили!!
        И Маркел, не рассуждая, выпустил струю ослепительного пламени. Извиваясь как змея, жидкое пламя ринулось через пустоту, готовясь уязвить потрепанную и расползающуюся защиту Падших. А Маркел, стиснув зубы и обливаясь в душе слезами, выпустил на волю всю свою немалую мощь. Пламя объяло все вокруг. Казалось, горела даже сама Бездна. Вспыхивая слабыми пылинками в ослепительном огне, исполинские скалы, некогда составляющие Дно Саур-Тунака, мгновенно превращались в облачка светящегося пара.
        Ярость его не знала границ. В этот момент Маркел был готов уничтожить… убить… раздавить проклятых отступников. Он раздирал в клочья выставленные ими щиты, презрительно отражал те слабые контратаки, на которые еще были способны измученные долгой битвой с Селифаном Падшие.
        Иринарх и Арминия… Вы умрете здесь… Сейчас…
        Эфир ревел, закручиваясь в исполинский водоворот.
        - Нет… Это не суждено… Остановись… Они должны жить… Дабы принести жизнь человечеству…
        - Нет уж. - Маркел презрительно хмыкнул в ответ на слабый голос, вонзившийся ему в виски. - Проклятые убийцы, вы меня не обманете!
        - Это не Падшие. Это… Это я. Это ты… Это судьба…
        - Замолчи!
        Голос пропал. Но… Могучий толчок неведомой силы был подобен подножке в самый ответственный момент. Потоки эфира смешались. Угасло пламя. Утих рев незримого водоворота. И даже Бездна, казалось, вздохнула с облегчением…
        А Падшие, воспользовавшись передышкой, исчезли.
        С нечеловеческим ревом Маркел ринулся вперед через пустоту. Ощутить проход. Догнать! Убить!! Но теперь это становилось практически невозможно. След прорвавшего ткань реальности перехода вел в тот самый мирок-крепость. Штурмовать его без должной подготовки… Бесполезно. А потом будет уже поздно.
        Чужой голосок негромко усмехнулся в его голове.
        - Кто ты? Кто ты?! Кто ты такой, предатель?!
        - Я - это мы… Это мы… Когда-нибудь ты это узнаешь… Мы пройдем долгий путь. Вместе. Года. Десятилетия. Века. Эпохи…
        - Проклятье. Кто ты такой? Где ты? Почему ты не дал мне убить этих… этих…
        - Потому что их судьбы еще не окончены. Они должны сделать еще несколько… шагов…
        - Шагов?! Почему? Как? Кто еще должен погибнуть во имя безумия этой войны?!
        Чуждый голос слабо вздохнул в его голове.
        - Такова реальность. Такова судьба человечества. Умирать и возрождаться. Но все эти жертвы не станут напрасными. Поверь мне…
        - Ответь же мне: кто ты такой?
        - Я уже говорил. Говорил много раз… Я - это ты. Я - это мы. Я - это часть Мироздания. Я тот, кого вы зовете Великим Учителем…
        - Но… где?.. почему?.. Как это возможно? Пять тысяч лет о Великом Учителе ходили только легенды!
        - И, тем не менее… - Голос медленно исчез, невесело хихикнув напоследок.
        - Проклятье, - прошептал Маркел, озирая безмолвную пустоту вокруг себя безумным взглядом, - я схожу с ума. Голоса мерещатся… Великий Учитель… Сумасшествие!

***
        Во Дворце Совета царило обычное повседневное оживление. Сновали слуги, печатали шаги дворцовые стражники, важно шествовали высокородные аристократы. Привычная суета и спокойствие.
        Здесь еще не знали о смерти Селифана, не ведали о гибели Главы Совета. Единение еще и не подозревало о том, что его судьба теперь висит на тоненькой ниточке. Оно не знало, что только один Творец стоит между ним и неодолимой силой Падших.
        Маркел медленно шел по коридорам, игнорируя глубокие поклоны и реверансы. Он шел, не обращая внимания на призывное марево Арок Перехода, готовых доставить его в любую точку Дворца. Он шел, не желая попросту переместится в нужное ему место. Шел, обдумывая мрачную перспективу своего будущего и будущего всего Мироздания.
        Боль жгла его душу адским водоворотом. Я ошибся… Все мы ошиблись. Падшие и Совет. Надо было решить все миром, когда была такая возможность. Но… Как говорил тот голос: такова судьба человечества. Судьба… В последнее время это слово вылезает все чаще и чаще. Судьба. Что такое судьба? Судьба велела Вассиану совершать глупость за глупостью и, в конце концов, окончить свой пятитысячелетний путь на умирающей Велиссии? Судьба желала, чтобы Селифан, обманувшись гордостью и ложной уверенностью в своих силах, схватился с Падшими на Саур-Тунаке и погиб там? Судьба желает, чтобы Иринарх и Арминия правили Мирозданием?
        И где же в этой схеме мое место? Я тоже должен умереть?
        Маркел шел по бессчетным лестничным пролетам, поднимаясь все выше и выше. Ноги гудели и упорно хотели выбрать более легкий путь - Арку Перехода. Но Маркел упрямо шел наверх, проходя этаж за этажом, лестницу за лестницей. Здесь, в глубинах устремившейся за облака башни, располагались многочисленные службы, архивы, кабинеты. Бумажное сердце Мироздания. Сотни прогуливавшихся по этажам чиновников с пачками бумаг в руках почтительно кланялись и уступали дорогу. Слуги, разинув рот, пялились ему вслед. Стражники опускались на одно колено и склоняли головы.
        Маркел шел, не обращая на них внимания. Шел вверх. Выше и выше.
        Последний этаж. Выше только голубое небо. Роскошные ковры на полах, мраморные колонны, мягкое мерцание пропитанных магией стен. Громадное мозаичное панно с изображением Великого Творца Селифана, стоящего на бескрайних пшеничных полях - подарок от короля Отражения - первого мира, созданного Селифаном два тысячелетия назад.
        Здесь в коридорах этого этажа не было ни души.
        Он остановился перед обрамленной роскошной позолотой дверью. Дверью, ведущей в личные покои Селифана. Маркел неподвижно стоял и смотрел. Смотрел на место, некогда бывшее домом одного из тех, кого он считал своей другом. Братом. Навек. И вот Творцы обратились друг против друга. И двое из нас уже мертвы.
        - Мне жаль, - прошептал Маркел. - Жаль, что так получилось. Если бы я…
        Вздохнув, он поднял руку и выхватил из воздуха причудливый цветок. Порожденное Дворцовой Оранжереей чудо. Завораживающее переплетение тончайших лепестков.
        Глупо… Так глупо. Селифан… Узколобый и фанатичный. Беспощадный к врагам, но трепетно относящийся к своим обязанностям. Я не слишком любил тебя, но все же ты был достоин уважения…
        Достоин лучшей участи, чем бессмысленная смерть среди безразличных волн Бездны.
        Маркел вздохнул и, наложив на цветок сохраняющее заклятие, бросил его к самым дверям. Дивное творение неведомого садовника с металлическим звоном упало на пол.
        - Пусть это будет памятью. Последней памятью безвозвратно ушедшим временам. Памятью Эпохи Созидания. Этот дар ушедшим векам будет лежать тут вечно. Вечно. Даже если Дворец рассыплется в прах.
        Гордыня… Моя гордыня… Я должен…
        Маркел отвернулся и опустил руки, коснувшись заткнутого за пояс Ключа.
        - Волею Созидающего, - его голос громом проревел в сознании каждого человека в этой башне, - приказываю немедленно покинуть башню! Возьмите все необходимое и направляйтесь к Аркам Перехода. Полчаса на сборы, потом башня будет заблокирована. Волею Созидающего.
        Он провел эти полчаса, глядя из окна на раскинувшийся вокруг Дворца исполинский город. Широкие улицы, дома, башни и монументы. Ползущие по мостовой повозки и самоходы казались маленькими черными точечками.
        А потом Маркел начал обратный путь. Он спускался вниз, проходя мимо распахнутых дверей и пустых кабинетов, в которых на полу валялись многочисленные бумаги.
        Башня будет запечатана. Это необходимо. И войти внутрь сможет только Творец. И это буду либо я, либо… кто-то из Падших.
        Маркел прошел последние двери, и они сами собой закрылись за его спиной, будто ставя последнюю точку в неподъемной книге истории этой эпохи.
        Прямо перед ним стояла средних лет женщина в простом платье служанки и во все глаза смотрела на Великого Творца.
        - Передай Совету, что я отправляюсь в незаконченный мир. Меня ждет работа. Много-много работы.
        Будто опомнившись, женщина присела в реверансе, но Маркел уже повернулся к ней спиной и теперь медленно шел по двору, устало шаркая ногами. Он не сомневался, что его слова рано или поздно дойдут до Падших.

*** - Победа близка. Единение практически повержено. - Арминия с довольным видом расположилась в потертом кресле. - Селифан мертв. Вассиана сгубила собственная гордыня. Осталось только одно препятствие…
        - Маркел, - мрачно буркнул Иринарх. - Тот, кто вчера нас чуть было не поджарил на руинах распадающегося Саур-Тунака. Нам удалось спастись только потому, что его что-то… сбило.
        - Какое-нибудь случайное возмущение эфира.
        - Нет. Это было нечто весьма целенаправленное. Я ощутил выплеск силы. Силы какой-то совершенно чуждой и нечеловеческой. Силы самой Бездны, уворованную частичку которой мы вложили в призрачные тела пожирателей.
        - И что это по-твоему? Вассиан по ту сторону могилы старается облегчить наш путь? Или предсмертные судороги Селифана? - Арминия ехидно усмехнулась. - Но тогда зачем они помогают нам?
        Иринарх тяжело вздохнул.
        - Если бы я знал… Но тут явно что-то есть. Чья-то чужая сила и воля.
        - Неважно… Пока эта сила помогает нам.
        - Но почему? И кто бы это мог быть?
        Арминия безразлично пожала плечами и встала.
        - Пошли. Пора завершить эту войну. Осталось только прикончить того мальчишку и победа будет у нас в руках. Если Маркел умрет, во всем Мироздании не останется ни одной силы, способной представлять для нас реальную угрозу. Он сейчас в своем недоделанном мирке. Работает над мироформированием, наверное.
        - Странно все это, - заметил Иринарх. - Положение Единения просто катастрофическое. Он не может не понимать, что его собственная жизнь под угрозой. И все же сидит где-то на краю Мироздания, наплевав на все дела… Я подозреваю, что тут что-то нечисто. Возможно, ловушка…
        - Нас двое. Он - один. - Арминия подхватила Иринарха под руку. - Вперед. Мне не терпится вернуться во Дворец Совета и этим довести до сердечного приступа проклятых болтунов. Я буду править Мирозданием. Мы будем править!
        Иринарх неохотно кивнул.
        - Верно. С этим хаосом пора заканчивать. Война и так превратила Мироздание в сплошные развалины, на которых возвышаются горы трупов.
        - Стабильность вернется, когда мы сядем на трон. Все миры будут у наших ног.
        И Арминия открыла щель перехода, ведущую прямо в тот безымянный незаконченный мирок.

***
        Над их головами изливало свои лучи тускло-красное солнце. Бескрайняя равнина, покрытая песком. Далекие утесы, вытянувшие к темным небесам свои причудливо вывернутые тела. Каменные обломки, валуны и песок. Ни единого проблеска жизни.
        Далекая арка портала на горизонте, окутанная белесой дымкой тумана.
        Переход позади Иринарха мгновенно захлопнулся. Он ощутил, как ползут и шелестят незримые узлы Сети, ощупывая его. Они казались какими-то не совсем обычными. Толстыми, неровными и налившимися неестественно чужеродной силой.
        Арминия задумчиво осматривала окружающий их мрачный пейзаж.
        - Не слишком-то похоже на Маркела, - негромко пробормотала она. - Его миры совсем не такие.
        - Он здесь, - буркнул Иринарх. - Совсем близко. И он касается Сети. Готовься защищаться.
        - Что-то здесь не так. Что-то с Сетью. Она… Она… Это ловушка!!
        Арминия молниеносно направила свои силы, чтобы отразить неминуемый удар. Кристаллический браслет на ее руке вспыхнул неестественно зеленоватым сиянием. Точно так же и замерцал кинжал Иринарха. Оба Ключа мелко вибрировали в невидимом магическом потоке.
        - Что?.. Невозможно…
        Вместо того чтобы подчиниться воле двух могущественных артефактов, и укрыть Иринарха и Арминию непроницаемым коконом защиты, Сеть буквально накинулась на вторгшиеся в ее структуру чуждые магические потоки. Невидимые нити вытягивались и оплетали поверхность Ключей. Они свивались и пульсировали, разрывая древнюю магию кристаллов на части. Оба Ключа ощутимо нагрелись.
        Вместо того чтобы передавать свою силу в недра сложнейшего магического инструмента, имеющего вид простых кристаллических фигурок, Сеть начала обратный процесс. Сложнейшее переплетение магических потоков внезапно окутало Падших. Ключи стремительно угасали, теряя силу.
        Хруп…
        Лезвие кристаллического кинжала отломилось и упало на песок, расколовшись на несколько неравных частей. Иринарх потрясенно моргнул, непонимающе уставившись на оставшийся в руке обломок.
        Дзинь…
        Соскользнувший с руки Арминии браслет в виде переплетенных змей ударился о камни и разлетелся веером мельчайших осколков.
        Считавшиеся неуязвимыми главные инструменты Созидания превратились в мусор. Жалкие обломки, в которых быстро таяло сияние магии.
        - Великая Вечность… - Потрясенно прошептала Арминия.
        И в тот же момент, сила Сети, покончив с Ключами, навалилась на них.
        Иринарх почувствовал мягкий толчок и мгновенную потерю части своего могущества. Будто бы невидимый паразит вдруг присосался к невидимому жгуту магии, который питал могущество Падшего Творца. Иринарх моргнул, ощущая как эта неведомая сущность высасывает его силу. Сеть. Это узел Сети… Он оторвал его, но слишком поздно - к каналу его магии уже присосались еще несколько.
        Он боролся, отчаянно пытаясь стряхнуть вездесущие узлы незримой магии. Но едва только Иринарх отрывал один узел, как на его место присасывались два других. И с каждой потерянной им частичкой магии, мощь атакующих его дар узлов росла.
        Осознав, что он проигрывает это незримое сражение, Иринарх попытался отступить. Неудачно. Потому что Сеть буквально обволокла его, препятствуя и удерживая. Дар магии буквально вытекал из него. Сила Творца уходила.
        Иринарх упал на колени, будучи не в силах оставаться на ногах. Незримый вес Сети давил на его душу как исполинский камень. Рядом на песке корчилась и глухо стонала Арминия.
        Скоро у меня не останется могущества чтобы отступить… Неожиданно еще одна ужасающая мысль пришла ему в голову. Маркел! Маркел где-то здесь. Если он сейчас атакует… Мы же слабее слепых котят.
        Ощущая как последние остатки его силы тают в водовороте стянувшихся в непроницаемый комок узлов Сети, Иринарх принялся тормошить Арминию.
        - Бежим! Скорее. Вставай. Надо убираться отсюда!
        - Куда? - Падшая приглушенно застонала. - У меня нет сил даже чтобы зажечь свечу… Чувствую, что у тебя то же самое. Куда мы уйдем?.. Попались как младенцы…
        Вместо ответа Иринарх поднял руку и указал на мерцающую дымку портала.
        И они побежали. Побежали, увязая в песке и спотыкаясь о разбросанные повсюду каменные обломки. Они падали и вновь поднимались, опасаясь в любой момент получить мощнейший удар Маркела, который превратит их в две горстки пепла.
        - Как низменно… - Арминия, запутавшись в подоле своего богато расшитого платья, ткнулась носом в песок. - Мы, Творцы, вынуждены пылить ногами по этой проклятой пустыне.
        Задыхающийся Иринарх жадно хватал ртом воздух.
        - Лучше беги… пока еще жива…
        Портал приближался. Иринарх уже отчетливо видел, как медленно клубится туман. Переход был открыт, хотя вел в неизвестном направлении. Хоть куда, лишь бы отсюда… Оставалось всего три-четыре десятка шагов.
        Из-за окутанной туманом арки вышел Маркел.
        - Я знал, что вы пожалуете сюда. Нужно было только подождать…
        Резко затормозив и извернувшись всем телом, Иринарх покатился по каменистой земле, окружающей портальную арку. На мгновение в его глазах помутнело. Волна ужаса пронзила его душу.
        Я не хочу умирать… Нет…
        Иринарх вбирал в себя невероятное количество волшебства. Океан магии. Он ощущал воронку закручивающегося эфира, который вливал в него свои силы. Но в то же время не имел практически ничего. Всю магию выпивали присосавшиеся к нему эфирные паразиты, не оставляя даже капли. Сеть опутала его сплошным коконом, не давая просочиться сквозь эту несокрушимую броню даже крупинки волшебства.
        Но то, что осталось говорило ему, что Маркел и не собирается раздавить их одним мимолетным ударом. Он просто стоит.
        Иринарх медленно поднял голову. Маркел молча смотрел на него. В его глазах отчетливо просматривалась усталость и… Что это? Сожаление?
        Он встал и исподлобья уставился на своего врага.
        - Ты знал! Ты знал о нашем маленьком заговоре? Ты все знал и просто вел свою игру? - Иринарх безумно хихикнул. - Как смешно! Конечно же, все очевидно! Отойти в сторону, предоставив Единению и Свободным Мирам истощать друг друга. Дождаться пока одна из сторон не падет, а вторая ослабеет настолько, что станет легкой добычей! Поздравляю! Гениальный план. Теперь, когда Вассиан и Селифан мертвы, а мы как дураки попались в твою ловушку, ничто не стоит между тобой и абсолютной властью. Все Мироздание отныне твое! Делай, что хочешь… Ну! Чего тянешь? Прикончи меня. Ну, давай же!
        Маркел молча смотрел на Падших Творцов и ждал. В его руках тускло-зеленой искоркой мерцала статуэтка Ключа.
        Тяжело дыша, Арминия едва слышно прошептала прямо в ухо мрачно сжавшего кулаки Иринарха:
        - Он тоже без силы… Я чувствую… Сеть опутывает и его также как и нас… Его аура… Он несет тот же груз безмагии, что и мы…
        - Ты… - Иринарх, вздрогнув, медленно осмотрел Маркела с ног до головы. - Ты не можешь… Ты просто не можешь нас добить! Ведь так?
        - Так, - неожиданно легко согласился Маркел. - Все так. Никто сейчас не способен убить тебя. Или меня. Даже сила Творцов не способна поразить окутывающий вас щит антимагии. В этом мире магия мертва. - Маркел негромко хмыкнул, глядя как Иринарх молча подобрал с земли увесистый булыжник. - Но это не значит, что мы можем просто решить свои разногласия как простые смертные. Сеть не позволит нам причинить друг другу вред. Ты не сможешь даже поранить меня. И я тоже.
        Иринарх, размахнувшись, швырнул камень прямо в лицо Маркела. Тот даже не попытался уклониться. Кусок гранита размером с кулак ударился о какую-то невидимую преграду и отскочил.
        Маркел молча пожал плечами.
        - Ну хорошо. Ты поймал нас. Что дальше? Не слишком ли большой кусочек ты хочешь отхватить?
        Маркел вновь пожал плечами.
        - Мы сейчас просто уйдем через портал и все…
        Маркел пожал плечами и плавным движением руки поднял свой Ключ. Статуэтка обнимающего солнце человека слабо мерцала неестественно зеленоватым светом. Иринарх напрягся.
        - Вряд ли вы уйдете. Единственный выход с этого мира - вот этот портал. И сейчас я его разрушу.
        - Как? У тебя же магии не больше чем у того валуна. Собираешься биться об арку головой?
        Иринарх презрительно сплюнул. Если отвлечь его… Бегом проскочить арку…
        - Очень просто. Видишь ли, я немного видоизменил свой Ключ, объединив его структуру с магией вашего кристалла-поглотителя. Получилась весьма интересная штука… Но об этом нет смысла распространятся. Важно то, что теперь волшебство Ключа несовместимо с магией портала и если я…
        Резко взмахнув рукой, Маркел метнул Ключ. Сверкнув в лучах красноватого солнца призрачным зеленым сиянием, статуэтка влетела в туманную дымку портала. Туман взвихрился и скорчился будто живой, потемнел и… растаял.
        За многие тысячи миль от этого места кристаллическая статуэтка покатилась по камням, внезапно вывалившись из туманной дымки портала. А черная арка, выплюнувшая все еще переливающуюся зеленью фигурку хрустального человека, внезапно задрожала и растрескалась. Туман открытого перехода исчез бесследно.
        - Ну вот, теперь мы одни. Выхода больше нет. Нигде.
        Арминия потрясенно опустилась на камень.
        - То есть как нет? Мы не можем создать переход. Портал ты разрушил… А как же Проницающее Зеркало?
        - Проницающее Зеркало заблокировано в башне Селифана. Я запер ее всей своей силой. Никто кроме Созидателей не сможет проникнуть внутрь.
        - Глупец… А если кто-нибудь найдет твой Ключ?
        - У нас игра в вопросы и ответы? - Маркел усмехнулся. - К сожалению, этот Ключ вряд ли сможет вам помочь. Он теперь… несколько непригоден к работе. Структура Сети не приемлет Ключа с измененной системой заклятий. Последствия могут быть… кхм… непредсказуемыми.
        - О Вечность… - Иринарх потрясенно опустился на раскалившийся под солнечными лучами песок. - А как же ты сам собираешься выбраться отсюда? Как же ты собираешься принять власть над Мирозданием?
        Маркел повернулся и медленно побрел к возвышавшимся в стороне от опустевшей арки портала утесам. Там среди беспорядочного нагромождения камней мягко пульсировал неведомый шар грязно-белого цвета диаметром около четырех шагов.
        - А никак, - бросил он через плечо. - Отсюда больше нет выхода. Нигде. Даже я при всем желании не смогу покинуть это место, потому что вынужден поддерживать магию Сети. Того, что она черпает из Бездны и из вас самих недостаточно. Я отдаю всю свою мощь только на то, чтобы сдержать вас здесь. Если я уйду… Магия вернется. Не вся, но достаточно, чтобы вы нашли какую-нибудь лазейку.
        - Ты обрекаешь себя на заключение вместе с нами?.. Да… Но… Безумие! Ты сумасшедший! Псих!!
        - Я не хочу больше смотреть, как гибнет Мироздание, раздираемое силами сошедшихся в битве Творцов. Даже если вы одолеете меня, то рано или поздно сцепитесь между собой. К чему это приведет? Сколько миров еще погибнет? Довольно смертей. Время покончить с убийствами и войной. Эпоха Созидания ушла. Дальше миры пусть живут сами. Своим умом.
        - Глупая затея. Сейчас, когда Единение и Свободные Миры потеряли руководство… Ты представляешь себе, что натворят в Мироздании смертные, оставшись без руководства?
        - Мне жаль. Жаль миллионы людей погибших из-за нашей глупости. Жаль тех, кто еще погибнет. Новая эпоха уже началась. Эпоха Времен Хаоса. И в ней нет места Творцам, пусть даже и Падшим. Война продлится еще четыре года и окончится полнейшим разгромом и всеобщим разорением. Выживут только считанные единицы. Мироздание окунется в века варварства и дикости. Сотни лет ужаса, на которые мы обрекли Мироздание своей глупой сварой. И теперь мы вместе понесем нашу кару. Помните. Бессмертие, которым вы так кичитесь, станет вашим проклятием. В этом мире нет еды, нет воды. Ваши тела иссохнут и превратятся в сморщенные мумии. Но вы будете жить. Будете жить и страдать. Вам предстоят тысяча семьсот лет адских мук… И мне тоже.
        - Откуда ты знаешь?..
        - Мне… сказали. Неважно кто и почему. Важно то, что теперь я знаю все основные вехи грядущей эпохи.
        Маркел шагнул прямо внутрь белесого шара и растворился в нем.
        - Встретимся через тысячу семьсот лет, - донесся его слабый голос.
        Подхватив с земли камень, Иринарх в бешенстве набросился на поверхность грязно-белой сферы. Под его ударами на мягко пульсирующей поверхности шара появлялись глубокие вмятины и царапины, которые, впрочем, быстро затягивались.
        - Выходи… Немедленно выходи… Я убью тебя!.. Ненавижу!..
        Ответа не было. Только тишина и слабый шелест ветра. Иринарх бушевал, вновь и вновь наскакивая на несокрушимую поверхность магического кокона. Арминия опустошенно сидела на камне, безумно уставившись в пустоту. Сеть мерно пульсировала, поглощая даже мельчайшие искорки волшебства в этом безымянном мире. В мире, который будущие поколения назовут Сердцем Бездны.

***
        Раскол - мимолетное деяние - породил волну, которая не затухала еще четыре года. Четыре года битв и беспорядочных стычек, в которых погибли миллионы людей. Эта война погубила Мироздание, превратив некогда могучее сообщество всех миров в непрестанно воюющие между собой государства. Эпоха Созидания ушла, уступив место восходящей на арену истории Эпохе Времен Хаоса. Долгие века именно хаос будет править замкнувшимися в своей раковине мирами. Но это еще впереди.
        А в те самые времена, когда Маркел, заключив Падших в Сердце Бездны и встав на страже покоя Мироздания, подарил всем людям призрак грядущей надежды, война еще только разгоралась. День тридцать восьмой года четыре тысячи девятьсот восьмого по летоисчислению Творцов. Первый год после Раскола.
        Следующие четыре года выжгли Мироздание дотла. Потомкам остались только руины, населенные кошмарными тварями и опутанные незримой паутиной смертоносной магии. И на этих осколках начала подниматься новая жизнь. Новая цивилизация.
        Но пройдут еще долгие века, прежде чем люди перестанут передвигаться по улицам короткими перебежками, опасаясь выходить на открытое место. Пройдут годы, прежде чем последние затаившиеся в эфире заклинания-стражи рассеются в потоках магии. Пройдут тысячелетия, но никогда не сотрутся следы чудовищной войны, некогда раздиравшей Мироздание. Выжженные просторы Полтара. Руины Вал-Накина. Навек канувшая во тьму Велиссия…
        Потерявший последнюю надежду на мирное решение проблемы и лишившийся разумной руки Творцов, Совет Единения совершит несколько катастрофических ошибок, чем только усугубит ситуацию и сам погибнет, когда разъяренные толпы горожан ворвутся во Дворец Совета.
        Мир-Крепость Свободных Миров придет в запустение. Чудовища рассыплются по землям всех миров, принося с собой ужас и смерть.
        Война погубит все и вся. Выживут немногие. На долгие годы в Мироздании воцарятся голод, страх и отчаяние.
        Почти каждый мир получит свою часть страданий и мук. Бескрайний, отсеченный еще в первый же год войны, совершенно обезлюдеет. Краскир превратится в адскую топку пустынь, где вокруг редких оазисов живут враждующие между собой племена варваров. Отсеченный Серион заполонят дикари-людоеды. Таулус и Вал-Накин превратятся в сплошные руины. Миррот, Скалистый, Амасионис, Отерелла, Белитрана… Список миров, превратившихся в рассадники нечисти, можно продолжать долго.
        Оставшееся после Раскола смертоносное наследство еще долго будет будоражить Мироздание. Шрокены и кольца Раканаса. Молниеметы и самоходы. Смертоносные узлы засевших в эфире заклятий. Особняком здесь следует поставить Ключ Маркела, который стал сущим проклятием Грастоса.
        Но жизнь - это та штука, которая способна преодолеть все…
        Книга Времени. Том 2, страница 54.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.
***
        Книга пятая
        Разорванный круг
        Часть первая
        Волны отчаяния
        Он возвращался. Возвращался, чтобы завершить то, что было необходимо. Он возвращался, чтобы дать людям последний шанс перед надвигающимся кошмаром.
        Страж Бездны покинул свое многовековое заточение и вновь ступил на земли Мироздания. Проведя столетия в коконе антимагии и пережив тысячу семьсот лет одиночества, он изменился. Теперь это уже был не тот в чем-то легкомысленный, а в чем-то высокомерный Маркел. Теперь это был Страж. Тот, на чьих плечах лежали судьбы всех смертных человечества.
        Свыше полутора тысячелетий он провел вдали от всего, что ему дорого. В ужасных судорогах и корчах пало Единение, провозгласив наступление Эпохи Хаоса. Он ждал. Во тьме и отчаянии миновали напоенные кровью века страха и крови. Он ждал. Война на Грастосе и чуть было не попавший в руки Падших Ключ оставили в его душе еще один шрам. Он ждал. Медленно поднимала голову Империя. Объединитель, взяв в руки древнее двузубое копье, сделал свой первый шаг к власти над Мирозданием. Он не препятствовал ему.
        Он исполнял свой долг.
        Семнадцать веков в пропасти отчаяния и мучительного страдания. Целая эпоха наедине со своими мыслями. И с Бездной.
        Именно тогда он окончательно уверился в том, что раньше только подозревал. Бездна оказалась не просто безжизненной стихией, жадно вцепляющейся во все не принадлежащее ей изначально. Безграничная волна мрака, из которого и вышло все Мироздание, обладала своим собственным разумом. Чуждым и неестественным. Нечеловеческим.
        И тот, кто некогда был Великим Творцом Маркелом, а теперь был известен людям как Страж Бездны, начал осторожно проникать в тайны Мироздания. Всеобъемлющая тьма великодушно поведала ему…
        Книга Времени. Том 10, страница 12.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
6 год после Раскола.
        - Проклятье! Проклятье на душу этого дурака Маркела! Будь он проклят на все века… Я убью его! Убью!! Клянусь Вечностью!
        - Успокойся. - Голос Арминии звучал устало и опустошенно. - Твои крики и топанье ногами нам ничем не помогут.
        Иринарх бросил последний напоенный ненавистью и злобой взгляд на поверхность белесого шара уже на четверть погрузившегося в песок и, скрежеща зубами, отвернулся. Устало вздохнув, Арминия села на песок и осторожно развернула окутывающие ее ступни лохмотья, некогда бывшие роскошным шелковым платьем.
        - Как тяжело быть слабым и беспомощным. Ведь, казалось бы, совсем недавно мы были правителями миров, вели в бой армии, решали будущее Мироздания. А теперь… - Падшая мрачно уставилась на ссохшуюся и покрывшуюся мелкой паутиной трещинок кожу на руках. - Знаешь, сейчас я жалею, что Творцы бессмертны. Мы умираем. Мы страдаем. Мы испытываем непереносимые муки. Но мы не можем умереть… А я хочу этого. Хочу смерти…
        - Этот проклятый… Он не оставил нам даже возможности самоубийства. Я не могу умереть! - Иринарх, некогда бывший высоким черноволосым мужчиной, теперь напоминал согбенного старика. Белесые пряди волос слабо шевелились под едва ощутимым дыханием ветерка. - Пять лет мы провели здесь. Без крошки еды. Без капли воды. Без магии! И каждую минуту я ощущаю, как распадается это тело. Оно ссыхается и превращается в прах.
        - Мы уже мертвы. Эти тела давно умерли. И только наши души никак не могут обрести покоя. Мы мертвы и одновременно с этим мы все еще живы… Боль. Смерть, жадно тянущая свою руку к нашим душам, но никак не могущая их взять. Адские муки… И это будет длиться до тех пор, пока мы не выберемся отсюда.
        - Но как мы можем вырваться? Мы обошли весь этот мир вдоль и поперек. Пешком! И не нашли ничего такого, что могло бы дать нам хотя бы мизерный шанс. Мы обречены…
        - Тебе так хочется через три-четыре столетия превратиться в выбеленный солнцем скелет, в котором все еще будет теплиться жизнь? Твое тело распадется и превратится в прах, а душа… Эта участь неизбывно хуже смерти! Мы не должны отступать. Мы не можем сдаться… Клянусь, я еще увижу свет иных солнц!
        - И что ты предлагаешь?
        Арминия тяжело вздохнула и ощупала свое лицо, превратившееся в обтянутый тонкой пергаментной кожей лик смерти. На песок медленно упало несколько выцветших на солнце волос какого-то неопределенного цвета.
        - Мы не можем спастись. Помощь извне добраться сюда не сможет. Маркел не собирается выпустить нас на волю. Мы даже не можем умереть. Остается только одно… Мы будем ждать. Когда-нибудь… Возможно, лет через триста…
        - Триста лет в этом кошмаре?! Ты обезумела? Мы столько не выдержим!
        - Если ты знаешь другой выход… Прошу… - Глухо засмеявшись, Арминия вдруг поперхнулась и вытолкнула изо рта вывалившийся зуб. Кусочек кости упал на песок, сопровождаемый мутными взглядами четырех глаз. Несколько минут тишину разрывал только шелест песка под ногами. - Нам нужно будет беречь эти тела. Я не хочу превратиться в горстку развеянной по ветрам пыли. Пыли одушевленной. Это… Это стократ хуже смерти…
        - Смерть - это благо, недоступное для нас, - безжизненно пробормотал Иринарх.
        - Нужно укрыться где-нибудь. Вон там есть пещера… Ты знаешь что-нибудь о мумификации?

***
1185 год после Раскола.
        - Он что-то делает…
        Молчание. Только рвущее нервы напряжение эфира, пронизывающее пространство и вынуждающее чуть-чуть расступиться узлы необычайно плотной Сети. Уходящая в бесконечность трепещущая нить магии - результат многовековых усилий.
        - Арминия!.. Страж зашевелился… Я чувствую, как его сила пришла в движение…
        - Я слышу… - Слабая мысль, похожая на мимолетное движение ветерка в ледяном мраке пещеры. - Страж… Но это неважно… Гораздо важнее другое… Принуждение Фабиана практически завершено… Он добудет Ключ… Он посеет на Грастосе семя нашей будущей Империи… Он отправится к порталу… Он освободит нас… Присмотри за Стражем… Маркел не должен помешать нам…
        Мысленно вздохнув, Иринарх сосредоточил свои силы на поддержании тончайшего разрыва в Сети, куда уходила незримая ниточка волшебства, другой конец которой вцепился мертвой хваткой в медленно плетущегося по дороге волшебника. Мерно мерцали в пустыне четыре багровых огня - глаза, позволяющие им видеть происходящие в Мироздании события.
        Он ощущал проносящийся сквозь его душу шквал магии. Ураган, который бесследно рассеивался, поглощаемый аурой антимагии. Мелко дрожали стянувшиеся вокруг него в непроницаемый кокон узлы Сети. Боль терзала каждую клеточку его мертвого тела. Только могучим усилием воли удавалось сдержать рассудок от подступающего безумия.
        Все было так же, как и всегда. За исключением одной незначительной детали. Вихрь магии, посылаемой в Сеть Маркелом, изменился. Поток стал несколько более порывистым и неровным. Силы Стража переливались через край этого захудалого мирка, превратившегося в смертельную ловушку для последних оставшихся в Мироздании Творцов. Магия пронизывала Сеть и уходила… в никуда. В Бездну.
        - Он просто сумасшедший… Пытается переговариваться с пустотой… С Бездной…
        Арминия, сосредоточившись на том, чтобы сломить волю находящегося на неизмеримом расстоянии человека, не ответила. Иринарх отчетливо ощущал рев взбудораженного эфира. Мощь высвобожденных Падшей сил просто поражала. Он был уверен в том, что до этого… заключения… Арминия не обладала и половиной такой силы. Хоть какая-то польза от этого места… Мы стали сильнее… Гораздо сильнее… Но всего лишь ничтожная крупинка высвобожденных сил достигала своей цели. Остальное поглощала Сеть.
        Боль терзала его тело. Невидимыми кинжалами вгрызалась в душу. Боль мертвого тела, в котором все еще удерживалась жизнь. Вернее, какое-то подобие жизни. Тончайшие ниточки сумасшествия просачивались в его разум, принося с собой спасительное забвение. Кажется, сие не миновало и Стража… Бедняга, мне почти жаль его… Почти… Конечно не настолько, чтобы пощадить его, когда он падет перед моей волей… А в том, что так случится, Иринарх нисколько не сомневался. Так будет… Надо только подождать…
        Но каково же Маркелу?.. Ведь он находится здесь только по своей воле… Достаточно только захотеть и…
        Что он там говорит?..
        Иринарх потянулся, пытаясь перехватить послание Маркела. И содрогнулся. Он был потрясен настолько, что шевельнулось даже его тело, недвижимо сидевшее на камнях уже сотни лет. С хрустом трескавшихся костей и шелестом иссохшейся кожи Иринарх слабо двинул рукой.
        Невыносимая боль пронзила его раскаленными иглами, но Падший Творец не обратил на нее ни малейшего внимания
        То, что произошло, было немыслимо. Невозможно! Невероятно!
        Он издал мысленный вопль, от которого с мрачных сводов пещеры посыпались мелкие камушки.
        - Ему отвечают!.. Арминия!.. Бездна отвечает Стражу!..
        Но Падшая уже сама ощутила пронзивший Мироздание ледяной голос. И мгновенно отпрянула, свернув пронизывающий пространство щуп волшебства.
        Где-то там, за миллионы миль от этого места, медленно бредущий по степям Грастоса Фабиан, ощутив мимолетное головокружение, рухнул носом в пыль, будто марионетка с обрезанными ниточками.

***
1685 год после Раскола.
        Что-то приближалось. Какая-то сила… Неведомая ранее сила вошла в Мироздание. Что-то могущественное ступило на Роднесс.
        Проклятье, это как чье-то дыхание за спиной. Будто бы кто-то заглядывает через плечо. Мрачное чужеродное присутствие. Чей-то взгляд…
        Магистр Калтар машинально обернулся. Конечно же, за спиной никого не было.
        Отполированный камень стен. Мраморная статуя. Картины. Письменный стол, усыпанный бумагами. Его привычный рабочий кабинет. Ничего странного или необычного. За окном, как это обычно бывает в это время дня, гудел не прерывающийся ни на минуту многоголосый шум города.
        Цитадель Ордена Очищения жила свой повседневной жизнью.
        Однако все же что-то изменилось. Но что?
        Калтар, обежав взглядом пустую комнату, вновь вернулся к изучению лежащих на столе бумаг. Невидимый наблюдатель продолжал буровить его спину своими глазами. Магистр поежился.
        Доклад с Бездонного и сам по себе производил гнетущее впечатление. А тут еще это ощущение… Ощущение грядущей катастрофы. Калтар с трудом подавил в себе желание обернуться. Задумчиво покусывая кончик пера, чего с ним не приключалось уже десятки лет со времен ученичества, Магистр покосился на дверь. Закрыто. Засов. Магическая завеса. Окутывающий всю комнату щит.
        Ни один шпион Мироздания не смог бы подобраться сюда незаметно. Но все же… Магический дар Калтара упорно говорил, что поблизости никого нет. Только в коридоре в своей повседневной суете сновали слуги. Но в то же время какая-то глубинная частичка его души буквально заходилась в крике, предупреждая о приближающемся нечто…
        Что-то ступило на Роднесс.
        Магистр вздохнул и, поежившись, вернулся к своим делам. Предстояло просмотреть еще множество бумаг.
        В последние дни дела в Империи шли как-то… странно. Неожиданно утихла вся нечисть. Ни одна тварь за последнюю неделю не потревожила посты на Амасионисе, Белитране и Мирроте. И даже на Оплоте Тьмы болота будто бы вымерли.
        Беспрецедентно!
        Какое-то неестественное спокойствие вдруг охватило отдаленные миры. Дальние уголки Империи будто замерли в ожидании. Варвары прекратили свои бесконечные междоусобные стычки. Само собой улеглось волнение среди вольнодумствующих ярлов Каварры. Паруса пиратов внезапно исчезли с морских горизонтов.
        Необъяснимая тишина и спокойствие.
        И эти долгие семь дней мира чей-то взгляд упорно сверлил его спину, не отпуская ни днем, ни ночью. Проклятое ощущение занесенного над головой меча. Калтару казалось, что это неожиданное успокоение есть ни что иное, как затишье перед бурей, готовой захлестнуть Мироздание.
        Даже Императрица встревожилась. Повелела Ордену немедленно разобраться.
        Магистр Калтар сидел и разбирался. Он просмотрел сотни докладов. Выслушал сообщения десятков человек. Прочел несколько древних книг. Но ничего не добился. Почти ничего…
        Единственная путеводная ниточка - доклад с Бездонного оборвалась в его руках. С того мира так никто и не вернулся. Затея с погружением в Бездну и посещением отсеченных миров окончилась грандиозной катастрофой. Никто не выжил.
        "Разбросанные повсюду обломки "Скитальца" и следы прорвавшейся Бездны среди изувеченных и опаленных тьмой трупов"…
        Калтар устало отложил в сторону помятый лист бумаги и обернулся к окну. Внизу под стенами Цитадели с песней проходила сотня Имперских легионеров. Позади лязгающих доспехами солдат со счастливым смехом бежали мальчишки.
        Что же все-таки случилось на Бездонном?..

***
        Оставив позади себя изуродованные тела никчемных людишек, они переместились к тому самому далекому мирку, где некогда располагалась их крепость.
        Щель перехода, распахнувшись посреди усеянного каменными обломками двора, выплюнула из себя двоих. Молодую черноволосую женщину с мягкими точеными чертами лица и светловолосого мужчину лет двадцати от роду. Обычные человеческие тела и лица, привычная несколько потрепанная одежда. Но глаза… Глаза, изведавшие самое сердце мрака. Глаза, пылающие сгущенной ненавистью и скрытым могуществом. Черные как сама Бездна провалы в ничто.
        Мужчина глубоко вздохнул и потянулся так, что хрустнули суставы.
        - Э-эх… Как все-таки приятно чувствовать себя живым. Пока не потеряешь - не поймешь.
        Женщина молча кивнула, разглядывая представшую перед ней картину разрушения.
        Времена Раскола и последовавшие за ними столетия варварства и опустошения оставили свои следы на стенах древнего укрепления. Наполовину обвалившиеся стены увязли в песке. Приземистые башни осели неровными грудами камней. Повсюду валялись мелкие булыжники и груды всяческого мусора, наполовину занесенные песком. Безжизненная пустыня, из которой кое-где торчали оплывшие от нестерпимого жара скалы, охватывала все вокруг, медленно поглощая величественные руины. Завывающий ветер проносился сквозь пустые глазницы окон. Наполовину сползшее за горизонт солнце отбрасывало невероятно длинные тени. Сумрак и запустение. Тьма и разгром.
        Мужчина громко захохотал, взметнув к сумеречным небесам свои руки. Между сжатыми кулаками проскочили маленькие молнии.
        - Внемлите живые и мертвые! Ваши повелители вернулись!!
        Женщина промолчала, разглядывая то, что в давние времена в этом мире было абсолютно невозможным. Редкие клочки серо-бурого мха, окутывающего наполовину ушедшую в песок каменную глыбу.
        - Смотри, Иринарх.
        Падший Творец презрительно уставился на ничтожное проявление жизни.
        - И что?
        - Как это возможно? Ведь этот мир даже не начинал Озеленения… Здесь нет жизни, нет почвы, практически нет воды…
        - Какая-нибудь мутация. За полторы тысячи лет здесь могло развиться все что угодно. Особенно в этом эфирном фоне, который я все еще чувствую.
        Вырвавшийся из песка язык огня жадно облизнул поросший неведомым мхом камень. Иссохшие бурые нити странного растения мгновенно съежились и почернели, осыпавшись безжизненным пеплом.
        - Вот и все. Не о чем беспокоиться.
        Решительно подойдя к вывалившейся двери, Иринарх вошел в окутанные непроглядной тьмой недра крепости. В лицо пахнуло застоявшимся воздухом. Каждый шаг вздымал целые клубы мельчайшей пыли.
        Последовавшая за Падшим Творцом Арминия зажгла на ладони язычок пламени, дабы осветить дорогу. Трепещущий круг света выхватил из векового мрака беспорядочные нагромождения мусора и истлевшую мебель, рассыпающуюся прахом при каждом неосторожном движении.
        Иринарх, решительно отшвыривая с дороги каменные обломки и переступая через нагромождения мусора, поднимался все выше и выше. Истертые временем и растрескавшиеся каменные ступени скрежетали под его ногами. Арминия безмолвно шла за ним.
        Остановившись перед очередной рассохшейся дверью, которую подпирал сидевший на полу человеческий скелет, Иринарх склонился над останками умершего семнадцать веков назад человека.
        - Ох-ох… Какая жалость. Трупик… Кажется, я его знаю. - Иринарх неприязненно улыбнулся. - Знал, вернее. Это тот слуга, который… А может быть и не он? - Падший Творец с притворной лаской погладил голый череп, а потом, поднявшись, пинком отшвырнул костяк с дороги. Рассыпавшиеся косточки покатились по каменному полу. - Судьба каждого смертного существа - уступить дорогу сильным и преклониться перед Волею Созидающего.
        Арминия слабо улыбнулась и последовала за Иринархом, продолжившим свой подъем на вершину полуразрушенной башни. Под ногами слабо хрустнули ломающиеся кости.
        Они шли мимо пустых комнат. Мимо беспорядочного нагромождения мусора. Мимо зияющих в стенах дыр. Лестница за лестницей. Коридор за коридором.
        Изредка попадались скелеты. И не только человеческие. Уродливые черепа крюколапов, тонюсенькие лапки крылачей, громадные ребра мечезубов.
        - Славненько тут было в последние дни, - подобрав одну из берцовых косточек, Арминия равнодушно постукивала ею по стенам. - Голод и жажда довели этих бедняг до того, что смертные стали жрать друг друга.
        - А мне больше всего жаль нечисть. Из-за наложенных нами запретов она не могла даже подкрепиться свеженьким мяском… Приходилось умирать с голоду. Или превращаться в ужин для людей, которые были несколько более вольны в своих суждениях.
        Коридоры окончились пустым дверным проемом, в который искоса заглядывали лучи тусклого солнца. Падшие вышли на окаймляющую древнюю башню площадку. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась мрачная темная пустыня. Наполовину засыпанные песком и пылью исполинские кратеры. Бесчисленные трещины и оплавленные бока утесов.
        Арминия молча оглядела превратившуюся в руины крепость.
        - Да… Работы здесь непочатый край.
        - В первую очередь нужно восстановить портал. После чего я затащу сюда ремесленников, мастеров и волшебников. - Лицо Иринарха скривилось в гримасе отвращения. Глаза сверкнули истинным презрением. - Волшебники. В наши дни эти представители Ордена Очищения звались бы не иначе как шарлатанами или фокусниками.
        Он перегнулся через край покосившегося балкончика и сплюнул вниз.
        - Эта Империя - всего лишь жалкое подобие давно канувшего во тьму Единения. Уничтожить ее будет для меня истинным удовольствием. - Падший Творец задумчиво посмотрел на кучку черных камней, составлявших некогда арку портала. - Я займусь переходом, а ты пошарь в подземельях. Может быть, там осталось что-нибудь ценное… Особенно следует проверить арсеналы. Что скажешь?
        Арминия кивнула и, подойдя к нему, неожиданно чмокнула в щеку. Иринарх вздрогнул и недоуменно моргнул. Даже сама Арминия, казалось, была потрясена своим поступком. Удивленно моргнув, она попятилась, а потом, смущенно пожав плечами, повернулась и быстрым шагом исчезла в темном дверном проеме.
        Иринарх потрясенно глядел ей вслед.
        Что это такое? Что за нелепая выходка? Поцелуй. С чего это вдруг?..
        Но в глубине его существа неожиданно разлилось приятное тепло.

***
        По камням мостовой весело барабанил ливень. С крыш стекали струйки воды. Наполненные мутной жижей сточные канавы несли свое содержимое за город, расплескивая и окатывая брызгами случайных прохожих. Стволы растущих в садах и парках деревьев блестели от влаги. Негромко переругивались стоящие в дверях лавочники. Проклинали дождь собравшиеся под навесами лоточники. Весело прыгали по лужам дети. На углу прямо под дождем машинально крутил коленца уличный плясун.
        Прошел патруль стражников, безрадостно размышляющих о том, что теперь им придется начищать промокшие кольчуги. Ведь если сержант заметит хоть пятнышко ржавчины… И ему все равно дождь или снег. Кольчуга должна блестеть, шлем должен быть начищен.
        Парочка влюбленных прошагала прямо по лужам. Молодая девушка склонила голову на плечо своему избраннику, а тот ласково обнимал ее за талию. С их насквозь промокших плащей стекала вода.
        Нахохлившись, улицу пересекли трое волшебников, спеша укрыться в сухих и теплых коридорах Цитадели. Струи дождя огибали их, отражаемые незримым зонтиком магии, а плащи были сухими и чистыми. Промокший до нитки плясун оглядел их завистливым взглядом.
        За ними, опираясь на костыль, проковылял нищий старик, умоляюще вытянувший руку в молчаливой просьбе. Пророкотала по каменной мостовой карета.
        Жизнь продолжалась.
        Медленно ступая прямо по лужам, на затянутой маревом дождя улице показался еще один человек. Средних лет мужчина, несколько сгорбившись, медленно ступал по мостовой. Мокрые волосы обвисли слипшимися прядями. Промокшая одежда облепила худое жилистое тело. Старые совершенно раскисшие сапоги глухо хлюпали по лужам.
        Странный человек остановился и, подняв ладонь, с каким-то детским восторгом уставился на барабанящие по ладони струйки воды. Его губы что-то шептали. Стоящий под навесом лавочник смерил незваного гостя недовольным взглядом, видимо заподозрив сумасшедшего. Ну кому еще могло бы взбрести в голову сесть прямо в лужу и подставить лицо дождевым потокам, льющимся из водосточной трубы?
        - Эй, ненормальный…
        Человек обернулся, и в тот же момент возмущенный лавочник, поперхнувшись заготовленной фразой, судорожно сглотнул внезапно образовавшийся в горле комок. На спокойном лице незнакомца, отмеченном печатью усталости и страданий, ясным и неестественно-чуждым светом пламенели глаза. Глаза не человека, а существа совершенно чуждого всему Мирозданию.
        - Чего ты хочешь? - Плавно скользнув по мостовой каким-то тягучим змеиным движением, человек оказался прямо перед медленно попятившимся торговцем.
        Голос чужака оказался хриплым и дрожащим. Произнеся эти слова, безумец, похоже, сам удивился их звучанию. Он застыл и снова несколько раз повторил одно и то же, каждый раз с разными интонациями. Испуганный лавочник отступил к двери своего дома и теперь нервно крутил головой, высматривая патруль стражи.
        Человек, глядя на его откровенный испуг, ухмыльнулся и, похлопав торговца по плечу, медленно продолжил свой путь. Капли дождя стекали по его лицу.
        Странно, но в нечеловеческих глазах чужеземца мелькнула приглушенная искорка веселья.
        Он остановился перед плясуном, который, заполучив единственного зрителя, принялся крутиться с удвоенной энергией. Мокрый костюм шута обвис и перемазался грязью.
        Человек улыбался. Улыбался широко и радостно. Неподдельно детская улыбка на лице усталого взрослого мужчины выглядела, по меньшей мере, странно.
        Несколько раз кивнув и усмехнувшись каким-то своим мыслям, человек поднял руку и продемонстрировал уличному танцору пустую ладонь. А через мгновенье между пальцев мелькнула монета - мягким движением руки чужак будто бы выхватил ее из воздуха. Бросив монетку опешившему плясуну, странный сумасшедший пошел дальше.
        Промокший шут изумленно уставился на лежащий на его ладони кружочек золота. Монета была какой-то неизвестной чеканки с изображением чьего-то бородатого лика и надписями на древнем языке. Но золото - это всегда золото. Столько плясун не зарабатывал и за месяц.
        А человек, разбрасывающийся золотом словно никчемной медью, шел вверх по улице, держа путь к наполовину скрытой маревом дождя мрачной громаде Цитадели.
        Он остановился перед закрытыми вратами громадной крепости, возле которых, нахохлившись под дождем, мокли два стражника. Оглядел исполинские стены и несокрушимые бастионы. Задумчиво хмыкнул…
        Стражники равнодушно посмотрели на незваного гостя, когда тот повернулся к ним.
        - Я хочу войти внутрь.
        - Цитадель закрыта, - равнодушно бросил тот из стражей, что был постарше.
        - Я хочу видеть кого-нибудь из Магистров…
        - Но никто из них не хочет видеть тебя, - фыркнул стражник, покачивая перед собой двузубым копьем древних. - Проваливай отсюда.
        - А если я Волею Созидающего прикажу вам открыть ворота?
        - Тогда мы просто пинками вышвырнем тебя отсюда, бродяга, - любезно улыбнулся стражник.
        Вымазанный грязью и промокший до нитки человек вздохнул.
        - Так проходят эпохи… и Воля Созидателя уже ничего не стоит… Хорошо. Передайте кому-нибудь из Магистрата, что с ними хочет говорить тот, кого они зовут Стражем Бездны…
        Оба часовых громко захохотали.
        - Значит ты - Страж?.. Смешно. Действительно смешно. Проваливай отсюда… Страж… пока мы не скинули тебя в сточную канаву.
        Грустно улыбнувшись, сумасшедший бродяга прикрыл глаза.
        - Я ведь все равно пройду.
        - Ага, наверное, перелезешь через стену? Давай. Если осилишь, то сможешь попасть внутрь. Если нет - шмякнешься и превратишься в лепешку… Ха-ха…
        Подняв голову, странный человек посмотрел на взметнувшиеся к небу бастионы.
        - Есть другой путь, - вздохнул он. - Жаль, конечно. Повелительница, несомненно, почувствует это… Но… - Глаза сумасшедшего бродяги вдруг сверкнули мрачным огнем. - Но, видимо, другого выхода нет… Не вламываться же мне в Цитадель силой…
        Стражники откровенно забавлялись, глядя на оборванца, всерьез раздумывающего силой прорваться в самую защищенную крепость Мироздания.
        - Проваливай отсюда.
        Безумный пришелец, устало пожав плечами, медленно повернулся и медленно побрел по улице. Оба стража, усмехаясь, глядели ему вслед. А потом… Потом бродяга просто исчез. Только что он был здесь и вдруг… исчез.
        Только дождь продолжал весело барабанить по лужам.

***
        Магистр Калтар устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Проклятье. Все Мироздание разом сошло с ума. Вот только вчера…
        Ощущение чужого присутствия не давало покоя ни на минуту. Что-то мимолетное плясало где-то позади, непрерывно щекоча его дар. Эфир… Эфир ощущался как-то не совсем обычно.
        Что же это такое?
        Волна головокружения нахлынула на Калтара, затопив его разум мириадами неясных образов. Все вокруг поблекло. Цвета стали какими-то тусклыми и неестественными. На мгновение черное стало белым, а белое черным.
        И все прошло.
        А вот ощущение чужого присутствия, резко усилившись, сделалось почти невыносимым. Калтар практически ощущал дыхание склонившегося за его плечом невидимого наблюдателя…
        Нет… Там никого нет…Это просто иллюзия…
        Магистр успешно боролся с желанием немедленно обернуться, упрямо склонившись над бумагами… До тех пор, пока мимолетный шорох все же не заставил его медленно повернуть голову. И сразу же с приглушенным воплем подскочить в кресле.
        Посреди комнаты, пачкая дорогой ковер с Кибада стекающей с перемазанных сапог грязью, стоял какой-то человек. Одетый в промокшие лохмотья бродяга, неведомо как попавший в запертую изнутри комнату.
        - Ты кто такой? Чего тебе надо? - Калтар стрельнул глазами в сторону двери и, убедившись в нерушимости блокирующей комнату магии, нахмурился. - Как ты попал сюда?
        Задумчиво глянув на сжатый кулак Магистра, вокруг которого сгущалось голубоватое мерцание магии, незваный пришелец хмыкнул и, подойдя к стоящей в углу древней статуе, провел грязным пальцем по шее мраморной женщины.
        - Кажется, я помню эту скульптуру… Раньше она стояла в Академии Творцов на Роднессе… Или нет?..
        - Отвечай!
        - По порядку? - Ухмыльнувшись, грязный бродяга подошел к столу, оставляя за собой на полу цепочку мокрых пятен. Калтар мимолетно обратил внимание на то, что мокрые следы неожиданно обрываются прямо посреди комнаты… Складывалось впечатление, что этот тип выскочил прямо из воздуха.
        - Хорошо, отвечаю. Меня зовут Маркел. Я хочу поговорить с тобой. А как я сюда попал?.. Да просто переместился - ваши бдительные стражники у ворот отказались меня впустить.
        - Но… Как?.. Что?.. Не трогай мои бумаги!
        Представившийся Маркелом оборванец пожал плечами и вернул на стол пачку бумаг.
        - Убирайся отсюда, пока я не позвал стражу!
        - Убираться? - Маркел хитро подмигнул разъяренно размахивающему руками Магистру. - Даже если я скажу, что знаю, в чем причина последних событий, захлестнувших Мироздание? Если я знаю, куда отправились сбежавшие вчера ночью волшебники? Если я знаю, что грозит Империи в скорейшем времени? Даже в этом случае мне следует оставить тебя, Магистр Калтар?
        Оборванец сделал какой-то причудливый жест рукой. И в тот же миг его рваная и промокшая одежда сменилась простым добротным нарядом, пусть и несколько необычного покроя. Копна непослушных волос ржавого цвета мгновенно высохла. Исчезли даже мокрые следы на ковре. Мягкий толчок эфира сопровождал все эти действия.
        Калтар, медленно опустившись в кресло, судорожно сглотнул. Подобного трюка он не знал. И даже не понял, как этому человеку удалось такое… действо. А ведь его ранг в Ордене был наивысшим. Магистр магии. Опытнейший волшебник.
        - К-кто?.. - Голос отказывался служить ему. - Кто ты?
        Неожиданный гость сделал еще один замысловатый жест. Позади него мгновенно возникло простое потертое кресло, в которое Маркел немедленно опустился.
        - Я уже назвал свое имя. А если оно тебе ничего не говорит, то могу добавить, что я один из Творцов. Но, скорее всего, ты знаешь меня как Стража Бездны. Причина, по которой я здесь, весьма проста… Эпоха Хаоса заканчивается. Вечность сделала еще один оборот. И Падшие вырвались на свободу…

***
        Маркел решительно шагал по коридорам Цитадели в сопровождении семенящего следом за ним Магистра. Калтар, спотыкаясь на каждом шагу, все еще не мог прийти в себя после обрушившихся на него откровений. В голове роились мириады сумасбродных мыслей, чередовались имена и даты, но среди этого грозной реальностью вставали два чудовищных лика в объятых пламенем небесах. Падшие… Падшие освободились… Самый ужасный кошмар Мироздания вырвался на свободу, дабы сеять смерть и разрушения. Неужели вернутся времена Раскола?..
        Калтар как-то сразу поверил в это. Мгновенно и безоговорочно. Эпоха подходит к концу. Творцы возвращаются. И Падшие ступают по землям Империи.
        Обуреваемый ужасом, Магистр все время порывался спросить вернувшегося после многовекового отсутствия Творца, но… но каждый раз спохватывался и отступал. В глубине души он сомневался, что хочет услышать ответ. Если Отец Сущего допустит возвращения ушедших времен Раскола… Калтар резко оборвал эту мысль. Отец Сущего мертв… Его больше нет…
        О-о… Что же будет? Что же мне делать?..
        Волны ужаса заставляли Магистра содрогаться при каждом постороннем шорохе. В каждой тени ему виделись кошмарные чудовища. В каждой человеческой фигуре - Падшие.
        Они проходили мимо постов стражи, спускались по полутемным лестницам, пересекали коридоры, углубляясь в самое сердце Цитадели. Зачем? Калтар нисколько не задумывался об этом. Маркел, казалось, знает, куда им идти. А все остальное… О, Отец Сущего… Падшие в мирах…
        Возле следующей двери их остановили двое облаченных в латы стражников. Скрещенные копья древних преградили путь.
        - Проход запрещен, - провозгласил один из стражей. - Войти могут только имеющие письменное разрешение от магистра Салтона или его особо доверенные лица.
        Маркел остановился и, мимолетно взглянув на Калтара, перевел задумчивый взгляд на стражей. Магистр смешался, лихорадочно вспоминая, что может быть в этой комнате. По всему выходило, что ничего. Склад или хранилище. Но почему такая охрана?..
        Салтон… Салтон… Он помнил этого вечно угрюмого толстяка. Что он хранит здесь? И почему Творец так рвется туда попасть?
        Калтар шагнул вперед.
        - Я Магистр Калтар. От имени Магистрата Ордена Очищения я требую немедленно пропустить нас. - Собственный голос Магистра больше походил на воронье карканье. - Освободите дорогу.
        Стражи даже не шелохнулись, застыв как истуканы.
        - Никто не войдет в эту комнату. Приказ Магистра Салтона.
        - А я приказываю вам пропустить нас! Немедленно!
        Маркел едва заметно покачал головой и негромко проговорил:
        - Оставь. Этим ты ничего не добьешься. Они под принуждением и уже довольно давно. Возможно, лет десять-пятнадцать. Это уже не люди, а безвольные марионетки. Даже если выдернуть магию принуждения - они сами не смогут даже шагнуть. Их воля уже мертва. Их разум уже мертв. Это просто тела, подчиненные магией.
        Страж Бездны повел рукой перед собой. И в тот же миг Магистр Калтар ощутил слабый порыв какой-то неведомой магии. Эфир дрогнул.
        Оба стражника, бряцая доспехами, повалились на пол.
        - Парализованы, но живы, - коротко бросил Творец, глядя как Калтар в ужасе смотрит на поверженных воителей.
        Он перешагнул через застывшие в неестественных позах тела и распахнул дверь. Из раскрывшегося проема, ведущего в сплошной непроницаемый мрак, пахнуло застоявшимся воздухом. В слабых лучах света, проникающего в комнату из коридора, виднелась некогда роскошная, но теперь рассохшаяся и покрытая толстым слоем пыли мебель.
        Почему-то у Магистра Калтара при первом же взгляде в непроницаемую тьму потаенной комнаты возникла картина склепа.
        Неестественная тьма. Мрак, жадно пожирающий падающие на него лучи света. Темнота, обретшая жизнь.
        Маркел бесстрашно шагнул вперед, сразу же скрывшись во мраке. Калтар нервно сглотнул. Еще бы… Чего может бояться Творец? Он чувствовал бы себя намного увереннее, если бы рядом находились два-три десятка легионеров. Но отступать было поздно. И засветив на ладони небольшой шарик неровно дрожащего света, Магистр, скрывая охватившую его дрожь, вошел во тьму.
        Мрак сразу же охватил его, окутав пушистым одеялом тишины. Светившийся на ладони огонек превратился в трепещущую в пустоте искорку света, неспособную даже разогнать тени. Таращась ничего не видящим взглядом во тьму, Калтар поднял вокруг себя магический щит и приготовился нанести удар любому затаившемуся в темноте врагу. Мрак, будто бы веселясь, клубился вокруг него подобно туману, являя из своих глубин все новые и новые призрачные фигуры, мгновенно распадающиеся при его приближении.
        Комната казалась бесконечной. Калтар шел и шел в этой практически осязаемой тьме. Казалось, прошли часы…
        Яркая вспышка света заставила его зажмуриться. Темнота медленно и с видимой неохотой отступила, спрятавшись под скособочившимися столами и затаившись за изодранными занавесками. Лучи света медленно поползли по пыльным полам, выхватывая из объятий вековечного мрака грязные ковры и кучи рваного тряпья.
        Над головой Маркела пылал маленький шарик ослепительного сияния, разгоняя бессильно отступившую тьму. И только в углах комнаты остались медленно колышущиеся тени.
        С удивлением Магистр Калтар отметил, что комната, в которой он стоял оказалась не больше, чем его рабочий кабинет. До распахнутых дверей было не более полутора десятка шагов. А ведь казалось, что он идет по громадному пустому залу.
        Маркел пристально посмотрел на копошащиеся в дальнем углу тени.
        - Выходи, - процедил он сквозь зубы.
        Мрак заколебался и неровно запульсировал. Из непроницаемого сгустка теней появились несколько щупальцев тьмы, тотчас же скрывшихся.
        - Выходи!
        Калтар нервно огляделся. В комнате никого не было… Или?..
        Чей-то приглушенный шипящий голос вдруг едва слышно прошелестел:
        - Притуш-ши с-с-свет… С-с-свет…
        Магистр вздрогнул и завертел головой, выискивая незримого собеседника. Но непроницаемые тени скрывали его сплошным покровом мрака.
        Сияние огонька, парящего в воздухе, потускнело. Тьма с отчетливо ощутимым облегчением выползла из своих укрытий. А прямо перед неподвижно застывшим в круге света Созидателем медленно вырисовывались черты какой-то мрачной фигуры.
        На краю света и тени застыло какое-то подобие человека, с ног до головы закутанное в изодранный черный плащ.
        - Маркел… - Едва различимый голос был подобен шороху змеиной чешуи. - Я тебя ш-шдала… Ты приш-шел… Убери с-с-свет и мы поговорим…
        - Мы поговорим и так, Повелительница. Или мне стоит обращаться не к марионетке, а к кукловоду? К Арминии?
        - Нас-сывай меня так, как ты хочеш-шь… Это неваш-шно… Моя мис-с-сия с-саверш-шена… С-с-скоро это тело рас-с-спадетс-с-ся… Нет нуш-шды поддерш-шивать его дальш-ше…
        - Тогда я спрошу тебя, неведомая тварь, которая раньше была человеком: что хотят твои хозяева? Они получили свободу. Что Падшие готовят для Мироздания дальше? Чего они желают?
        Смех неведомого порождения мрака был подобен скрежету несмазанных дверных петель.
        - Того, чего и раньш-ше. Влас-с-сть. Бес-сграниш-шная влас-с-сть.
        - Насколько я помню, во времена Раскола главной целью Падших была не власть. Они хотели убрать Совет. Разрушить Единение. Уничтожить Закон. Всего этого уже давно нет. Совет пал. Единение мертво уже полторы тысячи лет. О Законе сейчас не помнят даже летописцы.
        - Но ес-с-сть Империя… Ес-с-сть ты… Есть с-с-слабые и ниш-штош-ш-ные с-с-смертные… Мирос-сдание нуш-шдается в с-с-сильной руке… Влас-с-стители вернулись… С-с-скоро они будут вос-с-седать на троне во Дворс-се С-с-совета…
        Маркел вздохнул.
        - Война… Падшие снова хотят развязать войну? Зачем? Зачем это им нужно? Наша эпоха ушла. Мы - не более чем пережитки прошлого. Останки прошедших веков. Время Творцов ушло. Дальше люди должны идти своим путем. Тем более что приближается время Договора, а человеческий род до сих пор не выполнил свои обязательства.
        Магистр Калтар, замерев подобно мраморному изваянию, старательно вслушивался в разговор, стараясь даже не дышать.
        - Влас-с-стители помнят о Договоре… Но это не с-сначит, что они долш-шны немедленно ринутьс-с-ся навс-с-стречу с-с-смерти… Вероятно, вос-смош-шен другой путь… Влас-с-стители найдут его…
        - Договор однозначно ставит свои условия. Мы все должны подчиниться. Или оказаться стертыми из реальности. Раз и навсегда.
        Внезапно голос неведомого создания мрака изменился. Вместо зловещего шуршания прорезались звенящие нотки женского голоса.
        - Договор? Не говори мне о Договоре, Маркел, предавший Мироздание. Ты заключил эту сделку за нашей спиной и за спиной тех самых смертных, над которыми ты так трясешься. Ты продал все и вся. Только безумец будет верить мертвой стихии, которая только и ждет, чтобы поглотить человечество. Договор не будет заключен? Пусть! Пусть так и будет.
        - Договор уже заключен. Мы должны всего лишь выполнить свою часть сделки. Иначе все мы умрем. И даже хуже. Все мы никогда не родимся.
        - Посмотрим… Пос-с-смотрим…
        - Арминия, вы играетесь с силами, которые с легкостью способны смять само Мироздание! Бездна не станет шутить…
        Но голос Падшей уже покинул это место.
        - Вот так… - Повелительница приглушенно засвистела, видимо изображая смешок. - Влас-с-стители реш-шили с-с-судьбу этого пус-с-стого Договора… Никаких с-с-сделок с-с-с Бес-сдной.
        - Глупо, - буркнул Маркел. - Очень глупо. Не будет Договора - не будет человечества. Не будет и твоих непогрешимых Властителей. Но очевидно, просидев в той пещерке тысячу семьсот лет, эта безумная парочка окончательно свихнулась. Но что ж… Бездна вмешиваться не станет. Но это не значит, что не стану вмешиваться я…
        Неведомое существо, окутанное непроницаемым покровом тьмы негромко хмыкнуло, повернув закрывающий лицо капюшон плаща в сторону неподвижно стоящего Калтара. Магистр содрогнулся, буквально ощущая как тяжелый нечеловеческий взгляд, приползший по его телу с головы до ног. Очевидно, сочтя его совершенно не стоящим внимания противником, Повелительница вновь повернулась к задумчиво потирающему подбородок Маркелу.
        Из-под плаща медленно высвободилась рука. Ссохшаяся уродливая конечность. Кость, обтянутая прозрачной пергаментной кожей. Вздувшиеся суставы слабо хрустнули. В тусклом свете блеснули желтые нечеловеческие когти. Калтар как зачарованный уставился на эту чудовищную конечность.
        Неведомая тварь поднесла то, что некогда было рукой к груди. Повелительница, зачерпнув пригоршню окутывающего ее мрака, швырнула получившийся темный сгусток в Маркела. Калтар приглушенно вскрикнул, мгновенно высвободив свою силу. Тонкая струя желтого пламени полоснула тьму и… угасла, осыпавшись ворохом быстро угасающих искорок. Чудовище только фыркнуло.
        И тут нанес удар Творец, беспечно отмахнувшийся от мрачного комка тьмы. Ослепительная молния сорвалась с его ладони и вгрызлась в непроглядный сумрак, окутывающий Повелительницу защитным покрывалом тьмы. Мрачную фигуру отшвырнуло назад и проволокло по пыльному полу. В тот же миг ослепительное сияние залило комнату, изгоняя мрак.
        Корчась в ярких лучах света, Повелительница пыталась подняться и укрыться в спасительной тени. Ужасающая тварь с душераздирающим воем ползла по полу, стараясь забиться в самый темный угол. Но тьма была изгнана из этой комнаты. Свет. Яркий свет хлестал чудовище своими обжигающими лучами.
        Не найдя ни единого клочка тени, Повелительница тяжело застонала и с видимым усилием поднялась на ноги. Иссохшая мумия, закутанная в полуистлевшие остатки плаща. Капюшон свалился с головы, обнажив обтянутый сухой кожей череп. Вместо глаз мерцали два багровых огонька. На правом плече плащ был разодран и обуглен, исходя тончайшими ниточками дыма. Вывороченные кости и разодранная плоть почернели. Но крови не было ни капли.
        - Ты победил…
        - Я - Творец. - Сухо заметил Маркел.
        Череп кивнул.
        - Я с-снаю… Добей меня… Этот с-с-свет… Боль… Невынос-с-симая боль… Не муш-шай меня… Убей…
        Маркел согласно склонил голову. Ослепительный свет медленно угас.
        И в тот же миг невидимая сила ударила Повелительницу в грудь. Незримый молот с легкостью смял кости и превратил грудь чудовища в сплошное месиво. Мелкое крошево раздробленных костей посыпалось на пол.
        Из этой ужасной раны тоже не появилось ни капельки крови.
        Приглушенно захрипев, тварь осела на пол, превратившись в кучку истлевших останков. По полу раскатились мелкие косточки. Плащ разлетелся веером пыли.
        А из этой трухи медленно поднялось маленькое дрожащее облачко мрака. Неровно пульсируя, оно зависло прямо перед лицом Маркела, а потом вдруг, резко сорвавшись с места, с невероятной скоростью умчалось, пройдя прямо сквозь стену.
        Испуганно сжавшийся Калтар вдруг ощутил, как отпускает охватившее его напряжение и неведомо куда пропадает поселившийся в его душе ужас. Таинственное убежище мрака внезапно стало самой обычной грязной и пропыленной залой, заваленной старой мебелью. Тени в углах прекратили свое бессмысленное кривляние и нехотя истаяли. Из коридора внутрь проникли лучи света. Повелительница умерла, а вместе с ней умерли и насыщавшие это место мрачные силы.
        Маркел, подойдя поближе к кучке оставшегося от Повелительницы праха, носком сапога выкатил из нее сухой человеческий череп темно-серого цвета. Пустые глазницы безжизненно уставились в пустоту.
        - Вот какие твари обитают в вашей Цитадели. А ты о них и не знаешь… А теперь пойдем-ка навестим этого самого Магистра Салтона. Мне интересно: он добровольно служит Падшим или все же находится под принуждением?

