Либрем Альма, Полюби Меня До Завтра- библиотека РусЛит

Полюби меня до завтра Альма Либрем
        Аннотация к книге "Полюби меня до завтра"
        Всю жизнь я мечтала оказаться на большом экране. И теперь у меня появился шанс. Начальник предлагает вести свое шоу!
        Одна проблема: работать придется в паре с Евгением, мужчиной, которого я просто ненавижу! И мало того, нам поставили условие.
        Теперь у нас с Женей сутки, чтобы стать парочкой! И плевать, что мы терпеть друг друга не можем...
        Но самое страшное - то, что я согласилась на эту авантюру. И теперь мы официально - влюбленные.
        Главное случайно не убить друг друга. И, разумеется, не влюбиться по-настоящему!
        Полюби меня до завтра
        Альма Либрем
        Глава первая
        - Машка! - громкий крик, казалось, можно было услышать в каждом уголке студии. - Машка, начальство вызывает на ковер! Иди в сто седьмую!
        Я чуть не поперхнулась своим обедом. Блин! И каким это образом я могла привлечь внимание светоча нашего Василия Васильевича? Вась-Вась - кличка нашего шефа была известна в каждом уголке офиса, - мало интересовался делами канала, а уж тем более моими лично. Рядовые сотрудники, которые изредка появляются в кадре, а в основном занимаются сайтом, Вась-Вася не интересуют.
        Он же у нас не умеет пользоваться интернетом!
        - И Женю, - громогласный голос Олега, нашего ведущего новостей, заставил меня подпрыгнуть на месте ещё раз, - с собой прихвати!
        Черт. Женя.
        Я повернула голову и покосилась на своего коллегу. Тот, сосредоточенно хмурясь, сидел в компьютере и что-то там щелкал. Так имитирует трудовую деятельность, гад, что аж забыл, что нынче время обеда! А я уверена, что он, как обычно, нифига не делает. Потому что Евгений, мой извечный напарник, редкостный гад и лентяй, совершенно бесполезная личность и…
        И он почему-то страшно нравится зрителям нашей самой популярной передачи.
        Милашка!
        Зато меня этот милашка - под метр девяносто ростом, бородатый и тридцатилетний, - бесит просто до невозможности!
        И вопреки моей ненависти к нему - между прочим, взаимной! - мы работаем в паре. Сидим, ковыряемся над этим гадским сайтом, который никто потом даже не загрузит, набираем контент…
        Интересно, шеф решил, что это лишнее, и мы ему больше не нужны? Или не всё так плохо, и он наконец-то изволит наградить меня премией? Или сократить отдел до одного человека? Надеюсь, уйдет Женя. И я больше никогда не буду видеть его фейс восемь часов в день, пять дней в неделю. И так уже три года подряд!
        - Евгений, - окликнула я.
        Ноль реакции. Ну да, ну да, пошла я нафиг.
        - Женя!
        - Занят, - отчитался он, даже не оборачиваясь, и явно сделал музыку в наушниках громче. И чем же он настолько занят?
        Я поднялась, подошла к нему и заглянула через плечо. О, так он на комментарии отвечает! Ну, это как раз неудивительно, только с каких это пор мы занимаемся такой ерундой? Женя раньше терпеть не мог отвечать на…
        - Ну чего тебе? - он быстро закрыл вкладку и повернулся ко мне. - Сказал же, занят!
        - Вась-Вась на ковер вызывает, - раздраженно сообщила я. - Вставай давай.
        - Меня вызывает?
        - Нас!
        Судя по тому, как скривился Женя, вызываться на ковер к шефу он не собирался. Да и вообще, с Вась-Васем у него отношения были не из лучших… Ну, или мне так казалось. Кому может понравиться настолько ленивый сотрудник?! Только нашим зрителям, но их мнение пока что никого не волнует. Иначе у Евгения корона была бы уже такая, что он и в двери не зашел бы. Милашка, мать его…
        Скривившись, он поинтересовался:
        - Может, имелись в виду другие Маша и Женя? Ну, например, Симоновы?
        - Это те, которые ушли на пенсию два года назад? - скривилась я. - Вставай давай, Антонов. Вставай, вставай!
        - Зануда ты, Карпович, - закатил глаза Женя, прекрасно зная, что я терпеть не могу, когда кто-то обращается ко мне по фамилии. - Страшная зануда!
        - Страшно привлекательная зануда! - поправил его Саня - третий специалист из нашего отдела, приходящий айтишник.
        - Никольский, ты прелесть, - улыбнулась я. - А ты, Женя, скотина… Да чешись быстрее, шеф не любит ждать!
        Не знаю, мотивировало ли Евгения упоминание начальства, но он изволил-таки оторвать свой царственный зад от стула. Потянулся, как всегда забыв одернуть футболку - на, Маша, любуйся на мой великолепный пресс! Господи, ну зачем этому гаду достались высокий рост, отличная фигура и вполне симпатичное лицо? За всей этой маскировкой хоть бы кто узнал, какая он на самом деле зараза! И только злая Маша никак не оценит все его прелести, а должна, видать, приветствовать полным любви и уважения поклоном.
        - Такими темпами, - не удержалась от укола я, - мы доберемся до шефа к завтрашнему утру.
        - Предлагаешь, - вредно протянул Женя, - по пути к шефу заехать ко мне?
        - Да пошел ты, Антонов, - закатила глаза я. - Быстрее, будь добр. Медлительность тебе не к лицу.
        - Это ты зря так думаешь, - черт, с каким бы удовольствием я подправила его надменную ухмылку. - Между прочим, в определенных делах спешка точно не нужна. Но тебе, Маша, такие познания пока не светят…
        Я едва сдержалась, чтобы не уцепиться ему ногтями в глаза, только уверенно прошла мимо, задев плечом. Антонов вредно загоготал. Ну да, даже если я на него всем своим весом обрушусь, это всё равно его с места не сдвинет. Чертов… Даже не знаю, какими его словами обозвать, чтобы морально стало проще.
        Тем не менее, к шефу надо было дойти. Мы довольно быстро преодолели коридор, и я остановилась у входа в сто седьмую, думая, что могло понадобиться Вась-Васю. Женя же, как всегда, не церемонясь, распахнул дверь и, вместо того, чтобы самому зайти в кабинет, посторонился, впуская меня. Галантность он проявляет, как же. Видать, нашкодил где, а теперь надеется спрятаться за моей хрупкой девичьей спиной.

        - О! - Вась-Вась, заметив нас, расплылся в улыбке. - А вот и наша сладкая парочка!
        - Мы не парочка! - почти в один голос воскликнули мы с Женей.
        Да уж, единственное, в чем мы синхронны, так это в уверенности в том, что никакая мы не пара.
        Вот только Вась-Вась, кажется, с нами был не согласен.
        - А вот тут, ребятки, - проворковал он, - вы ошибаетесь. Теперь вы точно пара!
        Мы с Женей опасливо переглянулись. Пара? Какая пара? Да мы терпеть друг друга не можем, могли бы, повыдирали бы друг другу волосы, выцарапали бы глаза, прокляли бы, наверное, друг друга, да только надо же как-то вместе работать, так что терпим! Уверена, Женя на меня даже не посмотрел бы в нормальной жизни, и я на него…
        Ну да ладно, я б на него посмотрела. Мужик он симпатичный, я даже бороду эту простить готова, она, благо, не до середины груди, а так, обычная трехдневная щетина, правда, периодически превращающаяся в недельную и обратно. О, я даже однажды видела этого гада гладко выбритым, но это великое счастье свалилось мне на голову лишь однажды, и повторять не желаю. Спасибо, довольно. Характер Жени и его природные качества способны нивелировать любые преимущества внешности. Даже самые великолепные.
        Да и вообще…
        - Мы не пара, - твердо повторила я. - И никогда ею не были. И не будем!
        - Я б на вашем месте не зарекался, - проворковал Вась-Вась. - Насколько я знаю, ты, Машенька, девушка одинокая…
        Конечно, одинокая, мне Антонов всю энергетику портит! Я ж сижу с этим гадом плечом к плечу целыми днями в офисе, кто ж потом ко мне подойдет, если от меня мужскими духами несет за три километра? Потому что Женя, кажется, ими просто поливается!
        Мне пришлось неделю клевать ему мозг, чтобы он хотя бы выбрал аромат, который мне нравится. А теперь не меняет его уже несколько лет. Это он специально, хочет, чтобы мне мои любимые мужские духи надоели, и я их на дух не переносила.
        Не дождется.
        - И ты, Женечка, - Вась-Вась перевел взгляд на мужчину, - насколько я знаю, разбежался со своей сожительницей?
        Женя кашлянул. Я - хихикнула.
        - Что-то не так?
        - Он от мамы съехал, Василий Васильевич, - не удержавшись, сообщила шефу я. - А не от сожительницы.
        - Ой, - Вась-Вась, кажется, смутился. - У тебя очень красивая мама, Евгений. И это важный шаг в жизни мужчины - поселиться отдельно от родителей!
        Антонов терпеть не мог обсуждать эту тему, даже я её не задевала, но не скажешь же начальству, чтобы поскорее заткнулся и не давил на больную мозоль, правда? Женя терпел, причем терпел с таким стоическим видом, что я даже ему на секундочку посочувствовала. Но совсем немного! Так-то он совершенно не заслужил хорошего к себе отношения!
        - Но вернемся к делам, - Вась-Вась явно решил, что не стоит возиться с нами слишком долго. - Я проанализировал наши рейтинги…
        Это он Валькин отчёт почитал. Чтобы Вась-Вась сам что-то анализировал? Да никогда! Он же на это элементарно не способен!
        - И шоу, в котором вы двое принимаете участие, очень даже популярное!
        То есть, разговор будет не о работе нашего отдела, а о том, как мы занимаем десять минут эфирного времени в неделю?
        - И в комментариях в сети я заметил одну тенденцию…
        - Погодите-ка, - не удержался Женя, - где вы тенденцию заметили?!
        - В комментариях в сети! Под видео с выпусками вашего шоу, - невозмутимо заявил Вась-Вась. - А что вы так на меня смотрите? У прогрессивного канала должно быть прогрессивное руководство!
        Это говорит человек, у которого на мобильном телефоне нет интернета, а ещё у него отсутствует электронная почта?!
        Что-то мне подсказывало, что эти комментарии начальнику кто-то показал. И не знаю, кто это сделал, но я уже заранее готова придушить этого добровольца за его благое дело и все те последствия, которые мне придется разгребать. Ладно, нам с Евгением придется.
        - И под каждым видео я наблюдаю огромное количество комментариев о том, какая вы отличная пара, - заулыбался Вась-Вась. - Потому у меня для вас есть отличная новость.
        Я насторожилась.
        У начальства хороших новостей не бывает.
        - У вас будет своё личное шоу! - сообщил тем временем Вась-Вась. - Я готов выделить вам один час в пятничный вечер…
        В прайм-тайм?! Серьезно? Нам, простым работникам отдела, в сторону которого такие недалекие люди, как Вась-Вась, и не смотрят даже, предлагают вести своё личное шоу?
        - Над контентом мы ещё подумаем, - улыбнулся начальник. - Вы продолжите свою работу на основной должности, но будете выделять время на съемки шоу. Думаю, это будет не так уж и накладно.
        - А… - начал было Женя, но шеф остановил его коротким взмахом руки.
        - Разумеется, будет прибавка к зарплате!
        Кажется, мы одновременно выдохнули с облегчением. Ничто не радует так сильно, как прибавка к зарплате! Наверное, с этим может согласиться буквально каждый.
        - Но это ещё не всё, - продолжил Вась-Вась. - Это шоу вы будете вести вместе. Как пара.
        Ну, это мы и так поняли уже…
        Однако, начальник ещё не закончил. Он хитро взглянул на нас и дополнил:
        - Как влюбленная пара.
        Я медленно повернулась к Жене. Он - ко мне. Ну да, синхронность как раз как у очень близких людей… Как у очень близких врагов, я б сказала. Глаза у него - как пять копеек, мои, кстати, такие же. И потом мы оба, всё так же синхронно, взглянули на Вась-Вася. Я кашлянула. Женя кашлянул, с таким же недовольным видом, потому что его тоже нисколечко не радовала прекрасная перспектива быть влюбленным в меня.
        Нет, спасибо. Я на это никогда в жизни не подпишусь!
        - Ни за что, - наконец-то выдохнула я.
        - Я с ней… - подхватил Женя.
        - Я с ним!
        - Да никогда! - это мы выдохнули уже в один голос.
        Шеф был непреклонен.
        - Видите, как вы уже сейчас отлично контактируете, - расплылся в улыбке он. - Вы говорите практически в унисон! Ну как такая невероятно милая пара может не желать сниматься вместе?
        - Причем здесь сниматься вместе?! - вскипел Женя. - Это совсем не то же самое, что быть в неё влюбленным, вашу ж мать!
        - Да! - подтвердила я.
        Даже добавить нечего. В нашей общей ненависти мы настолько синхронны с Женей, что просто ни слова добавить не хочется, только поставить такую размашистую подпись.
        - Милые мои, - Вась-Вась медленно поднялся со своего кресла. - Вы просто не понимаете своего счастья!..
        Я смотрела на шефа и мысленно представляла, как ему на голову, аккурат на сверкающую лысину, что-то упадет. Можно было, конечно, реализовать собственное желание, опустив мужчине на макушку, например, во-о-он ту вазу, предварительно вытряхнув из неё уже увядшие цветы, но я сдержалась. Не в том я положении, чтобы просто так вылететь с работы. На что жить-то потом буду? Наполнять сайты и делать репортажи - крутое умение, конечно, но только в нашем городе не так и много вакансий, черта с два ты нормально сможешь устроиться, если вылетишь с нашего канала.
        - Мы - живые люди, - отрезал Женя.
        В отличие от меня, у него всегда было к кому обратиться за деньгами. И друзья, наверное, есть, у которых можно бы и работу найти, ага. Не пропадет. Может и нарываться.
        Подсказать ему, что ли, чтобы врезал Вась-Васю? Ну а что? Это уже слишком, предлагать нам стать парой! Может быть, он ещё и в постель нас уложит!
        Зачем я об этом подумала? Нет, я не хочу представлять нас в постели! И я не хочу думать о том, как выглядит голый Женя! Меня вообще мужчины не интересуют, никакие, не в том я сейчас положении. Своих проблем по горло, ещё только мужика не хватало, чтобы всё окончательно пошло прахом.
        - Пятничный прайм-тайм! - сладким тоном промолвил шеф. - Вы только представьте себе, это ж сколько можно заработать! Если ваша передача будет успешной, мы можем запустить её пять дней в неделю, скажем, в период обеда…
        - Оно того не стоит, - твердо заявила я. - Никакой парочкой мы с Женей притворяться не будем, и точка!
        - Ну я ж не предлагаю вам жениться! - шеф оббежал стол, встал рядом с нами, схватил меня за одну руку, Женю за другую, и мило улыбнулся. - Вы только представьте. Вы, вдвоем…
        Он заметил, как нас перекосило, и исправился:
        - Ты, Женя, и ты, Маша. В прайм-тайм! Целый час принадлежит только вам. Ваше шикарное взаимодействие! И не важно, какая будет тема передачи! Зарплата выше! Отличные карьерные перспективы… Машечка! Тебя же могут заметить, ты же так хотела построить карьеру ведущей!
        Я покраснела. Это были детские дурацкие мечты, ничего я уже не хотела. Шоу-бизнес не настолько прекрасен изнутри, как могло бы кому-нибудь показаться. И вообще, я больше блогером мечтала стать, а не ведущей, но Вась-Васю об этом лучше не знать, он же у нас адепт ордена "Интернет есть зло".
        - А ты, Женя! Ты себе представь, тебя заметят какие-то знаменитые режиссеры! Может быть, ты будешь даже неплохим актером! Если ты сможешь притворяться возлюбленным Маши, то, конечно же, сумеешь сыграть и какого-нибудь, - шеф улыбнулся, - короля! Хочешь сыграть короля? Между прочим, в нашем новом сериале есть свободная роль! Возможно, тебя на неё возьмут!
        - В нашем сериале?! - взвился Женя. - Это для которого вы главного героя подобрать никак не можете? И куда вы меня возьмете? Во второй сезон, на который эту фигню не продлят? И вообще, - он аж раскраснелся от гнева, - если всем так нравится смотреть, как мы с Машкой грыземся, так мы можем продолжать делать это и целый час, даже в прайм-тайм. И даже по часу пять дней в неделю!
        Тут Антонов прав, грызться мы способны хоть двадцать четыре на семь.
        - Но зачем притворяться парой?! Нас и без этого, судя по всему, отлично смотрят!
        Отлично смотрят, да. А потом сводят в комментариях, и Женя каждый день лезет туда, чтобы со своего аккаунта отвечать: мы не пара. Мы совсем не пара. И никогда ею не были! И не будем…
        - Потому что чтобы шоу успешно пошло в продакшн, надо, чтобы его сопровождала хотя бы маленькая, но сенсация!
        - Мы не звезды, - запротестовала я, - мы всего лишь…
        - Нет, не звезды, - гордо провозгласил шеф, - но я уже всё решил. Мы заявим, что вот, вы так мечтали об этом, и да, Женя и Маша - влюбленная пара. И теперь они будут вести свое личное шоу, которым вы можете наслаждаться в этот чудесный вечер. Так что… - он уверенно вложил мою ладонь в ладонь Жени и заставил его сжать пальцы. - Поздравляю. Теперь вы официально встречаетесь и… - шеф выдержал таинственную паузу, - Машенька, ты, конечно, об этом ещё даже не догадываешься, но Женя собирается оправдать желания зрителей и сделать тебе предложение…
        Глава вторая
        - Предложение съехаться! Это ж блин надо до такого додуматься! - Женя, не глядя, схватил чашку и швырнул ею в стену. Та ожидаемо разлетелась на мелкие осколки, и Сане пришлось наклониться, чтобы случайно не остаться без глаз. - Твою ж…
        - Ну он же сказал, что с этим можно повременить? - попыталась утихомирить Антонова Лена, снимавшаяся с нами в одной передаче - наша местная красотка.
        Вот если б шеф с нею предложил Жене съехаться, тот бы, наверное, вприпрыжку побежал! А я… Кому, в конце концов, нужна я! Вон, посмотришь в зеркало, и сразу становится всё понятно. Волосы какие-то серые даже, а не русые, рост средний, особо выдающимися формами похвастаться не могу. Ни миниатюрной, ни пышнотелой, так, чтобы это соблазнительно было, даже назвать себя не могу. Какое-то сплошное издевательство! Посредственность!
        Уверена, за глаза Женя меня иначе чем "мышь серая, обыкновенная" и не называет. Это вполне в его стиле, поиздеваться над несчастной коллегой и вытереть о неё ноги! Ну, ладно, возможно, я и преувеличиваю в какой-то мере, но хорошим человеком нашего Антонова точно не назовешь. Скотина он самая обыкновенная… И ничего общего с ним я иметь не собираюсь.
        - Вот теперь, - сердито устроилась на стуле я, - можешь сам после себя стекло подбирать… И дыру в стене, которую ты чуть не пробил, теперь тоже сам заделывай! У меня, может, вообще кавалер есть!
        - Это какой? Тот очкастый придурок, который к тебе приходил позавчера, просил автограф? - закатил глаза Женя. - Так он после этого и ко всем остальным зашел, ты не обольщайся.
        - А вот и нет! - возмутилась я. - У меня, между прочим, бывший сосед - писанный красавчик! Не то что ты!
        - А мужик с Троещины - предел твоих мечтаний? - фыркнул Женя.
        - Он уже там не живет!
        - Переселился на свалку?
        - А вот и нет! - возмутилась я. - Не на свалку, а в шикарные апартаменты!
        Судя по тому, как Женя на меня покосился, не поверил. Зря. Сосед у меня правда был шикарный. Такой красивый, что дух перехватывает, если глянешь. Умный. Порядочный! Ну, по крайней мере, верный, хотя с таким-то лицом мог бы позволить себе всё что угодно…
        А ещё деньги умеет зарабатывать, хорошо к женщинам относится, не гулящий, не пьющий, не курящий… Короче, мужик-то идеальный. Его портрет сейчас в центральной галерее висит, а кто-то из наших про него даже репортаж снимал! Один у него недостаток: женатый. И на меня такой даже не посмотрит. Я теперь только и могу, что смотреть кадры из выставки его жены и завистливо вздыхать: вот же повезло, такого мужика себе отхватить. Она, правда, тоже красавица, ещё и богатая…
        Добавлять "не то что я" ещё раз, или так сойдет? Так что какие-то там будущие миллиардеры, от которых глаз не отвести, если от меня даже паршивый Антонов нос воротит? Коренной столичный житель, чтоб его, заразу. Из приличного семейства. Квартиру вот купил, от матушки съехал наконец-то. И баб туда, наверное, водит, каждый вечер новую. Куда там меня?
        Да и не хочу я.
        - Не думала, что скажу это, но я с тобой согласна: нельзя так. Шеф - свинья, - тяжело вздохнув, промолвила я. - И ни о каком съезжаться даже речи быть не может. Это… Это издевательство!
        - Тем не менее, - прошипел Антонов, - ты не отказалась!
        - А что, мне вылететь с работы, что ли?!
        - Ну а почему б и нет? Нашла б место получше этой дыры! Ты же всегда жаловалась!
        - Это ты жаловался! - обвинительно воскликнула я. - А меня всё устраивало! И вообще, можешь найти себе кого угодно для этих съемок! Я не хочу светиться в большом ящике настолько сильно, чтобы терпеть тебя рядом!
        Наверное, это прозвучало несколько неправдоподобно, потому что Женя только усмехнулся и демонстративно закатил глаза. Разумеется, верить в мои слова он как-то не особенно собирался.
        - Дебилизм какой-то, - проворчал он. - Живешь себе, никого не трогаешь, работаешь, как обычный человек, а потом вдруг выясняешь, что ты кому-то там что-то должен предлагать, да и вообще, оказывается, у тебя есть девушка…
        - Шоу-бизнес жесток, детка? - закатила глаза я. - И вообще, ты что, считаешь, что я в большом восторге от перспективы с тобой "встречаться"? - я изобразила пальцами кавычки. - Так ты слишком высокого мнения о себе, Женечка! Хотя, я и так это знала…
        - Да? - фыркнул Антонов. - Так что ж ты не высказала шефу своё "фи" прямо в лицо, а решила всё-таки сдержаться?
        - Потому что, в отличие от некоторых, я не хочу потерять нормальную работу! - возмутилась я. - И вообще, ты тоже не спешил сопротивляться! Так что либо прекрати выносить мне мозг, либо отправляйся к Вась-Васю и рассказывай, что ты категорически против любых, даже притворных отношений со мной, и требуешь, чтобы он немедленно изменил свое решение. И тогда радуйся, если тебя не вышвырнут прочь с канала!
        Кажется, вылетать с работы Женя тоже не спешил.
        - Только жить стал, - он плюхнулся на компьютерный стул, и тот закрутился вокруг своей оси. - И на тебе! Счастье какое привалило, шеф решил отдать свой распрекрасный проект такому… бестолковому сотруднику, как я. Лучше б я просто и дальше занимался наполнением контента!
        - Действительно. Я б тоже не отказалась, если б меня поставили в пару, например, с Сашей!
        Никольский ответил только совершено спокойной улыбкой. Мы с ним довольно неплохо общались, хотя до лавстори, конечно, было далеко. Но почему-то все в восторге именно от моего взаимодействия с этим… Этим… Да как бы так сказать, чтобы не заматериться?!
        - Ладно, черт с тобой, - вздохнул Женя. - Парочка так парочка. Но если ты надеешься на что-то вне экрана…
        Теперь пришла уже моя очередь фыркать.
        - Совсем сдурел, что ли? - закатила глаза я. - Нет, дорогой мой, ни о каком "вне экрана" и речи быть не может. И вообще, - я сердито взглянула на него, - до пятницы, или когда там запускают наше шоу, я надеюсь продолжать тебя ненавидеть!
        - Но-но! - закатил глаза Женя. - Не отклоняйся от легенды! Мы изображаем ненависть, потому что на работе запрещены отношения!
        Судя по выражению лица, он даже сам в этот бред, который только что произнес, не поверил. Во-первых, у нас в офисе ничего не запрещено, куча парочек есть, хотя потом, когда они разбегаются, конечно, появляются определенные дополнительные проблемы. А во-вторых…
        - Это ты ради изображения ненависти на каждый комментарий в сети, где о нас с тобой пишут, отвечаешь, что мы ни в коем случае не пара? - поинтересовалась я ядовито. - Да?
        - Это чтобы у тебя лишних надежд не было, - пробормотал Женя, как мне показалось, даже немного смутившись. - А то мало ли, что у тебя в голове!
        Теперь уже у меня возникло желание швырнуть чашкой, только а сей раз не куда-нибудь абстрактно, а прицельно, Жене в голову. Он, перехватив мой полный гнева взгляд, только самым наглым образом ухмыльнулся и отвернулся, вновь повернувшись к своему монитору.
        - Что, - не удержалась от колкости я, - ты все еще собираешься доказывать, что мы не пара?
        - Надо же как-нибудь поддерживать репутацию, - протянул Евгений. - В пятницу я перестану быть свободным мужчиной, хочу насладиться всеми прелестями свободы.
        - Я прицеплю камеру тебе на пиджак, - раздраженно пробормотала я, придвигаясь ближе к монитору, - засниму твои похождения по барышням и в каком-нибудь самом неожиданном эфире выпущу это и устрою сцену ревности. Чтобы все знали, что ты, Женя, гад гулящий и сволочь.
        - Не боишься, что получишь ответку? - фыркнул он.
        Я только закатила глаза.
        О да, мне есть чего бояться. Камера заснимет мои любовные отношения с вечно засоряющейся раковиной, а ещё жестокое убийство тараканов, которые наползают от соседки сверху. Уверена, это любопытное видео произведет фурор! Как говорил мой сосед, нынче, кажется, купающийся в золоте, тараканы регулярно опускают нас с небес на землю и напоминают о наших истоках. Так вот, у меня шанса об этих самых истоках забыть нет и не было никогда, я, как всегда, вечный раб маленькой зарплаты и надоедающей работы.
        И только карьера набирает обороты, так сразу появляется какое-нибудь необходимое условие вроде "встречайся с самым большим придурком со своей работы, который тоже терпеть тебя не может".
        Впрочем, минут через двадцать я успокоилась, вникла в работу и даже написала вполне сносную статью о сексуальных домогательствах на рабочем месте, в которых подозревают какого-то там известного дельца. Секретаршу он, что ли, пытался склонить к сексу…
        "Гад", - мысленно охарактеризовала я, цепляя его фотографию к своей статье и клацая по кнопке "опубликовать". Потом, не удержавшись, скосила взгляд на Женю.
        Интересно, а если вдруг ему захочется каких-то реальных отношений, он же их на стороне пойдет искать, правда? А если я встречу кого-нибудь хорошего? Впрочем, это где я его, интересно, встречу? На работе? Нет, на работе мне светит только Евгений и эта дурацкая игра в имитацию….
        - Ой! - я вздрогнула, реагируя на звонкий голос Валентины. - А Вась-Вась сказал, вы теперь вместе! Правда, что ли?
        Мы с Женей переглянулись.
        - Неправда! - рявкнул он, решив высказаться за двоих. - Это он что, новость решил разнести по всему отделу?
        - Нет, - отмахнулась Валя. - Он просто попросил меня передать в отдел нашего утреннего шоу инфу. Чтобы они анонс сделали.
        Я была готова провалиться сквозь землю. Уже и анонс! Это скоро нас уже и поженят, а мы с Женей, кажется, узнаем об этом самые последние!
        Евгений, подумав точно о том же, открыл рот, чтобы возмутиться, но перехватил мой взгляд и только зубами щелкнул, нахмурился и сердито покосился на Валю.
        - И теперь что, весь офис судачит об отношениях, которых нет? - я всё-таки не удержалась, решив, что пришел мой черед возмущаться. Валя же только руками развела, показывая, что она тут совершенно ни при чем, просто формировала новостной блок.
        - Маш, я не в курсах, - и тут же потупила взгляд.
        Врет, значит. Я не настолько плохо знала Валентину, чтобы не заметить её отчасти лживое смущение и это желание спрятать взгляд. Точно ведь знает что-то, но не хочет пока что делиться информацией. То ли козыри приберечь себе хочет, то ли знает что-то такое, что ни мне, ни Жене не понравится, а ссориться с нами она вроде как не намерена.
        - Признавайся! - Женя встал со своего места и опасно захрустел пальцами. - Признавайся, Валентина, иначе можешь забыть о добром милом Антонове, который тебе без айтишников стату по сайту вытягивает и рейтинги просчитывает!
        Судя по тому, как Саня Никольский покосился на Женю, он только что обнаружил виновника утечки информации. Ну, или каких-то поломок на сервере, которые случились как раз после несанкционированного прорыва Евгения на территорию, где ему, по сути, нечего было делать. Но Евгений со своей привычной невозмутимостью этот взгляд проигнорировал, вместо этого не сводил взгляда с Вали.
        - Ну? - поторопила её я, показывая, что тоже хочу знать правду, какой бы горькой она ни была. В конце концов, если постоянно пребывать в неведенье, то тоже ничего хорошего не будет!
        - Ну… - Валя отвернулась и сделала вид, что ей очень интересно рассматривать Сашу. - Ну как вам сказать… - она почесала затылок. - Короче, тотализатор они устроили. Когда вы на самом деле сойдетесь после того, как притворяться начнете.
        - Что?! - ахнула я. - Вы на нас ставите ставки?!
        - И на какой срок как минимум ставят? - оживился тут же Женя.
        Ну да, конечно. Услышал слово "деньги", и у него уже мигом в голове всё завертелось-закрутилось! Я даже не сомневаюсь, что на чувства Евгению глубоко наплевать, он видит свою выгоду и не хочет просто так её упускать!
        Или я слишком плохого о нем мнения. Но есть же у меня какие-то на то причины. Я с ним плечом к плечу вот сколько проработала, понимаю, с кем имею дело. Это все остальные летят, наивные, к нему, верят, что он - хороший мужчина. А вот я ни на секунду не сомневаюсь, что такие, как Женя, хорошими не бывают.
        - Вась-Вась на две недели поставил, - Валя усмехнулась. - Наивный! Вот чья ставка сработает, тому и деньги. Кстати! Саня, Лена?
        - Не, извини, - нахмурилась Лена, накручивая темную прядь на палец. - Ставки - это не моё. Это как-то… неэтично, наверное.
        Она скосила взгляд на Женю, словно сверяясь - правильно ли сказала? Я задалась вопросом: а что, если он ей нравится? Мне не хотелось ссориться с Ленкой только потому, что ей по душе этот козел, а мне его поставили в навязанные женихи-возлюбленные, простите, мы не виноваты! Впрочем, а разве у неё нет парня?
        Я тряхнула головой, отгоняя подальше мысли о чужих чувствах. Мне абы со своими разобраться, проблем выше крыши… И благодаря Вась-Васю они будут только прибавляться.
        - Сорри, без меня, - поднял руки вверх, будто капитулируя, Саша. - Я в такое не играю. Маша и Женя мне друзья. А с друзьями так не поступают.
        Варя закатила глаза.
        - Ну и зря, - протянула она. - Это ж невинная шутка! Жека, ты ж не обидишься? А ты, Мань?
        Меня аж перекосило. Захотелось схватить что-то тяжелое и приложить посильнее наглую, надоедливую Валю с её…
        - Что это с тобой? - удивилась Валентина. - Ты аж посерела вся. А, Мань?
        - Не называй её Маней, - вклинился Женя, подходя ко мне поближе и опуская руку на плечо. - Она терпеть этого не может…
        Я почувствовала, как его рука осторожно касается моей, и он что-то выдирает из моих пальцев. Растерянно подняла на Женю взгляд и обнаружила, что он пытается высвободить компьютерную мышку, которую я зажала так, что она вот-вот треснет.
        - Ну-ну, - тихо, чтобы услышала только я, произнес Женя. - Не сердись. Она сейчас уберется отсюда со своими ставками, а ты испортишь казенное имущество, и Вась-Вась придумает какой-то новый виток отношений нам в наказание.
        Он приобнял меня одной рукой за плечо, привлекая к себе, и, хотя по-хорошему надо было бы оттолкнуть от себя эту сволочь, я позволила ему это сделать и зажмурилась, мысленно проклиная Вась-Вася, мышку и всё на свете, в том числе Валю.
        - Ой, - умилилась тут же она. - Это так ми-и-ило! Вы отлично смотритесь вместе! Вась-Вась прав, вы в кадре будете шикарная пара!
        - Я тебя сейчас убью, - глухо, куда-то Жене в плечо прорычала я, и он только понимающе похлопал меня рукой по плечу.
        - Не волнуйся, Мари, - вздохнул он. - Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, а нашей Вале - язык оторвут.
        - А что я такого сказала?! - тут же возмутилась Валя. - Я всего лишь…
        - Валентина! - оборвал её Саша. - Мне кажется, никто не уточнял, что язык оторвут именно на базаре. Возможно, тебе пора испугаться за сохранность собственного здоровья и уйти куда-нибудь… Ну, подальше?
        Варя закатила глаза, но всё-таки решила, что пора ей и честь знать. Напоследок нагло подмигнув Александру, улыбнувшись Жене и, разумеется, ни одного человеческого слова не сказав мне, она быстро крутнулась вокруг своей оси и гордо зашагала прочь. Ещё и дверью грохнула так, словно мы только что смертельно обидели её своим негодным поведением, особенно когда посмели отказать в участии в этом дурацком тотализаторе.
        Женя, кажется, совершенно не собирался выпускать меня из кольца своих рук, потому пришлось оттолкнуть его от себя - а то это, честное слово, уже слишком. Ещё только я со своим лютым врагом не предавалась страстным объятиям, гонимая своим ужасным настроением и тем, что в жизни всё плохо, а будет только хуже.
        Чувствуя себя злее некуда, я полезла в раздел криминальной хроники. Обычно терпеть не могла этим заниматься, но сегодня как раз ощутила в себе потенциал для анализа преступности и тому подобной ерунды. Сейчас напишу какую-нибудь статью пострашнее…
        Женя устроился на своем стуле и тоже повернулся к монитору. Очевидно, он был поражен собственным добрым порывом, а теперь пытался притвориться, что всё точно так же, как и было, ничего не изменилось, мы ненавидим друг друга точно так же, как и прежде.
        Нет, ну это-то как раз и было стабильным, другое дело, что публично демонстрировать это скоро будет запрещено. По крайней мере, для зрителей нам придется притворяться парочкой.
        - Слушай, Лен, - подал голос Саша, - может быть, пойдем выпьем кофе? Я вчера принес просто шикарный молотый.
        Если б я сейчас что-то пила, то однозначно поперхнулась бы, а так - только кашлянула и сделала вид, что меня интересует исключительно монитор. Саша уже давно вздыхал по Лене и каждый раз краснел, когда ему надо было обратиться к ней, а тут прям прогресс, позвал на кофе! Поверить не могу, что решился…
        - Пойдем, - легко согласилась Лена. - А заваришь?
        Остаток разговора я уже не слышала; Лена и Саша вышли из комнаты, и Никольский осторожно прикрыл за собой дверь. Женя зато остался сидеть на своем месте, и я почти что зашипела - ну это ж надо! Саня даже смущение свое преодолел, чтобы нас наедине оставить! Только кто ж его просил об этом?
        Надеюсь, Женя не хочет разговаривать. Потому что единственное мое желание…
        - Слушай, - подал голос Антонов, напрочь разрушая мои хрупкие мечты о тишине, - Мари, тебе деньги нужны?
        Глава третья
        Я удивленно повернулась к нему. Женя прокрутился на своем компьютерном стуле и теперь сидел, нагло вытянув ноги, и изучающе смотрел на меня.
        - Интересный вопрос, - наконец-то ответила я, пообещав себе, что ненавидеть его более активно буду потом, а сначала просто определю, что этому гаду вообще может быть от меня нужно. - Ты помнишь хоть один день, когда мне не нужны были деньги?
        - Не-а, - покачал головой Женя. - Ты ж живешь где-то там у черта на куличках и мечтаешь выбраться из своих провинциальных будней… Ну короче, деньги тебе надо.
        - Ты хочешь предложить мне устроить истерику и отказаться притворяться парочкой? Не надейся. Я не могу потерять эту работу. Несмотря на то, что…
        Я поймала внимательный Женин взгляд и прикусила язык. Не стоит ему слушать, насколько он меня бесит и так далее. Если что, всегда успею высказать ему в лицо все свои претензии, но сейчас лучше помолчать и дождаться, пока он наконец-то скажет мне, о чем именно пойдет разговор.
        Возможно, не об увольнении речь.
        - Несмотря на что? - тем не менее, зацепился за слова Антонов.
        - Несмотря на то, что мы не очень хорошо ладим, - выкрутилась я.
        - Есть такое, - усмехнулся Женя. - Хотя за три года могли б и примириться. Я тебя уже как облупленную знаю.
        - Да что ты говоришь?
        - Говорю, что, к примеру, ты только что хотела сказать что-то вроде "несмотря на то, что ты мне противен", но решила, что у нашего конфликта и так достаточный градус, так что дополнительно ничего прибавлять не надо.
        - Я такого не сказала!
        - Ну подумала же, - пожал плечами Женя.
        - Я сейчас точно закачу истерику. Этого добиваешься?
        - Нет, - улыбнулся он. - Я на самом деле считаю это довольно глупой затеей: ссориться сейчас.
        - Впервые в жизни скажу, что я с тобой согласна.
        Антонов прищурился и скользнул по мне взглядом. Оценивающим таким, типично мужским, от которого меня обычно буквально выворачивало наизнанку.
        Даже не потому, что Женя мне настолько противен - ладно, ладно, он симпатичный, зараза такая, мне даже эта борода его нравится, хотя я обычно бородатых на дух не перевариваю!
        И не потому, что - ну, чисто теоретически, конечно, - мне было бы неприятно оказаться его девушкой. Да что там…
        Приятно.
        Только чтобы гордость потешить, да!
        Но не в том дело. Мне всё время казалось, что, стоит более-менее приличному мужчине, да хоть вроде Антонова, бросить на меня такой взгляд, он тут же сделает вывод: нет, не подходит. А уж кому я и подойду, то мне такие кадры и даром не нужны. Был у меня один парень, да. До общаги провожал после института. Потом разок поцеловались, а потом он сообщил, что полгода - ну, Марья, это слишком. Могла б и в комнату пригласить, и уже наконец-то…
        Что? На свидания не звал? Цветов не дарил, конфетами не кормил? Ну так не для деревенской Маши мама денежку давала, ну серьезно! А вот в общаге, говорят, не такие плохие кровати…
        Мерзость какая.
        Хорошо, что до той самой "не такой плохой кровати" мы с ним ни разу так и не дошли. И ни с кем не дошли. И вообще, одинокой мне тоже очень даже хорошо. Никто не мешает, никто сердце не ест, никто нервы не портит. Женя разве что периодически на работе издевается, но это ерунда, правда же?
        - Ты знаешь, Мария, - протянул Антонов, выдергивая меня из откровенно печальных историй, - Валя тут подкинула мне одну неплохую идею…
        - Какую? Пойти развлечься с ней, пока ты не попал в кабалу выдуманных отношений?
        - Не, это плохая идея, - скривился Женя. - Я ещё не совсем с ума сошел, чтобы так проколоться…
        Да, Валька своего не упустит. Жениться на ней никто не хочет, потому обходят десятой дорогой, знают, что она настолько цепкая, что потом просто проходу не даст.
        - Но я не о том, - продолжил Антонов. - Ты, Мария, девушка симпатичная… Ну, и нам с тобой всё равно быть парочкой, в конце концов… И народу мы вроде как нравимся, когда вместе.
        Ага. Ты, скотина, им и по отдельности нравишься. А как я с кем-то другим в паре, так сразу "верните Машу Жене, она только с ним способна полноценно раскрыться!"
        Можно подумать, что я к нему какой-то живой придаток!
        - Слушай, рожай уже, - нетерпеливо протянула я. - Я, Мария, девушка симпатичная, ты у нас просто бог и вообще неотразим, и парой нам быть по работе, ага. Каков глобальный вывод ты делаешь из всех этих бесконечных вводных данных?
        Евгений усмехнулся. Ну вот, опять. Улыбочки эти, тайное оружие Антонова, которое он и в передаче нашей, между прочим, применяет, а я потом - несчастная жертва, которую, между прочим, принуждают сниматься с этой сволочью!
        - Хотел всего лишь предложить, - наконец-то выдал он. - Полюби меня до завтра, а, Мари?
        - Что?! - выпала я. - Полюбить? А не одурел ли ты часом, Женя?!
        Он ухмыльнулся.
        - Да чего ты, - протянул таким тоном, словно предложил просто невинно пошутить, и никаких сомнительных речей только что не толкал. - Ну смотри, весь офис уже поставил ставки, так?

        - Почти весь, - проворчала я.
        Осталось ещё как минимум двое порядочных, Ленка и Саша. Ну, хоть кто-то, а то потом будет особенно противно, когда на нас будут наживаться.
        На моем горе, между прочим!
        Да, вляпалась я, конечно…
        - Ну, почти весь, хорошо, - кивнул Антонов. - И там, очевидно, не такие уж и маленькие деньги. Согласна?
        - Согласна, - насторожившись, кивнула я.
        - Вот видишь, как минимум зачатки логики у тебя есть! - торжествующе воскликнул Женя и, заметив, что я с угрозой потянулась к клавиатуре, поднял руки, капитулируя. - Шучу! С логикой у тебя всё п… - он поймал мой злой взгляд и договорил: - полный порядок. Так вот, я это к чему… Давай скажем Саньке, чтобы он поставил на то, что мы уже завтра будем реальной парой.
        Я заморгала.
        - Что?!
        - Ну смотри, - Женя подъехал ближе и заглянул мне в глаза. - На завтра никто точно не поставит. Все прекрасно знают, что притворяться нам не с завтрашнего дня, а с пятницы.
        - Ага. А ещё всё в курсе, что мы терпеть друг друга не можем!
        - И это тоже, - не стал спорить Женя. - Но гляди, какая крутая идея! Мы с тобой уже завтра приходим в офис влюбленной парой… Ну, порешали проблемы за ночь.
        - Антонов, я тебе глаза выцарапаю.
        - Это после… - махнул рукой он.
        - И… одно место отобью.
        - Зачем так жестоко? - возмутился Женя. - Я молод, красив и хочу детей… Когда-нибудь…
        - Тогда найди себе другую женщину для удовлетворения своих низменных потребностей!
        Он прищурился.
        - Что ты меня подозреваешь во всяком непотребстве? - наконец-то поинтересовался с усмешкой. - Я тебе предлагаю всё обсудить, выработать общую тактику и начать играть парочку уже с завтрашнего утра. А ты о чем подумала?
        Я покраснела. Мало ли, о чем я подумала!
        - Нет, - усмехнулся Женя, - если тебя, конечно, так тянет на приключения…
        - Глаза, Антонов. И кое-что пониже.
        - Оторвешь мне язык?
        - И его могу.
        Мне показалось, что Женя не поверил. Как же, станет кто-то портить его неотразимый фейс! Не такой уж и неотразимый, между прочим, я знаю мужчин и красивее… Одного мужчину. Богатого, умного и настолько прочно женатого, что там даже топ-модель мирового класса ничего не попишет. Там и у жены стальные… Короче, не об этом сейчас речь.
        - Попросим Саню сделать ставку, - заговорщицки протянул Женя. - И деньги потом поделим на троих? Ему за участие, ну и нам с тобой за успешную игру! Ну, слушай, лучше выиграет Саня, чем какой-нибудь гад!
        - Вообще никто не выиграет, - отвернулась я. - Потому что настоящей парой мы с тобой никогда не станем!
        - Так а кто узнает?
        Я ничего не ответила. Просто дуться на Антонова было гораздо легче, чем признать, что в его словах есть досадная и крайне неприятная логика.
        - К тому же, гарантирую, Валентина сейчас сдерет деньги с каждого в нашем офисе, даже с уборщицы бабы Светы и её забегающего к нам на съемки сынка, а потом сделает вид, что ничего не было. Или вообще чухнет куда-то! Надо ковать железо, пока горячо! Ну Машка!
        - Чего ты хочешь от меня, раз уже всё решил?
        Женя придвинулся ещё ближе.
        - Давай притворимся, ну?
        Вообще-то, надо было как-нибудь пригрозить Жене. Например, пообещать, что я его убью. Вот. Отличный вариант! Заколю во-о-он теми ножницами, валяющимися у него на столе. Но прагматичная часть моего мозга говорила о том, что офис у нас огроменный, а меньше тысячи Валька не берет. А значит, я смогу отложить немного денег на черный день, погасить кредит, который сдуру взяли родители, отдать долги и…
        Ладно, что-то я размахнулась. Но кредит точно погасить смогу, он не такой уж и большой. И жить однозначно будет проще. А парочкой нам рано или поздно всё равно придется притворяться, и ничего не попишешь, надо смириться с положением.
        - Так ты согласна? - не унимался Женя.
        - Ладно. Да, - махнула рукой я. - Скажи Саше, чтобы он…
        Я не договорила. Потому что Антонов внезапно, как тот Гитлер, без объявления войны сгреб меня в охапку, сдергивая со стула и перетягивая к себе на колени, и поцеловал в губы.
        И, проклятье.
        Мне это понравилось.
        Я не собиралась отвечать на поцелуй. Точно не собиралась. Мне оно было не надо. Но, собственно, я и на коленях у Антонова сидеть не собиралась, а сидела, и что-то мне подсказывало, что даже громадное желание поскорее вывернуться из его объятий не увенчается особенным успехом. Женя держал крепко, и я против собственной воли оказалась прижата к его груди.
        Целовался он… Ладно. Великолепно он целовался. Мне даже колющаяся борода не мешала, а наглое, но при этом мягкое прикосновение губ заставило расслабиться и ответить взаимностью.
        И за шею я его обняла, да. Не то чтобы планировала - на самом деле, я просто тянулась к его горлу, планируя хотя бы оцарапать, а лучше и вовсе придушить, но оно как-то само по себе переросло в объятия.
        - Кхе-кхе.
        Я аж подскочила, но была в ту ж секунду усажена обратно на колени к Жене. Антонов держал меня крепко, ещё и глазами своими вредными сверкал так, что у меня не осталось ни единого шанса вырваться из его коварного плена и обрести всё-таки свободу.
        - Сиди, - прошептал он на ухо, обжигая своим горячим дыханием кожу. - И молчи!
        Молчать? Нет, этого я делать не планировала! Хотела запротестовать, рассказать Антонову всё, что про него думаю, но…
        Да, промолчала. Потому что этот гад, это невыносимое трепло, обратился к застывшему в дверном проеме ошеломленному Саше.
        - Слушай, Санька… Да ты заходи, чего ты топчешься в там, как неродной?
        Никольский, обычно парень довольно общительный, но сейчас какой-то ошалелый, сделал шаг вперед и удивленно взглянул на Женю. Ну, или на меня, я понятия не имела, кто именно больше всего смущал сейчас Сашу своим видом.
        - Саша, ты ж понимаешь, что Вась-Вась, как тот, кто назвал ближайший срок, выиграет? Ну вот последнее, чего мы хотим, чтобы он ещё и так на нас деньги зарабатывал! - заявил Женя с таким серьезным выражением лица, словно после договоренности о споре собирался подхватить меня на руки и унести куда-нибудь в условный ЗАГС.
        А я против, между прочим!
        Но это не точно…
        - Поставь ставку, а, Сань? Мы с Машкой уже примирились. А так, поделим деньги… Ну хоть поровну. На троих. Давай? И тебе профит, и нам тоже моральная компенсация за издевательство.
        Я попыталась подняться с колен Жени, но он, ни на минуту не переставая нагло улыбаться, придержал меня. Одна его рука покоилась у меня на талии, вторая легла на колено, и я обрадовалась, что сегодня была в джинсах, а не в каком-нибудь тоненьком платьишке. Только ещё не хватало, чтобы этот гад шарил у меня под юбкой! Да я!..
        - Ребята, - нахмурился Саша, - вам не кажется, что это как-то…
        - Нечестно? - усмехнулся Женя. - Слушай, Сашка, клянусь тебе, ты не попортишь карму! Ну, давай, ты ж собирался там что-то себе купить? Стиралку, нет? Будут деньги на стиралку. А нам… Ну, не знаю. На кольца?
        На какие кольца? Мать его, на корову, которую мои родители в кредит взяли! И зачем она им сдалась вообще? Переехали в деревню, на мою бедную голову…
        - На какие кольца? - озвучила я этот вопрос.
        - На обручальные, - довольно сообщил Женя. - Кажется, Вась-Вась ждал, что я тебе предложение сделаю?
        - Женя, иди ты!..
        - Она ещё не поверила в свое счастье, - сообщил Антонов Саше. - Ну так что?
        - Ладно, - вздохнул Никольский. - Поставлю. Там по условиям победитель получает всё…
        - И это замечательно, - расплылся в улыбке Женя. - Поровну?
        - Ну, раз вы хотите, пусть будет поровну, - согласился Саша, как всегда, предельно честный. Лучше б он своей совестью с сестрой своей поделился! А то его Славка - девица изворотливее некуда! А думали, что святая простота…
        Вот-вот, а завтра так и про меня скажут. Думали, что святая простота, а сама вон какого мужика себе захапала. И как не стыдно? Столько времени отплевывалась, чтобы теперь за ручку с ним ходить и на коленках сидеть у него!
        - Тогда я пошел делать ставку, - решительно заявил Саша. - Ну и это… Не буду вам мешать?
        - Мы скоро уйдем, - ласково сообщил Женя. - Спасибо, Санька. Я всегда знал, что ты - замечательный друг! И, кстати! - уже вдогонку крикнул он. - Позови Ленку в кафе напротив нашего офиса, ей там нравится ванильное мороженое!
        - Интересно, - прошипела я, - и откуда ты, женишок, знаешь, что Ленке нравится ванильное мороженое?
        - От верблюда, - фыркнул Женя. - Не злись, невеста. Мы с Ленкой в одном дворе выросли.
        - Так чего ж ты в пару не выбрал Ленку?! - возмутилась я, забыв даже, что всё ещё сижу у мужчины на коленах. - А ко мне прицепился? "Из одного отдела"… видишь, чем это закончилось?!
        - Если б я выбрал в пару Ленку, а потом Вась-Вась прицепился и предложил нам играть пару, это б плохо закончилось, - вздохнул Женя.
        - И чего это?!
        В самом деле, Лена - красивая, милая, она вообще всем нравится. Я тоже, правда, многим нравлюсь, хоть и чисто по-человечески, это Жене сволочному я как бельмо в глазу, но не в том суть!
        - А того, - вздохнул Антонов, не позволяя мне встать с его колен, - что нас с Леной с детства связывает одна таинственная история…
        - Это ж какая?
        - Да тетки она моей дочка. Сестра двоюродная, - закатил глаза Женя. - Родственники мы. А что, ты уже ревнуешь? - он хитро прищурился. - Ревнуешь! Так что, полюбишь меня до завтра, Машка?
        - Я тебя придушу до завтра, - закатила глаза я, наконец-то уличив момент и вскочив на ноги. - И вообще, оставил бы ты меня в покое…
        - Не могу, - искренне ответил Женя. - Нам с тобой, между прочим, ещё показать, что у нас был шанс помириться за эту ночь…
        - Антонов!
        Он проигнорировал возмущенные нотки в моем тоне и заявил:
        - Так, Мария, на сегодня наше пребывание в офисе закончилось! Надо же хоть как-то компенсировать то, что над нами будет совершен акт морального насилия?
        Я покраснела, посчитав, что это камень в мой огород, но Женя, кажется, в кои-то веки не собирался меня обидеть.
        - Так что не злись, Марья Искусница, и давай-ка я провожу тебя до дома. Лады?
        Я собиралась отказаться. Честно собиралась. Но мой район был сомнителен даже в светлое время суток, промозглая осень в любую секунду грозилась пролиться на мою забывчивую, особенно в контексте зонтика, голову, а сбежать из офиса хотелось, как и любому нормальному работнику. Потому я тяжело вздохнула и обреченно кивнула:
        - Лады.
        Глава четвертая
        То, что мы сбежали из офиса на пару часов раньше, чем на самом деле должны были это сделать, не помогло ровным счетом ничем. Промозглая, мерзкая осень окончательно завоевала город, нагло сбросила лист с ближайшего дерева и налепила аккурат мне его на лоб. Пришлось под хохот Жени отдирать его и, прячась под козырьком крыльца нашего офиса вытираться салфетками и надеяться, что это грязное пятно на светлом пальто удастся оттереть без химчистки.
        - Это отвратительно, - прошипела я, с трудом преодолевая невероятное раздражение. - Ненавижу, ненавижу, ненавижу осень… Сейчас пойдет дождь!
        А я без зонта. Потому что предыдущий вывернулся так, что спицы треснули. А на том, что у меня остался, можно улететь, как Мери Поппинс. И никакого большого воздушного шара не надо, и крылья тоже не понадобятся.
        - Ну что ты, - Женя похлопал меня по плечу, - гляди, какая дико романтичная погода!
        - Ага! Только, боюсь, у амура, который должен был нас подстрелить, сегодня выходной, потому что с такой влажностью он крыльями махать не может и не оторвет свой зад от земли, - проворчала я.
        Антонов не разделял моё мрачное настроение, но в октябре-ноябре я никогда страшно счастливой не была. Слишком мерзкая погода, слишком мало солнца и слишком много дождя. А если учитывать, что у нас в стране в последние годы осень - это период с октября по апрель, то вообще с ума сойти можно!
        Вздохнув, я решительно выскочила под начавший моросить дождик и зашагала в сторону остановки. Только метров через пять поняла, что Женя со мной не идет.
        Это он так провожает?!
        - Эй! - услышала я оклик. - Ты куда?
        - Как куда? - я обернулась, озябло кутаясь в свое пальто. - На остановку! Или ты предлагаешь мне переться пешком?
        Антонов кашлянул.
        - Я предлагаю тебе поехать на машине.
        - У меня нет столько лишних средств, чтобы кататься на такси, - отмахнулась я.
        - На каком такси? Я о своей машине, - он тоже спустился с крыльца и подошел поближе, но смотрел на меня с откровенным недоумением, словно не понимал, что это мне в голову стукнуло, что я вдруг решила посетить троллейбус и трястись в нем нужное количество остановок.
        Можно было ещё в метро спуститься, но тогда придется на одну пересадку больше делать…
        Черт, я и забыла, что у Жени была машина! Обычно мы приезжали в разное время. Я - рано утром, потому что транспорт не предполагал иного варианта. Он - прямо впритык, и влетал в офис за секунду до того, как надо было садиться за комп или и вовсе начинать съемку. Взмыленный Женя, пытающийся умоститься на не слишком удобном стуле - стандартная картина, которую я привыкла видеть каждый рабочий день.
        И уходила я позже других, потому что не хотела торчать на остановке, а давно выучила график общественного транспорта.
        - Ну? - выдернул меня из раздумий Антонов. - Ты идешь? Или хочешь ехать на троллейбусе, а я буду в качестве эскорта за ним тянуться на тачке?
        - А на жертву ради возлюбленной - одну маленькую поездку на троллейбусе, - ты не согласен?
        - Не-а, - мотнул головой Евгений. - Не настолько мы с тобой близки, солнце моё ненаглядное, чтобы я гонялся за троллейбусом… Лучше потрачу бензин с пользой. Дождь начинается, ты идешь или нет?
        - А почему я должна отказаться? - не удержавшись, поинтересовалась я.
        - Не хочешь ехать с таким маньяком, как я? - ухмыльнулся Женя. - Мало ли, какие ещё шикарные аргументы способна подкинуть непревзойденная женская логика…
        Я закатила глаза. Можно было, конечно, осадить его, сказать, что он дурак и всё такое, но я не удержалась и улыбнулась.
        - Ну, где там твоя машина?
        Женя, разумно посчитав это согласием с моей стороны, уверенно направился к своему авто, что стояло на открытой парковке возле нашего офиса. Я только удивленно хмыкнула: надо же, сколько раз проходила мимо этой машины, а ни разу не подумала, что она может принадлежать нашему Антонову! Такая… Обычная нормальная машина, без всяких экстравагантных рисунков и прочей гадости.
        И на таком катается мужчина, который способен, извините, надеть розовый спортивный костюм? Ну, ладно, это было для сцены и ему шло, но…
        - Прошу.
        Евгений изволил вести себя, как джентльмен, и даже открыл передо мной дверь автомобиля. Я оглянулась на всякий случай, заподозрив его в каком-то подвохе, но нет, никаких луж и никаких попыток толкнуть меня в грязь. Возможно, Женя в кои-то веки решил побыть хорошим человеком, дверь вон открывает, а я своими подозрениями его попросту обижу.
        Ладно. Надо успокоиться и перестать считать его вселенским злом.
        В автомобиль я села без приключений. Застыла, ожидая, пока Женя сам обойдет машину и займет водительское место, и втянула носом воздух. И тут этот дурацкий аромат, который мне так нравился раньше. Ну ладно, он мне и сейчас нравится, не будем так уж лгать, но… Почему? По логике вещей, это могло быть просто совпадение, но я-то четко знала: Женя выбрал этот аромат потому, что он мне нравился.
        И эта логика меня не устраивала. Нет. Ни капли. Я отказывалась верить в то, что Антонов сделал хоть что-то для того, чтобы мне было приятно.

