Дороги в неизвестность (сборник) Ма. Н. Лернер


        Появившиеся пришельцы вовсе не собирались захватывать Землю. Не учили правильно жить и не дарили замечательные технологии. Они излечивали безнадежных больных, и человек или его заместитель обязан был отработать неизвестно где оговоренный заранее срок. Мало кто возвращался, да и не помнили ничего. Потому решались не все.
        Иногда у тебя отсутствует выбор. Спасти мать? Разве можно иначе!
        И пусть впереди неизвестность, но люди не изменились ничуть со времен мамонтов и дубинок. Кто попытается загородить путь - пожалеет. А если за твоей спиной встает Клан оборотней, вас не остановить ни магии, ни пулеметам.

        Марик Лернер
        Дороги в неизвестность

        Дорога без возврата

        Часть первая
        Алексей

        Глава 1
        Вербовка в неизвестность

        - Следующий,  - прозвучало из динамика под потолком. Я перестал разглядывать свои плохо чищенные ботинки, встал с пластмассового стула и, чувствуя спиной взгляды троих очередников, зашагал к двери кабинета. Сборище было еще то: субтильный интеллигент в очках и в костюме-тройке, второй - явный представитель рода приблатненных, с вытатуированными на руке перстнями, и замученная тяжкой долей, изрядно побитая жизнью мамаша лет сорока. Говорят, раньше очереди были огромные, но постепенно ажиотаж спал. Теперь приходят только те, кому позарез нужно. Я толкнул дверь без таблички и вошел.
        - Садись,  - сказал развалившийся в самом обычном офисном кресле с колесиками карлик. Вообще-то это был не урод, а мужик нормального телосложения, в изрядном возрасте (если судить по морщинам на лице), просто ростом, что называется, метр с кепкой.  - Ну, что у нас тут,  - пробормотал он, забирая заполненный бланк и папку с историей болезни. Он начал читать, быстро перелистывая страницы, время от времени останавливаясь и тихонько матерясь по поводу почерка врача.
        Я украдкой разглядывал кабинет, пытаясь увидеть хоть что-то странное. Но ничего оригинального здесь не было. Обычный стол, полки у стены, на которых стояли канцелярские папки, и совершенно стандартный экран компьютера с надписью на задней стенке про тайваньское производство. За окном сквозь стекло прекрасно виден такой же привычный кондиционер.
        - Ну что,  - сказал карлик,  - саркома легких. Последняя стадия. Метастазы, химиотерапия эффекта не дала. Больная неоперабельная. Почему вы всегда приходите в последний момент? Вам же дороже обойдется. Впрочем, вопрос риторический. Брошюру читали?
        - Да,  - ответил я неожиданно осипшим голосом. Прокашлялся и повторил:  - Да.
        - Вот и хорошо,  - пробурчал карлик.  - Значит, о вариантах оплаты в курсе. И что выбираете?
        - У нас нет таких денег. Так что и выбора нет.
        - Выбор есть всегда,  - наставительно ответил тот.  - Можно повернуться и уйти. Это дело добровольное. Нет?
        Я промолчал. Сам, козел, прекрасно знает - кто не хочет, тот и не придет.
        - Ну что ж. Сейчас пройдешь в конец коридора на осмотр. Там на дверях кабинета написано «Медицинская проверка». Посмотрим, на что ты годишься. Там у тебя будет последняя возможность отказаться. С того момента, как мы займемся твоей матерью, дороги назад уже не будет… Это понятно?
        - Да,  - снова односложно ответил я.
        - Вот и ладненько. Это твое направление,  - быстро черкая что-то на листке бумаги, сказал карлик. Можешь идти.
        Я вышел и зашагал по коридору, не оборачиваясь на заинтересованно посмотревших очередников. У каждого свои проблемы, и здесь не экзамен, чтобы подсказывать. На ходу попытался прочитать, что написано в направлении, но там, кроме моих фамилии и имени, напечатанных по-русски, все было заполнено непонятными иероглифами. Дойдя до последней двери в коридоре, постучался и, приняв неразборчивое бурчание, раздавшееся оттуда, за разрешение, вошел.
        В кабинете несколько длинноногих девиц в белых халатиках и шапочках гоняли чаи с бубликами и моему появлению не сильно обрадовались.
        - Поесть спокойно не дадут,  - совершенно не стесняясь, заявила одна из них в пространство. Другая скривила симпатичную мордочку и встала. Вблизи она смотрелась как мечта прыщавого пятнадцатилетнего школьника, соскочившая с обложки «Плейбоя»… Роскошная грива золотистых волос, высокая грудь, тонкая талия и длиннющие ноги. Вот только лицо нестандартное - совершенно европейского типа, но при этом разрез глаз восточный, что не всем нравится… По мне же, смотрелось очень ничего. Экзотика. Евро-азиатский смешанный вид.
        - Давай,  - сказала она, протягивая руку.
        Я послушно протянул направление.
        - Так,  - сказала она,  - стандартная проверка без особых запросов.  - Обе ее подружки захихикали.  - Ложись на кушетку и расслабься.
        - Раздеваться?
        - Не надо, и так сойдет.
        Я лег и вытянулся.
        - Молодец, теперь придется слегка потерпеть.  - Тут она неожиданно ткнула пальцем мне в лоб. Впечатление было такое, что слабо долбануло током, и я невольно дернулся.
        - Все, все,  - успокаивающим тоном сказала она.  - Теперь ничего такого не будет, можешь расслабиться и закрыть глаза.  - При этом она водила руками вдоль тела, не касаясь его, и я чувствовал тепло в том месте, где находились ее ладони.  - Минут десять придется полежать…
        Собственно, ничего нового для меня во всем происходящем не было. И в первом кабинете, и здесь все шло по накатанной процедуре, многократно описанной и обсосанной в Интернете на соответствующих форумах. Прежде чем прийти сюда, я долго изучал все материалы, доступные нормальному человеку, и пообсуждал на тематических форумах возможности и последствия. Белое пятно - никто ничего толком не знал и сказать не мог…


        Все началось лет десять назад. Когда в газетах поднялся очередной шум про пришельцев на суповых тарелках и прочих кастрюлях, никто не думал, что из этого получится. Сейчас противно вспомнить, как с приятелями смеялся над глупыми слухами и страшилками. Как мы ржали по поводу паники в США. Потом выяснилось, что пришельцы существуют вовсе не в воспаленном воображении желтой прессы, и хотя и не летают на тарелках, а применяют при посещении то, что в фантастике называется телепортацией. Вот только вели они себя совсем не как в фантастических книжках.
        Они не пытались ни захватывать Землю, ни, дружески поглаживая человечество по голове, делиться с ним высокими технологиями и глубокой мудростью. Они даже не прислали посла в ООН с верительными грамотами и большими полномочиями. Собственно, им не было никакого дела до земной политики. Они пришли торговать. Практически во всех столицах земных государств, кроме совсем уж маленьких Лихтенштейнов, были открыты торговые миссии. При этом опять же демонстративно работали на частном уровне и с государственными структурами старались дела не иметь. Так, во всяком случае, считалось. Что там творилось под ковром - в куче различных газетных заметок и конспирологических теорий разобраться обычному человеку было сложно. Совсем уж не общаться с правительствами - это вряд ли.
        Вот тут и стали выясняться очень любопытные вещи. Пришельцы пользовались тем, что за неимением нормального термина очень быстро назвали магией. При этом никаких видимых эффектов вроде молний и заклинаний не наблюдалось, но результат определенно был.
        Самое интересное, что они четко разделялись на три вида, моментально получившие у людей названия,  - эльфов, гномов и орков. Только гномы были не гномы - без бород, топоров и желания работать в шахте. Сидели они в основном в конторах и решали административные вопросы. Вот рост у них и вправду был метр двадцать - метр пятьдесят. Выше пока еще никто не видел.
        Эльфы тоже на классических мало походили. Монгольский разрез глаз и совершенно нормальные уши. Вот только по Интернету ходил якобы секретный доклад о наличии у них, по сравнению с нормальным человеком, двухсот тридцати пяти улучшений на биологическом уровне, причем генетический код у них был даже ближе к человеку, чем у шимпанзе. Более того, многие ученые считали, что все эти улучшения организма - начиная от переваривания пищи и кончая большей силой, в результате чего даже девушка могла при желании сделать отбивную из боксера тяжелого веса,  - следствие искусственного вмешательства. И им не более нескольких сотен лет, а происхождение вполне человеческое, вплоть до возможности иметь общих детей, что еще больше напускало тумана в вопросе, откуда они взялись. Наличие на других планетах абсолютно таких же особей было достаточно сомнительным делом.
        В принципе ничего странного в том, что кого-то из них отловили и тщательно изучили, не было. В первый год было несколько громких похищений и убийств. Потом такие случаи резко сошли на нет. Неведомыми путями они очень быстро узнавали, кто это сделал и где содержат пленного или тело. После чего всех причастных находили мертвыми. Были случаи, когда целые институты вырезали подчистую, несмотря на охрану. А доказать так ни разу ничего и не смогли. Электроника не работала, немногие свидетели ничего не помнили.
        Восемь лет назад торговая миссия в Исламабаде подверглась массированному нападению тамошних экстремистов. Нападение снимали с нескольких точек, благо сегодня каждый таскает при себе мобильник с камерой, и кадры уже через несколько минут попали в Интернет. Хорошо было видно, как внезапно упали вооруженные до зубов люди, пытающиеся ворваться в дверь. Потом из здания вышел эльф, и в радиусе пятисот метров от него умерли все. И люди, и животные, и птицы. Даже аквариумные рыбки в домах, как выяснили позже. Несколько тысяч погибших, включая множество совершенно посторонних людей, которым сильно не повезло. Причем тела были похожи на пролежавшие несколько столетий мумии. На претензии пакистанских властей эльфы очень вежливо предложили сначала обеспечить безопасность миссии от тамошних идиотов, а потом доказать, что именно она имеет отношение к этим смертям. Ну, вышел их товарищ подышать свежим воздухом… покажите, как он убивал всех вокруг. На закуску пообещали еще и закрыть свое представительство. После этого если и были попытки нападения, то СМИ о них ничего не писали.
        Третьим видом пришельцев были орки, которые даже внешне не были похожи на нормальных людей. С жуткой мордой и клыками в пасти, с кожей красивого зеленого цвета, общего для всех, включая женщин. Вид у них был как у накаченных бандюганов, но без положенных по роли ятаганов. Вместо них при необходимости вполне профессионально использовали полицейские дубинки и пистолеты. В основном они исполняли роль охраны и вышибал, неоднократно фиксировалось, как в одиночку орки прошибали стены и переворачивали грузовики. Очень похоже, что демонстрации эти проводились специально, чтобы лишних глупостей у посетителей в головах не бродило.
        Так что вроде бы все выглядело очень просто: гномы - торговцы и администрация, эльфы - волшебники и врачи, орки - охрана. Но это только с виду все просто, внутренние отношения за закрытыми дверями постороннему наблюдателю не понятны. На этот счет существовала масса теорий и контртеорий. Кто кем командует и кто на что способен - никому не было точно известно. Поговаривали, что есть еще и четвертый вид, который не показывается из-за негуманоидного облика, но всем заправляет.
        Зато всем очень скоро стало известно, что именно можно было получить у пришельцев. Здоровье. Они вылечивали практически любого больного, от которого отказывались врачи. СПИД, рак, последняя стадия диабета или замена органа, вплоть до сердца,  - все было им по силам. У людей вырастали новые руки и ноги, ампутированные даже давно. Процедуры омолаживания и восстановления утраченных способностей, разные болезни вроде Альцгеймера и прогрессирующего склероза шли на ура. Ходили упорные слухи, что можно было поменять не только пол, но и все тело, вплоть до отпечатков пальцев… Проблема только в оплате! Стоимость подобного лечения такова, что ее могли себе позволить лишь очень богатые люди.
        Цены, впрочем, варьировались в зависимости от страны и уровня жизни. Поначалу особо ушлые пытались съездить в какой-нибудь Берег Слоновой Кости, чтобы меньше заплатить, но очень быстро стало ясно, что эльфы проверяют данные, и гражданину другой страны назначают совсем иные расценки, чем местным.
        А вот для бедных действовал другой прейскурант. Существовал контракт, который мог подписать больной либо его родственник. Подписывая обязательство - на срок от трех до десяти лет, очень редко больше, в зависимости от тяжести болезни,  - человек обязывался отработать в неизвестном месте, где должен был неизвестно чем заниматься весь срок. Разрыв контракта раньше времени не предусматривался. Это очень походило на рабство. Зато оговаривались страховые суммы на случай инвалидности и смерти. Через некоторое время, после шума в газетах, инвалидность в контракте сменили на бесплатное лечение, но зато снизили компенсацию за смерть.
        Торговые представительства очень четко платили все положенные налоги и разные прочие коммунальные услуги. В случае повышения расценок они просто перекладывали разницу на плечи желающих лечиться. Дважды, из-за желания подоить их сверх стандартной таксы, в Зимбабве и Венесуэле, они просто закрывались, что не очень хорошо отражалось на популярности правительства.
        В нищих странах достаточно много людей, готовых добровольно продаться в кабалу. По возвращении они могли получить очень неплохие деньги по местным меркам. Особенно большой наплыв желающих возник, когда стали возвращаться первые из ушедших. Появилась уверенность, что это не билет в один конец. Вот только возвращенцев было - один на десяток, и они не помнили абсолютно ничего. Память об этих годах у бывших контрактников стерта абсолютно. Они помнили, что было до ухода, а потом с момента возвращения. Что же произошло с ними в промежутке, не могли восстановить даже лучшие врачи с гипнотизерами - а они старались и на частном и на государственном уровне. Тем не менее, шанс вернуться с приличными деньгами был, и достаточно большой. Уж точно выше, чем в лотерею выиграть миллион.
        В Интернете рассказывали байки, что всех осужденных пожизненно отправили в неизвестные края, чтобы полечить членов правительства. Это сильно напоминало старые рассказы про отправленных на урановые рудники, но совершенно точно было известно, что в Африке многие уходили целыми племенами. По этому поводу никто, кроме правозащитных организаций, особо не волновался. Да и разные «амнистии интернейшенел» последнее время поутихли. После того, как больше десятка борцов за права человека пропали бесследно, а нескольких беженцы забили насмерть на глазах у всего лагеря в Судане, желающих выяснить, куда они деваются и чем оплачивают, изрядно поубавилось. Уходят и уходят - их личное право идти, куда они пожелают. Права человека - дело святое, и нарушать их нельзя. Тем более что сразу в нескольких государствах начались очередные трайбалистские разборки, и проигравшие бежали в миссии пришельцев сотнями и тысячами.
        Собственно, похожая ситуация с уходом в неизвестность имела место во многих странах, но все-таки на такой шаг шли те, кому терять было нечего, или помирающие от голода и болезней.
        Со временем пришельцы укрепились как в имущественном смысле, так и в различных сферах деятельности. Если сначала они снимали обычную контору, то теперь уже в каждой стране у них был собственный автономный квартал с жилыми и офисными домами, с больничным корпусом, с техническими службами и магазинами, где работали на обслуживании обычные люди за приличную зарплату.
        Спустя пару лет после прихода пришельцами на паях с известными фирмами в США были построены несколько пробных предприятий по переработке бытовых отходов. Технология достаточно сложная и базировалась на нескольких видах активных микробов, которые жрали все эти пластиковые бутылки, выброшенные вещи и упаковочные материалы, за милую душу расщепляя их на отдельные элементы периодической таблицы. Потом освоили и промышленные отходы.
        Все, от чего человечество мечтало избавиться, включая химические отходы производства, горы автомобильных покрышек и разный строительный мусор, шло в переработку. На выходе получали различные металлы, химреактивы - и именно это и забирали в качестве своего дохода. Чистые кислород, углерод, водород, азот и так далее поступали в атмосферу бесплатно. Даже при всей своей сложности, переработка обходилась дешевле, чем раньше, и исчезла необходимость в огромных свалках. Началось триумфальное шествие новой компании по земному шару. Заводы, как грибы, росли во множестве стран. Зеленые были в восторге.
        Концерн ЭГО (Эльфы-Гномы-Орки) очень скоро набрал огромный вес. В свою инопланетию они вывозили только людей и чистые металлы с драгоценными (ни в коем случае не искусственными!) камнями. Еще малыми порциями породистых животных и растения. Деньги, и немалые, постоянно вкладывали в перспективные отрасли. На Земле закончился затянувшийся период стагнации. Начался бурный подъем биотехнологий, и государства усиленно вкладывали деньги в научные разработки, стремясь обогнать соседей.
        Поскольку пришельцы не собирались делиться с землянами своими методиками лечения, из крови и других органов вылеченных людей стремились создать новые лекарства и сыворотки. Иногда это даже удавалось, хотя и не с таким замечательным результатом. Так что и медицина получила ощутимый толчок, тем более что теперь с ее плеч сняли множество безнадежных больных. В страховой сфере тоже настал изрядный бум. Теперь взносы значительно выросли, но зато страховая компания обязывалась оплатить лечение ранее безнадежных больных у эльфов.
        В очередной раз прибавилось работы спецслужбам и армиям самых разных государств. Появилась масса разных сект и психов - как молящихся на пришельцев, так и проклинающих их. Этих регулярно сдавали земным спецслужбам представители ЭГО, получающие информацию из неизвестных источников. Очень может быть, что они брали не только деньгами, но и определенными сведениями. Теоретически ведь за здоровье или продление жизни можно купить любого. Если не у него, так у жены или ребенка всегда что-то найдется.
        Кроме того, надо было ведь следить за пришельцами и, если удастся, спереть у них какие-то особо нужные для обороноспособности секреты. Электроника тоже продолжила развиваться рекордными темпами, потому что очень быстро выяснилось, что она моментально отказывает при попытках слежения за пришельцами. Заработали целые научные институты, стремящиеся найти причины отказов и обойти их.
        Так что даже притом, что ЭГО категорически не желал делиться с человечеством своими достижениями, экономика и наука Земли получили изрядный толчок и начали набирать ускорение.


        - Все, вставай,  - сказала эльфка.
        Я вздрогнул и сел. «Задремал, что ли?»  - подумал с недоумением. Даже не заметил, когда остальные вышли.
        - Ну что,  - забираясь в кресло с ногами и демонстрируя мне голые коленки, сказала она,  - физические показатели в норме, мозги вроде тоже на месте. У некоторых обследуемых они явно отсутствуют. У тебя тоже вероятность имелась. Боксом занимался?
        - Кандидат в мастера спорта, только это еще до армии было.
        - Оно и видно,  - что-то быстро черкая в бумагах, сообщила эльфка.  - По голове тебя били неоднократно, но ничего серьезно не повредили. Нога сломана в детстве, но срослась нормально. Продолжаешь посещать спортзал?
        - Иногда.
        - Это хорошо,  - продолжая что-то писать, сообщила она.  - Никаких посторонних предметов в теле, износ организма приблизительно соответствует возрасту. Диск принес?
        Я торопливо достал компьютерный диск в пластиковой коробке из кармана куртки. Эльфка вставила его в компьютер и с бешеной скоростью замолотила по клавишам.
        - Ага,  - довольным тоном сказала она.  - Можешь глянуть,  - она повернула экран.
        Попасть в ЭГО на прием с улицы нельзя. Для начала надо зарегистрироваться на сайте компании и сообщить о причинах посещения. После этого прибывала анкета (в моем случае аж на трехстах страницах!), которую надо было заполнить и отправить обратно на «мыло». Дубликат сохранялся на диске, который требовалось принести уже во время приема. Вот этот диск она сейчас и проверяла. На экране была надпись о сверке и полном совпадении присланной анкеты с данными диска.
        - Зачем это нужно?  - с недоумением спросил я.  - Я что, буду отвечать на вопросы по-разному?
        - Может, захотел что-то исправить,  - это допускается, ведь анкету надо заполнять максимально честно, о чем и предупреждают сразу. А может, кто-то поигрался с твоими данными. Время от времени разные недоумки пытаются залезть к нам в базу данных. Проверка должна быть.
        - И что за интерес знать, умею ли я пришивать пуговицы и не ездил ли за границу?
        - А ответ на вопрос «Приходилось ли тебе убивать, и что ты при этом чувствовал» тебя не удивляет?  - насмешливо спросила эльфка.  - Раз спросили, значит, это кому-нибудь нужно. В данном случае, нам, чтобы знать, как тебя использовать. Написал правду, облегчил себе в будущем жизнь.
        В Сети уже давно говорили, что посылают их всех воевать (потому и попадаются такие странные вопросы) и возвращаются не многие. Зато хорошо было известно, что анкеты проверяли, и, если ловили на вранье, отвечали отказом на просьбу, причем так и писали: «А нечего врать, если обращаешься к нам! В дальнейшем можешь не трудиться, отказ последует автоматически». Так что все старались придерживаться правды в ответах, тем более что конкретных данных - сколько, в каком месте, скольких человек ты убил, и как звали покойников, никто не спрашивал.
        - Значит, так,  - сказала эльфка, выкладывая на стол стандартный бланк контракта.  - Согласно правилам компании, я обязана предупредить тебя, что ты имеешь полное право сейчас встать и выйти. Никто тебя удерживать не собирается, больно нам надо…
        Я отрицательно покачал головой и стал ждать продолжения.
        - Если ты согласен на стандартные условия, то срок тебе десять лет, согласно сопроводительной справке, уж слишком запущенная ситуация.
        - Где расписаться?
        - Вот здесь и здесь. Теперь еще одно маленькое дельце…  - Эльфка вторично резко ткнула пальцем мне в лоб.  - Знаешь, зачем?
        - Да. Если не вернусь, остановится сердце.
        - Это ваши человеческие сказки. На черта ты нам сдался, можешь не возвращаться. Ты ведь платишь за мать. Так ее как вылечили, так и обратное устроим. А это просто вроде сигнализации, чтобы найти можно было. Некоторые на радостях так напьются или наширяются, что потом их приходится искать.
        Она сняла телефонную трубку и что-то сказала на неизвестном мне языке.
        - Ну, все. Внизу тебя ждет «Скорая помощь». Назовешь им свое имя и покажешь, как проехать. Документы будут в больничном покое в регистратуре. Обычно лечение занимает три дня, день на прощание. На пятый должен стоять на проходной в девять утра. Если вдруг выздоровление затянется - не проблема, позвонишь по телефону,  - она вытащила из ящика стола визитку с одним номером, без имени и должности.  - Брать с собой можешь все, что хочешь, хоть атомную бомбу, но не более сорока килограммов. Все понятно?
        - Да.
        - Вопросы есть?
        - Два года назад через вашу контору прошел Рафик Каримов. Если возможно, мне бы хотелось…
        - Это понятно, что тебе бы хотелось,  - перебила она.  - Сейчас проверим,  - эльфка снова застучала по клавиатуре.


        Мы познакомились с Рафиком в учебке. Москвичей в армии всегда не любили, и не сказать, чтоб совсем уж без причин - слишком многие норовили закосить… И слишком многим московская жизнь представлялась каким-то подобием рая в сравнении с ихними Нижними Усть-Урюпинсками. Так что устроить черную жизнь нам желающие всегда находились и среди «дедушек» российской армии, и даже среди офицеров. Очень быстро мы с Рафиком прибились друг к другу и стали единым фронтом отбрыкиваться. Он тоже был мальчик не подарок и дать в лоб мог запросто.
        Теоретически Рафик был татарином, но уже пятое поколение семейства, начиная от далекого предка, приехавшего в Москву еще до революции и работавшего дворником, проживало в городе, и из татарских слов он знал только парочку нецензурных эмоциональных выражений, употребляя их исключительно, когда надо было отправить очередного «деда» в правильном направлении. Русский для этого подходил больше, но почему-то он посылал именно на татарском. Где находится мечеть, знал точно так же, как я знал, где находится церковь. То есть мог указать дорогу, но внутри ни разу не был. Короче, нормальный парень, при родителях инженерах, с остатками советского воспитания.
        Потом мы вместе попали в одну часть и так и корешились почти полтора года, вставая грудью на защиту демократических ценностей на границе Грузии и Чечни, пока наш бэтээр не подорвали местные джигиты. Дело было вполне житейское, несмотря на полный мир, провозглашаемый по телевизору. Я отделался легким испугом, улетев в ближайшие кусты, двоих размазало насмерть, а Рафику размозжило обе ступни, да так, что одна висела только на коже. Проблема была в том, что связи со своими не было, а как поведут себя аборигены при виде нас, неизвестно еще. Район был не сильно спокойный. Почти сутки я тащил Рафика на себе, и вытащил, вот только отрезали ему обе ноги почти до колен.
        Через несколько месяцев я дембельнулся и зашел его проведать. Изрядно поддатый, он сообщил, что собирается к эльфам в гости. Отговаривать было глупо, тем более что, похоже, пил он без просыпу, и хорошо еще, не допер перейти на наркотики. Остаться в двадцать лет без ног, на мизерной пенсии, и не понятно, что делать и как жить дальше, это, скажу вам… А еще через полгода он ушел с восьмилетним сроком. Тогда я впервые и стал выяснять, чем это пахнет, не подозревая, что еще через пару лет самому понадобится.
        - Есть такой, ампутация нижних конечностей,  - сообщила эльфка через несколько минут.  - Мина. Срок - восемь лет. Живой и вполне устроенный. Очень похоже, что возвращаться он не собирается даже после конца срока. Ага, ага… а вот здесь… Ты где служил в армии?
        Я назвал.
        - Вот видишь, а ты еще спрашиваешь, почему так много вопросов. Назвал он тебя в анкете в числе ближайших друзей. Так что хоть уверенность существует, что вы с ходу друг друга резать не начнете. Мало ли по каким причинам разыскиваешь, может, девчонку не поделили. Шучу. Не бери в голову. Ладно,  - дернула она бровью,  - обещать тебе ничего не могу, но ты все равно по тому же адресу отправляешься. Так что ему передадут про старого приятеля. Сам должен понимать, люди меняются со временем, может, он и не горит желанием с тобой общаться.
        - Спасибо.
        - Да не за что,  - отмахнулась она.  - Можешь даже позвонить его родителям и сказать, что с Рафиком все в порядке. Мол, хитростью выманил данные у глупой секретарши. Официально мы никогда ничего не сообщаем, но если погибает, всегда выплачиваем компенсацию наследникам, указанным в контракте. Так что пока извещение не пришло из банка - жив. Но родителям будет приятно узнать, что он в порядке, тем более что его компенсация не касается. Он за ноги отрабатывает. Все,  - развела она руками.  - Можешь идти, раньше сядешь - раньше выйдешь…

        Глава 2
        Прибытие

        Три десятка мужчин и женщин разного возраста - от пятидесяти до двадцати - торопливо шагали один за другим в черную мембрану. Каждый тащил на себе вещи. Кто чемодан, а кто баулы «мечта челночника». Вещи сдали на склад сразу по прибытии и получили только перед переходом. Люди в большинстве были не выспавшиеся, кое-кто вообще не слишком соображал, что происходит. Первые прибыли еще две недели назад и ждали, пока соберется вся группа. Делать было нечего, поэтому гуляли по принципу: последний день живем и терять нечего. Пили, пока не кончились деньги, потом перешли на одеколоны и все что может гореть. Обслуживающий персонал из людей охотно менял вещи на выпивку, причем цены, естественно, были грабительские. Заодно в каждом темном углу раздавались женские визги и охи.
        Когда всех подняли с кроватей и стали сгонять в зал отправления, сборище больше всего напоминало съезд вампиров с бомжами. Красные воспаленные глаза, опухшие рожи, и одеты в какое-то грязное тряпье. Впервые за все время появились орки и, не особо церемонясь, гнали пинками: «Быстрее, быстрее!» Кто-то заорал про отсутствующий чемодан, судя по звуку, получил по шее и заткнулся. Не хватало только громко лающих собак и фразы про «шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте считается побегом». Все остальное присутствовало. Звучала фамилия, человек делал шаг вперед и исчезал.
        Когда подошла моя очередь, я шагнул и, преодолев слабое сопротивление мембраны с чувством, будто вывернули наизнанку, очутился в большом зале с огромными стеклами вместо стен и невольно зажмурился от ударившего по глазам яркого света. Прошедшие ранее стояли в очереди к небольшому столику, за которым сидел толстенький человечек. Рядом стоял с совершенно невозмутимым лицом эльф. Люди, миновавшие их, садились на стулья, стоящие у стен, и, тихо переговариваясь, ждали неизвестно чего.
        Очередь медленно двигалась. Прямо передо мной двое вяло переругивались, выясняя, кто виноват, что последнюю недопитую бутылку не взяли с собой. Теперь даже поправить здоровье не удастся. Я так толком и не познакомился с собратьями по переходу раньше. Все три дня отсыпался, вставая только поесть и в туалет.
        Последние месяцы вымотали душу, но финальные дни были хуже всего.
        Слишком тяжело приходилось - все висело на мне. Отец совсем сдал, когда стало ясно, какой ценой мать можно вылечить, и потому дежурить у ее койки приходилось одному. Была еще Танька, но она поздний ребенок, у нас с ней разница в десять лет, и я никак не мог это нахальное малолетнее дитя воспринимать всерьез и по возможности старался не подпускать не к чему.
        Посадил ее к компу и дал задание качать из Интернета все, что в голову придет, целыми библиотеками, имеющее отношение к ЭГО, и любую литературу, хотя бы отдаленно упоминающую о других мирах, включая фэнтези. Единственно - стараться не дублировать одно и то же. Понадобится или нет, все равно узнать нельзя, но хуже не будет. Читал же, что спецслужбы в таких книжках умудрялись находить полезные вещи для себя.


        Никто не предупредил, ни как выглядит лечение, ни насколько морально тяжело все это.
        Взмаха волшебной палочкой, после которой все, улыбаясь, уходят, не было. Каждый день три сеанса этого непонятного воздействия голыми руками по два часа. При этом дикие боли, которые невозможно полностью снять, и жуткая слабость. Простыни с кровати можно было выжимать, хватило бы на мытье полов в палате. Ко всему еще в первые два дня добавилось совершенно непроизвольное отправление под себя. Хотя там и были медсестры, но я старался помочь сам, когда требовалось мать поднять, поддержать, чтобы она видела рядом родного человека, а не стандартно-вежливых, которым нет до тебя абсолютно никакого дела.
        Мать плакала от бессилия и стыда. На третий день она начала нормально есть, и ей явно полегчало. Даже сама попыталась встать, чтобы дойти до туалета. Проверка показала, что все в порядке. Я не успокоился и прорвался к профессору в городскую больницу, где она наблюдалась. Все медицинские бумаги эльфы мне выдали без проблем. Наверняка не первый такой случай, когда родственники хотят убедиться в результате лечения. Профессор посмотрел, пожал плечами и сказал, что еще не было случая, когда после ЭГО человек бы не выздоровел. Другое дело, что иногда они отказываются лечить без объяснения причин. Теперь нужно только хорошее питание и реабилитация после болезни. Деньги за консультацию, тем не менее, он не забыл положить в карман.
        Потом я отвез мать домой и побежал к одному из старых знакомых, с которым вместе бегал по границе. Человек дерьмовый, но другого варианта все равно не было. В магазине такое не продают, а договорился я сразу, как только стало понятно, что мать берут на лечение.


        - Руки класть сюда,  - усталым тоном, в котором ясно звучало «Как вы мне все надоели», сообщил человек за столом.
        При ближайшем рассмотрении это был не только стол. На верхней крышке стояла большая квадратная пластина черного цвета, где виднелись углубления для обеих ладоней.  - Пальцы прокатай, как когда отпечатки пальцев делаешь,  - продолжал он тем же тоном, глядя в экран.  - Еще раз большой палец левой руки и указательный правой… Уже лучше. Руки вытащил и повторно то же самое. Хорошо. Есть. Подожди минутку.
        Где-то под столом зажужжало, и он, нагнувшись, вытащил оттуда плоский кругляш, размером с советский юбилейный рубль, сделанный из того же материала, что и пластина. В центре проделана дырка, а по кругу шли непонятные иероглифы и имя с фамилией на русском.
        - Это твое удостоверение личности,  - сообщил он все так же монотонным голосом бесконечно уставшего от повторения чиновника. Подойдешь к эльфу, он зафиксирует, и садись, будет вам общая лекция о поведении и законах. А в дырку вставишь цепочку - и на шею. Терять не рекомендуется. Тут все данные, включая медицинские и банковские.
        Эльф деловито намазал тыльную сторону ладони густой и противно пахнущей мазью, потом прижал кругляш и тихо сказал:
        - Терпи.
        Боль была как при ожоге, и я невольно дернулся.
        - Все,  - сообщил эльф и быстро протер место ваткой со спиртом. На руке четко отпечатались иероглифы.
        - Как в концлагере,  - пробормотал я себе под нос.
        - Это не татуировка, но что-то вроде. Не сходит, но и не мешает. Потом сама исчезнет и будет видна только под ультрафиолетовой лампой. Теперь ты не потеряешься. А если у тебя сопрут жизняк или сам потеряешь,  - он протянул мне кругляш,  - воспользоваться им другой не сможет. Надо предъявить еще и руку. Потом сам поймешь - для наших мест это удобство, а подделать такое могут считанные… хм… эльфы, но они не станут. Иди садись.
        Я сидел, с интересом разглядывая в окно деревянную церковь с православным крестом на куполе, когда хлопнула дверь и в зал вошел здоровый мужик под два метра ростом, с бритой головой и телосложением шкафа, в синем, запачканном маслом комбинезоне. Он деловой походкой направился прямо к столику и начал что-то выяснять. Толстяк отмахивался, и очень скоро оба повысили голос. Народ с интересом прислушивался.
        - А я говорю, не твое дело!
        - А мне чхать, что там написано в твоих идиотских инструкциях, все равно завтра никому не будет дела до них. Некогда мне ждать, пока ты согласовывать будешь, можешь сэкономленные продукты в карман положить.
        - А не пошел бы ты!
        - Я пойду,  - нависая над столом, орал мужик,  - только ты еще быстрее пойдешь. Начальник хренов…
        К столу подошел эльф и что-то тихо спросил. Потом кивнул и достаточно громко, так что услышали все, сказал:
        - Нам же работы меньше, что ты выкобениваешься, Серега?
        - Совсем другое дело,  - обрадованно сказал «шкаф».  - Эй,  - обращаясь к залу, заорал он,  - кто тут Михайлов?
        Я встал.
        - Жизняк где?  - подойдя, поинтересовался он.  - Ага, вижу. В руке не держи, положи в карман и на пуговицу застегни, цепочку потом найдешь. Меня зовут Борис, и Рафик попросил тебя забрать. Бери вещи и пошли. Это у тебя что, винтовка? Может, и патроны с собой есть?
        - Есть,  - настороженно ответил я.  - Девятьсот штук.
        - Ну, хоть один предусмотрительный попался,  - прокомментировал он.  - Патроны здесь не хуже валюты идут. Еще что полезного имеется?
        - Ноутбук на три гига оперативной памяти, восемьдесят гигабайт разной полезной информации на жестком диске… на предмет выживания и оружия.
        - Может, и художественная литература имеется?
        - Много чего есть. Что попадалось, то и качал. Откуда я знал, что понадобится? Все, что про эльфов с разными гномами и вампирами было, скачал, даже если бред сивой кобылы. А больше почти ничего и нет. Немного лекарств на случай первой помощи. Смена одежды и всякая мелочь вроде зубной пасты. Все равно у кого лишнее, свыше сорока килограммов, выбрасывают, как при посадке в самолет.
        - А про Рафика как узнал?
        - Спросил у эльфки на медкомиссии.
        - Вот так просто взял и спросил?
        - Вот так взял и спросил,  - сердито ответил я.
        - Ты не обижайся,  - ухмыльнулся он,  - но ты первый, который «просто взял и спросил». Может, потому и ответила. А то все больно хитрые и норовят подъехать через левое плечо, чтобы почесать за правым ухом. Хотя, может, ты ей понравился,  - он повернулся на ходу и подмигнул. При этом я впервые заметил, что у него нет левого уха, а на его месте только шрам. Да не такой уж и молодой он был, за сорок точно. Но при росте под два метра и весе за сто двадцать килограммов жира не было совсем, сплошные мускулы. Это вам не байкер из кино, со здоровым брюхом, этот приложит - голова оторвется.
        Разговаривая, мы шли по улице между домами, построенными явно без всякого плана. Дорога извивалась и петляла, иногда возвращаясь назад. В таких случаях Борис шел напрямик, не стесняясь протопать по огородам. Один раз сзади по этому случаю раздался женский крик, и посыпались проклятия по-польски. Поминали курву и чью-то мать. Борис даже не обернулся.
        Вся обстановка страшно напоминала захудалый райцентр. Вроде бы новые дома, дерево еще не потемнело, но улица не асфальтированная и после дождя явно превратится в одну большую непролазную лужу. Покосившиеся заборы с выломанными планками и пьяные голоса, доносящиеся из открытого окна. Колодец на улице, у которого стояли две девушки с ведрами, с интересом уставившиеся на нас, и неизменная деталь за заборами - будка для отдыха, мечта дачника. Тут мы неожиданно вышли к реке. Вдоль деревянной пристани стояли несколько неказистых барж, на которых что-то грузили и разгружали. Причем транспорт был самый разнокалиберный - от телег, запряженных лошадьми, до нескольких грузовиков, среди которых попадались явно ездящие на дровах, как во время войны.
        - Вот моя калоша,  - с гордостью сообщил Борис, указывая на третью слева, с моей точки зрения, ничем особо не выделяющуюся баржу с интересной надписью на борту - «Рязань». Возле нее сидели двое, моментально вскочившие при виде нас. Плюгавый мужичонка, одетый с претензией на ковбойский стиль, в клетчатую рубаху и кожаные штаны, и конопатая, коротко стриженная рыжая девчонка лет пятнадцати в похожем на Борисов комбинезоне со множеством карманов. На поясе у нее висели нож и наган в потертой кобуре.
        Мужичонка плаксиво закричал:
        - Ну, сколько можно тебя ждать? Мы ж договаривались!
        - Ну, задержался,  - пожимая плечами, ответил Борис.  - Всего-то минут десять…
        - Да? А два часа не хочешь? Чтоб я еще с тобой хоть раз связался!
        - Можно подумать, ты в другом месте найдешь дешевле,  - ответил Борис и вытащил из бездонных карманов комбинезона что-то завернутое в тряпку. Мужичонка, не разворачивая, ощупал вещь и, пряча в сумку, заявил:
        - В другой раз так легко не отделаешься. Я вот как, сказал - сделал. А ты пропадаешь неизвестно где.  - Он, прищурившись, уставился на меня.  - Что, много прислали?
        - Мне только одного, иди прошерсти остальных.
        - А хорошая мысль,  - ухмыльнулся тот.  - Проверю, что они собой представляют. Он повернулся и пошел к грузовику, откуда снова раздался крик. Похоже, на этот раз он искал шофера.
        - Можно отправляться, все согласно списку загружено,  - доложила рыжая, с интересом глядя на меня.
        - Познакомьтесь,  - сказал Борис.  - Это моя дочка Даша, большая озорница и меткий стрелок. Если сама не застрелит, я оторву голову тому, кто ее обидит.
        - Ну, папа,  - недовольным тоном сказала та.  - Так ты мне всех ухажеров распугаешь. И так все знакомые боятся наедине остаться.
        - А это,  - ткнул он в меня,  - Алексей Михайлов. Старый приятель Безногого. Прибыл сегодня, пока ничего не знает, и попрошу над ним шуток не шутить. Хотя бы временно. На борту еще имеется Спиро,  - обращаясь ко мне,  - механик. Предупреждаю сразу, в долг ему не давать и не наливать. Давайте, поднимаемся. И так задержались, пора отваливать.


        Я сидел на носу баржи и бездумно смотрел, как мимо неторопливо проплывает берег. Совершенно не похожая на корабль, а нечто вроде большого деревянного ящика длиной метров сорок и шириной в семь, баржа могла тянуть, по моим прикидкам, триста-четыреста тонн груза. Ну не моряк я, даже речной. Может, и больше, а может, и меньше.
        Мотор не работал, шли мы просто по течению, и скорость была не больше пяти километров в час. Сначала на левом берегу часто попадались кучки домов и огороды, к обеду их стало совсем мало, а потом и вовсе пропали. Заросли кустов вдоль реки становились все гуще, а деревья попадались все чаще. Похоже, ближе к городу их изрядно повырубили на строительство. Приятно грело солнце, с виду вполне похожее на земное, и летали какие-то птички. Издалека не разглядеть, но вроде вполне нормальные.
        Один раз к берегу подошли олени и начали пить, время от времени поглядывая на баржу. Тоже вполне обычные с виду. Этих оленей даже на Земле несколько десятков видов, а я не зоолог, чтобы разбираться. Рыба в реке явно была - тени в воде, разбегающиеся в стороны от носа баржи, постоянно мелькали, но никто не выпрыгивал на палубу с жутким ревом, и никакие жукоглазые чуды-юды не выскакивали из кустов с бластерами наперевес, и никто даже не пытался взять на абордаж медленно телепающую баржу. Оно, конечно, хорошо, но как-то странно. Какой был смысл переправлять меня сюда? Чтобы прокатился по реке?
        Шлепая босыми ногами, подошла и села рядом Даша.
        - Держи,  - сказала она, протягивая пару бутербродов.  - Уже полдень, а ты наверняка с утра не ел.
        Я благодарно кивнул и вгрызся в большой ломоть черного хлеба с куском вяленого мяса сверху.
        - Итак,  - прислонившись к стенке, сказала она, ехидно улыбаясь,  - переселенцам обычно читают лекцию на тему, что вокруг происходит и куда вы попали. Всем одно и то же. Я так поняла, что папка тебя раньше времени забрал и ты в большом недоумении. Вы все каких-то ужасов ждете. Не то космические войны, не то работа в шахте кайлом. Для начала скажу: мы находимся на планете, которую общим голосованием первопроходцев именуют Земля-2. На самом деле никто так не говорит, только в официальных бумагах пишут. Планетные проблемы это не про нашу честь, нам бы устроиться нормально, и то хорошо.
        Она взяла меня за руку и глянула на часы.
        - Они у тебя электронные? Можешь сразу выкинуть. Здесь продолжительность суток двадцать четыре часа двенадцать минут и сколько-то там секунд. Механические еще как-то переделывают, а это барахло никому не нужно. Никогда не знаешь, отчего сдохнут и когда. С электроникой тут вообще что-то странное. Есть места, где нормально работает, а есть, где дохнет моментально.
        Даша наморщила лоб, задумавшись на миг, а потом продолжила персональную лекцию:
        - Ну, еще по мелочи,  - в году триста шестьдесят дней, сила тяжести на ерундовые пару процентов меньше, состав воздуха тоже на какие-то не особо значимые доли процентов отличается. В общем, все в пределах нормы, на здоровье не влияет. Природа и животные вполне соответствуют земным. В нашей Зоне - так средней полосе России вперемешку с южной Канадой. Есть, правда, такие животные и растения, которых там нет, и наши высоколобые долго спорили: то ли они просто давно вымерли, то ли это какие-то местные эндемичные виды. Так и не договорились. Такое впечатление, что обе планеты под копирку делали, она просто местами слегка сдвинулась, пока контуры обводили, но не принципиально. Человеку вполне комфортно.
        Проживаем мы в славянской Зоне, которая тянется вдоль реки. Кстати, Дунай называется. Здесь полмиллиона русских, поляков, болгар, украинцев, белорусов и прочих славян и, как приправа, бывшие жители СССР, говорящие по-русски, включая разных татар и калмыков. То есть точной цифры никто не знает - одни приходят, другие уходят или погибают. Вот из Средней Азии и Кавказа переселенцев нет абсолютно. Город называется Славянск, но никто его так не называет. Говорят просто: Город или Столица. Других в нашей Зоне, кроме Новой Варшавы, все равно нет, не спутаешь. Есть поселки побольше и поменьше и отдельные хутора.
        Зон несколько по разным рекам. Есть испаноязычная, англоговорящая, немецкая, французская и китайская Зоны. Это те, с кем мы дело имеем. Куда добраться по рекам или притокам можно. Как и у нас, там всякий разный народ собран. В испаноязычной - вся Латинская Америка, включая Испанию, и бразильцы с португальцами. И с остальными также обстоит. В английской Зоне кого только нет! И австралийцы с канадцами, и всякие разные проживающие в США, для которых родной язык английский.
        На стандартный вопрос, часто задаваемый вновь прибывшими: «А куда африканцы делись или индийцы? Или вот румыны с итальянцами?», отвечаю: «Особо любопытным говорят, что они находятся на другом континенте». Здесь их три, не считая островов, и пока океанского флота не построили, убедиться нельзя. Но, по косвенным данным, не врут эльфы. Ловим иногда обрывки радиопередач. А вот общения не получается, не то наши хозяева «Глушилки» поставили, не то от Ушедших осталась очередная гадость. В радиусе двухсот километров все нормально, а если дальше - один треск и свист.
        - Ушедших?
        - А вот это большой сюрприз!  - радостно сказала Даша.  - Все эти Зоны находятся вдоль рек, текущих с севера на юг, и параллельны друг другу. Не в геометрическом смысле, понятное дело. Вполне естественно изгибаются и подходят друг к другу, где ближе, а где расходятся далеко. Нормальная территория километров на пятьдесят в обе стороны от реки. Пока ты проживаешь и работаешь там, ты не имеешь проблем. Они начинаются, когда из Зоны выходят. На планете раньше существовала цивилизация, которая неожиданно, по совершенно неизвестным причинам, исчезла. Вот только оставила она после себя что-то странное. Ты Стругацких читал, про пикник на обочине?
        - Читал.
        - Вот вся планета - один большой «пикник на обочине». Здесь такой плотности аномалий, как в книжке, нет. Можно идти неделями, и все будет как на прогулке, а можно нарваться практически сразу. Особенно в районах, где раньше жили. Радиация, химия, биология - все в норме, а человек - покойник. Или он уже не человек вовсе. Это сложно объяснить, такое видеть надо. Некоторые остаются людьми по духу, хоть с виду зверь настоящий. А другие вроде нормальные люди, но моментально вцепятся в горло. Причем изменения прямо на глазах могут происходить. А иногда месяцы проходят, и неизвестно, когда подцепил.
        Летать тоже нельзя, все, что поднимается выше ста метров, включая воздушные шары, моментально падает назад с оплавленной дыркой. Спорили-спорили, решили, что со спутников чем-то по таким агрегатам лупят. Причем от рельефа местности совершенно не зависит. Можно спокойно подниматься в горы - все равно сто метров. Вертолетов здесь нет, а самодельные самолеты слишком часто гробились.
        - Так птицы же летают,  - удивился я, провожая взглядом висящую в небе тушку.
        - А тут все сложнее. Птички на своих крыльях вполне могут летать. Если где-то драконы водятся, скорее всего, тоже без проблем. И если что-нибудь искусственное запустить - удар моментально не следует. Какое-то время проходит. Чем больше и тяжелее объект, тем скорее. И от траектории движения тоже зависит. Прямо идет или постоянно вверх - наказание последует очень быстро, а если выстрелить из гаубицы или какого миномета, траектория вверх-вниз, никак не реагирует. Лет пять назад ставили опыты. Палили-палили - ноль реакции. Потом запустили ракету на большое расстояние, и она очень быстро свалилась. Говорят, на ПВО похоже, отслеживает искусственные объекты, способные летать на дальние расстояния и представляющие угрозу. С парашюта один раз спрыгнули со скалы, тоже стрелять не стало. Что вниз падает, вроде не интересно. Так что артиллерия возможна, а авиация нет…
        Даша сделала паузу и продолжила:
        - Зато вне Зоны можно найти разные Вещи.  - Она это произнесла именно с большой буквы.  - Собственно, наши эльфы за эти Вещи платят очень большие деньги. Больше они ни во что не вмешиваются. Полная свобода, каждый живет, как хочет. Может землю пахать и картошку выращивать, на заводе работать, есть тут и промышленность, а может искать новое и ходить в рейды. Собственно, большинство и предпочитает спокойно жить-поживать. В поиск идут немногие. Слишком большой риск. Ну, что еще?  - глубоко вздохнула она.  - Сидение на месте полного счастья не дает. Иногда с границы приходит такое, что мало никому не покажется. Могут зажрать прямо на улице Города, так что оружие здесь у каждого имеется, и ведется постоянное патрулирование. Кроме официальных властей еще и по графику ходят. Кто не может, должен платить за замену.
        - А зачем это эльфам, нас сюда переселять, если они ни во что не вмешиваются?
        - А они с нами не делятся, точно так же как с вами,  - фыркнула Даша.  - Живут в отдельном квартале и чем занимаются - не понятно. Могут вылечить, могут прислать заказанную вещь за отдельную плату. А зачем людей завозят, не объясняют. Даже почему на определенный срок посылают, а при возврате память стирают, не рассказывают. Да многие и не хотят возвращаться. Зачем, если за эти годы устроились, обжились и семью завели. Ведь и не вспомнишь, что там у тебя дети были.
        Девушка задумчиво помолчала.
        - Хотя нет, не все так просто,  - протянула она.  - Вся наша денежная система завязана на эльфов. Наши жизняки - это такой местный вариант кредитной карточки. Вот смотри,  - она достала из кармана плоский прямоугольник размером двенадцать на восемь сантиметров из уже знакомого черного материала вроде пластмассы. На лицевой панели кнопки с цифрами и буквами, сбоку вырез.  - Это называется счетчик. Вставляешь сюда жизняк, набираешь нужную сумму, и деньги перечисляются со счета на счет. Практически каждый таскает с собой, а уж в магазине обязательно есть. Выдают бесплатно в любом отделении банка, и пользоваться им может только хозяин или работники магазина, но тогда уж нужно зарегистрировать право в банке. Они как-то распознают хозяина и, как и жизняки, на чужого не срабатывают.
        - Ага, вот приставлю я тебе к голове пистолет,  - скептически сказал я,  - и ты моментально мне все перечислишь…
        - И такое может быть. Но, во-первых, сумма больше сотни сразу не пройдет, могут проверить. В магазин обязательно перезвонят, телефонов у нас пока нет вне Города, но в больших поселках, где магазины, кабель протянут для местного Интернета. А с рук на руки такие деньги редко ходят, ты пока наших расценок не знаешь. А во-вторых, такие, с пистолетом, у нас долго не заживаются. Народа мало, все друг друга знают. Оружие тоже у всех. Эти ваши бандюганы очень быстро в переработку идут.
        - В смысле?
        - В каждом поселке, и что интересно, совершенно бесплатно гномы ставят такой стандартный здоровый кубик - метров двадцать в высоту и тридцать в ширину и длину. Причем именно гномы, никогда эльфы при этом не появлялись. Называется эта штука «черный ящик» или просто «ящик», так как неизвестно, что там внутри происходит. Все знают, что переработка, но никто не знает - как это.
        На крыше стоит труба, куда уходят разные посторонние запахи. С одной стороны дверь, куда отправляются все бытовые отходы. С другой - два крана. Из одного течет бензин, а ко второму положено газовый баллон подсоединять. Как только набирается определенное количество, начинается цветомузыка, так что всем понятно: пора брать канистры и к ящику.
        Из ста килограммов отходов получается два литра бензина или один газовый баллон, на котором можно месяц на семью еду готовить. Чтобы открыть дверь, куда спихивают мусор, надо вставить жизняк и набить дату. Тебе фиксируется вес, и потом получаешь общую долю, когда сливается бензин и идет газ. Можешь лишнее продать, можешь выпить. Никого не волнует, но больше своего вклада не получишь. Раз в три месяца появляется гном-техник и что-то делает через крышу. Кроме всего прочего он проверяет, чтобы кому-то не взбрело в голову не отходы, а нормальные вещи вроде стволов деревьев туда запихать. За это могут всему поселку отключить ящик. Были такие случаи, так что стараются не баловаться. А вот убийц и всякую дохлятину из-за границы не хоронят, в переработку суют. Так что имей в виду, если кто скажет что-то вроде «тебе место в ящике» или «пора на переработку»  - это страшное оскорбление.
        - А металл из вашего ящика не получают?
        - Ну, кто ж будет совать такие вещи в переработку? У нас каждый гвоздь в цене. Нет, конечно, все больше навоз из-под скотины и разные кости со шкурками от овощей.
        У нее за спиной из люка, ведущего в трюм, вылез голый до пояса гном, облокотившись на поручни, он закурил трубку. Даша обернулась и, засмеявшись, сказала:
        - Я-то думаю, что ты так вылупился? Это наш механик. Он натурально из гномов будет, и у него какое-то страшно длинное имя, которое запомнить невозможно. Поэтому он не обижается, когда его зовут просто Спиро. Золотые руки. Из консервных банок соберет рацию. У нас стоят два старых двигателя - восьмицилиндровые дизели ЗИЛ-6451, каждый на сто семьдесят лошадиных сил,  - так они как новенькие. Кстати, купить в Зоне можно что угодно, но только то, что производится в соответствующих странах. У нас российского или польского с украинским - сколько угодно, а американского нет. В их Зоне наоборот. То есть можно заказать через эльфов, но стоить будет раза в три дороже, чем для местных. Очень патриотично, вот только большая проблема, когда в России не производят какую-нибудь необходимую вещь. Мы приспособились гонять караваны в соседние Зоны - это дешевле, чем заказывать. Заранее заказываем, что нужно, и они не глупее - у нас берут. Есть еще местная промышленность. Эльфы поставили несколько заводов, скупленных по дешевке в перестроечные времена, и перестали обращать внимание на наши дела. Есть большая промзона
и все, что с этим связано: угольные карьеры, выплавка металла. Все в малом количестве и довольно дорого, но на нас вполне хватает, и есть возможность расширяться.
        Заводские одним кланом живут и большую силу в Городе имеют. Многое из ширпотреба там производится. Если есть какие-нибудь специфические пожелания по сделанным здесь промтоварам - это они с большим удовольствием за отдельную плату. А еще патроны под советское оружие, местный карабин - копия «Сайги» в разных модификациях и даже с собственным двадцатизарядным магазином, который там не производили, и починка техники.
        Даша взглянула на курящего трубку гнома.
        - Что касается Спиро, то он пьет, как лошадь. Если не следить, обязательно до белой горячки наклюкается. За это-то его свои выгнали, и он к папке прибился. Они, собственно, все такие, как ваши эскимосы. У гномов какого-то фермента в организме нет, им алкоголь нельзя, моментально спиваются. Они это прекрасно знают и не употребляют. Но бывают отдельные экземпляры, вроде нашего Спиро, как наркоманы, раз попробуют и остановиться не могут. В общине их категорически не терпят и выгоняют пинком под зад.
        И не смотри таким задумчивым взглядом, не ты первый об этом подумал. Изгнаннику на мозги блок ставят. Как начинаются вопросы на определенную тему, так он просто отрубается. Может, на Земле и можно что-то сделать, а у нас все на кустарном уровне, домашнего производства. Заказывать что-то у эльфов очень дорогое удовольствие, так что стараемся сами наладить различное производство. Специалисты здесь в цене. Я так поняла, что ты машины чинил.
        - Не только машины. Все понемножку чиню.
        - Вот и хорошо, устроишься…
        Спиро вдруг резко что-то крикнул и показал рукой в сторону берега. Даша вскочила, напряженно всматриваясь.
        - Ну-ка, возьми свою винтовку, у гномов глаза не хуже бинокля,  - сказала она.  - Где?  - обращаясь к Спиро, спросила она.
        - Дерево с раздвоенной вершиной видишь?
        - Да,  - ответил я,  - глядя через оптический прицел.
        - Левее метров двадцать…
        - Ничего там нет.
        - Смотри внимательней, он с травой сливается.
        И тут я увидел. Фигура была почти человеческая, совершенно голая и жухлого желтого цвета, вся в пятнах как у леопарда, с непропорционально большой головой. В четырехкратный прицел было ясно видно, что глаз у существа не было. На их месте присутствовали большие темные пятна. Он внимательно смотрел на реку, если можно сказать «смотрел» про существо без глаз. Голова явно поворачивалась вслед двигающейся барже.
        - Постарайся попасть в голову,  - тихим голосом сказала Даша.
        Я не стал раздумывать на тему гуманизма. Наверное, ей лучше знать, что это за тварь, и присел на колено, уперев ствол для устойчивости о борт баржи. Приклад ощутимо толкнул в плечо. В последний момент существо резко присело, и пуля угодила ему в то, что у нормального человека называлось бы лбом. Верхнюю часть черепной коробки снесло, и тело рухнуло, дергая ногами в агонии.
        Спиро заорал что-то радостное и совсем по-человечески показал большой палец.
        - Даже проверять не надо,  - сообщил он.  - Покойник.
        Даша тоже кинула на меня восхищенный взгляд. Я внутренне покраснел, радуясь, что этого не видно. На самом деле промахнулся бы, если бы этот не дернулся. На какие-то сантиметры, но промахнулся бы. В памяти всплыли строки инструкции на тему о том, что при стрельбе через широкий водоем необходимо брать поправку по высоте. На Кавказе, где я служил и стрелял, с большими водоемами проблемы, так что наука изрядно подзабылась. Слишком давно не тренировался. Но не рассказывать же об этом. Правильная репутация меткого стрелка - дело стоящее. А на будущее, необходимо узнать, где у них стрельбище имеется.
        - И кто это был?
        - Мозгляк. Что-то вроде телепата. Мысли не читает, но всегда точно знает, что человек делать хочет. Ты его заметил, а он уже знает. Ты в него только целишься, а он уже сбежал. Идет сзади и дожидается момента, когда отдыхать устраиваешься. А потом убивает и съедает. Очень опасная скотина. Одно хорошо, всегда одиночка. Обычно их можно свалить только очередью или с далекого расстояния. Видимо, издалека не так хорошо чувствуют. В первый раз вижу, чтобы на реке встречались. Они очень далеко отсюда водятся.
        «А он ведь почувствовал,  - сообразил я.  - Поэтому и присесть хотел, только поздно. Ничего себе чувствилка работает, метров триста будет до дерева».
        - Да, о чем это мы беседовали, прежде чем Спиро заорал?  - спросила Даша сама себя, снова садясь на палубу.  - А! Про деньги. В теории все расчеты через жизняк и банк идут. На самом деле с самого начала прекрасно люди приспособились. Ты мне помогаешь ставить дом, я тебе притаскиваю деревья из леса. Или там патроны дам. Они здесь дорогие. Приблизительные расценки на обмен давно уже устоялись, хотя и поторговаться можно. Ты - мне, я - тебе. Письменных контрактов нет, на слово верят. Но это ведь обычно мелочевка, нет смысла пачкаться за мешок картошки, чтобы весь поселок знал. Хотя, говорят, что оборот вот такого черного рынка больше половины от официального. Ну вот, вроде все основное рассказала,  - с облегчением сообщила она.  - Давно столько не говорила. Мы по сменам на руле торчим, а Спиро еще из трюма не вылезает. Стоишь, молчишь. Одно радио вместо собеседника. Может, что еще спросить хочешь?
        - А что происходит с переселенцами, если за ними Борис не приходит?
        - Да ничего особенного. Сначала им читают лекцию об окружающем мире. Сразу после этого отправляют в Дом приезжих. Это вроде временного общежития. За проживание там какую-то мелочь берут. Каждый сразу по прибытии получает сотню единиц на жизняк. Ты, кстати, тоже. Только это не подарок, через год вернуть обязан. Для нормальной жизни, без особых запросов, требуется в месяц где-то сотни три. Будешь тратить только на еду - на полученное месяц протянуть можно, пока осмотришься. Всю информацию о приезжих скидывают на общедоступный терминал. Ну, там, профессия, возраст. Первым делом появляются покупатели на разных дефицитных специалистов. Просто молодым и здоровым тоже можно на первое время нормально устроиться. А вот если у тебя диплом по филологии якутов или диссертация о Пушкине - будет изрядно кисло. Сейчас еще ничего, пару десятков в месяц прибывают. Было время, когда тысячами валили, и большие проблемы у людей были. Пособий здесь никто не платит, не смог заработать - имеешь большие шансы помереть с голоду. То, что у нас вместо правительства, только общественным благоустройством и охраной порядка
занимается, за счет взимаемых налогов. А все остальное частное. Естественно, появляются разные жулики с обещанием золотых гор и знанием местонахождения очень ценной Вещи Ушедших. Ну, и пьянки, драки, долги - короче, бурлит нормальная жизнь. Кому как повезет и насколько у кого хватает умения, желания и амбиций. Все начинают с нуля, но некоторые тем и заканчивают…

        Глава 3
        Знакомство с жителями

        Я шел по широкой, совершенно безлюдной пыльной улице, иногда оживляемой деловито гуляющими гусями. Собственно, вся деревня представляла собой одну вытянувшуюся вдоль реки улицу. Из-за заборов время от времени доносилось довольное хрюканье, и возились, зарываясь в пыль, куры. За домами блестел на солнце пруд, в котором стояло стадо коров, непринужденно справляя надобности. Я все еще никак не мог отделаться от ощущения, что нахожусь в Подмосковье. Даже дома были хорошо знакомые - с крыльцом и наличниками на окнах, с односкатной, иногда с двухскатной крышей.
        На одном из заборов сидела ворона и пристально следила за тем, как я подхожу ближе. Видимо, сделав какие-то свои вороньи выводы о моем поведении, она вопросительно каркнула, когда поравнялся с ее насестом. Я посмотрел на нее и, пожав плечами и сообщив, что понятия не имею, что ей надо, зашагал дальше. Ворона слетела с забора и, сев на землю прямо передо мной, требовательно заорала.
        - И чего тебе надо?  - спросил я.  - Жратвы у меня нет.
        Ворона наклонила голову набок и, явно выругавшись по-своему, сорвалась с места, уходя на бреющем полете в сторону первоначального места.
        - Вороны здесь тоже разумные?  - спросил я сам себя, поправил рюкзак и зашагал дальше, шаря взглядом по воротам.
        Еще через десять минут я обнаружил примету, о которой говорил Борис, когда рассказывал, куда мне идти. Очень реалистично нарисованного цветными красками пирата. Один глаз у него был завязан черной лентой, но именно к нему он приставил подзорную трубу. В позе было такое напряжение, что, казалось, из широко раскрытого рта сейчас раздастся крик «Земля!».
        Я толкнул калитку и вошел. Дом стоял в глубине двора, радуя взор резными наличниками и картинами на стенах. Очень неплохо было нарисовано, вот только напоминало некоторые картины Дали. Видно, что художник умеет, но в нормальной природе таких зверюг просто не бывает. Хотя, кто его знает, что здесь бывает, а что нет. Может, вот такая помесь обезьяны с крокодилом и с крыльями за плечами совершенно нормальная вещь. А может, галлюцинации местного наркомана.
        Вплотную к дому примыкало несколько строений, образуя квадрат, но заглядывать в сараи не тянуло.
        - Эй, есть кто дома?  - крикнул я в пространство, чувствуя себя идиотом. Еще не хватает, чтобы приняли за вора. Судя по рассказу Даши, могут и пристрелить, а фамилию только потом спросят.
        Из двери сарая вышла женщина, причем даже не так - впереди нее вышел огромный живот. Она была явно не то на восьмом, не то на девятом месяце беременности. Прикрывая глаза рукой, чтобы солнце не слепило, внимательно осмотрела меня.
        - Я Рафика ищу.
        - А ты Леха? «Рязань» пришла?
        - Да,  - ответил я сразу на оба вопроса.
        - А я Лена Штурман. Давай, вещи занеси в дом, помойся с дороги, я сейчас приду,  - распорядилась она и ушла в сарай.
        Я поднялся на высокое крыльцо и автоматически вытер ноги о половичок у двери. Внутри изба выглядела гораздо просторней, чем снаружи, и было заметно, что за порядком в ней тщательно следят. Чисто вымытые полы и окна. Мягко, без малейшего скрипа открывающиеся двери. Мебель вся сделана вручную - и стол, и стулья, и шкафы. На полу в спальне, куда заглянул, проходя мимо, лежала шкура медведя. Из деревенского стиля выбивались только две стойки с разнокалиберным оружием. Тут были два автомата Калашникова - один с нормальным деревянным прикладом, а второй с раскладывающимся. Карабин Симонова, «Сайга» с оптическим прицелом и явно сделанный из мосинки обрез. Все ухоженное на вид и готово к действию. Еще несколько мест пустовало.
        Душевая и туалет явно пристраивались позже, и выглядели они вполне по-городскому. Не какая-нибудь пошлая дырка, на которую нужно садиться орлом, а честный стульчак с крышкой. А в душе из шланга шла горячая вода, так что вышел я слегка распаренный и вполне довольный.
        - Рафик должен вернуться через пару дней,  - рассказывала хозяйка, расставляя тарелки. На плите жарилась картошка и котлеты. А на столе уже красовался большой набор овощей и бутылка с содержимым явно собственного производства. Сдвигая в сторону кухонное полотенце, чтобы освободить место для стаканов, я неожиданно обнаружил под ним пистолет ТТ в потертой кобуре.  - Не обращай внимания,  - сказала Лена,  - я даже в сарай с оружием хожу, потому до сих пор и живая.
        Она переложила пистолет на край стола.
        - Его и дома-то не было, когда про тебя отстучали из города. Рафик о тебе часто говорил, все-таки это ты его вытащил и потом на себе пер - не бросил. Такие вещи не забываются. У нас имеется радио, но с Городом мы все больше морзянкой общаемся. Так что я сразу к Борису обратилась, ехать в Город не в моем положении, сам понимаешь…
        На вид ей было не больше двадцати пяти, и смотрелась очень симпатично. Чистое лицо с курносым носиком, короткая стрижка каштановых волос. Вот про фигуру ничего сказать было нельзя, фигуры там не было. Был только большой живот. Но руки сильные, с длинными артистическими пальцами.
        - Там места много раз хоженые, надо просто проводить переселенцев, хотят новый хутор ставить,  - продолжала она рассказывать.  - Нормальные люди, получив назад ампутированные ноги, очень бережно относятся к своему здоровью, а у него словно шило в заднице. Неделю дома посидит - и снова в дорогу. Рейдер из него получился очень приличный, но муж отвратительный. Впрочем, я знала, на что шла…
        Она наконец выключила плиту и стала раскладывать еду на тарелки.
        - Ну, долго тебя еще ждать?  - спросила Лена, осторожно усаживаясь на стул и глядя на дверь.
        Из темного проема бесшумно выскользнуло маленькое существо. Роста в нем было меньше метра, все покрыто серой шерстью, и только лицо, очень похожее на человеческое, оставалось гладким. Уши круглые и большие, как у Чебурашки, постоянно двигались. А на талии был застегнут кожаный ремень, на котором висели нож и какие-то футлярчики. Собственно, это и была вся одежда странного существа.
        - Познакомьтесь,  - сказала Лена.  - Это Алексей, друг Рафика. А это Зоя, наша домовая - она девочка.
        Я обалдело произнес: «Очень приятно»  - и пожал протянутую мне маленькую лапку. В этот момент я совершенно точно понял, что ей тоже очень приятно и она хочет, чтобы я помог ей влезть на стул, хотя вслух ничего не прозвучало. Наклонившись, я подсадил ее.
        Зоя деловито взяла стакан и выжидательно уставилась на меня.
        - Наливай, чего уж там,  - сказала Лена.  - Ей можно, только в пропорции с весом. Она ведь не маленькая, по нашим меркам - взрослая женщина, давно пора рожать.
        Домовая фыркнула, и опять стало ясно, что шутки она понимает, но не наше человечье дело лезть в ее дела.
        - А мне нельзя, я себе водички,  - наливая из кувшина, сказала Лена.
        Мы чокнулись и выпили. Зоя ела очень аккуратно, пользуясь маленькой вилкой, сделанной под ее руку, и совсем не маленьким ножом.
        - Они не говорят, но прекрасно общаются, а если что-то сказать надо таким тупым, как мы, то руками, как глухонемые, объясняются. Только они этого не любят,  - пояснила Лена, умильно поглядывая на Зою.  - Вот она и есть настоящая хозяйка. За всем присмотрит, все сделает, починит или скажет, где проблема, если сама не может. Чужим показываться не любит, но лучше любой собаки охраняет. Она как-то видит намерения, и если уж ей человек не понравился, значит, точно что-то с ним не в порядке. И совсем они не так безобидны, как кажется с виду. Могут и убить опасного чужака. Есть у них свои способы.
        Подвинув ко мне хлебницу, Лена продолжила:
        - Дом и люди в нем проживающие - это их, домовых, собственность. Да, да, именно так. Поэтому защищать свою территорию и своих почесывателей они будут до последней капли крови. Им очень нравится, когда их причесывают. Когда собираются на собственные посиделки - долго и старательно работают гребешком. Наша Зоя, хоть и вредная, но член семьи, ничего не поделаешь, приходится считаться с ее мнением. А вот нового жильца может и отказаться принять.
        Зоя довольно улыбнулась и погладила ее по руке.
        - И что, в каждом доме домовые живут?
        - Нет, они сами выбирают, где и с кем им жить. Рожают не часто, так что в Городе их почти нет, а в многоквартирных домах вообще не селятся. Пару лет маленькие живут с матерью, а потом перебираются в другой дом. Причем очень придирчиво выбирают новое место жительства. Сами ходят посмотреть на хозяев, других домовых спрашивают. Зато если уж поселятся, никаких проблем с хозяйством - с утра до вечера пашут как заведенные, и ничего им не надо, кроме кормежки и ласки.
        Домовая между тем хлопнула третью стограммовку, закусила огурцом и, похлопав меня по плечу, мягко спрыгнула на пол и без прощания удалилась.
        - Есть у нас тут один профессор, зоолог с Земли, большой энтузиаст изучения пограничной фауны,  - понизив голос, сказала Лена.  - Он на домовых слегка сдвинулся и все мечтает о них побольше узнать. А они с ним принципиально общаться не желают. Как появляется, так они моментально исчезают, фиг найдешь. Был бы опасный, давно бы заработал нож под ребра, но они его не трогают, просто прячутся.  - И уже нормальным голосом продолжила:  - Так он говорит, что домовые положительными эмоциями питаются, а потому всяких скандалистов и алкашей не переносят. Только таких теоретиков у нас полным полно, и никто толком не знает про домовых. А кушают они совсем не воздух, мисочкой с молоком не отделаешься, иногда и выпить не против…
        - Спасибо,  - отвалившись от стола и чувствуя приятную тяжесть в желудке, поблагодарил я.
        - Но-но,  - погрозила она пальцем.  - Ты, Леха, у нас не гость, а хороший друг. Поэтому простым «спасибо» не отделаешься, собирай посуду, вымоешь ее, а я посижу.
        - Так без проблем,  - кивнул я и встал.  - Это я привычный, могу еще чего по хозяйству.
        - По хозяйству - это мы завтра. Сегодня пойдешь, выспишься, у нас еще и сдвиг по времени с Землей, так что отдохнешь. Завтра начну тебя эксплуатировать. Как коня запрягают в телегу, знаешь?
        - Нет. Я городской,  - ставя тарелки в раковину, ответил я.  - Вот машину чинить и ездить, другое дело.
        - Будет тебе и машина в починку - это я обеспечу. А как с лошадью обращаться тебе Зоя покажет. Лошадь здесь главный транспорт. Никаких дорог, а по старым вообще лучше не ходить, неизвестно куда заведут. Поедем завтра в Форт к Борису, мы ему много чего заказывали. И заедем по дороге к Художнице. Надо ей помочь, а то она сама попрется ящики таскать. Совершенно не приспособленная к деревенской жизни, но упрямая ужасно.
        - Художница - эта та, кто стены изрисовала? Выходит, что Штурман не твоя фамилия?
        - Не-а. Здесь фамилии редко в ходу. Обычно клеят прозвище. Иной раз так назовут - человек не знает, как отмыться. А Штурман я потому, что прокладываю правильный курс. Вот,  - погладив живот, сообщила она,  - из-за этого в последнее время никуда из поселка не отлучаюсь. И моментально Лях навернулся. Нарвались на гопников, которые поджидали рейдеров с границы, чтобы поживиться. Выстрелят из засады, Вещи по мешкам, и уйдут в Город, потом попробуй докажи: сами они что нашли или у убитых взяли. Самые гадкие людишки. В рейды ходить ссут, а людей не жалеют. Таких, если поймают, сразу без разговоров кончают, но всегда находятся сильно умные, готовые рискнуть за большие деньги.
        - А что такое эти ваши Вещи?
        - Это легко. Вот в нижний ящик загляни.
        Я открыл дверцу под мойкой. Кроме ведра с косо прилепленной бумажкой, на которой синей краской было написано «Мусор», там ничего не было.
        - Вот оно самое. Доставай, только осторожно, оно тяжелое.
        Я взялся за дужку и, вытянув ведро наружу, поставил на пол. Оно действительно оказалось неожиданно тяжелым, как будто набитым до краев, хотя ничего в нем не было.
        - А теперь смотри внимательно.
        Она взяла со стола огрызок огурца, демонстративно подмигнула и картинно медленно кинула в ведро. Кусок упал в ведро и исчез. Я уставился на него и, сообразив, быстро полез рукой внутрь. Ведро пустое, но рука неожиданно провалилась ниже пола сквозь дно.
        - Глубоко не лазь,  - насмешливо сказала Лена,  - там все-таки не брильянты, а разные объедки.
        Я поспешно вытащил руку.
        - Молодец, догадался. Эта и есть Вещь. Называется «Фляга». Можно внутрь положить что угодно, и будет храниться вечно, не портясь и не разлагаясь. Нальешь молочка из-под коровы - и через десять лет оно свежее. Форма у них бывает самая разная, но всего три вида. Дело в том, что вложить внутрь можно до определенного предела. Двадцать килограммов, сто и двести. То есть на самом деле не совсем так, но приблизительно. Чем больше вложил, тем скорее цвет изменится. Видишь, сейчас светло-серый. Когда «Фляга» пустая - белый, когда полная - черный.
        - Так это, наверное, больших денег стоит?
        - Не так чтобы очень, их достаточно много, но стоит. Восемь тысяч, восемнадцать или двадцать пять - в зависимости от размера. В качестве мусорного ведра только в таком доме, как наш, где рейдеры живут, стоять может. Но это средняя цена. Если вид у «Фляги» удачный, можно и больше получить. А то попадается такой, как трубка - диаметром пять сантиметров и длиной в три метра,  - на что приспособить никто не знает. Изменить форму «Фляги» нельзя, если слишком стараться, просто расколется. На горлышке у нее всегда резьба, и крышкой закрывается.
        Лена поискала глазами вокруг.
        - Ну, что у меня еще под рукой имеется? А! Вон рядом со стаканами стоит железная коробочка. Взял… теперь поднимаешь крышку…
        Я открыл и увидел внутри матовый кругляш, размером с шарик, для игры в настольный теннис. Потрогал его и автоматически отдернул палец. Шарик был холодный, как бутылка водки после морозилки.
        - Это называется «Льдинка». Используется вместо холодильника. В закрытом деревянном ящике или погребе поддерживает постоянную температуру в районе нуля по Цельсию. Время работы зависит от размера помещения, где он хранится, и количества продуктов, находящихся там. Чем больше, тем, естественно, срок работы меньше. В объеме холодильника хватает месяца на три. Чтобы вернуть в рабочее состояние, требуется положить в холодное место, и он вытягивает из окружающей среды необходимое количество холода. Опять же по цвету определяется. Так что использованные «Льдинки» хранят до зимы и тогда подзаряжают. Если положить в закрытую металлическую коробку, как он до сих пор лежал,  - кстати, положи назад,  - расхода не происходит. Лежит себе и хранится, пока не понадобится. Стоит около тысячи трехсот единиц - не так дорого, поскольку их достаточно много.
        Я положил «Льдинку» обратно в коробку, а Лена продолжила меня просвещать:
        - Есть около двухсот разных Вещей разной ценности и направленности, входящих в общедоступный список. Потом почитаешь. В Зоне имеется что-то вроде платного Интернета, оригинально называемого «Тутнет». Стационарные пункты при отделениях эльфийского банка, где можно обмениваться информацией. Вот зря трепаться в нем не будешь - слишком дорогое удовольствие. В списке имеется все что угодно, начиная от «Ткани», которая принимает вид и цвет окружающей среды и маскирует как хамелеон, и кончая разными Вещами, влияющими на человека, например, способствующими увеличению силы, выносливости, быстрому выздоровлению, ну и тому подобное. В общедоступном списке те Вещи, что свободно продаются. А бывают Вещи, которые мы обязаны продавать только эльфам, и такие, с которыми связываться не стоит. Есть, к примеру, «Черная пыль». Это хуже любой наркоты. При употреблении становишься помесью Конана-варвара с берсерком. Не чувствуешь боли, реакция как у компьютера и сила бульдозера. Проблема в том, что после третьего, максимум четвертого раза мозги превращаются в кашу. Официально запрещено и, как водится, находятся такие,
что не прочь попробовать.  - Лена устроилась поудобнее на стуле, огладив живот.  - А бывает, притащат что-нибудь, явно Вещь, вот только неизвестно, на что годная. Можно толкнуть эльфам по дешевке, а можно положить в сарай в надежде, что когда-нибудь выяснится, что это и с чем едят. Тут - как повезет: можно озолотиться, а можно годами ходить и ничего не иметь. Нюх нужен. Я вот девять с лишним лет в рейды ходила, и погибших в нашей группе очень мало было. Всегда прокладываю правильный путь. Я Рафику говорила: «Уймись, подожди меня»,  - а его все тянет на подвиги.
        - Десятый год?  - с расстановкой переспрашиваю.
        - А что? А, ты об этом… Так я бессрочница. Мне двадцать пять в прошлом месяце стукнуло, на пару лет старше тебя буду. А вот за что и почему,  - наставительно сказала она,  - спрашивать не принято.  - Зона она Зона и есть. Хоть уголовная, хоть инопланетная. Все, что было там, на Земле,  - там и осталось. Здесь судят за поступки, а не за прошлые грехи и достижения.
        Лена помолчала, будто что-то прикидывая в уме, и сказала:
        - Хотя я тебя понимаю - сроки не совпадают. А ты ведь с Дашкой должен был общаться, неужели в голову не стукнуло? Ей-то уже шестнадцатый пошел, а дети сюда не попадают. Эти десять лет присутствия пришельцев на Земле - версия для публики. Сколько они там ошивались, пока не решили засветиться, может, разные ЦРУ с ФСБ знают. А может, и нет. Заводы, которые в Зоне работают, ставили на оборудовании, вывезенном еще из СССР в самый разгар перестройки. Тогда можно было по дешевке скупить все что угодно. А есть старожилы, которые еще раньше поселились. Вот Кулак из таких будет.
        - Э-э..?
        - Борис. У него прозвище с двойным значением. И за то, что в свои почти пятьдесят любого буйного пришибет, и за то, что натуральный кулак, почти по Ленину. Он у нас очень специфический случай. Тот, которого не бывает. Анекдот про еврея-колхозника знаешь?
        - Почему анекдот? Водятся такие в Биробиджане, если все в Израиль не уехали. Раньше точно были.
        - Обычно других вспоминают, которые начальники. А вот Борис был токарем очень высокого уровня, к нему инженеры бегали советоваться. Годик проработал на только что открытом заводе, когда каждый специалист был на вес золота, и вдруг пошел выяснять, что у нас вокруг происходит. Три года в рейды ходил, про него в наших специфических кругах до сих пор легенды рассказывают. Мало ведь Вещь нарыть, надо еще и догадаться, что за польза от нее будет, а то какие-то лучше вообще не трогать - может плохо кончится. А про некоторые и в жизть не догадаешься, что это Вещь.
        Я домывал посуду, но старался не пропустить ни слова.
        - Ну и вот, потом Борис нашел Форт - одно из немногих мест Ушедших,  - который прямо на реке стоит и неплохо сохранился. Сотни людей мимо ходили, но ни одному в голову не стукнуло заглянуть, полюбопытствовать…Тут и нужен нюх рейдера. Там много любопытного внутри, только посторонних на пушечный выстрел не подпускают. И тогда Борис снова резко поломал свою жизнь и осел. Привез полячку, настругал пятерых детей и превратился в местного кулака (отсюда и прозвище), считай, в олигарха по здешним понятиям. Как же, собственные мастерские имеются, мельница, маслобойня, колбасный цех, молокозавод, сыродельня, пасеки, поля, теплицы, завод по разведению коней, молочное стадо, семьдесят рабочих лошадей, сорок пар волов, фруктовый сад и магазин… Справедливости ради скажу, половина работы на Зосе была. Она еще та девка - своего не упустит. Чисто домовая: что за порогом ее владений лежит, волнует, только если касается ее семьи и собственности.  - При этом Лена одобрительно хмыкнула.  - А работнички у них - самый натуральный интернационал. Спиро ты должен был видеть, есть еще семейка орков, два десятка бибизян и
под сотню разного меченого народа.
        - А подробнее?  - спросил я, ставя последнюю помытую тарелку ребром на подставку.
        - Бибизяны - это местные аборигены, вроде питекантропов. Приклеилось к ним, по-другому не называют. Завтра полюбуешься. Только близко подходить не стоит, мыться они не любят и изрядно пованивают. Собиратели-охотники. Дальше дубины и обожженного на костре дрына не продвинулись. Тупые до безобразия, но очень сильные, и если поручать простую работу, замечательные работники. Правда, надо постоянно контролировать, чтобы отдыхать не уселись. Как люди появились, часть просекла, что при нас кормежка гораздо лучше, и перебрались поближе к фермерам. Они работают, мы кормим. Только всегда большими семьями ходят - не каждый на работу возьмет, накладно. Так что нередко селятся по соседству и прекрасно заменяют батраков на простых работах. Проводниками еще подрабатывают, если договориться сумеешь и объяснить, куда тебе надо. Это оседлые. А есть и дикие. Как ходили по степи и лесам, так и ходят. Мы их не трогаем, они нас. Хотя при случае так и норовят своровать что-то на поле, но обычно не связываются с людьми. Знают, что могут серьезно по ушам получить. А вот с мечеными сложнее. Дикое поле на всех по-разному
действует. Бывает, люди физически изменяются, превращаясь в зверей или уродов. Бывает, просыпаются разные странные способности, вроде умения поджигать взглядом или лечить не хуже эльфов. А бывает, что с психикой что-то происходит: был человек, а стал зверь, мечтающий вцепиться в горло любому без всякой причины. Своих же друзей убьет и глазом не моргнет. Не любят меченых нормальные люди, и очень часто за дело. Вот только большинство-то меченых ни в чем не виноваты и ничего плохого не сделали, а всегда найдутся придурки с претензиями. Так что если кто чувствует за собой что-то такое, обычно не афиширует. Но это когда снаружи не видно, а если у тебя вместо носа свиной пятачок и клыки торчат изо рта - тут не спрячешься. Выживут обязательно, хорошо еще никто до инквизиции не додумался с кострами, мы все-таки просвещенные люди и в Сатану, в отличие от инопланетян, не верим. Эльфов все видели, а вот черта пока нет. А Кулак таких спокойно к себе берет. У него там давно не семья, а клан. Его не волнует - поляк ты, русский или болгарин, урод или красавец, православный или католик. За своего моментально стеной
встанут. Нормальных православных священников у нас на всю Зону трое. Есть разные сектанты, но редко буйные. Таких отстреливают. Так что служба по канону только в Городе и у поляков в Новой Варшаве, а остальные и так прекрасно обходятся.
        Она помолчала.
        - В нашей Нахаловке около двух тысяч жителей, если без Форта считать. И не меньше четверти в рейды ходили. Тут с самого начала селились либо те, кого Борис знал и приглашал, либо по знакомству. А приятели у него такие же рейдеры были. Есть неофициальная статистика: чем больше по Дикому полю ходишь, тем больше шанс меченым стать. Можно только догадываться, но у нас их должно быть много. И не вздумай это вслух говорить, тем более при чужих. Но чтобы понятно было - Кулак сам меченый и особо не скрывает. Он не хуже домового иногда видеть может. Борис редко советы дает, но если сказал: вот с этим дела не иметь - значит, так и есть. Проверено неоднократно. Обязательно будут неприятности.
        - Так если он такой крутой, да с кучей работников, почему сам на барже ходил?
        - А за оборудованием. Хочет наладить химическую лабораторию. Там ему всякого разного добра под заказ привезли. Надо проверить, чтоб не подсунули чего неподходящего. Расширяется наш Кулак.
        Лена вздохнула устало.
        - В общем, хорошего понемногу,  - сказала она.  - Все это надо переварить, иди-ка ты спать. Утро, как известно, вечера мудренее.


        Рыжая кобыла по кличке Зорька была запряжена в телегу Зоей. Это было проделано дважды, чтобы я понял, куда и в какой последовательности нужно пристегивать ремни упряжи. Домовая явно веселилась, производя необходимые действия, и я теперь твердо знал, что Зорька у них высокая красавица со светлой волнистой гривой, мягкой как шелк. Выносливая и с приятным характером. Что два ее жеребенка ушли приличным людям за серьезные деньги. Что храп у кобылки тонкий, на солнце красный. Ноги сухие и в белых носочках, а на лбу звездочка. И она полностью здорова и не прочь пробежаться, и еще она соскучилась по жеребцу, который должен скоро вернуться.
        Какого цвета кобыла и ее ноги, я и так прекрасно видел, а вот объяснить, откуда знаю про жеребят или что ноги именно сухие, да прочие разные подробности - при всем желании бы не смог. Зоя четко транслировала не слова, но какие-то образы, и что она хочет сказать, было понятно сразу и без проблем. Действительно, тут и язык не нужен.


        Художница, оказывается, не только картины рисовала. Она работала в здешней школе учительницей и жила в пристройке. Собственно, она особо не перетруждалась, потому что на троих учителей приходилось детей школьного возраста не больше двух десятков, но подрастало новое поколение, и скоро их число должно было изрядно увеличиться. Так что ехала Художница за разными учебными пособиями и учебниками. Как оказалось, была середина июля, и скоро должен был начаться новый учебный год. Тоже отличие с Землей - там уже осень на исходе.
        Ее звали Ольга. Это была маленькая полная женщина, возраста изрядно за сорок, с длинными, желтыми от курения пальцами. Мы как раз застали впечатляющую сцену кормления свиньи с несколькими поросятами, визжавшими так громко, что Художница даже не услышала нашего приезда. Свиньи вели себя исключительно по-свински, отталкивая друг друга от корыта и кусаясь. Даже пинки ногами их не успокаивали, и подсвинки, отлетев в сторону, с новыми силами кидались в свалку. Мне при виде этого зрелища совершенно расхотелось выращивать домашнюю живность. На столе, в жареном виде, она выглядит гораздо симпатичнее.
        Увидав гостей, Ольга тут же побросала своих свинок и радостно залезла на телегу. Действительно, меньше всего ей хотелось заниматься подобной работой. Теперь женщины сидели сзади и обсуждали какие-то местные дела и последний мордобой в здешней забегаловке. Совершенно не стесняясь нового человека, Ольга рассказывала подробности с глубоким знанием дела - явно присутствовала,  - употребляя слова и выражения из армейского языка. Дело насквозь привычное, но все-таки женщина. Хотя, если подумать, здесь должен наблюдаться явный перекос в мужскую сторону. Женщин немного, и они в цене. Тут как не разговаривай, за спиной все равно целый шлейф кобелей появится.
        Телега миновала неспешно бредущее стадо коров, за которым шел явно не выспавшийся пожилой пастух в запачканной телогрейке, время от времени щелкавший кнутом и старательно изображавший непосильный труд. Коровы, похоже, прекрасно знали, куда им идти и без него, и не обращали внимания на понукания. Я в очередной раз подумал, что зрелище более чем странное. Стоило отправляться на другую планету, чтобы заниматься такими делами.
        Сразу за деревней дорога поднималась на высокий холм, крутясь, как спираль, между деревьев, растущих у обочины. На втором витке мне стало изрядно неуютно, сработали старые рефлексы. Идеальное место для засады и расстрела колонны. Плоские низкие камни, наваленные чуть выше дороги, лежали так, что казалось, из амбразуры сейчас ударит пулеметная очередь. Я невольно взялся за винтовку, с которой не расставался. Да и обе подружки имели под рукой калаши, хотя ехать всего ничего.
        - Что,  - спросила Лена,  - почувствовал?
        - Там что, действительно стоит пулемет?  - обернувшись, спрашиваю.
        - А весь холм и есть Форт, он глубоко в землю уходит, и отсюда можно легко перекрыть дорогу. Там наверняка если не ствол, так наблюдатель сидит. А может, что и посерьезнее ручного пулемета имеется. Береженого Бог бережет.
        Через четверть часа показался въезд. Вся верхняя часть холма была срезана и представляла собой огромную ровную площадку. Два длинных плоских строения стояли прямо у дороги, заваленные землей и давно заросшие кустами. Между ними протянулась трехметровая стена со спиралями колючей проволоки по гребню. Гостеприимно распахнутые ворота никто не охранял.
        Внутри достаточно большое пространство с площадью в центре, окруженной построенными явно по одному архитекторскому плану стандартными деревянными избами на кирпичном фундаменте. Несколько длинных каменных строений, стоявших чуть в стороне, использовались, похоже, в производственных и складских целях. Прямо перед воротами, так что проехать можно было только вокруг него, стояло двухэтажное здание конторы, с плоской бетонной крышей, откуда торчало дуло крупнокалиберного пулемета.
        Мы завернули налево и остановились у одного из складов. В темном помещении с забитыми разнокалиберными ящиками полками нас обиженно приветствовал хозяин. Он долго что-то бухтел на тему необязательности и позднего приезда. По его словам, надо было самим разгружать заказанное с баржи еще вчера, как делали другие, и не заставлять его делать двойную работу, сначала затаскивая, а потом вытаскивая со склада. Все это произносилось с большим темпераментом, и казалось, что сейчас у него из ушей пойдет дым. Впрочем, убедившись, что можно свалить на меня труды по кантовке и переноске, он моментально успокоился и только давал указания, что и где брать. Тележка для перевозки ящиков на складе присутствовала, и особых проблем не возникло.
        Лена ходила со списком и время от времени демонстративно проверяла, что там в ящиках лежит, приговаривая про учет и контроль. Кладовщик каждый раз страшно обижался, но не препятствовал. Ассортимент самый разнообразный, от патронов нескольких видов до гвоздей. Телега изрядно просела под тяжестью. Пока они разбирались с грузами, подъехали еще несколько подвод и встали в очередь. Возчики собрались кучкой и что-то лениво обсуждали, дожидаясь нашего отъезда.
        Ольга стояла у двери, прикуривая, когда в дверь вихрем ворвался здоровый мужик и, буквально снеся ее с ног, помчался дальше. Совершенно автоматически я ухватил его за рубашку с воспитательными намерениями и только тут сообразил, в чем странность. На плечах у мужика была волчья голова. «Ничего себе, различные физические изменения»,  - оторопело подумалось, вспоминая лекцию про меченых.
        - Ну,  - недружелюбно спросил странный тип,  - и чего тебе надо?  - Голос был вполне нормальный, но с неистребимым гортанным кавказским акцентом.
        - Ты бы извинился перед женщиной.
        - А не надо стоять на дороге,  - сообщил тот.  - Рубашку-то отпусти, я тороплюсь.
        - Придется задержаться,  - раздраженно сказал я. Подобный акцент после армии у меня всегда вызывал неприятное чувство и желание съездить по морде, а сейчас очень хотелось разрядиться за все прошлые и будущие проблемы сразу.
        - А!  - радостно воскликнул меченый,  - ты меня желаешь заставить извиняться. Ну, пойдем, выйдем.
        - Эй, Леха,  - встревоженно сказала Ольга,  - ничего страшного не случилось. Все в порядке.
        - Нет уж,  - заявил псоголовый,  - раз сказал, надо отвечать за свои слова. Ты отвечаешь?
        Я молча повернулся и пошел к выходу из склада.
        - Давно я не разминался,  - сообщил последовавший за мной меченый, снимая рубашку. Тело у него оказалось жилистое, без всяких следов соцнакоплений, и вполне человеческое, хотя и заросшее шерстью. Он потянулся, демонстративно поигрывая мускулами, и сказал:
        - Ничего особо страшного не произошло, так что деремся по нормальным правилам. Просто выясним, что тут у нас новенький собой представляет. По яйцам не бить, глаза не выдавливать и не кусаться.  - При этом он громко щелкнул зубастой пастью и рассмеялся.  - Кастеты, ножи, палки и камни в ход не пускаем.
        Разом подтянулись замолчавшие возчики и встали кругом. За их спинами мелькнула Лена.
        - Начали?  - с утвердительной интонацией сказал меченый и пошел на меня. Два быстрых удара он принял локтями, от удара в печень явственно охнул, но моя «коронка» из двойного в солнечное сплетение и челюсть не прошла. Уж больно непривычная была морда у противника, и правильного удара не получилось. Резко разорвав дистанцию, меченый сплюнул красной слюной. На периферии сознания я слышал вопли собравшихся вокруг.
        Я прыгнул вперед, стремясь закрепить успех, и неожиданно получил страшный удар по левой голени. Нога сразу онемела, я едва устоял. Меченый ухмыльнулся, даже на волчьей морде можно было прочитать удовлетворение, и ударил по ноге снова. Удар был вскользь, потому что я уже понял, чего ждать, но пользы от этого было мало. Боксерские навыки здесь не помогали - слишком низко он бил. Я понял, что еще парочка таких ударов, и двигаться уже не смогу. Прихрамывая, попытался сократить дистанцию, но меченый немедленно сдвинулся в сторону. Я еще успел увидеть несущийся ко мне кулак, а потом свет погас.
        - Тебе что сказано?  - раздавался у меня над головой недовольный голос.  - Позвать человека на разговор. А ты что сделал?
        Я с трудом разлепил глаза и попытался сесть. Голова дико болела и плавно кружилась. Тут меня подхватила сильная рука и помогла подняться. С трудом сфокусировав взгляд, я обнаружил Бориса, с ним рядом торчали Ольга с Леной, с сочувствием разглядывая меня, и меченый, с видом умирающего лебедя глядящий себе под ноги. Немаленькая толпа, успевшая собраться на представление, куда-то рассосалась. Борис прислонил меня к телеге и деловито ощупал, потом внимательно разглядел лицо, поворачивая в разные стороны, и с облегчением в голосе сообщил:
        - Вроде ничего не сломано.
        И обращаясь к меченому:
        - Совсем ты оборзел. Хочешь подраться, мотай в трактир, а здесь делом надо заниматься. Вот хотел я с ним поговорить, ты думаешь, он способен сейчас нормально соображать?
        - Так никто не хочет, все боятся,  - сообщил в пространство тот.  - А тут новый человек, и он сам прицепился.
        - Знаю я, как он сам. Просто ему еще не успели объяснить, как ты знакомишься. Надо все-таки один раз тебя выпороть всерьез.
        - Но-но,  - быстро отодвигаясь, сказал тот,  - я буду паинькой.  - Он сделал паузу.  - Первым не начну, но не терпеть же мне хамство? А поскольку в данном случае он был прав, я приношу искренние извинения уважаемой Художнице.  - Снова помолчал и добавил:  - Но только за то, что не помог подняться. Кто ж мог подумать, что она встанет прямо на входе?
        Борис демонстративно махнул рукой и отвернулся.
        - Найду я, пожалуй, тебе занятие, чтобы людей не встречал. Ну, Леха, пришел в себя?
        - Вроде да,  - проверяя на месте ли челюсть, ответил я.
        - Я с Ленкой говорил, она тебе объяснит, что к чему. Вы уже загрузились, так что езжайте потихоньку. Лучше тебе спокойно полежать, легкое сотрясение мозга он тебе обеспечил.
        - Так это прекрасно,  - фальшиво обрадовался меченый.  - Теперь все точно знают, что у него есть мозг. А то большинство приезжих явно страдают его отсутствием.
        Борис резко повернулся к нему.
        - Я тоже,  - поспешно сказал тот.  - Иначе бы меня, да еще в таком виде, здесь не было бы.
        - Ты меня достал,  - серьезно сказал Борис.  - Пойдем, работы у нас много, а ты явно дурью маешься, я тебе подыщу что-нибудь похуже. До свидания,  - вежливо сказал он остальным и зашагал от склада. Меченый послушно двинулся за ним.
        - Залезай на телегу,  - сказала Лена.  - Поедем домой.
        - И кто это мне говорил, что кавказцев здесь нет?  - спросил я в пространство, взбираясь на ящики и пытаясь сесть поудобнее.
        - Это нет тех, кто на Кавказе проживает. А если в России, то очень даже есть. Немного, правда,  - сообщила Ольга, разворачивая лошадь.  - Это Волк. Его хлебом не корми, дай прицепиться к кому-нибудь. Так он вполне нормальный и даже не слишком религиозный, хоть и считается мусульманином, но никто не видел, чтобы он намаз делал. Он как-то сказал, что, за отсутствием Мекки на планете, молиться в пустоту - смысла нет. Но вот есть у него такой бзик - каждому новому человеку дать по лбу. Один раз доиграется, что башку оторвут. За начальника только Бориса и признает. Говорят, тот его отмутузил по полной программе в свое время, вплоть до больницы, вот и зауважал. Борис, при желании, может. Он однажды бибизяна кулаком приложил, так тот помер. Жаль, что ты на них не посмотрел. Это все равно, что гориллу пришибить. Все остальные у Волка проходят по разряду - кто сколько против него продержался. Ты еще в число лучших попал. Может, на него волчья сущность влияет, хочет доминантность продемонстрировать. А может, он всю жизнь такой был. И терпят его только потому, что он вроде Ибрагима из «Угрюм-реки» за хозяина
и его семью всем горло перегрызет. И не фигурально, а очень натурально.
        - А о чем там Борис говорил, что ты мне объяснишь?
        - А, это про твои диски. Он просит дать на время поглядеть, что там такого интересного есть,  - сказала Лена.  - Я вечером посидела, просмотрела кое-что. Там кроме всякой ерунды приличные вещи имеются. Разные справочники лекарственных растений и анатомии человека, простейшие технологии производства на коленке полезных вещей и каталоги оборудования. Может пригодиться. Даже если просто издать в его типографии, многие купят. Он обещал, что если сможет пользу извлечь, двадцать пять процентов от прибыли тебе отдаст.
        - А не слишком ему жирно будет?
        - Нормально. И процент божеский, и тебе ничего делать не надо. Там сначала нужно хорошие деньги вложить, чтобы что-то поиметь, а у тебя все равно ничего нет. Так что дело твое, но мой совет - соглашайся. В таких вещах он не обманывает. Кулак - это,  - она замялась, подыскивая слова,  - бренд. Все его знают, и чтоб не портить себе репутацию, он иногда в твою пользу сыграет, не только себе в карман.
        - Кулак - это мафия,  - вмешалась Художница.  - Мы все от него зависим так или иначе. Производство почти все его или доля в нем, лошади его, магазин тоже его. И полсотни головорезов, готовых сделать все что угодно по его слову, включая этого самого Волка. И старосту с шерифом в Нахаловке выбирают только с его одобрения, и суд наш, самый «справедливый» в Зоне, сделает, что он скажет. Скажешь, не так?
        - Так. Только в Городе гораздо хуже. Там все давно поделили, и заводской клан с речным постоянно отношения выясняют, в основном за счет посторонних. А крестьян в округе всех долгами опутали, так что они и пикнуть бояться. Не видела ты, что там творится. А в Новой Варшаве самую настоящую инквизицию для меченых и не правильно верующих организовали. А в Болоте человечину почти в открытую едят. А на Дунае пираты балуют. И еще много всякого разного по темным углам творится. Мы, в сравнении с ними всеми, ангелы небесные. Борис в тарелки не лазит с целью проверки содержимого по катехизису и долю от прибыли не требует.
        - Вот дождемся, что Волк кого-нибудь убьет без причины, и будем любоваться, как Кулак его отмазывать начнет.
        - Поживем, посмотрим…

        Глава 4
        Первый поход

        Я ехал сразу за последним фургоном, крытым парусиной, на специально подобранном для меня Рафиком спокойном мерине. За месяц почти втянулся и вечером уже не ходил в раскорячку, хотя допускать меня до серьезной скачки пока не стоило. Делали фургоны по образцу американских - времен освоения Запада. Этот был запряжен двумя парами волов, хотя у нескольких других были лошади. Фургон скрипел, раскачивался на больших деревянных колесах и страшно медленно катился за остальными. В караване их насчитывалось семьдесят два, и проходили они в день не больше двадцати километров.
        С обеих сторон, растянувшись длинной цепочкой, ехало по двадцать мужчин и подростков. Большинство имело винтовки, но молодые держали луки и арбалеты. Дорого было не столько огнестрельное оружие, сколько патроны к нему. Да и купить их можно в основном в больших поселках, оставшихся далеко сзади. В этих условиях обладание собственной винтовкой было признаком взрослости и достатка.
        Параллельно каравану гнали стадо коров и лошадей. Их тоже охраняли и прикрывали всадники с оружием. Так что к обеду обязательно останавливались, чтобы дать животным и людям отдых.
        Коровы очень странной породы. Маленькие, лохматые и злые, они вовсе не походили на классических буренок или скот, специально выведенный для доения. Зато прекрасно находили пропитание прямо под ногами, были совершенно неразборчивы в этом смысле и, по утверждениям хозяев, могли весь год прожить на подножном корму. Тем более что трава, росшая в местах, куда они направлялись, легко переносила морозы и даже засуху.
        В караване больше пятисот человек. Это не просто переселение, они прекрасно знали, куда направляются и чем там будут заниматься. Несколько лет назад в Зоне появился баптист Иван Прохоров. Судя по дальнейшему, не просто харизматический лидер, но человек с хорошими мозгами. Он много и агрессивно проповедовал о новой жизни и создал общину, которая очень быстро превратилась в немалую силу, отстаивающую интересы каждого ее члена, а учитывая, что многие баптисты жили на фермах и работали на земле, очень скоро возникли серьезные разногласия с Городом по поводу цен и попыток диктовать условия. Ни властям, ни уже сформировавшимся заводским и торговым кланам подобная деятельность никак не могла прийтись по душе.
        Науськивание людей друг на друга под лозунгом борьбы за истинное православие очень скоро переросло в драки, начались серьезные столкновения, а потом и прямые нападения на деревни, где проживали баптисты. К баптистам придирались и сажали их в тюрьму по малейшему поводу и вовсе без повода. После одновременного убийства троих членов общины, приехавших на базар в Славянск, Прохоров поставил вопрос об общем переселении.
        Официально пресвитер (глава общины) не обладал абсолютной властью, наиболее важные вопросы решались на церковных советах и общих собраниях верующих, но авторитет его так высок, что возражений не последовало. Начался общий исход на север. Запретить это переселение власти не могли. Считается, что в Зоне каждый волен идти куда ему вздумается и, хотя палки в колеса ставили с большим удовольствием, отказываясь продавать необходимые вещи, баптисты уходили целыми поселками. Это был последний. За спиной у них остались проблемы. Впереди ждали другие. Обживаться на новом, пустом месте удовольствие не великое. Переселенцы, тем не менее, считали, что лучше хищные звери и тяжелая работа, чем враждебное окружение.
        Идти прямо по реке на баржах было невозможно. Где-то на полдороге караваны сворачивали в приток Дуная и выходили к огромному водопаду. Проще обойти его стороной, время от времени выходя в здешнюю степь. Впрочем, это была скорее лесостепь с множеством рощ из дуба, липы и каштана. Вот для данного перехода и нанимали проводников, вроде Рафика с его отрядиком.
        Вообще-то переселенцы в основной массе и сами были с усами, не первый год в Зоне. Многие ходили в Дикое поле, а такие большие караваны, если не натыкались на серьезные аномалии, шли без особых проблем. Хищники старались обходить караваны стороной, бибизяны боялись связываться с таким скопищем народа, но Прохоров сказал, что на то и существуют профессионалы, чтобы подставлять головы под проблемы - вот пусть и делают, что умеют и чему учились. Возражений не прозвучало.
        Вот мы и шли, время от времени меняясь. Трое на конях спереди, в качестве разведки, трое сзади, прикрывая караван от неведомых опасностей и следя, чтобы никто не отстал. Дорога пройдена уже не в первый раз, и особых проблем не было, если не считать пары съеденных неизвестно кем телят. Впрочем, особых денег тоже не ожидалось. Миллионов на таких переходах не заработаешь.
        На переднем фургоне появился мужик, размахивающий белой тряпкой. Это сигнал к остановке. Местность как раз подходящая: рядом небольшой лесок и ровное пространство перед ним, прекрасно способное приютить на время караван. Возчики начали привычно разворачивать фургоны в круг. Множество женщин и целая орда детей с усталыми лицами полезли наружу, как только они остановились.
        Пока одни таскали из рощи хворост и волокли его к кострам, другие снимали ярмо с волов и пускали животных к воде. Затем мужчины стали передвигать повозки. Дышло каждого фургона пришлось внутрь круга, и каждая повозка спереди и сзади ставилась в тесном соприкосновении с соседней. Большие тормоза надежно замкнуты и колеса всех повозок соединили цепями. Дело для всех привычное, так поступали на каждой стоянке. Только один фургон ставился вне круга, оставляя вход открытым. Позже, когда все разойдутся на ночь спать, животных загонят внутрь, и повозка встанет в общий круг, сцепленная, как и другие, цепями, и закроет ворота.
        Сейчас люди поужинают и соберутся на общую молитву. Поставят посередине стол, накрытый белой скатертью, и начнут благодарить Бога за все хорошее. За неимением телевизора и танцев тоже развлечение, хор подобрался неплохой, исполнял не хуже профессионального. Вот только каждый день - это перебор, без привычки никакого удовольствия.
        - Пошли, Боксер,  - сказал, обращаясь ко мне, Ежи.
        Кличку Боксер мне приклеили сразу после стычки с Волком. Свидетели моментально разнесли по всей Нахаловке подробности, со знанием дела обсуждая каждый удар. На следующий день там появился Рафик со своим отрядом, и после радостной встречи старых друзей последовало знакомство с остальными, плавно переходящее в возлияние в местном кабаке, которое закончилось изрядной головной болью.
        Рафик сильно изменился, стал замкнутым и малоразговорчивым, совершенно не напоминая того, из старых времен, когда мы вместе служили. В те времена он любил по каждому поводу рассказывать анекдоты, которых знал великое множество. Теперь он все больше молчал, хотя мне был явно рад. Оттаивал он только дома, в тесном кругу.
        Первым делом он попытался отговорить меня от походов в Дикое поле. На мое удивленное пожимание плечами и тыканье пальцем в него самого пробурчал, что сам был такой же дурак и рвался неизвестно куда и зачем. Они все адреналиновые наркоманы, без риска не могут, утверждал, изрядно выпив. Рейдеры к нормальной жизни не приспособлены и все рано или поздно останутся где-то там. Но лучше погибнуть в драке, чем ходить на нудную работу каждый день.
        Звали его в нынешнем качестве командира небольшого, но удачливого отряда рейдеров не иначе как Безногим. Собственно, по имени его не только не называли, но многие даже не знали. Зато все прекрасно знали, как он сюда попал. Меня одобрительно хлопали по плечу: все рейдеры были повоевавшие еще в той жизни и прекрасно представляли, каково тащить на себе раненого, да еще не имея связи и с погоней на хвосте.
        Впрочем, клички имелись у всех в отряде. Тут подобрался настоящий интернационал. Ежи - поляк по фамилии Штурский и с кличкой Торопыга. Он в разговоре вечно перескакивал с одной темы на другую и никогда не был доволен результатом похода, а также окружающим миром вообще и своей жизнью в частности. При всем этом крупно ошибались люди, считающие, что он человек недалекий и глуповатый.
        Серба Филипповича Степана звали Дядя. Собственно поначалу он именовался Дядя Степа, за соответствующее имя, службу в полиции и двухметровый рост. Потом имя отпало, и осталось только Дядя. Очень тяжелый тип в общении. На морщинистом лице постоянное выражение брезгливости, взгляд тяжелый. Полное нежелание поддерживать разговор и отсутствие любых эмоций, что бы не происходило вокруг.
        Дмитрий Ковалевский, украинец. Этот звался Кузнец, хотя ничего делать руками не умел и не желал, кроме нажимания курка автомата. Лысеющий блондин среднего роста с приятным открытым лицом, очень подходящим мошеннику. Очень упрямый и нетерпимый к чужому мнению.
        Макаров Петр, русский. Именовался Доцентом за энциклопедические знания о любой Вещи и явлении, имеющем отношение к Ушедшим. Проблема была в том, что иногда существовало несколько объяснений или различных теорий. В ответ на заданный вопрос Петр с совершенно серьезным видом тоном лектора начинал излагать их все подряд, не обращая внимания на то, что разные версии друг другу противоречат.
        Все члены отряда в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Прошли разные горячие точки на Земле, и не очень удивительно было бы, если бы встречались там, глядя друг на друга через прицелы. Уже не первый год ходили они и по здешним просторам. Я невольно попал в категорию молодых и зеленых, на которых грузили тяжелую работу и лишний раз проверяли на посту. Я не обижался, если хочешь доказать, что способен ходить с ними наравне, надо терпеть.
        А еще с нами седьмым шел Волк. Рафик перед походом имел долгий разговор с Борисом. Тот предложил после того, как мы проводим караван, посетить одно очень перспективное место. Вот только карты его не существовало, как вообще не существовало приличных карт территорий вне Зоны. А те, что были, для владельцев являлись даже более ценными, чем карты кормчих времен Великих открытий, и так же тщательно прятались от посторонних. Любой отряд рейдеров имел свои маршруты и приметы пути и вовсе не горел желанием делиться с другими. Поэтому, откуда Кулак знал о развалинах городка Ушедших, он не объяснил. Зато, в качестве проводника и свидетеля, на случай если рейдеры что-то зажать пожелают, он давал в нагрузку своего доверенного человека - Волка.
        Никаких проблем с ним в дороге не было. Как и все, он подчинялся Рафику и выполнял все его указания. Да и опыт у Волка явно большой. И хотя он все время подчеркнуто держался в стороне и вечером у костра в разговоре не прочь был ехидно подколоть кого-нибудь из рейдеров, отношения вполне дружеские. Вот баптистов он не переносил и старался держаться от них подальше.
        - Ты не понимаешь,  - сказал он как-то мне на прямой вопрос после ужина у догорающего костра.  - Я их действительно не уважаю. По отдельности они замечательные люди. Трудолюбивые, не пьют, не курят, заботятся о своих женщинах и детях. Вот только когда они собираются вместе, то превращаются в стадо баранов, которое идет за вожаком туда, куда он скажет. Люди делятся на два вида - баранов и волков. Бараны думают, что если они будут правильно себя вести и соблюдать законы, их никто не тронет. Ерунда это. Вокруг стада всегда ходят волки и норовят состричь с баранов шерсть, а часто и на мясо забить. И те, кто вроде бы охраняет баранов, как милиция и власти, занимаются тем же самым. Только они делают вид, что они псы, охраняющие стадо. Для стада нет и никогда не будет справедливости. Что это такое - решают волки. В одном случае так, в другом наоборот. Поэтому лучше быть волком и думать не об общем благе, а о своем. Знаю, знаю,  - сказал он,  - ты хочешь спросить, почему я тогда не бегаю один, да еще и Кулаку подчиняюсь. Во-первых, для меня это моя семья. А семья в расширенном понимании - это и есть я. И
во-вторых, он сам тот еще волк, а они охотятся вместе, и вожак должен доказать, что он лучше других. И не надо вот так ухмыляться, глядя на меня. Не красавец я, но это только справедливо. Ты еще ничего не видел и всего второй месяц здесь. Идем по проложенной дороге, ничего странного или опасного. А то, что имеется, мы старательно обошли. Тишь и благодать как в туристском походе. Рейд начинается по-настоящему тогда, когда ты входишь на неизвестную территорию. Там тебя может поджидать все что угодно и все кто угодно. Знаешь, откуда вообще берутся меченые? Они просто получают от Ушедших то, что они хотят. Вот только это не золото с брильянтами. Это их невысказанное желание. Может, они и сами не подозревают, чего хотят.
        - Что, очередной Золотой шар Стругацких?
        - Он прав,  - спокойно сказал Макаров, сидевший рядом.  - Есть и такая теория, очень часто подтверждаемая примерами. Хотел он стать волком - и стал им. Вот только Ушедшим не объяснишь, что такое психология, поняли его буквально, хотя и с маленькими поправками. Как такое может произойти, ни один земной научный институт не объяснит. Это ведь абсолютно невозможно, должен перестроиться весь организм, но вот он ходит и говорит, хотя если бы это была просто волчья голова на человеческом теле, то ничего членораздельного он бы не произнес. А еще может унюхать запах метров за сто и ночное зрение у него тоже имеется. Зато с цветным зрением облом. Но ведь не волк полностью, мозги у него остались прежние, с моей точки зрения, изрядно вывихнутые.
        - Сам такой,  - оскалился Волк.  - Только сдвинутый может пытаться собирать все эти гипотезы и теории, рождаемые на пустом месте высоколобыми умниками, от которых только и пользы, что можно их дерьмо в переработку пустить. Ты ж, Доцент, практик, сам мог видеть и руками трогать. Сколько хочешь примеров могу привести. Каждый рейдер рано или поздно становится меченым и получает то, о чем в глубине души мечтает. И вы все такие. Ваша Ленка всегда точно знает, где можно пройти безопасно, а Дядя…
        - Помолчал бы ты,  - с угрозой в голосе сказал Кузнец.
        - А кого опасаться,  - пожал Волк плечами,  - его, что ли?  - он кивнул на меня.  - Так он вроде свой, а будет ходить с вами дальше, сам таким же станет. Всё, молчу,  - поднял он руки в ответ на общие неодобрительные взгляды.  - О присутствующих ничего, кроме хорошего. Перейдем к абстрактным примерам про других очень конкретных людей. Мясника ведь все знают? Есть такой бывший рейдер,  - пояснил он мне,  - может вылечить что угодно, а может так взглянуть, что ты имеешь это что угодно. Вчера еще здоров как бык, а сегодня на кладбище пора.
        - А также Муха,  - в тон ему сказал Доцент,  - с его фасеточными глазами, которые видят в ультрафиолете, и при виде которого рыгать хочется даже привычному человеку. Или Хвостатый. Очень удобно от насекомых отмахиваться, но штаны с разрезом на заднице делать приходится на заказ. Надо думать, мечтали они об этом с детства. Я тебе таких примеров тоже сколько угодно назову.
        - Ха,  - отмахнулся Волк,  - да кто ж его знает, что у них в подсознании бродило. Может, думаешь, мне так хотелось выглядеть? Вот про Хамелеона вопросов нет. Сразу видно, что он мечтал стать незаметным. Вот как сольется с фоном, так сразу понятно - получил, что хотел. Только по запаху и можно вычислить. Идеальный шпион. А уж внешность ящерицы в придачу, так, простите, никто и не говорил, будто Ушедшие понимают, чего от них хотят.
        - Да ерунда это все,  - лениво сказал Торопыга.  - Это все от Вещей идет. Кто чаще их трогает да на себе таскает? Рейдеры. А как часто мы вообще не догадываемся о разных свойствах найденного? Да через раз. Это уже не говоря о том, что, может, мы думаем, что догадались, и начинаем использовать какие-нибудь браслеты для усиления мышечной силы. А на самом деле это - все равно, что гвозди микроскопом заколачивать. Да ничего мы не знаем и можем только гадать. Ему нравится такая теория, тебе другая. Не уверен, что эльфы хоть что-то понимают. А может, они и есть Ушедшие,  - со смешком добавил он.  - Самые тупые и не способные нормально уйти. Какая нам, собственно, разница - меченым становятся один раз, и никто не слышал, чтобы кто-то второй раз изменился или приобрел новые способности.
        - Так,  - сказал появившийся из темноты Рафик.  - Разговоры разговариваем. А кто в патруль идти должен? Ты, Доцент, и ты, Леха. Собрались и потопали. Они там уже заканчивают свои коллективные молитвы после ужина и сейчас будут расползаться по фургонам. Вот и проследите, чтобы все на месте были и ворота закрыли. Остальным спать.
        Мы с Доцентом встали и, проверив оружие, побрели к входу в кольцо фургонов. Остальные начали молча расходиться.
        Я на ходу подумал, что Торопыга в конце явно проговорился. Фактически он признал, что все они меченые. Да и реакция на слова Волка была вполне однозначная. Все дружно захотели заткнуть ему рот. Вид у рейдеров был вполне человеческий, никаких уродств или хвостов. Вот интересно, что они поймали в Диком поле, что говорить не хотят…
        Фургон привычно воткнули на свободное место и привязали цепями к остальным переселенцы без нашего участия. Дело привычное, давно отработанное до автоматизма. Костры гасли один за другим.
        - Еще неделя, и будем на месте,  - негромко сказал Доцент.  - Потом пойдем проверять, что там Борис накопал. Надо спешить, скоро начнет холодать. Послушай,  - он замялся,  - я тебя пугать не собираюсь, но в чем-то Волк прав. Такие, как мы, рано или поздно что-нибудь получают. И не всегда это приятный подарок, даже если внешне и не видно. В это многие верят, вот только контролировать свое подсознание еще никому не удавалось. Что там у нас внутри черепной коробки - мы и сами не знаем. Насмотрелись всяких американских ужастиков…  - оборвал он фразу, но тут же продолжил:  - Лет пять назад, когда я только начинал, мы втроем шли. Все новички были, и, как водится, зеленым везет. Полезли, куда нормальный человек никогда не пойдет, просто по дурости. Нашли кое-что на очень приличную сумму. А на обратном пути один с обрыва сорвался - и насмерть. Мы прибыли сюда одновременно и подружились еще в общем лагере, когда никто не знал, куда мы вообще попали. Да и держаться вместе всегда легче. Что зарабатывали - на всех делили. Пинки под зад тоже… а что делать, если ничего не понимаешь, обязательно обманут. Мы
ближе, чем братья были. Вот Кирилл и подскочил к телу, может, у него нервы сдали или, может, еще чего. Шли уже неделю без нормальной еды, одними грибами закусывали. Это сейчас я понимаю, что вполне прокормиться могли, а тогда…  - Доцент махнул рукой,  - ну, горожане, в лесу три раза за жизнь были. Даже на войне проще, зайдешь в дом и просто-напросто заберешь, а здесь… Да, так вот,  - продолжил он,  - Кирилл встал возле тела товарища на колени, руки положил ему на грудь и дико как закричит: «Вставай!» А у того шея набок свернута и не дышит. Что я, покойников не видел, что ли? А он снова кричит: «Вставай!» И тут труп зашевелился. Понятное дело, я себя со стороны не видел, но, думаю, челюсть у меня до пояса упала. Он сел и медленно так всем телом повернулся, шея у него явно не работала. А потом - раз!  - и вцепился зубами Кириллу в горло! Тот упал, а этот… зомби… на него сверху и мясо рвет руками и зубами. А я впал в ступор и смотрю… Никогда со мной такого не было. Я много разного видел и на Земле, и здесь, но тут словно паралич обуял. Стою и смотрю…
        Вдруг он остановился и на меня уставился. Рот весь в крови, руки тоже. А глаза-то неживые, как матовое стекло. И я начал палить из дробовика. Все, что было, в упор, так что в куски его разнес. Минут десять после этого трясло. Это не кино, где сидишь в мягком кресле и смеешься над тупостью сценариста. Это были мои друзья. В общем, натаскал дров и стал собирать куски, чтобы сжечь все. А ему руку выстрелом оторвало. Пока я в себя приходил и костер готовил, больше часа прошло. А рука продолжает шевелиться. Я ее трогать побоялся, так палкой и пихал до костра. Ничего страшнее в жизни не было.
        Он долго молчал, а потом сказал:
        - Вот поэтому не любят меченые рассказывать о себе. Мало ли кто и что подумает. Не обязательно нужно из Зоны в Дикое поле уходить, некоторые и в городе подцепляют. А жить без Вещей мы не можем. Все здешнее электричество идет от «Молний». Не видел еще? С виду обычная круглая батарейка, какие в старые приемники вставляли, только раза в три больше, и разъемы на концах для подсоединения. Такой город, как Славянск, вместе со всей промышленностью уже десять лет на одной работает, и не похоже, чтобы энергия кончалась. Цвет самую малость изменился.
        Найти «Молнию» мечтает каждый, вот только всех счастливцев по пальцам двух рук можно сосчитать, и еще останутся. Одна такая находка - и можно всю жизнь загорать на пляже. И «Льдинки» от холодильников, и «Клей» по любому случаю. Да много чего в быту применяют.
        - А как же тогда бабы рожать не боятся?
        - А вот с этим как раз полный порядок. Даже у Волка могут быть нормальные дети, если найдет себе кого. По наследству такие вещи не передаются. А способности, когда как. Иногда да, иногда нет. И практически проверено, и эльфы то же самое говорят.  - Он усмехнулся:  - Вот только женщины здесь изрядная редкость. На каждого мужика хорошо если четверть приходится. Они себе цену знают. Разбо-о-орчивые,  - с тоской протянул он. Чувствовалось что-то личное.  - У нас тут даже проституток почти нет. Все больше дамы полусвета… за очень большие деньги. Эти,  - он кивнул на фургоны,  - еще и потому с городскими сцепились, что, мол, неправильное воспитание и поведение.
        К нам подошел и сел рядом маленький, уже пожилой мужчина, одетый в типично ковбойском стиле - сапоги, кожаные штаны, клетчатая рубаха и старая куртка из оленьей кожи с бахромой на руках. Длинные седые волосы были прихвачены повязкой. Для полного подобия не хватало кольта в кобуре. Вместо него он небрежно держал в руке карабин Симонова, так что сразу было видно, что оружие для него так же привычно, как рабочий инструмент для любого профессионала. Он был начальником охотников и разведки, и одним из немногих, кто свободно общался с рейдерами. Большинство же переселенцев не то что шарахались от них, но отвечали только в случае, если их прямо о чем-то спрашивали, а сами никогда первыми не начинали разговор.
        - Слишком спокойно идем,  - пробурчал он, ни к кому конкретно не обращаясь.  - Я бы предпочел, чтобы Штурман нас вела, тогда хоть понятно было бы.
        - Да брось ты!  - ответил Доцент.  - Сам знаешь, это не второй и даже не десятый караван. Дорога насквозь знакомая и нам и тебе. Что было опасного, мы вначале распугали или постреляли. В котловину не пойдем. Да и дороги там осталось всего ничего.
        - Не люблю, когда все хорошо, обязательно в конце что-нибудь случится.
        Доцент пожал плечами.
        - Что будет, то будет. Свернуть мы все равно не можем, а я не знаю никого, кто решился бы напасть на такую ораву.
        - Ну, да. И про мозгляка и вампира ты никогда не слышал…
        - Мозгляк не полезет, а вампир - это сказки. Никто их не видел. Каждый слышал про случай, случившийся с соседом соседа, в другом поселке, но сам не видел.
        - Не сказки. Я видел. И Штык видел, только он не расскажет. Он спился и в какой-то канаве сдох.
        - Да ну,  - насмешливо сказал Доцент,  - никто не видел, один Ковбой!
        - Зря смеешься,  - тот повернулся и посмотрел спокойно.  - Сам знаешь, кто я такой. Ни в бога, ни в черта не верил, а сам к Прохорову пришел. Нарвался я на них. Если по прямой идти - километров двести от третьего столба будет.
        Доцент кивнул, он явно знал, о чем речь.
        - Вечером они пришли. Часовой даже не пикнул, а утром нашли его высосанным. Не горло, как в фильмах ваших дурацких, а на руках вены прокушены. Нас было семеро, и все не первый раз в рейде. Битые, опытные. И чтоб такой стоял и даже голоса не подал, пока его кровосос харчует? Мы устроили засаду. Двойками всю ночь сидели, а утром… двое в том же виде. Тут уж мы всё бросили и уходить стали. Только далеко не ушли - ночью еще двое погибло. И опять мы ничего не видели и не слышали. А утром они нас ждали на дороге. Вот так просто стояли и ждали. Выглядят как люди, нормально сложенные, только голые. Двое их было, и обе бабы. Никакой особой красоты. Высокие, худые, сплошная мускулатура и клыки изо рта, как у саблезубого тигра на картинке. Я стрелять стал сразу и ни разу не попал. Это я-то! Они так быстро двигались, что я даже не видел движения. Вот она стоит, а вот ее нет. И не нападали, как будто играли. А Штык упал на колени и стал креститься. Они уставились на него с интересом, и одна что-то другой говорит. Я не полиглот, но уж в Зоне у меня проблем нет - разные славянские наречия слышу не в первый раз, а
английский, французский, немецкий, если и не пойму, так что за язык - узнаю. Но того, на котором они говорили, никогда не слышал. А бабы вдруг повернулись и убежали. Никаким бегунам такая скорость не снилась. Я долго потом думал. Вот не испугались они креста и «Отче наш», но трогать нас не стали. Значит, есть что-то в этом. Жить надо как положено, нечего шляться за всякой дребеденью.
        - Так тем более нечего бояться. Вас они трогать не станут.
        - Дурак,  - сказал Старик с сожалением, вставая.  - Я для чего рассказал? Чтобы похвастаться? Мне это не нужно. Меня и так знают. Просто ничего мы не знаем про планету, на которой живем, там могут бродить монстры еще похуже уже знакомых. Не расслабляйтесь. Если ночь прошла - это еще не значит, что все кончилось. Сами знаете - мы встаем еще до рассвета. Пока скотину на водопой отгоним, пока позавтракаем и фургоны растащим. Пока волов в них запрягут, солнце уже высоко стоит. Вот этот промежуток самый опасный. Ты не поленись, поработай.
        Он не прощаясь, быстро ушел.
        - О чем это он, «поработай»?  - с недоумением спросил я.
        - А, мы друг с другом давно знакомы, Ковбой меня когда-то учил. Его действительно хорошо знают, очень удачливый рейдер. Вдруг все бросил и пошел за этими. Ты не бери в голову, он это мне сказал. Есть у меня такая способность, чувствовать неправильность. Не могу объяснить как, но, если специально напрячься, могу унюхать любого врага за несколько километров. Вернее, не так. Какой мне враг тигр, просто кушать хочет. Но вот если он имеет намерения меня сожрать, то я буду знать заранее. Включилось у меня такое после той истории с зомби. Я надеюсь, тебя не надо предупреждать, что даже среди своих о таких вещах лишний раз упоминать не стоит? Кому надо, тот знает. Вот и хорошо…

        Глава 5
        Подземелье

        - Ага,  - довольным тоном сказал Волк, остановившись и глядя на речку.  - Значит, все правильно.
        Остальные подъезжали один за другим и радостно переглядывались. Мы только что выехали на берег довольно широкой и полноводной реки. Вид, открывшийся нам, был красивый. По берегам росли главным образом ивы, березки и осины, хотя кое-где попадались и хвойные деревья. Нормальный российский пейзаж.
        - Где-то здесь надо поискать место для переправы. Если мы не сильно отклонились от направления, еще день, и будем на месте,  - и Волк толкнул лошадь коленями. Остальные двинулись за ним.
        - И откуда видно, что это то самое место?  - тихо спрашиваю у Доцента.
        - А ты еще раз на реку посмотри. Внимательно.
        Я завертел головой, пытаясь понять, что такое они все видят. Река как река, не слишком широкая на фоне Дуная, по дороге мы видели уже парочку похожих, не считая бесчисленных ручьев.
        - Не понял?  - спросил Доцент, усмехаясь.
        - Нет.
        - Все речки, которые мы видели, идут с севера на юг и впадают в Дунай,  - тоном лектора сообщил он.  - А куда эта течет?
        - О!  - умно сказал я, глядя на мусор, проплывающий внизу.
        - Вот именно. Она вытекает из Дуная и идет, что интересно, вверх. Совершенно ненормальное поведение для воды. Значит, можешь сразу убедиться, что мы въехали в аномалию. Самое место для поиска.
        Через четверть часа мы заметили, как река стала поворачивать мимо огромной скалы. Здесь она широко растекалась, и уровень воды позволял легко перейти на другую сторону. Цепочкой обогнули скалу и, выезжая на противоположный берег один за другим, останавливались, глядя вниз. За излучиной река разом становилась много шире и мельче - то тут, то там из-под воды виднелись камни. Она плавно отклонялась на восток, делая огромную петлю, и берег постепенно сглаживался и сливался с равниной, лежавшей к северу и востоку. В широкой долине, поросшей высокими травами, паслись стада животных. Там были зубры, олени, дикие лошади и мелькало множество птиц.
        - Ну,  - пробурчал Дядя,  - с пищей проблем не будет.
        - Есть,  - напряженно сказал Рафик, разглядывавший в бинокль склон холма.  - Там все заросло, но цвет у земли другой.
        Кузнец уверенно ткнул рукой в соседний холм:
        - Там тоже.
        - А я что говорил?  - воскликнул Волк.  - Тут не старый дом, тут целый поселок. Надо было забить на баптистов болт и идти сюда сразу. Мы просто не успеем все осмотреть, холода скоро.
        - Договор есть договор,  - с обычным для него брезгливым выражением лица сообщил Дядя.  - Плевать на сектантов, слово надо держать.
        - Поехали, посмотрим,  - хором сказали Доцент с Торопыгой.
        - Я смотрю, вы явно перевозбудились,  - холодно сообщил Рафик.  - Нет уж, сначала разобьем лагерь, потом пойдем смотреть на месте. Или, может, мы прямо кинемся разбираться между собой? Сначала надо найти хоть что-то.
        Никто не ответил.
        - Вот и правильно,  - разглядывая всех по очереди, сказал он.  - Лучше помолчите. Вернемся домой, недовольные могут валить на все четыре стороны. А сейчас я здесь командую.


        - Подожди,  - сказал Волк и протиснулся мимо меня к стене.
        Я воткнул лопату в землю и, с облегчением вздохнув, сел прямо на землю, глядя, как напарник старательно расчищает камень. За последние дни мы при помощи этого замечательного инструмента перекидали столько земли, раскапывая стену, что вполне могли в дальнейшем поделиться опытом с экскаватором. Мозоли уж точно были совсем не игрушечные. Впрочем, и остальные работали не меньше, отвлекаясь только чтобы подстрелить очередного оленя на еду. Вчера добрались до входа в одно из зданий, после чего мы вдвоем были отправлены на новые раскопки больше чем за километр от прежнего места. Это было достаточно обидно, хотелось и самому посмотреть, что там интересного.
        - Ага,  - довольным тоном сообщил Волк.  - Правильно копали, можешь посмотреть.
        - Я и так прекрасно вижу,  - не вставая, сказал я.  - Невразумительные черточки и кружочки. То ли от времени, то ли еще по каким причинам толком разобрать нельзя. Вполне возможно, это была надпись, и можно даже ее скопировать. Ты еще скажи, что на ней написано «Главное хранилище артефактов».
        - Зря смеешься, читать эти надписи многие могут.
        - Вот только с пониманием проблемы. Каждая буква понятна, а что написано, хрен его знает.
        - Древнеегипетского языка тоже никто не знает, но надписи вполне читаются. Но тут ты прав, Розеттского камня с надписью на двух языках - и чтоб непременно один был русский, пока не нашли. Только в данном случае и читать не нужно. Эти поселки строили по одному плану - кругами, вместо прямых улиц. Сдвиг у них, что ли, был, прямых углов не любили. В больших окружностях жили, в маленьких были мастерские и склады. Ты еще спрашивал, почему мы так странно копаем - то здесь, то там, а не подряд. Подряд раскопки делать - это работа на несколько лет и не одному десятку человек. Так что мы пытаемся сливки снять, и за это нормальный археолог, учившийся по учебнику Авдусина, просто обязан нас на месте расстрелять. В жилых помещениях почти ничего найти нельзя - или сгнило, или унесли. А вот в общественных зданиях все что угодно бывает. Такая невразумительная надпись - это четкое указание, что здесь не частный дом, и почти наверняка что-то будет. А еще это значит, что вход должен быть прямо под ней. Он всегда выходит на восток, но вечно гуляет. То справа, то слева, иногда посредине. Скорее всего, дома позже
достраивали, но попробуй правильно найди, если тут все заросло и землей засыпано. А теперь вот точно известно, что мы на правильном пути. Хотя странно это, очень высоко должен быть вход. Разве что здесь что-то нетипичное.
        Он взял свою лопату и с героическим видом воткнул ее в землю под надписью.
        - Знаешь,  - вставая и нехотя берясь за свою, сказал я,  - у меня такое впечатление, что иногда ты забываешься и выпадаешь из образа дикого чеченца, только что слезшего с гор. Начинаешь нормально разговаривать и употребляешь массу слов, которые тебе должны быть не известны. При этом даже акцент почти исчезает.
        - Для начала - я вовсе не чеченец,  - ухмыляясь так, что даже на волчьей морде, совершенно не приспособленной к передаче человеческих эмоций, была написана усмешка, сообщил он.
        Я успел привыкнуть к его достаточно жуткому виду и уже давно не воспринимал как какого-то урода. Ничего нечеловеческого в его поведении при всем желании найти было нельзя.
        - Я - гордый ингуш,  - продолжал Волк,  - что гораздо лучше, но поскольку все равно вайнах, то не особо волнуюсь по этому поводу. Это там было различие, да и то не для ментов, которым без разницы, с кого бабки собирать. Хотят считать чеченом, на здоровье… И потом, я успел окончить три курса экономического факультета МГУ, пока… мда, это не важно. Во всяком случае, я учился не за деньги, их у нашей семьи не было. А археологические раскопки - первое дело для таких искателей Фортуны, как мы. Вот только не любят господа рейдеры делиться информацией друг с другом. Незачем конкуренту знать разные интересные подробности. Можно ведь наведаться после ухода другой группы и на совершенно законных основаниях найти что-нибудь на самом видном месте, куда те заглянуть не догадались.
        Все это время он, говоря, продолжал безостановочно копать, выбрасывая землю наверх. Внезапно лопата провалилась в пустоту.
        - Есть,  - сдавленно произнес Волк. Мы молча переглянулись, и я переместился к нему поближе. Потом, все также ни слова не говоря, мы заработали как одержимые. Пот ручьями стекал по лицам, но, даже задыхаясь от усталости, продолжали копать, пока не освободили вход. Это была не дверь. Ее как раз намертво переклинило, и сколько мы не пытались, сдвинуть было невозможно. Зато в верхней части при перекосе осталась довольно большая щель, куда можно было протиснуться.
        Мы посмотрели друг на друга. Оба грязные, в земле и потеках пота, с горящими от возбуждения лицами.
        - Кажется, это был приступ золотой лихорадки, а Боксер? Будем звать остальных?
        - Я голосую - слазить посмотреть самим.
        Волк поднял голову и посмотрел на Солнце.
        - Часа два у нас есть до обеда, потом пойдем позовем остальных. Слегка прогуляемся, только не рассчитывай на что-то особенное. Хотя новичкам везет.
        Он подтянулся, зацепившись за верхний край отверстия, и, обдирая бока об узкую дырку, скользнул вниз.
        - Нормально,  - тут же раздался его голос.  - Можешь лезть.
        Я быстро собрал вещички и пропихнул их туда же. Потом, ухватившись руками за верх, ногами вперед отправился следом. Пол оказался неожиданно близким и мягким.
        - Ты что, охренел,  - прошипел Волк,  - зачем тебе здесь винтовка с рюкзаком? Тут даже покойников нет, чтобы в них стрелять.
        - Я без своей любимой,  - вешая СВД на плечо, сказал я,  - чувствую себя голым. И потом, знаю я эти шуточки: вылезем, а там ничего нет. И будете мне дружно поливать мозги, что нельзя оружие оставлять без присмотра. Я это еще в армии кушал. А в рюкзаке фонари и еда, прямо здесь и перекусим.
        Я осмотрелся. Из дыры падал тусклый свет, позволяя хорошо рассмотреть круглое, абсолютно пустое помещение, на полу которого за многие годы скопился толстый слой земли и сгнивших листьев, поднимающийся почти до самой щели в дверях. Не удивительно, что я так мягко спрыгнул. В противоположной от нас стороне было темное отверстие в виде арки, ведущее в коридор.
        - Ну что, пошли?  - утвердительно спросил Волк и двинулся в ту сторону, подсвечивая фонариком, извлеченным из рюкзака, пока я пялился по сторонам.  - Это прихожая, если внимательно посмотреть вон туда,  - он показал на свод арки,  - можно увидеть очередную надпись. На этот раз вполне читабельную, но также совершенно не понятную. Они есть всегда и давно уже не вызывают особого интереса. Порогов тут нет, но под ноги смотри внимательно. Иногда пол проваливается. Это не ловушки, просто от времени.
        Через несколько минут коридор резко оборвался. Очередная арка вела в еще одну круглую комнату, где посредине возвышалось монументальное сооружение, явно исполнявшее роль стола, а дорога, идущая дальше, была перекрыта проржавелой решеткой. Я тронул ее, и рука провалилась вместе с остатками витого прута. Тогда, недолго думая, ударил ногой и пробил изрядное отверстие. Еще пару ударов, и можно было нормально пройти.
        Волк подошел, отряхивая руки. Все это время он деловито шарил по останкам стола.
        - Пусто,  - сообщил он.  - А ты, я вижу, постигаешь науку археологию. Ногами их - эти никому не нужные древности, нечего разными глупостями маяться. Идем.
        Коридор был по-прежнему пуст, но теперь по бокам стали часто попадаться закрытые решеткой помещения. В одно мы ради интереса зашли, выломав преграду, но кроме пыли ничего интересного не обнаружили.
        - Тебе не кажется,  - спросил я,  - что коридор идет по большому кругу? Вроде прямо идем, но ощущения какие-то странные.
        - Не кажется,  - рассеянно ответил Волк, заглядывая в очередную комнату.  - Он всегда идет спиралью. Я ж говорю, они прямые углы явно недолюбливали. Так что Америку тебе открыть не удалось. Но место очень занимательное. Никогда о таком не слышал. Мне почему-то кажется, что это все очень напоминает тюрьму. Контрольный пост на входе, камеры, решетки. Ты обратил внимание, что стены внутри исписаны явно вручную? Надо думать, ихним матом по поводу содержания.
        - А где тогда трупы?
        - Какие еще трупы?
        - Ты посмотри внимательно - решетка вмурована в стены. Выйти нельзя. Ну, жрать заключенным, допустим, сквозь прутья давали, а как они вышли?
        Волк подошел к очередному отверстию и, светя фонариком, внимательно осмотрел решетку.
        - Действительно,  - задумчиво сказал он.  - Если внутри кто-то был, куда делся? А если не был, на хрена решетки?
        - Может, они были, но от старости рассыпались?
        - Шестьсот лет - ерунда, все кости в пыль рассыпаться не могут,  - задумчиво пробормотал Волк, шаря лучом фонарика по стенам камеры. Потом узкий луч света остановился.  - Ну вот, и эта гадость тут.
        - Что?  - с недоумением спросил я, глядя на странный орнамент на потолке.
        - Это называется «Выворотень». Из тех Вещей, которых человеку лучше не касаться. Обычно они мертвые, но иногда они бывают в рабочем состоянии и тогда тянут жизнь из человека. Он стареет, и все болезни моментально обостряются. А меченые, бывает, прямо на глазах дохнут.  - Он шагнул к соседней решетке и посветил на потолок.  - И здесь есть. Не, я в эти камеры заходить больше не буду и тебе не советую. И решетка тоже с каким-то орнаментом. Точно тебе говорю - тюрьма это, да еще и для смертников. Идем лучше дальше…
        - И много таких «Выворотней» встречали?  - через некоторое время спросил я, глядя на бесконечные темные отверстия.
        - Да нет, не очень. В основном слухи ходят, пугают. Но вот это стало известно очень широко после одного случая. Ковбоя помнишь? Однажды он приволок с десяток таких рисунков, только вырезанных на металле, размером как у счетчика и загнал их перекупщику за большие деньги. Все бы ничего, но тот вдруг помер, а потом в доме начали один за другим умирать люди. Полиция разобраться пыталась и ничего не нашла. А люди все умирают. Как число умерших за три десятка перевалило, эльфов позвали. Вот они и продемонстрировали на практике. Если положить под клетку с мышью или еще какой живностью эту самую руну, все очень быстро откидывают копыта, у кого они есть. А у кого нет, зависит от размера. Чем меньше, тем быстрее. А потом для общего образования напечатали рисунок, чтобы все знали. Вот только Ковбой говорит, что рун этих там было восемь, и что делают остальные - теперь уже никто не узнает. Может, наоборот, долголетие дарят. Унесли добрые эльфы в свои кладовые и возвращать с объяснениями - что это такое и зачем нужно,  - не собираются. Только им тоже не удалось все найти. Пять нашли, а еще три то ли продать
успели, то ли сперли. Где-то они гуляют и не известно, что делают. Трупы, во всяком случае, на улицах не валяются.
        Он остановился, глядя на остатки очередной решетки, когда-то перегораживающей коридор. Потом осторожно перешагнул ржавые обломки и обвел фонариком помещение.  - Поздравляю, похоже, мы пришли в центр,  - сказал он.  - Экскурсия почти закончена. Если и здесь ничего нет, будем потом планомерно идти по всем камерам и смотреть, не завалялось ли там что. Только без меня. Это не храбрость - это дурь. Я под «Выворотень» не полезу. Но мучает меня мысль, что где тюрьма, там и вещи заключенных храниться должны. Всякое такое личное имущество, которое отбирают на входе. Вон, смотри, стол, а за ним натуральный шкаф с ящичками. Стол, как и на входе, сгнил, а вот ящики выглядят как новенькие. Проверим?
        Мы подошли к занимавшему всю стену стеллажу, сделанному из металла и выглядевшему как картотека. Он был поделен на множество отделений, и на каждом когда-то была надпись. Сейчас она еле разбиралась, полустертая от времени, да и освещение не из лучших.
        Волк положил на пол рюкзак, пристроил на него фонарик, чтобы он освещал ящик, и попытался засунуть в узкую щель лезвие ножа. Тот не входил, и меченый, не особо стесняясь, пару раз ударил со всей силы. Пользы от этого вышло немного: несмотря на то, что ящичек не выглядел толстым, поддаваться он не собирался.
        Я двинулся в другой конец комнаты, подсвечивая своим фонарем и надеясь найти более обещающее место для приложения сил. За спиной Волк продолжал пыхтеть и ругаться, пытаясь открыть столь полюбившийся ему ящик. И тут я увидел прямо на стене на уровне плеча нарисованную ладонь. Она очень напоминала человеческую, вот только безымянный палец чуть-чуть короче. Стоило чуть сдвинуться, и она исчезала. Вряд ли дело в паршивом освещении, сколько я ни пытался разглядеть рисунок с разных ракурсов, видно было только оттуда, где я стоял - с точно очерченного места. Я шагнул вперед и положил свою ладонь поверх нарисованной. И сразу торопливо отдернул руку. Очень слабо, но ощутимо долбануло током.
        - Что ты там топчешься?  - недовольно спросил Волк.
        - Да я тут на стене кое-что увидел - похоже, Ушедшие оставляли своей полиции еще и отпечатки пальцев.
        - Не трогай!  - заорал Волк.
        И тут пол подо мной провалился. Это не был обвал. Вот тот самый четко очерченный круг, откуда можно видеть рисунок ладони, быстро поехал вниз сквозь сплошной камень. При этом сверху раздался лязг, и выскочившая крышка закупорила меня и сверху тоже. Больше всего это напоминало спуск лифта, только, судя по ощущениям подскочившего к горлу сердца, очень быстрое.
        Я снял с плеча винтовку и, дослав патрон, приготовился к чему угодно. Лифт продолжал спускаться. Постепенно ожидание опасности притупилось. По времени и скорости лифт должен был уже уехать на пару километров в глубину. Я сел на пол, прислонившись к стене, и стал ждать. Время шло, а движение все не прекращалось. Пора уже было выезжать в здешнюю Австралию, и тут, как будто подслушав мысли, спуск явно замедлился. С резким толчком, от которого я чуть не упал, спуск прекратился, и лифт гостеприимно распахнул дверь по закону подлости прямо у меня за спиной. Прислонившийся к тому, что считал стеной, я невольно упал и, быстро перекатившись, приготовился стрелять.
        Я находился в длинном, очень похожем на тот, что мы сегодня обследовали, абсолютно пустом коридоре. Никто не собирался на меня бросаться и, хихикая, тыкать пальцем, радуясь удачной шутке. Если и присутствовал кто здесь, то очень много времени назад. Все стены заросли каким-то странным мхом, который слабо светился и давал возможность разглядеть уходящий вдаль путь. Пол ровный, но местами с какими-то странными наростами. Я даже поковырял один пальцем, но так и не понял, что это такое - обычная, закаменевшая от времени грязь или что-то брошенное.
        Сзади раздался тихий шелест, и я резко обернулся, чтобы увидеть, как дверь закрылась. Тут уж я не выдержал и взвыл от злости, со всей дури пнув стену и громко матерясь. Хуже стало только ушибленной ноге, стенка никак не отреагировала. Я сел напротив и уставился на нее ненавидящим взглядом.
        Можешь себя поздравить, Леха, подумал я грустно. Влип. Никакой гарантии, что кто-то полезет за тобой. Даже не потому, что им начхать на тебя. Надо еще найти это место, где ладонь нарисована. Допереть, что сделать нужно, и дождаться спуска. Кому в голову придет, что я не отправился в дырку головой вниз навечно, а довольно мягко спустился? Совсем не факт, что сработает по второму разу и сюда же. А у них там со временем напряг. Уже похолодало, осень на носу. Собирались поработать еще пару недель, пока дожди не начались, и уходить до следующего года. А еды у меня с собой нет, воды тоже. Рюкзак у Волка остался. Долго ждать нельзя, загнусь.
        Значит, что? Рассчитывать стоит только на себя. Идти и надеяться, что хоть куда-то выйти можно. На всякий случай, стрелки на стенах рисовать. Я вытащил нож и чиркнул по стене. Мох срезался прекрасно, оставляя изъеденную поверхность, и при этом в районе моей работы засветился даже ярче. В результате минутной возни оставил свои инициалы и стрелку направо, показывающую куда собрался. Хреновня, конечно, но пусть будет. Потом привычно повесил винтовку на плечо и зашагал в неизвестность.
        Выбора особого не было, никаких развилок не попадалось, так что я неторопливо шел, заглядывая в комнаты по бокам, время от времени попадавшиеся по пути. Решеток здесь не имелось, но и мусора тоже. Кроме толстого слоя пыли на полу и мха на стенах ничего не наблюдалось. Все было совершенно пусто и голо. Так я себе спокойно и шел, пока в одной из комнат краем глаза что-то не заметил. Прежде чем войти, тщательно осмотрел пол и потолок, но никаких орнаментов не заметил.
        Я осторожно потыкал стволом винтовки тело, хотя и так было ясно, что тварь давно сдохла и мумифицировалась. Но лапать руками как-то не тянуло. Больше всего это было похоже на крысу, только размером с небольшого такого медведя. Все остальное в наличии. Длинный голый хвост, торчащие из оставшейся навсегда открытой пасти острые зубы и серая шерсть. Чем такое чудовище могло питаться и что ему было делать в этих бесконечных коридорах, совершенно не понятно. Оно могло лежать здесь неделю, а могло и столетия. По виду ничего не поймешь.
        Я тяжело встал и, выйдя в коридор, пометил комнату своими инициалами, срезая мох на стене длинными полосами. Если удастся выбраться, вполне возможно найдутся желающие поизучать очередную аномалию. Явно мутант.
        Пить хотелось все больше, желание поесть отступило куда-то на задний план. Снова долго топал по коридору, один раз ненадолго задремал, но жажда все сильнее гнала вперед. Я уже даже отдаленно не представлял, сколько прошло времени, и шел исключительно на силе воли.
        Потом путь преградил огромный пролом в полу. Сверху упало что-то очень тяжелое, пробивая пол, и теперь стало видно, что наверху шел еще один параллельный коридор. Внизу, похоже, тоже. Не особо задумываясь над своими действиями, я по свисающим обломкам какой-то арматуры осторожно перебрался этажом выше и через четверть часа бессмысленной ходьбы по такому же точно коридору наткнулся на арку в стене с хорошо знакомым отпечатком ладони. Недолго думая, я положил свою сверху.
        Ощутив знакомый укол тока, напрягшись, стал ждать очередного лифта. Вместо этого в глубине стены что-то щелкнуло, и в ней неожиданно открылась дверь. Не дожидаясь приглашения, я шагнул внутрь, и дверь за спиной закрылась. Это опять было маленькое помещение, закрытое со всех сторон, но ни спуска, ни подъема не произошло. Вместо этого из отверстий под потолком раздался противный свист, и вдруг заложило уши как при перепаде давления. Прямо напротив меня открылась еще одна дверь. Я вошел в новое помещение и… с нечленораздельным воплем метнулся вперед. Посредине очередной круглой комнаты находился маленький бассейнчик вроде ванны, заполненный до краев водой.
        Я упал животом на бортик и стал торопливо пить, пока вода не полезла назад. Только тогда немного пришел в себя и первым делом машинально проверил винтовку - обнаружил, что даже в полностью невменяемом состоянии автоматически прислонил ее к бортику, а не бросил где попало. Устало сел на пол и моментально провалился в сон.
        Вздрогнув, я выскочил из кошмара, где за мной бегали какие-то монстры с капающей с клыков кровью и упрашивали меня поделиться небольшим куском моего собственного тела. Особенно они давили на отсутствие у меня желания оказать помощь их маленьким голодным деткам. Короче, натуральный идиотизм. Тяжело поднялся и осмотрелся, пытаясь найти хоть что-нибудь, куда можно налить воды, но комната была стандартно пуста, если не считать бассейна. Что интересно, воды в нем не убавилось. Огорченно вздохнув, я подобрал винтовку и, направившись к арке, в очередной раз положил ладонь на рисунок. Только на этот раз ничего не произошло. Я подождал и проделал все снова. Реакции и на этот раз не последовало. Идти обратно страшно не хотелось, и я решил подождать и попробовать позже. Опять долго пил и незаметно заснул.
        Проснулся весь в поту и явно с температурой. С трудом дошел до двери и, не получив от нее удара током, почти довольный вернулся на место. Во рту был страшный сушняк - там будто насрало целое стадо козлов. Снова долго пил, уже понимая, что заболел. Через некоторое время услышал цоканье по полу, как будто приближалось какое-то животное, стуча когтями. В маленькой комнатке ему неоткуда было взяться незамеченным, и я долго озирался, пытаясь сообразить, что происходит.
        В очередной раз очнулся и резко сел. Чем бы ни была эта болезнь, она явно отступила. Сколько прошло времени, я совершенно не представлял, в голове мелькали воспоминания о каких-то жутких глюках и как я стрелял в каких-то врагов.
        Из СВД действительно стреляли, магазин был пуст, но в памяти не сохранилось ничего, только ощущение страшного жара и неизвестно что говорящие потусторонние голоса. Вообще присутствовало впечатление, что все чувства подкрутили до самой верхней планки, смазали и улучшили. Сейчас я не испытывал никаких болей, ничего не слышал странного, но жутко хотелось есть. Загнал в винтовку новый магазин, хотя не очень и понимал, кого здесь стоит опасаться.
        Вновь проверил дверь. На этот раз никаких проблем. Сразу отворилась. Очередной тамбур, еще одна дверь и… я резко остановился. Прямо за дверью лежали груды белых костей, покрывая весь пол. Пройти иначе, чем наступая на них, невозможно, и не надо быть большим спецом, чтобы понять, что большинство из них человеческие, хотя явно попадались и звериные. Я торопливо сдернул винтовку с плеча, дослал патрон и, напряженно осматриваясь по сторонам, двинулся вперед.
        Нога неожиданно подвернулась на одной кости, и, не удержавшись, я упал прямо на очередную кучу. Кости с грохотом разлетелись во все стороны, и прямо перед носом я увидел плоский пенал, как для игры в домино. Быстро сев и не отрывая взгляда от коридора, где могла таиться опасность, поспешно засунул его в карман куртки, быстро поднялся и торопливо зашагал к двери, по-прежнему не понимая, что такое случилось со всеми этими погибшими, но страстно желая оказаться как можно дальше отсюда.
        Привычно хлопнув ладонью по рисунку, я настороженно продолжал следить за пустым коридором. По ногам резко ударил пол, и я с ликованием понял, что на этот раз лифт тащит меня вверх. Уже привычно уселся на пол и стал ждать, держась подальше от стены, чтобы не вылететь как в прошлый раз. Как ни странно, ожидание вышло не долгим, подъем прекратился. Дверь отворилась, и по глазам ударил свет, так резко и неожиданно, что невольно потекли слезы. Я поспешно выскочил из лифта и изумленно уставился на окружающий пейзаж. На горизонте четко торчали горы с хорошо видным на вершинах снегом. Ничего даже близко похожего с Дуная увидеть было нельзя.

        Глава 6
        Начинаются неприятности

        Первое, что я рассмотрел, проморгавшись от слез, был здоровенный грызун, сидящий на склоне оврага и с интересом посматривающий на меня. Руки все сделали автоматически, без малейшего участия разума, и пуля снесла странную вытянутую морду, сидящую на плечах практически без шеи.
        С громким рычанием, в котором я задним числом с немалым удивлением опознал собственное, я метался по окрестностям, собирая сушняк, и трясущимися руками запалил костер. Прямо здесь же полосовал тело убиенного зверька, торопливо пластая его на куски, совал в огонь и пожирал местами не прожаренное, местами пережаренное мясо. В этот момент я совершенно не соображал и рвался только набить желудок. Только слегка насытившись, подумал, что так можно заработать и заворот кишок, но мысль эта промелькнула где-то на краю сознания. Спустившись к ручейку, текущему по дну оврага, с наслаждением напился и, вернувшись, продолжал уже более спокойно доедать остатки.
        К вечеру от несчастной скотинки, которую я после некоторых колебаний решил считать барсуком, остались только кости и внутренности. Тут, наконец, организм сообщил, что пора и успокоиться. За короткий срок я умудрился съесть килограммов десять мяса и чувствовал себя прекрасно, что в другое время изрядно удивило бы, но сейчас совершенно не хотелось думать. Впереди была полная неизвестность, но кроме ощущения приятной сытости ничего не волновало.
        Я долго сидел у костра возле упавшего дерева, время от времени подбрасывая в него очередную ветку в совершенно блаженном состоянии. Очень хотелось издать дикий вопль и начать лупить себя по груди как горилла, но от тяжести в желудке максимум на что хватало - это лениво шевелиться. Я не только умудрился выжить, но еще и выбрался.
        Утром проснулся бодрым и в хорошем настроении. Голова работала четко, не занятая единственной мыслью пожрать. Впрочем, где-то на периферии мелькало желание добавить, но это не шло ни в какое сравнение со вчерашним не рассуждающим голодом. Это можно было отложить на потом.
        Единственное, что было понятно - занесло меня очень далеко. Конечно, можно было определить широту и долготу, и в голове услужливо всплыла подсказка, что широту места можно определить с помощью такой вещи, как секстант. Знать бы еще, как он выглядит. А долгота определяется как угол между плоскостью меридиана, проходящего через данную точку, и плоскостью начального нулевого меридиана, от которого ведется счёт долготы. Короче, может, доблестный штурман с морского корабля и был на это способен после обучения в мореходке, но только не бывший десантник и механик.
        Так что все, что можно было придумать - это топать вдоль ручьев и рек в направлении востока, стараясь не сильно отклоняться от маршрута. Что мне надо именно на восток - особых сомнений почему-то не было. Солнце и на другой планете по умолчанию восходит на востоке, а садится на западе, так что приблизительное направление известно. И что поторапливаться необходимо тоже. Пока я шатался по коридорам, потеряв счет дням, на поверхности явно наступила осень. Уже изрядно похолодало, и легкая куртка не очень спасала от ветра.
        Первым делом я провел инвентаризацию своего имущества. Винтовка была на месте, вот только я умудрился расстрелять обойму еще под землей. По хомячьей привычке пустую я тоже сунул в карман. Если вычесть выпущенную в так удачно подвернувшегося барсука пулю - то осталось только девять. Поход ожидался длительный, и этого явно недостаточно. На всякий случай проверил оба магазина и тщательно обшарил все карманы, попутно выгребая оттуда содержимое. Чуда не произошло: патронов было по-прежнему девять.
        Еще имелись нож, фонарик и плоская коробка, вытащенная из подземелья. Я осмотрел ее со всех сторон и, надавив на выступ сбоку, открыл. Внутри лежали двадцать четыре шестигранных пластинки вроде костяшек домино, только размером побольше. К верхней грани крепилось кольцо, явно напрашивающееся, чтобы вдеть веревочку или цепочку и повесить кубик на шею. На остальных сторонах были цифры и буквы - догадаться было несложно, даже если бы мне уже не показывали такое раньше. Точка, черточка, две, три черты, квадратик, перечеркнутый квадратик и так далее - каждый значок соответствовал единице, двойке, четверке и так до пяти. Потом над черточкой ставилась точка, и это явно была шестерка и далее до десяти. Просто точка, скорее всего, ноль. На внутренней стороне коробки опять цифры и буквы. Явно Вещь из тех, что все ищут. Вот только что с ней делать - неизвестно.
        Вздохнув, закрыл коробку и, выругавшись, отдернул палец. Поцарапался обо что-то острое. Машинально сунул ее назад в карман, дополнительно застегнув молнию. Коробка мне очень напоминала рассказы Джека Лондона про мешок с золотом и отсутствие еды. Может, она миллион стоит, но как использовать ее, все равно неизвестно, и пользы в ближайшее время не предвидится.
        Тут я замер, пытаясь сообразить. Чего-то не хватало! «Зажигалка!»  - понял с испугом, ощупывая карманы снова. Вчера я разжег костер. Значит, она где-то рядом. Я торопливо стал ползать вокруг костра, тщательно осматривая землю, и неожиданно заметил свою драгоценность. Она валялась под камнем. Присев, попытался достать, но пальцы не доставали. «Нарочно так не засунешь»,  - с досадой подумал, пытаясь дотянуться. Кончики пальцев зацепили гладкую поверхность и вытянули зажигалку наружу.
        Я оторопело уставился на собственную кисть, с зажатой в ней китайской одноразовой драгоценностью. На пальцах был лишний сустав, который прямо на глазах исчезал, втягиваясь. Через пару минут рука выглядела совершенно нормально. «Влип»  - мелькнуло у меня в голове. Торопливо вскочил и метнулся к ручью. Упав на колени, попытался рассмотреть в воде свое лицо. Лицо как лицо, изрядно заросшее щетиной, с глазами, носом и ушами. Хобот и прочие излишества полностью отсутствовали. Ничего особенного не обнаружив, я скинул с себя одежду и попытался осмотреть и ощупать тело везде, где доставал. Все было в полном порядке. Вот только это были вовсе не глюки.
        Я попытался успокоиться и вспомнить, как все произошло. Неожиданно понял, что могу поминутно представить себе все действия. Раньше за мной такого не водилось. Как это было? Ага. Я потянулся… не доставал… Сейчас, проверим…
        Не вставая, протянул руку за камешком, прикинув расстояние. Не достал и, уставившись на ладонь, попытался найти изменения. Рука как рука, всё на месте и ничего лишнего. Повторный эксперимент тоже ничего не дал. Ладно, мысленно плюнув, решил. Всему свое время. Позже попробую еще. Если я уж стал меченым, то это навсегда. В истерику впадать нет времени, сейчас надо делом заняться. Будем вспоминать детство, не зацикливаясь на том, как давно это было и как редко удавалось попадать. Даже если один раз из десяти, все лучше, чем патроны тратить.
        Берется ремень кожаный одна штука, вытягивая его из поясных петель, сообщил сам себе. Осторожно режем ремень, слава богу, что он такой широкий, так чтобы было расширение, а остаток вдеваем назад, чтобы брюки на ходу не свалились. Один конец сворачиваем в петлю и продеваем в нее кисть руки. В расширенную часть вкладываем камень, обточенный водой, благо их здесь куча валяется. Теперь, наконец, обращаем свое благосклонное внимание на то, что еще один барсук с самого утра меня внимательно разглядывает, а еще парочка мелькнула довольно далеко. Здесь у них, похоже, целый поселок, но этот не больше чем метрах в пятидесяти сидит. Знает, что успеет удрать от меня в нору, и не боится. Вот и потренируемся.
        Я встал и начал вращать пращу с камнем над головой. В голове заработал целый математический институт, определяя, с какой скоростью, в каком направлении и в какой момент надо выпустить свободный конец пращи. От неожиданности чуть не уронил камень - никогда раньше за мной такого не числилось, но решил для интереса сделать, как показано. Барсук продолжал с любопытством смотреть до последнего момента, и камень, с неожиданной силой угодивший в него, был для животного большим сюрпризом. С диким визгом он отлетел в сторону и, нелепо переваливаясь, так как задние ноги не работали, попытался заползти в нору. Я несколькими прыжками подскочил к нему и ударом ноги добил.
        «И с башкой у меня тоже что-то не то»,  - таща трофей к костру, уныло подумал. Никогда такого не было, чтобы так быстро соображал и еще расчеты на ходу делал. Правда, способность совсем не лишняя. Вот бы еще вспомнить, как шкурку снимают, чтоб ничего не испортить. Как бы в ответ на пожелание в голове моментально всплыло: «Шкурку снимают или сразу после убоя животного, или после того, как пройдет трупное окоченение. Для съемки шкурки чулочком никаких разрезов делать не нужно. Сначала подрезают концом ножа губы, отделяя их от десен. После этого шкурку снимают, начиная с головы к огузку. С лап шкурку также снимают без вспорки».
        Через час мытарств я громко выматерился. Хороший теоретический совет получил. Жаль, что мне это все проделать практически пришлось. Шкура изрядно пованивала, хотя я долго и старательно чистил ее от остатков мяса и разных волокон, но делать было нечего. Завернув в нее мясо, собрал свои немногочисленные пожитки, с очередным многоступенчатым матом вспоминая буквально дословно исполненный мудрости совет из книги «Ориентирование по солнцу и часам»: «Вращая часы в горизонтальной плоскости, направляют часовую стрелку на солнце. До 13 часов угол, образованный часовой стрелкой и прямой, проведенной от оси вращения стрелок на цифру 1, делится пополам (мысленно или положенной на стекло спичкой). Эта линия и будет направлением с севера на юг. Во второй половине дня следует делить пополам дугу, которую часовая стрелка прошла после 13 часов. Направление с севера на юг этим способом определяют приблизительно. В южных широтах применять этот метод ориентировки не рекомендуется».
        Не хватало сущей мелочи - свои электронные часы я выкинул еще на второй день переселения по Дашиному совету, а новые купить так и не собрался. Да и последняя фраза в моем положении была просто изумительна. Звезды здесь все равно другие, и я понятия не имел, в каких широтах - южных или северных - я сейчас нахожусь.
        Тем не менее, польза от новообретенной способности была, и немалая. Как я выяснил попутно с разделкой мяса, путем экспериментирования, теперь я был способен вспомнить всякую когда-либо прочитанную книгу с любого места. Кроме того, не хуже любого поисковика типа гугла, мог запустить необходимое сочетание слов и получить ответ, например, сведения о повадках диких животных. Как очень быстро стало понятно, мог и телепередачи восстановить дословно и вообще все, что рядом со мной когда-либо произнесли. Однако в знаниях, иногда в самых нужных местах, зияли изрядные дыры, когда я пропускал скучные страницы или отвлекался на посторонние дела. Во всяком случае, изучая залежи своей памяти, можно было не скучать.


        Я шел уже вторую неделю, стараясь не удаляться от воды. Попадались дубы, сосны и клены. Были и другие деревья, которые я не узнавал, даже несмотря на свою абсолютную память. Ночи становились все холоднее, и я привык спать вполглаза, тем более что рядом постоянно ошивались ночные хищники. Животных вообще было много. По степи ходили стада оленей разных видов, с маленькими и просто огромными рогами, поражающими своими размерами. Носились табуны диких лошадей и ослов. Несколько раз попадались и большие скопища бизонов. Можно легко завалить такого, но я все равно не унес бы много, а на запах крови моментально собрались бы гиены, вопли которых я часто слышал и которых несколько раз видел. Сомнений, что это именно гиены, а не очередное местное страшилище, не было. Именно так они и выглядели в телевизионной передаче про животных. Поэтому нормальной добычей стали суслики, зайцы и охотящиеся на грызунов хомяки. Иногда попадались перепела и куропатки.
        Вот и сейчас я увидел неподалеку зайца, притаившегося в высокой траве, и привычно достал свою пращу из-за пояса, вложив в нее камень. Зверек стрелой помчалось прочь, но было уже поздно. С точностью, подсказанной засевшим в голове гениальным математиком, рассчитавшим траекторию бега зайца и полета камня, и с отработанным на практике опытом, метнул камень и услышал удар. К тому времени, когда дрова прогорели и костер обратился в груду пылающих жаром углей, готовый к жарке заяц был уже насажен на вертел. Я привычно завернул внутренности зайца в шкурку, чтобы выбросить и то, и другое, когда почувствовал новый запах и поднял голову.
        Метрах в десяти от меня прямо на склоне мелкого оврага неподвижно стояли двое. Они были одеты в высокие сапоги до колена, кожаные штаны и мягкие на вид, похоже, тоже выделанные из кожи, рубахи и куртки. Все это выкрашено в различные оттенки зеленого цвета и с успехом могло заменять маскхалаты. Если бы они захотели спрятаться, я бы никогда их не заметил, несмотря на свой достаточно большой опыт. В руках у обоих короткие копья, за спиной лук и колчан со стрелами. То, что они показались, скорее всего, говорило об их мирных намерениях. При желании, меня давно могли утыкать стрелами не хуже ежика.
        Терять было нечего, и я сделал приглашающий жест, указывая на костер, зайца и себя, даже не пытаясь схватиться за винтовку. Они подошли и присели рядом, аккуратно положив оружие на землю. Это были действительно люди, а не какие-то гуманоиды. Никаких длинных ушей, зеленой кожи и третьего глаза во лбу не наблюдалось. Эльфийской узкоглазости тоже не было. Оба ростом под два метра, рыжие, с европейской мордой. Правда, оттенки рыжины были разные. Один скорее темный блондин с уклоном в ржавчину. Зато второй весь в конопушках и явно «убил дедушку лопатой».
        Показав на себя, я произнес «Леха» и вопросительно уставился на них. В ответ раздалась длинная фраза, в которой имени не было точно. Я демонстративно пожал плечами и пояснил, что ни фига не понял, но в принципе против них ничего не имею. Долг гостеприимства - это дело святое, а потом я слышал, что у разных дикарей не положено убивать того, с кем вместе кушали. Рыжие внимательно слушали, но по-русски явно не понимали. Еще раз показав на жареного зайца, предложил присоединяться и, сняв тушку с вертела, принялся делить ее на три части.
        Здешние зайцы весом под пять килограммов, и его на всех прекрасно хватало. Конопатый повернулся в сторону оврага, откуда они пришли, и свистнул. Оттуда раздалось ржание, и одна за другой появились пять лошадок. Они оказались на удивление рослыми, лохматыми и отличались от земных короткими жесткими гривами. Две из них имели серые шкуры, остальные три были коричневато-желтыми, различаясь в оттенках - от нейтрального бежевого, похожего на цвет здешних земель, до цвета сена, но обязательно с полосой на хребте.
        Я понял, что изрядно преувеличенного мнения о своих способностях к наблюдению. И это притом, что слух, зрение и обоняние у меня после подземелья изрядно улучшились. А вот добиться повторного увеличения рук или еще чего не удавалось, сколько ни пытался.
        Рыжий подошел к последней прибежавшей кобылке, нагруженной какими-то сумками. Он ласково погладил ее по морде, вытащил из сумки несколько картошин и огурцов и принес их к костру. Судя по жестам, это был их вклад в общую трапезу.
        Некоторое время мы молча ели, причем гости демонстрировали отменные манеры. Аккуратно пользовались ножом, не отрыгивали и не вытирали жирных рук об волосы и одежду. Потом они передали по кругу флягу с напитком вроде кваса, и все это не произнося ни слова. Некоторое время они еще посидели, а затем конопатый встал и, указав на одну из лошадей, что-то сообщил, делая приглашающие жесты и показывая мне, что пора подниматься и отправляться. Темно-рыжий уселся на соседнего коня и выжидательно уставился на меня.
        - Вы что, хотите, чтобы я поехал? Так они ж без седел, я так не умею,  - отвечаю.
        В ответ прозвучала длинная фраза. Общий ее смысл, судя по интонации, явно сводился к «Надо, Леха, надо». Я тяжело вздохнул и стал собирать свои немногочисленные пожитки. Рыжие терпеливо ждали.
        Опыт моей верховой езды исчерпывался последней парой месяцев, и вряд ли из меня получился хороший наездник. Без седла, с одной попонкой на спине, я настолько уставал от тряски, что следующие три дня был малоспособен что-то рассматривать и запоминать. Сидеть на широком крупе страшно неудобно, я все время сползал назад, но всякий раз, когда пытался покрепче обхватить лошадь ногами, проклятая зверюга резко вздрагивала, стремясь высвободить свой зад из-под меня. Мои спутники даже ели на ходу и останавливались только на ночь, чтобы дать отдохнуть коням. Уже гораздо позже, когда я начал понимать, что происходит вокруг, то сообразил, что нам на дороге должны были неоднократно попадаться другие люди, но я никого ни разу не видел.
        Любые попытки общения тихо игнорировались, но и между собой они обменивались только редкими репликами, которые я быстро выучил, хотя пользы от слов «зажги костер», «напои лошадь», «поехали» или «быстро» для нормального общения было явно не достаточно. На третий день блондин показал на очередную рощу вдалеке и сказал: «Дом». Это слово я уже знал. На любой вопрос звучал очень содержательный ответ: «Дом».
        Когда мы приблизились к роще, я даже забыл об отбитой заднице. Это были очень странные деревья. Неизвестно, можно ли было вообще их назвать деревьями, но громадные корни у них явно присутствовали, местами выходя на поверхность. Они росли не только вверх, но и в ширину, и больше всего напоминали деревянные домики, стоящие один на другом в три-четыре этажа и выраставшие из того места, где положено быть крыше в нижнем.
        Самый первый был размером с четырех-пятикомнатную избу, с потемневшими от времени стенами. А чем выше находился домик, тем меньше и светлее он был. Самое верхнее строение по размерам было не больше скворечника, но не было никаких сомнений, что с дальнейшим ростом он увеличится, и в нем поселятся. А из крыши вверх тянулся тонкий ствол.
        Вход представлял собой обычное дупло, из которого выглядывали люди, и куда можно было подняться по прислоненной к нему лесенке. Никаких сомнений, что дома выросли, а не построены таким странным образом, даже возникнуть не могло. Прекрасно видны уходящие в землю могучие корни, на коих стоял первый дом, и на разных уровнях прямо из стен домов росли могучие ветки, по которым местами развешено стираное белье. А внизу, вокруг каждого, четко разгороженные квадраты огородов с какой-то зеленью и хозяйственные пристройки.
        Между этими удивительными домами росли и нормальные деревья с кустами, посаженные вдоль того, что можно было бы назвать улицей, если бы вместо тротуаров здесь не была обычная утоптанная земля. Но главное, на улицах оказалась масса народу, с интересом разглядывающая наш маленький караван. Волосы всех были самого разного рыжего оттенка - от практически блондинов до кирпичного цвета. А еще все они ростом под два метра, и более низкие - женщины, ничуть не ниже моих метр девяносто. Некоторые здоровались, некоторые нет, но все с любопытством смотрели, побросав свои дела.
        Мы остановились в центре рощи у очередного дерева-дома, и рыжий показал мне рукой на вход, больше напоминавший дупло. Я спрыгнул с осточертевшего за дорогу коня и с удовольствием потянулся, хрустя всеми костями. Рыжий снова ткнул в сторону лесенки и раздраженно что-то сказал. Кроме «быстрее» я все равно ничего не понял, но не стал спорить и пошел вперед. Собственно, лесенка, по которой требовалось подняться, была не тем, что понимают под этим словом нормальные люди, это просто срезанный ствол молодого деревца, с обеих сторон которого на разных расстояниях оставлены небольшие обрубки веток. При минимальной ловкости нет проблем подняться.
        На входе в дупло я потрогал кору дерева. Она, казалось, пульсировала под пальцами, как кошка, которую погладили. Что бы это ни было, но назвать его деревом язык не поворачивался. Оно было если не живое, то, во всяком случае, не мертвое точно. Я шагнул вперед и в падающем из входного отверстия свете увидел практически пустую комнату, с отверстием в потолке, куда шли нормальные ступеньки, вырастающие прямо из пола. У дальней стены стоял маленький столик, и было еще ложе, застеленное шкурами. Там неподвижно сидел человек, со скрещенными по-турецки ногами. За спиной у него несколько полок, явно с книгами, ничем другим они быть не могли, хотя в голове у меня всплыло слово «фолианты»  - с такими большими, окованными металлом, обложками с рисунками.
        Я подошел и сел напротив, попытавшись скопировать позу хозяина. С непривычки это довольно неудобно. Мы долго молчали, разглядывая друг друга. Это был уже дряхлый Старик с морщинистым лицом старой обезьяны, высохшим телом и совершенно лысый. Со спины подошла неизвестно откуда взявшаяся девушка и, опустившись на колени, поставила на стол две изящные чашки. Потом в одну налила из «Фляги» какой-то напиток и неподвижно замерла. Старик дрожащей рукой взял чашку, с хлюпаньем отпил оттуда и поставил снова на стол. Внезапно он нагнулся вперед и что-то успокаивающим тоном пробормотал, взяв меня обеими руками за голову и держа пальцы у висков.
        В голове у меня стрельнуло, и я невольно дернулся. По ощущениям это напомнило мне то, что делали эльфы на Земле.
        - Терпи,  - пробурчал старец.
        Я от неожиданности замер. Сказано было не по-русски, но я прекрасно понял. Еще несколько минут мы сидели в этом странном положении. Голова болела все больше, потом Старик убрал руки и опять неподвижно замер. Девушка тут же налила в пустую чашку новую порцию питья, и он снова отхлебнул с явным наслаждением.
        «Какого черта,  - подумал я,  - мне бы тоже налили, хоть попробую». И взял пустую чашку со стола.
        - Ты меня понимаешь?  - вдруг спросил Старик.
        - Да,  - вздрогнув от неожиданности, отвечаю автоматически.
        - Головная боль скоро пройдет,  - сообщил тот. Голос неожиданно приятный.  - Я не собираюсь ждать, пока ты выучишь наш Язык, и сразу дал тебе словарный запас. Слишком много сразу, поэтому и болит. Завтра все будет в порядке. Это не полное знание Языка, только слова, хотя и достаточно для простого разговора. Правильно строить фразы и разную мелочь вроде женский род, мужской - будешь узнавать в процессе общения. Не часто к нам попадают чужаки, да еще такие интересные, как ты,  - помолчав, сообщил он.  - Расскажи мне о себе как можно подробнее…
        А что, собственно, я теряю, подумал я. Этот тип явно здесь большой начальник, и меня сразу отвезли на консультацию к нему. Он по результату моего рассказа будет принимать решение. Проблема в том, что я все равно не представляю, что ему может понравиться, а что нет. Значит, нужно говорить одну правду, а там уж надеяться на удачу и авось. И я заговорил.
        Легко сказать, расскажи… Как объяснить кочевнику, зачем землю пашут, если он психологически не может этого понять? А как объяснить слепому разницу в цвете? Несколько часов, с трудом подбирая слова, отвечая на уточняющие вопросы и объясняя непонятные термины, я говорил и говорил. Прервались только однажды на еду, которую принесла все та же молчаливая девушка. Заодно она притащила и невысокую табуретку, когда Старик предложил мне сесть нормально. Еда была вполне нормальной. Жареная картошка и тушеное мясо с каким-то непривычным, но приятным вкусом.
        Дослушав до конца, он долго молчал.
        - Ушедшие…  - усмехаясь, сказал Старик.  - Шестьсот с лишним лет назад, тут вы не сильно ошибаетесь, было на планете несколько государств, с достаточно высоким уровнем развития, населенных обычными людьми… Что-то они между собой не поделили и, как положено людям, устроили нехилую войнушку. Подробностей в здешних легендах, как и причин, найти нельзя. Высокая поэзия и глубокие аллегории. Не уверен, что в тех историях, которые рассказывают посвященным, содержится сплошная незамутненная истина. Мне в этом смысле проще, мой отец был ребенком в те времена. Да,  - хихикнул он, видя мое изумление,  - мне уже за пятьсот лет будет и недолго осталось. Отец говорил, что явного виновника не было. Все случилось достаточно неожиданно для всех. Впрочем, сейчас это уже не важно.
        В общем, начали они друг друга травить химическим, бактериологическим и биологическим оружием, словом, всем, что имелось. Вроде даже атомным, потому что есть места, которые и через шестьсот лет изрядно радиоактивные. И так они старательно это проделали, что все люди дружно отправились в Места Счастливой Охоты. Вот только в последние лет сто до этой войны научились они вмешиваться в природу. То ли пытались вывести суперсолдат, то ли искали возможность сделать человека, приспособленного к разным условиям, то ли, как положено ученым, на чужие деньги проводили проверку своих завиральных теорий. Брали животных и старались развить в них разум. Скрещивали животных с человеком. Скрещивали животных друг с другом и опять пытались развить в них разум. Пытались привить человеку новые свойства и возможности. В результате, когда человечество вымерло, на развалинах планеты остались жить вот эти, очень разнообразные по виду и поведению, существа. На них основной бич - биологическое оружие и эпидемии - не подействовал. Все-таки они отличались от людей. Часть со временем вымерла, или их поубивали другие виды. Но
часть сохранилась и изрядно размножилась. Одним из таких видов были мы. И мы не люди. Мы оборотни. То, что ты рассказывал про ваши дурацкие суеверия, к нам отношения не имеет. На Луну не воем, на прохожих не бросаемся, бесконтрольно не изменяемся и серебра не боимся.  - Он заметил некоторое недоумение на моем лице и добавил:  - Ты слушаешь, понимаешь слова, но до тебя не доходит смысл. Ну, как тебе объяснить, чтобы понятно было. Смотри…
        Он закрыл глаза и уперся руками в стол. Кожа на лице и руках пошла рябью. Поползли, изменяясь, мышцы и сухожилия. Зрелище вышло достаточно противное. С неприятным звуком прямо на глазах заскользили кости. Через несколько минут напротив меня сидел гибрид гориллы и человека. Он встал, давая себя рассмотреть.
        Маленький приплюснутый нос, прижатые к черепу уши и узкий рот, при том что нижняя челюсть стала массивнее. Хотя лицо по-прежнему оставалось узнаваемым. Руки, ноги и живот покрылись редкими волосами, лицо голое. Тело стало короче, и непропорционально длинные руки с острыми когтями делали его странным. Ноги тоже удлинились - это было видно по изменению позы. Он взял со стола нож и без усилий согнул лезвие.
        - Вот это наш второй облик,  - сообщил он тем же голосом.  - Не у всех одинаковый, есть и другие, но при определенном умении сразу видно, кто есть кто. В таком облике мы становимся сильнее, быстрее, лучше видим, слышим и ощущаем запахи. Вот только работать с этим,  - он продемонстрировал острые когти на пальцах,  - сложнее. А некоторые в боевом облике вообще не имеют нормальных рук и пальцев. Такие как кошки или волки. Поэтому существует определенная этика поведения. В мирное время мы ходим в основном облике, а это,  - он ткнул себя пальцем в грудь,  - боевая трансформация.
        Оборотни - хозяева равнин, которые занимают треть континента. На востоке у нас горы, на юге - пустыни, на севере - тундра, на западе - леса. Там живут другие существа, иногда сотрудничающие с нами, иногда воюющие, но те территории для нас интереса не представляют. Существует подробный справочник, написанный для ознакомления. Основные виды, привычки, обычаи, языки и все такое… Можешь посмотреть на меня уважительно: три четверти текста - мое творчество. Как увидишь, проникнешься. Там несколько томов, которые по весу и размеру вполне можно использовать как оружие. На самом деле - это планета, а не твой огород. Вполне могут существовать еще множество видов, о которых не только мы, но и наши соседи ничего не знают.
        На мгновение он замолчал, а затем продолжил просвещать меня:
        - Большинство из новых видов изначально имели человеческое воспитание и нередко человеческие мозги. Поэтому пошли той же дорогой, что и вымершие человеки. Стали создавать государства, города, искусство, религию, науку, производство и все остальное, что положено уважающему себя разумному. На другом континенте существуют достаточно развитые государства. Но сейчас это тебе ни к чему.  - Он задумался, помолчал.  - Тебе сильно не повезло. А может, наоборот, чрезвычайно повезло. Это как посмотреть,  - он ухмыльнулся.  - То место, куда вы залезли, это была не тюрьма. Это,  - он замялся, подыскивая самое близкое понятие,  - лаборатория. Там в основном работали с до-жизнью, с еще не рожденными.
        - Это как?
        - Я не знаю, как объяснить простыми словами, чтобы до тебя дошло. Воздействие на плод беременной самки… мда… направленным энергетическим потоком на объект за счет внутренних резервов организма,  - так, понятно?
        - Экстрасенсы, что ли?
        - Таких слов я тоже не знаю,  - насмешливо сообщил Старик.
        - Это когда у человека проявляются нестандартные таланты - телепатия, ясновидение, биолокация. Некоторые этим владеют, но объяснить не могут.
        - Ну, это. И еще многое другое. И очень даже объяснимо. У нас существует целая система отбора и воспитания, в результате которой получаются пауки.
        - Эээ..?
        - Ну не настоящие, с жвалами и паутиной. Так называется местный начальник-шаман. Чем выше способности, тем выше пост. От простого стойбища к руководителю племени. Можно, конечно, это назвать магией, но никакого «раз и готово» не имеется. Если свои силы переоценил, можно и загнуться. Правда, попадаются такие экземпляры,  - с восхищением сказал он,  - что ничем не прошибешь. Так, мы отвлеклись, старый я уже стал… Словом, ты случайно угодил в один экспериментальный,  - он опять замялся,  - отдел. Ты не первый такой, но нам интересен результат.  - Старик опять захихикал.  - Каждый, попавший туда, моментально цепляет… Сначала мы думали, микроб. Потом решили, что вирус, но доказать это не смогли. И выделить из организма это мы пока не можем. Словом, человек ловит какую-то хрень через дыхательные пути. Если он в маске, ничего не происходит. Вроде бы эта хрень может проникать и через открытые раны, но если кто и ставил такие опыты, мне не рассказывали. Ну, в общем, этот вирус проникает в организм и начинает размножаться, встраиваясь в клетки. Он разворачивает там собственную программу, и это вызывает
переделку всей генетической структуры. При этом позволяет клетке и дальше заниматься своим делом, то есть с виду все абсолютно нормально. Зато в первый день у человека начинается сильный жар, появляются галлюцинации. На второй день умирают девяносто пять из ста. На третий - еще двое. На четвертый - еще. Вот те кости, которые ты там видел, остались от неудачников. На пятый день человек приходит в себя. Проблема в том, что он уже не человек.
        - И кто я тогда?
        - Перевертыш. Оборотень. Только нормальный оборотень имеет два вида, ты можешь принять любой. Ты ничего такого не рассказывал, но все дело в том, что измениться не так просто и надо этому учиться. К этому мы вернемся чуть позже. Вот это,  - ткнул пальцем в меня,  - отныне и навсегда твой базовый облик.
        - Чего?  - изумился я.  - Двадцать четвертый год - это мой облик.
        - Тут есть один интересный нюанс. Пока ты лежал без сознания, перестройка организма шла полным ходом. К сожалению, организм - дурак, своего ума у него нет. Он подстраивается под твои мечты об идеальном теле. Судя по всему, у тебя все сейчас в лучшем виде. Никаких проблем с глазами, выбитыми зубами, язвой желудка и болями в коленях.
        - Какая еще «язва желудка»?
        - Остальное-то угадал? Если бы отсутствовали ноги или на носу была бы большая противная бородавка, то ноги бы отросли, а бородавка исчезла. Ну, все в таком роде. Чтобы ты теперь ни делал, единственный вариант, который твое тело считает правильным,  - это сегодняшний. Регенерация у него чудовищная, отрубленные руки или всякие прочие части тела, а также ранения и шрамы излечиваются быстро, даже без сознательного усилия. Так даже лучше, потому что ничего не бывает просто так. Организм использует собственные резервы. Больше определенного количества он не зачерпывает, иначе можно помереть не от раны, а от истощения. Рука не вылезет сразу, а отрастет постепенно. Надо только усиленно питаться. Организм постоянно на страже, отслеживает то, что тебе мешает или угрожает. Все это происходит совершенно бессознательно. Захотелось тебе рассмотреть что-то далекое или в темноте, глаз пытается подстроиться. Появляются необходимые для этого колбочки или палочки в сетчатке. Захотелось почесать спину - рука удлинилась. Поэтому требуется постоянный контроль, которому придется учиться. Разумные очень нервно реагируют
на подобные вещи. Здесь про перевертышей рассказывают легенды, как на вашей Земле про оборотней. Догнал - убил - съел. При всех своих способностях ты смертен. Повреждение мозга или уничтожение большей части тела приводит к смерти. Поэтому перевертыша постараются порубить на части и сжечь.
        - Приятная перспектива.
        - А ты как думал? Получил способности на дармовщину и стал сверхчеловеком? Получи в нагрузку необходимость тщательно скрывать свои способности от окружающих или заставь их уважать себя.  - Старик молча поразмышлял.  - Ну, что еще? На несколько порядков по сравнению с человеком повысилась сопротивляемость твоего организма к болезням, а также к ядам. Ты можешь даже тухлятину жрать без последствий, а всякие тифы или холеры - проходят как легкое недомогание. Даже радиация действует на перевертыша намного меньше, и при этом последствия вылечиваются достаточно быстро. Правда, ощущения при этом достаточно пакостные. Это, впрочем, имеет и обратную сторону. Алкоголь, наркотики, всякие вещества, употребляемые разумными в качестве допинга, чтобы получить удовольствие, будут действовать на тебя во много раз слабее и быстро выводиться из организма. Это что касается бессознательных изменений. Есть и сознательные, но этому надо учиться. Поясняю. Ты не можешь сделать себе второе сердце. Оно должно быть подключено к системе кровообращения, иметь достаточно места для работы. Одно изменение тянет за собой другое, и
появляется необходимость в знании анатомии, физиологии и еще куче необходимых вещей. Ты знаешь? Нет? Я так и думал. Поэтому начинают всегда с мелочи. Ну, пальцы, зубы, глаза. Если вздумаешь вырастить глаз на пальце,  - хихикнув снова, сказал он,  - будешь иметь проблему со зрением. Три глаза у человека не предусмотрены природой. Или все будет не в фокусе, или придется закрыть нормальные. Превратиться в неживое - металл, камень - тоже нельзя. И нельзя обернуться в слона или мышь. Вернее, не так. Это будет мышь весом… Сколько ты, например, весишь?
        - Не знаю, что-то за девяносто килограммов, но мысль понятна. Масса не изменяется?
        - Изменяется, но в пределах двух-трех процентов. Для тебя два - два с половиной килограмма. Это потери при переходе. Ничего не бывает бесплатно. Уходит энергия, и поэтому после серьезного изменения всегда хочется есть. Несколько мелких дают тот же эффект. К этому надо быть готовым, а то можно и в обморок свалиться. И не обязательно свежее сырое мясо. Можно и овощи жрать с тем же успехом. Просто, чем калорийнее пища, тем быстрее восстанавливаются силы. Да, кстати, еще одно ограничение. Размеры мозга изменить нельзя. Не знаю,  - с досадой сказал он, отвечая на мой вопросительный взгляд.  - И никто не знает. Невозможно. Так что в питона превратиться не удастся. Очень странная будет змеюка, с человеческой черепушкой.  - Он отпил из чашки и продолжил:  - Мозг тоже изменился, и очень сильно. Ты должен был уже заметить…
        Я машинально кивнул.
        - Он теперь может работать в двух режимах. Один обычный, другой включается в экстренных ситуациях. Тогда соображаешь намного быстрее и четче. Если захочешь, можешь вспомнить все, что с тобой было, начиная чуть ли не с рождения. Любую прочитанную книгу или поминутно любое действие. В случае опасности мозг заработает сам, но можно и включить ускоренный режим по желанию. Очень полезная вещь в драке. В голове работает целый институт и производит расчеты, что может сделать противник. В зачет идет все - дыхание, движение мускулатуры, изменение запаха и еще масса вещей, которые делаются машинально и бессознательно. Перевертыши чувствуют то, что обыкновенному человеку недоступно. Вот, например, тебе кажется, что ты чувствуешь мой запах. Это не совсем так. Это запах жизни существа. Разумного или нет. Живозапах. Ощущение зависит от существа и его характера. У некоторых людей он противный, у других, наоборот, приятный. Это зависит от того, что они думают о тебе. Ты чувствуешь отношение. Это тоже приходит с опытом. Очень долго можно путаться, потому что собеседнику только что наступили на ногу и он ненавидит
вообще всех, а не конкретно тебя. Тонкости развиваются и совершенствуются со временем.  - Он помолчал и внезапно спросил:  - Собственно, как ты определил меня?
        - Как очень опасного субъекта,  - помедлив, ответил я.  - Но не для меня, и не врет.
        - Запомни на будущее - можно не врать, но правда, которую тебе говорят,  - не всегда та правда, которой ты ожидаешь. Ты сейчас думаешь,  - помолчав, сказал Старик,  - зачем я тебе все это рассказываю и что, собственно, от тебя потребую. Ты прав. Я хочу, чтобы ты добровольно дал клятву стать моим учеником на год и один день. В любое время дня и ночи ты можешь меня спросить, о чем угодно. Я, конечно, могу и послать на три буквы, но если дело серьезное, твои проблемы - это и мои проблемы. Я отвечаю за тебя. Но это имеет и обратную сторону. Ты подчиняешься моему прямому приказу, не рассуждая. Только потому, что я могу знать неизвестное тебе. Скажу падать в грязь и квакать - квакай! Скажу убить ее,  - он ткнул пальцем в девушку,  - убьешь, не интересуясь причиной.
        Та впервые за все время пошевелилась и внятно сказала:
        - Пусть попробует.
        Старик погрозил ей пальцем и продолжил:
        - А если откажешься выполнять прямой приказ, то вариантов только два. Или ты обращаешься к Совету и пытаешься объяснить причины своего поступка. Может, они поймут и простят. Или я тебя убиваю на месте,  - совершенно спокойно закончил он.
        - Любой приказ?
        - А что тебе не нравится конкретно?  - демонстративно удивился Старик.
        - Хм, может, у вас тут принято заставлять спать с…  - я запнулся, глядя на девушку,  - с собаками или мужиками. Я, прости, не по этой части, и заранее заявляю, что таких приказов выполнять не буду.
        - А вот это,  - серьезно сказал Старик,  - один из основных законов. Сексуальное насилие абсолютно запретно. Любой насильник будет умирать долгой и мучительной смертью. Это не только мораль - это еще и необходимость, которую я тебе поясню после клятвы.
        - Зачем тебе ученик?  - настороженно спросил я.  - Наверняка у такого, как ты, они есть и без меня.
        - Есть,  - спокойно подтвердил тот.  - Вот одна сидит прямо здесь. Просто ты не понимаешь, насколько скучной становится жизнь, когда тебе перевалило за пятьсот лет. Она становится однообразной. Прекрасно знаешь, что скажут и что сделают твои люди. Даже интриги между пауками уже не интересны.  - Он прикрыл глаза, задумавшись.  - За очень долгое время ты первый, пришедший извне, который может рассказать мне много нового, и, кроме того, мне никогда не приходилось иметь дела с перевертышами. А это любопытно. Может быть, пару лет назад я бы не стал заниматься с тобой лично, но оборотень доживает до старости, почти не меняясь внешне. Как только появляются признаки старения - за тобой пришла смерть. Три месяца, максимум четыре - и всё. Я начал внешне стареть четыре месяца назад, но я паук, и достаточно сильный. Меня положат в корни дома не раньше, чем через пару лет. Это время я хочу прожить так, чтобы скуки не было, и оставить после себя не просто ученика, но чтоб он был не такой, как все. Чтобы стать признанным Мастером среди пауков, требуется оригинальная работа. Попробуй выдумать что-нибудь и сам
поймешь. Если хочешь, ты - моя последняя работа. Я вижу, тебе надо отдохнуть и переварить все это. Поднимешься наверх и отдохнешь. Завтра скажешь, что решил.

        Глава 7
        Мелкие интриги

        Я лежал на низкой кровати на третьем этаже дома-дерева и бездумно смотрел в потолок. Над головой пульсировал мягкий свет - достаточно неприятного вида белые личинки облепили вход через дупло и потолок. Насекомые регулярно прилетали на их свет и поедались. В целом освещение не хуже чем от дневной люминесцентной лампы.
        По лестнице поднялась уже знакомая девушка, мне даже не надо было ее видеть. То, что Старик назвал «живозапахом», доложило о приближении знакомой, когда она еще находилась этажом ниже. Я поспешно сел на кровати. Она вошла и встала так, что я смог ее разглядеть.
        Посмотреть было на что. Высокая, почти с меня ростом. С короткой стрижкой рыжих волос, маленьким вздернутым носиком и смеющимися зелеными глазами. Одета в том же стиле, что и мои знакомцы, притащившие меня сюда,  - мягкие кожаные сапожки и рубашка с брюками зеленого цвета. Одежда только подчеркивала красивую фигуру с высокой грудью.
        - Меня зовут Маленький Койот, хотя обычно называют просто Койот,  - сообщила она, проходя вперед и усаживаясь рядом со мной на кровать.
        - Леха.
        - Я знаю. Я у паука пятый год в ученицах, и не из самых худших буду,  - сообщила она.  - Выслушай меня внимательно и постарайся понять, потому что тебе вряд ли кто такое скажет. Я тебе кое-что хочу объяснить… такие вещи не обсуждают, их знают с рождения. Он правду сказал, к нам редко попадают чужаки. Только он не сказал всей правды. Обычно их убивают. Не дергайся, этому есть причины. Мы хозяева равнин и живем на них и за их счет. Численность населения искусственно ограничивается, потому что наши рощи стоят вдоль путей миграции диких животных. Мы охотимся на них, но никогда не бьем больше того, что нужно для еды. Все, что можно получить с животного - его шкура, сухожилия, кости и тому подобное, используется. Это не закон оборотней - это закон жизни. Когда шестьсот лет назад Война закончилась, животных было очень мало, и если бы мы уничтожали больше необходимого, то скоро нам самим стало бы нечего есть. Вот тогда и появились пауки с идеей восстановления и поддержания общего баланса. Равновесие - больше диких стад, больше оборотней. И эта политика была правильной. Количество животных росло,
увеличивалась и наша численность.
        - А почему не домашний скот?
        - У нас есть немного, как есть и огороды. Только мы оборотни - охота у нас в крови. Время от времени нам надо менять свой облик, нельзя постоянно находиться в одном. В боевой трансформации полностью сохраняются ум и память, но некоторые реакции очень изменяются. Охота в таком виде - огромное удовольствие и разрядка.
        Поскольку я не до конца понял то, что услышал от Старика, я внимал ее рассказу с интересом. А она продолжала:
        - Сначала каждое племя было само по себе, потом пауки создали свою организацию. Это не значит, что все живут мирно. Постоянно случаются стычки, кражи коней и скота. Молодые таким образом показывают свою храбрость и зарабатывают авторитет… Для всех равнин и всех оборотней одни законы, даже если они разных видов. Но это имеет и обратную сторону. Мы ограничиваем рождаемость жесткими рамками. Даже постоянные драки и кражи скота у соседей, которые мужчины считают проявлением доблести, служат избавлению от лишних. И нового ребенка женщина может родить, только если кто-то погибнет. И не каждой женщине это позволено. Пауки, кроме всего прочего, решают, кто с кем может жить, и дают разрешение рожать. Спроси такого про его рощу, и он расскажет родословную любого, вплоть до самых первых предков. И еще одно,  - сказала она,  - то самое неприятное, из-за чего насильников казнят долго и мучительно все без исключения оборотни. Добрые ученые человеки, изменяя и скрещивая животных с человеком, устроили нам на память о себе изрядную гадость. Сколько пауки не бились, ничего сделать не смогли. Если разумные одного
вида живут вместе, ну, в половом смысле, то у них обычно рождается такой же детеныш. Очень редко, приблизительно раз на пятьдесят тысяч, появляется животное той же породы. То есть начальный вариант. Не человекообразное, а именно животное. Мать обычно умирает при родах, не приспособлено человеческое тело к рождению животного. При этом - пятьдесят на пятьдесят - ребенок может быть мыслящим или нет. Разумные дают такое же разумное потомство. Начальный вариант без других изменений. Неразумные с разумными животными дают неразумное потомство. Исключений не бывает.
        К разумным животным у всех племен отношение нормальное. Где-то они считаются членами семей, где-то живут отдельно, но в пределах общей территории. Убийство такого приравнивается к убийству любого члена племени. Неразумных убивают сразу, как только это становится понятным. Конкуренты виду не нужны. Проблема в том, что очень редко, тоже приблизительно раз на пятьдесят тысяч рождений, появляется чистый человек. А вот если сожительствуют два разных вида, то это происходит тем чаще, чем дальше они друг от друга. Вот люди никогда не могут стать полноправным членом племени. Самка, родившая такого, автоматически считается с нечистой кровью, и никто не пожелает на ней жениться. Нередко им проще убить ребенка сразу, чтобы никто не узнал, чем показать его.
        И это главная причина, почему народ не прощает насилия - ведь есть опасность при насилии еще и нарваться на такую ситуацию. Родить человеческого детеныша - это очень неприятная ситуация для всех, не только для матери. Сексуального насилия не бывает даже на войне. Ну, почти не бывает,  - поправилась она.  - Если уж такое делают, живых не оставляют. Потому что мстить будет не семья. Мстить будет племя, и может подняться весь вид, вместе с родственными и союзными. Считается, что смерть лучше, чем насилие. Вот только закон для всех один - женщин и детей не убивают, если они не берут оружие в руки. Если да - сама виновата, приравниваешься к мужчине. Есть женщины, которые ходят в походы наравне с мужчинами. А вот убийство мирных - дело редчайшее. Поэтому все такие случаи известны каждому и разбирались на общем собрании пауков. За последние триста лет был только один случай, когда убийцу оправдали. Насильника не оправдают никогда.
        - А разве не бывает такого, что обвинят в насилии, даже если его не было?
        - Такие вещи - не драка между пьяными и не кража сапог. Решать будут несколько пауков из разных рощ, и обязательно незаинтересованные, даже из другого племени позовут. А уж правду узнавать они умеют. Пауки такие же меченые, только не с одним, случайным, а с очень многими специально развиваемыми умениями, их отбирают и обучают с детства. Как только тебя наставник выберет из детей, ты больше не обычный оборотень. Так что предложение Старика - это большая удача. Он один из сильнейших и многое может дать. А теперь,  - проведя рукой по моей спине, сказала она,  - тебе стоит нормально отдохнуть,  - и она одним движением скинула с себя рубашку, демонстрируя хорошо сложенное тело, и призывно улыбнулась.  - Гулять до замужества можно сколько угодно - рожать нет.
        Последняя девушка у меня была еще на Земле, и никаких возражений не появилось. Я притянул ее к себе и начал целовать ее лицо, закрытые глаза, она умело ответила, и это было так хорошо, что оба замерли на несколько минут. Потом мы начали быстро раздевать друг друга, Койот опустилась на кровать и неожиданно сильными руками потянула меня на себя.


        Старик по-прежнему сидел на том же месте и вроде даже в той же позе, когда Койот спустилась. Она молча подошла к столику и села напротив.
        - Он согласится…
        - И?  - не открывая глаз, спросил Старик.
        - И ты был прав, общих детей у нас быть не может.
        - Ты плохо слушала,  - покачал он головой.  - Не может, пока он не станет таким же, как мы. Тут должно быть абсолютное подобие, и этого добиться не просто. А пока он человек, хотя и с очень интересными способностями. Вот когда станет истинным оборотнем, у его детей могут появиться его способности. Уже не два облика, а гораздо больше.
        - Зачем тебе это надо?  - с недоумением спросила она.  - Ты, вечный борец за традиции и главный законник племени, один из равных в Совете, у которого прав гораздо больше, чем у других его членов. Уж прости, но не только судья, но и главный палач. Он,  - она ткнула пальцем вверх, где сейчас спал Алексей,  - то самое нарушение равновесия, против которого ты всю жизнь боролся. Это ведь не просто появится новый Клан, точно так же он сможет выдать себя за любого другого. Это просто опасно, если их будет много.
        - О-хо-хо,  - деланно застонал тот.  - И вот эта дура, та самая, которую я считал своей лучшей ученицей за последнюю пару столетий, сидела рядом и слушала. А что услышала? Смотри в будущее. Кончилась наша спокойная жизнь. Эти его,  - он ухмыльнулся,  - эльфы, гномы и орки. Если с гномами и орками нет проблем - обычные анхи с зелеными, которых мы резали неоднократно, то эльфы по описанию очень смахивают на наших благополучно усопших создателей. Даже то, что он повторил из их речи, очень похоже на старый язык. Скорее, конечно, потомки, но они шляются на другие планеты и тащат сюда этих - человеков. Причем оружие у тех имеется неплохое.
        - Да я их вместе с винтовками уделаю,  - фыркнула Койот,  - хоть поодиночке, хоть толпой.
        - Ты - да! Но сколько таких, как ты, на равнинах? Пару сотен. И еще десять тысяч таких, которые завалят одного. А если драка начнется всерьез? Нас просто задавят численностью. Надо вообще на эту тему поподробнее порасспросить: где ручное оружие имеется, там всегда есть и что-то похуже. Рано или поздно они начнут расселяться и выйдут из долин рек. Это будет не сегодня и не завтра. Пару столетий пройдет, но их численность растет здесь, и на его Земле есть миллиарды. Ты цифру-то представляешь? Нас на все равнины и миллиона не наберется, и каждый будет долго думать, имеет ли смысл помочь соседу или лучше подождать, пока его земля освободится. А что этим эльфам надо и зачем они сюда людей тащат - не понятно. За этой дребеденью могли и сами прогуляться, и сделать сами тоже могли. Мы-то можем, почему они нет? Но это дело далекого будущего, до которого тебе не дожить.
        Девушка открыла рот, и Старик раздраженно махнул рукой.
        - Помолчи! Думаешь, я не знаю, что будет после моей смерти? Моя семейка быстро выкинет тебя отсюда и засунет в самую отдаленную и максимально паршивую дыру. Это в лучшем случае, если ты будешь покорной и станешь послушно лизать сапоги моему внучку и его шайке. Но ты же изрядная дура, при том с чувством гордости и званием Мастера. Так что обязательно кончишь плохо. Уж что-что, а поймать тебя на очередной выходке и пришить нарушение традиций мой дорогой Правильный Лучник сумеет. Назвала ж его мать,  - скривился он,  - невольно подумаешь, что умела будущее предсказывать, хотя никаких способностей у нее отродясь не было. И всегда правильный, и бьет без промаха. Только почему-то своих все больше. Короче, нам нужны глаза и уши на той стороне. Надо потрогать за вымя этих самых эльфов и иметь возможность посмотреть на то, что мы можем взять оттуда без проблем. Даже чтобы бороться с их оружием, надо знать - как далеко оно стреляет, с какой скоростью, точностью и мощностью. Одиночного образца недостаточно. Я хочу отправить туда несколько своих легально, заодно избавить рощи от наиболее беспокойных. Да, вот
таких, как ты и твоя подружка. Нравится ей с анхами общаться, будет ей возможность. А для этого нам надо, чтобы он не чувствовал себя чужим на равнинах. Он должен стать одним из нас - и займешься его воспитанием ты!
        - И как я смогу научить человека быть оборотнем?
        - Этим займусь я. А вот отвечать на вопросы и объяснять ему, куда лезть нельзя, будешь ты.
        Старик неожиданно встал и совсем не старческой, энергичной походкой подошел к двери.
        - Иногда не плохо бы просто взглянуть, не подслушивают ли тебя. Простым прощупыванием можно не заметить закрывшегося,  - сказал он, глядя на лежащую перед ним рощу.  - И не надо так на меня смотреть, как будто я из ума выжил,  - не оборачиваясь, сообщил он,  - пока еще нет. Как ты думаешь, откуда я вообще знаю про перевертышей и насмерть заразившихся? Вот именно… Когда я был не старше тебя, у меня был приятель по имени Верхний Ветер. Тогда после Войны еще не прошло много времени, и кое-что можно было узнать от живых или их родителей. Кто-то ему рассказал об этой лаборатории. Стать оборотнем, который может превратиться во что угодно, а не иметь только два вида - это его зацепило. И он долго искал и нашел. Только он был не дурак - и не полез туда сразу. Ставил опыты на животных и… мда… на разных других существах. Даже на оборотнях, которые нарушали законы или были… ммм… неполноценными. В те времена довольно часто рождались разные уроды. Потом ему эти опыты припомнили. В конце концов, он полез сам.
        - И не помер?
        - Он был могуч. Тогда таких было два-три, и сегодня не сильно больше. Настолько силен, что если бы ему встретился по дороге какой-нибудь бог, из тех, в которых верили наши создатели, он бы его запинал мимоходом. Но, на их счастье, они шлялись где-то в другом месте. Он добился, чего хотел, и стал перевертышем, но помирать с самого начала не собирался. Контролировал процесс от начала и до конца. А когда вернулся, продемонстрировал свои новые возможности. Попутно и мне кое-что показал. Вот только когда через несколько месяцев собрался Совет всех племен, пауки решили, что он уже не является одним из них, и указали ему на дверь. В списке членов Совета можешь его не искать. Имя его стерто общим решением.
        Старик устало прикрыл глаза.
        - Самое важное, что новое тело давало ему возможность ходить короткими дорогами.  - Заметив недоумение на ее лице, он спросил:  - Не понимаешь? Любой паук знает места, где можно подзарядиться. Если потратил энергию, то можно обойтись без еды, чтобы восстановиться. Чистая энергия. Ни человек, ни обычный оборотень, ни один из известных нам видов такого не может. Да это элементарные вещи, которым вас учат в самом начале, так что можешь убрать с лица эту улыбочку. Но он мог гораздо больше. Шагнуть здесь, в роще, и выйти в любом известном ему месте. И расстояние роли не играет. Надо только точно представить, куда хочешь попасть. Он говорил, что с опытом это становится еще проще, голова работает в режиме вычислителя, и не надо даже задумываться, ведь у перевертыша абсолютная память, и он может вспомнить все что угодно. Может и с собой взять кого-то. Меня проводил…
        - Ой-ой,  - тихо прошептала Койот.
        - Вот именно - ой-ой. Можно хоть армию провести в тыл к врагам. Да что там в тыл - прямо в спальню к их командиру. Пауки испугались, конечно. Проще всего было его убить, да Верхний Ветер сам кого хочешь убить мог. Так что провозгласили изгнание и лишение имени. Он плюнул, так смачно, и ушел на глазах у всех. Шаг и… неизвестно куда. Во всяком случае, больше его никто не видел.  - Старик помолчал и продолжил:  - Спустя лет триста был еще Старый Пес.
        - Учитель,  - изумленно воскликнула Койот,  - но ведь на этом примере обучают новичков, что нельзя делать! При чем тут твои перевертыши?
        - Ну-ну, обучают,  - усмехнулся тот.  - И что конкретно говорят?
        - Ну, один паук решил прочитать память у пленного. Нормально можно снять что-то определенное или последнее, что было. Этот зачем-то захотел пролистать всю память. Получилось наложение двух памятей друг на друга, и он свихнулся. Не мог различать, где чья. А что, не так?
        - Так и не так. Еще хуже. Притащили ему такого перевертыша, вроде нашего - человек и неизвестно откуда. Языка не знает, где находится, не понимает. Вот и захотелось ему посмотреть, что к чему. Большая сволочь был Старый Пес,  - он хихикнул,  - как и все мы. Решил подстраховаться. Взял ученика, включил в общий разум фокусом и через него стал чужую память качать.
        Он вернулся к столу и сел, посмотрев ей в глаза.
        - Результат понимаешь?
        - Должен был свихнуться или умереть ученик. А этот отстранился бы сразу, как только почувствовал неладное.
        - Молодец. Вот только что-то пошло не так. Заходит жена - пленный живой, а они оба покойники. Как перевертыш очнулся, заговорил. Сразу-то не поняли, потому что говорил он довольно бессвязно, а потом, на всякий случай, погнали гонца за другим пауком. Им совершенно случайно оказался я. Просто жил недалеко и был самым сильным в окрестностях. На третий день я прибыл и выслушал интересную историю. Все три памяти слились - и получился один разум. Никакого сумасшествия, вот только разум в основном от ученика, память и опыт от перевертыша, а от Старого Пса почти ничего не осталось. Но что-то явно сохранилось, потому что не стал этот тип дожидаться, пока его разбирать на части начнут, и исчез. Знал, чем такие вещи пахнут. Как не искали, не нашли. А искали долго и тщательно. Может, это и случайность, но проверять мне не хочется. Ссориться с типом, у которого такие возможности, пусть только потенциальные, мне совсем не интересно. А вот сделать его одним из нас - задача не только интересная, но и важная. Я ведь тоже сволочь изрядная, сама знаешь. Но благо племени для меня не пустой звук. В отличие от многих,
я иногда,  - он снова хихикнул,  - могу и признать, что не прав. Лучше пусть он будет на нашей стороне, чем против нас. Мы займемся им вместе. Ты и я. Совет я беру на себя.
        - А что будет, когда ты умрешь?
        - Я постараюсь прожить подольше.
        Он вытащил из-под подушки длинное ожерелье, сделанное из маленьких шариков, и неторопливо сдвинул один из них так, чтобы она видела, что они ничем не скреплены, но, тем не менее, не рассыпаются.
        - Ты знаешь, что это,  - кивнул Старик, глядя в ее расширившиеся глаза.  - Дополнения к Кодексу, которые тебе читать не положено. Я старая и предусмотрительная сволочь. Запасенной здесь энергии хватит на пару лет жизни. Я стащил это из вещей Старого Пса, когда расследовал ту историю. Каждый шарик-накопитель - это взятая определенным образом жизнь. Тут в большинстве кровососы, но есть и другие. Очень неприятным образом проделано. Даже теперь я бы такого совершать не стал, но отдать Совету или уничтожить - это выше моих сил. Им уже все равно, а такая сила пропасть не должна. А вот потом все будет зависеть от тебя…

        Глава 8
        Возвращение к людям

        Я присмотрелся, прикрывая глаза рукой от солнца, и уверенно сказал:
        - Правильно едем. Как раз к вечеру у реки будем, а там уже совсем близко.
        Девчонка демонстративно подняла глаза к небу и вздохнула.
        - Еще бы мы не правильно ехали, учишь тебя, учишь, а толку нет. Нормальный парень должен одним видом внушать уверенность в себе слабой девушке, а ты вечно демонстрируешь сомнения.
        Я с интересом посмотрел на нее. Удивительно маленькая для своего народа, всего метр семьдесят, коротко стриженная темная шатенка с ярко блестящими карими глазами на запачканном пылью треугольном личике невинной девочки. Сильная рука уверенно держит поводья кобылы, а вторая демонстративно уперта в бок. За спиной лук и на поясе большой тесак, который и ножом назвать неудобно, скорее, на маленький меч похож.
        - Ага,  - сказал я.  - Ты у нас Черепашка слабая и совершенно безобидная. А заодно знаешь, какие там у меня чувства.
        - Ну, знаю,  - без всякого смущения ответила она.  - Тебя читать - все равно, что ребенка, все эмоции наружу. Надоело показывать, как закрываться. Как задумаешься, так все лезет наружу. Контроль должен быть постоянным, сколько можно говорить. Вид у вождя должен быть уверенным, и всякие сомнения он озвучивать не должен. Во всяком случае, при посторонних,  - добавила она после паузы.
        - Ты, стало быть, посторонняя,  - сжимая коленями бока коня и посылая его вперед, догадался я.
        - Сегодня мне сказал,  - недовольно сообщила она, трогаясь за ним,  - завтра еще кому-то сообщишь. Какое после этого уважение?  - И она в очередной раз продолжила нудные поучения, разбавляя их яркими примерами. Я привычно отключился. Если потребуется, потом вспомню дословно, в абсолютной памяти есть изрядные преимущества, а пока нужно прикинуть, что сделать в ближайшее время.
        Наш маленький караванчик из двух верховых и двух вьючных лошадей, нагруженных сумками, неторопливо двигался в нужном направлении. Найденыш, сидевший у меня за спиной в подобии рюкзака с вырезанными для рук и ног дырками, сладко спал. Вообще-то он, и когда не спит, тих и спокоен, несмотря на то, что ему чуть больше года, и только стоит его отпустить, начинает бодро ползать, изучая окрестности. Но к подобным поездкам давно привык и, судя по ощущениям, вполне доволен. А орать - не орет никогда.
        Младенцы у оборотней всегда тихие, потому что их с рождения отучают плакать от боли или обиды, чтобы детский крик не мог выдать все племя врагу. Матери развешивали люльки на кустах в некотором отдалении от домов, и их отпрыски могли тренировать свои легкие сколько угодно, однако рано или поздно понимали, что, пока они кричат, к ним никто не подойдет, и переставали плакать.
        Только вот у Найденыша никогда не было матери. Тем не менее, с ним просто. Он с самого начала умел передавать ощущения не хуже любого домового, и ответные эмоции ловил моментально, но признавал только меня, из-за чего и приходилось его с собой таскать. Никакие няньки его не устраивали, и понять это вполне можно, не понятно только, как он мог сообразить, что мать от него избавилась, выкинув на корм зверям. Что вообще может понимать грудной ребенок? А ведь что-то понял.
        Мы выехали на так называемую дорогу - две колеи от колес, которые, петляя между холмами, уходили за горизонт. У дороги стоял бревенчатый дом и сарай, сколоченный из досок. Рядом находился загон, где ходили несколько лошадей. Из трубы шел дымок и, не поднимаясь, стелился у земли.
        Я оглянулся на спутницу. Все нотации были забыты, и она, разинув рот, уставилась изумленно на дом. Я почувствовал, как Черепаха начала торопливо мысленно обшаривать местность.
        - Огонь в доме, и там что, даже «Сигналки» нет?
        - Вот и увидишь, наконец, что такое печка и зачем она нужна. А заодно - как умудряются жить люди без магических способностей.
        - Плохо,  - убежденно сообщила она.  - Это ж как без одной руки жить или без глаз.
        У дома возились двое, распрягая лошадей из фургона. Один из них вдруг обернулся и схватил винтовку, прислоненную к колесу. Второй достал из кузова калашников и сдвинулся, чтобы напарник не закрывал цель. Оба наблюдали за приближающимися всадниками. Вблизи стало видно, что они похожи друг на друга и, скорее всего, отец и сын.
        Подъехав вплотную, я натянул поводья и сказал:
        - Что-то настороженно здесь встречают гостей…
        Старший внимательно посмотрел на меня, потом взгляд скользнул на Черепаху и ребенка, который выбрал время, чтобы выглянуть из-за моего плеча и сообщить «гы». Мужчина явно расслабился, опуская винтовку.
        - Приходится быть осторожным. Ходят тут бандюки, уже пытались лошадей угнать. Меня зовут Михалыч, а это мой сын Вадим.
        - Алексей, а это моя подруга Черепаха. Мы едем в Нахаловку.
        - Переночуйте у нас, завтра поедете дальше.
        - Не откажусь,  - ответил я и спрыгнул на землю, не забыв при этом взять винтовку. Пользы от нее было не много, патронов давно не было, но не оставлять же оружие. Найденыш довольно сообщил очередное «гы». Он понял, что сейчас увидит что-то новое. Мы сняли сумки, расседлали коней и отвели в загон к остальным.
        Внутри дом похож на крепость. Стены сложены из толстых бревен, а окна закрывались деревянными щитами. Все двери, ведущие из большой комнаты в спальни и остальные помещения, сколочены из толстых досок, которые в случае нападения могли защитить людей от пуль.
        Войдя, я увидел у окна женщину, которая, вероятно, была женой Михалыча. Тут же вертелись две молоденькие девушки, видимо, его дочери. На столе уже стоял обильный ужин: мясо, картошка с соусом. Пахло свежеиспеченным хлебом и кофе. Во рту у меня моментально появилась слюна. Кофе я не пил скоро уже два года. С облегчением снял рюкзак и вручил Черепахе ребенка. Девушка привычно начала его кормить, налив из «Фляги» молока и достав из другой пшеничную кашу. Умывшись по очереди у рукомойника в прихожей, мы дружно сели за стол.
        - Сколько вы здесь живете?  - спросил я, когда все поели и девушки начали убирать со стола.  - Я здесь был раньше, но давно. Тогда никаких людей рядом не было.
        На минуту Михалыч задумался.
        - Уже второй год. Мне здесь очень нравится. Хорошая земля, чтобы разводить скот и держать лошадей. Вот только стали появляться в последнее время бандиты. Ловят рейдеров,  - он многозначительно посмотрел на нас.  - Те думают, что если жилье рядом, так уже все кончилось, и идут спокойно по дороге. Самые проблемы только здесь и начинаются. Там,  - он махнул рукой в сторону окна,  - только звери и Дикое поле. А здесь двуногие звери бродят, которые намного хуже четвероногих бывают. Нас тоже хотели ограбить, но мы все со стволами - отбились. Пойдете дальше, будьте настороже. Эти ваши набитые седельные сумки…  - он усмехнулся.
        - Я давно здесь не был,  - повторил я.  - Что вообще творится вокруг? Борис никуда не делся?
        - Это Кулак, что ли?
        Я кивнул.
        - Куда ж он денется,  - Михалыч хохотнул.  - Такого в угол не задвинешь. Где что-то стоящее, он сразу тут как тут - или в доле или сам жилу копает. Без него и ни туды и ни сюды. Местный феодал. Правда, справедливости ради, никогда слово не нарушит и дерет по-божески. Если сам что потащишь в город, больше не намного получишь и никогда не знаешь, кинут тебя или нет скупщики. И не важно, что продавать - мясо от скотины или Вещи, что вы таскаете. Если что стоящее есть - иди к нему, нормальную цену даст. Да и купить у него можно все что угодно, без дополнительной накрутки. Давно говорят, что он прямой выход на производственные кланы и эльфов имеет без посредников. Баржу вот еще одну прикупил и мельницу поставил.
        - Слушай, мне Рафик Безногий нужен, он в порядке?
        - Это татарин, что ли? Слышал, но не знаком. Должен был вернуться, скоро зима, он всегда домой возвращается. Извини, но мы люди простые, стараемся с мечеными поменьше общаться. Как вернутся, деньги получат, гуляй, рванина,  - пей, пока назад не пойдет. Морды бей направо и налево, и, как весна, опять в поле с голым задом. Я лучше меньше получу, но за свой труд, а не за фарт, от которого морда волчьей становится. И этих,  - он оглянулся на свое семейство,  - тому же учу.
        - А, это ты Волка имеешь в виду?  - с интересом спросил я.  - Он тоже живой и здоровый?
        Кто-то из дочерей явственно хихикнул.
        - Знаем,  - кивнул Михалыч.  - Он как раз из таких и будет. Вот к Вадиму прицепился и два зуба выбил.
        Парень что-то смущенно пробурчал.
        - А я говорил,  - повысив голос, продолжил Михалыч,  - нечего тебе делать в этом трактире. Не дорос еще.
        Подошла Черепаха и отдала мне Найденыша. Я пристроил его на колене. От ребенка исходило чувство сытости и спокойствия. Он с интересом крутил головой, разглядывая все вокруг.
        - Сколько мы вам должны?
        - Вы гости!  - обиделся Михалыч.  - В здешних краях гостеприимство - первое дело. Помоги ты - помогут тебе. Деньги пусть они в городе считают. Ты бы лучше соврал что-нибудь интересное.
        - Э… что я могу такого рассказать? То, что я там видел, как-то не очень на ночь рассказывать.
        - А ты все равно расскажи,  - подала голос одна из дочек,  - интересно…
        Все семейство выжидающе уставилось на меня, а за их спинами Черепаха внимательно разглядывала большое зеркало в комнате, поворачиваясь то одним боком, то другим. Раньше она явно не видела таких зеркал и подробно изучала свое изображение в разных ракурсах.
        Я задумался, перебирая в памяти, о чем можно говорить.
        - Если несколько недель идти на запад, леса кончаются, и начинается степь. Если повернуть на юг, где-то месяц пути, и воды все меньше и меньше. Больших рек там нет, а летом все мелкие пересыхают, температура, бывает, доходит до сорока градусов. И на горизонте горы, которые дожди почти не пропускают. Вода выпадает на их склоны и вершины. Наверху даже снег лежит, но вниз попадает очень мало, только что стекает вниз. Это не пустыня, с песком и барханами. Там кругом камни и земля. Есть места, где вода из подземных резервуаров поднимается наверх. А еще постоянно дует сильный ветер. Буквально каждый день и очень сильный. Поставить ветряки, вполне можно электричество получать без проблем. Весной, когда текут с гор ручьи и хоть немного, но идут дожди, вся земля становится зеленой. Все приспособилось к коротким похолоданиям и дождям и тут же начинает цвести. Множество всяких растений, которые я даже не знаю, как называются. Кактусы там всякие и пихты. И почти у всех растений листья узкие вроде иголок или направлены вбок от солнца и все время поворачиваются, когда оно движется, чтобы меньше влаги
испарялось. Запах одуряющий и красота… А еще вылезает, как наступит вечер и жара спадет, множество разных животных. Змеи всякие, ящерицы, зайцы, койоты, лисицы. Ближе к горам можно даже диких коз встретить. Птиц много. Короче, жить там можно, хотя и довольно сложно. Надо знать места, где есть вода, надо уметь добывать воду из кактусов и знать, как ловить местных зверей и что кушать из местных растений, чтобы не отравиться. Человек везде приспосабливается и ко всему привыкает.
        Черепаха демонстративно скорчила рожу за спинами слушателей. «Сам знаю, что людей там не бывает, не мешай. Со временем они доберутся и прекрасно приспособятся»,  - мысленно ответил ей. Она кивнула, что услышала, и шаркнула ногой, растирая что-то по полу. Такая маленькая демонстрация, что она думает о людях и их возможностях. Если оборотень способен порвать человека без больших проблем, значит, не стоит и считаться с таким. Неистребимое чувство превосходства над слабым, вбитое в голову с детства. «А слышит она меня все лучше»,  - с удовлетворением подумал и продолжил:
        - В общем, жить вполне можно было бы, если бы не одно «но»,  - сделал паузу, чтобы покапать окружающим на мозги. Они все слушали с изрядным интересом, сегодня я явно выступал в роли телевизора.  - Там есть хозяева. Очень несимпатичные. Вампиры.
        - Кхе,  - скептически сказал Михалыч.  - Совсем ты парень заврался, скажи еще, что на ночь в гробы ложатся.
        - Не мешай,  - обиженно сказала все та же дочка.
        - Вот именно,  - подтвердил я.  - Комментарии потом, сами просили рассказать. Конечно, это не вампиры из фильма. Никаких покойников и гробов. В летучих мышей тоже не превращаются и в замках со слугами не живут. Впрочем, дома я у них не был, может, там и есть замки, только норы какие-нибудь проверять желания не было, и так еле ноги унес.
        Я помолчал, а затем продолжил:
        - С виду они как люди. Две руки, две ноги, голова и лицо вполне нормальное, орки и то хуже выглядят. Только изо рта такие здоровые клыки торчат. Голые ходят, иногда прикрывают себя…  - я глянул на девочек,  - ммм… между ног куском ткани. И еще такие жилистые, все мышцы видно. Не худые, а именно жилистые, без всякого жира. Страшно быстрые и сильные. Могут лошадь на бегу догнать и поднять ее в одиночку. И завалить такого можно только с большого расстояния, лучше всего в голову. Я кивнул на стоящую у стенки винтовку.  - Но это еще не все,  - я опять сделал многозначительную паузу,  - они все женщины, и при том абсолютно одинаковые.
        - Это как?  - восхищенно спросила мать.
        - Ну, различаются, конечно, возрастом, шрамы там всякие. Только они как-то странно размножаются. Они рожают только дочек, и свою точную копию. Сама захотела - и забеременела.
        Хозяйские дочки переглянулись и дружно хихикнули.
        - Имеется старая прародительница всех, и почти все на нее похожи. А вот почему только «почти все»  - это и есть самое интересное. Если они ловят мужика, то высасывают из него кровь. Клыки там не простые, есть специальные железы, которые при укусе что-то вроде наркотика в кровь впрыскивают. Тебя высасывают, а ты балдеешь и еще хочешь. На одну обычно литра крови хватает, так что можно и живым остаться, но ловить они ходят не в одиночку, и практически не бывает, чтобы столкнувшиеся с ними выживали. Как насосутся, так и уходят. Иногда очень далеко в такие походы отправляются и женщин, если на них наткнутся, могут убить, но высасывать не будут. Они это делают не для того, чтобы жить, как земные вампиры, а чтобы рожать. Я не очень понял, как это возможно, и не думаю, что это вообще понять можно, но ребенок будет похож на отца, хотя и девочка. Какие-то гены передаются через кровь. А дальше уже опять похожа на предыдущую. Там у них что-то вроде соревнования. Та, которая таким образом родила, насосавшись крови, может стать родоначальницей нового племени. Большой почет и уважение. А если кто погибнет в
походе - значит, так и надо. Их поэтому и не слишком много, найти… хм… донора не так уж просто, тут нужен разумный. От животных они кровь не берут. То ли бесполезно, то ли результат не лучший, а может, и на мозги ребенка влияет. А разумные категорически возражают против подобного высасывания, и - в случае обнаружения обескровленного - устраивают большую охоту на вампиров.
        - Да-а…  - задумчиво протянул Михалыч.  - Такого я еще не слышал.
        - Пару лет назад кто-то выложил в общий доступ в Сети рассказ Ковбоя,  - сообщил Вадим.  - Там описание этих тварей очень похожее, но таких подробностей нет.
        - Ну, извините,  - разводя руками, сказал я,  - могу даже клыки показать, вон у Черепахи на шее.
        Все дружно обернулись и посмотрели на девушку. Она, пожав плечами, расстегнула рубашку и показала серебряную цепочку, на которой висели с десяток разных камешков и два острых клыка.
        - Есть еще две пары, а эту тварь она сама завалила и трофей честно заработала. А как докажешь, что клыки вампирские? Только размером. Я, конечно, парень простой, но отрезать голову, тащить ее с собой и потом вываривать - это не ко мне. Выбил по-быстрому клыки и в сумку. Они обычно не мстят тем, кто в бою убить товарку смог, наоборот, вроде как уважать начинают, но никакой гарантии, что рядом другая не бродит, нет. Лучше очень быстро убегать, пока не появилась. Голыми руками их удавить - шансов нет, а что такое оружие - они прекрасно знают. Я ж говорю, разумные.


        На дороге стоял, уверенно держа обшарпанный АКМ, направленный на нас, приземистый мужик с нехорошим взглядом. Я натянул поводья и остановил коня.
        - Правильно,  - сказал тот спокойным голосом,  - и руки держи подальше от винтовки.
        Из кустов вылезли еще двое, тоже с калашами, с виду обычные качки с одной извилиной в голове, но с гипертрофированной мускулатурой. Оба в камуфляже и берцах, похожие как братья, только один блондин, а другой брюнет.
        - Я что сказал?  - не оборачиваясь, спросил первый.
        - Да ладно, Сиплый,  - скалясь, ответил блондин,  - на дороге никого, и у этой цыпочки даже волыны нет. Ты, эта,  - обращаясь ко мне, сказал он,  - слазь.
        - Заткнись,  - сквозь зубы процедил первый.
        - Так я не понял, вам чего надо?
        Качки дружно заржали.
        - А мы хотим, чтобы ты поделился,  - отсмеявшись, сказал брюнет.  - Все должно быть по справедливости. Вот у тебя четыре коня, куча вещей и красивая девочка, а у нас ничего нет. Все будет по-честному и по понятиям. Поделим поровну. Тебе жизнь - нам все остальное.  - Оба опять заржали не хуже лошадей.
        - Типа грабите?
        - Типа грабим,  - подтвердил первый.  - А будешь много разговаривать, я тебя просто застрелю. Так что не дергайся, слазь и ложись мордой в землю. И руки держи все время вверх, чтобы я видел.
        - А девушку-то зачем трогать,  - не двигаясь, спросил я.  - Берите, что хотите, а ее не трогайте.
        - Ты много говоришь,  - сказал мужик.  - Считаю до трех, потом стреляю.
        Я вздохнул и, глядя за спины бандюков, произнес:
        - Можно.
        Из кустов, растущих возле дороги, как раз на месте сидевших в засаде качков, выскочила огромная пятнистая кошка и прыгнула на спину блондина. Длиннющие когти мгновенно вспороли его шею. Еще в прыжке она ударила задней лапой второго, и брюнет, завывая, улетел в сторону. Сиплый молча свалился с ножом Черепахи, торчащим из глаза.
        Я спрыгнул на землю, отчего потревоженный Найденыш за спиной возмущенно вякнул и, проснувшись, начал крутить головой. Кошка подошла ко мне и начала требовательно тыкаться в руку, напрашиваясь на ласку.
        - Ты молодец,  - почесав ей горло,  - сообщил я, глядя на ползущего с подвыванием брюнета. Лица у того не было - сплошная рана от когтей, залитая кровью. У блондина вырвано горло, и он мертв.  - Все сделала правильно и разрешения дождалась.  - Кошка довольно заурчала, как будто внутри включился маленький моторчик, и снова требовательно ткнулась головой в руки. От толчка восьмидесятикилограммовой самки меня изрядно шатнуло в сторону. Я присел на корточки и почесал ее между ушами.
        - Молодец, Красавица. А вот жрать их не надо,  - сказал я на ее вопросительный мурк.  - Сначала надо местных с тобой познакомить, а то увидят такое и могут с перепугу выстрелить. Мы тебя покормим антилопинкой, зря, что ли, с собой две ноги тащим.
        - Одна осталась,  - сообщила Черепаха, подходя к стонущему брюнету.  - Я в доме вторую оставила. Все по закону: «Гостя надо накормить, но, если приезжий может, он должен поделиться с хозяевами пищей или сделать им подарок на прощание. Ценность не важна, главное, внимание»  - привычно забубнила очередные поучения о поведении на равнинах.
        Она склонилась над раненым и заученным движением, выдающим немалый опыт, воткнула ему нож в печень. Тот выгнулся и забил ногами в агонии.
        - Я ж говорю,  - спокойно сказала она, глядя на покойников,  - люди слабые, и никуда против нас не годятся. Пока я ничего особенного у них не видела, что бы меня удивило. Мало иметь дальнобойное оружие,  - подбирая и разглядывая калаш, сообщила она,  - надо еще уметь им пользоваться.
        Мы на пару стали обшаривать трупы, собирая все, что могло пригодиться. После шмона Красотка небрежно цепляла когтями покойника и отволакивала в кусты. Жизняки, три калаша, десяток запасных магазинов, два ТТ китайской сборки, девятимиллиметровый браунинг, пара запасных магазинов к каждому пистолету, три охотничьих ножа, выкидуха и здоровое лезвие вроде мачете. В кустах оказалась пара рюкзаков с несколькими стандартными армейскими пайками и обычные фляги, не из Вещей, с водой и спиртом. В кармане у каждого оказался такой же стандартный большой металлический пенал, который носили, чтобы хранить Вещи.
        Я постелил курку, снятую с Сиплого, и стал разбирать Вещи на кучки. «Льдинки», «Иглы», «Клей», «Мясо», «Сигналки», «Чистильщики», «Фляги» разных видов - все в нескольких экземплярах, не особо дорогое, но пользующееся спросом. На дороге такое не валяется, явно они не в первый раз кого-то грабили. Последним я достал какой-то странный, диковинно перекрученный камень, из которого торчало что-то вроде кусков толстой проволоки.
        - А это что такое?  - спросил Черепаху, оглядываясь.  - Первый раз вижу.
        Она вытащила из сумки терпеливо стоящей вьючной лошади антилопью ногу и положила перед кошкой. Та мощно захрустела челюстями. Черепаха, мимоходом похлопав ее по загривку, подошла посмотреть.
        - О! А это даже у нас Вещь редкая и полезная. «Замедлитель времени».
        - Это как?
        - Нужно к этим проводам в определенной последовательности подсоединить еще парочку «Накопителей», «Указатели» и для гарантии кабель от «Молнии». Можно и без него, но эффект меньше. Лучше всего поставить в каменном подвале. Тогда в объеме, ограниченном стенами, время идет медленнее. Если посидеть внутри минуту, снаружи час проходит, хотя это зависит от размера «Замедлителя», мощности «Накопителей», размера подвала и еще десятка факторов. Есть специальная формула для расчета. Короче, любая вещь - хоть еда, хоть еще что, может храниться очень долго и не портиться. Человек тоже. Бывают ситуации, когда надо раненого лечить или больного. Положил туда на сохранение, и он даже не заметит, что снаружи месяцы прошли. Ему кажется, что время нормально идет. В таком виде совершенно бесполезная и не опасная штука, но на все равнины их и есть только сотня. Жаль, что не спросишь, откуда хозяин взял. Наверняка они его убили.
        Она неожиданно усмехнулась.
        - А ведь для тебя это большой плюс в разговорах с нашими. Вы явно ценности некоторых Вещей не понимаете и использовать многое не умеете. Если «Замедлители» можно так легко достать, то я права была: мы с вас многое поимеем.
        - А ты не думаешь,  - хмыкнул я, сгребая все остальное в пенал и протягивая ей «Замедлитель»,  - что еще неизвестно, кто с кого больше поимеет?  - И зло спросил:  - В чем опять дело?  - видя, что она не хочет брать «Замедлитель».
        - Я признала тебя старшим, но ты не понимаешь цены этой Вещи. Такое не отдают просто так.
        - Считай, что вручил тебе на хранение, и не морочь голову,  - с раздражением отвечаю.  - Отдашь, когда мне понадобится, а пока будешь хранить у себя. Вроде мы это уже не один раз обсуждали. Ты больше меня знаешь на равнинах, я больше тебя знаю о Зоне и людях. Я тебе не паук, который ничего не объясняет и ничьих советов не слушает. Если мне твои слова не понравятся, я тебе так и скажу. А пока, даже если со мной что-то случится, у тебя будет не только шанс уцелеть, но и сделать что-то нужное Клану. А я так понимаю, что это хороший козырь.
        - А что такое «козырь»?  - спросила Черепаха, забирая камень и пряча в карман куртки.
        - Найдем карты, я тебе покажу. И не надо спрашивать, что такое карты - игра такая. Гораздо лучше, чем кости бросать.
        - Я ведь хорошо ваш русский выучила,  - пожаловалась она, садясь на свою кобылку.  - Но иногда не понимаю, что ты там говоришь. Только по общему смыслу догадаться можно.
        - Ты еще не слышала, как некоторые говорят,  - усмехаюсь.  - Я с тобой беседую на правильном литературном языке. А есть профессиональные жаргоны, диалекты и просто совершенно неуместная в речи ругань, которая может восприниматься как похвала, обида или ничего не значить в зависимости от интонации и общего смысла.
        Через час навстречу попались несколько вооруженных всадников, которые при виде нас моментально остановились и взялись за винтовки.
        - Ух, ты,  - удивленно-радостно сказала Черепаха.  - Почти родственник.
        Я напряг глаза, наводя фокус на переднего. Как только сделал нормальную резкость, на душе моментально стало легче, и я поспешно вернул глаза к нормальному состоянию.
        - Волк, скотина ты старая,  - заорал я еще издалека.  - Почему ты, собственно, шляешься здесь, а не честно ищешь меня по подземельям?
        Тот тронулся вперед, все еще под прикрытием стволов своих товарищей пристально вглядываясь меня.
        - Боксер?! Ты живой? А мы по тебе давно панихиду отслужили…  - Он шумно принюхался и недоверчиво оглядел меня еще раз.  - Вроде ты, а вроде и нет. Запах какой-то не такой…
        - Я это. Ты только не болтай, но я тоже теперь меченый. Может, поэтому и пахну по-другому. Можешь тщательно обнюхать, а могу в подробностях рассказать, о чем мы говорили, прежде чем я провалился.
        - Верю,  - скалясь, ответил тот.  - Такое бывает. Скажешь, чем тебя Ушедшие одарили?
        Я ухмыльнулся и отрицательно покачал головой. Теперь-то я был ученый и знал, что Волк наверняка, как все псовые, уточнял мотивации и степень откровенности собеседника по тончайшим оттенкам изменения запаха. Страх, любовь, ненависть, насмешка, хитрость - все чувства человека имеют свой аромат. Это приходит с длительным опытом, но человеку совершенно невозможно обмануть нюх волка или собаки. Ложь тоже имеет свой запах. Наверняка никакому детектору лжи не снилось давать лучшие результаты, чем нос Волка.
        - Ну, как хочешь,  - он обернулся назад и махнул рукой, подзывая своих товарищей.  - Только такой счастливчик, как ты, ни дня дерьма на новом месте не жравший, мог заявиться через два года с такой девушкой и целым караваном с набитыми мешками. И ребенок еще? Ну, ты даешь… Такая девушка,  - еще раз повторил он,  - первый раз вижу, чтобы на меня так смотрели, аж мурашки по коже.
        Черепаха рассматривала его, как смотрят на замечательный подарок ко дню рождения, о котором давно мечтали. При этом она явно сканировала Волка во всех доступных ей диапазонах. Мурашки, которые он почувствовал, были его реакцией. Тут она удовлетворенно кивнула и сообщила:
        - Меня зовут Черепаха. А ты - Волк, мне про тебя Охламон говорил.
        - А Охламон у нас кто будет?  - с интересом спросил Волк.
        - Это я,  - улыбаясь, кивнул головой.  - Так меня звали за тридевять земель за незнание тамошних порядков.
        Остальные пятеро подъехали, и среди них я заметил пару знакомых лиц. Если напрячься, можно и вспомнить, где мы виделись, но пока особой необходимости не было. Все молодые парни, и все с интересом рассматривали нас. Собственно, я изрядно подзабыл, как это могло выглядеть в Зоне. Вся одежда на мне и на Черепахе была сделана из тончайших нитей, получаемых от очень противных на вид слизней, питающихся отходами, и обработанных «Клеем» и «Иглой» после ткацкого станка. Такая «Ткань» непромокаема, не горела и держала удар не хуже легкого бронежилета. Все оборотни ходили в таком, в каждой роще были специалисты по выращиванию специальных червей, как при производстве шелка. Но здесь, в Зоне, совсем другое дело - тут никто не знал, откуда эта ткань берется.
        Несколько раз рейдеры находили большие рулоны такой «Ткани», и стоило это столько, что можно было навсегда забыть о дальних походах. Использовали ее экономно, и только очень богатые люди могли себе позволить носить вещи из нее. Так что наша одежда выглядела так же, как если бы Абрамович приделал колеса к яхте и раскатывал по Москве. Очень дорого и совершенно не нужно. На машине проще ездить и парковаться легче.
        - Мы тут ищем кое-кого не очень приятного. Похоже, вы их не встретили, а то бы так легко не проехали,  - сказал Волк, с явным усилием отвлекаясь от игры в гляделки с Черепахой.
        - Это не Сиплого ли с двумя качками?
        - Опа…  - с интересом сказал один из парней.
        Я вытащил из кармана чужие жизняки и протянул их Волку.
        - Часа два прямо по дороге, за поворотом, в кустах они лежат. Надо к шерифу сходить, или так сойдет?
        - Шерифа здесь заменяю я,  - сообщил Волк, вставляя жизняки один за другим в счетчик и глядя на появляющееся имя на панели.  - Они самые, голубчики. Претензий к тебе никаких нет, они давно всех достали. Даже грабить надо уметь, а не под забором пакостить. Только будь добр,  - прищурившись, сказал он,  - поясни, как это ты всех троих один завалил. Или это она?  - он кивнул на Черепаху.
        - Я покажу, только вы не дергайтесь и не вздумайте стрелять.
        Я поднял руку и поманил всей ладонью. Мысленно приказал: «Медленно, не пугай их»,  - и вслух для всех:
        - Спокойствие, парни, без приказа не бросится.
        Из травы в десятке шагов от них встала огромная пятнистая кошка и, медленно повернувшись, продемонстрировала богато разукрашенный камнями и серебром ошейник на шее.
        - Это ягуар?  - напряженным голосом спросил Волк, глядя, как кошка неторопливо подошла и потерлась боком о мое колено.
        - Если честно, я не знаю. Хвост короткий, больше похожа на саблезубого тигра с картинок, но клыки короче и пятна вместо полос. Да и размером поменьше. И умная. Очень умная,  - подчеркнуто повторил я.  - Нас защищает. Так что, когда трупаки осматривать будете, не удивляйтесь ранам. Мы их закапывать не стали, возле дороги бросили.
        - Ладно,  - сказал Волк,  - езжайте себе спокойно. Безногий дома должен быть, только следите, чтобы она, если такая умная, себя хорошо вела. Пусть рядом держится, а не бегает одна. Могут с перепугу и выстрелить.
        Он махнул рукой и повернул коня на дорогу. Остальные двинулись следом. Проезжая мимо меня, один из парней сказал со смешком своему товарищу:
        - Это кошка, а он волк, какая тут любовь может быть. Одна драка.
        - Шериф - это кто?  - спросила Черпаха, когда всадники отъехали достаточно далеко, чтобы не слышать, и мы тоже тронулись в прежнем направлении. Красотка пристроилась слева от меня и вперед не уходила. Я в очередной раз подумал, насколько она русский понимает. Явно не реагирует, но ведь демонстрирует послушание именно после слов Волка.
        - Это вроде начальника ваших Хищников. За порядком следят и преступников ловят. Слушай, не цепляйся к нему,  - обернувшись назад и глянув на удаляющегося Волка, сказал я.  - Тут другие обычаи, и ведут себя по-другому. Он может просто не понять, что «нет»  - это нет, а не заигрывания. Придется валить насмерть, а нам это совершенно ни к чему. Тем более что ничего хорошего от такого союза быть не может.
        - Это еще неизвестно,  - так явно муркнула она, что я невольно снова оглянулся назад. Девушка сладко мне улыбнулась.  - Это у Койот ничего бы не вышло, она человекообразная. А я волчица,  - с гордостью сообщила она, как будто я этого раньше не знал.  - Очень интересно может получиться, я его внимательно проверила, хотя надо и сперму посмотреть. Вроде он по всем параметрам не урод.  - Она помолчала и добавила с ехидцей:  - А если что, будет тебе еще один человеческий ребенок. Этот скоро подрастет, начнешь таскать другого за спиной.
        Я с досадой плюнул на землю.
        Черепаха радостно засмеялась. Вот сколько времени прошло, но я так и не научился понимать, когда оборотни шутят, а когда всерьез говорят. Только по живозапаху иногда и можно понять. Она совсем не шутила. Я не успел в очередной раз оглянуться, как она снова засмеялась.
        - И что смешного?
        - Ты ведь про себя поинтересоваться хотел? Контролируй эмоции, сколько раз тебе говорить. Проверяла она тебя. Первое время ты при переходе был лишь человеком, только притворяющимся, что оборотень. Внешне один в один, но внутренняя структура на клеточном уровне совсем другая. Только форма. А вот как с Темным Стрелком сцепился, так стал настоящим оборотнем. Теперь от тебя вполне можно рожать. Очень занимательное дело, вот так и выясняется, что в старых обычаях есть большой смысл. А тебя надо очень бояться,  - серьезно добавила она.  - Ты ж с любым так можешь, и следов не останется.
        Я скривился:
        - Не вздумай об этом кому-то здесь рассказывать. Очень не одобряется - вплоть до смерти. Лучше объясни, откуда ты можешь знать, кто родится?
        Она развела руками:
        - Я тебе объяснить не смогу, очень много специфических терминов из профессионального языка пауков. Он сильно отличается от разговорного. И многое надо показывать при слиянии, когда учитель демонстрирует на практике. Можно ошибиться даже при наличии большого опыта. Вот когда эмбрион уже есть, тогда проблем никаких. Точно скажу, что из него получится. На седьмом месяце уже можно понять даже, будет ли он иметь особые способности или нет. А оборотень или человек - сразу видно по двойной тени. Да знаю я, что ты не всегда различаешь, и не понимаю, как это может быть. Либо оно есть, либо нет. А ты очень странный тип.  - Она снова засмеялась.  - И этим ты мне интересен, с тобой не скучно. Надоели предсказуемые мужики…
        Я, мысленно, в очередной раз плюнул и уставился вперед на дорогу. Вот меньше всего мне хотелось вспоминать Темного Стрелка.

        Глава 9
        Суд чести

        Это был мой первый выход в свет. За полгода я прибавил в весе несколько килограммов, и только за счет мускулов. Старик с Койот взялись за меня всерьез уже на следующее утро. Раньше я просто не понимал, что такое интенсивные тренировки. Воспоминания о курсе молодого бойца в разведбате, где я служил который считается тяжелым испытанием, теперь вызывали только нервный смех. Если бы не способность восстанавливаться, избавляющая от постоянной боли в мышцах и во всем теле, я бы наверняка лег и помер. Любой оборотень, даже в человеческом виде, был сильнее меня от рождения. Они добивались, чтобы я мог выступать на равных только за счет силы.
        Но им было мало физических упражнений, обучения владению оружием, используемого оборотнями, а это все больше были клинки разных видов, копье и лук со стрелами. Старик еще учил превращаться в разных зверей, грузя длинными лекциями по анатомии, физиологии и еще куче разных наук.
        Чтобы легче было понять, что делать, мне был продемонстрирован способ, который пауки называли «слиянием разума». Оба входили в транс, а потом он подключался к моему разуму. Теперь я мог присутствовать гостем в теле Старика и наблюдать за ним изнутри. Как потом я совершенно случайно выяснил, способ этот довольно опасный, потому что при определенном умении давал возможность более сильному читать не только память и чувства, но и мысли слабого. Были способы защиты, но это требовало длительного обучения закрываться и не давало гарантий. Более сильный все равно мог при желании проломить щиты. Зато теперь они оба, и он, и Койот, были убеждены в наличии у меня каких-то магических способностей, хотя и невысоких, и регулярно мучили, пытаясь добиться результата. Без этого соединение разумов вообще невозможно, утверждали пауки.
        Начинали с простейших вещей вроде удлинения ногтей и превращения их в острые когти, но постепенно программа все усложнялась, и к началу поездки я уже умел превращаться в примата, в племени которых Старик жил. Сколько я ни копался в своей безотказной памяти, ничего такого на Земле не водилось. После первого успеха я довольно быстро сумел перекинуться в волка и ягуара. Тут уж Старик помочь ничем не мог, но один раз добившись успеха,  - второй раз много легче. Основные приемы и правила были уже знакомы. А в охране у Старика были и те, и другие. Можно изучать на практике.
        Методы обучения были крайне оригинальными. Так, включение быстрого режима работы мозга было достигнуто элементарным ударом в челюсть, от которого я улетел в ближайшие кусты. Зато режим драки включился моментально и без моего малейшего сознательного участия, и в дальнейшем проблем с ним не было. Постоянное ожидание очередного пинка резко обостряет восприимчивость.
        Втайне я изрядно гордился своими достижениями и с ужасом думал, что Старик добивается, чтобы я мог и в остальных оборотней превратиться. Таких было не меньше пары десятков, начиная с лисы и кончая медведем. Конца издевательствам было не видно, а Старик гнал все быстрее и быстрее.
        А вот Койот все больше учила жизни на равнинах. Что можно и что делать нельзя. Вся жизнь оборотней подчинена строгим законам, дополненным еще и столетними традициями. Если традиции еще можно было нарушить, хотя и с оглядкой на общественное мнение, то закон ни при каких обстоятельствах. Некоторые, вроде запретов бросить товарища или убийства детей, вполне понятны и вопросов не вызывали. Другие, вроде того, что обязательно спрашивать мнение паука по поводу женитьбы, энтузиазма не вызывали, но знать их необходимо. Времени на личную жизнь, даже если она у меня была, не оставалось вообще. Даже спал я не больше трех-четырех часов в день, и это еще считалось наглостью с моей стороны.
        Нормальный оборотень садился на коня, как только мог ходить. Лошадь - это не просто средство передвижения, еще и признак зажиточности, здесь даже стоимость любой Вещи высчитывали в лошадях. А учиться пользоваться оружием начинали с очень юного возраста. Стать равным за год - это была очень странная мысль, но добивались от меня этого сурово.
        Зачем была нужна эта поездка, я не очень понимал, но уже привык подобные вопросы не задавать. Как только речь заходила о племенной политике, мотивах пауков и моем будущем, Старик моментально глох и грузил меня новым, еще более тяжелым заданием. Койот разводила руками и просила не спрашивать то, о чем она не имеет права говорить. Впрочем, даже без их ответов по отдельным обмолвкам и чужим разговорам не трудно было понять, что в среде пауков имеются разногласия и на меня смотрят косо. А заодно и на моих учителей.
        В последний месяц мы объезжали рощи приматов в сопровождении десятка охранников. Собственно, статус пауков был странным. Они впрямую никогда не участвовали в боевых действиях племен на равнинах. Махать холодным оружием считалось ниже их достоинства, а напасть на паука было крайне неприличным поведением для остальных. Тем не менее чем выше звание и положение паука, тем больше вероятность, что у него есть свои воины. Вполне могло случиться, что одного из пауков втихую пристукнут и скажут, что так и было. Вот они и подстраховывались. А живя так долго, как мой Старик, можно было обзавестись огромной кучей детей, родственников и просто чем-то обязанных.
        В рощах Старик знакомил местное начальство и простых оборотней со мной и загонял под лавку своим авторитетом всех желающих сказать «фэ» в мою и, соответственно, его, раз уж он взял меня в ученики, сторону.
        Это была первая роща другого племени на нашем пути, и напряжение, висящее в воздухе, можно было не только унюхать, но и потрогать.
        - Зачем ты притащил его сюда, Старик?  - вставая с земли и загораживая дорогу, спросил могучий воин со шрамом на щеке.
        Оборотни все ростом не меньше двух метров и с неплохой мускулатурой, но этот казался идеальной моделью для Конана-варвара или Ильи Муромца, с корнем вырывающего деревья. Голос его мало похож на человеческий. Это скорее рычание.
        - Он не наш и никогда им не будет. Это не оборотень, а вообще неизвестно кто. Сегодня он человек, вчера был примат, а завтра захочет стать волком? Он не из нашего Народа, и то, что его не убили сразу, плохо говорит о приматах. Но это их дело - кого считать себе равным. А здесь, у волков, решаю я. И я отказываю ему в праве войти в нашу рощу.
        Несколько десятков оборотней в человеческом теле, торчавшие рядом и составлявшие охрану Старика, заметно напряглись и взялись за оружие, кидая друг на друга настороженные взгляды.
        - Ты оскорбляешь меня, Темный Стрелок?  - прошипел Старик. Многие невольно поежились и постарались отодвинуться от него подальше. Репутация у Старика еще та, связываться боялись.
        - Я уважаю тебя,  - пророкотал голос.  - Ты всегда вел Народ и свое племя по правильной дороге. Нарушитель традиции не мог избежать наказания. Нарушитель закона - смерти. Но ты паук, а я военный вождь волков. Мое право решать, кто здесь может находиться, а кто нет. Он,  - вытянутый палец указал на меня,  - нет.
        Если бы это был другой паук, Старик бы его съел на месте без соли, но паук рода Волков очень благоразумно не показывался. А традиция есть традиция. Военный вождь вправе решать, с кем ему иметь дело, а с кем нет. Уступить, значит согласиться, что я не отношусь к Народу и мое место у параши, даром, что здесь их не бывает. Оборотни при всей их частичной человечности - это хищные животные, и кто из них самец-альфа, а кто просто мясо, начинают выяснять с детства, и относилось это ко всем видам. Я мог только делом доказать, что со мной стоит считаться. Выбора, как всегда, не было. Я шагнул вперед:
        - Мы - Народ, и если считаем решение несправедливым, имеем право на Суд чести. Никакой магии и никакого оружия. Клык против клыка, коготь против когтя, сила против силы.
        Стрелок заржал.
        - Ты вызываешь меня на бой? Ну, что ж, тогда я решаю, что он будет до смерти. Я вырву тебе глотку за подобную наглость. И обращаясь к Старику, он заявил:
        - Только из уважения к тебе.
        Почему-то в последней его фразе уважения не было совершенно, а только явная насмешка.
        Он отошел в сторону и стал раздеваться. Оборотни раздвинулись в стороны, оставляя пространство для драки. Толпа росла все больше. Похоже, уже все жители рощи собрались вокруг и смотрели на происходящее горящими глазами. Я тоже скинул с себя все, и мы оба застыли друг напротив друга голыми. Тело Стрелка до совершенства натренировано, и мускулы рельефно вырисовывались под кожей, как у атлета.
        Койот из-за моей спины тихо сказала, так чтобы слышал только я:
        - Даже если он тебя убьет, он уже признал тебя одним из Народа. С чужаками на Суде Чести не бьются. Темный Стрелок опытный воин, но он дурак и не умеет играть в эти игры.
        - Это сильно меня утешает,  - так же тихо ответил я.
        Одновременно мы начали перекидываться. Тут зависимость простая - чем ты сильнее, тем скорее сможешь это проделать. Вот только никто не делает этого быстро, кроме как для публики. Потом ужасно хочется жрать. Нормальный волк весит максимум килограммов семьдесят и в холке сантиметров девяносто, хотя обычно они меньше. Стрелок был совсем не нормальный. И вес, и рост у него были раза в полтора больше. Зубки тоже. Несколько шрамов на теле зверя и разорванное ухо ясно говорили и о большом опыте, и о немалом умении. Военным вождем стать далеко не просто. Шрамы у оборотней не заживали при перекидывании и оставались навсегда, причем в каком облике получил - в том и останется. В человеческом виде ухо у него было целое, зато шрам на морде отсутствовал у волка.
        Из меня вышел тоже не маленький волчонок, но до параметров противника мне далеко. Ничего удивительного, только в сказках можно получить ниоткуда пару сотен лишних килограммов и дополнительный метр роста. В жизни что есть, то есть - закон сохранения материи, или как он там может научно называться.
        Сверкнув белыми клыками, Стрелок прыгнул и располосовал мне шею, тут же отскочив назад. Я зарычал, вздернув верхнюю губу и оскалив зубы. Мы, заложив назад уши, с рычанием начали кружить друг около друга, выжидая удобного момента для нападения. Несмотря на свое преимущество в массе и пренебрежительное отношение на словах, Стрелок был действительно опытный бойцом, и ярость его слепила не настолько, чтобы кидаться в драку, не думая.
        Тщетно я пытался достать его и вонзить зубы в шею этого громадного волка. В каждой попытке добраться до тела меня встречали клыки, и каждый раз Стрелок, укусив, быстро отскакивал. Ни одной серьезной раны у меня еще не имелось, но из множества мелких порезов текла кровь, и долго так продолжаться не могло. Я достаточно знал о волках, чтобы понимать, что рано или поздно противник кинется на меня, рассчитывая ударить в плечо и опрокинуть навзничь. При его более высоком весе шансов у меня выстоять под таким ударом крайне мало, и я стремился уворачиваться и ускользать от Стрелка, пытаясь в то же время успеть рвануть его клыками.
        Стрелок неожиданно бросился вперед, как будто намереваясь нанести давно ожидаемый удар плечом, но в последний момент припал к земле и вцепился в переднюю ногу. Громко треснула сломанная кость, и я оказался уже только на трех ногах. Стрелок отскочил назад и, задрав голову вверх, торжествующе завыл. Из толпы вокруг ему ответили таким же воем. Мимика даже у нормальных волков достаточно выразительная, но у оборотня на морде легко было прочитать удовлетворение и предвкушение победы.
        «Сделал меня, сука!  - мелькнуло в голове у меня.  - Теперь еще один удар, и всё. Любому волку конец после этого. Только я не волк! Я человек!»
        Оборотень прыгнул, и я упал на спину, пропуская его над собой и ударяя задними лапами в белое брюхо. Ни одно нормальное животное так бы не поступило. Подставить живот под клыки соперника, значит признать его превосходство и отдаться на милость сильного. Только я не был зверем и не собирался сдаваться. У обычного волка, да и оборотня тоже, когти на ногах тупые и не приспособлены для драки. Это вам не кошка. Оборотень намного сильнее, и сейчас от удара в брюхо, пробившего живот, так что кишки Темного Стрелка вывалились наружу, он завалился на бок с диким визгом.
        Я метнулся на упавшего и вцепился ему в горло. Вдруг сверху на меня неожиданно упало чье-то тело, и острые зубы полоснули шею. Я невольно сжался и дернул головой, оторвав изрядный кусок мяса у Стрелка. Кровь залила мне морду, и я невольно судорожно сглотнул, проталкивая мясо в желудок. Сидевший у меня на спине вцепился в шею так, что я взвыл от боли, слыша краем сознания вопли окружающей толпы. Кто бы это ни был, он нарушил любые традиции и все возможные законы. Вмешательство в Суд чести не допускалось ни под каким предлогом.
        Я торопливо начал изменения. Давно готовился, на крайний случай, тренируясь превращать собственную кровь и плоть в сильнейший яд, и не собирался посвящать в эти свои изыскания даже Старика. Собственно, никто такого бы не перенес и тоже сдох бы очень быстро, а для меня это последний шанс. Корректировка внутреннего состояния происходила одновременно с моими действиями в считанные мгновения - хорошо иметь компьютер вместо мозгов. Надо только успеть запустить правильную программу.
        Напавший неожиданно отстал и, извернувшись всем телом, я вскочил на ноги. Здоровенная волчица, размером и весом не меньше меня, стояла в шаге на дрожащих лапах. Из пасти у нее шла пена, голова тряслась, и она явно не видела ничего вокруг.
        Чтобы выжить, вылечиться и быстро измениться, надо было поддерживать в себе силы, и я оторвал от Стрелка еще кусок и, не разжевывая, проглотил. Потом поднял голову и уставился на окружающих. Горло оборотня в боевой трансформации не приспособлено для речи, но сейчас я возвращался в нормальный облик зверя, залечивая раны, прокушенную кость и нейтрализуя яд в собственной крови. Маленькое дополнительное усилие уже не играло роли, а умение говорить в облике зверя было первое, что я освоил сознательно и по собственному желанию. Старик до этого не додумался. При всем его уме и способностях ему просто не пришло в голову, что такое возможно.
        - У волков есть традиция вмешиваться в Суд чести?  - прохрипел я.  - «Один на один. Никакой магии и никакого оружия. Клык против клыка, коготь против когтя, сила против силы»  - процитировал я формулу. С каждым словом изменения закреплялись, и речь звучала все более разборчиво.  - Я бился по правилам, и никто меня не может обвинить в их нарушении. Кто-то смеет сомневаться в моей победе? Она нарушила закон, что говорит Народ об этом?
        Передние в толпе подались назад, если и бывают испуганные оборотни, то я такое видел впервые. Кто-то из задних рядов внятно сказал:
        - Смерть.
        - Смерть…  - прозвучало еще и еще. Я повернулся к волчице и одним движением пасти вырвал ей горло, так что кровь забрызгала все вокруг. Это скорее милосердие, чем казнь, она все равно уже даже стоять не могла и лежала на боку, хрипя. Такой набор ядов, который я ей подарил, убивал зайца за секунды. Я специально проверял, отлавливая живых, потихоньку от Старика и Койот.
        - Кто-то считает, что вот эта падаль,  - я слегка забылся и, не по-волчьи стоя на трех лапах, ткнул передней в сторону тела Стрелка,  - не моя добыча, и я убил его не в честном бою?
        Я опять обвел взглядом оборотней. Никто не возразил. В первом ряду стоял Старик и с ласковой улыбкой доброго дедушки поощряюще мне кивал. Мне очень захотелось его укусить, но не место было и не время.
        - Кто-то еще хочет бросить мне вызов?  - Голос поднялся почти до рычания.  - Нет?  - переспросил я на всеобщее молчание.  - Я оборотень, один из Народа, живу по его законам и имею право идти, куда хочу, в том числе, и в рощу, где вы живете. Кто встанет на моем пути - умрет.
        Я оскалился, продемонстрировав зубы, и, отвернувшись от молчащих зрителей, подошел к Стрелку. Демонстративно жрать не стоило, отмороженность тоже хороша до определенного предела. Вот только я не кто-нибудь, а перевертыш. Нога ставится на грудь поверженного, и я замираю в гордой позе, обводя пристальным взглядом зрителей. Можно ведь прекрасно получать питательные вещества, не только пережевывая пищу.
        Ничего особо оригинального, читайте Лукьяненко и получите готовый рецепт. Больше я терпеть не мог, организм настойчиво требовал пищи для восстановления, яд продолжал расползаться по телу, и без большого количества еды я бы быстро отправился за своими врагами в Места Счастливой Охоты. Впрочем, каннибализмом это назвать трудно, не человек все-таки. Тело и после смерти сохранило облик, в котором было до гибели. Это только в фильмах показывают, что оно изменяется.


