Охотник за душами Александра Лисина
        Артур Рэйш #4
        Для мастера Смерти нет большей чести, чем знать, что его усилиями целый город оказался очищен от нежити. Но, если вспомнить, что в Алтории таких городов великое множество, и большинству отчаянно не хватает темных магов... впрочем, о чем говорить, если даже в столице наблюдается дефицит специалистов данного профиля? И если сам темный бог недвусмысленно намекает, что Артуру Рэйшу пора ее навестить.
        Александра Лисина
        ОХОТНИК ЗА ДУШАМИ
        ПРОЛОГ
        - Чувак… слышь, чува-а-ак! Помоги, а? - услышал я, вывернув на безлюдную улицу.
        Одинаковых маршрутов на темной стороне я никогда не придерживался - меньше было шансов, что подловят. Однако места, где нежити скапливалось особенно много, старался посещать почаще. Вот и сейчас, выбравшись с Рудной, услышал невнятный шум и решил проверить в чем дело.
        Возле наполовину обвалившейся стены сидели двое. Гулей, разумеется. Кого же еще? Довольно тощих, скорее всего залетных, потому что местных я уже давно повывел, зато радостно повизгивающих и с надеждой глядящих на торчащую из стены перекладину, на которой кто-то болтался. Еще одна тварь подбиралась к бедолаге сверху, с трудом балансируя на осыпающейся крыше, однако при виде меня нежить испуганно присела, раззявила пасть и, коротко вякнув, опрометью кинулась прочь. А ещё через мгновение оставшиеся внизу гули тоже углядели опасность и, поджав хвосты, с негодующим визгом скрылись в переулке.
        Я проводил их спокойным взглядом.
        Значит, все-таки местные. Чужие меня бы не испугались.
        - Спасибо, чувак! - с чувством поблагодарили сверху, и только тогда я присмотрелся к говорившему повнимательнее.
        Невезучая жертва оказалась самым обыкновенным призраком. Проще говоря, неприкаянной душой, которую каким-то ветром занесло на темную сторону Верля. Полупрозрачный, слегка светящийся в сумраке силуэт не мог не привлечь внимание нежити. А если он при этом ещё и нашумел… хм. Неудивительно, что его быстро отыскали.
        Подойдя поближе, я всмотрелся в нелепо болтающегося на кончике балки призрака. Мелкий какой-то, худосочный и совершенно незнакомый мне мужичок, одетый в откровенное рванье.
        - Ты кто такой? - спросил я, остановившись прямо под ним и уперев кончик секиры в землю.
        Призрак заискивающе улыбнулся.
        - Дык это… Рыжун я… Кривым ещё кличут. Может, слыхал?
        - Вор? - поморщился я, но под маской мужичок не увидел. И радостно вякнул, когда я взмахнул секирой и одним ударом обрубил балку у самого основания.
        Судя по тому, как неловко он шлепнулся в снег, призраком мужичок себя пока не ощущал. Руки у него после встречи с гулями ощутимо дрожали, дышал он часто, прерывисто, хотя в этом не было необходимости. Да и вел он себя как человек, совсем недавно оказавшийся на темной стороне - нервно вздрагивал, все время озирался и пугливо пятился, только сейчас, кажется, сообразив, что попал куда-то не туда.
        - А… э-э… и где это я? - пробормотал он, тревожно уставившись на матово-черное лезвие секиры. Затем перевел взгляд на такой же черный доспех, частично скрытый под длинным плащом, покосился на низко надвинутый капюшон, из-под которого виднелась кожаная маска, закрывающая нижнюю половину лица, и поежился. - Откуда ты взялся, чувак?
        Я хмыкнул.
        - Это потусторонний мир. А я, можно сказать, тут живу.
        - Ы-ы-ы… а откуда тогда здесь взялся я?
        - Ты умер. Фол отправил сюда твою душу, потому что, по-видимому, при жизни ты серьезно нагрешил.
        Мужичок, в очередной раз тревожно оглянувшись, ещё быстрее попятился в сторону.
        - Не-не-не-не… этого не может быть!
        - Может. Смирись.
        - Н-не хочу… - икнул мужичок, убедившись, что вокруг, насколько хватало глаз, царит лишь разруха и запустение. - Н-не могу… это нечестно!
        А затем вдруг развернулся и опрометью кинулся бежать, нелепо размахивая руками. При этом на спине у мужичка зияла приличных размеров дыра, оставленная на память чьим-то кинжалом. Но сам он этого, разумеется, не ощущал. И даже не догадывался, что кровавый след на рубахе ему теперь придется носить до самого перерождения.
        Я не стал его догонять - за мелкие грешки сюда никого не ссылают, так что передо мной был как минимум тать, а как максимум - убийца. Так что пусть бежит… пока может. Все равно далеко не уйдет.
        Не добравшись до поворота каких-то нескольких шагов, бессвязно бормочущий мужичок внезапно сообразил, что ему совершенно необязательно бежать прямо. А сообразив, тут жe свернул, лихо перепрыгнул через наполовину присыпанную снегом груду камней и скрылся среди развалин.
        Всего через пару ударов сердца с той стороны послышался испуганный вопль, звонкий щелчок челюстей и невнятная возня. Но вскоре все стихло, и на редкость везучий гуль довольно заурчал, впервые за долгое время решив, что ему повезло на охоте.
        Отточенное до бритвенной остроты лезвие лишило его нехитрой радости, с легкостью перерубив толстую шею. Не ожидавший такой подлости гуль, захрипев, упал и протестующе забился, а из его пасти с протяжным стоном вылетело крохотное белое облачко и прямо на глазах со сдавленным писком исчезло.
        - Прощай, чувак, - равнодушно сказал я, стряхнув с оружия алые капли. После чего развернулся, вышел снова на улицу и, прислушавшись к торопливому шороху лап, создал ещё одну темную тропу - до утра с гулями хотелось бы покончить.
        ГЛАВА 1
        Весна в этом году припозднилась, да ещё и долго раскачивалась, прежде чем осчастливить нас своим приходом. И лишь к середине второго месяца соизволила убрать грязный снег с улиц да кое-как подсушить дороги. Зелени к этому времени ещё толком нарасти не успело, почки на деревьях лишь недавно начали распускаться, поэтому, несмотря на смену погоды, Верль все равно выглядел серым и унылым.
        Пряча глаза от яркого солнца, я пригнул голову и, перепрыгнув через разлившуюся перед Управлением лужу, открыл дверь.
        - У меня плохие новости, - хмуро сообщил Йен, стоило мне переступить порог его кабинета.
        Я повесил на вешалку грязный плащ и кинул туда же недавно купленную шляпу.
        - Неужто кто-то ещё внезапно умер?
        Стоящий у окна Норриди… с некоторых пор он завел дурную привычку часами таращиться на улицу… покачал головой.
        - Дело о пропавшем купце закрыто. Ты был прав - тело обнаружили вчера неподалеку от борделя, куда этот болван отправился на ночь глядя.
        - Причина смерти? - без особого интереса осведомился я.
        - Сердце не выдержало, - усмехнулся Йен. - Господину Морамону было за шестьдесят, но молодые дамочки по-прежнему сводили его с ума. Хорошо хоть, супруга покойного знала об изменах и не прокляла дурака, когда ей сообщили, где и как он провел свою последнюю ночь. А услышав, что умер супруг прямо на одной из продажных девок, леди Морамон только обрадовалась, что старый кобель избавил ее от своего присутствия.
        - За проклятие Фол ее бы не облагодетельствовал, - флегматично заметил я, по привычке откинувшись на спинку стула и уложив ноги на соседний. - Но, может, она и права - купец свое заслужил. Хотя, если он был так охоч до женщин, то умер, скорее всего, счастливым.
        Норриди фыркнул.
        - Владелец притона испугался, что его обвинят в гибели богатого клиента, поэтому и попытался избавиться от тела. Но что хорошего в том, что известного купца обнаружили голым в придорожной канаве?
        - А ему уже все равно. Призракам стыд неведом.
        - Ну да. Как я мог забыть! - саркастически отозвался Йен. - Ты же у нас специалист по всякой нежити!
        Я спокойно кивнул. А Норриди, внезапно умолкнув, вернулся к столу, с грохотом отодвинул стоящее рядом кресло и буквально упал в него, подняв на меня тяжелый взгляд.
        - Арт, я уезжаю…
        Я вяло удивился.
        - В отпуск, что ли? Ну и правильно, тебе давно следовало отдохнуть.
        - Ты не понял: я уезжаю из Верля, - тихо сказал Норриди, откинувшись на спинку кресла и безвольно уронив руки на колени. - Вчера пришел приказ о распределении - меня переводят в столицу. На должность начальника западного участка.
        - Даже так? - задумчиво обронил я.
        Йен слабо улыбнулся.
        - Ты же знаешь - я давно об этом просил. Четыре года в глуши - достаточный срок, чтобы досыта наесться деревенской экзотикой.
        Это верно. Норриди явился в Верль незадолго до смерти мастера Этора, сразу по окончании Военно-управляющей академии, откуда его прислали как молодого, подающего надежды, но не отличающегося покладистостью специалиста, который рискнул перед самым распределением ввязаться в спор с начальником академии и прилюдно в этом споре победил.
        Не знаю, что и как там у них случилось - Йен неохотно об этом рассказывал. Но зная его, ничуть не сомневаюсь, что с подачи престарелого маразматика парня вполне могли вычеркнуть из претендентов на хорошее место и вместо того, чтобы дать возможность сделать блестящую карьеру, отправили ловить воров на окраину. Туда, где молодой наглец и гонор бы подрастерял, и уму-разуму заодно набрался. А когда сро? ссылки вышел… или, скорее всего, когда на одном из столичных участков освободилось подходящее место… какой-то умник отыскал среди гор бумаг резюме Йена и решил выцарапать способного парня из глубинки.
        Иными словами, Норриди уезжал из Верля навсегда.
        - Что скажешь? - так же тихо спросил Йен, когда я задумчиво качнул сапогом, к подошве которого прилип нехилый комок грязи.
        Надо же. Ни воплей на этот раз, ни скандала по поводу моих дурных манер. Похоже, весть о переводе оказалась для него такой же неожиданностью, как и для меня. Но все равно непонятно, из-за чего Норриди так разнервничался. Разве это не была мечта всей его жизни? Да и Триш вроде бы в столице работает…
        - Поздравляю, - наконец, кивнул я, поднимаясь со стула. - Хороший шанс подняться по карьерной лестнице и зажить, наконец, нормальной жизнью. Когда отбываешь?
        - Завтра. Мои обязанности возьмет на себя Готж, пока сюда не пришлют замену. Гун и остальные уже в курсе. Дела им сегодня передам. А с утра как раз и отправлюсь. Мне надо прибыть в главное сыскное Управление Алтира десятого числа.
        А сегодня уже третье… да, времени осталось впритык. Я бы на его месте прямо сейчас с места сорвался - с дилижансами в Триголе по весне всегда беда. Дороги грязные, а в нашей глубинке ещё и раскисшие, так что ему следовало поторопиться, чтобы явиться на место вовремя.
        - Рад за тебя, Йен, - спокойно сказал я. - Удачи.
        Однако на лице Норриди особой радости почему-то не появилось.
        - Арт, подожди, - вымученно улыбнулся он, когда я забрал с вешалки плащ и шляпу и направился к выходу. - Слушай, я знаю, что это, наверное, глупо, и у тебя какие-то свои счеты к столице… но в чем-то я согласен с Лойдом - Верль, как мне кажется, не твой уровень. И я был бы рад, если бы ты…
        Норриди вдруг напрягся, словно перед прыжком в прорубь, и, рывком поднявшись из-за стола, во весь голос выпалил:
        - Тоже отправился в Алтир! Я бы даже написал ходатайство на выделение для тебя служебной квартиры! Вот! Так что скажешь?
        Я от изумления чуть не споткнулся.
        Что-о-о?! В столицу?! Я?! Да ещё и в пропахшее клопами служебное жилье?!
        - Йен, ты спятил, - убежденно ответил я, остановившись в дверях.
        - Но почему бы и нет?! Ты хороший маг! Благодаря тебе, у нас такая раскрываемость, что даже столичное УГС обзавидуется! Поверь, твои услуги очень бы там пригодились! Да и мне было бы спокойнее, если бы рядом остался хоть один надежный человек. Да, я знаю, что ты почему-то не любишь большие города! Знаю, что ты давно здесь прижился… но, Арт! На Верле белый свет клином не сошелся! И ты заслуживаешь намного большего, чем просиживать штаны в этом Родом забытом месте и вечно оставаться внештатным сотрудником, хотя вполне мог бы стать полноценным следователем!
        - Пока, Йен, - покачал головой я, нахлобучивая шляпу, и вышел за дверь.
        Норриди изнутри крикнул что-то еще, но я уже не прислушивался.
        Да и зачем? Столица и я - две вещи несовместные. К тому же, в штат к Норриди я все равно не пойду, не говоря уж про кого-то другого, следовательно на служебную квартиру можно не рассчитывать. А снимать в Алтире жилье - дорогое удовольствие. Йен же не вытребует для меня у начальства тройной оклад? Да и кто бы подарил неслыханные привилегии пришлому, никому не известному новичку? Ему бы с сотрудниками найти общий язык, в текущих делах нормально разобраться… короче, в Алтире Йену будет не до меня. А мне, скорее всего, не до него. Хотя…
        Пока я размышлял и прикидывал, что и как буду делать дальше, ноги сами собой принесли меня к дверям городского храма. Утренние службы уже закончились, поэтому народу внутри было немного. И никто не обратил внимания, как я проскользнул мимо величественных, выполненных с невероятным искусством статуй и оказался в самом темном углу, где возвышался массивный, источающий холод постамент.
        - Давно не виделись, Фол, - пробормотал я, коротко взглянув из-под шляпы на упирающееся макушкой в потолок каменное изваяние. - Демон знает, зачем меня сюда принесло, но вот… зашел, так сказать, поздороваться.
        - Рад тебя видеть, Рэйш, - словно по заказу, раздалось сзади.
        Я обернулся, а вынырнувший из Тьмы отец Лотий одарил меня внимательным взглядом.
        - Не надумал ещё воспользоваться моим советом?
        - Каким? - насторожился я.
        - Тебе разве не поступало в последнее время никаких предложений?
        Я непроизвольно вздрогнул.
        Откуда…?! Впрочем, какая разница, откуда святому отцу об этом известно. Меня больше насторожило, почему он сказал о предложении Йена во множественном числе. Тьфу, демон! Норриди же не первый, кто намекнул, что мне пора вернуться в столицу! Не далее как три месяца назад о том же самом говорил и Лойд!
        - Ты засиделся в глуши, - спокойно повторил слова Йена отец Лотий, когда я недоверчиво на него уставился. - Пора двигаться дальше, Рэйш. Теперь ты к этому готов.
        А раньше, получается, не был?!
        Под пристальным взором жреца я прикусил язык и не стал язвить, как обычно. Очень уж сильно изменилось в этот момент его лицо. И очень уж знакомый блеск ненадолго появился в его глазах, так что это не отец Лотий со мной сейчас говорил, а сам Фол решил осчастливить своим присутствием.
        Однако…
        Неужто владыка ночи тоже считает, что мне пора уехать?
        - Прощай, Рэйш, - неожиданно улыбнулся жрец, подтверждая наихудшие мои опасения. - Когда будешь в столице, будь добр, загляни в храм. Скоро у моего коллеги появится к тебе важное дело.
        Не дожидаясь ответа, святой отец развернулся и снова скользнул на темную сторону, а я, окончательно помрачнев, развернулся к выходу.
        Вот он, печальный удел посвященных. ?очешь не хочешь, а когда к тебе обращается сам ?ол, тут уж по-любому не откажешь. Просто так его благословение не дается. И пусть за возвращение шкатулки он сохранил мне жизнь, но за подаренные им возможности на темной стороне я-то пока не рассчитался. И, видимо, владыка ночи полагает, что в Алтире я смогу послужить ему гораздо лучше, чем здесь.
        Проклятие!
        Раздраженно потерев внезапно зазудевшее плечо, я поймал краем глаза скользнувшую во мраке тень и ускорил шаг.
        С другой стороны следовало признать, что приглашение в столицу прозвучало достаточно вежливо. Сперва Лойд, затем Йен, теперь вот отец Лотий… думаю, если я снова откажусь, просьба Фола обязательно прозвучит в четвертый раз, только в несколько иной форме.
        Скажем, уехавшего в столицу Норриди зверски укокошат в каком-нибудь переулке, и мне наверняка захочется выяснить, почему это произошло. Или же Управление в Верле внезапно расформируют. А то ещё что-нибудь скверное случится. И мне все равно придется отправиться дальше. В Триголь, в соседний Ривон, в какой-нибудь ещё городок поблизости. А рано или поздно мой путь все равно закончится в Алтире, потому что о Лене я тоже не забыл. И не собирался бросать поиски его убийцы. Просто считал, что именно сейчас для этого не время.
        Но темный бог рассудил иначе.

* * *
        Когда дверь экипажа распахнулась, и туда с размаху влетел дорожный мешок, грустно смотрящий в окно Йен аж подпрыгнул от неожиданности.
        - Арт?! Ты что творишь?!
        - Я передумал, - хмуро бросил я, забираясь внутрь. - Подвинься.
        Норриди ошеломленно разинул рот, но под моим мрачным взглядом поспешно его захлопнул и пересел, чтобы освободить место.
        - Ничего не говори, - предупредил я, когда он наконец-то сообразил, в чем дело, и моментально просиял.
        Йен уже наверняка успел попрощаться с Гуном, с Вито, с Гуго и даже с огорченно шмыгающим носом Четом. Готж ему наверняка прочитал целую лекцию, которую с натяжкой можно было назвать этаким напутствием молодому поколению. В столицу он, разумеется, ехать отказался, хотя Йен наверняка его звал. Верль был для Старого Моржа настоящим домом, и менять его на сомнительные прелести Алтира старик не захотел.
        Я тоже не стал затягивать прощание с людьми, которые на протяжении трех лет работали со мной бок о бок. Родерик, конечно, оболтус, но все же неплохой парень. О Вито и Гуго я вообще не мог сказать ни единого скверного слова. Барни Трант - молоток, с его помощью Готж наверняка продержится до приезда нового шефа. Ну а Чет, когда вырастет, наверняка пополнит ряды сотрудников верльского Управления городского сыска, а со временем, может, и в начальники выбьется, благо для этого у него были необходимые задатки.
        Лардо на встречу не пришел - у него, как обычно, появились срочные дела, однако прощальное письмо с нарочным он все же прислал и даже не поскупился на теплые слова в отношении уезжающего Йена. О том, что я тоже покидаю город, он, правда, не знал, но, наверное, приятно обрадуется, что я перестал мотать ему нервы. А Хога мы сегодня вообще не ждали - Норриди был с ним не в ладах. Так что, коротко переговорив с теми, кто явился попрощаться, я без особых сожалений отвернулся и, как только экипаж тронулся с места, устало прикрыл глаза.
        В эту ночь, как назло, выспаться мне дали - сперва я приводил в порядок остров, чтобы уверенным, что в мое отсутствие туда никто не залезет. Затем скрупулезно отбирал вещи, которые стоило взять с собой. Естественно, успел не по разу поругаться с суетливо мечущимся по схрону Гремом, которого мой отъезд несказанно обрадовал. А когда наконец улегся спать, то до утра не мог избавиться от настойчиво всплывающих в памяти картин прошлого, а под конец был ещё и вынужден принимать не совсем обычного посетителя.
        - Значит, ты все решил? - грустно спросил Лен, безликой тенью замаячив где-то на границе сознания.
        Я одарил его сумрачным взором.
        - Это дело принципа, Лен. Я и так долго тянул.
        - Жаль, - вздохнул брат, на удивление легко отступаясь. - Как бы эти поиски не завели тебя в такие дебри, от?уда ты не сможешь выбраться.
        - Я давно во Тьме. Еще один шаг ничего не изменит.
        - Это меня и пугает. Ты ведь уже прошел посвящение Фолу?
        - Откуда знаешь?
        - Чувствую метку, - тяжело вздохнул Лен. - Будь осторожен, брат. Мне бы не хотелось встретить тебя во Тьме раньше времени.
        Я только хмыкнул.
        - Я не боюсь смерти. И не стремлюсь попасть на тот свет отдельно от тела.
        - Тогда чего же ты ждешь от столицы? Мести? Правды?
        - Может быть, справедливости?
        - Для того, кем ты был, довольно странное желание, - недоверчиво покачал головой призрак, постепенно истаивая во тьме. - А для того, кем ты стал, оно ещё и опасное.
        После этого уснуть я, конечно, уже не смог и дo самого рассвета бесцельно просидел на сундуке, тщательно взвешивая все «за» и «против» и думая о том, сколько всего мне предстоит сделать.
        Древнее болото, окружившее остров со всех сторон, настороженно следило за тем, как я пакую вещи, но даже после того, как я рискнул потревожить защиту учителя, оттуда не выполз ни один мертвяк. Поверхность трясины, как и раньше, выглядела обманчиво твердой и неестественно блестела. Но наступить на нее я бы не рискнул - стоило только подошвам сапог коснуться кромки воды, как та беззвучно расступалась и, плотно обхватив сапоги, настойчиво тянула вниз. На дно. А о том, какая здесь была глубина, оставалось лишь догадываться - даже на темной стороне вода вокруг острова выглядела совершенно черной и непроницаемой для моего взора.
        В том, что вскоре сюда придется вернуться, я не сомневался - в схроне осталось немало полезных вещей. А с учетом того, что прямые темные тропы, как и говорил когда-то Лойд, можно было создавать на любые расстояния, то уход из Верля не стоило называть окончательным. По большому счету, наличие удаленного от Алтира и никому не известного схрона, куда я мог вернуться в любое время, было намного лучше, чем такой же схрон, только под носом у Ордена. Проще говоря, с переездом в столицу я в на самом деле ничего не потерял.
        Ну, кроме жилья, конечно.
        - А все же, Арт, почему? - нарушил молчание Йен, когда кэб миновал городские ворота и бодро припустил по дороге.
        Я неохотно приоткрыл один глаз.
        - Что?
        - Почему ты решил уехать? - поспешил Норриди он, решив, что я неправильно его понял.
        Хм. И что ему на это сказать? Правду? Открыто признать, что таково было желание Фола? А может, дать понять, что в столице мне наконец-то понадобилось закончить старые дела?
        Недолго подумав, я все-таки решил ответить нейтрально:
        - Весна, Йен…
        - Чего? - озадачился таким ответом Йен.
        - Весна, говорю, - терпеливо повторил я. - Перелетные птицы в это время возвращаются на юг, а темные маги стремятся туда, где водится больше тварей.
        ГЛАВА 2
        К тому моменту, как мы пересекли черту города и поменяли скрипучий, разваливающийся от старости дилижанс на чистенький алтирский кэб, мое и без того не радужное настроение скатилось к отметке «отвратительно» и было готово рухнуть до уровня «хуже некуда».
        Йену что? Его на воротах пропустили без проблем, едва увидев предписание из главного столичного сыскного Управления. А вот меня в Алтире никто не ждал. И с учетом того, что на моей кислой физиономии было большими буквами написано, что я маг, то пошлину за въезд с меня содрали даже не двойную, а тройную. Потому что для въезжающих темных, видите ли, в столице не так давно ввели дополнительный сбор!
        Норриди над выражением моего лица только хрюкнул. А когда стражник на въезде равнодушно сообщил, что за несанкционированное применение магии в столице меня, ко всему прочему, ждет не только приличный штраф, но и арест, этот гаденыш едва не заржал. Хорошо хоть, ему хватило ума делать это тихо, иначе до главного Управления столичного сыска… или сокращенно ГУСС, как было указано на дверной табличке… мы могли бы и не добраться.
        - Я ненадолго. Только зарегистрируюсь и спрошу про жилье, - бросил Йен и, как только экипаж остановился, бодро выпрыгнул наружу. - Ты подождешь?
        - Пойду лучше прогуляюсь, - буркнул я, выбираясь следом и окидывая мрачным взором безликое здание, в котором светилось лишь одно-единственное окно на первом этаже. - Потом увидимся.
        Йен откровенно замялся. Утро было ранним, солнце лишь пару свечей назад соизволило позолотить небо, так что улицы столицы ещё пустовали. А бодрствовали в это время лишь служебные патрули, рано подхватывающиеся с кроватей пекари и неудобные гости вроде нас, которые не по своей воле прибыли в Алтир в эту несусветную рань.
        - Как я тебя найду, Арт? Город же большой…
        - Не волнуйся, не потеряюсь, - отмахнулся я, после чего развернулся и, закинув на плечо дорожный мешок, направился прочь, провожаемый недоумевающими взглядами озадаченного кэбмена и такого же озадаченного Норриди.
        ГУСС вместе с сиротливо стоящим возле него кэбом быстро осталось позади, но за Йена я не волновался. Общежитий для городских служащих в Алтире имелось не так много, а уж Управление западного участка и вовсе было одно, так что потеряться нам не грозило. А вот о себе следовало позаботиться. Как минимум, найти жилье на ближайшие дни. Пере?усить с дороги, умыться. И, пока Норриди дожидается оформления, обязательно отметиться в Ордене.
        Насколько я помнил из прошлой жизни, к вопросу о регистрации вновь прибывших магов столичные власти относились крайне щепетильно, так что тянуть с этим делом не стоило. Правда, я очень сомневался, что Регистрационная палата была открыта в такую рань.
        Кстати, стоило признать, за те десять лет, что меня не было в Алтире, столица изменилась в лучшую сторону. Она ощутимо раздалась вширь, раздобрела, обзавелась разноцветными фонарями, яркими вывесками, широкими, но на удивление чистыми тротуарами, и выглядела совсем не так, как я помнил. Да и жилых домов здесь прибавилось, и теперь они стали похожи на разноцветные, налепленные друг на друга соты, внутри которых кипела абсолютно непонятная мне жизнь.
        Надо же… когда-то этот квартал считался довольно бедным, но поди же ты - всего десять лет, и теперь все застроили так, что яблоку упасть негде. Конечно, здешнее жилье - не чета особнякам, которые испокон века стояли в Белом квартале. Но почти все дома были высокими, в три, а то и в четыре этажа. Заборов вокруг них практически не имелось, поэтому двери выходил прямо на улицу. На окнах виднелись украшенные затейливой резьбой ставенки, за ними - чистые, тщательно выглаженные занавески. Ни лишней соринки кругом. Ни подозрительных личностей в подворотнях… близость главного столичного Управления сыска определенно сказывалась на внешнем виде этой части столицы.
        Правда, если рядом с городской стеной в глаза приезжим первым делом бросались постоялые дворы, то здесь, куда ни глянь, мелькали лавки, лавки, лавки… причем, не просто обозначенные вывесками, а самые настоящие. С витринами. С ярко горящими над ними магическими фонарями. И с такой мощной защитой, что я просто диву давался.
        Мимо таких обычно идешь аккуратно, придирчиво изучая защитное плетение, и до последнего затрудняешься сказать - то ли мимо обычной лавочки прошел, а то ли в доме обстроился обеспеченный маг.
        Заглянув в одну из витрин, где под светом магических фонарей блистали и переливались дорогие украшения, я недоверчиво покачал головой. Затем заглянул во вторую, третью, и, прищурившись от бьющего в глаза света, с ноткой грусти понял, что отвык от этого великолепия. Более того, отвык от людей, от суеты. И если сейчас, когда на улицах почти не было прохожих, ещё мог любоваться обновленной столицей, то всего через несколько свечей мне наверняка станет неуютно.
        Припомнив расположение улиц, я свернул с Главного проспекта в Зеленый переулок и, срезав таким образом приличную часть пути, всего через полсвечи оказался на Королевской площади.
        Гм. Хвала Фолу, хотя бы тут мало что изменилось, и главный храм Алтории как стоял на этом месте сто лет назад, так и по сей день никуда не делся. Более того, вокруг него до сих никто не осмелился отщипнуть ни крохи свободного пространства, хотя ютящиеся с краю выглядели угрожающе старыми и гроздьями буквально нависали над площадью.
        По сравнению с Верлем, главный храм страны выглядел исполинским. Высоченный, со множеством острых шпилей на куполах и белоснежными колоннами у входа. Украшенный многочисленными барельефами и скульптурами неизвестных героев, он возвышался посреди площади как древний великан. И излучал такую ауру силы, что я, даже находясь на приличном расстоянии, уважительно присвистнул.
        Поискав глазами, у кого бы уточнить дорогу к Регистрационной палате, я к собственному удивлению не увидел в округе ни единой живой души. И, почесав затылок, направил стопы прямиком к храму, благо его двери даже в это время оказались открытыми.
        Внутри, как ожидалось, никого не было. За исключением таких же исполинских, как сам храм, выточенных с невероятным мастерством статуй с изображениями алторийских богов.
        Первым, на кого наткнулся мой взгляд, был, разумеется, Род. Отец всего сущего и прародитель, как утверждают, человечества. А внешне - самый обычный мужик в роскошных золотых одеяниях и с совершенно каменной… во всех смыслах этого слова… физиономией.
        Неподалеку от него, купаясь в льющихся с потолка потоках света, стояли остальные светлые боги: Лейбс, покровитель кузнецов, Ремос - бог справедливости, богиня красоты Ферза, бог познания и мудрости Сойрос. На границе света и тени загадочно улыбался жабоподобный Абос. Но даруемая им удача всегда была двуликой и нередко оборачивалась неприятными последствиями, поэтому к светлыми богам Абоса относили весьма условно.
        Истинно же темные боги предпочитали оставаться тени и избегали излишне яркого света. Суровый Рейс, как и положено покровителю битв, носил тяжелые доспехи и сжимал в руках огромный двуручник. Покровительница воров Малайя, приютившаяся между дальних колонн, традиционно прятала лицо под капюшоном. Ее сестра Ирейя, страстная поклонница загадок и тайн, и вовсе была закутана в бесформенный балахон. А бесстрастный Фол по традиции стоял в самой глубине зала. В погруженной в кромешную тьму глубокой нише, где незаметно для прихожан сходились сразу три стены, и куда даже в яркий солнечный день не проникало ни единого лучика света.
        Остановившись напротив своего бога, я по достоинству оценил привилегии его расположения.
        - Все дороги ведут к тебе? Да, Фол? - усмехнулся я, подходя к постаменту вплотную.
        Бог, разумеется, не снизошел до ответа. А вот сгустившаяся вокруг него Тьма неожиданно шевельнулась.
        - Я могу что-то для тебя сделать, брат? - негромко осведомился вышедший из нее жрец. Наголо обритый, чем-то смутно похожий на отца Лотия, только намного более массивный и, как водится, одетый в длинную черную рясу. Вот только подпоясана она была не простой веревкой, а серебряной цепью. Из чего я заключил, что натолкнулся на важную шишку, и предпочел проявить уважение.
        - Благодарю, святой отец. Я всего лишь зашел отметиться.
        - Издалека прибыл? - понимающе улыбнулся жрец, пробежавшись глазами по моей запыленной одежде.
        - Из Верля. Меня просили передать вашим коллегам послание из местного храма.
        Святой отец вопросительно приподнял удивительно светлые, словно выгоревшие на солнце и кажущиеся белыми брови, когда я полез за пазуху и выудил оттуда запечатанный храмовой печатью конверт, который обнаружил в день отъезда на пороге собственного дома. Но все же принял послание отца Лотия и, благодарно кивнув, тут же его распечатал. А когда прочитал короткую записку и снова поднял на меня взгляд, в нем, как мне показалось, что-то изменилось.
        - Благодарю, брат мой. Ты привез хорошие вести.
        - Я не служитель храма, святой отец, - на всякий случай поправил его я. Но жрец на это лишь загадочно хмыкнул.
        - Фолу виднее.
        Что на это сказать, я попросту не знал, поэтому не стал ни спорить, ни что-либо пояснять. А потом мой взгляд упал на высеченный из глыбы черного базальта постамент: на нем, как и в основании статуи в Верле, виднелись какие-то насечки и выбоины, но что это такое, я не знал. А у отца Лотия спросить позабыл. И вот сейчас, увидев их снова, мне неожиданно стало интересно. Настолько, что я подошел, мимоходом оглядел каменное основание через линзу, но убедился, что в одном месте беспорядочные с виду закорючки подозрительно напоминают полуистершиеся, практически нечитаемые буквы, и повернулся к жрецу.
        - Святой отец, не подскажете, что это?
        - Мое имя отец Гон, брат мой. Что именно тебя заинтересовало?
        - Вот это, - для верности я провел рукой по надписи и поежился от ощущения идущего от нее потустороннего холода. Впрочем, он был не таким жгучим, как в тот раз, когда я впервые его коснулся. Но когда мои пальцы дошли до последнего знака, то даже сквозь перчатку порядком озябли, так что я поспешил убрать руку и вопросительно взглянул на жреца.
        А тот неожиданно улыбнулся.
        - Это древнее благословение на лотэнийском, мастер Рэйш. И одновременно совет.
        - Какой? - насторожился я.
        - Тьма над Тьмой дает свет, - тихо шепнул жрец. А когда я ошарашенно замер, святой отец развернулся и со смешком ушел обратно во Тьму, оставив меня в полном обалдении.

* * *
        Возле храма я в общей сложности проболтался около двух свечей. Не с досады и тем более не в надежде, что отец Гон внезапно вернется и пояснит свои слова - как и моему учителю, святым отцам это было несвойственно. Поэтому я попросту выжидал время. Сперва прогуливался по огромному храму, раздумывая над словами жреца и от безделья изучая расставленные повсюду статуи. А затем вышел на улицу и остановился в стороне от главного входа, откуда можно было совершенно безнаказанно взглянуть на темную сторону Алтира.
        Светиться раньше времени в чужом городе, где наверняка обитали не только глупые гули, я посчитал неразумным. Поэтому, спрятавшись в тени, незаметно изучал живущий своей жизнью город и молча делал выводы.
        Как оказалось, в Алтире, по сравнению с Верлем, и впрямь было почище. И в плане снега, которого на земле практически не осталось, и в отношении нежити. Разумеется, с исчезновением сугробов теплее в том мире не стало, однако темных уголков заметно прибавилось. А вот гулей, как это ни странно, я за пару свечей так и не увидел. Не говоря уж про что-то более опасное или крупное.
        Самое интересное заключалось в том, что дома на темной стороне столицы выглядели не так безобразно, как на окраине. Да, у них точно так же отсутствовали стекла и двери, а местами здания казались черными, словно внутри когда-то бушевали пожары. Зато у большинства домов, в отличие от Верля, имелась нормальная крыша, да и стены были не такими обшарпанными, благодаря чему даже на темной стороне Алтир казался намного сохраннее.
        В какой-то момент я задумался над тем, что говорила по этому поводу Триш, и был вынужден признать, что с приходом весны Тьма и впрямь стала выглядеть чуточку иначе. Да, ярких красок и буйства зелени от нее никто не ждал, однако подтаявший снег и исчезновение изморози на стенах говорили сами за себя. И это ничуть не отменяло, а скорее даже подтверждало утверждение мастера Нииро о том, что темная сторона способна меняться.
        Правда, когда я счел, что насмотрелся достаточно, и собрался вернуться в обычный мир, то был неприятно удивлен, обнаружив, что за время моего отсутствия кто-то позарился на оставленные возле колонны вещи. Этим «кем-то», как вскоре выяснилось, оказался обычный беспризорник, который посчитал себя вправе по-тихому стырить мой вещмешок и брошенную поверх него шляпу.
        Само собой, когда я возник у него за спиной, крадущийся вдоль стены пацан ничего не заподозрил. А вот когда на его плечо упала тяжелая рука, он аж подскочил на месте. После чего испуганно обернулся и, узрев мои седые волосы, с придушенным визгом кинулся бежать.
        - Стоять! - рявкнул я, цапнув сопляка за ворот латанной-перелатанной куртки. - А ну, верни мои вещи!
        Чумазый мальчишка… лет десять ему было, не больше… уже не стесняясь, в голос взвыл и попытался вывалиться из разношенной, явно не своего размера одежды. А когда ему это не удалось, то бухнулся на колени и, глядя снизу вверх отчаянно большими глазами, быстро-быстро затараторил:
        - Простите, дяденька маг! Я не хотел! Я не знал! Просто мимо проходил, поэтому не убивайте меня, пожалуйста!
        - Убивать? - удивился я, вздергивая пацана на ноги. - Да на кой ты мне сдался - магию ещё на тебя тратить… нет, малой. Убивать тебя ни к чему. А вот послужить немного придется.
        - Не надо, дяденька маг! - совсем перепугался сопляк. - У меня мамка больная! И две сестренки маленькие! ?сли вы меня рабом сделаете, кто их кормить будет?!
        - Об этом надо было думать до того, как хватать чужие вещи. А теперь терпи, - безжалостно отрубил я и, начертав на лбу пацана знак-маячок в виде полукруга с двумя точками внутри, выпустил расползающийся от ветхости ворот. - Как тебя зовут?
        Мальчишка, брякнувшись от неожиданности на задницу, едва не задал стрекача. Но, видимо, с магами он все же сталкивался, поэтому отползать в сторону начал медленно и осторожно, не сводя с меня испуганных глаз. А когда убедился, что на расстоянии в пять шагов метка начинает прижигать ему кожу, остановился и с обреченным видом вздохнул:
        - Сенька.
        - Иди сюда, - велел я, подбирая с земли выроненный воришкой мешок. - На. Держи. А это отдай…
        Сняв с вихрастой головы шляпу, я водрузил ее на положенное место и, всунув ошалело моргнувшему пацану мешок, развернулся к нему спиной.
        - А теперь идем. Для начала покажешь дорогу.
        - К-куда? - икнул мальчишка, кажется, только сейчас начиная соображать, во что именно вляпался. Еще бы. Со своими, столичными, бояться ему было нечего - ну, сдали бы его городской страже и все дела. Кому он, собственно, нужен? А вот чужак, незнамо откуда прибывший, за попытку грабежа мог сотворить с ним все что заблагорассудится. Тем более что метка уже стояла, и ни один судья в мире не смог бы доказать, что мелкий раб не приехал сюда вместе с хозяином. А если даже кто-то и заподозрил бы неладное, то за нищего пацана всяко было некому заступиться.
        - Д-дяденька маг… ну, пожа-а-алуйста… отпусти-и-ите! У меня ж мамка… и сестренки… я ж не могу так просто…
        Я не стал оборачиваться на его нытье. А когда услышал, как сзади торопливо стучат чужие башмачки, коротко добавил:
        - Регистрационная палата. Самый короткий путь. Вздумаешь обмануть, напасть или позвать на помощь - голову оторву. Усек?
        Мальчишка только жалобно хлюпнул носом.
        - Да-а…
        - Кэб вызывать надо?
        - Не-е-ет. Тут недалеко-о…
        - Тогда иди первым, - сухо велел я, немного замедлившись.
        Сенька, издав душераздирающий вздох, послушно ускорил шаг и забежал вперед, при этом постаравшись обогнуть меня так, чтобы нельзя было дотянуться рукой. А я, глянув на съежившегося, пугливо втянувшего голову в плечи воришку, только хмыкнул.
        Вот и нашелся мой провожатый. Зуб даю, что до Регистрационной палаты мы доберемся быстрее, чем Йен уладит свои дела в ГУССе.
        Так оно и вышло. Пацаненок, даром что скулил всю дорогу, довел меня до нужного места кратчайшим путем и даже ни разу не попытался сбежать. Конечно, подворотни и грязные улочки, по которым мы шли, доверия не внушали, зато не прошло и четверти свечи, как я оказался перед массивным четырехэтажным зданием и удовлетворенно прочитал на прикрепленной к нему табличке:
        - «Официальное представительство алторийского Ордена магов. Регистрация, оформление, помощь». Отлично!
        - Дя-а-а-аденька маг… - снова заныл мнущийся перед роскошными дверьми с позолоченными ручками воришка.
        Я отобрал у него мешок и отвесил сочный подзатыльник.
        - Проваливай.
        Сенька аж подскочил от неслыханной радости и, даже не спросив про метку, со свистом умчался. А я, ослабив поводок, чтобы сопляк раньше времени на нем не повесился, толкнул тяжелую створку.
        Официальное представительство Ордена, вопреки ожиданиям, оставило у меня сугубо положительные впечатления. Внутри было чисто, тихо и тепло. Симпатичная девушка-немаг тут же поинтересовалась, по какому вопросу я изволил явиться. Выяснив, что мне нужно зарегистрироваться, она вежливо улыбнулась и лично проводила на второй этаж, в зал ожиданий, где уже находилось два приезжих мага. После этого указала кабинет, куда следовало пройти, когда подойдет моя очередь, затем предложила присесть и испарилась, одарив напоследок ещё одной ослепительной улыбкой.
        - Какой, однако, сервис, - вполголоса удивился я, отойдя в сторону и усевшись так, чтобы видеть и дверь, и соседей по залу.
        Угу. В прошлый раз, когда я сталкивался с представителями Ордена, на меня смотрели, как на бешеного пса, внезапно оборвавшего привязь. Через некоторое время стали поглядывать с откровенным презрением. И наконец, с брезгливой жалостью. Хотя я, как мне кажется, не заслужил ни того, ни другого, ни третьего.
        Ну да не суть важно.
        Ожидание мое, как ни странно, не затянулось - всего через четверть свечи из кабинета вышел дородный господин в богатой одежде и, окинув присутствующих надменным взором, неспешно удалился. Вместо него внутрь заскочил сперва один мой сосед - красноносый, лопоухий и откровенно нервничающий субъект в длинном пальто, которое шло ему, как морской кильке - шуба. А когда он вышел, внутрь ненадолго заглянул и второй посетитель - немолодой темный маг, в которого я безошибочно признал неплохого некроса.
        Когда же наконец пришел мой черед проходить регистрацию, то оказалось, что за время моего отсутствия в столице процедура упростилась донельзя. От меня только и требовалось, что назвать свое имя да приложить перстень к специальному устройству в виде хрустальной сферы, которая невесомо парила над регистрационной стойкой и изменила цвет с белого на зеленый сразу, как только я к ней прикоснулся.
        За стойкой, к слову сказать, восседал совсем ещё молодой светлый маг, обладающий бесценным талантом быстро заполнять необходимые бумажки. На меня он даже не взглянул, с головой уйдя в работу. Зато, потратив не больше десятой части свети, я закончил все формальности, не слишком охотно оплатил очередную немаленькую пошлину и оказался, к собственному удивлению, совершенно свободен.
        Правда, когда я уже собрался уходить, сидящий за регистрационной стойкой паренек неожиданно встрепенулся и впервые поднял голову от бумаг.
        - Где вы планируете остановиться, мастер Рэйш?
        Я удивился.
        - Это что, тоже необходимо указывать?
        - Желательно, но необязательно, - кашлянул регистратор. - Чтобы определиться с жильем и известить нас о вашем местопребывании, у вас есть несколько дней. Но мне сейчас пришло подтверждение вашего статуса, а следом за ним и это…
        Я перегнулся через стойку и недоверчиво уставился на паренька. А затем перевел взгляд на сферу, внутри которой зеленый туман внезапно смерил цвет на алый.
        Все эти новомодные маго-технические устройства были для меня в новинку - сказывалось длительное пребывание вдали от цивилизации. Но, насколько я понял, когда маг перстень прикладывал к сфере, устройство сравнивало отпечаток его ауры с имеющейся в Ордене базой. И выдавала цветовое подтверждение о том, что данный маг являлся официально зарегистрированным, а перстень действительно принадлежал ему.
        Но в моем случае, кажется, что-то пошло не так.
        - Что это значит? - осведомился я, убедившись, что сфера как покраснела, так больше и не собирается светлеть.
        Паренек пожал плечами.
        - Скорее всего, на ваше имя имеются ещё какие-то документы, помимо стандартной записи в архиве. Хотите, я проверю? Или, может, прислать данные на ваш постоянный адрес?
        Я пожал плечами.
        - Давайте сейчас.
        - Сей момент, - улыбнулся маг и, поднялся из-за стола, вышел в соседнюю комнату. А когда вернулся, в его руках покачивалась тоненькая, покрытая изрядным слоем пыли, запечатанная магической печатью папка. - Вот. Кажется, это вам.
        - С чего вы решили?
        - На ней написано: «Артур Рэйш». И пометка внизу: «Лично в руки». Оставлено три с половиной года назад.
        Забрав папку, я глянул на надпись, но убедился, что аккуратный убористый почерк, как и магическая печать, которой была запечатана папка, были мне хорошо знакомы.
        - Так где вы все-таки остановились, мастер Рэйш? - отвлек меня коллега от изучения необычного «подарка».
        - Я пока не решил. А почему вас это волнует?
        Парень взял со стола клочок бумаги и что-то на нем чиркнул.
        - Вот, возьмите.
        - Зеленый квартал. Улица Гербовая, дом девять, - прочитал я.
        - Когда я отправляю запрос на имя гостя, сюда приходят все сведения, которые есть по нему в нашей базе, - счел нужным пояснить регистратор. - Полное имя, характеристика магического дара, дата и место рождения, места, где маг останавливался в столице во время прошлых своих визитов… ну, вы понимаете: учет, безопасность и все такое. Так вот, на имя «Артур Рэйш» выскочил именно этот адрес.
        - И чей это дом, позвольте поинтересоваться?
        - Ваш, - усмехнулся парень, а когда я недоверчиво прищурился, со смешком добавил: - В базе указано, что по этому адресу находится фамильный особняк рода Рэйшей. И мне показалось, что эта информация вам пригодится.
        ГЛАВА 3
        Из Регистрационной палаты я вышел в глубокой задумчивости и, поймав первый попавшийся кэб, сразу отправился на Гербовую - выяснять, что за дом достался мне по наследству. Читать в трясущемся экипаже было, конечно, неудобно, но я не хотел ждать и, приложив перстень, распечатал загадочную папку, достав оттуда короткое письмо от учителя.
        «Ну, здравствуй, мой догадливый и верный своему слову ученик! - в знакомом стиле начиналось послание трехлетней давности. - Помня нашу первую встречу, ничуть не сомневаюсь, что однажды ты вернешься в Алтир и, будучи законопослушным темным магом, обязательно зайдешь в палату для Регистрации…»
        На этом месте я хмыкнул.
        Шутником, однако, был мастер Этор. И, кажется, провидцем, потому что каким-то образом предвидел мои действия на годы вперед.
        «Возможно, тебе покажется это странным, но после долгих раздумий я все же решил переоформить старый особняк на твое имя. Не уверен, правда, что ты оценишь его по достоинству, но аренда за дом внесена на пять лет вперед. После этого стазис спадет, наследие наших с тобой предков осыплется прахом, и древнее имя нашего рода останется высеченным лишь на надгробиях Кенсингтонского кладбища. Навести его, если посчитаешь мой подарок ненужным. Плату внесешь от входа - я оставил тебе нужную сумму. И - да, будь добр, перед уходом приберись в кабинете, а то Нортидж снова станет ворчать. Э.Р.»
        Аккуратно сложив письмо и убрав его за пазуху, я откинулся на сидении и прикрыл глаза.
        Значит, учитель не просто так возвращался в столицу незадолго до смерти. Было бы дело только в документах, он сделал бы это в любое другое время. За год, за два, да хоть за все десять. Но он предпочел явиться сюда в самый последний момент. Спешно переоформил бумаги. Поставил или обновил уже имеющуюся защиту на доме. Оставил несколько вполне прозрачных намеков, кучу недомолвок и всего полтора года на решение новой загадки.
        - Прибыли, господин… тпру-у! - вырвал меня из задумчивости хрипловатый голос возницы, и кэб, прокатившись по инерции еще несколько шагов, встал как вкопанный. - Улица Гербовая, дом девять. С вас четыре медяка.
        Выбравшись наружу и отдав кэбмену положенную плату, я огляделся и без подсказки нашел тот самый особняк, который учитель решил завещать мне после смерти.
        Впрочем, его невозможно было с чем-то перепутать - завалившийся на один бок, почерневший от времени, поросший плющом и буквально рассыпающийся на части дом волей-неволей привлекал к себе внимание.
        Стоя в окружении богатых садов и роскошных усадеб, он прямо-таки кричал: вот оно, жилище страшного темного мага! Выбитые окна, покосившиеся двери, прогнившая крыша, полуразвалившееся крыльцо… В довесок к ним имелась ржавая, не раз погрызенная кем-то ограда, засохшие на корню деревья и голые кусты, двумя рядами стоящие вдоль криво вымощенной дорожки. Осталось только паутину сверху развесить, стаю летучих мышей на чердак загнать, усеять пространство перед домом чучелами каких-нибудь монстров. И все - готова иллюстрация к классической книге про некроманта.
        По достоинству оценив юмор наставника, я с усмешкой взглянул на дом вторым зрением. Некоторое время ошарашенно таращился на возвышающийся на добрых три этажа белокаменный особняк, огражденный сразу четырьмя слоями опупительно сложной защиты. На мощную ограду. Кованные ворота. Погруженный в глубокий стазис сад, ничуть не напоминающий старый погост. Наконец, разглядел над ним тоненькую пленку искусно наложенной иллюзии. А затем признал в сидящих возле ворот двух гигантских черных псах самых настоящих духов-хранителей, и вот тогда тихо присвистнул.
        Ничего себе подарочек оставил после смерти мастер Этор! Я буду не я, если не окажется, что псы натасканы вырывать души из каждого, кто осмелится сунуть свой нос дальше решетки. А защита наверняка настроена таким образом, чтобы испепелять любого, кто посмеет ее потревожить.
        Интересно, какой источник столь?о лет поддерживал ее в столь безупречном состоянии? И для чего понадобилась накладывать под нее ещё и иллюзию, если ни один здравомыслящий человек и без того сюда не полезет? Хотя, может, мастер решил уберечь от возможной угрозы не столько воров, сколько любопытных соседских детей?
        Покачав головой, я подошел к ограде, бросил на землю мешок и, сняв с правой руки перчатку, поднес к воротам переданный учителем перстень.
        Как только он соприкоснулся с защитой, наброшенная на дом сеть заклинаний мгновенно активизировалась, сверкнув в реальном мире слабенькой радугой. Сидящие у входа духи-псы, которых я видел лишь через линзу, встрепенулись и, как по команде повернув головы, оскалились. В моей голове при этом пронеслась безумная мысль, что с количеством растущих в этих пастях зубов учитель явно перемудрил. Еще через миг оба духа сбросили многолетний стазис и, разразившись беззвучным рыком, от которого на темной стороне наверняка содрогнулась половина города, метнулись к ограде…
        Но тут в замке что-то щелкнуло, и светопреставление над домом мгновенно прекратилось.
        Наложенная прежним хозяином иллюзия испарилась, открыв моему взору величественный и ничуть не пострадавший от времени особняк. Порыв сильного ветра одним махом выдул с раскинувшегося перед ним газона опавшие листья. Решетка бесшумно отворилась, открывая собакам доступ к моему бренному телу. Я сжал челюсти, надеясь, что дрессировкой мастер Рэйш не пренебрегал. Но с места все равно не сошел. Даже когда жутковатые псы с устрашающей скоростью нарисовались возле руки с перстнем и одновременно клацнули зубами.
        Я поспешно отдернул кисть, вполне обоснованно опасаясь остаться без важной части тела. А затем рывком перешел на темную сторону и прямо из воздуха выудил секиру, намереваясь разнести тут все по камешку, если что-то пойдет не так.
        Псы, которым я едва не обрубил носы, с раздраженным рычанием отпрянули и встопорщили шерсть на загривках. Я в ответ окутался Тьмой, из которой прямо поверх одежды соткалась броня, неподвластная даже острым когтям гулей. А как только духи подступили снова, развернул секиру древком вперед и мощным ударом сбил с ног сперва одного подскочившего пса, а затем плашмя ударил лезвием второго, заставив его жалобно заскулить.
        Видит Фол, я не хотел уничтожать этих существ, потому что они были созданы учителем и, по идее, могли бы неплохо мне послужить. Но призраки, которыми я не могу управлять, мне не нужны. Духи, которые хотя бы в теории способны причинить мне вред, попросту опасны. Так что, если и сейчас звери проявят неповиновение, я разрублю их на куски без малейших угрызений совести.
        Поднявшийся с земли пес, у горла которого нервно подрагивало лезвие, видимо, тоже это понял, так как застыл, не смея даже хвостом лишний раз шелохнуть. Второй, получив хлесткий удар по морде, оказался более настойчивым и попытался снова накинуться, но был остановлен второй секирой, которая беззвучно возникла в моей левой руке и уперлась кончиком в мохнатую глотку.
        Не знаю, сколько бы мы так стояли и играли в гляделки, но, скорее всего, у меня бы вскоре закончилось терпение. И быть тогда небольшому апокалипсису, если бы из глубины сада не метнулось полупрозрачное облако, а зычный голос не рявкнул:
        - Гроза! Шквал! Фу! Не видите, что ли?! Хозяин вернулся!
        Буквально в тот же миг передо мной нарисовался еще один призрак. На этот раз человеческий - немолодой, усатый и слегка полноватый в талии мужик в туго обтягивающем бело-синем камзоле. На меня остро взглянули непроницаемо черные глаза. Такой же острый взгляд мазнул по бешено горящему перстню, по доспеху, готовым к завершающему удару секирам. После чего дядька принял благообразный вид и, приложив правую руку к груди, с достоинством поклонился.
        - С возвращением, мастер Рэйш. Мастер Этор предупреждал, что вы, возможно, появитесь. Прошу вас, проходите. Дом в полном вашем распоряжении.
        - Сидеть! - вместо ответа процедил я, не сводя напряженного взгляда с собак. Те недовольно заворчали, но потом покосились на матово-черные лезвия секир, на пылающий всеми оттенками алого перстень и все-таки опустились на мохнатые зады.
        - Место! - снова велел я, не торопясь прятать оружие, и псы, прижав уши к головам, неохотно вернулись на тумбы у входа. - Без приказа далеко от ограды не отходить. Нарушителей сперва задерживать и только после моего разрешения жрать. На прохожих не лаять. Вести себя тихо. Убивать молча. Услышу хоть один необоснованный вопль - развею к Фоловой бабушке.
        На громадных собачьих мордах появилось неописуемое выражение, и даже физиономия дворецкого заметно вытянулась. А я натянул перчатку на руку, настороженно огляделся, но убедился, что рядом нет ни нежити, ни посторонних. После чего разжал пальцы и, не дожидаясь, когда секиры истают в воздухе, так же быстро вернулся в реальный мир.
        - Кхм, - деликатно кашлянул появившийся следом за мной дух, когда я выглянул за ворота и, никого поблизости не обнаружив, с грохотом их захлопнул. - Прошу прощения за недоразумение. Хозяин, вам не о чем волноваться - в пределах поместья вашу магию не учует ни один демон. Даже если вы позабудете про перчатки.
        Я раздраженно покосился на смирно сидящих собак.
        - Я бы предпочел не рисковать.
        - Теперь Гроза и Шторм не осмелятся ослушаться: духи-служители такого уровня подчиняются лишь тому, кто сумел их одолеть.
        - ?очешь сказать, тебя мне тоже придется приручать? - хмуро осведомился я.
        Призрак качнул головой.
        - В этом нет необходимости: достаточно того, что вам подчиняется перстень. Но сейчас вам в любом случае лучше пройти внутрь. В доме защита на порядок выше.
        - Ты - Нортидж? - осведомился я, не торопясь воспользоваться приглашением.
        - Да, хозяин. Мои предки служат роду Рэйшей на протяжении вот уже четырех поколений.
        Я окинул призрака скептическим взором.
        - Неужели они все были вот в таком неприличном виде?
        - Ну зачем же? Когда-то мы служили вашему роду будучи живыми. Теперь служим мертвыми.
        - Тогда почему я вижу только тебя одного?
        - Остальным слугам, за исключением садовника, запрещено покидать дом, - спокойно пояснил дворецкий. - Но если вы пройдете внутрь, я вас познакомлю и постараюсь все объяснить. Прежний хозяин оставил на этот счет некоторые указания.
        Я откровенно заколебался. Затем в последний раз покосился на присмиревших псов, подхватил с земли дорожный мешок и, закинув его на спину, хмуро бросил:
        - Веди. Но если мне что-то не понравится - не обессудь: церемониться ни с кем не буду.