        …Он тем временем наконец-то добрался до водительского сидения и скептически осмотрел меня. Опять этим ужасным взглядом.
        Ну вот. Сейчас скажет какую-нибудь гадость. Даже сомневаться не стоит!
        - Что? - с вызовом поинтересовалась я. - Не нравлюсь?
        - Ноль претензий, только пристегнись, - разбил он напрочь все мои подозрения. - Или ты ждешь, что я сейчас закрою тебя в машине и подожгу?
        - С тебя станется устроить несчастный случай.
        - Я не настолько не хочу притворяться твоим парнем, - закатил глаза Женя. - Так что не придумывай ерунды, Мари… Ты знаешь, как тут пристегнуться?
        - А ты считаешь меня полной дурой?!
        Не знаю, кем там меня считал Женя, но пристегнуться я в самом деле сама не смогла. Три раза получила ремнем по пальцам, потому что он никак не хотел вытягиваться, и вздохнула.
        - Что с твоей машиной не так?
        - Ничего, - усмехнулся Женя. - Это специально, чтобы пристегивать красивых девушек самому.
        Он перегнулся через меня, нагло задевая плечом, поймал ремень безопасности, с силой рванул его на себя, и тот, разумеется, поддался - сил у Антонова было всяко больше, чем у меня.
        - Так что ж ты возишь меня, - не удержалась, тем не менее, от колкости я, - а не красивых девушек?
        Загадочная улыбка Евгения, не сулившая, если честно, ничего хорошего, мне не понравилась. Сейчас скажет, что по долгу службы…
        - На комплимент нарываешься? - изогнул брови он. - Ну, Мари, ты тоже красивая.
        - Ой, врешь и не краснеешь.
        - Ну как хочешь, - пожал плечами Женя. - Не буду мешать тебе ненавидеть весь мир. Но не порти мне карму, - он откинулся на спинку водительского сидения, пристегнулся и сам и завел машину. - Говори адрес.
        - А что ж ты не знаешь, где живет твоя девушка?
        - Простите, моя дорогая, но вчера маньяк Антонов ещё был занят предыдущей жертвой, вычислить, где проживает новая, не успел.
        - Дебил.
        - Ко-ко-ко, - передразнил меня Женя. - Куда ехать, ну?
        Я поймала себя на желании вылететь прочь из машины, хлопнув дверью, но там как раз зарядил дождь, а в салоне автомобиля было тепло и уютно, и я подумала, что, возможно, это не такая уж и плохая идея - проехаться на автомобиле, а не переться под дождем пешочком, промокнув до нитки. К тому же, Женя правда не кусается, почему б не принять помощь, раз он её так настоятельно предлагает?
        Вняв доводам рассудка, я наконец-то назвала адрес, и Женя тронулся с места. Навигатором не воспользовался, то ли потому, что хорошо знал город, то ли потому, что очень хотел продемонстрировать, какой он шикарный водитель, вне зависимости от того, было ли это правдой.
        Неловкое молчание было нарушено стрекотанием радио. Заиграл хардрок, и Женя, скривившись от досады, поспешил переключить, чтобы поймать другую волну.
        Ну да, конечно. Музыку, которую я люблю я, Женя терпеть не может. Как же он может не подчеркнуть это ещё раз? Это ж прям святое!
        На следующей волне читали реп, и пришла уже моя очередь кривиться. Не знаю, как там Женя относился к такого рода музыке, но он всё-таки щелкнул по кнопке ещё раз, не заставляя меня страдать от тех отвратительных звуков, что вырывались из динамиков.
        Приятный женский голос, читающий новости, устроил нас обоих. Я расслабилась и просто повернулась к окну, выхватывая только отрывки фраз. Женя тоже молчал. Зато не молчала диктор, которая очень быстро от всяких эпидемических новостей перешла к какому-то бреду о мужчинах. Краем глаза я заметила, как лыбится Женя, очевидно, приходя в восторг от той ерунды, которую она несла.
        В студии была гостья, какая-то известная певица - ну, как известная, в крайне узких кругах, - и, господи, какой же бред она несла!
        - Вообще, - проворковала она, и я мигом представила себе такую всю "сделанную" в клинике пластический хирургии блондинку с дутыми губами и загаром из спа-салона, - весь этот рассказ о том, что от длины пальцев зависит… ну, вы понимаете… - я скосила взгляд на руки Жени и едва не зашипела от злости.
        В первую очередь на себя - потому что меня вообще не должно волновать, что там у него и как! Во вторую - на самого Евгения, потому что с длиной пальцев всё у него было как надо. Как у пианиста… Или программиста, второе больше подходило.
        - Это всё неважно, - продолжила гостья. - Потому что размер не имеет значения! Я для себя выработала формулу: каков мужчина за рулем, такой он и в постели!
        Я едва не поперхнулась.
        Что?!
        - Мой любимый вид - это когда ездят быстро, но аккуратно, чтобы без лишних… Аварий. Тогда и…
        Я не удержалась и быстро ударила пальцем по красной кнопке. К счастью, угадала, и радио просто заткнулось, но Женя уже расплылся в довольной, издевательской улыбке.
        - Как раз про меня, - сообщил он таким довольным тоном, что мне захотелось просто его пристрелить. Вот только стрелять я не умела.
        Хотя… В тюрьме еда казенная, как раз все вопросы с кредитованием и оплатой жилья моментально отпадут.
        - Ерунда какая, - проворчала я. - Это ж надо, такой бред нести в публичном пространстве.
        - Что, твой личный опыт отрицает то, что она сказала?
        - Да нет у меня никакого личного опыта! - ляпнула я и тут же прикусила язык. Господи, зачем я об этом сказала? Осталось ещё только, чтобы до Антонова дошло, что опыта в отношениях у меня - ноль целых ноль десятых. Он же тогда меня в покое просто не оставит!
        Но, увы, было уже поздно. Женя попытался сначала скрыть свою реакцию за осторожным смешком, но, не выдержав, просто нагло заржал. Я аж схватилась за бутылку с водой, чтобы стукнуть Антонова, но вовремя одумалась. Ещё только влететь в аварию не хватало из-за дурацких радиопередач!
        - Только не говори, - заявил он с невероятно наглым видом, - что у тебя сегодня был первый поцелуй!
        - И ничего не первый! - возмутилась я.
        Второй, но об этом Жене знать точно не надо.
        - А спать, - мстительно добавила я, - с тобой я точно не собираюсь.
        - Да я пока и не настаиваю.
        Пока! Он может вообще делать что хочет, но это не означает, что я когда-нибудь соглашусь на отношения с таким свинтусом! Пусть даже не надеется, я точно не из тех девушек, к которым он привык! Хотя, откуда мне знать, насколько обширен у Жени его опыт общения с женщинами. Пусть делает что хочет, меня это вообще не должно волновать…
        - Не дуйся, Мари, - усмехнулся Женя. - Ты же понимаешь, что нам с тобой если не быть парой, то как минимум её играть. А это не слишком удачная идея, если ты будешь продолжать дергаться в ответ на каждую мою шутку.
        - За такие шутки!..
        - Сохрани мои зубы, драгоценная моя… Мы, кажется, приехали?
        Он притормозил как раз у моего подъезда и, кажется, только сейчас заметил, что с обстановкой тут было, мягко говоря, не очень хорошо… Ну, да, так и есть, мой дом невероятно далек от идеала, и ничего с этим сделать я не могу. Старый, пошарпанный, и у подъезда, как всегда, картина маслом: Петя с третьего этажа храпит на скамейке, изгнанный женой на улицу.
        - Это ты тут живешь? - уточнил Женя, и мне показалось, что он с трудом сдержал брезгливое подрагивание.
        Пусть ещё спросит сейчас, разве в такой дыре может находиться приличный человек? Ну, и заодно к выводу придет, что от понятия приличного человека я слишком далека, так что нет ничего удивительного в том, что вот оно - место моего обитания.
        Но Антонов, благо, воздержался от комментариев. Вместо этого он вполне добродушно улыбнулся и поинтересовался:
        - На чай пригласишь?
        - Ты любишь приправленный тараканами чай? - мрачно поинтересовалась я.
        - Я думаю, если пить быстро, они не успеют туда нападать, - ответил он. - А то что это, мы с тобой пара, а я даже не знаю, где ты живешь.
        - Теперь знаешь, - проворчала я. - Но ладно… Чай так чай. Только у меня к нему одна паршивая шоколадка в холодильнике, подойдет?
        - Подойдет, - махнул рукой Женя.
        Надо же, решил проявить настойчивость и всё-таки осчастливить своим присутствием мою квартиру… что ж, не буду спорить, возможно, ему действительно полезно это увидеть. Главное, чтобы потом он не отпрыгивал от меня куда подальше в офисе, вспоминая о том, где я живу, а то будут неприятности с притворством…
        Я закатила глаза в ответ на свои мысли, но не проронила ни слова. Вместо этого первой выскочила из машины, не дожидаясь, пока Женя проявит - ну, или не проявит, - свой джентльменский характер и уверенно зашагала к подъезду, спеша спрятаться под козырьком от дождя. Антонов последовал за мной. Подъезд не произвел на него положительное впечатление, но Евгений, к счастью, всё еще не был склонен к комментированию ситуации.
        Добыв из сумочки ключи, я быстро зашагала вперед. Антонов последовал за мною, явно стараясь игнорировать откровенное запустение вокруг. Моя дверь, потертая, но чистая, не произвела на него никакого впечатления, он только скосил взгляд на соседнюю.
        - Это твоя квартира? Или ты снимаешь? - поинтересовался он.
        - Снимаю, - ответила я. - На свою мне б денег не хватило.
        - Вот как… И дорого?
        - Ну такое, - пожала плечами я. - Тебе бы не понравилось соотношение цены и качества.
        Антонов ещё раз скосил взгляд на соседнюю дверь - и как раз вовремя, чтобы отскочить от неё в сторону. Та как раз распахнулась настежь, и на пороге появилась, наверное, самая привлекательная на свете девушка, которую я только могла себе представить.
        Наверное, у него сейчас аж глаза загорелись от восторга. Ну да, конечно. Шутка ли, увидеть в наших трущобах такую деву.
        - Добрый день, - улыбнулась она. - Мария? Саша просил передать его новый номер, если вдруг понадобится. По-соседски.
        Она протянула мне визитку и добавила:
        - Я его сестра, Карина.
        - О, - я улыбнулась я. - Очень приятно. Са… Алексу передавайте привет тогда уж.
        - Передам, - кивнула она. - Приятного дня.
        И, уверенно игнорируя Женю, прошла мимо.
        - Сестра, значит? - холодно поинтересовался Антонов, когда мы услышали грохот подъездной двери.
        - Да, - кивнула я. - Они похожи, кстати.
        И сестра моего соседа, как и он сам, выглядит просто великолепно. Сейчас Антонов побежит за нею, телефончик спрашивать…
        Я была в этом практически уверена. Потому выпала в осадок от его вопроса. Ревнивого, проклятье, вопроса!
        - И кто такой тебе этот Саша?
        Глава пятая
        Я аж закашлялась.
        - Сосед, Женя, - закатив глаза, сообщила я. - Женатый и давно не живущий здесь сосед. Но я ж работаю на канале, вдруг понадобится интервью? Вот и дали мне визитку. Ты что, ревнуешь, что ли?!
        - Ну а как же, - фыркнул Женя. - Конечно, ревную! Мы с тобой, между прочим, встречаться собрались, а тебе какие-то бывшие соседи визитки передают! Это где такое видано?
        Судя по всему, скептическое выражение моего лица ясно намекнуло Жене: мне немного не до шуток. Но визитку я всё же спрятала в свой кошелек, рассчитывая на то, что потом внесу номер в мобильный. Не хотелось бы терять такие полезные связи, а то мало ли, когда пригодится. Жизнь - штука неоднозначная, а мой сосед - не последний человек на свете, возможно, что-то будет нужно.
        Вздохнув, я вернулась к двери и уперлась в неё плечом. Ключ отказывался поворачиваться в замочной скважине, заклинил в очередной раз, и я едва не зарычала от досады.
        - Кажется, - вздохнула я, - наш чай накрылся.
        - Ты не можешь вскрыть чужую квартиру?
        - Я не могу вскрыть свою! - возмущенно воскликнула. - Опять чертова дверь заклинила! Да что ж за день сегодня такой…
        Если честно, мне очень хотелось разрыдаться, но при Жене как-то не хотелось. Потому я решила собраться с силами и атаковать дверь ещё раз, надеясь, что в этот раз всё пройдет удачно. Но Антонов, судя по всему, не проникся доверием по отношению к моим силам. Он осторожно отстранил меня, просто взял и отодвинул в сторону, а сам ударил дверь плечом и дернул ключ.
        Раздался щелчок, обозначавший, что барышня по имени дверь оценила грубую мужскую силу, поддалась и изволила отвориться. Женя посторонился, пропуская меня в собственную квартиру, и зашел следом, хотя я испытала странное желание закрыться и не позволить ему зайти внутрь.
        Не надо всяким местным мажорчикам узнавать, как их бедные коллеги, которые ещё и якобы девушки, живут!
        - Ну вот, - промолвила я, остановившись посреди коридора. - Познакомьтесь. Однушка на Троещине, это Женя. Женя, это однушка на Троещине. Приятного знакомства.
        Антонов остановился у меня за спиной и, хотя места было не настолько уж мало, стал до такой степени близко, что я чувствовала жар его тела собственной спиной. Зажмурилась, пытаясь избавиться от миллиона разнообразных ассоциаций, которые сейчас вспыхивали у меня в голове, и наконец-то недовольно протянула:
        - Где твои восторженные возгласы?
        - Здесь довольно мило, - Женя не совершил ни малейшей попытки меня обойти. - Я думал, будет хуже. Чистенько… Где тараканы?
        - От соседей прилезают. Возможно, сегодня они ещё не изволили совершить свой променад.
        - М-м-м… И ты не думала отсюда переехать?
        Он спокойным, лишенным эмоций взглядом скользил по обстановке моей квартиры. Разумеется, не обнаружил тут абсолютно ничего потрясающего, ошеломляющего или удивительного. Это всё потому, что ничего такого тут никогда и не было, квартира как квартира. Да, крохотная. Да, однокомнатная. И, да, сюда иногда на прогулку приходят соседские тараканы. Но ничего, я как-то привыкла, втянулась.
        - Куда переехать? - усмехнулась я. - Женя, не у всех есть родители, которые могут помочь финансово. Мои такие бестолковые, что ещё им дополнительно досылать надо. А зарплата у нас, ты сам знаешь, не настолько огромная. По крайней мере, если тратить деньги ещё и на съем квартиры, то потом остается не так уж и много.
        - Да, - согласился Женя. - Я как-то об этом не подумал.
        - Надо же! - фыркнула я. - Ты всерьез признаешь свою ошибку? Антонов, что на тебя нашло?
        Женя только пожал плечами.
        - Пытаюсь как-то исправить твое мнение о себе, но ты, кажется, кремень, решила держаться до последнего.
        Я усмехнулась.
        - Меня не так уж и просто переубедить.
        - Да я заметил, - кажется, его это только забавляло. - Так что насчет чаю, а? - я заметила, как вновь засверкали глаза Антонова, и поспешила добавить. - Только не думай, что тебя может ждать что-то большее, чем чай! Даже не надейся!
        Антонов только расхохотался.
        - Да боже упаси! - воскликнул он. - Если я предположу какое-то непотребство, ты ж меня скушаешь с потрохами и даже не подавишься! Не, Марья, давай-ка обойдемся на этом этапе наших отношений без пошлостей.
        - Мы на любом этапе наших отношений обойдемся без пошлостей, - проворчала я. - Заруби себе на своем длинном носу, что это был наш первый и последний поцелуй.
        - Прости, но у меня нет длинного носа, - развел руками Женя, плюхаясь на стул. - Потому я позволю себе пропустить ту глупость, которую ты только что сказала, мимо ушей.
        - Можешь впустить в правое ухо и выпустить через левое. Нет и малейшей угрозы, что эта информация пройдет через мозг. Он же у тебя отсутствует.
        Мне показалось, Женя даже не думал обижаться.
        - Конечно, - подтвердил он. - У меня там только лабиринт для тараканьих бегов. Извилины предназначены исключительно для исполнения этой функции.
        - Ты какой-то сегодня слишком белый и пушистый, - нахмурилась я.

        - Это я открываю тебе настоящего себя. Слушай, красавица, тебе ещё влюбляться в этого человека, так что поменьше скептицизма, пожалуйста!
        Я схватилась за чайник, едва сдерживая, чтобы не обронить его Жене на голову.
        - Ещё одно слово, - пригрозила я, - и белый и пушистый ты будет белым, пушистым и обожженным.
        Мне показалось, Антонов не поверил. По крайней мере, ни следа страха в его наглых глазах не было. Женя только расслабленно вытянул ноги, заложил руки за голову и испытывающе смотрел на меня, как будто я не чай готовила, а как минимум какое-то коварное заклинание для его смертоубийства. Футболка его, как всегда, нагло задралась, но я упорно отказывалась смотреть на открывшуюся полоску пресса - спасибо, мне абсолютно пофиг, как он выглядит! А если не пофиг, то я себя буду убеждать, что мне всё равно неинтересно. Не хочется внезапно заинтересоваться такой скотиной, как Евгений.
        Потом же не избавишься от этой головной боли! А я не хочу стать пленницей чувств, которых на самом деле нет и быть не может.
        - Ну чего ты такая сердитая? - поинтересовался Антонов. - Смотри, нам всего лишь надо немного попритворяться, чтобы ты заработала больше денег, покинула эту конуру и жила полноценной жизнью…
        - Слушай, - не выдержала я, - но ведь ты понимаешь, что все твои бурные романы с девицами надо будет поставить на паузу, да?
        - Не, это я как раз понимаю, - кивнул Женя. - Не в курсе, конечно, о каких это бурных романах идет речь, но тебе, как моей верной поклоннице, конечно, виднее.
        - Убью.
        - Ты уже это обещала. Пора переходить к активным действиям, любовь моя.
        Я так щедро сыпанула заварку в чашку, как будто это был разработанный специально для Евгения яд. Он внимательно следил за каждым моим движением, но воздержался от лишних комментариев, только широко улыбнулся, когда я наконец-то залила всё это кипятком и поставила кружку прямо перед ним.
        - А сахарка не будет? - уточнил он.
        - В этом доме нет сахара, - огрызнулась я.
        - Почему?
        - Потому что я на правильном питании, - закатила глаза.
        - Я видел, как ты вчера ела бургер из Мака.
        - Осуждаешь, да?
        - Ну зачем? - Женя вновь улыбнулся. Ему что-то вообще сегодня слишком весело. - Может, меня возбуждает нормальный женский аппетит.
        - Как мило. Рада, что ты выступаешь по пухлым женщинам. К счастью, я не подпадаю под эту категорию.
        Хотя я, конечно, не могла назвать себя супермоделью с тридцать четвертым, или какой там у них, размером, но толстой тоже не была. Так, вполне нормальная. Ну и, как сама только что ляпнула, не в Женином вкусе.
        Собственно, я не хочу быть в его вкусе. Мне он вообще не интересен, и будет очень печально, если он ещё и захочет за мною приударить.
        - Я сказал "нормальный женский аппетит", а не "сто пятьдесят килограммов", - возразил Антонов и весело добавил: - У тебя хорошая фигура. Особенно если мысленно снять с тебя эту футболку… Машка, может, к монахам его, этот оверсайс?
        - Женя, может, к монахам её, эту договоренность? Валил бы ты куда подальше, - в тон ему ответила я. - А то ты меня уже достал за сегодня своими неуместными намеками.
        Что-то мне подсказывало, что свое поведение Евгений считал более чем уместным. По крайней мере, улыбка его выглядела достаточно однозначной, и то, как он на меня смотрел, тоже почему-то не радовало. Я ощутила легкий укол беспокойства и убедила себя не обращать внимания на собственное дурное настроение. Всё потом как-нибудь обязательно наладится, а Антонов просто успешно покинет мою жизнь. Вот. И это будет великолепное мгновение.
        Наверное.
        - Давай лучше обсудим, что завтра будем делать? - решил всё-таки сменить тему Женя. - А то нам как-то притворяться влюбленными, а у нас ни плана, ни нормального обоснования для импровизации пока что нет.
        - А нам обязательно завтра что-то делать? - насторожилась я.
        - Ну а как ты думаешь, если мы просто придем и будем грызться, как обычно, нам поверят, что мы уже пара?
        - Кажется, зрителям это не помешало!
        - Так то зрителям, - отмахнулся Женя. - А у нас с тобой прозорливые коллеги… Короче, завтра приедем на работу вместе… И поцелуемся. И после этого ты не попытаешься расцарапать мне лицо.
        - Ты придурок, Женя.
        - А ты повторяешься, Мария.
        - Ладно, - сдалась я. - Поцелуемся.
        В конце концов, это не так уж и интересно.
        - Я выйду на одну остановку раньше, - продолжила я выстраивать наш коварный план. - Подхватишь меня там. И вместе придем в офис. Должно выглядеть натурально…
        - Да ну, что за бред, - скривился Антонов. - Что я, совсем козел, заставлять девушку трястись в троллейбусе? Я к тебе утром сюда заеду. Заберу тебя. Или ты боишься, что я застану тебя с твоим таинственным соседом?
        - Не смешно! - я, наверное, раскраснелась. - Ты серьезно хочешь сюда приехать? Тебе ж далеко, наверное.
        - Нормально, - Женя поднялся со стула и отложил в сторону чашку с чаем, не сделав ни единого глотка. - Буду завтра в полдевятого. Как раз к десяти приедем на работу. Или раньше, если повезет…
        - Но нам на девять!
        - На девять, - согласился Женя, коварно улыбаясь. - Но у нас с тобой была бурная ночь и мы забыли вовремя проснуться.
        - Женя! - почти зарычала я.
        - Понял. Проваливаю, - хмыкнул он. - Хорошего вечера, красотка, - и, подмигнув мне напоследок, всё-таки предпочел скрыться за дверью. Я услышала его шаги в подъезде, чей-то оклик, сопровождаемый матерной тирадой - типичное явление для нашего дома, видать, дрыхнувший на скамейке сосед наконец-то изволил прийти в себя и теперь ругался на первого подвернувшегося так некстати под руку незнакомца.
        Я закрыла за Женей дверь на замок, поймала ещё себя на мысли, что, возможно, утром буду иметь проблемы с тем, как её открыть, но решила, что пока не стану заморачиваться по этому поводу. Вернулась на кухню, устроилась за столом, невольно копируя позу Антонова, и закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на всех сумасшедших событиях сегодняшнего дня. Нет, в самом деле, Вась-Вась сошел с ума. Зря он решил поставить нас с Антоновым в одну связку, мне кажется, мы не слишком сочетаемые между собой люди…
        Может быть, просто кажется, но я не могла избавиться от мысли, что мы с Женей скорее поубиваем друг друга, чем сможем притвориться всё-таки парой.
        Или не поубиваем.
        От воспоминаний о нашем поцелуе до сих пор ныло и просило продолжения всё тело. Со мной такое случалось впервые. И мне не хотелось, чтобы меня тянуло к этому мужчине. К кому угодно, но, пожалуйста, только не к нему! Это уже ужасно! Мы с Женей - верные враги, мы друг друга убить были готовы…
        А я теперь вспоминаю о том, как он прижимал меня к себе и терзал губы поцелуями. Даже если это было понарошку, для того, чтобы убедить Сашку засунуть совесть в одно место и пойти поставить-таки чертову ставку!
        Но хорошо, что не отказалась. Деньги мне не помешают. Я мечтала когда-нибудь выбраться из этой дыры и переехать в какое-нибудь нормальное место, и хотя я понимала, что мне это пока не светит, подумала, что мои мечты стали пусть на несколько миллиметров, но всё-таки ближе.
        Я допила чай, тот самый, к которому так и не притронулся Антонов, и задумчиво уставилась на плиту. Надо было что-то приготовить, но мне не хотелось.
        Только сейчас, запоздало, я испугалась и того, что придется столько времени проводить перед камерой. Те десять минут еженедельно, что у меня были, снимались в легкой дружеской атмосфере, и мне не приходилось там почти ни о чем думать, но самой…
        А я ещё хотела блог вести! Так и не решилась, потому что не смогла заставить себя общаться один на один с видеокамерой, невольно считала это абсурдным. Конечно, потом бы втянулась, но всё равно. Меня больше прельщала перспектива писать какие-то заметки, что-то в этом роде…
        Я нахмурилась. Даже с раскруткой не было бы таких радикальных проблем, я же знала, как зайти в эту сферу, кое-какие связи с работы всё-таки остались, да и знания тоже были в наличии! Вот только никак не могла решиться на это, потому каждый раз всё стопорилось.
        Сегодня вот Вась-Вась, например, решил всё радикально. Вот это деловая хватка! А не то, что у меня…
        Может, психануть и себе рискнуть что-нибудь эдакое вытворить?
        Я покосилась на лежавший рядом телефон. Добыла визитку соседа. А… Была не была!
        Набрав номер, я послушно отсчитала пять гудков и собиралась уже бросить трубку, но нет, не пришлось.
        - Слушаю, - бархатистый голос Александра заставил меня вздрогнуть. Кажется, это интуитивная реакция любой женщины, которая с ним общается. Смотреть на Алекса без пылающего во взгляде желания, наверное, невозможно.
        - При… Добрый день, - отбросила фамильярность прочь я. - Это Мария Карпович, мы были соседями…
        - Маша? - узнал, кажется, он. - Карина передала тебе визитку? Она говорила, что видела тебя сегодня.
        - Да, - с облегчением выдохнула я. - Можешь говорить?
        Алекс, кажется, сверялся с часами.
        - Минут десять есть. Что-то нужно?
        Обычно Саша помогал мне вскрыть надоедливую дверь. Сегодня эту функцию вместо него выполнил Антонов, и я внезапно поймала себя на дебильнейшей мысли, что мысли о Жене вызывают во мне странную дрожь, ту, которая не возникала даже при воспоминаниях об Алексе. Господи, да лучше б у меня из-за женатого красавчика-соседа так сердце колотилось, а не из-за этой сволочи, Антонова!*
        - Да. Я решилась завести канал, - вздохнула я. - Но, возможно, ты подскажешь, какую площадку лучше выбрать? И какую-нибудь маленькую рекламу на пару сотен… Ладно, на пару тысяч, - мигом исправилась я, прекрасно зная, какие нынче расценки. - Таргет, или как это сейчас делается? Я в этом не совсем разбираюсь, но ты же понимаешь что-то в раскрутке, да?
        - Скорее в маркетинге, - исправил меня Алекс. - Но, в принципе, могу подсобить… Скинешь мне ссылку, когда будет первый пост? Посмотрим, что можно сделать. Там на визитке есть почта, думаю, можешь попробовать туда.
        - Можно?
        - Можно, - я почти видела, как Алекс решительно склоняет голову в быстром кивке. - Этот отчет никуда не годится, - я услышала шелест бумаги. - У вас не сходится как минимум три колонки. Переделайте, пока я не переделал штат этой фирмы! Извини, - голос вновь стал мягче. - Это я не тебе. Управляющий опять считает, что надуть меня - это хорошая идея… Так что, кинешь ссылку?
        - Кину, - кивнула я. - Спасибо большое.
        - Не за что пока. До связи?
        - До связи, - эхом отозвалась я и решилась первой положить трубку.
        Сердце колотилось как бешеное, пока я открывала любимый мессенджер и шарила по функциям в поисках нужной кнопки. Наконец-то щелкнула по ней, ввела данные и вздохнула. Название? Черт, что я делаю…
        "Жертва служебного романа", - ввела я в нужную строку и вздохнула.
        Что там говорили на каком-то вебинаре? Лайфстайл рулит? Ну посмотрим, насколько он на самом деле привлекателен…
        Глава шестая
        Утро началось не с кофе - с подъема в шесть утра и попытки разлепить глаза. Чувствовала я себя так, как будто по мне только что проехался какой-нибудь танк. Или мусоровоз, который сейчас шумел под окнами настолько сильно, что хотелось накрыться одеялом с головой, вставить беруши и притвориться трупом, который невозможно поднять, потому что он давным-давно мертв.
        Переборов каким-то чудом лень и жуткую усталость, я выбралась всё-таки из кровати, схватилась за мобильный, но ударила себя по рукам - там не будет не то что миллиона, а даже двух подписчиков, точно не после того, как пост просуществовал несколько часов. Ночных часов. И вообще, аудитория из неоткуда не берется, а светить среди знакомых каналом, на котором я, между прочим, собираюсь рассказать историю наших с Женей "чувств"…
        Нет, спасибо, я не хочу этого делать. И вообще, никому не надо знать, что автор того поста о выдуманных отношениях - Маша Карпович!
        А то вылечу с работы, аж засвистит!
        Ещё раз мысленно прокляв Вась-Вася, я выбралась всё-таки из кровати и кое-как доползла до душа. Не сказать, что это была хорошая идея. Горячую воду, как всегда, отключили без объявления войны, и я несколько секунд, всё ещё сонная, стояла под ледяными каплями, прежде чем наконец-то осознала, что происходит, и с диким визгом вылетела из ванной.
        Завернулась в полотенце, даже в два, в халат, но это не особо чем мне помогло. Отопление ещё не включили, хотя давно пора бы, и я начинала подозревать, что и не включат. Очевидно, соседи отрастили там такую громадную задолженность за коммунальные услуги, что ждать тепла не стоит.
        И как, спрашивается, мне здесь жить зимой? Зубы на полку, а самой привыкать к этой перманентной бесплатной криозаморозке? И на кой черт, спрашивается, тогда я уплачивала за коммуналку, могла бы хоть есть вкуснее… Раз всё равно ничего не работает…
        Мир был стандартно несправедлив, но я велела себе не задумываться пока об этом. Поразмышляю на эту тему позже, как говорила Скарлетт из "Унесенных ветром". У неё вот тоже были условия, далекие от идеала, но выдержала же как-то женщина. Смогла победить нищету, даже вновь попыталась найти свое счастье. Правда, не нашла, но это уже не имеет никакого значения сейчас, когда у меня отключили горячую воду и отопление, а надо собираться на работу!
        Закипятив воду в чайнике, я развела её в большой миске и, приводя себя в порядок, вспомнила наконец-то, что мне вообще-то сегодня не надо вылетать из дома в семь, потому что Женя приедет только в полдевятого. И зачем спешила? Но случившееся уже было не вернуть назад, и я, решив воспользоваться случаем, заодно помыла голову, высушила её - благо, электричество пока не отрезали, хотя у меня сложилось такое впечатление, что и это благо цивилизации в моей квартире скоро станет недоступным.
        Из зеркала на меня смотрела, если честно, не какая-то счастливая влюбленная девица, а заморыш с синяками под глазами. Пришлось воспользоваться тоналкой, которую я терпеть не могла, и теперь лицезреть свое бледно-вампирское лицо в отражении.
        Мне срочно надо выспаться. В обязательном порядке. Не работу доделывать на ночь глядя, не сидеть над постом, потому что вдохновение, а просто лечь, закрыть глаза и нормально, по-человечески уснуть.
        Только кто б мне дал это сделать…
        Вздохнув и встряхнувшись, я сказала себе, что этого достаточно, чтобы взбодриться, и пошла ждать Женю. Скоротала время за тем, что настучала ещё один пост, даже не заглянув в статистику канала, и выставила на таймер - пусть бы вышло где-то в обед. Сверилась с часами, обнаружила, что до полдевятого ещё довольно далеко, и отправилась в кресло - просто посидеть с закрытыми глазами…
        Как я умудрилась уснуть - понятия не имею. Вот только пришла в себя я от того, что почувствовала: надо мною кто-то стоит.
        Кем-то оказался Женя. Он завис возле кресла, сердито скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на меня. Такое впечатление, что вот-вот взглядом дыру протрет, честное слово. Я от неожиданности поежилась даже, вскочила, потом плюхнулась обратно в кресло, которое издало нечто похожее на предсмертный полувздох-полускрип, и удивленно распахнула глаза.
        Ну и рот открыла, что уж.
        - Ты как сюда попал? - ошеломленно поинтересовалась я.
        - Через дверь, - легко ответил Евгений.
        - Но ведь было закрыто!
        - Ты уверена в этом? - серьезно уточнил мужчина. - Я пришел, дернул дверь, она поддалась.
        Я тряхнула головой, чувствуя, как в хаос превращаются остатки моей недоделанной прически. Заглянула в зеркало, узрела там нечто бледное, хоть и накрашенное, и почувствовала себя самой ужасной девушкой на свете.
        - Я… Пойду умоюсь, - обреченно промолвила я. - Я точно закрывала дверь. Точно-точно!
        - Ладно, - вздохнул Женя. - Пойди умойся, я посмотрю, что с этой дверью.
        От комментариев в стиле "да что ты там поймешь" я воздержалась - всё-таки, не надо будить лихо, пока тихо. Раз у нас с Женей складывается что-то вроде дружелюбной атмосферы, то совершенно необязательно ломать это своими язвительными выпадами и чем-то ещё в этом роде. Можно просто мило улыбаться и вести себя, как порядочная, хорошая девушка, а не как стерва, мечтающая поупражняться перед чемпионатом по обидным остротам.
        Восстанавливать макияж не было смысла, и я просто смыла всё с лица. Теперь из зеркала выглядывала замученная, но вполне натуральная Маша, и, судя по довольному хмыканью, которым меня встретил Евгений, ему это понравилось.

        Надо было остаться с тем боевым раскрасом! Отпугивать Антонова, чтобы даже не смотрел в мою сторону.
        Но Женя решил, очевидно, что сейчас не время для разборок, потому что вполне серьезно заявил:
        - У тебя накрылся замок.
        И вправду. Он поворачивал ключ в замочной скважине, но без толку. Сложилось такое впечатление, что дверь напрочь отказывалась выполнять свои обязанности. И я, глядя на неё, понимала: ремонтировать это некому.
        - Можем вызвать мастера, - предложил Женя.
        Я воскресила в своей памяти цены на замки и двери, время вызова мастера, а самое главное - свой расписанный месячный бюджет, вспомнила о кредите на корову, который уплатить надо как можно скорее, иначе у родителей будут большие неприятности, и со вздохом заявила:
        - Не надо, тут всё равно ничего особо ценного нет. Просто прикрой дверь. Вероятность, что ко мне кто-то полезет…
        - Не такая уж и маленькая, - сердито отметил Женя.
        - Значит, я как-нибудь переживу это жуткое ограбление, - махнула рукой я. - Нам уже на работу пора, ты помнишь?
        Женя помнил. Он ещё раз скептически посмотрел на дверь, но я уже успела натянуть пальто, обрадовавшись, что уснула в приличной футболке и в джинсах, быстро сунула ноги в туфли, схватила сумку и выскочила в коридор.
        Антонов прикрыл дверь, на всякий случай прокрутил ключ в замочной скважине, хотя это, разумеется, не имело никакого смысла, и последовал за мною. Мне показалось, он даже выругался себе под нос, комментируя всё великолепие моего дома, но уточнять, что именно его не устроило, я всё же не стала. Спасибо, мне и так достаточно знаний о том, какое дно - мое нынешнее место жительства. Я не хочу, чтобы через несколько минут я осознала, что пала ещё ниже, чем предполагала.
        Спасибо, достаточно с меня радикальных жизненных разочарований на сегодня.
        Машина Жени выделялась на фоне тех двух жигулей, рядом с которыми он её припарковал, не только своей потрясающей новизной - она же была продуктом уже этого столетия! - а ещё и двумя, мягко говоря, не слишком одаренными умом мальчишками, которые совершали попытку взобраться на её капот. В руке одного из них мелькал гвоздь, из чего я сделала вывод, что Жене лучше всё-таки забрать свой автомобиль и больше никогда в этих окрестностях его без присмотра не оставлять.
        Иначе дурные слова на капоте, бампере или где-нибудь на боковой дверце ему гарантированы.
        Антонов даже не стал комментировать их планы, просто спокойно поймал за шкирки и стянул с машины. Я, не желая становиться участницей местных разборок, быстренько проскочила мимо и скользнула на пассажирское сидение.
        Правда, осуществить коварный план и пристегнуться самой не удалось. Ремень действительно был слишком тугим, ну, или я упорно делала что-то неправильно, но Женя меня застал за попыткой дернуть посильнее.
        - Ты никогда не разгадаешь его секрет, - коварно промолвил он, опять наклоняясь вперед, и помог мне пристегнуться. Ещё и будто случайно скользнул ладонью по коленке.
        Спасибо, что я не в платье!
        - Зачем ставить в свою машину что-то настолько непригодное для использования?
        - Я же уже говорил, чтобы помогать пристегиваться красавицам, которых я подвожу.
        - Да? Помнится, в прошлый раз ты подвозил Ярика!
        - Он выбрал заднее сидение, - подмигнул мне Женя. - Ну, едем? Ты не забыла о том, что, в соответствии с нашим планом, ты уже в меня влюблена?
        - Ха! - фыркнула я. - В соответствии с нашим планом, ты в меня влюблен!
        Женя скривился, как будто я только что не дала ему совершить какую-то милую шалость, и протянул:
        - Ладно-ладно. Мы помирились, поняли, что страстно любим друг друга и хотим быть вместе. Так подойдет?
        Я довольно кивнула.
        - Более чем.
        Кажется, моё согласие порадовало Антонова. Ну, или его слишком насторожили мальчишки, которые уже пытались совершить обманный маневр и своим гвоздем пометить автомобиль. Не дав им такого шанса, Женя резко сорвался с места и, казалось, решил спасаться бегством.
        - Тебя тут не обижают? - поинтересовался он, когда мы отъехали уже достаточно далеко. - Или тебя защищает твой суперсосед?
        - Он давно тут не живет, - мне показалось, в моем голосе слишком явно зазвенел упрек. - Прекрати ревновать, тебе это не к лицу, Евгений.
        - Я не могу позволить, чтобы женщину моей мечты соблазнил какой-то коварный сосед.
        - Нет, меня тут не обижают. И не потому, что меня защищает мой суперсосед, а потому, что я и сама, если будет очень надо, могу хорошенько врезать, - язвительно отметила я. - Так что прекрати действовать мне на нервы, Женя!
        - Должен же я быть уверен в том, что я - единственный мужчина в твоей жизни, - язвительно протянул он. - И наша лебединая верность…
        - Ещё одно слово, - пригрозила я, - и твоя лебединая верность закончится очень плохо.
        - Ладно-ладно, - примирительно вздохнул он. - Не стоит опускаться до угроз, любовь моя, свет очей моих, Мария.
        - Ты козел! - прокомментировала я и сердито отвернулась к окну.
        Кажется, заметно позабавила Женю - он, по крайней мере, хохотнул, довольный произведенным эффектом, - но всё равно поворачиваться к нему обратно я совершенно не планировала. Ну вот зачем постоянно паясничать? Неужели так трудно просто оставить меня в покое и не морочить голову?
        Трудно. Сама ж согласилась парочкой притворяться.
        Дорога до офиса даже в автомобиле была достаточно долгой. Меня немного колотило, кидало то в жар, то в холод - не привыкла опаздывать, - но Женя чувствовал себя в своей стихии. Конечно, это для него нормальная практика - заявиться на работу невесть когда. Я искренне надеялась на то, что Вась-Вась за такой грешок не станет увольнять нас с работы. А вот Евгению, кажется, было абсолютно всё равно.
        Ну как и всегда, впрочем.
        Какая же он всё-таки сволочь! Словами вот не передать, честное слово!
        Мы притормозили у здания нашего канала, и я уже издалека заметила Валю. Она стояла у входа и дергала каждого, кто то ли опаздывал, то ли приходил на работу к десяти - были у нас и такие отделы. И стояла с коробкой в руках, между прочим. В том, что там деньги, я даже не сомневалась. Выигрыш, который достанется тому, что сделал самую точную ставку по поводу наших отношений.
        Фу! Какая мерзость!
        Я нахмурилась. Не хотелось стать жертвой тотализатора, но, раз уж мы сами согласились в этом участвовать, то надо смириться.
        - Смотри, стоит, - кивнула я, обращаясь к Жене. - Как тот коршун! К каждому в кошелек заглянет, из каждого кошелька добудет по монетке, потому что никто не может пройти мимо, не сделав ставку! Неужели ей самой не противно?
        - Наверное, нет, - пожал плечами Антонов. - Она просто хочет потом слинять с этими деньгами. Ты сомневаешься в Вальке?
        - Нет, - вздохнула я. - Наверное, хорошо, что мы вместе приехали?
        - Да, просто отлично, - согласился Женя. - Не выходи первой. Сейчас выпущу тебя из авто, и будем целоваться.
        - Я не буду с тобой…
        - Ты уверена в этом?
        Я скривилась.
        - Помни, что это всё только ради денег.
        - Это ты таким образом пытаешься убедить меня в том, что я ошибаюсь насчет собственной неотразимости. Но мне-то известно, что я идеален, а ты была в восторге от того поцелуя!
        Женя, кажется, шутил, но помрачнела я всерьез. Мне действительно тогда понравилось с ним целоваться, как бы я ни убеждала себя в том, что на самом деле он мне глубоко противен, и я не испытываю ни малейшего интереса по отношению к этому мужчине.
        Не испытываю, как же. Совершенно не испытываю. Он просто обаятельный красавчик, но это ж не значит, что я буду поддаваться на его чары. Мне, в конце концов, крайне неприятно понимать, что привлекательная внешность и харизма достались такому гаду!
        Благо, читать мысли Евгений не умел. Вместо того, чтобы продолжать докапываться до меня, он вышел из машины и спокойненько открыл передо мной дверь, подал руку, помогая выйти.
        Я запоздало осознала, что припарковался Женя на самом видном месте. Обычно тут останавливались гости канала, потому что не знали, куда проехать, чтобы автомобиль не торчал у всех на виду. Конечно, его тут вряд ли кто-то тронет, район благополучный, но всё равно…
        Сомнений в том, что Антонов сделал это нарочно, не было.
        Он подал мне руку, помогая выйти из машины, и я охотно приняла его ладонь и выдавила из себя улыбку, которая в моем воображении более-менее соответствовала влюбленной.
        Правда, сделать хотя бы несколько шагов в сторону и отойти от машины Женя мне не дал. Громко бахнув дверцами автомобиля, очевидно, для того, чтобы привлечь к себе внимание, он сгреб меня в охапку и поцеловал.
        Последней сознательной мыслью было: спасибо, что не прижал к авто, а то оно всё в болоте, и моему светлому пальто был бы каюк…
        Продолжить размышления я не успела, внезапно поймав себя на том, что с неожиданной страстью отвечаю на поцелуи Жени, прильнув к нему всем своим телом. Мои пальцы запутались в его волосах, его руки каким-то образом забрались под пальто - и когда он успел его расстегнуть? - и мы стояли, плотно прижавшись друг к другу, и действительно наслаждались этим поцелуем, каким бы фальшивым он на самом деле ни был.
        Когда где-то через минуту Женя на секунду отстранился от меня, давая возможность вдохнуть воздух полной грудью, я собиралась вывернуться из его объятий, но, очевидно, позволила себе слишком долгие размышления. Женя вновь прижал меня к себе и поцеловал, ещё более пылко, чем прежде…
        Черт, черт, черт! Мне не должно это нравиться! Я не имею ни малейшего права с ума сходить от его объятий, он жара его губ и рук, от…
        - Ой, как это мило! Ребяточки, я был уверен в том, что вы обязательно подружитесь! - раздалось почти над ухом радостное восклицание Вась-Вася. - Валечка, а ты что там стоишь такая мрачная? Ты смотри! А ты говорила, что они и за две недели не сойдутся! А что у тебя в коробочке?
        - Приз, - прорычала Валентина с таким видом, словно собиралась сейчас кого-то убить. А потом, заметив, как просиял Вась-Вась, мстительно добавила: - Саня поставил на сутки! Кстати, ребята, передадите ему выигрыш?
        - Передадим, - пообещала я, отметив, что Женя уже мог бы и перестать меня обнимать.
        Мог бы. Но не перестал.
        Глава седьмая
        Взглянув со стороны на камеру, я подумала: хорошо, что я выбрала вариант текстового блога! Сидеть перед этим чудовищем и делать вид, что общаешься с огромной аудиторией - это ужасно! Я даже примерно себе не представляла, как можно спокойно выдерживать правильный тон, не опираясь ни на поддержку зала, ни на какие-то хотя бы более-менее правдоподобные тычки со стороны режиссера. Сама себе пиши сценарий, сама придумывай, что болтать, а ещё - тебя обязательно увидят, а тебе ж надо скрыть свою личность!
        Да и фон у меня был бы плохонький.
        И актриса из меня никакая! Я никак не могла избавиться от ощущения, что нас раскусили, хотя мы с Женей несколько дней упорно притворялись влюбленными. Удачно ли? Понятия не имею. В конце концов, я и дальше продолжала таскаться домой на троллейбусе, а утром вскакивала в шесть утра и думала, повезет ли мне в этот раз, увижу ли я свою квартиру целой?
        Замок, сказал мне мастер, безнадежен. Ставить новый? Можно. Работа длительная, хоть и не слишком дорогостоящая. Выигрыш за наше притворство сожрала, скажем прямо, корова, одалживать деньги я не хотела, только в который раз убеждала себя, что вот дождусь зарплаты, и тогда обязательно, всенепременно…
        Всенепременно что? Покрою очередные родительские долги? Или всё-таки выделю часть своего бюджета на замок?
        Но на самом деле я понимала: мне надо менять квартиру. И чем скорее я это сделаю, тем лучше. Потому что здесь холодно, отопление включать, кажется, никто не намерен, вода ледяная, а с помощью нагретой в чайнике или в кастрюле воды особо ничего не сделаешь. Я даже приловчилась принимать душ.
        Очень быстрый.
        И очень холодный.
        Пятничный прямой эфир подкрался как-то незаметно. Я до последнего была уверена, что мы сначала все отснимем, потом смонтируем, и только тогда программа выйдет на канале, но у Вась-Вася, кажется, были радикально другие планы. Потому что, стоило только нам с Женей появиться утром на пороге студии, нас огорошили счастливым известием: грядет прямой эфир!
        Я поежилась. Надо было отказываться! Мало того, что влюбленными притворяться с мужчиной, которого я на самом деле терпеть не могу… Вроде как терпеть не могу!
        - Что ты дрожишь? - вздохнул наш оператор, Андрей. - Сюда такие куры тупые иногда приходят в качестве гостей, и ничего, тараторят всякую ересь… А ты камеры боишься? Она тебя, между прочим, любит…
        Я закатила глаза.
        - Ага, любит… - проворчала себе под нос. - Так же, как и Женя.
        - Ну серьезно, - Андрей усмехнулся и взглянул на меня как-то не совсем так, как положено смотреть на коллегу. Мне этот заинтересованный не в меру взгляд, если честно, не особенно понравился, слишком большой процент служебных романов на один квадратный метр моего личного пространства… - Ты и так красивая, а на экране просто конфетка.
        И облизнулся.
        Супер! Теперь по мне вздыхает наш оператор? А мне что прикажете делать? Сплясать от радости и отправиться посыпать себе голову пеплом, потому что в этой жизни последнее, что мне нужно - это отношения с кем-либо? У меня вон дверь не закрывается, об этом думать надо!
        А не о мужиках.
        - Будь моя воля, - продолжил свою вредительскую деятельность Андрей, - я б только тебя и снимал. Мне кажется, ты в любом бы хорошо смотрелась… В любой одежде, в любом жанре...
        - Особенно в том, о котором ты сейчас думаешь.
        Я оглянулась. Женя, сердитый, как будто в самом деле только что кто-то посягнул на его девушку, внимательно смотрел на оператора.
        - Андрей, - холодно отметил он, - ты, мне кажется, забыл, что должен уделять время женщине по имени "камера", а не "Мария"? Я не спорю, согласные частично совпадают, но я надеялся, что твоего умственного уровня достаточно, чтобы отличать эти два понятия.
        - Ну так она переживает! - попытался защищаться Андрей. - Что мне, стоять и смотреть, как девушка трясется? Если тебя носит неизвестно где?
        - Меня носит не "неизвестно где", а в двух метрах от вас, и я не настолько увлечен процессом раскладывания реквизита, чтобы обратить внимание на то, что ты флиртуешь с моей Машей, - он обнял меня за плечи, и я едва успела остановиться, чтобы не совершить рефлекторное движение и не ударить его локтем по ребрам.
        Женя, кажется, не сомневался в моих желаниях, потому что обнял покрепче и проворковал:
        - Нам в кадр пора, любимая. Время уже вот-вот…
        Андрей скривился.
        - Лучше б вы притворялись просто, - проворчал он. - Тогда не лили бы этот сахарный сироп на каждом углу офиса.
        - Ты имеешь что-то против наших чувств? - усмехнулся Женя. - Какой ужас! Кто б мог подумать, что ты настолько не любишь сладкое, Андрей. Может быть, обратиться к Вась... илию Васильевичу? Чтобы он заменил тебя на время этих съемок? А, что думаешь?
        Ничего хорошего об этой идее Андрей, само собой, не думал и думать не мог. Он же ещё не совсем сошел с ума, чтобы с такой легкостью отказаться от одного проекта, а потом быть изгнанным ещё из десятка, а то и вообще - уволенным? Оператором он был не настолько высококлассным, и я подозревала, что нигде в другом месте ему такие хорошие условия работы, как у нас, точно не светят. Так что намек Жени был воспринят правильно, и Андрей спрятался за камерой, делая вид, что у него всё отлично, а съемки никакого когнитивного диссонанса не вызывают.