***
        Собравшиеся в большом зале волшебники нервно ерзали в своих креслах и вполголоса переговаривались, искоса поглядывая на выставленное впереди подобие резного деревянного трона. В этом явно неудобном сидении, скрестив руки на груди, устроился просто одетый мужчина средних лет. Несущее на себе печать вековой мудрости и безграничных знаний лицо не выражало совершенно ничего, застыв подобно ликам стоящих вдоль стен скульптур. Без малейшего движения гость, почтивший своим визитом собрание Магистрата Ордена Очищения, восседал на предложенном ему троне. И только глаза, сверкая неестественным сиянием далеких миров, медленно скользили по лицам собравшихся в этом зале магов.
        С того самого момента, когда Маркел впервые вступил в Цитадель, прошло уже три дня. А Магистрат все совещался, спорил и перебрасывался пустыми угрозами и обещаниями. Ничего конкретного не было сказано. Ничего не было сделано. Только впустую мололись ничего не значащие фразы на мельнице словоблудия, да чаша за чашей поглощалось дорогое вино.
        Маркел вздохнул. История повторяется. Совет в дни Раскола, а теперь Магистрат Ордена… И кончат они одинаково. Империя падет. Мироздание превратится в игрушку для Иринарха и Арминии. На мгновение в душе Творца колыхнулась легкая зависть. Падшим ведь не приходится терять время на болтовню. Сейчас они спокойно восстанавливают свое наследство, собирают армию, копят силы…
        На трибуну взобрался очередной оратор, вывалив перед собой десяток истрепанных свитков и пару пропыленных томов. Маркел скептически поджал губы. Сейчас будет цитировать, зачитывать, анализировать… И не скажет ни одного слова по существу.
        - …древние книги содержат подробное описание фигур давно ушедших Творцов. Имеются тысячи статуй и десятки картин, изображающих былых властителей. Я взял на себя смелость провести некоторые исследования…
        Произносящий свою речь волшебник все время нервно косился в его сторону. Маркел ответил ему любезной улыбкой, от которой тот сразу же запнулся и, изображая активную деятельность, принялся бесцельно перекладывать свои бумаги. Это повторялось уже не в первый раз. Магистрат боялся его. Боялся и не скрывал этого. Но все же страх не мешал волшебникам постоянно выдвигать сомнения по поводу личности явившегося в Цитадель человека.
        Выдвигались предположения, предоставлялись истрепанные пропыленные доказательства, невесть сколько лет пылившиеся на полках библиотек. Неоднократно звучали вежливые просьбы доказать свои слова, подчас переходящие в завуалированные угрозы.
        Иногда у Маркела складывалось впечатление, что эти великовозрастные глупцы сейчас схватят друг друга за бороды. Или попытаются схватить меня, хотя бороду я так и не отрастил.
        Магистрат явно не хотел иметь дело с вернувшимся после многовекового заключения Творцом. Возможно, они думают, что если отвернутся от меня и забудут обо всем, то и Падшие оставят их в покое? Ха…
        А по коридорам Цитадели, перепархивая с одной комнаты в другую, ползли шепотки и слухи. Подмастерья и ученики, полноправные маги и опытные Очистители вновь и вновь повторяли весть о возвращении одного из легендарных Творцов.
        Цитадель сжалась в ожидании неминуемой развязки. Люди переговаривались исключительно шепотом. И даже детишки, вместо того, чтобы с визгом и смехом носиться по дворам, теперь сидели под надзором бдительных родителей под родной крышей.
        Над этим местом сгущались тучи настороженности и ожидания, густо замешанного на страхе.
        Ведь согласно общепринятым верованиям возвращение былых владык Мироздания несло с собой угрозу неминуемой катастрофы. Война. Ужасная война, воскрешающая далекие дни Раскола. Смерть и всепожирающее пламя.
        Они боятся. Они просто боятся грядущих перемен. Я понимаю… Но другого варианта все равно нет. И если подобно страусу с Раска засунуть голову в песок - это не отсрочит неминуемого конца. Падшие в мирах. Они готовятся к войне, которая теперь неминуема.
        Маркел понимал, что сейчас на кону стоит судьба всего человечества. И в случае его поражения конец будет ужасен… Нет. Мироздание не обретет жестоких тиранов в лице бессмертных Падших Творцов. Даже гнет железного кулака Иринарха лучше, чем окончательное небытие. Жестокая твердость Арминии ничто по сравнению с мощью Бездны. Если я проиграю - Мироздание просто исчезнет. Сотрется из реальности.
        Договор. Договор будет нарушен.
        Я должен победить. Любой ценой! Ради грядущих и ушедших поколений!
        Но Совет… а теперь Магистрат… слепые и глупые смертные. Они не способны найти правильное решение, даже если их ткнуть в него носом. Мрачно сосредоточившись на своих мыслях, Маркел исподлобья смотрел на размахивающего трухлявыми свитками Магистра.
        Что ж… Этого я и ждал. Магистрат бессмысленно сотрясает воздух в то время, как Эпоха Хаоса доживает свои последние дни. И будет ли за ней другая… Это зависит только от нас троих. Сейчас между Договором и Мирозданием стоят только три оставшихся в живых реликта уже забытой Эпохи Созидания. Но на Падших нет смысла надеяться.
        Я вынужден. Вынужден использовать их методы. Прерывая выступающего оратора, Маркел негромко рассмеялся. Когда-то давно Иринарх и Арминия уже прошли по этому пути. "Ради светлого будущего"… - так они говорили. Теперь я делаю то же самое…
        Оправданная жестокость…
        И, поднявшись на ноги, Маркел обрушил на ничего не подозревающих Магистров необоримую мощь Творца.
        Все-таки не зря я вчера навестил винный погреб Цитадели…

***
        Арминия стояла у окна и смотрела на многолюдную толпу, собравшуюся во дворе полуразрушенной крепости. Мягко клубился туман, окутывающий арку восстановленного портала. А из белесой дымки один за другим выходили люди и самые кошмарные чудовища. Десятки людей. Сотни тварей.
        Недовольно фыркали мечезубы, высокомерно отворачиваясь друг от друга. Крюколапы, переваливаясь, обходили расположившегося прямо посреди наполовину занесенного песком двора исполинского дендроида. В воздухе, издавая тонкий пронзительный свист, кружились несколько крылачей. И повсюду группами бродили люди. Волшебники, мастера и простые прислужники. Спокойно стояли, опустив головы, принужденные. Нервно озирались по сторонам и вздрагивали в ответ на кровожадные взоры многочисленных тварей пришедшие на службу Падшим добровольно.
        Разношерстное сборище людей и чудовищ, удерживаемое вместе только волей вернувшихся Владык. Если бы не объединяющий их всех страх перед гневом Падших Творцов, то эта толпа вмиг бы распалась на яростно ревущие и дерущиеся между собой группы. И они сражались бы до тех пор, пока в живых не остался только кто-то один. И хотя в древние времена большинство тварей спокойно уживались друг с другом, но теперь… Мечезубы все время косились на крюколапов. Крюколапы презирали крылачей. Летучие чудовища при малейшей возможности стремились нагадить дендроидам, иногда в самом прямом смысле. Ходячие дубы самым лакомым кусочком считали человечину. А люди ненавидели всех сразу.
        Презрительно фыркнув, Арминия отвернулась от окна и обратилась к восседающему на своем золотом троне Иринарху.
        - Маркел сегодня слишком уж рьяно взялся за дело. Вся Цитадель буквально кипит. Он сыпет приказами и распоряжениями. Его марионетки носятся как угорелые.
        - Наследничек. - Иринарх громко захохотал. - Подумать только, а ведь когда-то он так клеймил нас за принуждение. Наконец-то этот глупец понял, что иного пути вбить что-то в пустые головы смертных просто не существует. Мы захватили принуждением Совет Единения, а он, повторив давнюю историю, подмял под себя Магистрат Ордена.
        - Сейчас он попросту чистит ряды магов. Десятки наших людей среди тамошней стражи уже выявлены и посажены под замок. Высокопоставленные волшебники - Магистры и Очистители - один за другим лишаются своих постов. Он просто выжигает их дар и швыряет опустошенных людишек в подземные темницы.
        - Достойные Падшего Творца действия, - криво улыбнулся Иринарх. - Только он слишком поздно опомнился. Если бы Маркел понял это раньше… Мы могли быть вместе. И тогда нам не пришлось бы торчать полтора тысячелетия в той пещерке.
        - Да, все было бы совсем не так…
        - А Императрица? Как развиваются события во Дворце Совета?
        - Почти треть ее приближенных под принуждением. Служанки, фрейлины, фавориты, министры. Мы следим за каждым ее шагом. Конечно, хотелось бы подчинить и саму Императрицу, но… пока не представилось возможности. Однако Императрица не так уж и важна. Гораздо больше меня заботит Маркел. Если у нас и будут проблемы, то только с его стороны. Он уже фактически захватил власть над Цитаделью…
        Арминия внезапно замолчала и, приложив пальцы к вискам, потрясла головой.
        - Голова закружилась, - недовольно буркнула она в ответ на недоуменный взгляд Иринарха. - Мне лучше выйти на воздух…
        Она медленно повернулась и вышла. Падший Творец проводил ее тяжелым пронизывающим взглядом. Голова закружилась… У бессмертного Творца? Нет уж. Это вряд ли возможно. Иринарх вспомнил тот мимолетный поцелуй и скривил губы в мрачной усмешке. В последнее время Арминия ведет себя как-то странно. Возможно, тысяча семьсот лет в пещерке безымянного мира повлияли на ее разум? Тогда она становится опасной. Вероятно, мне следует подготовиться к тому, чтобы продолжать дело Свободных Миров в одиночку…
        Странно, но одна только мысль о том, чтобы обратить свою силу против Арминии, показалась Иринарху необыкновенно мерзкой и грязной.
        Наверное, я тоже схожу с ума…

***
        В каменных тисках кузнечного горна разъяренно ревело пламя. По стенам метались багровые отсветы. Жар стоял просто нестерпимый, но Маркел просто не обращал на него внимания.
        - Повторяю еще раз. - Склонившись над разложенными на столе чертежами, Маркел ткнул пальцем в одну из схем. - Сам металл не важен. Можно применять сталь или бронзу - это все равно. Главное - это насыщающая выкованный наконечник магия…
        Раздетый до пояса волшебник, утирая со лба капли пота, согласно кивал. Несколько широкоплечих подмастерьев-молотобойцев нервно переминались у дверей, не сводя своего испуганного взгляда с расхаживающего по кузнице Творца.
        - …и вот тогда ты получишь вполне действующий и эффективный наконечник шрокена. Природу этой магии я объяснять не буду - не хватит времени, а эфирный отпечаток ты уже получил. - Маркел указал на возвышающееся в углу кузницы кривобокое устройство из переплетенных проволочек и многочисленных кристаллов, мерцающих мягким красноватым сиянием.
        Волшебник-кузнец вновь кивнул и подхватил с пола свой молот.
        - Вот и отлично. Работай. Нам нужно оружие. Много-много оружия.
        Резко повернувшись, Маркел вышел из подземной кузницы и быстрым шагом направился вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки. Он нисколько не сомневался, что тот мастер все же справится с проблемой изготовления шрокенов. Как там его зовут?.. Памфил, кажется? Хороший человек. Увлеченный.
        Поднявшись двумя этажами выше, Маркел буквально ворвался в одно из бесчисленного множества хранилищ Цитадели, где под надзором двух Магистров несколько подмастерьев сортировали собранные со всех миров предметы. Сотни разосланных в прошлые века экспедиций натащили в Цитадель уйму всяческого хлама, найденного в руинах древних городов. Теперь пришло время перебрать весь этот мусор и составить подробные списки. Возможно, хоть часть этих предметов пригодятся в надвигающейся войне.
        Оба Магистра неподвижно сидели за столом и, наскоро осматривая предоставляемые им предметы, записывали их истинное предназначение. Оба волшебника были под принуждением, и фактически их разум был отражением разума самого Маркела. Поэтому вместо былого наименования "неведомый кристалл синеватого оттенка размером с человеческую голову", появлялось правдивое "кристалл молниемета для военного самохода (возможно еще действующий)".
        Подхватив со стола один из списков, Маркел наскоро пробежал его глазами, удручающе отметив слишком малое количество неповрежденных и годных к использованию предметов. И лишь считанные единицы могли быть полезны в надвигающейся войне.
        Видеокартины, сайлтаны, объемные зеркала… Все это совершенно бесполезно. И очень мало таких полезных вещей как кристаллы молниеметов и кольца Раканаса.
        Недовольно хмыкнув, Маркел сунул свиток в слепо шарящую по поверхности стола руку Магистра и обозрел быстро растущую кучу ненужного мусора, куда отправлялись поломанные и недействующие артефакты давно ушедшей Эпохи Созидания. Работающий там слуга лопатой скидывал в небольшую тележку всяческие обломки кристаллов и древних механизмов.
        Маркел вышел из хранилища и выглянул в окно. Во внутреннем дворе Цитадели несколько человек упорно возились с наполовину разломанной установкой, в которой любой человек прошедшей эпохи без труда опознал бы движительный котел самохода. Если его удастся восстановить…
        Слабым огоньком затеплилось магическое пламя. Котел зашипел и слабо фыркнул паром. Окружившие его маги возбужденно загалдели и замахали руками.
        - Господин… кхм… Великий Творец?
        Маркел обернулся и оказался лицом к лицу с широкоплечим бородатым мужчиной, в волосах которого уже появилась седина. За спиной одетого в простые походные одеяния воина, поддерживаемые сложнейшим переплетением ремешков, виднелись двузубые наконечники сразу двух шрокенов.
        Память Творца сразу же вытащила наружу имя этого колоритного типа. Очиститель. Весьма и весьма опытен. Не получил титула Магистра не потому, что недостоин, а потому, что совершенно не умеет плести закулисные интриги и бороться за спокойное кресло в Цитадели. Таких людей следовало беречь…
        - Говори, Тингралл.
        - Ну… собственно, господин Творец… Я хочу спросить…
        - Что будет дальше? - Прозорливо улыбнулся Маркел.
        - Ух-х… Ну почти… В общем-то да. Цитадель буквально кипит. Отменены все экспедиции. Возвращены все патрули. Тренировочные площадки забиты. А в классах для подмастерьев теперь преподают исключительно военное дело… Война?
        - Война. - Переведя взгляд в окно, Маркел пустым взором окинул безбедно плывущие по небосводу облачка. - Конечно, война. Или ты думаешь, что Падшие сдадутся без боя?
        - Нет. Не думаю. Но ведь они - Падшие. - Тингралл посмотрел на свои мозолистые ладони и медленно сжал кулаки. - Они - Падшие Творцы, а мы - всего лишь смертные. Что мы можем сделать?..
        Маркел вздохнул.
        - А я и не заставляю людей драться с Творцами. Знаю, что это бесполезно. Иринарх и Арминия - моя забота. Но вот их приспешники… Люди и твари… Представь себе наступающую орду из десятков тысяч вооруженных булавами крюколапов, тысяч мечезубов, сотен крылачей, десятков дендроидов. И все они действуют под единым командованием. Единая воля управляет ими. Волшебники-предатели прикрывают их непробиваемыми щитами. Отряды солдат, вооруженных шрокенами и защищенных кольцами Раканаса…
        - Они сметут все на своем пути, - прошептал Очиститель.
        - Сметут, если мы не будем готовы отразить их удар.
        - Тогда нужно поставить в известность Империю. Императрица должна начать набор войск. Подготовить легионы…
        - Императрица… - Маркел горько усмехнулся. - Если бы ты был на месте Падших, куда бы оказался нацелен твой первый удар? Конечно же… Таулус. Дворец Совета. Сердце и мозг Империи… Я нисколько не сомневаюсь, что Императрица либо уже превратилась в безвольную марионетку, либо окружена полчищами предателей. Она уже ничего не решает.
        - Но… Нужно же немедленно что-то делать!
        - Я делаю, Тингралл. Делаю, что могу. Сейчас нужно действовать осторожно, чтобы не спровоцировать врага выступить раньше срока. Иначе мы рискуем проиграть войну еще до ее начала. Мы еще не готовы. Расколовшая Империю внутренняя война - вот что сейчас нужно Падшим. И, несомненно, они уже готовят что-нибудь в этом роде.
        Маркел устало облокотился на подоконник.
        - Иногда я жалею, что не могу оказаться в нескольких местах одновременно. Но ты прав, в любом случае, следует навестить Дворец Совета на Таулусе.
        О, Вечность, почему я? Почему я должен тащить на себе этот груз? Все Мироздание исчезнет в мгновение ока, если я ошибусь. О Великая Вечность…
        Слова Договора огненными буквами пылали в его голове. О, Вечность, я должен…

*** - Где я?..
        Пустота и бескрайняя тьма. Ни единого лучика света.
        - Кто я?..
        Молчание. Мертвая давящая тишина.
        Он, она, оно. Неведомая сущность, парящая в абсолютной тьме и безмолвии неведомого пространства. Но это была не Бездна. В Бездне холодно, а незримое нечто не ощущало холода. Впрочем, оно не ощущало и тепла. Не ощущало вообще ничего. Все чувства исчезли, пропали, испарились в бескрайнем тумане невероятного расстояния.
        Оно не помнило ничего. Вся память тоже исчезла, истерлась, опустошилась. Разум этого нечто был девственно чист. И сквозь эту пустоту пробивалась одна-единственная отчетливая мысль. Я не одна… Не один?.. Не одно?..
        Сущность знала, что она не одна. Где-то близко и в то же время неизмеримо далеко находилось еще одно, одна, один… Нечто. И она продолжала мысленно взывать:
        - Где я?.. Кто я?.. Где ты?.. Кто ты?..

***
        Императрица Гартонезия только что приняла ванну и поэтому пребывала в превосходном настроении. Поправив свою неизменную корону, представляющую собой оправленный драгоценностями и золотыми украшениями обруч древнего защитного кольца, которое захватил в бою ее далекий предок, правительница величайшего государства Мироздания со времен Единения расположилась на мягком диване, обложившись маленькими подушечками.
        - Можете идти.
        Повинуясь вялому жесту, служанки поспешно присели в безукоризненных реверансах и одна за другой выскользнули за дверь. Снаружи послышалось лязганье металла - Имперские стражники заступили на свой пост.
        Похлопав рукой по одной из подушечек, Гартонезия поманила свою любимую кошку.
        - Кис-кис… Иди сюда, моя лапочка.
        Сегодня она не собиралась сегодня утруждать себя чем-то особенным. Только что закончились утомительные в своем однообразии часы аудиенций. Приходилось восседать на жестком троне и с каменным лицом выслушивать бесконечные речи своих министров и советников, подписывать государственные бумаги, вникать в проблемы снабжения каких-то забытых Отцом Сущего окраинных миров. Завтрашний день обещал подобные же развлечения, но пока можно ненадолго забыться и подремать…
        Поглаживая кошку, Гартонезия краем уха услышала, как открылась дверь. Обернувшись, она увидела молча стоящую служанку, которая при виде своей властительницы даже не подумала присесть. Брови Императрицы нахмурились.
        - Чего тебе? - Неласково вопросила она.
        Служанка молчала, немигающим взглядом уставившись на нее. От этого взора Гартонезию пробрала дрожь. Казалось, кто-то невероятно старый и несоизмеримо могучий сейчас смотрит на нее из глаз этой молоденькой девушки лет шестнадцати отроду.
        Императрица, поморщившись, отогнала от себя неприятные ощущения.
        - Говори и убирайся, иначе я прикажу тебя высечь…
        Служанка, все так же не раскрывая рта, медленно распахнула дверь. Внутрь, неспешно переваливаясь в тяжелых латах, вошли трое вооруженных с ног до головы стражников. За ними, мелко семеня ногами, проскользнули старший имперский казначей и седовласый главный министр, сжимающий руками древко шрокена. Мягко мерцало красноватое магическое лезвие.
        В голову Гартонезии просочились ужасные подозрения. Она вскочила с дивана, потревожив кошку, которая с раздраженным фырканьем сразу же забилась под стол.
        - Убирайтесь отсюда немедленно! Все вы!
        Неестественно улыбаясь, имперский казначей тонким голоском пропищал:
        - Взять ее…
        И тотчас же трое с ног до головы закованных в лучшую броню стражей двинулись вперед.
        Императрица опомнилась только когда первый нападающий уже занес над ее головой свою исполинскую булаву. Она попыталась уклониться, одновременно выхватывая свой крошечный церемониальный кинжальчик.
        - Стража!! Убивают!!
        Главный министр расплылся в широкой улыбке. Служанка у дверей все так же сверлила ее своим нечеловеческим взглядом.
        - На помощь!!
        Тяжелый удар шипастой булавы был нацелен прямо ей в лицо. Тонко взвизгнуло кольцо Раканаса, отражая смертельный удар, способный расколоть череп быку. Искра боли пронзила голову Гартонезии, вгрызшись ей в виски. Императрица покатилась по толстым коврам, не переставая истошно вопить.
        Она даже не успела подняться на ноги, как трое гигантов с булавами уже были рядом. Раз за разом поднимались и опускались смертоносные орудия убийства. Раз за разом комнату оглашал визг защитного кольца, но каждый раз он становился все тоньше и прерывистей. И все сильнее и сильнее вонзалась в виски невыносимая боль.
        Обхватив голову руками, Гартонезия каталась по полу, истошно всхлипывая. Краем глаза она заметила медленно поднимающего мерцающее лезвие шрокена своего самого доверенного советника, человека, который служил еще ее отцу. А я доверяла ему… Доверяла…
        Ужас пронзил ее сердце, опутал руки и ноги. Она не могла даже шелохнуться.
        Гартонезия закрыла глаза, ощущая какое-то странное помутнение чувств. Неровной волной изменились цвета, угасли звуки, и даже свет на мгновение поблек.
        А потом с тихим шипением над головой сжавшейся в комок на полу правительницы промчалась молния. Послышался грохот ударов и лязг падающего на землю металла. А потом - тишина.
        Императрица медленно приоткрыла глаза и, не обнаружив ничего угрожающего, с трудом поднялась на ноги. Колени дрожали и подгибались.
        Прямо перед ней, пятная дорогой ковер своей кровью, лежал труп главного министра. Невидящие глаза как-то обиженно и недоумевающе смотрели на мраморный потолок. Глубокая рана на груди все еще слабо дымилась. Немного в стороне тремя грудами искореженных и окровавленных доспехов съежились трое стражников. Уткнувшись носом в пол и неестественно вывернув голову, затих навеки казначей. От служанки остались только дымящиеся туфельки.
        Стены и пол украшали несколько подпалин и многочисленные кровавые пятна.
        Гартонезия с трудом смогла подавить рвотный позыв. Прижала ладонь ко рту и повернулась на подгибающихся ногах.
        В комнате она была не одна. Неподвижно стоял и смотрел на нее какой-то совершенно незнакомый мужчина лет сорока с густой шевелюрой непослушных волос ржавого цвета. Простая одежда несколько странно смотрелась в окружении богатой обстановки Императорских покоев во Дворце Совета. Но что больше всего поразило Гартонезию, так это дыра. Черная переливающаяся дыра в воздухе с неровно мерцающими краями, обрамленными чередой призрачных голубоватых вспышек. И из этой дыры тянуло невыносимым холодом.
        - К-кто… Кто ты?
        - Разве это важно? - Мужчина невесело улыбнулся. - Гораздо важнее: зачем я здесь.
        Дыра в воздухе с приглушенным хлопком закрылась. Гартонезия нервно сглотнула. Покушение покушением, а манеры не следовало забывать. Особенно перед тем, кто способен выскочить из пустоты и за считанные мгновенья расшвырять лучших Имперских стражников, превратив их в окровавленные изуродованные трупы.
        - Я, Императрица Гартонезия, приношу свою искреннюю благодарность своему спасителю. Вопрос о достойной награде мы обсудим, едва только я приведу себя в порядок…
        - В награде нет нужды, - хмыкнул пришелец. - И в благодарностях тоже. Ты ведь не знаешь, что я хочу сделать.
        Незнакомец шагнул вперед. Его рука медленно поднялась и аккуратно сняла с головы Гартонезии корону. Кольцо Раканаса все еще слабо вибрировало и потрескивало, испуская облачка неровного мерцания. Да как он смеет прикасаться к Императорской Короне?! Это уже преступление!.. Человек смотрел ей прямо в лицо, а его глаза полыхали чуждым нечеловеческим пламенем. Гартонезия попыталась отступить, но не смогла сдвинуться с места. Хотела закричать, но язык не повиновался ей.
        А в следующую минуту несокрушимая воля с легкостью затопила ее разум, беспощадно подавив всяческое сопротивление.

***
        Маркел медленно шел по таким знакомым и одновременно с этим неузнаваемо изменившимся коридорам Дворца Совета. Знакомые сводчатые потолки и отделанные мрамором стены, комнаты и просторные залы, галереи и уходящие ввысь арки. Проходя мимо одной из комнат, он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Некогда здесь размещался один из архивов Единения… Сидевший за широким столом какой-то чиновник наградил его недружелюбным взглядом и поморщился. Мысленно захохотав, Маркел медленно повернулся и вышел.
        Все изменилось. Все стало иначе… Века стерли даже память о прошлом. Единение мертво, но на его место пришла Империя. Поверженная Расколом и последовавшей за ней чудовищной войной цивилизация вновь поднималась из пепла. Тысячу семьсот лет понадобилось Мирозданию, чтобы исцелить нанесенные ему раны. Но теперь… Но война все еще не окончена. После многовекового перерыва Раскол вновь давал о себе знать. Древняя война снова набирала силу. Падшие вышли из заточения. Война неизбежна.
        На кону стояла судьба миллионов живых существ во всех мирах.
        Долг давил на плечи Маркелу своей неподъемной тяжестью. Хотелось пасть на колени и разрыдаться. Хотелось немедленно умереть, раствориться в безбрежном мраке небытия. Мое время ушло. Эпоха Созидания закончилась. Творцы должны покинуть Мироздание. И только одно удерживало Маркела - Падшие. Последний долг перед неминуемым концом.
        Он шел по коридорам, поднимался по лестницам, выходил на балконы.
        Все тот же прекрасный и величественный Дворец Совета, пусть и несколько обветшалый. Устремившиеся ввысь башенки, сверкающие хрусталем крыши, плетение арок и мостков. Былое величие Совета Единения. Реликт давно забытой эпохи.
        Но окружающий его город изменился до неузнаваемости. Вместо череды широких улиц, садов и парков, которые помнил Маркел, из окон открывался вид на причудливую смесь лепившихся друг к другу многоэтажных домиков, между которых подобно гигантам среди толпы лилипутов вздымались особняки местных аристократов. Извилистые улочки и торговые площади. Не изменились только люди. С этого балкона они выглядели как все та же безликая тысячеголовая толпа. Беспорядочно снующие по улицам черные точки.
        Вассиан рассказывал… Некогда Таулус уже проходил через этот этап. В первые годы Эпохи Созидания, когда человечество еще только-только начинало поднимать голову из мрака варварства. Конечно, тогда здесь не возвышался Дворец Совета, но город выглядел почти так же…
        Вассиан… Где же ты… Маркел тяжело вздохнул. При всем упрямстве и ограниченном взгляде на вещи, бывший Глава Совета все же был для Маркела кем-то вроде духовного отца. Вассиан… Ты бы понял меня сейчас. Тяжелые времена требуют суровых решений и жестоких поступков.
        Где-то в другом крыле этого исполинского Дворца Императрица Гартонезия, сидя за столом один за другим подписывала указы, окруженная многочисленными слугами и стражниками. Маркел отчетливо ощущал, как беззвучно бьется в тисках принуждения ее мятущийся рассудок.
        Но то, что должно быть сделано, будет сделано.
        На циферблате исполинских часов Вечности стрелка пошла на последний круг. Осталось совсем немного… Но сколько? Неделя? Месяц? Год? Маркел не знал. Но в любом случае следовало торопиться.
        Он повернулся и начал свой обратный путь, проходя мимо многочисленных комнат и залов. Вездесущие слуги не обращали никакого внимания на прогуливающегося по коридорам человека в простой непритязательной одежде. Никто из бесчисленного легиона горничных и лакеев даже не догадывался, что только что в нескольких шагах от них прошел один из Творцов.

***
        Тридцать шестой пехотный легион под командованием генерала Ла-Даала выстроился идеально ровными рядами для прохождения смотра. Переминавшиеся с ноги на ногу солдаты Империи сверкали начищенными до блеска кирасами. Тяжелые прямоугольные щиты и отточенные до остроты бритвы трехгранные острия копий буквально слепили глаза.
        Застывший под жаркими лучами двух солнц легион терпеливо ждал. Утоптанная до гранитной твердости земля военного лагеря. Клубящаяся в воздухе пыль. Вдали у самого горизонта раскинулся величественный сосновый бор, а за ним, невидимый с этого места, расположился небольшой городок, в незапамятные времена бывший столицей одного из незначительных княжеств Светлого - единственного и неповторимого мира, в небесах которого сияли сразу два солнца. Но пришла Империя, и княжества пали перед ее необоримой силой. Теперь это был всего лишь один из самых обычных городов с населением в пять-шесть тысяч человек, каковых в Империи были тысячи.
        А в десятке миль от этого города возвысилась небольшая крепость, где нес свою службу тридцать шестой легион непобедимой армии Великой Империи.
        И сегодня ему предстоял очередной смотр. Какая-то важная шишка, явившаяся с подписанными самой Императрицей бумагами, желала проверить боеготовность армии. Как будто здесь было с кем воевать. Как будто у Империи еще остались достойные соперники. Генерал Ла-Даал вздохнул. Все Мироздание уже сковано единой властью. Остались только редкие и быстро угасающие очаги волнений… И несколько миров, заполоненных непокорной нечистью.
        Медленно клонилось к закату Старшее Солнце - плывущий в небесах шар, изливающий на землю свои лучи слабо-зеленоватого оттенка. Младшее Солнце неподвижно застыло на небосклоне. Оно не заходит никогда. В этом мире не существует ночи.
        Ла-Даал нервно покосился в сторону небольшого бревенчатого домика, где сейчас находился прибывший с Таулуса чиновник вместе со своей свитой. Ну чего они там тянут…
        Сколоченная из сосновых досок дверь со скрипом распахнулась. Генерал незамедлительно рявкнул:
        - Смирно!
        Подхватив его команду, прозвучали голоса десятков сержантов. Легион, бряцая оружием, замер в полнейшей неподвижности.
        Низкорослый толстяк в роскошных одеяниях, следовавших последней столичной моде, пыхтя и отдуваясь, проковылял мимо стройных рядов имперских легионеров, остановившись перед генералом.
        - Уф-ф… Ну тут у вас и жара… Уф…
        Ла-Даал с трудом согнал с лица презрительную гримасу. Этот пивной бочонок на тоненьких ножках имел подписанный Императрицей документ, дозволяющий ему решить дальнейшую судьбу легиона. Либо спокойная жизнь на Светлом, либо безумный ад Оплота Тьмы или Амасиониса…
        - Тридцать шестой пехотный легион готов продемонстрировать свои боевые навыки. Мы можем провести несколько показательных сражений и посмотреть на несравненное мастерство лучших фехтовальщиков в этом мире. Прикажете начинать?
        - Уф… Уф… Начинайте…
        Следующие два часа заняли всевозможные воинские маневры. Легион строился, готовясь спешно отразить атаку воображаемого неприятеля, потом тяжело разворачивался на месте и устремлялся вперед, преследуя невидимого врага подобно исполинскому тысяченогому существу. Тяжело переваливаясь и потея в своих неподъемных латах, солдаты шли в учебную атаку и сражались друг с другом, используя вместо копий простые деревянные шесты. Крики сержантов накладывались друг на друга, создавая непередаваемый шум.
        Генерал Ла-Даал удовлетворенно кивал. Чиновник улыбался, явно впечатленный картиной сверкающих доспехов и стройных рядов. Его свита довольно млела в тени, попивая дорогое вино, доставленное с Шиноса за большие деньги. И только один человек как ни в чем не бывало сидел на самом солнцепеке, не отводя глаз от поминутно перестраивающихся то для защиты, то для нападения пехотных сотен. И неизвестно почему, но генерал внезапно понял, что решать будет не этот толстобокий представитель Императрицы, размахивающий бумагами, а именно тот одетый в простые одежды мужчина, в чьих глазах застыло выражение горечи и усталости. И этот человек явно был не новичок в военном деле. Сейчас он с кислой миной осматривал копье одного из вытянувшихся перед ним по стойке смирно сержантов.
        - Отлично. Просто превосходно. - Столичный чиновник, глядя на сверкающие доспехи и несокрушимую стену сомкнувшихся щитов, между которыми хищно выставили свои наконечники смертоносные копья, довольно улыбался. - Отличная выучка, генерал. Вы достойны большего, чем прозябать в этой глуши. Возможно, в столице…
        - Неплохо, - вдруг буркнул тот самый странный человек из свиты, небрежно возвращая копье своему владельцу. - Этот легион должен немедленно прибыть на Вал-Накин для перевооружения. Копья будут изъяты, а взамен Цитадель предоставит пятнадцать тысяч шрокенов. Кроме того, офицеры получат защитные кольца Раканаса, которые недавно начали изготовляться Орденом Очищения. И еще я настоятельно рекомендую генералу Ла-Даалу сосредоточиться на тренировках в условиях военных действий под угрозой возможного удара магии массового поражения. Соответствующая доктрина будет подготовлена Императрицей на днях.
        На мгновение глаза странного незнакомца сверкнули каким-то внутренним огнем. И Ла-Даал замер под окатившим его ледяной волной нечеловеческим взглядом.
        И, конечно же, прибывший из столицы чиновник без единого протеста утвердил эти слова, пришпилив их к бумаге громадной Имперской печатью.

***
        Сорок девятый пехотный легион под командованием генерала Рилева нес боевое дежурство в громадной крепости, сложенной из неровных глыб грубо обтесанного гранита. А вокруг на многие мили простирались бесплодные пески с редкими островками оазисов, за которые отчаянно боролись местные племена дикарей. Безжалостное солнце нещадно палило пустыню, выжигая все живое.
        Песок, камни и редкие веточки хилого кустарника. Марево раскаленного воздуха над испещренными трещинами стенами старой крепости. Безоблачное небо над головой и ослепительно пылающий круг солнца.
        Мертвые земли Краскира. Мир полуголых дикарей, способных перерезать горло любому ради глотка воды.
        Укрывшись в тени под парусиновым навесом, часовой тяжелым взглядом обозревал ровную как стол поверхность каменистой пустыни. Уродливые колючки и разбросанные вокруг каменные валуны, над которыми непрерывно дрожал раскаленный воздух, нагнетали невероятную скуку. Пустая наполовину занесенная песком дорога уходила вдаль, скрываясь за горизонтом.
        А по дороге медленно шли три человека…
        Несколько бесконечных мгновений часовой пялился на них пустым взором. Он был готов поклясться, что еще минуту назад на милю вокруг не было ни единого человека, а теперь… вот они, уже подходят к воротам. Галлюцинация? Мираж?.. Но разве видения могут так громко орать?..
        Вздрогнув, часовой поднял рожок и подал условный сигнал. Створки ворот со скрипом разошлись, пропуская нежданных гостей, и тотчас же сомкнулись. Громко лязгнул засов. Из приземистого выщербленного здания, потягиваясь и зевая, вышел генерал Рилев.
        Прибывших оказалось трое. Двое мужчин в балахонах волшебников Ордена Очищения и молодая женщина в богатом шелковом платье, ничуть не запыленном после долгого перехода по пескам. Женщина… И два волшебника… Ни тюков, ни поклажи, ни лошадей… Нет даже заплечных мешков. Так не бывает. До портала как минимум неделя пешего пути, а пустыня убила бы их в первый же день.
        Кто они? Что им надо?
        Пока генерал Рилев, нахмурившись, размышлял над личностью этих странных гостей и целью их визита, вперед выступила молодая женщина. Идеальная фигура, черная коса и пронзительный ледяной взгляд. В руках женщина держала небольшой свиток, на котором красовалась печать Имперских Легионов - символ донесения особой важности.
        - Проведи нас в свой кабинет, генерал.
        Пропустив прекрасную незнакомку вперед и поманив за собой десяток солдат - так, на всякий случай - генерал прошел к укрытому в недрах старого укрепления помещению, где на столах во множестве лежали усыпанные десятками пометок карты окружающих крепость пустынь. Здесь всегда было прохладно даже в самую жаркую погоду.
        Ледяная красавица с самым высокомерным видом опустилась в единственное кресло. Оба волшебника, двигаясь как истуканы, стали по обе стороны. Рилев неодобрительно поджал губы. Да кто она такая, чтобы хозяйничать здесь?
        Будто бы прочитав его мысли, дама коротко представилась:
        - Мое имя - Арминия. Я здесь, чтобы принять присягу ваших людей на верность Свободным Мирам.
        Рилев с трудом подавил смех, превратив его в судорожный кашель, и попытался незаметно подать сигнал последовавшим за ним солдатам. Во имя Отца Сущего… Что за свободные миры? Кто она такая? Сумасшедшая? Но была ли эта красавица сумасшедшей или нет, но от ее глаз ничего не могло укрыться.
        Неприятно улыбнувшись, Арминия щелкнула пальцами. И генерал застыл как изваяние, не в силах оторвать взгляд от падающих навзничь легионеров. Со звоном покатились по каменному полу обнаженные мечи, лязгнули доспехи.
        - Ты все равно принесешь клятву, - почти ласково заявила красавица. - Я бы предпочла твое добровольное согласие, но можно использовать и принуждение. Но так или иначе, а сорок девятый легион будет служить мне.
        Чувствуя как силы покидают его, а опутываемый паутиной чудовищной магии рассудок упорно стремится соскользнуть во тьму, генерал боролся. Боролся если не за собственную жизнь, то за собственный разум. На лбу выступили капли пота. Все тело напряглось как перед прыжком. На виске пульсировала жилка.
        Но силы были неравны.
        И, вставая с кресла, Арминия коротко бросила:
        - Легиону немедленно покинуть эту никчемную пустыню и прибыть в Крепость для перевооружения.
        В ответ генерал Рилев слепо кивнул. Внутри его тела подобно пойманному в стеклянную банку мотыльку билась плененная душа генерала. И так же, как мотылек не может разбить невидимый барьер стекла и вырваться на свободу, также и рассудок Рилева не мог освободиться без посторонней помощи.
        Оставалось только беспрекословно подчиняться воле пленившей его… Падшей. Отец Сущего, помоги мене. Падшая!..

***
        Выйдя из распахнувшегося в воздухе проема в ничто, Маркел сразу же поморщился, ощутив нечто похожее на смрад разлагающегося трупа. Мерзостная вонь гниющего мяса буквально впивалась в душу, хотя, конечно же, вокруг ничего подобного не было. Обычный лес. Березы. Осины. Семейка грибов, притаившихся под сенью соседнего дерева. Тишина и покой.
        Но все же в воздухе будто бы носилось нечто… Нечто такое, что сразу же ощутили и последовавшие за ним волшебники. Магистр Калтар, судорожно сглотнув, огляделся вокруг полубезумным взглядом. Недовольно закряхтел Тингралл. Фыркнул Памфил.
        Все они почувствовали это. Почувствовали отголоски надвигающегося мрака. Но только тот, кто наделен силами Творца, способен осознать весь ужас происходящего, способен ощутить невыносимую боль бьющегося в предсмертной агонии мира, способен ощутить отчаяние силящейся оттянуть неминуемый конец Сети.
        Бездонный умирал. И ничто не могло остановить этот процесс. Маркел сразу же смог понять, что возврата уже нет. Даже если бы ему удалось вернуть Ключ… Этот мир обречен. Еще несколько десятилетий…
        Мой мир. Мое детище… Маркел глядел вокруг и узнавал эти места. Вот горка, на которой я некогда стоял, с гордостью оглядывая плоды своего труда. Вон там, в двух-трех милях от этого места, из небольшого ручейка берет начало речка, полная кристально чистой воды. Как же больно смотреть, как умирает рожденный мною мир. Это как присутствовать при смерти собственного сына…
        Но я здесь не для того, чтобы страдать о несбывшихся мечтах. Если Договор не будет заключен, все миры мгновенно разделят судьбу этого несчастного места.
        Подняв голову к небу, и глядя на медленно скользящие в поднебесье облака, Маркел издал зов. Беззвучный клич, всколыхнувший эфир на сотни миль вокруг.
        Содрогнулся Тингралл, машинально потянувшись к своим неизменным шрокенам. Застонал, схватившись за голову, Калтар. Едва не упал внезапно споткнувшийся на ровном месте Памфил. Каждый волшебник, находящийся на Бездонном услышал этот беззвучный позыв.
        - Ареф!..
        Мысль-поиск скользнула по бессчетным милям лесов и полей, пронеслась над жалкими остатками деревушек и угасла, коснувшись переднего края вторгнувшейся в этот мир волны мрака. Ответа не было, но его Маркел и не ожидал.
        - Он здесь. Я знаю. А теперь ждем, - сообщил он и, сорвав какую-то травинку, опустился на землю, прислонившись к стволу старой засохшей березы.
        До чего же хорошо сидеть просто так, смотреть в небо и ни о чем не тревожиться. Но, к сожалению, эта доля недоступна Творцам. Долг… Маркел просто сидел, покусывая стебелек какой-то травинки, и наслаждался покоем. Очевидно, это в последний раз. Даже если счастье улыбнется мне, и Падшие будут повержены. Конец все равно близок. Мое время на исходе.
        Единственное, что мне нужно сделать - дать шанс человечеству продолжить свой путь после моего ухода.
        Маркел просто сидел и ждал, тщетно стараясь отрешиться от назойливого звона натянутой до предела Сети, ведущей свое последнее сражение за судьбу этого мира и медленно проигрывающей дюйм за дюймом, милю за милей. Зловещее шипение Бездны, слабое потрескивание пожираемых тьмой камней Дна Мира, дребезг Сети - все складывалось в непрестанный эфирный шелест, буквально пронзающий его разум.
        Стоны умирающего мира.
        Минуты складывались в часы. Маркел все также недвижимо сидел под березой. Терпения тому, кто полтора тысячелетия провел в одном месте, было не занимать. Магистр Калтар бродил по округе, пиная валявшиеся под ногами сухие сучья. Тингралл и Памфил вполголоса рассказывали друг другу какие-то бесконечные истории.
        Время от времени Маркел поднимал голову и беззвучно взывал к небесам. Волны эфира подхватывали его зов и разносили по всему Бездонному.
        - Ареф!..
        Солнце вычерчивало на небе безумные кренделя, то опускаясь к самому горизонту, то резко разворачиваясь и устремляясь обратно на самую вершину небесного свода.
        Маркел ждал. Вместе с ним ждали и трое его спутников, изнывая от любопытства и, одновременно с этим, настороженно озираясь по сторонам.
        И вот, наконец, после многочасового бдения, когда сумасшедшее светило решило все же отправиться на покой, а на ночное небо вскарабкалась не менее безумная луна, Маркел поднялся.
        - Скоро. Через несколько минут он будет здесь. Нам лучше выйти на открытое место.
        Стоя на вершине лысого холмика, Маркел зажег на ладони ослепительно яркий язычок пламени. Когда-то давно… два тысячелетия назад… я стоял на этом самом месте. Но тогда в моей руке был Ключ, а судьба человечества не давила мне на плечи неподъемным грузом.
        - Подойдите ближе.
        Его спутники молча подчинились, нервно озираясь по сторонам.
        Тень мелькнула над их головой. Громадная тень чудовищного по своим размерам существа на миг заслонила собой луну. Мягко засвистел рассекаемый исполинским телом воздух.
        Маркел взмахнул рукой, повелительно указывая на склон холма прямо перед собой. Его спутники попятились. Тингралл молниеносно выхватил шрокены и застыл, готовый немедленно отразить любую угрозу. Тускло отсвечивали в лунном свете двузубые наконечники. Калтар сжал кулаки, вокруг которых медленно набирало силу призрачно-голубоватое мерцание.
        Ночную тьму пронзила ослепительная струя огня, озарив несущееся в небесах чудовище. От нестерпимого жара вспыхнули находящиеся у подножия холма заросли кустарника. Выпустив еще одну подобную струю и запалив траву, чтобы осветить место приземления, дракон медленно начал снижаться. Взмахи исполинских крыльев подняли чудовищной силы ветер.
        Наконец, Ареф-дракон оказался на земле и медленно поковылял вперед, явно не слишком уютно чувствуя себя на земле. В тусклом лунном свете неестественно поблескивала красноватая чешуя, отливающая неровными металлическими отблесками. Исполинская голова склонилась вперед, выпустив из ноздрей ворох искр. Громадные глаза уставились на Маркела.
        - Наверное, я сошел с ума или сплю, - фыркнул дракон, окатив стоящих перед ним людей облачком сернистого дыма. - Творец. Передо мной стоит Творец. Маркел. Надо же. Но где тогда Падшие?
        Маркел молча пожал плечами.
        - Понятно… Урр-рф… Значит, снова война?
        - К сожалению. Причем дело обстоит гораздо серьезнее, чем во времена Раскола. Теперь я один, и передо мной стоят определенные сроки. Это долгая история. Но скажу тебе сразу, что время на исходе. Осталось не больше года.
        - Какие… Ур-фрр… сроки?
        - Я расскажу тебе потом. Ты нужен мне. Армии готовятся к бою. Ты присоединишься?
        Исполинский дракон как-то обмяк и прикрыл глаза. Слабо содрогнулись громадные крылья. Конвульсивно дернувшаяся когтистая лапа выворотила огромный пласт земли.
        - Война. Снова эти… урр-уф… проклятые отступники мутят воду. Я не хочу. Я не хочу драться… Но я должен. Я должен… У меня нет выбора. Хорошо. Я иду.
        - Тогда отправляйся на Роднесс. Я буду ждать тебя там. Сеть пропустит тебя. Там ты узнаешь все, что нужно. Но только скорее. Нужно торопиться.
        - Я согласен. - Дракон обречено склонил голову, профырчав нечто похожее на проклятье. А потом резко выпрямился и подпрыгнул, развернув свои перепончатые крылья. Могучий порыв ветра едва не сбил с ног стоявших в стороне волшебников. Медленно поднимающееся в призрачном свете луны исполинское тело выглядело устрашающе и вместе с тем невероятно завораживающе.
        Огромная тень вновь мелькнула в небесах и исчезла, оставив после себя волну внезапно нахлынувшего холодного воздуха.

***
        Окруженная строительными лесами древняя крепость в неведомом безымянном мире медленно приобретала первозданный вид. Вновь поднялись громадные несокрушимые стены, взметнулись уродливо-приземистые башни, вернулись на свое место тяжелые створки ворот. Группы строителей подобно муравьям облепили каменные стены. Находясь внутри крепости и хорошенько прислушавшись, можно было услышать непрерывный подземный скрежет - десятки землероев прочищали подземелья, разгребая вековые завалы.
        Небеса вновь затянула призрачная дымка непробиваемого щита.
        А над быстро поднимающейся из руин крепостью вновь, как столетия назад, развевалось знамя. Белая эмблема на черном как уголь фоне. Разорванный круг и вырывающаяся из него стрела. Знамя Свободных Миров, семнадцать столетий назад ставшее проклятием Мироздания.
        По пыльным наспех прочищенным коридорам вновь сновали десятки слуг. Они расчищали, прибирали, мыли полы и стены, вытаскивали из старых арсеналов связки шрокенов и колец Раканаса. Оружие прямым ходом отправлялось во двор, где сплошным потоком из туманной дымки портала вытекала струя закованных в латы бывших легионеров Империи. Сорок девятый легион, двадцать шестой, пятьдесят третий…
        Чуть дальше тренировались в своем разрушительном искусстве волшебники. Грохот молний, шипение огненных шаров и визг громовспышек заполонили все вокруг.
        Вокруг ворот, наполовину зарывшись корнями в теплый песок, шевелили ветвями дендроиды, алчно поглядывая на снующих вокруг смертных. В людях они видели, прежде всего, легко доступное мясо, и только воля Падших удерживала их от немедленного нападения. В пустыне позади восстанавливающейся крепости расположились сотни самых разнообразных тварей. Крюколапы и мечезубы, крылачи и песчаные слизни. Вся эта орава недовольно рычала и фыркала, с ненавистью поглядывая на своих исконных врагов - людей.
        Одна за другой по пыльной дороге ползли запряженные мечезубами повозки. Этих чешуйчатых тварей использовали здесь потому, что обычные лошади, пугаясь посвиста проносящихся над головами крылачей и громогласного рева дендроидов, испуганно метались, разрывая постромки и опрокидывая на песок свою поклажу.
        С пыхтением и скрежетанием из ворот крепости выполз последний во всем Мироздании действующий самоход и, выпуская клубы сердитого пара, направился куда-то в пустыню. Машина явно была повреждена и передвигалась неровными рывками. Кристалл молниемета, наполовину вырванный из гнезда и иссеченный мириадами мелких трещинок, жалко обвис.
        А высоко в затянутом призрачной пеленой магического щита поднебесье зависли две мрачные тени, похожие на исполинские кляксы тьмы. Края этих дрейфующих по воле ветров клубков непроглядного мрака слабо колыхались и пульсировали. С такого расстояния было невозможно разглядеть густую бахрому щупальцев и слабую искорку багрового пламени, но они, несомненно, присутствовали.
        Сумеречные пожиратели ожидали приказа своих повелителей, чтобы в слепой всепоглощающей ненависти обрушиться на беспечное Мироздание и, оправдывая свое имя, пожирать. Пожирать всех и вся…

***
        Весь Роднесс бурлил, окутанный волнами настороженных шепотков и угрожающих слухов. Жители городов, крестьяне и прибывшие с других миров гости нервно обсуждали одну и ту же тему, которая в последнее время была у всех на устах.
        Орден Очищения… Орден Очищения…
        Выдвигались сотни разнообразных предположений. Кто-то говорил о внезапной эпидемии чумы, некоторые упирали на скорейшее прибытие какой-нибудь важной персоны, наиболее дальновидные предполагали подготовку к войне… Особо безумные болтуны на каждом углу трезвонили о возвращении Падших и приближающемся конце света, но им никто не верил, хотя некоторые из новоявленных пророков клялись, что своими собственными глазами видели вернувшегося из своего многовекового бдения Стража Бездны.
        Так или иначе, но факты были налицо. Цитадель, будучи и раньше несокрушимой крепостью, теперь превратилась во что-то совершенно невероятное. Всего за две недели стены выросли почти вдвое и увенчались широкими площадками, на которых были установлены какие-то неведомые механизмы. Переплетение сверкающих на солнце проволочек, оплетающих кристаллы небесно-голубого цвета, в глубине которых слабо тлела искорка призрачного сияния. Ворота превратились в несокрушимый стальной барьер, густо пропитавшийся неведомой магией.
        А сверху Цитадель прикрыла полусфера слабо мерцающей дымки, сквозь которую не могло проникнуть ни одно живое существо. Оставленные в коконе щита узкие проходы непрестанно охранялись десятками солдат и волшебников. Каждый желающий войти в Цитадель досматривался самым тщательным образом.
        Впервые со дня образования Ордена Очищения был отменен день приема учащихся. Самый значительный праздник Роднесса, на который собирались толпы гостей со всех уголков Мироздания. Недоумевающие выпускники школ магии, протоптавшись у стен Цитадели несколько часов, отправлялись обратно.
        В расклеенных по всему городу воззваниях Магистрата без объяснения причин говорилось, что в этом году приема учеников не будет. Все желающие продолжить обучение в качестве подмастерьев должны будут обратиться в Орден через год.
        Возмущенные Настоятели магических школ и родители отвергнутых учеников толпами осаждали приемную Магистрата, получая один и тот же ответ: "Нет. Приема подмастерьев не будет. Все желающие могут прибыть в следующем году". При этом никто не упоминал, что у фактического властителя Цитадели на этот счет имелись серьезные сомнения. Вполне могло получиться и так, что следующего года не будет вообще.
        Цитадель явно к чему-то готовилась. День и ночь лазали по строительным лесам нанятые в спешном порядке мастеровые, обмазывая внешние стены цитадели слоями какой-то омерзительной жижи. Быстро засыхая, эта слизь покрывала стены тонкой полупрозрачной пленкой.
        Изнутри Цитадели непрерывно доносились какие-то удары и громовые раскаты. А по ночам плывущие по небу облака озаряло слабое зарево каких-то неведомых огней. Кое-кто, вздрагивая и непрестанно оглядываясь, уверял, что видел проносящееся в ночной тьме над Цитаделью исполинское чудовище.
        Но самым странным было то, что согласно приказу Императрицы был спешно переселен окружающий Цитадель город. Явившиеся из недр громадной крепости чиновники, выкупали дома и особняки, выпроваживая прочь их обитателей. Золото лилось рекой. Собранная за столетия существования Ордена Очищения казна Цитадели стремительно опустошалась. А пустые дома тотчас же разбирались многочисленными бригадами мастеров, которые из полученных материалов возводили небольшие укрепленные посты вокруг Цитадели.
        Тех, кто не желал покидать обжитые места добровольно, выдворяли силой отряды Имперских легионеров.
        Ночами улицы непрестанно бороздили сотни патрулей - в Цитадель прибыли как минимум три Имперских легиона.
        Взбудораженные действиями волшебников горожане тревожно переглядывались, не зная, что эти приготовления - лишь верхушка айсберга. Основная работа, будучи скрытой от посторонних глаз, проводилась в глубинах подземных коридоров. Именно там и расположилось сердце готовящегося к войне Ордена Очищения.

***
        В укрытой в недрах мрачной крепости комнате находились семеро человек. Защищенные десятками магических щитов и сотнями патрулирующих коридоры легионеров, они обсуждали планы грядущих сражений, будучи уверенными, что вражеские уши не узнают содержание их разговоров.
        Мерил комнату шагами, бродя из угла в угол, Великий Творец Маркел. Нахохлившись, сидел на жестком стуле Тингралл. Методично перебирал лежащие на столе бумаги Памфил. Магистр Калтар с угрюмой миной рассматривал собственную ладонь. У дверей по стойке смирно застыли командующие введенными в Цитадель легионами генералы Ла-Даал и Гримб. Аккуратно сложив руки на коленях словно маленькая девочка, в кресле сидела Императрица Гартонезия, отсутствующим взглядом рассматривая стоящую напротив статую.
        Говорил командующий тридцать шестым легионом генерал Ла-Даал.
        - Ну, я не знаю. Мне кажется, что сейчас Цитадель способна устоять даже против планомерной осады, осуществляемой в десять раз превышающим нас по численности войском. Я никогда еще не видел так хорошо защищенной крепости…
        - Цитадель способна выстоять даже против всех сил Империи, если они решат атаковать нас, - буркнул Маркел. - Но если легионы поведут Арминия и Иринарх…
        Все в комнате поежились при упоминании имен Падших. Все, кроме Императрицы, которая продолжала слепо буровить глазами несчастную скульптуру, изображающую весело кружащуюся в танце парочку.
        - Поверьте, я знаю, о чем говорю. Если Падшие явятся сюда самолично… Вы видели что сталось с Полтаром? Сейчас я счастлив, что в Мироздании не осталось ни одного Ключа. Иначе Роднесс просто разделил бы судьбу Единого и Велиссии.
        - Кхм… - Тингралл поерзал на своем стуле. - А если попытаться разыскать выброшенный с Грастоса Ключ? Возможно, это поможет нам… Кхм…
        - Вряд ли это осуществимо. Слишком много времени прошло. Искать Ключ в Бездне… Невозможно. Сейчас только сама тьма знает, где находится моя статуэтка.
        - А создать новый?
        - На выращивание кристалла потребуются годы. Мы же можем рассчитывать всего на несколько месяцев. Нет, в этой войне Сеть не будет участвовать. И это к лучшему.
        Неожиданно подала голос Императрица.
        - Но почему Роднесс?.. Почему не… Дворец Совета на Таулусе?.. Почему?.. - Голос правительницы Великой Империи запинался. Было очевидно, что язык плохо повинуется ей.
        - Потому что Цитадель легче оборонять, чем Дворец Совета, моя Императрица, - поклонился генерал Гримб.
        - Не только это, - мрачно проговорил Маркел. - Таулус гораздо плотнее заселен, чем Роднесс. И, очевидно, окажется первой же целью Падших. Если выставить там оборону, то потом число погибших придется измерять сотнями тысяч или даже миллионами. Я предпочитаю сдать столицу Арминии и Иринарху, но не превратить ее в оплавленный шлак.
        Все молчали. Молчали, опустив глаза к полу. Хмурые брови и недовольные гримасы на лицах отчетливо показывали отношение всех присутствующих в комнате к этому болезненному вопросу. Империя еще никогда не отступала, оставив своих подданных перед лицом врага, а теперь… Сдать столицу без боя…
        Однако возражать никто не осмелился. Даже Императрица. Все присутствующие в этой комнате молчали, но все же Творец ощущал как кипят их возмущенные такой еретической идеей разумы.
        Маркел мысленно вздохнул. Похоже, они все еще не понимают сложившуюся ситуацию. Падшие представляются им кем-то вроде вождей восставших народов, с которыми можно обмениваться дипломатическими угрозами и затевать крупномасштабные сражения. Припомнив картину обезображенного столкновением Селифана и Арминии Полтара он поежился. Вспомнив чудовищное видение распадающейся Велиссии - содрогнулся. Годы Раскола… Годы тьмы и хаоса практически стерли из памяти Мироздания ужасы четыре тысячи девятьсот седьмого года. Год Раскола, когда все Мироздание осознало мощь Творцов… Иринарх не будет раздумывать о судьбах мирных жителей. Арминия с легкостью способна выжечь все и вся вокруг Дворца Совета, следуя своей прихоти. Падшие изменились. Проведя века в заключении, он пропитались ненавистью и злобой.
        Как и я… Я тоже изменился не в лучшую сторону. Вспомнив дымящиеся туфельки молоденькой служанки во Дворце Совета, Маркел ощутил поднявшуюся в глубине души волну отвращения к самому себе. Убить девчушку только за то, что она превратилась в подневольную куклу Падших и при этом обладала даром…
        "Я не мог рисковать", - завопил внутренний голос. - "Императрица слишком важна для моих планов. Девчонка могла ее прикончить. Падшие через эту служанку могли направить свои силы и убить Гартонезию. Я должен был"…
        Подавив этот мерзкий голосок, Маркел с каменным лицом отвернулся к стене. Подумать только. Маркел - убийца детей. Будь я проклят… Все мы заслужили свою судьбу. Договор требует нашей смерти по праву.
        - Честно говоря, я не понимаю, почему Падшие сразу же не направились на Таулус? - Негромко пробормотал Калтар. - Они могли бы подчинить себе всю верхушку власти Империи за считанные часы, а потом просто раздавать приказы. Зачем они скрылись в этой своей… Крепости? Или Цитадель? Почему они не захватили Цитадель? Почему они оставили нам столько пространства для маневра?
        Маркел промолчал, потому что не знал ответа. Он сам сомневался. Сам подозревал в этом какой-то подвох. Ну зачем нужна Иринарху и Арминии эта полуразваленная крепость? Почему не захватить сразу Таулус, мгновенно оказавшись во главе Империи, а потом обрушить на меня все силы Мироздания? Почему? Почему?
        Он не находил ответа. Возможно, те двое уже совершенно свихнулись?.. Или свихнулся я?..
        Что-то было не совсем правильно. Неестественно. И на мгновение Маркел ощутил присутствие чьей-то чужой и всемогущественной воли, играющей в неведомую игру, где клетками игрового поля были целые миры, а фигурками - все человечество. Леденящий холод пронзил его душу. И Маркел узнал его. Узнал.
        - Совещание окончено, - с трудом выдавил он. - Можете идти.
        Не оборачиваясь, Маркел слышал, как собравшиеся в комнате люди один за другим вышли. Тяжело топая прошел Тингралл, твердо печатая шаг покинули комнату оба генерала, неслышно проскользнул Калтар, со вздохом исчез Памфил.
        Некоторое время Маркел молча глядел в стену, предаваясь мрачным думам о грядущей судьбе Мироздания. Слова Договора жгли его душу. Какую же цену придется еще заплатить? Сколько еще душ должно уйти в пустоту, чтобы расчистить путь… Великая Вечность… Хотя я уже убедился, что Вечность - это ничто. Вся наша вера - ничто. Есть только Бездна. Изначальная Тьма.
        И у нее свои пути.
        Маркел обернулся и усталым взглядом посмотрел на восседающую в кресле Императрицу. Гартонезия с ненавистью воззрилась на него.
        - Что? Снова?
        - К сожалению, я вынужден. Ты отказалась дать мне слово не противиться моей воле.
        - Я - Императрица. Я должна думать о своих подданных. Я думаю об Империи!
        - А я думаю обо всем Мироздании. Ты слышала слова Договора. Ты должна понимать…
        - Откуда я знаю, что твой договор - не плод больного воображения?! Знаешь ли, сидя во тьме Бездны семнадцать веков можно навоображать много чего подобного!
        - О, так теперь ты признаешь, что я Творец? Какие успехи.
        - Да будь ты хоть трижды Творец, это не дает тебе права хозяйничать в моей голове!
        - Согласись помогать мне добровольно и это не понадобится. Иначе я снова пущу в ход принуждение.
        С видимым усилием поборов дрожь, Гартонезия упрямо покачала головой.
        - Никогда. Я из рода Объединителя. Мы никогда не сдаемся. Рано или поздно…
        - Я мог бы многое рассказать тебе о первом Императоре Радане, которого ты числишь среди своих предков, - устало вздохнул Маркел, - но думаю, что ты мне не поверишь.
        - Не хочу ничего знать. Будь ты проклят… Зачем ты освободил меня? Чтобы потом снова запереть в своей собственной голове? Чтобы мои руки сами собой подписывали твои указы?! Чтобы я прыгала как комнатная собачонка, повинуясь твоему жесту?! Да ты ничем не лучше тех двоих!
        - Если бы я был таким же, то не освободил тебя вообще. Ты бы улыбалась и флиртовала, и никто во всем Мироздании не мог бы догадаться, что ты - это не ты. И в случае поражения ты умерла бы вместе со мной, а если бы я победил… Ты знаешь, что происходит с разумом, который, будучи слишком долгое время под принуждением, вдруг обретает свободу? Полнейший распад. Ты не смогла бы без посторонних подсказок даже взять ложку. Если хочешь посмотреть на таких - спустись в подвалы. Там сидят и пускают слюни те, кого я освободил от воли Падших. А я дал тебе передышку, чтобы потом ты тоже не превратилась в нечто подобное.
        Гартонезия промолчала, продолжая сверлить Маркела ненавидящим взглядом.
        - Я виновен. Я виновен во многом. И я отвечу за это. Но сейчас просто нельзя иначе… Попробуй не сопротивляться и тогда тебе будет немного легче. Это придет и уйдет.
        - Спасибо за совет, - Императрица натянуто улыбнулась, но эта больше похожая на оскал гримаса не смогла скрыть неестественной бледности и выступивших на лбу капель пота.
        Маркел вышел из комнаты и прикрыл дверь. Оставшаяся внутри Гартонезия с умиротворенным видом разбирала доставленные с Таулуса неотложные бумаги.

***
        Иринарх сидел на камне, машинально крутя в руках какой-то кристалл, и любовался Арминией, которая методично перебирала извлеченные из самых дальних уголков подземелий обломки. Семнадцать веков не прошли бесследно для тончайших механизмов. Увы, большая часть приборов была необратимо испорчена. И у них не было достаточно умелых магов, чтобы соорудить новые. Невозможно было успевать везде самим, а принужденные слишком ограничены и недальновидны, пока в них не вливается воля их хозяев.
        Поспеть всюду самим было невозможно. Даже Творцы не могут находиться в двух местах одновременно.
        Но в данный момент Иринарха волновало совсем не это. Арминия… Вот она каким-то незнакомым и в то же время прекрасно известным движением поправила непокорную прядь волос. Забавно сморщив носик, потерла верхнюю губу.
        - Этот сайлтан совершенно никуда не годится… - Небольшой механизм, представляющий собой в видимом беспорядке утыканный мелкими зернышками кристаллов металлический шар, полетел в кучу мусора. - Ты чего сидишь? Что, делать нечего?
        Иринарх как-то нерешительно улыбнулся и вдруг, осознав что делает, резко отвернулся и, склонившись над кучей, выдернул из ее глубин старую видеокартину. Экран помутнел и растрескался под тяжелым ходом времени. Даже не давая себе труда прочувствовать внутреннюю структуру механизма, он швырнул сломанный прибор в быстро растущую груду никчемных обломков. Все равно от этой штуки пользы не будет. И зачем только безмозглые землерои притащили сюда всю эту дрянь…
        Краем глаза он заметил, что Арминия склонилась над рассеченным глубокой трещиной кристаллом молниемета. Густая волна черных волос рассыпалась по ее спине.
        О Вечность, какая она красивая… Кажется я люблю ее…
        Аж поперхнувшись от всплывающих из глубин сознания таких мыслей, Иринарх несколько раз со всей силы ударил кулаком по ближайшему булыжнику. Боль принесла облегчение. На время.
        Да что это со мной?..
        Заметив, как Арминия с какой-то почти детской улыбкой смотрит на него, а в ее глазах тлеет искорка неведомого ему доселе чувства, Иринарх поправился.
        Да что это с нами творится?..

***
        Маркел медленно скользил в безмолвной пустоте, до предела стиснув свой дар волшебства, чтобы ненароком не выдать своего присутствия. Привычно шелестела Бездна, врываясь в его разум чередой непрерывных шорохов и потрескиваний. Ровно текли полноводные реки эфира.
        А далеко впереди слабой точечкой разгоралось сияние чужого солнца. Солнца, освещающего мир-крепость Падших. С такого расстояния невозможно было различить даже сам мир, но у Маркела были иные более тонкие чувства, чем зрение.
        Тончайшая и совершенно неощутимая ниточка магии пронизала бесконечную тьму и устремилась к далекому миру. Коснулась неведомой преграды, отпрянула и снова мягко погладила прикрывающую мирок сферу чудовищного по силе волшебства.
        Щит. Они уже успели восстановить щит.
        Это было плохо. Очень плохо. Теперь у Падших появилось идеальное убежище, куда они могли отступить в случае неприятностей. Этот щит не могли сокрушить даже соединенные усилия трех Творцов, сохранявших верность Единению. Не принесла успехов и длительная осада.
        Втроем мы не могли пробить эту преграду. У меня одного нет ни единого шанса…
        Но должен же быть выход. Должен быть! Иначе все теряет всякий смысл.
        Время стремительно утекало, как песок сквозь пальцы. Он не знал точно, сколько еще осталось. Очевидно, около пяти-шести месяцев. Возможно чуть больше. Несколько раз он пытался взывать к Бездне, чтобы узнать точные сроки, но величественная тьма не снисходила до ответа. Молчал и тот таинственный голос, что некогда навещал его в многовековом заточении в том безымянном мирке.
        Полгода. Полгода для того, чтобы победить или умереть.
        Тончайшая ниточка волшебства тщетно скользила по поверхности могучего барьера, бессильная проникнуть внутрь.
        Проклятье… Пора убираться, иначе Иринарх или Арминия меня почуют.
        Так ничего и не добившись, Маркел свернул незримый луч магии и скользнул в раскрывшийся перед ним проход, ведущий обратно на Роднесс.