        Я сидел, закрыв глаза, посредине комнаты по-турецки, как сидят оборотни, в состоянии транса, затопленный полной пустотой. Это первое, чему меня стал учить Старик. Проще говоря - самовнушение. Таким образом, даже нормальный человек может сильно повысить физические и психические возможности тела. Чтобы что-то себе внушить, совсем не нужно принимать труднейшие позы и не надо годами глядеть на собственный пупок. Достаточно однажды понять, как это делается, и затем выполнять.
        Обычное самовнушение служит для успокоения психики, если честно, не особо я и нуждался в нем, но отрицательные эмоции необходимо сбросить. Оборотни замечательно чувствуют такие вещи и при их стайном поведении начинают нервничать. Так что надо.
        Они сами выбрали - жить им или умереть, когда сделали то, что они сделали. Волчица, вмешавшаяся в поединок, была женой Стрелка, и поведение ее было если и неправильным, то вполне объяснимым. Одна проблема - победитель получал право на имущество побежденного, а кроме разного добра, нуждающегося в сортировке и проверке на полезность и ценность, и дома-дерева, который мне совершенно не нужен, я получил в придачу еще трех волчат. Мальчиков одиннадцати и девяти лет и девочку семи. Я уже достаточно знал законы, по которым живут оборотни, чтобы понимать, что дети не станут ночью резать мне глотку, признают своим отцом и будут слушаться, хотя их уважение еще надо заслужить, но что мне делать с ними дальше - я не представлял совершенно.
        Срок ученичества еще не прошел, и что взбредет Старику в голову в дальнейшем, я не знал. Во всяком случае, он теперь точно не успокоится, пока остальные волчьи рощи не объедет. Таскать за собой детей еще та морока. Бросить никак нельзя. Попытаться всучить кому-нибудь - дикое нарушение традиций. Короче, надо посоветоваться хотя бы с Койот, хотя это дело второстепенное. Чем хороши традиции оборотней, так это тем, что там уже все предусмотрено. Сейчас меня не особо волновали убитые оборотни и их дети. Это прошло и это не цепляет, упражнения я проделал на чистом автомате по вбитой в голову Стариком привычке. Гораздо интереснее, кем я стал. С этим необходимо что-то сделать.
        Съев кусок Стрелка, я получил гораздо больше, чем мог сказать словами. Желудок еще толком не переварил мясо, а на уровне подсознания, в котором я пытался сейчас разобраться, я уже знал тысячи подробностей о структуре и внутреннем состоянии оборотня-волка, причинах непроизвольных реакций, вызванных работой различных органов и химических соединений. Я теперь знал, как изменять свое тело, намного лучше, чем давали все лекции, книги и даже практические занятия. До меня дошло, что до сих пор я просто имитировал внешний вид, на более низком уровне оставаясь человеком. Вовсе не надо было в дальнейшем напрягаться, чтобы точно соответствовать задуманному. Теперь вполне достаточно отдать себе мысленно команду, и организм сделает все сам.
        Отныне я мог стать абсолютно идентичной копией кого угодно, включая паука с его способностями. Надо только попробовать его на вкус, и никакая проверка бы подмены не выявила. Вот памяти это не давало, но, похоже, в дальнейшем для познания вовсе не было необходимости жрать противника целиком. Вполне хватило бы небольшого куска или даже просто крови. Это нуждалось в экспериментальной проверке, и пока не понятно было, стоит ли об этом вообще кому-то говорить. Интересно, как отреагирует Старик, если его попросить поделиться небольшой частью тела.
        Это здорово било по мозгам, потому что, с одной стороны, это путь к очень большим перспективам. Достаточно сожрать кого-нибудь, и можно сесть на его место. Без памяти покойника сложно, но, имея собственную абсолютную и время понаблюдать за поведением жертвы, можно стать кем угодно. А перевертыш мог жить если не вечно, то очень долго, меняя личности. С другой стороны, меня совершенно не тянуло жить чужой жизнью, даже если это жизнь миллионера. Я уже не человек, но психология и воспитание пока что человеческие, и это вариант на крайний случай, когда терять нечего.
        Вообще сама необходимость жрать человека или даже оборотня изрядно напрягала. Это даже не отвратительно, а что-то сильно извращенное. За такое на костер вполне нормально, и сам бы еще вчера проголосовал «за», если бы каннибал попался на дороге. Так что стоит все-таки провести проверку на размер необходимого куска и на кровь. А кстати, это ведь элементарно можно узнать на очередном спарринге. Только не на волке - хватит и одного Стрелка. Точная копия мне не нужна, а общие принципы уже известны.
        В комнату вошла и села напротив невысокая симпатичная девушка. Хотя какая она девушка. Тут может находиться только волчица, и то непонятно, как мимо Старика прошла. Никакой опасности не чувствовалось. Живозапах давал ощущение любопытства и надежды. А еще изрядно несло чувством превосходства и неопределенным ощущением вроде запаха озона. Я уже знал, что чем сильнее этот запах, тем сильнее паук. Собственно, каждый второй оборотень что-то мог, недаром среди своих в драке подобные вещи категорически запрещались, но обычно запах озона появлялся, только если способности серьезные.
        Я выбросил девушку из головы и, вернувшись в состояние пустоты, попытался просканировать окрестности, как учил Старик. На этот раз все было гораздо легче, то ли новые возможности помогли, то ли реакция на стресс дала возможность прорыва. Я впервые почувствовал дерево-дом полностью: уходящие на глубину двухсот метров могучие корни, тянущие необходимые вещества из почвы, более мелкие, расползшиеся на десятки метров в стороны, и его удовольствие от получения изрядной порции удобрения - прямо сейчас один из охраны Старика справлял нужду в специально отведенном месте, делясь с деревом.
        Умом я всегда знал, что это не простое дерево, что над ним изрядно поработали еще много столетий назад, приспосабливая под нужды жильцов путем вмешательства в зародыш на ранней стадии. Но только теперь я понял, что дерево не просто симбиоз двух видов, один из которых предоставляет возможность жить, а другой обеспечивает дополнительные условия для питания и выживания.
        Личинки, освещающие дом ночью и пожирающие насекомых, птица вроде дятла, питающаяся вредителями, постоянная подкормка и уход за деревом со стороны оборотней. Мозга у него не было, но какая-то странная личность была. При желании, что случалось не особенно часто, оно могло даже пойти на контакт с жильцами и потребовать обеспечить ему соответствующие условия - добавить удобрений, ловить вредителей, портящих кору или корни, удовлетворять еще какие нужды. Оно вообще любило, когда жильцы гладили ствол, говорили ласковые слова в его адрес. Каким образом все это воспринимало, не очень понимали даже оборотни. Первые семена достались им от тех странных экспериментаторов, живших еще до Войны.
        В свою очередь, жильцы могли попросить об улучшении планировки комнат и прочих вещах. Дерево-дом проводило в каждую комнату воду, поднятую с изрядной глубины, выращивало ниши для вещей, шкафчики и кровати без проблем. Просьбу следовало сопроводить соответствующим ритуалом, потому что дерево-дом реагировало только на просьбы постоянных жильцов.
        А еще оно общалось с другими сородичами и могло по собственной инициативе предупредить о серьезных проблемах вроде пожара или чужаков. Кстати, огонь оно, что вполне естественно для дерева, не любило, и разжигать его даже для приготовления пищи можно только снаружи в специально приспособленном месте. Впрочем, внутри дома-дерева при закрытом входе постоянно сохранялась температура около восемнадцати градусов, и холодно не было даже зимой.
        Я почувствовал, как дом обратил на меня ответное внимание. Это было похоже на то, будто тебя внимательно обнюхивает домашний пес. Страшно спокойный и флегматичный, но неожиданно заинтересовавшийся. Удивительно, но дерево тоже имело свою собственную силу, и я ее ощутил в виде зеленого прозрачного человека. Тот несколько раз обошел меня вокруг, иногда прикасаясь, причем рука была теплой, как будто это не дух, а материальный человек. Как при общении с домовым, я четко понял, что дух доволен осмотром. Темный Стрелок вызывал у него полное равнодушие, а вот новый хозяин чем-то заинтересовал. Потом он требовательно протянул руку и застыл.
        Я, недолго думая, достал нож и резко полоснул по собственной руке. Я знал - это правильно. Из широкого пореза закапала кровь, и я повернул ладонь вниз, так что капли упали на ладонь духа и, пролетев сквозь нее на пол комнаты, они мгновенно всосались, не оставляя ни малейшего следа, а зеленый человек шагнул к стене и, прислонившись к ней, растворился в дереве. Теперь договор между новым жильцом и деревом был заключен. Достаточно мысленно позвать, и оно откликнется.
        Тут меня неожиданно выбило из транса, и я зашипел от боли. Слишком сильно порезал руку - в пустоте боли практически нет. Тут же начал залечивать рану и моментально вспомнил про свою непонятную гостью. Она сидела все с тем же невозмутимым видом, но я почувствовал ее растерянность и, что было очень странно, уверенность в правильности ее желания.
        Я, не двигаясь, уставился на нее. Какое-то время мы играли в «кто кого переглядит», потом девушка скользнула ко мне и потерлась щекой о мою щеку и наклонилась, так что ее шея оказалась подставленной для удара или укуса.
        «Ни фига себе»,  - мысленно изумился я. Это был стандартный ритуал для оборотней. Добровольное признание себя младшим. В каком-то смысле оборотни неосознанно, а позднее и вполне сознательно копировали поведение животных.
        С самого детства стайные хищники вроде собак и волков выясняют, кто сильнее. Только животные, в отличие от людей, редко доводят до физических стычек. Одно серьезное ранение в драке - и ты уже не охотник. Мало того, можешь просто помереть от голода, потому что не способен догнать добычу. Ни одно животное не станет кидаться в атаку сразу. Для начала принимаются угрожающие позы, когда распушается шерсть, поднимается голова, каждый старается продемонстрировать, что он выше и сильнее.
        Если не помогает, показывают зубы, когти, смотрят в глаза противнику выкаченными глазами, как бы оценивая расстояние для решающего прыжка или удара. И, конечно, рычат, шипят, ревут, воют.
        Угрожающее животное само боится обострения ситуации, но прекратить стычку не может: это значит признать себя побежденным и сдаться. Наконец кто-то не выдерживает первый. И тогда побежденному следует принять позу подчинения и покорности. В ней все противоположно агрессии. Размеры свои нужно уменьшить - сжаться, упасть на колени, на брюхо или на спину, голову опустить, когти и зубы спрятать, в глаза не смотреть, вместо устрашающих звуков издавать писк, визг, причитания. И подставить победителю самые уязвимые места для удара.
        При виде позы подчинения победитель постепенно успокаивается и может заменить действительное избиение ритуальным - потрепать за волосы, похлопать лапой, толкнуть, ущипнуть, обгадить.
        Оборотни не животные и сохраняют разум даже в боевой трансформации, но во многом они сродни психологически. Драки происходят намного чаще, но механизм признания подчинения тот же самый. С раннего детства они выясняют между собой, кто более сильный-умный-агрессивный, а сочетания этих свойств могут быть самыми разными, но сила очень важна, потому что последний выход для некоторых - требовать Суда чести, где все решается не умом, а зубами и когтями. Все это приводит к устойчивым отношениям, где каждый знает свое конкретное место в иерархии подчинения.
        Самый сильный подавляет других, стоящие ниже него находят более слабых, и так до самого низа. Это жестокая, но очень эффективная иерархия, в которой каждый знает свое место, каждый подчиняет и подчиняется. В конечном счете, она позволяет избегать постоянных конфликтов, борьбы всех со всеми за первенство, а зачастую служит основой для совместных действий.
        На самом деле то, что хорошо для животных, не всегда проходит у оборотней. Можно быть более слабым, но специалистом в необходимых для племени ремеслах, и, не достигнув уровня, когда можно претендовать на звание паука. Уметь очень многое, недоступное просто сильному и агрессивному. Связи в племени намного сложнее и включают в себя и родственные, и имущественные возможности, что нередко очень осложняет ситуацию.
        Да и мотивы их поведения намного сложнее, чем у животных, но очень многие ритуальные позы, вроде демонстрации подчинения, они используют сознательно. А то, что сделала эта незнакомка, вообще выходило за все рамки поведения. Я не был членом племени, и вряд ли меня можно было вообще признать волком. Если бы я потребовал признать свое доминантное положение при других - был бы в своем праве, но она пришла сама и она была по уровню не ниже паука.
        Я протянул руку и погладил девушку по голове. Это было еще одно из общих для всех ритуальных действий. Благодаря ему, старший принимает свое положение и обещает защиту младшему. Сексуального здесь ничего. Оборотни, как и животные, любили прикасаться друг к другу, и разные толчки, поглаживания - все это входило в нормальное поведение. В принципе, если бы я укусил ее даже до крови - это означало бы то же самое, но ставило бы ее на более низкую ступень в иерархии.
        Она отодвинулась, присела на пятки и, смахнув темную челку с лица, сказала:
        - Я Черепаха, бегущая по предгорью, волчица, младший паук рощи в звании Мастера.
        - А,  - сообразил я,  - это ты большой специалист по переговорам с анхами, который торгуется от лица племени.
        Черепаха отрицательно помотала головой:
        - Нет, мне никто никогда не поручал такого. Народ сам по себе, анхи сами по себе. Мы очень редко идем с ними на контакт и практически не торгуем. Вот воюем довольно часто.  - Она широко улыбнулась.  - Просто я любопытная и…  - она помолчала и посмотрела мне в глаза,  - не думаю, что жизнь должна стоять на месте. Традиция, превратившаяся в закон, вредна. Остановившееся развитие вредно вдвойне. Как минимум - надо знать не только наши равнины, но и что лежит за их границами, и кто там живет. Их сильные и слабые стороны, их возможности нам угрожать.
        Я всем видом постарался выразить недоумение. Черепаха, явно тщательно подбирая слова, продолжила:
        - Военный вождь всегда самый сильный и лучший боец, но правят на равнинах пауки. Они живут долго. Иногда очень долго. С возрастом набирают все больше силы и опыта. Без их слова и указаний мало что делается. Но чем больше возраст паука, тем чаще застывает в своем развитии. Они не ищут новых путей и решений - старая жизнь и без того хороша. Им не выгодно пускать наверх более молодых и делиться властью. Много лет пройдет, и надо очень постараться, прислуживая старикам, чтобы чего-то достичь. А пока ты изображаешь покорность, маска постепенно прирастает, и когда приходит твое время, ты уже думаешь, как они.
        Чуть помолчала и продолжила:
        - Уже больше ста лет состав Совета не менялся, и многие закостенели в той форме и с теми предпочтениями, что были столетия назад. Я Мастер, но мне никогда не стать главой рощи. Даже если старший умрет, его место займет следующий по возрасту в племени, а я так и останусь младшей.
        - Ну а я тут при чем?
        - Ты - тот, которого не может быть. Не один из Народа, но можешь стать своим в любом племени. Ты пришел издалека и видишь происходящее по-другому. Ты победил на Суде чести Темного Стрелка и можешь стать пауком. Слабым, но пауком. Не знаю, сможешь ли ты достичь когда-нибудь уровня Мастера, но общаться с домом напрямую способны немногие. За тобой стоит Старик, но он скоро умрет.
        Я удивленно приподнял бровь.
        - Да,  - кивнула Черепаха, видя мое удивление.  - Это все знают. Как только это произойдет, за тебя возьмутся всерьез. Ты еще плохо знаешь Народ и пауков. Смерть иногда не самое страшное.
        - И? Какой вывод?
        - Пока еще есть время, ты должен собрать вокруг себя единомышленников. Создать свой Клан. Тогда ты сможешь говорить со всеми на равных.
        - Ну да,  - скептически пробурчал я.  - Буду ходить и призывать встать под мое начало, чтобы ломать весь порядок. Тогда уж точно появятся желающие поубивать и меня и придурков, согласных идти за мной.
        Она торжествующе улыбнулась.
        - Если идти на прямой конфликт - да. Как раз этого надо постараться избежать. На равнинах достаточно таких, как я, недовольных. И есть немало таких, которые происходят из слабого рода и никогда не смогут продвинуться далеко. Многие пауки будут только довольны, избавившись от неудобных для них. Тебе все равно, кто из какого племени происходит. Они придут, если увидят, что ты их примешь и дашь защиту.
        Я долго молчал и наконец встал, потянувшись так, что связки заныли. Давно научился сидеть в этой неудобной позе, но по-прежнему мечтал о нормальном табурете. Черепаха настороженно следила за мной.
        - Ты ведь хорошо знаешь Койот?  - спросил я.
        - Конечно. Мы говорили с ней об этом. После смерти Старика у нее тоже будут большие проблемы и, если ты согласишься, когда кончится твой срок ученичества, она признает тебя вожаком.
        - Признает или будет, сидя у меня за спиной, дергать за веревочки?
        - А,  - растерянно сказала Черепаха и несколько секунд что-то обдумывала.  - Этот образ я не поняла, но по смыслу догадалась.
        «Ну да,  - подумалось,  - откуда ей знать, здесь кукольного театра Образцова с гастролями не было».
        - Будешь слабым - подомнет. Она паук - и не из слабых.
        - И ты тоже?
        Черепаха посмотрела мне в глаза.
        - И я тоже. В этом нет позора, большинство военных вождей спрашивают мнение и слушаются своих пауков.
        Я пристально смотрел на нее, пока Черепаха не отвела взгляд.
        - Ладно,  - сказал я, помолчав.  - По закону дети Темного Стрелка будут моими. А я ни к какому виду не отношусь и ни в каком племени не состою. Я сам по себе. Нельзя так - они везде чужими и лишними будут. Хочется мне или не хочется, а Клан нужен. Только это мой Клан будет, без славных предков. Я сам себе предок, и кого я принимать буду, а кого нет - это будет только мое дело. А советы я всегда выслушаю, но решать буду сам, и власти паука надо мной не будет. Ты меня хорошо поняла?
        - Да,  - опустив голову и выказывая покорность, сказала Черепаха.
        - Можешь идти, и подумай, нужно это тебе или нет.
        Девушка гибко поднялась и, продемонстрировав подчинение младшего старшему поклоном, направилась к двери.
        - Да,  - сказал я ей уже в спину,  - Койот позови, только чтобы Старик не слышал.
        Она кивнула:
        - Да, Вожак, как скажешь.  - И, широко улыбнувшись, добавила:  - От меня избавиться тебе все равно не удастся.

        Глава 10
        Жизнь на равнинах

        Мы подъехали к знакомому дому и остановились. Я осторожно, чтобы не потревожить Найденыша, слез с коня и постучал в калитку. Не дожидаясь, пока кто-то услышит, мысленно позвал Зою. Как ни старался, так и не заметил ее появления. Только что ее не было, а теперь стоит и внимательно смотрит. Краем глаза я увидел, как Черепаха вздрогнула, значит, и она не увидела появления домовой.
        Зоя осторожно потрогала меня рукой, проверяя что-то свое, и разрешающе сдвинулась, освобождая дорогу во двор. При этом она так же внимательно изучала каждого проходящего мимо, включая коней. Я услышал знакомое тихое жужжание со стороны Черепахи. Если мыслеречь обращена не к тебе, все равно не различишь, о чем говорят, сплошной шум, вот только каждый оборотень улавливает его по-своему. Кто-то свист, кто-то невнятный разговор, кто-то вместо звуков видел, как искры летят - у всех по-разному. У меня постоянное жужжание, как от комара. Сейчас Черепаха явно пыталась заговорить с домовой, но ответа я не услышал.
        Осторожно присел перед Зоей на корточки и, развернув приготовленную тряпку, протянул ей подарок. Нож был сделан из дерева, как раз под ее или похожую руку. Если не знать, он казался детской игрушкой, но Зоя знала.
        Она тронула маленьким пальчиком лезвие, и выступившая капля крови моментально впиталась в дерево, не оставляя следа. Такие ножи не изготавливались на продажу. Надо было просить духа дерева-дома вырастить его, и не каждый еще соглашался. Нож вырастал из ствола уже в готовом виде и через два-три дня сам отламывался. Лезвие легко пробивало толстую доску или тонкий лист металла и не нуждалось в заточке. Пользоваться им мог только хозяин, поделившийся кровью с ножом, у любого другого он превращался в бесполезную деревяшку. Зато и стоил он немало.
        Зачем дереву деньги? Оно хотело, чтобы я посадил новый саженец от него, а это не такое простое дело было. Рощи стояли не абы как, места, где сажали новые, должны были отвечать массе необходимых признаков - вроде наличия поблизости путей миграции диких животных, воды, подходящей почвы, места силы, где сходились энергетические линии, и, что хуже всего, общего разрешения Совета пауков. Тут уж изрядно повезло с вовремя состоявшейся Войной - я имел место, куда перебраться со своим Кланом. А подарок нужен был не стандартный, очень уж мне хотелось договориться с домовыми о переселении.
        От Зои явно повеяло чувством одобрения и удовольствия. Она демонстративно поклонилась, благодаря меня, и испарилась в неизвестном направлении. Отследить уход в очередной раз не удалось, невзирая на новообретенные способности. Я поднялся и увидел, как с крыльца одним прыжком соскочил Рафик. Радостно заключая меня в объятия, он заорал:
        - Живой! А мы-то не поняли, что случилось. Вдруг вскочила и за дверь, ничего не говоря.
        Возле открытой двери стояла Лена, держа в руках карабин. Она тоже спустилась и, повесив его на плечо, обняла и поцеловала меня в щеку. Какое-то время мы радостно тискались, потом я отстранился и, вспомнив свои обязанности, приступил к знакомству.
        - Это хозяева, и зовут их Рафик и Лена. Они муж и жена,  - указывая на друзей, произнес я. Затем, повернувшись к своему сопровождению, сказал:  - А это Черепаха. Не моя жена и даже не моя девушка. Она маг-лекарь и по совместительству мой учитель.
        Девушка кивнула и мысленно напомнила: «Ты обещал».  - «Я помню»,  - так же мысленно ответил я.
        - Очень приятно,  - сообщила она вслух вежливо.
        - Это…
        Кошка, разлегшаяся возле крыльца, уселась на задницу и, протягивая лапу, произнесла «Мави», явно самопредставляясь. Голос шел не из пасти, а от ошейника. Рафик, с обалделым видом, пожал лапу, и она шумно принюхалась.
        - Оч приятно,  - сообщила она. И тут же с вопросительной интонацией поинтересовалась:  - А в туалет?..
        - Можно,  - поспешно сказал я,  - только осторожно, ничего не поломай.
        Кошка, кивнув совсем по-человечески, скользнула мимо Лены и зашла в дом.
        - Воду она тоже спускает?  - с интересом спросил Рафик.
        - Не волнуйся, если вы ничего не меняли, то у тебя там не цепочка, а ручка. Как раз для подобных случаев. Спустит. Это мой добровольный телохранитель, работает не за деньги или мясо, а чисто из уважения. А Мави - это Красотка в переводе.
        Я снял рюкзак и продемонстрировал сидящего в нем ребенка:
        - А вот это мой сын. Как это правильно - не биологически, но фактически. Мы с Рафиком пойдем лошадей расседлаем, а вы, девушки, заходите в дом.  - При этом вручил рюкзак Черепахе.  - Да, мой ноутбук с дисками у вас сохранился?
        - Конечно,  - кивнула Лена.
        - Научи, пожалуйста, ее с ним обращаться, пока время есть, потом я вам все расскажу, сразу двоим, чтобы не повторяться.
        Пока мы с Рафиком загоняли лошадей в конюшню, расседлывали и снимали сумки, я рассказывал ему о кошке:
        - Она не животное. Ум как у человека лет пятнадцати, все прекрасно соображает, только говорить не может. Я ее специально русскому не учил, она просто сидела рядом и до сегодняшнего дня даже не показывала, что понимает. А тут «Оч приятно»,  - я усмехнулся.  - У нее не те голосовые связки, и вообще пасть для нормальной речи не приспособлена. Зато на ошейнике усилитель, соединенный с переводчиком. Расшифровывает звуки гортани и преобразовывает в человеческую речь. Результат не идеальный. Иногда без привычки понять трудно, но все равно лучше, чем было раньше, когда пользовались системой жестов. Этот ошейник тоже Вещь, но очень специфическая, только для этого и предназначена. Если такой ошейник есть, а видно его сразу, значит это не зверь, и за ущерб будешь отвечать, как за причиненный человеку.
        Рафик как раз тащил очередную сумку к выходу, но тут остановился и внимательно посмотрел на меня.
        - Ты хочешь сказать, где-то там,  - он неопределенно покрутил рукой,  - таких много?
        - Ну, не так чтобы очень много, но бывают. У меня пятеро. Есть еще два волка, медведица и лис. Все молодые, кроме медведицы. Мави еще трех лет нет.
        - В смысле?
        - Ну, разум-то у них человеческий, а физиология животных. На четвертый - пятый год пора рожать наступает. Живут они всего лет тридцать, не больше, вот и компенсируется им малый возраст детским поведением и разумом. Никаких рефлексий и философий, сплошные игры и шалости. Наши проблемы ей до одного места, если есть еда и кто-то вроде меня, который скажет, что хорошо и что плохо. Зато убить для нее никаких проблем - сама без причины не бросится, но защита своих - это первый закон жизни.
        - У тебя, значит, целая стая имеется,  - пробурчал Рафик.
        - Куда это ты смотришь?  - спросил я, видя, что Рафик внимательно что-то рассматривает, стоя у дверей конюшни. Тот не ответил, и я подошел и встал рядом. Мави шла вдоль забора, внимательно его время от времени обнюхивая, а потом поворачивалась к нему задом, поднимала хвост почти вертикально вверх и обрызгивала доски. Сзади шла Зоя и явно что-то внушала, на что кошка не обращала ни малейшего внимания, и на морде у нее явно было видно удовольствие. Каждый раз, перед тем как пустить очередную струйку, она оглядывалась на домовую и вроде даже подмигивала.
        - Нормально,  - сообщил я.  - Метит свою территорию с обязательством защищать ее и вас. Ни одно животное теперь добровольно не полезет во двор. Расскажи лучше, как жизнь.
        - Да нечего особенно рассказывать,  - он знакомым жестом почесал затылок.  - Как ты тогда исчез, мы пытались пробиться вниз несколько дней, а потом засыпали вход, и больше туда ни ногой. Соседние здания раскапываем потихоньку, ничего особо ценного не нашли, но на жизнь хватает. Так и ходим каждый год до холодов в знакомое место.
        - Постой,  - сообразил я,  - ты что, виноватым себя чувствуешь из-за того, что случилось? Брось! Я сам полез, а помочь вы ничем не могли, выбросило меня на другой конец континента, чуть не к самым горам. Все нормально,  - я хлопнул Рафика по плечу.  - Все что ни делается - к лучшему. Вы с Леной здесь единственные мне близкие люди, и я бы пришел повидаться обязательно, даже если бы мне от вас ничего не надо было.
        - А тебе надо?  - с интересом спросил Рафик.
        - Еще как! Во многие знания есть многие печали. Я теперь почти все знаю про Дикое поле и живущих там, но вот лезть неизвестно куда и к кому в Зоне мне совсем не улыбается. Посоветоваться надо. Бери сумки и пойдем.
        Мы устроились на кухне по неистребимой российской привычке. Я сидел, развалившись на стуле, и, лениво наблюдая, как хозяин собирает на стол, рассказывал:
        - И предложили мне «богатый» выбор. Или становишься одним из них, или совсем не больно зарежут. Раз - и ты уже на небесах.
        Зашла Лена, держа на руках ребенка.
        - Поздоровайся с дядей Лехой.
        Автоматически просканировав, я убедился, что девочка здорова и имеет потенциальные способности. Ничего удивительного при двух меченых родителях. Теперь я это знал точно. Разбираться, какие именно возможности надо у нее разрабатывать, нужно отдельно и в другой обстановке. А вообще это не мое дело, а Черепахи.
        - Ой,  - сказал я.  - Совсем дураком стал. Даже не спросил, как ее зовут.
        - А откуда ты знаешь, что у нас девочка?  - изумился Рафик.
        - Так мы проезжали мимо Михалыча, он и сказал,  - с честными глазами сообщил я, мысленно дав себе по затылку за то, что не подумал, прежде чем говорить. Пока я не собирался просвещать никого насчет новообретенных способностей.
        - Оля нас зовут,  - сообщила Лена специфически материнским тоном. В этот момент в кухню осторожно вошла Мави, держа в зубах за лямки рюкзак с Найденышем. В кухне сразу стало тесно. С облегчением положив рюкзак прямо на пол, кошка села рядом со мной и положила морду мне на колени. Найденыш с любопытством уставился на Олю и, привычно выбравшись из мешка, деловито пополз знакомиться.
        - А где?..  - спросил я, почесывая горло Красавице.
        - Села прямо на пол и читает с экрана Сапковского про ведьмака Геральта,  - удивленно подняв брови, сказала Лена.
        - А, это нормально. Они всегда так сидят без стульев. А Сапковского я ей давно обещал. Что такое художественная литература - они в первый раз от меня услышали. Сказки есть, назидательные истории тоже. А вот просто выдумать историю про то, чего не было, до такой вещи не додумались. Мне ничего из книг лучше в голову не пришло для начального знакомства с вымыслом, и чтоб реалистично. И слов незнакомых почти нет. Я ей рассказывал одну главу в день, а Черепаха хочет знать, чем кончится. Пан Анджей обрел фанатку своего творчества на неизвестно где находящейся планете.
        - Так кто это «они», Леха?
        - Кто?  - переспросил я.  - Коренные жители, аборигены, туземцы. Хозяева равнин, которые называют себя Народ, а свой язык - Языком. Мы здесь не первые. Впрочем - это и так все знают. Не знают только того, что Ушедшие не ушли, а перебили друг друга.  - Я подумал и добавил:  - Во всяком случае, так считается.  - Посмотрел на друзей, внимательно меня слушавших.  - Они были людьми, такими же, как земляне, но очень удачно, что их больше нет. До разных «гуманизмов» и прав человека они не додумались.
        - Так это ж замечательно,  - хохотнул Рафик.  - Мы прекрасно без политкорректности обойдемся.
        - Да? А когда берут гены от человека и скрещивают его с животным,  - я почесал замурлыкавшую Красавицу между ушей,  - и получают жуткого урода. Красавица у нас результат очень неприятных экспериментов. Бегают некоторые такие экземпляры по планете до сих пор, и лучше с ними вообще не встречаться.
        Дабы Рафик понял, что сейчас не время для шуток, я продолжил:
        - У них вообще замечательные привычки были. Прямо без всякого наркоза что людей, что зверей кромсать, чтобы реакции посмотреть. Можно еще за долги ребенка забрать и на уроке в школе в качестве наглядного пособия препарировать. А еще пытки - это был нормальный способ ведения следствия. Человеческие жертвоприношения регулярно, особенно пожилых, от которых пользы нет. Про пенсию по старости или инвалидности - это выдумки землян. Здесь такое в голову не приходило. Хотят содержать тебя твои дети - замечательно. Не хотят - их законное право. А еще вполне нормально было вырезать и съесть печень еще живого, чтобы получить от него удачу. Есть даже список, какой орган за что отвечает. Вот так живой стоит, привязанный к столбу, а его режут и на его же глазах едят. Очень считалось вкусно - «свежатинку» съесть, не то что уже забитого. Мозги еще были большим лакомством. Есть целый этикет - кто за кем, и какую часть тела было более почетно получить.
        - Какая гадость!  - с чувством сказала Лена.
        Я усмехнулся:
        - Это для тебя гадость, а они в такой системе жили - это совершенно нормальное поведение было. Хочешь понять образ мыслей чужой расы, не ходи в музей на скульптуру тамошнего Аполлона или Давида смотреть. Лучше всего посетить Хиросиму после взрыва или заглянуть на огонек, когда миролюбивые демонстранты ломают магазины и поджигают машины. Хотя неплохо еще концлагерь посетить. Там цену человеческой жизни и смерти видно прекрасно. Красивые слова предназначены только замазывать глаза. Но Народ про себя прекрасно знает, что их вывели искусственно, в порядке эксперимента, и только поэтому они и выжили, когда те друг друга стали травить биологическим и химическим оружием. И нормальных людей ненавидят. Очень редко рождаются у них такие,  - я посмотрел на Найденыша.  - Так его родная мать выбросила, а я вот подобрал. Поэтому он мне сын.
        - А ты ведь что-то не договариваешь,  - задумчиво сказала Лена.  - Людей ненавидят, а ты для них не только свой, но еще и можешь что-то поперек правил делать.
        - Правильно. Догадалась. Ты наливай, выпьем за встречу.  - Я помолчал, глядя, как Рафик разлил по стаканам водку.  - Главное в жизни - удача. Не всегда она, такая, как мы хотим, но без нее тебе не поможет ничего. Выпьем за то, чтобы она нас не оставила.
        Мы чокнулись и дружно выпили. Я осмотрелся, что там стоит на столе, и стал накладывать в тарелку.
        Кошка подняла голову и внятно спросила:
        - Мне?
        - А ты только сырое мясо ешь или еще что?  - поинтересовалась Лена.
        - Сырое гораздо лучше, но можно и жареное, хотя желательно пореже, творог можно, даже сырые овощи иногда ест, но не любит - только с голодухи, чтобы в животе что-то было,  - пояснил я.
        Лена полезла в шкаф, служивший холодильником, и, достав кусок мяса с костью на пару килограммов, с сомнением на него посмотрела.
        - Пойдет,  - сказал я.  - Только не здесь, а во дворе.
        Красавица фыркнула и, осторожно взяв мясо зубами, вышла за дверь.
        - Все время надо воспитывать,  - пояснил я, глядя ей вслед.  - Вечно проверяет - что можно, а что нельзя. Чуть слабину дашь - моментально на голову садится и ноги свешивает. Если сильно по-умному - время от времени надо напоминать кто доминант, а кто подчиненный.
        Когда дверь за кошкой закрылась, я продолжил:
        - Да, Лен, ты правильно догадалась. Я тоже меченый. Поймал в подземелье. Очень удачно вышло, а то бы сразу зарезали. Они это дело прекрасно видят. Я по… мда… профилю очень близок к Народу оказался. Все равно потом пришлось доказывать, что я весь из себя такой отморозок. Но об этом говорить пока не буду,  - я усмехнулся, глядя на их лица.  - Мы, меченые,  - я подчеркнуто демонстративно обвел взглядом хозяев,  - не любим об этом рассказывать. Очень уж дело такое… интимное.
        Рафик вопросительно глянул на дверь, за которой Черепашка увлеченно читала про ведьмака Геральта.
        - Ага, то же самое,  - кивнул я.  - Она только выглядит такой симпатичной и невинной девочкой. Ей убить - как тебе высморкаться, и людей точно так же не любит, как и остальные. Просто она очень любознательная и умеет четко проводить границу между чувствами и действиями. А, кроме того, я для нее тоже старший. Вожак. Я ведь недаром сказал - она маг-лекарь. У них нет деления на черную или белую магию. Маг находится вне привычных рамок добра и зла и не обязан объяснять свои мотивы никому, кроме как высшему по рангу. Так что может вылечить, а может и убить. Хотя, на самом деле, это называется у них не маг, а паук.
        - Как-то это звучит не очень приятно,  - поежилась Лена.  - «Черная вдова» и прочие гадости.
        - Нет, никакого отношения. Самое близкое к Народу - это индейцы, хотя любые аналогии всегда соответствуют не полностью. Там, на востоке, лежит огромная степь, заросшая травой по пояс и кустарником. Редко, когда деревья встречаются. Там бродят огромные стада диких животных. Бизоны, антилопы, дикие лошади, олени разных видов, птиц множество и маленьких зверьков, но главное - бизоны. Я, впрочем, не уверен, что это бизоны, может, зубры, а может, еще что похожее. Не приходилось раньше видеть в натуре, только на картинках. Дикие животные всегда ходят определенными путями. Вот вдоль этих путей и стоят рощи, в которых живет Народ группами по двести-триста разумных. В основном охотятся, но и огороды с полями имеют. Ремесла там очень развиты, скот домашний имеется и табуны лошадей. Все рощи посаженные, а не случайно выросшие, и деревья там генетически измененные, ну это, может, еще увидите, такое объяснить сложно. На дерево это меньше всего похоже. Главное, что они специально ограничивают рождаемость, для того чтобы не выбить всех животных. А решают, кто достоин произвести на свет потомство, а кто нет,  -
пауки. Генеалогическое древо они не придумали, а семейные связи рисуют черточками от одного имени к другому. Шестьсот лет назад, когда Война между людьми кончилась, очень мало было уцелевших, вот многие и женились внутри рода. Когда рисуют, получаются такие перекрещивающиеся линии, как паутина. Вот с тех пор и пошло название - паук. Мало того, в каждой роще паук знает не только родственные связи, но и возможности. Там каждый второй - маг разного уровня, но паук всегда сильнее - ведется специальный отбор еще с детства. Если хотите, можно назвать его «экстрасенсом». Они постоянно проводят селекцию и выводят особые специализированные породы в собственном племени. Какая там любовь-морковь,  - я хотел плюнуть, но удержался,  - паук сказал: «Надо!», молодежь ответила: «Есть!»
        Друзья слушали молча, видно было, что мой рассказ захватил их всецело.
        - Ребенок должен быть от правильных производителей, зато гулять можно, сколько угодно, только не рожать. Вся жизнь у них опутана множеством правил, традиций и законов. Туда нельзя, сюда нельзя, этого не делай, а вон то делать обязательно. Только постоянно держать пружину сжатой опасно, лопнуть может. Так придумали отдушину для желающих - война. То есть это не обязательно, можно всю жизнь мирно прожить, но уважать не будут. Заодно и лишних поубивают, а у кого-то появится возможность родить, чтобы восполнить потери и поднять численность до прежнего уровня.
        Лена хотела было что-то спросить, но Рафик остановил ее жестом, а я продолжил:
        - Это ведь только кажется, что степь однообразна и уныла. О, кто там живет, прекрасно знает, где проходит граница какого рода, где чужая роща и чужие табуны. Самое удальское дело - это украсть лошадей. Если сделал это чисто, без крови - почет и уважение обеспечено. Если пришлось драться с охранниками, потом подробно выясняется, кто и что сделал. Кто убил и кого, каким способом. Как в компьютерной игре - все подсчитают и выяснят количество очков у каждого. И такие вещи на всю жизнь, не дай бог сплоховать, очень долго помнить будут. Имен, в нашем понимании, у них нет. Одним называет мать, второе дают при совершеннолетии или за удачный поступок. А потом так и дальше идет. Можно десяток имен сменить за жизнь.
        - А тебя они как зовут?  - ехидно спросил Рафик.
        - Сначала называли Охламоном за то, что вечно делал что-то не то. Потом Зверем, когда я продемонстрировал, что со мной надо считаться. Сейчас все больше Вожаком.  - Демонстративно уставившись на пустой стакан, я пожаловался, ни к кому конкретно не обращаясь:  - На сухую глотку столько болтать…
        Еще раз налили, выпили и закусили.
        - Короче, постоянная война - это образ жизни,  - продолжил я рассказ.  - Стремление заслужить славу, желание преумножить свою собственность, а также отомстить за ранее нанесенное оскорбление. А оскорблением может считаться все что угодно, было бы желание. С юных лет подростков воспитывают так, чтобы они жаждали добиться похвалы родителей, а ее проще всего можно заслужить, успешно сражаясь с недругами. А высочайшей наградой, какую только Народ знает, является одобрение всего племени. Но даже война у них очень формализована и подчиняется четким правилам. Нападение на рощи запрещено категорически, убийство женщин без оружия и детей тоже, что в принципе совсем не плохо и ставит все в определенные рамки. До последнего солдата драться необходимости нет. Сходятся два отряда в споре за территорию и режутся, пока не появится явный победитель. А догонять бегущих или вырезать всех - это ни-ни. Славы и так достаточно. Пленных еще почетно брать. Даже лучше, чем убивать. Если не выкупят, будешь работать на хозяина год и один день. Причем не просто работать, а делать все, что тебе скажут, и говорить можно,
только если разрешат или с такими же пленными. Нарушителя или отказчика по закону можно убить. Но все это касается только Народа, пусть и из других племен. К чужакам законы не относятся. Впрочем, они тоже не слишком стесняются…  - Я на мгновение запнулся, вспоминая.

        Глава 11
        Война

        Я занимался совершенно мужским делом - беседовал с Большой Ногой из рода Лис о достоинствах разных видов заточки ножей. Впрочем, это скорее он изливал глубокую мудрость, а я только поощрительно кивал и в нужных местах соглашался. В самом начале разговора я сразил его наповал рассказом о малайских крисах и швейцарском складном, даже нарисовал, как это выглядит,  - после чего он ко мне проникся. Оборотни пользовались только очень похожим на нож Боуи, ну таким, со специальным скосом на конце. Даже кидать ножи у них было не принято - для этого с успехом применялись дубинки и очень похожие на томагавки топорики с длинной рукояткой.
        Подобные посещения в последнее время стали довольно регулярными и частыми. Заполучив в личную собственность дом-дерево, я сделал здешнюю рощу своей базой и не собирался вечно таскаться по равнинам, демонстрируя себя. Мы со Стариком успели побывать практически во всех родах приматов, волков и ягуаров. Занятие было довольно однообразное и занудное.
        После первой демонстрации с поеданием Темного Стрелка желающих подраться больше не появлялось, но Народ явно раскололся в отношении ко мне. Никто уже не пытался кричать, что я не оборотень, но сомнительный статус одиночки вызывал множество вопросов. По глухим намекам можно было понять, что и в среде пауков общего мнения не было. В результате, как только истек срок моего ученичества, я тут же прекратил поездки. Не знаю, чего добивался Старик, но выступать в роли ученой обезьяны, что в здешних условиях означало «домашнего человека», мне совершенно не улыбалось.
        Официально на общем собрании представителей приматов и волков я заявил о создании собственного Клана и пригласил присоединяться всех желающих, независимо от вида. Не обязательно быть кровными родственниками, чтобы уживаться, вместе работать и воевать. У нас у всех пять пальцев на руке в основном облике, и все мы из Народа. Короче, девиз «Один за всех, и все за одного» прозвучал под чужим небом неизвестно где находящейся планеты.
        В принципе ничего особо революционного я не озвучил. Система усыновления позволяла спокойно жить в одной семье разным видам. Это было не часто, но случалось и не вызывало отторжения даже у больших ревнителей традиций. Кланы из недовольных тоже создавались неоднократно, бывало, что и роды делились, но все это обычно в пределах своего вида. Вот только я заявил, что мне до лампочки разница между ними всеми, и прозвучало это изрядным громом на равнинах. А система передачи новостей без всякой официальной почты налажена так, что об этом узнали очень скоро везде.
        Предсказания Черепахи, моментально занявшей при моей особе должность паука и первого советника, начали исполняться очень быстро. Уже через пару месяцев ко мне начали прибывать недовольные с разных концов бескрайней степи. Уже собралась почти сотня, включая женщин и детей. Среди них были самые разные - приматы, волки, кошки нескольких видов и пара медведей. Большинство молодые, с изрядными амбициями, которые считали, и нередко вполне справедливо, что на старом месте у них никогда не будет возможности продвинуться из-за сильных родов.
        Было два степенных Мастера - кузнец-ягуар и ювелир-волк, крайне недовольных своим прежним статусом и готовых рискнуть. Это понемногу превращалось в проблему, потому что надо было их кормить и где-то устраивать, а степь давно вся поделена. И в роще, и по соседству уже начали с тревогой поглядывать на меня, опасаясь прямого столкновения за пастбища.
        А еще прибывали посетители из разных отдаленных мест, вроде моего сегодняшнего гостя. Все это делалось неспешно, с длинными разговорами, угощением и никогда прямо не сообщалось, зачем очередной военный вождь с длинным списком побед прибыл за несколько сотен километров. Вроде мимо случайно проезжал и зашел выказать уважение. Здешние лидеры желали посмотреть на меня и составить собственное мнение о неприятностях, которые я могу им устроить. Рано или поздно надо было отселяться, и чем быстрее, тем лучше для всех. Задача совсем не простая, надо умудриться влезть в систему так, чтобы не поднять против себя всех, потому что Клан непременно стерли бы в порошок при первом намеке на желание отобрать у других землю.
        У двери появился Пинающий Медведь и, демонстрируя хорошее воспитание, почтительно замер, дожидаясь, пока на него обратят внимание. Несмотря на свое имя, он был волком. Среди моих последователей вообще подавляющее большинство были волки и приматы. Приходили они не просто так, а с рекомендацией от Койот и Черепахи.
        Прервать столь ценные речи старших по положению было бы очень непочтительно. На улице уже давно орали и бегали соседи, но я, как положено, делал вид, что ничего не замечаю. Не знаю, что такое китайские церемонии, вошедшие в пословицу, но здешние временами наверняка гораздо хуже. Пусть Солнце остановится, но прервать речь вождя низшему по иерархии можно только по его прямому разрешению.
        Большая Нога закончил очередной особо красивый пассаж, отхлебнул из чашки напиток, который я считал кумысом, даром, что в прежней жизни никогда его не пробовал, почесал спину и только тогда соизволил обратить внимание на вестника.
        - Совсем, понимаешь, старый стал,  - сообщил он.  - Зрение и слух никуда не годятся. Тут какой-то молодой человек пришел.
        На его продубленном ветрами лице было написано искреннее удивление собственной неловкостью и готовность отправиться в дом престарелых. Немощному пенсионеру еще не было и сорока, а его слабые руки были вполне способны завязать узлом железный прут. Живозапах доносил до меня довольство удачной шуткой. Народ считал, что самый хитрый зверь не лиса, а койот, но юморить в здешних сказках любили именно лисы.
        Пинающий Медведь посмотрел на меня и, увидев поощряющий кивок, доложил:
        - Прибежала кошка с известием: на границе зеленые вышли из леса. Весь род перебили, включая женщин и детей. Рощу не просто разгромили, они рубили деревья-дома и жгли их. По всему племени послали гонцов и нас зовут тоже.
        Мы с Большой Ногой переглянулись.
        - Очень вовремя,  - сладко улыбнувшись, сообщил он.  - Пойду, послушаю, спасибо за интересный разговор. Он поклонился как равный равному и вышел.
        - По-моему, яснее уже некуда,  - сказал я, обращаясь к Черепахе.
        Она села в привычной позе по-турецки и кивком подтвердила.
        - Лисы слабы,  - сообщил Пинающий Медведь.  - Ищут союзника.
        - Мне он не показался слабым.
        - Не в этом смысле,  - поморщилась Черепаха.  - Большая Нога великий вождь, заработавший много славы, угнавший огромные табуны коней и убивший множество врагов. По его призыву придут тысячи воинов. Но он, в отличие от тебя, прекрасно знает, где проходит граница его возможностей. Поколение назад, предыдущий военный вождь Лис Одинокий Камень замахнулся собрать под своим началом весь восток. Кошки объединились и выбили почти всех лис-мужчин. Некоторые рощи поменяли хозяев, потому что некому было ухаживать за деревьями, огородами и контролировать стада. Равновесие - это то, к чему стремятся пауки. Никому не может быть позволено набрать слишком много силы и стать единственным хозяином равнин. Лисы не забыли. Ты - новый камень, который упал в наш стоячий пруд и от которого пошли круги. Если за тобой пойдут многие, Большая Нога придет к тебе с предложением о союзе. Два слабых вместе уже сильны. Только не надо забывать, что интересы племени для него важнее всего.
        - Замечательно,  - радостно сказал я.  - Как только мы всех врагов порежем, тут он мне и загонит нож под лопатку.
        - Ты понял. Это равнины. Союзы заключаются и разваливаются, но еще не скоро Клан наберет такую силу, чтобы лисы испугались. Они хотят посидеть у тебя за спиной и при случае подтолкнуть против своих врагов. Впрочем, пока у нас другие проблемы.
        - Где ты видишь проблемы? Наша дорога пряма, как клинок. Едем зарабатывать славу, мстить чужакам за пролитую кровь, а попутно наложим руку на освободившуюся рощу. Все равно, лучшей возможности не будет.
        - Ты думаешь, ты один такой умный? Желающих будет много, а нас пока всего несколько десятков.
        - Вот именно,  - подал голос Пинающий Медведь.  - Совсем не лишней будет поддержка лис. Да и Клану нужна проверка, а лучше начинать с чужой крови, чем думать, как себя поведут воины в бою с бывшими соплеменниками.
        - Значит, все согласны,  - подвел итог я.  - Идем в поход. Ты,  - это уже Черепахе,  - тоже.
        Она возмущенно дернулась.
        - Знаю, знаю,  - устало сообщил я.  - Пауки не воюют, а только поддерживают равновесие в степи и численность Народа контролируют, натравливая племена друг на друга. Вот и не будешь воевать, но лечить-то раненых надо. Заведешь себе ученика, тогда и будешь гонять его в набеги. А пока - ты сама выбрала себе судьбу. Нельзя одновременно шкуру с лошади снять и еще и продолжать на ней ездить. Или ты хочешь что-то возразить?
        - Нет, Вожак,  - ответила она, не поднимая глаз.
        - Вот и хорошо, пойдем, порадуем остальных.


        Мы шли колоннами параллельным курсом, не смешиваясь друг с другом. Если возникала необходимость пообщаться, от основного отряда, где находились волки, скакали гонцы с приглашением. Кроме них присутствовали еще леопарды, пантеры и медведи. Разные виды старались не смешиваться между собой и двигались даже в одной колонне отдельными отрядами.
        В моем отряде было почти двести желающих доказать свою доблесть в боях с врагами. Сорок два бойца Клана, включая меня и Черепаху, и тридцать восемь лис Большой Ноги, а также множество молодых из разных родов, не желающих присоединяться к большим и давно спаянным группам. Возле меня бежала так называемая кошка, выполняющая при необходимости роль разведчика. Она была не оборотнем, а одним из разумных животных, не меняющих облик. На самом деле это была вовсе не кошка, а что-то среднее между тигром и леопардом, с красивой пятнистой шкурой и коротким обрубком вместо хвоста. Ничего подобного мне раньше видеть не приходилось, если бы торчащие из пасти клыки были бы длиннее, я бы записал ее в саблезубые тигры, но размерчик явно подкачал, до трехсоткилограммового тигра она явно не дотягивала.
        Постоянно появлялись все новые группы, мелкие отрядики и отдельные представители своих видов присоединялись к родственникам, а затем ко мне.
        Каждая колонна постоянно посылала двоих-троих юношей вперед, чтобы они разведали обстановку и осмотрели местность на пути следования отряда. Разведчики продвигались очень осмотрительно, придерживаясь лощин и низин, где можно было избежать опасности попасть на глаза врагу. Время от времени они поднимались на самые высокие холмы и оттуда внимательно осматривали окрестности - нет ли поблизости каких-либо вражеских отрядов, дыма от костра, не выказывают ли дикие животные в прерии признаков тревоги.
        Бывало, что животные беспокоились, и тогда разведчики терпеливо выжидали, выясняя причины такого поведения зверей. Кошка по имени Мави могла с успехом заменить любого в таком поиске. Она и была тем гонцом, который прибежал с сообщением о гибели рода, но почему-то предпочла идти со мной, а не с волками. Объяснять ничего не желала, но подчинялась только мне и даже есть предпочитала из моего котелка. Подобные животные, являясь замечательными бойцами и разведчиками, имели очень большие привилегии в общении с нормальными оборотнями и всегда старались в походах держаться рядом с командирами. Долго бежать она была физически не приспособлена - в нормальной жизни они предпочитают нападать из засады,  - и потому довольно часто ехала на запасной лошади. Те этому специально приучены и не пугались знакомого хищника.
        С самого начала Большая Нога старательно отстранился от общего командования, спихнув все на меня, но многие, узнав, что он идет в моей колонне, делали определенные выводы и присоединялись к нам. Имя лиса достаточно известно в широких кругах оборотней. Зато у меня было стойкое ощущение экзамена, сдаваемого придирчивому преподавателю, хотя он ни разу не пытался оспорить мои решения.
        Выход отряда, как вся жизнь Народа, сопровождался определенными ритуалами. Ночью все воины, отправляющиеся в поход, обошли несколько раз лагерь с воинственными песнями, клятвами о мести и обещаниями вернуться с добычей. Большинство родственников шагали рядом и поддерживали каждое обещание завываниями, согласно своему виду. Волки просто выли, медведи рычали и - далее по списку. Короче, поспать при всем желании было невозможно, а мне еще и не положено. Вожак должен был возглавлять процессию, и пропустить вперед кого-то было бы признанием его отказа возглавить отряд, что совершенно непозволительно.
        Каждый отправляющийся в поход имел при себе короткий составной лук и два колчана - один с легкими стрелами для дальней дистанции, другой - с тяжелыми, для ближней, по тридцать штук каждого вида. Наконечники стрел характерной для всех оборотней трехгранной формы. У каждого мечи разнообразнейшего вида или сабли. Вот тут стандарта не существовало, воины использовали оружие в меру разумения и силы. Часть имела еще длинные копья. Практически все в куртках из кожи бизонов, обшитых железными пластинами или в кольчугах. Оружие нередко отделано тонкими полосками золота и серебра с искусной чеканкой, зачастую инкрустированными драгоценными камнями.
        Перевалив через очередной холм, мы вышли к огромному лагерю. Вокруг опустевшей рощи с порубленными и сожженными деревьями-домами было разбито множество палаток. Впрочем, если присмотреться, видно, что лагерей три, и между ними есть четкая граница. Волки, кошачьи и все остальные держались отдельно. Оборотни ходили из одного лагеря в другой постоянно и без проблем, но на границах лагерей дежурила охрана.


        - Неправильно,  - муркнула Мави и ткнула лапой в рисунок,  - вот здесь еще один брод.
        Мы сидели у костра, на котором варили мясо в кожаном котелке. В холодную воду бросали сырое мясо, и один из моих молодых воинов двумя рогатинами брал из костра предварительно раскаленные докрасна камни и опускал в воду. Как только они остывали, он вынимал их, а кто-либо из товарищей тут же подносил новые. Когда вода закипала, палки, удерживающие котелок, начинали дрожать. Дно котелка находилось на некотором расстоянии над землей, и это не позволяло камням прожечь стенки сосуда.
        В поход каждый брал здешний вариант пеммикана - мяса, растертого с ягодами для лучшего пищеварения, но его старались использовать лишь в случае крайней нужды, обычно довольствуясь мясом животных, которых удавалось забить по пути. В разные стороны от движущейся колонны постоянно отправлялись отряды, на которые была возложена обязанность добывать корм для воинов.
        - Два дня,  - задумчиво сказал я.
        - Это в лучшем случае,  - ответила кошка.  - Никто не знает дорог, и наверняка там есть охрана.
        Между палатками в нашу сторону шли трое: Большая Нога и с ним два незнакомых воина. Здешние палатки были еще одной вещью, которую каждый был обязан иметь при себе. Изготовленная из того же особо прочного и непромокаемого материала, что и куртки, она представляла собой треугольный кусок материи с двумя сторонами по два метра и третьей - в два с половиной. Одиночка мог использовать ее как плащ, подстилку или подушку, а если набить сеном, то и как плавательное средство.
        Соединяя несколько вместе, создавалась пирамидальная палатка. Для этого в широком конце вделаны кольца, а с собой носили пару маленьких колышков и большие. Можно, соединяя вместе отдельные куски, стандартно получить убежище для четырех, восьми или шестнадцати воинов. Обычно отправляющиеся в поход группы заранее знали, кто с кем делит палатку, а заодно и вместе питается. Чаще всего это были члены одной семьи.
        Большая Нога остановился напротив и торжественно произнес:
        - Позволь представить тебе Четырехрукого, род Росомах, семейство Черноногих.
        - Я вижу тебя,  - произнес я ответную формулу.
        Посмотреть там имелось на что. Уже пожилой и седой, весь в шрамах. Обычный для оборотней двухметровый рост и стокилограммовый вес он с успехом превзошел сантиметров на двадцать и на большое количество килограммов. И это не жир, а сплошные мышцы. С такого хорошо было бы древним грекам статуи ваять. Я бы поостерегся с ним драться, даже при полном незнании бокса оборотнями.
        - Позволь представить тебе Ястреба, род Кошек, семейство Дальних.
        - Я вижу тебя,  - ответил я, быстро соображая. Разгромленные рощи как раз и принадлежали данному семейству. Ему не больше двадцати, и для оборотня удивительно низкорослый, даже ниже меня. Значит, достоинство его не только в силе, и даже, скорее всего, вовсе не в силе.
        - Я Зверь, глава Клана Пятипалых. Присаживайтесь.
        Они с достоинством уселись на корточки. Второй год живу, вполне приспособился, но так и не могу нормально на это смотреть. Все время испытываю неудобство, хочется предложить стул.
        - Прости мое невежество и не прими за обиду, но я не понимаю,  - обратился я к Ястребу.  - У вас было шесть рощ, и все они уничтожены, а члены семейства убиты. Кто-то успел уйти?
        - Здесь нет обиды,  - вздохнув, ответил он.  - На самом деле наших рощ было пять. Шестая уничтоженная принадлежала росомахам, с которыми мы давно в союзе. В последней собрались все выжившие, а уцелели только те, кто находился в других местах. Все бились до последней капли крови и покрыли себя славой,  - с гордостью сказал он.  - Из них никто не бежал. Даже женщины и дети дрались до конца.
        - Пусть они родятся снова и поскорее,  - дружно хором произнесли все еще одну стандартную формулу,  - смерть ждет каждого, в наших силах только выбрать, как ее встретить.
        - То, что ты нарисовал,  - помолчав, сказал Большая Нога,  - карта земель, которые южнее.  - Вот здесь и здесь,  - он показал,  - поселки зеленых, но туда нет смысла идти, там сплошные леса. Мы атакуем севернее, где у них город, и можно взять много добычи.
        - В том-то и дело,  - с досадой ответил я.  - Вы всю жизнь воюете, но такое впечатление, что совершенно не умеете думать о последствиях.
        Я активировал «Глушитель», еще одну Вещь, о которой в Зоне не знали, специально приготовленный для подобного случая. Теперь, кроме нас, никто не мог слышать разговора. Оборотни по соседству не подслушивали специально, но при наличии желания некоторые способны разобрать шепот за сто метров и потом разнести новости всем окружающим, а это был не тот случай, когда стоит трепаться.
        - Третий день мы стоим. Тут собралось почти пять тысяч волков и не меньше кошачьих. Если бы все эти пантеры, ягуары, тигры, рыси и остальные поменьше грызлись между собой, они могли бы стать наравне с волками. Так и те не лучше. Упавшая Звезда должен всем показать, что он не хуже Темного Стрелка. Ему нужно не наказать за нападение, а заработать громкое имя. Пока они там выясняют, кто главный, уходит время. Никто не хочет задуматься, что собственно произошло. Они вырезали здешние семьи и ушли. Разве зеленые не понимают, что Народ придет мстить? Еще как понимают! Они ждут нас, и то, что мы пойдем на город, они тоже прекрасно знают. Наверняка туда стягиваются отряды из всего района. Чем дольше стоим, тем больше их будет. Не входящих в большие отряды здесь меньше тысячи, и нашего мнения никто не спрашивает. Мы должны дожидаться, пока Упавшая Звезда соберется в поход и кинет нас в лоб на зеленых, чтобы потом добить их. Волки получат свою долю и нашу тоже. Меня это не устраивает. Я сейчас скажу то, что все и так знают. Кто проявит себя, тот займет рощи. Умереть со славой не проблема. Только я умирать не
желаю, за мной Клан, а он должен жить.
        Я помолчал, разглядывая их невозмутимые лица.
        - Мало убить врага, гораздо лучше ему сделать очень больно и обидно. Есть другая возможность. Всего два дня пути по лесам, и можно выйти на Святилище зеленых. Почти наверняка там сейчас минимальная охрана. Я хочу рискнуть и попробовать на зуб их идолов. Рощи сожжены, мы сделаем то же самое с их богами. Идем, насколько возможно, скрытно и быстро, никого не трогаем до самого Святилища.
        Ястреб расплылся в улыбке, а Четырехрукий со свистом втянул воздух сквозь зубы.
        - О да! Мне говорили, что ты очень опасен, но я не думал, что настолько. Неважно, насколько ты силен, ты принес к нам новый образ мысли. Это не просто жизнь за жизнь. Набеги - это нормально, и всегда было, но на сожжение рощ надо ответить именно так. Это огромный риск, ты ведь не можешь знать точно, что они все ушли, и до сих пор там никто из Народа не был, но да, наши имена станут известными, даже если мы не вернемся. Я с тобой!
        Ястреб кивнул.
        - Я тоже. Мне мало просто крови, я хочу, чтобы они запомнили нас навсегда.
        - Ты Вожак, и мои воины пойдут за тобой по моему слову.
        - Ты Вожак, и мои воины пойдут за тобой,  - эхом повторил Четырехрукий.
        - Ты Вожак,  - сказал Большая Нога. Он улыбнулся:  - Жаль, что Святилище новое, ему не больше столетия. Там будет мало добычи.
        «Ага,  - подумал я,  - вот это то, что мне надо, и ради чего я готов рискнуть. Погибать так с музыкой, и уж точно не за чужие интересы или за песни на пирах. Можно не только завоевать, но и купить право на рощи».
        Оборотни не знали торговли, в том смысле, что у них отсутствовали деньги, но меняться они умели и любили, высчитывая стоимость в конях. Гораздо почетнее взять добычу в бою, но получить то, что хочешь, можно и всучив взятку, красиво называя ее «подарком». Даже если удастся наложить руку на новое место жительства, надо еще суметь устроиться и договориться с соседями. Ценности лишними в такой ситуации не будут.
        - Уходим на закате?  - утвердительно спросил Четырехрукий.
        - Да. И ждать никого не будем.
        Они поднялись, и Ястреб, обращаясь к Мави, все время неподвижно лежащей рядом, сказал:
        - У наших костров для тебя всегда есть место.
        - Я благодарна,  - ответила та и замолчала.
        Ястреб подождал еще минуту и, отвернувшись, пошел к своим воинам.
        Я с интересом посмотрел на нее:
        - Ничего не хочешь мне рассказать?
        - Не твое дело,  - буркнула она.  - Я кошка и иду за тобой, пока хочу. Мне уйти?
        - Вот как до границы дойдем, тогда и уйдешь. Вперед на разведку, а пока отдыхай.
        Она оскалилась, демонстрируя клыки, и снова легла, дожидаясь своей порции из котелка.
        Тайны, тайны. Все что-то не договаривают, начиная с пауков и кончая последним подростком. Пауки крутят непонятные интриги, вожди выясняют, кто из них круче вареного яйца, воины готовы отправиться по приказу в ад, но при случае обязательно загрызут и вождя. Задолбали эти бесконечные тайны. Все кругом что-то скрывают.
        Одна радость - Черепаха исправно отвечает на все прямые вопросы. Вот только с ней не так просто - надо сначала догадаться, какой вопрос задать, сама ни за что не скажет. Но Клан для нее не пустой звук, она сделала на меня ставку и желает идти до конца. А то, что непременно вторым номером, так мне, собственно, без разницы. Пусть выясняет свои претензии с Койот. Главное, что ночью горло не перережет, наоборот, охранять будет.
        Кто сказал, что политика бывает исключительно на исчезнувшей для меня Земле, где правят демократы? Тут вместо выборов право большого кулака, а политика такая же дерьмовая - все с энтузиазмом подсиживают чужих и с не меньшей готовностью ждут, пока свой ошибется.


        Мы лежали на краю резко обрывающегося леса и по очереди разглядывали Святилище в оптический прицел, снятый с винтовки. Я упорно таскал ее с собой, не очень представляя, как пять патронов помогут в критическом случае, но оружие - это оружие. Вся компания с уважением крякала и качала головами, глядя, как приближает строения эта штуковина. Удивить их сложно, но оценить удобство могли прекрасно.
        Мы дошли. Почти семь сотен здоровых, как гориллы, мужиков, и у каждого не меньше двух лошадей, двигались без остановок для длительного отдыха, даже ели на ходу. Трое суток по здешним лесам тихо обходили селения, не трогая изредка попадавшихся навстречу пейзан. Пару-тройку раз они проехали и прошли мимо, не заметив, как сотни вооруженных оборотней терпеливо дожидались, пока зеленые проследуют по своим надобностям. Направление к Святилищу приблизительно известно, а дорога достаточно накатана, насколько это возможно в лесу. Ходили туда из окрестных поселений довольно часто.
        Только один раз отловили двоих, когда они буквально споткнулись о разведчиков. Я впервые увидел их вблизи и смог внимательно рассмотреть. То есть в Интернете и раньше можно было полюбоваться на их вид, но когда смотришь на орков вживую, совсем другое впечатление.
        Во-первых, от них воняло. Не потом, а какими-то травами, которыми они специально натирались то ли от комаров, то ли еще зачем. Вот только нюх у оборотней гораздо тоньше человеческого, и это все равно очень неприятно, как если бы твоя девушка не каплю духов использовала, а весь флакон на себя вылила.
        Во-вторых, размерами они ничуть не уступали оборотням. Такие же здоровые двухметровые обломы размерами со шкаф. И не просто зеленые, а яркого такого ядовитого колера, который, впрочем, у разных племен был разный - от светлого до почти черного. Изо рта торчали самые натуральные клыки, так что если бы у них было человеческое лицо, то рот бы просто не закрылся. Поэтому морды скорее смахивали на жуткий гибрид кабана с человеком, даже нос больше походил на свиной пятачок. А для особой экзотичности они были с ног до головы покрыты татуировками. Вроде по ним можно было многое определить, и с успехом заменяли паспорта, но у меня вызывали неприятные ассоциации с земными урками.
        Прожили пленные ровно столько, сколько потребовалось, чтобы показать ближайшую дорогу. На войне как на войне.
        За двести метров до частокола, окружающего Святилище, все деревья вырублены, а любая растительность тщательно выполота, так что оставалась только голая земля. Сам частокол сделан из пятиметровых бревен, заостренных с одного конца, установленных непрерывным рядом по земле. У единственных ворот лениво развалились вооруженные орки. Из-за ограды с опушки нельзя рассмотреть несколько длинных прямоугольных домов, о которых с готовностью поведали пленные, но то, что это Святилище, никаких сомнений даже не возникло. В середине поселка стоял гигантский дуб. Таких в природе вообще быть не могло. На глазок - в обхвате метров восемьдесят, и высился он еще на сто в высоту. Очень похоже, что тоже искусственно выведенный, как дома-деревья.
        А на ветках вместо желудей висели орки, оборотни, разные животные. Некоторые давно сгнили, и кости их сыпались вниз, некоторые, повешенные явно недавно, были живы и еще шевелились. Вздергивали их не за шею, а привязывая за руки или лапы, чтобы мучения продолжались дольше. Страшная вонь от разлагающихся тел на этом «монументе» доносилась даже до нас.
        Насмотревшись, в последний раз обсудили подробности атаки. Говорили исключительно на боевом языке Народа, который больше всего смахивал на язык глухонемых. Обычная речь отличалась диалектами, а вот язык жестов один для всех. Лезть через забор с самого начала признано глупой идеей. Проще всего вырезать охрану у ворот, открыть их и спокойно войти.
        Пятым в нашей теплой компании был молодой рысь, со странным для хищника имечком Большой Заяц. Он брал на себя это ответственное дело. Вообще-то пять метров частокола вовсе не являлись непреодолимым препятствием. Со спины коня оборотни легко могли перелезть, но зачем утруждаться? Большая Нога нехотя согласился остаться со своими воинами снаружи и проконтролировать, чтобы никто не смылся через частокол.
        Еще раз убедились, что все помнят, что надо делать, и расползлись по своим отрядам дожидаться рассвета.
        Я улегся, используя Мави вместо подушки. Прислушался к тихим голосам по соседству. Юноша, впервые участвующий в набеге, всегда прикреплялся к старшему и проходил у него обучение разным премудростям. Когда-то и сам ветеран получал наставления от опытного воина - эта традиция уходила корнями в очень далекие времена. Сейчас дедушка моей непобедимой (по причине еще не состоявшихся сражений) армии обучал духа основным правилам боя.
        - При встрече с противником,  - излагал он как по писаному,  - передовой отряд устремляется на врага, а два следующих расходятся в стороны, чтобы охватить неприятеля с флангов и, по возможности, зайти ему в тыл. Еще один остается в резерве. Его предводитель наблюдает за ходом сражения и, заметив у врага слабое место, наносит решающий удар.
        «Так,  - подумал я,  - подобные истины я и сам знаю.  - Чапаев должен быть сзади, на белом коне». Проблема в том, что ни одного нормального для здешних мест сражения я еще не видел. Владеть палашом меня обучали хорошо, а вот командовать до сих пор приходилось максимум взводом и совсем на другой войне.
        - Можно еще притворным отступлением выманить врага, догнать и обрушиться на него с флангов,  - продолжил тот же голос.
        Я завернулся в накидку и отключился.


        Ворота открылись бесшумно, без малейшего скрипа, и Большой Заяц ощерился в жуткой улыбке, приветствуя меня поднятой саблей. Внутрь потоком покатились всадники, не обращая внимания на нескольких валяющихся покойников. Слишком небрежна и ленива оказалась охрана. И то, на Святилище до сих пор никто не пытался нападать. Оркам это не могло прийти в голову, а до оборотней достаточно далеко, и в глубь леса они старались не лезть.
        Отряды слаженно разворачивались в стороны, окружая длинные дома. Справа от меня раздался крик, тут же оборвавшийся. Из раскрытых дверей дома, мимо которого мы проезжали, выскочили двое. Один из оборотней метнул копье, пробившее переднего полуголого орка насквозь, второго зарубили на мгновение позже.
        Тишина кончилась. Оборотни завыли на все лады и дружно полезли в дома, откуда раздались вопли и дикие крики. Треть отряда, не обращая внимания на происходящее, целеустремленно продолжала идти вперед к дубу. Когда мы выскочили на утоптанную тысячами ног площадь перед ним, полсотни вооруженных орков, сбившись в круг, закрываясь длинными овальными щитами и ощетинившись копьями, уже ждали.
        Не останавливаясь, кони неслись прямо на приготовленные к удару острия. За пару метров до столкновения Ястреб прыгнул через головы строя и упал в центр небольшого круга, срубив на лету чью-то голову, и рухнул на противника. И тут же последовал удар несущихся в атаку коней. Нескольких встретили на копья, и они упали, но оборотни, один за другим повторяя прыжок, рубили направо и налево. Бьющиеся на земле кони добавляли неразберихи. Строй не выдержал и распался. Всего пара минут - и последних орков уже добивают.
        Все это время я держался сзади, даже не из осторожности, но просто не успевая отреагировать. Воины прекрасно обходились без моих команд и знали, что им делать. Поэтому я хорошо видел, что стоящие прямо у ствола дерева несколько врагов в белых накидках жрецов встали в кружок, положили руки друг другу на плечи, и один из орков, стоящий в центре, вытянул руку в сторону побоища.
        И тут жутко закричали оборотни. Прямо на глазах они иссыхали, старея в считанные мгновения и превращаясь в мумии. Кричали они при этом так, что волосы непроизвольно вставали дыбом. Потом оборотни один за другим начали падать. Совершенно не задумываясь, я выхватил винтовку и всадил в голову главному скоту-орку пулю, потом, не останавливаясь, еще одну соседнему орку, но это уже, похоже, не требовалось. Круг моментально распался со смертью предводителя, орки стояли, шатаясь, ничего не делали и даже не пытались сопротивляться, когда доскакавшие оборотни рубили их на куски.
        Такие штуки мне тоже показывал Старик, когда несколько пауков включаются в круг и отдают силу старшему. Там идет не просто сложение сил, а умножение. Вот только если резко разорвать круг или убить ведущего, отдача бывает такая, что некоторое время остальные не соображают ничего, пока не придут в себя.
        Прямо возле ствола громоздились кучи всевозможного барахла. Тут были изделия из золота, серебра, драгоценные и полудрагоценные камни, оружие, резное дерево, что-то похожее на керамику и пластик и многое другое, сваленное прямо на землю в беспорядке и без всякого учета. Ткани, кожа, шкурки пушных зверьков от долгого лежания сгнили. Наверное, приношения паломников или пришедших с просьбой.
        - Снять,  - заорал я,  - показывая на висящие на ветках тела.  - Черепаха, сюда!
        Несколько воинов шустро полезли вверх и через пару минут на землю положили тело молодого парня.
        - Остальные мертвы,  - сказал седой оборотень, помогавший его снять.  - Этот тоже не выживет.
        Руки и ноги снятого с дуба оказались переломаны в нескольких местах, на кистях рук и лодыжках, где он был туго связан веревками, остались характерные пятна, и от них шел запах гангрены. Он находился в отключке и не понимал уже, что вокруг происходит.
        Рядом на колени опустилась Черепаха и внимательно осмотрела тело.
        - Уже нельзя помочь, лучше дать ему уйти как воину,  - и она вытащила нож.
        Меня затопила ярость.
        - Нет!  - Я сел рядом, положил руки ему на грудь и ушел в пустоту.
        Нельзя перекачать в другого больше жизненной энергии, чем есть в тебе самом - элементарно помрешь. Тяжелые раны заживляют при помощи силы только до момента, когда жизни ничего не угрожает, а дальше само. У оборотней и так повышенная регенерация, но они еще и используют «Мясо» и «Кость», причем делают их сами. И все же вылечить больше, чем двух-трех, никто не сможет без накопителя.
        Замечательно, значит, надо найти другой источник. Собственно, искать его и не надо - он рядом. Я потянулся к дубу и взялся бесплотными руками за черный огонь, которым он казался в этом состоянии, и потянул его к себе. Это оказалось не так уж просто - тот растягивался как резиновая лента, бился, как живой, и постоянно норовил вырваться. Пришлось мысленно дать ему пинка и некоторое время плющить ударами с разных сторон. Потом я потянул его на себя и, подключившись к умирающему, стал привычно изменять его тело, заставляя правильно работать все органы, восстанавливая разрушенные связи, наращивая регенерацию, изгоняя яд из крови и мышц.
        Через четверть часа я понял, что все в порядке, но на всякий случай перегнал в него еще немного для здоровья. Оставалось очень много дармовой энергии, и выбрасывать ее было жалко. Я осмотрелся и, протягивая руки поочередно во все стороны, начал коллективное лечение всех раненых оборотней. Это тоже не просто, надо было уметь разделять, чтобы не путаться. Попробуйте одновременно думать о десятке разных вещей, может, поймете. Так что, обломившись, я просто решил раздать всем как можно больше. В конце концов, если рана не смертельная, практически каждый оборотень может выжить за счет улучшенной регенерации. Щедрой рукой посылая энергию всем подряд, попутно снимал усталость и добавлял силы.
        Все равно оставалось еще огромное количество энергии. Маленькие накопители силы использовались Народом постоянно, но были очень дороги в производстве и применялись все больше пауками. Как их делать, я представлял довольно смутно, только общий принцип, но, полагаясь на нормальный русский «авось», стал собирать энергию в кучу и утрамбовывать ее, как лепят снежок. Это заняло минут десять, дерево сопротивлялось и упорно не хотело расставаться с накопленной силой, но собственного разума оно не имело и, дергая то за один конец, то за другой, можно было его легко обмануть. В результате получилось что-то вроде бильярдного шара, парочка шариков для настольного тенниса и десяток мелочевки размером с горошину, когда я, уже совсем обнаглев, доставал из дерева последние остатки.
        Я открыл глаза и обнаружил, что шарики я не выдумал - они лежали рядом, а вокруг меня стеной стоят сотни оборотней. Несколько мгновений я молча разглядывал их, пытаясь сообразить, что происходит. Они ответно пялились на меня, но вместо угрозы я чувствовал массу эмоций, большинство из которых очень сложно было бы перевести, но соответствовали они упавшей на грудь челюсти.
        Ястреб молча шагнул мимо меня к дереву и с размаха вонзил секиру в его ствол. Лезвие неожиданно провалилось внутрь, и Ястреб по инерции шагнул вперед и чуть не упал. Прямо на глазах дуб стал складываться, рассыпаясь трухой. Толпа бешено взревела, поднимая вверх клиники. Меня захлестнуло волной восторга.
        - В чем дело,  - поинтересовался я, вставая,  - вам что, заняться нечем? Собрать все ценное, найти телеги и лошадей, у нас нет времени.
        Оборотни начали быстро расходиться, многие оглядывались на меня и кланялись. Через минуту на площади остались только вожди и пара десятков воинов, деловито разбирающие наваленные возле уничтоженного дуба сокровища. Испорченные предметы они небрежно отшвыривали, все остальное раскладывалось на утоптанной земле для последующего дележа. Из домов тащили все подряд: продовольствие, любой металл, вплоть до иголок. Оборотни работали как муравьи, собирая все попавшее им на глаза и имеющее малейшую ценность, обшаривая трупы и взламывая стены и полы в поисках тайников.
        - Очень немногие могут работать со свободной энергией напрямую,  - торопливо говорила Черепаха, блестя глазами.  - Ты же не просто ею воспользовался, ты вылечил множество раненых, включая безнадежного, и собрал запас. Это не просто жизненная энергия. Ее можно взять у разумного или животного определенным ритуалом. Он должен умирать долго и мучительно, отдавая ее в накопитель. У нас это запрещено. Мы воины, а не палачи. Этот дуб как раз и накапливал энергию, и отобрать ее обратно мог только высший маг зеленых при Святилище, другие просто не способны. Маленький шарик, диаметром в пару миллиметров,  - это жизнь одного.  - Черепаха назвала местную меру длины, но я тут же автоматически перевел ее в привычную и, уставившись на свои шары, мысленно восхитился.
        - В таком,  - она не трогая, показала на мелочь,  - не меньше сотни жизней. Если ты позволишь просто высвободить вот это,  - она показала на большой, и впервые за все время знакомства от нее повеяло страхом,  - будет яма глубиной в пару десятков метров и окружностью в несколько километров. Там не останется ничего живого. А, взяв у дуба все это,  - помолчав, добавила она,  - ты его убил. Жечь вот такое, это несколько дней труда и без гарантии, что он не возродится. Ты сделал то, что считалось невозможным даже для Мастера-паука. Старик знал, что говорил,  - она резко замолчала.
        - Да?  - с интересом спросил я.  - И что именно он про меня сказал? А то как-то раньше вы с Койот поделиться забывали.
        - Поговори с ней,  - отводя глаза, сказала Черепаха.  - Это не мой учитель и не мне сказано.
        - Но ты знаешь…
        - Я знаю пересказ, но не слышала прямую речь.
        - Как только время появится, ты мне подробно изложишь, что вы там обсуждаете за моей спиной. Ты,  - обращаясь к молодому парню, терпеливо стоящему в нескольких шагах, обратился я,  - подойди!
        Он скользнул ко мне и встал на колени. Типичный экземпляр оборотня двухметрового роста, с рельефными мышцами и реакцией опытного бойца. Совершенно голый, если не считать какой-то грязной тряпки, заменяющей ему трусы. Симпатичное лицо с курносым носом и прямым подбородком, короткая стрижка темных волос. Впрочем, за всю свою здешнюю жизнь длинные волосы я видел только у женщин. Все стригутся коротко, чтобы в бою нельзя было схватить за волосы.
        От него пахло уверенным спокойствием.
        - Я, Не любящий мед, род Медведей, семейство Гризли со скал,  - сообщил он низким голосом, обращаясь ко мне,  - прошу твоего разрешения стать одним из Клана Пятипалых. «Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь - кровь Клана. Твое слово - для меня высшее»,  - уверенно произнес он нашу клятву.
        - Ты тот, кого я лечил,  - дошло до меня.
        - Я тот, кто пойдет за тобой до конца. Долг жизни важнее долга смерти.
        - Назвать медведя «Не любящим мед»  - это все равно, что сказать странный,  - сообщила Черепаха по-русски.
        - Не страннее тебя, паук с саблей, нарушающий традиции равнин,  - ответил он на том же языке.
        - Ой,  - застонала Черепаха,  - что, ты еще и в этого перекачал? Мало нам Неждана, скоро вокруг нас будет масса странных. Как только появится время, необходимо вернуться к обучению и развивать самоконтроль.
        Я шагнул вперед и, положив руку парню на голову, ответил стандартной формулой:
        - Ты сам выбрал. Твоя кровь - кровь Клана, отныне ты один из нас, другого пути для тебя нет. Найди ему коня, одежду и оружие,  - обернувшись к Черепахе, сказал я.  - Спросите у наших запасное или трофейное, если надо будет, я расплачусь. Что там у меня еще осталось…
        Она засмеялась.
        - Что?
        - Тебе еще многому нужно учиться. Военному вождю,  - ткнув пальцем в груды трофейного добра,  - положена десятина добычи, вождю отряда из его трофеев еще одна десятина, убившему шамана, применившего магию смерти, двадцатая часть от всех, вылеченный в походе должен отблагодарить добровольно, в меру своей раны, а это не меньше трех десятков воинов. Убившему дуб - пожирателя жизней обеспечена великая слава, а энергии, которую ты у него взял, хватит, чтобы вечно лечить весь Клан. Ты самый богатый на равнинах.
        - Это если мы унесем ноги и утащим все это. То, что я делал, наверняка заметила вся округа. Пока мы не на равнинах. Иди!
        «Мда,  - глядя им вслед, подумал я,  - это уже второй, кто после моего лечения бодро заговорил на русском. Бедная Черепашка старалась, зубря, чтобы иметь возможность говорить свободно при посторонних, а количество понимающих растет прямо на глазах».
        «Никогда не воздействуй на мозг больного. Даже знающий паук не всегда может предсказать реакцию,  - зазвучал в ушах нудный голос Старика.  - Ты можешь случайно влезть в воспоминания или дать ему свои. Никто не скажет тебе за это спасибо. Мало ли что есть не слишком красивого внутри у каждого, а он не может быть уверен, что ты не подсмотрел и потом не воспользуешься. Это путь к ненависти. Неумело ковыряясь там, где не нужно, ты можешь инициировать латентные способности больного или вообще свести его с ума. Гораздо хуже, что и себя ты можешь превратить в пускающего слюни идиота, которого убьют из милосердия. Научись лечить тело, но не пытайся пробовать без знания, что именно ты хочешь сделать».
        - А тебе что?  - спросил я у Мави, продолжавшей неподвижно сидеть рядом. Она подняла голову и уставилась на меня своими желтыми глазищами.
        - У меня нет пяти пальцев,  - она протянула лапу, демонстрируя когти,  - но ты мне тоже спас жизнь. Я попала под удар шамана и неминуемо должна была умереть.  - Она встала и потянулась всем телом, показывая отменное здоровье и силу.  - Долг жизни - тяжелый долг, но справедливый. Я одна из Народа и сама выбираю себе дорогу. Я не могу держать клинок, но мои клыки и зубы всегда при мне. Твое слово для меня высшее.
        - Я рад,  - сказал я серьезно и, присев на корточки рядом с ней, тем же жестом положил руку на голову.  - Ты мне нравишься. Твоя кровь - кровь Клана, отныне ты одна из нас, другого пути для тебя нет. Только скажи честно, почему ты не хочешь жить в своем роду?
        Она явно усмехнулась, так что удовольствие было написано на морде.
        - Тебе много еще предстоит узнать о Народе. У нас есть свои традиции, для таких как я. Среди соседей есть только одна семья настоящих кошек, и старшая никогда не потерпит меня без смертельного боя в прайде. Слишком я сильна,  - гордо заявила Мави,  - хотя еще не вошла в возраст. Все самцы будут бегать за мной, когда придет срок, а она останется в хвосте, тоскливо завывая.
        Очень захотелось сказать ей, что это излишнее хвастовство, но я на всякий случай прикусил язык.
        - Можно уйти к другим, но ты мне понравился. Тебя можно приручить,  - она бы точно засмеялась, если бы могла.  - Я пойду к лесу, посмотрю, что там делается. И не забудь,  - наставительно сказала она,  - на ошейнике должен быть знак моего Клана. Лучше сделать еще один - новый.
        Назад мы шли уже не скрываясь, тащить полсотни перегруженных добычей телег по лесам было глупо, и отряд нагло двигался по дороге. Две сотни, постоянно сменяясь, охраняли трофеи. Коней недостаточно, и пришлось почти всех местных низкорослых кляч запрячь в повозки. Лошади, захваченные каждым из участников набега, принадлежали по закону лично ему, поэтому, сгоняя их к месту общего сбора, воины старались удерживать своих лошадей отдельно от других, чтобы не спутать, где чьи. И только хорошо их рассмотрев и запомнив, позволяли согнать в общий табун и продолжить путь домой.
        Любой оборотень, окинув взглядом табун до сорока животных, мог зафиксировать в памяти внешность каждой лошади и в дальнейшем безошибочно узнавать каждого коня. Крайне редко случалось так, что между членами отряда возникал спор относительно какого-то коня. Это умение осталось глубокой тайной для меня, даже при наличии абсолютной памяти, как они умудрялись так точно запомнить и по каким именно признакам.
        Остальные сотни, рассыпавшись по всей округе, жгли мелкие поселки и убивали всех встречных и не успевших сбежать орков, не разбирая возраста и пола. Поначалу мне было не очень приятно видеть очередные трупы, но благодаря своему положению я мог не участвовать в подобных развлечениях и старался не обращать внимания на буйное поведение своих соратников. Впрочем, с самого начала мы шли с ответным визитом, и винить в происходящем оборотней не стоило. Просто как всегда убивали одни, а страдали за это совсем другие.
        Множество дымов от пожарищ тянулись вверх днем, а ночью небо озарялось огнем. Большие поселки мы обходили, не желая терять время. Однажды на нашем пути попыталось встать местное ополчение в количестве двухсот-трехсот зеленых, вооруженных рогатинами и разными дубинками с топорами, но было стоптано в считанные минуты. Конечно, убить можно, чем угодно, но надо еще уметь это делать. Здешние орки не профессионалы, а обычные охотники, рыболовы и земледельцы.
        Это должно было привлечь внимание, но избежать его после моего номера все равно бы не удалось - уничтожение Святилища послужило для всей округи достаточной причиной нас ловить, и никто не удивился, когда прибежала Мави и доложила, что впереди скапливаются отряды зеленых. В лесу нас бы перебили достаточно просто, конница там теряет свои преимущества в скорости и маневренности, поэтому, найдя ближайшее большое поле, отряд встал, занимая позиции на небольших высотах, прикрытых с одного из флангов оврагом, а с другого - мелкой речкой.
        Все мои воины пересели на своих лучших отдохнувших скакунов, отправив второго в тыл. Некоторые водили с собой и по десятку, пересаживаясь с уставшего на свежего и совершая огромные переходы, но в нашем отряде больше двух-трех коней ни у кого. Народ подобрался все больше бедный или молодой, еще не заработавший громкого имени и больших богатств. Во все времена находилось несколько энергичных юношей, которые сами выбирали, за кем идти, избегая давно спаянных отрядов. Они собирались в стаи и выбирали своих вожаков, но чаще всего жили не слишком долго.
        Стоя на виду, мы приглашали орков к бою. Если бы у них нашелся умный командир, он бы дождался, пока мы не начнем голодать и просто будем вынуждены спуститься и войти в лес, но я сделал ставку на общее для оборотней и орков желание героически победить в бою, заслужив славу. И не ошибся.
        Часам к одиннадцати из леса стали выползать толпы зеленых - на взгляд, приблизительно не меньше двух - двух с половиной тысяч - и строиться в подобие фаланги. Что орки, что оборотни следовали обычной тактике, отработанной веками. Недаром я весь поход беседовал с ветеранами, пытаясь вытащить из них подробности прошлых сражений. Несмотря на вроде бы страшную кровожадность обеих сторон, армия в пару тысяч бойцов считалась большой, а про десятки тысяч участвующих в бою никто не слышал даже в преданиях. В отличие от оборотней, которые при нужде брались за оружие все и неплохо им владели, даже не участвующие в междоусобных стычках орки оказались скорее похожи на средневековых германцев или славян.
        Общее государство отсутствовало, а земли делились на совершенно независимые отдельные районы, связанные между собой различными союзами и родственными узами. Главную силу представляли собой конные дружины вождей, одетые с головы до ног в деревянные доспехи, сделанные из небольших кусочков обработанного дерева, которые перекрывали друг друга и по прочности не уступали железным. Даже кони у них были прикрыты такими накидками. Несколько таких доспехов мы везли в качестве трофеев, и я убедился, что они более легкие, чем наши стандартные кожаные куртки, обшитые железными бляхами, но не хуже держат удар. Орки всю жизнь воевали, обучаясь с раннего детства и передавая умение и опыт по наследству.
        Эти профессионалы составляли только малую часть войска. Большинство же было - народное ополчение, встающее в строй только в случае большой опасности и не имеющее очень дорогих, по местным меркам, коней. Вооружены они копьями и легкими луками, но вот так, при трехкратном превосходстве и в плотном строю, прошибить фалангу можно только большой кровью.
        Ястреб молодцевато выехал вперед и, что-то крича, начал крутиться перед строем противника. Слышно издалека не было, но это тоже входило в ритуал сражения. Вначале должны были встретиться поединщики.
        Через несколько минут строй орков раздвинулся, пропуская всадника. Какое-то время они говорили, привычно оскорбляя друг друга. Как настоящая ругань это не воспринималось никем. Так, для разогрева. Потом зеленый наклонил копье и устремился в атаку. У Ястреба было преимущество в подвижности, у тяжеловооруженного орка - в таранном ударе. Поэтому они некоторое время крутились на небольшом пятачке. Оборотень ускользал от копья, но достать орка тоже не мог. Потом он поймал противника на инерции и подскочил вплотную, взмахнув саблей.
        Болеющие за Ястреба за моей спиной радостно взревели. Орк неожиданно бросил копье и выхватил из петли на поясе булаву. Они ударили одновременно, но зеленый свалился с разрубленной головой под копыта коней, а Ястреб, повернувшись в сторону молчащего строя врага, в очередной раз что-то проорал, повернулся и шагом поехал в нашу сторону. Только оказавшись за спинами своих товарищей, он свалился в обморок. Все правое плечо у него было разбито в кашу. Я оглянулся на Черепаху и ткнул пальцем в его сторону. Она кивнула и помчалась проверить.
        Две сотни всадников одновременно сорвались с места и понеслись в сторону орков, на ходу осыпая их стрелами. Битва началась. Роли были расписаны заранее, и все знали, что делать и по какой команде.
        Строй ощетинился длинными копьями, но атакующие вовсе не стремились врезаться в стену щитов. Несясь вдоль фаланги, они беспрерывно обстреливали ее с дальнего расстояния. Легкие охотничьи луки орков не добивали до всадников, зато в их строю под непрерывно падающими стрелами появилось множество убитых и раненых. Как только стрелы в колчанах стали подходить к концу, сотни развернулись и стали уходить к нашему лагерю, и их сменил второй отряд. Орки не выдержали, и на флангах пошла в атаку тяжелая кавалерия, прикрывая пехоту.
        Не принимая боя, оборотни рассыпались и стали отступать. Несколько не слишком проворных не успели выскочить из-под удара и мгновенно исчезли под копытами, но и атака оркских дружинников утратила азарт при подъеме наверх на холм, увидав вбитые в землю на их пути обрубки стволов деревьев и телеги, преграждающие путь. Попав под одновременный обстрел нескольких сотен стрелков, они развернулись и отошли к своим.
        Черепаха подъехала и встала за моей спиной.
        - Ну?
        - Он сделал.
        - Жить будет?  - с досадой спросил я.  - Что сделает, я и не сомневался.
        - Жить будет,  - буркнула она,  - но если станет продолжать в том же духе - недолго. Руку я ему спасла, а теперь мне нужно восстановиться.
        - Есть!  - радостно сказал я.
        Строй пехоты медленно двинулся и зашагал в нашем направлении. Очень логично - они просто могли нас зажать, не давая возможности маневра и задавить массой.
        Получив коня и оружие, медведь, названный на общем собрании воинов Клана новым именем Живой, вплоть до следующего особого случая в его жизни, теперь постоянно торчал у меня за спиной, совершенно серьезно готовясь спасти мою жизнь или отдать за меня свою. Подобная преданность хороша в книгах, а не когда за тобой ходят постоянно, даже когда приспичит посрать. Впрочем, обычно он меня не раздражал, торча молча по соседству и бдительно озирая окрестности на предмет обнаружения прячущихся в кустах злоумышленников.
        Я пытался понять, что такое он от меня получил ненароком, и постоянно его расспрашивал. Выяснилось, что, кроме русского языка, я подарил ему и множество разрозненных знаний, включая умение обращаться с огнестрельным оружием, что он с успехом продемонстрировал на моей винтовке, разобрав и собрав ее в нормативное время. Кроме того, в его голове осели отрывки из разных учебников, прочитанных мною за всю прежнюю жизнь, включая школьные годы.
        Памяти моей полностью у него не было, хотя людей, мне близких, он прекрасно знал, но именно не как своих, а как моих знакомых. Наложения с раздвоением личности и прочими радостями явно не наблюдалось. Попутно появились странные умения. Мы с ним могли общаться мысленно без всяких проблем на довольно большом расстоянии. При необходимости он вполне способен был заменить рацию, передавая мои приказы.
        В каком-то смысле он действительно был странным, хотя, скорее, как выражались Стругацкие,  - ищущим странное, что соплеменники редко понимают в таких традиционных обществах. Пытался изобрести новое оружие и набрел на идею алебарды, только легким конникам она без надобности. Теперь он переваривал новые идеи, ненароком слитые мной, прикидывая, какие использовать материалы для производства собственного пистолета. В среде медведей Живой был хорошо известен нетрадиционным применением артефактов предков и приданием хорошо известным Вещам новых качеств. Вполне мог претендовать на звание Мастера, но старательно уклонялся от оседания в родной роще. Что-то он там с местным начальством не поделил.
        Орки медленно приближались, и я напряженно следил за заранее тщательно положенными на их пути камнями. Вот они прошли первый… Дошли до второго, я начал считать про себя: «раз, два, три, четыре»  - и мысленно дотянулся и сжал уроненную Ястребом на землю по дороге на поединок горошину-накопитель. Хорошую идею мне подкинула Черепаха, рассказывая об ужасных последствиях освобождения накопленной энергии без контроля.
        Земля дрогнула под ногами, Прыгун подо мной вскинул голову и всхрапнул. Многие кони задергались, усмиряемые и успокаиваемые наездниками. Над полем стоял столб дыма и пыли, страшно кричали раненые и лошади.
        В двухстах метрах от нас в середине фаланги образовалась воронка диаметром метров восемь и глубиной не меньше двух. Собственно, фаланги больше не было, даже там, где их не задело взрывом, орки сбились в перепуганное стадо. Завыв, как звери, вся моя армия, кроме клановцев и воинов Большой Ноги, сорвалась с места и понеслась лавиной на ошарашенную и потерявшую всякое понятие о строе пехоту. Орки побежали, бросая оружие и бессмысленно мечась в разные стороны. Всадники на рослых лошадях знали свое дело, их очень хорошо обучили убивать, а сейчас от них требовалось только это - убивать как можно больше.
        Дикие вопли, звериный вой атакующих, от которого стынет кровь в жилах, стук копыт за спиной, свист рассекающей воздух стали и смерть, ждущая каждого. Это уже было не общее сражение, а массовая резня, когда никто не задумывается о сопротивлении, а только старается убежать.
        Я напряженно ждал, сфокусировав зрение и контролируя еще один камень. Командир орков не подвел, он повел дружинников в атаку, пытаясь спасти кого еще можно от наших сабель. Все-таки они были не трусы, и он все сделал правильно, только там лежала еще одна горошина-накопитель. Рвануло во второй раз. Я тоже заорал что-то отдаленно похожее на «ура», и мы понеслись в атаку на остатки оркской конницы.
        Кавалерийский бой - это не красиво встающие на дыбы лошади и удары сабель, которыми обмениваются по очереди с предварительными поклонами и позволением противнику поднять выбитое из рук оружие. Нет, это совсем другое. Налетел, ударил в чужую спину, даже не успел понять, убил или нет, как конь проносится мимо, и перед тобой появляется совсем другой противник, уже занесший руку с мечом для удара и неожиданно слетающий с коня без головы, снесенной прикрывающими тебя товарищами. Твой конь, кусающий чужого жеребца, и всадник, вылетающий из седла прямо под копыта. Множество лошадей, сгрудившихся на маленькой площадке, мешающих друг другу, бьющихся на земле с порубленными ногами и боками, придавленный упавшим животным и дико кричащий орк, на голову которого опускается копыто Прыгуна, приученного бить врагов, земля, превратившаяся в грязь из-за пролитой крови… Некогда смотреть на небо и некогда думать - все действия на вбитых в голову бесконечными тренировками рефлексах.
        Потом тебя выносит из схватки - но только для того, чтобы развернуться и вновь атаковать очередного противника, рубя его с оттяжкой, чтобы раны оказались страшнее. Крики, стоны умирающих, ржание погибающих лошадей, брызгающая тебе в лицо кровь убитого и пытающийся бежать враг, которому ты только что отрубил кисть руки. Это вам не стрелять в далекие фигурки из автомата. Может, и есть упоение в битве, но мне потом пришлось специально загнать себя в самогипноз и посидеть минут двадцать в полной пустоте, чтобы успокоиться.
        Солнце село, и на поле опустилась тьма. Бродящие в поисках трофеев и добивающие раненых оборотни уже не могли нормально видеть и стали возвращаться в лагерь. Тогда и появился Ястреб. Был он еще бледный и слабый, но горел негодованием. У него разве что дым из ушей не шел.
        - Ты приказал брать в плен как можно больше и даже запретил добивать раненых, от которых ни малейшей пользы…  - еще издалека заорал он.
        - Сядь и послушай.
        Мы сидели кружком у маленького костра, отбрасывающего на лица красные блики: я, Большая Нога, Четырехрукий, Большой Заяц и еще парочка командиров отрядов рангом пониже. За спиной у меня привычной деталью пейзажа торчал Живой в компании с другими телохранителями. Перед нами стоял на коленях командир оркской конницы. Совсем еще молодой парнишка, лет семнадцати с виду и, несмотря на свою уродскую харю и побитый вид, выглядел гордым соколом, готовым ко всему.
        Он рассказывал на своем языке, но отличался тот от Языка Народа не больше чем русский от западно-украинского диалекта, и если отдельные слова и непонятны, общий смысл прекрасно доходил до всех. Никаких особых тайн он не выдавал, наверняка об этом знал каждый пленный. И говорилось это скорее для того, чтобы продемонстрировать - кто мы и кто они.
        - Их было десять тысяч, но это им не помогло в прямом и честном бою.  - Он блеснул в нашу сторону глазами.  - Мы всегда сильнее и лучше. Полки стояли насмерть, и они не смогли прорвать окружение. Трупы варваров покрыли землю, а потом ударила конница, и мы вырезали всех.
        - Во, врет!  - восхищенно сказал Четырехрукий.  - Ты что, думаешь, мы других не спрашивали? Была бы это военная хитрость, еще понятно, но такая явная ложь позорит твое имя.
        Орк смешался и, опустив глаза, нехотя сказал:
        - Некоторые прорвались за стены и заперлись в городе,  - он с вызовом вздернул подбородок,  - все равно им не жить. Обложили со всех сторон, и никто не уйдет. День раньше, день позже… Вас мало, да и не пойдете вы на помощь. Соберете трофеи и отойдете за границу, а мы еще придем к вам в степь. Я младший брат князя, и он за меня непременно отомстит.
        - Как придете, так и останетесь,  - хохотнув, сказал Большой Заяц.
        - Уберите,  - махнул я рукой охранникам,  - ничего умного мы все равно не услышим,  - и проследите, чтобы пленным пожрать дали из их обоза. Они нам еще понадобятся.
        - Помолчи,  - сказал Четырехрукий Ястребу, который уже открыл рот, чтобы разразиться гневной речью.  - Подведем итог, ради которого нас Зверь и собрал. Послушали с десяток пленных и достаточно, все понятно. Это действительно была ловушка для дураков, и их ждали. Этот их новый князь, Скрепт,  - он поморщился,  - что за странное, ничего не означающее имя… Впрочем, наплевать. Он хотел раз и навсегда избавиться от угрозы с равнин. Набеги для границы - обычное, житейское дело. Сегодня мы их, завтра они нас. Он собрал все, что мог, и спровоцировал Народ на большой поход. Они шли двумя колоннами и подставились по отдельности. Только полного разгрома не вышло. Волков, похоже, перебили, но часть остальных успела прорваться за стены в город и заперлась там. Наверняка следующий шаг для него был выйти в степь снова и выжечь опустевшие рощи. Пока остальные соберутся да приготовятся, пока разберутся, чья земля теперь,  - несколько лет нам не до зеленых будет, а потом можно и повторить. Не вышло, теперь придется долго возиться с осадой, да и потери большие. Потом он услышал про нас и послал часть сил на
перехват, то есть под крепостью сидит пять-шесть тысяч, из которых хорошо, если тысяча дружинников, и внутри две-три тысячи. Однако этот прав: нам идти на помощь бессмысленно, семь сотен - это мало, чтобы пробить окружение, да и обоз у нас теперь такой, что для охраны потребуется половина отряда. Только вот если он добьет тех в крепости, то вполне может пожаловать в гости к нам. Со всех сторон плохо. А теперь,  - усмехнувшись, сказал он,  - Зверь продемонстрирует нам мудрость и расскажет, зачем ему пленные и как вообще мы сможем и добычу при себе оставить, и князя утихомирить.
        Он замолчал, и все дружно уставились на меня.
        - Хорошо,  - мысленно перекрестившись, сказал я.  - Я не буду заходить издали и интересоваться, каков урожай в огороде и не уменьшились ли стада диких копытных, проходящих мимо ваших рощ, чтобы соблюсти приличия.
        Большая Нога громко заржал, остальные улыбнулись.
        - Я буду говорить прямо и называть вещи своими именами. Мы шли за местью и добычей. И то, и другое мы получили в полной мере.
        Снова подтверждающие кивки.
        - Значит, основная задача теперь, когда нам никто не мешает, перейти границу и спокойно провести дележ. Не будем разделяться и давать почву для подозрений друг другу.
        На этот раз непроизвольно кивнул только Большой Заяц, остальные молча ждали.
        - Когда поделим добытое по закону, все, кто захочет, может уйти и вернуться к себе. Но я, и ты, Четырехрукий, и ты, Ястреб,  - мы не просто так здесь. Шесть пустых рощ! Большой поход оборотней закончился провалом, и мы в этот момент единственная сила, которая может предъявить на них права. Мы должны объявить их своими, но поодиночке в этом нет смысла. А если мы начнем выяснять между собой, кто из нас сильнее, придут другие. По две рощи на всех - это справедливо. Я предлагаю союз. Каждый, кто нападет на вас,  - мой враг. Каждый, кто нападет на меня,  - ваш.
        - Так зачем тебе пленные?  - раздался в тишине голос Большой Ноги.
        - Я хочу договориться с князем Скрептом. Они всегда отдают оборотней своим дубам, мы просто убиваем. Мне не нужна сейчас новая война на границе. Я хочу обменять голову на голову. Их пленных на наших. А наши заплатят за свою свободу. Сколько там дают за военный трофей? Десять лошадей? Вот как получим, так и отпустим. Это тоже общая доля. А потом я хочу еще один договор, чтобы Скрепт не смотрел в нашу сторону. Мы обещаем не ходить в набеги через границу, они тоже. Если это наша земля, ему есть смысл согласиться. Завтра отпущу одного пленного с посланием и предложением встречи.
        - Да,  - протянул Ястреб,  - ты и на покойниках сумеешь взять больше, чем на живых. Я за союз в любом случае, договоришься ты с зелеными или нет. Я не верю, что это возможно. Сотни лет мы проверяем друг друга на прочность и сотни лет пленных убивали. Так что обсудим это на той стороне, после дележки.
        - Я тоже,  - сказал Четырехрукий.  - Не согласится князь, мы ничего не потерям. Убить никогда не поздно.
        - Так если с зелеными договор,  - с недоумением спросил один из молчащих до сих пор командиров отрядов,  - что, уже и в набег не пойдешь?
        - А кто тебе мешает сходить пограбить другого князя?  - поинтересовался я.  - Прогуляемся на переход дальше.
        - А,  - с облегчением сказал тот.  - Тогда другое дело… Ты это, Зверь… нас ваши дела с рощами не касаются, но если надумаешь еще куда сходить за добычей - мы всегда с радостью. Такого еще не бывало, чтоб семьсот против трех тысяч - и всего двадцать четыре убитых…
        Остальные поддержали его пламенную речь восторженными криками.
        - Значит, на этом все,  - подвел я итог обсуждению.  - Утром выходим.
        Они стали подниматься и расходиться. У костра остался лишь лис.
        - Только хорошие воины выигрывают сражения,  - заговорил он негромко,  - но они должны четко подчиняться приказам своих командиров и не проявлять героизма без нужды. Мы лучшие в мире, и каждый знал свое место и свой маневр. А победа приносит славу вождю. Чтобы добиваться успеха, тебе нужны воины, которые уважают тебя и готовы следовать за тобой. Ты завоевал не просто славу, ты завоевал любовь своих воинов, и про твою удачу и правильность решений они разнесут весть по всем равнинам. Позови их еще раз, и они не только придут сами, но и приведут к тебе других.
        Он помолчал.
        - А про осажденных ты ничего не сказал.
        - Хочешь секрет?
        - Естественно,  - он подмигнул,  - никому не скажу.
        - Не знаю я, что с ними делать. Вроде свои, но если они вернутся, то будут злые из-за неудачи и отыграются на нас. Их осталось не меньше двух тысяч, нас после ухода этих, из чужих отрядов, останется три-четыре сотни, даже если я успею остальной Клан позвать. Росомах больше, но захотят ли они всем родом ввязываться… Какой смысл - класть своих за чужих? За союзника я бы пошел,  - и посмотрел на него в упор.
        - А меня ты позвать в союзники не хочешь?  - вроде со смешком спросил он.
        - Союз всегда на общих интересах основан. Я слаб в сравнении с тобой, у нас нет общих границ, и я не собираюсь в ближайшее время ни к кому под командование идти. Какой смысл для тебя в таком союзе?
        - Ты говорил прямо, я тоже не буду хитрить. Ты телом наш, но голова у тебя работает совсем по-другому. Возьмешь, что хотел, и в ближайшее время больше не собираешься воевать. Тебе нужен не просто мир, ты хочешь торговать с зелеными. Дерево, пушнина, камни, продовольствие, что там еще…
        Я моргнул от неожиданности.
        - Похоже, не настолько уж я отличаюсь от Народа.
        Он ухмыльнулся.
        - Многие думают об этом, но рано или поздно к обросшим жирком семьям наведываются соседи. Надо быть постоянно наготове и держать оружие рядом, когда ложишься спать. Не ты первый откололся от рода, но ты первый набрал такой вес в короткое время. Много будет желающих проверить твой Клан на прочность. А многим ты вообще поперек сердца. Если нужна будет помощь - приходи.


        Черепаха говорила два часа, потом Старик еще час задавал вопросы, уточняя и снова возвращаясь назад. Теперь он сидел, закрыв глаза, и если бы не тихое дыхание, его можно было бы принять за покойника.
        - Значит, ничего выдающегося за ним раньше не замечалось,  - скрипуче сказал он наконец.  - Все на среднем уровне - мыслеречь, лечебная помощь, блокировка от чужого вмешательства, пользование амулетами, даже умение пользоваться оружием и конная езда. Ожидать серьезных достижений за полтора года было бы странно. Единственный, выпадающий из ряда, случай с Нежданом. И вдруг такая демонстрация. Я бы хорошо подумал, прежде чем браться, а он раз - и выкачал дуб - пожиратель жизней.
        Старик одобрительно покачал головой.
        - Женщины,  - пробурчал он,  - самые опасные существа на свете, из-за вас и ваших капризов погибло множество мужчин, но в то же время вы самые недалекие на свете существа. Вам кажется, что если вы переспали с мужиком, то он будет ходить на поводке и внимательно заглядывать вам в рот.
        - Я с ним не спала,  - возмущенно воскликнула Черепаха.
        Койот промолчала, и они гневно посмотрели друг на друга.
        - Тем более,  - хихикнул Старик.  - Мальчик вырос и тщательно скрывает свои возможности. Работать напрямую с чужой энергией мы его не учили, а он демонстрирует подобные вещи. Гений, понимаешь… Могла бы и поинтересоваться, почему он вечно пропадает в том паршивом овраге. Какой ты паук, если таких вещей не замечаешь? Там есть слабенькая аномалия.
        - Я знаю,  - пробормотала Черепаха себе под нос, соображая, откуда ему знать про овраг,  - но он же ходил не один, а с сыновьями.
        - Молодец,  - саркастически сказал Старик,  - а ты была страшно занята и не помнила, чему тебя учили. Прежде чем принять решение или оценить собеседника, спроси еще кого-нибудь. Минимум два взгляда с разных сторон.
        Она промолчала, зная по опыту, что рассказывать про все проблемы, бесполезно, когда сотня новичков должна быть устроена, накормлена, проверена на болезни, и вообще требуется выяснить, что за оборотни на голову свалились и не потребуется ли ставить их на место… Ты паук и обязан справляться, а нет - нечего было лезть, сидела бы младшим в роще и помалкивала. Она и справлялась. Совершенно не приходило в голову еще и следить за Зверем. Все равно он постоянно с ней обсуждал все важные дела.
        - Ладно, оставим это. Что он точно сказал, когда послал тебя сюда?
        Черепаха пожала плечами и обреченно повторила в третий раз:
        - Он сказал: «У меня две рощи, и нужны два нормальных паука, а не трое недоучек, и Черепаха, которая считает себя старшей над всеми. Я не знаю вашего паучьего правильного поведения, но мне нужна Койот, чтобы восстанавливать сожженные деревья-дома и сажать новые на место погибших окончательно. Она дала клятву служить Клану, а не глубокоуважаемому Старику. Я готов проявить сколь возможно огромное уважение и дать богатые подарки - это уж сама на месте решай, насколько большие и что именно,  - но очередных отговорок принимать не желаю. Пусть выбирает: или возвращается, или остается там навсегда».
        - Замечательно,  - захихикал Старик.  - Он получит большой сюрприз. Она поедет, но только вместе со мной. Не пугайся,  - добродушным тоном сказал он Черепахе.  - До твоих планов и амбиций мне нет дела.
        «Как же,  - подумала она,  - до тех пор, пока они тебе не мешают, а что тебе, собственно, надо, только ты и знаешь».
        - Надо все-таки заняться его воспитанием,  - продолжил Старик.  - Последний этап. Если он может одно, значит, сможет и другое. Ты точно не замечала ничего подобного?
        - А зачем мы тогда по лесам назад тащились? Туда - он места не знал, но назад…
        - Это еще ничего не значит,  - отмахнулся Старик.  - Может быть, если бы вас по-настоящему прижали, он бы что и сделал. Вижу, не согласна, а зря. Он совсем не дурак, и чем меньше Народа знает о таких вещах, тем лучше. Этим займусь я. Договор! Ишь ты, чего удумал…
        - Они встретились наедине с князем,  - послушно забубнила Черепаха.  - Никаких свидетелей, даже телохранителей не было. Что конкретно обсуждали и говорили - неизвестно. Граница была проведена по карте, середина рек, приметные камни. Ну, как обычно. Два абсолютно одинаковых экземпляра карты у каждого. У них с нашими названиями, у нас с их. Запрещено ходить на чужую сторону без веской причины вроде опасности для жизни. Случайно пересекший границу без враждебных намерений должен быть возвращен назад без ущерба материального и физического. Грабить и бить нельзя,  - пояснила Черепаха.  - В заранее оговоренных местах выставлены наблюдатели, которые в случае возникновения вопросов вроде этого должны подать сигнал на другую сторону огнем или флагом. Все это касается всех шести рощ. Мы все равно первые к границе по расстоянию, но за их действия отвечаем тоже. Отдельно в договор включены Кошки и Росомахи в других местах, до тех пор, пока они соблюдают союз. Оговорена также возможность повторной встречи. Он прямо не говорит, но, похоже, они с князем хотят еще и торговать. Дерево нам пригодится, а они с
удовольствием возьмут коней.
        - Про пленных…  - подсказал Старик.
        - Шестьдесят четыре дружинника и четыреста восемнадцать ополченцев обменяли на сто двадцать попавших в плен во время похода. Одна женщина и двое детей, захваченные во время набега орков,  - больше выживших нет,  - сами попросились остаться в Клане. Меняли воина на воина, двух женщин за одного воина, двоих детей за одну женщину. Ополченец равен женщине. Или платят выкуп, как за военный трофей: один воин - десять лошадей, ополченец - восемь. Получилось сложно… У зеленых стоимость коней выше и порода другая - мельче наших, но для работы и перевозки грузов вполне годятся. Так что разбирались почти сутки, пока договорились. Получился нам плюс к оговоренному. Каждому по четыре коня, включая погибших, обмененные еще сами выкуп заплатят, еще тысяча двести тридцать лошадей, но это как добавка. Все остальное по закону считали: и погибших, и раненых, и заслуги.
        - Торговали и раньше,  - задумчиво сказал Старик,  - но не пленными. Чтоб зеленые отдали, в первый раз слышу.
        - Они только вдвоем говорили,  - нерешительно ответила Черепаха и продолжила на поощрительный кивок,  - но Зверь сказал, что князь имеет зуб на своих шаманов. Что-то они там не поделили. И заключил Скрепт договор с ним, со Зверем. Неизвестно, что еще выйдет, если кого-то из них не станет. Это слово князя против слова другого князя, вот и надо, чтобы все было в лучшем виде, тогда и с наследником можно будет договориться. Не первый и не последний раз в плен попадают оборотни. Если можно будет выкупить, даже за большую цену, это лучше, чем умирать на дубе.
        - Ага,  - согласился Старик,  - а еще все окрестные семьи и племена орков и оборотней будут обращаться к нашим князьям за посредничеством в подобных случаях. Ничего делать не надо, только подарки принимай! А ты что все молчишь, Койот?
        - А я тебе говорила,  - спокойно сообщила та,  - он не слабый. Глупо считать, что если ему не интересно чужих коней уводить, так его репутация Клана не волнует. Просто своих он защищает, за союзника пойдет умирать, а до чужих ему дела нет. Потому что он Вожак и держит слово. Он поставил перед собой цель и идет к ней. Ты посмотри, что он сделал… Вместо того чтобы держать орков на границе, князь увел их к городу и обмененных тоже. А потом Скрепт взял его штурмом. Своих половину положил, но и находников всех. Даже пленных не брали. Зато Зверь имеет договор, и в ближайших окрестностях не осталось врагов - всех поубивали. Оба князя остались довольны друг другом. Только неизвестно еще, кто больше выиграл. У нас теперь на много дней пути врагов не осталось. Некому претендовать на наши земли, им бы свои удержать.
        - Так,  - продолжил Старик,  - а теперь ты мне расскажешь, о чем так старательно промолчала. Что там у вас с шакалом произошло?
        «Да уж, Зверь говорил, что Старик у нас своих стукачей имеет. Не успела приехать, он уже в курсе,  - подумала Черепаха.  - А еще он говорил, что Старик непременно сядет нам на шею»,  - припомнив желание съездить в гости, обреченно вспомнила она.
        - Он бросил мне вызов,  - сообщила она.
        - Он - это Хромой?
        - Да,  - запальчиво ответила Черепаха.  - Хромой из рода Шакалов, из семейства Чепрачных.  - Он пришел не сам по себе. Слишком хорошо известно, кто он и что он. Лучший друг Правильного Лучника. Если нельзя избавиться от Клана, значит, нужно посадить в роще своего паука, который будет диктовать, что правильно, а что нет. У нас две рощи, и я не могу разорваться. Он пришел, изображая желание стать одним из нас, и сразу потребовал место старшего.
        - И?


        Они стояли друг против друга, а вокруг собиралась толпа.
        Хромой потому и звался так, что одна его нога от рождения сантиметров на пять короче другой. В таком обществе, как у оборотней, он с детства обречен стать самым забитым и низшим, но характер у парня оказался железный. Если нельзя взять силой, можно взять умением и хитростью, войдя одним из членов руководящей группы, а такой могли быть только пауки.
        Он так и не стал особо сильным пауком, но звание Мастера заслужил долгим и упорным трудом. А также постоянными услугами, оказываемыми членам Совета. Когда нужно было сделать что-нибудь не особо приятное, посылали его. Все об этом знали, и собственное племя шакала дружно не любило его, но давно уже не пыталось делать что-либо поперек. Слишком это было опасно, Хромой непременно сделал бы большую гадость в ответ, на это он был мастак. Подумать, что приехал по собственной инициативе, мог только очень наивный человек.
        О том, что он скоро появится, Алексей знал не первый день и, когда прибежал Неждан с сообщением, он тут же помчался навстречу, но, к своему сожалению, опоздал. Хромой, не утруждая себя вежливостью, с ходу бросил вызов Черепахе.
        Вызов паука - это не Суд чести. Тут решают не клыки с зубами, а чистая сила. Кто кого в бараний рог свернет. А чем старше паук, тем сильнее и опытнее. В принципе, несмотря на свой возраст, Черепаха была не слабее, а в чем-то и гораздо искуснее, но допускать этого поединка нельзя ни в коем случае. Даже если Черепаха отобьется, будет создан прецедент, и завтра заявится еще кто-нибудь с претензиями. А чужаки с неизвестными желаниями, и к тому же друзья Правильного Лучника, который все время баламутил против него равнины, Алексею были совсем ни к чему.
        - Мы - Клан, и каждый, включая паука, должен сначала попросить принять его, а потом что-то требовать,  - сказал спокойно Алексей.  - Здесь только пришедшие добровольно. Произнеси просьбу, и я внимательно тебя выслушаю. Ну же, «Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь - кровь Клана. Твое слово - для меня высшее»,  - подсказал он.  - Я жду.
        - Паук не обязан просить и не должен подчиняться военному вождю,  - ответил Хромой.
        - Да, если я попрошу Совет пауков прислать мне такого. В остальных случаях я не обязан слушать тебя. В племени приматов не бывает пауков-тигров, а в племени волков - пауков-росомах. В моем Клане будут только те, кого я приму. Уважение - это одно. Подчинение - совсем другое. Я просил об этом? Расскажи, кого и когда.
        - Не твое дело указывать паукам, что правильно, а что нет.
        Хромой явно шел на прямой конфликт. Все знали, что во внутренних делах племени слово паука было практически всегда решающим, но явно эта власть не проявлялась, и всегда соблюдался определенный политес. Большинство вождей совершенно нормально сосуществовали с пауками, четко разграничивая полномочия, а по спорным вопросам стремясь прийти к согласию. Для этого и введена должность мирного вождя, который был третьим голосом при решении важных проблем. Конечно, случалось по-всякому, но конфликты в семье и роде отражались на общей жизни, что могло плохо кончиться для всех. Поэтому такие слова Хромого были явным неуважением.
        - Значит, ты не желаешь соблюдать свои собственные законы…  - задумчиво сказал Алексей.  - Собрания Совета пауков не было, решения тоже. Ты явился сюда без просьбы. Твое желание бросить вызов Черепахе понятно. Только, даже убив ее, ты никогда не станешь пауком Клана. Тебе здесь не место - уходи.
        - Кто ты такой, чтобы указывать мне?  - взревел Хромой.
        - Я - Вожак Клана, в который ты пришел. А вот кто ты такой? Паук? Почему тогда они,  - я показал на десяток охранников,  - здесь? Пауку охрана среди Народа не требуется. Пока он не взялся за клинок, никто не бросит ему вызов. Ты нарушаешь свои же законы. Ты член Клана? Нет. Ты не просил тебя принять и бросаешь вызов, чтобы занять чужое место. Опять нарушение. Это не разрешено законом. Ты воин? Тогда почему ты претендуешь на место паука? Может, ты просто желаешь потребовать свою долю трофеев?  - Толпа, внимательно слушавшая, возмущенно загудела.  - Так я не знаю, где ты был, когда мы ходили в набег. Кто ты такой?
        - Я тот,  - надменно ответил Хромой,  - кто следит за соблюдением традиций и законов и не позволяет их нарушать. Тот, кто укажет тебе твое место.
        Начинать спорить о «соблюдении традиций и законов», как сказано, было глупо, потому что Хромой уж точно сумел бы повернуть себе на пользу что угодно. Единственный выход - идти на обострение и покончить со всем сразу, так чтобы желания продолжить ни у кого не возникло.
        Рука Алексея с хрустом вошла в грудь Хромого и вышла у него из спины. Глаза паука закатились, изо рта потекла струйка крови. Охранники схватились за оружие. Клановцы выхватили из ножен свои клинки.
        - Стоять!  - заорал Алексей.  - Все слышали, что он сказал? Он оскорбил не меня, он оскорбил Клан. Он плюнул на законы Народа.
        Алексей вытащил руку из тела, и Хромой свалился к его ногам.
        - Нарушивший закон желает указывать другим и говорит, что укажет мне мое место. Мне…  - еще громче заорал он,  - Вожаку свободного Клана, соблюдающему закон чести! Где сказано, что паук выше военного или мирного вождя? Они равны. Каждый занимается своим делом. Там, где один себя считает выше других, семья и род умирают. Ты,  - он ткнул пальцем в старшего охранника,  - можешь вернуться к Правильному Лучнику и передать ему: если уважаешь традиции - соблюдай их. Ты понял?
        Охранник кивнул.
        - Пропустите их, пусть уходят!


        Старик опять захихикал.
        - Какой умный мальчик. А то он не знает, кто равный. Тебя-то он уже поставил в положение младшей. Жаль, что паука из него не выйдет, слишком поздно, а то бы занял мое место лет через сто… Каков стервец, а? Убить паука и сделать вид, что за нарушение закона. Еще и истерику устроил, великий «соблюдатель» традиций, когда они его устраивают. Когда нет, прекрасно умеет обходить. И про Лучника ввернул. Кто-то ему дает информацию помимо вас, девочки…  - И, пристально глядя на Черепаху, резко спросил:  - Что у него было с рукой? Только не рассказывай, что все было нормально. Так продырявить голой рукой нельзя.
        - Это не рука была,  - поежившись, сказала Черепаха.  - С виду все вроде обычно, но, если присмотреться, вместо руки была кость. Один сплошной клинок из кости. Только кроме меня и Живого этого никто не видел. Две минуты - и опять обычная рука. Он потом что-то непонятное сказал…
        - Ну-ну…  - заинтересовался Старик.
        - Терминатор, часть вторая,  - пожимая плечами, пояснила Черепаха.
        - Мы едем,  - решительно сказал Старик.  - Полгода без присмотра - и столько проблем. Кажется, я зря оставил его одного. Пусть попробуют вякнуть что-нибудь против Клана, пока я там сижу. А обучение его надо продолжить и внимательно присмотреться, как он работает напрямую с энергией. Может, возможно что-то улучшить или подсказать. Да не бойся,  - пренебрежительно махнул он рукой на Черепаху.  - Я буду очень вежлив и попрошу разрешения на въезд и проживание. А из своих людей возьму только тех, кто может захотеть остаться в Клане.

        Глава 12
        Жизнь на равнинах

        - Вот так приблизительно,  - всплывая из воспоминаний, сказал я друзьям. Судя по всему, они и заметить ничего не успели. Так, маленькая заминка в длинном монологе.  - А кроме Народа есть еще на континенте…  - Держа паузу, я взял рюмку, в очередной раз выпил и начал обстоятельно закусывать.
        - … большой сюрприз,  - насмешливо завершил за меня Рафик.
        - Во! Именно так. Большой сюрприз для людей в Зоне. Народ живет на равнинах. На них можно попасть, если идти через леса от нас на запад. А в лесах проживают наши знакомые орки. А на самом западе, перед морем, огромные горы ограничивают равнину. И там квартируют…  - я опять сделал паузу.
        - … гномы!  - радостно сообщил Рафик.
        - Молодец.
        - Что, правда?  - недоверчиво спросила Лена.
        - Правда, правда. И самое интересное, что они тоже искусственно выведены этими самыми Ушедшими. С виду точь-в-точь как наши знакомые, но живут, в лучшем случае, в Средневековье. Лесные орки вообще ничего похожего на большое государство не имеют, так, мелкие княжества. Занимаются охотой, собирательством, рыболовством, отчасти земледелием. Почти всё делают из дерева или глины. Железо отвратительного качества, и его мало. Зато маги там попадаются могучие - это да. Гномы, те еще в давние времена заселили древние бомбоубежища в горах и кое-что из технологии сохранили. Но там жизнь очень бедная. В горах поля не распашешь, а на равнины их Народ не пускает.
        - А эльфы?  - напряженно спросил Рафик.
        - А вот с этим облом. Судя по описанию, ничего подходящего пауки не знают. Или с другого континента или потомки выживших людей. Тогда остальные, получается, у них в услужении. А про их замечательные обычаи я очень поверхностно рассказал. Собственно, ничего толком я про наших эльфов и не знаю, надо на них вблизи знающему человеку посмотреть. Очень пауков они заинтересовали - их возможности и желания.
        - И пошел Леха в разведку…  - пробормотал Рафик, кивнув в сторону двери.
        - Ага,  - радостно сказал я.  - Каждому свое. Я займусь разными интересными торговыми делами, а Черепаха осторожно посмотрит. Без всякого криминала и скандала. Поэтому я очень надеюсь, что вы не будете пересказывать другим все, что я тут наболтал. Информация - вещь очень ценная и больших денег стоит. Посвящать лишних людей в подробности нам ни к чему. Побродил по Дикому полю и вернулся с наваром. Много разного притащил.  - Я подмигнул.  - Так что для начала требуется ее легализация. Вот, скажем, некая семейка ушла очень давно из Зоны, дети у них родились… А возможность получить жизняк имеется?
        Рафик с Леной переглянулись.
        - Не думаю, что с этим проблемы будут,  - осторожно сказал Рафик,  - но надо на всякий случай легенду поправдоподобнее придумать. Даже не придумать, а подогнать под факты: кто уходил, когда. Фиг его знает, может, у них учет имеется.
        - Мда,  - я задумчиво посмотрел в потолок.  - В идеале мне надо большую семейку обжизнячить. На сегодняшний день сто пятьдесят два экземпляра, а тащить их сюда всех нет ни возможности, ни желания…
        Рафик изумленно присвистнул.
        - Сколько, сколько?
        - А что? Я вам не какой-то там паршивый рейдер, а большой начальник,  - гордо заявил я.  - У меня Клан. Большинству это ни к чему, но некоторые должны иметь самостоятельный выход на Зону - мало ли что случится. Не сразу, конечно, обжиться надо и притереться. База нужна,  - пояснил я.  - И еще раз разлил по стаканам.  - Ну, по последней, уже темнеет. Электричества в идее сети в Нахаловке по-прежнему нет? Подзаряжаете приборы от аккумуляторов и дизеля. Это хорошо… Еще немного и спать…
        Мы в очередной раз выпили за всеобщее здоровье. Лена изрядно раскраснелась, хотя только пригубила. Рафик, судя по преувеличенно четким движениям, тоже догнал. На меня практически не действовало. Организм принимал излишки алкоголя за яд и исправно с ним боролся. «Теперь и с друзьями толком не отметишь,  - с тоской подумал я.  - Остается единственное - с врагами пить, пока лишнего болтать не начнут».
        - А жизняк с покойника можно достать?  - спросил я.
        - И как ты его используешь? Он же только на хозяина работает…
        - Информация, которая стоит очень больших денег,  - серьезно сказал я.  - Лучше ее сразу забыть или застрелиться, чтобы не проговориться. Можно перенастроить на другого владельца. Очень сложно, но возможно, собственно, это не великая тайна, просто никому не требуется. Даже если найдешь специалиста, согласного это сделать, он за работу и риск попросит столько, что меньше чем миллионера не имеет смысла брать. А у таких обязательно будут наследники, которые заинтересуются, куда деньги подевались. А еще жизняк может работать маячком. По нему можно отследить, где находится владелец. Этим, естественно, никто не занимается, кроме экстренных случаев, но, при желании, идет сигнал и он срабатывает. То есть пропавшего или преступника можно найти без проблем, если знаешь имя. Если нам этого не говорят сразу, значит, эльфы это держат для себя.
        - Про это лучше всего с Кулаком поговорить. Сам думай, что ему можно знать, а что нет. Похоже, ты пришел, чтобы мы не заскучали зимой.
        - Это точно! Со мной не заскучаешь. Знаете, что нужно индейцам в первую очередь?
        - Водка,  - серьезно ответила Лена.
        - Хорошая мысль, но неправильная. В первую очередь им нужно оружие. Много оружия, и они готовы меняться на очень интересные Вещи.
        - Стоп,  - резко сказал Рафик.  - А потом они с нашим оружием до нас не доберутся? Американцы на собственном опыте проверили, что огнестрел индейцам в руки давать вредно для здоровья.
        - Тебе как, честно или чтобы успокоить? Ладно, буду честным. Я не настолько умный, чтобы знать последствия на десятки лет вперед. Могу только рассказать, как я это вижу. Во-первых, чтобы добраться сюда, надо пройти через леса орков и места, в которые сами орки боятся соваться. Это несколько тысяч километров по прямой. Я пришел совсем другой дорогой, и в ближайшее время по ней, кроме меня, ходить никто не сможет. Мне бы очень не хотелось, чтобы это ушло за пределы этой комнаты,  - я замялся и прищелкнул пальцами,  - это последствия моей мечености. Я могу сделать проход вроде того, по которому мы сюда попали.
        Лена открыла рот и уставилась на меня. Рафик подался вперед, навалившись на стол.
        - Нет,  - отрицательно помотал я головой.  - Только в пределах планеты, и только в хорошо знакомые мне места, и еще не из любой точки. Нужен энергетический узел вроде тех, что в аномалиях бывают. Так что прямого контакта не будет еще очень долго. Во-вторых, я вовсе не собираюсь снабжать весь Народ и работать на него. Я вам пытался объяснить - там постоянно воюют друг с другом, и у меня не сложились отношения с очень многими. Мой Клан - это такое сборище происходящих из самых разных племен и родов, которые признали меня своим вожаком просто потому, что это для них единственный выход. Может, не единственный,  - задумчиво поправился,  - но лучший. На новом месте они получили массу возможностей показать себя. Я изначально не принадлежу ни к одному племени, но всеми признан, как один из Народа. Хочешь быть таким, как все, изволь выполнять мои указания. Если очень упрощать - они получили крышу. Мой интерес в том, чтобы Клан окреп и его боялись тронуть. Если для этого надо будет применить пулеметы - я это сделаю. Совесть меня мучить не станет. Понимаете, иерархия в племени - не пустые слова. Она
действует в обе стороны. Каждый поклявшийся мне в верности обязан выполнить мое самое идиотское распоряжение, но он ждет от меня защиты. А если я не смог защитить, то мести. Вот два месяца назад я положил троих своих, догоняя убийц одного. Последние патроны истратил. Берег их, берег на крайний случай, вот он и пришел. По-другому не получалось. Вы про вампиров слышали?  - Я усмехнулся, глядя на недоверчивые лица.  - Вижу, что слышали, да не очень-то верили. Есть они, и лучше с ними не встречаться. Были бы у меня патроны, намного легче бы все прошло. В рукопашной они любого Шварценеггера уделают.


        Они уже четвертый час ждали. Сломанная Стрела, единственный, кто хорошо знал здешние места, утверждал, что другого водопоя нет на сутки пути, и вампиры обязательно завернут сюда. Идти по следу было не только бесполезно - шансов догнать мало, бегали кровососы не хуже лошадей,  - но и опасно. Твари любили сделать круг и выйти в спину преследователям.
        Мы - это четверо первых попавшихся молодых, оказавшихся под рукой, когда нашли обескровленное тело, и я.
        Сломанная Стрела - кошак девятнадцати лет. Единственный уцелевший после разгрома семьи и пошедший за мной, когда понял, что, уйдя в другую семью, он станет одним из младших, а здесь его знания пригодятся. Неизвестно, какой он был раньше, до гибели родичей, но теперь постоянно угрюмо молчал и старался быть полезным во всем.
        Вороненок - рысь семнадцати лет. Девчонка с изрядным прибабахом, так что сумела достать всю свою семью. Основная идея, крутившаяся у нее в голове: рыси должны жить не на равнинах, а в лесах. Понять такой закидон семья не могла, и нормальной жизни у рыси никогда бы не было. Она с детства ходила в степь практически в одиночку, имела на счету несколько украденных лошадей и одного убитого в поединке врага. Уважения это ей в роще не добавило, и как только она услышала, что Клан селится на границе леса, моментально прискакала.
        Теплый Дождь - примат пятнадцати лет. Его привела Койот. Был он ей какой-то дальний родственник. Очень спокойный парень, большой специалист по резьбе по дереву. Впрочем, драться он тоже умел, как любой из оборотней, но непривычно мал и слаб, если сравнивать со сверстниками, поэтому и не прижился в семье. С глазу на глаз он мне с жаром доказывал, что умение создавать красоту не менее важно, чем умение убивать. При других помалкивал - его бы просто не поняли. В другой ситуации я бы его никогда не взял в подобный поход, но не было выхода.
        И Черепаха. Как последний довод. Паук она очень сильный, но как раз сейчас применять ее умения и нельзя было. Вампиры это дело прекрасно чувствовали, хотя сами полагались на силу и скорость и ничем таким не пользовались. Но искать их при помощи Черепахи, значит, заранее предупредить о своем присутствии.
        Вот все четверо просто лежали в засаде и ждали, надеясь, что Сломанная Стрела не ошибся. Все это умели прекрасно, умение ждать и незаметно подкрадываться - основное умение хищника, а детей оборотней такому учат с детства. Я тоже имел соответствующий навык еще с армии. Снайпер без терпения - это покойник.
        Солнце уже начало клониться к закату, Вороненок шевельнулась и быстро сделала жест, предупреждая об опасности. Язык жестов в боевых условиях абсолютно одинаковый для всех видов. Я насторожился и увидел в направлении, куда она показывала, два силуэта. Они вышли совсем не с той стороны, откуда мы ждали, и сейчас внимательно осматривали местность.
        Очень медленно, чтобы не выдать себя, я повернулся и навел ствол верной эсвэдэшки на голову заднего. Договоренность была заранее: первый выстрел мой, остальные ждут. Расстояние не больше двухсот метров, и в оптический прицел прекрасно видно, как поворачивается голова вампира, изучая местность. На такой дистанции промахнуться было невозможно - и пуля, войдя в висок, снесла половину черепа.
        Передний вампир мгновенно развернулся и, бросив взгляд на убитого товарища, потерял секунду, видимо соображая, что случилось, и только потом метнулся в сторону. Я успел, хотя вторая пуля попала не в голову, а в грудь. Практически сразу выстрелил в уже падающего, пытаясь добить. Больше патронов не было. В дальнейшем винтовку можно использовать только в качестве дубинки.
        Из оврага показались лошади, подгоняемые Теплым Дождем. Все дружно попрыгали на них и понеслись к телам. Вампира так просто не убить - для гарантии нужно отсечь голову. Пока я принял своего коня, вскочил в седло и поскакал, вся команда дружно унеслась вперед. Первой к вампирам приблизилась Вороненок и прямо с коня прыгнула, взмахнув саблей. Второй вампир, несмотря на дыру в груди и еще одну в животе, вовсе не собирался умирать, и с диким визгом ударил так, что Вороненок улетела в ближайшие кусты. Трое остальных сгрудились вокруг раненого вампира и одновременно начали рубить на части, с криками и хэканьем.
        Я уже был в нескольких метрах, когда сбоку на меня выскочил еще один вампир, на бегу ударил и, не останавливаясь, метнулся к остальным. Лошадь подо мной совсем по-человечески закричала от боли, заваливаясь на бок, так что я едва успел выдернуть ногу из стремени, но вместо прыжка неловко свалился на землю. Удар вампира пришелся по левой ноге, размозжив колено, и дальше пробил бок коня. Кровь из разорванного брюха залила меня с головы до ног, а из дыры еще и лезли скользкие кишки. Конь бился в агонии, и пришлось поспешно откатиться, чтобы не попасть под копыта.
        Подвывая от боли, которую я не смог полностью отключить, встал и прыгнул на здоровой ноге вперед. За те секунды, что я не видел происходящего, на ногах уже не осталось никого, кроме вампира. Стоя спиной ко мне, тот нагнулся и вцепился в горло одному из оборотней. Я со всей силы ударил его под левую лопатку палашом, пробивая тело насквозь. Вампир медленно начал вставать, а я, повиснув всей тяжестью тела на клинке, буквально разрезал его изнутри, давя вниз. Вампир рванулся так, что руки не выдержали, и я, выпустив рукоятку, отлетел в сторону. Тварь повернулась, и я увидел торчащее между двух женских грудей лезвие палаша, залитую кровью искаженную болью морду с торчащими клыками и жутко горящие красные глаза. Я уже приготовился умереть, но в этот момент по ступне вампира ударила сабля. Может быть, это была просто последняя капля, но его ноги подломились и вампир упал. Рядом поднялась на колени Черепаха и одним движением отсекла ему голову. Девушка еще мгновение смотрела, а потом тоже завалилась на землю.
        Даже не пытаясь встать, я подполз к ней и проверил состояние. Кроме сломанных ребер и левой стороны лица, от удара похожей цветом на спелый баклажан, ничего не обнаружил. Всякую мелочь вроде сотрясения мозга и отбитых внутренностей она вполне способна излечить сама, когда очнется, да и регенерация у оборотней жуткая, поэтому оставил ее лежать и проверил остальных. С ними обстояло хуже. У Теплого Дождя вырвано горло - это именно он лежал, когда я добрался до вампира, сосущего кровь.
        Сломанная Стрела не имел головы - она просто была оторвана, а не отрезана. Некоторое время я сидел и тупо размышлял, какая сила для этого нужна, потом подполз к погибшей лошади и, мысленно извинившись перед ней, стал отрезать куски и торопливо есть. Мне совершенно не улыбалось остаться без ноги, а это было гораздо лучше, чем ломти сухого вяленого мяса, которые мы везли с собой.
        Минут через десять я вспомнил, что не видел Вороненка. Подволакивая ногу, все так же ползком отправился в кусты, куда она упала в самом начале. Можно было и не торопиться - она тоже была мертва. Грудь была проломлена так, что наружу торчали обломки ребер. Даже оборотень не может выжить после таких ран. Что-то мне не понравилось в этой сцене и, продолжая жевать сырую конину, я еще раз внимательно осмотрелся. Через несколько минут дошло. Она лежала так, как никогда бы не упала от первого удара. Да и не в грудь тварь била - я достаточно близко находился, чтобы увидеть, что Вороненок, уклоняясь, получила пинок в бок.
        Я увидел, что в руке она сжимала обломок сабли. Похоже, третий вампир не кинулся сразу ко мне, а занялся сначала ею. Я опять задумался, какой силой надо обладать, чтобы сломать сталь и пробить грудь. Встречаться вблизи с такими тварями совсем не хотелось. Лучше всего издалека, а еще лучше знакомиться с ними через прицел крупнокалиберного пулемета.
        Оборотни не хоронят своих мертвецов. Считается, что, беря у природы ровно столько, чтобы она не оскудела, надо и возвращать ей. Если тела съедят животные - это прекрасно. Все, что взято, вернулось назад. Мы едим, и нас едят - круговорот жизни. Но сказать последнее напутствие я обязан, даже если некому услышать. Это проявление уважения.
        - Ты была воином и тебе нечего стыдиться. Рыси узнают, как храбро ты сражалась,  - заговорил я. Никогда не был религиозным и ни одной молитвы толком не знал, но тут другое дело. Живешь по законам Клана - не только требуй их выполнения от других, но в первую очередь выполняй их сам. Ты пример, даже если тебя не слышат. А ложь многие оборотни чуют носом, так что проще сказать все, что положено, даже без свидетелей, чем потом краснеть.  - Я отомстил за тебя, и долгов больше нет. Ты можешь снова родиться в своем племени, но я бы хотел видеть тебя в новом рождении у себя в Клане. Такие, как ты, ему нужны.
        У оборотней не было религии с богами, надзирающими за ними, или богами, отвечающими на просьбы. Они верили в покровителей-предков и переселение душ, которое было, как вся их жизнь, обставлено определенными условиями. Одним из основных считалась необходимость уничтожения убийцы, хотя это и не обязательно. Был вариант, когда месть свершалась более сложным способом. Захватить в плен несколько противников из рода убийцы и заставить их работать на семью погибшего, к примеру. Считалось, что это даже более приятно душе. Тогда она может вновь вернуться в новорожденного. При фактически постоянной численности - очень практично. Но за душой сохранялась свобода выбора. Она могла захотеть вселиться в ребенка из другого племени.
        Я, по-прежнему не пытаясь встать, дополз до остальных и, попрощавшись с ними, выбил клыки у всех трех вампиров, еще раз убедившись, что они все женского пола. Потом отволок Черепаху к убитой лошади и туго перевязал ей грудь, достав полотно из седельной сумки. Ворочать конягу, чтобы достать из-под ее тела припасы, у меня здоровья сейчас не было, и я просто разрезал в сумке боковину, чтобы достать необходимое.
        Запалил костер, снова съел несколько кусков конины и, вогнав себя в транс, наконец приступил к полноценному лечению. Ближе к ночи ко мне собрались остальные кони, опасавшиеся нескольких гиен, устроивших трапезу из убитых. Звуки доносились донельзя противные и, выходя из самогипноза, чтобы съесть очередной кусок для поддержания сил и ускорения лечения, я иногда кидал в их сторону камни и орал. Помогало не сильно. Затихнув на короткое время, они снова начинали грызню между собой.
        Утром я осторожно встал на ногу и, убедившись, что она практически в порядке, отогнал коней к воде. Там разделся и долго с наслаждением отмывался от крови и остальной гадости, которой был заляпан с головы до ног. Все это время я держал под рукой палаш и, даже раздевшись полностью, надел ножны на голое тело. За полтора года я прилично научился стрелять из лука, но так и не стал считать его правильным оружием. Не то воспитание. Тем не менее, лук со стрелами лежали рядом, и я все время настороженно прислушивался. В степи иначе нельзя - желающие отобрать добро всегда найдутся, а если грохнуть лично меня, то еще и изрядное уважение заработать можно.
        Вернувшись к костру, я с облегчением увидел, что Черепаха сидит.
        - Где клыки?  - были первые ее слова.
        Стараясь не тревожить ногу, я сел рядом.
        - Не волнуйся,  - сказал, усмехаясь,  - уж это-то я знаю. Одна за тобой. Подвиг твой известен, награда найдет героя. Рассказ о поступке тоже.
        Она не поняла, но иронию уловила и попыталась обиженно надуться. Получилось плохо. За ночь опухоль на лице спала, но вся левая сторона была затейливо раскрашена во все цвета радуги.
        - Что смешного-то? Трое за троих, и одну мы сумели убить вдвоем, в рукопашной, оставшись в живых. Такого и старики не помнят.
        - А предупредить, на что они способны?
        - А прочитать Справочник?  - запальчиво заорала Черепашка.  - Ой,  - застонала она тут же, схватившись за голову.
        - Кушать будешь?  - миролюбиво спросил я.
        - Бульончику бы мне мясного,  - тоскливо сказала Черепаха,  - только боюсь, все наружу пойдет. Голова кружится и тошнит. Явно имеется сотрясение мозга. Попить дай.
        Я достал обычную флягу, наполненную чистой водой, и, осторожно поддерживая ее голову, дал напиться.
        - В вашем гребаном Справочнике написано так: «Разумный гуманоид, очень быстрый и сильный. Магических способностей нет, но искать таким способом опасно, поиск ощущает и может напасть первым». Ну, там еще про размножение, но понять, что они так опасны, невозможно. Знал бы, чем кончится, не стал бы догонять.
        - Дурак,  - кривясь и продолжая держаться за голову, сказала Черепаха.  - Нельзя по-другому. Спустить им один раз, придут по знакомому следу еще раз. И будут приходить снова и снова. А тебе нельзя слабину давать. Не смог спасти - отомсти. Мы живем так и по-другому не умеем. Хочешь сохранить Клан, семью, род, вид - каждый должен быть готов умереть за них. Кто боится, пусть жрет объедки и терпит побои от всех подряд. Нам нельзя быть слабыми - на нас весь Народ смотрит и оценивает. Еще придут проверять нас на прочность не один раз. Не те, так другие. Только так, и жизнь одного не имеет значения, когда на кону стоит Клан. Я полежу,  - совсем другим тоном пробурчала она,  - может, завтра сможем ехать.
        - А носилки сделать? Лошадей много.
        - Нет! Ничего страшного, нужно только время.
        «Ну да,  - подумал я,  - въехать в рощу на носилках. Героиня должна выглядеть соответствующим образом и триумфально раскланиваться, держа в высоко поднятой руке клыки, чтобы все видели и потом рассказывали годами».
        - А про Справочник ты меня срезал,  - неожиданно донеслось от Черепахи.  - Естественно, там только самые общие сведения про опасных животных и хищников. Но нам с детства рассказывают истории про охоту и Войну. Я иногда забываю, что ты не из наших и многое просто не слышал. Глупо, надо подумать, что ты там упустил в знаниях.
        Я с испугом подумал, что количество времени, уходящего на воспитательный процесс, который у меня и так сидел в печенках, теперь удвоится.
        - Не жалей ребят. Они знали, на что шли, и знали, что шансов остаться живыми очень мало. Я ведь третью вампиршу не чувствовала до самого последнего момента, и мы с самого начала были уверены, что их только две. Если бы не ты, пришлось бы стрелять из луков с гораздо более близкого расстояния, и они могли нас засечь. Тогда вообще неизвестно, как повернулось бы. Она помолчала, наблюдая, как я поставил греться котелок с водой на огонь и достал мясной порошок из седельной сумки.
        - Сейчас закипит и будет тебе бульон, так и проверим. Если есть не сможешь, поедешь на носилках. Специально палки тащили из рощи.
        - А знаешь,  - неожиданно сказала Черепаха,  - страшное это оружие твоя винтовка. Я ведь умом прекрасно понимала, как далеко она бьет и что в результате, но увидела на практике и совсем другое впечатление. Это все равно, что читать Справочник, а потом воочию увидеть, что такое вампир в бою. Против Народа такое применять нельзя - нечестно, но почему не использовать против чужаков?


        Я закончил рассказывать ту страшную историю с вампирами, откинулся на спинку стула и постарался расслабиться. Пока рассказывал, совершенно непроизвольно организм отреагировал на злость и начал подготовку к перекидыванию. Недаром Черепаха все время нудила про необходимость постоянного контроля.
        - Да, так вот,  - продолжил я спокойно,  - белые сами были виноваты в том, что произошло. Им нужна была земля и то, что в ней. Золото, серебро и прочие природные богатства. У нас тут совсем другая ситуация. Пока люди из Зоны выберутся и так размножатся, что им земли хватать не будет, еще очень много воды утечет. А Народ с равнин почти не выходит - он самодостаточен, замкнут на себя и совершенно не желает расширять ареал обитания. Нет, и не будет в ближайшие годы конфликта. Я, конечно, супермен,  - я подмигнул,  - но слишком мало прожил в Зоне и никого почти не знаю. Мне нужны люди, на которых можно положиться и которые будут заинтересованы. Убирайте со стола, будет маленькая демонстрация.
        Лена встала и начала собирать тарелки. Я повернулся к двери и негромко позвал:
        - Мави.  - Дверь моментально открылась и появилась хитрая усатая морда.  - Тащи сюда сумку, ту самую.
        Она кивнула и ушла.
        - Ты что, слышал, что она за дверью?  - удивился Рафик.
        - Сторожит,  - усмехнулся я.  - А заодно и подслушивает. Кошки - они такие. Ага,  - принимая сумку у Красавицы и выкладывая ее на стол, сказал я.  - Играет марш, трам-пам-пам,  - и вывернул ее содержимое на общее обозрение.
        - Твою мать,  - с тоской сказал Рафик, глядя на кучу Вещей.  - Ищешь, копаешь - едва на жизнь хватает, а тут приходит новичок, ничего не соображающий, и демонстрирует такое…
        - А теперь играет оркестр,  - сообщил я,  - и напел «Люди гибнут за металл…»
        - Поешь ты фальшиво, супермен,  - насмешливо сказала Лена.
        - Это не главное,  - разгребая кучу и доставая со дна большую металлическую коробку, ответил я. Зацепил ногтем край крышки и открыл:  - Смотрим и удивляемся.
        - Удивил,  - после паузы сказала Лена.  - Можно?  - Она осторожно взяла в руки.  - «Молния»,  - восхищенно подтвердила она,  - точно как в описании. По цвету полная.
        - Дай сюда,  - вырвал у нее из рук Рафик.  - Обалдеть, и там такого много?
        - Нам,  - подчеркнуто сказал я,  - хватит.  - Ну как, работаем в доле? Компания с ответственностью. Вы мне обеспечиваете прикрытие. А я вам десять процентов от продажной стоимости,  - я кивнул на сумку.  - Будет еще, это не последнее.
        - А мои ребята?
        - Нет. Возьми среднюю сумму, сколько они имеют, умножь на два. Их заработок - твое дело. Оружие, лошади и всякая необходимая амуниция - можно договориться, но чем меньше они знают, тем лучше. Нам совершенно не нужно, чтобы кто-то проболтался и дошло до эльфов. Не согласятся - отдай раскопки, пусть сами работают. Если надо кого-то дополнительно привлечь, им подробности тоже знать не нужно,  - работают на зарплате. Только вы и я.
        - А ты, Леха, не думал, что лучше тебе с Кулаком поговорить? У него и возможностей больше.
        - Думал,  - легко согласился я,  - но не хочу. Вы мне друзья, а он, в лучшем случае, деловой партнер. Если дойдет до каких-то проблем с властями или эльфами - кинет и не задумается.
        Рафик медленно положил «Молнию» и отошел к окну. Задумчиво глядя на стол, он сообщил:
        - Как раз друзья-то и кидают. Из жадности.
        - А я рискну. А ты?
        Неожиданно расплакалась Оля. Все время дети спокойно спали в обнимку, но сейчас она решила напомнить о себе.
        - Что такое,  - заворковала Лена, беря ее на руки.  - Что у нас не слава богу?
        Найденыш тоже проснулся и, засунув палец в рот, стал изучать, как положено обращаться с детьми. Я принял его изрядное удивление. «Ага,  - подтвердил мысленно,  - тут тебе не там. Будешь так себя вести, вырастешь слабым».
        Найденыш задумался. Что там из него вырастет, пока было не понять, но маг получится сильный. Образы ловил моментально, а вот говорить пока не желал. Сравнить, насколько умнее нормального ребенка, я не мог при всем желании. Не было у меня опыта общения с малолетними детьми раньше, не считая Таньки, от которой, пока она была маленькой, я стремился смыться. Тем более такого, когда ребенок явный эмпат.
        - Ладно,  - сказал я вслух.  - Утро вечером мудренее. Обсудите без меня, может, что умное придет в голову. А мы пойдем спать. Мави - на улицу. И не обижай Зою - ты в гостях.  - Кошка отчетливо расплылась в улыбке и гибко скользнула мимо, совсем не случайно зацепив меня боком. Я придал ей ускорение толчком ногой в зад, чтобы знала, кто начальник. Дело абсолютно привычное и обид не вызывающее. Потом поднял с пола Найденыша и, повесив на плечо сумку с ценностями, вышел.
        Черепаха спокойно спала, разлегшись поперек кровати, даром что та для нее непривычно высокая. Одежда аккуратно сложена на стуле. Я проверил - ноутбук она выключила. Потом привычно уселся на пол и вошел в транс. Двадцать-тридцать минут в таком состоянии, прогоняя все происходящее за день и снова прокручивая сомнительные моменты. Потом по очереди отработал каждую группу мышц, профилактически проверил правильность работы органов и отсутствие заболеваний. Главное, не сачковать ни по каким причинам, говорил Старик. Если что-то плохо, надо об этом знать заранее, а исправить никаких проблем. Слово «сачковать» Старик, естественно, не знал, но смысл у его речей именно такой.
        Он почти год делал мне дырку в голове, заставляя изучать внутреннее строение организма и его реакцию в разных ситуациях. И не всегда это приятно, лучше всего изучать подобные вещи, испытывая их воздействие на себе в ослабленной форме, после чего проводить лечение. Хорошо еще, что в большинстве случаев не требовалось делать это путем проб и ошибок, медленно и болезненно, чтобы выяснить, что именно не так и каким образом следует проводить лечение. Рецепт имелся уже готовый, и Старик наблюдал за процессом со здоровым интересом естествоиспытателя.
        С каждым разом его наука становилась все обыденнее и теперь вместо напряжения и усталости давала ощущение хорошего самочувствия и уверенности в собственном непрошибаемом здоровье. За два года я так и не обнаружил ничего существенного, за исключением ран и попытки отравления. Организм честно выполнял свою работу, устраняя мелкие недостатки без команды. В любом случае, когда я перекидывался в другую форму, подобные знания совсем не лишние. Без постоянных тренировок могли возникнуть проблемы - далеко не вся химия человеческого тела соответствовала звериной.
        Я закончил свои тесты, встал, разделся и, отодвинув Черепаху на другой конец кровати, завалился спать. Девушка, не просыпаясь, прижалась ко мне. Иногда обычаи оборотней доводили меня до белого каления. Они считали совершенно нормальным посторонним людям прижиматься, трогать друг друга и спать в одной постели голыми. Это что-то бессознательное, как щенки, которые вечно возятся вместе и, если их лишить общения, впадают в депрессию. Но я-то был человек - хотя бы психологически. За два года невозможно избавиться от некоторых предрассудков, тем более чисто рефлекторных. Спать в одной постели с голой девушкой и ничего при этом не предпринять, нормальным не считал, но как раз делать ничего и не хотел.
        Прекрасно знаю, что Черепаха только обрадовалась бы, но еще и очень хорошо знал своего друга с красивым имечком Пинающий Медведь, пришедшего ко мне одним из первых, который имел на нее очень определенные виды, и не хотел его обижать. На самом деле, несмотря на присутствие слова «медведь» в имени, он был волком, зато пинать умел просто замечательно, выступая у меня наряду с Живым основным спарринг-партнером в тренировках с холодным оружием, и изредка в волчьем виде. Меньше всего мне были нужны проблемы с ревностью. Не хотел я брать Черепаху, но на эльфов должен был глянуть хороший маг, а сильнее нее в Клане никого не было. Койот официально приняла клятву, связав себя с Кланом, но в последнее время безвылазно сидела возле Старика.
        Какая бы он ни был большая сволочь, а он именно таким и был, для меня лично и для Клана он сделал много. За одну помощь в освоении коротких дорог я вполне мог бы простить все остальное. Он совсем плох, а с его смертью пауки могли повести себя непредсказуемо. Тогда надо будет уносить ноги всему Клану, и именно для создания запасной базы и приехали.


        Встал я рано и первым делом отправился проведать лошадей. Это в автомобиле можно выключить двигатель, вытащить ключи и, хлопнув дверцей, идти по своим делам. Лошади требуют внимания и регулярно еды и воды. Да и желающие спереть единственное стоящее средство передвижения - что на равнинах, что в Зоне - всегда найдутся. Одна радость - лошадиных оборотней не существует, а то были бы большие проблемы. Ездить на себе такие бы ни за что не позволили, а любых неразумных родственников оборотни целенаправленно убивали.
        Так что лошади к общему облегчению оставались рабочей скотиной - в меру умной и послушной хозяину. Впрочем, очень ценной, и оборотень, вздумавший засунуть в рот лошади железные удила и рвать ей рот, быстро бы получил по ушам от всех знакомых и не знакомых. Можно использовать только мягкие, кожаные, а самые хорошие наездники прекрасно обходились и вовсе без них. Обучение верховой езде у Народа начиналось с раннего детства, существовали даже особо ценимые Мастера своего дела, занимавшиеся по совместительству еще и разведением лошадей. Так что и сейчас за моей спиной улыбались и отпускали ехидные замечания.
        Прыгун при виде меня явно обрадовался и требовательно полез к карману. Кусок хлеба, прихваченный мимоходом на кухне, он осторожно взял с руки и довольный принялся жевать. Лакомство достаточно редкое. На равнинах пшеницу почти не выращивают, причем из принципиальных соображений, запрещающих портить степь. А поля возле рощ небольшие, и до следующего урожая зерна всегда не хватает.
        - Что, Зоя, добавили мы тебе работы?  - не оборачиваясь, спросил я.
        Уж что-что, а появление живого существа в паре метров от себя я пропустить не мог. До лучших воинов мне еще долго расти, но это уже на уровне рефлексов - требование постоянно быть настороже.
        Она появилась рядом моментально, и вопросы больше не требовались. Сразу пришла уверенность, что ничего в этом сложного нет, а домовые для того и существуют, чтобы обиходить домашних бессловесных животных и следить за порядком в доме. Лошади вычищены, накормлены и напоены.
        Зоя жестом «внимание» из языка сигналов оборотней привлекла меня и начала очень быстро передавать - пальцы только и мелькали. Некоторые движения незнакомые, но по общему смыслу легко было догадаться. Иногда она, понимая, что до меня не дошло, повторяла все еще раз.
        - Мы - то, что мы есть, и другого нам не дано. Ты уже не человек, но думаешь как они. Мне приятно, что ты помнил меня и весь мой род и даже думал, как сделать, чтобы нам всем было хорошо, и подарок твой приятен. Но это невозможно. Давным-давно, когда наши прародители еще были в силе, они хотели сделать себе помощников. Было два направления. Одно - вы, идеальные солдаты. Другое - мы. Помощники по дому. Вы хищники, которые не мыслят жизни без смертей. Мы заботимся о хозяйстве, и для нас убийство - это последнее из возможных действий. Мы слишком разные. А, кроме того, дерево-дом абсолютно не нуждается в нашей заботе. Оно само способно сообщить о своих нуждах и требованиях. Домовые ему без надобности. Рано или поздно неизбежен конфликт, а мы этого не любим и не хотим. Нам проще уйти от плохого хозяина, чем выяснять, кто прав. Домовой прав всегда, потому что он не может по-другому. Он знает, что нужно, чтобы в доме были довольство и порядок. С вами, такими как вы есть, мы просто не сможем ужиться. Значит, не надо и пробовать.
        Она остановилась и внимательно посмотрела на меня.
        - Ты можешь объяснить, откуда ты знаешь, кем я стал, и откуда ты знаешь об оборотнях?  - с удивлением просигналил я, не пытаясь говорить вслух.
        От нее пришло ощущение ласкового поглаживания по голове. Не то ребенка утешала, не то собаку почесала. Пальцы опять задвигались.
        - Мы самые первые. Мы многое помним еще с тех времен. Помним и первых беспомощных оборотней, которые только появились на свет. Помним разные эксперименты. Нас никогда не стеснялись и никогда от нас ничего не скрывали. Что-то мы понимали, что-то нет, но физически не можем предать хозяина или разглашать его тайны. Такие мы есть. Поэтому и знаем многое, но дальше нас это не пойдет. В нас это заложено изначально, и жить самостоятельно не можем. Когда-то нас было несколько видов, но постепенно мы вымирали, потому что прародители погибли и некому стало служить. Приход людей для вида домовых - это большая удача. Они совсем не лучшее, что можно себе представить, но много лучше, чем было большинство прародителей. Нас очень мало, но численность медленно растет, и мы всегда будем на их стороне. Ты понял? Не на вашей. Вы младшие. Жестокие и часто злые, как бывают дети. Даже конь у тебя специально приучен лягаться и кусать чужих.
        «Естественно,  - подумал я,  - он же боевой жеребец, а не тягловая скотина».
        - Он, что…
        От нее пошла такая волна насмешки, что я сразу понял глупость вопроса. Не родилась еще такая домашняя живность, с которой домовой справиться не сможет.
        - Есть шанс, что от такого, как ты, станет только хуже,  - жестом показала снова она,  - но возможно и обратное. Мы можем видеть будущее, но слишком близко, и у него несколько вариантов. Ты не первый такой. Есть и другие, и от одного пришла удача.
        - Эльфы?
        - А это ты узнавай сам. Вмешиваться мы не будем. Мы служим, а не командуем.
        Она улыбнулась и исчезла. Очередная демонстрация, что разговор окончен.
        «Ха,  - сообразил я.  - Птицы поплыли, рыбы полетели, и Солнце остановилось в зените». Никогда и ни от кого не приходилось слышать, чтобы домовые по собственной инициативе закатывали «речи» с такими интересными подробностями. Язык жестов в принципе можно приравнять к речи, и никто меня теперь не убедит, что при желании домовые и по-русски заговорить не сумеют. Понимать, так точно понимают. Зое вполне до сих пор хватало передачи эмоций и образов. А тут явное желание точно донести мысль. И очень интересную мысль: есть здесь еще перевертыши, кроме меня. Что Старик говорил, так это не одно столетие прошло, а намек был достаточно ясный. Он есть, а не был. Четко настоящее время. Но только попробуй такого найти, если он не захочет.
        Она видит то, что называется «тень оборотня», и сразу вычислила меня. А у меня четкой тени нет, я-то знаю. Это раз. Значит, она, скорее всего, может и любого меченого вычислить и, возможно, знает, что именно он может. Мне бы так!
        Они видят будущее, это два. Что такое «близко» в их понимании - неизвестно. Может, день, а может, год или десяток лет. Если вдруг она не захочет меня пускать в дом, значит, я стал опасен для жильцов. А вот сейчас нет. Не может быть, чтобы не знала, о чем вчера вечером беседовали, тогда бы не стала разговаривать. Знает и именно поэтому предупредила. Мы, значит, хищники и потенциально опасны. Кто бы сомневался - такие и есть. Зарубить себе на носу: если в доме есть домовой - надо внимательно присмотреться к его поведению. Если я опасен для хозяев, это еще не значит, что они первые не начнут. Домовому без разницы, его задача беречь, а здесь интересная тонкость.
        Они много должны знать, это три. Вот и еще одна задача на будущее - собрать все, что известно людям о домовых. Скорее всего, мизер. Даже Лена толком ничего не знает, одни слухи, но посоветоваться стоит. Кто бы мне еще пояснил, как Зоя исчезает и почему я ее живозапаха не чувствую? Вполне себе живая, теплая и материальная, еще два года назад убедился. Значит, умеет закрываться от меня или вообще постоянно ото всех. Очень любопытно. Нет уж. Не знаю, на что ты рассчитывала, но с племенем твоим я хочу познакомиться поближе.

        Глава 13
        Договор с Кулаком

        Все уже собрались на кухне и завтракали остатками вчерашнего, включая и Красавицу, которая развалилась на пороге и ковырялась в специально поставленной для нее миске, выбирая куски повкуснее.
        - Кто разрешил?  - останавливаясь возле нее, спросил я.
        - Лена,  - торжествуя, мяукнула она.
        - Хозяйка не знает наших законов,  - пояснил я на Языке Народа.  - Она думает, что ты вроде большой домашней кошки. А ты не член их семьи. Так что встала и пошла во двор.
        Она обиженно уставилась на меня:
        - Я ж не могу миску взять!
        - Черепаха,  - не повышая голоса, сказал я, и когда она повернулась в мою сторону:  - Ты только мне разъясняешь традиции и законы, других это не касается?
        Черепаха молча встала и, взяв миску, вышла за дверь. Мави демонстративно отвернулась и пошла следом.
        - Сурово,  - с уважением сказал Рафик,  - а что ты им сказал?
        - То, что они и так прекрасно знают,  - садясь за стол, ответил я.  - Ей не место в доме. Есть определенный этикет. К родственникам можно заходить свободно, у друзей положено спрашивать разрешение, а если предлагают чужие - надо спросить разрешение в семье.
        - И где у нее родственники?  - недовольно поинтересовалась Лена.
        - Я у нее родственник. Опекун, отвечающий за поведение. Нарушение правил с ее стороны пачкает мою белоснежную репутацию. Вчера я ей ясно сказал - кушать на улице.
        - То есть я не могу пригласить ее в свой дом?
        Я посмотрел на нее внимательно.
        - Ты можешь все что угодно, но есть определенные правила и выдумали их не из вредности. Это не симпатичный котенок, которого можно таскать за хвост. Впрочем, даже кошку не стоит раздражать - поцарапать может. А Мави гораздо опаснее. При всем своем уме в некоторых отношениях она остается опасным хищником, который может убить одним ударом. У нее работает сигнализация на «свой-чужой», а вы не знаете, что можно и что нельзя в общении с ней. Мы - гости, и только поэтому она еще не сломала что-то. В гостях положено вести себя прилично, если нет обратного указания. Но для своих она может быть очень назойливой и доставучей. Попробуй дать ей пинка - и останешься без ноги. Пинки раздавать имею право только я.
        - И за что тебе такая привилегия?
        - За то,  - сообщил я, намазывая хлеб маслом и вытаскивая с тарелки засохший кусок сыра,  - что я спас ей жизнь. Были бы у нее другие кровные родственники, она бы могла уйти к ним, но она в семье последняя и добровольно признала меня Вожаком. Если она захочет уйти - это ее право, но пока нет, будет подчиняться. Иерархия, ребята,  - чтобы это понять, мне понадобилось намного больше года. На тебя все время смотрят и оценивают. Мой учитель вбивал в меня послушание палкой. Это не шутка. Именно палкой. Я дал слово, не очень понимая, что это значит. Они - знают. За нарушение приказа можно и убить без всяких последствий.
        - Вот за то, что не послушалась?  - недоверчиво переспросила Лена.
        - Ну, не так буквально. Я Зверь, но я все-таки не зверь. Все зависит от поступка, но наказание будет обязательно. Тут главное, чтобы не столько больно было, сколько обидно. Каждый должен знать свое место в семье и верить, что вне ее старший встанет на твою защиту.


        - Ты иногда как баран,  - сердито сказала Койот.  - Что в этом сложного? Транслировать во всеуслышание можешь, а обратиться к одному - нет. Представь себе мое лицо, сосредоточься и направляй мысли только в мою сторону. Представить можно, даже не видя, но на первый раз берешь за руку для лучшего контакта. Я сказала сосредоточиться, а не корчить идиотскую рожу!
        - В чем дело?  - резко спросил я, обращаясь к своим приемным сыновьям. Они вошли и, стараясь не обратить на себя внимания, попытались скользнуть вдоль стены. Не особо утруждаясь, я окрестил их Первым и Вторым, пообещав дать новые имена при совершении заслуживающего такого действия поступка. Девочка, естественно, стала Третьей.
        Сейчас оба имели изрядно помятый вид, а у Первого под глазом наливался красивый фингал.
        - Сюда!
        Они подошли и встали на колени. Внимательно разглядев детей, я заметил непорядок.
        - Где нож? Я тебя спрашиваю, Первый!
        Нож у оборотня - это не детская игрушка. Его получают в девять лет, как только входят в возраст подростка. Девять лет - это тот момент, когда начинаешь перекидываться. У одних это случается раньше, у других позже. Все зависит от физического состояния. Так что нож - знак определенного положения. Отсутствие ножа - серьезный косяк и признание подчиненного положения по отношению к любому сверстнику, и даже к младшему, если у того нож есть. Они дарятся главой семьи и несут на себе знаки принадлежности к семье, роду, племени. Второй как раз входил в возраст, когда я так неудачно заехал в их рощу, и поэтому свой нож еще не получил.
        - Кабан напал,  - начал что-то бормотать он.
        - Четко и ясно, что случилось.
        Второй поднял голову и, уставившись мне в лицо, заявил:
        - Кабан, сын Вздыбленного Коня, напал на нас. Он сказал, что мы теперь не из рода Волка, потому что ты не пойми кто, и Первый не имеет права на нож. Мы дрались, но ему уже пятнадцать, и он отобрал нож.  - Он замолчал и продолжал смотреть с вызовом мне в лицо.
        «А из этого будет толк,  - довольно подумал я.  - Настоящий волчонок».
        - Ну,  - спросил я уже вслух,  - и почему мне не попытались сказать сразу?
        Оба молчали. Впрочем, и так понятно, пока что я для них не пойми кто, да еще не слишком обращающий на них внимание.
        - Приведите себя в порядок и ждите здесь,  - сказал я, вставая.  - Может, я и не лучший отец для вас, но уж какой есть. Подраться - это нормально, и можно не рассказывать, но это не просто драка, это оскорбление всех нас. Ты что, думал такое скрыть? А кто ты без ножа вообще? Сами придумайте себе наказание за глупость.
        Была бы нормальная дверь, обязательно бы, выходя, хлопнул на прощание.


        Я остановился у дерева Вздыбленного Коня и подозвал какого-то мелкого, возившегося рядом.
        - Хозяина знаешь?
        - Конечно,  - отозвался он.
        - Позови.
        Я терпеливо ждал десять минут и уже начал раздумывать, не стоит ли наплевать на традиции и отправиться самому, когда Конь появился. Это был стандартный экземпляр оборотня за два метра ростом и килограммов на двадцать тяжелее меня, со сломанным очень давно носом и пудовыми кулаками. Небрежно ковыряясь в зубах, он уставился на меня и изрек:
        - Что надо?
        - Твой сын посмел отобрать у моего нож, подаренный после окончания детства. Это оскорбление для моей семьи. Так ведут себя псы, а не волки. У него нет понятия о правилах жизни Народа. Я пришел требовать извинений и виру.
        Он аж подавился от негодования.
        Вокруг стали собираться внимательно слушающие оборотни. Начиналось представление, а развлечений на равнинах, кроме войны и воровства лошадей, немного.
        - Ты будешь учить меня традициям?!  - дико завопил Конь.  - Что ты знаешь о них? Да кто ты такой? Чужак! Тебе вообще здесь не место!
        Наверное, он думал, что я, как принято, начну орать в ответ. А может, вообще не думал. Не похоже, что у него было много мозгов, я ведь пытался решить вопрос по-хорошему. Так что, не дожидаясь, пока из открытого рта выльется еще что-нибудь, я пробил ему двойку в челюсть и солнечное сплетение. Конь сложился как перочинный ножик и упал.
        - Нож можно забрать только у пленного или убитого,  - спокойно сообщил я публике.  - Пленному не положено, а убитому он не нужен.  - И повернулся к поверженному:  - Ты объяснил это своему сыну? Нет? Ты не знаешь, в чем состоят обязанности отца и воина.  - Я с размаху пнул его ногой в живот и торопливо отодвинулся, когда Коня бурно вырвало.  - Или ты объяснил, но у тебя такой дебильный сын? За его поступки придется ответить тебе.  - И я добавил еще раз.  - Если воин оскорбил другого воина,  - все так же для окружающих продолжил цитировать я,  - он обязан ответить за свой поступок.
        Хорошо иметь абсолютную память. При желании я мог бы сообщить и массу оговорок в данном правиле, выясняя, что такое оскорбление, но сейчас это не мое дело. Он нарвался, и я вправе забить придурка, если он не признает свою глубокую ошибку.
        - Первое правило,  - продолжил я нараспев, как учат детей,  - за все нужно платить. Второе,  - нагибаясь и вынимая из ножен на поясе Коня его клинок,  - платить можно по-разному.  - Я воткнул лезвие в стену и, напрягшись, сломал нож.  - Третье: не желающий признать поражение, сам виноват в своем упрямстве. Умей оценить силы. Ты вставать собираешься? А признать, что виру теперь определит не паук, а я? Ну, как хочешь,  - заявил я на его молчание, хоть и не был уверен, что он способен был сейчас хоть что-то понимать, и, взяв за шиворот, начал поднимать для дальнейшей показательной экзекуции.
        Из толпы в мою сторону кинулся молодой парень. Пришлось уронить Коня и резко отодвинуться, иначе непременно очередной нож распорол бы мне живот. Парень по инерции проскочил мимо, а я перехватил руку и ударил под колено сзади, так что он воткнулся носом в траву.
        - А ты, видимо, Кабан,  - обрадованно сказал я и резко дернул зафиксированную руку вверх. Кость отчетливо треснула, и он потерял сознание.
        - Вы видите, насколько отвратительно воспитание в этой семье?  - патетически воскликнул я.  - Двое воинов выясняют свои мелкие проблемы, а этот,  - я наступил на левую руку и демонстративно начал давить пальцы, стараясь их переломать,  - кидается с ножом без предупреждения. А я настолько мягкосердечен, что даже не убил его.  - Нагнулся и подобрал нож Кабана. Второй клинок вытащил у него из-за пояса. Проверил клеймо, чтобы убедиться, что это нож Первого, и, выпрямившись, ударил ногой по левому локтю, ломая и вторую руку.
        Расталкивая оборотней, сквозь кольцо стоящих вокруг нас, торопливо протиснулся паук.
        - Что происходит?  - спросил он.
        - А, Белоглазый,  - демонстративно называя его по имени, «обрадовался» я. Благодаря Черепахе, исправно сообщающей мне подробности жизни в роще, я прекрасно знал, что он и есть наш главный здешний недоброжелатель. Скорее всего и подзуживал это семейство.  - Скажи, это так принято в этой роще, нападать на Суде чести сзади, вмешиваясь в поединок, кидаться с ножом без предупреждения, отбирать нож, подаренный после детства, оскорблять чужую семью? Ты что-то плохо следишь за соблюдением традиций.
        - Я разберусь,  - пообещал он.  - Но сейчас ты уйдешь.
        - Нет. Мы разберемся здесь и сейчас. Я пришел к Вздыбленному Коню и хотел решить проблему спокойно. Теперь я хочу справедливости. Отобравший нож должен лишиться его. Да или нет?
        - Я должен проверить,  - выдавил он через силу.
        - Напавший с ножом без предупреждения… Что говорит закон?
        - Он будет наказан.
        - Я его уже наказал,  - сообщил с нажимом.  - Что говорит закон?
        Он молчал.
        - Хорошо, проверь… Меня бы устроило признание его военной добычей.
        За спиной кто-то громко заржал. Мы достаточно просидели в роще, чтобы знать, что третий по силе в роще, Вздыбленный Конь, со своим сыном очень многих достали до самых печенок. Во взглядах волков, окружающих нас, присутствовала явная радость от их унижения. Я не требовал смерти, но при желании мог устроить им жизнь хуже смерти, а при малейшей провинности безнаказанно убить.
        - А Вздыбленный Конь заплатит виру. Ты очень хорошо проверишь, сколько коней он мне должен, потому что если меня цена не устроит, я обращусь в Совет пауков. Он назвал меня чужаком.
        Я повернулся и пошел к себе. Оборотни торопливо расступались, уступая дорогу.
        - Ну,  - спросил я, садясь по-турецки напротив своих сыновей,  - что надумали?
        Они привели себя в порядок, почистив одежду, помывшись и причесавшись, и теперь послушно смотрели мне в подбородок. Койот сидела все в той же позе, как будто и не двигалась, но явно была в курсе происшедшего. Койот - это вам не Кашпировский. При желании она могла посмотреть глазами любого животного, но большинство из них близоруки и полагаются больше на нюх. Зато в небе все время висел ястреб.
        - Правильным будет меня выпороть,  - вздохнув, сказал Первый, глядя, как я положил перед ним его нож. Втыкать в пол острие - значит, показать очень плохие манеры. Дерево-дом может обидеться.
        - А почему только тебя?
        - Я старший и должен отвечать. Он младший и дрался тоже. Его вины в поражении нет.
        - Не за то вас положено пороть, что проиграли. Это с любым случиться может. А за то, что промолчать захотели. Если бы Кабан просто начистил вам морды, я вмешиваться бы не стал. Учитесь думать, где кончается выяснение - кто сильнее, а где начинается оскорбление семьи и Клана. Детские игры для вас кончились. С завтрашнего дня я займусь вами всерьез. Будет вам вместо порки мужское воспитание. Спать идите.
        Они переглянулись и послушно встали.
        - А…  - подал голос Второй. Лицо его неожиданно поплыло, и он снова упал на пол.
        Я вскочил и нагнулся над ним.
        - Быстро возьми его на руки,  - взволнованно сказала Койот.  - В первый раз это бывает, когда перенервничают. Входи в транс и нащупай его сознание, надо помочь. Я не могу - я другого вида.
        Я отсек все лишнее и вошел в абсолютную пустоту. Сознание медленно плыло по огромному пространству. Где-то рядом бился испуганный ребенок. Я приблизился и коснулся его. Ребенок замер и нерешительно тронул меня в ответ. «Все будет хорошо»,  - пообещал я, прижимая его к себе и перегоняя энергию. Для Старика с Койот использовать меня вместо фокуса, сливаясь разумом, было делом привычным. Для меня - первый самостоятельный опыт. Страх, предвкушение, надежда - все это шло через меня, и надо было сделать изрядное усилие, чтобы он почувствовал мою уверенность и перестал бояться. «Смотри, как надо»,  - подумал я и начал помогать ему перекинуться…


        Голова Алексея дернулась от удара.
        - Вы что, спать оба собрались?  - зло спросила Койот.  - Так и помереть можно. Учись контролировать, сколько силы отдаешь.
        Я сидел на полу и держал на руках маленького волчонка. Он посмотрел на меня, повернув голову, открыл рот и облизал руку.
        - Ты,  - повернулась Койот к Первому,  - быстро за едой.
        Тот тут же сорвался с места и унесся с топотом.
        - Спасибо,  - неожиданно услышал я в голове.
        - А ты молодец, что понимаешь,  - одобрительно сказала Койот и погладила волчонка.
        В комнату вбежал Первый и торопливо сунул брату под нос миску с нарезанным мясом. За ним появилась Третья и стала его тоже обнимать, мешая нормально есть.
        - Я что-то не знаю?  - тихо спросил я.
        - Ты ничего не понял,  - так же тихо ответила Койот.  - В первый раз при переходе в боевую форму всегда больно и неприятно, и потом слабость. Если тебя любят и обнимают - это легче. Вся семья собирается вокруг. Но когда случается вот так неожиданно, из-за нервов, или оборотень ослаблен голодом, болезнью, ранами, он может умереть. Тут и паук не всегда поможет, если поздно позовут. А ты умудрился столько в него собственной энергии перекачать, что он ничего не почувствовал. Раз-два - и переход. Мы и по часу мучаемся. И потом тоже лучше в куче посидеть - так легче. А заодно ты дал ему что-то, я не поняла что, но вы теперь без проблем можете говорить мысленно. Потом разберешься и запомнишь как. Интерес в том, что считается, чем легче первый переход, тем сильнее оборотень будет физически и тем больше у него шансов вырасти в сильного паука. У меня теперь есть возможность проверить.  - Она подумала.  - А может, и повторить.
        - Сука ты, что, предупредить нельзя было?
        - Я не сука, а самка. Суки у волков, а мой род - приматы,  - свысока пояснила она.  - А предупредить нельзя, даже роды не бывают минута в минуту, а перекидывание угадать невозможно. И вообще,  - искоса глянув на меня, сообщила Койот,  - я тебя пыталась нормально учить, а что толку? А теперь сам освоил.
        - Так,  - сказал я, отодвигая детей и разглядывая волчонка.  - Всё на месте - голова, лапы, хвост. Зубы покажи.  - Он открыл пасть.  - Зубы тоже острые, да и масть подходящая. Ты у нас теперь будешь Неждан.  - Я взял его за загривок и понес в постель.  - Сегодня все спят вместе. Если захочешь во двор, разбудишь меня - сам не ходи. Завтра пойдем с тобой к кузнецу - заказывать для тебя нож. Всем спать.


        Вошла Черепаха и села напротив.
        - Тебе тоже,  - сообщил я ей,  - положено наказание. Следить надо за правильным поведением. Помоешь потом посуду.
        - Это так ужасно?  - весело спросил Рафик и чуть не подавился под ее гневным взглядом.
        - Я тебе как-нибудь в другой раз объясню, в чем проблема…
        Я повернулся к Черепахе.
        - Все в порядке,  - поспешно отрапортовала она.  - Найденыш уже накормлен и оставлен во дворе под присмотром. Мави сидит рядом, Зоя тоже.
        - И где в этом случае наше место?  - настороженно спросила Лена.
        - Значит, вы согласны?
        - Ты все-таки сначала ответь.
        - Что тут, собственно, непонятно? Клан - это такая большая патриархальная семья, где глава может провинившемуся дать подзатыльник, выпороть его или выгнать на все четыре стороны. Но недовольный может потребовать выделить ему часть общего имущества и мотать самостоятельно на все те же стороны. Законом это предусмотрено. А вы - не члены Клана, а семья, которая находится с нами в дружеских отношениях. В ваши дела никто вмешиваться не собирается, пока вы не лезете в наши. Семейные отношения - это вообще не публичное дело. Знаете, как бывает, когда муж с женой дерутся, а кто-то со стороны растаскивать принимается? Получит от обоих.  - И, пристально глянув на обоих, спросил:  - Вы согласны?
        Рафик почесал в затылке и кивнул.
        - Мы посоветовались и решили посмотреть, что получится. Ты можешь сказать конкретно, что, собственно, хочешь? Останавливаться у нас проездом? Так для этого не нужно десять процентов предлагать. Живите, никаких проблем, просто по старому знакомству, а вот разбираться с эльфами - извини. Мы их возможностей толком не знаем и рисковать не хотим.
        - Эльфов мы отложим на потом,  - сообщил я.  - Сейчас я вам интересную Вещь покажу.
        Черепаха торопливо убрала со стола посуду, сложила тарелки и кружки в раковину и, встав спиной к столу, начала демонстративно ее мыть.
        Я достал из кармана куртки лист тонкой материи, из которой оборотни делали одежду, сложенный так, что он размером был не больше спичечного коробка, и расстелил его на столе. Ребята придвинулись, разглядывая выжженные «Иглой» линии, и моментально уткнулись в разные концы карты.
        - Намучился я сильно, стараясь максимально точно перенести все подробности и соблюсти масштаб. Для рейдера - это клад.
        - Очень интересно,  - пробормотал Рафик.  - Вот это Дунай, большая излучина, на которой должен быть Славянск… ни фига не обозначен. Это все вполне знакомо, но наши карты кончаются вот здесь,  - он черкнул пальцем,  - а тут у тебя и выход к морю, и впадающие реки, и даже горы обозначены.
        Лена оторвалась от прокладывания маршрута в одном ей известном направлении и с досадой сказала:
        - Можно было путь срезать, а не идти по течению. А эти точки что значат?
        - А это обозначены места, где были города. Это не современная карта, а копия древней. Есть шанс, что и реки не вполне там проходят, и она вообще не совсем точна. Зато легко найти места, где копать. Но мне, собственно, нужно не это. Если я правильно понимаю, вот здесь,  - я показал,  - кончается славянская Зона и где-то километров через двести, ниже по течению, вплоть до моря, находится французская. Между нашей и французской на нейтральной территории в Дунай впадают две довольно большие реки. Теперь смотрите внимательно. Поднимаемся по второй, сворачиваем налево в приток, еще один приток, и, не выходя в Дикое поле, выплываем в интересное место, где сходятся две реки. Получается равнобедренный треугольник со сторонами почти в тысячу километров. Вот здесь реки уходят в лес - и между ними что-то около трехсот. Чащобы с болотами нам пока без надобности, разве что в будущем.
        Я поднял голову от карты и сказал:
        - Вопрос - что или кто находится на реках и что или кто есть на равнине? Мне нужно организовать экспедицию, которая проверит правильность карты, исправит и уточнит, если необходимо, и проверит - можно ли заселиться в междуречье. Есть там что-то опасное или нет. Если нет проблем, экспедиция должна застолбить землю, чтобы не только французы, но и, извините, славяне знали, что это частная собственность. Что для этого требуется - бумаги, оплата или налоги? Как это необходимо правильно оформить? Мне совершенно не нужны проблемы через несколько лет или даже десятилетий, когда туда полезут чужаки. Берешь своих проверенных рейдеров и, не заморачиваясь проблемой, на что будете жить, если Вещей не найдете,  - плывете совершать великие географические открытия. Штурман, прокладывающий безопасный путь, у вас уже есть, карта тоже. Сделаете копию масштабом побольше и будете дорисовывать надписи на пустых местах, типа «Здесь водятся чудовища».
        Они переглянулись и улыбнулись друг другу.
        - Времени у нас до весны. Обдумайте список необходимого, включая транспорт. За все плачу я. Есть и условия. Найдете что-нибудь - ваше дело, меня не касается, но вы не на раскопки идете, а для обследования местности. Все лишнее побоку, желательно вернуться до холодов с результатом. И без обид - идея и средства мои, значит, все, что находится там, тоже мое. Если что стоящее обнаружите, договоримся отдельно - чтобы никто камень за пазухой не держал. И еще она,  - я кивнул на Черепаху,  - пойдет с вами, а заодно и Мави. Как разведчику и охраннику в неизвестных местах ей цены нет. Будет необходимость, я постараюсь еще пару человек дать или волков, к примеру. Подумайте, лишними они не будут. Не хотите - как хотите, но Черепаха с Красоткой не обсуждаются.
        - А ты не пойдешь?  - почесав затылок в очередной раз, спросил Рафик.
        - Я не могу,  - с досадой отмахнулся.  - Нельзя слишком надолго оставлять свое семейство без присмотра. Мне самому гораздо приятнее было бы новые места посмотреть, не думая, кто еще чего выкинет, но нельзя… Ладно,  - собирая карту, сказал я,  - мы с Рафиком сейчас отправляемся к Борису. Разговоры разговорами, но сначала деньги. А вы…
        - Знаешь,  - перебила Лена,  - я с утра покопалась в своих записях по поводу рейдеров. Семнадцать лет назад ушла большая группа. Несколько десятков человек. Были и женщины. Никто ничего о них больше не слышал. Тебе же нужна легенда?
        Я с сомнением посмотрел на внимательно слушающую Черепаху и спросил у Лены:
        - И что, можно сказать, что ей шестнадцать? Вообще-то больше лет на десять…
        - Не слушайте его,  - заявила поспешно Черепаха.  - Он ничего не понимает. Надо - будет шестнадцать.  - Она похлопала длинными ресницами и глупо улыбнулась, изображая малолетку.
        - Ну, на такой возраст она не тянет,  - ухмыльнулся Рафик,  - но тяжелые условия жизни в глухой дыре и проблемы с меченостью. Запросто может сказать все что угодно - никто не удивится. Здесь считают дату совершеннолетия как раз с этого возраста, так что и эта проблема отсутствует. И кто там был?
        - Да даже имена не все имеются. Только Череп, Пончик, Хулиган, Перекошенный, Интель и Волк.
        - О!  - радостно сказал я.  - Самое то. Имя Мария вполне нормально для всех звучит, и дочь Волка - Волкова. Мария Волкова по кличке Черепаха, бегущая по предгорью…
        - Можно просто Черепаха,  - она засмеялась и, ткнув пальцем в меня, сообщила:  - Ты со временем вторым Стариком будешь, даже из покойника пользу извлек.
        Лена посмотрела на нее, потом на меня.
        - Мы что-то не понимаем…
        - Никаких тайн, она из рода Волков. Так что ей понравилось. Вчера нашего Волка увидела и забалдела. Нож покажи,  - обращаясь к ней, попросил я. Черепаха достала свой тесак и повернула так, чтобы было видно клеймо - волчья голова.  - Любая вещь, в роду сделанная, метится знаком. Вот это,  - я показал на пряжку на ремне - знак Клана. Чужак, если не докажет, что имеет право носить вещи с чужим рисунком, очень больно получит по ушам. Это не касается только оружия - трофейного, купленного или подаренного.
        - И почему красная ладонь?
        - Потому что пять пальцев у всех и кровь одинаково красная.  - И видя, что они не поняли, быстро съехав со скользкой темы, где без подробностей об оборотнях не обойтись, продолжил:  - Объяснением символики и в чем разница между разными клеймами и знаками я как-нибудь потом займусь. Это на пару дней как минимум. Знаете,  - вставая, добавил я,  - пообщайтесь тут без меня с Рафиком в чисто женском коллективе. А мы поедем…


        Мы въехали в Форт и прямо направились к конторе. Солнце было уже высоко, и между хозяйственными постройками мельтешили люди. Многие здоровались с Рафиком и с любопытством разглядывали меня. Я еще раз порадовался, что переоделся, оставив дома свой наряд от оборотневых модельеров, а Лену попросил заняться Черепахиным внешним видом. И так каждый человек на виду - незачем раздражать подобными дорогими костюмчиками.
        Впрочем, старая одежда на меня не налезала. Умом я и раньше понимал, что изрядно накачался физически от этой беспокойной жизни и постоянных тренировок, но когда рубашка лопнула по шву при попытке застегнуться, слегка растерялся. Пришлось доставать какие-то старые Рафиковы тряпки. Он всегда был объемнее меня, и рубаха с брюками вполне подошли, но вид их категорически мне не нравился.
        До меня вдруг дошло, что я привык к определенному состоянию и очень высокому качеству вещей, и в последнее время редко задумывался над проблемой отсутствия стиральной машины. Одежда была чистой, еда появлялась на столе бесперебойно. Все это как-то делалось помимо моих указаний, притом, что понятия «слуги» у оборотней не было в принципе, а я принимал происходящее как должное уже давно. Хорошо быть начальником, но теперь еще одна забота появилась - разобраться, кто там такой ловкий возле меня появился. За моей приемной дочкой-волчицей таких талантов не наблюдалась, да и мала она еще.
        Мы слезли с коней возле крыльца и привязали их в специально отведенном месте. Тут на меня буквально налетела какая-то девушка с радостным криком. Я осторожно ее отстранил и с удивлением понял, что это Даша. Она выросла за эти годы и выглядела уже не угловатой девочкой, а очень даже симпатичной рыжей девушкой, за которой табунами должны бегать парни. Конопушки, впрочем, сохранились. Живозапах давал чистую радость и что-то еще, чего я понять не мог. Больше всего это походило на удовлетворение хорошо сделанной работой.
        - Пойдемте,  - сказала она.  - Вы ведь к отцу? Я вас проведу.
        Рафик за ее спиной удивленно поднял брови. Я пожал плечами. Когда тебе радуются - это приятно, но причин никаких для этого я не помнил. Две встречи, одна из которых на уровне «здравствуй - до свидания», и помню я ее только из-за первой прочитанной мне лекции о жизни на планете.
        Она провела нас мимо обсуждающих какие-то свои дела конторских и у двери в конце коридора сказала:
        - Подождите здесь,  - открыла ее и зашла.
        - Столько чувства,  - ехидно сказал Рафик,  - стоит задуматься. Такая богатая невеста, и база под всю твою банду. Сколько там у тебя этих опасных детишек, которым убить, что высморкаться? Полторы сотни?
        - Ей-богу не знаю, откуда такой темперамент. И меньше всего мне сейчас нужны проблемы с ее отцом.
        - Заходите,  - сказала Даша,  - он ждет.
        Кабинет местного «олигарха» не страдал роскошью. Кроме стола и стульев в нем ничего не имелось. Стол девственно чист, если не считать монитора компьютера и пепельницы, забитой бычками.
        Он поднялся, нависая над нами своей мощной фигурой, блестя голым черепом и скалясь замечательной голливудской улыбкой в тридцать два белых зуба. Живозапах четко доложил, что Борис уверен в себе и опасен, очень опасен. Ко мне он испытывал большой интерес и почему-то ревность. Там еще была масса нюансов, вроде здорового желания заработать и узнать что-то новое, но в целом запах приятен.
        - С возвращением,  - сказал он, пожимая руку.  - Присаживайтесь. С раннего утра уже доложили, что к Безногому прибыли гости. Да еще и не простые, а такие прикинутые, что странно, как вообще доехать сумели. Почему-то я сразу подумал про тебя.
        - А что, Волк не рассказал, мы его встретили?
        - Он еще не вернулся. Обходит дозором границы, а телефоны в Зоне пока еще не провели.
        Предложив нам садиться, Борис вымолвил:
        - Ну-с, господа рейдеры, сердце мне вещает, что неспроста вы прибыли, да еще и вдвоем. Показывайте.
        Я достал коробку, поставил на стол и открыл крышку. Он долго смотрел, не касаясь, с совершенно невозмутимым лицом. Я в очередной раз порадовался, что могу работать вместо детектора лжи. Какое там - гораздо лучше. Там можно узнать только эмоции, даже не всегда понятно, положительные они или отрицательные, а живозапах выдавал азарт и опять почему-то ревность. А вот желания позвать нукеров или вытащить из стола пистолет и замочить нас на месте не было. Потом он вынул из кармана висящей на спинке стула куртки пачку местных сигарет и закурил.
        - Будете?
        - Не курю.
        - А я буду,  - заявил Рафик, прикуривая от хозяйской зажигалки.
        Я поспешно отключил половину нюха, но в нос все равно шибало крепко. Отвык я на равнинах от некоторых человеческих привычек.
        - Таких денег у меня нет,  - спокойно сказал Борис,  - но ты об этом и сам догадывался. «Молния» паленая, или у тебя свой вариант?
        - Абсолютно чистая Вещь, но ты прав, у меня к тебе есть предложение. Мне не нужны деньги полностью, берешь ее частично в долг. Мне требуются серьезные объемы разных товаров. Иногда очень нестандартных, и я не хочу светиться. Ты покупаешь официально для себя или на продажу - я получаю по себестоимости. Цена списывается с твоего долга. И еще мне нужна консультация по земельному вопросу.
        - Ты нашел Форт вроде моего?
        - Борис,  - протянул я,  - откуда мне знать, что такое твой Форт? Я и внутри-то ни разу не был. Но нет, не Форт, кое-что другое. Там большой участок чистой земли, где живут люди, принявшие меня как своего. Вот мне и надо застолбить его за собой и прикрыть официальной эльфийской бумагой, чтобы другие не лезли. Это не две сотки для огорода, там треугольник размером тысяча на тысячу и на триста километров. Только я шел по земле, а надо убедиться, что места судоходные. Экспедиция нужна на нормальном судне, со всем возможным снаряжением и вооружением. Ты ж понимаешь, всего я видеть не мог, там может оказаться любое чудо-юдо.
        - Консультацию даю бесплатно,  - усмехнулся он.  - Идешь к эльфам и просишь маяки. Такие черные кубики небольшие, тридцать сантиметров грань, и весом в пять с лишним кило. Стоимость каждого две тысячи единиц, совсем не дорого, но тебе их много нужно будет. На каждом углу участка ставишь, и он дает сигнал. Понятия не имею, куда именно и каким образом. После этого в эльфийской конторе получаешь точные координаты каждой точки с датой оформления от момента включения маяка. Одно условие - там не должно быть более ранних заявок или постоянных поселений других людей.
        - А почему я про это в первый раз слышу?  - поинтересовался Рафик.
        - Потому что маяки в Зоне поставили еще в первый год. Она считается как бы общей, и участки распределяет в Славянске земельное управление при мэре. Выйдешь за Зону, режь себе сколько угодно, надо только суметь там выжить.
        - А если там находятся не люди?
        - В смысле?  - удивился Борис.  - Меченые тоже считаются людьми.
        - Вот твой гном, как его… а, Спиро!
        - Не знаю,  - растерянно сказал Борис.  - Какие интересные вопросы ты задаешь. Ты видел поселок гномов?
        - Я видел вампиров - и они разумные.
        Он с интересом посмотрел на меня.
        - Да уж… Может быть, чтобы задница от жадности не слиплась, получишь участок поменьше, а может, для начала замочишь вампиров. И сделаешь вид, что так и было. В Диком поле законов нет. Даже у нас в Зоне они очень растяжимые. Но мы сначала должны договориться. Сколько именно ты хочешь?
        - Двадцать пять процентов от стоимости.
        - Ну, вообще,  - саркастически сказал Борис.  - А я всем своим работникам перестану платить, как при Ельцине. Пять процентов - это максимум.
        - Может, ты получаешь удовольствие, торгуясь, но я это дело не люблю. В конце концов, я тебе даю ссуду без процентов, а ты еще и будешь в Нахаловку электричество продавать. Мне что, долю потребовать? Давай сойдемся на двенадцати с половиной и закончим базар.
        - А материалы и работа, что, бесплатно проводятся? Миллион туда, миллион сюда - совсем не лишние деньги. А говоришь, не любишь торговаться. Короче, не тебе и не мне - двенадцать.
        - Согласен.
        - Вот и славно. Цену сначала проверили? Я, в общем, не сомневался,  - сообщил он на наши кивки. Давайте свои жизняки.
        - Мне - два и ему - десять,  - сказал я, снимая цепочку с шеи.
        - Ваши дела,  - пробурчал Борис, вставляя жизняки в счетчик по очереди и показывая нам цифру перед переводом.
        Дверь открылась, и заглянула Даша.
        - Главбуха позови,  - сказал он ей.  - А вот это,  - он отдал ей «Молнию»,  - вставишь,  - и добавил, покосившись на нас,  - сама знаешь куда. Потом отрубишь генератор и проверим.
        - Звонок у меня под столом,  - пояснил он,  - очень удобно, когда посигналить надо.
        Он нацепил очки и, быстро набросав какой-то текст, протянул бумагу мне.
        - Не пойдет,  - внимательно прочитав, сказал я.  - Нужно указать, что я получаю заказанное по себестоимости. Вот здесь указать срок возврата на случай моей безвременной кончины и вписать наследника.
        - И кто у нас наследник?
        - Пиши: Мария Волкова по прозвищу Черепаха. Так и напиши - на кличку она отзывается охотнее, чем на имя. Все проблемы в мое отсутствие вполне можно решить с ней. Если уж дойдет до моих похорон, она впишет своего наследника. Теперь еще одно. Срок ссуды год. Потом достаем бумаги на полученные товары, сверяемся и просто переписываем сумму. Если мы не уживемся, имеем право разорвать контракт. Я получаю остаток денег, если ты не можешь выплатить разницу, отдаешь мне «Молнию» назад, и я обязан вернуть все, что получил ранее в погашение. Деньгами, по той же цене, что приобрел.
        - То есть ты просто продашь другому?
        - Вроде вполне справедливо. Мы ведь работаем на честном слове. Если я стороной узнаю, что ты меня обманываешь, сделаю определенные выводы. Понятное дело, левые закупки и взятки проконтролировать нельзя, но зарываться не стоит.
        Под потолком загорелась лампочка.
        - Жизнь становится гораздо лучше,  - сообщил Борис.  - Бессмысленная трата горючего закончена. Начинается сплошная прибыль.
        В дверь постучали, и зашел пожилой дядька в потертом костюмчике и нарукавниках, украденных из фильма про бюрократов конца шестидесятых.
        - Читай,  - сказал ему Борис и протянул переписанный договор.
        - Мы ж в кабалу влазим,  - изумленно сказал тот, просмотрев текст.
        - А я вот думаю, что это интересное начало будет иметь не менее интересное продолжение,  - весело сказал Кулак.  - Мы еще поработаем с ним вместе, и, надеюсь, не за просто так. Короче, ты и Безногий свидетели для гарантии. Подписывай и иди дальше трудиться!
        Когда все подписи стояли и один экземпляр договора лежал у меня в кармане, а другой - у него в столе, он сказал, потирая руки:
        - Необходимо по русскому обычаю широко и с размахом отметить. С учетом местных особенностей, то есть не нажираясь.
        Он достал из стола бутылку и три стакана. Рафик подозрительно посмотрел на свой.
        - Обижаешь,  - покачал головой Борис,  - я все-таки здешний хозяин.  - Все чисто вымыто, и водка собственной перегонки, не для продажи. Продавать такое можно исключительно в убыток. Тройная перегонка, очистка серебром, фильтрация на березовых углях и еще масса всякого.  - Ну, за то, чтобы наше сотрудничество было обоюдовыгодным и в дальнейшем.  - Мы чокнулись и выпили.  - А вот закусить у меня только хлеб,  - он достал из своего стола половину буханки и разломил ее на три части. Похоже, там у него хранилось что угодно, кроме бумаг и папок.
        - Я вот что думаю,  - продолжил он,  - экспедицией займется Безногий. Баржу надо посмотреть, парочку фургонов с лошадьми выбрать и по складу пройтись, присмотреться. Когда кредит безграничен, можно особо не стесняться,  - подмигнул он.  - Найдешь там Дашку, и пусть она тебе покажет, что к чему. А с Лехой мы выясним, что за товары он желает получить.
        Рафик покосился на меня. Я кивнул.
        - Ну, тогда прощевайте, товарищ Кулак,  - сказал он, вставая.  - Очень приятно было пообщаться.
        - Для меня тоже три фургона глянь,  - сказал я Рафику напоследок,  - тебе не к спеху, а мне, если есть готовые.
        - Ну,  - разливая остатки водки в два стакана, сказал Борис,  - что там у тебя?
        Я достал список и протянул ему. Борис углубился в чтение, помечая что-то карандашом.
        - Так,  - пробормотал он,  - глядя на меня исподлобья поверх очков.  - Первоочередно надо загрузить три фургона весом в полтонны каждый… Это обязательно срочно? Зима на носу.
        Я промолчал.
        Борис взял стакан и сообщил:
        - Если начал дело, делай его хорошо и доводи до конца,  - и выпил.  - На этом торжественную часть можно считать законченной,  - сказал он, ставя стакан на стол.  - Надеюсь, ты понимаешь, что по твоим запросам можно сделать определенные выводы? Ты не просто еще один Форт нашел, ты вышел на большую группу людей, которые очень давно живут в Диком поле и неплохо приспособились. Даже количество можно определить и приблизительно место жительства - на границе леса. Сотня калашниковых, желательно однотипных, но сойдет и разных модификаций, полсотни снайперских винтовок Драгунова, полсотни карабинов СКС, то же самое с «Сайгой» и «Тигром». Полсотни стечкиных. Кстати,  - он достал из бездонных недр стола пистолет в кобуре, которую можно было прикрепить к пистолету для большей устойчивости вместо приклада, и положил передо мной.  - Пользуйся - подарок.
        Я вынул магазин и проверил, нет ли патрона в патроннике. Потом отделил затвор от рамки, оттянув до отказа вниз спусковую скобу. Отвел затвор назад и, приподняв его задний конец, дал возможность продвинуться вперед. Теперь стало можно отделить затвор от рамки и поставить на место спусковую скобу. Последним снял со ствола возвратную пружину и с ехидством спросил:
        - Проверка окончена?
        - А не помешает,  - невозмутимо ответил Борис, глядя, как я собираю пистолет.  - Ты не в книжке проживаешь, и вместо супер-пупер-спецназа служил в обычной разведроте.
        - За героями из книг водится скверная привычка погибать, а мне нравится жить,  - сообщил я, собирая пистолет.  - А еще я не собираюсь злодеев отлавливать и мир спасать.
        Он хохотнул:
        - Как-то не заметно. Вот я смотрю твой список дальше и вижу: четыре пулемета «Печенег», четыре пулемета Калашников, два «Корда», «Шмели», «Мухи», гранаты, взрывчатка разных видов. Минометы… У тебя там что, танки разъезжают?
        - Я всадил в вампиршу две пули. Одну в легкое, другую в живот. После этого она еще была бодрой и энергичной и умудрялась отбиваться от четверых, пока ей голову не отрубили. Если можно выжечь их гнезда «Шмелем» или еще чем похуже с расстояния, я не собираюсь думать про высокие идеалы гуманизма или про то, не занесены ли они в Красную Книгу вымирающих видов. Вампиры - это не название, они кровь высасывают.
        - Будем надеяться, что ты не устроишь теракт в Славянске,  - сказал он после паузы.  - Вся стрелковка - никаких проблем, легкие пулеметы и динамит тоже. Даже на складе имеется. А вот гранатометы с разными минометами - это уже надо отдельно. Почему, собственно, сплошное российское производство и ничего нового? Как ты относишься к импорту? На складе есть израильское, австрийское, немецкое оружие, боеприпасы в большом количестве, оптические и ночные прицелы, глушители, пластиковая взрывчатка, детонаторы и многое другое.
        - Если ты насчет «российское - самое лучшее», так мне без разницы. Но, во-первых, я с перечисленным в списке имел дело лично, и не возникнет проблем при объяснении, как им пользоваться, а, во-вторых, конечно, решается проблема патронов. Я так понимаю, что на заводе в Городе производят всю необходимую мне номенклатуру разных видов, а искать специально импортные - лишняя головная боль.
        - Значит, не будем выдумывать, потом сходишь на склад и посмотришь, что там еще есть по твоему запросу. Не всегда сразу сообразишь, лучше пощупать и посмотреть.
        Я согласно кивнул.
        - Идем дальше. Компьютеры с максимально возможной оперативной памятью и всеми доступными прибамбасами. Видеокамеры, профессиональные фотоаппараты, сканеры всех видов, включая книжные, диктофоны, бинокли, вообще разная оптика,  - он глянул еще раз и хмыкнул,  - включая электронный микроскоп и инструкции ко всей этой дребедени на русском. Вот еще один намек понимающему. У тебя там есть возможность получить электричество. Не последнюю «Молнию» от сердца оторвал. А вот разных инглишей там не знают.
        «Угу,  - подумал я.  - Хорошо, что он еще не допер до простой мысли: что это я английский знаю в пределах школы со словарем, а остальные и русского не знают».
        - Сканеры тоже наводят на интересную мысль. Может, поделишься, ты набрел на библиотеку Ушедших?
        - Нет. Но их книги ты видел неоднократно.
        Он поднял удивленно брови.
        - «Спички» знаешь? Такая палочка, сантиметров десять длиной, и на конце черный цилиндрик, а на ней надпись.
        - Кто ж не знает,  - озадаченно сказал Борис.  - Их даже не покупают, никто не знает, что с ними делать.
        - А ничего и нельзя. Их вставляют в специальный считыватель - такая пластина белого цвета, размером с книжку без обложки, что в киосках продают для чтения в электричке,  - и просматривают текст. Она цельная, но внутри должен быть элемент питания. Но он то ли сел от времени, то ли подзаряжать неизвестно откуда надо, вставляй не вставляй - толку никакого. А может, стерлась вся информация. Там серьезный научный институт нужен, чтобы разбираться, нам не потянуть.
        - А пластина эта называется «Зеркало»,  - задумчиво сказал Борис.  - И тоже никто не знает, куда ее приспособить. А озадачу я, пожалуй, кое-кого.
        - Не уверен, что стоит. Неизвестно еще, кто и что там вычитает. Некоторые вещи лучше не трогать, вонять не будут. Мы не археологи и не историки.
        - И много ты такого интересного знаешь?
        - А тебе наверняка таскают разные Вещи, которые неизвестно зачем нужны. Никогда не поверю, что у Кулака нет кладовки, где все это валяется. Можем зайти и посмотреть. Не за бесплатно, естественно.
        - Зайти - это с этой… Марией Волковой по прозвищу Черепаха? Кто она тебе, собственно?
        - С ней. А кто… Это сложно. По здешним законам никто. Считай, младшая сестра.
        - Вот и договорились - заходите в любое время, поторгуемся. Заодно и познакомимся,  - он улыбнулся.  - Возвращаясь к твоему списку. Ничего этого, кроме биноклей, у меня нет. Спрос на микроскопы, как понимаешь, минимальный. Видеописьма отсылать домой - еще почту не придумали, а передачи «Слабо?», где все падают, в Зоне тоже нет. С электроникой вообще в Зоне проблемы. Но у заводских кланов есть локальные сети. Можно попробовать через них. Только это будет стоить,  - он посмотрел со значением.
        Я пожал плечами:
        - Сколько надо, столько и будет.
        - Ладно, это мы проехали. Теперь дальше. Инструменты для кузницы, включая для мелких работ, пресс до десяти тонн, разная белиберда для химлаборатории, инструменты для ювелира, станки - токарный, фрезерный, сверлильный без электроники образца мохнатых советских времен, наборы инструментов на все случаи жизни и обязательно хорошего качества. Да уж,  - скептически сказал он,  - тебе не иначе как фирменное, бошевское, все подавай. Масса разных резцов, пресс-формы для пластика, трубы опять же пластиковые разных диаметров… Кроме кузнечных инструментов и труб ничего этого нет и в помине. Все на заказ.
        Я развел руками: мол, на нет и суда нет. А Борис продолжил комментировать мои запросы:
        - Дальше ты меня убиваешь на месте. Чистые металлы, каждый в количестве до сотни килограммов, на первый случай… Тут, почитай, вся таблица Менделеева будет…Ты в школу вообще ходил? У них разный вес. Сто килограммов латуни и никеля имеют разный объем. Металлы могут быть и в слитках, и в виде фольги, листов, прутов и так далее. Короче, «Пойди туда - не знаю куда, найди то - не знаю что».
        Я поднял руки, демонстрируя полную капитуляцию.
        - Ты прав, я не очень представляю, что мне нужно. Есть там такой Мастер с большой буквы, и у него есть куча интересных идей. Вот только он сам пока не очень понимает, что именно хочет. Говорит, надо попробовать, а мне таскаться и задавать дурацкие вопросы некогда. Что можно, то и бери.
        - Я начинаю думать,  - сообщил Борис,  - что изрядно продешевил, бегать придется много, а в конце ты скорчишь недовольную рожу и скажешь, что гранаты не той системы. По справедливости мне все-таки процент положен.
        - Вот только без этого,  - поспешно сказал я.  - Договор есть договор, при продлении предъявишь претензии. Можем это и пересмотреть, но только через год видно будет. Пока могу только пообещать, что если получится то, что он хочет сделать, то все через тебя уйдет.
        - А что именно, не скажешь?
        - Зачем говорить раньше времени? Поживем - увидим. Оторвут с руками. А еще - наверняка у тебя есть свои наработки по производству и технологиям девятнадцатого-двадцатого веков? Я покупаю.
        - Ну, это не проблема, скачаю на диски… Значит, Леха, даешь мне разрешение брать по списку в том виде, в котором получится?
        - Ты меня на формулировке ловишь?  - настороженно спросил я.  - Знаю я эти штучки. Тогда так: уважительно прошу тебя проявить повышенное внимание к данной просьбе и проверить максимальный ассортимент. Если требуется - даже оплатить профессиональные консультации у специалистов. При этом без специальной просьбы вес не должен превышать сто килограммов, и упаковано все должно быть так, чтобы можно было запихать в фургон без проблем. Если разницы между слитком, листом или проволокой нет, а просто разный вид, брать то, что проще и дешевле. Если разница в качестве - и то, и другое. Так пойдет?
        - Про уважение ты хорошо сказал, аж проняло. Есть здесь, к чему придраться, но я удовлетворен. Не будем устраивать свару по этому поводу. А теперь еще одно. Мы вроде договорились и записали, если ты приносишь что-то, Вещь уходит через меня. Если я не беру по нормальной цене, можешь идти дальше. Ты что, одну «Молнию» принес?
        - Поправка: я несу тебе все, после того, как мы договорились. Заранее я этого знать не мог, а деньги на жизняке требовались для разных нужд.  - Я помялся и неохотно после паузы добавил:  - Ну, было еще кое-что, конечно, но Черепаха с утра пошла в эльфийскую контору. Надо было что-то в руках иметь. Очень удачно, что такая контора появилась, не надо в Славянск ехать. Два года назад ничего такого не имелось.
        - Кому как. Мне конкуренция… А получается, что это ты меня поймал на формулировке, недаром забеспокоился,  - он рассмеялся.  - В следующий раз позову юриста. И что там было?
        - Такого, как «Молния»  - не было. Много разного, но по мелочи.
        - Проехали,  - пробурчал Борис.  - Больше так не делай. И чем у нас заканчивается список?  - спросил он сам себя.  - Мука, сухофрукты, продукты быстрого приготовления, концентраты, витамины и прочее. Это сколько угодно. А вот потом опять начинается неизвестно что. Длиннющий список лекарств без названий, с подпунктом «все, что возможно», и особо оригинально - медицинские инструменты. Разные хирургические пилы, ножи, капельницы, физиологический раствор, кровяная плазма, а еще забавное дополнение: лучше ничего одноразового не брать, все из разряда «прокипятить и использовать снова». Это мне опять надо беседовать с врачами и самому думать. Ария про уважение исполнена будет?
        - Если надо, я могу,  - с готовностью соглашаюсь.
        - А фиг тебе, пойдешь в мой магазин в Нахаловке, там есть и аптека. Будешь сам смотреть, выбирать и со специалистом обсуждать. Можешь хоть все вынести. Список потом мне. Придешь,  - он хмыкнул,  - с Черепахой проверить кладовку на предмет ценности, заодно и отдашь. И не забудь про срок годности. Ну вот, все вроде бы мы обсудили. Или есть еще какие пожелания?
        - А книгами и дисками с фильмами ты тоже торгуешь?
        - Есть такое дело, в том же магазине рядом с аптекой. Только там все больше старое и твоего много, что я на перезапись брал. Прежде чем сплавлять Вещи эльфам, надо было на жизняк глянуть. С того, что продавалось, тебе регулярно капало в течение года. Вот сколько, не знаю,  - проверишь. Надо не забыть сказать, чтобы и остальное перевели. Мелочь, по твоим масштабам, но приятно.
        Я, надо сказать, удивился. А Борис напоследок сказал:
        - Чисто деловой совет. Вес ограничен, так что выбери для себя, что тебе действительно необходимо, чтобы потом не выбрасывать. Оружие и медикаменты грузить в первую очередь, причем боеприпасы важнее, чем даже стволы. Если останется место, будешь думать. Как-то они умудрялись обходиться без микроскопов до сегодняшнего дня. Так что начни с оружейника.

        Глава 14
        Новые интересные возможности

        - Послушай,  - сказал Рафик, когда мы возвращались домой,  - вот ты говоришь, что всех поубивали, а куда тела подевались? Ведь сколько не копали, никогда скелетов не видели.
        - Что?  - отвлекшись от размышлений о светлом будущем, переспросил я.  - А, это как раз известно. У них была такая специально выведенная скотина по утилизации биологического мусора. Маленькая такая зверушка - ни глаз, ни рта - садится сверху на останки и начинает выделять желудочный сок, пока все в бульон не превратится. Бульончик хавает. Так что никаких скелетов. Только они размножались искусственно в инкубаторе и, когда пищи нет, просто худеют, пока не помирают. Специально таких вывели, чтобы бесконтрольно не увеличивались в числе. А как цивилизация кончилась, новые и перестали появляться. Расскажи лучше, что ты там посмотрел. Можно брать «Рязань» или надо в город ехать.
        - Ну,  - задумчиво сказал Рафик, привычно почесав затылок,  - корыто не новое, но вполне на ходу. Кое-что надо переделать, кое-что добавить. Есть вариант получше. Двухтрюмная самоходная стальная баржа грузоподъемностью двадцать тонн с простейшими прямолинейными обводами корпуса. Двигатель от грузовика позволяет «гонять» против течения со скоростью до шести узлов. Малые габариты - длина пятнадцать метров, ширина четыре метра - дают хорошую маневренность, а плоское дно и малая осадка позволяют буквально вылезать на берег.  - Помолчав, он добавил:  - Место для лошадей и фургонов надо нормально оформить, ведь нельзя быть уверенным, что до конца дойдем по воде. Пулемет еще один крупнокалиберный не помешало бы добавить на корму.
        - А что, на «Рязани» разве был? Вроде ничего не видел, пока плыл.
        - Есть, у нас и на реке, бывает, шалят, так что имеется. Просто переход небольшой, и возле Города стараются убрать с палубы, чтобы не раздражать городские власти, а ночью обязательно в готовности. А пойдем в неизвестные места, пригодится и дополнительный.
        - Да я разве спорю? Твое дело, грузи что хочешь, только проверь, чтобы от тяжести не потонула и дырок в обшивке не было. И подумай, кто там требуется в команду - механик, рулевой, еще кто-то. Вы уйдете, а охранять кто-то должен. Можно ведь не покупать, а в аренду взять, и тогда Спиро останется. Вот только не знаю, нужны ли вам лишние глаза по дороге.
        Я взглянул на него и еще раз подивился, насколько мы все поменялись. Вроде бы знаю его как облупленного и не один месяц вместе провели, даже не один год, а городской рубаха-парень куда-то испарился. Анекдотов не рассказывает, глаза вечно прищуренные, взгляд настороженный. А на коне сидит куда лучше меня, несмотря на мой многомесячный опыт.
        - Что?  - спросил он сразу.
        - Понимаешь, у меня такое впечатление, что Лена тоже хочет ехать. Это как бы не мое дело, но тащить с собой ребенка неизвестно куда не стоит.
        - Хочет - не хочет,  - резко ответил он,  - сама все прекрасно понимает, года два еще дома посидит, а потом все-таки не выдержит и в рейд пойдет. Силой не удержишь, мы все отравленные и на месте сидеть не способны. Кто нормальный, в Городе на заводе за зарплату пашет. Но,  - после паузы добавил он,  - чья бы корова мычала… Зачем годовалого ребенка с собой таскаешь? Что, нельзя няньку найти?
        - Нельзя,  - вздохнув, ответил я.  - Ты еще не просек, он эмпат, и очень сильный. Пока я рядом… Ну, достаточно близко, он тихий, спокойный и очень хороший ребенок. А если чувствует, что хочу уехать и его надолго оставить, моментально начинает гнать вокруг себя волну. Кто не умеет закрываться, начинают нервничать и ругаться, не понимая причины. Был бы постарше, можно было бы хоть что-то ему объяснить или выпороть, на худой конец, а так… Проще с собой. Иногда это страшно неудобно, но мы в ответе за тех, кого приручили…
        - Весело,  - сказал Рафик.  - И что из него получится, когда подрастет?
        - Да я не загадываю так далеко… Пока что есть одно большое удобство - я всегда точно знаю, что и в каком месте у него не в порядке или вдруг болит, почти как с домовым, все без слов. Между прочим, Оля ему понравилась и вы тоже. Там на него слишком многие смотрят как на урода. Если все нормально будет, я его через пару лет здесь оставлю.
        - Почему? Я так понимаю, что разные маги-Черепахи там не диво и практически все меченые?
        - Рафик, давай ты мне подробно расскажешь, что у кого из твоей команды за меченость… Нет желания? Вот и я лучше помолчу, со временем, может, узнаешь сам, и вряд ли захочешь делиться с посторонними. Там все из одного корня и имеют один общий, не очень приятный признак. Если совсем уж прямо: они только выглядят как люди, но не считают себя людьми, даром что мы вполне можем иметь общих детей. Они Народ. А вот Найденыш - чистый человек, хотя и с определенными способностями, которые нужно развивать и воспитывать. Такое иногда бывает, и хорошо, если мать на месте не удавит. Он ловит эмоции совершенно бессознательно, а любая нянька будет смотреть на него именно как на урода. Сам понимаешь, какая возможна реакция…
        - А Черепаха?
        - Это очень специфический случай. Она считает себя моей старшей сестрой и вынуждена терпеть некоторые мои заскоки в промежутках между воспитательным процессом, которому предается по малейшему поводу. Но еще очень любопытная и думает, что чем больше узнает, тем сильнее станет в магическом плане. Собственно не так уж она и не права, кое-что уже использовала из обычной книжки. Сапковский ей недаром полюбился. А еще она прекрасно знает, что границы моего терпения не безграничны. Так что в ней есть определенная готовность принимать каждого в том виде, в котором он существует. Не по обязанности, а по собственному желанию. Короче, есть только несколько разумных, которым я доверяю полностью, хотя и по разным причинам. Ей - доверяю.
        - Разумных, но не людей?
        - Мави - не человек. От нее много чего можно дождаться, кроме одного - предательства. Ладно, оставим это… Что там с фургонами?
        - Есть, командир!  - подчеркнуто послушным тоном ответил Рафик и отдал честь.
        - К пустой голове руку не прикладывают,  - грозно сказал я.  - Три наряда вне очереди!
        - Так точно,  - обрадовался он.  - Ты у нас не меньше командира роты, хотя неизвестно еще насколько привираешь. А я так, приданный контингент для усиления, рангом пониже и пожиже. Три фургона готовы, в приличном состоянии,  - уже серьезным тоном продолжил он,  - я все пощупал и проверил. Только грузить - и вперед. Лошади не ах, но вполне здоровые. Тебе на них не скачки устраивать. Вот только я не въехал, вас двое, а кто третий поведет?
        - А ты мне зачем?  - изумился я.  - За каждую денежную единицу, киса, я потребую множество мелких услуг. Для начала надо все стволы внимательно посмотреть и патроны не мешает проверить. Работы хватит на всех. Я еще тогда видел, что старье продают.
        - Ничего удивительного, сюда все больше из закромов нашей родины попало в перестройку.
        - Вот ржавые мне не нужны. Пусть не новое, но в хорошем состоянии. Там список большой, трудиться будем долго. Потом загрузим, сколько влезет, и вместе доедем до места, а там я подамся на ту сторону, а Черепаха останется здесь.
        Он посмотрел на меня с сомнением.
        - Нормально все будет, меня ждать будут.
        - Может, все-таки стоит позвать моих?
        - Только не в этот раз. Тут недалеко, до Мертвой Лощины.
        - Ты совсем дурак?  - изумленно спросил Рафик и посмотрел на меня как на больного. Первая аномалия, с которой знакомят местных, была Мертвая Лощина. И расположена она совсем рядом - прямо за границей Зоны. Отошел километров на пятьдесят от реки, и вот она. Когда-то там был обычный лесок с любезными сердцу российскому березками и прочими осинками. Потом что-то случилось в очень давние времена, и заходить в лес стало все равно, что присаживаться на включенный электрический стул в мокрых штанах. Из-под земли бил электрический разряд, и глупый посетитель, не важно, человек это или животное, превращался в обугленную тушку. Так что никакая живность там не проживала и даже заходить давно уже не пыталась. А деревья стояли, и издалека казалось, что все в полном порядке.
        - Скажем так, меня долго учили пользоваться именно такими местами без вреда для здоровья. Так что я знаю, что делаю. Внутрь входить не будем, дойдем до границы, и я тебе интересный фокус покажу.
        Я глянул на него и добавил:
        - А будешь хорошим мальчиком, научу и внутрь заходить. Там опасны не бугры, а ямы. Какой дурак-рейдер сказал, что наступишь на кочку и помрешь? Покойники лежат внизу не потому, что упали сверху, а потому что бугры обходить вздумали понизу. Если осторожненько, то можно заходить. Только ничего ценного там все равно нет. Ни малейшего смысла лезть - этим место и хорошо, все обходят стороной.
        - Ты прямо кладезь мудрости,  - задумчиво пробормотал Рафик.  - Только делиться не хочешь.
        - С тобой же делюсь? Цени.


        Лошади - это труд. Лошади требуют времени. Зато если ты вычистишь стойло, расчешешь гриву и хорошо поработаешь скребницей, не забудешь накормить и напоить своего Прыгуна, то имеешь полное право погладить его по морде и нежному бархатному носу, ощущая его благодарность и бескорыстную любовь. Конечно, он совсем не прочь получить еще и кусок хлеба с солью, но и без него он будет тебя радостно встречать и, если придется, защищать, а кусать чужих и бить копытами он умеет прекрасно. Нет у него в душе расчета, и он тоже один из немногих, которым можно доверять, не думая о причинах. Просто он тебя любит, и все. Кстати, и успокаивает такая привычная забота прекрасно, если, конечно, ты занимаешься своим приятелем, а не полусотней совершенно посторонних жеребцов.
        Прокормить его совсем не так просто, как думают горожане. Почти полтонны веса постоянно нуждаются в дозаправке, и он легко может стрескать до ста килограммов травы в день и выпить литров тридцать воды. Так что возле рощ в основном выращивают ячмень и немного овса, нормального хлеба почти не бывает, и это лакомство не только для коней, а и для оборотней. Но для коней Народ ничего не жалеет.
        Кони не только богатство, они еще и жизнь. Личный транспорт, грузовик, танк - все это лошади, и к их выращиванию, воспитанию и размножению относятся весьма серьезно. Длительная селекция лошадей на равнинах не только обеспечила им рост, силу, выносливость и ум, но и дала такие длинные родословные, прекрасно известные каждому хозяину, что испанские герцоги в сравнении с Прыгуном никуда не годятся. У него множество именитых предков по нескольким линиям.
        Старик подарил мне его в качестве первого. Я был первым всадником, а он у меня первым настоящим собственным конем. Иногда у меня такое чувство, что Прыгун относится ко мне несколько снисходительно, сравнивая с другими наездниками, где уж мне угнаться за этими - с детства садящимися в седло. Уж что-что, а живозапахи я насобачился различать не только у людей за два года. Но если другой конь посмеет по моему адресу заржать, он его точно покусает. Что позволено Прыгуну, не позволено всякой другой скотине, включая двуногую.
        По соседству пристроилась Зоя, занимаясь жеребцом Рафика. Хорошо все-таки иметь дома домового. Я по-прежнему не чувствовал ее, только слышал. Сам Рафик ушел встретиться со своими ребятами и поговорить с ними. Впрочем, Вожаком быть тоже не плохо. Где-то там за тридевять земель бродили по пастбищам две сотни принадлежащих мне лошадей, и было кому ими заняться.
        Возле входа Черепаха демонстративно пошаркала ногами, чтобы обратить на себя внимание, и только потом вошла, встав в картинную позу. Женщины - всегда и везде женщины. Видеть подобное она явно не могла, в Зоне пока не появились красиво иллюстрированные журналы, но точно знала, как встать, чтобы и грудь была подчеркнута, и освещение правильно падало, и нога вроде бы случайно продемонстрирована.
        Платье на ней ситцевое и совсем простое, но очень симпатичное, явно не с чужого плеча, а подогнанное по фигуре. Сколько я ее знал, она ходила в, что называется, брючном костюме. В платьях ходят только замужние и дети. Девушка тоже может, но это вроде демонстрации домашности и отсутствия желания помахать оружием. Паук хоть и не воин, но в брюках, а выделяется он четко - по отсутствию любого оружия длиннее обычного ножа.
        - Мда,  - сказал я,  - выглядишь ты просто замечательно, но вот это тебе зачем?
        - А тут все так ходят,  - сообщила она и вроде только сейчас обратила внимание на небрежно лежащий в руке дулом в небо калашников.
        Прыгун положил голову мне на плечо и тоже уставился на нее, тихо всхрапнув. Я погладил его по морде.
        - Мы с Леной сходили…  - она запнулась на слове и сказала по-русски,  - на стрельбище. Лягается как лошадь, синяк наверняка будет, а все ж хорошее дело для охоты на кровососов,  - она хищно улыбнулась,  - но твоя винтовка лучше будет. Я постреляла из такой же.
        Я продолжал выжидательно молчать.
        - Да ладно, сам говорил - не надо выделяться. Что может быть лучше, чем такой прикид?
        - Для тебя?  - сделал непонимающий вид.  - Паук должен выглядеть уверенным и внушающим уважение, всякие сомнения в его статусе не должны возникать. Оружие и платье несовместны, создается образ крайне неподобающий и вызывающий сомнения. Во всяком случае, у посторонних,  - добавил после паузы.
        - Издеваешься?  - обиженно сказала Черепаха.  - Кто тут знает, что такое паук? Наоборот, положено тщательно скрывать…  - И, блеснув глазами, продолжила:  - Посещение магазинов, обучение стрельбе и владению местным оружием входит в перечень необходимых навыков и знаний и способствует восприятию меня как обычной местной. Нормальная маскировка.
        - Как и применение косметики, и получение прав на вождение транспорта,  - подхватил я.
        - Косметика - это совершенно лишнее,  - поморщилась она,  - видела я, только забивает запах, а вот машина… Научишь?
        Я сел на сено, и она тут же пристроилась рядом, прижавшись.
        - Сидит в комнате натуральный анх,  - вполголоса начала рассказывать Черепаха.  - Что, я анхов не видела? Мало того, из Клана Серого Орла, даже не догадался знаки спрятать. Хотя чего ему стесняться, здесь все равно никто не понимает. Эти возле океана живут, и мы с ними почти не встречаемся, но клеймо хорошо знакомо. Сталь они варят хорошую. Все равно прослушала по полной программе, может, это не наш анх, просто одевается так. Никаких сомнений - ваши гномы и есть анхи. Я его тихонько просканировала. Весь обвешанный оберегами, только это так, ерунда. Человекам, может, и проблемы, а вообще ремесленник клепал, хотя и хороший. Против внушения, на заживление ран, «Сигналка», «Глушилка», ну там мелочь всякая для ускорения реакции, свертываемости крови и увеличения силы. Сам из себя полный ноль, да анхи очень редко бывают сильными шаманами. На основании одного выводы делать глупо, но эти нам не проблема и хорошо знакомы. Однако в голове у него стоит очень мощный блок. Если опыта недостаточно, при снятии может и помереть. Очень сильный шаман ставил. Я не знаю, смогу ли убрать без последствий. Если бы была
возможность проверить на двух-трех… Прихватить и допросить всерьез, но ты ж не хочешь шума. Так что надо присмотреться к другим. На работу анхов совершенно не похоже. Вообще он какой-то заторможенный, один раз оживился, когда я спросила про твой список: минивертолет, беспилотный летающий разведывательный комплекс ну и так далее… Обещал подумать. В этот разведывательный комплекс входят три беспилотника и одна наземная станция управления… Зачем все это тебе, даже Лена удивилась.
        - Для разведки. В незнакомой местности висит такая штука в воздухе полтора часа и километров на десять вокруг все контролирует. Зачем лезть в опасное место, если можно сначала с помощью техники посмотреть? А потом мне интересно, насколько они от себя работают, а насколько от коллектива. Достать нестандарт, да еще и разный - потрудиться придется. Сегодня он продаст то, чего в Зоне не бывает, а завтра, если сильно жадный, притащит то, что здесь вообще не продают. Послезавтра уже не сможет вообще отказаться, когда мы его вежливо об одолжении попросим - свои голову оторвут.
        Она подумала и кивнула.
        - Я понимаю, но в этом очень неприятная сторона вашей торговли. Чем больше есть, тем больше хочется. Можно забыть про честь.
        - Молодец, правильно соображаешь. Поэтому мне и не хочется близко знакомить Народ с не всегда приятными достижениями людей в этой области. У нас говорят: любой город можно взять без крови, нужен только мешок золота и комендант сам откроет ворота. Вся торговля только через меня, тебя и еще парочка с крепкими нервами, чтобы в голову не ударила здешняя жизнь.
        - Это кто, парочка?  - подозрительно спросила Черепаха.
        - Захочешь, догадаешься. Я верю в твой ум. Давай дальше.
        - Живой только может, да он не захочет, а Койот не может,  - начала она тут же прикидывать.
        - Не отвлекайся.
        - Ну, рассказала я ему про тяжелое детство, семью и жизнь в глубинке, как договаривались. Нормально так съел, даже не заинтересовался подробностями. Когда сказала, что появятся еще и другие, только отмахнулся. Сразу в сумку залез, чуть ли не с ногами, и думал исключительно о том, как бы себе что-то по дешевке отхватить. Очень ему не нравится, что если мало предложить, могут к Кулаку пойти. Хорошей жизни хочется, что-то там в Городе не так пошло, и здесь вроде как ссылка. Я всерьез лезть ему в голову опасалась, все больше по краям, самое яркое сканировала.
        Я погладил ее по голове. Черепаха пихнула меня в бок, так что я чуть не упал.
        - И чем я, интересно, хуже, чем Койот?
        - Ты лучше,  - серьезно ответил я.  - Только в другом. Давай продолжай, не отвлекайся, а то начну выяснять подчиненность.
        - Без разговоров зарегистрировал,  - она показала жизняк.  - Найденыш тоже получил свой. Палец туда, палец сюда, ничего он не знает и не делает, все заранее подготовлено. Это не имеет никакого отношения к нормальной силе. Там стоит какая-то,  - она запнулась,  - машина, в ней уже заготовки с полным набором, надо только имя вписать. Заготовки делал Мастер, а не этот никчемный анх. Я твой видела, но думала, что на месте клепают. А это общий стандарт. Работа очень сложная, не столько по количеству силы, сколько тонкая, но если взять полуфабрикат, никаких проблем.
        - Пока ничего не делать и тем более не грабить!
        - Да знаю я… Сидим тихо, потом в поход. Когда вернемся, будем думать. Пока вживаться и смотреть по сторонам. Лишнего не болтать, на неудобные вопросы рассказывать про тяжелое детство и отсутствие школы.
        - А как тебе вообще?  - я развел руками.
        - Да пока не понятно, слишком много всего. Интересно, но жить здесь долго трудно.
        - Почему?
        - А как охотиться? Хоть раз в три месяца надо перекинуться, реже уже проблемы. И что я здесь, буду по улице бегать и коров резать? Застрелят, и правильно сделают. Домашний скот не для охоты, а дикий вы весь распугали. Слишком много народа на одном месте.
        - Это ты еще не видела, что такое много… Завтра пойдем к Борису, я тебе с ним познакомлю, глянь на него внимательно. И заодно он нам покажет, а ты посмотришь, что там у него есть такого, назначения чего он не знает, а на равнинах ценится. Только ты думай что говоришь, а то может нам и самим пригодиться. Врать не надо, но не надо и хватать какой-нибудь «Замедлитель времени» и прижимать к себе с радостным криком.
        - Ты поучи наездника, как коня выбирать,  - пренебрежительно заявила она и опять пихнула локтем в бок, так что я все-таки свалился на пол.
        - Да,  - вспомнил я,  - а как ты на собак реагируешь?
        - Это вот на этих мелких тварей?  - с презрением спросила Черепаха.  - Ты лучше спроси, как они на меня реагируют,  - захихикала она.
        - Что вы тут так долго?  - спросила Лена, заходя в конюшню.  - Пойдем, ужинать пора.
        - А Рафика ждать не будем?
        - Он еще не скоро вернется. Пока всех соберет, пока с ними обсудит…
        Мы поднялись и, отряхиваясь от сена, стали собирать вещи. Прыгун вопросительно заржал.
        - Завтра,  - сказал я ему,  - отдыхай пока.
        Он демонстративно повернулся ко мне задом.
        Глядя вслед Черепахе, бодро поскакавшей к дому, Лена нерешительно спросила:
        - Слушай, Леха… а что это ее собаки боятся?
        - Серьезно?
        Она подозрительно посмотрела на меня.
        - Еще как. Здоровенные цепные псы моментально в угол шарахаются, а один даже обмочился и под крыльцо залез. Никак вылезать не хотел, пока мы там были.
        - Наверное, от нее волком пахнет,  - серьезно ответил я.  - Вот Мави из рода Кошки, и род постоянно с ней общается, прикасается и гладит, обязательно запах на всех будет и на вещах тоже. Да она и сама норовит все кругом пометить, специально трется. А Черепаха из рода Волков. Собаки лучше чувствуют и боятся. Я ж говорил, есть и волки как Мави, для нее они практически родственники. Тут родство не по крови, а по виду. Еще хорошо, что вы без собаки обходитесь, от таких запахов пес и взбеситься может.
        - Зачем нам собака, если в доме Зоя есть?
        Вроде поверила, но в живозапахе осталось невнятное подозрение, как когда неправильность чувствуют, но объяснить не могут. Надо переводить разговор на другое.
        - А что тут у вас за песни по соседству? Не помню праздников. Или тут уже появился День Независимости?
        - А,  - отмахнулась она.  - Васька-алкаш празднует. Два года простоял на одной ноге, прерывая процесс поглощения самогона только на время, необходимое, чтобы заработать на выпивку, и назад собирается. Тут просто так не подают. Совсем человек никчемный, хорошо, что еще безобидный, а то бы давно грохнули.
        - На Землю?  - с расстановкой переспросил я.
        - Ну, да. А что?
        - Позвать его можешь?
        - Так какие проблемы, предложить налить на дорожку - моментально прибежит.
        - Черепаха,  - заорал я,  - сюда иди!
        Она высунулась из двери с удивленным видом.
        - Что случилось?
        - Работа для тебя есть, гонца послать.
        - Так посмотреть на него надо, может, и не годится.
        - Когда есть опасность попасть в плен,  - пояснил я Лене,  - маг ставит посланнику в память готовый блок, и гонец повторит его как попугай только тому, к кому его послали. Другие могут хоть на огне жечь, он просто сам ничего не помнит.
        - Письмо на Землю?  - прошептала Лена.
        - А почему не попробовать, хуже не будет.
        - Сейчас,  - она метнулась к воротам.


        - А что это вы здесь делаете?  - спросил Рафик цитатой из фильма, останавливаясь на пороге и глядя на нас.
        Посреди комнаты, на полу, вытянув руки по швам, лежал Васька. За минуту до этого Черепаха спокойно подошла к нему со спины, дождалась, пока он засосет стакан, и, нажав какую-то точку на шее, одним движением выключила его. Потом мы дружно уложили его на пол, чтобы он случайно не свалился.
        Теперь она сидела возле него и, закрыв глаза, старательно проверяла что-то, держа руки у него на висках.
        Лена тихим шепотом объяснила Рафику, что происходит.
        - Хуже среднего,  - сказала Черепаха, оглянувшись на меня и брезгливо вытирая руки.  - Очень внушаемый, но память никуда, совсем без алкоголя уже не может. У нас такого,  - добавила она на Языке Народа,  - давно к милосердной смерти бы приговорили. Размножаться таким нельзя. И продолжила по-русски:  - Можно, но коротко. Если память серьезно проверять не будут, проскочит. Они ведь просто стирают? Тогда это не проблема, засуну поглубже, в детские воспоминания.  - И опять на своем Языке, усмехаясь:  - Это дело личное, Клана не касается. Сам говорил, прошлые долги остались в прошлом. Так что ты мне должен будешь, и сильно.
        - Я потом подсчитаю, сколько ты коней мне за платье и все остальное должна,  - пообещал я,  - тогда и проверим, кто кому и сколько должен.
        - Шутка,  - поспешно сказала Черепаха.  - Только АКМ мой по закону.
        - Военный трофей, какие вопросы.
        Я обернулся и посмотрел на друзей.
        - Вы хотите что-нибудь передать?
        Лена отрицательно мотнула головой.
        - Нет.
        - А ты?
        - Это ведь все равно письмо в один конец и без ответа,  - медленно ответил Рафик.  - Нет, сам скажешь, чтобы к моим зашли. Лишние концы, больше риска. А что она сказала не по-русски?
        - Что его надо убить, чтоб не размножался,  - невозмутимо сообщила Черепаха.  - Дети имеют большие шансы стать идиотами, слишком много пил, организм уже не может без алкоголя.
        - Вот так?  - почесав стриженый затылок, переспросил Рафик.  - Не слишком сурово?
        - У нас только так. Выживают и дают потомство сильные. Такие убогие все равно долго не протянут. Не собираюсь я здесь ничего такого делать,  - засмеялась она, глядя на его лицо.  - Это ваши проблемы, хотите с такими возиться - ваше право и ваши законы.
        - Тогда начнем,  - подводя итог, сказал я.  - Это шанс дать о себе знать. Пусть им на Земле будет легче - мы живы.


        Ранним утром меня подкинуло с кровати. Камень на груди мелко дрожал и тройка светилась в темноте. Торопливо нажал ногтем на рисунок и услышал голос. Как он получается при полном отсутствии динамика, для меня оставалось глубокой тайной. Объяснение про сродство камня, из которого и были выполнены отдельные части, хорошо было в теории. На практике это все относилось к разряду магии, а я оставался очень специализированным Мастером.
        Черепаха села рядом, прислушиваясь. Когда разговор окончился, я, не сдерживаясь, выматерился вслух.
        - Ты знал, что это должно случиться,  - сказала она, начиная одеваться.
        - Я знал, но надеялся, что время еще есть.
        - Месяц по-любому у нас еще есть. Мы это давно ждали. Делай, что хотел, и не думай, на всех все равно не угодишь.
        - Значит, как договорились. Грузим что можно, и я ухожу. Мави возьму с собой, Найденыша оставлю на тебя. Пойдешь со мной к Борису и хорошо присмотрись. К людям особенно. Ну, не мне тебя учить. Постарайся в Форт заодно попасть.
        - Да я тебе и так скажу, что это. Сорок тысяч километров подземных помещений и переходов, в которых без карты заблудиться не просто, а очень просто. В горах таких много, но анхи внутрь не пускают. Только общее представление можно иметь по отдельным обмолвкам и впечатлениям немногих посетителей. Там есть водосборники, плантации съедобных растений и даже склады должны быть. Может, я все-таки с тобой?  - просительно сказала она.
        - Не морочь голову снова,  - раздраженно сказал я.  - Другого варианта нет. Неизвестно, когда я вернусь и смогу ли вообще. Мне нужен здесь кто-то, кому не просто можно доверять, но для кого Клан важен. Эта земля должна стать нашей. Я не хочу общей войны, да мы и не сможем. Все,  - застегивая ремень, сказал я.  - Давай в конюшню, седлай лошадей, а я пока им объясню.
        Она выскользнула во двор, а я собрался постучать в дверь, но уже не потребовалось. Рафик выглянул и сиплым спросонья голосом поинтересовался:
        - Что так рано встали?
        Я заметил, что он держит в руке ТТ.
        - Ну, мало ли,  - зевнув, сказал Рафик на мой вопросительный взгляд.
        - Позови Лену,  - попросил я,  - разговор есть.
        - Слушайте сюда,  - сказал я, когда мы в очередной раз собрались на кухне.  - Мне надо срочно уходить. Там помер Старик. Ну, крыша моя,  - пояснил я.  - Он уже давно еле живой был, но в большом авторитете и прикрывал меня от резвых соседей. Сейчас начнется общая свалка за власть и непременно к нам полезут. Мы срочно идем к Борису, грузим все, что у него есть и что можно засунуть в три фургона. Вы проводите меня до места. Ребенка я оставлю вам, уж извините, неизвестно еще, как там повернется.
        Лена кивнула.
        - Правильно, нечего его с собой таскать.
        - Черепаха тоже останется, здесь дел полно для всех. Все остальное в силе. Возникающие вопросы решать с ней. Теперь так. На крайний случай. Смотрите сюда,  - я положил на стол свой пенал, добытый в подземелье. Знаете, что это такое?
        Они наклонились, рассматривая. Потом Лена достала одну из пластинок и покрутила в руке.
        - Никогда такого не видели,  - переглянувшись с Рафиком, сказала она.  - И в каталоге нет. Здесь не все - места пустые.
        - Я не знаю, как это правильно называется, но мне нравится слово «телефон». В кольцо протягиваешь цепочку, вот так,  - я расстегнул рубашку и показал у себя на шее,  - и обязательно на голое тело. Он так подзаряжается от тепла. Если долго держать отдельно, потом сразу не сработает. Работает как обычный мобильник с громким звуком, поэтому пользоваться при чужих не стоит. Вообще светить не рекомендую. Теоретически отследить и подслушать сообщения невозможно, и работает на любом конце континента, даже через горы. Если звонок тебе, начинает светиться номер звонящего, и «телефон» дрожит - на теле сразу чувствуется. Нажимаешь на рисунок уха.
        - Это вот ухо?  - с сомнением спросила Лена.
        - Стилизация… Я сказал ухо - значит, ухо. А ты можешь называть это дыркой от бублика с точкой внутри. Главное запомни, на что нажимать. Если звонишь ты, нажимаешь номер, потом опять ухо. Все просто. Если ответить сразу не можешь, нажимаешь номер. Через полчаса он сработает снова. Цифры-то знакомы?
        - Обижаешь,  - пробурчал Рафик.  - До десяти на этом языке считать умеем.
        - А больше не требуется. Я - цифра один, Черепаха - два. Три, четыре, пять вам пока не надо. Вот это шесть,  - доставая из пенала еще одну пластину и показывая на номер, нарисованный в верхней грани,  - тебе, Лена, а это семь - тебе,  - обращаясь к Рафику.  - Теперь настройка… Это будет не особо больно, но несколько неприятно. Нужна капля крови. Вот здесь на коробке маленькая, почти незаметная иголка. Это необязательно, можно и своим собственным стерильным инструментом.
        - Могучий маг Леха Михайлов демонстрирует номер с распиленной женщиной,  - сообщил Рафик и ткнул пальцем в иголку.
        - Мне до мага - как до Пекина… вот здесь на коробке размажь и теперь на своей пластине, где семерка. Правильно… Это как с телевизором, включать я умею, а что внутри даже не интересно. Палец-то хоть спиртом протри…
        - Откуда у меня спирт?  - возмутился Рафик.  - Разве что водка, но ее предпочтительно внутрь, а не снаружи.
        - Герой,  - пробурчал я.  - Неизвестно еще кто там раньше лапал… Я, когда нашел, первым делом оцарапался и заляпал коробку кровью совершенно случайно. Потом выяснилось, что это очень полезно, и использовать ее теперь могу только я. Старик меня обшмонал и проверил назначение любой непонятной вещи. Я ему продемонстрировал, как бизона валят на большом расстоянии с оптическим прицелом, а он мне по доброте душевной разъяснил, что это я принес из темных подземелий. Теперь ты, Лена… Ну вот и замечательно. Найдите хорошую цепочку - и на шею. Где-то через сутки заработает… Большой специалист был Старик по разным артефактам, даже книгу написал про редкости. И не просите, не дам. Все равно прочитать не сможете. Она не по-русски написана, и я сам не все понимаю. Вот он действительно маг был не из простых. У него соплеменники по стойке смирно ходили, а чужие просто боялись. С виду такой дедушка божий одуванчик, а как посмотрит нехорошим взглядом, трава засыхает.  - Я усмехнулся и продолжил инструктаж:  - Телефон теперь работает только на вас. На чужой палец реагировать не будет. Перенастроить же сложнее, тут
надо в коробке,  - я демонстративно сунул ее в карман,  - кое-что понимать и уметь читать. Можете нормально общаться теперь.
        - Ты хоть понимаешь, сколько это может стоить?
        - Нет, Рафик, не понимаю. И ты тоже. От нуля до бесконечности. В наших условиях, когда электроника то дохнет без причины вне зоны, то нормально работает, наверное, очень много. Вот поэтому и не показывайте никому, риска меньше. Пока какой-нибудь Сиплый поймет, что продать нельзя, запросто в спину выстрелит. А здесь всего двадцать четыре номера, отдавать на сторону мне без интереса. Иди, собирайся, и пожрать чего прихвати, а я в конюшню…


        - Да,  - задумчиво сказала Лена Рафику,  - погулял Леха по полной программе. Ты видел, какие у него глаза?
        - А ничего удивительного, отпуск кончился. Он иногда так явно не договаривает, что без слов понятно. Знаешь, это как заходишь в Чечне в мирную деревню. Все так с виду замечательно - люди приветливые, угощают. Тишь да благодать, а ты прекрасно знаешь, что они тебя ненавидят. А они знают, что ты знаешь, и улыбаются. Там за своего горло перережут моментально, а чужого мгновенно ограбят, если у него за спиной другая деревня не стоит. И живут они так постоянно и счеты при малейшем случае сводят,  - глаза Рафика слегка затуманились, было видно, что воспоминания эти для него нелегки.
        Он помолчал и продолжил:
        - Возвращаясь же к Лехе - практически открытым текстом сказал, что глава такого рода. Чтобы людей держать в кулаке, надо или местным быть из уважаемого рода, или руки по локоть в крови иметь, да и отморозков под рукой, готовых по одному слову кого угодно грохнуть. Я его расспрашивать пытался, а он говорит: никому не пожелаю таких приключений. Вечно голодный и ночуешь то в холоде, то в сырости, а чаще всего в холоде и сырости сразу, и при этом желающие убить тебя лезут со всех сторон. Причем неизвестно что страшнее: когда снаряд прилетит или когда тебя пытаются нашинковать мечом учившиеся этому с детства. А на тебя все время смотрят и оценивают. Дашь слабину - загрызут. Ему что, оружие нужно, чтобы бабочек ловить? Устроит он соседям черную жизнь… Ладно, сами в Зоне живем и тоже совсем не ангелы. Один Дядя Степа чего стоит… Пойду собираться. Наверняка он сразу погонит к Мертвой Лощине, так что быстро не жди и лучше пока из дому не выходи.


        Молодой парень в старом пальто без пуговиц, в расстегнутой до пупа рубашке и потертых джинсах, с красным лицом алкоголика и мутными глазами протянул руку и нажал на кнопку. В квартире раздался звонок, и через минуту дверь открылась.
        - Здравствуйте, здесь живут Михайловы?
        - Да,  - худенькая, еще не старая женщина посмотрела вопросительно,  - а в чем дело?
        - Я по поводу Алексея…
        - Что-то случилось?  - она схватилась за сердце.
        - Мне надо кое-что передать, желательно всем сразу и без посторонних.
        - Проходите,  - поспешно открывая дверь, сказала женщина и закричала в квартиру:  - Михаил, Таня, быстро идите сюда.  - И пригласила гостя:  - Вы проходите, пожалуйста, вот сюда в комнату.
        - В чем дело, мама?  - с удивлением спросила Таня, появляясь из своей комнаты и разглядывая визитера. Муж, подняв брови, тоже посмотрел с недоумением.
        - Вот сюда, садитесь.
        Парень плюхнулся в кресло и, глядя в потолок, спросил:
        - Только свои?
        - Да!
        - Здравствуйте, мои дорогие родители, и ты, Танька,  - заговорил он монотонным голосом, все так же глядя в пространство.  - Это я, Алексей. Не обращайте внимания на этого типа, он работает вместо магнитофона. Как закончит, все сотрется, и он ничего не вспомнит.
        Таня метнулась в комнату в поисках мобильника с видеокамерой.
        - Ничего записывать не надо и рассказывать никому тоже. Таньки это особо касается - это опасно и для меня, и для вас. Не надо из-за ерунды рисковать. Просто выпал случай, который может не повториться.
        Отец вырвал из рук дочери телефон и сунул в карман.
        - Что бы вам такое сказать, чтобы не думали, что это идиотская шутка. Ага! Знаю! В моей старой куртке есть дырка в подкладке, туда права провалились, и я их все найти не мог перед отбытием. Потом посмотрите. Короче, я жив и здоров. Межгалактических, магических войн и разумных насекомых никто не видел, и, хочется надеяться, и не увидим, можете плюнуть на интернетовские байки. Нас суют на другую планету, чтобы осваивать ее просторы, и больше не обращают внимания - живи, как хочешь. В общем, здесь что-то вроде Дикого Запада времен заселения Америки. Кто хочет - землю пашет, кто хочет - в мастерских работает, а кто хочет пить без просыпа или грабить, пожалуйста, пока не застрелят. Полная свобода и никакого начальства, кроме своих. Можешь идти на все четыре стороны и жить отшельником - всем фиолетово. Проблема одна: для долгосрочников - это дорога без возврата. Я объясню: Рафик женился, и у него родилась дочка. Сами знаете, если он вернется, ему сотрут память, жене тоже, а ребенок родился здесь и на возвращение права не имеет. Это кем же надо быть, чтобы такой номер отколоть? А десять лет прожить в
одиночестве, без всяких связей и знакомств, немногие способны. Так что лучше меня не ждать, возвращение мое очень маловероятно. Считайте, что я уехал в эмиграцию в двадцатых годах, и отсутствие писем ничего не значит, просто связи нет.
        Тут визитер сделал паузу, как бы что-то вспоминая, боясь упустить. И также монотонно продолжил:
        - Кстати, зайдите к родителям Рафика и скажите, что писульку в ящик кинули от меня, без адреса и обращения, про эти фокусы лучше молчите. Жену его зовут Лена, дочку - Оля. Поверят или нет, но, может, им тоже легче будет.
        Ну что еще, даже не знаю… Если кто из своих сюда залетит, подскажите, чтобы сразу спрашивал справочную, там можно выйти на знакомых. Если что вдруг, искать меня через деревню Нахаловка. Рафик или Борис по прозвищу Кулак будут знать, где меня найти. Надеюсь, в вашем возрасте хватит ума глупостей не делать. Тут уровень жизни конца девятнадцатого века, с коровками и лошадками, при полном отсутствии всего, что может отсутствовать по сравнению с нашим временем. Список очень длинный. Только молодым и здоровым здесь хорошо.
        - Все?  - спросил парень с вопросительной интонацией и ответил сам себе:  - Все. Время вышло.
        Он дернулся и сполз с кресла прямо на пол и, сидя там, начал очумело вертеть головой:
        - А где это я?
        - Ты на улице перед домом упал, так я тебя к нам затащил,  - сообщил отец.
        - Да?  - со злобой спросил парень.  - Гады эти эльфы, говорили все в порядке будет, а тут прямо на улице падаешь. Только вернулся, тут такая…  - парень грязно выругался.
        - Э,  - подала голос Таня,  - тут женщины.
        - Извини, не заметил. Так я пойду?  - спросил он после паузы.
        - Иди, иди…
        - Говорили мне,  - пробормотал он себе под нос, вставая,  - даже если вернешься,  - это дорога без возврата.
        - Как, как?  - переспросила мать.
        - Все равно ничего не помню, а здесь ни одного знакомого не осталось. Лучше бы не возвращался…

        Часть вторая
        Живой

        Глава 1
        Первое знакомство

        - Пошла,  - разрешил я.
        Красотка, не оглядываясь, прыгнула в переливающуюся темноту. Для нее показать боязнь хуже, чем для воина. Доказать, что лучше всех - вот главная задача для таких, как она.
        Невозможно описать это зрелище ни на Языке Народа, ни на русском. Прямо перед тобой зияет неподвижное черное ничто трехметрового диаметра, а, при желании Вожака, и больше, и чувства говорят тебе, что внутри ничего нет. Нет запаха, звука, осязания, и не на что смотреть. Абсолютное ничто, где нет места живому существу.
        Можно заглянуть сбоку или сзади, и со всех сторон это выглядит совершенно одинаково. Если ты войдешь в нее, окажешься за сотни, а то и тысячи километров. Шаг - и на этой стороне ничего нет.
        Умом я все прекрасно понимаю, но все чувства буквально визжат, посылая сигналы о полном отсутствии любой отдачи из дыры, и хочется сжаться в страхе.
        Я не в первый раз делаю это. Когда Вожак только начал тренироваться, первым шагнул в неизвестность я. Это мой долг - первым проверить, не ждет ли опасность на той стороне, приятного, скажу, в этом мало. Когда идешь через дыру, возникает ощущение, что тебя разрывает на очень маленькие кусочки. Это длится только мгновение, а потом ты уже на той стороне, собранный в исходном виде. Ощущения отвратительные, хотя после десятка переходов уже не так страшно и больно. Может быть, играет роль привыкание, а может, чем чаще, тем боль слабее и слабее.
        Я послал лошадей вперед и в очередной раз понаблюдал занимательное зрелище, когда в дыре исчезает фургон. Никогда не спрашивал, но больше чем уверен, если Вожак не удержит дыру, пока мы не пройдем, может оказаться, что части тел и фургона окажутся по разные стороны. Там - за сотни километров - головы, здесь - задняя часть. Вряд ли это будет приятное зрелище.
        На другой стороне солнечный свет ударил по глазам, и я резко остановил фургон, натянув поводья и взявшись за приготовленную заранее винтовку. Остроухий и Серая спрыгнули сзади в разные стороны и моментально исчезли. Нас должны встречать, но приготовиться к любому развитию событий надо. Кто ленив и теряет бдительность, долго не живет.
        С негромким хлопком дыра исчезла, и дороги назад больше не было.
        Слева от меня находился небольшой лесок, откуда несло смертью и запахом жареного мяса. Это были очень старые, но от этого не менее неприятные запахи. Входить в этот лес не стоило. А вокруг находились заросшие кустарником холмы, и было холодно, очень холодно. Снег почти сошел, но местами еще оставались небольшие белые проплешины. С одного из этих холмов к нам приближался всадник.
        Метрах в тридцати от меня с земли поднялась Красотка и демонстративно зевнула, показывая клыки. Еще мгновение назад я ее не видел, только ощущал запах. Она показала, что знает наездника. Тут уж я понял, кто к нам направляется, и немного позже ясно разглядел Черепаху.
        Волков я тоже не видел, хотя нюхом чувствовал, что Серая лежит в полной готовности слева, а Остроухий справа от фургона. Прятаться младшие братья и сестры умели прекрасно даже на таком открытом месте.
        - Вижу тебя, дважды рожденный,  - сказала она, спрыгивая с коня.
        - Вижу тебя, паук,  - в тон ей сообщил я.  - Вожак сказал, ты лучше знаешь, что здесь происходит. Я всегда внимательно тебя выслушаю.
        Ее лицо осталось невозмутимым, но сквозь щиты я почувствовал злость.
        - Только выслушаешь?
        - Я не бросаю тебе вызов и готов подчиниться ради блага Клана. Ты же знаешь, в походе есть только один вождь. Но тогда выбери, кто ты - паук или воин. Если паук - бойцы подчиняются мне.
        К нам подъехали еще двое всадников, и за моей спиной моментально появились волки в качестве поддержки и демонстрации защиты. Красотка так и сидела в стороне, делая вид, что происходящее ее не касается.
        - Позвольте представить вам,  - заговорила по-русски Черепаха,  - это Живой, род Медведей, семейство Гризли со скал из Клана Пятипалых. А это,  - показала она на вновь прибывших,  - Рафик и Лена из рода славян, семейства Каримовых. Союзного семейства,  - подчеркнуто сказала она.
        Лена была очень маленькой и выглядела моложе моего представления о ней лет на пять. С курносым носом и коротко стриженными каштановыми волосами и вполне физически в форме. Явно привыкла к тяжелой работе и длинным переходам. Больше всего она была похожа на низкорослую самку примата, но второй тени у нее не было.
        А вот Рафика я помнил прекрасно. Хотя «помнил»  - очень неточное слово. Вожак совершенно невзначай наградил меня массой информации. Из-за этой случайности она странными кусками, которые я получил из его памяти. То есть были вещи, которые я помнил, но память не моя. А некоторые вроде должен был знать, но почему-то не сохранились совершенно. Со временем удалось разложить чужие воспоминания по отдельным полочкам, но некоторые моменты я по-прежнему воспринимал эмоционально так, как будто это касалось меня. Его родителей и сестру, его друзей и врагов.
        Рафика я помнил таким, каким он был в армии. Он не особо изменился, только вроде как заматерел и воспринимался совершенно так же.
        - Позвольте представить - Остроухий и Серая, род Волков, из Клана Пятипалых,  - автоматически сказал я, пытаясь мысленно разобраться, где кончается внушение от Вожака, а где мое собственное отношение.
        Они подошли и с интересом обнюхали новых знакомых.
        - Мави нам всем представлять не надо, а они такие же,  - сообщила Черепаха.
        - Вы уж извините,  - сказала Лена,  - если я что-то порчу, но формальное представление закончено? Тогда надо двигаться.
        Я просигналил волкам и залез в фургон, устроившись на передке. Лена села рядом, и в кузов моментально запрыгнула Красотка. Рафик пристроился сзади, в качестве конной охраны, а Черепаха с волками ушли вперед.
        Некоторое время мы молчали, глядя на дорогу, потом Лена спросила:
        - Я не поняла, что вы говорили вначале, но выглядело это так, как будто вы выясняли отношения.
        - Что, так заметно? Мы определяли подчиненность… Я, по вашим понятиям, боевик, а она… хм… заместитель командира по административным и хозяйственным делам. Это разные ведомства. Я сказал, что впрямую она мне приказывать не может, но если убедит в правильности своего решения, а она знает больше меня про Зону, подчинюсь. А остальные,  - добавил после паузы,  - получают приказы от меня.
        - Ты хорошо говоришь по-русски.
        - Да уж.
        Сзади раздалось явно насмешливое мурчание.
        - Что, я опять сказала что-то не то?
        - Все нормально… Просто у нас есть такие специалисты, которые могут взять что-то от тебя и передать другому. Не навыки, что даются от рождения - вроде быстрее бегать, дальше прыгать,  - а знания. Ну, к примеру, если я умею лечить лошадей, можно взять мои знания, чему я учился много лет, и передать тебе точь-в-точь. Если не тренировать себя и не заниматься делом, все это очень быстро испаряется из головы, но если постоянно упражняться, знания становятся твоими навсегда. Это очень сложно и умеют немногие, но иногда такое делают, когда у человека нет ученика или наследника. Только надо добровольное согласие обязательно, иначе можно доиграться до шизофрении. Зверь, в смысле Алексей, дал мне знание языка. Так что если я хорошо говорю по-русски - это значит, что он хорошо говорил. И словарный запас у меня точно такой же. Если он какого-то слова не знал, значит, и я его не знаю.
        - Здорово врешь,  - радостно сказала Красотка из-за спины на Языке Народа.
        - Я хоть слово лжи сказал? А ты бы думала иногда, прежде чем влезать в разговор.
        Она радостно засмеялась.
        - Извини,  - сказал я Лене,  - Мави слишком придурошная, везде ищет причину приколоться.
        - Сам такой,  - возмущенно заявила кошка.
        - Ты настолько ему доверяешь,  - дождавшись, пока мы кончили переругиваться, спросила Лена,  - что разрешил копаться у себя в мозгах?
        - Кто сказал, что я ему доверяю?  - изумился я.  - Вопрос, доверяет ли он мне… Это он отдал мне часть себя, а мое дело оправдать такое доверие. Видишь ли, мы живем по другим понятиям, чем принято на Земле. Очень серьезно относимся к своим клятвам, и если уж даем слово, то нарушить его способны немногие. Уважать не будут. Никто не скажет: «Плевать я на тебя хотел» или «Я убью тебя», если он на самом деле не собирается это сделать. Тем более никто не скажет: «Я добровольно прошусь войти в Клан, но делать, что мне указывают старшие, не буду». Ага! Наиболее близко к этому самураи. Только мы живем не для господина, а для Клана. Есть долг жизни и долг смерти. Это как… э… правила совместного проживания и правила поведения на войне. Это надо часа три рассказывать, чтобы понятно было, и только основные законы… Ты мне тоже в двух словах не расскажешь уголовный кодекс с разными другими административными законами и уставы в придачу, но живешь по ним каждый день и прекрасно знаешь, что можно и что нельзя. Глупо было бы посылать сюда кого-то, не понимающего языка и не соображающего, что происходит вокруг.
        - А ты соображаешь?
        - Поживем - увидим… Я еще один родственник из провинции, вроде Черепахи. Глухая такая деревня без цивилизации, со вспашкой земли на быках.
        Лена искоса посмотрела на меня.
        - От трактора или грузовика шарахаться не буду, с огнестрельным оружием знаком и в качестве разведки очень пригожусь. Не знаю, чего рейдеры умеют, но я наверняка не меньше знаю про Дикое поле и живущих в нем. Леса похуже, степи получше. А лучше Остроухого и Серой в дозоре все равно никого не найти.
        - Я лучше,  - сообщила Красотка.
        - Ты лучше,  - согласился я.  - Только такие расстояния, как они, ты пробегать не сможешь. Ты у нас резерв главного командования.
        - Не поняла,  - просовывая морду между нами и пытаясь заглянуть мне в лицо, сказала она.
        - Это специальный отряд при военном вожде,  - почесав ее между ушами, сообщил я,  - который выскакивает из засады. Кому как ни тебе этим заниматься.
        - Это правильно,  - подтвердила кошка.  - Я лучшая!
        - Вот именно. А теперь лезь обратно и не мешай разговаривать. Как кто-нибудь запрыгнет к нам в кузов, ты его и удивишь.
        Она фыркнула и удалилась.
        - Ну, что еще во мне такого хорошего есть?  - задумчиво спросил я сам себя вслух.  - Телефон за номером пять для связи и полный фургон добра. Кстати, и для вас подарки имеются. Там отдельно мешок лежит, потом посмотрите. Для вас с Рафиком и для ребенка одежда из эльфийской ткани. Зверь сказал, не надо, чтобы видно было, так верхний слой из обычной ткани, с виду не догадаешься. Полный набор - рубашки, майки, брюки и девочке на вырост несколько вещей.
        - Ты хоть представляешь, сколько это стоит?
        - Не дороже дружбы, а чтобы в голову не брали, там еще за тысячу экземпляров всех видов и размеров и, кроме того, отдельные куски «Ткани» на продажу.
        Лена изумленно покачала головой.
        - Откуда столько? И Леха тогда притащил кучу добра…
        - Ну, если честно, это трофеи. И тогда тоже. Кто с мечом к нам придет, мы тому орало и разорвем. А попутно разденем, разуем и выкуп возьмем. Можно было пару сотен коней пригнать, но невыгодно. «Ткань» дороже. Может, потом перейдем и на такое, а пока в одном фургоне много не увезешь. Там еще две стокилограммовые «Фляги» стоят. Со змеиным молоком и медом. Ну, и по мелочи - «Иглы», «Клей», «Мясо», «Льдинки», десяток «Фляг» поменьше размером.
        - Вы и змей доите?  - изумилась Лена.
        Красотка радостно захихикала.
        - Это не змеи, а такие большие ящерицы вроде варанов. У орков вместо домашней скотины. Молоко целебное, очень помогает при разных инфекционных болезнях, способствует укреплению иммунитета. Только пить надо сразу, больше суток не хранится, начинает портиться. Вкус не слишком приятный, но ради здоровья стоит. А мед тоже полезный - при переломах и ранениях очень способствует заживлению. Зверь сказал, что не хуже антибиотиков работает.
        Я взглянул на нее и мысленно порадовался, какие они тут прозрачные. Совершенно не умеют закрываться. Наверное, думают, что по лицу ничего не понять, а тут по запаху и движениям все прекрасно слышно и видно. У нас каждый с детства учится себя в броне держать. Это делается настолько автоматически, иногда забываешь, что должен щиты снять, чтобы сделать какие-то определенные вещи. Но зато и не влезут тебе в голову и про чувства не догадаются. Работать с силой под щитами только пауки могут.
        - Я,  - пояснил Лене на невысказанный вопрос,  - из рода Медведей, Черепаха из Волков, есть еще разные, а Леха сам себе род. Потому и Зверь, что своего рода не имеет. У нас имена бывают двух видов. Или как у чукчей - что вижу, то и пою. Но это родители называют. Или со смыслом, когда повзрослеешь. Вот я Живой, потому что чуть не умер, а вместо этого обманул смерть и гуляю. Если надо, можете переименовать в какого-нибудь Ярослава Медведева, от меня не убудет.
        Она долго молчала, изредка с интересом поглядывая на меня. Фургон медленно катился, поскрипывая колесами и хлопая брезентовым верхом под ударами холодного ветра. Дорога раскисла от таящего снега, и мы ехали, старательно обходя лужи, чтобы не завязнуть. Впереди все время маячила Черепаха, и иногда мелькали наши волки, прибегавшие к ней с докладом. Я молчал, давая Лене возможность спросить, что ей хочется, и не мешал раздумьям.
        - Послушай,  - сказала она наконец,  - как ты относишься к людям?
        Да, вот такого я не ожидал. Еще бы кто мне нормально объяснил, что такое человек.
        - Леха говорил,  - продолжила Лена,  - что вы называете себя Народом, а людей недолюбливаете.
        - Ну, да, мы Народ, потому что из одного корня происходим. Вот только как людей можно любить или не любить вообще? Каждому согласно поступкам его. Я пока людей не видел, чтобы кого-то считать заранее плохим.
        Лена изумленно открыла рот, чтобы возразить.
        - Знаю, знаю. Только вот ты уверена, что вы с Рафиком люди? Я не паук, но эта ваша меченость в глаза бросается. Вряд ли вас можно назвать нормальными людьми. Ты можешь дать точное определение, что такое человек? «Разумное существо» меня не устраивает. Вон Красотка очень разумное существо, прекрасно понимает, о чем мы говорим, но человеком точно не является.
        - Я кошка и не желаю быть вашим человеком,  - немедленно сообщила та.  - У вас даже нормальных клыков нет.
        - Мы поэтому и Народ, что такие, как она и Остроухий с Серой, наши братья и сестры. Не на словах, а на деле. Не думаю, что церковь признает их имеющими такие же души. Народ верит, что они могут возродиться среди нас. А вот «Человек есть животное о двух ногах, лишенное перьев»  - оплевал, если я правильно помню, еще Диоген.
        - Но Найденыша не принимали у вас,  - возмущенно заявила она.
        - Это правда. А живи в Славянске негр, его бы тоже гоняли и плевали в спину. Что, разве не так?
        - Значит, разницу между вами ты знаешь!
        - Конечно. Ты знаешь, что такое атавизм?
        - Хвост, например, у человека…
        - Ну, не совсем так. Это проявление признаков, свойственных отдаленным предкам, но отсутствующих у ближайших родичей. Может быть и хвост, а вообще патология в развитии и ненормальное функционирование организма.
        - Стоп,  - сказала она решительно.  - А вот теперь объясни, что у него не нормально?
        - О, тут мы вступили на очень скользкую почву. Врать я не хочу, а полную правду вам лучше пока не знать. Ты знаешь про список улучшений у эльфов?
        - Все знают.
        - Так вот, у нас тоже кое-что имеется, но не все стоит озвучивать. У нас лучше регенерация. Мы сильнее и быстрее того же человека. Лучше видим и слышим. Такие, как Черепаха,  - это очень высокий уровень, но каждый второй среди Народа - то, что вы называете экстрасенсом. Кто-то может общаться мысленно, кто-то видеть будущее, определять по ауре самочувствие или находить воду и руду с минералами. Много есть всяких разновидностей. А самое главное - у нас у каждого две тени.
        - Это как?
        - Я не знаю, как объяснить то, что надо видеть. Я смотрю и вижу, кто из какого рода происходит. У Найденыша нет второй тени.
        - Но ведь и у нас нет…
        - И у орков, и у гномов тоже нет. К людям это не имеет отношения, просто это признак Народа. Если человек не русский, а француз или испанец, ты будешь к нему хуже относиться?
        - Нет.
        - А кто-то будет, хотя все они люди. Достаточно сказать: вот идет китаец или американец - и моментально появится куча шавок, тявкающих из-за угла. Это называется «ксенофобия» и часто относится к близким видам. Потому что они постоянно пересекаются и рано или поздно сталкиваются в конкурентной борьбе. Успешных не любят, потому что им завидуют. И в глубине души считают, что если бы не мешали всякие разные, сами стали бы о-го-го. И не важно, что американцы очень разные бывают, не любят всех скопом. А здесь то же самое.  - Я глянул искоса на Лену и спросил:  - Меченых еще не ловят в Зоне?
        Она улыбнулась и не ответила.
        - Придет время - начнут. А у нас, наоборот, все меченые и не любят своих нормальных родственников. А я человек…
        Красотка опять радостно замурчала.
        - … спокойный,  - продолжил я,  - все люди в целом мне совершенно до…  - я хотел сказать грубость, но глянул на Лену и поправился,  - …одного места. Я собираюсь сначала смотреть на их поведение, а там уж как получится. Не пошлют же убежденного куклуксклановца в Африку пообщаться и поработать с тамошними неграми - это плохо кончится. Не надо от меня ждать подобных проблем.
        - Все-таки ты удивительно хорошо говоришь по-русски. Ксенофобия, понимаешь…
        - У нас в глухой дыре сохранились энциклопедии и словари, но при чужих я собираюсь больше следить за правильным образом деревенского парня и говорить «чо?», «куды?» и тому подобное. Лошадям обязуюсь кричать «Но, залетные…»
        Лена засмеялась.
        - Ты лучше скажи, я что-то не понимаю, или мы едем не в поселок?
        - Сначала заедем в Форт. Чем быстрее избавимся от фургона, тем лучше. Дунай почти очистился ото льда, скинем все это, и вы погрузитесь. Все уже давно готово, только тебя ждали. Да и лучше несколько раз по одной дороге не ездить. Люди, они глазастые, и рано или поздно заметят. Лишние вопросы…
        На ночь мы разбили лагерь у маленького ручейка. Я достал из фургона гранулы и запалил небольшой костер.
        - Это что?  - с интересом спросил Рафик.
        - В степи топлива нет,  - ставя котелок на огонь, объяснил я.  - Там жгут все, включая сухое бизонье дерьмо. А вот деревья ломать нельзя. Поэтому собирают опилки, кору, сучки и другие отходы и прессуют их в такие вот небольшие цилиндрики,  - я продемонстрировал.  - Килограмм гранул - как пол-литра бензина. Сейчас с этим проще стало, орки стружки и обрезки дерева не ценят, задешево отдают.
        - Нет, не делай этого!  - одновременно с Черепахой воскликнули мы, увидав, что Лена протягивает кусок хлеба Остроухому.
        Она с удивлением посмотрела на нас.
        - Ты бы еще пирожные предложила… Они плотоядные и плохо переваривают травяную и мучную пищу. Щенкам вообще давать нельзя, пища закисает в желудке… Никогда не кормите их, как человека, со стола. Килограмм-два мяса в день, зимой больше, летом меньше - это нормальный рацион. Утром они уже ели, а в дороге успели зайца стрескать.
        - Откуда ты знаешь?
        - Доложили, когда прибежали. А вот Мави придется позже кормить, она лежала и отдыхала. Ночью за сторожа поработает.
        Волки дружно оскалились в усмешке, Красотка демонстративно зевнула, показывая клыки, и гордо удалилась от костра в темноту.
        - А тебе можно есть все?
        - У меня с этим проблем нет,  - сообщил я.  - Никакой кашрут не предусмотрен. В основном, конечно, мясо в разном виде, но, кроме того, мы делаем сыр и творог из молока коров и кобыл. Зерно и овощи вполне нормально. Рыба иногда, просто больших рек на равнинах нет, и она редко бывает. Собственно, вы ж не первый день с Черепахой знакомы. Она что, сильно привередливая?
        - Рыбу вот не любит,  - сказал Рафик.
        - Это ее личное дело. Желудок у нас хороший и способен переварить все что угодно. Это, правда, не значит, что мы должны любить это «все что угодно». А вот кофе я бы попробовал, интересно…
        Черепаха пришла, когда все улеглись и затихли. Она села напротив и принялась сверлить меня взглядом. Я старательно делал вид, что ничего не замечаю. На куске брезента разобрал стечкина и тщательно протирал каждую деталь. Не будешь следить за оружием, оно откажет в самый неподходящий момент. Даже за обычным ножом надо ухаживать, а пистолет посложнее будет. Я снова собрал его, вставил магазин и сунул в кобуру. Потом принялся за винтовку. Тут она не выдержала и спросила:
        - Что дома происходит?
        - Урожай был хороший, многие кобылы жеребые, с зелеными мы неплохо торгуем. Молодые женщины носят детей.  - На это Черепаха скривила рожу. Я сделал паузу и, посмотрев ей в глаза, сообщил:  - Койот беременна.
        Она улыбнулась улыбкой, которую можно было бы назвать торжествующей, только до меня не дошло, с чего такая радость.
        - Мальчик?  - утвердительно спросила Черепаха.
        - Мальчик,  - подтвердил я.  - Точно знать пока нельзя, но вот Зверь уверен, что будет примат.
        - Надеюсь, он не полез проверять?
        - Там без него есть кому. Разрезающая плоть пришла сразу. Всех повыгоняла и долго смотрела.
        - Даже так,  - пробурчала Черепаха и задумалась, что-то прикидывая.
        Разрезающая плоть была одним из старейших членов Совета пауков. За двести лет ей точно перевалило. Специализировалась она на лечении раненых и свое имя получила за отказ от обычных методов и яростное внедрение того, что можно было назвать хирургией. До нее считалось, что если оборотень не способен сам заживить рану, незачем ему и жить. А еще ее называли лучшим специалистом по определению отклонений при беременностях еще до рождения. Хлебом не корми, только покажи особо интересный случай, и она счастлива.
        - Шесть месяцев,  - озвучила Черепаха свои размышления.  - С кем он еще был?
        - Щас я тебе так и расскажу,  - насмешливо сообщил я.  - Кто такие вещи обсуждает с женщиной, которая сама не прочь?
        - Не будь идиотом, если родится ребенок вне Клана, об этом будут и так знать все. И росомахи, и кошки, и лисы с удовольствием подсунут Зверю своих девушек. Это хороший поводок для такого, как он.
        - Не родится.
        - Ты уверен?
        - Я уверен. И, думаю, ты тоже. Сама знаешь, он это может контролировать.
        - Я-то знаю, а вот ты откуда можешь…
        Я пожал плечами, мысленно сделав зарубку на память - обязательно сообщить. Зверь так и говорил: пауки знают, а вот нам не положено. Очень им хочется указывать, с кем и когда появятся его дети. «Вот им,  - сказал он, демонстрируя фигу.  - Я знаю, как сделать, чтобы они не появились в объятиях очередной красавицы. Ничего не имею против блондинок, брюнеток, шатенок и рыжих и всегда рад, если они этого хотят, но рожать от меня будут только одна-две, и только те, кто в Клане. Еще не хватает такие подарки направо и налево делать. Я им не Илья Муромец, чтобы сыну потом голову отвинчивать, и тем более не жеребец-производитель».
        - Он перевертыш, все что угодно может сделать.
        - В кого перевертыш?  - быстро спросила Черепаха.
        Я мысленно прикинул и не увидел, почему не сказать.
        - Волк, лиса, примат, медведь, росомаха, рысь, пума, леопард, кошка, ягуар. И это общая характеристика, у той же рыси пять разновидностей, я не знаю, сколько из них. У остальных тоже много родов.
        - Шакал, койот, тигр, лев?
        - Таких в Клане нет.
        - Значит, ты уверен, что ему нужен личный контакт,  - пробурчала она.
        - Для полного соответствия - да.
        - Но он с ними встречался?
        - При мне - нет.
        - Очень интересно,  - пробормотала она себе под нос.  - А орком он может стать?
        «Опа,  - подумал я.  - Какой интересный вопрос. Никогда не задумывался, а ведь она права, если может одно, почему не другое?» И вслух:
        - Я не видел.
        Черепаха подозрительно посмотрела на меня.
        - Раньше ты так не говорил…
        - Раньше я вообще ничего не говорил, мы были в другой ситуации. Я больше не телохранитель, он сам меня освободил. Я ведь сказал, что не собираюсь выяснять, кто из нас сильнее. Здесь мы с тобой против всех, младшие не в счет, и я всегда прикрою тебе спину. Нам нужна эта земля, и все, кто будут мешать, заработают себе на голову большие неприятности.
        - Что, так плохо? От тебя до сих пор несет смертью, что там было?
        - Когда умер Старик, Правильный Лучник об этом узнал сразу. Двое из охраны Старика моментально вскочили на коней и ушли. Одиннадцать остались и попросились в Клан.
        - И сколько среди них врагов?  - моментально спросила Черепаха.  - Их надо было сразу…  - Она провела рукой по горлу.
        - О пауки!  - подымая руки к небу, воскликнул я.  - Мудрые и думающие о последствиях и благе Народа. Надзирающие за соблюдением традиций и законов. Какое горе, что не все вы такие глупые, как Правильный Лучник и Черепаха, бегущая по предгорью.
        Она снова скривилась, как будто съела что-то кислое, но промолчала.
        - За что?  - обратился я к ней.  - Они были в своем праве - и те, и другие. Вожак умер - они свободны. А что некоторые заранее думали, как им жить дальше, так это не запрещено. На то и голова существует, чтобы ею думать. Тронь их, и многие задумаются, что за порядки в Клане, где гостям клинком по горлу. А равнины об этом непременно узнают очень скоро. Койот права была абсолютно, когда не позволила их прикончить. Правда, двоих потом все равно убили, но за нарушение клятвы. Все по справедливости - закон прежде всего. Нечего было брать чужое.
        - Двоих вы нашли, а скольких не поймали за руку?
        - А среди тех, кто приходит сам, сколько таких? Пока троих вычислили. Ничего не поделаешь, они всегда будут. Всем интересно знать про наш Клан. За триста лет ничего подобного не было с тех пор, как последний раз виды делились. Совсем ведь не обязательно, чтобы они думали, как навредить. Просто хочется со своими общаться. Это ведь на словах легко - забыть родичей. Вот некоторые и пользуются, чтобы вопросы совсем не личные задавать.  - Я со значением глянул на нее.  - Только не надо на меня глазами сверкать, ладно? Моя мать давно замужем вторично и не особо волнуется обо мне, а больше у меня никого нет. А вот у других есть.
        Я опять выразительно посмотрел на нее.
        - Короче, Лучник взбудоражил своих приматов. Кошачьи с волками после Большого Похода ни на что серьезное не способны, пауки должны сидеть и думать. Вот он и вывел в рейд всех, кого смог, пока остальные размышляли. Многие с ним не пошли, но шесть сотен собралось, на нас бы вполне хватило. Если бы вышло, Совет бы сделал вид, что все по правилам, а заодно не надо думать, что с нами делать. Да и добра у нас огромное количество - стоит поделить. Ну вот, и отправился Правильный Лучник впереди на белом коне, как вожак. Всех под себя подмял. Уж извини, не люблю пауков. Чем сильнее, тем глупее. Слабому хоть иногда думать приходится, а сильный считает, что ему все позволено.  - Я усмехнулся, вспомнив.  - Мы встретили их, перегородив дорогу. Будь у Лучника хоть немного ума, он повел бы себя по-другому. А так - даже зная про то, что Зверь выкинул с орками,  - просто раздвинул отряды на флангах и поставил их в три шеренги, чтобы от возможного взрыва пострадало как можно меньше. Шесть на одного - нас бы смяли без проблем. Он был так уверен, что не остался позади, а ехал во второй шеренге.
        Черепаха, видимо, хотела что-то спросить, но передумала. А я продолжил:
        - Сначала они шли шагом, а потом перешли в галоп. Только с пятисот метров два «Корда» и четыре «Печенега» превратили это в бойню. У них не было ни одного шанса. Как косой по траве - она тоже сдачи дать не может. Мы долго тренировались, пока полный автоматизм не получился. Прицел - очередь - замена ленты. А из этих пулеметов, когда пуля попадает,  - это как удар кузнечного молота. Можно уже не смотреть, все равно не встанет. Назад не повернул никто, до нас доскакало только двое, которые тоже долго не прожили. И все это заняло минут десять.
        - А Лучник?
        - Я ж говорю, идиот. Лезет, куда не надо. Сидел бы спокойно в стороне, так вроде и претензий не предъявишь. Паук в боевых действиях не участвовал, а что подстрекал, так вам и положено. Мы его потом разыскали. Две пули получил. Одна прошла насквозь, и здоровая дыра, мог бы и залечить при старании, а вот вторая в шею попала. Он моментально истек кровью, никакое умение заживлять раны не помогло. Когда последние упали, мы двинулись цепью через поле, добивая раненых воинов и искалеченных лошадей. Это не бой лицом к лицу, когда все решают сила и умение. Это, примерно, как ты убиваешь зайца: зубами щелк - и он только пискнул.  - И я для наглядности клацнул зубами.  - Воины Народа лучшие из всех, но, принеся огнестрельное оружие на равнины, Зверь сломал там привычную жизнь. Он прав, нам надо уходить, и пусть оставшиеся живут, как хотят. Для нас нормальной жизни все равно не будет.
        - А что они нам сделают, если вот так?  - Она обвела рукой мою винтовку и свой калашников, объединяя их в одно целое.
        - Больше они так глупо не подставятся. А вообще ты знаешь, сколько всего живет на равнинах? Миллион будет?
        - Ну, наверное…
        - Вот и представь, что они могут сделать, если перестанут грызться между собой. Не надо всех, хватит пары видов. Просто массой задавят. Вчера нас было четыреста семьдесят один вместе с тобой. Чтобы всерьез драться - это слишком мало, а еще год-другой - и места перестанет хватать.
        - Откуда мы знаем, что там можно жить?  - тоскливо сказала Черепаха.  - Или что там будет аномалия, откуда Зверь сможет сделать проход.
        - Не знаем,  - соглашаюсь.  - Только любого хищного зверя мы и раньше могли уделать, а если есть опасные места, внимательно посмотрим. Для того и идем, чтобы на месте проверить. Ты что, не понимаешь? Если есть возможность зацепиться, мы там сядем первыми и сами начнем отбирать, кого звать к себе. Это не твоя семья - это твой род будет. Твои рощи и твои земли. Далеко и от Народа, и от людей - живи, как хочешь. Ни Зверь, ни Койот в ближайшее время с равнин не уйдут, будут и дальше собирать желающих в Клане жить.
        Она насмешливо посмотрела на меня.
        - Вижу,  - кивнул,  - думала. Умный паук и должен думать.
        - Теперь я стала умная, после того, как согласилась с тобой?
        - Я сказал - должен думать… Не получится здесь, найдем другое место. Клану нужна цель. Освоение новых территорий - лучше не бывает. Заодно и будет куда энергию девать, не в дурацких стычках попусту растрачивая. Места много, значит, можно рожать и не бояться, что придут другие и начнется война за территорию. А Народу тоже хорошо - избавится от таких, как мы, возмутителей спокойствия.
        - Может, ты не любишь пауков, потому что слишком много думаешь? Воину не положено, у него на это вождь есть.
        - А у вождя есть жена, которая думает за него.
        Мы заржали.