        - Эфирное время! - услышала я вдруг громогласный голос нашего сценариста, даже не изволившего толком рассказать, о чем будет программа. - Минута до старта, все на исходные позиции!
        - О боже, - выдохнула я. - О боже… Я не смогу войти в кадр!
        Панических атак у меня не было, наверное, лет шесть уже. Вот как закончила одиннадцатый класс и покинула наконец-то свою ненавистную школу, избавилась от ежедневного присутствия родителей в своей жизни, так всё и прошло.
        Но знакомые ощущения сейчас захлестывали с головой. Я чувствовала, как сжимается отчаянно сердце, всё начинает прыгать перед глазами, становится так дурно, что можно просто рухнуть без сознания…
        - Всё будет хорошо, - Женя рывком привлек меня к себе. - Ты сильная, ты справишься.
        - Я не…
        - Справишься! - твердо заявил он и буквально вытолкнул меня в кадр и сам последовал за мною.
        Я позволила схватить себя за руку и, даже не особенно сопротивляясь, последовала за ним. От одного вида камеры стало нехорошо, и я сквозь шум в ушах услышала чей-то крик:
        - Готовность десять секунд. Девять! Восемь!..
        Быстро усевшись на нужный стул, к которому меня и вели, я закрыла глаза, заставляя себя вспомнить о том, что сбежать уже некуда, и до меня донеслось уже более тихое:
        - Три! Два! Один! Начали!..
        Кажется, что-то щелкнуло, хотя я не могла гарантировать. Увидела мелькнувших за спиной операторов визажистов, перебегающих в соседний павильон, где проходили съемки какого-то очередного тупого сериала, а потом услышала невероятно бодрый и довольный голос Жени:
        - Добрый день, дорогие друзья. С вами Женя и Маша и передача "Хит сезона". Маша, - он легонько толкнул меня плечом, как всегда делал на наших прежних, камерных, тихих съемках, совсем не таких страшных, как вот это вот все. - Как ощущения перед первым эфиром?
        Сценарист за спиной оператора замахал руками, явно пытаясь показать Жене, что он редкостный идиот и отклонился от якобы придуманного сценария, но этот привычный, немного издевательский тон Антонова почему-то заставил меня прийти в себя.
        - Супер, - улыбнулась я. - Жаль только, что тут мы не соревнуемся, так что мне не удастся вновь посадить тебя в лужу!
        - Не переживай, - фыркнул Женя. - Моя память откажет в самый неподходящий момент, не сомневайся! Только вместо тыкать пальцем в кнопку и кричать "о боже, боже, я знаю эту песню", я буду тыкать в нашего гостя и вопить "О, Маша, я знаю, как его зовут, погоди, сейчас вспомню!"
        - В общем, - обратилась я к камере, почувствовав потрясающее облегчение, - если он вдруг будет так себя вести, дорогие гости, не обижайтесь. У Жени просто закончилась оперативная память. Для него это частое явление!
        - Ну, - вновь влез Антонов, явно не желая молчать, - а пока я не забыл, прошу любить и жаловать, первая гостья нашей программы, восходящая звезда столичных клубов… - он поймал мой сердитый взгляд, - и, разумеется, нашего шоу-бизнеса, Лека!
        Я с ужасом осознала, что понятия не имею, кто такая эта Лека. Взглянула на свой сценарий - и правда, у меня вообще было какое-то мужское имя. Чертов Вась-Вась в последнее мгновение изменил планы, а меня, как всегда, забыли об этом уведомить? Проклятье! Ну как так можно, а?
        Я подалась назад, опершись будто случайно о Женю, и скосила взгляд на его сценарий.
        Черт возьми! Да там тоже пустота! Только звучное "Михаил Гаврилович Семенцов", какой-то то ли политик, то ли политолог, то ли просто трепло, произведшее фурор своими не в меру громкими высказываниями, было зачеркнуто черной ручкой, а сверху почерком Вась-Вася нацарапано "певица и тусовщица Лека!"
        Раздался уверенный цокот шпилек, и мы с Женей дружно расплылись в совершенно искусственных улыбках. Певица и тусовщица, которую мы оба видели впервые в жизни, выглядела в соответствии со вторым словом из собственной характеристики: как развязная, праздно шатающаяся по клубам девица, которую не интересует ничего, кроме моды и собственной, по её мнению, умопомрачительной внешности.
        Блондинистая, даже не стройная, а тощая, с тонной макияжа на лице, наращенными ресницами, ярко-алой помадой, которая ей совершенно не шла, длинными волосами, уложенными в какую-то сверхмодную и сверхстранную прическу, в розовом облегающем платье, ещё и с таким вырезом, что аж смотреть было страшно.
        Ну что ж… Может, она человек приятный? Хотя… Какой приятный человек?! Нам впихнули какое-то клубное чудовище, которое смотрело на нас как на двух мерзких выходцев из прошлого века, мысленно потерявшихся ещё где-то в пятидесятых годах. Я вдруг почувствовала, что стыжусь своей блузки, своей юбки, да что там, себя самой!
        А ещё я совершенно не знаю, о чем спрашивать этот "хит сезона"! Что такого выдающего сделала эта Лека, чтобы попасть в прямой эфир на наш пусть не самый лучший, но всё равно довольно популярный канал?!
        Нет, ну я могла спросить об этом, конечно. Но…
        - Всем привет! - проворковала тем временем Лека, пытаясь устроиться на предназначенном для гостей стуле так, чтобы смотреть не на нас, а в камеру, активно демонстрируя свой крашенный-перекрашенный профиль зрителям. Она и плечи расправила, и выкручивалась то так, то сяк, как будто ждала, что её сейчас щелкнет фотограф. Но у нас не фотокамера, у нас видеосъемка, и эта Лека сейчас испортит весь кадр!
        Что же у неё спросить, у этой курицы…
        - Здравствуйте, Лека, - я понимала, что говорить пришла моя очередь, если я не хочу, чтобы меня выставили из кадра и оставили тут одного только Женю, оказавшегося не из такого робкого десятка. - Рады приветствовать вас в студии "Хит сезона"! Скажите, - я скосила взгляд на Антонова, но он явно не собирался обрывать меня, и я решила: а рискну! - как вы думаете, Лека, благодаря какому вашему достижению вы оказались в этой студии?
        Благодаря тому, что она поймала какого-то олигарха, и ему ещё интересно заниматься раскруткой этой курицы. Вот и все таинственные ответы на этот вопрос. Но Лека, кажется, всерьез призадумалась.
        - Ну-у-у! - протянула она. - Я в последнее время становлюсь всё более популярной… - девица закинула ногу на ногу и якобы соблазнительно улыбнулась. - Недавно, например, давала интервью на радио… Касательно мужчин, - она подалась вперед и будто случайно царапнула ноготками Женю по руке.
        Моего Женю.
        Я прищурилась. Голос Леки казался мне знакомым, а значит, я всё-таки не ошиблась, и это та самая девица, интервью которой мы в понедельник слушали в машине. Это ж она рассказывала о том, как по водительским навыкам можно предугадать, каков мужчина в постели.
        Гадость какая! Пусть себе новых участников эксперимента где-нибудь в другом месте поищет. А нас с Женей трогать не надо, нам ещё строить успешную карьеру телеведущих, а это вряд ли возможно, если наша парочка распадется после первого же интервью, не успев даже толком устояться и привлечь внимание зрителей. Я-то как бы не претендую, но я же понимаю, что эта Лека не захочет делать всё тихо, она предпочтет устроить какой-то скандал, привлечь к себе внимание.
        Только мы звезды не её поля, кажется. Так, какие-то мелкие ведущие…
        Отогнав прочь всякие намеки на ревность, я расплылась в улыбке и собиралась уже высказать всё, что думаю о её интервью, но вмешался Женя:
        - Да, мы слышали это интервью. Не подскажете, как пришли к таким интересным выводам?
        Кажется, о мужчинах и их способностях Лека была готова говорить долго. Я отдала бразды правления Жене, изредка вставляя несколько колких фраз, и окончательно расслабилась. Конечно, гостья нам досталась не самая лучшая, но каким-то чудом нам удалось даже раскрутить её на рассказ о текстах песен.
        Процитировать Лека не смогла ничего, ни строчки, но я подумала, что оно и хорошо. Вряд ли там достаточно толковые тексты, чтобы их можно было всерьез показывать людям. Так что лучше пусть возмущаются только те, кто на самом деле слушал эту Леку и вполне нормально относится к её творчеству. Хотя не уверена, что это можно назвать творчеством!
        - Мне кажется, - заявила тем временем Лека, - уже каждый слышал мою новую песню! Это будет хит!
        - Так может, споете? - поинтересовалась вдруг я. - Хотя бы один куплет… И я заодно услышу.
        - Маша терпеть не может женский вокал, - подмигнул Женя, - но ради вас, Лека, она готова все стерпеть. Правда, дорогая?
        - Разумеется, - ядовито ответила я. - Ради Леки я даже тебя терплю. Делать это ради Михаила Гавриловича было бы гораздо сложнее.
        Кажется, ни одна язвительная нотка не показалась этой девице предупредительным звоночком. Она расплылась в совершенно неуместной улыбке и даже попыталась исторгнуть из себя кое-какие звуки.
        Что ж, да, женский вокал я недолюбливала, но это нельзя было назвать вокалом! Скорее мяуканьем какой-то облезлой кошки…
        И единственное желание, которое я сейчас в самом деле испытывала, это зажать уши. Но до окончания нашего эфирного часа было ещё пятнадцать минут, и я уже не представляла себе, о чем можно разговаривать с этой…
        Лекой. Не будем мысленно её материть. Не стоит. Потом ещё с языка сорвется, и беда будет, скандал на весь эфир!
        Петь она наконец-то перестала, и Женя решил задать глубокомысленный вопрос:
        - Напоследок, Лека. Ваше творчество - всё о любви…
        О ереси оно, а не о любви!
        - Возможно, вас можно даже считать экспертом, - он прищурился. - Что бы вы поставили в приоритет: слова или поступки?
        - Ой! - махнула рукой Лека. - В шоу-бизнесе все умеют красиво! Мой первый продюсер - только тс-с-с, это по секрету, - вообще мне с три короба наобещал, а по итогу не мог даже разобраться в договорах! Я когда узнала, какой он процент гребет, с ума сошла! Так что, ребята, если меня кто из будущих звезд смотрит, зарубите себе на носу: никогда не идите к Машницкому! Это худшее, что с вами может случиться! - она откинулась на спинку стула. - А так-то, поступки главнее, конечно! Вот мой любимый недавно подарил мне чудесную машинку… Хотел ещё личного водителя, но - хи-хи! - решил этого не делать, а то плохого водителя он ко мне не приставит, а хороший водитель - хороший любовник! К чему такие соблазны!
        - Спасибо за советы, - широко улыбнулся Женя. - И за чудесное интервью! Мы с Марьей очень рады, что вы всё-таки выкроили в своем напряженном графике несколько минут для нас…
        Он поднялся со своего стула, подал Леке руку, помогая ей встать, и уверенно повел её к выходу.
        Я едва не упала со стула. Что?! Куда это он её уводит? Совсем с ума сошел? Нам ведь ещё целых десять - ладно, девять! - минут быть в эфире! И на что он надеется? Что мы всунем внеплановую рекламу?
        Господи, а нас на неё даже не прерывали! Неужели шеф надеется на то, что эта звездочка Лека, которая погаснет, как только расстанется со своим богатым любовником, сможет привлечь к себе столько внимания? Или ему достаточно заплатили, чтобы это отбило все траты? Ну не настолько же, чтобы позволить загубить шоу!
        Женя вернулся в кадр, но занимать стул не собирался. Он встал напротив меня и внезапно с дико серьезным видом заявил:
        - Поступки действительно важнее слов, Маша. Потому, - он повернулся к камере, - я не смогу красиво сказать, но, уважаемые зрители, вы были правы, да, мы с Марией вместе, - я помрачнела. Он собирается уделить этому девять минут эфира? - И… Маша, - Женя вдруг добыл что-то из кармана джинсов. - Раз мы о поступках… Маша, переезжай ко мне.
        И протянул мне запасные ключи от своей квартиры.
        Глава восьмая
        Я оторопело уставилась на Женю. Ключи, конечно, не смотрели на меня из коробочки, которую обычно используют для обручального кольца, но выглядели вполне однозначно. Женя не спешил забирать руку, прыгать по съемочной площадке с криками "первое апреля - никому не верю", камера снимала, и мы, кажется, отъедали время у предстоящей рекламы. Пора было б как-то отреагировать, если честно, и я наконец-то рискнула выдавить из себя бессильное и растерянное:
        - Это не смешно!
        - Я похож на человека, который шутит? - уточнил Женя.
        - Да! - выпалила я, не задумываясь.
        Мы вообще-то парочка, да, по крайней мере, все так считают. И зрители в том числе. Но чтобы Антонов добровольно пригласил меня жить к себе? Да ни за что! Этот же удавится, если ему просто безвозмездно подвезти меня предложат! Он же! Он же!..
        Ладно. Он - расчетливая скотина и работает на рейтинги. Потому сейчас выглядит настолько серьезным и так сосредоточенно на меня смотрит. Просто пытается убедить окружающих в том, что мы в самом деле парочка. И он предлагает мне съехаться.
        Прям на полном серьезе, ага.
        - Нет, - возразил Женя, - я не шучу. Я предлагаю тебе переехать ко мне.
        И он зазвенел ключами, как будто я была зверьком, которого необходимо приманить.
        Я растерянно покосилась на оператора и сценариста. Не зря покосилась, сценарист уже успел написать на листе А3-формата огромными буквами "сворачивайтесь" и разве что не выпрыгивал из-за камеры.
        Пришлось повернуться к Евгению и выдавить из себя милую влюбленную улыбку и заявить:
        - Я согласна, любимый!
        Женя, явно приняв это как сигнал к действию, заключил меня в объятия и поцеловал. Сценарист затопал ногами и замахал листком с удвоенной силой, и когда я наконец-то вывернулась из рук Жени, чтобы посмотреть в камеру, выглядел настолько злым, что мне аж стало его жаль.
        - С вами, - чуть запыхавшись, выдала я, - были Евгений Антонов и Мария Карпович с передачей "Хит сезона". Любите друг друга, будьте здоровы и до встречи в следующую пятницу!
        И подмигнула в надежде, что это будет уместно.
        Камера отъехала немного назад, потом что-то щелкнуло и оператор с облегчением выдохнул:
        - Стоп, снято! Прямой эфир окончен… Ребята, вы чертовы безумцы!
        - Вась-Вась вас уволит! - самоуверенно заявил сценарист. - И если не закроет шоу, то посадит в кадр кого-то, кто придерживается сценария! Не выгоняет звезду за пятнадцать минут до финала всего! Не устраивает цирк с предложениями съехаться! Женя, ты совсем уже мозгами поехал?! Вы ещё в прямом эфире тра…
        - Конечно, поехал, - выпуская меня из объятий, заявил Женя, перебивая сценариста. - А ты поедешь челюстью, если я услышу ещё одну грубость. Хочешь?
        Он сделал шаг вперед, и это, очевидно, было расценено как угроза. Сценарист скривился, пробормотал что-то себе под нос, махнул рукой и удалился, решительно оставляя нас наедине друг с другом и позволяя, очевидно, лично выяснить, что там нас не устраивает в передаче.
        Я всё ещё стояла, ошеломленно застыв на месте, и сжимала в руке ключи от Жениной квартиры. Надо было, конечно, вернуть, но единственная адекватная мысль, что осталась у меня в голове, это вопрос: оценит ли Вась-Вась нашу чрезмерную инициативность?
        - Это была крутая игра на камеру, - наконец-то выдавила я из себя, обращаясь к Жене.
        - Спасибо, - лучезарно улыбнулся он, поворачиваясь ко мне.
        Почти весь немногочисленный персонал, что присутствовал на съемках, уже разошелся, смысла притворяться не было, и я не удерживала улыбку на губах, а вот Антонов, кажется, вошел в роль. Ну, может, предвкушает два великолепных выходных в хорошей компании. А мне встречать их в тесном семейном тараканьем кругу, ещё и наконец-то вызывать мастера, чтобы двери починил. Надо таки одолжить у кого-нибудь деньги, потому что я с открытой дверью долго не протяну…
        - Надеюсь, это положительно повлияет на наши рейтинги, и мы не потеряем работу из-за Вась-Вася, - вздохнула я, не решившись обвинять Женю в чрезмерной инициативности. - Держи, - и протянула ему ключи.
        - А зачем они мне? - удивился Антонов.
        - Ну, - я смутилась. - Это ж… А, это просто какие-то рандомные?
        - Почему рандомные? - хмыкнул Женя. - Это настоящие, от моей квартиры. Запасной комплект… Это твои ключи.
        Я заморгала.
        - Что?!
        - Маша, не тупи, - усмехнулся Антонов. - Ты только что согласилась пожить у меня. Ты же не собираешься вскрывать дверь ногтем.
        - Что?! - повторила я, как будто не знала иных слов, а потом, поняв, что привлекаю лишнее внимание, зашипела: - Ты что, всерьез предложил мне… Предложил… Ты предложил мне к тебе переехать?! На полном серьезе? Реально? Господи, Женя!
        - Ну, мы же пара, - нисколечко не смущаясь того, что мы пара только понарошку, хмыкнул Женя. - Мне кажется, это очень логично, что я предлагаю тебе жить со мной под одной крышей.
        Очевидно, выражение моего лица в эту секунду было невероятно красноречивым, потому что Женя заухмылялся ещё противнее.

        - Ты что, совсем сдурел?! - охнула я. - Забирай свои ключи немедленно! - я попыталась вложить их в руку Жени, но даже не смогла разжать кулак. - Я не могу! Ты что, мы же друг другу чужие люди! Да… Да я тебя совсем не знаю! Никуда я переезжать не буду!
        - Громче, Маша, громче, - протянул Женя. - А то ж ещё не все услышали, что мы тупо развели их на деньги. Плевать на всех, но Саня-то обидится.
        Обижать Сашу мне не хотелось. Злить начальство, которое и так нас прибьет за изгнанную раньше времени ради этого вот цирка Леку, тем более. К тому же, мне действительно понравилась идея быть ведущей этого "Хита сезона". Может, иногда здесь даже будут нормальные гости?
        Я отступила на полметра назад, натыкаясь на стол, за которым мы сидели, когда проводили интервью. Женя, тем не менее, не отставал; он шагнул следом, оперся о столешницу, поставив руки по обе стороны от меня, и склонился ко мне. Я даже зажмурилась, непонятно почему ожидая поцелуя, и пообещала себе, что обязательно укушу его, если будет приставать. Но Женя только уверенно заявил:
        - Мы с тобой, Мария, сидим в одном офисе три года. Мы грыземся каждый день, как заправская семейная пара с двадцатилетним стажем. Сдается мне, мы знаем друг друга как облупленных.
        - Я не… А вдруг ты какой-то маньяк?!
        - Между прочим, - вредно заявил он, - люди съезжаются со своими возлюбленными, зная их месяц-два. А то и неделю. И их не останавливает то, что там может оказаться сумасшедший маньяк.
        - Ты заметил, что ключевое слово в твоем аргументе - это "возлюбленные"? Тебя ничего не смущает, нет?
        - Нисколечко. Мы уже четыре дня как страшно влюбленная пара, - покачал головой Женя. - Ну! Соглашайся!
        - У тебя крыша поехала!
        - Слушай, - закатил глаза он. - Если б ты меня знала четыре дня, то да, у меня поехала крыша: звать незнакомую девчонку к себе жить. Вдруг какая-то клофелинщица, напоит и квартиру обнесет.
        - Вдруг так и сделаю?
        - Я три года сижу с тобой в одном офисе! - одна его рука переместилась со столешницы ко мне на талию, а я даже не углядела, когда сие коварство вообще было совершено. - Я знаю о тебе всё, от твоего любимого мужского аромата духов и до того, какое нижнее белье ты предпочитаешь.
        Я мигом покраснела.
        - Что? А это то откуда?!
        - Я не всегда включал музыку в наушниках, когда вы с Ленкой там что-то обсуждали, - пожал плечами Женя.
        - Извращенец!
        - Можешь считать меня своим тайным фанатом. Но, позволь: если уж, изучив все эти детали, я всё ещё не подстерег тебя в темной подворотне, чтобы убить и надругаться над хладным телом, может быть, я всё же лишен преступных наклонностей?
        - Да? А почему ж тогда ты зовешь меня к себе жить, тайный фанат?
        - Хочу показать тебе свою стену, завешанную твоими портретами, - язвительно отозвался Женя. - А ещё, - он наклонился ко мне поближе и зашептал на ухо, - хочу познакомить тебя с таким чудесным изобретением человечества, как замки на дверях! Представляешь, - он говорил таким нарочито сексуальным тоном, что я не знала даже, что мне делать: стукнуть его или просто рассмеяться, - крепкая, толстая дверь из прочного материала! На ней, - он добавил в тон хрипловатых ноток, - двойной замок! А внутри дома есть ещё защелка! Отличный механизм! Такой замок выдержит не каждая дверь! Крепкие ключи с насечками - между прочим, такие считаются одними из самых безопасных!
        - Отстань от меня, - уже слабее запротестовала я.
        - Представь себе! - заворковал Женя. - Ты просыпаешься утром в трехкомнатной квартире, где единственный паразит - это я, и нет ни одного таракана. Идешь в душ, в котором всегда есть горячая вода, потому что там стоит бойлер…
        Кто научил этого мужчину соблазнять девушек словом "бойлер"?! Между прочим, у него хорошо получается. Даже слишком хорошо.
        - Завтракаешь на просторной чистой кухне, а самое главное, что у тебя есть на это время, ведь выходить из дома тебе надо всего в полдевятого! - продолжил он. - А если ты уговоришь этого придурка Женю - меня, то есть, - оторвать свой зад от дивана и пройтись пешком, а не ехать на машине по киевским пробкам, то добраться можно даже за десять минут! Ты выходишь из квартиры, вставляешь в замочную скважину первый ключ, поворачиваешь два раза. Потом второй - это уже четыре оборота! Заходишь в новенький, надежный лифт… Или идешь пешком, потому что это всего лишь четвертый этаж, а разве не удовольствие - оказаться в чистом, приличном подъезде?
        - Прекрати! - возмутилась я.
        - И вместо того, - припечатал Антонов, - чтобы тащиться на остановку и ждать, пока проедет достаточно свободный троллейбус, чтобы туда можно было втиснуться, ты садишься в новенький салон моей великолепной машины и, не боясь ни дождя, ни снега, ни какой-то ещё ерунды, полчаса наслаждаешься киевскими пробками и приятной музыкой, которую утром включают на радио.
        Я всё ещё не понимала, зачем Жене вообще всё это сдалось, но мстительно промолвила:
        - Я буду включать хардрок! Каждое утро!
        - Так что, - Женя явно правильно истолковал мое восклицание. - Ты согласна?
        Мне очень, очень хотелось сказать, что я не согласна и ни за что к нему не перееду. Но… Кредитная корова продолжала требовать финансовых вложений, замок в мою дверь вставить можно только самый паршивый, но даже это будет стоит денег, которых у меня сейчас - ни копейки! В холодильнике повесились от голода тараканы, а мыши и крысы давно уже умчались прочь с этого тонущего корабля. И в довесок ко всем прелестям жизни на Троещине каждое утро какой-то придурок должен петь пьяные песни, в подъезде - филиал туалета, отопления нет, горячей воды тоже, а ещё хозяйка намекает на то, что она вот-вот поднимет арендную плату, и плевать, что довольно трудно будет найти идиотку, которая согласится платить хоть что-нибудь за проживание в этой жо…
        Дыре. Вот. Так культурнее. Не будем из букв "п", "ж", "о", "а" складывать слово "счастье", вряд ли получится.
        - Хорошо, - вздохнула я. - Я понятия не имею, зачем тебе это сдалось, но я согласна. Только! Я с тобой спать не буду.
        - Нет, ну, если ты хочешь всю ночь бодрствовать… - протянул Женя, ухмыляясь.
        - Не говори гадостей! - возмутилась я. - И ты прекрасно понял, что я имела в виду!
        - Понял, понял, - усмехнулся он. - Пока ты сама того не захочешь, никакого секса.
        - Я не захочу.
        - Да, конечно, - он явно не был намерен спорить. - Все в твоих руках, Мария.
        Его горячее дыхание обжигало шею, и я вздрагивала каждый раз, когда Женя наклонялся слишком близко, так, что его щетина царапала мою кожу. Я собиралась озвучить очень актуальный вопрос, спросить, зачем он делает всё это и пытается уговорить меня переехать к нему, но почему-то в горле как будто ком стоял, а по телу периодически прокатывалась волна дрожи.
        Вторая рука Антонова, до сих пор упиравшаяся в столешницу, тоже легла мне на талию, и я дернулась, напоминая себе: мне он совсем не нравится. Мне надо его ударить посильнее, желательно коленом в причинное место, и убежать отсюда поскорее. Но мы были на работе, играть пару - это теперь наши служебные обязанности, и тут, наверное, кто-то был. Я убедила себя в том, что слышала чьи-то шаги, и когда Женя рывком прижал меня к себе и впился в губы страстным поцелуем, не оттолкнула его, а обвила его шею руками и прильнула к нему всем телом, наслаждаясь неожиданным жаром страсти.
        Мне не должны были нравиться эти поцелуи, нет! Где-то на задворках сознания ещё осталась дурацкая мысль, что Женя что-то плохое задумал, а я каким-то образом стала инструментом в его руках и теперь просто сама же позволяю воплотить в жизнь какое-нибудь мерзкое коварство. Но…
        Что там было после "но", я успешно забыла. Страстный, пылкий поцелуй привел к тому, что в голове у меня была блаженная пустота, и даже когда Женя выпустил меня из объятий, я ещё довольно долго просто моргала, не в силах прийти в себя.
        - Ну, и как это понимать? - я надеялась, что мой голос звучит хоть немножечко возмущенно. Конечно, надежда умирает последней, и моя, кажется, была готова скончаться уже в ту секунду, когда я перехватила довольный взгляд Жени.
        - Как исполнение служебных обязанностей, - совершенно неискренне заявил он. - Так что, мы поедем к тебе сегодня собирать вещи?
        Я ещё раз взглянула на ключи, которые, оказывается, всё ещё сжимала в руке. Они нагрелись и уже успели оставить отпечаток у меня на ладони, такой себе маленький оттиск, который останется как минимум на полчаса, а если вжать сильнее, то может превратиться и в гематому.
        Надо было сделать над собой усилие и сказать Жене, что никуда я переезжать не буду. Свободная и независимая Мария Карпович никогда не будет принимать такие подачки, а уж тем более не позволит затянуть себя в какую-то непонятную аферу, которую наверняка запланировал Женя.
        Сказала ли я ему хоть слово? Высказала ли всё, что думаю о его коварном предложении?
        Боже, да нет, конечно же! Во-первых, я прекрасно понимала, что Женя вновь уболтает меня и уговорит всё-таки согласиться, а во-вторых, да я же мечтала о том, что покину эту конуру!
        - Слушай, - вместо этого заговорила я, - может быть, я тебе платить буду? За съем комнаты? Ну так как-то честнее получится.
        Женя прищурился.
        - А ты знаешь, сколько стоит снять комнату в киевском новострое?
        - Ну-у-у, - протянула я, отгоняя прочь мысли о кредитах и всяких там дающих молоко животных. - Наверное, выйдет дороже, чем съем моей квартиры. Хотя, там же квартира отдельная, а тут только комната… Ну, может, по дружбе сделаешь мне скидочку?
        Не знаю, какая у нас там с Женей могла быть дружба, но его это предложение явно рассмешило.
        - Так уж и быть, - вздохнул он. - Я согласен.
        - Так сколько это будет стоить?
        - Ну… - Женя назвал цену.
        Было, несомненно, дороговато, но я прикинула, что смогу себе позволить.
        - Подойдет, - улыбнулась я.
        - Погоди, - остановил меня Антонов. - Я тебе скидку сделаю.
        - Да? - оживилась я.
        Я любила скидки. Особенно если по ним мне подсовывались не просроченные продукты, а что-то нормальное.
        Да что там. Все, у кого плохо с деньгами, любят скидки!
        - А какую? - поинтересовалась, рассчитывая прикинуть бюджет на следующий месяц. Интересно, придется одалживать у кого-то, или Женя подождет до зарплаты?
        Но Антонов, очевидно, решив, что я уже достаточно далеко распланировала свою жизнь, сообщил мне довольным голосом:
        - Сто процентов, дорогая. Не забудь внести ноль гривен ноль копеек на мой счет к завтрашнему утру. Так мы едем, или у тебя планы на этот стол?
        Я собиралась сказать ему, что он редкостная сволочь… Честно собиралась. И совершенно честно прикусила язык.
        Глава девятая
        Самым сложным в процедуре переезда было не собрать вещи - их у меня оказалось крайне мало, несмотря на то, что я уже давно жила в этой квартире, - а сообщить хозяйке о том, что съезжаю. Она сначала выдержала, наверное, пятиминутную паузу, дожидаясь, пока я скажу, что пошутила, а потом настороженно поинтересовалась, понимаю ли я, насколько трудно будет найти квартиру с более выгодными условиями, чем у неё. Я понимала и сообщила, что переезжаю…
        Да. К своему молодому человеку. Когда я выдавила из себя эту фразу, Женя даже не сдержал смех. Хозяйка, кажется, не оценила, но потребовала оставить всё в целости и сохранности.
        Я посоветовала ей приехать быстрее - потому что чинить дверь я не намеревалась. Замки мне оставила ещё хозяйка, и они в таком печальном состоянии были достаточно давно. Я, конечно, корила себя за то, что не сменила их раньше, но, кажется, новость о том, что дверь не закрывается, никого не взволновала. Хозяйка только хмыкнула и сообщила, что, собственно говоря, всё ждала, пока замок у меня накроется - и скандал устраивать не стала. Оставалось только смеяться над собственной дуростью: я-то ещё переживала, что что-то пойдет не так и она заставит делать ремонт!
        Но, очевидно, эта убитая квартира для её владелицы была всего лишь способом заработка на таких бедных дурочках, как я. Потому что ни малейшего разочарованного звука она во время нашего разговора не издала. Хотя, казалось бы, должна возмутиться, потребовать, чтобы я исправила все то, что поломала своими руками. Но…
        Я была счастлива наконец-то собрать вещи и покинуть то место, которое долгое время вынуждена была гордо величать родным домом, при этом мысленно проклиная его. Всё же, ничего хорошего в этих четырех стенах для меня не случалось, и я практически убегала прочь, радостно всучив Жене огромную клетчатую сумку - единственное, в чем действительно можно было перевезти большую часть вещей.
        - Ты мало похожа на любительницу шоппинга, - искренне сообщил мне Евгений, оценив взглядом масштаб трагедии. - Как-то я по твоим офисным нарядам думал, что у тебя побольше одежды.
        - Это потому, что офисные наряды - это вся моя одежда, - упаковывая свое летнее платье, сообщила я. - Я ж почти никуда не хожу.
        - Как же? А кино, рестораны, кафе, прогулки по парку?
        - С кем? - вздохнула я.
        - Да хоть бы с соседом, - хохотнул Евгений, но, вспомнив, очевидно, что точно проиграет в этом заочном сражении с молодым красавцем-миллионером, поспешил исправиться: - Ну, например, с друзьями.
        - Все мои друзья на работе, - пожала плечами я.
        Хотела сказать, что Жене об этом должно быть прекрасно известно, но поняла: он совершенно не обязан внимательно следить за моей личной жизнью и с легкостью опознавать, с кем я там общаюсь, а с кем нахожусь в напряженных отношениях. Так что логично, что он не в курсе. Я ж вот не знаю, с кем он сам дружит, ну, не считая Сани и ещё нескольких коллег с нашей работы.
        - Зачем молодой привлекательной девушке запирать себя в четырех не самых лучших стенах? - Женя подхватил наконец-то упакованную сумку. - Мы можем чуть скорее уйти отсюда?
        Я покосилась на часы. По-хорошему, надо было заниматься переездом не сегодня, а завтра, но мне почему-то показалось, что Антонову не терпелось увезти меня отсюда ещё быстрее, чем мне покинуть эту конуру, в которой долгое время жила. Стоило забрать те вещи, что принадлежали мне, как квартира моментально стала выглядеть в два раза беднее. Тут же вспомнились не самые приятные соседи, и я вздохнула, мысленно проклиная тот день, когда вообще посчитала это предложение удачным.
        Эта наивность у меня от родителей. Те вот вообще способны взять деньги под суточные проценты, толком не понимая, сколько в итоге придется отдавать. Сумасшедшие люди…
        - Пойдем, - кивнула я. - Я вроде всё забрала, - оглянулась, проверила, не оставила ли сдуру ноутбук или, например, своё единственное украшение - доставшиеся ещё от бабушки золотые сережки. У меня даже уши не были проколоты, чтобы я могла их носить, но наследство я всё же забрала с собой, когда уезжала в город. Знала, что рано или поздно мама сделает какую-то финансовую глупость и из-за этих сережек попадет в неприятности. Заложит в ломбарде, захочет потом выкупить, наберет кредитов, чтобы погасить проценты…
        Понятия не имею, как мои родители за все эти годы умудрились не умереть от голода. Были периоды, когда мы даже неплохо жили.
        Это когда мама по минимуму участвовала в распределении семейного бюджета, а папа был чуть менее робок.
        Наблюдая за тем, как Женя, подхватив все сумки, что только влезли ему в руки, быстрым шагом спускался по ступенькам, стремясь поскорее покинуть подъезд, я напоследок захлопнула дверь, для вида провернула ключ в замочной скважине и спрятала его, где указала хозяйка. Тайник под ковриком всегда казался мне глупым, а особенно в контексте того, что дверь вообще не запиралась, но…
        Как мне сказали, так и делаю.
        Ещё раз скосила взгляд на Женю и вздохнула. В детстве и юности я мечтала, что мой мужчина совершенно не будет напоминать моего папу. Ни внешне, ни по характеру. Папа был среднего роста, лысоват и откровенно трусоват. Мать, обладательница не в меру сильного и при этом дурного нрава, могла и в горящую избу, и коня на скаку, а папа, такой себе ослик, и вовсе был готов дать кататься на нем сколько угодно.