***
        Роднесс, Вал-Накин, Пламенный, Отражение, Кибад, Светлый… Миры, на которые действительно можно рассчитывать в грядущих сражениях. Краскир, Мерцающий, Отерелла и Анисмена… Миры, где сильна воля Падших. Белитрана, Амасионис, Гидра, Скалистый, именуемый ныне не иначе как Оплот Тьмы… Миры, где, фактически, правит нечисть. Порожденные Расколом твари. И они, что вполне очевидно, неизбежно вступят в драку на стороне Свободных Миров. Мечезубы и крюколапы. Крылачи и дендроиды. Ящеры и фокусники. Даже те существа, что семнадцать веков назад дрались на нашей стороне, теперь встанут в ряды вражеского воинства. А ведь я был против. Против их создания. Каварра, Пирту, Шихнас и Уцелас… Миры, место которых в грядущем противостоянии все еще не определено. Атин-Дасар, Ослепляющий, Лакпур, Дитра, Лунник… Миры, которые не играют практической роли. Больше сложностей, чем выгоды.
        Таулус… Столица Империи. Столица Мироздания. Прародина человечества… Странное дело. Никто так и не интересуется им всерьез, хотя Таулус, как центр Империи, может сыграть в сражениях решающую роль. Но что сдерживает Падших? Что внушает мне нежелание вводить легионы в столицу?
        Опять выходки тьмы?
        Маркел мрачно смотрел на развернувшуюся в воздухе перед ним карту Мироздания. Ярко-красными огоньками горели миры все еще верные исчезнувшей в одночасье Империи. Нездорово-зеленым мерцали заселенные нечистью места. Тускло-синим отмечались миры, отвернувшиеся в сторону Падших. Но преобладал все же приглушенно-серый цвет - цвет миров, которые еще не определили свой путь.
        Мы делим Мироздание… А ведь на самом деле только несколько тысяч человек во всех мирах знают, что Творцы вновь вернулись. Вернулись, чтобы продолжить свою бессмысленную войну.
        Сейчас Воля Созидающего превратилась в пустой звук. Слишком мало тех, кто согласен добровольно встать под мои знамена. Слишком много колеблющихся и просто безразличных. Слишком много предателей.
        Все решают подневольные куклы… Принужденные правят Империей. Императрица, губернаторы на местах, князья и короли там, где они еще остались. Три четверти обладающих реальной властью людей Империи превратились в безвольных исполнителей высшей воли. Нашей воли.
        Иринарх… Арминия… И Маркел… Мы кукловоды. Хозяева миллионов марионеток. И неважно чем закончится все это, но Империя уже мертва. Осталась только видимость власти. Видимость жизни. Видимость чувств.
        Только холодная воля и твердый расчет.
        Разноцветными искорками в темном облачке парила в воздухе магическая карта Мироздания. Мрачно и с откровенным унынием смотрел на нее Маркел. Сидя за столом, Императрица Гартонезия, бессмысленно улыбаясь, пялилась в пустоту.
        Мне жаль… Мне жаль вас всех, но иначе я поступить не могу. Договор…
        Творцы должны уйти из Мироздания.
        Маркел взмахом руки стер висящую над столом карту и медленно опустился в кресло. Откинув голову назад, он прикрыл глаза. Он ощущал… Вой, стоны и рыдания, с которыми истощенный разум Гартонезии бьется о возведенные им преграды. Потухшие огоньки мыслей принужденных им Магистров Ордена Очищения. Практически мертвые разумы тех, кому предназначено было превратиться в его глаза и уши. Принужденные… Сотни и тысячи беззвучных стонов раздирали его душу. Запертые в собственных телах разумы рвались на волю.
        Магия с ревом текла сквозь него. Трепетал взбудораженный эфир. Маркел каждой своей частичкой ощущал поддерживаемый им щит. Призрачно-туманная полусфера, накрывающая Цитадель. Строгая упорядоченность и несокрушимая твердость.
        Он ощущал биение сердец тысяч и тысяч людей. Солдаты, волшебники, слуги… Он ощущал мягкую пульсацию магии портала, где сквозь туманную дымку одна за другой проходили повозки - собравшуюся в крепости армию следовало кормить. К счастью, в средствах стесняться не приходилось. Орден был богат. Богат просто до неприличия.
        Вполне можно потратить часть собранного за два века золота. Такова будет цена победы. А если мы проиграем, то никчемный желтый металл уже никому не понадобится.
        Иринарх должен умереть… Арминия должна умереть… Я должен умереть… Мы обречены.
        Осторожный стук в дверь прервал его унылые мысли. Вошел Калтар.
        - Великий Творец, плохие новости. Прибыл гонец с Каварры. Ярлы вновь подняли восстание. Разграблены и сожжены несколько небольших рыбацких портов. Кроме того, отмечаются некоторые… беспорядки на Вал-Накине.
        - Я уже знаю, - едва шевеля губами, прошептал Маркел. - Это Падшие. Иринарх и Арминия. Я чувствую за этим их силы. Развалить Империю. Заставить нас сражаться со своими тенями, ловить пустоту…
        - Но что мы будем делать?
        Некоторое время Маркел молча созерцал потолок.
        - Ничего. Пока ничего.

***
        "Бессмысленно посылать принужденных… Их сразу же почувствуют… Они слишком ограниченны"… Проклятье. Много-то они понимают… Зато принужденные просто не способны бояться.
        Хотел бы и я лишиться этого проклятого страха.
        Услышав тяжелое топанье подкованных солдатских сапог, он вжался в стену и изо всех сил пожелал стать невидимым. Только бы они не обратили на меня внимания…
        Патруль свернул в соседний коридор, не дойдя до сжавшегося за углом человека в простом бесформенном балахоне буквально несколько шагов.
        С трудом переведя дыхание, он двинулся вперед, стараясь держаться в тени.
        Да, я шпион, диверсант, наемный убийца. Но кто уважает этот невероятно тяжелый труд? Таких как я ненавидят и презирают. Если меня обнаружат… снисхождения ожидать не следует.
        Проклятье. Да это же самоубийство. Проникнуть в Цитадель, битком набитую тысячами солдат и сотнями волшебников. Тем более, где-то здесь находится Творец… Безумие… Но еще большее безумие - сказать Иринарху, что я отказываюсь от этого сумасшедшего задания.
        По спине стекали капли пота.
        Да, я проникал и в крепости и во дворцы. Я убивал. Я крал карты и документы. Но ни разу еще я не ввязывался в такое безумие. Просто чудо, что я смог проникнуть в Цитадель, но подложить эту гадость в надежно охраняемую комнату портала…
        Он посмотрел на зажатый в потной ладони небольшой металлический шарик. Простой кусок железа. Конечно, если не считать заложенной в него магии. Но в волшебстве крадущийся в полутемных коридорах человек не разбирался.
        Неведомо как этот безобидный на вид шарик попал внутрь Цитадели. Кто мог пронести его? На входе обыскивают так тщательно, что невозможно утаить даже булавку. А пока стражники потрошат заплечные мешки, стоящие в охранении волшебники беззастенчиво прощупывают своей мерзкой магией твои внутренности. И упаси Отец Сущего, если они заметят, что кто-то пытается пронести нечто представляющее хотя бы косвенную угрозу.
        Подложить шарик в залу портала. Легко сказать…
        Два дня он шлялся по Цитадели, осторожно выспрашивая и наблюдая. И на третий день, придя к выводу, что поставленная перед ним задача фактически нереальна, решил покончить со снедавшим его отчаянием. Лучше уж умереть, пытаясь выполнить заведомо невозможную задачу, чем возвратиться к Иринарху с повинной… От Творцов не скрыться. Падшие, несомненно, следят за мной.
        Вновь чьи-то шаги. Приближаются. Резко развернувшись в полутемном коридоре, он, не глядя, ткнул кинжалом в слабо светящуюся сферу осветительного шара. Послышался слабый звон, и свет погас. Стало гораздо темнее. Возможно, не заметят. Свернувшись в три погибели, он забился в какую-то нишу.
        Шаги приближались. Шаркающие и неторопливые. Не солдат… и вряд ли это слуга. Очевидно волшебник. Отчаянно молясь, чтобы тот не заметил его, шпион сжался еще сильнее и постарался даже не дышать.
        - Проклятье, опять кто-то разбил осветительный шар, - буркнул совсем рядом недовольный старческий голос. - Понабралось в Цитадель всяческих немытых головорезов. Ломают что ни попадя.
        Седой сгорбленный старичок, опираясь на сучковатый посох, приподнялся и дрожащей рукой провел поверх возлежащих на треножнике останков осветительного шара. Воздух вокруг разбитой стеклянной сферы слабо затрепетал и выбросил несколько голубоватых искорок.
        - И ведь совсем недавно. А если…
        Ослепительная вспышка осветила окутанные тенями стены мрачного коридора, проходившего в подземельях Цитадели. Вернее, это затаившемуся в соседней нише шпиону она показалась ослепительной. А на самом деле всего лишь небольшой шарик неровно мерцающего пламени всплыл над головой старого мага.
        И, очевидно, он не сумел сдержаться. И отпрянул, пытаясь вжаться еще глубже во мрак…
        - Кто? Кто здесь?
        Мгновенно метнувшись сквозь полумрак подобно незримой серой молнии, он использовал свой любимый стилет. Лезвие вошло точно в левый глаз. Без единого звука старик сложился и упал. Стуча и подпрыгивая, покатился по каменному полу старый растрескавшийся посох.
        Свет угас. Вернулся спасительный мрак.
        Подхватив обмякшее тело, он машинально затолкал его в нишу, где только что сам таился от посторонних глаз. Там же оказался и посох. Шпион и убийца привычно вытер окровавленное острие об аккуратно заштопанный балахон старика…
        О Отец Сущего… Что же теперь будет?.. Тело неминуемо обнаружат. Начнутся поиски. Поднимется тревога… Проклятые колдуны своей мерзкой магией запросто восстановят картину произошедшего здесь убийства. И им не придется долго искать виновного…
        О том, на что способен находящийся где-то поблизости Творец, он старался даже не думать.
        С этого момента счет пошел на минуты.
        Обратного пути нет… Я обречен. Обречен!.. Проклятье вам всем… Мне конец. Я не смогу даже сбежать…
        Собравшись с духом и переведя дыхание, он нервно вытер ставшие почему-то липкими руки, и осторожно шагнул вперед. Работа должна быть сделана.
        Лестница. Еще одна. Ярко освещенный коридор. Где-то далеко позади послышались крики. Что-то слишком уж быстро… Очевидно, магия.
        Теперь быстрее. Сорвавшись на бег, он промчался мимо едва удостоивших его взглядом служанок, занятых изничтожением собравшейся у потолка паутины. Где-то в боковом коридоре мелькнула серебристая вспышка - солдатская кольчуга. Направо. Снова направо. Вниз по лестнице. Гулко колотившееся сердце, казалось, собралось лопнуть от охватившего его страха. Широкие коридоры, по которым туда-сюда сновали десятки людей. Усатый сержант, проводил бегущего незнакомца подозрительным взглядом.
        - Эй! А ну-ка стой! Ты кто такой?!
        Быстрее… Нырнуть в боковой коридор и вверх по лестнице… Портальная зала была уже совсем близко. Проскочить через переход. Отправиться в любой другой мир, лишь бы вырваться из этой проклятой Цитадели… Там у меня будет хотя бы мизерный шанс…
        Позади громко топали подкованные солдатские сапоги. Лязгали доспехи. Солдаты… Лишь бы не волшебники.
        Проклятье! Ну вот…
        Над головой с визгом пронесся небольшой шарик огня размером не больше монеты. На стене рядом с головой со всех ног мчащегося по коридору шпиона на бесконечно долгое мгновение распустился пламенный цветок. Волна горячего воздуха толкнула его в спину.
        Мимо.
        Что это?.. На мгновение удирающему человеку показалось, что коридор перед ним вдруг начал изворачиваться под самым немыслимым углом. Неестественно растягиваясь и сжимаясь, спешили ему навстречу люди. Лица исказились, будто смятые резиновые маски. Поблекли цвета, оставив только черный и белый.
        А потом прямо из ничего возник человек. Высокий, худой с пронзительным нечеловеческим взглядом, в котором так и пылало могущество. А позади него в воздухе клубилась неровная дыра, ведущая в кромешную тьму. Медленно колыхались опутанные паутиной мельчайших искорок края перехода.
        Он тотчас же догадался, кто этот нежданный пришелец. Теперь мне конец… Отчаянно завопив, шпион повернулся и швырнул в проклятущую черную дыру зажатый в ладони металлический шарик.
        Он успел заметить, как впился взглядом в несущийся по воздуху кусочек металла мрачный незнакомец. Успел заметить вскинутую руку стоящего немного в стороне совсем еще молодого волшебника и набухший на его ладони огненный сгусток. Увидел мягко мерцающие магические лезвия двузубых копий в руках вываливающихся из бокового коридора солдат.
        А потом маленький и ничтожный металлический шарик ворвался в темную пустоту открытого Творцом прохода. И в тот же миг что-то оглушительно ахнуло. Волна багрово-черного пламени пронеслась по коридору, расшвыривая нападающих.
        Метнувшийся в сторону шпион еще успел увидеть, как сбило с ног и протащило по каменному полу явившегося из пустоты проклятого незнакомца. А потом мощнейшая ударная волна, использовав его тело вместо тарана, вышибла прочную деревянную дверь и вынесла окровавленного шпиона на небольшой балкончик, где обычно находился пост охраняющих портал арбалетчиков.
        Не сумев удержаться, он полетел вниз. Портальную залу огласил истошный вопль.
        С омерзительным хлюпаньем то, что еще несколько минут назад было человеком, шмякнулось на каменный пол прямо перед окутанной туманной дымкой аркой портала.

***
        По многолюдным улицам Неалентоса медленно шел человек неопределенного возраста и неопределенной профессии. Неопределенный цвет волос соседствовал с определенно неброской одеждой. Это был совершенно неприметный человек, по которому взгляд скользил, не находя за что зацепиться.
        Он медленно шел, стараясь избегать особенно больших и многолюдных площадей, и по возможности прячась в тени. Никто не обращал на него внимания.
        Но вот прячущийся в тенях человек старательно подмечал каждую мелочь. Он с нескрываемым интересом смотрел на закрывающиеся на ночь лавки. Расходящиеся по домам лоточники вызывали у него живейший интерес. Собравшиеся около широко распахнутых дверей таверны пьяницы, горланившие разудалые песенки, вызвали особо восхищенный взгляд. Вихляющая по мостовой шлюха подмигнула ему. Он улыбнулся, но все же отрицательно покачал головой.
        Потом. Это потом…
        Эта ночь обещала ему много-много работы. И он любил эту работу. Любил всем своим сердцем, которого у него не было.
        Но пьяницы, лоточники и вертящие задницами шлюхи его пока не интересовали. Их время наступит позднее. А пока нужна рыба покрупнее.
        На Вал-Накин вновь опускалась ночь. Спокойная ночь, освещаемая призрачным светом луны и мерцанием укрепленных на столбах осветительных шаров. В безоблачных небесах ласково переливались, маня в неведомые дали, точечки соседних миров. Дитра, Полтар, Таулус… И никто уже не помнил, что вон там, в темном мраке некогда сияла яркая точка Велиссии. Но теперь ее нет?
        Тьма уверенно брала власть в свои руки. Наше время вновь подошло. Под сенью Великих Повелителей…
        И тут он увидел подходящую цель. Да такую, что пальчики оближешь. Богатый купец, вышедший из какой-то лавки и направившийся вниз по широкой улице. Придерживая в руках железную коробку с позванивающими внутри монетами - очевидно дневную выручку - и сопровождаемый тремя телохранителями, богатей явно направлялся домой.
        Бредущий по улице человек повернулся и, придерживаясь в тени, последовал за ним. Замечательная добыча. Величайшие будут довольны…
        Сигнал своим сородичам был послан. Ответ получен.
        Неприметный человек, скользя в сгущающемся мраке, следовал за беспечно бредущим по улице купцом. Великие Повелители жаждут хаоса? Они обратились к кому надо. Хаос… Он облизнулся. Будет хаос. Будет добыча. Будет веселье…
        Улочки многолюдного Неалентоса никогда не бывают пустыми. Даже в неспокойную ночную пору. Но сегодня было совсем иначе. Темная улица оказалась совершенно безлюдна. И только намеченная жертва поспешала укрыться за надежными дубовыми дверями своего богатого особняка. С напряженными лицами шарили по сторонам глазами телохранители, машинально потирая эфесы мечей. Нервно озирался купец, почуявший внезапную опасность, и семенил ногами, поспешая, торопясь, практически срываясь на бег.
        Если он сейчас свернет налево, то все будет потеряно… Неслышные голоса собратьев подсказывали ему, что там, по темной улочке сейчас шествует патруль городской стражи. Связываться с десятком обученных и хорошо вооруженных бойцов ему совсем не хотелось. Так можно и головы лишиться…
        Если судьба благоволит к этому толстяку, то он сейчас повернет налево. Налево, направо, или прямо?
        Толстый купец не сделал ни того, ни другого, ни третьего. А вместо этого совершил самую глупую ошибку, которую только можно было сделать в его положении. Он остановился под неровным кругом дрожащего света, льющегося из покачивающейся над мостовой сферы осветительного шара. Ему надо было бежать. Бежать домой и, крепко заперев дверь на все замки, забиться под кровать. Тогда, возможно, он смог бы увидеть следующий рассвет.
        Вместо этого он стоял. Стоял и, вздрагивая от малейшего постороннего шороха, облизывал свои толстые губы. Рядом со своим работодателем застыл подобно изваянию один из его телохранителей, и только белки глаз неестественно поблескивали в неверном свете магического шара.
        А двое вооруженных здоровяков неспешно направились к нему. С шорохом выскользнули из ножен мечи.
        Они идут сюда… Сюда… Вся его сущность пела, охваченная небывалым возбуждением. Похоже, назревала схватка. Но противников было четверо, а он - всего лишь один. Нет, конечно же, он не боялся. Но в суматохе толстяк вполне мог и сбежать, чтобы потом, трясясь и вздрагивая, распространять ненужные сплетни. Повелители вполне четко приказали: "Никаких слухов. Никто не должен знать, что ваш род сейчас на Вал-Накине"…
        Но он не убежит. Его собратья уже близко. Уже совсем близко. Никто не уйдет отсюда живым… И никто не придет к ним на помощь - патруль стражников был уже слишком далеко, чтобы поспеть вовремя, а жители близлежащих домов, объятые ужасом, даже и не помыслят вмешаться.
        - Ты кто такой, недоумок? - Вполголоса осведомился один из телохранителей, небрежно помахивая мечом перед самым его носом. - Зачем прешься за нами?
        Неприметный человечек, не сказав ни слова, всего лишь широко улыбнулся и кивнул.
        - Немой что ли?
        Меч опустился, несильно кольнув его в живот. С трудом подавив полыхнувшую ненависть, он все же сумел сдержаться и не выпустил проклятому наглецу его кишки. Еще не время… Они еще могут скрыться. Но скоро подойдут мои собратья.
        Он вновь послал сигнал, призывая их поторопиться.
        - Слушай, немой, ты вообще-то меня понимаешь?
        Он кивнул, вновь изобразив ту гримасу, которую люди почему-то считают улыбкой.
        - Так вот, немой, проваливай отсюда. Еще раз встречу - башку снесу. Усек? Здесь тебе ничего не выгорит, ворюга.
        Они здесь… Можно начинать…
        Он наскоро огляделся. Улица была пустынна. Он отступил на шаг - для сброса покрывала требовалось свободное место.
        Старший телохранитель, залихватски крутанул мечом… и выронил его. Сталь глухо зазвенела о камни.
        Неведомый человек, каких в любой толпе двенадцать на дюжину, вдруг как-то зарябил. Кожа пошла волнами и растворилась, обратившись в голубоватое облачко магии, которое мгновенно впиталось внутрь неведомого создания. Спокойное все еще улыбающееся лицо подернулось рябью и сползло, явив тусклому лунному свету чудовищно искаженные черты.
        Долгий как сама Вечность миг, и перед ошеломленными людьми стоял уже не человек, а безобразный монстр. Извращенное подобие людской сущности. Желтоватая кожа подчас нездорово-серого оттенка обвисла дряблыми складками. Кривые конечности, которые можно было назвать руками, заканчивались тремя пальцами. Чудовище стояло на двух ногах, немного сгорбившись и склонившись куда-то вбок. В лунном свете тускло блеснули. Неведомая тварь приоткрыла безгубую щель рта и продемонстрировала свой тонкий раздвоенный язык.
        Покрывало иллюзии соскользнуло, и перед глазами отшатнувшихся людей предстал истинный облик кошмарной твари, которая вот уже две недели наводила ужас на многомиллионный Неалентос.
        А в следующий миг мелькнула занесенная для удара тяжелая лапа, увенчанная острейшими когтями. Поднятый было для удара меч упал на камень вместе с кистью руки. Хлынула кровь. Не успев даже вскрикнуть, человек оказался не способен издавать какие-либо звуки, корме бульканья крови в разорванной глотке.
        Кровь… Смерть… А-аа… Мне нравится убивать…
        Кажется, кто-то метнул в меня нож?.. Тот, кто раньше был в личине человека, опустил глаза. Точно… Из груди, немного ниже того места, где у людей располагалось сердце, торчала белесая костяная рукоятка метательного ножа. Боли он не почувствовал. Он даже не знал, что это такое. А завтра поврежденное тело вновь восстановит свои функции.
        Нет, вас ждет не просто смерть… Весь город должен ужаснуться поутру. Такова была воля Высоких Владык. Урок предавшим их смертным.
        Нож выпал из раны, и он перешагнул через него. Вместо крови по груди потекла какая-то зеленоватая жидкость.
        Толстый купец в ужасе выронил свою драгоценную коробку. Золотые и серебряные кругляши монет раскатились по мостовой. Он завопил. Громко и истошно, будто кривые когти уже коснулись его шеи.
        Кричи. Кричи… Это только придает особый интерес моей работе… Жители соседних домов еще долго не смогут забыть твои вопли. А до того, как подоспеет стража, я уже успею исчезнуть.
        Двое оставшихся в живых телохранителей ринулись в свою последнюю самоубийственную атаку, но, сделав несколько шагов, застыли, будто налетев на невидимую преграду.
        Из тьмы, окружая своих жертв, выступили его собратья.

***
        Жители - переселены. Дома - разобраны. Все оставшееся - предано на поживу ненасытному пламени.
        Город умер. Все еще дымящиеся руины простирались до самого горизонта. По небу мрачно плыли клубы жирного черного дыма - горели соседние леса.
        Развалины некогда прекрасного города теперь вызывали лишь скорбь. Но боль могла стать гораздо сильнее, если бы этот город пал под ударами наступающих армий. Исчезнувшие в пламени дома можно построить вновь. Снова взметнутся ввысь крыши башенок и величественных особняков. Статуи, фонтаны, парки - все это можно возродить.
        Но никто и ничто не смогло бы вернуть обратно погибших людей.
        Город мертв. Но его жители живы.
        А посреди городских руин мрачно и угрюмо взметнулась ввысь громада Цитадели. Отливающие неестественным светом магии исполинские бастионы, патрулирующие стену солдаты, застывшие в полной неподвижности странные установки на местах обычных баллист. Над крепостью, мягко переливаясь всеми цветами радуги, пульсировала призрачная дымка магического щита.
        Цитадель Ордена Очищения, превратившаяся в основной оплот Империи, была готова отразить любой натиск противника. И в Мироздании не существовало силы, способной сокрушить это укрепление. Не существовало до недавнего времени.
        Могущество Падших велико.
        Но могущество Стража тоже не маленькое.
        Кто знает, к чему может привести столкновение таких сил? Не разделит ли Роднесс судьбу давным-давно истаявшего в пустоте Единого? Не разлетится ли он мириадами обломков, подобно Велиссии? Не останется ли во мраке на остаток Вечности, как лишившийся своего солнца во времена Раскола Лунник?
        Целыми днями Маркел сидел у окна, глядя на далекие небеса, где солнце сменяло луну, а лениво ползущие тучи накатывались и отступали, накатывались и отступали… Он думал. Он размышлял. Он просто ждал. Он действовал.
        Бремя Договора давило на его душу. Творцы должны уйти. Следующая эпоха должна стать временем смертных. Время Великих Сил стремительно утекало.
        Падшие должны уйти.
        Убить Иринарха… Убить Арминию… Убить… Какое простое и короткое слово, но сколько всего стоит за ним. Сколько боли и страданий должно перенести Мирозданию, ради… Ради чего?
        Он не мог добраться до укрывшихся за своим непробиваемым щитом Падших. А пока они там… Время играло против него. Он знал это. Падшие знали это. Иногда Маркел пытался понять ход мыслей этих двоих, но не мог прийти к определенным выводам.
        Падшие не хотели умирать. Не хотели отправляться в небытие. Но разве был выбор? Если они умрут, то будет заключен Договор. Человечество войдет в новую эпоху. Эпоху, когда постепенно снижающийся уровень эфира сведет могущество волшебников к минимуму. Эпоху, когда миром будет править смертные, а не маги.
        Если они не умрут… Не будет Договора. Не будет новой эпохи. Не будет ничего. Мироздание мгновенно истает в пучинах безразличной тьмы. Бесконечная стрела Вечности лопнет… Пустота, тишина и полное отсутствие всего живого. И тогда Бездна найдет себе новое развлечение…
        Маркел четко осознавал, что он также должен уйти. Но он смирился с этим. Я должен. Я это сделаю. Это мой долг. Он не боялся небытия. Он ждал. Он знал. Он терпел семнадцать веков заключения ради этого момента. Смерть станет моей наградой…
        Бездна вновь говорила с ним. Говорила через своего эфирного посланника. Всесильная тьма снова обратила внимание на одну из своих куколок-игрушек. Она говорила… Говорила… Говорила…
        - Ты должен дать шанс тем, кто сейчас ближе всего к Иринарху и Арминии… Те, кого они не ставят ни во что… Те, кто уже мертвы… Они должны исполнить свою часть долга… Ты должен исполнить свою…
        - Но кто? Кто может повергнуть Падших? Если не ты и не я?..
        - Разве это важно?.. Они повергли себя сами, лишь ступив на этот путь… Конец близок… Их сомнет та сила, в существование которой они до сих пор даже не верили… Медленно, но верно их души теряют свою связь с реальностью, отступая за последний предел, теряясь в глубинах собственного "Я"…
        - Как?
        - Разве тебе так важно это понять?.. Подожди… Ты все узнаешь в свое время… Осталось уже совсем немного… Время на исходе… Круг завершается… Но замкнется он или нет - это зависит от тебя… И от тех, кому Иринарх и Арминия верят как самим себе… Ты должен сделать свою часть… Подтолкни их…
        И голос исчез, оставив Маркела предаваться тяжелым мрачным раздумьям.
        Бездна…
        О чем она говорила? Кто-то, кому Падшие верят как самим себе. Те, кто мертв и жив одновременно. Сила, в существование которой не верят даже Творцы… Он тщетно перебирал варианты. Восстание? Исключено. Падшие с легкостью способны подавить любой протест против их воли. Предательство? Невозможно. Принужденные не способны предать своих хозяев. Вмешательство Бездны? Никогда. Тьма не станет влиять на разворачивающиеся в Мироздании события так прямо. Бездна предпочитает действовать медленно и исподволь. Ее схемы рассчитаны на века и эпохи.
        Но что? Кто? Как?
        Легендарный первый Творец? Великий Учитель? Вот в него-то как раз никто не верит. Сказка. Легенда. Пустая выдумка. Вероятно, так зовут саму первородную тьму. Бездну… Согласно Договору…
        Маркел сидел в жестком неудобном кресле и невидящим взором смотрел в окно на плывущие по небосводу облака. Мысли роились в его голове. Ответ старательно ускользал. Что?.. Как?.. Кто?..

***
        Выжженная пустыня, освещенная косыми лучами склонившегося низко-низко над горизонтом солнца, была исчерчена длинными тенями, которые отбрасывали торчащие из песка вершины оплывших от нестерпимого жара утесов. Кое-где из-под песка все еще проглядывала сплошная стеклянистая масса сплавившихся камней, отполированная ветрами и временем до блеска.
        Мертвая земля, никогда не знавшая что такое жизнь. Небеса, окутанные маревом мощнейшего защитного покрова. Мир, никогда не видевший ни дождей, ни снегов.
        И приземистая будто бы наполовину вросшая в землю крепость, над которой слабо трепыхалось древнее знамя Свободных Миров. Разорванный круг и вырывающаяся из него стрела.
        Именно это место было средоточением мрачной силы Падших. Мир, созданный специально для войны. Место укрепленное и надежно защищенное от всяческих случайностей. Крепость, служившая источником могущества Иринарха и Арминии, поднялась из руин, дабы провозгласить начало новой эпохи. Эпохи Владычества.
        Здесь повсюду кипела жизнь. Страшная, пугающая, безобразная, но все-таки жизнь. Людей снаружи было совсем мало - большая часть смертных предпочитала проводить время внутри каменных стен, выходя из-под их защиты только в самом крайнем случае. Волшебники вновь, как и во времена Раскола, забились в лаборатории и библиотеки. Легионеры день и ночь не показывали носа из своих казарм. Слуги, выглядывая из окон, неминуемо вздрагивали. И только принужденные вели себя спокойно - ведь им было все равно.
        А для страха и недоверия были причины. Там, за воротами крепости, заполонив пустыню сплошной рычащей и воющей массой, расположились мириады самых кошмарных тварей, призванных волей Великих Повелителей. Грозно рычали крюколапы, щелкали зубами призрачные волки, скрежетали дендроиды, посвистывали крылачи. И только неподвижно зависшие в небесах сумеречные пожиратели вели себя спокойно, терпеливо ожидая возможности насытиться мягкой человеческой плотью. Холодная уверенность в своих силах и ледяная нечеловеческая злоба вели эти мягко колышущиеся облачка тьмы.
        Сидели на простых кривоногих стульях Иринарх и Арминия и, стараясь не смотреть друг на друга, негромко беседовали.
        - И что же? Мы должны поднять лапки и сдаться? Умереть, дабы эти… смертные могли продолжить свой низменный путь?
        Арминия вздохнула и нервно потянула за выбившуюся из сложной прически прядь иссиня-черных волос.
        - Я не предлагаю сдаваться. Но и действовать так же, как и в былые времена, мы не можем. Война… простое бесхитростное столкновение сил сейчас ничего не решит. Да, на нашей стороне преимущество. Да, согласно расчетам потребуется всего около года, чтобы полностью сломить сопротивление Стража и возвыситься над всем Мирозданием. Но сейчас все это не важно. У нас нет этого времени. Что бы мы ни говорили Маркелу, но Договор все же остается реальностью. И это мы не можем отрицать.
        Иринарх что-то невыразительно буркнул себе под нос. Арминия стрельнула в него глазами и, на мгновение споткнувшись, продолжила:
        - Договор реален. Это абсолютная и непреложная истина. Его время подходит. У нас есть два варианта…
        Решительно оттолкнув стул, Иринарх встал и подошел к окну.
        - Первый - подчиниться Договору и уйти из Мироздания, то есть, фактически, умереть. И я сразу же скажу тебе свое мнение: Нет! Никогда!..
        - И второй - забыть о Договоре, развязать войну за власть над Мирозданием. А потом, когда подойдут сроки просто исчезнуть вместе со всем остальным. Кануть в пустоту. Никакого посмертного покоя, если он существует.
        - Два варианта, - фыркнул Иринарх. - И ни в одном из них для нас нет будущего. Смерть… Крепко же нас обложила эта проклятая тьма. Подумать только, а ведь я когда-то я считал ее безобидной и предсказуемо-глупой стихией, не обремененной даже зачатками разума.
        - Все меняется, - философски проговорила Арминия. - Все меняется, особенно за тысячу семьсот лет.
        - Будь прокляты эти века ожидания. Будь у нас время, можно было бы что-нибудь придумать. А имея в запасе всего несколько месяцев… Остается только свесить ручки подобно Маркелу и ждать неминуемого конца… Хотя есть и еще один выход…
        - Ты что-то придумал? - Арминия заинтересованно приподнялась.
        - Возможно… Возможно… Ты помнишь слова Договора?
        - Конечно!
        - "Высшие Силы должны покинуть Мироздание"… Заметь, там говорится о Высших Силах, а не о Творцах, как их носителях конкретно. Вполне вероятно, что это и есть так необходимая нам лазейка. Если мы отдадим свои силы и продолжим путь просто как смертные…
        Иринарх умолк, мрачно глядя на Падшую. На ее лице он вполне свободно мог прочитать ее отношение к этой мысли. Отвращение. Недовольство. Презрение… И страх.
        - Выжигание дара? Ты говоришь о выжигании дара? Я тоже думала об этом… Но посмотри, ведь это просто ужасно. Потерять силы. Лишиться частички себя самого. Лишиться власти и могущества… Состариться и умереть как простые люди… Ужасно! Помни, наши бессмертные тела иссохли и распались прахом, а это, - Арминия провела руками по бедрам, - это уже не настолько долговечно. Если мы лишимся дара, то лишимся и бессмертия. Возможно, лет двести-триста эти тела протянут… и все. И возможности обновить их у нас уже не будет.
        - Я знаю, - негромко прошептал Иринарх. - Знаю, что это всего лишь отсрочка. Но иного варианта я не вижу. И… я согласен на триста лет, если проведу их рядом с тобой…
        И в тот же миг Арминия отвесила ему оглушительную пощечину. В ушах зазвенело, а перед глазами поплыли цветные пятна - в удар была добавлена некоторая толика магии.
        Иринарх потер горевшую щеку и тяжело вздохнул.
        - Спасибо.
        Падшая мрачно кивнула.
        - Не за что. И помни, что я рассчитываю на подобную же любезность, если меня начнет… заносить.

***
        Темнота мягко пульсировала, обволакивая ее мягким покрывалом небытия. Ее, потому что парящая во тьме сущность наконец-то поняла, что она все же женского пола. Она… Я… Она - это я… Но имя продолжало таинственным образом ускользать он нее.
        - Кто я?.. Где я?..
        Нет ответа. Тишина и пустота.
        Она помнила, что, очевидно, когда-то у нее было тело. Тело… Руки… Ноги… Что это такое?.. Остались лишь слова. Пустые ничего не значащие слова, не несущие в себе никаких образов.
        Память отказывалась служить ей. Да и была ли она вообще? Разве у призраков существует память? Заблудшая душа, одинокая и покинутая. Она звала в окутывающем ее непроглядном мраке, абсолютно уверенная, что не может быть одинокой.
        - Где ты?.. Где ты?..
        Время ничего не значило. Она не знала, прошли ли дни, месяцы или годы. Что такое века? Что такое дни? Время не имело значения. Ничто извне не имело значения. Только сама сущность и ее одиночество.
        - Где ты?.. Кто ты?.. Отзовись!..
        И постепенно новый вопрос завладел ее призрачным вниманием. Я мертва? Разве я умерла? Вновь и вновь эта мысль пронизывала ее существо. Я мертва? Но я не помню, как это случилось? Или я…
        - Я жива?.. Я мертва?..
        Ответа не было. Только тьма и безмолвие.
        Если бы призрак был способен сойти с ума, это уже давно бы случилось.
        - Где я?.. Кто я?.. Я мертва?.. Где ты?.. Кто ты?.. Ты жив или мертв?.. Ответь мне… Пожалуйста… Мне плохо здесь… Где ты?..
        Минуты превращались в часы. Дни медленно складывались в недели. Одинокая сущность во мраке продолжала взывать к своему неведомому и безмолвному собеседнику.

***
        В комнату тяжело ввалился Тингралл и с ходу бросился к мрачно стоящему у окна Маркелу, оставляя на богатых коврах грязные следы.
        - Великий Творец, плохие известия… Генерал Ла-Даал мертв. Убит…
        Маркел медленно кивнул.
        - Почему он не надел кольцо Раканаса? Разве я не приказывал всем высшим офицерам не покидать Цитадель без защитных колец? Или, так как мои приказы просто игнорируются, следует перейти к принуждению?
        Тингралл несколько раз моргнул, а потом негромко хмыкнул.
        - Ох-хо… А я то торопился, пытаясь как можно скорее сообщить… Ты же Творец. Всеведущий. Вездесущий. Всемогущий.
        - Творец - не значит всеведущий. - Маркел уныло покачал головой. В его глазах, казалось, вновь застывал ледок боли и печали. - Просто все важные люди Цитадели помечены моей магией. Я чувствую где они и что с ними происходит… Я не вездесущий и, к моему сожалению, не всемогущий… А, может быть, это и к лучшему.
        Маркел медленно повернулся к молчаливо уставившемуся в пол Тинграллу.
        - Нет, для этого я не использую принуждение. Я понимаю твои опасения, но уверяю: ты - это ты. Не принуждение, просто… присмотр. Но скажи мне: как это произошло?
        - Ну… - Широкоплечий бородач несколько неуверенным жестом потер лоб. - Я сам не видел. Но легионеры из отряда сопровождения говорят… В общем в воздухе внезапно раскрылось нечто вроде дыры. Такая же, как при переходе, только маленькая. Никто даже моргнуть не успел, а оттуда уже вылетел какой-то… кристаллический кинжал что ли. Такой блестящий весь и… Некоторые солдаты описывают его как стеклянный нож.
        - И этот кинжал вонзился в грудь генерала, а потом вырвался и снова скрылся в дыре?
        - Все так и было. Будто чья-то невидимая рука выдернула этот нож из мертвого тела. Они исчез, а щель перехода мгновенно растаяла.
        Маркел поджал губы.
        - Генерал Ла-Даал мертв. И даже хуже, чем мертв. Тело мертво, разум мертв, но душа… Душу его забрал тот самый кристаллический кинжальчик. Проклятье, я не думал, что эта дрянь еще осталась в Мироздании… Значит, осталась.
        - А что это за штука?
        - Магия. Древняя магия из самых темных и запретных областей. Падшие работали над подобными стеклянными ножами в последние дни Раскола перед своим пленением, но так и не закончили. Исследования были продолжены и завершены уже без их участия - ведь все основное было уже сделано. Перед окончанием войны, когда Единение уже распадалось на сражающиеся между собой независимые королевства, было сделано всего два таких кинжала… Всего несколько раз они были использованы в те ужасные времена. И вот теперь снова.
        Творец вздохнул.
        - Это оружие, вероятно, самое темное и злое из всех созданных в те кровавые дни. Кинжал не просто убивает. Он забирает душу, поглощает эфирную сущность человека. И с каждой выпитой им каплей его сила растет. Древний кристалл начинает обретать собственную волю. Волю жестокого и смертоносного оружия. И если сначала он был всего лишь стеклянным кинжалом, то теперь… Я не знаю, что это проклятое творение представляет собой теперь. Одно несомненно, когда-нибудь, напившись человеческих душ, эта мерзость будет способна поразить даже Творца.
        - Может быть, Падшие именно этого и добиваются? И ты - их цель…
        - Нет. Сомневаюсь. Они, конечно, безумны, но не настолько. Никто не даст кригзам набраться таких сил, потому что тогда они станут истинным бичом Мироздания. Новыми богами. Неживыми кусками напоенного тьмой стекла, которое будет требовать только одного - крови.

***
        Две пары глаз следили за лежащим на столе стеклянным клинком. Небольшой кристаллический кинжал, казалось, излучал ауру довольства и сытого спокойствия. По столешнице вокруг него медленно расползалось пятно потемневшей древесины. Кровь. Кровь погибшего генерала.
        - Проклятье… Если это то, что мы хотели сделать, то будь проклят тот день, когда подобная идея пришла мне в голову. Это… Это…
        Не найдя подходящих слов, Арминия вновь взглянула на спокойно лежавший на столе кинжальчик. В ее взгляде отчетливо читалось отвращение, густо замешанное на страхе. Мне показалось, или он и в самом деле шевельнулся?
        - Это уже слишком. Что-то во мне восстает против подобного мерзостного извращения законов Мироздания. Мы брали души, мы разделяли их, мы наращивали им новую плоть и подчиняли нашей воле. Но никогда ничто человеческое не должно питаться душами. Это чудовищно!
        Падшая замолкла, искоса глядя на Иринарха. Но тот молчал. Молчал, неотступно сверля глазами этот источающий вокруг себя ненависть кинжал. Казалось бы, как простой кристалл может внушать такой страх, но… Иринарх отчетливо ощущал мягко колышущийся в нем ужас. Безотчетный страх, вызывавший необоримое желание убраться отсюда. Нет… Я Творец! Ничто в Мироздании не может угрожать мне!..
        Но это… Это ошибка. Чудовищная ошибка. Нам не следовало бы затевать ничего подобного. Мы создали то, что пугает даже нас самих.
        Иринарх молчал, ощущая как тоненький внутренний голосок царапает его разум. А ведь еще год назад я был готов отдать миллионы людей на закланье лишь бы найти выход из той проклятой тюрьмы. Но мы меняемся. Меняемся! О Вечность… Я уже не уверен, что контролирую свой собственный разум.
        Не следовало играть с такими вещами. Новые тела… Лучше бы я остался в той рассыпающейся пылью развалине. Но я бы жил своей жизнью, а не заимствованной…
        Кинжал на столе вновь дрогнул и издал нечто похожее на едва различимый скрежет. Арминия отшатнулась.
        - Посмотри на него. Прочувствуй его. Это… Проклятье! В нем уже начинает зарождаться сознание!
        Мы создали это. Иринарх отвлеченно смотрел на елозивший по столу кинжал. Мы создали жизнь. Практически… Но это не истинная жизнь. Нет. Чтобы жить, этой вещи требуется убивать, питаться, пожирать человеческие души…
        - Если мы немедленно что-нибудь не сделаем… Рано или поздно эта вещь пожрет всех людей в Мироздании. Надо прекратить это. Зря мы снова выпустили ее на волю. Не надо было извлекать кригз из хранилища.
        И Арминия тоже переменилась. Она стала мягче, покладистее. Более человечной… Проклятье, я ведь тоже размяк.
        Что есть жизнь смертных?.. Людишки… на что они годны, кроме как пресмыкаться предо мной? Но теперь Иринарх уже не мог думать так. Высказанные им самим мысли казались какими-то чуждыми.
        Это не я. Это чужое влияние… Иринарх отчетливо ощущал подтачивающее его изнутри сомнение. Даже эта война временами казалось ему уже дикой и какой-то неправильной затеей. Проклятье… Проклятье!..
        - Я сама это сделаю. - Арминия решительно шагнула вперед, протягивая руку к лежащему на столе кинжалу. - Я запру его вновь. Этой мерзости не место здесь.
        Иринарх перехватил ее за запястье и медленно покачал головой. Кинжал медленно повернулся и чуть-чуть приподнялся. Кристаллическое острие уставилось прямо лицо Падшей. Она права. Кригз уже начинает чувствовать присутствие потенциальных жертв. Конечно, одолеть нас он еще не в силах… Но проверять, сколько еще душ должно сгинуть в недрах этого кристалла, чтобы тот решил восстать против своих создателей Иринарх вовсе не собирался.
        Повинуясь его воле, кригз медленно поднялся в воздух и поплыл на небольшой каменный постамент, установленный близ стены. Кристаллический клинок медленно опустился на мертвенно холодный камень.
        Иринарх вытянул руку, в которой немедленно образовалось небольшое облачко голубоватой магии. Падший Творец, не отрывая глаз от слабо подрагивающего кинжала, сделал несколько движений пальцами. Облачко магии медленно вытянулось и постепенно приобрело форму полупрозрачного молота.
        Арминия удивленно прищурилась, а потом уверенно кивнула.
        Кувалда, сотканная из голубоватого дыма, мелькнула в воздухе и опустилась на алтарь. В последний момент кригз, ощутив явную угрозу, попытался соскользнуть в сторону, но было уже поздно.
        Могучий удар расколол камень в мельчайшее крошево. В воздух взвились клубы пыли.
        Ужасающий вой пронзил эфир. Вой, исполненный безграничной ненависти и злобы. А потом грянул взрыв. Иринарха отшвырнуло назад и крепко приложило о стену. Сверху на него посыпались многочисленные обломки. Очумело моргая глазами, он медленно поднялся, выпустив из рук мгновенно растаявший эфирный молот. Комната вокруг претерпела серьезные изменения. Гранитные глыбы, представляющие собой потолок сползли и перекосились, от внешней стены практически ничего не осталось. Сквозь громадную дыру он мог увидеть внутренности соседней комнаты, откуда на него вытаращился один из перешедших на сторону Свободных Миров волшебников. Иринарх недовольно зыркнул на него. Человечек сразу же исчез, выронив стопку разлетевшихся бумаг.
        Какое-то тяжелое чувство стиснуло его сердце. Арминия. Где Арминия? Что с ней? Разумом он понимал, что подобная незначительная вспышка чужеродного волшебства совершенно не способна повредить Творцу. Она Творец. Она практически неуязвима… Но тончайшее гудение внутреннего голоса не унималось.
        Иринарх огляделся. И испытал какое-то совершенно неестественное облегчение, увидев отряхивающую платье Арминию, которая непрестанно бормотала что-то похожее на проклятья. Жива. Она жива… Он одернул себя. Конечно, жива. Она же Творец.
        Арминия заметила его взгляд и улыбнулась. Иринарх, не осознавая что делает, робко улыбнулся в ответ.

***
        Широкие светлые коридоры губернаторского дворца были устланы богатыми коврами. Вдоль стен стояли величественные статуи и роскошные образчики древней керамики. Слабо дымились курильницы, источая волнующий аромат благовоний.
        А за окном медленно шел снег. Зима на Пирту все еще не желала сдавать свои позиции. И хотя с каждым днем солнце взбиралось все выше и выше, а его лучи пылали все ярче и ярче, но холода все еще цеплялись за остатки своей безграничной власти над просторами заснеженного мира. Скоро весна. Мимолетное, подобное легкому прикосновению солнечных зайчиков, лето. Затяжная слякотная осень. И снова зима.
        Холодный и не слишком гостеприимный мир. Но, в то же время, богатый и весьма щедрый. Серебряные руды, древесина, меха… Скоро, как только дороги станут проходимыми, а с горных перевалов сойдут снега сюда прибудут сотни и сотни купцов.
        Пирту - один из самых богатейших миров Империи. Мир охотников, лесорубов и золотоискателей.
        Но шедший по коридорам губернаторского дворца человек не был ни тем, ни другим, ни третьим. Он был всего лишь одним из сотен мелких чиновников, которых всегда множество близ какого-нибудь средоточения власти. Но этот человек не был обычным чиновником, хотя никто в этом мире этого не знал. Его дети, его братья и сестры, его молодая жена и престарелая мать. Никто из них не ведал, что внутри этого человека тусклым огоньком тлеет спящее зерно принуждения.
        Но вот час настал, и это семя пустило росток. И тогда он встал, оттолкнул удивленно хлопающую глазами жену, мимолетно погладил по голове старшего сына и вышел из дома, подхватив невесть каким образом оказавшийся в кладовке шрокен.
        Он ушел во дворец, дабы выполнить свою миссию. Пирту должен сохранить верность Империи.
        Карман оттягивала фляга с вином, которым он собирался угостить нескольких наиболее важных представителей местной власти. Губернатора, казначея, командира местного гарнизона… еще нескольких человек. И не важно захотели бы они пить или нет. Маловажный чиновник вполне обладал достаточной силой, чтобы добиться своего не взирая ни на какие преграды.
        Он вошел во дворец. Обычно внимательно следящая за непрошеными гостями стража вдруг сделалась невероятно рассеянной.
        Мерным шагом он шел по коридорам. Слуги отступали в стороны и кланялись ему вслед. Он шел, уверенно сворачивая в боковые коридоры и поднимаясь по лестницам. Он знал этот дворец как свои пять пальцев, хотя раньше никогда здесь не был.
        Он был принужденным. В его голове горело только одно желание - выполнить волю своего хозяина.
        Древко шрокена глухо ударялось о камни пола или шуршало ворсом дорогого ковра.
        Какое-то постороннее чувство непрерывно грызло его разум. Но принужденные не способны испытывать чувства. Он ощущал опасность и приближающую угрозу. Но принужденные не способны бояться. Инстинкт самосохранения не властен над ними. Но все же что-то было… И диктующее свою волю хрупкому человеческому телу могучее заклятие принуждения подало сигнал своему хозяину.
        Где-то там, далеко-далеко, на теплом солнечном Роднессе Маркел поднял голову и невидящим взглядом уставился в безоблачное небо. А здесь, на заснеженном Пирту глаза марионетки в тот же миг полыхнули отражением далекого нечеловеческого пламени. Маркел смотрел на мир, используя чужое тело. Могучая воля начала собирать в кулак все свои резервы.
        Он прошел мимо застывших в оцепенении стражников и поднялся по широкой мраморной лестнице. Покои губернатора были уже близко.
        И тут из-за поворота выступила еще одна человеческая фигура со шрокеном в руках. И ее глаза горели отражением багрового огня.
        Всего какое-то бесконечно малое мгновение они смотрели друг на друга, а потом с шипением выскользнули на свет мерцающие лезвия шрокенов. Обе человеческие фигуры разом подобрались.
        Никогда не державший в руках оружия чиновник вдруг развернулся и, беспечно покручивая перед собой шрокен, медленно пошел вперед, скользя от стены к стене. А навстречу ему таким же ровным шагом двинулся неведомый противник, бывший совсем недавно поваром на дворцовой кухне. Отведенная назад рука ласково поглаживала древко шрокена.
        Две руки одновременно вытащили откуда-то два кольца Раканаса и умело водрузили их на головы. Сверкающие уверенной силой глаза уставились на своего врага. Мерцали красноватой дымкой магии лезвия шрокенов.
        - Иринарх… - Проскрежетал чиновник.
        - Маркел… - Ответствовал ему повар.
        Ни один посторонний глаз не успел бы заметить эти движения. Еще только что оба непримиримых врага стояли в расслабленных позах в нескольких шагах друг от друга и вот уже, разбрасывая искры, с сердитым шипением столкнулись два призрачных лезвия. Столкнулись и отпрянули. Ударили вновь. Сцепились в немыслимом напряжении…
        А потом началась безумная чехарда ударов и контрударов, выпадов и переворотов, обманных движений и прямых столкновений, когда магические лезвия, рассыпая искры, с протестующим скрежетом встречали друг друга. Мелькающие острия рассекли золоченую портьеру, срубили руку у одной из бесчисленных статуй, превратили ковер в лохмотья.
        Ни один смертный человек не мог бы показать подобную технику боя. Принужденные уже не были людьми, они не боялись смерти, они не просили пощады и не давали ее, их питала сила своих хозяев. Неразличимые простым глазом движения неизменно натыкались на ответные действия врага.
        Сила против силы. Скорость против скорости. И хорошо еще, что оба сошедшихся в противоборстве человека не обладали даже зачатками магического дара. Творцы не могли направить свои силы в эти тела. А иначе от дворца уже остались бы только головешки.
        Сидели на креслах в разных уголках Мироздания Маркел и Иринарх, и по их лицам катились капли пота. А две человеческих марионетки сцепились на далеком Пирту не на жизнь, а на смерть. И от результатов этого поединка зависела судьба целого мира.
        Да, сами по себе принужденные глупы и узколобы. Контролирующее их волю заклинание не способно планировать или предсказывать действия врага. Но если в тела смертных вселяются силы Творцов…
        Враждующие кукловоды свели своих марионеток в поединке.
        Удар. Удар. Ответный выпад. Уклониться. Контратаковать снизу. Лезвие шрокена прошло буквально на волосок от границы защитного покрывала кольца Раканаса. Подпрыгнуть и перевернуться в воздухе, отмахнувшись от вражеского удара. Упала на пол срубленная посудная стойка. Дорогой фарфор с Вал-Накина вдребезги разбился о каменные плиты пола.
        Проклятье… Упавшая доска ударила чиновника под колено. Нога подвернулась. И в тот же миг выпад повара достиг своей цели. Громко завизжало кольцо Раканаса, отражая удар. По незримой завесе щита на уровне груди пролегла темная полоса. Толчок пронзившей виски боли заставил недвижимое лицо чиновника слабо вздрогнуть. За много-много миль отсюда Маркел, прикусив губу, вновь послал неслышный сигнал. Растянувшийся на полу человек вдруг крутанул грозное двузубое копье. С недовольным выкриком отскочил повар, глядя на пролегающую по бедру черную полосу поврежденного защитного барьера.
        Удар. Блокировать выпад врага. Кулаком в лицо. Удар. Кровь застилает глаза…
        Двое непримиримых противников вновь мягко скользнули навстречу друг другу. Оба человеческих тела уже были на последнем издыхании. Вывернутые суставы, лопнувшие жилы и расползающаяся по телу синева бесчисленных кровоподтеков, лохмотья разодранной кожи и текущие по рукам тонкие струйки крови создавали невероятно ужасное зрелище. Сломанная левая рука повара висела, все еще слабо подергиваясь. Белая кость в кровавом обрамлении выпирала чуть выше локтя. Из носа и ушей чиновника густо струилась кровь. Но никто не подавал и признаков боли.
        Разве марионетки чувствуют боль?
        С грохотом и лязгом доспехов в коридор вылетели привлеченные шумом сражения солдаты. В приоткрытую щелку украшенных резьбой дверей выглянул испуганный губернатор.
        И они увидели всего лишь два смазанных силуэта, мечущиеся по коридору. Всполохи красноватого пламени и рассыпающиеся вокруг искры сопровождались пронзительным скрежетом.
        Разбрызгивая вокруг капли своей и вражеской крови, два человеческих силуэта продолжали сражаться.
        Бой окончился внезапно и совершенно неожиданно для обеих сторон. С хрустом подломилась нога повара - еще одна кость в хрупком человеческом организме не выдержала титанического напряжения. Мгновенно воспользовавшийся ситуацией чиновник нанес сокрушительный удар. Его соперник успел уклониться от смертоносного острия, но избежать удара простым деревянным древком было выше его сил.
        И хотя кольцо Раканаса отразило удар, этот толчок стал последней каплей. Потерявший равновесие повар безмолвно упал с высоты шестого этажа, рассыпая вокруг сверкающие осколки стекла. Припорошенные снежком ступени дворца украсились большим кровавым пятном. В разбитое окно ворвалось ледяное дыхание зимы.
        И прямо на глазах потрясенных легионеров изуродованное тело чиновника, еще несколько минут назад бывшее человеком, слабо улыбнулось, радуясь освобождению от чужой давящей воли, и медленно сползло по стене, оставляя кровавый след.
        Где-то далеко-далеко Маркел негромко прошептал проклятие.
        Где-то далеко-далеко Иринарх в сердцах ударил кулаком по столу.
        Часть вторая
        Огонек в ночи
        Времена изменились. Вопреки всяким ожиданиям древняя война не вспыхнула всепожирающим пламенем, жадно набросившимся на беззащитное Мироздание. Теперь обе стороны действовали куда более осторожно. Раскол вместе с его беспорядочной чехардой ударов и столкновениями исполинских сил, остался в прошлом. Эстафету древней войны приняли смертные.
        В одночасье вернувшиеся из заточения Высшие Силы больше не кидались в безоглядную драку. Маркел, Иринарх и Арминия ждали. Превратившись в кукловодов, они сидели в своих вооруженных до зубов и превосходно защищенных крепостях, предоставив человечеству самому решать свою судьбу.
        На поля незримых сражений вышли люди. Смертные. Добровольно или под принуждением они вставали в ряды армий. Мироздание, как и семнадцать веков назад, разделилось на два лагеря. Две силы вновь поднялись друг против друга.
        Но теперь все было иначе…
        Война набирала силы. Война неслышимая и невидимая. Война, где сражения велись среди дворцовых коридоров и около лежащих на столах генеральских значков. Война людей против людей. И трофеями тоже служили люди. В зависимости от исхода невидимого столкновения какая-нибудь незначительная фигурка генерала или второстепенного политика переходила из одного лагеря в другой. Принуждение накладывалось, изымалось, и накладывалось вновь.
        И об этом незримом, но абсолютно безжалостном конфликте знали лишь весьма немногие. Подавляющее большинство - торговцы, крестьяне, мастеровые - даже не подозревали, что Империю изнутри раздирают невидимые когти двух титанических сил. Жизнь в городах и деревушках практически не менялась, тогда как фактически власть над миром переходила из рук в руки по несколько раз на дню.
        Некоторые миры, в свою очередь, оказались разбитыми на многочисленные фракции. И бывало так, что стоящий на посту солдат какого-нибудь приграничного легиона задумчиво поглядывал на едва различимую у самого горизонта фигурку часового соседнего отряда, которую сержант только что объявил врагом… А завтра враг снова станет другом.
        По обе стороны невидимого фронта буйствовали шпионы и наемные убийцы. Сообщения о неожиданных и странных смертельных случаях сыпались в Цитадель десятками. Иногда Маркелу приходилось заменять назначенного на какой-нибудь пост человека по три-четыре раза в неделю. Но не менее тяжко приходилось и Падшим.
        Напряжение нарастало. И было вполне очевидно, что рано или поздно эта невидимая и неслышимая война обратится в войну явную. Когда с места сойдут многотысячные армии, когда хлынут лавиной мириады чудовищных тварей, когда в небесах вновь вспыхнут лики Иринарха и Арминии, с удовлетворением глядящие на свое собственное воинство.
        Но самым удивительным в этом безумном хаосе было то, что Таулус, Благословенный Таулус так и оставался нетронутым. Ни одна из сторон даже не пыталась установить в столице раздираемой Империи свою власть. Таулус жил сам по себе. Дворец Совета по-прежнему сыпал указами и донесениями, удивляясь, почему же их правительница предпочитает оставаться в этой мрачной холодной Цитадели, вместо того, чтобы вернуться в свои уютные и комфортные покои. Но на письма своих министров Императрица отвечала пустыми ничего не значащими отговорками, а недоуменное послание одного из своих любовников Гартонезия так и оставила без ответа…
        Книга Времени. Том 10, страница 233.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        Они налетели подобно лавине. Необоримая беспощадная сила, способная с легкостью смять все и вся на своем пути. Стихия. Воплощенная смерть, обретшая плоть и восставшая на ноги.
        Нечисть.
        Тысячи крюколапов помахивали своими исполинскими дубинами. Тысячи мечезубов с остервенением раздирали человеческие тела на части. Тысячи крылачей заходились визгливым полубезумным хохотом. Буровили свои подземные туннели тысячи землероев.
        Летающие и плавающие, двуногие и четвероногие, когтистые и зубастые твари.
        Чудовища… Бездумные монстры, некогда не имевшие даже понятий о дисциплине, теперь наступали правильными рядами. Удар. Ложное отступление. Засада. Обходной маневр. Стратегия и тактика. И даже опытные генералы Имперских легионов недоуменно крутили головами. Будто бы некий волевой и решительный вождь вдруг встал во главе этих бездумных тварей. Командир, которого чудовища боятся, но вместе с тем, чтят как бога.
        Жалкие очаги сопротивления были смяты в считанные мгновенья. Волна уродливых тел затопила возведенные Империей крепости, захлестнула деревни, утопила в крови города. Мечущиеся по улицам люди стали поживой кровожадным монстрам.
        Отчаяние и безнадежность, густо замешанные на ужасе, опустились на земли Белитраны и Амасиониса. Но даже в этой кошмарной битве находились те, кто смело смотрел в лицо смерти, твердо стоя на пути опасности…

*** - Ложись!.. Сзади!!
        Сержант Увлас мгновенно рухнул на камень. Над головой тотчас же прогудел рой арбалетных болтов, встретивших уже приготовившегося к прыжку мечезуба. Сталь и плоть встретились с легким чмокающим звуком. Громадная чешуйчатая кошка взвыла от боли и прыгнула.
        Перевернувшийся на полу сержант встретил ее ударом своего шрокена. Мягко мерцающее красноватое острие с легкостью вспороло брюхо атакующей твари. Плоть и кости не могли оказать достойное сопротивление могущественнейшему оружию древних.
        Тварь умерла почти мгновенно, вывалив на землю свои дымящиеся внутренности. Чиркнули по камням, высекая искры, чудовищные клыки. Смятая окровавленная туша с хрустом откатилась в сторону.
        Перед упорно обороняющими узкий коридор измотанными солдатами уже громоздилась целая баррикада мертвых тел, где среди окровавленных чудовищ лежали и изувеченные тела людей.
        - Передайте лейтенанту, что здесь уже вот-вот прорвутся!..
        - Лейтенант мертв… Сейчас командует интендант Глузо…
        Дзинь… Высекая искорки, отскочила от стены тяжелая стрела. Чмок… Еще одна стрела по самое оперенье вошла в грудь безоглядно прущего впе6ред крюколапа. Уродливая тварь рухнула на окровавленные камни, корчась в агонии, и хватаясь за пробитую грудь.
        - Тогда передай ему… Здесь уже все. Мы отходим на кухню…
        Шипение шрокенов. Рев наседающих тварей. Узкие коридоры подземной крепости на Оплоте Тьмы. И несколько десятков изможденных и израненных легионеров, из последних сил отбивающих натиск мириадов прорвавшихся внутрь чудовищ.
        Битва продолжалась. Сержант видел как падали на каменный пол его собратья по оружию. Видел, как тяжелораненые легионеры, скрипя зубами, вновь поднимали свои копья, чтобы перед смертью выпустить кишки еще нескольким тварям. Он и сам был уже ранен. Из-под смятой кирасы по левому боку медленно сочилась кровь. Спину, по которой, раздирая доспехи, прошлись когти крюколапа, жгло как огнем.
        И здесь, на кухне, он собирался умереть. Среди помятых кастрюль и опрокинутых котлов. Среди ложек и ножей. Среди висящих на стенах связок душистых трав. Впрочем, запах пряностей уже не мог соперничать с витающим в воздухе ароматом приближающейся смерти.
        Узкий дверной проем стал последней преградой на пути наступающего воинства тварей. По каменному полу текли ручейки крови. Басовито гудели стрелы. Яростно ревела нечисть.
        Но Увлас понимал, что выстоять они не смогут. Оставалось только продать свои жизни подороже.
        - Проклятье, они прорвались через оружейную!.. Десяток Китура погиб!
        Я буду помнить… Губы сержанта машинально прошептали последнее прощание с ушедшими товарищами. Да упокоятся ваши души в глубинах Бездны…
        - Сержант, стрелы заканчиваются!..
        Отхватив протянувшуюся к нему когтистую лапу, Увлас крутанул шрокен, всаживая красноватую дымку магии в череп неосмотрительно высунувшегося вперед мечезуба.
        - В рукопашную!..
        И они держались. Держались, пока под ударом могучего тела не осела грудой камней одна из стен. В широкую прореху с трудом протиснулось тело чудовищного землероя. Мерзкая тварь успела только взвизгнуть, как тут же обрела вечный покой под ударами десятка шрокенов. Но было уже поздно. Из соседнего коридора в пробитую в стене дыру один за другим проскальзывали яростно щерящиеся крюколапы.
        Из этого адского горнила вырвались только восемь человек. Они медленно пятились по коридору, уже слыша за спиной лязганье металла и приглушенные крики - там тоже шла битва.
        Над головами едва стоящих на ногах легионеров с ревом пронесся ослепительный сгусток пламени и разорвался, затопив коридор стеной жидкого огня. Тонкая стрела молнии пронзила одного из мечезубов, превратив чешуйчатую кошку в обугленный и почерневший кусок плоти. В воздухе отчетливо почувствовался запашок сгоревшего мяса.
        Бушевало пламя. Ревели отгороженные от своих жертв стеной огня разъяренные чудовища. Восемь измотанных до крайности человек получили минутную передышку.
        Сержант Увлас прислонился к спине, ощущая холод спокойного камня. Боль в боку буквально раздирала его тело.
        Средних лет человек в изодранном балахоне и полубезумным взглядом подскочил к нему и вцепился мертвой хваткой. Отрядного мага терзал неизбывный ужас.
        - Они… Они всюду… Оружейная потеряна. Кухня потеряна. - Волшебник как-то по-детски всхлипнул. - Они ворвались в госпиталь. Раненые… Они убили больных. Просто перервали им глотки. Сто шестьдесят человек…
        Увлас скрипнул зубами.
        - Сержант, принимай командование, - из-за угла вывалился тяжело дышащий посыльный. - Глузо мертв… Третий ярус полностью потерян.
        Тяжело выдохнул капрал Арцнес:
        - В нижние коридоры?
        С трудом отлипнув от стены, сержант медленно покачал головой.
        - Нет. Не вниз. Там нас запрут как в мышеловке. Вверх. Только вверх. - Увлас ухватил за плечо бормочущего что-то невнятное армейского мага. - Контрольный Кристалл портала у тебя.
        Волшебник кивнул, выудив из кармана кусок мутного хрусталя, внутри которого слабо мерцала красноватая искорка.
        - Давай сюда. - Увлас решительно сгреб кристалл. - Прикроешь отход. У тебя еще хоть что-нибудь осталось? Молнии? Огонь? Едкий дым? - Сержант схватил дрожащего волшебника за плечи и хорошенько встряхнул. - Хоть что-то ты еще можешь?! Ну же… Соберись!
        Маг, будто стирая застилающую взгляд пелену, провел ладонями по лицу и тяжело выдохнул.
        - Да… Да, я готов.
        Но сержант уже повернулся к посыльному.
        - Передай шестому десятку, чтобы отступали в главную залу. Передай всем, кого встретишь, чтобы пробивались туда же… Отряд Китура пусть… - Увлас вдруг вздрогнул. Отряд Китура мертв. Они все мертвы! Очнись… И вяло взмахнув рукой, он пробормотал. - Короче, всем отходить к главной зале. Оттуда мы пойдем по четвертой верхней галерее и к выходу. Попробуем активировать портал.
        Волшебник и посыльный исчезли в темных коридорах подземной крепости. Стена пламени угасала.
        - К оружию, парни…
        Они добрались до главной залы. Жалкие остатки гарнизона объединили свои силы и последним усилием ринулись вверх. Где-то там, отделенная от них наводненными тварями коридорами, возвышалась черная как ночь арка портала.
        И сержант Увлас не видел, как уверенно оттягивающий его карман Контрольный Кристалл изменил свой цвет. Красноватая искорка сменилась желтой, а потом полыхнула зеленым. Кто-то разблокировал портал и открыл переход. И уж конечно это был не крылач и не дендроид. На такое деяние способен лишь человек.
        В туманную дымку портала стройной колонной вступили сотни чудовищ. Тысячи взрыкивающих монстров ожидали своей очереди, затопив окружающие небольшой островок тверди посреди бескрайнего болота сплошным покровом тел.
        Армии тварей покидали Оплот Тьмы, дабы нести смерть в другие уголки Мироздания.