        Глава 2
        Даша

        В Форт мы въехали ранним утром, кроме пары охранников на воротах свидетели нашего появления отсутствовали.
        Фургон подъехал к отдельно стоящему складу, и мы быстренько скинули груз в помещение, ключи были у Черепахи. Потом они с Рафиком пошли выяснять, где Борис, а я занялся конями, дав им поесть и попить. Лена пристроилась по соседству с входом, контролируя вместе с волками склад. Автомат она держала вполне уверенно, и сомнений в ее умении им пользоваться у меня не возникло. Мави легла прямо на пороге и лениво поглядывала по сторонам.
        Через четверть часа Рафик с Черепахой вернулись в сопровождении Кулака и незнакомой рыжей девушки. Оба были в синих потертых комбинезонах с множеством карманов. У нее на поясе висели нож и наган в потертой кобуре. Борис оружия не имел совсем. Отсутствие ножа меня изрядно удивило. То есть я знал, что для людей это совершенно не обязательное дело, но глаз невольно цеплялся за пустой пояс, и это раздражало, как будто человек был без одежды.
        Приветственно махнув мне рукой, он прошел мимо, быстро мазнув взглядом. Запах у него практически не изменился, но у меня появилось ощущение, что я взвешен, оценен, и где-то на лбу приклеен ярлык с одобрительной надписью. Во всяком случае, отрицательных эмоций не было.
        Девушка остановилась рядом и, с интересом посмотрев на меня, сказала:
        - Я Даша.
        - Я Живой,  - сообщил ответно.
        - Как?  - растерянно спросила она.
        - Живой,  - повторил я.  - Зовут меня так.
        - Знаешь,  - удивленно сказала она,  - я была уверена, что тебя зовут Медведь.
        Я внимательно посмотрел на нее. Перед походом Зверь рассказал многое про семейство Кулака, и потому догадаться, что это его дочь, было не сложно. На своего папашу, впрочем, она была не слишком похожа. Он хоть и с бритой головой, но явно брюнет, а она рыжая. Да и габариты совсем не отцовские. Ниже меня на голову и хотя вполне физически развита, но очень женственна. С тонкой талией и небольшой грудью, как раз то, что мне всегда нравится. Наши женщины-воины с рельефной от постоянных упражнений мускулатурой у меня никогда энтузиазма не вызывали.
        - Я, скорее, Медведев буду,  - сообщил ей, откладывая на потом мысль поговорить об этом вопросе с Черепахой.  - Фамилия моя такая. Так что не очень-то ты и ошиблась. А Живой - это прозвище. Еще дважды рожденным называют, но это длинно и неудобно. Записали меня один раз в покойники, а я вернулся.
        - А,  - сказала она, и я почувствовал ее облегчение. На живозапах, о котором говорил Зверь, это мало похоже, он гораздо лучше улавливает мотивы поведения, но преимущество в улучшенном нюхе есть, тем более что люди не умеют скрывать эмоции. Когда человек радуется, боится, страдает или еще какие сильные эмоции испытывает, у него меняется даже запах пота. С Народом такой фокус не пройдет, мы слишком привыкли держать себя под контролем, а здесь общаться с местными будет гораздо легче. Если только не в большом городе. Там должно быть слишком много запахов.
        - Извини, если тебе неприятно вспоминать.
        - Да нет, все нормально. Мне нравится быть живым - гораздо лучше, чем мертвым.
        Пока мы разговаривали, Борис, присев на корточки, внимательно разглядывал развернутый тюк с одеждой.
        - Удружили,  - сообщил он, вставая.  - Лучше бы это просто «Ткань» была. Все размеры очень большие, а переделывать проблема.
        «Ну да,  - подумал я, прислушиваясь.  - Естественно, большие. Ведь маленькими оборотни бывают только в детстве. Еще хорошо, что отстиранные от крови и те, что с дырками, я не привез. Сплошные трофеи с поля битвы».
        - Не выдумывай,  - говорил тем временем Рафик.  - Все прекрасно подгоняется и переделывается. Берешь «Иглу» и «Клей» и сажаешь портних за работу. А даже небольшие куски очень приличных денег стоить будут. Все равно это «Ткань», за такую куртку можно нормальный дом купить, а если кому и велика, пусть под нее что-нибудь надевает.
        - Так это же я еще платить за переделку должен!  - возмущенно воскликнул Борис.
        Начинался торг. Я перестал прислушиваться.
        - Если хочешь, я тебе покажу, что у нас в Нахаловке есть,  - сказала тем временем Даша.  - Наверное, тебе интересно будет, все равно мы только завтра отплываем.
        - Интересно это в смысле, что у вас в поселке есть нечто такое, что я не видел? И что означает это слово «мы»?
        Она опять смутилась и замолчала. Потом, отбросив рукой челку, подняла голову и посмотрела мне в глаза.
        - Папа мне рассказал о вас. И еще я говорила с Черепахой. Я знаю, что вы не славяне. Я не хотела сказать что-то обидное, мне хочется помочь,  - она замялась и продолжила,  - и я тоже еду с вами. Черепаха согласилась.
        - Интересно,  - пробурчал я.  - И кому еще папа сказал?
        - Больше никто не знает,  - уверенно сказала она.
        - О! Значит, стоит тебя убить - и будет просто замечательно. Никто и не узнает.
        - Это не смешно.
        - Да уж. Мне тоже. Мы идем неизвестно куда на неизвестно какое время. Ты где-нибудь по дороге свернешь себе шею, а Борис потом предъявит претензии. Проще сразу прямо здесь, никуда не отправляясь.
        Она торжествующе улыбнулась:
        - Но ты же за мной присмотришь?
        Если бы я был на равнинах, то уже точно бы знал, что она начала на меня охоту. Как ухаживают люди, об этом в воспоминаниях Лехи, доставшихся мне, почему-то не было. Куски из разных фильмов вряд ли можно было считать подходящей инструкцией.
        - Иди сюда,  - крикнул Рафик.
        Я перешагнул через Мави, по-прежнему лежащую на пороге и делающую вид, что не обращает на нас внимания, и двинулся к спорщикам. Кажется, они договорились о цене.
        - Здесь что?  - показав на три отдельно стоящие сумки и «Флягу» с огромным горлом, спросил Борис.
        - Вот эти две - мои вещи. «Фляга» тоже. А это… постелите что-нибудь на пол.
        Даша торопливо притащила из фургона кусок брезента и положила на пол. Она очень старалась продемонстрировать послушание. Так я и поверил! Женщины везде одинаковые.
        Я вытащил из сумки пару свертков и, распаковав их, высыпал перед разом присевшей на корточки компанией. Женщины, включая Черепаху, дружно полезли руками в кучу и начали перебирать побрякушки.
        - Килограммов пять будет,  - сообщил я.  - Если чистое золото - не меньше ста тысяч долларов. У вас какой курс вообще?
        - А никакого,  - пробурчал Борис,  - никто не понимает, по какому принципу эльфы за заказ берут. Иногда страшно много, а иногда какие-то копейки.
        - Неважно. Тут есть старинные изделия с надписями Ушедших и камешками. Леха сказал, что совершенно не представляет, сколько может стоить, и потому лучше продавать по частям, чтобы цены не сбивать.
        Лена с явным сожалением на лице кинула в кучу цепочку с крупным изумрудом и встала.
        - Это миллионы,  - уверенно сказала она.  - Даже простые изделия очень редко попадаются, а тут некоторые камни вполне достойны музея. Это вам не пара каратов, тут изрядно больше будет.
        «Хорошо сказала про музей,  - невольно подумал я.  - Чем Святилище не музей? И посетители бывают часто… Разве что прямо на землю складывают, а не в витрины…»
        - Деньги после продажи,  - быстро сказал Борис.  - Только надо все тщательно переписать, и каждую вещь взвесить и сфотографировать. Идем со мной в контору, не сидеть же здесь на полу.
        Черепаха кивнула и оглянулась на меня.
        - А его сводит в эльфийскую контору Даша,  - сообщил он.  - Потом приведет на причал. Оставишь здесь ваших звериных охранников,  - он оглянулся на дверной проем,  - потом, когда закончим, Рафик прихватит твои вещи на баржу.
        Черепаха просигналила на боевом языке у него из-за спины: «Иди, потом поговорим. Отдашь, что привез, только в руки».
        Я поднялся с пола и с поклоном протянул руку Даше. Она улыбнулась и, взяв меня за протянутую руку, тоже поднялась. Потом сделала книксен.
        - Винтовку оставь,  - собирая украшения в сумку, сказал мне Борис.  - В поселке она не нужна. Хватит с тебя того, что имеется.
        - А что у тебя имеется?  - уже за дверью спросила Даша.  - Стечкин вижу, нож тоже.
        Я расстегнул куртку и показал «Микро-Узи», потом закатал рукава и продемонстрировал ножны у предплечий.
        - Специально подогнаны под твои руки?  - внимательно рассмотрев, удивилась она.
        - Угу,  - согласился я.  - Спецзаказ… Возьмем одну из моих лошадей, или у тебя своя имеется?
        - Конечно, своя, подожди немного,  - и она торопливо убежала.
        «Цепкий взгляд у Бориса,  - подумал я, глядя ей вслед.  - Интересно, он только это заметил или остальное тоже?» Демонстрировать раньше времени весь свой арсенал пока не стоит.


        - Любопытное у вас тут место,  - задумчиво сказал я, когда дверь за нами закрылась.  - Глядя с улицы на это здание, я даже не подумал, что внутри столько много места.
        На входе, пропуская нас и здороваясь с Дашей, нам вежливо кивнул охранник, вооруженный калашом. Другой, небрежно держащий обрез, с интересом наблюдал за нами внутри.
        Чем-то это помещение напоминало супермаркет, только продуктов здесь не было. На полках, уходящих вдаль, стояла масса предметов, крайне необходимых ближнему для лишения жизни своих прямоходящих соплеменников. А уж ассортимент был - глаза разбегались! Камуфляж разного вида и от разных производителей, пистолетные кобуры, оптика, рюкзаки, охотничьи сумки и разное другое снаряжение.
        К нам подлетел молодой человек в наглаженной рубашке и в галстуке и с ходу радостно завелся:
        - Наш магазин оружия предлагает широкий выбор товаров для охоты и самообороны. Это гладкоствольное и нарезное оружие, как знаменитых славянских, так и ведущих зарубежных производителей. Справа оружие, слева снаряжение. Если у нас в наличии не окажется нужной вам вещи, вы сможете заказать ее у нас. Широко представлено холодное оружие, включая охотничьи и хозяйственно-бытовые ножи, аксессуары к ним. Всегда в продаже любые боеприпасы, как российского производства, так и импортные. Если захотите старое оружие сдать, так без проблем.
        Тут он запнулся, осознав, кто стоит перед ним, и, вздохнув, уже нормальным голосом спросил:
        - Совсем уже заработался…Тебе-то, Даша, сюда зачем? Что, своего магазина мало?
        - Это не мне, это ему,  - показала она на меня.  - Трифон нужен по личному делу.
        - Зачем к этому козлу идти?  - удивился парень.  - Любые проблемы решаются без него, он тут для мебели сидит. Только рождения и смерти сам регистрирует и жизняки выдает. Все остальное другие делают. Зато считается большим начальником - гонору как у шляхтича. Бесконечно проверяет. Делать ему нечего,  - он с раздражением дернул галстук.
        - Вот и надо рождение зарегистрировать,  - сообщил я.
        - Тогда тебе до самого конца,  - махнул он рукой, указывая направление.  - Там табличка «директор» на двери. Проводить?
        - Спасибо, сам.
        Я прошел по узкому коридору между прилавками и, найдя нужную дверь с табличкой, постучал. Из комнаты раздалось невнятное бурчание, вроде приглашающее войти, и я вошел.
        В мягком кресле, положив ноги в грязных сапогах на стол, сидел с глубоко несчастным видом анх. Его явно не радовала брошенная как попало куча бумаг. Он вопросительно уставился на меня.
        - Я от Марии Волковой.
        - О!  - радостно сказал анх и сел нормально.  - Ты тоже из этих… потерявшихся?
        Я кивнул и представился:
        - Медведев Ярослав.
        Он задумчиво посмотрел на меня:
        - А?..
        - Конечно, как договорились. Полкило.  - Я полез в карман и вытащил тщательно упакованный небольшой сверток.
        Анх быстро развернул его и понюхал содержимое.
        - Замечательно,  - сказал он, снова старательно запаковывая коричневый, неприятно пахнущий порошок. Потом спрятал его в ящик стола.
        Судя по происходящему, его недаром загнали в здешнюю дыру. Для анхов то, что я принес, было практически аналогом кокаина. Производилось это где-то в оркских лесах из болотного растения. Вещь достаточно редкая и очень дорогая. Слишком сложно доставать при отсутствии прямых контактов между поселениями гномов и орков. Я никогда не видел наркоманов, но это, похоже, он и есть.
        - Можно еще, но не скоро,  - сообщил я.  - Раньше следующей весны не получится, слишком далеко.
        - Тогда займемся делом,  - со счастливой улыбкой на лице сказал он. Явно предвкушал, как нанюхается.  - Делу время, потехе час,  - глубокомысленно выдал анх.  - Получишь жизняк. Ящик с запчастями уже на барже. Не бойся, не обману,  - искоса взглянув на меня, добавил он.  - Я ведь инструкции на русском сделал. Специально пришлось переводчику платить. Так что надеюсь на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество.  - Он опять улыбнулся.  - А теперь,  - доставая из-под кресла большую квадратную пластину черного цвета, где виднелись углубления для обеих ладоней, и, ставя ее на стол, сказал он,  - руки вкладываешь сюда.  - Он глянул в экран.  - Еще раз. Возраст двадцать пять лет,  - и посмотрел на меня. Я промолчал. Где-то под столом зажужжало, и он, нагнувшись, вытащил оттуда жизняк.
        - Ярослав Медведев,  - протягивая мне жетон, сообщил он.  - Возраст, счет. Медицинские данные отсутствуют за полным здоровьем. Ты же ни на что не жалуешься?
        - Нет.
        - В общей базе данных вы оба не значитесь, но хоть и явно не являетесь мечеными, что-то с вами не в порядке. Пришли неизвестно откуда, теперь целую экспедицию организовали и маяки берете.
        - С нами очень сильно не в порядке,  - удивленно подняв брови, доложил я.  - Мы родились в Диком поле и всю жизнь там прожили. Родители наши были с изрядным заскоком, жизнь на природе предпочитали общению с людьми. Мы, как взрослыми стали, решили проверить, где лучше, самостоятельно, а не по рассказам. Много интересного выяснили,  - и я со значением посмотрел на стол, куда он спрятал сверток.  - Мы хотим хорошо жить, а не огороды полоть и картошку сажать. Здесь есть много того, что стоит купить, а там немало такого лежит бессмысленно, что в Зоне ценится. Очень взаимовыгодный обмен. А что касается мечености… Можно?  - я показал на лежащий на столе ключ от двери.  - Не очень жалко?  - И демонстративно свернул его в спираль.  - Мы хоть и из Дикого поля, но учителя были хорошие, много рассказывали про жадность. Есть желание заработать свой процент, что понятно и объяснимо, а есть желание кинуть. Не стоит нас провоцировать на жесткие меры. У нас отсутствует это… уважение к разным неприятным людям, гномам, оркам и прочим эльфам. Там быстро привыкаешь ценить слово и обманщикам кровь пускать. Дикое поле
большое, искать долго будут.
        - Ты меня не так понял,  - быстро сказал анх.
        - Вот и хорошо. Ты меня тоже постарайся понять. Мы свою землю собираемся официально оформить, налоги заплатить и продолжать торговать. Тебя, Трифон, мы уже знаем, и другие посредники нам ни к чему. Больше цепочка - дороже будет. Спасибо за внимание и понимание,  - сказал я, вставая и заканчивая разговор. И уже на пороге, открыв дверь, обернулся:  - Слушай, я чуть не забыл. Скажи, а есть возможность аппаратуру присобачить на обычные радиоуправляемые модели? Все-таки очень дорого.
        - Я проверю,  - пообещал анх.  - Только это может оказаться еще дороже. Отдельно модель, отдельно аппаратура, потом установка. Проще брать у специализированной фирмы, занимающейся производством профессионально.
        - Но ты проверишь?
        - Нет проблем. Только у меня тоже просьба.
        Я всем видом выразил готовность выслушать и сделать.
        - Не надо лишних посвященных,  - он скосил глаза на ящик стола.  - Вы с Марией в курсе, и достаточно.
        - Здесь больше никто и не знает. Если придет кто-то, кроме нас двоих, смело посылай на три буквы… А вот там у нас большое семейство. Ты ж не думаешь, что в одиночку это легко достать и приготовить? Есть такой Алексей Михайлов, из новых приезжих. Третий год на планете, а сумел сестре понравиться и жениться. Вот он нас и соблазнил посмотреть на другой мир. Если с нами что случится, он появится. Есть у нас контрольные сроки. Так что раньше осени новых гостей ждать не надо.


        Мы с Черепахой и мохнатой командой сидели на носу медленно идущей вниз по течению баржи. Река меня впечатлила - у нас таких нет, чтобы берег еле виден был. А вот баржа нет. Обычное такое корыто из тонкого металла. Ни нормальных очертаний, ни скорости, ни вида. Хотя есть достоинство - низко сидит в воде, можно причалить к берегу практически в любом месте. Мне гораздо больше понравились два пулемета «Корд»  - на носу и в хвосте баржи, и цинки с боеприпасами, погруженные в трюм. Магазинов с услужливыми продавцами в нашем путешествии не предвидится, а готовым надо быть ко всему. Баржу внутри полностью забили ящиками с самыми разнообразными вещами, а наверху, прямо на палубе, в тесной загородке торчали лошади. По одной на каждого и две на фургон. Больше не помещалось.


        - Вот это по-русски называется «Жаворонок»,  - сообщил я Черепахе, доставая из одной из сумок корпус беспилотника и присоединяя к нему крылья.  - Очень удобная конструкция, один щелчок и все встает на место.
        Солнце уже клонилось к закату, но пока не устроились по своим местам и меня не перезнакомили с постоянной командой Рафика, пока я не показал каждого своим волкам для обнюхивания и запоминания, мы так и не смогли с Черепахой пообщаться без чужих. Вот и сейчас в стороне стояли Даша и Доцент и разговаривали, время от времени поглядывая на нас. На всякий случай я говорил на мыслеречи.
        - Так с какой стати Даша едет с нами?  - продолжая собирать самолет, поинтересовался я.
        Черепаха помялась и нехотя сообщила:
        - Она сновидец.
        Иногда такие появлялись среди Народа. Даже помимо желания они видели сны, в которых были события будущего, а иногда и прошлого. Если же сновидец проходил соответствующее обучение, он мог специально отслеживать будущее конкретных разумных, и чем сильнее он был, тем дальше в будущее мог заглянуть. Вот только не любили сновидцы делиться своими знаниями. Кому приятно услышать, что тебя вскорости ждет смерть. А вообще будущее, по их словам, можно было изменить, и не делать того, что приведет к печальному результату. Были ситуации, когда они предсказывали что-то и все убеждались в правильности их предвидения, но были и такие, когда проверить невозможно. Если тебе сказали не ходить туда-то и ты не пошел, как узнать - случилось бы предсказанное, или нет. А они могли пользоваться такими предсказаниями в своих интересах.
        - И что?
        - Ей лучше идти с нами,  - твердо ответила Черепаха и замолчала, не желая продолжать.
        - Для нее или для нас?
        - Если я скажу - для тебя,  - насмешливо произнесла она,  - поверишь?
        - Почему нет? Она явно знала про меня, вот только я подумал, что от тебя. Ей это зачем?
        - Я не могу ответить,  - покачала она головой.  - Не потому, что что-то скрыть хочу. Сам знаешь, сделаешь что-то по слову сновидца, будущее может измениться. А нам это не надо. Она кое-что видела, и не стоит это ломать. Пока во всяком случае. Я учу ее - насколько это возможно. Базовые знания у меня есть. А чем дальше она будет сознательно видеть, тем лучше для нас. Сейчас же у нее жуткий разброс в месяцы и никакого контроля над снами.
        - А может, не стоит? Увидит что про нашу жизнь на равнинах да наше перекидывание и испугается. Люди боятся оборотней.
        - Поздно. Она все равно увидит и без меня. Что у нас две тени, она знает, только не понимает. Лучше, если она будет видеть в нас друзей.
        - А может,  - я махнул рукой в сторону воды,  - ночью упала за борт…
        - Даже не думай,  - зло блеснула Черепаха глазами.  - Я знаю, что говорю. Она нам не враг. Тебе особенно. Вместе вы выживете, по одиночке шансов очень мало.
        - Так что нас ждет там, ты уже знаешь?  - отслеживая краем глаза, как Даша с Доцентом направляются к нам, спросил я.
        - Она совершенно не умеет видеть нужное, даже не так - она видит то, что ей кажется важным. Людей. Отца, мать, братьев.  - Она усмехнулась.  - Тебя…
        - Можно посмотреть?  - спросил, вставая рядом со мной и с любопытством разглядывая беспилотник, Доцент.
        - Конечно. Нам еще работать вместе. И лучше, чтобы вы тоже понимали, что к чему. Возможно, отслеживать обстановку придется по очереди. После глубоких размышлений наш Леха решил, что он сильно умный, и если вертолетов в Зоне нет и даже по заказу их получить нельзя, то можно для разведки и поиска безопасного маршрута в неизвестном районе использовать беспилотный летательный аппарат. Что-то такое он вычитал еще на Земле на эту тему.
        Я, продолжая сборку, стал рассказывать Доценту и подошедшей Даше про игрушку в моих руках.
        - Машина оснащена электрическим двигателем и комплектом видовой разведки, размещенным в подфюзеляжном контейнере. Полет проходит в автономном режиме с навигацией по опорным точкам. Система позволяет производить автоматическую посадку в указанной точке с точностью до пяти метров с использованием воздушной подушки безопасности. Может работать днем и ночью.
        Рассказывая, я продолжал работать, раскладывая на палубе пульт управления и устанавливая самолет на направляющие. Потом надел на шею цепочку с «Говорилкой».
        - Вот только выяснилось, что Леха сильно ошибся. Для определения координат и скорости современные беспилотные летательные аппараты, как правило, используют спутниковые навигационные приёмники джи-пи-эс или ГЛОНАСС. Здесь у нас такой радости нет. Кроме того, электроника в Диком поле имеет нехорошую особенность отказывать в самый неподходящий момент. Пришлось заниматься усовершенствованием за счет местных ресурсов и Вещей.
        Произведя все необходимые манипуляции, я спросил:
        - Все нормально?
        - Запуск!  - прозвучало из «Говорилки».
        - Пошел!
        Беспилотник сорвался с направляющей и взлетел. Он прошелся вокруг баржи, покачал крыльями и полетел вперед.
        - Полет нормальный,  - сообщил голос,  - пока ничего интересного. Если что будет происходить, передам.
        - Сначала было три таких самолета,  - продолжил я, оглянувшись на зрителей. На палубе все стояли, задрав головы, кроме Красотки, старательно делающей вид, что ей не интересно.  - Только один после наших доделок вышел недоработанный и грохнулся. Пришлось разобрать на запчасти. Теперь вроде бы нормально, но нужны испытания в полевых условиях. У нас просто не хватило времени.
        Наблюдая за полетом, я продолжил:
        - В использовании Вещей есть свои удобства, надо только правильно их применять. Вместе со стандартным аккумулятором стоит «Накопитель». Корпус покрыт тонким слоем специальной пленки, тоже из Вещей, которая перерабатывает тепловое, инфракрасное, ультрафиолетовое излучение в электрическое, а затем подает его в «Накопитель». Коэффициент полезного действия где-то тридцать пять процентов, большего добиться не удалось. Зато днем он вполне способен летать до шести часов, в зависимости от температуры и освещения. Мы старались дать возможность летать на одном «Накопителе»  - они сменные и собственного производства, а аккумуляторы имеют определенное время работы, и их придется покупать. Когда «Накопитель» разряжается, самолет возвращается и садится с парашютом на специальную подушку-подбрюшье в круг диаметром метра три, не больше.
        - Навстречу плывет баржа,  - сообщила «Говорилка». Расстояние - семь километров. Большая, семьдесят метров в длину и девять в ширину, скорость - четыре с половиной километра в час. На боку написано «В-17». На другом какая-то закорючка типа двойной галочки и тоже цифра 17. Жилые помещения,  - голос замолк и с сомнением продолжил,  - на четырех человек. Вижу двух, но, может, еще кто есть. Груз - черный камень. Не знаю, что такое.
        - Сейчас посмотрим,  - пообещал я, рассматривая изображение на экране.
        - Уголь они везут,  - сообщил Доцент,  - можно даже не смотреть.  - При этом он, тем не менее, с интересом разглядывал, как приближается картинка. А когда разглядел надпись на борту, тут же начал комментировать:  - Буква «В»  - означает Варшава, а закорючка, надо думать, то же самое, только на латинице. У них там основное производство - добыча угля для заводов в городе и для отопления. Разработка ведется открытым способом, глубина залегания угольного пласта не превышает ста метров. Даже шахты не нужны. Откуда, думаете, у нас может быть выплавка собственного металла? Все из Новой Варшавы. Еще и синтетическое топливо там производят по немецкой технологии времен Второй мировой войны. Дорогое, правда, но не для собственных нужд, а на продажу. Эльфы в самом начале поставили им оборудование и несколько экскаваторов. Поляки у нас материально обеспеченные, в кои-то веки не из России получают, а остальным продают.
        - Уголь - это камень, что горит?  - утвердительно спросил голос.
        - Ага,  - подтвердил Доцент.  - Антрацитом еще иначе называется.
        - Спасибо,  - вежливо ответил самолет,  - опасности не наблюдаю, следую дальше. А что такое латиница?
        - Мы пишем на русском, у нас один алфавит, а есть еще латинский - у поляков и прочей Европы.
        «Говорилка» с недоумением спросила:
        - Живой, они что, идиоты? Говорить можно по-разному, писать проще одинаково.
        - Это другая история, я тебе потом расскажу.
        - А что он такое сказал?  - спросил Доцент.
        - Удивляется. Чтобы понимать такие вещи, надо много чего знать, а он у нас молодой, считай, недоучка. Я в разные подробности - чем отличаются поляки от русских или болгар,  - не углублялся.  - И пояснил для слушателей:  - В программное обеспечение пришлось залезть, он теперь имеет свой собственный обучающийся мозг и летает с привязкой к местности. Начальная точка - человек с «Говорилкой». Постоянно следить не надо, сам скажет, если что заметит интересное. На первых порах будет часто лишнее докладывать, пока не разберется и все по полочкам не разложит, потом, будем надеяться, сам справится.
        - Он что, самообучающийся искусственный интеллект?  - восхищенно спросила Даша.
        - И кому нобелевку выдавать?  - подхватил Доцент.
        - Ну,  - переглянувшись с Черепахой,  - не совсем так. Это тоже использование одной Вещи, только это собственная разработка, и пояснять подробности я не буду. Может быть, со временем из него и получится искусственный интеллект, но пока это только компьютер. Это как разумное оружие. Оно вообще-то умное, но интересы строго ограничены в определенном направлении. Если честно, мне самому интересно, что получится. Никто еще никогда такой сложный механизм не делал. Первый опыт. Так можно действительно нобелевку получить.
        - А как его зовут?
        - Какой интересный вопрос… Ты нас слышишь?
        - Да,  - подтвердила «Говорилка».  - Женский голос идентифицирован как член отряда по имени Даша. Я могу ответить?
        - Права партнера.
        - Принято. До сих пор мне не требовалось отдельное обозначение, ведь я один такой. Но у каждого должно быть имя. Даже баржа имеет. Я думаю,  - застенчиво сообщил голос,  - что меня зовут Летчик.
        - Какое красивое имя!  - с непередаваемо женскими восхищенными интонациями сообщила Даша.
        - Правда?  - заинтересованно спросил Летчик.
        - Конечно, правда. Только почему один? Живой сказал, что вас двое.
        - Нет. Он и я - мы один.
        Доцент удивленно моргнул и уставился на меня:
        - Это как?
        - Вещь,  - делая умное лицо, ответил я.  - Они в постоянном контакте. Я ж говорю, впервые попробовали. Результат получился несколько неожиданным. Зато, даже если один разобьется, ничего не потеряется,  - что знает один, знает и другой. А заодно и общий управляющий компьютер.
        - Две нобелевки,  - пробурчал Доцент.
        - А,  - отмахнулся я.  - Если бы я еще знал, как делать эту Вещь. А то ведь использование чужой разработки с неизвестным происхождением и таинственным назначением.
        Видя неподдельный интерес окружающих, я продолжил рассказ:
        - Что выше девяноста метров подниматься запрещено, он прекрасно знает и правило соблюдает. Правда, это нехорошая высота - легко достать даже из обычной винтовки, но тут ничего не поделаешь. Поэтому днем запускать на реке не будем, только как сейчас - под вечер и ночью. Другое дело, когда начнутся неизвестные безлюдные места. Максимальная крейсерская скорость у него до восьмидесяти километров в час, способен проконтролировать до десяти квадратных километров. Резко уходить далеко не стоит, пока все системы не обкатаются. Помех можно не бояться, связь - это Вещь. Пока еще никто не придумал, как ее отключить. Работать может при температуре от минус шести до плюс тридцати пяти - это пока не проверяли, и не вижу особой необходимости. Что еще? Ах, да, ветер, порывами до ста километров в час, нормально переносит, не сбиваясь с курса и цели. Ну, собственно, все. Сейчас особой необходимости в полетах нет, но будем по очереди с ним работать, пока не привыкнем.
        - А что такое «права партнера»?
        - А это чтобы чужой команды не отдавал. Голоса он узнает прекрасно. При передаче дежурства новому человеку надо об этом сказать. А партнер - это именно партнер, не начальник. Он вам ничего не должен и вполне самостоятелен.
        - А ты?  - быстро спросил Доцент.
        - А я старший партнер.  - Мои команды выше. Собственно, ничего странного. Точно как в Сети - есть пользователи, а есть администраторы.
        Даша показала на «Говорилку»:
        - А можно мне попробовать?
        - Ну, давай. Начинаем работать посменно,  - надевая ей на шею «Говорилку», сказал я.  - Ты первая. Включать-выключать ничего не требуется. Как следить через экран - тебе понятно?  - Она кивнула.  - Джойстиком работаешь… Можно укрупнить, можно посмотреть через тепловизор, и еще какую хрень. В принципе, это требуется, только если он чего-то не понял. А так сиди и разговаривай с… Летчиком. Он любит вопросы задавать…
        Хорошо еще его предупреждал - лишнего про нашу жизнь не болтать.

        Глава 3
        Возвращение долгов

        Равнина - это не только бесконечное многотравье до самого горизонта, где при желании легко спрятаться одинокому всаднику. Где есть вода, там всегда небольшие рощи деревьев. Да и земля не ровная, как стол. Овраги, холмы, в здешних местах еще и огромные камни, притащенные в древности ледником. Только посторонний может думать, что можно беспечно ехать и никто не заметит. Все давно поделено, и лучше не соваться без дела на чужую территорию. Убить, может, и не убьют, но коня отнимут точно. Впрочем, если живешь здесь всю жизнь, учишься избегать посторонних глаз с детства. Кто не умеет - долго не живет.
        Спрятать следы нескольких всадников уже труднее. А Живой еще и прекрасно знал, кого ищет и где они могут приблизительно находиться.
        Он остановил коней, не доезжая до вершины холма, чтобы не показывать себя на фоне неба. Нагруженный немногочисленными пожитками грузовой конь тяжко вздохнул, намекая на необходимость отдохнуть. Вещей хоть и немного, но некоторые вроде инструментов весили изрядно. Живой осмотрелся и сам себя мысленно похвалил. Здесь пахло медведем, и не одним. Но к этому запаху примешивался еще мускусный аромат тигрицы. Он осмотрелся по сторонам и направился к недалекой приметной группе невысоких деревьев.
        Неподалеку шло небольшое стадо круторогих быков, и Живой старательно держался от него подальше, стремясь не спугнуть. У деревьев похвалил себя еще раз, обнаружив место ночевки и аккуратно сложенное оружие и одежду. Два стреноженных коня паслись тут же и приветствовали собрата под ним радостным ржанием. Из-за приготовленной для костра кучи сухих веток поднялась огромная медведица. Она лежала так тихо и неподвижно, что можно было запросто наступить на нее, не заметив, тем более что звериным запахом пропахло все кругом.
        Зверюга встала на задние лапы, нависая над спрыгнувшим на землю Живым своим более чем двухметровым ростом, и оскалилась, демонстрируя внушительные клыки. Лапы она положила ему на плечи, так что Живой аж присел под четырехсоткилограммовым весом, и, высунув длинный язык, облизала ему лицо.
        - Вижу тебя, Мелкий,  - сказала медведица красивым женским контральто. Закрыть глаза - и где-то по соседству роскошная женщина с грудным бархатистым голосом.
        - И я тебя, Охотница,  - ответил он.  - Шкура твоя по-прежнему в хорошем состоянии, новых серьезных шрамов не видно. Шерсть ухожена, морда довольная, и кормилась ты явно хорошо.
        - Хе,  - довольным тоном отозвалась медведица и хлопнула его по плечу так, что Живой присел.  - А я знала, что тебя так легко к предкам не отправить. Слишком много я в тебя вложила, даже на своих детей столько времени не тратила, чтобы ты посмел перед смертью не вернуться попрощаться к своей старой учительнице. Но если уж пришел, зачем тогда прощаться?
        Она отпустила его и села.
        - От тебя пахнет кровью,  - совсем другим тоном сообщила она.
        - Я взял долг смерти,  - присаживаясь рядом, сообщил Живой.  - Это было честно и по закону. Когда Бурный Поток послал меня на смерть, я не удивился - он ненавидел меня с детства. Поэтому ничего странного не было, что он не захотел слушать про засаду. Моя жизнь - это мои проблемы, но из-за него погибло четверо родичей, а этот скот просто сбежал. Трусость и предательство должны наказываться. Какой смысл жаловаться деду на внука? Один раз я уже добивался справедливости у паука. У них нет чести, только интриги. Я взял его кровь без пустой просьбы к вышестоящим, по Закону.
        - Суд чести?  - с сомнением спросила медведица.  - Воин не может вызвать паука.
        - Вызывать труса?  - засмеялся Живой.  - Я просто вытащил его на площадь. Одно дело рассказывать сказки, вернувшись в одиночку, другое - когда есть свидетель. Он не хотел драться и визжал, пока я его резал на куски. Долго и с удовольствием.
        - Ты не сможешь теперь остаться в роще,  - помолчав, сказала Охотница.  - Ты сделал то, что считал правильным, но глупо думать, что паук не найдет кучу причин для того чтобы натравить на тебя воинов. Изгнание - это еще самое мягкое.  - Она засмеялась и обняла его огромной мохнатой лапой.  - Не любящий мед в очередной раз показал, что он очень особый медведь. Убить паука при всех - это очень интересное дело. Такое бывало, но в открытую…  - Она счастливо оскалилась.  - Твое имя будут помнить много поколений!
        - Я сделал это не для того, чтобы про меня пели,  - сердито ответил Живой.  - Паук должен заботиться о семье и роде, а не о своих интересах. Паук, который ставит свои интересы выше справедливости, вообще не достоин звания. Жаль, что нет причины еще и деда принародно убить. Он гораздо хитрее и так явно гадостей не делает.
        - Остался только еще один шаг, подумать, чем остальные пауки лучше. Мирный вождь уравновешивается военным вождем. Мужская сила - имущественным преимуществом женщины. Они всегда должны договариваться между собой. Только паук стоит отдельно и может вмешиваться во все. Власть - она сладкая, и не каждый удержится на грани.
        Вдруг у подножия холма раздался страшный грохот копыт.
        - А,  - довольно сказала Охотница,  - началось!
        Стадо сорвалось с места и, поднимая пыль, с топотом ломанулось не разбирая дороги. Один из быков шарахнулся в сторону от атакующей тигрицы и, отколовшись от общей массы, попытался бежать в другую сторону. Ему навстречу метнулась медведица, и могучий бык с кривыми рогами снова свернул. Так повторялось несколько раз, пока он не остановился.
        Они с интересом наблюдали с холма за происходящим. Такое зрелище со стороны Живой видел в последний раз в детстве. Когда сам в этом участвуешь, совсем другие впечатления.
        Из глубоких черных ноздрей быка валил пар, толстая шея вздулась буграми, глаза налились кровью от ярости. Он снова и снова делал выпады в сторону преследователей. Хищники кружили вокруг, и тот, кто оказывался сзади, подскакивал и бил лапой по крупу зверя. Бык разворачивался рогатой мордой к обидчику, яростно пыхтел, кидаясь в атаку, но напарник врага догонял его сзади и опять бил. Толстая шкура быка трескалась, на ней хорошо заметны следы от когтей с текущей кровью. Незаметно для себя бык смещался в сторону холма. Это не просто игра, хищники загоняли его поближе к стоянке, чтобы потом не таскать тушу.
        В очередной раз бык повернулся к медведице, и тут тигрица прыгнула на его спину, вцепившись клыками и когтями в хребет. От боли и испуга бык побежал не разбирая дороги и повалился на бок.
        Тигрица тут же перескочила и зажала в своей пасти бычью морду, навалившись всем своим немаленьким весом. Бычьи ноздри оказались внутри ее пасти, для быка внезапно закончился воздух, и он - в последней попытке вскочить - захрипел. Сил уже не осталось, но на заднюю часть туши навалилась еще и медведица, вцепившаяся страшными когтями в бок. Некоторое время они еще согласно держали умирающего, пока тигриные усы, касаясь глотки быка, не сообщили, что тот больше не дышит. И только тогда тигрица отпустила бычью морду и, поднявшись, громко зарычала, сигнализируя всем на равнинах о своем успехе.
        - Ты хоть знаешь,  - грустно сказала Охотница,  - что обычные хищники валят дичь один раз из десяти? Даже стайные не каждый раз добиваются успеха. А мы, разумные, давно научились работать как одна команда с общими руками и мозгами. Еще и мыслеречь некоторые употребляют. Это,  - с возмущением закончила она,  - не спортивно. Охота должна быть честной. Вот мои ученики - настоящие охотники! Помнишь, как мы встретились? Первое перекидывание… Вот с тех пор с тобой и вожусь. Выучила обормота, ни то ни се. Мог стать неплохим пауком, одним из военных вождей или известным Мастером. А ты такой разносторонний, что аж противно. Я тебе, Мелкий, говорила, специализация нужна. Выбери что-то одно и сметай все на пути.
        Живой привалился к ее теплому боку и почесал медведице спину. Она повернулась и, оскалившись в усмешке, поинтересовалась:
        - Подлизываешься?
        - Я,  - вздохнув, сказал тот,  - иногда жалею, что не ты моя мать.
        - Дурак. Мать не трогай. Она стерва изрядная, но дала тебе жизнь. Мы не вы. Хоть и родственники, но не прямые. И хорошо, что смешиваться не можем,  - это только ухудшение породы и нашей и вашей. Кстати, не понимаю, почему нельзя. От оборотня я родилась, но сама могу только такого, как я, произвести на свет. Пауки тоже бились, я точно знаю. Ничего не придумали. Что-то хитрое соорудили вымершие с нашей наследственностью. Сволочи были - туда им и дорога,  - махнула она.  - Срок жизни у нас меньше. Вот мне осталось жить всего пару лет. И не возражай,  - резко сказала она на его движение,  - сама знаю. Уже шерсть седеет, бегать так быстро и далеко, как раньше, не могу. И,  - она хихикнула,  - к самцам интерес пропал. Раньше обязательно присматривалась, кому дать, чтобы медвежонок удачным получился, а теперь не интересно. Природа зря ничего не делает. Первый точный признак для таких, как мы.
        - Я,  - Живой откашлялся,  - если позволишь, попробую кое-что сделать.
        - Так,  - повернувшись к нему всем телом, сказала Охотница,  - это что-то новенькое. Что ты умеешь, я прекрасно знаю. Давай рассказывай!
        - Ну…  - задумчиво глядя в небо, протянул он.
        - Без «ну»!
        - Ты слышала про Зверя?
        - Я даже хотела тебе предложить уходить к нему. Все равно другого варианта нет. Здесь тебе не жить, а идти в другую рощу не стоит. Везде в нашем роде побояться ссориться с пауком.
        - Он снял меня с дерева-убийцы…
        Медведица резко придвинулась и шумно принюхалась.
        - Кровь…
        - Да все в порядке,  - с досадой сказал Живой.  - Дай рассказать.
        - Даже немногие ушедшие своими ногами после этого долго не жили. Кровь!
        Он с досадой плюнул и, достав нож, проколол палец. Охотница слизнула каплю крови и, закатив глаза, посидела размышляя. Она была большой специалист в этом деле. Болен ли родич и чем именно, как он питается, злоупотребляет ли определенными медикаментами, наркотиками, есть ли воспалительные процессы или присутствуют яды в организме - все это она могла определить по вкусу и запаху крови.
        Самолечение - это конек Охотницы, и всех желающих она с удовольствием наставляла. Мало регенерации самого тела, надо уметь вовремя остановить кровь, снять болевые ощущения. О, ни в коем случае не до конца! Тело должно сигнализировать о неполадках, но помирать от болевого шока - никогда. Она объясняла ученикам, как пользоваться «Накопителями» для добавления энергии, чтобы ускорить процесс заживления ран и срастания костей, как улучшить работу внутренних органов и очистить организм от ненужных веществ…
        Пауки среди разумных животных большая редкость, но медведица еще и обычных оборотней воспитывала. Методы, правда, были медвежьи. Не справился - тяжелой лапой по заднице или по башке. У более нежных созданий, чем Народ, от таких подзатыльников могла и голова оторваться.
        - Все в лучшем виде,  - сообщила она, остановив взгляд на Живом.  - Никаких следов травм и слабости.
        - Так я же говорил… Он меня вылечил,  - Живой развел руками,  - только лекарь из него паршивый. Опыта мало, слегка перестарался. Лечить стал при слиянии, вовремя не остановился и вкачал в меня массу лишнего.
        - Память?  - с интересом спросила медведица.
        - Вот как раз нет. Еще не хватает сдвинуться, в собственных мозгах запутавшись,  - где я, а где он… Я имею в виду знания. Что-то он там не учел, и я теперь много лишнего знаю. То, что пауки говорят среди своих (а его учил Старик), и то, что он принес к нам со стороны. Множество интересных вещей. Кое-что обрывками - самому додумывать надо, а многое целыми блоками. Я теперь, к примеру, знаю, как он превращается. Нет,  - ответил он на взгляд медведицы,  - самому не получится, энергии не хватит. Где-то на середине непременно загнусь даже при подпитке со стороны. Тело само себя съест. Зато я могу улучшить работу любого органа внутри другого разумного до идеального состояния. Или вообще целиком пациента омолодить. Это все не просто. Внутри все взаимосвязано - тронешь одно, другое собьется с ритма. Организм уже привык работать определенным образом.
        - Кого ты учишь?  - с обидой переспросила Охотница.  - Меня? Ту, которая вбивала в твою тупую голову эти азы?
        - Ну, тем более,  - отмахнулся Живой.  - Просто теперь я могу не искать правильное состояние постепенно, а взять сразу оптимальный вид. В каждой клетке поврежденного органа содержится эталон здорового. Нужно только пробудить память тела, а я теперь знаю, как это сделать. Сам не смогу, но амулет, настроенный на тебя,  - запросто. И подкормка телу нужна обязательно. На возвращение много энергии тратится. Гораздо больше, чем при обычном перекидывании. Килограммов пятнадцать веса уйти может. Очень тяжело,  - признался он,  - когда трудишься над другим. Потом сутки в лежку лежишь, пока силы не вернутся. На себе - никаких проблем. Мне кость перерубили, так за два часа срастил, рука как новая. Никто и не заметил, решили что мелкий порез. Совсем не спрячешь, кровь видна.
        - Заманчиво,  - пробурчала она себе под нос.  - Очень заманчиво. Даже если не получится, все равно интересно. Знаешь, на что покупать. Про таких, как мы,  - неожиданно сказала она,  - говорят, что навсегда остались детьми. А это в компенсацию. Мозги есть, а делать ничего толком без пальцев не можем. Только охотиться и чужаков гонять. Скучно. Поэтому из нас такие хорошие поэты с философами выходят. Времени много. Лежишь себе и на сытое брюхо думаешь, думаешь, думаешь. Потом встаешь и делаешь гадость неприятному родичу. Это он думает, что гадость. На самом деле просто невинная шутка… Ладно, уговорил ты меня. Такое дело пропустить нельзя. И на Клан посмотреть интересно. Никто пока не понимает, что из этого выйдет. Будем развлекаться по полной. Их,  - она ткнула лапой в сторону быка,  - тоже позовешь?
        - Я для этого и пришел.
        - Правильно. Нечего им тут делать, такой парочке в роду не место. А ты будь готов к интересным шуткам. Когда я наконец отправлюсь к другим душам, непременно попрошусь снова родиться в твоей дочке. Спокойной жизни тебе не будет,  - она засмеялась и со всей силы хлопнула его по плечу.
        В сгущающейся темноте появились две девушки, с натугой тащащие огромные куски быка. Что не съедено, должно быть сохранено для других - это один из законов Народа. Бросить пищу после охоты никому просто в голову не придет.
        При виде Живого они моментально побросали свою ношу и с радостными криками кинулись его обнимать. Практически одного роста и с похожими фигурами, голые, с рельефными мышцами и разгоряченные охотой, распространяющие вокруг себя запахи здоровых самок, они невольно вызывали у него возбуждение и, заметив это, дружески похохатывая, начали хватать за разные места.
        Дружба эта началась еще в детстве. Народ не слишком одобрительно относился к женщинам-воинам. Считалось, что терять будущих матерей в стычках не правильно. Никогда впрямую не запрещалось, но мужчины-воины практически с ними не контактировали. Не учили и даже в общих вылазках шли отдельно. На этой почве даже существовал отдельный воинский союз Круглых щитов, состоящий из одних женщин. В их среде не слишком обращали внимание на видовую принадлежность, и верность таким же женщинам-воинам была важнее верности своей роще, что иногда приводило к большим проблемам.
        Когда-то Живой взял под свое покровительство Младшую медведицу, защищая ее от сверстников. Он и сам всю жизнь был частично в стороне от общих развлечений из-за рано погибшего отца и моментально нашедшей себе другого мужа матери. В обеих семьях он оказался лишним и поэтому прекрасно знал, как это быть одиноким в стае. Лет пять они ходили вместе, и Живой учил ее всему, что знал сам на тему войны и убийств, а также правильного угона чужого скота. Все, что он сам получил от наставника в походах. Это продолжалось, пока им не встретилась такая же из рода тигров. Но дружба осталась, и даже коней они предпочитали воровать вместе. Время от времени даже спали друг с другом, но опять же по-дружески. Обе предпочитали общество подруги.
        - Да,  - переглянувшись со Старшей, сказала Младшая, выслушав рассказ,  - это мысль. На равнинах много говорят о Звере, и мы уже думали. Чем быть чужими и в моей роще, и в ее, лучше быть своими среди таких же. Ты уверен, что примут любого?
        - О, Первопредок,  - вздымая руки к небу, воскликнул Живой.  - Какие у тебя тупые потомки! Говорю, говорю… В одно ухо входит, сквозь пустую черепушку проходит и в другое ухо вылетает. Говорю же, сегодня Зверь примет любого, который придет. Две рощи на полторы сотни разумных. Даже чтобы границы охранять мало, а надо еще поднимать спаленные дома и рощи и кормить всех. Через год начнет выбирать лучших. Равнины большие, таких, как мы, не ужившихся у себя в роду,  - много. А если нормально себя поставить не сможете и будете создавать неприятности, выгонит пинком под зад и прав будет. Где все чужие, надо уметь сосуществовать без крови. Кто не способен, может лететь на все восемь сторон.
        Старшая улыбнулась тигриной улыбочкой, так что клыки в человеческом рту стали видны, и казалось, что они звериные.
        - Клан - это большая семья. Вот только очень больших семей не бывает. Где больше шести - обязательно начнут делиться на группы по интересам, специальности или просто из-за того, что один тип неприятен сразу, а другой симпатичен. Тем более нельзя сразу вытравить настороженность по отношению к другому виду.
        - И что?  - спросил Живой.
        - А то. Нам не надо искать себе группу. Мы тебя не первый год знаем. Я, Младшая и Охотница. У меня есть один перспективный ягуарчик - будущий паук на примете, у Охотницы есть семейка знакомых росомах, которые сами не пойдут, но вместе за милую душу.
        Та насмешливо фыркнула:
        - Уверена?
        - На спор?!
        Медведица промолчала.
        - Пойдут. Я еще пару-тройку из Круглых щитов позову. Женщины в Клане будут явно в меньшинстве, они консервативнее мужиков и дом бросать не будут. Круглые щиты почти никогда разрешения на ребенка не получают. А тут для нас шанс. Что, не понимаешь?
        - Нет.
        - А еще про тупость распинался. Мы выбираем тебя главой нашей веселой семейки и официально даем клятву. Как при усыновлении. Ты - старший со всеми правами. Я не верю в отсутствие столкновений. Все равно будут решать, кто доминантней. Будет это на Суде чести или втихую - не важно. Поодиночке в новом коллективе не выжить. А вот так, одним прайдом, спина к спине,  - запросто. Никто из нас никогда при чужих тебе не возражает. И не обсуждает решения. В своей компании мы имеем право совещательного голоса.
        - Тигрица права,  - подала голос Охотница,  - и я поддерживаю это занимательное предложение. Зверь тебя знает и ценит. Замечательно. Мы работаем на тебя и твой авторитет. Только следить за порядком в этой семье буду я. Испытательный срок для новеньких стандартный - год и один день, и поручитель из наших. И еще… Соглашаясь на это, имейте в виду: ваши самостоятельные гулянки закончились. Нет больше Круглых щитов для вас. Есть Клан и семья. Не понравится, удерживать не станем. Возражения есть? Молчание означает согласие. Тебя,  - она хихикнула,  - Живой… придумали тоже имечко… никто не спрашивает. Взялся за дело - доводи до конца. Завтра прямо с утра разбежимся в разные стороны. Каждая за своими вещами и поговорить со знакомыми. А я тоже с одним ювелиром-рысью пообщаюсь. Сдается мне, что он тоже присоединится к нам. Есть там одна рысиха, которая не прочь его к себе взять, да разрешения на ребенка еще много лет не будет. Их и так много в роще. Хороший Мастер в семье непременно пригодится.
        - А можно мне все-таки сказать?  - поинтересовался Живой.
        - Ну, скажи,  - благодушно разрешила Охотница.
        - Младшая пойдет и поговорит с Пастухом. Если он согласится, я его к нам в компанию возьму.
        - Это ты хочешь проверить Зверя и Клан на блохастость?  - после паузы спросила Младшая.  - Подсунуть ему чистого человека и посмотреть на реакцию?
        - Нет, девочки,  - потянувшись, сказала тигрица.  - Это он нас проверяет на терпимость. А я как раз не против. Это даже интересно. Зверь сам из таких будет, вот пусть остальные и кушают. А нам Пастух пригодится. Плевать, что не оборотень. Зато на нем все табуны у гризли держатся. Племенные жеребцы, которых он выводил, на много дней пути известны. Сколько у нас коней на каждого? По два десятка верховых и для груза? А следить за ними кто станет? Вот пусть специалист и займется. Я за Пастуха. Кстати,  - повернулась она к Живому,  - барахло ты забрал, это я вижу. Не слишком и много у тебя имелось, но ведь и твоих лошадей забрать надо из общего табуна. Сколько там?
        - Сорок четыре,  - моментально ответила Младшая.  - Хотели разобрать, когда посчитали погибшим,  - я не дала.
        - Неплохо. Еще этих два, и сколько там еще имеется?
        - Одиннадцать,  - ответил Живой.  - Только они паршивые - у зеленых взяты. Под груз можно, но не верховые.
        - Тем более. Следить за кобылами, чтобы породу не портить, тоже кто-то должен. Молодых там нет, работать придется всем. Будем практичными. Какая разница - медведь, тигр, рысь или человек? Мы из одного Народа. И Клан для того и создается, чтобы права у всех видов были равные. Войдя в семью, Пастух станет одним из нас, и я буду защищать его. Мы, четверо, одна семья. Остальные нуждаются в поручителе и испытательном сроке.
        Она по-кошачьи гибко поднялась, шагнула к Живому и встала на колени. В руке Старшая держала вырезанный из дерева стаканчик. Потом достала нож и, полоснув по руке, выдавила кровь в сосуд. Кровь не водица - на крови клянутся всерьез. И спрос за это высок. Добровольно смешивающие кровь связывают себя обязательством, нарушив которое, своими же родичами будут считаться бесчестными. Были случаи, когда таких убивали, чтобы не пятнали позором семью, из которой происходил лжец. Очень редко такие клятвы дают.
        - Я клянусь на своей крови и своей честью, что признаю тебя своим отцом со всеми правами и обязанностями, предусмотренными законом и традициями нашего Народа,  - произнесла слова клятвы Старшая.
        - Я клянусь на своей крови и своей честью, что признаю тебя своим отцом со всеми правами и обязанностями, предусмотренными законом и традициями нашего Народа,  - повторила за ней Младшая обязательную формулу, добавив в стакан и свою кровь.
        - Я клянусь на своей крови и своей честью, что признаю тебя своим отцом со всеми правами и обязанностями, предусмотренными законом и традициями нашего Народа,  - присоединилась к ним Охотница.
        Живой с каменным лицом выпил кровавый коктейль и проделал ту же процедуру по собиранию крови. Стаканчик пустили по кругу.
        - Я клянусь на своей крови и своей честью,  - дождавшись, пока отпили все, сказал он,  - что буду всегда ставить интересы семьи выше собственных интересов.
        - И еще я добровольно возьму на себя обязанности вашей общей мамочки,  - Охотница довольно рыкнула.  - Особенно в его отсутствие. Кто возражает, имеет возможность высказаться сейчас, и это будет в последний раз. В будущем,  - она продемонстрировала мощную лапу, сжатую в кулак,  - не потерплю! Молчите? Правильно. Я тут единственная, кто по-любому может быть объективной, и вобью позволившего себе лишнего в землю.
        Никто ей и не пытался возразить: лапа - серьезный аргумент.
        - Встретимся у Зеленой скалы,  - продолжила она.  - Все знают, где она находится? Вот и хорошо. Соберемся и вместе пойдем дальше. Поручитель перед Кланом нам пригодится - не сами пришли. Что сидим? Была команда спать!


        Плеча осторожно коснулись, и Живой моментально сел, держа руку на рукоятке клинка. Костер догорел, при свете Луны была видна Охотница, сделавшая резкий жест. Он прислушался. С северной стороны приближался верховой. Ехал он совершенно не скрываясь и даже вроде нарочно шумел.
        Вот только ночью по равнинам не ездят без причины, а там, где один демонстративно шумит, вполне может оказаться целый отряд тихушников.
        Всадник подъехал к холму, спрыгнул с коня и громко и насмешливо спросил:
        - А можно получить разрешение спокойно подойти, не опасаясь получить кусок железа под ребра от этих милых девочек?
        Голос был знакомый, а в запахе невозможно ошибиться.
        - Когда это у моего костра обижали гостя,  - пробурчала Охотница и пихнула в остывшие угли растопку.
        - У твоего никогда,  - приближаясь и демонстративно показывая свободные от оружия руки, охотно согласился гость.  - Вижу тебя, Охотница, и рад, что хорошо выглядишь. Только мне нужен вот он.
        - Такие опасения не в твоем характере, Железная Лапа,  - удивился Живой.  - Мне всю жизнь, наоборот, казалось, что ты не прочь проверить, кто из нас лучше. Я здесь такой же гость и не собираюсь нападать на пришедшего. Закон гостеприимства для меня свят. Ты явился открыто и спросил разрешения у хозяина. Тем более к тебе у меня никаких претензий нет.
        - Вот и хорошо,  - сказал пришелец, садясь напротив него у разгорающегося огня,  - что ты сегодня добрый и не дашь отмашку своим подружкам, которые сидят прямо у меня за спиной, уж такие вещи определить я могу. В военные вожди не попадают плохие бойцы. Потому что я принес не слишком приятную весть.
        - Паук послал тебя ловить убийцу?
        - Меня сложно послать,  - усмехнулся Железная Лапа.  - Обычно я сам посылаю, и приказы воины получают от меня, а не от свихнувшегося от злобы паука. Я знаю, что ты прав. Мирный вождь знает, что ты прав. Большинство из рощи поддержит тебя. Вот только ты убил придурка не по закону. Сам знаю, что он бы кинулся под защиту деда, и ничего с ним после этого уже не сделаешь, хотя ты вполне мог бы оказать всем одолжение и заодно и дедулю ухайдакать. Почему-то мне кажется, что у тебя вполне бы получилось.  - Железная Лапа говорил, улыбаясь, но глаза у него были холодные и жесткие.  - Особенно, если сразу, не отвлекаясь на гневные речи. Ты всегда был слишком прямолинейным. Нет чтобы подумать о роде… Все равно тебе теперь придется бегать по степи, так почему заодно не сделать приятное своей роще, избавив ее от старика, забывшего о чести. Давно надо было поднять этот вопрос, но его так просто не поймаешь за руку. Вот пришел бы ко мне, поговорили бы и вместе что-нибудь да и придумали.
        - Почему-то у меня такое чувство,  - глядя ему в глаза, сказал Живой,  - что ты имел прекрасную идею, как меня использовать, даже еще не зная про возвращение. У тебя всегда есть планы на все случаи жизни. Вот только я не люблю, когда мной манипулируют.
        - А как же, был,  - легко согласился собеседник,  - а насчет использовать - по-другому и не бывает. Всегда кто-то кого-то использует и кто-то кем-то манипулирует. Жена - мужем, вождь - воином, даже ребенок - родителями. Тем более, когда замешаны амбиции. Ты ведь прав, я всегда хотел с тобой помериться силами. Из всего нашего поколения я на самом деле опасался только тебя. Ты всегда был второй. Второй после меня среди воинов и после Бурного Потока по способностям. Только я прекрасно знал, что ты его запросто переплюнешь, если он без дедовой поддержки останется. Но ты ведь и сам к этому не стремился! Вот никогда этого не понимал - твоего желания всегда быть лучшим во всем.
        - Поэтому меня и опасался?
        - И поэтому тоже. У нас ведь никогда до серьезных стычек не доходило. Не только я не хотел обострять, но и ты тоже. Такой неформальный теневой лидер, равный по силе, который очень редко вмешивался в мои решения или защищал наказанных, но если уж ты что-то делал, то я знал - был не прав, здесь ошибка. Может, вслух я и не признавал никогда, но знал, и тебя за это уважал. Тебе нужна хорошая жена,  - неожиданно закончил он.
        Охотница хмыкнула.
        - Да. Хозяйственная и с хорошим замахом. Вместе вы будете прошибать любые преграды. Я серьезно!  - заявил он заржавшему Живому.
        - Ой, уморил,  - отсмеявшись, сказал тот.  - Железная Лапа дает искренние советы, от которых ему никакой пользы. Такое бывает раз в жизни, когда больше встречаться не собираются. Зачем ты меня искал?
        - Ты опять прав, я пришел не просто так. Мне не нужна кровь родичей, а столкновение будет обязательно, если ты не уйдешь. Я не хочу, а главное, не могу отдать приказ ловить тебя. Многие просто не послушаются. Будет раскол и братоубийственная драка. Потом придут соседи и возьмут наши рощи. Поэтому я тебя прошу - уезжай. Воины тебя искать не будут, а пока гонцы от паука пройдут по другим семьям и охота начнется всерьез, не одна десятидневка пройдет. На юге поднимается новый Клан и ему нужны воины. Зверь принимает любой из наших видов. Может, именно там и находится твое место.
        Живой кивнул.
        - Хорошо. Я не буду доставлять тебе неприятности и уйду. Только проследи, чтобы не мешали Младшей забрать моих и ее коней и имущество.
        - Она тоже,  - сказал сам себе Железная Лапа,  - и еще Старшая и…  - Он посмотрел вопросительно на Живого. Не дождавшись ответа, тоже кивнул.  - Конечно. Никаких проблем.
        - Скажи,  - после паузы,  - спросил тот.  - А почему бы тебе меня втихую, в спину, из засады не пристрелить. И с пауком все решишь и не надо скандалить с родовичами. Пропал и все. Нашел же здесь, при желании мог и подловить в дороге.
        Железная Лапа опять широко заулыбался.
        - Ну, можешь же думать, если хочешь! А ведешь себя как бык - рогами бум о препятствие, вместо того чтобы обойти. Вот подумай и ответь себе. Думать - оно полезно.
        - А я думаю, что не захотел ты проверять на практике, кто кого первый подстрелит. Это риск и не малый, а брать помощников в таком деле нельзя. Обязательно рано или поздно проболтаются. А Железная Лапа никогда не будет явно делать то, что может повредить в глазах его воинов. Репутация вождя штука тонкая и легкая. Один раз поведешь себя неправильно, и доверия не будет. А у тебя амбиции. Шесть рощ под твоей рукой, а хочется больше.
        - Восемь,  - отрицательно помотав пальцем, сказал тот.  - Ты долго отсутствовал. Молодец - соображаешь. Это главная причина. Но есть еще и не главная. Хочешь верь, хочешь не верь - я тебя действительно уважаю. Ты всегда шел своей дорогой и был не таким, как все. Я-то знаю - по течению легче, чем поперек. Там будет другая жизнь. Лучше или хуже - не знаю - это тебе ее создавать. Поэтому уходи на юг, там хороший шанс начать сначала. Мешать я тебе не буду, но и помогать тоже.
        Он встал и поднял руку в прощальном приветствии.
        - Я желаю тебе удачи там. Сюда не возвращайся.
        Повернулся и пошел вниз к своему коню.

        Глава 4
        Новая Варшава

        Я лежал на носу баржи, прислушиваясь к разговору и делая вид, что изучаю общедоступный список Вещей, которые разыскивают рейдеры. Такие небольшие книжки были во многих домах и пользовались устойчивым спросом у местного населения. В конце приводятся приблизительные цены.
        Ничего интересного там не было. Все прекрасно знакомое, многое люди просто не знали, как использовать. По названию никогда не догадаешься, что за штучка. Хорошо еще, что обязательно изображение имеется. А еще есть пометки Черепахи.
        Некоторые Вещи еще и применяются совершенно неправильно. Вот какой умник придумал использовать «Сигналку» таким идиотским образом? Она якобы чувствует воду! Ну да, реагирует. Но на самом деле ее можно и нужно настраивать на любого размера теплокровное животное. От мыши до слона. Прошел перед сном вокруг стоянки, сбросил нить, и никто не пересечет ее без тревожного сигнала. Только подкармливать нужно регулярно. А эти… додумались.
        Вот почему электроника не желает работать - это они и не подозревают… Только стоит ли подсказывать? Еще не хватает, чтобы они от «Вопилок» научились закрываться. Совершенно лишняя информация для людей.
        Как ни странно, обнаружил пару десятков Вещей, совершенно не знакомых. У нас такого не было. А вот это - очень интересно. Единственный экземпляр, любые деньги предлагают. Еще бы. Пауки бы тоже не отказались. «Маска». Совершенно безболезненно превращает тело в натуральный пластилин. Можно вылепить из любого все, что угодно. Хочешь другое лицо? Пожалуйста! Хочешь хобот или броню вместо кожи - сколько угодно. Несколько часов в новом облике - и останешься навсегда в таком виде. Никаких последствий для здоровья.
        И еще длинный список Вещей неизвестного назначения. Положим, это они им неизвестны. «Замедлитель», «Здоровье», «Чистильщик», «Слизь», «Накопители» разных видов и форм, «Пленочник», ну и много всякой ерунды.
        Ого! «Насильник». В его присутствии невозможно себя проконтролировать. Обязательно перекинешься. У нас ходили слухи про то, что они есть в Крепости, но кроме страшных сказок никогда не слышал ничего конкретного. А оказывается есть. Очень мне это не нравится. Если будет возможность, надо выкупить и запрятать поглубже. Ага, не один я такой умный. Что-то Черепаха, видать, не сообразила или забыла, когда мне дала список. Очень занимательная надпись под рисунком, сделанная ее рукой - «Од. вз. у Б. Два кн.». Прям так сложно догадаться! Страшно глубокий шифр! Посмеялся бы, если бы это не «Насильник» был. «Один взят у Бориса. Стоимость - два коня». А ведь ничего не сказала. Это надо будет обсудить с Вожаком. Вот интересно, на него действовать будет, и если да, то как?
        Я насторожился и в очередной раз прислушался. Даша сидела по соседству, тщательно вычесывая Мави специальным гребешком. Та, довольно урча, подставляла то один, то другой бок. Во время этого полезного процесса Даша пыталась пояснить любознательному Летчику, чем русские отличаются от поляков. Она сидела на палубе уже третий день с небольшими перерывами на еду и сон. Обмен информацией шел в обе стороны, причем, как втихую доложил мне Летчик, Дашу интересовали как я лично, и при том очень сильно, так и жизнь на равнинах. Единственное, что ему прямо запрещалось с самого начала - это упоминать о звериной форме и связанных с этим вещами. Предупредить его о неразглашении остального мне просто в голову не пришло, а теперь было поздно.
        Летчик, умело направляемый уточняющими вопросами, выложил все, что он знал о Народе. Знал он, правда, не слишком много. Два месяца жизни - срок не слишком большой, но был он, как и положено подростку, достаточно любопытным и при этом изрядно наивным. Во всяком случае, мотивы нашего похода и то, на какой результат мы рассчитываем, он без больших проблем сдал. Про наше отселение в дальние края - это была достаточно любопытная информацией. На основании ее недолго додуматься о скоплении изрядного количества наших соплеменников в том месте. И по разным другим мелочам, включая неизвестный язык и отсутствие вещей промышленного производства, мы на потерявшихся землян как-то мало походили. Своими открытиями Даша делиться пока ни с кем не собиралась. Это я знал точно. Что происходило на барже, Летчик контролировал на все сто, подслушивая разговоры даже в разобранном состоянии. Изначально это задумано не было, но если ему нравится, почему не воспользоваться?
        Даша доказывала, что никаких принципиальных различий между поляками и русскими нет, а есть только разница в религии. Тут Летчика переклинило, так как он совершенно не понимал, почему чтение молитвы на латинском языке может быть более правильным, чем на церковнославянском. Когда всплыл вопрос об украинцах, он запутался окончательно: религия с русскими одинаковая, но почему-то другой народ.
        Тут у меня в познаниях была изрядная дыра, так что помочь ему разобраться я не смог бы при всем желании. В доставшемся мне от Лехи куске памяти присутствовал фильм «Тарас Бульба», а также прочитанная им после просмотра оригинальная книга. Была попытка сравнения - и уж очень ему не понравилось кино с длинными речами героев, поднятых на копья. Больше у меня по этому вопросу в памяти ничего не имелось, кроме анекдотов про хохлов и сало. Вот специально так не сделаешь: «Здесь помню - здесь не помню». Выступать со своим «авторитетным мнением» я не пытался, тем более что особого интереса данный вопрос не вызывал. Ну, поделились когда-то, как большинство родов. Мы, например, род Медведей, а есть отдельные подвиды - гризли, бурые, пещерные, черные, очковые. От окраски зависит и от места жительства. Иногда и между собой деремся за территорию или баб. Ничего странного. Так это всего шестьсот лет. Через тысячу еще раз поделимся и будем считать своих единственно правильными медведями.
        Идею бога Летчик совершенно не воспринимал. Тем более бога невидимого, всемогущего и всезнающего, да еще и единого в трех лицах.
        Тут Дашин рассказ совершенно непонятными путями сделал скачок и оказался в Израиле.
        В свете того, что тело у него было израильского производства, Летчик страшно заинтересовался этой темой. Бесконечные войны за землю и воду с близкими родственниками он как раз хорошо понял. Это гораздо проще абстрактных идей, в которых, впрочем, и Даша не сильно много понимала. Мудрено было бы при здешнем воспитании и таких родителях. Вот стрелять, коня оседлать, в разном местном сырье разбираться или обувь починить - это без проблем. Очень практично. А страдать из-за отсутствия на планете Иерусалима или папы римского вместе с Патриархом Московским - это не по адресу.
        Очень быстро Даша иссякла. История земных государств явно не была ее любимым предметом. Где-то в Форте была пара книжек на тему охоты за террористами и бомбежек, которые она добросовестно изложила. Вот здесь Летчик меня окликнул и заинтересованно начал выяснять - нельзя ли его вооружить. Мы с ним долго выясняли значение терминов «полезная нагрузка», «мощность двигателя», «высота полета» и причины, по которым это не возможно. Потом Летчик глубоко задумался и замолчал.
        Непонятно, что творится, как всегда, когда Зверь руку приложил. Нормально у него не получается. Наш летающий приятель явно прогрессирует, причем в совершенно непредсказуемую сторону. Действительно, получается оригинальная личность со своими желаниями и интересами.


        Когда выяснилось, что Вожак откровенно лажанулся с этой идеей про летающих разведчиков, он сделал умное лицо и сказал: «Думайте. Здесь собрались Мастера, вот и покажите, что умеете». Сказать - оно проще всего. Сам с этим дела никогда не имел и откровенно свалил на нас. Вот мы и выдумали, неизвестно на чью голову. Коллектив изобретателей в составе паука-недоучки, кузнеца, ювелира для тонкой работы, меня, как наиболее продвинутого в людской технике, и Близняшек. Особенно полезны были Близняшки. Они отгоняли пинками любопытных и лезущих с умными советами.
        «Пленка» и «Накопитель» вместо аккумулятора, разные прочие мелочи вроде защиты от «Вопилок» и «Кричалок»  - это даже не особо сложно. Любой дурак из Народа знает, как использовать простейшие печки. Берешь обычный картон или, на крайняк, тонкую деревяшку, покрываешь пленкой и жаришь необходимый продукт на слабом солнышке. Ловить бесплатную энергию - так пленка под это дело и выдумана. Тут немного пришлось повозиться с доводкой, и чтобы не закоротило тонкую технику. Нужды в защите от «Вопилок» и «Кричалок» раньше не возникало за неимением электроники, но это тоже хорошо известное дело. Присобачь «Глушилку» на широком диапазоне - и все будет в лучшем виде. Сделать все это достаточно сложно, но вполне осуществимо. Зато, что делать с компьютерными мозгами, никто не представлял.
        Сначала от меня пытались добиться объяснения устройства и как оно действует. Только если Зверь не знает, откуда мне знать? Разве что имелись общие смутные представления об устройстве компьютера. Чтение инструкции тут не помогло. Тогда дружно махнули рукой и выпили коллективно, на совесть. В ходе гулянки и родилась эта странная идея.
        Вернее, она всем была прекрасно известна, но на моей памяти никогда не использовалась. Любой предмет имеет память. Когда ты его держишь, касаешься, чинишь, используешь, остаются следы на поверхности. То, что называется аурой и информационным воздействием. Часть со временем исчезает, часть навсегда впитывается. При определенных умениях и прямом воздействии контролируемой энергии можно разбудить что-то вроде личности. Поскольку предметом пользовались многие, то получившаяся личность будет похожа не на кого-то конкретно, а скорее на слияние нескольких. Тут важна даже не сила, а тонкая работа. Чем меньше и проще предмет, чем чаще он использовался, тем это легче. Есть даже древние легенды про живые мечи, куда умирающие вкладывали часть души. Потом эти мечи вполне были способны предупреждать об опасности, учить незнакомым приемам фехтования, оставшихся у них в памяти неизвестно от кого, и даже разговаривать с хозяином.
        Никто такого не видел, но вот камни-сторожа прекрасно известны всем. Своих они прекрасно узнают, а о чужих предупреждают. Одна проблема - они достаточно примитивные как личности, туповатые и делать их тяжело. Дальше одной, максимум двух, задач соображать не способны. Как в самом начале уяснили про «свой - чужой», так и будут следить. «Сигналка» и то полезнее. Ее хоть с собой таскать можно, а камень-сторож обычно имеет охренительные размеры и служит для обозначения границы. Зато выяснить у него, кто проходил и из какого рода, без проблем. Поэтому любой чужак, не желающий быть опознанным, старательно объезжает хорошо всем известных сторожей.
        И камни-родственники тоже замечательная вещь. Можно разговаривать не хуже чем по радио. Тоже проблема имеется неразрешимая. Из начального камня сколько выпилишь, столько и будет «Говорилок». Запасную не сделаешь, а использовать большой размер не получается. Вот и выходит десяток-другой по максимуму, и все.
        С раннего утра я поднял нашего паука-недоучку Длинного Зуба холодным душем из ведра и стал выяснять, что он там по пьяни такое заливал. На самом деле он действительно Мастер, но пауком его еще много лет не признают. Слишком молодой, шкодливый и совершенно не умеет подчиняться авторитетам. Обязательно при всех расскажет, почему его начальник придурок, и докажет, что он прав. Силы большой у него нет, зато ума слишком много. Вечно с несвоевременными идеями вылезает. А вот как раз в этом случае очень даже вовремя выдал мысль. Почему бы нам не попробовать создать из самолета личность? Нужны только несколько ингредиентов вроде приличного куска гибридного сплава, на котором записывается информация по типу «хранителя», и кто-то умеющий работать с энергией напрямую.
        Чего-чего, а различных чистых образцов у нас было много, и Вожак на вторую часть работы имелся. Что они там коллективно сварганили, я так и не понял. Очень умно это было названо «квазиживым» материалом из сплава нескольких металлов, углерода и каких-то химических солей, отнятых с боем у Койот. Еще и кровь мою использовали. Какие-то специфические способы проводки сигналов. Диэлектрики, отрицательная проводимость и прочая белиберда, нормальному бойцу непонятная и совершенно неинтересная. Каждый должен заниматься своим делом. Я как-то все больше специализировался на разведке и наведении порядка среди своих. Ближе всего это к полиции. И не уголовка, и не ОМОН, что-то среднее. Создание амулетов - это хобби, а не профессия, хотя мои ценились понимающими.
        Квазиживым он был назван за то, что, будучи с виду и на ощупь вполне твердой массой, при определенном воздействии (а тут надо было строго соблюдать температурный и световой режим, еще и мигая в определенной последовательности) он начинал расти, и вопрос малого количества тем самым снимался. Скромно опустив глаза, Длинный Зуб сказал, что идея эта ползала у него в голове давно, особенно про кровь. Все это крайне интересно изучать углубленно, но уж очень сложно было достать отдельные составные для сплава. А вот теперь он развернется. Ухмылка была при этом крайне издевательской.
        Причину я понял только потом, когда выяснилось, что новорожденный считает меня своим прямым родителем, а вовсе не старшим администратором, как я тут слушателям втирал. Бил я недоучку Мастера долго и с большим удовольствием, так что последние две десятидневки до отъезда он от меня тщательно прятался. Столкнувшись на практике с его работой, я очень сильно посочувствовал его учителям и признал правильным их нежелание признавать его Мастером. Совершенно он не представлял последствий своей работы и даже задумываться не желал.
        То ли потому, что, в отличие от мечей и камней, у Летчика была сложная структура, то ли Зверь в очередной раз перестарался, то ли не зря нас предки предупреждали не баловаться магией крови, но получился не готовый услужить компьютер с определенными программами и не обычная простенькая тень личности, а любознательный и развивающийся ребенок. Который к тому же обладал абсолютной памятью и очень быстро начал проявлять эмоции.


        Вот Даша ему явно нравилась, а Дядю он не выносил. Если честно, я серба тоже терпел с трудом. Может, люди и не замечали, но от такого типа лучше было держаться подальше. Вот уж кто был как натуральный компьютер. Он абсолютно не испытывал никаких эмоций. У него не менялся запах, он никогда не нервничал, не радовался и вел себя исключительно согласно логике. Это правильно, а вот это нет. Почему-то в «правильно» попало слушаться Рафика. У меня было впечатление, что в промежутке между рейдами он отключался и кнопка срабатывала только на очередной поход. Самый натуральный биоробот.
        Даже Летчик в самом начале был более нормальный. Короче говоря, мы умудрились по сильно большому недоразумению создать нового разумного и не имели представления о том, что нас и его тоже ждет в будущем.
        Как минимум он был бессмертным, живя одной личностью в разделенных кусках и не испытывая затруднений с задержкой при передаче информации. А способность бесконечно размножаться и со временем вполне заменить собой любую Интернет-сеть, получая информацию от пользователей, а заодно и подслушивая и контролируя их, была крайне многообещающей. Немного усовершенствований в «Говорилке» по принципу мобильника - и монопольную телефонную сеть без всяких проводов и антенн можно распространять бесконечно.
        Идею эту я пока держал при себе, неизвестно какое количество информации Летчик мог пропустить через себя без проблем. Все это нуждалось в проверке. Пока ему нравилось летать, ощущая себя свободным, а не привязанным к одному месту. А я чем дальше, тем больше ощущал себя ответственным за него. Родители тоже не знают, какой у них вырастет ребенок, но он их ребенок, и помогать ему и защищать его они будут до самой смерти.
        Что у нас еще интересного? А, вот на последней странице книги, где пустое место, красота - еще один список на Языке. Хорошо же Черепаха покопалась у Бориса в закромах. Совсем она нюх потеряла в здешнем окружении, пишет на неизвестном людям Языке и еще мне вручает. Или это она так доверие демонстрирует? Матрица от «Чистильщика», очень странный организм, оставшийся от предков, с заданными свойствами. Повторить никто не может. Совсем не редкость амулеты из него, но оригинала не было ни у кого. А вот теперь есть.
        Можно вырастить любого размера и формы. Собственно, это обычный микроячеистый фильтр. Настолько микро, что увидеть невозможно, и никакой микроскоп не поможет. С виду обычная губка, которую можно легко резать. Надо только при выращивании задать параметры очистки. Хочешь, он морскую воду в дистиллированную превратит, попутно убирая разные примеси, а хочешь, можно вместо противогаза или маски для подводного плавания применять. Там мозгов, в отличие от Летчика, нет, сплошные инстинкты. Только чтобы правильно параметры задавать, надо код знать.
        Все остальное в списке даже в нескольких экземплярах, разных размеров и не работает. Не большая проблема оживить. «Сварка», «Сверло», «Резец», «Плавильная печь». Несложно и по названию догадаться, только людям откуда знать. «Резка». Очень нужная вещь. Две рукоятки, соединенные неизвестно чем. Смотришь - ни черта нет, а когда раздвигаешь в стороны, чувствуешь легкое сопротивление, и пустое место режет - все, вплоть до металла. Особо одаренные экземпляры приспособились часовым головы отделять от тела. Накидываешь сзади на горло, руки в перехлест, чтобы, разрезав шею противника, себя не зацепить, и еще один отправляется на перерождение. Хотя не стоит показывать пальцем, у самого в подкладке для того же заныкано.
        «Ловец»  - анализатор химического состава жидких и твердых веществ. Многие вещества не просто отражают свет, но и заметным образом изменяют его спектр. Он находит изменения и на этой основе определяет химическую природу образца. Десять-пятнадцать секунд. Может отличать множество различных веществ, яды и неприятные для организма вещества находит легко. В бытность мою начальником у Хищников один раз наркотики с помощью него нашли.
        «Подгляд»  - просвечивает не хуже рентгена, включая каменные стенки. Не на радиоактивности, а на звуковых сигналах работает. Вроде эхолота, но с картинкой на экране. Не надо лезть в закрытое помещение в поисках разного добра, все и так видно.
        «Сундук». О, Первопредки! Восемьдесят две штуки. Совершенно бесполезная Вещь. Опа! Я натурально большой дурак. Премию Черепахе. Это они раньше были никому не нужны. Форму «Сундук» имеет самую разную, и больше всего - по своим функциям - похож на «Флягу». А может, это она и есть, только особая разновидность. Есть только серьезная разница: закрывается на цифровой замок, как сейф. Иногда еще и буквы на стенке с той же целью. Перебирать номера можно вечно и открыть практически не возможно. Сломать еще никому не удавалось. А в таких «Сундуках» еще со времен Войны может храниться все что угодно - от никому ненужного до страшно ценного. Шестьсот лет не срок. На равнинах есть несколько экземпляров «Сундуков», навечно закрытых, секретный код которых не знают. А теперь у нас появились компьютеры. Подключить и пусть комбинации перебирают.


        - Живой,  - прервав мое занятное чтение, задумчиво сказала Даша и повернулась ко мне.
        - А?
        - А ты что думаешь о боге?
        - Ничего не думаю.
        - Как это?
        - Меня учили другому. Где-то там,  - я ткнул рукой в небо,  - после смерти тела собираются души. Это не такое… в виде того же человека с крылышками, который сидит и на арфе блямкает бесконечное множество лет. И не эта… Вальгалла… где собираются герои в бесконечном выпивоне и время от времени выходят подраться друг с другом или со своими земными врагами. А утром опять встают здоровые и снова квасят. Это просто скучно. И то, и другое. Бесконечно одно и то же.
        Душа - это твоя память и опыт в виде энергетического поля. После смерти тела все души собираются вместе, и опыт, память и знания становятся общими. Вот тогда они коллективно и решают, как ты жил. Больше было хорошего или плохого. От других при слиянии такое не скроешь. Они взвешивают тебя согласно законам, по которым ты жил, и выносят решение. Ты ж понимаешь, у разных народов можно по-разному относиться к одинаковым вещам. Для одних самоубийство - грех, для других - доблесть.
        Вот по твоей жизни и выносится решение. Обычно плохие и хорошие поступки на одном уровне находятся. Тогда ты снова можешь родиться, но памяти о прошлой жизни у тебя не будет. Тут есть масса разных нюансов и условий в зависимости от того, что перевешивает. Могут спросить тебя, в ком ты хочешь возродиться, могут послать в ребенка твоего врага. Или в женщину, если ты был мужчиной и обижал противоположный пол. Считается, что для правильного понимания жизни тебе необходимо испытать на своей шкуре несправедливость.
        Если хорошие поступки намного превышают плохие, память о прошлой жизни сохранится. Тут опять же есть зависимость, сколько и о чем. Есть такие примеры. А вот если ты жил неправильно, то душа твоя просто распыляется и не возродится вновь.
        - Но ведь это может быть неправильно,  - подумав, сказала Даша.  - Вот у кого-то принято родителей или детей в голодные годы выкидывать, обрекая тем самым на смерть. Это так в обычае. Значит, что? Они общим решением считают, что он праведник?
        - У всего есть причина. Если такое делают, значит, на всех еды не хватает. Для нас это дикость, для них вполне нормально. Но вот если в тех местах с продуктами проблем не будет, они же перестанут такое делать?
        - Ну, да, наверное,  - неуверенно сказала она.
        - Значит, и не станет такой традиции, и следующее поколение уже не будет считать это нормальным. А тогда и решение будет соответствующее. Законы и традиции меняются в зависимости от происходящего. Что было нормально раньше - сейчас, вполне возможно, нет. И наоборот. Вот есть заповеди: не убей, не укради, не возжелай имущества или жены ближнего. Для меня это ерунда. Все зависит от того, кого и в какой ситуации убить или своровать. Что за бред подставить другую щеку? Сами христиане этого не делают. Напал на меня - значит, будь готов умереть. Уж как бы это некрасиво не звучало, но если мои дети хотят есть,  - теоретически, своих пока нет,  - усмехнулся на Дашины поднятые брови,  - я украду, и плевать мне, что это незаконно и наказывается. Мои дети для меня важнее. Пусть потом после смерти решают, что правильнее: дать своим детям умереть или украсть. Даже если чужим детям от этого будет плохо. Для себя я так решил.
        Даша с сомнением покачала головой, но промолчала.
        Я же продолжил:
        - А что касается возжелать и взять - это две разные вещи. Я могу смотреть с восхищением на чужую жену, и нормальной женщине это только понравится. Она для того одевалась и красилась, чтобы ею восхищались. Но вот трогать я ее не буду. Она чужая жена. И то же с восхищением имуществом. Оно чужое, но почему я должен отворачиваться от коня соседа, а не восхищаться им? Потому что я могу взять себе? Это пусть христиане трясутся, если у них нет воли и уважения к чужому. Их бог заранее решил, что доверять своим верующим нельзя. Все они нарушат его заповеди, дай только увидеть. Впрочем,  - помолчав, добавил я,  - я, естественно, упрощал. В жизни все всегда сложнее. Но эти вопросы - про душу и веру - надо решать со специалистами. А я простой парень, и не стоит со мной это обсуждать.
        - Впереди много домов,  - сообщила «Говорилка».
        - Это Варшава,  - оживилась Даша.  - Летчик, возвращайся и садись на палубу.
        Об этом мы давно договорились. Незачем было светиться лишний раз. Заодно и профилактику проведем, пока стоять будем.
        Через четверть часа он появился, сделал круг и, выпустив парашют, точно опустился на палубу. Из трюма начали выползать остальные члены экспедиции. Хоть и маленькое, но развлечение. Второй из двух основных центров славянской цивилизации. Вопреки названию здесь проживали не одни поляки. Были в большом количестве чехи, словаки, хорваты, украинские униаты. Все считающие себя католиками или имеющие претензии к православным и бывшим советским, куда относились в основном русские. Оба центра имели вечные проблемы в общении, перенеся земные счеты со вкусом и удовольствием в далекий космос. Все считали себя ничем не хуже соседей. Наоборот, они-то как раз и есть самые правильные.
        На правом берегу Дуная в основном жилые кварталы, на левом угольные карьеры и производство. Там построена целая промзона, причем имелся отдельный грузовой порт и по соседству квартал для приезжих. В саму Новую Варшаву чужаков не слишком стремились пускать. Прямого запрета не было, но вполне могли отказаться обслуживать в магазинах, не сдавали жилье и очень часто делали вид, что не понимают русский язык, который в Зоне выполнял функции, что называется, языка международного общения.


        Рейдеры дружной компанией засобирались в ближайший кабак, оставляя на борту Дядю, никогда не проявляющего интереса к подобным мероприятиям. Черепаха заявила, что ей эти развлечения не интересны и лучше она поспит в компании с волками и Красоткой, а потом сменит Дядю.
        Я настроился проверять Летчика, хотя особой нужды в этом не было. Он сам моментально сообщал о любых подозрениях в своем самочувствии. Это ведь не просто механизм, а его тело. Кому и знать о неполадках как не самому самолету. Тут ко мне подошла Даша и, помявшись, сказала просительно:
        - Живой, а ты не можешь меня проводить? У меня дядя живет недалеко, брат матери, а Рафик не хочет одну отпускать.
        Я оглянулся на него. Рафик кивнул и развел руками. Вроде поступай, как хочешь.
        - Почему нет? Когда еще удастся на город посмотреть…
        Она радостно улыбнулась.
        - Так я тебя жду у трапа, сейчас только подарки возьму,  - и побежала в трюм.
        Ну, мне собираться особо не надо. Майку и рубашку сменил на свежие, все-таки в гости идем. Дело к вечеру, так что куртка нужна. Даже днем не сильно жарко. Критически посмотрел на обувку, но подумал - и так сойдет. Поколебался, но решил, что без эсвэдэшки можно и обойтись, в городе винтовка не потребуется, только мешать будет. Вот ножи с «Узи» и стечкиным оставить даже не подумал. Под свободной курткой не выпирают, а гулять по незнакомому месту без оружия не в привычках Народа.
        Даша прибежала в платье, сменив свой вечный комбинезон. Специалиста по моде и тканям из меня пока не воспитали, но смотрелось очень мило. Приятного голубого цвета, выгодно подчеркивающее все прелести ее фигуры. Совсем по-другому смотрится, чем в комбезе. Хотя и в нем Даша очень даже приятно смотрится. Вот надеть на мужика - так обязательно мешком висит, а колени пузырятся. А у нее, где надо - приталено, где надо - ушито, и на улице на нее оглядываются. Подобная магия является чисто женской и нам, мужчинам, не доступна.
        В руках она держала целый мешок барахла. Пришлось забрать и надеть на манер рюкзака на спину. Не слишком тяжело, но изрядно объемисто. Она моментально взяла под руку стальной хваткой, несмотря на свой нежный вид, и повела в неизвестном направлении. Опыт для меня достаточно нов. С одной стороны, руки должны быть свободными на случай непредвиденных обстоятельств. С другой — никогда я так не ходил и даже в воспоминаниях, доставшихся от Вожака, такого не получил. К тому же она сильно ниже ростом, и шаги ее намного короче. Приходилось все время следить, чтобы ей не пришлось бежать.
        На выходе из порта, где начинался подъем к мосту, стоял блокпост. Здесь у меня моментально сработал очередной кусок чужой памяти, и я огляделся профессиональным взглядом. Вожак такого добра много в свое время повидал, и я прекрасно знал, на что смотреть. Бетонные блоки лежали так, что проехать на скорости невозможно, непременно приходилось тормозить. Двое в смутно знакомой форме и в конфедератках проверяли документы у проезжающего транспорта и проходящих людей. Еще один стоит в стороне, явно прикрывая. Также имеется обложенный мешками с песком крупнокалиберный пулемет. И два достаточно старых дота, в которых наверняка еще что-то с большим калибром имелось. И охранники какие-то напряженные и явно нервничают, прямо воняет от них растерянностью и агрессивностью. Что-то в городе неладно.
        Старший сразу заорал что-то обидное, судя по интонации. Слов я не понял, польский в мои познания не входил, но Даша моментально ответила. Некоторое время она что-то спокойно объясняла. Мелькали незнакомые имена. Прозвучало «Кулак»  - и жест в мою сторону со словом «охронярц», и проверяющий успокоился. То есть внешне он стоял все с той же недовольной рожей, но агрессивностью пахнуть от него перестало. «Охронярц»,  - хмыкнув, повторил он, ощупывая меня взглядом. «Узи» он явно заметил. Как мне объяснили сразу, с автоматическим оружием в город не пускали, а тут вдруг такое послабление. Я так понял, что меня записали уже не просто в сопровождающие, но заодно и в телохранители. Потом он махнул рукой, показывая остальным, чтобы нас пропустили, и отошел в сторону. Можно было идти через мост в жилые районы.
        Я его внимательно рассмотрел. В наших краях ничего похожего быть просто не могло. Там не было рек такой ширины, а бетона и подавно. Максимум, что Народ строил - это небольшие деревянные мосты. То есть с моей двойственной точки зрения я в земном варианте видел его простоту и примитивность, но как местный житель был изрядно впечатлен. Больше полутораста метров длины, и даже две полосы движения в обе стороны имелись. По одной двигались машины и телеги, по другой ходили пешком.


        Больше всего город напоминал разросшуюся до неприличных размеров деревню, но с мощенными булыжниками дорогами и тротуарами для пешеходов. Земли много, особых денег не стоит, и селились хозяева на изрядном расстоянии, не забывая отгородиться от соседей забором. Все дома деревянные и невысокие. Первые кирпичные двух- и трехэтажные появились ближе к центру. Тут явно жили совсем не бедные. Если на окраинах фонарей было немного, то в центре освещение как днем.
        - Я по матери Ходецкая, а дядя Павел ее старший брат,  - рассказывала она по дороге.  - Он в Польше на каком-то химкомбинате работал и имел отношение к «Солидарности».
        «Знать бы еще, кто такая Солидарность»,  - подумал я, но спрашивать не стал.
        - Вот в тысяча девятьсот восемьдесят первом году и пришли к нему с предложением поработать за границей. Хорошие деньги и подальше от коммунистов. Даже семью можно взять. Правда,  - она хихикнула,  - в слаборазвитой стране, а в какой - не говорили. Чем в лагере сидеть, лучше уехать - так он решил, и всех с собой взял, тем более что работодатель согласен был на приезд родственников за его счет. Сестру, брата, мать, жену брата. Отец раньше умер. Еще удивлялся, что за странные дела. Свободный выезд во время военного положения и разрешение на въезд в любую страну после окончания договора. Вот и прибыл. Коммунистов с Советами тут точно нет, зато проблем было выше крыши. Они из самых первых были, которые заводы монтировали. Голое поле и ящики с оборудованием. Правда, что нужно, никаких вопросов - все получаешь, но только для производства. Для того их и приглашали. Сами эльфы палец о палец не ударили. А дома и все, что человеку надо,  - в свободное время. Как работу определенную сделаешь, так и зарплата капает. Приспособились со временем. А как подняли основное, посмотрели по сторонам и решили, что и не
так уж плохо. Зачем искать что-то и переезжать, когда и здесь вес и авторитет имеешь?  - Даша помолчала минутку и продолжила:  - Маме было уже девятнадцать, когда отец появился. И как-то они очень быстро нашли общий язык. Вся семья была страшно против. Они хоть и не слишком религиозные, но постоянно в церковь ходят. Основательные, с хорошей работой и приличным доходом. А отец тогда был не пойми кто. Считается еврей, ни в какого бога не верит, ходит в рейды по Дикому полю. Сегодня грошей полные карманы, завтра с голой задницей. Еще и наглый. Чуть что - сразу в морду. Маму и уговаривали, и запирали. Ничего не помогло. В один прекрасный день просто вышла и не вернулась. А что, действительно прекрасный для меня день,  - задумчиво пробормотала она.  - Я ведь могла и не родиться. А вообще странно. У меня двое старших братьев и двое младших. Все здоровые, такие крепкие брюнеты. Одна я - маленькая и рыжая, в маму.  - Она вздохнула.  - Сначала родственники были в страшном гневе. Потом ничего, привыкли. Папу все равно не особо жалуют, но остальные вполне свои. Как мы подросли, стали нас отправлять к ним на пару
месяцев в гости. Иногда вместе, иногда по отдельности. Так что все будет нормально, а не пойти - могут и обидеться. Посидим спокойно, домашнего поедим… Вот почти и пришли. Видишь, тот двухэтажный дом…

        Глава 5
        Мятеж

        Наш приход был встречен радостными криками. Дашу вертели, рассматривали и громко восхищались. Есть у меня подозрение, что слова «Как ты выросла и похорошела» будут сказаны близкими родственниками даже карлику и уроду.
        Подарки рассматривали, изучали и опять же громогласно восхищались. Они оказались приготовлены на все семейство в количестве одиннадцати душ разного пола и возраста. Очень сомневаюсь, что к этому имел отношение Борис. На наше счастье, присутствовали не все, и процедура осмотра закончилась довольно быстро.
        На этом семейном празднике я был явно лишним. На меня обращали внимание разве что попутно, что вполне устраивало. Я тих и послушен: сказали оставить «Узи» в прихожей - оставил, снять куртку - никаких проблем.
        Теперь мы сидели за столом. Павел, хозяин, солидный мужик в возрасте за пятьдесят, его жена Кристина, очень прилично сохранившаяся мадам с холеными ногтями и явно не перетружденными тяжелой работой руками, их пятнадцатилетний сын Анджей, постоянно бросающий на меня исподтишка взгляды. Тут не надо быть психологом, чтобы догадаться, как ему хочется сбежать из солидного дома и что за вопросы он начнет задавать, как только родители не услышат. Я в его глазах явный представитель народа рейдеров, гуляющий сам по себе и не интересующийся ничьим мнением. Еще присутствовала полненькая девушка по имени Агнешка, если я правильно понял, дочка второго брата, ну и мы с Дашей.
        Семейный ужин - это тяжкое испытание. В какой руке положено держать вилку и нож по правилам этикета — не знал не только нормальный оборотень с равнин, но, как я не пытался напрячь память, и Вожак тоже. Как-то прошла мимо него это необходимая вещь. Что-то такое смутно мелькало про положенные рядом столовые приборы, которыми пользуются по очереди, но обычно эти самые приборы исчерпывались ложкой. А у нас с этим вообще просто. Загрыз антилопу и без всякой вилки прямо так - сырым употребляешь. Нет, мы и жареное едим, но прекрасно обходимся без указаний, в какой руке нож держать. Естественно, левша в левой, а правша в правой.
        Ко всему еще имелась кухарка. Дебелая баба, лучше всех знающая, когда что положено ставить на стол и когда забирать. Хорошо еще, официант за спиной не стоял и не следил, не пора ли в рюмку налить. Очень не люблю, когда торчат сзади, и вполне способен налить себе сам. Водка очень ничего. Гораздо лучше того пойла, что жрали на барже, хотя и похуже, чем в нашей роще. Так у нас не продажная, для собственного потребления, и сделанная на травках. У каждой рощи свой особенный рецепт. Вот на новом месте все еще экспериментируют.
        Под восторженные приветствия кухарка притащила какой-то бигос. Первый раз слышу такое название, но на вкус вполне прилично. Как для Народа сделано. Несколько видов мяса - и телятина, и свинина, и колбаса. Совершенно неизвестный мне овощ под названием капуста и еще грибы, лук, специи и соль. Что-то там еще незнакомое, но я не главная кухарка рощи, мне рецепт без надобности. Хотя выяснить, что такое «капуста», совсем не лишнее. Подобные вещи полезны для Клана.
        Прозвучал очередной тост с пожеланиями доброй дороги, и я хлопнул еще одну рюмку. Между прочим, говорят они в таких случаях по-русски. Поняли, что я по-польски мало что понимаю, и проявляют уважение. Вот мадам то и дело интересуется, не желаю ли я еще чего. Был бы человек, прямо прослезился бы. А то прекрасно чувствую абсолютно неподдельное равнодушие в запахе. Вот Даше она искренне рада.
        Агнешка что-то спросила, но ответить я не успел - тут стало не до обмена любезностями. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалилось сразу четверо вооруженных людей. Нет чтобы двери сделать поуже, может, они бы замешкались и дали время сообразить, что происходит. Теперь дергаться поздно. Один из них втащил кухарку и, пнув ее ногой, свалил на пол. «Встать!»  - заорал он остальным.
        Все четверо одеты в полувоенную одежду с бело-красными нарукавными повязками. Главный, на вид лет тридцати, держал в руках что-то вроде нашего калашникова, с очень странным длинным дулом, остальные, похоже, охотничьи карабины с оптическими прицелами. Вот как раз в нашей комнате им оптика крайне необходима. Опасным выглядел только один из них, пожилой усатый мужик, уверенно держащий оружие и вставший так, чтобы ему свои же соратники не перекрывали линию стрельбы. Двое других, молодые парни, чувствовали себя неуверенно и компенсировали это повышенной агрессивностью.
        Старший с ходу завел пламенную речь. Я и так не слишком понимал, о чем разговор, а эту польскую скороговорку вообще не пытался разобрать. Семейство Ходецких стояло с похоронными лицами и внимательно слушало. Что бы здесь не происходило - меня это мало касается. Может, грабители местные. Пока они не начали стрелять - вмешиваться не собираюсь. Кто хозяев заставлял кривить рожу при виде «Узи»? Положил бы всех в дверях, а теперь надо дожидаться подходящего момента.
        Павел что-то возразил и моментально заработал удар по ребрам. Все дернулись, и эти деятели с криками начали тыкать стволами в остальных. Усатый выстрелил в воздух. На головы посыпались куски штукатурки. Я присел, старательно демонстрируя испуг. Все это время кухарка, сидящая на полу, протяжно выла на одной ноте, и старший пнул ее ногой в бок, стремясь заткнуть.
        Даша шагнула к дядьке, пытаясь помочь ему встать.
        - Кто?  - спросил старший урод.
        - Братаница, от Зоси,  - пояснил опасный.
        - Бориса?  - радостно воскликнул тот.  - Вец зе соба.
        Тут не надо было быть полиглотом, чтобы сообразить, что они хотят ее забрать в совершенно неизвестном мне направлении. Не те у меня указания, чтобы разрешить подобное поведение.
        - Минутку,  - сказал я.  - Мне нет дела до ваших разборок. Но она не здешняя и с вами не пойдет.
        - Станислав,  - скривившись, сказал старший.
        Стоявший напротив меня шагнул вперед, норовя треснуть меня прикладом. Реакция на подобные слова вполне предсказуема, но я честно пытался договориться. Дожидаться удара не стал. Вместо того чтобы закрываться, шаг навстречу и влево, и оказался сбоку от него. Оба ножа из ножен на предплечьях уже в руках. Левый входит в горло усатому. Покидай, как я, несколько тысяч раз в цель, научишься и вилкой в глаз попадать, а ножи сделаны по специальному заказу. Раньше я такое не практиковал, но, обнаружив как-то Вожака с ножом, начал регулярно тренироваться. Действительно, какая разница, что в цель швырнуть, главное противника вывести из строя.
        Еще шаг - и правый в почку неудачливому Станиславу. Шаг - и со всей силы бью ногой по мужским причиндалам третьего. Если выживет после такого, очень не скоро сможет шевелиться. Но не выживет, я таким ударом доску на тренировках ломал. А человеческое тело нежное, одного болевого шока хватит.
        Старший урод с перекосившейся рожей пытается вырвать из кобуры свой пистолет, совершенно забыв про автомат в руке. «Не воин, дерьмо»,  - с сожалением подумал я, всаживая именной нож ему в живот и привычно проворачивая. Потом придется тщательно почистить и попросить у ножа прощения. Честное оружие запачкал.
        Выдернул клинок и отпустил умирающего, шагнув в сторону, чтобы кровь из раны не забрызгала. Семейство в полном составе стояло не шевелясь, глядя на меня и открыв рты. Кухарка быстро-быстро крестилась. Старший из налетчиков захрипел и засучил ногами в агонии. Тут Агнешка не выдержала, метнулась в угол, и ее бурно вырвало.
        Это послужило командой, и ступор прошел. Все задвигались. Кухарка, не вставая, старалась отползти от медленно расширяющейся лужи крови. Кристина подбежала к девушке и начала ей что-то говорить, успокаивая и гладя по голове. Анджей умчался в другую комнату и через несколько минут появился с еще одним стандартным калашом и пистолетом в кобуре, который сунул отцу. Мне отдал «Узи». Павел схватился за телефон, накручивая диск. «Вот только полиции мне еще не хватает»,  - глядя искоса на его бесплодные попытки дозвониться, подумал я. Одна Даша села спокойно за стол и задумчиво глядела на меня. У меня было стойкое впечатление, что покойников, в отличие от остальных, она видит не в первый раз.
        А я был очень занят. «Первое, что должен помнить воин,  - зазвучало у меня в голове давнее поучение изрядно поддатого наставника,  - когда столкновение окончено, это не забыть обчистить врага. Никогда не забывай, что имущество убитого тобой - военный трофей, и принадлежит он тебе по праву. Все, что найдено потом, положено делить на всех». Тут он подмигнул и пьяно икнул. «Вот тут умный должен заметить ловушку. Самые героические подвиги совершаются по недомыслию или жадности. Никогда такого не делай! Когда ставишь личные цели выше целей отряда, ты можешь подвести остальных. Лучше меньше подвигов и трофеев, чем погибшие из-за этого твои товарищи. Ты с ними много лет вместе, многие тебе ближе кровного родича, а ты из-за ерунды всех под стрелы подводишь. Раз такое сделаешь, два… Никто с тобой не захочет дела иметь. Трофеи не главное - уважение важнее». Он глубоко задумался и, когда я уже решил, что можно продолжения не ждать, неожиданно закончил: «Только не вздумай отказаться от своего. Девки уважать не будут»  - и радостно заржал в восторге от своего остроумия.
        Так что я никогда не забывал про трофеи. Первым делом собрать оружие, потом посмотреть, что еще стоящее имеется.
        Нам привычнее пользоваться холодным оружием. Проломил противнику голову - твое, всадил стрелу, так каждая личную отметку имеет, никогда не спутаешь. В наше время появились специфические проблемы. Попробуй определи и докажи, кто кого застрелил, если участвовало сразу несколько стандартных стволов. Зато после сегодняшнего у меня будет сразу несколько личных огнестрельных. Вожак-то покупал за свой счет и выдавал нам вроде как в аренду. Захочет - заберет. Вряд ли такое возможно, но свое личное всегда лучше, чем чужое.
        - Анджей,  - разглядывая с удовлетворением трофеи, сказал я,  - посмотри, что там на улице. Не могли они сами прийти. Машина должна быть. А где машина, там еще могут быть.
        Совсем не плохо. Два девятимиллиметровых глока, большой и маленький под одинаковый патрон. Маленький старший придурок держал в специальной кобуре на ноге. Большой пистолет имел переводчик автоматического огня и большой магазин - патронов тридцать, не меньше. По две обоймы к каждому. Три лимонки. Пояс с подсумками и удобными плечевыми лямками, с кармашками под гранаты, очень мне понравился, и я моментально нацепил его на себя. Четыре пары часов, одни из них золотые.
        Почему-то у усатого в кармане оказались два золотых кольца и серебряная цепочка, а у остальных «Мясо», «Кость» у каждого. Одобряю. Для лечения полезно. «Льдинки», «Клей» и «Иглы»  - непонятно зачем. Четыре приличных ножа из хорошей стали. Три одинаковых карабина и один, больше похожий на калашников, чем на винтовку. К каждому четыре обоймы. К тем, что с оптикой, магазины на десять патронов, а к калашу на восемь. Больше ничего интересного не было. Всякие ключи и бумажки я даже смотреть не стал.
        - Это «Вепрь-308», «Вепрь-12 Молот»  - сказала тихо подошедшая Даша, видя, как я разглядываю очередное чудо техники.  - У нас в магазине тоже есть. Сделаны на базе калаша, так что практически все части взаимозаменяемые, только дуло гладкоствольное и прицельная дальность на триста метров рассчитана. Считается охотничьим оружием, но у нас тут армии обычно не ходят,  - и этого вполне достаточно.
        Рядом громко выругался Павел.
        - Ничего не работает,  - с возмущением заявил он.  - Телефон вообще молчит, даже гудков нет.
        - Не шуми,  - напряженно сказал Анджей.  - Там на улице действительно грузовик, и двое курят. А в доме у пана Тадеуша какой-то шум. Это слишком похоже на переворот, как он и говорил. Вас всех забрать должны были, если бы не…  - Парень взглянул на меня и замолчал.
        - По людям стрелять приходилось?  - спросил я Дашу.
        - Бандиты не люди,  - сообщила она.
        - Тогда еще лучше. На,  - протянул ей один из «Вепрей» и маленький глок.  - Имей в виду, когда все закончится, отдашь.
        - Ты прямо Плюшкин, даже солнечные очки в кучу кинул.
        - Кто такой Плюшкин, я не знаю,  - наставительно сообщаю,  - но если покупатели будут раздаривать хозяевам магазинов свое добытое тяжким трудом имущество, то им потом придется сосать лапу. Порядок есть порядок, я тебя предупредил. Есть у меня такое предчувствие, что стрелять еще придется.
        - Пся крев!  - ругнулся Павел, глядя в окно.
        Я подошел и, отодвинув Анджея, осторожно посмотрел, стараясь не высовываться из-за занавески. Из соседнего дома трое вытащили мужика и, скинув его со ступенек, начали резво лупить ногами. На рукавах у них тоже бело-красные повязки. Павел вытащил пистолет из кобуры, но я поспешно ухватил его за плечо.
        - Не лезь,  - прошипел ему в лицо.  - Отсюда все равно не попадешь, зато они моментально ответят по окнам.
        - Даша!
        - Я здесь.
        - Я сейчас выйду, ты прикрываешь меня сверху.
        - Без проблем. Любого на выбор.
        - Тех, что у машины, и только когда я начну стрелять.
        - Анджей.
        - Да!
        - Смотри за дверью. Мы не знаем, сколько их еще в доме. Если кто высунется, лупи из автомата. Можешь не стараться попасть, главное, чтобы они испугались.
        - Ты,  - ткнул в Павла и повернул его в глубь комнаты, где кухарка все так же сидела на полу и бормотала молитвы, непрерывно крестясь,  - заткни, наконец эту дуру, только на нервы действует, и к своим женщинам подойди, успокой. Сейчас опять начнется, и только истерик нам здесь не хватает.
        Главное в такой ситуации раздать указания и загрузить подчиненных делом. Когда человек что-то делает, ему некогда бояться. Содрал с одного из покойников повязку и натянул ее на рукав куртки. «Ну, помоги мне, праотец Медведь»,  - толкая дверь и выходя, мысленно попросил я.
        Возле грузовика стоял только один. Второй присоединился к своим товарищам, стоящим кружком у лежащего и с веселым хеканьем продолжающим экзекуцию. Очень удобно расположились: все четверо плотной кучкой и спинами ко мне. Даже маскировка с помощью повязки не понадобилась. Начал стрелять сразу, не дожидаясь, пока на меня обратят внимание. Рукоятка «Узи» удобно лежала в руке, так что с двадцати метров никаких проблем не возникло. Несколько секунд - и затвор щелкнул в заднем положении. Четверо «ногобойцев» даже не успели дернуться и разлеглись в живописных позах. Реакция у них паршивая.
        Из окна ударил выстрел, и стоявший у грузовика отлетел с дыркой в голове. Я вставил новую обойму взамен опустевшей и осторожно приблизился. Один, получивший пулю в бедро, судорожно пытался отползти. Выстрел в голову. Потом остальным добавил, не подходя вплотную. Вроде все.
        - Ты кто?  - вставая на колени, невнятно сказал спасенный мужик. Лицо у него было разбито, рубашка разорвана и вся в крови.
        - Я тут в гостях,  - сообщаю ему.  - Мимо проезжал, а тут такое интересное веселье. Никак не мог спокойно мимо пройти.
        Подбежали Павел с сыном и помогли ему подняться.
        - А, это ты,  - с облегчением сказал мужик.  - Пусть кто-нибудь поможет моим в доме, эти скоты всех связали.  - Анджей метнулся внутрь.  - Инквизиторы, суки,  - со стоном выдавил избитый.  - Новый порядок, говорят.  - Он виртуозно и с наслаждением выматерился на дикой смеси русского и польского.
        На улице собиралось все больше народу. Многие с оружием. Очень скоро начался импровизированный митинг. Половина требовала объяснить, что происходит, вторая требовала срочно отомстить и поставить всех врагов раком. Где-то неподалеку, в центре, началась перестрелка, и вопли моментально затихли. Люди настороженно прислушивались. В стороне реки заработал пулемет, потом прозвучало несколько взрывов.
        Уже привычно собрав трофеи, я присел на ступеньки и, добыв телефон из-под рубашки, нажал семерку.
        - Как у вас дела?  - поинтересовался, дождавшись ответа.  - А то в городе что-то странное творится.
        - Пока тихо, но очень интересно,  - ответил Рафик.  - Часа два назад мост заняли французы.
        - Кто?!
        - Французы,  - повторил он.
        Несколько человек возле меня явно начали прислушиваться.
        - Выгрузились с кораблей, пришедших снизу. Флаг трехцветный, эмблема почти как у эсэсовцев - молнии на рукаве, и на своем лягушачьем наречии объясняются. «Огненные стрелы» называются. Хорошо знакомые типусы со сдвигом в чистоту католической религии. Охрану повязали, троих застрелили. Поставили пару безоткаток, чтобы мы не рыпались и не вздумали уйти без разрешения. Потом в Варшаву прошла колонна из трех десятков грузовиков, набитых вооруженными людьми. А встречали их местные, тоже с повязками, только красно-белыми. Поэтому и на мосту без проблем прошло. Свои в гости пришли, а потом начали прикладами по кумполу угощать. Сейчас весь грузовой порт вооружился и забаррикадировался. Сидим, ждем. Речники скорее свой груз спалят, чем отдадут. Они это прекрасно понимают и пока нас не трогают.
        - Дай,  - сказал побитый,  - и протянул руку.
        Я с интересом посмотрел на него и ласково улыбнулся.
        - Дай ему,  - сказала Даша. Она неизменно обнаруживалась возле меня.
        - Ну, поговори,  - пожимая плечами, сказал я.
        - Я Тадеуш Латковский,  - сказал он, торопливо выхватывая телефон.  - Начальник полиции промышленной зоны. В городе осуществляется попытка переворота, а теперь еще и иностранцы. Связь не работает. Телефоны отключены, радио глушат. Очень важно, чтобы вы сообщили моим людям, что происходит.
        Рафик на том конце хмыкнул в трубку.
        - Кому важно?  - издевательски поинтересовался он.  - Мы - рейдеры, охрана, речники и просто жители этого района - в подавляющем большинстве не являемся гражданами вашей замечательной Варшавы. Нас держат за второй сорт и не разрешают элементарных вещей - вроде покупки в магазине. Это именно та самая правильная власть, которую сейчас собрались свергать. Помнится, полиция города вместе с промполицией, вами, глубокоуважаемый пан Латковский, возглавляемой, радостно била в прошлом году вполне мирную демонстрацию граждан, ратовавших о равной оплате труда не только католиков, но и остальных. Вы серьезно надеетесь на то, что мы для нее будем что-то делать? Да пусть вас всех передавят, нам-то какая разница?
        - Будет разница, и большая. Тут еще и инквизиция замешана. Эти с повязками в ней работают. Тут скоро костры разжигать начнут.
        - Да никуда они не денутся. Что с инквизицией, что без, будете продавать уголь в Зону. Все равно без него не проживете. Цены поднимут? Так и на продовольствие поднимут. А будут выкобениваться, из Славянска спустятся очень злые парни. Тут к вам уже не братья по вере, а вся Зона наведается, и ноги из жопы повыдерут. А то вы не знаете, как вас любят.
        - Вот именно, что знаю. Полгорода спалят сначала эти, потом вторую половину еще дополнительно те. Хорошо ли наше правительство и законы или нет, но это мой город. Лучше давить сейчас, пока до большой крови не дошло. Всем будет лучше. Так что давай договоримся. Со мной еще можно, с инквизицией не удастся. Что ты хочешь?
        - Интересный вопрос,  - задумчиво протянул Рафик.  - Я тут посоветуюсь с другими и перезвоню. Это будет не слишком долго, время дорого - я помню.  - И он отключился.
        Тадеуш сунул мне телефон и заорал на столпившихся вокруг. Я оглянулся на Дашу. Она тут же начала вполголоса переводить, причем, очень похоже, дословно. Через слово шло ругательство.
        - Что смотрите, сучьи дети? Желаете подождать, пока Кеслевский начнет всех на кол сажать за опоздание в церковь? Или думаете отсидеться? Всех нас на карьер с киркой отправят. Собрать женщин, детей и всех парней младше пятнадцати лет и в дома к Ходецким и ко мне. Вместе есть шанс отбиться. Нечего добро жалеть. Если нас перебьют, все равно на том свете не понадобится, а нет - наживем новое.  - Говорил он напористо, рубя воздух рукой.  - Остальные взяли оружие и собрались здесь через десять минут. Ты, и ты,  - тыкал он пальцем,  - пригнать свои грузовики. Ты - тащи сюда свой гранатомет, а ты - пулемет из сарая. Вы что думаете, я не знаю, у кого что имеется? Всех касается. Наши жизни теперь зависят от этого. Пойдем к правительственному кварталу. Там еще стреляют, попробуем ударить этим скотам в спину. Нет, будем уходить за Дунай. В промзоне у меня триста вооруженных парней - тоже шанс. Без заводов городу не выжить. Все. Нечего смотреть - по домам. Еды возьмите,  - прокричал он в спины расходящимся.
        Он плюхнулся на ступеньки возле меня и скривился, потирая ребра.
        - Люди все равно, что стадо. Так и будут стоять и балаболить, пока команду не услышат. Так это еще приличные специалисты с мозгами и руками, в нашем квартале только такие живут.
        - А остальные с удовольствием пограбят, независимо от власти, как только возможность появится,  - пробурчал Павел.
        - Других нам эльфы не выдали,  - усмехнулся Тадеуш.
        Завибрировал телефон.
        - Да.
        - Живой,  - сказала Черепаха на Языке,  - ты как там?
        - Нормально, развлекаюсь,  - отвечаю, глядя на настороженные лица людей, прислушивающихся к непонятному разговору.  - Совершенно не собираюсь проявлять героизм. Мне что те, что эти под хвост.
        - Вот и хорошо. Можешь дать ориентиры, где находишься?
        - Это совсем просто. Прямо от моста пять перекрестков. На шестом направо. На третьем перекрестке смотришь по сторонам и видишь несколько кирпичных двухэтажных домов. Перед тем, где у входа сидят каменные зверюги, отдаленно напоминающие львов, стоит грузовик, возле него лежит труп, а рядом несколько человек. Возле соседнего еще четыре покойника и я с компанией.
        - Пошли кого-нибудь с тряпкой на грузовик, пусть помашет…
        - Анджей,  - посмотрел я на парня,  - большая просьба, возьми вот это,  - сунул ему камуфляжную куртку одного из погибших,  - прикрепи к какой-нибудь палке, залезь в кузов и помаши.
        Он вместе со всей остальной компанией посмотрел на меня с недоумением.
        - Надо Анджей, потом объясню.
        Парень молча взял куртку и полез в кузов.
        - А теперь слушай внимательно,  - переходя на русский, сказала в трубке Черепаха.  - Нам не нужны проблемы с Кулаком. Твоя задача охранять Дашу.
        Та фыркнула рядом.
        - Надо будет,  - явно услышав, ответила Черепаха,  - свяжи и сядь сверху. Короче, пусть все горит и взрывается, но ты ее вытащишь. Понял?
        - Да.
        - Можешь передать телефон Тадеушу.
        Тот торопливо выхватил из рук артефакт.
        - Я слушаю.
        - Значит так,  - заговорил Рафик.  - Мы твоих полисов предупредим, мост возьмем. Пристань пассажирскую тоже. Грузовую и так контролируем. В город не пойдем, разбирайтесь сами.  - Рафик сделал паузу и начал излагать требования:  - Что мы тут коллективно решили… С момента, как мы начинаем, все воюющие на твоей стороне считаются мобилизованными в промполицию. Раненые и семьи погибших получают компенсацию, как по закону для ваших положено. Лечение за счет города. Трофеи наши и возврату не подлежат. На войне разные случайности бывают, и, если кого по ходу лишнего пришибем или что нужное поломаем, считай, что амнистия объявлена заранее. Да, и когда все кончится и можно дембельнуться, будешь решать сам, но против городских нас можешь даже не пытаться применять, все равно не пойдем. Только охрана объектов. Основной пункт требований - отмена любой дискриминации при приеме на работу и в оплате по религиозному признаку, и еще - представитель от речников в вашем городском совете.
        - Я не могу обещать отмену законов. Это не только от меня зависит, но сделаю все возможное.
        - Это хорошо, что ты не обещаешь,  - после паузы сказал Рафик.  - Мы тут слегка поспорили, и решили, что если сразу согласишься, забить на тебя болт. Но стараться тебе придется, будут обидевшиеся лично на тебя. А теперь верни телефон Живому.
        - Ага!  - радостно сказал он, когда я взял трубку.  - Живой, встань на грузовик и руку подними.
        Я сделал, как он велел.
        - Есть. Он тебя видит,  - радостно заорал он.
        - А теперь отбери у Даши «Говорилку», дай ей по шее, чтобы в другой раз не брала без спросу, и объясни пану Латковскому что к чему. Будет ему наводчик и разведчик на ночь. Днем слишком опасно. Ну, все. Мы начинаем.
        Со стороны реки разом ударили несколько крупнокалиберных пулеметов. Потом заработало не меньше трех минометов.
        - Интересно,  - глядя в ту сторону, сказал пан Тадеуш.  - Это вот бухнуло не меньше чем из восьмидесятидвухмиллиметровки, а может, и больше. Ничего такого мы про речников не знали. А ведь это прямая обязанность нашего подразделения. Неприятно будет, если они на меня всерьез захотят обидеться. Ладно,  - поворачиваясь ко мне, заявил он.  - Что ты мне должен объяснить про разведчика?


        В дом набилось около сотни людей, все хотели быть рядом со своими, даже если приходилось сидеть буквально на головах. Дом, конечно, не маленький, но на такое количество народа не рассчитан. Часть пришлось размещать в хозяйственных пристройках и утрамбовывать в подвал. Из всей этой толпы только девять способны отстреливаться. И то все молодые пацаны, оставленные Тадеушем, плюс Даша, которую я держал возле себя. Мы сидели и просто ждали неизвестно чего. Высовываться было глупо. Во всех концах города шла то прекращающаяся, то вновь разгорающаяся стрельба. Кто в кого палил из окон, разобраться было невозможно. Город напоминал слоеный пирог, где без всякой координации в соседних домах сидели враги.
        Несколько раз мимо пробегали люди непонятной принадлежности, то ли бандиты, ищущие чем поживиться, то ли красно-белые, то ли законная власть. О чем они говорили и на каком языке, не слышно даже мне, а выяснять совершенно желания не было. Пусть бегут, куда хотят.
        Иногда меня вызывал Рафик и интересовался делами. Мост они взяли без особых потерь. Охрана не ждала атаки из портового района. Речники пропустили в город разъяренную промполицию в количестве трехсот бойцов, у которой на вооружении оказались два бельгийских танка «Скорпион» и парочка стодвадцатимиллиметровых минометов. Любые баррикады они прошибали и расстреливали сопротивляющихся моментально. Красно-белых вообще в плен не брали. В самом начале пан Латковский занял молодецким ударом телефонную станцию. Летчик провел его по улицам без соприкосновения с противником. Когда телефоны заработали, выяснилось, что у городского арсенала красно-белые расстреляли нескольких пленных прямо на глазах отказавшихся сдаться. Тут уже их готовы были грызть даже зубами.
        Потом французы сожгли оба танка гранатометами из засады, и стороны засели в домах, обстреливая друг друга. Только к полицейским присоединялось все больше местных, а неудавшиеся путчисты, попытавшиеся прорваться к реке, были встречены плотным огнем. Решающего перевеса нет ни у кого, но расчет был взять власть быстро. Теперь французы серьезно подумывали выйти из непредсказуемой драки и начали переговоры. В обмен на пропуск они были согласны оставить оружие и неудачных союзников.
        Хорошие новости я сразу доводил до общего сведения, и настроение в доме было на удивление веселым.
        Уже под утро доблестная охрана, сторожившая въезд, сдуру обстреляла несколько машин с молниями на кузовах. Они моментально остановились, и на землю посыпались, занимая оборону, несколько десятков французов. Вели они себя как опытные бойцы, зря не суетились и обоих малолеток срезали моментально.
        В переулок въехал грузовик, в открытом кузове его стояла двадцатимиллиметровая зенитная пушка, из нее тут же открыли огонь по нашему дому. Закричали от испуга дети, и я, под грохот вылетающих стекол и под летающими кусками кирпичной крошки, торопливо забился в угол, вызывая Рафика. Через минуту раздался свист мины, и она разорвалась метрах в трехстах от атакующих. Вторая легла совсем близко к соседнему дому, из окон во все стороны полетели разные обломки, и его изрядно перекосило.
        - Правильно, что сначала об амнистии попросили,  - азартно закричал Анджей, размазывая по лицу кровь от попавших осколков стекла.  - С такой стрельбой они полгорода развалят!
        Все-таки третьим выстрелом минометчики угодили рядом с грузовиком, и он медленно опрокинулся на бок. Один из зенитчиков вылетел прямо под борт и дико кричал, придавленный.
        - К окнам!  - скомандовал я, открывая огонь по подбегающим французам. Рядом нестройно поддержали еще несколько стволов. Оставив двоих лежать, атакующие откатились. Один, без сомнения, мой. Тут прилетела очередная мина и упала точно между нами и французами, так что осколки забарабанили по стене дома, и только чудом никого не зацепило. Французам, похоже, досталось, но тоже не слишком сильно. Я поспешно начал упрашивать прекратить огонь. «Как хочешь»,  - недовольно ответили с реки и замолчали.
        Я лег у стены возле очень удачной дырки и, не высовывая винтовку наружу, посмотрел в оптический прицел. На таком расстоянии работать одно удовольствие. Сначала снял перебегающего бойца, потом застрелил возящегося у грузовика. Они быстро поняли, что работает снайпер, и начали обстреливать дом, но засечь меня не могли, и я еще двоих положил при попытке установить пулемет. Видимо, французы поняли, что так просто нас не достать, и стали отходить. На прощанье я попал в ногу еще одному. Его подхватили товарищи и затащили за угол. Добивать раненого не пытался - не пристало воину стрелять в беспомощного.
        Со второго этажа радостно закричали:
        - Они уходят.
        В наступившей тишине хорошо слышно, как завелись двигатели и одна за другой под прикрытием домов тронулись машины.
        Все это заняло очень немного времени. Буквально десять минут - и все закончилось. Результаты столкновения крайне неприятные. У нас трое убитых сразу, еще одному оторвало руку. Две женщины, находившиеся на втором этаже, тоже погибли от ран. Многих изрядно побило обломками кирпичей, но тяжелораненых больше не было.
        Из еще вечером симпатичного особнячка наш дом превратился в мрачное здание с выбитыми окнами и множеством дырок в стенах. Про мебель вообще и говорить не стоит - сплошные обломки. Мы еще крайне удачно отделались. Если бы не поддержка минометов, уделали бы французы наше детское ополчение и закидали помещение гранатами.
        Приказав внимательно наблюдать за окрестностями, я взял троих ребят и отправился осматривать место боя. Рефлексы в меня вбиты на совесть. Оставить трофейное оружие ржаветь - это надо умом тронуться.
        От зенитки толку явно никакого - грузовик крайне неудачно упал, искорежив ее ствол и механизмы наведения. В принципе, починить можно, но нет времени и нет места. Сама машина тоже превратилась в хлам, побитая осколками. Вдобавок бак пробило, и бензин вытек. Как взрыва не произошло - выше моего разумения.
        От убитых пулеметчиков достался бельгийский пулемет. Заряжался он из металлической ленты на двести патронов. Одна уже была вставлена, а вторая заботливо приготовлена для работы. На пятерых оставшихся в строю, не считая меня и Даши, огневая мощь была могуча, вот только бельгийский пулемет я держал в руках вообще в первый раз.
        Пришлось с умным видом начать изучать. Очень много оказалось дополнительных причиндалов - сменный ствол, крепления для оптического и ночного прицела, правда, при полном отсутствии таковых. Я даже перерыл по новой сумки пулеметчиков, в надежде найти еще чего интересного, но обломался. Никаких особых проблем при разборке-сборке не появилось. Можно и дальше воевать.
        Подошла Даша и присела рядом, разглядывая добытые трофеи. Она взяла в руки один из автоматов.
        - Болгарский,  - сказала она, разглядывая его, и кинула назад в кучу.
        - Э?..
        - Да маркировка у него другая,  - пояснила специалист по продаже оружия.  - А так один хрен. Сделано по той же технологии, из тех же материалов и по одному общему стандарту. Многие думают, что старые советские или российские лучше, но в Америке как раз неплохо берут болгарский. Так говорят,  - пояснила она.  - У нас все идет.
        - Мне почему-то кажется, что ты должна лежать на крыше и зорко смотреть по сторонам.
        - Я и лежала,  - сообщила она.  - Пока вы там шарились, честно несла охрану. Теперь меня подменили сразу двое.
        Я невольно скривился, вспоминая предыдущих охраняльщиков.
        - Пусть привыкают,  - немедленно ответила она, явно обратив внимание на гримасу,  - а если кого увидят, сначала крикнут.
        Даша посидела, глядя на то, как я собираю пулемет.
        - Слушай, я уже поняла, что ты чистишь только своих крестников. Оружие и ценности вроде нормально, но вот зачем ты тащишь всякую ерунду?  - Она ткнула пальцем в груду сложенного на утащенном из грузовика брезенте добра.  - На черта тебе столько часов? Ну, были бы еще новые, а то явно ношеные и поцарапанные…
        - Во-первых, импортная фирма. Франция! А во-вторых, если надеть на обе руки несколько пар часов,  - серьезно сообщил я,  - марсианский песчаный червь никогда не кинется. Он тиканья пугается.
        - Это из книги какой-то?  - после паузы спросила Даша.
        - Не какой-то, а из Стругацких, про светлый Полдень,  - закрывая крышку ствольной коробки, наставительно сообщил я.  - Эту твою классику про разных Плюшкиных я не проходил, но поскольку мы бороздим пыльные тропинки далеких планет, надо знать, как бороться с разными чудовищами.
        - А серьезно?
        - А если серьезно… Что ты, собственно, знаешь обо мне?
        - Ну, что все знают. У вас целый поселок имеется где-то в глубине Дикого поля. А теперь ищете возможность расселиться, а также пути по рекам, чтобы через опасные места не ходить. Мы за этим и идем. А что, не так?
        - Так. Только здесь есть интересный момент. Поселок в глубине и очень далеко. У нас нет контакта с Зонами. Ничего с Земли достать не можем. Прекрасно обходимся собственным кустарным производством, но то, что для тебя ерунда, для нас стоящая вещь. Не продать - вид не тот, а, например, подарить.
        - Да уж, некоторые ваши кустарные вещи очень даже больших денег стоят.
        - Ну и какое количество «Ткани» может изготовить поселок вручную? И так далее по списку. Так что если с неба упало, надо брать все, вплоть до булавок. Мы, деревенские, в отличие от вас городских, собираем все, что может пригодиться. Ценим даже гнутые гвозди и, как это ни странно звучит, бизоний помет. Если высушить, прекрасно горит.
        - Почему тогда не взять остальное? Ты ж отдал ребятам трофеи с троих. А мне «Вепря» с водилы.
        - А об этом мы говорили еще на барже. Есть определенные нормы, или мораль, если хочешь. Я убил врага в бою - его добро мой законный трофей. Все остальное делится на отряд. Тем более, если нельзя определить, кто застрелил, или если найдено после боя. Тут у нас формула специальная имеется. Какой процент командиру, какой за правильные действия, принесшие победу, или за помощь раненому. Кстати, раненым и семьям убитых тоже особая доля. И не важно, что вы об этих правилах не знаете. Я знаю, и этого вполне достаточно. Нарушая правила, можно испортить свою… э… карму. Знаешь, что это такое?
        - Приблизительно. Последствия и воздаяние за прожитую жизнь.
        - Ну, что-то вроде. А точно только философы знают. Вот я ее себе и порчу, нарушая добровольно принятые на себя обязательства.
        - Тогда ты должен был получить еще долю как командир!  - радостно сказала Даша.
        - В теории. Но вы живете не по моим законам. Это раз. Все равно я забрал больше, чем одному требуется. Отнимать еще и это - просто зря обижать остальных, и для хорошего самочувствия им неплохо свой трофей иметь. Это два. Можно взять меньше, а не больше. Карме это только улучшение. Жадность - чувство нехорошее, а щедрость как раз наоборот. Это три.
        - А забрать назад глок - это не жадность, портящая карму?  - ехидно поинтересовалась она.
        - Нет. Пока он тебе нужен. Лишнее оружие может пригодиться. А когда все кончится, в собственном магазине можешь взять сколько пожелаешь. Так что это у тебя жадность.
        - Можно подумать, что папа мне позволяет брать в магазине что угодно,  - обиженно сказала она.
        - А! Тяжелое детство, отсутствие игрушек… Понимаю… Раз такое дело, можешь оставить себе. Считай, подарок. Легко пришло, легко ушло. Почему не сделать приятное симпатичной девушке…
        - Легко?  - изумилась Даша.
        - Конечно, легко. Эти инквизиторы не бойцы были - так, мусор, они способны драться только с безоружными. А, ты про то, как я их… За неимением огнестрельного оружия я большой практик по части холодного. Ты еще не видела, как я из лука стреляю. Меня всякие рефлексии по этому поводу не мучают по ночам. Если ты взял в руки оружие - будь готов к отпору. И не вытаскивай его без причины. А если уж достал - будь готов убивать. Я еще тогда сказал, что в эту историю влип совершенно случайно, и мне нет дела до польских разборок. Ушли бы они спокойно, не стал бы их резать. А дальше уже одно тянет за собой другое. Карма.  - Я развел руками.  - А вообще, ты что думаешь, я часы продавать собираюсь? Тоже подарю хорошим знакомым. У нас такое поведение вполне нормально. Вот сидишь зимой и что-то делаешь для души - игрушку какую для детей или просто из деревяшки вырезаешь статуэтку. Вот и даришь на праздник. Главное, чтобы это не было по принципу: отдам тебе то, что мне не нужно. Кстати,  - «вспомнил» я,  - утащив без спроса и разрешения «Говорилку», ты изрядно испортила свою карму и вполне достойна получить по
заднице. Ты, наверное, решила, что я забыл?
        Даша поспешно отодвинулась и сделала вид, что ей очень стыдно. Так я и поверил.
        - Это не игрушка и даже не телефон, который можно купить в магазине. Их всего три штуки есть… хм… собственного производства. У них даже цены нет, то есть они бесценны, потому что их может сделать только один человек. Я все прекрасно понимаю и совсем не против, чтобы ты с Летчиком общалась, но есть определенные правила. Еще раз такое сделаешь, действительно выпорю и не посмотрю на реакцию твоего папаши. Веришь?
        Она кивнула.
        - Вот и ладно. Еще вопросы есть? А то война войной, а кушать хочется регулярно. Сказала бы ты женскому комитету, чтобы накормили своих защитников.
        - Есть у меня еще один вопрос.
        Я постарался изобразить мордой лица внимание.
        - Не появляются такие законы просто так,  - заявила Даша.  - У меня такое впечатление, что вы постоянно с кем-то воюете. А с кем, если с Зонами не контачите? С мозгляка или зверюги трофеев не возьмешь.
        «Вот так и прокалываются Штирлицы,  - подумал я с огорчением.  - Сказал А, а она уже и про Б просекла. Ну не учили меня в разведшколах для внедрения».
        - Воюем,  - подтвердил вслух.  - А с чего это нам в голову треснуло переселяться? Соседи у нас очень неприятные, местная фауна называются. И попадаются стайные разумные виды. Здесь про такое даже не слышали. На этом урок просвещения объявляю закрытым. «Многие знания - многие печали»  - сказал какой-то древний умник. Сходи разберись насчет пожрать. Хорошо накормленный солдат - хорошо воюет. И наоборот тоже. А я подремлю пока, всю ночь не спал.

        Глава 6
        Еще один знакомый Алексея

        Койот появилась последней и, усевшись на пол, для начала расстегнула рубашку и сунула грудь ребенку. Девочка жадно вцепилась в сосок и зачмокала. Была она маленькая, ведь родилась раньше срока.
        Когда из степи привезли лиса с проломленной головой, так что мозги были видны снаружи, Койот кинулась на помощь. Давно ей мечталось применить на практике лекции по земной хирургии и сделать что-нибудь эдакое. Только вместо инструментов она пользовалась исключительно собственной силой. Тут главное контролировать количество, чтобы не получить вместо аккуратного удаления осколка кости большую прожженную дырку в мозгу. Зато никакого заражения с воспалением, и даже руки мыть не надо. Работа Мастера - пусть все видят. Вот и доигралась. Вылечив парню рану, она тут же на месте и грохнулась в обморок.
        К этому времени появилась Разрезающая плоть и всех повыгоняла из дома. Впрочем, совсем без помощников она не обошлась, кто-то должен был подавать кумыс, выносить окровавленные тряпки,  - и происходящее внутри было моментально разнесено Жданкой по роще во всех подробностях. Зверь свое семейство разнообразием и фантазией при выдумывании имен не баловал. Сыновья именовались Неожидан и Неждан, а дочка откликалась на Жданку.
        Разрезающая осмотрела Койот и предсказала преждевременные роды из-за перенапряжения. Потом совершенно спокойно изучила результат операции. Вылеченный парень уже вполне очухался и хотел потихоньку смыться от подобного внимания. Попытка не удалась, и под ругань - о неумении следить за своими возможностями, о работе без помощников и нежелании делиться знаниями - он был осмотрен и только потом выставлен за дверь.
        Разрезающая отобрала записи земных медицинских лекций и тут же уселась их читать. Жданка долго и красочно рассказывала на следующий день, как Койот «правильно молчала» и даже не стонала. Ребенок вышел быстро и был осмотрен очень тщательно. Паучиха отклонений от нормального развития не нашла, назвала ее Спешащей на свет, сунула девочку матери и удалилась, забрав заодно все лекции и высказав на прощание недовольство отрывочностью и малым количеством материалов.
        - Ну, все здесь,  - сказал Зверь, взглянув по очереди на каждого и что-то про себя прикидывая.
        Это только в теории все легко и просто. В реальной жизни есть масса проблем. Кроме собственных огородов с личной скотиной есть еще и общие для всех дела. Существует обязательная отработка повинностей, вроде регулярного патрулирования по четкому графику. Есть и необязательная, вроде работы в общественных теплицах по выращиванию лекарственных растений. Тут можно и поменяться с соседом, по принципу услуга за услугу. За красивые глаза только незамужним девушкам помогают.
        Каждый обязан отдавать в общий фонд, который потом используется на общественные нужды, не менее одной двадцатой своего дохода. Родилось пять жеребят, будь любезен одного в общественное стадо. А хорошим тоном считается отдавать еще и добровольно часть добычи, привезенной из очередного набега к лопухнувшимся соседям. В конце концов, никто не застрахован от тяжелого ранения и что его самого не ограбят добрые молодцы из другого племени. Тогда от рощи на пропитание и обзаведение будет выделена его доля.
        Это одна роща. Если несколько семейств объединены, то они также имеют старших и общий фонд. Есть мирный или военный вождь в роще, но есть и отдельный для племени или нескольких семейств. А для общих работ, затрагивающих несколько семейств, имеются и специалисты. Обычный набор - по сельскому хозяйству, совмещающий свои обязанности с животноводством и коневодством, по лечению оборотней и животных, включая домашних, в этом качестве обычно паук, без которого нигде не обойтись. Начальник мастерских, военный вождь и, когда объединение большое, начальник Хищников, как полиция и разведка. Иногда еще есть и заместитель по культурной части, куда относится детское воспитание и обязательное обучение чтению и письму, с попутным изучением математики и простейших знаний выживания. После достижения возраста девяти лет молодых щенков родители пристраивают к наставнику, чтобы получать специальность, необходимую в жизни.
        Еще раз оглядев собравшихся, Зверь сказал:
        - Можно начинать. И давайте по делу, без длительных отступлений, я заранее принимаю все знаки уважения. Белогривый, начинай.
        Толстый брюнет с заметной лысиной и разбойничьей харей почесал солидный живот и принялся излагать.
        - На сегодняшний день, если считать всех, включая отправленных в неизвестном направлении,  - он искоса глянул на Зверя, проверяя реакцию, и продолжил, не дождавшись пояснений,  - имеется пятьсот одиннадцать разумных. Моя первая задача вроде бы проверять, кто на что годен и пристраивать к делу. Сразу скажу, пора перестать принимать всех подряд. У нас имеется страшный перекос по специальностям. Что здесь собралась масса лихих стрелков и угонщиков лошадей - просто замечательно,  - саркастически сообщил он,  - но проблема в том, что мы пришли на практически голое место и надо работать ручками,  - он продемонстрировал свои с мозолями,  - а не показывать лихость.
        Все, что имелось до нас, уничтожено, сожжено и увезено зелеными. Начинать пришлось практически с нуля. Хорошо еще,  - демонстративный поклон в сторону Койот,  - что у нас имеется хороший Мастер-паук, да и Старик совсем не лишним оказался - хотя бы деревья-дома, кроме восьми, удалось вылечить. Так что имеется только двадцать восемь здоровых здесь и четырнадцать в дальней роще. Получается, мы уже практически достигли предела численности, и надо либо строить временные постройки, либо ставить обычные дома. А вот кто будет этим заниматься, если ни одного приличного плотника и столяра у нас нет? Патрули, изучение местности - это прекрасно, все по очереди могут, да и поохотятся заодно, только нам требуется слегка другое. Нет, я тоже люблю красивых женщин, но имейте совесть - куда я должен отправить появившихся на прошлой неделе семьдесят баб из Круглых щитов?
        - Ты что-то имеешь против нас, рысь облезлая?  - прошипела тигрица ему в лицо.
        - Старшая!  - спокойно осадил ее Зверь.  - Она медленно села.  - И руку с ножа убери… Вот и хорошо… А чтобы непоняток не было, напоминаю, что я говорил: нет больше Круглых щитов в Клане,  - с нажимом сказал Алексей.  - Если потребуется, я их опыт непременно использую. А сейчас было сказано ясно - вместе не оставлять. Всех равномерно распределить по рощам и на работы. В свободное время можете встречаться сколько угодно. И если кто-нибудь без разрешения уедет, может уже не возвращаться. Кончилась вольница, надо было думать, прежде чем клятву давать.
        - Так она себе всех лучших заберет,  - пожаловалась молодая круглощекая девушка-ягуар.  - И потом, почему нам не дают винтовки? Она говорит, кто лучше стреляет, тот и получит. Как, интересно, я могу тренироваться, если на меня всех щенков спихнули, а стрельбища так и не оборудовали? Ее подружки постоянно ходят в патрули и стреляют, а мы с Ручейком должны носы вытирать. Неправильно это!
        Собрание возбужденно зашумело. Все желали немедленно получить в свое распоряжение по калашникову, кое-кто не отказался бы и от «Сайги», на крайний случай соглашались и на пулемет, причем у большинства присутствующих они уже были, но имелось с кем поделиться. После Большого Побоища огнестрельное оружие превратилось в символ престижа. Белогривый, например, вовсе не собирался воевать в ближайшее время, но отчего ж не походить среди подчиненных с кобурой на поясе…
        - Ну, выкричались?  - спокойно спросил Зверь после десяти минут взаимных обвинений.  - К этому вопросу я вернусь в конце нашего разговора, а сейчас давайте дослушаем, что нам так и не досказал Белогривый. Да,  - вспомнил он.  - Кто придумал про пальцы?
        - А что такое?  - осторожно спросила Старшая.  - Мы Клан Пятипалых - все виды допускаются. Только нас уже много, и в одной семье есть медведи, тигры, приматы и другие, получается, нельзя говорить «род такой-то», надо же как-то различаться. Можно много разного изобразить. И так,  - она показала кулак с большим пальцем вверх,  - и так,  - демонстрируя то же самое, но с пальцем вниз.  - Все записано, чтобы два раза не повторять, а многие жесты прекрасно понимаются - это ж боевой язык.
        - И кому принадлежит вот эта эмблема?  - Алексей показал сжатый кулак с оттопыренным средним пальцем.
        - Нам,  - сообщила Койот.  - Семья Зверя.
        - Там, где я родился, этот жест означает что-то вроде «А не пошел бы ты на…»
        Койот равнодушно пожала плечами. Ее чужие обычая не трогали.
        - Я продолжаю?  - поинтересовался Белогривый.
        - Минутку,  - поднял руку Пинающий Медведь.  - Я все-таки хочу решить вопрос с оружием раз и навсегда. Извини, Вожак, но мне это все надоело. Каждый день одно и то же, да еще и обязательно подловят где-нибудь без свидетелей и, ласково улыбаясь, предложат мне замечательного племенного жеребца «просто так», многозначительно поглядывая на кобуру. И ведь еще два месяца назад каждый рожу кривил и рассуждал про неблагородное поведение и нарушение чести воина. Говорю для всех, и передайте своим,  - в дальнейшем, кто опять подвалит, сразу в глаз получит. Это не великая тайна, большинство и так в курсе. По одному «Корду» и «Печенегу» есть в каждой роще. Они находятся в общественной собственности, но есть два подготовленных расчета - всего четыре бойца, и еще двое учились на замену. Каждый из них имеет по пистолету Стечкина и снайперскую винтовку Драгунова одну на двоих. Без личного оружия нельзя. А надо было в свое время соглашаться,  - злорадно сказал Пинающий, глядя на возмущающегося Белогривого.  - Еще два «Печенега» относятся к общему резерву и хранятся у Вожака. Если он посчитал нужным отдать их
Старшей - это его дело. И у нее теперь имеется две пары бойцов с таким же личным вооружением. Мне это не нравится, но он так решил. Если кто забыл, напоминаю: ничего из всего этого, включая и прочее огнестрельное оружие, никто не покупал за своих коней. Вот он,  - показал на Зверя,  - захочет и отберет. В своем праве.
        Кто-то попытался роптать, но Пинающий Медведь грозно глянул, и наступила тишина.
        - Дальше,  - продолжил он,  - по пятнадцать калашей в каждой роще, по десять карабинов «Сайга» и по пять Драгуновых и стечкиных, не считая тех, что у пулеметчиков. Я сразу поделил всё поровну и поставил единственное условие - в первую очередь получает тот, кто покажет лучший результат. Ну и, естественно, определенное везение было нужно. Кто пришел раньше, как раз под распределение попал, а тот, кто появился сегодня, в ближайшее время может только смотреть и завидовать. Но отдельным идиотам я запретил выдавать и в будущем тоже. Смотрю тут: один стреляет, пока его товарищ у мишени стоит, хорошо еще, что промахнулся. Другой решил заглянуть в дуло - нет ли там чего интересного?  - с пальцем на курке, а третий умудрился затвор потерять. Три часа искали и, только позвав Следака, нашли совсем в другом месте. Хорошо еще, что тот такие вещи видит.
        Пинающий Медведь замолк на минуту, оглядел всех и добавил, подводя итог:
        - Есть еще общий запас оружия - по десять видов каждого образца, которое используется для обучения не имеющих пока личного. Никто не получит в собственность, можете и не надеяться.
        - А вот Живой обвешался «железом» с головы до ног, когда уходил,  - пробурчал Белогривый.
        - Когда отправишься по тому же адресу,  - Пинающий Медведь выразительно посмотрел на него,  - тоже получишь, сколько унесешь. Я сказал - вы услышали. В ближайшее время новых поступлений не предвидится.
        - А вот я сейчас тебя поправлю,  - довольно сказал Стальной Молот.  - Зверь нам в мастерские тоже образцы давал,  - доставая из-за спины сверток и разворачивая его,  - рассказывал он.  - Мы тут слегка покумекали, некоторых материалов в наших условиях сделать нельзя, зато можно применить другие. Получилось у нас вот что,  - он протянул Зверю стечкин.
        Тот взял пистолет в руки и удивленно посмотрел на Мастера.
        - Ага,  - довольным тоном сказал росомаха,  - теперь вес почти на полкилограмма меньше. Осталась единственная металлическая часть - боек. Все остальное из пластика и металлокерамики.
        Собрание в полном составе полезло посмотреть поближе, и Алексей передал по кругу.
        - Абсолютно точная копия, но это пробный экземпляр, его требуется проверить на количество выстрелов, точность и еще десяток параметров. Расчеты - одно, а практика, бывает, совсем другое. Доводить еще придется довольно долго, но, в принципе, через годик сотню экземпляров мы сделать способны. Правда, придется загрузить этой работой всех, и ни на что другое времени уже не будет. Мы работали, используя метод порошковой отливки, станки-то ты так и не привез. И про цену,  - ухмыляясь, добавил росомаха,  - тогда и поговорим. Это вам не штамповка будет - все пожелания внимательно выслушаем и исполним.
        - А патроны?  - заинтересовано спросил Зверь.
        - Вот с этим хуже,  - поскучнев, ответил Стальной.  - То есть сделать мы вполне можем, но каждую штуку вручную - не имеет смысла. Стоимость работы огромная, а выстреливается за минуту. Проще купить у человеков. Или,  - с надеждой сказал он,  - устрой мне посещение патронного завода. Я посмотрю процесс, а также и какое оборудование требуется.
        - И как ты себе это представляешь?  - скептически спросил Зверь.  - В каком качестве собираешься осматриваться? Они тоже не заинтересованы в конкурентах. И вообще… Кругом одни люди, и совершенно не умеют себя вести. Через день там будет парочка покойников, и мне придется извиняться перед тем, кто тебя пристроит на завод.
        - А я потерплю,  - с надеждой сказал Стальной.
        Старшая заржала.
        - Он терпеливый,  - хлопая Мастера по плечу, сказала она сквозь смех.  - За помощником только вчера бегал с палкой. Бедняга до сих пор возвращаться боится. Подумаешь, деталь запорол.
        - Вот разорвет у тебя дуло при выстреле,  - сердито сказал Стальной,  - будешь смеяться с осколком в морде.
        - Ладно, вопрос временно закрыт. Все высказались, кто хотел. Тебе, Мастер, спасибо. Я подумаю, что можно сделать. Проблема не купить, все упирается в транспорт. Запихать в фургон больше полтонны не получится, а кроме меня на сегодняшний день и ехать некому. Показывать проход чужакам я не хочу. Значит, максимум два фургона и все. А все ходят со списками,  - Зверь искоса глянул на Койот,  - и то им надо, и это. Как раньше прекрасно обходились без этого множества вещей, не представляю.  - Он пожал плечами и обратился к Пинающему:  - Медведь, послушай, те, кто хочет получить в будущем огнестрельное оружие в первую очередь, пусть поработают в свободное время. Давно пора стрельбище нормально оборудовать. И всех взрослых, без исключения, прогнать через тренировки. Не знаю, как стволы, а патроны я точно привезу. Можешь даже соревнование устроить. Нарисуй таблицу и отмечай, кто за кем в очереди. Все в зачет: лежа, стоя, с колена, очередь на два-три патрона. И не только на точность стрельбы, а еще сборка-разборка, разные виды оружия. Метание гранат. И работу на Клан не забудь записать, не хрен только о себе
заботиться. Вопрос о покупке лично для себя,  - сказал он, кивая Белогривому на его тыканье себе в грудь,  - я тоже обдумаю. Принципиальных возражений у меня нет, просто в первую очередь для Клана. Будет возможность и место - сколько угодно. Мне же лучше, если я смогу не думать, как снабжать всех. Если узнаю, что из Клана уйдет на сторону,  - спокойным тоном продолжил он,  - убью. Сколько бы и чего взамен не предлагали - обязаны прийти ко мне или, в мое отсутствие, к Старшей. Кто этого не сделает, будет иметь очень большие неприятности. Всем об этом сказать, чтобы потом не кричали про незнание. Что касается щенков… У нас их…
        - В роще шестнадцать,  - с готовностью сказала Зеленый Лист,  - и еще двадцать шесть беременных самок. А у Ручейка семь и одиннадцать.
        - Ага, возьмешь Жданку в ученицы. Будет тебе кому помочь, тем более, когда начнут рожать.
        - Это еще не самый плохой вариант,  - вполголоса сказала Койот.
        - И есть у нас однорукий шакал Камень с горы,  - недовольно глянув на нее, сказал Зверь.  - Я с ним говорил, для молодых хороший наставник будет. Завтра он к тебе подойдет. Это за счет общего фонда. Родителям сейчас не до детей, так пусть будет старый вояка, все лучше, чем бегают неизвестно где. А теперь, давай, Белогривый, продолжай с того места, где тебя прервали, и не отвлекайся.
        - А о чем это я говорил?  - спросил тот сам себя.  - А! Склады, коптильня, теплицы восстановлены. Изгороди из колючего кустарника для домашнего скота сохранились от кошек. Рубить их зеленые не стали - слишком много мороки. Кролики и куры размножаются нормально. Лошадей у нас даже слишком много. На этом все хорошее, увы, заканчивается,  - Белогривый развел руками. И продолжил говорить:  - Огороды могут обеспечить только то количество Народа, которое уже есть сейчас. Зерна хватило только потому, что мы продали зеленым их собственных лошадей. Вообще еды, кроме мяса, практически ноль, семян осталось только на посев, и неизвестен результат. Без удобрений, а их тоже нет, неизвестно что за урожай получим. Надо сажать горох, фасоль и родственные им растения, обогащающие почву азотом. Потом надо будет резать стебли, а подземную часть оставлять в земле для подкормки. Для этого придется всех в поле выгнать - еще та морока, а на одном горохе не проживешь. Когда здесь Большой Поход был, сожрали абсолютно все, вплоть до не сожженных запасов силоса. Если в этом году выкрутились за счет соседей, то в будущем,
если не запастись заранее, будет падеж домашнего скота.
        Выводы очень просты: перестать принимать новых в Клан, а лучше приступить к тщательному выбору необходимых специалистов, или отправиться в поход на очередного зеленого князя, можно даже при поддержке дружественного Скрепта, и за счет этого обеспечить себя питанием и,  - он махнул рукой,  - всяким разным добром на продажу. При наших новых возможностях вышибить частокол в городе - это не проблема. Влепил с гранатомета, и заходи - все разбегутся. А на будущее,  - под переглядывание собравшихся, уже радостно представляющих себе очередные подвиги, добавил он,  - необходимо отобрать несколько подходящих кандидатур в помощь Зверю. Не сильно нервных, чтобы на человеков не кидались, и уже умеющих стрелять из огнестрела. Когда он ходит на ту сторону, ему и охрана нужна, и возчики. Да,  - вспомнил он,  - Живой говорил, там есть какие-то,  - он запнулся,  - грузовики, которые могут тащить большой вес. Пять тонн грузоподъемность этого… как его… «Урала»… и восемь тонн прицеп. А есть что-то и на десять тонн… МАЗ, КамАЗ - точно не помню.
        - Это по дороге с покрытием,  - пробурчал Зверь,  - а без дороги меньше.
        - И меньше тоже неплохо. Гораздо лучше, чем фургоном. Одна поездка - минимум десять фургонов…  - не закончил он и оглянулся на звук хлопнувшей двери.
        Вошла Младшая и молча уставилась в пол, всем своим видом показывая, как ей сильно неудобно прерывать выступающего.
        - В чем дело?  - спросил Зверь.
        Она посмотрела на собравшихся, потом на него и промолчала.
        - Ну?  - удивленно переспросил он.
        - Там пришел Призрак и зовет тебя,  - сообщила Младшая.
        Головы дружно повернулись, и все уставились на Алексея. В первый раз за все время знакомства он увидел растерянную Койот.
        - Ограничивать прием в Клан мы не будем,  - вставая, сказал он.  - Для того и место ищем, чтобы было, куда переселяться. Проверять каждого новичка внимательно.  - Старшая послушно кивнула.  - Может, про грузовик это и правильно, только все равно в одиночку не пойду.  - Пинающий Медведь приподнялся с готовностью.  - А ты тем более. Мне здесь нужен военный вождь, а не там, где я должен водить тебя за ручку. Все на сегодня.  - Он прошел к выходу и вполголоса спросил у Младшей:  - Куда?
        - К оврагу,  - отводя глаза, ответила она так же тихо.
        «Угу,  - подумал Зверь, шагая за ней,  - на глазах рождается очередная легенда. В первый раз за все время Призрак прямо обратился к мужику, а не бабе. Хотя, какие к черту бабы? Ему подавай молодых, незамужних и симпатичных. Слишком не любит проблем, чтобы связываться с мужьями. Я вначале думал, что он просто трусоват, так ничего подобного - убедился. Наверное, ему просто и так хватает всех этих стоящих в очереди на прием многочисленных красоток. Будет теперь разговоров на все равнины, обязательно растреплют. Да запрещать болтать и смысла не имело. Хотел бы, просто посигналил и подождал, а не посылал гонца в открытую. Что козлу в голову стукнуло?»


        На улице уже было темно, и, здороваясь с редко попадающимися навстречу клановцами, они скоро выбрались из рощи и двинулись к оврагу. Ходьбы здесь минут пятнадцать неспешным шагом, место все прекрасно знали и старались без нужды не лазить. Там присутствовала слабенькая аномалия, не позволяющая воде даже в виде дождя попасть внутрь, и, хотя на здоровье по приговору пауков не влияла, здравомыслящие оборотни лишний раз на себе проверять правильность слов не пытались. Последнее время подростки повадились доказывать друг другу свою храбрость, приходя в овраг по ночам, и для того, чтобы их гонять, и нужна была Младшая. Еще не хватает, чтобы они помешали разговору.
        Зверь начал спускаться и, внезапно оступившись, съехал вниз на заднице. Выругавшись вполголоса, отряхнувшись, он занялся глазами. Смотреть в темноте лучше всего в инфракрасном свете.
        «Ходить, ничего не видя, так недолго и ноги переломать,  - подумал Вожак, привычно меняя тело.  - Вот будет зрелище, когда придется звать на помощь женскую гвардию.  - Сворачивая за поворот, он с тоской размышлял:  - Вроде бы Живой все правильно сделал. Женщины Клану нужны, а то действительно собрались одни лихие конкретные пацаны и мечтают исключительно обчистить богатого. Только чем эти вот лучше? Лишь наличием груди, а ведут себя точно так же. Обязательно им нужно продемонстрировать окружающим свой независимый нрав и умение на скаку попасть в мишень.
        Вышло по Черномырдину: хотели как лучше, а получилось как всегда. На пять сотен разумных почти две сотни Круглых щитов. Как новые появляются, обязательно драка. Хорошо еще, что Старшая Живому в рот смотрит (непонятно с чего, раньше думал - спит с ним, так ничего подобного), а то если за ней двадцать мегер моментально встанут, готовые пополам любого разорвать, никому не справиться с ними, кроме него. Вот я не могу лупить женщин, не так воспитан, а некоторые из них вполне меня способны отдубасить. Так что командиром у Хищников только Живому и быть. Вот он при случае не стеснялся.
        Я, когда с ним общаюсь,  - продолжал размышлять Зверь,  - временами забываю, что он не землянин, интересное такое ощущение, вроде как с родным братом беседуешь. С полуслова понимаем друг друга. Все вначале боялся, что он как мое отражение в зеркале, будто сам с собой разговариваю. Ни черта, как иногда вылезет такое оборотническое, с капаньем крови с клыков, испугаться можно запросто. Как он резал шпионов-то! А нечего было винтовку воровать. Не выкобенивался, как террорюги на видео, а спокойно - как баранов.
        Вот у него в голове четкое различие между гражданскими и девками с оружием. Этих, из Круглых щитов, без проблем выпорет и не поморщится, а семейную старательно обойдет и пушок сдует с плечика. И ничто совершенно не мешает ему творчески объединять местные традиции с прочитанными мной детективными ходами. Досье и на своих, и на чужих небось собирает, и абсолютно не мешает ему почтение к прошлым заслугам объектов. Не очень удивлюсь, если и на меня что-то копает. Доморощенный Берия…
        А пока, знаю, втихую собирает вокруг себя отборный народец. Ладно бы просто как полицию использовал, так полный набор своих специалистов уже имеет - и паука домашнего, и агронома, и личного военного вождя в лице Старшей. А остальных, пожалуй, за сотню будет. Как тронемся из рощи, они за ним пойдут без вопросов,  - явно надеется свой род основать. Тут не надо быть психологом, чтобы понять, какие мысли у него в голове бродят. На Старшую-то не зря жаловались, она все лучшее под себя гребет. Пока мне не мешают, а помогают - я только «за». Эти не бросят и не предадут - слишком много на меня надежд имеют.
        Господи, как все это надоело - драки, интриги, заботы, где продукты взять, и выяснения, кто над кем старший. На черта мне эти проблемы… хочу тихой и нормальной жизни. Спокойно отработать свои положенные восемь часов, лечь на диван, выпить пивка и посмотреть телевизор, и чтобы не задумываться, куда девать очередных отморозков, кто засланный казачок, а кто украл корову, и скоро ли меня мальчики кровавые по ночам посещать начнут…
        А вот и черт,  - прерывая свои тяжкие раздумья и поднимая руку в приветствии, подумал Алексей.  - Врет пословица, его и поминать не надо, сам приходит и приглашение посылает».


        Он сидел совершенно не типично для оборотней, вытянув ноги и прислонившись спиной к стенке оврага. Молодой на вид парень, не больше тридцати, абсолютно голый, с копытами вместо ступней, маленькими рожками на голове и чудовищным по размеру членом. Рядом стояло воткнутое в землю копье. В инфракрасном диапазоне прекрасно было видно, что совсем не простое. Явно из цельного куска металла, а Алексей проверял в самом начале их знакомства - по весу не тяжелее дерева. Очень странный сплав черного цвета, больше ни разу не попадался.
        - Вижу тебя, Алексей,  - произнес черт красиво звучащим баском.
        - Вижу тебя, Пан,  - ответил Зверь.
        - Вот богом меня еще не называли,  - заржал пришелец.  - Ты для этого мне и подсунул эти ваши греческие мифы? С тонким намеком. Извращенцы они были, эти ваши олимпийцы. Изображать мужа, чтобы отыметь жену, или под быка подставляться. Нет, я такой дурью не маюсь. На равнинах имеется множество неудовлетворенных девушек. Только высунься из кустов - соберутся в толпу. А многосотлетний опыт охмурения дает огромные преимущества. Ваша Камасутра - тьфу! Поза № 263: ноги туда, руки сюда. Поза № 264 - то же самое, но с челкой набок и факелом в руке. Одной позы мало, надо знать, что ей нравится. Одна млеет от интеллектуальных разговоров, другая любит поласкаться, а третью надо просто грубо трахнуть. К каждой ключик подбери и оставь о себе прекрасные впечатления. Слышал, что про меня говорят?
        - Еще бы,  - усмехнулся Зверь.
        - То-то. Вот ты косишься вечно на моего «дружка»,  - он непринужденно почесал яйца,  - естественно, я с ними общаюсь в другой форме. Во втором облике я практически Аполлон. Весь такой из себя идеал мужчины для мечтающей женщины, и без требований ведения домашнего хозяйства. Кстати, что ты пялишься на данный, крайне необходимый в жизни орган, как будто не знаешь, что он может уменьшаться и увеличиваться в размерах. Ты что, с женой не пробовал?
        Даже в темноте, похоже, было заметно, как я покраснел.
        - Ага!  - победно воскликнул он,  - попался. Имеется легкое положительное смущение. И уж обвинить в импотенции тебя при наших возможностях невозможно. Чуть-чуть постараться - и можешь повторить тринадцатый подвиг Геракла. Да вижу я,  - отмахнулся он,  - ты у нас страшно правильный и поступающий согласно своим понятиям о чести. Будто не с другой планеты свалился. Не любишь взятой на себя необходимости вести за собой, но сбежать даже в голову не приходит. Развлечения у тебя на втором плане, и еще из-за спины жена поглядывает. Имей в виду, она пробовала дотянуться сюда, но со мной этот номер не пройдет…
        Он помахал перед носом Алексея пальцем.
        - Это у тебя глаза, как у змеи, на тепло настроены?  - спросил он без перехода.  - Ничего нового, только ты в зеркало смотрелся? Размер в три раза больше нормального и в темноте светятся. Смотри внимательно за такими вещами. Встретишь кого по дороге, он непременно обделается, и пойдут разговоры. Ты не я. Тебе выделываться пока непозволительно. В ближайшие лет тридцать необходимо ходить в консервативном облике нормального зверя.  - Он заржал, хлопая себя по коленям.
        - А зачем тебе собственно рога?  - терпеливо дождавшись, пока тот отсмеется, спросил Алексей.
        - Рога - это символ плодородия,  - наставительно ответил Призрак.  - В том числе, естественно, и полового. А больше ни зачем на фиг не нужны. Я иногда с тобой говорю и думаю, что ты тупой от рождения. Дурацкие вопросы задаешь. Вернешься домой, покопайся в памяти и вспомни, что тебе Старик говорил про базовый облик. Мне все это вообще подозрительно, слишком он многое знал. В той лаборатории, искусственно выведенных разумных среди персонала не было. Неоткуда ему такие подробности про процент умерших знать. Даже я не знаю статистики. Мутный он вообще был,  - задумчиво сказал Призрак.  - Я старался к местам, где он бывает, вообще не приближаться. Никогда не знаешь, что выкинет. У нормального оборотня простые и легко просчитываемые реакции…
        Алексей недоверчиво улыбнулся.
        - Именно! Поживешь среди них подольше, научишься понимать, почему так, а не иначе. Все эти традиции и обычаи не на пустом месте родились. А Старик сильно себе на уме был. Говорит одно, думает другое, делает третье. Его недаром боялись. И с тобой он что-то крутил… Вот ты что, думаешь, выход, откуда ты появился, отследить нельзя? Легко. Только входа там нет. Можешь ломиться вниз сколько угодно, ничего не найдешь. Лифт этот не простой. Короче, все это мечты об идеальном теле. Хотя… ну, послушай сказку не про греческих недоумков, а про настоящего идиота.
        И, вальяжно развалившись, он начал повествовать:
        - Жил на свете много-много лет назад один такой. Шестьсот сорок два года, если точно. И был он из низшей касты, тех, что родятся и живут среди дерьма. Вырасти в таком окружении и у таких родителей, естественно, можно только бандитом или дворником. Есть еще крупный шанс закончить в канаве с перерезанной глоткой, но наш был не из таких. С детства мечтал пробиться в чистые кварталы, а потому учился, грызя науку. Была бы она живым существом, точно бы загрыз. Чего это ему стоило и кому и сколько задницу вылизывать пришлось - тебе не понять. Я кое-что рассказывал тебе про тогдашние нравы раньше, так что сам догадывайся. Потом на три умножишь, где-то близко будет.
        Ну так вот, стал он неплохим специалистом по выведению новых пород разумных животных. Но именно, что неплохим. Всю жизнь брал усидчивостью и упорством. К сожалению, творческого мышления не досталось. Как исполнитель многими ценился, но своей темы никогда бы не дали. Тогда казалось из-за происхождения, но через столетия видно - вполне справедливо. Надо сказать, что был наш типус невзрачным сморчком с виду и всю жизнь рвался к каким-то творческим успехам, не особо обращая внимание на окружающую его жизнь. Поэтому первая же умная стерва легко женила на себе перспективного ученого. Через несколько лет выяснилось, что она крупно ошиблась, поставив не на того, но уже было поздно. И стала эта жена делать мужу черную жизнь по любому поводу и даже без повода. А он, дурашка, в глубине души понимая, что сам виноват, обманув ее надежды, старался всего этого не замечать. И терпел, пока не застал ее в постели с соседом.
        Рассказывая, он все более эмоционально жестикулировал и повышал голос.
        А жена, вместо того чтобы оправдываться или изобразить смущение, подняла крик о его неспособности удовлетворить женщину и обеспечить ее. И взыграла в придурке кровь. Оказалось, что под слоем приличий он по-прежнему дикий зверь из трущобного района, который на обиду отвечает ударом. Короче, убил он и ее и любовника, не сообразившего, что надо срочно уносить ноги, и начавшего качать права.
        Призрак помолчал некоторое время, тяжело дыша, и только желтые глаза с кошачьим зрачком светились в темноте.
        - После этого терять мне было нечего,  - спокойно продолжил Призрак, перестав изображать, что рассказывает о ком-то другом.  - Ты не представляешь, как у нас тогда все было поставлено, моментально бы отловили. Ваши жизняки - детский лепет. До Войны всё через банки данных проходило, и кому надо - всё про всех знали, вплоть до цвета носков. Даже искать никого не требуется, и так все ясно. За жену еще могли на тормозах спустить - сама виновата, обычно полиция не сильно озабочивалась расследованием убийств, совершенных в целях защиты чести семьи, а вот за мужика - нет. Так что я преспокойненько вышел из дома и отправился в комплекс. Мой начальник очень любил подчеркивать разницу в происхождении и рассуждать при всех о вреде образования для низших каст. Несколько лет я это терпел, а тут решил посетить его на прощанье. Очень он громко визжал, когда я ему в живот нож засадил, до сих пор с удовольствием вспоминаю. Прекрасное подтверждение теории, что садисты сами боль терпеть не умеют. Ну вот, и забрали меня крысы…
        - Кто?  - удивился Алексей.  - Полиция?
        - Они самые. А тебе что, никто не говорил, что есть и другие виды оборотней?  - он укоризненно покачал головой:  - Ай-ай-ай… Серьезное упущение в твоем образовании. Впрочем, на равнинах они давно не водятся, да и не особо это интересно. Спросишь Разрезающую плоть. Из всего Совета пауков она наиболее нормальная, и не потому что баба, просто думать еще не разучилась. Поэтому у нее только совещательный голос, а не решающий. У большинства, как за двести перевалит, мозги в плесневелый сыр превращаются. Лишь бы все шло, как прежде, а там трава не расти,  - Призрак махнул рукой. Помолчал, раздумывая.  - Подробности особо не интересны,  - продолжил он,  - но пустили меня на опыты. Все лучше, чем на запасные органы. Хотя кому как. Некоторые желают закончить жизнь побыстрее, а тут есть шанс нарваться еще и на любителя помучить.
        Алексей слушал и думал, что действительно не мешало бы ему восполнить пробелы в его знаниях про оборотней, тут Призрак прав. А тот тем временем продолжал:
        - Я был первый выживший из перевертышей. Эти,  - ядовито сказал он,  - исследователи, толком и не поняли, что сделали. Вышел вот такой Пан. Почему, захочешь - сам догадаешься. Вот они бегают вокруг меня, строят идиотские теории и переругиваются, кто первым доклад напишет. Новый вид, вишь, создали. Фиг поймешь, куда такого, как я, с пользой для государства приспособить, но ученые звания и награды непременно последуют.
        Я сам в похожих темах работал и прекрасно понимал, что проверяют и зачем. Очень быстро просек, что могу обмануть любой прибор. А через пару десятидневок научился сознательно изменяться. Ученых звать не стал, чтобы поделиться открытием, а разработал для себя целую систему проверки возможностей. Сидел в камере три метра на четыре и экспериментировал. Ненавижу с тех пор закрытые помещения,  - со злостью сказал он.  - А потом я ушел. Нехорошо так, с кровью. Против охранников ничего не имел, в отличие от жены с бывшим начальником, но другого выхода не было. А через несколько лет, на мое счастье, все грохнулось, и некому стало меня ловить. Вот живу и стараюсь не задумываться, насколько еще хватит. Тело - ерунда, мозг старый, как бы в один прекрасный момент не переклинило. Пока,  - он сплюнул,  - тьфу-тьфу, все нормально. Тебе это еще ни к чему, но мои уроки время от времени вспоминай. От ненужных воспоминаний надо избавляться. В абсолютной памяти есть свои недостатки. Объем мозга ограничен, и перегружать его ненужными вещами не стоит. Я теперь подробности старой жизни не всегда вспомнить могу. Такое
впечатление, что всегда так жил. Жаль, не могу этих умников поблагодарить за прекрасно сделанную, хотя и совершенно случайно, работу. Они давно землю удобряют, а я все живу. И неплохо, надо сказать, живу.
        - А другие?  - напряженно спросил Алексей.
        - Слышал я еще про двух перевертышей, но на равнинах их нет. Это точно. А больше,  - он развел руками,  - ничего сказать не могу. Они по вполне понятным причинам светиться не любят. Про меня ведь ты тоже напрямую один знаешь. Все слышали о Призраке, но никто не видел больше двух обликов. Догадываться, кто может, догадывается, но точно никто не знает. Большинство думает, что я очень специфичный оборотень. Вторая тень прекрасно просматривается. Ходит такой и безмужних баб огуливает. Совершенно безобидный тип, мало ли что эти предки мудрили. А может, и не один. Иногда специально через проход прыгаю и в тот же день за сотни километров показываюсь от предыдущей встречи. А к тебе пришел, потому что самому стало любопытно пообщаться с таким же, а то фиг бы ты меня встретил. Я вообще-то до сегодняшнего дня был достаточно уважаемый оборотень. Не из самых известных, но авторитетный. Бабы это так, время от времени, для отдыха. Тут больше разговоров, чем дела. На всех даже меня не хватит.
        - В Совете пауков сидел,  - понимающе сказал Алексей.
        - Ошибаешься. Мне большое внимание без надобности. Вокруг таких разумные постоянно крутятся, разные интересанты из-под хвоста подсматривают, уже спокойно погулять не пойдешь. Кто-нибудь обязательно заинтересуется - куда это я исчезаю временами?
        Алексей задумчиво почесал затылок и сказал:
        - Да, все что ты рассказываешь - любопытно. Но не для этого, мне кажется, ты меня позвал.
        Призрак усмехнулся:
        - А ты не глуп. Я тебя потому позвал, что прокололся я. Заподозрили совсем не в том, что на самом деле, но очень плотно обложили со всех сторон. Пришлось срочно скончаться… Ничего страшного, не в первый раз. А теперь, собственно, главное. Вот не знаю, как тебе это понравится, но напугал ты Совет всерьез. Второй месяц сидят и жуют, что делать в не имеющей прецедентов ситуации. Ладно еще, перевертыш, но устроить Большое Побоище - это уже переходит определенные границы. Сегодня одного паука с шестью сотнями постреляли как малолеток, завтра могут и за других взяться.
        Сначала хотели вас всех на удобрение корням, но предложение провалилось. Потом хотели запретить тащить эти ваши пулеметы с прочим оружием на равнины, тоже заглохло. Многие и сами не прочь поизучать новые возможности. Желательно - для себя, но можно кое-что и для своего вида. Разрезающая тоже кое-чем поделилась из подсмотренного, что вызвало интерес. Совет, как огромный камень, сдвинуть его сложно, но можно. Выгоду каждый понимает. Еще хотели вызвать тебя и в своем кругу плотно потрясти. Все-таки одно дело - заочное впечатление, и совсем другое - личное. Будут предлагать, даже очень ласково и заманчиво, не вздумай соглашаться,  - назад не вернешься. Убивать не станут, но не отпустят.
        - Ну, а перспективы, ты ж наверняка знаешь?
        - Предложений было масса, но общий результат только вчера появился. Такой интересный компромисс. У тебя две рощи - вот и утрись. С момента, как появится гонец, численность Клана не должна превышать шесть сотен разумных. Совершенно справедливая цифра средней численности с учетом младших мохнатых. Продавать что-либо из Клана земного происхождения или сделанное самостоятельно по земному образцу другим рощам, даже союзникам, запрещено. Дарить тоже. Покупать у тебя - то же самое. В Совете прекрасно знают про твою идею найти себе территорию. Тебе ставят простое условие - оставь здесь возможность для контакта, а всех желающих забирай и не вздумай возвращаться. С другой стороны, они и обратного не допустят. В очень скором будущем остальным прямо запретят общаться с Кланом. Не сразу, по шагу. Сегодня покупать, завтра продавать, потом в гости ходить и так до полного запрета. Только представители пауков будут иметь такую возможность. Равновесие. Этим все сказано. Распространение новых технологий и идей будет поставлено под жесткий контроль. На вас даже нападать запретят, чтобы оборотням лишнее в руки не
попало. А запрета на уход в Клан не будет. Каждый желающий может отправиться к тебе проситься на клятву.
        - Интересный выбор - численность ограничена, а приходить можно…
        - А чем больше их будет, тем скорее ты избавишь Совет от своего присутствия. И не вздумай скрывать лишних, нарушение прямого приказа Совета пауков - путь к большой резне. Не обязательно нападать, просто обложат со всех сторон, и останетесь без еды. Пойдете отбивать у соседей, восстановите против себя всех, даже недовольных. На это и рассчитано.
        Алексей молчал, обдумывая сказанное.
        - Осознал?  - спросил после паузы Призрак.  - Вот и хорошо,  - прокомментировал он утвердительный кивок.  - Пауки не идиоты, результат контакта с человеками просчитали. Так что совсем не уходи, рощи держи за собой. Может по-разному повернуться. Доберутся сюда первые люди, придется что-то решать. Вечно проблему отодвигать невозможно. А срок у твоей жизни большой…
        - Спасибо и на этом… Сам-то ты куда теперь?
        - Слушай, я тоже не прочь посмотреть на Зону поближе,  - сообщил он неожиданно.  - Все равно надо пока отсидеться.
        - А как насчет прийти в Клан?  - спросил Алексей.
        - Нет,  - сразу ответил Призрак.  - Спасибо, но нет. Я привык быть незаметным. А здесь слишком мало разумных и слишком много внимательных наблюдателей. Можешь при случае Живому сказать, что я не опасен. Пришлось побегать от него один раз.  - Он загоготал.  - Надо было видеть его рожу, когда он меня потерял. Есть след - и тут же исчез. Нормальному оборотню разве в голову придет на оленя внимание обратить? Был бы хищный зверь - другое дело. Ходит вокруг с потерянным видом и мучается.
        - И много у тебя форм?  - с интересом спросил Алексей.
        - Много. И есть не только обычные виды оборотней. Подумай над этим вопросом. Через шестьсот лет сравним количество. А теперь, когда я все сказал, давай на прощание выясним один вопрос. Ты мне должен…
        - А не было об этом разговора в самом начале,  - быстро ответил Алексей.  - Ты сам предложил показать, как проход делать, я и согласился.
        - Не было,  - согласился Призрак,  - но я тебя не только этому учил, вон Старик до самой смерти думал, что он большой умник и замечательный преподаватель. Есть такая старая байка про вождя, взявшего в плен врагов. Его спрашивают: что с ними делать? Он говорит: а отпущу, пожалуй. Как же так,  - восклицают воины,  - потом придется снова воевать. Слово мое твердо,  - отвечает вождь.  - Я с вражеским вождем говорил и обещал ему отпустить всех живыми. И отпустил…  - он сделал многозначительную паузу,  - …без рук. Каждому правую отсекли.
        - А мораль?
        - А мораль простая. Есть буква сделки, а есть дух. Он своего слова не нарушил, но долго после этого не прожил. Таких фокусов никто не любит. Сколько ориентиров имеешь на сегодня?
        - Сто двадцать шесть,  - ответил Алексей.
        - Сетка по всем равнинам. А ты мне дал в ответ только один. Качественный, не спорю. Судя по тому, что я слышал, только вне Зоны люди трясутся и тыкают стволами во все стороны. В естественной обстановке они крайне наивны и простоваты. Собираюсь хорошо погулять.
        - От кого это ты мог слышать?
        - Скажу: от тебя - поверишь? Информацию тоже надо уметь просеивать и выводы делать. Я всю жизнь, с момента выхода из камеры, этим занимаюсь. Жить захочешь - научишься. Я, может, не гений, но обрабатывать полученные данные прекрасно умею. Короче, по чести, ты признаешь за собой должок?
        - Да,  - нехотя буркнул Алексей.
        - Вот и прекрасно. Помни об этом. Может, мне никогда не понадобится твоя услуга, но запомни: слово твое - карма тоже. И еще одно… Это так, просьба. Вернется Мави, скажи, чтобы в овраг сходила.
        - Зачем?  - удивился Алексей.
        - А я ее трахнуть собираюсь,  - безмятежно сообщил Призрак.
        - Что собираешься?  - с угрозой в голосе спросил Алексей.
        - Я бы посмеялся,  - тихо ответил Призрак,  - но с тебя станется кинуться. Уж поверь, опыта делать дырки в разных Зверях при помощи копья у меня гораздо больше, чем ты можешь представить. Не хотелось бы тебя убивать. Я думал, ты знаешь….
        - Я слушаю очень внимательно.
        Призрак встал, потянулся и посмотрел Алексею в глаза.
        - После Войны на равнинах было семь разумных видов,  - так же тихо сказал он.  - Оборотней только один. Анхов и зеленых вытеснили. Одних в горы, других в леса. Кровососов почти всех вырезали, лишь десяток ушел. Остальных перебили. Полностью, до последнего, а они тоже разумные были, и причин, кроме захвата территории, никаких. Про кровососов хоть оправдание имеется. А меня не трогают. Меня - Призрака, не меня перевертыша. Неужели, думаешь, ревнивца не найдется?  - Он хмыкнул.  - Ты знаешь, что когда женщина рожает разумного мохнатого своего вида, она практически всегда умирает? Тело просто не приспособлено, не та форма.
        - Да, но я не понимаю…
        - Очень мало есть желающих проверять это на практике. Определяется, кто родится, достаточно легко, и дальше существует масса разных способов, включая крайне неприятные. Щенок обычно даже развиться не успевает.
        Алексей кивнул.
        - Официально это не одобряется, но все всё прекрасно понимают. Мать пускает слезу у всех на виду. Соседи, делая вид, что верят, говорят: как жаль, что случился непроизвольный выкидыш. Одна проблема - что, собственно, делать мохнатым. Одни умирают, а новые не рождаются. Между собой можно, но количество небольшое. Запросто могут начаться наследственные проблемы. На сегодняшний день их не больше семи тысяч на равнинах. Шакал, койот, рысь, пума и леопард отсутствуют. Когда-то были, теперь нет. Младшие мохнатые не живут долго. Близкородственные связи тоже не поощряются. А я, при желании, могу быть настолько полной копией, что рождаются щенки. Причем наследственность у меня прекрасная,  - насмешливо сообщил он,  - и даже форма в разных видах не одна, кровосмешения не будет. Каждая мохнатая самка знает про это и никогда не скажет. То есть оборотни думают, что я это делаю в таком виде,  - он с усмешкой показал на себя,  - устроил пару раз представление для желающих подсматривать. А теперь хорошо подумай, сколько у тебя в Клане таких собралось.
        Алексей открыл рот и тут же закрыл. Вид у него был испуганный. Он прекрасно помнил кошку школьного приятеля. Проживала она на пятом этаже и хозяева ее во двор, пообщаться с котами, не выпускали. Два или три раза в год начинала она дико вопить, ходить вокруг людей и тереться о ноги, умильно поглядывая. Выдержать эти крики - надо было иметь стальные нервы. Он очень ярко себе представил хоровод из одиннадцати самок - от восьмидесяти до трехсот килограммов,  - ласково толкающих его своей тушей и с намеком подмигивающих. Это не домашняя кошка, которую можно отпихнуть ногой. Да еще и разговаривают.
        - Умные как услышали про перевертыша, так сразу сообразили. Я то есть, то меня нет, а ты - вот рядом. Не бойся,  - откровенно посмеиваясь, сказал Призрак,  - прямо от тебя требовать не будут. Многие и самцов привели. Только ведь и у них щенки когда-нибудь будут. А вот, как Мави себя поведет, когда течка начнется, сам увидишь. Кота в ближайшей округе не имеется.

        Глава 7
        Хозяйственные дела

        «А чего я, собственно, занервничал?  - подумал Алексей и резко остановился.  - Что за идиотизм, где сказано, что нет других способов? Я же помню, существует искусственное осеменение коров. Почему нельзя проделать то же самое с остальными?»  - И он с содроганием представил себя уговаривающим раздвинуть ножки медведицу в гинекологическом кресле…
        Он сел на землю, не обращая внимания на колючие кусты, через которые перед этим продирался по дороге к выходу из оврага, и вогнал себя в транс.
        «Весело,  - вставая после десяти минут копания в памяти, подумал он.  - И почему я не деревенский?  - Выдернул из задницы колючку и, выругавшись, отшвырнул ее в сторону.  - Наверняка что-то бы в детстве видел. И зачем мне все это нужно было читать? Вегетативное размножение - это скорее к летающему родственнику Живого относится. Какой-то учебник еще из школы. Клонирование тоже совершенно не требуется, но я почему-то всю эту муть помню: «Перенос ядра из дифференцированной клетки в неоплодотворенную яйцеклетку, у которой удалено собственное ядро, с последующей пересадкой реконструированной яйцеклетки в яйцевод приемной матери». Что такое «дифференцированная клетка»  - покрыто мраком. Одна радость, гепарды, оказывается, в неволе не размножаются, потому что им побегать друг за другом предварительно надо. Передачу в «Мире животных», или как ее там,  - ни начала, ни конца не видел. Какие-то железы заработать должны от догонялок. А у меня гепардов нет, и слава богу. Идиоты эти Ушедшие были - росомаха на сто килограммов и лев тоже. Росомаха хоть не воняет, зато лев… карликовый. Каким местом они думали,
когда отбирали исходные типы? Почему собак не сделали?
        Вот интересно, как так может быть, что умудрились создать оборотней с прочими кровососами - и ведь это не просто гибриды животных, вполне себе способны размножаться,  - и никакого приличного понятия о хирургии? Понятное дело - падение цивилизации, утеря знаний, откат назад. Так ведь внутреннее строение тела все прекрасно знают. «Если ударишь вот сюда, перережешь артерию, и противник моментально истечет кровью, а если нажать вот сюда, рука временно отнимется».
        И про кровь любой расскажет массу интересного. Я когда у Охотницы спросил про группы крови, она посмотрела как на идиота и закатила лекцию на час. Их почему-то не четыре, а шесть, и в каждой подгруппы, а в тех еще. И приборы честному оборотню без надобности, а вполне достаточно языка и нюха. У Черепахи, например, за спиной десять поколений, специализирующихся на подобных вещах, и любую болезнь она определит без человеческих глупостей. И никакие номера у таких, как она, пауков с чужим отцовством не проскочат - позор на всю рощу. Не хочешь от этого рожать, не морочь голову - разводись, а другим не мешай. Желающих и без тебя хватает».


        - В другой раз стоит сначала перекинуться, а потом уже в овраг бегать,  - отряхивая штаны от пыли, сказал Алексей.  - Давно она так сидит?
        - Через полчаса, как ты спустился, появилась,  - ответила Младшая.  - Села и молчит, следом идти не пыталась.
        Разрезающая плоть гибко поднялась с земли и уставилась на него.
        «Мда,  - быстро соображая, подумал Алексей,  - и не подумаешь при виде, что глубокая старушка. Попадись такая на Земле, больше тридцатки на вид бы не дал. И ведь никакой косметики. Все никак не научусь возраст определять. С этой странной физиологией как в анекдоте: девочка, девушка, молодая женщина, молодая женщина, молодая женщина, старушка умерла.
        Не ходила - это прекрасно, вот только, может, это вовсе не Койот подглядывать пыталась, а как раз она? Что ей вообще надо… Ходит, смотрит, а пинка под зад не дашь. Это тебе не Хромой, страшно вежливая, и куда запрещают не ходит. А ей и не надо. Большинство и так послушно расскажет. За свои двести лет такого уважения у всех встречных и поперечных накопила, что может делать что угодно. Вон отец как-то мне рассказывал, в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году он совершенно случайно угодил на встречу с Горбачем. Тот вылез из машины, продемонстрировать, какой весь из себя демократ, и пообщаться с народом. Так вот, отец говорил, уже тогда от нового генсека не в большом восторге был, но вполне себе почувствовал удовольствие от близости к известному человеку - вот, мол, с кем поручкаться довелось. Так тот козел, а от Разрезающей польза большая».
        - Позовешь ко мне Старшую и Пастуха,  - обратился он к медведице.  - Домой пусть идут, а я пока пообщаюсь.
        - Так Пастух в табуне,  - удивленно ответила Младшая.  - Он в роще почти не бывает.
        - Сядешь на коня и съездишь,  - раздраженно ответил Алексей,  - что непонятного? Туда-сюда…  - он прикинул расстояние.  - Вот утром пусть и приходит.
        Он поглядел в спину поспешно убежавшей медведице и порадовался за себя. Главное, вовремя сообразить, на кого переложить решение проблемы.
        - Вижу тебя,  - привычно вежливо сообщил он, подходя к паучихе,  - Разрезающая плоть.
        - Вижу тебя, Зверь,  - ответила та.  - Призрак в своем репертуаре, любит он такие эффектные выходы. Ты при случае передавай ему привет от меня и скажи, чтобы в ближайшее время не высовывался.  - Она глянула на Алексея.  - С твоим появлением всплыли снова старые подозрения.
        «Это что, такой интересный намек, будто Призрак сильно ошибается, когда думает, что о его возможностях никто не знает?»  - подумал Алексей, послушно кивая.
        - Кое-кто не прочь с ним поближе познакомиться. Мне бы не хотелось такого. Я,  - мечтательно сказала Разрезающая,  - была с ним близко знакома. Пойдем?  - Махнула она в сторону рощи и зашагала, не оглядываясь.
        - Э…  - послушно следуя за ней, проблеял Алексей.
        - Молодая была,  - хихикнула паучиха,  - интересно. Это ж в основном все больше разговоры, а видел его мало кто. Соберутся девки и начинают языком чесать. И вдруг появляется передо мной… Имей в виду,  - серьезно сказала Разрезающая,  - он совсем не такой безобидный, как кажется. Только пока его не трогают. Поэтому и не хочу, чтобы он вот так гулял, как сегодня, обязательно об этом слух пойдет. Когда у меня появилась возможность посмотреть в архиве Совета некоторые старые документы, глаза на лоб полезли. Свидетели давно умерли, а бумаги-то лежат… Я даже спалила кое-что,  - спокойно сообщила она.  - Такое маленькое должностное преступление. Не такая уж я и идеальная, как многие думают. Ладно, это все дела давно минувших лет, послушай лучше вот об этом.
        И она начала рассказывать практически то же самое, что выложил Призрак. Про решение Совета пауков и возможные последствия, про необходимость уйти, но не рубить концов.
        «Очень интересно,  - думал Алексей, вышагивая рядом и поддерживая дамочку под локоток. Не то чтобы она в этом нуждалась, скорее, наоборот, могла бы его при случае на руках носить, здоровья и силы точно не занимать, но вежливость великое дело. Пока ты с рычанием не сообщил, что вызываешь на поединок - веди себя предельно корректно. Взрослые оборотни друг друга без веской причины не провоцируют. А Разрезающая ко всему еще паук и женщина в одном флаконе…
        Что ей, собственно, надо? А ведь что-то надо… Заранее предупредить о неприятностях большое дело. Как узнала, сидя за много дней пути от Совета, не вопрос, у меня телефон имеется, почему у других не может быть? Старик сразу объяснил, что за штука, не в первый раз видел. Покопаться бы при случае в вещичках, что от него остались, так Койот моментально все спрятала. Не моего ума дело. А дополнение к Кодексу у нее точно имеется, и как бы мне исхитриться в него глянуть, чтобы без скандала…»
        - Очень интересно,  - вежливо сказал он вслух,  - большое спасибо,  - и замолчал. В каком-то детективе он давным-давно вычитал, что если будешь тянуть паузу, собеседник невольно скажет лишнее, что вовсе не собирался говорить. Иногда действительно помогает.
        Не дождавшись реакции, она вздохнула и продолжила:
        - Видишь ли, Зверь, тебя слегка обманули в самом начале…
        - Ну-ну,  - заинтересовался тот.  - И кто этот нехороший тип?
        - Я просто расскажу, как я себе это представляю, а ты уж сам подумай. Подробности мне неизвестны.  - Она остановилась, не заходя в рощу.  - Давай сядем здесь и поговорим. У тебя в доме слишком много лишних ушей.
        Алексей опустился напротив и приготовился слушать.
        - Два с половиной года назад,  - негромко заговорила Разрезающая,  - тебя привели к Старику. Что вокруг происходит, ты не представлял совершенно. Что скажут, то и принимал на веру. Сейчас слегка пообтерся и осмотрелся. Я ведь тоже примат,  - Алексей автоматически кивнул,  - и прошла через его школу обучения. Он пауков другого вида не учил, но зато своих обучал очень хорошо, и нас - его учеников в большом авторитете - больше десятка есть. Два даже в Совете сидят. Так что, как он себя вел, я могу представить. Сказано тебе было приблизительно следующее: выхода особого у тебя нет, потому что на равнинах чужаков не любят и убивают. Лучше бы тебе согласиться на его предложение и дать клятву.
        - А оно не так?  - спросил Алексей.
        - Тут нет прямой лжи. Он до такого никогда не опускался. Просто здесь немного сдвинуть акценты, здесь поставить ударение не так, а об этом можно просто не сказать. Ты сейчас сам хозяин двух рощ, можешь прикинуть. Территория большая, Народа мало, никакие патрули не способны проконтролировать все. Иногда случайно, иногда с определенной целью на чужие земли заходят не только другие виды оборотней, но появляются и анхи, и орки и еще кое-кто. Я не говорю про набеги, просто в гости поехали или заблудились. Сколько было случаев, когда ты выкидывал таких через границу? Три я знаю, не считая вашей торговли со Стерхом.
        Никто никогда не будет сразу выпускать кишки прохожему. Может, у него куча родственников, которые потом придут мстить, или он просто путь решил срезать. Обычная стандартная практика понаблюдать за пришельцем. Кто он, что он, какие цели преследует. Очень часто прямо подходят и начинают задавать вопросы, так что если не туда забрел, так покажут правильную дорогу. Могут, конечно, и вещички отнять - это смотря по ситуации, но просто так убивать не будут.
        Что совершенно неприлично, так валить на чужой земле больших четвероногих травоядных. Одному не съесть, и бессмысленно, пропадет, а ко всему еще это чужое. Тут можно и проявить очень сильное недовольство поведением нахала. Понятное дело, я это подчеркиваю, все это касается одиночки. Зачем ходят вооруженные отряды на чужие земли, сам прекрасно знаешь. С ними и встречаются по-другому. А теперь смотрим на тебя. Идешь себе спокойно, никого не трогаешь, бизонов не стреляешь…
        - Только зайцев,  - усмехнувшись, сказал Алексей.
        - Угу, мелочь, которая необходима для жизни. Явно случайный посетитель. Вот к тебе и подошли выяснить, кто ты есть такой интересный. Одежда странная, но вторая тень видна. Толком не рассмотришь, но и не любой может. Видит каждый, а какой вид - далеко не все определят. Не знаю, что за патрульные были, но это не слишком странно. И вдруг выясняется, что ты ни бе ни ме, а на каком-то неизвестном языке бормочешь. Так не бывает. Язык у всех один. И что они должны подумать?
        - Что я оборотень из очень далеких краев,  - предположил Алексей.
        - Ага,  - саркастически сказала Разрезающая,  - идущий из глубины их собственной территории на своих ногах и без коня. В той стороне, откуда ты появился, даже если много десятидневок шел, только анхи могли быть. Такие вещи каждый патрульный знает. На то он и границу обходит, чтобы ее охранять. Если я примат и скажу, что пришла от ягуаров, очень странно прозвучит. А зачем я ходила туда и возвращаюсь домой, топая вместо севера на запад? Что-то врет, а значит, надо присмотреться внимательно. Первое, что они подумать должны были - не нашего скромного ума дело. Пусть начальство разбирается, кто тут бродит. Тебе повезло или наоборот не повезло - это как посмотреть, попал к Старику. Привели бы к кому другому, тоже бы наверняка заинтересовались. Одно гарантировано - убивать бы тебя не стали.
        «Вернусь домой, прибью Койот»,  - подумал Алексей.
        А паучиха продолжала:
        - Другого кого, может быть, но, не разбираясь,  - никогда, а подобный гость интересен. Совет - не скопище недоумков и не единая масса. Там множество разных группировок, и прийти к одному решению очень сложно. В любом случае из тебя качали бы информацию, а это лучше всего делать в теплой дружественной обстановке. Кто знает, начнешь глаз объекту выковыривать, а ты наплетешь всякой ерунды. Шутка,  - сказала она, взглянув на выражение лица Алексея.  - Такое бывает только в экстренной ситуации, а обычно пауки никуда не спешат.
        Десятидневкой больше, десятидневкой меньше - на фоне средней продолжительности жизни паука в триста лет, согласись, мелочь. Считать память можно только местами - самые яркие воспоминания или очень конкретно профессиональные навыки. Полностью был один эксперимент, который кончился плохо, так что молодых учат такими вещами не баловаться. Люди - это очень интересный и хотя сейчас скорее абстрактный фактор, но в будущем кто знает? Кто предупрежден, тот готов к бою. И твои возможности тоже интересны для изучения. Короче, к кому бы ты ни попал, отношения были бы вполне дружескими. Использовать тебя в своих целях - это наверняка.
        - Тут мы подходим к интересному вопросу: какие были цели у Старика?  - с интересом спросил Алексей.  - Зачем ему это было нужно?
        - Пугать или учить?  - переспросила Разрезающая.  - Зачем пугать - понятно: ты на клятву согласился и сам надел на себя упряжь. А для остальных в Совете хорошая отмазка: это мой ученик, и нечего ко мне лезть с вашими вопросами. Это нормальная этика, не вмешиваться в дела тех, кто на клятве. Ты ж не допустишь, чтобы из Клана кого-то требовали отдать для неведомых целей? Вот видишь,  - сказала она на его улыбку.  - Цель? Я не могу тебе ответить, ты лучше со своей женой обсуди. Она ведь его последняя ученица и все время рядом была. А вот метод… Ты парень молодой, по вашим людским понятиям хорошо воспитанный, для Народа тебе еще много узнать предстоит, но всему свое время. Скажем честно, не сильно горящий честолюбием и желанием подсидеть начальство, чтобы усесться в его седло. То есть, может, и не прочь при случае поймать удачу за хвост, но гадость для этого делать не будешь. Свою работу привык выполнять полностью и хорошо.
        Она прищелкнула пальцами, подыскивая слова:
        - Вот, хорошее слово «ответственный». Был бы в лучшем случае таким средним начальником, не хватая звезд с неба. При этом нормально для тебя заботиться о подчиненных, и они это чувствуют и уважают тебя. Если надо будет, через труп переступишь, но опять же не по собственной инициативе, разве что в качестве наказания. Возможности по всем параметрам - вроде использования амулетов, мыслеречи, умения владеть нашим оружием - ниже среднего уровня. Не сильно ниже, но есть. Пауком тебе не стать. Что касается этих твоих проходов, ничего сказать не могу, пока своими глазами не увижу. Ну, как?
        - Это был сеанс психоанализа?
        - Психо анализ,  - раздельно произнесла Разрезающая.  - Интересное новое слово, под которым имеется очередная человеческая выдумка. Потом ты мне расскажешь подробно.
        Алексей молча продолжал сидеть, глядя ей в глаза.
        - Нет,  - пожимая плечами, сказала она,  - я просто тебе показала самую верхушку возможностей паука. Сколько я здесь? Три десятидневки. А сколько раз мы с тобой говорили? Два по пять фраз, не считая приветствий. Поговорила с тем, другим. Даже не надо Койот расспрашивать. Она-то как раз ничего и не скажет. Старик с тобой общался гораздо больше и опыт имел громадный. Здесь нажать, тут подсказать вроде бы случайно, за это похвалить, а вон за то непременно обругать. Он тебя четко подвел к интересной мысли: год ученичества кончается, уйти свободно тебе не дадут, а дойти до людей вообще сомнительное дело. Что делать? А заставить с собой считаться.
        Разрезающая пристально посмотрела на него.
        - Что Койот с Черепахой давно знакомы, ты и без меня прекрасно знаешь. Про Черепашкины мысли, насчет остановившегося развития и желания отделиться, Койот знала. Старик не мог не знать, Черепаха и не скрывала ничего. Осталось только вас познакомить. И вот честно, он, конечно, делал, что считал нужным, и тобой манипулировал, но ничего плохого для тебя лично, для той же Черепахи, Койот и еще десятков не сделал. Вы сами этого хотели. А что иногда это тяжело и не всегда приятно принимать решения, которые касаются всех, а не только самого себя,  - она развела руками,  - увы. Тебя поставили перед выбором, и ты его сделал. Мог бы и не лезть на копье с диким криком. В конце концов, ты имел возможность на все и на всех плюнуть и уйти через проход. Не тогда, так потом. Не ушел - значит, есть у тебя понятие о чести и с тобой можно иметь дело.
        - Один человек,  - грустно сообщил Алексей,  - сказал: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Клятва работает в две стороны. Мне клянутся подчиняться, я обещаю защиту. Я воспитывался не здесь, чтобы верить в клятвы без оглядки, но если уж начал дело, совершенно верно, доведу его до конца. Мне есть о чем подумать, но возникает еще один интересный вопрос, а что именно тебе надо? Что-то мне не верится, что я так сильно тебе понравился.
        - Хорошо,  - усмехаясь, сказала она. И буквально процитировала его же слова, сказанные однажды:  - «Не буду заходить издали и интересоваться, какой урожай в огороде и не уменьшились ли стада диких копытных, проходящих мимо ваших рощ, чтобы соблюсти приличия». Я предлагаю тебе сделку. В Совете у меня нет решающего голоса, но со мной считаются. Если потребуется, я смогу затормозить любое невыгодное для Клана решение. Провалить - это выше моих возможностей, но втянуть в очередную свару, затянувшуюся на месяцы, никаких сложностей. Предупреждение о проблемах со стороны Совета ты получишь сразу. Тем более помощь практическая, лечение и обучение. Поверь, мне есть что дать. Любая возможная поддержка с моей стороны,  - усмехаясь, добавила она после паузы,  - без объявления во всеуслышание тебя новым праотцом. Может, ты такой и есть, но зачем раздражать окружающих?
        - А с моей стороны?
        - Ты проведешь меня к людям и поможешь приспособиться, чтобы не обращали внимания. Если надо будет вернуться, обеспечишь возможность. Естественно, ответишь на вопросы, которые могут у меня возникнуть, или сведешь с кем-то, кто не будет удивляться, отвечая. Все.
        «И эта туда же,  - с испугом подумал Алексей.  - Медом им в Зоне намазано?»
        И вслух:
        - Зачем тебе на ту сторону? И потом,  - озвучил он только что пришедшее в голову,  - как это ты поможешь в Совете, если будешь неизвестно где?
        - Не волнуйся, на это имеешься ты. Меня предупредят, если что-то изменится, а с твоими возможностями ходить можно быстро. Я оставлю тебе камень-родственник, всегда сможем поговорить. А задерживаться там я не собираюсь. Годик-другой.
        - Сколько?!  - поразился Алексей.
        - Не думаю, что больше понадобится,  - хладнокровно сообщила Разрезающая.  - Это совсем не много. Совет еще не успеет второй раз в полном составе собраться. А вот насчет зачем… Я и сама толком не знаю… Не одна Черепаха думает, что нельзя замыкаться в себе. Рано или поздно придут извне человеки, эти твои эльфы или кто еще похуже. Хорошо еще, если просто настучат по заднице, а то ведь могут, как мы в свое время…
        Алексей задумчиво покивал.
        «Приходилось слышать»,  - поняла она.
        - То-то и оно. Что бы про пауков ни думали, но благо вида для нас не пустой звук. Другое дело, что каждый понимает его по-своему. Общество, застывшее в развитии, не способно вовремя среагировать на угрозу. Так и будем между собой разбираться, пока один за другим рода уничтожают. А пришельцы правил наших не знают и соблюдать не станут. Что для нас важно, для них может быть пустой звук. Вот ты сам сказал, что клятвам полностью не веришь, хотя и живешь по нашим законам. Но ты уже один из нас, нравится тебе или нет, а другие могут повести себя гораздо хуже, им плевать на чужаков и их желания.
        Разрезающая плоть чуть помолчала и, глубоко вздохнув, стала говорить дальше:
        - Мы ведь не всегда были такими, как теперь. Окончательно все мерить понятием равновесия стали лет четыреста назад, когда стали полными хозяевами равнин. Дошли до определенной численности, которая не дает иссякнуть диким животным даже в голодные и засушливые годы, и остановились. Сами так решили. Можно было идти в горы, но там не прокормишься, или в леса, но это уже не просто драка, а очень большая кровь за место, на котором мы не умеем жить. Приспособились бы, но зачем, если и так не плохо? И тихо, незаметно очень многое закрыли. То, что в старые времена считалось само собой разумеющимся. После Войны нас осталось всего несколько тысяч, и необходимо было делать обратное сегодняшнему. Рожать много, сотрудничать в делах, спасать любого раненого или больного. А в наше время большинство способов лечения забыто. Что-то прямо запретили, а что-то мы просто не могли поддерживать в рабочем состоянии. Сложная техника на довоенном уровне просто выходила из строя со временем.
        Алексей слушал с интересом, не перебивая. А она как будто старалась выговорить все, что на душе накипело.
        - Тогда много детей было с разными физическими недостатками, и пришлось очень серьезно отслеживать и носителей плохой наследственности, и разные психологические заскоки. Запрет на поедание разумных - это с тех времен. Ели,  - серьезно кивнула она,  - еще как. От наших создателей много всяких гадостей осталось. Один из полуразумных видов специально под это дело выводился. Деликатесом считался. Сейчас это вбито в голову на уровне инстинкта - нельзя! Укусил, проглотил в бою - не хорошо, но понятно, тут, когда захочешь жить, не только зубами в противника вцепишься. Съесть, именно с целью съесть - за это могут и всю семью убить, если узнают. А было время, когда считалось нормальным.
        Она переменила позу, устроившись поудобнее.
        - Так и с остальным. Постоянный искусственный отбор поднял рост сантиметров на двадцать, ускорил скорость перекидывания по сравнению с прошлым, и у многих появились способности. Только добились этого очень жесткими мерами. Строгий отбор родителей, с целью развить полезные качества и закрепить в следующих поколениях. Принцип: выжил - замечательно. Первая помощь оказана, а дальше как повезет. Иногда можно легко спасти, но никто не почешется - карма у него такая, и все. То, что я делаю, многим сильно не нравится.
        Она пристально взглянула в глаза Алексея. И, как бы подводя итог, сказала:
        - Я хочу посмотреть, что там можно взять полезного по моей специальности. Эти твои пулеметы мне без надобности, но в записях, что ты притащил, много интересного, хотя и отрывочно. А тебя с Кланом именно потому и трогать не будут. Интересно посмотреть, как сумеешь выкрутиться, и что полезного появится. Все тщательно проверят, измерят на правильность и не нарушение законов и традиций. Медленно, никуда не торопясь. Кое-что непременно возьмут.
        - Мда,  - вставая, сказал Алексей,  - очень интересно было. Позволь,  - он протянул руку, чтобы помочь ей встать. Разрезающая послушно поднялась, держась железными пальцами за его ладонь.  - Для того чтобы свободно ходить по Зоне, тебе нужно знание языка. Это обязательно, чтобы от мужчины к мужчине и от женщины к женщине передавалось. Или тебе без разницы?
        - Я могу лексикон взять и у мужика, но невольно какое-то время буду говорить про себя в мужском роде. Очень странно прозвучит для окружающих. Или там нет разницы в словах?
        - Есть. В этом и проблема. Мне ведь нужна женщина, которая согласится. Там про это не знают, а согласие нужно добровольное. Или нет?
        - Можно и без этого, но так не долго и до кровоизлияния в мозг. Лучше все сделать правильно.
        - Значит, сначала я поищу согласную. Некоторое время это займет. А пока посмотри на Длинного Зуба, ладно?
        - Мы договорились?  - утвердительно спросила Разрезающая.
        - Да, если не только я буду отвечать на вопросы, но и от тебя получу ответы.
        - Конечно. Только не забывай, чтобы услышать нужный ответ, необходимо знать, о чем спрашивать. В интригах и счетах столетней давности тебе долго придется разбираться. А Зуб мальчик перспективный, но мало поротый. Перед ним надо ставить задачу, тогда он на многое способен. Вот только, если я им займусь, мне нужна возможность ставить его на место. Ты разрешаешь?
        - Только без членовредительства,  - поспешно сказал Алексей.
        - Ну, что ты,  - засмеялась паучиха.  - Я лекарь, а не калекарь. Вот сидеть ему будет больно.


        Несмотря на позднее время, в роще почти все не спали. Некоторые старательно делали вид, что просто дышат свежим воздухом, но стоило ему пройти, начинали перешептываться и смотреть в спину. Другие, не скрываясь, изучали его. Всем было страшно любопытно. Призрак действительно умел создавать эффектные появления. С таким же успехом мог и просто просигналить, не привлекая внимания, но не захотел.
        Возле Алексеева дома-дерева торчал Белогривый, переминаясь с ноги на ногу.
        - А тебе чего?  - недовольно спросил Алексей.
        - Вот,  - тот поспешно сунул ему какие-то бумаги.
        - И что это?  - не глядя, поинтересовался Алексей.
        - Список необходимого на ближайшее время, что нужно привезти,  - с готовностью доложил Белогривый.  - Я все написал еще до собрания, но ты же ушел.
        - А оставить в доме не мог?
        - Не подумал,  - развел Белогривый руками.  - И обсудить бы неплохо.
        - Завтра, все завтра… Ночь уже.
        - А,  - осторожно заглядывая в лицо, спросил Белогривый,  - что Призрак хотел?
        - Да вот, понимаешь, про тебя спрашивал. Есть, говорит у тебя в Клане такой рысь, толстенький, симпатичный такой. Белогривым зовут. Нельзя ли попользоваться?
        Белогривый перекосился, потом с облегчением вздохнул.
        - А, шутишь… Он не по этой части - все знают.
        - А ну-ка,  - заинтересовался Алексей,  - а кто у нас по этой самой части числится.
        - У нас нет,  - авторитетно заверил Белогривый.  - Им Клан без надобности.  - Он понял, что до Алексея не дошло, и продолжил:  - У неустроенных баб имеется свое сообщество - Круглые щиты. А у этих Длинные копья,  - он хохотнул.  - Им в своем коллективе хорошо.
        - А какие еще сообщества есть?
        - Ну как,  - удивленно ответил Белогривый,  - Хищники, так ты сам Живого начальником поставил. Могут и в другом племени при необходимости работать. Пауки тоже сами по себе, вроде в племени, но на особицу. Сказители еще, у них отдельная иерархия, но этих совсем мало.
        - Ладно, я посмотрю, что ты тут понаписал,  - Алексей взвесил в руке пачку бумаги.  - Прямо сейчас могу сказать, половину вычеркну. Крутись сам, Мастер ты или не Мастер? А большого наплыва больше не будет. Считай из расчета на шесть сотен, и все.
        - Уже легче,  - пробурчал Белогривый.
        - Так,  - сказал Алексей, обнаружив у обеденного стола во дворе тигрицу.  - Тебя кормили?
        - Я здесь недавно,  - отмахнулась Старшая.
        Из-за спины бесшумно материализовалась Лесная, ставя тарелки на стол. Единственная взрослая кошка из выживших во время погрома рощ и обмененная потом на пленных. Совершенно спокойно, не спрашивая разрешения, она поселилась у Алексея в доме и взяла на себя всю хозяйственную часть. Странное у него было теперь семейство. Жена - примат, два волка - Черепаха и Пинающий Медведь. Кошка в роли домоправительницы, еще числился человек Пастух, но этот вечно отсутствовал, пропадая в табунах. Три приемных волчонка, две приемные кошки - этих больше некуда было девать, родители погибли, один собственный грудной примат. «Чего добивался, то и получил,  - подумал Алексей,  - полное равноправие без разделения на виды. Оказывается, уже и собственная эмблема у семьи появилась».
        - Осьни, мне,  - жуя, сказал Алексей.
        - Чего?!
        - Объясни мне,  - глотая кусок, повторил он,  - вот эти, из Круглых щитов, которые приходят, ты их звала лично? И если да, то раньше в своем сообществе большой авторитет имела, можешь другим приказывать?
        - Такое нельзя приказать,  - удивилась Старшая.  - Ты же поставил условие - никаких сообществ, кроме Клана. Не каждая захочет от свободы отказаться. А весть я послала - это да. Еще когда сама собиралась. Для многих из нас это шанс начать новую жизнь. Тигренка своего родить,  - мечтательно сказала она.  - Знаешь, какая очередь в роще? А замужняя сучка обязательно начнет издеваться и хвастаться. Невольно начинаешь ждать, пока соседа убьют и место освободится. Или прикидываешь, как бы самой это проделать. Лучше тогда уж так - в Круглые щиты всем назло. После Большого Похода многие девки удачу за хвост поймали, сюда очень мало кошачьих и волков приходит, заметил? Все больше из дальних мест.
        - Вот смотри,  - отодвигая пустую тарелку, сказал Алексей. Та моментально исчезла, и Лесная почти выдернула у Старшей и ее миску. Кошка считала своим долгом обслуживать семью, а вовсе не каждого приходящего по делу.  - В сообществе есть разные виды. Вы можете прекрасно проводить время, ходить в походы и даже воровать коней. В один прекрасный день пошли тигры на медведей войной. Конфликт интересов. На чьей стороне драться будете? Или прямо на месте с Младшей друг друга проткнете?
        - Так по-разному бывает. Иногда вообще принимать участие не будем, смотря на причину войны. Можем каждая в свое племя уйти, а можем всей командой присоединиться к одной стороне. Клятва позволяет выбирать. Нет жесткой привязки к группе, даже в другую уйти можно. Круглые щиты не имеют своей территории, которую необходимо защищать. Мы можем сняться и уйти, если портятся отношения с местными. Поэтому и очень редко собираемся в большие группы, чтобы не раздражать своим присутствием, но контакты между отдельными отрядами всегда имеются. Если надо, можем и объединиться. Обычно на нас не обращают внимания. Мы там, где стоянка, никогда пакостить не будем, а разных придурков запросто на место поставим. Да с тобой в Святилище полсотни наших ходило. Ты, что не видел? Только хорошее про тебя рассказывали.
        - Я тогда не понял, что они сами по себе. Там этих отрядов и отрядиков два десятка было. Ну, хорошо, и сколько вас таких?
        - Понятия не имею,  - пожала она плечами.  - Тысяч двадцать, наверное, наберется. Никогда вместе столько не собрать. Все кругом сожрут, хуже, чем здесь было.
        - Хм,  - задумчиво пробормотал Алексей,  - а Длинных копий сколько?
        - Этих намного меньше, они размножаться не могут. Эй,  - удивленно спросила Старшая,  - ты что, хочешь позвать еще и мужелюбов сюда? Они в большинстве, если уж не стесняются показать свою сущность, изрядные вояки, каждый двоих нормальных стоит, но нам такого счастья не надо. Рощи не резиновые, на всех места не хватит.
        - Нет, это я так просто, из интереса… А вот насчет рощ, у нас большая проблема. Разрезающая предупредила, Совет пауков, в конце концов, проснулся и вынес решение. В Клане должно быть только шестьсот разумных. Точно по среднему количеству живущих в обычной роще. Все. Нас трогать не будут, но прием на этом можно считать закрытым. Если уже беременных считать - еще десяток и все. Отсюда вопрос. Принять временно не в Клан, а на клятву могу не только я. Личная клятва, клятва ученика - в таком виде, а?
        - Можно,  - сразу ответила тигрица.  - Тогда даже не обязательно жить здесь, но это временное решение. Год и один день, потом надо выбирать. А гнать хорошего специалиста через год или вечно держать на должности ученика - это как-то не слишком красиво.  - Она задумалась.  - Как временное решение… Что там Живой делает?  - спросила после паузы.
        - Плывет по реке. В лучшем варианте точно буду знать не раньше лета. В худшем - место может быть занято или не подходить. Придется искать другое.
        - Континент большой, найдем,  - пообещала Старшая.  - А почему бы не прямо в Зоне? Там ведь полно пустого места?
        - Это уже на самый крайний случай. Когда научитесь не плевать в сторону людей. Пока подождем результата экспедиции. А теперь,  - ласковым тоном сказал Алексей,  - совсем честно, с твоих, когда отбор идет, личную клятву берешь? И сразу на всю жизнь?
        - Нет,  - отводя глаза, ответила Старшая.
        - Что, Живому?  - удивился Алексей.  - И кто?
        - Я, Младшая, Охотница, Длинный Зуб, Стальной Молот по усыновлению. А остальных,  - вздохнув, ответила она,  - мы все больше по знакомству или за специальность берем. У каждого поручитель должен быть и проверочный срок. Семья дело такое, все должны уживаться спокойно, особо буйных нам не надо. Пастуха тоже хотели, но он сразу отказался.  - А!  - радостно воскликнула Старшая, довольная возможностью уклониться от темы,  - вот и он. Приехал сегодня вечером, что-то ему от тебя надо.
        Возле входа в дом-дерево стоял Пастух - крепкий мужичок за пятьдесят, с обветренным лицом и мозолистыми руками. Алексей показал, чтоб подождал немного, и повернулся к Старшей.
        - Вы больше так не балуйте,  - возвращаясь к разговору, сказал Алексей.  - Что есть, то есть, но больше никаких клятв лично Живому или еще кому. Только стандартная ученическая на год и один день. Всегда продлить можно или уйти, а из этого выхода нет. Сегодня вы в прекрасных отношениях, а через двадцать лет неизвестно что будет. Даже из Клана выйти можно, а тут - никогда. Это всех касается. Узнаю про такие штуки без разрешения, потом не обижайтесь. И последнее, для чего я тебя и позвал. Ты продолжаешь общаться с другими группами Круглых щитов?
        - Я ничего такого не рассказываю,  - обиженно ответила она.
        - Я верю,  - серьезно сказал Алексей.  - В обратную сторону информация идет? Ты знаешь, что происходит там, где они живут?
        - Ну,  - протянула Старшая,  - только в общих чертах. Если собираться против нас будут, моментально узнаю. Если нужно что-то конкретно, могу выяснить.
        - Слушай внимательно.  - Она кивнула.  - Очень осторожно, не задавая прямых вопросов, нужно выяснить одну вещь. Где-то возле Совета пауков на днях погиб оборотень. Я не знаю, кто он и как его зовут. Я даже места и времени не знаю. Может, он вообще не один был, или тела не нашли, или нашли изуродованное. Наверняка должны быть разговоры. Самим ни в коем случае не спрашивать. За этим могут проследить. Но если услышат, то выяснить о нем все, что можно. Ну, удивиться, к примеру, и спросить: «А это кто такой? В первый раз слышу…» Может, наоборот, все и так прекрасно его знают, но мне надо знать точно, без догадок - кто, что мог, родственники, связи, возраст, умения.
        - Узнаю,  - вставая, сказала Старшая.
        - Тигрица,  - тихо сказал Алексей.  - Это не игра. Его убили, любого проявившего явный интерес тоже могут. Причем выглядеть это может как случайность. Спровоцируют на драку и пришибут. Очень осторожно. И, знаешь что,  - задумчиво добавил он,  - смотри, кто готов помочь без условий. Таких в первую очередь брать в Клан, если захотят. Все-таки надо смотреть и на качество, а не только на количество.
        «Так,  - подумал он, махнув Пастуху, чтобы тот шел к столу.  - Это дело не к спеху, но очень интересно. Вот так напрямую он мне в первый раз сказал. Все думают, что Призрак бегает по равнинам с голым задом, а он спокойно проживал рядом с начальством. Как Разрезающая там выразилась - не такой уж и безобидный? Похоже, на чье-то место сел. Интересный поворот, он сначала того скушал или как? А заподозрили-то его в чем? Одному пауку на другого стучал? Или он вообще мне лапшу на уши вешал? Сплошные вопросы… Попытка не пытка, вдруг что и узнаю. И Лену напрячь,  - приветствуя подошедшего Пастуха, сообразил он,  - обязательно. Если уйдет в Зону, начальный след обязательно будет. Потом его фиг разыщешь, но сначала он обязательно должен проколоться. Память взять нельзя, значит, сразу полной копии не будет, даже если он подменой промышляет…»


        - Гы-ы-ы-ы,  - скорчился Пастух, свалившись от смеха на бок, когда Алексей ему озвучил свои мысли про искусственное осеменение коров и медведицу в гинекологическом кресле…  - Извини, Вожак,  - садясь нормально и вытирая слезы, выступившие от смеха, сказал Пастух.  - Я просто представил себе эту картину. Беру я твоего Прыгуна, загоняю в узкое стойло, забиваю в колодки, чтобы не лягался, подхожу сзади и начинаю своими руками,  - он продемонстрировал мозоли,  - дергать и тереть его мужскую гордость. Когда после тяжких трудов заканчиваю, он поворачивается и спрашивает: «А продолжение будет? А то мне понравилось».
        - А после того, как поймаешь кобылу,  - спросил Алексей,  - и проделаешь с ней все необходимые процедуры, она тоже повернет голову и удивленно спросит: «А поцеловать?»
        - Гы-ы-ы-ы,  - застонал Пастух, повторно валясь на бок и дрыгая ногами.
        «Может, мне надо было в сказители податься?  - подумал Алексей, глядя на него.  - Ходил бы по рощам и рассказывал адаптированные старые анекдоты, вон как на них реагируют, и сказки братьев Гримм. Там кровищи много, имел бы большой успех среди слушателей. Издательство, что ли, открыть? Авторам за плагиат платить не надо, бумага есть, простейший печатный станок сделать не проблема. Раз книги по специальности есть, значит, принцип прекрасно известен. Тоже неплохой доход. Вон как Черепаха подсела на фэнтези, взять «Волкодава» Семеновой, перевести на Язык Народа и продавать. Непременно купят. Все, что хочешь, имеется уже в полном наборе - и оборотень благородный и махания мечом.
        - Ну, успокоился?
        - Да,  - кивнул Пастух.  - Давно так не смеялся. Теперь могу серьезно…
        - Слушаю.
        - Мысль интересная и вроде бы простая, но никому в голову раньше не приходило. Очень сложно выдумать оригинальную идею. За такое сразу Мастером признают,  - задумчиво пробормотал он.  - Взять сперму, положить в баночку, обязательно указать от кого, чтобы проблем потом не было и можно было бы проследить родословную. Сунуть во «Флягу» и хранить, пока не понадобится. У кошачьих все равно обычно в прайде один самец на несколько самок, так что не обидно, а молодые долго ждут своей очереди, потому прекрасно согласятся. Это еще и престижно - быть отцом.
        Алексей с интересом слушал и не прерывал его вдохновенной речи, а специалист по осеменению, похоже, оседлал знакомого конька и буквально вошел в раж:
        - Молодой зрелый самец-производитель запросто может за сезон от трех до пятнадцати самок покрыть. Это я про волков,  - пояснил он.  - Про остальных без понятия. Все это проверить надо. Очень часто сперму брать нельзя, чтобы со здоровьем нормально было. Можно даже за процедуру неплохо получить. Хочешь щенков, заплати. У многих есть чем расплачиваться, в походы ходят - долю имеют, и нормальная очередь будет без обид - почему этой первой, а той не положено. Здоровье и качества самца проверить предварительно нужно. Пусть выбор будет у самок.
        Пастух замолчал и, задумчиво почесав живот, смущенно признался:
        - Есть пара проблем. Я по младшим мохнатым никогда не работал, во-первых, а во-вторых, насколько я знаю, отсутствует надежный практический метод прогнозирования сроков овуляции у сук. Значит, она должна торчать рядом и доложить, когда симптомы появятся. И потом, наркоз, что ли, им давать,  - разводя руками, сказал Пастух.  - Все это должно быть неприятно, когда в тебя лезут с трубочками и разными шприцами. А будет это влиять на результат или нет - мне неизвестно. И самое главное,  - помявшись, добавил он,  - не буду я тигра дергать за его пипиську, он в экстазе лапой махнет, а мне еще жить хочется. Надо как-то по-другому все это делать.
        - А ты сходи завтра к Охотнице и обсуди с ней все подробно,  - предложил Алексей.  - Одна голова хорошо, а две лучше. Тем более что она о таких вещах больше нашего знать должна и других спокойно спрашивать может. Это не с человеком говорить, сама такая. Считай, это твой проект, сможешь за услуги с них слупить конями или артефактами. Десятину, естественно, мне, как большому мыслителю и главе семейства, а остальное твое.
        Мысль про «остальное» явно понравилась Пастуху, он радостно хмыкнул.
        - Да,  - вспомнил Алексей.  - Старшая сказала, ты что-то хотел?
        - Тут ко мне один пришел, тоже в Клан хочет,  - Пастух замялся.
        - И?
        - Он человек,  - выпалил Пастух.
        - А ты кто?
        - Так поэтому и ко мне сначала. Нас, не оборотней, на равнинах очень мало. Женщин почему-то вообще нет. Большинство или забитые вконец, или злые на всех без разбора. Если выживают, их всегда спихивают в общественное стадо - вроде при деле и в то же время на отшибе. Особого умения тоже не требует. Этот совсем молодой, шестнадцати еще нет. Еще нормальный, без вывихов.
        - Значит так, возьмешь его в ученики на обычный срок. Посмотришь, на что способен. И если сам пришел - быть тебе поручителем. Ты,  - с нажимом сказал Алексей,  - за него отвечаешь. Заодно можешь его заставить тигра дергать за пипиську, на то нам ученики и нужны, чтобы сваливать на них неприятную работу. Через год посмотрим. Завтра приведешь ко мне знакомиться.
        Пастух хотел было распрощаться, но Алексей остановил его:
        - Ты почему не сказал, что Живой у себя в семействе вытворяет?
        - Это их дело,  - набычившись, ответил Пастух.  - Мне предложили - я отказался. Между прочим, совсем не глупое дело, в одной семье несколько видов проживает, все взрослые и сами по себе достаточно известные и авторитетные. Кто-то должен быть старшим. Некоторые вопросы голосованием не решают, только я привык быть один. Ты - Вожак, остальные мне не указ.
        - Ладно,  - после паузы сказал Алексей,  - не в качестве глупого любопытства, но я некоторые вещи действительно не знаю. Ты всегда один?
        - Что жены никогда не было и не будет - это для таких, как я, вполне нормально. Паук не разрешит, слишком большая вероятность рождения не оборотня. А так,  - он хмыкнул,  - девки молодые постоянно навещают. Любопытно им, как это бывает с человеком. И учеников не раз воспитывал. Меня все медведи знали,  - с гордостью сказал он.  - Свою породу лошадей вывел, не самые быстрые, зато самые выносливые. Да нормально, всю жизнь так прожил и не чужой. Так я пойду?
        - Мне почему-то кажется,  - задумчиво сказал Алексей,  - что раньше у тебя была абсолютно лысая голова, а теперь имеется какой-то пушок.
        - Это правда,  - погладив себя по голове, сообщил Пастух.  - Волосы лезут и колются. Это еще ерунда, зубы расти начали и болят, гады. Одна надежда, что когда встанут на место выпавших, перестанут. Вообще я чувствую себя просто замечательно. Мне Живой новый амулет сделал, что-то опять намудрил. Он большой специалист по этой… модернизации. Берет старый, всем знакомый артефакт, что-то крутит-вертит - и получается совсем новая вещь с другими свойствами…
        - Иди уже,  - устало махнул рукой Алексей.


        Он сидел и задумчиво смотрел на звезды. Даже звездный атлас, найденный в компьютере, не помог. Млечный Путь, именуемый оборотнями Белой Рекой, наблюдался совсем с другой точки, и созвездия смотрелись по-другому. Может, астроном и смог бы определить направление и расстояние до Земли, но смысла в этом все равно никакого.
        Сидеть было приятно, вечер теплый, легкий ветерок. Совершенно не тянуло идти в дом и устраивать разборки с Койот.
        «Мне что, создавать вторую разведку, чтобы они друг на друга стучали?  - с тоской подумал он.  - Ага, на шестьсот морд две спецслужбы. Тогда еще парочку министерств в придачу».
        Алексей вздохнул и, вытащив телефон, нажал шестерку.
        - Привет, Лена,  - сказал он, дождавшись ответа,  - извини, что так поздно, но я помню - у тебя сегодня дежурство. Я вообще не понимаю, чем вы там занимаетесь. Сколько в Зоне бывал, ни разу не слышал про проблемы в поселке со зверями. Надеюсь, не разбудил?
        - Да нет, сидим в конторе, пиво пьем. Я в другую комнату вышла, можем говорить спокойно. А что тебя собственно так удивляет? Мы здесь второй десяток лет проживаем. Там, где много людей, опасных хищников очень быстро не остается. Человек не любит тех, кто его на завтрак употребить желает. Вначале часто забредали, а потом выучили - двуногих надо обходить стороной, а лучше с ними не связываться. Тут иногда палят даже по совершенно безобидным тварям с непривычным видом, а уж подстрелить оленя - это каждый второй. Скоро в округе живности совсем не останется. Мы сейчас все больше по части пьяных в каталажку отволочь. Добровольное общество помощи шерифу. Зарплату платить не надо и порядок имеется… Ладно, Лёха, колись, что тебе надо? С Рафиком я вечером говорила, все в порядке, а просто так ты звонить не станешь.
        - Надо,  - вздохнув, ответил Алексей,  - много чего надо. Тебе Живой рассказывал, как язык узнают?
        - Ага. Любопытный способ. Не надо мучиться и учить. Ко всему еще, я с ним разговариваю, а если отвернуться - вроде как с тобой. Даже ругаетесь одинаково.
        - Вот именно. Есть у меня одна мадам, очень хочет посмотреть на землян вблизи. Она не как Черепаха, мне не подчиняется, но отказать я ей не могу. Очень полезный человек. Нужен доброволец, готовый разрешить взять у себя словарный запас и предоставить возможность пожить спокойно под прикрытием, причем срок и год может быть.
        - В смысле я и у меня дома?
        - Вот я тебя и спрашиваю…
        - А что,  - после паузы сказала Лена,  - пожалуй, и соглашусь, только два условия. Во-первых, как возьмет, так пусть и даст. Хочу говорить на Языке Народа, и заодно пусть научит читать. Почему ты можешь понимать надписи Ушедших, а я нет? Все равно мне ее тоже учить придется. Навыков чтения, я так понимаю, этот способ не дает. Во-вторых, желаю побывать у тебя в гостях. Придешь в очередной раз, меня возьмешь с собой, на месте и обменяемся языками.
        - Зачем? Здесь даже не Нахаловка. Большой колхоз, половина членов которого бандиты, вместо ударной работы мечтающие сходить за речку - соседей пощипать на предмет необходимого в хозяйстве. Я сегодня совершенно случайно накопал два заговора. Оба вроде мне в помощь, но ведь мнения не спрашивают и молчат, как партизаны. Завтра еще что-нибудь придумают совсем не на пользу.
        - А посмотрю на вас в естественной обстановке. Мало ли что ты рассказываешь, может, вас лучше дустом, а не автоматы продавать…
        - А детей куда денешь?  - безнадежно спросил Алексей.
        - С собой возьму. Ты тоже обнаглел. Найденыш твой сын, а не мой. Оставил и даже не спрашиваешь.
        - Да знаю я, что с ним все в порядке,  - с досадой ответил Алексей.  - Ты не представляешь, как я замотался, в последнее время даже спокойно посидеть нельзя. Как разные президенты в миллионных государствах выкручиваются, я не понимаю. Тут целыми днями ходят и ходят с бесконечными проблемами. А иногда всплывают вещи, о которых я понятия не имею. Ладно, экскурсию я тебе устрою, а с мадам поговорю. Обмен - это справедливо. Еще один вопрос. В поселке ветеринар есть?
        - Даже два. Один с дипломом, у Кулака на зарплате, и бабка Полина, прекрасно в таких вещах разбирающаяся.
        - Уже хорошо,  - с облегчением вздохнул Алексей.  - Консультация требуется. К ним, надеюсь, на прием не по записи?
        - Сам с Кулаком договаривайся, он тебе не откажет. Давай вопрос три.
        - Это не вопрос, вроде как просьба. Если в ближайшее время или,  - вдруг сообразив, добавил он,  - даже не в будущем, а в прошлом в Нахаловке что-то странное случилось, обязательно скажи мне.
        - Странное - это как? Вот Черепаха новое ухо Борису вырастила и за это выгребла себе всю его кладовку с артефактами непонятного назначения. Парочку в карман положила, а все остальное у меня полсарая занимает. Это очень странно про ухо и сарай?
        - Это вполне нормально. Вот если бы она это бесплатно сделала, я бы удивился. А что у него вообще с ухом-то было?
        - А, не знаю. Это еще до меня, а он не рассказывал. Так что тебя интересует?
        - Ну, приблизительно так… Кто-то непонятно чем заболел, потом выздоровел, все вроде бы нормально, но «тут помню - тут не помню». Или по башке кому-то дали, и он знакомых узнавать перестал. Короче, проблемы с памятью…
        - Не слыхала о таком,  - озадаченно сказала Лена.  - Поспрашиваю.
        - Ну, и на закуску совсем простой вопрос. Сколько у Кулака грузовиков имеется, и отдаст он их или нет.
        - Три ЗиЛа,  - сразу ответила она.  - Не новые, но в нормальном состоянии. Бывшие армейские. Один даже с лебедкой. Он брал когда-то по дешевке, вот и хапнул сразу все, что предлагали. Используется постоянно один, два гоняет периодически, только чтобы не стояли зря. Можешь запросто попросить.
        - Ага,  - прикинул Алексей,  - это тонн семь по бездорожью загрузить можно. Километров семьсот на одной заправке, даже больше чем нужно. Я тут соображу по весу, через день-другой перезвоню и продиктую, что мне требуется. Сходишь к нему, загрузишь. Да, я ж не спросил, ты водить-то умеешь?
        - Ну, в последнее время не часто приходилось, и я уже не помню, кого пропускать в первую очередь надо, но тут движение, прямо скажем, не большое, светофоров и разных мотоциклистов нет. В принципе смогу.
        - Тогда заодно и польза от твоей экскурсии будет, хотя по мне это просто глупость. Можно сразу два грузовика перегнать. Назад не одна поедешь, и коней я дам. Спасибо за все, и пока.
        Алексей спрятал телефон и поднялся. «Давно пора баиньки, завтра опять поднимут с рассветом»,  - подумал.
        Попрощался с охранницами и привычно полез на третий этаж по приставной лестнице.
        В дверях остановился, обалдев от картины. Койот стояла возле кровати на коленях, наклонив голову и подставляя шею под удар. Трогательно так смотрится смирение, только не слишком верится.
        «Спать я сегодня не буду,  - обреченно понял Алексей.  - Вполне себе красивая шея, да и жена досталась очень ничего. Показать приятелям в Москве - обзавидуются. Еще бы за спиной крутить перестала, и было бы полное счастье».
        - Вот это что?  - поинтересовался он, проходя мимо и плюхаясь на кровать.  - Тонкий намек на постоянное подслушивание моих разговоров или признание вины и подтверждение слов Разрезающей плоть?
        - Он сам, конечно, не врал,  - сообщила Койот,  - для этого у него другие были.
        «Значит, подслушивала»  - поощряюще кивая, сделал вывод Алексей.
        - А потом сказать - карма не позволяет?
        - А тебе бы понравилось?
        - Конечно, нет. Зато не пришлось бы с идиотским лицом выслушивать откровения посторонних. Ты мне лучше скажи, на ребенка ты разрешение получила от Совета или это такой полезный паукам эксперимент?
        - Дурак,  - зло сказала Койот и, подняв голову, посмотрела ему в глаза.  - Ты что думаешь, я от других в этом смысле отличаюсь? Когда запрет существует, обязательно хочется. Вот разрешат всем - непременно найдутся желающие не рожать. А пока очередь стоит, все только об одном и думают. А захотела бы, могла себе и другого найти. От тебя, чтобы знал, долго родить нельзя было. Несовместимость. А после того, как про Клан объявил, все изменилось. С людьми не так. Мы вполне можем иметь общих детей и наша наследственность подавляющая. На сотню предположительно девяносто девять оборотни будут. Статистика нужна для точности. Так что могла бы и не спать с тобой. От кого хотела, от того и родила. И больше такого не говори.
        - И многих Черепаха успела проверить?  - спросил с любопытством Алексей.
        - Вот у нее и спроси.
        - А откуда Старик так много про перевертышей знал, поинтересоваться уже можно?
        - Был у него такой знакомый,  - нехотя ответила Койот.  - Из наших же, оборотней, и вдобавок паук.
        - Ну-ну,  - подался вперед Алексей.
        - Да не знаю я,  - с досадой ответила она.  - И он не знал. Ушел через проход вроде твоего и больше не появлялся. Столетия уже прошли.
        Алексей помолчал, соображая и глядя в потолок, потом сел нормально.
        - Слушай, я так понимаю, что вот это твое представление с покаянием было очередной порцией «здесь нажать, а вот тут сделать необходимый акцент». Никакого смысла давать тебе по шее не вижу. Останешься очень довольной прекрасно проведенной операцией по охмурению, а я еще буду чувствовать себя виноватым.
        Она искоса глянула и промолчала.
        - Нет,  - обещающим тоном сказал Алексей,  - наказывать надо, чтобы обидно было и запомнилось. Урок положено хорошо выучить на будущее. Мы теперь одна семья и работать должны в одной команде. Я от тебя ничего не скрываю… Ну, почти,  - поправился он.  - Если есть прямая просьба не распространяться - это другое дело. Поэтому,  - он сделал паузу,  - ты сейчас притащишь все, что осталось от Старика, и объяснишь, что это и для чего необходимо. Дополнения к Кодексу не вздумай забыть.
        - Тебе все равно это бесполезно.  - Койот зашипела, почти как рассерженная кошка.
        - А мне любопытно,  - спокойно сказал Алексей.  - Мало ли что ты опять забыла рассказать. Забирать я у тебя ничего не собираюсь, а вот выяснить, что можно использовать,  - это совсем не плохо. Давай, давай. Что сегодня не успеем, завтра продолжим.

        Глава 8
        Ненужные подвиги

        - Куда лезешь, дура,  - зашипел я, пригибая голову девчонки вниз от окна, куда она с врожденным идиотизмом пыталась выглянуть. Повезло мне с ней. Мало того, что все из рук валится, так еще и мозги отсутствуют. Блин, даже не помню, как ее зовут, но ужасно хочется начать проводить воспитание кулаком. А ведь так спокойно начиналось…
        Уже в первую ночь нашего сидения перестал работать водопровод. Когда в доме больше сотни человек, да еще и раненые с совершенно не умеющими себя вести детьми,  - это проблема. Местные дети вообще жуть. Прекрасно видят, что все в одинаковом положении, но ноют беспрерывно. Особенно противно, когда начинаются истерики с рыданиями, а мамаши, вместо того чтобы успокоить, сами начинают требовать от окружающих неизвестно каких действий. И тоже с воплями и криками, как будто кто-то им чего-то должен. Наши дети скорее удавятся, чем будут ныть - свои же засмеют. Глядя на этих неадекватных и совершенно не умеющих терпеть людей, хочется плюнуть и уйти. Не так уж далеко до реки, и в одиночку прекрасно добрался бы, вот только Дашка не пойдет, а без нее нельзя.
        Сначала бегали и собирали по соседним домам все, что можно, вплоть до воды из бачка унитазного, хотя воды-то там на пару литров, и все больше по запасам в подвалах шарили. Каждый такой выход - это несколько баб, не умеющих спокойно и тихо ходить и которых надо охранять на всякий случай. Семь оставшихся бойцов не могут разорваться, а эти, за редким исключением, ничего не умели и оружия боялись. Потом, когда окончательно припекло, наконец, додумались, что идти надо к колодцу. К реке не стоит - там все время постреливали. Не так уж и далеко, километр-полтора, но это по городу, в котором неизвестно что творится и то и дело палят. Вот только если мы уйдем, кто ж охранять будет?
        К обеду часть французов, решивших, что лихой налет провалился и игра не стоит свеч, сдалась у моста. Не полякам, а людям из грузового порта. Их разоружили и посадили в один из складов под замок до прояснения обстановки, но с гарантией жизни. Речникам совсем не хотелось ссориться с французской Зоной - им туда еще ходить. Но в центре продолжалось противостояние красно-белых с полицией и местным ополчением. Обе стороны уступать не собирались, слишком много всякого накопилось. Война временно зашла в тупик. Пока некому было наводить порядок на окраинах, там гуляли местные лихие люди. Постоянно стреляли то в одном конце города, то в другом. Хорошую кашу заварил местный священник, всем весело.
        Кеслевский появился в городе лет пятнадцать назад. Он был вторым из ксендзов, попавших в славянскую Зону. Если первый интересовался только своими прямыми обязанностями и храмом, то этот очень быстро стал влиять на жизнь в Новой Варшаве. Поначалу многим он нравился. Проявлял заботу об образовании детей, многое сделал для коммунального городского хозяйства. Общегородской водопровод его рук дело. Простые люди нередко могли обратиться с просьбой к нему, и чаще всего он помогал либо сам, либо просил об этом тех, кто может. Так что за короткое время быстро обрел популярность.
        А вот потом он начал энергично закручивать гайки. Начиналось с ерунды, когда внимательно следили за посещением костела и проводили беседы о правильном поведении. Чем дальше, тем больше было требований к католикам, а людей другой конфессии, и раньше не слишком обожаемых, начали целенаправленно выдавливать из города.
        Отношения в Варшаве все больше обострялись, но предусмотрительный ксендз имел за собой целую организацию, которая со временем заставила бояться себя большинство населения. В народе ее именовали не иначе как инквизицией, официально ее целями провозглашалось духовное возрождение и забота о людях. На деле это давно уже была параллельная полиция, но занималась она не уголовными делами, а религиозными и политическими. А состав был пестрой смесью верующих фанатиков, приспособленцев и раскаявшихся грешников из числа бывших уголовников. Так что и вели они себя соответственно.
        Рано или поздно должно было произойти столкновение, но Кеслевский еще и позвал родственную католическую организацию из французской Зоны себе в помощь. Это особенно взбесило местных. Патриотизм у них был на высшем уровне, подчиняться они не желали не только Славянску, но и Парижу. Может быть, Кеслевский в начале и не собирался слишком много крови лить. Планировался местный переворот с заменой нескольких ключевых фигур, но ситуация очень быстро вышла из-под контроля. Если французов еще могли отпустить, то ему такое не грозило. А ксендз был совсем не трус и все еще надеялся переломить ситуацию в свою пользу.
        Пока стороны выясняли, кто будет новая власть, мы отправились в экспедицию за водой. Мы - это я, трое молодых парней и четыре девушки. Они нужны не для того, чтобы ведра таскать. Дело в том, что в нашем квартале оказалось ровно четыре лошади, а это их хозяйки. Они нужны, чтобы парни имели свободные руки. Фляги для воды потащат лошадки, а уж их поведут в поводу девушки. Вроде все было спланировано, насколько возможно, правильно.
        Мы пробирались вдоль стен и заборов. Я шел с пулеметом впереди, внимательно прислушиваясь, глядя не только вперед, но и по сторонам. Улицы были абсолютно пустыми, только мусор ветром носило. Даже из окон никто не выглядывал. По противоположной стороне дороги крался Анджей. Потом, метров через десять, по две девчонки и за ними один парень на прикрытие. Дашка рвалась тоже, но ей запретили, а остальные парни, легко раненные в ходе утреннего боя, оставлены в доме на охране.
        Без всяких происшествий мы добрались до колодца и тут услышали шум двигателя машины. Выяснять, кто и зачем едет, времени не было, и я стал торопливо загонять всех в ближайший двор. Тут я заметил, что одна из этих малахольных застыла поперек дороги с разинутым ртом. Я кинулся за ней и, не теряя времени на вразумление, перекинув ее через плечо, влетел в первый попавшийся дом. Бежать ко всем уже не успевал. Хорошо еще кобылу не пришлось тащить, она, в отличие от хозяйки, совершенно спокойно ушла с остальными. Вот и сидели мы теперь с главными экспедиционными силами в противоположных концах небольшой площади. Дом, надо сказать, абсолютно пустой, дверь не заперта, но внутри все перевернуто вверх дном. Кто-то здесь изрядно постарался, вытаскивая все ценное и ломая не представляющее для него интереса. Зато со второго этажа открывался прекрасный вид на площадь.
        Через пару минут на сцену въехал небольшой грузовичок-пикап с прицепом. Из него вылезло шестеро мужчин непонятной принадлежности. Одежда и оружие самое разнообразное, никаких опознавательных знаков. Они начали сноровисто доставать из кузова фляги и бидоны. Не мы одни такие умные, про колодец многие знали. Вели они себя как хозяева, которые ничего не боятся, даже часового не поставили. Очередные идиоты-дилетанты. Вокруг площади в домах могла рота с танками и артиллерией сидеть. Замечательное дело ловить на такую приманку, странно, что еще никто не додумался. С пятидесяти метров я мог бы положить их всех за считанные секунды, но стрелять неизвестно в кого не хотел. Может, это наши союзники, а может, просто люди, не имеющие отношения к событиям в городе. Пусть берут и спокойно уезжают.
        Они стали набирать воду, переливая из ведра и по очереди парами оттаскивая в кузов наполненные сосуды. Оставалась еще пара бидонов, и я уже настроился на их отбытие, когда опять послышался звук приближающегося мотора. С похвальной скоростью люди залегли за колесами грузовика и у колодца, приготовившись к встрече. Из-за поворота выехал еще один пикап, остановился и помигал фарами. Эти мгновенно успокоились и, вставая, приветственно замахали.
        Второй грузовичок, стреляя глушителем, въехал на площадь и остановился. Под приветственные крики явно на польском языке из кабины вылезли двое. В кузове сидели еще три человека. Они тоже одеты в самые разнообразные варианты камуфляжа и просто обычные рубахи. Оружие тоже всевозможное, как и у первой команды. Наряду со стандартными калашами и обрезами, дробовики.
        Те, что из кузова, бесцеремонно скинули на землю девушку. Она упала на бок и с трудом поднялась. Вид у нее был изрядно напуганный, одежда порвана и даже на расстоянии видно разбитое лицо. С громкими возгласами и хохотом вокруг собрались все. Сначала до меня просто не дошло, что происходит. Они встали в круг и с хохотом толкали ее от одного к другому. Может, и меньше всего похоже на нормальное развлечение, но кто его знает, как тут положено воспитывать провинившихся. Потом толкнули так, что девушка упала. И двое, схватив за руки, стали ее удерживать, а третий начал расстегивать штаны. Все остальные поддерживали происходящее шуточками и комментариями.
        Вот тут меня и переклинило. Сработал вбитый с детства рефлекс. Насильники должны умереть - и не важно, кто они. Мозги отключились, и только руки делали свою работу. Я упер сошки в подоконник и начал стрелять. При этом совершенно непроизвольно рычал, как умеют только среди медведей, демонстрируя крайнюю ярость. Эта дура от подобных звуков забилась в угол и смотрела на меня круглыми от ужаса глазами.
        Первая пулеметная очередь прошлась по ублюдкам, сшибая их с ног. Потом еще раз, по троим особо резвым, кинувшимся под прикрытие пикапа. Один даже успел пальнуть по мне, и пуля просвистела достаточно близко от окна. Я не стал дожидаться, пока он прицелится лучше, и моментально угостил приличной порцией свинца. С противоположной стороны площади дважды выстрелили по прячущимся за грузовичком. В этот момент меня не интересовало ничего, кроме их смерти, и я поливал грузовичок до тех пор, пока он не превратился в дуршлаг и пулеметная лента не закончилась. Потом вынул стечкин и, прыгая через ступеньки, спустился вниз.
        Каждому, не проверяя, жив он или уже успокоился, я всаживал пулю между ног и только потом в голову. Лишь одного не стал добивать. Я очень старался, и тот, что спускал штаны, должен был получить при первой очереди только по ногам. Не повезло, все-таки не вышло, как хотелось. В спине у него было две дырки, и всей тушей он лежал на девушке, заливая ее кровью.
        Я неторопливо заменил магазин в пистолете и спрятал его в кобуру. Потом свалил его в сторону пинком, вынул нож и одним движением отрезал его мужские причиндалы, с удовольствием засунув их ему в глотку, и сел рядом прямо на окровавленные булыжники, которыми была покрыта площадь. Меня трясло. Все можно простить и все можно сделать, если у тебя есть причина. Изнасилование не прощается никогда, и причин для него нет. Они еще легко отделались, почти все умерли быстро. Таким положено кишки намотать на шею.
        Меня тронули за плечо, и я чисто рефлекторно чуть не пырнул ножом подошедшего. Анджей, кажется, понял и шарахнулся в сторону. Совсем расклеился, не заметил даже, как моя команда собралась вокруг. Встал и постарался максимально собраться. Видок у меня был еще тот. Руки и нож, судорожно зажатый в ладони, в крови… Тщательно вытер его о тело и спрятал в ножны.
        Девушка, из-за которой все и началось, сидела на земле в окружении покойников и со страхом глядящих на меня соратников по экспедиции и тихо всхлипывала. Она вся была измазана в крови, а в плече, похоже, была рана. Видимо, пулей зацепило.
        - Что стоим?  - зарычал я на остальных.  - Ты,  - ткнул в первую попавшуюся девчонку,  - помоги ей! Где пулемет?  - это к моей малахольной.  - Почему не взяла, когда сюда пришла?
        Она раскрыла рот, но звуков оттуда не послышалось. Стояла и молчала как рыба, только тряслась.
        - Анджей!
        Парень сорвался с места и побежал в дом.
        - Лошадей сюда, живо!
        Еще две дурищи понеслись во двор.
        - Ты и ты,  - тыкая в грудь пальцем, сказал парням.  - Быстро взяли себя в руки и к въездам с улиц. Смотреть и быть готовым ко всему. На этот шум могут и другие прийти.
        Когда все, кроме малахольной, разбежались, мысленно махнул на нее рукой и начал помогать с раненой. Она была в шоке и только бормотала что-то неразборчивое про бандитов и родителей. Причем не на польском. Вроде чешский, а может еще что, мне неизвестное. В кабине пикапа оказалась аптечка, и я сразу всадил ей промедол. Рана была не опасной, но крови натекло много, и она почти сразу отключилась. Даже на перевязку не реагировала. Убедившись, что она спит, я поставил всех девчонок наполнять наши фляги, а сам занялся привычным делом - добыванием трофеев.
        Эти наши гости явно бандиты. Мало того, что в карманах у них нашлось множество разных вещей, мне вот коллекцию часов на полсотни штук до сих пор не удалось собрать, так еще и в кабине первого грузовичка стояло ведро, доверху набитое всякими золотыми побрякушками и Вещами вроде «Льдинок» и «Клея». Типичные мародеры.
        Первый грузовичок почти не пострадал и вполне мог ехать. Лишняя вода совсем не помешает, да и трофеи на себе тащить запаришься. Но что больше всего меня обрадовало, он был набит множеством цинков с патронами. Там было все что угодно и для калашей, и для «Вепрей», являющихся стандартным вооружением красно-белых, и даже под мой замечательный пулемет. Неплохо они прибарахлились где-то. У нас на каждый ствол всего по пять-шесть магазинов - десять минут нормального боя, и подвозка не предвиделась. Бросить такое добро выше моих сил. Только маленькая проблема - водить подобный транспорт я не умел. Вот всякую ерунду вроде стоимости автобусного билета я помнил, а такое необходимое умение Вожак мне не презентовал. Саботажник.
        Когда наконец лошадок загрузили водой, я провел экспресс-опрос. Выяснилось, что двое, Мария со Станиславом, хоть и не имеют прав, но уже ездили самостоятельно. Машины пока еще роскошь изрядная, а не средство передвижения. Все больше на телегах и фургонах ездят. Богатые в пролетке или верхом передвигаются. Это только мне так повезло - квартал для сильно обеспеченных и потому все лошади верховые. В другой ситуации даже лучше, но нам именно груз нужен, а они непривычные.
        Легковые машины в Зоне можно по пальцем пересчитать - только у больших начальников, а к грузовым малолеток не сильно подпускают. Техника дорогая и используется не для катания. Ну, тут ралли и не требовалось. Проехать на первой-второй скорости медленно-медленно, чтобы лошади не отстали и впереди идущих не переехать,  - большего от них и не требовалось. Значит, девушку за руль, а парень должен ее прикрывать из кузова, если нарвемся. Так мы и возвращались. Впереди опять я пешком с пулеметом, настороженно обшаривая окна взглядом. За мной пикап, потом лошади и Анджей с напарником в качестве прикрытия. Хвала предкам, никто не пытался напасть по дороге. Я почти уверен, что если бы нас обстреляли, то не приученные к такому кони моментально рванули бы в стороны, и кончилось бы это очень плохо.
        Так что великий поход окончился благополучно. Счастливые мамаши радостно целовали героев. Раненую девушку тут же утащили в импровизированный госпиталь в подвале. От меня бабы старательно держались подальше. Похоже, весть о моем не вполне нормальном поведении очень быстро разнеслась нашими дурищами из экспедиции. Резать яйца все-таки здесь не принято. Вот выяснять на исповеди кто что сказал и посылать воспитателей из инквизиции пересчитать ребра - это нормально. Во всяком случае, пока лично тебя не касается.
        Позже я собрал парней и разрешил взять себе любые вещи из трофеев. Молодых надо поощрять и хвалить за правильное поведение. Ерунда, что они не успели никого подстрелить. Вели себя для новичков правильно. В панику не впадали и приказов слушались. Немного оботрутся и можно с ними иметь дело. Я тоже не всегда ветеран был. А уж перетрусил, когда из зенитки начали по дому лупить, по полной программе. Все боятся, надо только задавить в себе это чувство и делать то, что должно.
        Ребята проявили скромность - всего пара винтовок, два дробовика и кое-что из побрякушек. Это я их заставил взять на подарки девушкам. Даже если сейчас еще нет, обязательно появятся. Все прекрасно видят, что они не отсиживаются из страха по подвалам, а являются опорой и защитой своим семьям. И от французов отбились, и от этих бандитов явно кого-то беззащитного спасли. А самое главное - привезли воду для всех. Забота не только о своих семьях, хотя это и важно, а об окружающих - первое дело для настоящего мужчины.
        На мои пламенные речи они краснели и незаметно для себя расправляли плечи и выпячивали грудь. В общем, остались мы друг другом довольны. Они, впечатленные мыслью о своем блестящем будущем, а что не говорите, в этом возрасте приятно такое услышать - по себе знаю, а я их невысокими запросами. Что бы я там Дашке не втирал про карму и щедрость, но такой халявы и в таком количестве мне досталось только один раз в походе на зеленых. Тут у них огромные запасы добра, которое можно взять без больших усилий. Только прав Вожак, на прямой конфликт идти нельзя.
        Если у полиции нашлись легкие танки и стодвадцатимиллиметровые минометы, а у речников всплыли минометы калибром не меньше и крупнокалиберные пулеметы, наверняка появится еще что посерьезнее. Рано нам еще трепыхаться, а вот заняться модернизацией и улучшением здешних образцов совсем не вредно. С Летчиком вполне удачно получилось. Теперь надо запустить на завод в Славянске наших умельцев и взять что можно от производства, приспособив это к нашим потребностям и возможностям. Очень многое можно сделать при помощи Вещей.
        Видел я этот список необходимых закупок, сочиненный Зверем, включающий станки. Еще не понял тогда, на кой они нам сдались. Очень даже пригодятся, вот только нужно сначала своих специалистов выучить, чтобы не покупать в Зоне разную мелочь, а самим производить. На ту же баржу нужен кто-нибудь разбирающийся в двигателях. Будет возможность, надо непременно взять еще и уроки вождения. А то придет «железный конь» на смену лошадке, а я баран бараном в этом деле.


        «Мави дождалась, пока смена начнется, и прыгнула прямо в дот через открывшуюся дверь,  - Черепаха общалась посредством мыслеречи. Со стороны казалось, что она просто молча сидит рядом со мной.  - Так что, когда туда добрались, внутри было только шесть покойников. Эту сторону моста мы взяли без единой потери. Когда люди завопили в доте, часовые, вместо того чтобы смотреть по сторонам, повернулись совсем в другую сторону. Теперь люди,  - я услышал мысленное хихиканье,  - очень нашу кошку зауважали. Как увидели, что она может сделать за считанные минуты, так и обходят стороной. Когда вначале договаривались на трех младших одну долю в случае интересных находок, люди кривились. А теперь никаких вопросов. Правда,  - после паузы добавила она,  - посмотрела я, как они работают. Нам еще учиться такому долго. Против этого минометного дерьма и танков ничего мы сделать не сможем. Один на один - порвать не проблема. Отряд на отряд - лучше из засады. А вот если серьезное подразделение и с техникой - связываться не стоит. Пройдут по трупам и даже не остановятся. Надо встраиваться в систему, чтобы стать своими.
Ну, меченые… подумаешь, велика важность. Среди них такие экземпляры попадаются, что мы просто красавцы».


        Мы уже второй день шли вниз по реке на своей барже. В ночь после похода за водой в городе началась мощная стрельба, и мы долго прислушивались, стараясь понять, что происходит. Утром все разъяснилось с приездом пана Тадеуша. Старое руководство устроило штурм домов, где закрепились красно-белые. Со всей округи подтянулись ополченцы и техника. Разгром был полный. В бою погибли и Кеслевский, и его ближайшее окружение. После этого остатки путчистов стали разбегаться и сдаваться. В Варшаве начали наводить порядок. Город за эти два дня изрядно пострадал. Центр разгромлен, водопровод не работал, отсутствовало электричество. На окраинах продолжали стрелять то ли бандиты, то ли разбежавшиеся красно-белые, то ли соседи под шумок сводили счеты. Множество народу погибло и было ранено, так что городская больница переполнена и лекарств не хватало.
        Но мне, собственно, до этого не было дела. Кончилось, и хорошо. Тадеуш привез несколько мужчин из квартала для охраны семей. Женщины с детьми стали расползаться по своим домам, и мы с Дашей совершенно спокойно могли отправляться по своим делам. Парни помогли загрузить в пикап все мои трофеи, Даша села за руль, и, получив сопровождающего, мы отправились к реке. На прощание Латковский отвел меня в сторону и, нехотя отдав «Говорилку», попытался выяснить, где такое продается и за сколько. Что наводчик висел в воздухе, он понял, но самолет летал только ночью, и разглядеть его толком нельзя.
        Глаза у него азартно горели, и он готов был пообещать любые деньги за подобную вещь. Победа во многом и была достигнута в результате того, что цели и объекты противника ему сдавали моментально. Пришлось пообещать сильно подумать, объяснив, что это экспериментальная разработка, и мы едем ее проверять в деле.
        На мосту нас встретил предупрежденный заранее Рафик, и проблем с опознанием и пропусками не возникло. Весело стало, когда рейдеры увидели, с чем я вернулся. Грузовичок и оружие особого ажиотажа не вызвали, но вот когда я вытащил мародерское ведро и Кузнец углядел там золотое колье, он предложил перекинуться в картишки. Раньше я от этого дела старательно уклонялся, но сейчас решил проверить свое давнее подозрение. Родилось оно из случайной Дашиной реплики о Черепахе, повадившейся проводить время в местном клубе картежников в поселке. В преферанс я играть не умел, но с покером знаком. Кузнец моментально согласился. Закрепив пикап на палубе, мы сели и просидели так до самого вечера, прервавшись только на обед.
        Закончили, когда я выиграл не только семь тысяч, но еще один такой же французский пулемет в пару моему, с тремя снаряженными лентами, захваченный на мосту, плюс его личный ПМ. Пистолет я ему вернул, личное оружие проигрывать нехорошая примета, а вот все остальное честно заработано в борьбе.
        Не сказать, что это было легко. Если правила я знал, то настоящего опыта не было, но одно изрядное преимущество, о котором никто не подозревал, у меня имелось. Он мог сидеть сколь угодно с невозмутимым лицом, но прятать эмоции не умел. Именно это меня и интересовало. Запах у него менялся в зависимости от того, какая карта пришла. Разобраться в этом довольно сложно, но можно. Все-таки опыт в этом смысле у оборотней очень большой, а нюх не хуже собачьего.
        Через пару часов я точно знал, когда он блефует, а когда действительно серьезная карта на руках. Вот с Дядей я бы в такие игры играть не стал. Он точно меченый - как камень, запах не изменяется ни при каких обстоятельствах. Такое впечатление, что он в постоянном трансе.
        Кузнец ушел, слегка обалдев и не настаивая на продолжении. Остальные дружно радостно хлопали меня по плечу. Среди своих не принято передергивать, но Кузнец очень часто выигрывал за счет блефа и хорошего знания партнеров - многолетний опыт.
        Теперь я точно знал, что с голода в Зоне не помру - всегда можно подработать в карты. Тут главное на настоящего шулера не нарваться. Когда Кузнец жульничает, я это чувствую, но профессионала надо сначала проверить. Может, он тоже спокойный как стенка. И с пьяными нельзя дела иметь - у них неправильная реакция. Впрочем, если мы начнем работать на пару с Черепахой, то с мыслеречью вообще особых проблем не предвидится. Никакого риска, раздевай себе простофиль.
        Я старался все время находиться на палубе, уж очень неприятно для моего носа было курение в помещении. Поэтому утром занялся разбором своих трофеев. Таскать на себе такую груду железа нет не только ни малейшего смысла, даже моего здоровья не хватит. Поэтому каждый ствол разбирал, тщательно смазывал, снова собирал и складывал на хранение назад в кузов.
        Полный список трофеев впечатлял количеством и разнообразием. Пора было открывать оружейную лавку. Девять «Вепрей» с оптическими прицелами, одиннадцать автоматов, типа нашего калаша, производства Болгарии, «Узи» с деревянным прикладом, два бельгийских пулемета «ФН-Миними» под калибр 7,62 миллиметра, два помповых гладкоствольных ружья российского производства, но от разных производителей. Явный вариант моей СВД, только с укороченным стволом и сошкой на специальном кронштейне. Вот совершенно в этом не нуждаюсь, но маленький магазин - это недостаток, автоматической стрельбы лучше не начинать. Зато имеется четырехкратный оптический прицел. Еще четыре «Сайги-308» почему-то с двадцатизарядным магазином, два карабина Симонова и еще самый натуральный обрез трехлинейки. Ствол отпилен начисто и приклад изрядно порезали. Стрелять из такого можно только в упор.
        С пистолетами было еще разнообразнее. Тут пришлось звать Дашу для консультации. Не знаю, какая из нее хозяйка в доме, но в таких вещах она точно понимает лучше меня. Я, в смысле Леха, раньше имел дело только с военным «железом», а солдатам пистолеты пока не выдают. Впрочем, помповухи с обрезами тоже.
        Лучше всех был представлен глок. Тут Даша пояснила - несмотря на то, что это австрийская фирма, пистолеты имеются на вооружении полиции и в Белоруссии, откуда прямой дорогой приезжают к нам. Шесть глоков разных моделей, на мой неискушенный взгляд отличающиеся только мелкими деталями, длиной ствола и размером магазина. Был еще глок с прикладом, подствольной ручкой и увеличенным магазином, больше похожий на пистолет-пулемет. Очень удачно, что все они под одинаковый патрон. Под него же были пять бельгийских браунингов, снятые с французов, и револьвер с барабаном под тот же девятимиллиметровый патрон.
        «Славяне» были представлены хорватским и сербским пистолетами. Многие части сделаны из ударопрочного пластика, что меня сильно заинтересовало. Только затворы и ударный механизм в некоторых пистолетах был из стали. Мы вполне способны скопировать практически все. На закуску имелось три старых ТТ калибра 7,62 миллиметра - русские обязательно должны были выделиться, общий стандарт для них не подходил. Гранат еще тридцать две штуки. Обычные лимонки по виду. У мародеров я взял на долгую память еще двенадцатикратный бинокль, пулеметный оптический прицел, лазерный указатель точки прицеливания, оптоэлектронный прицел, солнцезащитные, ветрозащитные и пылезащитные очки.
        Помимо оружия под ящиками с патронами обнаружились два мешка с мукой и ящик с тушенкой, незамеченные мною при первом осмотре. Тоже пригодится.
        А вот французы были еще и хорошо обеспеченными. Они подарили мне на добрую память четыре бронежилета, по Дашиному утверждению, обеспечивающих эффективную защиту от пуль и мелких осколков. Я, правда, стрелял в голову, так что им не помогло. А вообще это интересно. Кевларовый жилет с отделяемыми горловиной и паховой защитой, а также съемные титановые пластины. Материал обязательно надо показать, когда вернусь.
        Еще были три пары очков ночного видения с многозначительной надписью AN/PVS-7. Фиг его знает, что это значит, подобным сокращениям Леху в армию не учили. Одна радость, что весят совсем немного. Больше полкила, но меньше килограмма. Одно название, что очки. При проверке выяснилось, что с их помощью можно обнаружить человека при свете звезд на расстоянии полета стрелы, а при Луне - даже до двух. Тоже неплохое приобретение.
        Остальное все больше разная мелочь - часы, ремни, жилеты-разгрузки, дополнительные магазины, обычные флаги и лопатки. Пару десятков разнообразных ножей на любой вкус.
        Аптечку я оставил раненым в Варшаве, прихватив только шприц с иголками и железную коробку для кипячения. У Черепахи возможности намного больше. Если засчитать еще и сам пикап, то посещение города для меня вышло крайне удачным.
        Пока я разбирался с последними стволами, на пару появились девушки и принялись деловито разбирать ведро с награбленным. Бандиты пихали туда все без разбора, и теперь они раскладывали на отдельные кучки по принадлежности ценности. Черепаха при этом делилась впечатлениями и расспрашивала меня. Вслух она говорила только с Дашей.
        Я даже и не подумал вернуть добытое полякам. С какой это стати? Взято с боя, и, если владельцы на горизонте не появились, не собираюсь давать объявление в газету. Тем более, если у явно дорогого ожерелья, на которое запал Кузнец, владельцы, может, и нашлись бы, то определить хозяев колец и серег из золота и серебра и еще массы разной мелочи - вроде «Льдинок», счетных машинок и шариковых ручек - дело невозможное.
        - И что это такое?  - задумчиво спросила Черепаха, вертя в руках кругляш красно-желтого цвета.  - Мужик какой-то лысый.
        - Не знаю,  - отрицательно помотала головой Даша.  - Вроде не золото.
        - Это орден Ленина,  - отвлекшись от пулемета, обрадовал я их.
        - Чего?  - одновременно спросили девушки.
        - Награда такая. За заслуги перед страной.
        Черепаха еще раз посмотрела и небрежно кинула орден за борт.
        - Не нам награда, не нам и пользоваться.
        - Ну,  - разглядывая отобранное, сказала Даша,  - тысяч двадцать можно получить без проблем. На самом деле это стоит больше, но ты ж не собираешься открывать магазин. Продавец тоже захочет свою долю, а все эти кольца могут лежать очень долго.
        - Да уж,  - поддержала Черепаха,  - прибарахлился на совесть. А мне,  - сообщила она посредством мыслеречи,  - почти за такие же деньги пришлось больше двух месяцев в карты человеков обыгрывать. Не так это просто,  - возмутилась она на мой скептический взгляд.  - Слишком много за игру взять - никто не сядет с тобой. Дураков раздевают медленно, и временами надо дать им отыграться. А потом Рафика с Леной трогать нельзя, только посторонних.
        - А Кузнеца можно?
        - Так он сам напросился,  - усмехнулась она.  - Думаешь, к тебе первому подвалил с таким предложением?
        Даша странно посмотрела на нее. Слышать она не могла, мыслеречь, направленная к другому, не расшифровывается, но иногда можно засечь сам разговор.
        - Так,  - сказал я вслух.  - В связи с благополучным завершением нашего приключения и незапланированным повышением моего благосостояния, я испытываю потребность что-то сделать для самых прекрасных девушек на этой барже. Берите, что хотите из этого, и вечно рассказывайте всем встречным и поперечным о моей безграничной щедрости.
        - Ты умеешь делать комплименты нашей красоте,  - одобрительно кивнула Черепаха, моментально забирая все то же ожерелье.  - Других девушек здесь все равно больше нет.
        - Так в этом и дело!  - поясняю, наблюдая, как она прячет в карман наиболее ценную вещь.  - Жадным мужикам я не позволю ковыряться в моих сокровищах. А ты что жмешься?  - спрашиваю Дашу.  - Или ничего не нравится?
        - А можно я кое-что другое попрошу?  - помявшись, отвечает она.
        - Что,  - с ужасом спрашиваю,  - еще один пистолет? Или сразу ящик гранат? Мне не жалко, но таскать тяжело. Джентльменов здесь я не наблюдаю, одни противные рейдеры, не подозревающие, что портфель с взрывчаткой за девочкой нужно носить бережно. У них и так рюкзаки тяжелые, и могут отнестись ко мне неодобрительно.
        - Просто разреши мне пользоваться «Говорилкой» постоянно. Летчик ведь он все время один,  - зачастила она,  - особенно, когда не летает. Ему скучно, и он хочет поговорить. Он еще очень многого не знает. Он как ребенок, с ним надо говорить постоянно и объяснять, что вокруг происходит. И потом он развивается. Нельзя оставлять это на самотек. Я знаю их три. Одна у оператора, одна у тебя, а одна может быть у меня. Это ведь запасная.  - Она смешалась и замолчала.
        - Ладно,  - сказал я после паузы, будет тебе «Говорилка». Только при двух условиях.
        Она закивала с готовностью.
        - Во-первых, ты будешь не только болтать с Летчиком для собственного развлечения. Его нужно обслуживать и следить за состоянием. Я собирался проводить профилактику в порту, но не получилось. Сейчас займемся этим совместно. Список работ, и в какой последовательности их выполнять, я тебе расскажу. Ничего особо сложного там нет, основные детали меняются сразу блоками, а подтянуть, проверить и смазать даже плюг сумеет.
        - ??!
        - Бибизяна,  - пояснил я.  - Все равно нужен кто-то, кто будет понимать и сможет работать с ним, даже если меня не будет. Так что прямо сейчас пойдешь и принесешь сумки.
        Даша с готовностью вскочила.
        - Не так быстро. Есть еще и «во-вторых».
        - Я слушаю.
        - Когда эта экспедиция закончится, ты без разных увиливаний тихо и спокойно вернешь «Говорилку». Или сумеешь меня убедить, что есть очень сильные причины оставить ее себе. Предупреждаю - это должны быть очень веские причины. И слезами меня не прошибешь. Летчик не игрушка. Все понятно?
        - Да.
        - Тогда иди.  - Я достал «Говорилку» из кармана и продемонстрировал ей.  - Вернешься - получишь во временное пользование.
        Даша повернулась и поспешно, словно опасаясь, что я передумаю, убежала.
        - У тебя больше не возникает желание случайно уронить ее за борт?  - с ухмылкой спросила Черепаха.
        - Время от времени меня посещает мысль спихнуть в воду тебя. Я очень не люблю эти ваши паучьи тайны и интриги. Туда не ходи, этого не делай,  - а объяснений не дождешься. Мы не в том положении, чтобы прятать друг от друга что-то важное. Здесь и сейчас мы с тобой одни против всех, и не дело скрытничать. Вот на фига ты промолчала про «Насильника»?
        - Он все равно не работает. Зачем зря трепаться. А потом, ты хоть знаешь, что при помощи этой фиговины можно чистого человека в зверя превратить? Не знаешь,  - удовлетворенно сказала она, взглянув на меня. Наверняка физиономия у меня была еще та. С большой отвисшей челюстью.  - Не просто так, понятно, а уметь надо. И получается именно зверь, со звериными инстинктами и мозгами. Самый лучший вариант, если во что-то обезьяноподобное. А то ведь в рептилеобразное, страшно противное на вид, с большим количеством зубов и желанием сожрать кого угодно.  - Черепаха брезгливо передернула плечами, всем видом показывая, насколько мерзка и противна эта гадина.  - Заметь, подчеркиваю, не в нормального оборотня, а в зверя. И к нашим формам никакого отношения не имеет. Мы - гибрид хищника и человека, а это просто животное. Описание артефактов и их действия имеются в закрытом Кодексе для пауков. Остальным знать подробности не положено. А потому такие Вещи отбираются у нашедших их любыми путями и прячутся так, чтобы ничьи шаловливые ручки не дотянулись. Даже изучать запрещено!  - сказала назидательно она.  - А
вообще, много ты рассказывал про смерть Бурного Потока? Или как ты держишь своих девок из Круглых щитов? Не членом - это я точно знаю.
        - Когда входишь в Клан, ты должен забыть про свои старые проблемы. Клан для тебя семья, и долг жизни важнее долга смерти. Вот только каждому из нас Зверь давал время уладить личные дела. Я уладил. Отдал долг смерти. Я отомстил за родичей, и долгов за мной больше нет. Они смогут снова родиться в своем племени. А паук это был или еще какой вонючий падальщик,  - спокойно закончил я,  - мне нет дела.  - За своих горло любому вырву. А так - да, соглашаюсь. Подколола. У каждого свои тайны имеются.