        Я, например, мечтала, что мой мужчина будет проявлять инициативу, возьмет ситуацию в свои руки. Какое-нибудь пресловутое "мужик сказал - мужик сделал"! А мне останется только вздыхать, что мой возлюбленный не оставил мне даже права выбора.
        Только желательно, чтобы при этом он принимал верные решения.
        И что теперь? Я собиралась переехать к человеку, которого три года подряд мечтала уничтожить. Ах да, ещё я притворяюсь его девушкой, потому что так велел шеф!
        Хотя, будем смотреть правде в глаза, вот чего-чего, а инициативности Жене не занимать.
        Пока я спустилась вниз, он уже успел впихнуть вещи в багажник машины. Я хотела было уточнить, уверен ли Антонов в том, что мы делаем, потом думала, не стоит ли уточнить, насколько я его бешу, но решила, что не стану этого делать. Вместо того устроилась на пассажирском сидении и уже даже не дергала ремень безопасности. Если ему так нравится меня пристегивать, пожалуйста, я не против!
        Мне в какой-то мере даже приятно.
        - Будем устраивать новоселье сегодня или уже завтра? - поинтересовался Женя, по привычке уже перегнувшись через меня и потянув за ремень безопасности.
        - Ты предлагаешь мне ночь провести в авто?
        - Не, - закатил глаза он, - я спрашиваю, отмечать сегодня или завтра? Я б вина купил.
        - Я не пью! - поспешно заявила я.
        - Если ты забыла, мы работаем в одном офисе, и я прекрасно знаю, какой алкоголь ты употребляешь на корпоративах.
        Я зарделась.
        - Но я же никогда не напивалась!
        - Так я предлагаю разделить на двоих бутылочку вина, а не ящик, - пожал плечами Женя. - Так сегодня, завтра?
        - Давай завтра, - вздохнула я. - Так устала, что хочется просто уснуть. А завтра, может, приготовлю чего-нибудь вкусненького?
        - Ты умеешь готовить? - полюбопытствовал Женя.
        - А тебя это удивляет?
        - Ну мало ли. Сейчас найти девушку, которая умеет готовить, не настолько просто, как может тебе показаться.
        - Это ты не в тех местах ищешь.
        - На этот раз, надеюсь, я не промахнулся.
        - Ты познакомишь меня со своей второй половиной? Позволишь поинтересоваться насчет фирменного рецепта?
        - Да, я обязательно подведу тебя к зеркалу, - пообещал Женя. - Чтобы ты познакомилась со своим отражением.
        Намек был понят, кажется, правильно, но его суть мне не понравилась. Всё же, слишком уж нагло Женя намекал на то, что мы с ним были в отношениях. И если б сейчас было не одиннадцать часов вечера, то я наверняка бы с ним поспорила. Но вместо этого устроилась поудобнее на сидении и закрыла глаза, а потом сквозь дрему выдохнула:
        - Я не твоя девушка, если ты забыл. Мы притворяемся парочкой.
        - Может, и не моя, - не стал спорить Женя, - но только все уверены в противоположном. И если ты не хочешь, чтобы мы всерьез получили по голове, то не будешь это отрицать.
        - Только когда мы наедине.
        - Обязательно. Так уж и быть, я перенесу твои невинные детские фантазии.
        - Женя!
        Он, довольный собой, просто отвернулся и сделал вид, что слишком увлечен дорогой, чтобы отвлекаться на такую ерунду, как разговоры со мной. Я только закатила глаза, не став ничего комментировать - пусть себе едет молча, если так хочет.
        На сей раз, так как было очень поздно, мы добрались домой уже около полуночи. Женя, не дав мне времени на сомнения, первым схватил все вещи и уверенным шагом направился к белеющему впереди подъезду, приветливо подмигивающему светлой лампочкой.
        Я добыла из кармана связку, врученную мне Женей, приложила её к домофону и, услышав писк, дернула дверь на себя. Та поддалась без проблем, подтверждая подлинность ключей, и я скользнула следом за Антоновым, надеясь, что в такой поздний час нас уже точно никто не увидит.
        Дом был новым, внутри всё оказалось невероятно чистым и красивым, и я на секунду залюбовалась подъездом - ровно до того момента, пока как из-под земли не возникла совсем немолодая дамочка.
        - Евгений, - протянула она, - ты так поздно возвращается домой! Всех перебудишь! А это что за девица с тобой?
        Женя оглянулся на меня и представил:
        - Валерия Михайловна, познакомьтесь, это Маша - моя девушка. Переезжает ко мне. Маша, это Валерия Михайловна, моя соседка снизу.
        Оставалось добавить только холодное "старая надоедливая карга", но Женя сделал над собой усилие и не стал комментировать характер и поведение Валерии Михайловны, просто по его кривой улыбке было понятно, что встрече с соседкой он не то чтобы очень сильно рад.
        - Очень приятно, - скривившись, кивнула мне Валерия Михайловна, из чего я сделала вывод, что до "приятно" ей очень далеко. - Очень надеюсь, Евгений, ты понимаешь, что ваша молодость не является поводом для очередного дебоша.
        - Разумеется, Валерия Михайловна, - подтвердил Женя. - Маша, пойдем скорее.
        Он ускорил шаг, и я последовала за ним. Мы поднялись на целый лестничный пролет, и я, не выдержав, шепотом поинтересовалась:
        - Очередной дебош?
        - Да, - закатил глаза Женя, - я вчера был очень непослушным мальчиком и смотрел до полуночи футбол. Конечно, тут отличная звукоизоляция, но если вылезти на табурет и прижимать стакан к потолку, то можно услышать отзвуки матча. Валерия Михайловна посчитала своим долгом вызвать полицию.
        Я едва не поперхнулась.
        - И что полиция?
        - В прошлый раз они уже приехали на вызов, - прокомментировал Женя, - к соседу сбоку, который издавал развратные звуки…
        - И как?
        - Он тихонько себе храпел. Потому на вызовы Валерии Михайловны они реагируют очень сдержанно, - он остановился у, предположительно, двери от своей квартиры. - Мы на месте. Открывай.
        Я на мгновение благоговейно застыла, любуясь на хорошую, крепкую дверь с нормальными замками. Да, конечно, осталось только задрожать от возбуждения, потому что увидела что-то настолько прекрасное, как нормальная дверь. А потом потерять сознание от восторга, а то ключ в замочной скважине проворачивается, это ж прямо диво дивное!
        Если честно, я почувствовала себя каким-то диким зверьком, которого попытались привести в приличное общество, а он не знает, что б такого сделать, чтобы тот, кто привел, не пожалел об этом. И не вспоминал потом всю оставшуюся жизнь сей поступок как свою ужаснейшую ошибку.
        Но дверь всё же открыла, даже не запутавшись в ключах. Пропустила вперед Женю с сумками, а потом зашла следом, закрыла замок, наслаждаясь этим тихим и уже непривычным моему уху щелчком, услышала, как Антонов клацнул выключателем, и удивленно ахнула.
        Это была в самом деле шикарная новая квартира. Коридор, в котором можно спокойно раздеваться, не переживая, что если наденешь пуховик, то мигом застрянешь. Комод с зеркалом, из которого на меня смотрело собственное ошалелое отражение - судя по виду, выглядела я очень дико. Несколько крючков для верхней одежды, на них, разумеется, только одинокое мужское пальто. Кроссовки, туфли, тапки внизу, выстроенные в ровный ряд.
        Я разулась и, не обращая внимания на довольного ухмыляющегося Женю, который явно рассчитывал именно на такой эффект, медленно побрела вглубь квартиры.
        Это была полноценная трешка. Спальня с большой кроватью - я туда заглянула только через дверь и быстро отвернулась в сторону, делая вид, что ничего не видела, мне туда точно идти не стоит, - кабинет и гостиная, достаточно просторная. С диваном.
        С отличным таким диваном.
        Что ж, мне не придется спать на коврике, наверное. А то я уже думала об этой перспективе, но в итоге приняла решение, что коврик лучше, чем незакрывающаяся дверь, с которой ты ровным счетом ничего не сможешь сделать.
        - Ну как тебе? - Женя остановился в дверном проеме, что вел из гостиной в коридор, и наблюдал за тем, как я блуждала туда-сюда по мягкому ковру.
        - У тебя очень уютно, - призналась я. - И очень чисто.
        - Ну, последнее - не слишком классическая ситуация, - вздохнул Женя. - Но должен же был я как-то подготовиться к твоему приезду?
        Я выпала в осадок.
        - Ты… Готовился? - переспросила я, надеясь на то, что мне просто послышалось, но Женя абсолютно спокойно кивнул.
        - Конечно, - подтвердил он. - А что, мне было встречать тебя в грязном доме, где шагу негде ступить?
        - Нет, просто… - я потерла затылок. - Это так неожиданно, если честно… Я… - я хотела сначала сказать какую-нибудь колкость, но вместо этого просто спокойно промолвила: - Я от тебя такого не ждала, но спасибо большое. Я думала, что с ума сойду в той тараканьей квартирке.
        - Я так и понял, - улыбнулся Женя. - Раз мы всё равно притворяемся, то давай уже делать это по-человечески. А то что я буду за мужчина, если позволяю своей любимой жить в таком крысятнике?
        Я, конечно, не была Жениной любимой, но в этот момент поймала себя на мысли, что не отказалась бы ею стать. Нет, я… Я все ещё была готова сказать, что ненавижу его, хоть и не так самоуверенно, как обычно, но теперь я понимала: периодически Антонов бывает надежен. И он уж точно не такая отвратительная сволочь, как мне казалось.
        Если он, разумеется, не оживит вдруг в себе домашнего тирана. Но я почему-то не представляла, чтобы всегда позитивный, улыбчивый, веселый Женя мог поднять на женщину руку. Наверное, трех лет работы в одном отделе всё же было более чем достаточно, чтобы убедиться, что на домашнее насилие он не способен.
        - А ты один живешь? - задала я самый дурацкий вопрос, который только могла.
        - Ну а ты как думаешь? - закатил глаза Женя. - Конечно же, я живу один. У меня даже кошку бы отобрали, потому что я целыми днями на работе… Так что, застелить тебе вторую половину своей кровати?
        - Спасибо, - я сбросила пальто и присела на краешек дивана, - но я тут. Или на коврике, если тебе жалко диван.
        - Разумеется, жалко, - фыркнул Женя. - Спину твою мне жалко. Но так уж и быть, мы ж не зря тащили сюда твою подушку и одеяло. Хочешь спать на диване, спи на диване… Ты голодна?
        Я мотнула головой. Впечатлений сегодняшнего дня было предостаточно, чтобы наесться ими по горло и на обычную еду даже не смотрю.
        - Тогда в душ - и спать, - Женя зевнул. - Только чур, я первый!
        Я даже не спорила. Вместо того, чтобы соревноваться за душ, я устроилась на диване и уткнулась в телефон. Текст в блог вышел как-то сам по себе, и я легко, минут за пятнадцать набрала новый пост, даже не особенно вдумываясь, что пишу. Мне хотелось поделиться потрясающими впечатлениями сегодняшнего дня, даже если я не детализировала, чтобы меня случайно кто-то не узнал.
        А потом, так и не дождавшись Женю - что этот водоплавающий столько делает в ванной? - я переоделась в домашнее, умылась на кухне, почистила зубы, прилегла, решив, что дождусь его, опустила голову на подлокотник дивана и попросту провалилась в сон.
        Глава девятая
        Самым сложным в процедуре переезда было не собрать вещи - их у меня оказалось крайне мало, несмотря на то, что я уже давно жила в этой квартире, - а сообщить хозяйке о том, что съезжаю. Она сначала выдержала, наверное, пятиминутную паузу, дожидаясь, пока я скажу, что пошутила, а потом настороженно поинтересовалась, понимаю ли я, насколько трудно будет найти квартиру с более выгодными условиями, чем у неё. Я понимала и сообщила, что переезжаю…
        Да. К своему молодому человеку. Когда я выдавила из себя эту фразу, Женя даже не сдержал смех. Хозяйка, кажется, не оценила, но потребовала оставить всё в целости и сохранности.
        Я посоветовала ей приехать быстрее - потому что чинить дверь я не намеревалась. Замки мне оставила ещё хозяйка, и они в таком печальном состоянии были достаточно давно. Я, конечно, корила себя за то, что не сменила их раньше, но, кажется, новость о том, что дверь не закрывается, никого не взволновала. Хозяйка только хмыкнула и сообщила, что, собственно говоря, всё ждала, пока замок у меня накроется - и скандал устраивать не стала. Оставалось только смеяться над собственной дуростью: я-то ещё переживала, что что-то пойдет не так и она заставит делать ремонт!
        Но, очевидно, эта убитая квартира для её владелицы была всего лишь способом заработка на таких бедных дурочках, как я. Потому что ни малейшего разочарованного звука она во время нашего разговора не издала. Хотя, казалось бы, должна возмутиться, потребовать, чтобы я исправила все то, что поломала своими руками. Но…
        Я была счастлива наконец-то собрать вещи и покинуть то место, которое долгое время вынуждена была гордо величать родным домом, при этом мысленно проклиная его. Всё же, ничего хорошего в этих четырех стенах для меня не случалось, и я практически убегала прочь, радостно всучив Жене огромную клетчатую сумку - единственное, в чем действительно можно было перевезти большую часть вещей.
        - Ты мало похожа на любительницу шоппинга, - искренне сообщил мне Евгений, оценив взглядом масштаб трагедии. - Как-то я по твоим офисным нарядам думал, что у тебя побольше одежды.
        - Это потому, что офисные наряды - это вся моя одежда, - упаковывая свое летнее платье, сообщила я. - Я ж почти никуда не хожу.
        - Как же? А кино, рестораны, кафе, прогулки по парку?
        - С кем? - вздохнула я.
        - Да хоть бы с соседом, - хохотнул Евгений, но, вспомнив, очевидно, что точно проиграет в этом заочном сражении с молодым красавцем-миллионером, поспешил исправиться: - Ну, например, с друзьями.
        - Все мои друзья на работе, - пожала плечами я.
        Хотела сказать, что Жене об этом должно быть прекрасно известно, но поняла: он совершенно не обязан внимательно следить за моей личной жизнью и с легкостью опознавать, с кем я там общаюсь, а с кем нахожусь в напряженных отношениях. Так что логично, что он не в курсе. Я ж вот не знаю, с кем он сам дружит, ну, не считая Сани и ещё нескольких коллег с нашей работы.
        - Зачем молодой привлекательной девушке запирать себя в четырех не самых лучших стенах? - Женя подхватил наконец-то упакованную сумку. - Мы можем чуть скорее уйти отсюда?
        Я покосилась на часы. По-хорошему, надо было заниматься переездом не сегодня, а завтра, но мне почему-то показалось, что Антонову не терпелось увезти меня отсюда ещё быстрее, чем мне покинуть эту конуру, в которой долгое время жила. Стоило забрать те вещи, что принадлежали мне, как квартира моментально стала выглядеть в два раза беднее. Тут же вспомнились не самые приятные соседи, и я вздохнула, мысленно проклиная тот день, когда вообще посчитала это предложение удачным.
        Эта наивность у меня от родителей. Те вот вообще способны взять деньги под суточные проценты, толком не понимая, сколько в итоге придется отдавать. Сумасшедшие люди…
        - Пойдем, - кивнула я. - Я вроде всё забрала, - оглянулась, проверила, не оставила ли сдуру ноутбук или, например, своё единственное украшение - доставшиеся ещё от бабушки золотые сережки. У меня даже уши не были проколоты, чтобы я могла их носить, но наследство я всё же забрала с собой, когда уезжала в город. Знала, что рано или поздно мама сделает какую-то финансовую глупость и из-за этих сережек попадет в неприятности. Заложит в ломбарде, захочет потом выкупить, наберет кредитов, чтобы погасить проценты…
        Понятия не имею, как мои родители за все эти годы умудрились не умереть от голода. Были периоды, когда мы даже неплохо жили.
        Это когда мама по минимуму участвовала в распределении семейного бюджета, а папа был чуть менее робок.
        Наблюдая за тем, как Женя, подхватив все сумки, что только влезли ему в руки, быстрым шагом спускался по ступенькам, стремясь поскорее покинуть подъезд, я напоследок захлопнула дверь, для вида провернула ключ в замочной скважине и спрятала его, где указала хозяйка. Тайник под ковриком всегда казался мне глупым, а особенно в контексте того, что дверь вообще не запиралась, но…
        Как мне сказали, так и делаю.
        Ещё раз скосила взгляд на Женю и вздохнула. В детстве и юности я мечтала, что мой мужчина совершенно не будет напоминать моего папу. Ни внешне, ни по характеру. Папа был среднего роста, лысоват и откровенно трусоват. Мать, обладательница не в меру сильного и при этом дурного нрава, могла и в горящую избу, и коня на скаку, а папа, такой себе ослик, и вовсе был готов дать кататься на нем сколько угодно.
        Я, например, мечтала, что мой мужчина будет проявлять инициативу, возьмет ситуацию в свои руки. Какое-нибудь пресловутое "мужик сказал - мужик сделал"! А мне останется только вздыхать, что мой возлюбленный не оставил мне даже права выбора.
        Только желательно, чтобы при этом он принимал верные решения.
        И что теперь? Я собиралась переехать к человеку, которого три года подряд мечтала уничтожить. Ах да, ещё я притворяюсь его девушкой, потому что так велел шеф!
        Хотя, будем смотреть правде в глаза, вот чего-чего, а инициативности Жене не занимать.
        Пока я спустилась вниз, он уже успел впихнуть вещи в багажник машины. Я хотела было уточнить, уверен ли Антонов в том, что мы делаем, потом думала, не стоит ли уточнить, насколько я его бешу, но решила, что не стану этого делать. Вместо того устроилась на пассажирском сидении и уже даже не дергала ремень безопасности. Если ему так нравится меня пристегивать, пожалуйста, я не против!
        Мне в какой-то мере даже приятно.
        - Будем устраивать новоселье сегодня или уже завтра? - поинтересовался Женя, по привычке уже перегнувшись через меня и потянув за ремень безопасности.
        - Ты предлагаешь мне ночь провести в авто?
        - Не, - закатил глаза он, - я спрашиваю, отмечать сегодня или завтра? Я б вина купил.
        - Я не пью! - поспешно заявила я.
        - Если ты забыла, мы работаем в одном офисе, и я прекрасно знаю, какой алкоголь ты употребляешь на корпоративах.
        Я зарделась.
        - Но я же никогда не напивалась!
        - Так я предлагаю разделить на двоих бутылочку вина, а не ящик, - пожал плечами Женя. - Так сегодня, завтра?
        - Давай завтра, - вздохнула я. - Так устала, что хочется просто уснуть. А завтра, может, приготовлю чего-нибудь вкусненького?
        - Ты умеешь готовить? - полюбопытствовал Женя.
        - А тебя это удивляет?
        - Ну мало ли. Сейчас найти девушку, которая умеет готовить, не настолько просто, как может тебе показаться.
        - Это ты не в тех местах ищешь.
        - На этот раз, надеюсь, я не промахнулся.
        - Ты познакомишь меня со своей второй половиной? Позволишь поинтересоваться насчет фирменного рецепта?
        - Да, я обязательно подведу тебя к зеркалу, - пообещал Женя. - Чтобы ты познакомилась со своим отражением.
        Намек был понят, кажется, правильно, но его суть мне не понравилась. Всё же, слишком уж нагло Женя намекал на то, что мы с ним были в отношениях. И если б сейчас было не одиннадцать часов вечера, то я наверняка бы с ним поспорила. Но вместо этого устроилась поудобнее на сидении и закрыла глаза, а потом сквозь дрему выдохнула:
        - Я не твоя девушка, если ты забыл. Мы притворяемся парочкой.
        - Может, и не моя, - не стал спорить Женя, - но только все уверены в противоположном. И если ты не хочешь, чтобы мы всерьез получили по голове, то не будешь это отрицать.
        - Только когда мы наедине.
        - Обязательно. Так уж и быть, я перенесу твои невинные детские фантазии.
        - Женя!
        Он, довольный собой, просто отвернулся и сделал вид, что слишком увлечен дорогой, чтобы отвлекаться на такую ерунду, как разговоры со мной. Я только закатила глаза, не став ничего комментировать - пусть себе едет молча, если так хочет.
        На сей раз, так как было очень поздно, мы добрались домой уже около полуночи. Женя, не дав мне времени на сомнения, первым схватил все вещи и уверенным шагом направился к белеющему впереди подъезду, приветливо подмигивающему светлой лампочкой.
        Я добыла из кармана связку, врученную мне Женей, приложила её к домофону и, услышав писк, дернула дверь на себя. Та поддалась без проблем, подтверждая подлинность ключей, и я скользнула следом за Антоновым, надеясь, что в такой поздний час нас уже точно никто не увидит.
        Дом был новым, внутри всё оказалось невероятно чистым и красивым, и я на секунду залюбовалась подъездом - ровно до того момента, пока как из-под земли не возникла совсем немолодая дамочка.
        - Евгений, - протянула она, - ты так поздно возвращается домой! Всех перебудишь! А это что за девица с тобой?
        Женя оглянулся на меня и представил:
        - Валерия Михайловна, познакомьтесь, это Маша - моя девушка. Переезжает ко мне. Маша, это Валерия Михайловна, моя соседка снизу.
        Оставалось добавить только холодное "старая надоедливая карга", но Женя сделал над собой усилие и не стал комментировать характер и поведение Валерии Михайловны, просто по его кривой улыбке было понятно, что встрече с соседкой он не то чтобы очень сильно рад.
        - Очень приятно, - скривившись, кивнула мне Валерия Михайловна, из чего я сделала вывод, что до "приятно" ей очень далеко. - Очень надеюсь, Евгений, ты понимаешь, что ваша молодость не является поводом для очередного дебоша.
        - Разумеется, Валерия Михайловна, - подтвердил Женя. - Маша, пойдем скорее.
        Он ускорил шаг, и я последовала за ним. Мы поднялись на целый лестничный пролет, и я, не выдержав, шепотом поинтересовалась:
        - Очередной дебош?
        - Да, - закатил глаза Женя, - я вчера был очень непослушным мальчиком и смотрел до полуночи футбол. Конечно, тут отличная звукоизоляция, но если вылезти на табурет и прижимать стакан к потолку, то можно услышать отзвуки матча. Валерия Михайловна посчитала своим долгом вызвать полицию.
        Я едва не поперхнулась.
        - И что полиция?
        - В прошлый раз они уже приехали на вызов, - прокомментировал Женя, - к соседу сбоку, который издавал развратные звуки…
        - И как?
        - Он тихонько себе храпел. Потому на вызовы Валерии Михайловны они реагируют очень сдержанно, - он остановился у, предположительно, двери от своей квартиры. - Мы на месте. Открывай.
        Я на мгновение благоговейно застыла, любуясь на хорошую, крепкую дверь с нормальными замками. Да, конечно, осталось только задрожать от возбуждения, потому что увидела что-то настолько прекрасное, как нормальная дверь. А потом потерять сознание от восторга, а то ключ в замочной скважине проворачивается, это ж прямо диво дивное!
        Если честно, я почувствовала себя каким-то диким зверьком, которого попытались привести в приличное общество, а он не знает, что б такого сделать, чтобы тот, кто привел, не пожалел об этом. И не вспоминал потом всю оставшуюся жизнь сей поступок как свою ужаснейшую ошибку.
        Но дверь всё же открыла, даже не запутавшись в ключах. Пропустила вперед Женю с сумками, а потом зашла следом, закрыла замок, наслаждаясь этим тихим и уже непривычным моему уху щелчком, услышала, как Антонов клацнул выключателем, и удивленно ахнула.
        Это была в самом деле шикарная новая квартира. Коридор, в котором можно спокойно раздеваться, не переживая, что если наденешь пуховик, то мигом застрянешь. Комод с зеркалом, из которого на меня смотрело собственное ошалелое отражение - судя по виду, выглядела я очень дико. Несколько крючков для верхней одежды, на них, разумеется, только одинокое мужское пальто. Кроссовки, туфли, тапки внизу, выстроенные в ровный ряд.
        Я разулась и, не обращая внимания на довольного ухмыляющегося Женю, который явно рассчитывал именно на такой эффект, медленно побрела вглубь квартиры.
        Это была полноценная трешка. Спальня с большой кроватью - я туда заглянула только через дверь и быстро отвернулась в сторону, делая вид, что ничего не видела, мне туда точно идти не стоит, - кабинет и гостиная, достаточно просторная. С диваном.
        С отличным таким диваном.
        Что ж, мне не придется спать на коврике, наверное. А то я уже думала об этой перспективе, но в итоге приняла решение, что коврик лучше, чем незакрывающаяся дверь, с которой ты ровным счетом ничего не сможешь сделать.
        - Ну как тебе? - Женя остановился в дверном проеме, что вел из гостиной в коридор, и наблюдал за тем, как я блуждала туда-сюда по мягкому ковру.
        - У тебя очень уютно, - призналась я. - И очень чисто.
        - Ну, последнее - не слишком классическая ситуация, - вздохнул Женя. - Но должен же был я как-то подготовиться к твоему приезду?
        Я выпала в осадок.
        - Ты… Готовился? - переспросила я, надеясь на то, что мне просто послышалось, но Женя абсолютно спокойно кивнул.
        - Конечно, - подтвердил он. - А что, мне было встречать тебя в грязном доме, где шагу негде ступить?
        - Нет, просто… - я потерла затылок. - Это так неожиданно, если честно… Я… - я хотела сначала сказать какую-нибудь колкость, но вместо этого просто спокойно промолвила: - Я от тебя такого не ждала, но спасибо большое. Я думала, что с ума сойду в той тараканьей квартирке.
        - Я так и понял, - улыбнулся Женя. - Раз мы всё равно притворяемся, то давай уже делать это по-человечески. А то что я буду за мужчина, если позволяю своей любимой жить в таком крысятнике?
        Я, конечно, не была Жениной любимой, но в этот момент поймала себя на мысли, что не отказалась бы ею стать. Нет, я… Я все ещё была готова сказать, что ненавижу его, хоть и не так самоуверенно, как обычно, но теперь я понимала: периодически Антонов бывает надежен. И он уж точно не такая отвратительная сволочь, как мне казалось.
        Если он, разумеется, не оживит вдруг в себе домашнего тирана. Но я почему-то не представляла, чтобы всегда позитивный, улыбчивый, веселый Женя мог поднять на женщину руку. Наверное, трех лет работы в одном отделе всё же было более чем достаточно, чтобы убедиться, что на домашнее насилие он не способен.
        - А ты один живешь? - задала я самый дурацкий вопрос, который только могла.
        - Ну а ты как думаешь? - закатил глаза Женя. - Конечно же, я живу один. У меня даже кошку бы отобрали, потому что я целыми днями на работе… Так что, застелить тебе вторую половину своей кровати?
        - Спасибо, - я сбросила пальто и присела на краешек дивана, - но я тут. Или на коврике, если тебе жалко диван.
        - Разумеется, жалко, - фыркнул Женя. - Спину твою мне жалко. Но так уж и быть, мы ж не зря тащили сюда твою подушку и одеяло. Хочешь спать на диване, спи на диване… Ты голодна?
        Я мотнула головой. Впечатлений сегодняшнего дня было предостаточно, чтобы наесться ими по горло и на обычную еду даже не смотрю.
        - Тогда в душ - и спать, - Женя зевнул. - Только чур, я первый!
        Я даже не спорила. Вместо того, чтобы соревноваться за душ, я устроилась на диване и уткнулась в телефон. Текст в блог вышел как-то сам по себе, и я легко, минут за пятнадцать набрала новый пост, даже не особенно вдумываясь, что пишу. Мне хотелось поделиться потрясающими впечатлениями сегодняшнего дня, даже если я не детализировала, чтобы меня случайно кто-то не узнал.
        А потом, так и не дождавшись Женю - что этот водоплавающий столько делает в ванной? - я переоделась в домашнее, умылась на кухне, почистила зубы, прилегла, решив, что дождусь его, опустила голову на подлокотник дивана и попросту провалилась в сон.
        Глава десятая
        Я открыла глаза, уверенная в том, что за ночь обязательно скручу себе шею. Поразительно, но я нисколечко не сомневалась в том, что проснусь в квартире у Жени - все вчерашнее отнюдь не напоминало сон и было самой обыкновенной реальностью.
        Однако, проснувшись, я обнаружила, что лежу на своей подушке и под своим одеялом. Неужели всё, что было вчера, просто шутка моего воспаленного воображения?
        Я повернулась на другой бок и с удивлением обнаружила дорогущий ковер, плазму на противоположной стене и диван под собой.
        Нет.
        Не приснилось.
        Просто кто-то ночью укрыл меня одеялом и сунул мне под голову подушку, вот и всё.
        - О боже, - вздохнула я, даже не зная, что сейчас чувствую. - Какая потрясающая забота… - я закусила губу, пытаясь таким образом привести себя в сознание, и села на диване.
        Если честно, было стыдно, что я так и не дождалась Женю, а рухнула на его диван и нагло уснула. С другой стороны, это вполне естественно, учитывая, сколько всего вчера произошло. Хорошо, что мы хоть до дома без приключений доехали.
        Я потянулась, зевнула и оглянулась. При свете дня в квартире можно было рассмотреть чуть больше, чем ночью, когда я даже свет толком не включала. Женя всё ещё спал, растянувшись на кровати. Его одеяло валялось на полу, сброшенное ночью, а сам он, в одних только трусах, валялся на подушке.
        Не храпел. Это хорошо.
        А вот что раздет - это плохо! Смотреть на почти голого Антонова я не имела ни малейшего желания! Он, конечно, оказался весьма привлекательным мужчиной, но я всё равно не особенно обольщалась по этому поводу. Может, он просто хочет задурить мне голову…
        Зачем? Да для каких-то своих таинственных целей. Мало ли, что там ему нужно! В лес завести хочет и закопать там. В жертву сатане принести!
        Покосившись на Антонова ещё раз, я решила, что приписывать ему демонические свойства всё же не буду. Он собирался мне помочь, вот и всё. Да, ему выгодно оставаться ведущим шоу "Хит сезона", но, простите, я тоже не собиралась просто так упускать эту работу.
        Почему бы нам не сотрудничать?
        Выпутавшись из собственного одеяла и добыв чистое полотенце, я наконец-то отправилась в ванную - единственное место, куда вчера так и не заглядывала. Тут, как и везде, было просторно и чисто, и я не сдержала довольную улыбку. Как же всё-таки приятно жить в таком уютном месте, а не где-нибудь у черта на куличках!
        Оглянувшись и обнаружив на двери в ванную защелку, я поспешила ею воспользоваться. Всё же, сотрудничество сотрудничеством, а я не хочу, чтобы Женя даже совершенно случайно увидел меня голой!
        Не говоря уж о чем-то большем.
        Я забралась под душ и с наслаждением стояла под горячими струйками воды. Гель для душа, правда, свой не прихватила, но обнаружила это уже тогда, когда, вся мокрая, стояла под душем, блаженно жмурясь. Ну не выпрыгивать же в таком виде из ванной, чтобы рыться в сумке в поисках бутылочки, которую я, возможно, даже не взяла с собой.
        Оглянувшись, я обнаружила Женин гель для душа. Потянулась за ним, выдавила немножко на ладонь, принюхалась.
        Ну да, сомнений не оставалось. Тоже мой любимый. Не то чтобы он ассоциировался у меня с каким-то конкретным мужчиной, нет, это ни секунды не так.
        Просто мне с детства больше нравились мужские ароматы, и я даже папе на двадцать третье февраля предпочитала сама выбирать подарок, а не доверять это маме.
        Отцу всегда приходился по душе мой выбор, а я была в восторге от того, что в доме чувствуются любимые запахи.
        Какие-то у меня с Антоновым неправильные совпадения. Когда он впервые воспользовался парфюмом, который нравился мне больше всего, я была готова его удушить уже за то, что Женя так нагло пытается своровать у меня любимую ассоциацию.
        Это было ужасное коварство с его стороны!
        Решив, что если я одолжу у Жени немного геля, то он не обидится, я всё же решила воспользоваться этим. Потом куплю ему новую бутылочку…
        Когда будет зарплата.
        И если родители не подкинут какую-нибудь очередную подлянку, за которую мне захочется их уничтожить. Потому что это как раз в их стиле. Стоит мне попытаться наслаждаться жизнью, как они тут как тут… Покупают очередную корову.
        Вода была настолько блаженно теплой, что я была готова растаять прямо там, в душе, с трудом сдержалась, чтобы не заурчать от удовольствия. Я даже не ожидала, что меня настолько сильно достали все эти месяцы закалки в своей отвратительной квартире!
        Можно позволить себе хоть несколько минут наслаждения.
        …Наверное, под душем я простояла больше получаса. После выбралась, вытерлась на скорую руку, натянула сменное белье и платье, которое взяла с собой - легкое, но в квартире у Жени было тепло. Его вряд ли можно было назвать домашним, но я решила, что всё-таки переквалифицирую его в таковое. Ходить при постороннем мужчине в растянутом свитере и штанах с дырками в самых непредсказуемых местах - точно не предел моих мечтаний. Всё ещё влажные волосы, правда, пришлось так и оставить, но я хорошо вытерла их полотенцем и надеялась, что сами они высохнут достаточно быстро.

        Сверившись с собственным отражением в зеркале - да, выгляжу прилично, - я повернула защелку в ванной и выглянула в коридор, как раз, чтобы натолкнуться на Женю.
        Разумеется, всё так же в одном только нижнем белье.
        Черт.
        - Доброе утро, - протянул Женя таким довольным тоном, словно специально стоял под ванной и ждал, пока я выберусь оттуда, чтобы меня смутить.
        - Доброе, - пробормотала я в ответ, глядя ему в глаза - потому что глаза были единственным приличным местом, на которое можно было смотреть.
        - Как спалось? - поинтересовался он, напоминая сейчас кота, который своровал кусок мяса и теперь был совершенно удовлетворен собственными успехами как охотника.
        - Отлично, - почувствовав, что я самым ужасным образом краснею, фактически покрываюсь красными пятнами, я поспешила отвести взгляд и теперь смотрела исключительно чуть выше правого Жениного плеча, где красовался коридорный бра.
        - Я вижу, ты искренне заинтересовалась светильником. Если будет интересно узнать об этом молодом человеке побольше, то у меня в кабинете в столе, в нижней тумбочке валяется гарантийный талон, можешь изучить его повнимательнее, - хмыкнул Женя. - Но, может быть, ты всё-таки пропустишь меня в ванную?
        - Что? Ой! Да, конечно, - оживилась я. - Прости, задумалась просто.
        - Неотразимый я поразил тебя в самое сердце?
        - Да, - закатила глаза я, - представляешь, стою и думаю, как это не умереть от ужасной любви, которая только что пронзила меня насквозь стрелой амура.
        Женя рассмеялся, напряжение немного спало, и я даже попыталась проскользнуть мимо него, так, чтобы не задеть случайно. Получилось очень плохо, потому что Антонов, вместо того, чтобы выпустить меня сначала из западни, ступил вперед. Так сильно торопился в душ? Может быть, я не спрашивала, какого черта он внезапно сдвинулся с места, но я буквально влетела в него и оказалась на несколько секунд прижата к мужчине.
        Что ж, да, фигура у него была отличная. Я и раньше как бы об этом знала, но теперь смогла ощутить самолично и рельефный пресс, и непроизвольное касание сильных рук.
        Просто отлично! Остается только всерьез в это всё влюбиться и позволить разбить себе сердце. Женя ведь не может быть серьезен в отношениях! Он обязательно вытворит какую-нибудь ерунду и просто морально меня уничтожит.
        Не поддаваться.
        Вот, идеальный вариант.
        Я же столько лет - три года! - просидела с ним в одном офисе и каким-то образом не повелась! И сейчас, глядя в его глаза, должна вспомнить о том, что мне вообще-то нравятся интеллигентные культурные молодые люди, а не тридцатилетние мужчины. И борода меня страшно раздражает одним своим существованием на чьем-то лице. И вообще…
        Да. И вообще, Женя - это самое ужасное, что случалось со мной за все годы жизни в столице. А если вдруг он решил побыть джентльменом немножко, так это искупление. И надо пользоваться возможностью, чтобы потихоньку накопить денег и поскорее перебраться в более подходящее место.
        Хотя трудно представить себе что-то более подходящее, чем эта трешка…
        Всё же, желание посетить душ превозмогло, и Женя наконец-то отпустил меня и скользнул мимо меня в ванную, закрыл следом за собой дверь и таким образом выстроил между нами просто идеальнейшую преграду.
        Я, если честно, вздохнула с облегчением. На расстоянии от него было как-то поспокойнее находиться, и я почувствовала себя увереннее.
        - Вась-Вась, для тебя уже предназначена в аду отдельная сковородка, - проворчала я, отправляясь на кухню. - Потому что за такие попытки распоряжаться человеческими чувствами ты на облачках летать не будешь!
        Вась-Вась в моей голове, конечно же, тут же ответил, что зато он будет богатым при жизни, а что там после смерти его случится, так это уже не имеет ни малейшего значения, я же показала ему язык.
        Ну как ему, скорее сковородке, на которую пялилась уже минуты три. Но, надеюсь, Вась-Васю сейчас как минимум икается.
        Было б неплохо, если б он понес хоть какие-то лишения за свои проступки.
        По крайней мере, хоть как-то восстановилась бы справедливость.
        Утешившись мыслью, что как бы Вась-Вась ни старался, он всё равно не сможет всю свою жизнь провести, обманывая зрителей и демонстрируя им результаты очередной аферы, я вроде как даже немного расслабилась и полезла в холодильник. В отличие от моего, пусто здесь не было. Я обнаружила сосиски, колбасу вареную, колбасу московскую и даже какую-то брауншвейскую. Чуть ниже оказалась завакуумированная "домашняя" - не настоящая домашняя, магазинная, конечно же, только с таким названием. "С чесноком", - гласила на ней этикетка.
        Чеснок я любила, но при мужчине как-то не горела желанием такое есть. Хотя мне вроде как было наплевать, что там подумает Женя.
        Хотелось приготовить что-нибудь вкусное. Я полюбовалась на соблазнительно выстроившиеся в ряд яйца, так и требовавшие, чтобы их пожарили, добыла из холодильника твердый сыр и, решив, что ругаться за самоуправство Женя на меня не будет, полезла в шкафчики с крупами на поиски муки. Нашла довольно быстро, ещё нераспакованную, вздохнув, вскрыла всё-таки упаковку, обнаружила маленькие кухонные весы и, обрадовавшись, быстро водрузила на них миску. Конечно, я сейчас вся буду в муке, как та свинья, но хотя бы приготовлю вкусный завтрак…
        - Только не говори, - раздался за спиной голос Жени, - что ты собираешься готовить блинчики!
        Я обернулась, так и застыв с пачкой муки в руках, и заморгала.
        - Ты хочешь блинчики? - постаралась более-менее спокойным голосом поинтересоваться я, а мысленно ещё и добавила: он мне совершенно не нравится. Ни капельки. И вообще, мог бы вытереться, а то заболеет. И меня абсолютно не привлекает, как капельки воды сверкают на его рельефном теле…
        Тьфу!
        Нет, Женя, завернутый в одно полотенце и рассматривающий меня совершенно похабным образом, точно не для моих нервов. И что-то мне подсказывало, что под этим полотенцем не было даже тех несчастных трусов.
        Зачем я согласилась к нему переехать? Чем я вообще думала? Между прочим, вызывать чувство ненависти и отторжения к Жене было легче, находясь от него на максимальном расстоянии, а не вот так! Да, я даже чувствовала себя вполне органично, когда, каждый день приходя в офис, называла его безалаберной заносчивой скотиной…
        Вот только теперь, в такой опасной близости от человека, который одним махом лишил мою жилищную проблему, ситуация была далека от однозначной.
        - Ненавижу блинчики, - слишком буднично, как для мужчины, завернутого в одно несчастное полотенце, сообщил мне Антонов.
        - А. Это будут лепешки, - успокоила его я, обнаружив, что мой собственный голос предательски подрагивает. - С сыром. Или такое ты тоже не любишь?
        - Они варятся?
        - Они жарятся на сухой сковородке.
        - Тогда люблю, - заулыбался Женя. - Тебе чем-нибудь помочь?
        - Да, - кивнула я. - Пойди, будь добр, надень штаны, а?
        - Боишься, что градус сексуального напряжения между нами достигнет пика?
        Да, боюсь.
        - Нет, - ответила я, стараясь говорить как можно более самоуверенно, - просто если ты своим видом испоганишь мне всё вдохновение на готовку, то есть мы будем яичницу.
        - Я фанат яичницы.
        - Да? Тогда можешь потерять свое полотенечко, и яичница будет сделана даже без участия всяких кур.
        - Какие мы грозные, - закатил глаза Женя. - Но раз уж тебя это так смущает…
        Я хотела сказать, что меня ничего не смущает, но напомнила себе о том, что с Евгения станется тогда вообще не одеваться, и останавливать его тираду не стала.
        - То, так уж и быть, пойду переоденусь, - закончил он, всё ещё довольно улыбаясь. - Поразительно, у меня на завтрак наконец-то будет что-то разнообразнее бутерброда!
        Я ничего не ответила. Отвернувшись, чтобы он случайно не заметил, как я в очередной раз покраснела, я взялась с удвоенными усилиями за лепешки. Конечно, готовились они обычно довольно долго, но на сей раз я умудрилась в кратчайшие сроки замесить тесто, натереть сыр на терке, разогреть сковороду и сделать заготовки. Конечно, "отдохнуть минут двадцать" тесту не удалось, я ухватилась за него буквально сразу, но, кажется, на результат это нисколечко не повлияло. Лепешки к сковородке не прилипали, а когда я оторвала кусочек, то обнаружила, что вышли они даже вкуснее обычного.
        Женя вернулся на кухню уже одетым - в футболке и джинсах. В квартире было тепло - поразительно, что может творить вовремя включенное отопление, - и этой легкой одежды оказалось вполне достаточно, чтобы не чувствовать дискомфорта. Зато на кухне моментально стало жарче.
        - Надышал, - проворчала я, открывая окно.
        - Это всё жар нашей любви, Мари, - хохотнул Евгений. - Ты можешь сколько угодно отрицать это электрическое напряжение между нами, но от этого оно никуда не исчезнет.
        - Боже, Женя, запиши себя на диктофон и послушай, что ты несешь!
        - Я, может, репетирую свою будущую лучшую роль, - закатил глаза Антонов. - Потом будешь рассказывать моим биографам: да, я жила с этим великим актером под одной крышей и подтверждаю: пресс настоящий, не нарисованный.
        - Женя, ты придурок.
        - Я знал, что ты оценишь, - рассмеялся он, стянув первую лепешку с тарелки. - Хм. Это вкусно, Мари.
        - Благодарю, старалась. Посолить? Добавить цианистого калия?
        - Извини, но пока тебе это невыгодно. Вот когда я со своей воображаемой кошки перепишу на тебя завещание, тогда можем обсудить, как правильно меня отравить.
        Я рассмеялась.
        - С кошки?
        - Ну, если б завещание было на маму, она давно бы уже вытравила меня из этой квартиры или даже из этой жизни во время очередной ссоры с папой. Она и так два раза порывалась сюда поселиться, - Женя скривился. Очевидно, мама была для него больной темой. - Но, к счастью, я уже большой мальчик и не хочу жить под маминым крылышком. Я не для того покупал отдельную квартиру и пахал в две смены, чтобы опять делить с нею жилплощадь.
        Я удивилась. Женя всегда казался мне таким лентяем, которому просто всё свалилось на голову, и эта квартира в том числе, что мне даже в голову не приходило: ему пришлось немало работать, чтобы накопить всё-таки на покупку такого роскошного жилья. Правда, сбежать от родителей можно и в крохотную однушку где-нибудь вдалеке от центра и приличных районов, но…
        - Слушай, - перебил мои мысли Женя, - а как мы будем праздновать твое новоселье? Давай закажем что-нибудь в ресторане? А как ты относишься к жабьим лапкам?..
        Глава одиннадцатая
        Когда я сообщила, что не знаю, как отношусь к тем самым жабьим лапкам, потому что я никогда их не пробовала, то понятия не имела, что Женя догадается их заказать. Признаться, зря он это сделал; на ряду с пластиковыми контейнерами, в которых покоились дорогие салаты, кокюле - простыми словами, французский петушок, - и ещё какая-то вкуснятина, жабьи лапки выглядели немножко дико.
        Но если их внешний вид я вполне могла бы простить, то запах, ударивший нам в нос в ту самую секунду, как мы с Женей вскрыли контейнер, отнюдь не порадовал.
        - Я когда-то ел их у них в ресторане, - поделился опытом Женя.
        - Очень рада, что ты выжил.
        - Спасибо, - вздохнул он. - Тогда это было вкусно.
        - А сейчас?
        Он осторожно накрыл контейнер крышкой.
        - А сейчас я не уверен в том, что стоит повторять эксперимент, - честно сознался он. - Я хочу пережить этот вечер.
        - Ну, - я почесала затылок. - Мы можем…
        - Выбросим?
        Его инициативность мне сегодня определенно нравилась. Обычно Женя не отличался отличными идеями, ну, или я относилась к ним с завидным скептицизмом, но сегодня расплылась в улыбке.
        - Выбросим! - уверенно подтвердила я. - Извини, но я как-то не настроена есть жабьи лапы.
        - У нас вот есть ещё петушок, - усмехнулся Женя. - И салаты. И вон мясо ещё, и закуска…
        - Да забирай, забирай! - махнула рукой я. - Я не фанат деликатесов!
        Женя покрутил в руках коробочку с жабьими лапками, решил, что выбросит завтра, и сунул в холодильник. Я же полезла в шкафчик за чистыми тарелками, чтобы всю остальную, нормальную еду разложить по тарелкам и более-менее прилично подать. Всё это пахло уже более чем вкусно, и я невольно облизнулась.
        - Что будем пить? - поинтересовался Женя, добывая откуда-то - я даже не заметила, откуда именно! - несколько бутылок. - Вино, мартини… Виски?
        - Вино, - выбрала я, одобрительно покосившись на темное стекло бутылки. - Я вообще-то не пью, виски точно не для меня.
        - Ну как знаешь, - пожал плечами Женя, доставая штопор и вскрывая вино. - Там за тобой бокалы, дотянешься?
        Я кивнула. Два бокала на высоких ножках, стоявшие аж за тарелками, звякнули, когда я попыталась вытащить их на свет, но не разбились и, в целом, полностью подходили для распития спиртных напитков. Женя разлил вино по бокалам, отставил бутылку в сторону и кивнул на стул, предлагая мне сесть.
        - Прошу, - он даже отодвинул его, как будто мы сейчас сидели не на кухне, а в дорогом ресторане. - Присаживайтесь, Мария.
        - Благодарю, Евгений, - улыбнулась я, принимая его приглашение. - Вы обучены этикету, однако?
        - Разумеется, - усмешка Антонова показалась мне не самой радостной на свете. - Моя маменька постаралась, чтобы я вырос галантным джентльменом.
        - Да неужели?
        - Ну а как же! Она свято уверена, что происходит из какого-то важного семейства. Потому, в перерывах между ожиданием дворянского титула и возвращением какого-нибудь далекого родственника из солнечной Франции или туманной Англии, она готовила меня к будущему истинного аристократа. Скажу по секрету, - Женя подался вперед, - в детстве я изучал танцы и музыку.
        - Да? - фыркнула я.
        - А как же! Мама была в восторге, когда представляла меня звездой балета, - Женя ухмыльнулся. - Но, спасибо папочке и его генетике, я был мальчик рослый и подходил гораздо больше на роль будущего футболиста или баскетболиста, а не звезды балета. Потому мой опыт ношения колготок продлился ровно несколько месяцев, а потом мама сдалась. О, как она проклинала отца за то, что передал мне свои паршивые гены!
        Я поперхнулась.
        - Это жестоко.
        - Ой, в нашей семье это было нормально, - хохотнул Женя. - После этого я учился играть на скрипке, на рояле, - кажется, его искренне забавляли собственные детские приключения, - посещал уроки классического танца и даже минимум час в день должен был посвятить сочинению стихов!
        - Это ужасно, - вздрогнула я.
        - Это длилось неделю. Ну, стихи, - закатил глаза он. - Скрипка - две. Рояля, - он будто нарочно выделил голосом букву "о", - хватило на целых три месяца, но потом я просто начал сбегать оттуда. Потом мама увлеклась хардроком, я был обязан изучать уже его, но, в целом, два дня - и она сдалась. Или увлеклась чем-то новым, уже даже не помню… Потом успокоилась, - он усмехнулся. - Да, у меня не мама года, но она старалась достичь этого великого статуса и пыталась воспитать гения. Не вышло, материальчик плох.
        - Ну, - фыркнула я. - У тебя далеко не самая плохая мама на свете. Если честно, я предпочла бы балет… или скрипку… Или рояль…
        - А у тебя что было?
        - Да ничего из этого, - отмахнулась я. - Постоянные а-ля военные песни, которые папа включал на постоянной основе, потому что это было единственное, что устраивало маму и не вызывало у неё раздражения. Глупости всякие… Ах да! - я не смогла сдержать улыбку. - Конечно! Последним нашим приключением был кредит на корову…
        Кажется, я умудрилась поразить Женю до глубины души. При упоминании кредита на корову он минут пять упрямо пилил ножом свою часть петушка, а потом поднял на меня несколько взволнованный взгляд и уточнил:
        - В каком смысле?
        - Да родители в очередной раз решили искать смысл жизни, - скривилась я, - и перебрались в деревню. Мама посчитала, что это отличная идея - приобрести корову. А ещё, что "Быстрые деньги" - это как раз то место, куда надо обращаться по поводу кредитования.
        - Это там где…
        - Суточный процент, да, - кивнула я. - В общем, когда пришло время платить, двадцать тысяч превратилось в тридцать. Разово погасить это мы, конечно же, не могли, процент набирался, и пока я всерьез не взялась за дело, у нас каждый месяц и выпрыгивали эти тридцать тысяч, так сказать, на регулярной основе. Теперь уже всё, последний платеж внесла.
        - Забираю свои слова обратно, у меня идеальная мама, - усмехнулся Женя. - Выпьем?
        Я кивнула.
        Не хотелось рассказывать ему о своей родне вновь, но, с другой стороны, мы словно стали немного ближе друг к другу. Я не знала, надо ли мне это погружение в личность Евгения Антонова, но решила - всё равно же притворяться парой и жить под одной крышей? Так почему бы не попытаться сделать это как минимум приятной затеей?
        Вино оказалось вкусным. Я сделала несколько глотков и блаженно зажмурилась, наслаждаясь тем, как напиток едва ощутимо обжигает горло. Потом вернулась к петушку, всё ещё покоившемуся у меня на тарелке, наколола на вилку несколько листков салата и удивленно взглянула на них, словно впервые увидела.
        - А как ты на канал к нам попала? - поинтересовался вдруг Женя.
        - А ты?
        - Я спросил первым.
        - Хм, - я закусила губу.
        Хоть мы с Женей и работали вместе все эти три года, на канал он пришел раньше меня. Правда, не знаю, в каком отделе работал.
        - Я увидела вакансию в интернете, - поделилась я, - о том, что нужен человек, который будет наполнять сайт контентом. Пришла к Вась-Васю и обнаружила, что он в этом ровным счетом ничего не понимает. Он даже вопросов особо не задавал. Я думала, прогонит, но оказалось, что он уже отчаялся найти человека, который согласится заниматься этой "совершенно бесцельной и никому не нужной работой"…
        - Мы всем офисом его уговаривали, что надо делать сайт, - закатил глаза Женя. - И нормальную техническую поддержку тоже… Но Вась-Вась - человек, который даже не знает, как включить компьютер, не говоря уж о том, чтобы подключить к нему сеть… Короче, пока мы доносили до него святую мысль о том, что там, в таинственной Сети, тоже есть будущие зрители, он был готов нас проклясть. Мы же нарушили его привычный телевизионный мир!
        - Но сайт остался, - отметила я.
        - Конечно, остался, - согласился Женя. - Потому что как только мы занялись и интернет-поддержкой, у нас моментально подскочили рейтинги. Только дурак в наше смутное время будет отрицать его влияние…
        Я кивнула и, не особенно понимая, зачем это делаю, отпила ещё немного вина. Оно здорово пьянило, хотя, казалось бы, относилось к разряду легкого алкоголя.
        Но зато я немного расслабилась, а все мысли о том, что передо мною враг мой лютый Евгений, как-то отошли на задний план, а то и вовсе исчезли в винном флере.
        - А ещё я помню, - протянул ни с того ни с сего Женя, - как ты вдруг начала чихать, когда мы с тобой в одном кабинете остались.
        - Потому что ты пользовался этими отвратительными духами! - возмутилась я. - Этой гадостью… Они даже не пахнут, а воняют.
        - Ну я ж исправился.
        - Да, ты три года пользуешься моим любимым ароматом, - закатила глаза я, - чтобы заставить меня его разлюбить!
        В чувствах я даже ударила петушка на своей тарелке вилкой, и тот едва не выскочил прочь. Потом, заметив, что Женя тянется за бокалом, взялась и за свой. Он оказался почти полным, и я удивленно хмыкнула - надо же, была уверена, что там уже почти ничего нет. Но ведь Женя не подливал ничего, правда?
        Или подливал, но я была стандартно невероятно внимательна.
        Я вздохнула, позволила себе недовольную отчасти усмешку и выпила вина.
        - Между прочим, - эмоционально отозвался Женя, - я три года пользуюсь твоим любимым ароматом, потому что он тебе нравится! Впервые вижу, чтобы кто-то любил запах, но ненавидел, когда его используют!
        - Что? - поразилась я. - Потому что он мне нравится?
        - Ну, да, - пожал плечами Женя. - Чтобы тебе было приятно находиться со мной в одном офисе. Не чужие ж люди, сидим восемь часов в сутки рядом в одном кабинете. Не можем же мы друг друга раздражать.
        Оу.
        Кажется, я чего-то не знаю о наших с Женей страстных отношениях.
        - Разве, - осторожно уточнила я, - ты меня не ненавидел? И не хотел выжить из нашего офиса? Нет? Ты уверен?
        Женя подался вперед.
        - Машка, ты сколько выпила, а? С какого это перепугу я должен был тебя ненавидеть?
        Я удивленно заморгала, глядя на него. Весь привычный офисный лад и моя уверенность в этом жестоком стабильном мире вдруг пошатнулись. Основоположный факт - наша с Женей взаимная ненависть, - оказался на самом деле…
        Всего лишь выдумкой?
        - Так я тебя не бесила? - уточнила я на всякий случай, удивленно моргая. - Ты не ржал с мужиками над моей неуклюжестью и не обсуждал с Валькой, как было бы хорошо избавиться от моего присутствия в твоей жизни и в нашем отделе?
        - Нет, конечно! - воскликнул Женя. - С какого б то перепугу мне вообще обсуждать что-то с Валькой, если она раздражает всех, и меня в том числе?
        - Ну мало ли…
        Сказать, что я была смущена - не сказать ничего. Если честно, мне вообще в эту секунду показалось, что Женя надо мной просто издевается. Я столько лет была уверена в том, что он едва терпит меня за одним столом, чтобы теперь услышать, что бесила-то его Валька, а я - так, просто коллега.
        Пытаясь прийти в чувство, я выпила ещё вина. Женя последовал моему примеру, а потом немного сдвинул свой стул, чтобы оказаться ко мне чуточку ближе. Я на сей раз отодвигаться не стала, напротив, с неожиданной для самой себя симпатией взглянула на Антонова.
        - Я была свято уверена в том, что ты меня ненавидишь, - разоткровенничалась я. - И с удовольствием выжил бы из офиса.
        - Серьезно?! - поразился Женя. - Нет, ну и фантазия у тебя, Мари, конечно… - он взял меня за руку, и я на сей раз не стала выдирать ладонь из его цепких пальцев.
        В конце концов, это даже было в какой-то мере приятным - это ласковое прикосновение. И Женя выглядел вполне серьезным.
        И самую малость пьяным.
        - Тебе б с таким воображением, - протянул он, наклоняясь ко мне поближе, - не контент для сайта, а книжки писать. Раскупались бы с миллионными тиражами!
        - Ну-у-у, - я усмехнулась.
        - Или блог вести!
        Я потупила взгляд. Блог я и так веду. Вчера только статью писала, а ещё сегодня утром - о лепешках и о том, что мой козел-коллега не настолько козел, как мне казалось.
        Жертва служебного романа, ага.
        - Я подумаю над этим предложением, - фыркнула наконец-то я. - Это было бы очень интересно… Описывать невероятно увлекательные будни, - я хихикнула, - безинтернетного человека.
        - Уверена, что Вась-Вась стоит целого блога?
        - Даже больше!
        - А я? - в голосе Евгения вдруг зазвучали какие-то кошачьи, как будто соблазняющие нотки. Вот словно ещё несколько фраз, и он буквально заурчит, как тот кот.
        Я немного насторожилась, но вместо того, чтобы отодвинуться или встать, придвинулась к нему чуть поближе. В этом единении было что-то настолько интимное, что мне не хотелось разрывать контакт. И то, что Женя был ближе обычного, меня нисколечко не раздражало.
        - И ты не проклинаешь меня за то, что мы с тобой вынуждены притворяться парой? - уточнила вдруг я.
        - Слушай, - закатил глаза Женя, - я свободен. Ты свободна.
        - Валька, например, тоже…
        - Не напоминай мне об этой женщине! - оборвал меня Антонов. - Ты привлекательная умная девушка.
        - Не без странностей.
        - Ну, знаешь. Моя мама, конечно, не брала кредит на корову, но она тоже передала мне маленькую толику своего сумасшествия. Так что, я, в принципе, не вижу никаких препятствий. Это притворство может быть даже приятным.
        Я собиралась согласиться, но не успела. Женя внезапно склонился ко мне и поцеловал - прямо в губы, явно нисколечко не беспокоясь о том, согласна ли я вообще на какое-либо проявление внимания с его стороны.
        От неожиданности я перевернула бокал с остатками вина, оттолкнула Женю, схватилась за салфетки, чтобы промокнуть растекающееся по скатерти пятно, но Антонов, вскочивший следом, салфетки у меня моментально отобрал. А потом, явно не собираясь останавливаться на достигнутом, сгреб в охапку и самым наглым образом поцеловал в губы. Страстно, настолько, что мне даже стало не по себе. Я ударила его в плечо, пытаясь оттолкнуть, уперлась руками в его грудь…
        А потом как-то сама не заметила, как прижалась к нему, обняла за шею и ответила на поцелуй с привкусом вина и, очевидно, ужасной дурости, которую я сию же секунду собиралась совершить.
        Ладони Антонова скользнули по моей спине, спустились ниже положенного, потом переместились на бедра, и я вздрогнула, ощутив, как он медленно сминает ткань моего платья. Но вместо того, чтобы ударить его посильней да отскочить подальше, я только привстала на цыпочки, чтобы быть ещё ближе к его губам, украсть ещё один страстный поцелуй и насладиться этим чудесным единением, в самом деле почувствовать себя близкой к мужчине, с которым у меня, казалось бы, не было ничего общего. Вообще. Мы как минимум недолюбливали друг друга, как максимум…
        Закончить эту логическую цепочку я не успела. Дурман вина, вспыхнувшей между нами страсти, а ещё всех наговоренных минутой ранее откровений сыграл свою роль: я вообще мало понимала, где нахожусь и что делаю. Только помнила, что вот эту вот скотину, что меня целует, зовут Женя, и он чертовски привлекательный мужчина…
        Глава двенадцатая
        Винный дурман утром превратился в сухость во рту и потерянность в пространстве. Я проснулась и минуты две пыталась осознать, почему мне так мягко, так жарко и так непривычно. По телу разливалось неожиданное даже для квартиры с отоплением тепло, голова гудела, и я чувствовала себя несколько… Странно.
        Я попыталась привстать, одеяло сползло с плеч, и я неожиданно вздрогнула от непривычно прохладного воздуха, коснувшегося обнаженной кожи. Это всё б ничего, я вообще жила в квартире без отопления, но обнаженной я была совсем не там, где следует.
        Я откинулась обратно на подушку - на отличную ортопедическую подушку, а не ту обыкновенную, на которой я спала, - приподняла край одеяла, параллельно отметив, что я никогда не позволяла себе такое дорогущее постельное белье, считая это излишеством и роскошью, как минимум неуместной для Троещины, и заглянула под него.
        Взвизгнула.
        - Нет, - прошептала я, заворачиваясь в одеяло обратно, - нет, нет, нет, нет! Этого не может быть. Этого не может…
        Я повернулась на бок в попытке найти выход из ситуации (или хотя бы из этой кровати) и обнаружила вместо, например, обшарпанной стены или спинки дивана, Женю. Спящего, улыбающегося сквозь сон и совершенно довольного на вид Женю.
        - Нет, - повторила я, как будто это могло что-нибудь изменить. - Этого не может быть! Потому что… Потому что этого не может быть.
        Я спешно повернулась на второй бок. К счастью, никаких других неожиданностей, а тем более неожиданных мужчин там не было, просто окно и свободное пространство, ну, тумбочка ещё, но уже и Евгения в непосредственной близости от себя было… Вот с головой. Правда, с головой.
        Первым адекватным, осознанным желанием оказалось тихонько слезть с кровати и сбежать. Я не была уверена, что это мне чем-то поможет, но надеялась, что, как минимум, приду в чувство, ополоснувшись холодной водой. И приведу себя в более-менее приличное состояние…
        Однако, моим планам не суждено было сбыться. Стоило только сдвинуться на несколько сантиметров, как на талию легла тяжелая Женина рука, и он бесцеремонно сгреб меня в свои объятия и уткнулся носом в волосы.
        - Доброе утро, - пробормотал он.
        - Оно не доброе, - зашипела я. - Оно злое. Убери руки, Антонов!
        Надо было, наверное, для острастки добавить ещё какое-нибудь возмущение или нецензурное выражение. Может быть, тогда Евгений бы хоть немного впечатлился. А так, он только обнял меня покрепче и хрипло рассмеялся, показывая, что видал мои претензии в гробу в белых тапочках.
        - Вчера, - прошептал он, осторожно касаясь губами моей шеи, - кажется, ты была гораздо сговорчивее, Мари.
        - Не называй меня Мари.
        - Назвать Маней?
        - Не вздумай!
        Маней звали ту самую кредитную корову, и я как-то не хотела себя с нею ассоциировать.
        - Тогда будешь Мари, - решительно заявил Женя.
        Его ладонь скользнула по моему животу, спускаясь чуть ниже, и я вздрогнула от неожиданности - и от того странного ощущения, которое моментально появилось в теле. Приятная истома, слабость дурацкого, запретного желания, на которое я навесила в своей голове тридцать три ограничительных знака, чтобы потом успешно утопить все в вине.
        Если честно, это было странно. Я вроде и выпила вчера не так уж и много, а дурмана всё равно хватило для того, чтобы натворить глупостей, а теперь желать в объятиях Жени и млеть вместо того, чтобы оттолкнуть его от себя и просто убежать.
        - Ты скотина, - пробормотала я, совершив слабую попытку выбраться из его объятий и отмахнуться от жарких поцелуев. - Руки от меня убери… Ну Женя!
        Последнее прозвучало так кокетливо-капризно, что мне аж самой от себя смешно стало. Ну да, сопротивляется она! Так сопротивляется, что разве что осталось потребовать, чтобы он ни за что ко мне не придвигался…
        Удивительно, но протрезвило меня только то, что после страстного поцелуя в губы Женя навис надо мной, кажется, с намерением повторить опыт вчерашнего вечера.
        - Даже не думай! - прорычала я, откатываясь в сторону. - Это было в первый и в последний раз! Забудь! Забудь вообще о том, что между нами что-то было!
        - Да? - изогнул брови Женя. - Вчера ты была совершенно другого мнения.
        Вчера у меня вообще никакого мнения не было. Понятия не имею, чем я думала, когда творила все эти глупости, но точно не головой. Потому что если б её включила, то точно не совершила бы такие отвратительные глупости.
        А теперь смотрела на Женю и, признаться, была уверена, что бежать мне от него надо куда подальше. Ни к чему хорошему эта история не приведет точно.
        И в искренность этого мужчины я не верю!
        - Отодвинься от меня, - зашипела я, добавляя в голос нотки уверенности. - Немедленно отодвинься и, говорю тебе, забудь, что между нами вообще что-то было. Произошла досадная ошибка, но не переживай, я не буду требовать, чтобы ты на мне женился.
        - Да, - изогнул брови Женя. - Может быть, меня ещё ждет таинственная история о взращенном родителями цветке и о прекрасном принце, которого ты из-за сволочи-меня так и не дождалась?
        Я помрачнела. На самом деле я никогда не ждала прекрасного принца и даже не верила в его существование, но почему-то не находила никак времени для достаточно серьезных отношений, чтобы они закончились в постели. Впрочем, какое там серьезных! Всё, чем ограничивались мои отношения с парнями - это тот самый злосчастный поцелуй у общаги.
        Все.
        Большего мне, собственно говоря, и не хотелось даже. Я не искала любви, не хотела никаких неземных чувств. Хотела, наоборот, выбраться из того кошмара, в котором я жила, найти себе нормальное жилье, хорошую работу, а потом уже позаботиться о любви и чувствах.
        Или вообще о ней не задумываться ближайшие лет эдак…
        Пятнадцать, например. А лучше двадцать.
        Откуда Антонов с сомнительными карьерными перспективами свалился мне на голову, я до сих пор не понимала. Правда, в эту секунду я была готова обвинить его в чем угодно, например, в отвратительном сговоре с Вась-Васем и в том, что он нарочно меня подставил, нарочно уговорил с ним поселиться, но…
        Черт, ну, смешно отрицать, что мне было с ним хорошо. Смешно отрицать, что он мне ужасно нравился, даже если я изо всех сил убеждала себя в том, что терпеть не могу Антонова.
        - Не сердись, - пробормотал мне на ухо Женя, верно истолковав моё молчание как растерянное. - Ну правда, Мари. Мы взрослые люди. Мы, в конце концов, с тобой почти семейная пара благодаря нашему драгоценному шефу…
        Последнее было правдой.
        Я хотела сказать Жене, что мы как-то слишком уж старательно притворяемся, но не успела выдохнуть ни слова - он нагло заткнул мне рот поцелуем. И я, вместо того, чтобы ударить Женю посильнее, ответила на этот поцелуй, подаваясь вперед и позволяя ему обнять меня так крепко, что путей для отступления просто не осталось.
        - Ай! - вскрикнула я, вспоминая вдруг о том, что есть же на свете какие-то меры предосторожности, а самое главное, мне б сейчас не стоило... - Больно же!
        - Прости, - виновато прошептал Женя, отодвигаясь и переворачиваясь на бок. - Можешь исцарапать мне всё лицо и назвать дебилом.
        - Ты дебил, Женя, - послушно заявила я. - Ты козел и сволочь, воспользовался девушкой, а теперь ещё и пытается притвориться, что всё это было по обоюдному согласию.
        - А ты была против?
        Нет, я была не против, но не говорить же мне ему об этом!
        - Прекрати меня дразнить, - хмуро промолвила я.- И вообще, прекрати ко мне приставать и… И отодвинься от меня, Женя. Чем дальше, тем лучше!
        - Ты такая смешная, когда притворяешься, что злишься, - усмехнулся Женя.
        - Придурок! - огрызнулась я. - Лучше б ты о последствиях подумал!
        - Это ж о каких?
        Я покраснела. Перечислять возможные последствия мне не хотелось. Меж бедер саднило - я теперь наконец-то почувствовала это, окончательно вырвавшись из винного полубреда, - голова покруживалась, и мне срочно надо было в душ.
        Спутанные воспоминания подсказывали, что Женя был довольно осторожен. Какая-то надежда на его адекватность шептала, что, скорее всего, никаких непредвиденных последствий быть не должно, но…
        - Я не первый год живу на свете, Мари, - рассмеялся Женя, наконец-то верно истолковав мои опасения. - Можешь не беспокоиться об этом.
        - О том, что ты старик, старше меня на семь лет? Вот об этом, кажется, мне и стоило бы сейчас побеспокоиться!
        - Нет, ну можешь попсиховать, - Женя перевернулся на спину и закинул руки за голову. - Если хочешь, конечно. Но о безопасности всего, что было ночью, переживать не стоит.
        - Да? Принесешь мне справку от венеролога?
        - Её тоже могу.
        Я покраснела.
        - А от меня ответную не потребуешь?
        - Да вроде повода нет, - ухмыльнулся Женя. - Хотя… Что-то ж передается и воздушно-капельным…
        - Дурак! - возмутилась я. - Отвернись! И глаза закрой! Мне одеться надо.
        - Ой, - закатил глаза Женя. - Чего я там не…
        - Женя!
        - Ладно, - он послушно смежил веки. - Считаю до десяти. Один…
        Я выскочила из кровати, схватила первую попавшуюся под руки одежду - ею оказалась вчерашняя Женина футболка, как раз достаточно длинная, чтобы прикрыть всё то, что ему видеть не следовало бы, - и вылетела прочь из комнаты. Надо принять душ, привести свои мысли в порядок и… А что будет дальше, я потом решу. Как-нибудь. Наверное.
        Холодная вода действительно помогла привести мысли в порядок. Я чувствовала себя обновленной, убедила даже себя в том, что ничего страшного не произошло. Ну а что такого? Женя красив, он был нежен и, в конце концов, я знаю его три года - то есть, уверена в том, что он не мошенник, не маньяк и вряд ли будет раскидывать по интернету мои обнаженные фотки. К тому же, он мне, чего греха таить, нравится. Это всё гораздо лучше. Чем напиться в каком-нибудь клубе с каким-то незнакомцем, а потом проснуться утром непонятно где. Женя, возможно, даже порядочный.
        И, в конце концов, я с ним живу. Даже если пытаюсь сделать вид, что плачу ему арендную плату.
        Я настолько утонула в своих мыслях, что, натянув всё ту же футболку, отправилась открывать дверь, когда заслышала звонок. Повернула ключ в замочной скважине, открыла уже и только тогда вспомнила, что я не у себя дома, да и вообще, мало ли, кто это может быть…
        Что ж, на пороге стояла какая-то совершенно незнакомая мне пожилая, но ухоженная женщина. Мой, скорее всего, невероятно развратный по её мнению вид привел её в ужас. И женщина, поморгав немного, высоким истеричным голосом поинтересовалась:
        - Где мой Женечка?!
        Не прошло и двух секунд, как "её Женечка" буквально вылетел из спальни. Он успел натянуть брюки - что-то мне подсказывало, что о нижнем белье позаботиться Антонов не смог, - но зато был с голым торсом. Это, правда, пожилую женщину не остановило. Она отпихнула меня с дороги, так, что едва не вытолкнула за дверь, и уверенно направилась к Жене.
        - Евгений, - строго произнесла она, не обращая на меня больше никакого внимания. - Это отвратительно! Почему я, приходя к своему сыну, вижу у него в доме какую-то развратную полуголую девицу?!
        - Мама… - начал было Женя, но женщина уверенно вскинула руку и зажала ему рот ладонью.
        Я едва не поперхнулась со смеху.
        Незнакомка, оказавшаяся мамой Антонова, была чем-то на него похожа, может, теплым оттенком медовых глаз. Во всём остальном они являли полную противоположность. Высокий и стройный Женя - и его полненькая, маленькая мама с железной хваткой Гитлера и характером Сталина.
        Та самая тиранша, которая отправляла своего любимого маленького сыночка на балет, скрипку и рояль, сейчас собиралась отправить меня - за дверь.
        - Что это за девица?! - истерично поинтересовалась она, тыча в меня пальцем.
        - Я Маша, - несмело представилась я.
        - Меня не интересуют имена всяких девиц! - вредно заметила женщина. - Алевтина Петровна, кстати, - кажется, она вспомнила о культуре общения. - Евгений? Объяснись!
        - Маша, - нехотя промолвил он, - это моя мама, Алевтина Петровна. Мама, это моя Маша.
        Его Маша. Вот как. Резануло слух, и я очень надеюсь, что не начала внезапно улыбаться, как идиотка. Мне не хотелось показать, что мне в самом деле польстило такое обращение Жени. Нет, совсем нет! Мне вообще должно быть неприятно!..
        Наверное.
        Вздохнув, я попыталась сконцентрироваться хотя бы на том, что говорил Антонов - а ему явно было что объяснить маме. Я всё ждала, когда он расскажет о фиктивных отношениях, которые связали нас из-за Вась-Вася, о передаче, в конце концов, о том, что он вытворил в первом эфире "Хита сезона".
        Вместо этого Женя абсолютно невинным голосом заявил:
        - Мария - моя любимая, мама. Моя девушка.
        - Вот как? - прищурилась Алевтина Петровна. - Однако! Интересно девки пляшут! И что твоя девушка, Женечка, делает в этой квартире в таком непотребном виде?
        - Она живет здесь, мама.
        Судя по всему, для Антоновой-старшей такое заявление сына было проявлением непослушания и своенравия. Она едва не поперхнулась, заслышав эту фразу в его исполнении, а потом тихо, севшим от напряжения голосом поинтересовалась:
        - И давно?
        - Несколько дней.
        - И ты мне не сказал?!
        - Повода не было, мама, - пожал плечами Женя. - К тому же, понимаешь, такое дело, я уже взрослый и могу сам решать, с кем мне жить в моей квартире.
        Судя по всему, со взрослостью Жени Алевтина Петровна была совершенно не согласна.
        - Ты ещё совсем мальчишка! - заявила она. - Хоть и отрастил это непотребство! - она потрепала его по щеке, имея в виду, очевидно, бороду.
        Хорошая борода! Даже мне нравится, хотя я, мягко говоря, не любитель.
        - Ты не можешь просто так решать, с какой девочкой тебе жить!
        - Ну да, ну да, мне ж всего тридцать, - скривился Женя, отнимая мамину руку от лица. - Но, боюсь, тебе придется принять тот факт, что твой маленький мальчик встречается с девушкой и живет с ней в одной квартире. В своей квартире, мама. В квартире, от которой у тебя даже ключей нет, напомню.
        Алевтина Петровна повернулась ко мне и смерила таким презрительным взглядом, словно я была самой отвратительной и гадкой девицей на свете, каким-то образом захомутавшей настоящего наследного принца.
        - Да уж, - протянула она. - Да уж…
        Я открыла рот, чтобы хоть как-то запротестовать и сказать, что я тоже живой человек, а не половая тряпка, о которую можно с легкостью вытирать ноги, но что-то мне подсказало, что Женину маму мнение каких-то там девиц совершенно не беспокоит.
        - Ну что же, - протянула Алевтина Петровна. - Раз ты, мой мальчик, принял такое решение… Пусть твоя, с позволения сказать, девушка, приведет себя в порядок, оденется поприличнее…
        Я б не отказалась от этого, да.
        - И присоединяется к нам на кухне, - с усмешкой заявила женщина. - Потому что мне обязательно надо её проинспектировать!
        Глава тринадцатая
        Женя открыл передо мной дверь офиса, пропуская вперед, за что удостоился очередного разгневанного взгляда. Идти на работу мне не хотелось совершенно. Абсолютно. Ни капельки! А ещё мне хотелось больше никогда в жизни не видеть Антонова. Вот вообще. Не слышать его голос. И ни в коем случае с ним не целоваться. Вот последнее я бы с удовольствием подчеркнула бы несколько раз.
        Мне казалось, этот ужасный человек всё подстроил специально. Ну не может быть такого стечения обстоятельств, чтобы после него хоть застрелиться! Просто не может!
        - Ну чего ты такая сердитая? - усмехнулся Женя, приобнимая меня за плечи. - Улыбнись хотя бы! Понедельник - разве не прекрасный день недели?
        Издевается, гад.
        - Прекрасный, конечно же, - проворчала я. - Сейчас нас уволят, и он от этого станет ещё прекраснее. Вась-Вась не простит того, что ты устроил этот цирк и изгнал Леку из студии на пятнадцать минут раньше положенного! А потом ещё и… Боже, Женя, ты придурок! На что я буду жить?
        - Не ты, а мы.
        Я не была бы столь оптимистична. "Мы" существовали только в контексте рабочей лавстори. Впрочем, мы же уже на работе, пора б и начать притворяться.
        - Не переживай, - хмыкнул Женя. - Если ты родишь моей маме внука, согласного ходить на балет, она всё тебе простит.
        - Не напоминай! - прорычала я. - Просто не напоминай!
        Самым отвратительным в Антонове была таки его мама. Эта ужасная, воистину ужасная женщина, кажется, вчера была готова сначала меня уничтожить, потом воскресить, а после и вовсе выдать за Женю замуж. Прямо в ту ж секунду. Я никогда не слышала такого огромного количества претензий, вопросов и восторгов в одном словесном потоке…
        За короткое время она устроила настолько тщательный допрос, что, казалось, успела узнать обо мне буквально всё. И заодно поведать мне несколько фактов о жизни любимого, прекрасного, но такого бестолкового Женечки, которому нужна женская забота!
        Умею ли я готовить? На ресторанной пище долго не протянешь. Женечка, между прочим, был очень капризным в детстве мальчиком, до четырех годиков его надо было кормить с ложечки и буквально запихивать в него еду! А ещё он очень любит мясо и не особенно - рыбу, стоит почаще делать ему зеленые салатики, потому что это витаминчики, и, кстати, Женечка сладкоежка! (И Женечка на фоне, закатывающий глаза и, кажется, едва сдерживающийся, чтобы не сбежать).
        Как у меня обстоят дела со стиркой? Нижнее белье обязательно надо стирать руками! Может быть, Женечка наконец-то перестанет пользоваться этим зверем под названием стиральная машина? И хозяйственное мыло - лучший помощник хозяйки! Можно перчатки надеть, чтобы кожа рук не трескалась. Но я ведь понимаю, насколько это важно, да?
        А сколько у вас, милочка, мужчин было? Ох! Женечка, только не говори, что ты привел в дом по… Женечка! Твоя девушка берегла себя для тебя? Это же великолепно! Женечка, ты обязан на ней жениться! В этом году. В этом месяце. Женя, сегодня же веди её в ЗАГС!
        А давно вы знакомы? Три года? Три года - это серьезный срок… Женя, почему ты мне её не показывал? И два года, три месяца и семь дней назад ты почему знакомил мамочку с другой девушкой? Это был обманный маневр? Ах, вы тогда были просто коллегами! Женечка! Ну разве можно было не заметить такой бриллиант прямо под носом?
        А какое у вас, милочка, происхождение? А лет вам сколько? Женечка! У вас разница в семь лет, ты уверен в том, что у вас не будет разрыва поколений?
        Нет? Ну и ладно…
        А ещё…
        Я вздрогнула, выпадая из своих воспоминаний. Мама Жени оказалась самой… Самой неугомонной женщиной, которую я когда-либо встречала в своей жизни. Самой напряжной, самой…
        Просто самой.
        И после её вчерашнего вопроса последнее, что я хотела - это выяснять отношения с Вась-Васем. Если честно, я искренне надеялась на то, что сейчас мы просто тихонько проскользнем в кабинет и будем работать, а Вась-Вась до пятницы как минимум забудет о нашем существовании. Ему не впервой. Что такое этот интернет-отдел? Мы же просто случайные, в конце концов, люди… Работаем на эту случайную жуткую сеть, которой Вась-Вась даже пользоваться не умеет…
        Однако, увы, моим мечтам было не суждено случиться. Уже на подходе к нужному помещению я почувствовала укол страха, потом подумала, что, наверное, моя интуиция подсказывает мне, что надо бы поскорее убираться отсюда…
        Но послушаться интуицию я не успела. Из кабинета, который он никогда не посещал - из нашего, то есть, кабинета, - выскочил Вась-Вась.
        Я моментально вспомнила, что мы с Женей опоздали на три минуты, выглядели, возможно, немного растрепаннее, чем следовало бы, и вообще…
        Слишком много ошибок, чтобы не потерять эту работу.
        У Вась-Вася же буквально глаза загорелись, когда он нас увидел.
        - Мария! Евгений! - воскликнул он таким тоном, что у меня сразу сердце в пятки ушло. - Вот вы-то как раз мне и нужны! Живо ко мне в кабинет!
        У меня внутри всё похолодело.
        - Василий Васильевич, - попробовал запротестовать Женя, - вам не кажется, что это займет слишком много времени? Нам надо работать…
        - Ой! - отмахнулся Вась-Вась. - Какая там работа! Это на сайт этот дурацкий статейки заливать? Это подождет, молодые люди! За мной! Немедленно!