* * *
        Внутри дом отличался более чем скромным убранством. Никаких вычурных гобеленов, никаких позолоченных ручек, минимум мебели и максимум свободного пространства - все было так, как учитель предпочитал видеть при жизни. И так, как вполне устраивало меня самого. При этом дом был построен на редкость добротно, попавшаяся мне на глаза мебель выглядела удобной и крепкой, обивка радовала глаз неброскими тонами и безупречно гармонировала со строгим, тщательно выдержанным стилем, которому мастер Этор оставался верен даже после смерти.
        В холле меня дожидалось несколько взволнованно перешептывающихся призраков: две молоденьких, похожих, как две капли воды, горничных, пышнотелая кухарка с большим половником в руке, усатый садовник, которого я признал лишь по заткнутому за пояс, устрашающего вида секатору, и сам дворецкий, который, едва залетев внутрь, по - военному четко скомандовал:
        - Р-равняйсь! Смир-рно!
        Горничные, хихикнув, честно попытались исполнить приказ, но при виде моей кислой физиономии прыснули и, изобразив весьма даже элегантный книксен, прикрыли ладошками рты. Дородная дама в белоснежном переднике лишь демонстративно подбоченилась. А садовник, хоть и изобразил нечто напоминающее команду «смирно», да вот беда - большое пузо никак не желало втягиваться, так что старания дворецкого пропали впустую.
        - Что вы умеете? - знаком показав, что можно расслабиться, поинтересовался я, оглядев команду призрачных слуг.
        - Почти все: кормим, чистим, убираем, - усмехнулась кухарка, так же демонстративно взмахнув половником.
        - В пределах дома мы способны находиться в любом из миров, - сообщил более дельную информацию дворецкий. - Работаем как с материальными, так и не с материальными предметами. Следим за домом. Обучены защищаться.
        Я с сомнением покосился на неловко потупившихся девушек и особенно на садовника.
        - Это как?
        - А вот так, - кухарка моментально преобразилась, вместо двух рук у нее невесть откуда появился добрый десяток конечностей, и в каждой было зажато что-то увесистое. Скалки, например, топор, чугунные сковородки… причем очень даже настоящие скалки и сковородки. Точно так же, как настоящими были мгновенно появившиеся в кулачках у горничных внушительного вида ножи и целый набор громадных секаторов, которыми щелкнул воинственно тряхнувший усами садовник.
        Оглядев это сомнительное воинство, я деликатно кашлянул, и слуги без напоминания вернулись к прежнему виду.
        - Что еще?
        - В пределах дома наши возможности практически не ограничены, - с нескрываемой гордостью сообщил господин Нортидж. - Управляющая сфера еще прежним хозяином была подключена ко всем необходимым лавкам, так что заказать продукты, вызвать служащего или пригласить портного мы способны без вашего участия.
        - Портного-то зачем? - не понял я.
        Дворецкий приосанился.
        - Полагаю, вскоре вам понадобится костюм на выход, мастер Рэйш. Так что, если вы не против, я возьму на себя смелость пригласить достойного мастера.
        Я нахмурился.
        - Так. Отставить посторонние траты. Сначала я хочу взглянуть на документы и выяснить, во что мне обойдется ваше содержание.
        - Конечно, мастер Рэйш. Прошу за мной.
        Оставив внизу лукаво переглядывающихся горничных, недоверчиво хмыкнувшую кухарку и озадаченно чешущего в затылке садовника, я следом за Нортиджем поднялся на третий этаж и зашел в услужливо открытую им дверь.
        - Проходите, мастер Рэйш. Это кабинет прежнего хозяина. Все необходимые бумаги он оставил здесь.
        Я мельком огляделся.
        Что ж, и тут мне, пожалуй, нравится. Два кресла, стол, пара шкафов у задрапированной тканью стены, одно окно, старинная бронзовая люстра под потолком… как и внизу, здесь не имелось ничего лишнего. И, в то же время, все необходимое можно было хранить под рукой.
        - А там что? - кивнул я на неприметную дверку в углу.
        - Второй кабинет, - едва заметно помрачнел дворецкий. - Но слугам туда нельзя, так что, боюсь, вытереть пыль там будет некому.
        Ага. Вот, значит, в каком кабинете учитель советовал мне покопаться. Само собой, я так и сделаю. Но сначала разберусь с насущными проблемами.
        - Где бумаги? - спросил я, подходя к столу. И, коротко глянув в окно, уселся в большое кожаное кресло, которое стараниями призраков сохранилось в безупречном состоянии.
        Нортидж в это время метнулся к шкафу и приволок оттуда целую кипу всевозможных папок с документами. После чего аккуратно разложил их на столе, и я с головой погрузился в отчетность…
        Как и следовало ожидать, с домом я провозился почти до вечера. Бумаги отняли мое время вплоть до самого полудня, после чего мы с дворецким обошли особняк, и призрак детально доложил обо всем, что мне показалось важным.
        Проблем, требующих моего непосредственного вмешательства, оказалось на удивление немного, и почти все они решились в процессе осмотра. При этом все помещения первого и третьего этажа, включая хозяйскую спальню, содержались в идеальном порядке. А вот второй давно не использовался, поскольку находился в глубоком стазисе. Но выслушав причину, по которой учитель закрыл целый этаж, я решил ничего не менять: гостевые спальни, два зала для приемов, оружейная комната и дополнительные уборные мне были без надобности. К тому же, людей я не любил. Чужих людей не любил тем более, как и домашних питомцев, кстати. Поэтому считал нецелесообразным вводить в обиход помещения, которые в ближайшие лет сто мне точно не понадобятся.
        Зато нашедшаяся в подвале управляющая консоль, с помощью которой регулировалась мощность защитного поля, меня откровенно порадовала. А пять предназначенных для его бесперебойной работы и до отказа заряженных артефактов-накопителей, каждый из которых был рассчитан на три года службы, и вовсе привели в восторг.
        Единственное, что меня беспокоило, это то, что без официально подтвержденного статуса в Ордене мое новоиспеченное богатство могло оказаться под угрозой. Универсальные отмычки, как я уже упоминал, использовались повсеместно, в том числе и в Алтире. Но до тех пор, пока дом принадлежал известному в столице мастеру и, соответственно, не подпадал под действие закона «Об ограничениях магической защиты личного имущества», этот вопрос не вставал.
        Однако как только станет известно, что в особняке Рэйша объявился наследник, мне надо будет ждать официального уведомления. Скажем, денька через два, когда сведения из Регистрационной палаты доберутся до соответствующего чиновника. И к тому времени мне желательно определиться, что важнее: принципы или же собственная безопасность.
        Касательно расходов, от текущих до планируемых в самом ближайшем будущем, я буквально выпотрошил своего нового дворецкого. Если бы тот умел потеть, то, наверное, взмок бы в попытке удовлетворить мои запросы, в которых внезапно всплыли последствия неплохого образования. Зато я получил исчерпывающие сведения и был вынужден признать, что наследство мне досталось не только недешевое, но и толковое. Да и денег на его содержание мастер Этор оставил достаточно.
        Поначалу, узрев сумму, положенную им три с половиной года назад на счет в Королевском банке Алтира, я несколько растерялся. Нет, шестизначные цифры не являлись для меня чем-то запредельным, однако новость о том, что годами ютившийся посреди вонючей трясины маг обладал такими средствами, стала для меня неожиданностью. Более того, деньгами старик распорядился мудро: большая их часть была вложена в недвижимость, что-то находилось на созданном на мое имя счету, а что-то он благоразумно перевел в облигации и припрятал в тайнике, который дворецкий тут же и продемонстрировал.
        Тщательно изучив его содержимое и отложив на потом стремительно копящиеся вопросы, я принялся рыться в многочисленных накладных и вскоре выяснил, что учитель и впрямь оплатил все налоги, расходы на содержание дома и даже пошлину на использование магии в столице аж на пять лет вперед. Вернее, с учетом прошедших трех с половиной лет, срок этот был несколько меньше. Зато сам дом, как и остальное имущество, включая нехилый участок земли в южном районе Алтира, действительно оказались переписаны на мое имя. И тот факт, что мастеру Этору понадобилось выкупать землю вблизи Кенсингтонского парка, меня откровенно насторожил.
        - Что-нибудь еще, мастер Рэйш? - учтиво поинтересовался дворецкий, когда я завис над последней бумагой.
        Я, не отрывая взгляда от накладной, кивнул.
        - К завтрашнему дню подготовьте отчеты о планируемых расходах на ближайший месяц, квартал, полугодие и год. Плюс такой же отчет по доходам за прошлый год и то, что вы планируете потратить в этом.
        - Сведения вам предоставить в перерасчете на золото или серебро? - деловито уточнил Нортидж.
        - В золоте. Заодно выясни, какой нынче курс при переводе. И еще мне понадобится список банков, с которыми можно работать удаленно.
        - Утром все данные будут у вас на столе. А теперь, если вы закончили, осмелюсь предложить вам отужинать.
        Я только отмахнулся.
        - Позже. Я не голоден.
        - Я все понимаю, хозяин, - тихо, но настойчиво повторил дух. - Но дела могут и подождать. Позволю себе напомнить, что уже вечер, а вы сегодня даже отобедать не соизволили. И это не есть хорошо.
        Что? Какой еще вечер?!
        Я недоверчиво покосился в окно, но на улице и впрямь давно стемнело. Но благодаря качественному, незаметно подстраивающемуся под нужный уровень, освещению я этого не заметил. Более того, совершенно позабыл про Йена и о том, что собирался его навестить, но теперь это точно могло подождать. Даже в том случае, если Норриди по давней привычке не отправился ночевать в служебное жилье, а улегся спасть в новом кабинете.
        - Велеть Марте, чтобы все разогрела? - беспокойно осведомился Нортидж, когда мой пристальный взгляд остановился на его полупрозрачной персоне.
        Я, подумав, кивнул. А когда дворецкий испарился, с хрустом потянулся и, слыша, как гремят внизу сковородки, подумал, что обо мне и впрямь пытаются заботиться. И сознавать это оказалось на удивление приятно.
        ГЛАВА 4
        Впервые за последнюю неделю мне удалось не только вкусно поесть, но и как следует выспаться. Хозяйская спальня - такая же лаконичная и просторная, как остальные помещения - оставила после себя более чем приятные впечатления. Аккуратно сложенная, заботливо вычищенная и выглаженная одежда тоже весьма порадовала. Ну а горячий завтрак, несмотря на то, что приготовила его мертвая кухарка, и вовсе оказался выше всяких похвал.
        - Благодарю, очень вкусно, - бросил я, поднявшись из-за стола, и благодарно кивнул настороженно взирающей на меня Марте. - Но обед я, скорее всего, пропущу - у меня дела в городе. Нортидж, ты где?
        - Все уже готово, хозяин, - тут же материализовался у выхода призрак и услужливо придержал дверь, пока я покидал столовую. Но прежде чем уйти, я все же полюбопытствовал - обернулся и как раз успел увидеть, как превратившиеся в небольшие вихрики горничные проворно смели со стола грязную посуду. - К какому часу пригласить вам портного?
        - Завтра после полудня.
        - Документы от вашего имени в представительство Ордена отправить? Или вы ещё не приняли окончательного решения по поводу членства?
        Я та? и замер посреди лестницы.
        - Ты что, и их уже успел состряпать?!
        - Образцы заявлений хранятся в вашем столе, - спокойно отозвался дворецкий. - Я всего лишь заполнил их от вашего имени.
        Я отмер.
        - Оставь, я посмотрю. Какие-нибудь происшествия за ночь были?
        - Да. Четыре попытки несанкционированного проникновения на территорию поместья. Все успешно пресечены.
        - Та-а-ак, - протянул я, добравшись до кабинета и открыв дверь. Надо же, как интересно. Не успел толком устроиться, а на мое имущество уже кто-то покушается. - Чья это работа, выяснили?
        - Никак нет. Защита показывает, что попытку проникновения совершила неустановленная сущность.
        - Живая или мертвая?
        - Похоже, что мертвая, - едва заметно подал плечами Нортидж, бесшумно залетая в кабинет. - Попытки прорыва совершены с темной стороны. Через небольшие промежутки времени, зато последовательно и по всему периметру. После того, как защита отбросила существо в последний раз, попытки проникнуть внутрь прекратились.
        Я насторожился.
        - И сколько времени этому существу понадобилось, чтобы обежать весь участок?
        - Три удара сердца, хозяин.
        - Скверно. Тварь, которая перемещается по темной стороне с такой скоростью, может быть опасной.
        - Я установил защиту на максимум, - согласился призрак, подлетев ближе и жестом указав на громоздящуюся на столе стопку бумаги. - Вот данные, что вы вчера затребовали. Я взял на себя смелость спрогнозировать примерные доходы и расходы на ближайшие полгода с учетом вашего нового статуса и связанных с ними возможных мероприятий.
        Я бегло просмотрел бумаги.
        - Никаких излишеств, гостей и ненужных трат. Про графу «торжественный прием» забудь и при мне даже не вспоминай. По поводу продуктов не спорю - кухарке виднее, что почем. А вот это убери… новые накопители нам ни к чему. Бумаги в Орден отправь сегодня же - пусть оформляют членство. Остальное меня устраивает. Только насчет одежды ты погорячился. Так что давай, исправляй-ка цифру в графе «костюмы» с десяти на один, и мы с тобой поладим.
        - Как это, не будет гостей, хозяин? - недоверчиво переспросил дворецкий, когда я вернул ему бумагу. - Что, совсем?!
        - Мой дом - моя крепость. И в ней я предпочитаю жить один.
        Нортидж озадаченно замер.
        Видимо, в его понимании молодой маг по приезду в столицу должен сразу начать закатывать пирушки и транжирить доставшееся ему наследство в попытке понравиться местной знати. Однако мне было совершенно безразлично его мнение по этому поводу. Это в девятнадцать я не задумывался, откуда берутся деньги, и тратил больше, чем мог бы заработать в принципе. Но жизнь приучила меня к бережливости, да и тратить на всякие глупости то, что сумел накопить бесконечно уважаемый мною человек, я считал нецелесообразным.
        - Хорошо, как скажете, - наконец, кашлянул дворецкий, и тема была закрыта. После чего я жестом отпустил призрака восвояси, а сам направился к неприметной двер?е в углу и, приложив к ней серебряный перстень, решительно повернул ручку.
        О том, что рабочий кабинет учителя окажется непростым, я подозревал заранее, поэтому не особенно удивился, когда вместо комнаты обнаружил за дверью лишь древнюю каменную кладку. С опозданием, правда, но все-таки догадался прикинуть схему дома, и вспомнил, что в реальном мире в этом месте и впрямь была несущая стена. После чего вернул на левый глаз темную линзу. Ожидаемо увидел на месте кладки плотную черную массу, внешне напоминающую полупрозрачный студень. А затем без колебаний нырнул на темную сторону и улыбнулся, обнаружив, что в потустороннем мире кабинет у учителя действительно был, да и защитил его мастер практически так же хорошо, как и сундук на острове.
        О том, что ключом к нему тоже будет служить перстень, догадаться было несложно: стоило коснуться им студня, как вязкая черная масса мгновенно разошлась в стороны. После чего я без всяких помех зашел в небольшое помещение, но, кроме самого обычного стола и лежащей на нем папки с надписью «Артур», больше ничего не увидел.
        Кажется, все самое важное учитель заранее перенес в схрон, иначе полки здесь не стояли бы пустыми. А может, старик перепрятал остальные сокровища куда-то еще, потому что, как и большинство магов, не любил хранить ценности в одном месте. Впрочем, лично мне с лихвой хватало того, что он оставил. Так что я не испытал разочарования, обнаружив внутри не несметные богатства, а лишь очередную папку с документами.
        Присев за неимением стула на краешек стола, я без особого интереса распустив одряхлевшие завязки. Но первый же лежащий внутри листок бумаги, оказавшийся вырезкой из старой газеты, поверг меня в состояние, близкое к ступору.
        «Ужасное происшествие в Белом квартале! - как в бреду прочитал я, чувствуя, что земля, как когда-то давно, вновь уходит из-под ног. - После долгого расследования Королевский суд Алтира наконец-то огласил приговор юному графу Артуру Кристоферу де Ленур и признал его виновным в совершении жестокого убийства»…
        От неожиданности я едва не выронил папку, но в последний момент все же ее удержал, упустив из виду лишь один-единственный листок. После чего заставил себя нагнуться, поднял с пола проклятую статью и бросил ее на стол, словно та внезапно превратилась в ядовитую гадину. Все ещё не веря, торопливо перечитал газетную вырезку от начала и до конца, затем открыл папку и высыпал на стол целую стопку кем-то старательно подобранных бумаг.
        - «Трагическая гибель аристократа!..»
        - «Сенсация! Безжалостно убит молодой наследник древнего рода!..»
        - «Убийца пойман!» - посыпались друг на друга громкие заголовки. - «Королевский прокурор требует для Артура де Ленур смертной казни!..»
        - «Защитник убийцы не пожелал обжаловать приговор!»
        - «Высокородный граф отказался от сына-преступника!..»
        - «Смертная казнь назначена на послезавтра!..»
        - Господи… - прошептал я, расширенными глазами глядя на страшные заголовки и растерянно перебирая пожелтевшие от времени вырезки, которые кто-то не поленился собрать и подчеркнуть особо сочные выражения. - Учитель, зачем?!
        - «Граф де Ленур не вынес позора и повесился в собственном доме!»
        - «Графиня де Ленур трагически погибла, выпав из окна супружеской спальни!»…
        Неожиданно мне под руки попалась бумага совершено иного качества - плотная, грубая, мгновенно впитывающая в себя чернила и способная десятилетиями храниться в специальных архивах, не поддаваясь ни времени, ни влаге. На каждой стоял штамп северного Управления столичного городского сыска.
        - «Протокол допроса Артура Кристофера де Ленур», - не веря своим глазам, прочитал я. - «Заключение судебного мага по итогам освидетельствования Артура де Ленур: вменяем, на момент осмотра призраков алкогольного и наркотического опьянения не выявлено…»
        А следом: число, подпись и полуистершаяся от времени, почти нечитаемая магическая печать.
        - «Заключение судебного мага по итогам осмотра места преступления… следов присутствия посторонних личностей не обнаружено»…
        И снова: число, подпись и такая же блеклая печать.
        - «Протокол допроса свидетеля номер два»…
        - «Протокол допроса свидетеля номер три»…
        - «Заключение старшего следователя Гидеро по делу номер… предварительный вывод: виновен, направить дело в суд по статье «умышленное убийство».
        - «Заключение старшего следователя Гидеро по делу номер… на основании материалов дела, свидетельских показаний и заключения судебного мага… - фамилия и имя старательно вымараны, - рекомендовано рассматривать дело графа Кристофера де Ленур по статье: самоубийство».
        - «Заключение старшего следователя Гидеро по делу номер… на основании материалов дела, свидетельских показаний и заключения судебного мага… - на имя мага посажена большая жирная клякса, - рекомендовано рассматривать дело графини де Ленур по статье: несчастный случай».
        А затем стандартно: число, подпись и та же самая печать, что и на деле графа Кристофера де Ленур. И снизу, как на остальных бумагах, ярко-красный штамп от королевского прокурора: «Одобрено. Дело закрыть».
        Утерев выступившую на лбу испарину, я отодвинул в сторону протоколы, незнамо кем и когда похищенных из архивов столичного УГС, и наткнулся ещё на несколько газетных вырезок.
        - «Несчастный случай в одном из столичных домов: бывшая служанка утонула в собственной ванной! Хлое Бартон не повезло!»
        - «Дерзкое нападение в центре столицы! Пожилому садовнику перерезали горло прямо на глазах у прохожих!»
        - «Трагическая смерть на празднике! Вчера, во время проведения ежегодного фестиваля иллюзий, погиб известный светлый маг Найдиш Оменах. Во время выступления опытный пиромант и прекрасный иллюзионист допустил ошибку в построении заключительного заклинания в связке и заживо сгорел на глазах у сотен зрителей! Прибывшая на место происшествия команда целителей не смогла сохранить жизнь пострадавшему чародею. Гибель Найдиша Оменаха была признана трагической случайностью»…
        - «Столичный некролог… сегодня, на сорок восьмом году жизни, безвременно ушел из жизни один из лучших сотрудников северного Управления городского сыска Оливер Гидеро. Опытный следователь, образцовый семьянин и прекрасный друг, он навсегда останется в нашей памяти, а его имя навечно будет вписано в историю сыска как имя честного, бесконечно преданного своему делу героя»…
        - «Протокол судебного вскрытия тела Оливера Гидеро. Заключение: острая недостаточность сердца. Признаков насильственной смерти не обнаружено»…
        - Не обнаружено, - машинально повторил я вслух, добравшись до конца протокола. После чего разжал похолодевшие пальцы, позволил бумаге спланировать на пол и, обессиленно опустившись на колени, невидящим взором уставился в стену.
        Волею случая в моей памяти намертво отпечатались имена и лица всех, кто свидетельствовал против меня на Королевском суде.
        Хлоя Бартон… милая смешливая девочка, которую я ни разу даже пальцем не тронул, но которая почему-то сказала на суде, что я в те годы не только много пил, но и не гнушался приставать к служанкам.
        Старик Тридор, который стриг розы в нашему саду больше десяти лет. Он тоже сообщил королевскому прокурору, что я частенько возвращался домой не в себе. Да оно и понятно: богатенький мальчик, шумные вечеринки, дорогое вино, элитный табак…
        Да, у меня было много пороков. Я был бабником, пьяницей и завзятым дуэлянтом. Но никогда, даже в пьяном угаре, я не тащил женщин в постель силой. И уж тем более не притронулся бы к несовершеннолетней дочери садовника, несмотря на то, что юная Эйлин мне по-настоящему нравилась, и то, что уже в четырнадцать лет вся округа в шутку звала ее роковой красоткой.
        Насчет личности погибшего мага ничего не скажу - когда меня освидетельствовали, я беспробудно спал. Но если вспомнить количество спиртного, которое я выхлестал накануне, да еще прибавить пару косяков, купленных с рук у какого-то прощелыги, заключение о моей вменяемости и отсутствии опьянения, мягко говоря, не соответствовало действительности.
        Оливера Гидеро я тоже прекрасно помнил: здоровенный такой, вечно хмурый мужик, который часами мог задавать одни и те же вопросы. Но старший следователь в столице - это вам не мальчик на побегушках. Хорошая зарплата, семья, двое детей… вряд ли человек на такой должности мог позволить себе утаивать от целителей серьезную болезнь. Или же взял и вот так просто помер в каких-то сорок с хвостиком лет, причем, если судить по дате некролога, это случилось всего через месяц после того, как закончилось следствие по моему делу.
        Кажется, кто-то проделал гигантскую работу, вылившуюся в небольшую горку лежащей на столе бумаги. Кто-то, кто всерьез заинтересовался моим сомнительным делом. Кто так же, как и я, не сомневался, что меня подставили, и имел достаточно влияния, что бы не просто разворошить архивы ГУССа, но и добыть доказательства.
        Но кому и зачем понадобилось подставлять молодого, ничего собой не представляющего балбеса? Тогда у меня не было дара. Я был бесконечно слаб, заносчив, глуп и при этом искренне верил, что весь мир обязан под меня прогнуться.
        Если бы я в то время наступил на ногу кому-то действительно важному, меня бы без затей прирезали в ближайшей подворотне. Если бы я нахамил сильным мира сего, то сел бы в тюрьму намного раньше и совсем по другому обвинению.
        Наконец, почему моим прошлым заинтересовался учитель? И почему спустя столько лет мастер Рэйш, ни словом не обмолвившийся об этом раньше, вдруг решил дать мне подсказку? Но вместо того, чтобы сказать прямо, предпочел подбросить очередную загадку, будто искренне верил, что эти знания могут быть смертельно опасными.

* * *
        Когда я спустился вниз, буря в моей душе улеглась, а на тщательно выбритую физиономию вновь легла бесстрастная маска. Привычный холод в груди вытеснил эмоции, обласканное Тьмой сердце вновь застучало медленно и ровно, а мешающуюся на глазу линзу я в последний момент сообразил-таки разместить не поверх зрачка, а за ним. Так, что бы прохожие при виде меня не шарахались, а коллеги до поры до времени не узнали, что я могу смотреть на оба мира одновременно.
        Правда, выглянувшие на шум горничные все равно прыснули в стороны, будто не хозяина увидели, а какого-то монстра. Да и собаки-призраки отчего-то заерзали, стоило мне приблизиться к воротам.
        - Людям на глаза не показываться, шум в мое отсутствие не поднимать, - коротко велел я, проходя мимо.
        Псы неуверенно вильнули хвостами, словно говоря, что услышали, а я надвинул шляпу поглубже и вышел, предварительно убедившись, что за домом никто не следит.
        Гулять по Алтиру после полудня оказалось не слишком хорошей затеей - весеннее солнце было жарким, а в ясный день оно уже явственно припекало, так что мой кожаный плащ был сегодня не слишком неуместен. Если бы не щекочущий в районе солнечного сплетения холодок, я бы спекся всего за полсвечи. А так ничего, только вспотел немного и откровенно устал опускать голову, чтобы глаза не слепили отражающиеся от окон яркие блики.
        Народу в это время на улицах было не в пример больше, чем вчера поутру, однако, как ни странно, при виде меня никто не спешил переходить на другую сторону. Женщины не шарахались прочь. Мужчины спокойно проходили мимо, а некоторые, углядев мои седые пряди, даже вежливо раскланивались и в знак уважения приподнимали шляпы.
        Да, столица - это вам не суеверная глубинка, где виде темного мага народ судорожно хватается за амулеты и до поросячьего визга боится сглаза. Изрядно отвыкнув от нормального отношения, я первое время испытывал сильное желание оглянуться, что бы понять, кого приветствуют все эти люди. И лишь убедившись, что в Алтире маги Смерти воспринимаются как должное, окончательно успокоился и дальше пошел, уже не пряча от прохожих лица.
        До западного района столицы я добирался в общей сложности около полутора свечей. Сперва просто бродил по городу, вспоминая улицы и подмечая, что и в какой степени здесь изменилось. Но потом все же плюнул и взял кэб, который домчал меня до сыскного участка в два счета.
        - Кто такой? К кому? По какому делу? - скучным голосом осведомилась неопрятная толстая тетка, сидящая на входе в Управление в обнимку с замызганным журналом.
        Я огляделся.
        М-да. Не повезло Йену. Здание не очень старое, в целых два этажа, да ещё и с подвалом, где я уже успел вторым зрением отыскать просторный «холодильник». Но обшарпанные стены, измалеванная похабными надписями входная дверь, которую никто почему-то не удосужился вымыть, грязное до отвращения крыльцо и разваливающаяся лестница на второй этаж старили его лет на сто.
        Не знаю, -ому как, а мне показалось, что это самый занюханный участок во всем городе. А уж сидящая на входе тетка с устаревшим журналом регистрации посетителей и вовсе делала его похожим на бандитский притон.
        - Кто такой? К кому и по какому делу? - все с тем же скучающим видом осведомилась дама, когда я задержался с ответом.
        - Артур Рэйш. К Йену Норриди. С чрезвычайными важными сведениями.
        - Кто такой Йен Норриди? - не меняя тона, спросила толстуха, чиркнув что-то у себя в журнале.
        Я хмыкнул.
        - Начальник ваш. Вот уже второй день.
        - Да? И что за важные сведения вы ему принесли?
        Я наклонился и доверительным шепотом сообщил:
        - У него служебное жилье обокрали.
        - Правда? - неожиданно оживилась регистраторша и впервые подняла на меня глаза. - Ой!
        То, что мое имя ей ни о чем не говорило, я уже понял. Но вот белые волосы и цвет глаз она опознала правильно. После чего немного помялась и шепотом уточнила:
        - А что украли-то, господин маг?
        - Все, - мрачно уронил я, и после этого тетка расплылась в широкой улыбке.
        - Проходите, многоуважаемый мастер Рэйш. Вам на второй этаж, первый кабинет налево. Уверена, господин Норриди будет счастлив вас видеть!
        - Благодарю, - кивнул я и беспрепятственно добрался до нужной двери.
        По пути, правда, мне попалось несколько небритых, откровенно забулдыжного вида субъектов со значками городской стражи на замызганной форме. У стойки оформления документов в углу первого этажа двое в штатском держали под локти лысого мужичка, который что-то пьяно бормотал и все время пытался ткнуться носом в пол. Чуть дальше медленно, ни на кого не глядя, вытанцовывала на огромных каблуках разбитного вида, полностью погруженная в себя девица в откровенном наряде. Еще дальше виднелись распахнутые настежь двери кабинетов, в которых сновали туда и суда какие-то люди. Из-за всей этой неразберихи в холле стоял неумолчный гул. И лишь на втором этаже было чуточку потише. Да и почище, надо признать, хотя беглый осмотр показал, что прибирались тут совсем недавно. И, честно говоря, не слишком качественно, потому что годами скапливавшуюся в углах грязь по определению невозможно вымыть, даже если двое суток кряду скрести этот свинарник щетками.
        - Какого демона вы претесь без разрешения?! - окатил меня с порога раздраженный рев, стоило чуточку приоткрыть дверь. - Управление городской стражи расположено этажом ниже!
        Я осторожно просунул нос в образовавшуюся щелку.
        - Эм… Привет, Йен. Вижу, ты не в духе?
        - Арт?! - моментально сбавил обороты Норриди. А когда убедился, что это действительно я, выскочил из-за обшарпанного стола и, торопливо захлопнув дверь, с чувством сжал мои плечи. - Демон тебя задери… Арт, где ты был?! Я уж решил, что-то случилось, и тебя придется искать по всему городу с собаками! Но ты - вот он, живой и чисто выбритый! А я, понимаешь, сижу тут как дурак и вынужден в одиночку разбираться с этим бардаком!
        Я насмешливо хмыкнул.
        - Что? Не такой службы ты ждал от столичного Управления сыска?
        - Да это просто невыносимо! - воскликнул Йен, всплеснув руками и с чувством пнув попавшуюся под ногу урну. - На первом этаже годами ютилась городская стража! А два года назад в связи с ростом магпреступлений в ГУССе решили, что на западном участке пора создать отдельное представительство, но выделить на эти цели отдельное здание город наотрез отказался! У них, видите ли, нет свободных помещений! Вернее, помещения-то есть, да только денег на их ремонт никто не дает! В итоге повсюду толпами бродят пьяницы, проститутки и подонки со всего района! А я сижу в бывшем кабинете начальника стражи и не знаю, куда деваться, потому что вся эта шваль так и норовит улечься на моем пороге, невнятно блея, что они, дескать, ни в чем не виноваты!
        Так вот отчего на нем лица нет… бедняга. Наверняка вторые сутки на ногах. Носится туда-сюда как угорелый. Устал, конечно. Под глазами вон какие круги залегли. Морда серая, унылая… будто всю жизнь тут проработал, а я не явился на службу сутки с лишних назад.
        - В чем проблема-то? - хмыкнул я, изучая скромное убранство кабинета. - Поставь пропускник на лестнице и все дела. Еще лучше - выпроси у начальства денег на отдельный вход, а с этой стороны все замуруй намертво.
        - А разве так можно? - на мгновение опешил Йен. Но вскоре отмер, и в его глазах отразилась бешеная работа мысли. - Точно! Перекрыть лестницу не проблема. Вот только… Арт, а если страже от нас что-то понадобится?!
        - Пусть в стену стучат. А при особой нужде и добежать могут. Благо тут недалеко.
        - Тьма тебя сожри, Арт… ты гений! - с чувством произнес Норриди и, едва не прослезившись, снова потянулся, что бы вцепиться мне в плечи.
        Я на всякий случай отступил, чтобы находящийся в некотором неадеквате приятель не удумал чего похлеще, но тут внезапно распахнувшаяся дверь чувствительно наподдала мне по мягкому месту, а на пороге возник озабоченно хмурящий брови паренек лет двадцати трех.
        - Шеф! У нас новый вызов! Кэб уже ждет внизу.
        - Как?! Опять?! - ужаснулся Йен.
        - Ага. Улица Светлая, семнадцать. Несанкционированное проникновение в жилище.
        - Вашу ж мать… четырнадцатый вызов за сутки! Нет, это невозможно! - простонал Норриди, едва не схватившись за голову. После чего махнул рукой пареньку, тот без лишних слов умчался, а Йен сердито сдернул со стоящей неподалеку от входа вешалки пальто и направился к выходу.
        - Арт, составишь компанию по старой памяти? - просительно улыбнулся он уже с порога. - Мне бы сейчас любая помощь пригодилась.
        Я покачал головой.
        - Это тебе не Верль. Если меня там заметят, ты потом замучаешься бумажки оформлять, пытаясь объяснить, кто я такой и почему в момент расследования находился на месте преступления.
        - Твоя правда, - огорченно вздохнул Йен, выходя в коридор и запирая за мной дверь. - Жаль. Но я все же надеюсь, что ты передумаешь. С моим магом особо каши не сваришь.
        - Разве у тебя есть штатный маг? - удивился я.
        Норриди криво улыбнулся и кивнул куда-то в сторону. А когда я отыскал взглядом притулившегося возле тетки-регистраторши еще более молодого паренька, чем тот, который сообщил про вызов, то, честно говоря, признал в нем коллегу лишь по цвету волос и прикрепленной к вороту кожаной куртки форменной бляхе.
        - Вот это и есть твой маг?!
        - Команда молодая, - уныло подтвердил Йен, когда я в искреннем изумлении к нему повернулся. - Не притертая. Да и неукомплектованная еще. Нас всего пятеро на район: два мага, два следователя и я. А надо в два раза больше. Но другой нет, так что… Кстати, меня поселили на Каретной, дом двенадцать. Будет время - заходи. А теперь пока, Арт. Мне действительно надо идти.
        - Пока, Йен, - задумчиво обронил я, провожая его глазами.
        Когда Норриди поравнялся с седовласым пареньком, который с большим трудом тянул даже на ищейку, сидящая за столом тетка вдруг вскинула голову и с милейшей улыбкой на лице что-то сказала Йену. Норриди сперва ошарашенно замер. Затем снова схватился за голову. Наконец, догадался переспросить о чем-то злорадно скалящуюся тетку, а затем повернулся и во весь голос рявкнул:
        - Арт, мерзавец, что ещё за ограбление?!
        Я в ответ только ухмыльнулся. А новый начальник западного УГС сердито погрозил кулаком и быстро вышел, потому что разбираться с последствиями моих шуток ему было недосуг.
        ГЛАВА 5
        Покинув участок, я снова взял кэб и отправился в южную, наиболее старую часть города - погулять в окрестностях Кенсингтонского парка, поглазеть на окраины и заодно проверить, что за участок вблизи этого места приобрел когда - то мастер Этор.
        Ехать пришлось долго, да ещё в экипаже меня порядком растрясло, так что впечатления от прогулки остались препаршивые. Зато мне удалось взглянуть на темную сторону этой части столицы, наглядно убедившись, что, по крайней мере, в благополучных районах дела с нежитью обстояли неплохо.
        Собственно, за всю поездку я заметил лишь одного-единственного гуля - на редкость крупную, мордатую, но весьма осторожную тварь, которая мелькнула в окне последнего этажа и тут же пропала. И сколько я ни присматривался потом в проносящиеся мимо дома, сколько ни петлял по узким улочкам, вконец загоняв старенькую лошадку, но больше никто на глаза не попался.
        Видимо, разбросанные тут и там сыскные участки и работающие в них темные маги даром свой хлеб не ели. И если не всех, то большинство обитавших здесь тварей точно повывели. А оставшихся заставили попрятаться в совсем уж глухих уголках и в таких глубоких подвалах, что из окна проезжающего кэба я точно не мог их увидеть.
        Экипаж я остановил неподалеку от Кенсингтонского парка и, отпустив раскрасневшегося на жаре кэбмена, дальше пошел пешком, внимательно присматриваясь к табличкам на домах.
        В письме учителя был указан конкретный адрес - Кенсингтонская аллея, двадцать два. Но пока мне попадались лишь нечетные номера, и это приводило в недоумение.
        Наконец, углядев вдалеке пустое пространство между тесно сдвинутыми крышами, я решил проверить, что там такое, но вовремя заметил колыхающиеся от ветра верхушки деревьев и остановился. А потом все-таки остановил пробегавшего мимо мальчишку и сунул ему под нос бумажку с адресом.
        - Вам туда, господин маг, - махнул рукой тот, указав на просвет между домами.
        - Там же парк, - удивился я.
        - Ага. Но именно туда вам и надо.
        Отпустив пацана, я с ворчанием потопал в указанном направлении, в какой-то момент даже пожалев, что рано отпустил кэб. Идти до места оказалось прилично, да ещё и солнце совсем озверело, так что я снова вспотел и едва не переметнулся на темную сторону. Туда, где попрохладнее. Но вовремя вспомнил, что в городском парке, скорее всего, будет нелегко найти толковое укрытие, и передумал.
        Кенсингтонский парк оказался самым обычным куском давным-давно заброшенного леса, который однажды попал в пределы городских стен и уже забыл те времена, когда его пытались облагородить.
        Низенькую деревянную ограду, что раньше обозначала границу зеленой зоны, не красили, наверное, лет сто, если не больше. Разросшийся вокруг нее бурьян стоял густой стеной почти в человеческий рост, и лишь в некоторых местах был примят и ободран вездесущими мальчишками. Нестриженные деревья росли вкривь и вкось. Некогда служившие украшением парка металлические ворота покрылись густым слоем ржавчины. А в изобилии растущая перед ними зеленая поросль делала затруднительным процесс проникновения на огороженную территорию.
        Скептически оглядев неожиданное препятствие, я покачал головой и, подобрав полы длинного плаща, принялся пробиваться к воротам. На удивление, довольно быстро до них добрался, потому что за первым, самым большим и колючим кустом внезапно обнаружилось, что не я один такой умный. И кто - то уже не раз проделывал этот путь, сумев создать кривоватую, узкую, но вполне приемлемую тропинку.
        Зачем при этом понадобилось оставлять на месте первый куст, я не понял, но на всякий случай огляделся. Однако ни бутылок, ни обычного городского мусора, который непременно образуется в местах частого пребывания людей, нигде не увидел. Да и примятой травы возле ограды не было, так что, если кто - то и завел привычку навещать это заброшенное местечко, то это точно не дети, не влюбленные парочки и не алкаши.
        Не удовлетворившись простым осмотром, я на всякий случай проверил и темную сторону, но и тут все было на удивление спокойно. Так что я толкнул провисшую до земли створку и беспрепятственно зашел, следуя по извилистой дорожке, как заблудившийся в лесу путник - по звериной тропе.
        Густая трава и кусты некстати загораживали обзор, что в моей профессии было неприемлемо, лезущие в глаза ветки отчаянно мешались и постоянно норовили за что - то зацепиться. Так что я вздохнул с облегчением, когда кусты наконец закончились, и передо мной во всей красе раскинулся старый, неухоженный парк, под сенью которого царила густая тень и благословенная прохлада.
        Тропинка, кстати, тянулась в самую его глубину и лишь спустя пару сотен шагов рассыпалась на несколько таких же старых, старательно выложенных булыжниками, но давно не используемых дорожек.
        На глазок определив самую свежую из них, я свернул направо и без спешки двинулся вдоль деревьев, стараясь краем глаза держать границу парка и при этом следить за всем, что происходит в обоих мирах.
        Настораживал тот факт, что вокруг было неестественно тихо. Ни птица в ветвях ни чирикнет, ни шмель над травой не пролетит. А такого в лесу быть не должно. Даже в городе хоть бродячий пес да изредка гавкнет. Или некстати раскаркается сидящая на крыше ворона. А тут ничего. Только вездесущие комары назойливо звенят над ухом, да мошкара нахально вьется перед лицом.
        Углядев далеко впереди характерные холмики, я мысленно хмы?нул: теперь понятно, почему дорожка сюда заросла. Немного найдется желающих гулять и развлекаться вблизи надгробных камней.
        Приблизившись к низенькой кованой оградке, я любопытства ради прошел вдоль нее и довольно скоро нашел табличку - висела, криво прибитая, к опорному столбу, к которому когда - то крепились и ныне валяющиеся в траве ворота. Прочитав на ржавой железке небрежно выцарапанное: «Кенсингтонское кладбище», я удовлетворенно кивнул, но внезапно обнаружил под названием наполовину стершийся номер и удивленно присвистнул.
        Ого. Так вот что за землю прикупил старик Рэйш! Но кто бы мне раньше подсказал, что «двадцать два» - это, оказывается, номер не дома, а земельного участка!
        - И зачем ему понадобилось древнее кладбище? - буркнул я, заходя внутрь и настороженно оглядываясь.
        Так. Что там было в письме?
        «Наследие наших с тобой предков осыплется прахом, и имя нашего древнего рода останется высеченным лишь на надгробиях Кенсингтонского кладбища. Навести его…»
        Вероятно, мастер Этор спрятал здесь нечто ценное, иначе не отправил бы меня в такую даль, да ещё столь иносказательно. Но меня пока больше волновало, что в письме речь шла о плате, которую следовало оставить у входа. Однако сколько и, главное, кому я должен был заплатить, если в этом заброшенном Родом месте уже лет сто не было смотрителя, было неясно.
        На всякий случай оценив магический фон у входа, но не обнаружив поблизости ни ловушек, ни даже отдаленных признаков магической защиты, я осторожно прошел вперед, изучая полуистершиеся надписи на надгробиях.
        Ни знакомых имен. Ни единой свежей даты. Даже потревоженных могил и то не встречалось. Мертвецы как были здесь похоронены десятилетия или даже столетия назад, так до сих пор и лежали в земле, как приличные люди. А если и опрокинулось где-то тяжелое надгробие, то это явно произошло не по злому умыслу и, судя по вросшим в мох обломкам, задолго до моего рождения. Ну а если вдруг когда-то сюда наведывались любители наживы, то наверняка ушли ни с чем: ни одного склепа в округе не имелось, а с лежащих в земле бедняков попросту нечего было взять. Ну, кроме саванов, конечно.
        Но тогда зачем учитель меня сюда прислал?
        Вряд ли он мог допустить, чтобы его именитые предки оказались похоронены в столь невзрачном месте. А если и так, то их прах давно перенесли фамильную усыпальницу, из чего следовало заключить, что родичей в письме он упомянул лишь для красного словца.
        Остаются сами могилы и то, что могло быть в них захоронено.
        Вернувшись ко входу, я окинул задумчивым взглядом ровные ряды надгробий, образующие один гигантский прямоугольник, но на каждом стояла лишь дата смерти и виднелось всего одно имя. Ни номеров. Ни оград. Ни меток. Ни единого признака, что кого-то из усопших в ближайшие годы навещали. Расстояние между холмикам тоже было примерно одинаковым. Но ни один из них не был как - то помечен. И ни над одним темная сторона не изменила свой цвет.
        Хм. А может, говоря об оплате, наставник имел в виду не собственно деньги, а число монет, которые могли соответствовать номеру могилы?
        Я торопливо порылся в памяти.
        Из всех наличных денег, что он мне оставил, монеты были лишь в сундуке, который я открыл несколько месяцев назад. Тридцать девять золотых, четырнадцать серебряных и… кажется, восемь медяшек?
        Хм. Номер вертикального ряда, номер горизонтального ряда и порядковый номер могилы? Но если так, то искать следует слева или справа от центральной дорожки? А считать могилы надо от входа или от дальней части ограды?
        «Плату оставь у входа…»
        Ладно, попробуем посчитать от ворот.
        Недолго поразмыслив, я дошел до тридцать девятого ряда и, остановившись между двумя параллельно стоящими надгробиями, снова огляделся. Вскоре обнаружил, что надпись на левом покрыта грязно-желтым налетом, который наверняка был когда-то похож на золотой, и решительно сошел с дорожки влево, отсчитывая про себя горизонтальные ряды.
        Вот и четырнадцатый.
        И снова: направо или налево?
        Уже приблизительно догадываясь, что именно искать, я стряхнул с заплесневевших плит паутину и довольно кивнул: направо. После чего добросовестно прошагал мимо семи одинаково древних холмиков и, остановившись перед восьмым, вопросительно приподнял одну бровь.
        Что дальше?
        С виду могила выглядела совершенно обычно, и признаков того, что внутри лежал кто - то из рода Рэйшей, на ней, разумеется, не было. Начертанное… вернее, грубо выдолбленное в камне имя принадлежало некоему Принстону Уолшу, о котором я никогда прежде не слышал.
        Являлся ли он магом, купцом или простым работягой… обо всем этом надгробная плита не сообщала. Нo мужик был явно непростым, раз уж о нем упомянул наставник, хотя помер господин Уолш лет этак за триста до моего рождения. Нo вот что меня по - настоящему заинтересовало, так это небольшая круглая выбоина, расположенная под датой смерти. С виду самая обычная… ну мало ли, могильщики повредили, пока устанавливали. Или отскочивший камень царапнул во время транспортировки. Вот только на темной стороне эта выбоина имела слишком уж правильные края и больше всего походила на…
        Я задумчиво потер нагревшийся под перчаткой перстень. А затем постучал по нему костяшкой указательного пальца и позвал:
        - Наро-о-од! Просыпайтесь. Для вас появилась работа.

* * *
        - Ну наконец-то… опомнился! - ворчливо заявил Грем, проворно выпорхнув наружу. - Неделю были никому не нужны, а тут нате вам, понадобились! Что, нельзя было хоть разок на прогулку выпустить по дороге?!
        - Помолчи, - сурово велела леди Камия, появляясь на свет следом за стариком. - Если бы ты не орал полночи накануне отъезда и не пытался всунуть в мешок сразу все книги из схрона, нас бы тут не заперли так надолго… Арт, дорогой, как у тебя дела?
        - Мы что, уже в столице? - недоверчиво поинтересовался Жук, высунув из перстня вихрастую голову и с любопытством повертев ею в разные стороны. - Да, это точно не Верль. Арт, а почему ты опять привел нас на кладбище?
        Я усмехнулся.
        - Судьба такая у магов Смерти - время от времени прогуливаться именно по таким местам. Мне надо, что бы вы здесь осмотрелись.
        - Что ищем? - деловито осведомилась леди, одним махом взлетев на недосягаемую для меня высоту.
        - Все непонятное и необычное: магические метки, символы, руны… и еще - родственников некоего Принстона Уолша, которые, возможно, похоронены поблизости.
        Жук, окончательно выбравшись из перстня, переглянулся с Камией и бодро отрапортовал:
        - Будет сделано.
        А когда они умчались, я повернулся к демонстративно дующемуся Грему, который перед отъездом из Верля и впрямь успел устроить мне веселый вечерок с криками, воплями, а также швырянием древних фолиантов, и вполголоса уронил:
        - Нужна твоя помощь. Взгляни-ка на надгробие. Хочу знать, что ты по этому поводу думаешь.
        Старик, словно и не дулся только что, встрепенулся и, прекратив изображать оскорбленную невинность, хитро прищурился. Но понял, что я не впечатлился его ужимками, настроился на работу и оперативно облетел подозрительное надгробие.
        - Хм… - задумчиво выдал он, едва ли не носом ткнувшись в заплесневелый, местами потрескавшийся и выщербленный с одного краю камень. - Материал старый. Судя по цвету, основу взяли не из местных штолен - в здешних краях камень не такой пористый. Но надписи относительно свежие. Я бы дал им от силы лет сорок-пятьдесят. Причем сделали их поверх более старых насечек, так что насчет Принстона Уолша можешь забыть.
        - Подделка? - нахмурился я.
        Грем, внимательно изучив камень с другой сторону, качнул головой.
        - Нет. Надгробие настоящее. Только имя на нем чужое, и я не могу сказать, кого здесь похоронили на самом деле.
        - Так. А что насчет выбоины?
        - О-о, - уважительно протянул призрак. - Тут ты прав - это действительно интересная штука. Но чтобы понять, кто и зачем ее сделал, тебе понадобится ключ.
        - Перстень, я надеюсь, для этого подойдет?
        Грем одарил меня удивленным взором.
        - Молодец, додумался. В доме Этора, полагаю, тоже побывал?
        Я согласно угукнул.
        - Хорошо, - задумчиво проговорил старик. - Там должно быть мно-о-ого интересного… А насчет могилы скажу так - открыть ее обычным способом, скорее всего, не удастся. Та выбоина, что ты перед собой видишь, ненастоящая.
        - В каком смысле?
        - В прямом. Ее проковыряли специально, что бы привлечь твое внимание. А настоящий замок находится на темной стороне. И открывать его тоже придется оттуда. Раньше, кстати, маги часто так делали, если хотели что-то спрятать. Но потом искусство напрямую работать с Тьмой было утрачено, и теперь лишь немногие из вас способны интуитивно повторить то, чему когда-то вас обучали всех поголовно.
        Вот теперь настала моя очередь пристально смотреть на разглагольствующего призрака.
        Увы. В некоторых вопросах старый дух был невероятно скрытен, упрям и прямо-таки помешан на идее, что до самых важных вещей толковый маг обязан доходить самостоятельно. Причем меня он толковым никогда не считал, однако любые мало-мальски ценные сведения все равно выдавал дозированно и скупо. Словно считал, что, узнай я всю правду, то прямо сразу возгоржусь, после чего улягусь на кровать и больше ни за что не подниму с нее отяжелевший зад, ибо стремиться мне станет не к чему.
        - Арт, мы закончили. Больше никаких Уолшей в округе не похоронено, - доложил вернувшийся Жук. Как раз в тот момент, когда я раздумывал, загнать дурного старика в перстень еще на пару недель или он может еще пригодиться. - Есть Уотербеки, Уолсбери и Уэртусы… вон, целыми семьями лежат в соседних могилах… а Уолш всего один.
        - Магических меток тоже нет, - подтвердила леди Камия, величественно выплывая из-за ближайшего надгробия. - Все чисто, дорогой. Можешь работать.
        Я благодарно кивнул и поднял руку с перстнем.
        - Нет, - неожиданно воспротивился старик. - Лучше оставь нас здесь - неспокойно мне что-то сегодня. И, пожалуйста, будь осторожен - если что - то пойдет не так, помочь на темной стороне мы не сможем. В лучшем случае, предупредим.
        - Я помню, - ровно отозвался я, снимая шляпу и аккуратно устраивая ее на могильном камне. - Все, ждите. Попробую узнать, что же там такое запрятано.
        Под беспокойными взглядами призраков я медленно и осторожно растворился во Тьме. А когда оказался на темной стороне и обнаружил, что новая броня уже привычным холодком обласкала кожу, махнул рукой оставшимся по ту сторону реальности духам.
        Хм. Наверное, надо было раньше сообщить, что у меня теперь новый доспех и оружие. А то застыли вон с отвисшими челюстями, таращатся как на привидение…
        Отвернувшись, я уже собрался снять перчатку и вплотную заняться подозрительным надгробием, но в этот момент вдруг понял, что во Тьме что - то неуловимо изменилось.
        Нет, в округе по - прежнему все было спокойно. Никто не завыл на о?раинах парка и не заскрежетал зубами от злости. Но все же что - то было определенно не так. И мне понадобилось почти два удара сердца, что бы сообразить, что мое восприятие этого места снова стало иным.
        Когда-то давно, еще на заре ученичества, мне казалось, что Тьма - это бескрайний океан с непроницаемо черными водами. Потом у этого океана появились оттенки. Со временем Тьма поблекла, позволив заглянуть туда, где раньше я видел лишь черноту, после чего и вовсе расцветилась чужими аурами и следами от творимой в обычном мире магии.
        Но сегодня я с удивлением обнаружил, что в ней все равно осталось немало секретов. Таились места, которые раньше я воспринимал как что-то мутное и расплывчатое, и лишь сегодня каким-то непонятным образом увидел, что даже у этой, новой и доступной мне Тьмы, есть особенная, ни с чем не сравнимая, если не сказать что пугающая глубина.
        Я неожиданно почувствовал себя так, словно полжизни провел под дождем и только сейчас обнаружил, что под ногами все это время хлюпали лужи. Большие и маленькие, неглубокие и кажущиеся совсем бездонными… жидкая Тьма сгущалась во всех мало-мальски заметных выемках, ютилась в канавах, переливалась и сверкала в ямках, промоинах и даже в самых обычных трещинках. А местами образовывала тоненькие ручейки и годами скапливалась между могилами, образуя не просто лужи, а самые настоящие озерца.
        Непонимающе оглядевшись, я к собственной досаде выяснил ещё и то, что не наступил на них раньше не потому, что не видел - просто лужи искусно прятались между плит, предпочитали ютиться между неплотно пригнанными камнями, натекали между корнями и старательно избегали открытых мест. Ни одна из них не разлилась посреди ведущей к могилам тропинки. И ни одна не посмела выползти на окружающий кладбище пустырь.
        Более того, именно сейчас я впервые за долгое время подумал, что здесь, на темной стороне, где никогда не было солнца, и теней тоже, по идее, быть не должно. Но я всегда их видел. Чувствовал, что это неправильно. И интуитивно обходил стороной, хотя и не всегда мог объяснить, почему мне так не нравилось находиться с ними рядом.
        Осторожно переступив ногами, я в качестве проверки медленно опустил сапог в ближайшую лужу. Проследив за тем, как черная жижа плеснула на нос, так же осторожно нащупал подошвой твердую поверхность. Убедился, что вижу и воспринимаю расстояние до дна совершенно правильно, а затем снова нахмурился, ощутив, как сквозь доспех просачивается едва заметный холодок.
        Необычное ощущение. Но запоминающееся. Почти такое же, какое я испытал этим утром, когда заглянул в кабинет мастера Этора.
        Впрочем, с лужами у меня еще будет время разобраться. Сперва следовало закончить то, ради чего я, собственно, и явился.
        Уже без опаски наступив в следующую лужу, я подошел к могиле Уолша вплотную и, в последний раз оглядевшись по сторонам, снял с правой руки защиту. Затем стащил перчатку и, поморщившись от брызнувших в разные стороны кроваво-красных искр, приложил пылающий багровым пламенем перстень к камню.
        Одного короткого прикосновения оказалось достаточно, что бы массивное надгробие вздрогнуло и без предупреждения провалилось внутрь. А я на всякий случай отступил от края образовавшегося провала и, всмотревшись в царящую внизу темень, тихо присвистнул, обнаружив, что вглубь могилы уходят старые, выщербленные и узкие до неприличия ступени.
        ГЛАВА 6
        Только через несколько мгновений до меня дошло, что в новом восприятии мира есть еще одна странность - оказывается, ступени, как и лужи, я видел лишь одним глазом - левым. Тогда как в правом по - прежнему царила невнятная муть, в которой, как я ни присматривался, не было ни намека на то, что в земле появилась приличная по размерам дыра.
        О том, почему это произошло, долго гадать не пришлось: линза… раньше я считал, что в этом мире она не понадобится, и всегда снимал перед тем, как войти во Тьму. Но сегодня попросту забыл об этом и теперь с недоверием изучал образовавшийся проем, во мраке которого то появлялись, то вновь исчезали очертания лестницы.
        - Однако… - пробормотал я, убедившись, что на темной стороне линза обладает не менее полезными свойствами, чем в реальном мире. После чего разбросал вокруг могилы несколько сигнальных знаков и, поставив ногу на первую ступеньку, начал аккуратно спускаться.
        Ощущения при этом были точно такими же, как и тогда, когда мне приходилось забираться в схрон. Дикий холод, мгновенно обжигающий кожу. Черная пленка, ненадолго перекрывающая взор… а затем все. Словно под воду погрузился. И всего через миг оказался в совершенно другом помещении.
        Круто изогнутая спиралью лестница, идти по которой можно было лишь полубоком, доставила мне немало неприятных ощущений. Однако, вопреки ожиданиям, никаких ловушек на ней не оказалось, и я без помех спустился в небольшой, облицованный камнем зал.
        Собственно, ничего интересного в нем тоже не оказалось. За исключением очень мощной магической защиты, которая густой сетью опутывала его стены изнутри. Скорее всего, в нее были вплетены какие-то элементы, которые при взгляде снаружи не позволяли заподозрить наличие здесь магии. Однако что это за знаки и что за руны, я не имел ни малейшего понятия, да и заклинание такой сложности видел, если честно, впервые.
        На всякий случай изучив и запомнив его рисунок, я оглядел зал в поисках подсказок и вскоре подметил в стенах три неглубоких ниши, в которых, -ак живая, клубилась жидкая Тьма. Причем ее я тоже видел исключительно левым глазом, в то время как правый упорно пытался доказать, что никаких ниш там не было и в помине.
        Немного привыкнув к этой раздвоенности, я подошел ближе и обследовал каждую из ниш. Первые две оказались пустыми - моя рука, погрузившись во Тьму почти по локоть, так и не сумела ничего нащупать. А вот в третьей меня ждала награда - маленькая деревянная шкатулка, которая глухо щелкнула и открылась сразу, как только я приложил к крышке магический перстень.
        Наверное, я уже давно не испытывал такого любопытства, как в тот момент, когда осторожно, в любой миг ожидая какой-нибудь пакости, поднимал тяжелую крышку. Однако внутри с таким тщанием запрятанной вещицы не оказалось ни уникального амулета, ни умопомрачительной мощи артефакта, ни даже старинного свитка с каким-нибудь древним заклинанием. Всего лишь кусок бумаги… совсем небольшой и неровно оборванный с одного краю. А на нем в столбик было написано десять имен.
        - Айнеро, - в некоторой растерянности прочел я, - Дейнеши, Ирранэ, Карино, Летари, Маори, Норрату, Саэфи, Таэро, Уортэ.
        Напротив трех имен находились небрежно начертанные значки, чем-то напоминающие развернутые лезвием влево топоры. Первое, второе, четвертое и восьмое имена были аккуратно зачеркнуты. А напротив шестого и девятого и вовсе стояли вопросительные знаки.
        Озадаченно повертев бумажку в попытке отыскать признаки тайнописи, скрытые заклятия или иные свидетельства того, что во всем этом был какой-то смысл, я тяжело вздохнул: ничего.
        Но когда я уже собрался убрать ее за пазуху, она скукожилась, будто ее опалило огнем, и буквально рассыпалась у меня в руках. Вместе со шкатулкой. После чего мне оставалось только стряхнуть с ладоней пепел и растерянно пробормотать:
        - Фол… и что все это значит?!
        Неожиданно снаружи послышался шум, и один из сигнальных знаков полыхнул тревожными алыми огнями.
        Я тихо ругнулся и со всей доступной скоростью рванул к выходу - пора было выбираться из каменной ловушки, а то как бы древний схрон и впрямь не превратился в могилу.
        Мне понадобился всего один удар сердца, что бы взлететь по лестнице и выглянуть наружу. После чего я был вынужден отпрянуть и выругаться повторно, потому что за то недолгое время, что я пробыл внизу, ситуация на кладбище разительно изменилась.
        Совсем недавно тихое и пустое, оно кишмя кишело всевозможными тварями. Гули, шурши, какие-то грибообразные слизни, похожие на потерявшие панцирь улиток… спокойно лежавшая на надгробиях плесень тоже внезапно ожила и принялась отваливаться от камней целыми кусками. Повисшие между плитами нити паутины напряглись, задрожали, производя на редкость низкий и неприятный гул. Древнее кладбище буквально ожило, словно с моим приходом кто-то протрубил в невидимый рожок. Более того, нежить неумолимо стягивалась к могиле Принстона Уолша, а самые наглые уже нетерпеливо бродили вдоль оставленных мною знаков, радостно повизгивая и скребя когтями землю.
        Бросив взгляд на пылающий перстень, я выругался в третий раз и, вернув на месту перчатку, ненадолго прикрыл глаза.
        Демон…
        Но ничего не попишешь - сегодня я проявил беспечность, и теперь за нее придется расплачиваться.
        Короткий вздох, мгновение тишины, чтобы собраться с мыслями. Затем изменить маску так, что бы она прикрывала лицо полностью, и вот я уже готов к работе. Одновременно с этим в обеих моих руках возникло по секире, только древко у них я укоротил, что бы было сподручнее работать.
        Как там говорил мастер Этор, прежде чем вышвырнуть меня в болото к мертвецам?
        - Ну что, поехали… - прошептал я. И, проворно выбравшись из могилы, шагнул прямо в гущу стремительно набегающей нежити.
        Работать длинным лезвием в толпе неудобно - для оружия вроде моих секир необходимо пространство для маневра. Но я не зря сделал древки совсем короткими - место для работы следовало еще расчистить.
        Больших усилий для этого не потребовалось: секиры врезались в мертвую плоть много легче, чем нож - в румяную курицу. После каждого взмаха на землю и на меня летели разрубленные тела, покрытые слизью ошметки, чужие лапы, когти, уши и даже хвосты, но разбираться, кого и в какое место пырнуть, мне было откровенно некогда. А вот когда перед могилой расчистилось достаточное пространство, я отошел подальше, что бы ненароком не угодить ногой в яму. После чего перехватил секиры поудобнее и, удлинив древко на каждой из них раза в полтора, начал рубить уже в полную силу.
        Сколько я изображал из себя ветряную мельницу, сказать затрудняюсь - время на темной стороне текло в своем собственном ритме. Но мне показалось, что времени прошло достаточно много, потому что вокруг образовался настоящий вал из разрубленных тел, под ногами все хлюпало и чавкало, однако нежить почему-тo не заканчивалась.
        Чтобы не споткнуться, я был вынужден сместиться в сторону, чтобы не дать тварям повода использовать тела убитых в качестве опоры для прыжка. Но лишь когда мы отошли к ограде кладбища, я смог кое-как оглядеться.
        Каково же было мое изумление, когда, нагородив вокруг целые завалы из тел, я обнаружил, что нежити меньше не стало. Напротив, гули и слизни все прибавляли и прибавляли в числе. Среди них стали появляться и совсем мелкие особи, и те, что покрупнее. Пугливые шуршы, наплевав на инстинкт самосохранения, перли напролом как ненормальные, и я не раз давил их сапогами, когда становилось ясно, что ударить или пнуть уже не успею.
        Самое поганое, что выбирались они отнюдь не из леса. И не с деревьев спрыгивали, наседая со всех сторон так, что я ужом вертелся, что бы не попасться на чьи-нибудь когти. Нет, твари выбирались наружу прямо из-под земли! Из-под дальних корней, из-под съехавших набок надгробий! Точнее, из тех самых… будь они неладны… черных луж, которые я по незнанию принял за наполненные Тьмой расщелины!
        Судя по всему, именно в этом заключалась причина, по которой я до сегодняшнего дня встречал так мало нежити в городе. Там, наверху, среди домов и захламленных подворотен, ее и впрямь водилось немного. Но не потому, что ее успели повывести! А потому, что все, кто не желал попасться на глаза темным магам, нашли себе новое убежище! Незаметное большинству из нас! Глубокое! И воистину совершенное, потому что никогда прежде я не слышал, что бы Тьма образовывала каверны, и в этих самых кавернах кто-то жил!
        Когда же я понял, что даже для больших каверн тварей на свет выбиралось слишком много, в мою голову пришла еще одна нехорошая догадка: скорее всего, многих из этих карманов были схожи по строению с теми, что создавали темные маги для схронов. А быть может, на темной стороне маги и вовсе ничего не создавали сами, а лишь использовали то, что сумела создать сама Тьма. Но, если это так, а «лужи» на самом деле - не что иное, как обычные пространственные карманы, то кто сказал, что они должны быть небольшими?
        У меня аж зубы заныли при мысли, что вся темная сторона может быть изрыта такими кавернами, как старый сыр. А если они между собой ещё и сообщаются…
        Фол… да что же это творится в мире?! И почему ни мастер Этор, ни мастер Нииро ни разу об этом не говорили?!
        «Тьма над Тьмой дает свет», - некстати всплыло в моей памяти откуда-то из самых глубин подсознания, озарив взбаламученный разум очередным откровением.
        И вот тогда я прозрел и сообразил, наконец, о чем мне так долго толковали. Идиот. А поняв, что к чему, торопливо набросил на правый глаз вторую темную линзу и впервые за несколь?о месяцев взглянул на Тьму через Тьму. Так, как мне давно советовали.
        Наверное, если бы не твари, у меня бы хватило времени и знаний, чтобы по достоинству оценить раскинувшееся перед моим взором разнообразие и всю красоту многочисленных оттенков окружившего меня бескрайнего океана. Если бы не необходимость уворачиваться от чужих челюстей и отшвыривать ногами тех, кто упорно пытался подползти снизу, я бы, возможно, даже восхитился.
        Тьма больше не скрывала от меня деталей. С нее словно сорвали полупрозрачную вуаль, и все, что раньше казалось обманчивым и блеклым, внезапно обнажилось, заиграло новыми красками и стало на редкость отчетливым, ярким и реальным до дрожи.
        Но мне было некогда отвлекаться. Все, что меня интересовало, это то, что теперь я видел округу до самого горизонта, причем с поразительной четкостью. А все, что имело значение, это скорость, с которой врубались в тела мои секиры, и силы, которые даже на темной стороне имели тенденцию медленно, но верно убывать.
        Когда же я всерьез задумался, а не свалить ли мне отсюда подобру-поздорову, напор тварей внезапно ослаб. Непонятно почему, но в задних рядах вдруг произошло волнение. Упорно пытающиеся пробиться ко мне гули сперва застопорились, а затем начали тревожно озираться. Некоторые даже удивленно закурлыкали и попытались отпрянуть.
        А затем одна из морд неожиданно дрогнула и внезапно провалилась вниз, словно кто-то с силой дернул нежить за ноги. После этого волнение в той стороне стало явственнее, а мгновением позже сразу две твари одна за другой исчезли в большой луже, успев напоследок лишь удивленно вякнуть.
        Настороженно отступив на пару шагов в сторону, я заработал секирами с ещё большим ожесточением, но краем глаза все же следил за периметром и иногда успевал заметить, как находящиеся с краю твари одна за другой беззвучно падают на землю. Некоторые бесследно исчезали в лужах. Другие просто валились замертво, и вокруг них ненадолго образовывалась куча-мала.
        Кто или что вдруг надумал мне помочь, я не имел никакого понятия, однако подмога пришлась очень кстати. Заметно подрастерявшие задор гули больше не ломились вперед как оголтелые, а начали неуверенно отступать. Болтающиеся под ногами слизни все реже бросались мне под ноги. А шурши в какой-то момент и вовсе с испуганным писком ринулись прочь, стремясь как можно скорее нырнуть в ближайшую лужу. Однако по пути их тоже настигал мой неведомый помощник, и одна за другой шуршы либо падали на землю, либо ныряли в лужи и больше уже не возвращались.
        Когда тварей почти не осталось, я отступил ещё немного, а затем запрыгнул на ближайший надгробный камень, чтобы получить наилучший обзор. Но непонятная тварь, так вовремя подсобившая мне в схватке, почему-то не торопилась нападать. То ли удовлетворилась гулями и слизнями, а то ли просто решила не связываться.
        Разумеется, ничего хорошего я от нее не ждал. Но и уйти, не разобравшись, тоже посчитал неправильным. Поэтому предпочел выждать еще немного времени и с мрачным удовлетворением кивнул, когда поверхность одной из луж выгнулась наружу, словно мыльный пузырь, а затем с тихим чпоканием разошлась, открыв моему взору на редкость большой черный сгусток, внутри которого смутно проступил человеческий силуэт.
        - Рэ-э-эйш… - внезапно разнеслось по притихшему кладбищу.
        А затем внутри сгустка двумя неестественно яркими точками сверкнули желтые глаза, и я с холодком осознал, что переоценил свои силы.