        Глава 9
        Остров с подземельями

        Мави толкнула меня лапой, привлекая внимание, и я, сдвинув защитные очки, проследил за ее взглядом. Даша, раскрыв пасть Серой, старательно разглядывала ее зубы. Вроде даже пересчитывала. Потом полезла в свой ноутбук, проверяя. Левой рукой она при этом продолжала почесывать волчице охотно подставленный живот. Серая довольно помахивала хвостом и порыкивала. Ей такое обращение нравилось. Остроухий сидел рядом и дожидался своей очереди на поглаживание.
        Я заглянул Даше через плечо. На экране были сравнительные характеристики и изображение нескольких волчьих видов. Сейчас она явно пыталась понять, куда отнести наших. Могла бы просто спросить у меня. Полного аналога ей тут не найти. Мало того, что виды земные, так еще и предки что-то сильно намудрили, скрещивая породы. У меня в боевом облике морда тоже на нормального медведя не похожа. Надо было запихнуть в череп человеческие мозги без потерь, вот и получился короткомордый, с мощными мышцами шеи. А челюсти вполне способны кость разгрызть. Если уж такие мускулы - надо обеспечить им достойное применение.
        Постоянное общение с Летчиком, требующим объяснить ту или иную вещь, явно благотворно повлияло на Дашу. Теперь она постоянно искала информацию в разных файлах и время от времени задавала очередной неожиданный вопрос. Некоторые были очень близко к запретной зоне о нашей жизни, и приходилось отговариваться незнанием. Она не настаивала, но какие-то выводы для себя делала.
        Я просигналил кошке, что ничего особенно не происходит, и вернулся к прерванному занятию. После поворота в приток Дуная мы третью неделю тащились, пыхтя против течения. Люди перестали попадаться на второй день от Новой Варшавы. Если по Дунаю еще ходили лодки с баржами, то здесь была одна чистая природа. Ничего не происходило. Ну, вообще.
        После поворота в приток, отсутствующий на местных картах, несмотря на совсем не маленький поток воды, только один раз несколько часов мы плыли мимо огромных куч строительного мусора. Там явно когда-то был огромный город, а сейчас сплошные развалины. Как мне пояснили, именно поэтому на карте его и не было вместе с рекой. Кому надо, давно поделили между собой участки и постоянно копались в поисках сокровищ. Посторонние там не требовались. Впрочем, ничего особо ценного в таких местах и не находили, в основном мелочь.
        Летчик несколько раз подсказывал с воздуха места возможных городков и поселков, старательно отмечаемые рейдерами на карте, но с реки ничего не было видно. Все давно заросло и, кроме леса по обе стороны реки, разглядывать было нечего.
        Пираты, которыми меня пугали в начале плавания, не появлялись. Чудовищ в реке не водилось. Вот рыбы было множество, и даже не особо утруждаясь, всегда можно было поймать парочку на обед. Если не считать сменных дежурств на руле и в охране, делать было совершено нечего.
        Впрочем, место сторожей мы застолбили за мохнатой компанией и мною с Черепахой. Находиться постоянно в прокуренном помещении было не слишком приятно, и мы даже спали наверху. Доблестные рейдеры набрали здешней махорки на три похода и решили не успокаиваться, пока все не сожгут. Как они вообще шляются по диким местам, когда запах сигарет можно запросто учуять со ста пятидесяти метров даже без моего нюха, выше моего разумения.
        Кроме Дяди, встававшего только чтобы поесть и на дежурство по графику, все остальные четверо продолжали играть в карты.
        Летчик теперь работал только по ночам, но его вполне хватало на контроль за дорогой. Дважды он предупреждал о мелях и подозрительных местах, но, оставшись без посторонних слушателей, наедине со мной он теперь постоянно заводил речь о возможностях передвигаться не только по воздуху, но и по земле в виде машины, а также выразил желание заполучить руки. Хорошо еще перестал требовать установки артиллерии, выяснив грузоподъемность самолета.
        С возможностями своего двигателя он ознакомился досконально по инструкции и практически - совершая маневры, и последнее время доставал Дашу вопросами по сопромату, в котором она понимала не больше плюга, а меня - расспросами о возможном использовании амулетов.
        Черепаха углубленно изучала километры фэнтези на еще одном ноутбуке, приобретенном, между прочим, на ее карточные выигрыши. Над описанием драк и боев она дико смеялась, зачитывая очередные особо интересные куски вслух, но попутно старательно составляла списки различных артефактов, подсовывая мне для ознакомления.
        На удивление, в них изредка попадались довольно здравые вещи, но при условии знакомства с некоторыми земными знаниями и правильного применения местных Вещей. Неделю я мучился, пока не сляпал простейший трансформатор для собирания энергии - по типу установленного у Летчика - и преобразования ее сначала в электрическую, а потом во внутреннюю (электричество я потреблять пока не научился). Образец уже имелся, но требовалось его усовершенствовать - для меня нужно гораздо больше энергии.
        Сначала вся обшивка двигателя покрывается «Пленкой», потом выводится туда же «Поводок», и тепло перекачивается в стандартный «Накопитель». Вроде просто, а попробуй сделать это. Соединяя разные артефакты в один блок - надо очень точно подогнать контакты и внутреннюю структуру. Без опыта, инструментов и определенных способностей лучше и не пробовать. У нас такие мастера ценятся выше военного вождя. Не так их много.
        Идеальный аккумулятор все равно не вышел, без небольших потерь тепла не обошлось, но процесс подзарядки самолета серьезно облегчился. Теперь не было необходимости постоянно следить за погодой и малыми дозами энергии, получаемой ночью, парочка «Накопителей» имелась в запасе всегда.
        Да и работать стало гораздо проще. Как, собственно, делают амулет? Желающий получить работу приходит с собственным накопителем энергии. Вещи, оставшиеся от предков, за редким исключением, давно уже не работают, и нужно их снова оживлять. Работать напрямую с аномалиями на всех равнинах способны только несколько разумных. Пропускать через себя чужую энергию, все равно что совать пальцы в розетку. Можно и выжить, но никакой гарантии. Тянуть, в принципе, можно, откуда угодно, но, взяв ее из растения или животного, ты просто убьешь его, что для нас совершенно неприемлемо. Маги смерти обычно не заживаются. Кому приятно иметь такого соседа, способного тебя высосать не хуже кровососа? Лучше уж угомонить его сразу, поэтому и применяют такое умение исключительно как оружие последнего удара. Так что остаются только простейшие способы, вроде как греться на Солнце или собирать тепло из углей и камней. Только это сущая мелочь.
        Значит, сделать это можно только при помощи собственной жизненной энергии или брать из «Накопителя». Организм сам прекрасно знает, какое количество запасать, и лишнюю просто сбрасывает. Для того, чтобы энергия бесполезно не пропадала, и существуют «Накопители». А чтобы настроить Вещь на определенного разумного, требуется его кровь. Конечно, можно и просто кусок пальца оттяпать, но кровь взять проще, она восстанавливается.
        Люди вообще Вещи на владельца настраивать не умеют и плохо себе представляют, как ими пользоваться. Вещи общего пользования и работают хуже, и обычно имеют одну-две функции. Что-то сложное не включается. Нам, естественно, проще. Знания сохранились хотя бы частично. Многое утеряно и просто от времени не восстановимо, но кое-что знает любой. А принципы и методы работы тайной в среде Народа не являются. Просто очень немногие способны на это.
        Надо быть хотя бы на минимальном уровне не хуже паука в пользовании внутренними резервами. Кидаться файерболами, как в земных фэнтези,  - это энергично копать себе могилу. После одного-двух будешь восстанавливаться несколько дней. Кинешь три - сгоришь обязательно. Не ярким пламенем, но не хуже чем от долгой продолжительной болезни. С мучительными болями и отказом внутренних органов. Да и размер у них не больше горошины. На пути вставать не стоит, прожжет насквозь, но никакого красивого зрелища с взрывами не будет.
        Зато таскать тепло с механических земных устройств - одно удовольствие. Им даже лучше, что перегрев отсутствует, а мне масса дармового материала для работы.
        Попытка номер раз создать амулет для чистого человека. Конкретно для Даши. Никогда такого не делал, хотя у Пастуха имеется. Стандартный хранитель-амулет для Народа делается дважды. Первый раз, пока ты ребенок и еще не умеешь перекидываться. Второй - после. Разница существенная.
        Жизненная энергия не просто накапливается в нем, она еще способствует лечению в случае заболеваний, ранений или просто недостаточного питания. Сброшенная ранее внутренняя энергия возвращается в организм. Вот только хранитель индивидуален и настроен на владельца. Чужому от него прока нет, запас обычно имеет ограниченный размер, и сброшенные в «Накопитель» излишки использовать можно только после переходника.
        Лечение, таким образом, должно восстанавливать поврежденное тело, и амулет привязывается к ауре и энергетической сущности разумного. Вторая форма в ребенке еще не работает, и после включения идет полная перестройка организма. Поэтому это и сопровождается часто неприятными последствиями вроде истощения, а в некоторых случаях и смертью. Старый амулет проще выбросить, ведь он помнит исчезнувшие параметры организма и только мешает. Впрочем, саму энергию можно перекачать в новый и использовать позднее.
        На Дашу стандарт не подходит. Мало того, что у нее нет второго облика, мне еще интересно не просто сделать так, чтобы он лечил, а еще и запихать в него разные дополнительные функции. Это ведь никуда не годится, когда она сигнализирует окружающим запахом о своих мыслях. Нет, это даже приятно, когда симпатичная девушка не только находит твое общество приятным, но еще и высоко оценивает разные достоинства, но вот транслировать всем окружающим - это совершенно лишнее. Даже кроме нашей команды есть и другие, явно ловящие лишнее. Вот Рафик точно кое-что понимает, а насчет Торопыги у меня были серьезные подозрения.
        Эта их меченость страшно интересовала Черепаху и меня тоже изрядно удивляла. Уж у нас она должна была цвести и пахнуть, но ничего похожего на Волка не наблюдалось за века. Дело явно было не в Вещах и не в аномалиях. Большинство из них результат Войны или же куски общеконтинентальной энергетической системы, замкнувшиеся после поломки. Просто напрашивался вывод: это какое-то воздействие в результате перехода на планету через неизвестный артефакт. К сожалению, полюбоваться на него в рабочем состоянии нам в скором времени не светило, а если честно, не особо и хотелось. Пусть этим профессионально занимаются пауки. Мне и так хорошо. Еще не хватает отрастить хобот или заиметь третий глаз на лбу.
        Что именно я хотел, давно уже было понятно. Берется «Сигналка», совмещается с «Глушителем». Начинаем гонять на разных диапазонах, пока не добиваемся полной тишины в запахе. «Глушитель» способен скрывать звуки, запахи, выделяемые телом ферменты. То есть полного уничтожения не будет, просто стоя дальше полуметра - уже уловить нельзя даже с обонянием оборотня или зверя. Нормальный человек и так ничего не чувствует. «Сигналка» заодно срабатывает, когда в реакциях тела присутствует опасность и неправильность, подключает дополнительные необходимые функции остальных Вещей.
        Тут, главное, поймать необходимые границы воздействия. Для этого у меня давно имеется свой собственный мини-инструмент. Без лупы и не рассмотришь, что это такое. Такой маленький ежик с иголочками. Работать с ним можно только напрямую, и только мне он подчиняется. Это вам не хранитель, на доводку ушло больше года, и требуются еще специальные защитные очки, чтобы видеть его самого и чем ежик занимается. Он, собственно, такой махонький робот-тестер, хотя я и слов таких недавно еще не знал. Вгоняешь в него капельку энергии и сидишь, проверяя результат, пока он добросовестно перебирает разные варианты и сверяет их с эталоном. Естественно, с каплей крови. Это пришлось попросить у Даши, почти честно пояснив, что собираюсь сделать для нее собственный вариант «Говорилки». Ну, в общем, почти и не соврал. Если удастся, непременно засуну еще одну функцию.
        Дело долгое и достаточно муторное, потому что одновременно я пытался установить «Мясо» с «Костью» для лучшего заживления ранений, а также мою собственную разработку по мотивам знаний Зверя, проверенную на Охотнице, которую я назвал «Пластика», на основе обычного «Накопителя». Он заработает только после заполнения энергией самого амулета-хранителя не раньше, чем через пару лет, и должен бдительно следить за идеальным состоянием организма, а не только реагировать на серьезные проблемы. Всякие бляшки в артериях и лишний жир будут с этого момента моментально выводиться из организма, растворяясь и поступая в качестве энергии опять же в «Пластику», а непереработанное будет выводиться с потом и мочой. Обязательно вживить «Маяк», так что ей не удастся потеряться при всем желании.
        Первоначально все это я планировал засунуть в обычный медальон - и на шею, но тут влез бдительный Летчик. Он давно уже с интересом наблюдал за работой и предложил вставить туда же мой первый вариант телефона. Получены были ценные указания, как и что доделать с учетом практического применения. То, что заменяло ему мозги, работало не хуже компьютера, устройство и производство деталей которого он изучил во всех доступных нам подробностях. Предложение подключить его к ноутбуку категорически отверг, заявив, что сам может не хуже, а это тупая приставка ему без надобности.
        Я ему верил. Собранная по его указаниям приставка уже на пятый день выкачала моментально всю память ноутбука и содержимое дисков. Для него проблема была не взять информацию, а понять причины действий персонажей в некоторых книгах. Даже книги по психологии не помогали, авторы очень часто вытаскивали «рояль из кустов», что ставило Летчика в тупик.
        В последнее время он завел моду обсуждать с Черепахой бесконечный сериал Джордана. Бесконечный, потому что последней книги в Зоне не было и когда появится - неизвестно. Да и за размер тоже. Он постоянно выдвигал гипотезы по поводу происходящего и, поливая помоями некоторых героев, проверял на ней свои мысли и способности делать выводы. Черепаха, забыв про свою настороженность по отношению к такому странному типу, как Летчик, горячо спорила.
        Со стороны это выглядело как посещение интернетовского форума, причем Летчик был способен в доказательство своих идей цитировать дословно кусками. Ребенок развивался со страшной скоростью и совершенно не походил на прямолинейных роботов. Меня, на пару с Длинным Зубом, надо или убить, или поставить нам памятник из золота в натуральную величину. Что именно - будет понятно еще не скоро.
        Вот с технической документацией и возможностями улучшения деталей, имеющихся в наличии у Летчика, не было никаких проблем.
        Это уже была не простейшая «Говорилка», тут пришлось брать за образец обычный мобильник, долго в нем ковыряться, изучая расположение деталей, лишнее выкинуть и вынести кнопки управления наружу на место циферблата. Без куска изначального тела Летчика он все равно бы не работал, но запасная капсула, оставшаяся после падения третьего самолета, имелась,  - так что была еще одна морока пересадить его под гневные требования обеспечить экран для наблюдения за окружающим миром и вообще обращаться осторожно. Хотя я прекрасно знал, что ему ничего не сделается, если просто уронить.
        Все вместе занимало много места, хотя я очень старался скомпоновать как можно миниатюрнее. После того, как удалось собрать все в единый блок, я долго думал, что делать с этим уродством, и только к концу похода догадался использовать корпус от трофейных часов. Вся начинка безжалостно отправилась за борт. В последнем варианте предполагалось носить амулет-хранитель на руке. Место не важно, главное, постоянный контакт с телом. Народ носит на шее, но это просто привычка.
        Все оборудование, собранное отдельными секциями, прекрасно влезло в ремешок - вернее, он теперь выглядел браслетом,  - при том был еще запас для дальнейшего улучшения и дополнения. Вместо механизма часов сидел Летчик, снабженный отдельным «Накопителем» энергии, с возможностью независимой подзарядки. «Хранитель» теперь был сам по себе, а телефон сам по себе, хотя и были они соединены в один предмет.
        Я мысленно переименовал Летчика в «сидельца», но вслух не говорил во избежание обид. Он все больше очеловечивался в результате общения, и эмоции из него временами так и лезли. Время он, изображая часы, радостно сообщал при нажатии на одну из кнопок как голосом, по желанию хозяина, так и для чужих - цифрами постоянно.
        Корпус часов был сохранен, но покрыт сверху ударопрочным и водонепроницаемым прозрачным пластиком, используемым в нормальной жизни для постройки теплиц. Запаял я корпус так, чтобы открыть было вообще невозможно. Это было самым сложным - и по работе, и по засовыванию внутрь шпионской микрокамеры. Зато камера давала прекрасный обзор, и догадаться, что это не стекло от часов с каким-то прибамбасом, было невозможно. Кроме того, имелся дополнительный самоликвидатор на случай чужого любопытства. Вскрыть корпус имел право только я, о чем существовала договоренность. К необходимости не допустить изучения себя Летчик отнесся с пониманием. Все равно он при этом ничего бы не потерял. Общий разум отдельных частей в некоторых случаях большое преимущество.
        Он теперь с успехом мог заменять диктофон, записную книжку, в будущем работать для связи с другими обладателями подобных телефонов. Единственное, что кнопки с цифрами из-за ограниченного размера все-таки мелковаты, и нажимать на них надо было чем-то вроде тупой иглы, выдвигающейся из корпуса.
        Баржа неожиданно издала гудок. Мы дружно подняли головы и уставились на рубку. Из двери высунулся Кузнец и, показывая рукой, дурным голосом заорал:
        - Земля!
        Впереди по курсу прямо посреди реки торчала скала. То есть это так казалось, чем ближе мы подходили, тем лучше было видно воткнувшийся в реку остров. Две небольшие реки, вливаясь в общее русло, натыкались здесь на преграду и разливались, заполняя котловину с высокими берегами, заросшими лиственным лесом, превращая начало новой реки в озеро. У самой воды тянулись ивы. Остров тоже зарос деревьями, и чем ближе мы подходили, тем больше он вырастал.
        - Вот тебе и объяснение, что за странный выступ на карте,  - задумчиво сказал подошедший Доцент.  - Считай, прибыли на место. Теперь начнется самое веселье.
        На палубу уже вылез весь состав экспедиции, с жадностью разглядывающий землю.


        Я аккуратно сложил в металлический пенал с двойными стенками для экранирования недоделанную работу. Еще не хватало случайно поломать трехнедельный труд.
        Баржа медленно шла вдоль берега. Очень странно выступ выглядел. Не аномалия - точно, но явно над ним поработали руки. Гранитное основание обработано так, что причалить к гладкому трехметровому боку скалы можно, но подняться уже без альпинистского снаряжения и изрядной практики нельзя. Во всяком случае, с нашего судна.
        Только через час, когда всем уже надоело разглядывать камень, как по заказу обнаружился самый натуральный причал. Место для речных судов даже оборудовано кнехтами для крепления тросов, а на заднем плане обвалившиеся строения из камня, явно напрашивающиеся именоваться складами. Сразу за ними начинался самый настоящий лес, росший на холмах. Вот только холмы нависали над причалом так, что со склонов можно было вести обстрел всего пространства до озера.
        Я, получив кивок от Рафика, пустил на берег волков. Очень довольные возможностью побегать, они моментально спрыгнули с баржи и побежали, обнюхивая округу. Медленно и с достоинством Мави отправилась по тропинке в сторону развалин. Остальные, кроме севшей у пулемета Черепахи, тоже высадились на причал и рассыпались в стороны, готовясь к любым неожиданностям.
        Серая вернулась достаточно быстро.
        - Никого нет,  - озвучил я для остальных сигнал.  - Очень давно. Животные заходят, но ничего опасного.  - От развалин взвыла Мави.  - И там тоже.
        - Бум посмотреть?  - с надеждой спросил Торопыга.
        - А давай!
        - Тогда мы пойдем в лес,  - предложил я.  - Посмотрим, что там, а вы здесь осмотритесь.
        С баржи требовательно замахала Черепаха.
        - Ладно,  - согласился Рафик.  - Ты,  - махнул он ей,  - тоже можешь прогуляться в лес.  - Дядя посторожит баржу. А мы пошарим в развалинах. Часам к семи, как темнеть начнет, всем собраться здесь. И ходить только парами,  - под недовольный гул рейдеров приказал он.
        - Что?  - спросила Черепаха, как только мы удалились от остальных.
        - Остроухий нашел след одинокого оленя,  - сообщила Серая.  - У него незажившая рана на задней ноге, гноем пахнет. Он не сможет удрать от погони. Охота!
        Мы переглянулись.
        - Только не прямо здесь,  - потянувшись всем телом, сказала Черепаха.  - Отойдем подальше… И только парой,  - ухмыляясь, добавила она,  - кто ж на оленя в одиночку пойдет? Давно я уже не перекидывалась. Пора развлечься. Она взвыла по-волчьи, и Остроухий моментально ответил неподалеку.
        Мы отошли еще на полкилометра и, спрятав оружие с одеждой, встали на след. Черепаха бежала впереди легкой рысцой. Большая голова на мощной шее, широкая грудь, поджарый живот, длинные ноги. И всё это одето в пушистую серую шубу. Очень интересно смотреть на нее со стороны в таком виде. Молодость и здоровье со сплошным азартом, но четкой целью.
        Лес был наполнен живностью, звуками и запахами. Пищали мыши, выдавали себя шумом перепелки, недавно пробегала лисица, выслеживающая зайца. Один раз пересекли след целого семейства кабанов, но мы всей компанией не отвлекались, идя за оленем. В степи волки быстро оставили бы меня позади, но в этом лесу я бежал за ними, не отставая. Мы, медведи, когда надо, очень даже прилично бегаем.
        Олень оказался не очень большим. Так, килограммов двести весом, с огромными рогами и в очень нервном состоянии. Рана была не опасная, но болезненная, и он кинулся в атаку на волков, как только их увидел. Те моментально рассыпались в разные стороны. Получить рогами или копытами от такой зверюги - мало никому не покажется.
        Потом началась отработанная пляска. Один подскакивает сбоку, как только олень поворачивается - ему в ляжку вцепляется другой. Тут важна хорошая слаженность, чтобы отвести удар от товарища и не дать отдыха добыче. Вдвоем это очень сложно, и может кончиться раной. Втроем - возможность себя показать.
        Я не лезу в свалку, а медленно и осторожно, следя за каждым движением и вздохом, в какую сторону повернута голова с огромными рогами, приближаюсь. Волки подключились к знакомой работе, подводя оленя поближе ко мне своими атаками. Главное, точно выбрать момент.
        Вот молодец Остроухий. Рогач поворачивает голову, пугая его, и я прыгаю на шею оленя и повисаю сбоку, давя всей тяжестью. Нормальный медведь весит раза в четыре больше и легко бы задавил моего клиента. Мне сложнее, но зато и интереснее. Олень отвернул голову в сторону, пытаясь вырваться, но поздно. Моя лапа хватает его за шею и рвет ее со всей силой. Позвонки не выдержали, и копытный валится на землю со сломанной шеей.
        Волки подбегают ко мне, с воем приветствуя мое удачное выступление. Они прекрасно знают, насколько это сложно и опасно. Я мог не удержаться и слететь под копыта. Начинается пир, в котором они предлагают мне угощаться первым. Я, в свою очередь, приглашаю жестом присоединяться. Все-таки мы не обычные животные, и хотя мне как старшему положен лучший кусок, остальные тоже достойны доли.
        К причалу мы дисциплинированно прибыли к вечеру, притащив с собой под сотню кило калорийного и хорошо усваиваемого голодными организмами свежего мяса, завернутого в шкуру убиенного оленя. Рейдеры обрадовались, но как-то вяло.
        - Что такие грустные?  - поинтересовалась Черепаха, когда добыча была пристроена в холодильник и мы все собрались у костра на причале.
        - Там что-то странное,  - буркнул Торопыга.  - Утром посмотрите, все равно ночью в помещении ничего не увидишь.
        - Странное в Диком поле?  - изумился я.
        - Вот именно. Здесь, похоже, не то военная база была, не то еще что-то в таком роде, нам неизвестное. Там,  - показал он рукой,  - мы видели только на центральном холме, но напрашивается то же самое на всех - под слоем земли и камней металлический колпак с бойницами.
        - Ну,  - не удивился я,  - оно вроде напрашивается. По общему расположению и неприятному впечатлению. Вы что, сразу не почувствовали?
        - Ага,  - подтвердил Кузнец.  - Только до нас здесь французы пытались копаться. Вход в бункер открыли. И внутри все их вещи. Включая оружие, одежду, шесть жизняков с именами… и больше ничего. Сам знаешь, ни один дурак сам не снимет. А шесть дураков, сумевших добраться сюда, бывают только в сказках. Стены гладкие и пол покрыт пылью. Ни тел, ни скелетов, ни крови. Если бы бандиты какие-нибудь, то оружие с вещами взяли бы. А звери хоть какие-то кости бы оставили, да и следы должны были быть. Ни на что не похоже. И лодки мы здесь никакой не видели, а должна была остаться. На чем-то они приплыли… Самолет Дашка запустила, теперь он крутится и смотрит. Ничего не видит. Ни на берегах, ни на полуострове. А люди куда-то делись.
        Я обернулся и посмотрел на Мави. Та демонстративно отвернулась.
        - А что, она сможет?  - спросил Рафик.  - Судя по ржавчине, не меньше года прошло, никакие следы не найдешь. Точно можно только в Зоне узнать по жизнякам. Поспрашивать, когда пропали. Странно это, никогда такого не слышал. Дежурить будем по обычному графику,  - он обернулся к Даше,  - и Летчик пусть постоянно смотрит.
        Она кивнула.
        - А завтра вы глянете…


        Помещение стандартное, абсолютно пустое, если не считать вещей исчезнувших. Стены гладкие и без всяких дверей. Эти штуки даже не на всех рейдеров действуют. Вход стандартно должен быть расположен посредине. Другое дело, как его открыть. Долбать металл с гранитом неизвестно какой толщины - пусть другого работника поищут. Что-то же должно быть. Предки были крайне рациональными, и открывашка должна быть перед входом.
        - Там в мешке у входа должен быть такой металлический футлярчик,  - попросил я, обращаясь к наблюдающему за нами Доценту. Он кивнул и полез наружу сквозь узкую, откопанную еще французами, щель.
        Мы с Черепахой уже второй час изображали группу специалистов-криминалистов. Она рассматривала вещи, а я ползал по комнате. Остальным быстро надоело торчать рядом, а Петр по-прежнему внимательно наблюдал.
        - Спасибо,  - сказал я ему и взял протянутый пенал. Там внутри были мои испытанные защитные очки. Первые я честно украл в далекой молодости вместе с конем, на спор. Вторые делал уже самостоятельно под собственные нужды, ознакомившись с возможностями. На самом деле это больше походило на маску и предназначалось отнюдь не для улучшения зрения. Скорее для возможности смотреть совсем в других диапазонах, включая ультрафиолет и следы от энергетических матриц. Любой оставляет такие, прикасаясь к окружающим предметам, но через год, естественно, их искать глупо. Меня интересовало совсем другое.
        Ну вот. Как и ожидалось, имеется люк и открывашка. Никакой фантазии у них не было, что в нашем деле копания в развалинах к лучшему. Таким вещам учат любого воина у Народа. Все мы время от времени посещаем старые места. Просто сверху все тщательно покрыто лаком под цвет пола. Зато под ультразвуком видно. Сейчас лак очистим и можно подключать «Накопитель». Без энергии такое вышибить только взрывчаткой можно.
        А еще, благодаря очкам, стали заметны очень странные следы на потолке, не различимые обычным зрением. Я окликнул Черепаху и ткнул пальцем. Некоторое время она недоумевающе смотрела, потом кивнула и, подозвав многострадального Доцента, залезла ему на плечи. Стоя на живой подставке, она поковыряла налет, понюхала, облизала палец и спрыгнула на пол с довольным лицом.
        - Давай,  - сказала она Доценту,  - зови остальных.
        Тот высунулся наружу и пронзительно свистнул.
        - Экспертизой в лице меня,  - излагала она собравшимся,  - главного специалиста по странным явлениям, установлено, что ничего особо удивительного не произошло. Вечером они устроились спать. Был часовой или нет, сейчас уже не понять, но в проход им закинули обычную сон-траву. Есть такая для понимающих. Ее собирают, размельчают, высушивают и поджигают. Помещение закрытое, вентиляции никакой. Через несколько минут все сладко спят, даже кто не собирался. Можно делать что угодно, человек не проснется. Мы такое вместо анестезии применяем,  - пояснила она.  - Потом зашли эти типы.
        - Эти - это кто?  - спросил Доцент.
        - Понятия не имею. Руки у них точно есть, но что такое винтовка, они, похоже, не понимают, иначе бы не оставили. Зато у них имеется либо нож, либо острые когти. Одежду срезали с тел, кое-где при этом поцарапали кожу до крови. Там имеются следы, но не такие, как если бы убили. Совсем чуть-чуть. Людей вытащили и унесли. На месте не зарезали, но вряд ли их ожидала приятная встреча после окончания сна, иначе бы вернулись за своими шмотками.
        Все мы напряженно слушали, а Черепаха, явно гордясь всеобщим вниманием, подытожила:
        - Типы странные. Знание огня - раз. Наличие ножей - два. Отсутствие понимания, что такое огнестрельное оружие,  - три. Продукты, что странно, тоже не взяли. Знание местных трав - четыре. Ко всему еще - один бы шестерых не утащил, и уплыли, скорее всего, на лодке, иначе мы бы ее нашли. Вывод - не люди, но с наличием достаточно развитых мозгов. Как вариант, бибизяны, но для них такое поведение не характерно. Эти бы все унесли - вплоть до грязи на ботинках. Может, еще какие местные жители, без следов точно сказать нельзя. К аномалиям это не имеет отношения.
        - А ты что-то добавить можешь?  - обратился ко мне Рафик.
        - Есть вход вниз, могу открыть. Ни французы, ни эти самые неизвестные типы туда не лазили. Будем посмотреть?
        Люди радостно оживились.
        - Зачем спрашивать?  - обиженно воскликнул Кузнец.  - Работать надо! Вот это и есть твоя отмычка?  - показывая на переходник, спросил он.
        - Ну,  - соглашаюсь,  - можно и так сказать. Сезам, отворись,  - провозгласил я, нажимая включение.
        С натужным скрипом люк сдвинулся вбок, открывая винтовую металлическую лестницу. Сверху посыпались пыль и мусор.
        - Пожалуйте, гости дорогие,  - делая широкий жест в сторону дыры, предложил я.  - Только осторожно, по одному, могло и сгнить, а глубину не видно. Я сейчас отсоединю, чтобы назад не закрылось, и можно будет лазить спокойно.
        - А ты лучше посторожи здесь,  - предложил Рафик.  - А то заявятся эти самые неизвестные с подозрительными намерениями. Да и открыть сумеешь, если что не так пойдет.
        - Какие вопросы?  - покладисто соглашаюсь.  - Позову своих мохнатых приятелей и буду вас ждать.
        «Ага,  - провожая взглядом лезущих внутрь, подумалось.  - Делать мне больше нечего, как спускаться вниз. Там, где открывашка покрыта лаком, все было законсервировано до катаклизма. Ничего, кроме стен, нет и быть не может. Такие вещи нам еще в детстве объяснили. На равнинах давно нечего искать, все вымели как пылесосом столетия назад, но в предгорьях осталось немало старых развалин.
        Любой новичок хочет доказать свою храбрость и удачу. Все туда по молодости ходили, многие не вернулись, но мне не приходилось слышать про сокровища, принесенные оттуда. Зато лекций на тему, где искать и по каким признакам, я выслушал в молодости массу и на совесть проверил на практике. Два года гулял по таким местам и с анхами дрался. Там еще и из-за них опасно. Они считают, что это их территория, а мы называем ее нейтральной. Горы ваши, равнины наши, а здесь может ходить любой. Конечно, может. Только осторожно и оглядываясь…»
        Последней уже поздним вечером вылезла Даша. Устало присев возле костра, она с наслаждением принялась хлебать мясной бульон из котелка. Я каждого приветствовал, предлагая откушать после трудов. Кроме пыли на одежде и аппетита, они ничего не принесли. Получив на второе печеную картошку с приличным куском прожаренного мяса заваленного нами оленя и прожевав свою порцию, они размякали и делились впечатлениями.
        Три уровня длинных коридоров, пробитых в граните намного ниже земли, с огромными помещениями под склады и производственные помещения. Колодец, в котором была неизвестно как попадающая туда вода, имел выход на каждый уровень. На третьем располагался сухой бассейн приличных размеров. Он, по рассказам товарищей, был способен вместить около тридцати семи тысяч кубических метров воды.
        Внутри все двери открыты, но, по общему мнению, должны иметься и закрытые, ведущие на соседние холмы. Вся система должна быть связана и где-то еще дополнительные выходы, как для наблюдения, так и для завоза внутрь необходимого.
        Имелись и следы какой-то машинерии, но все снято в незапамятные времена. Никаких работающих и даже неработающих деталей и артефактов не обнаружилось. Гарантии, что нет еще и четвертого-пятого уровня, нет. Все надо было изучать и осматривать не одну десятидневку. При полном отсутствии находок это имело смысл только на обратном пути.
        - На Форт похоже,  - сказала задумчиво Даша.
        Я навострил уши.
        - Только там, в помещениях, никто не убирал,  - продолжила она.  - Можно наружу посмотреть, а здесь не подняться, хотя следы лестницы остались.
        - На первом уровне смотровые щели с закрывающимися заслонками,  - подхватил я.  - Вот такой толщины,  - продемонстрировал руками сантиметров тридцать.  - Закрываются наглухо без малейшей щели. К ним ведет лестница, наверху платформа, а под лестницей три помещения. В одной сидит связист, в другой командир, в третьей склад боеприпасов.
        Даша, открыв рот, уставилась на меня.
        - Видел я такое раньше,  - подмигнув, сообщил я.  - Только там не пусто было, а очень много следов от стрельбы. Военная база, зуб даю. Строили по одному плану, и каждый побывавший на одной, никогда не запутается на другой. Как в граните такие помещения вырубали, даже не представляю. Нет таких инструментов, чтобы стены гладкие были и не оплавленные. Ничего здесь ценного не будет, но вот место интересное. Вода есть. Завезти жратвы с патронами побольше - и ничем отсюда не вышибешь. Меньше атомной бомбы ничего перекрытие не возьмет. Тут сверху до входа бронеколпак в триста миллиметров, еще выше бетон и земля. Если присмотреться, видно, где французы вход копали. Потом расстояние между коридорами из камня тоже метра два, не меньше. И наверняка есть запасные выходы на нижнем уровне.
        - И?
        - И сам остров шириной два - два с половиной километра и длиной восемь. Места много, зарос лесом, зверье всякое бегает. Будем уходить, обязательно вход закрою, потом Лехе идею подкину и оставлю все это,  - я широко развел руками,  - за собой. Жить внутри не собираюсь, но помещения пригодятся. Из Зоны будут плыть караваны барж, а здесь поставим границу и таможня вместе с налоговой полицией в моем лице. И, конечно, место под склады…
        - Ты серьезно?  - она прищурилась.
        - Вполне. Эльфов, чтобы открывать магазины, мы приглашать не собираемся. Не сразу, конечно, и не в одиночку. Тут работы не на один год для немаленького коллектива, но мне мысль нравится. Сиди на острове и снимай сливки с купцов. А кто не хочет делиться, на того большой калибр пригодится.
        - А меня на работу возьмешь? Я многое умею,  - говорит и смотрит с интересом.
        - Тебя - нет,  - отвечаю серьезно.  - То, что я делать собираюсь, на Земле называется семейной фирмой. У меня масса родственников имеется, а пускать в дело чужих - только себе проблемы организовывать.
        Она странно посмотрела на меня. Ничего по запаху не понял, там целая смесь совершенно несовместимых: агрессия, удовольствие и желание себя показать.
        - Вот Кулак даже в Форт посторонних не пускает. Я с ним вполне согласен. Погуляли, посмотрели и хватит. Доля в находках - вещь законная, и портить настроение своим товарищам из-за этого я не собираюсь, но земля совсем другое дело.
        - Поживем - посмотрим, кто кому родственник,  - пробормотала Даша себе под нос. Явно не для меня предназначалось. Только слух у оборотней лучше человеческого. Так и не понял - это что было?

        Глава 10
        Гибель Дяди

        Я еле успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под проносящийся мимо поезд, обдавший меня теплом и пытающийся раздавить. Винтовка, кувыркаясь, полетела налево, а я нырнул вправо. Идиотские ассоциации на самом деле. Никогда не видел поездов, автобусов и прочих троллейбусов в натуре, одни дурацкие воспоминания из чужой головы.
        Вонял он вовсе не железом и бензином, а кровью и тухлятиной. Такая вся из себя разросшаяся до ненормальных размеров курица с огромным клювом. Никогда не любил этих гадких птичек. Бегают, кудахчут, под ногами путаются, вечно пожрать выпрашивают, кроме яиц, пользы никакой, мяса на один зуб. То ли дело нормальный бизон. Огромный, величественный, и завалить совсем не просто.
        Куры свою же товарку запросто заклюют, так те еще маленькие, а это скотина выше меня ростом и явно норовила пробить голову клювом. На самом деле она больше походила на страуса, но прятать голову в песок совершенно не собиралась. Песка здесь не было, а голову она очень хотела оторвать мне.


        Так лохануться, даже рассказать кому будет стыдно.
        Пошел, понимаешь, Дядя посмотреть поблизости - нельзя ли дичь какую подстрелить. В первый раз за все время проявил инициативу. Вот есть на свете карма, и у каждого она своя. Где-то на небесах взвесили его жизнь и постановили, что хватит - кончился его срок.
        Когда час прошел, а серб не вернулся, Рафик посмотрел на меня и удивленно поднял брови. Такие намеки я прекрасно понимаю. Не слишком хотелось, но почему не размяться. Кликнул Красотку для компании и пошел посмотреть, где он шляется. Далеко уйти Дядя не мог, выстрелов не было, криков тоже. Не тот человек, чтобы его так просто подловить. Он на бабочек засматриваться не станет и бессмысленно бродить тоже. Я даже у Черепахи спрашивал, она тоже не понимает, как такое возможно - не иметь эмоций вообще. Как он на свете живет, если никаких интересов не имеет. Очень ей хочется разобрать Дядю на запчасти и выступить на собрании пауков с докладом о новой интересной форме извращений. Аж слюни текут, но низь-зя.
        Задача по поиску пищи ему поставлена, шестеренки защелкали, пока завод не кончится или головной процессор не выдаст решение, что ничего подходящего поблизости нет, не вернется. На любую неожиданность среагирует спокойно, как автомат. Прицел совмещается с наиболее уязвимым местом атакующего - и полный порядок.
        Это я так думал. Очень ошибался.
        И километра не прошел, увидел - лежит. Спокойно так, вроде на солнышке погреться прилег. Голое место, все прекрасно видно, ближайшие деревья метрах в трехстах. Хотя какое на фиг греться, когда уже темнеет. И ведь в голову ничего такого не пришло, подумал, плохо ему стало, и как дурак заспешил помочь.
        Я еще в Новой Варшаве понял по вопросам, что Дикое поле даже здешние горожане представляют себе сплошным ужасом. Мозгляки ходят стаями, из-под земли выползают жуткие щупальца и хватают за ноги. С дерева падает змея длиной и толщиной с пожарный шланг и начинает душить в мускулистых объятиях. А как шагнешь за границы периметра Зоны, так прямо на пятьдесят первом километре скончаешься в страшных судорогах. В каждую незнакомую зверюшку надо выстрелить, пока она не плюнула в тебя ядом.
        Половина этих рассказов высасывается из пальца такими вот рейдерами, чтобы отбить желание у возможных конкурентов. Вторая половина - правда, но ее требуется поделить хотя бы на два. А иногда не мешает и на десять. Охота людям про свою доблесть порассказать, а уж как понесет иного, так можно только удивиться, почему ему еще памятник на манер Святого Георгия на главной площади не поставлен. Чем больше выпито, тем больше поверженных чудовищ.
        Обычно хватает здравого смысла и осторожности. Не обязательно лезть в Мертвую Лощину, чтобы понять, что пряниками там кормить не будут. Можно просто посмотреть и понюхать. И на поведение животных совсем не вредно обратить внимание. Не станут они ходить туда, где просто неприятно, а уж места, где смертельно опасно, непременно обойдут стороной.
        Конечно, очень много бывает такого, что вгонит в ступор любого землянина, но их ведь никто не приглашает лазить по старым развалинам. Даже мы, с шестисотлетним опытом, передающимся от поколения к поколению, иногда можем нарваться на неприятности. Был такой случай, когда померло несколько тысяч. Залезли недоумки куда не надо, и ведь прекрасно видели надпись. Очень хотелось храбрость показать. Вот и показали, что весь район оцепили совместно представители разных родов и никого не впускали и не выпускали. Даже животных били на границе. Никогда такого не было ни до, ни после. А потом еще выжгли все поселки. Еще не хватает заразу разнести. Там до сих пор никто не селится, хотя места много. Зверь одно время очень задумчиво в ту сторону посматривал, но тут уж очень вовремя война подвернулась.
        Так что отреагировал я слишком поздно. То есть будь на моем месте человек, он бы плохо кончил, но я унюхал запах крови раньше и резко затормозил. Может, Мави и почувствовала бы неправильность быстрее, но она бежала в стороне. Нашла какой-то странный след, вот я и разрешил посмотреть, что к чему.


        Эта скотина поднялась из травы, где лежала тихо и совершенно неподвижно, и с ходу понеслась на меня со скоростью экспресса. До последнего момента я не подозревал о ее присутствии. Расстояние было слишком маленькое, и все, что я успел, это броситься с ее дороги. Проносясь мимо, она сердито раскудахталась, возмущенная моим поведением, и резко затормозила.
        Со стороны деревьев появилась Красотка и понеслась на помощь, но она не успевала. Вскакивая, я уже держал «Узи» в руке, всадил в нее две пули, после чего опять поспешно откатился. Девятимиллиметровой пули на нее было явно мало. Прямо с земли я начал стрелять и не отпускал курок, пока обойма не опустела. Перья так и летели во все стороны. Грохнувшись наконец, она долго сучила огромными лапами с тремя пальцами, оканчивающимися острыми когтями. Куда там лошади, такая лягнет - кишки наружу.
        Первым делом я поменял обойму, потом подобрал винтовку и только тогда посмотрел на тело человека. Одного взгляда на Дядю хватило, чтобы понять - его душа отбыла в райские кущи. Правда, не уверен, что меченых туда пускают, да еще и с другой планеты, как и не стал бы ручаться в наличии у него души. Из тела Дяди были вырваны куски мяса. Один прямо из шеи, а еще из бока - там зияла пара дырок. Кровь уже не шла.
        Мави подошла и принюхалась.
        - Это она и была. След шел вокруг. Подошла к человеку сзади, а он даже не понял. Самка.  - Она хихикнула.  - Самец наверняка должен быть больше. Ты посмотри на крылья,  - изумленно сказала она.
        На концах совершенно бесполезных крыльев, которые никогда бы не смогли поднять такую тушу, на взгляд на меньше ста килограммов, росли крючья. Замечательная картина - долбануть полуметровым клювом по темечку, затем вцепиться и держать, чтобы тело не трепыхалось. На конце клюва у этой твари было такое интересное закругление с зубчиками, не хуже пилы может работать.
        Я нашел под рубахой «Говорилку», мимоходом удивившись, что не потерял ее во время прыжков. Надо потом замерить расстояние, наверняка установил новый рекорд среди медведей по прыжкам в сторону.
        - Летчик!  - произнес я в «Говорилку».
        - Слушаю,  - отозвался он сразу.
        - Позови Рафика.
        - Да,  - ответил тот после короткой паузы.
        - Проблемы. Дядя погиб. Я его не унесу один. Нужно пару человек и лошадь. Направление на раздвоенный холм. Где-то с километр. Лучше возьмите волков, они по следу пройдут. И осторожно. Здесь бегает что-то очень странное, вроде страуса, но плотоядное. Я такого никогда не видел. Будьте внимательны.
        - Понял,  - сказал Рафик и отключился.
        Вот чем он хорош - не надо все долго и подробно объяснять, и голова у парня работает. С виду весь из себя железный, но оборотня не обманешь. Видно, что за своих переживает.
        - Попробуем?  - муркнула Мави, глядя на «птицу».
        - Она человека ела,  - отрицательно мотаю головой.
        Она удивленно посмотрела на меня.
        - Думаешь, этот был человек?
        - Тело точно человеческое, а что ненормальный, так еще хуже. Закон один для всех - разумных не едят.
        - Представляешь,  - садясь рядом, сказала она,  - если бы травоядные тоже разумными были? Что бы мы ели? Одних куриц с мышами. Вы хоть овощи можете, а мне поперек горла.
        - Ужас,  - согласился я.  - Только мне заливать не надо. И мышь прекрасно стрескала, не далее как час назад. Шла себя по следу, вдруг в траве пискнула полёвка. Такой осторожный шажок вбок - и моментально огромный прыжок вверх и вперёд. Я подозреваю, что у тебя среди кровных родственников имеются лисы. Несчастная мышь даже пикнуть не успела, как в желудке очутилась. И когда антилопу заваливаешь, вытаскиваешь кишки и выдавливаешь передними зубами все содержимое. Зачем, не подскажешь? Или мне показалось? И только сожрав это, принимаешься за задние ноги и мясо с ребер глодаешь.
        - Я в философском смысле,  - обиделась кошка.  - Мало ли что организму хочется, а потом у этих в Зоне витамины есть.
        - У них еще и мясо в холодильниках есть,  - соглашаюсь, почесывая ей горло,  - только охота лучше.
        Тело Мави под рукой напряглось, и уши встали торчком.
        - Ничего не слышу и не вижу,  - глядя в сторону, куда повернулись ее уши,  - сказал я,  - беря в руки снайперку.
        - Там у деревьев кто-то большой - и не один. На четырех лапах.
        - На кровь пришли?
        - Нет,  - буркнула она,  - на тебя посмотреть. Давно не виделись.
        Она встала. Уши торчком, короткий хвост задран воинственно вверх, из широко раскрытой пасти раздается мощное рычание.
        - Это моя добыча!  - выводила кошка, бросая вызов.
        - Ты совсем охренела,  - раздраженно сказал я, шаря оптическим прицелом по деревьям. В сумерках ничего толком увидеть было нельзя, а ветер дул в другую сторону и запахи почувствовать тоже невозможно.  - На фига провоцировать? Если их несколько, непременно кинутся.
        - Что может быть лучше хорошей драки?  - нагло ответила Мави.  - Сразу видно, кто чего стоит.  - Она снова зарычала.
        Из рощи возмущенно ответили несколько голосов. Потом слева взвыли еще двое. Кошка удивленно оглянулась на меня.
        - Нет,  - ответил я, не дожидаясь вопроса и пытаясь хоть что-то разглядеть. Кто-то там двигался, но на глаза не показывались. Роща густая, а они еще и прячутся.  - Похоже, но не то. И голоса какие-то не такие. Не медведи это. Ты вообще слышала про медведей, которые ходят стаей?
        - А как же! Вид - оборотни, род - Медведи. Попробуй.
        Я подумал и выдал вопросительное рычанье. В человеческой форме такое сложно, не приспособлено горло и связки к нормальным звериным звукам, но кому надо - прекрасно понимает.
        В лесу разом замолчали, потом один голос удивленно-вопросительно взрыкнул: «Ты кто?»  - поинтересовался он.
        - Медведь-оборотень,  - ответил я.
        Ответа не последовало.
        - Совещаются,  - сказала Мави.  - Шли бы уже сюда выяснять, кто лучше.
        - Летчик,  - позвал я. Получилось сплошное сипение, сорвал голос.  - Ты уже в воздухе?
        - Да, отец,  - отозвался он. Юморист хренов. Когда ему надо, он себя считает единственным и неповторимым. А иногда, как сейчас, старательно изображает члена семьи.  - Минута полета - и все будет в лучшем виде.
        - Ты нас наблюдаешь?
        - Да. А в чем дело?  - недоуменно спросил он.
        - Посмотри вон туда,  - я ткнул рукой в сторону, откуда рычали два голоса. Под деревьями он может и не разглядеть, но там-то ничего сверху не закрывает.
        - Вижу,  - отозвался он.  - На волков похожи, но не волки и очень большие. Раза в два больше, Красотку на два счета пополам раскусят.
        Она обиженно фыркнула.
        - Не знаю, кто такие,  - озадаченно сказал Летчик.  - Я у Дашки все по животным скачал - ничего подобного не видел. И ваши виды я знаю, рисунки видел даже тех, кого в Клане нет. Между прочим, они меня слышат, головы подняли и смотрят. Ты вот не слышишь, когда я в воздухе. Давно говорю - надо что-то делать с шумом от двигателя. О! Поднялись и уходят в лесок. Наверняка и лошадей услышали с людьми - уже рядом.
        - Снимай,  - поспешно сказал я, пытаясь рассмотреть. Две тени, низко прижимаясь к земле, промелькнули и исчезли. Лесок по-прежнему молчал.  - И все на компьютер перешли, потом посмотрим внимательно.
        - Обижаешь, начальник!  - воскликнул Летчик.  - Все новое и интересное я записываю автоматически. Пока днем сижу на палубе, разбираюсь. Вот ты знаешь, как по цвету воды определить глубину и наличие полезных ископаемых?
        - Как-нибудь в другой раз, ладно?  - поспешно сказал я. Могла последовать лекция на пару часов, а мне эти вещи совершенно не интересны. Временами он слегка увлекался новыми знаниями, добытыми из компьютерной памяти, и пытался просветить окружающих.  - Это хоть может пригодиться, а вот что за дурацкое обращение - «начальник»? Я тебе не мент, а ты не подследственный. Ты лучше поменьше глупости разные читай.
        - Хорошо,  - послушно ответил Летчик.  - Отец - гораздо лучше.
        Я раздраженно плюнул.
        - А что неправильно?  - невинно поинтересовался он.  - Ты меня породил и явно желаешь размножать дальше. Идея всеобщей телефонизации мне нравится. Я узнаю много нового и интересного. Хотя,  - помолчав, добавил он,  - большинство ваших разговоров совершенно не несут полезной нагрузки. «Роял-флэш», «каре», «стрит», «дай закурить», «у этой бабы такие буфера», «преимущество калибра 7,62 перед 5,56 миллиметров»… Все равно иногда проскользнет кое-что занимательное. Не слишком часто, но бывает. Вот ты знаешь, что Черепаха по ночам с Койот болтает? И не проси,  - насмешливо заявил Летчик,  - все равно ничего не скажу. Личные тайны - это правильно. Я с тобой говорю, Даша не слышит, на ее «Говорилку» совсем другое приходит, и докладывать о чужих беседах не собираюсь. Другое дело, если они начнут сговариваться тебе яда подсыпать. Обязательно поделюсь.
        - Спасибо,  - с чувством сказал я.
        - Не за что, на тебе еще обязанность приделать мне руки и ноги.
        - Как насчет грузовика?  - с надеждой спросил я.  - Вот тебе и колеса готовые, и лебедка имеется, можно даже пулемет привинтить.
        - Мысль хорошая, но имеет явные недостатки. Во-первых,  - тоном лектора сообщил он,  - рук у грузовика не имеется. Кто-то должен цеплять трос, заливать бензин, подкачивать колеса, даже пулеметную ленту вставить. Короче, требуется приложение в виде помощника. Где такого взять, я не представляю. Заинтересованность требуется. Во-вторых, где ты видишь дороги, по которым мне предстоит ездить? Этот твой пикап для местных оврагов не приспособлен. Требуется что-то вроде «хаммера». Дизельный двигатель, планетарные колесные редукторы, централизованная вентиляция всех агрегатов, независимая пружинная подвеска, дисковые вентилируемые тормоза на всех колесах, гидроусилитель руля, радиальные шины, лебедка, система подкачки шин, обязательно компьютер для управления,  - изложил он комплектацию, явно почерпнутую из какого-то рекламного ролика в Интернете.
        - Стоп, стоп,  - поспешно сказал я.  - Ты с кем сейчас разговариваешь? «Гидроусилитель» я еще понимаю, а всякие радиальные шины и вентилируемые тормоза… прошли мимо моего сознания. Это ты к Зверю за консультацией обращайся, он что-то там такое чинил в прошлой жизни. Я все больше по части разных артефактов, а у них пружинной подвески не имеется. И потом, где я тебе «хаммер» возьму? Ты думаешь, они на деревьях растут, или для меня специально устроят в Варшаве новый мятеж с американцами на «хаммерах»?
        - Не жмись,  - снисходительно сказал Летчик.  - Вы, оборотни, все жадины, и я вас прекрасно понимаю - отсутствие большинства полезных ископаемых, вторичное использование материалов, ручная работа…
        Я мысленно застонал, ожидая очередной лекции на тему экономики. В прошлый раз он разъяснял мне преимущества конвейера. Щазз, попробуй пару тысяч хищников заставить находиться в тесном помещении. Непременно кому-то голову оторвут. Мы даже селимся намного дальше друг от друга, чем люди. Вот на фига нюхать чужие портянки, если можно прекрасно без этого обойтись.
        - Но в этом случае не стоит,  - продолжал Летчик.  - Все вопросы легко решаемы. Я тут подумал над твоей идеей, и она мне понравилась. Мы с тобой монополисты на крайне полезное дело, и допускать к себе кого-то еще мне без надобности. Как устроимся, начинай клепать телефоны - с руками оторвут за любую цену. Это с первой «Говорилкой» проблема была, теперь ты уже точно знаешь, что требуется. Элементарная штамповка из пластика, возможность привязать через кровь к конкретному владельцу, и я в качестве всего сразу, с зарядом на самоликвидацию, чтоб хватило руки оторвать. Непременно полезут посмотреть, и надо отучить от этого сразу. Разные дополнительные функции по желанию владельца за отдельную плату на заказ. Можно даже две серии телефонов сделать. Отдельно для своих, отдельно для чужих. Хотя достаточно просто разные номера. Все равно разговоры только через меня. А на полученную сверхприбыль можешь и «хаммер» заказать, с золотой отделкой и сиденьями из натуральной кожи, и танк с гаубицей. Кстати,  - оживленно сказал он,  - список подобных автомобилей не исчерпывается американской моделью. Есть масса
разных вариантов, включая российские. Что там необходимо установить, я тебе продиктую.
        - А мне телефон можно?  - спросила заинтересованно слушавшая Мави.
        - А какие проблемы,  - благодушно отозвался Летчик.  - Размерчик побольше, чтобы удобно было нажимать кнопки, или, еще лучше, голосовое опознание - и на ошейник. Тебе по знакомству первый экземпляр бесплатно. Будешь нашим рекламным агентом среди разумных без пальцев. Рынок маленький,  - с сожалением сказал он,  - и взять с вас особо нечего.
        - Почему это нечего?  - обиделась она.  - Я свою долю в походе имею. У Зверя все лежит, а лошади мне все равно только на питание и годятся. У этих в Зоне порода совсем другая. Прекрасно возьмут.
        - Ты лучше сразу артефактами,  - заявил тот.  - С лошадьми одна морока.
        - Какими еще артефактами?  - взвыла Красотка.  - Сам сказал - первый экземпляр бесплатно.
        - Да,  - задумчиво сказал Летчик,  - это я погорячился. Ну, что сказано, то сказано. Как бы еще за количество и длительность разговоров умудриться получить? Отключать, что ли, пока на жизняк к Живому не перечислят? Статистику надо сначала получить, чтобы не проколоться. Тариф из пальца выдумывать нельзя, а то был такой медведь, все лапу сосал, пока себя не высосал до смерти. Все должно быть в меру, чтобы другим советовали приобрести. Постоянный платеж - это лучше или хуже?  - забубнил он, советуясь сам с собой.  - Почему на дисках ничего про платежи нет?
        - А кому они были нужны, чтоб сюда тащить? Ты лучше подумай, много ты можешь номеров держать, чтобы не мешали друг другу?
        - От размера зависит,  - пояснил Летчик.  - Сейчас полсотни без проблем, но я считал - до двухсот тысяч номеров легко возможно. Потом доходишь до определенного объема и стопорит. Связь начинает запаздывать, могут даже потеряться куски. Это нормально, хотя пока чисто теория, нуждающаяся в проверке, но, может, оно и к лучшему. Захватить весь мир,  - он хихикнул,  - и страшно его угнетать мне не удастся при всем желании. Да и под хвост Мави такие желания. Зачем мне ваш мир? Золото без надобности, самки, даже мохнатые, тоже. Поэтому с самого начала необходимо оставить резерв и полностью до максимального объема не доходить. Отсюда вывод - экспериментальная проверка подождет. Половина объема расходуется только с моего согласия. Сто тысяч номеров вам хватит на все случаи жизни и на много лет вперед. И терять куски мне тоже не нравится, получается бессмысленная растрата. Да, и телефонов нам столько сегодня не нужно. И ты не сможешь достаточно сделать, и цена непременно упадет. Он должен быть вещью частой, но не дешевой.
        - Какой-то ты меркантильный,  - грустно сказал я.  - От Дашки, что ли, набрался?
        - Кто,  - обиделся Летчик,  - я? Да никогда. Все это нужно, потому что я не знаю, что там дальше будет. Надо зарезервировать часть объема под собственные нужды. Два самолета и один «хаммер», да еще работающие для вашего интереса, меня не устраивают, хотелось бы что-то вроде робота, способного самостоятельно передвигаться и работать без помощника. Манипуляторы требуются. Где их взять в наших условиях? В вашей кузнице такого не сделать. Значит, нужен постоянный доход - и не маленький. Знаешь, что? На завод отправить кого-нибудь надо. Посмотреть на месте, что они могут, а что нет.
        Из уже сгустившейся темноты появились рейдеры. Привычно заняв круговую оборону, от любой неприятности, рассыпались в разные стороны. Волки кружили вокруг, всё внимательно обнюхивая и поглядывая в сторону леска. К Мави они не приближались. Драться вместе - это сколько угодно, а общая компания у кошачьих с псовыми бывает только, если с детства вместе росли. Тут дело не в какой-то врожденной ненависти, а в общей территории, на которой они охотятся. Волки добычу загоняют, кошки бросаются из засады, но пища у них одна и та же. В природе они могут и убить друг друга, на равнинах соблюдают определенный политес, но избавиться от врожденного инстинкта не так просто.
        Я помог Торопыге снять с коня большой кусок брезента и завернуть в него тело. Самый тихий из всей компании и незаметный, но всегда при деле. Так оно обычно и бывает, кто не устраивает скандалов по поводу дополнительной работы, тот ее и делает. Мы перекинули покойного Дядю поперек крупа и привязали к лошади, чтобы по дороге не свалился. Конь недовольно косил глазом и норовил сбежать, не дожидаясь пока труп закрепят. Не нравились ему запах крови и эта нехорошая тяжесть.
        Я, кстати, его прекрасно понимаю. Кому это надо - тащить до берега, а потом все равно в яму закапывать. Что просто так оставить на месте гибели, что там зарыть - все равно в землю уйдет. Не сразу, так через желудки падальщиков. Все вернемся в природу. Не все равно, где землю удобрять? Это для живых есть разница - мертвым уже все равно, где их положат. Ладно еще, когда родственники у землян приходят покойника проведать, так у серба таких не наблюдается, и памятник ему без надобности. Зря Зверь говорит про наши странные обычаи, у них ничем не лучше.


        - Что сидим с кислыми рожами?  - спросил Рафик после часа молчания.
        С утра, как положено, выкопали могилу, похоронили и поставили самодельный крест. Потом они долго разбирались, кто помнит молитвы. Рафик вроде мусульманин, Даша не то католичка, не то иудейка, остальные теоретически православные. Теоретически потому, что понятия не имели, что именно положено говорить в таких случаях. Совместными усилиями, с запинками и спорами, выдавили: «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. АМИНЬ!»
        «Аминь» с облегчением, что избавились от непосильного труда, хором сказали все, включая Рафика. Даже я знаю, что отпевают не так. Этот кусок мне тоже достался от Зверя. Когда у него мать болела, он узнавал, как это вообще бывает. Из особо яркого у меня в памяти прекрасно сохранилась реклама в Интернете:
        Свято-Богоявленский мужской монастырь. Рекомендуемые пожертвования:
        сорокоуст - 50 рублей;
        поминовение на полгода - 100 рублей;
        поминовение на год - 180 рублей;
        вечный помин (пока стоит обитель) - 1000 рублей - высылается свидетельство.


        Коротко и ясно. За длительный срок - скидка. И хорошо звучит «пока стоит обитель». Я предпочитаю верить в новое рождение, тем более что есть записи от помнящих прошлую жизнь. Уж не знаю, откуда в Народе могут взяться праведники. У меня за спиной, если считать перебитых из пулемета, наберется могил на хорошее футбольное поле. Да и без них хватает. Хотя за Бурного Потока и порубленных зеленых мне предки многое спишут. Мы этих штук про «подставь другую щеку» не понимаем, лучше уж вместе с евреями про «око за око и зуб за зуб», только без многотомных комментариев, скопившихся за пять тысяч лет. У нас за шестьсот столько набралось, что я вообще не понимаю, как они жить могут. Раз в столетие, максимум в два, надо собирать комиссию из авторитетных разумных и чистить от не отвечающих окружающей жизни законов. Иначе легко дождаться реформаторов с топорами.
        А оставлять могилу, не навалив на нее камней, абсолютно бессмысленное дело. Все равно звери разроют, только не мне им указывать. Вполне взрослые, и сами соображать должны.
        - Что, думали проехаться по реке без проблем?  - продолжал между тем возмущаться Рафик.  - Три недели вверх по реке, потом пару месяцев по земле, не заглядывая в опасные места. На той стороне вас уже поджидает баржа, которая неторопливо спустилась и снова поднялась по другой речке. Загрузились и с комфортом домой! Вот вам!  - он продемонстрировал фигу.  - Не будет легкой прогулки. Самая обычная зверюга на дороге встретилась - и пишете надпись на надгробье. Два дня всего плывем и такое! Никто,  - он повысил голос,  - никто не знает, что нас ждет дальше. Вот он,  - Рафик показал на меня,  - всю жизнь по таким местам ходит и в первый раз эту тварь увидел. А вот не были бы такими идиотами и шли хотя бы вдвоем, может, и успели бы застрелить. Карта эта никакой гарантии не дает, уже видели, что реки по другому руслу идут. Сдвинулось от времени. Поэтому всем быть предельно внимательными и смотреть по сторонам. Еще не хватает заехать прямо на барже в очередную аномалию. Тогда уж лучше верхом, чем проверять на себе последствия. Я сам тоже виноват, сидел спокойно и не обращал внимания, как вы все
распустились. Значит, так. Во-первых, всякие карты и прочие азартные игры прекращаются до возвращения в Зону.
        Кузнец тоскливо вздохнул.
        - Лично ты,  - сказал Рафик,  - займешься своей лошадью и в нагрузку проверишь состояние фургона. Что за наглость, в конце концов, заставлять другого отрабатывать проигрыши. В Нахаловке на придурках в кабаке тренируйся. Возьмешь деньгами по расценкам, как за обычный найм.
        Тот вздохнул еще тяжелее и демонстративно закатил глаза.
        - Во-вторых, по одиночке не шляться и обязательно предупреждать, если куда-то намылились. В кустики,  - сообщил он Кузнецу, открывшему рот,  - можете ходить прямо с борта. Там имеется замечательный гальюн. Это такое место, куда ходят с целью облегчить душу, а заодно и тело. Какой идиот вчера там газету оставил? Она напечатана так, что потом вся задница черная. Не для этого газета предназначена, в нее даже махорку не рекомендуется заворачивать.
        Я сделал вид, что ни при чем. Никто его не заставлял употреблять газету не по назначению. Ну должно быть у меня свободное время просветиться насчет зоновских новостей трехмесячной давности? А газета - это песня! Мало того, что в ней собрались сплошные юмористы, пишущие идиотские заголовки, так и новости одна другой интересней.
        Вот, например. Под названием «Новые доказательства дружбы славянских народов» красочный рассказ о массовой драке болгар с сербами опубликован. Потом приехала полиция и вломила всем подряд, не разбираясь, кто прав, кто виноват. В портовом районе Славянска опять появился «Человек с мешком». За одну ночь умудрился дать по башке пятерым. Бьет он крепко, но нежно. Еще никто серьезно не пострадал. Временная отключка, вывернутые карманы, и человек, кряхтя, своими ногами идет домой принимать аспирин и думать, зачем он вообще ходил в темный переулок. Сразу видно - специалист.
        Или вот еще. Грузовик сбил ребенка. Тот отделался сломанной ногой, а вот водителя увезли в больницу с множественными переломами, нанесенными возмущенными свидетелями. Ну, это я, допустим, одобряю. Смотри на дорогу.
        А еще, наконец, открылся музей местной фауны, где выставлены чучела разных животных. Все больше разная экзотика с большими зубами. Обещают даже заплатить за оригинальные тушки.
        И на большом заводе в Славянске имени неизвестного мне Захарова впервые начала работать линия по производству патронов, рассчитанных на натовский стандарт. Как будто раньше я стрелял из «Сайги» или АКМ-108 российскими. Морочат голову неизвестно кому.
        И вот эти люди, по общим уверениям, могут испугаться безобидных оборотней? Они сами кого хочешь запугают…
        На палубе не посидишь спокойно с газетой в руках. То Летчик вопросами достает, то вычесать шерсть Серой и Остроухому надо. А Мави, как увидит, обязательно появится и тоже лезет. Это соперничество у них в крови - кто кого старше и главнее. Хорошо еще, не грызутся. Я их просто развел по углам. Черепаха вечно занята и на такие мелочи внимания не обращает. Как не читает очередного Пехова, сядет в трансе и не пойми чем занимается. Близко подходить не рекомендуется, аж волоски на руках дыбом встают. Что-то она крутит очень неприятное и тонкое.
        А в свободное от работы с мохнатой командой время надо еще часы-амулет для Даши закончить. Можно, конечно, и не делать, но я так не привык. Если что-то начал, бросать без серьезной причины нельзя. Так что я в последние дни спихнул вычесывание и проверку состояния мохнатых на девушку. Она не возражает, вроде даже нравится обниматься с ними. Мохнатых симпатичных щенков многие обожают, только у этих пасти с когтями слишком большой размер имеют.
        Вообще, кто не знает, пахнут не только отдельные особи. Есть еще запах стаи. Мы недаром вечно друг друга трогаем и гладим. Каждый входящий в стаю сразу своего товарища опознает и встретит, виляя хвостом от радости. Понятно, у кого он есть. Так от Даши теперь пахнет нашей стаей. Она даже спит в обнимку с Красоткой. Натуральная домашняя кошка, пока спит. Маленькая такая, на восемьдесят с лишним кило.
        - Вообще на ночь мы встаем на прикол,  - продолжал вещать Рафик. Все внимательно слушали.  - Переться по незнакомой местности даже при помощи Летчика не стоит. Лучше нормально выспаться. В-третьих, дежурство я пересмотрю и список нарисую - кто за кем. А то один думает, что он в прошлый раз поменялся и сегодня не его очередь, а второй вообще спит.
        Доцент скромно потупился.
        - Один из наших,  - он запнулся,  - мохнатых товарищей, должен постоянно быть на шухере. Объяснишь им.  - Это мне. Я кивнул.  - У них и нюх, и слух гораздо лучше. Днем наблюдатель дежурит постоянно у пулемета. И не сидеть, болтая с самолетом о вкусовых достоинствах копченого тайменя,  - он посмотрел на Дашу. Она, не возражая, глядела задумчиво в небо.  - На хрена самолету рыба?  - с недоумением, спросил он.  - Все равно ведь не сможет есть. Если бы он рассуждал о разнице вкуса в электричестве при разном напряжении, я бы еще понял. Наблюдать,  - возвращаясь к теме, сообщил Рафик,  - значит смотреть во все глаза в поисках опасностей и странного. Отдыхать будем дома. Вопросы есть?
        Все промолчали.
        - Тогда выпьем за помин души Дяди Степы, закусим спокойно и по местам.
        - Что там все-таки было?  - спросил Доцент, когда мы выпили, не чокаясь, и приступили к «завтракообеду»  - для завтрака было поздно, для обеда рано. График у нас сбился, но поминки - это дело такое. Надо.
        - В лесу,  - пояснил он, заметив, что я не понял.  - Ты все снимки крутил, увеличивал, приближал.
        - Очень странные звери. Тело как у псовых, а голова похожа на медвежью. Ходят стаей, что для медведей не характерно. Пятерых взрослых я точно слышал. И они разговаривали.
        - Это как?
        - Ну, они не просто рычали… Там в звуке такая модуляция была… Я даже не знаю, как объяснить. Речь - не речь, но сигналы точно не стандартные.
        - Вроде как твои кусачие зверюги,  - уточнил он, глядя на волков, сидевших рядом.
        - Вот именно. Я своих прекрасно понимаю, и они человеческую речь тоже. Очень четко взяли в кольцо, предупредили, чтобы убирались от туши, а то больно накажут, и моментально ушли, как только выяснилось, что нас больше. Очень хорошая координация действий и явно соображают.
        - Почему тебя это удивляет?  - пожал он плечами и захрустел огурцом.  - Если есть на планете такие умные волки, значит, вполне могут быть и собакомедведи с мозгами.
        - Просто я их знаю.
        Он удивленно посмотрел на меня: только что говорил - незнакомые, и вдруг знаю.
        - Странно звучит? Берешь книжку, где описываются вымершие звери, и листаешь, пока не наткнешься. Я сейчас на память не скажу, но в период от двадцати пяти до десяти тысяч лет до нашей эры. На Земле. И там же где-то по соседству имеется рисунок этой ненормальной курицы с плотоядными интересами. Тоже давно вымерла. Я все мучался, откуда я могу про нее знать, пока не увидел фотографии. Нечего им тут делать, и никакого разума не положено, иначе вместо человека разумного бегали бы стаи разумных собакомедведей.
        - А все остальное,  - покрутив пальцем, спросил он,  - тебя не удивляет? Мозгляк, например, или крокоидл.
        - А кто такой «крокоидл»? В первый раз слышу.
        - Есть такой,  - радостно сообщил Кузнец, торопливо разливая остатки водки по стаканам. С умоляющим видом показал пустую бутылку Рафику. Тот скорчил рожу.  - Ну, нет, так нет,  - покладисто согласился Кузнец.  - Где-то он прав. Делу время - потехе час. Вот уже и окаменевшие ископаемые бродят по дорогам. Тираннозавр скоро вылезет из кустов. Бить его придется из крупнокалиберного пулемета, затем Безногий к нему и часового определил. Мяса будет,  - протянул он мечтательно.  - Правда, на черта он бегал в фильме за людьми, совершенно не понятно. Они ему на один зуб, все равно, что мне маслина. Наесться не получится, а бегать за такой мелочью приходится много. Гораздо проще большого травоядного завалить.  - Возвращаясь к теме, он серьезно сообщил:  - Водятся в наших реках такие крокоидлы. Как понятно из названия, похожи они на крокодилов, только раза в полтора больше, соответственно и зубки тоже, и по суше очень быстро бегают на коротких лапах. Бывает, и людьми закусывают.
        Я автоматически оглянулся за борт.
        - Что-то мне кажется, что вы мне сказки рассказываете. Сколько плыли, ни одного не видел.
        - Нет, правда,  - сказал он.  - В Зоне их повывели очень быстро, слишком неприятные соседи, но иногда появляются. Холодов не любят, на юг уходят. То есть не дохнут, но не любят. А летом появляются. Мы как раз в такое время вышли, когда они еще не вернулись, лед только сошел. Летом обязательно заявятся. Мимо французов просочиться не просто, но все равно умудряются. У них там целая индустрия по отлову и разделке. Мясо - свиньям, кожа на сапоги. Мечта, а не сапоги,  - вздохнул Кузнец.  - Вот у тебя прекрасно выделанная кожа на сапожках, мягкая и ноге приятная. А там еще и вид…
        - А ты что, мою обувку щупал?
        - Конечно,  - спокойно согласился он.  - Пока ты сладко спал, в первый же день. Интересно же, здесь таких не делают, а с Машки не снимешь, чтобы разглядеть. Она моментально в глаз. Как с Волком уродским гулять, так ничего, а простое поглаживание по коленке вызывает у нее совершенно неадекватную реакцию.
        Я невольно представил себе сцену полета крепкого мужика от удара Черепахи. Она только с виду слабый пол, а если еще для доходчивости добавила капельку силы, потом бедняге пришлось бы долго отлеживаться.
        - Сразу видно, ручная работа, на заказ. Мне можешь сделать?
        - Тоже мне проблема, надо было раньше сказать. Только сам понимаешь, на заказ быстро не делается.
        - Две!  - мгновенно сказал Кузнец,  - а еще лучше три пары.
        - И таблетки от жадности,  - прокомментировал Доцент.
        - Э, нет, мне и меду и сгущенки побольше, но я готов заплатить. Сколько скажет Живой, столько и заплачу.
        - Что, настолько хороши?  - заглядывая под стол, спросил Доцент.
        - Ты не видел,  - отмахнулся Кузнец от него,  - интеллигент паршивый. Тут не стесняться надо, а внимательно смотреть. Там каждый шовчик вручную и на совесть, прошито явно жилками от животных, а не искусственными нитями. Все натуральное и такого качества - ни одна мастерская в Нахаловке не сделает. Про Город не скажу, зря врать не стану, но не видел и там. И ведь еще чем-то пропитано для непромокаемости. Полный пипец. Я хочу такое!
        - А сколько в Зоне вообще стоят сапоги?  - спросил я.  - Кузнец хитро прищурился, и я поспешно сказал:  - Только не у тебя узнаю. Ты сильно хитрожопый.
        - Да, я такой,  - гордо сказал он.  - Узнаешь, добавишь десять процентов сверху, и три пары мне. Договорились?
        - Да, ладно, возьмешь листок бумаги, обведешь ступни и мне отдашь. Только настоящий мастер по рисунку работать не любит. Ему нормальные ноги подавай, так что пятнадцать процентов сверху, и берем за образец цены говнодавы Рафика, он дешевку покупать бы не стал. У тебя такие же. И не возникай, у меня голенище выше, почти до колена.
        - Договорились,  - быстро сказал Кузнец.
        У меня появилось стойкое ощущение, что я только что сильно продешевил.
        - Все, господа рейдеры,  - провозгласил вставая Рафик.  - Отваливаем, и так задержались. Живой, пошел на пулемет, и не забудь объяснить своим звериным подчиненным их обязанности. Между прочим, когда договаривались о походе, в любой находке их доля тоже есть, вот пусть и отрабатывают на совесть.
        Мави душераздирающе зевнула прямо ему в лицо, демонстрируя клыки.
        - Ну и что, что ничего нет? Будет. А не найдем, можешь прямо сейчас пешком возвращаться.
        Кошка повернулась к нему задом и ушла к пулемету.
        - Я к рулю, а вы, девушки, уберите со стола. Остальным пока отдыхать.

        Глава 11
        Местные чудеса

        - Тут что-то очень странное,  - сообщил Летчик.  - С реки не видно, но пять километров в сторону, и с высоты можно разглядеть - на горизонте торчит камень. Ну, или здание,  - добавил он после паузы.  - Вряд ли это естественное образование. Смотрите картинку.
        - Колонна,  - сказал Рафик, меряя пальцами высоту на экране,  - метров двести, не меньше.
        - Так сравнить не с чем, может и больше,  - не согласился Доцент.
        - На телевышку похожа,  - заявил Кузнец.  - Ни одного целого высотного здания до сих пор никто не видел. Надо смотреть.
        - Давай, Летчик, иди ближе,  - сказал я.
        - Поворачиваю.
        Картинка медленно росла. Ничего нового на ней не появилось. Все такой же одинокий каменный палец, торчащий вверх. Пока он летел, мы подогнали баржу к берегу, привязали, и в ожидании результата вся команда столпилась у экрана компьютера, с азартом пихаясь.
        - Ну вот,  - сказал Летчик.  - Сто пятьдесят два метра в высоту, совершенно гладкая поверхность. Что за материал - не знаю. Вокруг очень странное место. С виду пустырь совершенно другого цвета, но я вижу, как из поверхности…
        Он резко замолчал. Картинка на экране тоже исчезла.
        - Эй,  - удивленно спросил я,  - ты чего?
        - Падаю,  - спокойно сообщил Летчик.  - Расстояние до цели было не меньше двух километров. Вдруг совершенно исчезла вся энергия из аккумулятора и «Накопителей». Защиты как будто и не было. Вся электроника одновременно сдохла. Осталась одна голосовая связь, ну, сам знаешь,  - это по другому принципу работает. Сейчас будет «бум».  - Он помолчал минуту и тем же спокойным тоном сообщил:  - Отлетался. Куски метров на десять улетели. Подушку выпустить не смог, ничего не работало. Ничего не вижу, ничего, кроме вас, не слышу. Полежу, подожду, пока подберете. Не вздумайте второй самолет запускать, только гробить.  - И наступила тишина.
        Мы все застыли в оцепенении, приготовившись к худшему - к неведению, в котором мы оказывались без нашего Летчика. Но, о чудо, он вдруг заговорил вновь:
        - Так, что я успел заметить… Там, возле этой штуки, из-под земли, если внимательно смотреть, торчат рога оленьи. Такое впечатление, что засосало несчастное животное. Смотрите внимательно, куда ступаете, и ничего энергоемкого с собой брать не стоит, пропадет. Хотя,  - задумчивым тоном, добавил он,  - может, стоит что-то прихватить. Потом проверить: оно сдохнет навсегда, или эта гадость просто энергию крадет, а все остальное последствия.
        - А жизнь она из нас не высосет?  - с сомнением спросил Торопыга.
        - А что я вам еще интересное скажу,  - завлекательным голосом из передачи для детей сказал Летчик,  - за этим дальше какие-то развалины имеются. Не рядом, но я с высоты успел заметить. Я не прямо подходил, а по кругу.
        - Это типа приманки,  - спросил Рафик,  - чтобы тебя не бросили?
        - Чистая правда, а лежать, конечно, скучно и не интересно. Мне, собственно, без разницы, я все равно еще во втором самолете, но терять части глупо. Полк конницы может беспрерывно двигаться семь-восемь часов в сутки,  - сообщил он, явно цитируя.  - Нормальный переход установлен в пятьдесят километров. Через каждые два-три дня движения устраивается днёвка. Максимум, что конница может дать с полным напряжением сил конского состава, это два марша подряд по сто километров, но после этих маршей коннице нужен полный отдых не менее двух суток. Вам столько не нужно, тут гораздо ближе. Берите фургон, еды на пару суток и сюда - на развалины смотреть…
        - Завлекательно уговаривает,  - восхитился Кузнец,  - а фургон-то зачем?
        - Сокровища складывать,  - подсказал Летчик.  - У вас на каждого один коняшка и два на фургон, а идете минимум на два дня в неизвестное место. Еда с запасом, палатки, одеяла, патроны, лопаты и всякие киркомотыги… Что непонятного?
        - Ну что, едем?  - оглянулся Кузнец на Рафика.
        - Выгружаемся,  - согласился тот.  - Только не все. Ты, Мария, и вот она,  - он ткнул в Мави,  - здесь останетесь.
        - Это почему еще?  - возмутилась Черепаха.
        - Охрана на барже все равно нужна, и пусть лучше с кошкой останется хорошо понимающий ее человек. Пошли!
        Мы не доехали километра три и остановились, внимательно рассматривая окрестности.
        - Этажей сорок будет,  - задумчиво сказал Доцент.  - И ведь вокруг абсолютно пустое место. Даже деревья не растут. Действительно на телевышку смахивает. Игла,  - подвел он итог.
        - Подходящее название,  - согласился Рафик, опуская бинокль.  - И что интересно, сколько не смотрел, а никаких рогов, торчащих из земли, не видел. В общем, если засасывает, так за время, пока мы добирались, вполне могло ниже уйти. А у тебя что?  - спросил он меня.
        - Ничего,  - разглядывая «Льдинку», ответил я.  - Если бы сосало постоянно, цвет бы уже изменился. Никакой реакции. Только он сказал километра два, а мы вроде дальше находимся.
        - Кстати обо мне,  - подал голос Летчик,  - а что вы встали? Ищите, я где-то рядом.
        - Поищем,  - рассеянно ответил Рафик,  - непременно поищем…
        - А давайте коня туда пустим,  - предложил Торопыга.  - Если копыта откинет, сразу все понятно.
        - Вот своего и пускай,  - возмутилась Даша.  - Нашел что предложить.
        - Так нет же кроликов, чтобы опыты ставить,  - удивился Торопыга.
        - Я схожу,  - предлагаю,  - медленно и осторожно, все время поглядывая на «Льдинку». Как начнется - сразу назад. А вы пока посмотрите вокруг. Действительно надо поискать упавшего.
        - Ну, попробуй,  - с сомнением сказал Рафик.
        Я толкнул коленями коня, посылая его вперед. Так, видеокамеру к глазу. Шагом, обшаривая все вокруг объективом и постоянно поглядывая на цвет артефакта, еду вперед. На самом деле видеокамера должна сдохнуть скорее, если начнется. Но для контроля неплохо иметь два индикатора.
        Очень быстро обычная земля кончилась и под ногами оказалась черная спекшаяся корка. Я спрыгнул с коня и присел. Поколупал пальцем, понюхал. На язык пробовать не стал, и так понятно.
        - Что там?  - спросила «Говорилка» голосом Рафика.
        - Асфальт. Самый настоящий. Можно гонять на машинах, только сначала выровнять требуется. Весь в буграх. Очень плохо работала здешняя служба дорог. И чем ближе, тем больше воняет таким… Знаете, как варят в котлах, а потом крышу покрывают. Битум вроде называется. Ладно, я дальше пойду…
        Из-под копыт осторожно ступающего коня поднималась пыль, воняло все сильнее. Потом я почувствовал что-то странное и снова слез. Потоптался, слегка попрыгал. Рейдеры в бинокли с интересом наблюдали за моими движениями.  - Прогибается,  - сказал я для них.  - Как будто почва мягкая. Чуть-чуть, но имеется. Вроде даже температура асфальта немного поднялась.  - Я в очередной раз бросил взгляд на «Льдинку», прямо с места прыгнул в седло и, развернув Стремительного, погнал его назад в бешеном галопе.  - На землю,  - крикнул я.  - Быстро!
        За спиной раздался мощный вздох и плюханье. Завоняло еще сильнее. Доскакав до товарищей, притормозил и оглянулся. Картина ничуть не изменилась. Все также торчала Игла, окруженная огромным черным пустырем, на котором ничего не росло.
        - Там,  - сообщил Доцент, поднимаясь с земли,  - когда ты назад понесся, прямо возле нее поднялись несколько огромных пузырей и лопнули. Что ты увидел?
        - Так по цвету «Льдинки» видно стало - не сосала Игла энергию, наоборот, отдавала. Можно было, как в микроволновке, прожариться до хрустящей корочки.
        - Нет,  - отрицательно помотал головой Кузнец.  - Если бы так, ты бы не вернулся, и до нас бы достало. Излучение явно вниз шло, поэтому и пузыри эти, все остальное просто мелочь. Сначала вытягивает из округи, потом отдает неизвестно зачем. Он задумался.  - Поздравляю,  - озвучил результат мысли,  - имеем дело с вечным двигателем. Собирает энергию отовсюду, запускает внутрь. Эта фигня разогревается и всплывает. Понять бы еще для чего и какая польза от всего этого.
        - Не получится,  - неуверенно сказал Доцент,  - тепло должно теряться, рано или поздно остановится.
        - Так и теряется,  - согласился Кузнец.  - Вон Живой вначале ехал спокойно. Все застыло и спеклось. Со временем все в площадку асфальтовую превратится. Только время - может еще сотни, если не тысячи лет пройдет. А пока не случится, не стоит совершать заплывы по жидкому расплавленному асфальту. Приятного в этом мало и пользы тем более. Совершенно бесполезная, хотя и страшно интересная штука.
        Я задумчиво разглядывал Иглу. Если его гипотеза близка к правде, то это именно то, что надо Вожаку. Бесплатный и неограниченный источник энергии. Бери, сколько сможешь. Только надо все внимательно осмотреть и засечь, насколько часто импульсы гуляют. Как-то не тянет попасть под такой выброс вблизи.
        - Ну что,  - поинтересовался Кузнец,  - есть желающие наслаждаться открытием дальше или пойдем искать развалины?
        - А давайте так,  - предлагаю.  - Я пойду по кругу искать самолет, заодно и понаблюдаю, как она работает. А вы езжайте - покопайтесь. Не верю я, что можно в таком месте что-то интересное найти. Все равно долго мы задерживаться не можем, а сразу что-то находят только в кабацких байках. Там долго раскапывать придется. Если что, по «Говорилке» свяжетесь.
        - Нет,  - сказал Рафик.  - Только вдвоем. Хватит нам одного Дяди.
        - Я останусь,  - предложила Даша.
        Рафик кивнул, соглашаясь.
        - Возьмите свои вещи из фургона и не торчите ночью здесь, лучше назад немного отъехать, я там ручей видел.
        - Припомню я вам подобное отношение,  - грустно сказал Летчик.  - Один из вас приличный человек - Живой, и тот собирается не только меня искать, а еще и на эту дрянь пялиться. На раздвоенный холм идите, с него должно быть видно. Там почва другого цвета - сразу заметно.
        - Ты сам говорил, что не к спеху,  - быстро возразил Кузнец.  - Походит,  - успокаивающим тоном сообщил он,  - как найдет, с нами свяжется.


        - Уже почти готово,  - сказала Даша,  - добавляя в котелок соль.  - Полчаса, и будет обед. Сходи пока коней, что ли, пригони, далеко ушли. Ты хоть что-то выяснил?
        - Ну, так… Каждые семьдесят две минуты процесс идет. Две минуты загоняет энергию в асфальт. А сосет практически постоянно, всей поверхностью Иглы потребляя вообще все - от солнечного света до батарейки из фонарика. Чем дальше, тем слабее ощущается, но неудивительно, что вокруг ничего не растет. Даже по чуть-чуть постоянно - и то все засохнет. Жить рядом категорически не рекомендуется. Это как с рентгеном, пару раз в год ничего страшного, а постоянно под минимальным воздействием накапливается, и могут быть проблемы со здоровьем.
        - Может, вы все-таки меня куда-то приспособите?  - недовольно спросил Летчик.  - Надоело ничего не видеть.
        - Некуда, потерпи. Я нашел практически все обломки, но собрать из них можно только мусорное ведро. Смотри через другой самолет.
        - Так они его не запускают. Второй день землю копают. На спор, ничего не найдут!
        - Было бы с кем спорить,  - пробурчал я, отправляясь за лошадьми,  - с тебя и взять-то нечего.
        - Я все слышу,  - сообщил Летчик.
        Стремительный примчался на свист сразу, с интересом проверил мои руки на предмет наличия сухаря и обиженно фыркнул, не обнаружив. Дашкину кобылу пришлось ловить дольше. У нее было игривое настроение, и она не желала подпускать близко, неторопливо отходя и поглядывая на меня.
        Ведя обеих лошадей в поводу, я вернулся к ручью, и первое, что увидел, была девушка, лежащая лицом вниз, а над ней склонился незнакомец. Еще двое кинулись на меня сбоку. Выхватив нож, я отбил удар и полоснул первого по горлу. Потом присел, уклоняясь от удара дубинки, и попытался достать второго. На этом все и закончилось. Чем-то тяжелым и очень твердым мне врезали по затылку, и свет погас.


        С головы сняли мешок и рывком поставили на ноги. Руки были связаны по-прежнему. Я стоял совершенно голый в окружении десятка с интересом разглядывающих меня разновозрастных мужиков, вооруженных копьями и луками. Наконечники как ни странно из кремния. То ли они совсем в каменном веке проживают, то ли железо здесь большая редкость. За спинами у них мельтешили женщины и дети. И от всех нестерпимо несло крысой.
        Раньше запах добирался до носа только временами, а теперь они плотно обступили меня. Если бы я был на равнинах, запросто принял бы за своих - типичные одежда и оружие, две тени у каждого. Правда, каких-то болезненно маленьких. Рост большинства мужчин на глаз не превышал метр семьдесят, и вес соответственно ниже обычного у нас. Толстых среди них не было. Все жилистые и явно хорошо питающиеся. Ко всему еще в толпе несколько огромных крыс - явно боевая форма. Не слишком приятное, кстати, зрелище, когда голый хвост больше чем в полметра длиной и мельтешит под ногами. Впрочем, они привычно ступали так, чтобы не отдавить, совершенно не замечая этого.
        Если мужики стояли молча, глядя на меня с видом первооткрывателей нового и очень интересного зверя, то бабы громко обменивались по моему поводу замечаниями. Это явно один из вариантов Языка. Достаточно архаичный и со множеством слов, которые никто давно не употреблял. Все я не улавливал, но общий смысл, тем не менее, вполне понятен. Очень их заинтересовал мой рост, и они обсуждали пропорциональность мужского достоинства и насколько больший размер лучше. Причем приводились примеры явно из практической жизни.
        Я попытался, не обращая внимания на тыкающих под ребра пальцами и галдящих хозяев, осмотреться. Это был небольшой мыс на берегу озера. Вокруг разбросано десяток невысоких круглых куполов. Это вещь хорошо знакомая и опять же достаточно привычная для Народа. Землянка, покрытая сверху землей и дерном,  - временное жилье. Пока погода теплая, в ней только ночуют и там же укрываются от дождя или снега.
        Вокруг росли главным образом дубы. Высокие стволы были почти без ветвей, и только наверху появлялась густая крона. Земля довольно ровная, мыс начинался невысоким холмом, со склона которого сбегал, звеня, ручеек, впадающий в озеро. Все это я успел рассмотреть за несколько мгновений, после чего получил достаточно чувствительный удар в живот.
        Еще молодая и вполне симпатичная, будь другая ситуация, девка распихала передних зрителей и яростно что-то орала, пытаясь дотянуться скрюченными когтями до моего лица. Вопли были крайне маловразумительными, но, старательно уклоняясь от ее выпадов и попыток вцепиться ногтями в лицо и пятясь, я понял, что нанес ей ужасное оскорбление, лишив единственного кормильца - великого воина и охотника. Тут на лицах мужиков появилась явная ухмылка. У окружающих мнение о погибшем явно другое. Я догадался, о ком речь, и мысленно порадовался, что хоть одного успел зарезать.
        В дальнейшем истеричном крике прозвучало, что она требует от общины компенсации и справедливости. В частности, моя печень должна достаться ей, как и лучшие куски мяса. Вот это мне сильно не понравилось, я даже засомневался, правильно ли понимаю. Моментально выяснилось, что все так и есть. Остальные женщины дружно возмутились. Общий вопль завис над мысом. Все это начало напоминать спор на базаре в мясной лавке.
        С громкими криками, руганью и поминанием предков началось деловое обсуждение, какая часть моего тела кому положена и за какие заслуги. Одна из старух попыталась показать прямо на мне, что за кусок положен несчастной вдове. В руке она держала нож, и я поспешно отодвинулся назад, наткнувшись спиной на стоящих. От мощного толчка между лопатками я невольно отлетел вперед, сбив с ног продолжающую поносить окружающих вдову и сам едва удержавшись на ногах. Крысы дружно заржали. Чувство юмора у них очень странное.
        - Хватит!  - негромко сказал седой мужик, стоявший в первом ряду.
        Девка в общем шуме, похоже, не услышала. Лежа на земле, она, захлебываясь собственным криком, высказывала очень серьезные сомнения по поводу потенции своего обидчика, вовсе не меня имея в виду, а того, кто толкнул. Достаточно громко, чтобы слышали все, она со знанием дела и упоминанием конкретной ночи сообщила о том, что у него вместо детородного органа малюсенький обрубок, который он отвязывает на ночь и прячет в карман из страха, что его кто-нибудь украдет. От хохота некоторые попадали на землю.
        - Хватит, я сказал,  - повторил седой.
        Не обращая на него внимания, она продолжила красочный рассказ на тему, что мужик иногда забывает вставить член на место, потому что он не особо и нужен, и так и ходит, ничего не замечая.
        Седой шагнул вперед и резко ударил ее ногой в висок. Девка без звука распласталась на земле. Если он и не проломил ей голову, то потерю сознания и серьезное сотрясение мозга точно обеспечил. Смех резко прекратился.
        - Ты понимаешь меня?  - спросил Седой.
        - Да,  - на всякий случай немногословно сообщил я.
        - Я Убийца Приматов, род Крыс, семейство Озерных, аргх,  - отчеканил он стандартную формулу.
        - Я вижу тебя,  - автоматически ответил я такой же стандартной фразой.  - Я Живой, род Медведей, семейство Гризли со скал, из Клана Пятипалых. Прости, но я не понимаю слово «аргх».
        Он подумал и пояснил:
        - Это вроде как шаман и вождь в одном лице. Мое слово высшее для всего семейства.  - Он помолчал и тоном начальника продолжил:  - Что ты делал на нашей земле, Медведь?
        «Какой смысл скрывать»,  - подумал я и сказал:
        - Мы ищем свободную землю для охоты и жилья.
        Тишина кончилась, раздался общий яростный крик. Он поднял руку в запрещающем жесте, и крысы замолчали.
        - Это наша земля, и нечего вам тут делать. Чужаков мы убивали и убивать будем.
        - Извини, но откуда нам было знать, что здесь кто-то живет? Когда едешь по территории Народа, всегда есть знаки рода и семейства. Тебя встретят и спросят, куда и зачем идешь. А вот когда ты нарушишь слово или захочешь взять с земли больше, чем требуется для жизни, тогда и можно пустить кровь пришельцу. Мы много дней идем и никого не видели.
        Клянусь, у него глаза загорелись красным, а запах ярости можно было пощупать руками.
        - Не таким, как ты, указывать нам, где проходит граница нашей территории и что мы должны делать или не делать. Ваши законы,  - он буквально выплюнул эти слова,  - нам не интересны. Мы хорошо помним прошлое.
        Еще бы понять, что такое он имел в виду, и было бы совсем замечательно. Явно какие-то старые счеты поминаются.
        - Здесь наша земля!  - воскликнул большой крыс явно для публики.  - Он осмотрел меня с головы до ног и продолжил уже спокойно:  - Завтра ты умрешь. Очень давно мы не видели таких, как ты. Но мы прекрасно помним. Что ты убил в бою - это хорошо, значит, воин. А воин должен уметь сражаться в боевой форме.
        Я кивнул.
        - Вот и хорошо. Эти людишки,  - он пренебрежительно махнул рукой,  - что иногда забредают сюда, просто смазка для зубов. Все будет честно. Никакого оружия, только то, что у нас есть.
        - Клык против клыка, коготь против когтя,  - пробормотал я.
        - Именно,  - согласно кивнул аргх.  - Если ты будешь хорошо драться, мы потом съедим тебя согласно закону. Сердце даст храбрость, ноги быстроту, печень жизненную силу… ну, сам знаешь.
        - Не знаю,  - возражаю,  - нет такого закона. Народ не ест разумных, и тем более своих - даже из другого рода. За это убивают.
        - Это ваши проблемы,  - он засмеялся.  - Съесть хорошего врага - это честь. Труса мы есть не станем. Можешь, если захочешь, просто лечь и подставить горло. Тогда сердце, печень и мозг мы не возьмем. Выкинем падальщикам.
        Я постарался ухмыльнуться как можно противнее.
        - Не дождешься. Уж я завтра попробую вашу кровь на вкус.
        Он, не поворачиваясь к остальным, ткнул в мою сторону пальцем:
        - В яму его!
        - Минута,  - сказал я поспешно.  - А руки освободить? Или ты боишься за своих доблестных воинов?  - И я демонстративно обвел взглядом стоящих.  - Они способны только с обездвиженными сражаться? Тогда им действительно надо бы скушать сердце настоящего бойца. Явно все больше с трусами и слабаками дело имели.
        Крысы громко зашипели. Парочка из них ухватились за оружие.
        - Вот-вот,  - «обрадовался» я.  - Об этом героизме вечно будут петь в застолье сказители. Проткнуть копьем беспомощного - настоящий подвиг.
        Еще один резкий жест в мою сторону, и один из настоящих крыс вышел вперед. Я сунул ему в морду руки, и он одним движением перекусил веревку. Потом очень явно подмигнул и оскалился. Наверное, напугать пытался. Сложно меня пугать после дуба-людоеда. Один раз я уже умер и все равно живу в долг. Завтра так завтра. Рано или поздно это случится. Я не тороплюсь, но бегать от смерти не собираюсь. Уже хорошо, что они изображают политес. Не будут связанного резать. Кому-нибудь я обязательно горло вырву.
        Меня взяли за плечо и подтолкнули в сторону озера. Оборотни неторопливо расступались с дороги. В десятке шагов на земле лежал достаточно большой камень, его пришлось с трудом сдвигать двоим. Я радостно прокомментировал вслух слабосильность крысиного племени. Причем старался сделать это погромче, чтобы и остальные слышали.
        Первое дело на равнинах показать, как тебе начхать на врагов. Мы ведь тоже далеко не добряки, бывает всякое. Веди себя с достоинством - и за подобное поведение только больше уважать будут. Не думаю, что в этом мы отличаемся. Я достаточно видел и слышал. Если бы не заключительное слово, можно было бы не сомневаться, что я угодил в плен к враждебному роду на равнинах.
        Происхождение у нас явно одно, живем схожим образом и этот самый… менталитет тоже. Что бы это идиотское слово не означало. Вот только слишком разошлись наши дороги. Крыс надо выжигать начисто. Это вбито в Народ с детства. Каннибалов надо уничтожать, они не остановятся.
        Камень, наконец, сдвинулся, открыв отверстие. Не дожидаясь пинка в зад, шагнул вперед и прыгнул в дыру. Оказалось не высоко, метра три. Яма была не яма, а каменный мешок. И стены и пол сложены из огромных валунов, плотно подогнанных друг к другу. Явно какой-то старый подвал. Не успел глянуть по сторонам, как на шее с радостным визгом повисла Даша. Отверстие тут же закрыли, и мы остались в полной темноте.
        Видеть я теперь толком не мог, но ощущения были вполне соответствующие. Она тоже была абсолютно голая и, прижимаясь всем телом, невольно вызвала естественный рефлекс. Где-то внизу вопросительно поднялся мой собственный многократно обсужденный сегодня орган. Я торопливо поддержал Дашу за попку левой рукой и направился в угол, где успел заметить что-то вроде нар. Присев, попытался посадить ее рядом, но она вовсе не собиралась меня отпускать, прижимаясь всем телом. То ли не понимала моих благих порывов, то ли ей так было легче.
        - Я думала, тебя убили… Они выскочили втроем,  - рассказывала Даша лихорадочным шепотом.  - Я только собралась котелок с огня снять и повернулась спиной к кустам. И что удивительно, все трое голые, и никакого оружия в руках. Я сразу цап за наган - и тут один прямо на глазах превратился в крысу. Я растерялась,  - виновато сказала она.  - Если бы не это, я бы выстрелила, но тут… Всего секунда, и я опоздала. Крыса прыгнула и подмяла меня. А потом кто-то добавил кулаком по голове. Совсем не выключилась, но поплыла и сделать ничего не могла. Крик услышала твой. Сначала я обрадовалась, а потом меня перевернули и руки связали. Я решила, что с тобой все…  - Даша всхлипнула, я прижал ее покрепче. И она продолжила рассказывать:  - Они зачем-то меня раздели и в рот кляп вставили. Я думала, будут… ну, ты понимаешь… Ничего подобного. Привели коня, и как мешок меня поперек спины кинули. Конь такой странный… Маленький и голова неправильной формы. Несколько часов везли, потом сюда сунули. Воду дали. И параша в углу. Сижу, жду неизвестно чего. А теперь и тебя скинули, и тоже голого. О!  - воскликнула Даша и
торопливо метнулась в угол.  - Ты же пить, наверное, хочешь!  - Она притащила большой кувшин с водой и протянула мне. Я долго с наслаждением пил. Вода, по запаху, была озерная, но не тухлая - уже хорошо. Получив сосуд обратно, она поставила его возле нар в изголовье и тут же снова залезла мне на колени.
        - Они что, только так и ходят - голые,  - с сомнением спросила,  - и других заставляют? А вообще как это возможно в крысу превращаться?
        «А, что теперь скрывать…  - подумал я.  - Видела она и так достаточно много. А завтра увидит и меня во всей красе. Что-то мне не сильно верится, что прискачет американская кавалерия на выручку. Даже Рафик не появится. Пару дней форы у крыс есть, и они не глупее Народа, должны были следы путать. Единственный вариант тянуть время, но это не от меня зависит».
        - Голыми они не ходят,  - объяснил я,  - просто одежда для животного не предназначена и при перекидывании рвется. Нормальный оборотень должен подумать, а что он, собственно, наденет после. Бегать голым по лесу или степи далеко не всегда приятно. Вот они себе спокойненько разделись в кустах, пока я с лошадьми возился, а ты ушами хлопала. В форме крысы атаковать в ближнем бою удобнее. Если бы хотели убить, просто бы выстрелили из лука. Наконечники, я видел, из кремня сделаны, очень неприятно при попадании. Входит в тело и, когда вынимаешь, там остаются кусочки, и даже при легком ранении можно заработать гангрену. А раздели не из вредности, а как раз потому, что соображают. У меня на шее «Говорилка» была, под рубашкой ножи. И еще кое-что,  - добавил после паузы.  - Откуда им знать, может, и у тебя что-то спрятано. Теперь ни сигнала подать, ни подозрительных предметов не имеется.
        - Оборотень?  - переспросила Даша.  - Оборотень - это волк. Еще вроде на востоке лисы бывают.
        - Где на востоке?  - ласково спросил я.  - В Японии? Ты где вообще находишься, на Земле? Направо Корея, налево Россия? Это Дикое поле. Тут бегают очень странные типы. Оборотни они тоже разные бывают. Но вот про крыс я слышал только легенды. Никогда не видел даже костей. Вроде жили они в далекие времена и очень неприятными созданиями были. Все члены одной группы кровные родственники, и по запаху они прекрасно друг друга отличают. Даже другая крыса - враг, разорвут его на части, учуяв посторонний запах. Мы разницы не чувствуем. Крыса - она и есть крыса, а они точно знают, кто свой, а кто нет. Там, где они живут, всех зашедших на их территорию убивают. А уж про настоящего чужака и говорить не стоит. И людоедством балуются.
        - Как-то не похожи они на вымерших.
        - Да уж. Они согласно легенде вовсе не вымерли. Их вырезали за эти милые привычки. Есть границы - что позволено и что запрещено. Убить врага - это где-то даже доблесть. А вот каннибализм - среди разумных запрещен абсолютно.
        - Так, может, это другие?  - с надеждой спросила она.
        - Нет. Я с ними говорил. Завтра с утра нас отсюда вытащат, и мы будем драться. Проблема в том, что при любом результате никто не обещал нас отпустить.
        - Ты что, понимаешь, что они говорят?
        - Почти все.
        Она долго молчала, и я чувствовал, как бьется ее сердце.
        - Мы умрем?
        Страхом от нее не пахло.
        - Скорее всего.
        Даша, потянувшись, поцеловала меня в губы. Это не было просто желание спрятаться от смерти.
        - Я этого хочу,  - прошептала она.  - У меня ни с кем еще не было.
        Призывный запах самки ни с чем не спутаешь. Я понял, что говорить что-то глупо. Еще более глупо строить из себя добродетельного типа. Мы целовались, и я гладил ее плечи и спину. Тело было неожиданно горячее, совсем не похоже, что она замерзла. Я осторожно уложил Дашу на спину, приподнялся над ней и, опираясь на руки, лег на нее сверху. Она хотела и ждала меня - и на меня накатила нежность, жалость и любовь к этому взрослому ребенку. Слишком это не похоже на обычные игры Народа. Наши девушки гуляют для удовольствия. А в первый раз, какое удовольствие?
        Я снова стал целовать ее лицо, шею и медленно опускался ниже, ощущая, как каждое мое прикосновение заставляет ее вздрагивать. Даша потянула меня к себе, держа ладонями мою голову. Вскрикнула она только один раз, обняв мою поясницу ногами и не отпуская.
        Потом я долго нежно целовал ее. А она старательно изучала в темноте мое тело. Руки бродили сверху вниз, лаская лицо, грудь и с интересом проверяя состояние особо важного органа. Убедившись в его работоспособности, Даша прижалась еще теснее и смеющимся голосом сказала:
        - Я думаю, можно еще раз.
        - Не надо. Тебе будет больно.
        Она скользнула на меня и, оказавшись сверху, продемонстрировала с большим темпераментом, что теоретические знания у нее явно на высоте.
        Уже после Даша вытянулась на мне во весь рост, уткнувшись щекой в грудь, и так задремала. Конечно, я-то гораздо приятнее и мягче был, чем деревянные доски, тем более что еще и вместо грелки поработал, обнимая ее.

        Глава 12
        Поединок

        Камень отвалился с грохотом, и в отверстие спустили тонкий ствол молодого деревца с сучками вместо ступенек. У нас по таким лазят в верхние этажи домов-деревьев.
        - Давай,  - крикнули сверху.  - Оба.
        - Пошли,  - сказал я Даше и погладил ее по голове.  - Приглашают.
        Поднявшись, наклонился, подавая ей руку, и рывком выдернул наверх. Быстро огляделся вокруг. У отверстия стояли трое, держа наготове дубинки. Остальное население поселка торчало неподалеку, охватив широким полукругом плотно утоптанную площадку, в центре которой возвышался вбитый в землю столб. Вчера его не было. Видимо, это и есть наше место.
        Больше их не стало. На подобный праздник должны были собраться все, разве что где-то на холме сидит часовой. На глаз их не больше полусотни, считая детей. Этих, кстати, было всего трое, зато женщин явно больше, чем мужчин. Очень интересный признак. Или остальные где-то далеко, или их соседи изрядно проредили.
        Мы встали у столба. Я мимоходом глянул на Дашу. Ничего так стоит, настоящий боец. Страха нет, только злость и готовность вцепиться в глотку.
        Крысы расположились полукругом, закрывая дорогу. Только сзади, где озеро, никого из них не было. Вряд ли можно уплыть, не такие они идиоты, чтобы давать такую возможность. Даже настоящие крысы прекрасно плавают и ныряют, а оборотни должны уметь еще лучше.
        Впереди соплеменников стоял Убийца кого-то там, опираясь на обнаженный меч. Очень странный, надо сказать. Длина лезвия доставала до солнечного сплетения, не меньше метра, и было оно черного цвета. Не похоже на краску, явно металл. Но самое интересное, на длинной крестообразной рукоятке навершие с изображением медведя.
        Больше всего это смахивало еще на одну ожившую легенду. «Каждый род получил от прародителей свой собственный черный меч, который был способен разрубить доспехи и не нуждался в заточке. Он переходил от одного лучшего воина к другому и не использовался в боях с другими воинами своего рода». «Слишком это просто было бы»,  - зазвучал у меня в ушах голос матери. «И где же эти мечи?  - скептически спрашиваю я.  - В нашем семействе точно нет, а мы лучшие среди медведей!»  - «Никто не знает,  - отвечает она.  - Давно потерялись, много-много-много лет назад. А лучшим будешь ты, когда вырастешь».
        Ага, вот я и вырос. А вот и черный меч, только почему-то в руках у крысы.
        Тут аргх показал на нас рукой и завел речь. Не очень вслушиваясь в озвучивание восхвалений самого лучшего и правильного на свете рода и семейства, которому все остальные в подметки не годятся, я попытался прикинуть, смогу ли его достать в прыжке. С сожалением понял, что не получится. Был бы человек, можно было бы попробовать, а этот успеет среагировать, да еще и по бокам два члена команды поддержки привычно держат копья. Моментально продырявят.
        - Вот,  - вскричал он, излишне, на мой взгляд, театрально и показал кончиком меча на меня.  - Это и есть один из тех злобных и завистливых существ, не давших нам жить свободно!  - Крысы возмущенно загудели.  - Мы помним,  - сообщил он, возвышая голос,  - как они преследовали наш род, но помним и то, что они нам родственники.  - Тут возмущенно заорала какая-то баба, явно не желая меня признавать даже дальним.  - Да,  - переждав вопли,  - повторил он.  - Он тоже может принимать боевой облик! Мы докажем, кто лучше!
        - Что он говорит?  - спросила Даша.
        - Ругается… Когда начнется, я постараюсь их задержать. Не пугайся, зрелище будет еще то. Не думай ни о чем, как только они отвлекутся - бегом к озеру и плыви.
        Она глянула на меня и промолчала.
        - Ты поняла?  - с нажимом спросил я.  - Их слишком много. Двум-трем я шею сверну, а потом они вспомнят про тебя. Беги!
        - Клык против клыка, коготь против когтя, сила против силы,  - прокричал он формулу. Крысы хором повторили. Один из стоящих в первом ряду, совсем еще молодой парнишка, скинул с себя одежду и шагнул вперед.
        - Мой выход,  - сообщил я Даше и переместился так, чтобы она была за спиной. Раздеваться мне не требовалось. Мы с парнем встали напротив, глядя друг другу в глаза, и начали перекидываться одновременно. Десять секунд - и мы смотрим на зверя. Мех у крысы не серый, а, скорее, серо- бурый. И размер поменьше моего. Совсем не плохо для начала.
        Он громко зашипел и прыгнул. Наверное, думал, что я как нормальный медведь начну тоже громко реветь и встану на задние лапы, подставляя брюхо. Щазз. Я слегка сдвинулся в сторону, пропуская мимо себя его тушу, и прыгнул ему на спину. Никогда не понимал, почему именно звериный облик считается боевым. Что у нормального оборотня есть? Зубы, иногда когти. На самом деле, руки и ноги очень хорошее дело. А у меня есть и зубы, и когти, и четыре конечности в придачу. Чем больше конечностей, тем лучше.
        Конечно, с человеком не сравнимо. В зверином облике любого героя порвем моментально, вот только у человека есть еще и мечи, копья, стрелы и, как выяснилось, кое-что гораздо серьезнее, вроде крупнокалиберных пулеметов. Собственно, мы все это прекрасно понимаем и воюем в человеческом виде острыми железками. Вот для охоты звериный облик - это самое то! А охота на разумных зверюг - куда интереснее, чем на тупого быка. Биться с представителем другого вида - тоже определенные навыки иметь надо.
        Вот сейчас я одни ударом сломал хребет этой твари, капающей слюной. Это было легко, даже очень. Давненько они не сталкивались с Народом. Очень удачно, что аргх играет в эти игры. Один на один гораздо лучше, чем если кинутся сразу все. Первый лежит и дергает лапами в агонии. Жаль, что в этом облике я не могу закатить речугу с поношением, а то бы порадовался. Хотя… можно ведь и по-другому…
        Я издал что-то похожее на смешок, лучше не выходило, и старательно помочился на труп.
        Тут один из настоящих крыс не выдержал и метнулся ко мне. На то и рассчитано. Оскорбление для того и существует, чтобы последние мозги отбило. Шаг назад, уход и когтями ему по гляделкам. Вот так. Крыс, завыв, отскочил. Правого глаза у него больше нет. С левым так удачно не получилось, только щеку распахал, но от крови он ничего не видит. Прыжок вперед. Когти мои смыкаются на задней части тела, в том самом месте, где хвост. С натугой поднял заверещавшую сволочь и с размаху головой об землю. О! Еще живой гад… Берусь обеими лапами за шею и с натугой поворачиваю. Хрустят кости. Есть еще что в мочевом пузыре? Немного, но есть. Предыдущий дурак не дал закончить. Вот теперь это и сделаю.
        Один из стоящих возле аргха положил копье и стал раздеваться. Тот дернулся, но тут же остановился. Правильно, сейчас переигрывать - только доказать свою глупость. Из четырнадцати мужчин и двух крыс я уже одного оборотня и еще одного разумного навечно успокоил. Нет, чтобы быстренько меня продырявить из луков - ему, видишь, захотелось показать красивое представление. Теперь расхлебывай. Я негромко зарычал и махнул рукой, приглашая: давай следующего!
        А этот, пожалуй, посерьезнее будет. Явно ветеран бесконечных драк. Весь в шрамах, двигается как опытный воин. Медленно, без красивых прыжков подходит, делая ложные выпады. Я осторожно смещаюсь в сторону, приближаясь к аргху. Тут, главное, не продемонстрировать заинтересованность, чтобы не насторожить. Шаг, еще шаг. А это я удачно попал, жаль, что он успел уклониться, только вскользь задел. У, сука, укусил за ногу. Хорошо еще шкура толстая, но кровь пошла. Зрители восторженно воют. Радуйтесь, радуйтесь. Вот сейчас еще шарахнусь от этого в испуге… Есть!
        Резко повернулся и прыгнул к аргху. Руку ему моментально вырвал, так что кисть осталась у меня и, упав, откатился в сторону, зажимая меч в лапах. Вот почему у меня когти не втягиваются? Невозможно же нормально держать. Хотя и так неплохо получилось, только задел, а этого крыса рассек до кости. Действительно замечательный меч. Мясо рубит как бумагу. На скорость, быстрее. Еще быстрее, пока не опомнились… потом мне это аукнется, но сейчас только скорость… Раз, два, три, четыре… На счет пять вскакиваю уже в человеческой форме, рукоятка меча удобно лежит в ладони.
        Хороший клинок - сбалансированный. Уклоняюсь от подбегающего второго телохранителя с копьем. Удар. Тело еще стоит мгновенье, вроде бы не догадываясь про отсутствие головы, потом падает уже за спиной. Бью еще в прыжке подраненного, пытающегося отползти. Меч проходит сквозь тело, так что меня невольно заносит по инерции. Разворачиваюсь к аргху, не желающему помирать с оторванной кистью руки, засаживаю меч в живот. Привычно проворачиваю, падаю на землю, спасаясь от удара дубиной, и резко бью по ногам противника. Он с воем падает. Лезвие перерубило кость.
        Вскакиваю. Так, кажется, удача кончилась. Вокруг не осталось ни одного человеческого лица. Одни сплошные крысы, и они окружают меня. Ну, я еще побарахтаюсь. Медленно отступаю на несколько шагов, потом резкий выпад - и еще одна тварь демонстрирует вываленные из бока кишки, с визгом катаясь по земле. Долго я так не продержусь, но цену они заплатят высокую…
        Тут с холма раздался волчий вой. Остроухий! Только люди могут думать, что волки просто на Луну воют. Очень даже содержательные сигналы. «Пришли, огонь, опасность». Пытаюсь сообразить, какой к черту огонь. Огнестрел! Быстро отскочил, разрывая дистанцию с крысами, и метнулся к Даше, которая так и не двинулась с места. В два прыжка подскочил и, сбивая ее с ног, упал сверху, прикрыв собой.
        С холма заработал пулемет, поддержанный выстрелами винтовок. Пули сметали собравшихся толпой крыс. Часть кинулась на холм в атаку. Особо умные побежали в сторону озера, надеясь спрыгнуть в воду, но не добежал ни один.
        - Что происходит?  - придушенно спросила Даша из-под меня.
        - Нам на помощь прибыли из МЧС,  - сообщил я, вставая.  - Ты как?
        - Нормально,  - ответила она.  - Только я не знаю, что такое МЧС, и одеться бы…
        С холма спускались в полном составе наши соратники, копавшиеся в развалинах. Впереди бежали волки и становились в стойку возле очередного тела. Тут же звучал контрольный выстрел. Один раз с земли вскочила вполне здоровая крыса и попыталась вцепиться в Серую. Ее тут же уложили. После этого рейдеры стреляли подряд в каждое тело, даже не приближаясь.
        Доцент подошел к нам, выстрелив в голову маленькой крысе, лежащей неподалеку, и скинул мешок на землю.
        - Забирайте,  - сказал он, становясь к нам спиной и контролируя округу.
        Даша вывернула мешок наизнанку и с радостным криком схватила свои вещи, торопливо одеваясь. Мне она сунула штаны.
        Рафик тоже подошел. Взглянул и, убедившись, что явных ранений нет, пошел дальше к озеру проверять крыс.
        - Там, возле холма,  - не поворачиваясь, сказал Доцент,  - коптильня. А в ней выпотрошенные тела. Как свиные туши в мясной лавке. Только человеческие.  - Он явственно заскрежетал зубами.
        - Мы знаем,  - подтвердил я,  - натягивая штаны.  - Как вы нас нашли?
        - Сначала забеспокоился Летчик. Говорит, почему-то Даша не отвечает. Рафику это сильно не понравилось, и он попытался связаться с тобой по какому-то артефакту. А когда и ты не ответил, приказал возвращаться.
        Он оглянулся на тела убитых:
        - Никогда такого не видел, противное зрелище.  - Брезгливо отвернулся и продолжил:  - Они лошадей разогнали и вещи в воде утопили. Только тел не было. Кровь была, а трупов нет. Волки побегали кругом, и Серая начала тыкать в Рафика лапой и показывать на этот артефакт. Он с Черепахой связался, и волчица вдруг заговорила.
        - Чего?  - спросила изумленно Даша.
        - Ты тоже не знаешь,  - удовлетворенно сказал Доцент.  - А вот Рафик совсем не удивился. Не по-русски говорит и даже не по-английски. И не по-эльфийски, ничего похожего. Короче,  - продолжил он,  - через Черепаху она объяснила, что вы оба живы, а кровь чужая. Кого-то ты успел замочить. Эти… они ушли одновременно в разные стороны, но Летчик полетал и дал направление. Не зря второй самолет тащили. Он засек, где эти собрались. Потом волки провели нас по следу. Ваше счастье, что единственный охранник, вместо того чтобы по сторонам смотреть, пялился на это зрелище, а то неизвестно еще как бы все повернулось. Поднял бы тревогу, и всем было бы весело.  - Чуть помолчав, он наконец озвучил то, что интересовало и его и Дашу, да, похоже, не только их.  - Давай, Живой, колись, что тут творится. Волки разговаривают, Мави, я подозреваю, тоже. Эти в крыс превращаются. У Рафика телефон в кармане для связи. Давай, давай… ты нам должен…
        - Дикое поле,  - успокаивающе сказал я ему.  - Здесь бывает все. А артефакты не только те бывают, что в списках, сам знаешь.
        Он молча ткнул стволом в сторону трупа крысы.
        - Вот это самый обычный оборотень,  - поясняю.  - Очень неприятный подвид. Есть и другие, людей не кушающие, а вполне себе нормально общающиеся.
        Даша всхлипнула от смеха и тут же пожала плечами на взгляд Доцента.
        - А еще бывают мозгляки, кровососы и мурги. Это такие… с виду лошадь как лошадь, только мясо вместо травы жрет и вполне разумная. Не стоит и пытаться на ней ездить, обязательно ногу откусит. Много чего бывает… Можно подумать, ты не знаешь, как просто исчезают целые отряды.
        - И наши волки тоже оборотни?
        - Да нормальные они волки,  - насколько мог убедительно воскликнул я.  - Ты присмотрись, голос не из горла, а от ошейника. Расшифровывает движения гортани и переводит в нормальную речь. Это тоже артефакт, только очень специфический. Можно человеку без языка надеть, и он заговорит. Вполне естественно, что по-русски они не говорят, они ж местные.  - Боковым зрением я успел заметить какое-то движение.  - Эй,  - закричал я Кузнецу,  - ты что делаешь?
        - Кидаю гранату в землянку,  - умно ответил тот.  - Есть возражения?
        - Есть,  - подтвердил я.  - Там может что-то ценное быть.
        - Вот там?  - изумился Кузнец.  - Ценное? Это ж дикари гребаные!
        - Это Дикое поле. Здесь и у дикарей «Молния» может быть.
        - Знаешь, что,  - скривился он, подходя к нам,  - сам туда и лезь. Вот здесь,  - он демонстративно сложил передо мной термитные шашки,  - твое орудие труда на потом. А вот это,  - он сунул мне стечкин в кобуре,  - твое оружие. Если что, кричи!
        Он повернулся и ушел.
        Я привычно надел ремень с кобурой на пояс и сообщил в пространство:
        - Так я пойду, проверю.


        - Нам надо поговорить…
        - Угу,  - подтвердил я,  - продолжая старательно обшаривать землянку, отпихивая всякую ерунду в сторону и попутно жуя кусок мяса, найденный на столе. После двух перекидываний в течение часа я чувствовал себя не лучшим образом, но дело прежде всего. Как говорил наставник Седой Бизон во времена моей нежной юности, не бывает такого, чтобы в логове у разумного не было ничего интересного. Если у него есть мозги, значит, есть и имущество. Просто для некоторых имеют ценность вещи, которые не стоят металла, из которого они сделаны, но сам металл ведь тоже ценность.
        - Живой!  - резко сказала она.
        - А?  - переспросил я. Вот не нравится мне этот пол. Что-то есть неправильное в звуке. Хотя толком понять невозможно, все провоняло крысиным запахом.
        - Иди сюда!
        Я понял, что она не отстанет, да и обсудить последние события стоило, пока остальные не появились с разными вопросами, и, пригнувшись, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, перешагнул через вторую ступеньку и вышел наружу.
        Даша стояла, держа в одной руке мою куртку, а в другой свой наган с таким решительным видом, что на мгновенье я подумал, не собирается ли она меня пристрелить. Тут она заметила мой взгляд и быстро сунула револьвер в кобуру. Еще секунду она стояла, потом, шагнув вперед, прижалась ко мне.
        - Я боюсь,  - пробормотала она мне куда-то в район шеи,  - я вообще крыс боюсь. А это - ужас какой-то.
        - Все кончилось,  - обнимая ее, сказал я,  - из них никто не ушел. Просто бежать было некуда.
        - Ничего не кончилось.  - Она отодвинулась и, глядя мне в глаза, повторила:  - Нам надо поговорить.  - При этом от нее пахло решительностью и еще, не понятно с чего, смущением.
        - Садись,  - сказал я. Взял у нее куртку и кинул ее на землю.  - Если нам надо обсудить наши дела, то сделаем это с комфортом, а не прямо в грязи.
        Она подождала, пока я сяду, и устроилась так, что я невольно должен был ее обнять. Охота на меня была не только объявлена, но и завершена. Меня явно уже приговорили, связали, и осталось только приготовить на медленном огне.
        - Ну, поговорим о делах наших скорбных… Похоже, они застали только конец. Ты ж понимаешь, что мне не хотелось бы, чтобы пошли разговоры.
        - Знаешь,  - Даша хихикнула,  - а ты очень симпатичный медвежонок. На большого медведя явно не тянешь, хотя когти сантиметров пятнадцать наверняка и зубы ой-ой. Только настоящий медведь килограммов триста весит как минимум, я знаю, мы с отцом охотились. Ой,  - она испуганно обернулась на меня.
        - Не нервничай,  - поцеловав ее в макушку и прижимая к себе, сказал я,  - мы не в «Обыкновенном чуде», чтобы мне стало неприятно. Те медведи сами по себе, оборотни сами по себе. Ничего общего у нас нет, и на одной территории не проживаем. Больше моего человеческого веса в форме медведя не может быть. Можно, конечно, отрастить брюхо, но мне как-то не хочется. Я больше в таком виде провожу, и солидное пузо ни к чему. В спячку не впадаю, Луна на меня не влияет, серебро не опасно. Даже если я тебя покусаю, в оборотня не превратишься,  - это от рождения.
        - Ага,  - задумчиво сказала Даша.  - Теперь я кое-что понимаю. Сложилась мозаика. Раньше все время были какие-то непонятки.
        - А вот ты меня после этого зрелища не боишься?
        - Тебя бояться?  - она фыркнула.  - С чего это? Ты меня защищал и в том виде и в этом. И ты меня в яме не пытался скушать, а очень даже нежно продемонстрировал, как ко мне относишься,  - она погладила меня по лицу.  - Не просто как мужик, который дорвался до тела. Я не знаю, как там у вас, оборотней, положено, но ты мой и никуда от меня теперь не денешься.  - Она прочно села мне на колени и обняла за шею.  - «В радости и в горе, пока смерть не разлучит нас…» Я никогда не использую против тебя и таких как ты, все что узнаю, и не скажу ничего про вас никому без твоего прямого разрешения.
        - Даша, ты хоть головой подумай… До самой смерти! Ты ничего не знаешь о нас, о нашей жизни и обычаях. Никогда не говори того, что необратимо, и не произноси таких клятв.
        - Так расскажи мне, как правильно! Ну, когда мужчина дарит кольцо с брильянтом и что при этом говорит…
        Я закатил глаза.
        - Как тебе объяснить… Мы поздно женимся, и только когда детей хотим. Девушка сама решает, кто ей подходит, а кто нет.
        Даша тут же радостно закивала.
        - Меня вполне устраивает,  - сообщила она.  - Не вижу проблемы. Я тебя выбрала, и ты мой.
        - Поговори с Черепахой,  - с ужасом сказал я.  - Не умею объяснять то, что все знают с детства.
        - Это обязательно,  - снисходительно пообещала она.  - Я собираюсь быть хорошей женой, и непременно выясню все, что можно.
        «Ага,  - подумал я.  - Лучше не надо. Наши девушки, такие застенчивые до брака, после замужества становятся крикливыми и любят громко обсуждать с подружками неправильное, с их точки зрения, поведение мужа. Как в постели, так и вообще. А если недовольны, не стесняются ругаться так, что уши вянут. Чего им стесняться? Они пользуются полной неприкосновенностью. По крайней мере, пока налево не гуляют».
        - От начала ухаживания до замужества лет пять может пройти, и нужно еще проверить, не будет ли у потомства генетических болезней или других проблем.
        - Вот с этим у нас нормально будет, я знаю. У детей есть две тени.
        - Стоп! А ну-ка давай с этого места поподробнее.
        Она смущенно посмотрела на меня.
        - Я сновидец.
        - Давай, давай. Что такое сновидец, я прекрасно знаю. Что ты такое видишь и как далеко?
        - По-разному. Иногда годы, иногда дни. Раньше я многое не понимала, слишком странно и совершенно не похоже на Форт.  - Она посмотрела мне в глаза.  - Я давно знаю, что у будущего есть несколько вариантов. Сделаешь так - будет так, сделаешь по-другому - будущее изменится. Не всегда это зависит от тебя. Если бы Леха не вернулся, мы бы не встретились никогда. Но когда я его увидела - то поняла, что все будет так, как я хотела и надеялась.
        Она несколько мгновений помолчала и продолжила:
        - Я сижу за столом в очень странном доме, там двери вообще нет, только занавеска, хотя стены деревянные. И про этот дом точно знаю, что живой. Я не понимаю, как это возможно,  - она посмотрела на меня. Я кивнул.  - Ну ладно, все равно рано или поздно узнаю. Под столом возятся двое маленьких мальчиков лет трех-четырех, и один из них наш. Твой и мой. Напротив сидит молодая женщина. Высокая и очень симпатичная. Тоже рыжая, как я, но более темная. Лицо с острым подбородком, нос курносый и глаза зеленые. Второй ребенок ее. Она говорит что-то на непонятном языке. То есть я, видящая сон, его не знаю. Но я, живущая там, знаю, что она говорит, что я очень рано забеременела снова. Торопиться с этим не надо. И вообще я дура, потому что такие вещи не должны быть случайными. Потом она говорит, что точно сказать пока нельзя, только месяца через три, но она не думает, что возможны проблемы, если в первый раз их не было. Вторую тень она уже сейчас видит. И все равно я должна каждые две недели заходить к ней, а не ждать, пока она сама придет.  - Даша перевела дух и спросила:  - Ты ее знаешь?
        - Э… я думаю, да, это жена Лехи. Она как раз в этих вещах очень хорошо понимает и по описанию похожа, но откуда мне точно знать?
        Даша удовлетворенно кивнула и продолжила:
        - А потом зашел ты. Весь грязный и пыльный. С пулеметом на плече, и старше чем сегодня. Не намного, но старше. И ты обнял меня, а я была очень довольна. Я очень скучала без моего Медведя. Я откуда-то знала, что ты медведь, но не понимала, что это значит.
        - И?
        - Все. Я проснулась.
        - Ты видишь себя во сне?
        - Нет,  - удивилась она.  - Это невозможно. Я же не вижу себя сейчас со стороны, а это то же самое.
        - Как ты была одета?
        - Обычная рубашка и штаны из «Ткани» зеленовато-серо-коричневого цвета с пятнами, ну как камуфляж. Она засмеялась.  - Там, во сне, «Ткань» для меня обычное дело. На плече эмблема вышита - красная ладонь. И на ногах такие мягкие сапожки из кожи бизона, в которых чувствуешь себя очень удобно.
        - А нож? Можешь рассказать, как он выглядит?
        - Черепаха тоже спросила, вижу ли я нож. Это важно?
        - Наши ножи не просто ножи, они много говорят понимающему. Вид, род, семья. Нож дарят ребенку родители, когда он становится подростком. Еще дарят жене.
        Она улыбнулась и поцеловала меня. Очень даже приятно.
        - Нож совершенно обычный,  - вспоминая, задумчиво сказала Даша,  - как у тебя. Форма лезвия такая же. Размер поменьше, под мою руку. На рукоятке голова медведя с оскаленными клыками, очень красиво. Материал какой-то странный, почти черный. И лезвие тоже черное, совершенно простое, на сталь не похоже, а рукоятка вроде как из кости. Как этот меч, что ты отнял у крысы. Есть клеймо, но я не обратила внимания и не помню. На ножнах надпись.  - Она нагнулась и старательно нарисовала пальцем буквы в пыли. Я задумчиво уставился на слова. Две буквы написаны неправильно, точки сверху над словом явно не хватало, но фраза вполне читаема. «Маленькая Хозяйка, Клан Пятипалых, род Людей, семейство Пост».
        - И что там написано?
        - Имя. Только то, что ты получишь. И не спрашивай, всему свое время. Да, и другим не рассказывай. Если ты сновидец, то сама должна знать - лучше промолчать, чем создавать лишние волны. Значит, я тебя убедила?
        - Ты знаешь, что такое родео?
        - Коня или быка нужно поймать с помощью лассо и быстро связать ему ноги,  - явно недоумевая, ответила она.  - Еще усидеть на диком быке, но у нас такого не делают. Мне рассказывали. А что?
        - То, что ты проделала, примерно так и называется. Меня словили арканом, очень быстро стреножили, чтоб не сорвался и не сбежал, и сообщают про будущих детей.
        - Я тебе напугала?  - жалобным тоном спросила Даша.
        Я ее поцеловал. Потом еще раз. Почувствовал, как ушло под руками напряжение в ее теле.
        - Не так чтоб очень. Могло быть гораздо хуже. А вот такая жена мне нравится,  - тут я осторожно провел ей рукой по спине и еще раз поцеловал.  - Молодая, красивая, все, что положено, при ней и очень сообразительная. Хотя это надо спокойно переварить.  - Я встал и поднял ее с земли за руку.  - Ты иди к общему костру, я торжественно обещаю ответить на все приличные вопросы вечером. Мне надо посмотреть внимательно это место. Здесь шаман жил.
        Я посмотрел ей вслед и мысленно попросил предка первомедведя вразумить. Чистый человек среди нашей веселой компании в Клане. Та еще проблема. Ведь моментально начнут выяснять отношения. Даша девочка крепкая, но драться с оборотнем не сможет, а лезть в женские дела мне не позволят. Потом вздохнул и полез в землянку.
        Так, что мне не понравилось, прежде чем она меня позвала? Пол. Все землянки, где жили крысы,  - это именно землянки. Они хоть и ублюдки, но мертвого камня тоже не любят. Все остальные сделаны стандартно - круглой формы, с отверстием для выхода дыма в крыше, и покрытые толстым слоем земли. И пол в любой одинаковый. Везде положены на землю ошкуренные жерди. А вот здесь не так. Был бы человеком, под слоем земли ничего бы не заметил.
        Я присел на корточки и поскреб пол, счищая грязь и слой земли. Так и есть - пол аккуратно выложен каменными плитками. И подогнаны они очень плотно. Если бы что-то прятали под плитками, так бы не слежалось. Землю много лет утрамбовывали ногами. Какой тогда смысл? Что, собственно, в этой пустой комнате есть такого, что можно двигать? Стол со стулом явно ерунда. Копаться под печкой пока не стоит. Займусь-ка я ложем.
        Вонючие шкуры - к стенке, подушку из птичьего пуха жалко, но уж больно пропахла крысами, тоже туда. Ну, вот… Сделано из досок и легко разбирается. Чуть нажал и выходит из пазов. Раз… два… десять… к стенке. Все туда. Что имеем? Опять плитка, уже без земли, и никакого подвала. Откуда в землянке с метровым котлованом до постройки может быть подвал? Ниоткуда. Вот только построено это на старом фундаменте и специально.
        Что тогда говорил Седой Бизон? Если не видишь, закрой глаза и пощупай пальцами. Любой тайник выдает себя при ощупывании. Когда он только строится, хозяин старательно прячет все следы, но со временем все становятся небрежными. Кто больше, кто меньше. Для нас это не важно, что-то будет.
        О! Поклон тебе, Седой Бизон. Пусть будет твоя дорога легка и табуны велики. Твой ученик помнит тебя и благодарен. Если будет возможность, непременно пошлю тебе подарок. Вот здесь и здесь… Одной рукой нельзя. Нажимаем…
        С противным скрипом часть пола сдвинулась и открыла отверстие, куда можно было легко просунуть руку. Я лег на пол и пошарил там. Пальцы зацепили железную коробку, потом еще одну. Через десять минут упорного шмона все уголки в тайнике были старательно исследованы, и передо мной на полу лежали мой собственный «Микро-Узи» с запасными магазинами, две тяжелые одинаковые шкатулки внушительного размера и пара длинных, тщательно замотанных в промасленную ткань, свертков.
        Кроме того, нашлись три рукописные книги, исписанные стандартным шрифтом Народа, и какой-то отпечатанный текст, явно очень старый и переплетенный по новой. Кожа, обтягивающая обложку, мне показалась человеческой, но сразу сказать сложно. Очень хорошо выделана, и давно запаха не осталось. Быстро пролистав несколько страниц, я захлопнул книгу и покидал в мешок из-под каких-то незнакомых кореньев всю добычу. На всякий случай в последний раз пошарил под полом и, ничего больше не найдя, закинул мешок на спину. Кинул в землянку термитную шашку на прощанье и, пройдя мимо остальных землянок, проделал с ними то же самое. Потом бодро потопал к остальным.

        Глава 13
        Справедливая дележка трофеев

        Они устроились в стороне от поселка на пригорке. Костер уже догорал, и от него доносились запахи свежесваренной каши, человеческого пота и тянуло сигаретным дымом. Серая подошла и обнюхала меня в паху. Рот ее раздвинулся в ухмылке, и она игриво толкнула меня в бок. Унюхала последствия ночных развлечений. В другой ситуации она непременно прицепилась бы, выясняя подробности, но при людях волки раньше старательно делали вид, что не разговаривают. Им это было проще, чем Мави, они по-русски не понимали.
        Тут же по соседству паслись кони, среди которых стояло несколько чужих. Порода была какая-то странная. Очень маленькие и с черной полосой по хребту.
        - А!  - радостно заорал Кузнец.  - Конан-варвар пришел. И не просто так, еще и с мешком отнятого у дикарей хабара. Что, в натуре, можно у этих типов что-то стоящее нарыть? А не жалко? Ты старался, искал.
        - Если хорошо искать, всегда можно найти,  - присаживаясь, сообщил я.  - А закон общий и очень простой: что с бою взято, то твое. Что после делится на всех. Сейчас посмотрим…
        Доцент с Рафиком и Дашей тоже подошли и с интересом посмотрели на мешок. Я расстелил свою многострадальную куртку на земле и начал раскладывать свертки.
        - С какого начнем?
        - А ты не знаешь, что внутри?  - спросил Рафик.
        - Не-а. Даже не смотрел. Вот так оно и лежало.
        - Тогда с ящичков.
        - Без проблем. Замки здесь не предусмотрены, только задвижка. Цепляем пальцами…
        Внутри лежали на ребре, плотно прилегая друг к другу, квадратики из странного коричневого материала, размером десять на десять и толщиной в два сантиметра. С трудом вытащив первый, я передал его Рафику, потом достал второй и передал Доценту. На каждом был сложный орнамент, на всех разный. Если хорошо присмотреться - в центре была стилизованная буква, на каждом своя.
        - И что это такое?  - спросил после паузы Кузнец, глядя через плечо Рафика.
        - Очень похоже на руны,  - пробормотал Доцент, вертя в руке.  - Вроде «Выворотня». Если внимательно смотреть, голова кружиться начинает.
        - Спрячь,  - поспешно суя мне назад свой квадратик, сказал Рафик.  - Еще не хватает, чтобы это была такая же гадость. И закрой хорошенько,  - добавил он, глядя, как я заталкиваю непонятный предмет назад в коробку.
        - Так и запишем,  - заржал Кузнец.  - Артефакт неизвестного назначения. Выбросить жалко, что делать с ним - неизвестно. Тащить будет нашедший.
        - Коробка номер два,  - сообщил я.
        - А вот это совсем другое дело!  - восхищенно сказал он. Коробка была набита камнями до верху.
        - Я, конечно, не ювелир,  - доставая один из них и разглядывая на свет, сказала Даша,  - но вроде бы это бриллиант.
        - А эти красные и зеленые,  - подхватил Кузнец,  - рубины и изумруды. Да еще такого размера, что им самое место в Алмазном фонде. А большинство я даже не знаю, как называются, но очень хочется надеяться, что тоже не мусор.
        - Даже если тут всего пара настоящих,  - перебирая камни и бросая их назад в коробку, добавил Рафик,  - нам всем хватит на всю оставшуюся жизнь.  - Вот это александрит,  - вертя в руках очередной, сообщил он.  - На свету цвет меняет. У моей матери был такой. Естественно, совсем другого размера. Закрыли,  - совсем другим тоном продолжил он.  - И больше не открываем, пока все не соберутся. Еще большой вопрос, кто нам в Зоне даст настоящую цену за это. Надо эльфам толкнуть, они натуральные камни хорошо берут. Где мой рюкзак?  - Он забрал коробку и стал заворачивать ее в какую-то тряпку. Потом вытряхнул из рюкзака все, что там было, сунул коробку внутрь и тщательно застегнул.
        - Я прошу прощения за необдуманные слова,  - заявил Кузнец.  - Ну, тогда,  - он махнул рукой в сторону поселка,  - если ты еще раз захочешь пошарить в хижине у какого-то местного дикаря или у крысы в логове, я всегда с большим уважением постою на стреме.  - Он приложил руку к воображаемой шляпе.  - Мда,  - продолжил он, через некоторое время, глядя на развернутый сверток.  - Это в компенсацию за предыдущую находку. Баночки, бутылочки… Они конечно очень интересны, опять же таинственные иероглифы, но совершенно не хочется пробовать содержимое. Травка,  - он понюхал и громко чихнул.  - Явно не конопля, я с ней знаком. Доцент, а Доцент… Скажи свое веское слово. Это что за ерунда?
        - Да аптечка это,  - уверенно заявила Даша.  - Может, тут здешний пенициллин, а может, еще что. Пробовать не рекомендуется. Лекарство - это дело такое. Малая доза вылечит, от большой отравишься. А что здесь большая порция, хозяин уже не расскажет.
        - Вот это,  - принюхавшись, уверенно сказал я, демонстрируя очередную баночку,  - яд степной гадюки. Точно знаю. Действительно используют как лекарство, только надо уметь. А можно еще и стрелы намазать. Так что лучше не экспериментировать. Давайте все назад, вернемся, Черепахе покажем. Она должна разбираться в таких вещах.
        Пока я складывал и все тщательно заворачивал, чтобы не побить, они азартно накинулись на второй сверток. В конце концов, на свет появился странный набор холодного оружия. Больше трех десятков практически одинаковых ножей. Точные копии висящего у меня на боку. Различались они, на первый взгляд, только по изображению на рукоятке.
        - Ну, не сказать, чтобы совсем ерунда, кроме странного цвета,  - попробовал лезвие вернувшийся Рафик. Потом попытался поцарапать камень.  - Вроде обычная сталь. На артефакты совершенно не похоже. Цвет черный смущает.
        - Я думаю,  - подал голос Доцент, вертя в руках другой,  - что меч, которым он пользовался, как раз из этой же серии.
        - Открыл Америку,  - фыркнул Кузнец.  - Тот же цвет, материал и стиль похожий. Тоже изображения животных.
        - Вот я и думаю,  - с нажимом повторил Доцент,  - пусть Живой и пользуется. Он умеет. Премия от нас всех за находку.
        - При одном условии,  - быстро нашелся Кузнец.  - Если выяснится, что это не просто железки, он вернет каждому по ножу.
        - Голосуем?  - спросил Рафик.
        - Незачем,  - ответил Доцент.  - Мы все за.
        Даша быстро закивала, не отрывая взгляда от оружия. Я мысленно улыбнулся. А ножик-то, на который она уставилась, тот самый, что она описывала всего пару часов назад. Лежит себе в середине. На рукоятке голова медведя с оскаленными клыками. А остальные тоже не абы как. Полный набор оборотней, живущих на равнинах, помимо упомянутого уже медведя еще тринадцать видов: волк, лиса, примат, росомаха, рысь, пума, леопард, кошка, ягуар, тигр, лев, шакал, койот. Все клинки парные. Один явно на большую руку рассчитан, другой - не то на женщину, не то на ребенка. Вот только в наборе присутствовали дополнительно крыса, гиена, очень похожее на собаку существо и три совершенно незнакомые мне головы. Крыса до сих пор считалась легендой. Про оборотней-гиен никто никогда при мне не упоминал. Надо потом внимательно рассмотреть остальных.
        - Так не пойдет,  - сказал я вслух.  - Есть что-то там или нет, может гораздо позже выясниться. Я что, лет через десять буду возвращать давно ушедшие вещи? Давайте я их просто возьму себе с минусом с доли. Я согласен за каждый нож отдать стоимость одного коня. Вот сколько стоит верховой конь? Тысяч двадцать пять?
        - Ну, где-то так,  - с интересом сказал Кузнец,  - сорок по двадцать пять тысяч. Это будет…  - он глубоко задумался.
        - Миллион,  - сообщила Даша, пожимая плечами.  - Там, конечно, камни интересные, но вот столько на одного будет?
        - Или настоящих коней в количестве сорока. У нас с этим проблемы, так что предложение хорошее.
        - Оно-то хорошо, но откуда кони возьмутся,  - уставился на меня Кузнец.  - Эти недоумки ваших постреляли, а своих у них было всего с десяток, и те скорее пони какие-то. Злые, еще кусаться норовят.
        - А это уже мое дело. Или кони, или с моей доли вычтете. Идет?
        - Идет,  - кивнул он.
        - Остались только книги,  - задумчиво сказал Рафик, изучая первую страницу.  - Очень хотелось бы знать, можно ли впарить эльфам.
        - Те, что рукописные, лучше даже не пробовать. Я посмотрел. Там изумительно интересные записи. Такой-то умер, такой-то родился. Ходили в поход - много врагов убили. Кстати, они со своими соплеменниками регулярно дрались и с бибизянами тоже. Этих, похоже, практически не осталось. А вот крысиные поселки должны быть, надо внимательно по сторонам смотреть и в одиночку лучше не гулять.
        Все дружно уставились на меня.
        - Ты можешь читать надписи Ушедших?  - настороженно спросил Доцент.
        - Ты мне ее покажи сначала. Потому что у них тоже разные языки были. Буквы одинаковые, а прочесть не всегда можно. Вот это,  - я показал на книгу,  - без особых проблем. Где слово непонятное, по смыслу можно догадаться. А вот та, что напечатана - сложно. Там все равно как церковно-славянский и русский. Аз есмь паки чего-то… и диаграмма. Что-то сильно научное. Надо всерьез заняться, может, что интересное, но это надо время. Вот будет зима, появится возможность, посижу и попробую перевести. Давайте мы это дело отложим до возвращения. Я потихоньку постараюсь прочитать. Торопиться в этом деле не стоит.
        - А Черепаха тебе не поможет?  - вкрадчиво спросил Доцент.
        - Она может,  - согласился я,  - но это я простой парень с широкой душой. А она себе на уме и просто так ничего не делает. Придется ее очень сильно просить.
        Я помолчал, давая возможность подумать, как именно просить. Одно дело отдавать неизвестно что, и совсем другое, когда понимаешь, насколько вещь интересна.
        - Если продать камни, на всех выше крыши хватит. Не надо сразу все тащить на продажу. Вдруг самим пригодится.
        - Значит, так и решим,  - сказал Рафик.  - Книги тоже заберешь, если что вычитаешь интересное, расскажешь. Прямо с утра и займешься.
        Доцент усмехнулся.
        - Инициатива всегда наказуема,  - сообщил он вполголоса.
        - А еще наказуемы разговоры,  - кивнул Рафик.  - Солнце уже садится. Всем отдыхать, тебе в караул. Дальше по обычному графику. С утра уходим.
        - Еще минута,  - попросил я.
        - Ты что-то хочешь сказать?  - поинтересовался Рафик.
        - Ну, не то что сказать. Только у меня появилась еще одна интересная мысль. Раз пошла такая пьянка… Сколько стоят камни, мы все равно не знаем. Так?
        - Да,  - подтвердил Рафик.
        - Что это я притащил за керамику, мы тоже не знаем.
        Он кивнул, подтверждая.
        - Меняю свою долю на шкатулку. Неизвестно что на неизвестно сколько.
        - А может,  - подозрительно спросил Кузнец,  - ты все-таки знаешь, что это?
        - Знал бы, не показывал,  - буркнул Доцент.  - Спрятал бы, и все дела.
        - Тоже правильно,  - согласился Кузнец.
        - Э, ребята… Пока я с вами в одной упряжке, я играю честно. Вот как разбежимся - не обижайтесь. Знал бы, сказал. Не знаю, что это и с чем едят, но я знаю, что с этим делать. Вы же в курсе, что я пришел сюда за землей? Вот когда дележка начнется, я и сделаю подарок, от которого нельзя отказаться. Она такие старинные вещи любит, даже если неизвестно, для чего они предназначены. Коллекционер.
        Даша кинула на меня подозрительный взгляд.
        Ну не рассказывать же мне при всех, что у каждого паука есть свой оригинальный набор артефактов, и Койот не исключение? Взятка она и в Африке взятка. Мы называем это подарком.
        - Мне земля важнее, чем деньги, которые я еще неизвестно когда получу…
        Они молча переглянулись.
        - Пусть так,  - сказал Кузнец.  - Его доля на всех.
        Даша явно хотела что-то сказать, но глянула на меня и промолчала.
        - Нет,  - сказал Рафик.  - Мне, лично, кажется, что обмен неравноценный. Там пару камней вполне можно вставить в корону английской королевы. Все равно мы без него ни книг не прочитаем, ни склянками этими непонятными пользоваться не сможем. Живой поступил честно, притащил сюда все. Мог бы и заныкать. Мы все равно уйдем, а он тут жить будет, так что потом достать не проблема. Хочет от доли отказаться - его дело. Камни делим на остальных. А все это,  - он обвел жестом свертки, включая и книги,  - ему.
        - Как хотите,  - пробурчал Кузнец.  - Только одна большая просьба,  - продолжил он.  - Я, честно, не верю, что это что-то стоящее. Меньше всего это похоже на «Молнию» или супероружие. Слишком много разной ерунды, бывает, тащат, а потом не знают, куда деть. В списке такого точно нет. Но если когда-нибудь выяснится, что это стоило охренительную деньгу - умоляю, не говори мне ничего.  - Вставая, он сказал:  - Лучше я первый сторожить, все равно сейчас не засну. Никто не возражает? Тогда я пошел.
        - Рафик,  - окликнул я, когда остальные разошлись,  - можно тебя на минуту?
        - Почему нет?  - глубокомысленно ответил тот и присел рядом.  - Хочешь что-то сказать с глазу на глаз?  - При этом он посмотрел на Дашу, которая вовсе не собиралась уходить.
        - Ну, не совсем по секрету… Просто ситуация с нашей экспедицией сильно изменилась. Здесь проживают очень неприятные типы в совершенно неизвестном количестве. Они достаточно ясно сказали, что территория дальше поделена, и чужаков не потерпят. Идти напролом в нашем составе - это нарваться снова, и неизвестно с каким результатом. Главное, для чего все это затевалось, мы и так выяснили. Жить здесь вполне можно. Не без сложностей, но это уже наши проблемы. Для вас нет смысла рисковать дальше. Надо обсудить все это с Лехой.
        Он почесал затылок и задумчиво уставился на меня.
        - Обсудить, конечно, стоит… Но ведь мы еще искали это ваше место… где есть энергетический узел.
        - Ну, будем считать, нашли,  - пожимая плечами, ответил я.
        - Ай-ай-ай,  - укоризненно пробормотал Рафик,  - и ты молчал, как партизан. Игла? Что-то я такое подозревал. Больно долго ты лазил вокруг, да еще и видеокамерой баловался.
        Он посмотрел на Дашу, которая, совершенно не скрываясь, внимательно слушала.
        - Когда ты согласился взять ее, ты ж понимал, что она может кое-что лишнее услышать и увидеть?  - спросил я.
        - Никому не скажу. Век воли не видать,  - улыбаясь во весь рот, сообщила Даша.  - Тем более я не понимаю, о чем вы говорите.
        - Я согласился?  - возмутился Рафик.  - Меня практически коллективно изнасиловали. Черепахе своей спасибо скажи.
        - Да, ладно… Все равно мы будем и дальше с Кулаком дело иметь. Не таскаться же в Зону за всякой ерундой. Будет баржа ходить пару раз в год, а там поглядим. Свой представитель ему все равно понадобится. Лучший вариант на сегодняшний день. Всех устраивает, и сама не против.
        - Значит, предлагаешь сворачиваться? А ты уверен, что получится, как Леха хотел?
        - На девяносто девять процентов! Я все-таки не он. Все, что мог, проверил и доложил. Выйдет - замечательно, нет - будем дальше смотреть. Пусть начальник решает…
        Он побарабанил пальцами по прикладу винтовки и кивнул.
        - Самое милое дело спихнуть вопрос на Леху. Вот сейчас и побеседуем… Только без лишних ушей.
        Он встал и ушел в темноту. Я щелкнул пальцами, привлекая внимание Остроухого, и ткнул в сторону Рафика. Волк неторопливо поднялся и двинулся следом. После последних событий лучше в одиночку не шляться.
        Даша поставила передо мной миску с пшеничной кашей и сунула ложку. Жрать хотелось страшно, и я достал из мешка предусмотрительно захваченный в одной из землянок приличный кусок сушеного мяса.
        - Как ты можешь?  - вполголоса спросила она.  - Воняет же от этих сгоревших трупов даже мне, когда ветер в нашу сторону. Додумались тоже, погребальный костер устроить, а ты спокойно наворачиваешь, да еще и мясо притащил…
        - Нормальная антилопа,  - сообщил я.  - Вид не скажу, но точно не что-то другое. И вкус, и запах соответствующий. Чтоб ты знала, мы большие специалисты по мясу. Хищники тухлятину жрать не будут.
        Она хихикнула:
        - Медведи как раз с душком любят.
        - Так я тебе говорил, мы не полностью медведи. В спячку не впадаем и трупы не жрем. Мозги в обоих видах остаются такими же. Никаких звериных инстинктов. Зато охрана собственной территории на высоте. Чужих там быть не должно. Мы вообще своих родственников не любим. Там, где живут оборотни, обычных хищников не бывает.
        - Ты у меня медведь,  - задумчиво сказала Даша.  - Мария Волкова - волк?!
        - Я говорил, что глупо, слишком напрашивается, но переигрывать было поздно. Хорошо бы я выглядел, если бы вдруг сообщил, что у меня совсем другая фамилия, когда уже жизняк готов.
        - И сколько вас таких - разных хищников?
        - Самое неприятное,  - продолжая работать ложкой, сказал я,  - что я теперь тоже в некотором недоумении. В детстве нам рассказывали сказки. Про оборотней-крыс, которые нарушили запрет и ели человечину.
        Даша раскрыла рот.
        - Вот только не надо глупостей,  - остановил я ее,  - ладно? Думала, не думала, не важно. Люди тоже, бывает, каннибализмом занимаются. В блокадном Ленинграде точно случаи такие были. У нас за подобные вещи моментально убивают.
        «Ну, не совсем так,  - подумал самокритично. Ритуальный каннибализм запрещен, а на Суде чести всякое в старые времена бывало. Только в боевом облике это вроде как и не имеет отношения к людоедству. Поэтому и неразумных хищников нашего вида не принято трескать - дурной тон». Вслух пояснять не стал, рано ей такие подробности знать.
        - Так вот, когда выяснилось, что крысы делают это все, а не какой-то одинокий дурной извращенец, их перебили до последней. На развод ни одной не оставили. Всегда считал, спасибо,  - откладывая тарелку в сторону,  - что это такая назидательная сказка. Оказывается, чистая правда.
        - Да уж,  - она поежилась.
        - Так что мои знания по этому вопросу могут оказаться не полными. Хотя, может, наличие таких соседей и к лучшему.
        Даша удивленно подняла брови.
        - Ты не понимаешь… Мы хищники. Охота, драка, бой - это у нас в крови. Посмотри, как выясняют отношения собаки. Все время агрессия при виде чужих. Старшая воспитывает младшую. Кусает, толкает. Есть альфа самка, есть бета и так далее. В наших традициях очень много от поведения нормального стайного хищника. И это касается всех, не только волков. Медведи в природе одиночки, но оборотни всегда стая. Мы живем и умираем в соответствии со своим местом в стае. Если мы не хотим грызться внутри Клана, лучше уж иметь такого врага, как крысы. Я вообще не знаю, сможешь ли ты ужиться среди нас.
        Она сладко улыбнулась.
        - Тебе стоит отдохнуть, я постелила нам под деревом.  - «Нам» она выделила интонацией.  - Я даже не задаю разные вопросы после этого странного разговора с Рафиком. Все равно скоро узнаю. Например, откуда такой тип, как ты, может знать про блокадный Ленинград. Я про те времена не слишком много слышала, а ты точно не мог земные учебники с книгами читать. И,  - серьезно добавила она,  - я обещала. Ваши тайны дальше меня не пойдут.
        - Бесполезно отговаривать, да?
        - У нас еще много времени до возвращения. Тебе придется многое мне объяснить, чтобы я смогла стать самкой-альфа.
        Я развел руками и покорно встал.


        - Козлы это какие-то, а не крысы,  - возмущенно заявил Кузнец, разглядывая порезанную на куски упряжь.  - Забрали бы, я бы понял. А так, лошадей пострелять, все поломать, обгадить и в речку спихнуть - поведение недоумков. Вот что толку, что они твою винтовку утопили? Лучше бы прикладом об дерево. А так ныряй за ней… Вон она лежит, прекрасно видно. Ты, собственно, не желаешь?  - с надеждой спросил он.  - Все-таки твоя вещь.
        - Нет, конечно. Я занят высокоинтеллектуальным трудом, порученным мне непосредственным начальством в лице руководителя нашей экспедиции. Изучаю литературный артефакт. Дело, кстати, совсем не простое. Тут кроме чужого языка еще и разные отвратительные почерки. Не один писал, а целый коллектив. Один помер - другой продолжил. Так что каждому свое. Вам нырять, а мне тяжело трудиться. Кстати, лошадок они, скорее всего, не по дурости поубивали, а потому что те от крысиного запаха шарахались.
        Кузнец был местами изрядно жадный и из всей нашей компании самый подозрительный. Если Доцент не задавался вопросом, откуда я или Черепаха знаем некоторые вещи, просто принимал как данность, то у этого мы явно были давно на подозрении. Правда, в чем нас можно подозревать, он пока и сам не догадывался, и совершенно не желательно, чтобы догадался. Но после зрелища перекидывания людей в крыс и моего близкого знакомства с их языком, ему неизвестно что могло в голову стукнуть. Так что про запах, которого боялись лошади, я специально сказал, пусть подумает.
        В общем, и не соврал. Боялись. Наших коней из экспедиции тоже надо было втихую приучать к моему не вполне нормальному запаху. Это ведь рефлексы: запах медведя или волка - и лошадь тут же впадает в панику. На равнинах, сколько уже поколений прошло, а выбить никак не удается.
        Ничего, у таких профессиональных конокрадов и селекционеров, как Народ, есть разные способы. А у меня еще и специфическое родовое умение. Я могу с ними договариваться. Правда, у такой способности есть и свои отрицательные стороны. Вот кому понравится, если посреди ночи его зовет кобыла, которой время рожать пришло? А ведь зовут. Это дело такое, обоюдное. Они тебя возят и на тебя работают, будь любезен бегать по зову.
        Кузнец тяжело вздохнул, бросил на землю куски кожи и пошел к остальным, раздеваться.
        Мы вернулись на место стоянки и теперь пытались собрать, что еще можно. Работы было много. Половина нашего добра разбросана по всей округе, а вторая утоплена в реке. Хорошо еще не очень далеко. Времени у крыс было мало, и особо они себя утруждать не стали. Единственное, что забрали, так это еду. И то про консервы, видимо, не поняли, а муку с сахаром высыпали прямо на землю и еще нагадили сверху.
        Из этой самой книги, которая была дневником аргхов уже десяток поколений, я теперь хоть знал, почему они себя так странно повели. Народ никогда бы не бросил добычу, даже если бы не понимал, что это за странные вещи. Можно потом в спокойной обстановке попытаться разобраться, да и металл с кожей и деревом просто так не валяются. У нас все используется и перерабатывается.
        Многие пришли в Клан потому, что были убеждены - нельзя останавливаться в развитии. Старые обычаи хороши до определенного момента. Изменилась обстановка вокруг, надо меняться и самим. Большинство устраивала такая закостеневшая жизнь. Нас - нет. А вот крысы в своей любви к старине пошли еще дальше. Они жили точно так же, как и шестьсот лет назад, когда только формировался Народ.
        Никакое новшество не имело шансов появиться среди них. Предки такого не завещали, и этого было вполне достаточно. Все было давным-давно определено, вплоть до формы наконечников у стрел и материала, из которого они делались. Изобретатели могли очень плохо кончить. Поэтому и не взяли они ничего у нас.
        Утащивший мой «Узи» Убийца Приматов явно напрашивался на неприятности, поэтому и спрятал оружие в тайник. Об этом он вполне откровенно поведал в своем дневнике. Очень заинтересовался и хотел разобраться. В грамматике мелкие несоответствия, почерк не из лучших, однако в целом без затруднений читалось. В последнее время его семейство было изрядно потеснено соседями и нуждалось в хорошем козыре.
        Читать я начал с конца, там, где он излагал про последнее время. Что там творилось несколько столетий назад, не особо интересовало. Только разобраться в здешних реалиях жизни новых родственников в последние года было совсем не просто, он писал короткими фразами и для себя. Иногда приходилось догадываться, о чем вообще речь идет. Глянул ради интереса в начало первой книги. Оказалось, был совершенно не прав. Такого я и представить себе не мог.

        Глава 14
        Завещание в никуда

        Я, Яллар Кривер до Здигне, бывший сотник Ночного Кулака, нынче именуемый Вожак, пишу это, сам, собственно, не знаю зачем. Сотник Ночного Кулака - это приравнивалось к тысячнику в обычном подразделении. А наград я в свои тридцать лет, когда та жизнь кончилась, имел столько, что хватило бы на десяток моих товарищей по военному училищу.
        Осенью мне пошел семидесятый год, и все мои старые и новые болячки и ранения очень серьезно напоминают о себе. Я думаю, что не переживу эту зиму. Смешно, наверное, в старые времена и сто пятьдесят зим не великое достижение, а вполне нормальное дело. Вот только где эти старые времена?
        Раньше я надеялся, но теперь практически уверен, что на континенте, кроме меня, людей не осталось. Немногие выжившие быстро погибли, сталкиваясь с новыми хозяевами планеты. Им припомнили все прошлые обиды - и выдуманные, и настоящие. Пару раз приходилось видеть тела, и зрелище достаточно неприятное. Может быть, люди есть где-то там, на островах в океане, или еще где, но за все прошедшие годы мы так и не приняли ни одной передачи. Дежурство в Центре связи давно превратилось в скучную обязанность, и оборотни спокойно спят в это время. Сигнала не было, нет и, скорее всего, не прозвучит никогда. Только из уважения ко мне они еще делают вид, что продолжают ждать.
        Не знаю, кому эти записи пригодятся, разве что археологам, если они когда-то появятся. Скорее всего будут лежать, пока не сгниют, но хочется рассказать о том, что произошло со мной.
        Я происхожу из потомственного рода военных. Частица «до» об этом сообщает каждому. Нужно иметь не менее пяти поколений предков-военных, и в каждом поколении кого-нибудь, дослужившегося не меньше чем до командира крыла или погибшего в бою, и только тогда ты получаешь право на частицу «до» перед семейством. У нас было восемь поколений, и я девятое - последнее.
        Потомки у меня есть, и достаточно много, но это не семейство до Здигне. Моя кровь останется практически во всех видах оборотней, пришедших в Крепость. А это все, кроме гиен, крыс, собак и водных. Собаки почему-то не появились, да их всегда было очень и очень мало, а с крысами и гиенами общий язык так и не нашелся. Крысы вообще поговаривают о том, чтобы отделиться и уйти, а гиены уже через двадцать лет после Войны так и сделали. Не устраивали их наши порядки.
        Иногда я думаю, что, может, они и правы были. А может, это идет еще с тех времен, когда остальные служили в армии, а эти в полиции и спецслужбах. Другое отношение и соперничество еще из старых времен. Морские и речные оборотни тоже до нас не добирались. Водным в степи нечего делать. Мы пробовали их искать, но так и не нашли. Ничего удивительного, десятки видов разумных и полуразумных остались на свободе после Катастрофы и не все мирно сосуществуют.
        Я был первым в своей семье, кто пошел в Ночной Кулак. Диверсии, рейды, засады - всего этого у меня состоялось вдоволь. Две военные кампании и два десятка мелких конфликтов, о которых сообщали скупо тремя словами, а мы умирали ничуть не хуже, чем в больших.
        Государство у нас было достаточно умное, чтобы не рисковать своими людьми, но недостаточно мудрое, чтобы платить приличные деньги, и в последние годы в Ночном Кулаке кроме офицеров остались практически одни искусственно рожденные. У них сила и реакция лучше, и инстинкты приспособлены под бой. Простой народ в последнее время зажрался и умирать за государственные интересы вовсе не хотел. Вот на зрелище любоваться - совсем другое дело.
        Из-за этого и стали разные научные разработки использовать для создания заменителей всякого быдла. Кровь проливать люди любили, но только не свою. В моем подразделении были оборотни нескольких видов, вампиры и зеленые. Некоторые считали искусственно рожденных низшей кастой, не способной думать без указаний. Такие имелись даже среди офицеров, но обычно долго не заживались. Как-то так всегда получалось, что в ходе операций они гибли моментально.
        Вот честно, не знаю, что было бы, если бы я не пришел после училища совсем глупым птенцом. То есть самомнение у меня тогда было выше крыши, но хватило и ума. С опытными бойцами советовался, глупых приказов не отдавал и в свободное время никогда не пытался указывать. А что они не люди, мне было без разницы. В меня с детства предки вбили - задача офицера сохранить своих бойцов. Если боец время от времени шерстью покрывается, то это на его боевые качества никак не влияет. Наоборот, он может пролезть там, где ни один нормальный не пройдет. Чтобы я их на амбразуру кинул, а сам в сторонке отсиделся, мне такого и в голову прийти не могло. Вот и дослужился до сотника, а своих старых мохнатых товарищей вечно за собой тянул из одного отряда в другой, и званий с наградами для них добивался.
        В чем вообще разница между выращенными искусственно и людьми? Якобы имеющие происхождение от животных и ведут себя как животные. Вечно выясняют отношения и любят касаться, обнюхивать друг друга. Чушь это. Надо только сравнить, и многое становится видно по-другому. Человек точно такое же животное и ведет себя так же. Только это обставляется красивыми словами и называется обычаями.
        Какие основные признаки вожака у животных? Они хорошо известны:
        Постоянная демонстрация превосходства.
        Это означает ухоженный вид, густая красивая шерсть, спокойная и важная походка. Ничего не напоминает? Шикарный мех на плечах. Все должны стоять, когда он сидит. Буквально возвышается над всеми остальными. На троне. Вот именно - явный монарх. А подчиненные особи постоянно кланяются, делают реверансы, падают на колени и вообще демонстрируют послушание и желание находиться поближе к августейшему телу. Не брезгуя и должностью главного хранителя ночного горшка.
        Обязательное проявление агрессии на малейший вызов подчиненного.
        Это всем прекрасно известно. Нужно резко повернуть голову и пристально посмотреть неприятным взглядом в сторону нахала. Обычно больше ничего и не потребуется. Он сам себе мысленно напридумывает кар, раскается в неправильном поведении, и даже выговор с занесением или еще какое наказание не потребуется. Подчиненный осознал и заткнулся.
        Если кто-то не подчинится, необходимо его наказать физически.
        Вожак стаи должен наказать противника своими руками, но иногда он и сам пострадать может. Людям проще. Они создали себе армию, полицию, спецслужбы, и лидеру совершенно нет необходимости заниматься этим самому. Но ведь суть та же самая, просто используются заместители. Так это и естественно. Людская стая намного больше, и уследить за всем в одиночку не возможно.
        Вожак стаи должен постоянно подавлять ссоры между подчиненными и поощрять своих ближайших помощников.
        Вот тут важно соблюсти баланс между твоими желаниями и желаниями остальных. Вмешиваться надо, даже если лично тебе ничего не угрожает, чтобы постоянно подчеркивать роль лидера и его могущество. А давать награды тоже надо с оглядкой. Как бы сильный подчиненный не набрал много власти и возможности влияния. Очень важно, чтобы статус ближайших подчиненных был приблизительно одинаков. Тогда они не объединяться против тебя, а будут тебе же и наушничать на соперника.
        Защищать более слабых членов стаи от неуместных нападок.
        Вожак стаи всегда защищает молодняк и самок. Это его прямая обязанность, и родилась она не на пустом месте, а потому что должно вырасти следующее поколение. У людей слегка сложнее. Защита пожилых, не способных работать, или инвалидов, происходит не от большой любви к ним, а для того чтобы лидер мог заставить людей работать более эффективно. Ведь отношение к разным группам разное, а от старости или несчастного случая никто не застрахован. Тут можно маневрировать.
        Если вожак стаи хочет подойти к подчиненному, он всегда это делает спокойно, без резких движений, издавая успокаивающие звуки.
        А что делает лидер людей? Да то же самое, если он умный. Жесткий и даже жестокий в узком кругу ближайших помощников, с обслугой или простыми людьми он неизменно благожелателен, терпелив и готов выслушать жалобы. Ну, где-то раз в год, но так, чтобы остальной обслуживающий персонал обязательно об этом узнал и раструбил всем.
        Вожак животных всегда выходит вперед при отражении нападения врага.
        Это еще и проверка его профпригодности. Если не способен, его место тут же займет другой. И стая в таких случаях моментально сплачивается за его спиной.
        Лидер людей сам этого уже не делает. Кроме того, ошибочная оценка обстановки до конфликта может быть для него опасна в будущем. Поэтому в мирное время он всегда старается преувеличить опасность угрозы от соседей, записать их в потенциальные враги. Для этого достаточно общей границы. А иногда и без нее можно прекрасно обойтись. Всегда причина найдется - живущий за границей народ лет триста назад что-то сделал или даже не сделал, но хотел.
        Это и есть основные принципы, по которым правят и вожак в стае животных, и лидер в государстве или племени. Разница в том, что вожак руководит небольшой группой. А поведение их настолько схоже, что можно смело переставить слова вожак и лидер местами, и никто не заметит. Единственное, что лидер никогда сам не пойдет воевать в первых рядах. А жаль, может, так было бы лучше, чем убивать миллионы чужими руками. Вручить каждому главе государства по большой дубинке - и пусть выясняют отношения между собой. А для полной справедливости судьи добавляют бонусы. У тебя населения больше? Дубинка крепче и длиннее. Промышленность более развита? Дубина утыкана гвоздями…
        Но кому приятно признавать, что и сам по поведению недалеко от животных ушел? Вот и появляются мысли о лучшем происхождении, воспитании и поведении.
        Сидели мы на своей подземной базе после очередного подвига. Там еще то сооружение было. На восемь этажей, с запасными выходами, очень далеко за городом. Люди наверху непременно устроили бы массовые демонстрации, если бы знали, где мы находимся. Жить хорошо любили, а вот тех, кто их защищал и за них умирал - совсем наоборот. К оборотням относились очень прохладно, а вампиров за их милую привычку ещё и боялись.
        Между прочим, зря - не было ни одного случая, когда бы вампиры это сделали без разрешения. Рожать в боевых условиях вампиры не могут, проще сразу повеситься. С первых дней беременности у них при переходе в боевую форму пропадает половина соответствующих качеств и при проведении операции вампирша - покойница, без вопросов. Они могли беременеть только после выхода в отставку.
        Когда ударило, я слетел с койки, где сладко спал. Позже узнал, что прилетел ядерный привет. Тогда было понятно только, что случилось что-то крайне не хорошее. Очень большой взрыв. Уж на что база строилась в расчете именно на такие подарки, ее перекосило моментально. Свет вырубило, связь отрезало. В коридоре вопли. Кто упал и расшибся, кто себе чего-то переломал. Дежурный офицер умудрился упасть виском на кусок арматуры и тихо отбыл к предкам. Выскочил я в коридор, как был в одних трусах, и начал наводить порядок. Меня многие знали, а потом и мои подчиненные подключились.
        Оказалось, что на базе вообще кроме этого идиота дежурного я был единственным человеком. Все поразбежались на выходные. Кто гулять, кто домой. Теперь тут по уставу вся власть моя. Стал осматриваться. Служебный стационарный телепорт наружу не работает, нормальные выходы завалило, да еще так, что, похоже, не просто завал, а пласты сдвинулись. База уцелела, но выхода нет и связи тоже. И в наличии у меня триста шестьдесят два оборотня, двадцать один вампир и восемьдесят два зеленых. Тяжелораненых не было, только переломы и ушибы, но это они прекрасно и сами подлечат. В таких случаях им вполне достаточно армейской аптечки. Еда с водой тоже имеется. Вот подзаряжать оружие и инструменты негде.
        Через шесть десятидневок мы откопались, но не вверх, а по одному из запасных выходов. Как небо увидел, думал, тут нам и счастье привалило. А потом посмотрел на город. Там была большая яма, и вся поверхность сплавилась, да еще и фонило жутко. Чем таким приложили - до сих пор не знаю. И тишина, что страшно. Хоть кто-то должен был быть. Или уцелевшие из округи, или спасатели. Никого. Животные иногда мелькают, а людей нет.
        Ну, делать нечего. Вооружились, загрузились жратвой, построились и зашагали по дороге подальше. Какое ни есть, но воинское подразделение, и отсиживаться в военное время не положено. Надо было искать своих.
        Описывать наши похождения не стоит. Очень скоро всем стало понятно, что цивилизация накрылась окончательно. Мы даже армейский Центр связи нашли целым и практически работоспособным. Вот только силовая защита полностью отсутствовала и никого внутри. То, что тел нет, не удивляло. Утилизаторы работали прекрасно. В любом помещении они моментально избавлялись от ненужной органики, но ведь живых не было вообще.
        Только иногда мы натыкались на следы грабежей и стрельбы, но кто в кого стрелял - было понять не возможно. Особенно жутко было, когда встречались места, где содержались в клетках или закрытых помещениях животные, или еще хуже - искусственно выращенные разумные. Их не кормили и не поили после исчезновения людей. Пару раз нам удалось спасти таких, но большинство успело умереть. Зрелище было крайне неприятное.
        Энергетическая сеть не работала, а значит, и транспорт, кроме армейского, тоже. В Центре связи была автономная система, и ее удалось включить. Все стены в основном помещении, где дежурные сидят, заняты картами страны. Города и военные базы обозначались лампочками разного цвета. Не отвечал никто. Почти сутки мы пытались услышать отклик и получали в ответ только помехи. Попытались даже прослушать противника и тоже ничего не добились. Потом прибежал в дико возбужденном состоянии один из зеленых и сказал, что нашел живых.
        Оказалось не люди. Там был целый городок, где собрались зеленые, анхи, оборотни, примитивные приматы. Там мы наконец и узнали, что случилось. То есть толком и они не знали, все произошло слишком быстро. Зато мне объяснили, куда подевались люди. Вирус, который действовал только на людей. Он срабатывал в течение семидесяти двух часов с момента заражения, и смертность практически стопроцентная. Явно тоже искусственно выведенный. В природе такого просто не бывает.
        Симптомы появлялись только на третьи сутки в виде легкой головной боли. Кто там обращал на это внимание, когда глобальная Война началась? А потом стало поздно. Уже перед самой смертью появлялась красная сыпь на теле. Передавался вирус воздушным путем от живых. От мертвых заразиться нельзя. Люди, естественно, побежали во все стороны, разнося заразу. Судя по глухому молчанию другой стороны, мы тоже ответили чем-то схожим. Мне очень повезло, что вылезли мы через шесть десятидневок. Живых, от которых мог заразиться, не осталось.
        Я собрал всех и предложил высказаться. Армии и страны больше не было. Вполне возможно, что не было вообще цивилизации на планете. Надо было решать, что делать и как жить. И тут всплыли старые противоречия. Если ты меньшинство и тебя не любит большинство - это еще не значит, что ты готов жить с другим меньшинством в дружбе. Наоборот, каждый стремится доказать, что именно он и достоин уважения со стороны большинства. Пока армия держала всех в одних рамках, они друг друга терпели. Теперь в этом не было смысла.
        До драки не дошло, но крик был большой. Вампиры с зелеными ушли. Они собирались жить отдельно и как им нравится. Удерживать, взывать к совести и объяснять, что лучше держаться вместе хотя бы потому, что так мы сильнее, я не стал. Они и сами все прекрасно понимали.
        В принципе я был готов к тому, что и оборотни меня пошлют к предкам. Не в смысле горло перережут, а просто пошлют и уйдут. Они приятно удивили, предложив не только идти с ними, но и продолжать руководить. Потом, задним числом, я понял. В армейских подразделениях всегда были оборотни самых разных видов. Это и не удивительно, волки способны пробегать длинные дистанции, кошачьи предпочитают засады и неожиданные нападения. Приматы быстро бегать не способны, но имеют руки, крайне необходимые в некоторых ситуациях. Они друг друга прекрасно дополняют, но вот соперничество никуда не денешь. Хищники они и есть хищники. Вечно грызутся между собой за место в стае. Я устраивал всех, так как не принадлежал ни к одному виду и ничего обидного в моем руководстве не было. А большинство из них ходили под моим командованием не один год и в достаточной степени уважали за старые заслуги.
        Вообще-то всегда интересовало, кто создал эту программу оборотней и чем он руководствовался. Восьмидесятикилограммовый волк - это нормально. Но такого же веса тигр или медведь выглядят детьми. Звериными детьми, понятно. Человека задерет в два счета. Вес-то у них более-менее стандартный, от одного шаблона шли. А росомаха в восемьдесят килограммов вообще удивительная вещь. В природе они гораздо мельче. Да и разнообразие разных кошачьих видов было явно излишним. Гораздо проще создать один вид, чем несколько. Не вижу смысла, но что есть - то есть. Меня не спрашивали.
        Предложение было простым, но интересным. Идти в предгорье, где с давних пор располагался лабораторный комплекс по выращиванию оборотней. Там находились детские ясли для щенков, молодежь, самки, не попадавшие в войска, а оставленные на племя. Может быть, там даже были люди из обслуживающего персонала. Комплекс зданий закрыт для посторонних и располагался частично под землей. Большие шансы, что там есть выжившие. До него, правда, пару тысяч километров в неизвестности, но не бывшим бойцам Ночного Кулака такого смущаться.
        О телепортах можно было только вспоминать с ностальгией. Пригнали армейский транспорт, единственное, что еще могло передвигаться. Комфорта там меньше, чем это возможно даже для армии, но нам не привыкать. Десяток грузовиков загрузили до крыши. Уж чего-чего, а добра разного на улицах, в домах и в магазинах хватало. В остальные расселись сами. К нам присоединились местные оборотни, и стало нас почти шесть сотен. Некоторые тоже были ветеранами, другие пороху не нюхали, но решили держаться со своими, а не сидеть бессмысленно в городе. Так и поехали.
        Ничего особенного в пути не произошло. Довольно часто приходилось объезжать испоганенные места, благо у нас собой был передвижной комплекс проверки биологического, радиоактивного и химического заражения и несколько таких же переносных устройств. Этим мы запаслись в первую очередь еще на родной базе, когда стало понятно, чем все пахнет. Так что ехали не торопясь - здоровье важнее. Обычно зараженные места и без проверки прекрасно видны были по растительности и зданиям.
        Иногда попадались совершенно удивительные вещи, вроде кусков континентальной энергетической сети, которые после развала продолжали работать сами по себе.
        Пару раз нас обстреляли, причем один раз всерьез. После этого мы развернулись и по полной программе наказали стрелков. Как ни странно, ими оказались зеленые. Мы устроили охоту на тех, кого не прикончили сразу, всех пойманных перевешали и поехали себе дальше. Чего они хотели, я так и не понял. Впечатление, просто ума не имели. Пытаться остановить колонну вроде нашей - надо совсем дурными быть. Мы ведь на всех бортах эмблемы нарисовали, а что такое Ночной Кулак - каждый дебил в стране слышал.
        Место, где располагались лаборатории, было выбрано с умом. Подальше от городов и таким образом, чтобы легко контролировать подступы. На начальной стадии никто не знал, что такое из оборотней получится. Одно дело теория - другое практический результат, и от густонаселенных районов старались держаться подальше. Еще не хватало, чтобы вырвалось на волю не слишком приятное творение с жаждой крови.
        В древности здесь явно было множество вулканов, изливавших раскаленную лаву. За миллионы лет ветры и вода сгладили острые края и уменьшили перепады в горах, но и сейчас осталась дикая неразбериха из обрывов и скал, настоящий лабиринт, где после совершенно голых камней можно было выехать в долину, заросшую зеленью. Наверняка тут было несколько дорог, но основная трасса, приспособленная под тяжелые грузовые машины, только одна и при желании легко перекрывалась. Хорошо еще, что наши армейские машины на воздушной подушке и с высокой проходимостью. Обычный энергетический транспорт обязательно застрял бы здесь.
        Еще до всех этих событий о здешних местах ходили слухи про сбежавших из биологических лабораторий экспериментальных животных, прячущихся в горах. Мои оборотни всегда это отрицали, но не очень удивительно было бы, если бы теперь такие появились. Впрочем, нас никто не тревожил, пока мы не подъехали практически вплотную. Тогда оказалась, что охрана все-таки была.
        Мы были правы, когда надеялись встретить своих. Вот только мои надежды не сбылись. До комплекса вирус добрался, и живых людей не было. Зато обнаружилось несколько сотен щенков и женщин, пару десятков оборотней охраны и еще почти два десятка оборотней, работавших в этих же лабораториях, причем некоторые на вполне приличных должностях, с высшим образованием и изрядным опытом. Это меня крепко удивило - я достаточно много общался с оборотнями, чтобы не поражаться их уму, но даже не подозревал про ученых оборотней. Они изначально создавались под определенную задачу. И задача эта - война.
        А здесь мы обнаружили целый выводок специалистов по медицине, и не сказать, чтобы они сильно нам обрадовались. То есть, конечно, рады соплеменникам, но здешняя жизнь и иерархия подчинения давно устоялась и мы в нее не вписывались. Впрочем, ни нам, ни им деваться было некуда, и со временем все утряслось. Была выработана форма триумвирата власти, когда один отвечал за науку и медицину, другой за хозяйственную деятельность и третий за военные действия. Серьезные решения, касающиеся всех, принимались на совместном собрании.
        Со временем к нам стали приходить и другие оборотни. Некоторые в одиночку, иногда группами. Тем более что везде, где могли, мы оставляли указатели. К концу первого года собралось почти шесть тысяч. Еды стало не хватать, и мы начали расселяться на равнину.
        Первое время я со своими бойцами очень много мотался по округе. Мы устраивали целые экспедиции на дальние дистанции. Ведь прекрасно понимали, что поддерживать в рабочем состоянии сложную технику способны долго, но не вечно, а нас слишком мало, чтобы эту технику производить, да и знания практически отсутствуют.
        Когда не станет запасных частей и сдохнут аккумуляторы энергии, мы окончательно опустимся в глубокое прошлое. И тогда сможем надеяться только на свои силы. Пока это еще не произошло, надо было готовиться. Не мы одни такие умные были, другие тоже растаскивали все подряд.
        Уходя в дальние рейды, собирали книги по различным отраслям знаний, медицинские записи и препараты. Искали, где только возможно, образцы растений, перегоняли к себе выживший домашний скот. Вообще, коллекционировали все, что могло пригодиться, хотя очень часто не имели необходимой квалификации для обслуживания сложного оборудования, и оно было для нас бесполезно. Все равно тащили в надежде позже разобраться.
        Руководитель научников, Твердая Голова, был большой умница, хотя, как я и сейчас думаю, часто с очень завиральными идеями. Но в основном он был совершенно прав. Для начала поставил задачу встроить нас в жизнь равнин. Количество пищи должно соответствовать количеству оборотней. Нас было так мало на огромные равнины, что первое время над ним открыто смеялись. Новые поколения приняли идею и, вместо того чтобы выяснять отношения между собой, расползаются по просторам равнин все дальше.
        Вторая идея была - воспитать в своей среде магов. Это напрашивалось, тем более что в старые времена было достаточно людей со способностями. Даже я мог чувствовать опасность заранее и был неплохим эмпатом. А вот у оборотней таких способностей практически не было. Не для этого их выращивали.
        Твердая Голова рисовал целые программы селекции и искусственного оплодотворения, которые могли дать результат. Слишком мало нас было и для нормального развития, чтобы не заработать пару-другую генетических болезней от близкого родства, требовалось постоянно контролировать процесс рождения.
        Тут он втихую и развернулся, прокручивая свои интриги и давая разрешение на брак в первую очередь своим фаворитам. Тем, у которых могло быть потомство с интересными качествами. Меня использовали по полной программе, в надежде заполучить результат, и не сказать, что это сильно неприятно, когда столько желающих девчонок имеется.
        Была еще и третья идея. Этого многие принять не захотели. Он требовал отказаться от старых традиций. Полный разрыв с прошлым, так, мне кажется, это называется. Если оборотни не желали почитать человеческих богов, это еще понятно, но со временем стал явно пробиваться мотив вины людей за разрушения мира. А под это дело много чего попадало, включая жертвоприношения и ритуальное поедание врага.
        У нас, воинов, свои традиции, и не гражданским шпакам нас судить. Пока еще публично подобные вопросы не обсуждаются, вроде как меня стесняются, но втихую говорят вовсю. А после моей смерти наверняка начнется.
        Прошло больше сорока зим…
        С городами большая проблема. Никто, естественно, не пытается поддерживать коммунальные службы в нормальном состоянии. В подземных помещениях скапливается вода. Как ни удивительно, более новые дома и разрушаются быстрее. Они строилось из железобетона, а сталь хоть и нержавеющая, но от воды портится. В высотных зданиях падают лифты, не хуже любой бомбы лупя по нижним этажам. Разрушаются от ветра и выросших прямо на стенах растений целые блоки. Еще нет полностью разрушенных зданий, но явно к этому идет. Лет через пятьдесят начнут падать первые. Уже сейчас по улицам опасно ходить.
        Очень много изменилось. Еще в самом начале оборотни разбились на группы по видам и, уходя, селились вместе, создавая новые поселки. Тогда в этом ничего плохого не было. При скрещивании разных видов часто рождались уроды и, хотя прямого запрета не существовало, но они сами старались избегать подобных ситуаций. Теперь явно идет к тому, что сформируются отдельные племена по видам. Хорошо это или плохо - пока понять сложно.
        Научники превратились в отдельную касту, одержимую желанием прибрать к рукам общее руководство. Пока это тормозится тем, что триединое правление перенималось стандартно всеми отделяющимися от общей группами. Бывший Комплекс теперь именуется не иначе как Крепость и не заселен, кроме отдельных работающих лабораторий. Мы все живем на равнинах. Теперь это наша земля, в отличие от лесов, где поселились зеленые, и гор, где проживают анхи. Уже были случаи, когда доходило до прямых столкновений с соседями и убийств.
        В первые годы очень часто приходилось доказывать, кто здесь хозяин. Тут нам изрядно пригодилась подготовка Ночного Кулака. Даже с холодным оружием мы способны на многое. Сейчас стало поспокойнее, границы практически устоялись. На месте старой цивилизации медленно растет новая. Лучше она или хуже - время покажет. Она другая.
        Вот остановился и подумал… Я ведь все время пишу - «мы». Я себя не отделяю от оборотней. Так и есть. Я настолько с ними сжился, что стал одним из них. Единственное, что не могу перекинуться в другую форму. И как бы они про людей не думали, даже если победят эти дубоголовые реформаторы и заставят в будущем забыть, что мы жили на планете, кровь моя течет во многих потомках. И основа остальных линий в разных видах, даже не имеющих отношения ко мне, тоже от людей, как бы оборотням не хотелось об этом забыть.
        Когда я умру, меня положат в корни дерева-дома, бывшего моим жилищем десятки лет. Это лучший конец из тех, что я знаю, кроме как погибнуть в бою, но это мне не грозит. Слишком я стар для этого. Я сделал, что мог, для своего Народа, и пусть тот, кто сможет, сделает больше.

        Глава 15
        Семейные обычаи

        - Эй,  - сказал Рафик и пощелкал пальцами у меня перед носом.  - Живой, ты живой?
        - А?
        - Живой,  - обрадовался он.  - Сидишь уже четверть часа и смотришь неизвестно куда.
        Я посмотрел осмысленным взглядом по сторонам. Действительно, что-то я изрядно отключился от окружающей действительности. Время уже к вечеру, от костра тянет приятными запахами еды. Все дружно лопают, и только я сижу и ничего не замечаю. У русских это называется ошеломить. Трахнуть чем-то тяжелым по голове.
        Уж очень занимательные мемуары мне попались. Не поленился бы заглянуть вначале, непременно плюнул бы на закон добычи и спрятал снова. Хорошо еще, что теперь книги мои по общему согласию, и переводить для всех я не обязан. Людям это совершенно ни к чему, а для нас очень интересный документ. Все равно, что найти дневник Сталина, не предназначенный для потомков и полностью откровенный. Удачно получилось, отдали и не поморщились. И то, камни интереснее.
        Так мало текста и такие занимательные мысли появились. Вот это было не так, как нам с детства говорят… А вот это вообще совсем наоборот…
        Частица «до» для нас совсем не обозначение воинского рода. Вот я тоже «до». Как десятого убьешь своими руками и при свидетелях - признают «до». Про Крепость тоже все знают, но ходить туда не положено. Там Совет пауков собирается, и чем там еще занимаются, таким, как я, не говорят.
        Первый Вожак - человек! Это мощно. Даже в легендах таких вещей нет. Мы всегда были сами с усами и прочими клыками и когтями.
        Крыс я уже имел удовольствие повидать, а теперь еще какие-то водные всплыли. Почему собак среди нас нет? Ведь были же…
        Порталы, понимаешь, стационарные, значит, были и переносные. А эти странные намеки на воинские обычаи. Это он про то, что крысы делают?
        Козел был наш первый Вожак, что ему стоило более подробно писать? Сам говорит про потомков и сам же толком не поясняет.
        Хотя, кто сказал, что дальше ничего интересного не будет? Хранили же пятьсот с лишним лет книгу…
        - Да,  - невпопад сообщил я Рафику,  - ужинать пора.
        Рафик посмотрел на меня внимательно.
        - Ты меня вообще понимаешь?
        - Конечно,  - обиделся я.
        - Я говорил с Лехой…
        - Я тоже,  - перебиваю его.  - Сегодня утром. Он сказал то же самое, что и я. Ситуация изменилась. Начальной цели мы достигли. В район вышли, осмотрелись, энергетический узел нашли. Проход он сделает без проблем, уже проверил. Картинки с видеокамеры вполне достаточно. Ему надо знать, как выглядит место, а я ему пару часов просмотра со всех сторон скинул через Летчика. Дальнейший поход в таком составе может быть опасным. Завтра я пойду с волками к Игле и оттуда дам сигнал. К нам прибудет очень представительная делегация в составе нашего с тобой работодателя, парочки пауков и полусотни бойцов. Встретитесь лично, поговорите…  - Самое умное для вас,  - я кивнул на костер,  - собрать манатки и отваливать назад к водохранилищу. Или хотите - копайтесь в развалинах, если Леха даст добро. Дальше уже наши проблемы, а вы можете пошарить в окрестностях, пока баржа не вернется. Только надо быть осторожным, крысы любят селиться у воды. Как мы раньше с ними не столкнулись - не понятно. Я только на последних страницах видел десяток названий семейств. То, что их на реках должно быть много,  - это без вопросов. А
свою территорию они охраняют серьезно, даже с другими крысами постоянно дерутся. Вот тебе, кстати, и объяснение, куда французы делись. Меня с Дашкой точно так же раздели догола и уволокли. Нам ведь изрядно повезло. Эти из поселка полгода назад пошли в поход не то за здешними зипунами, не то за мясом. Больше тридцати наиболее опытных воинов. Назад никто не вернулся. Поэтому их было так мало и вы так легко подошли к поселку. Один часовой в нормальной ситуации большая редкость.
        - Вы так не хотите свидетелей, что даже не нуждаетесь в еще одном вооруженном отряде?
        - Ну, и это тоже,  - легко согласился я.  - Не могу предсказывать будущее, но вполне возможны разные нехорошие штучки вроде геноцида. С этими людоедами мы вряд ли уживемся. А, кроме того, у нас есть древние легенды о войне с крысами, а этот их вождь прямо говорил о старых счетах. Я его хорошо понимал. Мира не будет. И есть тут еще один момент…
        - Это ты про ножи и книги?
        - Вот именно. Вот это,  - я похлопал по ножу на боку,  - не просто определенный звериный стиль. Это фирменный знак Народа. Такой нож многое говорит о владельце понимающему. Валяться, где попало, они не могут, а у крыс тем более. Если бы это был трофей, они бы с гордостью носили, и опять же надпись соответствующая. Тут что-то очень не чисто.
        - А ведь Доцент что-то про тебя и оружие понял.
        - Ну и на здоровье,  - отмахнулся я.  - Он еще не видел наших девушек. Вот появятся Близняшки, будет ему очень много пищи для размышлений. Они, по вашим понятиям, страшно раскованные в личной жизни, но любому слишком много возомнившему о себе мужику очень быстро голову открутят.
        - Кстати, насчет девушек…  - Он с интересом уставился на меня.  - И как ты собираешься выкручиваться из этой ситуации? Очень, знаешь, интересно было эти стоны ночью слушать. Была бы кровать, наверняка бы сломали.
        Я посмотрел на Дашу. Она сидела у костра рядом с остальными, но заняла такую позицию, чтобы видеть нас. Была бы оборотнем, я бы точно знал, что она слушает, но, хвала первопредку, на это она не способна. Тем не менее, я уверен, что она тут же почуяла, когда заговорили о ней, и насторожилась. Моментально взгляд в нашу сторону. Это какая-то женская магия, она от рождения дается,  - и мужчинам ее не понять.
        - Вы притащили свои обычаи и традиции сюда. Цветы, ухаживания, загс и потом обязательные крики про плохо постиранные носки с ответными криками про маленькую зарплату. У нас несколько другие обычаи. Гулять до свадьбы - это совершенно нормально. В один прекрасный день,  - понижая голос, сказал я,  - женщина понимает, что хочет ребенка. Она смотрит по сторонам и говорит себе: «Ага! Вот этот парень мне нравится». Она идет к пауку и выясняет, нет ли проблем с наследственностью. Такое бывает редко, но процедура обязательна. Паук в поселке про всех все знает. Это его прямая обязанность знать такие вещи. Он говорит - можно, и начинается охота. Парня обкладывают со всех сторон. Вроде случайные встречи, совместные мероприятия, демонстрация лучших качеств и разных приятных выпуклостей, случайно касающихся руки. Так продолжается несколько месяцев. Родственники тоже участвуют в этом, создавая возможности для встреч. А потом в один прекрасный момент она ему говорит - бери меня замуж. Парень не идиот и давно понял, к чему идет. Если не понял, друзья обязательно с конским ржанием объяснят, поэтому обычно и
проблемы нет - он согласен. Охота закончена, дичь загнана в ловушку и прикончена. Кого такая перспектива не устраивает, имел достаточно времени смыться или поговорить с ней серьезно. Тут и начинается самое интересное. У нас нет совместного владения имуществом.
        - Это как?  - изумленно спросил Рафик.
        - А вот так. Муж - воин, Мастер, охотник. Это не важно. Он может всю жизнь работать или бесконечно угонять у соседей табуны с лошадьми, но ему принадлежат только орудия труда и то, что на нем. Жене - все остальное. Она ведет дом, заботится о ребенке, кормит и обихаживает мужа и его гостей. Конечно, есть разные нюансы, но жизнь может быть очень интересная, если муж, допустим, ляжет и не станет ничего делать. Это не его забота, как она станет выкручиваться. С другой стороны, если он захочет уйти - все останется жене. С разводом у нас просто. Идут к пауку и, если мотив действительно серьезный,  - никаких проблем. А причин достаточно много. Она тоже может развестись по своей инициативе, но это сложнее, хотя и возможно. Тогда он не останется совсем с голым задом, если только его не поймали на другой.
        Он покачал головой и почесал в затылке.
        - У вас ограничение рождаемости практикуется… А ведь это искусственный отбор. Выходить замуж за успешного, богатого и готового стараться. Бездельники и неудачники не размножаются.
        - Ну, жизнь - она разная, и бывает по-всякому. Потом, кроме голого расчета, всегда есть чувства. Но в каком-то смысле, действительно, отбор. Почему красавицы выходят замуж за артистов или певцов? Из-за славы. А почему за толстого противного старикашку? У него денег много. Это ведь тоже мерило успеха. У нас то же самое бывает, только вместо кривляния на сцене требуются совсем другие качества. Угнать чужих коней из охраняемого табуна, и чтоб кровь не пролилась,  - это совсем не просто.
        - Ты знаешь,  - ухмыльнулся Рафик.
        - Я знаю,  - кивая, соглашаюсь.  - Очень хорошо знаю. Но сейчас я не об этом. Я не буду выкручиваться… Завтра Даша поедет со мной, и я официально ее представлю. Она сделала именно то, что делают наши девушки. Объявила на меня охоту, причем точно знала, чего она добивается. У меня и выбора-то особого не было. Но я ответил «да». Можно было бы сказать, что ответил так только потому, что думал - на следующее утро мы все равно умрем. Но на самом деле не только поэтому. А теперь я буду защищать ее от всех, включая своих. Это моя обязанность как мужа. Я не знаю, как она приживется у нас и сможет ли вообще. Мы Народ в некоторых отношениях очень неприятный по вашим понятиям. Я много с Лехой говорил, кое о чем догадываюсь. Мы живем на равнинах, но по поведению очень схожи с вашими горцами. Очень тесные семейные и клановые связи и постоянные драки с соседями.
        Рафик почесал затылок, переваривая сказанное мною. А я подумал и добавил:
        - Мы есть то, что мы есть, и постороннему в нашей среде будет не просто. Уйти она сможет всегда.
        - Ты попал,  - с восхищением сказал Рафик.
        - Ты просто не представляешь, как я попал,  - грустно пробормотал я.  - Еще пару-тройку зим назад за подобную жену со стороны нас бы обоих могли убить на месте. Даже теперь неизвестно, как себя поведут наши дамы. Одно у нас не отнять. Жить с появлением Лехи в наших краях стало намного интереснее, чем раньше.
        Рафик в очередной раз почесал затылок и неожиданно заржал.
        - А ты жулик,  - выдавил он сквозь смех.
        - Не понял.
        - Ага, ты от своей доли отказался, а делим-то на остальных. Значит, и на Дашку тоже. Из одного кармана ушло, в другой пришло. Меньше, но все равно лучше, чем ничего.
        - Как весело, когда тебя считают настолько хитроумным,  - пробормотал я.  - Жаль, что я ничего такого не планировал. Мысль крайне интересная. Коней-то тоже делить на всех. Как бы исхитриться и лучших собственной жене отдать, а потом спокойно ездить?
        Рафик затрясся от смеха и продемонстрировал фигу:
        - Только по жребию! Знаю я тебя, ты ведь везунчик, куда не пойдешь, обязательно притащишь кучу добра. Так что все равно совершенно случайно именно так и будет. Лучшие тебе достанутся.

        Послесловие

        Мы сидели на холме и смотрели на происходящее внизу. Сначала возле пустыря в длинной тени, падающей от Иглы, появилась черная дыра. Из нее выскочили два десятков всадников. Они моментально спрыгнули на землю и заняли круговую оборону. Я насчитал не меньше трех пулеметов. Потом один за другим потянулись перегруженные фургоны, окруженные охраной. К седлу каждого наездника были привязаны две-три запасные лошади. Повозки отъезжали в сторону нашей бывшей стоянки и останавливались там.
        Прошло длинное стадо коров и небольшой табун лошадей, вокруг которых мелькали фигурки младших. В заключение появился Леха и закрыл проход. Охрана поднялась и окружила его со всех сторон. Всей компанией они двинулись к фургонам.
        - Ты говорил полсотни,  - с удивлением сказала Даша,  - а я видела не меньше трехсот.
        - Понятия не имею, что ему в голову стукнуло. Может, это из-за крыс. Ты же видела, там еще и животных пригнали, и имущество какое-то. Они сюда прибыли всерьез и надолго. Ты хорошо помнишь, что я говорил?
        Она кивнула.
        - Тогда пошли знакомиться,  - я помог ей встать, и мы зашагали вниз.


        - Сейчас тебя будут бить,  - вполголоса сказал Кузнец, глядя на пристань.  - Долго и с большим удовольствием.
        Рафик скривился. На берегу стояли Борис с Зосей и пристально смотрели на подходящую к берегу баржу. За их спинами торчала Лена и делала непонятные знаки.
        Баржа приткнулась к пристани, Рафик спрыгнул на землю и шагнул к Дашиным родителям.
        - Письмо,  - сказал Кулак, протягивая руку и смотря неприятным взглядом.
        Рафик, глядя на жену, полез в карман и протянул сложенный листок бумаги. Лена за спинами Дашиных родителей пожала плечами и развела руками, показывая, что она ничего заранее не говорила и понятия не имеет, откуда Борис знает.
        - Вечером зайдешь,  - разворачивая письмо, сказал Борис. Через плечо к нему в руки заглядывала Зося. Рафик послушно отошел к Лене, и та потащила его в сторону.
        «Я обещала написать, если не вернусь… Ну вот - читайте.
        Вы всегда знали о моих способностях,  - читал Борис.  - Эти мои сны. Хорошо это или плохо для меня, но знать будущее даже так всегда полезно. Еще в детстве я поняла, что оно может измениться. Не обязательно слепо следовать своим же предсказаниям. Тут главное, какой выбор ты делаешь. И выбирая, ты можешь сделать хуже. Благие намерения, как известно, очень часто ведут в ад. И все равно судьба твоя не обязательно такая, какой тебе кажется. Нет одной неизменной дороги.
        Когда я решила поехать, я сказала вам, что хочу присмотреться к своему приснившемуся мужу. Что он за человек и не лучше ли мне поискать другого. Вот и присмотрелась, да так плотно, что весной у вас будет внук. Нельзя сказать, что из Живого выйдет идеальный зять. Даже идеальный муж - очень сомнительно. Как он сказал: “Ты очень ловко меня оседлала и уселась сверху, но это не значит, что я буду стоять в твоем стойле или идти по дороге, которую ты считаешь правильной”. Нам сейчас приходится притираться друг к другу, и от этого иногда летят такие большие искры.
        Но, может, это и к лучшему. Вряд ли я бы долго выдержала с мямлей. Очень удобно держать мужа под каблуком, но приходит время, когда становится ясно, что рассчитывать можно только на себя. А ведь хочется иногда чувствовать себя слабой, чтобы тебя носили на руках и защищали. Вот в этом у меня сомнений нет. Он порвет на куски любого попытавшегося нагадить нашей семье. И не фигурально, а вполне реально - физически. Была возможность убедиться.
        Мне кажется, что, глядя на любого мужчину, я всегда сравниваю его с тобой, папа. В этом смысле мне повезло. Он на тебя похож. Не внешне, конечно, хотя он тоже здоровый облом,  - по характеру. Такой целеустремленный тип, который, поставив перед собой задачу, проломит стену, а своего добьется. А дел у нас в ближайшее время ожидается море. В придачу к мужу я получила очень большой кусок земли с обязательством защищать его и служить фильтром между местными жителями и Зоной.
        Еще множество буйных родственников, размером и силой смахивающих на бибизян, на фоне которых я выгляжу гномом, и, как задним числом оказалось, у мужа по разным карманам завалялось совершенно неприличное количество разных Вещей. Он как хомяк - тащит домой любой гвоздь, так что дама я теперь очень не бедная.
        Что касается моего поста, который совершенно не декоративный. Это ведь совсем не просто было стать женой моего мужа. Здесь существует Клан. Он не столько семейный, сколько территориальный. Чтобы стать одной из них, надо быть членом Клана. Нельзя выйти замуж за клановца и не стать одной из них. Такого просто не бывает. Или ты с ними, или нет. Посторонний здесь долго не протянет. Его даже не обязательно убивать, достаточно просто не рассказать про некоторые местные особенности.
        Чужаков они страшно не любят, и на это есть множество причин. Когда перед отъездом мы говорили, мама упомянула про «скелеты в шкафу». Они есть у каждого, в любой семье. Выносить внутренние дела на общее обсуждение очень нехорошее поведение, даже если эти дела сами по себе не слишком красивы. Свои проблемы нужно решать самим. Вы нас, детей, этому учили с детства, и этим мы отличаемся от большинства. Интересы семьи - главное. Вот и здесь то же самое.
        Даже не надо открывать здешний шкаф, чтобы скелеты выпали наружу. Достаточно приоткрыть, а там множество больших и малых тайн и секретов сами моментально валятся тебе на голову. Когда я попросилась в Клан, я автоматически приняла на себя определенные обязательства. В том числе молчать о разных интересных подробностях жизни в Диком поле.
        Так что еще очень долго дороги назад в Зону мне не будет. Как минимум до тех пор, пока я не стану здесь достаточно весомой фигурой, чтобы они не боялись, что я лишнее начну болтать, а это еще не скоро случится. На самом деле это повредит не абстрактному Клану, а моему мужу и моему ребенку. А я знаю, что сын у меня только первый. Теперь мой дом и моя семья здесь.
        Я вас заранее честно предупреждаю: зная прекрасно внутренние дела Форта и расценки на разные товары, я собираюсь контролировать торговлю, чтобы нас не накалывали. С Кланом надо работать честно. Они тут совсем не ангелы и очень любят применять агрессивные методы. Уж поверьте, приходилось видеть, и возможность навести шорох у них есть даже в большом городе.
        Клан вынес решение о торговле только через нас. В смысле, через мое семейство из поселка Пост. Дорога уже проверенная, и обойти нас нельзя никак. Остальные контакты запрещены, и даже пробовать не стоит. Таких ухарей с удовольствием ограбят, и не удивлюсь, если закопают и скажут, что так и было. Клан очень хочет ограничить дурное влияние Зоны на своих. Я вроде как уже испорченная и мне это не грозит. Сами понимаете, какие радужные перспективы возникают, но при условии, что я имею возможность поработать и на себя.
        Что касается деловой части. Вы все равно с Безногим встретитесь и поговорите. Он притащил очень дорогие камни. Мне кажется, тебе, папа, лучше в это не лезть, просто не потянешь, пусть сразу к эльфам идет в Город. Он скинет тебе наши доли. Одна Марии, одна моя и еще одна делится на три. Из моей закупишь все по тому списку, что Рафик даст, остальное не трогай.
        Не надо за меня волноваться, все в полном порядке. Привет всем братишкам. Я вас люблю. Даша».
        - Девочка выросла,  - сказал Борис, сворачивая письмо и пряча в карман.  - Крылышки расправила и улетела.
        - Весной поедешь сам,  - заявила Зося.  - Повезешь, что ей надо, и на месте посмотришь.

        Дорога к новой жизни

        Пролог

        В детстве меня называли Мелкий, подрос - Не любящий мед. Сейчас официально именуют Живой, род Медведей, семейство Гризли, Клан Пятипалых. Для людей, по документам - Ярослав Медведев. Почему для людей? Потому что я совсем не человек. Нестандартный оборотень, не влезающий ни в одну страшную сказку. Превращаюсь в медведя и не только в полнолуние, а когда сам пожелаю. Серебра не боюсь, на прохожих не бросаюсь. Мозги при перекидывании остаются те же самые, так что излишней кровожадностью не страдаю.
        Дело в том, что весь мой Народ, в количестве парочки миллионов, как раз и состоит из таких нестандартных оборотней: всего полтора десятка разнообразных видов хищников - и медведи только один из них. А ничего не поделаешь: вывели нас когда-то искусственно сильно умные человеки для использования в качестве солдат. Поэтому хоть мы и медведи (а также волки, рыси и еще много разных видов), но кто увидит нас в другом обличье, никогда потом с обычным зверем нашего вида не перепутает. Голова у нас больше, да и пропорции тела несколько отличаются от прототипа. Мы, кстати, своих предков не любим. Те, кто животные,  - для нас конкуренты в добывании пищи, а те, что люди, умудрились погубить не только себя, но и половину планеты, устроив Большую Войну. Так что не за что нам их любить.
        Вот тут и начинается самое интересное. Место нашего проживания вовсе не Земля. Откровенно говоря, планета даже не в Солнечной системе находится. Жили мы себе не тужили почти шестьсот лет после Катастрофы, размножаясь все больше и заселяя бескрайние равнины на манер земных индейцев. Регулярно выясняли отношения между собой и с соседями, такими же искусственно выведенными в прошлые времена разумными существами, но на нас ничуть не похожими, и не особо интересовались жизнью вдали от наших рощ, пока не грянул гром. Ну не в буквальном смысле, конечно.
        Пришел в наши места как-то человек. Вообще-то их давно не существовало, даже старики слыхом не слыхивали, что еще водятся такие где-то. То есть иногда рождались в Народе не способные перекидываться, но это генетический брак, и все-таки несколько другое дело. Про поселения людей мы и не подозревали. Слишком хорошо они когда-то сами себя уничтожили. Ко всему еще, тот человек на нашем Языке говорить не умел, но есть у нас свои оригинальные методы обучения за очень короткое время. Люди таких специалистов называют экстрасенсами или магами, а мы - пауками. За вечную привычку плести интриги.
        Вот тогда и выяснилась большая «радость». Завелись на нашей планете подозрительные эльфы, таскающие на постоянное жительство в наши земли из неизведанных космических далей людей, с никому неизвестными подозрительными целями. Технически они оказались даже более продвинутыми, чем Народ, застрявший в своем развитии на стадии мечей со стрелами, что нехорошо пахло для нашего будущего.
        А человек… Да почти нормальным он впоследствии оказался. В нашем, естественно, понимании. У пришельцев очень часто при переселении на нашу планету обнаруживались странные способности, совсем для них на родине не типичные. А этот еще и умудрился вляпаться в старинную, сохранившуюся от предков, лабораторию и стал практически одним из нас, обретя возможность перекидываться. Уж чего добивались предки - мне теперь не понять, но получили мы в результате Алексея Михайлова, Зверя, обладающего способностью принимать любой облик и открывающего порталы через огромные расстояния при наличии доступного источника энергии. Вот уж с последним у нас особых проблем не имеется. Осталось после Войны множество подходящих мест, нередко крайне опасных для жизни.
        Когда появляется такой интересный тип, всегда вокруг множество событий происходит. Начинаются интриги, борьба разнообразных взглядов на нашу жизнь и будущее, а многие норовят еще и подтолкнуть незаметно в спину, направляя в выгодном для них направлении. Племена оборотней хоть и очень схожи между собой по воспитанию и поведению, но, как всегда и везде, существуют разные мнения. Слишком долго Народ был замкнут на себе, и излишне все устоялось. В таких случаях всегда имеются отдельные экземпляры, считающие, что пришла пора меняться и попробовать жить по-другому. Главное, что для всех теперь имеется очень серьезный новый вызов в виде людей. Рано или поздно придется с ними столкнуться, и уж от нас зависит, сумеем ли мы ужиться как равноправные партнеры, или начнется бесконечная война, в которой проиграют все.
        Алексей нормальным парнем оказался, меня спас от смерти, и я теперь именуюсь Живой, потому что помереть должен был, а смерть обманул. У Народа с этим просто. Как случится знаменательное событие в жизни, так и новое имя. У каждого не меньше трех-четырех имен до старости бывает. И по нашим обычаям я теперь должен непременно спасти ему ответно жизнь, и другого выхода нет, как идти за ним, помогая убирать с дороги разнообразные камни.
        А поскольку маг из Алексея аховый, то попутно с лечением он умудрился запихать мне в память еще и свои воспоминания. И стал я весьма странным типом. Немного оборотень, немного человек. Не в физическом смысле, конечно, а психологически. Массу всего, абсолютно не относящегося к жизни на равнинах, помню кусками. Счастье еще, что не наложилось все это на мою прошлую жизнь, и остался я вполне нормальным (насколько нормальным может быть оборотень с опытом человеческой жизни в России!). Зато прекрасно теперь понимаю идеи Алексея и его желания.
        Нас, странных типов, с любопытством относящихся к другой жизни и недовольных собственной, несколько сотен набралось. Мы даже выделились в отдельный Клан, а во главе его встал Зверь (как совершенно посторонний всем видам равнин, но при этом все-таки оборотнем являющийся). Осмотрелся Вожак Клана по сторонам, и оказалось, что жить нам негде. Все давно уже занято, и никто не собирается с нами делиться своей территорией. Начинать серьезную войну с соседями не при нашей численности. Значит, надо искать свою землю там, где никто еще не поселился или проживают люди.
        И кого имеет смысл посылать налаживать контакт с людьми? Тут нужен такой, кто не станет на них смотреть как на животных из зоопарка и способен при необходимости долго морочить голову пришельцам так, чтобы они не усомнились, что он один из них. Естественно, выбор пал на меня. Тут мне изрядно пригодились знания и память Алексея. Прекрасно помню и Рафика Безногого, его знакомого еще по прежней, земной жизни, и Лену, его жену, и всю их команду рейдеров. Здесь они занимались поиском разнообразных артефактов, оставшихся от прежних времен, и прекрасно подходили для наших целей. Были они из категории людей, ничему странному не удивляющихся, и при этом не любили сидеть на одном месте. Конечно, немного их таких, но нам много и не требуется. На первых порах желательно ограничить контакты с человеческим обществом. Новые идеи и товары, принесенные от них, вполне могут не только улучшить устоявшуюся жизнь Народа, но также и изрядно напакостить. Требуется внимательно смотреть, что полезно, а что лучше даже не трогать.
        Так что именно я в компании человеческих разведчиков был направлен искать новое место жительства для Клана. Заодно мне предстояло познакомиться поближе с нюансами человеческой жизни, понять, что к чему. Задача достаточна проста, тем более что и старые карты у нас сохранились, и примерное направление я прекрасно себе представлял. Вот только понял я, что люди ничем особенным от нас, оборотней, не отличаются. Точно так же вечно выясняют между собой отношения. Грызутся за землю, ресурсы, за власть. В одном месте воюют, в другом старательно свои делишки прокручивают.
        Очень познавательное получилось путешествие. Ну да мне не привыкать. Навыки выживания у оборотней отточены столетиями в бесконечных стычках и войнах, а огнестрельное оружие для меня не в новинку - спасибо новообретенной мною Алексеевой памяти.
        Правда, не один открывать новые земли отправился. В качестве довеска (она-то думала, что это я довесок!) в экспедиции участвовала еще и Черепаха. Вообще-то она младший паук рощи. И полностью ее имя звучит так: Черепаха, бегущая по предгорью. По документам же она - Мария Волкова. Как я Медведев, так она Волкова. Как положено пауку - гонора у нее выше крыши, и вечно куча тайн, которыми она делиться не желает. Ну да жизнь - вещь интересная, когда нас всего-то двое оборотней на тысячи километров и вокруг сплошные люди, невольно сближаешься, и начинаются вполне дружественные отношения.
        В результате поисков вышли мы, куда хотели. Земли сколько угодно, вода имеется - словом, место для Клана замечательное. Вот только там уже раньше поселились очень вредные жители, да еще и каннибалы. Как ни странно, мне дальние родственники. Крысы-оборотни. Ну, мы, Народ, ребята простые. Кто на нас лезет с гастрономическим интересом, того мы без душевных терзаний легко убьем. Закапывать и надписи надгробные писать не станем. Не принято у нас. Круговорот полезных веществ в природе должен сохраняться. Что из земли пришло, то в нее и уйдет.
        Так что путешествовали мы с легкими приключениями, сопровождаемыми интенсивной стрельбой. Попутно я познакомился со своей будущей женой. Вы не знаете, как это бывает? Очень просто. Сначала, как положено, спасаешь симпатичную девушку от смертельной опасности, а потом она совершенно случайно оказывается пророчицей и сообщает, что тебя дожидаются двое детей. Нет, они еще не родились, но обязательно будут. От нее. Причем сообщает разные интересные подробности, которых знать не может по определению. И куда деваться бедному медведю? Знакомить с родственниками, а то сама пойдет - и будет изрядно хуже.

        Глава 1
        Даша и Клан

        У палатки в центре лагеря мы остановились. Почему до сих пор у меня в спине дырки от любопытных взглядов нет - это крайне интересный вопрос. Наверное, я не только пуленепробиваемую, но жаропрочную спину имею. И то, когда в последний раз среди Народа такое видели? Человеческая женщина с ножом медведя на поясе топает впереди меня по направлению к Вожаку. Такая явная заявка на желание произнести необходимые слова перед свидетелями. Да никогда такого не было!
        Очень много знакомых лиц. И не просто из моей рощи, а в основном из семейства Указательный палец. Сплошные родственники. Хоть и не по крови, но ведем общее хозяйство, и я - в качестве главы семейства. Когда количество членов переваливает за сотни, всех уже не упомнишь, и придумка с обозначениями пальцами очень неплоха. Семейство Алексея - Средний палец, семейство Живого - Указательный палец. Встречаясь с незнакомцами, сразу видишь, с кем имеешь дело, по нашивке, имеющейся на одежде каждого: рука, сжатая в кулак, и только один из нужных пальцев поднят вверх. Так что не перепутаешь, членом какого семейства стоящий перед тобой является.
        Скот пригнали, лошадей, большой отряд сразу к барже пошел. Я о таком не просил. Всего сотню бойцов для разведки, не больше. Похоже, возвращение не предусмотрено.
        Почему, собственно, на равнинах человеческих женщин не бывает? Ведь мужики есть. Интересный вопрос… Стоило только слегка выйти из привычных рамок, и количество таких непонятных вещей все множится и увеличивается. Вот уж не думал вначале, во что это превратится. Пошел, посмотрел, маяк скинул - и дальше пусть Вожак выкручивается. Мое дело порядок поддерживать, а не задумываться о последствиях.
        Зверь и сам толком не знает, чего хочет. Постоянного контакта с Зоной допускать на начальном этапе нельзя, это и плюгу понятно. А вот кто будет решать, что можно тащить в Клан? Он один? Так уже не пройдет. И я многое знаю, и Черепаха хорошо осмотрелась. Теперь и Даша собирается «влезть с ногами в нашу лужу и разбрызгивать во все стороны». Такие вещи удержать невозможно, дай винтовку одному и продемонстрируй ее преимущество, обязательно захотят и другие.
        Вот неприятна мне эта бензиновая тарахтелка на колесах из-за ее вони и необходимости вечно ковыряться во внутренностях, смазывая и заменяя детали, но ведь намного больший вес потянуть может, чем повозка с лошадьми. А там начинается: бензин, запчасти, механик - и конца этому нет. Комфортное существование такое дело - стоит попробовать, и отказаться уже нет сил. Можно прекрасно жить без ванны с горячей водой, но только до тех пор, пока у тебя в доме ее не поставят. После этого отсутствие нагретой воды уже не воспринимается как само собой разумеющееся.
        С земли у входа лениво поднялась Старшая и уставилась на Дашу. Та молча начала складывать у ее ног свой «Вепрь», вынула из кобуры наган, потом достала из кармана куртки глок и положила его туда же. Я тоже поснимал с себя весь огнестрел и положил рядом мешок с трофеями. Раньше у входа в помещение, где сидит вождь, сдавали мечи с копьями, но с появлением земного оружия пришлось расширить ассортимент неположенного к вносу. Тоже традиция - убить и обычным ножом можно, а его забирать не положено.
        - Ну, ты псих,  - сообщила Старшая мыслеречью, с восхищением, и потерлась щекой о ладонь.  - Мы спорили, что ты принесешь, но такого даже представить не могли. Тебя привели на веревочке.  - Она булькнула от смеха.
        Даша покосилась на меня, и я кивнул на вход.
        - О!  - радостно сказал Зверь, захлопывая книгу, которую он перед нашим приходом листал.  - Пришел! А она здесь зачем?
        В некоторых отношениях он по-прежнему простейших вещей не понимал.
        Я, демонстрируя покорность, встал на колени. На шаг впереди Даша проделала тоже и, глядя в пол, заученно выдала:
        - Я - Дарья, род Людей, семейство Форт, прошу твоего разрешения стать одной из Клана Пятипалых. Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь - кровь Клана. Твое слово - для меня высшее.
        - Ты что, обалдела?  - изумился Зверь.  - Ты вообще представляешь, о чем просишь и на что соглашаешься? А у тебя,  - обращаясь ко мне, неприятным голосом осведомился он,  - мозги полностью отсутствуют или просто моча в голову стукнула?
        - Это не он виноват,  - поспешно сообщила Даша.  - Я сама решила взять его в мужья, со всем имуществом и полагающимися по закону правами.
        Зверь схватился за голову и нечленораздельно замычал. Я разглядывал его с сочувствием, на всякий случай помалкивая.
        - Собственно,  - рассудительным тоном сообщила Даша,  - у тебя и выбора особого нет.
        - Да?  - заинтересовался Зверь.  - А как насчет дать тебе пинка, чтобы летела до самого Форта. Его,  - он кивнул на меня,  - отпущу, пусть выбирает, где жить.
        - Взяв меня в Клан, ты не даешь мне возможности лишнее рассказывать. Мне совершенно неинтересно, чтобы это коснулась моего мужа, детей и вообще семьи. Тут дело даже не в том, что за вами могут начать гоняться с осиновыми кольями или по ночам поджигать дома. Просто начнут задавать лишние вопросы, а ты не хочешь привлекать внимание.
        - Ты что, при ней перекидывался?  - безнадежно спросил Зверь.
        - Там другого выхода не было,  - поспешно сказала Даша.  - Крысы хотели боя в боевой форме, иначе бы просто убили. А так - время потянули, пока рейдеры не появились. Они ничего не видели, я точно знаю, спрашивала. Правда…  - она замялась.
        - Ну, давай выкладывай,  - поощряюще предложил Зверь.
        - Я считаю, что такие вещи скрывать не стоит. Вожак должен знать,  - подхалимским тоном пояснила Даша.  - Доцент вопросы задавал, что-то он подозревает. А Безногий очень странно посматривал… Вам все равно нужен кто-то, кому можно доверять в контактах с Зоной. Я - самая подходящая кандидатура.
        - Стоп,  - сказал Зверь,  - сними щит.
        - А?  - растерянно сказала Даша.
        - Часы сними,  - «перевел» я.
        Она торопливо расстегнула браслет и передала Зверю. Он покрутил в руках, удивленно посмотрел на меня и, не замахиваясь, кинул, норовя попасть им мне в лоб. Я едва успел поймать.
        - Слушаю,  - сказал он, обращаясь к Даше.
        - Всякую ерунду,  - продолжила она прерванную речь через секунду,  - мне объяснять не надо, расценки, и с кем дело иметь, прекрасно знаю. Как я понимаю, ни русского, никакого другого земного языка большинство из Клана не знает и совершенно не ориентируется, что и кому говорить. Кроме того, ты получаешь дополнительную заинтересованность со стороны моего отца. Брать меня в заложники глупо - он только в ярость придет, а вот если я работаю на вашей стороне, вы имеете вхожего в Форт своего человека, которого он не обкрутит. Даже пробовать не будет.
        - А может?  - с интересом спросил Зверь.
        - Э… ну сам понимаешь, некоторые заказы делаются «слева» и нигде не отражаются. Заводские получают артефакт лично в руки, потом отгружают товар без накладных. Можно даже в бумагах написать нормальную цифру, все равно не проверить. А можно,  - она усмехнулась,  - и схимичить. Тут главное не наглеть, чтобы покупатель не обиделся. Все так делают.
        - Живой, скажи-ка Старшей, пусть позовет Койот с Охотницей,  - кивнул на дверь Зверь.
        - А она влезет?  - с сомнением спросил я, глядя на тесное помещение.
        - У входа посидит,  - отмахнулся он.
        Я вышел, старательно придерживая край занавески, загораживающей вход, и сознательно оставляя щель. Если палатка закрыта - оттуда не доносится ни слова, поскольку еще и включают «Глушитель». А вот так я могу спокойно подслушать. Он что думает, что мне неинтересно, когда мою судьбу обсуждают? Просигналил радостно ухмыляющейся Старшей на боевом языке. Она кивнула и убежала. Я, изображая часового с бесстрастной мордой, постарался превратиться в большое ухо.
        - Ты все правильно и хорошо сказала,  - говорил тихо Зверь,  - для Клана. А вот на фига тебе это лично нужно? Имей в виду, я тебя из Треугольника не выпущу. Не поняла?  - переспросил он,  - Треугольник - это территория от острова по рекам до маяков, и больше никуда. Дороги назад для тебя не существует. Клятва - это очень серьезно. Меня не будет, Живого не будет, а Клан останется. Его интересы важнее личных. А они… они не люди. В чем-то лучше, в чем-то хуже, но не люди. Психология другая, воспитание совсем не земное, и… ты еще не видела, как травоядного в зверином облике валят. Это тебе не Волк из Форта с его вечными драками. Он просто развлекается, а они так живут. Ты вот знаешь, как Волк «работает» носом вместо детектора лжи? Так тут каждый может. Не так хорошо, как звери, но может.
        - А часы?  - сказала Даша. И, судя по звуку, оглянулась в мою сторону.
        - Вот именно,  - подтвердил Зверь,  - и он, и все вокруг. Я не знаю, что он там намудрил с твоими часами, но теперь это сложнее, надо близко находиться. Носить тебе их до самой смерти не снимая, даже купаясь, если не хочешь, чтобы о твоих чувствах все вокруг знали. Слух у них тоже гораздо лучше. Ты очень мало знаешь и совершенно не представляешь, куда лезешь. Я тебе в последний раз предлагаю: уходи. Как нам обычно родители говорят: «Проверь чувства временем и расстоянием». Уж извини, первый парень - еще не значит лучший.
        - Я всю жизнь прожила в окружении меченых,  - так же тихо ответила Даша.  - Среди них иногда попадаются крайне неприятные типы. Ничего, научилась не убегать с визгом. Меня уважают не только за то, что я дочь своего отца. На самом деле и меня вряд ли можно назвать нормальной… Ведь не всегда приятно знать будущее, и я очень рано поняла, что не стоит об этом рассказывать. Многие почему-то думают, что я не предупреждаю о беде, а, наоборот, ее накликиваю. Потому на улице от меня шарахаются. А гадать я не могу, по заказу не умею. На самом деле, было у меня три варианта будущего. По какому пойдешь, тот и выйдет. Совсем не обязательно делать то, что приснилось. Просто не иди туда, где встреча произойдет, и все изменится. Нет судьбы. Мы сами ее создаем. Вот и захотела посмотреть на возможного мужа поближе. Не понравился бы, ничего этого бы не было. А что временами он медведь, так у каждого свои недостатки, по мне все лучше, чем алкаш. И потом,  - она улыбнулась,  - я ведь еще мужа и с имуществом беру, обязательно проверю, что у него там в карманах. Он из Зоны грузовик разного барахла притащил, наверняка и
дома много чего есть.
        Молчание. Потом снова заговорила.
        - А на самом деле у меня есть большое преимущество перед тобой. Ты не в курсе, что будет завтра. А я точно знаю, что через три-четыре года буду вполне довольна жизнью, и то, что ты все равно согласишься,  - тоже знаю.
        - Ну,  - после минутного молчания сказал Зверь,  - я тебе, в конце концов, не мама с папой и отговаривать не нанимался. Твоя жизнь.
        Я тихонько отпустил прижатую ногой занавеску и преданно вылупился на Койот с Охотницей, приближающихся в сопровождении Старшей.
        Койот скользнула в палатку, а медведица радостно приветствовала меня облизыванием щеки.
        - Я здесь лягу,  - пробурчала она, сдвигая, в свою очередь, занавеску,  - а ты иди…
        - Ты хотела тоже знать русский?  - обратился между тем Зверь к Койот, махнув рукой, чтобы я сел.  - Вот тебе прекрасный клиент,  - показывая на Дашу, сообщил он.  - Она тебе русский, а ты ей наш Язык.
        Даша глянула на меня, не понимая о чем разговор. Я подмигнул, успокаивая.
        - Сможешь?  - продолжил Зверь, глядя на Койот.
        Та рассерженно фыркнула и села напротив девушки, взяв ее пальцами за виски.
        - Будет больно,  - сказал Зверь Даше,  - потерпи. Потом он повернул голову и посмотрел на меня взглядом, не обещающим ничего хорошего.
        - Так,  - сказал он на мыслеречи,  - я всегда подозревал, что ты слегка придурковатый. Неясно только, до дуба тоже так было, или это результат моих действий. Поэтому раньше я старался относиться к твоим выходкам спокойно. На сегодняшнем представлении под этим подводится черта. Прекрасно мог все рассказать по телефону, а не устраивать сюрпризы. Я все понимаю - личные впечатления, возможность посмотреть на реакцию, но ты меня поставил в дурацкое положение. Анекдот про ковбоя, молчаливую жену и три предупреждения знаешь?
        - Это где лошадь споткнулась и ковбой ее застрелил?
        - Совершенно верно. Считай, что для тебя «раз» уже прозвучало.
        - А я в качестве извинения принес тебе один интересный документ. При Койот отдавать не буду. Не всегда нужно жене знать о твоих делах. Особенно, если она по совместительству паук. Сам прочитаешь и подумаешь. Я только в самое начало глянул, а там страниц триста понаписано предками. Вах, какой текст! Завещание от первого Вожака, который был человеком и, очень возможно, людоедом.
        - Это те книги?  - заинтересовался Леха.
        - Одна из них. Две, похоже, записи о местных делах. Писалось для себя, и сложно разобраться. Я уже выписал десяток названий других семейств, но где они проживают - там не описано. Зачем себе сообщать то, что и так хорошо известно? А в одной я ничего не понял. Вообще-то совсем неплохие трофеи взяли. Даже не думал, что можно такие интересные Вещи найти. Страшно чешутся руки пошарить в других местах по крысиным тайникам.
        - Крысы, крысы,  - буркнул Зверь.  - Даже Совет забегал как ошпаренный. Первый раз вижу, чтобы они так быстро среагировали. Я сам сказал Разрезающей плоть,  - пояснил он.  - Не хотелось все-таки без прикрытия уводить бойцов из рощ. Так Совет предложил сделку: всем официально запрещено нас трогать. Вплоть до самых страшных кар - лишения имени, имущества и права на ребенка. А мы, взамен, всех маленьких крысенышей отправляем на равнины. Там их будут передавать на усыновление в целях правильного воспитания. В перспективе даже выделить земли для отдельных семей собираются.
        - Маленьких - это как?
        - Ну… как там это… до тележной чеки. Просят не старше возраста перекидывания. После этого уже положено кормить человечиной, а раньше нет. Обряд, понимаешь. Откуда они сами могут знать такие вещи? Пятьсот с лишним лет крыс на равнинах нет. Хочу в архив Совета залезть, да кто ж пустит?
        - А ножи?
        - А вот за этим далеко ходить не надо.  - И он забубнил однотонно нараспев: «И когда стало ясно, что оборотни способны самостоятельно размножаться естественным путем, без применения специальных медицинских мер, было принято решение старшему в роду вручать нож…»
        Закончив свой речитатив, Зверь сообщил нормальным голосом:
        - Клинок сделан из хрен знает чего.  - Слово «прлад» тебе что-то говорит?
        - Нет,  - подумав, ответил я.
        - И мне, и даже Стальному Молоту ничего,  - пожал он плечами. И продолжил цитировать наизусть в том же монотонном стиле: «Цвет клинка черный, рукоятка из кости животного исходного типа для оборотней. От скелета волка берут кость для оборотня-волка, от тигра для оборотня-тигра».
        - Понимаю,  - отмахнулся я.
        - А вот до меня не сразу дошло,  - ответил Зверь и снова пошел цитировать наизусть: «Ножи парные для мужчины и женщины. Мужской клинок - длина двадцать четыре сантиметра, ширина - четыре. Имеет дугообразный вогнутый скос обуха к острию. Основным достоинством данной формы клинка является то, что она позволяет получить нож, который одинаково хорошо режет и колет. Клинок в области острия резко сужается и имеет ромбовидное сечение. Острие расположено на оси рукояти, благодаря чему обеспечивается максимальное вложение силы в колющий удар. Вместе с тем, кромка имеет достаточный изгиб, благодаря чему нож хорошо режет. Клинок из цельного куска металла, что обеспечивает простоту изготовления и прочность ножа, хотя и увеличивает расход материала. Костяные накладки рукояти и изображения крепятся при помощи заклепок».
        Отнудив все на одной ноте, Зверь сообщил:
        - Размеры женского ножа неизвестны. Можешь считать себя первооткрывателем. Дальше так: «Использовать как артефакт нельзя, представляет собой только историческую ценность. При обнаружении передать в Крепость». Список особо разыскиваемых Вещей, копия которого есть у каждого паука рощи,  - объяснил он свои познания.  - Обычным оборотням не показывают, чтоб не захотели слишком много за находку.  - Оглянувшись на Койот, спросил меня:  - А что ты, собственно, с открытым ртом сидишь?
        - Это что,  - переспросил я,  - ножи Праотца и Праматери?
        - Да,  - согласился Зверь,  - я тоже обратил внимание, что у Дашки в ножнах. Ты себе еще повесь и требуй кланяться.
        - Ни в какую Крепость не отдам!
        - Твое дело, только правильнее было бы подарить. Не сейчас, пожалуй, и не мне,  - хихикнув, сказал он,  - когда будут выделяться в отдельные семейства. Кстати, по этому поводу… Ты всерьез настроен осесть на острове?
        - Очень всерьез. Там прекрасное место, чтобы перекрыть дорогу. Поставить что-то крупнокалиберное - и можно топить любого не подчинившегося. Место под склады, мастерские, вода имеется. Жить внизу никто не станет, разве что отсидеться в самом паршивом случае, но под рабочие помещения все уже приготовлено.
        - Вот и хорошо,  - согласился он.  - Я почти всех твоих привел. Можешь отныне и навеки официально именоваться главой семейства Пост. Про семейство свое, Указательный палец, временно забыть - будут пока на острове не только твои, но и мастера из других семейств. Если начнете покупать у людей что-то для себя, а вы непременно начнете, возьмешь телефон и позвонишь мне: кому, что и для чего. Хватит для меня сюрпризов.
        Я демонстративно начал шарить по карманам.
        - Подарки потом,  - серьезно сказал Зверь.  - И ерундой не отделаешься. Ты у нас первый на сегодняшний день наиболее многочисленный отряд имеешь. Не знаю, что делать, чем больше приходит новичков, тем сложнее проконтролировать. Я уже не справляюсь, раньше знал, что от каждого ждать, а теперь не всех даже и помню. Лицо знакомое, а чем занимается, не знаю,  - он махнул рукой.  - И ведь не конец, теперь, наоборот, попрут толпой. Потому ты полторы сотни и большинство мастеров заберешь себе. А потом буду смотреть, кто еще способен свое семейство основать. Сейчас закончим, отправим бедную девушку отдыхать и все обсудим. Границы обозначить все равно надо. Два отряда пойдут по рекам. Первый поведет Пинающий Медведь, второй лучше всего доверить Старшей.
        - А ты?
        - А я вернусь на равнины и Койот с собой заберу. Не царское это дело - шашкой махать, и для нас там основной источник пополнения запасов и база. Нельзя бросать территорию и терять контакт с пауками. Нравятся они нам или не нравятся, все равно,  - он глянул на собственную жену и вздохнул,  - придется с ними дело иметь. Черепаху возьмешь к себе.
        - Она из твоего семейства,  - возмутился я.  - Хватит с меня Длинного Зуба.
        - Нет уж, паук должен быть независимым…
        - Вот кто бы говорил…  - пробурчал я.
        - И,  - невозмутимо продолжил Зверь,  - подконтрольным мне, а не главе семейства. А, кроме того, если вам заниматься контактами с Зоной, лучше иметь под рукой соображающего что к чему. Вы с ней прекрасно сработались, вот в том же духе и продолжите.  - Он глянул в сторону девушек.  - А, вот и закончили!
        Койот отодвинулась от Даши, разминая кисти рук.
        - Голова болит?  - спросил Зверь на Языке вслух.
        - Да,  - кивнула Даша.
        - Это пройдет. Просто очень много сразу запихали в нее информации. Выспишься, постепенно все разложится по полочкам. А теперь повтори для всех.
        - Я, Дарья,  - послушно сказала она,  - род Людей, семейство Форт, прошу твоего разрешения стать одной из Клана Пятипалых. Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь - кровь Клана. Твое слово - для меня высшее.
        - Ты сама выбрала,  - ответил Зверь.  - Твоя кровь - кровь Клана, отныне ты одна из нас, другого пути для тебя нет. А теперь вторую часть…
        - Что?  - не поняла Даша.  - А! Я беру Живого в мужья, со всем имуществом и полагающимися по Закону правами.
        - Не возражаешь?  - насмешливо спросил Зверь.
        - Я согласен,  - кивнул я.
        - Вот и хорошо. Охотница, ты все слышала?
        - У меня прекрасный слух,  - недовольным тоном сообщила медведица.  - Только что это за имя - Дарья? Не бывает таких имен. У себя там можете называть бессмысленными словами, а у нас положено давать нормальное имя. Тем более и повод имеется прекрасный.
        - Дарья - это в переводе означает «победительница»,  - растерянно сказала Даша.
        - И кого ты победила?  - поинтересовалась Охотница.  - Разве что одного мужика. Нет, так не пойдет… Это не подходит,  - задумчиво сказала она.  - Вот! Будешь Хозяйкой. Даже лучше Маленькой Хозяйкой, рост у тебя не очень.
        У меня промелькнули разнообразнейшие чувства - от восхищения до ужаса. Одно предсказание уже сбылось без малейших усилий с моей стороны. Впереди меня ожидает что? Ага! Двое детей, дом-дерево и минимум пара лет, наполненных тасканием пулемета. Совсем неплохой вариант. Надо потом с Дашей поговорить, чтобы поменьше на тему своих сновидений со всеми подряд трепалась.
        - Так,  - явно веселясь, сказал Зверь.  - Проводи ее до выхода, познакомь жену с родственницей, потом возьмешь, что принес, и возвращайся. Если будут вопросы,  - обращаясь к Даше, сказал он,  - я всегда готов помочь. А если я тебе по делу, а не по личным проблемам нужен, то я не Леха, а Вожак. Надеюсь, понятно?
        Я помог Даше встать и поддержал ее. Ноги плохи держали. Не привыкла сидеть в такой позе, подогнув ноги под себя, потом колени болят и кости хрустят. Автоматически надел ей на руку щит-браслет и повернулся в сторону выхода.
        - Минутку!  - сказала она, оборачиваясь к Зверю.  - Тогда ответь на один вопрос.
        - Слушаю внимательно.
        - Вот они,  - она обвела рукой вокруг стен палатки, объединяя весь лагерь,  - оборотни. С какой стати они тебя слушаются?
        - А кто тебе сказал,  - удивился Зверь,  - что я человек? Был да сплыл. Еще неизвестно, кто больший оборотень. Они имеют по два облика, а у меня их много. Только я тебя предупреждал: некоторыми знаниями лучше не интересоваться. Если раньше для тебя дверь из Треугольника просто захлопнулась, то теперь еще и на замок закрылась.


        - Вот я и есть Охотница,  - сообщила медведица и встала на задние лапы, демонстрируя свой более чем двухметровый рост. Похлопала себя лапой по животу и поинтересовалась:  - Нравлюсь?
        Шерсть у нее на теле была бурая.
        - Живой сказал, что ты гризли,  - удивленно ответила Даша.  - Извини, но они побольше размером будут, да и морда у тебя какая-то другая.
        - Нормально,  - согласилась Охотница, становясь на четвереньки.  - Кажется, с тобой можно иметь дело, реакции хорошие. Живому скажешь, что оборотня таким щитом, как твои часы, обмануть можно, но таких, как я, нет. У нас нюх гораздо лучше. Пусть подумает. Пойдем, отведу тебя к нашим. Мы только называемся гризли, черные, бурые, очковые,  - объясняла она на ходу Даше.  - На самом деле, это просто разные названия семейств одного вида. Исходный тип один и тот же. Иногда окраской различаемся, но это не принципиально. Когда предки захотели засунуть человеческий мозг в череп зверя, им пришлось очень постараться. В результате получилась немного другая форма головы, короткая челюсть и мощная шея, чтобы это все держать. Вот Живой, когда перекидывается, когти у него не сильно меньше моих, а веса во мне раза в три больше. Кто увидит оборотня, никогда не перепутает с обычной животиной.
        Загораживая им дорогу, стояла и глядела в упор на приближающихся девушка - мечта подростка: длинная, толстенная темная коса спускалась до попы. Из большого выреза богато вышитого платья выглядывали роскошные груди, явно стремящиеся вылезти наружу.
        Даша невольно застеснялась своего вида. Не слишком чистой одежды, которую даже сменить возможности не было, и протертых на коленях брюк. Она вообще в первый раз увидела в лагере подобным образом одетую и с такой прической девушку. Мелькающие постоянно вокруг особы женского пола были, как правило, коротко стриженные, одетые в брюки и рубашки, раскрашенные в маскировочные цвета.
        - Ты,  - громко и неприязненно сказала незнакомка,  - человечек. Что ты здесь делаешь? Не лезь к медведям и будешь долго жить. Не исчезнешь - порву пополам.
        - Я не знаю, кто ты,  - ответила Даша,  - но мне это и не интересно. Уйди с дороги.
        - Ты,  - прошипела девушка, приближая лицо почти вплотную к Дашиному,  - не смей строить из себя начальство. Сможешь - сдвинь меня.
        - Если придется, сдвину,  - пообещала Даша.  - Глянь вниз.  - И вдавила ей в живот взведенный наган.
        - Ты не посмеешь.
        - А давай проверим… мне не нужны медведи,  - сообщила Даша, продолжая давить стволом в живот.  - С меня вполне достаточно одного. Он мой, и делиться я ни с кем не собираюсь. Но вот драться я с тобой не буду, просто выстрелю. Я тебя не трогала, но в дальнейшем держись от меня подальше.
        - Так,  - сказала Охотница, стоявшая молча рядом.  - Все хорошо в меру. Ты, Перо ворона, отошла с дороги. А ты,  - после секундной паузы,  - Хозяйка, убери наган.
        Даша дождалась, пока девушка нехотя уступила дорогу, и сунула наган в кобуру. В следующее мгновение Перо замахнулась для удара, но Охотница небрежно смахнула ее лапой. Девушка отлетела и упала на спину. Платье задралось, оголяя красивые ноги.
        - Ты мне надоела,  - негромко сказала медведица.  - Не в первый раз пытаешься нарушить приказ. Придется от тебя избавляться. Пойдем,  - сказала она Даше и зашагала вперед.
        Несколько зрителей, с интересом наблюдавших эту сцену, старательно сделали вид, что случайно мимо проходили, и поторопились удалиться, мол, у них масса срочных дел.
        - Извини,  - догнав Охотницу, сказала Даша.  - Я не понимаю, откуда она могла знать про Живого, и еще я не понимаю, кто ты вообще такая. Должность у тебя есть?
        - Так много вопросов,  - грустно сказала Охотница,  - и так мало знаний. Живого надо долго и старательно пороть. Притащить человека к Народу и простейших вещей не объяснить! Займусь я твоим воспитанием завтра с утра. Эта,  - ядовитым тоном сообщила она,  - на нашего парня виды очень конкретные имела. Ткачиха она хорошая, но со слишком большими амбициями. Подавай ей мужа из высших. Вечно из-за нее ссоры. Ходит, хвостом крутит и всем мужикам обещания дает. А сама очень тщательно выбирает. Живой, когда привел тебя в лагерь, сразу продемонстрировал, зачем. Поживешь среди нас, научишься понимать. Шел он на шаг позади тебя и чуть слева, а на поясе у тебя нож очень определенный. На вопросы не отвечал, даже не здоровался, и шли вы прямо к Вожаку. Потом меня в свидетели позвали. Традиции,  - с неопределенной интонацией сказала она.  - Все всё прекрасно поняли, и через десять минут в лагере каждый знал, что Живой выкинул. Не каждый день такое случается. Вон фургон стоит,  - садясь и ткнув передней лапой в сторону повозки, ничем не отличающейся от других, сообщила она.  - Полезай туда и нормально выспись,
все равно сейчас мало что соображаешь. Видела я уже такое. До вечера тебя трогать не будут, а потом я тебя подниму. Должности у меня нет,  - явно усмехаясь, сообщила она уже на прощание.  - Но есть у нас в семействе твердая иерархия. Главный - Живой, потом Близняшки и я. Так вот, я,  - с угрозой в голосе заявила Охотница,  - отвечаю за порядок. Кто останется в семье и кого выгнать стоит, во многом от меня зависит. Остальные,  - она небрежно махнула лапой,  - не по этой части.
        Даша подошла к огромной телеге с металлическими ребрами по всей длине и покрытой сверху прочной тканью. Вся она была забита множеством ящиков, ящичков и мешков. «Имущества у меня, пожалуй, даже слишком много,  - подумала,  - нормально не ляжешь».
        Места было ровно столько, чтобы лечь и вытянуться, не распрямляя колени. Живому при его росте пришлось бы скрючиться. Тут же лежал свернутый спальный мешок, очень мягкий и излишне теплый для теперешней погоды. Она разделась и заползла внутрь. Голова действительно болела сильно, и Даша даже боялась, что заснуть не сможет.
        Разбудил ее запах свежеиспеченного хлеба, настойчиво лезущий в нос. Он маняще перемешивался еще с одним запахом - жареного мяса. Моментально захотелось есть. Голова больше не трещала от боли, и по часам выходило, что сладко проспала до шести вечера, пропустив обед. Сны - снами, а повернуться могло по-разному.
        Ее комбинезон исчез в неизвестном направлении, на его месте аккуратно сложена стопка одежды, сверху лежало ее оружие. Даша выползла из спального мешка, взяла вещи в руки и радостно засмеялась. Это был женский вариант той одежды, в которой ходил Живой и которую она видела утром на других. Та самая, из ее снов. Даже красная ладонь на плече присутствовала.
        Это ей Живой достаточно внятно объяснил - эмблема не для красоты, а чтобы всякий знал, что ты член Клана Пятипалых и в случае проблем у тебя за спиной встанут без вопросов куча родственников. Разбираться, кто прав или чья вина, они станут потом. За незаконное использование чужих опознавательных знаков умника ждут изрядные неприятности.
        Поспешно одеваясь, подивилась, когда могли успеть сделать все вещи под ее размер. Только брюки слегка широки в талии, и пришлось их затянуть ремнем. Все остальное прекрасно подходило.
        Осмотрев себя еще раз, вздохнула и спрыгнула из телеги на землю. Солнце уже садилось, и кругом горело множество костров, возле которых сидели люди. Она мысленно себя поправила: оборотни. В нескольких шагах от фургона возлежала знакомая туша медведицы. Пятеро, расположившиеся там же, одновременно обернулись в ее сторону.
        - Сюда,  - все тем же красивым женским голосом, совершенно не вязавшимся с ее видом, сказала Охотница и показала на маленькую скамейку у костра.  - К этому придется привыкать, мы на стульях не сидим. Ешь,  - сказала она, дождавшись, пока Даша удобно устроится,  - на голодный желудок о делах тоже не принято говорить.
        Молодой парень протянул Даше круглую лепешку, наполненную жареным мясом и зеленью.
        - Когда она печется,  - пояснила медведица, глядя, как Даша вгрызается в лепешку,  - водяной пар собирается внутри и образуется пустота. Потом ножом режешь сбоку и можешь класть внутрь все, что угодно. Зелень, мясо, сыр. Что захочешь, то и положишь. У некоторых пасть широкая, так они лепешку целиком запихивают внутрь.
        Наблюдая, как Даша аккуратно ест, медведица пробурчала, ни к кому не обращаясь:
        - В каком-то смысле это даже интересно. Много кого учила, но человеки раньше не попадались.
        Дождавшись, пока Даша доест и запьет чем-то вроде кислого молока из фляжки, поданной все тем же молодым парнем, она продолжила:
        - В семье обычно все друг другу родственники. Кто-то прямой, кто-то двоюродный, но все в родстве. Мы семья не совсем нормальная. Глава семейства у нас - Живой, он медведь. Вот это Близняшки - Старшая и Младшая.
        Даша изумленно посмотрела на них. Меньше всего они походили на родственников и - тем более - близнецов. Старшую она уже видела утром. Она смуглая брюнетка, с каким-то странным цветом глаз и кошачьей грацией. Младшая же - и ниже ростом, и ко всему еще блондинка с вьющимися волосами.
        - Не по крови,  - пояснила Охотница, заметив Дашино изумление.  - Просто имя у них такое. Десять лет вместе ходят как привязанные, вот и прозвали. А так, Старшая - тигрица, и до сегодняшнего дня выполняла в Клане роль начальника Хищников, пока Живой прохлаждался неизвестно где. Теперь старая жизнь кончилась, и пойдет она командиром отряда по реке. Вот не знаю - это такое повышение или наоборот? А Младшая у нас - медведица. Тоже по военной части.
        Вот он,  - показала она на молодого парня,  - Длинный Зуб. Ягуар. Ты про пауков уже знаешь? Это ни в коем случае не вид оборотня, это профессия. Среди них есть все виды. Вот его можно было бы назвать пауком, но он совершенно безалаберный тип. Многоликого летающего он сделал (парень при этих словах ехидно улыбнулся, продемонстрировав выступающий зуб)  - так что с большим потенциалом, но при полном отсутствии мозгов.
        Стальной Молот,  - указала на кряжистого мужика лет сорока.  - Росомаха. Мастер на все руки, начальник производственной части. Очень не любит надзирать за кем-то, кроме собственных учеников, и норовит сбежать от ответственности за чужих. Вроде все. А куда Неждан подевался?  - оглянулась она вокруг.
        От соседнего костра поднялся мальчик лет двенадцати и присел рядом.
        - Вот этот,  - сообщила Охотница,  - волк. Хотя пока еще волчонок. Он сын Зверя, и приставлен к Стальному Молоту на обучение, а заодно и к тебе. Из нашей компании единственный, кто говорит на твоем языке. Даже читает.
        Даша решила пока не выяснять, откуда у Лехи мог взяться такой взрослый сын, если три года назад он еще в Москве проживал.
        - Формальное представление можно считать законченным. Про тебя мы уже знаем. Теперь желающие могут задавать вопросы.
        Она цапнула кусок мяса и со смаком принялась жевать.
        - Этот остров…  - сразу спросила Старшая,  - …насколько вообще возможно перекрыть реку от неприятных гостей?
        - Он стоит как раз на слиянии этих двух рек,  - осторожно подбирая слова, ответила Даша.  - Мы называли их Левая и Правая.  - Тигрица кивнула.  - Из-за того, что остров мешает, они растекаются вширь, и образовалось небольшое озеро, но расстояние до берегов не больше трехсот метров. Все в пределах обычного огнестрельного оружия, а если поставить что-то серьезное, то вообще проблем никаких. Проплыть никто не сможет, но это когда на большом судне, а высадиться где-то раньше и землей пройти, конечно, можно. Если надо перекрыть полностью, то придется постоянно патрулировать местность. Но пока мы следы людей только один раз видели. Там, похоже, крысы были, и их увезли. Так что на острове они бывают.
        Сам остров большой, где-то двадцать квадратных километров площади, лесом зарос и много животных. Кабаны есть, лоси, зайцы разные с перепелами. Мы там были не очень долго, но Живой сказал - хорошее место.
        - А ты можешь достать что-то серьезное? Побольше крупнокалиберного пулемета?  - спросила Старшая. Тут она подобрала камешек и резко кинула его в сторону соседей. Там кто-то ойкнул.
        - Уж и послушать нельзя,  - удивился чей-то голос.
        - Жену свою слушай,  - зло сказала Старшая и повернулась к Даше.
        - Можно что угодно,  - согласилась Даша,  - только это такой вопрос, который с Ле… Зверем решить требуется. Чье оно будет. Если нашего,  - подчеркнуто выделила она,  - семейства, то мы и платить сами должны и отвечать за него. Опять же, кто именно платить будет. Семья или Живой. Клан или Зверь. Если там большой калибр установить - маловато кого-то одного для обслуживания будет, сменщики нужны.
        - А что с подземельями?  - негромко спросил Стальной.
        - Там место на все есть. Совершенно пустые коридоры и десятки огромных помещений. Можно разместить склады, мастерские, даже пушки. И выращивать овощи, зелень на гидропонике. Там для всего место предусмотрено, включая переработку отходов. Я,  - поколебавшись, добавила она,  - много лет жила в подобном месте и очень хорошо представляю, где что разместить и поставить. Только там один комплекс был, а здесь мы видели три, и неизвестно еще, куда ходы идут. Земля сверху останется в первоначальном виде, ничего лишнего портить не надо, все выносится вниз. Работы очень много, но все постепенно. Электричество нужно…
        - Будет тебе электричество,  - хмыкнув, сказал Стальной и оглянулся на Длинного Зуба. Тот кивнул.  - Потом выберешь время и пошаришь по ящикам у себя в фургоне. Там много чего есть. Люди просто не представляют, сколько разного бывает. Мы собираем артефакты от предков уже не одну сотню лет.
        - А что,  - расплывшись в улыбке, сказал Длинный Зуб,  - планы у нее уже есть. Достать она может что угодно, надо только разобраться с собственностью. Зверь сказал, что личное оружие в Треугольнике разрешено. Я предлагаю тихо разойтись и начать составлять списки, кому что надо. Не знаю, о чем думал Живой, но нам такая Хозяйка очень полезна будет. Но у нас,  - повысив голос, заявил он,  - возник очень важный вопрос. Как называется разумный, который живет в подземельях, работает там и вообще любит в разных скалах не пойми чем заниматься и других к тому же призывает? Очень подходящий повод подумать о его дальнейшем именовании.
        Ехидно улыбнувшись и показав выступающий зуб, он спросил Дашу:
        - Остров-то гранитный?
        - Да,  - не понимая, куда он клонит, ответила девушка.
        Сначала прыснула Младшая, потом заржал Стальной, и через секунду смеялись уже все, кроме ничего не понимающей Даши.
        - Отныне,  - торжественно объявил Длинный Зуб,  - и до следующего повода - нет больше Живого! Есть Гном!
        Возражений не прозвучало. Он поднялся и сообщил:
        - Иду радовать остальных.
        Вежливо прощаясь, поднялись и остальные. У догорающего костра остались только Даша с Охотницей.
        - А где Живой?
        - Да со Зверем отправился с человеками из вашей экспедиции беседовать,  - объяснила медведица.  - Завтра вернутся, и тронемся. Нормально себя чувствуешь?
        - Да.
        - Вот и хорошо. Спать еще рано, приступаем к занятиям. Для начала придется выучить, как кого приветствовать, да и обязанности жены и хозяйки дома не только по названию, но и на деле. Тут может быть серьезный повод для обиды просто из-за незнания. Запоминай…

        Глава 2
        Совещание

        - Показывай,  - сказала Койот, когда я вернулся.
        Спорить с пауками, когда они не в настроении, себе дороже, так что я не стал указывать на присутствие в палатке Вожака и, просто притащив оставленные у входа свертки, развернул первый. Она достала одну из пластин и начала ее крутить, разглядывая с разных сторон и подставляя под свет, падающий из отверстия.
        - Не знаю,  - удивленно сказала Койот.  - Ничего такого не слышала и не читала. Явно довоенное, очень старое. Нуждается в зарядке, но результат лучше проверять в защищенном помещении. И, кроме того, вот здесь идет очень тонкая линия, которую видно только под углом,  - она нажала на пластинку, и та распалась на два совершенно одинаковых треугольника.
        - Это ты поломала или привела в рабочее состояние?  - с интересом спросил я.
        - Не поломала - это точно,  - соединяя части по месту разлома и демонстрируя, что пластина снова целая, ответила Койот. Потом с усилием снова нажала и получила две половины. Обе части после разделения имели одинаковый рисунок. Она достала новую пластину, посмотрела. Потом проверила третью, и так до последней.  - Точно,  - озвучила результат,  - все пластины парные. Явно делятся на треугольники и устанавливаются напротив друг друга. Что-то это должно означать, но не представляю что. Насколько я знаю, в Крепости есть масса Вещей, которые не умеют использовать. Будет еще одна непонятная. Спрячь, и пусть лежит,  - она засунула пластины в шкатулку.  - Будет время, попробуем поэкспериментировать.
        Ага, подумал я, погодим пока с подарками нашей любительнице древностей. Сама не просит, с чего это я буду навязываться? Тем более, я и так уже утвержден большим начальством в должности. Нет, наивные мы еще, с людьми долго не сравнимся по части вымогания взяток. Впрочем, лучше и не надо.
        - Дальше!  - потребовала она.
        Я послушно достал сверток с пузырьками и баночками.
        - Ну, это понятно,  - сразу сказала она,  - проверив парочку.  - Действительно, аптечка, только надо посидеть и вдумчиво разобраться. Вот это я не знаю, что такое,  - продемонстрировала она очередной запаянный сосуд,  - а вот это,  - показывая пальцем еще на одну баночку,  - очень полезно при ранениях. У нас такое не растет, только в лесах. Явно семена для посадки. Я заберу?
        Зверь искоса глянул на меня.
        - Конечно,  - согласился я.  - Мне без надобности. Если что полезное будет, я первый на очереди. Есть еще одна Вещь, которая тебе будет интересна.  - Я вручил Койот напечатанную книгу. Она тут же выхватила ее и начала торопливо перелистывать.
        - И как впечатление о здешних местах?  - спросил меня Зверь, поняв, что она отключилась надолго.
        - Сложно сказать. Междуречье совсем не похоже на наши равнины. Здесь не голая степь, как у нас, а, скорее, лесостепь. Очень много деревьев, буквально целые полосы. Мы далеко не заходили, но даже то, что видели, намекает, что будут большие сложности в освоении территории. Совсем другие условия. Даже автоматы в лесу не слишком помогут. Навалятся со всех сторон - пикнуть не успеешь. Мы поэтому и с зелеными больших войн никогда не устраивали - орки нас в лесу уделают, а мы их на равнинах.
        Дальше к югу, со стороны Правой, вечнозеленые леса сменяет гористая местность, мы туда пока ходить даже не пытались. А с другой, со стороны реки Левой, начинаются тропические леса, и вроде бы к океану выйти можно. Самое странное, что почва там паршивая и полно болот. Нет никакого смысла вырубать деревья и сажать культурные растения. Животных разнообразных до фига, но даже крысы в те места не заходят. И потом, я не понимаю, как мы сможем проконтролировать все. Очень большой кусок при минимальном количестве Народа. Как бы ни подавиться. За несколько суток похода мы уже встретили два незнакомых хищных вида, а также крыс. И обнаружили непонятно для чего предназначенную Иглу.
        Меня так и подмывает выжечь крысиные логова, но надо думать на перспективу. Этот, у которого я в гостях был, очень ясно сказал, что землю они по доброте душевной не отдадут. Столкновение непременно будет, но надо попробовать не только пленных отловить, но и законтачить с каким-нибудь отдельным слабым семейством. Мы им поможем против соседей, а они с нами поделятся, что вообще вокруг происходит. Сравним рассказы, будет нормальная картинка.
        - Мне эта мысль не нравится,  - не отрываясь от книги, сказала Койот.  - Пленные необходимы, а вот союзы раньше, чем начнем понимать общий расклад, совершенно лишнее. Сидеть за общим столом еще рано. Мало ли что на этот стол положат.
        - С рейдерами что-то решать нужно,  - продолжил я.  - Самое лучшее, пусть в развалинах до осени копаются, и к нашим делам их не привлекать. Любопытство не порок, но Торопыга на украинскую безпеку, или как она там называется, раньше работал.
        - А почему не на ФСБ?  - удивился Зверь.  - Бывший гражданин СССР должен работать на Россию. Сидит и морзянкой на Лубянку отстукивает!
        - Зря смеешься. Поговори на эту тему с Дашкой. Руководство Заводского Клана в Славянске почти целиком из бывших фээсбэшников и гэрэушников состоит. Только производственниками разбавлено. В первое время их много сюда засылали в надежде что-то поиметь. Свой свояка видит издалека. Есть несколько таких группировок из спецслужб. На Землю они давно болт забили, но неизвестно еще, кто кому постукивает по старой памяти. Да ты лучше меня должен знать, как менты с особистами рэкетом по старому месту службы занимались. Здесь даже проще.
        И еще,  - решился я.  - Нравится нам или нет, нужно или несколько молодых на обучение к Борису и в города пристроить, или приглашать специалистов. Электрик хороший нужен. Никакие закупленные станки невозможно поставить без специалиста. Две фазы, три фазы, двести двадцать вольт или сто десять - это должен понимающий возиться. То, что мы сделали для подзарядки аккумуляторов и включения компьютеров, идет через слепленный на коленке переходник и долго не протянет. Да и потери там большие. Нормальную сеть не сделаешь. Еще бы нам фрезеровщика,  - загибая пальцы, стал перечислять я,  - автомеханика для починки машин, разбирающегося в двигателях, включая дизельные… Нужны и токарь-универсал, и мастер по ремонту электрооборудования, и крановщик. Вообще водители, слесарь по ремонту бытовой техники. Может, стоит иметь тракториста, бульдозериста, мастера по ремонту компьютерной техники, водителя автопогрузчика - ну вот эти не срочно. Это так, навскидку.
        - Ну и запросы у тебя,  - пробурчал Зверь.
        - Совсем минимум,  - насколько мог убедительным тоном сообщил я.  - На самом деле, одним человеком по каждой специальности не обойтись, и наверняка еще куча разных профессионалов понадобится. Лучший вариант и то, и другое. И к Борису своих отправить, и здесь, на месте, временный договор с нужным человеком заключить и приставить к нему на обучение сразу двоих-троих, собственные кадры воспитывать. Ну,  - добавил после паузы,  - или ничего не делать. Не моя это была идея - взять из Зоны полезное. Явно, перечитал ты про прогрессоров! Прекрасно жили до тебя, можем и дальше также пожить. А чтобы не смотрелось так кисло, есть хорошая мысль, как Зону за глотку взять…
        - Ну-ну,  - заинтересовался Зверь.
        Я подробно изложил идею всеобщей телефонизации с попутной возможностью прослушки.
        - А что,  - захлопывая книгу, сказала Койот.  - Вот это мне нравится.  - Зверь вопросительно посмотрел на ее руки.  - Нет,  - с сожалением ответила она,  - тут быстро не разобраться. Это,  - она взвесила в руке том и кинула его на пол,  - подробное изложение основных шагов, как сделать оборотня. Половину терминов я просто не понимаю, и особой пользы от нее нет. Гораздо проще нарожать. Исторический труд. Разрезающей плоть надо показать, только предварительно снять копию. Может, удастся продать в Крепость в обмен на что-то полезное. Я про то,  - она кивнула на меня,  - что Живой говорит. Во-первых, действительно, нужны свои специалисты, и обучение им придется проходить в Зоне. Это надо хорошо обдумать. В том числе и как засунуть Стального Молота на патронный завод. Зависеть в таких вопросах от людей не стоит.
        Во-вторых, совсем не обязательно приглашенных профессионалов пускать в Треугольник. Пусть сидят на острове и учат наших. С самого начала открыто сказать: «Мы - ребята меченые, и не надо удивляться некоторым странностям». Подробности им ни к чему.
        В-третьих, давно надо перестать заниматься всякой ерундой, и пора выяснить подробно, кто в Зоне правит. С теми же заводскими стоит выйти на контакт. В Город все равно идти придется. Мы же до сих пор понятия не имеем, кто такие эльфы и надо ли их бояться. И насчет твоего Многоликого,  - сказала она мне.  - Он нас слышит?
        - Да,  - коротко ответила «Говорилка» у меня на шее.
        - Вот именно,  - недовольно отметила Койот.  - Надо с тобой что-то решить. Что можно, а что нельзя. Не слишком приятно, если тебя постоянно подслушивают.
        Зверь ухмыльнулся. Его жалобы на постоянный контроль со стороны жены у меня давно в печенках сидят.
        - Сидеть в туалете и знать, что каждый звук записывается,  - не обращая внимания на его гримасы, говорила паучиха,  - дело малоприятное. Потом бывают ситуации, когда третий совершенно лишний.
        - Очень мне надо присутствовать при вашем размножении,  - обиделся Летчик.
        - Ты меня понял. Об этих возможностях вообще не должен знать никто, кроме нас троих.  - Она посмотрела на меня, явно сожалея, что нельзя избавиться от моего присутствия.  - Давай так, Многоликий,  - подумав, предложила Койот.  - Ты себе составишь правила: что можно, что нельзя. Ну, приблизительно так… С чужаками ты самостоятельно ни с кем говорить не будешь, на вопросы отвечать тоже. Внутри Клана у тебя будет список тех, с кем можно свободно говорить… С остальными можешь развлекаться сколько угодно, не демонстрируя это им. Вопросы нашего происхождения, перекидывания, места проживания, численности - при посторонних не обсуждаются. Если тебе кажется, что имеется что-то важное, сообщишь тем, кто в списке. Изменить правила можно только в присутствии нас троих. Если один погибнет, двое представят нового члена тройки. Подумай, и, если считаешь необходимым что-то добавить или с чем-то не согласен, скажешь.
        - Я уже не согласен,  - заявил Летчик.  - Это все мои обязанности. Как насчет прав?
        - А что ты хочешь?
        - Вот Живой знает. Я работаю на вас. Взамен вы делаете то, что я прошу. Часть дохода от продажи заранее откладывается на мои нужды.
        - Что именно ты знаешь?  - спросил Зверь, глядя на меня.
        - Это он про желание иметь возможность передвигаться самостоятельно и заиметь хотя бы манипуляторы вместо рук,  - объясняю слушателям.
        - Это справедливо,  - согласилась Койот,  - хотя я не представляю, как это сделать. Думайте сами. А ты, Летчик, обмозгуешь формулировку договора и правила, потом сообщишь.
        - И список тех, с кем говорить имею право, я сам составлю,  - заявил Летчик.  - Только в Клане, других не будет. И в будущем имею право дополнить.
        - Считай, договорились,  - глядя в потолок, сообщил Зверь.  - А теперь перестань слушать.
        - Уже ушел,  - покладисто согласился Летчик.
        - Ты кого сделал?  - шепотом спросил Зверь.
        - Все претензии к Длинному Зубу,  - возмутился я,  - его идея. Только если посмотреть внимательно, ничего особенного. Обычный разумный,  - успокаивающим тоном сказал я.  - С неизвестными никому параметрами и желаниями. Намного ли больше ты знаешь про рожденных матерями? Кажется, замечательный парень, а потом такое выкинет, что лучше бы его в детстве придушили. Про нашего, по крайней мере, точно известно, что походы в кабак, деньги и бабы ему без надобности. Замечательный может получиться начальник разведки. Поймать его невозможно, а сведения он со временем начнет поставлять в большом количестве. И главное - он не тупая машина. Сам сможет отбирать, что важно, и докладывать.
        А шептать, Леха, не надо. Он пока еще не додумался, что можно врать, и что такое личные тайны - прекрасно понимает. Попросили уйти - ушел. А если нет, все равно не узнаем. Собственно, пока мы не начнем изобретать, как отвинтить ему несуществующую голову, никаких проблем не предвидится. Взаимовыгодная сделка. Он заинтересован в нас, мы в нем.
        Возле входа в палатку раздался шум и, отодвинув занавеску, внутрь шагнула Черепаха.
        - Ты Вожак, и я пришла по слову твоему,  - сообщила она, становясь на колени.  - Правда, зачем среди нас эти церемонии,  - подмигивая Зверю, добавила она,  - если ты с ними регулярно борешься. Куда б я делась?
        Леха ухмыльнулся.
        - Все-таки хорошо среди своих,  - сообщила она, вставая и обнимаясь с Койот.  - Не надо соображать, что можно сказать и кто что увидит. Я не стала твое добро забирать,  - обернулась она ко мне,  - все равно пойдете вместе с баржей к острову. Не вплавь же все имущество таскать?
        Я пожал плечами.
        - Все,  - сказала Черепаха, заметив недовольное выражение лица Зверя.  - Сейчас будет полный отчет о моем пребывании в Зоне. Извини, не думала, что придется докладывать сегодня в подробностях, записей нет. Я даже думаю, что они и не нужны, лишние глаза возможны. Времени было мало!  - громко заявила.  - За зиму только в одном поселке много не узнаешь. Сам запретил применять активные меры к анхам и слишком светиться.
        Оба подопытных экземпляра относятся к категории уязвимых. Один за водку, что хочешь, расскажет, только как раз нужного и не помнит. Блок снять возможно, но слишком велик шанс у него помереть от моих действий. Тут требуется пара-тройка хороших пауков. Один работает с памятью, другой следит за состоянием здоровья. Это по минимуму. На сегодня их взять негде, но в перспективе не проблема: изъять - и на равнины через проход, никто концов не найдет. Единственное, что нам еще с Борисом работать в дальнейшем, а он на воровство своих подчиненных способен серьезно обидеться.
        Второй анх каждый день связывается с головной конторой в Славянске. Докладывает о своих торговых успехах. Невыход на связь может сработать как сигнал тревоги. Этого даже трогать не стоит. Ты был прав, нашлась у него кнопка, надо только подумать хорошо, как его использовать. Если всерьез надавить - вполне может кое-что рассказать. Торопиться с этим не стоит, чтобы не задергался. Посадить бы ему на хвост кого-нибудь, чтобы выяснить контакты, так нет никого подходящего. Людям в этом вопросе доверять не стоит.
        Семейка орков, что в Форте проживает, обычные дикие орки, к земным делам отношения не имеют. Я очень тщательно проверила. Никаких следов воздействия. Они даже говорят не так. Как Трифон лопочет с начальством, я имела удовольствие наблюдать. Можно про орков и анхов в Нахаловке смело забыть. Теперь люди…
        Я очень внимательно и старательно смотрела. Когда ухо Борису отрастила, ко мне многие заходить стали с проблемами, так что материал для изучения был. С оборотнями возможно совместное потомство. И велика вероятность, что ребенок будет оборотнем. Вот он,  - она кивнула на меня,  - скоро проверит на практике. Надо обязательно на Пастуха посмотреть. Раньше мы им не интересовалась, а теперь интересно, какие у него дети могут быть. Все это очень странно,  - пожаловалась Черепаха,  - исходный тип для нас и людей общий. Как такое возможно - наука объяснить не в состоянии. С другой стороны, можно пускать погулять тех же Круглых щитов со временем в Нахаловку. Молчу, молчу,  - закивала она, изображая поклон в сторону Зверя,  - не сегодня, но лет через надцать, когда к нам привыкнут.
        - Стоп!  - резко сказал Зверь.  - Что за ерунда получается, мне в свое время прямо сказали, что общих детей быть не может. А Пастух, извините, с девками спокойно гуляет, и никаких - не человеческих, не оборотневых - детей не бывает? А девки-то оборотни! И у них детей от человека нет. Это как понимать?
        Паучихи переглянулись, и Койот закатила глаза, тем самым подчеркивая непроходимую глупость вопроса.
        - А ты что, человек?  - пожав плечами, удивилась Черепаха.  - От тебя и не могло быть. А вот что касается людей, ты никогда не задумывался, почему дети могут быть только у замужних женщин? Приходят к пауку и просто-напросто перекрывают… Впрочем, тебе это без разницы - ты не врач. Здоровью не вредит, но ребенка гарантированно не будет. Потом легко вернуть все в первоначальное состояние. Гуляй, сколько хочешь,  - последствий не будет. А вот человеческие дети, которые рождаются у оборотней, это брак. Именно так,  - подтвердила она, увидев, как Зверь скривился.  - Нас создали из людей и делали так, чтобы изменения были доминанты. Если виды очень далеки один от другого, они как бы гасят друг об друга общий эффект, и наружу вылезают человеческие гены. Я, понятно, упрощаю,  - усмехаясь, пояснила Черепаха,  - для тех, кто не специалист. Кое-что и в человеческом виде остается. Так что в браке оборотня с человеком ребенок будет оборотень, хотя возможны и сбои. Даже у двух оборотней такое бывает. Редко, но возможно.
        Что касается мечености… Вот когда тебя, Зверь, проверяли еще на Земле, что-то такое с тобой эльфка делала?
        - Да,  - согласился Зверь,  - и ничего толком не помню, как будто выключился.
        - Вот именно,  - с нажимом сказала Черепаха,  - остальные то же самое говорят. Воздействие планеты - ерунда, тогда мы бы давно заметили.
        - Но ведь все прекрасно знают, что способностей в первом-втором поколении не было,  - возразил он.  - Может, и есть какое-то воздействие после Войны.
        - Не учи паука, что получается в результате скрещивания, а что приходит от аномалий,  - пренебрежительно отмахнулась Койот.  - Я тебе в старой роще про всех скажу, кто что может и кто были его родители. Да и в Клане почти всех знаю. Наскоком и вдруг ничего не появляется.
        - Есть два варианта,  - продолжила Черепаха, почтительно выслушав начальственный обмен мнениями.  - Уж не знаю, что лучше. Один - это то, что еще на Земле что-то с вами делают. Другой же - это то, что Живой говорит про переход. Ты, Алексей, когда делаешь дырку, там мембраны нет (может, от нее какое-то излучение идет), но тогда почему при возврате люди утрачивают некоторые способности? Интересно, что проявляется не сразу и у всех по-разному. Очень вероятны разбуженные латентные способности.
        Мы слушали молча, только изредка переглядываясь с Алексеем.
        - Теперь конкретно. Основные умения и, возможно, еще что-то дополнительное. Безногий видит сквозь землю. Второй раз,  - Черепаха противно хихикнула,  - на мину не наступит. Лена в похожем варианте. Только она отличает не опасность, а, наоборот, где безопаснее пройти. Очень важно,  - подчеркнула она,  - что для нее, а не для любого. Держись рядом и тебя пронесет мимо любой твари совершенно спокойно, та будет сладко спать.
        Кузнец чует Вещи. Именно Вещи вообще, а не конкретный артефакт. Гарантии больших заработков не дает, там и ерунда может быть, но все лучше, чем копать наугад. Торопыга видит в темноте. Не глазами, а вроде как змея тепло. Борису под любым предлогом руку не пожимать. Он может считать информацию о прошлом собеседника. Насколько полную и в каком виде, картинки там или просто знания, сказать не могу. Очень странно, что он ни разу не протянул руку ни тебе, ни мне. Живой! Спроси Дашу об этом.
        - А ведь мне пожал,  - задумчиво сказал Зверь.  - В первое посещение. Интересно все-таки, что Кулак мог увидеть?
        Он посмотрел на меня.
        - Не-а,  - уверенно отвечаю.  - Дашка тебе ясно сказала: наши тайны не уходят дальше нее, а что она такого знает о своей семье, тоже не скажет.
        - Спрашивать надо уметь. Конечно, если в лоб, она промолчит…  - Черепаха пожала плечами.  - Возвращаясь к отчету. Есть еще несколько человек, с которыми я познакомилась, но картина схожая. Рафика, Безногого, с его женой Леной ты все равно в наши дела втянул… Что касается Доцента…  - она помялась,  - пластичный, нормально примет, если на голову сразу подробности не вываливать. Он слегка зациклен на здешних чудесах, даже в городской научный центр статейки пописывает. С ним работать можно.
        - А Волк?  - заинтригованно спросил Алексей.
        - И Волк, и Хвостатый, и Хамелеон, и еще несколько. Ходила и смотрела. Ничего не поняла. Изучать надо всерьез, а не наскоком. Если у них то же, что и у остальных, то возможны начальные проблемы в психике. Я им в голову лезть категорически отказываюсь.  - Она решительно мотнула головой и продолжила:  - Вообще Зона - это как бизон для нас. Чтобы завалить, необходимо затратить немало труда, но результат того стоит. Получаем кучу мяса, шкуру, жилы, сало и даже кости на удобрение. Как минимум, надо расширять контакты и торговлю. Мы можем самостоятельно делать «Мясо», «Кость», «Ткань», «Пленку» и улучшать электродвигатели. Это все стоит приличных денег. Можем и лечить, используя отсутствующие там травы. От них мы получим оружие, металл и некоторые разработки. Вот я нашла возможность применить «кольцо» не с пауками,  - хищно улыбнувшись, сообщила она.  - В обычной системе все отдают силу старшему, служащему фокусом. А у меня, после прочтения некоторых книг, все просто в постоянном контакте. Каждый знает, что видит другой, любой умеет пользоваться чужими навыками в бою. При выведении из строя одного, боль
испытывают все, но «кольцо» не распадается. Очень перспективная вещь - взаимодействие на уровне пальцев руки. Никаких обсуждений не требуется, все знают, что делать. И опять же,  - поскучнев, сообщила Черепаха,  - где и на ком мне было проверить? Ни времени, ни подходящих добровольцев.
        Алексей, понимающе, кивнул.
        - Проблема в Зоне только одна,  - подытожила Черепаха,  - но очень серьезная. Тяжело находиться длительное время в окружении большого количества людей - и запахи, и отсутствие возможности перекинуться. Впрочем, надо на Славянск вблизи посмотреть. Варшаву я так и не увидела толком, а Нахаловка недостаточно большая, чтобы делать выводы. А,  - хлопнула она себя по лбу,  - забыла. Попытки пообщаться с домовой Зоей не удались, как и с ее соплеменниками. В Нахаловке их под сотню. Профессор этот,  - с презрением в голосе сказала Черепаха,  - ничего толком не знает, кроме слухов. Единственное новое - есть два вида домовых. Второй мельче Зои и на глаза показываться не любит. Кажется, все,  - чуть помолчав, сообщила она.  - Доклад закончен.
        - Ну,  - приказным тоном сказал Зверь,  - сейчас мы с Живым едем пообщаться с рейдерами. Ты,  - обращаясь к Черепахе,  - пойдешь с отрядом Пинающего Медведя, после возвращения останешься на острове. Там нужен паук. Со Старшей идет Игривая Олениха.
        Черепаха презрительно фыркнула.
        - А другой у меня нет,  - сердито сказал Зверь.  - У нас вообще проблема с пауками. Они в Клан не сильно рвутся, им и на своем месте хорошо, а у нас одна роща вообще без надзора, Длинный Зуб еще молод и доверия не вызывает. Просить Разрезающую плоть - у меня желания нет. Она не откажет, но куда докладывать рекомендованный ею кадр будет - еще большой вопрос. Выкручивайтесь, как можете. Разрешаю воспитать паука в своем коллективе. Каждому по ученику - и вперед. Ищите перспективного в Клане. Не обязательно сильного, главное, чтобы чувство ответственности было развито.
        Обе паучихи сидели с недовольными лицами.
        - Надо,  - с нажимом сказал Зверь.  - Мне тоже много чего делать не хочется, но надо.
        - Круглых щитов звать на помощь, чтобы резать крыс, будем?  - задумчиво морща лоб, спросил он.
        - Нет!  - хором ответили все.
        - Потом их назад не выпихнешь,  - категорически отвергла предложение Койот.
        - Живой!  - продолжил Зверь раздавать приказы.  - Сидеть тихо, вести постоянную разведку. Самим драку с крысами не начинать, только ответные действия.
        - Понятно,  - не очень охотно соглашаюсь.
        А Зверь продолжает раздавать указания:
        - Всех припахать, чтоб работали с утра до вечера. Выбери место для рощи, чтоб с пристани не было видно, сразу за холмами. Поищи выход на ту сторону из бункера. Расчистить участок.
        - Ага,  - киваю.  - Будем сажать деревья-дома?
        - Будем,  - твердо сказал он,  - иначе какой мы Народ? И учти, места на всех должно хватить, так что обычные дома, хозяйственные постройки и все прочее - тоже необходимы. Скот перевезти на остров. Пока и место есть, и сохранить от разных хищников и набегов проще.
        Он пристально посмотрел на меня.
        - Собственно, к чему тебе указания на эту тему? Коль сам не справишься - какой из тебя глава семейства? Гнать тебя в табунщики! Мое дело появиться в конце и указать на недостатки.
        - Это… а как с удобрениями? Сажать деревья-дома на голую землю еще никто не пробовал.
        - Я подумаю, что можно сделать,  - пообещал Зверь.  - Больше вопросов нет?
        - Нет.
        - Тогда пошли.  - Он нехотя встал.