        И он, передвигаясь чрезмерно быстро, как для своего обычного состояния, буквально полетел в направлении кабинета. Мы, расстроенные и явно не желающие выполнять приказ, поплелись следом.
        Женя, как будто забыв о том, что я уже запрещала ему это делать, нашел мою руку и осторожно сжал пальцы, то ли пытаясь успокоить, то ли успокаиваясь самому. Я хотела высвободить ладонь, но вместо этого только повернулась к нему и едва заметно улыбнулась. Мы всё же сейчас по одну и ту же сторону баррикад.
        В кабинет я вошла крайне неохотно. С Вась-Васем наедине оставаться не хотелось, и в эту секунду я даже обрадовалась, что мы с Женей были вдвоем.
        Правда, может, это значило, что он решил не заморачиваться, а уволить нас одним махом?
        Вась-Вась же, не особенно церемонясь, плюхнулся на свое кресло и гордо указал нам на два свободных стула.
        - Присаживайтесь! - гордо разрешил он. - Ну же, поскорее!
        Да, точно. Сейчас возьмем лист бумаги, ручку и будем писать заявление об уходе. Хорошо ещё, если по собственному жела…
        - Это бомба! - перебил мои мысли Вась-Вась. - Ядерная! Водородная! Ужасная! Великолепная! Бомба!
        - Что? - в один голос переспросили мы с Женей.
        - Ваше шоу было просто бомба! - уже более внятно сообщил шеф. - Рейтинги в два раза выше наших стандартных показателей… Наш сериал собирал вполовину меньше вашего "Хита сезона"! А продюсер Леки и вовсе в восторге! Об этом трубят все новости!
        Мы с Женей переглянулись, а после перевели шокированные взгляды на Вась-Вася. Тот сидел с таким страшно довольным видом, что просто ужас. Улыбка от уха до уха, сам сияет, как начищенный пятак, весь такой удовлетворенный тем, что у него на канале происходит, что аж страшно - что ж там такого случилось?
        - О чем, - осторожно уточнила я, - вы говорите, трубят все новости?
        - Ну как же, - Вась-Вась расплылся в ещё более широкой улыбке, хотя я была свято уверена, что это физически невозможно. - Вы что, совершенно не смотрите телевизор?
        Мы с Женей переглянулись.
        - Если честно, - осторожно промолвила я, - то нам было немного не до телевизора в эти дни…
        - Эх, - покачал Василий Васильевич. - Вот именно из-за таких невероятно занятых, как вы, и гибнет современное телевиденье. Но наш канал оказался на волне славы, потому ничто его не остановит! Во-первых, ваше интервью с Лекой уже растащили на цитаты… Правда, сначала всё рвануло в этом мерзком интернете, но потом смогло всё-таки выбраться на нормальные каналы. Наше интервью цитировали, нашим логотипом светили каналы-гранды!
        Я пораженно заморгала. Взглянула на Женю, словно пытаясь убедиться в том, что Вась-Вась не шутит. Женя выглядел так же удивленно, как и я, и, кажется, он всё ещё не понимал, какое на нас, по мнению Вась-Вася свалилось счастье.
        - Ну, - осторожно промолвила я, - мы очень рады, что интервью с Лекой так выстрелило. Она, наверное, достаточно известная особа…
        Которую мы выставили раньше времени из студии и, возможно, обрубили ещё несколько сенсаций. Вот что сейчас должен сказать Вась-Вась, погасив радость, сияющую нынче у него во взгляде. И тогда всё встанет на свои места, а плохой день вновь вернется на круги своя и получит свое ужасное, отвратительное продолжение.
        - Да черт с ней, с Лекой! - внезапно замахал руками Вась-Вась. - Самое главное, это то, что сделал ты, Женя! Это было просто гениально!
        - Гениально? - осторожно переспросил Антонов.
        Обычно он куда более доверчиво относился к похвалам, но сегодня насторожился, очевидно, переживая не меньше моего. Ну, или я умудрилась за вчерашний вечер и сегодняшнее утро достаточно его накрутить, чтобы даже Женя проникся всей сложностью ситуации и всё-таки понял, что нам грозит за его выходку.
        - Да! Все мечтали увидеть вашу пару! - гордо заявил Вась-Вась. - А они не просто увидели, они ещё и в прямом эфире стали частью вашей истории, смогли, так сказать, приложить руку к истории ваших отношений… Все зрители с замиранием сердца следили за тем, как ты, Женя, предлагаешь съехаться! Это ведь не банальное предложение руки и сердца, это что-то новаторское…
        Я очень сомневалась в новаторстве того, что предложил Антонов, но всё равно не смогла скрыть собственное удивление.
        - Вы хотите сказать, - осторожно промолвила я, - что зрители это оценили?
        - Конечно! К тому же, Саня сегодня утром прислал мне отчет и сказал, что на ютуб-канале - я не ошибся, выговаривая эту бесовщину? - море комментариев и не меньшее море просмотров! Вы за эти два дня набрали разгон гораздо лучше всех наших шоу и сериалов! Конечно, пока не добрались до топ-три популярных видео, или как там оно называется, но Саша говорит, что скоро там будете. Это ошеломляющий успех! Возможно, - Вась-Вась таинственно усмехнулся, - я даже отброшу свой скептицизм, и мы с вами отправимся завоевывать Интернет!
        - И, - осторожно промолвила я, - вы считаете это актуальным?
        - Ну надо же как-то вернуть народ на путь истинный. Пусть в своем интернете смотрят, что нынче может телевиденье! - Вась-Вась, как обычно, обладал совершенно незамутненным сознанием. - Я так рад, ребятки, что вы в самом деле вместе! У вас всё так натурально получается!
        Мы с Женей переглянулись. Я открыла было рот, чтобы сказать, что мы на самом деле отнюдь не вместе, но вспомнила, что мы ж умудрились солгать всем, что встречаемся. И зачем? Конечно, теперь всё выглядело максимально правдоподобно, можно было наслаждаться всеобщим вниманием, рейтинги вот подскочили, но…
        - Если пойдет и дальше в том же духе, мы будем придумывать с вами через несколько месяцев новое шоу, - продолжил Вась-Вась. - И я подумаю насчет премии… Женя, ты не хочешь сделать Маше ещё какое-нибудь любопытное предложение где-то перед рекламой, чтобы она ответила после?
        Я помрачнела.
        Ну вот, начинается. Торговля чувствами - это мерзко, даже если рейтинги по итогу получаются просто отличными. И я не испытывала ни малейшего желания продолжать подыгрывать всему этому. Наоборот, с трудом подавила ужасное желание подняться и просто уйти прочь, оставив Вась-Вася наедине с Женей, обсуждать, как именно дальше будут развиваться наши отношения.
        Интересно, потом ребенка я тоже буду по плану рожать?
        Но Антонов, благо, проявил сознательность.
        - Боюсь, это так не делается, - промолвил он. - Самое главное в наших с Машей отношениях, то, что в них больше всего цепляет - это естественность! А если мы будем кем-то притворяться, то ни о какой естественности не сможет быть и речи. Не думаю, что это хороший вариант развития событий, Василий Васильевич.
        - Но… - запнулся Вась-Вась. - Рейтинги же.
        - Что такое рейтинги, - патетично произнес Женя, - когда речь идет о настоящих чувствах? Ведь самое главное - это чтобы между нами была настоящая химия! А она обеспечивается в первую очередь искренностью! Никогда не поверю, что можно написать сценарий истории любви и, ни разу от него не отклонившись, сделать его успешным!
        - В самом деле, - влезла я. - Клиффхангер… - заметив, как посерел Вась-Вась, заслышав незнакомое слово, я поспешила исправиться. - Крючок - это хорошее дело, но мы не можем строить все рейтинги "Хита сезона" только вокруг наших с Женей отношений. Очень скоро, месяца за два, все возможные сюжетные повороты закончатся, а мы станем просто неинтересны. Давайте мы просто продолжим брать интервью у известных людей, вести себя естественно, и… Все? Этого же в прошлый раз было вполне достаточно, разве не так?
        Мои слова, наверное, прозвучали разумно. По крайней мере, Вась-Вась выглядел так, как будто задумался о разумности этого замечания, а потом нехотя склонил голову в согласном кивке.
        - Да, - вздохнул он. - Как ни странно, Мария, но я склонен с тобой согласиться.
        Это в самом деле было очень странно. Вась-Вась никогда не принимал ничье мнение, кроме своего собственного, и с огромным удовольствием навязал бы его и в этом случае, но, очевидно, решил, что раз уж наша импровизация была такой успешной, то можно позволить ей продолжаться.
        - Но у нас будут условия, - вдруг влез Женя.
        Я насторожилась. Условия? Это, конечно, хорошо, но мы только что с трудом выкрутились, чтобы из парня и девушки вдруг не стать мужем и женой, а теперь…
        - Какие именно? - помрачнел Вась-Вась.
        - Поднятие зарплаты, - начал загибать пальцы Женя.
        - Ну, это, конечно, возможно…
        - Вы будете уведомлять нас о том, какие изменения вносите в список приглашенных гостей, - продолжил ледяным тоном Евгений. - Потому что я не хочу внезапно узнать, что вместо политика говорю с каким-то диджеем, которого впервые в жизни вижу.
        - Хорошо, - закатил глаза Вась-Вась.
        - И дадите нам другого оператора. Или пусть нас снимает Лиза.
        Я едва не поперхнулась. Это что за требования такие? Вась-Вася они, кажется, совершенно не смутили, потому что на смену оператора он согласился гораздо проще, чем на утверждаемый список гостей и на повышение зарплаты, а вот мне оставалось только смотреть на Женю и возмущенно моргать.
        Спорить в кабинете у начальства я не решилась. Уже когда Женя подал мне руку, помогая подняться, и повел к выходу, удовлетворенный тем, что Вась-Вась удовлетворил все его требования, я зло поинтересовалась:
        - Ты с ума сошел? Чем тебе оператор не понравился?
        - Тем, что он на тебя постоянно пялился, - пожал плечами Женя. - Может, я ревную!
        - Ты!.. - я запнулась, позволила Антонову всё же плотно прикрыть дверь в кабинет Вась-Вася, и тогда заговорила вновь. - Ты не можешь меня ревновать!
        - Это ещё почему?
        - Потому что мы с тобой не вместе! - возмутилась я. - Мы… Мы просто соседи, у которых, - я покраснела. - У которых… Взаимное влечение у которых, всё. А вся эта насыщенная любовная история, придуманная Василием Васильевичем, твоей мамой и всем нашим офисом, этого ж на самом деле всего нет! И тебе об этом прекрасно известно! Хорошо ещё, если я вообще тебе нравлюсь!
        Женя усмехнулся.
        - Знаешь, моя дорогая, - протянул он, сгребая меня в охапку, - ты как-то стала гораздо хуже разбираться в людях, мне кажется.
        - Что…
        - Как же? - закатил глаза он. - Мы с тобой взаимно влюбленная пара. Без ума друг от друга. У нас огромные планы на будущее. А ты гадости всякие говоришь!
        И поцеловал, не дав мне задаться вопросом, сказал он это в соответствии с ролью влюбленных, потому, что это было правдой или просто пошутил…
        Глава четырнадцатая
        Я понятия не имела, что рабочий день может оказаться настолько изматывающим, но единственное, чего хотела к вечеру - это просто спать. Простое контентное наполнение сайта и близко не требовало столько эмоций, как все эти бесконечные разговоры с, по сути, не слишком нужными людьми, попытки отмахнуться от девичьих расспросов…
        Ну и, конечно же, как минимум семнадцать звонков от людей, которых я в последний раз видела ещё в школе. Понятия не имею, как такая ерунда, как один эфир на достаточно известном канале, мог сделать меня знаменитостью, но дома я была готова просто сесть, опустить голову на стол, закрыть глаза и уснуть. Нельзя сказать, что я так утомилась физически, но морально…
        - Не умирай, - Женя похлопал меня по плечу. - Вот она, слава и её последствия!
        - Я на это не подписывалась, - закатила глаза я.
        - Не всё в жизни соответствует нашим желаниям, - философски ответил Антонов.
        Он, казалось, устал не так сильно, как я, по крайней мере, нашел в себе силы сунуть нос в холодильник и с жутко деловым видом изучал его содержимое. Хмыкнул, как будто таким образом выражал свое отношение к тому, что там внутри было, потер затылок и повернулся ко мне:
        - Ты что-нибудь хочешь? Остались ещё жабьи лапки с прошлого раза. Чудо, как это их не обнаружила моя мама.
        - Жабьи лапки?
        - Ну, контейнер вон стоит. Все остальное мы с тобой вроде доели…
        - Тяни, - махнула рукой я.
        На самом деле, я неплохо умела готовить, но почему-то никак не находила достаточно времени, чтобы продемонстрировать кому-нибудь эти свои способности. Мы на выходных так и не купили достаточно продуктов, так что теперь в холодильнике можно было рассчитывать только на жабьи лапы.
        Антонов не стал спорить и говорить, что земноводные не в его вкусе. Вместо этого добыл всё-таки нужный лоток, открыл его и удивленно кашлянул.
        - Оу, - протянул он.
        - Что такое?
        - Это не жабьи лапы, - отметил он.
        - Да? - оживилась я. - А что? Кокюле остался?
        - Нет, - возразил Женя. - Это голубцы.
        Я вытаращила на него глаза.
        - Что?!
        - Голубцы, - послушно повторил он. - Капуста, рис, мясо… И там, кстати, ещё контейнеры стоят. Может, жабьи лапы там?
        Он поставил лоток, доверху набитый голубцами, на стол, и потянулся за следующим. Они были непрозрачными, потому понять, что находится внутри, не представлялось возможным, пока Женя не вскрыл крышку.
        - Котлеты, - прокомментировал он. - Картофель… О, и четыре кусочка "Киевского торта".
        - Это кто-то промахнулся адресом доставки? - недоумевающе поинтересовалась я. - Или что? Я не помню, чтобы мы что-нибудь такое заказывали…
        - Мы и не заказывали, - закатил глаза Женя. - Собственно, предполагаю, что это все ещё вчера притащила мама. Она частенько тайком приносит мне еду и складывает в мой холодильник.
        - Зачем тайком?
        - Иначе я б отказался.
        - Если б моя мама, - назидательно промолвила я, - приносила мне еду и складывала её в холодильник, ей не пришлось бы делать это тайком!
        - Но у неё бы лучше получилось, - возразил Женя. - Потому что ей не пришлось бы преодолевать запертую дверь. У моей-то нет ключей.
        - Мне показалось, - вздохнула я, - она очень тебя любит. Хоть и несколько… Настойчива в своих расспросах.
        Мне всё ещё было не по себе от того допроса, который устроила Алевтина Петровна, но она, в конце концов, желала лучшего своему сыну! О моих родителях такого сказать было нельзя. Покупая корову, мама точно не рассчитывала возить мне свежее молоко каждое утро. Собственно, я вообще очень сомневалась, что та кредитная корова дает молоко, а не просто жрет сено и все деньги нашей семьи, но в подробности вникать отказывалась. Поинтересуюсь - моментально буду подключена к какому-нибудь невероятно важному делу вроде ежеутреннего разминания коровьего вымени.
        Но если моим родителям не показываться на глаза, они обо мне даже и не вспомнят. Мама, кажется, и не знала о моем телевизионном дебюте, хотя огромное количество наших знакомых уже изволило со мной связаться.
        - Любит, - вздохнул Женя. - Кабы с ума не сойти от этой её невероятной любви…
        - Ну зачем же так.
        - Да не обращай внимания, - улыбнулся он. - Моя мама хорошая. Но она бывает излишне назойливой, это правда. Просто главное принимать это… И не давать ей ключи от квартиры. Так что ты будешь? Голубцы?
        - А они с чесноком?
        - Без.
        - Тогда пусть будут голубцы, - кивнула я и, откинувшись назад, чтобы упереться спиной в стену, закрыла глаза. - Ещё один такой день, и я с ума сойду. Честное слово.
        - Завтра уже будет поспокойнее, - пообещал Женя, хотя особенного доверия к его словам у меня не было. Я только хмыкнула в ответ, как будто подтверждая - да, конечно, я ему поверила, десять раз как… Но вместо того, чтобы спорить, потянулась к мобильному, разблокировала экран, полезла проверять, не написал ли мне кто…
        И обомлела.
        - Что такое? - выдернул меня из раздумий Женя.
        Я кашлянула. Рассказывать ему, что на самом деле произошло? Но ему вроде как не следовало бы об этом знать. Да что там, Жене не надо даже догадываться о том, что я веду какой-то там блог!
        Но количество подписчиков, внезапно выросшее в разы, меня поразило. Я несколько раз обновила программу, вновь уставилась на не в меру большое число, заморгала, шумно втянула носом воздух и скосила взгляд на Женю. Он был так увлечен голубцами, что, казалось, забыл о моем существовании.
        Между прочим, очень вовремя. Я как раз собиралась сделать то, что при Жене вообще не следовало - написать Алексу.
        Быстро набрала нужное сообщение и нажала "отправить", а после застыла, искренне надеясь, что он не пошлет сейчас меня на три веселых буквы.
        Сквозь скворчание сковородки всё равно пробился неприятный звук приходящего сообщения, и я быстро открыла его.
        "Это не ошибка, это результат маркетинга. Круто пишешь, кстати".
        "Спасибо, - отписала быстро, а потом, подумав, дополнила: - Не думала, что можно настолько быстро…"
        "Легко набираешь популярность. С тебя пост сегодня, а то начнут убегать. Аудитория непостоянная".
        "Сколько я тебе должна?"
        "Да нисколько. Потом, как будешь запускать рекламные проекты, поговорим о том, как отработаешь. Это точно пригодится, если будет разогретая аудитория".
        Я усмехнулась. Конечно, я кое-что понимала в том всем, что касалось рекламы и продвижения, но скорее в теории.
        - С кем ты там ведешь такую активную переписку? - привлек внимание голос Жени. Я спешно заблокировала телефон и подняла на него взгляд.
        - Ни с кем, - закатила глаза. - Опять знакомые пишут, правда ли, что их провинциальная Маша засветилась по телеку, или это просто кто-то очень похожий.
        - Кто-то очень похожий, ещё и имя-фамилия-возраст совпали, - кажется, поверил, и я с облегчением вздохнула. - Ну да, конечно… у тебя какие-то очень глупые знакомые. Ещё не предлагали позвонить им в прямом эфире и пообщаться? Вот это будет "Хит сезона"!
        - Не подавай идею! - рассмеялась я, откладывая мобильный в сторону. - А то с них и не такое станется! Показать звезду коровьего шоу-бизнеса - это же как раз то, о чем я просто мечтала последние несколько лет! Ну правда!
        - После этого мы пригласим мою родню, и мама прочитает лекцию: "Как правильно приучить мальчика к балету", - закатил глаза Антонов. - "Как приучить ребенка к музыке" и "что сделать с парнем, чтобы ему ни в коем случае не нравился рок".
        - Не напоминай мне о своих извращенных музыкальных вкусах!
        - Ради тебя, моя Мари, я готов слушать даже хэви-металл.
        Ухмылка Евгения заставила меня вздрогнуть. Если честно, это его обещание прозвучало так интимно, что если б я не знала, что Женя, как это периодически с ним бывает, просто шутит, то была бы в шоке от этой радикальной серьезности в голосе. С какой это радости он бы стал что-то там мне обещать? Это же Антонов! И мы, кажется, ненавидим друг друга!
        Убедив себя в том, что тот самый решающий шаг от любви до ненависти мы не совершили и пока что совершать не планировали, я сконцентрировалась на еде. Если честно, никакого особого удовольствия от употребления пищи в этот раз я не получила. То ли роль играла жуткая усталость, то ли я была не в восторге от кулинарных способностей Жениной мамы - что вряд ли, потому что вкус-то просто потрясающий, это я, как та амеба, не могла по-человечески есть, - но я даже не доела один из тех несчастных голубцов, что Женя положил мне в тарелку, мыла посуду с таким вялым выражением лица, словно собиралась на казнь, а под душем простояла минут на пятнадцать дольше обычного, просто закрыв глаза и наслаждаясь теплыми струями воды.
        Да, это помогло немного избавиться от негатива, но не от усталости. Я всё ещё чувствовала себя выжатой, как лимон, а самое главное - совершенно бесполезной. Единственное, чего я в самом деле хотела в эту секунду - просто лечь и уснуть. И чтобы никто мне не звонил.
        А завтра вставать рано…
        Мысль о том, что рано не значит в шесть утра, всё же немного обрадовала меня. Спешно переодевшись, я даже не пошла, а почти поползла в направлении дивана и рухнула на него. Надо было встать, добыть одеяло, достать подушку, но вместо этого я уложила голову на подлокотник и закрыла глаза, пытаясь расслабить свое излишне уставшее тело.
        - Эй! - Женя похлопал меня по плечу. - Мари! Это как понимать?
        - Я спать хочу, - не открывая глаз, пробормотала я. - Пожалуйста, Женя, просто оставь меня в покое и тупо дай поспать.
        - Нет, ты спи на здоровье, - хмыкнул он. - Но вообще-то для этого есть такая специально предназначенная штука под названием "кровать". Ты не пробовала воспользоваться ею?
        - Это твоя кровать, - вяло возразила я.
        - Не моя, - мне показалось, в голосе Жени звенели издевательские, вредные нотки. - Наша.
        - Наша?! - я моментально распахнула глаза. - Антонов! Ты потерял совесть, мозги или и то, и другое одновременно?
        - Я потерял терпение, - возразил Женя. - Слушай, Маша, не дури. Ты будешь сворачивать шею на этом допотоптом диване, серьезно? Зачем? Какой в этом смысл? Просто ляг в кровать и спи, как любой нормальный человек.
        - Я не буду спать с тобой в одной постели, - проворчала я, садясь на диване.
        Судя по выражению лица Антонова, он мне не поверил. Ну, или сделал вид, что не поверил. В любом случае, скептицизмом от него веяло аж за километр, и я поняла: чтобы Женя действительно оставил меня в покое, придется постараться, убеждая его в своем равнодушии. А кровать, теплая, уютная и, надо сказать, большая, так и манила, так и притягивала к себе. Я уже представляла, как заберусь в неё, лягу под тем тепленьким одеялом, положу голову на ортопедическую подушку…
        Ага. Я уже один раз на пресс Женин смотрела. И чем это закончилось? Проблемами, проблемами и ещё раз проблемами!
        - Даже не рассчитывай на это, - с угрозой произнесла я.
        - Напомню тебе, Мария, у нас уже был секс.
        Я скривилась.
        - Женя, это было один раз. И больше ни за что не повторится.
        - Конечно, Маша. Пока ты сама того не захочешь.
        - Я тебя прибью!
        - За что? За то, что я уважаю твои решения?
        - Женя, ты свинья и сволочь!
        - Все мы разные, - патетично ответил он. - И у всех нас есть свои недостатки. Мне очень жаль, если я в самом деле серьезно разочаровал тебя, моя дорогая. Мне хотелось бы наполнять твои дни светом и радостью.
        Если б у меня под рукой сейчас была подушка, я бы запустила ею в Женю. Вот точно. Без зазрения совести. Но подушки поблизости не оказалось, и я просто раздраженно сверкнула глазами и гордо отвернулась от него, делая вид, что меня совершенно не смущает то, что он стоит у меня над головой и, кажется, не собирается даже взгляд отводить.
        - Женя, оставь меня в покое, - с угрозой произнесла я, при этом прекрасно понимая: имел он в виду мои угрозы.
        - Ну зачем ты так? - вздохнул он. - Я ведь всего лишь хочу, чтобы ты хорошо спала. В мягкой, удобной кровати…
        - Я уже сказала…
        - Я ж не сказал, что попадание в мою постель оплачивается какой-нибудь порочной валютой. Там вполне достаточно места и для двоих. Маша, - Женя скривился, - мне казалось, ты современная девушка, которая адаптируется к жизненным условиям, а не портит жизнь самой себе только потому, что у неё просто зашкаливает упрямство.
        Этот вкрадчивый тон мне не понравился. Но, с другой стороны, я же в самом деле не собиралась делать трагедию из того, что у нас с Женей было. Мы - свободные, привлекательные молодые люди. Почему б и не…
        Черт возьми, о чем я вообще думаю? Не я ли собиралась никогда не иметь отношений? Не я ли отрицала, что секс без отношений - это нечто приемлемое? Всё то, что я сейчас несу в своей голове - совсем не про меня. А Женя просто сбивает меня с пути истинного, потому что ему, сволочи, это каким-то образом выгодно.
        - Ну так что, - пробормотал он мне на ухо, склоняясь поближе. - ты согласна разделить со мной то греховное ложе, а не пытаться скрутить себе спину на диване?
        - Ах ты ж… змей искуситель, - закатила глаза я. - Согласна!
        На самом деле, трудно было отказать себе в удовольствии лечь в нормальную кровать. В последний раз распрощавшись со своими принципами, я только раздраженно промолвила:
        - Но мы с тобой просто рядом лежим.
        - Конечно-конечно, - утвердительно кивнул Женя, забираясь на свою половину кровати.
        Я легла на самом краешке, укрылась собственным одеялом и закрыла глаза. Было прохладно, немного дуло из окна, хоть оно и оказалось закрытым - но на улице поднялся сильный ветер, а включенное отопление было не таким уж и универсальным спасением от всего на свете. Я даже задремала, поддаваясь усталости, но сквозь дрему ощутила, как тяжелая Женина рука ложится мне на талию.
        - Антонов, мы ж договорились, - проворчала я.
        - Ну так холодно же, - сгребая меня в охапку, протянул Евгений. - Почему б и не погреться друг о друга?
        - Ты наглая сволочь.
        - Я всего лишь пытаюсь обеспечить тебе и себе комфортный сон.
        Я завозилась, пытаясь вывернуться из его рук, но вместо этого оказалась завернута в одеяло, как в кокон. Женя прижал меня к себе, уткнулся носом в волосы и, судя по нарочито ровному дыханию, притворялся спящим. Я тоже, не удержавшись, закрыла глаза. В конце концов, в этом нет ничего такого… Подумаешь, мы уснем рядом? Это не отношения. Мы всё ещё не в восторге друг от друга, было б очень странно этого ожидать. Да и, скорее всего, мы с Женей никогда толком не сможем примириться. Слишком у нас разные характеры и взгляды на жизнь…
        Наверное. Но это не точно.
        Только в объятиях его всё ещё было тепло и уютно, и я расслабилась, позволяя теплу окутать себя с головой. Завтра утром надо будет поговорить с ним посерьезнее, чтобы больше никаких ночевок в одной постели. И, тем более, никакого секса. А пока что…
        Глава пятнадцатая
        Я проснулась от поцелуя в плечо и уже скорее по привычке, чем потому, что в самом деле хотела его оттолкнуть, пихнула Женю локтем в живот.
        - Ты неисправима, Мари, - проворковал он мне на ухо. - Будет хоть одно утро, когда ты не попытаешься лишить меня какого-нибудь жизненно важного органа?
        - То, по чему я тебя бью, не жизненно важное.
        - Ты сменяешь угол удара и попадаешь по второй почке, - возразил Антонов. - Без обеих я не выживу.
        - Мне сместиться чуть ниже?
        - Конечно, но смотри, сама потом не затоскуй, - ухмыльнулся Евгений - и, вместо того, чтобы выбраться из кровати и отправиться в душ, за который мы, впрочем, никогда не конкурировали - Женя слишком любил подольше поваляться в кровати, - поцеловал меня в шею. Я вздрогнула и тихо рассмеялась.
        - Евгений, это превышение служебных полномочий.
        - Я всего лишь пытаюсь проявлять инициативу.
        Я перевернулась на спину и заглянула в его глаза.
        - Инициатива, - с усмешкой протянула я, - бывает наказуема.
        - Ничего страшного, я готов потерпеть в вашем исполнении любую страшную кару, моя Мари, - хохотнул Женя. - Только, пожалуйста, не пускайте в ход свои ногти. Этим лицом мне ещё придется торговать.
        Вместо этого я только легонько ударила его ладонью по плечу и расхохоталась. Женя умел поднять настроение с самого утра. И, да, если спать с ним в одной постели, а не на диване, то поднять настроение у него получалось гораздо лучше.
        - Знаешь, за что я ненавижу работу? - Антонов запечатлел последний поцелуй на моей шее, издевательски коля кожу бородой, а потом откатился на свою половину и уставился в потолок. - Это за то, что в такое чудесное зимнее утро надо выбираться из теплой, уютной постели, отлипать от этой несравненно полезной батареи и идти куда-то, заводить машину. Стоять в пробках ещё…
        - Между прочим, мы можем не заводить машину и не стоять в пробках. А ещё экономить целых пятнадцать минут времени и заодно немного разминаться. И для этого надо всего лишь пройтись пешком!
        - Да? Ты за окно смотрела? Думаешь, наши власти в самом деле расчистили всё это безобразие?
        Я выбралась из кровати, набросила на себя легкий халат и в какую-то секунду подумала, что вот она - прелесть центрального отопления, которое никто не будет отключать, потому что в доме все - приличные люди, все платят за коммунальные услуги. В моей конуре в это время можно было, наверное, переучиваться на моржа, а в душе заниматься холодными обливаниями.
        За окном и вправду лежал снег. Весьма неожиданный для середины января, особенно если учитывать, что у нас был бесснежный декабрь и немного припорошило белым на Новый год. Смешно даже, зато сейчас - настоящая сказка. Такая сказочная, что под ней даже нашу машину, кажется, не видно. И не только нашу. Сосед вон пытается свою если не откопать, то хотя бы как-то отчистить от снега щеткой. Хотя какая щетка, тут лопату бы…
        Но мы, опять-таки, не в том районе.
        Я вздохнула. За эти несколько месяцев изменилось столько всего, что на прошлое даже оглядываться было страшно. Я ещё помнила ту жалкую неделю войны, когда пыталась вернуться на диван, а Женя каждый раз пускал в ход самые абсурдные аргументы, среди которых самым действенным было его обаяние.
        Потом я поняла, почему его матери нельзя давать ключи от дома (если хочешь жить, а не существовать под пристальным надзором), почему моим родителям нельзя было помогать с кредитом (возьмут же новый, даже не посоветовавшись, и влезут в очередную долговую яму) и…
        И что такое эта чертова популярность.
        - Как думаешь, - с кровати отозвался Женя, - какую звезду нам дадут на этой неделе?
        - Ты лучше поразмышляй о том, сколько нам сегодня надо залить на сайт статей, - закатила глаза я. - А то ты все о звездах да о звездах!
        - Ну, - усмехнулся Евгений, - я предпочитаю мыслить на перспективу. А то как-то странно, мы делаем этому каналу рейтинг…
        - …И всё ещё делаем ему сайт.
        - А Вась-Вась упорно своими приглашенными пытается нас закопать.
        - Ну не закапывает же? - закатила глаза я. - Женя, я понимаю, что ты хотел, чтобы к нам приходили какие-то мировые звезды кино и эстрады, но у нас не настолько крутой канал и не настолько крутая передача…
        - Миллионы просмотров в ютубе, Мари, в нашей жизни значат больше, чем вечерний охват. Но со вторым у нас тоже всё отлично, особенно если сравнивать с остальными шоу.
        - И то правда. Но у нас и так выпадает пятничный вечер. Ты хочешь, чтобы пропало ещё четыре, а потом мы изговорились, народ перестал нас смотреть, а Вась-Вась продал бы не только место гостя, а и место ведущих какой-нибудь не слишком высоко одаренной фифе или заносчивому мачомену?
        Женя рассмеялся.
        - Вась-Вась прекрасно знает, что так не получится. "Хит сезона" пока что передача одной пары, и ему об этом известно.
        - О да. Мне кажется, ты слишком высокого мнения о наших поддельных отношениях, Женя.
        - Я, может, обо всем слишком высокого мнения, - он вылез наконец-то из кровати. - Ты первая в душ?
        Я рассеянно кивнула и, осознав, что если ещё немного постою, то мы точно опоздаем на работу, поплелась в ванную. Выбираться из зимней дремы не хотелось совершенно, но надо было заставить себя это сделать и как-нибудь взбодриться. По крайней мере, после горячего душа я буду чувствовать себя гораздо лучше. И лень немного отступит на задний план.
        Действуя скорее по привычке, я прихватила с собой телефон - не любила проверять блог, когда Женя был рядом. Мне казалось, что его это может его обидеть. А ссориться с Женей мне не хотелось совершенно. Мы вроде бы и не были парой, по крайней мере, никогда не признавались друг другу в этом, но…
        Не знаю, насколько это нормально: жить вместе, вместе же спать, во всех смыслах этого слова, разделять семейные обязанности, как любящая семейная пара, но продолжать утверждать, что это всё по работе. Вот уж правда, жертва служебного романа.
        Отложив телефон в сторону и так и не заглянув в блог, я полезла в душ. Наслаждаться теплыми струями воды, хлеставшими по спине, не было времени, но я всё же позволила себе на минуту застыть, ничего не делая, просто собираясь в кучу из тысяч кусочков.
        Сколько ещё мы проживем в таком подвешенном состоянии?
        Я уже и утверждать, что ненавижу Женю, не могла. Или что он меня раздражает. Или что я совершенно равнодушна по отношению к нему.
        Вранье всё это было.
        Абсолютное вранье.
        Он мне нравился, мне хотелось быть вместе с ним - правда хотелось! И я уже почти готова была рассказать об этом миру, но…
        Но не Жене.
        Выбравшись из душа, я всё-таки включила мобильный. На число подписчиков взглянула уже с привычной улыбкой - оно росло, как на дрожжах, и, если верить Алексу, дело было уже отнюдь не в рекламе, а в том, что блог успешно раскручивал сам себя.
        Правда, пока те несколько гонораров, которые я получила за маленькие рекламные проекты, ушли в родительскую, будь она неладна, корову да на развитие, но я понимала: ещё немного, и все эти реальные деньги начнут пополнять мой бюджет, а не залатывать оставшиеся дыры.
        И придется сказать Жене, откуда они у меня берутся.
        …Ну вот когда придется, тогда и скажу.
        Я выскользнула из ванной, привычно сунув мобильный в карман халата, дождалась, пока Женя уйдет в душ, и вновь разблокировала экран. Блог за эти несколько месяцев уже успел сменить площадку, оформление и уровень, а я всё ещё не могу решиться рассказать о нем мужчине, с которым живу в одной квартире! В его квартире, между прочим!
        И самое противное, что я, кажется, уже вполне могу позволить себе поселиться отдельно и снимать нормальную квартиру, но… Не хочется. И отнюдь не по тем меркантильным соображениям, что можно накопить больше и жить уже не в съемной, а в покупной квартире. Мне по-хорошему вообще бы уносить ноги отсюда, но я настолько привыкла к Жене, что он - как та болезнь, которая давно уже успела закрепиться в моем организме…
        Дурацкое сравнение.
        Я открыла всё-таки блог, улыбнулась постоянно растущему числу следящих за мною людей и даже создала заготовку для нового поста. Подгрузила фотографию, совершенно абстрактную - это точно не то, ради чего ко мне приходят, но и выдавать свою личность не хотелось, - и начала писать текст. Сначала думала рассказать о прекрасном зимнем утре, которое впервые за столько времени порадовало нас снегом, но в последнее мгновение передумала.
        Пост получился больше о любви, чем о погоде. Жертва служебного романа, тыкая по привычным символам и вздрагивая от случайных звуков, рассказывала о том, как выдуманные чувства могут перейти в какой-то непонятный статус, которому сама не найдешь определения. Если б это случайно прочел Женя, понимая, что это о нем, возможно, он бы и принял это за признание в любви. В блоге я, по крайней мере, была откровенна, хотя всё ещё для себя не определилась, кто я и что у меня на душе.
        Зазвонил мобильный телефон - не мой, Женин, - и Антонов, проклиная того, кому вздумалось трезвонить в восемь утра, выскочил из ванной, завернутый в одно полотенце. Я закатила глаза: ну что за страсть постоянно прогуливаться мимо меня полуобнаженным, ну в самом деле?! Не то чтобы я смущалась… И не то чтобы Женя не вызывал у меня вполне определенные желания, но сознаваться в своих грехах я точно не собиралась. По крайней мере, прямо.
        - Алло, - донесся из коридора раздраженный голос Антонова. - Да, Василий Васильевич. Да, слушаю… Мы не на работе, потому что ещё рано. Да. У вас часы спешат… Не знаю, на телефоне посмотрите, там должны быть! У Вали спросите, или кто там рядом с вами…
        Зависла раздраженная пауза.
        - Да, - вновь заговорил Женя. - Я рад, что вы просите прощения, но вы ж не просто так звонили, верно? Ближе к делу, пожалуйста, - его тон был достаточно строг, хотя я бы скорее назвала его раздраженным. Женя никогда не испытывал большого восторга от назойливости Вась-Вася.
        Как и все остальные сотрудники нашего канала, хотя не все, конечно, решались высказать свои претензии вслух.
        - Нет, - вздохнул Антонов спустя минуту. - Конечно, первый раз слышу! Это же какой-то женский блог? Что значит "почти"? Позвонили б Маше…
        Я насторожилась.
        Женский блог? Это короткое слово из четырех букв было способно ввести меня в шоковое состояние. Я постоянно вздрагивала, услышав о блогах. Что случилось? Мой закрыли? У кого-то есть ко мне претензии? Что-то ещё ужасное?
        Да, таки ужасное. Потому что Женя отложил телефон от уха и зловещим шепотом спросил у меня:
        - Ты знаешь что-то о "Жертве служебного романа"?
        Первым желанием было разбить мобильный. Свой или Женин, я ещё не определилась, но - разбить. Запереть двери, закрыть окна и заявить, что я никуда не пойду, пока он не согласится меня выслушать. Но вместо этого я выдавила из себя слабую улыбку, мысленно убедила себя в том, что Женя ещё ничего толком не сказал, так что можно сначала выслушать, а потом уже совершать глупости, и осторожно уточнила:
        - Слышала, а что?
        - Ну, ты хоть слышала, - вздохнул Антонов. - А я в душе не гребу, что это такое…
        - Евгений! - донеслось из телефона - Вась-Вась явно кричал. - Евгений, ты куда пропал? Ты понял, что надо делать?!
        - Понял, отбой, - огрызнулся Женя и сбил вызов. - Как же он меня достал…
        - Что такое?
        - До Вась-Вася донеслись какие-то слухи о каком-то интернет-феномене, - закатил глаза Женя. - Таинственная лайфстайл-блогер, которая рассказывает о… Черт, погоди. "Об истории своей любви и своей работы", вот так Вась-Вась сказал.
        - Ну, да, - кивнула я. - Есть такое немного.
        Проклятье! И чем я думала, когда считала, что эта интернет-популярность пройдет для меня абсолютно без последствий?
        - Ты её читаешь, что ли? - удивился Женя.
        - Да, - выдохнула я. - А почему нет? Это довольно популярная девушка… Наверное, девушка. Я понятия не имею, кто она такая.
        - Вот и Вась-Вась понятия не имеет, - скривился Антонов.
        - Так почему он тебе по её поводу звонил?
        Я уже почти убедила себя в том, что Вась-Вась бросился познавать интернет и просто наткнулся на историю, которая напомнила ему о его собственной гениальной афере с парочкой, но следующая фраза в исполнении Жени убила меня наповал:
        - Вась-Вась хочет активнее привлекать интернет-аудиторию, - Женя фыркнул, прекрасно зная, какого мнения Василий Васильевич был об интернет-аудитории. - Он уверен, что это будет сенсация, а наша передача просто порвет все рейтинги, если мы внезапно возьмем интервью у этой Жертвы.
        - Интервью? - удивилась я. - Это списаться с нею надо?
        - Нет, - отмахнулся Женя. - Ну, то есть, сначала списаться. А потом пригласить её в "Хит сезона", - он оперся плечом о стену и скривился. Выглядел Евгений откровенно растерянным.
        Я впервые видела его таким.
        - Вряд ли это возможно, - настороженно промолвила я. - Она… Анонимно действует.
        - Вась-Вась не в курсе значения слова "анонимно", - скривился Женя. - Разве ты его не знаешь? Сказал "хочу", а все вокруг должны исполнять.
        Я-то знала привычки начальства, уже раз стала их жертвой, но…
        - В общем, наверное, у неё к аккаунту привязана какая-то почта, да? Или хоть какие-то контакты есть? Рекламодатели же с нею как-то связываются… У неё есть рекламодатели?
        - Да, есть, - настороженно кивнула я.
        - А рабочие контакты?
        - И рабочие контакты тоже есть.
        - Надо найти этот блог, - Женя нахмурился. - И написать ей… Не знаю, ну что, снимать видео ползанья на коленях, чтобы эту дамочку уговорить выйти с нами в прямой эфир? Вась-Вась совсем с ума сошел, честное слово! "Если эта девушка не выступит в эфире, то я вас уволю!" Придурок… У него, наверное, гости кончились, вот он решил тоже своё положение за наш счет исправить.
        Я вздрогнула.
        - Это отвратительно, - вздохнула я.
        - Так ссылку дашь?
        Я представила себе, что будет, когда Женя узнает, что это я. Подумала, что было б неплохо признаться прямо сейчас, пока он не нашел ещё тот блог, не прочел все посты, в которых я, пусть даже меняя детали, в красках описывала нашу жизнь, свои чувства. Понятия не имею, какого мнения после этого обо мне будет Антонов, но что-то мне подсказывало, что ничего хорошего о себе я точно не услышу. Вот плохое - пожалуйста, сколько угодно. Да он на дверь мне укажет и правильно сделает! И не то чтобы я не могла найти, где жить, но мне так не хотелось обижать Женю…
        - Я… - хотелось выпалить, что я - это та самая жертва, что всё не то, чем кажется, но, увы, я струсила. Просто струсила. - Я сама с ней свяжусь. Может быть, даже уговорю её выступить.
        - Маш, - нахмурился Женя, - ты же понимаешь, что если она откажет, то все наше карьерное продвижение будет под большим таким знаком вопроса.
        Я склонила голову в согласном кивке.
        - Конечно, Жень, - прошептала я. - Я всё прекрасно понимаю. Да ты не волнуйся, правда. Я её уговорю. Объясню ей всё. Она обязательно придет. Я… Знаешь, я уверена, что это в самом деле будет сенсация. Вась-Вась прав.
        - Скажи ещё, что он по-человечески с нами поступает, - закатил глаза Антонов.
        - Нет, этого говорить не буду, - улыбнулась я. - Но вот блогершу эту приведу. Гарантирую.
        - Ты - идеальная женщина, - Женя аж засиял изнутри. - Вот правда. Других таких нет!
        О да. То-то ты мне скажешь, когда узнаешь, кто на самом деле Жертва служебного романа…
        Глава шестнадцатая
        На съемочной площадке было шумно. За прошедшие несколько месяцев мы переехали в новую, крутую студию, где можно было спокойно разговаривать с гостями, не опасаясь, что какая-то балка свалится тебе на голову, и обычно в пятницу я приходила сюда с радостной улыбкой на устах и наслаждалась предстоящими съемками. Сегодня же, понимая, что вынуждена буду совершить такой себе публичный каминг-аут, я была как на иголках. Женя тоже выглядел взволнованным, оператор носился, как сумасшедший, а сценарист, заранее заготовив стандартные таблички-предупреждения относительно рекламы, кажется, готовился к новой напряженной борьбе за три минуты рассказа о новаторском стиральном порошке и богатой, но нечистоплотной сети ресторанов. Прервать наши интервью всегда было трудно, и "Хит сезона" славился тем, что иногда мог пролететь и без рекламы, а его ведущим за это даже ничего не было.
        Потом откусывали немного у следующего сериала, который укорачивали ровно на одну невероятно длинную заставку, и всех всё устраивало. Ну, и из эфира мы уходили чуть раньше, давно привыкнув к тому, что цельное интервью на пятьдесят минут воспринимается людьми лучше, чем двадцатиминутные огрызки с частыми перерывами, пусть даже по итогу у телевизора им придется сидеть дольше.
        Мы ведь в прямом эфире, так немудрено и нить разговора потерять.
        - Она придет? - взволнованно поинтересовался Женя, как будто я была последней его надеждой на спасение от увольнения. - Надо было, чтобы наш придурок, - так он ласково называл Вась-Вася, - хоть какую-то запасную гостью или гостя поискал!
        - Придет, - твердо произнесла я.
        На самом деле, "ей"-мне хотелось сбежать куда подальше и даже нос не показывать. И я могла это обеспечить. Спокойно вышла бы в кадр, сделала б вид, что у меня ничего не получилось… Но Вась-Вась, науськанный Валей, постоянно кудахчущей, что этот блог - лучшее, что она видела во всей сети, приносящей даже распечатки с отрывками текстов Жертвы, был свято уверен в том, что без блогерши наше шоу просто рухнет.
        Нельзя упустить такой благодатный материал!
        Тем более, вокруг неё столько секретов и тайн!
        Он анонсировал приход Жертвы где только мог, потому, я знала, был готов уволить нас, если девушка всё-таки не придет в студию и откажется выйти в эфир. И на то, что у неё - у меня, черт возьми, у меня! - были определенные причины, плевать он хотел.
        Если б я узнала об этом заранее… Честно - я б всё удалила и даже не подходила бы часами к мобильному телефону. Осталась бы в рамках иллюзии своего навязанного служебного романа и каждое утро просыпалась бы в объятиях Жени.
        Что теперь будет? Я очень сомневалась в том, что меня ждало хорошее завершения приключения. Вот прямо очень сомневалась. Подозревала, что, скорее всего, Евгений ко мне больше даже подойти не пожелает, будет смотреть, как на врага народа, коллеги засмеют, а блог, может, просто прогорит, когда все поймут, какая скучная закомплексованная личность его вела.
        Но лишить Женю карьеры? Нет.
        Даже ради своего запасного аэродрома я на это пойти не могла.
        Он же на меня положился. Не полез сам, не сам получил этот отказ. А что его ждет, если я всё-таки его подставлю? Вместо умопомрачительной карьеры ведущего и, возможно, даже актера, о чем он втайне, никому не признаваясь, мечтал, увольнение, в лучшем случае, по собственному желанию. И долгие месяцы поиска работы. И кто его успокаивать будет?
        Мама, рассказывающая, что лучше б её сыночка пошел на балет и разбивал себе ноги, а не был вышвырнут с работы с разбитым сердцем?
        Эта может.
        - Минутная готовность! - услышала я голос оператора, способного выдернуть из любых, даже самых тяжелых и мрачных мыслей. - На изготовку! Женя, Маша, на исходные позиции!
        Я попятилась.
        - Мне… Женя, - решилась я, - ты начинай вести эфир, пожалуйста, сам, а я… Жертва придет, короче. Только… Ты ничему не удивляйся, ладно? И поспешных выводов не делай, хорошо?
        - Хорошо, - пожал плечами он, хотя я не сомневалась в том, что выполнена эта просьба не будет. - Так скажи только, что…
        - Потом!
        Я знала, что Вась-Вась в последнюю минуту втиснет Жене на скорую руку написанный сценарий, понимала, что из-за моей трусости ему придется импровизировать, но поспешила скрыться за дверью, через которую обычно заходили в студию гости.
        Оттуда в узкую щель видела, как Женя занимал свой привычный стул, как оператор отсчитал последние десять секунд, и Антонов, повернувшись к камерам и улыбнувшись, так мягко и харизматично, как только он умел, произнес:
        - Всем приятного пятничного вечера, дорогие телезрители. Сегодня с вами "Хит сезона" и его постоянные ведущие, Евгений Антонов и Мария Карпович, - он кивнул на стул. - Не удивляйтесь, Маша не призрак, она просто готовит для вас сюрприз. Сегодня, как, возможно, вы уже успели семь раз услышать в новостях, в нашей студии известная лайфстайл-блогер, интернет-сенсация, уже-не-анонимная автор умопомрачительных постов и искрометных заметок о собственной жизни… Жертва служебного романа!
        Сценарист вскинул руку с табличкой - кажется, "тяни время", ярко-красной такой, противного оттенка, словно напоминал Жене о том, что я ещё не пришла, но отступать было некуда. Вместо того, чтобы спасаться бегством, я толкнула дверь и, убеждая себя, что ничего страшного не случилось, прошла к гостевому столу.