* * *
        Нежить бывает разная: низшая и высшая, крупная и не очень. Но среди высших тварей самыми опасными по праву считаются разумные виды, куда традиционно относили вампиров, моргулов и демонов.
        Вампиры - довольно хрупкие, осторожные и ?райне уязвимые для темного мага существа, которые предпочитали жить стаями и редко охотились в одиночку.
        Демоны являлись гораздо более агрессивными и опасными созданиями, но демон не стал бы выжидать, когда меня уко?ошат твари попроще.
        Так что, похоже, мне не повезло нарваться на моргула… одну из малоизученных и опасных тварей, о которой даже в записях учителя упоминалось вскользь. И о слабых сторонах которой мастер Этор отзывался лишь одним словом: «Неизвестны».
        Не знаю, доводилось ли ему сталкиваться с высшей нежитью, но я подобную тварь увидел впервые. И, пожалуй, впервые за долгие годы не знал, как на нее реагировать.
        Как оказалось, у моргула не было тела в том понимании, в каком мы привыкли говорить о нежити. Сгусток тьмы… оформленное в виде человеческого силуэта облачко тумана. К тому же, моргул не стоял на земле, как положено, а завис над ней, словно привидение. Вокруг его головы колыхалось плотное черное покрывало, смутно похожее на низко надвинутый капюшон. Но под ним ничего, кроме мерцающих желтых глаз, больше не было. Собственно, я даже не мог сказать, что это такое и было ли у твари лицо, или же она, как Палач, носила безликую маску.
        При виде моргула мои оставшиеся не у дел призраки откровенно запаниковали. У Грема жутковато исказилось лицо, леди Камия схватилась за сердце. Жук и вовсе отпрянул, уставившись на зависшую над лужей тварь с потусторонним ужасом. А затем принялся отчаянно махать руками, привлекая мое внимание.
        Наверное, они были правы, когда вдруг все вместе начали жестикулировать, советуя сваливать подобру-поздорову. Но свалить в реальный мир было нельзя: моргул - не гуль. И если он видит на темной стороне так же, как я, тo его не обманет ни плащ, ни шляпа - по отсвету перстня он отыщет меня везде. И в любом месте, куда бы я ни направился, меня будут ждать его подручные.
        А использовать прямую тропу я не мог, потому что сдуру послушался Грема и оставил своих призраков снаружи. Так что, если я вздумаю бежать, их немедленно утянет за мной, но не внутри перстня, как раньше, а как собак на поводках. По воздуху. И развеет ещё до того, как я снова ступлю на твердую землю.
        - Рэ-э-эйш… - снова прошелестел моргул, когда я осознал всю незавидность своего положения. - Отда-а-ай… что взя-а-ал…
        Я ошарашенно моргнул.
        Демон меня задери! Эта тварь еще и разговаривает?! К тому же, знает о списке и специально поджидала, догадываясь, что однажды за ним кто-то придет?!
        - Отда-а-ай, - прошептал сгусток, и глаза под капюшоном засветились ещё ярче, притягивая к себе внимание, завораживая и парализуя волю. - Отда-а-ай, Рэйш. Это мое.
        - Перебьешься, - процедил я, отводя взгляд, и сжал окровавленную секиру покрепче.
        Глаза моргула вспыхнули в последний раз и так же внезапно погасли. А затем сгусто? уплотнился, ужался, утратив сходство с человеческой фигурой. После чего из-под «плаща» высунулись две на редкость длинные клешни с острыми когтями, и моргул одним молниеносным движением прыгнул вперед.
        Наверное, я слишком долго на него таращился. Или что-то ещё сделал неправильно, потому что момент атаки оказался бездарно упущен. Кажется, я просто выпал из реальности. Всего на миг, на одно-единственное жалкое мгновение. И о том, что не только Палачу, а, похоже, любой высшей нежити, доступны прямые темные тропы, додумывал уже на лету: удар у моргнула оказался такой силы, что меня попросту отшвырнуло назад, сбив по пути добрый десяток надгробий. А затем ещё и приложило спиной о землю, да так, что чуть искры из глаз не посыпались.
        Если бы не доспех, меня бы, наверное, разорвало. А может, и расплющило. Или располовинило где-нибудь на уровне груди. Но Тьма, к счастью, уберегла - громадные когти лишь со скрежетом прошлись на нагрудным пластинам, не причинив вреда. Но, когда я упал, мгновенно сомкнулись на горле, настойчиво пытаясь пробить, продавить, расплющить неподатливую броню, которая лишь чудом держалась под чудовищным напором.
        О том, насколько мне повезло, можно было судить уже по той легкости, с которой моргул вздернул меня с земли и подвесил за глотку на высоте человеческого роста. Сомкнувшиеся на горле пальцы источали просто адский холод. От него слабели руки, немели губы, кожа покрывалась огромными мурашками. Впившиеся в мое лицо, бешено горящие глаза буквально грызли душу, вымораживали ее и едва не выворачивали наизнанку. А прячущийся под капюшоном нечеловеческий разум оказался настолько силен, что я почти физически ощутил, как что-то липкое и мерзкое пытается пролезть в мои мысли.
        - Список, - холодно велела тварь, со скрежетом смяв доспех. Исходящий от нее холод стал ещё сильнее, золотые глаза оказались совсем близко, и я вдруг понял, почему о моргулах было известно так мало.
        Обладающая даром влиять на разумы, невидимая для большинства живых тварь и впрямь была достойна называться опаснейшей и сильнейшей. Если бы не линзы, я бы, скорее всего, даже не понял, что именно на меня напало. А если бы не доспех, она выпотрошила бы меня с первого удара. И никакие амулеты или умения от этого бы не спасли.
        - Отдай. Что взял, - по слогам повторил моргул, глядя мне прямо в глаза. От его пронизывающего взгляда меня снова повело, мысли моментально спутались, на тело навалилась невесть откуда взявшаяся апатия. Руки сами собой разжались. И лишь где-то на задворках сознания мелькнула вялая, стремительно угасающая мысль, что меня сейчас сожрут заживо.
        Впрочем, слабость длилась недолго. Левое плечо внезапно обожгло болью, да так, что я едва не заорал в голос. Зато голова моментально очистилась, мысли снова стали ясными и четкими, в перехваченное горло протиснулся глоток сухого воздуха, а выкашлял его обратно я уже сам:
        - Пошел… к Фолу!
        Прокатившаяся по моему телу волна жара помогла избавиться от не?стати накатившего оцепенения. Мои пальцы снова сомкнулись на рукояти секиры, а вывернувшаяся под углом кисть крутанулась, совершая привычное движение, от которого остро отточенное лезвие должно было развалить моргула на две половинки…
        Да. Должно было.
        Однако почему-то не смогло. Более того, моргул даже не заметил моего удара. Его клешня как держала меня за глотку, так и продолжала постепенно сжиматься! А секира прошла сквозь него и впрямь как сквозь обыкновенный туман! Ни на миг не увязла! Ни малейшего сопротивления не встретила! Только ветерком ее обдуло, после чего бескровный порез молниеносно затянулся, сама секира без предупреждения растворилась во Тьме, а удивленно глянувшая на меня тварь озадаченно замерла.
        - Жрец? - недоверчиво переспросила она, повертев мою голову сперва в одну, а затем и в другую сторону. Но ответа не дождалась и, наконец, раздраженно рыкнула: - Тогда умри.
        Что уж она там себе нафантазировала и с чего вдруг решила, что Фол осчастливил меня полноценным саном, я уже не задумывался: все мое внимание заняла внезапно обнаружившаяся у моргула глотка, в глубине которой, словно звезды на небе, в черном водовороте кружились крохотные серебристые искорки. Одновременно с этим в мои уши ворвался знакомый гул и тяжелый, настойчивый шепот, больше похожий на многоголосый крик ужаса.
        «Души… - сглотнул я, безошибочно определив, что именно вижу. - Эта тварь питается душами! Он материален лишь частично! Вот почему его так трудно убить!»
        Крики между тем стали громче и отчетливее. Кружащаяся перед моим взором жуть обрела поразительную четкость, расширилась и заменила, казалось, весь остальной мир. Я больше не видел ни кладбища, ни деревьев, ни вплотную стоящего моргула. Все исчезло, кроме этой бесконечной воронки, в которой медленно и величественно кружился водоворот из живых звезд. А потом я почувствовал, как меня постепенно утягивает в эту тьму. Просто вытаскивает душу из тела и неумолимо тянет вниз. Туда, где с таким отчаянием рыдали и плакали неупокоенные души.
        - Арт, нет! - вдруг ворвался в почти поглотившую меня ночь чей-то звонкий дрожащий от напряжения голос. - Не смей обижать его, тварь!
        Меня тряхнули за ворот, больно дернули за волосы, а затем и вовсе бросили наземь, заставив очнуться от морока.
        - Беги, Арт! - тоненько вскрикнул все тот же голос. - Я его задержу!
        Я с трудом сел. В башке все звенело, перед глазами плыла серая муть, ребра болели, а руки-ноги были совсем ватными, словно из меня долго и упорно тянули жилы, а потом без предупреждения отпустили, чтобы посмотреть, что из этого получится.
        Нo сквозь мутную пелену я, словно в бреду, все же успел увидеть, как в пасти моргула исчезает пара босых детских ножек.
        Господи, Жук… зачем?!
        Пошатнувшись от слабости, я заставил себя встать на одно колено, но беззаветно преданный мне мальчишка оказался твари на один зуб. Без труда спеленав и заглотив его отчаянно храбрую душу, довольно урчащая нежить снова ринулась ко мне, намереваясь закончить начатое.
        Противиться ей я уже не мог - проклятая тварь оставила меня совершенно без сил. Да что там - она и душу едва из меня не вытянула! Так что теперь ей оставалось только подойти и забрать то, что осталось. Вот только следом за Жуком на пути моргула выросла элегантная леди в роскошном алом платье и решительно загородила меня собой.
        - Не смей! - напряженно сказала леди Камия, с вызовом глядя твари в глаза. - Меня жри, а мальчика тебе не отдам!
        Моргул при виде второго призрака издал нетерпеливый чавкающий звук, и я едва не взвыл от стыда, поняв, что служители решили принести себя в жертву. А когда тварь наклонилась и одним махом заглотила вторую душу, хрипло выругался и со стоном поднялся на ноги, крепко сжимая в руке вернувшуюся секиру.
        Проклятье… не так я себе представлял их будущее. Видят боги, не заслужили подобной смерти ни зарезанный в подворотне пацан, ни заколотая изменником-мужем женщина. Все, что я мог, это подарить им спокойное посмертие и дать возможность снова ощутить себя живыми, чтобы со временем, когда наберусь знаний, окончательно их отпустить. Но теперь этого не будет, потому что сегодня я совершил ошибку и окончательно лишил их надежды на перерождение.
        - Уходи, Арт, - без предупреждения возник на темной стороне Грем и так же, как Жук и Камия, встал между мной и моргулом. - Больше я ничего не могу для тебя сделать.
        Прямо на моих глазах старик обратился в тот самый вихрь, который я уже однажды имел счастье лицезреть, и с огромной скоростью ринулся к твари. А я, ненавидя собственную слабость, заставил себя подняться на ноги и, ухватившись за ближайшее надгробие, с матюгами поковылял следом.
        Да, наверное, я совсем дурак, раз не ушел сразу и не открыл тропу отсюда и до самого дома. Но как я мог уйти, когда в это время моргул пытался прикончить сварливого, упрямого, но все же моего старика?! Как я мог предать Камию и Жука? И как мог сбежать, зная, что кроме меня некому будет за них отомстить?!
        Уткнувшаяся древком в землю секира стала мне неплохой опорой и надежным костылем, благодаря которому я так и не упал. Но вот скорости она, увы, не прибавляла. Так что помочь Грему я ничем не мог. Разве что ковылять следом за неистово крутящимся посреди кладбища вихрем в надежде, что подвернется случай, и все-таки найду слабое место у неубиваемой твари.
        - Вон отсюда! - прорычало из вихря, когда до него осталось всего несколько шагов. - Арт, ты меня понял?! Не смей собой рисковать!
        - Вам можно, а мне нет? - прошептал я, с трудом добредя до очередного надгробья.
        - АРТ!
        Я оскалился и, оттолкнувшись от плиты, сделал еще один шаг, но тут, наконец, вихрь распался, и я с горечью увидел, что, какими бы возможностями ни обладал строптивый призрак, для моргула он все равно был очень слабым соперником. Потому что проворная тварь выиграла недолгую схватку и держала старика за горло точно так же, как меня недавно, тогда как ее распахнувшаяся во всю ширину глотка уже пыталась засосать в себя очередную душу.
        Старик, надо отдать ему должное, сопротивлялся отчаянно. Из его полупрозрачного тела то и дело выстреливали длинные жгуты, пытаясь хлестнуть, поранить и хоть как-то придержать моргула. Но и они проходили через него насквозь, лишь изредка успевая за что-то зацепиться, а потом снова соскальзывали, словно потусторонняя тварь умела регулировать степень материальности собственного тела.
        Увидев, что я не послушал совета, Грем издал подозрительный булькающий звук. Его лицо исказилось от ярости, глаза расширились и опасно полыхнули… Но потом он передумал возмущаться и разом обмяк. После чего каким-то странным, почти торжественным жестом возложил ладони на сомкнувшиеся на его горле когти, крепко их обхватил и посмотрел на меня долгим, на редкость спокойным взглядом, какой бывает у людей, которые только что приняли нелегкое, но жизненно важное решение.
        Моргул не стал терять времени зря - рывком надвинувшись на жертву, он наклонился и буквально всосал молчаливого призрака в себя.
        А потом на меня накатило странное безразличие.
        Вот и все. Все, кого я знал и ценил, было мертвы, и сражаться стало не за кого. Я мог уйти, выкинув этот день из памяти. Мог предаться отчаянию, которое однажды едва не поглотило мою душу. А мог и остаться, чтобы дать моргулу последний бой и проверить, действительно ли эта тварь неуязвима.
        Моргулу мой выбор, как и следовало ожидать, понравился.
        Сыто заурчав, он медленно, уже никуда не торопясь, двинулся в мою сторону, демонстративно подметая полами длинного «плаща» землю и царапая верхушки надгробий длинными когтями. Расслабленный, прекрасно сознающий свое преимущество, неуязвимый и разумный монстр, который никогда не сможет насытиться.
        Но еще до того, как он успел до меня добраться, из-за одной из могил выметнулось что-то некрупное и, с визгом пролетев добрые пару десятков шагов, что было сил вцепилось моргулу в загривок.
        Что именно это было, я не понял - неожиданный помощник был очень мал ростом и на удивление проворен. Однако моргул не воспринял его в качестве угрозы, а его лапа без особо труда содрала присосавшуюся сущность, после чего с хрустом смяла ее в кулаке и отшвырнула прочь до того, как я успел ее разглядеть.
        Однако стоило признать, что коготки моргул себя отрастил что надо - каждый длиной в половину моего локтя. Острые, загнутые внутрь и способные оставлять царапины не только на камне, но и на моей броне, они и впрямь выглядели устрашающе. И я, глядя на то, как монстр медленно поворачивает руку, словно демонстрируя свое оружие, только сейчас сообразил, что хотя бы в момент прикосновения к жертве и хотя бы одна часть тела у него становится материальной! Точно так же, как материальной она была в тот миг, когда Грем сумел к нему прикоснуться!
        Кажется, неведомая сущность оказала мне услугу, подсказав, куда именно я должен ударить. Но как сделать, чтобы материальными у моргула стали не только когти?! В прошлый раз у меня не вышло - секира прошла через него, как сквозь дым. А вот у мелкой все же получилось. Почему, спрашивается? И как убить проклятую тварь, если она становится уязвима лишь там, где соприкасается с жертвой?!
        До крови прикусив губу, я разжал пальцы, позволив своему единственному оружию бесследно раствориться во Тьме. А затем оттолкнулся от надгробия, выпрямился и, пошатнувшись от слабости, развел в стороны руки.
        - Давай, - процедил я, когда моргул оказался на расстоянии пары шагов. - У меня нет защиты. На, жри. Все равно же не отвяжешься.
        Тварь, как мне показалось, улыбнулась. А затем одним рывком приблизилась вплотную и испытанным на сотнях и тысячах жертв приемом ухватила меня за горло. Вот только на этот раз я не стал брыкаться и даже отшатнуться уже не пытался. А напротив, потянулся вперед всем телом и вцепился в нее рукам, ногами и едва не зубами, стремясь прильнуть как можно теснее.
        О том, что происходит, моргул, разумеется, вскоре догадался. Но еще до того, как тварь успела отшатнуться, я ощутил, как твердеет подо мной чужое тело, и, мысленно возблагодарив Тьму за способность меняться по первому зову, выпустил из брони сразу несколько десятков шипов.
        И на этот раз все прошло как надо - от удара тварь дрогнула и, запрокинув голову, оглушительно громко завизжала. Тонко, на одной пронзительно высокой ноте, от которой меня едва не вывернуло наизнанку. Правда, это не помешало притянуть ее ближе и выпустить из брони еще пару десятков шипов, нанизывая тесно прильнувшего моргула, как барана на шампуры. А когда он, наконец, затих и грязной тряпкой обвис у меня в руках, брезгливо скинуть с себя останки и с отвращением сплюнуть.
        - Одна слабость у тебя все-таки есть, урод, - выдохнул я, ощущая как дрожат коленки, а затем поспешил присесть на корточки, чтобы не упасть. - Ты не выносишь крепких объятий. Но Тьма меня задери, если я когда-нибудь ещё раз рискну воспользоваться этим знанием!
        ГЛАВА 7
        Когда я отдышался и пришел в себя, от моргула осталась лишь бесформенная куча, похожая на брошенную в грязь старую тряпку. А пока я размышлял, надо ли ее сжечь или же оно само исчезнет, из-под «плаща» начали вылетать маленькие, но очень яркие звездочки-души. Причем много душ. Сотни, если не больше, огоньков закружились вокруг меня в каком-то диком хороводе, при виде которого неожиданно полегчало на сердце.
        Значит, все-таки будет у Грема, Жука и Камии новая жизнь. И у остальных она тоже когда-нибудь настанет. Пусть не сразу. Пусть до этого дня пройдет еще много лет, но теперь у них появился шанс. Главное, чтобы души нашли дорогу к своим богам до тех пор, пока их не почуял кто-то из местных жителей и не надумал полакомиться.
        - На твое усмотрение, Фол, - буркнул я, откровенно не зная, что с ними делать.
        Левое плечо снова ожгло, а затем огоньки начали один за другим исчезать. Так, словно темный бог действительно услышал, а у духов и впрямь появилась надежда на возрождение.
        Правда, когда искорок осталось всего три, они отчего-то не захотели уходить вместе с остальными. Все кружились и кружились перед моим лицом, как заведенные. А когда я устало отмахнулся, неожиданно обиделись - отпрянули в сторону, после чего коротко сверкнули и, внезапно разросшись, появились передо мной совсем в другом виде.
        - С тобой было весело, Арт, - со смешком с?азал Жук и вдруг лихо подмигнул. Чисто вымытый, причесанный и совсем не похожий на того босяка, каким я нашел его на улице. - Не знаю, как тебе удалось прибить эту тварь, но ты молодец. Правда. Рад, что довелось с тобой поработать. Не скучай!
        Пока я обалдело таращился, мальчишка помахал рукой, и одной чистой душой на темной стороне стало меньше.
        - Я тоже буду скучать, Артур, - с теплой улыбкой сказала леди Камия. Заметно помолодевшая, похорошевшая и превратившаяся в по - настоящему блистательную леди, от вида которой перехватывало дыхание. - Ты прекрасный мальчик. Жизнь обошлась с тобой жестоко, но ты все еще не утратил веру в людей. И надежда на лучшее в тебе тоже жива. Жаль, что мы расстаемся, но я хочу, чтобы ты был счастлив, дорогой. И всегда помнил, что одной только местью жизнь не ограничивается.
        У меня в горле встал ком, когда леди подлетела ближе и, оставив на моей щеке невесомый поцелуй, исчезла. Машинально коснулся ладонью того места, где только что были ее губы, и ощутил игривый холодок между пальцами, который, впрочем, сразу исчез.
        - Неплохая работа, ученик, - вдруг хмыкнул за спиной до боли знакомый голос, и я как ошпаренный обернулся, уставившись на того, кого здесь не могло да и не должно было быть.
        Грем… но в то же время и не совсем он… смотрел на меня с едва уловимой насмешкой и какой-то необъяснимой, почти отеческой нежностью, которую я в нем доселе даже не подозревал. Вместо старых тряпок на нем был надет добротный бархатный камзол, украшенный золотым шитьем. Вместо грязных ладоней и обломанных ногтей виднелись ухоженные руки настоящего аристократа. Никаких перстней на его пальцах, правда, не было, но мне и не нужно было их видеть… как не требовалось смотреть на монограмму на торчащем из нагрудного кармана краешка носового платка… передо мной стоял не старый ворчливый самодур, а много повидавший и успевший устать от этих знаний темный маг, которого я совершенно не чаял встретить.
        - Мастер Этор?!
        - Не совсем, мой мальчик, - улыбнулся старик, в лице которого причудливым образом переплелись черты учителя и вечно недовольного брюзги Грема. - Даже хорошему некросу не удалось бы самостоятельно загнать свой дух в перстень, а я ведь даже не некрос. Так, недоучка, которому на старости лет случайно удалось использовать одно древнее заклятие.
        Я удивленно привстал.
        - То есть, Грем…
        - В нем есть небольшая часть от меня, - кивнул мастер Этор. - Старик когда-то служил нашей семье, а после смерти не отказался принять в себя крохотную частицу моей прежней сущности. Меньше, конечно, чем хотелось бы, но вполне достаточно, чтобы оставаться в курсе событий.
        Так вот почему старик вел себя так странно. То простой в доску, грубоватый и озабоченный женскими прелестями работяга, то, наоборот, умудренный жизнью наставник, которого мне отчаянно не хватало.
        - Но зачем?!
        - Не мог же я бросить тебя одного? - улыбнулся призрак. - Да и присмотреть было нужно. Вдруг ты бы меня разочаровал и не сумел постичь сути нашего искусства?
        Я насторожился.
        - То есть, вы считаете, что мне удалось-таки ее постигнуть?
        - Ты ходишь на темную сторону. Тебя приняла Тьма. Тебе благоволит сильнейший из темных богов… да, ученик, - кивнул учитель. - Я действительно сделал из тебя темного мага. Вернее, ты сделал это сам. Я лишь указал дорогу.
        После таких слов я смешался, а мастер Этор подошел вплотную и, положив ладонь на мое плечо, тихо добавил:
        - Я действительно многого тебе не сказал, Артур. Но ты смышленый парень. Сам догадаешься, почему. И сам всего добьешься. В этом плане мне больше нечему тебя учить, и я бесконечно горд, что обрел достойного преемника. Да, я не планировал, что так все обернется, но время пришло, и нам все-таки пора расстаться. Носи мой перстень с честью, ученик. Используй все, что я тебе оставил. Обязательно прочти дневник до конца. А если надумаешь покопаться в прошлом, отыщи вторую половину списка. И запомни: мое полное имя - Этор Гредиар Рэйш. Но лет сто пятьдесят назад оно звучало бы как Этор Гредиар Уолш, а еще раньше я носил бы фамилию Уортэн. Ищи свои корни, Артур, так же, как я когда-то нашел свои. И тогда поймешь, кто и почему тебя подставил.
        Вздрогнув всем телом, я качнулся вперед, чтобы ухватиться за призрака и задать миллион едва не взорвавших мою голову вопросов, но мастер Этора уже побледнел. И, одарив меня все той же мягкой улыбкой, исчез, оставив меня одного посреди разгромленного кладбища.
        Это было слишком для одного-единственного дня. Слишком много потерь. Слишком много откровений. Да и загадок за последние сутки набралось столько, что я уже не знал, за какую браться в первую очередь. Мастер Этор… Грем… все так сложно, что в это было почти невозможно поверить. Но что самое печальное, я вновь потерял учителя, которого ценил и безгранично уважал. Только на этот раз - потерял насовсем.
        Сколько бы я так стоял, пытаясь разобраться в случившемся и хоть как-то успокоить вконец растрепанные чувства, пожалуй, один Фол знает. Однако со смертью моргула обитатели темной стороны снова зашевелились, и мне поневоле пришлось отвлечься.
        Заслышав сдавленный хрип возле одной из могил, я встряхнулся и, отложив другие проблемы на потом, отправился искать выживших, по пути вернув в ладонь безотказную секиру.
        Твари есть твари. Сколь бы их ни осталось, лучше было добить их сейчас, чем ждать, пока они восстановятся и снова начнут портить тут воздух.
        Шумели, как мне показалось, возле могилы Принстона Уолша. Уже успевшей, кстати, закрыться, поэтому сейчас ничто не напоминало о том, что под ней имеется самый настоящий схрон.
        Однако кто именно шумел, я так и не увидел. Зато вовремя вспомнил, что именно в эту сторону улетела отброшенная моргулом, напрочь лишенная инстинкта самосохранения сущность, которая с какого-то перепугу решила атаковать высшую тварь.
        Мне, признаться, было интересно на нее взглянуть. К тому же, кем бы она ни являлась, ее все равно следовало уничтожить. Поэтому я не поленился походить по округе, переворачивая попадающиеся на пути камни и проверяя глубину тут и там поблескивающих луж. Но, к собственному сожалению, никого не нашел. Тварь, хоть и была ранена, пострадала не смертельно и сбежала, как только восполнила силы… к примеру, выпотрошила вон того гуля, которого совершенно точно загрызли, а не зарубили секирой.
        Из больших луж, хоть я и слышал, что там кто-то скребется, наружу никто не вылез. Но оно, наверное, и к лучшему, потому что я находился не в лучше форме, чтобы продолжать бой, а восполнить силы, в отличие от сбежавшего «помощника», было нечем.
        Наконец, удостоверившись, что больше на кладбище меня никто не ждет, я создал темную тропу и, попетляв по уже изученным местам, которым уделил днем так много времени, вернулся домой, на Гербовую. После чего сбросил пропахшую мертвечиной куртку, кое-как стащил сапоги и, отмахнувшись от суетящихся слуг, завалился спать.
        Думаю, небольшой отдых я заслужил.

* * *
        Разбудили меня уже под вечер - встревоженный дворецкий деликатно потряс меня за плечо. А когда я открыл глаза, Нортидж склонился в виноватом поклоне и умоляюще сложил руки перед собой.
        - Простите, хозяин. Помню, что вы не велели вас беспокоить, но к нам пришли из Управления городского сыска. Двое магов. И у них постановление на ваш арест.
        От изумления я чуть с постели на свалился.
        - Нортидж, ты шутишь?!
        - Никак нет, мастер Рэйш, - испуганно дернулся призрак. - Господа маги где-то с полсвечи ожидают у дверей и уже начали проявлять нетерпение!
        - Что ж ты их столько времени за воротами-то продержал? - поинтересовался я, взглядом отыскивая одежду.
        Ах вот она, уже чистая и выглаженная, ждет меня на стуле. Жаль, что я по приходу рубаху не снял, но где-то в мешке наверняка осталась запасная. А вообще прав был старик - надо было озаботиться новым гардеробам, а то, если бы не расторопные горничные, пришлось бы встречать гостей в нижнем белье.
        В ответ на мой вопрос Нортидж откровенно смутился.
        - Вы сказали никого пускать, мастер Рэйш. А когда господа маги попытались проникнуть силой, Гроза их немного… эм, шуганула.
        - Немного - это нас?олько? - насторожился я, проворно натягивая штаны и нашаривая в мешке новую рубаху. - Нам пора заказывать заупокойную по погибшим при исполнении?
        Дворецкий всплеснул руками, а когда я принялся переодеваться, деликатно отвернулся.
        - Ну что вы, хозяин. Вы же сами сказали: без приказа не убивать. Так что собачки только отпугнули нарушителей, и господа маги существенно не пострадали.
        - И то хорошо, - пробормотал я, накидывая поверх рубахи тщательно вычищенную куртку, плащ и подхватывая любимую шляпу. - Обвинять меня в убийстве служителей порядка нет повода, а от всего остального я как-нибудь отбрехаюсь.
        Когда я вышел во двор, оказалось, что насчет гостей Нортидж ничуть не преувеличивал, потому что за воротами меня действительно ожидали два рослых скелета в слегка помятой форме Управления городского сыска. Причем, судя по следам на одежде и искореженным бляхам, собаки не особенно церемонились с нарушителями спокойствия, однако, как и я приказал, никого не убили. Даже не покалечили. Причем, поскольку я велел разбираться с нарушителями тихо, лай они не подняли и придавили гостей аккуратно. Без лишнего шума. А теперь эти самые гости раздраженно метались вдоль непреодолимой для них ограды, злобно поглядывали в сторону дома и явно испытывали желание сделать что-нибудь не полезное для моего здоровья.
        Запоздало избавившись от линзы на правом глазу, я взглянул на коллег обычным взором.
        Действительно, маги. Темные. Оба - с новенькими визуализаторами, с помощью которых, вероятно, за последние полсвечи успели не раз и не два взглянуть на особняк. Со служебными бляхами, прикрепленными к воротникам одинаковых кожаных курток. Один из гостей, судя по седому ежику волос, работал по той же специальности, что и я, а вот второй определенно был некросом. Соответственно, хоть и владел темной магией, но не мог переходить на темную сторону, зато наверняка умел поднимать зомби, тревожить духов и избавляться от особо назойливых сущностей, у которых хватало наглости выбраться в реальный мир.
        - Артур Рэйш, вы арестованы! - раздраженно заявил маг Смерти, стоило мне подойти к воротам. Молодой, не в меру ретивый парень с агрессивным выражением лица и небольшим шрамом на побитой оспой щеке.
        Второй маг, постарше и поопытнее, промолчал - похоже сравнивал мою ауру с той, что им предоставили в ГУССе. И, найдя ее соответствующей описанию, так же молча кивнул.
        Я положил ладонь на холку ближайшей псины, которая при моем приближении перестала скалиться и немедленно села. Но ворота открывать не стал - успеется. Просто внимательно оглядел коллег и, не заметив у них в руках соответствующих документов, спокойно осведомился:
        - На каком основании?
        - На основании пункта одиннадцать королевского указа «О применении магии».
        - Несанкционированное использование? - искренне удивился я. - Господа, вы уверены, что вас проинформировали правильно?
        Некрос вместо ответа достал из-за пазухи бумагу с гербовой печатью и развернул, позволяя мне прочитать постановление Королевского прокурора, выданное представителям главного Управлению столичного сыска.
        - Хм, - озадачился я, убедившись, что и имя, и пункт якобы совершенного мной правонарушения совпадали с тем, о котором только что сообщили гости. - Боюсь, я буду вынужден попросить вас уточнить детали.
        - Детали будете в УГС выяснять! - рыкнул седой молодчик, злобно покосившись на присмиревшую псину. Видимо, это он попытался обойти защиту и проникнуть в дом через темную сторону. Внутрь его защита, разумеется, не пустила, а вот собачка все-таки дотянулась. Лапкой. Или зубками. Вероятно, поэтому у мальчика такой потрепанный вид.
        С частью, некрос оказался более благоразумным.
        - Сегодня около полудня в районе Кенсингтонского кладбища были зафиксированы избыточные эманации магии Смерти. Прибывшие на место патрульные зарегистрировали всплески до одиннадцати с половиной баллов по пятнадцатибалльной шкале. Вызванный ими наряд магов обнаружил следы присутствия темного. Сличение слепков ауры указало на вас, мастер Рэйш, поэтому наш начальник приглашает вас на беседу в главное столичное сыскное Управление для выявления обстоятельств произошедшего.
        Хм. Вот оно что.
        - Я так понимаю, под нарядом магов вы подразумеваете себя? - уточнил я.
        - Разумеется. Ваш след с места происшествия отыскать не удалось, поэтому мы взяли постановление на арест. И будем вынуждены привлечь специалистов для взлома защиты вашего жилища в случае, если вы откажетесь проследовать с нами добровольно.
        Я покосился на раздраженного коллегу с пониманием.
        Теперь понятно, отчего он такой взвинченный. Встать на след мертвеца - удовольствие ниже среднего. А мои следы теперь все такие, да еще и обрывались в самых неожиданных местах. Так что парню, можно сказать, не повезло.
        - Еще один вопрос, - кашлянул я, прежде чем принять окончательное решение. - Третья поправка к одиннадцатому пункту все ещё в силе?
        - Разумеется, - без тени сомнения отозвался некрос. - До выдвижения официального обвинения арест на имущество и счета накладываться не будет.
        Только после этого я успокаивающе махнул дворецкому, скомандовал собакам «место» и отпер ворота, крикнув напоследок слугам, чтобы позаботились о ужине, потому что до темноты я из УГС, скорее всего, не вернусь.
        На мое заявление коллеги скептически хмыкнули, однако надевать магичес?ие путы или ограничивать мою свободу иным способом никто не стал. В этом не было необходимости. А в случае, если бы я надумал бежать, мои данные просто разослали бы во все города страны, после чего мне пришлось бы очень сильно постараться, чтобы скрыться от правосудия.
        До главного Управления столичного сыска мы добирались на служебном кэбе, на котором господа маги прибыли по мою душу. Но разговора в пути не получилось: белобрысый, судя по всему, ещё злился, а некросы по природе своей не особо разговорчивы.
        Само здание я уже видел - не далее как как вчера Йен проходил там регистрацию и заодно подавал заявку на служебное жилье. К тому же, когда-то именно отсюда, вернее, из расположенного в подземелье изолятора, я впервые в жизни ступила на темную тропу, так что нужный адрес даже спустя десять лет отыскал бы с закрытыми глазами.
        Внутри, как и в Регистрационной палате, обстановка с тех пор разительно изменилась и вместо заваленными бумагами столов и суматошно носящихся сотрудников нас встретил со вкусом оформленный, прекрасно освещенный холл, мягкая мебель, минимум народу, видимо, дожидающегося своей очереди, несколько закрытых дверей с порядковыми номерами и улыбчивая девушка за регистрационной cтойкой, мимо которой мои провожатые протопали, даже не взглянув.
        Пройдя через уютный холл к спрятанной в углу лестнице, мы поднялись на третий этаж, и вот там народу оказалось гораздо больше. Мужчины и женщины в штатском, но с аурами магов, которые с преувеличенно серьезным видом сновали по коридору и без явной системы перемещались из кабинета в кабинет. При этом у одних в руках находились папки с документами. Кто-тo с осторожностью переносил большие коробки. Иногда мимо с озабоченным видом кто-то пробегал, но особой суеты я не заметил.
        Как и раньше, в главном Управлении столичного сыска жизнь текла размеренно и спокойно, дела решались неспешно, а преступники, до суда содержащиеся в местном изоляторе, могли и подождать. Благо спешить им было уже некуда.
        - Сюда, - буркнул белобрысый, дойдя почти до конца длинного коридора, и свернул в неприметный закоулок, оканчивающийся массивной, явно не из простых пород дерева сделанной дверью без номера. - Ждите, я узнаю что и как.
        Мы с некросом остановились, а его напарник тем временем осторожно постучал, затем ещё осторожнее приоткрыл дверь и, просунув в образовавшуюся щель голову, чуть приветливее буркнул:
        - Он здесь, шеф.
        - Пусть зайдет, - донесся изнутри спокойный голос. И маг неохотно отступил, распахивая деревянную створку уже на всю ширину и знаком показывая, что я все расслышал правильно.
        Внутрь со мной никто из провожатых не пошел. Видимо, начальство посчитало это излишним. А я, как только за спиной закрылась дверь, отступил в сторону и быстро огляделся.
        Хм. Кажется, положительные перемены, произошедшие с УГС в целом, коснулись и этого кабинета. Жутковатые серые стены теперь были прикрыты мягкой зеленой обивкой. Вместо дощатого скрипучего пола был настелен ковер, а вместо безликого казенного стола и рассохшихся стульев стояла отличного качества, простая, но удобная мебель, делающая обстановку приятнее, спокойнее и, наверное, доверительнее.
        Хозяин кабинета за эти годы тоже сменился, что в общем-то было и понятно. Теперь вместо щуплого, похожего на крысу и вечно щурящегося господина… чтоб он сдох… Кукниса за громадным письменным столом восседал крупный, одетый в черно-синий мундир мужчина с бесстрастным выражением лица и цепкими серыми глазами, которые следили за мной с нескрываемым интересом.
        Внешне этот человек напоминал нашего Готжа, только чуть старше, чуть лучше сохранившийся и с явной сединой в некогда темных волосах. Такая же короткая стрижка, роскошные усы и очень схожие черты лица… честное слово, я, когда его увидел, даже подумал, что Старый Морж приходится ему родственни?ом. Но потом нашел несколько значимых отличий и мысленно пожал плечами: даже если кровная связь между этими людьми и была, то настолько дальняя, что Готж о ней не подозревал. Иначе обязательно предупредил бы нас перед отъездом.
        К тому же, судя по ауре, этот мужчина был магом. Причем светлым и явно не последним в Ордене. Но, в отличие от того же Хога, он не видел в мне врага народа и, несмотря на постановление, все еще не изучал никакой угрозы.
        - Проходите, мастер Рэйш, - вежливо предложил хозяин кабинета, когда наши взгляды встретились, а затем указал на стоящие возле его стола два кресла. - Мое имя Нельсон Корн. И в данный момент времени я представляю руководство столичного УГС.
        Я подошел и, подумав, выбрал левое кресло - он выглядело чуточку более удобным. После чего с комфортом уселся и принялся без стеснения рассматривать собеседника. Он, в свою очередь, продолжил рассматривать меня. И какое-то время мы занимались сущими глупостями, пока Корну, наконец, не надоело, и он с легким смешком не заметил:
        - А вы совсем не волнуетесь, Рэйш.
        Я вопросительно изогнул бровь.
        - Разве у меня есть для этого повод?
        - А разве нет? Или это не ваши следы обнаружили мои сотрудники, когда отправились проверить сообщение о несанкционированном применении темной магии на территории Кенсингтонского парка?
        - Насчет магии не знаю - я ее не использовал, а вот неупокоенной нежити у вас по окраинам бродит весьма прилично.
        У Корна чуть сузились глаза.
        - Для столицы это беспрецедентный случай. За последние пять лет такого количества низших, собравшихся в одном месте, не было зафиксировано ни разу.
        - А ка? насчет высших? - усмехнулся я, и вот тогда на лицо начальника ГУССа словно облачко набежало.
        - Что вам известно? - отрывисто спросил он, буравя меня тяжелым взглядом. - Учтите, Рэйш, я собираюсь инициировать полноценное расследование, и если вы в этом замешаны…
        - Не надо меня пугать, - спокойно отозвался я. - Я приехал в столицу только вчера и, согласно завещанию мастера Этора Рэйша, отправился взглянуть на землю, которая с некоторых пор принадлежит мне.
        - Простите, вы сказали: ВАМ принадлежит?
        - Совершенно верно. Запросите базу, данные Регистрационной палаты…
        - Уже запросил, - буркнул Корн, помрачнев ещё больше. - Но насчет вашей собственности там нет ни единого слова.
        - Видимо потому, что я еще не подал документы на вступление в права наследования. Но, полагаю, архивные сведения касательно принадлежащей нашей семье недвижимости, а также копии накладных на дом и участок номер двадцать два по Кенсингтонской аллее вам вполне доступны. Исходя из четвертой поправки к одиннадцатому пункту королевского указа «О применении магии», на принадлежащей мне территории я могу делать что угодно, вплоть дo проведения ритуалов крови, и это не подпадает под статью о несанкционированном применении магии. Я же всего лишь очистил принадлежащие мне земли от нежити. И, признаться, удивлен, что мне вообще пришлось этим заниматься.
        Маг зыркнул на меня совсем неприветливо.
        - Что за оружие вы там использовали?
        - Нестандартное, - был вынужден признать я. - Но магических следов после себя оно не оставляет.
        - Ну да. Только трупы. Кроме вас, на кладбище присутствовал кто-то еще?
        - Мои служители.
        - Сколько?
        - Трое.
        - Я могу с ними побеседовать или хотя бы увидеть?
        - Нет, - ровно отозвался я. - Они погибли, спасая мне жизнь.
        - Смерть трех служителей не могла вызвать столь резкое повышение магического фона, - нахмурился господин Корн. - Такие всплески нехарактерны даже для массовой гибели низшей нежити. Это - уровень полноценного демона.
        Я кивнул.
        - Вы правы.
        - Значит… все-таки демон?! - вздрогнул маг.
        - Скорее, моргул. Но я не уверен. Тварь такого уровня для меня в новинку.
        Корн уставился на меня долгим неподвижным взглядом, а потом без предупреждения встал из-за стола и вышел в коридор. Вероятно, искать на меня компромат. Или же отправить своих людей проверить версию с демоном.
        Я в это время от нечего делать принялся глазеть по сторонам и случайно обнаружил в кабинете господина начальника не только причудливую магическую защиту, но и целых два неплохо укрытых тайника. Один из них я, скорее всего, смог бы вскрыть на темной стороне безнаказанно, а вот второй, полагаю, сумел бы только взорвать. Да и то без гарантии, что хранящиеся внутри сведения уцелеют.
        Когда я уже начал прикидывать, как бы половчее вскрыть защиту, не привлекая внимание хозяина, господин Корн наконец вернулся и, бросив на стол тонкую папку с бумагами, посмотрел на меня совсем уж недружелюбно.
        - Мне нужны детали.
        Я подумал, но решил, что утаивать от коллеги, от чьих действий зависела безопасность столицы, сведения о высшей твари не было особого смысла, поэтому не стал упорствовать и кратко изложил суть своих утренних приключений.
        Правда, кое-какие факты я все-таки опустил, а кое-что намеренно исказил, поскольку не был уверен, что здешние маги умеют использовать Тьму во Тьме и видеть проклятые лужи. Если бы это было так, им бы не потребовались приборы для изучения потустороннего, которые здесь, похоже, использовались повсеместно. Да и по столице давно прошли бы массовые зачистки, и никакие гули не поджидали бы меня на кладбище в таком количестве. А раз это было не так, то не стоило раньше времени сообщать коллегам, что они ещё многого не знают. Или о том, что на темной стороне… да и в реальном мире… я вижу гораздо больше них.
        К счастью, Йен со своим стремлением к порядку и безграничной любовью всевозможным рапортам изрядно меня поднатаскал в деле правдивого изложения событий. Потом, конечно, Корн найдет неточности и наверняка потребует объяснений, но к тому времени я уже придумаю, что ему ответить. В крайнем случае сошлюсь на семейные особенности дара, и тема, чем и как именно я завалил моргула, отпадет сама собой.
        Когда я умолк, Корн долго молчал, переваривая не слишком приятные для себя известия. Затем снова понялся и вышел. Но на этот раз отсутствовал совсем недолго. А когда вернулся и сел за стол, то уставился на меня таким непонятным взором, что мне едва не показалось, что второй сейф придется взрывать прямо здесь и сейчас.
        - Вы работали внештатным сотрудником верльского сыскного Управления, - внезапно не спросил, а констатировал маг, когда мои пальцы привычно сплели под столом активный знак.
        Я закончил знак и как можно независимее пожал плечами.
        - Было такое.
        - Не хотите заняться привычным делом? - вдруг без перехода поинтересовался Корн. - Судя по отчетом, с вашим появлением общая раскрываемость преступлений в Верле превысила планку в семьдесят процентов, а по магпреступлениям эта цифра вплотную приблизилась к отметке в девяносто. Это очень много даже для провинции. А у нас вечная нехватка специалистов вашего профиля.
        Хм. Вот чего он так долго пропадал. Всю мою подноготную, похоже, поднял. С самого первого дня, как Йен оформил меня внештатным сотрудником, и до последнего дела, в котором я только чудом умудрился не замараться. К тому же, четвертой поправкой я его уел, поэтому начальнику ГУССа ничего не оставалось, как признать поражение и… предложить мне работу.
        - Верль - тихий городок, - нейтральным тоном заметил я. - Особых преступлений нет, серьезных тварей тоже.
        - То есть, Палача вы серьезной тварью не считаете? - криво улыбнулся Корн.
        - Тогда мне просто повезло.
        - Да? А сегодня?
        Я снова подумал, а потом погасил знак и развеял остатки магии.
        - Сегодня мое существование было оплачено жизнями трех отличных служителей. Не могу назвать это грандиозным везением, но со стороны, возможно, виднее.
        - Так что вы скажете насчет моего предложения? - словно не услышал Корн.
        - Я подумаю.
        - Хорошо. Завтра жду вас в кабинете с подробным рапортом о случившемся.
        Я вопросительно приподнял брови, но маг, по-видимому, сказал все, что хотел, так что мне ничего не оставалось, как пожать плечами и выйти. После чего в сопровождении тех же самых магов спуститься на первый этаж. Оставить их где-то в районе регистрационной стойки. А уже возле самого выхода услышать восторженное: «Мастер Рэйш!», и, обернувшись, с удивлением обнаружить, что хоть кто-то в столице рад меня видеть.
        ГЛАВА 8
        Окликнула меня, разумеется, Хелена Триш - раскрасневшаяся от волнения, с вызывающе короткой стрижкой и заметно похорошевшая с нашей последней встречи. Одежда у нее, конечно, скромнее не стала, но вот появившаяся на лице улыбка свидетельствовала, что трагедию с учителем она благополучно пережила. И если не пришла в себя полностью, то как минимум находится на верном пути.
        - Мастер Рэйш! - повторила она, торопливо спустившись по лестнице и почти бегом пробежав мимо удивленно обернувшихся магов у стойки. Вместе с ними, кстати обернулись и все до единого посетители, коротавшие время в холле.
        Вот они, плюсы и минусы сыскного дела - где надо, о тебе вообще ничего не слышали, а где не надо, каждый норовит посмотреть на мага с такой звучной фамилией.
        Приблизившись, Триш снова улыбнулась, показав жемчужные зубки, и едва слышно хихикнула, когда я жестом опытного следопыта приложил два пальца к полям своей верной шляпы.
        - Давно не виделись, Хелена.
        - Я тоже рада встрече, мастер Рэйш. Не знала, что вы в столице.
        - Дела, - неопределенно отозвался я, исподволь рассматривая и запоминая ауры всех, кто нагло глазел на меня из холла.
        Ничего особенного. Светлые, темные… светлых почему-то было больше. А из темных, за исключением той парочки, что меня сюда привезла, внимание привлекала лишь одна персона. Женщина лет тридцати или чуть старше, что стояла на одной из ступенек лестницы, неодобрительно буравила глазами спину Триш и с явным нетерпением постукивала ноготками по перилам.
        Сказать, что она была красавицей, я бы не рискнул. Слишком тонкие, непримиримо поджатые губы, слишком широкие скулы и слегка раскосые глаза, вызывающе подведенные черным карандашом. Но что-то в ней было такое… хищное. Какая-то непередаваемая пластика, свойственная всем диким кошкам. И на удивление сочная аура прирожденного темного мага.
        А ещё у дамы была такая же короткая стрижка, как у Триш. Точнее, это Триш зачем-то остриглась так же вызывающе коротко. И если учесть, с каким неудовольствием более старшая и опытная леди-маг смотрела на молодую, все ещё импульсивную и по-юношески наивную девчонку, то причина сходства напрашивалась сама собой.
        - Моя наставница. Лора Хокк, - смущенно кашлянула Хелена, проследив за моим взглядом. - Извините, но мне пора. Рада была встрече, мастер Рэйш.
        Я молча кивнул. А проследив за тем, как Триш торопливо возвращается к новой наставнице, и за тем, как та коротко и сжато отчитывает подопечную, развернулся и вышел: меня эти дела не касались.
        До вечера я проболтался в городе, экспериментируя с линзами и проверяя возникшие утром догадки. К сожалению, даже с двумя линзами никаких луж из реального мира я не видел. В лучшем случае, это были мутные, едва заметные облачка, похожие на клочья серого тумана. В худшем на месте луж вообще ничего не было, будто они мне вовсе привиделись.
        На темную сторону, улучив момент, я тоже сходил. Причем, как в тихом и малопосещаемом проулке, так и вблизи алторийского храма. Вот там лужи снова были, но, как я и предполагал, их количество существенно разнилось в разных районах города, а ближе к центру… вернее, к храму… они полностью сходили на нет. При этом все до единой лужи благоразумно жались ? домам, прятались за мусорными баками, скрывались в тени зданий и нигде… даже на самой захудалой улочке… не стремились привлечь к себе внимание.
        Внутрь я, само собой, ни в одну не полез. Но те, у которых не увидел дна, тщательно запомнил и по возвращении решил пометить на карте, которая наверняка найдется где-нибудь в закромах моего нового дома.
        К Йену тоже сегодня не пошел - слишком устал после моргула, да и настроение не располагало к встречам, так что, находившись по городу до гудящих ног, я повернул обратно на Гербовую и перед тем, как зайти в дом, тщательно исследовал всю округу. Как в реальном мире, так и на темной стороне - на случай, если у моргула все же была свита, и кто-то из нежити сумел меня запомнить.
        К счастью, никому я не был нужен и никто меня не выслеживал, так что на ужин я явился вовремя и с удовольствием отдал должное прекрасно приготовленным блюдам, в которых новая ?ухарка оказалась непревзойденной мастерицей.
        Моя скупая похвала, как и утром, стала для нее полнейшей неожиданностью. И почему-то заставила растеряться, хотя, на мой взгляд, я не сказал ничего лишнего. Тем не менее, мой уход из столовой сопровождался гробовым молчанием. Даже горничные испуганно притихли. Садовника я вообще со вчерашнего дня не видел и лишь по подстриженным вокруг дома кустам мог судить, что он все ещё здесь. Нортидж моим заявлением тоже почему-то озадачился, причем настолько, что не пошел провожать меня наверх, как давеча. И лишь после того, как я поднялся в кабинет, на кухне послышались приглушенные разговоры и едва слышно загремели кастрюли.
        Ночь, вопреки ожиданиям, прошла спокойно. Я отлично выспался, успел худо-бедно смириться с потерями и на следующее утро вспомнил о моргуле лишь тогда, когда попытался потянуться и зашипел, обнаружив, что, несмотря на броню, спину вчера все-таки повредил.
        - Х-хозяин?! - с испуганным всхлипом отпрянул Нортидж, когда я спустился вниз и, ввиду полнейшего отсутствия зеркал в доме, попросил его взглянуть на мой тыл. - Кто же это вас так?!
        Кое-как изогнувшись и ощупав спину, я констатировал наличие там огромного синяка oт макушки до самой задницы. И мысленно порадовался, что, помимо него, ничего серьезного не заработал. Мелкие царапины не в счет. Гудящая башка и подкатывающая к горлу тошнота при поворотах головы тоже. Ну а слабость… а что слабость? В пору ученичества со мной и не такое бывало. Особенно когда учитель на полдня загонял в один из своих пространственных карманов…
        На этой мысли я застыл на середине движения и в шоке уставился на ничего не понимающего дворецкого. А потом выругался, с досадой хлопнул себя по лбу и прямо из дома создал темную тропу, успев напоследок крикнуть:
        - До обеда меня ни для кого нет. Если кто спросит, скажите, что я временно мертв!
        Что при этом подумал Нортидж, я, наверное, никогда не узнаю - у моего дворецкого имелась одна полезная черта: он не оспаривал приказов. Ну а о том, что порой это было совсем некстати, я подумал гораздо позже. Уже после того, как осознал, что далеко не каждый посетитель сумеет понять мой странный юмор.
        Пока же я с огромной скоростью несся обратно в Верль, чтобы проверить очередную догадку. А выскочив в центре Алторийской трясины, с трудом отдышался и лишь после этого заставил себя по-новому взглянуть на окружившую остров воду.
        Дурак… святые боги, ну каким же надо быть дураком, чтобы сразу не заметить поразительного сходства проклятых луж с той водой, что окружала убежище учителя непроходимым болотом!
        Мне и раньше казалось, что под его водами кроется нечто большее, чем просто илистое дно или спрятанные под ним, погруженный в длительный стазис мертвецы. Конечно, я подозревал, что защита этого острова была лучшим творением мастера Рэйшем. Венцом его искусства. Самой совершенной и воистину идеальной клеткой, внутри которой только он и я могли чувствовать себя в безопасности. Но до этого дня даже не догадывался, что помимо обычной защиты учитель использовал природные свойства темной стороны и обустроил убежище в центре образуемой ею громадной каверны.
        Именно сюда он сталкивал меня, когда учил управлять мертвецами.
        Здесь же я впервые познал, что такое настоящий холод.
        Именно в этих пустотах я, еще неопытный тогда и совершенно не представляющий, что происходит, сопляк не раз замерзал до полусмерти. И на протяжении долгих часов или сидел, вынужденно слушая ввинчивающийся в уши шепот, или до седьмого пота рубился на мечах в тщетной попытке укокошить очередного зомби.
        Подойдя к кромке воды и взглянув на нее через линзы, я безошибочно разглядел прячущуюся под слоем воды густую сеть охранных заклинаний. Причем не одну, а сразу десяток, которые целыми гроздями покрывали пространство вокруг острова и недвусмысленно намекали, в каких именно местах учитель прикрыл ими естественные каверны.
        Войдя в воду до середины голенища, я опустил туда руку с перстнем и вздохнул, когда привязанная к кольцу защита дрогнула и расступилась, пропуская меня дальше. А затем задержал дыхание, сделал еще один шаг, с трудом, но все таки увидел дно, и буквально провалился во Тьму, одновременно доставая секиру.
        Открывшаяся моему взору пещера оказалась сравнительно небольшой, но любовно обустроенной, оборудованной полками, стойками с оружием и всем тем, что постепенно скапливается в подвалах любого состоятельного мага, но что по каким-то причинам жалко продать. Наверное, здесь были все доспехи и все мечи, которые мастер Этор коллекционировал годами. Всевозможные латы, арбалеты, амуниция, аккуратно разложенные по полкам амулеты… как уже разряженные, так и сохранившие почти весь свой заряд.
        О назначении некоторых из я них я, к своему стыду, даже не догадывался. Часть вообще увидел впервые в жизни. А к некоторым, оценив насыщенность ауры, предпочел бы и вовсе притрагиваться, пока не освою высшие ступени темного искусства и не научусь на глаз определять, что же за штука такая.
        Зомби, кстати, здесь тоже имелся. Один, но обряженный в такое количество обмундирования, что я при виде него только крякнул. Признаться, раньше я думал, что мастер Этор просто усыпил зомбяков, которые в свое время доставили мне немало неприятностей. Но оказалось, что старик не пожелал разбрасываться ценным материалом, а по окончании ученичества использовал его для других целей. И превратил некогда неплохих убийц в достойных уважения стражей, которые должны были уберечь его наследие от воров.
        Почуяв, что в схроне появился посторонний, мертвец ожидаемо ожил, но стоило мне показать перстень, как укутывающая зомбяка плотным коконом защита вспыхнула, и он снова отступил к стене, впав в состояние спячки.
        Выбравшись наружу и аккуратно восстановив защиту, я по очереди обошел каждый из двенадцати схронов, которые бездонными, невидимыми простому глазу ямами окружали остров. Но везде обнаруживал лишь вещи… много… очень много вещей, совокупную ценность которых было трудно даже представить. И, разумеется, в каждом из схронов обязательно дремал один или парочка мертвых стражей, справиться с которыми даже мне с моими нынешними навыками было бы весьма проблематично.
        Будить их и проверять, станут ли они подчиняться, я не стал. И без того было понятно, что все свои секреты мастер Этор привязал к фамильному перстню. Но сколько на это ушло времени и сил. Годы… десятилетия кропотливого труда!
        В то же время я с грустью осознал, что заботливо сохраненное, надежно спрятанное и оставленное исключительно для меня сокровище в действительности было не так уж и нужно. И его значимость меркла в сравнении с теми огромными, воистину не имеющими цены знаниями, которыми учитель мог бы, но не успел со мной поделиться.
        Именно об этом я думал, когда смотрел на собранные наставником магические вещи. И только теперь сознавал, почему он так и не сказал об этом: если бы я не понял этой истины сам, то оставленных в наследство ценностей оказался бы недостоин. А если бы понял, то они утратили бы всякий смысл. И даже в этом старый мог оказался провидцем.
        - Эх, Грем… - вздохнул я, закончив с кавернами и вернув на место последнюю защитную сеть. - Жаль, что тебя больше нет рядом. Может, ты и был занудой, но теперь мне будет тебя не хватать.