***
        Ночную тьму ослепительной нитью распорол луч света, сорвавшийся с вершины холма и вгрызшийся в густые заросли кустарника. Язычки пламени высветили сплошную массу копошащихся тел. Сотни и сотни волосатых, чешуйчатых и кожистых спин. В ночных небесах, озаряемые светом трех лун Амасиониса, беззвучно мелькали темные силуэты.
        - Щит держи… Держи!..
        Молодая женщина с уродовавшим щеку свежим шрамом умело отмахнулась громадным двуручным мечом от спикировавшей сверху тени. Увернувшийся крылач вновь взмыл в ночные небеса, дабы высмотреть себе жертву полегче.
        - Держи щит, иначе, клянусь Стражем Бездны, я сама зарублю тебя!..
        Хромоногий мужчина с жестким лицом и уже закравшейся в волосы сединой негромко прошипел сквозь зубы какое-то ругательство.
        - Я всего лишь лекарь, а не армейский волшебник… Я не воин.
        - Ты колдун. Ты учился в Цитадели. Ты единственный, кто сможет задержать их хотя бы на пару минут… Держи щит.
        Мужчина стиснул зубы и кивнул. Марево защитной завесы вновь налилось неодолимой силой. Мягко потрескивал воздух.
        - Учился, но недоучился… Я ведь не закончил даже начального цикла.
        Проигнорировав его признание, она вновь воздела меч. С острия на землю срывались капли густой жидкости. В неверном свете луны кровь казалась черной.
        - Сифрама, выводи детей!.. Скорее! Отступаем.
        И стоящие вокруг нее мужчины и женщины угрюмо кивнули. Они снова признавали ее главенство. Как раньше признавали моего отца… Отец… Как хорошо, что ты этого не видишь. Я проиграла. Я ошиблась… Я потеряла деревню.
        Двуручный меч мелькал как перышко в умелых руках. Ночная рубашка прилипла к разгоряченному телу. Это мой последний бой. Она не думала о завтрашнем дне. Будущего не существовало. Моего малолетнего сынишку выведут и без меня. Его усыновит Пилт… или Тулсин… или семья Авсея - у нас своих не бросают. Но зато он будет знать, что его мать пала в бою, защищая свою деревню. Пала, ограждая его от этих проклятых тварей… как и его отец… как и его дед. Орснал, Камп… я иду к вам.
        В свете разорвавшей тьму беззвучной молнии, она разглядела сплошную массу уродливых тел. Мгновенная вспышка выхватила из мрака ощеренные пасти и сверкающие ненавистью глазки.
        Жаль, что здесь нет настоящих армейских магов. Тогда можно было бы продержаться. Но нет смысла плакаться о несбыточном…
        Разношерстный отряд медленно пятился в сторону от деревни. В воздухе десятками проносились крылатые тени.
        - Держи щит… Не ради себя, не ради нас. Ради детей.
        Хоть кто-то должен выжить. И спасение было только в одном. Портал. Подать сигнал, держаться и надеяться, что переход откроется не слишком поздно. Надеяться, что хоть кто-нибудь из них сможет выжить.
        Отец, если бы ты был жив… Что мне делать? Они доверились мне… Неведомо почему в голове вдруг мелькнуло имя, которое она не вспоминала уже несколько лет. Тингралл…
        Будто бы предчувствие обожгло ее изнутри. Она поняла… Цитадель.
        Она подскочила к пошатывающемуся волшебнику и своей неженской хваткой вцепилась в его руку.
        - Кристалл. Кристалл у тебя? Подай сигнал в Цитадель! Сообщи в Цитадель!
        - Цитадель?.. И ты думаешь, что нас там примут? Примут нищих босых беглецов, по следам которых идет многотысячная стая тварей?
        - Делай, как тебе говорят! Подай сигнал в Цитадель! Немедленно!
        Не на шутку испуганный ее вспышкой волшебник быстро кивнул и, вытащив из кармана небольшой хрустальный шарик, внутри которого алела крохотная искорка, что-то зашептал. Искорка медленно затрепыхалась и изменила цвет на желтовато-серый.
        Первые ряды многоглавой орды чудовищ уже вступили в оставленную деревню. И ведь никто из монстров и не подумал наброситься на ненавистные жилища, от которых густо исходил запах ненавистных людей. Красноватые алчущие глазки, не отрываясь, смотрели на медленно отступавших защитников и только на них.
        А впереди медленно шла простая человеческая фигура. Оборванный лохматый мужчина, обряженный в остатки превратившегося в лохмотья балахона. Он уверенно ступал впереди армии, состоящей из сотен и тысяч алчущих человеческой крови чудовищ, и ничуть не заботился тем, что позади него щелкают зубы и скрежещут когти.
        Фокусник… Мерзкая тварь. Пародия на человека, способная маскироваться покровом иллюзий. Видимо бывший некогда подмастерьем в Цитадели деревенский лекарь тоже заметил его. В воздухе вновь мелькнула тончайшая ниточка света, нацеливаясь прямо в грудь человекообразному чудовищу.
        Фигура и не подумала уклониться, вместо этого просто выставив вперед ладонь. И луч света, бессильно уткнувшись в нее, вдруг потускнел, угас, осыпавшись белесой пылью. Волшебник-знахарь пошатнулся.
        - Проклятье, - ошеломленно прошептал он. - Это не фокусник. Филара, это не фокусник. Это человек. И, более того, это волшебник. Настоящий маг, прошедший полный курс в Цитадели.
        Предводительница отряда, состоящего из двух десятков насупившихся мужиков с мечами в руках и тридцати женщин с копьями, только поморщилась. Человек?.. Ни один человек не посмеет повернуться спиной к крюколапу… Волшебник?.. Ни один волшебник не посмеет перейти на сторону нечисти…
        Хотя в этом "человеке", есть что-то странное…
        И будто бы в ответ на ее мысли фигура подняла руку, в которой медленно зародилось какое-то свечение. Голубоватая стрела молнии с легкостью проломила хлипкую завесу щита, расчертив склон холма чудовищным шрамом. Филара едва успела подхватить падающего на землю их деревенского колдуна. Из ушей пожилого человека медленно выкатились две струйки крови.
        Проклятье… Он мертв…
        Оттолкнув безвольное тело, она вновь закрутила перед собой меч. Но против ее ожидания твари не кинулись в немедленную атаку. Они медленно и чинно шагали за выступающим впереди предателем человеческого рода. И только крылачи черными тенями с клекотом и визгом пикировали с небес, хватая воздух своими кривыми когтями.
        Филара скептически поджала губу. Все это неправильно. Все это неестественно. Так не должно быть… Почему твари ведут себя как организованная дисциплинированная армия? Почему они подчиняются какому-то… человеку? Почему мы еще живы, хотя нас всего пять десятков против тысяч и тысяч?
        Ответа не было.
        С отвратительным писком какой-то крылач промчался так близко, что она ощутила исходящий от него запах болотной тины. Меч снова впустую вспорол воздух.
        Такое впечатление, будто нас куда-то гонят… Они не хотят нас убивать. Почему?
        Но даже если неведомые вожди многотысячной орды нечисти и не желали проливать кровь, то на деревню это неожиданное милосердие явно не распространялось. Вспыхнули объятые пламенем крыши домов. По стенам поползли язычки огня. В клубах дыма, озаренные заревом десятков пожаров метались сотни и сотни крылачей.
        Позади послышались крики. Она быстро обернулась, готовясь увидеть зрелище терзающих человеческие тела монстров. Но нет… Странное облегчение разлилось по ее телу.
        Из озаренной призрачным светом трех лун туманной дымки портала выходили люди. Пять, десять, двадцать, пятьдесят… Целая сотня легионеров, несколько магов, какие-то люди в простой одежде, толкающие перед собой тележку, на которой было установлено диковинное приспособление в виде голубоватого кристалла, опутанного паутиной тончайшей проволоки.
        Мгновенно развернулось полотнище непробиваемого щита, прикрывая отступающих деревенских жителей. В небесах, озаряя все вокруг неровным желтоватым светом, вспыхнул громадный огненный шар.
        Чуждый нечеловеческий голос колоколом отдался в ночных небесах, произнося какие-то непонятные фразы, обращаясь к кому-то невидимому…
        Накатывающаяся лавина нечисти замедлила свой неотвратимый натиск, а потом вообще остановилась. Стоящий впереди тварей оборванный человек горящими нечеловечески багровыми огнями глаз смотрел на шагнувшую ему навстречу троицу просто одетых людей со шрокенами в руках. И в их глазах тоже сияли подобные же огни.
        Вновь прозвучал громоподобный глас, но теперь уже в другой интонации. Говорила явно женщина. Слова путались и наползали друг на друга.
        Твари медленно попятились, явно исходя ненавистью, но все же подчиняясь чьей-то невидимой воле.
        Оборванец медленно выступил вперед, подняв руку, в которую немедленно удобно легло древко шрокена.
        Они медленно сошлись. Двузубые копья подрагивали в напряженных руках. Мягко и спокойно мерцали магические лезвия. Солдаты Имперского легиона напряженно всматривались в ряды тварей, безотчетно теребя какие-то обручи, венчавшие их головы. Тележка с кристаллом остановилась, и теперь вокруг нее суетились двое волшебников, разворачивая свою установку в сторону вражеской орды. В темных глубинах кристалла зародилось призрачное свечение.
        Филара, затаив дыхание, смотрела на то, как уверенно перебрасываются какими-то словами сошедшиеся посреди поля непримиримые враги. О чем же они там переговариваются?.. Что происходит?
        - Мама! Вот ты где мама… А кто эти люди? - Цыкнув на вцепившегося в подол пятилетнего сына, она не отрывала глаз от стоящих впереди командиров противоборствующих армий. Почему они переговариваются? Почему не звучит боевой клич? Почему до сих пор не началась битва?
        Разве можно заключить мир с безмозглыми тварями, обитающими в болотах?
        Наверное, можно. Во всяком случае, переговоры подошли к концу. Поднялась рука оборванного вождя многотысячной орды нечисти и указала на нее. На нее! Филара быстро огляделась. Нет. Это она так интересует этого оборванца. Рука нетерпеливо прищелкнула пальцами и снова поманила ее. Трое предводителей с горящими как солнце глазами медленно кивнули.
        И тогда она шагнула вперед, мягко отстранив семенящего рядом сынишку. Мальчонку тут же подхватила на руки старая Сифрама. А она медленно шла вперед. Шаг за шагом. И оба воинства смотрели на нее.
        Вражеский вождь, приведший нечисть в их деревню криво улыбнулся ей. От него шел запах давно немытого тела. А так… человек. Безусловно, человек. Не фокусник в иллюзорном обличии - за годы жизни в постоянной опасности, она научилась как-то опознавать этих тварей. Вблизи. Инстинкт подсказывал.
        - Красавица… - Буркнул он. - Только вот этот шрамик… Может тебе его убрать? - Грязная рука потянулась к ее щеке. Филара отшатнулась. - Не хочешь? Дело твое.
        - Что тебе от меня надо?!
        - Ну-ну… Не надо злиться. Я ведь прошу миром. Не будем доводить до кровопролития. Отдай мне Контрольный Кристалл и можешь идти. Все вы можете идти. Я даже могу поклясться, что оставлю ваш поселок нетронутым… Ну, конечно, не считая того, что уже сгорело.
        Филара покосилась в сторону трех сверкающих глазами представителей армии Цитадели. Они молча стояли, как истуканы.
        - И с чего бы это я тебе поверила?
        - А зачем мне врать? Ты думаешь, что нам нужна ваша никчемная деревушка. Нам нужен портал. Открытый и разблокированный. Я могла бы поклясться…
        Филара молчала.
        - Отдашь кристалл или скрестим копья? И… если дойдет до драки, вряд ли кто-нибудь из ваших деревенских уйдет отсюда живым.
        - Но и портал наверняка превратится в груду камней, - вдруг заметил один из воинов Цитадели.
        - Именно поэтому я и согласилась на переговоры. У меня нет ни времени, ни желания возиться потом с восстановлением перехода. А теперь кристалл…
        Филара медленно подняла руку, в которой блеснул зеленоватым мерцанием небольшой полупрозрачный шарик. Грязная рука с обломанными ногтями тотчас же потянулась к нему, но была перехвачена на полпути.
        - Дай мне.
        Светловолосый молодой мужчина мягко подхватил холодный шарик и медленно покрутил его перед глазами. Грязный оборванец недовольно зашипел:
        - Только попробуй… Только попробуй сделать что-нибудь с ним… И тогда вы все умрете. Все умрете, даже если мне для этого придется явиться сюда самолично.
        - И в мыслях не было… - Мужчина просто бросил шарик на землю. - Расходимся. И безо всяких штучек вослед. Переговоры завершены. Мы уходим, вы остаетесь. Так?
        - Все так. Проваливайте отсюда.
        Медленно шагая на подгибающихся ногах, Филара молча смотрела на свои ладони. Рядом безмолвно ступали трое магов Цитадели и их глаза по-прежнему сияли отблесками нечеловеческого пламени.
        Что за странные люди… Почему этот безумный колдун говорил о себе, как о женщине? Почему эти трое согласились с ним? Почему… Почему… Почему… Вопросы роились в голове, наползая друг на друга.
        В туманной дымке портала уже исчезали ее соседи, один за другим мгновенно переносясь за многие тысячи миль в теплую безопасность Цитадели.
        Что все это значит?
        Солдаты Империи, не отрывая глаз от медленно подступавших монстров, исчезали в арке портала. С лязгом прокатилась странная тележка, исчезнув в тумане. Погас пылающий в небе шар ослепительного пламени, вернув на земли Амасиониса ночную тьму.
        Уже подходя к порталу, Филара заметила, как один из трех сопровождавших ее магов уронил что-то на землю. Какой-то маленький металлический предмет тускло блеснул в лучах лун.
        Туманная дымка окутала ее. Вытянув вперед руки, она смело шагнула в пустоту. И вдруг оказалась в ярко освещенной зале. Сквозь приоткрытую дверь пробивались лучи солнца. Какой-то старик, водя руками над таким же кристаллом, какой она только что вложила в руки своего врага, кивнул. В его руках хрустальный шар сменил цвет с зеленого на красный.
        А потом стоящий слева светловолосый маг щелкнул пальцами. Где-то далеко-далеко дрогнула земля, выбросив в небо фонтан огня и разметав по округе обломки черного камня.

*** - Началось… Все возвращается на круги свои. - Стоящий у стола человек средних лет тяжело вздохнул и каким-то рассеянным жестом взлохматил волосы. - Амасионис, Белитрана, Скалистый, Миррот, Гидра, Отерелла… Нечисть поднялась по всему Мирозданию. И я не в силах… Я не могу вмешаться, иначе будет еще хуже.
        Филара оторвала глаза от пола и с вызовом уставилась в лицо этого обречено вздохнувшему человеку.
        - Но там же люди! Они умирают. Женщины, старики, дети… А ты заперся тут в этой комнате и не желаешь даже высунуть носа!
        Стоящий рядом Тингралл ткнул ее локтем в бок и что-то негромко пробормотал, но Филара не обратила внимание на это предостережение. Перед глазами все еще стояли картины ее горящей деревни, озаренной светом трех лун Амасиониса.
        - Почему Орден еще здесь? Почему маги не сражаются с этими… тварями? Почему один из вас ведет орду нечисти? Почему ты ничего не делаешь?!
        - Я сделал все, что мог, - спокойно заметил предводитель Ордена Очищения, опускаясь в простое потертое кресло, как-то не вязавшееся с роскошным убранством комнаты. - Я послал легионы, послал несколько десятков магов. Лучших волшебников, которых можно найти в эти времена. Добрая половина принужденных сейчас дерутся на полях против неисчислимых врагов и погибают. И вместе с каждым из них умирает и частичка меня самого.
        - Слова. Все это только слова. Красивые ничего не значащие фразы. Моя деревня сожжена дотла, половина тех, кого я знала с младенчества, мертвы. А здесь, в Цитадели, в сухости и тепле прохлаждаются сотни и тысячи солдат и магов. Почему они не пришли на помощь, когда мы в них нуждались? Почему?
        - Филара, спокойнее. - Тингралл решительно взял ее за локоть. - Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Мы просто не могли прийти раньше…
        - Сложнее… - Филара решительно высвободила руку. - Да, вы спасли нас. Спасибо. - Она картинно поклонилась.
        Сидящий в кресле человек молчал.
        - Но почему вы не поставили там гарнизон? Ведь вы ждали этого. Ждали, что нечисть пробудится. Почему ты не пришел туда и не остановил эту лавину смерти?
        - Все слишком запуталось, девочка, - вздохнул усталый предводитель Ордена. - Здесь слишком много всего…
        - Не называй меня девочкой! Все мое детство прошло среди крови и смерти. Я научилась владеть мечом раньше, чем мне исполнилось десять лет. Я видела смерть своего отца. Я хоронила своего мужа, когда его порвали крюколапы. А где в эти дни был ты? Грелся у камина, посасывая пиво? Почему твои люди не пришли на Амасионис? Почему Орден даже не пытался очистить болота?
        - Я не мог вмешаться раньше, потому что был несколько… занят. И я не могу прямо вмешаться сейчас, чтобы не вызвать ответного удара со стороны Падших.
        - Падшие! При чем здесь Падшие? Я говорю о нечисти, а не о древних врагах…
        Довольно долгое время сидевший в кресле человек отсутствующим взором смотрел на разъяренную Филару, которая все больше и больше смущаясь под этим взглядом, беспрестанно поправляла свое платье. Глаза… Какие-глаза… Она тонула в них. Она видела в них всю свою жизнь. Видела отражение огней древних городов, видела стотысячные армии, идущие на поля битв, видела пламя и смерть.
        Этот человек повидал все это.
        А среди этого нагромождения образов царил призрак усталости и отчаяния. И невозможности как-нибудь повлиять на события.
        - Ты ничего не понимаешь, а у меня нет времени, чтобы объяснять тебе. Иди. Тингралл ответит на твои вопросы, - бездонные провалы глаз уставились на застывшего как кролик перед удавом волшебника, - если захочет, конечно.
        Филара как во сне повернулась и вышла.
        - Зря ты так, - вскользь заметил медленно шагающий рядом Тингралл. - Он делает все, что может, чтобы спасти Мироздание. Жертвует малым, чтобы спасти большее.
        - Жертвует? Ну почему именно наша деревня должна была стать одной из этих жертв? Кто мы теперь без дома, без денег, без родной земли? Нищие, отверженные… Чужаки…
        Широкие плечи Очистителя опустились. Тингралл тяжело вздохнул.
        - Знаешь, даже Творцы не всесильны. Более того… за последние несколько недель я узнал, что большая часть нашей веры оказалась ложью. Мы верили в иллюзию, сказку, порожденную чей-то богатой фантазией. Отец Сущего, создавший род человеческий, Падшие, навеки запечатанные в глубинах первородной тьмы, Страж Бездны, обреченный вечно нести свою тяжелую ношу, оберегая всех нас от древнего зла. Вот только все это совсем далеко от истины…
        Филара искоса глянула на своего собеседника и промолчала. Они медленно спускались по лестнице, направляясь во двор Цитадели. В окнах, слабо смазанное дымкой магического щита, мелькало ослепительное сияние солнца. Жаркий Роднесс, совсем не похожий на неприветливый и опасный Амасионис.
        - И нет больше Отца Сущего. Тот, кого звали этим именем в давние времена какие-то религиозные фанатики, уже мертв. Тот, кому мы молились всю свою жизнь, мертв уже тысячу семьсот лет. И Падшие продолжают свою разрушительную работу, неся хаос и возмущения, а ведь когда-то они считались светочами добра и справедливости. А Страж Бездны сидит в кресле и смотрит на меня своим нечеловеческим взглядом, и я смотрю на него.
        Они сошли со ступеней и медленно двинулись по широкому коридору. Мимо сновали десятки слуг, проходили погруженные в свои мысли волшебники, несколько легионеров равнодушно провожали взглядом проходящих мимо людей.
        - И знаешь, Филара, я понял то, что, кажется, стремился понять всю свою жизнь. Не существует в Мироздании такого понятия как зло, не существует и такой вещи как добро. Есть только люди. Люди большие и маленькие, великие и никчемные, слабые и могущественные. Именно они и создают то, что в мирах именуют добром или злом. Я понял, что Творцы далеко не безгрешны, и что Падшие отнюдь не являются воплощением абсолютного зла. Не существует абсолютно черного, как не существует и незапятнанной белизны. Жизнь - это в основном серый цвет. Мешанина того и другого… Твой отец понял бы меня.
        Филара молчала.
        - И не было бы ничего. Ни ужаса Амасиониса, ни кошмара Раскола, ни Эпохи Хаоса, если бы некоторые из нас не пошли за Падшими. Сейчас и тогда, тысячу семьсот лет назад. Именно люди создают эту войну, и людям надлежит воевать в ней. Людям, а не Творцам, пусть даже и падшим.
        Что-то мимолетное проскользнуло в голове Филары. Будто бы еще один кусочек головоломки встал на свое место. Душу наполнило предчувствие чего-то… необратимо ужасного.
        Она повернулась к Тинграллу.
        - Расказывай.

*** - Творец? Он Творец? - Она до сих пор не могла поверить в услышанное.
        Тингралл и Филара стояли на вершине крепостной башни и смотрели на простирающуюся перед ними картину выжженных руин, бывших когда-то богатым и процветающим городом.
        - Он Творец. И он действует как Творец. Он старается спасти хоть что-то немногое из обломков рушащейся Империи. Смотри. Этот город… Когда-то здесь жили тысячи и тысячи людей, а теперь это всего лишь руины. Он приказал сжечь его. Его имя проклинали, его молили, его путались задобрить. Но город был сожжен, а жители переселены. Кто-то ушел по доброй воле, унося в кармане горсть золота, кого-то - а таких было немало - выселили силой. Это то, что можно назвать злом. Но ведь это не прихоть. Это деяние холодного рассудка. Ведь окружающее Цитадель многотысячное поселение в случае удара Падших мгновенно превратится в пепел. Он согнал горожан со своих мест только затем, чтобы спасти их жизнь. Как мы можем судить его за это?
        Филара молчала, глядя на расчертившие нагромождения почерневших камней длинные тени. Заходящее солнце медленно сползало за горизонт.
        - Или принужденные… Когда-то давно он яростно боролся против лишения человека свободы воли, но сегодня у Маркела просто не осталось выбора. Он вынужден опираться на принуждение, чтобы окружающие его люди своими мелочными закулисными интрижками не сбивали его с пути. Ибо цена слишком высока.
        Знаешь, мне иногда просто жаль его. Он один держит на плечах наше будущее. Эпоха Хаоса кончается, а наступит ли следующая - зависит от него. От него и от Падших. Договор требует его смерти, требует смерти Падших, требует… Я не совсем понимаю все это, но ясно одно. Мироздание подошло к последнему рубежу и будет ли у нас завтрашний день… Я не знаю.
        И поэтому мне остается только одно - всячески поддерживать его, надеясь, что Маркел все же пройдет свой путь до конца.
        Тингралл замолк и тяжело вздохнул. Молчала и Филара, обдумывая все произнесенное здесь. Подобно изваянию застыл в стороне часовой, внимательно впившись взглядом в окружающие крепость руины мертвого города.
        Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Над головой с веселым присвистом пронеслась какая-то запоздалая птица. Филара проводила мелькнувший в небе крылатый силуэт тяжелым взглядом. Как они могут летать здесь? Разве прикрывающий Цитадель щит не является препятствием? Или птицы все же могут проходить сквозь едва различимую голубоватую пелену магии?
        - Я хочу поговорить с ним. Он меня примет?
        - Может быть. Если у него будет время. Вот ты обвинила его в бездействии, но, честно говоря, я ни разу не видел его спящим или хотя бы отдыхающим. В любое время дня и ночи он ждет, наблюдает, отдает миллионы приказов. Тысячи донесений стекаются к нему в комнату ежедневно. Маркел как паук в паутине. В паутине, которая скоро может оказаться разодранной на тысячи клочков.
        - Я хочу поговорить с ним, - повторила Филара.
        - Иди. И… знаешь, мы с твоим отцом не всегда ладили. Мы ссорились, ругались, доходило даже и до драки. Но все же он оставался моим самым лучшим другом. Человеком, на которого я всегда мог положиться. Конечно глупо говорить все это после стольких лет, но… я хочу, чтобы ты знала. И если бы у меня была дочь, я бы хотел, чтобы она была похожей на тебя…

***
        В коридоре стояли двое стражей, но они и не подумали препятствовать Филаре, когда она тихонько постучала в покрытые резьбой в виде дубовых листьев двери. Вообще-то в этих стражниках совершенно не было нужды - Творец мог защитить себя сам лучше целого легиона телохранителей.
        - Входите.
        Голос явно был женским. Филара глубоко вздохнула и приоткрыла дверь.
        В полутемном кабинете за столом, освещенным ровным свечением осветительных шаров сидела немолодая уже женщина в дорогом шелковом платье. Нитки крупного жемчуга украшали причудливую прическу. Она медленно просматривала бумаги, подписывая, скрепляя печатью или же сразу швыряя донесения в камин.
        Сначала Филара подумала, что ошиблась дверью… Но потом разглядела в полумраке стоящую у окна подобно тени еще одну человеческая фигуру.
        - Императорский Советник Ларас собирается прибыть в Цитадель через два дня, - заявила женщина. - С ним явятся и еще два-три генерала из особо приближенных ко двору и, вдобавок, всякая мелочь вроде средних военных чинов, баронов и графов. Всего, пожалуй, человек двадцать, не считая свиты.
        - Пусть приходят. Поговоришь с ними, поулыбаешься, а потом под каким-нибудь благовидным предлогом отправишь обратно во Дворец. Не пускать их нельзя - на Таулусе поползли слухи, что тебя здесь удерживают силой. Только волнений во Дворце Совета нам не хватало. Пусть лучше убедятся, что все в порядке.
        Человек у окна повернулся к переминающейся у дверей молодой женщине.
        - Я слушаю тебя.
        Филара молча шагнула вперед и, опустившись на колени, склонила голову.
        - Встань, - глухо проговорил Маркел. - В этом нет никакой нужды.
        Повинуясь слову могущественнейшего человека Мироздания, Филара медленно поднялась. Сидевшая за столом женщина продолжала, как ни в чем не бывало, просматривать бумаги.
        - Я хотела бы спросить… Попросить…
        Маркел вздохнул.
        - Попросить о помощи?
        Филара обречено кивнула.
        - Творец… Я - Творец. - Маркел криво улыбнулся. - Но в последнее время я все чаще и чаще жалею, что эта сила избрала меня. Высшая Сила Творца. Поверь, мне было бы гораздо легче, если бы я родился и умер тем самым торговцем с городских улиц Таулуса, каким был мой отец. Ни ответственности, ни вечных мучений виновной в тысячах смертей души. Я ошибся. Я думал, что так будет лучше. Я думал… Я много о чем думал. Проведя полтора тысячелетия в одиночестве, начинаешь понимать многое.
        Возможно, я безумен. Возможно. Вероятно. Наверняка. Но в последние годы я часто играю в вопросы: а что если бы?.. Что, если бы я просто отступил, давая Иринарху и Арминии возможность подчинить себе Единение? Может быть, сейчас люди жили бы лучше? Если бы я настоял на реорганизации Совета, когда была такая возможность? Возможно, Раскола бы не было вообще, а сейчас люди правили самой Бездной?
        Деяния человеческие часто несут боль и смерть, но действия Творцов сотрясают миры еще сильнее. И, возможно, поэтому Бездна решила, что время Высших Сил прошло. Мы должны уйти…
        За окном медленно выплывал серп месяца. На ночных небесах зажглись крошечные точечки соседних миров.
        - Но самое неприятное, это то, что я не могу сейчас ничего сделать, не вызвав ответного удара Падших. В Мироздании восстановилось какое-то подобие равновесия. Часть миров косвенно подчинены мне, часть - Падшим. Империи больше не существует.
        При этих словах сидевшая за столом женщина поморщилась и окинула Творца пустым ничего не выражающим взглядом, который тот даже не заметил.
        - Ты пришла просить меня о том, чтобы я помог тебе вернуть свою деревню?
        Филара неуверенно кивнула.
        - Если это возможно. Я хотела бы спокойно жить со своим сыном там же, где некогда жили его отец и дед. Там же, где жили мои деды и прадеды. И было бы здорово, если бы там не было нечисти, но даже и так… Я привыкла оглядываться через плечо. Привыкла носить с собой меч, даже если иду к деревенскому колодцу.
        - Увы… Портал на Амасионисе разрушен. И даже если бы он был цел… Там сейчас Иринарх. Ты хочешь встретиться с ним лицом к лицу? Он сейчас несколько недоволен - его пятидесятитысячная армия нечисти блокирована на Амасионисе.
        Филара передернулась, представив себе искаженное ненавистью лицо полусгнившего мертвяка, протягивающего к ней руки и судорожно сглотнула.
        - Для всех вас сейчас гораздо безопаснее будет находиться здесь. В Цитадели.
        - Но…
        - Но? Ты можешь что-то предложить? Один из Падших прогуливается по улицам вашей сгоревшей деревеньки и рычит от злости. Как я могу выкурить его оттуда? Послать легионы? Это бессмысленно. Послать волшебников Ордена? Все равно, что черпать море ложками. Пойти самому?..
        Маркел скривился, а в его глазах отчетливо промелькнул страх.
        - Больше всего я не хочу возвращения прошлого. Годы Раскола оставили свой след по всему Мирозданию. Ты видела, как разлетаются осколками упавшие на пол тарелки? Точно также могут разлетаться и миры, когда Созидающие вступают в битву. Я видел это. Видел гибель Саур-Тунака. Видел последнюю стадию распада Велиссии. Был там, где истаивали в Бездне обломки Единого… Миллионы людей погибли тогда. Я не хочу повторения этого кошмара.
        - Но… Если мы не можем одолеть Падших… К чему тогда вся эта затея?
        - Я не могу одолеть Падших. Люди не смогут победить их. И даже вместе мы способны только задержать их. Но… - Маркел внезапно поднял голову и слепо посмотрел на потолок. - Но в Мироздании есть и еще силы. Силы более могучие, чем сами Творцы.
        Он перешел на едва различимый шепот.
        - Она сказала мне. Сказала, что нужно всего лишь продержаться нужное время. И если удастся… Падшие падут от той силы, в существование которой даже не верят. Но верю ли я в ту силу?
        И я жду… Жду, чтобы получить шанс исполнить последний пункт Договора. Умереть.
        Но какова же ставка?.. На кону жизнь человечества. Вся его тысячелетняя история. Сама Вечность…
        Я не имею права на ошибку.

***
        В бескрайнем мраке, окутанный мягким шелестом вечной тьмы, ждал некто. Тот, кто не имел своего имени, тот, кто не имел своего тела, тот, кто не имел своей силы, а пользовался заемной. Но этот кто-то был безо всяких скидок самым могущественным созданием всех времен. Тем, кто ближе всего подошел к неопределенному термину "Бог". Он смотрел, он слушал, он воспринимал каждую вибрацию той аномалии, которая называется во всех мирах жизнью, но особенно сильно его занимали два места. Примитивное сооружение смертных, называемое Цитаделью, и не менее простое и бесхитростное строение в безымянном мире - Крепость Падших. Трое основных участников последней драмы с участием Высших Сил сейчас четко играли по своим неписаным ролям.
        Последние остатки человечности в его душе горели и отчаянно толкали его вмешаться… помочь… защитить… Но он не имел права. И дело не в том, что некто, будучи еще могущественнее его, запретил ему. В этом не было нужды. Он знал это сам. Нельзя вмешиваться. Нельзя подталкивать сошедшиеся в противоборстве стороны к принятию единственно верного решения.
        Договор должен быть заключен. Человечество должно жить. Будущее еще не определено… И от того, как поступят сейчас последние представители Высших Сил, будет решаться это будущее.
        Он смотрел, слушал и ждал. Смотрел не глазами, слушал не ушами. Не руки машинально крутили какой-то предмет. Кристаллический нож, подхваченный им в глубинах пустоты во время одного из путешествий. У него была целая коллекция подобных предметов, некогда оказавших огромное влияние на судьбы миллионов людей: этот ножичек, небольшая кристаллическая статуэтка в виде обнимающего солнце человека, капля застывшей и превратившейся в какое-то подобие камня крови, оплавленный обломок из легкого сплава с едва читаемой надписью на каком-то неизвестном нынешнему Мирозданию языке - "Тень"… Много чего еще. Много, очень много всяческих вещей за все времена попадало во власть пустоты.
        Но прошлое и будущее сейчас не важны. Важен только тот момент, через который проходит Точка Настоящего. Важна только Определяющая Реальность.
        Иногда он пытался понять, что произойдет с ним самим, если человечество будет стерто из Определяющей Реальности? Возможно, я исчезну. Возможно, нет. Возможно, все начнется сначала… Возможно, Мироздание войдет в новый цикл.
        Он не был не уверен. Даже близкий к божественному разум оказывался не в состоянии предсказать возможные последствия нарушения Договора. Слишком мало данных. В Мироздании еще никогда не случалось ничего подобного.
        Он усмехнулся своими не губами в ответ на собственные не мысли. Хорошо еще, что подобная Критическая Точка в истории данной Эры только одна…
        Я сделал все что мог. Я подтолкнул миры к Расколу, как ни больно мне это было. Я виновен в смерти миллиардов людей, души которых сейчас водят свои хороводы во мраке Бездны. Я виновен в ужасе и разрушении. Я виновен в появлении в ткани Определяющей Реальности Эпохи Времен Хаоса с ее героями и злодеями.
        Если бы он был способен ощущать вину, то чувствовал бы себя глубоко виноватым.
        Но это было необходимо. Если бы не Эпоха Хаоса, то человечество не смогло бы пройти эту Критическую Точку. Процветание рождает пренебрежение…
        Даже сейчас он не был уверен в своем успехе. Как все-таки непривычно зависеть от деяний смертных и не иметь возможности повлиять на события.
        Он развернулся во мраке. По крайней мере, у них есть шанс. И я могу его немного увеличить. Подтолкнуть на правильный путь. Не прямо, конечно…
        Но есть и другой путь. Путь крови и жестокости. Погубить тысячи, чтобы могли жить миллиарды.
        И, приняв решение, он мгновенно исчез. Исчез, провалившись в мрачную темную дыру, по сравнению с которой окружающий его непроглядный мрак казался сиянием полуденного солнца.
        А через мгновение пришла первая волна перемен. Мироздание, даже не поняв этого, изменялось. Чуть сдвинулись с места города. Чуть увеличилось население Таулуса. Исчезли следы древних руин на Поднебесном, превратившись в заросшую сероватым мхом площадку оплавленного камня.
        На несколько дней сократился срок пребывания Падших в заключении.
        Конечно же, в мирах никто ничего и не ощутил. И ни один человек даже помыслить не мог, что вот эта позеленевшая от времени бронзовая статуя появилась на главной площади небольшого городка в предгорьях Раска всего несколько мгновений назад.
        Определяющая Реальность с ощутимым сопротивлением перетекла в новое русло.

*** - Мы уже практически готовы. Армии собраны. Цели определены. Можно начинать… - Иринарх вдруг слабо улыбнулся. - Трон Мироздания ждет нас.
        - Трон… - Арминия тяжело вздохнула. - Трон. Власть. Могущество. Все это так… Но в последнее время я все чаще и чаще задаю себе один вопрос… - Падшая вдруг как-то обмякла и, опустив глаза, слабо спросила: - Зачем? Зачем это?
        - Что?.. О чем ты говоришь?
        - Зачем нам этот трон? Зачем нам эта власть? Зачем мы вообще затеяли эту войну? Мы уже попытались однажды насадить свои порядки… и посмотри, что из этого вышло. Семнадцать веков хаоса и разрушений. Человечество уже никогда не достигнет тех высот, что во времена Совета. Мы попытались однажды и проиграли… И, возможно, так было к лучшему.
        Никак не ожидавший таких речей Иринарх потрясенно моргнул.
        - Маркел был прав. - Падшая вдруг как-то подобралась. - Наше время ушло. Ушло вместе с разрушенным нами Единением. Да, нечто подобное уже назревало в те дни, но… Можно долго спорить, хотя на самом деле именно наша деятельность подтолкнула миры к Расколу. Мы виновны…
        - Да что ты мелешь?! - Взвыл Иринарх. - Виновны? Зачем эта война? Зачем?! Да хотя бы из мести! Помнишь те столетия, когда лишенные сил мы ждали своего неминуемого конца, запертые в каком-то проклятом мирке? Ты помнишь ужас и адскую боль распадающегося тела? Ты помнишь ненависть, с которой наши имена упоминались смертными? Или тебе уже все равно? Тогда отойди с моего пути. Дай мне возможность заставить их пожалеть обо всем. Огнем и смертью я пройду по их землям…
        - Но зачем? Зачем все это? Я больше не чувствую в себе ненависть. Злоба ушла, оставив только боль и сожаление. И отчаяние. Мы разрушили Единение в те далекие времена. Мы понесли наказание. Давай не будем начинать все сначала.
        Несколько минут Иринарх молча смотрел на Арминию, жадно впитывая ее образ. Сверкающие неведомым светом глаза, напряженное лицо, выбившаяся прядка волос…
        - Ты слабеешь, - заметил он. - Ты больше не можешь нести свою ношу. Мы Падшие, и этого уже не отнимешь. Мы просто должны пройти свой путь. И… знаешь, мне тоже хотелось бы, наконец-то, обрести спокойствие, но это невозможно. Машина войны запущена и продолжает набирать силу. Мы не сможем остановить ее, даже если захотим, а я этого и не хочу. Остановить войну? Неужели ты думаешь, что Маркел примет это? Неужели ты считаешь, что наш самый главный враг сможет простить нас? Сейчас он собирает силы, ставит крепости, рассылает своих принужденных во все миры. Его сила растет, и неужели мы должны остаться в стороне? Позволить ему заграбастать все и вся? Нет. Нет! Никогда!
        Арминия спокойно выслушала его речь, не отрывая глаз от пола.
        - Есть еще одно, - негромко добавила она, - Договор… Договор, который обязывает нас уйти. Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. В тебе тоже уже нет былой безоглядной ненависти. Уж не поэтому ли ты так яришься, что просто не хочешь принять это проклятье?
        Долгие минуты Падшие смотрели друг другу в глаза, видя все, что так и не осмеливались сказать вслух.
        - Да… Да… Возможно, ты и права. Ты всегда лучше меня разбиралась в людях. Я не могу… Я не хочу принять смерть ради какой-то эфемерной идеи. Я не хочу умирать! Вся эта война… Прах. Пепел. Разногласия с Маркелом - лишь предлог… Хотел бы я обернуть всю свою силу против того, кто сковал нас этой цепью, но… жаль, что это не в моих силах.
        - У нас нет выбора. Мы должны уйти. Уйти сами, или просто исчезнуть вместе со всем остальным человечеством.
        - Если бы я только мог… - прошептал Иринарх. - Если бы я мог бросить вызов самой Бездне… Я согласен пойти на союз хоть с Маркелом, хоть с самим Великим Учителем, но только бороться. Бороться со своей судьбой.
        - Бессмысленно… Тьма вечна и безгранична. Ее невозможно одолеть.
        - Я знаю. Знаю. И именно поэтому армии выйдут на поля сражений - я не могу просто сидеть и ждать. Ждать конца.
        До момента, когда Определяющая Реальность скажет свое веское слово, оставалось всего пять месяцев и восемнадцать дней.

***
        Она билась в тисках мрака, отчаянно силясь порваться сквозь опутывающие ее невидимые нити. Даже не подозревая о том, что она делает, сущность рассекала спеленавшие ее силы своими жалкими остатками былого могущества. Она все еще не помнила свое имя, не помнила ничего из обычной жизни, но зато она знала, что жива.
        Я жива! Я не мертва! Я жива!
        - Где ты? - Она выкликала неслышимые слова, посылая свой зов сквозь бесконечную пустоту небытия. - Где ты? Я иду… Я иду…
        И вот настал тот момент, когда сквозь бескрайние просторы ничто пробился ответ. И слыша его, она с удвоенной силой забилась в опутывающей ее паутине чужеродной магии.
        - Я иду… Мы снова будем вместе. Я иду…
        Слабо шелестел тоненький как игла поток эфира, к которому она все же сумела присосаться. Поток чужой и нечеловеческой магии, от которой буквально за милю несло чем-то темным и злобным, чем-то переполненным ненавистью. Но она пила эту силу, вбирая в себя отвратительную магию, чтобы выплеснуть ее в попытке освобождения.
        Ради скорой встречи она была готова на все. Даже принять в свою душу чужую ненависть, оседавшую там зловонной пеной.
        Мы снова будем вместе. Навсегда. Как когда-то…
        И она знала, что где-то там, в бескрайних просторах ничто, еще одна сущность бьется в опутывающей ее паутине и упрямо рвется на свободу. Чтобы встретиться здесь, в безграничной пустоте. Чтобы вновь обрести друг друга.

*** - Цитадель готова, Великий Творец. - Генерал Гримб молодцевато отсалютовал. - Солдаты знают свое дело. Котлы со смолой готовы, катапульты заряжены, патрули настороже. Враг не сможет так просто одолеть нас. - Генерал скосил глаза в сторону. - Если, конечно, не будет проблем со стороны представляющих Орден магов.
        - Со стороны Ордена проблем не будет, - басовито прогудел Тингралл, машинально поправляя возлежащее на его голове защитное кольцо Раканаса. - Мы все знаем, что нам грозит.
        - Империя готова, - вздрагивающим голосом проговорила Гартонезия, - По крайней мере, готовы все те, кто сохранил мне верность.
        - Итак, сейчас на Роднессе у нас есть шестьдесят тысяч солдат и несколько тысяч волшебников, - подвел итоги Маркел. - Еще примерно пятнадцать верных нам легионов разбросаны по всему Мирозданию, прикрывая важнейшие точки. А в случае внезапной атаки можно рассчитывать и на сорок-пятьдесят тысяч солдат из местных гарнизонов.
        - Значительная сила, - Калтар уважительно кивнул. - Со времен Объединителя по мирам не ходили такие армии.
        - Это большая сила для нынешних времен, но и у Падших армии не меньше. Одних только тварей, по моим расчетам, у них не менее трехсот тысяч. Нечисть Амасиониса, Белитраны, Скалистого и Миррота собрана в единый кулак, готовясь нанести нам могучий удар.
        На мгновение в комнате воцарилась тишина.
        - Триста тысяч… - едва шевеля губами, прошептала Императрица. - Это же невероятно громадная армия. Хотелось бы мне узнать, как они решили проблемы с питанием и снабжением…
        - Очень просто, - любезно сообщил Маркел. - Никакого снабжения. Никакого питания. Твари просто жрут друг друга, если испытывают голод. Ежедневно их армия уменьшается тысяч на пять-шесть, но с учетом подхода задержавшихся отрядов… Их силы все еще растут.
        - Не стоит собирать армию, чтобы потом предоставить ей возможность пожрать саму себя. И это значит, что первый удар будет нанесен уже на днях. - Гримб крякнул и почесал голову. - Но куда?
        - Вряд ли это будет Роднесс. И уж наверняка не Таулус. Вероятнее всего, какой-нибудь богатый и многолюдный мир, все еще поддерживающий Империю, но все же не слишком важный. Например, Вал-Накин или Кибад. Причем Падшие все равно уверены, что первый удар мы отобьем.
        - А мы отобьем?
        - К счастью сейчас не времена Раскола. Теперь все иначе. Твари не слишком хорошие бойцы. Они слишком глупы и плохо дисциплинированы, чтобы составлять серьезную угрозу. Даже подчиняясь воле своих хозяев, нечисть половину времени тратит на грызню между собой. А ведущие их командиры - бывшие офицеры легионов, находящиеся под принуждением. Все это не слишком опасно, если мы будем действовать строго по плану. Я не сомневаюсь, что задача нечисти - измотать нас, проверить нашу оборону на прочность, подготовить плацдарм для идущих за ними сил.
        - А потом?..
        - Ты слишком мало уделял внимания военному делу, Калтар, - Тингралл раздраженно фыркнул. - Вполне очевидно, что потом, когда мы будем по уши заняты наседающей на нас нечистью, в дело пойдут главные силы Падших - бывшие Имперские легионы, перешедшие под руку врага, и предавшие Орден волшебники.
        - А сами Падшие?
        В мгновенно наступившей тишине Маркел медленно пожал плечами.
        - Хотелось бы надеяться, что вмешиваться они не станут. Пока…

***
        Проклятье… После тех дней кровавого безумия, когда за одну ночь он омочил руки в крови почти десятка жертв, Вал-Накин превратился в настоящую западню. Теперь не было ни единого шанса даже удрать отсюда. Повсюду бродили патрули, десятки стражников прочесывали дома, возле города разбили свой лагерь Имперские легионы. Тридцать тысяч солдат.
        Неалентос теперь гораздо больше напоминал казармы, чем незащищенный город, в котором можно беззастенчиво утолять свою жажду крови. Возле каждого угла, возле каждой таверны, в лавках и на улицах - повсюду можно было заметить сверкание кольчуг и начищенных шлемов. Повсюду были копья и мечи, так и жаждущие вонзиться в тело несчастного монстра…
        Но что хуже всего, в город вошли маги. Проклятущие волшебники. Десятки, сотни… Они были повсюду, они прогуливались по улицам, будто бы просто бездельно слоняясь по лавкам, а их глаза буквально пожирали лица окружающих их людей. И от этих взглядов не могло укрыться ничто.
        Двое его собратьев уже пали жертвой этих всевидящих глаз. Опознанные и застигнутые врасплох, они не имели ни малейшего шанса. И пали, пораженные ужасной и беспощадной магией.
        Еще один погиб под ударами проклятых магических копий, когда по своей глупости вознамерился померяться силами с тремя опытными легионерами. Солдаты ушли, оставив позади располосованное на десятки кусочков тело.
        О, проклятье… Великие Повелители, почему вы бросили меня здесь?
        Даже покинуть город он не мог - десятки патрулей и постов опутали весь город непроницаемой завесой. И забившись в пустой подвал под каким-то старым домом, среди рассохшихся бочонков и плетущих свои сети пауков, он ждал. Ждал, глядя на улицу сквозь маленькое окошко.
        Нет… Мне здесь не место. Это - мир людей… Мир этих существ с мягкой кожей. Мир этих хрупких созданий, которые, тем не менее, как-то ухитрялись владеть всем Мирозданием.
        А я?.. Я должен умереть здесь? Голод грыз его изнутри, терзая внутренности десятками острых ножей. Но гораздо сильнее голода и жажды был страх. Снедавший его ужас.
        Дважды он набирался смелости, чтобы вновь набросить покрывало иллюзии и выйти наружу. И дважды, не выдерживая пожирающего его страха, при виде сверкающих кольчуг опрометью бросался бежать, ныряя в свое убежище. Но сегодня он решился идти до конца.
        Нужно выбраться отсюда… Нужно найти еду…
        Ему так хотелось домой. Вернуться обратно в родные болота. Спокойно жить, даже не вспоминая о шумном многолюдье людских городов. Изредка выходить на охоту, когда слишком уж захватывает жажда крови, и подстерегать какого-нибудь слишком глупого крестьянина или…
        Он медленно создал покрывало иллюзии, отмечая себе его смазанность и явную неустойчивость - голод и слабость давали о себе знать. Еще несколько дней и об иллюзиях вообще можно было бы забыть. А вместе с ними можно было прощаться со своей жизнью.
        Великие Повелители… Зачем мне эта война? Я больше не хочу. Хватит с меня смертей. Клянусь, если я выберусь отсюда живым, то никогда больше не прикоснусь к человеческой крови.
        Иногда ему в голову закрадывалась мысль, что Высокие Господа его просто бросили, обрекли на смерть, списали… Но он упорно старался об этом не думать, потому что тогда… тогда он уже обречен. Выбраться с Вал-Накина без содействия Великих просто невозможно.
        На подгибающихся ногах он вышел из подвала и побрел вниз по улице, изображая подвыпившего горожанина. Впрочем, особо стараться не приходилось - его и так колыхало из стороны в сторону.
        С вожделением проводив взглядом пухлого торговца, громко расхваливающего свои булочки, он сглотнул слюну и свернул в маленький узкий переулок.
        Мимо прошел патруль. Тяжело дыша, он вжался в стену, в ужасе наблюдая, как ползет и морщится его покрывало иллюзии. Сторонний наблюдатель несказанно удивился бы, глядя на то, как сползает вниз левый глаз этого неприметного пьянчужки…
        С величайшим трудом восстановив свою маскировку, он торопливо заковылял вглубь темного узкого переулка, свернул за угол… и почти налетел на какого-то старикашку в грязном потертом балахоне, за спиной которого прятался совсем еще юный мальчонка.
        На него уставились две пары внимательных глаз. Торопливо проверив надежность иллюзорной маскировки, он изобразил нечто похожее на улыбку, стараясь при этом не допустить того, чтобы его нос сполз набок.
        Если бы дедок был один… Или мальчишка. С одним я мог бы совладать, но с двумя… Кто-нибудь неизбежно поднимет вой, набежит стража…
        Как хочется есть… Как я слаб.
        Он повернулся, чтобы уйти, когда воздух расколол хриплый голос старика.
        - Скажи-ка мне, дите, что ты видишь, глядя на этого человека?
        Мальчишка с явной опаской выглянул из-за спины дедка и пискляво проверещал:
        - А это и не человек вовсе…
        Он остолбенел. В голове замелькали беспорядочные мысли. Убить?.. Нет, я слишком слаб. Бежать?.. От стражи не скрыться. Просить о милости?.. Люди не ведут переговоров с чудовищами.
        - Ты прав, ученик. Это не человек. А как мы, маги, поступаем с такими нелюдями?
        Даже не подумав оглянуться, он бросился бежать. Скорее… Убраться отсюда… Покрывало иллюзии сползло, явив всему городу его истинное лицо. Он бежал, с трудом удерживаясь на ногах и запинаясь о всевозможный мусор.
        Над головой пронеслась небольшая молния, с грохотом впечатавшаяся в стену одного из домов и осыпавшая бегущего монстра искрами. Где-то совсем близко послышались громкие голоса солдат.
        Травля начиналась.

***
        Когда в туманной дымке портала вместо ожидаемого каравана с Дитры начали мелькать какие-то нечеловеческие фигуры и уродливые тела, стоящий на страже сержант четырнадцатого Имперского легиона сначала не поверил своим глазам. Что это? Что за… Опомнился он только когда из-под окутанной туманом арки сплошным потоком хлынули завывающие и щелкающие челюстями чудовища.
        Пронзило застоявшуюся тишину раннего утра на Отражении заунывное пение труб. Невидимый горнист надрывался изо всех сил, посылая сигнал снова и снова.
        Тревога. Тревога!
        Но прежде чем их тысяча займет боевые позиции, твари уже будут здесь. Уродливые косматые тела, поросшие бурой шерстью. Рога, клыки и когти. Исполинские серповидные когти на бугрящейся мышцами правой лапе, тогда как левая была практически незаметна, болтаясь подобно плети.
        До сих пор никто в этом мире не видывал подобных чудовищ, хотя, говорят, что в других мирах они стали самым кровожадным врагом рода человеческого. Сержант даже сумел вспомнить их название - крюколапы.
        С привычным шелестом выскользнул из ножен меч.
        По двору небольшого укрепления в беспорядке бегали солдаты. Звенело оружие, лязгали доспехи, кто-то ничего не понимающим голосом громко возмущался тем, что "сегодня не мое дежурство".
        Да, на Отражении слишком долго не было войн. Слишком долго четырнадцатый легион провел в мире и покое. Большинство солдат так ни разу и не побывало в настоящих сражениях, когда за каждую ошибку придется заплатить жизнью, когда все решает меч и копье, а не карта козырной масти…
        И даже когда с Роднесса пришло предупреждение, подписанное рукой самой Императрицы, мало кто озаботился выполнить предписанное.
        Хорошо хоть ворота закрыты…
        Возле стен уже завывали и подпрыгивали чудовища. Несколько тварей наседали на ворота. Громадные когти раз за разом вонзались в сухое дерево. На землю сыпались щепки и древесная труха. Ворота содрогались от могучих ударов, грозя в любой момент развалиться грудой простых деревяшек.
        На стену, перепрыгивая сразу через три ступени, взлетел капитан. Не затянутые до конца ремешки лат свободно болтались. Кираса громко лязгала на каждом шагу.
        - Что?…
        И молодой капитан, попавший в офицерский состав только благодаря вмешательству своего отца - генерала одного из легионов Вал-Накина, застыл, потрясенный до глубины своей души.
        Сотни и сотни кошмарных тварей неслись в сторону этой старой крепости, возведенной еще во времена Объединителя. Ощеренные пасти и налитые кровью глаза смотрелись ужасающе. С длинных клыков капала слюна. Когти скребли каменные стены, оставляя на них глубокие царапины.
        - Ва… Ва… А… Лучников сюда! Вторая и шестая сотни - к воротам!
        Кое-где уже пела тетива длинных луков. Пронзали воздух тяжелые болты арбалетов. Несколько кошмарных чудовищ упали, схватившись за пробитую грудь, но остальные даже не заметили гибели своих сородичей. Монстры буквально лезли друг другу на головы, подпрыгивали, скрежеща когтями по каменным стенам, стараясь достать устроившихся на гребне стены лучников.
        Со скрежетом затарахтел ворот единственной баллисты. Громадное метательное копье со свистом пропороло воздух, пронзив разом трех или четырех монстров.
        Пока что преимущество было в руках солдат четырнадцатого легиона. Укрывшись за своими стенами, они осыпали окруживших крепость крюколапов стрелами, болтами и копьями, сами находясь вне досягаемости острейших серповидных когтей. Нечисть оказалась слишком глупа, чтобы затеять правильную осаду с применением лестниц, таранов и катапульт. Крюколапы просто сгрудились вокруг стен, рычали, ярились, но достать стоящих на стенах людей не могли. И падали, падали, пораженные безжалостными стрелами.
        Но долго так продолжаться не могло.
        Ворота уже покрылись паутиной трещинок. Кое-где сквозь расщепленные доски уже виднелись уродливые морды тварей.
        Если они ворвутся внутрь - мы все обречены.
        С кровожадным ревом косматые чудовища лезли прямо по телам своих убитых выстрелами в упор сородичей. В некоторых местах дело уже дошло до рукопашной. Мечи скрестились с длинными когтями. И чаще всего именно когти оказывались сильнее.
        С криками падали наземь раненые и убитые легионеры, орошая камень безымянной крепости своей кровью. Звенел металл, рычали наседающие чудовища. Умирающие крюколапы в агонии корчились на земле, хватая воздух своими окровавленными когтями.
        С грохотом рухнули ворота. Орда нечисти неодолимой лавиной хлынула внутрь крепости. Сражение почти мгновенно превратилось в беспорядочную свалку.
        Крики, рев, лязг металла и скрежет когтей.
        Громадный монстр вырос прямо перед сержантом. Поднялась чудовищная правая лапа, увенчанная острыми как бритва когтями. Могучий удар отшвырнул легионера к стене, оставив на панцире глубокие вмятины. В глазах потемнело.
        Крюколап шагнул вперед и замахнулся, чтобы добить своего поверженного противника… Со свистом в воздухе промчалась стрела, по самое оперенье погрузившись в грудь чудовища. Громадное тело повалилось навзничь, а пожилой усатый стрелок уже выбирал себе новую цель. И в целях недостатка не было. Все вокруг буквально кишело уродливыми телами, покрытыми густой бурой шерстью.
        Со стоном сержант поднялся на ноги. Рука, действуя независимо от гудевшей как колокол головы, машинально подхватила меч. Он осмотрелся, и увиденная картина не внушила ему сколько-нибудь уверенности. Сотни и сотни тварей все еще бесновались под стенами. У рухнувших ворот, где распоряжался молодой капитан в помятом и забрызганном кровью шлеме, отчаянно сдерживала наседающих врагов небольшая группа солдат. Там погибали вторая и шестая сотни. Со стен градом сыпались стрелы. Снова с хрипом застучал ворот баллисты.
        Множество тварей пали в бою, но в живых оставалось еще больше. Косматые тела, ощеренные пасти и налившиеся кровью глазки были повсюду. Солдаты четырнадцатого легиона сражались неумело, но отчаянно, зная, что пощады не будет.
        А из маячившей вдалеке туманной арки портала полноводной рекой текла армия монстров. Невиданные в этом мире твари тысячами ступали на земли этого мира. Какие-то похожие на чешуйчатых кошек чудовища с исполинскими клыками, отливающими стальным блеском. Комки тумана, из которых торчали призрачно-нереальные очертания волчьих голов. Бесформенные кожистые комки песчано-желтого цвета. Над головами с тонким писком проносились какие-то крылатые порождения тьмы, вооруженные длинными когтями. Явились даже несколько ходячих деревьев, медленно продирающихся сквозь толпу рычащих и фыркающих монстров, оставляя за собой полосу перепаханной земли.
        И вся эта многотысячная орда, презрительно игнорируя отчаянно сопротивляющийся неизбежному гарнизон небольшой крепости, кипела и бурлила, разбрасывая во все стороны небольшие группы чудовищ. Десятки небольших отрядов уже устремились вглубь беззащитных земель, явно нацеливаясь на ближайшие города и деревушки.
        Около портала уже собралось не менее десяти тысяч тварей, а они все прибывали и прибывали.
        И на мгновение ошеломленному солдату померещились два призрачных лика, взирающие на него с небес. Светловолосый мужчина и прекрасная женщина. И на их лицах вместе с торжеством победителя светилась грусть.

*** - Я должна быть во Дворце! - Гартонезия решительно махнула рукой. - Как Императрица я должна принять на себя руководство начавшейся войной. Тысячи моих подданных уже мертвы. Два легиона полностью разгромлены. Города заполнены этими омерзительными тварями, которые убивают всех без разбору. Я должна занять свой трон…
        - Достаточно. - Спокойный голос Маркела будто отрезал слова Императрицы. - Руководить войной можно и из Цитадели.
        - Но почему?
        - Потому что Таулус должен остаться неприкосновенным в этой войне. И это не мое решение. Так должно быть, и так будет.
        На мгновение возмущенные и наполненные гневом глаза Императрицы встретились со спокойным взглядом Маркела. И Гартонезия опустила голову.
        - Полагаю, у меня снова нет выбора? Если я буду упорствовать… Принуждение?
        - Ты дала слово, - негромко напомнил Творец.
        - Слово Императрицы нерушимо. - Гартонезия вздохнула. - Я подчинюсь тебе и сегодня… Но почему? Почему все так запутано? Почему я, правительница десятков миров, вдруг оказалась в плену у какого-то безумца? Почему я должна подчиняться каким-то сумасшедшим приказам, половину которых я не понимаю?
        Маркел только хмыкнул.
        - Потому что ставкой в этой игре является не какой-нибудь позабытый окраинный мир. История всего человечества поставлена на кон. Все слишком серьезно - малейшая ошибка может привести к катастрофе. Я делаю все возможное, чтобы направить события в нужное русло, но… Времени остается все меньше и меньше. У нас всего несколько месяцев.
        - А потом?
        Маркел медленно пожал плечами.
        - Даже сама Вечность не знает, что будет потом. Но как бы не повернулись события, я хочу надеяться, что Эпоха Хаоса не закончится великой катастрофой, в которой падет все живое. Человеческий род должен исполнить свою часть Договора. И он сделает это, даже если при этом мне придется тащить всю Империю на своих плечах.

*** - Идут, - коротко процедил Тингралл, вглядываясь в затянутый дымом и пылью горизонт. - Скоро начнется.
        Эх… Отражение. Мир, который практически никогда не знал войн. Даже Раскол оставил этот мирок неприкосновенным, а вот теперь…
        Четвертый легион Имперских рыцарей занял позиции на склонах невысокого пологого холмика. В солнечных лучах сверкали отполированные до зеркального блеска тяжелые латы. Из-под шлемов спокойно и уверенно смотрели на надвигающегося врага невозмутимые лица привычных ко всему ветеранов. Громадные двуручные мечи были наточены до остроты бритвы. Переминались с ноги на ногу и негромко ржали ширококостные рыцарские кони.
        А на самой вершине холма заняли свои места волшебники Ордена Очищения. Сорок опытных магов, готовых в любой момент выпустить на волю разрушительное могущество древних военных заклятий.
        И особняком стояли десятеро спокойных ничем не примечательных человек, чьи головы венчали кольца Раканаса, а руки уверенно сжимали шрокены. Десятеро, чьи глаза сейчас пламенели нечеловеческим огнем. Принужденные. Смертоносные убийцы, беспрекословно повинующиеся воле Маркела.
        Десятеро… Интересно, сколько человек может одновременно контролировать Творец? Тингралл поморщился и изгнал из головы посторонние мысли. Сейчас следовало думать только о грядущем сражении.
        Сорок волшебников, десять тысяч рыцарей и небольшой отряд легковооруженного и практически необученного местного ополчения против пятидесятитысячной орды кошмарных монстров.
        И за их спинами возвышались дома крупнейшего города этого мира - Гилорта, сто пятьдесят тысяч жителей которого все свои надежды возлагали на Имперское войско, внезапно вышедшее из распахнувшейся прямо в воздухе дыры.
        Гилорт… Город даже не имевший стен - в них никто не видел нужды… до этого момента.
        Среди пелены густого дыма пробивались язычки огня. Горели поля. Колосья ржи таяли под натиском неумолимого пламени. В этом году Гилорт будет вынужден жить впроголодь. Если, конечно, будет жить.
        Над головой с писком пролетели несколько крылачей. Волшебники Ордена проводили их спокойными взглядами, рыцари даже не шелохнулись, а вот жалкое воинство вчерашних плотников и торговцев, представляющих собой городское ополчение, выпустило целый вихрь бесполезных стрел, от которых крылатые разведчики Падших с легкостью уклонились.
        Глупцы… Тратят стрелы попусту.
        Нечисть приближалась. В пелене дыма уже начали мелькать какие-то нечеловеческие силуэты. Снова вернулись крылачи, проносясь с омерзительным писком над самыми головами молчаливо ждущего воинства. Громко всхрапывали испуганные лошади.
        Оглушительно загудели горны, взвились над головами знамена Империи.
        - Готовы?
        Стоящие рядом волшебники кивнули.
        Настало время нанести первый удар. Силы, забытые Мирозданием за семнадцать веков, были готовы вновь вырваться на свободу. Магия древних, которой Маркел обучил нескольких особо могущественных волшебников Ордена.
        - Начинаем…
        Взвихрился возмущенный эфир. Хлынули вперед незримые потоки магии.
        Где-то там, невидимые среди клубов дыма начали медленно вздуваться пласты земли, открывая проход скрытому в толще мира могуществу. Среди горящих полей один за другим вздувались бугры, трескалась земля, выпуская из своих недр струйки пара.
        А потом один из исполинских волдырей лопнул…
        Столб пламени взметнулся до самых облаков, разлетаясь мириадами капелек жидкого пламени, которые огненным дождем обрушились на неумолимо прущую вперед орду нечисти. Покатились по земле объятые всепожирающим огнем чудовища. Превратившиеся в обугленные туши крылачи попадали с небес безжизненными комками. Содрогнулась даже сама твердь этого мира.
        Среди нестройной толпы городских ополченцев послышались многочисленные вопли ужаса. Даже видавшие все на свете рыцари были потрясены. Вставали на дыбы лошади, сбрасывая седоков.
        Тингралл судорожно сглотнул. До сегодняшнего дня я и понятия не имел о такой мощи. Что же творилось в Мироздании во времена Раскола, если тогда подобные штуки использовались повсеместно?
        - Продолжайте, - негромко проговорил один из принужденных. И его глаза горели нездешним огнем.
        И снова грянул оглушительный рев взрыва. И снова дрогнула земля. И снова взвившийся фонтан пламени окатил тварей своим огненным дыханием.
        Сотни и сотни чудовищных монстров погибли в огне. Еще больше тварей были обожжены, они катались по выгоревшему полю и в ужасных судорогах скребли когтями землю. Во все стороны разлетались клочья горящей плоти и опаленные чешуйки. Но орда тварей даже не замедлила шаг. Нечисть не ведала страха. И она пришла сюда, чтобы убивать.
        Еще несколько подобных пламенных ударов оставили в рядах тварей широкие прорехи. Но теперь орда подошла уже слишком близко - можно было задеть своих.
        И вновь небеса пронзили голоса горнов, призывающих к атаке. Опустились копья, сверкнули мечи. И, медленно набирая ход, стальная стена четвертого легиона поползла навстречу многотысячной орде жаждущих человеческой крови тварей. За ними с видимой неохотой двинулось разом потерявшее желание сражаться ополчение.
        Восьмеро принужденных легким скользящим шагом спустились вниз с холма, держа шрокены в отведенных назад и вытянутых руках. Двое остались и, отшвырнув в сторону смертоносные копья, вытянули перед собой руки. С их пальцев сорвалась цепь молний и жадно вгрызлась в землю посреди толпы рвущихся вперед чудовищ. Молнии хлестали чешуйчатые и кожистые тела, расшвыривали окровавленные и дымящиеся останки. Грохот не прекращался ни на минуту.
        Волшебники Ордена тоже начали свою работу, обрушив на головы нечисти все свои силы. Дымные небеса расчертили потоки огня и света. С ревом над наступающими рядами рыцарей проносились огненные шары.
        С утробным воем, лязганьем и боевыми кличами столкнулись ряды четвертого легиона и накатывающиеся волны нечисти. На землю повалились тела людей и тварей. Шум стоял неописуемый. Повсюду мелькали мечи и оскаленные пасти. С неба беспрерывно пикировали крылачи.
        Остановившееся позади всеобщей свалки ополчение принялось робко обстреливать нечисть из луков.
        Восьмеро принужденных прошли сквозь ряды легионеров и врезались в многоглавую орду тварей как нож в масло. Шрокены крутились в их руках подобно смертоносной мельнице, отсекая когтистые лапы, пронзая тела, снося головы… Забрызганные кровью, они шли вперед подобно неуязвимым богам войны.
        Двое оставшихся марионеток Маркела внезапно прекратили метать молнии и вскинули руки над головой, будто защищаясь от какой-то опасности, грозящей им с небес. О поверхность мгновенно прикрывшего их магического барьера с грохотом раскололась пламенная стрела молнии.
        Орду нечисти и на самом деле вели предавшие Орден Очищения маги. Отступники, перешедшие на сторону Падших. И, очевидно, пребывавшие под принуждением.
        Ответный удар вздыбил землю где-то в стороне от разгоравшегося сражения, но особого вреда не причинил. Пламенный сгусток разлетелся брызгами жидкого огня, врезавшись в голубоватую дымку защитной магии.
        Завязалась магическая дуэль с использованием каких-то неизвестных Тинграллу видов волшебства. Тончайшие потоки света, струи холодного огня темно-серого цвета, проносящиеся с непостижимой скоростью над головами сгустки силы.
        Пожалуй, стоит помочь… Предводитель вышедших на поле боя волшебников указал на купол вражеского щита и открыл рот, чтобы скомандовать своим людям… Но один из принужденных вдруг обернулся и сверкнул на него глазами.
        - Не вмешивайся.
        Голос ничуть не похожий на человеческий. Голос машины, голос бездушного существа.
        И Тингралл опустил руку, предоставив Творцам самим разбираться между собой посредством этих… людей.
        Бой продвигался своим чередом. Мелькали копья и мечи. Рычали чудовища. Вставшие непоколебимой стеной стали тяжеловооруженные рыцари умело отражали беспорядочные наскоки тварей, изредка переходя в контратаку. По полю сражения носились потерявшие седоков лошади. Несколько спешенных рыцарей, встав спиной к спине, орудовали своими тяжелыми мечами. Их помятые и местами пробитые доспехи были обильно забрызганы кровью.
        Медленно пятилось назад городское ополчение, беспорядочно отстреливаясь от пикирующих на них крылачей. Несколько крылатых чудовищ уже недвижимо распластались на земле, пронзенные тяжелыми стрелами. Маги помогали им, поражая особо зарвавшихся крылачей струйками огня. На землю с душераздирающим писком падали опаленные тела. Но и среди практически незащищенных доспехами горожан были серьезные потери. Длинные кривые когти вцеплялись в лица, рвали незащищенную плоть, раздирали наспех сделанные кожаные шлемы. Кровь лилась ручьями.
        Среди храбро ворвавшихся в самое сердце орды принужденных в живых осталось только трое. Бешено вращая шрокенами, они сцепились с двумя вражескими бойцами, которые тоже держали в руках двузубые копья древних. Скрещивались и расходились призрачные лезвия магических копий, рассыпая красноватые искры. Мимолетно отмахиваясь от случайно оказавшихся поблизости тварей, принужденные сосредоточились на своих человеческих противниках. Шрокены мелькали с нечеловеческой скоростью. Принужденные сошлись с принужденными.
        В небе с непостижимой скоростью промелькнул голубоватый сгусток магии, скользнувший по поверхности магического щита, и с пронзительным визгом исчез за горизонтом. С неразличимым из-за рева сражения грохотом осел один из многоэтажных домов в городе, пораженный случайным ударом магии. Среди обломков взвилось к небу жадное пламя.
        А потом все смешалось, превратившись в сплошное месиво огня и крови.
        В тот день погибли почти шесть тысяч человек. От четвертого легиона остались только разрозненные группы измотанных солдат. Ополчение превратилось в бежавших с поля боя испуганных горожан. Среди магов погибли шестеро. А из принужденных с поля боя не вернулся никто.
        Но Гилорт они все-таки отстояли. Орда нечисти повернула вспять.

*** - Победа? Это еще как посмотреть… Конечно, Гилорт теперь вне опасности. Да, девять десятых вторгшихся на Отражение тварей теперь мертвы. Армия Падших перестала существовать. Но все же… Четвертый легион уже не является одной из самых надежных и грозных воинских частей Империи. Добрая половина рыцарей пала на поле боя, две трети оставшихся в живых тяжело ранены. Волшебники истощены до крайности и теперь отдыхают. Раненых я исцелил, но вот мертвых поднять не в силах даже Творец.
        Тингралл потерял два пальца на левой руке.
        Но, что хуже всего, остатки нечисти не отступили, не ударились в беспорядочное бегство. Нет. Едва только Падшие отпустили удерживающую тварей в подчинении узду, как нечисть мгновенно рассеялась. Крюколапы, призрачные волки, мечезубы и крылачи разбежались во все стороны, попрятавшись в лесах и оврагах. Не успевшие вовремя добраться до поля боя песчаные слизни и дендроиды истаяли как снег по весне и разыскать их следы совсем не так просто. Сейчас солдаты прочесывают леса, но шансов выловить всех тварей практически нет. И это значит, что Отражение теперь поразила та же напасть, что и Амасионис, Белитрану и Миррот. Нечисть отложит яйца, выведет детенышей и станет наводить в том мире свои порядки. Сначала начнут исчезать неосторожно зашедшие глубоко в лес охотники и лесорубы, потом начнут пропадать целые караваны, опустеют дальние деревушки…
        Маркел вдруг махнул рукой и опустился в кресло.
        - Но ладно, с Отражением все понятно. Мы отбились. Пусть с некоторой натяжкой, но все же это можно назвать победой. Но кто может сказать, чем обернется ситуация, сложившаяся на Кибаде, где война перешла в стадию долговременной осады? Или на Пламенном?..