        - Всем добрый день, - улыбнулась в камеру так, как всегда привыкла это делать. - Приятно познакомиться. С вами Маша Карпович, и… Жертва служебного романа - это я.
        Женя медленно повернулся ко мне. Примерно так, как я смотрела на него несколько месяцев назад, не понимая, шутит ли он, предлагая мне ключ от своей квартиры, или как это вообще…
        - Вот как, - медленно протянул он. - Мария, однако… Умеешь удивлять.
        - Да, - улыбнулась я. - В этот раз мне, наверное, стоит занять место гостя?
        - Конечно, - Женя выдавил из себя что-то среднее между растерянной и злой усмешкой. - Я думаю, это будет невероятно интересное интервью. И правда, "Хит сезона", - он опустил взгляд на лист бумаги, который лежал на столе - такой себе список вопросов, который накидали примерно изучавшие блог Валя и Вась-Вась, - оказался очень тесно связан с "Жертвой служебного романа". Даже неожиданно… Мария, можно обращаться к вам на ты?
        Я рассмеялась, возможно, не так естественно, как мне хотелось бы.
        - Разумеется, - протянула я, - можно и на "ты". Мне кажется, странно обращаться на "вы" к коллеге, с которой в одном офисе сидишь уже три года…
        - И к женщине, с которой живешь вместе уже два месяца.
        - Ну, да, - кивнула, почувствовав ком в горле.
        - Очень удивительно, если честно, - проронил Женя, - что даже для меня известие о твоей успешной блогерской карьере стало большой неожиданностью, Маша. Но давай ближе к делу. Когда на свет появилась "Жертва"? И… Почему такое название?
        - За несколько дней до того, как мы впервые вышли в прямой эфир, - ответила я, решив, что буду говорить правду.
        Взгляд Жени, холодный и внимательный, конечно, не сулил мне ничего хорошего, но я убеждала себя в том, что сейчас он услышит мою историю и, разумеется, поймет всё правильно. Это же мой Женя! Он умный мужчина, он не станет просто так топтать все успехи, всё, чего мы достигли за счет того, что были вместе.
        И… Да, мне не хотелось об этом упоминать на камеру, но ведь были и чувства, правда же?
        - Я вернулась в свою квартиру, - промолвила я, решив, что надо же как-то заполнить свободные минуты, - где, как обычно, было холодно, отключили отопление, ещё и сломалась, как оказалось, дверь, и поняла, что меня просто загнали в угол.
        Женя молчал. Он смотрел на меня так, что хотелось спрятаться под столом и умолять его просто больше ничего не спрашивать.
        - Для тебя, наверное, это откровением не станет, - протянула я, - как и для наших коллег, но вот телезрители, наверное, будут в шоке, когда я расскажу, что мы стали парой по приказу нашего начальства.
        Женя хрипловато рассмеялся.
        - Да, - довольно равнодушно подтвердил он. - В один не слишком прекрасный день наш шеф, Василий Васильевич, - он повернулся к камерам, игнорируя сценариста, прыгающего с табличкой "прекращайте", - которого все за глаза называют Вась-Вась, наконец-то залез в интернет. Он обычно его побаивался, но на этот раз увидел комментарии под выпусками шоу, в которых мы участвовали, что мы с Машкой отличная пара.
        Антонов накрыл мою ладонь, покоившуюся на столе, своей, сжал пальцы, но мне этот жест показался очень искусственным и наигранным.
        - И мы вынуждены были согласиться, - улыбнулась я. - Но… Потом, всего за несколько дней притворства, поняли, что между нами что-то большее, чем просто работа.
        Я сказала это и осознала, что вместо признания в любви просто оправдала то, что мы с Женей представились настоящей парой уже во вторник.
        Мне показалось, он и принял это на счет всё того же притворства, потому что был всё так же холоден и мрачен. Если честно, мне стало не по себе от одной мысли, что Женя может настолько неверно истолковать все мои слова, но забирать свои слова обратно было уже слишком поздно.
        Черт! Да я в самом деле, оказывается, дорожила Антоновым!
        - Но почему же жертва? - тем не менее, спросил он, не позволяя затянуться молчанию. Сценарист, который как раз собирался дать отмашку и запустить рекламу очередного стирального порошка, скривился и уставился на нас, как на врагов народа.
        Следующей будет табличка "заносчивые придурки", если он не изменит своим привычкам и не побежит допечатывать что-нибудь ещё.
        - В тот момент, - вздохнула я, - мне казалось, что весь мир против меня. Мои родители, - я хихикнула, - не могли расправиться с кредитом на корову, я сама жила в ужаснейшем доме, в котором даже отопления зимой не включают, потому что его жители слишком много задолжали за коммунальные услуги. К тому же, меня на работе поставили в такие…
        - Жуткие условия, - влез Женя. - Мы не слишком-то дружили, помнишь?
        - Помню, - отозвалась я.
        Боюсь, мы будем не слишком-то дружить и после этого чертова интервью. А ведь могли бы по инерции превратиться в настоящую пару!
        Если б я всё-таки стерла свой блог или осталась на старой площадке, где его трудно было раскручивать дальше, меня б никто не тронул! Но мне хотелось большего! Хотелось стать, черт возьми, известной, писать, если не книжки, то хотя бы блоги.
        Пишешь, довольна?
        - Но, - наконец-то, не удержавшись, промолвила я, - те, кто читают меня, знают, что важно не отчаиваться, и всё пойдет на лад.
        Женя усмехнулся. Он перевел взгляд на список вопросов, скользнул взглядом по последним и выхватил, очевидно, тот, который насторожил его больше всего.
        - Каюсь, я не читал твой блог и даже считаю его больше подходящим для женской аудитории, - произнес он, не сводя с меня взгляда, - но ты позиционируешь всё то, что там пишешь, как правду. Это значит, что множество личных подробностей твоей - нашей, Мария, - жизни стали достоянием общественности. Каким же образом тебе удавалось всё это так тщательно скрывать?
        - Люди не замечают совпадений, - тихо ответила я, - даже когда что-то читают. Какие-то особенно яркие детали я, конечно, упускала, как и многие интимные подробности…
        - То есть, хочешь сказать, что ты не называла, например, свой секс служебными обязанностями?
        Я почувствовала, что стремительно краснею. Женя был спецом, он умел самый невинный разговор развернуть так, чтобы гостю приходилось откровенничать.
        На протяжении этих двух месяцев, что мы работали вместе, я была в восторге от его способностей и знала, что острый Женин язык - это дополнительная прибавка к нашим рейтингам.
        Но было одно "но". Мне не хотелось ощутить всё это на своей шкуре. А сейчас я чувствовала себя так, как будто откатилась на много месяцев назад в прошлое, когда мы просто сидели за соседними мониторами в офисе и постоянно грызлись.
        - Я хочу сказать, - протянула я, - что я не говорила о своей интимной жизни в блоге вообще. Мне кажется, это лишнее.
        - Ну, это всё-таки было частью твоей жизни.
        Ага, и ты, Антонов, в ней участвовал.
        - Личная жизнь не обязательно должна ставать достоянием республики, - усмехнулась я, если честно, чувствуя себя последней козой. - Я делилась своими чувствами, а не тем, как провожу ночи.
        Женя прищурился.
        - Сейчас я мог бы поинтересоваться, как ты их проводишь, - протянул Антонов, - и это было бы правильно с точки зрения журналистики. Но, собственно говоря, я не заканчивал факультет журналистики, а учился в политехе, ну и мне, надеюсь, известно чуть больше интимных подробностей, чем читателям твоего блога…
        - Несомненно, - подтвердила я.
        - Итак, перейдем к следующему вопросу. - он встряхнул бумажку. - Зачитаю его вслух: "Скрывала ли ты от своих близких людей факт ведения блога? И как думаешь, тебе удавалось прятать сам факт написания постов? Ты живешь не одна, думаешь, твой мужчина не догадывался, что ты ведешь "Жертву"?"
        Антонов отложил бумажку в сторону, повернулся в камеру и, кивая в мою сторону, протянул:
        - Её мужчина не догадывался, я вам это гарантирую. Он был слеп, глуп и, очевидно, совершенно наивен. Короче, люди, теперь вы знаете, как выглядит человек, который носит с собой вилку, чтобы лапша не оборвала ему уши!
        Женя, конечно, рассмеялся, но мне этот смех показался в какой-то мере даже зловещим.
        Я ещё раз повторила про себя, что это просто интервью, но как-то очень слабо утешилась.
        Просто интервью, которое разрушит мои отношения, которые, как оказалось, значат для меня всё же гораздо больше, чем я думала.
        - На самом деле, на пост уходило не так уж и много времени, - с улыбкой промолвила я. - Все люди часто зависают в телефоне. Мой любимый, который сидит перед вами, - указала на Женю, - просто не удивлялся, что я листаю пятнадцать минут в сутки условный Инстаграм или с кем-нибудь переписываюсь.
        - В самом деле, в следующий раз буду осторожнее.
        Я вздрогнула. В следующий раз со мной или в следующий раз с какой-нибудь другой женщиной? Можно было бы уточнить, но не в прямом эфире.
        - Как думаешь, - продолжил Антонов, - а как тебя настигла такая популярность? Ведь имела место реклама, я правильно понимаю?
        - Да, - кивнула я. - Я обратилась к своему бывшему соседу по лестничной площадке. У него крупная фирма, и он иногда берет небольшие проекты вроде моего на раскрутку.
        - Это тот самый сосед, о котором я периодически выслушивал как об идеале мужчины? - ухмыльнулся Женя.
        - Да, это тот самый женатый идеальный сосед, который отличается не только красотой, а и верностью супруге, - с нажимом произнесла я. - Я позвонила ему и обратилась за помощью, он согласился меня поддержать и на первом этапе даже взял траты на себя - потом мы отбили это, как только мой аккаунт стал коммерчески выгодным.
        - Я так понимаю, именно возвращение долгов позволило изначально скрывать доход от блога?
        - Да, - подтвердила я. - Потом, несомненно, мне бы пришлось признаться, но наш драгоценный шеф успел помочь мне стать искренней чуть раньше, чем я рассчитывала.
        - Вот как… Ну что же, наш сценарист уже активно размахивает табличкой "заканчивайте" и, кажется, пристрелит нас, когда этот выпуск подойдет к концу, потому перейдем к вопросу, который больше всего волнует наших зрителей. Скажи, Маша, - наконец-то задал Женя, наверное, самый волнительный вопрос, от которого у меня едва не остановилось сердце. - А насколько ты была искренней в своем блоге?
        Я закусила губу.
        - Я писала только правду, - наконец-то решительно промолвила я. - Правду, правду и ещё раз правду. И, если ты захочешь её узнать, ты всегда можешь прочесть мои посты. Или поверить тому, что я тебе скажу.
        Глава семнадцатая
        Домой мы ехали в тишине. Вот как вышли из студии, якобы посмеиваясь над всем тем, что произошло, и сели в автомобиль, по инерции продолжая изображать счастливую пару, так и умолкли. Я смотрела в окно, рассматривая заснеженную столицу, Женя делал вид, что ему надо внимательно следить за дорогой. Обычно я радовалась, когда нам удавалось проехать без пробок, но в этот раз пожалела, что дорога оказалась такой короткой.
        Если б Женя жил на каком-нибудь двадцатом этаже, можно было бы тянуть время, поднимаясь пешком по ступенькам, но до его квартиры мы тоже добрались за считанные секунды, и я переступила порог места, которое считала своим домом, со стойким ощущением, что это в последний раз.
        Женя так ничего и не сказал, но с крайне живописным, мрачным видом повернул ключ в замочной скважине, закрывая квартиру изнутри, прошел мимо меня и заперся в ванной.
        Я постучалась минуты через три, когда поняла, что просто стоять, переминаясь с ноги на ногу, и дальше ждать его не могу.
        - Женя, - тихо прошептала я, - у тебя всё в порядке?
        - Я уже не могу сходить в туалет и умыться в собственном доме?
        - Нет, но…
        Спустя секунду дверь распахнулась настежь. Женя, с мокрыми руками и абсолютно равнодушным видом, уставился на меня.
        - Всё? Ты больше не беспокоишься, что увидишь меня в луже крови, стонущего, что это всё ты, жестокая предательница, виновата?
        - Я всё могу объяснить.
        - Всё нормально, - ухмыльнулся Антонов. - Я нисколечко на тебя не сержусь. Можешь забить и не заморачиваться.
        - Жень, я…
        - Я ж сказал, забить и не заморачиваться. Мы просто строили карьеру подручными средствами. Ну, у каждого свои кирпичи, что поделаешь.
        - Я хотела…
        - Поделишься ссылочкой?
        Я застыла.
        - Какой ссылочкой?
        - На блог. Хотя… Нет, знаешь, я предпочту туда не заглядывать. По сайту знаю, что пишешь ты очень круто, но я как-то не настроен читать художественную литературу.
        - Блог - это не художественная литература.
        - Ты думаешь, - изогнул брови Антонов, - я поверю в ту радостную сказку о том, что ты действительно писала правду, правду и только правду? Не старайся, Маш. Всё нормально. Это рабочий подход, ты зарабатывала деньги. Мы друг другу ничего не обещали, это я сам виноват, что единственным моим развитием была подготовка к эфирам.
        - Женя, ты всё не так…
        - Есть будешь?
        Его прозаичный вопрос выбил меня из колеи. Женя сейчас должен бить чашки об пол и тарелки о мою голову, а не смотреть на меня так спокойно, словно ровным счетом ничего не изменилось, и предлагать поесть. В конце концов, он же чувствовал ко мне что-то! Иначе не выглядел бы сейчас так мрачно, словно его только что кто-то убил, а потом воскресил, как заправский некромант из фэнтези-литературы.
        - Спасибо, - сглотнув, ответила я, - но я не голодна. Может быть, тебе что-нибудь приготовить? Я могу…
        - Я тоже не хочу есть. Сними пальто, у нас в квартире не настолько холодно. И не стой в обуви, потом пол мыть придется.
        Я удивленно осознала, что всё ещё стою одетой, как будто жду, что Женя выставит меня за дверь сию же секунду.
        В принципе, это было бы очень логично. Я б на его месте, вполне возможно, больше б не захотела находиться с обманщицей или обманщиком под одной крышей. Но Антонов собирался проявлять, очевидно, чудеса дипломатичности.
        Даже не глядя на меня, он спокойно помог снять мне пальто, повесил его на вешалку, поправил, чтобы случайно ничего не измять, выдрал из моих как будто сдерживаемых судорогой пальцев сумку и поставил её на комод, туда, где обычно лежали все вещи.
        Я ждала, что Женя перетрясет эту сумку, чтобы добыть ключи, но нет. Мне показалось, ему и вовсе было всё равно, остаюсь я в этом доме или нет.
        Оставаясь всё таким же катастрофически мрачным, сердитым и откровенно злым, Женя плюхнулся на диван, скрестил руки на груди и сделал вид, что смотрит телевизор, даже не заметив, что тот все ещё был выключенным.
        Это мне совсем уж не понравилось. Обычно Антонов был позитивным, никогда не унывающим мужчиной, которого в депрессию могла вогнать разве что его мама с очередной просьбой к тридцатилетнему сыночку попробовать себя в балете ещё раз. И то, он обычно ругался, а не смотрел в одну точку.
        Черт, я и так чувствовала себя последней сволочью, а теперь, когда между нами уже не было этого, несомненно, печального и опасного секрета в виде моего блога, стало ещё хуже.
        - Мне уйти? - наконец-то спросила я, нарушая ставшее уже болезненным молчание. - Или дашь мне время подыскать новое жилье?
        - Уйти? Зачем уйти? - холодно переспросил Женя. - Мы отлично уживаемся вместе. Тут вполне хватает места, чтобы ты никуда не переезжала.
        - Ты меня ненавидишь.
        - Ну что ты? Просто рабочие часы закончились, - мрачно отметил он, - а значит, и наши отношения тоже. Сейчас у нас по плану крепкий раздельный сон, потом два выходных. А потом вернемся на работу. Если всё-таки нас освободят от притворства, то, возможно, логичнее будет разъехаться.

        - Если ты хочешь…
        - Но я настаивать не буду. Ты вкусно готовишь и поддерживаешь это, - он сделал пространственный жест рукой, указывая на комнаты, - в абсолютной чистоте. И ты нравишься моей маме.
        - Она, наверное…
        - Знаешь, что чудеснее всего? Она не смотрит "Хит сезона", я не сказал ей, что мы ведем эту передачу. Иначе она б привела нам своих гостей.
        Женя договорил и всё так же сердито уставился в одну точку на экране телевизора. Я присела рядом с ним, Антонов нахмурился и, наконец-то отбросив своё леденящее душу спокойствие, возмущенно воскликнул:
        - Ты два месяца строчила в этот блог какую-то фигню о нашей жизни и даже ничего мне не сказала!
        - Я боялась, что ты обидишься…
        Он взглянул на меня так, словно я только что предложила ему выпить яду и не волноваться по пустякам.
        - Отлично! - воскликнул Антонов. - Поздравляю тебя, я обиделся!
        - Но…
        - У меня, конечно, совершенно нет повода. В конце концов, в этом блоге в разделе видео не было каких-нибудь наших постельных сцен, я надеюсь…
        - Я же сказала, что…
        - Ты серьезно думаешь, что я буду верить на слово блогеру?
        - Как будто это самая дьявольская профессия на свете!
        - Ха! - воскликнул Женя. - Разумеется, нет! Это просто отличная профессия, нет ничего плохого в том, чтобы быть блогером! Есть кое-что плохое в том, чтобы обманывать своего сожителя, но это ерунда!
        Он вскочил на ноги, а я же, напротив, вжалась в диван и подняла на Женю максимально невинный взгляд, который только смогла из себя выжать.
        Выглядело это, наверное, немного жалко, но Антонов не спешил расчувствоваться.
        - Ты предлагаешь мне почитать твой блог и узнать о чем? Хм, дай подумать… "Я живу с какой-то гориллой. Мой коллега, с которым я вынуждена притворяться парочкой, за триста тысяч моих просьб даже не вздумал сбрить бороду. Ну и хорошо, возможно, она немного скроет его противное лицо!" Или вот… "Я всю жизнь думала, что у меня придурковатые родители, но его мама, конечно, гораздо круче. Вы знаете, что она всё ещё предлагает ему танцевать в балете"?
        - Я такого не писала!
        - Да?! - возмутился Женя. - Да?! А это тогда что такое?
        Он стремительно повернулся вокруг своей оси, бросился к столу и схватил папку с логотипом нашего канала. Я побледнела, осознав, что Жене всё-таки выдали материалы для подготовки к интервью. Вот только, в отличие от моего в целом безобидного блога, там явно было не всё, а только самые дерзкие и вредные отрывки.
        - Вот, погоди-ка, вчера я читал… - протянул он. - Вот дебил! Мог же прошарить, что это твой стиль… Вот! "Основная цель нашего начальника, очевидно, насилие над личностью. Мы с моим таинственным рыцарем - можете называть его жертва-2, - вообще-то терпеть друг друга не можем…"
        - Это из раннего!
        - "И, по сути говоря, я ему искренне противна, и он мне, наверное, тоже, но теперь мы - пара. Вот такая милая история. Кстати, начальник не удосужился придумать легенду, потому оставил это нам на откуп. Сообщаю: мы пылали такой страстной ненавистью друг к другу, что, однажды пытаясь выдрать друг другу глаза после очередного совместного задания, поцеловались и поняли, что созданы друг для друга. Или ещё вариация на тему: мы не ненавидели, а тайно были в восторге друг от друга! Как вам? Мне кажется, то, для чего мы притворяемся парой, как раз соотносится с таким вариантом. А вы как думаете?"
        - Женя, это мой самый первый пост…
        - Да мне пофиг! - возмутился Антонов. - А вот, это было моё любимое. Как искрометно!
        - "Конечно, жертва-2 меня терпеть не может. Мне кажется, он готов сделать что угодно, чтобы посильнее меня взбесить. Теперь, когда мы по долгу службы постоянно будем вместе, а ещё, как те шпионы, станем скрывать от мира наши настоящие чувства, могу сознаться этому блогу: он готов делать всё, чтобы я его ненавидела! Он хватается за всё, что мне нравится, и примеряет это на себя только для того, чтобы я потеряла какие-то свои любимые вещи… Помнится, я как-то проговорилась подружке с работы, что считаю очень прикольной одну сувенирную кружку. Он её мне притарабанил на всемирный женский праздник, ещё и повязал бантик! Это чтобы я не смотрела на эту кружку, да? У него рубашка моего любимого цвета, он пользуется парфюмом, от которого я с ума схожу, он даже подстригся так, как мне нравится. И в зал, наверное, специально ходит, чтобы от всех привлекательных мужчин потом воротило, ещё и…" Читать дальше?
        - Женя, я…
        - Ты? - щурясь, протянул он. - Что - ты? Я жду. Мне интересны эти оправдания.
        - Ну ведь это были самые первые посты! - возмутилась я. - Мы же тогда с тобой вообще ненавидели друг друга…
        - Это ты меня ненавидела! - выпалил Женя. - А я, может, делал всё это для того, чтобы тебе понравиться! Духи эти твои любимые и так далее! Я три долбанных года старался, чтобы потом читать вот это!
        Я замерла.
        - Что ты сказал? - выдохнула я, медленно поднимаясь и искренне надеясь, что мое лицо сейчас не выглядит настолько потрясающе шокированным, что можно прямо сейчас падать в обморок. - Ты… Ты делал это чтобы понравиться мне?
        - Да! - возмутился Женя. - Да, черт возьми, да! И теперь понимаю, что я был самым последним идиотом, который просто не понимал, что… Короче, - он махнул рукой. - Забудь, - он отшвырнул в сторону бумаги.
        - Но там дальше…
        - Меня не интересует, что в этом дурацком блоге дальше, - решительно заявил он. - Меня вообще не интересует, что происходит в твоей жизни, Мария. Я так понимаю, все старания были лишними. Слушай, ты всерьез считала, что я тебя в свой дом притащил только для того, чтобы мне до работы было проще добираться? Нет, ну… Какая святая наивность! А спал я с тобой что, ради премии?
        Я покраснела.
        - У мужчин, говорят, физиология…
        - Кто говорит? Тупые инстаграмные курицы говорят, которые возомнили себя хозяйками жизни? - прорычал Женя. - Или гениальные авторы ролика "как гарантированно понравиться мужчине на первом свидании", где самым первым пунктом значится не надеть трусы и сообщить мужику об этом?!
        - Я такое не смотрю! И вообще, если б ты… - я запнулась. - Ну, слушай, я ошиблась. Да, я виновата. Я плохо о тебе думала. И я начала вести этот дурацкий блог, который следовало удалить сразу же, как я поняла, что ты на самом деле не вселенское зло, а хороший человек. Но… Я там писала, что изменила свое мнение. Я…
        - Не верю. Ни единому твоему слову не верю, - прошипел Женя. - Теперь наши отношения - это исключительно необходимость по работе. Можешь написать в своем блоге, что ты и жертва-2 собираетесь притворяться и дальше, потому что у вас нет желания терять отличную работу в "Хите сезона". Или вообще ничего не пиши! Можешь рассказать, что жертва-2 и ты собираетесь пожениться и завести десять детей, но ещё не определились с датой свадьбы!
        Судя по тому, как буквально кипел Женя, ни о какой дате свадьбы и речи быть не могло. Он, казалось, был готов сейчас кого-нибудь прибить, и этим кем-то определенно являлась я. Я шагнула к нему, надеясь сказать что-нибудь адекватное, но натолкнулась на холодный, злой взгляд, не оставлявший никаких сомнений в том, что Женя всерьез обижен.
        - И не надо рассказывать мне о том, что это все произошло случайно, - отрезал он. - Я не желаю быть посвященным во всякие грешные подробности. Понятно?
        - Ты слишком упрямый, - не удержалась я. - Ты и рта мне не даешь раскрыть, чтобы хоть как-то объяснить всё то, что случилось.
        - Я не нуждаюсь в дополнительных разъяснениях. Мне и так всё понятно, - отрезал Женя. - Ни в какой информации не нуждаюсь, спасибо.
        - Ты упрямый осел!
        - Не забудь упомянуть об этом в своем блоге.
        Он в последний раз гневно взглянул на меня, явно пытаясь пришпилить взглядом к земле, потом буквально влетел в спальню, сдернул с кровати покрывало, добыл ортопедическую подушку, схватил одно из одеял и отправился на диван.
        - Я так понимаю, сегодня я сплю тут? - ледяным голосом поинтересовалась я.
        - Неправильно понимаешь, - холодно ответил Женя. - Тут сплю я. Ты спишь в кровати. Я уже предвижу эту строчку. "Вопреки всему своему сволочизму, жертва-2 уступает мне кровать. Раньше я бы заподозрила его в благородстве, но сегодня, когда он знает о моем блоге, понимаю, что дело в корысти. Он надеется попасть в мой блог и быть освещенным здесь с положительной стороны. Что ж, я готова сделать ему рекламу. Евгений Антонов, контентное наполнение сайтов, обраща…"
        - Прекрати паясничать!
        Женя прекратил. Он сердито умолк, улегся на диван, гордо повернулся ко мне спиной и укрылся с головой. Я хотела ещё что-то сказать, попросить прощения ещё раз, но вместо этого решила, что ни слова не скажу. Ему же хочется упиваться своей обидой, он плевать хотел на то, что я ему говорю. Так чего я вообще переживаю? Послать его к чертям собачьим, и пусть делает всё, что в голову взбредет!
        У нас, в конце концов, были деловые отношения!
        - Я скажу Вась-Васю, - раздраженно отметила я, - что работать вместе больше нет смысла. Всё равно все про всё знают. Он будет, наверное, зол. Но если хочешь, веди "Хит сезона" сам. У тебя всё равно получается гораздо лучше, чем у меня.
        - Обязательно, - проворчал Женя куда-то в спинку дивана. - Это ж моя мечта, выселить тебя обратно на Троещину, отобрать у тебя все карьерные перспективы и, предположительно, ещё заразить чем-нибудь ,чтобы ты страдала сильнее.
        - Гад.
        - Обманщица.
        Я ничего не ответила. Желание спорить пропало окончательно. В голову полезли дурацкие мысли о том, что нас однозначно уволят с работы. В конце концов, теперь, когда в "Хите сезона" было официально оглашено о том, что всё началось с обмана, нас должны возненавидеть. В каких-нибудь приличных европейских странах даже, наверное, требовали бы компенсацию за обман зрителей, хотя мы вроде как ничего плохого не делали, только ломали себе жизни. Повелись на требования Вась-Вася, а надо было на самом деле бежать подальше оттуда…
        Я даже задремала, вот только никак не могла избавиться от пугающей мысли: Женя всерьез сказал, что делал всё это, чтобы мне понравиться. Мне. Той, кого, как я думала, он искренне ненавидит.
        Глава восемнадцатая
        Выходные прошли в состоянии холодной войны. В субботу утром Женя приготовил завтрак себе сам и ушел куда-то, даже не дождавшись, пока я проснусь. Оставил заодно горы грязной посуды. Я её перемыла, в знак примирения приготовила вкусный обед, но Антонов домой не вернулся. Пришел аж вечером, изрядно пьяный - я впервые видела Женю в таком состоянии, - и при этом очень тихий.
        Ну что ж, говорила же моя бабушка: чтобы узнать, можно ли выходить за человека замуж, надо его хорошенько напоить и понаблюдать за тем, как он будет себя вести. Женя не дрался, не распускал руки и даже почти не матерился, но зато я имела удовольствие быть заключенной в его объятия и минут сорок слушать о всех его любовных подвигах, которые прежде считала попыткой мне отомстить и изгнать меня из офиса.
        Утром в воскресенье я чувствовала себя последней бездушной скотиной. Женя же, напрочь забыв о всем, что нес с утра, был готов рычать на весь мир и половину утра просто не вылезал из душа.
        Мой субботний обед превратился в воскресный завтрак, ну, и мы, в принципе, даже заключили достаточно хрупкое перемирие. По крайней мере, из дома меня Женя гнать не стал, но проворчал, что больше для работы этой фигней маяться не будет.
        Я согласилась.
        В понедельник мы приехали на работу молча и были уверены в том, что надо что-то с этим обманом решать. По крайней мере, оставить всё вот так - невозможно, да и Вась-Вась вряд ли настолько идиот, чтобы позволить своим сотрудникам творить такое огромное количество глупостей и за это не нести ни малейшего наказания.
        Могли же какую-то подставную девчонку в кадр затянуть!
        Или вообще никого не выводить.
        Тогда "Хит сезона" не ознаменовался бы хоть шлейфом скандала.
        Если честно, я боялась заходить в интернет. Блог засыпали вопросами в комментариях, на которые я боялась отвечать, новости мы с Женей не включали. Я вообще отключила роутер, просто выдернула вилку из розетки. Правда, забыла о том, что к роутеру был прикручен маленький генератор, и, прежде чем он разрядился, нам пришлось пережить три часа непрекращающегося писка.
        Но зато соблазна залезть в сеть больше не осталось.
        В здании канала было довольно тихо и, если честно, непривычно пусто. Я сверилась с часами и обнаружила, что только начало девятого - совсем рано, наверное, и нет никого.
        - Что-то мы сегодня ранние пташки, - вздохнула я.
        - Переучиваемся на жаворонков. Скоро нам подметать улицы, надо перестраивать внутренний график, - мрачно отозвался Женя.
        Он хотел сказать что-то ещё, но не успел, потому что в коридоре как из-под земли возникла Валентина. Направленный на нас полный любопытства взгляд не сулил ничего хорошего.
        - Приве-е-ет, - противно протянула она. - Женечка, отлично выглядишь. Манька, ты у нас… Прям хит сезона, честное слово.
        - И тебе доброе утро, - пробормотала я и собиралась спокойно проскользнуть мимо Валентины, но меня остановил звук её мерзкого голоска.
        - А как выходные, Женечка? - она уцепилась в рукав Антонова и уверенно теребила пуговицу. - Надеюсь, вы не поссорились из-за этого блога? Хотя, если у вас всё-таки поддельные отношения…
        - Наши отношения планировались поддельными, - мрачно отозвался Евгений, высвобождая рукав из Валиной хватки. - Но оказались настоящими. Мне казалось, об этом весь офис в курсе. А такая хе… Ерунда, как этот блог, просто не может им помешать. Это понятно?
        - Более чем, - ласково заулыбалась Валентина.
        - Рад слышать, - отрезал Женя. - До встречи, - и уверенно прошел мимо неё.
        Когда Женя приобнял меня одной рукой за талию, я даже обрадовалась было, что кризис миновал, но мигом велела себе не обольщаться. Скорее всего, это просто игра на публику, Жене, наверное, не хочется, чтобы о нас судачили на каждом углу, вот он и пытается вести себя максимально натурально и вроде как даже оказывать мне некие знаки внимания.
        - Погодите! - остановила нас Валентина.
        - Что такое? - я оглянулась.
        Внимательный Валин взгляд, прикованный к Жене, если честно, спровоцировал настоящую волну ревности. Мне в эту секунду даже захотелось подскочить к Вале и чем-нибудь её приложить.
        То, как она смотрела на моего мужчину, ни в какие рамки не входило. Да, пусть у нас с ним сейчас не лучшие времена, пусть я натворила глупостей с этим дурацким блогом, но ведь это не значит, что мы с ним уже расстались. И не надо тут на нас крест ставить! Между прочим, мы ещё вполне можем помириться и дальше счастливо жить вместе, если кто-то из доброжелателей лезть не будет и не попытается помешать, как это сейчас намерена сделать Валя.
        Я пообещала себе, что такой змее, как Валентина, Женю просто не отдам. Сколько б мы там гадостей друг другу ни наговорили и какой бы ненавистью вновь ни воспылали друг к другу, это не имеет значения. Не зря мы столько под одной крышей прожили!
        Нечего лезть в нашу личную жизнь!
        Сами разберемся.
        - Вась-Вась там с утра прилетел, злой, как тысяча чертей, - с ласковой улыбкой на устах сообщила довольная донельзя Валентина. - Вы б к нему сходили, поговорили, что там и как, а то мало ли… Что-то по вашему шоу, кажется. Он просил, чтобы вы немедленно к нему зашли, как только на работе явитесь.