* * *
        Когда я вернулся домой, в столице вовсю царила полуденная жара, а душный воздух дрожал и переливался над домами, словно сейчас было не начало весны, а как минимум середина лета.
        Тащиться в такую погоду в Управление не хотелось. Писать для Корна нудный рапорт не хотелось тем более, но учитель сказал, что я должен покопаться в своем прошлом и добыть вторую половину составленного им списка. А где можно было найти нужную информацию? Правильно, в закрытых архивах Управления, куда мне доступ был пока заказан.
        Напрягать своими проблемами Йена я не собирался, да и ни к чему ему было знать о вещах, за которыми охотится высшая нежить. Самым же быстрым способом получить доступ к архивам было вступить в Орден и одновременно с этим войти в ряды доблестных стражей порядка. А значит, рапорт писать все равно придется. И ехать в Управление тоже. Желательно до того, как Корн устанет меня ждать и пришлет сюда людей с еще одним постановлением.
        С большим опозданием позавтракав и в третий раз подряд введя в ступор стеснительную кухарку, я поднялся наверх, чтобы провести пару часов за утомительным ручным трудом. А когда отчет для Корна был готов, неожиданно выяснилось, что именно на сегодня Нортидж пригласил известного в Алтире портного, и мне еще пару свечей пришлось изображать из себя манекен, периодически порыкивая, если какая-нибудь иголка случайно впивалась под кожу.
        После этого Нортидж собственноручно обработал мне спину лечебной мазью, которую успел заказать, пока я гулял в Верле. Затем наступило время обеда. После него пришлось разобраться с письмами, которые успели прийти в мое отсутствие, включая подтверждение из Ордена о том, что я теперь являюсь его полноправным членом. А также вежливую просьбу явиться в представительство. Так сказать, лично подтвердить статус и получить соответствующие документы.
        В итоге до столичного УГС я добрался лишь во второй половине дня, причем не в самом лучшем расположении духа. Господин Корн, у кабинета которого на этот раз толпилась куча народу, не смог принять меня сразу, а ждать в общей очереди, в которой все неумолчно галдели и то и дело ругались за право первым попасть внутрь, я не захотел. Поэтому, изучив защиту, прошел туда по темной стороне, после чего положил рапорт на заметно постаревший, но ещё добротный стол. И, прицепив к нему ниточку одного хитрого заклинания, вернулся в холл. Отдыхать. Предварительно рассчитав время так, чтобы запечатанный конверт через некоторое время выдернуло в реальный мир прямо перед носом у будущего шефа.
        Ждать ответа долго не пришлось. Не успел я вытянуть ноги в кресле на первом этаже и задремать, как на третьем раздался невнятный шум. После этого по коридору пронесся настоящий бумажный вихрь, а магически усиленный голос Корна раздраженно рявкнул на все Управление:
        - Рэйш! Немедленно в мой кабинет!
        Зевнув, я поднялся с нагретого места и потащился на третий этаж. И на этот раз народ в коридоре охотно расступился, образовав живой коридор, по которому я, словно смертник на казнь, проследовал к нужной двери.
        - Ты что творишь?! - вызверился будущий шеф, стоило мне без разрешения занять облюбованное еще в прошлый раз кресло. - Какого демона магичишь прямо в здании, в котором, между нами говоря, магия практически не работает?!
        - Это не совсем магия, - едва удержался от зевка я. - И ничего плохого я пока не натворил. Просто доставил по назначению рапорт, который вы просили. Кто ж знал, что народу в Управлении окажется столько, что все друг друга покусать будут готовы? Хотя, может, господин Вилли Рант успел и сюда поутру заскочить? Иначе почему у ваших сотрудни?ов такие кислые лица?
        Окинув мою помятую физиономию свирепым взглядом, Корн открыл было рот, чтобы высказать все, что он думает по этому поводу. Но имя лучшего столичного портного, как и его занудный характер, по - видимому, были прекрасно известны начальнику главного столичного Управления. Поэтому вместо того, чтобы обозлиться еще больше, он лишь понимающе хмыкнул. После чего уже спокойно взял со стола рапорт и погрузился в чтение.
        - Неплохо, - скупо отозвался будущий шеф о моих литературных талантах, когда добрался до последней строчки. - Суховато, но емко и по делу. Что вы решили насчет моего предложения?
        - У меня будет два условия.
        Корн нахмурился.
        - Боюсь, вы не в том положения, чтобы ставить условия при найме на работу, Рэйш.
        - Насколько мне известно, закон не обязывает вас отказываться их выслушать.
        Нехорошая складка на лбу шефа стала заметно глубже.
        - Но это не значит, что у меня есть желание это делать.
        - Тоже верно, - вынужденно признал я и, поднявшись из-за стола, коротко кивнул. - Всего хорошего, Корн.
        Уже направляясь к выходу, я почувствовав направленный в спину взгляд, но начальник ГУССа ничего не сказал и не стал меня останавливать. Я же в свою очередь решил слегка охладить обстановку и открыл тропу прямо на пороге кабинета.
        Конечно, я догадывался, что Корну не понравится мое предложение. Но того, что он даже выслушать ничего не захочет, я, если честно, не ожидал, ведь условия, которые я предлагал, были совсем несложными.
        Во-первых, я, как и раньше, хотел работать в качестве внештатного специалиста, что давало некоторые вольности в плане распорядка дня и избавляло от необходимости терпеть напарника. А во вторых, я высказал желание работать преимущественно на западном участке столицы.
        Только и всего.
        Собственно, я мог бы оформиться у Йена и без одобрения высокого начальства. Но статус официального консультанта ГУССа давал гораздо больше возможностей, так что настаивать действительно стоило. Так что, поразмыслив, я через некоторое время все-таки вернулся и оставил на столе упрямца еще одну записку.
        Если уж ему выслушать лень, то пусть хотя бы прочитает. А если он и после этого будет упорствовать… что ж, значит, столичному Управлению не повезло. Потому что в кресле руководителя оказался твердолобый болван, который не умеет просчитывать собственную выгоду.
        Вернувшись домой, я первым же делом вызвал Нортиджа и хорошенько расспросил его про Уолшей, Уортенов и ближайших родственников представителей этого древнего семейства. А когда обнаружил, что старый служака мало чем способен помочь, затребовал у него все книги по истории Алтории и особенно те, где имелись упоминания о родах, владевших темным искусством.
        Их, к сожалению, оказалось немного, да и нужных сведений там не нашлось. Так что я плюнул на усталость и еще раз смотался на остров - порыться в книгах мастера Этора и заодно перечитать дневник, в котором могли остаться подсказки.
        Начать я решил именно с дневника, потому что это было быстрее, чем перелопачивать горы книг в поисках незнакомых имен. Вернее, с того, что открыл самую первую страницу и, помня совет темного бога, запечатленный на крышке сундука, взглянул на нее через темные линзы.
        Упущенные мною сведения, как вскоре выяснилось, находились в самом конце - те самые страницы, которые я наивно посчитал не заполненными. Теперь же, под двумя слоями Тьмы, на них проступили совсем другие чернила. Красные. И, ежась от понимания того, что мастер Этор умудрился постичь даже магию крови, я с замиранием сердца прочитал:
        «Теперь все правильно, ученик. Последняя ступень пройдена, раз ты сумел увидеть и прочесть эти строки. Схрон всегда поможет, если понадобится переждать беду или просто уединиться. Но, чтобы не запутаться в датах, используй хронометр - так сподручнее контролировать время. О могиле молчи. Никто не должен знать, что истинное величие нашего рода зависит от тебя, иначе охота за тобой возобновится. Чтобы избежать этого, вторую половину списка я отдал не другу, но давнему врагу. Найти его будет непросто - Норрату на старости лет всегда становились затворниками. Но старый ворон перед смертью обязательно вернется в родное гнездо, так что рано или поздно ты его все равно встретишь. Сожги дневник, когда закончишь читать. Больше он тебе не пригодится. Знай: на темной стороне силу мага всегда можно определить по тому, как далеко он видит. Помни: чем глубже погрузишься во Тьму, тем старше тебе покажется все, что в ней находится. И береги кольцо, Артур - оно открывает многие двери. Даже те, куда я не советовал бы тебе заглядывать».
        Дальше шло несколько десятков формул, которые я постарался запомнить. А в самом низу виднелась монограмма: «Э.Г.У», при виде которой я кое-что вспомнил и встрепенулся. После чего потянулся за карандашом, начертал на полях дневника все имена, оставленные учителем, и обнаружил, что два из них уже известны: Уортены… в дальнейшем Уолши… как оказалось, были далекими предками мастера Этора. А Норрату дали начало другому… необязательно темному роду, к которому принадлежал враг мастера Этора и у которого я должен был добыть вторую половину загадочного списка.
        - Что ж, ещё одной тайной меньше, - пробормотал я, наконец-то поняв, почему, переходя на темную сторону, маги видят Тьму совершенно по-разному.
        Как выяснилось, и Триш, и мастер Нииро были по - своему правы. Просто Триш ещё не научилась как следует видеть Тьму, а старый маг, напротив, уже навидался всякого и был достаточно силен духом, чтобы спокойно смотреть на темную сторону без прикрас.
        Что же касается меня, то все те ужасы, которые могли случиться, произошли со мной до того, как я создал первую темную тропу. И в охватившем меня всепоглощающем безумии ее кошмары оказались далеко не так страшны, как могли бы быть. Вот, в общем-то, и вся разгадка.
        Избавившись от дневника, я стряхнул с ладоней пепел и задумчиво посмотрел на ломящиеся под тяжестью книг полки.
        Ладно, одно дело сделано, пора было приступать к следующему. Я, правда, не знал, сколько времени это займет, но надеялся, что хотя бы к концу жизни управлюсь.
        ГЛАВА 9
        Домой я вернулся с опухшей головой, красными от недосыпа глазами и несказанно разочарованным тем, что в стопке прочитанных мною книг нужных сведений не оказалось.
        Не зная, где именно искать, и не увидев в бумагах учителя других подсказок, я взялся перечитывать все тома подряд, начиная с верхних полок и постепенно спускаясь вниз.
        Хронометр, кстати, тоже нашел - валялся в углу: старинная, причудливой форму штука с двумя мерными колбами. В одной бодро пересыпался туда-сюда речной песок, в другой мерно падали сверху вниз маленькие круглые камушки. Колбы переворачивались вручную - первая соответствовала времени, необходимому для сгорания одной мерной свечи, вторая - количеству дней, проведенных в схроне.
        Принцип работы был схематично изображен на рисунке, который обнаружился на другой стороне хронометра: указанное колбами время разнилось с реальным в нужное количество раз. На сколько именно - показывало встроенное сбоку колесико с меткой, указывающую на цифру oт одного до семи. Иными словами, я мог задать хронометру любую скорость течения времени и за одни прошедшие снаружи сутки провести здесь и день, и целую неделю.
        Для начала я задал себе веху в два дня, чтобы не слишком отстать от жизни и случайно не попасть в списки пропавших без вести. Но, естественно, даже за это время все имеющиеся в схроне книги не одолел. Собственно, отобранная мною стопка была лишь одной из многих, так что, закончив с ней и подсчитав объем остальной работы, я искренне огорчился.
        - Хозяин, у нас проблема, - сообщил Нортидж, как только я возник на пороге собственного дома.
        - Что там еще? - буркнул я, мечтая только об одном - куда-нибудь лечь и уснуть на недельку-другую. - Кто-то опять пытался к нам проникнуть?
        - Нет, хозяин. Попыток взлома больше не было. Но думаю, вам стоит на это взглянуть.
        С трудом погасив раздражение, я окинул дворецкого тяжелым взглядом, но увидел, что тот и впрямь встревожен, и поплелся на задний двор, где, вопреки отданному приказу, нервно метались призрачные псы.
        При виде меня Гроза и Шторм припали на брюхо, виновато метя землю хвостами и старательно отводя глаза.
        Не обратив на них внимания, я перешел на темную сторону и остановился у границы своих владений, которые в реальном мире были обозначены внушительной каменной оградой.
        За оградой лежали тела. Много тел… и все они когда-то принадлежали нежити. Гули, шурши, уже начавшие разлагаться слизни, какие-то паукообразные твари, которым я даже названия не смог сразу придумать… мертвецов было так много, что я поначалу даже растерялся. Но потом подметил, что в их расположении прослеживается определенный порядок: ближе всех к дому лежали твари поменьше, затем находились те, что покрупнее, и наконец дальше всех лежали наиболее крупные особи, уложенные вокруг дома аккуратным полукругом.
        Старательно отгоняя от себя нехорошую догадку, я остро взглянул на дворецкого.
        - Ваша работа?
        - Нет, мастер Рэйш, - почему-то шепотом ответил Нортидж. - Еще две свечи назад здесь ничего не было. Мардж регулярно делает обходы.
        - Мардж это кто? - невежливо перебил его я.
        - Садовник наш. Ну, вы видели.
        - Продолжай.
        - Так вот, в вечерний обход здесь ещё ничего не было. А когда Мардж прошел вдоль периметра в следующий раз, они уже лежали.
        - Собаки не рычали?
        - Вы не велели поднимать шум, - едва слышно отозвался дворецкий. - Поэтому мы ничего не слышали. Мардж потому и поспешил на задний двор, что собак на месте не было. А когда пришел, они носились вдоль ограды и скалились. И еще ему показалось… простите… что ваших псов впервые в жизни что-то смогло напугать.
        Опустив глаза на тревожно ерзающих собак, я перехватил взгляд чуть менее крупной Грозы, и удивился, когда псина вдруг подползла и просительно ткнулась носом в мою ладонь. Здоровенная, лохматая, зубастая и по-настоящему опасная зверюга будто просила о помощи, пряча морду у меня на бедре! Более массивный Шторм, подхватившись на ноги, прижался с другой стороны, но так, чтобы встать между мной и смирно лежащими трупами. И я был готов поклясться, что внутри этого большого тела как заячий хвост дрожит какой-то необъяснимый, первобытный страх перед навестившим нас существом.
        Успокаивающе положив ладони на мохнатые холки, я вновь обернулся к дворецкому и кивнул на тела.
        - И много их тут?
        - Не знаю, хозяин. Мы не считали. Но трупы, считай, по всему периметру разложены. Словно напоказ.
        - Скорее, как трофеи, - медленно проговорил я и, отпустив собак, вплотную приблизился к защите.
        О том, что за тварь любит таким образом демонстрировать свои успехи, я прекрасно знал, но до последнего не хотел верить, что она могла уцелеть.
        Та ловушка в Верле была без преувеличения отменной, а поставленная вокруг нее защита и того лучше. Мы с Лойдом все предусмотрели и обо всем подумали, когда заманивали проклятую куклу в круг. Ни один демон не смог бы там выжить. Ни одна нежить бы не уцелела. К тому же, после взрыва на протяжении целых трех месяцев в Верле было на удивление тихо. Никто не пропадал, не умирал, и даже кукол у детей воровать перестали. Потом мы с Йеном уехали, целую неделю тряслись в дилижансе, я в это время практически не выходил на темную сторону и, соответственно, не оставлял после себя следов…
        Но тогда тем более невероятным казалось, что тварь… если это, конечно, она… могла не просто уцелеть в огне, но и последовать за нами в столицу. Более того, на протяжении длительного времени никак себя не проявлять. И только сейчас почему-то решила открыться, причем сделала это столь недвусмысленно и дерзко.
        Призвав Тьму и окутавшись сотканной из нее броней, я велел призракам не высовываться и, не обратив внимание на тревожный вскрик, переступил черту, за которой бесчинствовала непонятная тварь.
        Я должен был убедиться, что это именно она. Или своими глазами увидеть, что это кто-то другой решил надо мной подшутить.
        На этот раз тела лежали в разных позах и далеко не так ровно, как в Верле. Но в пользу куклы говорило отсутствие крови на земле и на чудом сохранившихся островках снега - наша тварь любила убивать вдалеке, предпочитала не оставлять следов, а уже потом притаскивала и укладывала трупы так, как считала нужным.
        Хотя сегодня она, возможно, просто не успела разложить их красиво?
        Против нее свидетельствовали разные виды нежити, особенно те, которыми кукла раньше пренебрегала. Однако, когда я наклонился над ближайшим гулем и ногой перевернул тяжелую тушу, последние сомнения отпали: на загривке и на горле твари виднелись идентичные раны с идеально ровными краями, шириной примерно в два моих пальца и, вероятно, достаточной глубины, чтобы с одного удара раздробить гулям шейные позвонки.
        - Х-хозяин, что это? - пробормотал Нортидж, когда я по очереди обошел тела и, убедившись, что всю нежить убили одним и тем же способом, вернулся к крыльцу. - И кому понадобилось украшать наш газон свежими трупами?
        Я окинул притихший двор хмурым взглядом.
        Кому понадобилось, я уже знал. Но вот зачем? И почему тварь решила проявить себя именно сейчас?
        Было до крайности маловероятно, что в столице каким-то чудом завелась вторая кукла, которая знала меня в лицо. И это неизменно приводило к вопросу: как она могла уцелеть? Разве что и впрямь создала в последний момент темную тропу и вместо того, чтобы сдохнуть, была всего лишь ранена?
        Если так, то три месяца спокойствия вполне можно было объяснить. Не исключено, что кукла, подобно зомби из схрона, умела впадать в спячку и восстанавливаться вo сне. А может, после неудачи в Верде она ушла отъедаться в другое место, где дичь водилась попроще и посговорчивее. Но даже так оставалось неясным, зачем она последовала за нами в столицу.
        Насколько я мог судить, кукла и впрямь была разумна. По крайней мере, она видела нашу защиту, понимала, что прикасаться к знакам опасно, наконец она умела делать выводы и не повторять ошибок! Но именно это-то и было странно - исходя из логики обычной нежити, кукле следовало напасть на меня, когда я этого не ждал. Если она хотела отомстить или закончить начатую три месяца назад охоту, тo возможностей для этого была масса. В Верле, по дороге в Алтир, вчера и даже сегодня… особенно на кладбище! Но вместо этого кукла предпочла не атаковать исподтишка, а напротив, затаилась. И нашла способ привлечь к себе внимание единственным безотказным способом, который не позволил бы усомниться в том, что это именно она.
        Я сжал челюсти, неожиданно вспомнив, что же напрягало меня весь вчерашний день. Но предположить, что неведомым помощником, который так вовремя сократил поголовье нежити на кладбище и оказался настолько сумасшедшим, что рискнул атаковать даже моргула, была та самая кукла…
        Нет. Это просто в голове не укладывалось.
        - Нортидж!
        - Да, хозяин, - встрепенулся дворецкий и, прекратив разглядывать жутковатый натюрморт, подлетел к крыльцу.
        - Защиту держать на максимально возможном уровне. Закажи ещё накопителей, потому что в таком режиме старые будут разряжаться в несколько раз быстрее. Слугам быть начеку. Собак держать во дворе и снять запрет на шум.
        - Будет сделано, - сухо, по-военному, отрапортовал дворецкий. - Как нам поступить, если тварь снова попытается сюда проникнуть?
        Я окинул соседние дома задумчивым взором.
        - Она не станет. Она умеет учиться на ошибках.
        - Понял, - озадаченно поскреб затылок призрак и, догадавшись, что других указаний не будет, стремительно растаял в воздухе.
        Я какое-то время еще постоял на крыльце, пристально разглядывая пустые крыши, но ничего подозрительного так и не увидел. После чего все-таки зашел в дом, поднялся в спальню и, наскоро ополоснувшись, завалился спать, не в первый раз за сегодня добрым словом помянув учителя и его любимую присказку, что утро вечера мудренее.

* * *
        Ночью нас никто не побеспокоил, и я на удивление хорошо выспался. Затем меня снова накормили, причем именно теми блюдами, что я похвалил в прошлый раз. Кухарка сегодня оказалась менее стеснительной, поэтому, когда я закончил с завтраком, рискнула поинтересоваться, что я предпочел бы увидеть на обед.
        - Нортидж, мне показалось, или Марта меня побаивается? - вполголоса спросил я, поднявшись в кабинет.
        Дворецкий неловко потупился.
        - ?сть немного.
        - И с чего бы ей это делать, позволь узнать?
        - Да как же не бояться, хозяин, - удивился призрак. - Вы не устраиваете приемов. Не приводите гостей. Чуть не убили собак, хотя обычно с Грозой и Штормом нелегко сладить. От вас каждый день разит Тьмой. Позавчера и вовсе явились, принеся на своем плаще останки высшей нежити. Конечно, слуги боятся!
        Я поднял на Нортиджа удивленный взгляд.
        - Bы же призраки. Чего вам опасаться?
        - B первый день от вас сильные исходили эманации Смерти… нам они хорошо знакомы. И никто из нас не рвется снова испытывать их на себе.
        - Насколько я помню, я пока ещё никому из вас не угрожал… разве что собакам?
        - Вот они-то как раз души в вас не чают: сильный хозяин - это повод для гордости. А люди устроены так, что если даже сильнейшие из нас едва не попали под вашу секиру, то и остальным, наверное, стоит опасаться.
        - Глупости, - буркнул я. - Я маг, а не убийца. К тому же сильно сомневаюсь, что прежний хозяин дома вел светскую жизнь и что ни день зазывал сюда гостей.
        - Да. Но Этор Рэйш был мастером Смерти.
        - А я по-твоему кто?!
        Призрак уставился на меня большими непонимающими глазами.
        - П-простите, хозяин, но ваша метка… разве вы не темный жрец?!
        - Да Фол с тобой, - чуть не отпрянул я. - С чего такие мысли, Нортидж?!
        Тьма. Сперва моргул обзывался, а теперь духи-служители с чего-то всполошились!
        Под моим взглядом дворецкий неожиданно смешался.
        - Да просто очень уж странная у вас метка. Заставляет… ну… вроде как держаться в стороне, а заодно всем и каждому говорит, что связываться с вами - все равно что плевать у подножия храма. Сразу, может, оно и не убьет, но по дороге к дому обязательно кирпич на голову свалится.
        - Хочешь сказать, от меня пахнет Смертью? - нахмурился я.
        - На вас Ее печать, - подтвердил призрак, нервно комкая отворот рукава. - Но одно дело, когда печать стоит на мертвом теле, а совсем другое - на живом. Я такое только у темных жрецов видел. Да и то, не у всяких.
        Я озадаченно замолчал.
        Про печать-то я прекрасно помнил, откуда она взялась. Как и то, почему она стала неактивной. Но, пожалуй, надо будет на досуге ещё разок заглянуть в храм и поинтересоваться у отца Гона, что же за метку подарил мне Фол, которую не дано видеть живым, зато разрешено видеть мертвым. И по какой причине жрец обозвал меня братом, если ни в физическом, ни в духовном плане у нас не было ничего общего.
        - Мастер Этор Рэйш был моим учителем и человеком, мнение которого я уважал и ценил, - наконец, уронил я, не глядя на дворецкого. - Он доверил вам защиту и заботу о своем доме. И пока у меня не было повода заподозрить, что вы делаете это плохо или неправильно.
        Нортидж тяжело вздохнул.
        - Так-то оно так, хозяин. Но уж простите меня за правду - вы нам не доверяете. Ставите дополнительную защиту на ночь, а на темной стороне так вообще…
        - Я никому не доверяю. Но со временем попробую привыкнуть хотя бы к тому, что обо мне теперь есть, кому позаботиться.
        На лице дворецкого появилась неуверенная улыбка.
        - То есть, вы даете нам шанс?
        - Как и ваш прежний хозяин, я очень ценю тишину и одиночество. Но если выбирать между живыми и мертвыми слугами, безусловно, отдам предпочтение мертвым. Хотя бы по той причине, что могу вас полностью контролировать. И, к тому же, с вами меньше хлопот.
        - Спасибо, хозяин, - задумчиво отозвался Нортидж. - Кажется, я понял. Можно идти?
        Я кивнул, и дворецкий бесшумно испарился. Но не успел я сесть за стол и прикинуть дальнейшие планы, как призрак снова вернулся. Но теперь он выглядел настолько встревоженным, что стало ясно - что-то опять стряслось.
        Когда я следом за растрепанным призраком вышел на улицу и взглянул на темную сторону, причина столь бурной реакции Нортиджа стала понятной: за ночь наша трудолюбивая кукла все-таки закончила укладывать трупы вокруг дома, как надо, и теперь они окружали поместье красивым тройным кольцом. При этом все твари были развернуты носом в одну сторону, но, если шуршей и гулей наш упорный гость расположил в направлении слева направо, то лежащих посередке слизней, наоборот, справа налево.
        Был ли в этом какой-то смысл, я не знал и, честно говоря, выяснять не хотел. Но с каким-то мрачным удовлетворением осознал, что кукла не собирается оставлять меня в покое.
        Одно во всем этом было хорошо - тварь продолжала сокращать поголовье нежити и в целом по столице, и вокруг моего дома в частности. А это в свою очередь означало, что посыльных от моргула можно уже не ждать. Хотя, наверное, стоило при случае намекнуть коллегам из ГУССа, чтобы на темной стороне вели себя осторожнее.
        Подошедшие собаки молча сели у ограды, как и вчера, прикрыв меня своими телами. Но на этот раз ни удивления, ни раздражения их присутствие не вызвало. А вот то, что сегодня псы вели себя намного спокойнее, позволяло предположить, что в данный момент времени загадочной куклы поблизости не было.
        - Хорошая собака, - хмыкнул я, потрепав по загривку прильнувшую слева Грозу. Самка удивленно замерла, а Шторм обернулся и неуверенно вильнул хвостом.
        - И ты хороший, - подтвердил я, глядя призрачному зверю в глаза.
        - Они будут слушаться, хозяин, даже не сомневайтесь, - деликатно кашлянул зависший неподалеку дворецкий. - Собственно, они теперь ваши с потрохами и подстроятся под любые ваши желания.
        Я внимательно оглядел притихших собак.
        - Да? И в чем это будет выражаться, интересно?
        - Ну, - ненадолго задумался Нортидж. - К примеру, вчера, если помните, они испугались твари, которая притащила сюда трупы. А сегодня ночью вели себя спокойно. Даже меня не разбудили, хотя наверняка видели, как она перекладывает тела.
        - И ты полагаешь, что это произошло…
        - Потому что твари не боитесь вы, - совершенно серьезно посмотрел на меня дворецкий. - Скоро вам даже приказывать не понадобится - собаки и так вас прекрасно поймут.
        - Р-р, - согласно проурчала Гроза, подсунув под мою ладонь остроконечное ухо.
        - Гр-р, - тихо подтвердил Шторм, окончательно убедив меня в том, что служителей себе учитель подобрал с умом.
        - Хозяин, не надо ли что-нибудь сделать с телами? - снова спросил Нортидж, отвлекая меня от неожиданно обретенных питомцев.
        Я пожал плечами.
        - Как хочешь. Но я бы не советовал вам удаляться от защиты дальше, чем на несколько шагов.
        - У меня разрешенный радиус около десяти. У собак - три. Слугам за порог дома ход вообще заказан, но, если вы скажете…
        - Нет, - покачал головой я. - Думаю, если тела убрать, завтра к утру нам натаскают новых.
        - Так смердеть же начнут, хозяин!
        - Когда начнут, тогда и сожжем. А до тех пор пускай лежат. Мне даже интересно стало, чем нас ещё собираются «порадовать».
        Нортидж вздохнул.
        - Как изволите. Хотя не могу сказать, что одобряю такое решение. Кстати, я забыл сказать: полсвечи назад прибегал посыльный - принес конверт на ваше имя из Управления городского сыска.
        - Да? И где он? - моментально оживился я.
        - Посыльный, разумеется, ушел, потому что я не счел необходимым отрывать вас от завтрака, - с достоинством ответил призрак. - А конверт - вот он.
        В тот же миг перед моим носом прямо из воздуха возник большой белый конверт с узнаваемым красным штемпелем ГУССа.
        Нетерпеливо его вскрыв, я обнаружил внутри один-единственный листок бумаги. А на нем - всего два коротких слова:
        - «Вы приняты».
        ГЛАВА 10
        Уже подходя к Управлению западного участка, я обратил внимание, что возле него крутилось подозрительно много народу. Правда, зевак или праздно одетого люда там не было - только расторопные, озабоченно хмурящие брови и одетые в однотипные робы мужики, регулярно снующие от здания к целой веренице тяжело груженых подвод и обратно.
        Для чего они это делают, я догадался, когда подошел ближе и обнаружил, что одна из стен Управления практически разобрана, и на ее месте группа рабочих сноровисто налаживает новый дверной проем. Еще одна группа во главе с магом споро возводила новую лестницу. А на втором этаже третья бригада как раз заканчивала настилать новый пол.
        Обогнув занявшие половину улицы подводы, я мысленно похвалил Йена.
        Молоток. Времени даром не терял. И всего за пару дней практически целиком воплотил в жизнь мою задумку, обустроив для посетителей отдельный вход. Чего ему это стоило он, наверное, никогда не признается, но с учетом того, что Норриди должен был сперва составить проект, затем согласовать его, выбить из руководства деньги на строительство, после чего найти людей и заставить их работать в три смены, думаю, за эти дни в шевелюре Йена появился не один седой волосок.
        Пока снаружи кипела работа, я беспрепятственно воспользовался старым входом и, кивнув уныло вздыхающей регистраторше, поднялся в облюбованный Йеном кабинет.
        - Привет, Арт, - устало улыбнулся Норриди, когда я занял единственный стул в недавно отремонтированной, но ещё бедноватой на мебель комнате. - Как видишь, я бессовестно украл у тебя ценную идею и надеюсь, что хотя бы завтра этот сумасшедший дом, наконец, закончится. Ах да, прости, я ведь даже не спросил, как ты устроился… нашел жилье? Или нужно помочь?
        Я качнул головой.
        - Не надо. Все уладилось.
        - Ну и слава Роду, - выдохнул Йен и откинулся на спинку кресла с видом человека, у которого закончились последние силы. - Честно говоря, я выжат как кислюк. Сил никаких больше нет. Бьюсь лбом обо все подряд двери, стучу, ору, но никакая зараза не желает мне помочь с персоналом!
        - Хм. Значит, я как раз вовремя.
        - В смысле?
        Я молча достал из-за пазухи официальное предписание о прикреплении моей персоны к западному Управлению и сунул Йену под нос.
        Весь день вчера потратил на оформление бумажек. Сперва к Корну съездил, все обговорил, уладил, подписал. Затем в Орден пришлось тащиться, чтобы и там все согласовать. Прошел заодно тест на профпригодность, дабы никто не усомнился, что я и впрямь темный маг. Пару свечей потратил на собеседование с ?аким-то крючкотвором, которому приспичило убедиться, что я в достаточной мере знаю законы. Само собой, устал как собака, хотя в обеих конторах со мной обошлись достаточно вежливо. Но все равно бумажная волокита заняла столько времени, так что уже ? обеду я засомневался, что это была хорошая идея.
        - Арт… - восторженно прошептал Норриди, неверяще прочитав бумагу. - Тьма тебя забери! Неужели правда?!
        - Заткнись, - проворчал я, будучи не в силах видеть, как расцветает и прямо-таки наливается жизнью его уставшее лицо. - И не вздумай задавать дурацкие вопросы.
        Йен поднял на меня горящие глаза.
        - Не буду… честное слово, не буду! А ты к нам надолго?
        - Пока не попрошу о переводе.
        - А у тебя полномочия прежние?
        - Даже чуть больше, чем в Верле. Корн настоял.
        - Это значит, я теперь могу без последствий пустить тебя на место преступления?!
        - Да.
        - И бляху тебе тоже выдали?
        Я мрачно уставился на возбужденно подпрыгивающего шефа.
        - Я же сказал: никаких дурацких вопросов.
        - Ага, - счастливо улыбнулся Йен, а затем обмяк и прямо так, с идиотской улыбкой на морде, расплылся на кресле, словно издохшая медуза. - Господи, Арт! Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!
        - Мои условия ты знаешь, - на всякий случай напомнил я.
        - Оклад стандартный, плюс двойная оплата в выходные, в праздники и по ночам… ничего не перепутал?
        Я в третий раз кивнул и все-таки отвернулся, потому что радостная физиономия Йена уже начала слегка раздражать.
        Ну да. Я прекрасно понимаю - пацанчика его еще учить и учить, так что маг с любым, даже с самым крохотным стажем, будет для Норриди сродни благословению небес. Но это же не повод так скалиться и пытаться допрыгнуть до потолка?
        - А все-таки что произошло? - через несколько мгновений все-таки не утерпел Йен и опять полез с глупыми вопросами. - Ты же не хотел ехать в столицу. Тем более, не хотел возвращаться на службу.
        - Я этого не говорил.
        - Арт, не держи меня за дура?а!
        - Я не держу. Но если тебя волнуют причины, то можешь считать, что я заскучал.
        Норриди неожиданно посерьезнел.
        - У тебя что, проблемы? Может, нужны деньги? Или я могу еще что-нибудь для тебя сделать?
        - Можешь, - неожиданно согласился я. А когда Йен встрепенулся, со смешком добавил: - Жду не дождусь, когда ты наконец-то начнешь писать за меня рапорты.
        - Да иди ты в…
        Неожиданно в дверь деликатно поскреблись.
        - Эй, шеф! - просунула в щелку нос прехорошенькая девчушка с аурой светлого мага. - Вы там как? Живы?
        Глянув на побагровевшую физиономию Норриди, я едва не заржал.
        - В храм иди, придурок! - с чувством закончил фразу Йен и только тогда повернулся к гостье. - Заходи, Лиз. Что у тебя?
        Дверь приоткрылась пошире, и на пороге возникла худенькая белобрысая девчонка лет семнадцати-восемнадцати в строгом черном платьишке, бежевом пальто и кокетливо заломленной беретке.
        - У нас вообще-то труп, - стеснительно сообщила она, стрельнув в мою сторону глазками. - Вы едете или как?
        Норриди моментально подобрался.
        - Что за труп? Где? Кто передал?
        - Стража внизу просигналила. Тело нашли на улице, около половины свечи назад. Патрульные проверили. Пока не опознали, но говорят, что труп наш.
        - Арт, ты и впрямь объявился очень вовремя, - скороговоркой проговорил Йен, подхватываясь и прямо на ходу сдергивая с вешалки верхнюю одежду. - Целых три дня нас Род миловал, а сегодня явился ты и…
        - И у тебя сразу труп, - с новым смешком согласился я, тоже поднимаясь на ноги. - Очень удачное совпадение.
        - Арт, познакомься, это Лиза Шарье, - отмахнулся Йен. - Одна из лучших выпускниц Школы магов и без преувеличения весьма толковая юная леди. Лиз, это наш внештатный маг - мастер Артур Рэйш. Отличный специалист, мой коллега еще по Верлю. Он, правда, слег?а того - маги Смерти все малость с прибабахом, но ты его не бойся.
        - Я не кусаюсь, - с самым серьезным видом подтвердил я.
        Девчонка хихикнула в кулачок и, взмахнув золотыми косами, умчалась, а Йен набросил на себя пальто, тщательно запер дверь и лишь после этого кинул на меня обеспокоенный взгляд.
        - Ты только не пугай мне персонал, ладно? - тихонько попросил он, прежде чем мы двинулись к выходу. - Их и так мало, а с твоими шуточками и последние разбегутся.
        - Постараюсь, - кашлянул я. - Но обещать ничего не буду.

* * *
        По дороге штатные маги Управления рассматривали меня с нескрываемым любопытством. Девчонка в моем присутствии чувствовала себя на удивление свободно, спокойно болтала и даже пыталась задавать вопросы. А вот паренек, которого звали Тори и который оказался старше напарницы от силы на пару лет, выглядел настороженным. Тем не менее, интерес у них в глазах светился абсолютно одинаковый, но Йен не дал им возможность удовлетворить любопытство и вместо пустых разговоров заставил Лизу еще раз пересказать полученный от патрульных рапорт.
        Когда казенный кэб остановился, Тори первым выбрался на улицу и галантным жестом подал девушке руку. Норриди на это внимания не обратил, а вот Лиза слегка зарделась и поспешила следом за шефом, к которому уже подошел одетый в стандартную униформу патрульный.
        Из второго кэба, прибывшего на пару мгновений позже, выбрались оба наших следователя - такие же преступно молодые, до ужаса неопытные парни в штатском, зато добросовестно взявшие с собой блокноты, карандаши и набравшие целые карманы всевозможных амулетов, от которых у меня зарябило в глазах.
        Я машинально потер кольцо под перчаткой, однако впервые за несколько лет оно не отозвалось на призыв.
        Грем, Жук, Камия… я так привык с ними работать, что и сейчас подспудно ждал, что вот-вот в воздухе появится ворчливый старик или шустрый пацан на пару с изыс?анно одетой леди. А когда никто не откликнулся, с тяжелым вздохом осознал, что напрасно потревожил перстень учителя, и с сожалением опустил руку.
        Увы. Друзей терять тяжело. А верных друзей - тем более. Но, пожалуй, хуже всего, когда их нет совсем. Потому что, когда некого терять, жизнь становится унылой и пустой.
        Стараясь держаться так, чтобы на левый глаз не попадал блеск чужих побрякушек, я нагнал Йена, и вместе с патрульным мы зашли в небольшой проулок, где под стеной одного из домов, почти спрятавшись за каменным выступом, лежал на боку не по сезону одетый мужчина.
        Собственно, из одежды на нем была лишь отлично пошитая рубашка и простые черные брюки, которые, по идее, должны были составлять пару довольно дорогому камзолу. Ни шляпы, на сапог, ни пальто на мужчине не оказалось. Как и явных признаков насильственной смерти. Создавалось впечатление, что человек сюда пришел, спокойно улегся на землю, свернулся калачиком и умер.
        - Кто обнаружил тело? - начал со стандартного вопроса Йен, мельком взглянув на труп.
        - Дети, - сообщил патрульный - рослый блондин с румяными щеками и тяжелым подбородком. - В прятки играли, увидели труп, подняли шум. Мы с напарником находились неподалеку, так что интервал между обнаружением тела и первичным осмотром был совсем небольшим.
        Я глянул на наших следователей, уже торопливо что-то строчивших в блокнотах, но они, видимо, успели получить соответствующие инструкции от Йена, поэтому ближе, чем на пять шагов, к трупу не подошли. И амулеты свои мне под нос не совали.
        Уже не особенно прислушиваясь к тому, что говорил патрульный, я обошел тело, одновременно ища следы и в этом, и в потустороннем мире. Затем наклонился над трупом, провел тыльной стороной ладони по мертвенно-бледному лбу, коснулся плотно закрытых век. Потом отступил, внимательно огляделся ещё раз и знаком показал Лизе и Тори, что они могут заниматься своими делами.
        Девчонка при этом просияла и тут же склонилась над трупом, а мой коллега, поколебавшись, полез в карман за «очками» и, почти как я недавно, принялся кружить по переулку.
        - Личность убитого пока не установили, - тем временем продолжал докладывать патрульный. - Вещей при нем ни?аких не было. В лицо его никто не опознал. Карманы брюк тоже были пустыми. А пальто и сапоги, скорее всего, сперли бродяги - их тут немало шарится по ночам…
        - То есть, версию убийства ради ограбления дежурный маг посчитал маловероятной? - уточнял Норриди. - И естественные причины смерти, я так полагаю, он тоже исключил?
        Патрульный кивнул.
        - В ауре убитого обнаружены следы воздействия магии. Причем, характер и интенсивность магического следа позволяет с высокой степенью вероятности предположить ее умышленное использование. Дежурный маг посчитал, что для нищих бродяг это чересчур сложно. Хотя ограбить мертвеца им, конечно, ничто не помешало.
        Оттеснив следователей, один из которых продолжал что-то старательно записывать, а второй выудил из-под куртки непонятного назначения артефакт и наставил его на труп, я вышел из проулка и взглянул на фасад дома, возле которого нашли мертвеца. После чего вернулся к патрульному и поинтересовался:
        - Кто проводил первичный осмотр тела?
        - Господин Шоттик, - повернулся ко мне блондин. - У нас всего два штатных мага на участке: Шоттик и Херьен. Сегодня дежурил именно Шоттик.
        - А где его можно найти?
        - Дык он все здесь осмотрел, сказал, что дело - ваше, и уехал.
        - И давно? - прищурился я.
        - Да как закончил, так и запрыгнул в кэб. У нас за ночь еще семь краж на участке было, вот он и помчался по другим адресам.
        - По инструкции, он должен был дождаться нашего специалиста, прежде чем передавать дело в УГС, - нахмурился Йен.
        - Да, но у него смена как раз закончилась, - неловко кашлянул патрульный. - И раз уж вы все равно здесь со своими людьми, то я, пожалуй, тоже пойду.
        Я вопросительно взглянул на Норриди, то тот, к моему удивлению, неохотно кивнул, что означало - разговаривать со свидетелями, заканчивать осмотр места происшествия, заниматься транспортировкой тела и остальными формальностями, которые обычно брала на себя городская стража, нам придется исключительно своими силами. Да-да, вшестером, хотя у той же стражи на подобные вещи народу выделялось почти в два раза больше. Но, по-видимому, порядки в столице несколько отличались от того, что было у нас в Верле, и c этим приходилось мириться.
        - Что скажешь, Арт? - спросил Йен, когда блондин козырнул и отбыл восвояси.
        Я поморщился.
        - Ты зря его отпустил.
        - Кого? Патрульного?
        - Да. Этим делом должны заниматься не мы.
        Норриди нахмурился.
        - Хочешь сказать, дежурный маг что-то напутал?
        Вместо ответа я поманил пальцем скромно стоящую в сторонке девчонку, которая с нескрываемым интересом прислушивалась к разговору.
        - Лиз, скажи-ка нам, что ты здесь видишь?
        Девчонка послушно взглянула на труп и приосанилась, как первокурсница на экзамене.
        - Ну, тело принадлежит мужчине лет сорока - сорока пяти. Судя по внешности, он коренной алториец. Неплохо развит физически, с хорошим достатком, но определенно не маг, о чем свидетельствует отсутствие на теле метки Ордена. Смерть произошла в результате воздействия неизвестного заклинания. Вот только господин патрульный немного напутал, мастер Рэйш: у убитых не бывает аур, поэтому изменений в ней дежурный маг обнаружить не мог. Однако на теле действительно сохранились следы магического воздействия, от которого больше всего пострадал мышечный корсет, что вызвало непродолжительный… судя по степени затвердевания мышц, порядка четверти свечи… паралич. В том числе дыхательной мышцы, что, вероятно, и привело нашу жертву сперва к потере сознания, а затем и к гибели.
        Я одобрительно кивнул.
        - Время смерти определить сможешь?
        - На глаз, около полуночи или чуть раньше. Точнее смогу сказать после использования полного цикла диагностических заклинаний.
        - Хорошо. А у тебя какие мысли по этому поводу, Тори?
        Паренек, до этого задумчиво теребивший повязанный на шею черный платок, бросил в мою сторону удивленный взгляд.
        - Следы воздействия магии я тоже заметил, но пока не могу ничего сказать по поводу ее источника.
        - Что тебя смутило?
        - Поблизости нет следов убийцы, - твердо сказал Тори, глядя мне в глаза. - Как нет признаков использования маскирующих заклинаний. То есть, или жертву убили в другом месте, а затем притащили сюда, причем это сделал явно не тот, кто убивал. Или же имело место воздействие на жертву неизвестного артефакта, что еще больше затрудняет нам поиск.
        - Если это был артефакт, то где он? О дистанционном воздействии можешь не говорить - следов использования магии на домах нет, а значит, воздействие было нацеленным.
        - Может, у убийцы был подельник?
        - А ты здесь чьи-нибудь следы видишь? - вкрадчиво осведомился я.
        Тори удивленно вскинул брови, снова схватившись за «очки», но тут в разговор снова вступила Лиз.
        - Я вижу, мастер Рэйш. Судя по остаточным эманациям аур, не так давно в переулке побывало пятеро посторонних. Господина Шоттика я знаю, и господина патрульного тоже не считала. Так что, скорее всего, часть следов принадлежит детям, которые нашли труп, но, возможно, кто-то из тех, кто приходил сюда до них, похитил одежду жертву и артефакт.
        - Как думаешь, в столице много людей не в курсе, что расследованием подобных дел занимаются маги Смерти? И много ли среди них найдется дураков, которые рискнули бы оставить свои следы на месте преступления? Да, и еще меня интересует, что вы думаете насчет перстня жертвы?
        - Какого перстня? - удивилась девчонка.
        Я легонько пнул мертвеца под локоть, чтобы стала лучше видна его правая рука. А точнее, изящная, холеная, принадлежащая явно не простому работяге кисть со скрюченными пальцами.
        - На среднем пальце полоска незагорелой кожи - наша жертва носила кольцо или перстень. Средняя фаланга неестественно выгнута - значит, палец сломали, чтобы снять дорогую вещь. Какие отсюда следуют выводы, господа и дама?
        - Мужику не повезло, - вполголоса уронил один из следователей, но перехватил мой взгляд и осекся. - Простите.
        - Что он вообще делал в этом районе посреди ночи? - задумчиво проговорил другой. - Одежда не самая дешевая, руки ухоженные, а умер в грязном переулке, будто для этого не нашлось места поприличнее…
        - И в лицо его никто не узнал, - нейтральным тоном заметил я. - Даже дети, которые всегда замечают всех, кто хоть как-то выбивается из общего фона.
        - То есть, жертва жила не здесь? - уточнила Лиз.
        - Скорее, он вообще не местный, иначе не гулял бы посреди ночи в этом районе, - кашлянул Норриди, а затем обвел глазами сотрудников. - Нo даже если он проживал в городе, отрабатывать все равно будем все версии. Лиз - зафиксируй все на кристаллы, чтобы нам было потом с чем работать. Брил, займись опросом жильцов из близлежащих домов. Может, кто-то из них что-то слышал или сумеет опознать жертву. Торн, проверь все постоялые дворы в радиусе квартала и выясни, не пропадал ли у них постоялец. Если да, то узнай, когда он прибыл и сколько еще планировал остаться в городе. Если нет, то придется просить доступ у городской стражи в их картотеку. Тори, от тебя требуется проверить все следы, которые есть в переулке на случай, если у убийцы действительно был подельник. Может, хотя бы бродяг найдем, которые рискнули оставить жертву без вещей. Арт…
        Я скептически поджал губы.
        - Ты не хочешь пригласить сюда городскую стражу?
        - Пока не вижу повода. Но даже если ты прав, то прежде, чем вернуть дело, мы должны предоставить доказательства. И, поскольку пугать потенциальных свидетелей я тебе не позволю, то, будь добр, помоги Тори.
        Я пожал плечами. Помочь-то не проблема, хотя я предпочел бы провести это время с большей пользой.
        - На темную сторону ходить умеешь? - спросил парня, когда Йен, раздав указания, отправился вместе с Брилом опрашивать жильцов, а остальные разошлись по своим делам.
        Тори угукнул, удивив меня этим донельзя.
        - Конечно. Уже с год как.
        - Хм. И далеко видишь?
        - Шагов на десять-пятнадцать.
        Так мало?! Впрочем, он совсем ещё пацан, опыта нет совсем, да и вряд ли Фол облагодетельствовал его так же, как некоторых.
        - Хм. Не хочешь взглянуть на нашего жмурика поближе?
        Паренек на мгновение растерялся, словно не ожидал, что я приглашу его с собой. Но быстро собрался, поправил печатки, которые, как и я, носил не снимая, и сосредоточенно прикрыл глаза, начав постепенно истаивать в воздухе.
        - Кто тебя учил? - спросил я, дождавшись, когда он полностью исчезнет. И перешел во Тьму сразу за ним, остановившись шагах в десяти.
        От звука моего голоса Тори вздрогнул и обернулся. Совсем какой-то бледненький, с черными кругами под глазами и почему-то глядящий на меня, как на моргула. Хотя броню я благоразумно спрятал под плащом, да и секиру на свет божий не вытаскивал, а если и прикрыл нижнюю часть лица маской, то сугубо из соображений безопасности.
        - М-мастер Р-рино… - заикаясь, пробормотал юный маг, по моему примеру прикрывая нижнюю часть лица платком, который носил на шее.
        - Не знаю таких, - поморщился я и отгородил нас от соседних домов целой сетью сигнальных знаков. Тьма или нет, но о кукле я не забыл и не горел желанием наткнуться на тварь в самый неподходящий момент. - А стажировку ты где проходил?
        - З-здесь же. В Управлении. Т-только на северном участке был. И немного в центральном.
        - Понятно…
        - А это з-зачем? - посиневшими губами выдавил парнишка, когда такую же сеть из знаков я набросил сверху, прикрыв наши головы.
        - Не люблю, когда тараканы за ворот сыплются. Посмотри-ка на следы.
        - Чего на них смотреть? Это ж обычные гули! - удивился Тори, когда я махнул в сторону видневшихся на стене и на земле вокруг тела глубоких царапин. - Н-наверняка за душой приходили. Они всегда так д-делают, когда кто-то умирает. Все надеются, что и им перепадет.
        - Верно, - согласился я, изучая труп с темной стороны, однако даже при взгляде из Тьмы на нем ничего нового не появилось. Скрюченное тело, ни малейших признаков насилия и лишь слабое свечение вокруг головы и туловища, подсказывающее, что перед смертью на мужика кто-то истратил нехилый заряд магии. Деталей, которые были видны Лиз, я, к сожалению, не различал - не та специализация. Но не сомневался, что мужик помер именно так, как она сказала - от удушья. - Куда бродяги делись, можешь сказать?
        Тори поправил сползающий с носа платок и с сожалением покачал головой.
        - Нет, я так далеко не вижу.
        - Ладно. Тогда давай прогуляемся.
        - Куда?!
        - Что значит куда? По следу.
        - А вы разве можете отличить след ребенка от следа взрослого?!
        Я опустил взгляд вниз, где на припорошенной снегом земле совершенно четко отпечатались следы двух пар детских ботинок, а рядом так же четко были видны ещё три вида отпечатков. Причем, если детские, дойдя до места, где был обнаружен труп, тут же поворачивали обратно, то взрослые протоптали снег вокруг тела значительно глубже. И, оставив после себя хорошо утоптанную полянку, уходили дальше по переулку, исчезая за поворотом.
        Хм. Еще одна польза от линз. Знал бы раньше, что они будут та? полезны на темной стороне, вообще бы никогда не снимал. А с?олько я бы времени сэ?ономил на расследованиях в Верле… эх!
        - Идем, - с сожалением вздохнул я, попутно оглядываясь в поис?ах луж. Нигде таковых, к собственному удивлению, не нашел и толь?о после этого отправился на поис?и ворише?.
        Тори, шмыгнув носом, поспешил следом, но вс?оре я заметил, что он отстал. Вроде и ногами перебирал шустро, и было очень похоже, что парень действительно старался. Одна?о когда я дошел до поворота и обернулся, юный маг Смерти едва-едва преодолел половину пути и пыхтел та?, словно на его плечах лежали целые горы.
        - Тяжело? - нахмурился я, увидев, с ?а?им трудом ему дается каждый новый шаг.
        - П-просто х-холодно очень. И видно совсем плохо.
        - С?оль?о времени ты обычно проводил на темной стороне?
        - П-пару ударов сердца, - неохотно выдавил Тори, и я молча ругнулся, досадуя, что не догадался спросить сразу.
        Рано ему было разгуливать по этому миру. Это меня Тьма принимала за своего, а юного мага Смерти она выпьет досуха, потому что защиты от нее у мальчишки не было.
        Правда, стоило отдать Тори должное - когда я предложил ему вернуться, парень лишь упрямо набычился. По темной стороне он шел, словно путник против сильного ветра - наклонившись вперед и низко пригнув голову. Однако все-таки шел. И, зная, каких усилий ему это стоило, я мысленно поставил мальчишке плюсик.
        - Держись за мной, - посоветовал я, когда он наконец-то приблизился. Тори устало кивнул, но внезапно поскользнулся на ровном месте и не упал лишь потому, что успел вцепиться в мое предплечье.
        - Какой вы х-холодный… - клацнул зубами он, с трудом выпрямившись и поспешно разжав пальцы.
        «А ты горячий, - озадаченно подумал я. - Неправильно это для темного мага. Живым нельзя долго находиться на темной стороне».
        Свернув на соседнюю улицу, я ещё несколько раз проверял, не свалился ли по пути юный упрямец. Но Тори теперь шел шагах в семи от меня и выглядел чуточку бодрее, чем поначалу. Губы у него, конечно, стали почти черными, зубы отчетливо постукивали, слой инея на ресницах приобрел угрожающие размеры, однако глаза посверкивали не столько упрямством, сколько любопытством, поэтому уговаривать мальчишку вернуться я не стал - каждый маг сам должен определить для себя черту, за которую не стоит переступать.
        Тори пока держался.
        Пройдя дальше по улице и свернув еще пару раз, мы очутились во дворе заброшенного дома, где следы троих бродяг расходились в стороны. Две пары отпечатков тянулись в подвал, кое-как оборудованный для жилья, а третья уверенно направилась на второй этаж.
        - Стой спокойно, - велел я Тори и, без труда вытащив нас обоих в реальный мир, двинулся первым делом именно к подвалу. Можно было, конечно, сделать все это тише и быстрее, но я поостерегся долгое время оставаться на темной стороне, и не рискнул бросить мальчишку одного, несмотря на то, что в округе не было ни подозрительных луж, ни нежити.
        Само собой, при нашем появлении двое нищих, одним из которых оказалась давно не мытая, благоухающая изысканными «ароматами» дама, перепугались до смерти, завидев наши шевелюры. Долго не могли понять, что нам от них понадобилось. Неопрятный и такой же смердящий мужик что-то лепетал и все время испуганно кланялся, попеременно косясь то на Тори, то на меня. Забившаяся в угол баба тихонько всхлипывала и время от времени начинала жалобно подвывать. Но когда до нее дошло, что нам нужна лишь чужая одежда, нам ее тут же и предоставили - добротные кожаные сапоги с модными отворотами, справный камзол и теплое шерстяное пальто, которое эти двое уже умудрились не только запачкать, но и порвать.
        Расспросы долгое времени не заняли - напуганная до икотки парочка даже не подумала скрывать, что прошлой ночью обобрала мертвого мужика. Правда, до их прихода он, оказывается, не лежал на земле, а просто сидел у стены, обняв колени руками. То, что можно было с него стянуть, они добросовестно сняли, а вот стащить штаны и рубаху не смогли - мужик к их приходу уже окоченел, а ломать ему руки и ноги нищие постеснялись. Вернее, их просто-напросто спугнул пробегавший мимо прохожий, поэтому нам и не достался раздетый донага труп.
        Насчет кольца я тоже оказался прав - его забрал третий мужичок, которого мы с Тори нашли в одной из комнат второго этажа. Забравшись под ворох старых тряпок, нечесаный и нещадно воняющий бродяга спал, пока мы его не разбудили. Но, в отличие от подвальных «соседей» причитать не стал, хотя испугался не меньше, и, не успел я задать вопрос, как он трясущимися руками протянул массивный золотой перстень.
        - Что скажешь? - вполголоса сказал я, показывая его Тори.
        Посиневший от холода мальчишка хлюпнул носом.
        - Мне кажется, или он магический?
        - Не кажется, - усмехнулся я, знаком предлагая взглянуть на кольцо через «очки». А когда пацан послушно натянул на нос прибор и тихо ахнул, я с удовлетворенным видом убрал находку в карман.
        - Ну и что? - сварливо осведомился Йеной, когда мы с Тори вернулись… а путь обратно в реальном мире занял несколько больше времени, чем по темной стороне… и предоставили ему доказательства. - Это ещё ни о чем не говорит!
        Лиз, оглядев перстень, прикусила губу.
        - Простите, шеф. Но перстень не просто магический - это «кольцо сна».
        - То, что используют при бессоннице? - блеснул знаниями Йен.
        - Не только. Оно очень полезно, когда надо не просто уснуть, а сделать это, например, быстро или на определенный срок. Например, если простому служащему надо выспаться перед важной встречей. Или студенту перед экзаменом. А то и королевскому гонцу, у которого мало времени на отдых.
        - Но наш мертвец не похож на служащего или студента.
        - Да он и на гонца-то откровенно не тянет, - пробормотал все еще зябко кутающийся в пальто, отчаянно мерзнущий Тори. - Однако это не значит, что перстень он носил для красоты.
        - Ну хорошо, - сдался Йен, искренне не понимая, почему молодежь так огорчена находкой, а я, напротив, нагло скалюсь ему в лицо. - Пусть это то самое «сонное кольцо». Чем это нам поможет?
        - У таких колец есть побочный эффект - если пользоваться ими слишком часто, у человека нарушается режим сна. Иногда вообще становится невозможно заснуть без артефакта. А порой после его использования бывает очень трудно проснуться, - тихо добавила девушка, и вот тогда до Норриди стал о наконец что-то доходить.
        - Посмотри на его лицо, - счел нужным добить его я. - Смотри, какие круги под глазами, дряблые веки, морщины… мужик безумно устал, и у него явно были проблемы. Кем он был и чем занимался, уже не важно - главное, что он пришел сюда по делам. Кого-то ждал. Может, за кем-то следил… кстати, надо бы отправить запрос Корну - пусть поищет, не был ли он нашим коллегой. Важно то, что прошлой ночью беднягу не вовремя сморило. И, поскольку накануне он слишком часто пользовался кольцом, то в самый ответственный момент, когда наш жмурик решил просто сесть и на пару мгновений прикрыть глаза, тo… уснул. И больше не проснулся.
        - Хочешь сказать, его никто не убивал?! - дрогнул Йен. - И нам не надо было начинать расследование?! Искать свидетелей, опрашивать очевидцев… это все - работа впустую?!
        - Я говорил тебе об этом с самого начала.
        - Откуда же тогда окоченение?! И паралич?!
        - По ночам все ещё довольно холодно, господин Норриди, - виновато потупилась Лиз. - А изменения в мышцах при низких температурах очень схожи с теми, что бывают при параличах. Мы это на целительском деле проходили. Простите, что я направила вас по ложному следу. Мастер Рэйш был прав - этим делом должна заниматься городская стража.
        - Ты ещё молода, - машинально отозвался Йен, напряженно о чем-то раздумывая. - Тебе простительно путать некоторые вещи.
        - Ей - да. А как насчет дежурного мага? - вкрадчиво уточнил я.
        И вот тогда на лицо Норриди набежала легкая тень.
        ГЛАВА 11
        - Жрать хочу, - проворчал я, плюхнувшись на единственный стул в кабинете Йена. - Зря ты уперся - надо было бросить труп сразу, как только стало ясно, что он не наш. А не заканчивать с опросом жильцов, составлять протокол и не заниматься всем тем, чем изначально должна была заняться городская стража и ее начальник, который отвечает за действия своих людей перед бургомистром.
        Йен, повесив на вешалку пальто, только отмахнулся.
        - Если все начнут делать то, что должны, лишь наполовину, ничего хорошего УГС это не принесет. Поэтому дело я передам городской страже, когда наши ребята принесут все отчеты. Жольду и его парням останется лишь установить, кем был тот мертвец, и какого демона он прошлой ночью болтался по нашему району.
        Я поморщился.
        - Я бы предпочел задать пару вопросов Шоттику, но до завтра этот хорек не появится. А Жольду надо подсказать, чтобы проверил своего мага на компетентность.
        - Ладно, не шуми, - вдохнул Норриди, наконец-то усаживаясь за стол. - Я, честно говоря, тоже проголодался, но боюсь, что в трактир нам послать некого. Следователи заняты, магов отправлять как-то неловко, а Чета здесь нет. Эх! А ведь толковый мальчишка. И сколько всего успевал сделать по мелочам, пока остальные были заняты!
        - Хм, - кашлянул я, неожиданно вспомнив про неудачливого воришку из храма. - А у тебя вообще есть вакансия для помощника следователя или ещё какая-нибудь мелкая должность, чтобы кого-то нанять?
        Йен уныло кивнул.
        - Объявление в «Столичный вестник» я ещё вчера подал, но пока никто не рвется помогать городскому сыску. Да и о?лад, если честно, для столицы смешной.
        - А если я найду человека, примешь его на подработку?
        - Да я хоть демона готов принять, если он согласится перекладывать бумажки и исполнять мелкие поручения.
        - Ну, демон не демон… - я прислушался к себе и активировал поставленную на Сеньку метку. - Посмотрим, что из этого получится. Но, по крайней мере, сегодня за обедом нам будет кого послать в трактир.
        Спустя полсвечи дверь кабинет распахнулась, и на пороге возникла озадаченная до крайности Лиз, за спиной которой неуверенно мялся чумазый, скверно одетый и воровато озирающийся мальчишка.
        - Шеф, тут беспризорник какой-то объявился. Я его в коридоре поймала. Говорит, что ему надо к вам.
        Я махнул рукой.
        - Это ко мне. Пусть зайдет.
        - Дя-а-аденька маг! - при виде меня с невыносимым облегчением выдохнул Сенька и потер лоб, на котором пылала моя метка. - Что же вы делаете-то, а? Нельзя ж так с людьми. Знаете, как оно жжется?!
        - Знаю.
        - Вы же обещали, - обиженно хлюпнул носом пацан, а потом покосился на Йена и совсем уж уныло протянул: - Все-так сдать меня решили, да? Но я ничего даже сделать не успел. Дяденька следователь, честное-пречестное… клянусь, я не виноват!
        Норриди скептически оглядел лохматое недоразумение.
        - Арт, ты уверен, что это хорошая идея?
        - Нет, - ухмыльнулся я. - Но ты искал замену Чету. Я ее нашел. А уж соглашаться на такой вариант или нет - дело твое. Главное, помни - если меня не накормят здесь, я уйду обедать к себе. И когда именно вернусь, никто не знает.
        - Нечего меня шантажировать. Эй, мелкий… как там тебя… зайди в кабинет и закрой дверь. Лиз, спасибо. Мы сами разберемся.
        Девчонка, взмахнув длинными косами, развернулась и, подмигнув сжавшемуся мальчишке, ушла. А Сенька, получив недвусмысленный сигнал от метки, неохотно перешагнул через порог, явно находясь в полной уверенности, что как только за ним захлопнется дверь, мы тут же набросимся на него и сожрем. По крайней мере, глаза у него были большими-пребольшими, и, если бы не поводок, он удрал бы отсюда так быстро, как только смог.
        - С этого дня ты будешь исполнять приказы вот этого господина, - сообщил я, указав на скептически изучающего будущего сотрудника Йена. - Подчиняешься ему и беспрекословно, ведешь себя с сотрудниками вежливо, не врешь, не воруешь и изо всех сил стараешься нам понравиться. За работу тебе заплатят. Не мешок золота, конечно, но семью прокормить сможешь.
        Сенька почти в ужасе уставился на Йена.
        - Что?! Работать на сыскарей?!
        - Это - твоя плата за доставленное мне беспокойство, - спокойно известил его я. - Если по истечении месяца господин Норриди скажет, что ты отработал весь срок честно и без нареканий, я избавлю тебя от метки. Если он сообщит, что ты схалтурил, носить тебе ее до конца своих дней. Понял?
        - Да, господин маг, - понурившись, выдавил пацан.
        - Отлично. Тогда сходи на первый этаж, умойся, а потом возвращайся сюда. У нас для тебя есть первое и очень ответственное задание.
        Проводив Сеньку взглядом, Йен состроил совсем уж кислую гримасу.
        - Если ты хочешь, чтобы он на меня работал, пусть сперва почистит одежду и причешется.
        - Дай ему задаток, - посоветовал я. - И похлопочи заодно, чтобы ему выделили форму.
        - Да? А если он сбежит и с задатком, и с формой?
        - Ему некуда бежать. При активном поводке я могу определить его местонахождение с точностью до десятка шагов.
        - Хм. А зачем ты повесил на него поводок? - полюбопытствовал Йен.
        - За дело.
        - За какое?
        - Слушай, тебе заняться нечем? - удивился я, поднимаясь со стула. - Отчеты сами собой написались и уложились в папку? Или, может, ты надеешься, что за сегодня больше никаких происшествий не случится?
        Норриди скорчил еще одну гримасу.
        - Тебе, между прочим, тоже придется написать рапорт. Подробный. И желательно побыстрее, потому что я хочу закончить с трупом до обеда, а на тебя за несвоевременную сдачу могу наложить немаленький штраф.
        - Тьфу на тебя, - расстроился я. - У меня первый рабочий день, а ты уже штрафами грозишься.
        - На том и стоим, - довольно оскалился шеф. - Свободного кабинета у меня, правда, нет, но можешь сесть вместе с Тори. Форму отчета он тебе покажет - она немного отличается от той, к которой ты привык. Ну а когда закончите, так и быть, я тебя покормлю.
        - Имей в виду: голодный маг опасен для общества, - на всякий случай напомнил я.
        Йен только отмахнулся. После чего я все-таки ушел заниматься скучной бумажной работой, которая, как водится, никому, кроме работников архива, окажется не нужна.