***
        Приютившиеся подобно птичьим гнездам практически на отвесных скалах поселения Пламенного не нуждались в городских стенах. Только совершенные самоубийцы попробуют штурмовать отвесные утесы, которые будто по волшебству вдруг превращались в стройные вершины многочисленных башенок. Только истинные безумцы решат осадить город, подземные галереи которого, пронизывая толщу несокрушимых скал, выходят на поверхность в десятках миль от самого города.
        Но Иринарх и Арминия не были самоубийцами или сумасшедшими. Они были Творцами.
        Неприступные утесы городов-крепостей Пламенного пали. Горели дома, рушились башни, превращаясь в беспорядочные груды камней, клубы дыма поднимались в безоблачное небо.
        И пусть даже Падшие Творцы так ни разу и не появились в этом мире… Пламенный был обречен.
        Вслед за нечистью, которая шла умереть, наседая на уверенных в своих силах защитников, в мир вступили перешедшие на сторону Свободных Миров легионы. Вообще-то вряд ли их можно было считать предателями - солдаты исполняли приказы, которые им отдавали командиры. А в сердцах генералов просто свило свое гнездо принуждение. И легионеры шли. Шли убивать своих друзей и соратников. Шли, искоса поглядывая на развевающееся над головами странное знамя, где на черном фоне из разорванного круга вырывалась на волю серебряная стрела.
        Позади легионов на Пламенный вступили и волшебники. Некоторые из них просто подчинялись ведущей их силе, превратившись в бездушных марионеток, другие встали под эти знамена по доброй воле.
        И пока нечисть бесстрашно штурмовала несокрушимые стены древних утесов, бессмысленно погибая под градом стрел и огненных шаров, легионы и маги Падших спокойно окружили эти странные города, лепившиеся на вершинах гор. Вместо того, чтобы глупо умирать, осаждая неприступные утесы, они принялись неторопливо обстраиваться на новых местах, возводя небольшие укрепления и прикрывая их несокрушимыми куполами магических щитов. А на головы осажденных обрушились ослепительные росчерки молний и шары жидкого огня.
        Почти две трети пронизывающих толщу гор переходов и ажурных башенок на Пламенном были возведены еще до Раскола. Древние строили на века - большая часть зданий сохранилась до тех пор, пока Объединитель на Вал-Накине не начал свой великий поход. Потом, когда к власти пришла Империя, переходы были расчищены, башенки надстроены, мосты отремонтированы. В мир вступили легионы и многотысячные толпы рабочих.
        Все это преследовало только одну цель - драгоценности. Драгоценные камни Пламенного с древнейших времен считались лучшими во всех мирах. Только здесь можно было найти чистейшие рубины величиной с кулак, отливающие густой зеленью изумруды и, конечно же, алмазы.
        Когда в восстановленных постройках древних стало слишком тесно, рядом с ажурным плетением башенок, казавшихся естественным продолжением величественных утесов, поднялись приземистые домики, казармы, склады. Города росли, цепляясь к поверхности скал и пробиваясь все глубже и глубже в сердце горных хребтов в поисках драгоценностей.
        И вот теперь все это рушилось, объятое пламенем.
        Десятки волшебников днями и ночами бомбардировали неприступные города. Горели башни, рушились, обваливаясь в пропасть грудами камней особняки местных богачей, превратились в груду булыжников казармы стоящих на Пламенном легионов.
        Багровое зарево горящих городов и далекие вспышки молний были видны за многие мили.
        Города пали. Но их защитники почти все остались в живых. Едва только над их головами начали рушиться своды величественных зданий, а стены обратились в груды булыжников, осажденные просто отступили. Отступили, укрывшись в бесконечном лабиринте, пронизывающем толщу гор, и выудить их оттуда не было никакой возможности.
        Среди все еще дымящихся руин бродили жалкие остатки многотысячных орд нечисти вторгшихся в этот мир. Легионы молчаливо ждали, установив свой лагерь вокруг побежденных крепостей. Маги непрестанно трудились, стараясь разыскать ушедших в подземелья защитников и окончательно провозгласить победу Падших на Пламенном. Но все их потуги были бессильны. Ушедшие в бесконечные подземные галереи и штольни выработанных шахт защитники были неуязвимы. Тысячемильные лабиринты давали им надежное укрытие. Рассеявшись по ним маленькими отрядами, они превратились в сущую головную боль для вражеских армий.
        Горы Пламенного напоминали исполинский муравейник, населенный тысячами и тысячами разъяренных хозяев здешних земель, которые яро ненавидели пришедших к ним чужаков.
        И отныне Пламенный превратился для армии вторжения в сущий кошмар. Ночи несли в себе страх и смерть. То здесь, то там с криками и звоном оружия вспыхивали незначительные стычки. Рокочущими раскатами отдавались в ночном мраке взрывы - маги Падших мерялись силами с волшебниками Ордена Очищения, остававшимися в этом мире. Трепетали установленные щиты, десятками гибли легионеры, скрежеща зубами, навек застывали в неподвижности громадные тела мечезубов и крюколапов, пронзенные десятками копий.
        Солдаты Падших отныне пугались даже теней, хватаясь за оружие при малейшем постороннем шорохе. Легионеры открыто выказывали неподчинение, не желая умирать от рук укрывшихся в подземельях призраков.
        Разъяренные волшебники обрушили на головы защитников самые ужасные порождения своей дикой фантазии. Но ни болезни, ни ловушки, ни газ не оказали достаточного эффекта… Было предпринято несколько попыток штурма подземных галерей, но, закончившись большой кровью, они не принесли особых результатов.
        Но все же дела защитников Пламенного были плохи. Насланные вражескими магами болезни уносили десятки жизней, ловушки и ежедневные стычки пожинали свои плоды. Глубины гор наполнялись стонами раненых и умирающих. Ни у кого уже не оставалось сил хоронить умерших - тела просто сбрасывали в глубины старых давно выработанных шахт. Оттуда удушающими волнами распространялся запах разложения. А те безумцы, которые решались заглядывать в мрачные глубины Пламенного, утверждали, что там, среди сотен гниющих тел непрерывно пляшут какие-то огоньки. Уходящие души прощались со своими телами. Этим слухам мало кто верил, но все же…
        Боевой дух неуклонно сползал вниз.
        Победа Падших на Пламенном казалась неизбежной.
        Но тут случилось то, что разом перевернуло ход событий.
        Снедаемый сомнениями Маркел, сознавая, что дает этой вялой войне новый толчок, ввел на Пламенный верные Империи войска. Внимательные взгляды своих добровольных соратников, в которых сквозило мрачное ожидание, и голос своей мятущейся души, смогли одолеть зов холодного рассудка.
        Из туманной арки портала многолюдным потоком хлынули армии. Легионеры и волшебники. Тысячи и тысячи человек, готовых оказать достойную встречу любому врагу.
        Казалось бы, что столкновение неминуемо, что война вновь получила толчок, что смерть сейчас захлестнет Пламенный, затопив его реками человеческой крови… Но нет. Неожиданно для Маркела и, возможно, для самих себя Падшие, которые никогда не избегали прямых столкновений, решили отвести свои силы.
        Легионы ушли, исчезнув в распахнувшейся прямо между холмами дыре, ведущей в бескрайнюю черноту. Поглотив многотысячную армию, переход закрылся. Мгновенно.
        Удивленные отсутствием врага солдаты Империи остались полновластными хозяевами разоренного и опустошенного мира.

***
        Я не могу… Нет!.. Это опасно. Слишком опасно…
        Но разве есть другой путь?..
        Есть… Но он ничем не лучше. Возможно, даже еще опаснее…
        Безразличная луна заглядывала в окно, обратив свой призрачный свет на сидевшего за столом в полной неподвижности Маркела.
        Что мне делать?.. Великая Вечность… что мне делать? Бездна… Я так больше не могу… Малейшая ошибка может стоить жизни миллиардам еще не родившихся людей. И нет уверенности, что я уже не совершил ее…
        Неподвижным взглядом Творец смотрел в ничто, видя различимые только его взглядом картины грядущего.
        Война. Ужас. Смерть. Гибель Мироздания. Мгновенный всплеск беспощадной тьмы, пожирающей все и вся…
        Или же…
        Война. Ужас. Смерть. Гибель Творцов. Мироздание, преодолевшее это ужасное время и вновь тянущееся к процветанию. Но уже без пастырей в виде Высших Сил.
        Если бы все пошло по этому пути… Только бы мне удалось выполнить свой долг. Только бы Падшие не разрушили последнюю надежду на успех…
        Рассчитывать на благоразумие Иринарха и Арминии? Надеяться, что те, кто провел семнадцать веков, в боли и страданиях копя свою ненависть, проникнутся жалостью к грядущим поколениям?
        Наверное, я сошел с ума?..
        Но Бездна… Слова неведомого собеседника не давали ему покоя. "Ты должен дать шанс тем, кто сейчас ближе всего к Иринарху и Арминии. Их победят те, кого они не ставят ни во что. Те, кто мертвы. Они должны исполнить свою часть долга, а ты должен исполнить свою… Падших сомнет сила, в существование которой они до сих пор даже не верили… Но ты должен сделать свою часть. Подтолкни их"…
        Если бы я только мог понять, что это значит…
        Сидя в ночной темноте, Маркел думал, думал. Думал…
        До конца времен оставалось четыре месяца и шесть дней.

***
        Арминия молча смотрела на неизменное нависшее над самым горизонтом солнце. Слабая пульсация окутывающего весь мир магического щита отдавалась в ее душе пением пронзающего пустоту эфира. Магия искрилась и разбрызгивалась невидимыми фонтанами. И точно так же пела и сама сущность Падшей.
        Но все же где-то в глубине души продолжали клубиться мрачные тучи неприятных предчувствий. И непрерывно что-то бормотал едва различимый голосок, внушая ненависть и злобу. Иногда он становился сильнее, иногда почти исчезал…
        Иногда Арминия буквально ощущала, как ненависть переполняет ее. Тогда ей хотелось немедленно пойти и… сокрушить, смять, уничтожить непокорных людишек… Но приступ безумия исчезал, сходил на нет… И тогда вместе со стойким чувством отвращения к себе самой, Падшую захлестывали радость и счастье.
        Любовь.
        Да, любовь… Это давно позабытое ею чувство вновь вернулось спустя прошедшие тысячелетия. Любовь… Желание…
        Арминия смутно помнила, как это было у нее в первый раз. Тогда она еще не ведала, что судьба предназначила ее для чего-то большего, чем простая спокойная жизнь в одном из племен. От того племени у смертных ныне не осталось даже воспоминаний - Вечность поглотила леса и людей, в них живущих, но Арминия помнила. Помнила как она, совсем еще несмышленая девчушка лет тринадцати-четырнадцати, восхищенно смотрела на парня гордо потрясающего своей первой настоящей охотничьей добычей. Кажется, то был волк?.. И что-то тонкое и эфемерное трепетало в ее груди. Сердце было готово разорваться на части. А тот, опустив копье, смотрел только на нее. На нее!
        Вместе с этим юношей она провела удивительные шесть месяцев. Полгода счастья и любви. Они неизбежно перешли бы под одну крышу но… парень погиб. Свирепствовавшая в те годы чума унесла его.
        Тяжела жизнь лесных племен.
        Арминия так и не могла вспомнить его имени. И даже лицо исчезло из памяти, стертое тяжелой поступью веков. С тех пор прошло уже три тысячи лет.
        И после у нее было много мужчин. Сотни… Тысячи… Все они сейчас мертвы и позабыты.
        Иногда Арминия жалела, что у нее не было детей. Что-то теплое поднималось из глубин ее существа при мысли о счастливо гукающем младенце. Конечно, сейчас, после семнадцати веков заточения… У меня были бы только пра-пра-пра…
        Но даже их не было. К сожалению, принявший силу Творца вместе с бессмертием обретает и бесплодие…
        - Нам нужно что-то делать, - произнес за спиной прекрасно знакомый голос. Голос, наполнивший ее счастьем. Золотом полыхнула любовь. - Пожалуй, если мы будем встречаться как можно реже…
        Арминия быстро кивнула, стараясь не оглядываться. Порывы души боролись в ней с холодным зовом рассудка.
        Нет… Я не должна… Нет!.. Этому не бывать!
        С пронзительным воем чувства откатились назад, затаившись в глубинах души. Пока что ей удавалось держать их под контролем, но с каждым разом это становилось все труднее и труднее.
        Может быть, стоит поддаться? Уступить?
        Нет! Никогда. Я… Я Творец. Я ужас Мироздания. Падшая, чье имя не решаются произносить вслух уже на протяжении семнадцати столетий.
        О Вечность… Во что же я превратилась?
        До конца Эпохи Времен Хаоса оставалось четыре месяца и шесть дней.

***
        Иринарх молча сидел на расшатанном кривоногом стуле и смотрел на спину своей любимой… Той, которую он любил.
        Арминия… Я люблю ее… Нет! Прекрати! Замолчи!
        Сжав зубы, он усилием воли задавил рвущийся наружу вопль души.
        Вокруг меня тысячи женщин. Почему меня тянет именно к ней? Почему я хочу обнимать ее? Почему мои губы жаждут целовать ее? Почему? Почему ее?
        Он все же знал ответ, хотя все еще не мог в это поверить. Это было невозможным. Но это было.
        Последний элемент головоломки встал на свое место. Иринарх знал причину охватившего их чувства. Знал, что им уже нет обратного хода. Знал… Знал, но все же пытался найти какой-то выход, слепо тычась в самые отдаленные закоулки собственного разума, силясь найти решение…
        Он находил только злобу и ненависть. Последние остатки былого величия. Последние клочки того, что захлестывало его душу семнадцать веков. И в них он старался найти успокоение, мановением руки посылая на смерть сотни и сотни солдат и волшебников.
        Но боль жгла его душу. Боль за раздираемое никчемными склоками Мироздание.
        Мы поступили так, как считали нужным в то время. Это казалось лучшим вариантом. Это и было лучшим вариантом. Но кто же знал, что нам попадутся… исключения из правил. Мы не продумали.
        Мы ошиблись.
        Все совпадало. Освобождение, когда двое излишне любопытных глупцов выпустили нас на свободу. Они заплатили за свою жажду знаний самую высокую цену, но…
        Уникальнейшее стечение обстоятельств, ведущее к непредсказуемому финалу.
        Это не мое чувство… Это внешнее… Это внушенное… Это как разновидность принуждения…
        Иринарх беззвучно рассмеялся. Тот, кто изобрел принуждение, оказался заражен им. Ну разве это не смешно? Творцы, не способные владеть собой?
        Любовь ломала все границы. Подтачивала несокрушимые бастионы защитных заклятий, возведенные ими вокруг своего "Я". Сила двух стремящихся воссоединиться душ оказалась сильнее любой магии.
        - Нам нужно что-то делать, - негромко произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно и без эмоций. - Пожалуй, если мы будем встречаться как можно реже…
        Но это же всего лишь отсрочка. Всего лишь временное решение…
        Но ничего уже не изменить. Ну кто же мог подумать, что люди способны отбросить все свое существо ради того, чтобы вновь встретить свою потерянную половинку?
        До начала новой Эпохи оставалось четыре месяца и шесть дней.

***
        Он вновь наблюдал, как перемалываются в котле чудовищного сражения людские судьбы. Он видел ползущие по потемневшему небу клубы дыма. Горела небольшая деревушка, по улицам которой все еще сновали гвардейцы со своими шрокенами в руках. Ревели взрывы, слабо мерцала поверхность магического щита.
        По полю медленно ползли десяток самоходов, над которыми с оглушительным писком вились несколько крылачей. Груда окровавленной плоти отмечала то место, где обрел свое успокоение один из драконов Единения.
        Пламя Раскола пожирало все на своем пути.
        Он смотрел. Смотрел и видел…
        Видел идущие через туманные арки порталов многотысячные армии. Видел пылающие города. Видел реющее в дымном воздухе знамя - разрывающая круг серебряная стрела на черном как уголь фоне.
        Превращенный в уголья Таулус. Рассыпающийся мириадами обломков Вал-Накин. Тающие во тьме обрывки Сети Роднесса, не выдержавшей столкновения двух Творцов.
        Так было… Так будет… Так могло бы быть…
        Крайне осторожно он вновь принялся вить свои чары, подталкивая, вынуждая, заставляя…
        И один из молоденьких лейтенантов, только-только покинувший стены военной академии, вдруг проявив недюжинную решимость, повел свой отряд в лобовую атаку, чтобы тотчас же пасть на землю будучи испепеленным вихрем огня, посланным с вражеского самохода… И старый генерал вдруг понял, что сейчас самое время направить несколько небольших отрядов по северной дороге… И какой-то солдат, чудом прорвавшись сквозь барьер щитов, поразил командира врага, чтобы упасть мертвым на тело своей жертвы.
        Война полыхала в полную силу.
        Сейчас самое главное, чтобы ни одна сторона вдруг не обрела преимущество. Этот бой не должен выиграть никто. Никто. Обе армии должны пасть здесь. Тысячи солдат должны умереть.
        Умереть, чтобы могло жить человечество.
        Где-то там, далеко-далеко за гранью веков неохотно меняла свое русло Определяющая Реальность, увеличивая вероятность успешного прохождения грядущей Критической Точки.
        А человеческие части его душ обливалась кровавыми слезами. Убить тысячи, чтобы могли жить миллионы… Погубить миллионы, чтобы расчистить путь грядущим миллиардам.
        Жизни за жизни.
        Эпоха Времен Хаоса, созданная им ради одной единственной цели - защитить человечество… Эта боль будет вечно жечь его душу. Он знал это. Но знал, что другого выхода нет.
        Договор требовал этого.
        И будучи всего лишь посредником, он не мог ничего изменить.
        До того момента, когда Определяющая Реальность вступит в Критическую Точку, оставалось всего четыре месяца и шесть дней.

***
        Нет… Нет… Нет…
        Далеко… Слишком далеко…
        Но нужно продвигаться вперед… Нужно…
        Неведомая сущность билась в опутывающей ее сети чужеродных заклятий, разрывая, растягивая, обращая силу против силы и хитрость против хитрости. Иногда ей казалось, что она борется с неведомым разумным существом, сплошь сотканным из эфира. Иногда это было всего лишь мертвое нагромождение застывших барьеров, ограждающих ее… от чего?
        Но сейчас она была уже гораздо свободнее, чем раньше. Гораздо сильнее. Гораздо… злее и нетерпимее.
        Она отчетливо сознавала, что вернула себе часть былой силы. Теперь уже не было нужды питаться чужим эфиром, присасываясь к пронзающим ничто потокам омерзительной чужеродной магии. Можно было обойтись и своими возможностями, но она продолжала вбирать в себя все до последней капли, поглощая силу. Направляя рвущуюся наружу магию на то, чтобы обрести свободу.
        А вместе с могуществом начала медленно возвращаться память. Какие-то обрывки воспоминаний все время кружились перед ее мысленным взором.
        Высокие стены неведомого строения. Уносящиеся в облака тонкие башенки. Громадный город с многомиллионным населением. Старый наполовину развалившийся домишко…
        Лица, лица, лица… Пожилой мужчина со строгим решительным взглядом, старуха с ясными глазами, весело смеющаяся девушка… Но одно лицо виделось ей все чаще и чаще. Светловолосый парень, ласково улыбающийся ей. И она рвалась к нему. Раздирала незримую паутину спеленавших ее сил.
        - Я иду… Я уже иду…
        И отчетливо доносился пронзивший миллиарды миль пустоты ответ.
        - Я иду… Я тоже иду… Скоро мы будем вместе…
        И хотя время ничего не значило в этих местах, но… У них оставалось всего четыре месяца и шесть дней.

***
        Магистр Калтар никогда не рвался в герои, вполне удовлетворяясь ролями второго плана. Особенно в таких заварушках, как эта. Его никогда не тянули эпохальные сражения, никогда не привлекала возможность встать рука об руку вместе с другими волшебниками против многоглавой орды нечисти.
        Почему же тогда я здесь?..
        Что заставило его шагнуть вперед, когда Маркел, прикусив губу, раздумывал о возможном рейде на Отереллу? Какая сила заставила его открыть рот и ясно высказать свое мнение?
        Ему казалось, что его руки не принадлежат ему. Казалось, что его ноги ступают по коврам помимо его воли. Казалось, что язык вдруг обезумел, произнося такие фразы, которые он никогда не посмел бы сказать прямо в лицо Творцу…
        Сначала он облился холодным потом, возомнив, что его захомутало принуждение, но потом отбросил эту мысль, глядя на лицо Маркела, на котором даже сквозь маску усталости явно проступало удивление.
        Еще бы… Он сам был потрясен до глубины души. Тихоня Калтар, который пробился в высшую власть Цитадели только благодаря высокому покровительству и умелым закулисным интригам вдруг выказал желание принять участие в сражении, обещающем стать весьма и весьма кровавым. Наверное, весь мир сошел с ума…
        Вторая мысль, эхом промелькнувшая в его голове, была почти во всем подобна первой. Если это не принуждение Маркела - значит, принуждение Падших… Было ли это хуже или лучше, он не знал.
        Но и эта идея тотчас сгинула во мраке объявшего его страха. Если бы я был под принуждением, Маркел не мог бы не ощутить этого. Любой опытный маг в Цитадели способен почувствовать принужденного, а уж Творец… Если только это не отвечает его замыслам… Но зачем?.. Разве можно обмануть Падших таким простеньким трюком?.. Или именно Падшие затеяли эту игру, а Маркел всего лишь поддержал ее?..
        Тут он окончательно запутался и сдался, предоставив событиям развиваться так, как им суждено.
        Если бы я только знал, куда меня это заведет… Надо было остаться в тот день в своих комнатах. Заболеть. Сбежать. Напиться…
        Магистр Калтар стоял на небольшой поляне и, опираясь на шрокен, слушал донесение одного из десятков своих разведчиков. Формально именно он возглавлял эту небольшую экспедицию, но на самом деле…
        Двое принужденных неизменной тенью маячили за его спиной. Старик лет семидесяти, опирающийся на клюку, и средних лет женщина - одна из поварих Цитадели, некогда попавшая под принуждение Падших, а ныне превратившаяся в марионетку Маркела. Глаза и уши. Руки самого Творца. И никто бы не смог даже заподозрить, что эта толстоватая дамочка на самом деле способна с легкостью расшвырять десяток широкоплечих мужиков, а этот дряхлый старик вполне может выжечь половину этого леса, позаимствовав чуток силы у своего хозяина. Конечно, были определенные границы… Все это могущество действовало лишь до тех пор, пока Маркел, сидя в Цитадели передавал часть своих сил этим двоим, глядя их глазами, слушая их ушами, действуя их руками… Едва только Творец отвлекался - принужденные превращались в обычных людей, не способных прыгнуть выше головы и, кроме того, малость туповатых.
        Древний старик, некогда бывший одним из слуг Ордена и имеющий зачатки магического дара, повариха, два десятка магов и три сотни солдат. Громадная армия, способная без особых ухищрений выкинуть Падших с Отереллы…
        Калтар вздохнул. Сообщения были неутешительными. Прямо с севера на них надвигалась многотысячная орда нечисти. Мечезубы и призрачные волки, крюколапы и крылачи, дендроиды и…
        О, Отец Сущего… Неужели это правда?.. Нет! Невозможно.
        Сумеречный пожиратель. Чудовищный сгусток мрака со слабо колышущимися снизу щупальцами непроглядной тьмы. Истинное воплощение самого могущественного зла во всем Мироздании.
        И чем только руководствовался Маркел, отправляя нас всех на верную смерть?.. Что он затеял?
        Но кто может понять замыслы Творца? Только… другой Творец. Что же сделают Падшие, поняв, что мы здесь? Я надеюсь только, что Иринарху все же не взбредет в голову заявиться сюда самому. Впрочем… этого и не нужно.
        Мы обречены…
        "Если возникнут проблемы, передайте через принужденных. Я открою переход и вытащу вас оттуда"… Слова все это, слова. Разве у нас не проблемы? Пожиратель… О, Отец Сущего. Сумеречный пожиратель!.. Всего в трех милях от этого места.
        Нервно сглотнув, Калтар обернулся к неподвижно застывшим за его спиной принужденным.
        - Кажется, сейчас самое время покинуть это место…
        Старик, увлеченно водящий в воздухе своими узловатыми пальцами, не снизошел до ответа. Калтар отчетливо ощущал исходящие от него волны могущества - дедок плел какое-то неведомое заклятие. Женщина мрачно буркнула:
        - Нет. Еще не все сделано как надо… Жди. Скоро прибудет помощь.
        - Но сумеречный пожиратель…
        Вместо того чтобы вступать в пререкания, бывшая повариха буквально обожгла отпрянувшего Калтара взглядом своих наполненных нечеловеческим светом очей. Магистр вздохнул. Мне конец… Всем нам конец…
        - Две мили, не больше! - Залезший на дерево легионер быстро соскользнул вниз по стволу и посмотрел на свои заляпанные смолой руки. - Если мы хотим убраться отсюда, то сейчас самое время.
        Чувствуя на себе десятки ожидающих взглядов, Калтар медленно покачал головой.
        - Готовьтесь к бою…
        Шепотки, напряженные лица, сжатые до хруста косей кулаки. Сражаться с неисчислимыми полчищами тварей - безумие. Но связаться с сумеречным пожирателем - безумие вдвойне. Слишком многие помнят истории, повествующие о том, как во времена Объединителя одна из подобных тварей прорвалась на Таулус. Тогда только чудо спасло мир от полного разорения.
        Они молча ждали. Негромко переговаривались волшебники, непрестанно проверяли свои доспехи легионеры. Неподвижно стоял Магистр Калтар, а его губы непрерывно повторяли обращенную к Отцу Сущего молитву. И пусть тот, кого прежде именовали этим именем, мертв, но… Отбросить то, во что он верил с младенчества, Калтар не мог.
        Над головами небо внезапно начало темнеть. В солнечном свете закружились облачка темного тумана, образуя что-то вроде исполинского водоворота…
        Несколько долгих мгновений Магистр непонимающе смотрел на это творение магии, чувствуя, как дрожат и извиваются невидимые узлы Сети. Он не знал, радует его это или пугает. То, что сейчас произойдет здесь…
        Воронка сгустилась, налилась тьмой и… лопнула. В лучах внезапно прорвавшегося сквозь пелену тьмы солнца красноватым блеском мелькнуло что-то громадное. Оглушительный рев пропорол небеса.
        Ареф… Ареф-дракон… Проклятье, Маркел притащил на Отереллу одно из своих самых могущественнейших орудий.
        В небесах промелькнуло громадное тело, покрытое непроницаемой чешуйчатой броней. От местами запятнанной инеем чешуи исходили слабые струйки испарений. Калтар даже поежился, будто бы ощутив исходящий от чешуйчатых боков нечеловеческий холод Бездны.
        Проклятье! Трижды проклятье… Ведь Ареф не мог добраться до Отереллы за те два часа, которые прошли с момента, когда они, обнаружив на Отерелле пожирателя, доложили об этом в Цитадель. Значит, Маркел послал его заранее. Словно вспышка пришло озарение. Он знал! Он заранее знал, что мы здесь найдем. Ну конечно! Ведь он же Творец…
        Перекувырнувшись в воздухе, исполинский дракон снова взревел, завидев своего древнего врага и, выдохнув ослепительную струю пламени, ринулся в атаку. Сквозь просветы между деревьями Калтар увидел зависший совсем близко сгусток непроглядного мрака. Казалось, пожиратель пребывает в недоумении. Слабо шевелилась бахрома щупальцев, неровно пульсировала едва различимая точка багрового света, скрытая в глубинах мрака. Чудовище медленно сносило ветром.
        Из кустов выскочил призрачный волк, мгновенно упав на землю, пронзенный сразу тремя шрокенами.
        Орда нечисти приближалась. И если у пожирателя теперь нашлись другие заботы, то крюколапам ничто не мешало обрушиться на головы маленького отряда.
        Над головами, почти задевая вершины деревьев, пронесся Ареф, окатив мощнейшей струей пламени застывший в небесах клубок тьмы. Пожиратель взвыл и выбросил целый пучок щупальцев, стремясь опутать мечущегося вокруг дракона.
        Ошеломленно смотревшего на схватку Калтара схватил за плечо принужденный старик:
        - Некогда зевать. Переход уже открыт…
        И действительно, немного в стороне от истоптанной сотнями сапог полянки под кронами леса слабо мерцала черная дыра в ничто. Рваные края, окаймленные чередой голубоватых вспышек, неровно дрожали.
        Давно пора… Бросив последний взгляд на разворачивающуюся в небесах схватку гигантов, Калтар вошел в непроницаемую тьму перехода. Домой… Несокрушимые стены Цитадели, ковры и гобелены… И никто не старается в сей же миг меня прикончить!
        В лицо Магистра пахнуло ледяным холодом. Испытав резкий приступ головокружения, он шагнул вперед и…
        Цитадель? Но где же стены? Где сводчатые потолки? Где стражники?!
        Зеленые кроны леса над головой. Непролазный кустарник. Трава…
        Далекий нечеловеческий рев…Вспышки пламени над горизонтом, где в видимом беспорядке мечутся два далеких пятнышка. Одно угольно-черное, а другое отливающее красноватым металлом.
        Отерелла! Я все еще на Отерелле. В двух-трех милях от того места…
        - Вперед. Мы ударим в бок приближающейся орде. - Старик-принужденный криво улыбнулся, продемонстрировав свой единственный зуб. - Быстрый удар, и…
        Повариха с непроницаемым лицом уже помахивала перед собой шрокеном. Тяжелое копье летало в ее руках словно тростинка. Тонко посвистывало красноватое лезвие, рассекая воздух.
        Калтар с трудом сдержал рвущийся из груди стон.

*** - Вообще-то многого от этой вылазки я не ожидал. - Маркел впервые за последние несколько дней вдруг улыбнулся. - Я хотел всего лишь потрепать орду. Отвлечь ее. Задержать… Падшие получили хороший щелчок по носу.
        Магистр Калтар, слыша эти слова, вздрогнул.
        Щелчок по носу… Он будто наяву увидел Отереллу, будто вновь окунулся в ту беспощадную бойню… Пламя, оглушающий рев взрывов, отступающие легионеры в забрызганных кровью латах, безумные глаза перепуганных до глубины души волшебников, бешено мелькающие шрокены в руках принужденных. И нечисть. Твари повсюду. Лезущие из-под земли, выскакивающие из кустов, пикирующие с неба. Клыки, когти, уродливые тела и головы…
        - Неплохо. Одно то, что уничтожен один из пожирателей, стоит затраченных нами усилий…
        Пропуская слова Творца мимо ушей, Калтар вспоминал… Видел…
        Окутанный темным туманом сгусток тьмы. Беспорядочно хлещущие воздух щупальца мрака. Истошный вой, исполненный бесконечной ненависти и боли. Красноватая стрела несущегося в небесах дракона. Безжалостные струи пламени, полосующие дымящуюся землю. Горящие леса.
        Как все это произошло, он не помнил… Но объятая пламенем тьма, бесформенным комком оседающая на землю - эта картина навек впечаталась в его память. Победный рев Арефа. Громадное тело дракона все в темных вмятинах и с сочившейся из-под вывернутых чешуек кровью.
        - Мы… Мы ведь ничего не сделали. Победа принадлежит не нам… Ареф…
        - Вы сделали то, что должны. Продержались до тех пор, пока Ареф не справился с одним из своих извечных врагов, и не пришел к вам на помощь.
        Пламя. Полосующие воздух молнии. Оглушительные раскаты грома. Лязг металла. Крики и рев налетающих тварей, опьяневших от человеческой крови.
        Изувеченные и окровавленные человеческие тела. Мертвые легионеры. Павшие в неравном бою волшебники. Сползающая по стволу дерева бывшая повариха, чьи внутренности разбросаны по всей округе. И даже будучи уже почти мертвой, она продолжает вяло отмахиваться шрокеном от наседающих чудовищ.
        Проносящееся над головами тело дракона. Оглушительный рев и заливающие кишащий нечистью лес струи огня. Сбивающий с ног ветер, поднятый взмахами громадных перепончатых крыльев. Объятые пламенем крюколапы, с предсмертным воем мечущиеся из стороны в сторону. Маленькими метеорами падающие на землю крылачи.
        Жалкая кучка уцелевших людей, едва способная стоять на ногах. Шатающиеся от изнеможения маги Ордена, солдаты в помятых и исцарапанных доспехах. Искаженные лица…
        - В общем, эту вылазку можно с полным правом назвать успешной…
        Магистр Калтар машинально кивнул и неуверенно поклонился. Ему казалось, что глубокая рваная рана на плече, нанесенная длинными клыками мечезуба, снова полыхнула расплавленным огнем, но, конечно же, это была только иллюзия. Исцеленная лучшими лекарями-волшебниками, она еще вчера превратилась в тоненький едва заметный шрам… Но вот только боль осталась. Боль не в ране. Боль в сердце.
        Тяжело шаркая ногами, Калтар вышел из комнаты. Что есть человеческая жизнь?.. Что значит наша судьба для таких, как он? Он Творец. Бессмертный, всемогущий, непобедимый. Что для него какие-то там смертные? Пыль на ветру. Сотни поколений уже обратились в прах, а он все еще ведет свою бесконечную войну.
        Мы не просили этого… Я не просил этого! Пусть мы - смертные - не слишком добры, не слишком разумны… Пусть! Мы ведем войны, сражаемся и умираем. Но это наш путь…
        А Творцы?.. Возникнуть из небытия, вернувшись после семнадцати веков молчания, и вновь швырнуть Мироздание в горнило чудовищной войны. Вновь пробудить к жизни уснувшие было кошмары времен Раскола… Все люди… Кто мы теперь? Игрушки в руках Высших Сил? Пешки, которые волей или неволей подчиняются ведущим какую-то свою игру Творцам? Никчемные фигуры, которых можно просто сбросить с игрового поля и сразу же о них забыть?
        Маркел молча смотрел ему вслед, и сходные мысли кружили в его голове, навевая мрачные предчувствия.
        Я безумен… Наверное, я сошел с ума… Зачем? Зачем все это? Что толкнуло меня ввести отряды на Отереллу? Ведь этот шаг явно не принесет ничего хорошего. Подтолкнуть набирающее обороты колесо войны, которое и без того способно раздавить все Мироздание…
        Возможно, я и на самом деле сумасшедший. Возможно, на меня нашло какое-то временное помутнение…
        А возможно, что это именно то, что так пугает меня…
        Даже Творцы… Даже Высшие Силы ничего не значат в этой игре. Пешки. Но кто же играет? И, главное, с кем? Или…
        Но в любом случае этот успех на Отерелле не пройдет для Мироздания даром. Падшие ответят на вызов. Неизбежно. Ответят так, что содрогнется даже сама Бездна…

***
        Арминия сидела на скамейке в небольшой пыльной комнатушке, укрытой глубоко в недрах их крепости. На столе, бросая тени на мрачные стены, покачивался осветительный шар. Через перекосившуюся дверь проникали голоса вездесущих слуг.
        Кто я теперь? Уже не Творец. Еще не человек? Нечто промежуточное. Смертное тело, в котором поселилась бессмертная душа Созидателя… Кто я? Что я?
        Еще полгода назад эта мысль даже не могла прийти ей в голову, но сейчас именно ответ на этот вопрос интересовал ее больше всего на свете.
        Кто я теперь?
        Это тело? Руки, ноги, лицо, толстая коса цвета воронова крыла. Это я? Нет, это не я… Это совсем другая женщина. Не я… Но кто же я? Мысли, которые возникают в этой чужой голове. Они - это я? Нет… Даже мысли больше не принадлежат мне. Будто бы кто-то невидимый исподволь сортирует их, просматривая, отбрасывая ненужные и добавляя свои собственные. Нет, это не я… Кто же я? Та неощутимая эфирная сущность, которая сейчас занимает это тело? Душа? Это я? Нет… Даже это не я, потому что я никогда не смогла бы влюбиться в… в Иринарха…
        По щеке Падшей медленно скатилась слезинка.
        Подумать только… Раньше я никогда не знала, что такое слезы.
        Арминия молча сидела в полутемной комнатушке, некогда бывшей одной из многочисленных кладовых, и плакала. Она оплакивала себя бывшую. Молоденькую девчушку, впервые в жизни выбравшуюся из лесов и восторженно смотревшую на пронзающие облака башни Дворца Совета. Прилежную ученицу, будущую правительницу, которая важно ступала по коридорам Академии Творцов. Мудрую и чуть-чуть ироничную повелительницу, своим могуществом поднимающую из пустоты плоть новых миров.
        Она оплакивала ушедшие века своего счастья.
        Зачем?.. Ну зачем я… мы… решили расколоть Единение? Зачем нам понадобились эти Свободные Миры, будь они прокляты навеки?..
        Но гораздо больше она сожалела о другом. Стальная несгибаемая женщина, мановением руки посылавшая в бой стотысячные армады. Грозная воительница, убийца, разносящая в ничто плоть Единого и дотла выжигающая Полтар. Напоенная ненавистью ведьма, готовая пожрать все Мироздание и обречь миллиарды людей на невыносимые муки ради своей мести отвергнувшим ее мирам.
        Она оплакивала века своего безумия.
        Договор… Бездна… Маркел прав. Мы не заслуживаем жизни. Творцы должны уйти. Оставить, наконец, смертных в покое.
        В ее памяти, нагоняя бездонный ужас, медленно вращались окутанные черным покровом всеразъедающей пыли два громадных куска камня, несущие на себе сотни тысяч человеческих жизней. Осколки умирающего мира… Единый.
        Прошла уже тысяча семьсот лет, а я только сейчас поняла, что мы наделали…
        Слезы текли по ее лицу. Грудь разрывалась от боли. Казалось, что-то невидимое пытается пробиться наружу из глубин ее души. Что-то снабженное исключительно острыми коготками.
        Она ощущала, как ослабевают и рвутся незримые цепи могущественных заклятий, как нечто неведомое и неощутимое упорно рвется на волю.
        - Нет! Ты останешься там… - Арминия резко влила силы в опутывающую это нечто паутину магии. С почти слышимым стоном разочарования нечто отступило назад, вернувшись в предназначенные ему глубины мрака. - Это все из-за тебя. Из-за тебя я стала такой… такой… Из-за тебя я - уже не я…
        Но Падшая знала, что рано или поздно эта сущность выберется наружу. Упорства этому нечто было не занимать. Медленно подтачивая окружающие ее барьеры, оно упрямо пробивалось к свободе. Когда-нибудь это случится. И что тогда станется со мной?..
        Но, возможно, это только справедливо. После того, что я сделала с тобой… О, будь я проклята.
        Хотела бы я, чтобы все было так просто. Хотела бы я никогда не видеть лица…
        Со скрипом приоткрылась перекосившаяся дверь и в полутемную комнатушку заглянула молодая женщина - одна из местных служанок. Не принужденная. Прежде Арминия не раз видела ее. Прилежная работница.
        - Кто здесь?.. - В руках у служанки было наполненное мыльной водой ведро и небольшая метелка. - Почему свет?..
        Увидев поднявшееся из темноты лицо Арминии, женщина как-то сдавленно пискнула.
        - Великая Повелительница… Молю простить меня. Я не знала…
        Падшая сквозь слезы смотрела на испуганно склонившуюся перед ней служанку.
        - Умоляю… Я сейчас же уйду…
        Слепо нашаривая в полумраке упавшую на пол метелку, уборщица не смела даже поднять глаза. Она явно была испугана до глубины души.
        Что-то мрачное и бездушное мягко колыхнулось в душе Арминии. Отражение былой ненависти, былой злобы. Падшая резко взмахнула рукой.
        С приглушенным вскриком служанка отлетела в сторону и врезалась в стену с такой силой, что, казалось, содрогнулась вся крепость. И глядя на медленно расползающееся по полу черное пятно крови, Арминия вдруг захихикала.
        Слезы текли по ее щекам, а она все смеялась и смеялась.

***
        Вал-Накин. Мир, некогда ставший истоком поднимающейся Империи. Родина Объединителя. Мир стальных легионов и закованных в латы с ног до головы рыцарей.
        Вал-Накин. Мир, некогда разрушенный до основания. Превращенный в выжженную пустыню, отравленную ядом древней войны. Мир спустя поколения после Раскола возродившийся вновь.
        Вал-Накин. Мир, которому вновь грозит опасность превратиться в многомиллионное кладбище.
        После разгрома на Отерелле Падшие сосредоточили все свои силы в один кулак и нанесли удар. Вал-Накин… Более сорока тысяч самых кошмарных тварей в Мироздании. Крюколапы, дендроиды, крылачи… Семь легионов. Испытанные в боях ветераны, угрюмо посматривающие на развевающееся над головами незнакомое знамя, но все же идущие вперед, подчиняясь приказам своих командиров… Три сумеречных пожирателя. Вечно голодные и ненасытные твари, готовые пожирать все что угодно…
        И, что было хуже всего, на Вал-Накин прибыл сам Иринарх.
        Вся эта неисчислимая армия прошла не обычными путями через портал, где среди крепостей и баррикад два стоящих на страже легиона могли отразить натиск даже вдесятеро превосходящих их сил. Они вывалились из пустоты прямо в сердце тех проклятых мест, которые некогда назывались Мертвой Трясиной. И, разделившись на два отряда, многотысячная армия ускоренным маршем двинулась вглубь густозаселенных земель. Удар был нацелен на два самых крупных и многолюдных города Вал-Накина. Тулсак и Неалентос.
        Был ли у меня выбор или все это предначертано судьбой? Маркел недвижимо стоял на одном из ажурных балкончиков Поднебесного Дворца и смотрел куда-то вдаль. Можно ли еще что-нибудь сделать, или Мироздание уже обречено?
        Сколько осталось времени?
        Он ощущал его. Где-то западнее этого города. Не слишком близко, но и не слишком далеко.
        Иринарх.
        Что будет лучше: уйти в Цитадель и предоставить Падшему Творцу возможность с легкостью завладеть городом, или принять бой, рискуя миллионами жизней в надежде, что Вал-Накин не разделит судьбу Полтара или Велиссии? Ввяжется ли Иринарх в драку, или сначала предоставит возможность взять город своим смертным союзникам?
        В любом случае, потери обещали быть колоссальными. Скорее всего, и Тулсак и Неалентос будут стерты с лика этого мира.
        Многострадальный Вал-Накин… Мир, изведавший все тяжести Раскола и едва-едва сумевший оправиться от них. Мир, непрерывно раздираемый войнами, которые вели возникшие на нем королевства вплоть до появления Радана-Объединителя. Мир, по которому вновь ступают вражеские армии.
        Притихший в мрачном ожидании Тулсак напряженно всматривался в горизонт. Старые городские стены, видевшие не один десяток осад, вновь были готовы принять на себя первый удар накатывающейся армии. И пусть даже в доимперские времена эти стены видели врага и пострашнее, чем три легиона и двадцать тысяч всевозможнейших тварей, но что это меняло?
        Никогда раньше этот город не видывал армий, возглавляемых самим Падшим Творцом.
        Из бойниц выщербленных веками бастионов грозно смотрели голубоватые кристаллы молниеметов и тяжелых баллист. Вооруженные смертоносными шрокенами, только что покинувшими мастерские Цитадели, солдаты методично патрулировали город. Повсюду группами по пять-шесть человек прохаживались волшебники Ордена Очищения.
        Весь город подобно исполинской перевернутой чаше прикрывал призрачно-голубоватый магический щит.
        Я привел их всех сюда. Я приказал… Но я не мог бросить город беззащитным перед силами Иринарха… Я обрек их всех на смерть… Если мы сцепимся…
        Многолюдный Тулсак, некогда бывший столицей Империи. Древний Неалентос, с трудом поднявшийся из руин после Раскола. Конец Эпохи Созидания не принес вам ничего хорошего. Но что подарит вам уходящая Эпоха Времен Хаоса?
        Высоко-высоко в безоблачном небе едва различимой точкой парил одинокий крылач. Разведчик. Наблюдатель. Маркел ни минуты не сомневался, что его глазами на город сейчас смотрит Иринарх.
        Можно было бы с легкостью смести этого крылатого шпиона с небес одним ударом, но это значило бы вызвать Иринарха на открытую схватку, а этого Маркел стремился избежать изо всех сил. Наверное, стоит приказать кому-нибудь из магов Ордена… А, вообще-то, пусть летает. Пусть смотрит.
        Но что же делать?.. Жертвы неизбежны, но какой путь несет меньшее страдание? Отступить или принять бой? Как?.. А, может быть, я уже ошибся, и теперь пожинаю плоды своего поражения?
        Успею ли я понять, что проиграл, когда Мироздание исчезнет в единой вспышке, поглощенное беспощадной тьмой. Договор должен быть заключен, чтобы человечество осталось в этой реальности.
        Слова неведомого посланника Бездны жгли его душу.
        "Ты должен дать шанс тем, кто ближе всего к Падшим". Но кто это? Кого Арминия и Иринарх приблизили к себе настолько, что… "Их победят те, кого они не ставят ни во что. Те, кто мертвы".
        На мгновение Маркела посетила ужасная мысль… Те, кто ближе всего к Падшим… Арминия и Иринарх никогда бы не доверились кому-нибудь из смертных. Только… только друг другу! Не значит ли это внутреннюю склоку среди Падших? Он содрогнулся… Те, кто мертвы… Они ведь мертвы. Фактически тела Иринарха и Арминии распались пылью. Их прах все еще разносит ветер того мира, который служил им тюрьмой в течение семнадцати веков. А это - всего лишь временные пристанища, в которые вселились их души. Они мертвы!
        Внутренний раздор. Война между Падшими. О Вечность, что же это принесет Мирозданию?
        Поднявшийся из глубин души ужас окатил его парализующей волной. Стычка между Падшими неминуемо приведет к провалу его тщательно выстроенного плана. Мироздание сгинет, в мгновение поглощенное разъяренной Бездной. Это будет конец.
        Не об этом ли предупреждал меня посланник тьмы?
        Я должен помешать. Иринарх и Арминия не должны схватиться между собой.
        Но как? Что я могу сделать?

***
        Он стоял у окна и ждал, понимая, что все начнется с минуты на минуту. Он ощущал грозную мощь эфира, собранную десятками находящихся на стенах волшебников Ордена Очищения, чувствовал не менее могучую силу магов, вставших под знамена с пронзающей круг стрелой. Безмозглая уверенность в своих силах клыкастого воинства смешивалась с нервной подозрительностью вставших лагерем у стен города легионов. Полыхающая темным пламенем ненависть сумеречного пожирателя волнами пронизывала эфир. Но над всем этим, подобно горе над грядой невысоких холмов, возносилась жгучая и рвущая душу сила Иринарха.
        То, что Падший все еще не нанес удар, говорило, что он все же надеется на своих воинов… Или ждет, чтобы я сделал первый ход?
        Возможно, Вал-Накин нужен ему целым, а не превращенным в пылающие головешки?
        Но как бы то не было, сражение откроют люди…
        Заранее предупрежденные защитники городских стен заняли свои места. В полумраке тускло мерцали призрачным красноватым светом десятки лезвий шрокенов. Нервно переминались с ноги на ногу волшебники. Невидимая в ночи завеса магического щита напоминала о себе слабым практически неслышимым шелестом.
        Они были готовы. Готовы отразить первый удар.
        А вокруг Тулсака, охватывая его полукольцом, светились тысячи точек лагерных костров - осадившая город армия Иринарха.
        Ночные небеса озарила ослепительная дуга молнии. Голубоватая стрела с грохотом, от которого проснулся бы и мертвый, разбилась о невидимый во тьме купол щита. Над городом полыхнуло и тотчас угасло пятно темно-красного свечения - повреждения щита затянулись практически мгновенно. Удерживающие щит волшебники действовали довольно умело.
        Жаль, что все это тщетно… Щит не устоит против громовспышек. Даже многослойные завесы Эпохи Созидания разлетались в клочки как гнилые тряпки под их ударами, а выставленный над Тулсаком щит слабее древних во много-много раз.
        Ну вот… С пронзительным визгом по небу бешено пронеслась едва заметная искорка. На этот раз красное пятно держалось гораздо дольше.
        Маркел, конечно же, мог укрыть город своим собственным щитом, так же, как он поступил с Цитаделью. И тогда, как бы не бушевали вражеские волшебники, даже искорка магии не смогла бы проникнуть сквозь барьер. Но вмешаться в битву - значит вызвать ответный шаг Иринарха.
        Мне следует быть более осторожным. Если я хочу сохранить этот мир в прежнем состоянии… Нельзя вмешиваться. Нельзя…
        Будь я проклят! Смотреть, как умирают последовавшие за мной люди?
        Вот только иного выхода не было.
        Вспышки полосовали ночное небо, зажигая многочисленные красноватые пятна на поверхности незримого щита. И с каждым мгновением эта нездоровая краснота расползалась все шире и шире. Кое-где уже начала появляться синева, показывающая, что скоро в этом месте щит лопнет.
        Со стен ударили защищающие город волшебники. Струи огня, цепи молний, облака зеленоватого искрящегося тумана. Загудели молниеметы, выплевывая голубоватые потоки смертоносной магии…

***
        Восходящее солнце осветило своими лучами картину ужасного разрушения. Ночной обмен магическими ударами прекратился только незадолго до рассвета.
        Тулсак превратился в дымящиеся развалины. Осевшие на землю грудами раскрошившихся камней стены, криво повисшие на одной петле городские ворота, оплавленные крепостные башни. То здесь, то там с грохотом оседала вниз часть городских стен, выбрасывая облака пыли.
        Город горел. Сотни домов уже пали под натиском беспощадного огня. Небеса расчертили столбы густого черного дыма. Осторожно пробираясь сквозь многочисленные нагромождения обломков по улицам бродили ошеломленные горожане.
        Серьезно пострадавший Поднебесный Дворец наполовину превратился в груды обломков. Зияющие дыры в древних стенах, обрушившееся ажурное плетение мостков и дымящиеся обломанные зубцы башен выглядели весьма печально.
        Но еще больше печали вызывали устилающие развороченную мостовую тела. Легионеры, волшебники и простые ничего не понимающие горожане навек застыли в неподвижности, застигнутые безжалостной силой чудовищных заклятий. Тела, куски тел или просто кровавые пятна…
        Не меньше досталось и армии Падшего. Земля вокруг города была изрыта сотнями глубоких воронок, перепахана молниями, оплавлена жидким огнем. От небольшой рощицы близ города остались лишь разбросанные по всей округе щепки. Мертвые солдаты и чудовища устилали землю сплошным ковром.
        Эта ночь унесла не меньше двадцати тысяч жизней.
        Маркел и Иринарх в битву не вмешивались.
        Казалось бы, этого побоища хватило обеим сошедшимся в противоборстве сторонам, но нет… Едва только солнце достигло полуденной черты, войска Иринарха двинулись на штурм.
        На этот раз не было никаких грандиозных магических стычек. Не бороздили небо огненные стрелы, не стегали землю безжалостные многозубцы молний. Вялый обмен магическими ударами был с легкостью блокирован и не принес успеха ни одной из сторон.
        Пришло время мечей, клыков и крыльев.
        Неровной лавиной накатывалась не ведающая страха нечисть. Будто на параде идеальными рядами наступали закованные в броню легионы. В небесах сотнями темных пятнышек кружились крылачи. Черной тучей полз сумеречный пожиратель, наводя неописуемый ужас на остолбеневших защитников.
        Со стен открыли стрельбу лучники. Ударили баллисты и единственный оставшийся неповрежденным после ночной битвы молниемет. Стальные наконечники стрел безжалостно пронзали плоть, тяжелые копья баллист прошивали насквозь и людей и тварей. Ни чешуя, ни латы не могли защитить от узких трехгранных наконечников. Голубоватый кристалл, найденный в одной из пыльных кладовых Цитадели, обрушившись на самое могучее оружие Падших, чередой разрядов полосовал черные бока плывущего по небу сгустка мрака. Тварь только спазматически подергивалась и изредка взрыкивала, продолжая упрямо переть вперед.
        У разбитых ворот уже завязались первые стычки. Звенели мечи, сердито шипели наконечники шрокенов. Разъяренный рев нечисти смешался с криками людей. В многочисленные проломы в стене хлынули сотни чудовищ. Крылачи с неба пикировали на расположившихся на гребне стены лучников, принуждая их открыть бесполезную стрельбу вверх.
        Медленно ползущее облако тьмы спустилось и оплело своими щупальцами участок стены. Вопли находившихся там солдат были слышны даже на другом конце города. Захлебнувшийся молниемет умолк, осыпавшись горсткой мельчайших обломков.
        Маркел с едва сдерживаемой яростью уставился на пирующую тварь. Полоснуть незримым пламенем… Рассечь связывающие это чудовище с Бездной эфирные нити. Превратить проклятую тварь в вихрь уносимой ветром черной пыли. И… Получить ответный удар от Иринарха, который не оставит камня на камне на три мили вокруг.
        Стиснув зубы, Маркел смотрел на то, как сумеречный пожиратель, пробороздив стену, опустился на улицы города. Сотни щупальцев превратились в исполинскую сеть, жадно выхватывающую из чудовищного нагромождения обломков все живое. Оставляя за собой след из превратившихся в руины домов, тварь медленно двинулась к центру города.
        Будьте вы прокляты, Падшие! Зачем было создавать такую мерзость?!
        Битва уже полыхала прямо на городских улицах. Люди против нечисти. Люди против людей. Люди против сумеречного пожирателя. Вспышки пламени, звон оружия, предсмертные крики.
        Мы проиграли. Я проиграл… Маркел перевел взгляд вдаль, где в стороне от города недвижимо стояла человеческая фигура. Ни один глаз не смог бы различить ее с такого расстояния, но обмануть магию невозможно… Это он! Маркел отчетливо различал коротко подстриженные светлые волосы. Молодое лицо, отмеченное внутренней борьбой. Прочертившая лоб морщинка.
        Иринарх.
        Их взгляды встретились и скрестились подобно двум невидимым исполинским клинкам. Рассыпая невидимые искры, глаза Иринарха встретились с глазами Маркела. В воздухе ощутимо разлилось напряжение - оба Творца принялись набирать силу.
        Ощущая, как клокочет и ярится проносящийся сквозь его душу поток магии, Маркел бросил в эфир наполненные горечью слова:
        - Зачем?.. Зачем все это?..
        Ответа не было, хотя невозможно было сомневаться в том, что Иринарх услышал это послание.
        Тяжело вздохнув, Маркел отвел взгляд. Нет смысла тратить слова на того, кто не отступится от своей цели, даже если с небес прозвучит голос самой Бездны.
        Сколько же ошибок мы совершили. Если бы я мог повернуть время вспять… Не стоило применять этот трюк с ловушкой антимагии… Не стоило… Это только отсрочка, а теперь… Раскол. Часть вторая.
        Но в то же время Маркел не мог не заметить, что теперь, когда победа была уже у них практически в руках, Падшие действуют как-то не слишком решительно.
        Ведь только я представляю собой препятствие на их пути. Почему они даже не пытаются убить меня? Почему не хотят уничтожить, как когда-то уничтожили Селифана и Вассиана?.. Опасаются западни? Но с чего бы?.. Ведь все мы прекрасно знаем, что теперь уже Мироздание не способно породить ничего подобного той чудовищной установке антимагии. Мы воюем, используя только остатки древних времен и свои собственные знания.
        Что изменилось в их разумах за семнадцать веков заключения?
        Если бы только было возможно повернуть время вспять… Но я этого не могу. Только Бездна, вечная и первородная тьма, способна повелевать стрелой времени. Вечность… Что есть Вечность для того, кто был, есть и пребудет всегда?
        Безумная битва продолжала греметь на улицах Тулсака. Маркел молча смотрел на падающих под ударами исполинских когтей солдат. Смотрел, как гибнут волшебники Ордена, разрываемые на части смертоносными клыками. Смотрел на то, как насыщался сумеречный пожиратель, десятками поглощая в ужасе мечущихся по улицам горожан.
        Он недвижимо простоял на крыльце полуразрушенного Поднебесного Дворца до самого вечера, когда проигрываемое защитниками города сражение не приблизилась к нему вплотную.
        Острия шрокенов сталкивались в облаках искр буквально в нескольких шагах от него. Рев. Крики. Ужас и смерть. Маркел стоял, слепо глядя перед собой. Со стороны заката темным грозовым облаком приближался пожиратель, получивший сегодня изрядную добычу, но все еще не насытившийся. А разве можно насытить Бездну?
        Несколько испуганных легионеров в помятых латах с надеждой поглядывали на него. Маркел ясно видел недоумение в их глазах. Я не могу. Я не могу вмешиваться… Ради вас самих. Ради этого мира. Люди, которых он привел сюда, падали у его ног и умирали. Их глаза смотрели на него. "Виновен", - говорили они. "Виновен", - говорили изломанные в предсмертных гримасах лица. "Виновен. Виновен! Виновен!"
        Какой-то опьяненный кровью мечезуб попытался поразить его.
        "Виновен. Виновен."
        Тварь сгинула во вспышке грязно-желтого света. На ее месте остались лишь несколько дымящихся чешуек.
        "Виновен"…
        Громадный крылач хотел вцепиться ему в лицо. От него не осталось даже следов.
        "Виновен."
        Кряжистый дендроид протянул к бесстрашно стоявшему на его пути двуногому существу свои узловатые ветви. Во все стороны полетели мелкие щепки, густо обмазанные черной смолистой жижей.
        "Виновен".
        Маркел ощущал, как за его спиной собирались вместе последние оставшиеся в живых защитники города.
        На улицах забрызганные кровью крюколапы уже рвали тела погибших солдат. Громадные челюсти с хрустом перемалывали кости. Медленно и как-то нерешительно приближался сумеречный пожиратель, ощущая исходящую откуда-то снизу опасность. Легионеры Падших медленно окружали его, опасаясь в то же время подходить слишком близко. Несколько смятых и окровавленных доспехов напоминали им о судьбе своих слишком уж ретивых товарищей.
        "Виновен".
        А потом все стихло. Мертвая тишина мгновенно опустилась на город. Исчезли все звуки. Смазались и поплыли перед глазами окружающие предметы. Цвета обратились в свою противоположность, и черное стало белым, а белое - черным.
        Мгновение и все вернулось к обычному состоянию.
        А прямо перед Маркелом стоял Иринарх.
        Их глаза встретились…
        Молчание. Тишина. Только тяжелое дыхание переминающихся с ноги на ногу солдат да приглушенные стоны раненых.
        Маркел видел как слабо шевелятся губы Падшего, произнося какие-то неслышимые фразы. Слепой невидящий взгляд смотрел в пустоту, видя там нечто непостижимое.
        - Уходи, - вдруг безжизненно пробормотал Иринарх. - Уходи с Вал-Накина. Оставь все и уходи. Сейчас же…
        Маркел молчал, опустошенно глядя поверх головы стоящего перед ним заклятого врага на поднимающиеся над горящим городом клубы дыма.
        - Уходи, - повторил Падший Творец.
        И с трудом заставив себя сделать шаг, Маркел скрылся в развернувшейся перед ним дыре, ведущей в непроглядную тьму. Позади него обречено готовилась к своему последнему бою жалкая кучка оставшихся в живых защитников.
        Иринарх, прислонившись к одной из мраморных колонн, медленно опустился на корточки и обхватил голову руками.

***
        Неалентос пал три дня спустя. Слухи о произошедшей на улицах Тулсака бойне настолько подточили дух защитников, что они даже не попытались организовать оборону. Армия Иринарха захватила город после непродолжительного сражения и, вырезав почти все население, превратила Неалентос в дымящиеся руины. Спастись удалось немногим.
        Маркел так и не появился больше на Вал-Накине, проводя эти дни в Цитадели. Иринарх безвылазно сидел в одной из чудом уцелевших башенок Поднебесного Дворца.
        Часть третья
        Последний день Империи
        Смутное время. Загадочное и малоизученное. Время тайн и загадок. Время, когда последние остатки разума покинули сцепившееся в последней битве человечество. Время, когда до последнего срока оставалось всего несколько недель. О том, что будет потом, не знал никто.
        Летописи, повествующие о тех кровавых днях, содержат бесчисленные противоречия и ошибки. Даже о давным-давно канувшей в веках Эпохе Созидания современные историки знают несравнимо больше, чем о последних днях Времен Хаоса.
        Что же случилось в Мироздании в те покрытые мраком забвения дни? На этот счет существует масса теорий. Но все они сходятся в одном: Наступали последние дни Великой Империи. Последние дни уходящей Эпохи Времен Хаоса…
        Безумие поглотило все и вся. Будто какое-то покрывало сумасшествия накрыло все миры без исключения. Даже те из них, что никак не могли быть связаны с надвигающимся концом времен, ощутили на себе какое-то умопомрачение. На Каварре морские ярлы сцепились между собой. На Грастосе началась междоусобная война. И даже дикари-людоеды Сериона будто сошли с ума, кидаясь друг на друга.
        В действиях особо значимых в те дни людей трудно отыскать какое-либо рациональное зерно. Императрица, министры, губернаторы и наместники действовали настолько несогласованно, что этому можно только удивляться. Сумасшедшие и бессмысленные приказы сыпались один за другим.
        Даже Творцы оказались подверженными этому безумию. Увеличивая хаос и непонимание среди своих армий, они совершали противоречивые и совершенно необъяснимые поступки. И если бы не некоторые неопровержимые доказательства обратного, эти годы можно было бы представить гигантской авантюрой нескольких самозванных Творцов, внезапно выдвинувшихся на первые роли.
        Трудно представить, чтобы Маркел, Иринарх и Арминия действовали столь грубо и топорно, совершая одну ошибку за другой. В качестве примера можно рассмотреть произошедшее на Мерцающем сражение, в котором обе стороны совершили, казалось, все возможные ошибки.
        Некоторые историки и по сей день придерживаются мнения, что длительное заключение явно не пошло на пользу Творцам. Семнадцать веков в одиночестве сведут с ума кого угодно. Но это не объясняет того факта, что не только Созидающие, но и все остальные существа Мироздания будто бы одновременно лишились своего разума…
        Книга Времени. Том 10, страница 590.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

*** - Странные дни. Воистину странные дни настали…
        Сидя на бревне близ единственной в этой небольшой деревушке таверны трое изрядно набравшихся мужиков пытались заплетающимися языками обсуждать пришедшие из других миров новости. Вечернее солнце медленно заползало за видневшийся у самого горизонта горный хребет. Привычное марево разноцветных пятен, медленно кружащихся в небе и поминутно изменяющих свои размеры и форму, не интересовало здесь никого. Странное небо не обычного голубого цвета, а будто бы составленное из мириадов слабо светящихся кусочков, непрерывно суетящихся в непредсказуемом хаосе, удивляло только чужаков. Трое же подвыпивших собеседников родились и выросли на Мерцающем.
        - Война… Говорят, в Империи снова война…
        - Скажешь тоже… - Простоватый мужичок в грязной поношенной куртке громко икнул. - С кем нам теперь воевать. Ведь никого не осталось…
        - Осталось, или не осталось, а война началась. Дело известное. Я тоже слышал.
        - Ну коли ты говоришь… Верю… Я верю. Только все равно это ненадолго. Легионы - это сила…
        - А волшебники-то. Колдуны. Ого-го… Вот был я как-то на ярмарке… Ты чего толкаешься?..
        - Твоя…ик-к… история уже всем надоела. И-ик…
        - И что? Могли бы и послушать, - обиженный рассказчик смачно сплюнул и отвернулся.
        - Сколько раз, по-твоему, я ее уже слышал? Подумаешь, колдуна встретил. Что такого? Их сейчас везде полно. Вот что сейчас я вам скажу…
        Заметив, что на него с видимым интересом уставились две пары глаз, он шепотом продолжил:
        - Слыхал я сегодня утром… Говорят, что войну-то эту и затеяли колдуны. Заперлись они в своей крепости и теперь носу оттуда не кажут, а воюют вместо них простые солдаты. Режут друг дружку ни за что… Города жгут… В столице ужас что творится. Мертвецы на улицах валяются.
        - Врешь ты все… Да разве ж Императрица допустит?..
        - А колдуны и Императрицу уже убили… Понимаешь? Прямо во дворце и убили… Ой-ой… Что теперь будет?.. - Пьяно покачиваясь, мужичок снова икнул и схватился за голову. - У меня племянник в легионах служит… На Таулусе. Он весточку прислал… Пишет, что там сейчас истинный кошмар… Никто ничего не понимает, а вокруг все воюют… воюют…
        Высоко-высоко в вечернем небе, скрытое многоцветным сиянием, торопливо скользило черное облако, внутри которого мягко пульсировала едва заметная багровая искорка.
        - Я сам-то грамоте не обучен… Отнес письмо в лавку Толстяка… просил прочитать. А тот как прочел, так побелел весь, бедняга, за сердце схватился… Вот до чего грамотность доводит. А письмо-то он сжег. "Измена все это"… - так он сказал… "Измена". Только я не верю. Племянник врать не станет… Если он пишет, что вернулись Творцы, значит так оно и есть…
        - Чего?.. - Пьяные глаза уставились на медленно клонящегося вбок мужичка. - Чего твой племянник городит? Творцы, говоришь, вернулись?
        - Ну да… Ик… Этот… Как его?.. Страж Бездны. О нем все в столице говорят…
        - Врешь! Либо ты врешь, либо племянник твой, вояка проклятый… Ты же слышал легенды. Когда вернутся Творцы - настанет конец всему… Новый Раскол. Не распускай слухов, болтун…
        - Чего? - Обидевшийся выпивоха попытался встать, но не особо преуспел в этом. - Да я… Я сейчас тебе за эти слова…
        - Иди отсюда… Проспись сначала.
        Последовало несколько не слишком активных тычков и затрещин, закончившихся тем, что удаляющийся вдоль забора едва стоящий на ногах дядюшка в слезах прокричал:
        - Ты еще попомнишь мои слова… Попомнишь, когда небо будет гореть у тебя над головой!..
        - Оно и так горит, - сплюнул сидевший на бревне мужик. Он толкнул в бок своего безмолвного соседа. Тот ничего не ответил, так как уже давно спал. - Ты смотри, как сверкает…
        За полторы сотни миль от этого места, у самых отрогов Ограждающих Гор из провала в ничто вышел Маркел и задумчиво кивнул, глядя на переливающееся всеми оттенками радуги небо Мерцающего.

***
        Даже обладая властью над Вечностью невозможно избежать судьбы. Нестоящее - недоступно, будущее - нереально расплывчато. Остается только один вариант - прошлое, но там… Ну почему именно войны и кровопролития являются основными вехами истории человечества?
        Вместо того чтобы любоваться миром и процветанием, я должен разжигать войны… Сначала Раскол, теперь вот это…
        Жаль, что я не могу просто толкнуть миры в нужную сторону. Но это обернется катастрофой. Спасать будет уже некого…
        Очень трудно обладать властью, способной провести человечество сквозь приближающуюся Критическую Точку, и, не имея возможности вмешаться, смотреть со стороны, как люди слепо тычутся в поисках возможного выхода.
        Споря сам с собой, он парил во мраке пустоты, ощущая как медленно и неумолимо Точка Настоящего приближается к последней отметке, за которой человечество ждет… Что там случится, не знал даже он. Возможное будущее сейчас целиком зависело от действий простых смертных. И Творцов.
        Женские и мужские голоса, перебивая друг друга, беззвучно спорили в мертвой тишине Бездны.
        - Мы сделали все, что могли…
        - Но чего мы добились?..
        - Мы указали им путь…
        - Но ступят ли они на него?..
        - Мы подтолкнули их в спины…
        - Но они слишком упрямы, чтобы последовать по открывшейся перед ними дороге…
        - Неважно. Гораздо важнее сейчас другое…
        - Я всегда знала, что ты - упрямец, а теперь ты, наконец-то, и сам это понял…
        - Есть ли у нас еще время?..
        - Нам нужно сделать еще многое…
        - Время есть всегда…
        - Времени не хватает никогда…
        - Нет. Сейчас это будет уже слишком рискованно…
        - Сколько времени осталось?..
        - Мы не должны рисковать…
        - Меньше трех месяцев…
        - Я бы хотела помолиться. Но некому…
        - Проклятье…
        - Молись сама себе…
        - Определяющая Реальность слишком инертна, но возможно ли…
        - Ха-ха. Очень смешно…
        Окружающая их неощутимая тьма Бездны, не вмешиваясь, слушала безгласные голоса.
        Где-то далеко от этого места, в мире под названием Мерцающий сталкивались в чудовищном сражении многотысячные армии. Ревел взбешенный эфир. Сотни могучих заклятий раздирали безвинные земли отдаленного окраинного мира, которому суждено было стать полем кровавого сражения, ставшего переломной точкой в этой войне.
        - Мы сделали все, что могли…
        Мириады незримых ниточек опутывали все ключевые фигуры данной Эпохи. Не магия, которую с легкостью могли бы ощутить Творцы. Нет. Нечто более тонкое, но неизмеримо более могущественное. Определяющая Реальность.
        - Они действуют слишком вяло…
        И ползли по изрытому дымящимися воронками полю два последних во всем Мироздании самохода. Ломались шрокены. Разлетались мельчайшими обломками защитные кольца Раканаса. Окровавленные знамена втаптывались в грязь тяжелой поступью легионов. Дендроиды медленно ползли вперед, неуязвимые для падающего с небес огня. Десятки землероев буровили мягкую почву.
        - Времени почти не осталось…
        И даже в небесах бушевало безжалостное сражение. Крутивший безумные виражи дракон противостоял натиску двух пожирателей и целой стае крылачей. Смятые и обугленные тела крылатых тварей одно за другим падали с неба - крылачи не способны победить неуязвимого дракона, а пожиратели слишком медлительны.
        - Это сражение станет переломным моментом, вынудив Творцов перейти к более решительным действиям…
        Маркел и Иринарх, наблюдая за боем со стороны, не вмешивались, предоставив бразды командования армиями своим смертным последователям.
        - Они должны успеть. Три месяца…

***
        Последние остатки потрепанного воинства покидали поле сражения. Солдаты, пошатываясь, подбирали первое попавшееся под руку оружие и исчезали в громадной дыре, ведущей в бескрайнюю черноту. Медленно ползли поскрипывающие повозки с ранеными - возиться с магическим исцелением у волшебников не было сил. Сложив крылья, на землю тяжело бухнулся Ареф. Дракон тоже был ранен. Несколько сорванных чешуек, разорванная перепонка на крыле, сочившиеся кровью вмятины на груди. И глубокая рана в боку, где смятая и опаленная чешуя отмечала последствия мощнейшего удара. Густая кровь медленно стекала на землю.
        - Ур-рф… Будь я проклят. Вот это битва… Только хотелось бы узнать, кто же все-таки победил?
        На другом конце выжженного дотла поля среди многочисленных обломков и все еще дымящихся воронок возились солдаты Свободных Миров. За их спинами тоже слабо колыхался проход в пустоту. Громадное темное облако сумеречного пожирателя медленно ползло по небу. Бесчисленные щупальца мрака, жалко обвиснув, волочились по земле, игнорируя привычную добычу этого чудовища - изуродованные тела павших в бою воинов. Несколько одиноких крылачей все еще кружились в небесах.
        Кто победил? Никто.
        И уже сидя за заваленным бумагами столом в Цитадели, Маркел снова и снова перебирал в уме события того кровавого дня.
        Как? Как такое могло случиться?
        И он не мог найти сколько-нибудь разумного ответа. Казалось, будто какое-то помешательство разом накрыло их всех.
        Откуда такие глупые непредсказуемые выходки? Почему капитан Тилтон повел свой отряд в лобовую атаку? Почему генерал Орвис, командующий левым крылом, вдруг затеял какие-то бессмысленные перестроения, позволив противнику расколоть его силы надвое? Как могло случиться, что благодаря нелепой случайности два крупных отряда волшебников Ордена обрушились друг на друга?
        А где же был я?
        И, вспоминая свои собственные распоряжения, Маркел был готов биться головой о стену. Будь я проклят! Что же это такое?
        Это как принуждение… Принуждение! Если бы я не был Творцом, то заподозрил бы принуждение. Но я не чувствовал ничего. Никакая посторонняя магия не касалась меня.
        Тогда что?..
        И Маркел был готов благодарить всех богов сразу за то, что это же безумие захлестнуло и Падшего. Иначе сражение закончилось бы весьма быстро и очень-очень неудачно.
        Он хмыкнул, вспоминая глупые и нелепые приказы Иринарха, посылающие на бессмысленную смерть сотни своих солдат.
        Но что могло случиться? Почему такое помутнение мозгов?
        Либо мы все коллективно сходим с ума, либо…
        Волны эфира понесли в пустоту беззвучный вопль Маркела:
        - Зачем? Зачем тебе все это? Прекрати играть с нами! Тебе смешно, а ведь гибнут люди. Сама судьба Мироздания висит на волоске. Прекрати свои игры!
        Бездна вновь не снизошла до ответа.
        - Будь ты проклята, - сквозь зубы прошипел Маркел. - Ты не оставляешь мне другого выхода…
        Он медленно поднялся из-за стола и вошел в развернувшийся перед ним переход.