        - Обязательно, - прошипела я, если честно, даже не ощутив укол испуга.
        Если Валентина таким образом собиралась испугать нас с Женей, то она точно сильно ошиблась. Мне кажется, ни Антонов, ни я не были способны ощутить настоящее разочарование из-за того, что нас сейчас просто выгонят с работы. Оба уже давно морально подготовились дома к возможным последствиям. Я осознавала, что просто не будет, ещё когда решилась выйти в эфир, представившись Жертвой служебного романа.
        А должна была понимать всю ответственность ещё в ту секунду, когда вообще с этим блогом все затевала!
        Тогда проблем точно было бы в десять раз меньше.
        - Думаешь, вышвырнет? - с усмешкой поинтересовался Женя, когда Валентина скрылась в своем кабинете.
        - Где он ещё най дет опытных работников для своего сайта? - вздохнула я. - Максимум закроет передачу… Слушай, - я посмотрела на Антонова. - Прости меня, правда. Почитай тот блог, и ты всё поймешь. Я не хотела ничего плохого…
        - Я не сержусь, - ответил Антонов таким тоном, что я ни слову его не поверила. - Но о доверии теперь не может идти и речи. И пойдем, нам в сто седьмую надо.
        Я кивнула. Понимала, что то, что по глупости сама же и разбила, так просто не склеить, но всё равно таила надежду, что всё ещё наладится.
        Добравшись до кабинета Вась-Вася, мы на секунду остановились, задумавшись, действительно ли стоит идти прямо сейчас.
        - Может, - шепотом спросила я, - переждем?
        - Может быть, - согласился Женя. - Я б даже…
        Он не договорил - по той причине, что распахнувшаяся настежь дверь едва не ударила его по носу. Женя в последнюю секунду успел отскочить и возмущенно уставился на застывшего в дверном проеме Вась-Вася.
        Тот и вправду был зол.
        Собственно, я ещё никогда не видела Вась-Вася настолько злым. Он мог проявлять определенные негативные черты своего характера, изображать раздраженность, ну, или ворчать на кого-то, но чтобы прямо злиться? Нет, это казалось чем-то невероятным. Однако, так или иначе, сейчас начальник смотрел на нас и едва молнии из глаз не метал.
        Я поежилась. Вроде ж и смирилась с тем, что, возможно, потеряю любимую работу, но почему-то на фоне развала наших с Женей недоотношений это казалось такой ерундой…
        А теперь поняла, что без работы (и без Антонова) останусь вообще как без рук, без единого шанса как-нибудь устроиться в этом мире.
        Даже если работу потом найду, то такого, как Женю.
        - Ребятушки! - выдохнул вдруг Вась-Вась, разбивая на мелкие кусочки весь мой поток размышлений. - Вы мой луч света в темном царстве!
        - Что? - удивился Женя.
        - Проходите, - Вась-Вась посторонился. - Проходите, мои дорогие… Машенька! Солнышко моё! - он бросился меня обнимать, и я даже не успела отскочить, сразу же оказалась в не в меру пылких объятиях шефа. - Жертва ты моя!
        - Я… - запнулась я, но Вась-Вась не дал вымолвить и слова.
        - Проходите, проходите, - он затолкнул нас с Женей в кабинет. - Ох, это были отвратительные выходные… Олежка наш решил увольняться, потому что он видите ли не центральная звезда, мы с женой погрызлись ужасно…
        Мы переглянулись. Ни я, ни Женя совершенно не понимали, почему мы должны слушать эту душещипательную историю о том, как ужасно живется бедному Вась-Васю, но он не собирался умолкать. Вместо этого сначала силком усадил на стул меня, потом - Женю, хотя для того, чтобы надавить ему на плечи или до тех плеч хотя бы полноценно достать, мужчине пришлось подпрыгнуть.
        - В мире нет счастья, - вздохнул Вась-Вась. - Но, тем не менее, я, как каждый несчастный в любви человек, везуч…
        - В картах? - ляпнул Женя.
        - В картах я тоже невезуч, - поделился Василий Васильевич. - Один раз играл с какой-то скотиной, так едва ноги унес, он был готов раздеть меня до нитки… Но не о том речь.
        Шеф устроился за своим столом и серьезно взглянул на нас.
        - Все выходные мои телефоны просто разрывались. Мне постоянно слали гору сообщений. Я оказался погребен под информационным потоком! - поделился он. - Это, конечно, довело до исступления мою жену, которая уверена в том, что вай-фай способен убить человека своим излучением, но… Зато это принесло массу денег нашему каналу!
        - В каком смысле? - уточнил Антонов. - И причем здесь мы?
        - Вы? Да ведь вы у меня ведущие самого рейтинового шоу! - воскликнул Вась-Вась. - Рейтинги, конечно, были стандартно хорошими, но… Когда все узнали о том, что Жертва служебного романа - это Маша, в этом вашем интернете произошел самый настоящий взрыв! Каждый считал, что должен посмотреть этот выпуск от начала до конца.
        Мы с Женей недоуменно закашлялись, одновременно причем.
        - Серьезно, что ли? - прошептала я.
        - Я не в настроении шутить! - заявил Вась-Вась. - Вы у меня самый успешный коммерческий проект! Раньше мне приходилось искать звезд, которые захотят прийти на интервью… Но теперь всё будет по-другому! Теперь они, эти звезды, ищут нас!
        Если честно, я была в шоке. И не только я. Когда Вась-Вась разложил перед нами целую стопку бумаг с предложениями о сотрудничестве, я едва сознание не потеряла. Неожиданная слава, свалившаяся нам на голову два месяца назад, и в сравнение с этим не шла.
        - Мария, - произнес Вась-Вась. - Я понимаю, возможно, ты захочешь заниматься исключительно своим блогом, учитывая огромный прирост подписчиков за последние два дня…
        Я потянулась к телефону, внезапно осознав, что не проверяла блог все выходные, просто боялась туда заглядывать.
        Первым делом подключила интернет, открыла нужное приложение, зашла на свою страницу и… едва не поперхнулась от неожиданности.
        Последний пост, казалось, и вовсе улетел куда-то в космос, если судить по количеству комментариев. А количество подписчиков, и до того исчислявшееся уже сотнями тысяч, возросло практически в полтора раза!
        - Что там? - нетерпеливо спросил Женя.
        - Смотри, - тихо прошептала я, передавая ему телефон.
        Он сначала хотел отказаться, тем более, мы всё ещё пребывали в состоянии определенного вражеского нейтралитета, но потом решил, что в глазах Вась-Вася выгоднее оставаться влюбленной парой и всё-таки взял в руки телефон.
        - Предложения об интервью! - не умолкал тем временем начальник. - Люди, которые готовы пополнить бюджет нашего канала, только бы их пригласили в эту передачу…
        В любом другом случае я б заявила, что взяточничество - это неприемлемо.
        Сейчас могла только моргать и кивать, кивать и моргать.
        - Мои дорогие, - вздохнул Вась-Вась. - Я так переживал… Я не спал ночи, боясь, что вы придете и положите мне заявление на стол!
        - Какое заявление? - уточнил Женя.
        - Об уходе.
        - Почему мы должны… - начала я, но Вась-Вась замахал руками.
        - Моя жена напридумывала всяких гадостей, - заявил он. - Что мол вы поссоритесь, потому что Женя не знал о блоге. Но это такая ерунда! Вы у меня любящие сердца! Вы обязательно будете вместе, что б ни случилось, и только смерть…
        Он перехватил мой мрачный взгляд.
        - Не надо смерть! - поспешил исправиться Василий Васильевич. - И ничто не разлучит вас. Тем более, такая ерунда, как блог!
        Я покосилась на Женю.
        Думала, что он скажет: всё кончено, не стоит даже надеяться на наше дальнейшее сотрудничество. Но Женя молчал, и я, в принципе, приняла это за положительный знак. Если он не хочет, чтобы мы разбежались прямо сейчас, всё остальное тоже можно как-нибудь исправить.
        Хотя я не была уверена, что хочу оставаться с человеком, у которого такое ослиное упрямство. У меня тоже, между прочим, гордость есть! И я не продаюсь! И так и заявлю Вась-Васю сейчас, что мы…
        - Конечно же, - внезапно вклинился Женя, хватая меня за руку, - мы не разошлись. Блог - это, конечно, было очень неожиданное известие, но любую неожиданность такого плана вполне можно пережить. Мне было б куда сложнее узнать, если б Маша была рецидивисткой, бежавшей из тюрьмы.
        - Тоже мне, сравнил, - скривилась я.
        - Ну, грехи разные бывают, - усмехнулся Евгений. - Так что, Василий Васильевич? Вы нам о чем-то сказать хотели?
        - Конечно! - закивал Вась-Вась. - Мы скоро выберем из вот этого списочка следующего гостя, - он ткнул пальцем в стопку бумаг. - А ещё вам предстоит отличнейшее интервью на другом канале…
        - Вот как, - скривилась я.
        - Да! - заявил Вась-Вась. - И… В общем-то, ещё много чего, но, мне кажется, подробности можно обсудить и позже. Так ведь?
        - Конечно, - расплылся в улыбке, далекой от искренней и естественной, Женя. - Потом мы обязательно поговорим обо всем.
        - А пока идите, работайте, - закивал шеф. - Идите, идите. Голубки мои ненаглядные… Луч света в темном царстве. Счастье мое…
        Женя почти силком поднял меня со стула и вывел в коридор. И уже там я, ведомая, очевидно, исключительно женской логикой и женским же упрямством, возмутилась:
        - Ты что, с ума сошел, Антонов? Ты по какому праву за меня такие вещи решаешь?! С чего ты взял, что имеешь право вот так… - я сжала руки в кулаки. - Вот так вот распоряжаться? Просто взять и сказать: всё, мы дальше вместе?
        - А ты против? - усмехнулся Женя.
        - Может… может, и против! Ты же не удосужился меня спросить! Это что за неуважение?
        - Мне кажется, не большее неуважение, чем то, что сделала ты. Или ты всё-таки другого мнения об этой ситуации?
        Я, конечно, едва не задохнулась от гнева, но где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Женя в общем-то абсолютно прав. Поступила я не лучше, скорее даже хуже. Но упрямство, доставшееся от мамы, вместо правильных слов заставило выдохнуть меня:
        - Ну и гад ты, Антонов!
        Глава девятнадцатая
        Ни один рабочий день не проходил настолько напряженно, как этот. Под конец мне казалось, что меня выжали, как тот несчастный лимон, а косточки растолкли в ступе и обратно засыпали, чтобы не совсем сломалась. Антонов выглядел не лучше. Когда он наконец-то сел в машину, то, казалось, уже с трудом заставил себя её завести и, откинувшись на спинку водительского кресла, просто закрыл глаза.
        Я взглянула на него, стараясь подавить в себе любые намеки на жалость или что-то в этом роде, и поинтересовалась, стараясь не позволять ревностным ноткам вновь пробраться наружу:
        - И что это у тебя за след от помады на рубашке?
        На рубашке, между прочим, моего любимого цвета.
        Женя повернул ко мне голову и усмехнулся.
        - Ревнуешь, Мари?
        - И ничего я тебя не ревную, - проворчала я, чувствуя себя так, словно мы откатились в наших отношениях на два месяца назад и теперь только и могли, что рычать друг на друга.
        - Даже ревности с твоей стороны я не достоин, ну конечно же.
        - Я этого не говорила.
        - Подумала.
        - И ничего я не… Так что за след от помады?!
        - А тебе зачем знать? Я ж не спрашиваю, с кем ты там помимо жертвы-2 встречалась, - язвительно отозвался Женя.
        - Я ни с кем помимо жертвы-2, Антонов, не встречалась, и тебе об этом прекрасно известно. Мы эти два месяца почти не отходили друг от друга, - мрачно произнесла я. - Так что прекрати устраивать сцены ревности и трепать мне нервы. Ты прекрасно понимаешь, что все эти выпады в мою сторону глупы. Я виновата только в том, что не рассказала тебе о блоге.
        - Что уже не мало. И ревнуешь тут ты, а не я.
        - Я просто не хочу, чтобы, - я нарочно подбирала слова побольнее, хотя знала, что потом пожалею об этом, - чтобы наш проект прогорел из-за чьей-то глупости.
        Антонов скривился. Слово "проект" его явно не порадовало, но он всё равно не решился возражать и говорить что-то там о чувствах.
        - Не знаю, может, это Лены. Если ты забыла, то она моя двоюродная сестра, а я против инцеста. Но она вроде как меня обнимала.
        Я прищурилась.
        - Лена сегодня была с розовой помадой. А эта красная.
        Антонов опустил глаза, оттянул в сторону свой воротник, взглянул на него, как будто пытался понять, что ж такого произошло, что у него там оказалась помада, а потом раздраженно усмехнулся.
        - Валька, значит.
        - Ты целовался с Валькой?!
        - Она на меня свалилась, - проворчал он.
        - И это ж где?
        - В мужском туалете.
        Я помрачнела.
        - Скажи-ка мне, дорогой, что Валька делала в мужском туалете?
        Женя повернулся ко мне, ухмыльнулся, заметив, как я зло щурюсь и хмурю брови, а потом протянул:
        - Сказала, что в женском ужасная очередь, а ей срочно надо было что-то там свое женское сделать. А потом свалилась на меня и сказала, что у неё от слабости ноги заплетаются. Впечаталась лицом мне в рубашку. Так что, если ты присмотришься внимательнее, тут не только помаду, тут прямо отпечаток её фейса обнаружить можно будет.
        Я нахмурилась. Мне, собственно говоря, было глубоко наплевать на Вальку и её походы в мужской туалет, пусть бы подстерегала кого хотела, но меня не оставляла уверенность, что наглая коллега просто положила на Антонова глаз.
        Мне-то, конечно, должно быть всё равно, если размышлять чисто теоретически. Но на практике я не хотела, чтобы кто-нибудь, а уж тем более назойливая Валька, вообще подходил к Жене, потому прекращать свои распросы я не намеревалась.
        - Мне это не нравится, - наконец-то сердито произнесла я. - Не хочу, чтобы эта женщина испортила нам отно… Карьеру.
        - Карьеру? Ну да, карьеру… Не переживай, - Женя закатил глаза. - Мне она совершенно не нравится. Она слишком назойливая.
        - А кто нравится?
        - Лена нравится. Приревнуешь?
        - Ты дурак, Антонов, - обиделась я. - Я, может быть, для дела спрашиваю, а ты так отвечаешь, как будто я уже тебя соблазнять намереваюсь.
        - Можно подумать, это так сложно тебе сделать, - закатил глаза Антонов. - Да ладно, не дуйся. Я ж не совсем ещё с ума сошел, чтобы с Валькой роман заводить. Она же съест, косточки отплюнет и даже не подавится. Эта женщина способна раздавить кого угодно.
        В этом случае я была с Женей абсолютно солидарна и прекрасно понимала: доверять Вальке он не станет. В конце концов, он не настолько глупый человек, как может кому-то показаться.
        Потому, отбросив ревность в сторону, я попросила:
        - Давай домой поскорее поедем? Мне не хочется, чтобы мы по дороге с кем-нибудь столкнулись. И… Кажется, это Валя.
        Антонов сначала не понял, о чем речь, но, покрутив головой, обнаружил соперницу, уверенно направляющуюся к нашему автомобилю. Нисколечко не мешкая, он спешно вдавил педаль газа в пол и быстро, как никогда прежде, выехал с парковки.

        Валя остановилась совсем рядом, у одного из соседних автомобилей, что-то закричала, замахала руками, но Женя сделал вид, что не заметил её порывы.
        - Не хватало ещё только её возить, - проворчал он, когда мы отъехали уже достаточно далеко, чтобы скрыться долой с её глаз. - С Валькой иметь дело - себя не уважать.
        - Ну что ж ты так строго, - усмехнулась я. - Мне казалось, она привлекательная девушка. - Может быть, даже тебе немного нравится.
        - Это чем же?!
        - Ну, не знаю. Настойчивостью своей, например.
        - Это не настойчивость, это наглость, Мари, - проворчал он. - И мне не хочется, чтобы меня всю жизнь называли Женяшкой, знаешь.
        - Как?!
        Повторять Антонов не стал, очевидно, рассчитывая на то, что я не расслышу и не стану так к нему обращаться, дразня его. Я б, может, и сделала это назло, но наши отношения и так были на грани распада, а злить Женю пуще прежнего не хотелось.
        Я даже задалась вопросом, не делаю ли этого исключительно из меркантильного интереса, но моментально отбросила эту мысль в сторону. Во-первых, на блоге я могла достаточно неплохо заработать, во-вторых…
        Ладно, да. Он мне нравился. Сильно нравился. Даже больше чем нравился. И хотя я не собиралась больше просить прощения, решила, что не стану унижаться, всё равно отпускать Антонова не намеревалась. Может, эта снежная королева-обижулька оттает когда-нибудь, и мы помиримся.
        Главное, чтобы к тому времени мы не наговорили друг другу столько гадостей, что даже смотреть тогда не сможем друг другу в глаза. По крайней мере, я искренне надеялась на то, что этого не случится.
        …Когда мы добрались до дома, то вновь перешли в стадию молчания и даже не смотрели друг на друга. Я уже представляла себе примерно, как пройдет этот вечер. Сейчас я что-нибудь приготовлю, мы молча поедим, стараясь не смотреть друг на друга, а потом, возможно, немного поругаемся по поводу того, кто пойдет спать на диван, а кому всё-таки достанется кровать.
        Причем драка в основном не за кровать, а именно за диван, каким бы абсурдным это ни казалось.
        - Ты что есть сегодня будешь? - поинтересовалась я, пытаясь победить слишком уж неловкую тишину, уже воцарившуюся между нами.
        - Не знаю, - благо, Жене хватило ума сменить обиженное молчание на равнодушный ответ. - Сварим какие-то макароны с сосисками, может.
        - Можно. Или что-то поинтереснее?
        - Да фиг с ним. Это ж просто еда.
        - Хорошо, - согласилась я. - Просто еда так просто еда… Тебе не нравится, как я готовлю?
        - Давай, придеремся ещё к этому, - закатил глаза Антонов, а потом уже более серьезно ответил. - Нет, ты хорошо готовишь, но мне как-то после сегодняшнего дня кусок в горло не лезет, только спать хочется, а не работать.
        В подъезде вкусно пахло котлетами, но даже это не смогло изменить Женин настрой. Он так медленно поднимался вверх по ступенькам, как будто шел на казнь.
        Запах усиливался по мере приближения к нашей квартире. И мне показалось даже, что я опознала те самые любимые Женины котлеты, которые часто привозила нам…
        Его мама.
        Нет, не так.
        Его мама, стоявшая у двери и сверкавшая, как начищенная монета.
        - Женечка! - радостно воскликнула она. - Машечка! Как я рада, что всё-таки вас дождалась! Я думала, вы уже вернетесь с работы, когда я прибуду, но нет, тут никого не было!
        Женщина стояла, окруженная тремя чемоданами, и выглядела как-то совершенно нетипично для себя.
        - Мама, - осторожно уточнил Антонов, - а что это? Надеюсь, не три чемодана котлет? И ты не сама всё это тащила?
        - Нет, что ты, милый, - махнула рукой она. - Еды совсем немного, я на скорую руку готовила. И мне всё помог занести таксист. Ну а тут, я подумала, уже ты как-то в квартиру…
        - И что там?
        - Как что? - удивилась женщина. - Мои вещи, конечно же!
        Женя заморгал.
        - А зачем тебе столько вещей?
        - Ой! - улыбнулась Алевтина Петровна. - А папа тебе не звонил, не говорил, нет? Вот уж, бестолковое существо!
        - Нет, - осторожно ответил Антонов. - Папа мне ничего не говорил. А что случилось?
        - Достал он меня, - сообщила женщина. - Я так устала от всего этого, от его бестолковости, что просто сил больше нет. Мы с ним поссорились и решили, что нам надо отдохнуть друг от друга. Но он, ты же знаешь, дальше гаража не уползет. Потому мы решили, что я это время поживу у тебя! Машечка же будет не против, правда, Машечка? Посплю у вас на диване! Женя? Женюсик, что-то не так?
        Судя по тому, как побагровел Женюсик, новость о мамином переезде была для него едва ли не прекраснее требования ходить на балет в качестве танцора. Я видела, как от гнева у него расширились зрачки, и поняла, что ещё секунда, и одной Жениной мамой на свете будет меньше.
        - Эй! - я потрясла его за руку. - Женя! Женя, ау! - пришлось пощелкать пальцами у него перед глазами. - Женя! Может, мы все-таки откроем твоей матери дверь?
        - Откроем! - кивнул Антонов. - Конечно, откроем! Надеюсь, маму не будет смущать рабочая обстановка, да?
        Хотя ответила Алевтина Петровна - заверила, что ей вообще плевать на рабочую обстановку, - я прекрасно понимала, что вопрос предназначался мне.
        Спать на диване не получится. И показывать его матери, что мы поссорились, не говоря уж о том, что мы на грани расставания, это последнее дело.
        Я ещё не выжила из ума, чтобы такое сделать.
        Она же нас замучит!
        - Вот и хорошо, - заявила Алевтина Петровна, когда Женя наконец-то открыл дверь и, схватив первые два чемодана, направился внутрь. Я подхватила третий, решив не доверять груз пожилой женщине. - Я знаю, конечно, что Женечка мечтал жить подальше от мамочки…
        Ну, это и неудивительно, учитывая её тиранические замашки.
        - Но я ненадолго. Всего на месяцок. Или полтора, - срок с каждой фразой всё больше увеличивался. - Пока твой, Женечка, бестолковый папа не позвонит мне и не будет умолять поскорее вернуться домой! Боюсь, он и недели дома не выдержит…
        - Боюсь, - в тон матери ответил Женя, - он может продержаться и подольше!
        - Ну ведь ты будешь этому только рад, сыночка?
        Никакой радости в лице сыночки лично я не заметила, но Антонов не разрешил себе вслух озвучить протест против материнского присутствия в его жизни. Очевидно, всё ещё не желал обижать маму, хоть она и с такой легкостью шла по головам, обустраиваясь в его квартире.
        Я и оглянуться не успела, как Алевтина Петровна, тщательно вымыв руки и попрыскав освежителем воздуха, который мы с Женей терпеть не могла, в гостиной, улетучилась на кухне. Было слышно, как скворчали на сковородке котлеты.
        И, судя по запаху, не только они.
        Женя поймал меня за руку, притянул к себе и даже не прошептал, а скорее прошипел на ухо:
        - Ты же понимаешь, что нам придется при маме изображать идеальную семью?
        - Может быть, если тебе так претит эта мысль, лучше вообще сказать матери правду?
        - Мне куда больше претит мысль, что меня возьмут за руку и потащат к какому-то психотерапевту, потому что мама заподозрит у меня какое-нибудь раздвоение личности. Или пойдет к очередной бабке-шептухе и будет выкатывать меня яйцами, а на тебя они дружно попытаются наложить проклятье, потому что ты Женюсика их обидела?
        - Не надо на меня никакое проклятье накладывать! - возмутилась я. - Может быть, я вообще не против с тобой остаться!
        - Вот пойди потом расскажи это маме, когда она правду узнает!
        - Это не моя мама, - надулась я, - чтобы я ей что-то там рассказывала! Тебе надо, ты и рассказывай!
        - Так мне и не надо!
        - Ну так в чем проблема? - разозлилась я. - Тебе так противно спать со мной в одной постели, что ты даже в дурку со своей матерью сходить готов, абы только ко мне не прикасаться? Или…
        Я могла наговорить ещё много плохого. Даже не так, я могла наговорить ещё очень много плохого, но Женя самым наглым образом не предоставил мне такую возможность. Он оборвал меня на полуслове и просто прекратил эту возмущенную тираду страстным поцелуем.
        Была ли я в шоке? Да. И это если выражаться мягко. Потому что то, с какой страстью он терзал мои губы, крепко сжимая меня при этом в объятиях, точно не могло быть фальшивым, надуманным или сделанным только для того, чтобы доказать что-то своей мамочке. Я не настолько плохо знала Женю и не сомневалась в том, что между нами далеко не всё кончено, если он до сих пор вот так затыкает мне рот.
        Первое, какое-то инертное желание - оттолкнуть Женю, - исчезло практически моментально. Я обвила его шею руками, прижалась к нему всем телом, позабыв на эти несколько секунд обо всем плохом, что мы успели друг о друге надумать и друг другу наговорить.
        Даже запах котлет, активно выделявшийся где-то на фоне под аккомпанемент скворчащей сковороды, и тот потерял свое значение, пока мы растворились друг в друге и в этом поцелуе истинной любви. Как ужасно романтично…
        И, как всякая ужасно романтичная вещь, закончилось всё очень быстро и прозаично.
        - Женечка, Машечка, идите кушать! - послышался голос Алевтины Петровны, и мы с Женей отскочили в разные стороны, словно были совершенно чужими людьми.
        - Это всё, - прошептал Антонов, - только ради мамы было!
        - Ага, - кивнула я. - Конечно. Только ради мамы. Стала б я ещё просто так с тобой целоваться, гад паршивый!
        И оба удалились на кухню, абсолютно довольные тем, как только что умело солгали друг другу в глаза.
        Глава двадцатая
        - Ну что? Ты пообедал? - не скрывая язвительные нотки в голосе, поинтересовалась я. - Съел всё, что мама тебе в лоточек насыпала?
        Судя по гневному взгляду, уже за этот вопрос Женя искренне был готов меня удушить. Но - сдерживался, потому что его мама вряд ли простила бы такое мерзкопакостное преступление, в ходе совершения которого пострадала её будущая невестка!
        Потому что, хотели мы с Антоновым того или нет, а его мама, вот уж дней десять как жившая в Жениной квартире, была свято уверена, что мы совсем скоро поженимся. Что? Сын не имеет желания?
        Сын, который не хочет вести возлюбленную под венец - это отвратительный сын!
        Но не шутить над обедами в лоточках я не могла. В конце концов, весь офис хихикал, пока Женя с раздраженным видом ковырял очередную котлету, на которые уже даже смотреть не хотелось. Да, Алевтина Петровна готовила вкусно, но как на убой!
        Конечно, я получала точно такие же лоточки, но меня они нисколечко не заботили. Еда как еда. Но Женя задыхался от маминой заботы. И, несомненно, он был в ужасе, когда его мать, узнав о том, что мы с Антоновым идем снимать интервью для другого канала и целый день проведем в студии, напаковала тех лотков столько, что можно было из них выстраивать стену и вести бои, отбиваясь от врагов котлетами-снарядами.
        - Ещё неделька её заботы, и ты поймешь, почему меня всё это настолько бесит, - пообещал Женя. - Мама умеет уничтожать всё самое хорошее, окружая человека своей любовью и лаской. Задыхаешься, но всё равно бежишь к ней, потому что вкусно же, тепло и уютно! Отец не зря не перезванивает!
        - Ты так ворчишь только потому, что мы из-за неё всё ещё вместе, - мрачно ответила я.
        Меня это на самом деле обижало. Он что, только из-за своей мамочки обнимает меня каждый вечер в постели и прижимает к себе?
        Гадство какое!
        А если мамочки не будет, выселит меня на диван или сам переберется на коврик, что ли?
        Я не хотела узнавать правду, если уж быть предельно честной. Потому ни слова кривого не сказала за всё это время Алевтине Петровне, лишь бы она не уехала, увезя с собой не только три чемодана собственных вещей, а ещё и последний повод нам дома быть больше чем просто коллегами.
        Хотя меньше, чем настоящей парой. Потому что настоящая пара иногда целуется и занимается любовью, а это, мягко говоря, трудно осуществить, когда совсем рядом мать мужчины читает какую-то мантру на ночь глядя, насоветованную лучшим экстрасенсом страны.
        - Нет, у нас есть ещё несколько причин продолжать разыгрывать счастливых людей в не менее счастливых отношениях, - мрачно отметил Женя. - Это, например, наш начальник, который спит и видит, как заработает на нас миллиарды.
        - Да? Ну что ж, хорошо, что эта причина - не твои чувства, которые ты так неумело скрываешь.
        - Я так неумело скрывал их три года, что ты даже не заметила, что там что-то есть.
        - Значит, такое оно было!
        - Значит, такой кто-то внимательный!
        Я надулась и отвернулась, рассчитывая на то, что Женя сейчас попросит прощения или скажет хоть что-то внимательное, но нет.
        Он элементарно не успел. Прибежали гримеры, и я, запрятав лоток поглубже в сумку, сделала вид, что просто наслаждаюсь их попытками нанести макияж на мое лицо.
        - Мне кажется, - проворковал Женя, не особенно тая вредные нотки в голосе, - моей прекрасной Мари не надо этот ваш лишний макияж. Вы только испортите ей лицо. Будет бледная как призрак.
        - Камера полнит, - отозвалась гримерша. - Плюс десять килограммов тут, плюс десять тут, - она нагло тыкнула в меня пальцем.
        - Да? И меня тоже? - язвительно поинтересовался Женя.
        - Вас - нисколечко, - расплылась в улыбке девица. - У вас такая сильная, мужественная фигура, что никакая камера…
        - Меня некуда полнить, - мрачно отозвалась я.
        Гад!
        Специально провоцирует, чтобы эта гримерша ему комплименты делала, а меня аж на стуле подбрасывало от желания уцепиться ей в глаза.
        - Не вертитесь, - девица, кажется, поняла, что в сторону Жени лучше не смотреть. - Съемка через десять минут, а нам ещё надо всё подготовить.
        Я послушно замерла.
        За долгое время грим стал привычным делом. У нас на канале этим не так заморачивались, да и я терпеть не могла косметику, если уж говорить честно, но всё равно ею пользовалась, чтобы на камеру попросту не сливаться с фоном.
        Знала, что без помады-туши-пудры буду похожа на какого-то расплывчатого призрака, который способен вызвать у зрителей отторжение, а не интерес.
        У Жени и так предостаточно фанаток, которые уговаривают его меня бросить и отыскать их на просторах столицы, не хватало ещё, чтобы он в самом деле последовал этому великолепному совету!
        Антонов может!
        Абы только меня позлить.
        Убедив себя в том, что всё в порядке, не следует думать о всякий ерунде, я даже расслабилась и дождалась того момента, пока последние штрихи макияжа были сделаны. Антонов, очевидно, потому, что за нами наблюдали посторонние люди, галантно подал мне руку и повел туда, где должны были проходить съемки, сопровождаемый внимательным и отчасти завистливым взглядом гримерши.

        - Я нормально выгляжу? - спросила я, когда мы отошли чуть дальше, а я вспомнила, что не успела в последнюю минуту посмотреть в зеркало и увидеть там финальный вариант своего мейка.
        - Нормально.
        - Точно? Или говоришь так нарочно, чтобы меня подставить?
        - Ты меня совсем уже за последнего придурка принимаешь?
        - Ну мало ли, - нахмурилась я. - Тебе коза эта так глазки строила, а ты, кажется, был не особо-то и против. Или нет?
        - Ну уж точно не млел так, как ты, когда тебе твой сосед звонит.
        - Женя!
        - Видел я его фотку, - проворчал Антонов. - Мне на всю жизнь хватило. Странно, как это ты строишь на всю страну отношения с Евгением Антоновым, а не с этим… Как его там?
        - Алекс Вольский.
        - А не с Алексом Вольским, - послушно повторил он. - Тьфу, гадость какая.
        - Это ты - гадость! - возмутилась я. - Сколько можно говорить, что Алекс женат, и он меня как мужчина совершенно не интересует! А я не интересую его как женщина! Мы работаем вместе. Он продвигает мой блог, подбрасывает рекламодателей. Все!
        - То-то ты так мило с ним разговариваешь, что аж моя мама уши навострила.
        Я хмыкнула.
        - Разве ж тебе не всё равно?
        - Не всё равно! - огрызнулся Женя.
        И тут же притих, потому что мы наконец-то зашли на съемочную площадку.
        Выглядело здесь всё, конечно, круче, чем у нас в студии. Диванчик для гостей, небольшой журнальный столик для дистанции, на котором в четко продуманном беспорядке лежали яркие бумаги. Интервьюер - привлекательная женщина лет тридцати - сидела в кресле напротив, закинув ногу на ногу.
        Мы заняли предложенные нам места, Женя по привычке обнял меня за плечи, как будто показывая, что эта девушка принадлежит ему, и внимательно взглянул на интервьюера.
        - Приятно посмотреть на мастер-класс от профессионала? - убедившись, что камера ещё не снимает, произнесла женщина.
        В её исполнении даже эта колкая фраза звучала красиво, можно было узнать и ровную, мягкую речь, и понять, насколько долго отрабатывалась эта улыбка и умный, бросаемый на нас из-под ресниц взгляд.
        - Да, в какой-то мере, - подтвердил Женя. - Но…
        - Но мы предпочитаем живое общение и прямой эфир, - улыбнулась я, скользя по женщине взглядом, идентичным её собственному. - Нельзя смонтировать что-то так, как тебе удобно.
        - Зато всегда можно сыграть, - отметила она.
        - Актерская игра для кого-то считается неприемлемой, а для кого-то является смыслом жизни. Не вижу повода негативно относиться к этому. Только зря испортим нервы.
        - Очень философски. Но… Начинаем. Федор! Не спи!
        Федор, очевидно, оператор, закрутился вокруг камеры. Крикнул что-то, очевидно, обозначавшее обратный отсчет, и интервьюер, выдержав нужные сорок секунд паузы, подалась вперед, профессионально улыбнулась в камеру и произнесла:
        - Добрый день, дорогие зрители. С вами Дарина Летаева и её программа "Откровение". Сегодня в моей студии не один гость, а двое. Эта потрясающая пара завоевала сердца всех телезрителей, но у них ещё очень много секретов… возможно, некоторые из них удастся раскрыть сегодня. Приветствуйте, Марья и Евгений, ведущие шоу "Хит сезона", которые взорвали ютуб и продолжают бить рекорды своего телевизионного канала…
        - Здравствуйте, - протянул Евгений своим привычным телевизионным голосом. - Спасибо за приглашение, Дарина.
        - Мы с Женей в восторге от того, что сможем пообщаться не только как интервьюеры, - поддержала я. - Всегда интересно быть не только творцом продукта, а и наблюдать за тем, как он создается чужими руками. Это помогает личностному росту.
        - Да, соглашусь с вами, - усмехнулась Летаева. - Очевидно, не каждый ведущий становится достаточно прославлен, чтобы с ним проводили такие длительные интервью. Часто это просто статисты, оглашающие информацию. Но вам удалось достичь большего. Как считаете, за счет чего.
        Женя осторожно сжал мою руку, и мне даже показалось, что в его ответе прозвенела искренняя любовь.
        - Очевидно, людям нравится наблюдать за нами и нашими чувствами, - он улыбнулся мне. - То, что начиналось как шутка, потом переросло в нашу жизнь. Я и не ожидал, что когда-нибудь смогу проникнуться к кому-то такими чувствами, как к Марье.
        - Думаю, это ощущают и телезрители, - подхватила я. - Возможно, это такая отдушина, возможность увидеть, что можно быть настоящим, любящим, а не строить свой имидж на скандалах.
        Судя по тому, как стала более натянутой улыбка Дарины, скандалы у неё в биографии были довольно часты. Я этого не знала - просто никогда не интересовалась этой женщиной и её судьбой в должной мере, - но поставила себе в сознании отметку, что эту тему лучше не задавать, чтобы не нарваться на остроты.
        Но было уже поздно.
        - Да, возможно, они ведомы именно искренней любовью… - протянула Летаева. - Но ведь ваши чувства зарождались очень прагматично? Я читала ваш блог, Марья, и знаю, что в первых постах вы не описывали ничего положительного о своем мужчине. Судя по тому, что было там написано, ваш начальник совершил настоящее насилие над личностью, заставив вас встречаться… И вы, Евгений, кажется, не питали к Марье положительных чувств? Так откуда же взялась любовь?
        Я хотела ответить, но Женя успел первым.
        - Блог Мари был слишком эмоциональным, она ведь писала день в день, - произнес он, хотя на самом деле тот блог даже не открывал и понятия не имел, о чем там было написано. - Возможно, благодаря этому можно сделать неверные выводы по поводу наших отношений… Но я давно был влюблен в Машу, просто она не хотела этого замечать.
        Мне вдруг захотелось спросить, выдумывал это Женя исключительно ради сценария или говорил от чистого сердца?
        Мечталось, что второе, но…
        - Потом мне всё-таки удалось донести до неё искренность своих чувств. Я не могу назвать себя романтиком и сказать, что очень много говорил о своей любви, но я, по крайней мере, что-то делал. И Мари оценила это. Она поняла, что деяния - это гораздо важнее всех на свете слов.
        - Это так, - кивнула я. - К тому же, блог действительно был плодом моих эмоций, - мне очень хотелось, чтобы Антонов поверил в то, что я сейчас скажу, но что-то в подсознании утверждало, что простых слов окажется слишком мало. - Я слишком агрессивно его начала, хотя это и привело первую аудиторию. Уже через несколько дней, когда мы немного сблизились и начали больше общаться, я поняла, что мы с Женей, возможно, просто предвзяты друг к другу. Надо смотреть на партнера немного мягче, и мир сразу же заиграет другими красками.
        - И вы влюбились друг в друга практически сразу? После трех лет вражды? - уточнила Дарина. - Разве так бывает?
        - Ведь Женя уже сказал, - мягко произнесла я, - что это была мнимая вражда. Тем более, я постепенно начала понимать, что мужчина, который меня так ненавидит, не стал бы так сильно мне помогать. Хотя мне думалось, что он просто изменил свое мнение.
        - И когда вы узнали о его истинном отношении?
        Я перевела взгляд на Женю.
        Этот вопрос был куда интимнее, чем предыдущий, и я не была уверена в том, что смогу на него корректно ответить.
        Но Антонов, кажется, был готов говорить о чем угодно, лишь бы не о лотках с котлетами и гречкой, которые из-за своей мамы притащил даже на съемку.
        - Маша поняла это, наверное, совсем недавно, недели полторы назад, когда после раскрытия личности Жертвы служебного романа мы нашли в себе силы поговорить друг с другом по душам и расставить все точки над "ё".
        - Но вы не расстались, - отметила Дарина.
        - Разумеется, нет, - ответила я. - Мы проверили наши чувства на прочность таким образом. Но Женя выслушал меня. Он проявил чудеса понимания и не упрекнул меня ни словом. Конечно, нам было сложно, а Женя боялся, что увидит в блоге много разочаровывающего, но когда он наконец-то прочел все посты, то убедился в том, что наши чувства - не подделка.
        - Да, - подхватил Антонов, явно едва сдерживая гнев в голосе. - Мне было очень неприятно читать первые посты, и я уж едва было не сдался…
        - Но проявил смелость, - с нажимом произнесла я. - И всё-таки прочел всё. Это было подвигом, на который, я думала, он никогда не решится. С тех пор Женя прощает мне даже розы, которые регулярно приходят в студию от поклонников.
        На самом деле, Антонов, конечно же, не прочел никакой блог, я вообще не знала, как можно заставить его это сделать и перестать дуться.
        А каждый раз, когда он видел те самые розы "от неизвестного отправителя", то едва ли зелеными пятнами не покрывался. Женя ревновал настолько сильно, что это было трудно даже описать словами. Сначала я посмеивалась, конечно, но со временем стала относиться к этому серьезнее. Мне было даже неприятно заставать на рабочем месте букеты - неприятно не потому, что я не любила розы или как-нибудь негативно относилась к человеку, который решил их прислать, а потому, что не хотела в очередной раз провоцировать Антонова.
        А он же считал это отличным поводом в очередной раз надуться!
        - Тогда перейдем к блоку "Вопросы от зрителя", - протянула Летаева. - В моем сообществе было дано оглашение о том, что именно вы окажетесь следующими гостями "Откровения". Самая активная наша подписчица продублировала свой вопрос семнадцать раз! Разумеется, я считаю своим долгом озвучить его первым, прежде чем мы перейдем к другим темам.
        Мы с Женей переглянулись. Это ж кого так могла интересовать наша дальнейшая судьба, что он осаждал Дарину своими предложениями.
        - Итак… Мария, Евгений, когда вы собираетесь пожениться и завести детей? Ведь… кхм, извините, я буду цитировать прямо. Ведь часики тикают, время идет, и, возможно, вам пора подумать о том, чтобы узаконить и укрепить свои отношения.
        Конечно, Летаева не показала, кто именно задал этот вопрос, но ни у меня, ни у Антонова не осталось ни единого сомнения.
        Алевтина Петровна со своими интересными вопросами могла гордо считать себя локальной знаменитостью этого выпуска программы "Откровение".
        Глава двадцать первая
        - И все же, - отметила я, - нашей студии далеко до студии "Откровений". Хотя рейтинг у нас вроде как даже выше, чем у неё…
        - Зато спонсоров у нас в разы меньше, - отметил Женя. - Так что, обходимся чем есть… И, главное, пост она удалила сразу после съемки… Даже маму к ногтю не прижать!
        - Может, она с фейка?
        Женя хмыкнул.
        - С неё станется.
        После интервью прошло уже несколько дней, а мы всё ещё обсуждали его. По крайней мере, об этом можно было говорить спокойно, без нервов и лишних претензий, которые оставались неотъемлемой частью большинства наших ссор.
        Мне казалось, Женя так никогда и не простит мне этот блог, но я велела себе об этом не думать. Не простит - его личные проблемы.
        Простит - поговорим о будущем.
        Однако, надо было продолжать работать. А ещё притворяться влюбленной парой перед Жениной мамой, которая прямо дня прожить не могла, чтобы не сунуть свой нос куда не просят и не высказать свое бесценное мнение.
        Нельзя сказать, что я плохо относилась к Алевтине Петровне. Нет, я понимала её - если б у меня был такой бестолковый сын, как Антонов, хороший вроде, но способный натворить глупостей на ровном месте, я б тоже тряслась за каждый его шаг.
        Однако, Жене было уже тридцать лет, он давно научился жить самостоятельно, потому стучать к нему в ванную по утру и интересоваться, всё ли у него в порядке и не болит ли живот, это слишком! В конце концов, человек даже душ принять спокойно не может, чтобы мама не обеспокоилась!
        - Тебе Вась-Вась сценарий дал? - выдернул меня из раздумий о "свекрови" Евгений. - А то я к нему сегодня заходил, и ноль на массу.
        - Я тоже ходила, - кивнула я. - Сказал, мол, "импровизируй". Понятия не имею, что он задумал.
        - Не знаю. Но импровизация наша обычно устанавливает рекорды, - фыркнул Женя. - Не так ли, уважаемая Жертва?
        - Разумеется, господин "переселяйся жить ко мне", импровизация - наш конек, - подколола его я, не сдерживая смех. - Ну ладно, Жень. Давай только не ссориться перед выходом в эфир?
        - Согласен, отличная идея, - кивнул Антонов. - Пойдем? Сейчас начнется уже.
        - Пойдем, - кивнула я.
        Хотелось верить, что этого гостя я хотя бы узнаю. Чтобы потом не пришлось из-за беспечности Вась-Вася мычать и в прямом эфире выспрашивать у человека, кто он такой.
        На съемочной площадке было всё, как обычно. Тот же стол, та же дверь, те же стулья, которые мы с Женей по привычке заняли.
        Не было только бумажки с примерным перечнем вопросов, которую обычно оставлял нам сценарист. Сценариста тоже не было, как и его бесконечных табличек, а оператор с привычно равнодушным выражением лица настраивал камеру.
        - Слушай, - повернулся к нему Женя, - тебе тоже не сказали, кого снимаем?
        - Да черт его знает, - пожал плечами мужчина. - Мне как бы пофиг, на кого камерой наезжать. А вы и так прикольно работаете, думаю, будет весело.
        - Абы не было так весело, что мы просто вылетим с работы, - пробормотала я. - Вась-Вась слишком любит эксперименты в последнее время.
        - Ну, мы и так ходячий эксперимент, - скривился Женя. - Леха! - обратился он к оператору, что уже два месяца как заменял заигрывавшего со мной Андрея. - Леш, где этот делся? Табличкомахатель?
        - Отпуск у него. Сказал, что всё сделал, а на таблички вы всё равно не реагируете. Я вон там часы повесил, чтобы вы на них ориентировались.
        - Спасибо, - кивнул Женя. - Это явно будет эффективнее. Начинаем? Что, даже имени не сказал? - он потер затылок. - А кого ж я оглашать-то буду?
        Леша отрицательно покачал головой.
        - Выкручивайтесь, ребята. Моё дело маленькое.
        Женя вздохнул. Он скосил взгляд на меня, но всё, что я могла - это просто развести руками. Если начальство настолько плевать хотело на результат съемок, что не изволило нам перед прямым эфиром имя гостя сообщить, то что я могу сделать?
        - Будем импровизировать, - решительно заявила я. - А там дальше уж как получится.
        - Ну, как обычно, в принципе, - вздохнул Женя. - Ну что… Три, два, один? Начинаем?
        Оператор махнул рукой, показывая, что съемка уже началась, и я первой вступила в разговор, надеясь, что неприятный момент с оглашением пришедшего в студию гостя достанется Жене.
        - Всем привет! - бодро воскликнула я. - С вами, как всегда, Маша Карпович и Женя Антонов в передаче "Хит сезона". Надеюсь, вы все здоровы, счастливы и готовы к новому выпуску!
        Я умолкла. Женя не спешил нарушить тишину, потому, чтобы как-то его расшевелить, пришлось пнуть его локтем в бок.
        Антонов скривился и нехотя протянул:
        - И сегодня у нас в студии необыкновенный гость… Гость, которого, возможно, многие из вас не ожидали здесь увидеть…
        Он взглянул на меня так, словно ещё минута - и придется самому представляться каким-нибудь очередным блогером, но, к счастью, обошлось. Дверь распахнулась, и оператор стремительно повернул камеру туда, надеясь на фееричное появление гостя.
        Тем не менее, в помещение первым вошел не гость, нет - дым. Синевато-серое облако буквально вплыло к нам в студию и, покачиваясь туда-сюда, потекло куда-то к нашим стульям. Запахло какими-то не самыми хорошими и разрешенными травами, и я кашлянула от неожиданности и даже приподнялась со своего места, рассчитывая пойти проверить, что же там происходит.
        Но гость не заставил себя долго ждать. Следом за дымом в студию проскользнула какая-то, мягко говоря, странная на вид женщина.
        Облаченная в нечто похожее на балахон, темно-синий, усеянный белыми крапинками, с пышной прической а-ля "Пугачева в нулевых" и повязанным поверх цветастым украинским платком, худая при этом, как жердь, с тонкими руками, в которых держала непосильную ношу - огромный стеклянный шар, - она буквально ввалилась в студию. Подошла к столу, даже не поздоровавшись, водрузила наверх свой шар, потом добыла откуда-то из-под полы своего балахона карты, выложила их рядом и наконец-то села на свой стул.
        - Здрасте, - ошалело поздоровалась я.
        - Добрый день, - выдавил из себя Женя.
        - Здравствуйте, окаянные, - вздохнула женщина.
        - Итак, - Женя прочистил горло, откашлявшись. - Дорогие зрители, прошу приветствовать в нашей студии…
        Он выдержал паузу, как будто намекая - можно б и представиться.
        - Да кто ж не знает моего имени? - махнула рукой женщина. - Мне кажется, оно известно всем… Ко мне в очередь записана вся страна.
        Она почесала затылок, чуть сдвинув платок на глаза, и волком уставилась на Женю, словно намекая ему, что надо бы что-то и сказать.
        - Но, - наконец-то поняв, в чем заминка, продолжила дама, - для скептиков представлюсь, - она гордо тряхнула головой и повернулась в сторону камеры, одарив несчастного Лешу волчьим взглядом. - Тетушка Варвара. Экстрасенс экстракласса, экстраобладательница экстрасилы!
        Женя откашлялся ещё раз.
        - Очень приятно, - кивнула я. - А мы…
        - Дева, Марией крещенная, и муж славный, Евгением зовущийся! - пророкотала Варвара. - Я вижу будущее, прошлое и настоящее, смотрю сквозь стены и корочки паспорта, так что не стоит лишних слов, дети мои!
        Мы с Женей переглянулись.
        Это что за сумасшедшую нам притянул Вась-Вась?!
        - Скажите, тетушка Варвара, - проговорила наконец-то я, - как вы считаете, почему вы попали на "Хит сезона"?
        - Если б я прочла мысли тех, - тетушка Варвара ткнула пальцем в камеру, - кто сидит сейчас на диванах и потирает руки, готовясь посмеяться, то знала бы: они уверены, что я пришла сюда повторить свой знаменитый танец с петухом! Но я, та, что зрит в будущее и способна прочесть по вашим чакрам информацию о состоянии вашего счета, я знаю, что это не так!
        Что она несет?
        Судя по тому, как кривился Женя, он с трудом сдерживался, чтобы не поинтересоваться прямо в прямом эфире, что в студии забыла эта аферистка, но тетушку Варвару было не остановить. Она явно не сомневалась в том, что попала как раз туда, куда ей было надо.
        - Вижу! - воскликнула вдруг она. - Вижу! - склонилась к шару. - Вижу! Что меня позвали сюда предсказывать!
        - Вас позвали сюда на интервью, - отметил Женя. - "Хит сезона" специализируется именно на этом.
        - Ба! - охнула тетушка Варвара. - Спрашивай, Евгением зовущийся, но помни, что есть у тебя три вопроса, прежде чем духи не умолкнут навсегда!
        Женя попытался выпрямиться и довольно профессионально спросил:
        - Скажите, тетушка Варвара, когда в вас проснулся ваш дар?
        - Экстрадар! - поправила мужчину она.
        - Да, тетушка Варвара, - вмешалась я. - Пожалуйста, расскажите о том, как получили свою экстрасилу и как её используете?
        Женщина прищурилась.
        - Эта история началась в далеком тысяча семьдесят первом году…
        - Может быть, - влез Женя, - в тысяча девятьсот семьдесят первом?
        - Молчи! - охнула тетушка Варвара. - Молчи, пока из твоего рта не полезли черные речи! Молчи! Я смотрю в будущее…
        - Так что там относительно вашей силы? - вновь напомнила я женщине о теме нашего разговора.
        Она ухмыльнулась.
        - Моя сила глубока и в корень зрит! - проронила она. - Но рассказать обо всем - и недели не хватит!
        - У нас всего сорок минут осталось, - напомнил Женя.
        - Потому, - провозгласила Варвара, явно считая, что делает нам большое одолжение, - я не расскажу! Я покажу! Я проведу ритуал силы и продемонстрирую, что такое настоящая экстрасенсорика!
        Она вскочила на ноги, вновь потрясла своим страшным балахоном, и оттуда выпало что-то смутно напоминающее веник, только маленький.
        Тетушка Варвара взмахнула им, как будто попыталась осенить нас священным крестом, а потом заявила:
        - Руки на шар!
        - Что? - не понял Женя.
        - Оба! Быстро! Руки на шар! - она направила на нас веник на манер пистолета, словно была террористкой и кричала что-то вроде "руки за голову, я сейчас подорвусь".
        Я предпочла выполнить указание. Тетушка Варвара показалась мне опасной.
        Зато там, по ту сторону экрана, наверное, все просто обхохатываются.
        Шар, стоило только тронуть его руками, стремительно почернел.
        - Тьма! - взвизгнула тетушка Варвара. - Тьма за тобой, дитя мое, следует! Тьма шаг в шаг за тобой ходит! Преследует тебя кто-то! Любви твоей жаждет!
        - За мной никто не…
        - Молчать! - велела она. - Ты! - указала веником на Женю. - Руки на шар, кому сказала! Обе! И не лениться мне тут!
        Женя, решив, что дешевле будет просто подчиниться, послушно возложил ладони на прохладную стеклянную поверхность.
        Шар моментально посветлел. Я подозревала, что он управляется какой-то встроенной в веник кнопкой, потому что в мистику, само собой, не верила, но тетушка Варвара явно пришла в восторг от полученного результата.
        - Противовес! - воскликнула она.
        - Что? - не понял Женя.
        - Ты - её противовес! - заявила тетушка Варвара. - Ты будешь нести счастье в её жизнь! Ты отгонишь все невзгоды, которые преследуют её, и злейшего врага отгонишь! Будущее в ваших руках!
        Женя хотел было убрать руки с шара, но экстрасенс, не жалея, ударила его своим веником по ладоням.
        - Окстись, окаянный, нельзя прерывать ритуал! - обвинительным тоном заявила она. - О, любовь великая, о, любовь долгожданная соединит два сердца, разъединенных обидой.
        - Мы не… - попыталась было заговорить я, но веником ткнули мне под нос, и я сочла нужным замолчать.
        - Аура темна! Испорчена аура! - тетушка Варвара отправилась в путешествие вокруг стола, то и дело помахивая веником. - Очищать ауру надо любовью! Любовью! Любовью! Повторяйте за мной! Я, раб тетушки Варвары Евгений…
        - Чей раб?! - возмутился Женя.
        - Я, - исправилась женщина, - раб Евгений, во лжи и в обиде каюсь своей… Я, раба Мария, во лжи и в обиде…
        Я послушно повторила, подумав, что чем скорее покорюсь, тем быстрее весь этот цирк подойдет к концу. Тетушка Варвара же, удовлетворенно хмыкнув, продолжила.
        - Любовью объединенные…
        - Любовью объединенные!.. - послушно заблеяли мы.
        - Изгоняем тьму из сердец своих!
        Пришлось повторить и это. Женя, кажется, уже раза три закатил глаза, но тетушка Варвара, исполнявшая у нас за спиной какой-то танец дикаря, явно не была смущена его наглым поведением.
        Мантра тянулась бесконечно долго. Я за свою жизнь никогда не произносила столько дуростей, но, почувствовав в тетушке Варваре что-то сродни сумасшедшей, не решалась спорить. Ну его. Скажешь слово или два против, а потом проблем не оберешься.
        - Я вижу, - проворковала женщина, - как тьма исходит из вас. Как покидает уверенно ваши тела, как медленно вытекает из вас, выскальзывает, как тьма освобождает вас! Во имя истинной любви!
        Она совершила какое-то странное движение, похожее на собачий прыжок, и затрясла головой.
        - Ох! - воскликнула тетушка Варвара. - Какое счастье! Какое счастье видеть, как два любящих сердца наполняются ещё большей любовью! Целуйтесь же!
        - Я не буду в прямом эфире… - запротестовала было я, но тетушка Варвара явно не желала слушать мои возражения.
        Нисколечко не беспокоясь о том, что тут где-то ходит охрана, а за такие шутки можно быть выставленной за дверь или даже отправиться в полицию, она схватила меня за воротник и буквально силой подтащила к Жене. Антонов, вовремя поняв, что происходит, подчинился и сам, хоть и явно не очень охотно.
        - Целуйтесь! - воскликнула женщина. - Целуйтесь!
        Женя осторожно прикоснулся к моим губам своими - и на этом бы всё и закончилось, собственно говоря, если б тетушка Варвара не проявила дополнительную инициативу и не столкнула нас ещё сильнее, заставляя углубить поцелуй. А потом, всё так же держа за одежду, раздвинула в стороны и гордо фыркнула.
        - И на завершение, - тетушка Варвара всунулась между нами, хищно сверкая глазами, и тряхнула головой так, что её волосы мазнули меня по щеке. - Тернистый путь у вас впереди, дети! Семь сеансов для очищения чакр, по четыреста долларов каждый, и тетушка Варвара очистит вам карму, как очистила этим двум отрокам! - она придвинула нас поближе друг к другу, - открывая их миру и поливая их любовь дождем благодатным! Подробнее о моих услугах напишет в своем блоге эта девочка! - она ткнула в меня пальцем. - Мой номер телефона - ноль девяносто семь…
        Договорить свой номер тетушка Варвара не успела. Судя по характерному щелчку, Леша не проникся и отключил камеру раньше, чем она рассчитывала.
        Глава двадцать вторая
        - Это было кошмарно, - искренне выдохнула я, устало падая в свое рабочее кресло. - Я никогда в жизни не испытывала такого унижения. Я убью Вась-Вася! Вот, Жень, честное слово, я убью Вась-Вася! Это ж надо было такую хрень придумать!
        - Может быть, он не рассчитывал на такой шок-контент, - Женя устало потер виски. - У меня голова раскалывается от этой тетушки Варвары. Выпить бы…
        - Дома не выпьешь, - вздохнула я. - Дома твоя мама. И если ты придешь после того, как сделаешь хоть глоток алкоголя, она тебя распнет.
        - "Женечка, ты становишься алкоголиком, как и твой отец!" - наследуя голос матери, кивнул Женя. - А то, думаешь, я не знаю, какой нас ждет допрос, если вдруг мама поймет, что я что-то выпил? Или что у нас что-то не так?
        Я кивнула.
        - Ещё и тетушка Варвара эта… С ума сойти можно, - я не смогла сдержать тяжелый вздох. - Если честно, я скучаю по тем временам, когда ещё никто ничего не знал об этом блоге… Который ты так и не прочитал.
        Женя скривился.
        - Нечего мне там читать, - мрачно произнес он. - Не хочу узнавать о том, как ты меня ненавидишь!
        - Я тебя не ненавижу…
        - Ты ж его ещё пишешь, да?
        Я кивнула. Блог я в самом деле вела, потому что считала это возможной отличностью неплохо подзаработать денег и не лишиться отличного варианта заработка, к тому же, если у нас с Женей ничего так и не наладится, то надо же мне будет на что-то жить. Но я всё равно злилась, что Антонов даже не попытался нормально со мной поговорить, а все так же упорно обижался на то, на что вообще не надо было дуться.
        - Пишу, - промолвила я наконец-то, решив, что кивка было недостаточно. - А ты хотел бы, чтобы я его бросила?
        - Предлагаешь решить за тебя?
        - Нет, - возразила я. - Но ведь ты не сказал мне, что "если ты перестанешь туда писать, то всё будет хорошо, а мы с тобой нарожаем десяток детей", правда?
        - Я не хочу десятка детей.
        - От меня?
        - Нет, - скривился Женя. - Я в принципе не хочу десятка детей. Двоих-троих нам бы с головой хватило, я считаю. И какого-нибудь кота.
        Я удивленно взглянула на него. Непривычно было думать, что Женя в самом деле размышлял о каких-то там детях, а уж тем более о наших общих детях. Мне всегда казалось, что он достаточно безалаберно относился к этому вопросу, а ни о чем серьезном вообще не думал.
        - Ты любишь котов? - спросила вместо того, чтобы заговорить о чем-нибудь более важном. - Вот уж не думала, что это о тебе, Антонов.
        - Мама терпеть не может котов, потому завести я никогда котенка не мог, - вздохнул Женя. - Я ещё пытался таскать со свалки котят, но мама их грозилась вместе со мной вышвырнуть на свалку или отправить вместе со мной на балет. Короче, у нас с ней точно не складывалось с увлечениями. С десяти до двадцати трех я ежедневно выгуливал собаку, которую, собственно говоря, терпеть не мог.
        - А сейчас она живет у нас дома, разложила там свои сумки-баулы и обосновалась достаточно прочно, чтобы оттуда не уйти, - отметила я.
        - Да, - скривился Женя. - И, как ты верно подметила, убедить мою маму в том, что в её помощи никто не нуждается, довольно сложно.
        - Властная женщина.
        - И не говори. Властнее некуда.
        Я закрыла глаза, всё ещё пытаясь сконцентрироваться на собственных мыслях. Головная боль потихоньку отступала, но ещё один вечер в условиях бесконечного притворства я бы не выдержала. И так с ужасом думала о том, что сейчас опять придется быть кем-то, кем я на самом деле я не являюсь.
        - Знаешь, - прошептала я, - я иногда жалею, что вообще завела этот блог. Вроде бы, вот она, популярность, вот они, деньги, можно жить да радоваться, а его появление так легко разломало мою спокойную жизнь. Ведь если бы не "Жертва служебного романа", то мы б и не поссорились с тобой, правда? Так и продолжили бы жить вместе по инерции, вместе работать…
        Я открыла глаза и оглянулась, чтобы убедиться, что Женя всё ещё слушает мои сбивчивые признания. Он действительно никуда не исчез, сидел рядом и серьезно смотрел на меня, явно рассчитывая услышать ещё кое-какие подробности. Наверное, хотел послушать, как на самом деле я ненавижу блог, который сделал меня популярной и нам двоим разбил сердце?
        - Да, - кивнул Женя. - Потом Вась-Вась предложил бы подсыпать чего-то в наши отношения, и мы б, наверное, даже жениться пошли без особого сопротивления. А почему нет? Так привыкли друг к другу…
        - Просто привыкли?
        Он вздохнул, подался вперед и взял меня за руку.
        - Нет, Маш, - промолвил мужчина. - Не просто привыкли. Мне вообще кажется, что у нас не "просто".
        Я улыбнулась.
        - Слушай, а я правда тебе нравилась все эти три года? Ну, что ты говорил… Ты это не придумал? Серьезно сказал?
        И взглянула на него, надеясь, что ответ сейчас не разобьет мне сердце.
        - Конечно, серьезно, - недолго думая, ответил Антонов. - Или ты считаешь, что взрослый мужчина будет менять аромат своего парфюма, оттенки гардероба и стрижку только для того, чтобы бесить свою коллегу? Блин, Маша… Ты такой ещё ребенок в душе, честное слово.