* * *
        С бумагами я закончил примерно через две свечи, но дело начальнику городской стражи мы в тот день все равно не отдали, потому что Лиз и Тори еще не до конца освоились с отчетностью, особенно по тяжким преступлениям. И если бы не артефакты, которые Йену удалось выбить для своих сотрудников, мы и до утра могли не управиться.
        Я, если честно, вообще таких артефактов раньше не видел, поэтому не пожалел времени, чтобы разобраться, как они работают. И приятно удивился, узнав, что теперь нам не надо было детально описывать место преступления - вместо этого приборы фиксировали все происходящее на специальные кристаллы, которые затем можно было просмотреть на стоящем в кабинете следователей устройстве. Что интересно, снимок получался настолько четким, что можно было рассмотреть даже очень мелкие детали. Более того, при правильной настройке прибор мог фиксировать даже ауры. А если вставить в прибор такую же линзу, какая имелась в «очках», можно было получить картинку с темной стороны, что было огромным прогрессом для городского сыска и отличным подспорьем в нашей работе.
        Правда, когда мы наигрались с приборами и принесли уже готовые документы Йену, оказалось, что господин Диран Жольд - начальник городской стражи западного участка, изволил свалить из Управления и возвращаться до утра не собирался. Так что дело осталось лежать в кабинете Норриди, следователи и маги занялись вчерашними кражами, а я, предварительно оставив Йену свой адрес, отправился домой. Отдыхать. И дочитывать книги, которые принес этим утром в Алтир, рассудив, что мотаться в Верль каждую ночь нерационально. Тем более, когда в доме есть собственный схрон.
        Ночь, как ни странно, прошла спокойно. К обеду мы ждали очередного визита портного, чтобы примерить вещи, которые он клятвенно пообещал пошить к завтрашнему дню. Однако, когда я закончил завтракать и, понимаясь на третий этаж, по привычке бросил взгляд в окно, и без того не слишком радужное настроение испарилось, будто его и не было, потому что снаружи нас ждал очередной сюрприз.
        - Она что, издевается? - мрачно осведомился Нортидж, взявший за правило провожать меня утром из столовой до кабинета.
        Я не ответил, но похожая мысль крутилась и в моей голове тоже. А все потому, что этой ночью проклятая кукла в очередной раз нас навестила, но вместо того, чтобы подбросить новые трупы, решила поменять местами старые. И, утащив во Тьму большинство шуршей и слизней, выложила на земле идеальный полукруг из гулей, обращенный основанием к дому.
        Причем, если бы дело ограничилось только этим, я бы, может, отмахнулся и забыл. Но под образованной телами дугой кукла аккуратно уложила друг напротив друга еще два трупа, с безупречной точностью изобразив не что иное, как метку принадлежности. Ту самую, которая буквально вчера пылала на лбу многострадального Сеньки.
        - А вот это уже становится интересным, - пробормотал я, оглядев художества твари и убедившись, что ошибки нет. - Она определенно за мной следит, но почему-то не нападает.
        - В каком смысле, хозяин? - удивился дворецкий.
        - Да если б я знал…
        Спустившись на улицу и, перейдя на темную сторону, я внимательно оглядел окрестности, но кукла и сегодня осталась себе верна, поэтому на глаза так и не показалась. Хотя, судя по беспокойному поведению собак, находилась где-то поблизости и наверняка следила за моей реакцией.
        - И что тебе надо, а? - вполголоса бросил я во Тьму. - Какого демона ты таскаешься за мной по всему городу? Да еще соришь под моими окнами, будто больше заняться нечем?
        Тьма, как и следовало ожидать, не отреагировала. Однако когда через полсвечи я снова выглянул в окно, никаких гулей там уже не было. Лишь виднелись вдавленные в землю отпечатки чужих тел, а рядом впервые за несколько дней появились знакомые восемь отметин. Как наглядное подтверждение того, что насчет куклы я догадался правильно.
        Правда, спокойно подумать над этой проблемой мне не дали - всего через четверть свечи к нам пожаловал зануда-портной, подвергнувший нешуточному испытанию мое терпение. А после того, как господин Вилли Рант нас наконец-то покинул, у ворот дома нарисовался казенный кэб, и оттуда выскочил чем-то ужасно взбудораженный Сенька.
        - Мастер Рэйш! - замахал руками он, стоило мне показаться в окне. - Господин Норриди срочно вызывает вас в Управление! Мастер Рэ-э-эйш! Вы меня слышите?!
        - Ну вот, началось - проворчал я, выйдя из кабинета и знаком велев попавшейся на глаза горничной… не помню, как там ее звали… принести мои шляпу и плащ. - И почему у Йена все и всегда оказывается срочно?
        При виде вышедшего вместе со мной дворецкого нетерпеливо подпрыгивающий у ворот Сенька почему-то оторопел. И все время, пока призрак следовал за мной к воротам, на ходу выслушивая распоряжения, пацан смотрел на него широко раскрытыми глазами, будто это зрелище было из ряда вон выходящим. И лишь когда кэб тронулся с места, он с трудом оторвал взгляд от растворяющегося в воздухе призрака и посмотрел на меня с возросшим уважением.
        - Ого. Я и не знал, что маги так могут!
        - Мы много чего умеем, - рассеянно отозвался я. - Только не всегда используем.
        К сожалению, расспросить Сеньку о причине столь срочного вызова, оказалось невозможным: пацан и сам только ничего не знал. Сказал только, что около четверти свечи назад в Управление поступила информация о всплеске темной магии где-то на южной окраине нашего участка. После чего Йен поднял всю команду по тревоге и спешно выехал на место преступления, а пацана отправил за мной, наказав привезти как можно скорее.
        Судя по всему, на этот раз дело и впрямь было серьезным, потому что кэб несся по улицам с та?ой скоростью, словно за ним гнались демоны. На поворотах его отчетливо заносило, поскрипывающий экипаж то и дело угрожающе раскачивался и пару раз находился буквально на волосок oт опрокидывания. Вторя испуганному писку Сеньки и моей ругани, сидящий на козлах хрипатый кэбмен бесцеремонно орал на не вовремя решивших перейти дорогу прохожих. Несколько раз я слышал истошный женский визг и возмущенные мужские крики, но, к счастью, мы так никого и не зашибли. А всего через десятую часть мерной свечи кэбмен с громким «тпру-у!» остановил распаренную лошадь, доставив нас на пересечение Седьмой и Четырнадцатой улиц в Ремесленном квартале, где к тому времени уже толклось непривычно много народу.
        О том, что дело плохо, я догадался уже по тому, что среди толкущихся на улице людей не было ни одного постороннего. Рослую фигуру Нельсона Корна тоже заметил - начальник столичного сыскного Управления возвышался над остальными почти на голову. А его светлая аура сияла на порядок ярче, чем у магов, кого уже успели сюда подтянуть, и тех, кто ещё только выбирался из беспрестанно прибывающих кэбов или без предупреждения выныривал с темной стороны.
        Навскидку я насчитал около тридцати светлых и почти дюжину темных магов, по тревоге вызванных со всех близлежащих участков. Все они как один носили визуализаторы и выглядели до крайности встревоженными. Светлые уже вовсю сновали между домами, без предупреждения выламывая двери, вышибая окна и без особых церемоний вытаскивая и выталкивая оттуда растерянных, ничего не понимающих жильцов. Темные, которых легко можно было отличить по кожаным плащам и закрытым платками лицам, мгновенно рассредоточивались по округе и огромным кольцом охватывали стоящий на перекрестке дом, при виде которого у меня волосы на загривке встали дыбом.
        Нет, на первый взгляд он не выглядел жутко или угрожающе - в реальном мире это было вполне симпатичное, недавно покрашенное, купающееся в густой зелени двухэтажное здание, которое совершенно не походило на обитель зла. Будь я обычным человеком, прошел бы мимо и испытал разве что мимолетное чувство тревоги, заставившее ускорить шаг.
        Однако на темной стороне с домом творилось нечто невообразимое. Тьма сгустилась над ним так плотно, что я не мог разглядеть ни стен, ни крыши. Она клубилась вокруг него, словно гигантская змея, закручиваясь в тугие черные кольца. Живая, подвижная, рассерженная донельзя, она гневно вскидывалась, стоило только кому-то неосторожно приблизиться. Рассерженно вспыхивала, то и дело пытаясь дотянуться до чужаков когтистыми лапами. А как только непрошеные гости отдалялись, вновь накрывала дом тяжелым плотным колпаком, поверх которого стоящие на улице маги торопливо сплетали громадную сеть из защитных заклинаний высшего порядка.
        - Что происходит?! - выдохнул я, подбежав к Корну, напряженно следящему за темной стороной через «очки».
        - Рэйш? - нахмурился маг, даже не повернув головы. - Молодец, что пришел. Вставай в круг. Сегодня нам понадобятся все силы. Надеюсь, лишних жертв удастся избежать, но, если светлые не поторопятся, весь квартал вскоре будет усеян трупами.
        - Да в чем дело-то?! Чья это работа?!
        - Не знаю. Мы не заходили внутрь. И отец Гон сказал, чтобы мы даже не пытались.
        - Отец Гон? - замер я, мгновенно припомнив темного жреца из храма. - Что с ним?
        Корн, наконец, повернулся и, одарив меня сумрачным взором, неохотно сказал:
        - Настоятель внутри. Пытается ЭТО остановить. Но я совершенно не уверен, что у него получится.
        И вот тогда я осознал, что уже видел нечто подобное. Не далее как полгода назад, в Верле, когда волей обстоятельств одна маленькая девочка по незнанию вызвала гнев темного бога. Тогда это была случайность. Некстати потревоженная частичка божественной плоти, ныне надежно укрытая от посторонних взоров внутри древнего храма. Но что могло случиться сейчас, если Тьма вновь стала похожа на рассвирепевшего зверя? И кто посмел разгневать ее настолько, что она была готова убивать всех без разбору? Причем желании это было столько велико, что даже могущественный жрец… а чин настоятеля являлся высшим в храмовой иерархии… оказался не в силах ее успокоить?
        Вопрос о том, каким образом столь высо?ий сан мог достаться темному жрецу, я оставил на потом. Но при этом был уверен - если уж отец Гон явился сюда лично, значит, и впрямь случилось что-то плохое.
        - Рэйш, ты куда?! - крикнул Корн, когда я развернулся и быстрым шагом направился к дому. - Стой, кретин! Тьма тебя убьет!
        Я вместо ответа рывком ушел на темную сторону и, нацепив обе линзы, не без содрогания взглянул на проклятый Фолом дом.
        Да, это действительно было похоже на проклятие - точно такое же, что разгневанный бог едва не наложил на Верль. Тогда я, правда, видел гораздо меньше, чем сейчас, но сочащуюся из-под стен и зло шипящую, неистово кричащую на все голоса Тьму ни за что и ни с чем бы не перепутал.
        Кто-то внутри этого дома рискнул вызвать гнев темного бога.
        Какой-то болван посмел нанести владыке ночи смертельное оскорбление.
        А поскольку Фол не шибко любил разбираться, кто именно нагрешил, то его гнев был склонен распространяться на всех, кто окажется рядом. На своих. На чужих. На правых и виноватых. Просто за то, что не предотвратили святотатство. Не захотели, не успели или попросту не смогли.
        Полнясь дурными предчувствиями, я приблизился к дому вплотную и едва успел отшатнуться, когда от стены выстрелил широкий черный «лизун» и попытался ударить меня в грудь.
        Однако…
        С досадой отступив назад, я предпринял еще одну попытку войти, но и на этот раз Тьма не пожелала расступиться. Не узнала меня. А может, была слишком рассержена, чтобы делать скидку на наше давнее знакомство. Более того, меня едва не хлестнуло выросшей прямо из стены когтистой лапой. Но лишь когда она, прочертив в земле глубокие борозды, неохотно втянулась обратно в стену, я обнаружил, что Тьма не сама по себе отступила - что-то удерживало ее внутри. Делало чуточку медленнее и неповоротливее, чем обычно. Заставило отойти назад, а не разрастись еще на пару десятков локтей. И отпустить глупого мага вместо того, чтобы рвануться навстречу и заглотить его целиком.
        - Отец Гон… - прошептал я, с опозданием догадавшись, что именно делал для города находившийся внутри жрец. А затем вскинул голову и сквозь разошедшиеся на мгновение черные облака успел увидеть на втором этаже окутанную Тьмой человеческую фигурку, которая из последних сил пыталась перетянуть гнев темного бога на себе. Точно так же, как это однажды сделал я.
        Более того, судя по тому, как поблекла аура, святой отец явно проигрывал эту схватку. Удерживая Тьму в доме, он не замечал, что темная сторона медленно, но верно затягивает его в себя. И если такому как я переход в потусторонний мир ничем особенным не грозил, то отец Гон был и оставался человеком. Да, помеченным Фолом. Да, хранящем в себе частичку его божественной мощи. Одна?о абсолютную защиту Фол дарил своим последователям лишь в пределах храма. Тогда как снаружи жрецы становились так же уязвимы для темной стороны, как и обычные люди.
        О том, что случится, если здесь погибнет высокопоставленный темный жрец, думать очень не хотелось. Еще одно проклятие, мор, извержение вулкана или выпущенная на охоту Смерть… кто знает, чем обернется для столицы гибель настоятеля? Однако, насколько я успел понять логику Фола, сохранность древней шкатулки, как и жизнь одного-единственного жреца, ценились им гораздо больше, чем население целого города. И если мы не сможем уберечь отца-настоятеля, то все усилия Корна пойдут прахом, и нас развеет над развалинами Алтира еще до того, как глава ГУССа додумается объявить полномасштабную эвакуацию.
        Эх, была не была… все равно объяснять времени нет.
        Глубоко вздохнув, я отошел на несколько шагов, а затем разбежался и буквально прыгнул в клубящуюся вокруг дома Тьму, лишь в самый последний момент создав темную тропу.
        Меня ожидаемо обожгло. По спрятанной под плащом броне царапнули холодные щупальца. Лицо обдуло целым ураганом из колючих льдинок, но на тропе Тьма была практически бессильна. Поэтому, проскочив сквозь нее, я кубарем выкатился уже на втором этаже и как раз успел увидеть, как прямо на меня медленно, будто во сне, валится покрытый толстой коркой инея и совершенно неподвижный жрец, изо рта которого сочится легкое облачко пара.
        Еще не успев толком сообразить что к чему, я подхватился с пола и уперся ладонями в спину отца Гона, не давая ему рухнуть навзничь. Руки жреца были разведены далеко в стороны, словно перед падением он пытался обнять весь мир… или же защитить его от божественного гнева. Покрытая ледяной коркой ряса хрустела под пальцами. Замерзшее до состояние сосульки тело, казалось, вот-вот рассыплется на куски… однако оно еще было теплым. Не таким горячим, как у Тори, но все же отец Гон был жив. Он все ещё боролся. И я, поднатужившись, уперся ногами в пол, не позволяя ему выпасть на темную сторону окончательно.
        Наверное, мне ещё никогда не приходилось испытывать такого напряжения, как тогда. Казалось, я держал не промерзшего до хруста человека, а гранитную глыбу, на которую сверху одна за другой… видимо, в довесок… упало ещё несколько тяжелых плит. Причем с такой силой, что от натуги у меня что-то хрупнуло в груди, в глазах помутилось, а в носу стало отвратительно мокро и горячо.
        - Фол, тебе жертвую, - прохрипел я, почувствовав на губах привкус крови. А когда Тьма негодующе взвыла, с трудом повернул голову и так же хрипло гаркнул: - Он не твой, поняла?! И нечего тут орать!
        Тьма от такой наглости аж поперхнулась, на мгновение прекратив выть, шипеть и причитать, как обычно. Давление наверху тоже ослабло, да и льющаяся из носа кровь свернулась, дав мне возможность нормально вдохнуть. Но размышлять, что и почему, было некогда, поэтому, поднатужившись, я все-таки вытолкнул полумертвого жреца в реальный мир. После чего с трудом выпрямился, потряс звенящей башкой и устало повторил:
        - Он не твой. Фол сам решит, когда ему умереть.
        Ошеломленно молчащая Тьма застыла, словно вздыбленная волна, запечатленная на холсте умелым художником. Все еще живая, почти разумная и внезапно расцветившаяся тысячами серебристых точек, которые то гасли, то заново вспыхивали в толще непроницаемо черной воды.
        Сейчас она как никогда напоминала бескрайний, живущий своей собственной жизнью океан. Могущественный. Древний. Холодный, но отнюдь не равнодушный. И он смотрел на меня из бесконечно далекой глубины сотнями и тысячами глаз. Внимательно изучал. Сравнивал. А может, и раздумывал, что со мной сделать.
        Длилось это всего один удар сердца, за время которого я успел за себя и порадоваться, и огорчиться, и на всякий случай передать Фолу большой привет.
        А потом Тьма на?онец приняла решение.
        Поднявшиеся до потолка волны одновременно сдвинулись, окружив меня со всех сторон, как водяные валы - попавший в шторм корабль. На бесконечно долгое мгновение зависли над головой, словно давая время проникнуться этим пугающим зрелищем, после чего без предупреждения рухнули вниз. С шумом, грохотом и торжествующим воем, от которого моментально заложило уши. Но не расплющили, не раздавили за святотатство, а лишь заставили пошатнуться, вздрогнув от ощущения стремительно пропитывающего одежду холода. И, окатив с ног до головы ледяным водопадом, с шумом плеснули на дощатый пол.
        Правда, долго они там не задержалась - просочившись сквозь многочисленные дыры, Тьма проворно стекла вниз и исчезла в недрах первого этажа. Какое-то время оттуда ещё слышалось негромкое журчание, но потом затихло даже оно, и внезапно опустевший дом погрузился в неестественную тишину.
        Ошеломленно выдохнув и с удивлением осознав, что еще жив, я машинально провел рукой по лицу и вздрогнул, обнаружив, что с пальцев стекают тягучие, похожие на ожившую ртуть капли. Затем помотал головой и, стряхнув с себя целый веер таких же сверкающих брызг, торопливо переступил ногами, под которыми стремительно исчезала большая лужа. Какое-то время пытался осознать, что именно сейчас произошло, но вовремя вспомнил, что в реальном мире остался замерзший до полусмерти человек, и поспешил вернуться к жрецу.
        Ему, кстати, повезло - если бы не благословение Фола, Тьма обглодала бы его до костей за пару мгновений. Но даже с моей помощью ему пришлось несладко - когда я наклонился и тронул его за похолодевшую руку, отец Гон едва мог шевелить губами. Дышал он тяжело, с видимым усилием проталкивая воздух сквозь перехваченное спазмом горло. Помутневший взгляд казался расфокусированным. А голос был таким хриплым, словно святой отец успел не один раз его за сегодня сорвать.
        - Рэйш…
        - Лежите, святой отец, - озабоченно сказал я, сняв с левой руки перчатку и дотронувшись до его лба. Кожа жреца все ещё была холодной и покрытой мелкими кристалликами льда, которые только-только начали таять. - Вам бы в тепло. Давайте я вас отнесу.
        - Нет, - просипел отец Гон. - Помоги встать.
        Я нахмурился, но когда жрец ухватился ледяными пальцами за мое предплечье, все же помог. Придержал. Затем поискал глазами стул, но тот стоял слишком далеко, и к тому же на нем что-то лежало. Поэтому я усадил едва держащегося на ногах служителя на первое, что попалось под руку - на старый, окованный металлическими полосами деревянный сундук. После чего прислонил тяжело дышащего мужчину к стене и вздрогнул, когда тот открыл глаза и, взглянув на меня совершенно ясным взглядом, сказал:
        - Брат Лотий был прав - ты принес во Тьму свет. И чтобы ни случилось, этот свет не должен погаснуть.
        Я озадаченно промолчал.
        Ну и к чему он это сказал? И как это следовало понимать? Я же не светлый маг. Тем более не святой. Так при чем тут моя Тьма и чужой свет?
        - Сегодня произошло святотатство, - так же тихо добавил жрец, с силой сжав мою руку. - Убили одного из наших, Рэйш.
        - Кого? Жреца? - вздрогнул я. - Темного?!
        Отец Гон тоскливо покосился на стоящий у окна стул, и я только сейчас заметил, что на нем кто-то сидит. Вернее, не сидит, а уже полулежит, не подавая признаков жизни. И, поскольку я все ещё смотрел на Тьму через Тьму, то воспринимал лишенное жизни тело не как человека, а как ничем не примечательный предмет интерьера.
        Запоздало избавившись от правой линзы, я подошел к мертвецу и сжал челюсти, обнаружив, что на стуле и впрямь находится жрец. Причем не простой, а обритый наголо, как все последователя Фола. В разорванной от горла и до самого паха, насквозь пропитавшейся кровью рясе. На лбу у него после смерти проступила метка в виде перевернутого острием вниз кинжала, которую темный бог оставлял всем своим последователям, а на левой стороне груди зияла огромная дыра - жутковатая, с торчащими наружу осколками ребер и застывшими внутри сгустками крови.
        Похоже, святому отцу кто-то вырвал сердце.
        И, судя по тому, что владыка ночи был готов сравнять с землей всю столицу, эта смерть в планы Фола никак не укладывалась.
        - ?го звали отец Кан, - прошелестел из противоположного угла комнаты отец Гон. - Как правило, мы не доверяем такие дела сыскарям: трудности храма не должны ложиться на чужие плечи. Но в этом деле замешаны не обычные люди - у отца Кана забрали не только сердце, но и душу. Поэтому я прошу тебя, брат: помоги!
        ГЛАВА 12
        К тому времени, как в комнату поднялся Корн, отец Гон уже пришел в себя, полностью оттаял и мог нормально говорить.
        Как выяснилось, около половины свечи назад, по Тьме, которую темные жрецы ощущали намного лучше магов, прошло нехорошее волнение, как всегда случалось, если из жизни раньше времени уходил темный жрец. Каким образом настоятель узнал, что это отец Кан, нам, естественно, не сообщили, но, вероятно, между последователями Фола существовала некая связь, позволявшая даже на расстоянии определить, кому из них требуется помощь.
        Являлось ли это привилегией почитателей владыки ночи, или же подобное умение было доступно и светлым жрецам тоже, я не знал. Но так или иначе отец Гон всполошился, сразу же отправил служку в ГУСС и в ближайший участок заодно, который по стечению обстоятельств находился под управлением Йена, а сам кинулся на помощь собрату. Но, к сожалению, не успел. И прибыл в злополучный дом в тот самый момент, когда душа отца Кана уже покинула тело, а хранившаяся в нем частичка божественной мощи вырвалась в мир и едва не стала причиной локального катаклизма.
        Стоило отдать отцу Гону должное - он оказался не только мудрым, но и очень мужественным человеком. Пойти вопреки воле собственного бога, даже зная о том, что Фол, мягко говоря, не совсем прав… на это далеко не каждый верующий решится. Что уж говорить о служителях. А то, что сделал для города святой отец, попадало не просто в категорию самопожертвования, а вполне могло сойти за подвиг.
        - Я благодарен вам за помощь, святой отец, - хмуро сказал Корн, когда жрец закончил недолгий рассказ, а маги осмотрели тело и дали предварительное заключение. - Божественный гнев - не та вещь, последствия которой я хотел бы лицезреть у себя в городе. Но меня интересует другое: кто убил вашего брата? Вы видели кого-то или что-то, что могло бы помочь нам в расследовании?
        Я тоже вопросительно уставился на отца Гона.
        В реальном мире следов присутствия убийцы не было - пока мы ждали подкрепления, я успел обойти дом и убедиться, что ничего необычного в нем не осталось. Ни отпечатков сапог, ни орудия убийства. А на темной стороне некстати разгулявшаяся Тьма стерла абсолютно все следы, которые мог бы оставить убийца. И это - одна из немногих причин, по которой темных магов обычно допускают к месту преступления последними.
        - Боюсь, что нет, - огорчил нас святой отец. - У меня не было возможности уделять внимание деталям, так что я вряд ли смогу вам помочь.
        - Мы осмотрели дом, - кратко сообщил возни?ший в дверях незнакомый маг, когда Корн ненадолго задумался. - Все чисто, шеф. Ни следов, ни костей, ни крови. Даже падальщиков поблизости не осталось.
        - Проверяйте соседние, - так же хмуро бросил Корн, и маг, кивнув, бесшумно исчез. После чего начальник ГУССа повернулся в мою сторону и ещё более хмуро бросил: - А теперь я хочу услышать твою версию.
        Я, не растерявшись, так же хмуро ответил:
        - Рапорт будет через две свечи.
        - Детали, Рэйш. Немедленно, - недобро прищурилось руководство, прямо-таки нутром чуя, что я пока не готов предоставить правдивые сведения. Но пока я напряженно раздумывал, как много лишнего успел сегодня увидеть Корн и его люди, меня неожиданно выручил отец Гон.
        - Боюсь, это моя вина, что мастер Рэйш поступил столь опрометчиво, - сообщил служитель Фола, виновато улыбнувшись. - Это я его сюда призвал.
        Я от такого заявления чуть не поперхнулся, а у Корна вытянулось лицо.
        - Вы ЧТО сделали? Воздействовали на моего мага?!
        - Это был жест отчаяния, - не моргнув глазом подтвердил жрец. - Отец Кан являлся достойным последователем Фола, и удержать доставшуюся ему в дар божественную силу оказалось нелегко даже мне. Я ведь не маг. И уж тем более не бог, хотя вниманием Фола, хвала Тьме, не обижен. Тем не менее, даже мне понадобился человек, способный удержать нас обоих вдали от темной стороны. А с мастером Рэйшем мы на днях познакомились в храме - он привез в Алтир добрые вести от наших братьев с окраины. Поэтому, заметив поблизости знакомую ауру, я счел возможным применить дарованное мне Фолом умение, благодаря чему господин Рэйш некоторое время не мог в полной мере себя контролировать. Мне бесконечно жаль, что пришлось прибегнуть к крайним мерам, господин Корн, но поверьте, это был единственный способ уберечь город от Тьмы. Приношу вам свои искренние извинения за этот инцидент.
        При виде покаянно склоненной головы отца-настоятеля у Корна на скулах заиграли желваки.
        - Извинения принимаются.
        Я благоразумно смолчал, хотя до этого дня даже не подозревал, что темные жрецы способны воздействовать на разум. А когда отец Гон выпрямился, я вопросительно приподнял бровь, молча интересуясь, зачем он солгал. Но настоятель лишь кротко улыбнулся и, прежде чем уйти, так же кротко добавил:
        - Благодарю за участие в делах храма, господин Корн. Я очень надеюсь на скорейшее выяснение обстоятельств этого дела.
        - Не волнуйтесь, святой отец, контроль за ним возьмет на себя главное сыскное Управление Алтира, - мрачно отозвался Корн. - Я лично прослежу за ходом расследования.
        - Если от храма понадобится помощь, мы готовы оказать ее в любое время. И да, мастер Рэйш… раз убийство произошло на вашем участке, вероятно, именно вы будете вести дело. И, поскольку у вас наверняка появилось множество вопросов, я буду ждать вас у себя в келье для беседы… скажем, завтра около полудня. А теперь господа, позвольте откланяться.
        - Само собой, у меня масса вопросов, - пробормотал я, провожая взглядом удаляющегося жреца. - И с каждым мгновением их становится все больше. Кстати, Корн, а разве мы не должны задержать его для дачи показаний?
        Начальство недовольно поджало губы.
        - У служителей храмов, тем более высших чинов, масса привилегий. Собственно, даже если бы убийцей оказался он, мы не смогли бы его обвинить. Для этого существует храмовая стража. Нам повезло, что он вообще соизволил что-то рассказать. И если тебе удастся вытянуть из него дополнительные сведения, я буду сильно удивлен.
        - Вы что, действительно собираетесь взять меня на это дело? - удивился я.
        - Ты и так в него вляпался по самое не могу. Так что я на время снимаю тебя с западного участка - пока не разберемся с убийством жреца, будешь работать в моей команде. Приказ о переводе подготовят сегодня же. И да, пусть тебя осмотрит целитель.
        - Зачем? Боитесь, что после вмешательства жреца у меня мозги начнут работать набекрень?
        - Судя по тем отчетам, что я получил сегодня из Верля, тебе это уже не грозит, - буркнул Корн. - Нo все равно проверься. Может, хотя бы запомнишь, что когда звучит приказ «стоять!», надо стоять, а не лезть на рожон, как голодный козел - в огород!
        Я фыркнул.
        - Ваши обвинения несостоятельны, Корн. Вы же слышали отца Гона - у меня было помрачение сознания.
        Серые глаза мага недобро блеснули.
        - Надеюсь, память оно тебе не отшибло, а подробный рапорт появится у меня на столе в течение ближайшей свечи.
        - И почему начальство везде одинаковое? Всех только бумажки интересуют… - пробормотал я, когда маг направился к выходу. - Эй, Корн!
        Маг, уже стоя на пороге, неохотно обернулся.
        - А у вас в городе в последнее время, случаем, куклы не пропадали?
        Брови Корна взлетели высоко вверх.
        - Какие ещё куклы?!
        - Обыкновенные. Тряпичные. Красивые.
        - У тебя точно было помрачение сознания, - убежденно произнес маг и, покачав головой, все-таки ушел. А я озадаченно поскреб в затылке и, пользуясь тем, что никто не слышал, пробормотал:
        - Значит, скоро начнут. И тогда ты сам придешь ко мне с этим дурацким вопросом.

* * *
        Когда с формальностями было покончено, и тело отца Кана, наконец, увезли, я спустился на первый этаж и, щурясь от блеска всевозможных артефактов, притащенных сюда сотрудниками Корна, вышел на улицу.
        В доме делать было абсолютно нечего - внутри толклось слишком много народу. Темные маги, светлые маги, прибывшие по тревоге патрульные, спешно организующие оцепление, чтобы сотрудникам Корна никто не мешал… Маги Смерти, натянув на физиономии одинаковые черные платки, целой толпой бродили по темной стороне и тщетно пытались отыскать следы убийцы. Некросы скрупулезно исследовали первый этаж и подвал в надежде, что хотя бы там что-то осталось. Светлые ходили по соседним домам, опрашивая соседей и заодно выясняя, не нужна ли кому-то помощь целителей. Ну а простые смертные, которых с каждой свечой становилось все больше, суетились снаружи, развив настолько бурную деятельность, что посреди всего этого бедлама было совершенно невозможно находиться.
        К тому же, оказалось, что после гибели жреца эманации Смерти были настолько сильными, что в доме напрочь отказывались работать магические устройства, так что следователям пришлось описывать место преступления по старинке - вручную. Заодно перерисовывать на бумагу особо важные детали, фиксировать расположение мебели и при этом долго, с чувством материться.
        Вознамерившись прогуляться по соседним улицам, пока все не утихнет, я свернул за угол и буквально через пару шагов наткнулся на удрученного Йена, готовящегося забраться в кэб.
        - Эй, ты чего такой кислый? - удивился я.
        При виде меня Норриди обернулся и скорчил недовольную гримасу.
        - А каким я должен быть? Такое дело попалось интересное, а его забирают в ГУСС. Корн даже слушать ничего не захотел, потому что это, видите ли, не наш уровень!
        - Хочешь сказать, ты был готов расследовать это дело своими силами?
        - Конечно!
        - Ты ненормальный, - резюмировал я, мельком заглянув в экипаж и обнаружив, что команда западного участка восседает там в полном составе. Причем выглядит так же уныло, как и начальник. - Другие стараются дело посложнее спихнуть на плечи товарищей, а тебе все приключения подавай, загадки, интриги…
        Норриди фыркнул.
        - А какой интерес расследовать скучные кражи или выезжать по каждому чиху, -оторый покажется городской страже магически усиленным?
        - Да, ложные вызовы это, конечно, проблема, - я сочувственно похлопал его по плечу. - А вообще, можно еще разок поговорить с Корном. Наверняка ему понадобятся толковые сотрудники.
        - До нас он не снизойдет, не надейтесь, - насмешливо бросил проходящий мимо маг. - Его люди - это ж отдельная каста. Да и снабжение у них не чета нашему. Так что остается только сидеть у себя в участке и ждать, когда великие и могучие сыскари из ГУССа торжественно объявят о закрытии очередного громкого дела.
        Мы с Йеном одновременно обернулись.
        Хм. Высокий, худой, сутулый, в форме городского управления стражи, да еще и с аурой светлого мага… я никогда прежде этого типа не видел. А вот Норриди, судя по выражению лица, был с ним знаком. Правда, ни малейшего восторга от данного факта не испытывал.
        - Шоттик… тебе-то здесь что понадобилось?
        Маг скривился.
        - Как и вы - прибыл по тревоге. Но раз тут уже все оккупировали люди Корна, то я отбываю на другое место происшествия, откуда меня так не вовремя сдернули. Честь имею, господа.
        Мы проводили уходящег? мага глазами, а когда т?т скрылся за п?в?р?том, я повернулся к Йену.
        - Это и есть т?т тип, кот?рый нас вчера подставил?
        - Шоттик - тот еще гад, - мрачно п?дтвердил Н?рриди. - Уже не первый раз скидывает на нас чуж?е дело.
        - Что ж ты тогда Жольду не высказал пару ласковых?
        - Я высказал. Еще утром. Но он заявил, что во всех случаях причины усомниться у дежурного мага были, так что формально наказывать его не за что.
        Я прищурился.
        - Хм. Подними-ка дела, где у Шоттика возникли «сомнения» по поводу несанкционированного использования магии, и не передавай пока Жольду последнее.
        - Последнее я ему уже отдал, - с досадой отвернулся Йен. - Мы как раз из-за него сегодня и полаялись.
        - Но копии-то у тебя остались?
        - Само собой. Я же не дурак.
        - Тогда я, пожалуй, загляну к тебе с утречка. Прям даже интересно стало, что ж это за маг, грешки которого начальник городской стражи готов прикрывать даже от УГС.
        Обогнув Йена, я свернул за соседний дом и беспрепятственно нырнул на темную сторону. При этом царящий в реальном мире шум моментально затих, блеск многочисленных артефактов приглушился. Снующие туда и сюда люди стали похожи на безликих призраков, а я облегченно вздохнул.
        Ну вот. Теперь можно нормально работать, а в дом отца Кана вернуться после того, когда оттуда уберутся люди Корна. Благо первичный осмотр я уже провел и мог не опасаться, что они затопчут улики.
        Конечно, наилучшим вариантом было бы начать осмотр именно с эпицентра, а затем постепенно двигаться от него по спирали, чтобы ничего не пропустить. Но, как выяснилось, в соседних домах тоже бродили люди Корна - я слышал скрип потревоженных половиц и голоса… все же звуки на темной стороне разносились о-очень далеко. А потом и силуэты заметил - судя по всему, коллеги прочесывали территорию, как и предписывали правила: по двое. Один работал, другой прикрывал.
        Если я не ничего не напутал, в окрестностях их должно было быть еще шесть… ну, может, восемь пар, если кто-то подтянулся позже. И, чтобы с ними не столкнуться, я предпочел начать осмотр с другого конца улицы, благо места на всех хватало.
        По мере удаления от эпицентра я обратил внимание, что стены домов начали постепенно меняться. Нет, я и раньше встречал опаленные, словно помеченные пламенем здания, в том числе и в Верле. Но впервые видел, чтобы осевшая на них сажа имела такой насыщенный цвет, поэтому, дойдя почти до конца улицы, все же решил вернуться к исходной точке, желая убедиться, что это не случайно.
        Как выяснилось, догадка была верна, и рядом с домом жреца все близлежащие дома оказались покрыты жирным налетом абсолютно свежей копоти. Так, будто на перекрестке кто-то подорвал начиненную чернилами бомбу, и во время взрыва густую взвесь с огромной силой разбросало по окрестностям.
        В итоге ближние дома оказались густо обсыпаны «чернилами» от фундамента до самой крыши. Чуть дальше сажи становилось меньше, и она виднелась лишь на тех стенах, что были обращены непосредственно на улицу. По мере удаления oт перекрестка она все больше бледнела и чахла, становясь похожей на брызги из ближайшей лужи. И лишь шагов через двести окончательно сходила на нет.
        Хм.
        Отец Гон сказал, что немного опоздал, и к моменту его прихода брат Кан был уже мертв. То есть, заключенная в его теле сила уже успела просочиться наружу. Но если в реальный мир ей помешал вырываться отец-настоятель, то на темной стороне все равно жахнуло так, что здесь должна была земля содрогнуться.
        Не удивлюсь, если окажется, что в реальном мире в это же самое время вдруг начали без видимых причин беситься домашние животные, у кого-то из жильцов прихватило сердце, а пара-тройка стариков внезапно решила испустить дух. Но если учесть, что божественная сила ударила по всем направлениям сразу, тo на расстоянии, куда осела «сажа», не должно было остаться никакой нежити. Да и в реальном мире в пределах дома жреца не могло остаться никого живого.
        Отсюда возникает вопрос: у кого хватило наглости поднять руку на служителя бога? Чужих останков в доме не было - я проверил, так что, получается, наш убийца - не человек? Но тогда почему его тела не было на темной стороне? Он что, испарился? Или улетел?
        Если же допустить, что убийца пришел с темной стороны, то на ум приходят только два варианта - это или темный маг, или представитель высшей нежити. Жрецы в силу отсутствия возможностей выйти на темную сторону вне храма отпадают, хотя спросить у отца Гона все равно придется. Темные маги в столице все наперечет, к тому же, на каждом стоит регистрационная метка, следы которой даже после излияния божественного гнева было бы не так просто скрыть. А что касается нежити, тo ни вампиру, ни демону, ни моргулу не было нужды создавать себе сложности - их пищей испокон веков служили души, а не сердца. Да и не так-то просто демонам проникнуть в реальный мир, если, конечно, им кто-то или что-то не поможет.
        Во второй раз дойдя до конца улицы, я перешел на соседнюю, вернулся по ней до злополучного перекрестка, но ничего нового не увидел. Затем таким же образом исследовал ещё три улицы, отходящие от площади перед домом отца Кана, как лучи от солнца, и своими глазами убедился, что «сажа» разлетелась по округе примерно на одинаковое расстояние.
        Ладно, с этим понятно.
        Если взять за рабочую версию, что убийцей все-таки была мертвая сущность, то, как вариант, она могла уйти и через «лужу». Так что надо будет сегодня же заглянуть в подвал и проверить, нет ли там подозрительных щелей или каверн.
        Я, правда, сомневался, что нечто подобное обнаружится в жилище темного жреца, но тогда тем более странной кажется его смерть, и еще более непонятной выглядит причина, по которой неизвестный болван рискнул разозлить темного бога.
        Дойдя до конца последней улицы, я ненадолго остановился на очередном перекрестке, но потом все же свернул в крайний дом и, убедившись, что нежити там нет, поднялся на крышу.
        Сверху окрестности места преступления были видны как на ладони.
        Вот тот самый дом, где недавно бушевала Тьма. Небольшая площадь перед ним и расходящиеся в разные стороны пять прямых, как стрела, улиц. Лежащий на крышах снег прекрасно подтверждал мои выводы, поскольку ближе к площади из-за осевшей сверху копоти он был абсолютно черным, а уже там, где стоял я, имел почти безупречный белый цвет, словно рядом с моими сапогами божественной дланью была проведена жирная черта. И тем, кто во время взрыва оказался внутри гигантского круга, можно сказать, не повезло.
        Аккуратно ступив на каменный парапет, я прошелся по нему до самого края. Внимательно осмотрел соседнюю улицу и ведущий туда проулок, а затем смерил взглядом расстояние до ближайшей крыши.
        Недалеко. При желании можно с легкостью перепрыгнуть.
        Опасность заключалась в том, что под слоем снега нельзя было оценить степень сохранности черепицы. И, не зная, куда приземлишься, неосторожный прыгун рисковал переломать себе не толь?о ноги, но и шею, особенно, если окажется, что под сугробами притаился полусгнивший люк.
        Неожиданно уловив краем глаза какое-то движение, я отпрянул от края крыши и развернулся, одновременно пригибаясь и выхватывая из Тьмы секиру. Боевую стойку принял рефлекторно - в отличие от местных коллег, напарника, способного прикрыть спину, у меня не было. Поэтому возникший на крыше соседнего дома маг Смерти вызвал в моей душе не чувство облегчения, а, скорее, настороженность.
        Незнакомец стоял довольно далеко, шагах в сорока, и, чуть пригнув голову, внимательно меня рассматривал. Разметавшиеся на ветру длинные седые волосы не позволяли усомниться в принадлежности мага к нашей касте, а кожаные, плотно обхватывающие широкий торс доспехи и неестественно бледная кожа лишь подтверждали первоначальные выводы.
        Единственное, что меня удивило - это то, что чужак не посчитал нужным прикрыть лицо платком, как все остальные. Однако деталей с такого расстояния я разглядеть не сумел, а проступившие под кожей черные вены меня нисколько не удивили.
        - Кто ты? - спросил я, не торопясь опускать секиру.
        Незнакомец молча поднял руку, показывая бляху сотрудника главного сыскного Управления. От моей она отличалась лишь наличием широкой красной полосы по верхнему краю. Так что сомневаться не приходилось - это был действительно коллега. Видимо, один из тех, кого Корн отправил проверять окрестные дома.
        Поводов для беспокойства вроде не имелось, но я, наверное, слишком привык бродить на темной стороне в одиночестве, поэтому появление живого существа на уровне инстинктов воспринимал как нечто неправильное. Именно поэтому не убрал секиру, а лишь отвел ее за спину. И опустил лезвие, спрятав острый кончик в сугроб. Поэтому же я успел рывком его вздернуть, когда незнакомец в один миг оказался рядом. И привыкнув сперва рубить, а уж потом смотреть, совершенно машинально отмахнулся.
        Черное лезвие, взметнув в воздух целое облако снежного пуха, без труда рассекло туловище мага, с отвратительным хрустом разрубив его где-то на уровне груди. Чужак от удара вздрогнул и, взмахнув длинными седыми космами, без единого звука завалился навзничь, обдав меня едва уловимым, смутно знакомым запахом, природу которого я не смог сразу определить. А я так же машинально стряхнул с лезвия алые капли, поменял стойку и только через целый удар сердца сообразил, что случайно убил человека.
        Наверное, у каждого в жизни хотя бы раз случался непродолжительный ступор, когда где-то глубоко в душе ты уже понимаешь, что совершил непоправимую ошибку, но разум отчаянно медлит с решением, словно надеясь, что в действительности ничего не произошло. Ты стоишь как дурак, непонимающе смотришь на то, что сделали твои руки, отчаянно пытается понять, как же оно могло получиться, но еще не до конца сознаешь последствия.
        Какой-то жалкий миг, отделяющие тебя от паники. Всего мгновение. Ну, может, два, после которых жизнь изменится кардинально…
        Так и я замер, растерянно глядя на распростертое тело и тщетно пытаясь осознать, что же в действительности натворил. А очнулся от ступора лишь тогда, когда неподалеку раздался пронзительный женский крик.
        ГЛАВА 13
        Мне понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что кричат не с соседней крыши, как показалось поначалу, а откуда-то снизу. По-видимому, с улицы. Точнее, с первого этажа или из подвала одного из близлежащих домов.
        «Значит, никто не видел, - бесстрастно заметил разум, когда я поднял голову и убедился, что свидетелей поблизости нет. - А раз нет, значит, доказать никто не сможет».
        О том, как поступить с телом, я еще не придумал, хотя вариантов имелась масса, и в голове уже начали прокручиваться все возможные, от самых очевидных до откровенно невероятных.
        Проблема заключалась в том, что с королевским правосудием я однажды уже сталкивался и не горел желанием снова попадать в те же самые жернова. Да и в справедливости вынесенного приговора мог с полным основанием усомниться. И даже если я смогу доказать, что смерть была случайной (ну не мог я отреагировать иначе, когда кто-то попытался подкрасться со спины!), ничего хорошего от Королевского суда ждать не приходилось, да и о работе в Управлении можно было сразу забыть.
        Следовательно, предпочтение стоило отдать незаконным методам избавления от тела. Особенно с учетом того, что ему, в отличие от меня, уже все равно, что будет дальше. И только мыль о том, что труп никуда не сбежит, тогда как кому-то из наших могла требоваться помощь, заставила меня отложить решение этого важного вопроса на потом.
        В последний раз взглянув на убитого мага, я так же бесстрастно отметил, что крови из раны вытекло совсем немного. Но время на темной стороне всегда жило по своим собственным законам, так что в действительности незнакомец мог еще какое-то время оставаться в сознании. А то и зубы скалить, как когда-то Нииро, до тех пор, пока за его душой не явится леди Смерть.
        Впрочем, отводить с посеревшего лица белые пряди и внимательно его рассматривать, времени не было - услышав ещё один вскрик, перешедший в невнятные причитания, я развернулся и, создав тропу, переместился на крышу дома, откуда, как мне показалось, исходил шум.
        Поскольку он находился в числе густо обсыпанных «сажей» зданий, встретить внутри нежить я не опасался. Сейчас наличие шума означало лишь то, что кричал живой человек. Точнее, женщина, которой сейчас было очень плохо.
        Торопливо спустившись на чердак, а затем и на верхний этаж, я пинком распахнул сперва одну, а затем и все последующие двери. Однако комнаты второго этажа оказались пусты, так что мне пришлось искать источник звука этажом ниже, а затем и в подвал спускаться, вход в который оказался замаскирован под частично отвалившейся панелью в стене.
        Уже стоя на лестнице, я снова услышал приглушенный женский голос, настойчиво зовущий кого-то по имени, а затем и шум падающих камней. Но не насторожился, а напротив, успокоился, потому что шуметь на темной стороне мог только человек, тогда как нежить перемещалась практически бесшумно.
        Первое, что я увидел, когда спустился вниз, было лежащее в углу неподвижное женское тело, одетое в знакомый кожаный доспех и наполовину прикрытое рваным плащом. Над ним, низко склонившись, сидела ещё одна женщина - стройная, в таком же кожаном наряде и с коротко стриженными, абсолютно седыми волосами. А чуть поодаль, прислонившись к стене, полулежало третье тело. Мужское. Безнадежно мертвое тело темного мага, из груди которого кто-то вырвал сердце так же, как и у отца Кана недавно.
        - Триш? - осторожно позвал я, без особого труда признав в сгорбившейся девчонке бывшую ученицу Лойда.
        Та вздрогнула и, ощетинившись каким-то невзрачным кинжалом, вскочила на ноги.
        - Мастер Рэйш?!
        Я подошел ближе, бегло взглянул на Триш, а затем и лежащую на груде камней женщину - ее новую наставницу, на щеке которой пламенели четыре безобразные раны от чьих-то когтей, а виске набухал здоровенный кровоподтек.
        На свое счастье, леди была жива - обтянутая черной кожей грудь вздымалась ровно, лицо было бледным, но не мертвенным. Так что, похоже, ее просто качественно оглушили. Хотя, если бы удар пришелся не вскользь, изуродовав щеку, а чуточку ниже, то лежать бы ей с распоротым горлом. Или с пробитой грудной клеткой, как тот маг, в котором я с некоторым трудом признал неприветливого парня, что не так давно вместе с напарником-некросом приходил меня арестовывать.
        - Что произошло? - нахмурился я, повернувшись к Триш.
        Та вздрогнула и с некоторым опозданием, но все-таки спрятала оружие в ножны.
        - Н-не знаю. Мы с наставницей отправились исследовать второй этаж. Крис сказал, что пойдет проверить подвал. Все было тихо, и я не слышала ничего подозрительного. Но когда мы закончили, Ларе показалось, что Крис слишком долго не выходит. И на крик он тоже не отозвался, поэтому мы решили проверить. Я осталась у лестницы, Лора спустилась вниз. Но почти сразу она вскрикнула. Я побежала на шум и увидела… вот это.
        Девчонка испуганно покосилась на мертвого парня.
        - Но рядом никого не было, мастер Рэйш. Клянусь! Я… я даже не увидела, кто это сделал!
        Я помрачнел. А потом подошел к парню вплотную и наклонился, чтобы осмотреть рану, но обнаружил, что кровь по краям не успела даже свернуться, и нахмурился ещё больше. А когда снял перчатку с левой руки и дотронулся до тела, то невольно вздрогнул - оно было еще теплым! То есть, с учетом того, насколько быстро здесь остывали люди, получалось, что парня убили буквально за мгновение до того, как его нашли! Быть может, он был ещё жив, когда его увидела Лора! Потом ее оглушили, убийца забрал сердце и скрылся, причем проделал это с воистину фантастической скоростью. Однако, если вход в подвал был всего один, но при этом ни Триш, ни я не увидели ничего подозрительного, значит, либо убийца - невидимка и просочился наружу, пока Триш занималась наставницей, либо он все еще здесь, а я настолько слеп, что не способен его обнаружить.
        Я накинул темные линзы на оба глаза и на всякий случай ещё раз осмотрел подвал, но все было чисто. Действительно чисто - ни черных луж, ни царапин на стенах, ни отпечатков лап гулей, ни размазанной по полу слизи… вообще ничего! Кроме алых брызг на стене, возле которой был убит Крис, и на удивление небольшой лужи крови, от которой… что тоже невероятно… не вело к выходу никаких следов.
        От нехорошего предчувствия у меня похолодело в груди, а потом я заметил, что с окровавленного воротника кто-то сорвал служебную бляху, и на мгновение замер, осененный жутковатой догадкой. А затем со всей возможной скоростью кинулся к лестнице, и уже с первого этажа, где Триш не могла меня увидеть, во весь голос гаркнул:
        - Вон отсюда! И наставницу выводи! Живо!
        Темная тропа привела меня прямиком на крышу. Правда, не на ту, откуда я ушел несколькими ударами сердца раньше - я хорошо помнил наставления Нииро и подставляться не собирался, - а на соседнюю, откуда хорошо просматривались окрестности.
        Место, где я стоял, тоже было прекрасно видно - вон там остались мои следы. По краю парапета и чуть дальше, где я развернулся, чтобы ударить бесшумно подкравшегося коллегу. А вон там стоял он сам. Да, вот его отпечатки - две пары глубоко вдавленных в снег следов от сапог, вокруг которых я только сейчас заметил щедрую россыпь багровых капель.
        О том, что это за тип и как сумел приблизиться с такой невероятной скоростью, я в прошлый раз вопросом не задавался. И не подумал, каким именно образом он мог появиться на крыше абсолютно незаметно для меня. А, похоже, об этом стоило задуматься, потому что человек так быстро двигаться попросту не способен. А раз он не человек, значит, я правильно его убил.
        От последней мысли на душе слегка полегчало. Но быстрый взгляд на то место, где я разрубил чужака, снова заставило меня напрячься.
        Я хорошо помнил, где это случилось. Прекрасно видел, что в том месте ещё осталась небольшая лужица крови. Вот только тела там больше не было. Лишь примятый снег в том месте, где оно когда-то лежало. Ровная цепочка багровых капель, ведущая к краю крыши, и два совершенно четких отпечатка мужских сапог, оставшихся на парапете.
        Полнясь дурными предчувствиями, я перепрыгнул на нужную крышу, но понадобилось совсем немного времени, чтобы убедиться - отпечатки были не моими. Более того, они выглядели точно так же, как и на первой крыше. Та же глубина следов, тот же рисунок на подошве… а значит, думать о том, что кто-то незаметно пришел и спер мертвеца в мое отсутствие, не приходилось.
        Это что же получается, мужик очнулся, встал, собрал себя по кускам и спокойно ушел?!
        Фол! Кого же я тогда разрубил?! И почему эта тварь выглядела так, что я даже вблизи не понял, что она в действительности не живая?!
        Внимательно присмотревшись, я обнаружил, что под слоем снега рядом с тем местом, где лежала странная тварь, что-тo виднеется. Бесформенный, похожий на окровавленную тряпку комок, поверх которого что-то подозрительно блеснуло.
        Когда же я подошел и, стряхнув ладонью снег, взглянул на оставленный мертвецом «подарок», то невольно замер - передо мной лежало сердце… да, совершенно обычное человеческое сердце. Вот только с одного боку в него демонстративно воткнули сорванную с убитого мага бляху, а с другой кто-то столь же демонстративно откусил приличный кусок.