***
        Иринарх, шаркая ногами, медленно вошел в полутемную комнату и застыл, наткнувшись на взгляд Арминии. Она смотрела на него как на привидение. Тонкие ухоженные пальцы мертвой хваткой стиснули спинку стула. А в глазах Падшей светилось странное выражение, похожее на смесь испуга и невероятного облегчения.
        - Я проиграл, - стараясь не смотреть на нее, пробормотал Иринарх. - Я потерял все.
        - Я видела… Как это могло случится? Что вы вообще вытворяли на Мерцающем? Что за цирк? Куда делись ваши мозги?
        Иринарх мрачно пожал плечами.
        - Могла бы и помочь, - вяло огрызнулся он.
        Арминия медленно подошла ближе. Он уже почти ощущал на своей щеке ее дыхание.
        - Не знаю… У меня почему-то даже мысли такой не возникло. Я топала ногами, швырялась чернильницами, но даже не помыслила о том, чтобы вмешаться… Почему?
        - Значит, тебя это тоже затронуло.
        Арминия кивнула и вдруг едва слышно прошептала:
        - Я все равно рада, что ты вернулся.
        Иринарх оторопело моргнул, ощущая в то же время, как в груди вспыхнуло приятное тепло. Ему хотелось обнять ее. Прижать к себе… Поцеловать.
        Но… Нет! Это не я! Это не мои чувства!
        Арминия несмело подняла руку, собираясь погладить его по щеке, и вдруг резко отшатнулась.
        - Нет… Это не мы. Это… другие.
        Она отвернулась и, кажется, заплакала. Что-то невидимое будто щелкнуло в душе Иринарха. И не обращая внимания на истошно вопивший в глубине его сознания тоненький голосок, предупреждающий о возможных последствиях, он негромко сказал:
        - Возможно, нам будет легче, если мы хотя бы раз уступим своим желаниям…
        Арминия обернулась. В ее глазах сквозь слезы сияла пробудившаяся надежда, смешанная с недоверием.
        - Ты это серьезно?
        Вместо ответа Иринарх привлек ее к себе.

***
        Но вправе ли я это сделать? Даже ради спасения Мироздания, вправе ли я?
        Снова и снова Маркел задавал себе этот вопрос. Даже во времена Раскола ничто подобное этой силе ни разу не вырывалось на свободу. Даже Падшие в своем безумии не посмели зайти так далеко. Или они так и не смогли раскрыть эту ужасную тайну? Если это так, тогда оно и к лучшему… Мироздание было бы совсем иным, если…
        Но вправе ли я пойти на это?
        Что ждет меня на этом пути? Победа или вечное проклятье?
        И глядя на зажатый в руке крохотный обломок зеленоватого кристалла, он ощутил неожиданно всплывшую из глубин души уверенность.
        Да. Ради жизней еще не родившихся поколений я пойду даже на это. И пусть мое имя будет проклято на века… Это должно быть сделано.
        Медленно и крайне осторожно он положил на стол крохотную изумрудную искорку, от которой веяло чудовищно могучей силой. Ради этого кусочка древнего кристалла он только что снова посетил тот самый мир, где провел последние семнадцать веков. Частичка механизма, созданного его руками в далекие времена Раскола. Сердце опустевшей ловушки. Крохотная крупинка, все еще связанная с могуществом Сети.
        Нет. Это был не Ключ. И даже не часть Ключа. Всего лишь кристалл, способный сконцентрировать мощь Сети на… на что угодно. И именно в этом и было его преимущество.
        Именно благодаря этому ничтожному кристаллику Падшие оказались заперты на тысячу семьсот лет. Именно благодаря этой крупинке оказалось возможным вытягивать дар из их душ.
        Кристалл-поглотитель. Не весь, но его крупнейший осколок.
        Неведомо откуда в голове Маркела появилось знание о том, как можно еще использовать этот кристаллик. Однажды он просто осознал, что находится у него в руках. Артефакт, в котором собрались отголоски сил, выкачанных Сетью из Падших за семнадцать столетий. Чудовищные силы!
        Силы, способные смять даже Творца.
        Возможно, мне удастся применить его против Иринарха и Арминии. Возможно, придется придумать что-нибудь еще. Но это…
        Маркел мрачно склонил голову, подавленный посетившим его видением возможного будущего.

***
        Что-то изменилось! Опутывающая его незримая паутина обмякла и как-то ослабла. Барьеры падали один за другим. Свобода была близка.
        И вместе с этим резко усилилось ощущение присутствия той самой другой сущности, к которой он так сильно стремился. Она была близко. Совсем близко. Он ощущал ее.
        Вокруг медленно клубился какой-то необычайно ласковый туман. Счастье. Радость. Блаженство.
        Она здесь!
        Рванувшись изо всех сил, он ощутил, как поддается опутывающая его магия. Чужеродные заклятия сползали как шелуха с луковицы. Скоро мы будем вместе.
        Вновь вернулось полузабытое уже ощущение тончайшего волоска, связывающего его с другой эфирной сущностью, которую он уже считал неизменной частью себя самого. Он ощущал ее. Боль, радость, надежда. И безграничная любовь, ради которой он боролся и будет бороться с опутавшими его заклятиями. Чтобы преодолеть заключившую его пустоту и вновь обрести свое счастье.
        Барьеры поддавались! Они ослабели. Они уже почти пали!..
        - Я иду!
        Последним отчаянным усилием преодолев возникшую перед ним преграду, он внезапно ощутил, как его начинает медленно затягивать какая-то незримая сила. Чуждые нечеловеческие силы швыряли его как щепку в водовороте. Мимо проносились картины неведомых зданий, дворцов и величественных статуй. И лица. Незнакомые лица смотрели на него. Их губы слабо шевелились, будто эти подобные призракам воспоминания хотели что-то сказать.
        Пронизывая непроглядную тьму, вдалеке показался слабый призрачно-голубоватый свет.
        - Я иду!..
        Неожиданно вернувшаяся память исполинской дубиной ударила его по голове. Он закричал, ощущая, как где-то далеко и одновременно с этим совсем близко беззвучно кричит еще одно эфирное существо.

***
        Денгар медленно приоткрыл один глаз. Правый. Некоторое время он не видел ничего, кроме какого-то клубящегося серого тумана. Потом зрение восстановилось.
        Какая-то незнакомая комната. Стол. Потертое кресло. Кровать, на которой он и лежал. За окном - безоблачное небо какого-то странного цвета. Тусклые лучи повисшего низко над горизонтом солнца.
        И тишина. Мертвая тишина. Сначала он подумал, что здесь по-настоящему так тихо и только потом…
        Я оглох? Почему я ничего не слышу?
        Он поднял руку. Тело неохотно повиновалось, будто налитое свинцовой тяжестью.
        Рука. Безусловно, моя. Вот и маленький шрамик на запястье… Но почему она будто чужая?
        Левый глаз упорно не желал раскрываться.
        Несколько минут Денгар лежал, пытаясь понять, что же произошло. Последнее, что он ясно помнил - это корежащая его боль и склонившееся над ним лицо-череп. Страх и ощущение полнейшего бессилия. Потом была тьма.
        Тончайшей нитью пронизывала его смятую и страждущую душу любовь Виданы.
        Она где-то здесь. Где-то совсем близко…
        С трудом вынуждая повиноваться неподъемное тело, он повернулся на другой бок. Видана была рядом. Рассыпавшиеся по подушке волосы, спокойное лицо. Ровное дыхание говорило о том, что она спала.
        Моя любовь… Моя жизнь… Мы снова вместе.
        Тяжелая рука медленно поползла вперед и коснулась видневшегося из-под одеяла обнаженного плеча.
        - Я люблю тебя, - хотел сказать Денгар. Вот только губы никак не желали шевелиться.
        Видана вдруг потянулась и зевнула. Одеяло сползло, обнажив совершенную грудь. Ты прекрасна, любовь моя… Видана открыла глаза…
        На него уставились два бездонных омута, наполненных чем-то… нечеловеческим. Чем-то чужим и совершенно незнакомым, но даже сквозь это нагромождение мрачных чужеродных образов ясными лучами просвечивала любовь. А потом, затопляя эти нечеловеческие глаза, пришел страх. Неуправляемый ужас.
        Денгар попытался улыбнуться и сказать что-нибудь утешающее, но мог только смотреть. Проклятье… Да что это со мной?
        Резко оттолкнув лежащую на ее плече руку, Видана села и, схватив его за плечи, изо всех сил встряхнула. Ее губы шевелились, произнося какие-то слова. Денгар напрягся, всеми силами стараясь понять, услышать… Внезапно вернулся слух.
        - …проснись! Немедленно просыпайся!
        Но я же не сплю…
        - Что?.. - вдруг произнесли его губы. - Что случилось?
        Кто это сказал? Разве это я?..
        Он почувствовал, как открылся левый глаз, но ничего не изменилось. Ничегошеньки. Против его воли поднялась рука и странным неестественным движением потерла принадлежащий ему правый глаз.
        - Что происхо… А-ааа!!
        Одеяло отлетело в сторону. Внезапно очутившись посреди комнаты, Денгар так и не смог понять, как же он там оказался. Последнее, что он запомнил - это наполненные тревогой и испугом глаза не-Виданы.
        А потом чужая несокрушимая воля вновь смяла его и зашвырнула обратно во мрак. Мгновенно поднялись прежние барьеры, налившись невиданной силой. Паутина чужеродных заклятий снова оплела его пытающуюся сопротивляться душу.
        Опутанный миллионами незримых нитей, связанный могучими заклятиями, запертый внутри самого себя… Денгар хотел бы завыть от ужаса, зарыдать… Но даже этого последнего утешения он был лишен.

***
        Иринарх широкими шагами ходил из угла в угол, скрежеща зубами. Арминия молча стояла у окна, слепо глядя на бескрайнюю пустыню, расчерченную длинными тенями.
        - Вот, значит, как. Какой-то… смертный… смеет лезть наружу, пока я сплю! Это… Это… Проклятье, я найду способ избавиться от него. Я это сделаю! Это тело мое. Оно мое!
        - Вряд ли это на самом деле так, - негромко произнесла Арминия. - Мы просто живем в этих телах. Правим… Временно. Возможно, нам не следовало вообще связываться с обменом тел, но…
        - И остаться жить в тех рассыпающихся песком развалинах? Нет уж! Настоящее живое тело мне нравится гораздо больше. И если обитавшая в нем раньше душа смеет выползать наружу… Я придумаю, как от нее избавиться. Навсегда!
        - Уже слишком поздно, - спокойно заметила Падшая. - Теперь ты не сможешь уничтожить душу смертного, не затронув своей собственной. Они практически слились.
        - Всегда можно найти способ. - Иринарх зло ощерился. - И я его найду. Этот человечишка еще пожалеет, что напомнил о себе. Я выдеру его сущность и вселю в тело какого-нибудь чудовища… песчаного слизня, к примеру. Пусть там он и плачется о своей утраченной любви. И тебе советую сделать то же самое, иначе остаток жизни будешь страдать любовью к какому-нибудь слизистому мешку со щупальцами.
        Арминия отвернулась и сердито сжала губы. Да, прежний Иринарх, наполненный злобой, вновь пробудился ото сна. И он ей не нравился. В глубине души - своей души, а не той девчонки - она понимала, что новый Иринарх, тот, с которым она провела ночь, нравится ей гораздо больше.
        Подойдя к окну и выглянув вниз, Падший Творец презрительно фыркнул при виде царившей во дворе крепости привычной суеты.
        - Людишки. Повсюду людишки… Почему мы все еще сидим в этих пыльных комнатах, а не готовим свой дворец, откуда потом будем править Мирозданием?
        - Потому что он может нам и не понадобиться. В конце концов, существует еще и Договор. И где-то там находится Маркел…
        Долгую минуту Иринарх молча смотрел на Арминию, а потом лениво процедил:
        - Вижу я, что ты уже совсем не та, что раньше. Ноющая, сюсюкающая, заливающаяся слезами. Тьфу… Вспомни дни нашего заключения. Вспомни нашу клятву о мести… Договор? Плевал я на Договор. Пусть хоть все сдохнут, мне-то что? Если я не буду править Мирозданием - значит не будет никакого Мироздания. А что касается Стража… - Иринарх вдруг улыбнулся. - Давно я хотел с ним посчитаться. И сегодня, мне кажется, пришло время.
        Посреди комнаты распахнулась ведущая в безграничный мрак дыра перехода.
        - А ты подумай все же о нашем дворце, - бросил через плечо Падший Творец, прежде чем окаймленная голубоватым мерцанием дыра закрылась за ним.
        Склонив голову, Арминия украдкой вытерла слезинку.
        Ох… Иринарх, ты не понимаешь…Не нужны мне сейчас дворцы или власть над Мирозданием. Только одного я теперь хочу. Я хочу покоя. Забыть обо всех этих войнах, переворотах. Забыть об Империи и проклятущем Страже, который снова и снова встает на нашем пути.
        Я хочу спокойной жизни вдали от всех этих потрясений…
        Она тяжело опустилась прямо на каменный пол, прислушиваясь к упрямо зудящему где-то внутри тоненькому голоску:
        - Денгар… Денгар… Где ты? Я больше тебя не слышу…

***
        Тингралл медленно брел по коридорам Цитадели, направляясь к дверям находящейся в одной из башен комнаты, ныне ставшей сосредоточением последнего шанса агонизирующего Мироздания. Невеселые думы наполняли его душу неприятным предчувствием.
        - Творец, - негромко бормотал он, даже не осознавая, что произносит свои мысли вслух. - Конечно же, я не сомневаюсь, что он - именно тот, за кого себя выдает. Видывал я его штучки - такое никто сейчас провернуть не сможет… Но, во имя Отца Сущего, разве Творец должен вести себя как… как полусумасшедший клоун. Что за привычку он завел? Стоит у окна и бормочет что-то, бормочет…
        Решительно крякнув, Тингралл энергично потер короткие обрубки, оставшиеся у него вместо среднего и безымянного пальца на левой руке после сражения около Гилорта. Отсутствующие пальцы продолжали упорно ныть.
        - Что он делает - непонятно. Ну, положим, я и не стремлюсь понимать все действия Творцов, но то, что случилось на Мерцающем…
        Может быть, семнадцать столетий одиночества заставили его слегка повредиться в уме?
        Тингралл тяжело вздохнул:
        Сохрани нас Отец Сущего, который мертв уже много-много веков, от безумного Творца.
        И будто бы в ответ на его безмолвную молитву прямо с небес прогрохотал неестественно спокойный голос:
        - Тревога! Иринарх на Роднессе! Всем не-магам вернуться в свои комнаты и не покидать их до окончания сражения. Волшебникам занять посты…
        Тингралл громко выругался и припустил бегом, перескакивая сразу через три ступеньки. Широкая лестница вывела его в прямой как стрела коридор, в конце которого маячила широко распахнутая дверь, около которой неподвижно застыли двое стражников. Ощутив опутывающую их разум паутину принуждения, Тингралл недовольно скривился.
        Стражники даже не пытались его задержать. Тингралл влетел в комнату и остановился, тяжело отдуваясь. Нет, я становлюсь уже слишком старым для таких приключений… Маркел спокойно стоял у окна и смотрел на царившую во внутреннем дворе Цитадели суматоху.
        - Что случилось? Падшие атакуют? Где Иринарх?
        Вместо ответа Творец просто указал рукой куда-то вверх.
        В небесах по-прежнему светило солнце. Медленно скользили пушистые облачка, несомые слабеньким ветерком. Ни малейшей угрозы.
        Тингралл откашлялся и открыл рот…
        Могучий удар сотряс до основания всю Цитадель. Ослепительная вспышка озарила все вокруг жгучим светом взбесившегося эфира. Будто сквозь вату до внезапно очутившегося на полу Тингралла донеслись испуганные крики. Ухватившись дрожащими руками за любезно протянутую к нему руку мраморной танцовщицы, Тингралл поднялся на ноги и огляделся.
        С потолка все еще сыпалась отвалившаяся штукатурка. По столу из перевернувшейся чернильницы разбегалась черная лужа. Стоявшая в стенной нише древняя ваза вывалилась и превратилась в разлетевшиеся по всей комнате черепки.
        Маркел застыл подобно каменному изваянию, даже не шелохнувшись. За окном было отчетливо видна клубящаяся вокруг Цитадели густая пыль. Прикрывающий крепость купол щита на глазах наливался какой-то густой голубизной, превращаясь в матово-непрозрачную полусферу.
        - А-а…
        Пол снова ушел из-под ног. Вспышка. Разлетающиеся туманом мельчайших осколков зеркала. Грохот, от которого, казалось, могли пробудиться и мертвецы.
        Тингралл даже не пытался подняться на ноги. На полу гораздо безопаснее, если только потолок не рухнет… Он ощущал чудовищные силы, собирающиеся буквально над его головой. Эфир трепетал и ревел, сворачиваясь в чудовищную воронку. Маркел по-прежнему даже не шелохнулся, но Тингралл отчетливо ощущал исходящую от него непостижимо могучую силу. Даже весь Орден Очищения не смог бы собрать и половины такого количества магии.
        Тингралл успел ощутить приближение следующего удара незадолго до того, как вновь содрогнулась земля, а в небо взмыл фонтан бушующего пламени.
        Рев чудовищного взрыва, ощутимое шевеление несокрушимых стен Цитадели, град пробарабанивших по крышам мелких камешков. Внезапно налетевший порыв ветра, ворвавшись в комнату через разлетевшееся после первого же удара окно, принес волну опаляющего жара.
        Подняв руки, Маркел высвободил силы, способные с легкостью свернуть горы. Это было не пламя, не исполинский огненный шар и не пылающая ветвистая молния. Это было… ничто. Плотный комок эфира пронизал воздух и с непостижимой скоростью исчез в пылающих небесах. А потом Тингралл ощутил какой-то слабый толчок, будто где-то далеко-далеко беззвучно лопнул исполинский мыльный пузырь…

***
        Иринарх с усмешкой смотрел сверху на разлившееся под ним огненное море. Шторм магии, проносящийся сквозь его душу, ревел и рвался на свободу. Он взмахнул руками и метнул вниз небольшой сгусток силы, который с ревом помчался вниз, быстро увеличиваясь в размерах.
        Даже здесь, во тьме безразличной к людским проблемам Бездны, можно было ощутить, как содрогнулся весь мир подобно исполинскому барабану. К небу взвилось жадно грызущее камень пламя, под натиском которого мгновенно исчезали леса, горели поля, и даже камень тек струйками красноватой жижи.
        Только голубоватый купол прикрывающего Цитадель щита посреди этого бушующего хаоса упрямо сопротивлялся его могуществу. Но Иринарх и не ожидал, что Страж Бездны сдастся так легко.
        Проклятье. Крепкий орешек… Жаль, что у меня нет Ключа. Тогда… Тогда я бы весь мир разодрал, чтобы выковырять Маркела из его скорлупы.
        Он подумал было о возможности вырастить новый кристалл для создания самого могучего инструмента Мироздания, но тут же отбросил эту мысль. Понадобится слишком много времени. Все будет решено задолго до того, как я смогу взять в руки символ своей власти.
        Но, может быть, этим все же стоит заняться… Хотя бы для будущего. Ведь если пролезет моя шуточка с Договором, Ключ мне понадобится. Очень понадобится. А если моя затея провалится… Иринарх не смог сдержать смех. Я умру. И все эти мелкие людишки умрут вместе со мной!
        Но Ключ… Внезапно он нашел решение. Арминия! Нужно заставить вырастить кристалл эту сюсюкающую дуру. Пусть будет при деле, если она больше ни на что не способна… А потом я найду способ от нее избавиться. Навсегда.
        Лишь бы только не пропустить момент… Хотя, какая разница? Все равно она не посмеет повернуться против меня. Иринарх мрачно усмехнулся. Она меня лю-юбит.
        Что-то едва ощутимое шелохнулось у него внутри при мысли об Арминии… Видане… Но он мгновенно задавил этот слабый протест. Заткнись, жалкий смертный. Ты должен быть счастлив, что твое тело теперь принадлежит мне.
        Слабое колебание эфира, почти неощутимое в величественном безумии кипящей вокруг магии, ясно поведало Иринарху о готовящемся против него ответном ударе.
        Ну давай… Давай сразимся! Тем интереснее будет тебя прикончить…
        Он вновь швырнул свои силы на просторы плывущего под ним мира. Роднесс содрогнулся. Затрепетали вездесущие нити Сети, поглощая вредоносную магию.
        Как все-таки умно поступил Страж… Прикрылся Сетью Роднесса как щитом, прекрасно зная, что она поглотит часть направленной на него мощи, ослабив удар. Ненамного, но ослабив. Хотя, если бы он был умнее, то остался бы в своем неуязвимом мирке-ловушке.
        При воспоминании о проведенных в боли и страданиях веках Иринарх не смог сдержать дрожь. Но вместе с этим он ощутил поднимающуюся из глубин его сущности волну пьянящей ненависти.
        - Ты виновен во всем этом, Страж! Ты и только ты! И я заставлю тебя ответить за все…
        О нет… Я не буду его убивать. Это будет слишком просто. Я хочу взять его живым, хочу выжечь его дар. Хочу смотреть, как он корчится… Человеческое сознание не способно представить себе все те пытки, которым я подвергну его. Проклятый дурак сполна расплатится за каждую минуту моих страданий!
        - Ты слышишь меня, Страж? - Издевательский смех Иринарха пронзил безмолвие Бездны. - Ты поплатишься за все. За все! Твое бессмертное тело станет твоим проклятьем. Ты будешь страдать вечно!
        Будто в ответ на его щедро напоенный злобой призыв, из-под кипящего моря пламени взлетел сгусток плотно свернутого эфира. С усмешкой Иринарх отметил, как жадные щупальца невидимой и вездесущей Сети вытягивают мощь этого пронзающего небеса шара. Щит работал в обе стороны.
        Пузырь магии беззвучно лопнул. Толчок оказался настолько силен, что едва не проломил выставленную Иринархом защиту. Тряся головой и пытаясь унять мельтешащую перед глазами круговерть, он усмехнулся.
        - Тем лучше, Страж. Сопротивляйся! Нападай! Ты только продлишь свою агонию. Ты обречен. Клянусь тебе именем самой Бездны, что вырву твою жалкую душу…
        И Падший Творец снова выпустил исполинский шар жидкого огня.
        Угасающее уже пламя вокруг Цитадели взревело с удвоенной яростью.

***
        Его снова окружало безмолвное и непроницаемое ничто. Опутанный мириадами невидимых нитей, запертый за непроницаемыми барьерами, Денгар лихорадочно ощупывал неосязаемые стены своей тюрьмы. И если раньше его желание обрести свободу было инстинктивным, то теперь…
        Вернувшаяся после того минутного прорыва память так и осталась с ним. Он помнил все. Все то, что помнить не желал.
        Нечеловеческие глаза Виданы, сквозь которые на него смотрело что-то невероятно древнее и могущественное, жгли его душу. Снова и снова он задавал себе один и тот же вопрос:
        - Что я могу сделать? Как мне, не имеющему даже тела, бороться против непостижимой силы Падших Творцов?
        Воспоминание о том, что случилось в том безымянном мире целую вечность назад пришло к нему вместе с ужасом и отчаянием. Он вспомнил свое бессилие и издевательский смех иссохшейся мумии… А потом обтянутый полопавшейся кожей скелет упал и рассыпался мельчайшей трухой, которую тут же подхватил ветер. Но смех продолжал звучать. Теперь уже внутри его собственной головы. И он осознал, что постепенно теряет власть над своим телом. Что-то мощное и необоримое вытеснило его куда-то во тьму, опутав множеством незримых заклятий.
        Но как я смог вырваться? Он помнил медленно слабеющие стены своей невидимой клетки. Помнил отблески надежды, которые принес пробившийся сквозь непостижимое расстояние голос Виданы…
        Видана… Любимая. Желанная. Я подвел тебя. Я не сумел…
        Ужас вновь сковал его ледяными цепями. Падшие… Последний кусочек мозаики встал на свое место. И Денгар увидел картину чудовищного обмана, увидел всю ту цепь событий, приведшие к тому, что из многовекового заточения вырвался ужас всего Мироздания.
        Падшие…
        Они манипулировали им. Они использовали его. Они заставили его сделать то, что было им нужно, тихо и незаметно просочившись в темные закоулки его сознания.
        Падшие…
        Он вспомнил полубезумные глаза Магистра Рашира, который, даже умирая, с непостижимым упорством продолжал строить тот проклятый всеми поколениями корабль, способный нырнуть в безмолвную тишину Бездны. Он вспомнил свою радость, охватившую его при первом погружении во тьму. Казалось, тогда сбываются все мечты. Проницающее Зеркало. Отражения других миров…
        Падшие…
        Чертежи "Скитальца" и многочисленные схемы, испещренные непонятными символами. Невероятно запутанная система заклятий, которая намного превышала их познания. Почему я не озаботился выяснить, откуда пришла эта магия? Теперь он знал почему.
        Падшие влияли на их разум. Тонко и незаметно манипулировали ими. А то неуемное любопытство, охватившее нас после первого погружения в безмолвие Бездны? А то, что никто из Цитадели так и не вмешался в наш губительный для всего Мироздания план? А тот безвестный мирок, ссылка на который нежданно-негаданно обнаружилась в библиотеке? Случайность?
        Нет!
        Мы служили им. Даже не понимая, что делаем, мы помогали Падшим обрести свободу.
        И теперь, когда все завершилось, я получил заслуженную награду - вечное заточение в своем собственном теле. Я заслужил ее. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что в этот же порочный круг попала и его жена. Видана… Прости меня.
        Если бы я мог…
        Но назад пути уже нет. Денгар не знал, сколько времени прошло с тех пор, когда он лишился своего тела, захваченного могуществом тьмы. Но в одном он был уверен - в Мироздании теперь бушует война. Война, которую он породил сам. И сколько же продержится Империя против силы Падших Творцов?
        Недолго. Он был в этом уверен.
        Оставалась последняя надежда… Страж. Страж Бездны, который поклялся уберечь миры от гибели под пятой ужаса. Тот, кто смог заточить Падших в Сердце Бездны и добровольно нес свою бессменную вахту в течение семнадцати столетий.
        Но даже если сейчас он снова встал на пути зла…
        Я должен. Я должен исправить содеянное своими же руками.
        Если бы я только мог вновь обрести власть над этим телом… Хотя бы на мгновение. Много ли времени понадобится чтобы найти нож?
        Если это тело умрет, то и один из Падших сгинет вместе со мной.
        Я надеюсь, что Видана тоже понимает это…
        Прости меня, любимая, я должен умереть. Советую тебе сделать то же самое.

***
        Иринарх уверенно вошел в скрытую в глубине его крепости комнату. Арминия медленно повернулась ему навстречу, но не сказала ни слова. Отметив покрасневшие глаза Падшей и обиженно надутые губы, он внутренне усмехнулся. Все идет как надо… Сбросив на пол лежавшие в кресле бумаги, он сел и откинулся назад, высокомерно окинув Арминию довольным взглядом. Губы Падшего Творца исказила кривая улыбка.
        - Что ты делал на Роднессе? - Негромко спросила Арминия. - Ты закрылся от меня. Я знаю только, что была битва…
        - Я просто напомнил Стражу о своем существовании. Возможно теперь, когда его логово превратилось в тлеющие угольки, он наконец-то осознает свое будущее.
        - Ты уничтожил Цитадель?
        - О нет… - Иринарх хихикнул. - Я всего лишь поджарил пару тысяч жителей в близлежащих городках. Чтобы Маркел ни на минуту не расслаблялся, вспоминая обо мне. И вообще, я думаю, что теперь буду убивать ежедневно… скажем по тридцать тысяч человек, пока этот глупец не согласиться на переговоры. О… Я заставлю его самого выжечь себе дар, и буду смотреть на это.
        И глядя на недовольно поджатые губы Арминии, он охотно пояснил:
        - Видишь ли, Страж так печется о жизнях этих никчемных смертных, что готов пойти на все, лишь бы спасти их. И это его слабость… Но что-то мы не о том беседуем. Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала…
        Арминия резко выпрямилась, уловив мысленную усмешку Иринарха. В ее глазах на мгновение мелькнуло былое неугасимое пламя Падшего Творца.
        - С чего это ты возомнил, что я буду что-то для тебя делать? Не забывай, мы равноправны…
        - Были равноправны, - любезно поправил Иринарх. - Но ты хотела отказаться от нашей неоконченной работы. Честно говоря, я тоже чуть было не поддался соблазну, но теперь… Теперь все иначе. Отныне я буду говорить, а ты - слушать. И так будет до тех пор, пока ты не отринешь свое глупое… поведение.
        Два Творца пристально уставились в глаза друг другу. Невидимые вихри магии медленно начали обретать форму. В воздухе запахло предгрозовым ожиданием. Напряжение нарастало.
        Арминия первой отвела взгляд. Иринарх довольно улыбнулся. Все так, как я и ожидал.
        - Ты слаба Арминия. Разве ты не понимаешь, что эта девчонка внутри тебя подтачивает твою волю. И пока ты будешь продолжать в том же духе… Я не могу доверять тебе.
        Падшая молчала, опустив голову. Ее губы слабо шевелились, произнося какие-то неслышимые слова.
        - Ты будешь делать то, что я тебе скажу. И ты подчинишься, потому что у тебя нет другого выхода.
        - Я могу отречься… Вернуться к обычной жизни…
        - Да-а? Если ты на самом деле так считаешь, тогда все еще хуже, чем я предполагал. Неужели ты думаешь, что у Падшего Творца есть другой выход? Мы обрекли себя на этот путь тысячу семьсот лет назад. Ты не можешь повернуть время вспять. Ты не можешь вернуться. Как, по-твоему, отнесутся к тебе смертные? Что сделает Страж, завидев тебя?
        Арминия отвернулась.
        - Ты подчинишься. Поняла?
        - Да, - прошептала она. - Я сделаю то, о чем ты просишь… Иринарх.
        На мгновение Падшему показалось, что Арминия чуть было не произнесла какое-то другое имя. Нет… Это вряд ли. Распад личности не мог еще зайти так далеко… Или мог?..
        - А теперь выслушай то, что я тебе скажу…

***
        Арминия, слепо смотря перед собой, шагнула вперед и, запнувшись о порог, едва не упала. Тоненький голосок внутри ее разума, не умолкая ни на мгновение, продолжал что-то стенать, но теперь, приглушенные яростью и раздражением, его слова превратились в едва различимое жужжание, которое Падшая с легкостью игнорировала.
        Да как он посмел?.. Я не какая-нибудь девка, которой он может указывать. Я Творец! . На мгновение она осеклась, а потом поправилась. Падший Творец. И пусть прошли века… Пусть я изменилась… Но сила остается моей. Мощь Творца все еще во мне.
        Я ничуть не слабее его…
        Но почему? Почему я уступила ему? Почему я не посмела поднять на него руку? Почему? Почему?
        Подойдя к окну, она мрачно уставилась на сползающее за горизонт солнце и избороздившие пустыню длинные тени. Рев. Крики. Грохот и лязг. Невообразимый шум, который производила многотысячная армия, отправлявшаяся в поход, казалось, был слышен даже в другом конце Мироздания.
        Там, окруженный десятками подобострастно согнувшихся людей, стоял Иринарх, от которого веяло такой грозной готовностью, что Арминия даже поморщилась. Но больше всего ей не понравилась наполняющая эфир жгучая ненависть, направленная против… против Стража.
        Если он схватится с Маркелом всерьез… Арминия не стала бы так уж безоглядно верить в победу Иринарха, но и отбросить эту возможность она не могла. По ее расчетам шансы были примерно равны.
        Если Иринарх победит… Она прекрасно сознавала, что тогда станет ему уже не нужна. Я, вероятно, окажусь следующей. Сейчас этот дурак рвется к единовластию… Если он победит, мои шансы продержаться хотя бы год-другой практически равны нулю.
        Но если же победит Маркел… Арминия не имела ни малейшего сомнения, что Страж на этом не остановится, а вступать с ним в драку ей почему-то совершенно не хотелось. И не потому, что она боялась проиграть. Нет… Просто из глубин души вдруг выползло какое-то стойкое отвращение к этому бессмысленному противостоянию.
        Что же мне делать?.. Прокручивая в голове возможные варианты, она даже не заметила, что зудевший где-то глубоко в ее голове голосок вдруг умолк. Ее незримая соседка тоже думала о чем-то своем.
        Отголоски мыслей свивались и переплетались. Медленно ползли минуты.
        Наконец, Арминия встряхнулась и глубоко вздохнула. В данной ситуации лучшим вариантом было бы нанести первый удар, но поднять руку на Де… Иринарха она не могла. Если бы была возможность заставить его отступиться… Но нет.
        Приходилось выбирать из двух зол. Маркел или Иринарх. И тот и другой не станут с ней церемониться. Конечно, не следовало забывать об еще одной угрозе, столь же неминуемой и неотвратимой, как война. Договор…
        - Ты могла бы вернуться к людям, - пропищал в ее голове тоненький едва различимый голосок. - Вернуться… Понести наказание… Жить среди смертных как одна из них…
        Падшая хмыкнула.
        - Ты ничего не понимаешь, девочка. Если бы все было так просто. Иринарх прав - у меня нет пути обратно. Маркел, Иринарх, Договор - это три стены, которые рано или поздно раздавят меня. Выхода нет.
        Видана замолчала, будто обдумывая что-то. Арминия усмехнулась. Я и в самом деле сошла с ума. Теперь уже начала разговаривать сама с собой. Она ощущала уже практически разорвавшиеся барьеры, удерживавшие внутри нее ту эфирную сущность, что некогда владела этим телом. Она могла укрепить их, но… не хотела.
        Не хотела становиться такой же опьяненной злобой бездушной куклой, которой стал ведомый чувством мести Иринарх.
        Она хотела умереть. Уйти в вечное спокойствие Бездны.
        - Прости, девочка. Я не должна была так поступать с тобой… Договор прав. Мое время ушло. Я подчинюсь неизбежному.
        Но прежде чем покинуть этот мир, следовало сделать еще кое-что. Иринарх запретил мне покидать Крепость? Я соглашусь с ним… Пока.
        И потянувшись сквозь безграничное пространство между мирами, она, наконец, нашла то, что искала.

***
        Он ждал во тьме. Ждал того момента, когда Определяющая Реальность сможет точно указать путь, по которому пройдут грядущие дни человечества. Он видел внезапное пробуждение запертого в своем собственном теле Денгара. Видел внезапную вспышку ярости, овладевшую Иринархом. Видел, как тот вынудил Арминию подчиниться своей воле.
        Сколько же усилий потребовала эта комбинация?.. Сколько же жизней я отправил во тьму, чтобы подтолкнуть Определяющую Реальность к этому пути?.. Сколько же раз я мимолетно касался сознания Творцов, чтобы успеть отпрянуть прежде чем они почувствуют мое присутствие?
        Ну почему все пути изменения прошлого неизменно ведут через войны и кровь? Почему именно сражения считаются опорными точками Определяющей Реальности?
        Он знал ответ, но это не мешало ему предаваться унынию. Игра… Все это замысливалось всего лишь как игра. Развлечение…
        Скольких я убил на этот раз, возвратив Иринарха в прежнее состояние? Можно было узнать точную цифру, но он не хотел этого. Кровь тянется за мной из Эпохи в Эпоху. Первая Эпоха. Вторая. Третья… В каждой десятки веков. Войны. Страдания. Хаос. Таково мое будущее?
        Не лучше ли покончить с этим раз и навсегда?.. Нет! Я не могу. Я страж на границе двух реальностей. Я - Посредник. Я тот, кто вне правил этой чудовищной игры… Это мой долг. Следить, защищать, ограждать человечество от него же самого… И от Бездны…
        Но даже я не уверен в успехе.
        Я сделал все, что мог.
        Но все еще неясно, пройдет ли Мироздание Критическую Точку или канет в небытие. И хотя пока все идет так, как нужно… Он поглядел на съежившуюся на простом деревянном стуле Арминию и кивнул.
        Голоса внутри него молчали, не решаясь нарушить мрачное молчание.

***
        Сплошная спекшаяся в однородную стеклянистую массу равнина. Ни следа от бытовавшего здесь некогда города. Города, который был заблаговременно выселен согласно приказу Маркела.
        Стены Цитадели были покрыты копотью и оплавлены. Кое-где кладка осела и сползла какими-то уродливыми потеками. Несколько башенок рухнули, превратившись в груду камней. Но, в общем-то, нельзя утверждать, что крепость сильно пострадала после устроенного здесь три дня назад Иринархом ада. Особенно, если посмотреть на окружающие Цитадель земли…
        Три дня прошло. Три дня. А в воздухе все еще веяло нестерпимым жаром, исходящим от раскаленной земли, обжигавшей ступни даже сквозь толстые подошвы сапог. Кое-где были отчетливо видны небольшие струйки пара, со свистом вырывающегося сквозь щели в сковавшем поверхность Роднесса стеклянистом панцире.
        По этой выжженной пустыне, кашляя от все еще клубившихся в воздухе облачков едкого дыма и поминутно чертыхаясь, бродили несколько солдат.
        Тингралл знал, что выжженная дотла земля окружает Цитадель исполинским кругом, радиусом около двух-трех миль. Дальше - измолоченные леса, сгоревшие поля, разрушенные деревни, но со временем все это вновь вернется к прежнему состоянию, тогда как этот чудовищный круг сплавившихся камней останется здесь на долгие тысячелетия, как напоминание о безумстве Падших Творцов.
        Тингралл помнил ужас и отчаяние, захлестнувшие его во время той короткой стычки Высших Сил. Помнил брошенный из окна мимолетный взгляд на затянутую густым покровом дыма багровую массу, окружившую все еще содрогающуюся Цитадель. Помнил безжизненный взгляд Маркела, когда тот сообщил ему о погибших близлежащих городах и деревушках.
        "Волею Созидающего"… Именно это произнес Творец, глядя на лежащий на ладони малюсенький зеленоватый кристаллик. "Волею Созидающего".
        Заслышав хруст спекшегося камня под чьими-то ногами, Тингралл обернулся. Подошедшая Филара, которая после бегства с Амасиониса осталась в Цитадели и работала теперь на кухне, едва слышно вздохнула.
        - Я только теперь поняла, о чем он говорил… Не вмешиваться… Не вступать в битву… - Она заметно поежилась, хотя земля под ногами все еще дышала жаром словно некая исполинская печь. - Как мы можем рассчитывать на победу, если они?.. Такая сила…
        Тингралл пожал плечами.
        - Надеяться. Мы можем только надеяться.
        - Отец Сущего… - Филара закашлялась. - Я не хочу чтобы мой сын жил в мире, где правят те, кто способен на такое. Что значит жизнь смертного для вечного Творца?..
        Тингралл запоздало понял, что дочь его давно умершего друга говорила не только о Падших.
        - Что я могу сделать?.. - Она требовательно схватила его за рукав. - Скажи мне, что мы можем сделать, чтобы не дать Творцам окончательно разрушить миры?..
        Вновь услышав хруст крошащейся под ногами корки, Тингралл с облегчением перевел дух. Можно было не отвечать… Не отвечать на вопрос, на который он не знал ответа.
        Из медленно скользящих над землей облаков дыма вышел молодой парень в простой крестьянской одежде. Ничем не примечательное лицо, руки, более привычные держать мотыгу, чем поднимать меч, потертые сапоги, обмазанные засохшей грязью. Обычный уныло волочащий свою однообразную лямку крестьянин, какого можно было встретить в любом месте Мироздания.
        Вот только что он делает здесь?..
        Тингралл нашел ответ в тот же миг, как почувствовал исходящую от юноши омерзительную магию принуждения. Принужденный… Марионетка на ниточках. Обратив внимание на слабо мерцающую в глазах искорку, он уверенно кивнул. Принужденный.
        Вот только было в этом парне что-то странное… Тингралл уже видывал десятки таких безвольных кукол. Они не вызывали в нем особой приязни к используемым Маркелом методам, но стали уже чем-то… привычным и обыденным. Полулюди… Глаза, уши и карающие руки Творца.
        А этот был другим. Принуждение, но какое-то… иное.
        Понимание пришло к стареющему волшебнику, когда между ним и принужденным оставалось не более десятка шагов. Принужденный… Принужденный не Маркела. Падшие!.
        Оттолкнув в сторону ничего не понимающую Филару, он непослушными трясущимися руками вытащил свои шрокены и…
        Принужденный остановился и, склонив голову набок, как-то задумчиво посмотрел на представших перед ним людей.
        Тингралл нервно сглотнул, ощущая исходящую от принужденного скрытую силу. Магия рвалась на волю, требуя немедленно поразить незваного пришельца. Шрокены выплюнули два призрачных лезвия, способных с легкостью резать камни. Кольцо Раканаса облекло своего владельца дымкой защитного волшебства. Но способно ли это остановить его?
        Но принужденный и не собирался нападать. Все так же чуточку насмешливо он смотрел на Тингралла. И молчал.
        - Что тебе надо?.. - Тингралл даже не узнал свой собственный голос, настолько странно тот прозвучал. - Зачем ты здесь?
        - Хм-м… Кхм… Смертный… Я всего лишь хочу поговорить. Отведи меня к твоему хозяину…
        - Нет у меня хозяина! Я не раб… в отличие от тебя.
        - Неважно. Я хочу говорить с Маркелом, - парень усмехнулся, - Волею Созидающего…
        Филара, поняв, кто стоит перед ней, медленно попятилась. Ее глаза были как две плошки.
        - А… А-а… Иринарх… - Запретное имя одного из Падших будто само собой сорвалось с ее губ. - Ты… Иринарх?..
        Принужденный нахмурился и поджал губы.
        - Нет. Не Иринарх. Всего лишь Арминия… Ага. Вот и он.
        Посреди круговорота света и теней прямо в воздухе распахнулась дыра, откуда повеяло спасительной прохладой. На выжженную яростью безумного Творца землю ступил Маркел. Ледяной взгляд уставился на безразлично улыбнувшегося парня.
        - Говори, - мрачно процедил Творец.
        - Не здесь. - Крестьянин указал на все еще колыхавшийся в воздухе проем в ничто. - Может быть, ты все же пропустишь меня внутрь?
        Глядя на спокойно покачавшего головой Маркела, принужденный пожал плечами.
        - Не доверяешь?.. Понимаю. Я тоже тебе не доверяю, но разве это мешает нам поговорить? Ты же можешь пришлепнуть этого человека как муху. Принужденный не опасен для Творца. Или ты боишься, что я причиню вред твоим подданным?..
        Медленно и крайне неохотно Маркел кивнул и молча указал на проход. Парень радостно улыбнулся.

***
        Так… похоже, мои худшие предположения начинают сбываться…
        Когда посланец Арминии исчез в закрывшемся за ним переходе, Маркел, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула. Падшая через свою марионетку многое поведала ему. Многое, но, конечно же, не все.
        Но даже в этом случае картина вырисовывалась угрожающая.
        Раскол Совета породил чудовищную войну, спалившую дотла все Мироздание. Понадобились сотни лет, чтобы на древних руинах начала подниматься новая цивилизация, а теперь… Что же принесет людям раскол среди Падших Творцов?
        После недолгой беседы с Арминией, Маркел понял, что назревают какие-то совсем уж необычные события. И самым странным было то, что Падшая, которая собственно и задумала создать Свободные Миры почти два тысячелетия назад и втянула в это дело Иринарха… теперь она почему-то согласилась отойти в сторону.
        Он нашел ответы на многие вопросы, но вместо них поднялись еще вдвое больше новых. Почему?.. Как?.. Зачем?.. Что Падшая поведала ему, а что предпочла утаить? Почему между Иринархом и Арминией возникли разногласия, чуть не дошедшие до прямого столкновения? Как она вообще решилась пойти на сотрудничество со мной?
        Арминия не просила ничего. Не требовала поблажек или каких-то уступок. Она просто прояснила некоторые моменты своей деятельности, раскрыла планы грядущей кампании Иринарха и… сообщила, что принимает Договор.
        Что она хотела этим сказать? Какие скрытые пружины приведены в действие? Обман? Ловушка?
        Многое сказанное Падшей в этой комнате несколько минут назад Маркел уже знал. Кое о чем - подозревал. Но некоторые моменты стали для него настоящим откровением.
        Что изменилось?.. Он помнил жгучую ярость Падшей и ее искреннюю жажду свободы. Он помнил… Но теперь все иначе. Что изменилось? И пусть Арминия не собиралась переходить на его сторону, но все же… Если то, что я сегодня услышал правда, значит, у меня остался один враг.
        Арминия примет Договор. А Иринарх?..
        Или это все-таки ловушка? Какая-то хитроумная западня?
        Зачем?.. Зачем Арминия хотела, чтобы я нанес удар по их Миру-Крепости? Почему она обещала ослабить прикрывающий мир щит, только чтобы дать мне возможность…
        Что она хочет?
        И идти ли мне ей навстречу?
        Великая Вечность… как же все сложно.

***
        Шихнас горел. Горели леса, горели поля, горели многолюдные города и крестьянские деревни. Многоглавая орда Иринарха упрямо перла вперед, безжалостно подавляя малейшие вспышки сопротивления, оставляя за собой груды обезображенных трупов.
        То же самое происходило и на Уцеласе, на Пирту, на Поднебесном… Хоровод лун, мельтешащий в небесах Лунника безразлично взирал на скользящие в вечном сумраке тени.
        Иринарх взялся за дело со всей своей решимостью, появляясь там, где его армии утыкались в какую-нибудь преграду. И тогда… взлетала в потемневшее небо выброшенная чудовищными взрывами земля, бушевало пламя, пожирая стены крепостей, тысячами умирали люди…
        Все Мироздание замерло в ужасе, потрясенное жестокостью вернувшегося кошмара. И даже те, кто добровольно стал под знамена с серебряным кругом и стрелой, зябко пожимали плечами.
        Молчаливо сидел в своей скрытой в недрах Цитадели комнате мрачный Маркел, не сводя пустого взора с лежащего перед ним зеленоватого кристалла.
        Не менее мрачно смотрела в окно Арминия, обозревая освещенный вечным закатом горизонт. Ее сердце жгло неприятное предчувствие.
        Терпеливо глядела из мрачных глубин Бездны на всю эту чудовищную картину неведомая сущность, ближе всего подошедшая к принятому в Мироздании понятию всемогущего и всевидящего бога… Голоса молчали. Сущность мрачно смотрела на царившие в мирах смерть и разрушения и прикидывала, сколько душ ныне были вырваны из своих тел…
        Но самое тяжелое испытание для Мироздания было еще впереди.

***
        Снова и снова он ощупывал невидимые стены своей тюрьмы. Его несуществующие руки скользили по несокрушимым барьерам, сделанным будто из полированной стали. Он осторожно поглаживал натянутые как струны нити эфира, пытаясь разобраться в их сложнейшем переплетении. Он изучил каждое звено сковывающих его цепей.
        Денгар стремился вновь обрести свободу, получить власть над своим телом хотя бы на миг, чтобы…
        Видана… Прости меня, за то, что я хочу сделать…
        И если раньше он как-то сумел прорваться даже не понимая что делает, то сейчас, когда память и все его знания о мире волшебства снова с ним…
        Конечно же, он понимал, что его скромные познания не идут ни в какое сравнение со знаниями Падшего Творца, но все же… И пусть Иринарх теперь настороже. Пусть он готов к моему прорыву… Надежда остается всегда.
        Я должен сделать это. Ради себя. Ради Виданы… Ради всего Мироздания.
        Я должен убить самого себя…
        Вновь и вновь он ощупывал стены своей темницы. Без единого стона. Без единой жалобы. Он старался найти хоть малейшую зацепку, которая позволила бы ему обрести свободу. И со стороны на него взирали безжизненные глаза самой тьмы. Тьмы молчаливой, беспощадной и всепонимающей…
        Неожиданно его не-руки наткнулись на нечто похожее на уходящую вдаль тончайшую нить. И хотя Денгар не видел ничего, в его воображении немедленно предстало видение угольно-черной маслянистой нити, по которой со слабым шуршанием тек эфир.
        Откуда-то явилось понимание, что это именно то, что ему нужно.
        Денгар осторожно потянул за нить, ощущая, как она растягивается и трепещет в его руках. Тонкая струйка магии поддалась. Одобренный, он рванул сильнее. Снова и снова.
        Нить лопнула. Разорванный конец стегнул его подобно великанскому бичу.
        Способна ли душа чувствовать боль? Денгар узнал ответ. Да! Способна!
        Окатившая его волна пронизывающей боли парализовала несуществующие конечности, окатила его волной невидимого пламени, пронзила отсутствующий мозг раскаленной иглой.
        Он стерпел это, ощущая поднимающуюся внутри радость. Первый шаг был сделан.

***
        Смазанный громадным расстоянием, из-за горизонта величаво поднимался исполинский пик Поднебесного. Самая высокая гора Мироздания. Гора, вздымающаяся на высоту почти в два десятка миль. Ее вершина уходила в безмолвную тьму Бездны, свысока оглядывая этот сравнительно небольшой мир.
        У подножия этого исполинского пика располагалась гряда невысоких холмов, на которых и был построен многотысячный город Ларлас - столица Поднебесного. И теперь этому городу угрожала опасность превратиться в дымящиеся руины.
        Армия Иринарха приближалась, оставляя за собой полосу выжженной земли и разрушенных до основания деревень. Почти шестьдесят тысяч солдат и тварей, волшебников и принужденных.
        Они избрали не тот путь. Эта дорога не приведет их к славе, а только к смерти…
        Маркел стоял на вершине исполинского пика, как это уже случалось когда-то. Целую вечность назад. Поднебесный. Мой мир. Мир, созданный моими руками. Как больно смотреть, как он страдает под пятой безжалостных завоевателей… Но то, что приготовил для него я… Это стократ хуже.
        Привычный шелест пустоты ласкал его изнутри. Бездна что-то неслышно шептала ему.
        Нет выбора. У меня нет выбора. Иринарх ведет Мироздание к неминуемому концу. Договор должен быть заключен.
        Иринарх. Средоточение всего того, что олицетворяло ужас и отчаяние. Беспощадная непобедимая сила Падшего Творца.
        Арминия… Чего ты хотела добиться, придя ко мне? Ты хотела, чтобы я очистил тебе путь, уничтожив Иринарха?
        Но иного выхода я не вижу. Смерть… Всюду смерть. Поднебесный сравнительно малонаселен. Всего несколько крупных городов, мелкие деревушки, свободные общины вольных поселенцев… Три или четыре миллиона жителей. Я готов отдать этот мир, обменяв его на твою жизнь, Иринарх. Я жду тебя. Я готов… Битва состоится.
        Но Иринарха не было на Поднебесном. Сейчас Падший Творец находился на объятом хаосом Уцеласе, наблюдая за тем, как горит дворец наместника. Для того чтобы нанести удар, его сначала нужно было выманить…
        И можно ли придумать способ лучший, чем уничтожение его армии?

***
        Могла ли Филара хотя бы предположить, что ей суждено сыграть одну из центральных ролей в грядущем спектакле, знаменующем собой последние дни Мироздания? Нет. Конечно же, нет…
        Цитадель вернулась к своей привычной жизни. Снова поднялись на стены несущие постоянный дозор стражи. Снова вернулись к своим трудам волшебники. Засуетились в привычных делах слуги. Мастера, кряхтя и почесывая затылки, приступили к восстановлению обрушившихся участков стены и осевших грудами камней башен.
        И пусть Творец сейчас странствовал по другим мирам вместе с десятком своих помощников, но его дух по-прежнему царил над Цитаделью. О его незримом присутствии напоминали неровно мерцающие отсветы укрывающего крепость щита и десятки сновавших по коридорам принужденных. Маркел ушел туда, где сейчас снова гремели взрывы и гибли люди, а в его отсутствие Цитаделью правила… Императрица.
        Впервые Филара видела ее в тот далекий и уже полузабытый день, когда пришла умолять всемогущего Творца о помощи. Сидевшая за столом женщина… Подумать только, я находилась в обществе двух самых влиятельных людей Империи и даже не знала об этом…
        Работая вместе с другими женщинами на кухне, Филара не часто могла видеть кующих судьбу Мироздания людей. Ее мозолистые руки, некогда уверенно сжимающие меч, теперь были изъедены мылом и песком, которым приходилось оттирать котлы. Обычно к вечеру она уставала настолько, что едва могла переставлять ноги.
        И было совсем уж странным, когда в этот жаркий вечер, вместо того, чтобы вернуться в полуподземные коридоры, где разместили прибывших с разоренного Амасиониса беженцев, она вдруг свернула в какой-то темный коридор… И не менее странным было то, что во множестве стоящие там стражники так и не остановили ее, хотя имели строжайший приказ, отданный самим Творцом - не пропускать в хранилища никого постороннего…
        Филара как во сне ступала по мрачным подземельям Цитадели, спускаясь все ниже и ниже. Здесь, среди мрачных сырых сводов было прохладно. Тяжелые окованные железом двери преграждали проход в просторные комнаты, где во множестве лежали древние артефакты ушедшей Эпохи Созидания, но Филара не ведала этого.
        Здесь было безлюдно и тихо.
        Она остановилась перед одной из дверей и протянула руку… Дверь была не заперта. Скрипнули давно не смазываемые петли.
        Комната была полна мусора. Некогда здесь хранились всяческие остатки древних времен, но после проведенной согласно приказу Маркела инвентаризации сюда свезли всякий ненужный хлам.
        Что ей было здесь нужно, Филара не знала.
        Под ногами хрустели какие-то обломки кристаллов, проволока стремилась опутать ее своими бесконечными кольцами… Зачем я лезу в эту грязь… Мысль мелькнула и угасла, придавленная каким-то свинцовым безразличием.
        Расшвыривая ненужный хлам, она наткнулась на простенькую металлическую шкатулку, всю заросшую ржавчиной. Ломая ногти и с трудом подавляя желание воспользоваться зубами, Филара скребла крышку, упрямо стремясь добраться до внутренностей этого никчемного ящичка. Ну же… Ну… Не добившись успеха, она подняла шкатулку и несколько раз решительно ударила ее о стену. Ржавый металл треснул…
        Внутри шкатулка некогда была отделана бархатом, который под действием времени и проникшей внутрь воды превратился в сплошную слизистую массу. И еще там был нож. Вернее, кинжал… Стеклянный кинжал.
        Он был теплым на ощупь. Теплым и каким-то живым. Сомкнувшиеся вокруг узорчатой рукояти пальца Филары ощутили какое-то внутреннее биение, подобное пульсации крови в чьих-то жилах… Сложные противоречивые чувства заполонили устало опустившуюся на грязный пол женщину. Ледяное спокойствие и готовность ждать своего часа до скончания веков. Лень, слабость, голод… Но голод не того типа, который можно утолить при помощи куска хлеба.
        Почему эта вещь оказалась здесь? Как могли волшебники Ордена упустить ее? Почему Маркел не смог ощутить в опасной близости от себя присутствие этого невероятно могущественного предмета?
        Филара не задавала себе этих вопросов. Она просто встала, заткнула стеклянный кинжал за пояс и медленно вышла из темной подземной комнаты.
        А через час она, наспех покидав вещи в заплечный мешок и даже не вспомнив о своем малолетнем сыне, вышла за ворота Цитадели, направив свои стопы в сторону ближайшего уцелевшего после безумной атаки Иринарха городка. И уж конечно стража не решилась остановить ее.
        Хрустальный кинжал горел за ее поясом.
        А из бескрайней пустоты Бездны за ней следили парящие во тьме глаза. Несуществующий некто пристально наблюдал за идущей по дороге женщиной. Пока все идет так, как надо…

***
        Огромный выжженный круг уродовал землю Поднебесного. Безжалостное пламя пожрало близлежащий лесок, спалило холмы, иссушило ручей. Но не деревья и камни были его целью…
        От вторгшейся на Поднебесный армии Иринарха не осталось и следа. Не только хрупкие человеческие тела, но даже доспехи и оружие превратились в пар под натиском испепеляющего огня, порожденного огромной силой Творца.
        Не уцелели даже высланные в передовые дозоры отряды и многочисленные команды фуражиров - огромный круг оплавленной земли окружали несколько подпалин поменьше. Маркел действовал основательно. Ни один захватчик не должен уйти с этого мира.
        А вместо них должен появиться Иринарх.
        Маркел был готов к этому бою. Он ждал… Ждал долгие часы, пока медленно угасало вызванное им пламя, ждал пока прошедший дождь охлаждал раскаленную землю, ждал пока на небе снова не поднялось солнце…
        Иринарх не явился.
        Возможно, он почувствовал ловушку? Возможно, Арминия пытается играть сразу на две стороны? Возможно, все это - лишь чудовищной по масштабам розыгрыш, направленный на то, чтобы вынудить меня к открытым действиям?
        Маркел мрачно крутил в руке маленький зеленоватый кристалл и думал.
        Битва не состоялась. Иринарх, будто почувствовав возможную опасность, не посмел ступить на Поднебесный. Мало того, он даже бросил свои войска, немедленно сбежав в Крепость, укрывшись за непроницаемым щитом.
        Ну что же. Тогда я просто вышибу его армии с Уцеласа и Шихнаса…
        Спрятав кристаллик в маленький мешочек, Маркел встал. Пришло время открытых действий. Буквально кожей ощущая, как утекает время, он внезапно поежился.

***
        Ощутив приближение того, что она так желала и одновременно с этим страшилась, Арминия вздохнула. Вместе с ней издала мысленный вздох и та поселившаяся в ней девчонка. В последнее время Падшая все чаще и чаще отмечала ее присутствие. И пусть Видана не стремилась перехватить контроль над телом, но одно только ее присутствие, подобное тяжелому дыханию стоящего за плечом незнакомца, непрерывно действовало на нервы.
        Вообще-то в последнее время стало немного полегче…
        Арминия усмехнулась. Ну вот, теперь я превратилась в гостью, которой милостиво разрешили попользоваться этим телом. Ну разве это не странно… Заключать перемирие с тем, кто внутри тебя?
        - Мы с тобой отныне неразрывно связаны. Мы слились воедино. Две души в одном теле. И я не могу уничтожить тебя, не навредив и себе. Ты не можешь вырваться, пока я здесь… Возможно, мирное решение все же лучше, чем могучие стены и незримые путы, которыми Иринарх опутал твоего мужа.
        Как всегда, при мысли о Денгаре что-то странное шевельнулось в ее душе… Или это было отражение чувств Виданы?
        Решив, что разумно было бы узнать хоть что-нибудь о своей ближайшей соседке, Арминия несколько раз пыталась завязать с этой девочкой беседу. Правда особого результата эти попытки не принесли - Видана более-менее охотно могла говорить только о своем муже, да и то все время всхлипывая и стеная. Все остальные вопросы она игнорировала, видимо, надеясь хоть как-то досадить своей тюремщице…
        Хотя в последнее время в вопросах, кажется, не было нужды.
        Мы слишком долго пробыли вместе… Арминия обнаружила, что теперь способна плавать по волнам чужих воспоминаний, заново переживая то, что некогда случилось с этой девочкой. И смотреть на жизнь Виданы глазами Падшей было очень… Интересно? Поучительно? И грустно. Ее глаз с легкостью подмечал то, что Видане было не дано.
        Старый Отец-Настоятель школы - аура усталого человека, сосланного за какую-то незначительную провинность из Цитадели и вынужденного возиться с малолетними учениками. Но все же он любил их. Любил свою работу. И даже любил Денгара и Видану, хотя никогда не позволял себе показывать этого. Совет Старших Настоятелей - шестеро молчаливых волшебников, надзирающих за порядком в этих стенах. Шесть различных аур, среди которых две выделялись своими серо-коричневыми разводами, пронизанными паутиной бесконечной черноты - затаившиеся последователи Падших, готовящиеся к возвращению своих Великих Владык. И ученики, которых они заражали мраком и ненавистью, вынуждая их к повиновению возвращающимся хозяевам… И если бы Денгар и Видана не оказались в доме Старой Паучихи, то сейчас, скорее всего, стояли бы под знаменами с серебряным кругом и стрелой на черном фоне.
        Ниленна… Арминия помнила ее. Молодая и необычайно могучая волшебница, приближающаяся к стандартам ушедшей Эпохи Созидания. Они обнаружили ее слишком поздно и не сумели добровольно привлечь на свою сторону, а использовать принуждение было слишком рискованно. И тогда… Несколько прямых приказов, толчок здесь, небольшое давление там. И вот она уже перестала представлять угрозу для их планов, превратившись в неприметную отшельницу.
        Орден Очищения. Высокие стены Цитадели. Лица. Сотни, тысячи лиц. И многие из них отмечены печатью тьмы. Особенно это справедливо для Магистрата, но и среди учеников уже были те, кто связал свои жизни с их волей. Одна из хорошо знакомых Видане девочек, готовящаяся стать в будущем могучей волшебницей, в свои пятнадцать лет уже всецело принадлежала Иринарху, приняв узы принуждения. Добровольно. Где она сейчас? Мертва - Маркел безжалостно вычистил скверну из Ордена. Будучи не в силах бороться с волей Стража Бездны, дочь далекого Пирту окончила свою жизнь в темнице, повесившись на собственных чулках. "Во имя Великих Повелителей" - таковы были твои последние слова… Как будто нас хоть чуточку тронула твоя бессмысленная смерть.
        Любезная заинтересованность Памфила. Холодная расчетливость Тингралла. Ауры. Сотни отпечатков, навек врезавшихся в память Виданы.
        Сгусток прекрасно знакомой силы. Лучи неведомой этому миру магии, проникающие сквозь камень стен и пронзающие душу всех и каждого в Цитадели. Повелительница. Будучи некогда невероятно могущественной колдуньей, она целиком посвятила себя делу их освобождения. В награду она стала… Кем? О, Вечность, кем мы ее сделали? Простым сосудом. Вместилищем с таким трудом собранных и пересланных через бессчетные мили Бездны сил. Даже принужденные имеют больше свободы, чем та, которая после долгих десятилетий подготовки стала Повелительницей. Лишившись собственной души, которую пришлось изъять, она превратилась в их голос. В их глаза. В их руки. И даже в смерти ей было отказано, потому что она, фактически, уже была мертва.
        Магистр Рашир, насквозь пропитавшийся тьмой. Угольно-черная полоса принуждения, крушащая его волю с неумолимостью лавины. Эпизодические вспышки просветления, когда Иринарх немного отпускал поводья.
        Арминия, горько усмехаясь, смотрела на медленно скользящие перед глазами воспоминания о том, что давно уже кануло в Бездну.

***
        Но этот процесс не был односторонним. Арминия даже не подозревала, что Видана тоже способна на подобное кощунственное вмешательство в самые сокровенные тайны чужой души.
        Лишенная всего, что у нее было. Лишенная даже ставшего для нее дороже жизни голоса Денгара, Видана смотрела на отражения давно минувших веков и испытывала исключительно сильное желание завыть.
        Рожденная спустя столетия после Раскола, она смогла на себе испытать его невыносимую тяжесть. Она видела кошмары в муках уходящей Эпохи Созидания. Видела затопившую Мироздание кровь. Видела смерть ставшую благом. Видела хаос и разорение…
        Война. Война, эхо которой все еще можно услышать в любом мире, в любом городе, в любой деревушке. Война, которая вновь поднимает свою уродливую голову.
        Но Видана смотрела не только на ужасы и разрушения Раскола. Единственная из смертных, она смогла заглянуть за грань времен и увидеть богатство и процветание давно забытой Эпохи Созидания.
        Величественный Дворец Совета, сверкающий в лучах солнца. Роскошные дома, похожие на особняки нынешних богатеев. Статуи, фонтаны, аккуратно подстриженные деревья. Широкие улицы, по которым важно прогуливались одетые в невиданные одеяния горожане.
        Улыбающиеся лица. Лица тех, кто теперь уже давно позабыт. Правители и слуги, богатые и бедные, молодые и старые - теперь о них уже никто не помнит.
        Старый седой человек, опирающийся на простой деревянный посох, в конце которого закреплен какой-то кристалл. Из глубин чужой памяти медленно поднялось имя. Вассиан. Тот, кого сейчас зовут Отцом Сущего. Видана только пожала несуществующими плечами.
        Все, что она знала, все, во что она верила, рассыпалось прахом. История не слишком-то любезна к истине. Люди предпочитают трактовать события так, как они им представляются, а не так, как все было на самом деле.
        Маркел - Страж Бездны. Молодой парень со спокойным уверенным взглядом. Селифан - Светоносный. Широкоплечий и светловолосый. Иринарх - Кулак Небес. Падший Творец. Высокий мужчина со жгучим пронзительным взглядом и роскошной гривой темных волос.
        Но Видана помнила и другого Иринарха. Того, которого она любила. Того, в ком сейчас жила душа ее любимого. Ее мужа.
        Только могучим усилием воли ей удалось сдержать рыдания. Слезами тут не помочь. Я должна смотреть. Должна узнать… Найти в памяти Падшей способ уничтожить их самих.
        И она продолжала смотреть.
        Варварство и дикость первых веков после Раскола. Время, отмеченное бесконечными склоками, разбойничьими ватагами и процветавшим повсюду людоедством. Миры, на которые она смотрела сквозь чудовищно искажавшую увиденное призму отчаяния. Постепенно ползли года. Миновали столетия. Отчаяние медленно переросло в презрение. Багровым пламенем поднялась из глубин души ненависть к отринувшему ее миру. Желание отомстить предавшим ее смертным сделалось невыносимым. Она была готова на все, лишь бы обрести долгожданную свободу.
        Она видела и понимала, что история Эпохи Времен Хаоса, которую им читали в Цитадели, не содержит в себе даже половину правды. Но сколько же истины в видении Падших?
        Видана смотрела… И она хотела бы не видеть этого никогда. Именно воля Падших сформировала Мироздание. Именно силы запертых в Сердце Бездны Творцов привели к созданию Империи. Мириады невидимых ниточек опутали все Мироздание. Будучи недосягаемыми для смертных, Творцы все также как и десятки веков назад продолжали править мирами. Подталкивая, приказывая, принуждая…
        Видана смотрела на мир глазами первого Императора и безмолвно смеялась. Объединитель, величайший человек Эпохи Времен Хаоса, которого почитали как полубога, оказался всего лишь заурядным грабителем с большой дороги, направляемым незримой рукой Падших Творцов.
        Принужденная марионетка. Кукла.
        Падшие уничтожили цивилизацию во времена Раскола. И Падшие вновь подняли цивилизацию из руин, чтобы руками смертных обрести свободу.
        Мы как игрушки… Безликие и безвольные куклы, которые легко подчиняются мановению руки своих повелителей. Мы, смертные, никчемные создания, обреченные всю свою недолгую жизнь плясать под дудку играющих в свои бесконечные игры Высших Сил.
        Видана плакала и смеялась одновременно.

***
        Иринарх тяжело ступил на присыпанные песком каменные плиты во дворе своей крепости. Сползшее к самому горизонту солнце и царивший повсюду полумрак напомнили ему о долгих веках заточения в том проклятом мирке. Падший Творец стиснул зубы и прошипел самое грязное ругательство, которое только слышал за свою долгую-долгую жизнь.
        В последнее время он был откровенно зол. Его раздражение буквально хлестало через край, молотом ударяя по ближайшим к нему людям. И многие из них так и не смогли увидеть следующий день. Без малейшей жалости Иринарх карал за любую оплошность, а иногда и просто так, чтобы выместить сжигающую его ярость. Его путь отмечали многочисленные подпалины и небольшие кучки пепла, в которые обратились глупцы, позволившие гневу Творца обрушиться на их головы.
        И главной причиной этой безумной злобы стало непрерывно нарастающее давление изнутри. Проклятый мальчишка не переставал бороться. Он рвался на свободу, ломая преграды, разрывая сковавшие его незримые цепи, пробивая щиты… Убогий смертный… да как ты смеешь противиться мне?..
        Но этот человечишка по имени Денгар упорно прорывался наружу. Ничто не могло остановить его надолго. Просто с непостижимым упорством он прорывался вперед. И с каждым днем сдерживать его было все труднее и труднее. Иринарх в ужасе осознавал, что почти треть его практически неисчерпаемых сил уходят на то, чтобы сдержать этого смертного на надлежащем ему месте.
        Треть!
        Самым невероятным образом Денгар находил уязвимые места в возведенных им барьерах. Самым чудесным образом он ускользал из подготовленных для него ловушек, способных спеленать нахального мальчишку на века. Самым странным способом он обращал могучую силу Иринарха против него самого.
        Как ему это удается? Падший Творец был потрясен. Такого он никак не мог ожидать.
        Затеяв эту чудовищную по своей жестокости атаку на Шихнас, Уцелас и Поднебесный, он надеялся выманить Стража из его логова. А теперь, когда это удалось… бежал, трусливо бросив свои легионы перед гневом разъяренного Маркела.
        Когда Страж Бездны еще только готовил свой удар по многотысячной орде, вторгшейся на Поднебесный, Иринарх уже знал об этом. Знал, скрежетал зубами от пожиравшей его ненависти, но ничего не мог сделать. Ничего!
        Я не могу ввязываться в драку, будучи настолько ослабленным. Я не могу рисковать. Я не могу…
        Если этот мальчишка воспользуется моментом и прорвется… Достаточно даже малейшего отголоска силы Маркела, пробившегося сквозь мою защиту, чтобы это тело обратилось в уголья.
        Иринарх вынужден был бежать. Трусливо отступить с поля боя, предоставив Маркелу творить в Мироздании все, что ему угодно.
        Слаб… Я слишком слаб сейчас…
        Он чувствовал конец своих притязаний на Поднебесный. Вся армия кроме двух-трех десятков растерянных и перепуганных до мокрых штанов солдат канула в разверзшейся огненной пасти. Он чувствовал как в сопровождении содрогающейся земли и озаряемое тысячами хлещущих с небес яростных молний гибнет его войско на Уцеласе. Маркел не щадил ни людей, ни тварей. Ставшие под его знамена легионеры, принужденные и волшебники сгинули в яростной стихии. Крюколапы, мечезубы и крылачи превратились в окровавленные куски разбросанной повсюду плоти. Исполинские стволы дендроидов догорали сотнями костров. И даже укрывшихся под толстым слоем почвы землероев настигло неизбежное возмездие.
        А сейчас… Буквально несколько мгновений назад Маркел ступил на Шихнас, где находились около сорока тысяч его бойцов. Все они были обречены. Иринарх не мог спасти их.
        Плевать… Плевать на смертных, пусть Страж делает с ними все, что угодно! Больше всего Иринарха жгла мысль о своей собственной никчемности. О своей слабости. Проклятый мальчишка…
        Если бы только я мог положиться на Арминию. Вдвоем мы смогли бы одолеть Маркела… Но, превратившись в зареванную девку, Падшая утратила свое яростное и всепоглощающее стремление к победе. Теперь она чаще всего сидела у окна, слепо глядя на расчертившие пустыню тени, и украдкой вытирала глаза. Я не могу надеяться на нее. Проклятье! Не могу!!
        Будь проклята эта сопливая девчонка!.. Я обойдусь и без ее помощи.
        На данном этапе Иринарх не мог придумать ничего. Все его планы натыкались на один и тот же недостаток - собственную слабость. Чудовищное количество магии уходило на то, чтобы сдержать этого глупца. И с каждым мгновением ее требовалось все больше и больше. Иринарх не сомневался, что рано или поздно наступит тот момент, когда всей его силы не хватит на то, чтобы сдержать этого смертного, чье тело он захватил в том проклятом мирке…
        Да я лучше умру, чем позволю смертному принять мою силу!..
        Но, будь проклято все это, я не хочу умирать! Я не хочу умирать!
        Оставался только один возможный выход - попытаться как можно менее болезненно для своей собственной души выдрать сущность Денгара из этого тела и… Вот только даже этот вариант натыкался на множество преград. И наиболее значимо было то, что Денгар, подпитываясь собственной силой Иринарха, стал теперь слишком силен для того, чтобы с ним можно было не считаться.
        Но, если я хочу жить, у меня нет иного пути.
        Я должен рискнуть.