        - И ничего я не ребенок! - надулась моментально я. - Мне скоро двадцать четыре года исполнится. И я мыслю гораздо взрослее своих родителей.
        - Это даже не обсуждается, Мари.
        - И ты тоже ведешь себя как ребенок, - выпалила я прежде, чем успела прикусить язык и решила, что не надо бередить прошлое. - Потому что, Женя, ты до сих пор обижаешься на меня за этот блог, а так и не прочел, что я там писала дальше.
        Антонов закатил глаза.
        - Ты могла б писать там всё, что хотела, только сказать мне об этом надо было. Прямо. В лицо. Просто сказать.
        - Зачем?
        - Может быть, затем, что трудно доверять человеку, который под поддельным именем всему интернету выдает подробности вашей личной жизни?
        - Да нет там ничего такого!
        Женя всё так же серьезно смотрел на меня, как будто никак не мог понять - что мне вообще должно было в голову стукнуть, чтобы связаться с таким ненадежным делом, как блогинг.
        Я предпочла бы надуться в ответ и не сказать ему ни слова, но вспомнила вдруг, как он предложил мне к нему переехать. Мужчина, который, я думала, меня ненавидит, на дух не переваривает, мог бы - убил бы. Просто протянул запасные ключи от своей квартиры. В прямом эфире. И сказал, что хочет, чтобы я к нему перебралась.
        Если б не Женя, наверное, я бы эти два месяца прожила в своей конуре, молясь, чтобы никто не попытался взломать дверь, которая и так вечно открыта. Прыгала бы на одной ноге, визжа, потому что вода из-под крана ледяная, а надо же как-то принять душ. А потом добиралась бы до работы на троллейбусе и гарантированно простыла бы где-нибудь.
        Может, и куда серьезнее, чем в прошлом году. В прошлом году хотя бы не отключили отопление, а в этом явно были бы серьезные проблемы.
        - Мне кажется, - вздохнула я наконец-то, - мы оба неправы. Но я боялась, что всё рухнет, как только я скажу тебе о том, что что-то там пишу. Какую-то фигню вроде блога. Ещё и о нашей с тобой жизни.
        - Тогда почему ты не отказалась, когда пришлось на интервью идти?
        Я вздохнула. Оглянулась, проверяя, нет ли никого в офисе, но было уже поздно и все давно ушли домой. Что ж, можно было наслаждаться спокойствием и разговаривать. Хоть здесь… Даже Саша сегодня умчался до того, как мы вернулись со сьемок. А жаль, было бы что рассказать ему о произошедшем, например, о сумасшедшей тетушке Варваре, пытавшейся веником вернуть нам с Женей утраченные чувства.
        Или не утраченные. Потому что сейчас я сидела, смотрела на него и понимала, что в моей душе ещё ничего толком не погасло. И я всё ещё испытываю к Антонову нечто куда более глубокое, чем просто благодарность за то, что у меня теперь есть крыша над головой.
        - Признаться я тебе боялась, - выдохнула я, решив, что сегодня буду говорить правду и только правду. - А подумала, что если откажусь от интервью, нас просто уволят. Ну, у меня останется блог, в котором я поведаю новую порцию откровений, и у меня будет такой доход. А ты куда пойдешь? Конечно, не останешься без работы, но сначала придется тяжело.
        - Это тебе не к кому обратиться было бы за помощью, у тебя все родительские деньги уходят коровам на прокорм, - отметил Женя. - А мне-то было…
        - Ты же не хочешь терять самостоятельность. А твоя мама с легкостью отобрала бы её обратно. И ты бы в тридцать лет вновь выгуливал нелюбимую собаку, проклинал бы тот день, что со мной связался и мысленно представлял бы себе, как поджигаешь дом Вась-Вася.
        - Сто седьмую.
        - Да, или сто седьмую.
        - Так ты пошла на это для того, чтобы нас не поперли с работы? - Женя подался вперед. - Серьезно? Слушай… Даже неожиданно как-то.
        - А ты зачем этот цирк с ключами устроил?
        - Да ты бы иначе не приняла мою помощь, - вполне резонно отметил он. - Ты бы сказала, что ни в чем таком не нуждаешься, что пошел я к чертям собачьим, да и вообще, что тебе надо, извращенец?
        - Вполне может быть, - кивнула я.
        На самом деле, странно было осознавать, что я действительно нагрубила бы Жене в ответ на его предложение о помощи, но… Да. Тогда я совершенно ему не доверяла и не собиралась даже сдвигаться с места, чтобы внести какие-то коррективы в эту ситуацию.
        Как мы не поубивали-то друг друга за эти годы совместной работы?
        - А я был у тебя в квартире, - продолжил Женя, - и я видел этот кошмарный ужас. Мне бы не хотелось, чтобы ты, хорошая, нормальная девушка, оставалась в таком отстойнике. Вот правда. Это было бы отвратительно с моей стороны. И я б не чувствовал себя адекватным человеком.
        - Спасибо, - вздохнула я. - Если б не ты, я б, наверное, из своей дыры никогда в жизни не выбралась бы. Моё семейство способно поглотить любые заработки, даже если б я очень старалась выкроить что-нибудь для себя, всё равно в конце концов бы сдавалась и оплачивала мамины долги. Это же… Мама всё-таки. А теперь, когда вроде как я живу независимо от них и всё сделала сама, мне кажется, и в ней проснулось немного самостоятельности.
        - Да, - кивнул Женя. - Слушай… Иди сюда.
        Он протянул ко мне руки, и я, поддавшись собственным чувствам, встала и позволила усадить себя к нему на колени, обняла за шею и склонилась, чтобы поцеловать, но не успела прикоснуться к его губам - меня сбила противная мелодия телефона.
        Женя скривился, но к мобильному всё-таки потянулся. Взял трубку и холодно промолвил:
        - Да, мам… Срочно? Зачем срочно?
        Алевтина Петровна что-то ответила. Слов я не разобрала, но, судя по тону, настроена она была предельно радикально и никаких отказов от собственного сына не принимала. Женя закатил глаза, скривился так, как будто ему только что предложили по меньшей мере убить человека, и язвительно уточнил:
        - Мама, ты понимаешь, что мне уже тридцать? И у меня могут быть свои планы?
        - Я чувствую, - теперь уже громкий голос Алевтины Петровны донесся даже до меня, - что у тебя там что-то неладное! Что-то с Машенькой? Ты ей изменяешь?!
        Мы переглянулись.
        - Твоя работа заканчивается в шесть! Уже девять!
        - Ты не сказал ей про "Хит сезона"? - шепотом поинтересовалась у Жени я. - Серьезно?
        - Серьезно! - отозвался он, отложив трубку в сторону. - Потому что она бы меня задолбала тем, что я неправильно говорю и выгляжу в кадре!
        - Но она же твоя мама…
        - Женечка?! Ты не ответил! Ты изменяешь Машеньке? Этой хорошей девочке, которая, между прочим, себя для тебя берегла!..
        Я скривилась. Вообще-то, то, что Женя был моим первым сексуальным опытом, ничего не значит. Просто так вышло. Я не против, конечно, и он оказался первым мужчиной, который всерьез меня заинтересовал, но можно ж не орать по телефону.
        - Маша тоже тут, - закатив глаза, ответил Женя. - И нет, мама, мы не на свингер-пати. Мы просто задержались немного на работе, - он погладил меня по спине, как будто успокаивая. - И не истери, пожалуйста. Мы собирались…
        - Немедленно возвращайтесь домой, - воскликнула Алевтина Петровна. - Сию же секунду! Я для вас подготовила кое-что важное, и не надо тут рассказывать, что работа для вас важнее всего на свете. Так нормальные люди не делают! Жду!
        И бросила трубку, не позволив собственному сыну не то что отказать, даже пять копеек своих вставить.
        Я вздохнула.
        - Да, - промолвила я, - твоя мама в самом деле тиран. Она меня периодически поражает своими способностями манипулировать другими людьми.
        - Поверь, - скривился Женя, - меня она тоже поражает. Вот прямо на регулярной основе. Я уже даже удивляться устал тому, как у неё в жизни всё устроено. Проигнорируем?
        Я боязливо покосилась на его смартфон.
        - Ты же понимаешь, что это добром не закончится? Может, лучше пойдем?
        - Да, - вздохнул Антонов. - Ты права. Лучше пойдем. Но… Не знаю, мне как-то в самом деле удивительно опять, спустя столько времени, идти у неё на поводу!
        - Пойди на поводу у меня, - протянула я. - Прочитай мой блог?
        - Маша…
        - Не хочешь - тогда пойдем к маме.
        Я неохотно слезла с его колен и, нахмурившись, отправилась к стойке с одеждой. Даже не дала помочь мне надеть пальто, решив таким образом выразить свой протест и доказать Жене, что он несправедливо так со мной поступает.
        Антонов закатил глаза, как всегда делал, когда его что-то не устраивало в моем поведении, но решил всё-таки не спорить. Вместо этого тоже оделся, открыл передо мной дверь, позволяя пройти первой, и уверенно направился к выходу из офиса.
        Молчание в салоне автомобиля в этот раз было не гробовым, а вполне себе приятным. Мы наслаждались компанией друг друга, и, если честно, я чувствовала странное единение с Женей. Мы были как будто одним целым, даже если это одно целое не до конца помирилось и не знало, чего хочет друг от друга.
        И я подумала - ну его к монахам, может, этот блог? Не хочет читать, пусть не читает. Главное, что мы больше ругаться не будем, а всё остальное как-нибудь потом приложится.
        Он ведь не хочет, чтобы я всё бросала, правда? Просто не желает, чтобы его заставляли во всё это влезать. И я давно уже не называю его "жертва-2", между прочим, хотя по имени - всё ещё очень редко, а то не хотелось бы делать нас настолько популярными. И так все знают, кто он, тот самый мой мужчина.
        Из автомобиля на улицу я вышла воодушевленной. Конечно, мы не бежали к подъезду, взявшись за руки, как юные влюбленные идиоты, но больше не грызлись, а улыбались друг другу. И в подъезде, внутри, тоже улыбались.
        Наверное, наше настроение нисколечко не переменилось бы и в рамках квартиры, если б только Женя, открыв дверь, вдруг не замер на пороге и протянул:
        - Слушай, а знакомый ведь запах.
        - Знакомый, - подтвердила я. - Очень.
        В доме пахло… Нет, не так. В доме воняло травами тетушки Варвары.
        Глава двадцать третья
        - Ну наконец-то! - радостное восклицание Алевтины Петровны было до такой степени позитивным, что я б даже позволила себе расслабиться, если б не жуткая вонь, распространявшаяся по всей Жениной квартире. - Наконец-то вы пришли! И хорошо, что вместе! А то я уж такого было надумала!
        Женя осторожно втолкнул меня в квартиру, вошел сам и прикрыл за собой дверь. Вопреки привычке, поворачивать сразу защелку, а тем более закрывать на ключ не стал.
        Он явно заподозрил, что дело неладное.
        - Заподозрила? - настороженно поинтересовался он. - Мама, а ты ничего не хочешь мне объяснить случайно? Например, рассказать о том, что за бред происходит в моем доме? Чем тут так воняет?
        Алевтина Петровна скрестила руки на груди.
        - Не воняет, а пахнет. Целебными травами.
        - Мама, что эти целебные травы делают в моей квартире?
        - Они очищают её карму, - тоном, не знающим возражений, заявила женщина. - И я напоминаю тебе, сынок, что ты должен ценить ту помощь, которую я тебе оказываю!
        Судя по выражению лица, оценка помощи была далеко не так высока, как хотелось бы маме Жени. И я, если честно, была готова с ним согласиться.
        Нет ничего хуже, чем попытка навязать свои идеалы и какие-то взгляды на жизнь. Мы с Женей были самостоятельными взрослыми людьми и уж точно не нуждались в том, чтобы нас перевоспитывали, ещё и с задействованием трав от тетушки Варвары.
        - Сегодня, - патетично заявила Алевтина Петровна, - наконец-то дошла до нас запись! Я давно подозревала, что у вас что-то не то…
        - Мама…
        - И главное, что вызвало у меня подозрения, - продолжила она загробным голосом, - это совершенное отсутствие у вас интимного контакта на протяжении полутора недель!
        Женя направил на неё полный укора взгляд.
        - Ты издеваешься, да?
        - Ты - молодой мужчина, Евгений. Если тебе не хочется этого как минимум три, а лучше пять, а ещё лучше семь раз в неделю…
        - Слушай, - не выдержал он, - молодому мужчине может и хочется, но не тогда, когда в соседней комнате спит его не слишком молодая мама, которая даже дверь в спальню закрыть не дает, потому что боится, что сыночек задохнется! А если, боже упаси, откроет окно, то его же обязательно продует! Ты что, думаешь, что в такой атмосфере мы были на что-то способны?
        Алевтина Петровна вздохнула.
        - Евгений, - промолвила она, - я всегда знала, что у тебя хорошо подвешен язык. Но дело не во мне. Дело в том, что на эту квартиру наложена порча.
        Я кашлянула.
        Нет, извините, но в моей жизни в последние сутки стало слишком много экстрасенсорного. До полного букета не хватает только, чтобы мне прислали какого-нибудь очень целебного и одновременно очень кредитного молочка. Тогда я буду просто песни петь от невероятного, постигшего меня счастья!
        Но вмешиваться в разговор сына и матери я не посмела. Понимала, что вряд ли Женя будет очень благодарен за то, что я нахамлю Алевтине Петровне.
        А говорить спокойно я, гонимая сильнейшей головной болью, сейчас точно не была способна. Слишком много всего произошло.
        - И что, мама? Каков из этого ты делаешь вывод? - раздраженно поинтересовался Женя. - Ты попыталась священными травами выкурить эту порчу из моей квартиры, но поняла, что это бесцельная трата времени, потому предлагаешь мне переехать к тебе и выгуливать собаку на регулярной основе? Или скажешь, чтобы мы с Машей занимались этим вдвоем, прерываясь на какой-нибудь интим за кустом?
        - Женя!
        - Ах, прости, ну да! Это только в летний период, и надо следить, чтобы случайно куда не надо не заползли муравьи!
        - Евгений! - Алевтина Петровна топнула ногой. - Я рассматривала вариант с переездом. Но одна чудесная женщина за совершенно умеренную плату предложила мне полное очищение этого дома ото всей темной энергетики, которая только могла тут накопиться!
        Я кашлянула. Мне казалось, что Алевтина Петровна была куда более разумной женщиной, хотя Женя неоднократно упоминал о её увлечении всякими экстрасенсорными штуками.
        - Простите, - подала наконец-то голос я, - но мы с Женей не верим в мистику. И ни в каких услугах очищающих дома женщин - будь то экстрасенс или клининг, - не нуждаемся.
        - Она не экстрасенс! - Алевтина Петровна надулась. - Она целительница! Способна излечить от любой хвори и снять любую порчу. Вы почувствуете себя так, словно заново родились на свет!
        - Надеюсь, - проворчал Женя, - в более адекватном семействе.
        - Эта женщина, - продолжила Алевтина Петровна, - обязательно поможет вам и вдохнет в вас жизнь… Только позвольте ей это сделать, и она призовет духов вам на помощь.
        - Мама, - Женя попытался быть серьезным, - я уже говорил тебе, что увлечение всей этой мистикой может не довести до добра. Может быть, стоит…
        Он не успел закончить фразу.
        - Они могут не верить в высшие силы! - воскликнули откуда-то из гостиной. - Но они не могут не верить в мой целебный танец и в духов, которые следуют за мною!

        - Погодите-ка, - насторожилась я, ступая вперед и заглядывая в комнату. - Тетушка Варвара?! А вы-то что здесь делаете?
        Экстрасенс, облаченная во всё тот же наряд, что и во время посещения нашей скромной студии, стояла в самом центре комнаты, босиком, на нашем ковре.
        Это на ковре сказывалось положительно. А вот то, что по его краям были безо всяких подсвечников расставлены зажженные широкие свечи, и на светлый ворс капал воск, точно не могло порадовать.
        Особенно учитывая этого самого ковра стоимость.
        Но, собственно говоря, это поразило меня не так сильно. А вот петух - крупный такой экземпляр с очень красивым цветастым хвостом, - впечатлил, да ещё как.
        - Кукареку! - гордо поприветствовал он нас с Женей. - Ко-ко-ко?
        - Зерна нет, - на автомате отозвался Антонов, очевидно, проводивший в детстве лето в деревне, где разговор с курами был вполне нормальным явлением для мальчишек и девчонок - в качестве игры, разумеется. Я и сама, когда была маленькая, общалась с родительской собакой и с бабушкиными утками-гусями-курами.
        Но очарование деревни хорошо в деревне. Не на дорогом ковре и не в виде живого петуха, разгуливающего по квартире!
        - Что здесь делает эта птица?! - возмущенно воскликнул Женя.
        - Собирает темную энергию, - вместо тетушки Варвары сообщила Алевтина Петровна. - Я сначала сомневалась, но этот петух столь воспитан…
        Я оглянулась. Следы воспитанности петуха уже красовались на паркете. Оттуда их, конечно, можно было убрать без особых последствий, но никакого восторга от перспективы мытья полов после петушиной прогулки я, скажу прямо, не испытала.
        - Тетушка Варвара, - проворковала тем временем сама экстрасенс, - сейчас сама всё расскажет… Алевтина Петровна, дорогуша, может быть, вы побудете на кухне?
        - Нет, - мотнула головой женщина. - Разве я не имею права поприсутствовать?
        - Ну да, за те-то четыреста долларов, что тетушка Варвара просит за сеанс, ты не хочешь пропустить ни минуты торжественного действа! - фыркнул Женя.
        - Не паясничай! Это малая цена за спасение ваших душ!
        Антонов скривился.
        - Не зря папа говорил, что ты ненормальная, мам. Ты могла хотя бы поинтересоваться…
        - Цыц! - тетушка Варвара наконец-то сошла с коврика и ткнула своим стандартным веником в Женю, прямо ему в лицо. - Молчать! Не нарушать священную тишину! И… Ну, разуйтесь, что ли, снимите куртки… Я не могу проводить ритуал, когда вы старательно заблокировались от всех энергетических потоков! Давайте, давайте, снимайте с себя эти одежные кандалы!
        Подчиняться не хотелось, но меня удивило другое - тетушка Варвара, которая всего час назад пыталась избить нас этим самым веником в студии, даже не узнала, с кем имеет дело. Конечно, я смыла с себя всю косметику, но Женя-то не настолько сильно изменился! Переоделся, да, потому что в кадр выходил в рубашке, а не в свитере, но это не отменяло того, что тетушка Варвара даже не смотрела на лица своих клиентов.
        Пока мы снимали куртки, она успела погасить свет и усадить Алевтину Петровну на диван - эдакий импровизированный первый ряд в этом театре абсурда. Женщина покорно сложила руки на коленях и, кажется, ждала начала представления.
        - Идите-ка сюда, - тетушка Варвара поймала меня за руку и потащила на центр ковра. - Как зовут?
        - Маша.
        - Мария? На колени, Мария! - провозгласила она и уверенно толкнула, чтобы мне даже в голову не пришло как-нибудь воспротивиться.
        Я подчинилась. Чувствовала себя, конечно, полной идиоткой, которая решила вдруг постоять у петушиного алтаря, но…
        С такими людьми спорить - себе дороже.
        - А ты, я так понимаю, Евгений? - уточнила она у Жени.
        Кажется, даже имен было недостаточно для того, чтобы соотнести нас с теми самыми людьми, что пытались брать у тетушки Варвары интервью в студии.
        - Да, - кивнул он.
        - На колени, Евгений!
        Женя занял место рядом со мной и скосил на меня веселый взгляд. Мне показалось, что его и вовсе забавляло то, что происходило вокруг.
        - Как в сказке, - протянул он, подмигивая мне.
        - Мне не по душе эта сказка.
        - Не бойся. Добро всегда побеждает зло.
        - Добро побеждает зло при правильном подкреплении! - тетушка Варвара раздраженно ударила Женю веником по голове. - А сейчас мы проведем вашу комплексную диагностику! Одну минуточку!
        Она метнулась куда-то в нашу спальню, куда, очевидно, её тоже с чистой душой пустила Алевтина Петровна, - и притащила оттуда уже знакомый нам стеклянный шар, выдаваемый за хрустальный, предсказательный.
        - Опусти на него две руки, - с трудом установив его перед нами на всё том же многострадальном ковре, велела тетушка Варвара, - раб Евгений. Да поживее!
        Женя подчинился. Стоило ему только опустить руки на холодную поверхность, как всё внутри шара стремительно почернело.
        - Теперь ты! - ещё один взмах веником.
        Я подчинилась. Шар, не медля, побелел.
        - Вот! - заявила тетушка Варвара. - Ты, - она ткнула веником в Женю, - средоточие греха и порока в этой паре…
        Алевтина Петровна на фоне испуганно охнула, явно не ожидав такого вердикта по отношению к её сыну, но тетушка Варвара лишь досадливо отмахнулась от неё.
        - Ты сделал много плохого! Я вижу обман, который тяжелым грузом лежит на твоей душе! А ты, - теперь уже веник указывал на меня, - его луч света в темном царстве.
        - Я знала, - заохала Алевтина Петровна. - Женечка, это всё твое непослушание. Сколько я тебе говорила, что надо быть хорошим мальчиком и во всем слушаться маму, а ты всё время сопротивлялся… Теперь оно очернило тебе карму…
        Если б я могла прочесть Женины мысли, наверняка услышала бы что-то вроде "да она совсем сбрендила!". Но, поскольку на экстрасенсорные способности я не претендовала, пришлось довольствоваться малым - его невероятно красноречивым выражением лица.
        - Ох! - тетушка Варвара описала вокруг нас стандартный круг и пододвинула поближе петуха.
        Птица, совершенно растерянная, подошла, попробовала клюнуть сначала Женю, потом меня, но, не получив желаемого, просто отошла в сторону.
        - Мой священный петух, - загробным голосом сообщила Алевтине Петровне тетушка Варвара, - не желает заниматься исцелением. Придется провести более глубокие диагностические процедуры, пока петух будет очищать квартиру.
        По моему скромному мнению, единственное, что мог делать петух - это квартиру загрязнять. Но, судя по тому, как Алевтина Петровна важно закивала, ни моё, ни Женино мнение тут ровным счетом никого не интересовали. Женщины уже давно определили для себя, что именно будет происходить, и теперь просто методично реализовывали собственный план.
        - О! - тетушка Варвара возвела руки к небесам. - О! Духи небесные! Духи класифицированные! Духи неопределенного вида! Духи земные и духи огненные! Духи болотные! Придите к нам на помощь!.. Повторяйте же, ну…
        - Я не стану заниматься этой ерундой, - запротестовал Женя, пытаясь подняться. - Что вы из нас дураков делаете? Мы устали после работы…
        - Повторяй! - в один голос зашипели Алевтина Петровна и тетушка Варвара.
        Женина мама же, решив, что этого будет недостаточно, склонилась к нему и зашептала:
        - Женечка, повторяй за мной! Я всё запомнила! Можешь не волноваться, я ни за что не позволю провалиться этому ритуалу! Давай! Духи небесные…
        - Мама, прекрати! - возмутился Антонов, отмахиваясь от женщины. - Ты с ума сошла?
        Тетушка Варвара веником указала Алевтине Петровне на место.
        - Не стоит, - трагично выдохнула она. - Если ваш сын сопротивляется, значит, душа его очернена гораздо сильнее, чем мы могли предположить…
        - Какой кошмар! - всхлипнула Алевтина Петровна.
        - Но не стоит отчаиваться, - прошептала тетушка Варвара. - Я уверена, что мы сможем и без его участия в ритуале провести тщательную диагностику. А уже по её результатам я приму решение, что делать с этим молодым человеком и как выдернуть его из пучины тьмы!
        - Не надо меня ниоткуда выдергивать!
        - Молчи, неблагодарный! - воскликнула Антонова-старшая. - Бери пример с Машеньки! Она покорно внимает тетушке Варваре.
        - Вообще-то, я тоже… - запротестовала было я, но нет, как обычно, осталась проигнорирована.
        Что я там говорила? Что мама у Жени адекватнее моей будет? Да ни капельки! Такая же сумасшедшая, только, возможно, склонности немного другие. Но не менее паталогические! Лучше б Алевтина Петровна взяла ещё один кредит, скажем, на коня или быка, и мы вынуждены были его платить, чем терпеть её под одной крышей, ещё и выносить весь этот бред и покорно кивать, когда она заставляет что-то делать!
        Но тетушка Варвара, вопреки всей своей экстрасенсорной эстрачувствительности, явно не понимала, как сильно она нас с Женей раздражает. Потому, взвыв что-то на непонятном - а скорее на несуществующем - языке, она запрыгала вокруг нас, сотрясая своим веником.
        Бедный петух, закудахтав, полез под стол и, умостившись там, поспешил уснуть. Очевидно, его излишняя инициативность хозяйки тоже начала утомлять.
        - Ах, какой кошмар! - вынесла вердикт тетушка Варвара в результате третьего по счету прыжка. - Какой ужас! Это просто несказанно страшно! Твоя грешность и чернота, - тычок веником в Женю, - и твоя чистота, - в меня, - вместе не совместимы. Теперь из-за его грехов в тебе черная дыра, девочка моя! Конечно, я могу её залатать, но… Десять сеансов… По четыреста долларов каждый… И лучше бы пролечить так же родителей… Кстати! Адресок родителей нужен…
        Родителей? Этого ещё только не хватало! Чтобы ещё корове десять сеансов по четыреста баксов прописали?!
        - Ну, знаете! - не выдержала я. - С меня довольно!
        - Машенька! - возопила Алевтина Петровна. - Машенька, куда ты?
        Но мне уже не хотелось оставаться и выслушивать весь этот цирк. Вместо того, чтобы вспомнить, что я взрослая самодостаточная девушка, которая умеет руководить своими эмоциями, я спешно натянула сапоги, набросила на плечи пальто и буквально вылетела прочь из квартиры, громко хлопнув за собой дверью.
        Глава двадцать четвертая
        На улице уже заметно похолодало, и я с шумом вдыхала ледяной воздух, надеясь на то, что он меня немного отрезвит и успокоит. Думала остаться в подъезде, но, осознав, что туда уже просочились запахи варева тетушки Варвары, предпочла выскочить на улицу и пробежала несколько десятков метров, прежде чем остановилась, напомнив себе - ещё заблужусь, в столице это возможно даже в родном квартале, где полжизни прожила, тем более, с моим-то ориентированием на местности.
        Я нашла какую-то свободную скамейку, смела с неё снег, не обращая внимания на то, как острые иголочки кололи ладонь, устроилась и закрыла глаза, наслаждаясь холодом. Даже если заболею, какая уже разница? Мне нравилось вдыхать эту свободу и понимать, что в сегодняшнем дне кроме тетушки Варвары даже было что-то хорошее.
        Только Алевтина Петровна это хорошее уверенно растоптала.
        Разумеется, я не верила ни в какие черные дыры. Мне вообще казалось, что такой бред выслушать может только сумасшедшая. А я предпочитала считать себя адекватной девушкой, не ведущейся на всякий бред. Просто достало всё это, постоянная шумиха, перманентная двухнедельная ссора, тянувшаяся ещё с того злополучного выпуска "Хита сезона", что утвердил нас в статусе звезд и, кажется, почти разрушил наши отношения.
        Мне стало интересно - а ведь Женя не рискнет убежать от своей матери, правда? Будет слушать всю ту ерунду, дождется, пока Алевтина Петровна и тетушка Варвара польют его какой-нибудь зеленой жижей, да? Ну так и грош ему цена, если этот трус даже блог мой почитать боится!
        От злости я сжала руку в кулак, сгребая снег, и изо всех сил швырнула его вперед. Но импровизированная снежка пролетела всего несколько метров и смешалась с точно таким же снегом.
        Вот и я смешаюсь с толпой, уйду отсюда и…
        - Маша! Мари, ты тут? - оклик Жени, донесшийся откуда-то из подъездного проема, заставил меня вздрогнуть, но не подскочить.
        Не пойду. Не пойду, пусть…
        - Мари, чего не отзываешься? - он наконец-то обнаружил меня на скамейке и уверенным шагом направился сюда, игнорируя удивленные взгляды, бросаемые на него случайными прохожими. - Я понимаю, она довела тебя до белого каления, но зачем так-то? В холод?
        Он тоже выскочил в одной куртке, без шарфа и шапки. Мама, наверное, выговор сделает, но я поймала себя на мысли, что Женя это для меня сделал.
        И ради меня на мнение Алевтины Петровны наплевал, что, в принципе, не так-то просто, учитывая её железный характер.
        - Ты их там оставил? - спросила тихо я. - Ритуал заканчивать?
        - Сказал выметаться. Чтобы когда вернусь, и следа не было, а то вызову полицию, и пусть тетушка Варвара лицензию показывает и рассказывает, как она платит налог с тех четырехсот долларов за сеанс, что она берет, - решительно заявил Женя.
        Я удивленно взглянула на него. Так… Радикально. Мне казалось, Женя, в общем-то довольно решительный мужчина, не сможет пойти против своей мамы, а он вот как… И ради меня вроде даже. Потому что понял, как мне будет плохо от всего вот этого.
        - Спасибо, - прошептала я. - Я даже не ожидала как-то, что ты решишься…
        - А что, надо было терпеть тетушку Варвару? - вздохнул он. - Конечно, решусь. Этот петух и она со своими свечками и так коврик испоганили, выбрасывать придется. Но ничего, новый купим. Этот вон маме отдадим, она на него давно заглядывалась, отчищать хочет. Пусть отчищает.
        - Куда отдадим? Он и так у дивана лежит же, - нахмурилась я. - И мама твоя лежит. На диване.
        - Ну, как тебе сказать, - Женя взглянул на меня, - я пока спускался, отца набрал. Он, в принципе, готов её принять обратно. Приедет где-то через полчасика. У мамы как раз есть время собрать свои вещи.
        - Выгонишь её на улицу? На ночь глядя? Пожилую женщину?
        Мне показалось, Женя взглянул на меня, как на идиотку.
        - Во-первых, моя мама ещё даже на пенсию не вышла, просто работу бросила. А так-то ей пятьдесят семь. Не девчонка, но и далеко не старуха, - отметил он. - Во-вторых, папа живет не так и далеко, туда ехать полчаса, если без пробок. Квартира-то в этом же городе, ну? И он на своей машине, а не на такси. Так что это очень сомнительное "на улицу", правда, и я отказываюсь испытывать по этому поводу угрызения совести.
        - Это очень… решительный шаг.
        - Давно пора было.
        Я кивнула. Да, Жене давно надо было избавиться от маминой опеки, но всё равно - смог-то он сделать это далеко не сразу. Только сейчас вот так, одним махом, оборвал всё ниточки, которые приковывали её к нашей, а точнее, к Жениной квартире. Я-то на неё никаким образом претендовать не могла. Мы даже не пара вроде как. Коллеги, притворяющиеся парой.
        - Ты ж вернешься? - спросил Женя. - Потому что я не согласен вывозить твои вещи на Троещину. Или к твоему, как его там, соседу!
        - Да отстань! Я ж уже говорила, что женат он! - возмутилась я. - Жену любит! И…
        - Маш, - Женя взял меня за руки. - Плевать мне на твоего распрекрасного соседа, который лицом с каждого ящика светит с женой своей в обнимку. Так ты вернешься или нет?
        Я вздохнула.
        - Вернусь, если…

        Хотела сказать, если он позовет, но решила, что нет. Не подойдет это.
        - Вернусь, - решительно сказала я. - Вернусь, если скажешь, зачем тебе это надо.
        Женя прищурился.
        - А так не понятно?
        - Нет, не понятно!
        - Потому что я тебя люблю.
        Я застыла. Признание прозвучало так внезапно, что я аж застыла, шокированная. Он меня… Любит? В самом деле? Любит?! Да ведь быть такого не может! Мне казалось, Жене как-то всё равно, что ли. Симпатия, может.
        - Ты когда к нам на работу пришла, - заговорил он спокойно, - ты мне очень понравилась.
        - Ты меня раздражал, ты ж в курсе, да?
        - Конечно, в курсе, - закатил глаза Антонов. - До чертиков. Ты ж мне неоднократно об этом в офисе сообщала. Но у меня была инсайдерская инфа.
        - Ленка сливала?
        - Нет, - прищурился он. - Вы когда болтали с нею за рабочим столом, я наушники отключал и слушал. Ты про духи свои говорила любимые, и про цвет свой любимый. Только не говорила, что живешь в такой дыре, так что я не знал.
        - На самом деле, - решилась я всё-таки признаться в своем маленьком секрете, - ты мне тоже понравился. И мне казалось, что ты со мной заигрываешь. Но ты так часто ходил куда-то с Ленкой, что я решила, мол, пара вы. Влюбленные. А со мной ты просто так флиртуешь, ради спортивного интереса, чтобы вписать моё имя в какой-то там списочек. Или как вы, мужчины, это делаете?
        Женя удивленно заморгал.
        - Но вы ж с Леной дружили! Ты что, её спросить не могла?
        - Откуда я знала, насколько ей удобно о таком говорить, - пожала плечами я. - А потом, когда я поняла, что вы не пара точно, хотя, возможно, ты что-то к ней чувствуешь, ну, было уже довольно поздно. Я ненавидела тебя по инерции. Но всё это время ты мне нравился. И чем больше нравился, - я чувствовала себя так, словно признавалась в чем-то постыдном, - тем больше я ненавидела.
        Антонов рассмеялся, как будто я анекдот какой-то рассказывала, а не сверяла ему только что свои чувства.
        - Блин, Маша. Мы с тобой два идиота, честное слово. Два идиота, которые три года торчали в одном офисе, вздыхали, но ни слова друг другу не говорили, потому что думали, что вызывают у второй стороны только раздражение и ненависть.
        - Не надо тут обобщать! - возмутилась я. - Я не… Ладно, - махнула рукой. - Да, мы два идиота. Три года потрачены были впустую.
        - Ну, ничего. Зато лучше узнали друг друга, - усмехнулся Женя. - Например, я теперь в курсе, что ты терпеть не можешь бородатых.
        - Я простила тебе этот недостаток, так что можешь не бриться. Тебе идет, - ответила я с улыбкой и подалась вперед, целуя колючую щеку. - Правда.
        Он молчал. Кожа была холодная, сверху сыпал снег, и я ждала, что сейчас кто-то выскочит из-за угла или из-под скамейки и испортит момент. Женино признание в любви застыло между нами, и я понимала, что должна дополнить его своим, но, если честно, не знала даже, как правильно об этом сказать. Как та собака, понимать-то понимала, но произнести…
        Пролаять разве что.
        Сунула руку в карман, чтобы согреть заледеневшие пальцы, но наткнулась на ещё более холодный экран своего смартфона. Добыла его, наблюдала несколько секунд, как снежинки падали на черную поверхность, потом разблокировала, открыла нужное приложение, пролистала собственную ленту…
        - Жень, - попросила я наконец-то, решившись, - если это правда, про то, что ты меня любишь… Прочитай хоть один пост? Из последних? Ну разве тебе сложно?
        Он нахмурился.
        - Маша…
        - Пожалуйста, - попросила я. - Это ведь не слова на ветер были? Ну разве тебе так сложно, правда?
        - Ладно, - вздохнул он. - Давай сюда. Буду читать. Какой пост? Вот этот подойдет?
        - Это как раз до того было написано, как Вась-Вась решил интервью у Жертвы в "Хите сезона" взять, - кивнула я. - То, что надо.
        Женя улыбнулся.
        - Ну, раз ты так говоришь… - он вздохнул. - Тогда будем читать. Уверена?
        - На все сто.
        Я перегнулась через его плечо и тоже смотрела в экран. Читала вместе с Женей, вспоминая, с какими легкими чувствами тогда набирала этот текст, нисколечко не думая о последствиях ведения блога, едва не лишившего меня этого потрясающего…
        Этого любимого мужчины
        - "Мой, - начал читать Женя, - сегодня, как всегда, выбирается из постели вторым. Когда-то в каком-то фильме слышала фразу, что вы познаете настоящую семейную жизнь, когда будете драться, пытаясь узнать, кто пойдет в душ первым, но нам, кажется, до этого не дойти. Он слишком любит поспать, а я так привыкла вскакивать в шесть утра, что точно буду первой. Хотя, может быть, когда-нибудь отвыкну. Представляете, три года убеждала, что ненавижу, а теперь смотрю и ловлю себя на мысли: а не влюбилась ли? Но влюбилась - это неправильное слово. Есть другое, красивее: люблю".
        Женя поднял на меня удивленный взгляд, но я только кивнула на мобильный.
        - Дальше читай.
        - "Говорят, не важно, как кипят страсти, если вы не сходитесь в быту. У нас с этим всё в порядке. Иногда думаю: как столько времени жила отдельно и проклинала его в офисе за немытую чашку? Дома такой проблемы нет. Дома вообще проблемы нет. Кто убирает? Кто готовит? Кто моет посуду и закидывает вещи в стиральную машинку? Кто-нибудь, у кого первого дошли руки. Оно как-то очень просто, будто уже сорок лет женаты, а не два месяца под одной крышей. И в постели, скажу честно, хоть и отпираюсь, и иногда говорю, что на коврике пойду лягу, что тут гостья… В постели проще всего засыпать в его объятиях. Только я, наверное, никогда ему не признаюсь. Мы всё ещё две жертвы служебного романа. Я и благодарна, и ненавижу шефа за то, что поставил нас в такие условия. Если б не это противное слово "работа", может быть, мы бы никогда так и не сблизились… Но и этой дистанции, выстроенной общим проектом и потребностью быть вместе, не осталось бы. Потому грущу и улыбаюсь каждый раз, когда сажусь с ним за один стол на работе, когда он целует меня на людях - расстраиваюсь, а когда дома, и нас точно никто не увидит,
радуюсь, как малое дитя, его прикосновениям… Наверное, всё-таки люблю?"
        Женя умолк. Пост закончился, дальше тянулся ворох комментариев - я помнила некоторые из них, прилетевшие ещё до раскрытия моей личности, и все те, что пришли после, пораженные, шокированные, полные ужасного удивления. Это было так смешно и так мило, до сих пор вздрагивала, когда туда смотрела…
        - Я тебя люблю, - произнесла я наконец-то, поняв, что и вслух бы промолвить это тоже надо, а не сознаться блогу. - Прости, что я ничего тебе вот об этом, - кивнула на телефон, - не рассказала. Я хотела, но подумала, может, не стоит, может, это всё сломает. Если хочешь, я его удалю. Обязательно удалю! Только…
        Женя рывком притянул меня к себе и почти в губы выдохнул:
        - Глупая, да не хочу, конечно же. Это ведь твое дело. Твой успех. Почему я должен выдирать тебя из твоей мечты, в конце-то концов?!
        - Ну тебе же не нравится.
        - Мне не нравилось, - возразил он, - что ты это от меня скрывала. А не то, что ты этим занималась. Маша, не будь такой… Не задумывайся о том, чего я не говорил. Если говорю, занимайся, значит, не надо искать в моих словах двойное дно. Просто живи и получай удовольствие. Если ты при этом ещё и останешься со мной, я буду вне себя от радости.
        Я счастливо улыбнулась.
        - Конечно же, останусь! Будем продолжать работать вместе на канале, по пятницам вести "Хит сезона", но пусть только Вась-Вась попробует ещё раз притарабанить какую-то тетушку Варвару, я лично ему заявлю, чтобы он с нею сам разбирался, вот в прямом эфире пусть и приступает к делу!
        - Заведем кошку, - протянул Женя тоном, напрочь лишенным вопросительных интонаций. - Узаконим наши отношения…
        - Узаконим? Уверен? А если я не хочу?
        - А ты не хочешь?
        Я вздохнула.
        - Ладно. Хочу, - выдохнула и осознала, что в самом деле желаю стать его женой. - Хочу, хочу, будь ты, гад такой, неладен! Хочу! А детей?
        Я сама не знала, почему этот дурацкий вопрос сорвался с моего языка, но Женя только улыбнулся.
        - В тридцать - самое время.
        - Мне двадцать три, - напомнила я.
        - Но мне-то тридцать.
        Я рассмеялась.
        - Может, не в этом году.
        - Как выйдет, - покачал головой Женя, - так и будет. Только знаешь что?
        - Что? - уточнила я.
        - Если у нас… Когда у нас появятся дети, мы этого моей маме не скажем. Пока им не исполнится лет эдак… Восемнадцать. Вот тогда, наверное, для балета будет достаточно поздно, как думаешь?
        Можно было ответить, что в тридцать - самое то, чтобы познакомиться с бабушкой, но Женя не дал мне произнести ни слова. Он привлек меня к себе и поцеловал, вроде бы так же, как и обычно, но всё равно иначе. Я чувствовала жар его губ и наслаждалась этим удивительным теплом посреди снежной зимы. И пусть нас заметало, пусть мы почти в сугроб превратились за это время, мне было наплевать.
        Я не слышала, как успела подъехать машина. Нашу идиллию прервал только возмущенный голос Алевтины Петровны.
        - Женечка! - закричала она, не думая, что её весь дом услышит. - Женечка! Шапку хотя бы надень, простудишься же, ну!
        Женя рассмеялся. Мне показалось, плевать он хотел на эту простуду и на всё на свете, просто наслаждался тем, что был сейчас рядом со мной.
        - Женечка! - возмутилась Алевтина Петровна. - Женя!
        Он не повернулся. Вместо этого поцеловал меня снова, и Алевтина Петровна растворилась где-то в столичных снегах, наверное, на все лады костеря мужа за то, что почти силой усадил её в машину и увез прочь от замерзающего на скамейке сына. И тетушка Варвара с возмущенным петухом что-то говорила, пока ждала такси, но мы этого не слышали. Казалось, примерзли друг к другу на этой скамейке, и когда Женя наконец-то выпустил меня из объятий, было уже темно, хоть глаз выколи.
        - Вместе? - спросил он.
        - Вместе, - подтвердила я.
        - Знаешь, - протянул Женя, - с чего мы начнем нашу новую жизнь?
        - С чего?
        - Замки сменим, - решительно заявил он. - А то мама дубликат сделала. И… И заведем кота? Согласна?
        Эпилог
        - Ну! Иди хоть поглажу! - возмутилась я.
        Как же. Кошка, уверенно отвесив мне удар правой лапой, вывернулась, змеей соскользнула на пол и, гордо вытянув длинный хвост, зашагала прочь. Пушистая мраморная шотландка, наша красотка обладала поразительно своенравным характером. Всегда быть рядом, но лежать вон там, подальше, чтобы рукой не дотянулись. Перевернуться на спинку только для того, чтобы тот, кто попытается почесать ей живот, получил серьезную такую травму в виде сплошь расцарапанных пальцев.
        - Вот паразитка! - возмутилась я. - Женя, она, между прочим, вся в тебя!
        - Да? - поразился Антонов, выбираясь из-за компьютера. - Вот уж никогда бы не подумал! Мне казалось, она в тебя, любовь моя.
        - Не называй меня так, - я закатила глаза. - Меня от этого аж передергивает! Веет какой-нибудь смесью "Хита сезона" и тетушки Варвары.
        Экстрасенса мы не встречали с того самого зимнего вечера, когда брали у неё интервью, но зато выпуск потом пересматривали. Вась-Вась сначала был уверен в том, что этот кошмарный ужас просто разрушит "Хит сезона", но зрители восприняли её колдовство очень положительно. Тренды ютуба, новые подписчики, новые зрители нашего прежде не очень успешного канала и как итог - огромное количество предложений, более чем интересных.
        Вась-Вась хотел бы расширить наши прямые эфиры и проводить их каждый день, но мы с Женей отказались. Медийная жизнь далека от такой уж привлекательной. Я всё ещё вела свой блог, Антонов разгребал завалы на рекламной почте, на которую мне не хотелось даже заглядывать, и иногда рявкал в комментариях на хейтеров.
        Фотки теперь были не абстрактные, настоящие. И общие. Две жертвы служебного романа и триста тысяч подозрений в беременности под последней фоткой.
        Между прочим, подозрения как раз по адресу. Я провела ладонью по уже округлому животу и улыбнулась. Через несколько месяцев наш ребенок появится на свет и пополнит нашу семью. Женин кабинет из кошачьей превратится в детскую, ну, и нам придется нанимать охрану, чтобы отгоняли Алевтину Петровну, если она вдруг вздумает выкрасть внука или внучку и попытаться отдать его на балет.
        - Кстати! - подал голос из кабинета Женя. - Твой распрекрасный сосед звонил!
        - Ты опять!
        - Не опять, а снова, - он высунулся в гостиную. - Роль предлагал.
        - Какую роль? - удивилась я.
        - Не знаю. Но он сказал, что они ищут кого-то на роль короля-рыцаря. Надо иметь бороду, высокий рост и уметь делать совсем уж тупое выражение лица при подписании указов, - хмыкнул Женя. - Уверен, этот персонаж будет любимчиком публики!
        Я рассмеялась.
        - Мне кажется, ты ошибся. Если это тот персонаж, о котором я думаю, то ничего хорошего о нем люди не скажут!
        - Злодеи всегда привлекательны.
        - Ты промахнулся ролью, Антонов, - закатила глаза я.
        - Ты не хочешь, чтобы я попробовал?
        Любой другой на его месте спросил бы с обидой в голосе, но Женя, кажется, даже с этого был готов посмеяться. По крайней мере, на его лице расцвела веселая улыбка, а смотрел он на меня полувопросительно-полуиздевательски.
        Если б я не знала своего мужа, сказала бы, что он уже принял предложение и плевать хотел на высочайшее одобрение с моей стороны. Но это было точно не про Женю. Я даже не сомневалась в том, что он ещё ничего не сказал и не стал принимать однозначное решение, хотел понять, поддержат ли его или укажут на дверь.
        - Нет, конечно, я хочу, чтобы ты попробовал, - улыбнулась я совершенно искренне. - Ты же знаешь, я хочу, чтобы ты пробовал себя в чем-то новом. Тем более, это вряд ли будет мешать нашей основной работе.
        - Не будет, - покачал головой Женя.
        Он пересек гостиную, ступая по мягкому ковру, к слову, новому - предыдущий всё-таки отправился к Алевтине Петровне. Женя планировал выбросить его на свалку, но его мать уговорила не торопиться и поделиться с нею. Ковер она обрезала, каким-то образом умудрилась обработать край так, чтобы тот не сыпался, и теперь коврик красовался уже в её гостиной.
        Мы там были не так и давно. Алевтина Петровна простила меня после того, как я согласилась выйти замуж за её сына, и, я знала, простила бы ещё раз, если б было надо, уже за то, что я ношу под сердцем его ребенка. Разумеется, мы не скрывали этот факт от родных, хотя гиперопека со стороны свекрови меня немного пугала. Но…
        Нет, было бы странно ничего ей не сказать, а мне не хотелось оказаться в её глазах последней свиньей. Всё же, Алевтина Петровна была хорошей женщиной, пусть и перегибала немного со своей заботой. Ну, с кем не бывает… Тем более, сына она воспитала действительно хорошего.
        Женя был идеальным мужем. Я не говорила ему об этом, точнее, не говорила слишком часто, но периодически думала: какой же я была идиоткой, когда каждый день три года подряд пыталась убедить себя в том, что ненавижу его.
        Теперь - любила.
        И скрывать это не собиралась.
        …Он устроился рядом со мной на диване, обнял за плечи, опустил руку на живот и тихо поинтересовался:
        - Вась-Васю то говорить будем? Он, наверное, будет в ужасе, когда узнает, что на определенный период его самая лучшая ведущая вынуждена будет отказаться от съемок.

        - Ой, я быстро вернусь в строй, - закатила глаза я. - А уж пару пятничных передач проведешь с Саней и с Леной. Может быть, Вась-Вась наконец-то заметит, что Саня тоже ходячая харизма?
        - Может быть, - фыркнул Женя. - Но, по-моему, Сане главнее, чтобы это Лена заметила.
        - Она заметила, - прищурилась я. - Поверь жене, она заметила. А по поводу Вась-Вася… Мне кажется, мы неплохо объявляем такие новости в прямом эфире. Почему б не повторить этот опыт? Согласен?
        Женя весело улыбнулся.
        - Согласен.
        Он потянулся ко мне за поцелуем, привычным движением привлекая к себе, и я обвила его шею руками, отвечая на поцелуй…
        И буквально в ту же секунду слышала мурлыканье. Наша кошка, обычно неохочая до ласки, запрыгнула на колени и терлась головой о мой живот. Я отвлеклась, почесала её за ухом - но через минуту уже вновь целовала мужа, пока кошка, оскорбленная и обиженная, гордо удалялась дремать в его кабинете…
        Конец