        Глава 3
        Неприятности

        Ничего умнее обычной паромной переправы придумать было нельзя. Через реку, от большой земли к острову протянули канат и прочно закрепили с двух сторон. Лучше, конечно, цепь, но где ж взять такой длины? Потом на нескольких сваленных деревьях обрубили ветки и вообще все лишнее, сделали плоты. На самом деле, параллельно ходит два парома и еще в дополнение баржа.
        Тянем-потянем, пока очередная порция разномастного добра или скотины не достигает острова. Там разгружаем, растаскиваем по принадлежности: животных на выпас, имущество мастерских в подземелье, а личное разбирается, на скорую руку, по поставленным палаткам.
        И так много раз подряд - ведь нас больше двухсот разумных, со всевозможным имуществом, и у каждого разнообразная живность: всякие свинки, куры, лошади, коровы. Все это общество волнуется, мычит, ржет, кудахчет, норовит разбежаться и отказывается идти на ненадежные плоты.
        Даже то, что является обычным инструментом и разными стройматериалами или мешками с продуктами под конец дня, когда руки уже болят, а колени подгибаются, пытается «убежать» в реку или вывалиться по дороге.
        А еще чуть ли не у каждого имеется свой фургон с разным барахлом. Это ведь поход в одну сторону. Что не взял, потом будешь долго искать. Я так просто пришел в ужас, когда выяснилось, сколько у меня всякого разного имеется. Еще пару лет назад все прекрасно перевозилось на паре коней. Прошли те времена. Я нахапал разных трофеев и в Большом Походе, и в славянской Зоне, а еще мне довольно часто дарили подарки. Все-таки не последний оборотень в Клане. Теперь уже имущество в один фургон не влезает, а надо еще обеспокоиться тем, что женушка будет носить, из чего стрелять и чем, наконец, хлебать из миски тоже. Дашины вещи в большинстве пропали после нападения крыс. Да и неприлично это, если она плохо выглядеть будет.
        Зато мне большое облегчение вышло. Я только вскрыл вход в подземные галереи, а дальше Даша сама начала показывать мастерам, где и что можно там расположить, откуда и куда проход ведет, и прочую необходимую премудрость. Не сказать, что ее сразу зауважали, но демонстрация необходимости и большой полезности была явная - ведь знания, как наладить вентиляцию и где удобно кабель проложить, чтоб под ногами не путался, совсем не лишние.
        Думаете, что перетащили всё на остров и на этом конец? Не тут-то было, все только и начинается: найти место для выпаса скотины, место для огородов, место для домов, место для теплиц, место, место, место… Вырубить, расчистить, убрать, сложить, приступить к строительству…
        Все трудятся до кровавых мозолей. Охрану осуществляют младшие, а остальные работают, забыв про отдых. Патрулирование территории по нынешним временам не обязанность, а льгота. Все страшно хотят оказаться подальше от острова, поэтому, когда ко мне подошел Следак и просигналил, не говоря вслух, что есть дело на берегу, я почувствовал только радость. Какое не паршивое занятие, но все интереснее, чем гонять работников. Мне проще самому сделать, чем других заставлять, но нельзя - положение обязывает.
        Следак был, даже по нашим понятиям, мужчиной изрядным. Два метра десять сантиметров роста и весит сто двадцать килограммов. Некоторые могли бы посчитать его толстым, но это совсем не так. При необходимости он двигался очень быстро и постоянно совершенствовал умение обращаться с разными видами оружия. Огнестрельное вызвало у Следака большой энтузиазм. А должность у него - начальник патрульных. Он и раньше сильно «радовал» меня вестями о появляющихся время от времени чужаках, но до прямых столкновений пока не доходило.
        - В чем дело?  - спросил я, когда мы отошли подальше от чужих ушей.
        - Ты должен сам посмотреть,  - помявшись, ответил он.  - Ты вчера послал меня изучить место под поселок на берегу. Ну, мы вон туда и сплавали,  - показывая на противоположный берег совсем не далеко от места, где мы столько дней грузили паром, пояснил он.
        - И что?  - нетерпеливо спрашиваю.  - У меня полно работы!
        - Посмотри,  - настойчиво повторил он.
        А посмотреть стоило. Рядом с облюбованным ранее нами местом оказался еще один поселок, где проживали крысы. Ничего удивительного. Прекрасное место. Рядом лесок, неплохое пастбище и прекрасный вид на реку. Издалека видно, кто плывет и зачем. Мы из тех же самых соображений мысок выбрали.
        Вот только поселок именно был. Сейчас же мы наблюдали лишь следы разгрома: останки уничтоженных домов и явно сожженных амбаров. И не следа ни двуногих, ни четвероногих.
        - А вон там овраг,  - показал Следак.  - Весь забит костями. Туда трупы сваливали. На глаз, несколько сотен.  - Он вытащил явно заранее спрятанную мешковину из ямы, возле которой я стоял и задумчиво разглядывал пейзаж после непонятного катаклизма, и развернул ее. Внутри обнаружился череп с круглой дыркой между глаз.  - Не у всех, но несколько таких мы нашли,  - сообщил он.
        - Не копье,  - уверенно сказал я.  - Пуля.
        - Вот именно,  - подтвердил Следак.  - Мы как наткнулись, стали специально искать. В нескольких местах следы на деревьях, на останках домов. Я специально прикинул, те, кто это сделал, должны были большим отрядом действовать. Ведь вчистую положили всех. Если бы кто уцелел, хоть какие-то следы бы остались. То есть сюда явно приходили, но гораздо позже. Вот веселая загадка. Если это люди, а у кого еще могло быть огнестрельное оружие, почему мы считаемся первыми попавшими сюда?
        - Пришли и ушли по реке - это точно?
        - Точно не сказать, много воды утекло, но похоже на то,  - согласился он.
        - А с чего ты взял, что они с севера? Почему не с юга?  - доставая телефон, спрашиваю. Предупредить наших надо, чтоб не влипли.


        - Живой, иди сюда!
        Я обреченно вздохнул. Попытка тихо смыться в палатку и там отдохнуть провалилась. Бдительная Охотница меня моментально засекла. А счастье было так близко!
        - Ты послушай,  - возбужденно сказала она, тыкая лапой в Дашу.  - Дала я ей букварь, показала буквы, а она вдруг начала читать. Только вот как! Давай!  - обращаясь к Даше, приказала медведица.
        Даша, явно недоумевая, начала читать текст из простейших, для детей: «Мама ушла на охоту. Папа пасет лошадей. Я учусь правильно читать…»
        - А еще,  - заинтересованно сказал я.  - Из середины.
        Она перевернула половину страниц и исполнила с выражением: «Беременность у лошадей длится от трехсот тридцати пяти до трехсот сорока дней. Жеребёнок рождается зрячим, и через несколько минут может стоять и ходить. Обычно кобыла рожает одного, очень редко - двух жеребят. Жеребчики появляются на свет на два-семь дней позже, чем кобылки».
        - Что, правда, мужчинки медленнее появляются?  - удивленно спросила Даша.
        - Ну, как тебе нравится?  - спросила Охотница.
        - Самое время начать выяснять, кто тебя подослал,  - пояснил я Даше.  - Жена,  - изображая грозный тон и хватаясь за нож,  - немедленно рассказывай, когда Ушедшие вернулись, и на фига строить из себя каких-то славян?!
        - Да в чем дело?  - обиженно спросила она.
        - А в том, что читаешь ты, как это делали до Войны,  - объясняю серьезно.  - Правила за это время сильно упростились. Собственно, мы как видим, так и читаем. А ты буквы знаешь правильно, а произносишь не так. Сама, что ли, на слух не слышишь? Раньше для обозначения некоторых звуков вместе писали две буквы и еще иногда точку сверху. Потом для облегчения жизни ввели дополнительные шесть букв, и ты на них регулярно спотыкаешься. Говоришь-то не так. Зато можешь прекрасно и очень правильно старые надписи читать. Так что вывод простой - кто-то тебя учил до нас.
        Она молча уставилась себе под ноги.
        - Давай,  - повторил я.  - Интересно же. Никто из рейдеров толком не понимает и даже названий букв не знает, а ты вон как чешешь.
        - Меня учил Игорь,  - пробормотала Даша еле слышно.
        - Игорь - это хорошо,  - соглашаюсь.  - А кто это такой?
        - Подземник.
        - В смысле? Первый раз слышу.
        - В подземелье живет,  - пояснила Даша.  - Вроде домового. Очень редко с людьми встречается. Я, когда маленькая была, случайно заблудилась в коридорах внизу, и он меня к выходу вывел. А потом мы часто разговаривали.
        - Он разговаривает?  - изумился я.  - Домовые ж молчат. И на каком языке?
        - На русском. Домовые - они все больше по скотине разной. А Игорь за механизмами в Форте смотрит. Если что не в порядке, непременно исправит или скажет. Домовые с подземниками друг друга не любят. Не то чтоб дрались, но у каждого своя сфера жизни и деятельности, и чужим в нее вмешиваться не положено. У нас наверху тоже домовой есть, так он никогда вниз не спустится. Собственно, про подземника только в нашей семье и знают. Остальные даже не догадываются. Вот ты, чтобы зайти, люк взламывал, а у него все работает - и открывается, и закрывается.
        Я вопросительно уставился на Охотницу.
        - Нет,  - неуверенно ответила она.  - Домашних я знаю, а про подземников в первый раз слышу. Он что, все время с Войны там просидел? В одиночку?
        - Ну не совсем так,  - покачала головой Даша.  - Там карман есть, в котором время медленнее идет.
        - Ну, это дело знакомое,  - соображаю,  - обычный «Замедлитель». Только этот тип явно себе на уме. Борис про артефакт ничего не знал, а должен был. Значит, не делится с хозяином некоторыми вещами.
        - Он только иногда вылезал и профилактику делал,  - продолжала Даша между тем.  - А потом пришел отец, и они с ним договорились.
        - Так,  - говорю,  - давай разберемся, правильно ли я все понял. Есть такой подземник, проживающий в Форте, который знает все входы и выходы и чем-то там заведует по механической части. Он у Бориса на договоре. Не сейчас,  - отмахнулся от Даши,  - потом выясним. Если его попросить, он покажет все, что есть, а заодно и поможет в эксплуатации находящегося внутри. Даже в земных механизмах соображает. Тип достаточно дружелюбный и нормально с тобой общается.
        - Ну да,  - подтверждает она.  - Только там тонкость имеется. Признает по родству. Через отца к детям, а мать в упор не видит.
        - И что ему надо предложить,  - вкрадчиво спрашиваю,  - чтобы он к нам переселился?
        - Я не знаю,  - ответила Даша.  - Честно. Раньше вообще об этом не задумывалась, просто знала, что он мой приятель и может много интересного рассказать. Буквы-то просто ради интереса выучила, все равно говорили только по-русски. Так что полсотни слов из тех, что на надписях, знала и все.
        - Да на кровь он привязывается,  - уверенно сказала Охотница.  - Просто есть два варианта. Сразу много или постоянно по чуть-чуть. Поэтому и на детей реагирует. Все то же самое, что у предков. Теоретически ему без разницы должно быть, там или здесь,  - род один. Вот только зачем менять обжитое место на новое? Он вообще один, размножаться может?
        - Не знаю,  - растерянно ответила Даша,  - никогда об этом разговора не было. А здесь,  - добавила она,  - я смотрела специально, в том месте просто пустая комната. Только мы пока в центральном помещении работаем, а еще два закрыты. Если все до Войны вывезли, могли и здешнего подземника забрать.
        - А какая, собственно, разница?  - глубокомысленно изрек я.  - Мы все равно собирались телефончики в Зону пустить. Один пошлем Борису. Вот с ним этот вопрос и обсудим напрямую. Хороший вариант. Не надо мучиться и лазить по этим дурацким галереям, проверяя, есть ли еще двери и куда они ведут. Пусть этим занимается настоящий специалист. Только одна проблема - временное отстранение моей жены от Зоны превращается в одно название. Она сможет сколько угодно трепаться и с отцом, и с матерью.  - Даша улыбнулась и погладила меня по руке.  - Я думаю, в обмен стоит. Он нам этого… Игоря, а мы ему возможность свободно общаться.
        Я говорил и смотрел, как к нам быстро приближается Ручеек, держа при этом за ухо молодого волчонка. Судя по ее виду, в сильно расстроенных чувствах и страстно желающая оказаться как можно дальше от меня. Удерживала ее от разворота только группа поддержки, ожидающая на заднем плане. Там торчали две изрядно рассерженные мамаши. Если уж в это время они всей компанией заявились, значит, что-то серьезное случилось.
        - У меня трое щенков исчезли,  - с ходу выпалила она, подойдя поближе.  - Семь, одиннадцать и тринадцать лет.
        - Что значит, исчезли?
        Ручеек встряхнула пацана, так что у него зубы щелкнули.
        - Мы поспорили,  - нехотя сообщил он,  - что они на землю сплавают и через поселок с патрульными вернутся. Еще утром.
        - А приказ с острова не уходить, вас, видимо, не касается?  - спросил я многообещающе.  - Давай,  - скомандовал, не дожидаясь ответа, Даше,  - бегом, верни Следака. Можешь его обрадовать, мы снова идем на тот берег. И всех, кто по графику дежурный, пусть поднимает.
        Она вскочила и сорвалась с места бегом.
        - А ты,  - сказал я Ручейку,  - узнай, кто это «мы», и всыпь, как следует. И если хоть один из них сможет сидеть в течение десятидневки, тебя саму выпорю.
        - Можно подумать, что ты в детстве лучше был,  - тихо сказала Охотница, когда они отошли подальше.  - Первого коня украл в тринадцать…
        - В двенадцать,  - не согласился я.  - Я лучше знаю. Только мы в другой ситуации. Вчера на берегу опять чужие следы обнаружили, а гоняться за ними - ни патрульных не хватает, ни приказа не было. Есть как раз обратный: без веской причины гостей не трогать. Ничего Зверь умнее придумать не мог, как детей сюда спихнуть. Мало мне проблем.


        - Ну вот и дождались,  - хмуро сказал Следак, выпрямляясь и отходя в сторону от трех тел. В руках он держал короткую толстую стрелу с длинным металлическим наконечником.  - Хорошо еще, что Ручеек вовремя проснулась, а то мы бы только послезавтра, не дождавшись возвращения, начали искать. Все следы бы остыли. Давно надо было что-то делать.
        - А что ты хочешь,  - буркнул я.  - Если бы к нам пришли и нагло на землю сели, долго бы мы терпели? Была команда первыми не начинать. Вот мы и не лезли. Теперь все по закону. Они первые кровь пролили.
        Следак хищно улыбнулся. Жалко, что крысы не видят, моментально бы разбежались.
        - Тут кровь еще чужая, видимо, одного из нападавших унесли на руках,  - доложил он результат обследования местности.  - Далеко не уйдут. Ребята молодцы, хоть и дурные малолетки. Только,  - он с сомнением глянул на отряд,  - нас всего-то тридцать один. Если крысы не дураки, обязательно ждать будут. Устроят засаду - и из кустов стрелами. Ты видел, эти какие-то сильно умные. В отличие от твоих знакомых, арбалетами балуются.
        - А мы тоже постараемся быть умными. Резво, но очень осмотрительно поскачем прямо по следу, напрашиваясь на неприятности. Гоняться за ними по этим рощам и буреломам по незнакомой местности не стоит, обязательно стрела прилетит. Пусть сами на нас выходят. К вечеру надо обязательно найти место, откуда на нас можно напасть незаметно. Вот там и подождем до утра. Если они хоть немного на нас похожи, обязательно на рассвете нагрянут. Тут у нас три пулемета вместе с моим, двенадцать калашей, десяток винтовок и как раз три ночных прицела для пулеметчиков. Если не справимся, можно смело уходить назад на равнины, все равно здесь спокойной жизни не будет.
        - А?  - удивленно переспросил он, оглядываясь в сторону острова.
        - И остальных тоже обязательно позовем. Сейчас я Младшей посигналю, пусть берет кого сможет, и часов через шесть на берег. Я не я буду, если где-то на берегу наблюдатель не сидит. Пусть видит, что спешить надо, пока мы не соединились.
        - Ты не забудь,  - сказал Следак,  - пусть минометы тащат.
        - Да они по три раза всего и стреляли-то.
        - Вот и потренируются,  - радостно ответил он.  - Что может быть лучше реальной цели? Одного-двух обязательно отловить надо, про поселок узнать. Если уж начали, довести это нужное дело до конца. Я пойду - своих подниму?
        - Давай, давай,  - вытаскивая телефон, отмахнулся я.  - И осторожно. Нам стоит навязчиво демонстрировать глупость, а не на самом деле быть идиотами. Тщательно показать желание выдавить в степь из леса, и ни в коем случае не догнать раньше времени. Ты, Следак, начальник разведки, вот и работай.


        - Чем тебе этот овраг приглянулся?  - недовольно прошептал Следак.  - Даже раньше обычного остановились. Уже десяток похожих проехали. Второй день идем, толку никакого. Хоть бы одна тварь попалась.
        - Тем, что я бы именно здесь подождал. Дорога прямо у спуска, все кругом кустарником заросло, а от деревьев мы все время подальше останавливаемся. Будем ждать.
        Часовой лениво потянулся, показывая, как ему все надоело. Вот еще чуток подождать до смены и завалиться спать. Самое паршивое время - предутренние часы. Второй, сидящий чуть в стороне, негромко что-то спросил. Тут главное было не перемудрить, чтобы гости не вздумали подползти и тихонько снять охранника. И при этом не пугать. Второго сразу не достать, обязательно зашумит. Не спят, но потеря бдительности налицо.
        - Слышь,  - пихая меня в бок, спросил Следак,  - у меня в пятерке разведчиков тигрица повадилась нарезать круги вокруг льва. Ходит, смотрит, а тот лыбится. Так и норовят при малейшей возможности в кустики отлучиться. Говорят, а в чем проблема? Вот Гном вообще человека приволок и на всех плюет. А его девка всех построила и указания дает. И не сказать, что глупые. Если вдруг родится человек, отдадим ей на обучение. А вдруг у них какой тигролев родится?
        - Я тут при чем? Пусть к паукам идут. Или к Вожаку. Если не урод получится, пусть делают, что хотят. Действительно, только мне мораль и читать. И вообще заткнулся бы ты.
        Вдруг один из часовых начал быстро сигналить на боевом языке.
        От оврага начали отделяться светящиеся зеленым в ночном прицеле фигурки. Я медленно, почти не шевелясь, приник к своему «бельгийцу» и приготовился. Тени превратились в плотную массу, которая целеустремленно потекла в нашу сторону. Часовой с криком упал на спину, из груди у него торчала арбалетная стрела. Некогда разбираться - помог ли бронежилет. Тишина кончилась.
        Одновременно заработали все три пулемета, и в ночном прицеле было видно, как летят зеленые брызги от попадающих в тело пуль. Рядом застучали автоматы и захлопали выстрелы винтовок. Азартно вопя, Следак выпустил в набегающих всю обойму и торопливо стремился поменять магазин.
        С противоположной стороны в лагерь влетело несколько крыс. Один из них страшным ударом топора раскроил голову бойцу и тут же упал, разрубленный пополам. Я продолжал стрелять без остановки длинными очередями. Промахнуться на таком расстоянии и по толпе невозможно. Они падали, падали и падали. Еще один прыгнул сверху, и Следак, рыча, катался с ним в обнимку, стараясь достать ножом. Не слишком соображая, чисто на одном отработанном автоматизме я вставил новую, заранее приготовленную, ленту и скосил первых крыс, выскочивших к лагерю.
        Тут они не выдержали и побежали назад. Один за другим получали свою порцию свинца уже в спину. Пулеметчики продолжали безостановочно работать, не обращая внимания на свалку за их спинами. С самого начала у каждого, включая меня, было по трое охранников, на которых и возложена обязанность прикрывать нас при любых обстоятельствах. Наша задача - не останавливаться до последнего патрона.
        Один за другим стали выплевывать гранаты подствольники, закидывая овраг. Если кто и думал там спрятаться, то только нашел смерть. Потом настала тишина. За десяток минут мы расстреляли почти все, что имели, и на второй такой бой патронов бы не хватило.
        Первый десяток поднялся по команде и, ступая по полю, где во множестве валялись трупы, двинулся вперед. Потом пошел второй десяток. Тяжелораненым стреляли сразу в голову, легкораненых связывали и оттаскивали в сторону. Таких нашли всего троих. Проверять, насколько все остальные были живы, мне не слишком хотелось. У нас тоже погибло четверо, и трое получили серьезные ранения. В основном от рук подошедших с тыла. Слишком я увлекся своим замыслом. Не идиоты крысы - совсем не идиоты. Если бы не пулеметы, нас бы обязательно перерезали. Правда, если бы не пулеметы, я бы специально в ловушку не полез.
        - Имя?  - потребовал я, присаживаясь перед пленными на корточки и вертя в руке подобранный трофейный топор.
        Один был уже пожилой, с седой головой и весь в старых шрамах. На ноге у него расплывалось кровавое пятно. Двое совсем молодые. Тот, что сидел слева, получил две пули - в плечо и в бок, и явно ничего не соображал. Зато третий самый многообещающий. Никаких ранений у него не наблюдалось, и поймали его прятавшимся среди трупов. Никто из троих не ответил, только у «целого» забегали глаза.
        - Ну, как хотите,  - равнодушно сказал я.  - Быстроногая, найди мне хороший кусок дерева. Вроде колоды. Там дрова рубили для костра, должно было остаться.
        Рысиха, стоящая за спинами крыс, недоумевающе посмотрела и, не дождавшись пояснений, пошла к лагерю. Я сидел и молча ждал. Потом подошел Следак и, почесывая порезанную ножом спину, доложил, что покойников более полутора сотни набралось. Наши же собирают трофеи. Я кивнул и послал его в лагерь на перевязку. Он потоптался и, оглядываясь, ушел.
        - Мы вас не трогали,  - сказал я, когда Быстроногая притащила колоду и свалила на землю.  - Там, у реки, когда-то жили крысы, но сейчас поселок пуст. Тот, кто это сделал, ушел. Мне без разницы, кто и почему выгнал предыдущих хозяев. Территория была пуста, и мы вправе поселиться. Вы начали первыми. По закону за кровь отвечают кровью. Я взял их жизни,  - и показал на поле, усеянное трупами,  - и возьму ваши. Или вы отвечаете и умрете быстро, или будет очень больно, но вы не умрете. Только это уже не жизнь будет.  - И я опять спросил старшего:  - Имя?
        - Быстроногая, Расщепленный тополь,  - не дождавшись ответа, я кивнул на колоду,  - руку.  - И показал на седого.
        Она двинула ногой крыса сзади так, что он упал лицом вперед, и Расщепленный тополь прижал правую руку крыса к колоде. Я ударил, и кисть отлетела в сторону.
        - Хороший топор, наточенный и сбалансированный,  - ознакомил я окружающих с выводом.  - Теперь левую.
        Вторая кисть отлетела, брызнув кровью на колоду, и крыс завыл без слов.
        - Можете его отпустить, пусть пока полежит. Сейчас,  - тихо сказал я не раненому,  - займемся тобой. Потом я вернусь к этому. Ты думаешь, это конец? Нет, потом отрублю по локоть, а затем и ногами займусь. По очереди, он - ты. Этого,  - я показал рукой на третьего,  - пока трогать не буду, он все равно ничего не соображает. Потом ты даже перекинуться не сможешь, массы тела не хватит. Только обрубок - тело с головой. Или мне заодно и другие детали отрезать?  - задумчиво спросил я.  - Уши, нос… они явно лишние.
        От крыса неожиданно дурно пахнуло. Наверняка обделался. Расщепленный тополь поспешно шагнул назад. Я укоризненно посмотрел на него - на войне и не такое приходится терпеть.
        - Меня зовут Ворон, род Крыс, семейство Кривой дуб,  - поспешно сказал молодой.
        - Он,  - показав на продолжавшего стонать старшего, спросил я,  - тоже из твоего семейства?
        - Он,  - искоса взглянув на того, также быстро ответил крыс,  - нет. Вот этот,  - кивнув на третьего,  - да. Попрыгунчик.
        Быстроногая хихикнула.
        - Я правду говорю, так его зовут,  - обиженно заявил крыс.
        - Верю. Сколько вас было и из каких семейств?
        - Из семейств - Кривой дуб, Красный камень и Большая вода. Я - из первого.
        Он раскололся до самой задницы. Говорил, говорил… Только чтобы оттянуть смерть. Хотя смерть еще не самое страшное. То, что я ему показал, на самом деле гораздо хуже. Жить только из милости, не будучи способным поднести ложку ко рту, ни даже расстегнуть штаны - тяжкий груз для любого. А при крысиных законах это еще и очень опасно. У меня все не находилось времени всерьез заняться шаманскими книгами, максимум на что хватало - это страница в день, и дело двигалось страшно туго. Однако уже успел понять, что неспособных прокормить себя, в тяжелое или голодное время соплеменники спокойно употребляли в качестве пищи.
        Солнце давно уже встало, и мой отряд, собрав все полезное, снялся и ушел метров на пятьсот от места битвы, чтобы не дышать зловонным запахом и не мешать зверям, а я все задавал вопросы. Крыс старательно отвечал и рисовал на земле, пока я окончательно не иссяк. Подумав, я вопросительно оглянулся на Следака, который вернулся и внимательно все это время прислушивался к разговору, время от времени задавая уточняющие вопросы. Он пожал плечами. Я вынул пистолет из кобуры и выстрелил в зажмурившего глаза крыса.
        - Пусть предки решают, чего ты достоин,  - сказала Быстроногая.
        Потом я застрелил двух оставшихся, никак не желавших до сих пор самостоятельно помирать, и мы пошли к новому лагерю.


        К обеду в лагерь прибыла Младшая и привела сто восемьдесят бойцов. Мы собрали практически всех боеспособных, включая работающих в мастерской, так что стало нас больше двухсот. На острове остались только замужние женщины и дети с подростками, да двое из оставшихся в живых раненых - один, к сожалению, таки умер.
        - Смотрим внимательно,  - сказал я, раскладывая самопальную карту перед своими командирами. Младшая, Следак, Стальной Молот и Черная смерть уставились туда, куда я ткнул пальцем.  - Вот здесь наш остров. Прямо напротив него, где собственно и начинается Треугольник, находится пустой разрушенный поселок, который мы нашли. Его посетили с визитом неизвестные нам типы с другой стороны реки. Ничего внятного пленный про это сказать не мог, было это почти два года назад и немногие уцелевшие рассказывали что-то странное про несколько видов нападавших. Не другие крысы - точно. Зато упоминалось «громовое оружие», вроде наших винтовок, убивающее с большого расстояния. Впрочем, они сами нарвались. Визит был ответный и, похоже, они уже не в первый раз выясняют отношения. Нас это пока не касается. Все что с той стороны реки - интересует в последнюю очередь.
        Стальной Молот хотел что-то спросить, но я вернулся к карте:
        - Что мы имеем здесь… Поселки, с учетом пустующего, расположены в виде почти правильного ромба: два на реках, один практически посередине между обеими. Все семейства находятся в родстве и в союзных отношениях. Точной численности нет, но в общей сложности где-то около двух тысяч. Мы изрядно их проредили, но обольщаться не надо, есть еще кому в нас из арбалетов постреливать из зарослей. Каждая крысиная стая занимает определенную территорию и охраняет ее от соседей. Тут не важно, родственники они или нет. Между территориями стай существуют буферные зоны, которые члены разных стай посещают, но долго там не задерживаются. Эти нейтральные территории служат естественным заповедником для жертв - различных животных. И охотятся они в этих «заповедниках» только в случае сильного голода, вызванного засухой, долгим снегопадом, в общем, в критических случаях.
        У крыс очень большая привязанность к земле. При этом разные части племенного участка имеют отличающуюся ценность и, следовательно, охраняются с разным упорством и вниманием. Наиболее ценной и хранимой является та часть, где выращивают молодняк. Тем не менее, и остальная территория постоянно патрулируется, хотя чем ближе к границе, тем реже она посещается. Место, где мы осели, как бы не принадлежало после гибели четвертого семейства никому, но вот теперь они вознамерились совместно пощупать нас. И уже точно не успокоятся, пока не выяснят, кто должен заплатить за кровь. Очень глупо ждать следующего нападения. Начинаем первыми. На всех сразу у нас просто не хватит сил. Будем последовательны. Мы сейчас ближе к Левой реке, и наверняка кто-то успел смыться и предупредит. Распылять в таких условиях силы по плохо знакомым местам не стоит. Для начала навестим семейство Большая вода. Вызовем туда и баржу для поддержки с реки. Два крупнокалиберных пулемета не будут лишними. Потом на очереди семейство Кривой дуб, затем выходим к Правой реке, где обитает семейство Красный камень.
        Следак и Младшая о чем-то стали тихо переговариваться, но я их прервал:
        - Никто не устраивает красивых подвигов с поединками. Мы идем делать очень неприятную работу, чтобы и другие семейства крыс (а они есть и их много)  - очень хорошо усвоили, что трогать нас нельзя. Кроме того, не будет владельцев территории, некому будет в будущем предъявлять претензии. Потом обязательно поставим пограничные камни.
        - А как же молодняк?  - нерешительно спросила Младшая.  - Вожак сказал…
        - Всех,  - с нажимом ответил я.  - Младшему из наших убитых было всего семь. Он просто хотел прогуляться. Каждый знает, что за свои поступки он должен отвечать. У крыс очень похожие законы, я спрашивал. Молодняк трогать нельзя. А кто это сделал - ответит. Там были представители всех трех семейств. А потому - всех крыс до последнего!
        Младшая молча виновато опустила глаза.
        - Кстати,  - вспомнил я,  - передайте всем, если еще хоть один детеныш без разрешения покинет остров, пороть буду не щенка, а родителей. А перед Вожаком я отвечу сам. Готовьтесь к выходу…
        Когда остальные ушли, Стальной, все так же спокойно сидевший, сказал:
        - А ведь тебя корежит.
        - Еще как,  - согласился я.  - Мне плевать, что подумают остальные. И даже, что Зверь скажет. Как себя поставишь с самого начала с соседями - так и будет. Бесконечная война из засады нам совершенно не нужна. Слишком нас мало. Один раз выжечь все на корню - и живи себе спокойно. Пусть другие знают и боятся. Но щенки - это совсем другое дело. Я сам за такое раньше бы спокойно убил. Вот только это было, когда я сам за себя и еще за парочку товарищей отвечал. А сегодня я должен думать про всех. В этом и разница между воином и вождем. Воин имеет право размышлять про честь, вождь обязан - про выживание семьи. Для этого можно переступить через многое, и твои же товарищи непременно припомнят тебе это при случае. Я это доведу до конца, а после смерти пусть судят мои поступки. Только воспитание не выбьешь. Что с детства в голову вложили, там останется навсегда. Там, в Зоне, я увидел, как хотели изнасиловать девушку. Взбесился самым натуральным образом, только слюны, капающей с клыков, и не хватало. Завыл и всех пострелял. Люди меня потом боялись так, что от запаха страха нос закладывало. И это те, кто вроде
бы на моей стороне был. А теперь собирайся и иди к своим. Я тебя вызвал не для разговоров.
        - Да не бери в голову,  - лениво ответил Стальной.  - Стрелять мы, правда, не слишком умеем, но когда-нибудь надо начинать учиться всерьез. На каждый миномет по три боекомплекта. Вот какой дурак придумал часть мин класть по две в лотках, а часть по десять в ящик засунуть?  - возмущенно воскликнул он.  - Впрочем, не важно. Сделаем из них фарш очень быстро. Поставишь бойцов в оцепление, и мы начнем закидывать мины через ваши спины хоть с километра.
        - А на голову нам не уронишь?
        - Не,  - заулыбался он,  - мы очень постараемся. Может, точности особой и не будет, но по дальности мы тренировались.
        Противные эти человеки все-таки,  - поднимаясь, пробурчал он.  - Нет, чтобы по-честному, грудь на грудь. Издалека кидают такие трехкилограммовые гранаты. Меня вот тоже, как тебя, корежит, а пользу применения дальнобойного оружия прекрасно понимаю. Простейшая ведь вещь. Гладкий ствол и плита. Сорок килограммов на три части разобрать и тащить. А каждому еще на спину по два снаряда. На лошадях так вообще никаких проблем. Пойдешь опять в Зону, принеси мне справочник серьезный по артиллерии и снарядам. Надо будет - заплачу.

        Глава 4
        «Добровольное» присоединение земли

        - Долго еще?  - устало спрашиваю, глядя, как Стальной топчется у миномета, что-то прикидывая и высчитывая.
        - Немного терпения,  - бодро ответил он.  - Это только кажется, что ничего сложного нет - сунул мину, и она полетела. Эти человеческие идиоты сделали винт подъемного механизма толщиной с указательный палец, спрятав его в никелированный кожух. На камне никаких проблем, но если поставить на рыхлую землю - плита после выстрела встанет под углом к оси миномета, и при следующем выстреле винт подъемного механизма согнется, а потом вертикально не наведешь. Все должно быть правильно. Еще пару минут и начнем. При первой стрельбе,  - веселым тоном рассказал он,  - один умник задержал руку при подаче мины в трубу. Оперением два пальца отрезало. Стоит и смотрит на руку. Миномет в крови, камни тоже в крови. Потом месяц без пальцев ходил и Длинному Зубу до сих пор подарки таскает. Все должно быть правильно и по уму,  - наставительно сообщил Стальной. Я потом специально через Вожака узнавал, оказывается, на этот случай люди придумали приспособление. На дульном срезе минометов на резьбе закрепляется устройство «предохранитель от двойного заряжания», так называемая лопатка, которая при наличии в стволе мины
перекрывает его. Теперь и захочешь опустить вторую мину на первую - не сможешь.


        Первый поселок мы взяли с ходу. Никаких особых укреплений там не было, и даже к нашему приходу никто не готовился. Тактика была обговорена заранее, и каждый знал, что ему делать. Немногих находившихся на улицах срубили моментально, потом, разбившись на пятерки, приступили к полной зачистке домов. Гранату в двери и дымоход, потом врываются внутрь, добивая жильцов. Даже при этом трое наших погибли, и было много раненых. Большинство легко, но парочка пострадала серьезно.
        Кстати, в этом поселке именно дома. Сверху над землянкой стояли бревенчатые стены, а не просто покрытие из ветвей и почвы. Еще не изба, но уже что-то похожее. Странно все это. Мои знания явно нуждались в изрядной корректировке. И оружие у них совсем не из кремня, и арбалеты имеются, и дома не такие. Другая ветвь племени, что ли? Более продвинутая…
        Потом еще сутки ловили успевших разбежаться из поселка. Там на реке целая артель рыболовецкая была. Баржа оказалась совсем не лишней, а то рыболовы непременно бы ушли. А так, всех их посекли из пулеметов.
        Загрузив своих раненых на баржу и отправив их домой лечиться, оставил двадцатку для контроля над окрестностями и охраны трофеев. Разбираться подробно, что имеется, было некогда, но уж продуктами мы себя обеспечили на всю зиму. Потом двинулись дальше в бодром темпе.
        Поселение Кривой дуб стояло на высоком холме с искусственно усложненным подъемом. Дорога одна и шла спиралью, постоянно находясь под обстрелом лучников и даже камнеметателей. Тут лихой наскок не прошел. Очень быстро нас засекли и стали готовиться к бою. Лезть в открытую было глупо, осажденных больше, чем осаждающих. Пришло время доказать, что наше преимущество именно в оружии.
        Наконец Стальной решил, что все сделано правильно, и самолично опустил мину в ствол. Трое, усердно топтавшихся рядом и считавшихся минометчиками, отвернулись, зажимая уши. Мина вылетела с шуршащим звуком и плюхнулась на середине подъема. У меня за спиной разочарованно выругались.
        - Как-то не впечатляет,  - с сомнением сказал Следак, глядя на результат взрыва. Я молча пожал плечами. Минометчики что-то опять передвинули и снова выстрелили.
        Вторая мина вообще перелетела через поселок и взорвалась на другой стороне холма. Сзади уже откровенно ржали, не хуже лошадей. Только пятая попала, куда требовалось, угодив в группу лучников, стоявших открыто. Выбить их снизу было бы очень сложно, а вот атакующие постоянно находились под прицелом.
        Тела полетели в разные стороны, и ветер донес крики. Теперь дело пошло веселее. Каждую минуту три мины из ствола летели вверх и падали достаточно кучно. Я знал, что опытные люди могли бы все это проделать и быстрее, и точнее, но глупо требовать невозможного. Что там наводить и подкручивать, представлял очень смутно и не лез с умными советами.
        Через час крысы не выдержали обстрела и пошли в атаку. Только если нам подняться было не просто, то и спуститься им не легко. Следак рядом лежит и, радостно скалясь, стреляет на выбор. Выстрел - один упал. Выстрел - еще один. Кругом стрельба, крики, мины над головой летят - ему без разницы. Прицелился - нажал на курок. Очередной труп летит вниз. Мы расстреливали крыс как в тире - на выбор, и они не выдержали, отошли назад, оставив до сотни убитых.
        Дважды мы поднимались и подступали к холму. Когда крысы высовывались из укрытий, снова и снова накрывали их из минометов. В третий раз только несколько особо упертых пытались стрелять. Потеряв еще двоих убитыми, мы вышли на вершину холма и приступили к последней части. Зрелище жутковатое. Множество воронок, разбитые и горящие дома, десятки убитых и раненых, валяющиеся кругом. Запах пороха и крови в воздухе.
        Организованного сопротивления больше не было. Из развалин с визгом кинулась на меня толстая баба с топором. Следак моментально оказался впереди и снес ей голову саблей. Еще несколько раз повторялась попытка добраться до кого-нибудь из нас не особо соображающими уцелевшими. Бессмысленный бросок - и новый труп. Из двери летит арбалетная стрела - в ответ кидаю гранату. Дети, женщины, старики? Теперь уже какая разница? Или ты, или тебя!
        В самый разгар боя у меня завибрировал телефон, я достал его из-под рубашки и нажал кнопку ответа.
        - У тебя что-то срочное, Рафик? А то я сейчас немного занят,  - спросил я, кидая вторую гранату в дверь. Двое бойцов синхронно кинулись внутрь - один, расстреливая из автомата помещение, другой, прикрывая его.
        - Ого!  - сказал Рафик.  - Какие интересные звуки. Весело живете. Но я думаю, тебе лучше выслушать меня, а потом сам решать будешь, насколько это срочно. Отвлекись на минутку.
        - Ладно,  - согласился я и показал своим, мол, продолжайте без меня. Тут совсем немного осталось, вполне без меня обойдутся.
        Отошел в сторону и присел.
        - Ну все, можем беседовать.
        - Копаемся мы тут,  - завлекательным голосом сказителя сообщил Безногий,  - вдруг видим, едет большая группа. Здесь не часто бывают посетители, всего пару раз вы с Лехой навещали. Даже Дашка ни разу не появилась. Присмотрелись мы внимательно - кто-то незнакомый. И лошади совсем другой породы.  - Он сделал многозначительную паузу.
        - Ну-ну,  - заинтересовался я.
        - Ну, мы приготовились и ждем. Смываться все равно поздно. Подъехали они поближе и остановились. Один отделился и топает в нашу сторону. Метрах в пятидесяти он остановился и так завлекательно машет рукой. Я взял твою кошку и пошел разговаривать.
        - Стоп. Откуда взялась Мави?
        - А с Лехой в последний раз пришла, да так и осталась. Ходит, смотрит, нам не мешает, зато лошадей охраняет. Мы не против, только она опять немую изображает, и что ей надо - не поймешь.
        Я хмыкнул, припоминая норов Красотки. А Рафик продолжил:
        - Так вот, крыс мне что-то сказать попытался, но я не понял. А потом Мави с ним поговорила минут пять, он развернулся и ушел. А она мне перевела, что мы можем спокойно продолжать раскапывать развалины - трогать нас не будут. Только хоть и не трогают, а мимо нас уже проехали не меньше трех сотен, и все в вашу сторону направляются.
        - Красотка рядом с тобой? Дай мне ее.
        - Слышу тебя, Гном,  - хихикнув, сообщила Мави через минуту.
        - Я тебя тоже. Может, объяснишь, что происходит?
        - Нас посетил Великий Вождь,  - снова хихикнув, сказала она,  - непременно все слова с большой буквы. Разгоняющий тучи из рода Крыс, семейство Дальнесмотрящих. Он хотел встретиться с главным. Безногий ему без надобности, про тебя спрашивал. Который правит на острове. Что хочет, не сказал, но попросил встретить его у реки. Границу вроде обсудить желает,  - серьезно сказала она.  - Не знаю, что ты там вытворяешь, но он прекрасно знал, что происходит. Так и сказал: вон там, где излучина Правой, начинается моя территория, и очень прошу не заходить. А в подкрепление своих слов продемонстрировал своих бойцов. Тут еще не все побывали, у реки должны быть дополнительные отряды. Так что собирайся на встречу и будь готов ко всему. На тебя перестали не обращать внимания, начинаются дипломатические переговоры.
        - А что с людьми?
        Она опять захихикала:
        - Он сказал, что место это, где Игла и развалины, нейтральное. Можно гулять и копаться сколько угодно, только если что и было - лет двести назад последнее достали. Ему не жалко, пусть дурью маются, лишь бы не ходили еще куда. Кстати, за то, что вы сделали с крысиным поселком в самом начале, он претензий не предъявляет. Они ему чужие, да еще и напали на вас на нейтральной территории.
        - А сказать ты людям не могла, что бесполезно искать?
        - Так весело же наблюдать, как зря ямы копают, и потом, тебе нужны человеки на острове? А так все делом заняты. Вождь крысиный сказал, что их не тронут, пусть дальше трудятся.
        - Как ты думаешь, если я им все в подробностях расскажу, они тебя удавят сразу или сначала застрелят?
        Мави уже откровенно засмеялась. Юмористка хренова, интересно ей посмотреть, как другие делают бессмысленную работу.
        - И каков результат?  - услышал я в трубке уже голос Рафика.  - А то я ничего не понял. Почему Ленке можно учить ваш Язык, а мне дулю?
        - Я, честно, не знаю, что ответить. Территория это нейтральная, и пока вы там кого-то не замочите, трогать действительно не будут. Только искать что-то в развалинах - особого смысла нет. Вождь крысиный дал понять, что давно уже без вас постарались. У нас тут маленькая войнушка, и не хотелось бы, чтобы вы случайно под раздачу попали. Сворачивайтесь и ждите, я отзвоню завтра-послезавтра, когда буду знать, что этот крыс хочет.
        - Говорить,  - напомнил он.  - И понимать.
        - А про Язык с Лехой говори,  - отперся я от претензий,  - и, ради вашего бога, не рассказывай остальным про Лену. Я отключаюсь.
        Я засунул телефон под рубаху и заорал, подзывая командиров.
        - И что делать будем?  - спросила Младшая, выслушав новости.
        - Все равно идем к Правой реке,  - сказал Следак.  - Сразу бросок к поселку, блокируем, а потом часть идет навстречу новым крысам.
        - Часть туда, часть сюда,  - пробурчала Младшая.  - Знать бы, что он еще хочет, а то отрежут от дома, и поймаем мы как раз кучу стрел из засады. Может, плюнем пока на Красный камень? Хорошо еще, что, кроме его патронов,  - она кивнула на меня,  - Вожак половину своего грузовика отдал. С такими темпами мы скоро можем начать пересчитывать поштучно. Палят куда попало, как будто патроны на деревьях растут.
        - Идем к поселку,  - подвел итог я.  - На месте осмотримся. Хотел бы этот… Разгоняющий тучи… напасть, вряд ли предупреждать бы стал. А вот воинов ведет для большей авторитетности. Запустить бы Многоликого, чтобы сверху посмотреть, что происходит, так, хрен знает, где он находится.
        - А где, кстати, они ходят?  - заинтересовался Стальной.
        - Старшая уже давно маяк поставила и по суше идет навстречу второму отряду, а Пинающий Медведь застрял. Там много крысиных поселков, приходится двигаться осторожно. Ладно, все это потом. У тебя, Стальной, двадцать пять бойцов, раненых тоже оставить. Соберете трофеи и за нами. А мы быстро-быстро идем к третьему поселку.


        Поселок был пуст. Прямо на улице валялись брошеные вещи, и ясный след вел вдоль реки. Крысы уже поняли, что мы делаем, и всем семейством стали уходить. То ли мы всех не отловили, и беглецы добрались сюда, то ли и у них собственный вариант телефона, но сбежать они успели до нашего прихода. Все тяжелое, включая еду, выбрасывали безжалостно, облегчая груз. Возле дороги оставили два тела зарезанных соплеменников. Один явно уже стар, другой искалечен и не мог ходить.
        Спрятать след даже не пытались, делая ставку на скорость, но, меняя постоянно запасных коней, и не отягощенные детьми и скотом, мы быстро догоняли. Когда ко мне подскакали двое разведчиков, я ожидал только рассказа о том, что они увидели хвост колонны беженцев. Жизнь оказалась еще интереснее. Все поле было усеяно трупами, поломанными телегами и бегающими без хозяев конями местной породы.
        Среди останков бродили группы крыс и занимались привычным делом - собирали трофеи. Их было на глаз не меньше двух сотен, и на небольшом холмике у всех на виду стояли плотной группой еще сколько-то. Там явно сидело начальство, даже вид у поставленной палатки очень знакомый.
        На противоположном от нас конце поля завыло что-то вроде дудки, и победители стали быстро отступать к своим, очищая заваленную мертвыми территорию, настороженно оглядываясь и сжимая в руках оружие. Зашевелились и остальные.
        Крысы разворачивались в огромную дугу. Сзади подходили все новые отряды. Какие там три сотни? Не меньше тысячи. Мы тоже готовились, спешиваясь и занимая позиции, но при сравнении мои неполные полторы сотни, даже при трех пулеметах, смотрелись бледно. При столкновении мы наверняка сможем устроить очень большую кровавую баню, но кто выйдет победителем - еще тот вопрос. Если крысы пойдут с флангов, окружая нас, и разменяют пятерых своих на одного нашего, они уже в выигрыше. Остров останется голым. Приходи и бери.
        На той стороне опять завыла дудка и сквозь раздвинувшиеся ряды воинов выехал невысокий крыс. Он неторопливо, шагом, ехал через поле и остановился точно посередине. Потом спрыгнул с коня и поднял руку, глядя в нашу сторону. Посмотрел и сел в классической позе Народа с поджатыми под себя ногами.
        Я отдал пулемет Младшей и встал, подзывая коновода.
        - Зовет. Наверное, это и есть наш Разгоняющий тучи. Пойду знакомиться.
        Вблизи он выглядел очень неплохо. То, что рост небольшой, так и Ястреб не слишком высокий. Зато мускулы на теле так и бугрились, и парочка серьезных шрамов намекала на большой военный опыт и множество схваток, из которых он вышел победителем, как положено военному вождю, добывавшему славу в набегах. Глаза тоже умные, и смотрел он с большим достоинством, хорошо зная себе цену. А оружие у него из железа, качество - на первый взгляд - не очень, но в сравнении с первыми крысами большой прогресс.
        Я сел напротив, и несколько мгновений мы разглядывали друг друга.
        - Я - Разгоняющий тучи, из рода Крыс, семейство Дальнесмотрящих, Великий Вождь,  - представился он.
        - Я - Гном, Клан Пятипалых, род Медведя, семейство Пост. Глава семейства,  - пояснил я для лучшего понимания.
        - Гном?  - с сомнением переспросил он.  - Странный юмор у твоих сородичей. Анх из рода Медведей,  - он хмыкнул.
        - Ну, не смешнее, чем Разгоняющий тучи. Народ любит посмеяться над уважаемыми разумными. Пусть лучше смеются в глаза, чем за спиной.
        Мы вежливо поулыбались друг другу.
        - Что вы ищете здесь, Клан Пятипалых?  - резко спросил Разгоняющий тучи.
        - Землю,  - спокойно отвечаю, ожидая уже однажды виденной реакции, с криками и битьем себя пяткой в грудь.
        Он поощряюще кивнул, не проявляя удивления и агрессии.
        - Нас стало много, а территория, где мы раньше жили, давно поделена. Когда мы пришли сюда, то не нашли хозяев. Поселок был пуст,  - поясняю ему, подумав при этом, что еще неизвестно, ушли бы мы, если бы он не был свободен от жильцов или нет. Вслух я это озвучивать не стал. Старое правило на переговорах. Ты всегда невинная жертва обстоятельств и злых агрессивных соседей. Даже если твой оппонент прекрасно знает, что это не так, не надо самому давать ему аргументы.
        - Мы не трогали соседей и не заходили на их земли, во всяком случае, сознательно и с целью взять чужих животных или еще что-либо, не принадлежащее нам. Десятидневку,  - я посчитал на пальцах, чтобы он видел,  - нет, одиннадцать дней назад они напали на патруль, обходящий границу территории нашего,  - с нажимом сказал я,  - Клана. Трое убитых, и из них один щенок семи лет. Закон Народа гласит: щенков и безоружных женщин не трогать!  - Тут я вполне сознательно дал почувствовать ему свои эмоции. Не может быть, чтобы крысы не ощущали.  - Мы взяли кровь за кровь, в той мере, что посчитали справедливым. Такие соседи нам не нужны. На местах их поселков теперь будет жить Клан.
        Он помолчал, глядя куда-то в район моего подбородка и не пытаясь посмотреть в глаза. Прямой взгляд - это или вызов, или заявка на близкие отношения. Все-таки удобно с оборотнями дело иметь - реакции сразу видно, не то что с людьми, которые не понимают, как себя вести, и при этом сигналят всем вокруг про свои желания и страхи, делая все наоборот.
        - Значит,  - негромко заговорил он, демонстрируя в очередной раз правильное поведение (вождь не должен кричать, окружающие к нему и так прислушаются),  - границы вы защищаете и за кровь спрашиваете многократно.  - Каждое его слово падало увесистым камнем.  - Хорошо. Я тоже лишь вторгшихся на мою землю покарал,  - сообщил он, явно имея в виду трупы на поле.
        «А почему бы не прибить слабых?»  - мысленно продолжил я.
        - Ты знаешь, где проходит граница между моими владениями и бывшим Красным камнем?  - требовательно спросил Разгоняющий тучи.
        - Там, где мы жили,  - тщательно подбирая слова, говорю я,  - между каждым родом и каждым семейством лежали межевые камни. Их специально привозили издалека, чтобы цветом отличались и, если необходимо, заменяли старые. Ничего такого мы не видели, пока догоняли этих… бывших жителей Красного камня.
        - Граница очень давно проходит по краю поля,  - он показал на первые деревья, у которых расположился мой отряд.
        Провожая взглядом его руку, я быстро соображал. Он предлагает компромисс. Не знаю, накалывает он или нет, но территория за нашими спинами остается в Клане. Может, он под это дело себе тоже кусок отхватит, но сейчас мы разойдемся мирно. Поселки наши, и он это признает.
        - О, конечно,  - говорю, небрежно отмахиваясь,  - в этом нет проблемы! Справедливость восторжествовала, негодяи наказаны. Трофеи, как положено, останутся у победителей. Мы свою задачу выполнили и не собираемся вторгаться в чужие земли. Не обязательно быть родственником, чтобы не мешать жить соседу. Но,  - после многозначительной паузы продолжаю,  - все-таки надо уточнить, где проходит граница. Зачем нам случайные столкновения и взаимные обвинения? Это несложно: ставится камень, на одной стороне наша эмблема - ладонь, на другой - твой знак. У тебя какой?
        - Глаз, естественно. На то мы и Дальнесмотрящие.
        - Ну вот. Если хочешь, выбери свободное время, встретимся здесь и пройдемся, отмечая нашу,  - с упором,  - территорию. Иначе,  - вздохнув, сказал я,  - возможны мелкие (я показал пальцами, какие мелкие) недоразумения. А это может кончиться очень большой кровью.
        - Хе,  - сказал он довольным тоном,  - ты явно сумеешь выдернуть коня на скаку из-под всадника. Мы договорились. Соберем трофеи, и чтобы не было этих самых маленьких недоразумений (он повторил мой жест, показывая, каких маленьких),  - я уведу своих воинов. Через две десятидневки сюда приедет мой сын, Стремящийся к свету, и с ним двадцать сопровождающих. Совсем молодой парень,  - доверительным тоном сообщил он,  - зато очень точно знает, где и что. Камней надо много, за такой короткий срок не доставить, но вы уж с ним обсудите более подробно, что и как.
        - Извини,  - сообразил я.  - Не думал, что придется заключать договор, никакого стоящего подарка нет. Вот,  - говорю, снимая с руки часы и протягивая ему,  - это камень-родственник, если есть необходимость, всегда можешь вызвать меня. А еще он время показывает.  - (Я продемонстрировал, как его привязать к себе, что нажимать и в какой последовательности.)
        Память у Разгоняющего тучи тоже была прекрасная - запомнил легко и ценность подобной вещи сразу понял: вот так легко отдать одно из двух десятков, максимум, возможных устройств связи - дорогого стоит.
        - Узи?  - спросил он, явно имея в виду мой автомат.
        - Узи,  - подтверждаю, слегка обалдев от неожиданных познаний Великого Вождя.
        - У меня тоже есть для тебя подарок,  - он хмыкнул,  - небольшой такой.
        Разгоняющий тучи поднялся и помахал рукой, повернувшись лицом к строю крыс. Всадники опять раздвинулись, и в нашу сторону двинулся пешком, держа в поводу лошадь с каким-то мешком на спине, воин. От моих тоже отделился один боец и, соблюдая скорость и расстояние, стал приближаться. Дожидаясь, пока они доберутся до нас, я рассказал Великому Вождю старый анекдот про индейцев и имена. Очень в тему оказался, только совсем немного адаптировать к нашим реалиям пришлось.
        «Приходит как-то к вождю оборотень и говорит - Почему у нас такие странные имена. Вот у зеленых гораздо лучше: Скрепт, Арпект.  - Тебе не нравится мое имя - Великий гром?  - с изумлением спрашивает вождь.  - Нравится,  - заверяет оборотень.  - Может, тебе не нравится имя моей любимой дочери - Звездное небо?!  - восклицает вождь с негодованием.  - Нравится,  - снова соглашается оборотень.  - Тогда иди отсюда, Оленье дерьмо, и не мешай мне думать!  - сказал вождь».
        Он посмеялся и в свою очередь рассказал анекдот про тещу. Я тоже вежливо похихикал. Эту байку я неоднократно слышал и раньше, и в очень похожем виде, от землян. Некоторые сюжеты бессмертны - и даже звезды с вакуумом им не помеха.
        Всадники подъехали вплотную и встали напротив друг друга. Крыс небрежно скинул мешок на землю.
        Вождь вежливо попрощался и, легко вскочив в седло, повернул коня. Второй поскакал за ним.
        - Зачем ты приехал?  - доставая нож и направляясь к мешку, спросил я.  - Молодых, что ли, мало?
        - Хотел, чтобы ты меня увидел,  - пробасил Стальной Молот.  - Минометы в такой свалке лишними не будут, а тебе дополнительная уверенность.
        - О, предки!  - изумленно сказал он, разглядывая вытащенное из мешка тело.
        Очень уж странный тип. Лежал на земле без сознания, вытянувшись во весь рост в голом виде, как будто специально для пристального разглядывания. Вид вроде как у человека или оборотня в соответствующей форме, но масса несущественных различий. Очень большие, хотя и человеческой формы, уши, странный темный цвет кожи с уклоном в легкую зелень, более легкое телосложение и наличие волос в паху. Тут он открыл глаза, и выяснилось, что у «подарка» в придачу огромный зрачок. Из глаз у него потекли слезы. Наверное, слишком долго просидел в темноте.
        - Пришлось грузить его на коня, хоть и не в мешке, но поддерживать всю дорогу, чтобы не свалился.
        - Это что за чудо?  - первым делом спросили меня.
        - Егерь,  - не слишком уверенно отвечаю.
        - Вот это егерь?  - изумленно спросила Младшая.
        - Маленький какой,  - разочарованно сказал женский голос за спиной. Поглазеть на интересное зрелище собирались со всех сторон. Крысы разворачивались и уходили, догадаться, что боя не будет, не трудно. А раз такое дело, надо внимательно посмотреть вблизи, что происходит.
        - Да не такой и маленький, метр семьдесят с лишним будет!  - И очередная девка полезла вперед с явным намерением выяснить точный рост. Голый вид пришельца ее не смущал.
        - Все заткнулись!  - заорал я, мысленно прикидывая, когда наконец настанет такое время, что мне тоже можно будет говорить тихо, и все будут внимательно выслушивать.  - Не дома еще. Следак!
        - Тута я,  - сообщил он.
        - Возьмешь своих… Да…  - вспомнил я,  - один погиб. Найди замену, и впятером останетесь здесь наблюдать. Вторая пятерка отдыхает. Один чтоб торчал все время на виду. Крысы должны видеть. Граница поля - это их территория, туда не соваться, пусть забирают, что там валяется. Через пару десятидневок я вернусь снова встречаться с этим Вождем. Тогда и смена будет.
        - Остальные - уходим к оставленному поселку. Поход закончился. Теперь это наша земля, земля Клана!
        Отряд торжествующе взвыл множеством голосов.

        Глава 5
        Живой и договор

        - Как хорошо быть большим начальником,  - пробурчал я, снимая потную майку, заваливаясь на койку и вытягивая ноги.  - Занял единолично дом, и даже мусор вынесли без напоминания. Одна проблема - это хорошо, пока ничего не происходит, а мы все время куда-то бежим, бежим, бежим…  - тяжело вздохнул я и спросил:
        - Летчик, ты почему молчишь?
        - Я ж не вижу ничего, только слушаю. Договаривались же, пока сам не позовешь, при других не разговаривать.
        - Так я специально для тебя и сказал, что один. Не могу же я с собой таскать постоянно камеру.
        - Обруч на голову с объективом…
        - Это ты до Стругацких добрался?  - с подозрением спрашиваю.  - Хорошо же я буду выглядеть в таком виде. Ты еще «Ошейник» на шею предложи. И потом, где я тебе возьму объектив такого маленького размера? Вот в следующий раз обязательно посмотрю в магазине - торжественно обещаю. Что-нибудь такое шпионское,  - я изобразил некую суровость на лице. И перешел к интересующему меня вопросу:  - Ты его слушаешь?
        - Естественно,  - удивленным тоном ответил Летчик.  - Самому интересно. Пока ничего нового и интересного. Великий Вождь раздает указания и распределяет трофеи. Результатом сделки он доволен и попытается хапнуть кусок вашей земли, чисто из жадности и для поверки бдительности новых соседей. Так что хлебалом не хлопай и гони разведчиков проверять, где и кто ходит. Он раз упоминал в разговоре про межевые камни. Должны они быть - смотрите внимательно. Кстати, дарить телефон нужным людям под хорошим предлогом - неглупая мысль,  - похвалил он меня и неожиданно спросил:  - А кто такой егерь?
        - В смысле?  - удивился я.
        - Вы там говорили, «это егерь»,  - терпеливо пояснил он.
        - Меньше надо фантастику читать и больше интересоваться историей Народа,  - позлорадствовал я.  - Обычно это ты мне рассказываешь новое, а выясняется, что простейших вещей не знаешь!
        По угрюмому молчанию я понял, что Летчик как бы обиделся. Я счел нужным его посвятить:
        - До Войны,  - наставительно сообщаю,  - где-то южнее места, где мы находимся, проходила граница с другим государством. Там жили егери - это тоже вроде нас, искусственно выращенные. В старые времена мы с ними вечно дрались. А после Войны никто их больше не видел. Мы сидели на равнинах и никуда не ходили, а про егерей только сказители байки рассказывали. Некоторые уже в них и не слишком верили. Что пощупать нельзя, то звучит как сказка. Детей еще пугают: «Не будешь слушаться - егерь заберет». Как там это… А! «Третий день бежал Волк. Из его двадцатки больше никого не осталось. Последний был застрелен в спину. Нельзя останавливаться! Командир должен знать про вторжение. Слишком дорого стоили добытые сведения, даже когда подруга осталась задержать преследователей, он не обернулся. Чтобы сберечь свою землю, стояли на краю леса заставы и бдительно следили воины за ворогом, но не удержатся они, если вовремя не предупредить.
        Прямо на дорогу перед ним с дерева спрыгнул егерь и, поигрывая длинным клинком, насмешливо улыбнулся. Остановился Волк и стал перекидываться в человеческий облик.
        «Что же ты, егерь, обманываешь?  - молвил он, вставая на ноги.  - На поединок вызываешь, а прямо за тобой стоит подмога?»
        Оглянулся удивленно егерь назад, хотел посмотреть, кто там, кроме него, имеется, а Волк только этого и дожидался. Одним ударом проломил он висок врага, плюнул на тело и тяжело побежал дальше»,  - я закончил свою сказку и посмотрел на Летчика.
        - У вас же нет художественной литературы,  - неуверенно сказал он.
        - С чего ты взял, что это выдумка?  - удивился я.  - Легкое поэтическое приукрашивание настоящего донесения начальству. Там на самом деле еще масса подробностей, но за давностью лет только суть помню.
        - А!  - уверенно сказал Летчик.  - Тогда я понял, что произошло. Крыс просто ошибся.
        - Это как?
        - Тебе что говорили? Пришли из-за реки некие разумные да еще нескольких видов. Погромили поселок у острова, применяя стреляющее оружие…
        - Ха, а ведь интересная мысль. Спасибо, Летчик. Он решил, что они вернулись по новой и уже навсегда. А видов у нас много, еще и человеки бродят. Если следили, наверняка видели, что мы вместе работаем.
        - Вот именно! А этот, скорее всего, из приходивших. Вот Вождь и вернул пленного в качестве жеста: мы с тобой не ссорились, наоборот, «потеряшку» возвращаем.
        Я встал и, подойдя к двери, высунулся наружу. Младшая сидела снаружи, играя в гляделки с егерем.
        - Давай его сюда,  - сказал ей.  - Будем разбираться.
        Вид у него уже был не такой голодный, и имелись штаны, явно доставшиеся ему из трофеев от сбежавших крыс. Наши слишком большого размера, да и расцветка немного другая. В полутемном помещении он не мигал так часто и сразу начал с интересом осматриваться. Я молча ждал. Он внимательно посмотрел на пулемет возле кровати, потом глянул на висящий на моей голой груди жизняк и, прищурившись, уставился куда-то в район солнечного сплетения. Выглядел он при этом очень удивленным.
        - Думаешь, вторую тень пытается увидеть?  - спросил я Младшую.
        - Да,  - уверенно сказала она.  - Что мы не крысы, очень быстро понял. Сказители говорили - видят они и даже вид различают.
        - Ну что, говорить будешь?  - спросил я его.
        Егерь развел руками и произнес классическую фразу: «Не понимай».
        - Не,  - сказала Младшая,  - он действительно не понимает.  - Мы уже пытались проверить.
        - В смысле, над ухом орали и совещались за его спиной, каким способом убивать будете?
        Она смущенно улыбнулась. Похоже, так и было.
        - А может, по-русски понимаешь?  - без особой надежды поинтересовался я.  - А то я других языков все равно не знаю.
        Тут егерь неожиданно оживился и спросил:
        - Руси? Сыбыр? Калашникоф?
        - Во дает,  - восхитилась Младшая. А Сыбыр - это что?
        Еще пятнадцать минут я пытался вытянуть из него хоть что-то. Он, радостно улыбаясь, повторял про «моя твоя не понимай» и иногда разражался фразой, в которой неизменно присутствовали «Руси», «Сыбыр» и «Калашникофф»  - иногда вместе, иногда раздельно, но что он хотел сказать, уже я «не понимай». Единственное, что выяснили - что он с другой стороны реки и пришел с юга.
        - Так,  - не выдержал я и показал жестом, чтобы он замолчал,  - когда баржа придет?
        - К вечеру должна быть,  - ответила Младшая.
        - Ты уже решила, кого здесь оставишь?
        Она посмотрела на меня как на идиота.
        - Сама останусь, со мной еще три десятка. Наше присутствие должно быть постоянным и границы надо проверить, сам говорил.
        - Здесь тридцать, и там, где обитают семейства Кривой дуб и Большая вода, еще по столько же. Разведчиков десяток. Мастеров надо на остров. Девять погибших, шестеро тяжелораненых. Кто работать-то будет? Там еще трудиться и трудиться. Я начинаю понимать Вожака, когда он стонет, что ничего не успевает. Уже осень, а у нас даже на острове треть работ не выполнена. Хорошо хоть, жратвы теперь навалом. Пустой поселок оставляем за собой, а эти три пусть другие заселяют. Подарок Клану, а?
        - Так справедливо,  - согласилась она.  - Пусть они заселяют и сами охраняют.
        - Вот и хорошо. Сейчас сплаваю за человеками, пора им уходить в Зону с нашими списками на покупки и добрыми пожеланиями. Здесь намного теплее и река льдом не покрывается - уже хорошо. Наводи порядок и не теряй бдительности, вполне мог кто-то сбежать и любовью он к нам не пылает. Придет ночью и спалит вас вместе с продуктами. Надеюсь, понятно?
        Она кивнула.
        - А этого перевезу на ту сторону и отпущу.
        - Э?
        - Отпущу,  - повторяю.  - Если я правильно понимаю, он непременно вернется и приведет с собой переводчика. Дать ему Язык могут только Черепаха с Койот, а их тут нет. Длинному Зубу я такое не доверю. Впрочем, он все равно на острове остался. Вот и получается, никакого смысла в дальнейшем общении нет.
        - Нам все равно то, что за рекой, пока без надобности, но поговорить стоит. Автоматам не удивляется и «Калашникоф» говорит. Занятный тип. Отведи его к трофеям и пусть выберет себе одежду, оружие и еды на дорогу из моей доли. А, вот что! Дай ему еще солнечные очки, что я тебе подарил. Обязательно достану еще лучше,  - поспешно сказал я в ответ на ее обиженное выражение лица.  - Ты ж видишь, у него явно проблемы с Солнцем. Или в яме сидел, или привык к ночному образу жизни. Знаешь что? Пистолет себе возьми взамен, из тех, что я привез.
        - Я подумаю, что лучше,  - сказала она, беря егеря за плечо и показывая ему на выход,  - так просто не отделаешься.


        Они торчали на уже знакомом месте, когда баржа выползла из-за очередного поворота. Все четверо, в компании с Мави, лежали, отгородившись фургоном от двух десятков крыс, расположившихся напротив метрах в двухстах, и были готовы при любом их движении открыть огонь. Крысы никак не реагировали на подобные действия, только иногда с интересом поглядывали в сторону рейдеров. Разожгли себе костер и спокойно завтракали. Правда, не слишком тянуло проверять, чем именно.
        Баржа подвалила к берегу, мы спустили сходни, и люди стали торопливо заводить лошадей. Потом закрепили фургон, последней, не торопясь, поднялась кошка, и мы, помахав ручкой крысам на прощание, пошли вниз по течению. Те, всё так же не проявляя враждебности, спокойно сидели. Двигатель в таких случаях старались не включать - и так последние капли бензина на дне баков остались. Хватит и течения, торопиться особо некуда.
        - Поздравляю,  - приветствовал я остатки доблестной экспедиции в неизведанные земли,  - вы слышите, как для вас играет марш «Прощание славянки»?
        - Наступает минута прощания…
        - Ты глядишь мне тревожно в глаза…
        - И ловлю я родное дыхание…
        - А вдали уже дышит гроза…
        - Издеваешься?  - спросил Кузнец.
        - Наоборот, радуюсь за вас. «Птички исчезли, и вянет трава, и пожелтела густая листва. Осень настала, а лето прошло. Радостей много оно унесло». Какие же глупости я помню, сам удивляюсь. Короче, вы хоть ничего и не нашли в развалинах, зато остались целыми. Мы тут посоветовались,  - я сделал многозначительное лицо и потыкал пальцем в небо,  - и решили, что пора вам домой. Если честно, последняя пара месяцев оказалась совершенно лишней, просто нам это суденышко было нужно. Теперь можете спокойно ехать. Остановимся на острове, возьмете пару дисков для Бориса и письмо от Дашки для него же - и семь футов под килем! При всех говорю, три доли в камнях наши. Черепахи, Даши и, как договаривались с самого начала, одна доля - мохнатых. Это пока пойдет к Рафику на жизняк, мы с ним потом разберемся. Я бы и сам рад прокатиться, но не получается. Если есть какие претензии, пока не распрощались, готов выслушать.
        - Вот как насчет коней?  - ехидно поинтересовался Кузнец.
        - А что, кони? Договаривались про сорок лошадей, я же вам даже сорок две пригнал, чтобы поделить правильно. На четырех катаетесь, еще два в фургон запряжены, восемнадцать бьют копытами и дожидаются, пока вы их на баржу запихаете.
        - И куда,  - возмущенно спросил Кузнец,  - ты предлагаешь их поставить?
        - А это не мои проблемы. Хоть в трюм, хоть на палубу. Я сделал, что обещал. Все равно особого груза у вас нет, фургон оставьте, как-нибудь доедете. И вообще можете оставить здесь, обязуюсь при вашем появлении вручить сразу без напоминания. Или следующим рейсом отправить, все равно от Бориса на будущий год баржа пойдет, а назад порожняк. Зря ты,  - укоризненно сказал я.  - Договор есть договор, все без обмана.
        - А помочь тебе не надо?  - спросил Доцент.
        - Нет. Мы с ними договорились. Теперь займемся демаркацией границы, и в ближайшее время, очень надеюсь, будет тишина.
        - Оно и к лучшему,  - буркнул Торопыга.  - Вы как хотите, но мне это совершенно ни к чему. Такой фарт, как нам подвалил, один раз в жизни бывает. Что эльфы всегда за милую душу берут, так это натуральные камни. Нечего с этим тянуть, прямо в Варшаве завалимся в контору и поделим. А потом я фиг еще ногой за черту Славянска выйду. Сяду в собственном особняке на берегу реки и буду поплевывать на проплывающих мимо идиотов. Считайте это официальным заявлением об уходе.
        - Глубокая мысль,  - восхитился Кузнец,  - но ведь скучно станет?
        - А постараюсь вытерпеть. Нахлебался уже походной жизни вполне достаточно. За приключениями ходить никогда не хотел, а на обеспеченную жизнь теперь хватит, и еще останется. И тебе,  - обращаюсь к Кузнецу, сказал он,  - того же желаю. Эти,  - он махнул на остальных,  - все равно не успокоятся, а ты вроде уже не мальчик. Спать пошел,  - поднимаясь, сообщил он.  - Обратно идя, сторожиться надо, а осталось нас немного, высплюсь перед походом.
        - В чем-то он прав,  - задумчиво сказал Кузнец.  - Но мне долго на берегу сидеть не удастся. А вот,  - оживляясь, продолжил он,  - в том, что правильнее будет сдать камни очень быстро, Торопыга прав. Не хватает еще, чтоб кто-то узнал про такие вещи и навестил ночью. Пить, гулять буду, а дальше - как карта ляжет. Заходи при случае,  - обращаясь ко мне, сказал он,  - и сапоги мои не забудь. А то ведь прав наш лях в третий раз, совершенно мне не хочется ввязываться в ваши местные разборки. Вы хоть за землю друг в друга стреляете, а мне это на кой?
        - Вот и разбежались,  - грустно сказал Рафик, когда и он ушел.  - Большие деньги до добра не доводят. Даже друзья и близкие родственники начинают коситься друг на друга и искать подвох. Странно, что еще не сорвались и не побежали, не дожидаясь баржи. А ты тоже отвалишь?  - спросил он Доцента.
        - Я бы сначала поговорил с Живым,  - ответил тот.
        - А!  - пробурчал Рафик,  - ну поговори, я тоже спать.
        - Что,  - поинтересовался я,  - любопытство заело? А про любопытную Варвару, которой нос оторвали, давно не напоминали? Некоторые вещи лучше не трогать, а то пожалеть можно.
        - Может, это мне решать?  - спокойно спросил Доцент.  - Вот Рафик про ваши дела явно больше знает, чем говорит, а мне что, нельзя? Слишком много вокруг странного. И самое странное - эта ваша развеселая компания. Я ведь только чуток и видел, но из всех (а с Лехой больше сотни приходило)  - только у тебя и у Машки жизняки имеются. Леха не в счет, а вы неизвестно откуда появились. С оборотнями ты на одном языке говоришь, животные у вас разговаривают…
        - Не надо говорить «животные»,  - попросил я,  - Мави услышит - обидится. Она русский прекрасно понимает. Мы называем их - «разумные».
        Он развел руками:
        - Вот «мы»  - это кто? Ты сам вообще кто?
        - Понимаешь, Рафик не просто так знает больше. Он работает с нами в доле. Такая, хм… взаимная заинтересованность. И все равно знает ситуацию только в общих чертах, без подробностей. И Дашка тоже не просто так здесь остается. Она решила, что я ее вполне устраиваю в роли мужа, и согласилась на определенные условия, очень конкретные. Все, что она узнает, при ней и останется. Ни с папой, ни с мамой, ни тем более с газетами делиться не будет. А для гарантии - в ближайшее время Зоны не увидит. Может, пару лет, может, больше… А ты хочешь и рыбку съесть, и на это самое сесть. Ну, вернешься ты в Зону и расскажешь, положим, про болтливых волков или крыс-оборотней,  - кто тебе поверит? Мало ли что выдумывают рейдеры. Одной байкой больше, одной меньше - никого это особо не волнует. Даже и хорошо. Услышат про таких каннибалов, лишний раз сюда не сунутся. А начну я отвечать на разные скользкие вопросы, еще неизвестно, до кого дойдет и как к этому отнесутся люди.
        - Гарантии тебе нужны… И что я могу дать, кроме своего обещания помалкивать?
        - Уже много. Не расписку же мне просить с тебя об обязательстве не работать на разведку Гондураса. Толку от этих писулек… Всегда будут перебежчики. Только мы к слову очень серьезно относимся, за мной не заржавеет - без всякого прикопаю или за борт уроню. Получишь ты удовлетворение своего любопытства при одном условии - молчать. А ведь будет у тебя в голове зудеть - не поделиться ли с научниками или приятелем, но низ-зя. Вот и подумай - оно того стоит?
        Мы сидели уже почти в полной темноте, только лицо Доцента было слабо видно в отсветах от воды, и запах от него доносился, как при игре в карты. Азарт. Хочется ему к тайнам приобщиться, а мне это тоже интересно. Свой человек в Зоне нам всегда пригодится.
        - Если совместить с материальной заинтересованностью,  - сказал он,  - то вполне. Мне нравится мысль о доле у Рафика, хотя и неизвестно, в каком размере и в чем. Заплатить нам за этот поход в двойном размере и купить всякой разной амуниции с патронами за свой счет - ему вполне хватило. Я так понимаю, что пришло к нему это через знакомство с Лехой, а не за какие другие большие достоинства. Уж поверь, я здесь на семь лет больше, и много чего такого знаю, что вслух не говорят. Так что давай поскорее выкладывай, что от меня надо, чем я могу быть полезен и где там расписаться кровью необходимо. А потом все-таки ответь на самый первый вопрос. Очень мне хочется знать, не ошибся ли я.
        - Про кровь - это ты хорошо сказал,  - согласился я.  - Удачная шутка, в которой очень много от правды. Скажи мне еще одну вещь… Ты ведь из ментов будешь? А что ж к ним не пошел?
        - А что, до сих пор заметно?  - удивился Доцент.  - Совсем небольшой чин, капитан я, из уголовки, сунувший нос, куда не следует. Начальство моментально сдало, и выяснилось, что все разговоры про солидарность ментов хороши для сериалов. Пришлось аж сюда бежать, чтобы не посадили свои же. Совсем не хотелось проверять на себе подобные вещи еще и здесь. Там в Городе мафия покруче, чем в Москве девяностых, а бежать уже дальше некуда. В Диком поле оно честнее, сразу видно, кто чего стоит.
        К нам подошла Красотка и требовательно мявкнула.
        - Что? Да скажи нормально, он все равно уже слышал, как волки говорят.
        - Что-то странное на реке за нами плывет,  - сообщила она по-русски.  - По воде далеко слышно. Никак не пойму, ветер в другую сторону.
        - А ну-ка, Быстроногая, давай за пулемет,  - обернулся я к часовым. Девушка кивнула и приготовилась, всматриваясь назад и прислушиваясь. Еще двое из сидящих на палубе взялись за автоматы.  - Сейчас из ракетницы выстрелю и поглядим, что там такое.
        - Эй-эй,  - прозвучал встревоженный голос Летчика.  - Ты смотри, куда стреляешь, так и в меня недолго попасть.
        - Ты где?
        - А я совсем рядом, только не сверху, чтобы сдуру не застрелили. Мы все рядом. Большой сюрприз!
        Далеко позади над рекой взлетела осветительная ракета и повисла на парашюте. Стала видна большая темная масса, плывущая по воде.
        - Плоты,  - неуверенно сказала Быстроногая.
        - Наши идут!  - дурным голосом завопил еще кто-то.


        - И что он тебе предложил?  - негромко спросил, не оборачиваясь, Рафик.  - Кроме удовлетворения твоего нездорового желания выяснить, кто самый главный жулик?
        Дежурили они теперь постоянно по двое. Один стоял на руле, второй все время смотрел по сторонам. Еще не хватало влипнуть на обратной дороге. Даже к берегу на ночь не подходили, прямо на реке становились на якорь. Виртуальные миллионы жгли карман и действовали на нервы. На второй день пути появление людей было бы скорее чудом, но ближе к Зоне могли появиться и местные двуногие хищники.
        - Процент от закупки,  - ответил Доцент.  - При таких объемах я могу смело считать себя заместителем Кулака по наличности. Надо только дотащить все эти тонны до места. Купить как раз не проблема, ничего супероригинального.
        - Так это все на первое время, а потом?
        - А что предложили потом тебе?
        Рафик рассмеялся:
        - Подколол. Как-то я раньше не задумывался, что там будет потом. Показали большой пряник, сразу рот и раскрыл пошире. А теперь вы вот в разные стороны разбежитесь, а я вроде как при наших приятелях останусь. Ай-ай, поймали меня на крючок, а срываться - желания и нет. Денег теперь, сколько хочешь, но просто сидеть на своей вилле и плевать на головы - скучно. Они на нас надеются, а это приятно, когда в тебе заинтересованы. Нужным человеком себя чувствуешь. Просто ходить и искать, неизвестно где и что, тоже не слишком весело. Разве только, чтобы нормально жить и не думать, у кого до зарплаты занять,  - так больше не требуется. А тут цель имеется, и если что, тебя не кинут. А адреналин в крови нам непременно обеспечат в больших количествах. И люди постараются, и местные экземпляры очень странного вида и поведения для этого в большом количестве имеются.
        Рафик помолчал, а потом добавил:
        - Ты при случае обязательно поговори с Лехой. Он там главный, и наш Живой, то есть Гном, против него не пойдет ни при каких условиях. Договор у тебя - это не со всеми, а с его семьей. Сделай морду кирпичом и спроси у Лехи: «А нет ли у вас, начальник, возражений?» Телефон он тебе вручил, вот и воспользуйся один раз. Злоупотреблять и лезть через голову Живого слишком часто не стоит. У них очень большое значение придается субординации - кто кому подчиняется. Не мог такую вещь сам по себе проделать, но изобразить уважение стоит, хуже не будет. Как тебе вообще аборигены понравились?  - сменил он тему.
        - Девушки у них симпатичные,  - мечтательно сказал Доцент.  - И смотрят с большим интересом. Жаль, времени не было.
        - О! Вот это просто. Научись просто различать, какие из них незамужние. Вот тех, что в брюках и с автоматами таскаются, можешь смело клеить. И брюнеточку эту смуглую, что за Живым ходила, тоже. Я видел - понравилась она тебе. Подарок красивый сделай. Что-нибудь вроде «Винтореза» или, если жаба душит, глок. Оружие их страшно заводит, а всякие цветочки-лютики интереса не вызывают, скорее недоумение. Если не подойдешь, они не постесняются, так прямо и скажут. Подарок при этом не вернут. А вот замужних трогать даже не думай. Лучше сразу повесься. Таких шуток мужья не понимают. На острове пока с этим раздолье, красоток без мужей - больше половины.
        - А почему так?
        - Так Живой правду говорил,  - пояснил Рафик.  - Отселяются они. А на новые земли всегда идут молодые, энергичные и борзые. Там у них практикуется ограничение рождаемости из-за перенаселенности, так что смотри в оба, теперь свободы много, а почти каждая ребенка хочет. Еще неизвестно, нужно ли тебе такое счастье, а ребеночек уже энергично агукает, и родственники смотрят неприязненным взглядом. Земли теперь много, скоро наступит пора свадеб. Потом еще натащат оружия, подгонят пару тысяч приятелей и выведут они соседей, к гадалке не ходи.
        - Мне как-то этих людоедов не жалко,  - спокойно ответил Доцент.  - Не просто каннибалы, еще и оборотни в придачу.
        - Э…  - поперхнулся Рафик.
        - В чем дело, Безногий?  - резко спросил Доцент.  - Начали говорить, давай договаривай.
        - Ну, я даже не знаю… стоит ли. Может, прав Леха, когда некоторые темы старательно замалчивает.
        - Да поздно уже назад отыгрывать. Удивляй.
        - Ты что, сразу не въехал?  - изумленно спросил Рафик.  - Вспомни, как Живой сделал удивленные глаза и сказал: «Да ты что, какие еще крысы? Мы к ним отношения не имеем!» Так действительно не имеют. Ножи вспомни.
        Доцент долго молчал, глядя в сторону берега.
        - Хорошо меня купили,  - сказал он, наконец, с усмешкой,  - правильно говорят, положи то, что хочешь спрятать, на самом видном месте. Не только на тех черных ножах, что Живой притащил, а у каждого, кого мы видели, на ноже были рисунок и надпись. Я сейчас насчитал по памяти десять разных. А вот у Алексея рисунка нет, точно помню, а он у них за большую шишку. Это как?
        - А я тоже не знаю,  - поделился Рафик.  - Что-то с ним сильно непонятно, а он не рассказывает. И надписи я читать не умею, но это как раз не заклинания. А что-то вроде паспортных данных: имя, фамилия, прописка. Чужой нож никогда не возьмут без разрешения. Да ты не бери в голову,  - он повернулся к другу,  - они действительно не крысы.  - Слушай, а что это там?  - показал он в сторону реки.
        - Дерево вроде плывет,  - прищурился Доцент.
        - Еще не хватает напороться,  - осторожно меняя курс, сказал Рафик.  - Даже не классические вервольфы из киношки. Две полные Луны спокойно рядом на палубе просидели, а Черепаха у меня в доме всю зиму прожила. Если не видел - она с цепочкой серебряной на шее ходит. Люди как люди, с двумя серьезными прибабахами: немедленно и прямо на месте, без суда и адвокатов с прокурором, людоедов убивать и насильников тоже. По мне так благое дело. А что касается оборотничества, так мы тоже меченые. Знаешь, что он моей Ленке сказал?  - «А с чего вы взяли, что являетесь людьми?» И ведь прав. Раньше один только по воде ходил аки посуху, а ты тоже в свое время умудрился. Меня изрядно впечатлило при виде этого зрелища. Так что нечего особо от других кривиться, если сами годимся только в цирке выступать. Ну, мне еще в саперы запросто. А ты подумай над этим серьезно, пока еще есть время отвалить в сторону. Ты им ничего не должен, скажешь «извините, ребята» и живи, как хочешь… Неволить не станут. Еще небось отговаривали.
        Из люка вылезли на палубу двое. Торопыга сел, позевывая, у пулемета, Кузнец похлопал Рафика по плечу и встал на его место.
        - Вахту принял,  - бодро провозгласил он.  - На горизонте ничего не наблюдается, окромя воды, и это радостно.  - Потом посмотрел внимательно на Рафика и Доцента и спросил - А чего у вас такие грустные рожи? Радоваться надо - домой идем. Все могло кончиться гораздо хуже. Я, честно, не слишком в эти сказки верил - про переселение и живущих в Диком поле. Мало, что ли, всякого разного болтают? А не врали наши напарнички. Пока вы решали глобальные проблемы с Живым, я прогулялся по поселку.
        - И какие впечатления?  - заинтересованно спросил Доцент.
        - Масса. По-хорошему, с вас за информацию неплохо бы деньжат срубить, но я человек добрый, и, по старой памяти, пользуйтесь бесплатно. Кузнец перехватил поудобнее штурвал и стал рассказывать:  - Во-первых, все они разбиты на пятерки и десятки. Те, что с острова, еще туда-сюда, Живой хоть какое понятие имеет, а остальные, те, что на плотах приплыли,  - он задумался, подыскивая нужное слово,  - бардак какой-то. Нет, с дисциплиной у них полный порядок, и стрелять вроде умеют, но именно что бардак. Чего только у них нет! Калибры лучше для всех одни и вооружение стандартное, а то ружья охотничьи и копья с луками таскают, да и тесаки эти здоровые с саблями. Может, и стоящее дело - с лошади на скаку рубать, но там кругом деревья понатыканы. Еще неплохо бы иметь взвод с тяжелыми минометами и пулеметный взвод. Два восьмидесятидвухмиллиметровых миномета я точно видел, только они их с плотов сгружали, а мины в полном отсутствии. Где-то, видать, по дороге изрядно повеселились.
        Кстати, насчет веселья. Вы то, что Живой говорит, внимательно слушайте и поправку делайте. Он не врет, но всего не выкладывает. Как там он выразился - «договорились про границу». Ага!  - саркастически сказал Кузнец.  - Видел я, как они договорились. Там телеги подъезжали, заваленные оружием и всяким барахлом. Ясное дело, точно не посчитаешь, но покойников они навалили кучу. Очень, я бы сказал, большую кучу. Тут же толком не поймешь, сколько в домах раньше жило, но три-четыре сотни точно наберется. Теперь ни одного жильца не осталось. Так минимум еще один такой поселок они пограбили на совесть. Серьезные люди, лучше не связываться,  - убедительно покачал он головой, задумчиво глядя вдаль и словно заново переживая увиденное. Потом как бы стряхнул видение и продолжил:  - Во-вторых, зверюги эти по лагерю бродят. Ну, кошку с волками мы уже видели и убедились, на что они способны, но там была парочка очень больших экземпляров. Лев и медведь. Наши, земные, им в подметки не годятся. Те огромные, килограммов за триста весу в них будет, не меньше. И поменьше тоже были. Волков несколько, парочка леопардов и
что-то страшно похожее на гориллу, только,  - он помялся,  - поизящнее, что ли. Зато когти на руках - мама не горюй, а за спиной рюкзак. Явно соображает, как жизнь себе облегчить. Не шимпанзе тебе какой… Я теперь без вопросов верю и в жизнь в Диком поле, и в переселение. Они все явно жили севернее, по одежде видно. Этих на плотах прибыло не меньше двух сотен, и тех, что на острове, тоже три сотни наберется. Все молодые, больше привычные из луков стрелять. Очень характерная мускулатура. Стволы для них редкость и ценность. Дружелюбные - пожрать дали, к костру без вопросов пустили. Водку на каких-то травах пили, лучше городской, а с самогоном и не сравнить. У них там танцы с песнями были по поводу встречи. Сидел, прислушивался - ничего не понял. К братьям-славянам не имеют никакого отношения. По-английски тоже не говорят. Если выросли здесь, ничего удивительного - на фиг им американское наречие…
        - А вывод?  - спросил Рафик, не дождавшись продолжения.
        - Вывод очень простой. Если в поселках есть еще такие камушки, тот, кто вовремя подсуетится и торговлю наладит с Зоной, очень обеспеченным человеком будет. Маяки они поставили, теперь все вокруг им принадлежит. Жаль, что я к купеческому делу совершенно не приспособлен. Зато,  - после паузы добавил он,  - я очень хорошо умею добывать Вещи. Только их еще надо уметь продать. Лучше бы вы пошли отдыхать, чтобы потом разбойничков не прощелкали. Очень обидно будет…

        Глава 6
        Новый дом

        Я тихо вошел и, стараясь не бряцать железом, сложил оружие в угол. Даша, свернувшись калачиком на постели и высунув ногу из-под одеяла, спокойно спала. Положено при взгляде на нее чувствовать желание защищать нежное и слабое создание, именуемое женой. Физически она, может, и слабее нас, но вот, как выяснилось, когда Охотница пожелала проверить ее на владение холодным оружием, ножом владеет не хуже меня. Запросто порежет на куски большинство из моих знакомых.
        Учили ее всерьез, и учили не пугать, а сразу убивать, что она способна проделать совершенно непринужденно. А характер имеет железный и прекрасно знает, чего добивается. Если вначале ее именовали Хозяйкой все больше с иронией, то очень скоро начали принимать всерьез и, без всяких выборов, она прочно уселась в кресло мирного вождя.
        Дыхание жены еле заметно изменилось, и я поспешно сказал, пока она не полезла за наганом:
        - Я это.
        - Я - это кто?  - садясь на кровати, спросила Даша.
        - Я - это я и есть,  - сообщаю и плюхаюсь рядом.
        - Холодный какой,  - недовольно сказала она, залезая руками мне под майку,  - давай под одеяло, греться будем. Нет,  - прижимаясь ко мне, заявила она,  - все-таки я не понимаю, кто ты такой. Ярославом называть глупо, Живым уже не положено. Гном - это какое-то издевательство. Вожак у нас один уже имеется, и поглавнее тебя будет. Муж - это излишне официально.  - При этом она растирала мне плечи, постепенно спускаясь все ниже по спине.  - Как вы вообще в записях разбираетесь? Один и тот же индивид может именоваться в разное время различными именами. Жора, он же Гоша, он же Игорь, он же Георгий,  - с иронией процитировала она фразу из известного фильма,  - годится только для полиции, а не в семейной жизни.
        - Вот только не надо мне заливать, что тебя дома именовали исключительно Дарья Борисовна. Наверняка и доченькой, и Дашкой, и солнышком, и еще как-нибудь. При этом ты всегда прекрасно понимала, к кому обращаются и с каким настроением.
        - Хорошая мысль,  - сообщила она,  - стоит называть тебя «пупсик», тогда ни с кем не перепутаешь. Ой! Ты что делаешь?
        - А ты как думаешь?
        - Я не могу думать, когда ты лезешь ко мне своими ручищами. Подожди! Мне надо обсудить с тобой важный вопрос. Ты появляешься только ночью и исчезаешь рано утром, никогда нет времени.
        - Так не пойдет, сначала мы устроимся поудобнее, и ты меня впустишь…  - лаская ее, сказал я.  - Вот,  - целуя ее,  - так еще лучше. Можешь теперь рассказывать все, что угодно.
        - Так я не могу, у меня совсем другие мысли в голове. Ты уже не только руками лезешь. Ой!
        - Никаких «ой». Единственное место, где жена может придумать мужу правильное имя,  - это кровать. Глубоко задумываемся, хотя это очень сложно в такой ситуации, и приходим к выводу, что для тебя наиболее подходящее имя - Рыжик… Симпатичный, замечательно целующийся и очень энергичный. Нет, в таком положении я тоже разговаривать не способен…
        Минут через двадцать, отдышавшись, она сказала:
        - Ты все-таки настоящий хищник. Отловил жертву и издеваешься. Я тебя серьезно накажу.  - Даша перелезла через меня и уселась сверху. Упершись руками в плечи, очень тихо прошептала:
        - Я сегодня с Черепахой говорила, все правильно - будет у нас еще один маленький медвежонок. А теперь,  - склоняясь надо мной и целуя меня в губы, прошептала она,  - ты меня очень долго и старательно будешь благодарить.


        Мы стояли на огромной, расчищенной от деревьев, площади, по которой протекал небольшой ручей. В центре выкопана большая яма и по двум окружностям еще тридцать. Десять в малом и двадцать в большом круге. Ямы не простые. Сначала они были гораздо глубже, но на дно уложили толстый слой удобрений, привезенных за несколько рейсов с равнин. Подкормку покупали, выменивали, получали в подарок и даже иногда воровалась. Потом сверху уложили всю органику, оставшуюся от расчистки места. Срубленные и распиленные деревья, выкорчеванные кусты и даже старые листья.
        Я с натугой подтащил мешок и вытащил из него зародыш.
        - Это что, семечко?  - потрясенно спросила Даша.
        Да уж, со стороны оно действительно смотрелось чудовищно. Килограммов шестьдесят веса и размером с хороший шкафчик. Сотни оборотней, стоявших вокруг, завороженно уставились на него. Последний раз посадку проводили лет триста назад. Каждое дерево-дом через столетие начинало отращивать такое семечко в корнях. Еще лет через пятьдесят его можно было брать, сажать отдельно и выращивать новый дом.
        Вот только уже очень давно никто их не использовал. Так они и лежали в корнях, увеличиваясь в размере до объема, предусмотренного создателями-предками, пока старое дерево не умирало от возраста или еще по какой причине. А это на памяти Народа было всего дважды. Считалось, что дерево-дом может прожить до тысячи лет, но проверить это еще не удавалось. Впереди не менее четырехсот. Даже деревья, порубленные и сожженные в наших рощах в результате прихода зеленых, все еще пытались оживить. Уничтожить окончательно их не так просто. Корни за века уходили на огромную глубину, и даже если сам дом пострадал, то со временем, подпитываемый снизу и подкармливаемый жильцами, он способен был возродиться к жизни.
        Опыт для всех настолько новый, что на церемонию собрались не только все члены Клана, но напросились в большом количестве также лисы, росомахи, кошки и куча разных представителей других видов. Отказ мог быть воспринят как серьезная обида, и Зверь трудился, как пчелка, таская их сюда. Впрочем, без их помощи с удобрениями мы бы так быстро все не приготовили. Можно было, конечно, и по частям высаживать, но у всех горят глаза, и каждый требует себе в первую очередь. Так - справедливо. Все одновременно.
        Койот подставила сосуд, и мы с Дашей по очереди разрезали руки, сливая кровь туда. Это вам не телефончик, тут нужно с каждого пол-литра, не меньше. Семечко поставили в яму, и паучиха спрыгнула туда.
        - Ты даешь нам кров и защиту,  - негромко сказала она.  - Мы даем тебе помощь и защиту. Мы навсегда с тобой. Твои заботы - наши заботы.
        Она надрезала край семени, где кожица слегка оттопыривалась, и вылила туда нашу смешанную кровь. Потом я резко выдернул Койот за руку наверх. Еще мгновение ничего не происходило, затем семечко шевельнулось и лопнуло. Из него прямо на глазах полез вниз корень, а верхняя часть начала чудовищно расширяться. Мы невольно отступили назад. Больше всего это походило на ускоренную съемку роста растения, только ясно были видны крыша и вход. Если в первое мгновение он выглядел кукольным домиком, то очень быстро начал расти.
        Толпа взвыла на разные голоса и, расколовшись на отдельные группы, ломанулась к своим ямам, с нетерпением дожидаясь, пока подойдет очередь. Участие паука тут совсем не обязательно, это просто дань уважения к происходящему. Так что хозяева дома сами проделали все необходимые процедуры, но в строго предусмотренном порядке.
        Дом рос еще час, потом остановился и вроде даже вопросительно скрипнул. Я взял Дашу за ладошку и подвел к входу. Мы по очереди провели окровавленной рукой по дуплу, находящемуся на уровне земли. Кровь моментально впиталась в кору, и разрешение беззвучно получено. Знакомство закреплено, и других хозяев дом теперь признает только после сложной процедуры.
        Я подхватил жену на руки и перенес внутрь.
        - Кажется,  - сказала она, рассматривая пустое помещение,  - внос моего тела не был предусмотрен традицией.
        - Ага,  - соглашаюсь,  - там на этот счет ничего не написано. А ловить Мави, чтобы запустить ее вперед, ищи другого.
        - Маленький он какой-то,  - с сомнением сказала Даша, меряя шагами пол.  - Не дом, а сарайчик. Всего одна комната.  - Потом погладила стену.  - Это я просто в первый раз вижу,  - пояснила она.
        - Будет расти,  - солидно поясняю.  - Это тебе не подземелья, вырубленные из камня. Чем дольше живет, тем больше площадь становится, и этажи добавляются. Лет через двадцать будет больше, чем у Рафика, и второй этаж вырастет. Надо только дом подкармливать и смотреть за порядком. А сейчас он такой маленький, потому что ему всего-то несколько минут от роду.
        - Поставишь кровать к стене,  - задумчиво сказала она,  - а утром свалишься в щель.
        - Хе,  - удивился я.  - Необразованная ты у меня. Никто ничего ставить не будет. Попросим - само вырастет, и будет всегда находиться в том месте, где нужно. То же со столом или стульями, если пожелаешь. Мне они ни к чему.
        - Да,  - вздохнув, ответила Даша.  - Мне пригодятся. К посиделкам на голом полу привыкнуть трудно. Кровь явно катализатор,  - гладя снова стену, сообщила она,  - но вот как дом может быть живым? Я же чувствую…
        - Ты еще лучше почувствуешь, когда поживешь внутри подольше. Они разные бывают. Одни жильцов уважают и стараются помочь, а другие совершенно равнодушны, и не допросишься простейших вещей. Может, от возраста зависит, а может, от крови первых хозяев. В любом случае, стены ковырять ножом крайне не рекомендуется, зато очень полезно гладить, как ты это делаешь, и говорить в его адрес приятные слова. И не забудь добросовестно удобрять его. Где туалет будет - показать?
        - Разберемся,  - продолжая внимательно рассматривать стены,  - ответила Даша.
        - Тук-тук,  - сказал Зверь, входя.  - С новосельем.
        Он плюхнулся на пол, не забыв достать сначала из карманов фляжку и стаканы. Вид у начальства был совершенно измученный. В последние дни он только и делал, что носился на равнины и обратно.
        - Я прямо и не знаю, чего вам пожелать,  - разливая прозрачную жидкость на троих, сообщил он.  - Все у вас есть, и даже завидовать тянет.
        - Я не буду,  - сказала Даша,  - говорят, вредно,  - смущенно улыбнувшись, добавила она.
        - Вот!  - поднимая стакан и чокаясь со мной, сказал Зверь.  - И с этим у вас все в полном порядке. Обзавидуешься… В кино сходить не хочешь?  - спросил он Дашу.
        - Да мне некогда даже подумать,  - удивилась она.  - С утра до вечера кручусь. Надо все наладить, а ничего нет. Вот воду подвести в бассейн, а она наверх не идет, качать надо. Даже не представляю как.
        - А мне хочется,  - тоскливо сказал Зверь,  - в кино, на танцульки и пивка. Даже напиться по-человечески не удается,  - пожаловался он, наливая по второй.  - Ладно, лирическая часть закончена. Рассказывай,  - кивнул он мне, дождавшись, пока я выпью.  - Закусывать все равно нечем, разве что позвать кого принести, но мне не хочется, пусть веселятся.
        - О чем рассказывать?  - не понял я.  - Все время и так отзваниваюсь.
        - Ты все кусками и вечно не вовремя. Давай общую картину по обстановке. Скажи спасибо, что доклад писать не заставляю.
        - А, ты вообще!  - обрадовался я.  - Это легко. Ничего точного и конкретного. Все страшно приблизительно. Реки извиваются, холмы поднимаются, чем дальше, тем выше, и вообще там, за горизонтом, где истоки рек, явно горный хребет со следами вулканической деятельности.
        - Ладно, ладно, не до такой степени утрируй,  - махнув рукой, прервал меня Леха.
        - Ну, хорошо, слушай. Общая площадь Треугольника около пятидесяти тысяч квадратных километров. Благодаря большому количеству воды имеем не степь, как на равнинах, а лесостепь, с преобладанием диких лесов, лесочков и прочих перелесков. Климат скорее субтропический, с намеком на мягкие зимы. Это мы скоро очень хорошо проверим. Нашли следы старых шахт по добыче бокситов, но это дело очень далекого будущего. Сверху и без нас постарались - ничего нет. Если соберемся руду добывать, придется лезть на изрядную глубину, а старые шахты завалены и залиты водой.
        Леха слушал чуть рассеянно, все время кидая заинтересованный взгляд в сторону Даши.
        - Есть дополнительно четыре перспективных места для перехода. Два в нашем районе, два там, где Старшая по земле от реки к реке шла. Это ты сам должен посмотреть,  - сказал я.
        При этих словах Зверь явно оживился: информация-то важная.
        - Теперь о наших соседях. Есть где-то сотня семейств крыс, опять же со слов, и проверить сейчас невозможно. В каждом большом поселке не меньше четырех сотен жителей, бывает и больше. И плюс несколько родственных поселков помельче на той же территории. Поделены они на три больших союза, и это не просто формальное объединение, они отличаются друг от друга отношением к нововведениям.
        Леха глянул на меня вопросительно.
        Я постарался пояснить, как мог:
        - Пришлось долго добывать из сына Великого Вождя, Разгоняющего тучи, информацию. Что-то для него само собой разумеется, и он не считает нужным говорить - мол, и так понятно, что-то специально не рассказывает.
        - Ну и как тебе, трудно с ними общаться?  - с интересом спросил Зверь.
        - А знаешь, вполне нормально. В некоторых отношениях они на нас очень похожи. И образ жизни, и многие законы. Я его сразу предупредил про наше неприятие некоторых пищевых привычек, и он вполне с пониманием отнесся. Нормально сотрудничали. Короче, вот тут и начинается самое интересное.
        Явно заинтригованный моими словами, Леха поторопил:
        - Ну-ну, не тяни.
        - Очень долго они развлекались, устраивая дальние походы в горы и по соседству, за реку. Особенно молодых касается - доказать доблесть и все такое. Но многие занимались этим вполне профессионально. Дело опасное, но прибыльное. Там и зеленые, и анхи, и наши знакомые, егеря, проживали. Лет тридцать назад, он точной даты не знает, говорит, в прошлом поколении, стали появляться люди. Сначала были какие-то мягкотелые, которые даже особо и не сопротивлялись, и никакого удовольствия от боя. Потом появились кухды, дене, тсистсистасы и давиды. Я остальные названия вообще не запомнил, чуть об эти язык не сломал.
        - Кто?!!
        - Я вот тоже удивился. Несколько раз переспрашивал. Он настаивает - именно так правильно. Я думаю, может, дравиды? Смуглые, но точно люди. А кто такие остальные, я вообще не понимаю. Буры еще упоминались. Буром - это я точно знаю - называли винтовку Lee-Enfield. Не понимаю, какое отношение они могут иметь к названию племен. А эти поголовно вооружены калашами и очень любят ими пользоваться… Как раз буров у них нет. Сразу очередями по несчастным людоедам шпарят.
        Сначала извели все охотничьи команды, а потом пришли в гости сюда. Было это два года назад. Спустились по Правой, выжигая всех крыс под корень. Поэтому мы так весело в первые дни и плыли. Раньше на реке много поселков было, теперь почти не осталось.
        - Буры, насколько я припоминаю,  - неожиданно перебил меня Зверь,  - это африканеры, потомки переселенцев из Европы, несколько поколений прожившие в Южной Африке. …Случилась такая Англо-бурская война в конце девятнадцатого - начале двадцатого века… Оттуда и понятие «буры» пошло…
        - Не помню такого,  - покопавшись в памяти, сознаюсь я.  - Ну, хоть с одним названием прояснилось.  - И продолжаю:  - Крысы и раньше не слишком дружно жили, но тут после разгрома образовалась пустота, и началась война всех против всех. Вот тогда они и поделились на три группы. Одна - самая маленькая и забитая - живет вдоль реки Правой и ближе к предгорьям. Их сильнее всего проредили, и они старательнее остальных держатся за традиции. Вот с ними мы первоначально и познакомились. Мой знакомый аргх, Убийца Приматов, оказался не только ревнителем старины, но и потомком в каком-то поколении самого первого вождя, приведшего их сюда. Поэтому у него и хранились все эти интересные вещички. У остальных в тайниках так много не найдешь. Мы хорошо искали, ничего особенного, кроме некоторого количества вещей явно промышленного производства, принесенного из набегов.
        Вторая группа - это Великий Вождь, Разгоняющий тучи, собственной персоной. Он и раньше большим честолюбцем был, а в такой удачный момент подгреб под себя не меньше тридцати семейств. Здешний вариант Чингисхана. Размерчик поменьше, но тоже с соответствующими замашками. Нас опасается, но не прочь и дело иметь. Большой реформатор. Пересмотрел всю систему, и теперь только воин, самолично убивший врага, имеет право на тело. Женщинам, детям не положено.
        Третья группа, самая большая, столь радикальными идеями не впечатлилась, но у них нет общего лидера. Они, кроме всего прочего, и на той стороне за рекой живут, не только в междуречье. Поэтому война идет с переменным успехом, и Разгоняющий тучи не прочь воспользоваться нашими услугами. Я сделал вид, что намеков не понимаю. Нам бы уже занятую территорию переварить, а потом видно будет.
        На сегодняшний день в центральном поселке на холме сотня стоит и еще в речных поселках по полсотни. Чтобы просто контролировать границу, надо народу в три раза больше, а чтобы еще и что-то делать, одновременно строя дома и копая огороды,  - в пять раз. Ни к чему нам новые драки, пусть сами выясняют отношения. И потом… Где написано, что можно селиться только с одной стороны реки? Места сколько хочешь. Зерном и овощами мы себя за счет трофеев обеспечили вполне достаточно. На год, с гарантией, хватит и еще останется. Поля поддерживать в нормальном состоянии при нынешней нашей численности нельзя.
        Спасибо Хозяйке,  - я поклонился в Дашину сторону, и она мне улыбнулась,  - благодаря ей, мастерские удалось запихать на первый ярус подземелий. Запустили вентиляцию, подвели электричество, отходы пока собираем и не выбрасываем. Ткацкая мастерская, кузница, оружейная мастерская уже работают. Первую партию телефонов наштамповали. Мы тут совместно подумали и решили, что лучше всего в виде часов делать. И в глаза не бросается, и на теле постоянно. Никаких дополнительных функций пока не предусмотрено. Только циферблат, сам телефон с кнопками и с памятью, в которой забиты все номера. Пока две серии - для нас номера от десяти тысяч. Лично тебе готов вручить немедленно, как только притащу свои вещи из палатки, телефон за номером 10001 - как партбилет Ленина. Десять тысяч - это, понятное дело, на будущее. Пока имеется только сотня. Так что твой номер первый, как положено Вожаку.
        Каждому, начиная от патрульного десятника и заканчивая главами поселков, выдается исключительно в торжественной обстановке. Полсотни готов отгрузить для равнин. Очень удобная вещь - постоянная связь. Не надо даже мотаться с проверками.
        Есть еще одна серия, начинающаяся с двадцати тысяч. Рафику, Лене, Доценту, Борису - 20001 и дальше. Еще двадцать дал на рекламу и ознакомление Клану заводских, и Доценту предложил к полякам сходить, может, панам понравится, тогда и в Славянске захотят. Если купят, новые номера будут добавлены в память автоматически. Как настраивают на конкретного разумного, так запись в памяти появляется. Да, чуть не забыл! Номер 20100 принадлежит Разгоняющему тучи, а номер 20101 - его сыну, Стремящемуся к свету. Летчик их усердно слушает - опять же нам польза…
        Я задумался, размышляя, не упустил ли чего важного. И спросил Зверя:
        - Я ничего не забыл? А то я уже и не помню, что раньше рассказывал, а что нет. Вот списки покупок я с тобой точно согласовывал. Без отправки в Зону, хотя бы к Борису, на обучение пары десятков молодых - все эти грузовики и прочие трактора, тем более что-то более сложное, превращается в мертвый груз. Мелочь всякую вроде ночных прицелов мне обещали сделать, а в машинах, кроме тебя, все равно никто не понимает. Разве что Дашка порулить может, но что там внутри - только поверхностно знает. Свечи заменить сумеет и масло поменять, а больше даже не стоит доверять. Вот сына своего, Неждана, отправь. Ему это дело нравится. Пока баржа плавала, он у нас главным специалистом по технике был. Я ему скачал инструкцию по эксплуатации ЗиЛов с твоих дисков, сидит и разбирается на примере моей трофейной «Газели». Хоть не даром тащил из Варшавы. На шоферов из фильмов про революцию стал похож. Весь из себя важный - будущий первый Мастер в новой специальности.
        За те бабки, что он тебе должен, Кулак просто обязан радостно принять наших на обучение и закрыть глаза на некоторые странности. А гнать коней незачем. У нас не скачки на скорость. Еще пару лет спокойно проживем и без роскоши в виде портового крана. Спины крепкие, тележки сделать не проблема. Ну вот, вроде обо всем сказал,  - закончил я.
        - Совершенно «случайно» кое-что все-таки забыл,  - подмигивая, сказал Зверь.  - Ты куда крысенышей девал?
        - А никуда. Здесь они все. Когда по сторонам посмотрели, выяснилось, что все это огромное количество скота, оставшееся от прежних владельцев, пасти некому. Бросить без присмотра жалко. Отобрали самых лучших на племя, потом огромное количество лошадей, овец и коров порезали на мясо. Сушили, коптили, впрок заготовили столько, что на два года тысяче едоков хватит. Охоту устраивать на домашнюю скотину не интересно. Вот и сменяли у Вождя вождей. Они все равно под нож пошли бы - пленники с прошлых набегов. Как ты и просил - три сотни от года до четырех. Они еще маленькие, нормально приспособятся. Будешь уходить, можешь забрать с собой в подарок паукам, мне без надобности. А три десятка,  - отвечая на его улыбочку, продолжаю после паузы,  - раздал на усыновление своим. Хочешь дом-дерево - изволь соответствовать. А нам тоже лишние руки, когда подрастут, пригодятся. Себе я совсем мальцов взял, им год-два максимум. Я что-то скрывал?  - возмущаюсь демонстративно в ответ на укоризненный взгляд Лехи.  - Все прекрасно об этом знают.
        - И себе взял?  - удивленно спрашивает Зверь, глядя на Дашу.
        - А что,  - пожимает она плечами,  - обычный ребенок. Совсем кроха. Вырастет, такой же член Клана будет. Сейчас мой добрый молодец перетаскает вещи в дом, ребенка и кучу родственников приведет, и места будет меньше, чем раньше в палатке. Там мы вдвоем жили, а здесь сразу десяток разместится. Будем как сельди в бочке. Кстати, насчет рыбы! У нас еще и взрослая семья крыс имеется. Сам пришел и жену с двумя детьми привел. Защиты попросил и клятву дал по законам Народа жить. Очень опасался, что прогонят, только муж мой заявил, что «с Дона выдачи нет». Ваши в рыбной ловле полные профаны, даже не умеют засолить, а этот - специалист, нам такие нужны. Баранина уже поперек горла. Приставили к нему пару семей на обучение…
        - Извините, что перебиваю,  - вежливо сказал Летчик,  - но здесь насчет меня все знают, а мне кажется, вам стоит на причал сходить. К нам плывет лодка, а в ней двое. Так не скажешь, но один похож на человека, а другой явно егерь. Там, на пристани, сейчас в одиночестве сидит пьяный Белогривый, а он не лучшая встречающая делегация.
        - А охрана где?  - поднимаясь, спрашиваю.
        - Так на месте,  - пояснил Летчик.  - Я их предупредил. Бдят, но высовываться не будут, не их дело.
        - А мне можно?  - спросила Даша.
        - А, пойдем!  - махнул рукой Зверь.  - Неизвестно еще как мы с этими кухдами объясняться будем. Если егерь понял, что русский нужен, то может, хоть поляка притащил. Будешь нам переводить.
        - Он у тебя что, все время летает?  - поинтересовался начальник, выходя в дверь.
        - Нет, конечно. На холме поднимаем ночью на восемьдесят метров воздушный шар с камерой. И на той стороне, где паром, еще один. А летает Летчик теперь редко - последний самолет остался, жалко, если разобьется. Он вообще глубоко в последнее время задумался. Решает, как лучше именоваться. «Летчик» уже устарело.
        - И «Многоликий» мне тоже не нравится,  - сообщил Летчик.
        - Многоликий - это скорее я,  - серьезно ответил Зверь.  - Греческие мифы читал?
        - Нет. Зачем мне эти сказки?  - заинтересованно сказал Летчик.
        - Посмотри, кто такой Протей, может, понравится.


        Веселье на улице было в самом разгаре. Я не пожалел и приказал вытащить все имеющиеся деликатесы и раздать продукты с запасом. Теперь площадь превратилась в скопище поддатых, приплясывающих и поющих оборотней. Среди них с кислыми мордами бродили мохнатые, а также десяток Младшей, назначенные следить за порядком. Мохнатые все равно не пьют, а остальным пришлось пообещать гулянку на другой день. Для нас всех это великое событие. Если раньше мы предъявили права на землю, то теперь она была наша. Там, где растут рощи деревьев-домов, Народ остается навсегда.
        К нам подвалил Ястреб и долго многословно поздравлял, пытаясь шутить. Смеяться в подобных случаях можно только под изрядным градусом, но я еще «не догнал» в количестве. Впрочем, он хоть нормальный, без второго дна, как Большая Нога. Тот все больше ходил по острову, тщательно осматривая все что можно и что нельзя. Даже в Треугольник просился, пришлось отговариваться недостатком временем и подготовкой к празднику. И не пригласить почти союзника западло, и как-то не хочется с родом Лис сильно сближаться. Его предложение прислать в помощь пару сотен своих кадров мне крайне не понравилось. Только чужаков в таком количестве нам для полного счастья и не хватает.
        По дороге нас еще несколько раз останавливали и уговаривали выпить. Зверь спокойно опрокидывал очередную кружку и, поблагодарив, шел дальше. Я смотрел на это зрелище все с большим изумлением. Что он способен выпить много - это проверено. Но мне бы уже надо было прилечь после таких доз, а он вроде в полном порядке. Невольно хочется проверить, сколько он способен употребить, только, увольте, не в моей компании - после такой порции голова очень болеть будет.
        Я постелил на каменную тумбу, куда привязываем баржу, куртку, чтобы Даша не сидела на холодном камне, и пристроился у ее ног. Щит, он, конечно, запахи и эмоции глушит, но не когда мы сидим вплотную, и моя голова у нее на коленях. Приятно чувствовать, когда на тебя изливается волна нежности, хотя и изрядно разбавленная собственническими инстинктами. А куда от этого денешься? Муж в какой-то степени собственность жены, как, впрочем, верно и обратное.
        Хорошо так сидеть. Слабый прохладный ветерок дует, вода поблескивает в лунном свете, и время от времени плюхается рыба. Никто не ходит сзади с занудным мычанием про вполне реальные проблемы, которые я решить не могу, вроде увеличения количества патрулей и с требованиями по поводу необходимости не только пахать на общество, но еще и для себя постараться. Огороды сами по себе не уберутся, и в склад овощи пока не научились самостоятельно заползать. А на охоту тоже отпускать надо. Пришлось даже запретить делать это на острове, так не долго и всю дичь повыбить. Теперь плавают в Треугольник по специальному графику.
        Особенно напрягает постоянное паломничество желающих разжиться земным оружием. Вроде всем прекрасно известно, что раньше весны баржи не придут, но тащат и тащат артефакты на обмен. Дашка целую бухгалтерию завела: кто, кому, чего и за сколько. Десять процентов - вполне законная наша доля, но она постоянно норовит за всякие дополнительные примочки еще добавить, что, если честно, вполне справедливо. Мы ж не можем просто винтовку в собственность получить. Нет, нам подавай ложе из ореха, тыльник для приклада, резиновую накладку, специальную рукоятку с прицелами и таким и сяким, хромированную, с лазерным указателем и светящейся мушкой, да еще чехол ружейный. Особо умные возжелали приспособления для изготовления собственных пуль, плюс масса всякого разного. Что-что, а первое, что я сделал для общественной пользы - это перевел каталог Борисова магазина. Не знаю, на кой хрен он раньше был нужен, но теперь пригодился. До дыр изучили.
        На воде появился низкий силуэт лодки, направляющейся прямо к нам. С той стороны реки причал не виден, но двигаются они точно куда надо. Не наугад плывут. Двое, сидящих в ней, неторопливо подгребли к пристани и легко вытащили лодку на камни. Толком при таком освещении не разглядишь, но, похоже, сделана она из коры деревьев.
        Оба одеты в одинаковые куртки и брюки цвета хаки с не типичным для Народа оттенком. Оно и понятно, в разных местностях лучше всего разные расцветки для маскировки использовать.
        Егерь радостно улыбнулся при виде меня, приложил руку к груди и присел на корточки, аккуратно положив рядом с собой Узи с деревянным прикладом. Теперь хоть понятно, откуда взялся вопрос Разгоняющего тучи. Интересно знать, сколько у него патронов и стволов имеется.
        Второй был пожилой, но на вид еще крепкий, наполовину седой мужик небольшого роста с обветренным морщинистым лицом. Этот имел при себе АКМ с откидным прикладом, который очень удобно прятать под курткой. Он так же демонстративно положил его на землю, показав нам пустые руки. Взгляд при этом скользнул за наши спины, где сидели пулеметчики, контролирующие пристань. Опыта у него явно поболее моего - сразу засек.
        - Надеюсь, ты говоришь по-русски,  - сказал Алексей, обращаясь к гостю.  - Я Зверь. Он,  - показывая в мою сторону,  - Гном, а она Хозяйка. Мы представляем здесь власть и можем принимать решения, которые касаются всех.
        - А Соколиного Глаза среди вас нет?  - невозмутимо поинтересовался тот. Говорил он чисто, только иногда проскальзывал какой-то странный акцент.  - Ну, мне не привыкать. Можете называть меня Медведь.
        Даша хихикнула и постучала мне по макушке пальцем.
        - Нет,  - сказал пришелец,  - не как он. Это просто имя. Я вполне человек, хотя вряд ли меня можно назвать нормальным. Нормальные на Земле сидят, а я по лесам неизвестной планеты все больше бегаю. На самом деле меня зовут Дов, а это просто прямой перевод.
        - На самом деле меня зовут Алексей, а ее Даша, только мало кто об этом помнит. Выпьешь?  - извлекая из куртки в очередной раз стаканы и фляжку, спросил Зверь.
        - А почему нет?  - солидно ответил Дов, моментально опрокидывая в рот протянутый ему стакан. Я бросил ему кусок хлеба, прихваченный у одного из костров, и он исчез там же.  - Я представитель Федерации общин…
        - Разведчик,  - утвердительно сказал Зверь.
        - Конечно,  - спокойно согласился Дов.  - Надо же посмотреть, стоит ли с вами дело иметь. В Федерацию входят егеря,  - он оглянулся через плечо на своего спутника,  - орки, гномы, оборотни и люди. У нас там много разных - и сектанты разных видов, и индейцы, и курды-езиды, не желающие с мусульманами проживать, белые из Африки, минитмены разные из США и израильтяне. Те, кто с самого начала в общую кучу не хотел.
        - Кухды,  - пробурчал Зверь.  - А кто такие тсистсистас и дене?
        - Шайены,  - пояснил Дов.  - Самоназвание. А дене - навахо. Там шайены, северные с южными, чуть не всем племенем прибыли. Восемь с лишним тысяч человек. Есть еще сиу, а также и из племени крик немного - все, желающие новой жизни. Моментально забыли все свои цивилизованные привычки и начали гоняться за здешними крысами. Единственное, что на лук и стрелы переходить не желают. Калашников лучше. И сортиры у них в домах теплые. В вигвамах, покрытых шкурами, проживать категорически не желают.
        - И как на вашу Федерацию смотрят эльфы?  - резко спросил Зверь.
        - На то, что мы вместе живем?  - переспросил Дов.  - Да никак. Есть больница и магазин. Лечат и продают, что заказываем. В наши дела не вмешиваются абсолютно. Когда нас в начале крысы убивали и дома жгли - не обращали никакого внимания, теперь мы начали массово крыс убивать - никакой реакции. Трое постоянно живут, а еще трое все время меняются. Годик пройдет, и усвистят в неизвестные края. Есть еще и гномы, но они с нашими не общаются и даже на разных языках говорят. Так что эльфы сами по себе, мы сами по себе. А что ты так удивляешься? Вот она,  - он ткнул пальцем в Дашу,  - человек. Он,  - сказал Дов, показывая на меня,  - явно оборотень, а ты вроде как человек, но не простой, не пойму толком.
        - Видишь?  - спрашиваю я.
        - Легко,  - согласился Дов, протягивая стакан за новой порцией.  - Планета многих одарила разными непонятными способностями. Кто может одно, кто другое, а я вот сразу вижу, с кем дело имею. В моей работе жирный плюс. Обидно было бы перепутать человека с крысиным оборотнем, а по внешнему виду не всегда поймешь.
        - Мы до сих пор не стремились особо с людьми общаться,  - пояснил Зверь, выдавливая ему в стакан последние капли.  - Очень немногие знают про это. А с эльфами вообще старались не пересекаться.
        - Плевать им на нас,  - убежденно сказал Дов.  - Они зачешутся, только если их самих резать будут. Один мой приятель утверждает, что это вроде благотворительной деятельности. Если человечество себя на Земле грохнет или совсем вымрет, останемся мы, и начнут переселять наших потомков уже обратно. А что всякие трудности, так это человечество только закалить должно. И эта… толерантность насаждается. Хочешь - не хочешь, привыкай к чужому образу жизни, поведению, обычаям, идеям, верованиям. Только, в отличие от Земли, особо неприятных соседей выведем.
        - Или они нас,  - усмехнулся Зверь.
        - И так может быть,  - согласился Дов.  - Поначалу каждый за себя был, пока не поняли, что в одиночку не отбиться. Теперь крысы кровью умылись и думают, что на этом все кончится. Нет, обязательно повторим. Не хотят жить спокойно - пусть черпают полной ложкой.
        - Оборотни среди вас какие живут?  - спрашиваю.
        - Обычные,  - удивленно ответил Дов.  - Рысь и собака на земле. В озере тюлень-леопард живет. Эти на сушу почти не выходят, под двести килограммов экземпляры бывают, им тяжело. До девяти лет ходят в зверином облике, потом начинают перекидываться. Рыси тоже.
        - До скольких лет в звериной форме рыси?  - чувствуя, как тихо едет крыша, переспрашиваю.
        - До девяти,  - удивленно ответил Дов.  - А в чем проблема?
        - Белогривый,  - вставая, крикнул я.  - Иди сюда! Хорош пить в одиночку.
        - Знаю я тебя,  - неторопливо приближаясь зигзагами, сообщил тот,  - зря надеешься поживиться. Ты меня страшно обидел, смывшись в самом начале, и я все сам прекрасно выпил.  - Он перевернул бутылку и радостно засмеялся, обнаружив, что в ней ничего нет.  - Опоздал!  - показывая мне и кидая ее в реку, сказал Белогривый.
        - Праздник у нас,  - извиняющимся тоном сказал Зверь, обращаясь к Дову.
        - Перекинься, Белогривый,  - попросил я.  - Тут у нас маленький спор вышел. С меня бутылка.
        - И кукуруза на посев,  - быстро сказал он.
        - Да она не вырастет на равнинах. Там климат холоднее.
        - Вырастет - не вырастет, тебе какое дело?  - почти трезво удивился он.
        - Ладно, дам тебе на пробу пару мешков. Перекинься.
        Недовольно бурча, Белогривый разделся, и через минуту перед нами стояла рысь. Вот кто говорит, что облики между собой различаются,  - не верьте. Ему и в зверином удалось отрастить неплохое брюшко, и морда у зверя была страшно наглая. Рысь повернулась одним боком, потом другим и вопросительно уставилась на меня. Он явно интересовался: хватит или еще покрутится.
        Дов подошел и внимательно посмотрел.
        - Ну, почти такой. Даже кисточки на ушах имеются. Окраска темнее и более рыжая. Наши намного меньше, килограммов пятьдесят-шестьдесят. Он примерился поднять Белогривого, но тот, недовольно махнув коротким хвостом, вывернулся и, отбежав в сторону, перекинулся снова.
        - Может, укусить стоило?  - недовольно бурчал он, одеваясь.  - Нашли себе развлечение, честных рысей поднимать.
        - Утром заходи,  - крикнул я ему в недовольную спину.
        - И люди получаются намного меньше,  - задумчиво сказал Дов, меряя его взглядом и потом внимательно рассматривая меня.  - Они вообще в человеческом виде ходить не любят, только когда руки для работы требуются. Вот собаки как раз почти все время выглядят как люди. А вы еще больше их будете, и крыс, пожалуй…
        - Вот и мне стало интересно,  - соглашаюсь.  - Какая-то другая порода. Надо посмотреть.
        - Значит, так,  - сказал Зверь.  - Завтра с утра я всех лишних заберу и сам уеду. Ты,  - обращаясь к Даше, приказал он,  - поселишь наших гостей в свою старую палатку. Заберете вещи, и пусть располагаются. Кормить, поить и все показывать. Пусть разведывает. Дов, десятидневки тебе хватит?  - спросил он.
        - Хватит,  - согласился тот.
        - Все вопросы к нему,  - показал Зверь на меня.  - Если будет необходимость, он свяжется со мной. Пока остается за главного. Потом отправитесь домой, и с вами наша делегация. Они там посмотрят, что к чему. Надеюсь, договоримся. Даша, проводи их.
        Дов обернулся и позвал егеря. Тот в очередной раз приложил руку к груди и, прихватив свои рюкзаки из лодки, они двинулись следом за Дашей.
        - Что сказать-то хотел?  - спросил я Зверя.
        - Правильно понял,  - согласился он,  - пока она не слышит, я тебе говорю - ты пойдешь с проверкой. Слова словами, а посмотреть надо.
        - Почему я?  - возмущаюсь. Черепаху пошли, у меня дел по горло.
        - И Черепаха тоже пойдет,  - кивнул Зверь.  - Все равно больше послать некого. Вы оба хоть что-то в людях понимаете, смотрите внимательно по сторонам. Что они могут нам дать и что мы можем спокойно продать. Если они такие любители оборотней с зелеными и не шарахаются в испуге, может, и специалистов там найдешь? Жизняк у тебя есть, сумму посерьезнее я тебе скину - пусти пыль в глаза. И аномалию ищи. Таскаться по горам с тяжелым грузом или прорубать дорогу по лесу - не при нашей численности. Впрочем, там дальше особо густых лесов вроде нет, и это тоже не мешает проверить. А Черепаху пусти на эльфов посмотреть, давно пора этим заняться. Я ей лично все объясню, но ты на подстраховке.
        Я кивнул в ответ.
        - Надо идти,  - сказал он, внимательно посмотрев на меня,  - это классный шанс, и мы получим союзника против соседей. А то, что они далеко, только к лучшему. Сам знаешь, кого больше, тот и продавит свои правила и обычаи. Дружить лучше через голову врага и жить раздельно. А они там так замечательно сосуществуют, пока общий враг имеется. Неизвестно еще что начнется, когда мы общими усилиями крыс замочим.

        Глава 7
        Новая экспедиция

        Уже третью десятидневку мы ползем в горы. Сначала старательно обошли по большой дуге реку, чтобы лишний раз не напрашиваться на неприятности, затем, миновав район, в котором Пинающий Медведь поставил маяк, углубились в неизведанные территории. Для нас, в смысле, Клана, они неизвестны. Проводники наши бодро направляли движение, прекрасно зная местность. Может, по реке и проще, но выше в горах все равно, по заверениям Дова, два больших водопада и на лодке не пройти. Объездных путей у водопадов не строили, ни к чему делать крысам легкую жизнь.
        Я скоро буду большим специалистом по самым разным природным пейзажам. Всю жизнь прожил в степи, потом по рекам плавал, по лесам бегал, теперь в горы полез. Между прочим, горы здесь явно вулканического происхождения. Постоянно камни, почва паршивая, не для сельского хозяйства. Сначала шли преимущественно смешанные и хвойные леса, потом появились низкорослые дубовые. Чем выше, тем меньше воды и холоднее. Зимой со снегом нас напугать сложно, но внизу жить гораздо приятнее. Даже звезды здесь другие, как будто гораздо ближе и ярче.
        Мы - это могучая делегация с большими полномочиями неизвестно на что и с очень приличными деньгами. Тринадцать любителей дальних путешествий, добровольно-принудительно отобранных Вожаком. Человеческие суеверия нам под хвост, а вместе с проводниками все равно пятнадцать. У каждого по две запасные лошади. Одна нагруженная необходимыми в дороге вещичками, другая сменная. Кто не знает - отправляясь в поход, берешь с собой кучу вещей. Не кровать с телевизором, но тоже мало не будет.
        Первым делом - винтовку с патронами. Принадлежности для чистки, оружейное масло и тряпки. В моем случае еще и пулемет с запасными лентами, сменные стволы и масса разных причиндалов к нему. Само собой, пистолет с патронами и верный Узи. Бинокль, чтобы осматривать зорким взором окрестности.
        Поскольку в дороге неплохо разнообразить пищу, а патроны лишний раз тратить не стоит, значит, берешь дополнительно лук со стрелами. Опять же, меч. Неизвестно толком зачем, но пригодится. Ходить по незнакомым местам без оружия совершенно не свойственно моей нежной натуре. А к огнестрельному я привык разумом, но без своего обычного набора мне не уютно. Так что и пара коротких копий, и топорик для метания тоже непременно нужны.
        Зимние вещи, включая перчатки, необходимы, еще теплая куртка (вместо куртки можно что-то другое, но тоже теплое, вроде полушубка) и шапка. Сменная одежда. Спальный мешок.
        Палатка, кружка, ложка, котелок, топор, пила, иголки с нитками, зубная щетка, мыло, полотенце, словом, всё, без чего обойтись сложно. Вот бритва не требуется - спасибо предкам, борода у нас не растет. Усы, впрочем, тоже.
        Продукты, на случай если дичи не будет или придется обходиться без охоты. Тоже дополнительные килограммы. Чисто из запасливости. Не было еще такого, чтобы мы остались без свежей еды. Есть можно все, что не хищник и не питается человечиной. Живность здесь хоть и пуганая, но подстрелить оленя или зайца с какой птицей - это без особых проблем. Можно, на крайний случай, употребить в пищу даже ежей, лягушек и ворон. Просто ворону варить дольше нужно. Молодые лягушки, жаренные, вкуснее, а вот змей лучше варить. И, когда ловишь, надо смотреть все-таки, что руками хватаешь. Одно дело ужи, совсем другое - гадюка. Из нее сначала яд стоит добыть, прежде чем кушать. Не потому что опасно, просто в лекарства идет.
        Рюкзак опять же пригодится, чтобы тащить все это на себе (если придется бросить лошадей), а также веревка и всякая мелочь вроде спичек и «Чистильщика», чтобы не пить воду прямо из лужи.
        Обязательно в дополнение ноутбук - приличному оборотню без него в последнее время уже прямо и обойтись нельзя. Человеки множество полезной информации держат на дисках. Видеокамера, телефоны для показа и продажи, еще парочка артефактов. Материалы для работы с самолетами. Если уж идем, то надо попробовать разжиться чем-то полезным и на обмен кое-что иметь по мелочи.
        Никто не хочет тащить все это пешком? Я так точно - нет. Мы, Народ с равнин,  - всадники. Потому что ленивы и не желаем таскать на себе большие грузы без необходимости. На то существует лошадь, даже две лошади…
        Так, я уже сказал, что всего нас тринадцать. Я, Черепаха, Следак, пять рысей и пять волков. Зверь решил, что не только с тамошними рысями, но и с собаками необходимо познакомиться поближе, а волки для этого подходят лучше всего. Следак ни к тем, ни к другим отношения не имеет, являясь приматом, но с чего-то Зверю в голову стукнуло, что мне нужен заместитель - командовать рядовыми. Не такая уж и плохая идея: можно свалить мелкие заботы на него.
        Дов долго бесился, узнав, в каком количестве мы собрались путешествовать. Он привык быть тихим и незаметным в походе. Два-три члена в группе вполне достаточно. Ничего, смирился. У большого отряда тоже есть свои преимущества. Можно постоянно сменяться в переднем дозоре и по ночам в карауле. У нас система давно отработана. Один сторожит с оружием, а другой в зверином облике кругами ходит и вынюхивает. А в набеги большими отрядами не ходят, если что, отобьемся.
        Из Черепахи явно хороший паук для рощи не выйдет. Она в отличие от меня сразу с готовностью закричала: «Хочу!» Понравилось ей путешествовать, и еще больше нравится возможность что-то новое узнать. Правильный паук должен сидеть в роще безвылазно, а эта только и ищет возможность сбежать от трудов праведных по хозяйственной части. Там, на острове, сотня свадеб ожидается, а тут такой прекрасный предлог смыться от занудных проверок на болезни и совместимость. Хорошо тем, кто сотню лет в одной роще проживает, там всем давно заранее про каждого все подробности известны, но у нас-то кого только нет. А на весь Клан только Койот сильнее Черепахи, как паук, Длинный Зуб берет не силой, а тонкой работой. Вот и выходит, что из трех наших пауков два плевать хотели на свои прямые обязанности, а Койот практически безвылазно сидит на равнинах. Очень надеюсь, что по возвращении меня не порадуют каким-нибудь родившимся жутким уродом.
        Зато лично мне масса пользы от присутствия Черепахи. Я теперь, после ее сеанса, великий полиглот. Знаю еще один язык, который вызывает у меня большие подозрения. Огромное количество слов явно заимствовано из английского, и присутствуют еще минимум два больших включения. Всякие лесные тонкости - из одного языка, а что касается местных странностей - из другого. Черепаха утверждает, что многие слова похожи на язык анхов.
        Дов легко согласился и сказал, что это такой общепринятый язык для всех членов их Федерации. Чистого языка через тридцать лет уже не осталось, и теперь такой межобщинный, понятный всем. Слишком много разных людей с несхожими наречиями, и потому очень быстро выработался один общий. За основу взят язык тех, кого больше всего, а дополнения - как получилось невольно. В школах именно так и учат, причем у всех.
        - Там огромная котловина вокруг горы высотой до пяти тысяч метров с ледниками на вершинах. С вашей стороны очень больших высот нет, а на юг ведут всего два нормальных перевала, по которым могут идти лошади или ослы с грузом. Внизу три огромных озера,  - рассказывал Дов.
        Мы с Черепахой внимательно слушали, остальные занимались своими делами. Они все равно ничего не понимали. Черепаха отказалась давать каждому новый Язык, сказала: «Из одной головы часто тянуть нельзя, может плохо кончиться для донора». Поэтому себе она оставила егеря, а мне человека. Исходный тип у ушастого все равно такой же, нас одинаково искусственно создавали из людей, особых проблем не было.
        - Озера в основном питаются горными стоками и ручьями, и еще со старых времен соединены между собой каналами,  - продолжал Дов.  - Их частично пришлось восстанавливать и чистить для создания постоянного сообщения. Вытекает только одна река, которую вы называете Правой. Самое большое озеро - Первое, его назвали так, потому что оно было первым, которое увидели при переходе,  - образовалось на разломе гор. Оно больше двухсот километров в длину и около тридцати шести километров в ширину. Глубину промерить еще никому не удалось. Второе озеро - Шайен, оно поменьше, всего-то треть от объема Первого будет. И третье - Малое, не слишком отличающееся в длину от Шайен, зато берега у него очень странные, со множеством изгибов.
        Выше есть еще одно примечательное озеро - оно образовалось в кратере потухшего вулкана. Площадь его около пяти гектар, глубина - более сорока метров, температура воды летом достигает тридцати четырех градусов, а зимой всего около двадцати шести. Источник горячей минеральной воды расположен в придонной подводной пещере. Вода озера лечебная и обладает слабой радиоактивностью, дно его покрыто целебной грязью. Называется оно - Курорт. Земля вокруг плодородная, воды пресной много. Сейчас даже берега озер не полностью заселены. Два-три урожая в год легко берем. Птицы разных видов, рыбы полно, часть берегов озер заболочена и там полно всякой живности водится. В таких местах еще до людей приспособились: в почву вбивали сваи, затем соединяли их плетнём. Внутрь участков засыпался метровый слой земли, а затем органические удобрения или ил. Это позволяет поддерживать плодородие почвы на высоком уровне. Тоже несколько урожаев можно в год снимать. Да и крысы в болота лезть не любят. А еще мы добываем медь, свинец, цинк и серебро. Из серебра чеканим собственные монеты для мелких расчетов. Природный газ имеется в
большом количестве, и нефти немного. Только немного это по земным понятиям, а нам уже разведанных месторождений еще на двести лет хватит. Хорошее место,  - убежденно сказал он.  - Трясет, правда, часто. Балла два-три каждый месяц. Раз в год и пять-шесть баллов может быть.
        - А старые города?  - спросила Черепаха.
        - Есть развалины, но там прямо на древних фундаментах гномы свои поселки поставили очень давно. Целая система подземелий имеется с запасными выходами. То ли старая канализация, то ли метро какое, но они всегда имеют возможность смыться по тайным ходам. Совсем не гномы из сказок, киркой махать не любят. Поля возделывают, овечек пасут. Металл плавят. Целый заводской комплекс имеется. У нас с ними договор. Люди не копаются в развалинах, гномы не лезут на наши поля. Ничего похожего на рейдерство, как вы рассказывали, нет. Все проще. Когда идут не по одиночке, а большими группами и целыми племенами, можно тащить не ваши сорок килограммов груза, а намного больше. Чем крупнее группа, тем больше вес. Когда наше,  - он скривился,  - очередное правительство решило по новой выселять поселенцев, целое движение появилось - «Новый исход». Лучше хрен знает куда, но вместе. Те, кто больше всего плакали про тяжелое материальное положение, как раз и не захотели уходить. Лучше сидеть и ждать пособия. Особо религиозные - тоже. Крайне правые с левыми остались друг друга грызть дальше. Пошли только желающие работать
без старых политиков с бюрократами - новые первопроходцы. Почти семьдесят тысяч. Вот под это дело и притащили оборудования на все случаи жизни. Стоят заводики, промышленную продукцию гонят, а артефакты нам и так на обмен принесут. Нам хорошо - и гномы довольны. И буры из Африки в похожей ситуации оказались. Их поменьше было, но они еще и по англоязычным странам разбегались, так что приехали небольшой такой компанией - тысяч под сорок. Тоже со своим оружием и станками.
        - А почему тогда АКМ?  - заинтересовался я.
        - А у нас их - как грязи,  - ответил Дов.  - И стоят как грязь. Россия Венесуэле сто тысяч поставила. Оно им нужно в таком количестве на их опереточную армию? Две трети через ЭГО к нам приехало. Уго Чавес наварился, и русские тоже. Все страшно официально - поставки государству, борющемуся с империализмом. По дороге перегружается и всплывает на другой планете. Россия еще и производство наладить в Венесуэле пообещала. Как только у них что-то запускают, как-то странно оказывается, что к нам прибывает. Скоро вообще раздавать начнем. Вот и американский кольт сорок пятого калибра, который долго на вооружении армии США был, тоже легко приобрести задешево. Раньше на Земле как было? Хочешь купить партию огнестрела - для начала представляешь официальный сертификат, дающий право на торговлю оружием. Прийти с улицы на предприятие, производящее что-то стреляющее, и получить это «что-то» за пачку наличных только в кино можно. То есть купить с рук пару автоматов - невеликая проблема, но я говорю о больших партиях оружия и техники военного назначения. Что-то серьезное, вроде вертолетов-самолетов, вообще на
строгом учете, и прекрасно известно, куда продается. Жаль,  - вздохнул он,  - что здесь все равно использовать нельзя. Кучу проблем решили бы. Так вот, чтобы приобрести серьезный кусок, показываешь бумагу из официальных инстанций другого государства, на фирменном бланке с печатями и подписями, о необходимости приобретения того-то и того-то. Причем в этой бумаге непременно содержится строчка о запрете перепродажи в третьи руки. Все это перепроверяется и только потом можно размещать заказ. Но это еще не все. Министерство финансов должно подтвердить факт оплаты, непременно в твердой валюте и через определенный банк. Министерство иностранных дел - что страна-покупатель не является враждебной к стране-продавцу. Министерство обороны - что в списке покупаемого нет секретных и запрещенных к вывозу образцов. Еще могут вмешаться страны-союзники, которым не нравится факт поставки оружия их врагам, и надавить, мешая сделке. Куча проблем и согласований.
        А сейчас сплошная красота. Все заинтересованные лица прекрасно знают, что закупки через концерн ЭГО не всплывают на Земле, а платят они сразу. Есть работа для заводов, производящих самые разнообразные вещи, нет проблем с экспортом и таможней, можно сплавить старые запасы. Ничего супернового не заказывается. Да еще можно не все отражать в официальной статистике, часть денег тихо уходит на никому неизвестные цели, все больше в частные карманы. Все довольны. С израильских складов тоннами отправляются старые запасы, захваченные у арабов чуть ли не в шестидесятые-восьмидесятые годы. За копейки, но приятнее, чем оно бессмысленно будет лежать.
        - Идет,  - сказала лениво Черепаха.  - Двадцать минут смотрел, теперь решил познакомиться поближе.
        Из кустов вышел, старательно топая ногами, чтобы показать, что он не подкрадывается, человек. Руки пустые, за спиной винтовка. Одежда была явно американского армейского образца, но совершенно другой расцветки, чтобы быть незаметным на фоне здешних скал. Лет сорока на вид, с обветренным смуглым лицом, коротко стриженные волосы очень темные. Невысокий и жилистый.
        - Я приветствую вас на ничейной земле,  - сказал он.  - Меня зовут Джон Торп, и мы возвращаемся домой. Если возражений нет, хотели бы присоединиться к вашему отряду. У нас раненый. Тут недалеко.
        - Конечно,  - ответил я.  - Вместе веселее, и врач у нас имеется.
        Черепаха молча поднялась.
        - Следак,  - позвал я. Он обернулся.  - Возьми пару бойцов и проводи. А ты здесь подожди,  - сказал я Черепахе,  - еще десять минут потерпит.
        - Это неправильный индеец,  - с возмущением сказал я Дову, когда Следак и его команда, сопровождая Джона, ушли.  - Где раскраска, перья, томагавк, скальпы у пояса? В конце концов, стандартное «Хоу, я сказал». Что за имя - Джон?
        - Ты, наверное, пересмотрел фильмов,  - спокойно возразил Дов.  - Перья положено вручать за заслуги. По одному перу за дело, и ходят в таком виде только на праздниках. Скальпы вожди запретили снимать. «Это навязанный белыми обычай, нам это чуждо»,  - заявили старики, и поэтому доблестные воины теперь только уши отрезают. Некоторые целые связки имеют. А что касается «Хоу»,  - наморщив лоб, сообщил он,  - это что-то из русского кино. Никогда не слышал. Большинство молодых по-английски прекрасно разговаривают. И имена у них давно американизированные. Это вы гораздо чаще по части «Длинной руки» и прочих подобных имен извращаетесь. Хотя многих детей сейчас принято опять на старый лад называть.
        - Кони идут,  - сообщил егерь. Он так и не представился. Какой-то странный обычай, когда имен не называют посторонним. Пока он один - проблем нет, а вот что делать, когда таких десяток?
        Неплохо сходили, разглядывая, как мимо проезжает уже второй десяток лошадей, подумал я. Их всего-то трое, двое совсем мальчишки, а лошадей той породы, на которой ездят крысы,  - больше двадцати точно. Явные конкуренты по конокрадству в будущем. Ведь не поленились сходить очень далеко.
        Доставленного раненого сгрузили с коня, и Черепаха пошла разбираться.
        - Хорошие у тебя воины,  - одобрительно сказал старший индеец, присаживаясь рядом и поглядывая на своего товарища, которому Черепаха сдирала повязку на плече. Третий торчал у нее за спиной, наблюдая. На поясе у молодого индейца действительно висело три пары ушей. Две пары человеческих и одни крысиные. Или боевая форма, или младший - разумный. Оказывается, не юмор - отрезают. Веселые ребята.
        - Очень быстро меня заметили,  - продолжил индеец.  - Я все понять не мог, кто вы такие, потом вот его,  - он кивнул на Дова,  - увидел. Знакомое лицо. Нас на озерах мало, многие, если не знакомы, так виделись.
        - Я Гном, род Медведей, Клан Пятипалых. Мы пришли с севера и хотим познакомиться с вами поближе.
        - А скажи мне, происходящий из рода Медведей, много там таких, как ты?  - поинтересовался он.  - Я, конечно, не шаман, но кое-что могу. Но вот превращаться в медведя - это за гранью, этого я не понимаю. Как никто не понимает, как эти в крыс превращаются. Или наши странные соседи - в рысей и собак.
        - Этому не научишься,  - отвечаю.  - Только от рождения дается способность перекидываться. Мы разные, и в Клане нас несколько видов. Правда, говорят, что если будут общие дети с людьми, то они смогут.
        Дов взглянул на меня с интересом.
        - Без разницы, от отца или матери?  - спросил Джон.
        - Может быть и так, и так. Только про это надо не со мной, а с нашими шаманами говорить. Вон,  - кивнул на возвращающуюся Черепаху,  - не смотри, что молодая, очень хорошо в таких вещах понимает.
        - Жить будет,  - сообщила та, садясь рядом.  - Рану нужно лучше чистить,  - наставительно сказала она.  - Там остался обломок кремня, и от него нагноение было. Вовремя нас встретили, мог и помереть.
        - Можно?  - спросила Черепаха, показывая на винтовку. Индеец молча протянул.
        - Ремингтон-700,  - пояснил он, глядя, как она разглядывает оружие,  - ствол из нержавеющей стали и ложе из полимеров. Максимальная эффективная дальность стрельбы - восемьсот метров. Еще имеется магазин съемный, обычно они делаются несъемными. На дистанции в триста метров расстояние между попаданиями не больше семидесяти пяти миллиметров! Больше и не требуется, тем более что я не снайпер. Мастер-сержант 1-й кавалерийской дивизии, эксплуатация и ремонт автомобильной техники многоцелевого назначения. Бывший, естественно.
        - Так ты ценный человек. Очень мало патронов в обойме, всего четыре,  - с сожалением возвращая винтовку, сказала Черепаха.  - Нам специалисты требуются. Надеюсь, ты не все время коней угоняешь? Это мы и сами прекрасно можем. Вот этот,  - тыкая пальцем вокруг себя во всех подряд,  - и вот тот, и еще вот эта тоже. Одна я этим не занималась, мне и так приводили в подарок. Как дырку во время подвигов заработают, так и приходят…
        Черепаха явно начала похваляться, а потому я прервал ее и спросил Джона:
        - Как насчет того, чтобы друг другу помочь? Мы тебе лошадок, а ты поковыряешься в механизмах. Подумай. А если надо,  - добавляю,  - мы можем и твоим старейшинам хороших коней подарить. У нас много есть.
        - Старейшинам не надо,  - усмехнулся он,  - я сам Вождь. Мы не шайены, мы дене-навахо. Сами по себе. А за приглашение спасибо, подумаю.


        На второй день мы вышли к перевалу. Дальше уже начинался спуск в котловину. Прямо на том, что в документах должно было именоваться не иначе как дорога, а на самом деле было тропой, по которой можно было подниматься только по одному, сидел на табуретке человек с автоматом на коленях и задумчиво смотрел на нас. Выше, на скалах, слева и справа были оборудованы пулеметные точки, обложенные мешками, набитыми песком, и прикрытые камнями. На возвышенности, которую огибала дорога, за спиной у встречающего стоял еще один. Явно наблюдатель. Любой идущий снизу обязательно получил бы веселый свинцовый привет из нескольких стволов, если бы чем-то не понравился часовым.
        Сидящий встал и приветствовал Дова совершенно непонятными словами. Тот ответил на том же языке. Очередной знакомец. Какая-то сильно популярная личность наш проводник.
        Очевидно, это и есть таинственные курды. С виду вполне обычные люди. Смуглые и горбоносые, в полувоенной одежде, по расцветке очень похожей на форму наших индейцев. Мы один за другим проехали мимо под внимательными взглядами. За поворотом стало ясно, что места здесь уже обжитые. На склонах паслись овцы, а еще минут через двадцать стали видны и дома, сложенные из местного камня. Из-за заборов выглядывали женщины и с радостными воплями выскакивали дети. Видать, не часто их балуют посещениями.
        Место вообще-то явно отвратительное. Сплошные склоны, когда наступит весна и растает снег, то дома и все другие постройки моментально окажутся затопленными, а дороги превратятся в сплошную грязь. Только мазохисты могут чувствовать себя прекрасно в таких условиях. Хотя, скорее всего, они бы нас посчитали извращенцами. Живем, понимаешь, столетиями в местах, где ни одной горы и даже деревья редкость. И камней-то почти нет. Не порядок.
        Деревня совсем маленькая, всего десяток домов, и, следуя за проводниками, мы просто проехали мимо. Дети, наверное, расстроились, оставшись без развлечения. Зато я не сильно огорчился - здесь воняет так, что чувствуется даже не слишком чутким носом. Очень смрадно. Может, они замечательные люди, но про уборку мусора и правильное расположение туалетов имеют смутное представление.
        К вечеру мы доехали до более крупного поселка. Тут уже были зачатки цивилизации. Грязи на улицах гораздо меньше, овцы не прямо возле дома, а отдельно, и керосиновые лампы. Самое поразительное, обнаружился дом, в котором стоит самый настоящий, хотя и примитивный, телетайп. Дов моментально отправился сообщать о прибытии, а я был схвачен и затащен в гостеприимные объятия местного старосты и его взрослого сына, удивительно хорошо объясняющегося на общем для всех жаргоне. Праздновали не только с семьей старосты, но и с другими солидными людьми из деревни. Мужчины, естественно. Женщины хоть и без паранджи, но за одним столом с мужиками не сидят.
        На стол была выставлена баранина в разнообразном виде, овечья брынза, какие-то жухлые лепестки салата, свежие лепешки и вино. Интересно - сколько не ехали, виноградников не наблюдали, а вино есть.
        Чтобы не ударить лицом в местную вонючую грязь, пришлось покопаться в сумках и выставить на стол копченую рыбу и банку растворимого кофе. И то, и другое они громко хвалили, желая доставить мне удовольствие, но большого интереса не проявили. Воистину баранина всему голова!
        Напиться с вина не просто, но им это вполне удалось. Через пару часов забыли о причине встречи и продолжали регулярно поднимать глиняные чаши с добрыми пожеланиями друг другу. Так что общался я в основном с сыном старосты и выяснил массу интересного.
        Он рассказал, что в данном поселке восемьдесят пять домов и почти семьсот жителей, тогда как в обычном курдском селе не более сорока- пятидесяти домов. Это считается богатым, но, кроме того, сюда переселилось некоторое количество семей из других мест, пострадавших от нападений. Здесь невозмутимость пропала и речь стала несколько неразборчивой, но я понял, что кровная месть курдам прекрасно знакома и практикуется.
        Их род, «тарва», означает общность всех близких родственников по мужской и женской линии, но не далее второго, самое большое, третьего поколения. Они хасананлы, населяют восемь сел, считая и это. Здесь очень патриархальные нравы, правят старики, но еще очень сильно развита взаимовыручка. Всего езидов до тридцати пяти тысяч. Езиды - это, естественно, не просто так, а самая правильная вера. Они поклоняются Солнцу и огню уже много тысячелетий.
        - Они приходили все время,  - рассказывал сын старосты негромко.  - Маленькими отрядами. Ерунда, что огнестрельное оружие лучше лука. Пока дробовик перезарядишь, из тебя ежика успеют сделать. А прятаться они прекрасно умеют. Залягут в засаду возле овчарни и ждут. Вот и еще пара погибших. А потом пришли в большом количестве. Даже не сотни - тысячи. И у некоторых даже наше оружие было, не в первый раз в набег ходили. Нас зажали, и многие уже думали, что конец пришел.
        Я помню, как прибежали и кричат «Помощь пришла!». И сразу стало ясно - мы не одни, и есть кому держать оружие. Что мы могли одни сделать? Только умереть с честью, постаравшись взять побольше жизней врагов. А так из города снизу на подмогу пришли, и ущелье стало ущельем смерти. Там кости тысяч крыс лежат. Их окружили и согнали вниз, а потом убивали, убивали и убивали. Горожане сделали правильное дело. И оружие нам дали, и теперь тоже дают.
        Я знаю, некоторые говорят, что это из корысти. Мы закрываем озера своими спинами. Пусть так, но без их помощи и их оружия нас бы просто не было. Никого бы не осталось. Эти не щадили и в плен брали, только чтобы мучить и убивать. Даже трупы оскверняли. Для нас мертвые не совсем мертвые. Они нас постоянно навещают, и мы ходим к ним в гости на кладбище, с едой и выпивкой. А крысы ели погибших - такое не прощают.
        Сын старосты прервался ненадолго, чуть пригубил вина и продолжил:
        - На следующий год мы сами к ним отправились. Шли по берегу реки и убивали всех. Теперь крысы боятся, потому что мы показали, что такое месть. Плечом к плечу встали курды, исры, буры, даже местные и индейцы. Вот,  - сказал он, показав на сидящих неподалеку индейцев,  - «ухорезы» сидят. Тоже прекрасные воины, но им нет дела ни до кого. Я в школе внизу учился, там рассказывают про историю индейских племен. Только это было не здесь, а там. А они, как мне кажется, не живут, а играют. Вроде как свою прошлую непрожитую жизнь переигрывают. Сходить к соседям и обязательно прикончить парочку. Как будто больше заняться нечем. Когда сюда попали, эльфы всех индейцев от алкоголизма вылечили и запрет психологический поставили. Они теперь даже вино не выносят, сразу выворачивает наизнанку, а все равно с мозгами непорядок.
        Нет, кто к нам придет и гадость сделает, тем мы обязательно ответим, но самим дурью маяться…  - Он пожал плечами.  - Настоящий мужчина должен работать и семью содержать.
        - Я послал сообщение,  - присаживаясь рядом, сказал Дов.  - Поход почти закончился. Здесь в каждое большое селение телеграфные линии протянуты, а в некоторые и электричество.
        Курда окликнули, и он, извинившись, отошел.
        - Он тебе случайно не сказал,  - серьезно спросил Дов,  - что у курдов несколько отличающиеся от нас понятия? Вот когда к вам гость приезжает, вы долго говорите про разные посторонние дела, проявляя уважение, и только потом спрашиваете, что ему, собственно, надо? Не горит ли случайно дом, может, помощь нужна?
        - Кто тебе ерунду такую сказал?  - удивился я.
        - Э,  - погрозив мне пальцем, ответил Дов,  - многие говорят. Было время пообщаться с твоими соплеменниками. Это только ты такой быстрый. Многие уверены, что тебя испортили люди. Но я о курдах сказать хотел. Если в будущем будешь иметь с ними дело, помни - они прекрасные и очень гостеприимные люди. Трудолюбивые, честные, насколько это возможно с чужаком. Но если тебе говорят «подожди минуту»  - это непременно превратится в два или три дня. А уж если скажут «завтра», то это значит никогда, и никак иначе. Еще очень бойся, когда на вопрос «как проехать?» или любой другой тебе ответят «никаких проблем»  - жди, впереди ожидает масса больших и маленьких препятствий. Если честно, то это вообще такой восточный образ мысли. У нас тоже многие этим страдают, и, приглашая на восемь часов, не ожидай гостей раньше девяти. Это вполне нормально и никто не удивится. Как раз странно будет, если придешь вовремя.
        Тут у меня зазвонил телефон.
        - Доцент,  - спрашиваю, нажимая кнопку вибрирующего телефона,  - а почему ты собственно Доцент, а не Профессор?
        - Ты что там, перепил?  - озабоченно спросил тот.
        - Да,  - честно сознаюсь.  - Согласно восточному гостеприимству. Но я в фокусе, могу разговаривать и все понимаю. Что за звонок в неурочное время, есть сложности?
        - Ты там говорить свободно можешь?
        - Ну, рядом со мной находится один внимательно прислушивающийся шпион,  - подмигивая Дову, говорю,  - так что думай, что говоришь. Однако сама демонстрация разговора уже замечательная реклама возможностей техники собственного производства. По прямой за тысячу километров будет, и горы вдобавок. Потом непременно дикие деньги запрошу. Но если надо, то я могу его расстрелять и спокойно беседовать дальше.
        - Да не думаю, что это такая секретность. Сам решай. Скажу чего лишнее, можешь просто уйти от своего слухача,  - ответил Доцент. Пошел я согласно инструкции к начальнику промышленной полиции Зоны. Тадеуш тебя хорошо помнит. Показал ему твои телефоны. Не сказать, что кинулся меня в объятиях душить, но договорились. Латковский открыл для тебя закрома Новой Варшавы, а конкретно склад конфиската, где хранится оружие, оставшееся после мятежа, и вообще все, что там полиция отбирает по разным причинам вроде неуплаты налогов и долгов. При этом мягко намекал на обещание поставить беспилотные самолеты. Конкретные цены я тебе говорить не буду - я с Дашкой обсуждал, она сказала, что нормально, только послала к тебе получить окончательное разрешение. Да и слушатель рядом с тобой…
        - На кой ему БПЛА в городе? Совершенно бесполезная вещь.
        - А тебе не все равно, куда он беспилотник засунет? Пусть делает с ним, что хочет.
        - А ты думаешь, их легко достать? Самому пригодятся. Ладно, оставим пока эту тему. Вот про остальное интересно. И что у нас в закромах полезного?
        - Записывай,  - сказал Доцент.  - Нам отдают две стандартные баржи по типу «Рязани». Пять ЗиЛов-131 в армейском варианте. Шесть УАЗ-469 с прицепами к каждому. Двести сорок один «Вепрь-308», половина с оптикой, половина без. У инквизиторов это было штатное оружие. Все, что не успели спереть ополченцы. Пистолеты разобрали по карманам, есть только два глока-18. Сотня болгарских АКМ, оставшиеся от французов, тоже под калибр 7,62 миллиметра. Четыре полюбившихся тебе бельгийских пулемета FN Minimi того же калибра. Ну, естественно, гранаты, патроны в большом количестве. Станковых гранатометов АГС-17 две штуки. Собственная мини-артиллерия и два стандартных «подноса»  - минометы восьмидесятидвухмиллиметровые и к каждому по пятьсот штук мин. Больше нет.
        Тебе нужна стандартизация, поэтому я остальное оружие даже не стал смотреть. Зато выяснил две интересные вещи. Брать у ляхов калаши не выгодно, лучше в Славянске и у Бориса посмотреть. Зато инквизиторы расширяться собирались и заказали для себя дополнительно еще три сотни «Вепрей-308» и в том же количестве глок-18, а получить не успели. У тебя такой есть, можно магазин, рассчитанный на тридцать один патрон, вставить и стрелять очередями.
        - Заплати и бери,  - сразу сказал я.  - И узнай, как заказать еще полсотни пулеметов у французов. И что вообще интересного у них есть.
        - Э,  - недовольно сказал Доцент,  - ты недослушал до конца. Там заказ гораздо обширнее. Восемь колесных бронетранспортеров SКОТ польского производства.
        - Доцент,  - спрашиваю,  - ты в своем уме? У меня полтора водителя - Дашка с Нежданом - и ни одного техника, разбирающегося во всех этих премудростях. Бензина тоже нет. Я уже молчу про ЗиЛы и УАЗы, но это уже идиотизм. Что мне делать с этой кучей железа? Ты тоже перечитал про попаданцев в средневековье? Пиф-паф, все разбегаются? А ездить они по асфальтированным дорогам будут? Так я не в курсе, где ближайший строительный дорожный трест находится.
        - Ты ничего не понимаешь,  - тоном папы, у которого дебил-ребенок спрашивает про пестики и тычинки, сказал умник.  - Сегодня нет, кому обслуживать, завтра обязательно будет. Технологии дело такое, моментально начинают расползаться. А желающих продать за огромные деньги врагам всегда найдется более чем достаточно. Ты что, надеешься, что твои соседи не догадаются про преимущество огнестрельного оружия? Тот же калаш у тебя рано или поздно обязательно украдут и пальнут из кустов. Конструкция простейшая, разобраться и бибизяна сможет. Хочешь быть самой большой шишкой в вашем Треугольнике - бери, пока дешево. Постоят немного под землей. Я тебе обещал десяток нормальных ребят, способных научить твоих орлов обращаться с техникой? Будут. А теперь смотри. У нас получается три вида транспорта на все случаи жизни. УАЗик позволяет перевозить семь пассажиров и сто кг багажа или двух седоков и шестьсот кг груза. Даже в условиях бездорожья автомобиль способен буксировать прицеп полной массой 850 кг. Система зажигания мотора экранированная, а в качестве топлива используется бензин А-72 или А-76. В наших условиях,
когда качество бензина не лучшее,  - это преимущество. Двигатель армейский, форсированный, и, в отличие от гражданской модели, имеются еще и пониженные передачи. Опять же при полном отсутствии дорог достоинство. Запас хода на одной заправке от шестисот до семисот километров, и есть возможность установить пулемет. И по перевозимому весу, и по количеству пассажиров, и по скорости - намного лучше, чем гнать целый караван лошадей с охраной. Вторая категория - ЗиЛы грузоподъемностью пять тонн, допустим, без дороги, три с половиной тонны. Запас хода те же семьсот километров по бездорожью. На сегодняшний день это даже больше, чем тебе нужно. Могут буксировать прицепы полной массой до 4200 килограмов. Двигатель доработан уже здесь и работает на различных видах топлива. И третье. Эти самые бронетранспортеры польского производства. Запас хода те же 700 километров, на случай разных проблем. Два человека экипаж, до восемнадцати человек десанта. Может плыть по воде, переползать двухметровый ров. Два переоборудованы под ремонтно-эвакуационную машину, установлен кран грузоподъемностью 800 килограммов. Тебе без него
все равно не обойтись, пока нормальный не найдешь. Остальные шесть вооружены 14,5-миллиметровым крупнокалиберным пулеметом КПВТ и 7,62-миллиметровым пулеметом ПКТ, для КПВТ 500 патронов запас, для ПКТ - 2000. Толщина брони передней части корпуса 10 миллиметров, башни - 14 миллиметров. Их поляки выпускали до конца восьмидесятых, даже на экспорт шли, а теперь не знают, как избавиться. Практически за копейки отдают. Российские БТР заказывать гораздо дороже, а многие узлы все равно одинаковые.
        - Уговорил,  - соглашаюсь.  - Есть старое правило - покупать лучшее из того, что можно купить за предложенную цену, независимо от того, кто продает. Только при одном условии. Если через год они все еще будут бессмысленно стоять, я тебе их лично продам за те же смешные деньги. И не вздумай отказываться.
        - Я для тебя стараюсь,  - обиженно сказал Доцент,  - можно еще и буксир-толкач легко взять. Против течения пригодится.
        - Это тот, на котором семь человек экипажа и трое суток автономного хода, притом, что до нас от Зоны месяц по минимуму плыть?  - возмутился я.  - Если понадобится, так дешевле на один поход зафрахтовать. Сгинь, искуситель и растратчик денег!
        Он отключился.
        Дов удивленно посмотрел на меня и спросил:
        - У тебя такие большие средства имеются? Захотел - буксир купил, захотел - танк?
        - Это не у меня,  - делая грустное лицо, сообщаю.  - Это у моей жены. Она делает вид, что бедная, и интересуется моим мнением, а сама сначала разрешение дала. Вечно карманы проверяет. Слышал, про цену он с ней консультировался? А считается моим доверенным человеком,  - никому верить нельзя.
        Слезу выдавить не удалось, не настолько я пьян.
        - Тебе, кстати, никого не надо в славянской Зоне найти? Или купить что? Информация бесплатно, Вещи с обычной десятипроцентной накруткой.
        - Я подумаю,  - серьезно ответил он.
        - Ну, тогда пошли к нашим, завтра снова в путь.

        Глава 8
        Славянская Зона и поиск специалистов

        «И почему у меня до сих пор нет черного «мерседеса», при моих-то новых возможностях?  - подумал Доцент, внимательно рассматривая бескрайнюю грязную лужу, привольно раскинувшуюся посреди дороги.  - Наверное, потому, что он запросто утонет на наших дорогах. Планета другая, а проблемы те же, приличного покрытия даже в городе не бывает. За тридцать лет могли бы хоть щебенки насыпать,  - ступая в липкую грязь, пожаловался он сам себе.  - Чуть раньше обычного снег тает, и, пожалуйста, по прямой не пройти. Во избежание глубинного ныряния лучше пробираться осторожненько вдоль забора по протоптанной тропке».
        Ворота были прикрыты так, чтобы можно было протиснуться боком в оставленную щель, поднырнув под ржавую цепь, скрепляющую створки. За ними лежала утрамбованная множеством колес и ног до бетонной твердости площадка, на которой в былые времена стояли несколько грузовиков и суетились люди. Теперь об этом напоминали только самодельный странный агрегат на огромных колесах и вывеска на длинном приземистом здании - кооператив «Транспорт».
        Доцент обошел вокруг подозрительного автомобиля, внимательно его изучая. Даже непрофессиональным взглядом видно, собран грузовик из деталей от разных машин. Он попытался заглянуть в кабину, но стекла были залеплены снегом, толком ничего не видно.
        - И как тебе?  - спросил мужской голос за спиной.
        - А много груза потянет?  - спросил Доцент, оборачиваясь.
        - Четыреста кило,  - с гордостью сказал низкорослый мужик с кустистыми бровями и лохматой шевелюрой, в распахнутой телогрейке поверх костюма. У его ног стояла раздувшаяся, как удав, наглотавшийся кроликов, сумка.
        - Сам кузов из дюралюминия, сто тридцать кило весит, но двигатель, колеса - всего под тонну будет. Здравствуй, гуляка,  - обнимая Доцента и хлопая его по спине крепкой рукой, сказал он растроганно.  - Давно не виделись. Очень вовремя ты появился. Еще неделька - и не нашел бы ничего и никого по старому адресу, а теперь можно на совесть выпить.
        - А то тебе не с кем?  - удивился тот.  - Иван Федоров, сирота несчастная.
        - Ну не с сыновьями же, малы еще. Со старым приятелем всегда лучше. Пьют с горя и с радости,  - наставительно пояснял Иван, направляя Доцента твердой рукой в сторону здания,  - а мне пришло самое время пить по-черному. Прижали заводские совсем, дышать невозможно. Со всех сторон флажки повесили и уже готовы стрелять. Потом шкуру снимут и повесят на стену рядом с другими охотничьими трофеями.
        - Жена!  - заорал он с порога, затаскивая Доцента в конторку.  - Смотри, какой гость к нам заявился без предупреждения.
        В тесном помещении обнаружилась его жена Люба, роскошная блондинка с округлыми формами, лет за сорок, но еще очень ничего на вид.
        - Люба,  - с изумлением спросил Доцент, уставившись на ее живот,  - ты опять беременна?
        - Так всего восьмой,  - безмятежно сообщила она.  - Как наберется футбольная команда, буду думать. Двойню на этот раз обещают,  - положив руку на живот, добавила она.
        Когда-то у Любы были большие проблемы по этой части, и единственный выход они с мужем видели только в лечении у эльфов. Пришлось уехать за небеса, но помогло. Теперь каждые два-три года она исправно рожала, и одних мальчиков.
        Старший сын Сергей, которому пошел уже шестнадцатый, солидно пожал руку Доценту, именуя его при этом дядей Петей, и вопросительно посмотрел на отца.
        - Без толку все,  - сообщил тот.  - Отказали. Зря костюмчик надевал для приличного вида. И в валенках с семейными трусами результат был бы тот же. Заранее известно. Все они, гады, повязаны. Зато,  - оживленно сказал Иван, доставая из сумки, поставленной на стол, разные деликатесы в банках и свертках,  - терять нам особо уже и нечего, напоследок будем вкусно и много кушать. А также пить,  - он поставил на середину стола литровую бутыль с прозрачным напитком.
        Еще один товарищ, с нетерпением разглядывающий стол, на котором размещалось все это добро, моментально оживился. Посторонний легко мог принять его за спившегося бомжа и был бы недалек от истины, запои с ним случались не реже двух раз в год со страшной пунктуальностью, но близко знакомые с ним люди готовы были носить его на руках. Несмотря на свой вид, Павел был незаменимым специалистом. Он и на Земле был прекрасным механиком, а, угодив в здешние края, обзавелся кличкой Техник. Небрежно осмотрев любой механизм, он точно сообщал причины поломки и плохой работы. Проверять не требовалось, еще не было случая, когда ошибся. В трезвые периоды он прекрасно соображал и имел золотые руки.
        Когда-то, до того, как Доцент прочно прописался в команде Рафика, он в промежутках между походами работал в этом кооперативе, даже ночевал в пристройке. До сих пор, оказавшись в городе, непременно заходил.
        Совсем немного в Славянске мест, где можно было починить машину качественно и не слишком дорого. Машин вообще не так чтобы слишком много, а Завод с самого начала работал почти исключительно на себя. Собственно, Завод только назывался в единственном числе - было их не меньше трех десятков разного профиля да еще больше сотни предприятий, связанных так или иначе с группой, с самого начала контролирующей концерн. Там окопались «веселые» ребята, способные не только продукцию производить, но и имеющие специальное подразделение, способное вбить в землю по самые уши недовольных.
        Если на первых порах это было даже хорошо (требовалось превратить Зону в пригодное для жизни место, а не растаскивать ее на куски или выбивать из соседей деньги, как некоторые пытались делать вначале по старым привычкам), вот тогда самосозданная заводская полиция была очень к месту (хоть ясно, куда бежать и кому жаловаться),  - то со временем, встав на ноги, Заводской Клан внимательно осмотрелся вокруг себя.
        Выяснилось, что есть еще много сладких мест, где можно неплохо поживиться. Дальше все пошло четко по заветам классиков марксизма- ленинизма. Имея монополию на производство множества необходимых для жизни вещей, они начали уверенно подгребать под себя мелких частников, где специально снижая цены и убивая на корню весь бизнес посторонних, где предлагая «выбор», от которого нельзя было отказаться.
        На этой почве вышел большой конфликт, не хуже гангстерских войн. К этому времени в Зоне было еще два Клана. Один занимался речными перевозками и объединял всех, имеющих собственные суда, работающих на них или кормящихся с воды, другой специализировался на сельском хозяйстве, производстве и переработке пищевой продукции. По отдельности они бы не потянули, но, объединившись, бодро ответили автоматным огнем на наглые поползновения противника. Почти год шли лихие перестрелки и на кладбище пачками свозили покойников.
        Добрые эльфы исправно продавали всем подряд оружие и прочие мелочи, необходимые для подкладывания фугаса на дороге. Баржи тонули, мелкие предприятия горели, город напоминал временами фронтовой, где регулярно звучали взрывы и стреляли из автоматического оружия. Во многом из тех времен выросло благосостояние Бориса. Отец Даши изрядно развернулся, находясь в достаточном удалении от центра местной цивилизации, куда еще не дотянулись жадные руки, и строил себе потихоньку собственный мирок, как создавая предприятия, так и пригрев множество разнообразных сомнительных людей и меченых. Он скупал по дешевке оборудование, от которого мечтали избавиться хозяева в надежде, что после этого они никому не будут интересны.
        Когда один из цехов в Славянске, производящий разную химию, взорвался и только удача предотвратила появление облака хлора на улицах, Кланы наконец собрались и выработали конкретные границы своего влияния. Вот только разным мелким мастерским лучше не стало. Хочешь жить - присоединяйся. Нет, убивать перестали, но вот спалить ночью или предложить клиентам более низкую цену - это в порядке вещей. Вот только после вхождения очередной семейной фабрички в Клан, цена на услуги для населения неминуемо повышалась, ведь надо же было возместить понесенные убытки.
        Иван твердой рукой скрутил крышку с бутылки и начал разливать по стаканам, заботливо поставленным на стол Техником. При виде посудины в руках у сына он на мгновенье замешкался, но, пробурчав себе под нос «взрослый уже», налил и ему тоже.
        - Ну,  - держа в руке стакан, объявил он,  - чтоб нам было хорошо, а этим гадам плохо,  - и опрокинул в рот.
        - Закусывай,  - пододвигая к Доценту тарелку с нарезанной ветчиной, посоветовал он.  - Пока все не выпьем, не успокоюсь.
        - Суки паршивые,  - громко сказал Сергей.
        Мать посмотрела на него укоризненно, но возражать не стала.
        - Ты понимаешь,  - возмущенно рассказывал Иван, наливая вторую,  - всем открыто говорят - будешь на стороне, а не у нас починку или техобслуживание делать, останешься без груза. Завели себе книжку и отмечают там, когда был и что делал. Обнаружат замененную деталь, выгоняют. Один на трассе сам себе глушитель паял, так чуть не на коленях просил простить. Что толку дешевле ремонт сделать, если потом груз тебе не достанется. Сразу в черный список и привет. Многие со мной теперь и здороваться боятся. А в банке сидят такие же. Кланы им на паях владеют. Сегодня мне в ссуде откажут, как мешающему Заводу, завтра еще кому-нибудь по принципу обмен услугами. Не под тех, так под этих ложиться. Разве что совсем уходить, в Славянске жизни не будет. Десять лет отдал,  - глядя через окно на пустое помещение мастерской, с тоской сказал он.  - Все с полного нуля, а теперь все с самого начала.
        - Так продай этим козлам,  - подсовывая стакан за очередной порцией, сказал Техник.
        - А никогда,  - твердо ответил Иван.  - Лучше своими руками все переломаю. Я буду работать, а они прибыль считать? Пусть бы лучше качество давали, слова бы не сказал. А так…  - Он безнадежно махнул рукой.
        - Стоп,  - сказал Доцент,  - забирая бутылку.  - Мне вы нужны трезвыми, для серьезного разговора. Потом выпьем, если захотите. Я,  - убедившись, что добился внимания, продолжил он,  - имею к вам очень интересное предложение. Вариантов собственно два. Первый - очень простой. Сколько тебе надо, чтобы остаться на плаву?
        - А у тебя сильно много в карманах завалялось?  - насмешливо спросил Иван. Посмотрел внимательно и переспросил:
        - Что, настолько много?
        - Очень много,  - серьезно ответил Доцент.  - Такое бывает один раз в жизни. Мы даже резко разбежались. Двое не хотят больше рисковать, будут загорать на пляже в дальнейшем. Совершенно не отрывая от себя кусок и не снимая последнюю рубаху, могу помочь вам несколько лет нормально жить. Я считаю - это нормально. Если помогать, то тем, кто тебе когда-то помог. Всех не обогреешь и каждому мозги не вставишь, да и желания нет. Вы - другое дело. Я всегда знал, что мне здесь рады, и не было ни тебе, Иван, ни тебе, Люба, никакой корысти подбирать меня на улице больного после моего первого выхода в Дикое поле, лечить, откармливать и помогать в дальнейшем. То, что я могу для вас сделать,  - я сделаю.
        - Это не выход,  - грустно сказала Люба.  - Спасибо за предложение, но не стоит. Ничего не изменится за год или два, разве что хуже станет. Это тупик. Если бы давили только нас, можно было бы надеяться на что-то, но это касается всех. Поэтому давай свое второе интересное предложение.
        - Собственно,  - показывая на Ивана, объяснил Доцент,  - он уже сам сказал. Уходить из Славянска. У меня есть для вас прекрасное место, где дожидаются с распростертыми объятиями. Там в таких специалистах нуждаются, и можно даже изобретать свои условия. Хотите - дом построят, хотите - выкупят все оборудование, эти ваши подъемники и все остальное, что в голову взбредет, по нормальной цене. Хотите - можете потребовать купить все новое и красиво покрашенное. Зарплату тоже положат не меньше, чем в лучшие годы, можно на год контракт подписать, если захотите - можно и больше. Обо всем этом легко договориться. Взамен две задачи. Обучение молодых пацанов и девчонок всему, что знаете, включая вождение и умение ремонтировать любую технику. Буквально приставят к каждому по паре учеников, которые будут делать, что скажете, и в конце пройдут экзамен на умение.
        Иван усмехнулся:
        - Если своих оболтусов научил, то как-нибудь.
        - Вот именно,  - согласился Доцент.  - Они будут очень стараться. Там население пока под тысячу, не больше. Совсем маленький поселок и никаких особых проблем на первых порах.
        Вторая задача - надо будет учить взрослых тому же, и там ко всему прочему имеются бронетранспортеры, которые должны быть на ходу и с обученными сменными экипажами. И не только бронетранспортеры. Есть ЗиЛы, уазики. Все должно работать, как часы. Если необходимо, привезут любую вещь, правда, зимой лед на Дунае, и эльфов там нет с магазином, но это уже твои проблемы. Составишь список оборудования и запчастей заранее. Там даже шоферов нормальных нет, не то что обученных работать с техникой и чинить машины, собирая куски на свалке. Ты, Иван, будешь самая главная шишка на ровном месте, но и отвечать будешь за все сразу. Нормально зацепишься - станешь незаменимым.
        - Трудиться с утра до вечера, но, кроме результата, с меня никто ничего не спрашивает? Необходимое привозят, как только закажешь? Первый год не продохнем, а потом только покрикивай на помощников. А сделал раньше - отдыхай, и ученик машет опахалом, создавая ветерок,  - пробурчал Техник.  - Мне такое нравится.
        - А теперь внятно объясни,  - спокойно сказал Иван,  - где такое место в Зоне имеется? Уж больно заманчиво выглядит. Прямо как сыр в мышеловке. Не будем даже про то, что втроем мы не потянем. Если надо будет, мы еще четверых найдем легко. Наши ребята из мастерской не слишком и уходить хотели, просто жить на что-то надо. Правда, у них семьи, но я верю,  - ты договоришься и про это. Хотелось бы подробностей. Кто, что, где.
        - Мы,  - подумав, ответил Доцент,  - говорим, что Америку открыл Колумб в 1492 году. Только все забывают, что до него в ней прекрасно жила масса народа.
        - Это ты к чему?  - с недоумением спросил Техник.
        - Это не Зона,  - пояснил Доцент,  - и не славяне. Даже не люди.
        - Вы нашли аборигенов?  - с горящими глазами воскликнул Сергей.  - И какие они?
        - Те, к которым я вас зову, вполне могут именоваться мечеными людьми. С виду, все как у нас - руки, ноги, голова. Борисова дочка успела за одного выйти замуж, и вполне довольна. Ну, есть у них заскоки, но вас никто не заставляет выяснять, какие именно. Если уж договоримся, я поподробнее расскажу, а пока не стоит.
        До цивилизации, в нашем понятии, они еще не додумались, поэтому с техникой у них проблемы. Зато с пулеметами и прочими благами технологии вроде минометов они уже знакомы и научились применять. Там по соседству есть другое племя, которое балуется людоедством, вот на нем и опробовали. Остались очень довольны результатом и желают приобщаться к остальным интересным вещам. Отсюда и бронетранспортеры. Как у нормальных нецивилизованных людей у них ценится слово. Это с университетским образованием надо звать адвоката, и он обязательно запутает все на свете. Они ребята простые - договор есть договор. Ты выдвигаешь требования - они соглашаются. После этого будь любезен выполнить свое, что добровольно обязался. На это дается год и один день. Не понравились друг другу - разбежались. Захочешь продолжить сотрудничество - обращайся ко второй стороне. Прервать договор раньше - очень неприличное поведение.
        - А твой интерес?  - спросила Люба.
        - Э, ребята… Вы как будто не понимаете… Мы тридцать лет ковырялись в развалинах и тащили оттуда не пойми что. За десять минут мне объяснили назначение кое-каких Вещей и еще за десять научили их Языку. Кому знать об особенностях местной жизни, как не аборигенам? У них там куча всего имеется, о чем многие только мечтать могут. Книги, неизвестно с каких времен, артефакты со знанием, как их использовать. Им нужен посредник - я готов поработать. В обмен на знания. А они мне еще и платят. Ну да. Наверняка не всё скажут и не всё покажут. Некоторые вещи я просто делать не смогу, там у них есть маги не хуже эльфов, так такому годами учатся, и не каждый из них самих способен.
        Наверняка, как обычно сунул нос, а голова обратно уже не вылезает. Все равно такое бывает раз в жизни! Я тоже хочу быть Колумбом, открывая новое и интересное. Никуда они не денутся, долго такое не скроешь. Чем дальше, тем больше контактов и людей, которые в курсе ситуации, но я первый, и уже буду своим для них. Ладно, еще одна вещь. На юге есть еще одна Зона, где, кроме людей, живут гномы и орки. Меня так вежливо предупредили. Если не притащу специалистов весной, сами прекрасно обойдутся. Вот тогда уже другие условия будут.
        - Допустим, мы согласились,  - пробурчал Иван.  - Сядем, подумаем, что именно нам надо и в какие сроки. Все равно пока на место не попадем, всего не предусмотришь. Что такого странного там есть, о чем ты нам поведать можешь?
        Доцент достал из кармана видеокамеру.
        - Кабель к вашему компьютеру найдется?
        - У нас все имеется,  - уверенно заявил Техник, копаясь в ящике у стены.  - Вот, должен подойти.
        Он воткнул штекер в разъем. Все сдвинули стулья, чтобы видеть невеликий экран.
        На нем помелькал снег, потом появилась палуба баржи, на которой сидели две молодые девчонки, играющие в непонятную игру камешками. Одеты они были только в майки и брюки в камуфляжных пятнах, и одна из них азартно пристукивала ногой в сапожке до колена. Рядом у каждой лежал АКМ, а на поясе висели нож с кобурой.
        - Вот это, собственно, и есть аборигены,  - прокомментировал Доцент изображение. Камера, дергаясь, повернулась и показала молодого темноволосого парня, сидящего с поджатыми под себя ногами и что-то объясняющего собеседнику, находящемуся спиной к снимающему.  - Вот это,  - пояснил Доцент,  - тамошнее начальство.  - А теперь сюрприз.
        Камера наехала на огромную пятнистую кошку с разукрашенным «Ошейником». Та подняла голову на камеру, прищурилась и, встав, начала поворачиваться во все стороны, задрав хвост. Явно напрашивалась на похвалу.
        «А теперь скажи что-нибудь»,  - раздался голос Доцента за кадром.
        Кошка вопросительно муркнула.
        «Нормально скажи…»
        «А не пошел бы ты…»  - внятно ответила зверюга, не открывая рта.
        «А еще?»  - довольно сказал Доцент.
        Она прищурилась, почти по-человечески улыбнулась и выдала длинную фразу.
        «Мави, где ты этой гадости набралась?!»  - возмущенно спросил неизвестный персонаж за кадром.
        «Нормальный малый петровский загиб,  - удивленно ответила кошка,  - эти люди еще пять или шесть вариантов имеют, сами не знают, какой правильный. Первое,  - снисходительно пояснила она,  - чему научат русские, появляясь среди местных жителей, это правильно употреблять свои любимые выражения».
        «Вот пусть они и употребляют,  - недовольно произнес тот же закадровый персонаж.  - Скажешь кому-то не тому, непременно огребешь по дурной голове…А ты камеру выключи, нашел, что хранить для потомков».
        Изображение исчезло, и снова замелькал снег.
        - Это как?  - ошеломленно спросила Люба.
        - Живут среди них такие,  - пожимая плечами, ответил Доцент.  - Это не цирк, нормально разговаривают. Мы еще волков видели, а Кузнец медведя со львом, и вроде есть еще другие. Большинство, естественно, не по-русски говорят, но считаются членами Клана наравне с людьми. Живут по тем же законам, и отвечать за обиду, нанесенную им, будешь как за человека. Даже имущество свое собственное имеют. Так что если кто боится больших зверей с когтями и зубами, способных при желании одним ударом корову прикончить, лучше не рисковать. Во время мятежа в Варшаве она несколько человек прикончила.
        - Я хочу ехать!  - уверенно сказал Сергей.
        Иван повернулся всем телом и уставился на него.
        - А где еще такое увидишь?  - с вызовом спросил его сын.
        - Это тебе не домашняя кошка,  - с нажимом ответил отец.  - Ее за хвост дернешь, без руки останешься. А нам придется жить среди них.
        - Я пойду,  - вставая, сказал Доцент,  - поздороваюсь с ребятами. Заодно и проверю, насколько увеличилось количество мальчиков с прошлого раза. Идем, Серый, проводишь. Пусть они сами здесь думают.

        Глава 9
        Призрак в новом качестве

        Он свалил очередной мешок со спины в общую кучу и мысленно пообещал себе больше подобной дурью не маяться. Хорошо, что уже закончили. Не то чтобы это было тяжело. Прототип, благополучно померший триста с лишним лет назад, был крепкий парень, да и нарастить себе дополнительную мускулатуру - тоже не великая проблема, но затраты энергии совершенно не соответствовали полученному результату. За работу в бригаде грузчиков платили сущую мелочь. Просто очень хотелось поближе посмотреть на происходящее, а посторонних на причал не пускали.
        Обнаглел Зверь вконец. Тоннами оборудование тащит и людей приглашает к себе, размышлял он, посматривая на ругающихся. Один из них, размахивая руками не хуже ветряной мельницы и поминутно поминая чью-то маму, категорически не желал менять размещение груза. Он уже полчаса заливал про равномерное распределение веса и опасность переворота баржи при волнении воды. Что это огромное корыто в принципе способно накрениться и перевернуться - не верил не только Призрак, но и второй человек, громогласно требующий разместить на палубе дополнительно несуразный автомобиль на огромных колесах.
        Совсем не соображает, какие могут быть последствия, с негодованием подумал Призрак. Один-два человека - еще куда ни шло, но тут одних детей набилось на баржу больше десятка. Да еще и мамки с папками. Через год о возможностях оборотней будут знать все, и неизвестно, какая еще реакция от землян последует. Судя по идиотскому человеческому кино они способны с одинаковой легкостью разбежаться в панике или устроить крестовый поход, убивая всех подряд. Нет, я пойду другим путем. Дорог много, и не обязательно идти по стандартной.
        А что, интересно, люди смогут сделать, если, кроме меня, в Зоне появится не один такой умник? По виду нас не отличишь, серебро и махание крестом - нам под хвост. А люди - это ж стадо коров, протягивая жизняк за оплатой бригадиру, размышлял Призрак. Такие же глупые и не подозревающие, зачем они вообще нужны и почему их сладко кормят. Доить их не передоить. Вот конкуренции мне не требуется, пусть оборотни сидят всей компанией на юге. Хоть не бродят целым стадом по Зоне, а то начнут еще люди устраивать всякие дурацкие проверки.
        - Ну что, деревня,  - хлопая его по плечу, радостно воскликнул Славик, могучий простодушный детина возрастом давно за тридцать, но с умом пятнадцатилетнего. Поэтому только так его все и называли - Славик, хотя по возрасту давно должен быть с отчеством.  - Пойдем отметим первую получку?
        «Деревня»  - это был он, Призрак. Попытка поименовать его Придурком была пресечена самым жестоким образом. После показательного перелома парочки костей и одной челюсти его зауважали. А что поделаешь, если он и в самом деле некоторых простейших вещей не знал, да и сейчас нередко прокалывался?
        - Конечно,  - ответил он, улыбнувшись.  - Пойдем погуляем.
        Выпить после работы - первейшее дело для этих недоразумных. А там, где выпивка, имеются и разные сопутствующие вещи. Жаль, что большинство местных любителей переброситься в картишки и почистить карманы работяг уже в курсе появления нового перспективного игрока и старательно обходят его стороной. Первый опыт был совершенно случайным. Карты он видел первый раз в жизни, но понять, как играют в секу, большого ума не требуется. Самое главное в этой игре - это умение торговаться, а здесь нет ничего лучше старого доброго нюха, а тем более его умения понимать, что стоит за живозапахом. Можно сколько угодно делать грустное лицо - специалиста с шестисотлетним опытом не обманешь.
        Постояв два часа за спиной у Славика, которого энергично раздевали два начинающих шулера, Призрак попросил разрешить попробовать - и неприятно удивил противников. А вернув Славику его честно заработанные гроши, за которые его подруга, изрядная мегера, непременно устроила бы страшный скандал, заслужил его искреннюю благодарность, получил место, где можно спать, и человека, охотно отвечающего на разные вопросы.
        Славик считал, что деревенская жизнь в жестких объятиях религиозных родителей страдала сильной однобокостью в сторону сельского хозяйства, и в городской жизни его новый приятель не слишком много понимает, что недалеко от правды. Гордый своей ролью наставника, он покровительствовал молодому парню.
        А в карты переброситься они теперь ходили по разным сомнительным заведениям на пару. Призрак играл, а могучий Славик осуществлял охрану, на случай появления недовольных проигрышем. Пока проносило, не слишком уж и большие выигрыши, чтобы рисковать жизнью. Один только раз пришлось что-то делать, но проделано это было со смыслом, и желающих возникать больше не появлялось.
        Попав в Зону, Призрак для начала заменил огромную пастушью собаку. Разумных без веской причины он старался не убивать, но эта противная скотина моментально заподозрила какие-то недобрые намерения и кинулась в атаку. Вот не собирался он красть теленка, просто присматривался, каким образом некоторое время пожить рядом с людьми и чтоб внимания к себе не привлекать. Другие места, другие нравы, совсем другой язык - зачем обращать на себя внимание?
        Ничего не поделаешь, пришлось свернуть собачьему дураку шею и перекинуться. Получилось не совсем точно, все-таки пес поменьше был, но, если специально не смотреть, внешне не отличить. Поначалу тяжело было, попробуй с ходу уяснить, что от тебя хотят, если слов не понимаешь. Ничего, приспособился. Люди - они идиоты. Не только словами «говорят», еще и жестами, всем телом и запахом. Эмоции так и бурлят. А уж увернуться от пинка или, наоборот, вовремя кусок поймать, вообще никаких проблем.
        Если честно, не только люди такие. Все прочие, с которыми он дело имел раньше,  - и зеленые, и анхи, и оборотни,  - тоже выдавали себя очень часто, но люди вообще не подозревают, как скрывать такие вещи. Шестьсот лет тренировки на более сложных объектах дают прекрасную фору при общении.
        Люди очень вовремя подвернулись. Постепенно и незаметно оборотни стали на пару десятков сантиметров выше и, соответственно, тяжелее. Стало трудно найти себе замену, низкий рост обращал на себя внимание. А здесь хватит всех видов и форм на самый изысканный вкус.
        Очень удивлялись хозяева пса: с какой стати он вдруг постоянно оказывался рядом и внимательно слушал их разговоры. Хозяйка даже решила, что постарел бедняга и, вместо того чтобы бегать за очередным непослушным теленком, предпочитает лежать в тепле. Жалела и подкармливала. Хорошая женщина. Хозяин, тот скотина изрядная был, вечно гнал на улицу, а там холодно. И, сука, еще каждый раз попрекал куском. Может, пес и не понимал, но Призрак-то знал, что положенную работу он выполняет честно и упреки абсолютно не заслужены.
        Выучив пару тысяч слов (вполне достаточно для простого разговора), что при его памяти не составляло особого труда, Призрак решил, что уже готов к следующей стадии, и в один прекрасный день просто ушел. Наверное, хозяева долго искали пропавшего пса, но уж как-нибудь обойдутся. Достал закопанный в лесу мешок с разными ценными вещичками и одеждой, украденной в поселке, и бодро побежал в сторону города.
        Проситься на баржу - это означает оставить за собой след, пусть и простейший. Народу в Нахаловке немного, все друг друга знают, и появление незнакомца обязательно обратит на себя внимание. Таких вещей он научился тщательно избегать очень давно. Лучше уж ножками, не так уж и далеко.
        Конечно, проще всего было закопать кого-то из хозяев или даже одинокого прохожего и ходить в его виде, но у них есть знакомые, родственники, а изображать отсутствие памяти совершенно не тянуло. А просто забрать жизняк и идти в город - было не слишком удачной идеей. Неизвестно, насколько контролируются переводы. Два одинаковых жизняка (а ограбленный непременно обратился бы, чтобы его восстановить) могли навести на разные не очень приятные мысли.
        Он поступил проще. Если уж оборотни получили свои жизняки без больших проблем, то перевертышу не попробовать было просто глупо.
        В контору эльфов в Славянске явился бедный несчастный деревенский вьюноша, сбежавший от своих злобных баптистских родственников, не позволяющих ему приобщаться к благам цивилизации. На всякий случай у него при себе было несколько острых предметов и мелочь - в виде парочки «Льдинок». Такого добра у Призрака было много. И колюще-режущего, и в виде артефактов. Длительная жизнь с оглядкой очень способствует умению обращаться с ножом и регулярно делать заначки, которые отследить до предыдущего хозяина невозможно.
        Гном, выдавший ему жизняк на имя Силина Антона Васильевича, так и не узнал, что легко мог остаться без головы, если бы повел себя неправильно, но ему было неинтересно копаться в подробностях. Одним человеком больше, одним меньше - время было специально выбрано так, чтобы анх уже собирался закрывать контору. Фамилия и отчество, кстати, были настоящие. Действительно имелся такой баптист, который ушел с прочими на север. Даже в обычных разговорах людей можно поймать крохи ценной информации. А есть у того дети или нет - кому, собственно, какое дело, если содержать не просят?
        - Водки нам!  - заорал Славик, взгромоздившись на мощный табурет возле столика и обращаясь к официанту. Женщин в такой роли в кабаках не водилось. Вот в ресторане высокого класса вполне могли быть. С женщинами в Зоне вообще была проблема - их раза в три меньше, чем мужчин, поэтому даже дурнушки были страшно разборчивы и на паршивую работу идти не желали.
        - И побольше,  - радостно воскликнул Никита, взбираясь на соседний табурет. Это был еще один представитель могучего племени грузчиков с не слишком большими мозгами, но внушительными кулаками, и плохо понимающий, слово «опасно». Призрак его старательно прикармливал, просто на всякий случай,  - старая привычка иметь между собой и будущими неприятностями парочку слушающихся дуболомов.
        - И закуски сообрази на четверых,  - сказал Призрак подошедшему халдею.  - Ну там рыбки копченой, пирожки, картошки… сам знаешь.
        Парень удивленно глянул на их компанию.
        - Артем Дмитриевич,  - крикнул Призрак,  - к нам прошу.
        Из темного угла поднялся и старческой походкой зашаркал к ним пожилой дедуля. Официант понял и испарился.
        Вот к чему привыкнуть было сложно, так это к старым людям. Страшно хотелось Призраку подойти и произнести напутственные слова перед смертью, пожелать нового удачного рождения. Нормальный оборотень, имеющий такой вид, максимум через месяц-другой должен был упокоиться навечно. Только люди, несмотря на свой умирающий вид, продолжали жаловаться на здоровье, скрипеть, стонать, кашлять и жили, как ни в чем не бывало.
        Впрочем, Артем Дмитриевич вовсе не был таким уж дряхлым. Даже возраст, вполне возможно, у него намного меньше, чем казалось на вид, а уж живозапах исправно докладывал о вполне приличном здоровье. Он больше изображал старость, чем был стариком, и это было интересно. Тем более много знал и не прочь был поделиться своими знаниями.
        Непонятный человек. Целыми днями сидел в темном углу и вроде бы ничего не делал, но на жизнь хватало. Зато в качестве судьи в спорах кабацкие завсегдатаи приглашали непременно его, и всеобщее мнение считало Митрича беспристрастным и справедливым арбитром. А некоторые проблемы рассудить было действительно сложно. Вот как поделить украденное честно, если это Вещи? Оценивать можно по-разному и продать тоже.
        - Что отмечаем?  - поздоровавшись и присев, спросил дедуля, меньше всего похожий на местного постоянного посетителя. И одежда на нем очень приличного качества - ботинки рыжие, хорошо начищенные, брюки - не местная подделка под джинсы, а из хорошего магазина, и куртка тоже рыжая, под цвет ботинкам, с большими карманами. А седые виски при сохранившейся темной шевелюре и породистый нос намекали на аристократическое происхождение.  - Для очередного карточного выигрыша вроде рано…  - констатировал он.
        - Первый трудовой день у нашего работника,  - сообщил Никита, принимая графин с водкой у официанта и точными движениями разливая ее по стаканам.  - За такое дело необходимо проставиться.
        - И как?  - выпив, спросил Артем Дмитриевич.
        - Если бы я хотел так работать,  - сообщил Призрак, обгладывая рыбку,  - не стоило уходить с фермы. Там тоже мешков хватало, но хоть кормили нормально. Нам на эти деньги даже один раз прилично не посидеть.
        - А,  - согласился тот,  - теперь опять в библиотеку пойдешь?
        - Читатель!  - захлебнулся от восторга Никита, не забывая наливать по новой.
        - Чтобы жить среди…  - Призрак чуть не сказал «разумных», но вовремя поправился,  - …чужих, надо знать правила, по которым они существуют. Есть разные возможности делать большие деньги, не нарушая закона. Только надо очень хорошо разбираться в этом.
        Он знал, что говорил, лет сорок прожив среди гномов и тридцать с лишним среди орков, выдавая себя за своего, а это не слишком простое дело - у каждого народа и племени свои обычаи. Даже у отличающихся видов оборотней могут быть разные закидоны, и соплеменник, не знакомый с тонкостями общения, вызовет изрядное удивление. Зато осталось у него от тех времен несколько интересных вещичек и кое-какие знания, которыми с посторонними и тем более с другими видами не делятся.
        - А тебе, Митрич, спасибо,  - серьезно сказал он.  - Очень интересные книги посоветовал. Теперь я точно знаю, что делать.
        - А я уж подумал, что ты в порт собрался - посмотреть, что плохо лежит,  - хихикнул дедуля. Веселья, впрочем, у него в живозапахе не наблюдалось. Скорее настороженный интерес.
        - Нельзя воровать у речников,  - встревоженно сказал, обернувшись, Славик.  - Они за такие вещи в Дунай очень быстро отправляют. Был человек, и нет больше. Только иногда всплывают раздувшиеся.
        - Так никто и не собирается,  - равнодушно отмахнулся Призрак.  - Мало украсть, надо еще Вещь продать, а тут необходимо иметь кому, и чтобы не сдал. Еще не хватает действительно с камнем на шее под воду. Хотя,  - со знанием предмета сообщил он,  - проще живот разрезать, тогда не всплывет. Ты пей, и вот Никите налей.
        Моментально успокоившийся Славик начал разливать очередную порцию по стаканам.
        - И как именно ты, Антон, собираешься получить много-много денег?  - поинтересовался Митрич, заглотав очередную порцию и деликатно беря с тарелки закуску.
        - Люди,  - вполголоса сказал Призрак, отсекая от разговора грузчиков,  - рождаются, живут и помирают. Каждое это действие необходимо обеспечить. Выращивать еду, производить инструменты, необходимые для этого. Делать оружие, чтобы не отобрали разные лихие парни. Много очень всякого, связанного с этими тремя основными вещами. Лечить, продавать, перевозить. Все это давно поделено, и лезть в устоявшиеся отношения не имеет никакого смысла. Можно прожить, но не разбогатеешь. Только не одной едой живет человек. Как набьет брюхо, так и требует чего-нибудь этакого, зрелищ, к примеру.
        - Так это ж не Россия,  - удивился Митрич.  - Даже не Москва. Населения на паршивый Улан-Удэ не наберется. Даже тот несчастный театр, что существует, еле жив. Ну, раз сходили, ну два - большинству это вовсе ни к чему, а кушать и артисты любят. Думаешь, кроме тебя, таких умных раньше не было? Устроить большой игорный дом, так опять слишком мало желающих. Все больше такие,  - он показал на посетителей,  - особо и нечего спустить. Они прекрасно своей компанией обойдутся. Единственная радость - хорошо выпить и подраться.
        - Вот именно!  - подтвердил Призрак.  - Эти ваши киношки с танцульками и кабаки - мизер. Нормальный человек нуждается в зрелище, способном пощекотать нервы. Так, чтобы азарт из глаз брызгал, кровь на арену лилась и спорили до драки. Так, чтобы ставки делали. Соревнования надо организовывать с призами, скачки - здесь сотни владельцев лошадей, которым тоже будет интересно. Все допускаются, при этом по разным категориям - верхом, через барьер, с коляской. А еще бокс, борьба, бои без правил для разного веса. Стрелковые соревнования, для разных видов оружия и возрастов. Причем все должно быть честно, без подставы, и на этом работать тотализатор. Все это не постоянно, чтобы не надоело, а по очереди. Сегодня скачки, завтра бокс, послезавтра стрельба из лука.
        Тут же в помещении можно и организовать столы для игры. Те же карты, бильярд, не великая проблема сделать эти рычажные автоматы. Жрачку для посетителей продавать, выпивку. И все это в одном большом здании. Шоу-бизнес по-славянски. Понятно, не сразу. И приучать придется людей ходить и деньги тратить, и вполне официально все оформить, чтобы разные подражатели жить не мешали.
        - Деньги,  - задумчиво сказал Митрич.  - На первых порах надо очень много вложить. Еще и платить придется и городским властям, и с кем-то из кланов договариваться, чтобы «крышу» иметь.
        - Допустим, деньги на первое время я смогу достать. И нечего так смотреть,  - насмешливо сказал Призрак.  - Пока есть Дикое поле, всегда будут бесхозные артефакты. А я пришел именно оттуда. Только начинать надо понемногу. Не к чему привлекать к себе сразу большое внимание. Другое дело, что для ипподрома нужен приличный кусок земли. А вот насчет «крыши» нужно очень серьезно подумать. Имеет ли смысл, если да, то с кем говорить и за сколько.
        - Сколько тебе лет?  - неожиданно спросил Митрич.  - Ты всего пару месяцев в Городе. Не может молодой парень так говорить, и денег у него таких быть не может. Да и видел я на днях, как те два шулера хотели с тобой посчитаться.


        «Ну, да,  - подумал Призрак, припоминая тот случай.  - Это тоже было показательное выступление. Совсем не обязательно было устраивать это у всех на глазах. Зато больше никаких вопросов у разных недоумков не возникнет. Убей одного и не придется в будущем убивать сотни. Надо было просто спровоцировать его на первый удар, чтобы все видели. Даже полиция никаких претензий не предъявляла».


        Парень был широкоплечий и на вид совсем не хилый.
        - Еще раз играем,  - угрожающим тоном сказал он.
        Второй сложением похлипче, моментально начал играть с ножом, показывая свою крутость.
        - В долг не играю,  - грубо ответил Призрак, вставая из-за стола.  - Проиграл - утрись. Рассчитываться будешь, или все и так в курсе, что ты кидала, и кроме разговоров и самомнения ничего за душой не имеется?
        Крепыш вскочил, замахиваясь. Призрак отклонился, с таким расчетом, чтобы кулак только слегка задел его, и быстро ударил в солнечное сплетение. Парень с грохотом упал, но второй уже стоял на ногах, не заметив, что Призрак вытащил нож и держал его в левой руке, опущенным клинком вниз. Нож шулера полоснул по боку, и Призрак ударил снизу в горло.
        Раненый только булькнул, попытался зажать бьющую из-под пальцев струю крови и сел сверху на напарника. Жил он после этого совсем недолго, ровно столько, чтобы Призрак успел тщательно вытереть нож об его рубаху. Чистая самооборона. Кровавый порез на боку, который излечивается за считанные минуты, но продемонстрирован всем с побледневшим лицом и измазанной в крови рукой. Масса народа, желающего поделиться увиденным с полицаями. Даже в каталажке сидеть не пришлось. Очень ему хотелось и второго дорезать, но полного счастья в жизни не бывает. Больше идиотов, желающих потребовать проигранные деньги назад, с тех пор не появлялось.


        - И что?  - спросил он Митрича.
        - Я видел, как ты двигался,  - пояснил тот.  - При желании мог просто отдубасить обоих, не доводя до морга. А по виду и не скажешь. Парень ты сильный, но это не просто мускулы, тут был точный расчет. Не первый это твой покойник,  - уверенно заявил он.  - И ты гораздо крепче, чем выглядишь. И изрядно умнее, чем должен быть, судя по твоему воспитанию. И карты считаешь не хуже математика. Всегда точно знаешь, что сброшено, а что на руках, и ведь не передергиваешь, я в этом разбираюсь. Вот я и спрашиваю - кто ты?
        - Представь себе,  - усмехаясь, сказал Призрак,  - удивительную вещь. Я - меченый. Одним Дикое поле дает хвосты и умение находить Вещи, а мне подарило правильно работающие мозги и замечательное здоровье. Вот только вдобавок полностью отсутствует желание физически трудиться. Это уже не таинственные воздействия, просто я хочу жить долго, одеваться красиво, кушать вкусно и, как бы это ни удивительно звучало, иметь много красивых баб. А там с этим большие проблемы. Зато в Славянске всего навалом, надо только постараться. И если для этого придется через кого-то переступить или даже убить, у меня особых проблем с душевным здоровьем не будет. Вот такой мой ответ,  - закончил он решительно.  - И, дерзко глянув на старика, спросил:  - А вот ты кто такой? Все видишь, обо всем судишь, в курсе всего, не пойми чем занимаешься. Пойми меня правильно, ты мне много интересного подсказал, и мне как раз нужен человек, который сможет дать правильный совет, куда пойти и с кем говорить. И при этом не будет удивляться странным вопросам. Все-таки я многого о здешней жизни не знаю и способен попасть в глупую ситуацию без
всякой причины. А выглядеть смешным я не могу себе позволить, если хочу добиться того, о чем только что говорил. Хочешь - будем работать вместе, нет - разбежимся. Вот только сюрпризы мне не нужны. Я жду ответа.
        - Славик,  - обернувшись к приятелю, сказал он,  - по-моему, пора Никиту проводить до дома, а то он уже готов. И водка,  - кивая на графин,  - уже кончилась.
        - Хто? Я готов?  - обиженно воскликнул Никита и сделал попытку встать. Движение осталось незаконченным, только табуретка сильно шатнулась.  - Мы еще за твое здоровье, Антоха, не выпили!
        Славик послушно поднял Никиту и, ласково уговаривая, повел его в сторону двери.
        - Да никакая не тайна,  - проводив их взглядом, ответил Митрич.  - Я из первого поколения переселенцев и в свое время держал продовольственный рынок. Тот, что сейчас Малым называют. Вот как передел начался, прижали меня вместе с моей группой всерьез. Хотя назвать это бандитизмом,  - он усмехнулся,  - сложно. Я сам средним полицейским начальником был, и ребята мои почти все тоже, и за рынком мы следили вполне официально, даже делиться с более высокими чинами не забывали. Вот только подул ветер перемен, и началось перераспределение собственности. Был выбор - героически погибнуть или отойти в сторону. Помирать как-то не захотелось, вот и договорился. Ребята все больше по другим группировкам поразбежались и многие не пережили лихие времена, а я вот сижу - никому не интересен. Кое-что от старых накоплений сохранилось, так что жить можно. Но в новую компанию уже не пускают. Вот по старой памяти могу запросто зайти к некоторым знакомым, имеющим серьезный вес, и они делятся со мной разными слухами и интересными историями. А на самом деле - тоска. Кто высоко сидел, больнее падать. Назад хочется, но уже не
можешь.
        Он посмотрел Призраку в глаза.
        - Есть в тебе что-то такое,  - он побарабанил пальцами по столу,  - убеждающее. Заинтересовал ты меня. Почему не попробовать проверить выпавший шанс, все лучше, чем дожидаться смерти, сидя на стуле. Давай-ка прогуляемся до моего дома. Незачем в этой обстановке балаболить.
        Это уже было серьезным предложением. Где он жил, никто толком не знал, местных завсегдатаев Митрич домой не приглашал.
        - Надо ведь серьезно обсудить не просто идею, а конкретное воплощение. Вполне официально зарегистрировать подобную фирму в городском совете. И где мое место в ней - тоже не мешает договориться.
        - Конечно,  - поднимаясь, согласился Призрак.  - Есть у меня для начала очень подходящий участок, и неплохо было бы узнать, каким образом не переплатить…

        Глава 10
        Житейские заботы Призрака

        Силин Антон Васильевич стоял, задумчиво ковыряя землю каблуком. Вот именно так, а не по подозрительной кличке он теперь именовался всеми, хотя по отчеству пока еще никто его не называл, кроме подчиненных. Всему свое время, хотя сам Призрак считал, что обычай этот странный. Должно быть не отчество, а матчество. Отец сегодня есть, а завтра неизвестно где. Мать всегда остается матерью, и неизвестно, от конкретного ли мужа родила, или всю жизнь морочила мужику голову.
        Может, у оборотней с такими вещами сложнее, но люди абсолютные идиоты. И это не его мнение. Изучая кой-какие материалы по человеческой психологии, в библиотеке наткнулся он на интересную заметку. В Америке в конце семидесятых проводили анонимный опрос. Двадцать пять процентов женщин сказали, что ребенок не от мужа. Попало это исследование в газеты, и мужики потащили детей на генетический анализ. И что оказалось? Чистая правда. Четверть детей по статистике не от мужа.


        «Совсем неплохо,  - размышлял он,  - если учесть, что снег сошел совсем недавно. Время еще есть - почва подсохнет, да и падать мягче будет с лошади…»
        Солнце только вставало, плохо различимое за облаками, и весеннее утро было страшно холодное, да еще и с противным сырым ветром. Пока все шло прекрасно.
        Идея скачек, подкрепленная обещанием призов, страшно заинтересовала местное общество. Уже десятки владельцев верховых лошадей поспешили зарегистрироваться, и поток желающих не останавливался. Он еще не знал каждую лошадь в округе, способную участвовать, но скоро будет знать.
        Многим и деньги не нужны, но хотелось себя показать. С каждого брался небольшой взнос за участие, и человек предупреждался, что, если лошадь заявлена в качестве участника скачки, в течение последнего часа перед стартом снять ее с соревнований может только ветеринар. Еще не хватало, чтобы, обнаружив лучшую лошадь, заявленную на тот же заезд, владелец дал задний ход и забрал деньги.
        А проблем пока было много. Если дистанцию забега или категории лошадей можно взять из справочника, то все остальное на глазок, подсказать некому. Ставить рядом надо не только однолеток, но еще и срежиссировать так, чтобы было именно зрелище. Какой интерес, если сразу видно, кто победит? А это в первый раз, людям должно понравиться ходить сюда.
        Хорошо еще, что Призраку не требовалось больших усилий определить, на что именно способны скакуны. Чтобы житель равнин с его опытом не понимал в лошадях? Такого просто не бывает!
        Он умел точно оценить любую лошадь с первого взгляда, но никогда не ограничивался этим. Тщательный осмотр все равно необходим, не меньше, чем когда покупаешь. Точные знания о возможностях лошади или хитрости хозяина, а может, его глупости, пригодятся. При этом Призрак никогда не хаял чужих лошадок и мог небрежно дать полезный совет.
        Это ведь только кажется, что жеребец с красивой шеей, гордо поднятой головой, хорошо откормленный и с блестящим от ухаживания крупом всех обставит в легкую. Он явно проторчал всю зиму в теплой конюшне, где за ним замечательно ухаживали и вкусно кормили овсом в большом количестве. Он слишком мало бегал и набрал лишний вес. Результат выйдет паршивый.
        Зато выглядевший как костлявая скотина, которой пора на бойню, и вдобавок со странными лохматыми ушами, создающими комическое впечатление, конь, приведенный местным фермером, был очень обещающим. Вот на таких противопоставлениях и стоит работать. Первый раз только приз победителю с большим шумом, но, если дело пойдет, непременно стоит устроить тотализатор. Договоренность с городским начальством уже имелась.
        Пока что деньги только утекали, и в большом количестве. Не пытаясь самолично отнести все, что имелось в мешке, на продажу, Призрак тем не менее получил всего достаточно на первое время. Пришлось подключить к этому делу Митрича, не слишком хотелось, чтобы окружающие знали, сколько и чего у него имеется.
        А, кроме того, это очередной буфер между жадными до чужого добра людишками и Призраком. «Не мои это деньги и артефакты,  - сигналил он.  - Это вот все Митрич, а я просто идейный вдохновитель». Впрочем, документы на участок и все покупки были оформлены именно на Призрака.
        Это называется сильно красивым словом «инвестиции», и обычно все прекрасно знают, как потратить чужие. К сожалению, экономить, покупая доски второго сорта или еще как выкручиваясь, никакого смысла не было. Еще не хватает, чтобы от веса публики трибуны обвалились.
        Да и нельзя себя так вести. Репутация - великая вещь. Каждый должен знать про лучшее качество и чистую игру. В таком не слишком большом обществе моментально станет известно, что именно ты делаешь. Это как клеймо, потом, как ни старайся, не смоешь. Позволить себе не считаться с окружающими можно только при очень большом финансовом весе или когда тебя боятся.
        - У нас проблемы,  - сказал, подходя, Митрич. Он в последнее время изрядно оживился, вроде даже помолодел. Когда разумный занимается делом, он и про возраст забывает.
        - Проблема в том,  - хмуро сказал Призрак,  - что ты мне обещал нормального бухгалтера, а я вынужден сам всякой ерундой заниматься, постоянно отвлекаясь от главного.
        - Уже есть,  - успокаивающим тоном ответил тот.  - Привел я бабу. Страшная, как смерть, старая вобла, но работу знает прекрасно. И воровать никогда не станет. Тем более что ты обещал зарплату увеличивать автоматически в зависимости от доходов. Не так просто сманить ее было.
        - И где она?  - оживившись, спросил Призрак.
        - Там, в твоей конторке дожидается. Я хотел сначала с тобой поговорить. Заявился ко мне представитель от местной банды с претензиями и требованием поделиться.
        - Так,  - неприятным тоном ответил Призрак,  - до сих пор во всех этих делах я шел за тобой и послушно следовал подсказкам. Кто мне сказал, что со всеми перетерто и заплачено? Моими не бесконечными деньгами, между прочим.
        - Допустим, там и мои десять процентов есть,  - возразил Митрич.
        - Есть,  - согласился Призрак,  - но кто сказал, что, если включить в состав учредителей, кроме меня и тебя, еще и этого козла Смирнова из заводских, больше требований поделиться не будет? Что, десяти процентов от прибыли, ничего не делая, им мало? Ты думаешь, я не понимаю, что они сами способны разобраться с этим отмороженным дебилом… Как его, кстати, зовут?
        - Китаец,  - буркнул Митрич.
        - Китаец… Китаец… Ага, помню. Это из тех, которые залетные и при случае используются всеми за гонорар. Он вроде бурят или калмык на самом деле. Буддист хренов. Подстилка под большими, шестерка. Не удивлюсь, если сам Смирнов и нанял. Мы его просим разобраться, а он всего-навсего желает еще процентик. Очень сложно убедить никому не подчиняющихся бандитов,  - с сарказмом добавил он.  - И так семнадцать раз подряд. Желающие откусить горбушку, ничего не делая, всегда найдутся.
        - Вряд ли,  - усомнился Митрич.  - Вот когда видно будет, что результат есть и прибыль большая, тогда возможно, а пока собственная самодеятельность.
        - Митрич,  - сказал Призрак, помолчав.  - Мне не надо «вряд ли» или «возможно». Мне требуется точно. Когда и куда он прийти за ответом должен?
        - Завтра в семь ко мне домой.
        - И дом знает,  - подозрительно сказал Призрак.  - Откуда?
        Митрич молча пожал плечами.
        - Скажешь ему,  - проинструктировал Призрак,  - что мы посовещались и я, рыдая, сказал, что таких денег прямо сейчас отдать не можем. Да мне без разницы, сколько просят,  - отмахнулся он на движение собеседника.  - Поторгуйся и отсрочку в любом виде проси. Чем дольше, тем лучше. Вот обязательно заплатим, но меньше и не сейчас. Как уйдет, вали в кабак и сиди хоть до утра, чтобы свидетели видели. Это понятно?
        - Ты что, хочешь его…
        - Проследить,  - с досадой ответил Призрак.  - Для начала - с кем встретится, потом - и где они проживают. И чтоб Славик с Никитой ночью ходили постоянно дозором по территории. Можешь еще кого подогнать на помощь. Патрульных полицейских попроси. Мало ли что не их район и они здесь не ходят. За дополнительную, не облагаемую налогом плату. Или потом пустим на скачки бесплатно. Сам соображай, что лучше. Могут ведь попытаться нам что-нибудь сделать, для демонстрации серьезности намерений. Да, и все, что ты знаешь про это Китайца и его парней, чтобы уже после обеда, часа в три, у меня в руках было, написанное разборчивым почерком. Волну не подымай, просто поинтересуйся. Справки наводить в таких случаях - дело нормальное. Чего, собственно, стоишь?  - удивился Призрак.  - Давай, трудись. Это твоя сфера деятельности. С бабой я сам разбираться буду. Как ее зовут?
        - Василиса Геннадьевна,  - ответил Митрич, уже удаляясь в сторону выхода.
        - Геннадьевна,  - пробурчал Призрак, оставшись в одиночестве.  - И чего только не выдумают…


        Призрак сидел напротив дома Митрича, под забором в тени, и терпеливо дожидался, пока посетитель выйдет. Человек, торчащий под забором, непременно обратил бы на себя внимание, а так немногочисленные прохожие не обращали никакого внимания на большую собаку с «Ошейником» на шее, на котором висел маленький мешочек. Карманов у собак природой не предусмотрено, а кое-что необходимо при себе иметь.
        Трогать зверюгу такого размера себе дороже, неизвестно еще как отреагирует, пасть такая, что моментально без пальцев останешься, а просить она ничего не просит.
        Он сидел и вспоминал свою первую человеческую женщину. Все-таки Призрак давно отвык от столь длительного воздержания и не воспринимал это как само собой разумеющееся. Уже не одно столетие никаких проблем с женским полом не было и никто ему не отказывал. Пришлось перестраиваться на ходу - это был новый и интересный вызов его возможностям.
        Невысокая, с длинными светлыми волосами, которые в рабочее время закручивались в простой узел на затылке и замечательно смотрелись, падая на плечи и спину тяжелой волной в личное, свободное от работы, время. А еще имелись чувственные полные губы и прекрасное тело с длинными ногами. Грудь была невелика, но зато совершенно не нуждалась в разных людских приспособлениях вроде бюстгальтеров, чтобы вызывающе стоять.
        Призрак наткнулся на Свету в приемной Смирнова, куда пришел с Митричем подписывать бумаги. Она работала у того личной секретаршей, и при виде женщины Призрак моментально сделал стойку. Попала она сюда, в Зону, в девятнадцать лет после диагноза «рак крови» и уже восемь лет отбарабанила за лечение.
        Может, когда-то начальник и интересовался столь замечательным женским экземпляром, недаром принял на работу, но уже не первый год не был способен на подобные подвиги. Слишком стар и жирен. На уме у него только деньги и еще раз деньги. Расслаблялся он, по национальному обычаю изрядно принимая на грудь, по выходным под присмотром законной супруги. Да если бы и было между ними что-то, так ничего не ново в этой жизни.
        Приходилось неоднократно иметь дело и с замужними дамами, чтобы там не думали на равнинах. Ни Призрак, ни его любовницы об этом не распространялись, и мало кто об этом подозревал. А ревновать? Нет, конечно. Если женщина сама хочет, значит, ей чего-то не хватает. Такого мужа стоит пожалеть.
        Пришлось устроить классическую осаду. Множество красивых слов, дорогие подарки, от которых она поначалу отказывалась, но со временем сдалась и стала принимать. Походы в приличные рестораны, прогулки с чтением стихов, которые пришлось срочно выучить, просто цветы по поводу и без повода. Тоже идиотский человеческий обычай. Срывать растения, чтобы они бессмысленно завяли в горшке. Лучше уж скотине скормить, но надо соответствовать образу.
        И все это не забывая про основную работу. Конечно, у такой красивой женщины и раньше имелись поклонники, а Призрак выглядел моложе ее лет на пять, но опыт никуда не делся. Не прошло и месяца, как она сдалась и впустила его к себе в дом, а потом и в постель.
        Совсем не в том удовольствие, чтобы завалить еще одну, лениво думал Призрак. Наверное, когда Смирнов еще что-то мог и пыхтел на ней, тряся своими телесами, Света просто терпеливо ждала, пока все это кончится. Нет, залезть на женщину интерес минимальный. А вот почувствовать, как она улетает от твоих ласк и, перестав себя контролировать, хрипло стонет и вцепляется тебе в спину, расцарапывая до крови, совсем другое дело. Дать ей немного отдохнуть и снова довести до оргазма и крика в полный голос. А если ты способен проделать это несколько раз подряд - это полное покорение с оккупацией. Капитуляцию подписывать нет необходимости, она и так довольна.
        Ко всему еще неожиданно выяснилось, что Света очень давно не имела нормального мужика. Тут действительно лучше родиться счастливой, чем красивой. Люди с невысоким положением откровенно боялись ее начальника и обходили девушку десятой дорогой. А тот, кто мог себе позволить ухаживать, давно сам был женат, и дальше, кроме как ни к чему не приводящего одноразового перепихона, дело бы не пошло. Да и все они были уже в изрядном возрасте и больше, как говорится, «делали ветер», чем действительно ее добивались. Какой начальник, такие у него и товарищи.
        Так что обнаружилось, что Света еще и малообразованна в этом смысле. Поза снизу, потом парочка «кульбитов» (не иначе как от начальника, раскладывающего на столе в перерыве и нагибающего к тому же столу на пару минут), и все. Ничего лучше себе в подобной ситуации и представить невозможно. Призрак приступил к углубленному обучению, с удовольствием передавая ей весь свой огромный опыт.
        Поначалу она зажималась, но очень скоро с немалым темпераментом и большим энтузиазмом приступила к самостоятельным экспериментам, поощряемым своим новым мужчиной. И теперь не было ни малейшей необходимости уговаривать ее на что-то новое, сама к этому стремилась, обнаружив новый и интересный мир удовольствия. Мгновенно подхватывала ритм, а потом и сама начинала диктовать темп и позу. На мгновение замрет, тело обмякнет, а еще через секунду снова начинает двигаться, поощряя его.


        Тут Призрак почувствовал, что от воспоминаний он неуместно возбудился, и привычно вернулся к обычному состоянию, регулируя реакции организма. Сейчас важнее продолжать прислушиваться и принюхиваться, а это подождет до возвращения.
        Он в очередной раз перетащил вещи, теперь уже от Митрича к ней на квартиру, и к его возвращению всегда был готов и ужин, и радостная улыбка, да и постель, что немаловажно. Если бы потребовалось, Света всегда бы подтвердила, что он провел всю ночь с ней.
        Поначалу у него была еще и вторая мысль: получить собственного шпиона в кабинете Смирнова, но Призрак до сегодняшнего дня даже не пытался задавать вопросы. Сначала опасался спугнуть, а потом вроде уже и не нужно стало. Он был уверен, что если для него появится опасность, Света сама расскажет. Тут не только его богатый опыт работал, живозапах много чего подсказать понимающему может.
        Он насторожился, услышав шаги. Калитка отворилась, и со двора вышел кругленький толстенький человечек с раскосыми глазами и раскатанными в тонкий блин бесформенными ушами. Не то бывший борец, не то еще какой боксер, неоднократно принимавший удары по башке. Если бы кто-то сейчас заглянул в морду лежащему псу, наверняка бы испугался. Зрачок у того кошачий, и глаза светились. А что делать? В темноте смотреть таким образом предпочтительней.
        Пес неторопливо встал, потянулся и потрусил за Китайцем. Хорош бы я был, подумал он на ходу, если бы пытался следить за ним на этих совершенно пустых улицах. А так, даже нет необходимости видеть клиента. Запах такой, что ни с чем не спутаешь. Мало того, что нажрался недавно шашлыков, так еще и умудрился наступить в машинное масло. Где, интересно, оно так запросто в лужах бывает? Все-таки ценность, даже по городским понятиям.
        Китаец уверенно шел по каким-то переулкам, не утруждая себя хитрыми маневрами, типа завязывания шнурков, с целью узнать, нет ли слежки. Тем более был он в сапогах… В большие витрины не смотрел, за полным их отсутствием в Славянске вообще и в подобных местах в частности. Даже не пробовал резко завернуть за угол и встретить там преследователя кирпичом по лбу. Судя по поведению, вполне доволен результатами встречи и не ожидал неприятностей.
        Между прочим, даже без обыскивания, заметны нож за голенищем, что-то тяжелое в кармане (не иначе как кастет), и пистолет, заткнутый за пояс на спине. Понять, какой именно, сложно, только иногда, натянувшись, куртка давала силуэт оружия. В любом случае, человек опасный, и потому надо быть осторожным.
        Дом, куда, в конце концов, пришел Китаец, стоял метрах в ста от ближайшего соседнего и выглядел страшно запущенным. В хозяйственных пристройках не было скотины, а в перекосившемся заборе наблюдались немаленькие дырки.
        Призрак сел и задумчиво почесался задней лапой, мимоходом удивившись, где он мог подцепить блох.
        Проблема. Он надеялся, что Китаец пойдет на встречу с заказчиком и можно будет вплотную заняться тем. А Китаец даже не пытался позвонить. Несколько телефонов-автоматов ближе к центру города имелось, но пришел он к себе домой. Когда дверь на стук отворилась, стало ясно - это его логово. Митрич оказался на высоте. Досье и даже фотографии всех пятерых членов банды умудрился принести. Один из них, по кличке Карл, и приветствовал главаря.
        Конечно, можно продолжить слежку еще день-два, и все станет ясно, но некогда. Есть масса дел, которые необходимо закончить и где требуется личное присутствие. Осталась всего неделя до призовых скачек. А поручить это ответственное дело некому. Да и опасно. Засекут - возникнет куча проблем, и вообще свалить из этого дома могут.
        Придется переходить ко второму варианту. Не было у Призрака желания, но деваться некуда. Всю эту историю желательно прикрыть как можно скорее.
        Он с трудом пролез в одну из дыр в заборе и уже возле стены дома, отрастив пальцы на лапе, снял «Ошейник» и перекинулся в примата. В предстоящем деле руки важнее зубов. «Ошейник» застегнул на запястье. При необходимости он мог сужаться, расширяться и даже превращаться в лезвие с удобной ручкой. Тоже артефакт, оставшийся от предков и неизвестный людям. Осторожно присел у окна, принюхиваясь и прислушиваясь. Ничего умного и полезного слышно не было, но зато убедился, что все пятеро на месте.
        Почти полчаса он терпеливо дожидался, пока хоть кто-то проверит двор. Никак не мог поверить, что никакой охраны не имеется. Люди удобно расположились на кухне, выпивали, старательно закусывали и заранее делили еще не снятую шкуру. Призрак не выдержал и кинул камнем в забор, стараясь поднять как можно больше шума. Подождал без пользы десяток минут и проделал это еще раз, уже в окно. В доме замолчали, потом на крыльцо вывалился голый по пояс парень лет двадцати с карабином в руке. Сидевший на корточках возле двери, Призрак мгновенно полоснул его когтями по горлу и бережно придержал тело, не дав ему с шумом упасть.
        «Жаль, что не пистолет, из этого я стрелять так и не научился, а пробовать именно сейчас не стоит»,  - подумал он, даже не сделав попытки взять карабин, и бесшумно скользнул в коридор.
        - Что там?  - спросил недовольный голос изнутри, и навстречу Призраку шагнул еще один, подслеповато щурясь после яркой лампы в кухне. «Как удачно»  - довольно подумал перевертыш, одним быстрым движением отправляя к предком второго и доставая у него из кобуры ПМ.
        Он шагнул через порог кухни и сразу выстрелил дважды. Два бандита упали, сшибая стулья и опрокидывая стол. Вообще-то парни были не промах. С его появлением они мгновенно вскочили и уже держали в руках ножи. Вот только слегка растерялись, уж больно зрелище было неожиданное. Вошел не человек, а кто-то страшно похожий на обезьяну с ненормально длинными руками совершенно голый, и при этом в правой руке держал пистолет.
        Китаец, издав дикий вопль, попытался провести удар не то из каратэ, не то еще из какого айкидо. В таких тонкостях Призрак не разбирался. В тесном помещении, заваленном телами и предметами мебели, прыжок с ударом ногой не удался. Призрак поймал его за стопу и резко дернул ее вверх. Тело попрыгунчика полетело на пол, и голова со звучным стуком ударилась о кухонный шкафчик.
        Призрак присел, озабоченно проверив, не свернул ли себе бандит шею, и с облегчением убедился, что пульс имеется. Потом осмотрел двух остальных. Один уже мертв, второй, скорчившись и зажимая рану, стекленеющими глазами следил за перемещениями Призрака по комнате. Мимолетно глянув, перевертыш убедился, что выстрел удачный. Кровь, натекшая на пол, темного цвета - сразу понятно, что из почек. Верный признак, что не долго осталось мучиться.
        Призрак никогда не заставлял страдать разумных без веской причины. Вот и сейчас он одним движением острых когтей разорвал горло раненому, слизал кровь с пальцев и, сняв с шеи жизняк, положил его на стол, подняв тот и утвердив на ножках. Никогда не знаешь, пригодится еще один облик или нет, но запас иметь стоит.
        Посидел, прислушиваясь к ощущениям, и удивленно хмыкнул. Покойничек оказался меченым. Пользы от его умения было немного. Простейшая система вроде детектора лжи, причем очень грубая. На прямую ложь срабатывал сигнал красного цвета, на сомнительное утверждение - желтого, на правду - зеленого. Обойти такое ничего не стоит, надо только искренне верить, что говоришь правду. Очень много на свете людей, которые верят в разные глупости, и на них сработает зеленый. А есть и такие, которым просто наврали… А те думают, что услышали правду, и потому уверенно ее дальше распространяют.
        Потом он подумал и забрал жизняки у остальных, чтобы не возникали удивленные вопросы. Попутно обшарил карманы и, достав у одного из покойников капроновую веревку, связал все еще не пришедшего в себя Китайца старым проверенным способом - так, чтобы ноги и руки, заведенные назад, сдавливали горло при малейшем движении.
        Все это время он внимательно прислушивался, но никакого шума у соседей не раздалось. Никто не заинтересовался происходящим, и даже выстрелы остались незамеченными. Он затащил труп первого бандита в дом и начал осматривать все подряд. Две комнаты справа от коридора, две слева, кладовка. Удобства во дворе.
        Тщательный обыск ничего особенного не дал. В стандартной стойке для оружия покоились два карабина, два новеньких АКС-74, и имелось одно пустое место, видимо, оставшееся от карабина первого убиенного. Брать не имело смысла. Что такое баллистическая экспертиза и зачем необходим номер, выбитый на металле, Призрак прекрасно знал. Неизвестно еще, где стволы стреляли и в кого. Пусть лежат. Парочку «Льдинок» и «Мясо» из кармана Китайца тоже кинул в кучку к жизнякам. Хоть и мелочь, но пригодится.
        Из холодильного ящика он выгреб все, что там было, и принялся жадно жевать, не обращая внимания на разгром и лужи крови на полу. Организм требовал вернуть потраченную энергию.
        - Будешь еще притворяться?  - спросил он Китайца через десять минут, насытившись.  - Ресницы дрожат, дыхание изменилось и хоть голова должна бо-бо, но соображать можешь. Что, собственно, уже и доказал, придуриваясь.
        - Ты кто?  - прохрипел Китаец.
        - Горилла без пальто,  - невежливо ответил Призрак.  - Какая разница? Я тот, кто хочет задать несколько вопросов и услышать правдивые ответы. Или у тебя еще имеются сомнения в серьезности моих намерений? Четырех трупов мало?
        - В первый раз меня собирается допрашивать обезьяна. Обычно происходило наоборот. Только спрашивать их бесполезно, страшно тупые.
        - Это была попытка оскорбить?  - с любопытством спросил Призрак.  - Глупо. Сидел бы я привязанный, то еще можно чувствовать себя великим юмористом и героем. А так,  - он пожал плечами.  - Отвечать будешь или продолжишь упражняться в остроумии?
        - И что ты хочешь знать?  - пытаясь устроиться поудобнее, спросил Китаец. Получалось плохо. Такое положение само по себе пытка и достаточно неприятная.
        - Вас кто послал к Митричу?  - ласково спросил Призрак, проводя когтем по столу, отчего за пальцем потянулась длинная стружка.
        - Сами захотели облегчить карманы барыгам,  - быстро ответил Китаец.  - Если с таким размахом строятся, значит, есть откуда, от них не убудет.
        - Не хочешь по-хорошему,  - задумчиво сказал Призрак.  - Понимаешь, я не уйду, пока ответ не получу. А врешь ты или правду рассказываешь, определяю сразу. Вот сейчас ты секунду колебался и потом сочинять начал. Подумал что-то вроде - все равно же убьет, не нужны такому типу свидетели. Убью,  - спокойно сообщил он.  - Только можно сделать это по-разному. Быстро и чисто или долго и больно. Не люблю пытать,  - доверительным тоном сообщил он,  - но если надо, что ж поделаешь? Вон там, во дворе, есть бочка, куда собирается дождевая вода. Могу засунуть головой вниз и топить, иногда вынимая, пока не начнешь колоться. Или просто и обыденно отрезать куски. Самые сильные рано или поздно ломаются. Но, возможно, ты страшно крутой знаток восточных методик отключения боли. Проверим? До рассвета времени много, да и не думаю, что к вам гости заходят. Днем тоже можем, мне особо торопиться некуда. Засунуть тряпку в рот, чтоб не орал, и стругать острым ножиком. Вот швабру еще могу слегка заострить… Много чего могу…
        - Да сами мы,  - не слишком убедительно ответил Китаец, попытавшись отрицательно помотать головой. Веревка врезалась в горло, и он невольно охнул.
        - Надеешься все-таки? Что-то дернулся, когда я сказал, что торопиться некуда. Хотелось бы знать, на что в такой ситуации еще надеяться можно. Тогда приступим,  - сказал Призрак и, рывком приподняв связанного, зажал его голову между своими коленями.  - Давненько я такого не делал, пора освежить опыт.  - Он жестко сдавил пальцами виски Китайца и, повернув его голову, уставился в глаза.
        Через десять минут он брезгливо оттолкнул безвольное тело.
        - Дурак,  - пробурчал Призрак, порезав когтем руку бандиту и старательно слизав кровь. Потом разрезал веревку. Китаец судорожно задергался и пополз в угол, тихонько подвывая. Из перекошенного рта тянулась клейкая струйка слюны.  - Был человек, а стал репка. Ни мозгов, ни даже нормальных рефлексов. Будешь теперь срать под себя. Лучше бы умер. И ведь противно как,  - пожаловался он сам себе.  - Убивать и то легче, чем ковыряться в мозгах подобным образом. Хорошо, что я не паук, просто иногда пользуюсь чужими методами. Всего три последних дня посмотрел, а мозги пациента в кашу. Не буду я тебе помогать теперь просто умереть, надо было соглашаться на справедливую сделку. Вот и живи в таком виде.
        «Не Смирнов, что удивительно,  - размышлял он, обращаясь в копию Китайца.  - Речники. Олег Азаров. Почему не помню? Я этих клановиков с положением специально учил. Не зря он надеялся на помощь, требуется непременно встретить у ворот лично, иначе забеспокоятся, а если бы еще застали меня во дворе, окунающим Китайца в бочку, могли бы нервно отреагировать.
        Ну, подожду и радушно встречу. Надеюсь, их будет не слишком много. Редко Азарова сопровождали двое охранников, обычно достаточно одного. Тоже не хочет лишней известности. По уму потом неплохо бы к нему домой наведаться, пошарить, что интересного есть, но рисковать пока не стоит. Проще спросить, где заначка лежит, никогда не поверю, что такие ребята исключительно через жизняк свои бабки получают…»

        Глава 11
        Призрак и его новые идеи

        Он открыл дверь своим ключом и тихо вошел. Не дождавшись его возвращения, Света заснула в кресле, положив голову на стол рядом с включенной настольной лампой, в маленькой комнате, упорно именуемой ею «салоном». Призрак посмотрел на тонкую шею, на неудобно изогнувшуюся спину и почувствовал странное смущение. Уж после такого количества баб, как он имел, можно было спокойнее ко всему этому относиться. Не получалось.
        Зеленые глаза, практически не встречающиеся среди Народа, возбуждали чрезвычайно. И вообще она как будто специально подгонялась старыми давно забытыми богами под его желания. Совершенно не требовались мелкие ухищрения с организмом. Стоило ей легонько прижаться или даже совершенно случайно повернуться кокетливо, как он готов был наброситься на нее снова и снова. Приходилось даже иногда сдерживать себя, все-таки всему есть границы и человеческое тело намного слабее физически.
        Нечто подобное с ним случилось только один раз за его длинную жизнь. Когда женщина умерла от старости, он в первый и последний раз сорвался. Ушел тогда жить к оркам. Уж очень хотелось оказаться подальше и не видеть больше оборотней. Глупость, конечно, время все лечит, но очень уж неприятно привязываться к партнерам и знать, что они умрут, а ты будешь жить и прекрасно все помнить.
        Он осторожно погладил Свету по голове.
        - Ты здесь, Антон,  - сонно пробормотала она.
        - Конечно. Где ж мне еще быть,  - согласился Призрак, поднимая ее на руки и направляясь в спальню.
        - Кто ж тебя знает,  - уткнувшись ему в шею, прошептала Света.  - Может, уже нашел себе другую.  - От девушки резко пахнуло ревностью.
        - Дура,  - сердито сказал он,  - я работаю. Думаешь, просто на себе такой воз тянуть?
        - Ну, дура,  - успокаиваясь, подтвердила она,  - но все равно подозрительно. Давно уже ночь.
        - Так,  - сообщил Призрак, осторожно укладывая ее на постель.  - Я требую на будущее твердо усвоить три необходимые вещи. Можешь, как специалист, законспектировать, застенографировать, заучить и повторять регулярно. Я, без сомнения, изрядный бабник. Не могу равнодушно видеть, как мимо проходит такая вся из себя раскрасавица, но это еще не значит, что я тут же побегу за ней следом.
        Во время своего монолога он расстегивал пуговицы на ее домашнем халатике, затем снял его и в завершение ловко сдернул с нее трусики.
        - Во-первых, я страшно занят и не верю, что это кончится, даже если все пойдет дальше прекрасно. Чтобы оставаться на уровне, надо постоянно работать. Я вовсе не трудоголик, просто очень люблю деньги. Вернее, не именно деньги, а то, что за них можно получить. Достигнув определенного уровня, а это еще произойдет очень нескоро, я непременно начну интересоваться другими женщинами. А пока у меня просто нет времени, чтобы окучивать незнакомку. Обидно, но такова жизнь.
        - А во-вторых?  - заинтересованно спросила Света.
        - А во-вторых,  - расстегивая ремень на штанах и давая им упасть на пол, ответил Призрак,  - посмотри внимательно.
        - Ну, интересный вид,  - улыбаясь, ответила она.  - Полная боевая готовность.
        - Вот именно,  - залезая на кровать и уверенной рукой раздвигая девушке ноги, заявил Призрак.  - Опять же, без всяких сомнений, я сексуальный гигант местного масштаба, но даже мне не удастся прибежать из одной постели в другую в подобном виде. Весь свой пыл я неминуемо утрачу там. Поэтому алиби у меня имеется. Хотя мне оно особо и не требуется. Вот сейчас я осторожно вхожу в тебя,  - тихо говорил он,  - потом очень медленно выхожу и чувствую интересный отклик твоего тела. И мне это нравится. Я смотрю на тебя,  - приподнявшись над ней на руках сказал он,  - на красивое тело, торчащую от возбуждения грудь и широко раскрытые замечательные зеленые глаза, и балдею. Не нужны мне другие женщины, я уже имею все, что хочу. Я буду стараться, чтобы и тебе было хорошо. Вот так, например.  - Он встал на колени, взял ее ноги, поднял вверх и закинул их к себе на плечи.
        «Вот интересно,  - думал Призрак, ощущая, как Света заводится и начинает двигаться встречными движениями,  - почему мне, особенно после убийств, всегда хочется? Стресс, что ли, таким образом скидываю? Так я и в другое время не прочь. Тоже интересный метод - прикончил парочку и в постель, доказывать Светке, как я ее люблю».
        Хотя возбужденная его сущность и отвечала на Светину страсть, мысли его все-таки были там, откуда он только что вернулся.
        «Грязно все-таки вышло,  - думал он.  - Шесть человек отправил к праотцам, если Китайца считать живым, как бы шум не поднялся. Давно уже такого количества сразу не было. Всегда убирал только опасного для себя, а шестерки интереса не вызывали. Надо всерьез подумать о том, чтобы завести парочку неболтливых помощников с соответствующим опытом. Напрягу завтра Митрича - это, в конце концов, его сфера деятельности. Если бы было, кому проследить, не пришлось бы убивать всех. Пришел заказчик, как я и думал. Хотя и так не плохо вышло. Наведаюсь завтра с утра в банк, заберу кубышку Олежки из абонентского ящика. Пусть потом думают, когда именно ему дополнительный рот на шее сделали».
        Мысли мешали, отвлекая от остроты ощущений момента.
        «Кровать, сволочь,  - недовольно подумал он,  - скрипит. Непременно выкину и новую куплю. Нет уж, я не дам тебе меня отвлекать. Я хочу слушать, как моя женщина стонет от удовольствия. Вот так! Еще!»
        - Ой, мама,  - закричала Света во весь голос. Еще несколько секунд, и Призрак почувствовал, как его тоже захлестывает волна наслаждения.
        Он прилег рядом, поцеловав ее губы.
        - Ты живая?  - спросил Призрак, устраиваясь удобнее и обнимая девушку.
        - И даже очень,  - не открывая глаз, ответила она.  - Почему ты раньше не появился? Где ты был столько лет?
        - Очень далеко,  - серьезно сказал Призрак, накрывая ее одеялом.  - Как возможность появилась, сразу примчался.
        - А возьми меня к себе на работу,  - поворачиваясь на бок и прижимаясь, попросила Света.
        - Я-то как раз не против, мне очень нужен человек, который освободит меня от мелких хозяйственных дел. Вот только даже не обращая внимания на то, что я не смогу столько платить, сколько ты сегодня получаешь…
        - Какая ерунда,  - перебила она,  - знал бы ты, как мне надоело выслушивать упреки, что это не сделано и то тоже, хотя начальничек сам про это слова не сказал. А напомнишь, непременно взбесится и начнет орать, что не мое дело.
        - Вот!  - подхватил Призрак.  - Это именно то, что я хотел сказать. Не бывает совместной работы без ругани по делу и без дела, иногда обидной и несправедливой. А потом это невольно переносится в личные отношения и выплескивается дома.  - «А еще,  - не озвучивая вслух, подумал он,  - Светка уже не просто ждать будет, а еще и постоянно контролировать мои встречи. В некоторых случаях незнание благо…»
        - Не хочу я у моего жирного борова больше работать,  - с тоской сказала она.
        «А вот это - уже серьезная заявка,  - подумал Призрак,  - опять, что ли, вздумал приставать? А вариант все равно прекрасный, за эти годы на Заводе она знает всех и вся, и ее знают. Всегда со знакомыми проще договориться, чем приходить с улицы».
        - Ладно,  - ответил он,  - секретарша мне без надобности, но если первый блин не выйдет комом, обещаю место заместителя по хозяйственной части. Мне нужен кто-то, кто займется доведением до ума игорного дома. Посмотрим, на что ты годишься.
        Тут он удостоился радостного поцелуя.
        - Вот только не надо рассчитывать на снисходительное отношение. Я тебя предупреждал. Спи, часа через три уже вставать.
        - Антон,  - через минуту спросила она.  - А в-третьих, что?
        - Какое еще «в-третьих»?  - с досадой переспросил Призрак.
        - Ты сам сказал - «запомни три вещи».
        - А,  - вспомнил он,  - в-третьих, если я найду себе другую, я не стану врать. Так и скажу. Я не самый честный человек на свете, но, что касается тебя,  - обманывать не буду. Спи давай…


        - Можно?  - спросил Митрич, заглядывая в дверь.
        - Заходи,  - махнул ему Призрак.  - Ты сегодня какой-то сильно стеснительный. Обычно входишь без церемоний, уверенный, что твое присутствие крайне необходимо.
        - Ну, что,  - сообщил Призрак, дождавшись пока тот усядется,  - мы тут с Василисой Геннадьевной посовещались, переворачивая бумажки и заглядывая в конечную цифру, и пришли к приятному выводу. Собственно, на сегодняшний день мы прочно по нулям.
        - Это хорошо?  - недоверчиво переспросил Митрич.
        - Это прекрасно,  - уверенно сказал Призрак.  - Мы свои деньги, вложенные в строительство и участок, уже вернули. Основные затраты закончились. Конечно, расходы еще предстоят немалые, но начинаем выходить в плюс с этого месяца. Проблема была не вылететь в трубу первые полгода. Большинство фирм заканчивают свою деятельность еще до окончания первого года. Еще треть гибнет не позже конца третьего года, когда больше не могут держаться на плаву. Это естественно, даже если их не гнобят конкуренты. Нам с этим легче, второй ипподром страшное излишество по здешнему населению. Скачки себя оправдали, тотализатор работает и приносит стабильную прибыль. У меня прекрасный нюх на лошадей, а к тому же и замечательный бухгалтер.
        При этом никакая сволочь не посмеет сказать, что я подыгрываю кому-то. Кроме меня, как организатора и судьи, есть еще и фотофиниш. Честность,  - наставительно сказал он,  - лучшая политика. Вполне хватает процента от ставок, платы за вход и лошадей, а что выигрыши со временем упадут, так ничего не поделаешь. Это сейчас можно дурить, пользуясь возможностью предварительно познакомиться с лошадьми, скоро лучших скакунов каждый знать будет. Миллионерами нам не стать, но жить будем неплохо. Вот останавливаться на этом нельзя. У меня большие планы по выкачиванию лишних денег из карманов наивных соотечественников. Не просто на выигрыш ставки, а еще на два первых в разных заездах, на тройку лидеров, и еще масса вариантов. Надо найти хорошего компьютерщика, чтобы программку для тотализатора слепил. Еще не хватает прогореть на выплатах. Выигравших много тоже должны быть, и надо, чтобы об этом все знали, но и про себя забывать не стоит. Что там с казино?
        - Все готово. Открытие в воскресенье.
        - И как впечатление?
        Митрич замялся.
        - Можешь не стесняться,  - разрешил Призрак.  - Как есть, так и говори.
        - Ну, я все равно при своем мнении остаюсь. Не будет от этого проку. Скорее, наоборот,  - проблемы на шею поимеем. И шулеры непременно заявятся, и проигравшие начнут права качать. Лучше бы подумал, как бои без правил организовать.
        - Ничего не бывает без правил. Где их нет, там начинается злоупотребление положением. Вот раскрутимся с этим и начнем перестройку помещения. Я уже здание подходящее присмотрел под ринг. Не отвлекайся.
        - Ну, если так, я только в твою сторону должен кланяться,  - сказал Митрич.  - Идея поставить Светлану Петровну,  - он хмыкнул на отчестве,  - на это дело неожиданно себя прекрасно оправдала. И расходы оказались намного меньше, чем мы думали, и вид очень симпатичный у зала. Она даже умудрилась откопать несколько настоящих профессионалов по карточным играм и пристроить их к делу. У нее в голове самый настоящий компьютер - всех знает. Будет отличная управляющая. И удобно,  - усмехаясь, добавил он,  - девчонка при деле, вечно занята, и некогда ей задумываться, как ты время проводишь и с кем. Для этого иногда вполне достаточно обеденного перерыва.
        - А вот это,  - сердито ответил Призрак,  - не твое дело.
        «И все-то он знает,  - подумал с одобрением.  - Не ошибся, беря его на работу. Так и надо, начальник по безопасности должен все знать и все видеть».
        Когда с размазанной под глазами тушью прибежала молоденькая симпатичная кассирша с тотализатора и с рыданиями начала виниться в недостаче, кто угодно купился бы моментально, кроме перевертыша. Ей бы в актрисы идти. Слезы, покрасневший нос, чуть ли не сопли текут от расстройства нежных чувств. Но живозапах выдавал расчетливость умной стервы.
        Еще и одета соответственно. Вроде не легкомысленно, но с определенным намеком. Сарафан, не скрывающий ног, отсутствие лифчика и продуманно растрепанная прическа. Тут минут двадцать надо стараться, чтобы все выглядело соответствующим образом.
        А потом она, не прекращая всхлипывать, неожиданно бухнулась на колени и, прежде чем Призрак успел сообразить, что происходит, расстегнула молнию ему на брюках. Хорошее, кстати, изобретение, на равнинах до такого не додумались. Сопротивляться было глупо, не привык он отталкивать женщин. А стервочка оказалась страшно умелой… Потом и говорить ничего не пришлось. Сама быстро и непринужденно сняла сарафан через голову. Осталось только развернуть к себе спиной и нагнуть к столу.
        Растрату ей прощать он все равно не собирается, но вот гнать не станет. И в кассе долго держать не будет. С такими талантами ей самое место работать на другом поприще. Подсунуть нужному человеку, и она из того веревки вить будет. Сумеет хорошо себя показать - непременно получит, что хочет,  - и большие деньги, и обеспеченного мужа. Правда, придется постараться.
        - Настоящий мужчина никогда не признается, кого он имел на стороне,  - с возмущением отчитывал Призрак между тем Митрича. Тот покорно кивал и, похоже, не особо слушал.  - И только дура будет об этом трепаться сама на всех углах. Повторного раза больше не дождется.
        «А девочка совсем не дура,  - подумал Призрак, не озвучивая мысль для собеседника.  - Что я ей объяснил про возможный шанс и работу лично на меня, очень хорошо поняла. Постель тут дело десятое».
        А вслух продолжил:
        - Видишь недостатки в работе или подозрительное что, я всегда готов тебя выслушать, а в мои личные дела не лезь своими грязными ботинками. Сам как-нибудь разберусь, без непрошеных советников. И кто там вздумает зубоскалить или намеки строить за моей спиной про продвижение по служебной лестнице через постель, пожалеют. Не справится Светка - уберу. Только уже видно, что справится. Она училась на практике думать, планировать и принимать решения. Начальник без знающей секретарши, способной принимать правильные решения, только думает, что он что-то может. Умная женщина, да еще желающая доказать окружающим, что она не на одни «подай-принеси» способна,  - страшное дело. Всех за пояс заткнет. А казино - это нужное дело.
        Во-первых,  - по привычке подняв руку для привлечения внимания, заявил Призрак,  - ничего, лучше казино, еще никто не придумал для отмывания черных денег. Не все можно через жизняк проводить. Будут у нас левые доходы непременно. Я уже кое с кем на эту тему говорил. Свой маленький кусок масла, не облагаемый налогом, мы непременно отщипнем от чужого бутерброда.
        Во-вторых, минимальный, но постоянный доход казино нам обеспечит. А вот создать там порядок - это твоя задача. Ты у меня заместитель по безопасности. Дополнительных людей мы согласовали, найди человека для казино и не нуди в дальнейшем про проблемы и трудности. У каждого своя работа. Моя - обеспечить бесперебойный поток денег, твоя - следить, чтобы их не украли. Работников это тоже касается. Очень желательно поймать в самом начале кого-нибудь из тех, у кого к рукам прилипнет, и показательно наказать.
        Митрич согласно покивал.
        - Слушай,  - задумчиво добавил Призрак после паузы,  - а что у нас с мечеными?
        - В каком это смысле?
        - В прямом,  - нетерпеливо ответил Призрак.  - Бывают чувствующие опасность, бывают лекари или техники, видящие машину насквозь. Как насчет определяющих с первого взгляда шулера или агрессивного идиота? Поставить парочку таких в зал или на вход, и половина твоих вопросов сразу снимается. Вот что. Ты пошустри среди своих полицейских, они таких людей могут знать, и дай объявление в газету. Ну, что-то типа: «На хорошо оплачиваемую работу по обеспечению безопасности требуются люди с нестандартными возможностями. Анонимность для меченых сохраняется». Уродов всяких,  - подчеркнул он интонацией,  - не гнать.
        - Э?  - спросил Митрич заинтересованно.
        - Если у него вместо человеческой головы на плечах волчья, то и нюх должен быть как у волка,  - пояснил Призрак.  - Такому только взрывчатку с наркотой искать. Чтоб там даже и не пахло такими вещами! Впрочем,  - пробурчал он,  - это я тебе уже раз десять говорил.
        - И где такие есть?
        - Не знаю как в Славянске, а вот в Нахаловке видел. Откуда я знаю, может, у кого нос нормальный, а чует за десять верст? За такое не жалко и заплатить. Расспросить меченых,  - продолжил он,  - что могут, потом бумагу мне - и на собеседование, я проверю.
        «А не зря я про Нахаловку брякнул?  - подумал Призрак.  - Считается, что я совсем с другой стороны приехал. Да, ладно, пусть копает, если хочет. Там меня никто не видел».
        - Водка у тебя есть, Антон?  - неожиданно спросил Митрич.
        - В сейфе, возьми,  - удивленно ответил Призрак.  - Ты чего это вдруг?
        - На, почитай,  - вынимая из кармана толстый конверт, ответил тот.
        Призрак пожал плечами и вытряхнул на стол несколько вырезок из газеты и копии протоколов. Митрич достал полную бутылку из железного ящика, стоящего у стены, недоуменно покачал головой при виде нетронутой пробки. Одним движением свернул ее и налил себе в стакан.
        - Будешь?  - спросил он.
        Призрак отмахнулся, изучая бумаги.
        - Как хочешь,  - и, Митрич, крякнув, выпил полный стакан.
        - Закусить нечем,  - не поднимая головы, сообщил Призрак,  - и в твоем возрасте такие порции уже называются большими.
        - Один раз можно,  - бодро ответил Митрич, наливая снова, и с интересом уставился на начальство.
        - Ну и что?  - быстро пролистав и отодвинув в сторону документы, спросил Призрак.  - С чего это тебя так понесло? И стакан поставь,  - повысив голос, сказал он.  - Будешь уходить - выжрешь на прощанье, а теперь изволь объяснить свое странное поведение.
        - Я из первого поколения,  - усаживаясь на стул, сказал Митрич.  - Не из самых первых, но в первые годы. Знаешь, что это значит?
        - Все знают. Первое поколение эльфы выкинули на пустое место. Вручили оборудование и пайки на полгода - и крутитесь, как можете.
        - Это вы головой знаете,  - со злобой сказал Митрич,  - а представить, как это выглядело, кишка тонка. Как после атомной войны. Власти никакой, жить негде, все сбиваются в стаи, за паршивые ботинки зарежут и глазом не моргнут. Баб ловили и толпой насиловали. Еще и воспитание наше волчье - моментально вспомнили, как оно в девяностые было, когда жизнь ничего не стоила, и у кого нож с пистолетом, тот и прав. Только там можно было гнать за бугор остатки советской роскоши за зеленые бумажки, а здесь то же самое эльфам за автомат с патронами. У кого оружие в руках - тот король, пахан, и начинает свои условия диктовать. Вот только в отличие от бывшего СССР надо налаживать производство, если жить хотим. Эльфы, суки, разборчивые. Свое добро обратно не принимали. И то,  - подумав, добавил он,  - если бы покупали, так немногие уцелевшие сейчас ковырялись бы в земле палками-копалками, как бибизяны. За первый год тысяч двадцать погибло. Кого убили, кто с голоду. И вот были такие Захаров с Рублевым…
        - Это те, в честь которых «завод Захарова» и «кладбище Рублева»?
        - Те самые. Рублев был обычным инженером, но с мозгами и руками. Как получил возможность нормально работать, не опасаясь, что продукцию из глотки вынут вместе с зубами, поставил практически всю промышленность, что сегодня существует. У него была своя команда производственников, и в остальные дела он не лез.
        А вот Захаров, сто процентов, контуженный на голову бывший офицер вэвэшник. По разным Чечням с прочими Дагестанами так наследил, что непременно заработал бы пожизненное, но очень вовремя подсуетился и отбыл сюда. Прокуратура с милицией, надо думать, до сих пор с нетерпением ждут его возвращения. Тот еще волчара был. Кличка у него была среди своих же товарищей соответствующая - Людоед. Когда в стране или вот как здесь бардак, такие оказываются востребованными. Ровно до тех пор, пока порядок не наведут. А потом их самих к стенке. Собственно, так и случилось. Взорвали Захарова, и не удивлюсь, если его же соратники. Под конец он всех достал. Зато завод теперь его имени стоит, и есть почему.
        Наверное, в то время по-другому и нельзя было. Только так - расстреливать на месте пойманных на любой противоправной мелочи, вешать публично убийц и сажать на кол насильников. Страшное дело, как кричат люди, когда их на кол сажают,  - покачал он головой,  - уже видели и знают, как долго можно мучиться.  - Были такие специалисты у него в команде. Не то в Афгане научились, не то еще где.
        А еще устраивали селекцию по профессии и заставляли работать - кого за станком, а кого на земле, не спрашивая мнения. На заводе за опоздания или невыполнение нормы отправляли на стройки народного хозяйства без оплаты и с половинной пайкой. Как всегда в таких ситуациях, и доносы расцвели пышным цветом. Лет за пять настала тишь и благодать. Право на беззаконие и безнаказанность осталось только у его личной гвардии. Уже были и городские структуры, вроде полиции и коммунальных служб, но власть была только у одного человека.
        Что там произошло, никто толком не знает, а если знает, так помалкивает. То ли ему в голову моча стукнула, то ли время пришло избавляться от соратников и остаться единственным Светочем Лучшей Жизни и первым заместителем бога, но вторая составляющая власти - Рублев, обеспечивающий бесперебойную работу заводов и фабрик, неожиданно скончался, причем открыто говорили про дырку в голове от пули. А потом обнаружился заговор против Захарова. Парочка его ближайших друзей загремела в тюрьму с нехорошими перспективами.  - Митрич остановился и демонстративно выхлебал второй стакан водки. Призрак, заинтересованный неожиданным монологом, промолчал. В первый раз он слышал подобный рассказ. То есть в разговорах иногда что-то мелькало, но без подробностей - люди не любили об этом говорить. Сегодняшняя жизнь всех устраивала, а прошлого вроде и не существовало.
        - Весь интерес,  - продолжил Митрич,  - что в таких случаях и не понять постороннему, был сначала заговор или он появился, когда стало понятно, что и за ближайший круг соратников не сегодня, так завтра возьмутся. Мемуаров такие ребята не оставляют, а даже и найдутся, пойди проверь, где он там привирает. Каждому хочется выглядеть покрасивше перед читателями. Оправдать себя непреодолимыми обстоятельствами: «Да вообще-то я, лично, стрелял в затылок, но по приказу, и чувствовал при этом негодование перед неправильной политикой на этом этапе»,  - с сарказмом пояснил Митрич.  - Хотя, через абзац выяснится, что в маузере патронов не было, и он гордо прямо в лицо говорил зарвавшемуся тирану гневные слова. Другие, правда, этого не слышали, но у них с памятью от возраста проблема приключилась.
        - А ты?  - заинтересованно спросил Призрак.
        - А что я?  - переспросил Митрич,  - а я не лучше других. Отслужил в армии свой срок обычным вованом…
        - Чего?
        - Внутренние войска. Обеспечение порядка внутри страны. В теории никакого отношения не имеет к вооруженным силам, а на практике и артиллерия с авиацией имеется, и в разные горячие точки сунуть могут. И посылали. Нормально так отслужил, вернулся домой и загудел с приятелями по полной программе. Вот по пьяни, как водится, и залетел. Пошли еще добавить вечером в ближайший магазин, встретили другую веселую компанию прямо у собственного подъезда. Слово за слово - драка. Раз - и покойник. Вокруг куча свидетелей, приятели моментально испарились, и остается только ждать, пока придут и под белы рученьки кинут в черный воронок. Вот батя и сказал: «Уноси ноги. Теперь есть куда - в другие миры. Все лучше, чем сидеть».
        Вот и прибыл сюда, как раз к началу местных разборок. Понравился чем-то Захарову, он меня к себе взял. В жизни так часто бывает - «Где родился? Где служил? А, да мы практически земляки! От моего блокпоста до твоего всего полсотни километров было. Я вэвэшник и ты вэвэшник - это уже почти родственник». Сначала у его заместителя личным шофером был. Ну,  - взглянув на Призрака, пояснил Митрич,  - ты все равно его не знаешь, пару лет назад скончался от естественных причин. Старость. И при начальстве, и нет необходимости с автоматом по разным опасным местам бегать. Потом у Смирнова во взводе служил, откуда и знакомы. Тоже бывший гвардеец Захарова. Сейчас и не скажешь, что вытворял. Остепенился, брюхо отрастил и про законы рассуждает. А тогда - самолично табуретки из-под ног висельникам вышибал. Или, допустим, выстрелили по нам из дома - в ответ «Шмелем», прямо в окно, не разбираясь, есть ли там посторонние. Какие заложники? С нами такие дела не проходили, не демократы долбаные. Потом не то что живых, и дома-то никакого не было, одни обгорелые останки.
        Через пару лет кинули меня на усиление в полицию, как в свое время коммунистов посылали в разные милиции и КГБ. Да так удачно, что самое опасное время, пока они там выясняли, как дальше жить и кто править будет, в стороне отсиделся. А потом, как у славян принято, была и перестройка с оттепелью, и зона с человеческим лицом, когда вожжи отпустили. Завод все равно не мог контролировать все и вся. Стало больше разных возможностей, и страх пропал. Тут я со своим отделом и принялся крышевать рынок. Сильно не наглели, еще хорошо помнили, чем это кончиться может. Сегодня у нас демократия, да кланы никуда не делись. Даже Захарову их искоренить полностью не удалось. А со временем начался и второй передел, когда мне предложили уйти по собственному желанию. Оно ведь как? Знакомых с обеих сторон много, и хороших знакомых. В полиции тоже полно моих бывших товарищей, лучше спокойно договориться. Лишние проблемы никому не нужны. Я и сейчас могу к старым товарищам спокойно зайти и попросить об одолжении.
        - И к чему ты все это?  - спросил Призрак.
        - А к тому,  - наваливаясь локтями на стол и наклоняясь вперед, пояснил Митрич,  - что все мы дерьмом мазанные, а крови на мне столько, что по колено запачкался. Из-за большинства покойников я душой не страдаю, было, за что в ад их отправлять, но вот это…  - он ткнул пальцем в протокол.
        - И что такого? Не понимаю такой странной реакции. Я внимательно прочитал. Два трупа с огнестрельными ранениями, еще четверо зарезаны острым предметом, предположительно ножом странной формы. Одного подстрелили, потом дорезали. Еще один свихнувшийся, показаний дать не способен. Ничего удивительного, если он присутствовал, когда из охранника этого…  - Призрак заглянул в протокол,  - …Васильева обрубок делали. Садист какой-то, пальцы отрезал на руках и нос с ушами. Почему глаза оставил, не понять. А еще странные следы босых ног,  - Призрак хихикнул.  - Похоже, убийца снял ботинки, чтобы не запачкать, или у него оказался грибок между пальцами, и зудело. Вон, даже экспертизу пытались делать, но ничего не поняли. Этот деятель так и пишет: «У человека таких ног быть не может». Хреновые тут криминологи. Пусть сходят сапоги с бибизян снимут, если найдут, а то они все босые. Проверят на соответствие стандарту. Говорят, ступни у всех индивидуальные, не только отпечатки пальцев. Зато нашли во дворе собачью шерсть темного цвета. Непременно надо проверить, не болонка ли там оставила. Лучшие силы уголовной
полиции и глубокие умы в недоумении. Срочно беги в газеты, мол, сенсация! Новое в Зоне! Бибизяны научились снимать предохранитель и передергивать затвор! Их тупость сильно преувеличена. Все на борьбу с сильно умными человекообразными, таскающими с собой черных собак!
        Что перхоти тоже не обнаружено, еще понять можно, но преступник не оставил отпечатков пальцев, и это ужасно подозрительно. Да, полицейская ищейка след брать отказалась. Ничего удивительного, через два или три дня-то. А, вот еще забыл… В доме явно что-то искали, но огнестрельное оружие не взяли. Точно бибизяна. Продукты сожрала, а ценности даже не подумала в карман положить. Вот жизняки взяла, теперь надо отслеживать, когда расплачиваться придет. Ты что думаешь,  - саркастически спросил он,  - я не понял, к чему ты мне эти писульки притащил? Это полицаям невдомек, куда сунуться, а ты сразу решил, что просек фишку. Вот,  - поднимая ноги на стол, издевательским тоном поинтересовался Призрак,  - мне надо обувку снять, или ты еще не забыл, как мы в баньку вместе ходили? Вполне нормальные ноги. Плевать мне на то, кто и за что замочил этих ублюдков. Даже, наоборот, пусть заходит, я его с большим удовольствием на хорошую должность возьму. Такой спец пригодится. Не каждый способен семь человек с оружием и длинным списком разных преступлений за спиной так легко положить. Я ведь проследил тогда за Китайцем и
прекрасно знаю, о каком домике речь идет. Я,  - сделав паузу, добавил он,  - его в лицо видел и послушал под окном тоже. Вот подходить с приветственными криками не стал, ни к чему мне нервная реакция. Тебе,  - отвечая на движение,  - не скажу. Пригодится еще. Он свои дела решал и нам очень удачно помог. Ни сдавать, ни использовать его не буду и тебе не дам. Может быть, при необходимости, смогу договориться, где его искать, я теперь знаю. Вот этот,  - Призрак постучал по протоколу,  - гражданин Азаров и есть наниматель. Я тогда грешил на Смирнова - зря. Ошибся. Только хрен редьки не слаще, тоже хотел поживиться. За него теперь никто не впишется, он свои делишки отдельно от речников обтяпывал.
        Я ведь не сомневаюсь, ты в свое время, да, может, и сейчас,  - подумав, добавил Призрак,  - про меня пытался узнать все, что можно. Не стоят за мной большие дяди с мохнатыми лапами, но трогать меня не стоит. Я вырос в таком месте, где на удар кулаком непременно отвечают ударом ножа. А тебе скажу одну вещь. Ты меня заподозрил, и в каком-то смысле правильно. Если прижмет, я тоже убить могу. И очень просто. У меня за спиной,  - он усмехнулся,  - много покойников, но я никогда не нападаю первым. Ничего не имею против всяких бизнесменов, работяг и даже мошенников. Каждый зарабатывает, как может. Но кто захочет с меня получить лишнее, особенно угрожая, заработает не деньги, а большие неприятности. Не появился бы такой удачный товарищ с преступными намерениями, занялся бы бандитами позже. Поодиночке. Как со мной, так и я. С джентльменами я джентльмен, с волками - волк. Поверь на слово и не пытайся проверить - кидать меня опасно.
        Надеюсь, я ясно высказался. Если в будущем возникнут какие подозрения, прямо говори. Не обещаю всю правду рассказать, но вполне может оказаться, что незачем хитро выглядывать из-за угла. Иди, проспись от своего возлияния, и займись делом. Увижу еще такое в рабочее время, найду, как стукнуть побольнее. Лучше всего по карману. Напоминать про то, что мы говорили, не надо? Про меченых и дополнительный набор? Про проверку, чтобы не заслали кого?
        - Помню я,  - буркнул Митрич.
        - И жучок этот, как его там… Что возле конюшни терся и вопросы задавал.
        - Усатов?
        - Ага. Пошли Славика с Никитой его навестить. Если ему ногу или там руку сломать, никто не огорчится. Еще не хватает, чтобы отраву какую лошадкам подсунули. Свободен.
        «И вечно такая проблема,  - подумал Призрак, задумчиво разглядывая закрывшуюся за его заместителем по безопасности дверь.  - Умные рано или поздно начинают задумываться о вещах, которые им совсем ни к чему, глупым доверять нельзя, а исполнительные теряются, когда ситуация становится нестандартной и четкого приказа нет.
        Надо в очередной раз создавать еще одну отдельную группу. И самому не потребуется бегать с пистолетом, и присматривать друг за другом будут. Здоровая конкуренция всегда на пользу дела. Меченые - это хорошая мысль, тем более что мне лапшу на уши не повесят, оценивать способности я могу профессионально. Не Старика, конечно, но всяких Койотов с Черепахами прожую и выплюну без особого напряжения.
        Охранника резал просто для наглядности, чтоб пациента размягчить. Тут тремя последними днями не обойдешься, надо было хорошо копать на предмет соратников, и сопротивление при прощупывании мне было ни к чему. Это сколько времени с первого приличного скопированного мною паука прошло? Да уж за четыреста лет. А меченые в некоторых смыслах не хуже пауков, тоже многое умеют, а вот способности врожденные можно будет взять и у них. Очень жаль, что так у паука опыт перенять нельзя, а то я бы не прятался, а давно вместо бога сидел на горе и только подношения принимал».
        Он сам себе усмехнулся. И хорошо, что этого сделать нельзя. Это ж скука страшная. Если были на свете боги, они давно свихнулись бы от ничегонеделанья. Все знать, все уметь, все мочь - и даже поговорить не с кем. Не будешь же душу изливать муравью или там бобру, а человек для таких по развитию не выше. У животных твои проблемы интереса не вызовут. Разумный должен быть постоянно занят делом, даже если его дело - просто скрываться. Кто ничего не делает и не учится - деградирует. Как больной, который долго в кровати лежал, потом нормально ходить не может, потому что мышцы атрофировались, так и мозги постоянно работать должны.