***
        Филара сидела на узкой кровати в одной из гостиниц небольшого городка, расположенного в полусотне миль от Цитадели. И она была единственной гостьей в этой некогда многолюдной гостинице. Толстощекая хозяйка с тоской призналась, что после того, как сумасшедшие колдуны спалили половину Роднесса, все ее постояльцы съехали в одночасье. И даже половина местных жителей внезапно поняла, что у них есть дела где-то в другой части этого мира. Подальше от оплавленных стен Цитадели.
        Подальше от волшебников? Филара мысленно фыркнула. Как будто можно убежать от конца света…
        Слухи, которые ей охотно передала хозяйка, сообщали об огромных толпах беженцев, рванувшихся к единственному общественному порталу Роднесса. Странно, но при этом известии Филара недовольно скривилась.
        Почему это меня так интересует? Почему я постоянно думаю о портале?
        Молодая женщина с пересекавшим щеку неровным шрамом молча сидела во тьме, не чувствуя в себе ни малейшего желания ложиться спать. За окном медленно ползла по безоблачному небу большая красноватая луна Роднесса.
        Что тянет меня? Почему день за днем я иду по пыльной пустынной дороге, направляясь… Куда я иду?.. Что со мной? Филара отчетливо помнила лицо своего сына, которого пришлось оставить в Цитадели. Странно, но при этом она не чувствовала… ничего. Просто лицо. Лицо ребенка. Ничто не колыхалось в ее душе при мысли о том, что этот мальчик сейчас, наверное, бегает по полутемным коридорам Цитадели, приставая к грязным усатым дядькам в окровавленных доспехах или вечно занятым магам.
        "Где моя мама? Вы не видели мою маму?"
        Ничего. Не пропадет. В Цитадели с ним ничто не может случиться… Он выживет. И, может быть, я еще вернусь за ним.
        Ничто не могло поколебать решимость Филары. Она должна достигнуть своей цели. Какой? Этого не знала даже она сама. Не знала. Но ее путь вел по пыльным дорогам Роднесса… Портал… Другие миры…
        Ее рука вновь сжимала пульсирующую каким-то внутренним теплом рукоятку стеклянного кинжала. Это была ее самая ценная вещь, и Филара об этом прекрасно знала.
        Кинжал был живым. Живым и способным узнавать ее среди тысяч других людей. Филара, никогда даже не подозревавшая о своих магических талантах, внезапно поняла, что чувствует его. Чувствует этот кинжал, как будто он стал частью ее самой.
        Спокойствие. Ленивое ожидание. Ощущение какой-то нездоровой уверенности в своей непобедимости.
        Голод. Вечный всепожирающий голод.
        И как раз сейчас снова настало время кормить его.
        Филара как во сне подняла руку и провела ладонью перед собой. В воздухе с легким потрескиванием развернулось небольшое черное как сама Бездна отверстие, окаймленное чередой неровно мерцающих огней. Новоявленная колдунья не повела даже бровью. Ее нисколько не удивляло то, что она вдруг обрела способности к созданию проколов в ткани Мироздания обычно присущие лишь тем, кто несет в себе силы Творца.
        Медленно подняв кинжал, Филара, едва шевеля губами, прошептала несколько слов и с видимой неохотой разжала пальцы.
        Слабо светящееся хрустальное оружие упало в неподвижно застывшее в воздухе зеркало мрака и мгновенно исчезло.
        Филара сидела и молча ждала. А в воздухе перед ней слабо мерцало голубоватыми искорками отверстие, ведущее в никуда.
        Кинжал вернулся минут через десять. Вынырнув из темноты, он завис в воздухе, неровно подрагивая и устремив свое острие прямо в лицо Филаре. Но женщина знала, что это оружие никогда не тронет ее. Никогда. Откуда явилось это знание - неважно. Но то что оно было истинным - несомненно.
        Медленно подняв руку, Филара потянулась к подрагивающему в воздухе оружию. Кинжал дрогнул и отстранился, будто живой. Острие дрогнуло, слабо царапнув кожу на запястье повелительно устремившейся к нему руке. А потом кинжал, будто подчиняясь неизмеримо более могущественной силе, медленно повернулся и удобно лег в ладонь. Пальцы сомкнулись, обхватывая скользкую рукоять.
        Теперь кинжал был ощутимо тяжелее. Рукоять буквально жгла пальцы.
        Лезвие было густо покрыто кровью.
        Вытерев хрустальный клинок о свою юбку, Филара откинулась на кровать и позволила себе сомкнуть глаза. Кристаллический кинжал грел ее ладонь своим неестественно-чуждым жаром.

*** - Теперь ты не сможешь меня подчинить… Слышишь меня, ты, Падший! Ты больше не сможешь удерживать меня!
        Все так же клубилась тьма. Повсюду мелькали неровные вспышки - это были отголоски вызванных им самим процессов. Сила сталкивалась с силой. Эти вспышки отмечали те места, где вездесущие маленькие облачка мрака сталкивались с натянутыми им нитями. Разрушение сковывающих его барьеров шло полным ходом.
        Но вместо павших преград мгновенно появлялись новые, еще более прочные.
        - Я иду, Падший. И я убью тебя… Клянусь именем Отца Сущего, ты умрешь!
        Ответа не было, но Денгар не сомневался в том, что Иринарх слышит его.
        Могучий шквал силы пронизывал корчившуюся от омерзения душу Денгара. Поток магии, густо насыщенный ненавистью и… страхом.
        Иного выхода не было… Если мои собственных жалких силенок недостаточно на то, чтобы сокрушить барьеры, значит, нужно позаимствовать силы у самого Падшего Творца. И теперь, сокрушив очередную вставшую на его пути преграду, Денгар жадно вцеплялся в питающие ее потоки эфира, переплетая их, увязывая в единый пучок, высасывая их мощь.
        Иногда извивающимся как змеи и отчаянно бьющимся потокам эфира удавалось вырваться, но чаще всего их сила попадала во власть Денгара, усиливая его и все больше и больше ослабляя Падшего. Не давая Иринарху оборвать питающие его нити, Денгар жадно пил, пил, пил… Он пил подпорченную вековой злобой магию, позволяя чудовищному шквалу силы проноситься сквозь свою пропитавшуюся тьмой душу.
        Сейчас он собрал уже столько магии, что мог бы с легкостью перевернуть целый мир. Эта непостижимая мощь во много-много раз превосходила его собственные возможности. Творец был могуч. Невероятно могуч. А теперь часть этого могущества перешла к новому владельцу - Денгару.
        - Ты боишься меня… Я чувствую это. Ты боишься!.. Бойся меня, Падший, бойся. Скоро я соберу достаточно сил, чтобы обрести свободу. И тогда ты умрешь!
        Я убью тебя, Иринарх…
        Прости меня, Видана, я обещал быть с тобой до самого конца, но это важнее… Я должен умереть, чтобы избавить Мироздание от нескончаемого кошмара под властью Падших Творцов.
        Чужеродная магия жгла его изнутри. Сгустки злобы и ненависти шептали ему в уши невероятно гнусные вещи, но Денгар старался не слушать их, хотя это было так тяжело…
        - Возьми то, что твое по праву… - шептала тьма. - Возьми силу Иринарха… Сокруши его… Прими мощь Падшего Творца… Ты можешь делать все, что захочешь… Для тебя не останется преград… Ты сможешь изменить Мироздание… Избавить людей от страданий… Принести в миры новую Эпоху Бесконечного Процветания… Возьми эту силу… Прими ее…
        Отрешившись от ласкового голоска тьмы, Денгар вновь и вновь ударял в преградивший его путь барьер, ощущая как тот дрожит и колеблется. Магия трепетала и бурлила в его душе, загрязняя ее ненавистью и злобой.
        И только воспоминания о Видане казались светлым огоньком в окружающем его темном океане нечеловеческой ярости.

***
        Иринарх и Арминия снова находились в своей Крепости под защитой несокрушимого магического барьера. Непроницаемая завеса по-прежнему окутывала весь этот мирок. Легче перышка. Тверже стали. Ни одна сила в Мироздании не способна была пробить ее.
        Точнее, ни одна из известных Мирозданию сил…
        Маркел снова и снова ощупывал поверхность этого щита, стараясь найти уязвимое место. Но все тщетно. Несокрушимый монолит. Магические потоки просто соскальзывали с нее, не находя ни одной шероховатости, чтобы зацепиться.
        Иного я и не ожидал… Маркел со свистом выдохнул застоявшийся в легких воздух. Облачко пара мгновенно сгустилось перед его лицом и тотчас истаяло, поглощенное невозмутимой чернотой Бездны. Тьма привычно шелестела вокруг, обволакивая его коконом холода и терпеливого ожидания.
        Рано или поздно Бездна получит все. А терпения ей не занимать.
        Хотя, похоже, терпение-то у нее как раз истощилось.
        Хотелось бы знать, сколько времени у меня осталось до того момента, когда Договор сделает все мои жалкие усилия совершенно бесполезными?
        Сколько? Месяц? День? Минута?
        Инстинктивно Маркел чувствовал, что времени уже почти не осталось. Мироздание доживает последние дни.
        А я все еще никак не могу разобраться с Иринархом… И если Арминия приняла Договор… Хотя верю ли я ей?.. Да что тут говорить, я даже сам с собой не могу разобраться…
        Разжав намертво обхватившие зеленоватый кристаллик пальцы, Маркел вновь посмотрел на этот древний артефакт. Будто в ответ на его внимание в глубине кристалла мелькнула слабая искорка света.
        Хочу ли я этого? Могу ли я пойти на это?
        Он, наверное, в тысячный раз задавал себе эти вопросы, заранее зная, каков будет ответ.
        Я должен. Я должен сделать то, что должен. Ради спасения Мироздания…
        Но я должен точно выбрать момент. Поразить Падших тогда, когда они не будут этого ожидать.
        Не сейчас. Маркел отчетливо ощущал обращенное на него пристальное внимание Иринарха и мимолетные, будто порхающие, прикосновения взора Арминии. Они знают, что я здесь. Они ждут, что я начну атаку. Нет. Не сейчас. Потом. Когда вы расслабитесь и не будете ждать моего нападения…
        Но почему никто до сих пор не попытался нанести мне удар? Почему они позволяют мне шататься вокруг, изучая возведенную ими защиту? Их двое, я - один. Да я едва успею удрать, если они решат дать мне пинка…
        Предположим, я поверю, что Арминия просто держит свое обещание, позволяя мне делать все что угодно пока я напрямую не вмешиваюсь в ее дела… Или она просто делает вид, что держит слово?..
        Но что же Иринарх? Терпение никогда не было его сильной стороной. Сейчас он явно уже бурлит от ярости, но… не атакует. Почему? Должна была найтись невероятно важная причина, чтобы Иринарх сдержал свои порывы…
        Что же могло измениться? Что я упустил?

***
        Иринарх все еще кривился от боли и судорожно сглатывал. На побелевшем лице отчетливо выделялись налитые кровью глаза. Руки дрожали.
        Только что предпринятая очередная попытка выдрать из этого тела сущность смертного мальчишки окончилась провалом. Все разработанные им еще до Раскола способы извлечения и пленения душ оказались бесполезными, или, хуже того, угрожали ему самому.
        Вот и сейчас… Ощутив, как от рвущей его боли начинают выкатываться глаза, Иринарх отчаянно-лихорадочным усилием успел остановить разворачивающуюся спираль заклятий до того, как она вырвет из тела душу Денгара, прихватив вместе с ней и его собственную.
        Он не добился ничего. Ничего… Ни один из известных способов не мог помочь в данной ситуации. Возможно, при наличии определенных инструментов и имея в своем запасе пару лет на исследования, Иринарх и смог бы избавиться от поселившегося в нем паразита… Но Падший Творец сомневался в том, что сможет продержаться хотя бы полгода.
        Денгар яростно рвался на свободу, пробивая путь уворованными у Иринарха силами. И сдерживать его становилось все труднее и труднее. Уже сейчас почти половина могущества Падшего Творца уходила на то, чтобы не дать этому смертному вернуть власть над своим телом.
        Фактически Иринарх боролся сам с собой. Сам против себя. И он уже понимал, что полную победу одержать не сможет.
        Как? Как могло так получиться?.. Я никогда не думал, что такое возможно. Я даже не подозревал, что смертные на такое способны. Злость, перемешанная с откровенным ужасом, клокотала в душе Иринарха. Вместо того чтобы оказаться запертой во тьме и тихонько истаять, душа Денгара сметала все преграды, пробиваясь к далекому свету. Я не могу в это поверить. Не могу…
        Я слабею. Я слабею!..
        Иринарх скрежетал зубами, ощущая собственное бессилие. Он видел, как Маркел методично ощупывал поверхность укрывающего их мир щита в поисках уязвимых точек. Он смотрел и буквально кипел от ярости… Но ничего не мог поделать. Я не мог… Я не мог ударить Маркела. Я слаб… Страж с легкостью бы отразил эту хилую атаку. И он бы мог догадаться…
        Иринарх вздохнул и провел ладонью по лицу, стирая обильно выступивший пот. Если бы Маркел только знал, насколько плохи наши дела…
        Я уже так ослаб, что в случае столкновения со Стражем не смогу даже оказать достойное сопротивление. Арминия превратилась в хнычущую девчонку. И хотя она сохранила свои силы Творца в полной мере, толку от этого практически нет.
        Иринарх вспомнил, как в то время, когда Маркел шарил вокруг их мирка, Арминия спокойно занималась какими-то совершенно не относящимися к делу занятиями. Кажется, она решила попробовать вязание… Вечная тьма на ее душу! Один из Творцов сидит на стуле и возится с этими палочками и клубочками. Настоящее безумие!
        Я приказал ей ударить. Я повелел ей отогнать Маркела от Крепости, но она только отмахнулась…
        Иринарх скривился как от зубной боли, которой он никогда не ведал. Несомненно, Арминия ощущает мою слабость и уверенна в собственном превосходстве.
        И я ничего не могу сделать. Ничего! Проклятая девчонка попросту игнорирует меня…
        Иринарх зло выругался.
        Я прекрасно осознаю, что события вырвались из-под контроля. Я прекрасно сознаю, что, лишившись поддержки Падших Творцов, его армии не продержатся против могущества Маркела даже часа. Война проиграна… Я проиграл свой шанс из-за какого-то смертного…
        Глубоко-глубоко, отгороженный от внешнего мира чудовищным количеством барьеров, негромко рассмеялся Денгар. Его смех пронзил Иринарха подобно раскаленной игле. Ощущая, как внутри него ворочается что-то почти такое же могущественное, как и он сам, Падший Творец содрогнулся.
        - Будь ты проклят, Денгар, - прошептал он. - Будь ты проклят…
        - Проклятиями ты себе не поможешь.
        Подпрыгнув как ужаленный, Иринарх обернулся. В дверях неподвижно стояла Арминия. Стояла и смотрела на него… как на любимого человека, который вдруг стал кошмарным чудовищем.
        И то, что я не ощутил ее приближение, вновь напоминает мне, насколько я ослаб…

*** - Что тебе надо? - Иринарх недовольно оскалился.
        - Фи, как невежливо…
        - Я повторяю: что тебе надо?
        Несколько долгих мгновений Арминия молча смотрела на Иринарха, а ее глаза сверкали как два драгоценных камня. Иринарх мрачно усмехнулся… И Падшая отвела взгляд.
        - Я хотела просто посмотреть на тебя.
        - Смотри и убирайся, - Иринарх высокомерно отвернулся. Но внутри он не ощущал такой уверенности, которую выказывал на словах. Иринарх боялся. Он боялся того, что может сотворить Арминия, сейчас, когда он настолько ослаб. Только бы она не почувствовала мой страх.
        Всего несколько месяцев назад он с легкостью смог бы предсказать ее поведение в подобной ситуации, но теперь… Всего несколько месяцев назад мое положение стало бы весьма и весьма незавидным, если бы я попал в такую ситуацию… Иринарх понимал, что прежняя Арминия безжалостно пожертвовала бы им, сбросив с игровой доски, чтобы добиться каких-нибудь преимуществ. Он попал бы в жернова между Арминией и Маркелом. И попросту исчез…
        Может быть, в том, что она изменилась и есть мой шанс к спасению…
        Иринарх постарался скрыть свои мысли. Если бы Арминия почувствовала, что я затеял… Даже эта слезливая дура разъярилась бы до крайности.
        Иринарх понимал, что, оставаясь в этом теле, он рано или поздно проиграет Денгару. Это неизбежно. И он не мог сменить тело, потому что для этого требовалась длительная подготовка. Но был и еще один вариант. Совсем рядом находилось тело, вполне способное принять его загнанную в угол душу. Немедленно и без долгих лет плетения ажурной паутины сотен и сотен заклинаний.
        Тело, которое сейчас занимала Арминия. И уж конечно двое Творцов не способны ужиться вместе в одном теле. А это значит, что Арминия должна умереть…
        Отвлечь внимание. Подготовиться. Нанести внезапный и неожиданный удар. Вырвать ее душу и душу той смертной девчонки. Переселиться в это тело. Уничтожить старое, вместе с Денгаром…
        Но это нужно сделать как можно скорее, потому что мои силы непрерывно убывают. Еще немного и уже ничто не поможет мне справиться с Арминией.
        У меня будет только одна попытка. Я буду готов… Скоро.
        Заставив себя повернуться к Падшей, Иринарх создал на губах нечто похожее на улыбку и раскинул руки.
        - Можешь смотреть. Только скажи мне, что ты видишь.
        Арминия неподвижно стояла, а на ее лице застыла маска вежливого безразличия. Но, заметив, как побелели от напряжения стиснутые кулаки Падшей, Иринарх мысленно усмехнулся. Сколько же в ней от Арминии, а сколько - от Виданы?
        - Ну же… Что ты видишь?
        - Глупца я вижу, - внезапно фыркнула Арминия-Видана. - Дурака, не способного признать неизбежное. Даже потеряв половину своих сил, ты все еще не можешь уняться.
        Иринарх молчал, отведя взгляд, чтобы Арминия не заметила сверкающую в нем ярость. Но сейчас он уже не мог укрыть от нее свои чувства…
        - Злишься, мечешься как угорелый, скрипишь зубами, днем и ночью пытаясь найти выход. Да пойми же ты, глупец, что выход у нас только один. Мы должны принять вещи такими, какие они есть…
        - Ты предлагаешь мне сесть и ждать, пока Денгар не пожрет меня полностью?
        Арминия несколько бесконечных мгновений смотрела на него. В ее глазах медленно плыли огоньки беспокойства и раздражения.
        - Ты сам пришел к этому. И только ты способен найти решение своих проблем. Но позволь дать тебе один совет: ты ищешь совсем не там.
        С трудом сдерживая свою ярость, Иринарх негромко прошипел:
        - Ты нашла свое собственное решение. Я вижу. Вижу, во что ты превратилась. И я спрошу тебя. Спрошу не Видану и не то существо, которым ты сейчас стала. Я спрошу Арминию: ты рада? Потеряв собственную личность, ты довольна?
        - Не знаю, - вдруг прошептала Падшая, опустив глаза. - Я не знаю. Все так изменилось… Все это… Все совсем неважно… Только… - Внезапно она выпрямилась, и на мгновение в ее глазах промелькнули искорки того древнего огня, что все еще горел в их душах. - В любом случае тебе этого не понять.
        И, уверенно ступая, Арминия вышла из комнаты.
        Яростно взревев, Иринарх ударил ей вслед. Ярчайшая вспышка озарила окрестности. Сквозь исполинскую дыру в стене были заметны откровенно испуганные смертные, работающие во дворе крепости. Большая часть коридора была завалена многочисленными обломками. Потолок заметно просел.
        Иринарх все еще был во много-много раз сильнее живущих в Мироздании смертных волшебников, но для Творца… Раньше я смог бы выжечь подобным ударом все и вся на милю вокруг.
        Арминия, даже не подумав обернуться, перешагнула через преградившую ей путь рухнувшую колонну и скрылась в полумраке внутреннего коридора. Даже в окружающих ее волнах пыли и дыма, она выглядела как на торжественном приеме во Дворце Совета.
        Даже прическа не растрепалась… Иринарх вздохнул и отвернулся.

***
        Иринарх… Иринарх… Почему ты настолько упрям, что не видишь… не хочешь видеть, куда ведет эта дорога? Ты погибнешь сам и приведешь к концу все Мироздание…
        Выщербленные и потемневшие камни крепости давили Арминии на нервы почти физически. Многочисленные слуги и солдаты в коридорах вызывали у нее приступы острого отвращения к самой себе. Я убивала их… Сколько смертных пало по моей вине? Миллионы. Десятки миллионов!
        Окутав себя непроницаемым покровом мрака, она темным облачком плыла по коридорам. И никто из испуганно отскакивающих в сторону при ее приближении слуг не подозревал, что там внутри, их Великая Повелительница обливается слезами.
        Игры кончились. Настало время принимать последнее решение…
        Будучи не в силах больше сдерживаться, Арминия создала перед собой черное зеркало прохода и ступила в него, преодолев несколько миль за одно мгновение.
        Пустыня встретила ее ледяным спокойствием и безмолвием. Под ногами шуршал песок необычно темного цвета, что было не удивительно в такой близости от Кромки Мира. Буквально в четверти мили от этого места к небу восходила темная стена, за которой безраздельно царила Бездна. Оттуда веяло невыносимым холодом.
        - Нет в Мироздании добра. И нет в Мироздании зла. - Медленно опустившись на песок, Падшая склонила голову. - Есть только люди и именно их поступки создают то, что считается добром и злом… Начав Раскол, мы не хотели, чтобы он обернулся… этим. Мы хотели дать людям шанс… А принесли только ужас и смерть.
        - Все относительно, - пропищала Видана внутри ее разума. - Давай не будем усугублять ваши ошибки.
        - Замолчи!.. Не вмешивайся!.. Ты… Ты… смертная.
        - Ты тоже сейчас смертна, - напомнила Видана. - Мое тело, неминуемо умрет, пусть даже лет через сто-двести. И ты вместе с ним. Так чем же ты лучше, о смертный Творец?
        - Я могла бы занять другое тело, когда это… износится.
        - Ты сделаешь это? - В упор спросила Видана.
        Арминия всхлипнула.
        - Нет… Нет. В этом нет смысла. Договор принуждает меня уйти. Новое тело мне даже не понадобится. Я уже почти мертва…
        - Ты мертва. Я мертва. Тогда почему же это тело все еще дышит? Или мы живы? Скажи мне, Падшая…
        - Я жива, - неохотно пробормотала Арминия. - Я жива, а ты - во мне. И, может быть, мы обе здесь… Живы.
        - А Иринарх?
        Арминия замолчала и медленно поднялась - песок жег ноги смертоносным холодом. Ледяное дыхание Бездны пронизывало до костей. Вокруг барьера медленно кружились темные облачка, рассыпая вокруг крупинки черной пыли.
        - Иринарх… он жив. Он жив только за счет своей неисчерпаемой ненависти. Твой муж давит на него с такой силой, что я удивляюсь, как он еще держится…
        - Денгар… - Ощущение безграничного счастья на миг поднялось откуда-то из глубин ее сущности. И, смешавшись с заполонившими ее саму отчаянием и болью, вынудило Арминию вновь бессильно опуститься на песок. - Денгар… Я люблю его.
        - Ты любишь его, - горько проговорила Падшая. - А я?
        - А ты любишь Иринарха, - уверенно сообщила Видана.
        И вновь молчание, прерываемое только едва слышным шелестом песка и приглушенным голосом недалекой Бездны.
        - Не уверена я, кто кого любит… Мои чувства - лишь отражение твоих.
        - А разве это важно? Важна только любовь…
        - Нет, девочка. Это очень важно. Потому что я не уверена даже в том, кто я такая. Возможно, я - это ты. Возможно, ты - это я. Возможно, я всего лишь сошла с ума, а все это - порождение моего безумного рассудка. Ты понимаешь, на что способен безумный Творец? По-настоящему безумный. Возможно, этот мир существует только в моем воображении. А, может быть, воображаемые образы уже стали реальностью?
        - Возможно, - неохотно согласилась Видана. - Возможно, я всего лишь сплю… Или это твой сон?..
        - Тогда нам лучше бы поскорее проснуться… Потому что скоро здесь грянет такая буря, что даже сама Бездна ужаснется этому кошмару.

***
        Филара медленно брела по узкой тропе, пролегавшей между каменистыми склонами поросших редкой травой холмов. Солнце немилосердно припекало. Жара стояла невыносимая, но целеустремленно шагающая по дороге женщина ее даже не замечала. У нее была цель. Великая цель, ради которой она не пожалела бы жизни.
        Пропыленное платье зияло несколькими дырами, к подолу прицепился репейник. Слабо позвякивал несколькими медными монетками небольшой кошель на поясе. Окаменевшее лицо, на котором двумя бездонными провалами сверкали глаза, смотрело вперед и только вперед. И хрустальный кинжал, сверкал за поясом, как кусочек солнца.
        Цитадель осталась далеко позади. Осталась позади и небольшая деревушка, в которой Филара убила того толстого погонщика, что вздумал затащить ее на сеновал силой.
        Она действовала как в тумане. Вяло подняла руку, в которой сверкнул стеклянный клинок. Ударила. Толстяк с проклятием отскочил, зажимая глубокую царапину на плече. На кончике клинка засверкала рубиновая капелька крови. Филара отчетливо ощущала, как пробуждаются дремавшие в древнем кинжале ужасные силы. И когда погонщик, отчаянно ругаясь, вынул из сапога нож… она просто разжала пальцы. Злобная гримаса того типа мгновенно сменилась выражением ужаса, когда он увидел медленно скользящий к нему по воздуху сверкающий клинок. Погонщик пытался отмахиваться, пытался сбежать, молил о пощаде… Кристаллический кинжал убил его. Всего несколько минут мучительной агонии… А потом толстяк умер, а Филара стояла и смотрела. Смотрела, как кинжал погружается все глубже и глубже в грудь своей жертвы. Смотрела, как он наливается мрачной гнетущей силой.
        Неведомо где и как она научилась повелевать этим ужасающим оружием. Филара не искала причин и не пыталась объяснить свои собственные поступки. Она просто делала то, что должно быть сделано.
        И кинжал повиновался ей. Беспрекословно. Повиновался малейшему жесту.
        Фактически, сейчас по тропе уже шла не та Филара, что несколько дней назад сбежала из Цитадели.
        Все изменилось.
        До портала оставалось два дня пути, если двигаться напрямик через холмы.
        До того момента, когда она должна будет исполнить свою миссию, оставалось не больше недели.
        Часы, отмеряющие время до наступления последнего дня, отсчитывали последний месяц.
        Мне еще надо собрать около шести десятков душ… Филара машинально погладила рукоять заткнутого за пояс кинжала. Если мне придется убивать - я сделаю это. Я должна сделать это…
        Глядящая на свой последний шанс из глубин Бездны сущность раз за разом повторяла эту же фразу.
        Мы должны сделать это.
        И пусть окончательная смерть ста шести человек станет самым тяжелым камнем на нашей совести… Мы сделаем это. И пусть сто шесть душ будут потеряны навечно… Мы сделаем это.
        Иначе будут потеряны сотни миллиардов душ.
        Но кто еще должен отдать свою душу во имя жизни ушедших и грядущих поколений?
        Ага… Вот и кандидаты…
        Навстречу Филаре медленно шагали пятеро человек самой бандитской наружности. Одетые в старые солдатские кольчуги, которые считаются достоянием пехотных легионов Империи по всему Мирозданию, они были похожи на дезертировавших из Цитадели солдат. Вполне может быть, что так оно и есть.
        У троих из них на поясе висели самые обычные мечи, немного тронутые ржавчиной. Четвертый на ходу поигрывал копьем. А за плечами последнего - безусого парнишки, болтался тяжелый арбалет.
        Империя во все времена без малейшей жалости обходилась с разбойниками. За грабежи наказание было только одно - виселица. Легионы и волшебники безжалостно искореняли эту заразу… Но теперь, когда разодранная надвое Империя медленно сползала в хаос, древнее братство снова поднимало голову. И вновь на дорогах появились желающие поправить собственное благосостояние за чужой счет.
        Раньше на Роднессе никогда не было ничего подобного. Близость Цитадели наводила серьезные опасения на любых грабителей. Возможно, это всего лишь какие-нибудь бродяги…
        Но эти мысли тотчас исчезли, замутненные поднимающейся из глубин ее сущности тьмой.
        Филара остановилась. Пятеро охотников до чужого добра остановились тоже.
        Они что-то говорили, но Филара не слышала ничего. В ее ушах грохотом сотен барабанов отдавался голос самой Бездны. И если бы в тот момент кто-нибудь из пятерых посмотрел ей в глаза, то, бросив оружие, помчался без оглядки. Тьма. Древняя и бессмертная тьма смотрела на них глазами этой женщины со шрамом на щеке.
        Но в глаза они не смотрели.
        Одинокая женщина, не боящаяся в эти смутные времена путешествовать в одиночестве, молча стояла и ждала.
        Блеснули вытащенные на свет мечи. Наконечник копья уставился ей в лицо.
        И тогда она, вздохнув, вынула из-за пояса кинжал и подбросила его в воздух. Хрустальное лезвие ослепительно сверкнуло в ярких лучах солнца.
        Филара отвернулась, не желая видеть того, что будет дальше.
        Крики. Лязг. Вопли ужаса… И тишина.

***
        Первым ее заметил Уллас, которого среди своих дружков знали исключительно как Соленого.
        - Смотрите, - лениво процедил он, - какая-то баба.
        Некоторое время все вглядывались вдаль, разглядывая медленно ползущую по тропе одинокую фигуру. Женщина. Одна. Без сопровождения.
        - Тьфу ты… Да с нее же и взять-то нечего. Три медяка в кошеле?
        - Заткнись. - Предводитель их маленького отряда некогда служил в легионах сержантом и до сих пор сохранил некоторые командирские замашки. Он даже как-то пытался поддерживать дисциплину, что среди разбойничьих банд было редкостью. - Хотя бы развлечемся. Она еще молодая. Ничего.
        Уллас-Соленый безразлично пожал плечами. Невысокий безусый еще Ралтар нервно почесал затылок и выпалил:
        - Как бы не нарваться на неприятности. Женщина. Одна. Идет уверенно и явно ничего не боится. А если она из Цитадели? Связываться с колдунами - прямая дорога в Бездну. Если она нас не поджарит на месте, значит, отволочет в город, где уже готовят петли на наши шеи.
        - Дурак ты, Ралтар, - презрительно фыркнул бывший сержант. - Чего волшебникам делать в этих местах? Да еще и в таком виде. Ты посмотри, в какие лохмотья она одета. Обычная крестьянка, идущая на рынок и решившая пробраться напрямик через холмы.
        Пять пар глаз пристально уставились вдаль.
        - А ведь и впрямь… Оборванная и грязная.
        - Все, хватит трепаться. Вперед.
        Они кубарем скатились с поросшей кустарником вершины холма и, выйдя на дорогу, неспешно отправились навстречу нежданной гостье.
        Женщина продолжала идти, хотя, несомненно, уже заметила их. Что это? Самоуверенность? Глупость? Что может одна глупая баба противопоставить пятерым сильным мужчинам?.. Если она не колдунья, конечно.
        Уллас и Ралтар нервно переглянулись и замедлили шаг, пропуская вперед своего вожака. Так… На всякий случай.
        Не доходя примерно десятка шагов, путешественница остановилась и, склонив голову набок, уставилась на них пронзительным немигающим взглядом. Пятеро начинающих грабителей остановились тоже.
        - Приветствуем тебя, высокородная госпожа, - сержант, криво усмехаясь, изобразил нечто похожее на поклон. - Не скажешь ли бедным путникам, куда ты направляешься.
        Женщина молчала и просто смотрела перед собой каким-то странным взором. Будто прислушивалась к чему-то далекому и неслышимому для остальных. Будто ждала чего-то…
        - Сумасшедшая что ли, - прошептал Уллас. - Или и впрямь колдунья. Слышь… Ралтар. Заряди-ка арбалет…
        Но остолбеневший молодой разбойник его не слушал. Он смотрел… Смотрел на нее. На мгновение ему почудились окутывающие женскую фигуру бессчетные нити непроглядной тьмы. Облачка мрака плавали и кружились в воздухе… Но особо густой мрак сгустился вокруг какого-то сверкающего в лучах солнца предмета, заткнутого за пояс крестьянки. Эта вещь буквально излучала смертоносную и давящую силу. Силу ожидающей свою жертву тьмы.
        - Ралтар?..
        Он моргнул… и все пропало. Перед ним вновь стояла обычная женщина в грязном разорванном платье. Спокойная и уверенная.
        - Молчишь? Ну что же… Посмотрим, что ты скажешь, когда мы…
        Женщина подняла голову и взглянула ему прямо в глаза. Ледяной ужас пронзил молодого разбойника. Казалось, из двух провалов в ничто на него глядит сама Бездна.
        - Ва… А… А-аа…
        Лихорадочно подняв арбалет, Ралтар трясущимися руками вытащил тяжелый болт с хищно сверкающим наконечником. Если бы мог, он мгновенно бросился бежать… Но ноги упорно подгибались. Ралтар не был уверен, что сможет сделать хотя бы шаг.
        Подняв мечи, его дружки медленно шагнули вперед, предвкушая… И похоже только он один понял, что перед ним стоит уже не человек, а… нечто неизмеримо более древнее и могучее.
        Женщина будто бы неохотно вынула из-за пояса какой-то кусок стекла и подбросила его вверх. Отвернулась.
        Сверкнув в лучах солнца, стеклянный кинжал медленно опустился и… завис над дорогой на уровне человеческой груди. А потом с непостижимой скоростью метнулся вперед и вонзился прямо в живот замахнувшемуся копьем сержанту. Во все стороны брызнули окровавленные кольца рассеченной кольчуги.
        Не издав ни звука, вожак осел на землю.
        В ужасе глядя, как кинжал будто живой трепещет и ворочается в чудовищной ране, Ралтар не смог удержать рвущийся из груди крик.
        И вновь перед его глазами предстало видение нечеловечески спокойной женщины, вокруг которой во множестве клубились облачка непроглядного мрака. Движения замедлились и смазались. Тьма наступала.
        Кинжал неспешно вышел из выпотрошенных внутренностей сержанта и медленно перевернулся в воздухе. С его острия сорвалась капля крови, которой понадобилась целая вечность, чтобы достичь земли. Отшатнувшийся в сторону Уллас попытался достать лениво скользящий в воздухе кинжал своим мечом. Стальное лезвие медленно столкнулось с окровавленным кристаллом и… разбилось. Металлические обломки разлетелись во все стороны. Стеклянный кинжал повернулся и будто бы мимоходом вспорол грудь Улласа-Соленого…
        Медленно-медленно, как во сне Ралтар поднял арбалет и выстрелил. Он целил не в проклятущий летающий кинжал. Он целил в эту колдунью, справедливо полагая, что если она умрет, то вся эта магия развеется в одночасье… Тяжелый болт сорвался с тетивы и с черепашьей скоростью пополз вперед. Смертоносный наконечник надвигался, готовясь впиться в грудь этому отродью мрака…
        А навстречу ему медленно скользнуло облачко тьмы. И арбалетный болт, войдя в него, бесследно пропал. И только несколько черных пылинок упало вниз.
        В ужасе Ралтар отбросил свое никчемное оружие и бросился бежать.
        Вероятно, только чудо помогло ему выжить. Неизвестно почему, но хрустальный клинок так и не нашел его.
        Затаившись в кустах и стараясь даже не дышать, Ралтар расширившимися глазами следил за уходящей по дороге женщиной. Окутывающее странницу облако мрака вилось позади нее подобно незримому плащу. Выплывший из пустоты кинжал догнал ее и мягко ткнулся в ладонь.
        И на миг перепуганному до мокрого пятна на штанах разбойнику показалось, что сияние этого кинжала нашло свое отражение в тянущейся за женщиной полосе тьмы. Огонь Бездны.
        Ожидающий во мраке слабо шевельнулся.
        - Еще четыре души, - негромко промолвил усталый женский голос.
        - Сорок две осталось. - Это произнес несколько раздраженный мужчина.
        - Жаль, что нельзя за один раз набрать сразу это количество.
        - Не больше четырех за раз.
        - Иначе кригз выйдет из-под контроля.
        Мужские и женские голоса неспешно и беззвучно беседовали во мраке.

***
        Маркел разжал руку и вновь посмотрел на лежащий на ладони зеленоватый кристалл.
        Бездна привычно пела ему свою беззвучную песню. Тьма шелестела и пульсировала как живая, будто в предвкушении скорой добычи. Далеко-далеко слабой искоркой виднелось солнце небольшого мирка, который служил крепостью Падшим.
        Арминия просила, чтобы я ее предупредил перед ударом. Обещала ослабить щит… Нет уж. Я ей не настолько доверяю. Возможно, она и на самом деле хочет подставить под удар Иринарха. Но, возможно, все это всего лишь уловка.
        Мощи подготовленного мною заклятия хватит, чтобы проломить защиту. Тем более что в последние дни щит почему-то серьезно ослаб.
        Только бы Иринарх ничего не заподозрил. Иначе все мои усилия будут тщетными.
        Маркел отчетливо ощущал грозную мощь готового к удару заклятия. Невероятно могучая сила. Запретная и никогда раньше не применяемая. Незримое копье чудовищной магии.
        Сила, от которой не было обороны. Но Арминия и Иринарх могли скрыться, если бы прознали про готовящийся удар заранее. Поэтому все должно быть неожиданным. Падших ожидает сюрприз…
        Здесь, на таком расстоянии от их мира, они не успеют почувствовать разворачивающиеся заклятия. А когда поймут что происходит - будет уже поздно.
        Пора…
        Сейчас, когда все уже было подготовлено, было достаточно всего лишь маленького толчка. Ощущая как за его спиной начала медленно разворачиваться чудовищная спираль свернутого эфира, Маркел поежился.
        Медленно расправились незримые лопасти, подобные лепесткам неведомого цветка. На многие мили вперед протянулись тончайшие нити, нащупывая свою цель.
        В центре невидимого цветка начал медленно расти ком туго связанной силы.
        Кристалл в руке Маркела наполнился неровно пульсирующим сиянием.

***
        Снова и снова Иринарх пытался найти выход из сложившейся ситуации. Его разум беспорядочно метался подобно пойманной в силки птице. Страх ни на минуту не покидал Падшего Творца, изредка сменяясь неуправляемой яростью.
        Но выхода он не видел. Его все глубже и глубже затягивало в эту проклятую трясину борьбы с самим собой. Две души схватились в борьбе за власть над этим телом. И только ценой невероятных усилий Иринарху удавалось удерживаться от провала в ничто.
        Преграды рушились одна за другой.
        Иринарх не мог точно сказать, сколько он еще сможет сопротивляться, но прекрасно понимал, что недолго. Игра шла не на его поле. Это было тело Денгара, и здесь именно его исконный владелец имел все преимущества. Но даже в этом случае сила Творца вполне могла бы удержать его… Вот только иногда Падшему казалось, что все его увертки Денгара только забавляют. Он с легкостью находил уязвимые места в его барьерах, ускользал подобно туману из любых ловушек, заранее знал все его планы.
        Как будто бы ему помогает сама Бездна…
        Несколько раз Иринарх даже пытался договориться с проклятым смертным, но в ответ на все его обещания и угрозы доносился только неизменный презрительный смешок.
        Слабый едва уловимый толчок эфира сообщил Иринарху о прибытии Арминии. Он повернулся и открыл рот…
        - Быстрее! Убирайся отсюда! Беги!
        Арминия выглядела так, будто только что повстречала свою собственную смерть. Неизбывный ужас плескался в ее глазах.
        - Во имя Вечности, спасайся!.. Скорее создавай переход…
        Иринарх нахмурился.
        - Что?..
        Он не успел даже договорить, а Арминия уже подтащила его к окну и ткнула пальцем в небо.
        В безоблачной синеве набухал исполинский черный волдырь. По всему небу медленно растекались паутинки мрачного неестественного цвета. Призрачное мерцание окружающего этот мир щита медленно переливалось всеми цветами радуги, постепенно сползающими к одному и тому же оттенку - черному.
        - Неужели ты не чувствуешь?! Прислушайся к Сети!
        И только сейчас Иринарх услышал, как трещит и прогибается Сеть под напором чудовищной силы, пришедшей откуда-то извне. Он почувствовал, как чужеродная мощь медленно продавливает установленный ими щит. И ужас ледяной волной всколыхнулся в его душе.
        - Что это? - едва шевеля губами, прошептал Падший Творец.
        - Не знаю… но представляю, что здесь будет твориться, когда щит лопнет. Переход! Скорее!
        Иринарх судорожно сглотнул. Он вовсе не был уверен, что способен сейчас даже на эту малость.
        - Портал…
        - Нет времени. Не успеем!.. - Внезапно Арминия поняла. - Ты не можешь?! - Она недоверчиво прищурилась. - Ты даже не можешь создать переход?..
        - Не могу! - Внезапно заорал Иринарх. - Не могу!..
        Арминия безмолвно взмахнула руками, и в воздухе мгновенно развернулась черная щель, окаймленная чередой голубоватых вспышек. Ощущая мимолетное головокружение, Иринарх уставился на открывшийся переход как на явившийся к нему призрак Вассиана. Проклятье, неужели я настолько ослаб, что не смог даже почувствовать его?..
        - Скорее…
        Иринарх не успел ничего понять, а незримая сила Арминии уже буквально втолкнула его во тьму перехода. И ощутив окутавшее его покрывало защиты, созданное Падшей, Иринарх тяжело вздохнул.
        О Вечность, как же низко я пал…

***
        Выпроводив Иринарха, Арминия мгновенно подскочила к окну и вновь взглянула на почерневшее небо, хотя в этом не было никакой нужды. Она и так знала, что щит лопнет с минуты на минуту. Тьма с легкими неразличимыми щелчками пожирала трепетавшие под ее напором узлы Сети. Пол под ногами слабо содрогался.
        - В портал! Скорее уходите! - Высунувшись из окна, Арминия бешено замахала руками, привлекая внимание работающих во дворе слуг. - Бегите!
        - Они не успеют, - горестно прошептала внутри ее головы Видана. - Все они умрут…
        - Мы тоже умрем, если не уберемся отсюда вовремя. Все умрут… Даже комары и тараканы. Маркел сам не знает, что творит…
        Резко и неожиданно исчезло солнце, закрытое пеленой наступающей тьмы. В комнате сразу же стало темно, как в угольном мешке.
        - Бежим…
        С едва различимым звоном лопнул щит. Дрогнул эфир, разнося весть об этом по всему Мирозданию.
        Мгновенно вскочив в распахнувшейся перед ней переход, Арминия услышала, как позади нее с шипением на стены древней крепости накатывается покров мрака.

***
        Маленький безымянный мирок, созданный Падшими как убежище за несколько лет до Раскола вновь стал пустым и безжизненным. Нависшее низко над горизонтом солнце озаряло мертвую пустыню и мрачные стены крепости. Целой и ничуть не поврежденной. Коридоры, мостки, башни. Слабо дымила печь на кухне. Клубилось облачко тумана, окутывающее подножие арки портала.
        Вот только не было в этом месте ни единого проблеска жизни.
        Повсюду лежали мертвые тела. Солдаты и волшебники, слуги и принужденные. На лицах навек застыла печать испуга и легкого недоумения.
        Их смерть была быстрой и безболезненной. Но смерть - это еще не конец…
        За столом, уронив голову на руки, застыл седовласый генерал Имперских легионов. Его руки все еще держали ложку. Тарелка с остывшим супом стояла неподалеку. Молоденькая служанка, свернувшись калачиком, прикорнула у остывающей плиты. Под столом лежал толстый котяра. Смерть прихватила его, когда он наслаждался сметаной из опрокинувшейся в суматохе крынки. Мертвые мухи усыпали подоконник…
        Сейчас здесь царила смерть.
        Но не только.
        Со скрипом открылась дверь, отодвигая привалившегося к ней толстого повара. Тело с глухим стуком упало на пол, а в кухню вошел усталый человек, выглядевший так, будто только что узнал о том, что дело всей его жизни рассыпалось в прах из-за какой-то оплошности.
        Маркел наскоро оглядел полупустую кухню, задержавшись взглядом на теле старого генерала, и медленно покачал головой.
        Вообще-то он и не ожидал обнаружить здесь Иринарха. Жизнь никогда не представила бы ему такой радости. Еще в тот момент, когда лепестки невидимого цветка только начинали разворачиваться, он понял, что щит оказался прочнее, чем он рассчитывал. Конечно, подготовленная им система заклятий сокрушила бы любую защиту, но на это требовалось время.
        Застать Падших врасплох не удалось. Купол щита дал им несколько мгновений, которых как раз хватило на то, чтобы удрать. Маркел ощутил, как открылся и закрылся переход. Дважды. Иринарх и Арминия успели сбежать.
        Его кошмарная затея закончилась полным провалом.
        И сейчас Маркел медленно шел по коридорам, осматривая комнаты пустой безжизненной крепости. И он не знал, радоваться ему или огорчаться.
        Плохо, конечно, что Падшие успели ускользнуть. Но хорошо то, что теперь нет нужды в этой проклятой штуке…
        Вновь и вновь Маркел поглядывал на маленький зеленый кристаллик, который теперь стал для него абсолютно бесполезным. Собранные за долгие века силы были высвобождены. Магия покинула кристалл, превратив его в простой кусочек зеленоватого стекла.
        Со вздохом Маркел силой своей магии раздавил проклятый кристаллик. На камни пола посыпалась мелкая бесцветная пыль.
        По крайней мере, я смог выбить Падших из их Крепости… Я лишил их убежища.
        Но это еще не конец…
        Я выжег почти тридцать тысяч душ, лишив их всякой надежды на будущее. Я нарушил Закон Воздаяния. Я достоин вечного проклятия. Я… Я… Даже во времена Раскола не бывало ничего подобного. Тридцать тысяч человек, принявших свою судьбу от моей руки… И при этом я упустил тех, ради которых все это и затевалось.
        Тридцать тысяч смертных, которые отныне навек отмечены печатью тьмы. И даже если их души когда-нибудь вновь найдут путь в Мироздание, возродившись вновь… Печать мрака. Печать тьмы. Печать зла.
        Я создал тридцать тысяч кровожадных тиранов и неисправимых злодеев.
        Невероятная усталость давила на него весом семнадцати веков невидимой войны. И больше всего на свете Маркелу хотелось наконец-то обрести покой. Но, увы, это было невозможно. Бремя знаний. Клятва Творца. Необоримая печать Договора.

***
        По широким улицам громадного города шла неприметная женщина в поношенном плаще, приобретенном в одной из бесчисленных лавок. Капюшон почти полностью скрывал лицо, оставляя на виду только плотно сжатые губы и волевой подбородок.
        И никто из заполонивших улицы горожан не видел сверкающих непроглядной чернотой глаз этой странной путешественницы. И никто не видел заткнутый за пояс хрустальный кинжал, в глубине которого теперь уже непрерывно горела искорка чужеродного пламени.
        Филара походкой привыкшего к долгим странствиям человека шла по улицам Таулуса, осознавая, что ее время настанет уже очень и очень скоро.
        И никто не видел тянувшейся за ней пелены тьмы, потому что сейчас ее не было.
        Обычная женщина, идущая по многолюдным улицам столицы Мироздания.

***
        Иринарх, шаркая ногами, медленно шел по пыльной проселочной дороге. Над головой в кронах деревьев весело пересвистывались птицы. Сияло ласковое солнце. Далеко-далеко у самого горизонта виднелась какая-то деревушка.
        Как же так?.. Споткнувшись, Иринарх чуть не упал. Проклятье! Сердито пнув вылезший на дорогу узловатый корень, Падший Творец медленно побрел дальше. Кто же я теперь? Творец без силы?
        Внутри него, постепенно отдаляясь, все еще плел свои хитроумные планы старавшийся освободиться Денгар. Но в последнее время эта безжалостная битва уже начинала стихать. Видимо, Денгар уже тоже выдохся и решил дать себе некоторую передышку… Установилось какое-то весьма шаткое равновесие, изредка нарушаемое вялыми ударами и контрударами.
        Иринарх чувствовал себя абсолютно опустошенным. Ему казалось, будто кто-то внезапно высосал его жизненные силы, а потом решил отбросить пустую оболочку в сторону.
        Даже подпитывающая его ненависть куда-то исчезла, сменившись отупляющей усталостью.
        Уже третий день он мерил шагами дороги Таулуса. Третий день пешего пути для того, кто привык мгновенно переноситься с одного мира в другой.
        Кто я теперь? Лишенный силы Творец в смертном теле? Иринарх усмехнулся. Как же низко я пал… Теперь я… никто.
        И снова он поднимал налившуюся свинцом ногу и делал еще один шаг. А потом еще… Еще… Сильно хотелось спать.
        Открытый Арминией переход выбросил его прямо в воду небольшого пруда на окраине какой-то деревушки. С испуганным кряканьем разлетелись утки, глядя на барахтающегося в тине человека, внезапно вывалившегося прямо из пустоты. Кое-как выбравшись на твердую землю и позаимствовав с бельевой веревки кое-какую одежду, Иринарх торопливо покинул это место, опасаясь того, что почувствовавший переход Маркел погонится за ним…
        Прошло уже три дня. Лишившейся еще толики своих сил, перетекших к Денгару, Иринарх как зомби переставлял ноги, топая по пыльной дороге в направлении далекого портала.
        Таулус - слишком приметное место… Нужно спрятаться. Затаиться. Переждать… Скрыться где-нибудь подальше от цивилизации. Там, где его не смогут найти.
        Сколько же времени понадобится Маркелу, чтобы выследить меня?
        Иринарх понимал, что немного, но ничего не мог сделать. Уж лучше куда-то идти, чем сидеть на месте и ждать своей участи.
        Будь я проклят… Что же мне делать дальше?
        Иринарх почувствовал слабый толчок эфира только тогда, когда перед глазами внезапно поплыли цветные пятна. Краски смазались. Исчезли звуки. На мгновение мир будто вывернулся наизнанку… И тут же все вернулось в свое привычное состояние. Пыльная дорога. Трава. Птичий щебет.
        Вот только кое-что изменилось. Где-то совсем недалеко только что раскрылась выходная точка перехода. И это означало, что буквально в нескольких шагах от напрягшегося Иринарха находится кто-то из Творцов.
        Проклятье… Выбор невелик. Арминия и тогда у меня, может быть, еще будет будущее. Или Маркел…
        Иринарх чувствовал давление могучей силы, ступившей на Таулус где-то очень близко, но никак не мог понять, кто же это был. Арминия или Маркел? Жизнь или смерть?
        - Здравствуй, Иринарх.
        Застыв на месте, Иринарх медленно обернулся, уже понимая, что обречен. Позади него всего в двух десятках шагов стоял Маркел. И улыбался.
        Несколько долгих минут они стояли и просто смотрели друг на друга. Потом Страж Бездны медленно шагнул вперед. С его лица по-прежнему не сходила улыбка.
        - А у тебя серьезные неприятности, Падший, - Маркел поцокал языком. - Надо же. Ты ослаб… Почему, хотел бы я знать?
        - Не твое дело, - вяло огрызнулся Иринарх. - Конечно же, ты можешь меня одолеть, но даже в этом случае… - Падший указал на раскинувшуюся в стороне деревеньку. - Я слаб, но даже сейчас… Если мы сцепимся, то этим людям конец. Они сгорят в нашем пламени.
        Конечно же, Иринарх понимал, что угроза уничтожить эту деревню не сдержит того, кто явился сюда, чтобы раз и навсегда покончить с ним. И оказался прав.
        Маркел прищурился:
        - И ты думаешь, что смерть шести-семи десятков человек помешает мне оторвать твою глупую голову, Падший? После того, как я с ног до головы вымазался в крови, положив сотни тысяч смертных ради того, чтобы добраться до тебя? Это будут семьдесят человек, ставшие последней жертвой этой войне.
        Иринарх безразлично поджал плечами.
        - Как знаешь…
        Но Маркел уже не слушал его. Он настороженно пялился куда-то в сторону… И вновь поблекли цвета. Таулус дрогнул, пропуская на свои земли еще одного Творца.
        Из развернувшегося в воздухе черного отверстия буквально вылетела Арминия. Иринарх даже не пошевелился. Ему было уже все равно. Я больше не Творец. Я слаб… Я мертв… Пошатываясь, Иринарх отошел в сторону и уселся прямо на траву, прислонившись к стволу дерева. Какая-то назойливая муха упорно вилась у его лица. Жужжание и шелест листвы в мертвой тишине, готовой в любой момент превратиться в адский разгул стихий.
        Иринарх закрыл глаза. В любом случае здесь я ничего не решаю…
        Маркел и Арминия яростно прожигали друг друга взглядом. Воздух буквально потрескивал от напряжения - оба Творца собирали силы для битвы.
        - Остановись, - прошептала Арминия. - Мы с тобой выжжем этот мир дотла, если дойдет до драки…
        - Уходи, Падшая. Мы договаривались… Оставь Иринарха и уходи.
        - Нет. Я никогда не обещала тебе помочь убить его. Я хотела только закончить эту глупую войну.
        - Война закончится, когда я убью его.
        - Нет! Я не допущу этого!
        - Зачем он тебе, Падшая? - Маркел недовольно взглянул на склонившего голову Иринарха. - Он слаб. Его сила пожирает сама себя. В любом случае он протянет недолго…
        Внезапно Арминия отпустила собранные для битвы силы. Маркел ощутил рассеивающиеся потоки эфира и непонимающе моргнул. Что она затеяла?..
        - Ты ничего не понимаешь… Я люблю его.
        Мир перевернулся. Маркел поднял голову к небу, и несколько долгих мгновений смотрел на облака. Арминия любит Иринарха?.. Непостижимо…
        - И что? Это не значит, что я должен позволить вам обоим сбежать. Любовь или не любовь, но Договор должен быть заключен. Иначе во всем этом нет никакого смысла.
        - Я принимаю Договор, - тихо сказала Арминия, не сводя глаз с безразлично обмякшего Иринарха.
        - Но принимает ли он?
        И вновь молчание. Тишина, нарушаемая только шелестом листвы и криками птиц.
        - Я не хочу драться, - проговорила Арминия. - Но ради него… Я буду. Если придется, я сожгу этот мир. Ради него…
        Падшая подошла к Иринарху и села рядом.
        - Вряд ли он оценит твои старания, - раздраженно фыркнул Маркел.

***
        Весьма необычно и попросту невероятно… Ни Иринарх, ни Арминия, ни Маркел так и не поняли, что они здесь не одни. Даже в своей слабости Иринарх не смог бы не почувствовать человека, подобравшегося к нему на расстояние в четверть мили. Даже позволив себе увлечься чувствами, Арминия не могла не ощутить надвигающейся угрозы. И уж конечно, настороженный и ожидающий любой выходки со стороны Падших Маркел не мог не понять, что одно из самых ужасных орудий, когда-либо произведенных человеческими руками, подобралось так близко…
        Филара неподвижно сидела в зарослях густого кустарника, привычно поглаживая горячую рукоятку хрустального кинжала. Тьма окутывала ее своим непроницаемым плащом, скрывая от наполнявшей все вокруг магии Творцов.
        Все трое собрались в одном месте… Пора…
        Проведя рукой перед собой, Филара швырнула стеклянный кинжал в распахнувшейся перед ней черный проход в ничто.
        Пора завершить то, что было начато еще сотни лет назад.

***
        Арминия тяжело вздохнула. Она чувствовала невероятную усталость, неподъемным грузом придавливающую ее к земле. Три тысячи лет жизни, семнадцать веков в заключении, бесконечная борьба. Как я устала… Так хотелось забыть обо всем и просто отдохнуть…
        Она сидела прямо на траве, неловко вытянув ноги и прислонившись к стволу дерева. Своим плечом она ощущала плечо безразличного ко всему Иринарха. Похоже, бедняга уже сломался…
        Падшая не могла уйти, оставив его в таком состоянии. Не могла отдать его Маркелу, который неподвижно стоял неподалеку и задумчиво смотрел на нее.
        Что же мне делать? Самым логичным в этой ситуации было бы бросить проклятого глупца на волю судьбы, предоставив ему самому расхлебывать последствия своих безумств. Именно так бы и поступила прежняя Арминия, но не та, которая сейчас сидела под деревом, ощущая в себе ласковые нити любви. Я не могу бросить его… Не могу!
        Тупик. Маркел упорно не желал отступиться от своего. Арминия не менее упрямо старалась отстоять жизнь этого не то человека, не то Творца. Иринарху было все безразлично - он полностью погрузился в себя. И никто из них не хотел затевать драку.
        Однако все шло к тому, что другим способом этот конфликт решить не удастся. И, скорее всего, уже через несколько часов половина Таулуса будет превращена в дымящиеся руины.
        Именно в этот критический момент, когда Маркел, теряя остатки терпения, уже начинал подумывать о силовом решении…
        Из черноты ничто внезапно выскользнул и завис в воздухе налившийся мрачным темным свечением кристаллический клинок. Хищно склонив лезвие, он повернулся в сторону Маркела, дрогнул, отпрянул, осознав, что даже сейчас, щедро напитавшись силой человеческих душ, он не справится с Творцом.
        С воплем подскочила Арминия, осознав себе возможные последствия появления на Таулусе кригза. Готовый к любым неожиданностям Маркел мгновенно укрылся по непроницаемым коконом защиты. И даже Иринарх поднял голову.
        А кригз, в котором уже зародились зачатки некоего чуждого и кровожадного разума, мгновенно оценив степень могущества своих соперников, безошибочно избрал себе в жертвы самого слабого из троих врагов.
        Хрустальный кинжал с непостижимой скоростью мелькнул в воздухе и по самую рукоять погрузился в грудь Иринарха.
        Вопль, расколовший тишину мирных просторов Таулуса, был ужасен. Падший Творец покатился по земле, мертвой хваткой вцепившись в рукоять кригза и всеми силами стараясь вырвать его из раны. Кинжал же упорно не желал выходить. Присосавшись к живительной силе Иринарха, он пил его душу, высасывая все то, что составляло саму сущность Падшего Творца.
        Вскрикнув, Арминия кинулась ему на помощь. И даже Маркел счел нужным вмешаться.
        Только объединив свои силы, они смогли вырвать окровавленный кригз из разверзшейся в груди Иринарха раны. И пока Маркел опутывал многослойной паутиной заклинаний плененный кинжал, который яростно трепетал и сопротивлялся, Арминия, пав на колени, водила рукой над телом своего возлюбленного.
        Как ни странно, на Иринарх был еще жив. Лежа в луже крови, он слабо шевелился, пытаясь что-то сказать. Конвульсивно дергающаяся рука скребла землю. Изо рта медленно вытекла струйка крови. Глаза закатились.
        - Лежи… - Арминия не скрывала свои слезы. - Я сейчас…
        А ведь, пожалуй, она и на самом деле любит его. Маркел отбросив плененный кинжал в пыль, присел на корточки рядом с умирающим Творцом, глядя, как Арминия, глотая слезы, пытается исцелить ужасные раны Иринарха.
        И ей это удалось. Кровавая дыра в груди медленно затянулась, превратившись в красноватый рубец. Срослись ребра, восстановились легкие, сердце вновь принялось за свою работу.
        Тело Падшего было здорово, но вот душа… Маркел не мог поручиться за то, что кригз не успел забрать слишком много. Если душа Иринарха мертва, то сейчас перед нами лежит только какое-то подобие растения…
        Иринарх был жив, но никак не хотел приходить в сознание.
        Возможно, для него все кончено…
        Маркел поднялся на ноги и пожал плечами. И, может быть, это к лучшему. Вот только Договор… Должен ли Иринарх умереть, или этого достаточно?
        Арминия тоже встала.
        - Ты… Это все ты! Ты это подстроил?! Ты принес кригз?!
        В глазах Падшей мелькнула тень былой Арминии. Той, кто не остановилась бы даже перед разрушением целого мира ради достижения какой-то минутной выгоды.
        - Ты убил его? Отвечай!
        Маркел потер гудевшую челюсть. Хорошо еще, что она не использовала магию, иначе…
        - Спокойно. Это не я! Неужели ты думаешь, что я способен подкармливать эту штуку душами, давая ей могущество для того, чтобы он повернулся против Творцов? Клянусь Вечностью, я даже не знал о том, что кригз еще цел.
        Несколько бесконечных мгновений Арминия смотрела ему в глаза. Несколько долгих мгновений Маркел лихорадочно прикидывал возможные варианты драки, ощущая грозную силу, поднявшуюся за спиной Падшей.
        - Я хочу найти того, кто это сделал. - Голос Арминии напоминал ледяное дыхание Бездны. Жестокость и беспощадность.
        - Ищи… Но пока ты это делаешь, твой дружок протянет ноги. Неужели ты думаешь, что я буду возиться с ним? В любом случае здесь поблизости никого нет…
        Лежащий на окровавленной траве Иринарх слабо пошевелился. Его глаза открылись. Послышался слабый стон.
        Арминия мгновенно очутилась возле него.
        - Что? Что не так? Я исцелила тело, но… Ты в порядке?
        - Больно… - Лицо Иринарха исказилось в мучительной гримасе. - Боль… Я не… Я - это не я… Холодно… О, какая боль… Очень холодно…
        - Лежи… Не шевелись.
        Арминия обернулась и взглянула на Маркела. Стража Бездны до глубины души потрясло какое-то пришибленное и умоляющее выражение ее глаз.
        - Очевидно, кригз успел что-то повредить…
        - Но что можно сделать? Можно его вылечить?
        Маркел пожал плечами.
        - Не знаю. - Он пнул валявшийся в пыли кинжал, внутри которого медленно угасала искорка света. - Это ведь ваше творение, а не мое. В любом случае, меня ждут дела.
        Арминия отвернулась и, склонившись над Иринархом, принялась что-то едва слышно шептать ему. Да… Любовь… Маркел хмыкнул. В воздухе перед ним развернулась темная дыра перехода. Арминия безучастно подняла голову и посмотрела на окаймленную голубоватыми искрами черноту. Маркел нагнулся и подобрал с земли проклятый кристаллический клинок. Не годится, чтобы такая вещь валялась посреди дороги… Вздохнул.
        - В гости не заглянете?
        О Вечность, что мелет мой язык? Они же мне все-таки враги…

***
        Они ушли… Филара медленно поднялась на ноги, ощущая, как сползает с плеч покров плаща мрака. Тьма укрыла ее от Творцов. Она выполнила свое дело.
        Все вышло так, как и предполагалось. Отныне у человечества появился по-настоящему серьезный шанс пройти Критическую Точку, не сгинув во мгле Бездны.
        Моя работа завершена… Теперь остается только ждать.
        Филара, содрогнувшись, ощутила, как нечто холодное и нечеловечески могучее медленно извлекает из ее разума свои незримые щупальца. Исчезла окутывающая ее тьма, лишая неуязвимости. Пропало непрерывно звучавшее в голове эхо чужих мыслей. Вернулись усталость и боль.
        Вновь ставшая сама собой женщина огляделась вокруг полубезумным взглядом.
        Что это такое?.. Где я?
        Таулус? Что я здесь делаю?
        Сын! Мой сын!!
        И, подобрав грязные юбки, Филара бегом помчалась по дороге, перешагнув через расплывшееся в пыли кровавое пятно. Домой… Скорее вернуться в Цитадель. Мой сын!