* * *
        - Так, - Корн облокотился на стол, прикрыл глаза и сжал ладонями виски. - Хокк, повтори ещё раз: что именно ты увидела?
        Сидящая рядом со мной наставница и, вероятно, напарница Триш болезненно поморщилась.
        По возвращении ей перевязали голову и наложили несколько швов на левую щеку, однако от доклада начальству ни рана, ни головная боль, ни рекомендации целителей ее не избавили. И как только стало известно, что у нас ещё один труп, все главное Управление поднялось на дыбы. В квартале Ремесленников случилась настоящая буря, которая, полагаю, не утихла до сих пор. А нас троих, включая Триш, сразу после беседы с прибежавшими на место происшествия следователями немедленно вызвали к Корну.
        При мысли о погибшем парне Лора дернула щекой.
        - Не знаю, шеф. Когда я спустилась в подвал, Крис стоял у стены, а над ним склонился этот… это нечто. Я даже не успела ничего толком рассмотреть, кроме того, что оно было очень похоже на призрака!
        Я недоверчиво на нее покосился.
        Какой призрак? Мужик был совершенно обычным! Морда, одежда… даже значок! Или наш убийца из той же категории, что и моргул? И умеет становиться материальным по собственному желанию?
        - Он с тобой говорил? - не меняя позы, осведомился Корн.
        - Нет. Я даже понять ничего не успела, как он схватил Криса за глотку и одной рукой вскрыл его, будто устрицу! Никогда такого не видела. Кровищей всю стену залило, словно из фонтана. А когда эта тварь отбросила тело в сторону, я… я растерялась, шеф. Сдуру крикнула. Тогда-то этот урод меня и увидел и сразу… прыгнул, наверное? Не поняла даже, что это было. Помню только, как щеку обожгло и как летела спиной вперед. Еще морду его помню полупрозрачную… когда он приблизился, я его все-таки успела немного рассмотреть. Но что было дальше, не знаю, потому что очнулась уже в реальном мире, когда подлатали целители.
        - Триш?
        - Я вообще ничего не видела, - тихо ответила она, когда Корн наконец отнял руки от лица и устало посмотрел на молодую сотрудницу. - Когда я прибежала, в подвале никого не было.
        - Как могло получиться, что ты оставила напарницу одну?
        - Я действовала по инструкции. Дом мы к тому времени уже осмотрели - предварительно с помощью визуализаторов, а затем и на темной стороне. Следов нежити нигде не было. Так что, когда Крис не ответил на условленный знак, мы не сильно встревожились. Но Лора все равно пошла проверить, что с ним. Спустилась в подвал. Мне велела остаться у входа, на случай, если кто-то войдет или если Крис все же успел выйти на улицу. Почти сразу я услышала шум, прибежала на помощь, а там Лора лежит. И Крис… уже не дышит.
        - Хокк, а почему он вообще оказался в вашей паре? - сухо осведомился маг, отставив удрученную девчонку в покое.
        - Простите, шеф, - прикусила губу наставница. - Вы же знаете - Дертис не умеет ходить на темную сторону, а в одиночку там делать нечего. Вот Крис и напросился с нами, пока напарник был занят в доме жреца. Правила ведь этого не запрещают.
        Корн тяжело вздохнул.
        - Пока вы находитесь на виду друг у друга - нет.
        - Вы правы, - виновато понурилась Хокк. - Но Крис же неуправляемый совсем… был. Я велела ему ждать у входа, а ему вдруг приспичило подвал осмотреть. Как он выразился: на всякий случай. Вдруг мы, когда приборы использовали, что-то пропустили? Идея, конечно, была так себе, но возвращаться назад, чтобы дать ему подзатыльник, мне показалось нелепым, так что - да, все правильно: это моя вина. И я готова понести наказание.
        Но начальство неожиданно покачало головой.
        - Если не Крис, то погиб бы кто-тo другой. Или ты, или Триш, или кто-то из тех, кто еще оставался в тот момент на темной стороне. Рэйш, твое мнение?
        Я перехватил тяжелый взгляд начальника главного столичного Управления и невольно посочувствовал мужику.
        Два трупа за одно утро, причем оба убиты непонятной тварью с интервалом буквально в полсвечи, да ещё когда одной из жертв являлся сотрудник Управления, а мы до сих пор не только не поймали убийцу, но даже понятия не имели, что это за тварь…
        Честное слово, Корну я не завидую. Когда о случившемся узнает пресса… а гибель жреца долго скрывать не удастся… его живьем сожрут. Если не высокое начальство, так обыватели. А если станет известно, что в городе орудует мертвый маньяк, с удивительной легкостью вырезающий сердца у живых, то в столице начнется такая паника, что хоть стой, хоть падай.
        - Рэйш? - нахмурившись, повторил Корн, когда я не ответил сразу.
        Я вздохнул.
        - Боюсь, ничего нового я не добавлю, кроме того, что, когда я встретил эту тварь, она выглядела живее всех живых и была очень похожа на обычного темного мага. Цвет волос, глаз, даже то, как он реагировал…
        Демон! Да он даже сквозь линзы воспринимался обычным человеком! Хотя об этом я, разумеется, никому не докладывал.
        - Но что-то же тебя насторожило, раз ты без разговоров всадил ему железку в брюхо? - еще больше нахмурился шеф.
        Я ненадолго задумался.
        - Разве что скорость, с которой он перемещался на темной стороне. Тот факт, что он, в отличие от всех остальных, не захотел закрывать лицо платком. И еще запах…
        - Что за запах? - тут же насторожился Корн.
        - Тварь пахла пылью, - наконец определился я с терминами. - Знаете, старым таким тряпьем, которое много лет пролежало в закрытом сундуке и которое вдруг задумали потрясти. Живые так не пахнут. Нежить, впрочем, тоже. А все непонятное на темной стороне меня учили сперва рубить, а уж потом смотреть, что это было.
        Корн тревожно забарабанил пальцами по столу.
        - И какие у тебя мысли по этому поводу?
        - Убийство жреца, скорее всего, его рук дело. Один и тот же способ, вырванные сердца, похищенные души… ваш парень тоже ведь остался без души?
        - Маги только что подтвердили, - сумрачно кивнул Корн.
        - Тогда считайте, что убийцу мы знаем, так сказать, в лицо. Насчет того, почему он принял такой облик, ничего сказать не могу, как и о том, почему нам с Хокк он представился в таком разном виде. Но это не моргул. Точно. И я впервые видел, чтобы кто-то мог собраться воедино после того, как его разрубили на части, и после этого спокойно уйти, словно ничего не случилось.
        - Если это нежить, то как она сумела добраться до жреца? - не поверила Триш. - С Крисом-то понятно - он находился на темной стороне. Как и мы. Но отец Кан? Он-то умер у себя в комнате!
        - Не только маги умеют преодолевать границу между мирами, - ровно отозвалась ее наставница. - Демонам это умение тоже доступно. Правда, не всем и не везде. Наверное, как и другой высшей нежити. Да, шеф?
        Корн задумчиво от?инулся в кресле.
        - Границы миров нередко истончаются сами по себе. В местах наибольшего скопления магической силы. В храмах. На старых капищах…
        - Или просто в хорошо намоленном месте, - кивнула Хокк. - Жилище истово верующего жреца для этого вполне подходит, и какая-нибудь особо наглая тварь действительно могла до него дотянуться. Даже при отсутствии зеркал. Там и нужен-то был всего один удар. Но вряд ли обычная нежить рискнула бы разгневать темного бога. Они же все под Фолом ходят. Как и мы с вами.
        - Это уровень не просто нежити, а как минимум, демона, - прикусила губу Триш. - Но мы не могли втроем пропустить такую тварь - они всегда оставляют следы.
        Лора покачала головой.
        - После того, что творилось в доме и вокруг него, следов могло и не остаться. Меня больше интересует, как тварь сумела так быстро оттуда исчезнуть? Радиус воздействия Тьмы после смерти отца Кана был достаточно велик, пока отец-настоятель не ограничил его домом. И взрыв должен был произойти мгновенно, в момент смерти жертвы. Как убийца успел оттуда уйти?!
        - Он использует темные тропы, - тихо сказал я, и коллеги одновременно обернулись. Но если на лицах Триш и Хокк проступило недоверие, то Корн моментально помрачнел.
        - Прямые тропы? - переспросила девчонка, а когда я кивнул, растерянно переглянулась с наставницей. - Но, если книги не врут, они доступны очень немногим. Даже среди нежити. И тогда получается, это действительно кто-то из высших. Причем не самых слабых.
        - На вампира он не похож, - покачал головой я. - Да и не жрут вампиры человечину. На моргула тоже не тянет - не тот уровень. Насчет демона… не знаю. Все, конечно, возможно. Но демона мы бы точно распознали с такого расстояния. Во второй-то раз прятать его следы было нечему - Тьма к тому времени уже успокоилась. А я их не увидел. Не почувствовал даже толики возмущения в пространстве. И до последнего был уверен, что наткнулся на своего.
        - Так, - неожиданно стукнул ладонью по столу Корн. - Хокк, объявляй по городу «желтую» тревогу. Магам на темную сторону поодиночке и даже парами не ходить - только в присутствии второй двойки и не иначе. Никакой самодеятельности. Ника?ого шума в прессе. Известите городскую стражу, чтобы были начеку. Усильте патрули. На каждую подозрительную смерть выезжать немедленно, предварительно уведомив меня лично. Доклады по этим делам отправлять тоже мне, причем ежедневно, а при необходимости и чаще. Рэйш, тебя я временно закрепляю за парой Хокк и Триш. Старшинство остается за Хокк. И прошу вас, коллеги, соблюдайте осторожность - похоже, в городе объявился умрун.
        ГЛАВА 14
        - «Умрун - разновидность высшей нежити, относящейся, как и моргулы, к категории так называемых не классифицируемых сущностей, - громко и с выражением прочитала Триш, когда мы спустились в архив, и девчонка достала с полки какой-то древний справочник. - Сам по себе умрун нематериален, однако способен вселяться в мертвое тело и, таким образом, приобретать новые качества»…
        - Какой только гадости в мире не водится! Сколько работаю, а про таких уродов впервые слышу, - проворчала из-за полок Хокк, у которой единственной из нас троих имелся соответствующий доступ. Триш, как следовало догадаться, была для этого слишком молода. А мне еще не успели его выдать.
        - Умруны встречаются очень редко, - снова заглянула в справочник Триш. - Пожалуй, даже реже, чем демоны. Здесь говорится, что они нарождаются из неупокоенных духов, но при этом умрунам сперва надо несколько лет хорошо питаться, чтобы набрать силу и обрести способность вселяться в чужое тело.
        - А «телу» при этом обязательно быть мертвым? - заинтересовался я, с ?омфортом устроившись за столом в ожидании, пока дух-служитель, исполняющий обязанности архивариуса, принесет документы.
        Триш зашуршала страницами.
        - Не знаю, мастер Рэйш, - наконец, сказала она. - Тут по этому поводу ничего не говорится. Но есть указание, что способности умруна во многом зависят именно от свойств занятого им тела.
        Из-за полок раздался тихий присвист.
        - Так вот зачем шеф велел поднять все дела о пропавших без вести магах за последние двадцать лет!
        - И много там получается? - снова поинтересовался я, качнувшись на стуле и заглянув за ближайший стеллаж, от пола до потолка уставленный большими коробками.
        Хокк, как раз пытающаяся снять с полки одну из них, раздраженно фыркнула.
        - На день работы хватит.
        - Для одного дня ты там больно долго копаешься.
        - Так встань и помоги!
        Я молча встал и, дойдя до напарницы, забрал у нее из рук тяжелую коробку. Затем так же молча ее унес, поставил на стол, снова вернулся… и так ещё двадцать заходов, потому что дух-служитель именно столько раз останавливался и указывал полупрозрачным пальцем на нужные полки.
        Уголовные дела в архиве, как это обычно бывает, были рассортированы по номерам, а номера, соответственно, сгруппированы в отдельные коробки. К примеру, с первого по сотый, со сто первого по двухсотый… и так далее. Соответственно, внутри каждой коробки находилось много «лишнего», и из него нам надо было выбрать именно те папки, которые требовались.
        Дело осложнялось еще и тем, что, в отличие от моих духов, местный служитель не мог разговаривать или двигать материальные предметы. Да и внешне он больше походил на размытое белое облачко с руками, чем на нормального человека. Видимо, некросы поскупились на магию, когда его создавали. Однако человеческую речь архивариус понимал, умел довольно быстро перемещаться, скорее всего, был наделен какими-то защитными функциями, да и с остальными обязанностями вполне справлялся. Но что самое главное - он обладал безупречной памятью и помнил, где что лежит, начиная с самых древних, покрытых плесенью и давно забытых папо?, и заканчивая самыми свежими делами, благодаря чему можно было сэкономить время на поисках.
        - Спасибо, Рон, - поблагодарила Хокк, когда я поставил на стол последнюю коробку, а архивариус качнул верхней частью того, что заменяло ему тело, изображая поклон. - Ты нам очень помог.
        Дух снова поклонился и, крутанувшись волчком, исчез, а Хокк вернулась к столу, подтянула поближе первую коробку и, стряхнув с нее пыль, приложила к имеющейся в верхней части магической печати свой перстень.
        - Ну что, начнем?..
        Как и ожидалось, на разбор бумаг мы угробили кучу времени. Коробки Хокк открыла сразу все, и каждый из нас взял себе сразу по несколько штук. Девушкам, разумеется, достались коробки поменьше и полегче, а мне как мужчине отдали те, что побольше и потяжелее. При этом большинство дел, в которых «повезло» копаться мне, были старыми и закрытыми за истечением срока давности. Соответственно, за ними толком не следили, и бумаги валялись как придется, так что их порой приходилось долго разыскивать и складывать по номерам, которые, хвала Роду, имелись в правом верхнем углу каждой страницы.
        - Бардак, - бурчала Триш, когда в полной мере осознала размах предстоящей работы. - Вот не поленюсь, проверю журнал у дежурного и узнаю, кто в последний раз открывал эти папки, и пусть его премии лишат за такое обращение с документами!
        - Долго искать придется, - рассеянно отозвалась Хокк, просматривая очередное дело. - В последний раз твою коробку открывали лет, наверное, сто назад. Рэйш, что у тебя?
        Я задумчиво повертел в руках дело, на которое наткнулся примерно с полсвечи назад. Дело как дело, номер двести четырнадцать дробь семнадцать, о бесследном исчезновении дворянина, которое произошло около десяти лет назад. Как и многие другие, закрытое за истечением срока давности. Одним словом, ничего примечательного… если бы не выпавший из папки старый, потрескавшийся от времени портрет, при виде которого у меня на мгновение похолодела рука.
        На потрете был изображен мальчишка лет девятнадцати, смазливый, голубоглазый и светловолосый. Из числа тех самоуверенных, избалованных вниманием сопляков, которые чуть ли не с рождения мнили себя выше остальных. Капризный изгиб рта, дерзко обрезанная челка, полный насмешки взгляд… неизвестному мастеру удалось на редкость точно подметить детали. И показать готовность юнца бросить вызов любому, кто осмелится сказать, что он не в состоянии завоевать мир.
        Как говорилось в отчете, дворянчик был ошибочно обвинен в совершении тяжкого преступления, однако через два месяца, в связи с тем, что следствию все-таки удалось установить личность преступника, оправдан. Все обвинения с него были сняты, однако, покинув изолятор временного содержания, чудом избежавший плахи парень бесследно исчез, и до настоящего времени его местонахождение было неизвестно.
        - Эй, Рэйш! - нетерпеливо спросила Хокк, когда я не ответил не вопрос. - Ты что, оглох?
        Я закрыл папку и бросил на стол.
        - Просто задумался.
        Она бросила заинтересованный взгляд на дело.
        - Нашел что-то важное?
        - Вряд ли. О магии здесь нет ни единого слова, как и о связи с умруном. Кстати, у меня сложилось впечатление, что за последние годы в столице пропадали больше светлые маги, а из темных я нашел дела лишь на четверых. Но никого пока не опознал.
        - У меня всего один, - вздохнула Триш и подвинула к моей папке свою. Совсем тоненькую и дряхлую.
        - Плюс у меня двое, - подытожила результаты наших трудов Хокк. - Итого, семь потенциальных тел, которыми мог завладеть умрун. При условии, конечно, что маги были здешними, а эта тварь не прибыла сюда по темной стороне из какой-нибудь глубинки.
        - А ты среди «своих» магов никого не узнала?
        - Нет. Портреты пропавших вложены, но умруна я не увидела.
        - Триш, дай-ка нам твое дело, - попросил я. А когда забрал протянутую девчонкой папку, и оттуда первым же делом вывалился листок с еще одним портретом, мы с Хокк одновременно воскликнули:
        - Да вот же он!
        И правда - с портрета на нас смотрел тот самый маг! Убранные в хвост длинные седые волосы, густые брови, грубоватые черты лица, тяжелый подбородок… вен под кожей, правда, не было видно, но даже я, видевший нежить совсем недолго, был уверен, что не ошибся.
        «Умруном» оказался некий Шерин Войдо - маг Смерти, который без вести пропал в районе Северного порта столицы восемнадцать с половиной лет назад. Было ему на тот момент тридцать два года. Работал на северном участке. Ни жены, ни детей к моменту исчезновения не нажил. И даже напарника не имел, поскольку в те времена темных магов было удручающе мало, и патрулировать столицу им приходилось в одиночку. Да и маготехника была развита довольно слабо, так что рисковали наши коллеги намного больше, чем сейчас. Соответственно, время от времени их схарчивали на темной стороне, не оставляя даже костей.
        Расследованием исчезновения Войдо занимался его коллега - мастер Ирвин Друсс. Дело он вел примерно с месяц, причем даже отыскал предполагаемое место смерти и нашел там же следы присутствия высшей нежити. От его лица также было написано прошение на имя начальника столичного сыскного Управления с просьбой организовать обыск складов, расположенных на территории порта. Но получил ли Друсс разрешение, было неясно, потому что после трех с половиной недель активных поисков он внезапно бросил расследование, и больше этим никто не занимался. А еще через два года дело об исчезновении Шерина Войдо перевели в разряд безнадежных «висяков» и, наконец, закрыли за отсутствием доказательств.
        - Рон! - крикнула Хокк, когда прочитала последнюю страницу и пришла к тем же выводам, что и я. - Эй, Рон! Подними-ка документы на некоего Ирвина Друсса, что служил в Управлении лет восемнадцать-двадцать назад! Узнай, где еще он работал, кроме ГУССа, когда уволился, чем занимался после службы, и, если он ещё жив, то поищи его адрес! Триш, сходи, возьми у него коробку, а то у меня голова разболелась.
        - У тебя повязка намокла, - нейтрально заметил я, когда девчонка подхватилась на ноги и умчалась вслед за мелькнувшим среди стеллажей архивариусом.
        - Не твое дело, - огрызнулась Хокк, и на этом вопрос с лечением мы посчитали исчерпанным.
        К сожалению, магия светлых плохо работала на темных. На некросах просто похуже, а на таких, как мы с Хокк, и вовсе кое-как. Более того, полученные на темной стороне раны быстрее всего почему-то заживали при переходе с темной стороны в реальный мир, так что, по большому счету, Хокк в целителе не нуждалась.
        Почему мы излечивались именно так, никто доподлинно бгжабдз не знал. Но один мой знакомый светлый однажды обмолвился, что в целительстве существует так называемый «эффект стазиса», при котором живое тело после непродолжительного пребывания в стазисе начинает работать намного эффективнее. И, соответственно, приобретает повышенную регенерацию. На короткое, само собой разумеется, время.
        Существовало также мнение, что на темной стороне наши тела испытывали тот же эффект, что происходил с обычными людьми во время стазиса, а при возвращении в реальный мир этот стазис снимался. Так это или нет, я не проверял. Но склонялся к мысли, что знакомый был прав. Жаль только, что в пределах здания Управления Корн запрещал сотрудникам переходить на темную сторону, поэтому напарнице придется потерпеть до тех пор, пока мы не закончим дела в архиве.
        - Кажется, нам не повезло, - озабоченно пробормотала Триш, вернувшись через четверть свечи с небольшой коробочкой, которую Хокк тут же и открыла. - Хм, тут всего три папки. Одна - досье на мастера Ирвина Друсса за то время, что он служил проверяющим в Регистрационной палате. Там всего два листка, и оба ни о чем, потому что работал он там всего два года. Второе - на мастера Ирвина Друсса, который проработал сперва простым дежурным магом, а затем получил звание мастера Смерти и прослужил в ГУССе почти десять лет. Наконец, третье - это дело, открытое по факту его смерти в тот же год, когда пропал и мастер Войдо.
        Я встрепенулся.
        - Дата смерти Друсса?
        - Четвертое число седьмого месяца одна тысяча двести тридцать пятого года со дня основания Алтира.
        Мы с Хокк переглянулись.
        - Через месяц после исчезновения Войдо… Как он умер, Триш? - заметно напряглась Хок.
        Девушка села за стол и, доставь самую тонкую папку, вчиталась. А вскоре вздрогнула и подняла на нас ошарашенный взгляд.
        - Бог ты мой…
        - Что? - нетерпеливо привстала наставница. - В чем дело, Триш?
        - ?го убили, - тихо ответила девушка.
        - Где? Когда? Кто?!
        - В Северном порту. Только тело нашли не сразу.
        Я насторожился.
        - Да? И как же именно умер Друсс?
        Триш сглотнула.
        - Вы не поверите: ему вырвали сердце. А убийцу до сих пор так и не нашли.

* * *
        - Хокк, у тебя повязка намокла, - первое, что сказал Корн, когда мы без стука ввалились в его кабинет, и решительно настроенная леди положила на стол подборку документов.
        - Фол с ней, с повязкой. Шеф, вам надо на это взглянуть.
        - Что-то по последнему делу? - нахмурил седые брови начальник ГУССа.
        Хокк уперлась в стол обеими руками.
        - Вы велели докладывать ежедневно, а при необходимости и чаще. Так вот, я считаю, что необходимость уже возникла. Читайте. И только попробуйте сказать, что я не права.
        Отложив в сторону документы, которыми занимался до нашего появления, Корн одарил нашу троицу подозрительным взглядом, но и Триш, и ее жутковато выглядящая с намотанными на голову окровавленными бинтами наставница смотрели на него более чем серьезно. Да и я не видел повода для зубоскальства. Информация, которую мы нарыли в архивах, по отдельности не воспринималась как нечто недоброе, но, когда мы собрали все вместе, проверили и уже ближе к ночи убедились, что ошибки нет, даже неопытная Триш догадалась, что в столице происходит что-то нехорошее.
        - Садитесь, - буркнул шеф, оглядев нашу троицу и убедившись, что уходить мы не собираемся.
        Дамы послушно заняли два стоящих рядом стула, а мне, поскольку свободных мест не осталось, пришлось отойти в сторону и присесть на подоконник. Корн тем временем погрузился в чтение и на протяжении четверти мерной свечи в кабинете был слышен только шелест страниц и поскрипывание кожаного сидения под шефом.
        Наконец, Корн поднял глаза от бумаг и хмуро осведомился:
        - Насколько это точная информация?
        - Мы просмотрели все случаи бесследного исчезновения магов за последние два десятка лет, - сухо доложила Хокк. - Таких оказалось восемнадцать. Восемь из них были темными. Сведения о семерых мы нашли в общем разделе, а один в эту сводку не попал, поскольку был найден через несколько месяцев после предполагаемой даты убийства. Все маги исчезли из поля зрения Управления в интервале от восемнадцати до двадцати лет назад. Большинство были приезжими, двое - наши бывшие сотрудники. Один, как впоследствии выяснилось, был убит, причем тем же способом, что и отец Кан - ему вырвали сердце. По этой причине из списка пропавших мастера Друсса в конечном итоге исключили.
        - После этого мы подняли все дела, где фигурировали жертвы с вырванными сердцами, - спокойно сообщил я. - Таких набралось чуть больше двадцати. Все - обычные люди без толики магических способностей, преимущественно малообеспеченные, одинокие и в большинстве случаев имевшие то или иное отношение к криминальному миру. О них, естественно, никто не беспокоился, заявлений от родственников в ГУСС не поступало. Не исключено, что погибших было гораздо больше, просто нам о них не докладывали. Те трупы, на которые в архиве все-таки завели дела, были найдены в различных районах города, однако чаще всего эти смерти списывали на разборки между бандами и на ритуальные убийства. Зато угадайте, в какой временной промежуток это произошло?
        - От восемнадцати до двадцати лет назад, - тихо сказала Триш. - Затем подобных убийств в Алтире долго не было. И вот сегодня сразу две жертвы…
        Хокк сумрачно кивнула.
        - После этого мы решили поднять более старые дела и попросили у Рона документы за последние не двадцать, а пятьдесят лет - все, где упоминались или фигурировали жертвы подобные Крису или отцу Кану. Как думаете, что мы обнаружили?
        Корн ненадолго прикрыл глаза.
        - Тысяча двести пятнадцатый год от основания Алтира… семь жертв с вырванными сердцами… ни одного убитого мага. Убийца неизвестен. Тысяча двести шестнадцатый: ещё семь трупов, найденных в разных районах города с интервалом в один-два месяца. Убийца по - прежнему не найден. Одна тысяча двести семнадцатый - шесть трупов с вскрытыми грудными клетками. Плюс один без вести пропавший темный маг. После этого Управление столичного сыска устраивает большую облаву на темной стороне, итогом которой становятся несколько сотен уничтоженных гулей, бесчисленное число мелкой нежити и один умрун. За его поимку Управлению пришлось заплатить жизнями четырех сотрудников и кратковременным магическим коллапсом в столице, случившимся из-за использования боевых темных заклятий. Тогда же я потерял своего первого наставника…
        - Значит, вы знали об умруне, - спокойно заключил я, когда шеф устало опустил плечи.
        - Догадывался. Но не был уверен, что тварь вернулась. Все-таки с тех пор много времени прошло, и в тот раз мы ее гарантированно уничтожили. А в случае со жрецом нельзя было исключить и ритуальное убийство. Если бы не Крис…
        - Откуда вы знаете, что тот умрун был один?
        - Умрун - редкая тварь. Опасная, но не очень прожорливая. Чтобы прокормиться, ему нужна в среднем одна душа в полтора-два года. При этом новорожденная тварь обычно слаба, поэтому ведет себя осторожно: сперва наедается впрок и впадает в некое подобие спячки. Лет на пятнадцать-двадцать, иногда больше. И лишь когда тварь окончательно дозреет, она выходит на охоту. Именно тогда умрун становится способен вселиться в человеческое тело и начинает перемещаться в поисках добычи.
        - Но двадцать погибших сорок лет назад, ещё двадцать погибших двадцать лет назад… вам не кажется, что это похоже на цикл? И даже если вы стопроцентно убили первого умруна, то кто сказал, что он не успел создать себе товарища? В двести семнадцатом, если помните, пропал темный маг…
        Корн одарил меня мрачным взором.
        - Умрун может выбрать себе любое тело и приспособить его для собственных нужд. В нем он будет практически неуязвим, и для этого необязательно выбирать мага. К тому же, для неокрепшей твари встреча с магом Смерти может быть опасна.
        - Зато в нашем теле твари будет гораздо удобнее, - буркнула Хокк.
        - На темной стороне мы чувствуем себя как дома, - согласился я. - Мы видим, слышим и чувствуем Тьму гораздо лучше, чем некросы. Легко переходим с темной стороны в реальный мир, и для этого не нужны никакие заклинания - это наше природное умение, которое умруну очень бы пригодилось.
        - Для него наше тело - идеальное вместилище, шеф. И мне очень не нравится, что двадцать лет назад наши коллеги стали пропадать в таком количестве.
        - Умруны не живут стаями, - хмуро возразил Корн. - Для каждой твари нужны довольно большие охотничьи угодья, которые они ревностно охраняют от посягательств.
        - Да, но как-то они все-таки размножаются, - возразила Хокк. - И откуда-то все же берутся.
        - Мы не знаем, каким именно образом это происходит.
        - Может, они не жрут какую-то из похищенных душ, а каким-то образом ее преобразуют? И, пока первый умрун продолжает охотиться, она впадает в спячку, чтобы лет через двадцать окончательно созреть? - предположила Триш. - А может, умрун в действительности ест не столько сам, сколько носит неокрепшему умруненку? Ну, знаете, как родитель, который сперва выкармливает детеныша молоком, а когда у того прорезаются зубы, то и мясом? В смысле, душами? Вы ведь говорили, что обычно они едят по одному человеку в полтора-два года. Но у нас-то народу погибло в два раза больше!
        Начальник ГУССа заметно вздрогнул.
        - Что, если ваш первый умрун все-таки успел создать преемника? - закончила мысль Триш ее наставница. - Поэтому, когда одну тварь убили, вторая была слишком молода, чтобы питаться, а сейчас, когда она созрела, все повторяется?
        - Но пропал не один маг, а семеро…
        - Вот именно. И Войдо мы с Рэйшем видели собственными глазами… вернее, не его, а то, во что он превратился. Я считаю, что в прошлый раз убийства в Алтире прекратились лишь потому, что главного умруна вы действительно убили, поэтому некому было выкормить остальных. Но где гарантия, что детеныши сдохли? И что тот умрун, который все-таки выжил, не надумал их выкормить? Не зря же он так активно начал убивать. Двое за сутки, шеф! А что будет дальше?!
        Триш поежилась.
        - Страшно подумать, что произойдет, если через несколько лет у нас вместо одного умруна появится семеро. Или даже больше, если мы чего-то не учли.
        Корн помолчал, а потом снова взглянул на меня.
        - Что скажешь, Рэйш?
        Я пожал плечами.
        - Думаю, насчет тел Хокк права, и умруны в действительности редко встречаются не потому, что им трудно в кого-то вселиться - скорее всего, они предпочитают жить в телах темных магов. И не расползлись по миру лишь потому, что нас довольно мало, но при этом нас не так-то легко убить. Меня беспокоит другое - двадцать лет назад пропало сразу семеро наших… если помните, когда пропал первый темный маг, в Управлении поднялся шорох, была устроена целая облава… а потом - ничего. Семь человек исчезли. Шесть магов Смерти и один некрос, но особой реакции от ГУСС не последовало. Почему, Корн? Вы, случайно, не в курсе?
        - Я узнаю, - глухо отозвался светлый, которой, кажется, уловил мою мысль. - Что-то еще?
        - Да. По какой-то причине смерти в то время прекратились. Облаву на умруна в тот раз никто не устраивал, однако тварь все равно затихла. Возможно, снова впала в спячку. Возможно, уже переродилась в нечто более опасное. А может, ушла охотиться в другое место, предварительно создав детенышей и оставив свои угодья на них. Теперь же как минимум один из них созрел и вышел из спячки. Но при этом сразу после пробуждения он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы напасть на темного жреца. И вскоре после этого - на темного мага. Даже на двух, если считать меня. Это должно означать, что перед спячкой умруна хорошо накормили. А последней жертвой двадцать лет назад, если помните, был мастер Ирвин Друсс. После его смерти убийства в столице прекратились. Какой вывод мы должны из этого сделать?
        - Что наши души более ценны для умруна, чем души обычных людей? - сглотнула Хокк. - Возможно, ценнее, чем других магов?
        - Верно. И еще мы должны предполагать, что умрун, который продолжил охоту в столице двадцать лет назад, убил последнюю жертву не для себя. Или же, что тоже возможно, после его смерти съеденные души… может, не все, но хотя бы последние… перешли к детенышу.
        - Поэтому наш умрун вышел из спячки не просто зрелым, но и намного более опасным, чем папаша!
        - Да, - снова кивнул я. - И вселился в тело Войдо, которое ему заранее приготовили.
        - То есть, его специально хранили все эти годы? Но тогда значит, и остальные шесть трупов тоже лежат где-то до сих пор и ждут своей очереди?!
        - Скорее всего. Иначе Войдо не начал бы охоту с темного жреца.
        - Причем тут отец Кан? - насторожился Корн.
        - Притом, что, как любой высшей нежити, душа святого человека должна быть для умруна намного более ценной добычей, чем, скажем ваша душа или моя. Намоленная, благословленная, напитанная божественной силой… как думаете, насколько она питательна для новорожденного умруна?
        У Триш внезапно изменилось лицо.
        - Что вы хотите этим сказать, мастер Рэйш?
        Я демонстративно сложил руки на груди.
        - Хорошо, я задам вопрос по - другому. Чем вообще так ценна для нежити человеческая душа? И чем отличается от простой души та, что наделена божественной силой? Почему даже самые мелкие ее крохи, случайно задержавшиеся в нашем теле, способны творить чудеса? Исцелять раны? Дарить долголетие? Или давать новую жизнь?
        - Хочешь сказать, умрун убил жреца ради этого? - вздрогнул во второй раз Корн. - Из-за искры?!
        - Думаю, он хочет, чтобы его братья как можно скорее вошли в полную силу, - кивнул я. - Чтобы их пробудить, необязательно ждать ещё год или два. Достаточно дать им душу, несущую в себе ту самую искру, что отделяет мертвое тело от живого. Душа Криса - это лишь довесок. И как только таких душ накопится достаточно… скажем, по одному на каждого жаждущего пробуждения умруна… у нас появится грандиозная проблема. Если, конечно, мы не найдем эту тварь раньше.
        - Но где ее искать?! - схватилась за голову Триш, а Хокк с Корном тревожно переглянулись.
        - На темной стороне, разумеется. Там, где всегда холодно, где иначе течет время и есть немало мест, где похищенные тела способны годами храниться в неизменном виде.
        Хог уставилась на меня расширенными глазами.
        - Полагаешь, где-то там у умруна есть логово?!
        - Конечно. И если мы вовремя его отыщем, нам больше не придется никого хоронить.
        ГЛАВА 15
        Ночью я долго не мог уснуть, ворочаясь в постели и тщетно пытаясь остановить бесконечно крутящуюся в голове мешанину из мыслей.
        Умрун, список, упорно преследующая меня от самого Верля кукла… не многовато ли для одного темного мага? Да еще внезапно всплыло одно старое дело, в котором явно не хватало страниц. Тех самых, кстати, что до сих пор лежали в папке у меня в кабинете и хотя бы частично проливали свет на внезапное исчезновение младшего сына графа Кристофера де Ленур.
        Самым странным в нем было то, что в отчетах нигде не упоминалось, что я бежал из следственного изолятора. Там не было ни слова о том, что именно тогда у меня открылся дар. Нигде не говорилось, что после смерти настоящего убийцы обезумевший, но оправданный судом мальчишка был отправлен в Дом умалишенных, откуда через некоторое время снова сбежал. Причем в заключении следователя Гидеро говорилось, что причиной столь неуравновешенного состояния парня вполне могли послужить «неурядицы в семье».
        Неурядицы, представляете?!
        Три смерти подряд, одна нелепее другой… и в двух из них Управление городской стражи не усмотрела злого умысла! Самоубийство?! Да, долгое время мне тоже так казалось. Но добытые мастером Этором бумаги доказывали обратное. И, как минимум, заставляли задуматься: а почему все, кто лжесвидетельствовал по моему делу, погибли? Служанка, садовник, маг? Даже старший следователь, который определенно не был дураком, а значит не мог не увидеть некоторых несоответствий! Кто подставил меня? Кто заказал убийство моего брата? И кому вообще могло помешать несчастное семейство де Ленур?
        После гибели родителей все наше имущество наверняка отошло дальним родственникам. Близких у нас в Алтире не осталось - мать была, хоть из древнего, но очень небогатого рода, до сих пор прозябавшего где-то в южных провинциях. Отец, потомственный военный, долгое время служил в тех местах, а потом получил титул за заслуги перед короной и переехал в столицу. Но даже если он успел кому-то перейти дорогу или же если кто-то позарился на сколоченное им состояние, то зачем нужно было мстить так страшно? И почему, если к делу подошли столь основательно, нашу семью не уничтожили полностью?
        Разве что, когда погиб отец, перед этим потеряв практически все, что было ему дорого, я стал не нужен? Но все равно остается непонятным, как Орден мог меня упустить, зная, что беглец - не просто последний из рода де Ленур, но и незарегистрированный темный маг.
        Чтобы во всем этом разобраться, мне требовался полноценный доступ в архив. Но прийти к Корну и просто его потребовать, было нельзя. А значит, оставалось набраться терпения и ждать подходящего случая в надежде, что однажды удастся распутать этот клубок интриг и отыскать того или тех, кто был повинен в смерти моих близких.
        Утром, как следовало ожидать, я встал разбитым и уставшим. Невеселые мыли так и не дали толком уснуть, так что завтрак я проглотил почти не жуя. С трудом, но все-таки вытерпел очередной… надеюсь, что последний… визит портного, явившегося провести окончательную примерку. Затем мрачно зыркнул на Нортиджа, который посчитал, что ранее утро - лучшее время для визита обувщика, и самовольно пригласил нужного специалиста. Но все же смолчал - новые сапоги это всегда благо, тем более, что снятие мерки заняло совсем немного времени.
        Что меня удивило, так это то, что за прошедшую ночь новых трупов на темной стороне больше не появилось. То ли кукла меня услышала, а то ли, что более вероятно, ни одного гуля в округе уже не осталось. И настырная тварь «осчастливит» нас новыми трофеями в следующий раз, устелив ими лужайку перед домом, как хвастливая баба - новыми нарядами.
        После примерки я, как и обещал, заскочил к Йену - покопаться в его делах и кое-что для себя уточнить. Однако Норриди на месте не застал - оставшийся за старшего Сенька сообщил, что ночью на участке произошла очередная кража, поэтому все сотрудники уехали и вернутся не раньше полудня.
        Меня это, разумеется, не устраивало, потому что после полудня я должен был встретиться с отцом Гоном, но Йен, как оказалось, предвидел мой визит и оставил нужные бумаги на столе. Откуда я их и забрал, не поленившись для этого прогуляться на темную сторону, чтобы не ломать другу дверь. А когда пролистал документы и убедился, что насчет Шоттика не ошибся, и этот паскудник действительно перекидывал несложные, но муторные дела на ребят Йена, мое раздражение выросло на порядок.
        Так. Кажется, этому придурку неймется. И, видимо, пока он не получит по морде, так и будет сбрасывать свою работу на неопытную молодежь, которая до сих пор не разбирается, когда ее дурят.
        Узнав от Сеньки детали очередного вызова, я забрал из стола Норриди несколько бланков и, наскоро их заполнив, снова ушел на темную сторону. А когда вернулся, мое раздражение наконец-то улеглось.
        Да, делать гадости ближнему - это вам не редиску сажать. Это особое, самим Фолом дарованное умение, которое я за долгие годы тренировок освоил в совершенстве.
        Главный столичный храм встретил меня тишиной и приятным полумраком. День сегодня выдался пасмурным, поэтому свет сочился сквозь окна и витражи слабо и неохотно. А возле ниши, где возвышалась статуя Фола, и вовсе царила непроглядная темень, в глубине которой, молитвенно сложив руки перед алтарем, стоял человек, с которым мне было крайне важно поговорить.
        - Здравствуй, брат Рэйш, - обронил отец Гон, когда я перешел на темную сторону и остановился у него за спиной. - Рад, что ты нашел для меня время.
        - Вы сказали, что будете ждать, святой отец. Я пришел. И вы были совершенно правы - у меня накопилась масса вопросов.
        Жрец обернулся и, ничуть не удивившись, поманил меня за собой. А когда мы зашли в ближайшую келью, гостеприимно указал на каменную скамью, стоящую возле массивного, вырубленного из гранитной глыбы стола.
        - То, о чем я хотел с тобой поговорить, не предназначено для людских ушей. Но, полагаю, длительное пребывание во Тьме не составляет для тебя труда.
        Я молча сел и, проследив, как жрец устраивается на такой же скамье по другую сторону стола, вопросительно на него посмотрел.
        - Почему вы упорно называется меня братом, святой отец?
        - Потому что ты один из нас, - улыбнулся жрец, и я от неожиданности даже закашлялся.
        - Боюсь, это преувеличение. Да, я прошел посвящение Фолу, но никогда не принимал и не собираюсь принимать сан. Я маг, а не священник, отче. Да и святости во мне…
        - Ты не жрец, Рэйш, - успокоил меня отец Гон. - Таким, как ты, не пристало сидеть в стенах храма. Тебе не нужна ничья защита. И ты всегда сам по себе… но, в то же время, живешь и действуешь во имя нашего общего бога. Покажи-ка мне метку.
        Я поколебался, но все-таки снял куртку, закатал рукав рубахи и продемонстрировал совершенно чистое плечо. Однако отсутствие метки святого отца ничуть не смутило. Он улыбнулся, протянул руку и коснулся моей кожи. При этом его пальцы ненадолго окутались Тьмой, почти в тот же миг плечо обожгло, а затем на нем медленно и неохотно проступила печать Фола - перевернутый острием вниз стилет, заключенный в круг.
        - Ты помечен владыкой ночи, Рэйш, - удовлетворенно кивнул отец Гон, когда метка снова исчезла. - И, кажется, он не желает, чтобы об этом кто-то узнал.
        - Отец Лотий знает, - буркнул я, опуская рукав. - Это он проводил посвящение.
        - Братьев можешь не опасаться: мы всегда узнаем друг друга. Отныне в стенах любого темного храма ты можешь рассчитывать на поддержку. Каждый из нас поможет, если в том возникнет необходимость. Наше братство создано не столько по вере, сколько по духу, Рэйш. И именно по духу ты - один из нас.
        Я набросил на плечи куртку.
        - Очень сомневаюсь.
        - Тебя любит Тьма, не так ли? - все с той же улыбкой предположил жрец. - После посвящения твои возможности на темной стороне возросли. Причем, намного. Как далеко ты прозреваешь ее, Артур Рэйш?
        - Почему вы спрашиваете?
        - Для темного мага триста шагов - это, как правило, предел. А ты видишь дальше… намного дальше, брат. И умение это пришло к тебе лишь после посвящения. Не так ли?
        Я нахмурился.
        Да, пожалуй, после сделки с темным богом со мной и впрямь начали происходить странные вещи, начиная с того, что я впервые сумел перейти на темную сторону и научился не бороться, а принимать в себе Тьму. Затем мое видение потустороннего снова изменилось, и если полгода назад его мрак был однородным, то вскоре я начал различать тона и полутона. Затем стал ощущать присутствие магии. Наконец, не так давно обнаружил, что во Тьме есть какая-то особенная, скрытая от большинства темных магов глубина, и уже всерьез задумывался над тем, как ее измерить.
        - Призови ее, - попросил отец Гон, пока я размышлял над его словами. - Я хочу взглянуть на твою Тьму, брат. Ты позволишь?
        Поколебавшись, но не ощутив внутреннего протеста, который вынуждал меня не пользоваться дарами Фола в присутствии коллег или скрывать от них новую броню и оружие, я вытянул руку и сделал то, о чем меня попросили.
        При виде пляшущего на ладони черного пламени отец Гон вздрогнул и, подавшись вперед, вцепился пальцами в край стола. Но не попытался дотронуться - только смотрел, однако выглядел при этом так, словно узрел настоящее чудо.
        И моей Тьме такое отношение, кажется, понравилось. Насыщенная, густая, она разрослась, раздобрела и будто красовалась перед невольным наблюдателем. То выстреливала вперед длинными языками и почти касалась его пальцев, то снова игриво пряталась под кожей.
        - Как же она прекрасна… - прошептал жрец, когда пламя затрепетало и, внезапно опав, свилось в небольшой клубок, уютно устроившийся на моей ладони. - Просто невероятно! Она холодная, брат?
        Я покачал головой.
        - Значит, и на темной стороне ты должен чувствовать себя как дома…
        Я снова промолчал. А про себя подумал, что, пожалуй, отец Гон прав - на темной стороне мне с некоторых пор было так же комфортно, как и в обычном мире. Я легко туда приходил и так же легко возвращался. Меня не терзал прежний холод. Не мешали живущие там голоса. Я чувствовал себя во Тьме… пожалуй, что хорошо. Мог оставаться там сутками напролет, хотя многие насмерть замерзали через полсвечи. Ценил ее тишину. Уважал ее силу. А ещё мне бесконечно нравилось ее мрачноватое, навеки застывшее в оковах зимнего сна, но по - своему привлекательное постоянство.
        - Почему отец Лотий не сказал о последствиях сразу? - спросил я, когда жрец опустил руки и глубоко вздохнул.
        - Возможно, потому, что ты не был готов это услышать. А может, брат Лотий подозревал, что вы, темные, предпочитает сами до всего докапываться, а не получать готовые ответы со стороны?
        Я взглянул на жреца с подозрением.
        - Вы, случайно, не знали моего учителя, святой отец?
        - Не имел чести, - тонко улыбнулся отец Гон. - Но думаю, он был мудрым человеком, раз ты спокойно сидишь здесь и на редкость смирно перевариваешь весть о том, что тебя благословил сам владыка ночи.
        - Когда это Фол успел меня благословить? - насторожился я.
        - Вчера. В доме моего брата по вере. Разве ты не почувствовал?
        - Нет. Меня там облили какой-то гадостью с ног до головы. Если это и было благословение…
        - Оно самое, - подтвердил отец Гон. - Тьма не просто тебя любит - она живет в тебе, Рэйш. И вчера Фол сделал для тебя то же самое, что делают светлые жрецы, окупая младенцев в освященную Родом купель.
        Я недобро прищурился.
        - И как это отразится на мне в дальнейшем?
        - Не знаю, - признал темный жрец. - Когда благословение получает обычный человек, он обычно становится жрецом. Но когда благодать владыки ночи касается мага, да ещё и темного… говорят, когда-то таких, как ты, называли жнецами. Собирателями жизни. А иногда и палачами. Но это не совсем верное название, как мне кажется. Я бы сказал, что ты воин… воин бога, Рэйш. И, вероятно, Фол готовит тебя к чему-то особенному, раз не просто отметил, но и напитал твою Тьму своим благословением.