        Глава 12
        Смешанная Зона

        Чем ниже мы спускались, тем все теплее становилось, напоминая, что мы не слишком далеко от экватора. До равнин намного дальше добираться.
        Все чаще стали попадаться деревни и обрабатываемые поля. В основном все-таки пасли скот, здесь все больше мелкий рогатый выращивали и овец для шерсти. Возле домов всегда деревья, а по соседству с селами даже небольшие рощицы. На вид совсем молодые и искусственно посаженные.
        - Кто срубит дерево, обязан посадить два,  - пояснил Дов.  - И в тени жить приятнее - летом здесь жарко, и ветра дуют сильные. Со временем рассчитывают лесополосы создать, чтобы вода меньше испарялась и пыльных бурь не было. Даже землю стараемся сильно не рыхлить. Безотвальный способ вспашки называется. Уж специалистов по сельскому хозяйству много приехало.
        - А это что?  - тыкая пальцем в столб с проводами, мимо которого мы проезжали, спросил Следак.
        - Линия электропередачи,  - удивленно взглянув на него, ответил Дов.  - Тянем потихоньку все дальше. Есть две электростанции на местных артефактах и маленькая на мазуте. Тоже заработок неплохой, но далеко не все могут себе позволить. Тут хозяйство все больше натуральное - сами себя обеспечивают необходимым. Если поступает заявка, тогда приезжает рабочая команда.
        Потом на дороге попалось подряд несколько селений зеленых. Они явно отличались от знакомых нам на севере. Никаких длинных деревянных бараков, такие же дома, как у людей,  - кирпичные, с плоской крышей, на которую можно вылезти вечером и даже спать там в жару, и электрический свет в окнах. Тут уж Черепаха не утерпела и потребовала заехать в гости. Я не возражал, самому любопытно было.
        Сами зеленые тоже ходили в человеческой одежде, не собственноручно сделанной, а фабричной, и неплохо объяснялись на людском языке. У некоторых в домах неизменные калаши и американские гладкостволки разных фирм и видов: винчестеры, мосберги, ремингтоны. Самое удивительное, что практически у всех взрослых были жизняки. А какая торговля с людьми без них?
        Князь у них тоже имелся, с дружиной. Только передвигались они не на лошадях в деревянных доспехах, а на местном варианте джипа Abir, где в люке на крыше или на месте переднего пассажира размещалась турель с крупнокалиберным пулеметом. Остальные дружинники тоже увешаны всевозможным огнестрельным оружием и в бронежилетах.
        При ближайшем рассмотрении принципиально жизнь не улучшилась. Все так же собирались налоги, пахалась земля, пасся скот, единственное, что многие сбегали в город к людям на заработки, а кое-кто уже и не возвращался, неплохо устроившись там.
        Индейцы в один прекрасный день сделали ручкой и уехали. Раненый вполне поправился и мог уже нормально сидеть в седле. А мы так и двигались не спеша, своей тесной компанией, глядя по сторонам и прикидывая, что к чему, пока не прибыли к цели.
        На улицах, застроенных одноэтажными и двухэтажными кирпичными домами, попадалась масса всевозможных разумных самого различного вида и в разнообразной одежде. Люди, анхи, зеленые, егеря спешили по своим делам, не обращая на нас внимания. Многие с огнестрельным оружием, но были всевозможные луки, копья, арбалеты. Причем арбалеты, очень похоже, заводского производства. Один раз мимо прошел явно леший. Про таких только в справочниках и можно прочесть. Все привычное - руки, ноги, голова. Только лицо как у ящерицы, за человека разве что со спины принять можно. Говорят, что они маги сильные, но из леса практически не вылезают.
        На очередном повороте выехали на берег озера, на котором у специального причала в несколько рядов стояло множество плоскодонок, и прямо с борта торговали продуктами. Причем людей среди продавцов как раз очень мало. Выбор продуктов был огромный: золотистые початки кукурузы, перец, тыква, лук, рис, фасоль, помидоры, картошка, зерно, крупы, мука, битая птица и несколько видов рыбы. Даже вино и что-то явно более крепкое в бутылях продавалось. Блеяли привязанные тут же овцы, в клетках сидели кролики и курицы. Даже лошади, но местной породы, больше на пони похожие. Сыры, брынза, всевозможные колбасы и окорока. От голода здесь явно не страдают, и предложить нам в этом смысле особо и нечего, разве что новые породы домашней скотины.
        Свернув еще в один переулок, Дов показал на двухэтажный дом с вывеской непонятными закорючками.
        - Вот здесь остановитесь,  - сказал он, спрыгивая с коня.  - Гостиница «Потерянное колено». Хозяин по-русски говорит. Одну минуту,  - и исчез в глубине двора.
        За забором, как оказалось, большая конюшня и еще какие-то хозяйственные постройки. Возле одной из них, не обращая на нас внимания, старательно рубил дрова здоровенный орк.
        - Коней в конюшню,  - переглянувшись с Черепахой, приказал я,  - а мы пойдем выяснять, что тут насчет обеда и ночевки.
        Из дверей выскочил наш исчезнувший Сусанин и доложил, что места для нас на втором этаже, еда в зале, за все уплачено за счет городских властей, а он срочно убегает доложить о возвращении. Вечером придет и отведет нас к начальству. А комнаты нам покажет девушка, которая вот прямо сейчас и появится. Егерь тоже попрощался и, торжественно пожав руки всем подряд, ушел по своим неведомым егерским делам.
        Подождав неизвестную девушку четверть часа, мы всей толпой поперлись на второй этаж. Здесь она и оказалась. Квадратная особа полтора метра в длину и ширину, с совсем не маленькими черными усиками и крайне недовольным видом. На этаже всего восемь комнат, сообщила она. Семь из них ваши - распределяйтесь, как хотите. Постель приготовлена, жрать внизу.
        - Ездят и ездят,  - бурчала она, удаляясь, достаточно громко, чтобы мог услышать каждый желающий,  - дома им не сидится.
        Комнаты были стандартные. Две койки, два стула, тумбочка, вешалки для вещей и стойка для оружия. На кровати лежали свернутый матрац и стопкой простыни с подушкой. Не знаю, как живут в других гостиницах, в первый раз сподобился, но все лучше, чем в палатке и спальном мешке.
        Скинув обувку у входа и шлепая босыми ногами, прошел Следак и первым делом высунулся в окно. Восхищенно выругался и сообщил:
        - Воротит меня от такого количества воды. Ни конца, ни края. И горы эти торчат на горизонте. Насколько у нас лучше…  - Потом раскатал матрац и завалился на кровать.  - А Черепаха будет одна жить,  - наябедничал он.  - Непорядок. Главный у нас ты, значит, ты и должен жить один.
        - Выгнать тебя, что ли?  - спрашиваю.  - Моментально останусь один, и наступит тишина.
        Следак надулся и замолчал. Вот всем хорош, но только пока в походе. В спокойной обстановке открывается рот и начинается выплескивание не сказанного за все предыдущее время.
        В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла Черепаха.
        - Пойдем посмотрим, где кормить будут,  - сказала она мне.
        Я нехотя поднялся и посмотрел на вещи.
        - Вы идите,  - сказал Следак,  - дверь закрою и спать лягу.
        Столовая находилась на первом этаже и меньше всего напоминала единственный удостоенный моего посещения кабак в Зоне. Никаких полутемных помещений и привинченных к полу табуреток, во избежание кидания в оппонента. Большие стеклянные окна, тоже, кстати, интересно, наверняка собственное производство стекла имеется. В славянской Зоне стекла - дорогое удовольствие.
        Пластиковые столы со стульями и стойка, где выставлены блюда. Можешь подходить с подносом и набирать разных салатиков и закусок. Что-то серьезное варится-жарится за дверью на заказ. В конце стойки сидит кассир, увлеченно протирающий грязной тряпкой разобранный пистолет. Прежде чем уйти, не расплатившись, подумай, нет ли у него еще одного под рукой. А так больше всего похоже на обычную заводскую столовую, только всего пара посетителей имеется.
        - Устроились?  - спросил по-русски кассир, продолжая протирание деталей.  - Особых удобств нет, но обычно и не требуется. Туалет с душем в конце коридора один на всех. Умывальники тоже там. Тут живут те, кому домой добираться далеко, а в казарме оставаться нет желания. Город оплачивает три дня. Зимой обычно пустота, на перевалах стоят заставы, а всех временных распускают. Меня Нисим зовут, и я здесь хозяин,  - пояснил он.
        - А как можно «потерять колено»?  - с недоумением спросила Черепаха.
        Нисим побагровел и с хохотом скрючился на стуле.
        - Ой, извини,  - сказал он, отсмеявшись.  - Сразу видно пришедших издалека и ничего не понимающих в наших легендах. Даже местные давно в курсе. Колено, в смысле поколение, это только по-русски одинаково звучит. Мы и есть потерянное для Земли поколение. Вещи можете спокойно оставлять, у нас не воруют. Прямо при гостинице живет семейка домовых. Муж, жена и двое малолеток - следят за этим.
        - Так много?  - удивленно спрашиваю.
        - Дом большой, работы много. Всем есть чем заняться. Вечером наползут, будет и гулянка, и выпивка. Здесь часто мероприятия организовывают, цены невысокие. Если не хотите в толпе, можете сейчас своих товарищей позвать и поесть. На всякий случай и вышибала имеется. Вы должны были видеть во дворе - орк. С дубинкой обращается просто загляденье,  - намекающе сообщил он.  - Еще ни одного трупа не было. На вопросы отвечаю пока никого нет.  - Он вышел из-за стойки и уселся напротив нас, поставив на стол две пол-литровые кружки с пивом.  - Угощайтесь. Вы первые, кто пришел из другого района, где люди проживают. Самому интересно, не платили бы от города, поселил бы бесплатно. Обменяемся информацией?
        - Нам бы не хотелось, чтобы это стало широко известно,  - попросил я.  - Пока, во всяком случае.
        - Что у вас с больницей?  - одновременно спросила Черепаха.
        - Что вы пришли с севера, все равно скоро многие узнают,  - ответил Нисим.  - Не так уж нас и много, чтобы в подобном деле тайны имелись. Непременно расскажет не один, так другой. Не Дов, так официант. Но если не хотите, никому не скажу.  - Он улыбнулся.  - Пока. А про больницу… С самого начала развернут полевой госпиталь, мы его с Земли притащили. Может принимать до пятисот пациентов в день, но это по максимуму, до сих пор столько не требовалось. До ста коек для лежачих больных и полсотни для реанимации. Если уж совсем паршиво - к эльфам, но это очень и очень дорого. Есть операционные, реаниматорская, изолятор, родильное отделение, детская палата, рентген и аптека. Там половина средств из местных растений от леших. Они на этом специализируются. Регулярные поставки из леса. Больше им предложить нечего, кроме древесины, но егеря рубить деревья не позволяют. Бзик у них на этой почве. Вполне понятный, впрочем. Все кругом свели, кроме их леса, только теперь люди начали сажать и других заставляют. Поэтому и дружба у нас такая замечательная.
        Антибиотики свои производим и мак опиумный выращиваем и как обезболивающее, и как наркоз. Работает в больнице примерно двести пятьдесят человек, включая сорок врачей и специалистов, двадцать медсестер и несколько фельдшеров. В свое время притащили тонны разного медицинского оборудования, но многое быстро сдохло, пока разобрались что к чему. Здесь в долине три места, где постоянно импульсы электромагнитные выдают. Чем дальше от озер, тем сложнее. Все моментально перестает работать. Спасибо оборотням-собакам - научили экраны ставить, но это годится только для стационарного оборудования. Комнату или двигатель закрыть можно, но все это проблематично. Проще вырубать по графику.  - Он вопросительно посмотрел на нас.
        - А,  - ответила Черепаха,  - на реках та же история. Пятьдесят километров в любую сторону от реки и электроника не работает. Или работает, но до первой аномалии, или плохо работает, или прекрасно работает - никогда не угадаешь. И в Нахаловке ничего такого нет. Обычная операционная с двумя хирургами, пяток медсестер. С лекарствами большая проблема. Завозить с Земли очень дорого, а свое производство - в основном самые широкоупотребительные лекарства. Аспирин, там, пенициллин, болеутоляющие… В Славянске больница побольше, но тоже не ах. Зато есть несколько человек меченых, они прекрасно вместо рентгена работают, а один вообще операции делает как этот… хилер. Без всяких инструментов. Я с ним работала и хотела бы взглянуть на здешних врачей. Может быть, пристроиться в больнице. Мы все равно раньше весны назад не пойдем.
        - Это без проблем,  - отмахнулся Нисим,  - если действительно можешь, сведу тебя с кем нужно. Ценное умение.
        - Что за временные служат в армии?  - спрашиваю.
        - Так постоянно держать под ружьем слишком дорогое удовольствие. Есть несколько небольших кадровых частей - горнострелковые роты, минометчики, горная артиллерия, разведка и снабжение. В восемнадцать лет приходит повестка, и два года служишь. Женский пол добровольно. Все остальные мужчины с шестнадцати лет и до шестидесяти считаются военнообязанными и призываются по графику или в случае каких-нибудь осложнений. Таким платят минимум, чтобы на сигареты хватало. То же самое и для местных, входящих в Федерацию. У них имеются собственные ополчения, но кто хочет, служат в совместных подразделениях. Добровольцам огнестрельное оружие выдают, пока в армии. Многих привлекает. Индейцы - те сами по себе. В мирное время мы к ним не лезем, они тоже в своем районе живут. В военное - общее командование. Вначале все больше каждый за себя был, но как вырезали крысы несколько отдельных поселков, пришлось договариваться. У нас тут амиши были и «Новый светлый путь»  - секты такие, вторая из разряда «давайте всех обнимем». Всех перебили. Доброе слово хорошо, когда у меня есть пулемет, а у соседа нет. Вот так и живем. У
каждого дома оружие и постоянно стычки. Так что регулярно служим, а в случае набега поднимают всех. А вот и представитель кадровой армии,  - сказал он, указывая в сторону двери.  - Полковник Кремер Давид собственной персоной, начальник того отдела, что заменяет нам министерство обороны и именуется ударными кадровыми силами. Я думаю, по твою душу.
        - Что ты собственно так стесняешься?  - удивился я, выслушав полковника уже у себя в комнате, предварительно выставив недовольного Следака за дверь.  - Ничего странного. Наши пять сотен, да еще страшно далеко, никак не могут ни повлиять на ваши дела, ни помочь в случае проблем. Еще одна небольшая община. Нам Дов золотых гор и не обещал. Мы пришли посмотреть на вас и выяснить, что хорошего можно получить. Не бесплатно. Это я подчеркиваю. Гуманитарная помощь и ваши солдаты нам без надобности, знаем мы, чем кончаются такие добрые дела. Начнете нас воспитывать в совершенно правильном духе и указания давать. Как-нибудь сами перебьемся. От вашего правительства мне ничего не надо, но с вашими военными мы с удовольствием в некоторых вопросах дело иметь готовы. Все остальное прекрасно купим, включая умные головы.
        Мы очень удачно расположились в таком месте, что имеем контакт с вашей и славянской Зоной. Вот давайте и обсудим, что можно получить оттуда вам полезного и в свою очередь отправить туда. Чем мы можем быть друг другу интересны. Уж поверь, лучше с нами как посредниками дело иметь, чем самим отправляться в дальнее путешествие. И еще очень нас интересует, как вы уживаетесь с местными представителями разумных. Не думаю, что такую информацию от тебя Дов скрыл. Среди нас большинство вовсе не с Земли приехало. У нас смешанная группа, в которой несколько разных видов оборотней и люди. Если существует рецепт замечательной жизни, позволяющей избежать трений при общении, с удовольствием усвоим опыт. Так что желательно иметь свободу передвижения, подробную карту и, если необходимо, рекомендации или пропуск от тебя. Можете даже приставить сопровождающего, никаких особых тайн. Будем ходить, смотреть, вопросы задавать. Считаю предварительные переговоры на этом законченными, и переходим прямо к делу.
        Совсем молодой был полковник. Не старше тридцати, у людей это проще определяется, и, что для меня удивительно, блондин. Восточные люди должны быть брюнеты. Так я считал раньше, и теперь надо некоторые Лехины убеждения срочно пересматривать. Зато хотя понятно стало, откуда взялось это странное слово «давиды». Люди Давида. Привычка командовать так и лезла из него, хоть он старательно изображал демократа.
        - Давай так,  - продолжаю я,  - у нас есть возможность обеспечить постоянную связь. Никакие аномалии, помехи, горы и прочее на работу не влияют. Связь устойчива на очень больших расстояниях. Я специально Дову демонстрировал разговор со славянской Зоной. Для армейских операций бесценное дело. Прямо сейчас я вручу десять приборов, оформленных под часы. Если потребуется, можно сделать и в другом виде, согласно пожеланию заказчика. Они работают только для конкретного человека, как настраивать, я потом поясню. Внутрь лазить не советую. И руки оторвет, и мы об этом узнаем сразу, а значит, дальнейшего сотрудничества не будет. Взамен мои десять,  - мысленно усмехаясь,  - человек, пройдут у вас обучение. Курс снайперов, саперов, командиров взводов, вождения транспорта, включая БТР, починки транспорта, курсы командира минометного взвода и взвода тяжелых пулеметов, вроде у вас есть и горные пушки, безоткатки - тоже неплохо. Один на каждую специальность. В дальнейшем можно и в ваш военный колледж отправить, если все нормально будет. Если можно совместить.
        - В какие сроки?  - быстро спросил он.
        - В идеале до весны. Зиму мы точно просидим здесь. Можно из них хоть прессом масло давить, они все ребята и девчата тертые, стрелять умеют, крови не боятся и сами кой чему научить могут по части выживания и первой помощи при ранениях. Но мы все больше по части лошадей и одиночной стрельбы. С техникой и в составе подразделения работать не умеем. Единственное, чтобы проблем для всех не было, надо Язык дать. Есть у нас способ.
        - Я знаю,  - согласился полковник.
        - Тоже, между прочим, неплохая вещь. Наша Мастер может и научить, не за просто так, естественно, и не каждого. Тут способности нужны.
        - Только Язык?  - быстро спросил полковник.
        - Можно и другие вещи выяснить, но нам ваши военные тайны - где стоит пулемет и кто командир третьей заставы - без надобности. Мы работаем на договоре и всегда его соблюдаем. Доброволец должен согласиться поделиться Языком. Там ведь не только слова, а и то, как строить фразы, и правильное произношение. Другое дело экспресс-допрос. Тут разрешения не спрашивают, но донор запросто может стать идиотом, некогда и неинтересно осторожность проявлять. И Черепаха больше одного в день все равно не сможет. Что касается моих людей, то они получат базовые знания по специальности от донора, но это знания теоретические. Все равно как выучить наизусть справочник. Для закрепления знаний необходима практика, иначе смысла нет. Для этого и нужны соответствующие курсы. Проще всего прикрепить каждого к добровольцу, поделившемуся опытом. Не требуется объяснять простейшие вещи и базовые знания одинаковые. Если не получится за эти месяцы, то нужно объяснить причины, по каждому участнику отдельно. Может, просто времени не хватило, тогда могу и оставить для дальнейшего обучения. Ну а если не способен научиться - другой
разговор. Буду искать замену. Число окончательно обученных десять. Один прибор - один человек. В дальнейшем возможно получение партии телефонов,  - я мысленно прикинул: слишком много продавать нельзя, это мы с Вожаком обсуждали,  - до тысячи штук. Понятно, не сразу, по частям и в длительные сроки. О цене тогда и поговорим. Я вообще не уверен, что, с ходу предлагая такой вариант, не продешевил. Армия, горы,  - задумчиво протянул я,  - постоянная устойчивая связь.
        Вот, собственно, мое предложение. Не устраивает, спокойно разойдемся. Просто гулять по здешним местам, насколько я понимаю, закон не запрещает. Мне кажется, что сделка взаимовыгодна. Связь в горах во время боевых действий и при полном отсутствии вертолетов - очень серьезное дело.
        - А как насчет МАЗЛАТа?
        - Насчет чего?  - удивился я.
        - Беспилотный самолет,  - пояснил Дов.  - Это сокращение по первым буквам «Матос Заир лелё Тайас»  - малогабаритный беспилотный самолёт.
        - А! Тут надо проверить. Мы их не делаем, только модернизируем, приспосабливая под местные условия. Полной гарантии нет, был у нас случай, когда, несмотря на все предосторожности, в районе неизвестной аномалии он просто упал. Так что прежде чем обещать, я должен посмотреть, что можно приобрести в вашем магазине. Если там можно взять уже знакомую модель, то особых проблем нет. Штуку в месяц я могу сделать легко, инструменты и требующиеся для работы Вещи с собой. С самого начала для себя брать хотели, так что все необходимое имеется. Естественно, оплата заказа и переделка за ваш счет. Но я смогу сказать что-то конкретное только посмотрев, что имеется.
        В дверь сунулся Следак и кротко поинтересовался:
        - Можно тебя на минуту?
        - Извините,  - сказал я собеседникам,  - вы пообсуждайте без меня, что-то случилось.
        - Там пришла какая-то,  - быстро сказал Следак, как только дверь закрылась,  - и прямо к Черепахе. Она точно оборотень. Сидят, молчат, смотрят друг на друга, в воздухе напряжение - скоро убивать начнут.
        - Где?
        - Внизу.
        - Останься здесь, если вылезут из комнаты, извинись, скажешь, что срочные дела.
        Прыгая через ступеньки, понесся на первый этаж, пытаясь понять, кого там принесло и не пора ли оружие доставать. Вроде пока неудобно - мы в чужом доме и сам я ничего не видел. Криков и выстрелов нет.
        Они сидели друг напротив друга за столом, прямо глядя в глаза. Обе, если не заглядывать в лица, очень похожи - рост, фигуры, даже цвет волос такой же. И у обеих группа поддержки за спиной. Наших почти весь десяток и пятеро крепышей с ее стороны. Вроде ничего особенного не происходило, но даже хозяин недвусмысленно вытащил пистолет, а остальные были готовы сорваться с места в любую минуту.
        Я уселся на стул между ними и пробарабанил официальную формулу.
        - Я Гном, Клан Пятипалых, род Медведя, семейство Пост,  - и сделал паузу, давая возможность ответить.
        - Я Клыкастая, род Собаки, семейство Большого озера,  - переведя взгляд на меня, ответила незнакомка.  - Ты старший?
        - Мы работаем вместе,  - дипломатически отвечаю.  - Там, где мы живем, есть военный вождь, мирный вождь и паук, который маг. У каждого своя область вопросов. Серьезные дела мы решаем вместе.
        Я повернулся к Черепахе.
        - Я Черепаха, Бегущая по предгорью, Клан Пятипалых, род Волка,  - нехотя сказала она.
        - О!  - удивленно сказала Клыкастая.  - Я приношу извинения. Произошла ошибка. Мне сказали, что здесь сидит одна из моего рода. Очень неприличное поведение - прибыть в Город на озере и не выказать уважение мне. Я глава семейства. Еще раз извините,  - сказала она, но и по виду, и по запаху смущением совершенно не пахло.  - Волки - это совсем другое. Мы знаем, что где-то на севере они есть, но никогда не видели. Очень любопытно,  - промурлыкала она, глядя на меня и подчеркнуто не замечая Черепаху.  - И такое странное сочетание. Медведь, волк, еще и рыси.  - Она встала.  - Обязательно заходи к нам. Здесь каждый знает, как найти мой дом. Мне кажется, нам есть что обсудить. Хорошей тебе охоты,  - явно прощаясь, хотя и незнакомыми словами, сказала она и, не оборачиваясь, пошла к двери. Четверо крепышей дружно затопали следом, а один мгновенно скользнул вперед. Телохранители - никаких сомнений. За Вожаком тоже ходят двое, сам когда-то отбирал. В дверях посторонился, пропуская их, Дов, в сопровождении двух недостающих для комплекта моих бойцов и Следака.
        - Это ты так налаживаешь отношения с собаками?  - спрашиваю Черепаху.
        - Она даже ничего не спросила,  - ответила та злобно,  - подошла и с ходу попыталась сломать. Очень сильный паук. Не знаю, как там принято среди собак, но врет она, прекрасно знала, что я не из местных. Хотела проверить.
        - Можно?  - спросил Дов, берясь за спинку свободного стула.
        - Всегда пожалуйста,  - вежливо отвечаю.  - Жаль, что договорить не успели.
        - Собственно полковник сказал, что условия приняты,  - усаживаясь, сообщил Дов.  - Ничего сложного. Он пошел договариваться о добровольцах, готовых подвергнуться этой процедуре дарения Языка и навыков. Я его заверил еще раз, что никаких потерь у себя не замечаю и проблем тоже. Не говоря уже о том, что вряд ли вы дали бы мне знание вашего Языка, подвергая риску своего товарища. Между прочим, тебя лично. Начальство положено беречь от разных случайностей, а ты у нас обладаешь большими правами решать, что можно и что нельзя, включая возможность заключать договора от имени Клана. Практически второй после вашего Вожака. Он сказал, что в таком случае я и буду вашим сопровождающим. Карту он даст, пропуска тоже не проблема, а вот договариваться с разными общинами тебе придется самому. Как я вижу,  - усмехаясь, сказал он,  - с главой собак вы уже имели счастье познакомиться. Это,  - пояснил он,  - наша собственная почти мафия.  - Вы знаете, что это значит?
        Я кивнул.
        - Почти полный набор,  - продолжил он.  - Незаконная торговля, скупка у мелких торговцев продукции, алкоголь, табак, просто воровство. До крайних форм вроде рэкета или убийств никогда не доходят, тут можно и по ушам получить, но все более-менее незаконное без разрешения Клыкастой долго не просуществует. А что существует, будет отстегивать ей долю. Есть и много легальных предприятий, вроде производства консервированной еды и строительства. Врачи у них сильные, но в больнице не работают. Есть своя отдельная. Меньше эльфов берут, но больше чем у людей. Результат обычно хороший. Племенные дела почти всегда сами решают, не впутывая людей, там чужому места нет и круговая порука. В армии исправно служат, в этом их не обвинить. Те немногие, которые выскочить из общины хотят, чтобы не зависеть от своих вождей, как раз в кадровых частях служат. Разведка, технические части.
        Черепаха пихнула меня в бок.
        - И много их всего, собак этих, живет в здешних местах?  - спрашиваю.
        - Не знаю,  - пожимая плечами, ответил Дов.  - Статистика не по моей части. Есть целый район на окраине, где собаки живут, и еще с десяток мелких поселков. Тысяч пятнадцать-семнадцать точно будет. Вообще-то это отдельное племя, на юге их намного больше, а те, что у нас живут, что-то не поделили с родственниками и ушли. Бывает, и ходят на ту сторону в гости и жениться. Ну,  - сказал Дов,  - поскольку мне все равно положено быть вашим гидом…
        - И подсматривать,  - в тон ему добавил я.
        - И это тоже,  - согласился он,  - что желаете увидеть?
        Мы переглянулись.
        - Они,  - сказала Черепаха, показывая на остальных, поглощающих еду и делящихся впечатлениями,  - желают потом пойти выспаться. Ты ведь их уже успел продать?  - утвердительно спросила она меня.  - Вот и прекрасно,  - прокомментировала она согласие.  - С завтрашнего дня для бедолаг начнется тяжелая жизнь. А мы,  - она хищно улыбнулась,  - желаем посетить здешний филиал оружейного магазина. С упором на заказ у эльфов.
        - Я готов немедленно вас сопроводить,  - вскакивая и щелкая отсутствующими каблуками, воскликнул проводник.

        Глава 13
        Магазин эльфов

        - Одну минуту,  - сказал гном, выслушав меня.
        Он снял трубку телефона, стоящего на столе, и начал набирать номер. Мне все это сильно не понравилось. Можешь доставить заказанную вещь - скажи, сколько стоит и когда забирать. Не можешь или не хочешь - до свидания. А эти подозрительные согласования совершенно не вписывались в обычный стиль общения.
        Магазин находился в отдельном квартале, огороженном каменной стеной, и представлял собой несколько больших одноэтажных зданий и парочку отдельных забетонированных пустырей. Там стояло много гражданского и военного транспорта, включая разного вида грузовики и столь любезные сердцу Летчика «хаммеры» разных модификаций. Еще было несколько специализированных машин. Тракторы, бульдозер, тягач, кран на грузовике, автопогрузчик. Все в единственном экземпляре - как образец. Желающие получить что-либо другое проходили внутрь и получали в руки брошюру, а особо умные, прекрасно знающие заранее, что им надо, или наоборот - не представляющие, что конкретно им требуется, удостаивались беседы с продавцом-гномом.
        В здания мы не заходили, достаточно посмотреть на вывески. Оборудование деревообрабатывающее, медицинское, нефтяное и газовое, химическое, двигатели и насосы и дальше еще множество вариантов. Все это хорошо, но нам туда не надо. Мы протопали прямой дорогой в наиболее посещаемый длинный барак, где можно было приобрести оружие всех видов и запчасти с боеприпасами к нему. Первый же встречный моментально сплавил нас к начальству, подобные просьбы явно не были обычными. А вот теперь гном названивал еще куда повыше.
        Вообще, все попадавшиеся нам в этом так называемом магазине являлись гномами, и все в похожей одежде с какими-то нашивками на рукаве. Может, им эти эмблемы что-то и говорили, нам пока что нет. Орки торчали только на воротах, в качестве охраны, но особой бдительности не проявляли, поинтересовались, надолго ли мы, и вяло помахали рукой на прощанье. Время уже позднее, и наплыва покупателей не наблюдалось. Собственно мы единственные, и нам не столько радовались, сколько мечтали избавиться поскорее - и вдруг такое оригинальное продолжение.
        Гном положил телефонную трубку и предложил выпить кофе или чая. Одна минута, и наш вопрос решится. Он еще немного поморочил голову, непрерывно выбивая дробь на клавиатуре и посматривая на экран. Потом дверь открылась, и вошел эльф. Первый из увиденных мной. Ничего особенного с виду, обычный человек, если не обращать внимание на непривычные черты лица. До сих пор нам попадались все больше европейцы, и даже индейцы на него мало похожи. Ничего так, симпатичный на морду, с раскосыми глазами. Вот только это все, если смотреть обычным взглядом. От него несло запахом очень сильного паука. Черепаха сидела тихо, как мышь, даже не пытаясь что-то сказать мыслеречью. Настораживающий признак.
        Эльф очень вежливо попросил повторить, что именно требуется. Я послушно рассказал все по новой и показал записи, продиктованные Летчиком. Лучшего специалиста по самолетам у нас все равно пока нет, а он точно знает, что хочет.
        Пару минут эльф молча смотрел на меня, слушая, потом сказал:
        - Очень любопытно. Вы нашли возможность соединить местные разработки с земными механизмами. И еще и используете дырки в здешних правилах.  - Хорошо,  - обращаясь к гному, сказал он,  - покажи им заодно и более поздние версии. Пока платят - получают.
        Потом он сказал фразу на неизвестном мне языке. Я глянул на Дова. Он еле заметно отрицательно покачал головой. Эльф встал, с явным намерением выйти, и я, окончательно обнаглев, спросил:
        - А вертолет можно заказать? Маленький такой. Хьюи, к примеру.
        - Как только двигатели научитесь делать самостоятельно,  - явно насмехаясь, заявил эльф.
        - Так тогда нам и заказывать ни к чему!
        - Вот именно,  - сказал он и, не прощаясь, вышел.
        - Я думаю,  - сказал гном, когда дверь захлопнулась,  - что девушке будет гораздо интереснее посмотреть, что у нас имеется в свободной продаже.  - При этом он посмотрел на кобуру у нее на поясе.  - Там много разного стреляющего добра имеется. Вот и проводят ее,  - глядя на Дова, сообщил он.  - А мы займемся делом,  - сказал мне, как только за ними закрылась дверь.  - Для начала маленький профессиональный совет.
        - Я внимательно слушаю,  - согласился я.
        - Ты собираешься покупать и использовать, а потом и продавать, достаточно большие объемы различной техники, и деньги будут крутиться тоже не мизерные. И почти наверняка ты занимаешься этим не в одиночку. Вот,  - он кивнул на дверь,  - и девушка имеет к этой истории отношение. Так что платить из собственного кармана, а потом получать туда же - хорошо, если желаешь сознательно запутать окружающих. Где твое, где общее - задним числом разобраться сложно. Если прибыль делить - это страшно неудобно.
        - И что делать?  - заинтересованно спрашиваю.
        - Давно система отработана. Ты официально просишь выдать отдельный жизняк для расчетов по фирме…  - он посмотрел вопросительно.
        - «Треугольник»,  - подсказал я.
        - Ну, к примеру,  - согласился гном.  - Если право заключать сделки имеют несколько человек, каждому выдаются дубликаты жизняка фирмы, в которых указывается имя, фамилия, номер личного жизняка и лимит суммы, который дает право заключать сделки.
        - И как это сделать юридически правильно?
        - Ну, скажешь мне, что требуется, через десять минут получишь в руки. Внутренние расчеты ваше личное дело.
        - Э…  - копаясь в карманах в поисках блокнота с продиктованными заранее требованиями Зверя, сказал я,  - ага! Вот оно. Записывай. Учредители фирмы «Треугольник» Алексей Михайлов, Ярослав Медведев и Мария Волкова,  - я продиктовал номера. Хорошо иметь предусмотрительное начальство, которое не стесняется спросить у твоей жены некоторые подробности, а то действительно потом разборки начнутся - мой это пулемет или Клана. Не надо путать общественное мясо с собственными котлетами.
        - Мой номер,  - вытащил свой жизняк из-под рубашки и озвучил цифры.  - Мы равноправные партнеры,  - пояснил я на вопросительно поднятые брови гнома,  - если кто-то что-то приобретает или продает с этого счета, значит, можно без лимита.
        - А снять все и сбежать?  - подмигивая, прошептал он.
        - Далеко не убежишь,  - грустно отвечаю,  - Зона маленькая. А остальные сильно обидятся.
        - Ну ладно,  - отослав запрос через компьютер,  - сказал гном.  - Теперь вернемся к нашим делам. То, что ты просишь,  - это стандартный комплекс, с некоторыми улучшениями. Три беспилотника и одна наземная станция управления. Тактический разведчик. Вы как-то научились обходить помехи. Собственно, у меня есть три возможных варианта, но это, в конце концов, не наше дело.
        «Угу,  - подумалось.  - Неплохо теперь и за небом посматривать, я так знаю только один».
        - Смотри,  - продолжил он.  - Сейчас собираются выпускать улучшенный вариант. То есть такой же набор, но на самолет ставится более мощная силовая установка, позволяющая увеличить радиус действия до двадцати пяти километров и время полета до двух часов. Повышенная мощность электросистемы позволяет использовать видеокамеру и в ночном, и в дневном варианте одновременно с РЛС, которая может устанавливаться в подфюзеляжном обтекателе. Если мы размещаем твой заказ, то надо не меньше тридцати, иначе фирме на Земле возиться не интересно. Цена у них достаточно низкая, оптовая покупка,  - он подумал,  - ну еще процентов десять скидка… это будет,  - он постучал на компьютере,  - в общей сложности, сорок тысяч за штуку. Практически ерунда. Породистый конь с родословной стоит раз в пять больше.
        - Я, конечно, могу себе много позволить,  - осторожно отвечаю,  - но уж очень дорого, если говорить именно о партии.
        - Это минимум,  - тут же сказал гном. И только,  - ткнув в дверь, добавил он,  - потому, что начальство разрешило. На самом деле,  - подмигивая мне, таинственным шепотом сказал гном,  - я прекрасно знаю, кто такой Дов. Если он пришел с тобой, значит, армия заплатит.
        Теперь надо поинтересоваться, кто такой Дов,  - «догадался» я.  - Только не у этого всезнайки.
        - Если брать твой старый вариант,  - продолжал вещать гном,  - или заказывать меньшее количество, ты только проиграешь в цене. Так им и скажи. Теперь есть еще варианты. Микро-БПЛ Mosquito. Аппарат, изготовленный из композиционных материалов на основе углерода, имеет массу около 250 граммов или 500, в зависимости от аппаратуры при размахе крыла 30 сантиметров. Летные испытания показали, что он может транслировать изображение от портативной видеокамеры на расстояние до одного километра при продолжительности полета 30 -40 минут. После завершения наблюдательной миссии он может приземлиться на полозья. Есть еще БПЛ BIRDY с массой 1,3 килограмма, может обслуживаться одним военнослужащим, которому для управления самолетом необходимо задавать координаты через портативный компьютер. Радиус действия аппарата составляет пять километров.
        Spy There весит немного меньше, обслуживается двумя операторами и может преодолевать до 10 километров. Максимальное время нахождения в воздухе у обеих машин составляет один час. У любого варианта есть свои достоинства и недостатки. Зависит от места, где его используют. Запускать трехсотграммовые аппараты в поле при ветре точно не стоит - сдует. Чем меньше человек работает с самолетом, тем лучше. Так что твой первоначальный аппарат вполне стоящая вещь. Эти мелкие разве что в городе стоит запускать.
        Я согласно покивал.
        - Еще один чисто деловой совет,  - сказал гном,  - взять для ознакомления по паре экземпляров. Сейчас я скачаю полные данные, инструкции, цены,  - он опять постучал по клавиатуре и, подождав пару секунд, вытащил оттуда диск.  - Потом посмотришь и посоветуешься с кем необходимо. Первая партия поступит через месяц с момента оплаты. Плюс минус пару дней. И дополнительно,  - многозначительно сказал гном.  - Если заинтересует, я скачал на диск информацию о радиоуправляемом автомобиле. Сделан на базе четырехколесного багги, обеспечивающего высокую проходимость по бездорожью. При движении по заданному маршруту на дороге скорость 64 километра в час. При движении по пересеченной местности развивает скорость 32 километра в час днем и 16 километров в час ночью. Может обнаруживать людей на расстоянии до 2 километров. Ну, так написано - не проверял. Радиоуправление работает до 10 километров от оператора. На Земле, естественно. Дополнительно ставится крупнокалиберный пулемет. Это многоцелевой военный автомобиль. Способен самостоятельно двигаться рядом с пехотой и перевозить амуницию и оборудование массой до
полутора тонн. И цена не слишком большая.
        - Э… прости, как тебя зовут?
        - Ну, Фома можно,  - после заминки поделился гном.  - Наши имена вам все равно не произнести.
        - Скажи, Фома, а как тут начальство относится к благодарности клиентов по отношению к хорошим продавцам?  - заинтересованно спрашиваю.
        - В смысле, взятку предлагаешь?  - радостно спросил Фома.
        - Взятка - это когда дают до работы. А если я сделаю подарок после получения товара и оплаты - это именно благодарность.
        - Хорошее определение,  - одобрил гном.  - Но ты ведь не просто так намеки делаешь?
        - Понимаешь, вот это,  - я показал диск,  - наверняка информация от производителя. И вы заинтересованы больше продать. А мне неплохо бы знать и о недостатках. Может, стоит заплатить больше, но не иметь проблем потом. Я закажу сотню, а уже первый грохнется.
        - Если проблема в самолете, деньги вернут,  - немедленно возразил Фома.
        - Первый мой упал так, что собирать пришлось кусочки. Доказать, в чем причина - большая проблема, сам должен понимать. Это одно. Могут затянуться сроки или, наоборот, чтобы соблюдать договор, начнут гнать халтуру. Мне нужен,  - я посмотрел ему в глаза,  - заинтересованный контролер. Это не последний мой визит, и если за продажи вы получаете процент… Значит, мне лучше и приятнее иметь дело со знакомым.
        Он промолчал.
        - Вот этот ваш эльф,  - повторяя его жест и показывая на дверь,  - он разрешил продать, но явно же не контролирует каждую сделку. Ты уже имеешь право решать и получаешь конкретную информацию, о которой мне ничего не известно.


        Фу, с облегчением выдохнул я, закрыв за собой дверь и засунув фирменные жизняки, принесенные не то курьером, не то просто другим продавцом, в карман поглубже. Не умею я торговаться. Три процента это много или мало? Фиг его знает. Если в сумме, так много, но заветы Вожака должны постоянно проводиться в жизнь. Во-первых, гном действительно заинтересован теперь хорошо поработать, а не просто скинуть и забыть. Сам проявится, если что интересное будет. Надо и про Летчика помнить с его желаниями, а радиоуправляемый автомобиль - хороший первый шаг.
        А во-вторых, это уже второй гном, охотно идущий на контакт. Они все такие, или мне так везет? В этом замечательном деле надо идти по пути наименьшего сопротивления. Незачем подкупать всех подряд или мелкую сошку. Платить, и хорошо платить, начальнику, а он уже сам и проконтролирует поведение подчиненных, и отодвинет слишком любопытных. Это уже будут не мои, а его проблемы.
        Я побрел мимо стоек с разнообразным оружием и дополнительными приспособлениями, больше ориентируясь на звук. Где-то там впереди бубнило несколько голосов. Слов не разобрать, но хоть можно спросить, куда мои соратники подевались. Оружие, вокруг оружие и, что интересно, никого живого. Или все под незаметным наблюдением, или сигнализация предусмотрена.
        Длинными рядами АК с соответствующими пояснениями, чтобы не перепутать. Просто АК с деревянным прикладом, АКМС с откидным, АКМ с подствольником, 7,62 миллиметра. АКМ с деревянным, пластиковым, металлическим складным, опять с подствольным гранатометом 5,45 миллиметра. АКС укороченный (в нескольких видах), АК-101 под натовский патрон 5,65 миллиметра в нескольких вариантах, АК-103 калибра 7,62 миллиметра. Те самые венесуэльские, которыми Зверь нас вооружал. Или не латиноамериканские, а африканские. Мне без разницы, один хрен - экспортный вариант. Лучше дороже, но более новые, а то неизвестно еще, как гэдээровские использовались до попадания на другую планету. Когда советские военные части выводили из Германии, то много разного, и не только стреляющего, приехало на нашу планету. Патроны тоже завезли в немалом количестве. До сих пор пара тонн у Бориса на складе хранится. В цинках они и лет сорок пролежат, никаких проблем. В этом деле главное, чтобы у всех одинаковые калаши были и не пришлось с недоумением во время боя выяснять, что у соседа патрон не той системы. Калаши все хоть под лупой рассматривай,
кроме калибра, внешнего оформления и разной мелочи разницы никакой.
        АКМ неожиданно кончились, и пошли израильские Galil. Этих автоматов тоже три вида, 5,56 миллиметра, и каждый то с прикладом, то без, то с коротким стволом, то с длинным, и на закуску неизменный 7,62 миллиметра, правда, под натовский патрон. Ненормальные все-таки эти земляне, наштамповали столько, что десятками тысяч продается в неизвестность, и никто не задумывается, зачем это надо. Или задумываются? Те, кому положено. А мне не все равно?
        Тут появился перекресток между стойками, и я заметил знакомую куртку. Черепаха стояла у очередной стойки и что-то там выясняла. Уже не обращая внимания на бесконечные виды всевозможного оружия, я направился быстрым шагом туда.
        Вот кто торговаться умел, так это она. Гном сыпал всевозможными техническими характеристиками, а Черепаха, небрежно отмахиваясь, напирала на количество приобретенного и требовала на скидку сделать еще одну скидку. Тут они стали подсчитывать общее количество покупаемых вещей, и я поспешно схватил ее за плечо.
        - Ты что, с ума сошла,  - зашипел на ухо,  - где мы это хранить будем?
        - Не беспокойтесь,  - тут же сообщил гном-продавец,  - все оформленное и оплаченное - временно и совершенно бесплатно полежит на складе. Будет выдано по первому требованию с предъявлением документа о покупке.
        - Не мешай,  - стряхивая мою руку с плеча, сказала Черепаха.  - Все входит в стоимость,  - и с новой силой кинулась обсуждать количество и ассортимент.
        У меня глаза полезли на лоб. В числе заказанного Черепахой были бинокли, ночные прицелы, лазерные дальномеры, американские очки ночного видения. Не просто так, а целыми коробками по нескольку десятков штук. Зарядные устройства, комплекты для ночного наблюдения и съемки, минифото- и видеокамеры, ноутбуки, приборы для подслушивания разговоров с помощью микрофонов направленного действия. Вот зачем ей это, если и так, при желании, подслушать может без особых проблем? Куча запасных аккумуляторов для приборов. Каждое наименование не меньше чем в десятке экземпляров.
        - Я у выхода подожду,  - предупреждаю и тихо испаряюсь, понимая, что мое присутствие совершенно лишнее.
        - А,  - радостно сказал Дов, увидев меня,  - ты тоже не выдержал. Моя бывшая жена вот так по магазинам ходила, но она совсем другие вещи покупала. Одежду, цацки разные. Почему-то меня совершенно не удивит зрелище выходящей из этих дверей с гранатометом наперевес симпатичной девушки. Денег у нее хоть хватит?
        - Хватит. Она не из бедных, и большинство вещичек не для себя приобретает, еще и наварится,  - говорю я и спрашиваю:  - А когда я смогу поговорить с полковником?
        - Завтра утром сходим на базу. А что, есть проблемы?
        - Тут вопрос, сколько ему надо самолетов и в какие сроки. Десять он получит по бартеру, когда я получу заказ от эльфов. А вот потом внимательно осмотрю ваши арсеналы, и дальше надо обсудить. Это будет,  - я накинул двойную стоимость за труды и использование артефактов, которые сами по себе удовольствие не из дешевых,  - где-то 250 тысяч за единицу, включая работу. Насколько вы способны такое потянуть?
        - Хе,  - сказал он,  - шесть хороших коней за подобную интересную вещь не великая цена, а дело стоящее. Армия не любит скупиться в подобных случаях. Тем более не сразу, ты ведь все равно на первый раз только десяток и сделаешь. Даже на самом деле три. Сам сказал - один в месяц, и весной уйдете. Заодно и проверим. Не думаю, что откажутся. Закурим?  - предлагает с улыбочкой.
        - Нет,  - с содроганием отвечаю,  - ни в коем случае, и даже не дыши в мою сторону. Это вредно и, самое главное, противно воняет. Что за шутки дурацкие, знаешь прекрасно, мы этим не балуемся.
        - Да ничего особенного,  - удивился Дов, пряча в карман коробку с табаком.  - Здесь многие курят. И орки, и егеря, и гномы. Нормальное дело, табак еще до людей выращивали.
        Он повернулся спиной и прикурил, старательно выдыхая дым в другую сторону.
        - Спросить чего-то хочешь?  - не оборачиваясь, поинтересовался.
        - Ага,  - соглашаюсь,  - интересно мне. Ты уже не мальчик и, вон, моментально до полковника дошел. Явно вес имеешь, а все бегаешь по лесам. Это как?
        - Такая у меня жизнь случилась,  - спокойно ответил он.  - Двадцать с лишним лет назад служил я в разведке,  - заговорил он после паузы.  - Военной. Дома проблемы, с женой развод. Не потому что она плохая или я не хороший, просто вечно отсутствовал из-за работы, а ей ждать надоело. И тут вызывает меня начальство и предлагает ради Родины свершить подвиг. Отправиться в небеса, посмотреть, что там происходит. Шансов вернуться с информацией мизер, но вдруг? До сих пор помню контактные телефоны. Так что посмотрел я вокруг и понял, что ничего меня не держит, а пойду не в одиночку, а с хорошими знакомыми. Как раз «Новый исход» собирался, а среди них у меня много друзей было. А здесь как-то так получилось, что первым открыл аборигенов. Пару лет среди егерей прожил, вроде посла. И стали меня гонять по подобным поручениям регулярно. То к оркам в гости, то гномы обнаружились. Мы ж в первое время вообще не представляли, что вокруг происходит, а меня коль один раз не прикончили, значит, можно надеяться, что и в дальнейшем пронесет. Тем более что неплохо выучился на местных наречиях объясняться и получил от
планеты в подарок эмпатию. Уж как ко мне кто относится, прекрасно чувствую и спиной к опасным типам не повернусь. Я иногда по телодвижениям больше понимаю, чем другой два часа говорить будет. Так что плавно попал в военно-дипломатический отдел, практически по специальности. Что-то подсмотреть, о чем-то договориться. А то ты сам не догадываешься. Числюсь в кадровых, и звание майорское имею. У нас с большими звездами единицы ходят, вся армия при мобилизации полторы-две дивизии, так что совсем не маленький чин.
        Он докурил и бросил на землю бычок, придавив его ногой. Вонь при этом еще больше усилилась.
        - Слушают меня внимательно, если новую информацию в клюве принесу, но настолько привык сам себе хозяином быть, что даже страшно залезть на высокий стул и начать указания раздавать. Просто интересно что-то новое открывать, чувствую себя героем из времен великих открытий. В наш учебник истории уже попал - дважды упоминаюсь. Глядишь, за таких, как вы, интересных экземпляров еще и в третий раз удостоюсь. А если отправят кого знакомиться со славянами, так непременно меня. И язык знаю, и половину дороги уже прошел. Пока ноги держат, буду бегать дальше, а в старости мемуары напишу.
        - Ты постарайся выглядеть в них покрасивее, чтобы внуки потом за тебя не краснели, читая,  - с иронией сказал я.
        В дверях появилась Черепаха, держа в руках кобуру.
        - Подарок,  - объявила она,  - за те огромные деньги, что я потратила здесь. Хотели сначала подсунуть кольт или Desert Eagle. Я решила, что Baby Eagle лучше. Тот же стандартный девятимиллиметровый патрон от парабеллума, что и у глока, и 15 штук в обойме. А на эти опять другие патроны. Пора уже на Земле задуматься над общим стандартом и не морочить нам голову. Сойдет,  - вешая на плечо ремень с кобурой, заявила она.  - На сегодня с меня впечатлений хватит, пойдем в «пропавшие колени» отсыпаться.
        - Очень неприятно было,  - шагая рядом, рассказывала она на мыслеречи.  - Этот паскудный эльф, если бы захотел, вывернул бы наизнанку не только тебя, но и меня. У него даже не щит - броня была, и не мне пробовать ее на удар, прощупывать вообще бесполезно. Завалить можно, даже просто ножом пырнуть не особая проблема, вот только не уверена, что он даст к себе подойти с подобными намерениями. Издалека - может быть, и получится. Что интересно, с виду вроде человек, но есть явные отличия. Не уверена, что общие дети могут быть. Уж насколько мы с людьми отличаемся, а никаких проблем, а этого надо долго проверять, и результат очень сомнительный.
        Если очень упрощать, на планете до Катастрофы было три варианта разумных. Один - человек, другой - искусственно выведенный из человека или животного. У них много общего на генетическом уровне, несмотря на внешние различия. А были еще люди, которые изменяли себя. Многие доизменялись до такого, что и людьми их назвать было нельзя. Даже пауки толком не знают, как это выглядело, но некоторые считают, что мозгляки именно такие. У них уже не только внутри, но и внешне ничего похожего. Да и психология нелюдя. Кровососы и то лучше, с теми хоть разговаривать иногда можно. А вообще странно это. Ты заметил, местные жители и люди, и оборотни тоже по типу лица, что называется, европеоиды. А у него как будто примесь китайская.
        Я взглянул удивленно.
        - Ну, фильмы видела и картинки тоже,  - объяснила Черепаха.  - Интересно же, кто такие азиаты и негры. У нас такие не водятся. Если верить земным учебникам, мы относимся к смешанному средиземноморскому типу, где большинство брюнеты, но есть и немалое количество блондинов и рыжих. Совсем другой вид. Они нас не трогают,  - решительно добавила она,  - вот и нам не надо лезть к ним.

        Глава 14
        Оборотни. Род - Собаки

        Черепаха шла по больничному коридору, здороваясь со встречными. При первых передачах языка и навыков присутствовал человеческий врач. Доверие доверием, но рисковать полковник не желал, да еще и вдруг подсмотреть что удастся, тоже неплохо. Доктор был слабеньким экстрасенсом, неплохо ставящим диагнозы врачом и очень впечатлился увиденным. Выяснив, что это вовсе не предел, а на самом деле она специализируется на лечении, сразу предложил поработать в коллективе. Даже зарплату неплохую предложили. Не пришлось демонстрировать справку из Нахаловки - неизвестно еще, смогли бы ее прочитать. Не так уж и много здесь понимающих русский язык.
        На самом деле врачи надеялись не столько использовать ее знания, сколько сами хотели научиться чему-нибудь. С этим было туго. Только одна молоденькая девочка-медсестра с хорошими задатками, хотя и совершенно не развитыми. Остальным Черепаха регулярно читала лекции про первую помощь и самолечение. Большинство так и не продвинулось ни на шаг.
        У взрослых врачей и медсестер, получивших образование на Земле, в мозгах присутствовал психологический блок, мешающий использовать новые нестандартные возможности, даже притом, что они не первый год наблюдали вокруг. Далеко не каждый способен откалывать фокусы сразу по прибытии. Чем старше, тем меньше вероятность появления специфических возможностей. Молодые усваивали ее уроки легче, но за месяц особо и не продвинешься. За год, впрочем, тоже.
        Пока что она все больше работала в хирургии, постоянно напрашиваясь на самые разные операции. Сегодня ей обещали запущенный случай рака. Что делают на начальной стадии, она прекрасно знала, но в таком виде это очень новый опыт. На равнинах до такого никогда не доходило. Для того и существуют пауки, чтобы их подопечные были здоровы. Или сразу умирали - это она тоже прекрасно умела.
        - Мария,  - окликнула ее секретарша,  - зайди к главврачу.
        Она подошла к двери и постучала.
        - Войдите,  - прозвучало оттуда.
        Внутри находились главврач и еще один малознакомый тип из родильного отделения.
        - Видишь ли, Мария,  - поздоровавшись, сказал главврач, с идиотским именем Арье (что означало «лев»), пытаясь пригладить вечно торчащие седые волосы. На самом деле он страшно походил на пухлого жирного зайца, но чего только на свете не бывает.  - Э,  - замялся он, глядя в окно.
        Черепаха глянула ему через плечо. Ничего особенно интересного. Опять стену напротив подпирают два пса-оборотня, вечно таскающихся за ней сзади. Не цепляются, но и не помогают, такое навязчивое напоминание, кто в городе командует из оборотней. Они уже превратились в деталь пейзажа, не цепляющую взгляд.
        - Нам бы хотелось, чтобы ты посмотрела одну больную. Э… очень интересный случай,  - продолжил Арье. Пахло от него смущением, хотя ничего странного в этом предложении не было. Ее часто использовали для постановки диагноза в сомнительных случаях.
        - Она… э… беременна,  - продолжал он блеять.  - Очень тяжелая форма токсикоза и странные реакции. Впадает в агрессию, иногда даже на людей кидается без причины.
        - А в чем подвох?  - спросила Черепаха, глядя на незнакомого врача. Явно это была его идея.  - Почему именно я?
        - У нее муж оборотень,  - ответил тот гулким басом.  - Таких случаев было всего два, и оба не у нас в больнице. Собаки к нам лечиться не ходят. Мы опасаемся, что можем что-то пропустить. А потом,  - он неожиданно шмыгнул носом, вызвав у Черепахи улыбку,  - будут осложнения. Очень не хотелось бы.
        - А ты,  - жалобно глядя на нее, сообщил главврач,  - должна в этом разбираться.
        Интересное кино, подумала Черепаха, соглашаясь. А почему все упорно твердят, что собаки только на своих женятся? Поймать бы в тихом месте одного из моих дополнительных хвостиков и тщательно выпотрошить.
        Женщина лежала в отдельной палате, и у ее постели торчал столбом парень чуть повыше Черепахи, явный оборотень. Собак легко отличать от людей, у большинства волосы странного серого цвета. Очень редко попадаются другие. А на морду вполне ничего, красавец-волк. То есть собака, поправила она себя.
        Черепаха небрежно отодвинула его в сторону и стала разглядывать будущую роженицу под пояснения лечащего врача. Совсем молодая и некрасивая. Брюнетка с очень белой кожей, худая и нервная. Абсолютно не пара такому приятному мужику. А, тут не угадаешь. Самая неприятная часть работы паука - это когда нужно сказать двум молодым, что они друг другу не подходят. Многие просто не желают понимать. Воистину правильно русские говорят: «Любовь зла - полюбишь и козла».
        Хотя здесь обратный вариант про козу, особенно если вспомнить про запрет на женитьбу на людях. Или бывают исключения? Тогда бы сюда не пришли, у них пауки неплохие, но вроде очень специализированные. Толком все равно никто объяснить не может про то, что делается внутри собачей общины, а встречаться с ними в домашней обстановке после первого неприятного знакомства как-то не хотелось. Пусть Гном этим занимается… Действительно, нарушение обмена веществ. Срок уже за седьмой месяц, ага вот и это.
        - Я поняла,  - нетерпеливо сказала Черепаха врачу,  - сейчас посмотрю. Вышли бы вы,  - сказала она через несколько минут.  - Оба. Этого тоже забери,  - показывая на мужа.
        Тот возмущенно дернулся.
        - Выйди,  - попросила девушка.
        Он насупился и затопал в коридор.
        - Мне нужна твоя кровь,  - сказала Черепаха, доставая иглу.
        Больная тут же протянула руку и, оглянувшись на дверь, тихо спросила:
        - А это правда, что ты тоже оборотень, только не из здешних?
        - Правда,  - рассеянно сказала Черепаха, принюхиваясь.  - Лучше не смотри, вы, люди, нервные, тебе может не понравится,  - и слизнула кровь, собранную в ложку.  - Я не собака, а волчица, но в этих делах прекрасно понимаю. Всю жизнь такими вещами занимаюсь, а недавно имела схожий случай - человеческую женщину в качестве пациента. Еще одна идиотка, нашла себе медведя, будто своих мало. Ну что тебе сказать,  - задумчиво пробурчала она.  - Ничего страшного не происходит. Обмен веществ мы тебе поправим, лежи спокойно. Вот так,  - проводя руками, сказала она. И прикрикнула:  - Я сказала лежать спокойно! Будешь двигаться, придется все сначала начинать. Это просто от неправильного питания,  - продолжила Черепаха еще через полчаса.  - Что надо и в каком количестве, я потом продиктую медсестре, и будешь делать, как написано. Проблема твоя на самом деле в том, что ребенок будет оборотень, а ты человек. У него несколько другие реакции даже в таком виде, и это действует на тебя. Организм подстраивается, приспосабливаясь под его, а не под твое удобство. Беременность всегда стресс для тела, а у тебя она не
стандартная. В кровь идет выброс разной химии, к которой ты просто не привыкла. Подробности тебе ни к чему, но дело это легко поправимое. Будешь следовать моим рекомендациям точно, не захочется кидаться на медсестер. И вообще будет гораздо лучше. Ребенку тоже.
        - Стой,  - хватая Черепаху за руку, сказала девушка, поняв, что врач собирается уходить.  - Ты вот сейчас говорила про других, у которых мужья оборотни. Правду говорят, что вы пришли из-за гор с севера и там все не так?
        - Что всё?  - удивилась Черепаха.  - Солнце светит, трава растет, девки беременеют. Везде одно и то же.
        - Нет,  - настойчиво переспросила девушка,  - там оборотни нормально относятся к людям и даже могут спокойно с ними жить?
        - А тебе кто не дает?
        - Тед!  - заорала беременная.
        Дверь распахнулась, трахнув об стену, и в дверь вбежал давешний пес, обшаривая палату взглядом на предмет злоумышленников.
        - Тед,  - быстро сказала девушка,  - она говорит - это правда. Там можно спокойно жить.
        Он посмотрел на Черепаху странным взглядом, в котором мешалась надежда с недоверчивостью, не то прикидывая, как бы ей ноги поцеловать, не то - как бы выкинуть за дверь.
        В открытую дверь заглянул главврач и вопросительно посмотрел.
        - Все в порядке,  - заверила его Черепаха, и он тихо закрыл дверь.  - Так,  - сказала она,  - сейчас ты сядешь и спокойно расскажешь, в чем проблема. Мы, действительно, здесь появились недавно и не слишком в курсе происходящего.
        Пес уселся на кровать и взял за руку беременную.
        - Он,  - сказала та,  - оборотень-собака. Я человек.
        - Очень новая информация,  - пробурчала Черепаха.  - Как тебя,  - она припомнила, что там врач говорил,  - Таня. Просто и понятно, в чем проблема?
        - Дело в том,  - продолжила девушка,  - что у них запрещены такие браки. Тед пошел против родни, а они ему жить спокойно не дают. С работы выгнали, а на другую никто брать не хочет - боятся Клыкастой. И ребенка нашего никогда своим не признают. Да я и не хочу такого признания, сквозь зубы, всегда будет второй сорт.
        - Это они так за чистоту крови борются?  - спросила Черепаха парня.  - Так не совсем глупость. Если дети у разных видов оборотней рождаются, могут быть серьезные проблемы. А могут и не быть,  - задумчиво сказала она.  - Смотреть хорошо надо. Знаете, что может произойти, когда матери говорят, что ребенок не жилец? Сообщая такую новость, лучше держать под рукой дубинку и пару больших мужиков, и то не всегда помогает. А почему мне говорили, что были другие случаи?  - обернувшись к Теду, спросила Черепаха.
        - Это,  - подал наконец голос парень,  - случайность была. У проституток. Два раза за тридцать лет, и никто не знает, что с детьми сделали. Матерям заплатили хорошо, чтобы они помалкивали.
        - То есть вы не прочь смыться куда угодно, только бы подальше отсюда?  - уточнила Черепаха.
        Таня быстро закивала, подтверждая мысль.
        - Вы что думаете, там, где мы живем, так замечательно? Мы пришли туда только летом. Ничего нет, все работают без конца, в соседях крысы и, самое главное, людей-то у нас всего ничего. А оборотни далеко не все ангелы, в этом смысле мы не слишком от местных типов отличаемся. Кто старше, кто младше, кто сильнее и слабее - это все прекрасно знают. Все время новые приходят, и приходится часто выяснять отношения. Мы Кланом живем, а не семьей, и слово старшего закон. А вы, ребята, один раз уже против закона пошли.
        - Значит, новых кандидатов со стороны вы принимаете?  - с нажимом сказал Тед.
        - Ты, собственно, кто?  - спросила Черепаха.  - Профессия,  - поняв, что до него не дошло, пояснила она.
        - Слесарь,  - удивленно ответил тот.  - А что?
        - Умеешь-то что?
        - Да все, что положено: разметка, рубка металла, опиловка металла, сверление, зенкование, зенкерование, нарезание резьбы, притирка, шабрение, сборочные работы и другое.
        - Зенкерование, это чего?  - удивленно спросила Черепаха.
        - Металл режут с помощью специальных инструментов для получения отверстий разного диаметра и глубины.
        - А я в бухгалтерии работала,  - поспешно сказала Таня.
        - Очень интересно,  - пробурчала Черепаха и задумалась.  - Значит так,  - озвучила она результат раздумий.  - Для начала усвойте одну простую вещь. Во-первых, мы не принимаем просто так, сначала испытательный срок в учениках год и один день. Насколько от вас возможна польза и как сумеете себя поставить, от этого многое зависит. Во-вторых, сама я такой вопрос не решаю. Помолчи!  - повелительно сказала она Тане, открывшей рот.  - Сейчас обсудим с одним парнем, может быть, придется и с другим.
        Она набрала номер.
        - Гномик,  - ласковым тоном сказала Черепаха и продолжила на Языке.  - А ты знаешь, какой у меня тут интересный вариант нарисовался?
        Она рассказывала несколько минут, потом выслушала ответ и спросила, обернувшись:
        - А где Клыкастую найти можно?
        - В ресторане «Серый Пес»,  - ответил Тед.
        - Придется подождать,  - сказала Черепаха после еще одного разговора.  - У нашего медведя прорезались дипломатические наклонности, он желает договориться…


        Ресторанчик был оформлен под ковбойский стиль. Кругом сплошные ковбои, что у славян, что здесь. Полутемное помещение, деревянные столы со стульями без спинок, на которых страшно неудобно сидеть из-за того, что ноги не достают до пола, и высокая стойка бара, где за спиной у симпатичной молоденькой барменши стояло множество видов бутылок, бутылочек и глиняных кувшинов. Здесь, в городе, вообще почти везде была посуда глиняная, дешево и практично. Я велел Следаку оставаться у двери и пошел к бару.
        В зале сидело несколько человек. Это если не смотреть на них внимательно. На деле, людь только один, остальные оборотни. Низенький блондинчик с таким честным лицом, что непременно стоило проверить карманы, даже просто проходя мимо. Он оживленно рассказывал что-то сидящим с ним за столиком двоим посетителям. Эти были мощными парнями, с распирающими одинаковые кожаные куртки накаченными плечами и большими кулаками. Проходя мимо, я заметил у одного сбитые до крови костяшки. И на поясе у каждого висел непременный кольт. Тут не надо было быть особо умным, чтобы отнести их к категории боевиков.
        Еще парочка похожих по виду сидела за другим столиком. Униформа, что ли, у них такая - в кожу одеваться? Все дружно проводили меня взглядами и даже прервали свой интересный разговор. Ну, вот он я, можете рассматривать. Весь из себя красивый, в меру упитанный и даже без оружия, нож - это просто часть одежды. Пачкаю пол грязными сапогами в вашем интересном заведении, где вечно обслуживание только для своих.
        Вот сейчас и проверим, насколько вы ребята отличаетесь от нормальных оборотней с равнин. Судя по разговорам, не должны, типичные стайные хищники. Первое посещение вашей территории, раньше я от контактов старательно уклонялся, имея дело исключительно с людьми. Устраивать битье посуды с криками «Меня обидели!» было совершенно не к месту. Тем более и не меня, а паука. Это территория псов, и они имеют полное право проверить, кто к ним заявился, но вот идти после этого на контакт, значит, показать заинтересованность и более низкое положение в иерархии. Прекрасно знают, куда хожу и что хочу, они даже не пытались прятаться, демонстративно устроив слежку. Не надо быть очень умным, чтобы сообразить, мне что-то надо. Если я пришел с просьбой, непременно начнут выяснять отношения.
        - Что закажешь?  - мило улыбаясь и продолжая при этом протирать кружку, спросила девушка.
        Тоже оборотень, даже присматриваться не надо. Узнала она меня, морда невозмутимая, но слишком собаки привыкли дело с людьми иметь, расслабились. Следить надо за такими вещами, как изменения в запахе. Впрочем, я не слишком удивлюсь, если они меня все знают. Вон как дружно среагировали. Можно гордиться, я, если не самая популярная личность в здешних местах, то разговоров по-любому много, удивительно, что не икаю с утра до вечера. Интересно, в здешнем киоске моя фотография продается или бесплатно раздают? Если платить не надо - обидно, я себя весьма ценю.
        - Мне сказали,  - улыбнувшись в ответ, сообщаю достаточно громко, чтобы слышали все,  - что здесь можно встретиться с Клыкастой.
        - А кто это?  - удивленно спрашивает она, глядя мне через плечо. Детский сад какой-то, будут делать вид, что понятия не имеют, когда весь город в курсе. Стоило спросить у того же Дова, и стало понятно, где решаются деловые вопросы и про отсутствие в городе разумных, которые бы об этом не подозревали. Значит, требуется немного грубости, без стычки не обойдется, зачем время зря терять.
        Один из «кожаных» поднялся со стула и неторопливо двинулся ко мне. Руки у него почти доставали до колен, как будто он не собака, а примат.
        - А это одна такая собака, которая утверждает, что она глава семейства,  - отвечаю я.  - Если ты, оборотень, ее не знаешь, может, она слегка преувеличила свою значимость?
        - Ты,  - подходя вплотную и тыкая меня пальцем в плечо, заявил бандюган,  - какое ты имеешь право так фамильярно называть даму? Имя у нее для членов стаи, а все прочие обязаны называть ее Хозяйка и никак иначе.
        - Совершенно верно,  - соглашаюсь и поворачиваюсь к нему.  - Я не член вашей стаи и даже на это не претендую. Поэтому будь любезен не тыкать в меня пальцем. Это неприличное поведение. Иерархию выясняй среди своих, а мне ваши дела не интересны. Я просто вежливо попросил о встрече.
        - Значит, признаешь себя младшим?  - радостно осклабился.
        - А на такие подначки я последний раз ловился в детстве. Какой смысл с тобой драться? Если придется, я просто убью.
        Он неприятно скривился и выхватил пистолет, приставив его к моей голове.
        - Теперь тоже будешь демонстрировать, какой ты из себя грозный?
        - Хозяйка у меня только одна, и она ждет меня дома,  - объяснил я.
        Потом слегка сдвинулся, смещаясь с линии выстрела, и присел, одновременно делая подсечку и поймав руку на излом. Он упал с грохотом на колени. Нормальный разумный в такой ситуации сразу перестает дергаться, это так и называется - болевой прием. Этот был не слишком нормальным и совершенно не разумным. Он попытался встать. Хруст кости и последовавший за ним вой услышали все. Когда я распрямился, держа за шиворот клиента, впавшего в бессознательное состояние от боли, на меня уже смотрело дуло дробовика, который держала в крепких ручках барменша.
        - Ай-ай,  - укоризненно сказал я ей, прикрываясь тушей подранка от выстрела,  - так нехорошо. Он первый начал. А вот эти,  - кивая в сторону зала, где остальные уже стояли на ногах с пистолетами в руках, один только человеческий блондинчик попытался максимально съежиться и тихо сполз под стол,  - тоже очень странно реагируют на мое дружественное поведение и вполне нормальную реакцию на угрозу. Проверять, как много у него ума и дружелюбия, когда он держит пистолет у моей головы, я не собираюсь. Мой товарищ,  - говорю, имея в виду Следака, стоящего в стойке стрелка с Узи в руках,  - тоже нервный и моментально начнет стрелять, как только мне захотят причинить неудобство. Так что если ты не опустишь дробовик, я его сейчас ткну ножом,  - показывая ей клинок в левой руке,  - в печень и быстро присяду. Тебе будет очень неудобно стрелять, стойка слишком высокая, зато в зале появится много покойников. И всего-то надо было ответить на простой вопрос.
        Вот интересно, подумал я, на выстрелы полиция прибегает быстро, или кровь смыть успеют? Жаль, поспорить не с кем, не будут стрелять и даже не собирались, иначе бы сразу не дали Следаку встать. Вот лицо мое попортить фингалом - это нормально. Подраться, выясняя, кто сильнее, типичное поведение, но слишком пахнет заготовкой. Это ж не бандитский притон, а охрана Клыкастой, должны мозги иметь. Какого первопредка он пистолет вынул?
        - Оставьте его,  - негромко сказал женский голос. У малозаметной двери в противоположном конце ресторанчика стояла Клыкастая, внимательно рассматривая меня.
        «Кожаные» моментально уселись на стулья, дробовик из рук барменши отправился под стойку. Я отпустил тушу, постаравшись, чтобы он упал лицом вниз, демонстративно подобрав пистолет с пола, сунул его в сумку на плече, убедившись, что на предохранителе, и придурок только пугал. Очередная проверка на вшивость. Потом спрятал нож и постарался передать всем видом недоумение и обиду.
        - Заходи,  - сказала она и, оставив дверь открытой, ушла из зала. Я показал Следаку, чтобы он тоже сел, и отправился за новыми проблемами.
        Кабинет обставлен в деловом стиле. Все имеет свою функцию и для чего-то предназначено. Стол и два стула. Один для хозяйки помещения и один для посетителя, на него я тут же уселся. Полки у стены, заставленные папками с деловыми бумагами. На столе отчет с колонками цифр и открытый ноутбук. Ничего лишнего, все для дела. Даже ручки стояли в специальной подставке в строгом порядке. И большой экран над дверью, на котором можно видеть происходящее в зале.
        - Когда мы приходим на чужую территорию,  - сказал я, доставая из кармана коробочку и выкладывая на стол,  - то в знак уважения приносим подарок главе семейства.
        Она открыла и повертела в руке серьги с брильянтами. Потом положила назад.
        - Долго же ты собирался,  - небрежно смахивая коробку в ящик стола, ответила Клыкастая. Вблизи стали заметнее мелкие морщинки. Уже в возрасте тетка, причем немалом.
        - Дела,  - пожимая плечами, ответил я.  - Весь в трудах и разъездах. Очень много разного, нуждающегося в проверке и контроле. Так уж получилось. Как освободился, тут же пришел. А мне, похоже, не слишком рады. Там, где мы живем, меня уже давно не проверяют таким глупым способом. И вызов не пытаются бросить. Я не пытался вторгнуться на твою территорию или мешать делам собак, не вижу необходимости в подобном проявлении агрессии.
        - Очень странно вы себя ведете,  - наклонив голову слегка набок и разглядывая меня, ответила Клыкастая.  - Допустим, ты страшно занят, но твоя волчица…
        - Она не моя,  - автоматически возражаю.  - Она сама по себе.
        - Пусть не твоя,  - соглашается, насмешливо улыбаясь,  - она пошла работать в больницу к людям. Зачем? Мы могли бы прекрасно сотрудничать.
        - Может, ей тоже не очень понравилась попытка проверить ее на прочность? В нашем понимании, с теми, которые ведут себя невежливо, лучше не общаться. Не думаю, что в этом отношении мы сильно различаемся. Некоторые реакции у нас остались от прототипов, но даже хищник не старается сразу кровь пустить. А вот мы считаем обязательным. Взялся за оружие - бей. На угрозу мы отвечаем угрозой, на удар - ударом. И при этом желательно довести дело до конца. Покойники обычно не пытаются отомстить, и все остальные хорошо понимают преподанный урок. Ты можешь позволить себе пугать, а нас не знают. Значит, реакция будет очень жесткая, чтоб боялись в будущем. Зачем доводить до столкновения? И уж понимать ты это прекрасно должна была. Значит, сделала специально.
        - Но что-то тебе надо, иначе бы не пришел?
        Я попытался сесть удобнее на стуле, но жесткое сиденье для этого было не приспособлено. Насколько все-таки лучше просто земля, на которой сидят, нормально поджав ноги!
        - Далеко на севере,  - медленно заговорил я,  - где нет ваших паршивых гор, закрывающих горизонт, а есть только огромная равнина, на которой пасутся стада копытных, живут наши племена. Мы не уходили оттуда уже много столетий. Законы для всех одинаковые, и они устраивают почти всех. Только очень немногие пытались заглянуть за очерченные раз и навсегда границы. А потом пришли люди и принесли новые идеи, более совершенное оружие и другие изменения. Большинство не очень всем этим заинтересовалось, но мы - мы другие. Пройдут годы, и изменения в жизни обязательно коснутся всех. Нам не хочется превращаться в индейцев, чтобы потом потомки бледнолицых пускали слезу над нашей судьбой - над убитыми и загнанными в резервации на голодную смерть.
        Есть два варианта. Один - бесконечная война с сомнительным исходом. Другой - вписаться в их общество, оставаясь самими собой. Взять у людей полезное и стать одной из групп, которые пусть и отличаются от них, но необходимы, и спокойно живут рядом. Больше того, смешиваясь с людьми, в большинстве случаев мы получим детей-оборотней, а не людей. Вымирание нам не грозит. Есть только одна, но большая проблема. Люди боятся таких, как мы. Это вбито в них с детства их дурацкими фильмами и сказками. Поэтому, узнав о том, что здесь оборотни спокойно живут бок о бок с людьми, мы очень сильно заинтересовались. Уж извини, но твой вариант полууголовного сосуществования хорош до определенного предела. Рано или поздно отгороженность от людей исключительно по видовому признаку и незаконная деятельность доведет до большой крови. Очень легко будет натравить на собак всех сразу. Нас такое не устраивает.
        Она вопросительно подняла брови.
        - А пришел я потому, что хочу договориться. Мы - Клан Пятипалых, и для своих племен - возмутители спокойствия. Мы принимаем всех не по виду, а по желанию создать новую жизнь. Не каждый останется для того, чтобы стать членом Клана, он должен прожить среди нас год и один день, и потом только будет принято решение. Есть талантливые разумные, замечательные воины и неплохие маги, но с другими они ужиться не способны. К нам приходят все, кого не устраивает старая жизнь, кто думает, что сможет много добиться. Кто, в конце концов, хочет увидеть что-то интересное и главное - выйти из-под жесткого контроля навсегда закаменевших в старых традициях стариков. Нашим старейшинам иногда даже приятно избавиться от таких беспокойных типов. С глаз долой - и для обеих сторон это взаимовыгодная сделка.
        - Угу,  - согласно кивая, сказала Клыкастая.  - Вот что-то такое я и ожидала.
        - Только умный может быть главой семейства,  - соглашаюсь.
        - Льстец,  - без улыбки ответила Клыкастая.  - Одного такого, готового разбить лоб о препятствие чисто из упрямства, тебе подсказала волчица.
        - Да. Я говорю с тобой открыто и не собираюсь обманывать. Проще всего было бы прихватить их просто на обратном пути. Но тут получается конфликт интересов. На будущий год я вернусь, а он наверняка не один такой и появятся еще желающие. А там уже недолго и до силовых методов. Ты пошлешь кого-нибудь,  - я кивнул на дверь,  - из своих обормотов выстрелить в окно. Я обязательно выстрелю из гранатомета в ответ. Люди заинтересуются. Зачем? Все проблемы можно решить тихо и не впутывая посторонних. Он должен роду? Я выплачу его долг, и с этого момента он вместе со своей семьей принадлежит мне. Избавиться от возмутителя спокойствия - хороший вариант для семьи.
        - А ты знаешь, что Тед мой внук?  - прищурившись, спросила Клыкастая.
        - Нет,  - сознаюсь и мысленно себе обещаю вставить хоть немного ума Черепахе по возращении,  - какая разница? Его ребенок полукровка и никогда не займет положенного ему места в роду.
        - А у тебя станет Вождем?  - насмешливо спросила она.
        - У меня жена человек, и она уже через полгода заставила себя уважать и слушаться. Люди иногда честнее и страшнее любого оборотня. Они привыкли жить по другим правилам. Сила не всегда главное, даже сила мага. Умелый мастер стоит намного больше. А уж мой сын в последних в стае ходить не будет. Постарайся все-таки понять. Мы принимаем всех!  - с нажимом повторяю.  - Какая разница, кем ты был до прихода в Клан и кем родился, все долги остаются за порогом. «Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь - кровь Клана». И это не слова.
        Она долго молчала, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. Потом села прямо и посмотрела мне в глаза.
        - Когда-то мы тоже были возмутителями спокойствия в племени и ушли с юга,  - сказала Клыкастая.  - Там и кровь была, и братоубийство. Может, и из-за этого мы всегда внимательно следили за настроениями в роду и старались не допускать вольнодумства. Все должно быть с разрешения старших. Сами сделали то, против чего когда-то боролись. И чтобы избежать междоусобицы, всегда бежали впереди общих настроений. Не так уж и просто было,  - она усмехнулась,  - вписаться в людское общество, в некоторых отношениях они очень неприятные типы, хотя в других откровенно наивны. Но наши дети все равно думают, что они умнее родителей. А некоторые - откровенные идиоты, не понимающие, куда и зачем лезут. Даже в этом случае они наша кровь, и торговать ими я не буду. Пусть тот, кто хочет, уходит с тобой, препятствовать не буду. Но!  - она подняла руку, призывая к вниманию,  - если они не приживутся у вас, то должны иметь право вернуться назад. И не просто право, туда ты их отведешь, значит, и назад проводишь.
        Я согласно кивнул.
        - Это не вопрос,  - утвердительно сказала она.  - Ты получил, что хотел. Теперь и мне хотелось бы услышать, в каких областях возможно в дальнейшем наше сотрудничество, и у меня есть еще кое-какие вопросы. Ты знаешь, какая между нами разница?
        - Так нет вроде,  - осторожно отвечаю.  - Вот рысей здешних я еще не видел, а с вами у нас разницы нет.
        - Дело в том,  - наставительно сказала Клыкастая,  - что первыми сделали оборотней как раз здесь - на юге. Собак. Ваши,  - она насмешливо улыбнулась,  - разведчики просто нагло украли разработки и слегка разнообразили другими животными.
        - Слегка,  - обиделся я,  - это еще два десятка видов?
        - Ерунда,  - отмахнулась она.  - Принцип один. Зато глупости много. Никому не нужны кошачьи в таком разнообразии. Вот плюги и гномы с орками - чисто разработка ваших предков. Информацию, как выводить анхов и зеленых, наши предки ответно украли у вас. А плюги вообще самый первый опыт - неудачный, слишком тупые. Вас, кстати, сколько разных видов в Клане?  - небрежно спросила она.
        - Пятнадцать,  - отвечаю, не видя причин скрывать.
        - Угу,  - ответила она, явно подсчитывая что-то в уме.  - Водных, я так понимаю, нет, а кто еще отсутствует?
        - Гиены… И не спрашивай почему, никто не знает. Не может быть, чтобы все вымерли.
        Она опять посчитала и удивленно посмотрела на меня.
        - Вы что, и крыс принимаете? Ну не мне вас судить… Расскажу тебе, раз такое дело, интересную вещь.
        Она несколько секунд молчала. Потом негромко сообщила:
        - Там, дальше на юг, начинаются джунгли. Огромная территория, покрытая лесами. И есть могучая река, текущая через огромные пространства земли и впадающая в океан. Мы - собаки, заселили там все. Есть совсем дикие племена, вроде крыс, есть неплохо развитые государства и города. Вот чего нет, так это других видов разумных, кроме морских и речных. Здешние оборотни-леопарды из озер - дальние родственники морских видов. Даже если появится желание прогуляться в ту сторону, не надо этого делать - плохо кончится. Там тоже появлялись люди. Чернокожие. Несколько раз, но вот теперь их нет,  - она развела руками.  - Совсем нет. Так что делай выводы. Тебя,  - с любопытством спросила она,  - подобные вещи нервничать не заставляют? Все-таки наши предки, да и мы сами, были врагами очень много времени?
        - Какая мне разница, что там было шестьсот лет назад?  - удивился я.  - С вами мы никогда не дрались, и крови между нами нет. А предки… У нас к ним очень двойственное отношение. Мы прекрасно знаем, что выводили оборотней искусственно. Вроде бы благодарны должны быть за то, что существуем. Но их дорога закончилась после Войны, а мы живем своим умом. Их счета остались в могилах. А мы с тобой оба оборотни и вынуждены приспосабливаться к людям. Или приучать их к себе. Люди похожи на наших предков, но ими не являются. Так что проблем не вижу.
        - Ну, оно и к лучшему,  - сказала сама себе Клыкастая.  - А теперь переходим к нашим ближайшим делам. Ты можешь заставить свою волчицу прийти и поделиться опытом?  - резким тоном спросила Клыкастая.  - Обещаю, все будет очень вежливо и красиво.
        - Нет!  - испуганно отвечаю.
        Немножко переигрываю, но сойдет, не настолько мы хорошо знакомы. Ни в коем случае не вставлять Черепаху в торг, она должна решать сама. Лишняя возможность полавировать, да и незачем посторонним знать наши внутренние расклады.
        - Я не могу заставить паука. По положению она мне равна, я могу ее только просить, и в этом нет смысла. Если ты хочешь хороших отношений, то нужно не требовать, а по-настоящему вежливо предложить обменяться знаниями. Ты мне - я тебе, это справедливо. Оба выигрывают.
        Я глянул на нее и, старательно подбирая слова, продолжил:
        - Мы тоже придаем большое значение иерархии стаи. То, что ты сделала вначале, было самым настоящим оскорблением. Теперь она вовсе не заинтересована в сотрудничестве.
        - И что же устроит волчицу?
        - Может,  - с надеждой спрашиваю,  - искрение извинения?
        Она рассмеялась.
        - Да,  - навалившись локтями на стол и улыбаясь, ответила Клыкастая,  - вы пришли очень издалека и плохо знакомы с моей репутацией. В искренность моих извинений никто не поверит, даже если я просто случайно наступлю прохожему на ногу.
        Зря она так. Уж про Клыкастую за три десятидневки я наслушался по самое не могу. Слишком многие ее откровенно боялись. А назойливое внимание собак в городе трудно было не заметить. Они, практически не скрываясь, ходили следом и проверяли все наши контакты. Я даже запретил своим выходить с военной базы, во избежание разных осложнений. И это идиотское выяснение отношений в зале, точно с ее подачи.
        Кажется, пришла к выводу, что ссориться не стоит, можно больше получить в результате нормальных отношений. Вопрос из вопросов: откуда она все знала в первый же день? Не успели приехать, а уже появилась, и не шестерку послала проверить, сама пришла. И то,  - не каждый день оборотни новых видов появляются, интересно проверить, что они собой представляют. Очень ей хотелось понять, можно ли нас скушать. С маслом или без, или требуется изображать политес.
        Единственный вариант - сообщение от Дова с телетайпа. Очень интересно, кто ж сразу побежал не к прямому начальству, а к собакам. И на будущее помнить, что все сказанное военным, моментально может стать известно Клыкастой.
        Она прищурилась.
        - Тогда давай попробуем по-другому. Допустим, это будет приглашение не от меня, но от имеющего большой вес в роду?

        Глава 15
        Еще одно знакомство

        Я вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь, чтобы случайно не хлопнуть. Расти мне еще и расти до таких высот. Клыкастая пропустила меня через мясорубку, внимательно рассмотрела фарш, отделяя разные виды мяса друг от друга, и… выдавила из меня обещание поставки «Ткани» и демонстрации разных новых образцов. Самое умное - это дать тебе то, от чего давно хочешь избавиться, с видом благодетеля, не назначая цену. Воспитанный проситель чувствует себя обязанным.
        Формального договора заключено не было, но соглашение о сотрудничестве теперь имелось. Еще одна забота на мою голову - это не люди, с артефактами тоже обращаться прекрасно умеют. Внимательно надо смотреть, что показываем или продаем. Копировщики нам не нужны, попробуй потом доказать, что тут налицо наглое воровство идеи.
        Отобрав у Следака пиво, которым он старательно накачивался все это время, и, выпив кружку, вежливо попрощался с барменшей, и мы удалились. Пиво, кстати, так себе. У нас лучше делают. А кольт, отнятый у придурка, я возвращать не стал. Не из жадности, а пусть в другой раз думает, куда тычет. Вполне законный трофей. Надо подарить кому-нибудь, не покупать же специально патроны, а одной обоймы на всю жизнь не хватит.
        - Возвращаемся,  - спросил Следак на улице,  - или в больницу?
        - Пойдем знакомиться с новыми кандидатами,  - ответил я.
        - Вот интересно,  - глубокомысленно изрек Следак, бдительно озирая встречных прохожих в поисках врагов,  - а как насчет скрещивания собак с волками?
        - Нормально будет,  - рассеянно отвечаю, пытаясь понять, что такого интересного увидел только что,  - в самом начале, когда только-только Большая Война кончилась, были и такие, прекрасно с волками жили. Наши волки на самом деле, скорее, волкособаки, только от псов там очень мало. Теперь непременно будет вливание свежей крови. И нам это интересно, и им тоже.
        Когда-то точки выброса эльфы отобрали так, чтобы поселков в тех местах не было. Но земля в котловине давно поделена была, другое дело, что не всегда контролировалась. Части людей сильно не повезло - попали на территорию орков, а те и между собой-то никогда дружно не жили. На первых порах люди еще и не стремились договариваться с соседями, рассчитывая на превосходство в оружии. Но и понять ничего не успели, как получили моментально объединенный фронт оркских князей. Лет пять там беспрерывно стреляли, пока жалкие остатки недобитых людей не ушли к озеру.
        С нашей стороны, с севера, часто крысы приходили, здесь старались не селиться. Новый Город попал как раз в дырку между бывшими владениями собак и большим лесом, где живут егеря с рысями. Здешнее начальство очень быстро поняло преимущество сотрудничества. Собаки знали местные условия, а у людей оружие - вот и объединились. А когда все более-менее утряслось, Клыкастая начала целенаправленно встраиваться в людскую жизнь. Оборотней намного меньше, преимущества людской жизни (хотя бы в технологиях и комфортном существовании) прекрасно видны. Отгородиться все равно не удастся, так лучше взять процесс объединения в свои руки и не пускать на самотек, решила Клыкастая.
        Раньше местные племена все больше отбивались от набегов. Не только крысы и орки не прочь были пограбить. Вечно все были готовы к отражению атаки и только в редкие минуты затишья землю пахали и рыбку ловили. Если зайти подальше в район оборотней, там еще местами рвы сохранились, и дома совсем по-другому построены, сплошные стены с бойницами. Очень большие проблемы раньше были - население уменьшалось. В последние годы перед приходом людей уже заметно стало. Здесь поселок погиб, там еще пару лет - и не удержаться. Даже обсуждали, не уходить ли на юг.
        А собаки-оборотни в новых условиях прекрасно устроились. Они теперь ближайший и самый весомый союзник Нового Города. Четверть кадрового состава армии - оборотни, они имеют доступ ко всей технике и поставкам оружия. Все проходят через призыв - и мужчины, и женщины. Люди могут сачковать - собаки нет. Вот единственное, что никогда на сторону не уйдет через них,  - оружие. Прекрасно знают, чем это кончиться может. Зато у каждого дома есть частный ствол, и не один, а еще несколько складов на всякий случай. Собаки вообще очень отрицательно относятся к продаже оружия оркам и гномам, но эльфы никого не спрашивают.
        Голосовать им без надобности - в своем квартале сами себе власть, а общегородские улучшения - вроде проводки электричества или постройки канализации - им положены, как и всем. В их район людская полиция не лезет, все проблемы решаются без выноса сора наружу. Всё на грани закона, никогда не заходя за грань. Когда орки с гномами продукцию продать хотят в Новом Городе, они налог платят в специальном подразделении вроде таможни. А собаки ездят по дальним районам и скупают все, что спросом пользуется, но на таможне не платят - считается, что все это они на собственных фермах производят, и с них берут только общегородские налоги. Ферм у оборотней-то на самом деле практически не осталось, несколько дальних поселков - и всё. Почти все оборотни в город перебрались, а землю людям в аренду сдают. Сдавать - сдают, а продавать ни в коем разе. Все документы правильно оформлены и заверены в Городском совете.
        Об этом знает даже ребенок, но люди предпочитают, чтобы возле них поменьше крутилось разных неприятных типов. Пусть лучше в специальный район идут. Кстати, там никогда не грабят и не убивают. Есть специальная команда, которая моментально отлавливает позволяющих себе лишнее. Иногда их в полицию сдают, иногда сами разбираются, на глазах у посетителей квартала. И никогда никаких свидетелей не бывает.
        - Стоп! Ты вывеску видел?
        - Какую еще вывеску?  - удивленно спросил Следак.  - Ты что, незаметно от меня научился читать здешние письмена?
        - Рисунок там был,  - поворачивая назад и разглядывая стены, отвечаю.  - Рысь странного цвета и колба стеклянная со змеей.
        - Вот эта, что ли?  - показывая на щит над дверью, спросил Следак.  - Колба,  - он издевательски хмыкнул.  - Больше на рюмку похожа, а пиявка пьяная.
        - Она!  - обрадовался я.  - Сейчас нанесем визит.
        - В больницу уже не идем?  - обреченно спросил Следак.
        - Ничего, как с собаками общаться, так я должен, других желающих не наблюдается. Немного подождут. Интересно теперь побеседовать с рысями. Очень они до сих пор старательно прятались.
        Дверь мелодично звякнула, предупреждая о посетителях. Специально для этого к ней был сверху приделан металлический язычок. Открываешь, он цепляет маленький колокольчик и, бац,  - появляется услужливый хозяин. Ну, это в теории. Вместо радостно встречающего обнаружилась типичная аптека. Собственно надо было догадаться сразу, по рисунку, но я оказался недостаточно умным. Продавец, мельком взглянув на нас, продолжил общаться с пожилой, плохо одетой женщиной.
        Большое помещение, увешанное крайне неаппетитными плакатами с человеками в разрезе. На одних изображены связки кишок ярко-красного цвета, на других - огромного размера челюсть с подозрительно большими клыками, и, как венец всему, плакат с радостно улыбающимися при виде шприца детьми. Не иначе как там внутри героин.
        Следак с видом знатока приступил к изучению особенно отвратительной картины желудочного тракта, причмокивая от удовольствия. Таких картинок он сам запросто много нарисует и точно укажет, где проходят вены, да и разные нервы. Он признанный крупный знаток - куда ткнуть пленного, чтобы без внешних следов очень сильно болело.
        Женщина наконец получила желанный пузырек и, расплатившись, удалилась. Последние минут пять я внимательно разглядывал этого самого мужчинку-продавца. Не гном, сто процентов, но тоже метр с кепкой. И сколько я ни пытался разглядеть вторую тень - не увидел. Вернее было что-то, но больше всего это напоминало Вожака, совершенно без формы. Что-то есть, а не ухватить. Очень странно, обычно я без проблем вижу, с кем имею дело. Это ведь не глазами смотришь, это скорее внутренняя сущность проявляется.
        - Вы что-то хотели?  - вежливо спросил продавец, которого, судя по табличке, нацепленной спереди, звали Аплатон. Специально для меня старался, аглицкими буквами нарисовано, а не местными закорючками.
        - Мне бы хотелось задать вопрос,  - поясняю, чувствуя, как сзади подошел Следак. Можно даже не оборачиваться для проверки, он уставился на продавца, сделав суровую морду. В его понимании. Обычно люди не пугались, а принимали его в этом виде за мыслителя, глубоко задумавшегося, где находится ближайший туалет. Совсем другое дело, когда он не пытается что-то изображать. Когда Следак в ярости - лучше с ним не сталкиваться.
        - Скажите, вы действительно рысь-оборотень?
        - Да,  - невозмутимо ответил тот, опуская правую руку под прилавок,  - есть проблема?
        - Дело в том,  - поясняю насколько возможно вежливым тоном, чтобы не спровоцировать появление очередного пистолета,  - что мне бы хотелось встретиться с главой вашей общины. Мы,  - я ткнул назад, отодвигая Следака,  - тоже оборотни. Вот я - медведь, а он - примат, есть и рыси. Мы впервые сюда попали, и сколько не спрашиваем, никто не может сказать, к кому обратиться.
        - А что вы, собственно, хотите?  - все так же вежливо и не проявляя интереса, спросил он.
        - Ну,  - в замешательстве отвечаю,  - пообщаться, обсудить, чем мы можем быть полезными друг другу. Все-таки родственники, хоть и дальние.
        Звякнул колокольчик, и в помещение вошла очередная мадам. На этот раз молодая и холеная.
        - Где вы остановились?  - спросил Аплатон.
        - В гостинице «Потерянное колено».
        - Я передам,  - сообщил он и повернулся к посетительнице.
        Еще секунду я стоял в некотором недоумении, потом повернулся и пошел к дверям.
        - И это все?  - изумленно спросил меня на улице Следак.
        - Нет,  - раздраженно отвечаю,  - я должен был с ходу дать ему в глаз и переломать мебель - это крайне помогло бы в налаживании отношений.
        - Ну, кто бы кому дал, еще неизвестно,  - глубокомысленно сообщил он,  - я немного сбоку стоял и видел. Под прилавком у него такая интересная штучка была… Рукоятка деревянная, от нее трос стальной идет и на конце кубик металлический. Можно прямо с места хлестнуть по башке. Интересная конструкция,  - помолчав, добавил он,  - никогда не переломится, а если хорошо врезать - в голове дырка непременно будет. Только с ней обращаться надо уметь, а то недолго и себя зацепить. Но все же стоило проявить немного больше настойчивости.
        - Ты вообще кто?  - спрашиваю.
        - Охранник,  - гордо отвечает Следак,  - приставлен к тебе по специальному распоряжению Вожака.
        - Вот и охраняй! А в высокие дипломатические переговоры не лезь.
        - Да ладно,  - обиделся он.  - Уж и сказать ничего нельзя.


        Месяца жизни в Новом Городе, как он вполне официально именовался, или Городе на озере, как говорили неофициально, чтобы отличать от всех прочих городов орков и гномов, для всестороннего понимания происходящего было явно не достаточно, но картина вырисовывалась не вполне идиллическая. Полного и всеобщего счастья, как и следовало ожидать, не наблюдалось. Кроме самого Города еще целая сеть поселков, больших и малых. Жители их выращивали сельскохозяйственную продукцию, разводили скот. Еще имелись отдельно стоящие фермы.
        Сам Новый Город (а название так и напрашивалось переиначить в Новгород, вот только это по-русски звучит хорошо, а не на местных наречиях) вытянулся вдоль берега, где еще со старых до-катастрофных времен сохранились останки широких пристаней. Вот вдоль них и стоял основной пояс зданий, возведенных в первые годы. Стандартные двухэтажные коробки из кирпича (тут вообще дома выше двух этажей не строили), поделенные так, чтобы выходы всех четырех квартир не пересекались, и у каждого был свой маленький садик за забором. На плоских крышах стоят баки, обеспечивая теплую воду жильцам. Постройки совершенно не различаются ни по виду, ни по окраске, надо внимательно смотреть на номера домов и улиц, чтобы не перепутать. Улицы тоже названий не имели, только числа.
        Второй, более узкий, пояс домов строился позже для тех, кто неплохо устроился и мог себе позволить выделяться из общей массы. Такие дома строились по индивидуальному проекту, на большом участке, за высоким забором, и тут уж хозяева старались превзойти друг друга в выдумке. У кого-то прямо средневековый замок, правда, минимального размера, у кого-то копия Белого дома или еще какой достопримечательности Земли. Некоторые смотрелись красиво, а некоторые построены для показа богатства их владельцев.
        Дальше шли общественные здания - школы, учреждения, больница и все прочее. За ними была, по сути, промышленная зона, где стояли фабрички, заводики, заводы - всё, что производило продукцию, на чем и жил Город, торгуя с соседями.
        А вот на окраине находился еще один жилой пояс. Там проживали те, кто снимал комнаты, не желая жить с родителями, не имеющие по каким-то причинам возможности купить собственное жилье в более респектабельных районах. Были еще отдельные кварталы, в которых проживали нелюди, а также лица, не имеющие гражданства.
        Вот здесь и начиналось самое интересное. Новый Город жил точно по законам Древнего Рима. Граждане имели право на множество вещей, не доступных не гражданам: медицинское обслуживание по сниженным расценкам, помощь больным и инвалидам, бесплатное начальное образование и прочее, включая возможность голосовать. Правительство было выборным, избранным на четыре года.
        Стать гражданином было очень просто - надо родиться в семье граждан либо отслужить в армии или полиции десять лет. Проблема была в чем? Для того, чтобы попасть в кадровые части (а другой возможности прослужить десять лет в армейских частях не существовало), надо хорошо разбираться в технике и прекрасно говорить и писать на человеческом языке. Полиция ведь тоже не резиновая, и там требовалось доскональное знание городских законов. Странным бы было ожидать от зеленых и гномов подобных умений.
        Вот собаки-оборотни и егеря, жившие в единственном большом здешнем лесу и, соответственно, в отдельном городском квартале, проходили с самого начала по статусу союзников и гражданство имели, но без права голосовать на выборах. Все остальное на общих основаниях с людьми. Впрочем, было несколько групп людей, как раз и не имеющих гражданства.
        Индейцам это не интересно, курды жили слишком далеко. Было еще несколько категорий - представители разных сект, например, коих никто за своих не держал и к которым относились не самым дружелюбным образом.
        Кроме того, в армии негласно был распространен принцип квот по приему добровольцев. Процент принятых на службу разумных других видов не должен был превышать процента граждан-нелюдей того же вида. Хорошо это или плохо - интересный вопрос. С одной стороны, создавалась конкуренция и происходил отбор лучших, с другой, вполне естественно, масса недовольных.
        Был еще один вариант - двадцать лет отработать на государственной службе, но это давало только личное гражданство, не распространяясь на потомков. Вариантов такой службы достаточно много. Существовали государственные предприятия, на которых необходимо работать. Кто-то должен был пахать на карьере, добывая щебень и песок для строек, чистить оросительные каналы, строить дороги и мусор тоже убирать. За это платили невысокую по местным понятиям, но очень приличную по понятиям тех мест, откуда приходили работники, зарплату.
        В результате, со временем сложились целые Кланы из местных разумных, занятые определенными видами деятельности. На тяжелых физических работах трудились орки, приспособленные самой природой и предками под такие занятия, а на заводах, где так или иначе необходимы знания, умение и точность, в основном подрабатывали гномы.
        А среди не пристроенных нередко появлялись собственные банды, занимающиеся грабежами и рэкетом. Долго они, правда, не жили. Город пока не большой, с общей численностью жителей под полтораста тысяч, контролировался легко, и полиция с такими вещами боролась крайне жесткими мерами. Известное дело, законы уважают, пока за их неисполнение убивают. Так что нередко доставалось очень больно даже соседям правонарушителей, вплоть до изгнания. Поэтому бандитов очень быстро сдавали кому следует.
        А жить в Новом Городе было хорошо. Даже по меркам славянской Зоны он богатый. Промышленная продукция, производимая на местных заводиках, дешевле самопальной и качеством лучше. Хорошие специалисты из округи всегда имели больше шансов неплохо устроиться. Простейшие вещи вроде керосиновых ламп и, соответственно, керосина, полученного на городских предприятиях из нефти, добываемой на принадлежащих Городу скважинах, шли на ура у всех племен и видов, населяющих котловину. А на газовых плитках и газовых баллонах, развозимых по всей котловине еще одной городской компанией, с удовольствием готовили пищу все. С деревом для отопления и приготовления пищи большие сложности, и местные раньше употребляли для этого высушенное козье дерьмо.
        Был еще один интересный источник богатства Города. Огнестрельное оружие действительно дешево, даже очень дешево. А вот патроны к нему совсем наоборот. Как бы ни в три раза дороже, чем у русских. Патронный завод бойко штамповал гильзы из местного сырья и даже имел собственные хлопковые плантации, сырье которых использовали для производства пороха. Все необходимое производилось на месте, но цены принципиально держали не очень ниже поставляемых эльфами. Так, чтобы огнестрел оставался дорогим удовольствием для большинства. При этом его все равно покупали и князья орков, и общины гномов, и простые разумные, прекрасно понимая выгоду таких вещей.


        От продавца, торговавшего едой прямо с тележки возле здания больницы, отошел молодой парень. От стены отделились четверо мужчин, подпиравших ее в целях, видимо, недопущения выпадения кирпичей, и встали у него на дороге полукругом. Один держал деревянную дубинку, у второго с руки свисала цепь.
        - Как здесь интересно жить,  - радостно воскликнул Следак,  - не то что у нас в роще, где ничего никогда не происходит!  - и, не дожидаясь моего согласия, направился через дорогу.
        Не будь на улице столько свидетелей, проще всего было застрелить кого-то из них, но в здешних законах я не слишком разбирался, и рисковать не хотелось. Потом будешь долго оправдываться, сидя за решеткой, или вообще на здешнюю каторгу отправят. Совсем ведь невинные мальчики, просто развлечься захотели.
        Слов мы не слышали, но парня толкнули, отчего пакет с едой полетел на тротуар, и он - без перехода - резко двинул в челюсть одного из весельчаков. Человек с дубинкой вполне умело ударил его сбоку. Парень прикрылся локтем, но после таких ударов рука уже не слишком работает.
        - Только без смертей,  - громко сказал я Следаку в целеустремленную спину.
        - И вечно ты все удовольствие обламываешь,  - недовольно ответил он, снося ударом ножищи в спину того, что с цепью.
        Еще один зарычал не хуже зверя и, развернувшись, кинулся на меня, расставив руки. Может, захотел задушить в радостных объятьях, но у меня для этих целей есть жена, и в мужских нежностях я вовсе не нуждаюсь. На чистом автоматизме я отодвинулся и ударил его ногой по колену, так что он моментально свалился. Нога выгнулась в обратную сторону. Сегодня день поломанных костей. Собирать разбитую коленную чашечку - большая проблема, надеюсь, денег на эльфов у него не хватит, и он будет хромать всю оставшуюся жизнь, а в будущем хорошо думать, что делает. Я подумал, не ударить ли еще раз, для профилактики, но в этом уже не было необходимости.
        Тот, что был с дубинкой, неподвижно лежал, успокоенный Следаком, а мой так называемый охранник стоял и с интересом наблюдал, как парень, из-за которого все и началось, лупил ногами последнего, старательно пытаясь заехать ему между ног. Тот свернулся в позу зародыша и только дергался от очередного удара.
        - Ну кто ж так бьет?  - укоризненно сказал Следак, отодвигая парня в сторону.  - Чего им вообще было надо?
        - Борцы за чистоту крови,  - тяжело дыша, ответил тот.  - Оборотни им не нравятся.  - Рукой, по которой пришелся удар дубинки, он старался не двигать, да и лицо у него в крови.
        - Вот эти?  - неприятным голосом переспросил Следак и пнул ногой лежащего так, что его приподняло над землей и отнесло в сторону.
        - Хватит,  - сказал я.  - Вот посмотри, как на тебя этот с тележкой смотрит.
        Следак повернулся всем телом и уставился на продавца.
        - Да я ничего не видел,  - поспешно сказал тот.
        - Город очень плохо влияет на зрение,  - наставительно сообщил Следак.  - То ли дело в лесу или степи. Там надо хорошо смотреть по сторонам, чтобы тебя не скушали. А в городе должны собираться люди, которые ничего не видят, ничего не слышат и ничего никому не говорят.
        Продавец послушно закивал.
        - Мы потом пройдем мимо,  - добавил Следак,  - непременно купим твои пирожки,  - он шумно принюхался,  - с бараньим мясом. Я очень большой и аппетит имею соответствующий. Очень бы не хотелось при этом знакомиться с какими-то любопытными должностными лицами. Если нам что-то не понравится, мы ведь можем и не только этих обработать.
        На лице продавца читалось страстное желание оказаться как можно дальше от нас. Стоит уйти, и он тоже испарится.
        Парень внимательно посмотрел на Следака, потом перевел взгляд на меня и неожиданно встал по стойке смирно.
        - А,  - дошло до меня,  - ты этот самый Тед? Ну-ка пойдем, покажи, где тут Черепаха сидит.
        - Кто?  - не понял он.
        - Мария,  - пояснил Следак, направляясь за нами и оглядываясь на прощанье на лоточника. Тот поспешно поклонился, показывая всем своим видом, как он нас любит, в отличие от этих, валяющихся без признаков жизни.
        В палату к жене Теда мы сразу не пошли. Сначала нашли ближайший умывальник, и я заставил его привести себя в порядок. Еще не хватает обморока беременной жены при виде побитого супруга.
        - Ну, есть такие,  - объяснял он, вытираясь полотенцем.  - Все больше из бывших американских минитменов. Выживальщики хреновы, с Библией в одной руке и ружьем в другой. Дома их не понимали, и они собрались здесь строить свое самое правильное государство на основе заповедей, где написано про образ и подобие. Вместо государства получили очень больно от орков и прибежали с поджатым хвостом в город. А у нас, оборотней, вроде как вообще души нет, и мы ниже людей, а я тут еще лезу к человеческой женщине. А в семействе, наоборот,  - с тоской в голосе сказал он.  - Люди ниже нас, а вывод тот же - нечего связываться с человеческой женщиной. Большинство этих минитменов сразу, как сюда попали, полезли в драку. Сначала их орки ополовинили, потом крысы постарались. Они все больше мелкими группами жили и даже со своими договориться толком не могли, потому плохо кончили. Некоторые остались, вот по старой памяти и цепляются. Обычно они собак трогать боятся, но я уж очень глаза мозолю.
        - Свои не принимают,  - задумчиво сказал я,  - чужие лезут. А что в армию не пошел?
        - Так там нормально с женой можно жить, если офицер. А пока рядовой - куда деваться? На зарплату не прокормишься, и жилья нет.
        - Я не знаю, как принято у собак, но хочу тебе объяснить, о чем ты просишь, что значит быть членом Клана.
        Тед положил полотенце и настороженно уставился мне в лицо.
        - Мы принимаем всех, но это одновременно создает массу проблем. Приходят к нам все больше молодые, которым хочется нового, или разумные с амбициями, которые по каким-то причинам не добились того, на что, как они считают, имеют право рассчитывать. Иногда это правда, и причина вовсе не в них, но очень часто они слишком много о себе думают, и таких приходится воспитывать. По-разному, физически тоже. Мы - хищники, все виды, и собак это должно касаться в полной мере. Что такое иерархия стаи, ты должен прекрасно понимать.
        Он непроизвольно кивнул.
        - Чтобы не допускать бесконечных свар и драк, тем более чтобы не дать возможность лезть в дела Клана и глав семейств, проситель не принимается автоматически. Каждый дает клятву подчиненного на год и один день, и нас совершенно не интересует, насколько он великий мастер, воин или просто насколько важны его умения. В данном случае это означает, что этот год вы принадлежите мне. В прямом смысле принадлежите. Я могу послать тебя на смерть, если посчитаю нужным, или сам убью, и отчитываться за свои действия буду только перед Вожаком. Могу приказать тебе кого-то убить, и ты обязан подчиниться, не задавая вопросов. Надо мной только Вожак, и свои претензии ты выскажешь ему, если он захочет выслушать, но исключительно потом, после выполнения приказа.
        Я помолчал, давая возможность подумать.
        - Когда год пройдет, решать буду не только я, но и моя семья. Это несколько другое, чем ты думаешь. Туда входят все, кто живет в моем доме. Но это не значит, что ты или твоя жена должны лизать всем задницы. Мы - хищники. Как себя поставишь, так и будет. Сильных уважают. Не только физически, но характером сильных. Иногда срок можно продлить еще на год, иногда тебя отказываются принять и выгоняют.
        - С другой стороны,  - откровенно ухмыляясь, перебил меня Следак,  - он тебя обязан поить и кормить, лечить и отвечать на идиотские вопросы в течение всего срока испытания.
        Тед не слишком приятно усмехнулся разбитым ртом.
        - Мы уже все решили. Врач сказал, что ее все равно выпишут, еще месяц до родов, нечего зря занимать место, если нет особых проблем. А нас и из дома поперли. Как себя покажешь, так?  - набычившись, повторил он.
        - Каждый проживает свою жизнь и выбор делает сам,  - ответил я.  - Пойдешь, объяснишь все еще раз жене. Согласится, скажете, что положено, и будем перебираться. В гостинице и для вас место есть, наши все равно на военной базе сидят безвылазно.  - На,  - протягивая ему кольт, сказал я,  - будет теперь твой. В собак не пали, с Клыкастой я договорился, больше цепляться, пока вы здесь, не будут.


        - Тут тебя спрашивал какой-то Фома,  - дружески хлопнул меня по плечу здешний вышибала.  - В общем зале сидит, дожидается.
        Кто бы мне лет пять назад сказал, что зеленые меня трогать будут и я им руки после этого не отрежу, непременно бы в глаза плюнул такому вруну. А сейчас нормально воспринимаю. Фигня, что у него вместо лица морда и цвет кожи ненормально зеленый, никаких счетов к ним я не имею. С этими я никогда не дрался и, сколько не спрашивал, никто понятия не имеет про деревья-убийцы. Наверное, это специфическая особенность тех племен. Вот и про деревья-дома тоже никто не слышал.
        - Следак, покажи им, где разместиться, и расскажи, что и как,  - показывая на свое новое приобретение в виде человеко-собачьей семьи,  - сказал я.  - Кажется, отдых кончился, начинается работа.
        - Отдых!  - возмущенно воскликнул тот.  - Мне надоело мотаться по окрестностям. Я теперь спокойно высплюсь.
        - Нет,  - уверенно возражаю,  - вот теперь ты и начнешь ездить. Причем самостоятельно, я буду очень занят самолетами. Давай, давай. Иди, покажи им комнату.
        Фома сидел в гордом одиночестве, и даже кружка с пивом у него была одна. Не любящие алкогольные напитки, пиво гномы тоже не слишком употребляли, наверное, не знали, что им положено регулярно напиваться согласно представлениям землян и разносить кабак острыми секирами. Топоров у них тоже не наблюдалось. Были только такие маленькие топорики с длинной рукояткой, но не у них, а как раз у оборотней, мы ими ловко кидались, проламывая чужие головы.
        - Стаканчик пива вполне можно,  - поделился Фома, правильно поняв мой взгляд.  - Иногда и расслабиться нужно. А вот бутылка для меня все равно, что тебе поллитровка водки.
        Интересно, если гному водки в пиво долить, язык у него развяжется? Впрочем, разведшколу с обучением незаметно доливать, подсыпать и обменивать кружки я не кончал, так что и пробовать не стоит.
        - Пришел твой заказ,  - сообщил он мне ожидаемое известие и вытащил из кармана распечатанный список.  - Все как договаривались. А вот это,  - кладя на стол еще одну отпечатанную рекламную брошюру,  - список возможных улучшений. Это на будущее. Есть, например, вариант одновременного управления из единого центра тремя радиоуправляемыми автомобилями. Потом посмотришь.
        Я проверил цифру, перевел ему причитающийся процент и с сомнением посмотрел на остаток. Пока этим военным не покажешь интересный результат, они и не подумают оплатить мои эксперименты. А идей много, и не все из них дешевые. Надо обязательно отложить посторонние проблемы и организовать скорейшую переделку и проведение демонстрационного полета.
        Подошла официантка и принесла пиво мне. За месяц мы уже успели примелькаться. Обе официантки прекрасно выучили наши вкусы, уже не спрашивали, что желаем, а сразу тащили. А еще они регулярно стремились усесться Следаку на колени. Меня почему-то игнорировали. Зато пару раз появлялись накаченные парни, очень интересующиеся - нельзя ли дать в морду. Есть такая категория придурков - как видят кого-то с большими кулаками, так сразу очень хотят выяснить, кто круче. Так эти направлялись прямо ко мне без разговоров. Таких даже сломанная челюсть не успокаивает, каждый думает, что он самый большой обезьян в здешнем зверинце и с ним этот номер не пройдет.
        - Это тоже за мой счет,  - показывая на пиво гнома, говорю официантке.
        Фома одобрительно закивал.
        - Послушай,  - говорю ему,  - если это не секрет… Вот они гномы,  - я показал на двух посетителей в зале,  - ты гном, а там, где мы жили, есть еще и другие. Одни ходят в костюмчиках и общаются с эльфами, другие чуть ли не в каменном веке живут. В чем между вами разница?
        - Принципиальной - нет,  - отхлебывая из кружки, сказал Фома,  - на генетическом уровне одно и то же. Но ведь ты тоже отличаешься от собак. Я поначалу думал, что ты вообще человек, Ярослав.  - Он фыркнул.
        - Имя - это не главное, здешние оборотни тоже всякие Биллы и Эдварды с Нисимами бывают. Это просто мода и ничего другого. Разница, и очень существенная, в том, в каких условиях мы жили до появления эльфов и кто в соседях оказался. Вот ты явно неплохо устроился, хотя что-то мне подсказывает, что людям свой второй облик показывать не любишь. А я вот имел удовольствие повстречать эльфов. Знаешь, что такое цирк? Все мы клоуны,  - с неожиданной злобой сказал он, не дожидаясь ответа.  - Только вы кувыркаетесь на арене, а мы декорации расставляем. Я у себя на острове известный мастер был, а тут поманили хорошей жизнью и новыми знаниями. Конечно, интересно. Ничего не скажешь, не обманули. И жизнь легче и слаще, и узнал много нового. Вот только в глубине души чувствуешь себя обманутым. Там я был ого-го! А здесь помощник среднего уровня. Иногда лучше быть первым парнем на деревне, чем десятым в городе. Только,  - взглянув на меня, добавил он,  - если хочешь предложить что-то сильно умное - вроде поработать агентом или к тебе жить перебраться - это не по адресу. К комфорту привыкаешь быстро, и отказываться
от него не хочется. Совершенно не тянет опять сидеть на голой скале и питаться гнилой рыбой, когда очередной сезон штормов. Вот так иногда расслабишься - и вперед, с новыми силами втюхивать всяким лохам очередную партию оборудования.
        Он горестно ухмыльнулся.
        - Эльфов очень мало,  - отхлебнув из кружки, продолжил он,  - и они просто вынуждены нанимать таких, как я. Подвернулся удачно, понравился, имеешь возможность хорошо жить. Вот только домой потом уже не вернуться. Не потому что, как людям память сотрут, дело в том, что кто попробовал другой жизни, назад в грязь не захочет. Мы - и гномы, и орки, работающие на эльфов,  - все на контракте. Там очень неплохие условия. Дело даже не в деньгах, хотя они никогда лишними не бывают… Впрочем, это я уже лишнее болтаю,  - после паузы сказал Фома.
        Он поднялся, заметно качнувшись.
        - Удачи тебе,  - он попытался подмигнуть, отчего перекосился.  - Заходи еще, приятно иметь с тобой дело,  - и, развернувшись по широкой дуге, пошел к выходу.
        Я заглянул в недопитую кружку. Это даже не чукчи с эскимосами, он граммов двести пива выпил, а развезло по-страшному. Острова, говоришь…
        - Не удивительно, что язык другой. Помню я старые карты, у наших предков никаких заселенных островов не было, мелочь какая-то возле берегов. Но нам это все пока мало интересно. Со своими бы делами разобраться, а кто в море водится - дело десятое.

        Глава 16
        Испытание

        - Открыто!  - крикнул я на осторожный стук в дверь.
        Дверь отворилась, и вошли Тед с Таней.
        - Нам сказал Следак, что ты нас зовешь,  - сказала Таня.
        - Ага,  - продолжая ползать по полу и пристраивая фотографии на карте, сказал я.  - Проходите вдоль стенки и садитесь. Можно на койку. Тут у нас появилась маленькая проблема,  - объясняю им.  - Завтра я перебираюсь на военную базу и Теда заберу с собой. Мне нужен помощник для работы. У Следака руки не под это дело приспособлены, и он все время отсутствовать будет. Там требуется много точной работы, а слесарь - это лучше, чем ничего. Отсюда возник вопрос. Ты тоже, если хочешь, можешь ехать с нами, но Тед будет все равно занят целый день, или можешь остаться здесь. И до больницы близко, и Черепаха под боком.
        - Мы лучше вместе,  - ответила Таня,  - там ведь дом нам дадут.
        - А почему такое странное имя - Черепаха,  - наконец поинтересовался Тед,  - ее ведь врач называл Марией? А тебя вообще Гномом все зовут.
        - Имя у нее такое - Черепаха, Бегущая по предгорью,  - разглядывая фотографии, задумчиво отвечаю.  - А Мария - это исключительно для документов. А я Ярослав только по жизняку. Большинство моих собственных родственников и подчиненных об этом даже не подозревают. Привыкайте. Мы все с такими именами. Вы тоже догуливаете последние дни с собственными, непременно кличку приклеят, и хорошо, если приятно звучащую. Ну, вместе так вместе,  - вставая, говорю.  - Домик вам выделят. Как пожелаете, так и будет, но про «скорую помощь» в здешних местах я не слышал. Как прижмет, поздно думать будет.
        - А что ты ищешь?  - спросил Тед, глядя на карту.
        - Самую обычную аномалию, но с необходимыми условиями. Вернее, две аномалии. Одна требуется по соседству с Новым Городом, и чтобы рядом была очень точная примета для привязки - скала там полосатая или парочка кривых деревьев. Не слишком далеко, но в безлюдном районе, и желательно иметь возможность подъехать туда с фургоном, а не спускаться в пропасть на веревках. Вторая аномалия должна находиться за перевалом. Не очень сложно?
        - Так ямы есть,  - удивленно сказал он.  - И искать не надо.
        - Ямы - это что?  - уставился я на него.
        - Ну, там,  - он махнул рукой вдоль берега,  - прямо на окраине начинается четкая цепочка. Двадцать одна воронка. Первая прямо, где дома кончаются, круглая воронка два метра в диаметре и три в глубину. Потом по прямой остальные, через, если я правильно помню, тысячу триста тридцать один метр. Каждая следующая больше предыдущей. Как будто бомбы сбрасывали. Стенки спеклись в гладкий камень, а внутри не то плазма, не то еще какая гадость, но все сгорает, а вверх горячий воздух идет. Так приспособились, и на первом десятке поставили трубы и насос. Вода греется и подается в город. Очень удобно. А на дальних люди обычно не бывают. И приметы хорошие - прекрасно видно соседние ямы, и проехать можно.
        - А почему у меня на карте ничего не обозначено?  - со злостью спрашиваю.  - Военные хреновы, такие вещи пропускают.
        - Так все знают,  - ответила Таня.  - А в военном смысле никакого интереса. Разве что мусор жечь, так у нас все в переработку идет.
        - Вот я не знаю! Переезд переносится на вечер. Завтра с утра и поедем смотреть. Потом к эльфам и только затем на базу.
        «А все ли на этих картах обозначено,  - подумалось невольно,  - или это карта исключительно для меня?»
        - Да! Послушай,  - обращаясь к Тане, спрашиваю,  - вот с Тедом все понятно, а у тебя что, родственников нет?
        - Нет, и не было,  - с неожиданной злобой ответила Таня.
        - Ну, ладно. Идите пока.
        «Вот еще проблема на мою голову,  - подумал, глядя им в спину.  - Надо узнать, кто она все-таки такая. Хорошо говорить, что с вступлением в Клан долги остались за спиной, но некоторые таких вещей не понимают».


        - Байкал,  - задумчиво сказал Зверь, глядя на темную воду озера далеко внизу.
        - Можно подумать, ты его видел. И по размеру не подходит, разве что все три озера вместе.
        - Не видел,  - согласился он.  - Только очень похоже. Огромный разлом земной коры, пресная вода и неизвестно какая глубина.
        Мы сидели на упавшем дереве и дожидались, пока Тед прочухается. Очередной обмен языком. От Теда к Зверю - и обратно. Русский здесь, к сожалению, не в ходу, а егеря, проживающие в лесу, куда наш Вожак намылился, прекрасно на городском жаргоне объясняются. Скоро весь Народ станет полиглотом, если будем продолжать такими темпами.
        Вот только в этот раз случай был не стандартный. Леха очень хотел посмотреть на местных рысей-оборотней, имея в кармане такой козырь, как книга, отобранная у крыс. Рыси, по всем отзывам, были как бы промежуточным звеном между людьми и нами. Указания, как сделать оборотня, вполне могли им пригодиться.
        В мое отсутствие на равнинах Зверь возомнил себя великим пауком. Большей дурости придумать было нельзя: он вознамерился самостоятельно провести необходимую процедуру передачи Языка. Попытки отговорить были пропущены мимо ушей. Что он давно при малейшей возможности (что в его понимании означает без свидетелей) пытается осваивать разные паучьи приемы - для меня не секрет. Вот только я не считаю нормальным, когда он экспериментирует на разумных. Требуется кто-то для контроля, на случай, если что пойдет не так.
        Теду что? Он же не понимает толком, ни о чем его просят, ни кто этим занимается, а мне потом объясняться с его женой, если у парня вместо мозгов получится хрустящая корочка или если он, как я в свое время, бодро начнет вспоминать несуществующую сестру на Земле. То есть она существует, но вовсе не моя сестра, хотя я до сих пор уверен в родственных связях. Не умом, конечно. На уровне эмоций. Ах, у Теда жена Таня! Прямо как мою сестру зовут. Тьфу! По поводу Лехиных родителей у меня почему-то таких чувств не бывает. Это исключительно его родственники. А вот по отношению к сестре…
        На удивление, кажется, все успешно прошло. Голова у Теда стандартно побаливает, а так нормально все. Амулеты у собак на наши похожи, и никакой тревоги не наблюдается. Ума у нашего Вожака, к сожалению, не как у академика, но силы немерено. Тоже странное дело. Ничего раньше такого за ним не водилось.
        Ну, я догадываюсь, что можно не только внешне меняться, но и внутренне, но как это может на практике выглядеть и чем паук отличается от обычного оборотня? С виду органы такие же. Видел я в свое время прекрасно. Как кишки на прощанье пауку выпустил, очень хорошо рассмотрел и понюхал. Лишних или дополнительных внутренних органов, отвечающих за разные выкрутасы, не бывает. Всегда считалось, что это от мозга идет. У кого более развитый от рождения мозг, у кого менее. От природы зависит. Мозг Зверь менять не может - сам говорил. Если не врал. Тоже интересная мысль.
        - Так и не вышли на контакт?  - лениво спросил Зверь.
        - Никто не появлялся, и готов спорить на что угодно - не будет толка от твоей поездки.
        Рыси так и не захотели навестить нас в гостинице, зато у меня теперь было целых два местных консультанта - в лице семейства Теда,  - не считающих нужным скрывать разные интересные подробности.
        Егеря с самого начала людям помогали в обмен на оружие. Сколько их на самом деле - никто толком не знал. Они жили маленькими группами по всему лесу еще со времен Большой Войны. Туда соваться с недобрыми намерениями - это практически гарантия невозвращения. Зато и они из лесу почти не выходят, даже в городе редко бывают. Только в случае военных действий выползают. А напарник Дова относится к редкой породе проживающих в городе постоянно. Не из любви к камням, а по каким-то личным соображениям.
        А рыси-оборотни вместе с егерями в лесу живут. Только они не как мы. Говорят, чуть ли не первый и неудачный опыт. Плюги вот всеми признаются тоже неудачным экспериментом. Тупые очень. Рыси почти все время пребывают в зверином облике и не любят общаться даже с другими оборотнями. Вообще слухи ходят, что они потихоньку деградируют - и с рождением проблемы, и с общением. Почти как звери живут. Среди них маги вообще не встречаются.
        Есть только маленькая группа, занимающаяся продажей лекарств природного происхождения - ну, травы разные, причем некоторые очень любопытные. Эти сами по себе и совершенно не желают идти на контакт.
        Вот и рвался Зверь посмотреть вблизи на этих странных родственников. Кроме нас, оборотней и младших разумных, обнаружился промежуточный тип. Все равно в одиночку и наскоком он ничего не решит и не сделает, но хоть контакт попробует наладить.
        Котловина вообще имела массу сюрпризов. Леопарды-оборотни нормально общались, но особого интереса к нам не проявляли. Они из воды почти не вылезают - там туша за двести килограммов, и хорошо они себя чувствуют только мокрые. Строят такие плавучие острова из бревен, сверху насыпают слой земли и выращивают множество разных овощей, используя в качестве удобрений подкормку из водорослей.
        Сами все больше рыбой питаются и местным вариантом пресноводных тюленей. В зверином облике больше ничего им и не надо. От Города им требуются только инструменты, иногда деревья для их островов, и чтобы в воду всякие отходы не сливали. Из-за этого понастроили возле заводов очистных сооружений, и канализация через «Чистильщика» идет. Они сами притащили, показали, как пользоваться, и поставили. Сами сменные фильтры меняют, людям не доверяют.
        Своя очень отдельная водная цивилизация. В старые времена их и достать не просто было, отбуксируют свой плавучий остров подальше и без проблем утопят лодку назойливого гостя. Теперь совместно с людьми выработали свод правил, что можно и что нельзя. Отходы вот в воду сливать категорически нельзя, рыбу можно ловить сетями, где только определенного размера ячейки, чтобы мальков сохранить. В районы, где леопарды охраняют лежбища тюленей, заходить категорически нельзя. Тюленей они сами кушать будут без других любителей вкусного мяса. Много разных правил. Зато и добрую половину еды, включая рыбу, в город они поставляют. Рыбу здесь, кроме них, практически никто не ловит. Дешевле купить у речных леопардов.
        Нержавеющие орудия труда с людских заводов и некоторые продукты им вполне нравятся, а еще говорят, что для непрошеных посетителей теперь приготовлено кое-что не меньше пятидесятого калибра. Ручищи у них большие, отдачи не боятся. Проверять желающих пока не нашлось.
        - Может, обойдешься без этого?  - грустно спросил я, рассматривая его.  - Очень неприятное зрелище. Ходи себе в нормальном виде.
        - Чем это ты сам себе не нравишься?  - ехидно удивился Зверь.
        - Себе я очень нравлюсь, очень красивый, в меру воспитанный и хорошо вооруженный, но вот со стороны смотреть - очень неприятная ухмылка. Неужели я так лицом делаю? И вообще, ты ниже меня, и странное впечатление получается. И голос не похож.
        - Голос как раз правильный,  - уверенно отвечает он.  - Ты себя послушай через диктофон. А с ростом ничего сделать не могу, откуда лишнюю массу взять? Плохо, что лопухнуться легко, встретишь знакомого, а как звать и не в курсе.
        - Ничего,  - бодро добавляет,  - вне города шансов мало, даже если попадется кто-то, будем надеяться, что вряд ли поймет. Цивилизация хренова, додумались каждому выдавать карточку с фотографией.
        - Лучше бы ты Койот с собой взял или Разрезающую плоть.
        - Ага. Сам говоришь - проверяют на дорогах. Где взять-то документ на еще одно лицо?
        - Попросить у Клыкастой. Она мне два десятка на стол выложила, когда поинтересовался. Сплошные должники, пока долг не вернут, карточку отбирают, а без нее ни в одно городское учреждение можно даже не соваться, осталось только подобрать удачную. Даже не спросила зачем, если надо будет, всегда найдется левый пропуск. Что морды не очень похожи - мелочи жизни. Возраст, очки и прочее в таком роде. Мы ж пока не собираемся красть Самую Важную Военную Тайну? А Клыкастая потом обязательно счет предъявит за услуги. Лошадь вот пришлось одолжить, наши все на базе, и я не могу вернуться без нее. Мог бы и с собой взять.
        - Заплатишь,  - отмахнулся он.  - А порода здесь не та, только внимание ненужное на себя обращать. Ты мне и так массу всего должен, не вспоминая, кто из нас начальник. Я вам, между прочим, не извозчик, чтобы бегать туда-сюда, когда Дашка рожать начнет, и носить посылки. И проще всего не мучиться в будущем дурью, а каждого в дальнейшем официально в городе регистрировать и вручать пластик с фотографией.
        - Тогда и жизняк?
        - А вот выпускать из рук контроль над торговлей опасно. Или тебя монополия не устраивает?
        - Все равно вечно так продолжаться не может.
        - Вечно, нет,  - согласился Зверь.  - Лет пять, пока к людям не привыкнут. Пока не разберутся, что продать можно не только Вещь, но и себя с потрохами. Остановить это невозможно, но про честь и слово забывать нельзя.
        Зверь повернулся в сторону Теда и спросил:
        - Ну как?
        - Да вроде нормально,  - ответил тот, морщась и держась одной рукой за голову.  - О чем говорите, понимаю.
        - Вот!  - сказал Зверь, обращаясь ко мне.  - Мы с тобой много не предназначенного для его ушей болтали?
        - Да вроде ничего такого,  - напрягся я.
        - Тогда ладно. Сам с ним разбирайся, а я пошел.
        Он, рисуясь, щелкнул пальцами и шагнул в появившуюся черную дыру. Через десяток секунд проход исчез. На той стороне Леха вышел к лесу.
        - А что это было?  - оторопело спросил Тед.
        - При чтении особо секретных документов,  - доверительным тоном сообщаю,  - сверху ставится гриф Х-00-99, где цифры 00 заменяются на продолжительность ознакомления, а 99 - на максимальное количество лиц, имеющих в каждый конкретный момент допуск к этому грифу. То есть если написано Х-01-2, значит, читать можно только в течение минуты и двум посвященным. Все остальные, даже случайно увидевшие документ, расстреливаются на месте. Это именно тот случай.
        Тед уставился на меня, открыв рот. Неужели на такие подначки здесь ловятся? Наивный парень.
        - Это шутка,  - на всякий случай пояснил я.  - На одном интернет- форуме люди развлекались, вот я и запомнил. Но болтать об этом не надо. Ты только что познакомился с главой Клана.  - Я на мгновение задумался, как бы пояснить,  - он парень очень не стандартный и… в славянской Зоне это называется «меченые», то есть обладающие странными способностями. Собственно для этого мне и нужна была аномалия. Можно пересекать границы незаметно, но вот если об этом станет известно кому-то помимо нас, могут быть проблемы. Это понятно?
        - Да,  - моментально ответил Тед.
        - Вот и помалкивай. Не стал бы я это раньше времени демонстрировать, но ему нужен местный язык. Жене тоже обо всем рассказывать пока не надо. Ходили смотреть на яму вместе, потому что требовался проводник. Все. Подробности ни к чему.
        - А ты думаешь, она не заметит, что я вдруг начал понимать ваш Язык?  - насмешливо спросил Тед.
        - А ты скажи, что первый шаг к превращению из чужих в своих сделан, когда клятву дали, теперь второй - дали авансом Язык. Придет и ее очередь, но со здоровьем лучше не шутить, так что после родов. Третий, и последний, будет, когда попадем в Треугольник. А там уже от вас зависит. Специально поясняю еще раз - постарайся говорить на Языке как можно больше по поводу и без повода, даже сам с собой разговаривай, что сказать хочешь, сначала на Языке мысленно произнеси, а не то из головы выветрится все, что туда вложено. А по поводу прочего - вернемся домой, там и вопросы задавать будешь. Пока еще рано. Пошли назад на базу…


        - А теперь еще один круг,  - сказал полковник.
        - Принято,  - ответил Летчик и самолет начал разворачиваться.  - Задолбали,  - грустно сказал он мне в наушник. Совместными усилиями мы все умнели и умнели. Теперь наши разговоры подслушать гораздо проблематичнее. Вставляешь в ухо микронаушник, и даже оборотень рядом не услышит. Спасибо земной промышленности за идею. Приемной комиссии я сказал, что отслеживаю состояние самолета. И говорил он для меня отдельно, люди ничего не слышали из своих «Говорилок».
        - Сколько можно?  - пожаловался он мне.  - И так понятно, что лучшего приобретения просто не может быть. Где они еще возьмут хоть что-то отдаленно похожее? Нигде. А когда вернемся,  - добавил специально для меня,  - посмотри покрытие на левом крыле. Надо что-то делать с обледенением. К подобным температурам я не готов. Можно нагревать, но очень много энергии теряется.
        В моем наушнике послышался шорох, а затем Летчик неожиданно сказал для всех:
        - Тут что-то странное. При выборе района исходили из отсутствия больших групп людей, а эти находятся прямо за горой.
        Полковник лихорадочно увеличивал картинку, еще двое влезли чуть ли не в экран. На нем была видна большая группа двуногих и животных.
        - Ближе,  - попросил Кремер Летчика,  - подойди ближе.  - Орки,  - уверенно заявил он через минуту,  - и груз перегружают. Эти кто?
        - Уверенно опознать нельзя,  - сообщил Летчик.  - Или люди или… хм… крысы. О!  - удивленно сказал он,  - а они в меня стреляют… Чуть не попали. Ухожу в сторону.  - Было видно, как поворачиваются наблюдаемые, стреляя из самого разнообразного оружия.  - В будущем,  - спокойно сказал Летчик,  - необходимо предусмотреть маскировочную окраску. Если бы они среагировали сразу, могло бы кончиться гораздо хуже.
        - Караван,  - яростно выругавшись, сказал единственный из присутствующих пес с капитанскими погонами.  - А я вам говорил!
        - Значит, очень удачно вышло,  - пробормотал себе под нос полковник.  - Что ты такое сделал, что он не просто команды выполняет? Можно считать, что свои обещания ты даже перевыполнил. Хочу еще сотню… Там выход только один?  - спросил он в «Говорилку».
        - Насколько я успел осмотреть - один,  - уклончиво ответил Летчик.  - Перекроете долину, никуда они не денутся. Там,  - он на мгновение задумался,  - сто восемьдесят два ослика, сорок два орка и тридцать восемь возможных крыс. Может, они вовсе люди. Шанс есть.
        - Шанс!  - вскакивая, сказал Кремер.  - Десять перекрывают выход из ущелья назад. Мики,  - обращаясь к капитану,  - бери остальных и вверх. Вы…  - он посмотрел на меня. Следак уже стоял рядом, радостно скалясь. Я кивнул.  - Взять патронов и гранат, сколько способны унести. Вперед!
        Бегом, бегом, бегом. Все время вверх изо всех сил. Кто первый успеет, тот и победил. Если они - на подходе расстреляют. Думать некогда, сердце уже в горле стоит, груз давит на спину, и дышать невозможно. Все вверх, бегом и бегом. Большой рост и вес в такой ситуации только минус. В горах хорошо быть маленьким и легким. Неумение бегать по кручам - еще один большой минус.
        Камни выскакивают из-под ног и летят вниз. Кто-то падает. Сил уже нет, но надо и без сил, через «не могу». На третьем, на десятом дыхании. Показать, что не потянул? Сесть и плюнуть, все равно это нас не касается? Никогда! Мы не люди, мы можем больше. Вверх, вверх, быстрее, быстрее. Глаза уже ничего не видят, ноги переставляются на чистом автоматизме, только вверх и вверх.
        Мы успели. Только выскочили на гребень - навстречу оскаленные зеленые хари. Я трясущимися руками открыл огонь из пулемета. Никуда не попал, но они шарахнулись за камни. Теперь есть время. Устраиваюсь поудобнее, пытаясь привести дыхание в норму. Остальные за моей спиной торопливо выкладывают из камней хоть какое-то подобие бруствера.
        С вершины по каравану - очередь, очередь, еще очередь. Не важно, кого зацепишь, людей или животных, пока не кончилась лента. Наша задача зажать их и не выпустить. Их интерес - увести ослов с грузом. По одиночке могут и уйти, но груз останется здесь. Бьются на земле раненые ослики, дико вопя, мечутся в свалке, пытаясь вытащить уцелевших, двуногие фигурки.
        Прямо у выхода из ущелья я навалил кучу трупов. Тед торопливо сует новую ленту (совершенно не помню его бегущего рядом), щелчок - и опять очередь за очередью по скоплению бегающих внизу фигур. Некоторые пытаются отвечать, но снизу вверх прицелиться не просто. Сплошная слепая стрельба, попасть в цель можно только случайно. Потом один встал на колено, держа на плече трубу гранатомета. С особым удовольствие прошелся по нему свинцом. Выстрелил он, уже падая, и снаряд полетел куда-то в небо, безвредно разорвавшись на склоне.
        За спиной гремят выстрелы, несколько раз рванули гранаты и с ревом пошли в атаку зеленые. Они уже проиграли, шум мы подняли такой, что скоро непременно прибегут в большом количестве и местные курды, и наш сопровождающий отряд, оставшийся в селе. Теперь для них главное - сбить нас с высоты и прорваться. На краю сознания слышу, как орет Следак. Боевой клич приматов. Пулемет плюнул в последний раз и замолк. Третья лента кончилась.
        - Все,  - кричит Тед и показывает пустые руки.
        Ну, еще не совсем все. Узи на таком расстоянии бесполезен, но эсвэдэшка при мне.
        - Спину прикрой,  - ору ему, показывая на автомат. Не догадался раньше у армейцев оружием разжиться, вот пришлось свой ему отдать.
        Выстрел, еще выстрел. В оптику прекрасно видно, как еще один пытается проскочить. Кажется, что можно рассмотреть даже выражение лица. Что такое, интересно, на этих ослах, что стоит подставляться, пытаясь их протащить? Выстрел, еще, еще. Вроде никто больше не пытается подняться. Если кто и остался, сейчас резво бежит к противоположному концу, где их должны в нетерпении поджидать. Сел и с удивлением уставился на собственную ногу. Ничего в запале не почувствовал, даже боли, а оказывается, посекло осколками гранаты, вся штанина в крови.
        А картина вокруг - прямо как из приснившегося кошмара. Полтора десятка убитых орков. Трое мертвых людей. Следак, у которого пробит бок, ранены плечо и нога, хрипит, изо рта у него струится кровь. Вид у него, между прочим, совсем странный: в боевом облике, абсолютно голый, и руки, что называется, по локоть в крови. Самым настоящим образом, а не красиво выражаясь.
        И то, когти у него в таком виде не хуже моих, парочке нападавших обязательно живот вспорол. Наверняка перекидывался прямо в одежде, а она для этого не приспособлена. Еще двое тяжелораненых, один из которых оборотень-капитан. И легкораненый боец, торопливо ползающий от одного раненого к другому и пытающийся наложить повязку.
        - Помоги,  - неожиданно хриплым голосом говорю Теду, показывая на санитара. Тед - единственный, кто совершенно удивительным образом не пострадал. Удача великое дело, один в первом бою погибнет, сколько не учи, другого раны обходят. Только это бывает еще хуже. Карма у разумных такая. Нет, нет, нет, а потом сразу за все отыграется. Вместо трех легких ранений сразу без головы останешься.
        - А ничего,  - говорю я Следаку после беглого осмотра и втыкаю иголку шприца ему в руку.  - Выживешь. Поправляться долго придется, но ничего особо страшного.
        Он попытался улыбнуться, отчего весь перекосился.
        - Оружие,  - хрипит.
        Я оглянулся на трупы внизу.
        - И что с того?
        - Крысы, дебил,  - говорит он внятно.
        - Думаешь, орки им продают?
        Он закатил глаза, показывая, что думает о моих умственных способностях.
        - А не надо быть идиотом,  - наставительно говорю, вгоняя еще одну дозу.  - Что ты мне так яростно подмигивал? Лезешь во все дырки, без нас бы прекрасно обошлись. Какое нам, собственно, дело до человеческих разборок? Одна польза, теперь сможем проверить на практике, насколько подобные лекарства для нас полезны. Черепаха говорит, поможет. Очень скоро будешь снова прыгать. Ты мне веришь?
        - Я был готов умереть, прикрывая тебе спину,  - хрипит Следак,  - чтобы и не поверить.
        И вот что на такое ответишь?
        «Я благодарен»? Так у каждого своя роль была в нашем бою. Мне стрелять, ему прикрывать. Для того его и отобрали, чтобы он мне спину закрывал.
        «Я тебя люблю»? Так я не девочка, и ему моя любовь без надобности.
        - Ладно,  - говорю, неловко похлопав по плечу,  - ты полежи, а я посмотрю, что с остальными. Да и покойников почистить надо.
        Пока я возился с ним, один из тяжелораненых умер. Остался только оборотень-капитан. Мы покрепче будем, так просто не успокоить. Вид, впрочем, и у него был паршивый. Очередь в упор, три дырки в груди и цвет крови нехороший. Такой бывает, когда легкое задето. Последний уцелевший человек сидел рядом со мной, и его бил отходняк. При этом он время от времени бросал странные взгляды на Следака и постарался сесть подальше от него.
        - Чего это он?  - спросил я у Теда, подбирая оружие погибших и выворачивая карманы зеленым. (В каждого лежащего мы предварительно стреляли, еще не хватает, чтобы он живым оказался.)
        - А,  - оглядываясь на солдата, отвечает,  - ты ж не видел. То еще зрелище было, когда примат выскочил оркам навстречу. Вон смотри, один лежит, кишки наружу,  - это когтями, а вот тот подальше, заработав удар по голове, остался без нее. Может, мне с перепугу показалось, но она оторвалась и, как мячик, улетела. Не привыкли люди к таким зрелищам. Мы, собаки, в боевой форме охранники хорошие, но грызть зубами решаемся только в крайнем случае. Будет теперь разговоров на весь город. Кончилась ваша конспирация, больше за людей принимать не будут.
        Одно из тел шевельнулось, и, не дожидаясь контрольного выстрела, зеленый попытался отползти на руках, ноги у него не двигались.
        - А этого,  - сообщил Тед, поднимая пистолет,  - он приложил спиной об камень. Похоже, позвоночник сломал.
        - Не стреляй,  - останавливаю его.  - Надо же допросить, из какого они племени и кто послал с грузом.
        - Тоже верно,  - согласился он, наступая орку на спину.  - Теперь колесо закрутится. Будет большая карательная экспедиция. Давно о таком разговоры ходили, но за руку до сих пор не ловили. Мало нам крыс, так теперь появятся крысы с автоматами. Очень кому-то кисло будет, вплоть до виселицы.


        - Этот груз,  - веско сообщает полковник,  - захвачен в результате действий армии.
        Мы сидели в задней комнате помещения здешнего центра цивилизации. Телеграф, он же почта, он же место пребывания местной власти и постоянный пост охраны. Обычный деревянный стол, табуретки. Никаких стандартных для горцев ковров на стенах и прочих украшений. Место для деловых встреч. На стене достаточно точная карта района. Есть еще одна комната, где стояли две кровати, но сейчас их вынесли, и прямо на полу, подстелив какое-то тряпье, положили четырех раненых. Двое наших с горы и двое из заслона. Ходячие находятся в домах, а здесь устроили что-то вроде госпиталя на скорую руку.
        Электричество отсутствовало, для этого надо было запустить движок, а удовольствие дорогое. «Лампочку Ильича» прекрасно заменяла сделанная гномами лампа, работающая на керосине. Корпус из никелированной меди, а освещение давала собранная из длинных стеклянных пластин верхняя часть. Стандартные керосиновые лампы ей в подметки не годились, света дает раз в пять больше. Явно творческое развитие местными умельцами.
        - Это,  - в тон ему повторяю,  - попало вам в руки, потому что я успел перекрыть выход, а мои спецсредства вовремя доложили о скоплении неизвестных лиц. Ваша армейская разведка, если она существует, полностью проморгала все, что возможно. Так не пойдет,  - демонстрируя дулю, продолжаю я.  - Мы вам не подчиненные, самолет не оплачен, без нас вообще караван бы ушел. Телефон, по которому ты поднял на ноги все округу, тоже мой, и окончательной оплаты еще не произведено. Все должно быть пополам. Мы их застукали в момент сделки. Значит, или артефакты наши, или груз. Можно пятьдесят на пятьдесят - так даже лучше. На все не претендую.
        Мы посидели, меряясь взглядами, потом он вздохнул и спросил:
        - И когда ты сможешь передать остальные самолеты?
        - Значит, договорились?
        - Сам будешь тащить оружие вниз, а то осликов тоже сам пострелял?
        - Три самолета до весны,  - насмешливо отвечаю,  - если мне не придется бегать по округе, собирая животных для перевозки. Остальные вы сами получать будете по нашему местожительству или будем нормально договариваться? Я надеюсь, что спорить из-за такой ерунды не стоит. Два оператора уже имеются.
        - Один,  - мрачно ответил полковник.
        - Что, убили в ущелье? Не знал. Он погиб в бою и стыдиться нечего. Надеюсь, долгов за ним не осталось… Значит, так. Я только что услышал принципиальное согласие на дальнейшее сотрудничество. Да?
        - Передаешь уже готовый образец, получаешь оплату. Садишься делать остальные,  - озвучил Кремер.  - Оплата каждый раз по получении нового экземпляра. Получишь свою половину груза от каравана на базе, жлоб. Будешь пересчитывать поштучно патроны?
        - Уж настолько я тебе доверяю. Вот только давай проясним один маленький вопрос. С Кланом надо работать честно. Как вы к нам, так и мы к вам. Память у нас хорошая, а взаимовыгодное сотрудничество бывает при условии, что обе стороны заинтересованы в контактах. Я все время имею дело лично с тобой. Ну, или с вашей армией в лице тебя и людей, тебе подчиненных. Однако ты не последняя инстанция и есть люди повыше. Я не претендую на дружбу с вашими политиками, на фиг она мне сдалась, но не хотелось бы угодить под ваши внутренние разборки. Телефон у тебя теперь есть, как набрать номер, учить не надо. Если будут проблемы, желательно сказать сразу и напрямую. Извини, мне лучше иметь дело с людьми в некоторых вопросах, но запрета на общение с прочими народами не существует, и лучше не пытаться ставить нам палки в колеса. Не купите вы, купят гномы или собаки. Так что прежде, чем что-то сделать по отношению к нам, хорошо подумайте.
        - Тогда давай будем честны до конца,  - усмехаясь, сказал он.  - Ты тащишь второй беспилотник все это время в багаже, но летает только один. А почему?
        - Летают они по очереди, зачем потом еще раз морочить себе голову? Заодно и проверяю готовность, поэтому и заметили, глазастый мой. Вам нужна демонстрация, вы ее получили. Причем даже излишне конкретную. Можешь оплатить сразу два - оба и получишь.
        - Вот эту тему мне бы и хотелось обсудить,  - заявил Давид.  - Мы теперь знаем, кто именно продавал оружие. Двоих из дружины точно опознали. Одного из ближайшего круга поймали, и ваш, с перебитым хребтом, много чего сказал. Допрашивать мы умеем,  - полковник оскалился не хуже волка, показывая острые клыки.  - Спускать такое мы не можем, и это будет показательная порка, так, чтобы навсегда запомнили. Уже сейчас пошел призыв резервистов, и начали разворачиваться подразделения. В этой ситуации совершенно не лишние будут два летающих разведчика. Нормально подготовленный оператор остался только один. Я не теми задачами занят буду. Мне нужен второй, а лучше два.  - Он уставился на меня, не мигая.
        - Хе. Намеки строишь. Тут только два варианта. Или я, или Тед. Он тоже учился, ничего особо сложного, мелкий ремонт и обслуживание уже делать может, но гнать его на войнушку не стоит. Будет сидеть и думать про жену и ребенка. Кроме того, некоторые вещи он пока не освоил. Остаюсь я. Но, во-первых, тогда все сроки летят под хвост. Простейшие улучшения он освоил, но доводку проводить могу только я, и, как это делается, никому показывать не собираюсь. Во-вторых, у меня совершенно нет желания подставляться под пули за чужие интересы из простого интереса. Так что я внимательно слушаю, что собственно ты можешь мне предложить.
        - Денег во!  - показывая мне ту же дулю, хладнокровно сообщает он.  - Ты имеешь сразу две возможности. Возможность посмотреть на большую армейскую операцию, получить необходимый опыт и мое доброе отношение в будущем. Сроки - это да, неприятно, но будем разбираться с проблемами по мере поступления. Торговля торговлей, а личные контакты великая вещь.
        - Ну, смотри,  - приятно улыбаясь и почесывая зудящую ногу, говорю я,  - сам сказал про любовь и дружбу. Думаешь, я не знаю, что некоторые вещи из города не уходят? Вроде и продавать разрешено, но почему-то за границы Зоны не попадают. Вот прямо сейчас и обсудим.

        Глава 17
        Мелкая армейская операция

        Длинная колонна машин поднималась в горы по извивающейся дороге. В таких местах она прямо не проходит. Наиболее удобный путь далеко не прямо в горы, а вокруг них, и поэтому случается, что голова колонны прекрасно видит свой хвост, находящийся ярусом ниже. Есть старое мудрое правило: легче всего прокладывать дорогу там, где давно протоптали путь животные и люди. Что разумные, что неразумные, одинаково мудро идут по пути наименьшего сопротивления, не пытаясь лезть в горы, перебираться через пропасть или передвигаться по пустыне, старательно обходя места, где имеется вода.
        Ущелье, на которое мы нацелились, выходило двумя рукавами на дорогу, соединяющую Новый Город, в котором жили люди, и несколько скученных поселений гномов. На той стороне ущелья совсем недавно обнаружили месторождение газа и сейчас старательно бурили скважины. Объехать практически невозможно - дорога зажата между гор и в старые времена замечательно служила для собирания дани с окружающих.
        Изрядно разбогатевший на подобных мероприятиях князь с трудно произносимым именем Дьулустан вознамерился найти новый источник дохода. Теперь он занимался тем же самым, регулярно взимая пошлину еще и с людей. Неизвестно, был ли перехваченный караван первым, но второго допустить не собирались. Ущелье, в котором он проживал, необходимо было плотно закупорить, навести порядок и сделать из мероприятия пример для окружающих.
        Сводный полк, в котором я временно числился, состоял из нескольких подразделений. Основная часть - первый горнострелковый батальон с веселым неофициальным названием «Зубастики» насчитывал около трехсот пятидесяти разумных и состоял из штабного отряда и трех рот по девяносто бойцов. В роте, кроме штаба, по шесть взводов, насчитывающих от двенадцати до пятнадцати разумных, которые в свою очередь делились на отделения по шесть-семь бойцов. Дело в том, что больше половины из них были собаки при минимальном количестве егерей. У этих свое отдельное подразделение, подчиняющееся общине, и с людьми они служили не часто.
        Батальон был кадровый, и служили в нем сверхсрочники, прошедшие не один бой, способные действовать на больших расстояниях от обычных подразделений и вести разведку. Учили их и снайпингу, и диверсионным действиям, и оказанию медицинской помощи. На самом деле это была одна из двух пехотных частей, находящихся в постоянной готовности.
        На вооружении у них автоматы АК-47, АКМ и АКМС, а также снайперские винтовки М-24 и винтовки М40А1 - все калибра 7,62 мм, девятимиллиметровые пистолеты-пулемёты Узи, 5,56 мм пулеметы FN Minimi/M249 и 7,62 мм пулеметы FN MAG/M240, американские пулеметы Browning M2HB и M2HQCB калибра 12,7 мм, сорокамиллиметровые подствольные гранатометы, минометы L-16/M252 калибра 81 мм, приборы и прицелы ночного видения производства стран НАТО, у большинства армейские кольты и различные западные пистолеты с приборами бесшумной стрельбы.
        Такая сборная солянка самого разного производства. В здешнем озерном краю эльфы патриотизм привить не пытались, люди происходили из нескольких стран, включая Америку, и при желании купить можно все. Сейчас выгоднее приобретать оружие, сделанное в ЮАР. Там в армии творился бардак не хуже российского в девяностые годы, и армейские склады растаскивали. Да и промышленности надо было жить.
        А передвигались мы на разных вариантах джипов и пятитонных грузовиках в сопровождении бронетранспортеров и интересной штуки на танковом шасси со счетверенной двадцатитрехмиллиметровой пушкой советского производства. Очень хочется такую (один раз на себе проверил, каково попадать под обстрел), а тут сразу четыре ствола.
        Тебя везут - и никаких проблем, все необходимое снабжение: еда, вода и боеприпасы тут же в колонне. Комфорт! Если не обращать внимания на мелкую пыль, постоянно висящую в воздухе, летящую в лицо из-под колес предыдущей машины и настырно лезущую в рот, нос и малейшую щель. Теперь я хоть понял, зачем у всех местных военных имелся большой платок на шее. Не для красоты, а лицо завязывать.
        Я даже специально слазил и проверил, что такое эта железная банка на колесах. Привезет Доцент такую штуку, так надо перед остальными выглядеть сильно умным и авторитетным. Ерунда, мол, какая, каждый оборотень, имеющий хоть каплю мозгов, способен разобраться в управлении. Как ни странно, почти так и оказалось. Руль, педали, рычаги, тумблеры, кнопки - просто замечательно, если имеешь представление, что нажимать и в какую сторону крутить.
        Для особо умных была заботливо приготовлена книжка под названием «Инструкция по эксплуатации». Разбирать здешние буквы я так и не научился, но особо и не требовалось. Самый настоящий комикс, в расчете на таких специалистов, как я. Картинка, стрелочка-пояснение. Нажмите кнопку № 1, и вы услышите звук заработавшего нагнетателя. Понятия не имею, что это такое, но звук прекрасно слышен. А теперь нажмите кнопку № 2 и услышите звук работающего двигателя.
        Три-четыре слова под картинкой мне переводил специально приставленный для охраны моего нежного тела пес с лейтенантскими погонами, по имени Брэндон. У всех оборотней человеческие имена, второе употреблялось только среди своих и сообщали его людям очень редко. Это только Клыкастая была исключительно Клыкастой, и никак иначе. Не то уважение, не то старая закалка, не испорченная еще людским влиянием.
        Второй мой охранник человек - Сэм, он прекрасно понимал по-русски. В БТР он не полез - такие глупости не для него, насмотрелся уже давно и как истинный солдат предпочитал спать в любое время, в любом месте. Сэм был, скорее всего, Семен, но сознаваться в этом не желал. Ничего удивительного, еще один в батальоне прекрасно говорящий по-русски тщательно следил за правильным произношением своего имени - Сердж. Сергей звучало для нерусского слуха страшно неприлично: Сэр-гей.
        Собственно, охранники вторая функция, хотя и важная. Мне полагалось их учить обращаться с беспилотником. Ничего особо сложного в этом не было. Следить за его состоянием, при необходимости проводить мелкую починку. Обычно деталь просто заменялась на стандартную. Главное было - правильно вести себя с Летчиком. Одного кандидата он моментально забраковал, недовольный его поведением. «Технику надо не только уметь чинить, но беречь и любить»,  - с возмущением заявил Летчик. Я не стал указывать, что сам он как-то поведением не очень похож на очередную машину (и так бедняге не просто), приходится изображать говорящий компьютер, скрывая эмоции.
        Я еще и слегка поездил на БТР - ничего сложного, главное, не вмазаться в хвост другой железной банки впереди. Скорость минимальная - всего километров десять в час из-за плохой видимости. Пыль не давала толком разглядеть ничего дальше тридцати метров. Спина, правда, потом была вся мокрая от напряжения, но это вопрос привычки. И это освоим. Удобная вещь, если отвлечься от того, сколько она стоит, сколько жрет разного масла с бензином и как мало от нее пользы в мирное время.
        Второй горнострелковый батальон именовался «Горцами» и набирался практически в том же виде, что и первый. «Горцы» должны был перекрыть ущелье с противоположной стороны, и сейчас батальон резво продвигался по другой дороге. Блокада ущелья по плану должна начаться одновременно. В обычное время батальоны по очереди отдыхали, уходя в отпуска и увольнения, в то время как товарищи готовы были выступить в случае осложнений в любую минуту.
        Был еще и третий горнострелковый батальон, без заслуженного имени и в зачаточном состоянии. Он пока формировался и имел только штаб и полсотни инструкторов. Там проходили начальную подготовку обычные призывники, количество которых изрядно увеличилось в последние годы. Подросло новое поколение. Город тоже рос и начал демонстрировать увеличившиеся мышцы.
        Еще в нашей колонне шли две роты призванных на военные действия пехотинцев, тяжелая минометная батарея, две инженерные роты с могучими бульдозерами и грузовиком взрывчатки и ремонтный взвод. На ночь бронетранспортеры ставили в круг, прикрывая лагерь от обстрела, и на соседние холмы выставляли охранение. Это пока не горы - метров 500 -700 до вершины. Процедура отработана до полного автоматизма, как и утренний выход из лагеря. Четко трогались по очереди. Кто первый встал - первым и отваливает.
        Чем дальше и выше, тем ближе мы становились к нормальной планетной цивилизации, не имеющей понятия о людях. Сначала резко оборвалась хорошая дорога и пошли сплошные кочки и ямы. Потом изменения стали заметны и в поселках, мимо которых мы проезжали.
        То, что пропало электричество, это вроде нормально, но исчезли и вообще любые признаки человеческого присутствия. Даже огнестрельное оружие очень быстро уступило место старым привычным лукам и коротким копьям, с выкованным в ближайшей кузнице наконечником. Впрочем, если вылезти из-под брони, то и от такого простейшего инструмента можно легко заработать дырку не совместимую с жизнью.
        Была еще одна примета. К нам по дороге присоединялись все новые отряды. Три местных оркских князя совсем не прочь поучаствовать в переделе земельных границ. Младшие сыновья, хотя и с неплохой папиной поддержкой дружинниками, звали лихой народец на подвиги и готовы повоевать с большой охотой.
        Даже у них огнестрельное оружие было не чаще, чем у одного из десяти. Тем не менее Дьулустана с его семейством ждали очень большие неприятности. Если здешние орки не сильно отличаются по привычкам от знакомых мне, весь род обязательно перережут, чтобы обеспечить себе законность новых владений. А потом бодро начнут выяснять отношения между собой, пока не останется один князь, который и загребет под себя всю долину. На троих там места мало. Не по земле - по амбициям, но и нормальной пахотной земли не слишком много.
        К обеду начались владения неприятеля. Понять это было сложно, пейзаж ни капли не изменился. Все такие же голые скалы, без малейшего признака деревьев, все тот же холодный ветер с вершин, но атмосфера в колонне изменилась. Бойцы сбросили сонливость и полезли проверять оружие. Появился первый населенный пункт, уже принадлежащий противнику.
        Поселок сразу окружили, и колонна встала. Вперед пошли доказывать свою полезность зеленые. Никаких трудностей и не возникло. Население даже не пыталось сопротивляться и покорно ждало, пока его ограбят. Брать-то особо и нечего было. Убогое зрелище. Кругом грязь, дома из глины и камней с земляным полом. Окошки очень маленькие и сделаны под потолком. Летом такое расположение должно помогать от жары, зимой от холода.
        Деревьев в окрестностях практически нет, и похоже, что дома не отапливают. То, что называется кроватью, представляет собой грубо сколоченные нары, где навалена куча разнообразного тряпья, которым и положено укрываться ночью. Туалет и глупости вроде места для умывания полностью отсутствуют. Для этих не слишком важных процедур по соседству имеется небольшой страшно холодный ручей, текущий с гор. Совсем мелкий, но видно, что весной становится широким из-за тающего на вершинах снега.
        Зато имеются овцы, козы, свиньи, проживающие в отдельных пристройках. Неплохие запасы продуктов и сена. Практически все остальное сделано из глины. Пристройки к жилым и хозяйственным помещениям, миски, бусы, даже игрушки. Дерево и металл отсутствуют полностью. И оружия у здешних жильцов не имеется. Вроде князь запрещает, но, скорее всего, успели попрятать. Такие вещи должны быть очень дорогими.
        - А,  - хмуро сказал командир батальона, обнаружив меня поблизости (самое лучшее место всегда рядом с начальством, там и кормят лучше, и работы меньше, но только пока тебя не увидят и не пошлют крайне далеко, совершать подвиг),  - пришло твое время. Хватит, покатались,  - сообщил комбат.  - Мы уходим в горы. Первая рота занимает высоты с правой стороны, вторая с левой стороны входа в долину. Задача перекрыть все возможные дороги. Третья рота пока в резерве. Второй батальон делает то же самое с другой стороны ущелья. Пехота подтянется в ближайшие дни, а пока будем сами выкручиваться. Хорошо еще, что зима и перевалы закрыты снегом, а то при нашем количестве все равно бы удрали.
        - Не понял,  - сказал я своим охранникам, а по совместительству и ученикам и экскурсоводам,  - вон же она, дорога. Почему остановились? Надо быстро вперед, пока орки не узнали про наше присутствие.
        - Дальше нельзя,  - пояснил Сэм.
        Невысокий жилистый парнишка, как будто специально выращенный бегать по здешним горам. Впрочем, при том количестве тренировок, через которые их прогоняли, он мог растерять все лишнее еще до знакомства со мной. Большинство служивших в батальоне - не важно, оборотень, человек или егерь - так и выглядело. Не было сильно высоких и отсутствовали маленькие. Надо было умудряться тащить на себе минимум килограммов сорок на очень большие расстояния.
        - Там, за поворотом, две большие скалы. Как техника идет, они выдают сильный электромагнитный импульс. Машина тихо останавливается и надо менять всю электропроводку. Не было еще случая, чтобы не закоротило. Люди, животные спокойно ходят, а на машину моментальная реакция. И что интересно, с другой стороны ущелья точно такие же в пару. Так что мы перекрываем со стороны гор, а пока подойдут резервисты, инженерные части будут строить объездную дорогу. Торопиться особо некуда, других выходов из ущелья нет, одна проблема - замерзнем дожидаться.
        - Ну и что?  - не понял я.  - Берешь, выключаешь двигатель, привязываешь к машине ослов или вообще ручками толкаешь.
        - Ага,  - подтвердил он.  - И ручками в гору по всей длине аномалии - два с лишним километра. Мы зачем в горы идем? Всегда можно пройти не только по дороге. Есть тропинки, по которым ходят разные горные бараны и прочие козы. Местные жители их прекрасно знают. Значит, надо их перекрыть вдоль всей долины. Высоко в горы орки не уйдут - снег и следы. Летом нам было бы все не перекрыть. А так в подходящих местах будут сидеть засады. То есть они вдоль всего хребта, но начальство с основным отрядом на самом перспективном направлении. Закрыть долину, чтобы все остались внизу и сбежать не могли, задача для нас первоочередная. Тут торопиться не надо, нам, главное, не ордена получить, доложив о больших потерях и взятом в героической атаке городе, а выполнить дело. Так что можно и дополнительную дорогу на будущее проложить, пока остальные подтянутся.
        «Два самолета на такой район слишком мало, не удастся показать себя во всей красе»,  - прикидывал я, глядя, как готовятся бойцы. Ботинки тщательно смазывают жиром из специальной банки, чтобы ноги не промокли. Потом натягивают на себя кучу вещей, включая две-три майки и шерстяной свитер на форму. Мерзнуть никому не хочется. Кроме оружия, боеприпасов (а патронов много не бывает), гранат, воды и сухпайка, всякой мелочи вроде спального мешка и разных иголок, ножиков и прочего необходимого в походе, еще и парочка минометных мин по четыре с лишним килограмма. Такие вещи лишними не бывают.
        Тяжесть, что не понятно, как вообще ходить можно. Общий вес, не считая оружия, переваливал порой за пятьдесят килограммов. Дополнительно пулеметчик нес на себе пулемет, а радист - радиостанцию. Еще у каждого шприц с обезболивающим, бинты, антисептические пластыри и специальная местная примочка вроде гипсовой повязки. Мягкая, как пластилин, она при соприкосновении с телом принимает его форму и застывает. У нас такого делать не умеют, а вещь полезная.
        На роту всего два миномета, можно взять и больше, но тогда стрелять будет нечем. Всего четыре нагруженных по самое не могу лошадки. В этом недостаток поездки на машинах. В горы они просто не потянут, а вот ехали бы верхом, имелось бы куда грузить дополнительную амуницию. С конями здесь вообще большой напряг. Их мало, и они дороги, хорошая ситуация для торговли, уж это Клан вполне может обеспечить. Для перевозки грузов используют все больше ослов.
        А количество двуногих несунов ограничено. Собственно то, что мы грузим на себя,  - это мизер, потом обещают согнать со всего района местную живность в лице ослов и подневольных орков из местного населения и пригнать нам с дополнительными минами. Это только кажется, что толку от животных немного. Каждый маленький ослик может унести больше сотни килограммов груза и пройти там, где лошадь не потянет, а недостающее количество восполняется за счет солдат. Военнослужащие - это, известное дело, прекрасные заменители ослов.
        «А карты у них очень подробные,  - подумал я уже вечером, валясь без ног, как только услышал команду на отдых.  - По прямой здесь не больше тридцати пяти - сорока километров, но в горах прямых дорог нет. Путь-дорога легко превращается и в шестьдесят, и даже больше. А они как по компасу выходят на нужные точки. Кто-то здесь изрядно походил заранее и, вполне возможно, по всей котловине тоже - предусмотрительные парни служат в местной разведке».
        Взвод, в отличие от меня, деловито долбил каменистую землю и обкладывал огневые точки камнями. Сгрузив притащенные на хребте мины, они изрядно повеселели в надежде, что назад нести не придется.
        Минометчики за их спинами готовили себе отдельную позицию. Сейчас ребята спешно монтировали свою трубу.
        Рядом забулькала рация. Я с интересом прислушался.
        - Зуб, я первая рота!
        - Хр, хр, хр,  - один треск в ответ.
        - Я - первая рота, вышел на место. Прием!
        - Хр, хр, хр…
        Снова старается.
        - Я - первая рота, вышел на место. Прием!
        - Хр, хр, хр…
        - Ничего не слышу,  - неожиданно внятно отвечает рация.  - Сплошной треск как всегда.
        - Я - первая рота, вышел на место,  - радостно орет связист.  - Прием!
        - Хр, хр, хр…
        - С каким удовольствием я бы тебя оттрахал по возвращении за то, что заставил эту бесполезную вещь тащить,  - со злостью говорит связист.  - Теперь слышишь?
        - Хр, хр, хр,  - отвечает батальон.
        На самом деле радист сказал гораздо грубее, но половину слов я просто не понял, несмотря на выученный язык. В армии очень часто использовали массу сокращений и профессиональных жаргонизмов. А с ругательствами у меня вообще были напряженные отношения. Почему-то страшно модным было ругаться на африкаанс, языке буров, который в мои познания не входил.
        - Капитан,  - позвал я командира роты.  - Сюда иди!
        Он, не переспрашивая, поднялся и подошел. Еще один пес, по имени Габриэль, сокращаемый подчиненными для удобства до Габи. Спортивный, атлетически сложенный парень моего возраста, с точными движениями хорошего убийцы. Странное дело, знакомы мы с ним всего ничего, но воспринимаю его как старого и проверенного в деле приятеля. Бывает такое. Редко, но бывает. Все равно как встретились девушка с парнем. Бац!  - и любовь с первого взгляда. И объяснить невозможно. Все сразу сходится. И интуиция кричит: он это, и запах приятный. То есть на самом деле воняет точно так же, как от всех прочих мужиков оружием и потом, но для девушки запах единственный и неповторимый. Я не девушка, но подсознание упорно сигналит - свой. И дело даже не в том, что оборотень. Вокруг их столько, хоть в штабеля складывай, да и не считаю я местных собак своими соплеменникам. Какие мне, на фиг, псы родственники?
        - Тебе что, не сказали, что я могу связаться с полком?  - спрашиваю, доставая телефон.
        - Армия…  - выматерившись, отвечает он.  - Все спланировано до мелочей, но самое важное довести до сведения забыли. Ни один нормальный план еще не выполнился полностью, как только доходит до реальных действий. Всегда что-то не предусмотрели, но, главное, противник совершенно не желает действовать так, как ты запланировал.
        Я пожал плечами и стал набирать номер.
        - И как много у тебя таких штучек?  - терпеливо дождавшись, пока я доложу, и внимательно наблюдая за действием, спрашивает он.  - Совсем не лишняя вещь в нашем деле. Хотя,  - добавляет задумчиво,  - иногда в отсутствии устойчивой связи есть свои преимущества. Можешь сам на месте решать, как правильно поступить, и никто не сидит у тебя на шее с указаниями. Только это хорошо для тех, кто готов брать на себя ответственность. Для лейтенантов с капитанами, а полковники инициативу проявлять не любят. За неудачу могут и наказать, ни к чему это. Вот будет резолюция вышестоящего, тогда совсем другое дело.
        - Насчет приборчиков - это к начальству,  - отвечаю ему.  - На сегодняшний день я вашим армейцам продал только десять. До рот дойдет еще очень нескоро, но в будущем, почему нет? Платить только надо. Ты дави на командиров, докладные пиши, и всем будет замечательно. Мне - куча денег, вам нормальная связь. И страшную тайну открою. Через самолет можно говорить с другим, тем, что у второй роты на противоположном гребне. Будут дополнительные в каждой роте, совсем прекрасная жизнь настанет. Разговор почти как по телефону. Понятное дело, должен работать, а не в мешке разобранным лежать. Сейчас,  - показывая на лейтенантов,  - они соберут, запустят, и можешь узнать, как дела на той стороне.
        - А вы ребята хваткие,  - с неопределенной интонацией говорит Габи.
        - Мы - да! Только так и можно - брать земную технику и совершенствовать с помощью своих умений, применяя оставшиеся от предков Вещи. Соревноваться в строительстве заводов, производящих технику, не стоит. Все равно обставят. У людей опыта больше, и они знают, что с Земли тащить. Так что надо умело работать на стыке. Берешь электродвигатель и повышаешь время его работы и КПД. Потом продаешь в два раза дороже. Нормальный бизнес.
        Он поморщился. А я сказал:
        - А вы что - нет? Много я про собак слышал… Клыкастая то, Клыкастая сё… Странно, что многие оборотни на людей работают.
        - Э,  - скривился он,  - да что ты понимаешь. Два месяца поболтался в Зоне и думаешь, что все знаешь. Со стороны кажется, что оборотни - монолит, стена, а на самом деле все совсем не так просто. Мы лет двести, с момента прихода в котловину с юга, беспрерывно воевали со всеми окружающими. Не только с крысами, но и с зелеными, и с гномами резались постоянно. Лишь с егерями жили почти дружно. Ну, бывали иногда недоразумения, но мы в лес почти не совались, а они к озеру. Нечего делить. Начиналось-то совсем не так, как сегодня выглядит,  - усаживаясь поудобнее, наставительно сказал Габи.  - Все делились на семьи, группа семей составляла род. У таких обычно один общий предок был. Во главе рода стоял выборный старейшина. Рода объединялись в племя. Каждый род свои дела решал вполне независимо. И только касающиеся всего племени, вроде ведения военных действий, решались на общем собрании всех старейшин родов. И выборность - это были не просто слова, если вождь проштрафился, его Совет старейшин вполне мог сместить и назначить другого.
        А чем больше воевали, тем выше становилась роль военного вождя. Он не обязательно ходил в поход, зато должен был все правильно организовать и собрать бойцов вовремя и в необходимом месте. Обеспечить снабжение, совместные действия разных родов и семей. Фактически со временем стал верховным главой племени, хозяйственные дела превратились во второстепенные, а совет уже выполнял только совещательные функции. Потом и вовсе стали передавать по наследству должность. Семейство Клыкастой заняло главенствующее положение. И место, где они жили, было более удачное, практически в середине наших владений, и бойцов у них много. Клыкастая из Клыкастых. Имя в квадрате, подчеркивает сущность.  - Он насмешливо улыбнулся.  - А я вот из семьи Пятнистых. Тоже уважаемой среди оборотней, но сейчас речь не об этом.
        - Запускаем?  - обратился ко мне Сэм.
        - Работай,  - отмахнулся я от него.
        - Запуск!
        - Пошел!
        - Полет нормальный, системы наблюдения в норме,  - сообщил Летчик,  - экран не забудь поставить на максимальную контрастность. Второй тоже в воздухе, рота на другой стороне ущелья вышла на позиции.  - И мне в ухо по отдельной связи:  - Не отпускай его, пусть говорит.
        - Сейчас самое время,  - говорю Габи.  - Уже стемнело, зависнет на фоне горы и будет тепловизором проверять окрестности. Никто спокойно не подойдет.
        - Посмотрим,  - с сомнением ответил пес.  - Не привыкли мы доверять земной технике. Автоматы еще туда-сюда, а что сложнее, непременно откажет в самый неподходящий момент. Посмотрим, что там за модернизация а-ля местные умения. Да,  - перестав смотреть в небо и повернувшись ко мне, продолжил он,  - когда первые люди появились, Клыкастая уже была вождем. Намного старше, чем выглядит, но ничего в упрек не скажешь - мозги работают. Нам вообще с ней повезло, не стала впадать в истерику от появления нового вида разумных, высаживающихся толпами у озера, и гнать нас на пулеметы. Наоборот, моментально отправила делегацию к людям, а потом и сама посетила. Они тогда вообще не слишком соображали, что к чему, и можно было легко любой лапши на уши навешать и на соседей натравить. Клыкастая сказала - «нет», когда всплывет обман, начнутся большие проблемы. Зачем? Обычный равноправный союз гораздо лучше.
        Не так это просто было. Люди - они тоже разные. Минитмены разные были, амиши, идиоты всякие. Сектанты, горящие желанием спалить на костре своих же товарищей, вдруг чего-то отколовших. Говорят, на Земле это редкость, а тут среди людей в порядке вещей неожиданно проявившиеся способности. Последнее время к нам эльфы присылают бывших наркоманов в большом количестве. Физической зависимости у них нет после лечения, но психологическая-то осталась. Таких словами не воспитаешь. Тут надо было разбираться, кто и что, а не сгребать в одну кучу. Вот мы и стали иметь дело с самой большой группой, да еще на нашу удачу поселившейся совсем рядом. Вежливо так спрашивали: «А ничего, если вот этих придурков, со взором горящим и лозунгами типа «не оставляй в живых ворожею и оборотня» мы перевешаем?» Очень редко договориться не удавалось по поводу совсем ненормальных. Город тоже хотел жить спокойно и часто еще своих солдат в помощь давал.
        Дальше - больше. Самое легкое взять у соседей оружие и жить себе как прежде. Только это и самое опасное. Мало того, что людей больше, так еще им есть что предложить. И по образу жизни, и по новым идеям, и самое неприятное - то, что мы самостоятельно сделать не можем. Купить - запросто, как раз в первое время у нас было, чем заплатить, в большом количестве. Масса разных, не особо ценных для нас, вещичек от старых времен осталась, но ведь сколько не имей, а все равно когда-нибудь кончатся, и надо уметь самим обращаться с техникой и чинить ее. А лезть в бесконечные покупки - это ставить себя в подчиненное положение. О! Мы моментально напросились на ниву образования, намекая на глубокое преклонение перед мудростью пришельцев. Слегка польстить - никогда лишним не будет. И людям приятно, и нам хорошо, и начали энергично грызть гранит науки. Сначала посылали в городскую школу, специально отбирая лучших щенков, потом вообще открыли в каждом поселке и к себе учителей позвали. Теперь уже и свои в большом количестве имеются, но многие люди продолжают жить среди нас. Как первые обученные оборотни подросли, то
желающих учиться дальше отправляли за счет общины в городской университет. Кто без особых способностей - в ремесленные училища. У нас есть целая сеть собственных и общих с людьми. На такое дело ничего не жалели.
        Нормальна была ситуация, когда обычный фермер имел несколько сыновей. Отец работал с утра до вечера на поле, не разгибая спины, только изредка, в качестве отдыха, отправлялся бороться с очередными набегами крыс. Отдых отдыхом, но не всегда после этого возвращаются. Мать везла товар на рынок, а со временем организовали собственный кооператив, собирающий продукцию и централизованно продающий ее людям. И цены друг другу не перебиваем, и с привозом-отвозом - проще и легче в куче работать. Некоторые свои магазины понаоткрывали. Но вот старались при этом работать так, что младшие сыновья помогали родителям для того, чтобы старший сын мог учиться в институте. Когда он заканчивает обучение, начинает платить за обучение в институте второго брата. Потом они вместе поднимают третьего, четвертого или сколько их есть. Не только мужчины, но и женщины тоже учились. Фермер так и оставался фермером, но имеющим пятерых образованных сыновей. Теперь они в аренду свой кусок земли сдают, а сами в городе работают. Причем продать землю нельзя, она общине принадлежит. Мы свое из рук выпускать не собираемся.
        Деревенские в каждом поселке собирались вместе, чтобы построить в своей деревне здание,  - но не центр отдыха и не контору для начальства, а школу. У такой деревни дополнительный престиж. Есть образованные, появятся и деньги, и к кому обратиться в случае проблем. Своих забывать не принято. Если твой родственник сидит на хорошей должности и даже сам помочь не может, то обязательно подскажет, к кому идти, чтоб не накололи и с законами проблем не получилось.
        Мы совершили очень точный прыжок из недоразвитого феодализма в недоделанный государственный капитализм. В городе очень многое принадлежит не людям, а самому городу, и управляется с учетом общих потребностей. Но принимали новое мы не по указке людей, а вполне самостоятельно. Что хотели - брали, что не нравилось - не обращали внимания. Не без проблем, конечно… Были и недовольные, желающие жить, как в старину заповедано, были и ошибки, но когда надо не миллионы загонять железной рукой в светлое будущее, а пару десятков тысяч - это гораздо проще и легче. Каждый на виду, и известно, кто чем дышит. Сдается мне,  - усмехаясь, сказал он,  - что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, и даже феодализм с капитализмом не ставят тебя в тупик.
        - Очень хорошо понимаю,  - заверил его.  - Мы, как обнаружили людей, тоже об этом серьезно задумались. Только у нас всего третий год с момента контакта.
        - Значит, все еще впереди… Можно и на нашем примере учиться. Некоторые шишки совсем не обязательно набивать самостоятельно. Клыкастая - баба очень умная, но и неприятная тоже. Наметит дорогу и прет, как танк, давя попавших под гусеницы в кашу. Многим это не слишком приятно, но вот племени с ней очень повезло. Она своего добилась. Встроилась в систему так, что без нас теперь не обойтись. Мы с Новым Городом срослись за двадцать с лишним лет, как сиамские близнецы. На пятерых граждан - людей - только один оборотень, но в армии каждый второй офицер оборотень и один из трех солдат непременно. Если женщин считать, так еще больше. Наши непременно служить идут. Генералов у нас - всего один на всю армию, и он человек, но из пяти полковников уже два оборотня имеются. Ну, это у нас в крови. Столетия войны так просто не выбьешь, да и мира пока не видно. Тут скорее мы научим, чем нас. Так оборотни еще и почти половина полиции. Запах при розыске не спрячешь, и сила при аресте тоже не лишняя.
        Но это ладно. Оборотни всю пищевую и перерабатывающую промышленность контролируют. Вот ты сейчас армейский паек наворачивал, так все делается на наших предприятиях… В сфере торговли, строительства и транспорта тоже неплохой кусок отхватили. А выпускники университета уже и в промышленность пошли. Мы все-таки не люди. Завидовать в роду не принято. Кто добьется успеха, тем восхищаются, его уважают и стремятся ему подражать. Когда старший в семье умирает, его престиж и власть хоронят вместе с ним. Дети будут добиваться уважения сами, ничем в этом смысле не отличаясь от прочих. Собственность в нашем понимании - это общая собственность семьи, и надо суметь доказать, что ты лучше других, а не получил что-то в наследство, не прилагая усилий.
        - Ну не слишком мы в этом смысле и отличаемся,  - пробурчал я,  - только слышится мне очень большое «но».
        - Есть,  - подтвердил он.  - Даже два. Одно «но»  - кое-кто из людей с положением всерьез испугался или хочет себе сделать имя на запугивании не слишком умных. «Оборотни ищут выгоду и агрессивны»  - утверждают такие. «Это наемники, которые любят деньги,  - говорят они.  - Преследуют только свои интересы». Наверное, мы должны заботиться обо всех окружающих,  - ехидно сказал Габи.  - Налоги платим, а дальше их распределяет Городской совет. Вытирать носы каждому мы не обязаны. Вот почему у нас не бывает сирот? Потому что их всегда заберут родственники. Если нет ближних - дальние. Почему у инвалида всегда есть работа? Потому что нам не плевать на своих, даже если польза минимальная. И дальше, обычный набор: кругом мохнатая рука, встанем грудью на защиту человеческих ценностей и все такое. Опять всплывают разные борцы за единственно правильную расу и чистоту крови. Не всех в свое время перевешали.
        - А то я не видел и у вас такое.
        - Это ты про Теда?  - не удивился он.  - Там все намного сложнее. Это уже наша собственная внутренняя борьба за власть. Мы тоже не одинаковые. В самом начале были два семейства, попытавшиеся крутить свою отдельную политику. Одно не слишком хотело набираться разных гадостей от людей и требовало ограничиться военным союзом. Другое, наше, Пятнистых, наоборот, хотело сблизиться еще больше. Мой дядька,  - спокойно сообщил Габи,  - человек с Земли. Подбирали когда-то одиночек, особенно с полезной специальностью и принимали в племя. По-разному выходило, кое-кто не прижился и ушел, но большинство неплохо устроилось. Собственный заводик имеем в роду, на котором большинство родственников работает. Стекло производит оконное всех видов, бутылки, мебель из стекла и даже бронированное. Все, что душа пожелает. Сейчас думают на оптику переходить, оконными уже всех обеспечили. У меня восемь племянников и племянниц, и все оборотни. И, кроме моего дядьки, есть еще пара десятков таких, не считая двух приемных грудничков уже в последние годы. На полторы с лишним сотни их детей, или детей их детей, семеро не могут
перекидываться. Так что мы точно знаем, ассимиляция нам не грозит, скорее уж люди в нас превратятся.
        - Так в чем тогда проблема с Тедом?  - удивился я.
        - А мы не городские,  - пояснил Габи.  - Наше племя намного южнее живет, и не все об этом знают даже из оборотней. На первых порах сами не хотели рекламу делать, тогда на людей еще многие косо смотрели, а потом уже поздно стало, Клыкастая подсуетилась. Слишком большое врастание в общество людей ее не устраивало, потому что тогда и должность Клыкастой становится ненужной. Вот когда про наследственность выяснилось, она и продавила этот закон, чтобы людей раньше времени не пугать. А под этим соусом и потомки таких браков не могут занимать должности в племени. Тогда это пугало - сейчас нет. Мне и в армии неплохо.
        - А контачить-то с Клыкастой не забываете,  - ехидно сказал я,  - мы еще и приехать не успели, а она уже прекрасно знала разные интересные подробности, включая и количество прибывших, и то, что можно у них взять.
        - И ничего странного,  - невозмутимо ответил Габи.  - Мы Федерация общин. Подчеркиваю, общин. Пока еще Новый Город и племя псов не одно и то же. Интересы могут очень сильно отличаться. Есть в Федерации так называемое информационное бюро, на самом деле армейская разведка, которая занимается не только выяснением, какая у кого численность, какое вооружение и какие мысли бродят в голове у разных оркских князей и гномских старейшин, но и отслеживает настроения жителей разных общин. А есть еще и личная разведка Клыкастой. Союзники союзниками, а присматривать за соседями не помешает. Не шпионаж в классическом виде. Против города не работаем, и тем более никто не получает денег у Клыкастой, находясь на службе у людей. Но в некоторых случаях непременно поставят в известность общину. Думаешь, егерь своим соплеменникам в лесу не рассказал о новом интересном факте? Он туда первым делом забежал. Просто лес обычно волнует только лес, они просыпаются, только когда угроза уже явная или в случае просьбы о помощи.
        Появившиеся неизвестно откуда оборотни других видов представляют очень большой интерес для всех. Особенно волки. Тем более что с волками мы способны скрещиваться. Не великая тайна,  - сказал он, поняв мой взгляд.  - Малая численность ведет со временем к проблемам с наследственностью. Иногда даже приводим невест с юга, а там нас сильно по старой памяти не любят. Многие скорее пойдут на сближение с вами, все-таки общие корни и схожее происхождение. Волки если и отличаются, то это скорее воспитание, генетически там разницу в микроскоп не разглядеть. У нас по этому поводу,  - усмехнувшись, пояснил он,  - оживленное обсуждение было. Народ бурлит, вокруг твоих бойцов хороводы ходят, всем интересно посмотреть вблизи.
        На тот момент, когда вернулся с сообщением егерь, толком было не понятно, что вы хотите и на что способны. Даже численность ваша неизвестна, когда мы впервые о вас узнали. Большое нашествие (да еще и вооруженных огнестрельным оружием) было бы очень неприятно для всех. Однако дополнительные оборотни, признающие власть Клыкастой, совсем не лишнее дело. Чем нас больше, тем лучше, так что, как стали известны подробности, мы первые за новостями в очереди стояли. Подожди, непременно заявится делегация к вам домой, познакомиться поближе. С другой стороны, для людей вы могли сработать противовесом нам. Конкуренция. И слишком гладить по шерсти не стоит, желательно обозначить сразу, кто в котловине главный, и отталкивать не рекомендуется. Так что цени, я тебе достаточно много порассказал интересного. Можешь слегка скорректировать поведение.
        - Я ценю,  - соглашаюсь,  - кое о чем мы и сами догадались, но вот так, в открытую, в первый раз.
        - А я,  - пояснил Габи,  - думаю, что нам повезло, и поэтому говорю честно. Очень удачно наши интересы совпали. Появление нового оригинального вызова в вашем лице может толкнуть нас с людьми на конфликт, а может, и, наоборот, на ускоренное сближение. Превратившись в одну слившуюся вместе общину, мы, собаки-оборотни, выиграем очень много, а в то, что вы сумеете занять наше место, поверить сложно. Да и не получится. Слишком разные у нас весовые категории, пять сотен растворятся в тысячах, а не наоборот. Немного конкуренции нам на пользу. Слишком в последнее время успокоились, и требуется порастрясти жирок.
        Кстати, здесь у нас всплывает второе большое «но». Выросло третье поколение оборотней, которое уже не помнит прежней жизни, оно настолько сблизилось с людьми, что не слишком понимает, зачем и почему существует отдельный район, в котором живет большинство собак, или почему нельзя на общих основаниях голосовать на выборах. Иметь своего кандидата гораздо лучше, чем дожидаться, когда оформится партия людей, призывающая бороться с нелюдями. Пока эти озабоченные специализируются на гномах и орках, но придет время, и к нам в дверь постучатся. А тем более многие не понимают причин запрета на связь с людьми. Тед - это просто самый заметный пример. Таких много есть, но стараются не светиться. Особенно много гуляк в армии и полиции. Живем в человеческих районах, в людском окружении - и при этом не заводить никаких отношений?!
        Ты до Нового Города не доехал после каравана, а то бы имел удовольствие видеть у себя в приемной нескольких кандидатов на переселение подальше от этого закона. Магиню твою постесняются напрямую просить. У нас с этим проблема - сильных магов очень мало, и каждый моментально на службу в общину рекрутируется. Они себя очень высоко ставят. Тоже важная причина неприязни к общим детям. У людей намного чаще встречаются способности и по наследству передаются. Мы вторую форму, а они свои умения. Совсем неплохое сочетание. Если всерьез задуматься, то со временем будет совсем другой вид, не похожий ни на нас, ни на людей.
        Последние годы под крышкой в горшке, в который превратилась наша община, варится очень новое блюдо. Если ее вовремя не приподнять - взорвется со страшным грохотом. Только нашего Вождя так просто не объедешь. Спускать давление она уже лет сорок с лишним умеет профессионально. Первый шаг Клыкастая уже сделала, показав смутьянам в твою сторону. Будет и второй, и третий. Медленно и постепенно. Снимут запрет,  - убежденно сказал Габи,  - так что лови своих добровольцев, пока есть возможность.
        - Э?  - показав на него, я изобразил руками женскую фигуру.
        - Правильно понимаешь,  - согласился он.  - Жениться пока не собираюсь, но прятаться по углам тоже надоело. Вопросы будут? А то я уже не помню, с чего все началось.
        - Будут,  - обрадованно говорю.  - Много. И вопрос первый: а как вас нормально зовут и почему у всех человеческие клички?
        - А чтоб общаться легче было, тоже врастание в людское общество. Меня на самом деле зовут Акинтолган. А если на конце «О», то имя женское - Адегбенро, например. Только это имена семейные, в документах не отражаются. Попробуй быстро сказать Адемолегун,  - с сарказмом ответил он.  - Не каждый с первого раза правильно произнесет. Ты вот тоже по документам Ярослав.
        - А почему я не вижу младших?
        - А чего им здесь делать?  - удивился Габи.  - Есть пограничная рота «Укус», базируется на возможных местах прорыва крыс через горы. Там не меньше трех сотен, и у каждого собственный напарник из наших. Людям трудно понять их сигналы, а мы с детства приучены.
        - В каком смысле трудно понять? Они что, не разговаривают?
        - Как это возможно?  - не понял он.  - Глотка не приспособлена.
        - У нас могут,  - поясняю.  - Есть такой специальный «Ошейник», вместо динамика работает. Там стоит переводчик, который расшифровывает движения мускулов гортани и языка и преобразовывает в человеческую речь.
        Он резко наклонился вперед и уставился мне в глаза.
        - Когда можешь показать образец, как сделать и сколько стоит?  - тщательно выговаривая слова и разделяя их, так что казалось, падают увесистые камни, спросил Габи.
        - У нас гости,  - сообщил негромко Сэм.
        - Договоримся,  - поднимаясь посмотреть, сказал я, обращаясь к капитану.  - Не думаю, что это неподъемное дело.


        Орки особо и не прятались. Ночь была безлунной, очень плохо видно, но здешние места зеленые должны были прекрасно знать. Шли уверенно и с приличной скоростью. На экране четыре десятка совершенно одинаковых черно-зеленых силуэтов, и различались они только оружием. У этих было огнестрельное, и ко всему еще они тащили крупнокалиберный пулемет.
        - Мало,  - сказал Габи.  - Пусть проверит по тропе дальше. Не мог князь с таким малым количеством дружинников идти на прорыв. Или эти нас отвлекают, или авангард другого отряда.
        Картинка плавно сдвинулась, и самолет пошел дальше, не дожидаясь команды. «Говорили, обсуждали,  - недовольно подумал я,  - все равно лезет со своей самостоятельностью. Зачем лишнее внимание привлекать? Дождись прямого обращения, а потом уже работай».
        Офицеры роты, сгрудившись вокруг нас, напряженно уставились в экран, рассматривая местность. Скалы и камни, скалы и камни…
        - Есть!  - сказал Сэм, тыкая пальцем.
        Длинная темная гусеница из множества двуногих и четвероногих растянулась по узкой тропе, целеустремленно сокращаясь и растягиваясь. Звука не было, но очень хорошо можно представить и тяжелое дыхание зеленых, и стук копыт вьючных животных.
        Самолет медленно шел по кругу, показывая все новых орков, направляющихся следом за передовым отрядом разведчиков.
        - Вот теперь другое дело,  - довольно сказал капитан.  - Куда им еще идти, кроме нашего перевала и соседнего. Поворот уже миновали, значит, к нам направляются. Ждем до последнего момента, пока разведка в нас не упрется. Сразу после этого,  - он показал на минометчика, тот, соглашаясь, кивнул.  - По задним, чтобы не ушли и просто вынуждены были идти на нас, вывалишь все, что есть. Заодно и поучимся корректировке через самолет. Ну что, парни,  - обращаясь уже к собравшимся офицерам, сказал он,  - задача ясна? Тогда по местам. Полчаса, я думаю, у нас еще есть. Проверить всех. А ты,  - повернувшись ко мне, приказал,  - сидишь здесь и никуда не суешься. Ты мне стал неожиданно страшно дорог,  - пробурчал он уже на ходу.
        Когда разведка зеленых подошла метров на пятьдесят-шестьдесят, одновременно заработали оба пулемета, кося в упор орков. Рядом дружно поддержали экономными очередями из автоматов. Немногие уцелевшие залегли, отстреливаясь. Шансов на почти открытой местности у них не было никаких. Попытки подняться, чтобы одним броском уйти из зоны огня и спрятаться за валунами, неизбежно кончались очередью и еще одним трупом. Очередное тело, брызгая кровью, катилось вниз. Особенно страшно выглядело, когда свинцовая строчка из пулемета накрывала очередного беглеца. При попадании двух-трех пуль его буквально разрывало на куски, так что ноги-руки и туловище летели в разные стороны.
        Через секунду после открытия огня заработали минометы, посылая мины вниз с противным визгом. Стрельба шла почти на предельной дальности с конвейерной скоростью и размерностью. Минометчик сначала положил две пристрелочные мины и проконтролировал попадание через самолет, а затем перешел на подавление. Внизу был самый настоящий ад: на узкую полоску тропы беспрерывно падали мины, разбрасывая вокруг осколки. Орки и животные падали, пытались спрятаться в малейших ямках и залезть повыше, надеясь избежать неминуемой смерти, но кто бы там ни командовал, среагировал он точно и, вместо того чтобы бессмысленно идти вперед, отдал команду на отход. Большая часть отряда, неся потери, сумела уйти вниз, и достать их уже не получалось.
        Минометчик, иногда отдавая команды, заглядывал в блокнот. На мой заинтересованный взгляд, он с усмешкой пояснил, что таблицы стрельбы по размеру не меньше тома «Истории Второй мировой войны», и таскать с собой такую дополнительную тяжесть он не желает. Поэтому то, что может понадобиться, выписывает себе в блокнотик. Гораздо легче и удобнее. Компьютер еще полезнее, но бывали случаи, когда они неожиданно отказывались работать, и особенно часто это случалось в горах, несмотря на любую защиту, так что лучше уж по старинке от руки написать, чем потом, в самый ответственный момент, за голову хвататься.
        Вся стрельба продолжалась не больше десяти-пятнадцати минут. Потом мины просто закончились. Вернее, по десятку на каждый миномет оставили на непредвиденный тяжелый случай, но никто после подобного уже не ожидал нападения. Из сорока орков, первыми угодивших в засаду, одиннадцать с разными ранениями сдались. Никаких ужасов с расстрелами и прочими пытками не последовало. Их перевязали, а тяжелораненым даже руки связывать не стали.
        Тут работала какая-то совсем другая психология, чем в наших войнах с зелеными на равнинах. Дружинники выполняли присягу, данную своему князю, и вины за ними никакой нет. Даже если в бою погибает один из наших, последствий для пленных не будет никаких. Война - это война. Сумел убить врага - молодец и достоин уважения. Случайно пострадали посторонние - не слишком хорошо, но бывает. В зоне боевых действий всякое случается.
        Другое дело, если без военной необходимости убивали гражданских лиц, женщин, детей, сжигали дома… Ограбить - это в порядке вещей, но для любых действий имеются достаточно четкие границы. Пересек - и вот тут кончался малейший гуманизм.
        Горнострелки, а за ними и вся остальная армия, исповедовали закон кровной мести и брали за одну такую жизнь десять вражеских. И не важно, что сам не участвовал. Не остановил такого убийцу - непременно ответишь. И ты, и твой товарищ, и все присутствующие при подобных действиях. И обязательно заплатит жизнью отдавший приказ.
        Именно поэтому Дьулустана будут ловить долго и упорно, не останавливаясь ни перед чем. Продавать огнестрельное оружие вне котловины запрещено. Оно уходило родственникам и союзникам, и на это смотрели сквозь пальцы, как и на нас. Мы не представляли угрозы ни сейчас, ни даже в далеком будущем. А вот продавать крысам - значит, непременно получить очень тяжелые последствия, они общих правил не придерживаются.
        Утром подошла на смену нам рота пехотинцев, мы снялись и, оставив резервистов на позициях, пошли вниз. Задача была - начать прочесывание местности и стягивать окружение, загоняя всех в мешок в долину. Ниже нас должен был встретить батальон егерей, а к созданному совместно плотному заслону позже уже присоединится пехота.
        Разгромленный отряд моя рота обшарила не хуже, чем это делаю я. С чувством глубокой ответственности, не упуская из виду никаких мелочей, выгребли из карманов и сумок все, что могло найтись интересного и ценного. Тяжелые вещи оставили в отдельной куче и приставили охрану, но, в отличие от меня, еще и похоронили покойников, навалив приметную кучу камней, и если были жизняки или какие другие документы, собрали для передачи родственникам после окончания боевых действий.
        Тут продолжали действовать малопонятные для меня, но вполне нормальные для местных жителей и исполняющиеся по мере возможности правила, что можно, а что нельзя, и как себя правильно вести. Бросить трупы не погребенными считается очень неприличным поведением. Это правило соблюдается обеими сторонами, а потому пропавшие без вести бывают крайне редко.
        Между прочим, трофеи в таких ситуациях считаются собственностью армии, и в случае нахождения чего-то ценного добытчики могут даже рассчитывать на неплохое вознаграждение. Это совершенно не мешает моей роте прихватывать в качестве трофеев оружие и всякую мелочь. Армия - это армия, но в ней существуют отдельные подразделения. Командиры старательно делают вид, что ничего не замечают. Тащить придется на своем горбу, дополнительно к обычному грузу. Транспорт появится еще не скоро, поэтому все равно дважды подумаешь, что брать и имеет ли смысл.
        Они еще и потому так тщательно искали, по вьюкам и мешкам, оставшимся на земле или возле погибших животных, что князь непременно должен был тащить казну с собой. Кроме виртуальных денег с жизняка должны были быть золотые и серебряные вещи, артефакты разные. Дьулустан считался богатым, не первый десяток лет брал налоги с купцов, проезжающих через долину. Как ни странно, ничего стоящего не обнаружили и с кислыми мордами пошли дальше, оставив трофейную команду для сбора разбросанных вещей и оружия.
        Я не стал дожидаться, пока все остальные соберутся и, в полной уверенности, что орками в округе уже не пахнет, кроме убитых, пошел вперед и очень удивился, когда меня сшибли с тропы пинком в зад. Было очень больно. Падать на камни никому не пожелаю. Хорошо еще, руки успел выставить вперед.
        - Смотри,  - сказал солдат с нашивками сержанта, показывая вперед. Я внимательно пригляделся. Тонкая проволока тянулась через дорогу и исчезала в кустах.  - Растяжка,  - пояснил он покровительственно,  - научились уже на нашу голову.  - Он нырнул в чахлую зелень у обочины и появился через минуту с гранатой в руке.  - Под ноги внимательно смотри, нюхай тоже - вы можете. Наверняка на тропе еще будут. Специально для нас ставили, на случай, если в погоню бросимся.
        - С меня бутылка,  - благодарно сказал я,  - ты что пьешь?
        - Это правильно,  - одобрил сержант,  - хоть и деревня, но понимаешь. Лишние дырки в шкуре никому не нужны. Если нарвешься, услышишь щелчок. Сразу прыгай в противоположную сторону и падай. Обычно пара секунд еще имеется, не будешь стоять, как баран,  - есть шанс уцелеть.
        Я подумал, что торопиться мне собственно некуда, могу и подождать, пока вперед организованно пойдем, и уселся на камень, наблюдая, как уходят по тропе с проверкой специалисты своего дела. То-то я еще удивлялся, зачем саперы нам нужны. Оказывается, совсем не лишние.
        Ближе к долине нас неожиданно обстреляли из стрелкового оружия со стороны небольшого поселка. Тут и пригодились последние мины. После первых же разрывов огонь моментально прекратился. Рота поднялась и пошла к домам. Навстречу вылез еще один зеленый с перевязанной головой и послушно встал на колени, демонстрируя сдачу. В поселке был еще десяток таких же раненных после вчерашнего обстрела на дороге, оставленных здесь, чтобы не замедляли движение уцелевших.
        Долг они свой выполнили, героически постреляв в нашу сторону и предупредив хозяина о преследователях, а умирать совсем не хотели, слишком неравные силы, вот и сдались моментально. Заодно они поведали заинтересованным слушателям, что казна была, но ее вовремя утащили от наших загребущих ручек. Почти полсотни уцелевших дружинников ушли в единственный город в долине, под названием Кыыдаан, где собираются обороняться. Дружинники остались отборные и сопротивляться непременно будут.


        Начались похожие друг на друга, как близнецы, дни. Мы медленно, никуда не торопясь, стягивали кольцо обороны, передвигаясь все ближе и ближе к городу в контакте со все новыми подразделениями, постоянно подходящими на помощь и смену. Люди взялись за вразумление орков всерьез. Через десятидневку пробили на скорую руку объездную дорогу, и подошла техника.
        Само ущелье, длиной около двадцати километров,  - единственный путь из равнинной части котловины к горам, по которому могут передвигаться колонны автомобилей и военной техники. По моим прикидкам, уже собралось не меньше пятнадцати тысяч, человек и оборотней, а были еще и отряды орков, и батальон егерей. Немногие, не желающие сдаваться, из окрестных сел ушли в город. В большинстве случаев особых проблем не было. Пейзанам без разницы, кто у них князь, лишь бы налоги не слишком драли. Это начальство волнует, нередко связанное родственными узами и старыми отношениями.
        Вся эта беспрерывная сложнейшая перегруппировка сил и стягивание мешка, в котором оказался окруженный противник, была проведена настолько четко, организованно, что удалось перекрыть запланированный график. Вместо трех дней затратили на передислокацию всего двое суток. Вокруг ущелья обеспечен необходимый режим изоляции, исключающий возможность прорыва.
        Еще одна попытка вытащить князя сорвалась. Дружина смогла на узком участке даже прорваться в прилегающую к селу лесополосу. Но их вовремя обнаружили и накрыли минометным огнем. Тут я и увидел своими глазами, что такое горнострелки и насколько лучше с ними не связываться. Часть дружинников засела на горе и, имея на вооружении пулеметы и автоматы, надеялась прикрыть своих отступающих товарищей.
        На штурм горнострелки отправились группой в двадцать бойцов. Вершину горы одновременно обстреляли из трех минометов и под прикрытием их огня поднялись по склону. Одновременно с соседней высоты несколько снайперов не давали поднять голову оркам, которые пытались под падающими минами вести наблюдение. Как только закончился минометный обстрел, атакующие бойцы вынырнули уже под самым носом обороняющихся и открыли сплошной автоматно-пулеметный огонь почти в упор.
        Сорок минут боя - и никакое огнестрельное оружие, даже в связке с высоким воинским духом, не помогло. Тридцать шесть убитых орков, восемь раненых пленных. Вражеский отряд полностью уничтожен меньшим по численности, но гораздо лучше подготовленным, отрядом горнострелков.


        Подразделения блокировали пригороды города с невразумительным для моего уха названием Кыыдаан. Артиллерия начала обстреливать отдельные районы, где собралось около двух тысяч вооруженных орков, при собственном населении тысяч в тридцать.
        Не то чтобы город сильно впечатлял своими размерами, но стоял он на холме, поднимаясь несколькими уступами, а на вершине имелась мощная крепость, строившаяся и перестраивавшаяся несколько столетий.
        Кольцо замкнули полностью, и все оставшиеся за нашими спинами поселки тщательно прочесывались дружественными орками при поддержке людей. Если вначале спать приходилось только урывками, постоянно отслеживая передвижения чужаков в нашем районе, то чем дальше, тем больше я все это перегружал на своих учеников. Сложного в обучении ничего, большинство необходимых действий прекрасно выполнял Летчик, надо только давать координаты района поиска и пояснять некоторые ранее ему не известные вещи.
        Работы у меня было все меньше. Самолет мог нормально летать только по ночам, днем он был совершенно беспомощен при обстреле. Слишком малая высота и низкая скорость. А никакой особой разведки, кроме корректировки огня, в нашем положении уже и не требовалось. Высоты вокруг города заняты, и все прекрасно просматривалось в обычный бинокль.
        Выглядел Кыыдаан достаточно странно. Дома все больше двухэтажные - первый сложен из больших каменных блоков, плотно подогнанных друг к другу, второй из местного кирпича, а попросту говоря, обожженной глины. Это еще ничего, они хоть прочные, в мелких деревеньках строили из глины, просто высушенной на жарком солнце. А жили в таких домах нередко несколько поколений близких родственников.
        Здания стояли очень близко, при необходимости можно перелезть на соседнюю крышу. А вот заглянуть в окно невозможно. На улицу выходили глухие стены, и выглянуть можно только во дворик внутри каждого дома. У богатых в таких местах даже росли деревья, в тени которых можно отдохнуть.
        Стандартный дом представлял собой настоящий блокгауз, рассчитанный на длительную осаду, куда ворваться непрошеному гостю очень не просто. С плоской крыши, где в подобных случаях находились стрелки, врага обстреливали еще на подступах, и соседи тоже не остались бы в стороне от развлечения. Войти можно только через единственные ворота во двор, где агрессор опять попадал под выстрелы из окон.
        Совсем другая архитектура, чем в деревнях, но там и взять особо нечего, не то что в городе. Все продумано до мелочей и не одно столетие проходило экспериментальную проверку. К тому же большинство подвалов в домах соединялись ходами сообщений, что давало возможность перебрасывать в нужное место подкрепления под землей, не показываясь противнику.
        Одна проблема - такая оборона была хороша, пока не появились люди. Они вовсе не собирались разбивать лоб о каменные стены домов или красться по узким кривым улочкам, где непременно получили бы массу раненых и убитых. Тут хватило бы и одних камней, запущенных с крыши.
        Поэтому, особо не торопясь, люди подтащили тяжелое вооружение и начали демонстрировать, как не надо с ними враждовать. Сначала всем желающим было предложено выйти из города вместе с имуществом. Таких оказалось немного, видно, плохо орки представляли, что их ждет. Хотя хвастаться особо нечем. Я тоже в первый раз видел это зрелище.
        Десять гаубиц со скорострельностью четыре-пять выстрелов в минуту с совершенно безопасного расстояния в несколько километров начали методично и последовательно разрушать дом за домом, «пробивая» в кварталах коридоры для действий пехоты. Расчеты орудий работали как на тренировках.
        Зрелище было страшным. То, что орудия сделали на местном заводе по образцам времен Второй мировой, на результат не влияло никак. При попадании снаряда дом рушился, выбрасывая столб пыли и дыма. Если и были в нем защитники, искать их после этого не стоило. В пригороде начались пожары, и уже к обеду над множеством зданий вывесили белые флаги.
        Подобные вещи орки прекрасно выучили раньше. У нас, у анхов и у зеленых белый цвет означает приглашение к переговорам, а вовсе не сдачу. Таким образом, подчеркивается чистота намерений. И здесь человеческие понятия без приглашения вторгаются в старую жизнь. Хочешь жить - учись общаться на понятном для сильного соседа языке.
        Сдавшимся повезло меньше, чем первым сбежавшим из города. Их загоняли всех в огромный фильтрационный лагерь. Прямо на поле, огороженном колючей проволокой, они, предварительно проверенные на предмет оружия и нередко с облегченными карманами, сидели в ожидании конца происходящего. Там шло тщательное изучение личностей, чтобы под шумок из города не смылись ответственные лица.
        Не все сдались, кое-кто из тех, кто много терял при перемене власти, пытался еще сопротивляться. Но огневые точки блокировали, и очаг сопротивления просто взрывали.
        В Кыыдаан вошли оба горнострелковых батальона, разбитые на штурмовые группы, с дополнительными инженерными и саперными подразделениями. Первыми вдоль улиц продвигались тройки со стрелками, вооруженными автоматами и пулеметом, за ними тройки с гранатометами или огнеметами. При обнаружении сопротивления они вели огонь по противоположным сторонам улицы - тройки, движущиеся по левой стороне улицы, стреляли по зданиям на правой стороне и, соответственно, наоборот.
        Следом шли саперы, которые проверяли захваченные здания на наличие в них мин, проделывали проломы в домах. Орки нередко устанавливали в дверных проемах и на растяжке гранаты, прикрепляя к ним тротиловые шашки. Откроешь дверь и получишь взрыв. Заметить тонкую нить при штурме здания непросто, а в ночное время практически невозможно. Нюх тут не помогал, слишком все провоняло запахами железа, сгоревшего пороха и крови. Поэтому в двери даже не совались, шли сквозь стены.
        И в довершение всего - еще не меньше 5 -6 снайперских пар с пулеметчиком, занимающих позиции на флангах, и неизменный бронетранспортер, готовый в любой момент прикрыть броней бойцов или открыть огонь из крупнокалиберного пулемета для поддержки. Вперед их не пускали, у орков, как оказалось, были и гранатометы, а на узких улицах - это гарантированная смерть. Поэтому имелся еще и огромный бронированный бульдозер, сносивший все подряд и расчищавший дорогу от обломков уничтоженных артиллерийским огнем домов.
        К сожалению, полностью избежать потерь в бою, и тем более в городских застройках, где противник знает все входы и выходы, еще никому не удавалось.
        В этом мне пришлось убедиться на собственном опыте. Я по-прежнему таскался за командиром первой роты Габи в малопонятной роли прикомандированного специалиста. Мои попытки уклониться от этой чести и спокойно посидеть в уже обшаренных кварталах - были им вежливо и твердо проигнорированы. Вроде как я могу еще потребоваться.
        Оба моих заместителя прекрасно научились общаться с Летчиком и, в принципе, в моих услугах уже никто не нуждался. Тем более что ночью война прекращалась. Вырваться из плотного кольца окружения попыток больше не было. Со злобой обреченных последние защитники города, еще не отступившие в мощную крепость, стоящую на холме, изредка пытались устраивать засады на проводящих зачистки домов солдат, передвигаясь по подземным переходам в уже проверенные дома и выходя в тыл наступающим.
        Вот так я и шел, как привязанный, за начальством, когда совершенно неожиданно раздалась длинная автоматная очередь. Впереди рухнул, широко раскинув руки, невысокий солдат. Из дыры в животе выплескивалась кровь, и сам он судорожно скреб землю, явно в последних судорогах агонии. Еще один, неприятно брызнув мне в лицо кровью от попавшей в правую сторону шеи пули, свалился рядом. После таких ранений не выживают. Остальные, стреляя на ходу и издавая невразумительное рычание, мгновенно кинулись к дому, откуда стреляли. Навстречу нам с не менее кровожадным ревом выскочило несколько орков.
        Здесь, на улице, мы и сшиблись с зелеными. К счастью, автомат имелся только у одного, и первой же очередью он высадил весь магазин. Стрелять тоже надо уметь. Драться штыком автомата меня никто не учил, да и не было у меня штыка, так что, привычно уклоняясь от удара длинного тесака, больше похожего на короткий меч, я воткнул одному из них нож в живот. Такие вещи мне гораздо привычнее, чем стрельба с дальнего расстояния.
        Рядом с хрипом и руганью дрались остальные. Стрелять из пистолета ума большого не надо, но притом, что практически все орки были на вид здоровее и сильнее маленьких горнострелков, тех явно учили не только стрелять, но и орудовать любым попавшим под руку предметом. Попасть с разбега стволом в горло - я бы так не сумел. И отмахиваться прикладом от копья в общей свалке так, чтобы не зацепить ни одного своего товарища, а умудриться завалить копейщика, учившегося всю жизнь орудовать своим оружием, дело тоже не простое.
        Все это продолжалось считанные секунды - от первого выстрела до момента, когда зеленые превратились в трупы. Зажимая нехорошую рану на бедре, сидел мой лейтенант Брэндон и ругался непослушными губами. Его успел полоснуть клинком один из орков. Вид у него был отвратительный. Явно потерял много крови и страшно бледен. Пришлось накладывать жгут, сделать еще что-нибудь в этих условиях нельзя.
        Потом мы затащили его и еще одного раненого в дом и стали дожидаться врача. Рация, на удивление, работала прилично, в ущелье с этим гораздо меньше проблем, чем в горах, и он прибыл быстро.
        Дом, в котором мы остановились, и примыкающие к нему соседние были превращены во временный рубеж обороны. С крыш уже видны многотонные камни, из которых построена крепость. Толстые стены надежно защищали гарнизон от навесного огня, прилегающая к форту территория простреливалась винтовками и пулеметами. Там засели снайперы, а возле специально пробитых дыр в стенах находились наблюдатели.
        Наши солдаты и офицеры вперемешку валялись во внутренних помещениях занятого дома. Часть моментально заснула, часть лениво трепалась, кое-кто бродил, без особого любопытства рассматривая обстановку и немногое сохранившееся имущество. Все ценное отсюда вынесли еще до нас и, скорее всего, хозяева.
        - Вставай,  - пихнул меня ласково ногой капитан.  - Идем со мной. Прощальный вечер. Начальство сказало, что ты отныне свободен.
        Прямо на полу был расстелен ковер, где в глиняных мисках был выставлен нехитрый закусон из консервных банок и притащенных из местных подвалов овощей и фруктов. Выпивки не нашлось, только что-то вроде кваса в многолитровом кувшине, тоже добытого в чьей-то кладовой. Вокруг ковра сидели все офицеры роты, сапер и минометчик.
        - Садись,  - показывая на свернутое в комок одеяло, пригласил Габи.  - Любая часть,  - сказал он минут через десять, когда первый голод был утолен,  - всегда считает только себя лучшей из лучших. Это и правильно, надо гордиться своей семьей и стараться сделать ее еще лучше и престижней для окружающих. А воинское подразделение в широком смысле и есть семья. Гораздо надежнее, когда плечом к плечу стоят те, кому ты доверяешь. Не просто сослуживцы, но друзья. Это не твоя война, но ты провел с нами достаточно много время, чтобы мы составили о тебе впечатление. В целом, положительное,  - сделав паузу, закончил он.  - Можно с тобой дело иметь. К нам я бы тебя не взял,  - под усмешки остальных поделился он.  - Бегать по горам не потянешь. Сейчас шел в облегченном виде, половину груза за тебя тащили, и то еле дышал. А вот в пехоту - вполне. Поднатаскать тебя слегка, и смело можешь проситься на командира взвода,  - сообщил он под ухмылки остальных.
        - Да я вроде и не рвался… Мне и в моей роли совсем неплохо. Это я, по вашим меркам, не меньше командира батальона. Вокруг,  - мечтательно сказал я,  - бегает масса подчиненных, некоторые даже делают вид, что интересуются моим мнением, правда, потом делают все наоборот, ведь они лучше знают. А я им не мешаю. Тоже делаю вид, что не знаю, чем они занимаются. Может, действительно, больше моего понимают. Но!  - восклицаю, поднимая руку для усиления эффекта.  - Как только мне не нравится результат их действий, моментально просыпаюсь и начинаю раздавать наказания. Все дрожат и боятся. Нам, оборотням, с этим проще. Я только начинаю рычать, а у них уже полные штаны.
        - А можно вопрос?  - подал голос Сэм.
        - Если не интимный, о моих отношениях с женой, то можно,  - соглашаюсь.
        - Говорят, что вас много разных видов. А уживаетесь как?
        - Да нормально. Почти как собаки с людьми. Где-то проблемы, а где-то взаимопонимание. Полного счастья для всех в природе не бывает. Там, на севере, откуда мы пришли, тоже живут отдельными племенами по видам. Иногда дружат, иногда враждуют, только нет одной большой силы, которая всем руководит. Вот и приходится находить общий язык. Воспитание у нас всех схожее, поведение тоже. Как там это правильно называется? А! Общее культурное пространство, не вызывающее отторжения. Вступление в Клан - дело совершенно добровольное, выход тоже. И, заранее отвечая на следующий вопрос, скажу, что жить здесь мне бы не хотелось.
        - Это почему?  - спросил Габи.
        - Как все происходящее выглядит для вас, мне сказать трудно, но со стороны заметна очень серьезная заявка на руководящую роль во всем районе. Теперь вы решаете, кто имеет право на то или другое действие. Не верю, что удержитесь и не начнете диктовать условия другим. Одним - как править, другим - как налоги собирать. Неудобных князей с вождями примитесь скидывать, пока все не станут послушными. Потом сядете задницей на всей котловине и перестанете работать. Для этого будут использоваться гномы с орками за маленькую зарплату. Рецепт, в принципе, давно известный и опробованный. Вот одна проблема - орки и гномы с вами смешиваться не могут. Значит, всегда будут отдельно. И придет время, еще не скоро, но обязательно наступит, когда они потребуют равные права. Короче, все это кисло смотрится. Лучше мы сами по себе, чем еще одной мелкой группой в тени города…
        - Есть другое предложение?  - спросил Габи.
        - Вообще-то есть, даже несколько, но не мне вам советовать. Слишком мало я здесь находился, и, вполне возможно, то, что мне кажется замечательным решением, по каким-то неизвестным мне причинам абсолютно не подходит к ситуации, даже вредно, и будет изрядно хуже. Не стоит давать советы со стороны, когда условий местной жизни не знаешь, разные тонкости взаимоотношений неизвестны.
        Над крышей с противным воем пролетел тяжелый снаряд и взорвался в замке.
        - Это ерунда,  - уверенно сказал я.  - Там такие блоки многотонные еще со старых времен, что не поможет. Видел я такое раньше. Залезут поглубже, и ничем их не выковыряешь.
        - Ничего,  - ответил Габи.  - На такой случай имеются огнеметы с гранатометами. Начнем садить по бойницам, пока все не попрячутся, потом подорвем в двух-трех местах. Дело действительно не скорое, но мы особо и не торопимся. А вот тебя страстно желают видеть в мастерской. Время идет, а десятка обещанных самолетов не наблюдается.
        - Так я соберу вещички и удаляюсь?
        - До выхода из долины дам сопровождающего, чтобы не тормозили на каждом посту, а потом по дороге. Наверняка сейчас ходят машины и караваны туда-сюда. Попросишься на попутный транспорт.
        - Ага,  - соглашаюсь,  - только в дороге всякое случиться может,  - и показываю свой подсумок, где лежат четыре больших магазина для СВД.
        - Мало?  - удивленно спросил Габи.  - У нас винтовок Драгунова не имеется, так обойдешься. Запомни, что в моей роте происходит, я прекрасно знаю. В заднем кармане твоего бронежилета, который ты нагло не собираешься возвращать, лежит ночной прицел, выпрошенный на время. Считай, что это премия за удачную наводку на караван, и больше по сторонам глазками не шарь. Не обломится. И не забудь, что ты обещал,  - сказал негромко Габи, провожая меня к дверям.
        - Это не проблема, капитан. Не понимаю, почему у вас такого не делают. Посмотрите, как «Ошейник» работает, сами начнете клепать в любом количестве. Принцип достаточно простой, но раз уж такое дело, я буду продавать именно патент, а не Вещь. Адрес,  - я похлопал по карману,  - твоего старейшины есть. А там уж как получится. Не договоримся - я прекрасно знаю, где Клыкастая сидит. В любом случае появятся, и очень скоро.


        Я спрыгнул с грузовика и похлопал по двери кабины, сообщая, что уже на земле. Машина испустила струю вонючего дыма и укатила. Не знаю, уж чего водила подумал, но вопросов задавать не стал. Нравится такому дураку, как я, слезать в нескольких километрах от города и топать пешком - мое личное дело. Что в здешних краях хорошо и приятно, так это то, что фигура в форме и с оружием вызывает не страх, а уважение и готовность подвезти бесплатно. Некоторые специально крюк делают, чтобы подбросить. Любой мужчина может быть призван, так что это еще и тебя лично касается. Сегодня подвезешь другого, завтра сам вполне можешь оказаться на дороге с поднятой рукой.
        Минут через пятнадцать неспешной ходьбы вышел к знакомой круглой яме. Внимательно осмотрел окрестности, чтобы лишних любопытных случайно не оказалось, и торопливо застучал по кнопкам, набирая заветный номер. Проход появился моментально, и я с облегчением шагнул домой.

        Глава 18
        Лес с егерями

        Алексей шагнул вперед, сквозь черноту дыры, и остановился. Руки привычно сжимали винтовку, взгляд настороженно шарил по сторонам. Место перехода выбрано удачно, уж то, что ему надо для работы, Гном хорошо усвоил. На этот раз вполне можно обойтись без явной аномалии. Горячий гейзер под боком, откуда можно совершенно спокойно взять энергию без проблем для окружающего мира, прекрасно подходил. Ну, будет потом на полградуса-градус вода холоднее, никто и не заметит.
        Сзади подошел и толкнул его конь, шумно вздохнув в ухо. Алексей, не реагируя, продолжал рассматривать новое интересное зрелище. Метрах в двухстах от него начиналась граница. Тут сомнений не было никаких. На одинаковом расстоянии друг от друга, насколько видел глаз, до самого конца холма, уходя вниз и поднимаясь на соседний, торчали шесты, увенчанные черепами. Не надо даже проверять, наверняка они и дальше тянулись, там, где не видно.
        Некоторые уже побелели от времени, другие выглядели вполне свежими. Больше всего было крысиных или похожих на человеческие, но тоже принадлежащих крысам в человеческом облике. У этих чуть-чуть больше размер дырок, где раньше были глаза. Это общее для всех оборотней, насмотрелся в свое время и насравнивался, копаясь в памяти и пытаясь понять, в чем разница.
        Хотя, скорее, впечатление - люди тоже разные, так что, может, и нет особой разницы вообще.
        Были и другие черепа - орков, гномов, опять же людские, парочка совершенно непонятных тоже присутствовали. Впрочем, он не мог с уверенностью утверждать, что все черепа оборотней раньше принадлежали только крысам. Вполне могли присутствовать собачьи, в человеческом виде их легко спутать.
        Никто ему про это зрелище не поведал, но смысл был ясен и без долгих монологов. Граница не просто на замке, пересечение ее без разрешения каралось водружением твоей личной черепной коробки на очередной шест. Под одним из них он хорошо рассмотрел кучу старых обломков. Замена отслуживших свое на новые, надо думать, производилась регулярно.
        Это как раз понятно, гораздо интереснее был пейзаж. Прямо за спиной голая каменистая равнина, поросшая карликовым кустарникам и травой, зато спереди, меньше чем в ста метрах от границы начинался самый настоящий дремучий лес. Он поднимался уступами все выше вверх и тяжелой тенью нависал над равниной. Интереснейшее зрелище. На Кавказе такого нет. Неизвестно, бывает ли вообще на Земле.
        Даже при полном отсутствии соответствующего образования догадаться, что все окружающее - результат деятельности вулканов, совсем не трудно. Несколько мощных потоков, изливающихся вниз в котловину и застывших потом в несколько уровней. А гейзеры и теплая, изрядная воняющая, вода откровенно намекали, что повторение возможно. Гном говорил, в этих местах трясет постоянно, но слабо. Последнее большое землетрясение, от которого пошли серьезные оползни, и даже речку в горах перегородило, отчего появилось озеро, случилось более ста лет назад, но никто не обещал, что оно не повторится в еще больших масштабах.
        Он повесил винтовку на плечо, сел в седло и неторопливо поехал в сторону леса, пытаясь прикинуть, сколько стоит в здешних местах такое количество дерева. Цифра даже приблизительно получалась невообразимо огромная. Неудивительны в такой ситуации и черепа, и доблестная стража.
        Как только пересек границу, буквально через пару минут почувствовал очень неприятный пристальный взгляд. Точно имелась какая-то сигнализация, но Алексей ничего не заметил, как ни старался. Все его умения пока завязаны на прямую работу с большим количеством энергии. В тонкостях паучей деятельности не слишком разбирался, разве что с умным видом мог сказать: «А, читал я про это!»
        Одной теории было мало, нужна была постоянная практика, но этим заниматься очень часто было некогда, а иногда и прямо не хотелось под пристальным наблюдением. Чем меньше о нем разных интересных подробностей знают окружающие, тем лучше. Пауки тоже далеко не обо всем рассказывают, а он себя уже давно чувствовал суперпауком. Опыт - дело наживное, впереди минимум пару столетий. Задумываться об этом не хотелось.
        Проще было заниматься собственным организмом. В этом он все равно ни с кем советоваться не мог, зато имел огромное количество материала для сравнивания. Старательно проверяя каждого новичка на предмет различных умений и возможностей и потом изучая разницу в организме. Идея ударить, слегка поцарапав при этом очередного оборотня, выдержавшего испытательный срок, с патетическим возгласом: «Больше ни от кого не принимай обиды и защищай свою и Клана честь!»  - просто напрашивалась. Никаких неприятных процедур или драк…
        Интересное зрелище, и образец крови каждого имеется. Можно даже выбирать, кого стоит отложить про запас в склад памяти, а кого нет, помыв после процедуры руки. Тут Летчик совсем не лишним оказался, всегда готов справку предоставить. Еще хорошо, что в собственной голове имелось что-то вроде замечательного математика и аналитика, способного выявлять закономерности. Плохо, что разбираться в таком количестве всякого разного тоже требовалось время, и немалое. Тут в башне отшельником спокойно не посидишь, каждый день что-то новое происходит.
        Деревья становились все гуще и выше, постепенно даже начали закрывать небо, отчего стало значительно темнее. Постоянно слышалось жужжание пчел, мух и прочих насекомых, крики птиц. Сильный травяной запах, насыщенный испарениями. Скорее даже лиственный. Сплошная благодать, но слишком уж резкий контраст с каменистыми склонами перед границей. Лес должен или разрастаться, или за ним тщательно следят… ну, вырубки там всякие… Ничего похожего. Даже тропы нормальной не наблюдалось, зато вполне ощутимым был взгляд в спину.
        Минут через двадцать путь ему пересекло большое стадо оленей. Так и тянуло назвать их благородными. Раза в два больше бегающих по Треугольнику, с огромными развесистыми рогами и изрядным достоинством во взоре, косящие взглядом в сторону одинокого всадника, в полной готовности защищать своих подруг и малолетних детенышей. Самки с детенышами чувствовали себя спокойно и никуда не торопились. Конь всхрапнул возмущенно. Алексей погладил его по шее, успокаивая. Еще не хватает, чтобы потом выяснилось, как на равнинах, что охота в здешних местах разрешена только местным жителям и нарушителям наматывают кишки на шею.
        Долго ехать, куда хочется, ему не дали. На оленьей тропе появился невысокий жилистый парень, с очень характерными ушами-лопухами, в хорошо знакомой форме Федерации, но без знаков различия, и, жестом остановив Алексея, потребовал пропуск. На поясе у него висел большой тесак, а за спиной лук и колчан со стрелами. Еще кто-то ощущался за ним, но на том месте, где Алексей чувствовал его присутствие, была только куча валежника. Прямо над головой, на ветке висел еще и третий, но точно не человек. Животное. Скорее всего, рысь-оборотень.
        - Арослав,  - прочитал егерь и с недоумением спросил:  - Ты что, собака?
        «Зачем вам подорожная, вы ж неграмотные?»  - моментально вспомнилось Алексею, но вслух он вежливо сказал:
        - Ярослав. Через «Я».
        - Что ты мне голову морочишь,  - сердито сказал тот.  - Нет такой буквы «Я». Пишут «ЙА» и тогда читают «Я», а здесь нет «Й».
        «И кто здесь безграмотный?  - подумал Алексей.  - Там действительно одно «А». Писарь напортачил, не иначе. Не Гном же сам себе пропуск рисовал».
        - Все-таки Ярослав,  - миролюбиво сказал он,  - не я же себе выписывал.
        - Да в канцелярии автоматически написали имя как у любого оборотня,  - сообщил, вставая из кучи валежника, второй. В отличие от старшего, он был в костюмчике «а-ля леший» и держал в руках винтовку. Сплошные веточки, бахрома и прочие прибамбасы, нашитые на ткань. Встанет неподвижно, и не заметишь - настолько сливается с местностью.  - Это из тех… с севера. Оборотень. Вот и ошиблись.
        Первый что-то резко сказал на непонятном языке.
        - Он меня все равно заметил,  - спокойно сказал напарник,  - да и не будет здесь номеров выкидывать. Не будешь?  - спросил он непосредственно Алексея.
        - Не,  - послушно ответил тот,  - я приехал поговорить с начальством. Кто у вас там… Старейшины, вожди… Зачем мне на честных егерей кидаться и показывать, кто тут сильнее? Ну, разве что захотят с дерева прыгнуть на спину и когтями поцарапать. Так это выйдет чистая самозащита.
        - Будет тебе начальство,  - сказал старший, перебросившись несколькими словами с напарником,  - только дальше пойдем пешком.
        - А коня куда?  - спросил Алексей, спрыгивая на землю.
        - Не волнуйся, получишь потом назад. Он тоже довольным останется. Травка у нас хорошая,  - хохотнул и взял повод.
        - Ты поосторожнее,  - предупредил Алексей, снимая сумки и вешая на плечо,  - он чужих не любит.
        «Леший» пренебрежительно хмыкнул и похлопал жеребца по шее. Тот не отреагировал, вполне спокойно принимая подобное панибратство.
        - Ну,  - внимательно посмотрев на Алексея, сказал старший,  - пошли.
        С места в карьер он сразу зашагал с очень приличной скоростью напрямик, без всякой дороги и, убедившись, что Алексей не отстает, начал наращивать темп, не хуже козла скача через поваленные деревья и огибая ветки. При этом умудрялся ступать так, что шума практически не производил. Ни под ногой ничего не треснет, ни ветка не сломается. Алексей, сжав зубы и стараясь ступать след в след, упрямо пер сзади. Так хорошо не получалось, но оторваться у егеря не получалось. Ничего особо оригинального не происходило. Очередной умник, стремящийся его загнать и показать превосходство перед чужаком. Даже несколько лет назад он бы сдох, но не сдался, теперь, при желании, мог сам, кого угодно, спокойно загнать до смерти.
        - Привал,  - сказал под вечер егерь, выскочив на ничем не примечательную полянку.  - Заночуем здесь, завтра уже на месте будем.
        Когда все расположились, он уважительно сказал:
        - Могёшь,  - и развалился прямо на траве, наблюдая, как Алексей достает спальный мешок.  - Ходить по лесу не умеешь, но здоровья, как у быка. Ты кто, собственно, будешь? Какой вид?  - догадавшись, что его не поняли, уточнил он.
        - Медведь,  - доставая из сумки еду, поведал Алексей.  - А разогреть как?
        - Костер разожги,  - не двигаясь с места, посоветовал егерь. И прямо таки затрясся от хохота.
        - Не понял, что смешного,  - настороженно сказал Алексей.
        - Ты своего лица не видел,  - пояснил егерь.  - Люди - они шизанутые, на сказках росли, но от нормального оборотня я такого не ожидал. Успел наслушаться в городе глупостей. За неимением ушастых эльфов, люди все свои представления о жителях леса на нас перенесли: ну там, забота о деревьях вплоть до того, чтобы не рубить или не жечь даже при необходимости… Прибегающие на зов звери… Магические песнопения и тысячелетняя мудрость…
        Он смачно сплюнул.
        - Я, когда в армии служил, сам такую чушь с удовольствием рассказывал в широко открытые уши тоннами,  - с удовольствием сообщил егерь.
        - И что, всё неправда?
        - Почему? Забота о лесе имеется. Только не в том виде, что люди понимают. Если за ним не смотреть правильно, будут большие проблемы. Скажем, пожары,  - с удовольствием приступил егерь к просвещению наивного,  - вроде плохое дело. А вот и нет,  - воскликнул он,  - если они возникают естественным путем, от молнии, а таких случаев десяток каждый год, они очень редко серьезно распространяются. Выжгут небольшой участок, земля получит удобрение, и на следующий год еще лучше молодые деревья растут. Вот если много лет не давать гореть, то потом полыхнет! Большие проблемы будут. А так, немного, даже полезно. Ты чего сидишь?  - удивился он и почти приказал:  - Неси сушняк для костра. Вот за костром надо следить,  - тщательно проверив, чтобы угли прогорели, пояснил он позже.  - Самое опасное как раз, когда в лесу всякие разные без надзора огонь поджигают. А под наблюдением, бывает, и специально отдельные участки выжигаем. Так что все дело в нормальном отношении…
        Лес - это система,  - продолжал он вещать, устраиваясь на ночлег.  - Все связано между собой. Влияние на растения животных, особенно наносящих вред, обычно сразу бросается в глаза. Но это только одна сторона. Растения сами могут влиять друг на друга. Бывают деревья, которые не любят другие виды растений, и даже, бывает, собственный, и старательно мешают им жить. Вплоть до намеренного удушения. Листья выделяют летучие ароматические вещества или те, которые во время дождя попадают в почву. Корни также выделяют в почву большое количество водорастворимых органических соединений, среди которых немало стимуляторов или, наоборот, ингибиторов. Они поглощаются корнями расположенных рядом растений и оказывают на них определенное влияние.
        За всем этим надо внимательно следить. Потому что предки наши, первыми пришедшие в эти места, передали нам все это навеки. Это они дали названия всему - холмам, скалам, гейзерам и речкам. И мы это сохранили. Мы живем лесом и должны следить за его благополучием. Если не стараться равномерно распределять нагрузку на природную среду, исчезнет и вся дичь, и деревья. А пропадет растительность, непременно начнутся оползни и прочая гадость. Здесь горы, и наш лес поднимается очень высоко, и совсем другие, чем внизу, плоды растут и звери водятся. Вот только тронь всерьез в одном месте, непременно отразится и в другом.
        «И где я совсем недавно слушал похожие речи?  - мысленно спросил себя Алексей.  - Известно где, только там равнина с полконтинента и места сколько хочешь, а здесь не такой уж большой кусок и соседи наведываются регулярно совсем не с дружественными целями».
        - Все должно быть в постоянном равновесии,  - продолжал тем временем пояснять егерь внимательному слушателю.  - Убил животное или собрал урожай с огорода - это не страшно, если на благо общества. Жизненная сила просто переходит к другим жителям леса. Одиночке этим заниматься нельзя, он не имеет права использовать энергию без ее восстановления. Поэтому чужим у нас делать нечего… И,  - неожиданно закончил он,  - зря ты сюда приперся.
        - Это почему?
        - Мы,  - очень серьезно сказал егерь,  - прекрасно знаем всю систему. Сезонные изменения, распространение и поведение животных и растений. Как ведут себя рыбы, насекомые и птицы в лесу. Даже приспособились паразитировать на некоторых видах, одомашнив их. Это уже даже скорее симбиоз. Мы им обеспечиваем комфортную жизнь, они с нами делятся. Вот только в одном абсолютно нет необходимости. В более эффективных методах хозяйствования. Лишний товар - лишние проблемы. Нарушение давно устоявшегося равновесия. Так что, чтобы ты там не предложил, пошлют тебя очень вежливо, на этом все и кончится.
        - И как тогда это совмещается со службой в армии Федерации,  - помолчав, спросил Алексей,  - и с использованием человеческого оружия?
        - Нормально,  - пробурчал егерь,  - мы его не покупаем и не вымениваем. Кое-что выдается людьми, кое-что трофейное. Ничего отсюда в уплату на сторону не ушло, а встретить врага на дальних подступах даже лучше, чем просто дожидаться дома. Сотрудничество, при условии, что в наши дела не лезут, не самый плохой вариант. Во всем есть свое хорошее и плохое. Бывает, что и не возвращаются назад, попробовав другой жизни, но таких очень мало. Лес - это жизнь, а других общин егерей не существует. Ушел - назад не примут, и никогда тебе пары не найдется и детей не будет. Женщины из леса не выходят. А, в общем, спи, завтра снова пробежимся, и там, на месте, тебе уже подробно сообщат, куда идти с твоими интересными предложениями о торговле. Направлений много, сторон на свете восемь.
        - Но ведь там, за горами, есть леса,  - не выдержав, сказал Алексей,  - почему бы не посмотреть, не попробовать?
        - Долго объяснять, да и не мое это дело. Будешь говорить с Мудрыми, поинтересуйся.


        Алексей сидел на краю маленького пруда, опустив ноги в теплую воду, и бездумно рассматривал окружающую местность. Бег по пересеченной местности закончился в узкой долине с редкими деревьями и небольшими гейзерами. Их было несколько десятков с разной температурой, разделенных на две группы. В нижней части долины в таких гейзерах купались и даже стирали, в верхнюю никого не пускали. Часть гейзеров выбрасывали воду и пар с завидной периодичностью, хоть часы сверяй, часть срабатывали без всякой системы.
        Стены каньона густо заросли зеленью, на небольших террасах, откуда можно было спуститься вниз по крутым лестницам, вырубленным прямо в камне, стояло несколько легких деревянных домиков специально для посетителей. Таковых было всего два: один - это был сам Алексей, а второй - подозрительный орк, постоянно шныряющий вокруг с непонятными целями…
        Чем дальше, тем лучше Алексей понимал, что толку от этого похода не будет никакого. С ним очень благожелательно беседовали, легко отвечали на вопросы и при этом бесконечно читали лекции об экологическом равновесии. Он такого еще на равнинах наслушался и ничего качественно нового не получил. А вот идея обмена товарами и даже знаниями егерей совершенно не затронула. Они не интересовались ничем, выходящим за рамки привычной жизни - совсем не сказочной, а достаточно тяжелой. Даже те, кто побывал вне леса, ничего не принесли оттуда, кроме огнестрельного оружия. Этим они научились пользоваться в совершенстве, но только для убоя разумных, с разными нехорошими целями наведывающихся в лес. Охотились по-прежнему при помощи лука со стрелами и копьями.
        Даже к предложению получить в полное свое распоряжение большой лес они отнеслись совершенно равнодушно. Численность населения была четко регламентирована с учетом возможностей леса его прокормить, и лишние отсутствовали. Но проблема, как стало скоро понятно, еще сложнее. В здешних брачных обычаях без помощи мощного компьютера вообще не разобраться. Как бедняги сами не путались, для Алексея было изрядной загадкой.
        Всего здесь проживало семнадцать групп, каждая из которых делилась еще на подгруппы - числом от двух до четырех, брак внутри которых запрещался. Невесту тщательно выбирали для мужчины старики и, нередко, с крайне юного возраста он уже знал, на ком женится лет через десять. В случае гибели одной половины у будущих мужей и жен возникали большие проблемы. Причина такой запутанности прозрачна: не допустить браков между ближайшими родственниками, поскольку это могло бы привести к вырождению племени. А родичами тут были практически все. Начиналась когда-то община с небольшой группы, но несколько семейных ветвей были потеряны в столкновениях с соседями, что и сейчас вспоминали с тяжкими вздохами.
        Случаи, когда влюбленные наперекор старикам сбегали, были крайне редки. Наказание за такой проступок - смерть для обоих, а вне леса идти было некуда. Кстати, и украсть невесту было нельзя. Никто не разбирался в степени виновности и казнили обоих. Только в последнее время появились люди, которые относились к егерям терпимо и брали их на службу, но возврата не было и для их детей. Разделиться - означало потерять часть племени и еще больше сузить разнообразие в и так не сильно большом генетическом материале.
        Шумно вздыхая и энергично почесываясь, так что не заметить издалека его было нельзя, подошел и сел рядом тот самый странный орк. Некоторые нервные люди при виде его страшной рожи и острых клыков непременно заработали бы инфаркт.
        - Надо было вон тама пристроиться,  - сказал он, указав рукой вверх склона,  - тама в прудике проживают такие малюсенькие интересные рыбешки. Частички мертвой кожи за лакомство считают. Зубов у них нет, деликатно присасываются и заодно массаж делают. Без привычки щекотно, но крайне пользительно.
        Говорил он вполне понятно, иногда употребляя то, что можно назвать простонародными выражениями, но с гортанным акцентом, страшно напоминающим Алексею кавказцев.
        - Бронко меня зовут,  - сообщил он.  - Из Шахтеров буду.
        - Я Гном,  - с еле заметной заминкой сообщил Алексей,  - Клан Пятипалых, род Медведя, семейство Пост. (Мысленно он себя обматерил - чуть было не сказал «Зверь».)
        - Гном,  - хмыкнул Бронко и извлек из кармана своих необъятных шаровар, отдаленно напоминающих штаны запорожцев, смятый лист бумаги. Развернул его и бегло, с чувством, прочитал: «Скажите, это, правда, что с севера пришли представители новой, до сих пор неизвестной, общины оборотней, находящиеся в натянутых отношениях с крысами?»
        Орк сделал паузу и продолжил:
        - «Без комментариев». «А, правда, что некоторые из них направлены на военную базу для обучения?» «Без комментариев». Газета «Городские новости»,  - пояснил орк на недоуменный взгляд Алексея, пряча бумагу назад в карман.  - Иногда можно любопытнейшие вещи прочитать. Медведь, значица. Не врут… Алексей мысленно позавидовал. Читать на наречиях смешанной Зоны он не умел и про существование печатных изданий услышал в первый раз. Мог бы и раньше догадаться, что рано или поздно по всем горам распространятся разговоры. Оказывается, и печатное слово гуляет. Цивилизация во всей красе.
        - Правильно догадался,  - согласился он,  - но я и не скрываю. С севера мы пришли, посмотреть, что здесь хорошего. А вот про Шахтеров впервые слышу. Кто такие-то?
        - Наши недоделанные предки были изрядными…  - Тут он произнес слово, которого Алексей не знал.  - Сильно озабоченные сохранением природы, доходящим до скопидомства,  - разжевал для понятливости орк.  - Прибабахнутые на голову. Сколько столетий уже прошло, а потомки все не могут избавиться от этого навязанного древними образа жизни. Тебе еще здешние Мудрые дырку в голове не сделали, с мыслишкой - не брать от природы больше, чем возвращать?
        - И что в этом плохого?  - осторожно спросил Алексей.
        - Ничо,  - охотно согласился орк,  - если не считать, что развитие отсутствует. Как проживали двести лет назад, так и дальше проживать навострились. И шестьсот годов назад такусенько жили. Может, и хорошо, но вот пришли люди и моментально всех в стойло загнали. Не сумели среагировать вовремя на новую угрозу.
        - Здесь в стародавние года был…  - опять ввернул орк непонятное словцо. Алексей дернулся переспросить, но Бронко, видимо, сам понял, что не дошло, и пояснил:  - Место, где звери ходят спокойно и охотиться можно только аристократам.
        «Заповедник, что ли?»  - подумал Алексей.
        - Вот все и было в совершенно естественных условиях. Вся котловина - сплошное место культурного отдыха, где землю портить ни-ни.  - «Культурного» он явно произнес издевательским тоном.  - Нет, я ничего плохого сказать не хочу,  - поспешно поправился орк, косясь на Алексея. Такое впечатление, что непочтительные отзывы о предках вполне могли кончиться для него увесистой плюхой,  - но времена изменились… Егеря постоянно про систему говорят: лес - это замкнутая система. Причем очень сбалансированная. Тута целая цепочка. Все друг с дружкой связаны. Симбионты,  - с нехорошей усмешкой пояснил он.  - Выбей одного, и сразу десяток на край гибели придет. Здесь очень много,  - он помялся, подыскивая слова,  - таких, в другом месте не бывает. Вот тама, выше, есть мелкие озерца, куда затекает водичка из гейзеров. Тама проживают какие-то особые виды сложных органических соединений,  - это он произнес совершенно спокойно, не запинаясь и резко выпадая из образа дикого горца,  - используемые как очень качественные лекарства после соответствующей обработки. Никогошеньки не пускают даже посмотреть. Много интересного
есть тама. Черви особенно, самых разных видов. Прямо в рану засовывают, они там копошатся и нездоровые части поедают. Отвратительнейшее зрелище,  - с чувством сказал орк,  - зато никаких воспалений и заражений. Пиявки еще, высасывающие яды из тела и восстанавливающие правильный состав крови. Помогают, но при этом сами у больного как паразиты какие-то необходимые вещества берут. Потом откармливаться надо специальной диетой. Но лучше уж так, чем сдохнуть.
        И все бы замечательно, но лет двести назад большая землетряска была, речку выше по течению перегородило камнями с гор, и получилась запруда. Не в первый раз. Ежели ударит сильно, все перекорежит, вода потоком вниз пойдет, и начнут дохнуть симбионты толпами. Звери не могут без нормальной воды и растительности, егеря без зверей, рыси без егерей, и еще куча всякого. Запас должен быть. Думать надо про будущее. Совсем закрытая система от малейшего толчка извне завалиться может. Она на такое не рассчитана.
        Он радостно оскалился, глядя на Алексея.
        - Уже почти добрался до орков и Шахтеров… Вот когда все передохли, наши предки, те, что пра-пра-пра, а не люди, с изумлением посмотрели по сторонам. Жить-то хоцца, а как? Те, кто здесь постоянно жил, они все больше обслугой были. Домашние. Ну,  - подумав, уточнил он,  - акромя егерей. Те всегда в лесу обретались. Только их мало было и они наружу не высовывались. Перво-наперво на старых запасах жили, а потом умные задумались, а что дальше?
        Орк задумчиво почесал затылок и продолжил:
        - Тута много миллионолетий назад две континентальные плиты столкнулись. Поэтому и горы, поэтому и разломы с озерами бездонными, и землетряски, потому что до сей поры трутся между собой те плиты. Так что есть юг с дремучими лесами, а есть север с каменистыми землями, но горы молодые и много разного найти можно.  - Он в очередной раз почесался и продолжил:  - Наше племя добычей занимается с тех далеких времен. Железо, свинец, серебро… соль еще добываем и цинка чуток. До нефти бурить не додумались,  - с сожалением сказал он,  - собирали просто, что наружу выходило, есть пара таких мест. Кто ж знал, что можно так развернуться? Мда…
        Так что есть места, где прямо на поверхности можно киркой помахать, а есть такие, как серебряные шахты. Там подпорки требуются, дерево разное для креплений. Вот и торгуем полегоньку. Не бывает закрытых полностью систем. Ежели бы они,  - он скривился,  - егеря, только за счет леса жили, вместо железных наконечников для стрел имели бы костяные. Жить захочешь, никуда не денешься и про обмен вспомнишь. За древесиной и разным добром сюда всю жизнь лезли. Мы ведь не только руду добываем, еще и металл плавим. Шахтеров в котловине все знают!  - с гордостью сказал он.
        Алексей хотел было что-то спросить, но орк не дал сказать ему ни слова и продолжил:
        - Конечно, раньше столько, как люди используют, и не требовалось, но качество у нас ничуть не хуже. А работники мы всем нужные, даже сейчас, когда заводы появились. Туда тоже руда и сырье требуются. Поселки-то наши далеко разбросаны, но трогать нас ни-ни. Мы всем нужны, и никто не спустит, чтобы один владел и управлял. Мы любому продаем без обмана… Кроме крыс, конечно… Эти,  - он махнул рукой,  - они только силу понимают.
        - Ну, раз такой интересный разговор,  - с любопытством сказал Алексей, не дождавшись продолжения,  - мне, если честно, егеря особо и не нужны. А вот с рысями хотелось бы пообщаться. Они оборотни, мы тоже. Только они какие-то другие. Интересно. Вдруг есть чем друг другу помочь. Вот только впечатление создается, что они прячутся. Даже если навстречу кто идет, моментально вспоминает про дело какое-нибудь и разворачивается назад.
        - А не трогал бы ты их, паря,  - серьезно сказал Бронко.  - Симбионты - это не просто слова красивые. Тама что-то очень сложно завязано, простым разумным не понять, а посвящать нас не собираются. У каждого рыся есть напарник того же пола и общаются они между собой мысленно. И не только. Что-то они получают друг от друга. Когда один погибает, второму страшно плохо и никогда вторично напарника не будет. Их только шаманы в нормальный вид привести и могут.
        Он сделал паузу, явно обдумывая дальнейший рассказ.
        - Здесь шаманы - самые главные. Они все решают, но типы эти разговаривают с чужими исключительно через Мудрых. Сами они,  - он опять замялся, подыскивая слова,  - не от мира сего. Сумасшедшие. По-настоящему психи. С ними и говорить бесполезно. Это,  - он оглянулся через плечо,  - из тех вещей, о которых не только знать не положено, но даже и догадываться. Они еще и почему из леса уходить не любят,  - понижая голос и снова оглядываясь, тихо сказал Бронко.  - Устраивают иногда такие… танцы с песнопениями. Когда вопросы серьезные решают. Не ерундистика какая про урожай, а про новый вид растений и как его к собственным нуждам приспособить, или как жить дальше, если люди появились. Не часто бывает…
        Сразу весь поселок в транс входит и на шамана замыкается. Говорят, все егеря в лесу тоже сразу могут, но это я уж не знаю,  - с сомнением сказал он.  - Ну, навродя, общий разум получается. Вот тебе хотелось бы, чтобы все… Все,  - явно забывшись, воскликнул он,  - каждую мысль твою знали? Что ты сделал, что хочешь… На какую бабу посмотрел с интересом и кусок лишний съел? А тут не скроешь. И все это к шаману сгружается. Как мозги всмятку не получаются, я не знаю. Никто не знает, но шаман точняк ненормален. Зато для всех необходим дозарезу. Он в себе все знания поселка носит и лучше знает, как правильно.
        Так что нам их не понять,  - нормальным голосом закончил Бронко.  - Вроде разумные как разумные. И поговорить способны и подраться, а иногда, как переклинит, ничего, кроме заученного, с детства не воспринимают. Это не просто обычай - это невозможность жить по-другому. Они даже с нами, Шахтерами, не торгуют, хотя очень даже есть чем. Просто ставят в известность. В этом году для пользы леса можно столько-то вырубить. Больше не проси - не получишь. Один разок за все годы было по-другому, когда люди пришли. Через себя переступили, но дерева и разных…  - он осекся и сделал вид, что ничего не было сказано,  - очень много получили. Запасы оружия делали. Хотелось бы мне знать, что там шаманы усмотрели в будущем такого интересненького, что они на союз пошли и своих из леса воевать пускают на стороне Федерации. Никогда такого не было… Ну, мы намек хорошо поняли,  - растягивая рот в широкой усмешке и показывая клыки, сказал орк,  - мы с людьми не ссоримся, хотя они нам цены и сбили. Ничо, вполне можно договориться при желании. Они-то прекрасно знают, что такое торговля.
        Он сделал длительную паузу. Алексей поболтал ногами в теплой воде и послушно спросил:
        - Есть, что предложить?
        - А как же!  - радостно воскликнул Бронко.  - Есть хорошая мысля. Для вас очень даже приятно будет, да и нам тоже. Землю у крыс отняли, а что в той земле имеется? Может, масса руды или полезное какое? Вы ж пирит за золото примете запросто! Тут специалисты нужны.
        - Вот такие, как ты?
        - Не,  - уверенно ответил орк,  - я поисками не занимаюсь, но есть умельцы. Не первое столетие в породе копаемся. Все внимательно посмотрят, если что обнаружат, доложат. А там уже как сами захотите. Или наши работать будут самостоятельно, или сами копайтесь. Только это уметь надо. Без опыта и знаний или шахта завалится, или половина добытой руды в шлак уйдет. Так что лучше всего на паях. Пока все равно говорить особо не о чем. Может, и вовсе ничегошеньки нет. Смотреть надо.
        - Я передам нашему Вожаку,  - дипломатично пообещал Алексей.
        Сразу соглашаться вроде бы на заманчивое предложение было глупо. Не мешало проверить у других подробности поведения Шахтеров, да и расценки на подобные услуги. Неизвестно еще, сколько они захотят, и нельзя ли получить то же самое у людей или собак. В любом случае сравнить предложения. За поиск полезных ископаемых платить непременно придется, а вот дальше есть варианты. А мысль хорошая. Как-то до сих пор не приходило в голову всерьез покопаться в окрестностях в поисках полезного. Раньше в основном за выживание Клана боролся, но пришло время и устраиваться всерьез. Замахиваться на металлургический комбинат пока даже не смешно, на все про все нужен мизер, но пусть посмотрят…
        - Вот и славненько,  - вставая и в очередной раз шумно почесываясь, сказал Бронко.  - Меня нетрудно найти. Даже в Городе на озере имеется контора. Заходите, пообщаемся.


        Алексей вскочил от громкого стука в дверь. Рука невольно ухватилась за пистолет, но он очень быстро понял, что на него никто не покушается.
        - Подъем!  - орал знакомый голос. Алексей подошел к двери, которая все равно не закрывалась на замок и, открыв ее, высунулся наружу.
        - В чем дело?  - спросил он, настороженно разглядывая своего проводника в долину.
        - Домой пора,  - бодро ответил егерь.  - Собирайся в обратную дорогу.
        - То есть как?
        - А вот так. Тебя выслушали, обсудили и пришли к выводу, что ничего особо ценного предложено не было,  - пояснил тот, входя и усаживаясь на корточки у входа.  - Бери свои вещички и пошли.
        - И что, нельзя было нормально сказать?
        - Ты просто не знаешь, как это бывает, когда посетитель раздражает. А так… Это изрядная вежливость. Дали возможность высказаться и на вопросы вежливо отвечали… Некоторые… Я предупреждал, заинтересовать не просто. В последний раз это было, когда люди появились. Вот тогда - да! Очень много шума и очень много вариантов. С приходом людей наша жизнь слегка изменилась. Кто бы мог подумать, что будем не только лес охранять, но и очень далеко ходить в походы с другими общинами в общем строю. Такие союзы редко бывают стабильными, у каждого свои интересы. Наши удачно совпали. Люди тоже деревья сажают и в качестве залога отдали навсегда немаленький кусок территории. Теперь лес растет. Ты не видел, это с другой стороны. Граница сдвинулась в нашу пользу. За это можно и послать своих бойцов на помощь. А то привыкли - «нам нужна древесина», «нам нужно то и се». Мало ли что кому нужно. Сами себе выращивайте, а к нам нечего лезть.
        - А могли и голову снять?  - заинтересовался Алексей, запихивая свои вещи в мешок.  - Если бы предложения не понравились?
        - Вот это нет. В первый раз всегда выслушают. Мы ж разумные. Всегда есть вероятность услышать что-то оригинальное. Вот второй раз с повторением приходить не рекомендуется. И если все-таки появишься, не лезь сразу в лес. Есть специальная дорога. В котловине об этом все знают. На ней не тронут, а вот переть прямо - напрашиваться на неприятности. Повезло, что на мой патруль нарвался. Не все будут разговаривать. Застрелят и все. Собрался? Тогда пошли,  - вставая, сказал егерь.  - Твой конь тебя заждался, а меня - мои обязанности, помимо твоего просвещения.
        - Одну минуту,  - попросил Алексей.  - Почему я не могу поговорить с рысями?
        - Значит, они не хотят. Никто им ничего не запрещает, просто не хотят.
        «Не нужен им берег турецкий и Африка им не нужна…  - догадался Алексей.  - Их и так неплохо кормят».
        - И это…  - уже на улице сказал егерь,  - не мое это дело, но ты с Бронко поосторожнее. Не такие уж они безобидные - Шахтеры.
        «И вроде свидетелей разговора не было»  - подумал Алексей.
        - До сих пор рабы на них работают под землей. Раньше сами ловили, теперь многие продают им пленных. Работа тяжелая, а чем меньше за нее платить, тем дешевле руда и сталь. Рабам можно, кроме кормежки, вообще ничего не давать, но они не такие глупые. Кто хорошо работает, гораздо лучше живет и имеет шанс со временем освободиться. Маленький такой, но все-таки шанс. Зря люди думают, что орки туповаты. Когда им надо, все прекрасно соображают и выгоду прекрасно видят. И если уж договор заключают, надо внимательно смотреть, чтоб не обманули… Вот только есть большая разница в поведении после этого, как и до. Когда им от тебя что-то надо, они очень вежливые и улыбчивые. Вот когда тебе нужно, совсем другое дело.