***
        Они вышли из пустоты прямо перед воротами Цитадели. Под ногами хрустнула корка спекшейся земли. Несколько бродивших поблизости легионеров искоса посмотрели на прибывших, но ничего не сказали. Да их это и не касалось. Если Великий Творец решил привести в Цитадель какую-то женщину и безвольно обвисшего мужика, то это его дело…
        Поджав губы, Арминия осмотрела окрестности, недовольно хмыкнув при виде простирающейся до самого горизонта оплавленной пустыни.
        - Нравится? - Мрачно спросил Маркел. - Работа твоего дружка.
        Глаза Падшей на мгновение сверкнули, но она промолчала.
        Медленно ступая, они вошли в широко раскрытые ворота Цитадели. Стражники из числа легионеров и волшебников проводили их спокойными взглядами. Кое-кто даже почтительно поклонился. Над головой сомкнулась мерцающая полусфера укрывающего Цитадель щита.
        Арминия нервно передернула плечами, настороженно озираясь по сторонам. Находясь в логове врага, она явно чувствовала себя не в своей тарелке.
        - Могу я быть уверенна, что это не ловушка? - Произнесенные одними губами, эти слова, видимо, предназначались только ей самой. - И зачем же я только сюда явилась?
        - И зачем же я только тебя сюда привел? - В тон ей откликнулся Маркел. - Что за помешательство… пригласить Падших в Цитадель? Надеюсь, ты не затеваешь ничего… неприятного?
        - Ничего я не затеваю, - раздраженно буркнула Арминия.
        Внутренний двор Цитадели встретил их своим многоголосым гудением. Мастеровые, слуги, солдаты и волшебники сновали повсюду, занимаясь своими делами. Проходя мимо Маркела, они глубоко кланялись. И никто не обращал никакого внимания на молодую женщину, на плечо которой навалился безжизненно обмякший мужчина.
        - Они не узнают тебя. И это к лучшему. Если люди поймут, что Падшие в Цитадели… Я даже боюсь представить, что тут начнется.
        Арминия быстро кивнула, соглашаясь.
        - Мне тоже будет спокойнее. Где можно найти комнату, чтобы уложить Иринарха?
        Страж Бездны тяжело вздохнул. С чего это я приволок их сюда? Что за безумие?..
        - Займешь мою комнату.
        Они уверенно пошли по вымощенному гранитными плитами двору, направляясь к гостеприимно открытым дверям, ведущим в одну из башен. Собравшиеся во дворе люди молча расступались, давая пройти Творцу и следующей за ним женщине, которая волочила раненого мужчину в заляпанной кровью одежде. Арминию никто не узнавал.
        Но всех обмануть не удалось.
        Ареф. Громадный дракон, который сейчас нежился на солнце, подставляя ласковым лучам свои чешуйчатые бока, внезапно дернулся и поднял голову. Из ноздрей вырвались клубы дыма. Омывающие его перепончатые крылья слуги обречено вздохнули, глядя на опрокинутые ведра с мыльной водой. Медленно поднявшись на ноги, дракон засеменил по двору, оставляя на каменных плитах глубокие царапины. Грозный рык призывал собравшихся во дворе людей разойтись и уступить дорогу.
        Ареф остановился и, опустив голову к земле, пристально взглянул на идущую по двору женцину.
        - Я тебя чувствую, - рыкнул дракон. - Я ощущаю твою силу… Ты - это не ты, но… Да как ты посмела явиться сюда!?
        Арминия остановилась и подняла на громадного чешуйчатого зверя светящиеся спокойствием глаза. Ареф напрягся, его чудовищная лапа конвульсивно сжалась, пробороздив камни мостовой чудовищными когтями. Маркел, мысленно проклиная свое безумство, мгновенно вмешался.
        - Ареф, подожди. Все правильно. Она гостья…
        - Гостья? Чего-то я не понимаю… - Дракон положил голову на камни и понизил тон, превратив свой голос из ревущей горной лавины в нечто подобное человеческому шепоту. - Это же Падшая, если я еще совсем не свихнулся! Она изменилась, но все же я чувствую ее силу. Арминия? Гостья в Цитадели?
        - Да.
        Несколько мгновений дракон своими немигающими глазами смотрел на Маркела.
        - Пригласить ее в Цитадель… Что за безумная выходка. Что за игру ты затеял, Творец?
        А действительно, что я затеял? Зачем мне все это?
        - Сейчас это неважно. Оставь ее.
        Долгую-долгую минуту Ареф смотрел на спокойное лицо Стража и молчал.
        - Я не собираюсь причинять тебе вреда, - негромко сказала Арминия. - Я никому больше не хочу причинять вреда.
        - Почему ты считаешь, что я поверю тебе, Падшая? - Ареф фыркнул, окатив Арминию волной горячего воздуха и клубами дыма. - А это кто такой?
        Оглядев бессознательного Иринарха, дракон недовольно рыкнул:
        - Странно. Он мне почти знаком. Кто он? Я знаю этого человека?
        - Возможно.
        Ареф прищурился. Из ноздрей с шипением вырвались две струйки дыма.
        - Постой. Дай догадаюсь… Иринарх?.. Во имя Вечности!.. По крайней мере, хоть один из вас получил по заслугам. Жизнь еще теплится в нем, но еле-еле. - Дракон снова рыкнул. - Гости здесь, Падшая, но старайся не попадаться мне на глаза. Я не верю тебе.
        Ареф недовольно буркнул несколько проклятий и отвернулся.
        Маркел легонько подтолкнул Арминию:
        - Идем, не следует тебе мозолить глаза.
        Следующая неприятность произошла, когда они вошли в комнаты Маркела и, уложив по-прежнему не приходящего в сознание Падшего Творца в кровать, молча уставились друг на друга. Мрачный взгляд Стража скрестился с напряженным взором Арминии. В комнате воцарилась давящая тишина.
        - Не думай, что я позволю тебе шататься по Цитадели и совать свой нос в мои дела. Я не хочу чтобы кто-нибудь пострадал. И если хоть с одним человеком в этой крепости по твоей вине что-нибудь случится… - Маркел стрельнул глазами в сторону неподвижного тела Иринарха. - Жизнь за жизнь.
        Глаза Арминии вспыхнули негодованием, но она лишь склонила голову.
        - Я понимаю. И клянусь, что не сделаю ничего предосудительного…
        В дверь постучались. Маркел вздохнул и отвернулся. Арминия, пожав плечами, устроилась в стоящем возле кровати кресле.
        - Входите.
        Дверь распахнулась.
        - Великий Творец, Императрица повелела передать тебе… - Тингралл вздрогнул и выронил свою ношу. Кипа бумаг тяжело бухнулась на пол, превратившись в беспорядочную груду листов. - Видана? Видана, это ты?
        Тингралл шагнул вперед. В его глазах пылало безграничное удивление.
        - Видана… Я думал, что ты мертва. Тогда, на Бездонном… Что случилось? - Волшебник перевел взгляд на лежащего в кровати человека. - Денгар? Он жив? Что происходит?
        Маркел, повстречав непонимающий взгляд Тингралла, отвернулся к окну. Арминия вжалась в кресло и как-то обмякла.
        - Видана? Что?.. Ты меня не узнаешь?!
        - Видана, деточка, ты узнаешь его? - Негромко вопросила сама себя сидевшая в кресле женщина. - Конечно, я тебя знаю, Тингралл. Но… видишь ли… я не совсем Видана…
        - Что? Не Видана? О чем ты говоришь? Но… Тогда кто?.. Я ничего не понимаю. Кто ты? Видана!
        Уловив немного растерянный взгляд Арминии, Маркел раздраженно буркнул:
        - Скажи ему, если хочешь. Представься. Посмотришь, как тебя любят простые смертные.
        Несколько минут Тингралл неподвижно стоял посреди комнаты. Его взгляд как безумный скакал по лицам троих собравшихся в комнате могущественнейших людей Мироздания.
        - О Отец Сущего… - Волшебник на заплетающихся ногах подошел к столу и тяжело бухнулся на заскрипевший под его тяжестью стул. - Видана. Арминия. Падшие… Я, наверное, сошел с ума… Что?.. Как?.. Но почему?..
        Тингралл, окончательно запутавшись в словах, махнул рукой и уставился потрясенным взглядом на ту, чье имя многие века связывалось с ужасом и разрушениями. Мысль о том, что он своими глазами видит Падшую, повергла его в шок.
        - Я и сам не знаю, как и почему, - заявил Маркел. - Но скажу только одно: услышанное здесь, тебе следует держать в тайне. Никто не должен знать о том, что в Цитадели находится Арминия. Только паники мне не хватало.
        Падшая безразлично пожала плечами.
        - Да… Да, конечно… Держать в тайне…

***
        Прошло несколько дней. Арминия, проводя большую часть времени у постели никак не желающего приходить в себя Падшего Творца, вела себя спокойно. Долгими часами она сидела у изголовья и, глядя в бледное лицо полумертвого Иринарха, что-то беззвучно шептала.
        В состоянии бессознательного Иринарха изменений не происходило. Тело Денгара по-прежнему упорно цеплялось за жизнь. Одно только тело. Душа его блуждала где-то в неведомых глубинах бескрайней пустоты и, очевидно, никак не могла отыскать путь обратно. Арминия испробовала несколько весьма сложных и запутанных заклятий, но без особого результата. Глядя на ее безмолвно-умоляющее лицо, даже Маркел несколько раз пытался достучаться до затонувшего в собственном сознании Падшего Творца.
        Ни Иринарх, ни Денгар не подавали никаких признаков жизни. Тело лежало подобно мертвой колоде, а обе обитавшие в нем души пропали неизвестно где.
        - Возможно, кригз успел поглотить их, - сказал Маркел после одной из попыток. - Возможно, уже слишком поздно. И в любом случае, я не знаю, что будет дальше, если Иринарх вдруг очнется. И если с тобой мы хоть как-то договорились, то с ним… Я не хочу, чтобы все мои люди в Цитадели погибли из-за того, что я оказался настолько глуп, чтобы исцелить умирающего Падшего Творца.
        Арминия промолчала, утирая выступившие на глазах слезы.
        А она изменилась. Действительно изменилась. Арминия-Видана… Подумать только, я никогда даже не подозревал, что такое возможно. Маркел вспомнил свое потрясение, когда Падшая, деревянным голосом поведала ему свою собственную историю. Я всегда знал, что с подобными вещами не позволено играть даже Творцам. Душа неприкосновенна. И если нарушить установленные самой Вечностью правила… Вот к чему это приводит.
        Две души - одно тело. Маркел не знал, с кем он разговаривает. Арминия? Видана? Или, скорее всего, нечто новое, появившееся в результате слияния двух личностей?
        Не об этом ли мне говорила Бездна? "Те, кто ближе всего к Иринарху и Арминии… Те, кого они не ставят ни во что… Те, кто уже мертвы"…
        Маркел понимал, что так долго продолжаться не могло. Лежащее на кровати тело было совершенно здорово, но… мертво, бездушно. Арминия непрерывно подпитывала его, отдавая частичку собственных сил для того, чтобы удержать Иринарха-Денгара от окончательного сползания во тьму. Ему хуже не становилось, но вот сама Падшая…
        Арминия похудела. На опухшем от слез лице лихорадочно блестели глаза. Движения стали нервными и дерганными. Иногда Маркелу казалось, что она сейчас сорвется и… Но каждый раз Падшая удерживалась на самом краю. И когда Маркел уже начинал готовиться к неминуемому столкновению, ощущая поднимающуюся из глубин ее души сущность былой Арминии… Всякий раз внезапно пришедшая откуда-то волна спокойной уверенности гасила разгорающуюся злобу. Видана… Наверное, это и есть то, что составляло раньше эту женщину, до того, как она лишилась своего тела.
        Зачем я привел ее? Зачем здесь, в самом сердце Цитадели, на моей кровати лежит тот, чье имя проклинают во всех мирах? Мне надо было позволить ему умереть, а не тащить сюда.
        Несколько раз Арминия, чтобы развеяться и немного передохнуть, выходила во двор Цитадели и устало поднималась на стену. По ночам. И там, озаренная лунным светом, она безмолвно смотрела вдаль.
        Ни разу за все эти дни Арминия не проявила свою силу. Маркел непрестанно вслушивался в колебания эфира, но не отмечал ничего особо угрожающего. Падшая, конечно, неоднократно прибегала к магии, но все это были мелкие незначительные заклятия. Безвредные и неопасные. Ни разу Маркел не ощутил ничего подобного тому давящему напору силы, который предшествовал созданию могучих заклинаний, входящих в сферу Творцов. Арминия вела себя как обычная рядовая волшебница Ордена Очищения. Может быть, Видана в ее душе все же взяла верх?
        И хотя Маркел не особо беспокоился по этому поводу, уверенный в том, что почувствует угрозу заранее, но все же рисковать он не собирался. Во всех делах Арминию неизменно сопровождали двое принужденных. Две средних лет женщины, которые следовали за ней по пятам и стояли за спиной, даже когда она переодевалась.
        В первый раз Падшая недовольно зыркнула на них, но потом просто пожала плечами:
        - Понятно… Что ж. У тебя нет особой причины доверять мне. Я понимаю. Но неужели даже принять ванну я теперь не смогу в одиночестве?
        В ответ на спокойный и невозмутимый взгляд обеих женщин, Арминия вдруг улыбнулась.
        - Ну, видимо, такова моя судьба.
        С тех пор она попросту игнорировала повсюду следовавшие за ней внимательные глаза, сообщающие о каждом ее движении Маркелу.
        Однажды во время ее очередной ночной прогулки Арминия вновь повстречала Арефа. Дракон, вытянувшись на не остывших еще после дневного жара камнях, явно поджидал ее. И когда она проходила мимо, Ареф поднял голову и, фыркнув, выпустил изо рта тоненький язычок пламени.
        - Я ничего не забыл, Падшая, - негромко прошипел он. - Я помню то, как мы встречались на Захур-Форноте. Тогда я не смог одолеть тебя, но теперь у меня будет еще один шанс. Что скажешь, Падшая?
        Арминия молчала.
        - Ты развязала эту войну. Ты убила мою любовь. Ты превратила меня в это… И пусть не своими руками, но это сделала ты. Будь ты проклята, Падшая. И знай: я ничего не забыл. Ты виновна…
        - Я виновна, - безжизненно повторила Арминия, двинувшись дальше. Две маячивших за ее спиной женщины молчали.
        - Оступись… - прошипел ей в спину дракон. - Нарушь законы Цитадели. И тогда даже вмешательство Маркела не спасет тебя, грязная тварь…
        Арминия даже не обернулась.

***
        Время уходит… Она непрестанно чувствовала, как утекают последние дни, будто песок сквозь пальцы. Мне осталось совсем немного.
        Арминия слышала, как внутри нее ворочается и вздыхает Видана:
        - Как бы мне хотелось перед неизбежным концом увидеть Денгара. Заглянуть в его смеющиеся глаза. Обнять. Поцеловать.
        - Не знаю, девочка… Возможно, что тебе еще представится этот шанс. Исследовав кригз, Маркел сказал, что души Творца в нем нет, как нет и ни одного отпечатка, принадлежавшего ранее какому-нибудь волшебнику. Значит, души Иринарха и Денгара все еще там.
        - Мы должны пробудить его. Прошу тебя… - Арминия моргнула. Впервые за все время Видана прямо просила ее о помощи. - Умоляю, тебя. Помоги ему. Пожалуйста!..
        - Я не могу… Я сделала все, что могла, но он не пробудился. Возможно, он мертв…
        - Нет. Нет! Он жив. Я верю в это! Он жив!
        Арминия тяжело вздохнула.
        - Но я попробую. Попробую еще раз. И буду пробовать, пока силы не оставят меня.
        В наступившей внутри ее головы тишине слабо мелькнула далекая мысль Виданы:
        - Спасибо… Спасибо тебе. Возможно, когда-нибудь ты сама поймешь, что значит любить…
        Падшая тяжело поднялась, открыла дверь и медленно пошла по длинному коридору. Многочисленные слуги вежливо кивали ей. Если бы они только знали, кто я… Если бы я могла повернуть время вспять… Сколько же ошибок мы сделали. Все мы… Двое неизменных принужденных, как обычно, неслышно ступали за ее спиной. Если бы у меня оставалось время. Столько всего нужно сделать. Но уже поздно. Слишком поздно.
        Поднявшись по ступеням, Арминия медленно вошла в комнату, где на кровати лежало едва-едва дышащее тело Иринарха. Маркел тоже был здесь, мрачно глядя на разложенные на столе лекарские принадлежности.
        - Сам не знаю, почему ты все еще здесь, - с некоторой обидой заявил он. - Следовало бы выкинуть тебя из Цитадели вместе с этим вот полумертвым телом. - Страж медленно поднял глаза. - Ты знаешь, что ваши армии, оставшись без руководства, творят сущее безобразие? Лакпур, Краскир, Ослепляющий, Отерелла… Нечисть нападает на всех без разбора. Легионы сражаются друг с другом. Маги жгут города. Принужденные, лишившись связи с хозяевами, просто сидят и, тупо глядя перед собой, умирают от голода и жажды. Все земли Лакпура буквально завалены мертвецами…
        Маркел недовольно пробормотал совершенно недостойное Творца проклятье.
        - И ведь я ничего не могу сделать. Я должен сидеть в Цитадели и следить, чтобы вы двое не выкинули какой-нибудь пакости. Пришлось отправить смертных… - Он вздохнул. - Я отпустил Гартонезию. Сейчас она во Дворце Совета на Таулусе. Пытается спасти хоть что-то от своей разлетевшейся миллионами осколков Империи. Тингралл буквально умолял меня отправить его на Отереллу. Сказал, что не может больше находиться здесь… Несомненно, это из-за тебя.
        - Мы разожгли эту войну, - глухо промолвила Арминия. - Мы виновны в этом. Но теперь это война смертных. Они сами должны переступить этот порог.
        - И чьи же это слова? - Мрачно осведомился Маркел. - Твои, или Виданы?
        Падшая пожала плечами, устраиваясь у постели недвижимого Иринарха.
        - А какая разница?
        Склонившись над бледным лицом Падшего Творца, она ласково погладила его по щеке и улыбнулась.
        - Я люблю тебя, Иринарх. Я люблю тебя, Денгар…
        Маркел фыркнул и отвернулся. Ну, это уже точно не Арминия. Видана.
        Хотел бы я знать, насколько ей можно доверять?.. И можно ли вообще?
        Услышав приглушенный вздох Арминии и уловив слабое колебание эфира, Маркел стремительно обернулся. И вздрогнул.
        Иринарх открыл глаза.

*** - Любимая, это ты?.. Я боялся, что больше никогда тебя не увижу…
        О, Вечность! Это не Иринарх, а Денгар. Ясно, как день.
        - Да, любовь моя. Я знала, что ты придешь… Почему же так долго? Я боялась, что ты уже умер…
        И это вовсе не Арминия, а Видана.
        Слезы капали на лицо Денгара. Видана обняла его и, стоя на коленях, уткнувшись в грудь своего мужа, разрыдалась. Маркел молча стоял и смотрел, испытывая какую-то мучительную неловкость.
        Обе принужденных женщины повернулись и вышли из комнаты.
        - Я люблю тебя, Видана. Больше жизни. Прости, что я так долго, но нужно было еще выпутаться из тех сетей, которыми связал меня Падший. А когда его сила ушла, мне пришлось довольствоваться своей…
        Маркел пододвинул стул и уселся так, чтобы Денгар мог его видеть.
        - Ты Денгар? - Дождавшись слабого кивка, он продолжил. - Ты знаешь, где Иринарх? Что случилось с тем, кто захватил твое тело?
        Некоторое время Денгар мрачно смотрел на сидевшего перед ним незнакомого человека. Потом чуть приподнялся и любовно погладил Видану по волосам.
        - С этим все кончено. Проклятого паразита больше нет.
        - Что?! - Маркел вскочил, едва не опрокинув стул. - Иринарх мертв?
        Содрогнувшись, подняла голову Арминия-Видана. И в ее глазах попеременно сменялись облегчение и радость Виданы и глубокое отчаяние Арминии. До крови прикусив губу, она отчаянно сдерживала рвущийся из груди крик.
        - Скажи… Пожалуйста, скажи… Это правда? Иринарх мертв?..
        Денгар недоуменно моргнул и посмотрел на свою жену, которая вдруг заинтересовалась судьбой проклятого Падшего Творца.
        - Может быть, - неохотно проворчал он. - Я не уверен, но…
        - Рассказывай. Не упускай ни единой мелочи. Все это очень и очень важно.
        - Хорошо… - Денгар несколько мгновений помолчал, ласково гладя захлебывающуюся в рыданиях жену по спине. - Я не знаю, сколько дней, месяцев, или лет прошло… Там как-то не очень ощущается время. Но когда что-то случилось… Не могу описать… Все внезапно потонуло в какой-то вспышке. И боль. Невыносимая боль… Сначала я подумал, что это тот проклятый враг рода человеческого что-то затеял, но потом… Я почувствовал, что ему было еще хуже, чем мне. Я чуть с ума не сошел от боли. Мне казалось, что меня скоро разорвет на части… Что-то хищное, голодное, невероятно могучее. Не знаю, что это было…
        - Это, очевидно, был кригз. Но ты продолжай.
        - Плохо… Это было очень плохо… - Денгар содрогнулся всем телом. Видана, рыдая в голос, обхватила его руками. - Но тому было еще хуже… Как он кричал… А потом все внезапно кончилось. Крики. Боль. Все исчезло. И даже давящая сила Падшего перестала ставить на моем пути все новые и новые барьеры. Оставалось совсем немного… Несколько нитей, парочка стен, но… Вместе с ощущением Иринарха пропала и вся его сила. А своими собственными силенками… Сколько я провозился?
        - Одиннадцать дней. - Выдавила Видана. - Одиннадцать дней…
        - Одиннадцать дней, - потрясенно прошептал Денгар. - Ах да… У меня есть послание для человека по имени Маркел. Не знаю, откуда оно появилось… Я просто услышал голос и понял, что должен передать это кому-то… Маркелу.
        - Это послание Иринарха?
        - Нет. К тому времени я уже не чувствовал Падшего. Это было сразу после того, как он исчез. И это был не его голос. Не его…
        - Говори. Передавай послание. Я - Маркел.
        Денгар несколько мгновений смотрел на взволнованного человека, в волосах которого уже начинали появляться первые седые ниточки. Хмыкнул. Пожал плечами.
        - Собственно, мне сказали только, что осталось двадцать три дня. Я не понимаю, что это значит… Что?!
        Маркел вскочил на ноги и принялся нервно мерить шагами комнату. Видана вздрогнула и отшатнулась.
        - Двадцать три дня… Двадцать три минус одиннадцать…
        - Осталось двенадцать дней. Считать я умею и сам… Проклятье. Время на исходе. Осталось меньше двух недель…
        Денгар недоуменно поднял глаза на размахивающего руками человека по имени Маркел. Взглянул на откровенно испуганную Видану. Пожал плечами.
        - Ничего не понимаю…
        - Прости любимый. Я должна поговорить с этим человеком. Это очень важно. Я скоро…
        Денгар мрачно смотрел, как его жена и этот Маркел стоят у окна и о чем-то негромко беседуют. Причем на их лицах был явственно написан самый настоящий испуг.
        Да что же здесь творится?

*** - Денгар говорит, что не ощущает больше Иринарха. Я провел небольшое исследование… Он не врет. В его теле, действительно, осталась только одна душа. Падшего там больше нет.
        - Кригз?
        - Нет. Проверь сама. Если бы кригз пожрал душу Творца, это можно было бы ощутить сразу же. Нет.
        - Тогда… Тогда я ничего не понимаю. Куда делась душа Иринарха?
        - Я, честно говоря, тоже. Что случилось с Падшим, я не знаю. Гораздо больше меня волнует Договор. Если Иринарх мертв - все в порядке, но если это какая-то хитрая выходка с его стороны… А что, если мы, даже не зная того, уже обречены?
        - Не знаю. Я не знаю… Скажи мне, как Денгар?
        - В порядке. По крайней мере, телесно. Но его души, несомненно, коснулся кригз. Насколько это серьезно, я не знаю. Возможно, это не имеет значения, и он даже не заметит изменений внутри себя самого. Но не исключено, что от твоего мужа осталась только пустая оболочка, дышащая призраком былой жизни. Я не знаю… Прости, но такова правда.
        - И помни, время на исходе. Осталось всего десять дней. Что ты будешь делать, Падшая?

***
        Маркел мрачно сидел в небольшой комнатушке, глядя на пляшущее в камине пламя. Буквально ощущая тиканье незримых часов Вечности, он чувствовал, как утекает последнее отпущенное ему время.
        Пора заканчивать свои дела. Осталось чуть больше недели. А потом… Два варианта его судьбы. Два возможных исхода, которые предоставил ему Договор. Высшие Силы должны уйти. Не Творцы, а Силы… Маркел довольно подробно рассмотрел сей вариант, все же решив не вставать на эту шаткую дорожку, где слишком многое отдавалось воле случая.
        Выжечь самому себе дар Творца. Лишиться того, что составляет большую часть меня самого. Лишиться магии. Перейти на дорогу смертных. Ужасная судьба. Тот, кто сотни лет повелевал Мирозданием, не сможет жить в простой избушке у подножия Ограждающих Гор. Лишиться того дивного ощущения, которое всегда является, когда протекающий сквозь душу эфир щекочет ее мириадами невидимых пальцев. Забыть о вездесущих потоках волшебства, загадочного и непостижимого…
        Я не выдержу. Не выдержу… Только тот способен пройти сквозь это, кого что-то держит в этих мирах… Арминия, возможно, смогла бы. Любовь даст ей силы противостоять муке лишившейся магии души.
        Но, с другой стороны, мысль о самоубийстве казалась несколько… чуждой.
        Как? Как я могу это сделать? Ножом? Маркел мысленно улыбнулся, понимая, что сталь не сможет уязвить его. Магия? Потребуются титанические силы, которыми не обладает никто в Мироздании… кроме Арминии. Но ей я не могу доверять. Она должна уйти. И только потом придет мой черед.
        Маркел сидел и беззвучно смеялся, перебирая возможные варианты собственной смерти. Даже уйти из жизни мне не так уж и просто…
        Арминия. Дело, за которым он должен проследить. Арминия… Действительно ли она готова принять свою судьбу? Подчиниться Договору? Что она хочет сделать? Умереть? Пройти через выжигание дара? Что думает об этом Видана, которой, возможно, придется вольно или невольно разделить ее судьбу? Что произойдет, когда Падшая покинет миры?
        Вопросы. Вопросы… И так мало времени, чтобы подобрать подходящие ответы…
        Арминия. Последние дни она буквально ни на минуту не отходила от кровати Денгара. Сидела, не отрывая глаз от лица своего мужа, и вытирала со щек слезы. Мне кажется, что Арминия теперь отошла на второй план. Сейчас бал правит Видана.
        Маркел непрерывно ощущал неподалеку давящее ощущение свернутой в плотное образовании магии. Эфирный отпечаток Творца. Всего два таких следа ныне возмущали океан вездесущего эфира. След его собственной силы, и отпечаток могущества Арминии. Две гигантских воронки, водовороты, пожирающие огромные количества магии. И в последние дни след Падшей внезапно начал уменьшатся. Водоворот ревущего эфира заметно сжался, хотя все еще представлял собой необоримое чудовище рядом с крохотными струйками магии, которые поглощали многочисленные волшебники Ордена Очищения.
        Она слабеет. Не так, как Иринарх, который половину своих сил терял на битву с самим собой. Просто слабеет, все меньше и меньше используя свое могущество Творца… Что это? Отчаяние? Слабость? Хитрость? Обман?
        А Денгар. Большую часть времени он проводит в полузабытье, с трудом вставая только для того, чтобы съесть две-три ложки какого-то супчика, который Арминия-Видана таскает ему из кухни. И хотя его тело стараниями Падшей абсолютно здорово, но… Ничто в Мироздании не способно исцелить душу, поврежденную магией кригза.
        И зачем только были созданы эти чудовищные орудия?.. Откуда вообще явилась идея поглощать самое ценное в человеческом существе? Закон Мироздания, утвержденный еще легендарным Великим Учителем, гласит: душа неприкосновенна. Почему люди посмели преступить эту черту? И пусть Иринарх и Арминия дали начальный толчок созданию этого ужасного изобретения, но ведь не они завершили его. Не Падшие создали кригз. Нет. Смертные пошли этим путем, замахнувшись на то, что недоступно даже Творцам.
        Зачем? Зачем это было нужно Бездне? Ведь без ее согласия или, по крайней мере, безразличия, не способна родиться даже пылинка. Зачем?
        Маркел мрачно покосился на лежащий на столе кристаллический клинок, спутанный могучим заклинанием.
        Будь ты проклят…
        Дверь распахнулась, явив измученную и едва держащуюся на ногах Арминию-Видану. И в ее глазах мелькал призрак былой мощи и нечеловеческой злобы.
        - Ты… Это ты сделал что-то с ним? Скажи мне, Страж… Это был ты?
        Всего мгновенье понадобилось Маркелу, чтобы понять, в чем дело…
        - Зачем мне это? - фыркнул он. - Я мог бы убить Иринарха, но зачем мне нужен Денгар?
        - Для полной уверенности, Страж, - прошипела Падшая. - Чтобы быть уверенным в том, что Договор будет соблюден. Ты прикончил душу Иринарха. А теперь решил убить и Денгара.
        - В том, что твой муж, Видана, впал в кому нет ни крупицы моей вины. Если хочешь, могу поклясться…
        Внезапно Арминия упала на колени… Или то была Видана?
        - Прошу тебя… Умоляю… Помоги мне. Не отнимай хотя бы его… Пожалуйста. Я понимаю, что не заслуживаю милости за то, что сотворила с Мирозданием семнадцать веков назад, но… ради тех времен, когда все Творцы еще были вместе. Ради памяти о былой Эпохе, когда мы с тобой были как брат и сестра…
        Арминия? Видана? Скорее, пожалуй, Арминия…
        - Ты же знаешь, что я не силен в исцелении. Но, клянусь, сделаю что смогу. И если уж мы вместе не сможем возродить твоего мужа, то, пожалуй, этого не сможет никто во всем Мироздании.
        Тяжело поднявшись на ноги, Маркел вышел из комнаты. Видана, утирая слезы, последовала за ним. И никто из них не видел, как увлекаемая волей Арминии рука мимолетно подхватила лежащий на столе кристаллический кинжал. Блеснув в лучах солнца, кригз укрылся на груди Арминии-Виданы. Обмануть оплакивающую своего любимого девчонку не составило труда. А Маркел, погрузившись в свои мысли, не обратил бы внимания, даже если бы кто-то выдернул у него пол из-под ног.

***
        Денгар умирал. Точнее, умирало его тело. И даже магия Творцов не могла здесь ничего изменить.
        Нам не дано воскрешать мертвых.
        Душа Денгара потерялась где-то в беспросветном мраке Бездны. Ни Маркел, ни Арминия не смогли даже ощутить ее. И уж конечно никто не смог бы вытащить ее обратно. Такова воля Бездны…
        Сидя в кресле, Видана плакала. Маркел недвижимо стоял у стола, глядя на побелевшее лицо Денгара, на котором отражалось спокойное умиротворение. Тело еще жило, но душа… Душа страдальца канула в бездонную тьму.
        - Бесполезно… Мы бессильны.
        - Нет… Нет. Пожалуйста…
        - Арминия… Видана, мы должны отступиться. Продолжать дальше нет смысла. Он мертв. Человек по имени Денгар ушел. Осталось только его подобие. Тело, поддерживаемое силой Творцов. Оставь ему последнее - смерть. Позволь твоему мужу умереть…
        - Нет!.. О Отец Сущего… Нет!..
        С душераздирающим воплем Видана исчезла, провалившись в мрачные глубины собственной души. На миг восседавшая в кресле черноволосая женщина содрогнулась и прикрыла глаза. А потом подняла взгляд, в котором отчетливо читалась сила Арминии. Усталый взгляд, преисполненный горечи и разочарования.
        - Да… Мы должны дать ему последнее утешение.
        Тоненький поток магии, идущий от Падшей, внезапно прервался. Маркел вздохнул и тоже разорвал ниточку, связывающую его с лежащим на кровати телом.
        Они молча смотрели на то, как поднимается и опускается грудь Денгара. Все реже и реже.
        - Что же вызвало такой внезапный срыв? Ведь, казалось, он скоро выздоровеет. Встанет на ноги. Куда ушла его душа?
        Арминия молча пожала плечами и отвернулась, скрывая слезы. Слезы Арминии, а не Виданы.

*** - Возможно, девочка, возможно… Но только ты должна понять, что твоего мужа уже не вернуть. Здесь бессильна даже сила Творцов.
        - Да… Конечно, я понимаю…
        Арминия сидела на кривоногом стуле и беседовала сама с собой. Вернее, с той, кто была внутри нее. Дрожащий голос Виданы доносился откуда-то издалека, превращаясь в едва различимый шепоток. Арминия хмуро смотрела на лежащий на столе кристаллический кинжал и гадала, хватит ли у нее сил пустить его в дело.
        - Денгар умер. Я ничего не смогла для него сделать. Прости.
        В ответ только сдавленные всхлипы. Ощущение безвозвратной потери и неизбывного горя.
        - Я не могу… Не могу… Как я буду жить без него?.. Я не хочу…
        - Да, девочка… Такова наша судьба. Твоя и моя. Отныне мы вместе. И вместе мы примем то, что нам предначертано. Готова ли ты?..
        Молчание.
        - Я устала, Видана. Я устала бороться с судьбой. Веришь ли ты мне или нет, но есть вещи, которые сильнее даже Творцов. Невозможно победить Вечность. Невозможно одолеть Бездну. Невозможно вычеркнуть из истории семнадцать веков кошмара. И невозможно мне оставаться здесь навечно. Мы должны завершить свой путь. И хотя я могла бы и не спрашивать твоего мнения, но… ты согласна?
        Молчание. Слабое едва различимое всхлипывание.
        - Да, можно найти другой путь. Более легкий и менее болезненный. Но только так я смогу добиться спокойствия. Только так я могу примириться с собой. А ты?..
        Молчание.
        - Тебе не будет больно. Я приму все на себя. Твоя сущность почти не пострадает. Я позабочусь об этом. Ты сможешь нести свой груз дальше. Я прошу только одобрения. Я прошу, чтобы ты, смертная, поняла и простила меня. Я ошибалась и теперь согласна заплатить за все свои прегрешения. Ты согласна помочь мне?
        - Да, Арминия… Я помогу тебе… Но ты поможешь мне…
        - Чего ты хочешь, Видана?..
        И слушая слабые отголоски стенаний Виданы, Арминия легонько поглаживала холодную как лед рукоятку кристаллического кинжала.

***
        Проклятье… Где кригз?..
        Маркел чувствовал его давящую и жестокую силу где-то неподалеку, но не мог разобрать, где именно. Он где-то здесь. Проклятый кинжал где-то в Цитадели… Но кто посмел взять его?
        Был только один кандидат. Арминия.
        И пусть у нее найдется достаточно веская причина, иначе…
        Мягкий толчок эфира заставил Маркела мгновенно поднять голову и ничего не выражающим взглядом всмотреться в пустоту. Кто-то в Цитадели применил весьма могучую магию. Магию перемещения.
        И опять был только один кандидат. Арминия.
        Мгновение… И эфирная воронка, только что толкавшаяся с водоворотом Маркела, исчезла в невообразимых просторах Бездны. Падшая переместилась куда-то. Сбежала из Цитадели.
        Взревев, Маркел молниеносно метнулся в развернувшийся перед ним переход. Он вывалился в пустую комнату, где стоящее у окна старое потертое кресло все еще хранило тепло тела Арминии-Виданы.
        - Проклятье на твою душу, Падшая. Ты все же обманула меня! Это ты прикончила Иринарха! Это ты убила Денгара! Это была твоя игра, а я, глупец, слепо тыкался носом в твои же правила.
        Ты обманула меня, Арминия. Ты сбежала, хотя я повелел тебе ни в коем случае не покидать Цитадели. Ты похитила кригз - самый могущественный и злобный инструмент смерти, который когда-либо видело Мироздание.
        Ведь до конца времен осталось всего семь дней. Всего неделя! Будь ты проклята Падшая!..
        В воздухе все еще ощущались следы могучей магии, которую Падшая применила для перемещения.
        - Но не думаешь ли ты, что способна убежать от меня? Я догоню тебя Падшая. Я выслежу тебя. И убью!
        Ты умрешь, Арминия. Умрешь страшной смертью!
        Опустившись на пол, Маркел невидимыми пальцами магии вцепился в тающие в воздухе следы заклятия Падшей. Я узнаю, куда ты сбежала. И много времени мне не понадобится…

***
        Видана обозрела простирающуюся вокруг пустыню и содрогнулась, узнав то самое место, где она уже однажды обрела свою смерть. Тусклое солнце. Бесконечная пустыня и вздымающиеся из песка безобразные выветренные утесы. И хотя сейчас древняя высасывающая магию ловушка уже не действовала, но все же… Давящая сила антимагии с легкостью сковала собственный дар Виданы, обратив его в ничтожную искорку, едва тлеющую в пустоте. И даже чудовищная сила Арминии резким скачком уменьшилась почти наполовину.
        - Что?.. Зачем?.. Почему именно это место?..
        - Самое подходящее место для того, чтобы завершить мой путь, - хмыкнула Арминия. - Здесь я провела половину своей жизни. Здесь же я и умру.
        - А как же я? Я…
        - Не волнуйся. Скоро сюда явится Маркел. Сейчас он распутывает следы моего заклятия перехода. Всего полчаса - и он прибудет сюда.
        - Значит?.. У нас есть всего полчаса?
        - Этого вполне хватит, Видана. - Падшая горько усмехнулась. - А теперь прости меня…
        Чудовищная сила смяла Видану, сжимая ее измученную душу, сковывая ее мириадами прочнейших цепей, запирая за непроницаемыми барьерами. И сквозь немыслимое расстояние разом отрезанная от внешнего мира Видана услышала едва проникший в ее незримую тюрьму голос:
        - Это ради твоего же блага…
        Видана не сопротивлялась. В этом не было смысла. Все равно скоро все кончится…
        Оставшись в одиночестве, Арминия мрачно посмотрела на зажатый в руке кристаллический кинжал. Рукоятка жгла ладонь нестерпимым холодом Бездны. По лезвию пробегали слабые вспышки черного как сама Бездна сияния. Кригз будто бы предчувствовал добычу…
        Мрачно усмехнувшись, Арминия медленно сдернула окутывающую кригз паутину заклятий. Оружие снова было готово к использованию. Готово пить души.
        Падшая села на горячий песок, держа хрустальный клинок обеими руками. Маркел явится минуты через три. Пора начинать…
        Прощай Мироздание… и прости…
        Арминия резко вонзила хрустальное острие в свое плечо.
        Боль, пронзившая ее тело, заставила Падшую опрокинуться на спину и до скрипа стиснуть зубы. Невидимые крючья рвали ее душу на тысячи мельчайших обрывков, которые мгновенно исчезали в жадной пасти чудовищного нечто. Кригз медленно наливался мрачной черной силой. Силой выпитой у Творца души.
        Арминия билась на песке в ужасных судорогах, не чувствуя ничего, кроме невыносимой боли. Она не могла даже закричать. Зато громко вопила Видана, которую коснулись прошедшие сквозь многочисленные барьеры щупальца чужеродной магии.
        Я обещала… что… с ней… ничего… не случится…
        Арминия боролась. Боролась не за себя, а за ту несмышленую девчонку, которую она втянула в это проклятое дело. Отдавая последние силы, Падшая удерживала кригз в повиновении, принуждая того забыть о никчемной смертной и поглощать живительную силу умирающего Творца.
        Она не чувствовала ни рук, ни ног. Исчезло зрение. Пропал слух. Осталась только боль. Невыносимая боль, терзающая оставшийся от ее души жалкий огрызок. Но даже эти клочья быстро таяли под натиском чудовищной силы могущественного стеклянного клинка.
        Она умирала. Она уже умерла. И ни запертая в глубине своего тела Видана, ни растворившаяся в темноте Арминия не видели, как кригз внезапно выпал из раны, так и не доведя дело до конца. Кристаллический кинжал с почти слышным воем неутоленного голода и нечеловеческой злобы покатился по песку… А потом внезапно возникшая из пустоты рука подхватила его и исчезла. И эта рука, казалось, была соткана из самой тьмы. Несколько мельчайших крупинок черной пыли - отголосок сил самой Бездны - медленно опустились на песок.
        Все барьеры лопнули в одночасье. Темный вихрь захлестнул зажатую и скованную Видану, швыряя и подбрасывая ее словно тряпичную куклу. Всего мгновение и… Свет пробился сквозь непроглядный мрак. Свет тусклого красноватого солнца.
        Видана глубоко вдохнула горячий воздух и улыбнулась. И в тот же миг нахлынула боль. Опаляющие нити боли пронзили ее тело, распространяясь по жилам и пронизывая мозг раскаленными иглами. И источником этой муки была глубокая рана в плече.
        Прости, Денгар… Я иду за тобой.
        Видана чувствовала это… Нет, она знала. Она знала, что скоро умрет. Все-таки Арминия не смогла полностью уберечь ее. Именно на это и рассчитывала Видана, соглашаясь принять удар этим проклятым инструментом смерти.
        Я скоро умру…
        И чувствуя, как холодеют ноги, она села, прислонившись к каменному боку громадного валуна. Закрыла глаза. Кровь текла по ее руке, пропитывая рукав шелкового платья и впитываясь в жаждущий влаги песок.

***
        Маркел выскочил на песок из темной дыры перехода. Все его силы были собраны в единый кулак. Он был готов убивать. Немедленно.
        С чего это Арминию потащило сюда? Или она хочет запутать следы, считая, что в окутывающей это место ауре антимагии я не смогу отыскать следы ее перехода? Тогда она ошибается. Жестоко ошибается…
        Ощутив мгновенное шевеление Сети, отреагировавшей на его прибытие, и резкое уменьшение своей силы, Маркел поежился. Неприятное ощущение… Но это не помешало ему мгновенно ощупать окрестности, стараясь отыскать следы пребывания здесь Падшей.
        Арминии в этом мире не было. Но зато здесь была Видана…
        Все еще удерживая собранную для чудовищного удара магию, Маркел склонился над умирающей женщиной. О, проклятье… Кригз…
        Видана открыла глаза и слабо улыбнулась.
        - Лежи, я тебя подлечу…
        - Нет. Не надо… Оставь меня. Я хочу умереть. Просто умереть.
        - Как Арминия?
        - Да… Она мертва… Кригз забрал ее душу… И знаешь… мне жаль ее… Я простила ей все… что она со мной сделала… Простила ее…
        - Где кригз?
        - Не знаю… Кто-то забрал его…
        - Кто? Кто это был?
        В голове Маркела мгновенно замелькали самые безумные мысли. Иринарх… Арминия… Кто-то из них остался жив… Просто сменил тело… Но нет. Никаких следов перехода не вело с этого проклятого мирка. Только два полураспавшихся следа входных точек - отпечатки магии Арминии и его самого.
        - Кто забрал кригз?
        Видана слабо улыбнулась и покачала головой.
        - Забудь… Это не опасно… Кригз никогда больше не увидит света… Он покинул Мироздание… Навсегда…
        Маркел кивнул, ощутив неожиданно вспыхнувшую в душе уверенность в том, что так и будет.
        - Я верю.
        - Ты остался один… Заверши все, что должен… Закончи дела Творцов… И приходи к нам… Мы будем ждать…
        - Ты действительно не хочешь, чтобы я тебя исцелил?
        - Нет… Я хочу вновь соединиться с Денгаром… Он здесь… Он зовет меня… С той стороны… Я иду…
        И проклиная самого себя Маркел встал и, отвернувшись, всмотрелся в далекий горизонт. Действительно… Так будет лучше. Если Видана умрет, не останется ни одного шанса на то, что Арминия уцелела. Я не должен допустить, чтобы судьба Мироздания зависела от таких мелочей, как жизнь смертной женщины. Она должна умереть, чтобы я был полностью уверен в том, что человечество исполнило свою часть Договора.
        И да буду я навеки проклят за это решение.
        Маркел молча стоял и смотрел, как умирает, истекая кровью, у его ног молодая красивая женщина, которую ему ничего не стоило спасти.
        Да буду я проклят…
        В последний раз дрогнули веки Виданы и замерли. Она умерла.
        Будь я проклят…
        Маркел медленно присел рядом с телом и ласково погладил умершую женщину по плечу.
        - Прости, Видана. Простите меня все, кого я обрек на такую же судьбу… Я ничем не лучше Иринарха. Мы, Творцы, просто играли в свою игру. Играли человеческими жизнями, возясь как столетние детишки в песочнице. Мы строили города и ломали их одним движением руки. Мы играли в войну, топча вражеские армии. Но ведь при этом гибли не просто вылепленные их песка человечки, а реальные живые люди.
        Будь я проклят… Да будем мы все прокляты.
        Маркел встал и, подхватив недвижимое тело Виданы на руки, отворил незримую дверь, ведущую на Роднесс.
        Я должен вернуться в Цитадель… Все кончено.

***
        Две каменные человеческие фигуры. Мрамор на гранитном постаменте. Мужчина и женщина высотой почти в четверть мили стояли, взявшись за руки. Их лица светились счастьем и радостью. Лица Виданы и Денгара, тела которых навек упокоились под этой громадной статуей.
        Исполинский монумент был возведен в рекордные сроки. Всего пять дней понадобилось Маркелу на то, чтобы насыпать курган неподалеку от Цитадели и воздвигнуть на нем громадные мраморные фигуры. Пять дней… Я мог бы гордиться собой. Даже во время Эпохи Созидания на подобный труд понадобились бы месяцы… или годы.
        Будто кто-то невидимый помогал мне.
        Стоя у подножия громадного монумента, которому суждено стать последним даром Мирозданию от уходящих Творцов, Маркел слепо смотрел ввысь, видя счастливые и улыбающиеся лица Денгара и Виданы.
        Простите меня, люди… Вы верили мне, а я… Я погубил вас…
        Изумленные солдаты, волшебники и простые слуги, выпучив глаза, смотрели на исполинский памятник, рядом с которым громада Цитадели казалась ничтожным камешком у ног этой счастливо улыбающейся парочки.
        А вокруг, на сколько хватало глаз, простиралась бескрайняя выжженная равнина.

***
        Все… Мое время ушло… Я сделал все, что мог.
        Маркел все еще видел перед собой спокойные глаза Императрицы Гартонезии, которой он передал последние просьбы от уходящего Творца. Правительница Империи людей грациозно взяла из его рук простой перевязанный ниткой свиток и, не разворачивая, бросила на стол. Возможно, она не станет даже читать его. Я ее не виню. После того, как я несколько месяцев держал ее под принуждением… Но я не могу настаивать. Отныне Мирозданием правят люди.
        Человечеству больше не нужны пастыри.
        Тингралл, Калтар, Памфил… Они стояли перед воздвигнутым им монументом и вглядывались в вознесенные на недосягаемую высоту каменные лики. Волшебники Ордена Очищения, чью судьбу он сломил одним мановением руки. Трое будущих правителей обновленного Ордена Магов.
        Я не должен был вмешиваться. Не должен был пытаться перекроить историю, вернув давно ушедшие времена Эпохи Созидания.
        Ареф, последний дракон Мироздания. Он пожелал вернуться к своей одинокой жизни. Жить в пустой пыльной пещере, наслаждаться ночными полетами под сенью безмолвных небес, вспоминать свою давно уже умершую любовь.
        Дитя войны, созданное нашими руками. Мы виноваты перед тобой. Использовав твою боль и гнев, мы превратили тебя в чудовищное орудие, послушное в наших руках. Мы не имели на это права.
        Живи теперь спокойно. Смертные больше не потревожат тебя, а бессмертных в Мироздании больше не осталось. Маркел проводил Арефа на Бескрайний, раскинувшиеся на сотни миль степи которого уже сотни лет не видели ни одного человека.
        Я отдал свои долги. Не все, конечно, но хотя бы частичку…
        Теперь я должен уйти.
        Бездна ласково шептала парящему в пустоте Маркелу свою бессловесную песню. Вокруг светящимися зернышками мерцали огоньки ближайших миров. Таулус. Вал-Накин. Амасионис. Полтар. Роднесс. Гидра. Белитрана. Отражение. Каварра… И только там, где некогда располагалась Велиссия, зияла уродливая пустота.
        Мы виновны…
        Мы виновны!
        Мы виновны!!!
        Часть четвертая
        Начало начал
        Происхождение миров. - Теория возникновения Таулуса, разработанная в 2698 году волшебником Кагрионом. Основана на воспоминаниях Великого Творца Вассиана и многочисленных исследованиях, проведенными на Таулусе группами магов. Является общепринятой теорией возникновения в годы Предначальной Эпохи прародины человечества - Вечного Таулуса.
        Согласно этой теории Таулус был сотворен неким человеком, носящим титул Великого Учителя. Легендарный первый Творец Мироздания, который в начале Эпохи Созидания стал учителем молодому Творцу Вассиану.
        Каких-либо письменных сведений о Великом Учителе не обнаружено. Вассиан помнит его, как смуглого человека неопределенного возраста, со спокойным лицом и полнейшим отсутствием волос. Особой способностью Великого Учителя являлась способность говорить пятью разными голосами, причем в некоторых случаях все они могут звучать одновременно.
        Очевидно, что способности первого Творца по крайней мере на порядок превышают навыки современных Созидателей. Способ, которым был создан Таулус так до сих пор и не раскрыт. В данный момент все еще считается невозможным создание нового мира при полном отсутствии Сети. Механизм защиты Таулуса от дыхания Бездны также неизвестен.
        Вопрос о том, где сейчас Великий Учитель и почему он не является Мирозданию, остается открытым. Существует теория, что Великий Учитель все еще живет в мирах, маскируясь под обычного смертного и являясь кем-то вроде безмолвного судьи, наблюдающего за действиями правящих Мирозданием Творцов…
        Полная энциклопедия Единения. Том 6, страница 374.
        Великая библиотека Таулуса. 4794 год.

***
        Тьма. Ни единого лучика света не разрушало покрывало непроглядной тени, окутывающее все вокруг. Звук. Привычный шелест Бездны, вливающийся в уши подобно дивной музыке.
        Он не чувствовал холода. Он не знал, сколько прошло времени. Не было ни боли, ни усталости. Но, вероятно, только потому, что не было и тела, которое могло страдать этими низменными отражениями мира смертных.
        Во мраке Бездны парила одна только душа.
        Я мертв… Должен быть мертв. Ведь я умер?.. Он слабо шевельнулся во мраке. Никто не препятствовал. Бездна. Странно… Почему я здесь?..
        Но, что все это значит? Я жив или мертв? Заключен ли Договор? Надеюсь, все сложилось удачно… или нет? Сколько прошло времени?..
        - Сколько прошло времени? - Беззвучно выкрикнул он. - Сколько? Минуты? Дни? Века?
        - Неважно… - Чей-то неуловимо знакомый голос, пробившись сквозь бархатную завесу тьмы, обратился к нему. - Время ничего не значит здесь. Ты находишься в Сердце Бездны. В подлинном Сердце Бездны, куда уходят души после смерти. Мгновение и Вечность здесь значат одно и то же.
        - Кто?.. Кто ты?
        Маркел крутанулся во тьме, пытаясь уловить источник звука. Тьма. Только тьма. Ни единой искорки света.
        - Если я здесь?.. Тогда, значит, я мертв?
        - Ты мертв. - Подтвердил неведомый безмолвный голос. - Но твое будущее еще впереди. Ты мертв, но ты еще будешь жить.
        Маркел содрогнулся всем телом, которого у него теперь не было. Пустота… Мой дар… Моя магия. Они ушли, оставив в груди бывшего Творца зияющую рану ничто. Пустота давила чудовищным грузом. Пустота там, где некогда ритмично пульсировало сердце его дара. Могущество Созидателя ушло, унесенное неведомой силой. Там, где некогда бушевал ураган эфира, теперь не теплилось даже жалкой искорки магии. Ему казалось, что он лишился части самого себя. О, Вечность, как же это тяжело…
        Даже те полтора тысячелетия в плену антимагии не могли сравниться с этой ужасной минутой, когда Маркел осознал, что лишен своей силы. Раньше магия всегда была с ним. Тончайшее неуловимое пение пронизывающего душу эфира. Но не теперь. Пустота. Его дар угас. Умер. Испарился.
        Так вот что чувствуют выжженные…
        Он не стал удерживать рвущийся из груди смех.
        Неведомый некто молчал, но Маркел ощущал его присутствие. Будто бы кто-то дышал ему в затылок.
        Договор… Договор!
        Маркел смеялся. Сущность, плывущая во мраке бескрайней ночи. Обнаженная душа, лишенная всего. Творец, отдавший жизнь ради продолжения неведомой игры.
        Игра. Вся жизнь человечества. Вся история Мироздания начиная с первых дней Предначальной Эпохи, когда смертные впервые подняли головы и боязливо взглянули на бархатную тьму ночных небес Таулуса, оказалась всего лишь игрой. Игра. Герои и злодеи. Богачи и нищие. Живые и мертвые…
        Тысячелетиями Мироздание гадало над способом, которым Великий Учитель защитил Таулус от растворения во мраке. А на самом деле… На самом деле все было гораздо проще. И не было никакого Великого Учителя. И не было никакой защитной магии. Не было ничего, кроме Бездны, по воле которой на некогда вышедшем из лона тьмы Таулусе в давным-давно забытые века Предначальной Эпохи зародилась жизнь.
        Уже в те давно ушедшие дни существовал Договор. Договор, согласно которому на волнах пустоты тысячи лет назад возник Таулус. Возник волей самой Бездны, которой наскучило одиночество.
        Тьма нашла себе игрушку.
        Человечество.
        Бездна создала Таулус. Бездна создала человечество. Бездна следила, как растет первое поселение грязных оборванных дикарей, которым предстояло стать будущими владыками дарованного им мира.
        Предначальная Эпоха.
        Бездна следила, как чумазый мальчишка по имени Вассиан несмело подкрадывался к старой каменной башне, в которой жил ужасающий колдун. Бездна создала Дар Творца и вложила его в грудь тому, кто спустя века станет Отцом Сущего. Бездна пробудила в нем жажду знаний и неуемное любопытство.
        Эпоха Созидания.
        Полтар. Роднесс. Каварра. Вал-Накин. Велиссия. Амасионис… Один за другим возникали новые миры, разнося по округе семена человечества. Единение росло и крепло, набирая силу. Бездна смотрела, наслаждаясь бесконечным развлечением, которое приносили ей смертные.
        Где-то там, во тьме времен Вассиан повстречал Иринарха. Молодого воришку, промышляющего на городских улицах. Бездна свела их вместе, предвидя возможное будущее, в котором ученик приведет своего учителя к неминуемой гибели.
        Селифан ступил во Дворец Совета. Потрясенная открывшейся перед ней дорогой девочка-дикарка Арминия прилежно училась читать. Маркел столкнулся в коридорах Академии Творцов с Великим Творцом Вассианом.
        Бездна смотрела в Мироздание. И если бы тьма могла улыбаться… Сколько бесконечного развлечения предлагала ей возня смертных, созданных ее волей. Войны. Города. Дворцы. Совет… Человеческие жизни.
        Миллионы актеров, живущих на исполинской сцене театра Мироздания. И только один зритель, наслаждающийся величайшей постановкой всех времен. Зритель, который сам решал, что ему смотреть: комедию или драму, фарс или трагедию.
        Эпоха Времен Хаоса.
        Ужас Раскола. Времена варварства и дикости. Запертые в безымянном мирке Падшие. Авенир и Фабиан. Радан-Объединитель и волшебник Афинодор. Магистр Рашир и Старая Паучиха. Они шли своим путем. Так было, так есть, так будет.
        У человечества всегда была свобода выбора, но воля Бездны превыше всего. Правила игры были неизменны со времен первого человека.
        Тьма никогда не вмешивалась. Она только смотрела. Безразличная к боли и страданиям смертных и ложному величию Творцов, считавших себя Высшими Силами. Бездна придерживалась Договора, которого еще не существовало. Человечество само шло по тропе, которая была предопределена Определяющей Реальностью. Шло без поводьев, подобно слепому, бредущему по краю пропасти.
        Но ничто не может быть неизменным. Пришло время перемен. И в новом мире не было места Творцам.
        Тогда возник Договор. Возник в настоящем, чтобы дать жизнь прошлому. Пришла эпоха людей. Определяющая Реальность не могла больше нести Силы Созидания. Будущее грозило катастрофой. Творцы должны были покинуть Мироздание. Навсегда!
        Способная с легкостью поглотить их в одночасье, Бездна вновь не стала вмешиваться. Тьма нашла иной выход… просто пригрозила тем, что если Творцы не покинут Мироздание, то само Мироздание покинет Реальность. И, вполне возможно, что так бы и получилось. Бездна просто нашла бы себе новую игрушку, позволяющую скоротать Вечность.
        Почему бы не повеселиться немного, глядя на то, как Творцы мечутся по замкнутому кругу, стараясь вырваться из затягивающей их воронки?
        Бездна. Не добрая и не злая. Любопытствующая, если к ней можно применить это слово. Забавляющаяся, если о пустоте можно сказать так. Наблюдающая свысока за глупой возней смертных…
        Разве ребенок бережет свои игрушки?
        Маркел смеялся. Смеялся и рыдал одновременно.
        - Настало новое время, - бестелесный голос ничуть не взволновался мнением Маркела, хотя, несомненно, мог с легкостью выудить все его мысли. - Нет смысла постоянно тыкать смертных, принуждая их к тому или иному решению. Человечество должно само идти своим путем. Времена величайших магов уходят. Больше не будет Творцов. Больше не будет волшебников, способных воздвигать города мановением руки и уничтожать горы щелчком пальцев.
        Грядет время смертных.
        Маркел смеялся. Его смех эхом пронизывал безразличную пустоту.

*** - Бездна? Ты Бездна?
        Призрачная мысль скользнула сквозь мрак, излучая некую примесь иронии.
        - Пожалуй, ты можешь называть меня именно так. Я отвечу на это имя.
        - К чему все это? - Мысленно вопросил Маркел, не сомневаясь, что тьма его слышит. - К чему вся эта возня? Ты сказала, что время волшебников ушло…
        - Это так. Скоро проявятся первые предвестники грядущей эпохи. Уровень эфира в Мироздании уже начинает понижаться. Это неизбежно.
        - Но тогда… Если магия покинет миры… Это будет то же самое, что и конец всего Мироздания. Только магия защищает миры от Бездны. От тебя… Сеть укрывает смертных от твоего дыхания.
        Слабое подобие смешка пронзило мрак.
        - Творец. Ты истинный Творец. Заботимся о судьбах Мироздания даже после своей смерти? Иринарх, к примеру, спросил совсем о другом.
        Что-то мягко колыхнулось в душе Маркела при упоминании имени Падшего Творца.
        - Иринарх здесь?..
        - Да… И Арминия тоже. Скоро ты сможешь встретиться с ними.
        - А Вассиан? Селифан?
        - Нет. Их судьбы вне нашего пути. Прошло слишком много времени… Они ушли. Окончательно… А теперь вернемся к грядущему.
        Маркел символически вздохнул. Символически, потому что у него не было тела, которое могло бы дышать.
        - Ты говоришь, что правила меняются?
        - Это так. Перемены неизбежны.
        - Но если магия покинет миры, Сеть не сможет держаться. Эфир питает ее. И если волшебство исчезнет… Твоя сила пожрет все, кроме Таулуса. Погибнут миллионы и миллионы.
        - Да это так.
        - Один мир! Останется один мир из четырех десятков. Это…
        Маркел смолк, не в силах представить себе картину истаивающих в безжалостной пустоте миров. Они погибнут… Миллионы, десятки миллионов людей умрут из-за того, что Бездна вновь решила перекроить правила игры.
        - Смерть - еще не конец, - почти ласково напомнила тьма.
        - Какая разница? Ты… Ты… убийца!!
        Слабый едва различимый звук, напоминающий далекий смешок, напомнил Маркелу, с кем он разговаривает. Как можно обвинить в жестокости стихию? Как можно судить Бездну?
        - Есть разница, - возразила Бездна. - И ты почувствуешь ее на себе.
        - Ты хочешь вернуть меня в миры?
        - Возможно… В некотором роде. Но прежде… Я вижу твою злобу. Я чувствую твою ненависть. Но ты не прав. Мне не нужна гибель почти четырех десятков миров.
        - Тогда не делай этого. Оставь Мироздание! Пусть смертные идут своим путем. Если пришло время измениться Мирозданию, то почему бы не измениться и тебе самой? Оставить Мироздание в покое… Сохранить для грядущих поколений моря Каварры и пустыни Краскира, леса Шихнаса и снега Сериона…
        Нечеловеческий смех сотряс все вокруг. Весело заплясали перед глазами пылинки тьмы.
        - Ты предлагаешь мне вновь вмешаться? Забавно. Очень забавно… Я не влезала в дела Мироздания с тех пор, как был создан Барьер. Но хорошо, допустим, я сделаю это. Я сохраню Сети миров, питая их собственной силой. Но это не поможет тебе спасти Мироздание. Сколько, по-твоему, сможет продержаться мир, когда погаснет солнце, неспособное больше черпать магию из эфира?
        - Но… убить десятки миллионов человек…
        - Пойми. Время магии ушло. Но ведь буквально все в мирах основано именно на волшебстве. Магия движет луны по небу, заставляет сиять солнце, контролирует погоду. Даже если я оставлю миры неприкосновенными, то… Они умрут сами. Медленно угаснут, превратившись в холодные скалы, парящие в моих объятьях.
        - Но…
        - Есть только один возможный вариант… Я сохраню Сети. Я буду питать их. Луны будут ползти по небесам, следуя своим орбитам. Солнца будут светить. Дождь и снег. Все сохранится таким же, как и во времена Эры Магии. Но… Есть кое-что, должное уйти безвозвратно. Порталы угаснут. Отныне каждый мир будет жить сам по себе. Это уже решено. Это отражено в Договоре.
        И вновь смешок. Нечеловеческий и почти безумный… Если пустота может быть безумной.
        - Новые правила игры… Новый шаг Вечности…
        Смех. Смех чуждый и предвкушающий новое развлечение.
        Маркел поежился.
        Как я могу понять эту… это… Что это вообще такое?

*** - Но, поверь мне, все не так просто. Теперь, когда я решила вмешаться, мне нужен помощник. Мне нужен посредник. Мне нужен тот, кто будет жить одновременно в двух реальностях. Тот, кто понимает нужды людей, но будет учитывать и мои желания. Мне нужен тот, кто будет действовать от моего имени, следя за порядком в Мироздании. Мне нужен ты.
        - Ты хочешь, чтобы я стал еще одним твоим прихвостнем?
        И вновь смех бездушного ничто заставил Маркела содрогнуться.
        - Ты все поймешь. Со временем. У тебя будет вся Вечность для этого. И, конечно же, ты будешь не один.
        - Но как?.. Кто еще?
        - Пятеро… Вас будет пятеро…
        Чудовищная сила подхватила Маркела, закружила в невидимом вихре. Он ощутил, как медленно заполняется внутри него пустота, образовавшаяся после того, как силы Творца покинули его. Вновь ощущая внутри себя пламя магии, он содрогнулся.
        Это был не тот призрачно-нереальный свет волшебства. Не ослепительное сияние магии. Черная холодная сила медленно вползала внутрь Маркела, медленно затопляя мраком его душу. Черное пламя Бездны.
        - Ты должен обладать некоторыми способностями, - провозгласила тьма. - Ты должен быть мною, оставаясь вместе с этим всего лишь человеком.
        Я даю тебе силу. Силу Бездны. Отныне ты не будешь брать магию из эфира. Ты будешь черпать могущество у меня. Столько, сколько тебе угодно.
        Я даю тебе больше, чем отняла. Я даю тебе власть абсолютную. Власть безграничную. Эти силы многократно превышают былую искорку, которой ты был наделен. Ты сможешь повелевать даже Вечностью.
        Отныне ты - бог.
        Я дарю тебе все Мироздание. И как ты с ним поступишь… Это зависит только от тебя. Ты можешь спуститься в миры и стать величайшим и бессмертным правителем, тираном или кровавым убийцей. Ты можешь забыть о Мироздании и погрузиться в мир моих снов… уверена, тебе это понравится. Отражение сотен и тысяч нерожденных реальностей. Мириады миров, которые существуют только за гранью фантазии, которая ярче, чем явь.
        И ты можешь стать стражем. Тем, кто вечно пребудет на границе между мирами, охраняя и приглядывая за человечеством. Но не вмешиваясь.
        Ты можешь выбрать свой путь сам.
        Но только не один.
        Я дарую вам всем тело. Временное пристанище… Когда-нибудь вы научитесь создавать их сами.
        Когда-нибудь ты сможешь стать даже сильнее меня.
        Но сначала придется сделать то, что должно быть сделано. Считай это своим испытанием… Все вы считайте это испытанием.

***
        Медленно-медленно расступился мрак. Сквозь тьму пробилось сияние солнца. По небу скользили пушистые облачка. Маркел внезапно осознал, что сидит на густой траве, а над его головой раскинулись кроны деревьев. Где-то далеко-далеко у самого горизонта виднелись едва различимые вершины гор. Всего мгновение понадобилось бывшему Творцу, чтобы понять, где он находится. Таулус…
        Таулус… Закат Предначальной Эпохи. Начало Времен Созидания.
        Внутри его души пульсировала мрачная сила Бездны. Он чувствовал, что способен с легкостью перевернуть этот мир. Сделать с ним все, что угодно. Он был сильнее того Маркела, которому суждено было родиться только через несколько тысяч лет. Наполняющая его черная сила тьмы позволяла ему… все. Чужеродная заемная сила Бездны.
        А вокруг него расположились застывшие как на картине деревья. Не шевелилась трава, повис перед глазами сорвавшийся с ветки древесный лист. Зависла в воздухе птица, совершенно не шевеля крыльями.
        Пауза Вечности… Отныне я способен править временем.
        Маркел сидел на траве, внимательно вслушиваясь в самого себя и сознавая… Я не один. Кто здесь еще? Кто ты?
        С восторгом и удивлением, с раздражением и неприязнью, с радостью и болью он узнавал своих новых соседей. Тех, с кем ему придется провести вместе остаток Вечности.
        Пять невидимых сущностей, навек сплавившихся воедино. Пятеро… И все они обладали той же самой силой, что была дарована ему самому. Кому-то досталось больше, кому-то меньше…
        - Привыкайте действовать вместе. - Голос Бездны возник в лысой голове сидящего под деревом человека. Тьма обращалась к своим избранникам. - Отныне вы всегда будете вместе.
        Добро и зло. Любовь и ненависть. Радость и печаль.
        Вы должны познать все грани человечества, чтобы понять его. Понять смертных и бессмертных.
        Вам будет подвластно все. Даже Вечность. Распорядитесь этим даром мудро…

***
        Они сидели в траве. Неподвижный воздух. Неподвижный мир. Пауза Вечности. Где-то в стороне за деревьями виднелась небольшая деревушка, огражденная частоколом. Простые деревянные домики и застывшие на улицах жители.
        Пять разных голосов гудели и переругивались между собой. Тело, не шевелясь, уставилось в одну точку, рассматривая далекие деревенские улицы.
        Сколько это продолжалось?.. Месяц? Год? Эпоху? Здесь время не имело значения.
        Согласие было достигнуто. Пять невидимых сущностей, будучи неспособными обратить силу друг против друга, заключили между собой некое подобие мира.
        Мир дрогнул и изменился. Вновь зашелестела трава, ветерок погладил лицо никогда не рождавшегося на свет человека, чьими глазами сейчас смотрели сразу пять душ. Птичьи трели. Шорох листвы…
        Он встал на ноги и глубоко вздохнул, ощущая то, как чистый воздух проникает в его грудь.
        А немного в стороне показался медленно идущий по тропе им навстречу совсем еще молодой парень в грязной пропыленной одежде. На его плечах болталась изодранная котомка.
        Он остановились, глядя на неведомо откуда появившегося на его пути странного чужака. Пять душ глядели на парня одной парой глаз. И кто-то из них помнил его, а кто-то - нет. Разделенные веками и линией смерти, они смотрели друг другу в глаза.
        - Здравствуй, Вассиан. - Негромко проговорил лысый смуглый незнакомец. - Я буду тебя учить…
        Кто произнес эти слова? А, собственно, какая разница? Отныне мы вместе. На всю Вечность…

***
        Он ждал во тьме, ставшей ему родным домом, и смотрел сквозь бессчетные мили и века, глядя на свое собственное рождение.
        Он видел и понимал… Но не вмешивался, потому что не имел права.
        Я должен научиться этому сам…
        - Мы все должны научиться…
        - Мы все сделали правильно… - Арминия мысленно усмехнулась. - Мироздание успешно прошло Критическую Точку.
        - Конечно, кто бы сомневался… - Самодовольно заявил Иринарх. - Теперь мы можем немного передохнуть. Минутки две-три…
        Денгар и Видана молчали, поглощенные обществом друг друга.
        Пять душ в одном теле.
        Страж между двумя мирами, призванный оберегать Мироздание от Бездны и Бездну от Мироздания.
        Добро и зло. Любовь и ненависть. Радость и печаль.

***
        Иринарх. Арминия. Маркел. Существуют сотни различных теорий.
        Иринарх. Падший Творец. Кулак Небес. Ужас Мироздания, вновь вырвавшийся на свободу после семнадцати веков заключения и… бесследно пропавший. Что с ним случилось? Почему он исчез? Не осталось никаких следов.
        Арминия. Мать Народов. Та, которая начала Раскол, втянув в чудовищную войну Мироздание. Где она теперь? Куда увела ее тропа смерти и крови? Не осталось никаких следов.
        Маркел. Страж Бездны. Последняя надежда человечества перед лицом Падших. О нем известно немного больше. Он ушел. Ушел, предоставив Мироздание самому себе. Выстроив на холме близ Цитадели исполинский монумент, изображающий держащихся за руки мужчину и женщину, он ушел. Почему он так сделал? Неизвестно.
        Эпоха Времен Хаоса завершилась вместе с уходом Творцов.
        Вернутся ли они. Вернется ли смертоносная ярость Иринарха, холодная беспощадность Арминии, мрачное спокойствие Маркела? Неизвестно.
        Армии Падших превратились в тысячи мелких отрядов, несущих смерть всем и каждому. Нечисть разбежалась, рассеявшись по всему Мирозданию. Оставшись наедине с этим хаосом, Империя едва не повторила путь Единения, распавшись на сотни враждующих государств. Только самоотверженные действия Императрицы Гартонезии и новоявленных Магистров Ордена Магов, пришедшего на смену Ордену Очищения, смогли удержать миры от вступления в новую эпоху крови и смерти.
        Они боролись и они победили.
        Эпоха Хаоса завершилась. Но эхо Раскола, породившего ее, еще долгие тысячелетия будет напоминать о себе. До тех пор, пока не вернутся Творцы. Если они вернутся…
        А пока людям остается только вспоминать. Вспоминать былые времена, глядя на взметнувшийся на недосягаемую высоту монолит. Посреди ровно заросшего травою поля две исполинские каменные фигуры смотрят в лицо друг другу. И кто скажет нам, смертным, что они видят там?
        Книга Времени. Том 10, страница 626.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        Мы выстояли! Мы прошли через это испытание! Мы с честью преодолели Времена Хаоса.
        Гордитесь люди! Гордитесь и запоминайте! Запоминайте, дабы потом поведать эту историю своим потомкам.
        Эпоха Времен Хаоса… Эпоха ужаса и кровавого безумия… Эпоха, когда воля смертных была игрушкой в руках обезумевших Высших Сил…
        Это конец. Это конец Эпохи, который мы встретили с честью. Человечество прошло испытания варварством и дикостью, выстояло по колено в крови, и смогло подняться, сбросив навалившийся на плечи груз Раскола и последовавшей за ним войны, которая длилась семнадцать веков.
        Семнадцать веков войны. Ибо вся Эпоха Времен Хаоса есть война. Война, порожденная безумием двоих проклятых навеки бессмертных, которые должны были оберегать наш род, а вместо этого ввергли его в бесконечные страдания…
        Иринарх и Арминия. Но мы не будем вспоминать эти имена. Они щедро напоены кровью и ужасом. Мы не будем вспоминать имена Вассиана и Селифана. Эти имена стерты Вечностью. Они канули во тьму веков. И мы не будем вспоминать имя Маркела. Страж Бездны. Кто-то считает его спасителем человечества, кто-то проклинает наравне с именами Падших… Не нам судить, смертные.
        Пятеро Творцов. Пятеро представителей Высших Сил. Вечность вынесет им свой приговор.
        Наступает новое время. Начинается новая Эпоха. Эпоха, которая пока еще не получила названия. Возможно, это будет Эпоха Смерти и Разрушения… Или Эпоха Всеобщего Счастья?
        Мы пока еще не знаем. Но это будут знать наши потомки. Те, кто, прочтя эту книгу, задумаются о прошедших и грядущих веках.
        Мы не знаем. Но мы надеемся. Ибо надежда - это одна из тех сил, что могущественнее даже Творцов… Надежда и Любовь…
        Эпоха Хаоса ушла. Что придет ей на смену?
        Книга Времени. Том 10, страница 649. Эпилог.
        Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

***
        Ордену Магов. Великому Магистру Шаллину. Послание.
        Проведенные мною исследования подтверждают наши ужасные подозрения. Я боюсь делать далеко идущие выводы, но, кажется, наши дела плохи.
        Меняется сама структура Мироздания. Что-то происходит. Мои тончайшие приборы улавливают отголоски чудовищных сил, пробудившихся где-то в недрах Бездны. Природа этих сил мне неясна, так же, как и непонятна их цель…
        Но очевидно, что отмечавшееся за последние месяцы некоторое снижение уровня эфира связанно именно с этими неведомыми процессами. Более того, скажу, что это снижение не является локальным. Концентрация магии падает по всему Мирозданию. Мои люди провели разведку в таких мирах, как Поднебесный, Сеун-Такар, Шихнас и Мерцающий. Результаты неутешительны. Снижение концентрации эфира отмечается повсюду. О положении дел на Роднессе, мне кажется, известно даже самому нерадивому ученику в Цитадели.
        Следует сделать выводы. Мне не хочется указывать на очевидное, но… Если магия продолжит убывать, то рано или поздно неизбежность настигнет нас. Общеизвестно, что магия играет важнейшую роль в жизни человечества. Если она исчезнет… Возможно, мы все погибнем. Возможно, что-то уцелеет. Но как бы то ни было, но Мироздание изменится. Навсегда.
        Если скорость истечения эфира не изменится, то всего через пятьдесят лет все мы полностью лишимся силы. Хотя, очевидно, что Орден Магов потеряет свою силу гораздо раньше.
        Ждет ли нас конец в объятиях Бездны? Или все же существует шанс? Сколько времени у нас осталось?..
        В такие моменты я снова и снова жалею, что Творцы покинули Мироздание. Ради того, чтобы избегнуть такого конца, я готов искать помощи даже у Падших…
        Письмо волшебника Лилансора в Магистрат Ордена Магов на Роднессе. Архив Цитадели. Повышенная секретность.

1856 год. Лоскутов Александр Александрович ([email protected]) u/l/loskutow a a/