* * *
        В храме я в общей сложности проторчал до обеда… это если считать время в обычном мире. Однако в действительности мы проговорили с отцом Гоном намного дольше, потому что, как оказалось, время на темной стороне текло гораздо медленнее не только для меня одного.
        - На самом деле Тьма подстраивается не под каждого, - поведал жрец, когда я задал вопрос на эту тему. - И это нормально. Вот ты, к примеру, насколько старыми видишь эти стены?
        Я оглядел выщербленные, покрытые многочисленными сколами и царапинами стены храма, выглядящие так, словно их долго и упорно пытались разрушить.
        - Не знаю, святой отец. Но мне кажется, что им тысяча лет, не меньше.
        Отец Гон протянул руку и, коснувшись моих пальцев, хмыкнул:
        - А я их вижу вот так…
        Я вздрогнул и удивленно моргнул, после что от легчайшего прикосновения жреца храм мгновенно преобразился. Вместо гнилого мха на стенах появились древние фрески, треснутый посередине стол внезапно стал целым и помолодел, казалось, на целое столетие, да и пол под нашими ногами больше не напоминал решето.
        - Здесь моя воля чуточку сильнее твоей, - сообщил святой отец, отпуская мою руку. Я снова моргнул, и все вокруг стало как прежде. - Поэтому могу показать тебе то, что вижу сам. Но ты, я думаю, способен погрузиться во Тьму гораздо глубже и увидеть намного больше меня.
        - Вообще-тo я вижу одни развалины, - криво улыбнулся я, оглядывая виднеющиеся над головой балки, покрытые мхом стены и наполовину рухнувшие, но все ещё выглядящие крепкими ворота, за которыми виднелся разрушенный город. - Причем отсюда и до самого горизонта.
        Отец Гон без всякого удивления кивнул.
        - Фол подарил тебе возможность лицезреть его владения такими, какие они есть. Но имей в виду: Тьма всегда подстраивается под сильнейшего. Более слабый маг, прикоснувшись к тебе, увидит то же, что и ты. Это может тебя выдать. Но в то же время темная сторона пластична настолько, насколько ты этого захочешь. Не забывай: Тьма - ключ ко всему, Рэйш. Сумеешь воспользоваться этим знанием, и для тебя не будет никаких преград.
        - Значит, то, что я порой ощущают себя здесь мертвым, нормально? - задумчиво предположил я.
        Жрец кивнул.
        - На темной стороне ты становишься сродни ее обитателям. Чем сильнее маг, тем меньше он похож на человека. В этом твоя сила, брат - нежить не чует в тебе живого, а значит, не воспринимает как добычу. Но в этом же и твоя слабость, потому что добычу в тебе могут увидеть те, кто должен прикрывать твою спину.
        - То есть, никаких напарников и коллег на темной стороне у меня быть не должно? - заключил я и нахмурился.
        Собственно, оно и понятно. Просто поначалу остерегаться своих у меня не было необходимости - кроме меня, в Верле не осталось магов Смерти. Потом туда пришел Лойд… и Триш. Но Лойд, даже если что-то заподозрил, когда мы готовили ловушку, уже приличное время был мертв. А Триш оказывалась рядом со мной во Тьме лишь дважды. В первый раз она была слепа как новорожденный котенок, поэтому не могла ничего заметить. Во второй, когда убили Криса, конечно, прозрела, но наверняка видела лишь немногим дальше Тори, а в момент, когда я оказался рядом, была гораздо больше озабочена состоянием наставницы. Да и что можно толком увидеть из подвала?
        Насчет Хокк я мог не беспокоиться - в тот единственный раз, когда мы оказались на темной стороне вместе, она находилась без сознания. Ну а Тори видел во Тьме очень недалеко, так что особой разницы ощутить был не должен. Так что, получалось, единственными, кто мог заметить и оценить мои способности, был отец Гон и… умрун?
        На последней мысли я слегка подвис.
        Тьма меня забери…
        - А как насчет магии, святой отец? Вам тоже кажется, что на темной стороне она лишняя?
        - Истинному темному магу она не нужна - для этого у него есть Тьма, которая способна стать и броней, и оружием одновременно. Но об этом, насколько я понял, ты и сам уже догадался.
        Вместо ответа я продемонстрировал ему материализовавшуюся в ладони секиру.
        - Очень хорошо, - усмехнулся отец Гон, по достоинству оценив мое приобретение. - Значит, о магии можешь забыть насовсем. Эти умения тебе больше не пригодятся.
        - Я понял. Но знаки мне пока нечем заменить. Вернее, я ещё не придумал, как это сделать.
        - Придумаешь, - без тени сомнения отозвался святой отец. - Магия некросов была создана не для того, чтобы тревожить темную сторону. Их заклинания предназначены для мира живых, тогда как твоя сила - исключительно для мира мертвых. Чувствуешь разницу?
        Я окинул святого отца внимательным взором.
        - Я размышлял oб этом. Но все еще не понимаю, почему это произошло.
        - А что ты знаешь о темных временах в Лотэйне? - прищурившись, спросил жрец.
        Я не стал врать:
        - Почти ничего.
        - Эх. Вот с этого и стоило бы начинать разговор, - вздохнул отец Гон, а затем поднялся и коротко бросил: - Обожди здесь. Я скоро вернусь.
        Я молча кивнул. Но, поскольку ожидание затянулось, сидеть мне быстро наскучило, и я решил проверить, насколько все-таки пластична окружающая Тьма. И получится ли у меня изменить восприятие так, как советовал сделать жрец.
        Путем долгих проб и ошибок я установил, что для смены о?ружающей обстановки было достаточно всего лишь изменить кривизну моих линз. При определенном положении они действительно позволяли увидеть темную сторону не в таком мрачном свете, как обычно, причем, регулируя угол наклона, я мог добиться постепенного «старения» или, наоборот, «омоложения» окружающего мира. Ровно на столько, на сколько сам этого хотел.
        Открытие было чрезвычайно интересным, но, как водится, не без подвоха. Как выяснилось, чем больше темная сторона становилась похожа на обычный мир, тем хуже я в ней видел. Скажем, в восприятии жреца мои возможности сокращались сразу до нескольких десятков шагов. А если я искривлял линзу до такой степени, что переставал видеть разницу между темной стороной и реальностью, то видимость падала практически до нуля.
        И еще меня тревожил вопрос: могу ли я подстраиваться под окружающих, меняя кривизну только одной линзы? Потому что, если нет, то затея теряла всякий смысл, ведь, изображая слабого мага, я на самом деле становился уязвимым.
        - Ну что, наигрался? - со смешком осведомился отец Гон, когда наконец вернулся в келью и застал меня возле стены, на которой моими стараниями то появлялась, то снова исчезала огромная дыра. - Имей в виду: у каждого мага есть определенное расстояние, на котором он начинает влиять на восприятие других. И оно тоже может меняться. А вместе с ним будет меняться и ясность прозрения.
        Я вздохнул и оставил стену в покое.
        - Я уже догадался, отче. Спасибо. Теперь буду думать, как это можно использовать.
        - На, - жрец вместо ответа протянул увесистый томик в кожаном переплете. - Изучай историю становления, расцвета и краха темных богов. Там есть кое-что про тех, кого когда-то звали жнецами Фола. Правда там написана или нет, не знаю. Но, думаю, тебе будет интересно.
        - Хранить ее только на темной стороне? - поинтересовался я, забирая книгу.
        - Разумеется. Секретными эти сведения не являются, но по прочтении сам решишь, стоит ли ими с кем-то делиться.
        «Уберу в кабинет», - решил я, взвесив томик и прикинув, что за один присест его точно не одолеть.
        - Когда прочитаешь, я буду ждать тебя с новыми вопросами, - понимающе хмыкнул жрец. - А теперь мне пора. До встречи, Рэйш.
        - Эм, - озадаченно кашлянул я, когда он отвернулся и направился прочь. - Святой отец, а вам разве не любопытно узнать, как продвигается расследование?
        - Все, что я должен знать о смерти отца Кана, я уже знаю, - ответствовал отец Гон, даже не обернувшись. - Не волнуйся, братья будут соблюдать осторожность и постараются избегать тех мест, где границы миров истончены. Укрыть их в храме, конечно, не удастся, но я постараюсь свести риск к минимуму. Прихожан я уже предупредил. Наших светлые братья тоже приложат усилия, чтобы привлечь сюда благодать богов. Нежити после этого станет гораздо сложнее охотиться. Но все-таки будь осторожен, Рэйш. И постарайся убить умруна как можно скорее. Пока он жив, души тех, кого он пожрал, останутся неупокоенными. А я бы не хотел такой судьбы ни для кого. Особенно для тебя.
        - Причем тут я?
        Жрец на мгновение остановился.
        - Притом, что со вчерашнего дня в тебе живет та же сила, что и во мне, брат. А значит, именно ты станешь для умруна новой целью.
        ГЛАВА 16
        Не успел я вернуться домой, закрыть темную тропу и убрать полученную от отца Гона книгу в кабинет, как на пороге возник Нортидж и с озабоченным видом сообщил, что меня не единожды спрашивали какие-то люди. Более того, народу за это утро возле дома побывало так много, что дворецкий на всякий случай вооружил слуг и велел держать оборону на случай, если нас вдруг начнут штурмовать.
        Штурмовать дом, конечно, никто не рискнул, однако первая половина дня прошла в напряженном ожидании. А незадолго до моего прихода у ворот остановился казенный кэб, и оттуда выскочил мальчишка-посыльный в форме городского Управления стражи, который, между прочим, караулил у ворот до сих пор.
        Велев дворецкому выяснить, что ему от меня понадобилось, я заглянул на кухню и утащил оттуда бутерброд, пока Марта возилась с обедом. А когда с удовольствием его прожевал, вернулся Нортидж и с еще более озабоченным видом сообщил, что меня не просто ждут, а буквально-таки жаждут увидеть в ГУССе и передают, что мне немедленно… вот прямо сейчас… следует туда явиться.
        Сейчас так сейчас…
        Оставив мальчишку нетерпеливо подпрыгивать у ворот, я подхватил с кушетки плащ и одним прыжком сиганул через темную сторону прямо в ?абинет Нельсона Корна. Естественно, никого при этом не предупредил, так что шеф наверняка пережил несколько неприятных мгновений, пока не сообразил, что это всего лишь я, и швырять огненным заклинанием ни в кого не надо.
        - Какого демона ты творишь, Рэйш?! - рявкнул Корн и аж приподнялся над креслом, когда я с невозмутимым видом стряхнул со стула выпавший при моем появлении иней и опустился на холодное сидение. - Совсем ополоумел! Я же велел не шляться по темной стороне в одиночку!
        Я пожал плечами.
        - Посыльный сказал - явиться срочно. Я явился.
        - Да?! А где ты болтался все утро?! Мои люди не могли тебя найти!
        - У меня была беседа с отцом-настоятелем Гоном, - напомнил я. - И вы удивитесь, но он даже не заинтересовался деталями расследования, потому что уже откуда-то узнал об умруне.
        Корн, шумно выдохнув, упал обратно в кресло.
        - Проклятье, Рэйш… с этого дня переговорник с собой носить будешь! Иначе я с вами скоро поседею!
        - Вы и так почти седой, - не преминул заметить я. Но перехватил свирепый взгляд от шефа и поспешил сменить тему: - А зачем мне переговорник?
        - Чтобы я знал, что ты еще живой! И не ломал голову, отправляя людей на твои поиски и гадая, найдут ли тебя живьем или же надо ждать очередной труп с вырванным сердцем!
        С опозданием сообразив, откуда такая паника, я неловко кашлянул.
        Кажется, кто-то решил, что, раз я исчез, то это автоматически означает, что у умруна появилась ещё одна питательная душа. А напрасно. Не такой уж я дурак, чтобы соваться во Тьму, предварительно все не проверив. Беспокойство Корна, конечно, понятно и даже в чем-то лестно - всегда приятно знать, что тебя ценят. Но переговорник, хоть убейте, носить не стану - на темной стороне он будет только мешать.
        - При всем уважении, шеф, но идея не самая лучшая, - осторожно начал я, когда Корн немного успокоился и пригладил встопорщившиеся волосы. - Амулеты для темного мага строго противопоказаны. Вы же знаете…
        - Молчи, - устало отмахнулся светлый. - Мне сейчас не до шуток.
        - Да я вроде не шучу.
        - Никаких споров, Рэйш. Все, закончили на этом. Теперь докладывай, что удалось узнать в храме.
        Наморщив лоб, я вкратце изложил все то, что касалось нашего дела. В том числе и то, что отец Гон подтвердил мою мысль о значимости человеческих душ для нежити, а также предрек, что охота будет продолжаться, и первоочередными жертвами умруна обязательно будут темные маги и жрецы.
        - Своих он предупредил и постарается удержать в стенах храма, - передал я обещание святого отца. - Там им ничего не грозит. Насчет светлых отец Гон не слишком уверен, но считает, что, если умрун не найдет кого-то получше, то на корм детенышам пойдут и они.
        Корн забарабанил пальцами по столу.
        - Магов в столице много. Невозможно будет всех удержать от походов на темную сторону.
        - Намоленных мест тут тоже хватает, - возразил я. - А зеркала и вовсе есть в каждом доме. Если умрун так силен, как предполагает отец-настоятель, то нам его будет не сдержать.
        - Надо сдержать, Рэйш. Надо. Если в столице начнут один за другим умирать жрецы, ничего хорошего не будет.
        - Согласен. Но отец-настоятель готов пойти нам навстречу. К слову, а от меня-то что требуется? Зачем вызывали, да еще так срочно?
        Корн тряхнул головой.
        - Раз ты живой и невредимый, то бери кэб и отправляйся на Седьмую набережную. Хокк и Триш уже там, но я хочу, чтобы и ты на это взглянул.
        - Еще один труп? - встрепенулся я.
        - Два трупа. И обоих вскрыли так же, как вчера.
        Я помрачнел.
        - Значит, минус еще две души…
        - Иди, Рэйш, - устало повторил шеф. - И постарайтесь найти следы этого ублюдка.
        На этот раз кэб мне пришлось-таки взять, потому что припортовые районы я знал плохо, а за последние десять лет там должно было все так измениться, что темная тропа могла привести меня прямиком в могилу.
        Пожилой кэбмен, надо отдать ему должное, торопился изо всех сил, и его пегая лошадка перебирала ногами довольно бодро. Однако на нужную улицу мы все равно прибыли лишь через три четверти свечи, потому что располагалась она на другом берегу Фемзы, да еще так ловко пряталась среди ремесленных кварталов, почти целиком занимающих все левобережье, что даже старожила не сразу ее нашел.
        Почему улицу назвали Набережной, если к собственно набережной она не имела ни малейшего отношения, кэбмен не сумел объяснить. Зато по моей просьбе сбавил ход, пока мы проезжали через Старый мост, и я смог вдосталь налюбоваться видом величественной и могучей Фемзы, а также по достоинству оценить стоящий над ее левым берегом черный смог.
        Не знаю уж почему, но кузнецы и кожевенники традиционно считали, что в их деле необходим лишь живой, собственноручно высеченный и прирученный огонь, и что якобы только так их изделия получались качественными и долговечными. Поэтому, если весь правый берег уже много лет отапливался и освещался исключительно с помощью магии, то над мастерскими левобережья днем и ночью нещадно коптили тысячи труб, превращая эту часть город в один из самых непрестижных районов столицы.
        Местом преступления на этот раз оказался не дом, а узкий проулок между двумя зданиями. Когда я прибыл, вокруг уже стояло плотное оцепление из числа сотрудников городской стражи. А рядом толклось несколько магов, среди которых я углядел одного незнакомого светлого… он как раз пытался успокоить молодую барышню, истерично рыдающую на ступеньках соседней лавки… и сразу троих темных магов.
        Когда я выпрыгнул из кэба, все трое одновременно обернулись, и, помимо Хокк и Триш, я с удивлением признал в коллеге Тори. При этом подчиненный Йена, хоть и выглядел встревоженным, однако был отнюдь не испуган. А при виде меня его лицо неожиданно осветилось, будто парнишка и впрямь верил, что я могу чем-то помочь.
        - Мастер Рэйш! - воскликнул он, когда я подошел ближе и чуть приподнял шляпу в знак уважения к дамам. - А мы как раз о вас говорили!
        Я покосился на недовольную физиономию Хокк, которая, надо признать, выглядела намного лучше, чем вчера, и хмыкнул.
        - Даже спрашивать не буду, что именно вы обсуждали. Что можете рассказать про убийство?
        - Где ты был? - вместо ответа холодно осведомилась напарница, сверкнув из-под челки глазами. - Тебя все утро не могли найти. Меня не предупредил, Корна в известность не поставил… надеюсь, ты еще не забыл, что старшей в тройке назначена именно я?
        Я иронично поклонился.
        - Польщен, что ты беспокоилась, но с Корном я уже все уладил. Триш, так что там с убийством?
        Стоящая рядом девчонка неуверенно покосилась на раздраженную наставницу, но Хокк лишь сжала челюсти и отвернулась. А я, оценив состояние ран на ее щеке, сделал вывод, что, вопреки приказу начальства, на темную сторону она все же сходила, иначе кровоподтек на лице выглядел бы намного страшнее, а начавшийся вчера отек не сумел исчезнуть так быстро.
        Бинты с головы она тоже сняла. Но при этом не попыталась скрыть уродливые шрамы. Для темного мага это было смело. А для женщины - ещё и дерзко. Но Хокк, видимо, чужое мнение не волновало. И мне это было подозрительно знакомо.
        - Убитые - Рональд и Клайв Борески, - наконец, решилась открыть рот Триш, после чего Хокк раздраженно дернула плечом и отошла в сторону. - Клайв держал магазинчик на правобережье, Рональд - его племянник. Этим утром они зашли в скобяную лавку по соседству. Они и раньше здесь частенько бывали, так что хозяин опознал обоих. Господин Саттон уверяет, что покупатели находились в прекрасном расположении духа… якобы у старшего Борески наклевывалась выгодная сделка. Купив, что хотели, оба ушли. А меньше, чем через десятую часть свечи с улицы послышался крик.
        - Кричала девушка, - добавил Тори, - кинув быстрый взгляд на всхлипывающую на ступеньках барышню, возле ног которой валялась опрокинутая на бок пустая корзина. - Она шла к суконщику на соседнюю улицу и обоих Борески увидела издалека - те как раз выходили из лавки господина Саттона. Она решила, что господа совершили удачную покупку, раз остановились между домами, что-то оживленно обсуждая. Но потом что-то случилось… леди показалось, что прямо из стены дома, где находится лавка, вышел человек. Выглядел похожим на живого, но перемещался так быстро, что она толком ничего не успела разглядеть, кроме бледного лица и длинных белых волос. Этот человек шагнул вперед, протянул руки и, как ей показалось, толкнул господ Борески в спины. После этого тут же отступил назад и снова исчез в стене, а мужчины захрипели и рухнули лицом вниз. Испугавшись, девушка подбежала, чтобы узнать, не нужна ли им помощь, и только тогда заметила, что у обоих Борески вскрыты грудные клетки. На ее крик из лавки выбежал господин Саттон и тут же вызывал городскую стражу. Соответствующий артефакт он приобрел ещё с год назад, когда
кого-то из его соседей обокрали. А прибывшие патрульные сразу перенаправили вызов в ГУСС. Все это произошло трех свечей назад, дежурный маг обследовал тела и передал дело нам. Свидетелей тоже успели опросить, но, кроме леди, никто и ничего не видел.
        - Так. А ты тебя каким ветром сюда занесло? Насколько я помню, левобережье не относится к западному участку.
        - У меня тут родственники живут, - отчего-то смутился Тори. - Я зашел их навестить, но по дороге услышал шум и вот…
        - Тела уже увезли? - снова повернулся я к Триш.
        - Конечно, мастер Рэйш. Мы тут все утро провели и как раз хотели возвращаться.
        - На темную сторону тоже ходили?
        - Нет. Шеф запретил в отсутствии второй двойки. И, поскольку вас мы так и не нашли…
        Гм. Так вот почему Хокк злится!
        - Спасибо, Триш, - хмыкнул я и, обогнув Тори, отправился посмотреть на место, где погибли люди.
        Собственно, ничего примечательного там не было. Две стены довольно плотно примыкающих друг к другу двухэтажных домов, надежная кирпичная кладка, узкий проход, упирающийся в давно не чищенный тупичок. И огромная подсыхающая лужа крови у самого входа, над которой в изобилии вились жирные мухи.
        - И что же тебе тут могло понадобиться, умрун? - пробормотал я, изучая ничем не примечательные стены. Но на темной стороне тоже все было тихо. Только виднелись два отпечатка мужских сапог возле угла одного из домов. И такие же следы остались неподалеку от лужи, что ещё раз подтверждало - охотится тварь умеет в обоих мирах. Правда, в реальном ее пребывание сильно ограничено временем.
        Следов крови у стены я практически не нашел - видимо, умрун сразу ушел темной тропой. Других отпечатков в округе тоже не было - я не поленился обойти скобяную лавку со всех сторон и глянуть на нее через линзы. Мельтешащие перед глазами сперва скелеты, а затем просто призраки меня не смутили, а вот наличие магической защиты на доме господина Саттона, напротив, заинтересовало.
        - Зачем хозяину скобяной лавки такая «охранка»? - спросил я, заметив, что Тори следует за мной по пятам и с любопытством присматривается ко всему, что я делаю.
        - Господин Саттон очень трепетно относится к своей собственности, - тут же ответил парень. - И, когда его соседа ограбили в том году, приобрел целую связку дорогущих охранных артефактов. Я видел внутри парочку. Они и впрямь производят впечатление.
        Я поднял голову, взглянув на стены в последний раз, и мысленно согласился.
        Да. Если сравнивать с другим домами, лавка выглядела зажженным во тьме маяком, который не увидит только слепой. И поскольку в местах скопления большого количества магической энергии рано или поздно истончалась граница между мирами, а наш умрун при желании мог почти мгновенно перемещаться от одного подобного места к другому…
        - Триш, у вас есть карта, на которой указаны все перенасыщенные магией участки столицы? - обернулся я, когда закончил осмотр и убедился, что ничего нового больше не увижу.
        - Я еще поутру запросила ее в архиве, - отозвалась вместо девчонки Хокк и, подойдя ближе, окинула меня раздраженным взором. - А ты для темного мага слишком беспечен, Рэйш. Не думаешь, что умрун в любой момент может вернуться и напасть снова?
        Я усмехнулся.
        - Вчера он убил двоих. Примерно в тo же время, что и сегодня. На меня он кинулся, скорее всего потому, что было по пути, и ушел, когда оказалось, что легко и быстро добычу взять не удастся. Заметь: ни вечером, ни ночью о новых жертвах нам не сообщали. И если считать, что сожранные души умруну следует переварить, то полагаю, что не ошибусь, если скажу, что следующую пару трупов надо ждать только к следующему утру. Я почти уверен: далеко от места выхода в наш мир умрун отойти не может. Скорее всего, у него есть возможность сделать лишь на один шаг… максимум, два от границы… после чего он должен вернуться обратно, пока его тело не начало разлагаться. ?сли бы тело принадлежало обычному человеку, у нежити не было бы даже этого шага, но мы привычны к переходам из мира в мир, поэтому умрун чувствует себя в теле Войдо вполне комфортно.
        - Это всего лишь предположение, Рэйш.
        - Не совсем. Я такое уже видел. Правда, граница миров тогда преодолевалась с помощью зеркал, но при этом и время, и расстояние для духа имело большое значение. А во-вторых, ты, вероятно, не обратила внимания на время смерти жертв, которые были убиты двадцать и сорок лет назад - все они погибли именно ранним утром.
        Хокк нахмурилась, явно пытаясь вспомнить, а вставшая с ней рядом Триш недоверчиво на меня посмотрела.
        - Вы запомнили время смерти всех сорока жертв, дела которых видели всего один раз, мастер Рэйш?
        - Не всех, - поморщился я. - Но согласись, на простое совпадение это не тянет.
        - Да, пожалуй…
        - И все же рисковать не стоит, - решительно отрубила ?окк. - На темную сторону выходить опасно. К тому же, для двух полноценных двоек у нас нет одного мага.
        - Почему это нет? - обиделся Тори. - А я?
        - Боюсь, вы, как и Триш, ещё не слишком опытный маг, мастер Норн. Начальство не поймет, если я позволю вам отправиться в потустороннее при сложившихся обстоятельствах.
        - Иными словами, вы мне не доверяете? - насупился парнишка, но получил от меня незаметный постороннему глазу втык и сердито умолк.
        Хокк, убедившись, что больше он глупостей не сморозит, резко отвернулась и направилась к ожидающему неподалеку кэбу. Триш, виновато покосившись на Тори, убежала следом. А я сочувственно хлопнул парня по плечу и негромко уронил:
        - Она правильно поступила. Себя опытный маг в большинстве случаев успеет защитить. Как вариант, вернется в обычный мир, оставив на темной стороне пару клочков собственной кожи. А вот тебя или Триш в случае возвращения умруна ни она, ни я спасти уже не успеем. И с этой точки зрения лучше вовсе туда не ходить, чем подарить умруну сразу несколько драгоценных душ. Ты меня понял?
        - Да, мастер Рэйш, - тяжело вздохнул Тори, опуская сведенные плечи. - Простите.
        - Я так полагаю, место преступления ты через визуализатор успел осмотреть?
        - Конечно. А зачем бы я тут торчал столько времени?
        - Тогда составь по возвращении отчет и передай привет Йену. Я загляну в участок, как освобожусь, и вот тогда мне будет интересно послушать твои выводы.
        Тори удивленно на меня покосился, но, подумав, все же кивнул, после чего отправился на поиски свободного кэба - рабочий день в участке давно начался, так что ему пора было возвращаться. И то, еще придется изрядно попотеть, чтобы не получить втык от шефа за опоздание. Йен ведь зануда каких мало - ещё заставит парня объяснительную писать…
        - Мастер Рэйш? - вдруг позвал Тори, когда я двинулся следом за леди к кэбу.
        Я обернулся.
        - Вы говорили сегодня про защиту лавки господина Саттона… а можно спросить: как вы увидели ее без визуализатора?
        Перехватив недоверчивый взгляд Тори, я мысленно крякнул.
        Внимательный мальчик. И неглупый. Хотя, думаю, очень скоро не только он задастся подобным вопросом.
        - У вас есть какой-то артефакт наподобие того, что выдает Управление? - предположил юный маг, когда я всерьез задумался над ответом.
        - Что-то вроде того.
        - Именной? Неужто фамильный? - с надеждой вскинулся Тори, а потом с уважением добавил: - Я читал про вашу семью. Говорят, ваши предки много изобретений запатентовали. А можно мне будет на него посмотреть?
        Я кашлянул.
        - Когда-нибудь. Если докажешь, что сумеешь им воспользоваться.
        - Спасибо, мастер Рэйш! - просиял мальчишка и, помахав рукой, убежал ловить свой кэб. А я так же мысленно вздохнул и, перехватив нетерпеливый взгляд от уже сидящей в экипаже Хокк, наконец-то сдвинулся с места.
        Пора было решать, как вести себя на темной стороне. То ли отказываться от сотрудничества с Корном и продолжать бродить во Тьме в одиночестве, то ли как-то адаптировать броню и искать правдоподобное объяснение появляющемуся из воздуха оружию.
        Вопрос о том, чтобы кому-то довериться, я не рассматривал. Но Корн и его архив были нужны мне позарез. А значит, хотя бы какое-то время придется прислушиваться к его приказам.
        Итого, что же получается?
        Правильно, надо будет по-тихому сходить на темную сторону и поэкспериментировать с полученными от отца Гона данными. Но перед этим просмотреть полученную от него книгу и поискать, нет ли там ответов на мои вопросы. Он же не зря ее отдал, правда? И не зря намекнул, чтобы я порылся в истории Лотэйна? А там, может, и имена из списка всплывут, и я наконец пойму, в какую сторону двигаться дальше.
        ГЛАВА 17
        На обратном пути я вновь получил возможность посмотреть на полноводную, омывающую крутые берега Фемзу. Этой весной и без того немаленькая река разлилась достаточно широко, чтобы подтопить прибрежные районы. Причем, насколько я помнил, она и раньше не отличалась особой чистотой, а теперь ее воды окончательно потемнели, да так, что на темной стороне вообще походили на болотную жижу.
        Пока мы переезжали через мост, сидящая напротив меня Хокк не произнесла ни единого слова, все ещё продолжая злиться. Триш, попеременно поглядывая то на нее, то на меня, тоже неловко молчала, а у меня уже живот сводило от голода. Однако от предложения перекусить обе моих спутницы категорически отказались, а Хокк насупилась ещё больше, когда на правом берегу я выскочил из кэба и пообещал явиться в Управление через полсвечи.
        Йен встретил меня на редкость смурной физиономией, которая не разгладилась даже после того, как я сообщил, что отправил попавшегося в коридоре Сеньку за обедом в ближайший трактир. Ремонт в «нашей» половине Управления уже закончили, строительный мусор убрали, новых вызовов за утро не поступало, о чем мне по секрету доложила Лиза, так что было непонятно, отчего Норриди так скис.
        - В чем дело? - осведомился я, когда Йен с мрачным видом вгрызся в принесенный Сенькой бутерброд. - Какая муха тебя укусила?
        - А ты не слышишь?
        Я прислушался и через некоторое время действительно обнаружил, что сквозь толстые перекрытия и недавно настеленный пол пробивается невнятный шум.
        - Что это?
        - Жольд. Все утро орет как резаный, мечется по первому этажу, будто его в мягкое место ужалили, и периодически швыряет в стены что-то тяжелое. Что за бумаги ты ему подсунул этим утром, не расскажешь?
        - Ничего особенного. Просто предоставил счета за ложные вызовы сотрудников твоего Управления. С подробным обоснованием по каждому случаю и с подсчетом стоимости проведенных работ.
        - Ч-что?! - чуть не подавился Йен. А когда прокашлялся и отдышался, то воззрился на меня почти с суеверным ужасом. - Арт, ты спятил?!
        Я с наслаждением вгрызся в ещё горячее мясо.
        - Не бурчи. Не видишь: я тебе деньги добываю на новое оборудование. А если Жольд не соизволит унять своего мага, то мы еще и ремонт за его счет в кабинетах сделаем.
        - Знаешь, сколько всего я после твоих выкрутасов потом наслушаюсь?! Да Жольд мне никогда в жизни этого не простит!
        - Напротив, он на тебя сейчас молиться должен, чтобы ты не отправил копии этих актов Нельсону Корну с просьбой наложить на городскую стражу штраф, причем с формулировкой «за необоснованные траты». В крайнем случае, если у кого-тo появятся вопросы по поводу выдвинутых претензий, пусть обращаются ко мне.
        Йен несколько мгновений таращился на меня, как на какую-то диковинку, а потом неожиданно успокоился.
        - А и правда. Я же тех счетов в глаза не видел. И моя подпись под ними не стоит.
        - Правильно, - кивнул я, активно пережевывая свой кусок. - А поскольку ты все равно находишься в подчинении у Корна, то все вопросы переадресовывай ему. Думаю, он будет рад обнаружить, что городская стража пытается использовать его ресурсы не по назначению. Кстати, забыл сказать… я сейчас с Триш в одной команде работаю. Не хочешь ей что-нибудь передать?
        Норриди замер.
        - С Триш? Ты…?! Нет, - твердо сказал он после недолгого раздумья. - Не хочу.
        - Ну и ладно, - равнодушно пожал плечами я и потянулся за бутербродом. - А Тори для меня, случаем, ничего не приносил?
        - Приносил, - несколько заторможенно отозвался Йен и протянул папку, в которой аккуратной стопкой лежало несколько аккуратно заполненных листов. - Забежал как раз перед твоим приходом. Сказал, ты просил какой-то отчет.
        - А ты что, даже не заглянул?
        - Я не имею привычки без спроса читать чужие бумаги.
        - Ну и зря, - фыркнул я, вытерев руки и взявшись за документы. - К тому же, ты напрасно говорил, что с мальчишкой каши не сваришь. Вон, какой доклад настрочил: все самое важное сумел ухватить. На, почитай и зацени.
        Норриди недоверчиво забрал у меня отчет и, пока я дожевывал свой паек, внимательно его просмотрел. Потом отложил бумаги в сторону. Подумал. И, наконец, нервно сцепил руки над столом.
        - Арт, эти сведения не подлежат распространению. Это расследование ГУССа, и ты не имеешь права разглашать детали.
        - Почему это не имею?
        - Это же свидетельские показания. Знаешь, что бывает, когда сотрудники УГС выдают секретную информацию, пусть даже и коллегам по работе?!
        Я ухмыльнулся.
        - А Тори не проходит у нас по этому делу как свидетель - он наравне со всеми участвовал в следственных мероприятиях. К тому же, Корн забыл написать приказ о моем переводе, так что в данный момент я, как и Тори, по-прежнему нахожусь у тебя в подчинении. Следовательно, подавая тебе рапорт, ни я, ни он на нарушили ни одного закона.
        Норриди закашлялся.
        - Арт… я тебе, конечно, благодарен за доверие и желание держать в курсе событий, но знаешь…
        - До чего же ты скучный, Йен, - фыркнул я, забирая со стола бумаги и подхватывая с вешалки плащ. - Все, я пошел. Кстати, если тебе интересно, то Триш работает с новой напарницей и уже полностью оправилась от шока.
        Что там в ответ пробурчал Норриди, я не разобрал - темная тропа гостеприимно распахнула свои объятия, и Тьма услужливо проводила меня до самого ГУССа.
        Должен признать, путешествовать по темной стороне, не привязываясь к чужому следу, было намного удобнее, чем в мою бытность простой ищейкой. Но, дабы не смущать коллег некоторыми вольностями, которые допускало звание посвященного, в реальный мир я вынырнул не в здании Управлении, а чуточку раньше. В соседнем переулке. И вошел в главные двери как самый обычный человек, на которого никто, кроме девушек за регистрационной стойкой, не обратил внимания.
        На этот раз в архив я спускался один и порядком утомился на входе, представляясь дежурному магу и объясняя, по какой причине я должен оказаться внутри именно сегодня и именно сейчас.
        Как выяснилось, Хокк все-таки свредничала, не предупредив его о моем приходе, а поскольку пропуск на мое имя Корн до сих пор так и не выписал, то дежурный наотрез отказался меня впускать. Собственно, я бы, наверное, смог просочиться через защиту в архиве и без его разрешения, но рассудил, что шум поднимать ни к чему, и отправился к Корну. По темной, разумеется, стороне.
        О том, что сказал Корн, когда я в очередной раз испортил ему интерьер, говорить не буду, за исключением того, что шеф, мягко говоря, не обрадовался. Зато пропуском я обзавелся в рекордно короткие сроки. А когда добрался наконец до архива, то обнаружил, что на двух сдвинутых столах уже разложена подробная карта города, над которой в соблазнительных позах склонились две затянутые в черную кожу леди.
        Моего появления они, увлекшись картой, не заметили. Поэтому, когда я с размаху бросил на подоконник взятую у Йена папку, они одновременно подпрыгнули, ощетинились кто кинжалом, кто арбалетом. А когда до дам дошло, что бесшумно выступивший из тени силуэт - это всего лишь я, Триш отерла покрывшийся испариной лоб, а Хокк с отвращением опустила арбалет.
        - Рэйш, ну ты и мерзавец. Это ж надо было так нас напугать!
        Я хмыкнул.
        - Вот уж не знал, что вы такие пугливые. Мне казалось, архив защищен достаточно, чтобы вы не опасались появления умруна.
        - Это здание относится к числу тех, вокруг которых десятилетиями поддерживается стойко повышенный магический фон, - выдохнула Триш, убирая кинжал в ножны. - Так что появление умруна - не такое уж невозможное событие, как могло бы показаться на первый взгляд. Если не прямо здесь, то где-нибудь по соседству.
        Я покосился по сторонам, но был вынужден признать, что столичные маги знали толк в защитных заклинаниях: здание ГУССа было закрыто сo всех сторон так плотно, что сквозь густую сеть заклинаний я даже через линзы не видел, что творится за стенами. Да и дыр в них практически не было. А те следы разрушений и все потенциально слабые места, что я сумел увидеть, были старательно прикрыты дополнительными щитами, не потревожив которые, ни один маг… тем более, нежить… не смогли бы сюда проникнуть.
        - Что вы нашли? - осведомился я, подходя к столу и с любопытством взглянув на истыканную булавками карту.
        -окк прищурилась.
        - Мне показалось, тебе это не так интересно, как возможность набить пустое брюхо.
        - У голодного мага хуже обстоят дела с вниманием и координацией - это научно доказанный факт, - рассеянно обронил я, рассматривая результаты чужих трудов. - Но вы, судя по всему, уже большую часть работы сделали?
        - Да уж конечно! Не ждать же, пока ты соизволишь отобедать!
        - Все места, где за последние полвека были найдены трупы с вырванными сердцами, мы отметили, - подтвердила Триш. И, сверившись с лежащим рядом с картой документом из какого-то дела, ловко воткнула очередную булавку. - Синий квартал, Желтый квартал, даже пару эпизодов в Белом … множество эпизодов на левобережье… в общем-то, я почти закончила. Остались лишь жрец, Крис и две последние жертвы. И еще надо пересмотреть дела «исчезнувших» и поставить метки там, где в последний раз видели без вести пропавших людей, которые могли бы стать жертвами умруна.
        - Я займусь, - кивнул я, подходя к оставленным с прошлого визита коробкам.
        - Лучше отметь магов, - проворчала Хокк, возвращаясь к карте и тоже вооружаясь булавкой. - А я пока закончу с магически активными объектами.
        - Подожди, я помогу, - отряхнула руки Триш и, убрав в коробку последнее дело, притащила целую стопку новых. - Какое счастье, что мы со вчерашнего дня ничего не убирали. Сортировать эту кипу во второй раз было бы совсем невесело.
        Я мысленно согласился, но вслух ничего не сказал. А вскоре до меня дошло, почему Хокк отдала всего семь дел, с которыми не предполагалось большой возни. Злопамятная баба прекрасно знала, что точных сведений о местах, где исчезли маги, ни у кого не было. И, чтобы определить их хотя бы приблизительно, надо бы просмотреть кучу бумаг, включая показания свидетелей и заключения следователей.
        Безусловно, обычных людей за эти годы пропало в столице гораздо больше, чем магов, однако их ценность для расследования была намного меньше, чем тех семерых, с которыми предстояло разбираться мне. Впрочем, торговаться из-за таких мелочей я посчитал ниже своего достоинства, поэтому с головой ушел в работу, лишь изредка отвлекаясь, когда Триш спрашивала совета.
        - Хокк, ты, случайно, не знаешь, где искать Улицу Зеленых Бутылок?
        - Это на левом берегу, где-то между Девятой набережной и Кожевенной.
        - А… нашла. А про Глиняную Кирку ты когда-нибудь слышала?
        - Там же, - бурчала Хокк, шурша бумагами. - Может, не рядом, но это точно не правобережье. Здесь таких дурацких названий нет.
        - Хм. Ладно, - смутилась Триш, уткнувшись в очередное дело, и на некоторое время в архиве стало тихо.
        Свечи через полторы передо мной во весь рост встала проблема, как отметить на карте нужные районы, если в большинстве случаев конкретного места исчезновения так и не удалось определить. Но затем, подметив, что к булав?ам, обозначающим магически активные объекты, леди стали крепить крохотные клочки бумаги с номерами, дабы не запутаться, я позвал Рона, и вскоре на карте появились целые группы булавок, обвязанных красными нитками.
        В паре эпизодов огороженные места были сравнительно небольшими - там, где показания оказались взяты толково и описаны очень детально. Но где-то, напротив, я брал участки с приличным запасом на случай, если свидетели ошиблись. И только в случае с Шерином Войдо удалось достоверно указать не только улицу, но и дом, где один из бродяг видел, как невезучий маг переходит на темную сторону.
        - Хокк, а тебе, случаем, Дом милосердия на глаза не попадался? - через некоторое время снова нарушила молчание Триш.
        Лора зевнула, деликатно прикрыв ладошкой рот.
        - Это там, где держат безумцев?
        - Ага. Что-то я никак не могу его найти.
        - Потому что он расположен не в черте города, - рассеянно отозвался я, всецело поглощенный работой. - На полдня пути чуть севернее Алтира есть деревушка, а в ней - заброшенный монастырь, пустовавший аж с позапозапрошлого века. Дом для умалишенных уже лет двадцать как туда переехал.
        - Тебе-то откуда это известно? - с подозрением осведомилась Хокк. - Ты ж не местный.
        Я равнодушно пожал плечами.
        - Знакомого туда однажды провожал.
        - Да? И как его звали?
        - Де Ленур! - радостно откликнулась Триш, торжественно воткнув булавку в нужное место. А затем достала из пап?и пре?расно знакомый мне портрет и, кинув на него мимолетный взгляд, с сожалением вздохнула. - Какая жалость. Такой красавчик… а целитель утверждает, что он был законченным психом!

* * *
        Когда мы наконец закончили, карта столицы оказалась усеяна булавками, обрывками бумаги и всевозможными пометками. Причем местами они стояли так плотно, что с первого взгляда было сложно определить, где и чьи метки. Но в целом картина вырисовывалась следующая: большая часть булавок, обозначающих пропавших людей, располагалась на правом берегу Фемзы, в стороне от реки, охватывая ее почти ровным полукругом. Меньшая часть в момент исчезновения находилась на левом берегу, но оно и понятно - в той стороне находилось гораздо меньше объе?тов, повышающих магический фон в столице.
        Такая же тенденция просматривалась и в отношении погибших, о которых мы достоверно могли сказать, что их смерть была делом рук умрунов. За сорок лет было найдено чуть более сорока тел с вырванными сердцами, причем двадцать девять из них были обнаружены все там же, на правом берегу, вблизи мест с резко повышенным магическим фоном. Скажем, в районе наибольшего скопления магических лавок, возле домов с очень сильной магической защитой, вблизи темных и светлых святилищ и даже неподалеку от центральной площади, где возвышался главный храм Алтории.
        При этом умрун не делал различий по возрасту, социальному статусу или каким-то иным признакам, а выбирал горожан, похоже, наобум. Лишь бы жертва находилась вблизи места с истончившейся границей миров. Единственное, что меня удивило, это то, что женщин среди пропавших практически не встречалось, а среди и убитых и вовсе не было ни одной.
        Это выглядело довольно странно, особенно, если учесть, что мы имело дело с нежитью. А с другой стороны хоть как объясняло, что после убийства Криса умрун не воспользовался возможностью, чтобы запихнуть в свое ненасытное нутро две новых души. Что ж, будет считать, что он у нас джентльмен. А может, у девушек-магов что-то не так с душами, и они ему попросту не нужны.
        Наконец, самое интересное касалось пропавших без вести темных магов. Как выяснилось, шестеро из семерых были утащены умруном на правом берегу ?емзы, причем все с той же привязкой к границе между мирами и зданиям, рядом с которыми она была нарушена. И лишь один-единственный Шерин Войдо выбивался из общей картины, поскольку исчез на левобережье, в районе Северного порта и в непосредственной близости от доков.
        - Забавно, - протянула Хокк, отойдя на шаг и окинув преобразившуюся карту внимательным взглядом. - Хотя смещение к правому берегу вполне объяснимо - слева практически нет мест с истончившейся границей, за исключением нескольких лавок и пары святилищ.
        - Да, - согласилась Триш. - И, оказывается, на месте сегодняшнего убийства сорок лет назад уже кто-то умирал.
        - Да и двадцать лет назад поблизости исчез один из местных жителей. Кажется, наш умрун отличается завидным постоянством. А значит, в других местах тоже стоит ожидать новых жертв.
        - Это нам на руку: несколько десятков подозрительных участков намного проще обыскать, чем всю столицу.
        Хокк задумчиво кивнула.
        - Надо сказать Корну. Пусть усилит патрули в этих районах и даст информацию магам на всех участках. Имеет смысл временно выселить народ, который живет вблизи объектов с повышенным магическим фоном. Самые опасные здания вообще огородить, чтобы никто не подходил. Лавки закрыть. Защиту на домах убрать и поставить поблизости дежурных магов с визуализаторами. А нашим передать, чтобы соблюдали дистанцию и не приближались к указанным домам ближе, чем на несколько шагов. Рэйш, что думаешь?
        Вместо ответа я взял с соседнего стола карандаш и двумя быстрыми движениями обвел две окружности. Первую - по краю наружной, очерченной булавками границы, которая пришлась на верхнюю треть карты, а вторую соответственно по нижней части, ближе к прибрежным районам, тем самым отделив немалую часть города, где чаще всего случались нападения и исчезновения людей.
        - Ты прав, - так же задумчиво согласилась Хокк, заметив, что я заключил в двойной круг почти все пространство между Старым и Новым мостами. - Это - эпицентр, где встреча с умруном может произойти с наибольшей вероятностью.
        - Только у самой реки нападений почти не было! - прошептала Триш, во все глаза уставившись на карту.
        - Да. Кроме Друсса, тут больше никто не погиб.
        - Значит, логово умруна находится где-то тут, - девчонка замедленным движением провела ладонью по очерченному мною пространству. - И если мы его найдем…
        Хокк решительно тряхнула головой, а затем достала из кармана фиксирующий кристалл и, приподняв над столом, сделала снимок карты.
        - Так. Я пошла к Корну - пусть принимает решение и организует облаву на этого урода. Может, даже сегодня, чтобы утром не убирать за ним новые трупы.
        - Я с тобой, - подхватилась Триш и первой помчалась к выходу. - Хочу быть в курсе событий.
        Я проводил обеих взглядом, а когда снаружи хлопнула дверь, снова повернулся к расстеленной на столе карте.
        Женщины есть женщины. Красивые, умные, а в каких-то вещах они нас, мужчин, даже превосходят. Но одного им понять не дано: ни один зверь не станет убивать рядом со своим логовом, так что очерченный мною круг - это не что иное, как охотничьи угодья умруна. Там он отыскивает жертв, там же у него наверняка есть присмотренные и отмеченные Тьмой дома, которые он, словно опытный следопыт, каждый день проверяет на предмет, а не попал ли кто в его силки.
        А вот логово с «детенышами» он должен был спрятать так, чтобы не привлечь к нему наше внимание. Где-то в стороне. Скорее всего, в черте города, но там, куда мы бы никогда не сунулись и где ни за что не подумали бы его искать.
        Мой взгляд упал на прибрежные районы, где за все сорок лет произошло лишь одно убийство, а на губах появилась мимолетная усмешка.
        Если мастер Ирвин Друсс, занимавшийся делом Войдо, не был глупцом, то он, как и мы, наверняка додумался посмотреть карту. И в конечном итоге расследование привело его в северные доки. Там же умрун его и убил. Единственного из всех. Случайного гостя. А скорее всего, не гостя, а ненужного свидетеля. И это означало, что мне тоже стоило прогуляться к Северному порту и своими глазами взглянуть на место, где когда-то убили наших коллег.
        ГЛАВА 18
        Откладывать визит в порт смысла не было - Корн наверняка не станет тянуть с облавой и буквально через пару свечей весь город будет кишеть патрулями, причем как в реальном мире, так и на темной стороне. А мне светиться было нельзя. И переносить прогулку на завтра нельзя тоже - боюсь, в эту ночь коллеги вытопчут все следы, которые им самим были не видны, но которые мог бы увидеть я, пользуясь темными линзами.
        Выйдя из Управления и обнаружив, что солнце уже клонится к горизонту, я молча посетовал, что в реальном мире время бежит так быстро. После чего огляделся, убедился, что прохожих поблизости нет, и одним прыжком оказался дома: надо было подготовиться к ночной прогулке.
        Собаки встретили меня так, словно не видели полжизни. Неистово виляли хвостами, тыкались мордами в ладони, а отстали только тогда, когда я хлопнул обоих по холкам и оттолкнул - времени на нежности не было.
        Бросив на крыльце приметную шляпу и плащ, я сменил обычную одежду на броню, а затем поколебался и все-таки решил закрыть лицо полностью. Мало ли - вдруг все-таки на наших нарвусь? Да и надежнее оно в шлеме. По крайней мере, никто со спины не подкрадется и не шарахнет по затылку так, чтобы я в одночасье вырубился.
        - Хозяин, вы надолго? - поинтересовался Нортидж, появившись на темной стороне и кинув настороженный взгляд на глухой шлем, под которым пряталось не только мое лицо, но и волосы.
        Оглядев себя со всех сторон, я удовлетворенно кивнул.
        - К вечеру вернусь.
        - В таком случае ужин в восемь. Какие-нибудь пожелания относительно блюд имеются?
        - Главное, чтобы на тарелке лежал хотя бы один кусок мяса. А остальное мне без разницы.
        Дворецкий понятливо кивнул и испарился. А я в последний раз проверил броню, вооружился секирой, оттолкнул настойчиво лезущих под руки псов, после чего шагнул сквозь Тьму и, привычно попетляв по столице, вышел на левобережье.
        В этой части города я хорошо помнил лишь одно место, куда мог создать прямую тропу, поэтому переместился не сразу в доки, а на место недавнего убийства. В тот самый тупичок рядом со скобяной лавкой, откуда этим утром мои коллеги вывезли два обезображенных трупа.
        Поскольку время было позднее, лавка господина Саттона уже закрылась, да и прохожих стало заметно меньше. И, судя по тому, что они вдруг начали сердито коситься на небо, дружно потянулись за капюшонами, а самые невезучие попытались прикрыть головы руками, на улице пошел дождь.
        Само собой, до меня тяжелые капли не долетали - для этого во Тьме было слишком холодно. И вместо ливня с неба просыпался лишь легкий снежок, при виде которого я с удовлетворением подумал, что с каждым днем темная сторона нравится мне все больше.
        Поскольку сегодня мы не смогли обследовать место преступления до конца, для очистки совести я все же обошел соседние с лавкой дома, но, как и ожидалось, ничего нового не узнал. Умрун пришел, сделал свое кровавое дело и ушел, практически не оставив следов. Так что Хокк и Триш правильно не полезли во Тьму этим утром - только время бы потеряли.
        Уже по дороге к докам я начал присматриваться в поисках мест, куда можно было без опаски вернуться темными тропами. В частности - крыши домов, широкие выступы на стенах - желательно такие, где мог уместиться лишь один человек. Пронзающий серые небеса шпиль единственного на все левобережье темного святилища… нет, прямо сейчас я не собирался туда сворачивать. Но кто знает - может, однажды мне придется спасать свою шкуру, и знание местности сыграет в этом немаловажную роль.
        В отличие от полупустых, неумолимо погружающих в сумерки жилых районов, в доках по-прежнему кипела и бурлила жизнь. Несмотря на сгущающуюся темноту, повсюду сновали люди, народ все время куда-то бежал, что-то перетаскивал, откуда-то выкатывали и непонятно куда катил огромные бочки… видимо, не так давно в порт прибыло торговое судно, иначе с чего бы поднялась такая суета?
        Ради интереса я прошелся по пирсу, пользуясь тем, что живые меня не видели, но вид полуразвалившегося судна, наполовину ушедшего под темную, похожую на деготь, воду меня совершенно не впечатлил. Как, и многочисленные «призраки», которые сноровисто его разгружали, а затем складывали поднятое из трюма барахло на стоящие неподалеку телеги.
        Рядом с кораблем, насколько хватало глаз, на черных водах покачивалось бесчисленное множество более мелких суденышек. Подтопленные и насквозь проржавевшие баркасы, чудом державшиеся на плаву и такие же древние баржи, дырявые лодки и убитые вусмерть лоханки всех размеров и мастей, причем от большинства на поверхности реки виднелись лишь покрытые плесенью мачты…
        Признаться, я не ожидал, что их окажется так много. И совсем не думал, что застану речной транспорт в столь плачевном состоянии. С другой стороны, отец Гон сказал, что я вижу больше, чем обычные маги, и вполне возможно, для той же Триш Фемза выглядела совсем иначе.
        Не найдя у пирса ничего интересного, я развернулся и углубился непосредственно в доки, внимательно осматривая их один за другим и выискивая следы пребывания нежити.
        Что удивительно, ее здесь не оказалось. Ни самой нежити, ни отпечатков лап тех же гулей, ни характерных остатков, появляющихся в местах обитания слизней. Ни шуршей. Ни крыс. Ни одной, даже самой крохотной лужи… темная сторона в доках казалась мертвой во всех смыслах этого слова.
        И мне это не понравилось.
        Пройдя вдоль берега до самого края порта, я снова повернул к жилым кварталам и двинулся в обратную сторону, старался подметить все мало-мальски важные детали.
        Вот тут недавно пробежал одинокий гуль. На той стене осталась узнаваемая царапина от его когтей. В куче старого тряпья неподалеку слышась подозрительная возня, будто две мыши не поделили кусок сыра. Но все это - шагов за двести от реки. В глубине запутанных улочек. Между домов. Среди ничего не подозревающих людей. А ближе - ни звука, ни шевеления, словно нежить стремилась избегать этого места. Будто кто-то отделил его от остального города невидимой, но очень жирной чертой.
        Прогулявшись таким образом до другого конца доков и везде увидев одну и ту же картину, я наконец вернулся на улицу, по которой сюда пришел и, остановившись у пирса, задумчиво пожевал губами. Затем решил проверить еще одну догадку и перепрыгнул тропой сперва на Старый мост, а затем и на правый берег, пройдясь по нему точно так же, как недавно по левому.
        Картина здесь практически ничем не отличалась от той, что я увидел на левобережье - создавалось впечатление, что мелкая нежить старалась держаться подальше от берега. Следы ее пребывания я не раз видел в охотничьих угодьях умруна, на которые всего пару свечей назад указал коллегам, а тут - ничего. И никого. Хотя, казалось, все должно было быть наоборот.
        Снова вернувшись на мост, я оперся на перила и так же задумчиво уставился на черные воды Фемзы.
        На темной стороне река выглядела совсем иначе, чем в реальности. Черная, молчаливая, холодая, но почему-то не сумевшая замерзнуть. В этом мире ее волны казались тяжелыми, неповоротливыми, какими-тo маслянистыми и похожими на деготь. А торчащие из-под воды остовы кораблей придавали ей совсем уж недобрый вид.
        Мимо меня бесшумно пронесся полупрозрачный экипаж, расплескав по дороге большую лужу. При виде несущихся в мою сторону брызг я машинально отступил на шаг, но вовремя вспомнил, что нахожусь не в реальном мире. А проследив за тем, как призрачные капли бесследно исчезают, не долетев до меня всего на волосок, вдруг нахмурился и посмотрел себе под ноги.
        На темной стороне, несмотря на дождь, так и не появилось ни единой лужи. Здесь не барабанили тяжелые капли по мостовой. Не оседала вода на коже и волосах. На земле даже следов влаги не имелось, потому что вода во Тьме или испарялась, или же смерзалась в ледышки.
        Но тогда почему Фемза выглядит так, словно ее коснулось дыхание Смерти? И почему, когда все вокруг припорошено снежком, ее воды по-прежнему выглядят влажными, черными и… подозрительно похожими на ту самую Тьму, что я видел в проклятых лужах?!
        Окинув неверящим взором все пространство между мостами, я едва не отпрянул от перил.
        Да нет… не может такого быть, чтобы ВСЕ РЕЧНОЕ РУСЛО превратилось в одну гигантскую лужу!
        Проклятье. Вот почему рядом с ней не было ничего подозрительного - все лужи стекали сюда. И вот почему река не замерзла - вместо обычной воды в ней неторопливо переливалась сама Тьма! Точно такая же, как в бесконечно далекой отсюда Алторийской трясине!
        Похолодев от собственной догадки, я активировал вторую темную линзу и невольно вздрогнул, когда обнаружил, что вместо воды между берегами колыхалась и скручивалась тугими жгутами знакомая черная жуть. Но что самое главное, там, под ней, начали проступать очертания давно затонувших кораблей! Причем едва-едва, словно даже моих способностей не хватало, чтобы пробить эту несусветную глубину! И словно там, внизу, таилось гораздо большее по размерам пространство, чем можно было себе представить.
        Фол… теперь все, наконец, встало на свои места - бегущая прочь от этого места нежить, отсутствие случаев бесследного исчезновения людей в этих районах и один-единственный убитый маг, который оказался не в том месте и не в то время.
        Кажется, я все-таки нашел логово умруна.
        Остались сущие пустяки: спуститься туда и удавить проклятую тварь, пока она не успела вырастить потомство.