        Глава 19
        Бесконечные труды на благо Клана

        Алексей с тоской посмотрел на собственные выкладки, поверх которых лежали многостраничное сочинение Гнома и парочка докладов от ближайших помощников. Особенно постарался Белогривый. Его запросы не имели ни границ, ни совести. Уж он точно усвоил первое правило чиновника: «Если тебе нужен миллион, проси десять, после торговли соглашайся на три и всем рассказывай, что сделал великое одолжение». Причем куда девать два лишних миллиона - не вопрос. Непременно потратит и освоит, чтобы в следующий раз просить еще больше.
        Работать за зарплату или выступать в роли главы военно-промышленно-сельскохозяйственной корпорации - очень разные вещи. На окладе от тебя максимум зависит одна собственная семья, а тут надо думать, как обеспечить сотни и, возможно, тысячи в будущем.
        Он покопался в памяти и выудил оттуда неизвестно как попавшую цитату из Джона Гэлбрейта: «Обеспечить исключительно высокий уровень жизни элите - задача элементарная. Обеспечить высокий жизненный стандарт большинству населения - гораздо труднее. Создать приемлемые условия жизни для всех - практически невыполнимая задача».
        И вроде никогда не читал разных сборников афоризмов, а уж тем более философских трудов, но при необходимости всегда находил подходящую фразу. Кто такой этот Гэлбрейт, Алексей не имел понятия, но звучало хорошо.
        Итак, думал он, имеем простейшую задачу - умудриться не просто выжить (с этим уже все, слава богу), но еще и сделать, чтобы всем в Клане было хорошо. Практически невыполнимое условие. Ну хотя бы большинству. В малой численности Народа свое преимущество. Гораздо проще держать все под контролем и быть в курсе происходящего.
        Тут проблема, что неизвестно, на сколько увеличится Клан в ближайшие годы и как можно планировать вообще хоть что-то, если имеешь смутное представление об экономике, ресурсах и населении. Полезные ископаемые еще найти надо, а кроме, как хорошо себя кормить, желательно найти нишу, куда встроиться. Конкурировать с большими заводами в обеих ближайших Зонах не стоило. Изначально проигрышный путь.
        Зато имеется многократно обкатанный рецепт развития. Всякие там малые азиатские драконы, естественно, с поправкой на местные условия. Промышленное развитие, ориентированное на экспорт. Низкий уровень промышленности, а вернее ее практически полное отсутствие компенсируется возможностью сразу брать за образец новейшие модели, а не перестраивать и изменять старое и устаревшее в изменившейся жизни. Большая подмога - культурная однородность Народа, а также традиция, придающая огромное значение трудолюбию, образованию, жизненному успеху и преданности Клану.
        Совсем не последнее дело, что не надо срочно бежать выпрашивать оборотные средства у соседей. Начальный капитал имеется, хорошие перспективы в модернизации образцов земной техники тоже. Плюс еще полное самообеспечение сельхозпродукцией и продукцией животноводства. Даже можно продавать излишки.
        Теперь два основных направления, без которых не обойтись. Приоритетно создание курсов по обучению новым методам работы и использованию техники и станков. Непременно нужны дороги в своем районе, да и корабли крайне необходимы для торговли. Поощрение крупномасштабных общеклановых проектов, даже за свой счет. Пусть самостоятельно ищут новые формы хозяйствования и, если хреновней желают заниматься, давить на корню.
        Должны быть приоритеты - собственные оружейные мастерские, машиностроение, электроника, химическая и текстильная промышленность. Замахиваться на большие проекты вроде металлургии и судостроительного завода сейчас не по силам, проще купить готовое.
        И постоянно привлекать специалистов и покупать новейшие технологи и станки. Откуда у них такая уверенность - не понять, но если и Гном и Стальной Молот без сомнений говорят про удачное копирование, поставить одной из основных задач. Права на использование технологических процессов или патенты здесь пока не изобрели, так что прекрасно можно наплевать на разные юридические тонкости. Даже если на первых порах это выйдет дороже. И опыта наберутся, и со временем появится возможность продавать людям. Это все только планово, надо хоть приблизительно прикинуть потребности. Собственно, на это у Клана Летчик имеется. Пусть доказывает свою полезность.
        Второе - это создание системы взаимозаменяемости работников. Чтоб не засиживались на одном месте и знали все виды станков и операций, необходимых в цеху. Вообще все мастерские перевести на автономное существование. Выше прибыль - больше распределяется среди рабочих. Словом, такое… акционерное общество организовать. Заодно пусть личные средства вкладывают. Дележка согласно паю. А пай - не только вложенный труд, но и денежные средства.
        Увеличение потребления и расширение ассортимента услуг и товаров - тоже хороший стимул пахать как Папа Карло. Тем более производительность у нас будет изрядно выше. Десятидневка вместо нормальной недели совсем не обязательна. Раньше от сезона зависело, теперь надо поручить кому-то написать стандартный коллективный трудовой договор, но на неделю, сто пудов, переходить не будем…
        «О!  - обрадованно мысленно воскликнул Алексей.  - Какая удачная идея прибежала! Всех заставить в обязательном порядке обмениваться новыми технологиями. Купил сам у людей - покажи другому. Научи пользоваться, объясни, как улучшить.
        Еще один ужас,  - обреченно подумал он,  - теперь придется регулярно устраивать совещания, с проверками - кто и что заказал самостоятельно. Взваливать на себя еще и централизованный контроль над закупками даже не собираюсь. Какая тут будет заинтересованность, если они все примутся бегать ко мне за разрешением и выделением очередной денежной порции с жизняка. Пусть сами крутятся.
        Необходимые отрасли поддержу, даже если убыточны, но работают по конкретным заданиям и под строгим контролем, а остальное - только за свой счет. И так мне от Гнома поступил очередной список покупок на тысячу с лишним наименований. Хорошо еще, что не требует полностью оплатить за счет Клана, но плохо, что семейство Пост уже заняло место основного производственного района. Все завязано на остров, а остальные вроде как придаток. Через пару лет Гном вообще будет диктовать мне, что хорошо, а что нет.
        Несчастные люди диктаторы. Удавить умного и перспективного, много делающего для развития, из опасения, что он может в перспективе занять мое место,  - такая мысль просто напрашивается. И кто тогда работать будет? Интересно, ему в голову подобные мысли тоже приходят? Наверное, да. Слишком мы одинаково думаем.
        Э… как там это… Великий и Непогрешимый Зверь и верный его Сокол Гном, создающие светлое будущее. Потомки будут спорить о правильности решений. Им в будущем виднее.
        Впереди лет пятнадцать плодотворной совместной работы, а потом меня угостят ядом на Ближней даче. Смешно… Долго мучиться будут, дожидаясь кровоизлияния в левое полушарие головного мозга на почве артериальной гипертонии и атеросклероза.
        Кстати, надо выкроить время и внимательно изучить дополнения к Кодексу, пригодится. Мне проще, могу подключиться к другому источнику энергии, причем, как идет преобразование в совершенно другой вид энергии, до сих пор не понимаю, и никто объяснить не может. Я ведь теперь даже в аномалиях не нуждаюсь, могу прямо от электрической розетки подзарядиться. Тут, главное, меру знать, чтобы не закоротило. Мне-то по фигу, а предохранители выбьет. Подумать только, Леха Михайлов - цирковой артист, питающийся посредством проводов! Раньше бы сам не поверил.
        Сам Кодекс все пауки наизусть заучивают, а вот объяснения только для избранных. Гадость, конечно, недаром пауки не показывают никому, но хоть в единичных экземплярах по рукам-то ходит. У Старика было. Почему-то я совершенно уверен, что и Разрезающая плоть с этим прекрасно знакома. Ну, про пытки понятно, но там ведь не только про это.
        Если задуматься, так очень зыбкая грань в таких случаях, каждый решает в меру собственной испорченности. Мать хочет вылечить родного ребенка и готова пожертвовать собственной жизненной силой. Это ее право, но менять жизнь на жизнь запрещено. Вот только у взрослого энергии намного больше, так что есть шанс оставить в живых обоих. Это в расчет не принимается. Нельзя за счет одного давать жизнь другому. Нельзя забирать у пленного и даже добровольца для передачи. Как будто пауки не используют для лечения собственную силу! Такой неприятный и страшно скользкий вопрос…
        Ничуть не лучшее основного антилюдоедского закона. Человека есть нельзя - это наказуемо, причем и вся семья пострадает. Очень хорошо и правильно. Вот только оборотень не человек. Четверть… ну, пятую часть жизни, он проводит в зверином облике. При этом спокойно жрет животных, но и не только. Бывают случаи, когда кусает и людей. В бою или на Суде чести никто не станет отплевываться и изображать отвращение к крови или мясу врага. Собственно, через это проходит любой.
        Ситуация зверя, и, подразумевается, что ты можешь делать с проигравшим все что угодно. Если не едят, то не потому, что Закон запрещает, а потому что моветон. Неприлично. Кусать, вырывая куски, нормально, а есть демонстративно или украдкой - нельзя. Поэтому и неразумных хищников никто не станет кушать, разве что с голодухи. Слишком внешне похожи. Это все давно обросло массой традиций и толкований, вполне возможно осторожное лавирование в правилах. Все зависит от ситуации, но обвинить в прямом нарушении Закона очень сложно. Люди в этом смысле очень в выигрышном положении. У них одна единственная форма, не допускающая подобных вольностей».
        Он с тяжелым вздохом придвинул к себе очередной доклад. Для разнообразия - о пользе торговли. Перебираясь из степи в лесостепь и даже в места, где лесные массивы и речные ландшафты были нормальным явлением, Клан вынужден обратить самое пристальное внимание на то, что мог дать лес, но не имелось на бескрайних равнинах. То, что можно было получить у орков. Торговля с князем Скрептом оказалась достаточно выгодной. Уже немолодой и грузный, но по-прежнему очень похожий на готового кинуться хищника, тот проявил недюжинную сообразительность, отыскивая разнообразнейшие источники дохода, который тратил на все растущую дружину.
        Обычная древесина, страшно дорого стоящая на равнинах даже в виде стружки, и еще масса всякого полезного, к примеру, пчелы, гуси, утки, индейки и голуби на развод - все пригодится. Еще бы несколько видов ценных деревьев: и плодовые, и те, из которых делают доспехи. Правда, неизвестно еще, как они приживутся гораздо южнее. В основе стандартного метода хозяйствования оборотней лежало стремление обеспечить устойчивость к разнообразным неблагоприятным условиям. Тут важно - никакой химии, только естественные удобрения.
        Приспосабливать полученные растения к новым условиям - дело совсем не простое. Например, четко следили за тем, чтобы никогда не оставлять землю без растительности, поскольку это одновременно и удобрение, обогащающее почву перегноем и азотом, и попутно рыхление земли корнями. Еще применяли препараты, опять же исключительно на естественной основе, для опрыскивания листьев, корней и добавления в компост. Они делали растения более устойчивыми к болезням и вредителям, активировали их рост, а также стимулировали жизнедеятельность микроорганизмов в почве.
        Насколько это все подойдет для Треугольника, можно проверить только на практике, но глупо было бы не попытаться найти новые возможности. Хотя бы чтобы разнообразить питание. Не выйдет - останется на равнинах.
        Еще несколько овощей, почему-то неизвестных или малоупотребляемых в здешних рощах. Вот свеклой, например, кормили все больше скот. Гном осмотрел ее в глубокой задумчивости и потребовал выдать рецепт производства сахара. К собственному удивлению, Алексей обнаружил в памяти основные шаги. Не так уж и сложно. Зелень остается прямо на поле в качестве удобрения. Помыть плод для начала, естественно. Порезать мелко и в горячую воду, при этом выделяется сахарный сок. Очистка, фильтрация, кипячение. Пропустить через центрифугу, выделяя кристаллы. Высушить.
        Понятное дело, все это в общих чертах, но найти общую схему с разъяснениями удалось достаточно быстро, на это у них был еще и Летчик, выуживающий информацию в кратчайшие сроки. Так что неожиданно обнаружилось еще одно перспективное направление.
        Было еще в товарах орков некое растение с множеством полезных свойств, подозрительно напоминающее женьшень, хотя и другого цвета. Во всяком случае, оно совершенно не напоминало по внешнему виду картинки. К посадочному материалу прилагались подробные инструкции по выращивания и обработке. Это растение очень серьезно истощало почву, поэтому сажали его только в специальных теплицах. На естественной почве урожай можно снимать только через четыре года, и потом десять лет там ничего нельзя выращивать.
        Оно еще и Солнце не любит и надо накрывать его плантации специальными навесами. Со стороны Скрепта очень серьезное одолжение. Раньше, если добывали в очередном набеге, с посадками были большие проблемы, поскольку растение долго не хранится - пока довезешь, пока посадишь… Предпочитали прямо использовать по назначению. Оно обладало кучей всяких полезных свойств - способствовало повышению иммунитета, усиливало умственную и физическую работоспособность процентов на тридцать. И еще стимулировало много чего, даже включая половую потенцию.
        Ну, если честно, сотрудничество было приятным и для князя. Он тоже получил подробные инструкции и материалы для постройки нескольких металлургических станов, производящих высококачественную сталь. Небольшие такие, с производительностью не больше ста тонн, но, имея легирующие добавки от Клана, Скрепт сумел поставить свою дружину на новый уровень. Он серьезно поднялся среди окружающих племен, одно за другим заставляя подчиниться и включая в свою державу. Зато с Кланом он старательно дружил. Никаких проблем и стычек. Все было замечательно, и для подтверждения и уточнения разных спорных вопросов они регулярно встречались в теплой обстановке, откровенно обсуждая разные дела. Орка вполне устраивало, что основная база у Клана и главные интересы совсем в другой стороне. Столкновений можно было не опасаться и в будущем. Зато у него появился новый крайне интересный источник дохода.
        В бесконечных походах требовались большие отряды профессиональных воинов, которые не станут в дальнейшем требовать своего куска земли с пахотными работниками. Один раз расплатиться - и все довольны. Заодно и дружину можно сберечь. Да и конница иногда совсем не лишняя. Именно Скрепт проявил изрядную мудрость, предложив нанимать в походы оборотней, рассчитываясь добычей. Причем, щедро рассчитываясь. Землю они все равно унести с собой не могли, зато с большим удовольствием при первой возможности резали жрецов, с которыми Скрепт давно враждовал.
        Алексей от такого предложения вежливо уклонился, своих проблем хватало, но с удовольствием передал приглашение Круглым щитам. Всегда выгоднее иметь на подхвате дополнительные группы воинов, получающие выгоды от твоих действий. Один большой поход по найму и несколько мелких стычек очень положительно сказались на благосостоянии буйного женского коллектива, и достаточно большие отряды постоянно теперь ошивались вдоль границы Клана, с готовностью помогая в патрулировании и дожидаясь очередного громкого клича «Вперед!».
        Алексей теперь еще и посредником работал в переговорах, получая долю в фонд Клана. Напрямую общаться оркам с оборотнями было не всегда удобно, а так он отрабатывал гарантии правильного поведения с обеих сторон. Даже специальный представитель Клана в таких случаях присутствовал в ставке князя и при командире Круглых щитов, чтобы разруливать недоразумения и контролировать честное соблюдение соглашения. Уже и договор стандартный выработали с правами и обязанностями нанимателя и наемников, и звучали намеки о длительном найме, а не на один набег.
        Как на это не смотреть, но ситуация очень непростая. Никогда раньше не было сотрудничества в подобных делах. Недаром он своих представителей вставил в договор. Это ведь известное дело, когда, чтобы не платить, подставляют под клинки противника наемников. Потом крайним окажется он. Наблюдатель не помешает, а для постоянной связи выдавались еще найденные в подземелье «Переговорники». Доверять постороннему в таком деле все равно было сложно, а так среди клановцев было достаточно много бывших Круглых щитов, чтобы спокойно выбирать представителя при Скрепте. Уж они не станут закрывать глаза на неправильное поведение. Пока все шло неплохо.


        Без вежливого вопроса о разрешении, даже без предупредительного покашливания о появлении, вошла Койот. Она жестом собственника мимоходом погладила Алексея по голове и привычно уселась на пол, поджав под себя ноги. Стульев Койот упорно не желала признавать и единственная из всего Клана не считала нужным соблюдать политес не только наедине, но и при посторонних. Даже Гном, прежде чем войти, сначала спрашивал разрешения и не помешает ли он глубоким раздумьям.
        Тоже интересная ситуация. Страшно запутанная и при этом устраивающая их обоих. По статусу Зверь был старшим, и в случае споров это не оспаривалось, последнее слово за Алексеем. При этом Койот официально была его женой, со всеми имущественными правами, и хотя обычно не встревала в денежные расчеты, имела на это полное право, чем изредка и пользовалась в личных интересах.
        А еще она сильнейший в Клане паук и очень часто лезла в дела, которые ее теоретически не касались. Зато полулегально продолжала поддерживать контакты со многими чужими пауками, получая информацию помимо единственного надежного канала. Разрезающую плоть тоже не мешало иногда проверить на полноту и точность информации. Два источника всегда лучше, чем один.
        С кем-то Койот вместе училась, с кем-то дружила и регулярно ездила к ним в гости, но точных данных на знакомых не давала. С этим вообще туго. Если прямо не спросить (а не всегда догадаешься, что именно), никто не спешил с докладом, и все подряд: Гном, Пинающий Медведь, Старшая, Койот, даже Длинный Зуб со Стальным Молотом и Белогривым норовили не рассказывать разные интересные подробности.
        - Что происходит, Зверь?
        - А где же «как здоровье дочки»? Или там, к примеру, мое?
        - Тебя я видела утром,  - нетерпеливо сказала Койот,  - не думаю, что у тебя вообще возможны проблемы по медицинской части. На самом деле,  - мечтательно сказала она,  - я надеюсь когда-нибудь освободиться от множества мелких обязанностей и вплотную заняться изучением самого интересного случая в моей практике. Другим,  - наставительным тоном, поведала,  - не положено. Доступ к телу исключительно мой.
        Она довольно улыбнулась на его реакцию.
        - Вижу, все вижу,  - нараспев сказала и уже нормальным тоном добавила,  - сколько тебе объяснять, что несмотря на свои возможности, знаний у тебя совсем немного и держать себя под щитом ты до сих пор толком не умеешь. На обычного оборотня хватит, а на мастера-паука нет. А вот если вместе посмотреть, можно и что новое обнаружить и выучить. Книг для этого мало. Учиться надо постоянно, и, желательно, контроль со стороны.
        - И вот что мне пользы,  - скептически сказал Алексей,  - если ни один паук не может работать напрямую с такими энергиями?
        - Научишься работать с малыми, тогда и легче с большими будет… Не всегда надо озеро вскипятить, иногда важнее одну кружку для утоления жажды. И не требуется загонять в раненого энергии больше, чем ему нужно для залечивания раны. Слишком хорошо - тоже плохо. Или очередь выстроится до самого горизонта, и всем не поможешь, даже с практически бесплатным источником энергии, или появятся обиженные и недовольные. Медицинскую помощь обязаны ценить, а не считать само собой разумеющейся. Всегда считала, что много чего могу. И это правда,  - с гордостью сказала Койот.  - Лучше меня немногие умеют, у большинства специализация, а вот я универсал. Могу вот так,  - Алексей почувствовал, как невидимые пальцы щелкнули его по носу.  - Или вот так,  - на этот раз его чувствительно хлопнули по лбу.
        - Так стукнуть я тоже умею,  - возразил он.
        - Только голова при этом у приятеля оторвется,  - с насмешкой сказала Койот.  - Чем сильнее паук, тем дольше он может работать с пациентом. Но ведь время не главное. И сила не самое важное. Можно вычистить опухоль или уничтожить инфекцию. Можно залечить рану или подстегнуть иммунитет. Даже залезть прямо в работающий орган, не мешая ему. Хоть в сердце, хоть в почки. Сжать камешек и, не повредив ничего, вывести наружу. Кости, мышцы, кровь восстановить. Только сила здесь не важна. Она дает возможность продолжительное время работать с пациентом - только и всего. Тоже самое можно сделать в несколько сеансов. Тут необходима точность и знание, как отразятся твои действия на других органах и функциях организма. Если просто выдрать нарост с толстой кишки, который не особо мешал, можно получить внутреннее кровотечение и неминуемую смерть пациента. Все это надо знать прекрасно - от строения тела до его реакции на внешнее воздействие. Это приходит только с опытом. Чем больше работаешь, тем лучше результат.
        Я не боюсь учиться и тренироваться. Это на всю жизнь. Остановишься - обгонят. Для того и у Разрезающей плоть была, а она тоже человеческим врачам совершенно не стесняется вопросы задавать. Нельзя знать все, но в своей специальности надо постоянно изучать новое. Я ведь тоже неоднократно брала уроки у других, хотя, совсем честно, никто не будет учить тебя всему, что знает, если он не Учитель на клятве. Они тоже не любят, когда ученики превосходят их. Нормально давать в обмен: ты учишь тому, что знаешь, они учат тебя незнакомому в ответ. Поэтому просить, кого попало, не стоит. Жену - можно. Вместе мы не просто альфа-самец и альфа-самка - мы гораздо больше. И это стоит некоторых уступок в личной жизни.
        При этих словах Алексей хмыкнул.
        - Так что все-таки происходит?  - без перехода спросила Койот.  - Что тут делают все эти посторонние типы? Всю дорогу до нашей рощи костры. Уже несколько сотен собралось. Орки к этому отношения не имеют, я бы знала.
        - Собираются в поход в Междуречье,  - пожав плечами, сказал Алексей.  - Крыс гонять и облегчать им карманы. Долю обещал обычную. Здесь долго не задержатся. Как соберутся все приглашенные, так и отправимся. Желающих больше чем достаточно. Понравилось Народу чужое добро угонять не отдельными табунами, а сразу очень много. Выгодное дело и нам, и им. Мы порядок наведем, а они неплохо прибарахлятся.
        - Вот так уедешь на пару десятидневок по делам, и оказывается, что многого не знаешь,  - пробурчала Койот.  - А ты меня еще хотел в Крепость отправить… Наверное, и сам не понимаешь, что страшнее Зверя на равнинах никого нет. Не будут со мной разговаривать. Вот по одиночке - другое дело. А на глазах у всех? Никогда!
        - Да чем я так страшен?  - изумился Алексей.  - Никого не трогаю, ничего не нарушаю. Всех новеньких отправляю отсюда моментально. Даже оружия не продаю, самим мало.
        - Вот это и плохо смотрится,  - снисходительно пояснила Койот.  - Вроде ничего не делаешь специально, а давно налаженную жизнь ломаешь мимоходом. Даже не собираясь, просто случайно. Торговля-то уже идет на границе совершенно стихийно, купцы самопроизвольно завелись, как плесень, причем и орки, и наши. И от кошек ездят, и от росомах, и даже совсем из дальних мест. Платят за место и торгуют. Не с нами же обмениваются, ничего не нарушают. А что нам отдают десятину, так это и не торговля вовсе, а просто подарок за то, что не выгоняем. Кто хозяин на земле - всем прекрасно известно, и что порядок будет наводиться самыми жесткими мерами тоже. Идея вешать за оскорбления представителей вида после двух случаев не дает разгуляться страстям. Посмотрят на тела - и сразу вежливые аж до безобразия. Ты, когда место подбирал для базара, специально стык границ с росомахами взял?
        - Я просто старался втянуть их в это дело. Да и проще через них дела прокручивать, для остальных существует запрет на торговлю с нами.
        - Вот именно. Зверь прошел, совершенно не строя коварных планов, и создал очередную напряженную ситуацию, даже того не желая. Собственно, планы были, но без особой глубины. Так, для облегчения жизни.
        - И это плохо?
        - Это… необычно. Нарушение старого налаженного быта. И раньше тоже торговали, но редко, и только особо ценными Вещами. Остальное проще угонять было. А здесь получается такая… даже не знаю, как сказать…
        - Зона свободной торговли.
        - Ну, какая она свободная,  - с сомнением сказала Койот.  - Законы есть, налог платят, и чьи Хищники порядок поддерживают - тоже известно. Такие Зоны всегда плохо кончали. Приходили соседи и предлагали делиться, махая саблями. Воевать всегда проще, чем товар перевозить, охранять, платить по дороге. Вот только раньше не было этого интересного нововведения - наемных воинов. Больше получил от торговцев - больше можешь нанять охранников, и конца этому нет. Самый богатый - самый сильный.
        - До тех пор, пока наемники не решат, что прекрасно без хозяина обойдутся,  - уточнил Алексей.  - Это бывает, когда их становится не меньше, чем своих. Баланс должен соблюдаться. Поэтому только отдельными мелкими отрядами и обязательно разные виды, чтобы не сговорились.
        - И не было раньше такого, не менее интересного соглашения, про снятие с общих границ с союзниками патрулей,  - кивнула Койот на его слова, соглашаясь.  - Это очень большое доверие.
        - Может, я и не очень коварный интриган,  - разводя руками, сказал Алексей,  - с недостатком опыта, но трудно только первые сто лет. Союзы хороши до тех пор, пока стороны видят выгоду. Племя стало жить лучше? Значит, имеет смысл. Здесь не жалко и поделиться прибылью. Лучше будут свои, а значит, и наши интересы соблюдать. Другой такой удачи для них не будет, договор у Скрепта со мной лично, а завидовать особо нечему, чтобы попытаться напасть. Все в равной доле. Наоборот, будут совершенно случайный, но очень жирный кусок тщательно оберегать. Наши шесть поселков продолжают свободно общаться и даже имеют общие отряды для наведения порядка с теми же желающими торговать. А заодно можем и на территорию других семей росомах без пристального контроля проехать и с кошками через союзников общаться. Кое-что, что мы продавать не можем, через них уйдет. Скот или продукты везде одинаковые, особо не проверишь.
        - Да, да,  - нетерпеливо сказала Койот,  - а через них нам много чего можно получить. Я прекрасно знаю. Гном через Ястреба уже пару очень больших мешков с артефактами скупил на равнинах. Вот зачем Гному «Сундуки»? Никакой пользы!
        «Черепаха что, не поделилась с лучшей подругой?  - с недоумением подумал Алексей,  - сама тащит, другим не рассказывает. Еще одна интриганка на мою голову».
        - Они думают, что никто не видит?  - возмущалась между тем Койот,  - прекрасно знают об этой их деятельности, доиграются, что на всех Совет наложит запрет.
        - Может, оно и к лучшему?  - миролюбиво спросил Алексей.  - Вот тогда уж точно недовольных будет огромное количество и нас поддержат.
        - Нет,  - твердо сказала Койот,  - не сейчас. Лет через пять, когда достаточно окрепнем. Ты это дело прекращай. Не нужно раздражать пауков до поры до времени.
        - Ладно,  - легко согласился Алексей,  - все равно цена подниматься стала, как поняли, что «Сундуки» и прочие Вещи кому-то нужны. Незачем торопиться. Подождем… Что-то интересное узнала?
        - Про наши дела, так, ничего особенного. Присматриваются и ждут. А вот севернее упали с неба какие-то обломки. Тоже новость, за неимением других.
        - Откуда?!!
        - Оттуда,  - ткнула она в потолок рукой,  - не в первый раз. Бывает такое время от времени. Иногда большие куски, иногда маленькие, но понять толком ничего нельзя. Даже видно такие штуки по ночам, когда падают и куски отваливаются. Толку абсолютно никакого. Все сплавленное в перемешанную массу и разломанное от удара. Использовать нельзя. Разве что как диковинку. Да спроси у Стального Молота, у него должно быть. Не такая уж страшная редкость, притом совершенно бесполезная.
        - Эльфы?  - насторожился Алексей.
        - Да хоть кто,  - отмахнулась она.  - Не самолет - это точно. Ничего похожего даже в разбитом виде, и материал очень странный. Больше похоже на какие-то штучки от предков.
        - Шестьсот лет летает?  - не поверил Алексей.
        - А то у нас мало такого, что до сих пор работает? Максимум подзарядка нужна, так откуда нам знать, что там за пленка на обшивке, которая солнечные лучи перерабатывает. Вот нашелся бы целый, стоило бы посмотреть. Предки делали качественно, не то что эти твои человеческие механизмы. Попробуй найди в артефакте шестеренки, которые могут заржаветь, или подшипник. Очень многое и тогда создавали на сложнейшем оборудовании и на биотехнологиях.
        Вот читала я как-то про искусственные руки и ноги. Съемные, но ни на вид, ни на ощупь не отличались. Совершенно нормально работали и от тела подзаряжались. Страшно сложно в производстве и дорого, но на всю жизнь, и калекой никто такого работника не считал: все при тебе и не хуже родных. Много разного было, что теперь как выдумки звучит.
        Если верить книгам, кристаллы для энергетического оружия и материалы для особо тонких производств выращивали именно там, в таких летающих металлических коробках. Там совсем другие условия. Воздуха нет, разные космические энергии и меньше помех от окружающей среды при выращивании. Так что если за атмосферой, то и тормозить эту летающую банку нечему. Они до сих пор висеть могут.
        - И падать,  - задумчиво сказал Алексей.
        - Ты лучше на соседей смотри, а не в небо. От него ни пользы, ни вреда, а соседи разные бывают.
        Койот встала и гибко потянулась. И тут же, без перехода, томно сказала:
        - А вот что касается ребенка, мне кажется, что можно и подумать и о втором. Ходят слухи,  - усаживаясь к нему на колени и обнимая за шею,  - что ты слегка застоялся. Так нельзя. Взгляды еще туда-сюда, но вот руки у тебя должны действовать только в одном направлении.
        «Какая сволочь успела заложить?»  - подумал Алексей, обнимая хорошо знакомое тело.
        - Сейчас проверим, не разучился ли ты,  - промурлыкала Койот не хуже кошки, одновременно расстегивая его рубашку.  - А сучкам этим,  - пообещала она,  - я еще покажу, кто тут старший.

        Глава 20
        Семейные заботы

        - Езжай,  - сказал Зверь, как только захлопнул переход.  - Галопом. Заждались тебя там, прямо сейчас и рожает Даша. На паром и вперед, папаша.
        - А?..
        - А я посижу спокойно, от вас отдохну, вечером возвращайся, немножко повоюем.
        «Ага,  - подумал я,  - посылая коня вперед,  - отдохнет он. А то я не понял, чем придурок занимается. Дерево перекошенное появилось на том месте, где его отроду не было. Сначала вырастить, потом высушить. Нельзя такими вещами заниматься в одиночку, на это существуют другие пауки. Зря, что ли, всегда учитель проверяет, что вытворяет ученик? Лет через пять-десять, от силы, будешь самостоятельно работать, и то не на живых разумных. Тренироваться надо не на основе теории, спертой у жены из-под подушки.
        Ну не хочешь Койот звать - Длинного Зуба попроси, все лучше. Он не самый лучший учитель, но в своем деле соображает. Хоть не угробишься без причины. Нашелся тоже великий специалист по обращению с энергиями. Один раз не удержит - и будет кучка пепла. Вот что мы будем делать без проходов на равнины? Половина там останется, половина здесь. А попробуй скажи, все равно не сознается. Воспитывать прямое начальство дело неблагодарное. Пробовал уже! И посылался за это во всем известное место, куда любят русские посылать».


        - Кто?  - спросил я, спрыгивая на причал острова.
        - Мальчик,  - ухмыляясь, ответила Старшая.  - А ты как будто сомневался. Эй,  - крикнула она мне в спину,  - не туда. К нам иди.
        - А чего это не у меня дома?  - притормаживая, с подозрением спросил я.
        - А ей там приспичило,  - пояснила, подойдя, Старшая.  - Зашла поболтать, вдруг говорит «ой!» и села, а потом и легла. Длинный Зуб сказал не трогать, пусть лежит. Выскочил пацан, как пробка из бутылки,  - хлопая меня по плечу, рассказывала она.  - Раз - и готово! Нормальный, здоровый, и вторая тень имеется.
        - Ты мне лучше скажи, почему Зверь в одиночку бродит и дурью мается, занимаясь непонятно чем?
        - И вовсе он не один,  - обиделась Старшая.  - Там по соседству сидят всегда парочкой. Один со снайперкой, другой с биноклем. Если ты не заметил, так им только плюс.
        - Да мне не до того было.
        - Есть охрана. Всегда есть. А что делать, если он всех от себя в таких случаях гоняет? Изучает, понимаешь,  - с сарказмом сказала она,  - свои возможности. Все-таки он в глубине души так и не стал одним из нас. Ведет себя как человек. Ничего нет неприятного в учителе-наставнике. Все через это проходят, а ему все кажется, что непременно за спиной обсуждать неудачи будут. Ты как будто не пытался ему объяснить. А я даже пробовать не буду, бесполезно. Проще приставить незаметно пару бойцов - и пусть радуется свободе.
        - А может, мне стоит заложить его Койот?  - спросил я.  - Пусть присмотрит.
        - Только без меня,  - поспешно ответила Старшая,  - сам с ним потом объясняйся.


        Я шагнул в дверь, нетерпеливо отодвинув с дороги Длинного Зуба, показывающего жестом, что все в порядке, и присел у кровати.
        Дашка, гордо улыбнувшись, требовательно протянула мне ребенка. Она скоро лучше меня будет знать, как положено себя вести. Старательно зубрит под руководством Охотницы мельчайшие детали. Давно уже все это никем во внимание не берется, на моей памяти даже разговоров об отказе от отцовства не было ни разу, но традиция остается традицией. Беря из рук матери ребенка, автоматически признаешь его своим. Еще бы знать, как правильно его держать, раньше у меня такого опыта не было.
        - Извини,  - виновато прошептала она,  - я знаю, что рожать в своем доме положено, но так уж вышло.
        Вроде бы мне при виде сына положено ощущать неземное счастье и умиление. Как-то не получается, меня больше волнует, как сама Дашка. Амулет работает, сигнализируя об отсутствии проблем со здоровьем. Слабость? Ну, это нормально. Вроде кровопотеря имеется, но небольшая. Тоже все как у всех. Хорошее питание, побольше отдыха - и будет все в лучшем виде.
        А ребенок пока похож на маленькую сморщенную обезьянку, завернутую в одеяльце. Красное личико и жутко маленькие пальцы. Как ногти обрезать, когда отрастут, абсолютно не представляю. На голове какой-то непонятный пушок. Обычно рождаются с голой головой. Нет, я детей и раньше видел, но то были чужие. Ты родителям сообщаешь: мол, нос и уши страшно похожи на папины, подбородок на мамин, а глаза на знаменитого предка,  - и можешь смело считать, что угодил. Теперь непременно мне о том же расскажут. Ничего похожего не вижу, ну, если не считать, что медведь будет. Волосы с возрастом темнеют, глаза тоже цвет поменять могут, но тут и не поймешь - спит. А уши и нос у него вполне обычные. Я не егерь, чтобы сразу было видно сходство.
        Хе, у меня есть сын. Мысль приятная, но изрядно тревожная. От жены сбежать можно всегда, от ребенка нет.
        - Пойдем домой?  - спрашиваю.  - Тебе помочь?
        Дашка вскидывает голову, стряхивая челку.
        - Ни за что,  - с расстановкой отвечает она.  - Показать слабость? Пусть все задавятся, сама дойду.
        Я все-таки поддержал ее, помогая встать, и довел до двери. На улице мы оба старательно делали вид, что это все фигня и после родов она вполне способна весело сбегать на другой конец острова. На самом деле действительно прошло удивительно легко. При ее телосложении я ожидал намного больше проблем, бывает, женщины мучаются сутками. Так им всем, болтунам. Моя человеческая женщина по всем показателям способна обставить оборотня.
        Те двести с лишним метров, что мы прошли до собственного дома-дерева, она гордо шла впереди, я с ребенком на руках сзади. К нам беспрерывно подходили с поздравлениями и добрыми пожеланиями. Такое впечатление, что больше народу заняться нечем, только в очередь выстраиваться, чтобы посмотреть на интересное зрелище. В каком-то смысле так и есть. Первый случай. И не только на острове и в Клане, на равнинах тоже. Черепаха нехотя рассказала, почему человеческих женщин на равнинах не бывает, взяв с меня слова не трепаться. Легкое вмешательство со стороны пауков - и неожиданный выкидыш. Вслух о таком не говорят, но если к мужчинам не оборотням относились в каком-то смысле снисходительно, то женщины могли размножаться. Как Народ не допускает проживания рядом с собой не разумных хищников своего вида, так и людям раньше было по соседству не место. Конкуренция.
        А половина подходивших с поздравлениями были бабы с уже заметным животом. Некоторые явно успели забеременеть до свадеб, которые я пропустил, сидя в горах. Ничего страшного - у меня была достойная заместительница, не забывавшая посетить церемонию с подарком. Где-то это даже лучше, пусть привыкают к ее постоянному присутствию.
        Зайдя в дом и лишившись зрителей, я моментально перестал изображать отстраненность и помог Дашке дойти до кровати. Все-таки самостоятельность ей далась нелегко - устала.
        - А куда подевались все остальные жильцы?  - спрашиваю ее.  - Почему пусто?
        - Это они из деликатности,  - пояснила Даша.  - Дают возможность пообщаться наедине, вечером появятся.
        Помог ей дойти до кровати и осторожно усадил. Моментально раздалось возмущенное вяканье.
        Вручив Даше ребенка, я извлек из-под задницы жены недовольного. Он висел, схваченный за загривок, болтая растопыренными ногами, и мужественно молчал, высунув красный язычок.
        - Это кто?  - с удивлением спрашиваю.  - Не успел муж уехать в командировку, как в постели жены обнаруживается…  - я повернул и заглянул между ног,  - …посторонний мужик с явно недвусмысленными намерениями.
        - Это Шустрик,  - пояснила Даша,  - щенок Мави. Третий месяц всего, но предпочитает спать в тепле.
        - В смысле, в моей кровати? Под боком у моей женщины?!  - грозно вопрошаю, поднимая его и заглядывая в глаза.
        Кошак попытался извернуться и облизать мне руку.
        - Такими извинениями,  - встряхивая его, сообщил я,  - ты не отделаешься. Это моя постель, мое одеяло, моя жена - и нечего тебе тут ловить.
        От двери раздалось горловое рычание. Красотка стояла, уставившись на меня своими желтыми глазищами и предупреждающе помахивая хвостом. Это еще не угроза, пока просто предупреждение.
        - Очень симпатичный парнишка,  - льстивым тоном сообщил я, осторожно ставя его на пол,  - пятнистый, шкурка симпатичного оттенка, с переходом в черный, и клыки уже многообещающие… Вырастет, такой красавец будет! Папаша у него кто? Это ж не Пастуха работа, я бы знал.
        Мави молча оскалилась, показывая внушительные клыки.
        - Ну, не хочешь говорить, как хочешь,  - покладисто согласился я.  - Нашла симпатичного кота, пользуйся на здоровье.
        Шустрик, смешно переваливаясь, подошел к матери и лизнул ее в нос. Она тоже облизала его мордочку, потом придавила лапой и старательно обработала языком всего. Он дождался окончания процедуры, протиснулся между ее задних лап и вцепился в сосок. Мави тут же плюхнулась на бок, предоставляя детенышу возможность удобно поесть. Он жадно вцепился и принялся сосать.
        - Э… тебе не кажется,  - спросил я,  - что наглость должна иметь границы? Когда ты сообщила, что ожидаешь прибавления семейства, я специально постарался и сделал тебе теплый домик, вон там,  - я показал в сторону двери,  - прямо у входа. Хотя ты совершенно не имеешь отношения к моей семье и даже роще. Жить тебе положено под боком у Зверя, раз уж сама к нему в семью напросилась. Дружба обязывает, но она ведь вещь обоюдная. Впереться в дом и вот так расположиться - согласись, это уже слегка переходит границы приличия. Я желаю общаться с женой, а не рассматривать твое брюхо.
        Она презрительно фыркнула и, встав, ухватила Шустрика пастью за складку на шкирке. Потом повернулась и, всем телом излучая негодование и обиду, молча вышла за дверь.
        - У нас из-за Мави большие проблемы,  - тихо сказала Даша.  - Я не хотела зря морочить голову по телефону, но раз уж ты здесь…
        - Что, она тоже желает спать в моей кровати?
        - Она на пару с нашим глубокоуважаемым Вожаком устроила бунт на равнинах. Только он вроде ни при чем, а она даже гордится. Точно, он ей идею подкинул, за все время, что она в Клане, ни разу с соплеменниками общаться не пыталась. Сначала заявилась в кошачий прайд и показала личный телефон, потом рассказала о своих трофеях и о том, как мы ее замечательно балуем: мол, что захочет, то и получит, и что здесь не жизнь, а сплошная малина, территория огромная, жратвы - сколько хочешь, дом специальный для нее построили и, если пожелает, будут носить на руках. На закуску продемонстрировала большой живот и советовала обращаться к Пастуху за искусственным оплодотворением. И последовательно посетила еще несколько стай, не только кошачьих.
        - Врет,  - уверенно сказал я,  - спрашивал, она без ветеринарного вмешательства обошлась.
        - Это ты такой умный,  - ответила Даша,  - а младшим тоже хочется разных приятностей. Совет запретил с нами торговать, так они заявили, что всю жизнь делали, что хотят, и им пауки не указ. Большая свара была, а потом стали целыми группами в Клан приходить. Каждому подавай свой личный телефон и Пастуха. Тут уже дело принципа: у некоторых и мужья есть, но раз запрещают - вперед. Самцы прямо воют от негодования.
        - Ну и что?  - не понял я.  - Утрясется. Каждый волен идти, куда хочет, и жить, с кем желает. А через некоторое время все войдет в нормальное русло. С мужиком,  - ухмыляясь, пояснил ей,  - гораздо интереснее и приятнее, чем когда в тебя лезут разными холодными инструментами.
        - Ага,  - порадовала она меня,  - только их уже почти две тысячи одиннадцати видов. И все идут… Какой-то стадный инстинкт или из вредности - назло паукам. Такими темпами скоро на равнинах ни одного младшего не останется, все в Треугольник переселятся. Между прочим, рук у них нет, чтобы заставить отрабатывать кормежку, а послать их подальше и сказать, чтоб жили, как хотят, никто не посмеет.
        - Зато,  - серьезно сказал я,  - у нас отныне нет проблем с границей. Пограничная стража будет в лучшем виде. При наличии постоянной связи и нескольких патрульных групп с автоматическим оружием территория будет не просто на замке, но полностью закрыта от нарушителей. Завтра с утра со Старшей поговорю, пусть все это ставит на постоянный график. Кто не работает, тот не ест. И чтоб мне собакомедведей не обижали, я к ним испытываю странные чувства, вроде как люди к собакам. Такие смышленые животные. Они под общий стандарт выбивания хищников не попадают, все-таки не тупые, и договор у нас.
        - Это ты пока еще не понял, что происходит,  - возразила Даша.  - Как выйдешь, обнаружишь под дверью Умника косматого с челобитной.
        - Это еще что за тип?  - заинтересовался я.  - Знакомое что-то, но не помню…
        - Это примат,  - пояснила она.  - Я вообще не очень понимаю, почему они у вас проходят по рангу младших. По-моему, вполне могут быть совершенно отдельным видом, получше бибизян. Все имеется: руки, ноги, голова с мозгами… Единственное, говорят через «Ошейник», но не великая проблема, на языке жестов прекрасно могут объясняться при желании. Оружием пользуются, на лошадях ездят. Что когти длинные - так приспособились подрезать при необходимости для работы, а так пальцы вполне человеческие. Многие ноготь на правой руке укорачивают, а на левой оставляют, чтобы как оружие работало. Женщины приматов,  - просветила она меня,  - еще лаком красят и рисунки сверху делают. Очень красивые. Даже штаны носят, даром, что все шерстью покрыты. У них еще и собственный вождь имеется.
        - А!  - обрадовался я.  - Теперь вспомнил. Умник водил на войну с соседями собственный полк приматов на триста голов, лет десять назад про него много говорили. Не какие-нибудь разведчики, отдельное войско. Как свистнет, появляются сразу пара сотен соплеменников, вооруженных по последнему слову. Сабли с луками под свою руку делали. И неплохой навар имели.
        - Ага,  - согласилась Даша,  - тот самый революционер. С какой, говорит, стати мы должны жить, как нам указывают? Желаем быть не хуже всяких разных оборотней. А уж разные мохнатые без рук нам и в подметки не годятся. Привел шестьсот приматов…
        - Сколько?  - переспросил я изумленно.
        - Шестьсот восемь,  - уточнила Даша.  - Умник он и есть Умник - просто так имя не дают. Он нашего Леху сделал только так. Младшие большими группами не живут. Десяток в роще, не больше. Вот никто и не ожидал, что приматы выкинут. Они вдруг решили, что неплохо бы им иметь отдельный поселок на самообеспечении, чтобы не сидеть на шее у остальных. Вроде как сигнализируют: «Мы у вас ничего не просим». Впрочем, запрета селиться вместе одному виду никогда не было, просто лучше было с самого начала кучей держаться. А теперь нас не три сотни, и даже не пять. Опа! Приматы первыми сообразили - и при этом у них железная отговорка. Они не оборотни и не люди, в чем проблема, если отдельно поселятся? Каждый выбирает сам, где ему больше по душе проживать и с кем в одной команде работать.
        - А я тогда при чем?  - удивляюсь.
        - А Умник - хитрый примат, посообразительнее некоторых оборотней будет. Он все просчитал. Придраться не к чему, выгнать тоже. У Лехи после этих дел вырос лично на него большой зуб, размером с бивень слона. А что?  - спросила она, на мой скептический взгляд,  - я на картинке видела. Да ты сам,  - возмущенно заявила Даша,  - никаких слонов в жизни не встречал, зато я знаю, как Леха злился. Ему всю замечательную идею про общую жизнь ломают, и не придерешься, а завтра остальные начнут, как на равнинах, по видам селиться, глядя на это.
        Я уж не знаю, Умник это заранее планировал или на месте придумал, но он из тебя зонтик хочет сделать. Он даже согласен лично тебя признать старшим. Не нас, замечу, как остров или семью Пост, а именно тебя. И разрешение будет просить именно у тебя, сделает вид, что не понимает. Гном - глава семейства, блин. Его слово закон. Решение всех остальных его интересует в последнюю очередь.
        Желает он селиться, не где попало, а по соседству с островом, а лучше даже прямо на острове. У него имеется масса желающих трудиться на благо Клана в мастерских, на разгрузке-погрузке и охране стад. Стараться точно будут, приматам совсем не интересно, чтобы Вожак прицепился и после испытательного срока выгнал. И взамен сущая мелочь - огнестрельное оружие под свои лапы. В мастерских могут, я спрашивала, нужна лишь небольшая переделка.
        - И что там без меня решили семейным комитетом на эту занимательную тему?
        - А мы его наколем, не хуже чем он Леху,  - не обращая внимания на мои тонкие намеки, сказала Даша. А то она не знает, что я знаю, что стратегия развития семейства разрабатывается тесным женским коллективом в составе Дашки, Старшей и Охотницы. Мнения Длинного Зуба вообще не спрашивают, а Стальному Молоту надо только вовремя подсунуть очередную идею, что сделать с особо интересной железкой, и он просто отключается от окружающего мира.
        - Стоп,  - сказал я поспешно.  - Ты у меня неповторимая, бесценная, умная и бывалая, но вот помолчи минутку, прежде чем осчастливить меня идеей, после которой зуб вырастет не у Лехи, а у этого Умника на меня… Что-то ты там говорила… Ага! Про отдельный вид. Мне это нравится гораздо больше. Если всерьез задуматься, то люди с оборотнями не относятся к разным видам. Если потомство нормальное и жизнеспособное, значит, мы не дальше друг от друга, чем русские от китайцев. Разные мелочи в поведении - это именно мелочи, как с детства приучить, так и будет. А вот примата в постель не потащишь, несмотря на его гуманоидный тип. Да и пользы от этого не будет - общих детей не получится. Вообще… зоофилия какая-то. Мы не по этой части. Они, впрочем, тоже. Значит, что?
        - Что?  - послушно повторила Даша.
        - А надо бы нам признать вполне официально младших отдельными видами, входящими в Клан. Собственно это и удивления никакого не вызовет. Так оно всю жизнь и считалось, просто принято было жить с оборотнями своего вида. Это не закон, просто традиция и родственные связи. Если кошачьи живут своими отдельными прайдами, и волки стаями, и все остальные ничуть не хуже, то почему не может существовать поселок приматов? Только из-за количества. Стая волков или кошек в таком количестве просто не сможет прокормить себя.
        Если законы Клана одинаковы для всех, то, будем честными, они относятся ко всем. И тут есть еще маленький нюанс. Теоретически можно будет принять кого угодно. Хоть эльфа с бибизьяной, если от них польза существенная имеется. Какая мне разница, какого цвета у него морда и размера клыки, если он работает, платит Клану, что положено, и служит в охране?
        Подумал и подвел итог.
        - На остров я их пускать не собираюсь. Пусть селятся дальше, где раньше крысы жили. И если их такой вариант устроит, они будут нам платить за землю. Она четко записана за семейством Пост. Работать совместно - это сколько угодно, а отдавать свою территорию, шалишь. Это сегодня ее много, а как бы лет через двадцать не пришлось думать, куда отселяться. Проще, конечно, крыс пострелять, но это уже не от меня зависит, на это Вожак имеется.
        Давай, жена моя, лучше спокойно полежим рядом, пока еще время есть. Второго кошака там нет?  - заглядывая под одеяло, на всякий случай, поинтересовался я.
        - Второй нет,  - спокойно ответила Даша.  - Соня предпочитает спать у матери под боком. А этот ко мне приклеился и норовит бегать как хвостик. Силенок еще маловато, поэтому пока только по дому. Уже большой, чтобы в логове не сидеть, но еще маленький, чтобы самостоятельно гулять.
        - Так он действительно имеет на тебя виды?  - «вознегодовал» я.  - Подрастет и насчет приставать!
        Даша хихикнула.
        - На самом деле,  - серьезно сказал я,  - ничего смешного. Скорее, наоборот - очень хорошо. Иногда такое случается, что младшие выбирают себе Старшего с детства - и преданнее такого друга не бывает. Будет охранять всю жизнь и помогать, чем сможет. Нам проще, мы иногда и вместе бегать можем на охоту, но это он уже сам разберется со временем - что можно и что нельзя. Только пускать такое на самотек нельзя. Будешь позволять ему все, он начнет считать себя Старшим. В постель больше не пускать, первым не кормить. Он обязан знать порядок - кто за кем ходит, и постоянно с ним разговаривать. Это тебе не дворняжка с помойки, у него свое мнение имеется, и воспитывать надо именно со щенячьего возраста, потом будет поздно.
        Ты должна иметь право забрать в любой момент у него игрушку или даже еду, причем Шустрик не должен на тебя рычать и вообще проявлять агрессию. Берешь в таких случаях за шиворот и встряхиваешь, поясняя словами, почему последовало наказание. Никогда не корми со стола. Вожак стаи, а ты в данном случае вожак, всегда ест первым и берет себе лучшие куски еды. Это нормально. А у него имеется свое специальное место, куда нельзя забывать принести вкусный кусок.
        И в дверь всегда первой проходишь ты. Не наоборот. Даже если опасность имеется. Старший встает на защиту младшего всегда - это его обязанность. И не вздумай с ним драться, доказывая свое превосходство. Рискуешь. Не отдает игрушку - забери, когда она ему надоест, спрячь, и не отдавай никогда. Это так, вкратце. Щенки всегда милые, забавные и пушистые, так и хочется погладить. Вот только если не объяснить все правильно пока он маленький, будут большие проблемы, когда вырастет. Я вмешиваться в ваши дела не буду, но если что, всегда подскажу.
        - Занимательная лекция,  - сообщил противный булькающий голос.  - Надо будет присмотреться к оборотням, кто кого в дверь пропускает и кто кого за шкирку встряхивает.
        Я резко повернулся и уставился на источник, оценивающий мои поучительные речи. На столе у кровати обнаружился очень странный предмет, больше всего по размеру и форме смахивающий на шарик для пинг-понга, только черного цвета и поставленный на танковые гусеницы, которые не крепились к вещи, а как бы вырастали из нее. Голос шел явно от него.
        - Я смотрю, тебя одну оставлять нельзя, обязательно притащишь домой очередную проблему. Мало нам этого Шустрика, так еще и говорящее яйцо,  - сказал я Даше, тыкая пальцем в шар. На ощупь он был твердый и комнатной температуры. Запах отсутствовал, и вообще на живое существо он был похож меньше всего.  - Это что за подозрительный колобок? Я его явно не выпекал и по сусекам не сгребал, чтобы он обсуждал мои действия и слова.
        Даша, не сдерживаясь, засмеялась в голос.
        - Что смешного-то? Подозрительные неизвестные артефакты приносить домой не рекомендуется. Сейчас выкину за дверь.
        - Нельзя,  - все так же булькая, сообщил шар.
        Теперь я точно слышал, голос шел не изо рта, а со всей поверхности.
        - Ты меня все-таки испек, хотя на стол и не ставил. Папа,  - после многозначительной паузы добавил он.
        - Ты что, Летчик?  - падая назад, на кровать, спрашиваю.
        - А что, не нравлюсь? Посмотри, какой я!  - он развернулся на гусеницах, показывая спину. Она ничем не отличалась от передней части.
        - И в чем смысл вот этого,  - показывая на него рукой, спросил я.  - Голос еще страшно противный.
        - Эксперимент!  - гордо отвечает.  - А с голосом… ну, сейчас исправлю.
        Дальше слова пошли из моего телефона привычным тембром:
        - Я тут подумал,  - пояснил он,  - что все, чем мы до сих пор занимались в отношении меня, на самом деле ерунда.
        - Ну, спасибо тебе!
        - Да нет,  - снисходительно отвечает Летчик,  - я к тебе претензий никаких не имею. Недостаток информации, зашоренное мышление и отсутствие времени подумать. Вечно бегаешь, кушаешь, стреляешь и…  - он запнулся,  - при даме не будем уточнять.
        - Нет, уж,  - заявила дама,  - желаю знать, с кем и когда.
        - Это называется личная тайна,  - наставительно сказал Летчик,  - и не разглашается. Но могу по секрету сказать - во время отсутствия на острове ни с кем. Даже странно. Молодой, здоровый. Придется уточнить некоторые вещи по поводу ваших реакций дополнительно. С психологией я постоянно обламываюсь. Вроде прекрасно знаю, как себя разумные разных видов вести должны, а они выкинут что-нибудь эдакое… Не важно…
        - А почему Зверь в последнее время такой злой - это не тайна?  - заинтересовалась Даша.
        - Может, и тайна,  - задумчиво ответил Летчик,  - но не личная. Ладно, скажу, только не выдавайте меня. Послали его рыси на все восемь сторон. Он думал, что сильно умный, а им все, что за лесом, не интересно. Прекрасно жили без новаций и дальше собираются продолжать в том же духе. Одного появления людей им хватит для разговоров и обсуждения последствий еще на столетие. Так что, если вы перебивать перестанете, я наконец изложу мысль. Я хочу сказать, что у меня гораздо больше времени на разные размышления, чем у вас, отягощенных материальными проблемами. Важная составляющая жизни вроде запора или укусившей лошади не отвлекает. Привлекательный изгиб женской фигуры - тоже.
        - Ты давай ближе к делу, а то уже голова пухнет от этих отступлений.
        - Тут главное, чтобы мозги из ушей не полезли,  - глубокомысленно сообщил Летчик.  - Это я так шучу,  - пояснил он.  - Все дело в том, что я захотел иметь свободу действий и передвижений. Вполне естественное желание для разумного существа. Можно купить машину и управлять ей, а можно вылепить собственное тело. Я ведь не обязан сидеть в стандартной капсуле, подсоединенный к управлению. Можно вот так,  - из яйца вытянулось щупальце и прямо на глазах превратилось в маленькую руку с ладонью и пальцами. Потом гусеницы завращались, и он подъехал к ножу, лежащему на столе, и поднял его. Нож был изрядно длиннее и явно тяжелее самого Летчика, но он справился.  - Или там страницы переворачивать в книге,  - пояснил Летчик.  - Гораздо удобнее. Я все равно способен расти - это изначально заложено, требуется только подкормка чистыми металлами и еще… ну, сам знаешь. Так что попросил я Дашу, и она поговорила со Стальным Молотом, чтобы он поделился запасами. На самом деле до этого размера не слишком много требуется, так что и проблем особых не было.
        - А сколько лет Стальному?  - неожиданно спросила Даша.
        - Не знаю,  - подумав, отвечаю.  - Где-то между сорока и пятьюдесятью. Это надо у нашего собственного паука рощи, Длинного Зуба, спросить. Такие вещи, как рождение, у него регистрируются, а нам это ни к чему. Я вот тоже точно свой возраст не помню. «Родился в год, когда были большие дожди»,  - говорила мне мать. Разница в год-два в компании щенков роли не играет. В детстве намного важнее, кто сильнее и умнее, а не возраст. Пенсии нам никто до сих пор не платил, так что не особо и волновало. А что?
        - Я вот подумала, вы лет в тридцать максимум останавливаетесь и так выглядите до смерти, а я буду стареть. Не слишком приятное будет зрелище - молодой парень и седая старуха рядом.
        - Не волнуйся,  - погладив ее по спине, ответил я,  - тебе это не грозит. Если не заболеешь серьезно или не будет тяжелого ранения, твоя консервация наступит лет через пять. Точнее сказать не могу. Слишком много факторов. Отсутствие морщин, болей в костях и прочего гарантирую. Вот про сроки жизни сказать ничего не могу. Это от рождения заложено. Смерть никто отменить пока не смог.
        - Это,  - она посмотрела на часы.
        - Вот именно. Специально для себя старался. Зачем мне, молодому парню, маразматическая старуха рядом? Ой,  - хватаясь за бок, в который Дашка меня чувствительно ударила, простонал я.  - Какие претензии, я в очередной раз сделал лучше, чем хотел.
        Кстати! Изумительная мысль. Как я раньше не подумал. Тоже ведь способ неплохо заработать. Сколько интересно можно с бабы слупить за молодость? За прекрасный внешний вид? Я без всяких «Молний» способен получить все что угодно. Любую цену. Открыть лавочку по омолаживанию… Ладно,  - остановил я сам себя,  - это потом обдумаю. Давай вернемся к Летчику.
        - Я тебя понял,  - обращаясь к нему, подтвердил я,  - но моментально возникает куча вопросов. Что мне организовали такой интересный сюрприз - это мелочь, переживу. Объясни, как ты можешь видеть и слышать в таком виде.
        - Ну,  - снисходительным тоном пояснил Летчик,  - сейчас я с тобой говорю через телефон и слушаю тоже. Вижу через камеру,  - он ткнул малюсенькой ручкой в потолок.
        Я послушно поднял голову и обнаружил приклеенную к дереву шпионскую камеру, которую по просьбе Даши передал неизвестно зачем Зверю при последней встрече. Оказывается, очень даже имелась причина.
        - А вот когда нужно обходиться без них, использую подобие сонара. Постоянные звуки получаются при перемещении отдельных внутренних пластов. К сожалению, пока не очень хорошо выходит. То есть я-то нормально вижу, а вот у кого хороший слух, те нервно реагируют. Животные просто стараются уйти подальше. Самое простое - подсоединить сюда,  - он ткнул отращенным пальцем себе в то, что можно было с трудом назвать грудью.  - Ничего не поделаешь, первый результат всегда приходится переделывать и доделывать. Только на практике можно понять, в чем недостаток. Пока что я могу вот так.  - Он подъехал к краю стола, вытянул щупальце к спинке кровати и переместился по ней как по канату.  - Теперь,  - цепляясь за ножку и съезжая вниз, прокомментировал он свои действия,  - на пол. И могу ехать, куда хочу. К любому оборудованию, к человеческой технике просто подключаюсь, отращивая щупальце. Необходимость отпала - отсоединился. Засовывать меня внутрь больше не требуется. Если, конечно, в своем кругу, а не на сторону продаете очередной сюрприз.  - Он подъехал и ткнулся мне в ногу. Я нагнулся и, взяв в руки, поставил
его снова на стол. Не слишком тяжелый, где-то около килограмма приблизительно.
        - Почему не ноги, а гусеницы?
        - Устойчивость больше,  - пояснил Летчик.  - Но надо еще хорошо обдумать систему передвижения. Без практики нет опыта. Может, стоит вообще из одной сплошной ленты состоять, на манер змеи. Форма для меня значения не имеет.
        - А почему тогда не в виде человека?
        - Ну, ты прямо скажешь,  - саркастически воскликнул Летчик.  - Во-первых, ничего глупее ходьбы на двух ногах придумать невозможно. Лучше уж на четырех - упасть сложнее. Во-вторых, выдать себя за обычного человека мне все равно не удастся. Даже если я изображу все, что положено, будет что-то вроде статуи с пустыми гляделками или объективом на месте глаза. Смысла в этом никакого. Так я могу отрастить любое количество необходимых рук и подключиться, а при виде человека с кабелями из задницы у свидетеля непременно начнется рвота.
        - А будешь ты отныне называться Клоун,  - перебиваю его.  - Щупальца из задницы - это мне нравится. По-другому и не назовешь, тем более ты явно успокаиваться не собираешься и продолжишь видоизменяться. Летчик вроде сам по себе, а ты сам по себе,  - ничего общего не имеете.
        - Не очень хорошо звучит,  - с сомнением сказал Летчик,  - но мысль удачная. Не надо прятаться, и все странности списываются на общение с тобой.
        «Подкалывает, сволочь. Пусть так…»  - мелькнула у меня мысль.
        - Насчет продолжения моей речи… Есть еще и в-третьих. Моя масса намного больше при том же объеме. Все-таки я не биологический объект. А вес имеет очень большой смысл. Ты там случаем не забыл, что я не могу увеличиваться свыше определенного объема? То есть могу, но чем больше я, тем меньше вам пользы. Три раза пересчитывал с учетом новых данных, разница минимальная. Так что цени, что я помню не только про свои удобства!
        - Я ценю,  - серьезно соглашаюсь,  - но мы договорились, половина на твои нужды.
        - Папа,  - так же серьезно ответил он.  - Я знаю, что тебе такое обращение не слишком нравится, но извини, что есть, то есть. Мы с тобой одной крови!  - Он хихикнул.  - Хорошая сказка, крайне актуальная для Клана. Дикие говорящие звери и человеческий детеныш. Ну не называть же вас домашними,  - возмутился Летчик, явно что-то уловив у меня в лице.  - Спасибо тебе, но я пока и сам не знаю, что будет в будущем. Появится необходимость или новая идея, тогда и поговорим. Я собираюсь много и со вкусом экспериментировать. Если честно, меня пугала до сих пор идея чистого разума. Завтра про тебя забудут, и сиди вечно в каком-нибудь компьютере, валяющемся на свалке. Без общения нельзя существовать, так и свихнутся не долго. А кроме тебя вот с ней, все остальные относятся ко мне исключительно потребительски.
        - Ты еще заплачь,  - сказала насмешливо Даша.  - А то я очень опасаюсь, что перестанешь требовать: сделай то, принеси это. Договорись вон с тем. Будешь теперь сам ползать до мастерских и договариваться.
        - А сами виноваты,  - злорадно сказал Летчик.  - Поставили мне условия, с кем можно говорить, а с кем нет. Вот я честно и выполнял. Теперь совсем другое дело! Я Клоун и вовсе не имею отношения к вашим телефонам и самолетам. Хочу - говорю, захочу что-нибудь сделать - могу и потребовать оплатить мои нужды. Есть чем… Кроме того, с вами мне гораздо интереснее общаться, чем с разными другими. Стальному сразу подавай математический расчет сплава и необходимые присадки для очередного чуда оружейной мысли. Даже денег не хочет. А говорить с ним вообще не о чем, кроме его любимых железок. Я сам в каком-то смысле железка, но интересы имею совсем другие. А раз такое дело, пусть теперь за расчеты платит.
        - Так что,  - задумчиво спросил я,  - идея радиоуправляемого автомобиля с крупнокалиберным пулеметом уже не актуальна? Надо отказаться от заказа?
        - Почему?  - удивился Летчик.  - Пара-тройка пригодятся. Я ведь в таком виде не могу быть везде. По острову буду кататься в патруле, чтобы чужаки не приставали к берегу в неположенном месте. Но массово покупать не стоит, тем более продавать на сторону. Я думаю, что удивить тебя мне удалось, а это не часто бывает. Теперь вам пора кормить ребенка, он точно скоро проснется, ворочаться начал. Да и рассчитывали вы не со мной обниматься. Так что Шахерезада временно прекращает дозволенные речи, я отворачиваюсь,  - он повернулся другим боком и подъехал к ноутбуку.  - Буду немного считать, в разных вариантах. Договор надо выполнять, хотя Стальной Молот явный жулик. У него материалы для моего роста валялись без смысла, исключительно про запас. Не обращайте на меня внимания, пока не позовете, я отключился.
        - Ага,  - сказала шепотом Даша,  - камера работает, телефон тоже, а он вроде как ничего не слышит и не видит.
        - Придется поверить на слово,  - ответил я, обнимая ее.  - Ему проще, канал отрубил, и ничего вокруг нет. А на будущее, засунет себе объектив в это самое, что у него вместо лица, с потолка убери. Пусть привыкает к самостоятельным действиям с видом спереди. А мы сейчас посидим спокойно, а потом я опять отправлюсь наводить порядок на вверенной мне территории.
        - Тогда,  - прислонившись ко мне, потребовала Даша,  - я желаю выслушивать комплименты. Начало было хорошее, потом нас отвлекли.
        - Это запросто! Ты у меня - естественно рыжая, приятно пахнущая, красивая, идеальная, удивительная, соблазнительная, рассудительная, верная, темпераментная, не похожая на других, деловая, энергичная и все прекрасно понимающая, на пользу себе и семейству любую муть оборачивающая.
        - Не останавливайся,  - сонно прошептала Даша.  - Интересно, насколько тебя хватит.
        - Страшно практичная,  - послушно продолжаю, поглаживая ее по голове,  - любвеобильная, темпераментная…
        - Повторяешься,  - недовольно сказала Даша.
        - Э… тогда возбуждающая, заботливая, сообразительная, планетой одаренная даром сновидца и всем нам страшно нужная…

        Глава 21
        О пользе своевременного подслушивания

        - Это еще что?  - с изумлением воскликнул я, обнаружив среди встречавших радостно ухмыляющиеся знакомые лица. Оборотни вставали с земли, приветствуя меня на пару со Зверем.
        - Это наш засадный полк,  - пояснил Леха вполголоса,  - полторы с лишним тысячи добровольцев, ни на что не претендующих, кроме доли в добыче. Очень им понравились результаты прошлого похода. Я обещал им неплохой приз, и моментально набежала огромная толпа. Я Вожак, и они пойдут по моему слову куда угодно. А будут возникать,  - добавил он совсем тихо,  - можешь прикончить парочку для примера, я разрешаю. Это твое войско и твое право.
        - Вижу тебя, Гном,  - радостно сообщил Большой Заяц, причем тон крайне уважительный. Мне всегда казалось, что он гораздо умнее, чем изображает. Один за другим подходили и другие. Некоторых я помнил, иные незнакомы, но все почтительно приветствовали. Я уж решил, что Зверь заранее провел среди них разъяснительную работу, но потом обнаружил на заднем плане Старшую с Охотницей. У этих воспитание поставлено на очень хорошем уровне.
        - Итак,  - сказал Зверь, когда все уселись снова и приготовились слушать.  - У нас есть очень вредный сосед, не понятно с чего решивший, что Народ можно безнаказанно ограбить. Ладно бы еще вознамерился пару табунов угнать,  - большинство присутствующих, с пониманием закивало,  - породистые кони нужны всем, но ему подавай все, и живых после себя он оставлять не собирается. Даже нанял в помощь несколько больших отрядов воинов из других родов. Точной цифры я не знаю, но от трех до пяти тысяч бойцов не раньше сегодняшней ночи и не позже послезавтра высадятся на нашей территории. Очень хитрые,  - пояснил с одобрением.  - Придут с той стороны реки, откуда мы их не должны ждать. Меньшая отборная часть полезет на остров, большая вот на этот поселок, у которого мы собрались. Собираются вырезать здесь всех, а потом заняться и остальными. Возможно, небольшая группа высадится в районе паромной переправы, чтобы отрезать остров и помешать оказать помощь.
        Задача у нас крайне простая - всех убить. К сожалению, я не могу разорваться на две части и поэтому вернусь на остров со своими бойцами. Вы,  - обвел он взглядом командиров отрядов,  - пойдете под его командой,  - он положил руку на мое плечо.  - Все знают Гнома? Вот и хорошо,  - дождавшись подтверждения, продолжил он.  - Его приказы - это мой голос, а вы клялись, приказы выполняются сразу. Глава поселка - Пинающий Медведь - тоже ему подчиняется. Обсуждение будет после боя. Недовольных я выслушаю лично. Сделаем все чисто, пойдем с ответным визитом. Там воинов будет не слишком много, все сюда отправились, зато добра самого разного сколько угодно. Должны же мы себя вознаградить за труд по обороне своих земель и наказать врага?  - Вот это заявление вызвало радостное оживление.  - Я надеюсь, не надо напоминать,  - с нажимом сказал Зверь,  - что мы - Народ? С женщинами и детьми не воюем. Продовольствие и скот полностью не забираем. До весны они должны дожить.
        - Гы,  - громко сказал Большой Заяц и изобразил всем видом глубокое понимание. Подобное указание можно было выполнять очень по-разному, зима уже кончалась. По календарю осталось всего шесть дней.
        - Дележка трофеев потом,  - продолжил разъяснение Зверь,  - сразу после боя бросок через границу, надо их подловить, пока они в поселках не поняли, что к чему, и ценности не попрятали. Места, где крысы проживают, мы прекрасно знаем, будем последовательно очищать от излишнего имущества. Незачем особо торопиться, но и дать им время объединиться нельзя. И еще,  - сделав паузу, сказал он.  - Тут в Треугольнике собралось почти две тысячи младших. Они тоже участвуют. Сейчас приматы у острова, остальные стоят у границы и пересекут ее только по моему сигналу. Все сообщения крысиных поселков между собой должны быть прерваны.
        - Мы готовы,  - сообщила Охотница.  - К каждой колонне уже присоединились группы из Клана с автоматическим оружием. Только оба поселка, на которые мы не ждем нападений, остались практически голыми. Риск. Откуда нам знать, что нет других отрядов?
        - Значит, рискнем,  - ответил Зверь.
        Ну да, даже если среди своих мало кто знает, как старательно мы прослушиваем Разгоняющего тучи и отслеживаем его планы, то при посторонних он тем более не станет рассказывать. Многие и задуматься могут, а такое ли хорошее приобретение этот наш телефон. Пусть лучше подозревают купленных крыс. Не без этого, за интересную информацию стабильно платим.
        - Все,  - подвел Леха между тем итог.  - Расходимся и сидим тихо, чтоб ни одна травинка не шевельнулась. Если они обнаружат засаду и изменят планы, вместо трофеев получим множество погонь и стычек. Пусть идут спокойно. Сколько нас в Клане, они прекрасно знают. И не особенно боятся, так что не спугните.


        - И чем ты так сильно недоволен?  - спросил Зверь меня, когда остальные разошлись.
        - Ты что, решил из меня идиота сделать?  - возмущенно спрашиваю.  - Какой из меня командир в такой ситуации? Крысы уже утром придут, а я понятия не имею, где кто стоит и что делать должен. Если уж так, то лучше мне на острове остаться, я там все знаю и доты сам проектировал. Полная схема на случай атаки в голове. А здесь - мой уровень пулеметчика и не больше.
        - Не нужно тебе ничего знать,  - спокойно пояснил он.  - Все роли давно расписаны, и даже это совещание было ни к чему, я хотел просто показать тебя и подчеркнуть должностное положение. Пинающий Медведь все прекрасно приготовил. Не вмешивайся, посиди сзади. Все дело в том, что мне нужен кто-то, кто будет держать все это сборище в кулаке потом. Если все пойдет, как задумано, требуется посадить сына Разгоняющего тучи на место Великого Вождя. В идеале - завалить папашу, но не верю, что он нам такой подарок сделает, подставившись под пулю. В первых рядах в атаку не побежит. Придется потом отлавливать, но избавиться от него требуется непременно. Такие хитрожопые нам под боком без надобности, и все прекрасно должны знать, что бывает за нарушение официального договора. Если придется, будешь гонять хоть до самых равнин и требовать выдачи у укрывателей. Можешь даже им послабление сделать, но чтобы Разгоняющего тучи в живом виде не было. Это не наш район и вырезать всех не удастся. Удержать территорию при нашей численности тоже. Значит, требуется ослабить их по максимуму, и пусть потом выясняют отношения с
другими крысами и между собой. Нельзя толкать их друг другу в объятия, устраивая большой геноцид. Почистить карманы - совсем другое дело. Так что никаких эксцессов. Пришли, проверили на наличие огнестрельного оружия и ценностей. Половину продуктов и скота забрать. Семенное зерно и овощи из общественных запасов вообще не трогать. Если пленных в бою возьмете, выяснить - из какого рода и повесить на глазах семейства. Кто сдается сразу - облегченный вариант грабежа, чтобы знали заранее и не брыкались. Все понятно?
        - Приказ ясен,  - согласился я.  - Все боевые действия на первом этапе пустить на самотек и не допускать мародерства на той стороне границы. Только это месяц, не меньше, а как я потом объясню свое отсутствие в Федерации?
        - Совершенно не обязан никому ничего объяснять. А очень доставать будут, смущаясь, скажешь, что очень симпатичная попалась собака-оборотень. Но поскольку замужняя, имя ее не разгласишь даже под пыткой.
        - Я не умею в таких случаях смущаться,  - пробурчал я,  - а потом непременно слух до Дашки дойдет.
        - Короче, не морочь голову. Сам придумаешь отмазку,  - вставая, ответил Зверь.  - Договор заключен на один поход, и чем больше утащат, тем больше их доля будет. Уж они постараются… Не могу я пустить этих Больших Зайцев без пригляда, нагадят, а отдуваться потом нам. Партизанской войны с кровной местью нам не выдержать. Один удар, чтобы при нашем виде в будущем моментально уходили с дороги, и на этом все. А вся моя команда, кого не пошлют моментально в такой ситуации, когда добро прямо просится в карман,  - пусть будут твое семейство, правда, за исключением Пинающего Медведя. Мне еще с ним трения не нужны, когда вы в очередной раз начнете иерархию стаи выяснять. Поэтому, когда я уйду на равнины, а его начальником в Треугольнике оставлю, своих забирай в помощь. Чем больше у тебя за спиной будет преданных лично тебе бойцов, готовых поддержать в любой сомнительной ситуации, не задавая вопросов, тем лучше. Заодно и приматы помогут, как дорежут тех, что на остров в гости придут. Умнику сейчас нужно налаживать с тобой отношения, так что против не выступит. Лишних пара-тройка сотен пригодятся.
        - А пауки? Как ты столько бойцов вообще смог сюда притащить, да еще в таком количестве? Нам же запретили торговлю.
        - А при чем тут торговля?  - искренне удивился Зверь.  - Военный поход. Если не обратил внимания, никто из вождей не присутствует. Ни Ястреб, ни Четырехрукий, ни Большая Нога. Племена и рода в наше подчинение не поступили, исключительно некоторые буйные по личной инициативе собрались потрясти богатеньких буратин. Существует негласная устная договоренность - в случае неприятностей, причиненных им пауками, принять в наши стройные ряды на общих правах и ни в коем случае не отрядом. Только индивидуальные просьбы. Еще мне не хватает кланов в Клане.
        - Второй раз такое не пройдет!
        - Придумаем что-нибудь,  - не согласился он.  - Круглых щитов позовем погулять, хотя очень надеюсь, что после второго наглядного урока крысы глубоко задумаются. Не пришла бы от тебя информация о продаже оружия Великому Вождю, я бы не стал такого делать, но мы не знаем, чем они располагают сегодня. Может, это и не первый караван, что бы там пленные не говорили. Могли быть большие проблемы. А так,  - он махнул рукой в сторону реки,  - будет кому воевать даже в самом паршивом случае.


        - Все будет в лучшем виде,  - убежденно сказал мне Пинающий Медведь.
        Мы вдвоем сидели в комнате с открытой дверью, чтобы видеть улицу. Остальные расположились у выхода. Старшая с двумя подружками и с пулеметом, и двое его охранников с таким же «Печенегом». Кроме отрядов с равнин, Зверь выгреб из Кулака чуть ли не все его запасы патронов и большое количество пулеметов, привозя буквально тоннами боеприпасы на грузовиках. Оружие - вещь необходимая, но куда я потом дену заказанное Доценту? Хотя ерунда. Численность наша растет, найдутся желающие. Кроме того, все это добро от Клана, а я от него зависеть полностью не желаю. Свой арсенал тоже нужен.
        - Боеспособных осталось всего ничего, но у каждого третьего пулемет,  - пояснил Пинающий Медведь, заметив, как я рассматриваю их оружие.  - Всех щенков, мамаш и беременных отправили на остров и вечером загонят в подземелье. Туда по любому не вломятся, стены такой толщины, что взрывчаткой недели ломать надо. Больше сотни ночных прицелов привез Зверь от Черепахи из Федерации, всех пулеметчиков обеспечили. Нам даже выгодно, чтобы они начали именно сейчас. Если Разгоняющий тучи что-то учует, то затаится, и придется постоянно быть настороже. Или еще хуже - пойдут мелкими отрядами, большие проблемы начнутся.
        Самолет и обе камеры висят в воздухе постоянно. Нормальных мест, чтобы пристать, на острове всего три, предки хорошо постарались - сплошные обрывы, без подготовки и снаряжения не получится. Залезть, конечно, можно, тем более что в горах крысы бывали, но это не внезапный прорыв. Пока будут подниматься по веревкам и скалам, да пока соберется серьезное количество, их заметят. Слушай, что я тебя уговариваю как маленького? Сам рисовал систему патрулирования и строил пулеметные точки. Хорошая идея - фланкирующий огонь. Никаких мертвых зон при обстреле. Порежут на куски при высадке, сколько бы их не было. А на острове еще две сотни с автоматами и винтовками имеется. Плохо может быть, только если часть уйдет в Треугольник - лови их потом. Это ты у Зверя набрался про доты или сам додумался?  - с любопытством спросил он.
        - Не волнуйся,  - порадовал я его,  - скоро остальные вернутся с гор, там не только мое семейство, твоих бойцов тоже пятеро, будет много разных интересных идей, как угробить разумных. Насмотрелся я на это: прилетает с расстояния в несколько километров такая здоровая железная банка, набитая взрывчаткой, раз в пять по размеру больше, чем у наших минометов, и - бум! Каменного дома больше нет, только пыль летит.
        - Да?  - заинтересовался Пинающий Медведь,  - ты мне потом подробно расскажешь про эти штучки. Вообще это не справедливо. Я военный вождь, а в такое замечательное место, где обучают специалисты методом прогрессивного убоя, почему-то посылают тебя. Твое дело,  - вкладывая в слова как можно больше насмешки, заявил он,  - торговать. Я тебе список - ты мне оружие. Не по правилам ты работаешь, нарушаешь мои права.
        - Спорим, не подеремся?  - спрашиваю.
        - Один раз стоит,  - не согласился он.  - Так, для интереса. Выясним все-таки, кто лучше. И потом - что за манера вечно таскаться с моей подругой? У тебя жена есть.
        - У нас чисто деловые отношения,  - не согласился я.  - Все претензии к Зверю - это он ее ко мне на остров засунул, я не удивлюсь, если она ему еще и докладывает про мои дела. И потом, что за намеки? Черепаха тебе не жена, с нее станется найти другого мужика-волка. Приведет с гор оборотня-пса… Сама сказала никаких противопоказаний, родственный вид. Чего ты тянешь, давно пора напрямую поговорить.
        - Точка семь, Лис,  - сказал телефон Пинающего Медведя, включенный на прием,  - идут. Много, очень много. На реке туман, ничего не видно, но уши пока имеются. Уходим.
        - Вот и началось,  - довольно сказал Пинающий Медведь,  - сегодня будет много крови.
        Я уловил в его голосе нотки возбуждения в предвкушении битвы. Но он, тем не менее, ответил на мой вопрос про Черепаху:
        - А ты как будто не понимаешь, Черепаха говорит - торопиться некуда, и так все прекрасно, и что я могу сделать?
        - Найти более покладистую,  - предложил я.
        - Дурак,  - ответил Пинающий Медведь,  - мог бы - давно нашел. Любовь - это такое дело… Видишь объект, моментально в кровь начинает поступать разная химия, и балдеешь. Почему именно вот эта - никто объяснить не может. Другие не хуже, но тебя совершенно не волнуют. Могут ходить вокруг стаями и прямо намекать, но не то. Совершенно не то.
        - Точка одиннадцать, Тигр, слышу лодки - веслами гребут,  - ожил телефон.
        - Точка три, Волк. Плывут. Много их.
        - Это младшие?
        - Они самые,  - подтвердил Пинающий Медведь.  - Если есть телефоны, значит, должна быть польза. Цены им теперь не будет в качестве охраны. При их слухе и нюхе еще и моментальная связь с основным отрядом. Приспособились. Цепляют на «Ошейник»… Морду повернул и носом кнопку нажал…  - пояснил он. И тут же вернулся к обстановке:  - С двух сторон крысы подходят, отрезать хотят. Столько предосторожностей, что начинаю уважать Разгоняющего тучи. Опытный, гад.
        Он еще некоторое время слушал доклады с разных мест, пару раз отдал распоряжения.
        - Пошли,  - сказал мне Пинающий Медведь,  - сейчас начнется.


        Мы всей командой удобно устроились в заранее отрытом окопе на верхушке холма, прямо у первых домов. Над поселком одновременно взлетели несколько осветительных ракет, и в колеблющемся свете стало видно, как из множества лодок, стоящих у берега, выпрыгивали на берег воины и разворачивались в боевые линии…
        Мы дружно уставились в бинокли. Прямо у нас на глазах из небольшого овражка выскочили два волка и стремительно побежали в нашу сторону. Поняв, что обнаружены, крысы взвыли и пошли в атаку. От трех до четырех тысяч. И не только с копьями, но попадались и вооруженные ружьями и автоматами. Увлекаемые боевым азартом и уверенностью в победе, они бежали тремя линиями, охватывая холм с поселком на вершине. Очень красиво, страшно доблестно, но неимоверно глупо. Чистое самоубийство. Почему они не попытались высадиться прямо у причалов?
        - А они знают, что там заминировано,  - сказал Пинающий Медведь.
        Я понял, что последнюю фразу сказал вслух.
        - Правильно говорил, тебе не в военных вождях ходить, а исключительно по торговой части. Знаешь больше меня, а возможности использовать не умеешь. Я специально показывал Разгоняющему тучи, что такое противопехотные мины,  - пояснил он, не отрываясь от бинокля.  - А где минные поля, он и сам догадался разведчиков послать посмотреть. И сигнальные ракеты стоят, и на самом видном месте дот бетонный построили, так чтобы понятно было - у поселка высаживаться глупо, моментально обнаружим. Там больше видимость минного поля, чем на самом деле, да и потом мороки будет страшное дело, все убрать нужно. Не хватает еще самим случайно подорваться, но дело того стоило. Оставить нас за спиной они не могли, а атаковать можно только оттуда. Думали, что большой толпой просто задавят. Если бы мы заранее не приготовились, так бы и было. В самое паршивое время, когда всего пару часовых носом клюют, одновременно с двух сторон навалиться - и конец поселку. Что толку, если успеем положить даже сотню? Выскочивших на шум без штанов ловят прямо у дверей. Против такого количество ничего бы не помогло. А вот теперь,  - злорадно
сказал он,  - совсем другое дело.


        Десять пулеметов, заботливо приготовленных к встрече, открыли огонь. Потом добавились наши два с холма. Даже если каждая конкретная цель почти не различима, по такой массе народа на небольшом поле промахнуться невозможно. Это даже хуже Большой бойни на равнине. Там была одна атака, здесь они несколько раз откатывались и снова шли вперед. Смелые воины, но глупые. Против пулеметов, укрытых в окопах, в полный рост на открытой местности и без артиллерийской поддержки никакая героическая пехота ничего не сделает, атаки просто тонули в крови.
        Потом крысы все-таки не выдержали и, расколовшись на два больших отряда, стали отступать. Часть к реке, в надежде переправиться обратно, часть к лесу. Утренний туман постепенно рассеивался, и до самой воды уже ничего не мешало смотреть. Дул прохладный ветерок, снося остатки тумана и открывая реку. Навстречу отступающим к лесу из-за деревьев выезжали наши союзники и, четко развернувшись, с молодецкими криками пошли в кавалерийскую атаку.
        Земля загудела под тысячами копыт. Даже если бы началось сразу, шанс смять ничего не ожидающих крыс был очень велик. Теперь же, когда все поле было завалено телами, единое командование утеряно, в армии крыс царила полная растерянность. Безрассудная храбрость, с которой они первоначально шли на пулеметы, испарилась, как утренний туман, крысы не выдержали и побежали, пытаясь спастись.
        Немногие пытавшиеся защищаться были смяты своими же удирающими в панике товарищами. Не слишком приятное зрелище, когда на тебя на бешеной скорости выскакивает с громким воплем враг, замахиваясь окровавленной саблей. Теперь всадники скакали уже среди бегущих, не давая свернуть в сторону и подгоняя к берегу реки. Кто не получал по спине, тому доставалось на ходу, небрежно, удар назад - прямо в лицо. Даже если потом выживешь, что в нашей ситуации очень сомнительное дело, шрам будет ужасный. У лодок сгрудились огромной неуправляемой толпой сотни беглецов, топтавшие своих же упавших и раненых товарищей.
        Кольцо окружения постепенно сжималось, беспрерывно работая клинками. Часть зажатых в толпе даже и сопротивляться была не способна. Крысы, бросая оружие, прыгали в реку, пытаясь спастись вплавь. Помогало не слишком. За первым кольцом конницы, работающей саблями, встало второе и принялось расстреливать из луков беглецов. Пять сотен лучников, непрерывно выпускающих стрелы, под конец превратили это в состязание в стрельбе на выбор. Кто точнее пристрелит очередного пловца.
        - И назвали реку Красной,  - сказал довольно Пинающий Медведь, опуская бинокль,  - от крови, окрасившей воду. Или нет, лучше звучит «рекой Утопленников». Сегодня их будет много. Пора заводить собственного сказителя для описания подвигов.
        - Подлый враг в огромном количестве попытался глубокой ночью напасть на наши мирно спящие поселки,  - согласился я.  - Только небольшая группа копавших картошку и так уставших от тяжелой работы, что заснула прямо-таки в ямах из-под клубней, успела взяться за лопаты. Картошка в те времена была совершенно умопомрачительных размеров, не то что во время рассказа. Запросто можно было в ямке переночевать. Некоторое время огородники отбивались, но тут совершенно случайно мимо проезжало полторы тысячи пастухов. Нет,  - поправился я,  - гораздо лучше звучит полтора десятка. Имена командиров отрядов упомянуть для потомков, не рассказывая, сколько у них в подчинении было бойцов. Слушая про подвиги предков, они станут невольно восхищаться и брать с нас пример.
        - Ты думаешь,  - с сомнением спросил Пинающий Медведь,  - все остальные рассказы по тому же принципу написаны и рассказаны?
        - Если нет,  - бодро ответил я,  - пора творчески отнестись к делу. Перенимать у людей надо не только оружие и технику, но и методы вранья. Вот увидишь, лет через сто никто и сомневаться не будет в правдивости, спорить будут только о количестве нападавших. Ревизионисты будут утверждать, что их было немного. Так что непременно надо зафиксировать количество трофеев. И это… тебе пора сажать дома-деревья, прекрасное удобрение в огромном количестве пропадает. Не бросать же их трупы на берегу - вонять будут и воду портить, а так польза выйдет.
        Давай звони на остров, порадуй их победой, а я поеду, придержу этих ретивых соратников. Если сдаются, убивать не надо, мало ли что случается, попадет кто из наших в плен, так не надо давать повод его казнить. Честный и благородный выкуп в таких случаях полезное дело. Тем более мы в накладе не останемся, у нас пленников гораздо больше. Да и ямы для трупов кто-то копать должен.


        Это постепенно превращалось в рутину. Если в первые дни приходилось гонять отдельные группки уцелевших крыс, которые еще отстреливались, то постепенно всякое сопротивление прекратилось. Несмотря на то что в районе острова, где им даже высадиться не дали, почти тысяча отборных бойцов Разгоняющего тучи попыталась оправдать переименование реки своими плывущими по течению трупами, всех сразу перебить не удалось.
        Часть отряда, не меньше трех сотен, намеревавшаяся захватить паромную переправу, шустро удалилась в лес, воспользовавшись темнотой и опозданием приматов, занимавшихся ловлей беглецов на берегу. Тут Умник и постарался показать, что пользы от него много. Конные сотни приматов догнали отступавших и вырезали почти всех. Здесь произошел первый в нашей истории кавалерийский бой, когда оставшиеся крысы пошли на прорыв. Шансов у них не было, приматов еще до начала боя оказалось почти в два раза больше, а теперь и вовсе пять к одному.
        Как нехотя рассказывал сам Умник, догнавший мою колонну на марше: «Умеют они драться, только у меня тоже десять лет конных схваток за спиной. Попытался он мне ударом с разворота раскроить голову, но я скрылся за коня, оставаясь на одном стремени. Сабля только воздух разрезала. Поднимаю коня на дыбы, разворачиваюсь вслед, и плеть уже накинута на шею, один-два поворота рукоятки, стягивая все туже, и противник с вывалившимся языком валится с коня». Хвастаться Умник не любил, для него это были не героические подвиги, а нормальная работа. Профессионал конных рейдов по чужим землям.
        Пара сотен сообразительных успели уйти на другой, не наш, берег и, уклоняясь от любых стычек, отошли на свою территорию. Немногими не успевшими смыться занялись приматы, отлавливая уцелевших под прикрытием пулеметчиков. Что я, зря кино смотрел? Теперь у нас собственные тачанки имелись. Машин когда еще будет достаточное количество, а такие вещи мы легко делаем сами.
        Теперь мы шли тремя колоннами от поселка к поселку. Нормальный переход - сутки, не больше. Впереди младшие, перекрывающие все подходы и отсекающие всякое сообщение с соседями, потом подходила основная часть, беспрерывно рассылая вокруг себя разведывательные отряды. У ворот селений предъявлялся ультиматум. Выдача огнестрельного оружия полностью, запасов еды и скота наполовину и предъявление артефактов предков в качестве контрибуции. Совсем дурных не нашлось, в позу «лучше убейте» никто не встал.
        Обычно сценарий был стандартный. Старейшины подобострастно кланялись, обещали все что угодно. Выносилось что похуже качеством и поменьше количеством. Потом следовали угрозы, недоуменное пожимание плечами, вход большого отряда в поселок с минимальным битьем посуды, так, чтобы поняли, что сопротивления мы не потерпим, но и резать всех подряд не будем, и полный обыск. В наказание найденные ценности отбирали уже не в половинном размере, а полностью. Обнаружив огнестрельное оружие, вешали всех мужчин в доме. Обычное холодное оружие и луки с арбалетами мы не отбирали, а то завтра придут на это место другие крысы, и придется снова наводить порядок. Зачем? Пусть живут и боятся. До сегодняшнего дня группа семейств Разгоняющего тучи была самая сильная в междуречье. Теперь всем стало понятно, что власть изменилась.
        Самый первый гений, сообразивший, как лучше всего выскочить из-под удара и пробежать между каплями дождя, не намокнув, появился уже во втором поселке. Время пошевелить мозгами у него имелось достаточно. Сначала всю округу наводнили наши младшие, угоняя стада, нападая на одиночек и загоняя всех в поселок. Потом подошла основная колонна. Мы еще не успели продемонстрировать насколько серьезно настроены грабить, как с белым знаменем в руке пришел старейшина.
        Дядя был хорошо знакомый и очень себе на уме. Как только граница с Разгоняющим тучи четко обозначилась, выяснилось, что поселения на реке Левой и часть земли, примыкающая к нашей территории, ему подчиняются на очень зыбких основаниях. Напрямую они в коалицию не входили и старались не слишком сближаться. Просто другого выхода, кроме как подчиняться требованиям, у них не было.
        При желании Великий Вождь мог бы уничтожить такие поселения, не слишком напрягаясь, слишком неравные силы. Так что они давали воинов на очередной поход и старательно кланялись, держа за пазухой нож. Разгоняющий тучи об этом прекрасно знал и во все опасные места совал бойцов именно из таких наполовину вольных поселков. Меньше останется в живых, меньше угрозы для него.
        У меня на каждый пограничный и на несколько дальних поселков есть не чересчур толстое досье. Много данных не имеется, но кое-что собрать успели. Пришлось в свое время объяснять подробно своим ребятам и девчатам, что любая подробность интересна, чтобы смотрели и слушали внимательно. У каждой семьи свои тараканы в голове, счеты с соседями, которые надо непременно знать и, кроме точных границ, не плохо бы достоверно выяснить, что именно можно ожидать от соседей. Одни сами боятся нас раздражать, другие не прочь и спереть кой чего, а у третьих имеется совершенно отмороженный тип, которого неплохо бы подловить и аккуратно прикопать.
        На равнинах такие вещи все прекрасно знают, уж сколько времени рядом проживают - так что редко ошибочка выходит. Здесь пришлось информацию с самого начала добывать. Мы даже специально ходили знакомиться и с прочими местными крысами, не только с коалицией Разгоняющего тучи. Такие визиты вежливости, косясь на всякий случай на то, чем угощают, и тщательно принюхиваясь. Теперь уже я эти дела на Пинающего Медведя свалил, моя ответственность - остров, но копии всего интересного мне регулярно приносят по старой памяти и настоятельной просьбе. Надо быть в курсе происходящего.
        - Мы не могли отказаться,  - сказал старейшина после всех положенных слов приветствий и выражения глубокого уважения. Звали его Стреляным, и не даром. Ходил он, заметно прихрамывая, но, по слухам, очень опасный противник в рукопашной и на коне неплох. Свою якобы ущербность специально для дураков подчеркивает. Кто покупался, плохо кончал.  - Нас бы просто уничтожили. А теперь сотня наших мужчин уже не вернется.  - Он глянул на меня, ожидая подтверждения. Мало ли, вдруг успели смыться.
        - Семеро у меня в плену,  - любезно сообщаю.
        Это мы выяснили первым делом - кто из уцелевших к какому поселку, роду и семье относится и сколько их было первоначально. Наказывать надо за дело, приходя точно по адресу, а не лупя по всем подряд. Коли за твоим родом вина имеется, совсем по-другому звучит требование заплатить виру, чем если требуют ни за что.
        - Имена после нашего разговора получишь - это не тайна. Как закончим наши дела с компенсацией за понесенный Кланом ущерб, присылай договариваться о выкупе. Те, кто ничем не успел себя против Закона и традиций замарать и сдался, будут отпущены спокойно. Вот если бы они, как собирались, наши семьи тронули, я бы их всех на ваших глазах вешал. Знаешь, есть такой особо интересный способ, когда до пола от ног чуть-чуть. Тянется, все достать пытается, бьется, мучается, а не получается. Никогда не пробовал, но, говорят, очень неприятная казнь. Когда-нибудь надо начинать, чтобы запомнили дурные соседи. Хорошего отношения вы не понимаете, договор нарушаете. Почему бы мне этого не сделать?
        - Мы,  - с достоинством возразил Стреляный,  - как раз ничего не нарушили. Как раз наоборот. Согласно клятве пошли, куда повел Разгоняющий тучи. Ответственность на нем. Вот если бы они что-то сделали по своей инициативе,  - поясняет с хитринкой в голосе,  - тогда да. Ты вправе и повесить каким угодно способом. Да. Если сил хватит.
        - Кто сильнее, тот и прав?  - заинтересовался я.
        - Не так. Хорошо сказано, но не так. Если у меня кровная месть, то плевать на то, сильнее враг или нет. Да. Только я не воин, я должен думать, как не дать сгинуть роду. Тут иногда надо и плюнуть на месть. Выживание рода важнее. Поэтому подчинились мы Разгоняющему тучи. Знал я, что может плохо кончиться, но клятву данную нарушать нельзя. Клятву за всех. Что положено, выполнили, теперь вот перед тобой сижу, но отвечать за его действия не обязан. Твои воины если не сами пошли, а по приказу, тоже вины за собой чувствовать не должны. Ты отвечаешь за их действия - твой приказ. Не так?
        - Так,  - согласился я.  - Если они не проявляют дурной инициативы. И приказу убивать всех подряд вполне воспротивиться могут без последствий. И что теперь?
        - А теперь,  - спокойно сказал Стреляный,  - возьми нас под свою руку. Слабому племени между двумя силами не выжить, как не выжить зерну между жерновами. Смелют в муку. Я выполнил свои обязательства перед Разгоняющим тучи, выполню и перед тобой.
        Меня давно уже мучили мысли по поводу возможности обложить крыс ежегодной данью на имущество и продовольствие. Таким интересным образом мы получим возможность в будущем не уделять столько времени побочным промыслам и переключиться исключительно на поставки товаров в Зону.
        - И как ты себе это представляешь?  - поинтересовался я.  - Защита от нас, а что Клан получает взамен?
        - То же, что и Разгоняющий тучи. Вполне справедливо. Десять процентов скота, родившегося с момента клятвы, каждый десятый мешок овощей и зерна, выращенный на наших полях. Каждый десятый мужчина по приказу идет в поход против ваших врагов.
        - Как-то не очень справедливо,  - подумав, ответил я.  - Или ты не договариваешь. Во-первых, ваших целая сотня ушла с Разгоняющим тучи. Никак столько не наберется, чтобы один из десяти. Тысячи мужчин у вас никогда не было.
        - Не только здесь живет мой род,  - кивнув на холм, ответил старейшина,  - но ты прав. Он нарушил договор и заставил дать вдвое больше бойцов. Еще и поэтому я считаю возможным отказаться соблюдать клятву. Она должна выполняться обеими сторонами.
        - Значит,  - посчитал я,  - было пятьсот мужчин, в подходящем возрасте. Осталось четыре сотни, ты по доброте душевной согласен дать мне только сорок. Обидно как-то звучит. И потом, ты приносишь клятву, и я уже не могу забрать то, что с самого начала собирался взять как виру за бесчестный поступок?
        Сказать: «Не принимай меня за лоха педального»  - я постеснялся. Он таких слов пока не знает. Придет время - еще выучит и не только такие.
        - Кроме того, есть еще нехорошая точка, на чем мы никак не можем сойтись. Я не стану защищать никого, кто ест разумных. Этого я не смогу приказать, мои воины не послушаются и правы будут. А умный командир не станет против общей воли воинов идти. Для нас это поведение бешеных зверей, а не разумных двуногих. А зверей не защищают от других зверей. Для них вполне естественно жрать друг друга, но это будет там, с той стороны границы. На нашей территории мы просто убьем бешеного зверя. Неизвестно, что от него ждать, в любой момент кинется.
        Он помолчал, потом непроизвольно выпрямил спину и посмотрел мне в глаза, впервые оторвав взгляд от земли.
        - То, что сделал Разгоняющий тучи, вводя новый закон, он сделал не из отвращения к мясу. И даже не потому, что ему жалко было поделиться. Несколько раз едоки заражались от людей с гор. Очень неприятные были болезни, даже со смертельным исходом, и лечить мы их не умели. Съешь одного, а помрет половина рода. Умным стало понятно, что опасно этим заниматься. Воин, убитый в бою, все-таки больше шансов, что здоров, иначе бы не бегал по горам. Притащить домой слабого, больного и накормить собственных детей - это может плохо кончиться. Он просто оформил то, что и так стали делать многие, не говоря об этом вслух. Вернее, не делать. Не есть людей. А чтобы не выглядело слабостью, разрешил только отличившимся. Как награду. Не захотят, не станут.
        Я не могу заставить совсем отказаться от старых обычаев, но Разгоняющий тучи уже запретил есть мясо убитых женщинам и детям. Только воины имеют право, убившие в бою. Сделай следующий шаг. Прямо запрети воинам есть всех, кроме крыс-оборотней. Это многим не понравится, но еще поколение назад про людей никто и не слышал, и прекрасно обходились,  - привыкнут. Все стоит делать постепенно. Шаг за шагом. Не трогай воинов, не задевай их гордость. А вот дети - совсем другое дело. Лет через десять, когда они подрастут, можно и подумать о полном запрете. Вы же не станете считать равноправными каннибалов?  - Он тонко улыбнулся.  - Слишком многие прекрасно знают про семьи, которые живут под твоей рукой. И про то, как они живут, тоже. Если выбор стоит между лучшей жизнью при условии четкого запрета, многие не станут возражать.
        - Открыто,  - сказал я.  - А потихоньку будут продолжать прежнее. Я ведь не могу заставить замолчать всех стариков, считающих, что это правильно, и объясняющих это детям.
        - Наверное,  - пожал он равнодушно плечами,  - но это уже будет нарушение Закона. Таким не гордятся, а прячут от своих же товарищей, и если всплывет…
        - Стреляный,  - перебил я его,  - мы в таких случаях убиваем всех ближайших родственников.
        - Значит, так и будет,  - согласился он.
        - Но не для тебя.
        - Вот именно. Я уже стар, выгоду для рода прекрасно понимаю, но ломать себя не хочется. Да ты и не поверишь, если я вдруг начну со всем соглашаться.
        У меня завибрировал телефон. Номер не обозначился. Это означать могло только одно.
        - Слушаю, Летчик,  - сказал я, нажимая кнопку исключительно для зрителя.
        - Я думаю,  - сообщил он по-русски,  - что на такой случай у нас имеется Вожак. Первое правило подчиненного - свалить ответственность за принятие решения на начальство. Слишком скользкий вопрос.
        - Соедини,  - согласился я.  - Сейчас я поговорю с Вожаком,  - пояснил старейшине.
        Стреляный терпеливо дождался конца разговора, который он не понимал, и вопросительно поднял брови, заметив, что я выключил телефон.
        - Через десять лет полный запрет, а сейчас на всех, кроме крыс?  - переспросил я.  - Хорошо. Ты понимаешь, что соглашаешься на статус не союзника, а подчиненного?
        Он все так же молча ждал продолжения.
        - Значит, наши условия. Первое. Виру мы возьмем точно в том же размере, что и с остальных - половина скота и продовольствия. Общественные амбары трогать не будем, но частные обязательно, и не надо срочно перетаскивать с места на место прямо сейчас. Для контроля наверх поднимутся мои бойцы. Даже если не согласишься на остальные требования, свое мы обязательно возьмем. Кроме того, выдача всего огнестрельного оружия.
        Второе. Десять процентов будете платить, начиная со следующего урожая.  - Он довольно кивнул.  - Вам тоже жить надо.
        Третье. Мы не будем защищать вас от ответных набегов. Не стоит прятаться за наши спины, если сами виноваты. Вот если кто всерьез вознамерится отнять вашу землю - другое дело. С Разгоняющим тучи я в любом случае договорюсь. Или ему все равно станет не до мелкого рода.
        Четвертое. Десять процентов мужчин в помощь по требованию. Питание на дорогу берут с собой, оружие тоже свое. На месте мы кормим и лечим их на общих основаниях со своими. Доля в добыче как у всех.
        Пятое. На вашей земле встанет застава. Место потом обговорим, но выселять никого не будем. Точно в том же количестве, что и вы даете нам по договору. Большинство будет из младших, но и двуногие тоже. Они следят за границей, и уж извини, чтобы договор не нарушали. В ваши дела мы вмешиваться не будем, но если есть прямое нарушение,  - я сделал паузу,  - не надо потом обижаться. Кормится охрана за ваш счет. В случае злоупотреблений и наглых выходок с их стороны, жалобы принимает либо военный вождь, либо ко мне. Не устраивает решение - можно обратиться прямо к Вожаку. Право на это у тебя будет.
        Шестое. Один ребенок, не старше возраста перекидывания, из каждой семьи поселится у нас. Это нормально, у меня постоянно живут родственники.  - Стреляный понимающе кивнул снова.  - Он или она смогут видеться с родными регулярно, но воспитывать их будет Клан. Через пять лет этот питомец возвращается назад домой и приезжает новый из той же семьи.
        «А вот последний пункт мне не слишком нравится,  - подумал я.  - Из таких вырастают или лучшие союзники, или страшные враги. Нас они уже знают изнутри, все наши возможности, слабости и реакции. Только Вожак так решил - и придется делать по слову его. Никто мне не запрещал напрячь и Старшую, и всех прочих, чтобы внимательно приглядывали за поведением заложников».
        - Пока все. Обсуди это со своими родичами. Если не согласны или есть уточнения и предложения, возвращайся до рассвета. Когда взойдет Солнце, мы начнем действовать, не спрашивая согласия.
        - Не будет проблем,  - сообщил старейшина,  - прямо сейчас говорю. Нормальные условия, и мое слово для всех высшее. Если я соглашусь, то так и будет, но есть еще одна вещь.  - Он помялся и, решившись, продолжил:  - Надо бы сделку окончательно скрепить, по-родственному.
        - Это как?
        - Ну, для того чтобы общая стая была, необходим близкий контакт. Тогда уже вы не чужаки будете, а свои.
        - Ничего не понял,  - сознался я.
        - Как сложно объяснить простейшие вещи, которые все и так знают,  - пробурчал Стреляный.  - Ну, бабу поиметь надо,  - помогая себе руками и делая всем понятные жесты для моего просвещения, пояснил он,  - семя в ней оставить. Общий ребенок вообще замечательное дело. Ну, это уж как получится.
        - Ты что, спятил?  - изумился я.  - Я медведь, вы крысы! Какие еще могут быть общие дети! Да вы ж первые его прибьете!
        - Надо же когда-то начинать относиться к соседям не как к врагам,  - глубокомысленно сообщил он.  - Будет крыса-оборотень - останется в роду, и это уже и твоя кровь будет. Хочешь - не хочешь, про наши нужды не забудешь. А медведя или там человека заберешь к себе, вполне справедливо. Да. Все равно связь с нами сохранится. Очень прогрессивно, да.
        - Зарезать тебя, что ли, за такую продвинутость в сексуальных вопросах?  - задумчиво спросил я.  - Извращенец.
        - А жить с человеческой женщиной нормально?  - срезал он меня.  - Ничего, не тошнит. Даже доволен.
        - И откуда ты все знаешь?
        Он молча пожал плечами. Действительно, великая тайна, все об этом знают. И вот как я это потом жене объяснять буду?
        Опять завибрировал телефон. Я с тоской посмотрел на него. Щас Леха сильно умное скажет, он тоже страшно прогрессивный, догадался я, нажимая кнопку.
        - Надо,  - проникновенным голосом Зверя сказал телефон.  - Хороший шанс, и на будущее полезно. Я очень заинтересован создать полосу безопасности вдоль границы из крысиных родов, готовых сотрудничать. А заодно младших можно сплавить вполне официально и на почетную должность - охранять границу и следить за подчиненными родами. И работа им будет, и кормежка за чужой счет.
        - А сам не желаешь постараться на благо Клана? Ничего проще. Приезжай и хоть всех крысиных самок обрюхать. У тебя получится. Потом объясняйся с Койот, она все прекрасно поймет. Производственная необходимость.
        - Не успею,  - усмехаясь, сказал он,  - вам идти дальше, задерживаться не стоит. Сейчас главное - время. Дашку я беру на себя,  - пообещал Леха.  - Ты не хотел, это я тебя заставил.  - Я непроизвольно хихикнул, представляя эту сцену, как он меня держал и принуждал.  - Уболтаю,  - пообещал он,  - ну ты ж не идиот, которому в первый раз предлагают развлечься, постарайся без нежелательных последствий в виде ребенка обойтись. А вот про производственную необходимость…  - Он впал в задумчивость.  - Само собой, это должно быть чисто добровольное дело, без приказа и нажима со стороны этого умника, и попробуй выбить из него еще несколько баб.
        - Мне одной будет мало? Приятно слышать такую оценку моих сексуальных возможностей.
        - Нет,  - пояснил он,  - просто ты будешь не один. В общей куче как-то и жене сложнее претензии предъявлять. Еще десяток от нас хотя бы, и бабы должны быть из тех, у кого мужья погибли. Типа компенсации от Клана, а?
        - У тебя изумительные представления о подарках в виде ребенка, которого еще и кормить надо, после того как мы их ограбили и мужиков лишили.
        - Зато какая роскошная возможность привязать к себе навсегда! И вполне попадает в вашу традицию отмыть кровь через женщину после боя. Ничего, прекрасно знаю, как даже на равнинах разные виды в кустики бегали, только чтобы без беременностей. Ничего страшного.
        Я открыл рот…
        - Какая разница,  - не дожидаясь возражений, зачеркнул их заранее Леха,  - ничем они не хуже на вид в человеческом облике. Вполне симпатичные бывают. Все,  - подчеркнул он,  - это практически приказ. Заставить я тебя не могу, но это важно для всех, сам понимаешь, и не настолько уж неприятно. Иди, ищи остальных желающих добровольцев, и чтоб все из Клана были, тех, что с равнин, не привлекай. Я верю, найдутся любители экзотики. И обязательно у каждой бабы спросить согласие, не обращая внимания на слова этого перца. Еще не хватает, чтобы пошли разговоры про изнасилование. Не просто надо получить «Я согласна», а поговорить сначала для уверенности. Могут и заставить из самых лучших побуждений, а нам обиженные ни к чему. Чтоб тебе обидно не было, в следующий раз я самолично исполню половой долг.
        - И не вздумай надеяться, что отвертишься,  - обрадованно сказал я.  - Слово есть слово. Никто за язык не тянул, непременно найду еще поселок желающих интимно пообщаться в ближайшее время.
        - Разве хочешь,  - вздохнул Леха,  - надо. Требуешь от других, будь готов сделать сам. И потом, я все-таки стараюсь облегчить тебе проблемы. Всегда показывай в мою сторону, особенно жене.
        - Есть еще один вопрос,  - сказал я, пояснив старейшине, о чем разговор. Он моментально расплылся в довольной ухмылке и засобирался к себе, кликать доброволок на постельные подвиги, заверив, что в желающих отбоя не будет. Скрепление связи подобным делом вполне в традициях, и всем, безусловно, будет интересно выяснить, нет ли у нас каких интересных умений на этом поприще. А вдруг сумеем научить чему-нибудь эдакому.
        - Да?  - переспросил Стреляный вставая.
        - Что, действительно не стал бы мстить кровнику?  - с любопытством поинтересовался я.
        - Одного воина отпущу сделать, что положено, и потом от него совершенно спокойно отрекусь. Ты должен понимать - сам не просто воин, а уважаемый вождь.
        - Ну, я так и думал,  - пробурчал сам себе под нос я.  - Тебе палец в рот не клади, непременно откусишь.


        Три поселка в день, по одному на каждую колонну, отправление в Треугольник конфискованного имущества, еще один переход - и новый поселок с тем же ультиматумом. Только один раз, на второй день похода, пришлось ставить на место особо ретивых собирателей чужого добра, работая плеткой, потом все поняли, что лучше меньше количеством, да качеством получше.
        Еще три рода согласились на положение подчиненного по примеру Стреляного. Его гонцов к соседям с сообщением об условиях, на которых он собирается жить в дальнейшем, пропускали беспрепятственно. Мне страшно хотелось заставить Леху проделать то, что потребовал от меня. Вообще-то все было обставлено в самом лучшем виде. Никакого недовольства или смущения местные раскрасавицы не высказывали. Наоборот, когда мы поднялись наверх на холм, к домам, и Стреляный кинул клич, призывая ко всеобщему единению, вдовы чуть не передрались за право первой ночи. Осталось только отобрать кого поприличней на вид.
        Нас, смелых экспериментаторов, оказалось всего девять, я десятый. Отбор проходил исключительно по желанию среди холостых (не все еще спокойно относились к межвидовому сексу), так что о приказах речи не было. Но слухи наверняка пойдут гулять очень быстро и в страшно преувеличенном размере. На самом деле в «празднике тела» участвовали только девять оставшихся без мужей женщин, за мной уже была заранее закреплена вдова старшего сына Стреляного. Совсем молодая и фигуристая девка.
        Старейшина тоже прекрасно знал, чего хочет, и пускать это дело на самотек не собирался. Жизнь женщины без мужа достаточно тяжела, а тут такой интересный способ повысить статус, и совсем не глупая надежда, что потом чистить амбары меньше будут. Утром так и оказалось, вроде как неудобно было моим героям-любовникам отбирать добро.
        Да уж. Дикая ночь была. Все мои сомнения в давлении со стороны Стреляного моментально испарились, как только мы остались наедине, за закрытой дверью. Мгновенно исчез застенчивый вид, потупленный взор, и когда я попытался обнять ее, она начала уверенно расстегивать мою рубашку и целовать лицо, шею, грудь.
        Она хотела меня и очень хорошо знала, как этого добиться,  - это уж я теперь точно знаю. Всю ночь она прижимала меня к себе, ласкала, с шутками оставила по всему телу синяки от страстных поцелуев, с которыми лучше жене на глаза не показываться, и только под утро угомонилась.
        - Мой муж,  - отвечая на вопрос, сказала она с непередаваемым ехидством,  - был великий воин. Лез в самые опасные места и доказывал свою силу, храбрость и огромное мужество. И все потому, что совершенно беспомощный по нашему бабьему делу. Даже ребенка сделать не смог. Раз-два, сунул-вынул - и на этом конец. Почувствовать ничего не успеешь. Не то, что ты… Кстати, заезжай еще,  - поворачиваясь на бок и целуя меня, попросила она,  - я всегда буду рада. Сам за собой это знал,  - продолжила она,  - про свою мужскую слабость, вот и рвался из дома, туда, где никто не усомнится в его мужской состоятельности. Руки, скотина, еще и распускал постоянно. А уйти нельзя, наша семья из захудалых будет, им важно, чтобы я при случае за них слово замолвила. Вот и жила без всякого удовольствия. Ничего,  - уверенно сказала она,  - теперь я свободна и с имуществом. Все ведь не заберете?  - вроде, между прочим, поинтересовалась.  - Захочу, найду себе хорошего работящего мужика, да и по бабьей части своего не упущу. Я теперь вдова - имею полное право. И совсем недурна на вид,  - усаживаясь на меня верхом, заявила
безутешная вдова.
        - Очень даже,  - подтвердил я, с удовольствием лаская упругую грудь,  - на ощупь тоже.
        - Вот именно,  - подтверждает,  - сейчас ты не будешь шевелиться, я все сделаю сама. Ноги у меня сильные, сейчас поскачем облегченной рысью, потом рысью и даже галопом.


        Так что я с большим удовольствием отзвонился Лехе и потребовал выполнить обещание, когда второй поселок попросился в данники. Один раз еще, куда ни шло, но все имеет свои границы. Вот когда никто не в курсе, совсем по-другому, а так - утром обязательно начинают с интересом вопросы задавать, и пойдет обо всей этой истории непременный звон, с описанием полусотни самок, за которыми я бегал без отрыва от военных действий. Пусть теперь начальство покажет, на что оно способно.
        Зверь прибыл довольно быстро (явно готов был к мероприятию и не с равнин добирался) и честно выполнил долг. Свечку я над ним не держал, но девка выглядела утром вполне довольной, да и сам он не слишком расстроенным. После этого количество желающих поближе познакомиться с темпераментными девушками заметно выросло. Замечательная вещь - исполнение служебных обязанностей, когда они идут в таком приятном виде. Вряд ли нас поймут вторые половины, но нельзя же отказаться? Не одобрят подчиненные, лишенные примера командира. Нам, главам семейств и разным вождям, положено кричать не «Вперед!», а «За мной!».
        Я очень смутно себе представлял, как мы вообще все это захваченное имущество делить будем. Одних лошадей, с коровами и овцами, уже угнали сто с лишним тысяч. А еще множество телег с горой мешков с продуктами и разным попутным имуществом. Дорогу до наших поселков можно, наверное, теперь прекрасно видеть из космоса, если там есть, кому смотреть. Все трава съедена, земля вытоптана, колеи от колес после дождей точно превратятся в бесконечные канавы. Да еще и вдоль дорог валялись трупы павших животных. Младшие себя в этом смысле не слишком ограничивали. Нет, конфискованное они почти не трогали, все-таки трофеи: больше съешь, меньше потом делить, а что такое собственное имущество - они прекрасно понимали, зато остатки крысиных стад, не особо стесняясь, резали. Питаться им надо?
        Пока что мы обеспечили себя едой не на один год. Меньше времени займет работа на полях, да и крысы теперь нас будут снабжать дополнительными продуктами каждый год. Есть возможность отвлечь свои кадры на другие задачи. Мы способны заниматься самыми разнообразными вещами. Жизнь невольно воспитывает из Народа универсалов. В маленькой общине, обеспечивающей саму себя всем необходимым, иначе нельзя.
        К сожалению, перейти к индустриальному обществу еще не успели. Лет через десять-пятнадцать, как дети подрастут, которые уже прежней жизни помнить не будут, надеюсь, ситуация изменится. А пока что условия жизни таковы, что мы излишне универсальны. Жизнь заставляет не только сидеть, клепая дорогую продукцию, но еще и заниматься не особо интересными делами.
        Основная часть Народа даже в Клане по-прежнему мерила богатство количеством принадлежащей скотины. В последнее время еще и собственностью на стреляющие железки. Мой отряд прямо с утра заводил разговоры про то, что скоро прибудут баржи, и обсуждал, что там привезут. Те, что с равнин, смотрели обиженными глазами и завидовали. Если лошадей с прочим добром они могли забрать с собой, то за винтовки им грозили большие неприятности. Не слишком много, но иногда находили их в очищаемых поселках. Такой нюх, как у младших, не обманешь, как ни прячь. Расставались наши союзники с такими вещами чуть ли не со слезами на глазах.
        Между прочим, если бы они больше понимали, то не слишком бы и жалели. Чего только там не было. От автоматов Калашникова во вполне приличном состоянии до старых проржавевших дробовиков, из которых и стрелять-то опасно. А патронов почти не было, магазина пока эльфы в здешнем районе поставить на наше счастье не додумались. Пауки на равнинах наложили твердый запрет на огнестрельное оружие, а как это приятно владеть подобными вещами - многие прекрасно поняли по происходящему у них на глазах.
        Два грузовика с крупнокалиберными пулеметами, закрепленными в кузове, выехавшие прямо на причал, доты, расстрелявшие лодки с десантом, а также минометный обстрел другого берега, где собрались беглецы, похвально быстро среагировавшие на происходящее и поплывшие в противоположную сторону от разгромленного войска, произвели самое приятное впечатление. Наглядный пример всегда убеждает лучше всех теоретических разговоров. Многие уже непринужденно заводили беседы, спрашивая про вступление в Клан. Если Зверь это планировал, то не слишком ошибся - будет нам пополнение.
        Время узких специалистов придет, когда определенный уровень жизни будет достигнут. Как бы к этому не относиться, но то, что мы производим на продажу - вроде «Ткани», амулетов для заживления ран, модернизированных электродвигателей, породистых лошадей и телефонов - это явно пока предметы роскоши. Оно и хорошо, и плохо. Стоимость высокая, да и производство себя оправдывает. Вот только рано или поздно произойдет насыщение рынка, и за те деньги, что мы просим, уже не продашь. Надо заранее думать, в какую сторону идти, и иметь в кармане пару дополнительных идей про запас.
        Впереди засуетились, мешая моим раздумьям, и в нашу сторону помчался гонец.
        - Встречают,  - сообщил он.  - Странное что-то. Почти сотня бойцов на хороших конях, судя по одежде - не из занюханных, а поселка-то рядом нет.
        Я послал коня вперед и спустя несколько минут увидел, кто нас ждет. Мой старый знакомый, сын Вождя Вождей, Стремящийся к свету, стоял посреди тропы в гордой позе. За спиной у него расположилась охрана, готовая к бою. Это нашим добровольцам простительно не понимать. Я-то такие вещи заучивал специально. Значок глаза на фоне сжатого кулака - эмблема личной гвардии Великого Вождя. Это вам не простые ребята. Там отбор чудовищный, мало уметь на скаку попасть стрелой в кольцо, надо еще и иметь за спиной не меньше полусотни убитых воинов, с реальным доказательством. К примеру, свидетели, или нож принести, снятый с тела. Тут не наколешь, подобные вещи при поступлении в отряд проверяются. Каждый из таких бойцов стоят не меньше пяти нормальных воинов…
        Сейчас они стояли, окруженные со всех сторон и готовые мгновенно кинуться в безнадежную атаку.
        - Вижу тебя, Стремящийся к свету,  - сказал я, подъезжая и спрыгивая с коня. Все остальное, про род, семью, сознательно пропускаю, подчеркивая превосходство.
        - Вижу тебя, Гном, Клан Пятипалых, род Медведя, семейство Пост,  - вежливо отвечает он, делая вид, что не понял.
        Все прекрасно сообразил. Если бы не эти их совершенно неприличные привычки в еде, ничем бы они от нас не отличались. Даже странно, не так уж и много времени после Войны, уничтожившей предков, совместно жили, но так поведение похоже…
        - Чего ты добиваешься?  - спросил он после паузы.
        - Так вполне естественной вещи,  - пояснил я,  - наказания для нарушивших мирный договор. Не было к этому никаких причин.
        - Великого Вождя?  - подчеркнуто спросил он.
        - Его в первую очередь,  - согласился я,  - но в походе участвовало много семейств, и не все они принадлежат к его коалиции. Поэтому придется потрудиться, чтобы другим неповадно было нарушать слово. Немножко почистим поселки от имущества, которое явно лишнее, слегка поубиваем не понимающих, что с нами ссориться нельзя. Кто рот на чужое добро открыл, тому не мешает зубы выбить, чтобы хорошо помнил, что можно, а что нельзя, и самого имущества лишить.
        Он нагнулся и из мешка, стоявшего у ног, вытащил за волосы отрезанную голову Разгоняющего тучи.
        - Имущество его тоже здесь, доставили в качестве извинения. Я теперь Великий Вождь,  - любезно проинформировал меня Стремящийся к свету.
        Замечательный родственник, прикончил папашу после непродолжительного раздумья о судьбах вверенного ему населения, порадовался я в душе. Хороший ход. Претензии теперь не по адресу, с ним мы не ссорились. А Летчик облажался. Сколько раз я спрашивал, где их обоих искать, ничего толком ответить не мог. Мечется, мол, Разгоняющий тучи по междуречью от поселка к поселку, пытается поднять остальных для отпора, а конкретного ничего. Я уж думал, мы теперь долго искать его будем.
        - А остальные сыновья,  - садясь на землю и показывая тем самым, что готов к переговорам, спрашиваю,  - с этим согласятся?
        - Больше никто не возражает,  - спокойно отвечает он, садясь напротив. То ли всех поубивал, то ли это мы успели раньше. В данном случае не слишком волнует.
        - Ты понимаешь,  - спросил я,  - что, даже подтвердив договор, ты этим не отделаешься? Нехорошо получится. У некоторых мы взяли добычу, другие останутся в стороне. Особенно твои родственные семьи и поселки, до них мы еще не добрались. Несправедливо. Тяжесть содеянного должны ощутить все в равной пропорции.
        - Сколько?  - небрежно поинтересовался Великий Вождь. Он уже понял, что его расчет был верным, убивать готового к уступкам нет смысла, теперь начиналась торговля.
        «А вот сейчас,  - злорадно подумал я,  - постараюсь выдоить из него регулярную дань, нечего было договор нарушать. Пусть восполняет ее набегами на остальных».

        Глава 22
        Большие перспективы

        - Заходи,  - сказал полковник Кремер, обнаружив в приемной Дова.  - Ты когда в последний раз с Ярославом общался?
        - Так он же с горнострелками находится, а меня здесь держат,  - удивился тот.
        - Он уже давно как оттуда благополучно уехал, но здесь не появился. Где пребывает, никому не известно. Вчера вечером звоню, чтобы напомнить про недоделанный самолет и узнать, когда он приступит, а наш специалист мне говорит: «Я в дороге». Спрашиваю: «Где?», отвечает: «Фиг его знает, никаких указателей - на дороге. Пыльная такая. Как в городе появлюсь, сразу сообщу».
        - Ну и что?
        - А то, что я точно выяснил, в Анкарау он был уже больше десяти дней назад, побеседовал с тамошним старейшиной оборотней из племени Пятнистых без свидетелей и сел в машину, идущую в город. Где-то по дороге растворился в пространстве. Сколько оттуда до нас при самой медленной езде? Часов восемь-десять?
        - Ну, где-то так. Так ведь отвечает на звонки… Никто не прибил, хотя такого, пожалуй, подловить трудно. Сам кого хочешь ограбит и в землю закопает. Он тут ходил в глубокой задумчивости вокруг бульдозера, так я не понял зачем. Взять десяток таких бугаев, как его Следак, запросто выкопают, что угодно, и быстрее, чем машина. Совершенно не вижу, с чего такое волнение. Мало ли что, заехал не туда или погулять захотел по бабам, чтоб никто не знал. Лежит сейчас в теплой постельке, а ты не пойми что разводишь.
        - Меня,  - серьезно сказал полковник,  - не столько даже интересует, где он шляется, сколько, что ему вообще надо и как он смог исчезнуть. Само по себе это не слишком важно, но есть еще одно интересное донесение. На,  - толкая папку через стол, приказал он,  - читай. Вслух.
        Дов достал бумагу и с недоумением прочитал:
        - «Патруль в составе…»
        - Дальше,  - нетерпеливо сказал полковник.  - С пятого абзаца.
        - «Предъявил обычный пропуск гостя города на имя Ярослава Медведева. Фотография соответствует, подписи на месте, материал оригинальный - пластик. На вопрос: «Что он делает возле леса?», ответил: мол, где хочет, там и ходит. Запрета на поездки пока еще не придумали, а наши секретные объекты ему под хвост. Если куда нельзя, так и надо сказать,  - законопослушно объедет это место. Он прекрасно знает, что такое патруль, но если будем цепляться без причины - так и пожаловаться начальству недолго. Назвал имена…»  - ну это понятно, пробурчал Дов, и мое, и твое, и даже Клыкастую не забыл.  - «Впрочем,  - продолжил он чтение,  - для разнообразия может и просто морду набить, он, Ярослав, сегодня злой и с большим удовольствием проверит, чем псы-оборотни отличаются от волков-оборотней. Волкам он уже клыки обламывал, не слишком затрудняясь. Почему бы и на псах не потренироваться.
        Мы не стали реагировать на подначки и отпустили его. Он сел на лошадь и уехал в сторону города».
        - И что в этом странного?  - спросил Дов.
        - На дату посмотри.
        - Мда,  - удивился Дов, заглянув в подчеркнутый заголовок.  - Ошибки нет? В это время он как раз устраивал первый полет беспилотника в горах на наших глазах. Там еще было,  - он наморщил лоб,  - одиннадцать человек, если я кого не забыл. Куча свидетелей. Если тот, второй Ярослав, кого и зарезал, то у нашего прекрасное алиби.
        - А ведь не смешно,  - поморщился полковник.  - То их двое, то ни одного. Непорядок.
        - Давид,  - качая головой, сказал Дов,  - мы с тобой не первый год знакомы. Уж так меня не обмануть. Я имел достаточно времени, чтобы убедиться, что брата-близнеца у него нет. И за нами от реки до гор тоже никто не шел незаметно. Уже спустя несколько дней на перевалах был снег, и пройти практически невозможно.
        Оборотень вполне классический, хорошо нам знакомый, та же порода, что и наши собаки, только вид другой. В невидимок превращаться не умеют, на все сто отвечаю, а по-другому через перевалы не пройдешь - засекут. Даже животных смотрят внимательно, после крыс любые большие следы подозрительны. Да и невидимка непременно следы на снегу оставит. Вот пропуска я у него точно давно не видел, была одна ситуация, когда надо было достать, так он сказал, что дома оставил. Вполне мог отдать кому. Тут мы имеем два интересных варианта. Кто-то ходит с его документом, о чем он прекрасно знает, и этого таинственного типа Ярослав покрывает. Нет,  - подумав, сказал Дов,  - нет среди их компании ни одного настолько похожего, чтобы перепутать, и все остальные на базе торчали, кроме имеющего совсем другие габариты его телохранителя. С утра до вечера в трудах и заботах. Просил он максимально в сжатые сроки дать им необходимые навыки, так мы так и поступили. Беднягам и спать-то некогда было. А теперь в полном составе участвуют в боевых действиях, приобретая практический опыт. Так что все постоянно на глазах.
        - Кроме Марии.
        - А!  - согласно кивнул Дов.  - Ты тоже об этом подумал. Вариант два. Что мы на самом деле знаем о ее возможностях? Только то, что они рассказали добровольно. Может, ей внушить патрульному видение мужика вместо бабы легко и просто? Графика работы у Марии нет, вечно где-то пропадает. Считается, что с собаками общается, но никто, кроме них, этого не видел, а тут они вполне могут тереть какие-то свои вопросы, нас не касающиеся. Про лес - это как раз понятно. С самого начала Ярослава рыси сильно интересовали, только там с ними и можно встретиться. Значит, что? Придется осторожно поспрашивать у егерей и у собак. Это даже интересно. Загадка Бермудского треугольника. Извини,  - усмехнулся он,  - я ведь забыл, тебе что Бермуды с исчезающими кораблями, что Сейшелы с исчезающими в оффшорах деньгами неизвестны. А для твоих детей и Земля будет пустой звук,  - грустно добавил он.  - Так я пойду интересный кроссворд про вторую подозрительную личность разгадывать,  - поднимаясь со стула, сказал он и, не дожидаясь разрешения, вышел за дверь.


        - Ничего не знаю,  - ответил мне часовой на воротах на просьбу пропустить. Пожилой дядечка с изрядным пивным брюхом. Очередной призванный резервист, заменяющий молодых, пока они бегают по горам, отлавливая подозрительных орков.  - Тебя в первый раз вижу, пропуска не имеешь. Иди отсюда, пока стрелять не начал.
        За спиной у него возвышались стройными рядами клонированные кирпичные здания, ничем, кроме номеров на дверях, не отличающиеся, в одном из которых положено было мне проживать. Хорошее место, особенно после двух с лишним десятидневок похода, практически не слезая с лошади и очень редко нормально отдыхая. На обратной дороге я даже домой не заехал - и времени нет, и лишний раз с Дашкой опасно встречаться. Пусть сначала остынет.
        Внутри такого стандартного дома в любую жару прохладно, есть душ и всякие мелкие удобства. Это вам не российские казармы, здесь на военной базе в комнате максимум по четверо живут даже обычные солдаты. Сержанты в гордом одиночестве, а офицеры, начиная с обычного лейтенанта, даже отдельный коттедж имеют, где семья проживает со всеми удобствами.
        - Позови разводящего,  - устало повторил я.  - Или позвони по телефону начальству. Оно мне надо - лезть на вашу базу с преступными намерениями через проходную, когда через сто метров колючая проволока давно кем-то из ваших перерезана и прекрасно можно через забор перелезть? Знал бы про подобную бдительность, просто обошел бы твой пост стороной.
        - Отойди! Здесь находиться запрещено!  - нервно воскликнул часовой, стаскивая с плеча автомат с явным намерением ухватиться за затвор.
        Я плюнул, постаравшись попасть рядом с ботинком, но не на него. Еще не хватает, чтобы он действительно стрельбу открыл. Попасть в меня у него все равно не получится, но не убивать же идиота, выучившего устав и не имеющего мозгов. Теперь придется тащить на себе все вещи в город, а коня взять было нельзя. Непременно спросят, где достал, тем более порода не местная. Надеюсь, места в гостинице «Потерянное колено» на меня хватит. А засиживаться я все равно не собираюсь. Весна уже давно пришла, перевалы должны открыться, подзадержался я. Десятидневка-другая, и будем уходить домой всей компанией.
        Дел еще куча. Закончить с собаками, желательно не сталкивая между собой разные племена. Клыкастая сама по себе, племя Пятнистых само по себе. Надо показать, как делать «Ошейники», и непременно долю дополнительную обговорить окончательно. Пока у меня только предварительное согласие имеется. Массу всего можно попытаться из глотки настолько заинтересованных выдрать. Лошадей и ослов под груз необходимо достать. Потом интересный вопрос - собираются ли нам сопровождение дать. Можно не переться через всю котловину и дальше, а отправиться всей командой домой от ямы. Или не стоит рисковать? На перевале проверят, кто прошел. Лишние недоуменные вопросы возникнут. А если нам еще по доброте душевной каких послов дадут, так точно придется обойтись без переходов и ехать по старому маршруту.
        Надо наконец с Довом серьезно поговорить. На реке водопады. А нельзя ли проехать на этих странных амфибийных уродцах, что старейшина на обмен предлагал? Он-то говорит - можно, но неплохо бы проконсультироваться у знатока. LARC-5 (Lighter, Amphibious Resupply, Cargo, 5 ton). Лёгкий, амфибийный, грузовой, пятитонник. Способен вылезти на берег, если не круто в горку, и ехать по земле. Четыре штуки как раз под нас. Коней, на которых приехали, придется оставить, зато с комфортом домой отправимся. Да и потом пригодятся. Баржи еще когда придут, а по реке грузы возить проще.
        Следака надо навестить, а то сколько времени прошло, даже и не вспоминал. Что там с моими бойцами - надо выяснить. А то последнее, что слышал, отправили их в общем строю орков гонять. Может, оно и к лучшему, реальный боевой опыт в составе подразделения получат, но если уходить, так надо озаботиться возвращением всех. На это тоже время нужно. Проверить, нет ли кандидатов среди псов, желающих в Клан вступить. Габи зря не скажет, должны появиться.
        И пару самолетов надо доделать, Тед предварительную работу без меня вполне способен сам закончить, но знать про капсулы с куском Летчика и взрывчаткой ему рано. Доводить до ума придется самому. Со складов все закупленное забрать и насчет каравана напомнить полковнику. Не забыть у эльфов все необходимое Летчику проверить. Чтоб я еще знал, как это называется. Основное требование одно - объектив с микрофоном размером поменьше, качеством получше, стоимость роли не играет. Нашей доблестной разведке за ее своевременное предупреждение о нападении ничего не жалко. Хорошо бы смотрелось, если бы мы вернулись, а дома одни развалины, и крысы бродят.
        За поворотом показалась знакомая вывеска, и прямо у входа в дом торчали двое, что-то мирно обсуждая между собой. Один - старый знакомый орк, совмещающий должность вышибалы с прочими необходимыми услугами, вроде выноса через задний вход бутылки, крайне необходимой для постояльца, не запасшегося заранее.
        Второй уставился на меня и, расплывшись в радостной улыбке, быстрым шагом двинулся навстречу. Он дружески облапил меня железными руками. С чего это люди говорят про медвежьи объятия? У приматов вроде Следака вполне хватит сил переломить любого пополам от полноты чувств. Я совсем не пушинка, да еще нагружен мешком с вещами и оружием, но был небрежно оторван от земли и притиснут к могучей груди.
        Он слегка похудел, но выглядел и пах вполне как здоровый. Легко такие ранения не проходят, раз Следак так себя ведет, значит, к лечению приложила руку Черепаха или еще кто с возможностями не меньше.
        - Рад тебя видеть в целости и сохранности,  - сообщил он, с такой силой хлопая меня по плечу, словно хотел вбить в землю по уши,  - и, хоть ты и изрядная сволочь, не удосужившаяся позвонить нашей паучихе и поинтересоваться моим драгоценным здоровьем, я готов служить тебе по-прежнему. Куда мне деваться из собственного семейства?
        - Я звонил,  - невольно потирая отбитое плечо, возражаю,  - сразу. Что ты живой и до города нормально довезли, знаю, а потом все некогда было.
        - Я хорошо обдумаю это заявление,  - заявил Следак, забирая у меня мешок с вещами.  - Некогда ему было! Такое поведение требует серьезной компенсации. Я тут, пока тебя не было, плотно пообщался с бурами и присмотрел интересную вещь. Гранатомет ручной Milkor MGL-140 револьверного типа. Шестизарядный, прицел коллиматорный…
        «Какие слова он знает!  - невольно восхитился я.  - А посмотришь невнимательно - тупой, как угол дома. Вот интересно, он действительно не догадался, что такое линия электропередачи, или придуривался?»
        - … установлен на регулируемом основании,  - продолжал зачитывать мне наизусть тактико-технические данные присмотренной им стреляющей железки Следак,  - имеет шкалу для ввода поправок на дальность стрельбы. На сто пятьдесят метров можно палить по конкретным целям. До четырехсот метров по площади. Весит всего шесть килограммов, и если жадность замучает, то точную копию и гранаты делают в Хорватии. В славянской Зоне можно купить.
        - Вот пойди и купи!
        - А вот,  - показал он мне фигу,  - не могу. Это у тебя и Черепахи эти ваши жизняки имеются. Остальные вынуждены через официальную компанию «Треугольник» перебиваться. А на ее счете уселась всей тушей Черепаха и никому ничего не дает. Она считает, что я прекрасно обойдусь без этой замечательной штучки. Нечего было под пули соваться, и я еще благодарить должен за вовремя оказанное лечение. И ей тоже,  - он снова продемонстрировал фигу.
        - А,  - злорадно сказал я,  - с тебя тоже подарок. У меня сын родился. Так что твой подарок на мой - в результате будет ноль.
        - Поздравляю,  - гулко хлопая меня по спине, порадовался он.  - Ребенок - это замечательно. Сын еще лучше. Только я ему подарю, а не тебе. Что-то имеющее смысл для ребенка,  - парировал он.  - А ты не отвертишься, не столько гранатомет нужен, сколько официальное признание моих заслуг. Пусть все видят! Ты наш вождь,  - тоном сказителя нараспев сказал Следак,  - и это будет очень правильно и красиво, если ты подаришь мне полюбившийся предмет за все, что я для тебя сделал. Практически грудью закрыл, не думая о возможном ущербе для здоровья. Между прочим,  - добавил он уже нормальным голосом,  - та доля из каравана, что нам полагается, будет куда весомее, чем то, что ты притащил из Зоны. Там очень много всего, очень,  - подчеркнуто повторил он.  - Оружие, патроны, гранаты. Только патронов свыше двух тонн. Для города ерунда, а нам на троих делить. Ты, я и Тед. Черепаха трофейный груз тоже хотела под себя подгрести, пока тебя не было, но я не позволил. Пусть лучше на военном складе лежит. Что ей положено за работу по исцелению - из своей доли отдам, а пасть нечего раскрывать на чужое добро.
        «Ну да,  - подумал я.  - Про то, что Тед еще свою долю не заработал (ведь официально Зверь с ним не встречался и клятву не принимал), ему и в голову прийти не могло. Закон добычи - свят. Мы не люди, цивилизация с их жульничеством пока нас еще не коснулась. И это прекрасно, будет Теду на первое время на что жить, не залезая в долги и не за мой счет».
        - А еще,  - с удовольствием доложил Следак,  - должны выделить нашу долю артефактов. Я толком не видел, но одних «Замедлителей» не меньше двух десятков. Можно завалить склады продовольствием, так что на годы хватит. Всегда готов поучаствовать своей долей в улучшении благосостояния нашего семейства, не забывая себя лично.
        - Твои красивые слова растопили мое падкое до лести сердце,  - говорю вслух.  - Куплю я тебе гранатомет, при первой возможности, только вот чисто из вредности обойдешься пока двенадцатью зарядами на первый случай. Остальное будем искать у славян и за твой счет. Там боеприпасы дешевле. Посмотрим потом, за что именно героически бились, и прикинем, сколько стоит наша доля в караване.
        Он согласно кивнул.
        - Таня уже родила?
        - Да,  - подтверждает.  - Мы продолжаем расти в количестве, и это хорошо. Больше рук - крепче семейство и Клан. Им-то я как раз подарок сделал. Всякие там пеленки, простынки. Зашел в магазин и из того серебра, что ты оставил, оплатил. И от тебя, и от себя. Совсем ничего у ребят не было. И про родителей ее поспрашивал, как ты просил. Ничего особенного, поперли ее из дома, когда выяснилось, кого она себе в муженьки приглядела. Родители-то сильно верующие, из тех, кто считает, что у оборотня души быть не может, как у зверей. По мне, так у них самих души нет. Додумались - дочку выгнать на улицу. Некуда ей возвращаться, да и не станет она, даже если на них что найдет и они попросят.
        Я направился к двери.
        - Подожди,  - сказал Следак, беря меня за плечо и не давая войти в дверь.  - Там сейчас Черепаха, а я бы хотел кое-что сказать без нее.
        - Ну и?  - заинтересованно спрашиваю.
        - Тут ко мне, пока тебя не было, несколько раз подходили собаки, расспрашивали, как попасть в Клан и что там за жизнь. Трое очень серьезно настроены, у них бабы из человеков, как у Теда. Еще восемь сильно думают на похожую тему. Две из этих восьми женщины, они, наоборот, приятелей из людей имеют мужского пола. Тебе сегодня-завтра надо посидеть в комнате, обязательно появятся. Сам поговоришь и посмотришь. Кое-кто нам вполне пригодится на острове. Специальность подходящая. Только я вроде в это вмешиваться не должен…
        Я кивнул поощряюще.
        - Смотри внимательно,  - сказал он,  - может, даже с паучихой… А то сам должен понимать: скрыть, что Зверь ходит налево, будет практически не возможно. А не приживутся, что тогда делать? Уже Дов «совершенно случайно» задавал разные вопросы - куда ты девался и не имеется ли у тебя родного, очень похожего, брата. Что-то они почуяли, наверняка Зверь попался на глаза. И про Черепаху спрашивал. Что может, что нет…
        - Надеюсь, ты сказал, что всё? Даже по небу ходить.
        - Перестань,  - с досадой ответил он,  - я на сильно умного не претендую, но одно дело, когда тебя прямо спрашивают, и совсем другое, когда вроде бы случайно и не только меня. Сунут они к нам своего подгляда непременно.
        - Посмотрим. Не в первый раз. Есть еще что интересное?
        - Ей,  - он ткнул пальцем в потолок, явно имея в виду Черепаху,  - что-то от тебя сильно надо. Третий день ходит, хвостом машет и поминутно вздыхает, скоро на стенку полезет. Не знаю что, но смотри внимательно. Клан отдельно, семейство наше отдельно, а Черепаха сама по себе. Пауки всегда лучше всех знают, что полезно, что вредно. Одна проблема - наши мысли могут очень не совпадать с их мнением.
        Я толкнул дверь плечом и вошел в комнату. Черепаха лежала на моей кровати, заложив руки за голову, и разглядывала потолок. Кроме плохо положенной на основу краски, отчего местами были полосы, ничего интересного там не было. Я-то знаю, сам изучал пару раз. Ничего нет лучше для успокоения нервов, чем гладкая белая поверхность. Хорошо хоть ботинки сняла. С нее станется - в грязных сапогах на чужое одеяло. Вроде бы случайно получается, но на свое собственное так никогда не ляжет.
        - Вижу тебя,  - привычно пробубнил я,  - о великий паук маленького Клана Пятипалых, лучше которого нет, если не считать,  - я старательно загнул пальцы,  - один, два и, под большим сомнением, три. Четвертое место крайне почетно. У нас их всего три, если не считать Зверя.
        - Ты подозрительно доволен,  - сказала она, садясь.  - Что Хозяйка родила нормального медвежонка, я уже в курсе, но с чего столько счастья? И потом,  - подозрительно добавила она,  - где твой пулемет, который ты таскаешь с собой постоянно? Жену вот можешь оставить, а пулемет до сих пор не забывал ни разу.
        - Пулемет я вручил Следаку,  - вешая вещи на крючок и пихая вещмешок под кровать ногой,  - поясняю ей.  - Вместе с коробкой и приготовленными к стрельбе лентами. Пусть тоже порадуется, пока гранатомета еще нет. Надоело таскать на себе все это железо. Воевать тоже надоело. Здесь стреляют, там стреляют. Одна радость - можно карманы набить, но у меня уже не помещается, все занято. После длительных раздумий я пришел к выводу, что засяду в комнате и буду выходить только пожрать, пока не соберемся домой отваливать. Надо сдать еще пару самолетов заказчикам, собрать всех и ехать. Первоначальный осмотр города и разведку на тему «чем поживиться» можно считать прошедшими успешно. Особых проблем в ближайшее время не вижу, контакты можно продолжать. Возить разные вещички отсюда ближе и легче, чем от славян. В будущем, может, стоит иметь здесь постоянную точку. Домик купить или еще как.
        Я бросил укоризненный взгляд на Черепаху и спросил язвительно:
        - Ты собираешься очистить мое ложе от своей персоны? Не супружеское, но именно я за него платил все время.
        - Заметим,  - ехидно ответила Черепаха,  - не из своих личных денег, а из клановых.
        - Там очень долго придется разбираться, где кончаются деньги Зверя, а где начинаются мои. Я на это дело посадил Таню, посмотрим, что из нее за бухгалтер. Я-то точно никакой.
        Видя, что она не шелохнулась, я, со словами «Ну, не хочешь вставать - как хочешь»,  - плюхнулся на кровать рядом.
        - Меня такими вещами не смутить, я тебе не человек, старательно держащий дистанцию с противоположным полом. Мне,  - обнимая ее, продолжаю,  - самое милое дело пообжиматься, волосы подруге порасчесывать. Я слишком рано женился и очень многое упустил. С пауком это даже интересно. Похоже на извращение. Да еще и другой вид. Я чувствую себя страшным развратником.
        Она чувствительно пихнула меня локтем в бок, но отодвигаться не стала.
        - Вот видишь,  - заявил я, погладив ее по спине,  - вы только притворяетесь сильно умными и с глубокими знаниями, а на самом деле ничем не отличаетесь. Надо тебе пар спустить и перекинуться. Побегаешь на свободе, зайцем закусишь, сразу напряжение скинешь. Как люди без этого обходятся, я понять не могу. Ты заметила, что оборотни не сходят с ума?
        - Это,  - возразила она,  - как раз не совсем так. От рождения не бывает, потому что мы, глупые пауки, за этим очень внимательно следим. А так - психи бывают. Дадут по башке - его и переклинит. Только такие редко заживаются.
        - Это не считается. Физическое воздействие, от которого никто не застрахован. Другое дело, психика. У нас как раз имеется прекрасный клапан, чтобы выпустить агрессивность. Да и вообще я подозреваю, что, перекидываясь, мы много от чего лишнего избавляемся. Недаром так долго сохраняем бодрость и ясность мысли. Маразматиков я вообще не помню, даже среди померших своей смертью.
        - Все-таки с чего ты вдруг так веселишься?
        - Так много причин. Дома побывал, сына потаскал на руках, на войну сходил, набрав трофеев на десять лет вперед. Зайца вот слопал, подловив на лежке, и сбежал от самого противного. Сейчас начнут делить трофеи, без скандалов и претензий не обойдется, потом выберут скотину получше и начнут массово резать остальную. Потрошить, коптить, вялить и солить - вонь будет страшная. И для всех масса работы, а я пока спокойно отдохну на кровати. И, самое главное, выяснил, что запросто могу стать миллионером. Всех куплю-продам, и еще останется на мелкие расходы.
        - Это как?  - повернулась она ко мне настороженно.
        - А не скажу,  - подмигивая, сказал я.  - Ты вот тоже не делишься своими открытиями. Чего это я должен?
        - Сколько мы с тобой знакомы?  - спросила она задумчиво.
        - Да вроде уже третий год пошел. Еще с тех пор, как в Большой Поход ходили.
        - И работаем мы на пару не первый раз. Претензий ко мне не имеется?
        - Масса,  - вскричал я радостно, с удовольствием наблюдая, как она обиделась,  - но не к тебе лично,  - поясняю.  - К вашей гадской паучьей привычке зажимать интересную информацию. Не верю, что ты и Зверю все рассказываешь.
        - Можно подумать, ты весь из себя честный!
        - Ого! Я тут вычислил классную возможность подработать на «Ошейниках» для младших. Оказывается, собаки не умеют их делать. Честно обо всем доложил, теперь вся прибыль Клану будет принадлежать, а могла мне. А ты говоришь,  - укоризненно качаю головой.  - И вот сейчас явно хочешь меня наколоть, играя на моих исключительно дружественных чувствах. Не знаю, в чем, но узнаю. «Если раньше я тебя не обманывала, значит, и сейчас не стану»  - это для себя оставь. Обязательно станешь, все зависит от цены вопроса. Ты жадная!
        - Свинья,  - буркнула Черепаха.
        - Я медведь! А тебе, паук, явно что-то надо, и это от меня зависит. Была бы возможность, позвонила бы Лехе, а он бы мне просто приказал. Нет, ты что-то свое, отдельно от Клана, крутить хочешь.
        Она усмехнулась:
        - Я не особо и надеялась, но почему не попробовать. Учти, как делиться и что делить, я и сама пока не знаю, но будем договариваться по справедливости. Половина тебе, половина мне. У тебя, хм, есть то, что мне надо,  - сообщила она, не желая точно называть, о чем речь,  - а без меня ты все равно понятия не имеешь, что с ним делать и как привести в рабочее состояние. И,  - многозначительно добавила она,  - скорее всего и не узнаешь.
        - Стоп,  - сказал я и начал быстро мысленно проверять, что там у меня такого есть.  - Ты про эти разделяющиеся на части квадратики из коробки?  - переспрашиваю, тщательно обшарив закоулки памяти.  - Больше ничего таинственного не имею.
        Черепаха снисходительно улыбнулась:
        - Догадался. И что дальше? Без меня все равно толку никакого. Будет лежать бессмысленно в ящике, пока ты не помрешь. А я куплю потом у твоих внуков. Хочешь - назови цену, поторгуемся.
        - Когда родился первый паук, зарыдали и евреи, и армяне. Им осталось только удавиться,  - поморщился я.
        - Кто такие «армяне»?  - удивленно спросила Черепаха.
        - Есть такой народ. Не важно. Это земной фольклор. Самых больших жуликов и торговцев из людского племени обмануть сумеет только паук из оборотней.
        - Нет,  - уверенно сказала она.  - Обман - это когда я говорю: «Это бизонье дерьмо»,  - зная прекрасно, что это лекарство, которое лечит смертельную болезнь. А я тебе честно сообщаю, то, что и сам прекрасно знаешь,  - это артефакт предков, от которого может быть польза и большая, но ты им можешь разве что вместо пресса для квашеной капусты пользоваться. Ну что, договоримся?
        - Пусть будет так. Пополам. Раскрой таинственный секрет, что такое узнала и где.
        - Когда мне предложили обмен знаниями с собаками,  - сказала она очень тихо, так что даже пришлось напрячь слух,  - я думала, что это потеря времени. Утром хожу в человеческую больницу, так там хоть чего-то узнать можно, а после обеда иду к оборотням.
        - Угу,  - согласился я.  - Знаю.
        - Я не самый сильный паук,  - так же тихо продолжила она,  - но даже Клыкастая не лучше. Остальные гораздо слабее. Они специализируются или на лечении (а ничего особо интересного и нового я пока не видела), или на специфических военных штучках вроде подсматривания и подслушивания. Конечно, смотреть глазами ястреба или слушать ушами мыши удобно, но микрофоны с твоим самолетом вполне способны на схожие действия. Направленный микрофон, позволяющий слышать разговоры, или лазерный микрофон, считывающий колебания со стекла, вообще вне конкуренции.  - Она аж причмокнула от удовольствия.
        Точно, баловалась подслушкой. Интересно, кого. Меня не требуется, серьезные вещи мы вместе делаем, прикрывая друг друга.
        - Так что ничего особенного,  - продолжала между тем Черепаха.  - Кое-что лучше нашего, кое-что хуже, но ничего принципиально нового. В основном они слабее, и намного. Наши оборотни - каждый хоть немного способностей имеет, а у них редкий случай. Так я себе выговорила возможность покопаться в библиотеке, вдруг чего интересного попадется. Все больше мусор, про старые времена, они сами-то не слишком часто открывают эти книги, так что без напряга позволили.
        - Минутку,  - удивился я.  - Ты что, можешь читать на их языке? Говорить - я понимаю, еще один язык на обмен, но читать?
        - Мой бедный необразованный соратник,  - снисходительно сказала Черепаха,  - каждый паук на определенной стадии обучения учит афикпо.
        - Что учит?
        - Язык бывшего врага. Вроде особо ни к чему, пользы минимум, но это все равно как русские врачи пишут свои идиотские рецепты на латыни. Мертвый язык, который используется, когда пауки не хотят, чтобы всякие умники совали свой любопытный нос в не предназначенные для них записи. Есть еще и книги на нем из старых, включая медицинские. Сейчас все меньше этой дурью маются, но в давние времена очень много писали, и, если хочешь соответствовать определенному уровню знаний, трудись. Афикпо в старые довоенные времена еще и как дипломатический язык использовался, так что аристократы из разных стран прекрасно разговаривали на нем с детства. Оказалось, совсем не мертвый язык. Егеря и собаки между собой именно на афикпо объясняются. Ничего странного, если они потомки наших врагов.
        - Очень удобно,  - согласился я,  - слушать, как при тебе разные, не предназначенные для твоего слуха, вещи обсуждают. Много интересного можно выяснить, если сидеть с каменным выражением лица. А раньше рассказать не могла?
        - А какая тебе польза?  - отмахнулась Черепаха.  - У тебя свои дела, и решать свои вопросы с людьми ты вполне можешь на их языке. С псами тоже. Короче, не отвлекай, а то никогда не закончу рассказ.
        Я молча кивнул.
        - Может, есть у них и что-то более полезное, но на прямой вопрос они только пожимают плечами и говорят: «Это все, что мы сохранили от старых времен». Там, в книжном хранилище, от одной пыли можно три часа чихать без остановки. Сижу, листаю, на полку ставлю. Мои знания изрядно заржавели от малого использования, но ничего, хорошо учили. Напряглась - вспомнила. Пользы от этой старой писанины особо никакой. Описание земель, обычаев, прочего давно исчезнувшего. Технической документации нет. Так это и понятно: что имеется и работает - то у специалистов, а чего нет, наверняка давно выбросили. Или просто мне не показывают.
        Как выяснилось, даже в куче дерьма можно найти жемчужину. Такая детская книжка про то, как их предки нашим предкам в предпоследней Большой Войне наваляли по шее и отняли очередной кусок территории. Последняя-то, известно, чем кончилась. Слава великим полководцам, и все в таком роде. Правое крыло затаилось в лесу и неожиданно напало на беспечного врага. И вот там картинка с пояснением…
        Она замолчала и принялась внимательно разглядывать ногти.
        - Я могу и нетерпеливо спросить,  - послушно согласился я,  - а могу и лечь отдохнуть, пока тебя снова не пробьет на красноречие. Торопиться некуда, до дома, где коробка лежит, месяц добираться.
        Черепаха тяжко вздохнула:
        - Ладно, уж очень самой хочется выложить. В лес они попали при помощи точно таких же треугольников, как у тебя. Они делают переходы, вроде как люди рассказывают про эльфов. И мембрана имеется, в отличие от того портала, что Зверь умеет ставить. Поэтому и удар был неожиданным, все прекрасно знали, что в лесу никого и ничего нет.
        - Ну-ну,  - заинтересованно говорю.
        - Ты знаешь, сколько я мучалась, пока разобралась?  - возмущенно спросила она.  - Книжка детская, толком ничего нет. Спрашивать у собак нельзя, только внимание привлекать. Картинка малюсенькая такая, на полстраницы. Пояснений никаких. А тебе сразу подавай полный расклад.
        - То есть,  - сразу спросил я,  - это одни предположения?
        - Уж не подробная инструкция по применению,  - с сарказмом ответила Черепаха.  - Нам что, в первый раз работать с такими вещами? Ты специалист в своем деле, я тоже вполне соображаю. Даже если займет время, а надо много чего проверить, чтобы осечек не было,  - сам соображай, какие перспективы открываются. Независимый переносной портал практически любого размера в нескольких экземплярах. Хочешь, на себе груз тащи, хочешь - грузовиком. Вся проблема в энергии. Ломают пластину по середине на два треугольника. Одинаковые ставят на вход и выход. И так - все четыре угла. Длинная сторона внутрь. Вход и выход должны точно совпадать по размеру, иначе не сработает. Поставить в твоем подземелье. Протащил, что хотел, убираешь треугольники,  - и никаких следов.
        - Значит, на второй стороне останется второй комплект, и, если пропадет, можно сразу выкидывать и первый?
        - Чего это, сразу пропадет? Вот ты же здесь домик собрался покупать? Таскай себе домой все, что угодно, или вторую пару в Зоне прямо к Безногому в сарай положи. Без надобности нам баржи и река. На одних транспортных расходах разбогатеем.
        - Грустно мне тебя слушать, хитрый паук,  - пробормотал я.  - Сразу вижу три проблемы. Первая. Очень быстро кто-то заинтересуется, куда все из сарая девается. Ладно, еще появляется, но пропадает? Заехал во двор грузовик, а обратно не выехал. Да знаю, грузовик может и обратно вернуться, но груза-то нет. В данном случае легко можно обойти подобное любопытство, работая из Форта. Там не проверишь, что завезли-вывезли. Только я бы поостерегся Бориса посвящать в подобные вещи. Он не из Клана.
        Вот тут у нас вторая проблема. Такая Вещь - не просто транспорт, это оружие. Зайти в соседний кабинет к Совету пауков, поставить и - вылезти целой армией. Кого пострелять, кого допросить. А можно пошуровать в тамошней библиотеке. Ты съездишь в гости к подружке, и мы весело вынесем из хранилища все, что там есть ценного.
        Черепаха хищно оскалилась.
        - Я и сама подумывала,  - созналась она.  - Если сделать все чисто, никто долго не заметит, и меня точно не обвинят. А там много чего есть.
        Она впала в задумчивость, прикидывая, что стоит украсть.
        - Еще и третья проблема,  - ткнул ее пальцем в плечо, привлекая внимание.  - Что на том конце - нам не видно, там может с таким же успехом оказаться армия, намеревающаяся нас ограбить. Мало ли, подсмотрели, или тот, кто должен был установить парные, попался. Это проще. Они должны срабатывать только после проверки. На это у нас имеются телефоны. Необходим сменяемый пароль для каждого случая и график работы. После каждого перехода убирать с обеих сторон, так чтобы посторонний воспользоваться не мог.
        - Одну минуту,  - сказала она, доставая свой мобильник и нажимая кнопку ответа.  - Да. Все в порядке,  - сказала она, выслушав кого-то на том конце.  - Вот он сидит напротив меня, страшно измученный дорогой, сняв сапоги, дает отдохнуть ногам и воняет своими потными носками.
        - Да ничего особо и не воняет,  - с возмущением сказал я,  - у меня нюх не хуже твоего.
        - Помолчи,  - отмахнувшись, отрезала Черепаха.  - Да, конечно.
        Она отключила телефон и повернулась ко мне:
        - Полковник просит посетить его с визитом,  - пояснила она,  - как сам прекрасно слышал. Надо что-то придумать, чтобы все окружающие разговоров не слышали. Громкая связь не всегда благо. Заждался бедняга, так что отдых отменяется. И я не я буду, если ему не стукнули, как только ты на пороге гостиницы оказался. Следят за нами. Мягко и ненавязчиво, но следят.
        - А как насчет подслушки?
        Черепаха фыркнула.
        - Совсем меня за дуру держишь? Прежде, чем говорить о подобных вещах, я хорошо проверила. Мало ли, что мы на Языке разговариваем, у них уже с десяток понимающих имеется. Сами себе хотели жизнь облегчить, а надо было не мудрить. У них брать, а обратно не давать. Может, потому сразу и не звонил, надеялся сначала что-то узнать про твои прогулки. Я ему один приборчик, якобы случайно забытый, уже спалила чисто из вредности. Можно было выключить и в карман положить, но пусть знает и не балуется в будущем. Ты вообще слушаешь?  - возмутилась Черепаха.  - Уставился в пространство и отсутствуешь. Собирайся, Кремер заждался.
        - А какое расстояние?
        - Расстояние чего?  - не поняла она.
        - На каком расстоянии работает портал?  - нетерпеливо поясняю.
        - Откуда я знаю,  - удивилась Черепаха.  - От количества затраченной энергии зависеть должно. Мы сначала оживить его должны, потом и займемся проверкой.
        - А до Земли?  - задумчиво спросил я.
        - С меня,  - после паузы сказала Черепаха,  - одно бесплатное лечение для твоего семейства. До такого я сама не додумалась. Надо срочно тащить новую партию травки тому анху в Нахаловку. Пусть не забудет нас уведомить, когда на Землю отправится. Или хотя бы познакомит с таким, регулярно посещающим. Надо хорошо обдумать, как заставить пронести второй комплект на ту сторону… Пусть плачут те самые армяне,  - радостно сказала она,  - мы придем к ним домой и вычистим их карманы!

        Эпилог

        Я сидел у себя в кабинете и внимательно слушал маленького пожилого китайца. А может, он просто морщинистый, но по виду ему давно пора внуков нянчить. По-русски он, хоть и с заметным акцентом, говорил не хуже меня, так что проблем в общении не было. Слышал я и раньше про таких деятелей неоднократно, но сталкиваться не доводилось. В наших краях «Охотники за головами» не водятся. Мы сами кого хочешь поймаем и в землю закопаем. А вот в Зонах такие люди бывают очень необходимы.
        Существует и неоднократно повторяется простая ситуация, когда преступник бежит с места, где он жил, в дальние края. Планета большая, есть, где прятаться. Конечно, никто не гарантирует, что в чужой Зоне тебя самого не ограбят или не прибьют, но тут уж смотря, что умудрился натворить. Никто не кинется тебя разыскивать за банальную кражу. Вернее, искать, может, и будут, но самостоятельно и не слишком далеко. Если уж встретят, не стоит обижаться - сам виноват. Другое дело, когда кража имеет астрономические размеры, или преступление связано с убийством, или еще какое осложнение. Если в городах обычно имеется что-то вроде полиции, то в Диком поле законов нет в принципе. Те же грабители рейдеров нередко убивают, а они, в свою очередь, не стесняются в ответных мерах.
        Вот и имеется такая очень неформальная организация. Все прекрасно знают, к кому и куда обратиться в случае необходимости, и примерно представляют, сколько такая работа стоит. От кражи вполне божеский процент - от трети до половины стоимости. За человека платят совсем другие деньги. Обычно приносят доказательство. Жизняк или голову. А лучше и то, и другое. В наших условиях это достаточно просто: суешь во «Флягу», и прекрасно сохраняется для опознания.
        Фокус в том, что охотники получают по факту. Принес - заработал. Авансов не дают, а отловить беглеца иногда не так уж просто, и занимает изрядно времени. Поэтому расценки огромные, и людей, специализирующихся на подобных делах, не так уж и много. У них свой, достаточно узкий круг, и репутация каждого зависит от поведения и выполнения контракта. Незнакомцу и без рекомендации никто не поверит. Честно говоря, работы обычно у них не много, просто потому что самых оголтелых выводят в расход на раннем этапе переселения. Человека в новых условиях прекрасно видно. Кто трудолюбив, а кто привык за чужой счет жить. Только жизнь она полосатая. От иного вроде и не ожидали, а он выкинет что-нибудь крайне неприятное. Так что совсем без работы охотники не остаются никогда. А большие гонорары помогают пережить пустой период.
        Этот недавно разыскал одного странного типа с повадками маньяка из фильма ужасов. Ко всему еще был меченый и очень неприятные способности имел. Я про такое в первый раз услышал. Куда там гипнотизерам из цирка! Внушить целой семье, что он их отец, порубив на фарш реального,  - это высокий класс. Не думаю, что привирает старик. Хорошего впечатления на меня производить не надо, он давно уже сам по себе живая легенда.
        А что, собственно, ему надо, я так и не понял. Посмотреть на Клан решил, что ли? Нет ли здесь для него потенциальных клиентов, причем в обоих смыслах. Так мне не жалко, пусть себе смотрит. Заодно и поделимся мудростью выживания. Он мне свои байки, я ему свои. Все лучше, чем решать очередной хозяйственный вопрос.
        «Телефон» завибрировал, и я машинально нажал «прием», не глядя на номер.
        - Есть,  - раздался довольный голос Летчика.  - Собирайся, тебя ждут великие дела.
        Где-то в желудке неприятно ёкнуло. Третий месяц ждем результата, а до этого два года пережевывали разнообразные варианты, казалось бы, ко всему готов, но все равно страшно. Врата на Землю открылись, и что там нас ждет - неизвестно.
        - Рафику я тоже сказал,  - сообщил Летчик.  - Он уже топает. Встречай.
        - Дела,  - понимающе кивнул китаец.
        - Ага,  - подтверждаю.  - Срочные.
        - Удачи,  - пожелал он мне, вставая и пожимая руку.
        «Вот это пожелание прямо в тему,  - благодарно подумал я.  - Она нам точно понадобиться…»

        Дорога на Землю

        Пролог

        - Что? Ты уже большой, сынок, постарайся сам заснуть. Не умею я толком выдумывать сказки. Может, тебе про Маугли рассказать? Да ладно, ишь, какой хитрый,  - про окружающий мир тебе объясни… Какая на фиг сказка, сплошная быль. А по заднице? Хорошо, слушай…
        В далекой-далекой галактике… а может, во Вселенной… короче, неизвестно где, вокруг местного светила вращается планета. Есть какие-то минимальные различия с Землей, но человек чувствует себя там вполне комфортно.
        Что значит, кто такой - человек? Вот Рафик человек, да и мама твоя тоже. А разные глупости про людей повторять не позволяй никому. Сразу в морду давай. Мало ли что один перекидываться умеет, а другой нет. Зато мама твоя предсказывать замечательно умеет. О чем это я? А! Назвали ту планету Землей-2. Человек ведь самовлюбленная скотина. Открывает новый континент и называет его Америкой, совершенно не задумываясь, что там уже проживают аборигены и у них уже для окружающего мира имеются свои оригинальные названия. Их ведь, людей, никто не звал, и даже прибывают они в наш мир все больше не по собственному желанию, а отрабатывая долги.
        Чем это я, собственно, недоволен? Ну, я и есть местный житель, тот самый абориген. По земным меркам, может, и нестандартный. А так вполне себе приятный с виду мужчина. Две руки, две ноги, голова одна и третьего глаза во лбу не имеется. Только я оборотень. Совершенно нормальная вещь. В здешних местах. Я такой не один. Нас несколько миллионов наберется. Подойдет возраст, и ты, сынок, таким же станешь. Очень симпатичным медвежонком. Точно тебе говорю. Мы такие вещи всегда знаем. Слушай, ты спать будешь или голову морочить?
        Давным-давно… Впрочем, нечто похожее было в начале. Повторяться не стоит…
        Лет шестьсот назад и у нас на планете имелись люди. Что достаточно странно, очень близкие генетически к пришельцам. Они еще и по уму недалеко ушли от новеньких, устроив сами себе одно большое самоуничтожение. Те тоже вечно трясутся при упоминании возможности Третей мировой. В наших легендах это называется Большая Война. Об этом в другой раз расскажу. И вообще выясню, чем вы там на детской площадке занимаетесь. Обязан и так знать. Знаешь? Так чего спрашиваешь? Ну, ясное дело, папа всегда лучше знает, но не сейчас. Дай одну историю закончить…
        И погибли люди, а мы остались. Несколько искусственно выведенных разумных рас. Эльфы, гномы и прочие орки - это люди потом приклеили нам такие привычные для себя названия. Это не совсем соответствует истине, а иногда совсем не соответствует. Да и самоназвания у рас имеются. Ничего не поделаешь - люди, с очередной Америкой.
        Оборотни… Нас делали как идеальных солдат. Лучшие реакции, обостренные чувства. Регенерация, хоть и не сказочная. В жизни ничего не дается просто так и мгновенно. Оставшись без людей, мы вполне себе нормально устроились, заняв огромные территории. Без начальства всегда неплохо. Ха! Скажешь тоже. Ни одно общество без иерархии существовать не способно. Только мы с мамой всего достигли своим трудом. Будешь ленивым, в Клане вечно шпынять станут. Не одной силой живет клановец, еще и мозги необходимы…Нет, я так никогда не закончу, или ты специально? Сынок, на бок лег, глаза закрыл!
        Но не дали нам спокойно жить! Добрались и до нас пришельцы. Понаехали… И те, у кого есть мозги, кто не привык дожидаться угрозы, сидя на одном месте, всерьез задумались. А большинству нигде и никогда очень не хочется менять свою жизнь. Подрастешь, поймешь почему. Почемучка…
        Немного нас таких оказалось, и пришлось шевелиться самостоятельно. Столетиями сознательно создавали замкнутое общество и особым любопытством не страдали. Те, кто хотел изменений, создали собственный Клан и двинулись искать новое место жительства.
        Не надо особо изучать историю, чтобы помнить, чем нередко кончались встречи двух народов. Кто сильнее - тот и прав. Кто сумеет, тот и подомнет под себя разных там индейцев или еще каких казахов. Мы, серьезно уступая землянам в технологиях, сохранили достаточно много знаний от прошлой цивилизации. Экстрасенсы и ведьмы среди нас ходят стаями. Чем могло закончиться прямое столкновение, никто бы не ответил.
        В любом случае крови бы было много. Оборотень вообще фигура мифологизированная, и люди, обнаружив их в реальности и в немалом количестве, могли всерьез перепугаться. А страх, бывает, и подвигает на жуткие дела - с горящими городами и войнами.
        Не волнуйся, сынок. На твою долю еще достанется. Не раз воевать придется.
        На роль руководителя Клана выдвинули человека. Планета у нас только с виду нормальная. Иногда случаются странные вещи… В оборотня можно, например, превратиться или в сновидца с пророческими снами. Между прочим, редкий дар. Наша мама та еще штучка. Алексей-Зверь свой парень - перекидываться умеет и ни в каких местных интригах не замешан. А в отношении общения с другими людьми - лучше не бывает. Идеал вождя.
        Алексей разработал план постепенного вживания. Переселить свой Клан поближе к людям, но так, чтобы не сталкиваться постоянно. Стать среди землян своими и привычными, попутно беря все возможное у человечества и не забывая использовать свое. Улучшение имеющихся земных образцов техники при помощи знаний свойств Вещей. Таким образом, появился в Клане Летчик. Странное многоликое существо… Вместо особо продвинутого компьютерного управления беспилотного самолета-разведчика неожиданно для всех появился искусственный разум. Перестарались, сами не поняли, что и как создали.
        За территорию пришлось повоевать с аборигенами. Потом налаживали связи с местными человеческими и нечеловеческими общинами. Разумные любого вида очень трепетно относятся к правам на территорию, ресурсам и своим традициям. А нам терпеть по соседству крыс-каннибалов не хотелось. Пришлось серьезно подсократить поголовье любителей кушать мясо, ходящее на двух ногах.
        Торговля в непростом деле вживания пришельцев во враждебно-подозрительное окружение совсем не последнее дело. Приспособились. Мы очень много знаем об окружающем мире и прекрасно умеем использовать его возможности. От предков остались не только отрывочные знания, но и самые разнообразные артефакты.
        Шло время. Контактов с чужаками становилось все больше. Даже жены и мужья появились из человеков у некоторых. У меня - Дашка, у моей подруги тигрицы - Доцент. Мы не расисты! Готовы принять в Клан любого. Лишь бы польза была. А клыки у него изо рта торчат или в свободное от работы время бегает в лес на четырех лапах, покрытый шерстью - это мелочи жизни. Гораздо важнее - уважает ли он наши обычаи. Тем более что общие дети у нас рождаются оборотнями. Никакая ассимиляция нам не грозит. Это мы людей стараемся в себе растворить. Понятно, произойдет это не завтра, но никуда они не денутся. Еще и не каждого к себе примем, а с большим разбором.
        И тут, в один прекрасный момент (а вполне возможно, для человечества и не очень) Клан обнаружил возможность попасть на Землю в обход не понятно к чему стремящемуся ЭГО. Рассказывать об этом людям, как на родной планете, так и на Земле, не было никакого резона. Зачем делиться с чужаками прекрасной возможностью получить бесконтрольный вход в богатейшие места, где прямо на улицах куча самого разнообразного добра валяется. Бери - не хочу. Главное, вовремя унести ноги…
        Ну что, хорошая сказка? О, медведь-первопредок, заснул наконец! То-то вопросы задавать перестал. Интересно все-таки, а что он понял? Маленький еще…

        Глава 1
        Земля. Таня

        - Что у вас?  - беря извещение, скучным голосом спросила девушка. Ей все эти бесконечные посетители надоели до смерти еще на второй день после поступления на работу. Нехотя встала, прошла вдоль полок, взяла с одной из них небольшую коробку. «Посылка»,  - констатировала она. И сказала, обращаясь к Тане:
        - Ваш паспорт.
        Таня протянула ей документ и, пока та оформляла квитанцию, попыталась рассмотреть на посылке обратный адрес. Некому было посылать подарки из Санкт-Петербурга, но имя и фамилия ее, адрес тоже - все правильно написано.
        - Распишитесь,  - раздраженно сказала почтовая служащая, не дождавшись реакции, подсовывая ей большой гроссбух и тыкая пальцем в строчку. Таня машинально поставила подпись в нужной строчке, отмеченной галочкой, и отошла к столу.
        Бандероль была заклеена на совесть, и первая попытка раскрыть ее не удалась. Таня рванула с силой и порвала картон. В самопальной коробке, заклеенной со всех сторон скотчем, обнаружился «наладонник», а сверху лежало письмо, написанное знакомым почерком. Сердце быстро застучало, и кровь бросилась в голову. Она села на стул и воровато оглянулась. Никто не обращал на нее внимания. Кто-то стоял в очереди к окошечку почты, кто-то разглядывал стенд с плакатами. До чужой посылки никому не было дела.
        «Я очень надеюсь,  - торопливо читала она,  - что за шесть с лишним лет, прошедших с моего отъезда, у тебя было время повзрослеть, и ты не станешь громко орать, получив эту посылку».
        Таня презрительно фыркнула, оценивая умственные способности брата не слишком высоко.
        «Я специально просил отправить посылку на твое имя, а не на имя родителей - не надо их волновать. Никому пока ничего не говори и не показывай. Ничего, особенно упаковку, не выбрасывай. Найди пустое закрытое помещение, вроде нашего гаража, если он еще сохранился, и включи там. Это важно, чтобы чужих не было. Я не знаю, как долго шло до Москвы, но поставь сначала прибор на зарядку. Ничему не удивляйся, внимательно следуй инструкции».
        Подписи в конце письма не было.
        После визита «человека-магнитофона», присланного когда-то Алексеем, который заученно, механическим голосом, отбарабанив текст послания от брата, мгновенно его забыл, Таня не думала, что ее можно особо удивить, и втайне всегда надеялась на что-то такое. Если один раз удалось брату прислать того странного посланника, почему не может повториться? Про тот визит они всей семьей вообще дружно помалкивали. Предупреждение было достаточно ясным, да и попасть под наблюдение разных ФСБ и прочих ЦРУ им совсем не хотелось. Вслух она никогда и ничего не говорила ни родителям, ни друзьям, но ждала неизвестно чего. Вот и дождалась.
        Таня положила коробку в сумку и торопливо направилась к поставленному на прикол у дверей почты мотороллеру, на ходу набирая на мобильнике домашний телефон. Надо было предупредить родителей, что задержится. Хотя машину пришлось продать, еще когда мать лечилась в обычной больнице, гараж, как ни странно, сохранился. Всё собирались избавиться, да так и не раскачались. Вроде как последняя память об Алексее. Там хранились его вещи и собирались друзья в старые времена. Теперь в случае необходимости починки мотороллера она подъезжала туда, и знакомые делали все необходимое гораздо быстрее и дешевле, чем в фирменных гаражах. Собственно, она и сама обычно способна понять, где проблема, но всегда лучше поговорить с нормальным специалистом.
        Таня с натугой потянула дверь гаража и щелкнула выключателем. Застарелый затхлый запах ударил ей в нос. Порядок здесь не наводили очень давно. У нее тоже особого желания не возникало. Вытащив приборчик из коробки, поставила его на верстак у стенки, воткнула шнур в розетку. Закрыла дверь на задвижку, потом стряхнула пыль с валяющегося на боку стула и подтащила его поближе к верстаку, чтобы смотреть сидя.
        «Наладонник» приветливо засветился, и на экранчике появилась надпись:
        «Ты - Таня Михайлова, сестра Алексея? Если да, нажми клавишу “энтер”».
        «Ты одна?  - появилась еще одна строчка после нажатия клавиши.  - Если да, снова нажми “энтер”».
        Что-то щелкнуло после удара по клавише, и из корпуса выдвинулась иголка.
        «А теперь,  - появилась третья надпись,  - уколи палец до крови». И после паузы: «Надо!»
        «Ничему не удивляйся»,  - вспомнила Таня строчку из письма и ткнула пальцем в иголку. Та мгновенно убралась внутрь корпуса. Несколько секунд ничего не происходило, потом «наладонник» громко хмыкнул, от чего она вздрогнула, и сообщил приятным мужским голосом:
        «Порядок,  - засветилась новая строка.  - Тест прошла, действительно родная сестра. Образец крови совпадает. Ты можешь говорить вслух и задавать вопросы, если они возникнут. Для начала я тебе покажу фотографии. Смотри внимательно».
        На экране появилось изображение Алексея. Он стоял на фоне стены, закрытой еще и белой тканью. Понять, где это, по фотографии невозможно. Потом появился повзрослевший Рафик.
        «Узнаешь?»  - спросил голос.
        - Конечно. А зачем это?
        «Ну и для интереса, что они живы-здоровы, и есть продолжение. Они не знали, выгорит дело или нет, но попытка не пытка. Я потом подробно объясню»,  - сообщил посланник.
        - А ты кто?  - подозрительно спросила Таня.
        «Я,  - голос замялся,  - ну, скажем… Ты фэнтези читаешь?..»
        - Кто ж, интересно, не читает, после того как эльфы заявились на Землю?!
        «Вот,  - радостно сказал голос.  - Там в книгах главный герой очень часто таскается с волшебным говорящим предметом, что достался ему на халяву и который вечно идиотски шутит. Но в самый ответственный момент дает правильный совет и всех спасает».
        - То есть ты хочешь сказать, что ты, «наладонник», и есть этот самый волшебный предмет?  - скептически поинтересовалась Таня.
        «Нет, конечно. Я - внутри. Потом, когда разберешь, увидишь черную капсулу. Вот это я и есть. Немного терпения. Смотри дальше».
        - А имя у тебя есть, волшебная черная капсула?
        «Зови меня Протей,  - сказал “наладонник”.  - Был такой в греческой мифологии. Ладно, смотри дальше».
        На экране появилась очередная фотография.
        «Это Ярослав… А вот это Мария,  - демонстрируя еще одну фотографию, сообщил он.  - Запомни лица - это важно».
        - Ну, и что дальше?
        «Дальше будет не очень интересно, но без этого не обойтись. Берешь коробку от “наладонника” и кладешь в ведро с водой. Вода здесь есть?  - озаботился он.  - Очень неудобно, когда лежишь и не видишь, что вокруг происходит».
        - Воду я найду, здесь по соседству кран имеется, а вот ведро…  - разглядывая наваленные кучей вещи, задумчиво пробормотала Таня.
        «Это неважно, какой сосуд. Главное, чтобы коробку засунуть целиком в воду. Минут пятнадцать нужно подержать. Помада, надеюсь, у тебя есть?»
        - Конечно,  - удивленно ответила Таня,  - а зачем?
        «Ее тоже в воду. Мы проверяли рецептуру, там должны содержаться витаминизированные добавки, они действуют как катализатор. Если не выйдет, придется в аптеку бежать, какой-нибудь мультивитамин покупать. Должно получиться… Если ты, конечно, не покупаешь какую-то фигню на базаре,  - добавил он после паузы и продолжил инструктировать:  - А пока требуется в центре расчистить квадрат два на два метра. Возьмешь рулетку и тщательно промеряешь стороны абсолютно точно. Можно даже каким-нибудь лезвием нацарапать. Пол внутри должен быть не только свободным, но и чистым, так что мусор весь убрать! Давай, ищи ведро…»
        - А по сторонам света этот квадрат ориентировать не надо?  - съязвила девушка.  - И вообще, ты ведь обещал объяснить…
        «Нет,  - радостно сказал Протей.  - Стороны совершенно не важно. Главное, совпадение размеров, без этого не сработает. А объяснить - это без проблем. Если получится, будет телепортатор».
        - Что-о-о?!  - замерла Таня с веником в руках.
        «”Телепортатор”, “пробой”, “дверь”, “кабина для перемещения”… много есть разных слов. Перевозки и переход туда-сюда, понимаешь?»
        - Еще бы.
        «Вот. Поэтому все должно быть строго секретно. Главное, молча. За подобную штуку кому хочешь, будь он сам президент Российской Федерации, ноги вырвут и другим концом вставят. Поэтому и запоминать нужно лица. Других быть не должно. Хотя,  - добавил он,  - если уж придут другие, лучше сразу повеситься, не задавая вопросов, так что пользы от этого особой нет, но хоть не напугаешься, обнаружив неизвестного. Есть только одна проблема,  - продолжил Протей доверительным тоном,  - мы не знаем, сработает или нет. В пределах планеты все нормально, но такого еще никто не делал. А может, и делали, но мы этого не знаем,  - самокритично добавил он.  - Посмотреть вблизи на эльфийские переходы нам не удалось. А так, издалека, очень похоже,  - подвел итог Протей и поторопил:  - Работать будешь или продолжишь рассматривать меня?!»
        - Рассказывай!  - потребовала Таня.
        «Да больше и нечего говорить. Я тебе скажу, что и куда, ты сделаешь. А там ждут результата. Одна проблема уже есть, мы надеялись получить еще и связь, но я не могу законтачить с другой стороной. Видимо, расстояние слишком большое. Если через пару суток нас никто не посетит, значит, фокус не удался. Тогда обсудим, как жить дальше. Увидишь, я хоть и не из книжки, но польза от меня будет серьезная».
        Так толком ничего и не поняв, Таня все-таки приступила к делу.
        «Поверни меня… ага, молодец,  - сказал он через час.  - Вытаскивай все, что там имеется, из воды, меня поставь обратно на стол и подробно рассказывай, что видишь, мне со стола ничего не разглядеть».
        - Имеем вместо кусков коробки четыре треугольника из какого-то пластика, с очень странным орнаментом. Раньше они были чем-то покрыты,  - Таня ковырнула пальцем маленький кусок пленки, отдирая его,  - и похожи на картон, а сейчас все сползло.
        «Это хорошо. Отправлять без прикрытия нельзя было, не положено, поэтому спрятали. Для того вода и требовалась, чтобы очистить. Клади их по углам квадрата, так чтобы рисунок был как на экране. Гипотенуза в центр направлена. Знаешь, что такое?  - Таня хмыкнула.  - Это я шучу. Мне положено по роли, я волшебный предмет, отпускающий идиотские реплики, над которыми смеется один автор. Катеты по углам. Очень точно по нарисованным линиям. Еще раз проверь соответствие рисунков изображению на экране у меня. Очень важно, иначе не сработает. Вот смотри, на экране замигала загогулина на одном из треугольников. Он должен быть напротив вот этого. Второй засветился красным…»
        - Да правильно я поставила,  - с возмущением сказала Таня.
        «Ну и хорошо. Теперь снимешь заднюю крышку “наладонника” и вынимаешь оттуда пять капсул. Черную очень тщательно прячешь. Лучше всего в карман, ни в коем случае не в сумочку, не хватает еще, чтобы ее у тебя вырвали. Это на самом деле и буду я. Как только выйду наружу, говорить больше не смогу. Я использую для этого возможности аппаратуры, а без них тяжело. У тебя есть компьютер?»  - внезапно озаботился он.
        - Ноут, только он уже не новый.
        «Это не важно. Динамики есть - и уже хорошо. Положишь меня рядом с жестким диском. Там я уже сам разберусь. А остальные капсулы - белые. Ставишь по одной сверху на каждый треугольник. Пальцем пощупай, там в центре есть маленькая ямка. Точно на нее. Заранее заряжать боялись, эльфы могли и почуять работающий артефакт. Теперь закрываешь дверь гаража на замок и идешь домой. “Наладонник” можешь выкинуть в мусор, он больше не работает, одна видимость для моей перевозки. Да,  - вспомнил он,  - пока я подключусь к твоему ноутбуку, несколько часов может пройти, не нервничай, что молчу. И не рассказывай пока ничего никому, даже родителям».
        - Послушай,  - нерешительно сказала Таня,  - а может, подождать здесь?
        «Не стоит. Телепортатор все равно не заработает, пока капсулы не растворятся. Может - сутки, может - двое. Родители забеспокоятся и начнут тебя искать. А потом неизвестно, какой результат будет. Сидеть и ждать у моря погоды не имеет смысла. Завтра зайдешь, проверишь. Если за столько лет ничего не украли, значит, никто не полезет».


        «Ну сколько тебе повторять,  - возмущенно сказал динамик,  - я не волшебная палочка, тем более не всезнайка. Я - ИскИн»,  - гордо сказал Протей.
        - Чего?
        «Искусственный интеллект, умная ты моя,  - поведал грустный голос.  - Это означает одну простую вещь. Я не сижу, высчитывая со страшной скоростью, в каких пропорциях смешивать цемент и песок, чтобы бетон на стройке схватился за час. Я просто беру в Интернете или на диске нужный справочник и выдаю марку. А если потребуется, в другом справочнике посмотрю пропорции и ингредиенты. Совершенно не надо всю эту муть запоминать. На самом деле я являюсь администратором той вещи, к которой подключаюсь. Я использую ее возможности по прямому назначению. При этом, если я качаю информацию… а у тебя очень маленькая скорость…»
        - Можно и больше, но дорого.
        «Это мы потом обсудим, я могу работать гораздо быстрее. Так вот,  - продолжил Протей,  - я способен разделять потоки информации и выводить на экран только часть, продолжая заниматься совсем другим делом. Вся проблема в том, что если не вставлен диск, то записать информацию я не могу. А если к компьютеру, скажем, не подсоединена камера, то я и не вижу собеседника, а посторонним обо мне лучше не знать. Именно поэтому я прошу закрывать дверь, прежде чем приступать к вопросам. Понимаешь?»
        - Пока что я понимаю, что ты хочешь еще и видеокамеру, а денег у меня нет.
        «Сложно с тобой,  - пожаловался Протей.  - Я тебе про высокие порывы, а ты про деньги. Камера - это само собой, но не прямо сейчас. Пока что я пытаюсь объяснить, что возможно, а что нет. Я тебе не хакер из кино, лениво тыкающий пальчиком и через минуту рассматривающий совершенно секретные файлы. Пока я имею доступ в Интернет, я могу оттуда вытащить очень многое, особенно, если заплатить. Так что если ты попросишь создать дворец, могу найти реальный проект и внести в него необходимые изменения. Впрочем, Интернет ваш - огромная куча мусора. Тут порнухи больше, чем нужно самому озабоченному человеку, а вот полезного материала быстро не найдешь. Так что идей гениальных от меня ждать не стоит. Я использую только то, что уже существует. Если компьютеры или другие приборы связаны в локальную Сеть, могу работать на них одновременно. Причем если в одном имеются самые новейшие прибамбасы, а в другом нет, то я могу говорить с тобой через второй. Если подсоединена камера или принтер, то, неважно где нахожусь, могу ими пользоваться. Залезть в чужой компьютер не могу. Просто я знаю, как ими пользоваться, больше
обычного человека. Конечно, любой специалист заткнет меня за пояс без проблем. Только он узкий специалист, а я - широкого профиля. Правда, есть одна поправка к сказанному. На сегодня я знаю несколько языков. Но это на слух. Письменных только четыре, и английского языка среди них нет. В Зоне он без надобности. Разговорный - совсем другое дело, если нужно, могу все сказать, но вот с письменностью беда, раньше совершенно не требовалось тексты читать. Так что вариантов у нас два. Или ты читаешь мне информацию с экрана вслух и записываешь перевод, или терпеливо ждешь пару дней, пока я подучусь. В принципе, это не большая проблема».
        - Минутку, это что за Зона, в которой ты проживал?  - спросила девушка.  - По какой статье чалился?
        «Это шутка была,  - после паузы сказал Протей.  - А я сразу не понял. Зона - это не лагерь для ваших уголовников. Зона - это место, где живут прибывшие с Земли. Только это пока обсуждать с тобой не стану, о чем и раньше предупреждал. И если контакт не получится, вообще не буду. Меньше знаешь - лучше спишь».
        - Про языки тоже не скажешь?  - с насмешкой спросила Таня.
        «Совершенно лишняя информация,  - согласился Протей.  - Потерпи. Если уж наше дело не выгорит, как минимум начнем зарабатывать много рубликов на переводах».
        - А…
        «Стоп,  - вдруг резко сказал он.  - Помолчи… Есть звонок. Сработал портал!»
        Таня вскочила, заметалась по комнате.
        «Спокойно,  - хихикнул Протей.  - Не надо бегать как курица, которую ловят, чтобы зарезать. Получасом раньше, получасом позже - уже не важно… Подождут. Там все равно замок снаружи».


        - Рафик!  - воскликнула Таня, радостно повисая на шее Каримова, Лешкиного друга.
        - Выросла, красивая стала,  - обнимая ее, пробасил тот.  - Жизнь продолжается.
        - А Лешка?  - спросила девушка, отстраняясь.  - Где он?
        - Все в порядке. Просто, когда портал заработал, он далеко был. Вот мы и решили не дожидаться.
        - Здравствуй,  - сказал двухметровый накаченный парень, появившийся из-за спины Рафика. На вид лет двадцати пяти, курносый брюнет.
        Как его можно было раньше не заметить в тесном помещении, Таня не поняла.
        - Я тебя видела на фотографии. Ты - Ярослав.
        - Ага,  - подтвердил он.  - Он самый.
        - Что?  - спросил Рафик.
        - Ничего страшного. Прямо на удивление очень низкий расход энергии. Мы отправили подтверждение о прибытии,  - пояснил он Тане.  - Энергии выше крыши осталось, но у меня еще и «Молния» с собой. Подсоединить переходник, и два часа максимум все будет в лучшем виде.
        - «Молния?»  - переспросил Рафик.  - Еще одна?
        - Мы с Дашкой известные куркули,  - улыбнулся тот.  - В нашем поселке Пост, как в Греции - всё есть! И еще немного…
        - И насколько хватит?
        - Откуда мне знать?  - изумился Ярослав.  - Пару сотен ходок с гарантией, даже если грузовиком кататься, а потом я к ЛЭП подключусь. Не пропадем.
        - Это вы о чем?  - спросила Таня.
        - Да ерунда… Мы заранее не знали, сколько энергии портал жрет. Запросто могли влипнуть, но пронесло.
        - Дать бы вам по шее за такие эксперименты. На кроликах тренироваться надо, а не на людях. А если бы нас размазало тонким слоем от Земли до Марса?
        - Обижаешь. У нас все в лучшем виде. Если контакта нет, не срабатывает. Энергии мало - лезь в портал хоть головой, хоть ногами - проку не будет. Сам видел, мембрана появляется, если только переход возможен.
        - Так,  - сказал Рафик, обращаясь к девушке.  - Извини. Давай-ка сядем, и серьезно поговорим.
        Когда они уселись на старые автомобильные покрышки, а Ярослав устроился прямо на полу, причем так, чтобы видеть дверь, Рафик спросил:
        - Васька у вас был, про нас рассказывал?
        - Это ты про того алкаша, «человека-магнитофона»? Да, приходил и рассказывал… про Дикий Запад и коров с лошадьми… Уровень развития еще тот - на уровне девятнадцатого века!
        - Уже хорошо,  - кивнул Рафик.  - Значит, должна понимать кое-что. Мы там,  - он потыкал пальцами в сторону потолка,  - осваиваем просторы без правительства, полиции, и в меру собственного разумения. Зашибись, как иногда весело…  - грустно хмыкнул он.  - Ты, Тань, уже не ребенок, должна понять. У нас, собственно, и выбора особого не было - или к тебе обратиться, или к кому-то из родителей. А они друг от друга скрывать не будут. Что знают двое, то обычно знают и те, кому не нужно. Этот портал насквозь незаконный, и если дело всплывет, нам непременно сделают секир-башка там, а к тому, кто здесь нам помогает, могут прийти кто угодно - от чекистов до обычных бандитов. Сама должна понимать, что такое портал. Ведь через него можно шастать в тыл к противнику с диверсионной целью, а можно и американского президента выкрасть из постели… И наркоту через границу тоннами таскать - тоже неплохо. Никакая таможня не остановит. Можно, конечно, из чувства глубокого патриотизма на родную разведку поработать (они заодно и спрячут ото всех), но очень не хочется всю оставшуюся жизнь на вопросы отвечать и под охраной в
туалет ходить.
        Ярослав хмыкнул.
        - А ему государство Российское вообще до одного места,  - пояснил Рафик, кивнув на Ярослава.  - Он родился там… и плевать хотел на козни пиндосов в отношении расширения НАТО на восток. Кстати, а расширяется?
        - Да нет, всё еще договариваются…  - пожала плечами Таня.
        - Ну, у нас пока никакого интереса в этом нет. Как и всемирное потепление нас не волнует пока. Мы заинтересованы в том, чтобы обеспечить себе и своим семьям хорошую жизнь там. Возвращаться пока нет желания. Да и сомневаюсь, что правительство из-за нас на конфликт с эльфами пойдет. Сдадут без вопросов. Так что мы собираемся очень тихо и спокойно покупать здесь, на Земле, всё необходимое и таскать туда, на нашу планету. А высокую политику и мафию оставляем тем, кто этим занимается профессионально. Короче, все это очень опасно. Ты для нас много сделала, но тебе надо хорошо подумать. Это не игра, тут, если мы нарвемся, будут самые настоящие трупы. Нам не привыкать, а тебе в это лезть совсем не обязательно.
        - И что,  - звенящим от обиды голосом воскликнула Таня,  - вы сейчас выйдете и испаритесь в неизвестном направлении?! А мне лет через пять еще раз придет открытка с пожеланиями здоровья?
        - Ну кто так отговаривает?  - глянув на Рафика, спросил Ярослав.  - Нашел, чем пугать - опасностями и приключениями… Надо было сказать, что мы тут проездом, по делам межпланетной бухгалтерии. Бумага туда - бумага сюда, и три тысячи начальников с проверяющими ревизорами… Если она сестра Зверя, так и характер должен иметься!
        Посмотрел пристально на Таню, спросил:
        - Хочешь изменить свою нормальную жизнь и работать с нами?
        - Да!  - не задумываясь, ответила она.
        - У тебя есть время подумать до завтрашнего утра. А сейчас слушай и запоминай. Слово старшего - закон. Твои желания никого не интересуют. Возражать можно потом, но сначала приказ выполнить. Общее благо важнее личного. Если нужно убить товарища, чтобы информация не пошла дальше, мы это сделаем. Сначала попытаемся вытащить, но если не удастся, убьем своего. Это не красивые слова. Так мы живем. Мы стараемся избегать крайностей, поэтому тебе поставят блок. Ты просто не сможешь говорить о некоторых вещах с посторонними.
        И, глядя пристально Тане в глаза, подытожил:
        - Или ты утром даешь согласие на эти условия, или дальнейшего разговора не будет. Подумай хорошо - дороги назад не будет.
        - А спросить можно?
        - Конечно.
        - Я могу побывать там?
        Парни засмеялись.
        - Обязательно,  - серьезно сказал Ярослав.  - При первой возможности. Только тебе вряд ли понравится. Знаю я вас, горожан. На природу в отпуск - у костра посидеть… Сутки-двое даже приятно. Жить постоянно - совсем другое дело. Ты все-таки подумай и не гони коня. Знаешь что? Поговори с Протеем. Спроси его про Клан. Он лучше сообразит, как рассказать. А то мне в голову приходят только разные малопривлекательные вещи про дойку коров, копание огорода и стрельбу по соседям, которые не прочь тебя скушать. В буквальном смысле. Зажарить и съесть.
        Татьяна слушала молча. Она никак не могла поверить в факт пребывания в гараже этих двух парней. К реальности ее вернул Ярослав, сказав:
        - А сейчас нам стоит подумать, где переночевать, к тебе мы точно не пойдем. Сложно будет объяснить появление. Я еще могу за хорошего знакомого сойти, а вот Рафика твои родители помнить должны прекрасно.
        - Ко мне тем более нельзя,  - сообщил Рафик.
        - Вот это как раз не проблема,  - победно улыбнулась Таня и достала мобильник.  - Сейчас будет вам хата на ночь, а потом уже и подумаем спокойно.  - Петя? Вот хорошо, что застала,  - поправляя волосы, замурлыкала она в трубку.  - Ты говорил, что в выходные на шашлыки на дачу собрался? Нет, спасибо… в другой раз… У меня проблема. Тут неожиданно нагрянули два родственничка на пару дней, им надо где-то заночевать. Вот я и подумала про тебя… Да я бы с радостью с тобой на дачу, но не могу их бросить - они в первый раз в Москве. Не волнуйся, всё будет в лучшем виде, ничего не поломают… А я обязуюсь убрать твой стандартный свинарник. Слушай, предки твои вдруг не появятся с удивленными вопросами? Ага, спасибо. Сейчас такси поймаем и подъедем. Целую.
        - А денег у нас тоже нет,  - вставая с пола, сообщил Ярослав. При этом из-под расстегнутой куртки выглянул ствол «Узи».
        - Я заплачу, только у нас не принято вот так с оружием ходить. Менты не поймут. Да и таксист напугаться может.
        - Сейчас,  - вздохнув, сказал Ярослав. Достал из-под верстака маленький чемоданчик, обитый кожей, и, открыв крышку, начал складывать туда сначала автомат, потом пистолет из подмышечной кобуры, потом еще один из-за спины. Туда же отправились несколько обойм и здоровенный нож с пояса. Рафик подмигнул Тане и добавил еще один пистолет с ножом.
        Таня удивленно отметила - чемоданчик при этом оставался совершенно пуст.
        - Это не чудеса,  - сообщил Рафик.  - Это просто приятные мелочи, за каждую из которых люди убьют не задумываясь.


        Таня ткнула пальцем в кнопку звонка и, прислушиваясь к его трелям, поправила тяжелую сумку на плече. Дверь распахнулась, и на пороге появился Рафик в одних штанах и босиком. Взгляд невольно уперся в шрам на боку. Раньше его вроде не было.
        - А, это ты,  - сказал он, отодвигаясь в сторону и пропуская ее в квартиру.  - Я думал, Ярослав вернулся. Это у тебя что?  - подхватывая сумку, поинтересовался он.
        - Продукты принесла. Я ведь знаю, у Петьки в холодильнике ничего нет.
        - Вот с этим у нас порядок,  - обрадовал Рафик.  - Чтобы без жрачки в поход отправляться - такого среди нашего брата рейдера в природе не бывает. Прошу,  - демонстрируя кухню, провозгласил он.
        - О!  - изумленно воскликнула Таня.
        Она не в первый раз была в этой квартире однокурсника, превращенной тем в филиал пивнушки. Нормальное состояние для него - стол, застеленный газетами, початая бутылка на столе, вскрытые консервные банки с остатками еды, несколько грязных тарелок в раковине, стойкий мерзкий запах загашенных бычков в пепельнице и батареи пустых бутылок из-под пива и водки вдоль стен. В холодильнике из продуктов - засохший сыр с испорченным йогуртом. Естественно, никакой уборки отродясь Петькой не проводилось, только разве накануне посещения родителями своего непутевого чада.
        Сейчас в кухне царили чистота и порядок. Пол вымыт, постоянный запах нестиранных носков и сивухи куда-то исчез. Не было даже пустых бутылок, а на столе стояли чистые тарелки со стаканами, салат из огурцов с помидорами, а на плите жарилась картошка.
        - Это не я,  - ухмыльнулся Рафик.  - Это Ярослав у нас большой нелюбитель грязи и встает с рассветом. Привык у себя начинать работать с восходом солнца. Деревня. Про электрическую лампочку только недавно выяснил, но еще не приспособился. Солнце есть - работает. Село за горизонт - спать пошел. Привычка - великая вещь. Кушать будешь?
        - А буду,  - согласилась Таня, усаживаясь.  - Торопилась с утра, только один бутерброд и умяла.
        - Вот и хорошо,  - раскладывая еду по тарелкам, сказал Рафик.  - На тебе вилку, приступай.
        - А где он?
        - Придет скоро. Пошел посмотреть окрестности. А что ты так на меня смотришь?
        - Знаешь, я тебя помню, когда ты приезжал из армии в отпуск и потом. Ты сегодняшний не очень совмещаешься с теми. Один был веселый парень, вырвавшийся из армии на короткое время и готовый бежать за развлечениями, а другой - спившийся алкаш. Даже ведешь себя по-другому.
        - Так не мальчик уже,  - усаживаясь напротив и пододвигая к себе тарелку, ответил Рафик.  - Больше восьми лет минуло с момента моего отбытия с Земли туда. Столько всего произошло! Ноги новые выросли, жена и ребенок появились.  - Он подумал и добавил:  - И еще много всякого. Там жизнь резкая. Как на фронте - год за три идет. Только пенсии не начисляют, что имеешь, на то и живешь. У всех по-разному. Кто нормально устроился, а кто и не очень. Я вот очень удачно в свое время познакомился с Алексеем. Сам даже и не догадывался, насколько. Он та-а-ак поднялся,  - протянул Рафик и покачал головой,  - что, по нашим масштабам, практически олигархом стал. Ходит с охраной. И сюда его просто не отпустят, слишком много на него завязано. Ну а я вроде как рядом. Где он не может находиться, там его и заменяю. Как я понимаю,  - взглянув на Татьяну, сказал он,  - на тебя разумные слова не подействовали, очень тебе хочется приключений на задницу. Имей в виду, про приказы и прочее Ярослав вовсе не шутки шутил. У них в Клане с этим строго.
        - У них?
        - Ага,  - согласился Рафик,  - правильно соображаешь. Есть они, Леха с командой, и есть я. Еще непременно Мария прибудет, большой специалист по разным штучкам-дрючкам. Мы работаем вместе, но я нужен больше как консультант по здешним делам. Разные земные тонкости… Как напарник мой здесь осмотрится, мне вежливо покажут на дом. Собственно, оно и правильно. Они ни в каких базах данных не числятся, а вот я вполне могу вызвать кучу вопросов у разных интересантов, если влипну.
        - Вам все равно нужен здесь кто-то, кому можно верить,  - возразила Таня.  - Не за деньги, а просто потому, что свой. Я для вас лучший вариант и согласна исполнять приказы, вы ведь сильно от здешней жизни оторвались - даже сколько мусорам давать, и то не знаете. Без местного жителя не обойтись. А Ярослав твой вообще ничего не понимает, если там родился. Мало ли что по-русски разговаривает, он же может проколоться моментально на ерунде. Начнет от автобуса шарахаться или через дорогу пойдет на красный светофор. Как ты его одного отпустил, не понимаю.
        - Не такой уж он беспомощный,  - насмешливо сказал Рафик.  - И ориентируется в Москве очень прилично. А польза от него огромная. Я тебе честно скажу, может, больше чем от меня. Я тут по блату, из-за старой дружбы с Лехой… И малого количества таких… ну, которые не будут пугаться поезда в метро. Я тебе сейчас страшную военную тайну скажу: нас, способных гулять по Земле и не обращать на себя внимания, есть еще трое. Число посвященных в наличие портала крайне ограничено. Твой брат, Мария, с которой ты еще непременно познакомишься, и жена Ярослава. Есть еще один, но ему настолько не доверяют. Леху сюда не пустят, от его авторитета там слишком много зависит, а Дашке, своей жене, Ярослав запретил подобные фокусы, так что до поры до времени только мы и будем.
        - Извини, но у меня такое впечатление, что ты, когда называешь его по имени, вроде как запинаешься.
        - Да?  - удивился Рафик.  - Наверное, не привык. Мы все имеем официальное имя по паспорту и кличку. А некоторые охотнее отзываются на прозвища. Вот Ярославом, Славой или, тем более, Вячеславом его никто никогда не называет. А,  - махнул он рукой.  - Когда мы познакомились, звали его Живой, а уже несколько лет зовут Гномом.
        - Почему?
        - Есть причины,  - смущенно сказал Рафик.  - Даже куча причин. Кликуху не просто так вешают. И горшок с золотом имеется, и подземелья, и за работу… Но тебе это сейчас ни к чему.
        - А тебя как зовут?
        - Чаще всего Безногим, по старой привычке. Еще Соседом. Потому что не свой, но рядом. Там с этим очень четко. Есть Клан, где в роли «крестного отца» уселся Алексей. Это не банда, а вроде как племя. И солдаты, и крестьяне, и пастухи, и мастера. Все на клятве и присяге: «Вступая в ряды, обязуюсь… и если нарушу клятву, пусть покарает меня рука моих товарищей…»  - ну, в таком роде. А мне одной присяги на всю жизнь хватило. Самостоятельно и так прекрасно прожить можно. Не гонят, как незаменимого специалиста,  - он усмехнулся и не стал больше ничего объяснять.  - А у Гнома масса достоинств имеется. Во-первых, он у Зверя, в смысле у Лехи, ходит в роли не то правой, не то левой руки. На самом деле - указательного пальца.
        Таня согнула палец, имитируя стрельбу: «Пиф-паф!»
        - Ага,  - кивнул Рафик.  - В этом самом смысле. И при этом у них какие-то свои счеты. Зверь ему жизнь спас, и Гном себя считает обязанным. Вроде как долг отдает. Пока ответно жизнь не спасет, свободным считать себя не может. По тамошним понятиям, ему даже в голову стукнуть не может, что можно предать.  - Он снова усмехнулся.  - Только ты не думай, что это на тебя распространяется.
        Таня поковыряла в тарелке, отодвинула ее от себя. А Рафик продолжил:
        - Во-вторых, Ярослав большой специалист по разным штучкам, включая портал. Вообще мастер на все руки. Из любого дерьма сделает нечто полезное… А уж пользоваться разными странными Вещами умеет замечательно. Там, за небесами, кроме чемоданчика, который ты видела, есть масса всякого. Я раньше на продажу добывал. Даже на Земле ничего близко похожего пока не делают. И, в-третьих, у таких, как я или ты, может появиться соблазн остаться на Земле, пойти в ФСБ, продать информацию. Ему это ни к чему. Его дом, семья и его интересы там, на Земле-2. Если надо будет, он по трупам пойдет или себя подорвет, но своих не сдаст. Для него важно не то, что про него подумают, а что он считает правильным. В Клане на эту тему целая философия с религиозным уклоном существует, с воздаянием после смерти. Что хорошо и что плохо. «Смерть не важна. Если долгов за тобой нет, ты родишься снова среди своих». Они, как индусы, верят в переселение душ. Только без баобаба. В дерево или таракана душа не вселяется, исключительно в сапиенсов.
        Они посидели, глядя друг на друга, и Таня, откинув челку со лба, сказала:
        - Ладно, я поняла. Давай я тебе расскажу, что надумала.
        - С интересом слушаю,  - собирая посуду, сказал Рафик.
        - Оставь, я сама. Спасибо, кстати, за завтрак,  - Таня кивнула. И продолжила решительно:  - Вы не можете просто пойти и купить, что вам надо. Денег у вас нет, документов тоже. Я помню, что паспорта забирали эльфы при отбытии, но даже если бы они и имелись на руках, то светиться нельзя, а покупки необходимы в оптовых масштабах и неоднократные. Вы ж не за мешком с мукой прибыли, а для этого самого Клана стараетесь. Значит, что?
        - И что?  - с интересом спросил Рафик.
        - Нельзя спешить. Надо тихонько вживаться. Искать возможность получить документы. Наверняка вы что-то притащили на продажу. Чемоданчик мне очень понравился вчерашний. Только это четкий след. До эльфов дойти может, да и вообще множество народа заинтересуется. Надо снять квартиру для вас, большое помещение под склад, чтобы иметь возможность открывать портал не в гараже и где-то хранить купленное. Может быть, зарегистрировать официально какую-то посредническую фирму по купле-перепродаже. Тут опять же документы нужны и человек, понимающий в бухгалтерии. Можно еще грабить богатых и уголовников, но это в кино просто. Какой бы он ни был замечательный,  - она согнула палец,  - пиф-паф, можно легко спалиться. Ну, раз, может быть, для начального капитала, и сразу лечь на дно. Больше нельзя - найдут.
        - Ты учишься?  - неожиданно спросил Рафик.
        - Да в МГАВМиБ,  - растерянно ответила Таня.
        - Чего?
        - В Московской государственной ветеринарной академии. Четвертый курс.
        - Собаки, кошки?
        - Мелкие домашние и экзотические животные. Профилактика, диагностика, болезни, хирургия. Лошади с коровами. Селекция. Фермерские хозяйства, птицы, рыбы, звери, пчелы. Всего понемногу.
        - Предусмотрительная,  - с восхищением сказал Рафик.
        - А то! Животных я люблю, а если там Дикий Запад - специалисты по моему профилю вам пригодятся.
        - И стрелять училась,  - утвердительно сказал он.
        - Да. Винтовка и пистолет. Раз в неделю в тир хожу. И машину водить умею, и айкидо занимаюсь. А это попаданчество описано во множестве книжек. Сейчас жанр практически заглох, натуральные эльфы с гномами, гуляющие по улицам, не способствуют фантазии, но рецепт нормальный. На вас прекрасно ложится. Надо только знать, что именно можно оттуда таскать и на что способны люди, имеющие порталы. Ведь как-то вы эти пластины сюда отправили? И алкаша-«магнитофон» тоже.
        - Это срабатывает только раз, и придется хорошо подумать, как следы зачистить. Но вот в чем ты права, торопиться не надо. Мы про это тоже думали. И вопрос номер один - где взять чистые паспорта. Вопрос денег так или иначе решаем. У нас много есть разных вариантов, старательно собирали информацию до прибытия. Есть наводка на одного дядю в Москве, есть еще один, но он проживает в Киеве, и для общения с ним требуется поездка. В Израиль нам, возможно, еще съездить предстоит.
        - А как провезти через границу подозрительные вещи?
        - А чемоданчик на что?  - удивленно поднял брови Рафик.  - Ну, собственно для этого он не подходит, на таможне могут обратить внимание и попросить открыть, но он не один такой интересный… Существует масса всяких вещичек, которые можно использовать. Есть, впрочем, гораздо более простой способ. Ты поедешь посмотреть на туристические красоты в другую страну, а там уже сделаешь еще один портал - и никаких следов при переходе границы. Заодно и на другие страны посмотришь.

        Глава 2
        Земля. Прибытие. Ярослав

        - Поехали,  - сдавленно прошептал Рафик, обнаружив долгожданную мембрану, появившуюся в центре пустого, огороженного матерчатой лентой квадрата.  - Щас махну рукой. Уже особо и не надеялся. Два месяца дожидаться - у любого терпение лопнет. Хорошо еще, что камеру оставили присматривать.
        Я подобрал в углу свой давно приготовленный к походу вещмешок с «Флягой» и проверил оружие. Он тоже прихватил свой. Теперь автомат в руки, и мы готовы к подвигам.
        - Летчик!  - позвал я.
        - Слушаю,  - отозвался мгновенно тот.
        - Закрой дверь и проследи, чтобы сюда не лазили. Потом Черепаху позовешь, пусть подежурит. Мы никуда не отлучались.
        - Да помню я,  - с обидой ответил Летчик.  - Я не вы - о чем договаривались, не забываю никогда. Зверь, Даша, Лена, Черепаха будут предупреждены. Остальным знать не положено.
        - Иди, проводник,  - предложил я, оглянувшись на Рафика.
        - Нет уж,  - нервно хохотнув, ответил он,  - твои заморочки, сам и шагай. Я еще вон когда сложил с себя честь первооткрывателя Земли. Ты старший. Как там у вас - «Вожак идет первым, защищая молодежь от опасности…» Вот и иди ты.
        Меня уже заранее слегка в пот бросило, и все мышцы напряглись. И хочется, и боязно.
        - И не вздумай потом требовать, чтобы про тебя писали в учебниках,  - возмущенно отвечаю.  - Можно подумать, мне не страшно. Вычеркиваю тебя из первого абзаца, только представители Клана совершают Великие Открытия. Людям это не дано.
        На самом деле Дашка ясно сказала, что мы вернемся, так что волноваться вряд ли стоит. Во всяком случае, в этот раз. Эти ее изумительные предсказания, порой не пойми на чем основывающиеся, как правило, верны. Только теперь она подробности не рассказывает, исключительно выводы. Например, Доцента она брать нам с собой категорически запретила - то ли его там грузовик собьет, то ли еще что, но на Земле Доценту не место, сказала она. Объяснить толком не может, а, вполне возможно, и не хочет.
        Я вот всерьез подозреваю, что в прошлом году навестить наших крысиных данников она мне не позволила не из-за очередных пророческих снов с неведомыми опасностями, а чтоб поменьше встречался с тамошними девками. Я особо не возражал, одного большого скандала мне хватило. А то вообще выдает что-то невразумительное: «Встретишь монгола, и будет от него большая польза», или «Попросится к тебе домой цыганка - не отказывай».
        Я шагнул вперед. Ничего удивительного не произошло. Все привычно, много раз проверено. Легкое сопротивление мембраны, потом - раз!  - и ты уже на той стороне. Расстояние роли не играет, переход мгновенный. Я моментально метнулся вбок, готовый стрелять, и достаточно серьезно, так что зашипел от боли, врезался в грязный верстак. Небольшое помещение все завалено каким-то старым барахлом, кроме небольшой площадки прямо у двери и расчищенного квадрата, куда мы и приземлились. Рафик стоял с другой стороны портала, настороженно шаря по сторонам взглядом, и в руках держал стечкин.
        - Гараж Лехи?  - спросил я.
        - Понятия не имею,  - пряча пистолет в подмышечную кобуру, ответил он.  - Никогда здесь не был, похоже, именно то самое место. Однако радует, что нас не дожидались радостные хари с автоматами и наручниками. И что мы благополучно прибыли. Смогли сюда, значит, сможем и обратно. Мы сделали гигантский шаг для… Собственно для кого?  - задумчиво спросил Рафик сам себя.  - Человечество к нашим достижениям имеет очень мало отношения, и делиться мы с ним не собираемся. Будем считать, исключительно лично для нашей тесной компании.
        - Сообщение о прибытии отправил,  - пропихивая в мембрану записку, доложил я.  - Теперь,  - сдвигая ногой один из треугольников и глядя, как мгновенно закрылся проход,  - осталось немного подождать. Количество энергии надо проверить, цвет индикатора странный. Совсем на другой результат рассчитывали.
        - Замок висит на двери, и в щель ничего, кроме стенки напротив, не видно,  - пытаясь выглянуть наружу, поделился Рафик.  - И то толком не разглядеть, просто дверь от времени слегка перекосило, и образовалась щелка.
        - Люди - они тупые,  - с сочувствием сказал я, доставая «телефон».  - Если здесь есть Летчик, а он непременно имеется, раз портал сработал, то незачем подкоп делать, мы просто сообщим о своем прибытии. Впрочем, он и так должен был узнать об этом моментально.
        - Уже идет к вам помощь,  - сказал знакомый голос из «телефона».  - У Татьяны имеется очень странное средство передвижения под названием мотороллер. Страшно слабосильный двигатель, но передвигаться быстрее, чем на общественном транспорте. С прибытием!
        - И тебе спасибо,  - ответил я.  - Потом спокойно поговорим.
        - А, кроме того,  - сообщил я Рафику,  - это точно Земля. У нас так сильно всякой гадостью не воняет. Где бы насморк подцепить, чтобы спокойно можно было по улицам ходить?
        - А чего это вдруг - «потом поговорим»?  - переспросил Летчик.  - Время есть, вам все равно дожидаться. Сразу несколько интересных вещей могу рассказать. Что у меня теперь нет контакта с первоначальным Летчиком, вы уже должны были понять. Отсюда сразу несколько следствий. Могу считать себя совершенно самостоятельной личностью, у меня теперь свой, отдельный, опыт. И имя, попрошу его запомнить - Протей.
        - Очень приятно,  - пробормотал Рафик.  - Желания у тебя наверняка тоже появились - отдельные и новые?
        - Я пока размышляю,  - сообщил бывший Летчик.  - Но интересные возможности появились. Возможность роста у меня ограниченная, но теперь все можно начинать сначала. Еще один важный эксперимент крайне необходим. Если я попадаю назад, то остаюсь самостоятельным, или опять произойдет слияние? Оба варианта совсем неплохи, но хотелось бы знать точно. В любом случае, обмен информацией должен получиться. Все, что я узнаю тут, станет известно там, если телефон будут носить туда и обратно.
        То, что вас интересует, я легко узнал через Интернет. Новиков Олег Викторович проживает по прежнему адресу, телефон сменился, но новый есть в обычном справочнике. С этим проблем не будет. Остапчук Валерий Петрович изрядно заматерел, он сменил адрес, телефон, должность, и вообще через открытые источники к нему не подобраться. Не олигарх, конечно, но с большими деньгами. Еще двоих искать уже бесполезно - они на кладбище. Одного застрелили, другой вроде сам неожиданно помер. Пил сильно много, если верить газетам. Те менты, коих нам рекомендовал Доцент, оба в органах МВД уже не работают, числятся в каких-то частных структурах. А адвокат есть, продолжает отмазывать уголовников от справедливой кары суда. Не уголовные дела ведет, скорее по налоговой части. С этим пока торопиться ни к чему. Те контактные телефоны проверить невозможно, на другом конце неизвестно кто сидит, но только звонить по ним я бы не советовал. Даже при моей неискушенности в этих вопросах, это явно какие-то спецслужбы, нам с ними говорить не стоит. И последний господин ни в одном справочнике не значится, но есть его жена. Недавно
справляла какой-то юбилей, и о ней в газетах писали. Там много высокопоставленных людей присутствовало, я проверял по другим статьям. Муж тоже упоминался - полное совпадение имени и фамилии, так что можно и попробовать поискать, но очень осторожно. За эти годы много воды утекло, никаких гарантий их правильного поведения при контакте дать нельзя.
        - А залезть в чужой компьютер через Интернет ты сможешь?  - заинтересованно спросил я.
        - Если положить меня хотя бы на коробку сверху,  - ответил он,  - заползу и все узнаю. Через Сети не выйдет. Надо в программировании разбираться, а я не по этой части. Так что чудес от меня ждать не надо. Скажите спасибо,  - обиженно заявил Протей,  - что вообще что-то накопал за это короткое время.
        - Спасибо,  - послушно сказал я.  - Ты единственный в своем роде, самый лучший из всех разумных, и что бы мы без тебя делали?
        - А, кстати,  - спросил Рафик,  - за какое время?
        - Третий день со сборки портала пошел. Где Гном меня держал два месяца - без понятия. Я боялся что-то делать, еще не хватает привлечь внимание.
        - А вот нам придется как-то воздействовать на Трифона, свидетель-наркоман Клану ни к чему. Единственное слабое звено, которое может навести на нас эльфов.
        - Что,  - спросил Рафик,  - ты его того?
        - Там посмотрим,  - неопределенно отвечаю.  - А вот и гостья,  - сказал я, услышав на улице тарахтение мотороллера, прекратившееся у нашей двери.
        Потом целеустремленные шаги и звяканье замка. Я сдвинулся в сторону, встав так, чтобы меня сразу не было видно, и взялся за рукоятку «Узи».
        - Ты только палить сразу не начинай,  - шепотом сказал Рафик.


        Я сидел, не особо прислушиваясь к разговору, только один раз вмешался, надо было прикинуть, пока они беседуют, что у нас первое на очереди. Планов мы имеем громадье, как выполнять их - совсем другое дело. Сначала найти место, где будет возможно спокойно отдыхать, не дергаясь при каждом шаге снаружи, потом надо заняться Татьяной.
        Отговорить ее не получится, значит, на экскурсию сводить в Зону, и пусть паучихи блок на мозги поставят. Молодая еще, способна просто случайно лишнее сболтнуть. Нам это без надобности. И только затем выходить на контакт с господином Новиковым. Получится, можно думать дальше. Только все телодвижения потом.
        Мы затащили ее мотороллер в гараж и пошли к выезду на дорогу ловить попутную машину. Странное место. Асфальт раздолбанный, деревья поломанные, мусор никто не потрудился до ящика донести, хотя он и имеется. Если бы у меня на острове кто-то себе такое позволил - непременно угодил бы под порку. Природа вещь нежная, перестаешь следить за порядком, потом вернуть все в нормальное состояние усилий в десять раз больше потребуется. Мы тоже дороги строим, но такого не бывает. Если работы общественные, никто не получит ничего обещанного, пока не оставит после себя идеальный порядок.
        Очередной водила, выруливающий от однообразных жестяных ящиков, именуемых гаражами, на трассу, без проблем согласился подбросить нас до места. Машина у него была супер. Даже в наших местах такого металлолома не водилось. В багажнике просвечивали самые настоящие дыры, так что я испугался оставлять там вещи - во избежание их выпадения по дороге, и забрал в кабину, а дверь требовалось держать, чтобы не открылась на ходу посреди дороги. Хорошо еще, что не веревочкой привязывать.
        Нет, я себе прекрасно представлял, что такое столица их родины, Москва, и кто там может проживать - вполне достаточно знаний от Зверя получил, но общее впечатление гораздо хуже, чем ожидалось. Может, в центре и замечательно, но мы проехали по какому-то спальному району. Стандартные однообразные бетонные девятиэтажки. Освещение имеется - и то хорошо. Кучи грязных мешков у мусорных баков, надписи на стенах домов, и не всегда приличного содержания. Непременный противный запах от машин с плохо отрегулированными двигателями. И вообще - общее впечатление запущенности.
        У входа в одну из девятиэтажек нас, нетерпеливо приплясывая, поджидал молодой парень. На меня и Рафика ноль внимания, вручил Тане ключи и умчался по своим делам. Мне показалось, что слегка поддатый. Не сильно так, но успел.
        В квартире был бардак. Как-то пришлось заночевать в доме, где сначала побывал взвод военных. Вот и тут приблизительно то же самое, только тот дом был оставлен врагам и о его содержимом не сильно заботились, а этот хозяйский, но в том же плачевном виде.
        Я долго и старательно отмывал липкую грязь с пола и собирал в большой мешок разные пустые консервные банки, бутылки и вонючие окурки. Рафик повздыхал, потом принялся нехотя помогать. Утром, не дожидаясь пока он соизволит проснуться, я продолжил уборку, вынес еще один мешок с разным дерьмом. Потом направился к ближайшему киоску, который заметил еще вчера. Хоть с этим было все в порядке.
        По соседству уже сидели бабки в ожидании покупателей. Можно купить овощей и даже пива, питаться припасенными концентратами я не собирался. Это в поле хорошо, а здесь можно позволить себе и свежие продукты. Заодно пора выяснить, что такое чипсы. Множество людей утверждало, что это хорошая закуска. Денег у меня не было, но, обрадовав продавца известием о выходе из запоя, я показал ему простенькое золотое колечко. За обручальное сойдет.
        Странный тип, явно не из местных, совершенно неславянской наружности, наверное, это и есть то самое «лицо кавказской национальности». С бритой головой и классическим горбатым носом. Говорил он при этом без всякого акцента. Продавец покрутил своим выдающимся носом, но после короткой борьбы с просьбами войти в тяжелое положение, а не то уйду искать другого покупателя, колечко взял-таки, даже дал еще малость деньгами в придачу к продуктам.
        - Жулик он,  - грустно сказал у меня за спиной хриплый голос.
        Я притормозил и обернулся. На деревянном ящике сидел мучающийся с раннего утра мужик. Точно, не бомж какой, одет вполне прилично, не воняет от него, но сильно побитый тяжкой жизнью.
        - Это почему?  - спросил я его.
        - Еще пару сотен должен был дать,  - порадовал он меня.  - Даже вот так, с рук.
        Я присел рядом и молча протянул ему банку пива. Мужик сорвал кольцо и долго жадно глотал.
        - Ты тоже жулик,  - отдуваясь, сообщил он.  - Запой, видите ли, у него был…
        Он попытался засмеяться и сложился пополам, кашляя и перхая. Я терпеливо дождался, пока он оживет, и вручил еще одну банку пива.
        - А то я не видел людей после запоя. Не с таким выражением лица они ходят. Сказал бы, что отнял кольцо в темном переулке, я бы еще поверил,  - благодарно кивая, сказал мужик. Банку он пока открывать не стал, хотя из рук не выпустил.  - Вон какой здоровый, да и сел так интересно, на корточки, как бывалые зэки сидят.
        - Нет, не приходилось,  - как можно искреннее заверил я,  - хотя есть у меня парочка знакомых с полным набором. И пальцы синие от наколок, и истории ужасные. У кого теперь нет таких приятелей?
        Мужик покачал головой с сомнением, явно мне не поверив. А я продолжил:
        - Тут другая история. Похоже, ты мне очень удачно подвернулся. Неудобно просто говорить было. Выгнала меня жена из дома. Если честно, так и права. Застукала меня с другой бабой. Ну выгнала, вроде в своем праве, что на деньги лапу наложила, еще понять можно. Не слишком большие сбережения, но жить на что-то надо. Я грузовики с товаром гонял,  - поясняю,  - а тут приехали покорять столицу, и так все неприятно повернулось уже на третий день. Она, сука, на прощанье из вредности все документы, включая паспорт, порвала и выкинула. Теперь, пока восстановишь, месяц пройдет, не меньше, а жить на что-то надо. Я здесь у приятеля завис, но вот он как раз запойный, ночевать хоть и можно, но денег нет и приятного мало.
        - Я-то при чем?  - равнодушно спросил мужик.
        - А я, кроме кольца, из дома забрал еще одну ценную вещицу и хочу сдать в ломбард. Если уж расплевались, то пусть так - ей что-то, но и мне тоже положено. Сам дарил когда-то на свадьбу. Ты-то документы имеешь? Вот и помог бы мне с ломбардом…
        - Ага, а потом меня повяжут мусора,  - все также равнодушно сказал он и, открыв вторую банку, отхлебнул пива.
        - Ну, я бы поклялся, что вещь чистая, но ты все равно не поверишь. Вместе пойдем, я продавать не хочу, в ломбард сдать только на время. Просто предъявить нечего, а там документы спрашивают. Наверняка какие-нибудь камеры имеются, засвечусь по полной программе. Нечего тебе опасаться, а я не обижу. Как потом деньги будут, непременно выкуплю.
        - Дорогая вещь?  - спросил он после паузы. Тяжело все-таки иметь дело с выпившим человеком, и запах у него неправильный, и реакции нестандартные. Ничего не поймешь толком.
        - Когда покупал, двенадцать тысяч за этот браслет отдал.
        - Рублей или долларов?
        - Евро,  - раздраженно ответил я.  - Все равно, в лучшем случае, половину дадут. А то, что я рядом торчать буду, удивления не вызовет. Смело тыкай в меня и говори, что сам боишься с такой суммой гулять, меня позвал в охранники. Пусть запоминают, мне бояться нечего. Ну, как?
        - Все равно ты что-то крутишь,  - сообщил он.  - Уж приятеля-то своего притащить в ломбард вполне мог бы. Да ладно!  - махнул рукой.  - Я тебя отведу туда, где действительно камеры имеются и все чисто. Моментально за телефон схватятся, если краденая вещь. Если что, будет твоя рожа зафиксирована. А там уж сам решишь, что значит «не обижу».
        - Вот и хорошо,  - обрадованно сказал я.  - Сейчас я отнесу это,  - поднимая сумку с продуктами и показывая ему,  - в квартиру, а потом вернусь, и пойдем.
        Великая проблема - вырубить все их камеры, думал я, прыгая по ступенькам вверх. Я из Зоны пришел и, как избавляться от электроники, прекрасно знаю, только ни к чему это. Никто меня пока не разыскивает, а по браслету ничего не понять самому замечательному эксперту. Мы специально там, у себя, такие вещички отбирали, без надписей и любых намеков. Золото, десяток мелких рубинов. Да и цена правильная - настоящий земной ювелир прикидки давал. Он, правда, уже как лет пятнадцать не в курсе земных цен, но могло разве что подорожать.
        По-любому с этим мужиком хороший вариант подвернулся, Таню мы напрягать в последнюю очередь будем с такими вещами. Информация мне нужна, так что придется потом непременно выпить с этим типом для большей доверительности и пообщаться. Заодно выясню, как живется, в смысле бдительности милиции, и где тут настоящие бомжи тусуются. Неплохо бы паспорт купить. Краденый тоже прекрасно подойдет. Постираю до полной нечитаемости и пойду с повинной в милицию. Штраф в пятьсот рублей в нашем деле не главное, за стоящий документ можно и заплатить.
        Лишней информации от местного жителя не бывает. Мало ли, что я говорю по-русски и прекрасно помню проходные дворы в Лехином районе. Тут надо гораздо больше. Вот приду я на первый попавшийся рынок, отловлю там какого-нибудь украинца или таджика и попрошу с местным смотрящим свести. Где гарантия, что он не подсунет дерьмо вместо настоящих корочек или чисто из интереса не сдаст тем же ментам? Ему тоже надо с ними хорошие отношения иметь, а неизвестный тип со странными просьбами - это замечательный объект для стука. Интересная такая ситуация - чтобы скрываться, надо иметь знакомства в очень определенных, мало законопослушных кругах, а такие знакомые тебя запросто сдадут, спасая собственную шкуру.
        Ну да ничего, попробуем так - это ведь только один из обговоренных вариантов. А не получится, попробуем по-другому. Есть у меня и другие контакты, а прибыли мы только вчера.


        - Ну, граждане тунеядцы,  - входя на кухню и садясь за стол, сказал я.  - Не сеем, не пашем, разговоры разговариваем. Где моя тарелка с большой ложкой? Меня нужно кормить вкусно и обильно, я единственный, кто в этом городе занимается делом. Все куда-то спешат, торопятся, хотя уже одиннадцатый час и положено производительно трудиться. На улицах масса людей, изображающих бурную деятельность и даже не пытающихся изображать. Столько энергии бессмысленно пропадает! Попробовал бы у меня кто-то в это время телевизор смотреть, быстро бы я ему нашел работу.
        Таня торопливо вывалила остатки картошки с большой сковородки на тарелку и поставила передо мной.
        - Молодец,  - похвалил ее.  - Будет от тебя польза. Судя по твоему присутствию тут, желание заполучить Большое Приключение у тебя не пропало?
        Она молча посмотрела мне в глаза с вызовом.
        - Твое дело,  - согласился я.  - Приступаю к нещадной эксплуатации. Вот,  - доставая из кармана смятую газету, порадовал ее,  - садишься за телефон и начинаешь обзванивать по этим объявлениям, что я подчеркнул. Нам требуется трехкомнатная квартира, чтобы не сидеть на головах друг у друга. Центр не нужен, зато необходим минимум мебели и подключение к Интернету. Телефон должен быть обязательно. Выступаешь за главного квартиросъемщика, сейчас все равно ничего лучше не придумаем. Я только наскоро просмотрел, можешь еще раз внимательно изучить, вполне мог что-то подходящее пропустить. Ищем в ближайшем Подмосковье - Люберцы, Мытищи, Одинцово и тому подобное, можно и за пятнадцать тысяч в месяц снять квартиру с мебелью-техникой. Я не сноб, чтобы снимать хату напротив Кремля, и все-таки неприятно напрягают эти цены. Что, интересно, кушают квартиросъемщики, после того как заплатят за аренду? Газеты утверждают, что средняя зарплата в России двадцать пять тысяч рублей. Врут,  - убежденно сказал я.  - Зачем в Москве работать? Сдай квартиру за сорок тысяч и отдыхай на даче. Вот смотри,  - показывая одно
объявление, пожаловался ей.  - «Улица Металлургов. Шестиэтажка. Сталинка. Кухня 10 кв. м, комнаты 20/15/20. Холл 12 кв. м. Мебель. 2-х камерный холодильник, стиралка-автомат. На полу ламинат. На длительный срок. 40 тыс. в месяц». Что такое «ламинат»  - понятия не имею, но я пока не миллионер… Или вот еще: «Улица Богданова. Новостройка. Шестнадцатиэтажка. Комнаты изолированные 22/18/14. Кухня 13 кв.м. Две лоджии. Мебель. 35 тыс. в месяц…»
        И везде то же самое - тридцать пять - сорок тысяч рублей. А центр вообще от ста пятидесяти до двухсот тысяч в месяц для бедных приезжих. Правильно в песне поется: «Дорогая моя столица, золотая моя Москва». Кому дорогая, а кому и золотая. Я бы вообще в деревню уехал, но там все всё друг про друга знают, а нам это ни к чему. В городе лучше, всем по фигу, чем занимаешься.
        - А платить чем?  - спросила Таня.
        - А! Эти ваши сине-зеленые бумажки с памятником Ярославу Мудрому и часовней Казанской Богоматери.
        Я отодвинул тарелки и начал небрежно вынимать из карманов пухлые пачки тысячерублевок и выкладывать на стол. Разлохмаченные они потому, что я старательно проверял несколько штук из пачки на свет. Есть там водяные знаки или нет. В ломбарде на меня смотрели изумленно. А что делать, если я в первый раз вижу бумажные деньги? Пусть лучше смотрят как на дурака, чем потом окажется, что я и есть он самый, взявший фальшивки.
        - Раз, два…  - выкладывая, считал я,  - …три, четыре… Всего триста шестьдесят тысяч, не считая того, что я оставил себе на мелкие расходы.
        - Ты уже успел кого-то ограбить?  - изумилась Таня при виде огромной пачки денег.
        Рафик хохотнул.
        - Почему меня все подозревают в разных неприличных вещах,  - старательно «обиделся» я.
        - На себя посмотри со стороны,  - посоветовал Рафик,  - с такими габаритами и с такой мордой только сидеть в офисе и рекламой заниматься. Непременно есть у тебя страшный зверь байк и масса татуировок на теле под кожаной курткой. Да и не рассказывай сказки про свою добропорядочность и любовь к закону, уж я-то знаю.
        - По нашим законам, украсть коней в дальнем походе - не воровство, а подвиг,  - не согласился я.  - А больше ты ничего знать не можешь. При тебе я никого не грабил. Все остальное добыто тяжким трудом в честном противостоянии с врагами. Рассказы за бутылкой имеют ценность такую же, как у вас, рейдеров, в кабаке, после возвращения, типа «Там, где мы были, страшные ужасы. Стоит на развилке дорог камень и на нем написано таинственными письменами, которые никто прочесть не способен: “Куда ни пойдешь - налево, направо или прямо,  - однохренственно пипец придет”». Тьфу! Никому верить нельзя, когда про подвиги рассказывают. Как раз, когда сделаешь что-нибудь такое, что рассказать можно, совершенно не хочется. Ничего приятного. И иногда настолько противно, что лучше бы не было.
        Рафик криво усмехнулся.
        - Нет, никого я не грабил - ответил я на Танин вопрос,  - просто продал одну вещичку. Даже не продал, заложил. Надо не потерять адрес этого алкаша, а то вдруг придется выкупать, да и для отчета. Уф,  - с облегчением сказал, доставая квитанцию из кармана,  - нашел. А то я уже не помнил, куда засунул. Пришлось за помощь проставляться, а после второй я обычно документы просто выкидываю.
        - Как у Стругацких дубли?  - невинно спросила она. То ли намекает, то ли подколола.
        - Ненавижу эти бумажные дела,  - честно покаялся.  - В папочку положи, дырку пробей, подшей. Хорошо, что у меня собственный бухгалтер имеется. Впрочем, начальству всегда хорошо, удивленно поднимаешь брови и спрашиваешь с изумлением в голосе: «Как? Ты до сих пор не сделал?»
        Рафик хохотнул. Как я общаюсь со своими родственничками, он прекрасно знает. Не так уж и часто я устраиваю разнос, пересаливать тоже нельзя, если не хочешь, чтобы бегали за разрешением на каждый чих.
        - Мы пришли на Землю с начальным капиталом,  - поясняю Тане.  - Правда, не в деньгах. Там рубли с долларами и другими красивыми фантиками совершенно не в ходу. Вот смотри,  - я расстегнул боковой карман и вытащил из него маленький бумажный пакетик, осторожно развернул его. Мелкие - это брильянтики по три-четыре карата - сорок две штуки, стоимостью от тридцати до семидесяти тысяч долларов, а этот изумруд на восемнадцать каратов. Говорят, камни больше пяти карат ценятся дороже алмазов, охренительно стоить должен. Ювелир отказался называть цифру, это уже коллекционная вещь. А вот это,  - сдвигая пальцем, продемонстрировал ей,  - александрит. Тоже мелочь, один карат, но, по агентурным данным, может стоить от одной до пяти тысяч долларов за карат. Двадцать один камешек. Еще есть сапфир и топаз, вставленные в кольца. Вот только соваться с этим без документов в магазин глупо. Цены зависят от размера, чистоты, окраски и огранки камня, и, конечно, приблизительные. Одно дело купить, совсем другое - продать. Я здесь получил меньше, чем рассчитывал, но больше, чем поспорил еще там. Не забыть бы квитанцию
показать и выигрыш с Черепахи получить за недоверие к моим коммерческим способностям. Мелочь, а приятно.
        Рафик с сомнением покачал головой, мол, фиг что получишь с Черепахи.
        - Надо кого-то знакомого иметь,  - обратился к Тане,  - чтобы не кинули. Ты,  - сказал ей в ответ на ее открытый рот,  - пойдешь только в крайнем случае. Сегодня у нас другого агента нет, а баловаться часто с такими вещами - только навести на себя бандитов. Откуда нам знать, кто в том же ломбарде прикормленный, да и сложно объяснить наличие в кармане восемнадцатикаратного изумруда. На первый случай есть у нас немного простых золотых колец и цепочек. Это можно будет без проблем загнать, что я и сделал. Только не сразу и не все,  - собирая со стола камни, поясняю.  - Там одного золота полкило. Как бы ментов не позвали… Решат еще, что ворованное.
        - А проба?  - спросила Таня.
        - Я тебе удивляюсь,  - отмахнулся от нее,  - такие глупости. При желании, «честные» жулики всегда найдут возможность поставить клеймо. Там у нас,  - показал я в сторону потолка,  - специалисты в любой отрасли имеются. Надо тебе ассенизатора - будет. Требуется ювелир - найдем.
        - Ювелира искать дольше,  - сообщил Рафик.
        - Разве что… Золото настоящее? Так это даже не обман. На некоторых изделиях российские стандартные клейма стоят, всем прекрасно известные - звезда с серпом-молотом или женский профиль рядом с цифрами 375, 500, 585 и 750, плюс шифр территориальной инспекции пробирного надзора, поставившей клеймо на ваше украшение. Посмотреть в лупу - все на месте, никаких тебе сплавов или позолоченного серебра,  - убедительно кивнул головой…  - Так что снимаем квартиру, перебираемся и приступаем к знакомству с одним интересным человеком. Или сначала мы ее отправим в неизведанные космические дали, на остров?  - спросил я Рафика.
        Таня умоляюще посмотрела на него.
        - Пусть посмотрит,  - согласился Рафик.  - На новой квартире и поставим портал.

        Глава 3
        Остров. Экскурсия для Тани

        Я шагнул вперед и увидел знакомые голые каменные стены. Таня пихнула меня в спину и, смущенно извинившись, отодвинулась. Она крутила головой по сторонам, видимо, надеясь с первого шага обнаружить что-то удивительное. Большое разочарование ее ожидало. Огромное пустое помещение, размером с футбольное поле, и мы, сиротливо стоящие почти точно в центре. Почти, потому что в центре был переход.
        - С возвращением,  - приветствовал нас голос из висящего у дверей динамика.  - Это, как я понимаю, и есть Татьяна Михайлова.
        - Да,  - уставившись на него, ответила она.  - А ты Протей?
        - Я, видимо, теперь папа Протея,  - сообщил голос.  - Меня еще называют Справочная, поскольку я много знаю. Но давать справки далеко не главное мое занятие.
        Он у нас теперь воистину стал Многоликим (в разных ипостасях), только в несколько другом смысле, чем первоначально подразумевалось. Их как бы несколько с разными функциями, и о том, что на самом деле он один, знают Койот, Леха и Дашка. Кроме меня, естественно. Остальные думают, что я пеку искусственные интеллекты, как хозяйка пирожки на праздник. Даша, собственно, знать бы не должна, но она возглавляет список имеющих право беседовать с моим ненормальным родственником (мало ли что не одной матерью рождены, все равно мы с Летчиком одной крови), и он этим правом пользуется. Что поделать, если у любого разумного существа имеются свои личные предпочтения. Вот с Койот он общается исключительно по делу, хотя вроде они никогда не ругались.
        Основная его ипостась - Летчик, который водит самолеты-беспилотники. И хотя федералы знают о возможности самолетов общаться между собой, об общем центре им ничего неизвестно. Каждый новый самолет приходится учить некоторым необходимым вещам. Обмен текущей информацией и общие знания - немного разные вещи. Очень Летчик развлекается, демонстрируя разные характеры и воспитывая операторов.
        Он и Справочная, которая выполняет функции большой диспетчерской и попутно заменяет нам все коммунальные службы. Снимаешь трубку обычного телефона, звонишь и жалуешься на разные бытовые проблемы, вроде обрыва электричества. Бригада мастеров получит сообщение в кратчайшие сроки. Еще в его ведении регистрация всяких там записей рождения, смерти, медицинских данных и прочего в таком роде.
        Он и «Телефон», который на самом деле всеобщая прослушка, но внешне ничем от нормального телефона для посторонних не отличается. Тут он давно уже сам научился решать, что важно, а что не очень. Не знаю, насколько ошибается, но много раз помогал, и очень серьезно.
        Он и Защитник, включающий в себя массу разного оборудования, вооружения, компьютеры. Осуществляет централизованную охрану и ведет наблюдение за островом и его окрестностями. В перспективе есть возможность расширить эти функции вдоль границы, но сегодня это не особо важно. Тем более что я все время помню про интересы семейства Пост, а в них не входит трудиться за Пинающего Медведя. Это его работа - охрана границы и ловля крыс-конокрадов.
        Он и Кладовщик, который один осуществляет контроль за всей производимой в мастерских и хранимой на складах продукцией. Вся бухгалтерия идет через него, и Псица вполне серьезно считает его хорошим специалистом и разносторонне образованной личностью. Учет и контроль - важнейшая вещь. Одного из наших шпионов мы как раз подловили при попытке залезть в учет и подправить там цифры. Хотелось ему новый образец телефона спереть, и, если бы не бдительность Кладовщика, непременно бы унес десяток образцов.
        И есть, наконец, Клоун. Зачем он нужен, никому не известно. В этой ипостаси он делает то, что ему хочется, и ничем полезным для общества не занимается.
        - Судя по происходящему,  - сказал Летчик (ну, здесь ничего не поделаешь, мысленно он для меня во всех видах остался Летчиком),  - я теперь вступил в новую стадию - размножаюсь. Что положено чувствовать в таких случаях?  - спросил он меня.  - А то, кроме любопытства, ничего не испытываю.
        - Тут я тебе не помощник,  - надевая ремень с кобурой и ножнами, ответил я. Все время мне этого страшно не хватало, как будто без штанов по улицам ходишь. Только путешествовать с ножом такого размера и без документов по Москве - это глупо, лишь напрашиваться на неприятности.  - У меня дети от одной женщины, и то у каждого свои желания и запросы, даже в таком возрасте, а ты уже общаешься со своим родственником из моего «Телефона».
        - Как интересно,  - мечтательно сказал Летчик.  - Там он был частью Протея, здесь он - часть меня. К сожалению, это не вполне размножение. Пока мы раздельно две личности, а здесь одна, просто с новым, дополнительным опытом.
        - Вот побеседуй и попробуй разобраться. Должна быть масса интересной информации.
        - Ты тоже надевай на ремень,  - подсказал я Тане, протягивая ножны с финкой. Ничего более подходящего я найти не успел, пришлось покупать чуть ли не с лотка на улице. Сталь нормальная, хотя и штамповка, а заочно под руку не сделаешь, тут заранее было не угадать. Ничего, найдем что-то подходящее, или так обойдется. Ей тут долго не сидеть.
        - А это обязательно?  - проверяя пальцем остроту клинка, спросила Таня.
        - Пистолет - нет, нож - да. Это не потому, что опасно, просто взрослый без ножа автоматически ставит себя на уровень ребенка, и отношение к нему соответствующее. Ну, как к дебилу,  - пояснил я на ее удивленный взгляд.  - Можно заставить работать, а можно просто мимоходом по шее дать. Понятно, если незнакомый, а то тут самые разные борзые типы попадаются, можно и нарваться. Потом поймешь.
        Таня нацепила ножны с клинком.
        - Ну, пошли,  - с сомнением сказал я, еще раз осмотрев ее с головы до ног. В этом джинсовом костюмчике и кроссовках она непременно будет обращать на себя внимание. Что нам стоило прихватить одежду? Догадывались ведь, что, если получится, на том конце дороги будет поджидать особа женского пола. Ничего не мешало, кроме отсутствия мозгов. Теперь будем выкручиваться. Вся секретность до первого встречного.


        - Что у нас происходит интересного?  - спрашиваю по дороге к двери.
        - Ничего нового,  - бодро отрапортовал Летчик.  - Мастерские исправно работают, товары в обе Зоны - и славянскую, и озерную - отгрузили. Люди полковника попросили еще одну партию телефонов, готовы платить больше.
        Подразумевается, что мы по-прежнему вовсе не стремимся сильно расширять круг владельцев телефонов. Пусть пользуются начальники. И слушать интереснее, и стоит дороже, чем ширпотреб. На самом деле, у меня натурально есть масса дел, кроме как лепить новые, а доверить процедуру подсадки Летчика во все телефоны я никому не могу, разве что Клоуну, но он обычно работать не желает. Физически. Что там крутится в том, что заменяет ему голову, я давно уже не пытаюсь понять. Как обрабатывает такое количество информации, что проходит через разные каналы, и не путается при этом - с моими мозгами не разобраться.
        Таня внимательно слушала, Летчик говорил по-русски, он в таких случаях всегда соблюдает вежливость, говоря на известном всем языке. Если уж захочет сказать что-то отдельно по секрету, всегда найдет возможность. Не знаю, правда, что она понимала, надо хоть общее представление о нашей жизни иметь, а то появятся разные странные мысли.
        - Была очередная попытка проникновения на территорию большой банды конокрадов. Сделали крюк и через реку хотели проскочить, а не как обычно со своей стороны. Семейства у границы не пропускают на нашу сторону воров, так решили попробовать по-другому. Никак не научатся спокойно сидеть. Ближних крыс давно уже выучили, но дальние все время новые появляются. И то, наши кони лучше,  - со знанием дела сообщил он. Такое впечатление, что с утра до вечера джигитовкой занимается.  - Молодые очень довольны были, давно хотели погонять злобных врагов.
        Опять же прямо не сказано, но подразумевается, что уже больше года Клан всерьез не воевал. Между горами и Правой рекой практически не осталось поселков крыс, а те, что есть, сидят тихо и в нашу сторону смотреть боятся. Тут еще интересный вопрос, кто более злобный, но ничего не поделаешь. Тамошние рода и семейства, уцелевшие после погрома федералами, отказываться от каннибализма не собирались. Мы, в свою очередь, не собирались терпеть таких по соседству с торговыми дорогами.
        - Острова это мало касается,  - продолжал Летчик,  - если не считать, что добровольцы сходили в ответный набег. Никаких излишеств себе не позволили, просто ограбили виновные семейства до трусов, а потом еще выкуп потребовали за воров, пойманных на территории Клана,  - в назидание. А так почти и не трогали. Наши щенки тоже хотели присоединиться, но опоздали, вернулись с кислыми рожами, а здесь уже огребли за поход без разрешения от начальства.
        - Что,  - недоверчиво спросил я,  - добровольцы даже ничего не взорвали? Они же сначала стрелять начинают и только потом думают - в кого.
        - Чтут твои указания,  - пояснил Летчик,  - И потом, не сами ходили, Младшая пожелала размяться. Все согласно приказу было проделано. Сильно наглых гонять, а остальные должны бояться, но знать, что наказывают за дело, и без причины мы их не трогаем. Приходили послы крыс из семейства Длинный дом. Они теперь тоже хитрые стали, просились в подданство. Со всех сторон наши данники, и при случае обязательно скот уведут, а мы им обеспечиваем защиту и от нашего «большого друга», Стремящегося к свету, прикрываем. Так что попали они в неприятную ситуацию, жаловаться некому, а сделать ничего не могут. Так решили изобразить, что им защита нужна. Говорят, у Стремящегося к свету дурной глаз, и даже готовы дань платить, при условии что мы в их внутренние дела вмешиваться не будем и остальных удержим от покушения на их территорию. Мы коллективно подумали, что такое дело сами решить не можем, пусть Зверь соображает. Он завтра появится непременно, я уже сообщил. Так что вы удачно вернулись.
        - Зверь - это же Алексей?  - тихо спросила Таня.
        - Он самый,  - подтвердил я.  - Начальство.
        - Но ты тоже какой-то большой начальник? Вы же оба молодые, почему остальные вас слушаются? Только не надо заливать про спасенную красавицу - дочь вождя, на которой он женился.
        - Красавица имеется, ты с ней познакомишься, но не возраст делает командиром. Надо суметь навязать свое мнение другим, а не слушать, что там большинство хочет. Иногда это достаточно неприятно, особенно если сам знаешь, что не слишком красиво выглядит такое действие, но если считаешь, что ты прав,  - дави, пока они не согласятся. Если результат будет хороший, в следующий раз к твоему мнению внимательно прислушаются. А мы, Клан, ко всему еще осколок от большого Народа. Сюда пришли только добровольцы, сильно пожилых и авторитетных среди них не было - исключительно молодые и готовые рисковать. Кто переехал сюда, на пустое место, прекрасно знал, на что идет. Здесь надо доказывать, какая польза от тебя, на старых заслугах не уедешь. А еще,  - добавил я, глядя на открывающуюся дверь,  - везение нужно. Вот Алексею повезло, но он так не думает. Захочет, сам расскажет.
        За дверями находился плохо освещенный коридор, конец которого исчезал бы в неизвестных далях, если бы горизонт не перегораживал приземистый и настолько широкий легковой автомобиль, что до стен можно было достать рукой, не особо напрягаясь. Сверху на ней был установлен крупнокалиберный пулемет, прикрытый металлическими щитами. Мой личный транспорт, с моим личным водителем. Но при этом неожиданно обнаружился его приятель, которому здесь совершенно не место. Вот она секретность, грустно подумал я, постучав носком ботинка по ногам, торчащим из-под колес.
        - И что это вы делаете здесь?  - ласково спросил я, когда оба вылезли.
        - Тормоза скрипят,  - преданно глядя мне в глаза, сообщил младший, пихая локтем приятеля.  - Мы проверили и исправили. Теперь уже все в порядке.
        Старший говорить был не способен. Он уставился на Таню и перестал соображать вообще. Хотя челюсть на месте, глаза стали совершенно стеклянные, как у собаки при виде вкусной кости. Ему явилось неземное видение. Вернее, вполне земное, но очень нестандартное. Ну, не красавица, с моей точки зрения, но очень даже симпатичная девочка.
        О эта тонкая талия и прочие изумительные виды! О этот длинный хвост волос! Он явно поразил парня в самое сердце. Последние годы он мог видеть только три варианта женских причесок. Или замужние и малолетки с простой косой, то висящей сзади, то заколотой на голове, или стриженные по-мужски незамужние девки. Еще от Дашки появилась мода на промежуточный вариант каре в разных вариантах.
        - Кхе,  - сказал я демонстративно.
        - Я - Серый,  - вздрогнув, сообщил старший парень и попытался протянуть Тане руку, измазанную в каком-то масле. Заметил непорядок и срочно начал вытирать ладонь о брюки.
        - В смысле Сергей,  - пояснил я,  - только если захочешь его найти, спрашивай именно Серого, иначе могут не понять.  - «Впрочем,  - подумал, не озвучивая вслух,  - искать его не придется, где-то по соседству обязательно обнаружится сразу. Теперь, при желании, можно будет Таню отпустить погулять самостоятельно, добровольный охранник и экскурсовод уже появился».
        - А вот это,  - показываю на второго,  - хм, в некотором роде твой родственник. Второй сын Алексея. Неждан. Приемный, чтобы не удивлялась. У него таких взвод, здесь на острове Первый и Второй сыновья имеются и три дочери. Еще один у Рафика в доме проживает, но в гости иногда заходит. Он еще маленький.
        - Еще и последний приехал,  - сообщил Неждан,  - Койот здесь и с собой его взяла. Буду рад служить тебе, Первая Тетка.
        Серый наконец оторвал взгляд от Тани и изумленно посмотрел на приятеля. До него дошло, кто такая девушка. Теперь он будет уверен на все сто, что слухи, ходящие про Зверя, верны, и выход короткой дороги как раз в наших подземельях. Поэтому я и не люблю, когда сюда лезут. Но так тоже неплохо, пусть лучше люди думают про тайны подземелий, чем о том, куда я отправился и каким образом. Способ всем понятный и подавляющему большинству прекрасно знакомый - дырки в пространстве, организуемые Зверем.
        - Повторяю вопрос,  - напомнил я о себе,  - что именно вы здесь делаете? Вот он,  - показывая на Неждана,  - я даже догадываюсь, меня встречает, машину без присмотра оставить боялся, здесь бродят угонщики буквально толпами, а ты?
        - Я виноват,  - поспешно сказал Неждан,  - одному было не проверить тормоза.
        - В смысле скучно?  - заинтересовался я.  - Сказали тебе - дело семейное, все должно быть секретно, но вечно лезешь с дурацкой инициативой, куда не просят. Ну, раз виноват, значит, ответишь. Непременно придумаю что-нибудь неприятное.  - Неждан еле заметно загрустил, он знает - за мной не заржавеет.  - А если кто-то из вас откроет пасть и начнет рассказывать, откуда я взялся или про нее,  - жест в сторону Тани,  - я изобрету что-то ужасное. Ничего не видели, ничего не слышали и, кроме тормозов, других мыслей и впечатлений не было. Вам понятно?
        - Да, командир,  - хором ответили оба, становясь по стойке смирно. Щенки еще. Вот в мое время… Старый я, что ли, стал? Уже молодежь мне не такая, скоро начну рассказывать окружающим про то, что раньше трава была зеленее и порядка больше было. Ага, они траву на равнинах уже плохо помнят, в это время она как раз не сильно зеленая, жухлая становится. Дожди позже начинались, а здесь воды полно и всегда тепло, да я и сам не больно-то слушался старших.
        - Ладно, поехали.
        Серый сел за руль. Мы с Таней - на заднее сиденье, Неждан резво по лез наверх к пулемету - соображает, что без него можем захотеть поговорить. Умный парень, только никак не пойму, чего он от Лехи набрался, а что свое. Иногда прорвется мимоходом: не может он знать такого! Что-то и ему в мозги загрузил наш большой специалист, но помалкивает Неждан, не рассказывает. Эта его странная любовь к технике. Он всегда больше знал, чем показывал. Такое впечатление, что всю техническую информацию Леха ему слил, как мне остальное. Я по-прежнему остаюсь в глубоком недоумении, что за зверь инжектор, а уж где находится коленчатый вал - тайна эта глубока. Водить машину научился, да это и не требует особого ума, а в нутро пусть специалисты лазают, за это они деньги и получают.
        Зато у Неждана хватило соображалки попроситься ко мне на обучение. Мою методику скрещивания местных артефактов с техникой уже начал самостоятельно совершенствовать. Его машины ходят везде, не ломаясь, и обычные рации прекрасно работают - есть ли поблизости аномалия или нет. Гораздо удобнее, чем каждому выдавать по телефону. Ими разбрасываться нельзя - ценить должны.
        Не особые, в принципе, тайны, как экранировать технику (половину таких вещей давно клепают в мастерских), но некоторые тонкости каждому желающему не показывают. А с чего мы, Мастера, деньги немерено гребем? С того, что имеем множество маленьких секретов. Покупатель получает результат, а повторить у него не получится. Для особо любопытных я до сих пор в телефоны и еще кой-куда ставлю махонький заряд взрывчатки. Убить не убьет, но без пальцев оставит. Сам не без греха, хотя понятие это совсем не из лексикона Народа. Как защиту ставят на машины в Федерации общин, очень внимательно изучал.
        Серый рванул с места и понесся, почти не притормаживая на поворотах, по коридорам. Вряд ли таким образом удастся произвести впечатление на девушку. Она и сама не прочь погонять на мотоцикле, мотороллер ее решительно не устраивает, просто денег нет. Я даже хотел купить ей в подарок, потом решил, что не стоит. Угробиться еще на мою голову.
        - Что значит - «приемный сын»?  - спросила Таня вполголоса, поворачиваясь ко мне.
        - То и значит,  - пожав плечами, отвечаю тоже тихо. Особых тайн я не выдаю, но лишние подробности посторонним знать тоже ни к чему. Соседи - они соседи и есть. Сегодня здесь, завтра уедут, пойдет потом лишний звон по Зоне.  - У нас сирот не бывает. Если родители погибли, ребенка непременно возьмут к себе родственники, а если их нет или они по каким-то причинам не могут, то старший в семействе. У них точно такие же права и обязанности, как у родных. Бывает, что приемный ближе родного становится. У нас вообще очень сложная система родственных связей. Куча всяких близких, которые, по вашим понятиям, друг другу совершенно посторонние, максимум вместе воевали, или троюродный брат твоего хорошего друга. Есть несколько глав семейств - вот я к таким отношусь, и у меня в подчинении почти две тысячи взрослых разумных. Они мне все вроде как родственники, хотя и не кровные. А есть моя семья. И это не только я с женой и детьми (а у меня тоже есть приемный сын), но и добровольно признавшие меня своим старшим братом две сестры и два брата. И у каждого свои семьи и дети.
        - Ничего не поняла,  - созналась Таня.  - Как это - «добровольно признавшие старшим братом»?
        - Ну, что такое «побратимство» понимаешь?
        - Ага,  - согласилась она,  - так уже лучше. Смешать кровь, и все такое.
        - Вот что-то вроде,  - соглашаюсь.  - А я считаюсь младшим братом для Алексея, хоть и на пару лет старше по возрасту, поэтому для его сына я не посторонний дядя, а родственник - Первый Дядя. В русском языке для половины названий, кто кому кем приходится, нет соответствия. Мы тоже не идиоты, и чтобы не путаться, а главное, не продемонстрировать, что совершенно не помнишь, как зовут младшего сына двоюродной тетки второго мужа матери, так и говоришь - Третий сын Тетки.
        Раньше было проще, мы жили небольшими группами и все друг друга с детства знали, как в деревне. Теперь деревня стала большая - свыше шести тысяч только взрослых, пять отдельных поселков, не считая еще двух, которые находятся очень далеко, но входят в Клан, и все вроде как родня. Это и есть Клан. Семейно-территориальное объединение, не племя. Мы принимаем посторонних в свои ряды. А вот кровный родственник, как ты, членом Клана не является. Вот и Рафик тоже,  - добавил я, подумав.  - Мы таких соседями зовем. Работать можно вместе, но некоторые стороны жизни не пересекаются, они и живут в отдельном поселке. Так что это не ущемление каких-то прав. Скорее, наоборот, больше свободы. Старшего над тобой нет, но не рассчитывай на помощь Клана. Решил жить отдельно, сам крутись как можешь.
        - И как тогда отличать, кто в Клане, а кто нет?  - недоуменно спросила она.
        - Легко. Нас еще не слишком много и друг друга помним в лицо, а для тех, у кого девичья память, на верхней одежде непременно эмблема имеется. Сразу глаз цепляется. Красная ладонь. Вот,  - я показал на бляху на ремне.
        - Тогда,  - после паузы спросила она,  - что-то значат и рисунки на майках? Вот у Неждана волк нарисован, у которого на шее эта самая ладонь на цепочке, а в лапе гаечный ключ. А у Серого никакой ладони нет.
        - На самом деле, это больше выпендривание друг перед другом, но смысл есть, просто не нужна тебе сейчас лишняя информация - запутаешься.
        Я подумал, что про нашу вторую форму ей пока знать рано. Некоторые вещи лучше узнавать дозированно. Пока достаточно того, что я ей предварительно объяснял про разумных говорящих зверей. Слушать слушала, да не очень поверила.  - Это неофициальные рисунки,  - поясняю.  - Вроде аватар в Интернете. Моя внутренняя сущность. А Серый действительно не в Клане. Его семья - соседи.
        Машина перевалила пандус и выехала из коридоров на улицу, развернулась, и Серый, не дожидаясь от меня указаний, повел ее по дороге вверх. Есть и другая, но там надо через жилой район ехать. Так что он тем самым мимоходом подтвердил, что прекрасно знает, как мне не хочется светиться в глазах прохожих. Распустил язык Неждан, надо ему серьезное наказание придумать.
        Здесь наш водила лихость показывать не стал. Медленно, не торопясь, свернул на дорогу к роще. У нас тут права не спрашивают. На возраст не смотрят, главное, чтобы ноги до педалей доставали. Но вот будешь носиться, взяткой не отделаешься. И по шее непременно дадут, и за руль больше не пустят. Одного несчастного случая с пешеходом, сбитым машиной, хватило всем.
        - А у тебя на майке ничего нет,  - вопросительным тоном сказала Таня,  - я помню.
        - А мне не надо. Какая я сволочь - и так все прекрасно знают. Так что в нарисованных оскаленных зубах не нуждаюсь. Если требуется, я скалюсь вполне натурально.
        - А…  - замялась она,  - ты много убивал?
        - Ты сначала осмотрись по сторонам,  - ответил я, подавив желание рассмеяться,  - а потом насчет нашего морального облика беспокойся. Это не Земля, а мы не вполне люди. Даже те, кто родился еще там. Все эти странные способности… Экстрасенсы, ведьмы и прочие маги у нас бродят табунами. Я, если честно, вообще не уверен, что привезти тебя сюда - это хорошая идея, но что сделано, то сделано.
        Таня хотела было возразить, но промолчала.
        - Остановись,  - сказал я, наклоняясь к Серому.
        Он послушно затормозил у вышки и развернулся на площадке, чтобы лучше обзор был. Догадался.
        - Вот,  - показывая в открытое окно, сказал я,  - здесь мы и живем.
        Машина стояла на плоской вершине холма, под которым находились центральные подземелья. Самое лучшее место для обзора местности, еще в самом начале поставили вышку, и до сих пор воздушный шар с камерой постоянно торчит наверху, контролируя окрестности. Лет через надцать построят здесь аттракцион и будут деньги брать за осмотр острова.
        Далеко внизу медленно текли реки, наталкиваясь на остров, они меняют направление течения, разливаясь по котловине, образуя немаленькое, вытянутое почти на двадцать километров, озеро. В месте слияния Правой и Левой рек за века образовалась треугольная коса, вытянутая в направлении острова, из отложения песка, глины, мелких камней и разного мусора, принесенного с гор водой во время половодий. От нее до пристани Поста всего метров триста, а других удобных мест для высадки не имеется. Еще через пару тысяч лет превратится остров в полуостров, но мост придется строить гораздо раньше.
        Крутые обрывистые берега как будто специально приспособлены для обороны, что, впрочем, совсем не удивительно при наличии подземелий, построенных предками. Нет в этом ничего странного, если остров изначально был намечен под военную базу. На песчаной косе, по соседству с опорами рухнувшего в неизвестные времена моста, мы в свое время поставили паромную пристань, несколько домов и складов, а теперь по соседству вырос и поселок приматов. Многие из них работают на острове, но основным занятием по-прежнему является скотоводство.
        Темная вода отблескивала на солнце, с прозрачностью здесь не ах, несет с юга после дождей всякую муть. На поверхности воды мелькали мелкие лодки, с которых ловили рыбу, и величаво плыл в нашу сторону забитый каким-то грузом большой паром. По обеим берегам высокие деревья и полное отсутствие следов цивилизации. Разве что небольшое стадо пасется на виду, но с такого расстояния толком не разглядишь. Красивое зрелище - полдень в деревне, так и просится на картину местного Левитана.
        - Вот,  - радостно сказал Серый, добыв бинокль из металлического ящика на полу. Шустрый малый, даже просить не надо. Для меня он так не старается.
        - Спасибо,  - рассеянно поблагодарила Таня, внимательно рассматривая окрестности.
        - Итак,  - тоном экскурсовода в музее сообщил я,  - смотри вниз.
        Она послушно повернулась.
        - Это пристань. Построена в давние времена и не нами, но используется по прямому назначению. Сейчас там торчит только одна баржа, но, бывает, и несколько приходят, тогда там большая суета начинается, не то что сегодня. Множество народа занимается погрузкой-разгрузкой и тащит все привезенное прямо через площадь в точно такое же помещение, как то, где мы только что были. Там у нас склады и мастерские, выпускающие продукцию для собственного потребления и на продажу. Коридоры и помещения тянутся на многие километры, и есть где разместиться.
        Численность у нас пока не очень большая, поэтому выпускаем… как бы это сказать… эксклюзивные вещи. Ценой подороже, количеством не очень массово, зато качество обязательно очень высокое. А для своих есть постоянный маршрут развозки. Вон та баржа, что стоит у пристани, регулярно ходит по рекам с определенным графиком и развозит то, что на месте сделать не могут. В принципе каждый поселок сам себя обеспечивает продовольствием и всякими необходимыми вещами, но есть кое-что, что в кузнице сделать невозможно. Патроны, например. Так что по заказам в основном работает, как передвижной магазин. А вон там, с левой стороны от пристани, хорошо видно несколько десятков строений. Это поселок соседей, тех, кто приглашался нами как специалист или самостоятельно перебрался, обнаружив, что можно неплохо заработать. Просто так там поселиться нельзя, я сам решаю, кто нам нужен, а кому здесь не место.
        - Ты царь в здешних местах?  - опустив бинокль, с любопытством спросила Таня.
        - На острове в некотором роде царь. Кроме него, есть еще большой кусок земли, который мы называем Треугольник, там имеются свои цари с вождями, но все входят в Клан. И важные для всех вопросы решаем совместно.  - «Или по приказу Зверя»  - добавил мысленно.  - Так что,  - пояснил Тане,  - я царь с ограниченными правами. Имеется совет, который очень сложно обойти в серьезных вопросах, но я член этого совета с решающим голосом. Проще говоря, это земля общины, а я ее глава, и земля не продается, а сдается в аренду на четко оговоренный срок, с правом расторгнуть договор немедленно, если он не выполняется. Даже если завтра помру, на мое место сядет кто-то из моего же семейства и будет гнуть ту же линию. Не нравится - скатертью дорога! Места на планете много. У нас тут не колхоз, а что-то вроде…  - я попытался найти адекватное сравнение и не смог,  - мини-государства. Земля во всенародной собственности, а все остальное личное. Каждый занимается, чем пожелает, частным образом, только сбыт общий. Так проще. Чем самим бегать со своим ведром молока, пока оно скиснет, сдают в общую кучу, и потом идет в
продажу. Сколько наработал, столько и получил. Кроме того, есть еще всеобщая воинская повинность и общественные работы по графику. Мы сами дома для нужных нам по профессии ставили, но место выбирали и строили в соответствии с их пожеланиями. Кому побольше коттеджик, кому поменьше. Впрочем, тот же Рафик скорее по знакомству проживает. А кое-кто вначале приехал временно да потом перебрался в Клан.
        - Там совсем одинаковых домов нет,  - сказал Серый,  - очень хорошее качество, никаких «лишь бы сделать».
        - Вот,  - согласился я,  - кому и знать, как не ему. Сам живет в поселке. Мы по-другому не умеем. Если уж строим или делаем, то в лучшем виде, никакой халтуры. И от приглашенных,  - ласково улыбнувшись Серому,  - не потерпим. Кто сачкует, тот быстро вылетит назад. На крышах солнечные зеркала, в домах постоянно горячая вода имеется. У нас только недолго сезон дождей, а так постоянно солнце светит. Правда, когда дожди, так стена воды стоит, но ко всему можно привыкнуть.
        Соседей больше сотни человек, считая детей. Такой маленький интернационал, где каждой твари по паре. Русские, украинцы, белорусы, поляки, болгарин, хорват, парочка ирландцев, семья коптов, несколько белых из Африки и даже француз. Рафик числится татарином, а есть еще и калмык, но он у нас пропадает постоянно в стадах. Ветеринар по профессии. Когда приехал, думал, что незаменимый специалист, а оказалось, что мы и сами неплохо умеем с лошадьми и коровами обращаться. Он совсем не дурак оказался, так что наши животноводы его учат своим методикам, а он показывает свои. Все довольны.
        Еще там находятся магазины, контора начальства, разные необходимые службы, вроде гаражей и телефонной станции. По проводам вполне можно общаться с любым концом острова. Кабак - без него как обойтись, ментовка с камерой, типография разные книги, пособия, технические инструкции печатает, и местное радио. Масса всякого.
        - А вот это что?  - показывая на длинную трубу, спросила Таня.
        - Это,  - непроизвольно скривившись, пояснил я, эльфийская благотворительность. Совершенно бесплатный подарок. Внутрь отходы и помои, наружу газ с бензином.
        - А что тебе не нравится?  - удивилась она.
        - Это долго объяснять. Мы совсем не старались привлекать внимание наших непонятных эльфов, а получается, что они всё про нас прекрасно знают - и количество, и место проживания. То есть такую штуку ставят не раньше, чем население перевалит за пару тысяч. Такой тонкий намек на глаз Большого брата, притом что вроде и вмешательства в наши дела нет, а неприятно. А, кроме того, у нас практически не бывает биоотходов. Ничего зря не пропадает. Мы не хуже эльфов умеем перерабатывать мусор, только в других целях. Клан занимается животноводством и разведением породистых коней. Если все эти кучи мусора, навоза и просто костей бросать у поселков в дожди - будет страшная каша и вонь. Все идет в переработку на удобрения и разные прочие нужды, вплоть до кусков кожи и костей - давно технологии отработаны. Так что совершенно бесполезная штука, разве что соседи пользуются. Мы газ почти не используем, все, что возможно, давно перевели на электричество, так дешевле, чем привозить издалека. Собственно, на этом можно считать первоначальный осмотр оконченным. Памятников мне пока не поставили и палат каменных не
соорудили.
        - А вот это что?
        - Что - это?  - не понял я.
        - Ну, вон те приземистые строения на концах пристани?
        - Это доты, чтобы разные лихие разбойники наши магазины ночью не обчистили. Были случаи. Пробраться на остров проще всего с пристани, и там постоянная охрана. Не только это имеется. Там еще по ночам ездит патруль и еще кое-что присутствует, что гостям не показывают. Гулять, любуясь луной, лучше в других местах.
        Оборона у нас, не озвучивая это вслух, подумал я, давно уже двухслойная. Кроме живой охраны, которая дело второстепенное, хотя сама об этом не знает, есть контролируемые Защитником постоянно камеры и огневые точки. В верхние этажи подземелья, прикрывая поселок, пристань и сами входы в подземелья, воткнули почти два десятка очень серьезных стволов, которыми он тоже управляет. Снаружи ничего не видно, все закрыто заслонками и управление централизовано. В придачу ездят еще машины с пулеметами, но без водителя и пассажиров. Иногда хочется выдать себе медаль за рождение Защитника, он экономит массу рабочих рук и времени живущим на острове, но чувство юмора у нашего приятеля не всеми понимается. Были случаи, когда он сначала клал мордами в землю всех высадившихся в неположенном месте или без предупреждения и только потом уже ставил в известность начальника караула. Мало приятного, когда для профилактики у тебя над головой регулярно стреляют и дико орет динамик, обещая всевозможные кары. Местные прекрасно знают, куда можно и куда нельзя ходить, но гости или дети, попытавшиеся вылезти на берег без
согласования, получали сильное впечатление.
        - А теперь,  - сообщил я слушателям,  - Серый выходит и топает домой,  - он изобразил умоляющий вид,  - захочешь, вечером придешь,  - сказал я ему,  - а сейчас у меня уже один водитель имеется, второй без надобности. И помалкивай, а то я точно знаю, с кого спросить, если разговоры пойдут.
        - Когда это я лишнее говорил,  - обиженно пробурчал Серый, вылезая.
        - Поехали!  - скомандовал я Неждану.
        Минут через пять навстречу нам попалась бегущая рысцой цепочка поднимающихся в гору. Каждый тащил на себе оружие, набитый до отказа вещмешок и в нагрузку два больших камня в руках. Передний здоровый мужик шел с отрешенным выражением лица и даже не обратил на машину внимания. Точно с бодуна, еще не прочухался до сих пор. Остальные вежливо здоровались, когда машина неторопливо пропылила мимо. Замыкал шествие примат на лошади, регулярно подбадривающий последнего бегущего хриплым матом на нескольких языках. Он тоже дружески помахал мне. Вот уж с кем хорошо знакомы, без Вертухая ни одно происшествие теперь не обходится. Все-таки не кто-нибудь, а участковый соседей, и в его ведении и кабак, и камера, она же вытрезвитель. Как русские приклеили кликуху, так и ходит. Вроде даже гордится. Звучит гораздо лучше, чем прежняя - Шкелет.
        Одет он был в брюки и форменное полицейское кепи, скопированное с какого-то исторического сайта. Немцы в таких кепках с козырьком ходили, но нам без разницы. Рубашку и обувь приматы надевают исключительно по торжественным случаям, своей шерсти в нашем теплом климате хватает. На ремне брюк при наличии хорошего зрения можно было рассмотреть красную ладонь с длинными когтями, отличающуюся этим от стандартной. Эмблема Хищников. За спиной карабин «Гуманоид».
        В мастерских долго веселились, придумывая название, когда после испытаний признали годным для принятия на вооружение. Первое и пока единственное собственное огнестрельное изделие. До того мы прекрасно обходились копиями. Разрабатывали специально для приматов и по их настоятельным просьбам. Изготовленный из металла и керамики карабин намного легче, чем кажется, при довольно больших размерах. Только ствол в длину семьдесят сантиметров, и стреляет карабин 9-миллиметровыми пулями для СВДК. Метров с восьмисот пробивают даже бронежилет. Не каждый человек может выдержать отдачу, запросто кисть руки имеет шанс сломаться при неправильном обращении с оружием. Сошки здесь не предусмотрены, но людям он и не предназначался, у приматов такие лапы, что как раз нормально будет. Сначала вообще хотели сделать калибром двенадцать миллиметров, но получался вес под десять килограммов - а это уже даже для приматов многовато.
        В обойму карабина входит двенадцать патронов, и при желании есть возможность установки оптического прицела. Единственная проблема, что еще одна собственная разработка - специальная пуля, изготовленная из пластика со стальным донцем, пока выпускалась в мизерном количестве. Сейчас мучаются в попытке создать безгильзовые патроны. Прессуют пулю в сгорающий при выстреле материал, изготовленный практически из отходов. Результаты пока минимальные, проблемы со сгоранием, и ствол гораздо раньше заменять приходится. Почти в три раза снижается ресурс, но у нас с самого начала упор шел на внедрение нового с применением оригинальных собственных материалов, а не на конвейерное производство старых образцов, так что целая лаборатория ударно трудится, регулярно кормя меня завтраками. Не в последнюю очередь и для этого требовалось притащить оборудование с Земли, а то пока приходится патроны у людей покупать. Мы давно мечтали в патронном деле перейти на самообеспечение. Зависеть от внешних источников опасно.
        В других отношениях проще. Достаточно подкинуть идею, у меня на этот счет давно отработана процедура, по которой любой новый неизвестный образец, желательно в нескольких экземплярах, идет на осмотр в мозговой центр, где работает почти две сотни специалистов по разным специальностям, и внимательно изучается с учетом собственного опыта, которым мы делиться с остальными не собираемся. Уже сами наловчились делать гораздо лучшие образцы. В основном, конечно, электродвигатели и накопители энергии вместо аккумуляторов, повышая время их работы и экранируя от местных воздействий. И не только их.
        Два вида бронежилетов, притащенных из Новой Варшавы и с гор и внимательно изученных, навели на мысль использовать после некоторой доработки то, что прекрасно служило нам столетия. Сегодня имеем столько заказов из армии Федерации, что справиться не можем. Нет возможности производить такое количество «Ткани», спасает только, что удовольствие не из дешевых. Поэтому поставка идет в двух вариантах. В несколько слоев, при том, что внешне выглядит как обычная форма - для офицеров, и попроще, в два слоя, с керамическими вставками - для горнострелков. С титаном в здешних краях большие проблемы. То есть его вообще не нашли. С природными ископаемыми в принципе плохо, предки все легкодоступное давно вычистили. Самая уважаемая профессия в Федерации общин - это геолог. Их там дипломированных, приехавших с Земли, целых три штуки. Уже есть и здесь воспитанные, но руда от этого не появилась. Вот нефть с газом федералы очень быстро нашли в предгорьях.
        Остальные подразделения федералов пока только облизываются на наши изделия. Мало того что в три раза легче, так и удар пули держат не хуже легкого бронежилета, а офицерский может заменить и тяжелый по останавливающему воздействию, а веса в нем намного меньше. При этом одежда еще и водоотталкивающая, огнестойкая, пропускает воздух и выводит пот, отпугивает комаров и прочую кровососущую летающую и ползающую гадость и маскирует бойца в инфракрасном спектре. Заказов у нас на несколько лет вперед и, как положено нормальным честным жуликам, больше половины «Ткани» мы приобретаем, несмотря на существующий запрет на торговлю, у хороших знакомых, вроде Ястреба на равнинах. Туда скот, который сложно проследить, назад материал.
        «Пленка» тоже неплохо идет. Гораздо удобнее и легче, чем солнечные зеркала. Крыш в Городе на озере еще много, а ею можно обклеивать не только крыши. Тоже недешевая Вещь, и в ограниченном количестве. Мы просто не можем больше сделать. Все наши мастерские на двадцать-тридцать работников, и у них есть предел физических возможностей.
        Еще мы поставляем армии Федерации общин всякую мелочь вроде ночных и инфракрасных прицелов, дальномеров. И все это проходит практическую проверку, и намного лучше стало в сравнении с первыми экземплярами. Телефоны теперь есть нескольких видов. Наручный, внешне выглядящий как часы, нашейный, не отличающийся с виду от обычного мобильника, и военный. В нем, наряду с функцией «громкий разговор», который слышат все, используются наушники и микрофоны с возможностью вибрации. Крепятся на владельце несколько ниже уха, и солдат воспринимает информацию от вибрации, воздействующей на челюстную кость и передающейся затем на внутреннее ухо человека, что позволяет вести переговоры, не повышая голоса даже при самом сильном грохоте боя.
        А вот с касками вышел облом. Наши из керамики хоть легче, но не желают жадины платить дороже. По прочности особой разницы нет, а, производя малыми партиями, цену не снизить.
        - Это была сцена из «Планеты обезьян»?  - с удивлением тихонько спросила Таня.  - Рабов гонят трудиться на каменоломне?
        Неждан спереди громко заржал, похоже, фильм он видел и слух тоже имел неплохой.
        - С автоматами на плече,  - согласился я.  - Нет,  - серьезно отвечаю,  - это наш местный мент. Таких приматов у нас числится больше тысячи. Большинство живут на той стороне реки в отдельном поселке, хотя работают и на острове тоже, но есть и постоянные жители здесь. А эти типы, которых он гонял, злостные, но мелкие правонарушители. Тюрьмы у нас нет. Обычно хулигана запирают в камеру отоспаться, а с утра заставляют сдавать нормы на полигоне. Марш-броски с дополнительным весом, вроде этих самых камней, потом полоса препятствий, стрельба по мишеням - много всякого, в зависимости от того, что он натворил. Вот сейчас не успеют добежать на время, пойдут по новой. Такой воспитательный процесс. На глазах у множества знакомых не слишком приятно, тем более скидок не делают. Пока не отработаешь и нормы не сдашь, будешь продолжать. Хоть день, хоть год. Срока здесь нет. Как норму сдаст, пойдет на общественные работы - школу красить или навоз таскать от поселкового стада. Дембельский аккорд, а если задним числом обнаружится плохое качество труда, так легко не отделается.
        - А если серьезное что?
        - Порка, изгнание, казнь. По заднице многие даже неоднократно получали. Выгоняли всего пару раз, да и смертные приговоры не часто применяют. Один раз казнили за преднамеренное убийство и уже пять за шпионаж. Тут совсем не рай, и народ изрядно буйный, без палки иногда не обойтись. Так что есть еще и материальное возмещение в некоторых случаях, когда наносится ущерб имуществу и телу тоже. На каждый выбитый зуб и сломанный нос есть расценки. Давно надо их пересмотреть, а то очень дешево по нынешним временам. Слишком хорошо стали жить. Хочешь выяснять отношения - иди на полигон, на специальную площадку… И бейте морды друг другу сколько угодно. Заодно, пока дойдут, вполне могут остыть и спокойно разойтись. «Пойдем выйдем» у нас несколько по-другому звучит. Все знают, куда идти, и происходит это при свидетелях и по правилам. Даже замена в некоторых случаях возможна. Женщины с мужчинами практически не дерутся, хотя всякое бывает.