* * *
        Когда мои сапоги коснулись кромки воды, наверное, стоило ненадолго остановиться. Так сказать, прочувствовать величие момента или же насладиться последними мгновениями спокойной жизни, прежде чем шагнуть в вечный сумрак. Но я лишь поморщился, в который уже раз огляделся, а затем сделал еще один шаг и буквально провалился в бездну, успев напоследок задержать дыхание.
        Правда, падать оказалось неглубоко - твердая земля почти сразу ударила по пяткам. Возникшая перед глазами черная пленка немедленно сгинула. Ощущение сдавливающих грудь тисков прошло так же быстро, как и появилось. Я спружинил, приземлившись на ноги и одновременно вскинув секиру, однако нападать на меня никто не спешил. Более того, рядом вообще никого не оказалось, хотя перед тем, как войти, я полагал, что здесь меня будут ждать полчища нежити и хотя бы один умрун.
        Хм.
        Медленно повернувшись вокруг своей оси, я внимательно осмотрелся, но был вынужден признать, что скрывавшаяся под водой каверна и впрямь оказалась гигантской. Собственно, это было не что иное, как настоящее речное русло - с годами высохшее, растрескавшееся и ставшее похожим на древнее кладбище.
        Судов на дне Фемзы оказалось так много, что я в первый момент даже не поверил своим глазам. Разбитые лодки громоздились повсюду целыми горами, вдалеке виднелись насквозь проржавевшие остовы сразу двух торговых судов, рядом мирно покоились опрокинутые шлюпки, боты, челны, а между ними - просто несметное количество щепок, досок, цепей, полуразвалившихся ящиков и никому не нужных якорей… Фол. Какого хлама здесь только не было! Наверное, и те суда, что виднелись сверху лишь краешком, в действительности находились именно тут, как если бы столица тысячу лет простояла без людей, и за это время в ней не только дома, но и реки успели состариться.
        Я с трудом удержался, чтобы не помотать головой, сбрасывая наваждение.
        Ничего себе логово выбрал умрун. Окажись я на его месте, подыскал бы что-нибудь поприличнее. Ну да ладно, надо работать, а то неровен час кто-то все же догадается заглянуть под воду, и тогда у твари будет столько душ, сколько она даже с оголодавшими детенышами за один присест не сожрет.
        К тому же, маловероятно, что умрун устроил лежку вблизи берега, а значит, мне снова придется прогуляться.
        Обратившись в слух и настороженно поглядывая по сторонам, я медленно двинулся между разбитыми судами, как можно аккуратнее ставя ноги, чтобы не шуметь, и заодно прикидывая про себя, а где бы я создал логово, если бы хотел сохранить детенышей в безопасности.
        Явно не посреди груды щепок и не под ненадежной конструкцией из гнилых досок. Не под опрокинутыми лодками. Не на видном месте. И определенно не в куче земли, небрежно наваленной возле одного из судов.
        Миновав своеобразный коридор из корабельного мусора, я пробрался между килями двух лежащих вплотную друг к другу баркасов и осторожно выглянул из-за наполовину вросшего в речное дно огромного якоря.
        Так. Пустое пространство впереди - это и хорошо, и плохо.
        -орошо - потому что я всегда смогу увидеть, не крадется ли кто следом. Плохо - потому что точно так же кто-то мог увидеть и меня. А поскольку дальше начинался новый завал, который идеально подходил для засады, то следовало хорошенько подумать, прежде чем выходить на открытое место.
        В конце концов, я решил потратить немного больше времени и обойти опасный участок по дуге, хоронясь за разбитыми кораблями и прикрываясь висящими на сломанных мачтах рваными парусами. А когда благополучно завершил маневр и миновал ещё один завал, то уперся в перегородившую речное русло огромную баржу - единственное из судов, которое стояло достаточно прямо и сохранилось настолько хорошо, что это казалось подозрительным.
        Вариантов преодолеть неудобное препятствие было два - или потратить еще полсвечи, чтобы обойти его стороной, или же взобраться по ржавой лестнице, пройти по такой же ржавой палубе и спуститься с другого борта, где наверняка найдется вторая лестница.
        Первый вариант выглядел чуточку более простым, второй казался более быстрым. Хотя, по большому счету, оба были одинаково рискованными, поэтому я, подумав, решил идти напрямик. А по пути заглянуть в объемистый, надежно прикрытый от вторжения извне толстыми листами железа трюм, где мог скрываться не только обычный умрун, но и целая стая какой-нибудь живности.
        Правда, когда я подошел ближе, оказалось, что баржа была далеко не такой прочной, какой выглядела издалека. Более того, мне даже забираться никуда не понадобилось, потому что ближе к корме один из листов обшивки оказался отогнут в сторону, так что от меня требовалось лишь войти внутрь, осторожно пересечь трюм и проделать в такую же дыру другом борту.
        Проще, как говорится, простого.
        Напоследок оглянувшись и окинув внимательным взглядом притихшее кладбище, я скользнул внутрь. Но прежде чем оставить за спиной отверстие в борту, на мгновение задумался.
        Этим утром отец Гон предположил, что на темной стороне я могу обходиться без магии. Более того, не должен ее использовать, если не хочу потерять подаренное Фолом преимущество. Однако сейчас охранные знаки мне бы очень пригодились - прикрыв ими дыру, я мог, по крайней мере, не опасаться, что кто-то ударит в спину.
        Но если не магией, то как тогда это сделать?
        Я медленно поднял руку, на которой послушно заплясало черное пламя, сжал пальцы в кулак, затем снова их разжал, любуясь переливами темного огня. А затем перевел задумчивый взор на обшивку и в каком-то наитии начертал в воздухе знакомые до последней черточки знаки: Прах, Боль, Оглушение… Да, начертал прямо так, своей собственной Тьмой. И удовлетворенно хмыкнул, обнаружив, что она не только по-прежнему послушна, но и охотно, без подсказок, сама свивается в нужные фигуры. Так, словно знала, что я хочу от нее получить. И прекрасно помнила древние формулы, будто уже не раз и не два создавала их для таких как я.
        Отступив на шаг, я полюбовался на сотканную из Тьмы паутину, надежно перегородившую дыру в обшивке.
        Так вот о чем толковал настоятель. Сила темного мага в действительности заключается не в формулах и не в вычитанных тайком знаниях. Тьма - вот наше подспорье на темной стороне. В ней сосредоточено все: наша защита, оружие и даже магия. Та самая, идеально подходящая лишь для этого мира сила - опасная, неслышная и абсолютно незаметная для нежити. Неимоверно древняя, исконно темная магия темной стороны, которой мы, маги Смерти, способны не только подчиняться, но и управлять.
        Успокоившись за собственный тыл, я уже увереннее двинулся прочь и вскоре оказался в узком коридоре, один конец которого был наглухо завален всевозможным хламом, а второй уводил совсем не в ту сторону, куда я планировал пойти.
        Поколебавшись, я все же решил не трогать завал, чтобы не оповещать умруна о своем появлении. Но коридор, как назло, оказался тесным, из стен тут и там торчали острые железки. Под ногами беспрестанно что-то похрустывало, поскрипывало и ломалось, так что полностью соблюсти тишину мне при всем желании не удалось.
        Одно хорошо - нежити в каверне, похоже, и впрямь не водилось, поэтому до конца коридора я добрался без всяких препон. А оказавшись у тяжелой, похожую на сейфовую, металлической двери, всерьез призадумался, стоит ли ее открывать. После чего прикинул, сколько времени потрачу на обходной путь. Сравнил с оставшимся позади завалом. Наконец, решил, что хрен редьки не слаще, обеими руками взялся за металлическое кольцо и рывком его повернул.
        Звук при этом раздался такой, что меня едва не перекорежило. Мгновением спустя так же отвратительно громко взвизгнули давно не смазываемые петли. Тем не менее дверь все-таки поддалась и неохотно распахнулась, а за ней меня ждал огромная рукотворная «пещера». Которая, судя по ощущениям, располагалась прямо под рубкой и, вероятно, именно по этой причине могла похвастать столь внушительными размерами.
        Несмотря на отсутствие иллюминаторов, совсем уж кромешной царящая внутри тьма не была. По крайней мере, для меня. Скорее всего, по той причине, что в густой темноте мягко мерцали десятки и сотни крохотных, зависших на высоте человеческого роста, бело-желтых огоньков. Благодаря им я без особого труда рассмотрел рядами стоящие вдоль стен узкие металлические ящики, а чуть дальше - приличное по размерам пустое пространство, заканчивающееся очередным завалом, который внешне напоминал громадную пирамиду.
        Самый крупный, насыщенно-желтого цвета огонек мерцал именно над ней. И с учетом того, что я находился не в храме, вряд ли это означало что-то хорошее.
        Набросив на дверной проем еще одну сеть защитных заклинаний, я спустился по короткой лестнице и медленно двинулся между ящиков. Узкие, длинные, покрытые толстым слоем ржавчины, они производили настолько гнетущее впечатление, что я поневоле сравнил их с гробами. А потом подметил, что от каждого огонька тянется вниз тоненький лучи? света, кончик которого упирался в крышку своего «гроба», и сжал зубы.
        Не нравится мне это. Просто ОЧЕНЬ не нравится. Но умруна нигде не видно, а значит, надо идти дальше.
        Добравшись до последнего ряда «гробов», я остановился на краю пустого пространства, отделяющего меня от пирамиды, и напряженно всмотрелся вдаль.
        Пирамида выглядела неровной, какой-то скомканной и словно осевшей под собственной тяжестью. Из чего были сложены ее стены, я поначалу даже не понял. Но потом увидел торчащий наружу обрубок с подозрительно знакомыми очертаниями… в другом месте усмотрел еще один, затем третий. Наконец, догадался взглянуть на этот чудовищный холм обычным зрением и содрогнулся: пирамиды была сложена из человеческих тел. Мужских, женских… молодых и старых… навеки застывших в вечном холоде темной стороны. Давным-давно обледеневших, с неестественно вывернутыми конечностями, с мертвыми лицами и абсолютно пустыми глазами, в которых издевательски ярко поблескивали зажженные кем-то огоньки.
        Причем тел было столько, что я даже навскидку мог определить, что их намного больше, чем количество пропавших, чьи дела мы смогли отыскать в архиве. Так что получалось, что умрун или охотился не только в столице, или же его эти твари обосновались в Алтире задолго до того, как о них узнали сотрудники ГУССа.
        Сотни тел… многие и многие сотни! А если считать, что и в гробах кто-то лежит…
        Я поднял взгляд на верхушку этого жуткого холма, а затем рискнул забраться на ближайший гроб, чтобы понять, что же находится наверху. И едва не сверзился, обнаружив, что на вершине пирамиды лежит лежит огромная надгробная плита, больше похожая на алтарь. А на ней распято обнаженное женское тело - такое же мертвое, как все остальные, покрытое толстой коркой льда, но неестественно вздутое в районе живота и размеренно пульсирующее, словно там, внутри мертвой женщины, билось огромное сердце. Или же медленно и упорно созревала какая-то тварь, о которой я не имел ни малейшего понятия.
        С трудом подавив порыв метнуть туда секиру, а затем спалить тут все к Фоловой бабушке, я спрыгнул вниз и еще раз огляделся. Неожиданно ощутил, как больно кольнуло плечо. На какой-то миг почувствовал, что где-то рядом действительно бьется в агонии чья-то жизнь… причем не одна. И лишь после этого до меня наконец дошло, что за огоньки я увидел - это были души… насильно вырванные, притащенные сюда и намертво закрепленные в полупрозрачных путах. Безусловно светлые и чистые души, из которых таящиеся в гробах, ещё не успевшие народиться умруны, годами высасывали силы.
        Но Тьма… как же их было много! Мы-то опасались пришествия семерых тварей, а получалось, что нежити спало в гробах намного больше!
        Это ж сколько лет умруны создавали этот питомник?! Сколько душ успели загубить! И почему-то никто… ни разу… даже не заподозрил, что под огромной, многолюдной, полной таких вот светлых и неиспорченных душ, столицей творятся воистину страшные вещи!
        Мне даже показалось, что душа, которая тихонько тлела на вершине пирамиды, выглядела особенно сочной и свежей. И, присмотревшись к ней, я вдруг осознал, что знаю, кем она когда-то была.
        Отец Кан… не самый последний в духовной иерархии жрец, тем не менее, оказавшийся совершенно беззащитным перед могущественной тварью и ставший пищей… для кого? Или для чего?!
        Кожу на плечо вновь обожгло, да так, что у меня в глазах помутилось. Всего на долю мгновения. Но за это время я успел взглянуть на мир через пелену боли и неожиданно понял, что эта боль… она не моя. Потому что рядом с пирамидой сама Тьма беззвучно кричала и корчилась. Ее корежило и бесконечно мучило то, что созревало в раздутом до безобразия, покрытом черными венами животе. Над ним само пространство искривлялось и плыло, словно мираж над знойной пустыней. И, будто стенки мыльного пузыря, истончалась граница между мирами.
        Более того, мне вдруг показалось, что Тьма всеми силами пыталась это остановить. Свила вокруг женщины плотный кокон. Стремилась уничтожить то, что сокрыто в ее животе. Но нарыв почти созрел и вскоре должен был лопнуть. А вместе с ней разорвав границу между мирами, выпустить в реальный мир тех, кто десятилетиями… а может, и столетиями… терпеливо ждал этого дня.
        Когда жутковатая истина дошла до моего сознания, я шальными глазами оглядел сотни гробов, прячущихся в громадном трюме. И впервые подумал, что нежить пришла сюда не сама по себе. Ее кто-то заботливо создал, любовно взрастил и теперь готовился выпустить в новый мир. Напоенную силами человеческих душ. Надежно укрытую в телах, которым не страшен солнечный свет. Полностью готовой к жизни в не знающем ужасов темной стороны мире, куда эти твари скоро получат свободный проход.
        - Фол… - прошептал я, в шоке уставившись на вершину пирамиды. - Это же полноценные врата!
        - Правильно, - вдруг проскрипело сверху, и неподвижно лежавшая женщина внезапно повернула голову, уставившись на меня мутными бельмами глаз. - Для их открытия не хватает одной души, так что ты очень вовремя к нам заглянул. Отдай мне свою душу, жрец! Отдай сам или умри, и я все равно ее заберу!
        ГЛАВА 19
        В тот же момент позади раздался шорох, и я развернулся, одновременно поднимая секиру. А потом беззвучно выругался, обнаружив, что крышки сразу двух ближайших гробов сдвинулись с места, и оттуда с хрустом выбираются два незнакомых мага Смерти… вернее, два дозревших умруна в телах моих коллег, без вести пропавших около двадцати лет назад. А следом за ними из темы бесшумно выходит третий… бедняга Шерин Войдо, с которым я уже имел удовольствием встретиться.
        И почему я решил, что в других телах умруны не приживаются? В те времена пропавших магов было всего семеро. А вокруг вон сколько заготовок. Сотни! И над каждым страдает чья-то украденная душа, вынужденная по каплям отпаивать сонную нежить до тех пор, пока ее силы полностью не перейдут в умруна.
        Как бы ни были ловки умруны, такое количество темных им при всем желании было бы не собрать, даже если они стаскивали сюда тела со всей страны. Такого количество без вести пропавших магов Орден ни за что бы не пропустил. А раз наверху пока было тихо, значит, большинство людей в гробах являлись обычными смертными. И это значило, что умрунам для жизни все-таки подходили любые тела. Другое дело, что маги являлись намного более ценной добычей, а темные и вовсе считались деликатесом, ведь именно в наших телах умруны получали способность возвращаться в реальный мир.
        А ещё я вдруг подумал о другом. Мне весь день не давала покоя мысль, куда же подевался старший умрун, который создал Шерина Войдо? Облаву ведь не него, как признался Корн, никто не устраивал. Уйти из столицы он, конечно, мог, но зачем, если о нем никто не знал, а пищи вокруг оставалось видимо-невидимо? Он же не дурак - бросать такие богатые угодья. К тому же, нежити не свойственна благодарность или меценатство. Мертвые твари всегда голодны, жадны до крови. И с этой точки зрения более старый и опытный умрун, скорее, выгнал бы Войдо со своей территории, как делают взрослые хищники с подросшим молодняком.
        Наконец, меня беспокоил вопрос о том, а сколько вообще взрослый умрун может эксплуатировать человеческое тело. Ведь, если тело простого смертного могло храниться на темной стороне, как в стазисе, столетиями, то тела темных магов, раз уж умрун регулярно появлялся в реальном мире, должны довольно быстро разрушаться. И тогда не значит ли это, что создатель Войдо на самом деле никуда не ушел, а просто сменил одно тело на другое, и именно этим объяснялась его невероятная скорость и сила? И не значит ли это, что в действительности мы имеем дело с той же самой тварью, которая убила более полудюжины магов около двадцати лет назад? Тварью, которая не успела закончить охоту из-за чересчур быстро разрушившегося тела, поэтому была вынуждена во второй раз впасть в спячку, чтобы вселиться и полностью подчинить себе другое?!
        - Фол… как ты мог такое допустить? - с досадой пробормотал я, следя за выбирающимися из ящиков умрунами.
        Твари… полностью одетые, обутые и даже вооруженные, словно все двадцать лет в таком виде пролежали в гробах, медленно распрямились, повертели головами. После чего, наконец, заметили меня и, растопырив пальцы, будто на концах у них имелись длинные когти, так же медленно двинулись в мою сторону.
        Войдо неторопливо двинулся следом, словно пастух - за молодыми и ещё неопытными псами, которых только-только начал натаскивать на кабаном. Остановился он на границе разделявшего нас свободного пространства, тогда как двое его сородичей двинулись дальше. И впрямь - как науськанные хозяином псы. При этом выглядели умруны не слишком уверенно. Их движения казались дергаными, скованными, сонными, и только в мутных глазах постепенно разгорались недобрые ис?орки, словно новорожденная нежить начала себя осознавать.
        Отступив так, чтобы видеть всех троих, я выхватил из Тьмы еще одну секиру. Но, когда умруны приблизились на расстояние удара, я вдруг услышал за спиной тихое, подозрительное знакомое пощелкивание, смутно похожее на стук голых костяшек. Или же жреческих четок, от звука которых у меня волосы на затылке зашевелились.
        Щелк-щелк. Щелк-щелк…
        Фол! Только тебя здесь не хватало!
        Проворно отпрянув от пирамиды и одновременно пригнувшись, я едва успел заметить, как мимо меня с угрожающим щелканьем пролетело что-то некрупное. Стой я всего на пару шагов ближе, и проклятая кукла, невесть как и зачем прокравшаяся в каверну, вцепилась бы мне в загривок. Но вместо этого она с устрашающей скоростью проскочила мимо и с воинственным клекотом вцепилась… в горло одного из умрунов!
        От удара мертвый маг пошатнулся и неуклюже взмахнул руками, пытаясь ухватить яростно верещащую тварь за голову. Та ловко увернулась, с невероятной скоростью перепрыгнула умруну на плечо, после чего с силой полоснула по его горлу теми полупрозрачными нитями, которые я уже видел раньше, А затем в мгновение перепрыгнула на его соседа, вцепившись и в его в глотку тоже. После чего хрипло заклекотала и с невероятным проворством переметнулась на ближайший гроб, где ненадолго замерла и позволила наконец себя рассмотреть.
        Да, это была она… та самая тварь, которую мы едва не убили в Верле. Растрепанная, дочерна обгоревшая и все с тем же нелепым носком на уродливой башке, где под слоем копоти больше не виднелись нарисованные глаза, зато ярко пламенел ощерившийся множеством острых зубов широкий рот.
        Правда, я немного ошибся в оценке ее внешности - снизу у твари, конечно же, не имелось никаких колесиков. А невероятную скорость ей придавали восемь тонких, изогнутых и похожих на обглоданные косточки лапок.
        Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, что «лапки» - это не что иное, как человеческие пальцы. Да-да, низ у твари состоял из двух человеческих кистей, стоящих на кончиках фаланг, при этом шесть из них служили твари опорой, два она недвусмысленно подняла и использовала вместо рук, орудуя ими с так скоростью, что за ними было почти невозможно уследить. А последние два пальца… вероятно, большие… были развернуты фалангами вверх и наподобие штыря удерживали на весу жутковатую голову.
        У меня по спине пробежал холодок, когда кукла, словно маленький скорпион, проворно развернулась на крышке гроба и разинула пасть, откуда вырвалось злобное шипение. А затем перевел взгляд на атакованных ею умрунов и озадаченно замер, обнаружив, что те до сих пор стоят, шатаясь, словно от сильного ветра, и держатся за распоротые глотки, будто забыли, что для псевдожизни воздух им больше не нужен!
        Хотя, может, кукла повредила им позвоночник, поэтому они и не могли сдвинуться с места?
        В этот момент от ступора очнулся и Войдо. Заворчал, заклокотал, едва не забулькал, выражая негодование. И решительно двинулся кукле, сумевшей повредить ему сразу два драгоценных тела. Та при этом снова ощерилась и, ловко щелкнув верхними «пальцами», проворно исчезла среди гробов. После этого Войдо, искривив бледное лицо, задумался, но, вопреки ожиданиям, не погнался за прыткой тварью. А развернулся и целеустремленно двинулся в мою сторону, прямо на ходу поднимая руки со скрюченными пальцами и метя ими в мое лицо.
        Убедившись, что двое его товарищей по-прежнему недееспособны, я временно выключил их из сферы своего внимания и полностью сосредоточился на старшем умруне. Двигался тот не в пример лучше и быстрее, а еще, насколько я понял, умел создавать темные тропы.
        Правда, сегодня он почему-то не захотел воспользоваться этим умением, хотя это было бы логично. А не добравшись до меня всего пары шагов, вдруг с удивительным проворством прыгнул, одновременно выстрелив наружу целым десятком прятавшихся до поры до времени в подушечках пальцев острейших когтей. Почерневшие губы умруна при этом приоткрылись, обнажая острые клыки. В глазах вспыхнуло мрачное пламя. А из горла вновь вырвался глухой рык - по-видимому, человеческая речь была ему недоступна. И этим он сильно уступал своему старшему родичу - моргулу.
        Увернувшись от когтей, я отмахнулся секирой и удовлетворенно хмыкнул, когда под ноги умруну упала отрубленная по локоть лапа.
        Правда, кровь из раны практически не сочилась, да и нежить она совершенно не смутила. Собственно, умрун даже не замедлился, потеряв конечность, а когти второй руки замелькали перед моим лицом с такой сумасшедшей скоростью, что я только диву дался. Более того, все-таки словил приличную оплеуху и был вынужден отступить, в последний момент пнув настырную тварь в пах и отбросив ее на пару шагов.
        Недовольно рыкнув, Войдо остановился, буравя меня тяжелым взглядом.
        Его приятели все ещё невнятно гыкали неподалеку, однако, насколько я мог заметить, снова начали двигать руками. С места пока не сошли - видимо, повредила их кукла неплохо, однако уже раскачивались, словно маятники, поворачивали вслед за нами головы и ожесточенно щелкали зубами, словно заранее разрабатывали смерзшиеся за время спячки челюсти.
        Вот же гадость.
        Тем временем Войдо наклонился и, подобрав отрубленную руку, приставил ее к плечу. Я только сплюнул, увидев, как из обрубков навстречу друг другу выстрелило несколько десятков багрово-красных тяжей, притянув к себе поврежденную конечность. А потом и выругался, наконец-то поняв, каким образом разрубленная надвое тварь сумела собрать себя воедино и спокойно уйти с крыши на своих ногах.
        На полное восстановление умруну понадобились жалкие доли мгновения. После чего жгуты с чавканьем всосались обратно в тело, а Войдо поднял обе руки, сжал и разжал кулаки, словно проверяя их работоспособность. А затем растянул губы в мерзкой усмешке и снова двинулся в мою сторону.
        Какое-то время мне пришлось туго, потому что, хоть по силе мы и были равны, в скорости я умруну все-таки уступал. При этом он был практически безоружным, но каким-то чудом успевал отшатнуться буквально за миг до того, как рядом с ним пролетала моя секира. И он больше ни разу не подставился, как тогда, на крыше. А еще - старательно берег не только голову, но и ноги, отскакивая всякий раз с таким проворством, что я досадливо рычал и начинал новый замах.
        Да, иногда мне везло, и время от времени на пол падали то отрубленные когти, то пальцы, то клочья кожи с обрывками одежды… Но во всем этом не было особого смысла - проклятая тварь восстанавливалась быстрее, чем я успевал по ней ударить. И вскоре наш поединок превратился в некое подобие фарса, в котором умрун лишь нагло скалился и терпеливо ждал, когда у меня закончатся силы.
        Еще через какое-то время оставшаяся не у дел парочка наконец-то восстановилась и с хриплым рыком поковыляла на помощь вожаку. Ноги они переставляли ещё хуже, чем поначалу, однако рассыпаться на части не собирались. И даже с учетом того, что их способности к восстановлению существенно уступали Войдо, с тремя умрунами мне по определению было не справиться.
        Но, похоже, Фол в эту ночь решил проявить неслыханную щедрость, потому что новички до нас так и не добрались. Всецело занятый Войдо, я мог лишь краем глаза видеть, как в последний момент одна из тварей неестественно выгнулась, замерла и вдруг неистово замолотила руками по воздуху, оглашая темную сторону хрипловатым криком. Затем она пошатнулась особенно сильно и медленно, до последнего сопротивляясь, завалилась навзничь, продолжая беспорядочно дергать конечностями. Мгновением позже на ее грудь запрыгнула уже зна?омая мне кукла и с чавканьем вцепилась зубами в глотку, безжалостно разрывая мышцы, связки, кости и все, до чего могла дотянуться.
        С умруном при этом случился такой припадок, что под одеждой начали с громким хрустом лопаться обледеневшие позвонки. От раздавшегося звука у меня что-то екнуло внутри, а Войдо недоверчиво обернулся. Третий умрун тоже остановился и принялся растерянно топтаться на месте, как потерявший хозяина зомби. А я, улучив момент, оттолкнулся от стены и, избежав очередного удара когтистой лапы, со всего маху шарахнул секирой по Войдо, очень надеясь, что на этот раз отшатнуться он не успеет.
        Короткая заминка обошлась умруну очень дорого. Конечно, я торопился, да и подустать успел, если честно, поэтому нанесенный в спешке получился не таким эффектным, каким мог бы быть. Однако половину башки я твари все-таки снес. А вместе с ней умудрился распилить его тело практически пополам. От макушки до самого паха. После чего отскочил обратно и с удовлетворением проследил за тем, как тварь медленно валится на пол.
        О том, сколько времени ей понадобится на восстановление такой раны, я уже не думал. Не теряя времени, я отсек бьющейся в конвульсии нежити сперва верхние, потом нижние конечности, а затем и уродливую башку. Сперва хотел пнуть ее посильнее, чтобы жгуты или что там у нее было не дотянулись до тела, но вовремя вспомнил, что высшую нежить следует сжигать. Причем как можно скорее. После чего всерьез озаботился возникшей проблемой, но, так и не придумав где взять огонь, решил использовать доступные средства.
        Сгусток черного огня, послушно возникший на ладони, выглядел достаточно внушительно, чтобы я рискнул его использовать. Подвижный, то и дело выстреливающий вверх языками холодного пламени, он буквально просился на свободу. И я позволил ему безнаказанно стечь по перчатке, чтобы упасть на оскверненное умруном тело. На всякий случай приготовился ударить, но дополнительного вмешательства не понадобилось: холодный огонь с такой готовностью вгрызся в ещё шевелящиеся останки, словно ждал этого всю жизнь. А потом принялся торопливо пожирать мертвое тело, в считанные мгновения прогрыз кожаную броню, расплавил плоть, обуглил, а затем и растворил кости. И не успел я толком удивиться, как на полу вместо довольно-таки массивного мага осталась лишь кучка дымящегося праха, от которого не надо было ждать подвоха.
        Облегченно вздохнув, я поднял голову и взглянул на нерешительно замершего умруна. Второй после атаки куклы так и не поднялся с пола. Да и как тут подняться, если твою оторванную голову проворно утаскивает во тьму такая же прожорливая тварь? А перед этим она успела отгрызть тебе не только руки, но и попортить сухожилия на ногах?
        Словно почувствовав, как мои губы под маской растягиваются в нехорошей ухмылке, последний умрун вдруг развернулся и, гыкнув что-то неразборчивое, поковылял прочь, явно намереваясь скрыться среди нагромождения гробов. А то и разбудить кого-нибудь из сородичей. Но сорвавшийся с моей руки огненный сгусток не дал ему такой возможности - бесшумно преодолев разделявшее нас расстояние, огонь с негромким шлепком впечатался нежити в спину и в мгновение ока превратил ее в объятий черным пламенем факел.
        Распоровший воздух пронзительный визг заставил меня поморщиться, но брошенный вслед второй сгусток быстро заставил тварь заткнуться. Третий ударил в распластанное поодаль тело, мгновенно накрыв его густой черной волной. И после этого мне оставалось лишь молча любоваться на яростно пляшущее на полу черное пламя, которое не дарило, а напротив - жадно поглощало царящий вокруг слабый свет.
        Когда с умрунами было покончено, я обвел глазами заставленный гробами трюм и мрачно улыбнулся.
        Что ж, теперь я знаю, что с вами делать. И, что самое главное, понял, как вас можно убить.

* * *
        На то, чтобы вскрыть гробы и запустить внутрь каждого крохотный темный огонек, понадобилось немало времени. Я безумно устал, перемазался в ржавчине, пока отодвигал тяжелые крышки, но все же не поленился и залез во все ящики, попутно убедившись, что они не пустые.
        Одновременно с этим я не забывал и о кукле. Однако за все время, что я возился с нежитью, странная тварь меня не побеспокоила. Я ни разу не услышал знакомого щелканья, словно костяная мелочь затаилась и чего-то ждала.
        Зато меня несказанно порадовало, что с гибелью умрунов прикрепленные к ним души наконец-то получали свободу. Правда, после того, как в гробах остался лишь прах, они почему-тo не пожелали уйти, а лишь стянулись к подножию пирамиды и там застыли, словно слепцы, у которых не было поводыря.
        Совершив по трюму полный круг и остановившись под светящимся обла?ом из душ, я запрокинул голову и прицельно взглянул на лежащую на алтаре женщину.
        Чей это был алтарь? Какого бога? Вряд ли светлого. И вряд ли это был темный из числа тех, кому у нас поклонялись. Если бы такое задумал кто-то из них, Фол бы не позволил мне это увидеть. И подчиняющаяся ему Тьма не прилагала бы столько усилий, чтобы задержать открытие врат между мирами.
        Чем это грозило темной стороне, я доподлинно не знал. О том, чем это закончится для реального мира, мог только догадываться. Правда, догадки эти были сплошь невеселыми и так или иначе приводили к мысли, что слияние миров даже в одной точке, скорее всего, будет грозить гибелью обоим. В противном случае меня бы здесь не было, а печать на моем плече на вспыхнула адовым пламенем, заставляя поторопиться с решением.
        С такого расстояния верхушку пирамиды я толком не видел. И мог рассмотреть лишь запрокинутую назад, свесившуюся с алтаря голову лежавшей там женщины. Мертвенно-бледное, исказившееся от ненависти… и ее мутные глаза, которыми она неотрывно за мной следила.
        - Проклинаю тебя, - вдруг выплюнула она, когда мы встретились взглядами. - Проклинаю, жрец! Твой бог тебя не спасет!
        Я качнул на ладони секиру, но не счел необходимым отвечать. А затем вспомнил, что не освободил последнюю, самую важную для Фола душу, и, смерив расстояние до верха, приготовился создать туда темную тропу.
        Какого же было мое удивление, когда Тьма впервые не откликнулась на мой призыв. Я не то что тропу не создал - меня попросту туда не пустили! Причем не только на пирамиду, но и никуда вообще. Ни к гробам. Ни к стене. Я даже к выходу не сумел переместиться, хотя раньше не испытывал подобных затруднений!
        Хотя, возможно, внутри каверн прямые тропы просто нельзя было создавать?
        Слишком велика была здесь глубина. Слишком тяжело было пробиваться сквозь черные стены. Не зря умрун ни разу не воспользовался этим умением. И не зря ни один из троих не попытался меня подловить, несмотря на то, что такое решение выглядело очевидным.
        - Значит, придется лезть самому, - пробормотал я, убедившись, что по-другому я наверх не заберусь. После чего временно развеял не нужную больше секиру, подошел к пирамиде вплотную, взялся за торчащие из кучи тел конечности и уже собрался подтянуться, как сзади на мои плечи легли две твердые ладошки, и знакомый женский голос мягко посоветовал:
        - Остановись.
        От ощущения дохнувшего в спину холода я замер и медленно-медленно опустил руки, лихорадочно размышляя, зачем ко мне опять явилась леди Смерть.
        - Души, - безошибочно угадав мои тревожные мысли, сказала Она. - Ты правильно угадал насчет проводника. Без меня они не найдут дорогу к своим богам.
        - То есть, на этот раз ты пришла не за мной? - на всякий случай уточнил я, по-прежнему не оборачиваясь.
        Мне показалось, что Смерть улыбнулась.
        - Еще не время, Артур.
        - Хорошо. Понял. А теперь можно я пойду?
        - Иди, - едва слышно рассмеялась Она. - Но имей в виду - как только доберешься до вершины, я тебя все-таки заберу. Живым возле врат не место.
        У меня беспокойно екнуло сердце, а коснувшийся затылка холодок стал гораздо отчетливее.
        - Если мне туда нельзя, то как я могу уничтожить врата?
        - Думай, - шепнула Смерть, наклонившись к самому моему уху. - Ты ведь маг, Артур. Вот и пользуйся тем, чем владеешь.
        - Полагаешь, Тьма сумеет их уничтожить?
        - Если захочешь.
        - И ты не станешь этому мешать?
        - Я буду неподалеку, - снова рассмеялась Смерть, легонько сжав мое плечо и тут же его отпустив. Холодное дыхание на моем затылке тоже исчезло, словно леди милосердно отошла, давая мне время прийти в себя. - Я всегда рядом, Артур. Только ты не можешь меня увидеть.
        Я прикрыл глаза и пару раз глубоко вдохнул и выдохнул. После чего, не поднимая глаз, все-таки повернулся, с благодарностью поклонился и, успев увидеть край белоснежного подола, из-под которого выглядывали кончики лакированных белых туфель, поспешно отвел взгляд.
        - Благодарю за подсказку, - пробормотал, торопливо выпрямляясь и так же поспешно разворачиваясь к выходу. После чего быстрым шагом направился прочь, всем существом чувствуя Ее насмешливый взгляд.
        - Не так далеко, Артур, - со смешком сообщила Смерть, когда я оказался на полпути к двери. - И не надейся на коридор - он уже перекрыт.
        Я чертыхнулся про себя, но послушно остановился.
        К советам леди стоило прислушаться. И если Она сказала, что я двигаюсь в неправильном направлении, значит, я и впрямь качаюсь на грани совершения последней в своей жизни ошибки.
        Так. Ладно. Давайте подумаем. Коридор, насколько я помнил, был единственным выходом из трюма, но он уже перекрыт… впрочем, почему это единственным? Разве кто-то мешает мне сделать другой?!
        Мысленно посетовав на собственную недогадливость, я создал на ладони приличный по размерам темный сгусток и швырнул его в ближайшую стену. Та вздрогнула от удара, болезненно прогнулась, а затем неохотно раскрылась пугающе большим цветком с ядовито-черной сердцевиной и ярко-красными лепестками мгновенно расплавившегося железа.
        Ни рева, ни грохота, ни скрежета повреждаемого металла я, к собственному удивлению, так и не услышал - моя Тьма уничтожила препятствие стремительно и абсолютно бесшумно. Всего пара мгновений, и в стене образовалось гигантское отверстие, сквозь которое просматривалось серое небо. И куда легко мог заехать всадник верхом на коне.
        - Очень хорошо, Артур, - откуда-то издалека прошептала Смерть. - А теперь поспеши. Времени осталось немного.
        Я, забывшись, развернулся к пирамиде лицом, но, на мое счастье, леди в белом там уже не было. А на месте, где она только что стояла, клубилась сплошная Тьма, причудливо расцвеченная крохотными точками неприкаянных душ.
        Почувствовав идущий изнутри взгляд, я снова поклонился, отдавая дать мудрости и предусмотрительности Смерти, а затем создал на ладонях ещё два сгустка темного огня. И по очереди швырнул в сторону пирамиды.
        Нет, про отца Кана я не забыл и первый сгусток создал именно для него, бросив огонь так, чтобы он перерубил связывавшую душу и врата пуповину, тем самым даря жрецу долгожданную свободу. Второй сгусток предназначался женщине, которая не была ни живой, ни мертвой. То ли магичка, то ли ведьма… я понятия не имел, кем или чем она в действительности являлась. И выяснять не собирался. Но очень надеялся, что для моей Тьмы она окажется уязвимой, и искренне обрадовался, когда на вершине пирамиды расцвел роскошный огненный цветок, а стены трюма завибрировали от раздавшегося оттуда пронзительного, полного одновременно нечеловеческой ненависти и боли крика. Который стал поистине невыносимым, когда на алтарь просыпались искры со второго сгустка, а следом за этим беззвучное пламя одним махом накрыло пирамиду от верхушки дo самого основания.
        - Беги, - выдохнула мне в затылок Тьма, когда я застыл, завороженный невероятным зрелищем. Следом за этим кожу на плече больно куснула метка, я лишь тогда я, опомнившись, со всех ног кинулся прочь.
        Дыра в стене меня сильно выручила, позволив не тратить время на обходные пути, и вывела на ту же сторону, откуда я пришел. С одной стороны, это было хорошо - по крайней мере, дорогу сюда я уже разведал и успел запомнить ориентиры. А с другой, сюда-то я шел спокойным шагом, часто останавливался, поэтому кое-чего не учел. И только сейчас обнаружил, что бежать в каверне оказалось намного тяжелее, чем просто на темной стороне. Воздух, как назло, стал вязким, тяжелым и густым, как патока. А я и без того переутомился, пока расправлялся с нежитью, а сейчас вдруг с неприятным удивлением обнаружил, что слишком быстро выдыхаюсь.
        Каким-то шестым чувством ощутив, как напряглось за мной пространство, я ускорился как только мог. А когда увидел пылающие на небе отголоски поднявшегося над баржей алого зарева, молча ругнулся и ещё немного поднажал, инстинктивно чувствуя, что там сейчас случится что-то очень и очень нехорошее. Вот только до берега еще оставалось приличное расстояние, и я не вовсе не был уверен, что успею его преодолеть.
        Впрочем, как я уже говорил, этой ночью Фол находился в приподнятом настроении, и, наверное, именно его волей сгустившаяся вокруг баржи Тьма отсрочила неизбежное ровно на столько, сколько мне потребовалось, чтобы добраться до края каверны. И лишь когда моя нога коснулась долгожданного берега, а с губ слетел облегченный вздох, она наконец отступила. После чего позади жахнуло так, что я от неожиданности аж присел. А потом серое небо осветилось ослепительно яркой вспышкой, по ушам ударил звук слегка приглушенного расстоянием взрыва. Еще через мгновение по высохшему руслу пронеслась смертоносная волна, сметая на своем пути не только утлые лодчонки, но и вообще все, что рискнуло там оказаться…
        Мне не хватило всего мгновения, чтобы выбраться из проклятой каверны. Собственно, я уже даже голову из-под воды высунул и изо всех сил спешил выбраться на родную и знакомую темную сторону. Однако пронесшийся по каверне взрыв заставил меня, мягко говоря, поторопиться. А грубо выражаясь, просто вышвырнул вон и, словно пробку из бутылки, с устрашающей силой бросил на камни.
        Наверное, если бы доки не подступали к реке вплотную, я бы отделался царапинами и синяками. Но увы - там, где река выплюнула меня из своего нутра, как назло, здания стояли слишком плотно друг к другу. И слишком близко к воде. Хорошо еще, броня никуда не делась, иначе меня бы просто размазало о стены. Но даже в ней я приложился с такой силой, что в ушах зазвенело, в груди что-то подозрительно хрустнуло, а голова надолго перестала соображать.
        Когда я пришел в себя, все уже было кончено. Вода в Фемзе успела успокоиться, плеснувшие на берег волны стекли обратно, оставив на земле мокрые «лизуны». Раздавшийся из недр гигантской каверны гул почти сошел на нет. Нависшее над городом небо вновь обрело унылый серый цвет. И только я полулежал посреди груды камней, оставшихся после столкновения со стеной, и бессмысленно изучал растекшуюся вокруг большую лужу, из которой у меня не было ни сил, ни желания выбираться.
        Сколько я так просидел, бессмысленно таращась в пустоту, не знаю. Башка отчаянно гудела, на губах было солоно, спина ныла, наверняка обзаведшись еще одним кровоподтеком от макушки до самой задницы… впрочем, я все еще был жив, и это казалось чудом.
        - Леди, походу я ваш должник, - пробормотал я, ощупав руки и ноги и убедившись, что серьезных травм не получил. - И тебе, Фол, благодарствую, потому что на темной стороне чудеса случаются редко и лишь с твоего ведома. Не поверишь, но я оценил. Спасибо.
        Темный бог, естественно, до ответа не снизошел, однако кровь из разбитой губы сочиться моментально перестала. Гул в башке тоже подозрительно быстро затих. А когда неподалеку раздались торопливые шаги и послышались голоса, я пришел в себя настолько, что даже смог самостоятельно создать тропу и, провалившись во Тьму, безвольным мешком рухнул на лужайку перед собственным домом.
        - Господин Рэйш?! - тут же заполошно кто-то вскрикнул, и надо мной склонилось обеспокоенное лицо дворецкого. - Хозяин! Что с вами?! Чем вам помочь?!
        Я с трудом приоткрыл один глаз.
        - Сколько сейчас времени?
        - Что?! - искренне опешил Нортидж. Но тут же спохватился и доложил: - Почти восемь, хозяин.
        - Значит, на ужин я не опоздал, - прошептал я. После чего снова закрыл глаза и провалился в глубокий сон, очень надеясь, что по пробуждении меня все-таки накормят.
        ГЛАВА 20
        Целую неделю после этого магическое сообщество трясло, словно в лихорадке, а Корн и вовсе был похож на встрепанное, беспрестанно рычащее чудовище, которое не вовремя пробудили от зимней спячки.
        Взрыв в той каверне почувствовали все. И маги, и не маги, и особенно маги Смерти, у которых от прошедших по темной стороне судорог едва не случилось помрачение рассудка.
        Правда, о том, что к моменту взрыва во Тьме находилось около двух десятков моих коллег, я узнал гораздо позже. Как и о том, что вскоре после него бедняг на протяжении половины дня кого выворачивало наизнанку, кого просто мутило, а самые чувствительные рухнули без сознания на том месте, где их застала взрывная волна, и пришли в себя лишь к следующему утру.
        При этом стоило признать, что темная сторона Алтира пострадала далеко не так сильно, как я опасался. Вышедшая из берегов Фемза изрядно подпортила береговую линию. Несколько десятков прибрежных строений взрывной волной разрушило до основания, многие дома остались без стен, но большинство все-таки устояло, поэтому и в реальном мире серьезных разрушений не случилось.
        Да, те здания которые были серьезно повреждены на темной стороне, и в обычном мире оказались на грани краха. Жившие по соседству люди ощутили в момент взрыва беспричинную тревогу и даже страх. Кто-то поддался панике и выбежал из дома. Кто-то забился в угол в твердой уверенности, что наступил конец света. Домашние животные полночи выли, мяукали, пищали, верещали, хрюкали и чирикали на все голоса. Но к утру и они успокоились. А когда выяснилось, что новых убийств в Алтире не случилось, паника среди населения постепенно сошла на нет.
        Тем не менее, Орден изрядно всполошился, и на протяжении целой недели сотрудники Управления носом землю рыли, обшаривая оба наших мира в поисках источника случившегося катаклизма. Искали умруна, искали его логово, детенышей, пропавших магов и особенно причину, по которой на темной стороне случился жуткий переполох.
        Я, естественно, провел эту неделю в Управлении и вместе со всеми ходил в патрули, изображая бурную деятельность. Однако держался от коллег особняком, всячески избегал разговоров, по-прежнему предпочитал гулять во Тьме в одиночестве, тем самым доводя Хокк до настоящего бешенства. А еще к собственному удивлению обнаружил, что никто, кроме меня, не воспринимает раскинувшуюся во Тьме Фемзу как нечто подозрительное или опасное. О том, что под тонким слоем «воды» скрывается громадное пустое пространство, никто из магов даже не заикнулся. И, естественно, под воду тоже не полез. Один я, улучив момент, все-таки слазил туда полюбопытствовать, но убедился, что ничего, кроме праха, в каверне не осталось, и только после этого вздохнул с облегчением.
        Был, правда, неловкий момент, когда Корн вызвал меня в кабинет и грозно осведомился, какого демона я не прибыл на начатую той ночью облаву и почему Хокк, как старшая в группе, понятия не имела, куда я запропастился. При этом вопрос был поставлен ребром, и шеф смотрел на меня со вполне обоснованным подозрением. А когда я честно признал, что не видел приказа, потому что сразу в тот день отправился домой, а слуги имели четкий приказ не будить хозяина до утра, он ещё и разозлился. Даже пригрозил, что с завтрашнего дня все-таки повесит на меня и следящий, и переговорный амулеты одновременно, чтобы впредь держать ненадежного сотрудника под контролем.
        Мягко говоря, он намекал, что на облаву я не пошел специально. Иными словами, струсил, предпочтя отсидеться дома в то время, как остальные рисковали собой на темной стороне.
        Я не стал его разубеждать. Но на всякий случай напомнил, что в ГУСС меня перевели неофициально и всего на несколько дней, пока не закончится расследование. После чего Корн, который вряд ли успел хоть раз толком выспаться за эту неделю, окончательно рассвирепел и послал меня… обратно на западный участок. Куда я и свалил в тот же день ко всеобщему удовольствию.
        Ну, не совсем ко всеобщему - встретивший меня на следующее утро Шоттик этому факту совсем не обрадовался. Вернее, при виде моей персоны его буквально перекосило. Но, судя по тому, что количество вызовов для сотрудников Йена резко сократилось, вопли господина Жольда все же возымели эффект, и теперь ни один маг не рисковал передать нам дело, пока в нем не появлялись достоверные сведения о том, что оно действительно наше.
        С Корном я с тех пор больше не общался. Но и приказа об увольнении тоже не получил, хотя, если честно, был почти уверен, что вскоре мне вручат соответствующее уведомление.
        Тот факт, что я так его и не дождался, свидетельствовал о редком благоразумии шефа. Но при этом означал, что я все еще его внештатный сотрудник со всеми вытекающими правами и обязанностями.
        По этой причине писать отчеты о проделанной работе мне все-таки пришлось. А потом тащить их в ГУСС, чтобы оставить на регистрационной стойке с пометкой «Нельсону Корну. Лично».
        С Хокк я в тот день тоже не увиделся и предпочел ее не искать - после моего исчезновения леди-маг все еще была зла. А Триш я увидел лишь мельком, когда покидал здание, но и она оказалась настроена недружелюбно.
        С отцом Гоном тоже успел перемолвиться парой слов и искренне порадовался, узнав, что душа его брата действительно вернулась в лоно нашего общего бога. О том, откуда жрецу стало об этом известно, допытываться не стал. Нo и раскрывать все подробности встречи с умруном тоже не торопился.
        Впрочем, как оказалось, оно и не требовалось, потому что святой отец и так прекрасно знал, что именно случилось на барже. Более того, даже кое-что дополнил в моем рассказе и согласился, что создание врат между мирами не могло быть затеей обычного умруна или даже демона. Правда, ответа на мой вопрос, какой твари под силу такое осуществить, он не знал. И напоследок посоветовал вести себя во Тьме осторожнее.
        Я честно сказал, что попробую. Но, поскольку до врученной жрецом книги до сих пор не добрался, то надолго в храме задерживаться не стал и пообещать вернуться позже, когда разберусь с делами и одолею вышеупомянутый томик. Отец Гон после этого расщедрился на благословение, от которого наконец-то перестали ныть и саднить полученные во время взрыва царапины. А потом вдруг решил дать совет.
        - Тьма многогранна, брат, - сказал он, прежде чем я ушел. - И в ней сокрыто много уровней, на многие из которых простому магу нет хода. Тебя Фол благословил не только видеть, но и посещать самые нижние ступени его владений. Но не забывай: самые крупные хищники предпочитают дремать на дне. А в более светлые воды поднимаются лишь во время охоты.
        Предупреждению я внял, хотя и не до конца его понял. Но с того дня взял за правило, куда бы ни пошел, присматривать подходящие места для прокладки прямых троп. Во всех районах столицы. На крышах, в переулках, возле храма и даже на вершине городской ратуши, куда, кроме ка? по единственной лестнице, было не взобраться.
        За эти дни я облазил город вдоль и поперек, запоминая и отмечая на карте все мало-мальски подходящие места для безопасного перемещения. И заодно занося в память данные об объе?тах, рядом с которыми граница между мирами истончалась больше всего.
        Да, с некоторых пор я тоже научился ее видеть. И теперь мог если не предотвратить, то хотя бы предугадать, в каком месте высшая нежить… а ее, я так полагаю, в кавернах под Алтиром осталось немало… чисто теоретически способна выходить в реальный мир.
        В том, что уничтоженные мною врата были не последними, я не сомневался. На барже под ?емзой я уничтожил лишь исполнителей. Пешек. Но раз организатор всего этого безобразия мне на глаза не попался, значит рано или поздно он, как гигантский кашалот, все же всплывет на поверхность.
        И к тому времени я хотел точно знать, где его искать.

* * *
        В тут ночь я долго не ложился, по-настоящему увлекшись книгой отца Гона, до которой у меня наконец-то дошли руки. Чтиво оказалось более чем занимательным, хоть и непривычным по стилю изложения, но я многое для себя узнал. И даже подметил в тексте пару знакомых имен, после этого простив неизвестному автору и чрезмерно сложный, местами даже вычурный язык, и обилие описаний.
        О том, что темный пантеон пришел в нашу страну из Лотэйна, я знал давно, поэтому первые несколько десятков страниц нетерпеливо пролистал, не горя желанием вникать в детали непростой жреческой жизни и запоминать значение ритуалов. Но вот упоминание о темных магах меня насторожило, и дальше я читал уже вдумчиво, порой возвращаясь к началу главы и заново перечитывая то, что не понял с первого раза.
        Как выяснилось, помимо собственно жрецов, у темных богов были и другие разновидности последователей. Простые люди, от которых, как правило, не требовалось ничего, кроме слепого поклонения, случайные поклонники, готовые изображать верность ради одного-единственного дара, вдумчивые служители, которые искали в храме какие-то свои истины. И, разумеется, маги, отношение к которым у разных богов было очень неоднозначным.
        Большинство из них одобряло посвящение и всеми силами поощряло проведение обрядов над магами всех видов и возрастов. Изначально в Лотэйне была даже такая практика, что едва родившегося младенца с даром посвящали тому или иному богу, не спрашивая на то его согласия.
        Потом времена изменились, нравы смягчились, и жрецы… вероятно, не без подсказки свыше… пришли к выводу, что осознанное и добровольно принятое посвящение гораздо ценнее того, что проводится над неразумным дитем. От обрядов над новорожденными, конечно, служители храмов не отказались, однако все чаще над детьми стали проводить ритуалы так называемого «предпосвящения». Тем самым как бы обозначая, что ребенок предназначен конкретному бога, но даря ему иллюзию выбора, дата которого назначалась лишь после того, как у мага окончательно формировался дар.
        Подобная практика существовала во всех отделениях темной части жреческого Ордена. И только Фол… самый могущественный и непримиримый… этого никогда не одобрял. Вместо «предпосвященных» владыка ночи предпочитал видеть в своих рядах несговорчивых, непреклонных, но сильных духом. Как простых людей, так и магов. Вернее, особенно магов. И особенно темных, среди которых со временем появилась совершенно особая, ни на кого не похожая каста так называемая каста жнецов.
        С каждым из них темный бог заключал своеобразную сделку - служение в обмен на некоторые привилегии. При этом слепого подчинения Фол не только не требовал, но и не одобрял, вследствие чего среди жнецов было очень много хороших магов, но крайне мало истинно верующих и ни одного слепого обожателя, которыми так дорожили светлые боги.
        Условия сделки для каждого жнеца были разными. Фол никогда не скупился на благословения, поэтому жнецы обретали немалую власть на темной стороне и во многом превосходили обычных темных, поскольку обладали способностью видеть Тьму через Тьму, практически не старели, пребывая на темной стороне и… что меня больше всего порадовало… безнаказанно пользовались прямыми темными тропами.
        Автор трактата даже высказал предположение, что обратить таких магов в свою веру для владыки ночи было намного ценнее, нежели отыскать очередного жреца. Воины Фола испокон веков олицетворяли все то, что древний бог так высоко ценил - независимость, даже если порой она граничила с дерзостью, способность развиваться, здраво мыслить и никому и ничему в этом мире слепо не верить.
        В этом была какая-то своя, особая философия, которой я в ту ночь коснулся лишь краешком. Но после этого мое отношение к владыке ночи несколько изменилось. И, поразмыслив над полученными сведениями, я пришел к выводу, что ?аждому из жнецов Фол таким образом предоставлял тот самый выбор, в котором многим из нас было изначально отказано. Давал возможность прийти к нему самостоятельно. Со временем, но по доброй воле. Да, не без приманки в виде новых возможностей и силы. Но при этом Фол никого не заставлял. И, взращивая из многочисленных жнецов единицы истинно преданных ему магов, он на протяжении тысячелетий сохранял неоспоримую власть над темной стороной, которую олицетворяли те самые маги, в чьих телах до поры до времени хранилась божественная благодать.
        - Хозяин? - осторожно позвал Нортидж, неслышно появившись в кабинете. - Простите, что отвлекаю, но мне кажется, вам стоит на это взглянуть.
        - Что, под наши окна подбросили очередной труп? - не отрываясь от книги, хмыкнул я.
        - Да, хозяин. И боюсь, вам это не понравится.
        Неохотно оторвавшись от текста, я поднялся из-за стола, без всякой спешки спустился на первый этаж, вышел на улицу, добрался до защитной сети, которую тоже успел немного преобразить и вплести в заклинания учителя свои собственные, сотканные из Тьмы, чтобы именно она хранила покой в моем доме.
        Остановившись возле границы, я засунул руки в карманы и насмешливо хмыкнул, обнаружив лежащую за оградой голову. Да, просто голову, без тела. Причем седовласую голову, которую не так давно прямо на моих глазах кое-кто благополучно отгрыз у новорожденного умруна.
        Что ж, теперь я понимаю, что именно встревожило Нортиджа. Об умрунах он ничего не знал, поэтому решил, что одна моя знакомая тварь пристукнула кого-то из темных магов и приволокла его голову, чтобы похвастать добычей.
        В том, что она уцелела при взрыве, я практически не сомневался. Кукла сумела пережить ловушку для демонов. Обладала на редкость развитой интуицией. Была довольно умна, на удивление проворна. И, разумеется, раз уж я, находясь на грани истощения, сумел доковылять до берега, то уж ей-то сам Фол велел благополучно спастись вместо того, чтобы по-глупому сгореть в моем пламени.
        Без всякого удивления осмотрев успевшие изрядно подпортиться останки, я одним движением швырнул в них сгусток огня и, дождавшись, когда они догорят, без вся?ого страха перешагнул границу.
        - Хозяин, вы куда?! - не на шутку всполошился дворецкий. - А вдруг она еще там?!
        Я только улыбнулся.
        - Конечно, она здесь. Как и одна знакомая мне леди, она всегда находится где-то рядом… эй, мелочь! Покажись! Я хочу тебя видеть.
        Собаки у ограды глухо заворчали, Нортидж непонимающе умолк, но через пару мгновений приглушенно ахнул, когда в окне соседнего дома возникла неказистая кукла и, спрыгнув с подоконника, одним движением оказалась возле того места, куда недавно положила свой трофей.
        За эти дни она успела сменить старый носок на новый и выглядела чуточку более опрятно, чем в прошлый раз. Копоти на нарисованной мордочке почти не осталось. Более того, судя по оставшимся по бокам разводам, тварюга честно пыталась умыться. Но, поскольку нормальных рук у куклы не было, то получилось у нее не очень удачно. Нарисованные угольком глаза расплылись и поблекли. Вместо пуговицы на месте носа появилась некрасивая дыра. Ротовая щель на этот раз была закрыта, но я не сомневался, что количество зубов в ней осталось прежним.
        Под моим внимательным взглядом кукла неожиданно забеспокоилась, переступила лапами и вдруг нервным движением поправила сбившиеся на макушке колтуны. После чего еще более нервно переступила костяными лапами и неуверенно глянула на меня снизу вверх.
        - У тебя был миллион возможностей напасть, - медленно проговорил я, изучая ее с высоты своего роста. - Вчера, сегодня, месяц назад… но ни одной из них ты не воспользовалась.
        Кукла замерла. А когда я присел перед ней на корточки… без брони, абсолютно безоружный… и вовсе попятилась, словно всерьез опасалась, что я ее пораню.
        - За все время, что я тебя видел, ты не напала на меня ни разу, - тихо сказал я, глядя на то место, где у твари были глаза. - Даже в Верле ты охотилась лишь на гулей. Именно ты убила тех двоих, что хотели меня коснуться на входе в Управление. А также тех, кто ринулся в погоню. И особенно тех, кто рискнул на меня огрызнуться. Верно?
        Кукла отступила ещё на шажок, а потом неуверенно подняла пару верхних пальцев и согласно ими щелкнула.
        - Тогда, у ловушки, ты ведь не хотела меня убить? - прищурился я. И тогда кукла щелкнула пальцами гораздо увереннее. - Ты пошла за мной, но лишь потому, что я сам велел тебе это сделать. Так?
        И снова - согласный щелчок.
        - Ты видела знаки, которые нарисовал во внутреннем круге Лойд?
        Третий щелчок.
        - Знала, что они способны меня убить?
        Четвертый щелчок. Сразу двойной, словно тварь вспомнила про тот случай и рассердилась.
        - Значит, это ты вытолкнула меня из круга, когда Лойд его активировал?
        - Тс-с-с! - сердито прошипела кукла, снова переступив ногами и царапнув костяшками смерзшуюся землю.
        Я улыбнулся и встал.
        - Значит, это ты его убила, пока я резал гулей возле старой мельницы. Ты слышала, как я его проклял. И сделала то, на что у меня не хватило времени.
        Кукла издала странный воркующий звук и щелкнула на этот раз трижды. По-видимому, отвечая на каждое из моих обвинений. А затем с гордостью тряхнула жутковатой головой, на случай, если в первые ее ответы я не поверил.
        А я удовлетворенно кивнул и окончательно успокоился, потому что все-таки получил ответы на вопросы, которые так долго меня тревожили.
        Безусловно, Лойд не мог умереть так глупо, как это прозвучало в отчетах. Что-то или кто-то должны были… просто обязаны были его подтолкнуть. Напугать до такой степени, что он даже закричать толком не сумел. А единственное, на что его хватило, это машинально отмахнуться от напавшей на него твари. Или быть может, не напавшей, а всего лишь ему привидевшейся. Скажем, в том самом зеркале, куда маг смотрелся во время бритья. И где в самый неподходящий момент промелькнула жутковато оскалившаяся рожица.
        При виде нее даже я, скорее всего, отшатнулся бы и попытался его разбить. Лойду же просто не повезло. Именно поэтому, когда я пришел, в ванной меня ждал не растерзанный труп с признаками насильственной смерти, а всего лишь нелепо убившийся маг, который на редкость крепко приложился затылком.
        Конечно, поначалу я мог лишь догадываться о причинах, побудивших Лойда ударить по зеркалу. И до последнего скорее подозревал, чем был уверен, что напугала его именно кукла. Но когда проанализировал все, что с нами случилось, и вспомнил все наши встречи с тварью, то со временем понял одну простую вещь - кукла явилась в Алтир не за нами с Йеном, а только за мной. Именно мне она с таким фанатичным упорством демонстрировала свои трофеи. Обычно так поступают охотничьи псы. Или правильно воспитанные коты, приносящие хозяевам убитых мышей и этим демонстрируя свою преданность.
        Но нежить - не пес. И выражать свою преданность не стала бы даже демону - для этого у нее попросту не хватало мозгов. Оставалось понять лишь одно - с чем именно мы имели дело? И, кажется, именно сегодня я наконец-то нашел правильный ответ.
        - Значит, ты - дух-служитель, - заключил я, когда проанализировал и отбросил самые невероятные гипотезы. - Быть может, с несколько расширенным набором функций, но все-таки дух. Не нежить.
        Кукла, как мне показалось, с облегчением щелкнула.
        - Это значит, у нее есть хозяин… - тихонько прошептал спрятавшийся за моей спиной Нортидж. - И это он велел ей вас оберегать!
        Я недоверчиво прищурился.
        Хозяин? В Алтире, где меня никто не знал, а если и знал когда-то, то пребывал в полной уверенности, что Артур де Ленур давно сгинул со света? Нет. Что-то тут было не так. Да и не помню я друзей, кто мог бы иметь в подчинении духа такого уровня, да ещё отправил его за мной следить с наказом охранять от любых опасностей.
        Я знаю - на Кенсингтонском кладбище именно кукла расправлялась с гулями, пока я разбирался с могилой. Именно она столь бездумно и самоотверженно атаковала явившегося по мою душу моргула. Она молчаливо следовала за мной по пятам в Верле. Невзирая на полученные в ловушке раны, упорно притащилась в столицу. Настойчиво напоминала о себе, притаскивая пред мои очи убитых тварей в надежде, что однажды до меня все-таки дойдет, почему она эта делает. И даже в каверну умудрилась за мной пролезть, вмешавшись именно в тот момент, когда это было нужно.
        Скажите, какой из магов мог позволить себе создавать таких сильных духов? И кому из них я мог быть настолько дорог, чтобы он оставил мне в наследство это маленькое, но невероятно полезное чудовище?
        - Кто твой хозяин, мелочь? - прошептал я, во все глаза уставившись на неловко поправляющую локоны куклу.
        Та вскинула голову, уставившись на меня долгим, но определенно разумным взглядом. После чего досадливо щелкнула, попыталась что-то сказать. А когда вместо нормальных слов из ее глотки вырвался лишь невнятный клекот, неожиданно подпрыгнула, быстрее молнии совершила на лужайке широкий круг. Ловко, почти идеально ровно, процарапала в земле двойную замкнутую линию. После чего быстро и уверенно начертала внутри две литеры, при виде которых я едва не поперхнулся
        - «А.Р», - растерянно прочитал Нортидж, с любопытством подлетев ближе. - Что это означает, хозяин?
        Я ошеломленно промолчал. Но когда кукла выпрыгнула из круга и испытующе на меня посмотрела, а дворецкий повторил свой вопрос, наконец задумчиво уронил:
        - Артур Рэйш. Но я, хоть убей, не понимаю, что это значит.