        Когда-то в начале пределом наших мечтаний было посадить рощу. За эти годы роща превратилась в невиданный на равнинах городок. Три соприкасающихся кольца домов-деревьев, окруженных хозяйственными постройками, огородами и просто обычными домами, раскинувшимися на огромной территории. Мы близко к соседям проживать не любим, да еще и на вырост место должно оставаться. И не город, и не село, и не обычный поселок. Вообще не пойми что, где сегодня проживает почти две тысячи взрослых разумных, входящих в мое семейство, в основном работающие на заводиках и в мастерских, и не меньше малолетних детишек. Народ уже плохо помещается, и пора думать об очередном расширении.
        Совсем скоро полоса домов-деревьев протянется от одного берега острова до другого. Раньше мы старались не показывать посторонним, как живем, но уже давно на это дело плюнули. Слишком многие видели, как это смотрится, про наш остров в славянской Зоне говорят не иначе как про очередное чудо нового света, и уже предлагали продать семена этих наших домов-деревьев. Может, и до этого дойдет. Почему нет?
        Никаких заборов, отгораживающих дома-деревья друг от друга, и никакого асфальтового покрытия дорог. Тяжелая техника, способная испортить вид, внутрь попадает в редчайших случаях. Такое могу себе позволить только я, пожалуй, еще пара больших начальников, но обязательно скажут укоризненно при случае «ай-ай», так что стараюсь не злоупотреблять своим привилегированным положением. Грузы возят при необходимости на телегах. И всадники и стада коров, возвращающиеся с пастбищ вечером, непременная деталь пейзажа. Как и разные виды мохнатых. Некоторые здесь живут, другие в гости заходят, но на улицах мелькают постоянно.
        А если кто за мелкими покупками или по острову желает прогуляться по своим делам, то у нас в почете велосипеды. Имеется собственная мастерская, их производящая. Очень удачная идея. Большинство не катаются, а на манер рикш возят на них мелкие грузы, или когда в магазин необходимо съездить. Бензина на всех не напасешься, а телегу из-за пары десятков килограммов гонять не требуется. Велосипедов со временем стало так много, что пришлось ввести номера и регистрировать. Табличку каждый сам имеет право придумать, при условии, что нет повторения.
        - Ой,  - сказала Таня, уставившись в окно.
        Наши дома-деревья всегда производят на неподготовленных заранее людей сильное впечатление. Слишком уж это зрелище не похоже ни на что из их предыдущего опыта. Я получаю удовольствие от такой реакции. Интересно смотреть на удивленные лица. Даже совершенно непрошибаемый Кулак в свое время рот открыл. Тот же еще родственничек - сколько с меня выдоил всякого полезного добра, пока с Игорем, подземником, познакомил. Зато теперь никаких проблем в наших подземельях не бывает. Всё работает, прекрасно открывается-закрывается, хотя до сих пор только в центральном куполе. Мы еще не настолько разрослись - и поэтому переход сделали во втором. Кроме посвященных в использование портала, больше туда никто не ходит, незачем.
        Вот мы ехали себе, а щенки даже и не подозревают, как плохо для них могли закончиться подобные походы без разрешения, если бы я заранее с Игорем-младшим не договорился. Он при желании угробит в секунды. Потолок уронить на голову или трахнуть током - для него как для меня почесаться. Тот еще вариант доброго дядечки, с острым ножиком охраняющего свою территорию от непрошеных гостей, с генетической копией памяти родителя и вдобавок с привычками вампира. Способ размножения с них скопирован. Или у вампиров с него. Я теперь и ему в некотором смысле папа. Кровушку-то Игорь-старший сосал не по-детски, потом я сутки еле ноги таскал.


        - Приехали,  - сообщил Неждан, останавливаясь и оглядываясь на нас.
        - Выходим,  - скомандовал я.  - А тебя,  - сказал, обращаясь к своему персональному водителю,  - чтоб я здесь не видел вместе с машиной. Работать надо, а не прохлаждаться.
        У входа в дом, перегородив дорогу, развалился Шустрик - отпрыск нашей несравненной Мави.
        - Вот это наша почти домашняя кошка,  - пояснил я Тане.  - Точнее, кот. У него есть еще и сестра - Соня, но она гуляет сама по себе, а этот странный тип прописался в моей квартире. Сам себя назначил телохранителем моей жены и членом семьи. Ее, не моей.
        - Трепач,  - недовольно сказал кот и встал.  - Я разве против повеселиться, бегая за тобой? Хозяйке так спокойнее, когда она знает, что я любого порву, тебя защищая.  - Он потянулся и продемонстрировал большие когти.  - Сам отказался,  - недовольно заявил Шустрик.  - Шляешься неизвестно где.
        - Меня предупреждали,  - пробормотала Таня,  - только я не думала, что животные вот так говорят. А можно тебя погладить?
        - Не боится,  - с одобрением сказал кот. Ноздри у него раздувались и сужались. Шустрик явно принюхивался.  - Это хорошо. Боязливые нам без надобности. Ладно,  - милостиво согласился он, подсовывая башку под руку,  - гладь.
        Горло он, между прочим, даже мне не доверяет, только Дашка имеет право.
        - Идем,  - сказал я, подождав немного.  - Никуда он не денется,  - Шустрик глянул недовольно и требовательно пихнул головой Таню, требуя продолжать почесывания,  - потом пообщаешься, сейчас у нас на очереди страшный зверь женского пола по имени Койот. Невестки - они такие. Сама увидишь.
        Я помог Тане подняться по ступенькам к входу, с одобрением заметив, как дом-дерево подрос за последнее время, и погладил его рукой по коре. Раньше лестница не требовалась.
        Внутри возле стола сидели напротив друг друга Койот с Дашкой, моментально замолчавшие при нашем появлении, а под столом возились трое детей. Двое соответственно мои, один Лехин.
        - Позвольте представить…  - автоматически забубнил я. Язык работал, голова же при этом лихорадочно соображала, пытаясь разобраться, что меня зацепило. Что-то было явно не так.
        Дашка встала и, улыбнувшись, обняла меня, шепча на ухо:
        - Я соскучилась по моему медведю.
        Я втянул знакомый запах, и в мозгах что-то со щелчком встало на место.
        - Я требую девочку,  - сказал я мыслеречью.  - Хватит с меня мальчиков.
        - Откуда ты знаешь?  - отстранившись, спросила она.
        - Паршивый из тебя сновидец,  - снисходительно отвечаю. Ну, не сознаваться же, что сам только что догадался. Сны-пророчества собственной жены я прекрасно помню, а этот еще к тому же и первый был. Обстановка полностью соответствует.
        Тут мне в штанины вцепились двое мальчишек, желая обратить на себя внимание. Я подхватил их по очереди и подбросил к потолку. Борис, младший, радостно засмеялся, а вот Серьезный так и остался глубоко серьезным. Я вначале опасался, что у него с психикой непорядок, может, по мозгам дало, когда его родителей убивали, но потом понял - характер просто такой. Смеяться он умеет, только делает это нечасто, а что крыс - так у каждого свои недостатки. Этот еще не слишком большой. Наш директор рыбацкой артели, и по совместительству начальник заводика засолки и копчения речной продукции, вообще взрослым пришел. Давно на это внимание обращать перестали. Или ты в Клане, или нет. Он теперь при необходимости права качает - куда до него разным медведям.
        - Выйди!  - приказала мне Койот.  - Мешаешь. Нам надо поговорить.
        Я возмущенно посмотрел на жену. Это мой дом или не мой?
        - Нечего тебе делать при женских разговорах,  - извиняющимся тоном согласилась Дашка.
        - Да не слишком и хотелось,  - порадовал я их, зажал под мышками обоих сыновей и отправился наружу, не обращая внимания на жалобный взгляд Тани. Остаться с двумя незнакомыми рыжими тетками, натурально ведьмами, не подарок. И это она еще не понимает, что на майке у Койот написано буквами Народа: «Я сука и обязательно это докажу!» Занесли к нам эту дурацкую моду люди, вот каждый и старается, как может.

        Глава 4
        Остров. Дела житейские. Ярослав

        Снаружи меня уже поджидали. Не надо никаких телефонов, вести разносятся мгновенно. Не успел появиться, уже все руководящие товарищи семейства в сборе. Кто-то думает, что они меня сейчас кинутся обнимать-целовать, соскучившись в разлуке? Нет, будут требовать решать тяжкие хозяйственные вопросы.
        Я прошел к навесу, где мы обычно едим, и плюхнулся в свое личное кресло. Единственное место, которое я твердо могу назвать своим. Никто еще не пытался покушаться на него. Хотели мне его по доброте всякой резьбой украсить, но я отбился в тяжелом бою. Достаточно того, что теперь приходится сидеть на стульях да в креслах, а не как приличный оборотень прямо на земле.
        Я сгрузил сыновей под нос Шустрику и приказал приглядывать за ними. Он презрительно глянул и сразу отвернулся. Молодой еще, не умеет изображать равнодушие, как его мамаша Мави. Не успел повернуться, как он уже занялся детьми, подгребая их к себе под бок. Лапы, способные с одного удара убить корову, у него в таких случаях бывают мягкими и бархатистыми, а когти хорошо спрятаны.
        Лучшей няньки я еще не видел. Всегда торчит рядом и ненавязчиво контролирует. И играм не мешает, и повредить им себе никогда не позволит. Обмануть его и сбежать от пригляда еще ни разу не удалось, а пробовали, я точно знаю. Его бы сдавать в аренду - цены бы не было, вот только других детишек он в упор не желает замечать. Только наших признает.
        Псица, ни слова не говоря, бухнула на стол кучу бумаг. Приклеили тоже кличку бедной бабе. Звучит еще хуже, чем когда меня Гномом называют. Ну, муж ее Тед - пес, а сама-то она человек, но ходить ей теперь в Псицах, вполне возможно, что и до самой смерти. Незаменимый на самом деле работник, притом, что ей вначале совсем не просто было. Пришлось выучить письменность Народа, а попутно еще и русский. У нас бумаги внутренние пишутся на одном, а в Зону идут на другом, вечная проблема. Упорная баба - уважаю.
        Вот уж не думал, что столько пользы от семьи Теда будет. Все у нее посчитано, куда надо положено, и всегда моментально вытащит необходимую справку. Есть только один существенный недостаток - вечно требует, чтобы я ознакомился со всеми этими документами. Вот сколько ей не объяснял, чтобы к Дашке шла (она мирный вождь), все равно требует одобрения, когда суммы большие. А это случается регулярно с приходом очередной баржи.
        Бюрократия, занесенная людьми, меня когда-нибудь доведет до могилы. Есть мои личные платежи, есть «Треугольник», а есть расчеты острова - так теперь и называется компания «Пост», есть еще и «Общественный фонд»  - отдельно семейства и отдельно острова. Не только мы тут живем. Глупо было бы строить дорогу, и чтобы часть пользовалась, а часть нет. А значит, надо и с остальных что-то собирать. А есть фирма «Колобок», через нее идут деньги Летчика. Он тщательно следит за дележкой. Хорошо, что еще не додумался требовать оплаты подслушки. Пару раз благодаря этому он помог избежать серьезных проблем в торговле. Всегда приятно заранее знать, до какой цены торговаться можно и что крайне необходимо прибывшим.
        Я обвешан жизняками, как породистый барбос на выставке медалями. Теперь еще надо думать, что с земными расчетами делать. Проводить все платежи через жизняк может быть вредно для здоровья, неизвестно какие выводы эльфы сделают по нашим платежам, если еще и земные учитывать, но считать как-то надо, пока сам не запутался. Мы ж вечно на паях работаем.
        - Не буду смотреть,  - злобно говорю ей.  - К Хозяйке иди, она все равно право подписи имеет и лучше меня в денежных делах понимает. Вот когда тебе потребуется кого-нибудь убить, скажи, я с удовольствием, а пока отстань.
        - Надо,  - настойчиво говорит она. К этим моим отбрыкиваниям она давно привыкла.
        - А как здоровье твоих детей?
        - Ты мне зубы не заговаривай,  - хладнокровно парирует Псица,  - здоровье у них прекрасное, чему я всегда завидовала, так это тому, что на месте выпавшего зуба у вас, оборотней, новый вырастает. Никаких зубных болей, и слово «кариес» для тебя пустой звук. Странно, что вы вообще зубы чистите.
        - Чтоб не пахло изо рта. И потом, ерунду говоришь. Когда новый зуб режется, очень даже болит.
        - А теперь смотри вот сюда,  - показывая очередную бумагу, требует она.  - Куда я, по-твоему, должна относить двадцать проданных телефонов? Ты их делал сам, вроде на личный счет надо бы, а продаешь армии Федерации общин через фирму «Треугольник». А они тебе за них, да еще и за прошлые поставки - баржу нефтеналивную и патрульные катера. Это вообще не наше дело, пусть Клан платит.
        - Не-а, все это добро будет приписано к острову, и сидеть на нем будут только наши. Река - зона ответственности Поста. А расходы по эксплуатации делить пополам. Пусть Зверь платит. Если откажется, пиши все на фирму «Пост», только потом пусть не просит новые телефоны.
        Давно пора заводить себе собственный флот. Тихоходные баржи явно не справляются с контролем по всей длине нашей Зоны, да и вечно гоняем их туда-сюда по торговым делам.
        Псица понимающе кивнула.
        - Ну, за телефоны мне перечислить - как за работу Мастера. В смысле, с большой буквы «М», с соответствующими расценками.
        - Я поняла,  - кивает она.  - А за чей счет вот это?
        - Что это?  - не понял я, совершая подвиг и придвигая к себе спецификацию.
        «Два катера»,  - с изумлением читал я. Буквенно-цифровой код, который мне ни о чем не говорит. В скобках приписка - «Лучше три - два ходят, один на профилактике. Водоизмещение 2 тонны. Длина 9 метров, экипаж два человека» И опять же в скобках - «И без них обойдусь».
        «Ну, Летчик, ты вообще обнаглел,  - сообразив, откуда взялась бумага, подумал я.  - Ты у нас решил моряком стать. Мало тебе машин и самолетов. Думаешь, будет интереснее? Да то же самое, очень скоро начнешь выполнять указания всяких глупых биологических разумных… О, еще и радиоуправляемый катер “Протектор” ему понадобился для охраны берегов острова, аж в трех экземплярах. Да ладно, чем бы дитя ни тешилось… Глянь-ка, вооружение - 20-миллиметровый АУ “Эрликон” швейцарской разработки. Темп стрельбы 800 выстрелов с минуту, эффективная дальность стрельбы 2 километра. Дополнительно 7,62-миллиметровый пулемёт MAG - темп стрельбы 600 -1000 выстрелов с минуту, эффективная дальность стрельбы 1,2 километра». В скобках опять приписка - «И русский пулемет тоже сойдет, мне без разницы. Пусть турель стабилизированную поставят, а приделаем уже на острове».
        Вот интересно, отвлекшись, попытался сообразить, а что делать, если заест пулемет? Чинить там будет некому. Самое простое - в случае бракованного патрона есть пневмоэлектрическая перезарядка. Боекомплект стандартный, в одну коробку установленный на берегу, на боевые действия с интенсивной стрельбой катер не рассчитан - максимум обстрелять нарушителя, отбить охоту лезть, куда не положено, дать упредительный залп и тому подобное.
        «Двигатель с турбонаддувом,  - продолжаю чтение,  - приводит в действие водомёт и позволяет катеру развить скорость 45 узлов. Дальность хода - 200 морских миль… (Что за хрень “морская миля”, есть еще и речная?  - подумал, продолжая чтение). Поисковая РЛС берет до 8 километров, на реке больше без надобности, установить оптику для ночного и дневного наблюдения, прожектор…» С вопросительным знаком дописано: «Обтянуть “Пленкой” или повесить керамическую броню? А лучше и то и другое, но необходимо вес уточнить…»
        - Ты куда половину от продажи телефонов и самолетов перечисляешь, хорошо помнишь?  - подняв глаза от бумаги, спрашиваю.
        - Естественно,  - удивилась Псица.  - Компания «Колобок». Я даже сказку прочитала, у нас такое не переводили, но не поняла к чему это. Раньше ничего с этого счета не уходило.
        - И не надо тебе понимать - заверил я ее.  - Это такая шутка юмора. Просто бери оттуда. За все ремонты, за обслуживание и вообще за все, что касается этих катеров тоже,  - со злорадством заканчиваю.
        За свои безразмерные желания пусть Летчик сам и платит. Хорошенького понемногу, додумался тоже - подсунуть в общую кучу свою платежку. С появлением у него рук Летчик начал совать их совсем не туда, куда следует.
        - Всё?
        - Пока всё,  - согласилась Псица, вставая.
        «Хорошая баба,  - глядя ей вслед, подумал я.  - Умная, но, когда распределяли красоту, она в самом конце очереди оказалась. А Тед прыгает вокруг, как будто непременно украдут. Ну, его дело, каждому свое».


        - Скачут,  - сообщил Длинный Зуб, посмотрев мне за спину. А то мы все без ушей. Я, даже не оборачиваясь, знаю, кто именно. Только сильно быстро прибыл наш Зверь. Получается, что отправился к нам в гости еще до известия о переходе. Предусмотрительный. Наверное, на его месте я бы тоже забегал. Через столько лет родную сестру повидать.
        Мы все дружно уставились на всадников. Не знаю, как другие, а я всегда сначала оцениваю коня. Он меня с давних пор восхищает - роскошная живая машина. Конь, а не Леха. Породистый жеребец, воспитанный тобой с детства, это не просто красота, это еще и приятель. Мой погиб давно, еще когда я в плен к оркам в лесу попал, и с тех пор я так и не смог привыкнуть к другому. Постоянно меняю.
        Получив возможность сравнить наши породы с теми, что разводят люди и все прочие, я обнаружил, что наши лошади намного умнее. Нет, они пока не дотягивают не только до разумных, но даже до собакомедведей. Но не глупее плюгов точно. Может, преувеличение, но не сильное. Интересная вещь - селекция…Что мы будем делать, когда они заговорят не хуже младших? Видимо, окончательно пересядем на бензиново-электрический транспорт. Но лучше бы им в ближайшее время помалкивать, таких сюрпризов нам не надо.
        Техника вещь хорошая, но лошадь еще долго будет основным видом транспорта и у нас, и у людей. Она пройдет там, где никакой грузовик не способен. А главное, запах и вид у нее гораздо приятнее, чем у грязной и воняющей техники. В остром обонянии есть свои существенные недостатки. Некоторые категорически отказываются иметь дело с машинами. Пока еще есть чем таких занять, а что будет лет через сто, меня не очень волнует.
        Зверь спрыгнул на землю и, бросив повод Младшей, умчался в дом. Она помахала нам рукой и повела лошадей в конюшню. Это надолго. Напоить, почистить, накормить. Обычно каждый сам этим занимается, но сегодня случай особый.
        - И чья теперь очередь?  - вопрошаю с тяжелым вздохом.
        - Моя,  - недовольно сообщил Длинный Зуб.
        - Жаловаться будешь?  - обреченно спрашиваю его.
        - Конечно,  - сразу завелся он.  - Нормальный паук имеет свою рощу. В ней не больше четырех сотен разумных. Мало того что он знает их всех с детства, так еще и ученик у него имеется для мелких дел.
        - У тебя тоже,  - пытаюсь перебить паука.  - Бери еще одного, мне что, жалко?
        - Да при чем тут это,  - отмахивается Длинный Зуб.  - У меня сегодня на шее уже три рощи и почти две тысячи клиентов, да еще и дети. С утра до вечера не поднимаю головы, а они…
        Он зашелся в страстном монологе про неблагодарных скотов, не ценящих его труды, надоедающих круглые сутки, плюющих в его тонкую душу по поводу и без повода, мешающих отдаться научной деятельности. Попутно проехался по своему ученику. Совсем не глупый парнишка, успевший побывать на стажировке в человеческой больнице в Нахаловке под присмотром Разрезающей плоть. Тоже сообразила - как Рафик на остров с семьей окончательно перебрался, она его дом выкупила. Домовая Зоя, правда, там не осталась, переехала за компанию со старыми хозяевами на остров, и не она одна. Практически в каждом доме у соседей домовые есть, а вот нас по-прежнему уважить не хотят.
        А Разрезающая плоть устроила в Нахаловке филиал собственной клиники. Сначала сама год с лишним изучала подробности земного лечения, вынимая душу из тамошних врачей, потом подгребла под себя людскую больничку и стала там заправлять. Слухи о специалисте, способном на очень многое, быстро пошли по Зоне, и потянулись больные из дальних краев. Не стесняется до сих пор с людьми консультироваться, но при этом берет стажеров на обучение из Клана и своих приматов потихоньку учит.
        Она о Поджигающем хорошо отзывалась. Редкая способность, пирокинетик, в детстве от него все плакали, когда совершенно случайно начинался пожар. Теперь наловчился прижигать прямо на теле, не используя медицинские инструменты. Никаких воспалений после его работы не бывает. Ожогов тоже. Еще пару лет - и можно доверить рощу.
        Я привычно отключился, не слушая. Все эти страсти я выучил уже давно. Четвертый год Длинный Зуб страдает. Забыл, гаденыш, как в результате его научной деятельности молния ударила в баржу, и та почти целиком сгорела. Да и разные прочие пакости, вроде моего имечка, его заслуга. Чем больше нагрузка на его слабые плечи, тем лучше - некогда будет подлянками заниматься…
        А количество жителей острова от меня не зависит. Мастерские растут, почти все производство сосредоточено на острове. Хорошо, что рощ больше стало - еще две посадили, и растут дома-деревья нормально, а то пару лет чуть ни на головах друг у друга сидели. Вот сейчас он плавно перейдет к основной жалобе.
        - И кто, в конце концов, здесь главный паук?  - патетически воскликнул Длинный Зуб, как будто подслушав мои мысли.
        - Ты,  - удивленно отвечаю, якобы не понимая, в чем проблема.
        - А почему тогда,  - гневно возмущается Длинный Зуб,  - эта…  - тут он запнулся, подыскивая правильные слова, способные оскорбить, но чтобы придраться нельзя было. Это тонкое искусство, не каждому дано.
        - Черепаха, Бегущая по предгорью,  - услужливо подсказываю.
        - Да,  - сбившись с мысли, подтверждает Длинный Зуб и смотрит на меня подозрительно. Я старательно изображаю внимание.
        - Что она вечно лезет?  - неловко закончил он.  - Она не из нашего семейства, пусть с остальными разбирается. Ей вообще не место на нашем острове!  - с воодушевлением закончил он.  - Есть другие рощи, в конце концов, поселок приматов на той стороне реки!
        - Чего ты, собственно, хочешь?  - устало спросил я.  - Нам ее навязал Вожак, и выгнать я ее все равно не могу. А польза от нее есть, и большая. В отличие от тебя у неё трое учеников, и они с острова никуда не денутся. И потом, с соседями она работает, и часть твоей ужасной нагрузки на себя берет.
        Длинный Зуб ухмыльнулся. Видно, что готов возражать.
        - Есть у меня подозрение, что ты ее не любишь по очень определенной причине. Черепаха все сливки снимает. К ней, как более опытной, идут в первую очередь, а тебе остается перебиваться всякой мелочью. Жадные вы все, пауки,  - со вздохом закончил я.
        - А даже если так?  - обиженно воскликнул Длинный Зуб.  - Здесь моя территория, а ты глава моего семейства, вот и вправь ей мозги.
        - Ладно,  - подумав, ответил я.  - Решу я твою проблему. Временно, не навсегда. Точно не скажу, но через день-два я ее заберу. Я надеюсь, что трепаться раньше времени не станешь. Куда,  - предупреждая вопрос, поясняю,  - тебе знать не обязательно. Еще одна экспедиция в дальние края. Получится - у нас тут совсем замечательная жизнь настанет, нет - тоже не беда, прекрасно раньше обходились. Как уйдем, останешься на хозяйстве, и если, когда она через полгода вернется, не сумеешь показать, кто на острове главный, больше ко мне с разными глупостями можешь не подходить. Понял?
        Длинный Зуб расплылся в улыбке и быстро закивал.
        Ничего он не понял, Черепаху так просто не отодвинешь. Она хорошо знает, где масло берут, которым хлеб мажут. Очень удачно устроилась, ни за что не отвечает, но всех интересует ее мнение. Паршивый из нее паук, никакого желания отвечать за рощу, зато, где денежек срубить можно, там она первая. Вот только за «Кольцо» я ей много чего простить могу. Мы на первом же опыте впятером, без огнестрела, почти полсотни крыс разогнали, никого не потеряв.
        Страшное дело это соединение. Каждый знает, что видит другой, причем одновременно, и нет необходимости оглядываться вокруг, ты просто знаешь, что за спиной находится. Сила возрастает, чувства усиливаются и, если кто способности имеет, пользоваться могут все. Слух четко отбирает необходимое, фильтруя и игнорируя неважное. Работаем одновременно, не задумываясь, никаких согласований не требуется. Руки и ноги действуют на автоматизме, синхронно. Потом слабость и отходняк бьет, но в бою о таком не задумываешься. А мы так наловчились с ней работать в паре, что совместно идею творчески развили.
        Теперь любой патруль амулет имеет на крайний случай и без всякого присутствия паука способен шороху наделать. Наших пограничных пятерок теперь крысы боятся как деревья огня, а Черепаха исправно подсчитывает гонорары. Со мной, правда, приходится делиться, сама она бы амулет не сделала, но тоже неплохо получается, если на итог со многими нулями глянуть. В таких делах вождю жадность проявлять нельзя. Если уж совсем самокритично, могла обойтись и без меня, не один я такие вещи делаю, но зачем, когда выгоднее иметь дело со старым проверенным приятелем.
        А еще она наловчилась прятать любые вещи. Никакие сейфы и тайники не требуются. Ни увидеть, ни почувствовать, ни нащупать невозможно. Одна проблема - чем больше масса предмета, тем чаще необходимо обновлять эти самые силовые линии, скрывающие от посторонних спрятанное, но ящик весом в несколько килограммов неделю обнаружить нельзя. Самое милое дело возить мешками героин через земную таможню.
        Клоун утверждает, что это плагиат, заимствованный у Джордана, но нам ему за моральный ущерб не платить. Как и за фантомы, вычитанные еще где-то. Не то у Стругацких, не то у какого Асприна. И с виду, и по ощущениям точная копия, способная имитировать деятельность для наблюдателей. Запах, аура - все на месте, даже простой разговор может поддерживать и земную аппаратуру обманывает без проблем, существуют записи, на которых они прекрасно видны и слышны, но долго не живут такие типы. Побегает часик-другой и исчезает на манер привидения. Она называет это большими глюками, в отличие от малых, когда на мой амулет вешается что-то мешающее понять, как он действует. Малый глюк будет работать, пока хозяин жив и подпитывает его энергией.
        - А вот и Черепаха,  - порадовала нас Старшая, показывая на улицу.
        Упомянутая целеустремленно топала в нашу сторону в неизменном сопровождении трех учениц. Она на улице без помощниц не появляется вообще и в последнее время только указания им раздает. Сама даже дверь открывать не желает. Что интересно, девицы не жалуются. Учит она на совесть, только все нестандартные Вещи, вроде вытащенной из земной книжки идеи «Кольца», оставляет для личного пользования. Но обычные приемы пауков вколачивает в головы со страшной силой.
        Длинный Зуб перекосился и, быстро распрощавшись, удалился. Они рядом находиться не могут, обязательно поцапаются. Черепаха тоже хороша, вечно специально при нем доказывает свое превосходство старшей в стае пауков.
        - А вот и остальной бабский взвод,  - ей в тон сообщил я, при виде выходящих из дома Койот с Дашей. Родственники, видимо, решили пообщаться наедине. Даша, не останавливаясь, подобрала Серьезного и потащила его в нашем направлении. Шустрик прихватил Бориса зубами за намертво пришитый воротник и направился следом. Койот вела за руку своего. Младшая пристроилась рядом, что-то с ней обсуждая.
        - А где твой муж?  - поинтересовался я у Старшей.
        - А,  - безмятежно отмахнулась она,  - вспоминает давно забытые навыки.
        - В смысле?  - не дошло до меня.
        - Расследует дело об угоне грузовика. Кто-то из щенков баловался, потом бросил у рощи. Нет, чтобы назад вернуть. А грузовик не наш, Ивана. Тот, что используется под обучение.
        - Ну и в чем проблема по следу пройти?
        - Так они, стервецы, тоже образованные стали. Махорки насыпали. Раньше и слова такого не знали.
        - Знаешь, Доцент мне не как мент нужен. Он для меня трудится этим самым… Во! Компрадором и еще картографом. Уволю к славянской матери. Не его это дело. Это как раз твои обязанности как командира Хищников. А он кто?
        - Что ты нервничаешь?  - спросила, усаживаясь рядом, Даша.  - Можно подумать, кто-то заинтересован этих шалунов ловить. Каждый дурак в роще знает, кто именно это был. Ничего не поломали, проделали все чисто, как и положено добрым оборотням-конокрадам. Мы просто перешли на новый уровень лихачества. Раньше транспорт с пастбища уводили, теперь из гаража. Вот пусть Доцент перед соседями и показывает рвение. Найдет - прекрасно, накажем. Не за то, что баловались, а за то, что попались. Нет - тоже хорошо. Мы свой долг честно выполнили. Надо только смотреть, чтобы это в привычку не вошло. Развлечение развлечением, но у своих воровать не положено. Если бы они отвинтили чего или товар по карманам с грузовика потырили, мы совсем по-другому бы реагировали.
        Койот одобрительно кивала, внимая мудрым речам. Мирный вождь он такой, непременно в куче бизоньего дерьма выгоду отыщет, а паук одобрит. Особенно когда не первый год семьями общаемся. Правильнее сказать, все их дети у нас и проживают, включая приемных. Начальство всегда страшно занято, а у нас ранг пониже будет, с их точки зрения возможности следить за детьми больше, можно доверить нам воспитание. С этим дело у меня прекрасно налажено. Круговая порука обеспечивает тишь и благодать. Старший следит за младшим, младший за маленьким - и так до самого низа.
        - А мужику тоже развлечение,  - продолжила Даша,  - застоялся. И еще,  - она открыто подмигнула Старшей,  - под лапой у тигрицы шевелиться опасается, а тут пустили поработать на благо общества.
        - Он что,  - с удивлением спросил я,  - в курсе вот этого самого, что никто крадуна ловить не собирается?
        - Нет, конечно,  - безмятежно ответила Старшая.  - Я ему пожаловалась, что мне тяжело долго ходить, вот он и забил копытом, и с радостным ржанием поскакал ловить преступников. Бескорыстная помощь любимой жене.
        - Вы что, все с ума посходили?  - с досадой спросил я.  - Непременно третьего родить в скорейшие сроки.
        - Так,  - громко заявила Черепаха,  - отпихивая Шустрика и садясь за стол к общей компании.  - Это кто тут недоволен?
        - Вы,  - обращаясь к ученицам,  - пошарьте там по кастрюлям, беременным дамам кушать полезно, а мне просто хочется. Потом не забудьте сами поесть.
        - У меня такое чувство,  - осторожно сказал я,  - что это мои кастрюли, и с чего это ты распоряжаешься?
        - А!  - обрадованно воскликнула Черепаха,  - не думай, что я забыла. Воспитательный процесс в твоем отношении еще не закончен. По правилам хорошего тона и древним обычаям ты должен нас угощать. Какое там должен? Обязан!
        - Это вот ему,  - она махнула в сторону дома-дерева, явно имея в виду Зверя,  - простительно некоторых вещей не знать, а ты, получается, плохо воспитан с детства.
        - Но-но,  - пробурчала Койот,  - к моему не лезь, не твое дело.
        - Так я вот этому поясняю,  - хлопая меня по плечу, ответила Черепаха,  - что он должен вспомнить свои обязанности хозяина, а не считать каждый кусок.
        На стол, между тем, ученицы повытаскивали хлебные лепешки, зайчатину тушеную, несколько видов рыбы, квашеную капусту (в свое время именно я завез этот овощ, чем немало гордился в душе), редьку, вареную картошку, квас и кислое молоко. Потом они уселись на другом конце стола и стали разговаривать между собой, не забывая при этом наворачивать.
        Дамы привычно начали кормить детей.
        - На чем я остановилась?  - подвигая к себе большое блюдо с зайчатиной и тщательно отбирая куски получше, которые она запихивала в лепешку, спросила Черепаха.  - А! Как нам указал Вожак,  - она откусила большущий кусок и тщательно прожевала, затянув паузу,  - если мы хотим удержаться, не нужно рассчитывать на постоянный приток добровольцев с равнин. Кто хотел, за эти годы в основном уже пришел. Будут еще, но так,  - она прищелкнула пальцами,  - единицы. Здесь, на острове и в Треугольнике, уже больше пяти тысяч взрослых оборотней, за тысячу приматов - не оборотней, и почти тысяча разных видов клановцев на равнинах.
        Она взглянула на Койот.
        - Девятьсот семьдесят три на две рощи, не считая младших,  - подтвердила та. Младшие - это наша громадная проблема. Если не считать приматов, в одном Треугольнике и на острове их больше трех с половиной тысяч, не принимая во внимание щенков, и растут они гораздо быстрее, а прайд в несколько сотен голов моментально выбьет всю живность в округе. Предсказание не исполнилось, все к нам не переселились, но и те, что собрались, изрядно напрягают нашу слабосильную экономику. Они ведь не только кушать хотят, но еще телефоны требуют, с разными прочими удобствами в собственном пользовании. Из имущества младшим по существующему уже сотни лет соглашению было положено обеспечить ошейник, миску, поилку, гребень, мыло специальное против блох, еще что-то, сейчас уже не упомню. Большинство это все уже имело, но каждый щенок должен был получить весь комплект в подарок от своего племени, в данном случае - от Клана.
        Домики тоже строили по специальным проектам, для желающих. Некоторые прекрасно обходились без них, но это уже от характера и воспитания зависело. Кухня на заставе в обязательном порядке имелась, и, естественно, повар с руками. На каждого младшего со складов Клана на время службы в охране выдавалось продовольствие, а в дорогу непременный сухой паек. Консервы - каша с мясом. Кушали они неслабо, да и за здоровьем следить надо, так что, кроме повара, требовался еще и ветеринар, который их регулярно посещал и осматривал. Это мы в первую очередь постарались. Собственная отдельная ветеринарная служба под началом Пастуха, между прочим, получающая зарплату из регулярных отчислений от доходов младших, а не из общего фонда Клана.
        У многих стай были свои собственные стада, за которыми они ревностно следили, а еще нередко нанимались пасти общинные и частные. Уж это младшие умели в совершенстве, а нам заодно освобождали руки, которые можно было с пользой приложить в другом месте. А что такое собственность, им объяснять не надо. Кроме земли, которая закреплялась за поселком и была общей, каждый имел свое личное имущество еще на равнинах.
        Пришлось расселять младших мелкими группами вдоль границы, на заставах подвластных нам крысиных родов, и выдавать мобильники только альфа-самцу и альфа-самке, как признак статуса. Да и кормятся они при этом не за наш счет. Граница у нас теперь на тяжелом амбарном замке, и нарушения бывают крайне редко, а для поддержания формы и постоянного напоминания - кто здесь начальство - регулярно отряды младших при минимальной поддержке ходят на юг с другой стороны рек, вплоть до самых гор. С проживающими там крысиными родами мы разговариваем исключительно через прорезь прицела, слишком сильны у них настроения по части сохранения старых обычаев.
        Большинство крысиных семейств, еще сохранившихся после удара сил Федерации общин, очень быстро лишились своего скота, который порезали или угнали на нашу сторону, и с трудом удерживаются, сидя практически в осаде. Кое-кто ушел на север, бросив землю, лишь бы не лишиться последнего. На ту сторону Левой тоже не забываем экспедиции посылать. И занятие какое-никакое, и местность неплохо бы знать. Некоторые кошачьи виды вполне приспособились к жизни в густых лесах, но не всем по душе такие места.
        - Не особо ошиблась,  - согласилась Черепаха.  - Значит, для поддержания численности требуется два ребенка на семью, чтобы рост был постоянным, а надо учитывать еще и разные несчастные случаи, болезни и войны. Выходит минимум три. Но такими темпами мы даже наш кусок Треугольника еще долго заселять будем. Так что желательно четыре и пять. Лет через пятнадцать подрастет новое поколение, и тогда двинемся дальше. На той стороне границы еще много места, даже если не всех крыс трогать.
        - А где твои личные три, четыре, пять?  - полюбопытствовал я.
        - Глупый вопрос,  - безмятежно ответила Черепаха,  - я еще молода, загружена работой,  - она кивнула на мгновенно замолчавших учениц. Кто сказал, что общей телепатии нет, а есть исключительно индивидуальная беседа, когда узнать чужие мысли или даже не обращенную к тебе мыслеречь нельзя? Они сразу отреагировали, преданно уставившись в ее сторону, и продолжили беседу с хихиканьем только после того, как поняли, что она на них по-прежнему внимания не обращает.  - И делаю карьеру,  - закончила Черепаха.  - Тут не до того, чтобы мужика искать. Когда понадобится - быстро отыщется. А потом, чтобы тренировать спортсменов, не обязательно самому тяжести поднимать. Гораздо лучше отдыхать в холодке, раздавая указания,  - Черепаха вальяжно расслабилась.  - Потом,  - продолжила она,  - очень это удачная мысль была, создать площадку для щенков. Играют вместе общей стаей, привыкая нормально общаться с другими видами, и намного меньше присматривать за ними надо, на всю группу всего-то пара молодых девчонок требуется.
        Я хмыкнул.
        - А что?  - спросила Черепаха.  - Я что-то не поняла в этой твоей идее?
        - Он всех обманул,  - пояснила Даша.  - Матери освободились, можно их на работу загнать. Общественный долг и все такое, можно в охрану поставить на острове, а парней на границу кинуть. Нам тогда вечно рук не хватало. Сейчас проще, но уже все привыкли, что можно в ткацкой мастерской работать, а не сидеть с детьми. Варить не надо, убирать и копаться в огороде не надо, следить за отпрысками не надо. Благодать! Тем более что перед носом висит большая красивая морковка в виде распределения прибыли мастерской в зависимости от вклада. Больше работаешь - больше получаешь.
        - Что-то я раньше не замечала за тобой особой хитрости,  - озадаченно сказала Черепаха.  - Надо будет внимательно понаблюдать, не поумнел ли внезапно.
        Она откусила очередной кусок.
        - Кстати,  - продолжая жевать, спросила она мыслеречью,  - что там насчет моей карьеры? Когда отправляемся?
        - Как Зверь отмашку даст,  - ответил я.  - День, два,  - пока встрече нарадуется. Отдыхаем пока.
        - А то я уже вещички собрала, освобожу несчастного Длинного Зуба от своего присутствия. Что, думаешь, не знаю, что он тут пел?
        Она ласково мне улыбнулась, показывая острые клыки.
        Разговор за столом стал общим, типично женским, про детей и их возможные болячки, про урожай, скотину и прочие дела. На меня перестали обращать внимание.
        - Ты что-то хотела, что при всех нельзя говорить?  - спросил я мыслеречью у Старшей, дождавшись, пока она замолчит после ответа на град возмущенных реплик на ее внушительный монолог о преимуществах тигрят перед прочими видами малолетних оборотней, и тоже начнет жевать. Любит она это дело - провоцировать и отслеживать реакцию. Профессиональный заскок полицейского.
        Я вначале рассчитывал сделать как раз наоборот, Старшую приставить к Зверю - следить за обстановкой на равнинах, а Младшую в начальники к Хищникам, наблюдать за границей и порядком. Они меня спросить забыли. Тигрица присмотрела себе Доцента и очень быстро села ему на шею. Не сказать, что он сильно против был. Только такую семью отправлять на равнины уже не стоило. Мы пауков из Совета стараемся лишний раз не раздражать наглым поведением. Вот и устроили рокировку.
        - Я даже не знаю,  - также мыслеречью ответила Старшая, с интересом ковыряясь в тарелке и не поворачивая голову,  - как объяснить.
        Земным шпионам до нас далеко. Подобную беседу и хороший паук не отследит. Максимум поймет, что говорят и кто именно, а в большой компании и это сложно, но слышать пока еще не научились. Я точно знаю, что Черепаха над этим упорно бьется, мучает ее нездоровое любопытство, но результат пока нулевой. Земные книжки тут не подмога.
        - У меня такое впечатление, что мне что-то недоговаривают,  - говорила между тем Старшая.  - Не понимаю, какие могут быть тайны при моей должности, семейном положении и нашей клятве.
        Она посмотрела мне в глаза.
        - А конкретно?
        - Подходит вчера ко мне Койот,  - пояснила она,  - и говорит: «Обрати внимание на Стремящегося к свету, он опять в поход собрался. Надо усилить охрану границ. Как бы беженцы в нашу сторону не понеслись толпой. Да и вообще неплохо было бы посмотреть, что там после очередной драки плохо лежит. Разведчиков послать на тренировку». Она вчера только прибыла с равнин и уже знает, чем там, с другой стороны границы Стремящийся к свету занимается. Это что получается, мне не доверяют? У вас агенты имеются, а я, начальник Хищников, отвечающий за разведку, не имею о таком понятия?
        Да, подумал я. Секреты удержать трудно, Летчик рано или поздно должен был засветиться. Его и так слишком многие знают, хотя не про все возможности догадываются. Кто Койот тянул за язык - подобные вещи говорить?
        - Я знаю, в чем дело,  - пояснил я все также мыслеречью.  - Тут у нас приказ Вожака. Шло только через него, меня и Койот. Даже Пинающий Медведь не в курсе. Он получает только результат и давно перестал удивляться. Это не недоверие, просто с самого начала ограничили количество посвященных. Меня не было, поэтому она тебе сказала, а так я бы и объяснять никому ничего не стал. Послал бы дополнительные патрули, и всё. Теперь я ухожу надолго, все равно замена необходима. Я поговорю со Зверем, если разрешит, все тебе объясню. Если нет…  - я пожал плечами.
        - А куда ты отправляешься?  - невинно поинтересовалась Старшая.  - Да еще и с ней,  - она взглянула на Черепаху.
        - А вот это тебе точно знать не стоит. Выгорит - просветим. Мне могут понадобиться помощники. И отбирать я буду среди своих, привыкших держать язык за зубами. А Черепаха совсем неплохой вариант. Прекрасно знаем друг друга не первый год. Паук он и есть паук, но это как бы наш паук. В наглую не обжулит, хотя себя не забудет.
        - Тогда,  - сказала Старшая вслух,  - я пойду. Вон и мой муженек появился, спешит выразить тебе почтение.
        Я встал, намереваясь помочь. Она презрительно фыркнула.
        - Ты хоть не изображай знание этикета, это его обязанность - меня носить на руках, слабую и беззащитную. А тебя я и сейчас пополам сверну и в седельную сумку засуну.
        - Я надеюсь, что это не дурацкий вызов на поединок, при желании мы этот вопрос легко решим без посторонних, тем более с детства хорошо знакомы. Выбил бы я из тебя нахальство кулаком,  - сказал я,  - но к беременным дурам у меня нежное отношение. Говорят, у них бывают неправильные реакции. Вдруг, без всякой причины, беситься начинают. Пойдем, поздороваюсь. Может, хоть он что-то умное скажет, а жаловаться не будет.
        Я извинился перед женщинами, что покидаю их. Ни одна не обратила на меня внимания. Шло горячее обсуждение, что именно требуется улучшить в ближайшее время. Даша стояла за расширение мастерских, особенно в части изготавливаемых нами облегченных клонов огнестрельного оружия, мы такое только своим из Клана продавали. По качеству не хуже, но собственное производство можно под требования заказчика подгонять. Это не серийное, дороже стоит, но есть пока кому. Остальные, кроме Черепахи, которая наверняка уже прикидывала, что украсть на Земле, и в спор не встревала, боролись за размер стад и табунов. Некоторые привычки умирать будут еще долго. Мы давно уже живем за счет торговли с Зонами, и неплохо живем, а всех еще беспокоит вопрос поголовья стад.
        - Ну что, нашел хулиганов?  - спрашиваю Доцента, поздоровавшись.  - Слово «хулиганы» я сказал по-русски. На языке Народа, на котором мы говорили, их надо называть «удальцами», но прозвучало бы неуместно.
        - Да найдешь тут,  - тщательно осматривая жену, на предмет, не разбилась ли в ней какая фарфоровая часть, ответил он. Ведет себя, как будто она вот-вот начнет с воплями рожать, а у нее не больше пятого месяца. Интересно, я тоже выгляжу таким дебилом в подобной ситуации, или это лично его заслуга?
        - Стекла специально сделали затемненными, кто внутри - не видно. Грузовиком любовались многие, но кто угонял - неизвестно. Все делают вид, что именно в это время он отсутствовал. Как будто я не знаю, что у вас моментально известно становится, кто и чем занимается, и куда пошел. Хуже чем в деревне, даже какого качества удобрение оставил на корнях, сидя в туалете, и то соседки моментально узнают неведомыми путями. Который год уже, а меня все равно за полностью своего не держат,  - с обидой закончил Доцент.  - Ты бы поговорил с семейством, а? Тебе скажут.
        - Да,  - сказал я Старшей мыслеречью,  - зря надеялся, что хоть он жаловаться не будет.
        Она фыркнула от смеха.
        - Чего это ты ей про меня сказал?  - с подозрением спросил Доцент.
        - Я говорю, фиг тебе,  - любезно ответил я.  - Мне тоже не сказали. Плюнь. Если надо, вот она сходит и извинится - это ее прямая обязанность поддерживать порядок. Все цело, хвала предкам. Воспитательную работу среди подрастающего поколения дам указания усилить.
        Подождал ответа. Молчит.
        - Умное что-нибудь скажешь?  - поинтересовался я.
        - Умное тебе…  - задумчиво протянул он.  - Могу. Вот не знаю, насколько это умно, скорее странно. Когда я перед отъездом из Зоны зашел к Кузнецу…
        - То вы вместе напились,  - радостно закончила Старшая.
        - Не без этого,  - миролюбиво согласился Доцент.  - Он ваших лошадей, тех, что его доля за ножи, Силину продал на конезавод. Знаете, кто такой?
        - Ипподромом вроде владеет в Славянске.
        - Там еще и казино,  - не согласился Доцент,  - и тот самый племенной конезавод, и еще кое-что. Неплохо развернулся. Вот и потащил он меня посмотреть на своих лошадок. Он всегда был шибко вумный и продал их только с условием, если они в скачках участвовать будут, то ему идет доля от призовых денег. И про жеребят о чем-то договорился, но это неважно. Понесло нас, слегка поддатых, напрямую через поле, а не по дороге. Ночь темная, как у негра в… Так я надел эти твои оригинальные очки для ночного видения. Удачная штука собственного производства получилась, весят немного, видно прекрасно в нескольких диапазонах и,  - он одобрительно хмыкнул,  - дорого.
        С чего бы ему возражать - за каждую впаренную покупателю вещь он стабильно имеет свой процент.
        - Короче, иду я, направляя Кузнеца в правильную сторону, даже слегка протрезвел, и, как выходим к конюшням, вижу нить от «Сигналки». Я ни с кем не делился, что ты мне показывал. А каталоги со спецификациями артефактов смотрю постоянно. Не умеют в нашей Зоне это делать, совсем для другого используют. А тут четко проложена, как в патруле делают. Я головой завертел, а на дверях конюшни еще и «Посох». Опять же только здесь и видел. Даже наши соседи думают, что это просто амулет от сглаза или еще какая ерунда. Вот объяснили бы тому же Ивану,  - с воодушевлением заявил Доцент,  - и не пришлось бы потом искать грузовик. Сверить отпечатки ауры посетителей, посмотреть на время - и все ясно.
        - Действительно странно,  - согласился я.  - Хотя и не очень, кто-то знает больше, чем рассказывает, и он такой не один, собственно. Борис тоже много чего знает, но дальше Форта не выпускает. Не обязательно хозяин, этот самый Силин, может, из охраны кто использует. Обе Вещи сильно специфические. Да, любопытно, жаль, что не до этого. Поспрашивай при случае про конюшни, можно даже лошадей на продажу предложить. Только пустой это номер, скорее всего. Сошлются на неведомого бродягу рейдера, за пол-литра раскрывшего секрет и ушедшего в неизвестном направлении.
        - Ну да,  - перебивает меня Доцент.  - Меня как Кулак видит, так сразу издевательски улыбается и руку протягивает для пожатия. Я свою за спину прячу, а он так сочувственно спрашивает: «Никак не помоешь?» Кто тебе сказал, что при простом контакте он не может прошлое прочитать, обязательно должен за руку здороваться?
        - Черепаха сказала, а я ей верю. Если бы при любом прикосновении передавалось, он бы ходил в резиновых перчатках и заворачивался в «Ткань» с ног до головы. Так и спятить недолго от чужих-то воспоминаний. Не знаю, может, он способен этим управлять, и не каждый раз это срабатывает, но вы, меченые, паршивый народ, никому подробности не рассказываете.
        - Ты вот много рассказываешь?  - поинтересовалась Старшая.
        - А это не мои дела и не только мои тайны. Можешь к Зверю напрямую сходить, если желание имеется, я не возражаю.
        И говорю Доценту:
        - А политику Клана в отношении разных мелких и больших тайн обсуждать не стоит. Я тебя в свое время предупреждал? Предупреждал. Будет распирать от желания рассказать, а запрещено. Вот и терпи. Достаточно теперь знаешь, чтобы понимать, почему мы очень многие вещи скрываем. Это мне смешно с фильмами этими - «Оборотень-1», «Обротень-2», «Оборотень в Лондоне», Париже… А люди моментально вспомнят при малейших проблемах. После того как у нас тут встречались люди с гор и из Зоны, нет никакой гарантии, что славяне не в курсе. Во всяком случае, начальство. Слухи точно ходят, но пока именно слухи. Нервной реакции не наблюдается - и то хорошо.
        «Кстати,  - бормочу себе под нос, набирая номер на телефоне,  - насчет межвидовых взаимоотношений - хорошо, что напомнил».
        - Eric, Jy kan nie sк?  - обращаюсь в трубку на языке буров.
        - Это ты по-каковски?  - удивленно спросил Доцент.
        - Это я не тебе,  - поясняю,  - нечего подслушивать. Очередная страшная тайна.
        - Пойдем домой,  - предложила Старшая,  - пусть решает свои вопросы с родезийцами.
        - Можешь нормально говорить?  - повторил я в трубку.  - Никого рядом нет?
        Интересный тип был этот самый Эрик Фриздербильт, или Fris-der-Bilt, или еще как. Если говорить на африкаанс я мог нормально, то с правописанием были большие проблемы. То ли через черточку, то ли слитно. Дословно это переводилось: «Фриз (в смысле имя), происходящий из города Билта». Только произносилось в одно слово и считалось фамилией. А Фриз - это имя очень далекого предка.
        Род его был многолюден и богат, во всяком случае, так говорили. Проверить пока возможности не было, проживали они в Южной Родезии и в ЮАР. Две ветви одного семейства, поддерживающие постоянные контакты.
        Кто-то на нашей планете знает, где расположена Южная Родезия? Да никому не интересно, и ничего в этом странного. Не наши дела, все это осталось на Земле. Так даже в Клане почти никто не подозревает, чем отличаются по происхождению Иван от Рафика. А вот мне пришлось постигать тонкости общения с разными народами, проживающими в Федерации общин. Что отличает бура от израильтянина, а индейца от американца? Много разных отличий.
        Все они при желании могут общаться между собой по-английски. Старшее поколение уж точно, но категорически не желают. Они поголовно имеют различного рода претензии к США. Поэтому как раз английский мне нужен в последнюю очередь, и, тем не менее, выучил. Не мучаясь с преподавателями, а как обычно - с помощью Черепахи. А еще они иногда ведут себя совершенно по-разному из-за разных привычек, принесенных с Земли. Во втором поколением различие уже сглаживается, но все равно имеется.
        А вот в начальниках ходит все больше первое поколение, потому и приходится с ними отношения налаживать. Пришлось и по истории стран отбытия книжки почитать. Ввернешь что-нибудь одобрительное про Яна Смита или гадость про Обаму, прямо расцветают на глазах и готовы обнимать. Конечно, им приятно, собственным детям про саммит в Шарм-эль-Шейхе ничего неизвестно, а я вот в курсе. Слово «саммит»  - не знаю толком, что означает, просто по смыслу догадался, а вот название города выучил.
        Эрика сильно достали негры. Судя по тому, что я читал, его претензии были не напрасны. Насильственное изгнание с земель, которые белым принадлежали десятилетия, если не столетия, сильно влияет на желание жить дружно. Он даже расплевался с собственной семьей, которая ни в какую не желала покидать насиженное место, и с группой сторонников отбыл к нам. В смысле - на другую планету, а не лично ко мне в гости.
        Здесь он осмотрелся и пришел в ужас. Негры успели прибыть первыми. Правда, они были зеленого цвета и двухметрового роста, или же полутораметрового роста и почти белого цвета, но в Африке тоже попадались разные мелкие бушмены, цветом далеко непохожие на начищенные солдатские сапоги, так что цвет кожи орков и клыки, торчащие из пасти, роли не играли. Однохренственно - негры, с копьями и в набедренных повязках.
        Да и тенденция очень напоминала оставленную Землю. Их было больше, и с этими даже общих детей не будет. Лет через сто вполне можно было ожидать прихода Национально-освободительной армии с калашами и мачете. Мужик был красноречивый и, что называется, с харизмой. Своими проповедями и активными действиями многих увлек, но переломить ситуацию в котловине и избавиться от принятия на работу нелюдей не смог. Тогда и родилась идея трека. Бурам не привыкать, один раз они переселялись в далекие времена по Африке, потом проделали это с планетой. Теперь желали уйти в дальние края и жить сами по себе. Не все, некоторым переезды уже обрыдли, но достаточно много.
        - В виде мобильника твои изделия лучше,  - ответил он мне.  - Прижимаешь к уху, и никто не слышит, но я все равно дверь закрыл. Тема уж больно деликатная. А носить телефон можно и на шее, контакт с телом сохраняется. Ты выяснил?
        - Да,  - подтвердил я.  - Есть возможность переслать письмо. Вернее на диске все сразу - и текст, и видео, и фотографии. Но все имеет свою цену, и не всегда она выражается в деньгах.
        - То есть,  - хмыкнул он,  - ты разделить на двоих взятку не предлагаешь?
        - Это мои проблемы, но вот если что придет по специальному заказу, ты передашь это мне. И вопросы задавать не будешь, все равно не отвечу.
        - А сроки?
        - Ты слишком много от меня хочешь. Пока туда, пока обратно, и насколько быстро они соберутся. Тем более, захотят ли вообще, никаких гарантий. В любом случае, сюда приходят с памятью о прошлой жизни, весточку получишь, а дальше как карта ляжет.
        - Все остальное остается в силе?
        - Как договаривались. Климат тут вам привычный. Тёплое влажное лето, температура двадцать - двадцать семь по Цельсию, прохладная сухая зима - градусов тринадцать - семнадцать, и жаркая сухая весна - от тридцати до сорока градусов. Дождей в сезон много. Проводников получишь, только есть вероятность, что я буду временно недоступен. Все вопросы к моему Вожаку, он в курсе. Будешь говорить с ним на вашем всеобщем языке, африкаанс он не знает. Все, что с той стороны реки, нас не касается. Если будет необходимость - по ней граница. Крысы - ваша проблема. Непременно набеги будут.
        Он сухо рассмеялся:
        - Еще в Первую мировую было доказано, что против пулемета ничего не поможет. Пусть приходят, хоть толпой, хоть армией, будем штабелями трупы укладывать. Старых ошибок я повторять не буду. На наших землях даже потенциального врага быть не должно.
        - Знаешь,  - помолчав, спросил я,  - а вот как насчет нас? Мы ведь тоже далеко не буры, да и на людей похожи только внешне. Библию тоже не уважаем. Завтра тебе захочется еще и нас, как крыс, а? Так мы тоже с пулеметами, да кое-что калибром поболее имеем.
        - Мы с тобой уже третий год знакомы?  - риторически спросил Эрик.  - Не говори ерунды. Пусть идиоты из «Чистой крови» кричат про расизм и высшую нацию. Мы не лучше и не хуже, чем другие. Мы не ставим себя выше и не желаем, чтобы нас ставили ниже. Поэтому и уходим. Жить самим, не оглядываясь на других. Что из этого выйдет - никто знать не может, но я хочу сохранить свой народ. Никто не знает, чего добиваются эльфы, отправляя нас сюда, но это шанс.
        Он чуть помолчал, затем продолжил:
        - Двадцать с лишним лет мы прожили рядом с оборотнями. И на ваш Клан я тоже посмотрел внимательно. Не ангелы вы, иногда достаточно неприятные типы, но у нас очень много общего. Вы хотите того же - сохранить себя, не растворившись в общей массе. Принять чужих - да. Признать их власть над собой - нет. Нам нечего делить. А что касается того, что вы не буры, то мы потомки голландцев, французов, немцев, ирландцев, фламандцев, валлонов. Народы рождаются, живут и изменяются. Если кто-то из оборотней захочет жить с нами, в этом нет проблемы. Но между общинами у нас граница. Вы живете с одной стороны, мы живем с другой стороны реки. Договор есть договор. Так устраивает?
        - Я тоже знаком с земной историей,  - отвечаю.  - Договора существуют, пока выгодны обеим сторонам. Как у одной появляется преимущество в технологии или численности, она находит массу причин считать договор недействительным. Тебе я верю, но ты не бессмертный. Постарайся вбить в голову остальным - не надо нас провоцировать на силовые действия, результат может вам сильно не понравиться.
        - Вот и договорились. Встретимся при подписании официального договора. До встречи!  - И он отключился.
        Если не можешь остановить нашествие, лучше не становиться на дороге, а возглавить движение. Они бы все равно пошли в нашу сторону, так не стоит ставить палки в колеса и иметь дело с озлобленными переселенцами. Земель пока много, нам всем хватит. Будут Эрику и проводники, и бойцы при необходимости. Пусть чувствует себя обязанным и помнит, кто ему помог. Не самый плохой союзник. А родственники его на Земле (если он не привирает, а вроде такой привычки за ним нет) мне пригодятся.


        Чтобы дети не мешали, мы перебрались на верхний этаж. Места там не слишком много, зато спокойно. Сегодня была не вполне нормальная ночь. Недолгие разлуки крайне положительно влияют на семейную жизнь. Дашка начала ко мне активно приставать. Только отдышался от соревнования - кто кого загоняет, а она уже лезет сверху и целует грудь, прекрасно чувствуя мою реакцию голым животом.
        - А может, нам пора отдохнуть?  - спрашиваю.  - Выспаться тоже неплохо будет перед дальней дорогой. Просто такое маленькое удовольствие - почувствовать под боком знакомое тепло и приятный запах жены.
        - Вот оно!  - восклицает Дашка.  - На самом интересном месте! Какая наглость! А нет ли здесь еще и подозрительного поведения? Чем ты там занимаешься на этой Земле? Мало мне было этих крыс в течке, так я теперь вообще проконтролировать не могу, что ты там вытворяешь!
        - Нет,  - давлюсь от смеха, прикрываясь от кулака,  - я не буду больше сопротивляться. Ты должна непременно все узнать, ведь ты моя жена. У меня уже давно не было женщины, и подозрения твои беспочвенны. Эти землянки выливают на себя полфлакона духов, и я даже приблизиться к ним не могу, чтобы не расчихаться. И вообще, приказа от Лехи не было на подобные развратные действия. За что?  - взвыл я от очередного удара.  - Все, мне это надоело.  - И я рывком поворачиваю Дашку задом к себе, наклоняясь вперед и обнимая.
        - Вот сейчас я, как положено медведю, и покажу, кто тут самый большой,  - сообщаю ей.
        - Пока что ты только разговариваешь…
        Пришлось постараться. А потом еще раз, и еще раз… Мы занимались любовью всю ночь. Под утро Дашка обняла меня и говорит: «Совсем другое дело, теперь верю, что не изменяешь. Так и продолжай в будущем».
        Я уже было засыпать начал, как она спрашивает, тыкая пальцем под ребра:
        - А какая она, Земля?
        - Вонючая. Нет,  - поспешно сказал я, почувствовав движение к своему ребру,  - серьезно. Там на пятачке вроде нашего острова пара сотен тысяч людей проживает, да еще куча машин. Все это ездит, ходит, потом и выхлопными газами воняет. Сплошной асфальт, камень, мусор… И никому ни до кого нет ни малейшего дела. Все это население надо обеспечить разными товарами и перевозить с места на место - на работу, домой, в магазин. Потому и масса гари в воздухе. И отходы производства прямо на почву. Половина занята не пойми чем - то ли обслуживают вторую половину, то ли только делают вид. Люди в массе какие-то пришибленные. Эта так называемая цивилизация мне страшно не нравится, и большое счастье, что нет прямой дороги сюда для всех желающих. Непременно загадили бы и у нас всю планету. Слишком их много и слишком они не приспособленные в массе. Опять же, отними телевизоры - и смысл жизни пропадет. Впрочем, не стоит делать обобщения - я видел лишь маленький кусочек и очень не долго. Это все равно, как если бы кто-то глянул, как живут плюги, и решил, что везде одно и то же. Может, и не все так плохо.
        - А женщины?  - спросила она.
        - Что ты ко мне привязалась с этими землянками? Бабы как бабы. Большинство нашим в подметки не годятся. Ни вида, ни здоровья. Очень опасное дело - развитие медицины. Чем больше всяких химических лекарственных препаратов, тем больше сохраняется жизней тех, кому и жить не стоит. А они передают свои наследственные болезни детям. Раньше с каким-нибудь диабетом до свадьбы просто не доживал, а теперь дети твои диабетики будут от рождения. Да еще вдобавок от матери получат в подарок какую-нибудь наследственную гадость, вроде гемофилии или чего похуже. Такой искусственный отбор наоборот. Каждое поколение все более больное и все новые лекарства употребляет. Скоро без них жить уже совсем не смогут. А лет через сто уже лекарства не помогут. Лечишь печень - гробишь кровь, начинаешь лечить кровь - сажаешь сердце.
        Да, я знаю, что такое собственный ребенок и как его жалко. Даже краем уха слышал слово «гуманизм». Только одно дело, когда это на человеческом уровне, и совсем другое, когда на государственном. Начинаешь понимать пауков с их постоянными заскоками. Лучше перестраховаться, чем неправильная наследственность пойдет дальше.
        - Эй, поаккуратнее!  - возмущенно сказала Даша.
        - Не волнуйся, у тебя как раз все в порядке. Думаешь, это пустили на самотек? Спроси напрямую у Койот, очень удивишься. Всех человеков, желающих войти в Клан, еще и на наследственные болезни проверяют. Сейчас Разрезающая плоть старательно собирает статистику по детям, родившимся уже здесь и в обеих Зонах. Есть такое подозрение, что у меченых проблем с наследственностью практически нет, но это еще подтвердить надо. Все не просто с нашими эльфами. И я чем дальше, тем больше верю в то, о чем Дов говорил: о попытке создать альтернативное человечество. Вот зачем им это надо - нам не ведомо. Поэтому мы плюем на глобальные проблемы и будем и в дальнейшем заниматься конкретными делами по обеспечению самостоятельности ото всех. А тебе,  - подумав, пообещал я,  - для того чтобы дать понятие о земных бабах, непременно притащу в следующий раз с Земли разных журнальчиков с выкройками и рисунками одежды. Будешь у нас внедрять новую моду.
        - Я не умею шить,  - сообщила Даша.  - То есть умею, но простейшие вещи.
        - А то я не знаю! Главное правило начальника - поручить подчиненным сделать то, что сам не можешь. Потом ходишь и с недовольным видом показываешь: здесь плохая строчка, а вот тут пуговицы не того цвета. А что, хорошая идея. Что-то такое практичное и симпатичное. И для приема очередных купцов очень пригодится - убивать наповал своим видом в стиле а-ля Джекки Кеннеди.
        - Это еще кто?  - с подозрением спросила Даша.
        - Ужас,  - с удивлением сказал я.  - Какое у тебя одностороннее образование, при вроде бы нормальной литературной речи и очень неглупой голове. Это я должен задавать такие вопросы. Еще несколько лет назад я даже не подозревал о существовании разных людей и наличии Земли.
        - Тебе хорошо,  - пробурчала она,  - то туда поедешь, то сюда, а работу всю на меня сваливаешь. Некогда мне про прошлую жизнь читать и неинтересно. Знания о разных Кеннеди совершенно не помогут в наведении порядка. Каждый думает, что он не только сильнее, но еще и умнее. Вот что я действительно вынуждена учить постоянно, так это разные тонкости хозяйственной жизни, с которыми раньше не сталкивалась, а этому никогда конца нет. Только решишь, что уже проблем нет, появляется Леха и требует открыть типографию. Машины не большая проблема и сделать, и купить, а вот где бумагу в огромном количестве брать на его планы?
        - Начальству положено переваливать неприятные дела на других,  - не согласился я.  - Это первое правило умного Вождя. И потом, не только на тебя. У меня распределение обязанностей. На тебя, на Старшую, на Охотницу, на Псицу. Даже на Шустрика. Пора уже тебе завести собственных подчиненных, на кого можно спихивать разные проблемы, хватит изображать быка, способного самостоятельно справляться со всем. Ворочать миллионами и давать указания прекрасно можешь, переходи на следующую стадию. Мы, оборотни, потому так долго и живем, что никогда не делаем то, что могут сделать ниже по иерархии. Я в здешних краях самый главный альфа-самец!  - сказал и подумал: это я чего-то не то говорю, сейчас опять всплывет вопрос самок. Очень больной вопрос, делиться мною с другими женщинами Дашка категорически не желает, для этого имеются холостяки.
        Но Даша молчала. Заснула, понял я по дыханию. Вот и славно, мне тоже совсем не мешает поспать.

        Глава 5
        Земля. Первые деловые контакты

        - Что это с ней?  - спросил Рафик, когда Таня прошла мимо него, небрежно кивнув, и завалилась на кровать в соседней комнате.
        - Перебор впечатлений,  - пояснил я,  - слишком много всего сразу. И чудеса, и Леха бродит, и даже речной леопард, с плавником и хвостом, в реке плавает. На деревьях, скотина жирная, сидеть не желает.
        - А кстати,  - заинтересовался Рафик,  - откуда они в реке взялись? Раньше не было.
        - Типа посольство,  - пояснил я.  - На самом деле проверяют, как жизнь в наших реках. Можно ли там поселиться. Хватит ли рыбы, есть ли еще какие полезные ресурсы.
        - И ты так спокойно об этом говоришь?  - возмутился он.  - С какой стати делиться, они нас к себе на плавучие острова не пустили!
        - Не нас, а тебя,  - не согласился я.  - Ты вот кто такой? Человек прохожий. А мы Клан! Не прошло и двух лет, как я познакомился с ними достаточно близко, чтобы удостоиться посещения. Я в Федерации свой парень, почти всем без мыла в задницу залез. Даже из рысиной аптеки теперь не гоняют. Разговаривать не хотят, но хоть в спину украдкой не плюют.
        - Ты что, тоже думаешь, что это шутки?  - обернулся он к Черепахе, задумчиво смотрящей в окно на пустой двор внизу.
        - Да какие проблемы,  - небрежно ответила та.  - Без договора они там все равно жить не будут. У нас реки не в сезон мелеют - не знаешь фарватер, моментально на мель сядешь. Уроним за борт баржи пару десятков бомб размером побольше, и всплывут вверх брюхом моментально. Это им не озера шириной в пару километров, пусть только попробуют позволить себе лишнее. Знают они это прекрасно и будут сильно думать, чем Зверя заинтересовать, чтобы он не обозлился за самоуправство. А в принципе, если договоримся, совсем неплохо будет. И с рыбой, и с контролем над рекой никаких проблем. При случае и крыс непременно утопят, тоже неплохо, нам же потом меньше работы.
        - Ты расистка,  - убежденно сказал я.  - Людоедов не любишь. Правильно говорить «крысооборотнетреугольники».
        - Это тоже шутка?  - заинтересовалась Черепаха.  - А то я этот юмор не понимаю.
        - Ну как,  - поясняю,  - если есть афроамериканцы, то непременно должны быть «крысооборотнетреугольники». Потому что у нас в Клане уже сотня, если не больше, крыс, и они могут всерьез обидеться на подобные разговоры. Слово гадкое, но лучше не придумаешь.
        - Тоже верно,  - согласилась она,  - пора думать, как отличать хотя бы на словах, а то потом начнут друг другу морды бить. Проще всего называть тех, что чужие, каннибалами. И честно, и обид у своих не вызовем.
        Она отошла от окна и, рассматривая обстановку в кухне, предложила:
        - Давайте лучше делом займемся. Что у тебя?
        - У меня,  - гордо сказал Рафик,  - все в лучшем виде. Паспорт я сделать не могу, хотя в Интернете предлагают, например, купить израильские загранпаспорта за пятнадцать тысяч евро. Европейские можно дешевле, но там фотографии владельцев хранятся в единой базе данных Евросоюза, можно влипнуть. Зато вот,  - он широким жестом кинул на стол две пластиковые карточки.  - А под окнами машина,  - кидая на стол же ключи,  - сообщил он.  - «Шестерка» девяносто девятого года.
        - Это что за бред?  - с изумлением разглядывая международные права на имя Алексея Михайлова с моей фотографией, спросил я.
        - А ты что хотел?  - язвительно поинтересовался Рафик.  - Имя Гном, дата рождения шестьсот с чем-то лет от Катастрофы, адрес - остров на неизвестной планете, особые приметы - временами медведь?
        - Да, но почему я вдруг Михайлов Алексей?
        - Потому что права можно купить, но тогда паспорт показать придется или еще хоть что-то. А так я просто попросил взамен старых Лехиных, затертых до нечитаемости. За эти годы,  - усмехаясь, пояснил он,  - Леха несколько изменился внешне, но никто ко мне присматриваться не стал. Тут, главное, на лапу дать, а кто просит - даже не посмотрели. Права настоящие. Свои я тоже поменял. Наверняка и паспорт легко купить, но соваться без наводки боязно. Ездить теперь можно спокойно, машина по доверенности, но надо всерьез задуматься, где взять документы. И еще… Сунулся по паре адресов, что мы имеем,  - или тех людей уж нет, или лажа всякая. Документы, что в переходе продают, и то лучше выглядят.
        - А мне нравятся,  - сообщила Черепаха.
        Я заглянул ей через плечо и увидел, что она отныне Татьяна Михайлова и лет на десять моложе. Неудивительно, что понравилось. Раз - и в девушку молоденькую превратилась.
        - А как потом с ней?  - спросил я, показывая на комнату, где лежала натуральная Таня.
        - У нее свои остались,  - пояснил Рафик,  - как эти больше не нужны будут, переоформит. Даже не надо пересдавать с мотороллера, только фотография требуется родная. Номера совпадают, не вздумайте одновременно показывать. Замечательные люди работают в ДПС. Плати - бери. Никаких экзаменов, даже приходить не требуется.
        Помялся и все ж спросил:
        - А с девушкой теперь как?  - кивнул он на дверь.  - Если начнут задавать неуместные вопросы, сразу остановка дыхания или еще какая гадость?
        - Мы не звери,  - подозрительно разглядывая содержимое кастрюли,  - обиделась Черепаха.  - Зачем такие крайности, просто автоматически сотрутся воспоминания с момента получения посылки. Правда, попутно вообще все, что происходило за это время, но ничего не поделаешь, слишком много взаимосвязано. Будет просто удивляться, чем это она занималась достаточно долго. А это вот что?  - недоумевая, спросила она.
        - Каша из концентратов. Осталась еще от прежних жильцов. Должен был я что-то кушать, пока вас не было?
        - Когда мужики в одиночестве едят один засохший кусок мяса, даже не попытавшись его разогреть,  - обращаясь сама к себе, поведала Черепаха,  - я с трудом, но понять могу.  - Но почему в каше должны быть такие странные комки?
        - Пакет долго лежал,  - смущенно объяснил Рафик,  - там весь концентрат в один кусок слипся, пришлось ломать.
        - А дробил ты его рукояткой пистолета?  - заинтересовался я.
        - Кастетом. Мне в мастерских сделали.
        - Надо порадовать Стального,  - радостно сказала Черепаха, перемещаясь по кухне и приступая к изучению внутренностей холодильника,  - для его изделий нашлось новое нетрадиционное применение.
        - Я у Ивана делал,  - не согласился Рафик,  - так что не надо ля-ля. Где я вам ложки-поварешки возьму с разными пестиками.
        - Купить надо было,  - снисходительно пояснила она,  - деньги у тебя были, а за такую мелочь даже я не стала бы возмущаться. Нам еще долго здесь сидеть, и я не желаю давиться всякими концентратами. Дерьмо!  - вынесла она вердикт, захлопывая дверцу холодильник.  - Тяжелый, энергию жрет, не везде поставишь. «Льдинки» наши получше будут, и особых затрат не требуют.
        Мы согласно покивали головами.
        - Будешь звонить?  - спросила она меня.
        - Вот сейчас и прогуляемся,  - согласился я.  - Из дома не стоит. Мобильник тоже отследить могут, пройдемся куда-нибудь в центр к телефону-автомату. Ты посиди пока, познакомься с обстановкой. За Таней присмотри, можешь по Интернету погулять, а мы приступим. Да!  - вспомнил я.  - Рафик, ты намордник купил? Большой-пребольшой?
        - Купил,  - ответил он,  - только не понял зачем.
        - Ну не водить же медведя по улицам на поводке, даже в России могут не понять, а волчицу можно,  - поспешно выскакивая за дверь, пока Черепаха не запустила в голову чем-нибудь тяжелым, пояснил ему.  - Придется в Питере побегать, пока нашего «доброго друга» Трифона не зацепим. На нем метка стоит, а Черепаху он в лицо знает,  - сказал я уже на лестнице.
        Сообщать, что единственная ниточка, ведущая к нам, этот самый гном-наркоман, за увесистый пакет зелья провезший на Землю «наладонник» с Протеем, я не стал. Сам прекрасно знает. И что избавиться от него, так или иначе, необходимо, чтобы история не всплыла тоже. Завоз предметов из другой Вселенной помимо эльфов запрещен. Трифон боялся до мокрых штанов, однако очень хотелось ему получить тот мешок. Удачно еще, что его в Питер отправили трудиться. Могли и в Пекин. Долго бы мы тогда его разыскивали.


        - Добрый день,  - сказал я в телефонную трубку, привалившись к стене. Рафик стоял, загораживая меня широкой спиной от любопытных взглядов прохожих.  - Я говорю с Новиковым Олегом Викторовичем?
        - Да,  - подтвердил бодрый голос.  - Он самый. Хотите предложить мне приобрести очень ценную вещь по сходной цене, поскольку компьютер якобы совершенно случайно выбрал мой номер в качестве счастливого победителя?
        - Ну да,  - согласился я,  - случайно выпал на компьютере ваш номер телефона, и есть возможность купить уникальную вещь. Возможно, даже не одну. В магазине большие скидки намечаются, а рекомендовавший своим знакомым наш товар получит приличный бонус.
        - А кто, позвольте поинтересоваться, этот рекомендовавший?
        - Ну, скажем так, однофамилец… пистолета Макарова. Для начала я просто хочу передать вам от него привет.
        - И как поживает Петр?  - спросили после паузы на том конце.
        - Надеюсь, хорошо. Точно знать, к сожалению, не могу, он уже не первый год как ушел в двери ЭГО[1 - Концерн ЭГО (аббревиатура от Эльфы-Гномы-Орки)  - организация инопланетян на Земле.]. Оно как на тот свет. Возвращаются немногие. Просто он мне в свое время посоветовал при необходимости обратиться к вам за консультацией.
        - Интересное кино,  - задумчиво ответили на той стороне телефонной линии.  - Действительно много лет прошло, но за мной должок. Вам требуется консультация по той же теме, которой я занимался?
        - Да.
        - Адрес знаете?
        - Если он не изменился…
        - Тот же самый. Код на домофоне стандартный: «1-2-3». Подъезжайте.
        - Спасибо. Через час буду.


        - И зачем тянуть?  - спросил Рафик, дождавшись, пока я повешу трубку.  - Отсюда пешком минут десять максимум.
        - Нам нужно сделать еще один телефонный звонок, а второй раз я говорить отсюда не хочу. По дороге видел еще один таксофон. Второй поворот направо. Может, я параноик, но возможности бандитов и спецслужб лучше преувеличить, чем недооценить. Бандитам будет очень интересно познакомиться с нами по поводу нашей предстоящей встречи с Новиковым, а разные ФСБ вполне могут заинтересоваться разговором с заграницей. Не надо совмещать эти два звонка. А потом, может, и смысла никакого не будет. Вполне существует вероятность, что у нужной нам мадам давно старческий маразм или она вдруг испугается. Кстати, ты проверил насчет визы?
        - Две недели минимум. Могут и затянуть.
        - Ну, это еще нормально, я думал, что хуже. Кстати, надо будет посмотреть, не оставляют ли паспорта где-нибудь в сейфе, пока не накопятся, чтобы с одним не ходить, и как их в посольство везут. Может, навестим ночью, там большой выбор возможен…
        Какой-то прохожий поравнялся с нами, и я резко замолчал. Потом, оглянувшись, продолжил:
        - А пока съездим в Питер. Потом я в теплые края наведаюсь. Тебе там ловить нечего, я бы и Таню с собой не брал, но портал нужен, без нее не обойтись.
        - Зато будет ей развлекуха по полной программе - слоны, жирафы и прочие обезьяны.
        - Жирафы вроде в ЮАР не водятся,  - рассеянно возразил я.  - А! Вот и телефон, я правильно запомнил. Надо будет придумать объяснение для ее родителей. В учебное время срываться и лететь в дальние края, неизвестно на какие шиши…
        - В лотерею выиграла турпоездку,  - усмехнулся Рафик.
        - Если ничего умнее в голову не придет,  - киваю согласно, набирая номер. Трубку сняли неожиданно быстро.
        - Простите за поздний звонок,  - заговорил я,  - махнув Рафику, чтобы он молчал,  - но мне необходимо поговорить с госпожой Джоан.
        - Кто вы такой и откуда знаете этот номер?  - удивленно спросили с другого конца света.
        - Вам все равно ничего не скажет мое имя, но разговор действительно очень важен. Передайте ей, что старой ведьме незачем молодиться, мальчик хоть и наглый, но любит ее и так.
        - И это вы, господин из России,  - во дает, подумал я, уже вычислили,  - предлагаете мне передать госпоже Джоан? У вас с головой все в порядке?
        - Я полностью в своем уме,  - заверил я,  - простите, не знаю вашего имени, хотя надеюсь, что вы мисс Уилсон.
        - Миссис,  - явно автоматически поправила она меня.
        - Извините, миссис Уилсон, этот номер телефона в справочнике отсутствует, и я точно знаю, кому звоню. Поверьте, это очень важно. Передайте дословно.
        - Я все равно не смогу вас соединить, ее здесь нет. Вы можете сказать, кто вы?
        - Тогда я позвоню завтра в это же время. До свидания.
        - И как результат?  - спросил Рафик.
        - Положительный. Одиннадцать лет прошло, а телефон работает. Набирать теперь иначе надо, там коды изменили, без Протея я бы фиг дозвонился. Хорошо иметь такого помощника, способного оказать помощь в любом вопросе, а то пришлось бы стучаться в двери, отсвечивая подозрительной физиономией, а мне не хочется привлекать лишнее внимание. И потом, у меня об этих Африках очень смутные представления. Двухэтажный особняк с неграми-слугами и ближайший сосед-плантатор в двухстах километрах. Без приглашения и рекомендательного письма на порог не пустят.
        - Это,  - хохотнув, сказал Рафик,  - давно унесло ветром. Сейчас в особняке наверняка черный плантатор проживает, а вокруг бегают услужливые белые помощники. А нормальные миллионеры сидят в небоскребе со стеклянными стенами на самом верхнем этаже. Нужно позвонить и записаться на прием к третьему помощнику второго заместителя. Плантаторы хоть сами с тобой беседовали.
        - Вот поэтому лучше два раза позвонить, чем один раз приехать.
        За разговором мы подошли к нужному нам дому. Я сказал Рафику:
        - Ладно, ты поброди пока по дворам, посмотри сквозные выходы, а я в гости.


        Дверь распахнулась, как только я нажал на звонок.
        - Проходите, молодой человек,  - сказал полный лысый дядечка, внимательно меня рассматривая.  - Ботинки можете не снимать,  - разрешил он на мое движение.  - Я не слишком борюсь за чистоту. Приходит раз в неделю женщина и убирает.
        Ну, грязи и противных запахов там не было, уже хорошо. Обычная трехкомнатная, насмотрелся я на эти стандартные квартиры, пока сняли для себя. Все уже не новое, но вполне в добротном состоянии. Шкафы, вполне возможно, с советских времен, но разваливаться не собираются, книжные полки с классиками, которых все уважают, но никто не читает. В них умные люди прячут заначку, все равно никто из своих не открывает, а воры найдут, хоть в бачок туалетный засунь.
        Наружная дверь, кстати, только с виду ширпотреб. Внизу стояли мощные металлические штыри, входящие в стальные пластины. Такую дверь ногой не выбьешь, замок высверливать придется. Хотя с виду не было ничего особо ценного, но при занятиях хозяина квартиры предосторожность не лишняя.
        - Ну-с, молодой человек?..  - спросил он, выдержав паузу и надеясь, что я представлюсь. Я сделал вид, что не понял, и называться не стал.
        - Вот, Олег Викторович,  - вынимая из кармана спичечный коробок и протягивая ему, сообщил я.  - Хотелось бы услышать ваше мнение.
        - Любопытно,  - с расстановкой сказал он, рассматривая содержимое. Резко развернулся, перестав обращать на меня внимание, и поскакал в комнату, где явно был кабинет. Сразу видно увлеченного своим делом специалиста - до окружающей действительности и незнакомого парня никакого дела нет. Получил в руки новую замечательную игрушку и забыл обо всем.
        В кабинете находился мощный стол, на котором громоздились какие-то справочники, тисочки, лупы и прочий малопонятный инструмент. А еще удобное кресло, в которое он прыгнул, не глядя, точно зная, где оно находится, и моментально начал изучать кольцо со всех сторон и совершенно непонятными мне методами. Лупа, без лупы, микроскоп, на свет, под лампой. Один раз вроде даже лизнул.
        - Я могу вынуть камень?  - спросил он.
        - Если потом назад вставите,  - покладисто согласился я.
        Он шумно засопел, демонстрируя работу мысли, и с новыми силами принялся изучать камень.
        Минут через десять мне надоело наблюдать, и я отвлекся, прикидывая, каким способом лучше всего Трифона ухайдакать. Не нравится мне эта идея с черепахиным пистолем. Спору нет - «Сундуки» она потрошила недаром. На сегодняшний день единственный работающий экземпляр ручного энергетического оружия предков. С трудом, под клятвенные обещания компенсации, удалось временно изъять и передать на изучение. Жаль, повторить не удастся. Умники мои клянутся, что кристалл, используемый вместо энергетического элемента, искусственно выращенный, имеет конечный заряд, и после использования его можно просто выбросить. Способ производства и перезарядки, если она возможна, никому не известен. Ничего удивительного. Уж догадаться, что такие вещи пригодятся и надо их сохранить, наши древние вояки могли. Значит, уже тогда производить кристаллы оборотни не умели.
        Хорошая вещь. Ни отдачи, ни защиты. Можно сделать аккуратную дырку, а можно убить так, что один пепел останется. Броневые плиты режет прекрасно, только при наличии конечного заряда использовать стоит как можно реже. По мне так, мочить на Земле из такой вещи опасно, обычной пулей может выстрелить кто угодно, а вот если всплывет такое, эльфы начнут копать со страшной силой. Зверь надеется, что друг друга подозревать начнут, но откуда нам знать, какие у них взаимоотношения? Так что с большим трудом убедил попробовать на Трифоне «Утилизатор». От него тоже следов не останется. Всю органику прекрасно усваивают, а потом можно снова во «Флягу». Предки их вместо дворников использовали. Весь мусор бесследно исчезает. Кроме металлов.
        А что она еще повытаскивала из своих «Сундуков»  - молчит волчица и не делится. Вот у меня много разного имеется, но все больше бытовые мелочи. Практически полный список для рейдеров, но все без всякой системы, а кое-что еще надо предварительно изучить. В любом случае я не прогадал, вовремя подсуетившись.
        «Фляг» разных видов неимоверное количество, два новых вида слизней для производства «Ткани»  - теперь она идет нескольких расцветок. Большое количество животных, если их можно так назвать. В основном крайне странные типы.
        Есть очень неприятные пчелы, с которыми я даже экспериментировать боюсь, они больше похожи на оружие, чем на добытчиков меда - от одного удара жалом можно запросто помереть.
        Самые обычные муравьи. Мы долго смотрели и так и не поняли, кому они потребовались. Никакого разума они не проявляли и поведение совершенно обычное. Чтобы не рисковать, запихали их назад в «Сундук», так и лежат на складе.
        Почти два десятка новорожденных мург, вполне способных уже самостоятельно питаться. Мург - это такая не очень приятная зверюга, похожая на лошадь, но с волчьими зубами, козьими копытами и повадками плотоядного хищника. На равнинах их не осталось, исключительно по горам бегают.
        Еще несколько экземпляров кролика, плюющегося нервно-паралитическим ядом не хуже гадюки. Хорошо еще, что вытаскивая очередную скотину, мы с Длинным Зубом стандартно принимали все возможные меры предосторожности, а то бы я получил вместо защитных очков эту гадость прямо в глаз.
        Особо интересными были сто двадцать больших листов, на которых были пришпилены самые разнообразные бабочки, запаянные в пластик. Коллекционеры шестисотлетней давности наверняка бы обрадовались, а нам что делать с этим мусором?
        Еще имелись два семечка для посадки домов-деревьев с полным набором симбиотов. Кто-то думает, что мы еще и травку вокруг домов подстригаем газонокосилкой или на коленках ползаем? Она всегда хорошо смотрится, как в поместье английского лорда, у которого есть садовник на жалованье, и ходишь как по зеленому и мягкому ковру. Нет уж, чтобы все не превращалось после дождя в грязь как в деревнях у людей, предки предусмотрительно вывели практически не убиваемую траву, которая связана с домом-деревом.
        Она растет на специальной смеси песка и гумуса, который выкладывают еще до посадки семечка. А ниже, под почвой, проходит сплошное переплетение мелких и крупных корней дерева, которые поставляют тепло и влагу корням травы. Когда идут дожди, наоборот, отсасывают. Так что ни луж, не грязи не будет, при минимальном внимании и подкормке. Трава, в свою очередь, не вечная и, подрастая до трех сантиметров, верхняя часть отмирает, отламываясь. Падая на землю, она служит естественным удобрением дереву.
        Были в одном из «Сундуков» и три желудя, из которых можно вырастить деревья-убийцы, и еще два десятка семян неизвестного предназначения. Мы их посадили на опытных делянках, но пока ничего интересного не обнаружили. Так, новые интересные плодовые деревья и овощи, но ничего особенного. Хотя это как посмотреть. Некоторые образцы содержат массу всяких тонизирующих и возбуждающих веществ. Для производства лекарств лучше не бывает. Пауки наши все до одного с большим подозрением относятся к химической фармакологии, и не без оснований. Так что Длинный Зуб бегает вокруг делянки, кудахча и мечтая всем продемонстрировать новые достижения.
        Откуда все берется, мы не озвучиваем, чтобы не поднять цену на те «Сундуки», что еще на руках и до которых ни я, ни Черепаха дотянуться не успели, когда пауки наложили запрет на торговлю с Кланом. Так что новые лекарства он собирается выдать за свои достижения, а я не возражаю. Главное, чтобы делиться не забывал. Об этом вообще знает только узкий круг посвященных.
        Очень перспективный гриб обнаружили, из которого можно делать наркотик не хуже ЛСД, но без привыкания. Это уж если совсем прижмет, выходить на земных уголовников с заманчивым предложением. Страшно удобная вещь. Ты режешь кусок, а он снова растет. Даже в свете не особенно нуждается, и опытный образец прекрасно вырос в очередном подземном помещении на гидропонике. Эти самые «Утилизаторы», пользы от которых ноль, если только не надо избавиться от криминальных трупов. Органику мы умеем прекрасно перерабатывать сами. Также масса всякого, что подозрительно напоминает кредитки, ценные облигации и бумаги на владение имуществом. Техническая документация на плотину, разрушенную уже лет триста, и куча деловых бумаг. Пользы от этой писанины не предвидится.
        Очень на меня Черепаха обижалась в свое время, когда выяснилось, что я через Ястреба таскаю с равнин «Сундуки». Нарушил ее права на оригинальную идею, как обчистить ближнего и дальнего, суля ему за никчемную Вещь сущую мелочь. А нечего было скрытничать, могли и договориться.


        Дедуля вскочил и метнулся к полкам. Достал какой-то справочник и начал быстренько перелистывать. Потом кинул на меня пламенный взор и метнулся за вторым.
        - Откуда это у вас?  - возмущенно спросил он, отпихивая книги в сторону. Одна с громким хлопком грохнулась на пол, но он ноль внимания.
        - Я бы сказал, неприличный вопрос,  - отвечаю,  - но, скажем, нашел клад.
        Он издевательски засмеялся.
        - Молодой человек, подобная форма огранки появилась в пятидесятые годы двадцатого века. Какой, извините меня, клад?
        - Цеховики закопали,  - невинно пояснил я,  - пришли за ними добрые молодцы в погонах, вот они и запрятали. Что там было дальше, мне неизвестно, но в конце прошлого века много в тех местах стреляли. То ли родственники не знали, где спрятано, то ли трогать опасались без хозяина. Явно очень серьезный деятель был, но сейчас там никто не живет. А в чем проблема, Олег Викторович?
        - Здесь куча проблем,  - грустно сказал он.  - Я надеюсь, вы в курсе, чем я занимаюсь и как мы познакомились с Петром Макаровым?
        - Выкрали вас, думали, что большие деньги имеете,  - так он мне рассказывал.
        - Вот именно,  - язвительно сказал он.  - Думали. Если бы не Петр, мент паршивый, давно бы червей кормил. Я работаю с драгоценными камнями и меня не раз приглашали давать экспертные оценки даже известные музеи и очень влиятельные люди, с карманами, набитыми зелеными бумажками. Знаете, что такое богатый человек? Это,  - сам себе ответил он,  - когда подъезжают к гаражу, поставить новый «кадиллак», открывают, а там места нет - все забито пачками денег.
        - Бывает еще другой случай,  - проинформировал я.  - Бедный прячет деньги в книгах, а богатый книгу в деньгах.
        - Тоже хорошо,  - согласился он.  - Я работаю с камнями и иногда из материала заказчика делаю украшения. В советские времена начинал, обо мне многие знали. Совсем неплохие деньги получаю, но, увы, не миллионер и никогда им не буду. Это хобби, для души. А те козлы думали, что у меня тайники имеются. Впрочем, неважно. В своем деле я хорошо понимаю. Главный критерий качества изумруда - его цвет, на втором месте - прозрачность. Натуральные изумруды почти всегда имеют трещины и расколы. Ваш натуральный, я могу дать гарантию, но практически идеальный. Мало того, огранка у него ступенчатая, то есть новый. Восемнадцать карат - это вам, молодой человек, не кот начхал!  - повысив голос, воскликнул он.  - Такие камни наперечет. Они есть в каталогах. Этого нет. Изумруды стандартно обрабатывают специальными маслами, для заполнения микротрещин и лучшего цвета. Ваш - обработан, но я такого материала не знаю. Стоит сделать экспертизу, а не гадать на ходу.
        - Мне очень не хочется привлекать внимание,  - признался я.  - Чем больше людей знают, тем опаснее.
        - Я понимаю,  - согласился он.  - И цвет. Я сначала было подумал, что это колумбийский камень, но нет. Другой оттенок. Конечно, бывают разновидности, но…
        «Как будто возражаю,  - подумал я.  - Хоть колумбийский, хоть индийский, все равно не догадается. Но надо ж так проколоться. Ведь показывали ювелиру-землянину, а он такой ляп допустил. А,  - мысленно махнул рукой,  - откуда ему было знать, где я продавать собрался?»
        - Вы меня заинтриговали,  - продолжил Олег Викторович.  - У вас в кармане есть еще?
        - В кармане нет,  - сознался я,  - но вообще есть.  - Желтый сапфир, двадцать два карата, и топаз в пять каратов - оба в кольцах. Редкий, неограненный изумруд в семьдесят восемь каратов, у него вид такой совершенно невзрачный, но меня уверяли - натуральный изумруд, красный алмаз на четыре карата, говорят, редчайшая вещь, и много разной мелочи. Брильянты по три-четыре карата - сорок две штуки, двадцать один александрит по одному карату, золота еще полкило, но с моей стороны было бы наглостью предлагать вам смотреть на него.
        - Кто именно вас уверял и консультировал до меня?  - сразу, как только я замолчал, спросил он.  - Красный алмаз и даже необработанный изумруд такого размера совершенно уникальные камни.
        - Вот этого я не скажу. Как не скажу никому про вас, если мы не договоримся.
        - Что я куплю, вы, надеюсь, не рассчитываете? Кольцо с изумрудом в 19,77 карата, изготовленное фирмой «Картье», было продано в 1958 году на аукционе Сотби в Женеве. За два миллиона сто двадцать шесть тысяч и еще какую-то мелочь долларов. Если хотите, я проверю. Сейчас оно стоит намного больше.
        - Нет,  - сразу согласился я,  - что вы вытащите из кармана чемодан с долларами, об этом мыслей не было. Мне гораздо интереснее ваши знакомства с этими замечательными влиятельными людьми, у которых имеются жены и любовницы с большими запросами. Тем более что вы авторитетно можете подтвердить, это не булыжник с мостовой и не подделка. Дело в том, что мне сейчас крайне необходимы именно наличные, без банков, счетов и предъявления документов. А для того чтобы не было соблазна встретить меня с чемоданчиком на выходе из подъезда, я и рассказал об остальных камнях. Если сделка состоится, возможно и продолжение. В дальнейшем перейдем на безналичные перечисления в банк, но для начала необходимы именно живые деньги, чтобы иметь возможность расплачиваться. Затрат было очень много.
        - ЭГО вас не устраивает,  - задумчиво сказал Олег Викторович.  - У эльфов наличных не получишь.
        - И на выходе,  - продолжил я,  - вполне могут ожидать разные любопытные типы с фотоаппаратами и слежкой. Мне дорого мое инкогнито. Вещи абсолютно чистые, во всяком случае, в милиции, полиции и разных интерполах не числятся, но меня непременно спросят, где взял, если идти официально. А там начинаются разные правовые проблемы. Процент государству, процент тому государству, которое считает место находки своей территорией, налоги, просто жадные до чужого имущества люди. Ну, вы понимаете… А у нас,  - вроде бы случайно проговорился, что я не один,  - нет желания делиться. Я не собираюсь вам советовать, к кому идти и сколько просить. Есть только одна деталь. Я не верю в альтруизм людей. Тот, кому помогли один раз совершенно бескорыстно, очень часто считает, что может рассчитывать на помощь снова и снова. Гораздо лучше, когда человек заинтересован. Вы поможете мне и получите процент от сделки. Я думаю, за те годы, что прошли с тех пор, когда Макаров в последний раз с вами встречался, он не изменился? Вот и хорошо,  - согласился я на его утвердительный кивок.  - Больше сумма, больше достанется вам.
Только, пожалуйста, без жадности. Я готов согласиться на меньшую сумму, но лучше иметь дело с приличным человеком, который не пожалеет о деньгах через пять минут и не начнет выбивать из вас мое имя и адрес. Я все равно вас просвещать в этом отношении не собираюсь, и кончится плохо это исключительно для вас. Меня найти будет сложно. И,  - подмигивая, добавил:  - если вы еще и с той стороны свой гонорар возьмете за удачное посредничество, мне это без интереса.
        - Я найду вам покупателя,  - согласился он.  - Мелкие брильянты и золото не особо интересны, но вот остальное… Есть любитель. Наверняка он захочет убедиться в подлинности и приведет своего ювелира.
        - Какие проблемы?  - удивился я.  - Я бы даже оставил вам это кольцо, но незачем вводить в соблазн подобных людей. Богатые люди редко имеют тормоза, когда им хочется получить что-нибудь. Привыкли к безнаказанности.
        Олег Викторович согласно кивнул.
        - Дня через три, часов в пять я позвоню, и обговорим детали. Можно встретиться у вас дома, можно в общественном месте или вообще на заброшенном заводе. Как угодно. Хотя завод - это лишнее. В любом фильме показывают - там обязательно начинается пулеметная стрельба. Я человек мирный, но бронепоезд на запасном пути имеется, все-таки не трехкопеечное дело, и лучше обойтись без этого. И к покупателю домой я тоже не пойду. Мало ли что ему взбредет в голову, лучше встречаться на нейтральной территории.
        - Звоните через неделю,  - твердо сказал он. И неожиданно добавил:  - Мне вас жаль.
        - Не понял?  - удивился я.
        - Вам нужны деньги и вы просто не понимаете, какие это уникальные и прекрасные вещи. Коллекционные. Жаль, что я не могу себе позволить небрежно вытащить из сейфа те деньги, что вы сможете получить за это кольцо. Я бы оставил его себе. Это очень интересное кольцо, масса загадок.
        - Знаете,  - вставая и пряча кольцо назад в спичечный коробок, серьезно сказал я,  - если наше сотрудничество будет успешным, я вам подкину не столь дорогие, но тоже интересные вещи. Те же брильянтики, из которых вы сколько угодно можете делать замечательные ожерелья или что там вам нравится. Материал мой, работа ваша. Стоять над душой и подгонять не буду. Полный простор для творчества. Да я и не настаиваю именно на долларах. Можно евро, фунты стерлингов, рубли. Можно всего понемногу. Вот разных тугриков и гривн не надо. То, что имеет хождение по всему миру.
        - А рубли имеют?  - язвительно спросил он.
        - Я пока в России живу, пригодятся.
        - А можно вопрос?
        - Спрашивайте, может, и отвечу.
        - С какой стати Петр вам рассказывал подобные подробности? Размер гонорара, телефон, адрес. Даже то, о чем мы говорили наедине. Например, про «ПМ», который не стреляет?
        - Нет,  - подумав, отвечаю,  - если я скажу «А», вы сможете догадаться про «Б». Скажем, мы с ним близкие друзья, и на этом точка. Вы говорили, у вас перед ним должок?
        - Да,  - согласился Олег Викторович.
        - А у него передо мной имеется. Когда эта тема всплыла, никто не думал, что когда-нибудь понадобится. А пригодилось. Через неделю, в пять вечера я позвоню,  - окончательно прощаясь, пообещал я.


        - Стоп,  - сказал я Рафику. Он мгновенно замер перед полуоткрытой дверью и полез в карман. Пистолета там нет, но и кастет с ножом пригодятся. Хорошо с ним дело иметь, нормальный рейдер, как сапер, вопросы задает потом, а реагирует на команду сразу. За поворотом в развалинах может быть все что угодно, от прогнившего пола до незнакомого зверя. Чтоб я еще понял, что конкретно мне не нравится. Запах. Но это не оружейная смазка и не пот напряженных мужиков, дожидающихся команды «В атаку!». Тем более не кровью пахнет.
        Дверь распахнулась, и Черепаха, небрежно отмахнувшись, сказала:
        - Молодец, учуял. Заходите, все в порядке.
        До меня дошло, в чем неправильность. Пахло кошкой, но ни с чем знакомым это не совмещалось, да и неоткуда было взяться кошачьим в нашей тесной компании.
        - А в чем проблема?  - оглянувшись на меня, спросил Рафик.
        Черепаха, не отвечая, развернулась и ушла в глубь квартиры. Я молча пожал плечами и пошел следом. Теоретически он знает, что у нас и слух, и нюх гораздо лучше, но не всегда применяет к себе. Вроде как в поле полезно, а то, что я могу и дома многое почуять, в расчет не принимает. В каком-то смысле даже приятно, не воспринимает оборотней как угрозу для себя. Если бы опасался, совсем по-другому бы думал, но глупо. Всегда надо представлять возможности другого, даже если он не враг.
        Не знаю уж, что там Рафик подумал, но вслух он ничего не произнес. Что соседи быстро усвоили, так это то, что в нашем присутствии крайне не рекомендуется употреблять словосочетания про матерей и посылать в гинекологическом направлении. Многие оборотни понимают буквально, и несколько разбитых голов об этом ярко свидетельствовали. Дошло до того, что команды барж, приходящих из славянской Зоны, приходится заранее предупреждать, чтобы следили за языком, и невоздержанных капитаны сами сажали на все время пребывания на острове под арест. Нам в принципе все равно, когда люди друг друга посылают во все дырки. Обидно только, когда это говорят конкретно тебе, но многие люди совершенно не способны думать, что именно произносят и к кому обращаются. Язык с мозгами у них слабо связан, и ругательства используются как замена речи, за неумением нормально объясняться.
        - Наверное, дело в этом,  - пояснил я, заходя в кухню. В углу сидел совершенно черный котенок, с белыми носочками на лапках, и старательно вылизывал миску. Убедившись, что там больше ничего не найти, он возмущенно посмотрел на Черепаху, потом подошел ко мне, старательно обнюхал ноги и, презрительно фыркнув, переключился на Рафика.
        - Он мяукал,  - смущенно сказала Черепаха,  - я пошла посмотреть, в чем дело.
        - Вы психи,  - убежденно сказал Рафик, отдирая вцепившегося котенка от брюк и суя в руки Черепахе.  - Как всех волков с медведями и прочими зверюгами стрелять, так устраиваете массовую охоту, не испытывая ни малейшего сожаления. Деловито, как будто работу выполняли. А тут старательно кормите эту скотину.
        - Так те дикие,  - удивилась Черепаха, сажая котенка на пол. Он вернулся к миске и, обнаружив отсутствие там еды, в изумлении замер.  - Мы живем со стад, и делиться с другими хищниками не собираемся. Вот для его возлюбленных собакомедведей сделали исключение и устроили заповедник. Так их мало и они хоть работают, следы у границы смотрят. Я раньше не понимала, что такое комедия, а теперь знаю. Это когда младшие общаются с собакомедведями. Уморительное зрелище. И те и другие считают, что собеседник страшно тупой, и очень стараются каждый сигнал передать медленно и отчетливо.
        - Да?  - изумился Рафик, не желая слушать про собакомедведей и упрямо возвращаясь к тому, с чего началось.  - А кто запретил собак привозить на остров? Они что, не домашние?
        - Ну, представь себе,  - терпеливо поясняю,  - пришел Тед к тебе в гости, а у тебя во дворе пес на цепи грызет кость. Не то намек сильно неприятный, не то издевательство натуральное.
        Рафик с сомнением покачал головой. А я продолжил:
        - Да и не смогут они среди нас жить, взбеситься запросто могут. То тигр рядом пройдет, то медведь, то еще какая росомаха. Собаки ж не соображают, одни инстинкты. Или кинутся, или напугаются до смерти. Далеко не все в вашем поселке даже сейчас верят в оборотней. Это ты у нас такой умный и информированный. По знакомству. Вернее, большая часть верит, но с изрядным заскоком. Техник каждому новому человеку совершенно серьезно заливает, что младшие как раз и есть оборотни. Мы типа племена с тотемом зверей, а они нас эксплуатируют.
        Если подумать, то очень похоже, по количеству почти одинаково, а работаем руками мы. Младшие максимум стада охраняют, а чем на границе занимаются - с острова не видно. Его ничем не прошибешь, а переубеждать никому не интересно. Чем больше разной ерунды болтают, тем нам спокойнее. Половина всерьез не принимает, а вторая не такое слышала и видела. Того же Волка из Нахаловки. Народ ходит развлекаться и слушать, когда он, поддатый, начинает свои сказки рассказывать приезжим. Чем больше выпьет, тем красочнее рассказ. Лучше любого профессионального юмориста.
        - Но ведь от него,  - упорно гнул свое Рафик, показывая на котенка,  - тоже нет пользы, и он тупой, с одними инстинктами.
        - Не такой уж глупый,  - задумчиво сказала Черепаха, глядя на котенка.  - Не великого ума, конечно, но соображает.
        Рафик повернулся и, хлопнув дверью, вышел.
        - Чего это он?  - недоуменно спросила Черепаха.
        - До него дошло, что понять твою логику невозможно. Жил столько времени с нами рядом, общался, и тут выясняется, что не понимает побуждений и психологии. Только он решил, что это у всех оборотней заскок, и где-то в глубине души сообразил, что мы все-таки не люди. Вывод правильный, мысль неверная. Это не у оборотней заскоки в поведении, а лично у тебя.
        Черепаха возмущенно глянула на меня.
        - Я вот тоже не понял, зачем ты его притащила. Его теперь надо кормить, поить, дерьмо за ним выносить.  - Я присел рядом и проверил шерсть.  - Блох выводить. Хорошо еще, что короткошерстный, а то пришлось бы мучиться с колтунами. На двор пускать нельзя, может потом не вернуться. Хотя мы его Тане покажем и выясним, что там из нее за будущий дипломированный специалист. Пусть сначала на кошке неразумной потренируется, чем на Шустрике. Этот максимум поцарапает, а кошак большой, может и обидеться на неприятные процедуры.
        - Ну, жалко мне его стало,  - покаялась Черепаха.  - Голодный, маленький.
        - Тебе стало кого-то жалко?  - поразился я.  - Тем более хищника? Он ведь тоже на мышей охотится. Ну, понятное дело, если его не кормят специальным кормом, продаваемым в магазине, или по помойке не шарится.
        - Что, правда,  - изумилась она,  - для кошек корм продают?
        - Правда,  - подтверждаю.  - Даже отдел специальный есть в больших магазинах. Консервы для кошек разных видов, сухой корм. Так и пишут - «специально разработанный, с витаминными и минеральными добавками». Люди временами точно дурные, проще всего делать консервы из крыс и мышей, они природой для этого предназначены. А твоему потом еще песок для лотка потребуется, не в углу же ему справлять свои дела, коврик и еще масса всего.
        - Надо будет попробовать,  - задумчиво сказала Черепаха.  - Как оно на вкус-то, «специально разработанное»…
        - Вот-вот,  - обрадовался я,  - тебя примут на такую фабрику - работать дегустатором - с распростертыми объятиями. В отличие от любой собаки-кошки ты сможешь определить на вкус, что необходимо добавить, и рассказать об этом.
        Черепаха рассмеялась.
        - Да,  - вспомнил я,  - тут возле мусорки еще парочка кошек бегала. Так вот, больше таких номеров мне не надо. Нам одного прекрасно хватит, и возиться с ним сама будешь… А, знаешь, я понял, что на тебя нашло. Говоришь, маленький и голодный? Мяукал жалобно? Наконец-то сработали материнские инстинкты. Если уж на кота, то пора отлавливать нормального волка, вроде Пинающего Медведя, и рожать щенка.
        Черепаха посмотрела на меня гневным взглядом и, развернувшись, вышла за дверь, трахнув ею еще сильнее, чем Рафик.
        - Остались мы с тобой одни,  - грустно поведал я котенку.  - Старая проблема: не пытайся лезть в личные дела, когда это касается свадеб, размножения и вообще встреч темной ночью в кустиках. Что бы ни сказал, все равно будет неправильно. Разумные в таких случаях моментально теряют весь ум, и если даже спрашивают совета, то ждут исключительно подтверждения правильности своего решения. У них страсти неземные, некогда подумать, а ты лезешь грязными сапогами в нежную душу.
        Котенок влез на стул и, уставившись мне в лицо, намекающе мяукнул.
        - Не дам,  - твердо сказал я,  - сильно много сразу вредно. Мне еще не хватает потом тебя лечить от поноса или больного желудка. Хозяйка твоя совершенно безалаберная, думает исключительно про собственные удобства и, несмотря на ясное предупреждение, не будет тебя регулярно кормить - привыкай. Даже вот воды не дала.  - Я достал с полки глубокую миску, налил в нее воды и поставил на пол.  - Вот,  - сообщил я ему,  - пользуйся.
        Котенок стал жадно пить. А я, разглядывая его, сказал:
        - Звать тебя будем Черныш. Ничего лучше в голову не приходит. «Помоечником» звучит оскорбительно, скажи спасибо, что ты не из наших, а то ходил бы несколько лет с таким именем и терпел. И не смотри на меня таким внимательным взглядом, мозги у тебя маленькие и больше одной мысли сразу туда не поместится. А эта идея - раскрутить меня еще на кусок мяса или рыбы - у тебя на лбу написана. Радуйся лучше, что за дверь не выкинули. Вот поживешь здесь, сладко покушаешь, а потом мы уедем - и куда тебя девать? Дура твоя хозяйка, точно у нее что-то переклинило от долгого воздержания.

        Глава 6
        Земля. Первые результаты бурной деятельности

        - Просыпайся,  - пихая меня в бок,  - сказала Черепаха.  - Я понимаю, мое плечо гораздо удобнее, чем подушка, но уже время.
        - Куда, время?  - садясь прямо и пытаясь вытянуть затекшие ноги в тесном пространстве, спрашиваю.
        - Не куда, а зачем,  - наставительно сообщила она.  - Хотел звонить - вот тебе телефон-автомат.
        Я вылез из машины и с удовольствием потянулся, так что кости захрустели. Не приспособлен российский транспорт под мои размеры. В американских машинах гораздо комфортнее - есть куда ноги вытянуть, но мы стараемся не привлекать внимания, потому и мучаемся в российских автоизделиях. Гнать всю ночь машину в Питер, сменяясь за рулем, не слишком сложно, но нудно. Водилы из меня так и не вышло, удовольствия от езды не получаю.
        «А нужно ли вообще это делать?  - думал я, слушая гудки в трубке.  - Коллектив решил, что да. Я все равно при своем мнении остаюсь, чем меньше шума, тем лучше, а может получиться большой шухер».
        - Добрый день,  - сказал я.
        - Минутку,  - ответил знакомый голос.
        - Я госпожа Джоан,  - после секундной заминки сказала другая женщина.
        - Очень приятно,  - вежливо отвечаю.  - У меня для вас есть кое-что. Ничего плохого, все в порядке. К сожалению, я проживаю в России, и другого способа связаться напрямую просто не имел. А прийти и постучаться в двери - так могло бы оказаться, что вы давно переехали, да и не пустили бы меня запросто.
        - Я понимаю,  - сказала женщина,  - тем более для этого и был предусмотрен этот телефон. Когда вы сможете передать то, что имеете, и на каких условиях?
        - Это вы про деньги? Нет никаких условий. Просто я отдам только из рук в руки лично вам. И вообще, чем меньше народа будет в курсе происходящего, включая мисс Уилсон, тем лучше.
        - Когда вы сможете приехать?  - резко спросила она.
        - Как только визу получу, может быть, через пару недель, может, больше.
        - Я могу ускорить процесс.
        - Вот уж не надо,  - сразу отказался я.  - Мне совершенно ни к чему привлекать внимание, и, простите, ваше знание - кто я, где проживаю и прочие мелкие подробности - мне тем более не нужно. Это вообще не телефонный разговор. Дайте мне адрес, куда прийти, прямой телефон, и подождите. Я звоню, вы говорите - «Пропустить». Все. Еще немного времени роли не играет.
        - Это вы матери говорите?  - с насмешкой спросила женщина.  - Я, может, не самая лучшая на свете, но все-таки мать. Давайте так, послезавтра я вылетаю в Москву. Проверю,  - она хмыкнула,  - возможность сотрудничества с российскими компаниями. Одна из них давно нам авансы делает. Так что лишнего интереса это не вызовет. Записывайте телефон,  - приказала она.
        - Одну минуту,  - шаря по карманам в поисках ручки, попросил я.
        Серьезная мадам, у такой не забалуешь, сразу начала указания раздавать. Кажется, именно то, на что мы надеялись. Нет, госпожа Джоан, деньги мне твои не нужны, а вот связи - совсем другое дело.
        - Ага, есть,  - сказал я в трубку,  - записываю.
        Посмотрел и повторил номер.
        - Правильно,  - подтвердила она.  - Буду ждать звонка,  - и, не дожидаясь ответа, повесила трубку.
        - Ну, что?  - спросил Рафик, заводя двигатель, когда я залез назад в «ведро с гайками» на колесах и захлопнул дверь.
        - Пока все нормально. Даже не придется ехать смотреть на слонов. Она сама прибудет сюда.
        - Жаль,  - всерьез огорчился он.  - Никогда не видел в природе, только в детстве в зоопарке и в цирке. Когда мы это обсуждали, я думал, что это излишний авантюризм. Совершенно не представляю, как общаться с миллиардерами.
        - Можно подумать, что твое предложение лучше. Зайти на оптовый склад, всем дать по ушам и вынести все, что там имеется,  - это не авантюризм?
        - Нет,  - убежденно сказал он,  - всего лишь мелкий грабеж, и потом нас никто не найдет. А что в голове у этих богачей, нам не понять. Не успеешь оглянуться, будешь прыгать под ее команду и под контролем. Наверняка у такой целая служба безопасности имеется, по размеру как весь ваш Клан. На что она способна, мы не представляем.
        - У тебя комплекс неполноценности,  - не согласился я,  - вот мы практически уже миллионеры. Даже в здешних бумажках, а в тамошних понятиях вообще олигархи. Где миллионы, там и миллиарды, мелочи жизни. Я вот, например, раздумываю над необходимостью приобрести несколько танков. Одно останавливает, совершенно пока не требуются и страшно дорого, разве что для понта. И ничего, нормально общаюсь даже с простым народом. До сих пор не могу без содрогания вспоминать, как жрал эту паленую водку с хануриком после продажи браслета, но чего не сделаешь ради нашего правого дела. Ведь хотел купить что приличное, но ему надо было сразу в ближайшем киоске, пришлось давиться и пить.
        - Ну не умер же,  - съехидничал Рафик.
        - Чем хорош наш Клан,  - не стал я отвечать,  - так это тем, что правительство в лице Лехи назначило нас олигархами, и прямо, и косвенно вкладывается в наши дела. Что там, на острове, что здесь. Прибыль поделим, а убытки непременно повесим на шею начальству. Это ж тебе не ерунда - интересы всего Клана взывают к нашей работе, а не выгорит, так нашей вины нет. Объективные трудности, жадные люди, подлые эльфы и еще множество причин. Даже потребовать у нас что-то нельзя, мы никогда на Земле не были.
        - Ты бы не болтал раньше времени,  - сказала Черепаха с заднего сиденья.  - Плохая примета. Сначала стань миллионером. Камень мы еще не продали.
        - Продадим,  - уверенно отвечаю.
        - Это кто?  - с изумлением спросила она, глядя в окно на прохожих.  - Эльфы?
        - Вьетнамцы,  - равнодушно сказал Рафик,  - а может китайцы. Кстати, видели, на улицах попадаются девицы с глазами, накрашенными так, что издалека думаешь, что тоже из Азии? Мода такая, в мое время не было. Скоро все будут ходить, щурясь и руками придерживая веки, а богатые к пластическим хирургам побегут за соответствующей внешностью.
        Стоявшая сзади машина загудела.
        - Вот чего он сигналит?  - возмутился Рафик.  - Красный свет на светофоре. Нервные здесь все какие-то!
        - Завидуешь,  - убежденно сказал я.  - Оно ведь и в обратную сторону работает. Ни одна симпатичная девушка не посмотрит в твою сторону, если у тебя узкоглазости нет. При этом только одна из десяти, если не из ста тысяч, видела эльфа вживую.
        - Останови,  - потребовала Черепаха.
        Рафик послушно затормозил у обочины.
        - И это будет вот так,  - пробормотала она, изучив какую-то непонятную загогулину, которую держала в руках, и старательно рисуя линию на карте города.  - Вот и третья, здесь они пересекаются…
        - Мне даже смотреть не надо, и так понятно, что в квартале ЭГО,  - пояснил я Рафику.  - Это такой ученый способ морочить голову, именуемый, если я правильно помню, триангуляцией.
        - Пеленгация, неуч,  - возмутилась Черепаха.
        - Ну, пусть пеленгация,  - миролюбиво согласился я.  - Мы ж не попремся к нему в гости прямо так? Надо снять квартиру на несколько дней, побродить вокруг, изучая обстановку, а мне еще мотаться в Москву на разные встречи. Потом, Протей утверждает, что они время от времени все-таки в город из своего квартала выходят. Он у нас большой любитель газет и сплетен в Интернете, так что знает, о чем говорит. Лучше всего, если на разведку пойдет Рафик с большой породистой собакой.
        - Свинья,  - внятно сказала Черепаха.
        - Ну чем тебя этот вариант не устраивает?  - повернулся я к ней.  - Ни один умник не догадается, а человек с собакой на поводке явно живет где-то по соседству и выгуливает ее. Что, в центре Питера ходят толпы охотников с ружьями? Так ты на самом деле на волчицу из леса не слишком похожа, башка другая и размер тоже. Нас он обоих в лицо знает, начнет еще кричать…
        - Так Трифон и меня вполне мог видеть,  - не согласился Рафик.
        - Тогда надо звать Зверя,  - устало сказал я.  - Пусть сам выкручивается. Мы что, разведшколу кончали, чтобы проводить оперативные мероприятия, и имеем пять сменных экипажей для слежки?
        - Сходил бы ты, Рафик, за газетой,  - ласково попросила Черепаха,  - объявления о квартирах посмотрим.
        - Нужны мне ваши тайны,  - хлопая дверцей, так что стекла задребезжали, заявил Рафик.
        - Ты вообще думай, что говоришь,  - зашипела она на меня.  - Про перевертыша еще расскажи.
        - Виноват,  - согласился я.  - Чуть не брякнул лишнее, но что еще придумать можно? Или лезть внутрь в чужом облике, или терпеливо дожидаться, пока он сам проявится. А это неизвестно когда будет. Ну не звонить же ему, с предложением встретиться?
        - А почему нет?  - задумчиво спросила Черепаха.  - Совсем неплохой вариант. Позвоню и назовусь Таней. Очень желаю встретиться со своим благодетелем. Непременно заинтересуется, откуда такие знания, в той записи, что он видел, просто стандартный набор - жив, здоров, никаких имен. Хорошо, что Летчик может показать каждому свое и ничего не найдешь в памяти прибора. А делиться с другими побоится. Дело-то насквозь незаконное, и неизвестно еще, что там у них за наказание полагается. Второй раз Нахаловкой не отделается. Нам всего и нужно, чтобы он один прогуляться навстречу вышел.
        - Думаешь, будет мочить свидетеля?
        - А это кто кого еще первый успеет,  - о чем-то размышляя, ответила Черепаха.  - Хорошая мысль,  - уверенно добавила она,  - ты гений. Глупый как медведь, но гений трепать языком, не думая. Надо только вовремя прислушаться и присвоить идею.
        Я неопределенно хмыкнул.
        - Главное, побольше истеричности в голосе,  - размышляя вслух, сказала она,  - чтоб испугался просто послать на три буквы, всякие туманные намеки… Давай напряги Протея по поводу питерского телефонного справочника концерна ЭГО. Поищем там Трифона. Это не Москва, просто мелкий отдел, здесь их много быть не должно.
        - Так вроде это не его имя,  - с сомнением сказал я.  - Для человеческих ушей переиначенное.
        - А здесь что, не люди?  - с убийственной логикой спросила Черепаха.  - Или не славяне, как в Нахаловке? Должно быть именно такое. Не найдем, будем искать созвучное. Или позвоним автоматической секретутке. «Если вы хотите поговорить по поводу… нажмите кнопку «один» к гному Икс, если по другому - кнопку «два» к гному Игрек. Нам же не вербоваться, чисто деловое предложение. Сапфир офигенных размеров, к примеру, купить. Голос и по телефону узнать можно.


        - Включи радио,  - сказал Протей, как только я ответил.
        - Какое?  - спрашиваю, щелкая включателем.
        - «Эхо Москвы». Там сейчас ночной эфир, хотя не думаю, что принципиально, скоро везде будет.
        Я поймал нужную волну и сразу же мы услышали:
        «Что-то странное происходит в нашей Северной Пальмире,  - возбужденно говорил ведущий эфира.  - Что такое план «Перехват», я думаю, всем слушателям известно, обычно это происходит при розыске преступников. Выставляются посты на дорогах, проверяются железнодорожные станции, платформы пригородных поездов, пристани, аэропорты прикрываются заслонами. На всех перекрестах торчат вооруженные милиционеры и непонятные люди в масках и с автоматами. Иногда, успокаивая граждан своим присутствием, в небе болтается вертолет. Он сверху все видит, мы это прекрасно знаем. Пока это на городском уровне, но, очень похоже, может распространиться и на область. Сейчас приведены в повышенную готовность все спецподразделения северной столицы. Никто толком ничего не знает, ответственные лица категорически отказываются отвечать на вопросы. Единственное, что нам точно известно на этот час - проведен сбор личного состава, привлекаемого к ликвидации вооруженных банд, освобождению заложников и пресечению террористических актов. Сначала мы думали, что ловят очередных ваххабитов, но, по неофициальным данным, разыскивают одного из
работников концерна ЭГО».
        - Вовремя мы свалили,  - сквозь зубы сказал Рафик,  - с нашими документами, а вернее с их отсутствием, сгорели бы сразу. Хороша страна родная, но в Москве лучше!
        Он завернул к дому и остановился у нашего подъезда, выключив двигатель. Никто не открыл дверь машины, мы продолжали сидеть и внимательно слушать.
        «Если кто не понял,  - сделав эффектную паузу, продолжил репортер,  - очень похоже, что группа неизвестных злоумышленников похитила гнома. Именно одного такого и ищут. Ничего подобного не происходило уже пять с лишним лет. Вот мне подсказывают, последний случай был, когда убили орка-охранника в Аддис-Абебе. Убийц правительство страны моментально схватило, но почему-то они даже до тюрьмы не доехали. Скончались от суицида, причем - выстрелом в затылок. Еще ходили упорные слухи, что при этом присутствовали эльфы.
        Ну что ты хочешь?  - спросил он, явно не в микрофон.  - Какая разница, на фоне чего я говорю, милиции или Смольного? Хочу стоять напротив проходной ЭГО и буду стоять. Имею полное право. Ладно-ладно, если вам не нравится, перейду на ту сторону улицы…
        Власти нервничают,  - сообщил он радиослушателям,  - тут собралась толпа репортеров, но нас норовят прогнать. Одну минуту… Ага! Извините,  - после минутного молчания сообщил он,  - тут вышел эльф и сказал буквально две фразы. Информация о похищении подтвердилась, но скорее всего заложник уже мертв. И никаких санкций,  - он хмыкнул,  - пока,  - репортер выделил последнее слово интонацией,  - ЭГО применять не будет до выяснения всех обстоятельств. Очень просил всех по возможности находиться дома, чтобы не затруднять работу следственных органов…»
        - Все,  - сказал я,  - выключая радио.  - Больше ничего интересного не будет. Как только он начал говорить успокоительные слова, из ближайших к ЭГО кварталов как раз и побегут. Будет много шума, мата, и кого-то непременно либо пришибут менты, либо затопчут в давке. Теперь мы узнаем что-то новое, только если начнут высаживать нам дверь, все остальное в эфир не пойдет.
        - Как они моментально отреагировали!  - восхитился Рафик.  - Всего-то два часа прошло с момента, как Черепаха сказала, что больше глюк, изображающий Трифона, держаться не будет. Мгновенно всех подняли. Вот только кого они искать могут?  - с удивлением добавил он.  - Бородатого типа с безумными глазами, у которого на лбу повязка с надписью «Это я пришил гнома»? Так тела нет, одна пыль. Нет тела - нет дела.
        - Очень странный вопрос, кого искать. Таких, как нас,  - открывая дверь машины, ответила Черепаха.  - У кого документы липовые. Разбираться потом будут. Поскольку мы прекрасно смылись, загребут разных нелегалов и гастролеров. Тоже польза для города, меньше воровать будут, и начальство с чувством выполненного долга отчитается перед народом о росте процента задержанных бандитов и разных прочих подозрительных лиц. Надеюсь, вас больше не мучают дурацкие сомнения по поводу его морального облика? Пистолет с глушителем Трифон принес не для того, чтобы подарить заплаканной Тане на счастье. Зря вы его выбросили, мог пригодиться.
        - Ага,  - согласился я, входя в подъезд,  - непременно понадобился бы при проверке - застрелиться. Все-таки интересно было бы узнать, кому он толкал наркоту. Послать, что ли, всем гномам подряд эсэмэску «Я все знаю…»? Так некому проследить, как они бьются в истерике, никакого удовольствия. А это еще кто?  - поинтересовался я уже на нашем этаже, нагибаясь и поднимая за шиворот человека, лежащего на куче тряпья возле привычно неработающего лифта. Нам даже стоимость квартиры из-за этого скинули, не каждый согласится пешком на пятый этаж.
        - Отстань,  - резко сказала чумазая девчонка и попыталась вырваться. Потом она сунула руку в карман и вытащила ее уже с перочинным ножиком.
        - Какая опасная,  - удивился я, ловя руку и отбирая нож.  - Ты что здесь сидишь? Ночевать негде?
        - Негде,  - с вызовом ответила она.  - Предложишь постель согреть?
        - Кому ты нужна такая грязная?  - отверг я глупое предположение, затаскивая ее в открытую Рафиком дверь.
        - Черепаха,  - попросил я,  - сунь ее в ванну и дай что-нибудь переодеться, воняет же.
        Девчонка странно посмотрела на меня и послушно пошла за Черепахой по коридору. Я кинул ножик на стол в кухне и полез в холодильник в поисках чего-нибудь пожрать.
        - Зачем она тебе сдалась?  - спросил Рафик, прислонившись к стене.
        - Ни зачем,  - ответил я, старательно намазывая хлеб маслом.  - Будешь? Ну, как хочешь,  - сказал на отрицательный жест.  - Не могу смотреть на таких детей спокойно. Будет время и возможность, займусь детским домом. Чем воровать на улицах, лучше пусть в Треугольник едут, нам руки нужны. Посмотреть внимательно, кто еще не оскотинился, а лучше всего малолеток брать и отправлять через портал. Там у них и семья будет, и вырастут нормальными людьми.
        Рафик продолжал стоять молча.
        - Ты вообще чего стоишь, смотришь? Бери сковородку, масло, яйца - и вперед, показывать, как жарить яичницу. Ничего другого мы все равно делать не будем. Пожрем и спать. А пить на радостях от чувства выполненного долга не будем,  - порадовал я его,  - в доме ничего нет, бегать же искать я не собираюсь. Да и нечему тут радоваться. Это в кино красиво смотрится - «ничего личного, чистый бизнес». Застрелить же хорошо знакомого типа без особой причины, просто так, на всякий случай, мне удовольствия не доставило. И вообще, завтра нужно звонить госпоже миллиардерше, и совершенно не тянет для лучшего впечатления дышать ей в лицо перегаром. Вот после - за милую душу. Нам, русским,  - Рафик оскалился в улыбке,  - ну, русскоязычным,  - покладисто соглашаюсь,  - хотя ты тоже на славянина не тянешь, выпить после законченного дела как медведю меда покушать.
        - Может, ты сам пожаришь?  - жалобно спросил Рафик.  - Совершенно не хочу есть.
        - Иди отсюда, сам справлюсь.
        Он сделал ручкой и удалился.
        Нет ничего проще, чем сделать обычную, ничем не примечательную яичницу. Берешь сковородку, ставишь на огонь, потом сало туда кусочками бросаешь, разбиваешь яйца и ждешь. Крышкой закрывать не надо, чтобы вид не испортить, солить желтки тоже, а то они мутнеют. Огурчик еще, хлеб. Говорят, черный лучше, но переучить привыкшего есть лепешки сложно. Здесь они есть, надо брать у кавказцев. На Земле даже вкус у хлеба другой. Или это в России?
        На кухню зашла Черепаха и, ни слова не говоря, отобрала у меня сковородку, скинув большую часть приготовленного в свою тарелку. У нас уже есть свои собственные тарелки, вилки и ложки - обрастаем понемногу имуществом.
        - И какого первопредка эта девочка тебе понадобилась?  - продолжая жадно жевать, спросила она меня.  - Карму решил подправить? Одного убили, теперь для равновесия надо помочь?
        - Ты хоть голову не морочь. Сама знаешь, я был против всего этого. Вожак приказал - это его проблемы и его карма. А мне ничего не оставалось, как слушаться, я просто выполнял указание.
        - Бедный невинный младенец,  - пожалела она меня.  - И совсем он ни при чем. Выманить Трифона на встречу было твоей творческой и хорошей идеей. Совсем я выдохлась,  - пожаловалась Черепаха,  - слепить большой глюк, да еще дополнительно то, что к нему привязано было, совсем нелегкое дело. Теперь почти пустая, восстанавливаться надо. Еще есть?  - заглянув ко мне в тарелку, поинтересовалась она.
        Я молча отдал половину от еще оставшегося.
        - И что мы завтра будем делать? Ты мне нужна была для помощи, а теперь, получается, и пользы никакой не будет?
        - А, не бери в голову,  - небрежно ответила Черепаха,  - съездим с утра за город, слегка восстановлюсь, сделаю «Кольцо» из нас двоих. Потом паршиво будет, но при желании любую охрану небрежно разотрем. Так ты так и не ответил, зачем эта малолетка тебе?
        - А где она?
        - Спит. После горячей ванны завалилась в постель и отключилась.
        - Завтра разберемся. Что-то у меня крутится, а что, не пойму.
        - А ты присмотрись к ней внимательно,  - посоветовала Черепаха, ставя тарелку в раковину.
        - В смысле?  - спросил я уже в спину. Паучиха, как положено всему их противному племени, даже не подумала ответить и молча удалилась.


        Утром я как всегда поднялся с рассветом. Рафик продолжал нагло дрыхнуть, и какое-то время я боролся с желанием заорать у него над ухом. Привык, гад, что за него домовая работает. У нормального разумного в первую очередь мысли о скотине. Она терпеть не будет. Не накормишь, не напоишь, не подоишь вовремя - обязательно начнет мычать, ржать и бить копытом в стену.
        У меня до сих пор работников нет. В наших местах бедных не водится. Уж сколько мы отняли всякого разного у крыс в свое время, что до сих пор не знаем, куда девать. Никто не желает помогать даже за деньги, и даже мне. Такому начальственному, красивому и обаятельному. У самих столько скотины имеется, что не знают, как управиться. Как кто новый появляется, мы ему коллективно скидываемся на хозяйство. Новый член Клана сразу понимает, какие мы замечательные.
        Он думает, что по доброте душевной. Щас. От лишней работы избавляемся. Просто прирезать скотинку - рука не поднимается, слишком долго считали богатство в лошадях и коровах.
        Дашка принципиально не желает этим заниматься, кричит, что у нее промышленное производство и работы и так хватает. Неждан с брательником каждое утро норовят сбежать в гараж, если вовремя не перехватить, а дети еще маленькие. Вот и приходится за лошадьми самому ходить. Кто думает, что это легко и просто, пусть попробует сам. Хорошо еще, что всю остальную скотину сплавил в общественное стадо. Сейчас проще купить мясо, чем самому свинью выкармливать, потом резать и коптить.
        Опытным путем я раскрыл секрет индустриализации. Ее проводят ленивые. Гораздо проще у станка поработать несколько часов, чем целый день корячиться на поле или за стадом. Сделал один амулет или ствол для винтовки и, положив ноги на стол, отдыхаешь от трудов праведных. По стоимости вполне сравнимо, некоторые вещи даже гораздо дороже, а в конвейере пока необходимости нет, слишком нас мало. Так что все, что делается для облегчения жизни и улучшения комфорта, изобретается нелюбящими трудиться.
        Особенно это касается всяких стиральных машин и грузовиков. Вместо того чтобы полдня оттирать грязь с одежды, кинешь ее в стирку и ждешь, пока программа кончится. Даже ждать не обязательно, она старательно трясется, крутя своими железными внутренностями, а ты полноценно отдыхаешь. А в грузовике можно за один рейс перевезти вес десятка телег и потом изображать бурную деятельность, копаясь в двигателе или в какой электропроводке. Кто не понимает, уважительно качает головой и проходит мимо. Сразу видно - занят крайне серьезным делом.
        Я умылся и направился в сторону кухни, с удивлением принюхиваясь. Там явно что-то готовилось для моего рта, но заниматься этим было некому. Рафик еще дрых, Черепаха тоже слегка похрапывала, я это прекрасно слышал. Кстати, если ей сказать, непременно обидится. Почему-то она считает, что спит тихо, и подобные намеки крайне неприличны.
        - Детям оружие не игрушки,  - сообщил я, отбирая автомат из шаловливых ручек. Разбирать она его не пробовала, так, изучала с разных сторон.
        Совсем другой вид у девочки, чем вчера. Грязное шмотье куда-то исчезло, наряжено было дитя в мою майку, свисающую ниже колен, и в чьи-то обрезанные на манер шорт брюки. Как бы тоже не мои! С Черепахи станется отдать чужое. И при этом страшно удивится в ответ на возмущение - мол, сам попросил переодеть. Свое имущество Черепаха добровольно никому не отдаст. Волосы девочки были чисто вымыты и приобрели темно-русый цвет. У собак-оборотней такой иногда бывает.
        - А вы бандиты?  - наивно хлопая глазами, поинтересовалось вчерашнее приобретение.
        - Нет, конечно,  - заверил я, садясь напротив и придвигая к себе тарелку с бутербродами. Не только лапать автоматы умеет, завтрак приготовила, чайник тоже кипел недавно и чай заваренный имеется. Посуда, оставленная вчера в раковине, была вымыта и аккуратно поставлена на подставку. Стол тоже протерт, и даже вроде пол вымыт.
        - Был бы бандитом, за подобные вопросы и за то, что оружие берешь без спроса, непременно бы головой об стену треснул. Потом порезал на куски и спустил в унитаз. А я даже выражаю тебе благодарность,  - провозгласил я,  - за проделанную работу на кухне. Кушать хочется.  - Как тебя зовут?
        - Катя.
        - Екатерина… ммм…
        - Катя Токарева.
        - А чем не устраивает - Екатерина?
        - А тебя как зовут?  - спросила она.
        - Ярослав.
        - Хорошее имя,  - одобрила Катя.  - Везде годится. Приходишь к каким-нибудь скинхедам: я - Ярый славой, исконно русский, а попадаешь в компанию к евреям - Яриком назовешься, серьезным же людям можно представиться красиво, полным именем - Ярослав. Нейтрально и приятно.
        - И что плохого?
        - Ничего,  - надувшись, ответила она.  - Я - это я. И никак иначе. Под других подстраиваться не собираюсь.
        Понаблюдав, как я поглощаю второй бутерброд, и ставя передо мной стакан с чаем, она уверенно сказала:
        - Если не бандиты, тогда инопланетяне.
        - Это почему?  - изумился я, чуть не подавившись.
        - Так вот же,  - показывая на автомат, заявила она,  - бластер, или еще какая похожая штучка. Под кроватью валялся.
        - А,  - с облегчением ответил я.  - Это не бластер, а самый обычный израильский автомат «Тавор». Просто вид у него такой идиотский. Дизайнеры постарались. А все эти штучки, что торчат и поблескивают - коллиматорный прицел с лазерным целеуказателем и ночной прицел.
        Хорошо еще, что Черепахе не стукнуло в голову прицепить гранатомет для лучшего вида.
        - А кто вы тогда?
        - Мы перевозим разные ценные вещи, нуждающиеся в охране,  - туманно пояснил я.  - А теперь, когда мы с тобой познакомились и вежливо побеседовали, а я ответил на разные сильно умные вопросы и даже не устроил расчлененку за неприличное поведение… Я подозреваю, ты в курсе, что некоторые вещи без разрешения трогать нельзя? Я не про холодильник…
        - Я больше не буду,  - трагически прошептала Катя, причем раскаянием от нее не пахло.
        - Вот мы сейчас и проверим, что ты будешь, а что нет. Давай рассказывай, кто ты такая и как дошла до такой жизни, чтобы в подъездах спать. Явно не первый день. Будешь врать - выкину на улицу моментально, не сейчас, так потом. Я твои слова непременно проверю.
        Она помялась и заговорила. Ничего особо оригинального. Отца нет, мать пила. Потом привела сожителя и перешла на новый уровень. Теперь они кололись на пару. Про дочку вспоминали, только когда надо было послать за дозой, а в промежутках Катя приворовывала, чтобы не голодать, потому что отсутствие еды их под кайфом особо не волновало. Но все было еще ничего, только неделю назад сожителю матери стукнуло в дурную голову, что пятнадцатый год самый срок и не плохо бы ее продать ценителю. Мужиков у нее еще не было - самое то на большого любителя. Вот тут она и сбежала из дому. Ночевала где попало, благо на улице еще тепло. Странно было, что девочка даже не пыталась врать и умалчивать, ведь кое-что, вроде воровства в магазинах, могла бы и не рассказывать.
        Шаркая тапочками, в кухню вошла Черепаха с недовольной рожей. Катя мгновенно метнулась к шкафчику и достала оттуда стакан, потом налила в него кефир из пакета. За неимением в магазине нормального кумыса, все лучше, чем ничего.
        - И вот откуда ты знала, что она хочет?  - заинтересованно спросил я.
        - А,  - пробурчала Черепаха,  - дошло. Я-то давно вижу. Есть потенциал, такие только в московских подъездах и валяются.
        - А я часто угадываю,  - не понимая, в чем дело, удивленно сказала Катя.  - Иногда даже пользуюсь этим. Всегда вижу, что вот сейчас охранник в магазине отвернется и можно будет что-то в карман сунуть. Мама говорила, у нас в роду цыгане были. Может и правда, хотя по масти,  - она провела рукой по волосам,  - никогда не скажешь.
        - И вот что из нее выйдет,  - отдуваясь после стакана холодного кефира, спросила неизвестно кого Черепаха,  - если через эльфов пропустить? Очень любопытно будет потом посмотреть. Попробуем?
        - Это вы про что?  - настороженно спросила Катя, напрягшись.
        - Это мы про другие планеты,  - пояснил я,  - не боись, никто тебя заставлять не будет. До шестнадцати они не пропускают, а в России, если я правильно помню, до восемнадцати. Они по совершеннолетию считают. Стукнуло восемнадцать, имеешь право подписывать контракт. Нет - свободен. Разве что с семьей, когда всем племенем, но это явно не твой случай. Стоп,  - сказал я сам себе.  - Значит, ты сразу поняла, что резать я тебя не буду?
        - Ну, не сразу,  - созналась Катя,  - но поняла. А вот она может.
        - Не она,  - пробурчала Черепаха,  - а Мария. Как там меня по отчеству правильно именуют?  - спросила она меня.  - Впрочем, и так сойдет. А он,  - показывая на меня,  - может, и не любит детишек убивать, но при необходимости запросто. А уж пороть - большой специалист.
        - Значит, я могу остаться?  - радостно спросила Катя.
        - Будешь учить?  - обратился я к Черепахе.
        - Попробую,  - подтвердила она.  - Хуже точно не будет.
        - Значит так,  - сказал я, подумав.  - Жить будешь здесь. Только ничего бесплатного на свете не бывает. Назначаешься квартироуправительницей. Мыть, убирать, варить, ходить в магазин за продуктами и что там еще понадобится - твоя обязанность. Будешь выполнять работу плохо, сделаем выводы.
        Она послушно закивала.
        - Надеюсь,  - с сомнением сказал я,  - что ты не только слушаешь, но и между ушами у тебя что-то имеется. Теперь второе. Оружие и вообще непонятные предметы без разрешения не трогать, если дверь закрыта, в помещение не лезть. Заперто, значит, есть причина. Это не сказка про Синюю Бороду - это вполне может быть опасно для жизни. Мы иногда таскаем всякую дребедень, и тебе ее ни трогать, ни видеть не рекомендуется. Может быть элементарно опасно для жизни и здоровья. С чужими людьми о наших делах не беседовать, лучше, если что непонятно, у нас спроси. Если поинтересуются, скажешь, мда… что вот она,  - я показал на Черепаху,  - твоя старшая сестра. Сводная, от другого папаши, поэтому фамилия другая, а почему живешь с ней, сама прекрасно знаешь - дома невозможно. Да,  - вспомнил я,  - вот этого типа,  - показывая на сидящего у двери котенка,  - зовут Черныш. В твои обязанности входит давать ему еду, воду и менять песок в ящике на балконе. Дверь туда не закрывать, пусть ходит спокойно, когда приспичит. Завтра сходим к тебе домой, заберем свидетельство о рождении, что там еще должно быть… Надо,  - с
сомнением добавил,  - в школу тебя пристроить.
        - Не надо,  - быстро возразила Катя,  - еще придут встречать.
        - В другую,  - согласился я.  - Нам совсем неинтересно, если начнут вопросы задавать, почему ты не учишься, нарушая закон о всеобщем образовании. Так что придется, и,  - с воодушевлением продолжил,  - это мы тебе тоже запишем в обязанности. Пятерки мне без надобности, тройки тоже. Вполне нормально посредине, не выделяясь. Интерес учителей и общественности нам без надобности. На середняков обычно внимания не обращают и не помнят. А учить мы тебя будем отдельно и совсем другому.
        - Стрелять?  - радостно спросила Катя.
        - Не только. Всему свое время.
        - Позвони Тане,  - предложила Черепаха.  - Пусть займется одеждой, она лучше знает, что надо. И про школу ей узнать проще, что там за документы требуются.
        - Хорошая мысль,  - согласился я,  - пусть делом займется, а то уже отошла от впечатлений и опять хочет приключений. А пока Рафик отвезет тебя на природу, а завтра с утра в гости. Посетим простых миллионеров и побеседуем о делах наших скорбных.


        - Одежда бывает доступная по деньгам, модная, такая, чтобы нравиться мужчинам, и практичная,  - говорила Таня. Девочка внимательно слушала.  - Тут главное не вестись на остальных и стараться носить то, что тебе идет. Всякие Версачи и Армани не только нормальным людям не по карману, но и носят их чаще всего не потому, что нравится, а только из желания выпендриться. Может быть, в среде миллионеров имеет значение этикетка, но нам наличие больших денег пока не грозит, и покупать мы будем то, что смотрится хорошо именно на тебе. Сама понимаешь, кружевное белье тебе пока ни к чему и декольте еще рановато. А потом,  - оглянувшись на меня, уже второй час тащившегося за ними с мученическим видом с тремя большими пакетами в руках, добавила она вполголоса,  - ему надо, чтобы ты выглядела пай-девочкой, при этом он совершенно спокойно показывает тебе, куда бить ножом, чтобы человек моментально истек кровью, и просит записать в тир. Изумительное получится сочетание.
        - А мне нравится,  - не согласилась Катя.  - Драться с разными придурками сил не хватит, а вот пырнуть и удрать - самое то. Тем более от примерной школьницы такого не ждут.
        Таня опять оглянулась на меня, но тему развивать не стала. На себя бы посмотрела, со своими желаниями посещать другие планеты и советами грабить богатых дядек.
        - Но важнее всего,  - заворачивая в обувной магазин, продолжила Таня лекцию,  - что у тебя на ногах. Если ты одета хорошо, явно заплатила приличные деньги, но при этом в солдатских ботинках, в которых работала в огороде, будешь смотреться и смешно и глупо. Вещи должны сочетаться.
        Магазин был седьмой по счету с начала нашего похода.
        Я прибавил шаг и, догнав своих дам, быстро спросил:
        - Ты этого смуглого парня знаешь?
        Уж очень интересными взглядами, заметил я, наша девочка с пацанами обменялись.
        - Ну да,  - с заминкой ответила Катя. Что мне врать не рекомендуется и я легко определяю подобные вещи, она уже усвоила.
        - Воровали вместе?  - тихо спрашиваю.
        - Скорее, наоборот,  - так же тихо отвечает.  - Это их территория, и посторонних они гоняют. Старший - взрослый мужик и вполне приличный, может даже накормить просто так, если видит, что голодная, но у него одни пацаны в бригаде, и хороший он до определенного предела. Запросто отбуцает, если не уберешься. Его Кривым зовут, но с виду вполне нормальный. Я не видела, но говорят, что иногда на него находит, особенно когда наезжают, и его всего перекашивает, и всякие тормоза с мозгами отключаются. Ничего не боится и прет как танк. Убить запросто может. Вроде контуженный он на Кавказе, а может болтовня. Да и ребятки совсем не ангелы, могут по шее настучать. Не грабят, но по карманам и магазинам тырят. Там десятка два разного возраста. Большинство бездомные издалека, но есть несколько московских.
        - Вон те трое в стороне у дороги,  - не поворачивая головы, спрашиваю я,  - тоже из команды?
        - Я только одного знаю, но очень похоже на прикрытие. Если ворующего заметят, остальные мешать ловить станут.
        - Подойди и скажи, что с их старшим поговорить хочу. Дело имеется. Денежное.
        Она кивнула и направилась к небрежно прислонившейся к машине компании подростков.
        - А ты что думала,  - ответил Тане на подозрительный взгляд,  - я здесь болтаюсь для того, чтобы сумки носить? Нет, у меня имеются ужасные планы по части возглавить организованную преступность.
        Таня слегка изменилась в лице.
        - Какая ты доверчивая!  - удивился я, почувствовав новый запах.  - Шутка. Пока просто побеседовать хочу со знающим человеком. О том о сём. Где паспорт ворованный взять или справку об освобождении на крайняк. Потом мне в сердце запал Шерлок Холмс со своей командой мальчишей-кибальчишей. Всегда пригодятся проследить за кем или украсть чего-нибудь. Мы таким вещам не обучены. Почему бы не сделать доброе дело и не подкинуть деньжат на пропитание за то, что они и так каждодневно делают? Кстати, насчет денег. На,  - доставая из кармана несколько купюр и протягивая Тане, сказал я.  - Сумки я в багажник закину, а вы купите, что там еще требуется, и подходите к «жигулю». Если меня не будет, посидите в кафе и подождите.


        - Занимательное предложение,  - сказал Кривой.
        Мы стояли у столика на улице и пили пиво на фоне идиллического пейзажа. Такая парковая зона, где имеется зелень и скамейки. Можно целеустремленно прогуливаться, сидеть, рассматривая других, или тесно общаться. Зелень уже в прошлом, все-таки осень на улице, и большинство вместо культурного отдыха пили и разговаривали достаточно громко, употребляя, совершенно не стесняясь прохожих, красочные слова из лексикона, который все знают, но читать на страницах книги не считают правильным. Хорошо, если пили пиво, некоторые и что покрепче. Кривой действительно был совершенно нормальным парнем лет тридцати на вид. Невысокого роста, с мелким ежиком волос на голове и настороженным взглядом. И одеждой он на бомжа совершенно не походил. Нормальный такой джинсовый прикид.
        - Воевал?  - спросил он как бы между прочим.
        - А что, заметно?
        - Глаза у тебя нехорошие,  - пояснил Кривой.  - Видел я такое. Зэки похоже смотрят, но ты явно не сидел.
        - Почему? Могу при необходимости по фене ботать и что-то эдакое сказать, например, «Убийство, то есть причинение смерти другому человеку…» УК. Статья 105-я. Могу еще стишки почитать. Такие вот, например:
        Мой дядя, честный вор в законе,
        Когда зависнул на креста,
        Он оборзел, как бык в загоне…

        - Продолжать?  - спросил я Кривого.
        - Фиму Жиганца я тоже знаю,  - серьезно сказал он.
        - Поймал,  - согласился я.  - Не мое творчество. Зачем тебе разные подробности? Рассказать я могу все что угодно. Допустим, мы супер-пупер-спецназовцы ГРУ, которых предали и продали начальники с большими звездами на погонах. Героически наводя конституционный порядок в горячей точке, нарвались на противных бородатых дядек, которые кинулись на нас с дикими воплями «Аллах Акбар!» и страстным желанием познакомиться поближе. Мы мужскую любовь не уважаем и еле-еле смогли убежать. А вернувшись домой, неожиданно выяснили, что нас уже похоронили, и если засветимся - начнут закапывать со страшной силой по новой, причем они начальники и поверят не нам. Поэтому решили мы жестоко отомстить. Нет, скажем так, крайне заковыристо отомстить. Но не тому нас учили. Диверсии на охраняемом солдатами объекте и охрана со слежкой - совсем разные вещи. Ничего выходящего за рамки вашей обычной деятельности я от тебя не прошу. С деньгами нет проблем, собственно, из-за них нас начальники и сдали. И отдавать их теперь государству - никакого резона нет. Вместо министра финансов их получат те самые злодеи.
        - Красиво поешь,  - восхитился Кривой.  - Сериал, правда, не помню, как называется, но что-то похожее видел по ящику.
        - Так у меня с фантазией туго. Я страшно практичный человек. Ты - мне, я - тебе. Показываю человека, вы смотрите за ним - куда пошел, чем занимается. Чисто из любопытства, никакой уголовщины. Краденый, нет, даже не так, случайно найденный документ вроде паспорта или свидетельства о рождении отдаете мне, и я честно отношу его в милицию. Вам просто некогда. Может, еще какие интересные случаи выпадут. А деньги я вам дам по доброте душевной. Жалко мне беспризорных детей. Кстати, вполне серьезно, если надо лекарства или еще что действительно срочно, я готов помочь авансом.
        Он помолчал, задумчиво глядя в кружку с пивом.
        - Есть один лягаш, сильно мешает мне жить.
        - Что, честные менты окончательно не перевелись?
        - Если бы,  - вздохнув, ответил Кривой.  - Есть определенные правила игры. Мы делаем свою работу, они свою. У каждого своя четкая роль в жизни, и, если тебя поймали за руку, незачем обижаться, они просто сделали то, что входит в их ментовские обязанности. Некоторые услуги друг другу по мелочи оказываем, приходится иногда контактировать, как без этого. Так что определенная сумма на лапу как бы в порядке вещей. Мои ребята никогда не будут делать ничего, выходящего за определенные границы. Никакой крови. И уж тем более никто не бьет дубиной по кумполу. А этот сильно жадный, и мало того что при случае заберет, даже получив свою взятку, так одного моего пацана избил так, что тот теперь ссыт кровью - проблемы с почками.
        Он замолчал и отхлебнул пива из кружки.
        - Убивать я не буду,  - сразу подводя черту, заявил ему, подумав,  - это совсем другая статья, но избавить от доблестного сотрудника правопорядка надолго можно. Попробуем устроить громкое выступление в баре со стрельбой. Неадекватный сотрудник органов, нуждающийся в дружеском знакомстве с отделом внутренних расследований. Давай рассказывай подробно. Имя, адрес, служебные обязанности и прочие грязные детали. Надо на месте посмотреть, что лучше.

        Глава 7
        Земля. Деловые встречи

        - Представляете,  - повесив трубку, порадовал я соратников,  - очень демократичная женщина. Остановилась в гостинице Marriott Grand Hotel.
        - У тебя прекрасный прононс,  - решил обрадовать меня Рафик,  - практически престижная частная школа.
        - Ты не понял… Адрес гостиницы - Тверская, 26. Это такое место в километре от Кремля, со стоимостью номера в три с половиной тысячи долларов в сутки. Два дня пожить - и браслетик тю-тю, как это мы раньше не догадались так кучеряво отжигать? У Лехи еще бранзулетки имеются.
        У меня для справок есть собственный всезнайка Протей. Пять минут поиска в Интернете, и он меня порадовал. При гостинице есть еще бесплатная охраняемая стоянка.
        - Так и говорит: «Заезжайте, вас встретят». Подумаешь, засветим номера машины, и непременно фотографии отщелкают!
        - А я говорила, угнать надо,  - сказала Черепаха.
        - Зачем? Совершенно спокойно доедем на метро. Там и станция «Тверская» рядом. Только Рафик с нами не пойдет даже до входа. Посидит где-то возле метро в кафе. Вдруг есть базы данных для таких, как он? Начнут сверять фотографию чисто для проформы, оно и выскочит. Тут нас начнет ловить вся Земля. Абсолютно лишнее. Будем делать, как собирались с самого начала. Идем вдвоем, там уже по обстановке.
        Очень детальный и подробный план на все случаи жизни. Ничего не поделаешь, оружия брать нельзя, но не верится, что у нее мозгов нет. Какой смысл нас вязать? Денег не просим, а вдруг на другом конце Эрику голову отвинтят моментально.
        - Поехали,  - согласилась Черепаха,  - раз начали, надо заканчивать. Без риска никогда ничего не бывает.
        Интересное ощущение, когда «Кольцо» работает. Все чувства обострены, чувствуешь себя способным на грандиозные подвиги. Черепахины возможности передались мне, впрочем, никакой Черепахи нет, как нет и меня. Есть только одна странная личность на двоих, готовая на что угодно и не нуждающаяся в предварительном согласовании действий.
        Нас проводили по роскошной красной дорожке до дверей. Такая дорожка сильно внушает, чувствуешь себя на приеме у президента или, на крайний случай, премьер-министра, и замечательно подчеркивает торжественность момента. По протоколу должен вступить духовой оркестр, даже неудобно за свой вид. Я не в смокинге с бабочкой, а в обычной рубахе и брюках. Еще и куртка сверху в подозрительных камуфляжных пятнах. Да пол-Москвы ходят в таком виде! Надел бы смокинг, могли бы принять за официанта. Уж не за аристократа с моей мордой.
        Женщина в комнате как раз вполне соответствовала обстановке. Всем этим замечательным мебелям и цветам с фруктами в вазах, непременно стоящих на каждой поверхности. Может, они и не требуются, но если не поставить в ВИП-номере за такие охренительные бабки, постоялец может заподозрить, что его не уважают, обидеться, и в следующий раз поселиться у конкурентов.
        Строгий темный брючный костюм, как я подозреваю стоимостью в нашу квартиру, седые волосы, уложенные в простую прическу, и достаточно моложавое лицо. По моим прикидкам ей должно быть под семьдесят. Может, пластику сделала. Рядом стоял подтянутый мужик лет пятидесяти в темном костюме. Не сойти мне с этого места, если не отслужил в армии. И выправка, и в глазах что-то такое. За спиной много-много покойников. Ну, нас двое и их двое, возмущаться смысла не имело. Пусть сама решает, кому можно доверять и насколько.
        - Это мой старший сын - Шон,  - представила его госпожа Джоан. Уж фотографию ее я внимательно изучил перед приходом.
        Я молча достал из кармана куртки видеокамеру и отдал ей в руки. Потом сел и стал наблюдать. Слушать не было необходимости, что там имеется, я прекрасно знал, при мне записывалось, и некоторые моменты мы специально обговаривали. Черепаха небрежно прислонилась к окну сбоку, отказавшись присесть. В таком положении мы видели одновременно всю комнату и двери. Никаких посторонних в соседних помещениях не было, и нас не снимали и не записывали. Это я знал точно, хотя объяснить, откуда, не смог бы при всем желании. Это у нас Черепахина работа.
        Хозяйка номера молча посмотрела до конца, потом передала мужчине. Дождавшись, пока тот закончит досматривать фильм, я вежливо сказал:
        - Разрешите,  - и, взяв у него камеру, вытащил флэшку. Не имею понятия, существует ли возможность восстановить запись, но рисковать не стоит. Старательно разломал ее и сунул обломки в карман. Приду домой, спалю все, что осталось.
        - Вот уж никогда не думала,  - медленно сказала женщина,  - что мой сын станет вуртреккером - первопроходцем. Дожили, возрождается прошлое. История вечно идет по спирали. Каждый бюргер, как в старину, будет владеть двумя тысячами с половиной гектаров пастбищ, правительственный контроль отсутствует, налоги минимальные. Новый мир, который надо освоить. Свобода и бескрайние пространства. Дальше все пойдет по накатанной. Если условия жизни действительно оказались настолько благоприятными, будет популяционный взрыв. Начнут делать различие между городскими бурами и переселившимися. Появятся большие семьи с десятком детей, и родится новый народ. И будет именоваться эта земля, как в свое время стала Претория по имени Преториуса, Эрекусом или Фризией. Тоже неплохой результат для жизни.
        Она прямо посмотрела на меня.
        - И тут,  - сказала она,  - всплывает вопрос закупки того, что они не могут производить. Оружия, патронов, кофе, сельскохозяйственных орудий. Такие интересные намеки прозвучали о пользе сотрудничества. Очень интересно. Но все-таки начнем с представления. Я - Джоан Де Фриз, но можно и просто Джоан, и мой сын Шон - представляем корпорацию «Афро Голд», причем, несмотря на мой возраст,  - она усмехнулась,  - звание старой ведьмы заслужено за дело. Я до сих пор имею возможность утверждать решения, принимаемые советом директоров. Корпорация занимается добычей полезных ископаемых, энергетикой, химией и производством синтетических топлив. Полезные ископаемые - это и золото с алмазами, и многие другие более прозаичные вещи. Общая численность персонала компании - пятьдесят тысяч человек. Выручка компании за финансовый год, закончившийся в июне, составила 2,3 миллиарда долларов, чистая прибыль - около трехсот миллионов. Есть рудники в Австралии, Канаде и Гане. Ну, это вкратце.
        Она выжидающе уставилась на меня.
        - О!  - ответил я,  - мы не имеем стольких регалий и званий. Денег тоже, хотя немного и имеются. Меня зовут просто Ярослав, а ее Мария. За нами не стоят государства, корпорации, разведки и даже просто хитроумные мошенники. Мы представляем… хм… группу людей, которые умудрились найти в системе ЭГО дырку. В любой организации она есть, надо просто очень постараться. Если совсем просто - мы имеем возможность осуществлять контакты с этими… ушедшими за небеса. И мы, конечно же, совсем не случайно обратились именно к вам. Как раз ваши связи и возможности нам в первую очередь и интересны. Ваши заводы, рудники и прочие предприятия дают прекрасную возможность покупать вещи, которые, если даже я приду к производителю напрямую с чемоданом красивых зеленых бумажек, мне продать побоятся. Военно-промышленный концерн DENEL - предприятие государственное, но одно из ваших подразделений что-то там производит из комплектующих. При том уровне коррупции, что я слышал, можно получить очень полезные для нас вещи. В свое время из-за санкций ЮАР пришлось заниматься разработкой собственной военной техники, сейчас многое
простаивает без дела. Чтобы не быть голословным, я предлагаю проверку. Найдите бура, желающего отправиться туда,  - я ткнул пальцем в потолок,  - только обязательно бура, задвинутого на прошлом, и желательно с семьей, больше шансов, что человек солидный и думающий о будущем. Дайте ему пароль, и когда он будет на той стороне, сообщите мне имя. Я думаю, примерно через неделю смогу сообщить вам нужные слова.
        - Почему именно бура?  - спросил Шон, впервые подав голос.
        - Выброска обычно происходит по принципу языка, если нет конкретных просьб. Если человек скажет, что его родной язык - английский, то попадет совсем в другой район, и тогда у нас будут проблемы его найти. Бура, подчеркивающего свою принадлежность, засунут к африканерам - это проверено.
        Шон переглянулся с матерью и понимающе кивнул. Я же продолжил:
        - Это, впрочем, не обязательное условие. Устраивает также русский, украинец, поляк, израильтянин, с французами сложнее, потребуется время. На самом деле у меня есть целый список разных народов, но вряд ли у вас есть в кармане турок,  - улыбнулся я.  - Там у вас идут очередные разговоры о переселении большим отрядом. В таком случае эльфы разрешают брать намного больший вес. Я не знаю, насколько это серьезно, но вы вполне можете подтолкнуть колеблющихся, оказав им помощь. Вполне нормально, если напомнить про сына окружающим. Вам гораздо проще договориться и передать с отъезжающими некоторое количество вещей по списку, который мы дадим. И мы оплатим затраты. Можно деньгами, а можно и по-другому. Но часть грузов все равно придется отправлять другим путем. Поэтому вам гораздо проще купить и переправить по заранее обговоренному адресу. Дальше уже наши проблемы.
        - И что именно вы можете предложить на продажу?  - спросил Шон.
        - Давайте сразу договоримся,  - вздохнув, сказал я.  - С самого начала я просил посвящать в это как можно меньше народу. Идеальный вариант - это когда в курсе происходящего один руководитель, и он, не объясняя ничего подчиненным, отдает приказы. Меня мало волнуют законы, банковские требования насчет вкладов и разные бумаги. По большому счету, мы не нарушаем ни одного закона, включая перевозку через границу, за полным ее отсутствием, потому что при пересылках товаров не пересекаем ее, но все равно можем огрести большие неприятности от всех заинтересованных правительств.
        Джоан и Шон снова переглянулись, но промолчали.
        - Мы не знаем,  - продолжил я,  - как среагируют эльфы, если это выплывет наружу, а чем больше посвященных, тем хуже и тем быстрее уйдет на сторону информация. Но нам совсем не мечтается сидеть в клетке и бесконечно отвечать на разные вопросы, даже если клетка будет золотая. Поэтому очень бы хотелось и в дальнейшем иметь дело только с вами, и чтобы это дело осталось между нами. Мне бы не хотелось из-за того, что кто-то сболтнет лишнее, разрывать контакт выстрелом в голову трепачу. И для бизнеса плохо, и с Эриком нашим партнерам еще придется иметь дело. А если я выясню, что вы нас сдали сами, то я вовсе не угрожаю, а просто ставлю в известность, что устроить ему черную жизнь не великая проблема. Лучше просто скажите «нет», и мы спокойно расстанемся.
        Я обратил внимание, как напряглись при этих словах их лица.
        - Вернемся к тому,  - сделав паузу, продолжаю,  - что мы можем предложить. Возить оттуда слоновую кость и руду совершенно нерентабельное дело. Поэтому есть несколько вариантов. Самый простой,  - я в очередной раз достал из кармана пакетик и, развернув его, показал брильянты.  - У вас ведь есть возможность реализовать через свои деловые связи, но это в принципе мелочь, и рудников пока на той стороне не имеется. Есть возможность заработать гораздо интереснее. У нас отработаны свои способы лечения. Не совсем те, что у эльфов, но достаточно эффективные. Вот Шону,  - взглянув на него, сообщил я знания, полученные от Черепахи,  - не мешало бы почки проверить на предмет камней. И с кровью у него непорядок, на свертываемость надо анализ делать. Старые ранения не лечатся, но боли легко убрать.
        Лицо Шона вытянулось.
        - Вам, госпожа, думаю, было бы приятно слегка помолодеть…
        - Это как?  - забыв о величии, подалась она вперед.
        - Ну, вечной молодости не обещаю, у любого организма имеется жизненный ресурс, но общее оздоровление организма гарантирую. Маленькое медицинское экстрасенсорное вмешательство. Жизнь становится гораздо приятнее. Только не надо думать, что это от чего-то спасает, вроде автоаварии или сифилиса. Просто некоторое время организм поддерживается в приличном состоянии. Через пару лет процедуру лучше повторить. У нас тот же принцип, что и у эльфов, но это только в тесном кругу, если делать такое направо и налево - завтра же попадет в газеты.
        - Очень заманчиво,  - согласилась она.  - Вы, Ярослав,  - с трудом произнесла она мое имя,  - часом, не сатана искушающий?
        - К сожалению, нет, душа ваша мне без надобности. Меня интересуют очень конкретные вещи.
        Я вытащил из кармана диск в пластиковой коробке и протянул Шону:
        - Потом посмотрите,  - сказал я.  - Ничего экстраординарного.
        Шон взял его и положил на стоящий рядом столик.
        - Есть еще один вариант,  - продолжил я.  - Очень прибыльный, но опасный. Есть Ближний Восток, где крайне нуждаются в пресной воде. В странах Персидского залива необходимо в ближайшие годы построить электростанций и опреснительных заводов на сумму не менее ста миллиардов долларов, чтобы удовлетворить потребности населения и экономики. В Абу-Даби сейчас завершается строительство гигантского опреснительного завода, возводится электростанция стоимостью три миллиарда долларов в районе Аш-Шувейхат. Комплекс будет вырабатывать полторы тысяч мегаватт электроэнергии и более четырехсот миллионов литров пресной воды ежедневно. Основная стоимость - это сама электростанция. Без нее минимум на две трети меньше обойдется. У нас есть биомембрана и технология ее производства. Совершенно копеечное дело, и опреснительная установка не требует больших затрат электроэнергии, но на это могут обратить внимание эльфы.
        Черепаха, все время молчавшая, хмыкнула. Я глянул на нее с укоризной и продолжил:
        - Если не требуется строить теплоэлектростанцию за миллиард, а потом непрерывно жечь пусть и дешевое на Ближнем Востоке природное топливо, то минимум пятьсот-шестьсот миллионов на этом можно заработать. Да и сама установка намного дешевле выходит. И это стоимость только одного большого опреснительного комплекса, а таковых требуется далеко не один. Численность населения растет везде, не только в Персидском заливе, а воды в реках не прибавляется. Понятное дело, все это будет осуществляться не сразу и отдельными платежами. Совершенно ясно, что придется выходить на фирмы, занимающиеся такими делами профессионально, и потом часть прибыли придется как-то хитро оформлять при перечислении, потому что мы не существуем официально, но перспективы самые радужные. Вот насколько это прорыв в биотехнологиях - мне судить трудно.
        - Лаборатория,  - сказал Шон, обращаясь к матери.
        - Вот именно,  - согласился я.  - У вас ведутся частные исследования в области биохимии…
        - Какой разговорчивый мальчик, наш Эрик,  - пробормотала Джоан.
        - Можно объявить официально о создании нового материала и большом достижении на поприще науки,  - пояснил я.  - Нобелевская премия мне не нужна, главное, чтобы лауреаты помалкивали, откуда взялись образец и инструкции по применению и выращиванию. И есть еще один момент…
        - Я внимательно слушаю,  - сказала Джоан.
        - Лучше для начала продать опреснитель воды израильтянам. Мне нужны контакты там. У арабов, кроме денег и нефти, ничего нет, потом все равно придется идти к производителям, а вот разные интересные штучки лучше приобретать по месту изготовления - дешевле обойдется. Ну, вот, собственно, и все. Если вы согласны, найдите человека, готового отправиться в небеса для проверки моих возможностей. Потом рассмотрите внимательно предложения, обдумайте, что необходимо. Счета, оформление, регистрация фирм, через которые будут идти деньги. Как делить прибыль будем,  - ласково улыбнувшись, поясняю.  - Я думаю, честно будет пятьдесят на пятьдесят. Пакет документов мне вручите при следующей встрече. Я покажу специалистам. Посмотрите,  - я кивнул на диск,  - что нам необходимо на первых порах. Будем считать это вашим ответным взносом. Я вам в доказательство серьезных намерений - пароль с другой планеты, вы мне - первую партию станков и оборудования. Если надо, я могу оплатить наличными. Через неделю,  - вставая, говорю,  - я позвоню сюда или по старому номеру.
        - Сядь,  - приказала Джоан.  - Мы еще не закончили.
        Агрессивности в ее тоне не было, просто сказалась привычка приказывать. И охрана со стволами наперевес на сигнал не бежала. Никакого движения крупных биообъектов в соседних помещениях.
        - Будем считать, что в принципе мы договорились.
        Шон негодующе посмотрел на мать.
        - Идеи интересные, только хотелось бы услышать ответы на несколько моих вопросов, а то получается игра в одни ворота. Сходи,  - сказала она сыну,  - принеси мой ноутбук, надо посмотреть, что там такое на этом диске.
        Он молча вышел в соседнюю комнату, оставив дверь открытой.
        - Спрашивайте,  - согласился я, усаживаясь поудобнее,  - но на любой вопрос ответа не обещаю.
        - Возможность сходить туда?
        - Нет,  - сразу ответил я. Это мы заранее с Лехой обсуждали и отвергли. Посторонние ничего не должны подозревать.  - Любые материальные вещи, но не живые. Никаких людей, кошек и аквариумных рыбок. Получим на другом конце труп.
        - А если я захочу послать Эрику что-то материальное, вне рамок нашего соглашения?
        - Хоть вагон, за отдельную плату, но список покажете сначала мне. Наличие танков или реактивного двигателя объяснить будет невозможно. Да и кое-какие, безобидные с вашей точки зрения, предметы могут вызвать ненужные вопросы даже среди его товарищей. Мы совершенно не нуждаемся в подобной рекламе.
        - Я так понимаю,  - помолчав, продолжила она,  - заранее зная о том, что по возвращении память стирается, многие не слишком держат язык за зубами о прошлой деятельности?
        - По-разному. Люди не одинаковы. У одних рот не закрывается, хочется доказать, какой ты великий и необходимый был на Земле, другие совершенно не любят делиться воспоминаниями. Там, кроме бывших больных, разных видов сдвинутых сектантов и вполне нормальных людей, имеется большая прослойка бандитов, смывшихся от правосудия, и непременные агенты спецслужб, которых заслали практически все государства Земли. Очень редко такие люди рассказывают о своих подвигах. Но если вы имеете в виду то, о чем я подумал, то да. У меня есть, кроме вас, десяток очень конкретных наводок на людей, способных пойти на сделку, которую я предложил вам. Вы, как бы это сказать, наиболее солидные, без трупов за спиной и с личной заинтересованностью. Но вы не единственные.
        - А вот эта девочка,  - показав на Черепаху, поинтересовалась она,  - зачем присутствует? Она за все время не сказала ни одного слова.
        - Ну, Шон тоже был не слишком разговорчив,  - возразил я,  - можете считать ее моим заместителем. Если по каким-то причинам я не смогу выйти на связь - это сделает она.
        Вошел Шон и, поставив на стол ноутбук, вставил в него диск.
        - Еще вопрос,  - сказала Джоан,  - удовлетворите мое любопытство. Что это за странный акцент, с которым вы разговариваете. Точно не русский.
        - А что, заметно?  - удивился я.
        - Есть,  - подтвердила она.  - И, кроме того, прекрасно объясняясь на африкаанс, вы иногда явно машинально вставляете слова из другого языка, по смыслу понятно, но мне лично кажется, что это иврит.
        «Ай-ай,  - подумал я,  - лучше надо следить за речью».
        - Гораздо правильнее я объясняюсь на русском,  - ответил ей,  - а проблема возникает из-за того, что практически в одно время учил два языка.
        Джоан вопросительно посмотрела на Шона, который уже пристально изучал содержавшуюся на моем диске информацию.
        - Ничего не могу сказать сейчас,  - сказал Шон в ответ на ее взгляд,  - спецификации имеются, но не мой профиль. Надо показать специалистам. Вот это три роторные автоматические линии для производства патронов. Итальянское производство, фирма Elio Gualandi & C, производительностью двадцать пять тысяч патронов в час.
        Это на перспективу, мысленно пояснил я, но рот открывать не стал. Никто не заставляет запускать на всю мощность, а вот продублировать линии на всякий случай не мешает. Такие большие объемы на сегодняшний день нам не нужны.
        - «Контроль качества патронов,  - читал Шон,  - осуществляется при помощи итальянского компьютеризированного измерительного комплекса марки “STAS”». Тут нужно выяснить цену, проконсультироваться с юристами на предмет законов. А вот это что-то для высокоточных операций. Целый каталог промышленных роботов и станков с ЧПУ. Ну, а дальше,  - сказал он, глядя на экран,  - вообще прямо написано: «автоматизированный комплекс “Модуль” по изготовлению патронов». Каждую минуту он может производить до тысячи штук,  - прокомментировал Шон.  - При этом «Модуль» способен выпускать самые разные типы патронов, в том числе и спортивно-охотничьи. Так, вот еще: «Оборудование для заготовительного, гильзового, пулевого и снаряжательного цехов». Это что-то русское, еще семидесятых годов. Что именно? Это или можно и другое того же типа?  - спросил он меня.
        - Если можно лучше, почему нет?  - не стал возражать я.  - Сравним производственные мощности и цену. Это писалось заочно, там. Что люди помнят.
        - Так,  - решительно подвела черту под обсуждением Джоан.  - Будем последовательны. Человека, отправляющегося в ЭГО, мы обязательно найдем. Хотя я вполне вам верю, проверка не помешает. Вот это,  - сказала она, забирая пакетик с бриллиантами,  - отдам на проверку и реализацию. Есть у меня ощущение, что нам придется еще неоднократно встречаться по разным вопросам. Вам проще будет приехать в Йоханнесбург, чем мне в Москву. Я понимаю,  - сразу пересекла она возражения, прежде чем я успел открыть рот,  - вам очень не хочется светить настоящие имена и паспорта. Австралийский или канадский устроит? Подлинный и абсолютно чистый за ваши же деньги от реализации бриллиантов?
        - Беру любые паспорта на любые имена, с нашими фотографиями,  - ответил я сразу.  - Европейские, американские, австралийские, южноафриканские. Если потребуется ездить за границу, это будет лучше. Фотографии…
        Черепаха отошла от стены и положила на стол мою и свою фотокарточки как раз необходимого размера. Была такая мысль, но, что мадам сама заговорила, так гораздо лучше. Никаких услуг, за которые потом чувствуешь себя обязанным. Деньги - товар.
        - Вот и хорошо,  - одобрила Джоан.  - Подготовим документы, проверим то, что на диске. Вы в свою очередь привезете все необходимое для создания опреснительной установки. Образец, подробные инструкции. Какое-то время это займет. Когда будем готовы, дадим объявление в Интернете, есть там такой южноафриканский сайт «Куплю-продам».  - Она глянула на Шона, и тот написал адрес на листке из блокнота.  - Ну, скажем, текст такой: «Продаю роторную линию», и имя якобы продавца. Имя будет того, кто отбыл туда,  - она повторила мой жест, показав на потолок,  - в небеса, а остальное - приглашение позвонить.


        - И что ты об этом думаешь?  - спросила Джоан сына, когда за посетителями закрылась дверь.
        - С каких пор ты стала спрашивать мое мнение?  - удивился Шон.  - Мое дело обеспечить безопасность и проверить партнеров. Решения - это по твоей части.
        - Не надо только становиться в позу невинно обиженного. Кто мне говорил, что надо сворачивать деятельность в ЮАР и выносить производство в другие страны? Что ничего хорошего страну и нашу компанию, в частности, в будущем не ждет? А кто советовал поискать новую сферу деятельности? Вот она к тебе и приехала. Такой большой и жирный шанс, не расплевываясь с правительством, тихо и мирно выйти с большими деньгами. Если это дело с опреснительным фильтром пройдет, мы не только легко сможем распродать африканские фирмы, но и откусить очень жирный кусок на мировом рынке.
        - Как бы нам не подавиться,  - пробормотал Шон.  - Очень большие деньги, очень большие проблемы. Риск становится не просчитываемым.
        - Ты застоялся,  - неодобрительно сказала Джоан,  - привык сидеть в кабинете с кондиционированным воздухом и накладывать резолюции. Куда девался бывший полковник разведки, умеющий рисковать головой не только подчиненных, но и своей?
        - Наверное, туда, куда все наше государство. Вроде есть, вон - в атласе на карте нарисовано, но совсем другие люди правят и командуют. Даже идеи противоположные. Ты себе хоть представляешь, что произойдет, если информация расползется? Нас всех сотрут в порошок. Находчивые ребята, умудрившиеся кинуть ЭГО, испарятся в неизвестном направлении, а мы - вот они. Штаб-квартира компании находится по адресу, написанному в справочнике.
        - Вот ты и обеспечишь, чтобы это не вышло наружу. Все равно больше доверить некому. Каждый знает кусок информации и с работающим в том же направлении не пересекается. Не мне тебя учить - это твоя профессия. Расскажи-ка, что ты думаешь о них.
        Шон мгновение сидел, полузакрыв глаза, потом начал излагать привычно и четко, как будто делая доклад:
        - Первое. Очень сложно поверить, что где-то сидит гениальный ученый, в одиночку сделавший портал. На витающего в облаках математика наш знакомый меньше всего похож. Я на таких в свое время насмотрелся. Профессиональный убийца, не испытывающий удовольствия от своих действий. Старательно выполняющий свою работу спецназовец этим и отличается от маньяка. Начальство приказало - пошел. По дороге попался свидетель - убил и его тоже, но ничего личного, просто выполнение должностных обязанностей. Но, даже если допустить наличие эдакого сумасшедшего гения, который все земные научные институты заткнул за пояс, необходимо знать координаты планеты, где бы она ни находилась - будь то в другой звездной системе, параллельной или даже перпендикулярной Вселенной.
        Есть вариант гораздо проще. Кто-то научился восстанавливать стертую эльфами память. И этот кто-то, скорее всего, сидит на той стороне. Человек возвращается на Землю, потом срабатывает код программы, и он вспоминает разные интересные подробности. Таких не больше трех-пяти процентов от общей численности. И чем дальше, тем меньше. То, что рассказал Эрик, может быть хорошо отредактированной версией, без множества подробностей. В его варианте вполне понятно, почему все меньше вернувшихся. За тридцать лет наладилась какая-никакая, но устроенная жизнь, уже не голое поле. Но даже если это правда на все сто, понятное дело, люди в разных местах живут по-разному. Это целая планета, и там могут существовать очень разные варианты - от диктатуры негров-каннибалов с вудуистскими наклонностями до демократии с выбором из одного.
        - Не любишь ты негров,  - грустно сказала Джоан.
        - Можно подумать, ты их обожаешь,  - усмехнулся Шон.  - Черный расизм не лучше белого. Вся разница в том, что белые дали то, что все называют Цивилизацией. Хороша она или плоха - другое дело. Может, прав был Эрик, когда поскакал устраивать новую жизнь вдали от всего этого. Впрочем - это все лирика. Нельзя быть уверенным полностью, может, наш новый знакомый замечательный артист, но некоторые его слова можно истолковать вполне определенно. Он не просто записки туда передает и грузы отправляет, он с этими людьми общался. И они с девушкой работают не вдвоем. «Нам», «мы»  - это все было вполне сознательно сказано. Тут и вопрос лечения хорошо ложится в тему. Он сказал - «принцип, как у эльфов». Что-то мне не верится, что этому можно заочно научиться, даже по конспектам. Второе. Я не понял, зачем все-таки присутствовала та девушка. Причина непременно была, но мы ее не увидели. Знакомство - это просто отговорка, на телохранительницу она не тянет. Есть вариант, что если они умеют лечить, так и убивать могут ничуть не хуже без оружия. И то, что мы ничего не увидели с ее стороны - это просто замечательно. В
противном случае вполне могли бы больше вообще ничего не увидеть.
        - А вот это и проверить можно,  - оживилась Джоан,  - попросим твои почки на предмет камней посмотреть и увидим, кто этим займется. И насчет возвратившихся, есть же базы данных…
        - И где прикажешь искать?  - скептически спросил Шон.  - По всему миру? Кто сказал, что они вообще из России? Он произнес: «Я говорю по-русски лучше», но не сказал, что это его родной язык. В России живут не только русские, а они могут оказаться кем угодно, разве что не курдскими огнепоклонниками, не тот тип. А так - хоть сербом или боснийцем.
        - Евреем, например… Израиль ему нужен…
        - Тоже вариант, они бывают какие угодно, хоть черные, и на языке страны, где проживают, прекрасно говорят. Но здесь мы имеем третье. Он готов оплатить покупки даже при условии, что дальнейшего сотрудничества не будет. Причем возможен вариант наличными. Я бы даже сказал, более желателен, счета можно и проследить. Но вот миллионы наличными бывают обычно только в фильмах у наркоторговцев. Значит, он вышел на контакт не только с нами. Уж не знаю, что он там продает - бриллианты или опиум мешками, но мы не единственный вариант. Это была не торговля - не договоримся, пойдет к другому богатому дяде. Есть у него варианты, я не сомневаюсь. И это возвращает нас к тому, что он получил их сразу на месте. Он ходит на встречи и ищет, где лучше. Не так - не вышло, подожду другой наводки. Сразу несколько имеется.
        - И вывод?
        - Если хочешь получить то, что он предлагает,  - ответил Шон,  - надо постараться пойти навстречу, тем более что нам это самим выгодно. И, ничего не форсируя, старательно собирать любую информацию и систематизировать. В конце концов,  - усмехаясь, добавил он,  - всегда можно смыться через ЭГО от налоговых инспекций, уголовной полиции и просто очередного революционного движения, борющегося за власть. Подготовим себе плацдарм, письма, без вопросов, он отправит по назначению. Надеюсь, Эрик не зажмет нашу землю с имуществом.
        Он встал и протянул руку матери.
        - А вот что особо интересно,  - неожиданно повернувшись к ней спиной и уставившись на другую сторону стола, спросил Шон,  - так зачем он нам в подарок на стуле оставил видеокамеру, да еще так, чтобы с нашей стороны видно не было. Не настолько мы бедные.
        Он нажал кнопку на настольном телефоне.
        - Роберт, зайди немедленно.
        Пару минут они молча ждали, потом в комнату торопливо зашел молодой человек в строгом костюме и с наушником.
        - Ну?  - спросил Шон.
        - Не было никаких передач,  - уверенно заверил тот,  - ни во время встречи, ни после. Полная тишина.
        - Тогда возьми вот это,  - показывая на видеокамеру, приказал Шон,  - и очень тщательно посмотри внутри. Нет ли там чего постороннего.
        Со стороны стула раздался хлопок, и тут же завоняло паленым.
        - Сюрприз,  - сказала Джоан,  - даже если что было, уже ничего нет.
        - Ты все равно погляди,  - повторил Шон,  - вдруг что-то понять можно. И осмотри внимательно со своей командой всю комнату.
        - Я прекрасно помню,  - обиженно сказал Роберт.  - И до посещения проверка проводилась и после. Вы бы хоть объяснили, что искать. Кто это был, я даже не спрашиваю.
        - И не надо,  - пробурчал Шон.  - Делай свое дело, и всё…


        - А не лишнее это было?  - с сомнением спросила Черепаха.
        - Кто ж его знает,  - глубокомысленно отозвался я.  - Подсадить Протея в другое место было бы слишком сложно. Они не дети, подарки просто так не возьмут. Что сделано, то сделано. Очень любопытный был разговор. Рафика надо отправлять домой.
        - А пояснить?  - поинтересовался тот.  - А то я ничего не понял.
        - Они решили, что мы умеем восстанавливать стертую эльфами память. Значит, искать нас надо среди вернувшихся. Незачем давать пищу для разных интересных мыслей, если тебя увидят. А вот мы с Черепахой - совсем другое дело, на нас ничего ни у кого нет. Пусть ищут.
        - Ты просто не хочешь делиться миллионами,  - уверенно сказал Рафик.  - Жмот. Отсутствие данных на вас - приводит к не менее занимательным мыслям.
        - Вот здесь ты прав,  - согласился я.  - Лишний человек для подстраховки, когда пойдем к Олегу Викторовичу, совсем не помешает. Слишком все хорошо пока идет, как бы неприятности не начались.

        Глава 8
        Земля. Родственники бывают разные

        - Ужас,  - сказала Черепаха, рассматривая бумагу.
        - Где?  - заинтересовался Рафик, забирая у нее распечатку.  - Ну и что?  - с недоумением спросил он, изучив текст.  - Обычное дело. «Для поступления в школу, при переходе в течение учебного года, необходимы следующие документы,  - стал читать он вслух.  - Заявление на имя директора. Дневник с годовыми оценками, заверенный печатью школы. Выписка текущих оценок по всем предметам, заверенная печатью школы. Личное дело ученика. Медицинская карта ученика, заверенная поликлиникой. Паспорт одного из родителей. Копия свидетельства о рождении или паспорта. Одна фотография. Ксерокопия медицинского страхового полиса ребенка». Да уж! Тут в одной школе больше детей, чем в любом вашем поселке жителей, так что, по-твоему, можно знать каждого? Тем более чем он болеет и какие оценки были у него в прежней школе…
        - Это хорошо,  - сказал я, засовывая распечатку в карман,  - что среди нас есть хоть один умный, способный поинтересоваться, что требуется, а то пришлось бы съездить потом еще раз. Спасибо тебе, Протей,  - обращаясь к потолку, поблагодарил я,  - откуда мне знать, что надо забрать еще и паспорт матери и что существует такая ужасная вещь, как страховка. Слушай, Черепаха, ведь это прекрасно. Не ввести ли тебе это у нас. Каждый платит все время, и тебе не надо думать, откуда деньги взять. Капают беспрерывно. Расскажи другим паукам.
        - Отстань со своими нововведениями,  - злобно ответила Черепаха,  - мне и так неплохо. Непременно начнут возникать, почему вот это в оплату входит, а вон то - нет, и будут из-за каждой ерунды по ночам тревожить. Я им вроде как обязана, раз постоянно платят. Что смотришь с таким сожалением?
        - Собирайся,  - ответил я.  - Придется с нами поехать. Ну не мне же лично идти ставить печать в школе, за папу выдать себя не удастся. Кто бы еще подсказал, сколько положено секретарше дать, чтобы по-быстрому все отпечатала и к директору сбегала. В Интернете размер взятки не указан?
        - Легкой жизни ищешь,  - обрадованно ответила Черепаха,  - учись жить как люди, познавая на практике все тонкости земной жизни. В поликлинику сам пойдешь. Придумал это развлечение, сам и выкручивайся. Нам предстоят великие дела, единственный консультант, вот этот,  - пихая в спину Рафика,  - очень скоро нас оставит. Придется жить своим умом.
        Она залезла на переднее сиденье и задрала ноги на приборную доску.
        - Поехали!
        - Может, сядешь нормально?  - просительно сказал Рафик.  - Отвлекает.
        - Если ноги красивые, надо их показывать,  - не согласилась Черепаха.  - Пусть смотрят и завидуют.
        Рафик завел двигатель и тронулся. Медленно и осторожно. Я вот даже пробовать не собираюсь в ближайшее время. По трассе еще куда ни шло, но в городе с таким движением пусть сам мучается. Честное разделение труда, как в любой банде. Водитель - Рафик, стрелок - я, специалист по разным штучкам - Черепаха.
        - Присмотрел я хороший жигуленок,  - рассказывал Рафик по дороге.  - Не очень далеко, и за сараем стоит, из окон не видно. Вместо сигнализации замок на переключении скоростей, снять с нашим инструментом легко и просто. Только я не знаю, как мы заводить-то его будем. Я не умею без ключа.
        - Не боись,  - бодро отвечаю.  - Чинить не осилю, а заводить запросто. Первое, чему я научился у Ивана. Потом Техник еще пару простеньких вещей показал, как, не ломая замок, дверь открывать и секретки обходить. Жаль, проволоки под рукой нет, я бы показал. На разные модели по-разному гнуть надо. Причем другим я эту науку запретил демонстрировать категорически. Еще не хватает, чтобы баловались. Захотят, сами научатся. Нам, конокрадом, самое милое дело лошадей гонять. Табун коней под капотом - это вызов моему умению. Правда, не породистые рысаки, всего лишь пони российского разлива, то ли дело в «мерседесах» и «фордах»  - там лошадиные силы импортные, но и сигнализация серьезная. Только по мне гораздо проще снять номера и привинтить на нашу. Один раз всего и требуется.
        - А наделают тебе дырок в кузове, куда потом девать?
        - Резонно,  - соглашаюсь.  - Будем угонять. Лучше две.
        - Где-то здесь должно быть,  - оповестил Рафик притормаживая. Номеров на домах не видно.
        - Вы не подскажете,  - высовываясь в окно и скалясь самой лучшей из моих улыбок, спрашиваю пожилого деда,  - где здесь дом номер двадцать один?
        - Вон туда,  - показывает он,  - и направо.
        - Спасибо,  - вежливо отвечаю. И пожаловался соратникам:  - Умом я все понимаю, но страшно раздражают вот такие люди. Наша физиология гораздо лучше. Раз - и покойник. Как признаки заметны, так надо завещание писать и с родственниками прощаться.
        - Ты бы думал, что и кому говоришь,  - посоветовала Черепаха.
        - Да брось, уж кого-кого, а вот семью-то Каримовых по старому знакомству я обеспечу молодым видом. Амулеты носите?  - спрашиваю Рафика.
        - Носим,  - согласился он.
        - Вот и не снимайте. Не будете похожи на этих. А вопросы начнут задавать, смело отвечай: «Вот он сделал, но очень дорого…» Цену не говори, типа коммерческая тайна. Я лучше знаю, у кого и сколько взять можно. Есть стандартные амулеты, а есть мои - очень специфические.
        Я мысленно прикинул. Ага, даже не каждому человеку, попросившемуся в Клан, амулеты делаю. Такое надо заслужить. Вот Псица, незаменимый кадр, ей можно и за обычную цену лечебного амулета. Доценту тоже. А кроме них и Рафика с женой, всего у троих имеется. Вот вне Клана - совсем другое дело. Пятеро в Федерации, еще шестеро у славян, и из всех только один мужик. Если бы не общественные интересы, под хвост мне ваша Земля, всех в кабалу загоню, за подобные изделия - стоимостью во много нолей - еще и благодарить будут. Женщины особенно, до пенсии выглядеть максимум на тридцать - любая что угодно отдаст. Всё инерция мышления, до простейшей вещи сразу не додумался. Одна маленькая проблема - надо окончательно доводить несколько дней, имея контакт. Заочно такое не получится, характеристики у всех индивидуальные.
        - А ты можешь назвать срок?  - посмотрев на меня в зеркальце заднего вида, спросил Рафик.
        - Никто тебе не скажет,  - серьезно отвечаю.  - От возраста, когда амулет сделан, зависит, от первоначального здоровья, от ранений и болезней. Кушать тоже надо нормально. Всего понемногу и регулярно. На одном вегетарианстве или мясоедстве жить нельзя. Очень много всякого. Поэтому и нельзя зафиксироваться на одном точном возрасте. Все равно внешне стареешь, только гораздо медленнее. Физиология у людей другая.
        - Вон дом под номером двадцать один,  - обрадовала нас Черепаха.  - Сами идите, я здесь подожду.
        Стандартная шестиэтажка еще советских времен. Много лет не ремонтированный. Возле мусорного ящика на колесиках валялась куча пластиковых мешков с мусором. Донести-то донесли, но внутрь кинуть уже здоровье не позволило, что ли. Несколько деревьев, посаженных в незапамятные времена, радовали сердце молодежи своим поломанным видом. В подъезде прямо на стенах были написаны мудрые изречения, в основном из трех букв, но изредка попадались и рисунки. В книжках это называлось примитивизм. И, безусловно, им и являлось.
        - До чего коммунисты народ довели,  - с грустью сказал я Рафику, показывая на окурки на лестнице.
        - Интересно, при чем тут коммунисты?  - возмутился он.  - У нас на дворе что, советская власть, что ли?
        - У вас в домах проживают люди, воспитанные именно при ней. И дети, которых воспитали члены партии, пусть и бывшие. Ну ладно, злобные демократы не дают краску, не дают ремонт сделать, но гадить-то в собственном подъезде зачем? Это я, что ли, прихожу сюда мусор бросать? Ты, наверное, не чувствуешь, а мой нос учуял постоянную лужу мочи в углу.
        - Еще как чувствую,  - хохотнул Рафик.
        - Тем более. Живешь в доме - для начала не порть его. Демократически выбранная мэрия все равно исправлять за тобой не будет. Что лифт стабильно не работает,  - проходя мимо закрытой двери, не удивился я,  - это даже хорошо для здоровья, очень полезно пешком на шестой этаж с тяжелыми сумками. Приходят домой эти малолетние гаденыши и начинают в Интернете на форумах жалеть стариков и про их тяжелую жизнь рассказывать: «Ах, пенсия маленькая!», «Ах, плохо относятся к больным!», «Ах, народ вымирает и рождаемость падает из-за козней демократов!». А вот в жизни такой пробежит мимо и не подумает помочь. По клавиатуре стучать легче, чем хоть потратить немного времени на человека, от которого, кроме благодарности, и получить нечего. У такого «борца» в лучшем случае один ребенок, и тот стены пачкает. Тут тоже наверняка, как в нашем доме, начинали с поджигания кнопок и тушения сигарет об стены. Поймаю кого-нибудь за этим занятием, наплюю на конспирацию - и руки переломаю. А самое противное в этом, что должен найтись человек, который добровольно и чаще всего совершенно бесплатно начнет следить за порядком.
Обычно вполне достаточно одного, если люди все-таки способны подумать, как им улучшить собственную жизнь. Он должен бегать, собирать деньги на разные починки и улучшения, уборку и прочие необходимые вещи. Тот же домофон собственные жильцы непременно сломают не реже двух раз в год, и никто не признается, чтоб не платить. А через какое-то время этот доброволец начинает остальными восприниматься как само собой разумеющееся, и к нему начинаются претензии. Почему это не сделал и почему вон то не организовал… Почему вообще так много денег требуешь? Как будто он обязан, получает за это зарплату и своих дел не имеет. Приходят к нему с пятого этажа и спрашивают противным голосом: «Почему это у нас лампочка не горит?» А бедняга живет на третьем, понятия не имеет о лампочке, которую кокнули дети хозяина, чтобы тот не видел, как они портвейн на лестнице пьют.
        - Ты так говоришь,  - с подозрением сказал Рафик,  - как будто сам этим занимаешься.
        - А что я, по-твоему, делаю на своем замечательном посту главы семейства? Успешно совмещаю должность мэра с добровольными обязанностями всех выслушивать, и попробуй не отреагируй на жалобу! Причем зарплату мне никто не предлагает - еще чего не хватает, дополнительно скидываться на свой собственный дом. Должность не выборная, а практически пожизненная. Так что плачу за все ровно столько же, сколько остальные, но при этом должен думать, как достать канализационные трубы подешевле для общественных зданий и домов соседей, или откуда взять цемент в наших лесах и степях при полном отсутствии производства оного. Устал я, честно, от подобного. Потому у меня экспедиции, подобные сегодняшней, со стрельбой и членовредительством, почти как отпуск проходят. Соседа, который тебе родственник и с которым вместе крыс гонял, не пошлешь просто так, даже если он чушь несет и делает вид, что чисто случайно забыл про срок очередной платежки.
        - Эта?  - спросил я Рафика, показывая на дверь.
        Он посмотрел на номер квартиры и кивнул.
        Я нажал кнопку звонка, потом еще раз. Затем нажал и уже не отпускал, слушая дребезжание за дверью.
        - Может, нет никого?
        - Есть,  - уверенно отвечаю.
        - Ты еще и сквозь дверь слышишь?  - насмешливо спросил Рафик. Потом недоверчиво переспросил:  - Нет, правда, слышишь?
        - Я вижу,  - поясняю, не понижая голоса,  - как глазок потемнел. Кто-то смотрит на нас изнутри. И если он дверь не откроет, я с удовольствием ее вышибу,  - демонстративно Рафику.  - Гражданин Охлопков Петр Денисович, открывайте, если не хотите больших проблем на давно не мытую шею,  - еще громче сказал я в сторону двери.  - Милиция явилась по вашу грязную душу.
        Замок заскрежетал, дверь приоткрылась, явив нашим взорам невысокого лысого человечка в тренировочных штанах и грязной майке.
        - Вы кто?  - проблеял он опасливо.  - Документы покажите.
        - Вот это,  - отодвигая его в сторону и проходя мимо, не делая попытки достать что-нибудь из кармана, за полным отсутствием там краснокожего удостоверения, сказал я Рафику,  - яркий представитель племени не желающих поддерживать чистоту и порядок не только в доме, но и в собственной квартире. Ты посмотри, что тут делается! Месяца два минимум никто не убирал и даже посуду не мыл. Из-за таких придурков дом постепенно превращается в помойку.
        Я взял с пола газету и постелил ее на стул.
        - Липкий,  - пояснил свои действия вставшему у входа в комнату Рафику.
        - Шприц где?  - поинтересовался у хозяина.
        - Какой шприц?  - испуганно переспросил он.
        - Тебе лучше знать, какой,  - равнодушно отвечаю.  - Будешь юлить… найду, даже если нет. Только уверен, есть. А сожительница твоя где?  - без перехода спрашиваю.
        - В магазин пошла.
        - В смысле за дозой?
        - Я не понимаю, о чем вы говорите!  - воскликнул он.
        - Сейчас поймешь,  - сказал Рафик и заехал ему немаленьким кулаком в солнечное сплетение. Мужичок рухнул на пол, скорчившись от боли.  - А можно я его еще ногами попинаю?  - кровожадно спросил Рафик.
        - Что вы себе позволяете, гражданин старший оперуполномоченный?  - равнодушно поинтересовался я.  - А зачитать предварительно Правило Миранды?
        - Это где про права на адвоката и хранение молчания? Так мы не в американском сериале.
        - Тоже верно, но бить надо так, чтобы не оставлять следов. Вот это - показывая на полуживое стонущее тело,  - было хорошо, а ногами бить - синяки будут. Вот в прошлый раз,  - объяснил я,  - проверяемый споткнулся о твою ногу, сломал два ребра, а потом бегал по врачам с криками, что его избили. Толку все равно чуть, свидетелей не было, но нервы мне попортил. В старые времена брали валенок, туда гантели - и дубасили. Сейчас новые веяния. Демократическая общественность может возмутиться, поэтому бить надо умело. Посмотри пока, что интересного в комнатах есть.
        - А зря, хоть удовольствие получим,  - не согласился Рафик и вышел.  - Если что, зови,  - крикнул он уже из другой комнаты.
        Я подождал, пока мужичонка отдышится, и, подняв его за ворот двумя пальцами, усадил на стул напротив себя.
        - Полегчало?
        Он поспешно закивал.
        - Вот и хорошо. Думай в другой раз, с кем разговариваешь. Руки покажи.
        - Чего?
        Я взял его за плечо и задрал рукав.
        - Ну, как и ожидалось,  - порадовался, обнаружив следы уколов.  - Будем дальше общаться, а то я уж подумал, что ты весь из себя невинный и чисто случайно мимо проходил.
        Я оттолкнул этого типа так, что он шлепнулся на стул.
        - Кем тебе приходится Екатерина Токарева?
        - Никем,  - поспешно ответил он.
        - А вот она говорит другое,  - обрадовал я его.  - Когда бедную девочку поймали на краже в бутике, она сказала, что ты ее отчим. Очень многое рассказала про интересные нравы, царящие в этой квартире. Про то, что здесь практически притон наркоманов и ко всему еще ты, Петр Денисович, приторговываешь, а ее послал воровать. Нехорошо.
        - Не имею к ней никакого отношения,  - твердо ответил он.  - Она вообще совершенно неуправляема, постоянно врет, ворует, сбежала из дому… И даже мать не имеет на нее никакого влияния. Делайте что хотите, но она все врет.
        - Посадят ведь девочку,  - укоризненно сказал я.  - Адвоката хоть найди.
        - В колонии она получит правильный урок жизни,  - продолжая держаться за живот и морщась, заявил он.  - А на адвокатов у нас нет денег. От государства положен бесплатный.
        - Документы давай сюда, скотина,  - приказал я.
        - Какие документы?  - испуганно спросил он.
        - Все, что есть. Свидетельство о рождении, паспорт, страховка… Все неси.
        Он поспешно метнулся в комнату и вернулся через минуту в сопровождении Рафика, с большой жестяной коробкой в руках.
        - Жуть,  - сказал мой напарник,  - кровать и перекосившийся шифоньер. Больше ничего, даже половичка.
        - Что есть за чудо такое «шифоньер»?  - удивленно поинтересовался я.
        - Шкафчик такой на ножках,  - угодливо сообщил Петр Денисович, ставя на стол коробку.
        - Это есть,  - перебирая бумаги и откладывая в сторону, перечислял я,  - это тоже… О! Фотографии. Потом разберемся, пригодится. Вот это тоже удачно, не надо теперь дожидаться возвращения…
        - Э…  - проблеял хозяин. И мгновенно получил по шее от Рафика, так что чуть не слетел с табуретки.
        - Что, э?  - вроде не понял я, засовывая документы в карман.  - Получишь паспорт сожительницы потом. И,  - подумав, отправил второй туда же,  - свой тоже. Придет по почте. Или в отделение милиции заходи, там будет. Как мне больше не понадобится, так и заброшу вашему участковому. Нам лишние бумажки ни к чему… Да и соседи на тебя жалуются,  - доверительным тоном сообщил ему.  - Мы тут навели справки, прежде чем в гости идти. Не одна девочка рассказывает про наркош, таскающихся сюда, и про крики по ночам, и про то, как ссыте в подъезде.
        - Клевета!  - возмутился он.
        - Все может быть, но ты мне активно не нравишься. Это ж дело такое,  - пояснил я ему,  - как следователь бумаги оформит, так дело в суд и пойдет. Про одно и то же можно по-разному протокол написать. «Угрожая физической расправой, послал падчерицу воровать, потому что на дозу не хватало…» Или еще лучше - «Сексуально домогался к малолетней девочке, подглядывая в замочную скважину, когда она мылась, и трогал ее при всяком удобном случае за разные места…» Что она все что угодно напишет, стоит только попросить, а я еще непременно расскажу про твое нежелание хоть что-то сделать для помощи, сомнения имеются? И свидетели найдутся твоего отвратительного поведения. Те же бабки во дворе и довольные возможностью избавиться от тебя соседи, это-то понимаешь?
        Он сидел с видом человека, у которого разболелись зубы.
        - Молчишь? Значит, понимаешь. Словом, так. Сроку тебе - три месяца. Потом непременно приду, проверю, и если не сделаешь к тому времени, что скажу, загляну еще и с ОМОНом.
        - Что сделать?  - обреченно спросил он.
        - Продавай квартиру и переезжай. Хочешь - в другой район, хочешь - на сто первый километр, мне без разницы. В этом районе притона не будет. Мне на участке наркоши без надобности. Сегодня я добрый, но в будущем могу и пакетик с героином найти. Понял?
        Он обреченно кивнул.
        - И радуйся, что не посадил или не отвел к нотариусу, акт продажи квартиры написать в мою пользу. Дать тебе еще десяток раз по почкам, непременно потечешь и на все согласишься. Не такая уж и плохая квартира, если убраться, ремонт сделать - желающие на нее найдутся. Чтоб духу твоего вместе с бабой твоей здесь не было!  - на прощание приказал я.
        - Думаешь, послушается?  - спросил Рафик на лестнице.
        - Знаешь, не поленюсь навестить при случае. Скотина, хуже любого маньяка. У того голова не в порядке, а этот вполне соображает. Если бы сказал - вы ее запугали, она такого написать не могла, я старался, но у девочки трудный возраст,  - я бы хорошо подумал, не вешает ли нам Катя лапшу на уши про злых родителей. А так - с большим удовольствием по лестнице вниз головой спущу. Да и не нужен нам такой тип поблизости, еще встретит случайно на улице. Пусть мотает в какие Мытищи и портит воздух там.
        - Без паспорта?
        - Ничего, восстановит. Сходит в ментовку, заплатит штраф за утерю. Не станет он объяснять, кто у него забрал документ. А мы можем официально открыть фирмочку по купле-продаже на его имя.
        - Послушай,  - остановившись, спросил Рафик,  - а как у вас с этим делом? Ну, наркоманы, извращенцы…
        - Почти пять лет мы с тобой знакомы,  - укоризненно ответил я,  - четвертый год ты на острове живешь, а такие глупые вопросы задаешь. Идем,  - открывая дверь на улицу, сказал я.  - Не стоит здесь.


        - У всех есть свои уроды,  - пояснил я на улице.  - Попросился бы в Клан, сам бы скоро понял. Не захотел, теперь не разводи руками в недоумении. Некоторые вещи с соседями не обсуждаются. Семейные дела решаются в семье. И никак иначе. Педофилов разных и тому подобную публику мы просто режем. Это тебе не Москва, каждый на виду, такие вещи не спрячешь. Мужелюбы сами уходят. Есть такая возможность - жить и рядом, и не со всеми. На равнинах вполне встречаются, а к нам в Клан даже проситься не станут - нечего им тут делать. Леха поставил задачу плодиться, размножаться и заселять земли, а это не по их части.
        Мы, Народ, в массе своей такое… патриархальное общество, сам знаешь. Подобных типов недолюбливаем, но стараемся не обращать внимания, если они между собой дурью маются. С другой стороны, при ограничении рождаемости - это даже выгодно. Часть конкурентов, претендующих на благосклонность красавиц, отсеивается сразу, так что кроме легкой брезгливости никакого физического воздействия. Но бывают ситуации, когда ходят по грани. Вроде и не нарушают ничего, но жить рядом с такими типами крайне неуютно. Вечно готовы ножом без всякой причины пырнуть или маму за дозу продать. Вот тут существует церемония лишения имени. Тебе про такое не расскажут за бутылкой - это внутренние дела. Когда семья изгоняет одного из своих без права отмены приговора, и с этого момента он считается чужаком. Не такое уж простое дело, мало ли какие отношения бывают. Вот я в свое время тоже был не подарок, но все в рамках определенных правил и борьбы за место в стае. Если что, меня бы половина рощи поддержала. А это суд - с адвокатами, прокурорами, присяжными, в присутствии совершенно незаинтересованных посторонних пауков,
определяющими, правду ли говорят, и если оправдают, будут большие неприятности у того, кто все это затеял. Чтоб такое произошло, надо всех достать по самое не могу. Или представлять опасность для общества. Вот Леха в свое время под это дело со своими прогрессорскими идеями мог попасть, но единого мнения бы не вышло, и никто даже не попытался организовать мероприятие. Так что очень редко бывает, но случается иногда.
        Это не казнь. Ни в коем случае! Изгнание. Только идти-то ему некуда. Никто не захочет принять подобного к себе. Он никто и звать его никак. Мы представляемся - такой-то из рода, из семьи. Ему и сказать нечего. Из имущества - только личные вещи, даже родители смотрят сквозь него и не желают общаться. Про остальных и говорить не стоит, а территория принадлежит семье, и места для него там нет.
        - И что тогда делать?  - спросил после размышления Рафик.
        - Много разных вариантов,  - открывая дверцу машины, объяснил я.  - Жить самому, но непременно ограбят. Убивать не будут - так даже унизительнее. Попытаться попроситься в другую семью, но очень мало шансов. Надо быть уникальным специалистом, но даже при этом всю жизнь будешь из милости жить и никогда не станешь в иерархии выше определенного уровня, будь ты хоть трижды Мастер или великий воин. А это тоже унизительно. Поэтому чаще всего выбирают легкий вариант. Отправиться в лес и убивать зеленых, пока тебя не прикончат. Или вообще самоубийство. Только иногда находятся такие… стремящиеся отомстить. Прийти ночью и убить бывших сородичей. Они винят не себя за произошедшее, а всех прочих. Тут уж его будет ловить вся степь. Поймают - повесят на тонкой веревке, чтобы шею не сломать, а медленно удушить, и чтоб другим неповадно было. Очень неприятная казнь, долго может мучиться. На этом лекцию считаю законченной,  - садясь на заднее сиденье, говорю ему,  - твое дело крутить баранку, а если увидишь на острове кого, подпадающего под твое понятие извращенца, прежде чем бить его или еще что, спроси сначала
умных знакомых - что делать можно, а что нельзя. Лучше всего меня. Потому что бывают такие клоуны, но вполне безобидные типы… В нашем понимании.
        - А все-таки,  - приземлившись на водительское место и обернувшись ко мне назад, спросил Рафик после недолгого раздумья,  - как много я еще не знаю о вас?
        - Ты про свою жену не все знаешь, а туда же, вопросы задавать,  - лениво заявила Черепаха.
        - И про то, как наша мадам любит подслушивать чужие разговоры, не догадываешься,  - радостно подхватил я.  - Впрочем, это стандартная привычка всех пауков. Сидят в свободное время и слушают все, что их не касается. Эта еще и с применением современной земной техники.
        - Нет,  - взвился Рафик,  - это что за такие намеки? Что именно я не знаю про Ленку?
        - Не будешь бараном, задействуешь вот это место,  - наклоняясь вперед и стуча ему пальцем по голове, посоветовал я.  - Вспомнишь, кто такая, собственно, Черепаха и по какому поводу к ней приходят.
        - И ждет тебя дома,  - замогильным голосом сообщила она,  - сюрприз. Надо было как в вашей сказке - отдай то, о чем не знаешь. Только мне без надобности. Заметила я странную закономерность, которую называю «стадный инстинкт». Если у всех соседей по два-три ребенка, то как-то автоматически получается, что все дружно рожают и один ребенок - уже удивительное дело. Причем от обеспеченности семьи это совершенно не зависит. У богатых может быть один, у бедных вообще ни одного. А в другой ситуации как раз наоборот: один - это уже странно, вне зависимости от доходов.
        Закончив эту свою сентенцию, она тут же, без всякой логики, вдруг сказала:
        - Хотите, я вам поведаю, какие мы идиоты?
        - В смысле?  - напрягся Рафик.
        - Нет, ты в порядке,  - успокоила его Черепаха,  - не больше, чем мы оба. Я тут подумала, вот зачем нам девочку отдавать в школу? Чтобы красиво смотреться в собственных глазах? Или потому, что так положено? Так нам земные законы под хвост. Все равно, еще месяц-другой и уедем. А ее что, здесь одну оставим или с собой в Африку повезем?
        - Ну и что тогда делать?  - спросил я.  - Выгонять поздно.
        - Жене на воспитание отдай,  - посоветовала Черепаха.  - Все лучше, чем по улицам ходить.
        - На остров?  - переспрашиваю.
        - Вот именно. Сделай доброе дело. Не понравится - вернется, и все.
        - А раньше никак нельзя было эти умные речи произнести?
        - Зато какой интересный опыт получится,  - невозмутимо сказала Черепаха.  - Приспособится к нашей жизни или нет. Специалистов нам уже вполне достаточно, а воспитать в собственной семье малолетку - совсем другой поворот.
        - Домой поехали,  - сказал я, подумав.
        - Все равно не зря сходили,  - поворачивая ключ в замке зажигания, поддержал меня морально Рафик.  - Два настоящих паспорта на дороге не валяются. Опять же, свидетельство о рождении… А она там в наше отсутствие ничего не стырит, растворившись в большом городе?
        Черепаха издевательски засмеялась.
        - Все ценное и стреляющее мы в «Сундук» сложили,  - объясняю.  - Пусть попробует открыть. Если сможет, я сам ей премию выдам. Первый такой случай будет без знания кода. Найти, при желании, тоже не проблема, если голой не смоется. На то у нас и паучиха имеется, чтобы метки на нужных людей ставить и потом отслеживать и подслушивать. А захочет уйти, ее дело. Насильно удерживать никто не собирается. И благотворительностью я заниматься не собираюсь. Кто не работает, тот не ест. Кто хочет остаться в Клане, должен не просто трудиться, а очень хорошо. Зачем существует испытательный срок? Чтобы составить впечатление о поведении. Я, если кого из клановцев назначаю на должность, до месяца не утверждаю официально, а присматриваюсь, нет ли с ним проблем. Бывает, что просто неспособны подняться выше на ступеньку. Десятник замечательный, сотник - паршивый. Это не только армии касается, вся жизнь такая. Так что пусть доказывает свою полезность. То, что сразу сообразила, как можно хорошее впечатление создать и побежала нас кормить-поить, в плюс. Однако из одного случая выводов не делают. Нагрузить работой и
внимательно посмотреть на реакцию - нормальная тактика. Короче, поживем - увидим…

        Глава 9
        Земля. Первые деньги

        - Да,  - сказал грустный пожилой человечек, откладывая в сторону таинственный инструмент. Для меня, конечно, таинственный, он-то прекрасно знал, чем эта фигня отличается от обычного увеличительного стекла и что за манипуляции с кольцом он проводил последний час.  - Все правильно.
        В чем причина его грусти, я не ведал, может, хронический запор у бедняги, или он просто по жизни депрессивный тип, но запах был очень выразительный. Как у проигравшего в карты нехилую сумму.
        Второй - подтянутый мужик лет пятидесяти, с цепким взглядом и спортивной фигурой, свидетельствующей, что он не забывает в свободное от добывания нефти из недр России время посещать фитнес-центр,  - поставил на стол маленький кожаный чемоданчик и жестом фокусника распахнул его. Я ощутил себя участником малобюджетного боевика. Чемоданчик был заполнен пачками денег.
        Не так, собственно, и много. Подумаешь, всего каких-то три миллиона купюрами по пятьсот, двести и сто евро. Кстати, не забыть потом выдать обещанную премию с добавкой Олегу Викторовичу. Я-то рассчитывал на ту же сумму в долларах, а он постарался и привел покупателя с евро в клюве. По курсу гораздо приятнее. Рублей, правда, в чемоданчике не было, но обменных пунктов в городе сколько угодно.
        На этот раз, в отличие от посещения ломбарда, я прибыл вооруженный новейшей техникой. Смотреть на свет всю сумму на наличие водяных знаков было бы просто смешным. Брать, не проверяя,  - не менее глупо. Пришлось раскошелиться на завлекательную штучку под названием «детектор валют».
        Модель, согласно инструкции, обязалась работать с долларами США, английскими фунтами, евро, йенами и, конечно, рублями. Можно было запрограммировать детектор валют на определение номинала купюр, суммирование по номиналам. Короче, главное орудие банковских работников и грабителей. Им тоже необходимо точно знать, сколько они унесли, обливаясь трудовым потом под тяжестью мешка с добычей.
        Непременно продам в будущем что-нибудь за йены, чтобы хоть знать, как они выглядят, и проверить, работает ли машинка как должно. Рубли с долларами мы внутрь уже пихали, чтобы убедиться, соображает ли она, или это просто реклама. Газетные обрезки и чистую бумагу точно отличает, и стоит всего-то каких-то паршивых одиннадцать тысяч рубликов. Черепаха чуть не удавилась от жадности, услышав про цену. Как будто ей не все равно, ведь камни-то принадлежат не нам, а Клану, и достались совершенно бесплатно от покойного Разгоняющего тучи.
        Так что я запихал в приемное отверстие детектора пару пачек каждого номинала, вынутых наугад из чемоданчика, и, убедившись, что все в порядке, закрыл его.
        Небрежно мне кивнув, оставшийся не представленным миллионер, неоднократно засветившийся по телевизору, проследовал вместе со своим карманным ювелиром на лестницу и потом во двор. Выпадением памяти он не страдал и кольцо на столе не оставил.
        Во дворе его поджидала парочка обломов с гипертрофированными мускулами и выпирающими из-за пояса пистолетами. Вместе они загрузились в неприметный навороченный джип, которого в этом районе, наверное, при всем желании не найдешь, и отбыли. Ничего не поделаешь, скорее всего, у бедняги больше ничего, менее броского, не нашлось для нашей интимной встречи. Все остальное с мигалками, или, более того, «ламборгини» ручной сборки.
        - Он очень заинтересовался красным алмазом,  - сообщил Олег Викторович,  - наблюдая, как я выкладываю на стол его гонорар.  - Неограненный изумруд не так интересен, хотя и возьмет ради принципа, чтобы не достался… мда, это не важно. Я надеюсь,  - с интересом спросил он,  - что это не просто шутка была?
        - А,  - «вспомнил» я,  - вынимая из внутреннего кармана еще один спичечный коробок и отдавая ему.  - Вот в Интернете пишут, что стоимость одного карата таких бриллиантов составляет порядка четырех миллионов долларов, а здесь целых четыре карата. Врут?
        Он торопливо выхватил коробок у меня из рук и поскакал на свое рабочее место.
        - На самом деле это очень скользкий вопрос,  - не поднимая головы, сказал Олег Викторович.  - Красных натуральных алмазов вообще всего два десятка во всем мире. На цветные никакие прейскуранты не существуют. Слишком большая редкость. Может стоить больше или меньше, ни один специалист не назовет точную стоимость, статистика сделок слишком мала. Загорится желанием человек с большими деньгами, может и переплатить. В любом случае не проиграет. Такое… мда… вложение капитала.
        - Вы там померяйте, что требуется, проверьте, сфотографируйте или что еще нужно, а потом я заберу,  - подал я голос еще через десять минут изучения.  - Это просто в качестве аванса, чтобы не сомневались в моих словах, и было о чем конкретно говорить. Все эти прозрачность, цвет окраски и прочие радости ювелира.
        - А я чем, по-вашему, занимаюсь?  - обиделся он.  - Уж почему вы сразу не показали, догадаться не сложно. Зря, кстати. Второго чемодана с деньгами у него при себе не было, но кидаться отнимать камень он бы не стал.
        - Кто ж знает,  - глубокомысленно ответил я,  - что у таких товарищей в голове варится? Сам нет, а на улице у него бодигарды ошивались в неизвестном количестве. Кстати, насчет денег, надеюсь, теперь,  - забирая камень, засовывая его в коробок, а тот в карман, сказал я,  - у нас появится возможность проделать это без чемоданов. Открою счет на Багамах или Каймановых островах, вам же спокойнее. Даже летать туда не надо - великое дело Всемирная паутина. Только это займет некоторое время. Пусть подождет, слишком часто кушать сладкое - зубы заболят,  - берясь за ручку чемоданчика, сообщил я на прощанье.
        Двор был тих и пустынен, только две бабульки сидели на скамеечке и наблюдали за резвящимися детьми. Те, несмотря на нежный возраст - на вид лет пять-семь, не старше,  - привычно употребляли в общении разные выражения, которые не принято печатать в книгах, разве что у Лимонова в «Это я, Эдичка» попадаются довольно часто.
        Небо было очень удачно затянуто облаками. Вряд ли так уж просто за нами со спутника над Москвой следить, но так еще лучше. Если и сидел на крыше дядя с подзорной трубой, то мне его все равно не засечь, а вблизи никакого внимания я не ощущал. Да и вряд ли грабить будут, разве что проследят вначале, а вот тут все зависит от нас. Ушами хлопать не стоит. Неторопливо завернув за угол дома, влез в грязный жигуль с работающим двигателем, и мы понеслись навстречу светлому будущему.
        Как пишут авторы детективов, засечь слежку профессионалов, работающих несколькими сменными командами, дилетантам вроде нас не удастся. Поэтому мы, не особо мудрствуя, покатили из города в сторону МКАД.
        - Вот сейчас,  - сказал я Рафику, когда на светофоре замигал желтый. Он нажал на газ, и мы понеслись через перекресток под негодующее гудение машин. Машина резко вильнула, уворачиваясь от встречной. За нашими спинами одновременно со всех сторон светофора зажегся зеленый свет. Радостные водители погнали вперед, и через считанные мгновенья весь перекресток был забит уткнувшимися друг в друга машинами. Теперь растаскивать их, освобождая проезд, придется долго и с большими затратами нервов. Пробка получилась мощная.
        - И как это ты сделал?  - сворачивая в переулок, спросил Рафик.
        - Молча,  - ответил я,  - по сторонам смотри, мы еще не закончили.
        Чтобы не принести из дому пару вещичек, вырубающих электронику, надо совсем дураком быть. Тут главное не перестараться и не оставить весь район без электричества. Мы предварительно проверяли в тихом переулке.
        - Рации тоже не работают,  - пояснил ему,  - какие-то странные помехи. У нас есть несколько минут, даже если хвост был, быстренько поменяем машину, и предупредить соратников они не смогут. А дальше пусть ищут.
        Рафик затормозил у «Газели», и мы поспешно выскочили из машины, ныряя в новую. Нервное это дело, угонять чужие машины. В степи проще, там все знакомо и методы давно отработаны. Правда, поймают - прибьют, но нам и здесь попадаться не рекомендуется.
        Отпечатков пальцев никакая милиция не найдет, руки мы заранее обрабатывали, а от моего запаха розыскная собака, пожалуй, просто взбесится. Люди не чувствуют, а эти псины прекрасно поймут, только мозгов не хватит сопоставить вид с запахом.
        Черепаха приняла у меня чемоданчик с деньгами и засунула его в… маленькую модную женскую сумочку. Смотрелось это идиотически, размеры не совпадали. Все равно как в цирке шпагу глотают. Длинный предмет входит внутрь и исчезает. Ясное дело, женщина может умудриться спрятать в сумочку кучу разнообразных вещей, кроме косметички, но в данном случае внутри была «Фляга». Снаружи ничего не видно, а внутрь можно еще и автомат с гранатометом положить при желании.
        - Есть что-то?  - спросил я.
        - Чисто,  - ответила она,  - никаких маячков я не чувствую, а из «Фляги» сигнала все равно не будет.  - Она небрежно повесила ремень сумочки на плечо и неторопливо двинулась в сторону улицы.
        Рафик тоже тронулся, двигатель «Газели» уже работал, оставалось только снять с ручника. На всякий случай, он надел на голову кепку, а я сполз на сиденье пониже, чтобы нельзя было рассмотреть сквозь стекло. Никто за нами от перекрестка не ехал, и была надежда, что оторвались от гипотетических наблюдателей. Мы покружили еще по городу, потом все-таки выехали на развязку, устроив на повторение фокус еще на одном светофоре. На этот раз так хорошо не получилось, он просто вырубился, старательно мигая во все стороны желтым цветом, и две машины успели проскочить в разные стороны, но за нами никто не поехал. Еще несколько километров пилили по прямой, слушая разговоры по радио. Сканер, по указаниям Протея, гулял по всем диапазонам, но ничего, даже отдаленно похожего на переговоры, о нас не звучало.
        На обочине, на очередном повороте, нас дожидалась собственная тачка. Возле нее с задумчивым видом стояла Таня и старательно протирала стекла. Это, как известно, самое первое дело при поломке. Обойти машину вокруг, попинать ее со злостью. Потом вызвать аварийку, и в ожидании ее приезда протереть стекла. В ухе у Тани торчал наушник. Только вместо музыки она тоже слушала Протея. Девушка отрицательно покачала головой на мой вопросительный взгляд. Тоже занятие для жаждущей приключений - и при деле, и врагов не наблюдается. Не стали бы мы приезжать, если бы заметили хоть что-то.
        Бросив «Газель», мы пересели в наше авто и поехали в обратную сторону. Жалко было так разбрасываться машинами, но чего не сделаешь для собственного блага.
        - Как-то все очень легко,  - с сомнением сказал Рафик.  - Слежки нет, жучка в чемоданчике нет…  - И вдруг, глянув в зеркало заднего вида, резко закричал Тане:  - Тормози!
        Обгонявший нас шестиместный «ровер» с затемненными стеклами неожиданно вильнул и, подрезая наш «жигуль», выскочил вперед. Тормоза завизжали и, несмотря на все Танины старания, мы приложили его в левый бампер.
        Мы с Рафиком одновременно выскочили из машины. Прыгая вперед, я вытащил «Узи» из-под куртки, и, мимоходом удивившись нерасторопности группы захвата, со всей силы саданул по приоткрывшейся задней дверце. Она въехала по ноге пассажиру, успевшему высунуть ее наружу, и он дико взвыл. Я рванул дверь на себя и добавил падающему вперед парню в кожаной куртке коленом в лицо. Ствол автомата уже смотрит внутрь «ровера».
        Хорошо, что я не стал стрелять сразу. Две совсем молоденькие девчонки тупо уставились на Рафика, сунувшего пистолет в ухо водителю, и даже не заметили моего появления. Потом одна заторможенно перевела взгляд на меня и открыла рот для вопля.
        - Тихо!  - как можно убедительнее сказал я. Она ухватилась за подружку и быстро-быстро мелко закивала.
        - Вы чего?  - непонимающе спрашивал между тем водитель.  - Ничего же страшного не случилось, ну подрезали, с кем не бывает… Давайте договоримся…  - Воняло от него страхом так, что нос закладывало.
        Я нагнулся, не отводя взгляда и демонстрируя автомат девчонкам, и достал с полуживого тела под ногами бумажник. Быстро вытряхнув из него пропуск, прочитал: «Комолов, начальник охраны складов…» Здесь у меня невольно поднялись в удивлении брови. Что за бред?
        - Уходим,  - сказал Рафику, машинально засовывая бумажник в карман. Рефлексы сработали на собирание трофеев.  - Ошибочка вышла.  - А ты,  - обращаясь к водителю, добавляю,  - в будущем соблюдай правила дорожного движения. Подрезать на дороге «жигули»  - опасно для жизни. Отечественному автомобилю положено преимущество в движении. Откроете рот, так легко не отделаетесь. Ничего не видели, ничего не слышали. Понятно?
        - Конечно, брат,  - обрадованно ответил водитель.
        - Вот и смотри себе под ноги,  - ткнув еще раз стволом пистолета ему в ухо для профилактики, пояснил Рафик,  - пол в машине грязный.
        - Поехали, быстро,  - сказал я, прыгая на переднее сиденье.
        Таня мгновенно вырулила на трассу и вдавила педаль газа до упора.
        Рафик неожиданно заржал в голос.
        - И что здесь смешного,  - спросила Таня,  - я чуть не обделалась с перепугу.
        - Они, в той машине,  - сквозь рыдания от смеха заявил Рафик,  - в натуре обделались, а этот,  - он похлопал меня по плечу, нагнувшись вперед,  - говорит, извините, ошибочка. Он опять зашелся в смехе.  - Чуть не постреляли всех, а всего лишь маленькое недоразумение.
        Он повеселился еще пару минут, потом сел ровно и серьезно сказал:
        - Это все хорошо, но теперь от нашего железного коня тоже избавляться придется. Могли номер запомнить, или сами захотят что-то сделать, или просто сболтнут. Опасно. Загоним куда-нибудь во двор, я проводки подсоединю, и ночью сгорит ярким пламенем. Не зря с собой взрывчатку тащили. Не забыть хозяину позвонить, пусть пожалуется на угон в ментовку.
        - А если кто полезет внутрь?  - спросила Таня.
        - Значит, судьба у него такая,  - жестко ответил Рафик.  - Одним угонщиком на свете меньше будет. Эта профессия предусматривает определенный риск. Не при нас будь сказано. И не про нас,  - добавил он, подумав.  - Давай останавливайся, пересядем, мне все равно этим заниматься.
        - Тогда у остановки,  - попросил я, засовывая «Узи» в еще одну заранее приготовленную «Флягу»,  - поеду как честный гражданин на автобусе. И твой пистоль тоже сюда,  - говорю Рафику. Он с недовольной миной сунул его внутрь сумки. А что делать?  - риторически спросил я.  - Регистрации у тебя в Москве нет, а с твоей рожей могут принять за подозрительного типа, сам знаешь. Разбежались, будем надеяться, что все чисто. Ты, Тань, сходи наконец в институт, совсем из-за нас учебу забросила, а ты, Рафик, собирай вещички, поедешь домой. Если что, про телефон вспоминайте в первую очередь.
        - А ты куда?  - спросила Таня.
        - А я пойду исполнять долг, встречу Катю - она как раз намылилась в магазин за продуктами.
        - И зачем это ему надо?  - услышал я уже из трогающейся машины.
        - А черт его знает,  - ответил Рафик.  - Шиз у них на долге. Взял на себя опекунство, теперь будет бегать.


        Прямо напротив супермаркета, которому по размеру больше подходило именоваться мини-маркетом, находилось здешнее учебное заведение.
        Школа была окружена забором, а в воротах маялся дурью охранник с надписью ЧОП «Легион-100». Количество здоровых молодых мужиков, не пойми что охраняющих в Москве, превышало вооруженные силы Российской Федерации. И то, платили за такую работу гораздо больше, и опасностей не наблюдалось.
        Не пытаясь пройти внутрь магазина, я терпеливо дождался, пока Катя выйдет, негромко беседуя с Протеем. Уже пришел ответ через портал - Эрик передал пароль от засланного казачка и очередную видеозапись. Пора заниматься делом - стучать в Интернет госпоже Джоан и господину Шону, а потом и отправляться в их саванны.
        Хорошая вещь мобильник. Стоишь, беседуешь сам с собой, некоторые еще и руками машут как ненормальные, но никому до тебя дела нет, а раньше бы непременно забрали в дурдом. Не с невидимыми бесами человек общается - разговаривает по телефону, ничего удивительного.
        В магазин я принципиально не хожу, только расстраиваться. С одной стороны, большой выбор, который меня вечно смущает. В чем разница между разными видами одного продукта, мне понять трудно. Макароны колечками или палочками и от разных производителей имеют практически одинаковый вкус. Разве что кофе бывает разный. Аромат очень отличается. Это даже по цене заметно.
        С другой, одного-единственного путешествия в мясной отдел хватило, чтобы довести Черепаху до истерики. Как она еще полки ломать не начала - я не понял. Она очень ошибалась, думая, что колбасу делают из мяса. Если в колбасе высшего сорта вареной или полукопченой его еще достаточно много, то сосиски там с разными сардельками к мясу не имеют отношения. Там его пять процентов. Остальное - всякая дребедень типа перемолотых копыт, жил, подозрительной сои и крахмала.
        Овощи с фруктами, как я выяснил уже позже, только с виду такие замечательные. Их тоже обрабатывают газом и какой-то химией для лучшего хранения, иногда это вредно для здоровья, иногда нет, но уж точно определить, сколько данный плод лежит на прилавке, практически невозможно. Внутри давно уже говно, а снаружи прекрасно выглядит. Так что наша домохозяйка ходит в магазин со списком, а что-то вроде мяса и овощей мы предпочитаем покупать исключительно сами, хорошо обнюхивая, и желательно на базаре.
        Мимо меня по дороге бежали стада машин, куда там бизонам, их столько на свете не бывает, воняя выхлопом и с громкой музыкой из окон. Еще хорошо, что я додумался запихивать «Чистильщика» в ноздри. Снаружи ничего не заметно, зато нюх классно отшибает. Жаль, что так в уши нельзя.
        Количество шляющегося по улицам в рабочее время народа поражало. Все куда-то шли, не обращая внимания друг на друга. Скорее, наоборот, контакт воспринимался как угроза. Даже когда предложил одной бабульке помочь поднять ее сумку в автобус, увидел только искреннее удивление. Хорошо еще, что не закричала про феминизм. Бабка была в возрасте и слов таких, скорее всего, просто не знала.
        Не знают здешние дуры, что такое равноправие с уклоном в матриархат. Им бы надо полюбоваться, как мы живем. Хочешь командовать - докажи на деле, что способна. Это возможно двумя способами - умом и силой. Ум, к сожалению, есть далеко не у каждой. Впрочем, как и не каждый мужчина может этим похвастаться. Умная женщина всегда найдет возможность управлять своим мужчиной и коллективом тоже. Он только думает, что идет по жизни самостоятельно. На самом деле им ловко управляют, твердой рукой указывая путь. Причем способов манипуляции мужиком огромное количество. О чем говорить, если они нас сами выбирают!
        А вот женщины, доказывающие свою правоту силой, мало похожи на женский пол. Нет, некоторые вполне способны и мне кости переломать, но как-то не тянет поддерживать с ними дружеские отношения. Кто с Круглыми щитами дело имел, никогда не забудет так называемое прекрасное женское лицо, перекошенное зверской гримасой, когда она всаживает тебе копье под ребро.
        Земные женщины изобрели для себя средний путь. Силы у них обычно мало, ума тоже не очень, зато скандальности много. Чуть что, раздается вопль про дискриминацию. На самом деле дискриминация - это когда в тюрьме в разных камерах сидят. Если права одинаковые, что за привилегии странные? Все должно быть одинаково. И мягкое кресло в офисе, и жесткие нары. Нет, они желают получать только исключительно положительное равноправие. Вот в России, я помню, раньше дороги чинили и шпалы носили женщины. Теперь вместо них разные таджики мужского пола этим занимаются. А зря. Это ж чистое равноправие, тяжести таскать за маленькую зарплату. Государство очень заботилось, стремясь помочь им работать наравне с мужиками, доказывая свое превосходство.
        Катя вышла из дверей с двумя сумками и, сразу заметив меня, поменяла направление, пойдя на сближение.
        - Привет,  - сказала она, подбежав,  - что-то случилось?
        - Да нет,  - забирая сумки, отмахнулся я.  - Просто мы наше дело закончили, и неожиданно образовалось свободное время. Решил помочь. Как дела?
        - Дела прекрасны, учителя не достают за полным их отсутствием.
        - Ну, считать надо уметь,  - глубокомысленно разъяснил я,  - чтоб в магазине не обманули. И для стрельбы полезно. Чтобы попасть из миномета, надо хоть уметь данные в формулу подставлять.
        - А Печорин тебя не особо волнует,  - обрадованно поймала меня на слове Катя,  - и мысли какие-то странные - про миномет. Вообще, на приличного отца, заботящегося о дочери, ты не тянешь,  - снисходительно заявила она.  - Возраст больно молодой. Скорее, на старшего брата. Меня уже спрашивали. Весь из себя такой симпатичный и накаченный - мечта молодой дурочки. Тем более и не бедный.
        - А ты у нас умная?  - заинтересованно спрашиваю я.
        - Я просто больше знаю,  - объяснила Катя.  - Даже если специально не подслушивать, кто-то вечно обмолвится. У тебя и жена есть, и дети. Только не пойму сколько, но не один. Собственно, почему вы даже домой не звоните?
        - Мороженое хочешь?  - спросил я.
        - Хочу,  - согласилась она.  - Только на вопрос ты отвечать не желаешь. Что-то все-таки с вами сильно не чисто.
        Мы зашли в первое попавшееся кафе и уселись на стандартные пластиковые стулья, под стандартным зонтиком, у стандартного пластикового стола. Наверное, в джунглях Амазонки у индейцев с каменными топорами такие же стоят. Полная и окончательная победа глобализации на отдельно взятой планете. До нас еще тяжелая рука земных корпораций не дотянулась, и пока прекрасно обходимся деревянными - те, кто не сидит по старой привычке прямо на земле или на коврике. Ничего, все впереди. В Федерации общин уже наладили выпуск пластмассовых изделий в массовом порядке. Стандарты и вид знакомые до безобразия.
        - Ей шоколадного,  - Катя, соглашаясь, кивнула,  - мороженого,  - сказал я подошедшей официантке,  - а мне кофе. Только большую чашку.
        - Так что ты мне сказать хотел?  - спросила она.
        - Есть очень большая вероятность, что нам придется в ближайшее время уехать. Может, на пару дней, может, может пару месяцев. Оставить тебя одну в квартире будет не слишком правильно. Еще не хватает, чтобы кто-то обратил внимание, что взрослых нет. Так что вариантов собственно два.
        - Один,  - мгновенно сказала Катя, дождавшись, пока официантка поставит на стол вазочку с мороженым и мой кофе,  - это поселиться у Тани, так?
        - Правильно,  - согласился я, наблюдая, как она набрала в ложку мороженое.
        - Мне это не нравится,  - подумав, сказала Катя.  - Ничего против нее не имею, но она ведь не одна живет. Неизвестно, как к этому ее родители отнесутся. А вот как насчет второго варианта? Вы решили отправить меня к себе домой, но там рубль вход, сотня выход? Вместо учебы в школе требуется палить из автомата, резать глотки врагам? Кстати, спасибо за то, что учил обращаться с ножом.
        - Не за что,  - пробурчал я.
        - Пригодится,  - ухмыляясь, сказала Катя.  - Мало ли что в жизни бывает. Ты мне еще должен показать, как это реально делать, не на тренировке. Барана, что ли, купить? Крови я не боюсь.
        Она внимательно посмотрела на меня, отложив ложку в сторону.
        - Ладно, без шуток. Если уж начал,  - серьезно потребовала,  - объясни до конца. Как там это - деревня, овечки, минометы и разные непонятные дела, про которые говорить не желаете, но уходите увешанные оружием. На кавказцев, грабящих бизнесменов или взрывающих дома, вы меньше всего похожи, даже при наличии Рафика, который, кстати, на мусульманина совершенно не тянет. Никаких намазов, хиджабов. Мария вообще ходит по квартире в одной майке и трусах, а Рафик ее явно побаивается. И эти самые странные вещи, которым она меня учит, когда у нее настроение подходящее. Я теперь гораздо лучше угадываю, что будет. Особенно у знакомых. Куда вы меня отправите?
        - Проблема,  - сказал я.  - Не могу, права не имею рассказывать посторонним. Поэтому предпочтительней первый вариант - к Тане домой. Насильно тащить тебя никому не нужно, а объяснять запрещено. Держать тебя там против воли никто не будет. Не понравится - вернешься.
        - И вся ваша тайна пойдет прахом, если рот открою.
        - Не расскажешь,  - уверенно сказал я.  - Таня вот молчит.
        - Ладно, я уже поняла, тебя надо ловить на слове. Обещал - сделаешь. Значит что?
        - Что?  - заинтересовался я.
        - Значит, пообещаешь, что тяжкую обязанность следить за моим воспитанием принимаешь на себя, до моего совершеннолетия.
        - Это как?  - не понял я.
        - Официально удочеряешь, или как там в ваших таинственных местах принято. Будешь кормить, поить, защищать и объяснять что к чему.
        - Тебе может не понравиться мое воспитание, я ведь и выпороть могу.
        - В жены шейху за белого верблюда не отдашь?
        Я улыбнулся.
        - У нас не водятся. Ни шейхи, ни верблюды.
        - Тогда не думаю, что будет хуже, чем сейчас. Мыть, убирать и в магазин ходить я согласна. Что требуется, буду выполнять, но ты за меня отвечаешь.
        Веселое дело, подумал я. На всю жизнь ее обожгло. Готова идти куда угодно, лишь бы не бросили. С одной стороны, доверяет, с другой - без клятвы не согласится.
        - Ну почему я? Лучше уж Мария,  - сказал вслух.
        - Не-а,  - уверенно ответила Катя.  - Ты парень простой, с тобой легче. А она из таких, знаешь, которые талантливые и не особо волнуются по поводу того, что про них думают окружающие. Смотреть на их работы интересно, но вот общаться не всегда приятно. Я выбираю тебя.
        - Ты хоть понимаешь,  - безнадежно спросил я,  - что я тебя оставлю там и все равно уеду? Работа такая. Будешь крутиться сама.
        - Ну так не навсегда же,  - безмятежно ответила Катя.  - И вообще, отвезешь, познакомишь с моими новыми родственниками. Жена как, нормальная девка-то? Молчу, молчу…
        «И что там Дашка говорила про цыганку, которая попросится ко мне домой, и отказывать ей нельзя?»  - вспомнил я странные ее предсказания. Чем дальше, тем интереснее. Скоро будет как оракул невразумительно вещать. Если ее сны такие же детальные, как она мне в первый раз рассказала, какого первопредка голову морочит?
        - Погрозишь пальчиком, чтоб не обижали,  - весело говорила Катя,  - а там видно будет. Я обещаю - буду пай-девочкой. Нож спрячу подальше и буду носить из школы только хорошие отметки.
        Я поперхнулся кофе.
        - Ой,  - сказал отдышавшись.  - Насмешила. Там так нельзя. И нож прятать не положено, и изображать добродетельную Золушку тоже. В момент расколют и сделают нехорошие выводы. Ладно, считай, договорились. Папы из меня для тебя не выйдет, сама сказала, только старший брат. Но начальник я суровый, про порку не зря говорил.  - Катя скептически улыбнулась.  - Есть очень большая разница между наемной силой в твоем лице и моей младшей сестрой,  - объяснил я.  - Мы не кавказцы, но и у нас там идти против старшего - всего равно что писать против ветра. Меры будут приняты немедленно и вряд ли понравятся провинившемуся.
        Катя, глядя исподлобья, слушала молча.
        - Теперь так. Послезавтра отправляемся, вечером подойдешь, я тебе прочитаю краткую лекцию, как себя вести. Будет интересно. Сейчас уже некогда, идем домой. Тем более что посторонние случайные уши мне без надобности и давно пора готовить ужин. Чья обязанность?
        - Моя,  - с готовностью подтвердила Катя, вставая.  - А кота можно взять с собой?
        - Хорошая мысль,  - одобрил я,  - будешь убирать за ним еще и там.


        Вечером я, Рафик и Черепаха отправились «отдавать должок». Только зашли в ресторан, как сразу заметили того самого жадюгу-мента, «клиента», сосватанного Кривым в ответ на неоценимую услугу по обеспечению меня надежной ксивой.
        - Идем,  - сказал я Рафику, поднимаясь, когда увидел, как Черепаха что-то спросила у «клиента» и проследовала к выходу.
        - Что,  - поспешно допивая свой кофе, поинтересовался Рафик,  - мы не будем сидеть в этом симпатичном ресторанчике? Даже не поедим? А зачем тогда приходили?
        - На всякий случай,  - вынимая деньги и кладя их на стол, говорю ему.  - Самому было любопытно, как это смотрится.
        - Что - это?  - с недоумением спросил Рафик, топая за мной следом.
        - Как глаза отводят. Забавно со стороны посмотреть.
        Мы вышли на улицу и направились к припаркованной машине.
        - Черепаха - настоящий Мастер,  - с уважением сказал я.  - Одно дело знать, совсем другое - видеть, как это бывает. Отвести глаза одиночке - это многие могут, но сразу целому залу, да еще и мне в придачу, притом, что я ждал - это непросто. Очень непросто.
        - Да что она сделала?  - уже злясь, спросил Рафик.
        - Неужели тебе не интересно сюрприз увидеть?
        Я предупредительно забежал со стороны пассажира и, поклонившись, открыл дверь не хуже дворецкого перед герцогом. Паучиха снисходительно кивнула, показывая, что оценила внимание и проявленное уважение. Царственно забралась внутрь, привычно задрав ноги на переднюю панель. Кресло, где Черепаха сидит, всегда в полулежащем состоянии.
        - И долго ждать?  - спросил меня Рафик, когда я вернулся.
        - Минут пять, думаю. Пока мы вышли, пока дошли… О! Уже началось. Не думал, что так быстро.
        Рафик с недоумением посмотрел на выход. Я тоже ничего не видел, но орали внутри знатно. Тут и он услышал. Сначала очень слабо сквозь закрытые двери донесся звук выстрелов, потом с грохотом разлетелось большое зеркальное окно. Не так его просто разбить, как это происходит в кино. Там толщина изрядная. Кто-то хорошо постарался. Внутри человек кричал на одной постоянной ноте, что очень смахивало на вопль перепуганного раненого, и доносилось самое настоящее рычание. Мимо нас к ресторану с топотом пронеслись два охранника.
        Дверь с грохотом ударилась о стену, и на пороге показался наш любимый жадный мент. Вся респектабельность куда-то испарилась, и больше всего он был похож на взбесившегося зверя. Глаза красные и выпученные, даже издалека видно. Изо рта на подбородок тянется струйка слюны. В руках пистолет. Он попытался выстрелить в охранников, но только раз за разом бессмысленно щелкал, нажимая на курок. Те, при виде такого безобразия, не стали задавать вежливые вопросы и с ходу огрели его дубинками. Парни были вовсе не пенсионеры и били всерьез, но, кроме того, что он выронил бесполезный пистолет, ничего не добились.
        Озверевший мент шагнул вперед и ударил кулаком так, что одного из охранников отбросило в сторону. Его затылок со смачным стуком приложился об асфальт.
        Рафик дернулся.
        - Не вмешивайся,  - сказал я сквозь зубы, хватая его за руку.  - Еще не хватает нам в свидетели попасть.
        Черепаха в это время истерично жаловалась по мобильнику, купленному на чужое имя, на злобного негодяя, стреляющего в ресторане и избивающего без причины посетителей.
        - Уже едут менты,  - сообщила она нам, закрывая телефон и с интересом наблюдая за зрелищем.  - Без меня вызвали.
        Второй охранник явно чему-то учился вроде бокса - он быстро скакал вокруг противника, не давая себя достать, иногда угощая того хлесткими ударами. Не проявляя никакой реакции, мент с рычанием шел напролом, и они перемещались по всей стоянке. Первый так и продолжал неподвижно лежать, не делая попыток встать.
        С громким завыванием и противным, бьющим по глазам синим миганием подлетела патрульная машина, и оттуда вылезли трое в бронежилетах и с автоматами.
        - Руки вверх,  - заорал старший, грозно тыча в сторону дерущихся стволом. Как он собирался стрелять, если на улице собралось уже с десяток прохожих, с интересом наблюдающих за происходящим, и можно было запросто попасть в одного из них, я не очень понял. Наверное, решил, что все тут же сразу испугаются. Как же. Мент, не обращая ни малейшего внимания на крик, продолжал настойчивые попытки добраться до резвого оппонента и постепенно оттеснял того к стене.
        - Стоять!  - еще более грозно крикнул патрульный. И выстрелил в воздух.
        Опять ноль внимания.
        - Все,  - сказал я,  - уезжаем, нечего людям мешать. Теперь ментяра не отвертится. Очередной оборотень в погонах проявил гнилую сущность. Стрельба по людям, даже если никого не зацепил, пришибленный охранник и неподчинение приказу. Запросто может сесть, а уж отдел внутренних расследований непременно займется чистотой рядов.
        - И все-таки, что вы с ним сделали, что он так…  - садясь в машину, опасливо поинтересовался Рафик.
        Наконец среагировавший на стрельбу ментяра повернулся и пошел на патрульных с нехорошим выражением лица.
        - Черная пыль,  - лаконично ответила Черепаха.
        Машина резко дернулась, потом выровнялась и завернула за угол, оставляя за собой гладиаторские бои.
        - Вы что, спятили?  - с изумлением спросил Рафик.
        Где-то в стороне ресторана знакомо выстрелил одиночным калаш. Потом еще раз. Похоже, командную речь излишне возбужденный мент не воспринимал и останавливаться не собирался.
        - Совсем маленькая доза,  - успокаивающим тоном объяснила Черепаха.  - Через два часа в крови ничего не найдут, а так ничего страшного.
        - Так не проще ли было ему ноги в подворотне переломать? Он же в том ресторане мог кучу людей ни за что поубивать.
        - Это не наш метод,  - пробурчала Черепаха.  - Расследование, друзья обиженного суетятся, опять же свидетели, найдут отпечаток его ботинка,  - показывая на меня…
        - У меня очень хорошие сапоги,  - возражаю.
        - Определят рост по следу,  - не обращая на меня внимания, продолжает та,  - и отсутствие паспорта…
        - Чего? Какой паспорт по следу?
        - Короче,  - нетерпеливо говорит Черепаха,  - он сделал все сам. Сам себя утопил по полной программе. А неподалеку стоял специально приглашенный молодой паренек и прекрасно видел, что Гном имеет к этому отношение. Что и требуется. Он прекрасно сообразил, что мы к этому руку приложили. Зашли-вышли, потом началось представление. Кривой будет доволен ответным подарком с твоей стороны.


        Кресло было мягкое, кофе вкусный, секретарша выбиралась не по принципу красоты, а явно за умение работать. Нечто среднее между старой мымрой, не способной говорить ни о чем, кроме работы, и бесполезной красоткой, существующей исключительно для украшения. Еще у входа торчал могучий парень в спецодежде и с табличкой на груди. Точно как на плакате про советских тружеников. Голова маленькая, плечи широкие. Молота у него в руках не было, вместо него на поясе висела дубинка, и имелось нахмуренное выражение лица. Всем своим видом форменный парниша должен был внушать страх злоумышленникам.
        В целом я остался доволен впечатлением. Если обстановку в приемной сложить с не поднимающей головы от экрана секретаршей, добавить объем бицепса охранника, учесть размер гонорара адвоката и сложность попасть к нему на прием, вывод напрашивался однозначный - умеет жулик сосать деньги из клиентов. А раз при этом еще и ходят к нему, то дело свое знает.
        - Проходите,  - вежливо сказала секретарша, заинтересованно глядя на меня. Я, конечно, парень симпатичный, но любопытство вызвано скорее моим видом. Даже вполне приличный костюм, выбранный Таней для похода, не впечатлял. Ни тебе «Ролекса» золотого, ни ботинок из дорогого магазина. От лакированных туфель я в тяжелом бою отбился и пришел в своих растоптанных сапогах из мягкой кожи, прекрасно подходящих к осенней погоде. Вид у них вполне приличный, что бы Таня там не нудила. Такая выделанная кожа ручного производства у знатоков стоит больше, чем вся ее одежда. Вот только ярлыка с известным брендом не наблюдается, и это сразу ставит на другой, более низкий уровень. Дипломат тоже вполне обычный, без инкрустированных в ручку и крышку брильянтов. Обычно господина адвоката посещают более солидные типы.
        Кабинет был выдержан в деловом стиле, без всяких излишеств типа мягкого дивана. Исключительно кабинетная мебель и тома законов за спиной у хозяина. Не дожидаясь приглашения, я уселся в кресло.
        - Итак,  - спросил вежливый господин, отдаленно напоминающий хорошо известного всему русскоговорящему населению Барщевского, только без признаков растительности под носом,  - господин…  - он заглянул в бумажку,  - Гриневский.
        Кривой мне сделал царский подарок, я на такое даже не рассчитывал. Из открытого паспорта смотрела фотография с очень похожей на меня физиономией какого-то Гриневского Степана Юрьевича. Не полное соответствие, но оно и понятно - я слегка повзрослел с момента получения документа. Где ксиву сперли, меня не особо волновало, селиться по адресу прописки или выяснять, кто такой настоящий господин Гриневский, я не собирался. Я сделал небольшое одолжение Кривому, он мне. Все в порядке взаимных услуг.
        - К вам очень сложно попасть на прием,  - пояснил я. Адвокат вежливо улыбнулся.  - Дело в том, Кирилл Иванович, что без личной встречи никак было не обойтись. У меня есть интересная информация про тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Ну, там еще фигурирует железнодорожная станция, исчезнувший нож в крови, дача двухэтажная…
        Я продолжал молоть языком, внимательно отслеживая реакцию собеседника и не особо задумываясь о том, что именно говорю. Все равно я понятия не имею, о чем собственно речь идет. Выучил, как попугай, под гарантии, что пригодится.
        Моя многоумная жена в свое время получила очень странное образование. За неимением в ближайших окрестностях школ с утвержденной программой обучения, она воспитывалась дома. Вместо учителей у нее была пестрая компания, состоящая из родителей и меченых самых разных профессий. Ее старшие братья пошли получать практический опыт жизни уже лет с двенадцати, а она нет. Может, потому, что единственная девочка в семье. Тем не менее, необходимый в наших краях опыт поножовщины, стрельбы по живым целям и практические навыки выживания в Диком поле она получила в таком объеме, что не каждый рейдер имеет. Даже ходила в походы.
        Мать Даши сама хоть и разговаривает с заметным акцентом, но старательно следила за речью дочери. Потому Дашка говорит на хорошем русском литературном языке. Правда, однажды, общаясь с экипажем баржи, она сорвалась и выдала такой текст, что даже русские открыли рот в изумлении. Но больше я такого не слышал. Держать себя в руках при посторонних умеет прекрасно.
        Зато отец у нее выдал шедевр педагогической мысли. С детского возраста он подробно объяснял дочке, что и почему сделал. Включая разные не слишком приятные сведения об убийствах и кидалове. Почему надо себя вести так, а не иначе, кого можно спустить с лестницы, кого тихонько закопать, а кого с уважением и встретить и проводить.
        На самом деле мокрух за Кулаком не слишком много числится, но руководить коллективом, в котором за две сотни не всегда приятных людей (если меченых так можно назвать), и еще двумя десятками разнообразных предприятий, не так уж просто. Обладать долей еще в не меньшем количестве заводиков и фабричек и при этом ни разу не продемонстрировать не слишком приятные стороны характера - такое возможно только в сериале.
        Постоянное напряжение и готовность ответить на наезд еще худшими действиями однозначно доброту не вскармливает. Так что по каждому случаю он с Дашкой делился подробностями и объяснял, почему поступил так, а не иначе. Она у него заместо жилетки для проливания слез была. С остальными, насколько мне известно, так не откровенничал. Пару раз даже винился за неправильное поведение…
        И несколько раз объяснял, почему не взял в Форт жить просителя, а вежливо послал. Кулак был очень неплохим интуитивным психологом, но еще и изрядно помогало это его странное умение узнавать о прошлой жизни. Дашка утверждала, что он мог видеть только очень яркие воспоминания. Такие бывают, ага, в экстремальных случаях. Очень хорошее или очень плохое, причем часто по поведению в стрессе видно, что человек собой представляет.
        Даша мне так и не рассказала, что он ей поведал в очередном приступе красноречия и про кого, но когда встал вопрос о пребывании на Земле, убежденно сказала: «Кирилл Иванович Плотников сделает все, что ты ему скажешь, но его нельзя, ни в коем случае, доводить до отчаяния. Может укусить. Обязательно оплатить услуги и никогда не напоминать второй раз. Он все и так прекрасно помнить будет. Как раз тот, кто нужен, он такими делами и раньше занимался». Это притом, что адвокат нашу планету не посещал, и все это явно от кого-то другого пришло.
        Да, подозревать его в попытке кинуться меня душить в ярости руками не стоило. Вся холеность испарилась моментально, он потек. В буквальном смысле. Пот так и струился ручьями по лицу, и, что особенно интересно, пахло не страхом, а обреченностью и полной безнадегой. Было ощущение, что, если я ткну пальцем в сторону окна и скажу «Прыгай!», он так и сделает, совершенно не раздумывая.
        Я торопливо налил в стакан воды из хрустального графина и подал несчастному адвокату. Он, судорожно глотая, выпил, и со стуком поставил стакан на стол. Рука дрожала. Что там все-таки такое было? Неужто обычное убийство? Велика важность…
        - Я не собираюсь вас шантажировать,  - пояснил я,  - тем более кому-то рассказывать. Мне нужны твои,  - переходя на «ты», объясняю,  - услуги. Официальные бумаги, счета, возможность работать с банками без необходимости платить излишние налоги. Такому известному специалисту по финансам и налоговому праву будет легко мне помочь.  - Я попытался объяснить, что именно мне надо. С каждой фразой Кирилл Иванович на глазах успокаивался. Защелкали шестеренки в мозгах, и на выходе появилась резолюция: опасности нет.
        - Я так понимаю,  - сказал он,  - нужно обеспечить возможность перевода денег, которые,  - он замолчал, подыскивая слова, и продолжил:  - приобретаются в результате несколько неофициальной деятельности, могущей вызвать вопросы у властей.
        Я, соглашаясь, кивнул.
        - Собственно, ничего особо сложного. Требуется обеспечить сотрудничество с заграничными банками, вне зоны контроля различных налоговых ведомств.
        С каждой секундой его речь становилась все увереннее, адвокат был в своей родной стихии.
        - Проще всего это сделать в Азии и на островах Карибского моря. В принципе, передача товара происходит одновременно с переводом оплаты. При наличии в современном мире такой вещи, как Интернет, это стало одним из легкодоступных способов. Перевод денег подтверждается через Международную межбанковскую систему совершения платежей. Отозвать такие деньги задним числом в нарушение сделки уже невозможно. Мы создадим,  - это хорошо, подумал я, что уже «мы»,  - пару офшорных компаний. Часть сумм лучше всего перевести после соответствующих процедур по обеспечению невозможности отследить начальный источник на вклады в солидные банки в Швейцарию, Лихтенштейн. Можно даже вложить деньги в серьезные компании с невысоким доходом, но без риска. Это будут совершенно чистые средства, на случай, если возникнут осложнения.  - Он сделал паузу, а потом спросил:  - Вы, простите, имеете дело с наличными?
        - По-разному,  - улыбнувшись ему, согласился я,  - пара чемоданов с наличкой имеется, но будут и обычные переводы.
        Где-то на периферии сознания у него явно появилась мысль о дополнительном постоянном доходе от лоха с большими деньгами. Потом всплыла еще одна - типа мафия шутить не любит. Слишком уж похожа была ситуация на приход разжиревшего на наркоторговле среднего уровня деятеля с набитыми мелкими купюрами карманами. У крупных боссов давно имеются свои счета, а мелким это ни к чему. Мысли я читать не умею, но запах не спрячешь, надо только потренироваться, и некоторые реакции хорошо заметны.
        - Сколько нужно времени,  - поинтересовался я, в задумчивости покрутив рукой,  - чтобы все оформить?
        На лице Кирилла Ивановича появилась неопределенная улыбка.
        - Все зависит от того, когда я увижу деньги. В среднем все занимает где-то три-четыре недели. Придется поездить. Или можно подписать прямо здесь в присутствии представителя другой стороны. Сами бумаги - не более часа. Раз и готово, но предварительно надо будет подготовить. Да,  - встрепенулся он,  - вопрос гражданства. Вы уверены, что не лучше будет иметь при оформлении иностранное? Можно ведь при этом изменить имя и фамилию. Натурализация.
        - А можете сделать что-то типа паспорта Гондураса?
        - Можно и Гондураса,  - невозмутимо подтвердил адвокат,  - за отдельную плату, но можно и Канады. Вполне достаточно вложить в специальный государственный фонд четыреста тысяч канадских долларов. Вы их получите назад только через пять лет и без всяких процентов, точно ту же сумму. Правда, при этом нужно доказать, что деньги не получены незаконным путем и не принадлежат другим людям, но вопрос решаемый. Придется дополнительно заплатить, и это несколько затянет процесс.
        - Конечно,  - согласился я,  - услуги должны оплачиваться в соответствии с качеством.  - Намек был достаточно прозрачный. Адвокат довольно улыбнулся. Тут я сделал паузу и добавил:  - Но плохое выполнение договора или нарушение обязательств непременно ведет к штрафным санкциям.
        Реакции не последовало, даже изменения в запахе отсутствовали. Кирилл Иванович правила игры прекрасно понимал.
        - Вы как относитесь к евреям?  - спросил он.
        - Никак не отношусь,  - не понял вопроса я,  - среди моих предков они не наблюдаются. А в целом, мне без разницы. Дело не в национальности человека, а в том, мешает он мне или нет.
        - Я к тому,  - пояснил мысль Кирилл Иванович,  - что можно сделать и израильский паспорт. В некоторых случаях он хорош, по Европе можно передвигаться свободно, но если приходится ездить в арабские и мусульманские страны, возникнут проблемы.
        - Ну, на этот случай у меня ведь будет российский и канадский,  - вежливо улыбаясь, напомнил я.
        - Тут имеются определенные сложности, нужно свидетельство о рождении с соответствующей записью, и к восстановленным после утери документам после девяностого года израильтяне относятся с подозрением. Придется,  - он сделал всем знакомый жест, изображая подсчет денег,  - чтобы все выглядело правильно.
        - Это не вопрос,  - выкладывая на стол дипломат и открывая его, чтобы адвокат увидел деньги, сказал я,  - здесь миллион. Евро. Отчет о тратах потом представите. До одного евро,  - подмигивая, пояснил,  - мне не требуется, но раскидываться деньгами я не люблю. Расписку я не требую, наши отношения предусматривают определенный уровень доверительности.
        Я посмотрел на него внимательно.
        - Надеюсь, не надо произносить всякие угрозы и глупости про доставание из-под земли. Не тот вы человек, чтобы бегать в разные Австралии. Вам и здесь хорошо, а свой процент будете непременно иметь и от меня. Теперь,  - подождав, пока он закроет дипломат и уберет его на пол,  - есть еще один нюанс. Я не один, есть еще моя подруга, и она в доле.
        - Момент,  - забеспокоился он,  - необходимо решить, кто будет давать окончательное добро на основные действия. Подпись должна быть одна. Человек, который будет отвечать на звонки и давать разрешение на трансферт больших сумм, может быть только один. Это нужно просто для гарантии. Мне не известны ваши отношения и совершенно не хочется оказаться в случае осложнений крайним. Семейная жизнь, это такое дело,  - протянул адвокат.
        - Да, я знаю про проблемы,  - соглашаюсь,  - когда жена идет якобы к подруге, а потом обнаруживается в баре в совершенно непотребном виде. И за детьми совершенно не смотрит. Порой просто забывает о спектакле в школе.
        Кирилл Иванович моргнул и слегка напрягся. «Это я удачно ввернул,  - похвалил я сам себя.  - Не лишне показать, что справки наводились обстоятельные. В газеты эти подробности не попадали, но на то и слежка существует, чтобы знать мелкие подробности жизни твоего будущего сотрудника».
        - Хорошо, не будем усложнять. Я самая последняя инстанция, и мое решение окончательно. Дело вы имеете со мной. Тем не менее, в случае, если по каким-то причинам со мной нельзя связаться, можете обратиться к ней.
        «Собственно, крайне сомнительное дело,  - не озвучивая этого, подумал я,  - что не удастся поговорить. На этот случай у нас имеется Протей, он всегда на связи, и основной его обязанностью будет в ближайшее время следить за нашими финансовыми делами. Ему это проще, чем мне - он умный».
        - Так что,  - сказал,  - все, что касается вопросов гражданства, касается и ее тоже, запасной аэродром пригодится. Данные я вам дам. Также телефоны для связи. И не забудьте предупредить секретаршу о приоритетности моих звонков и приема в случае необходимости.
        Кирилл Иванович пожал плечами в недоумении. Он явно не понял, для чего такие глупые напоминания.
        - Теперь переходим к самой приятной части нашей беседы,  - сообщаю,  - к гонорару за ваши труды.

        Глава 10
        Остров. Консультации по работе

        Я пролез сквозь портал, держа в руках мешок с вещами и клетку. Заглянул внутрь и убедился, что все пушистые переселенцы чувствуют себя прекрасно, только одна старательно ищет что-то под хвостом, остальные же девять сразу с интересом уставились на меня.
        Нет, когда мы это начинали, то прекрасно понимали, что придется поработать грузчиками, но думали, что будем таскать невообразимые ценности. А вот на доставку кошек я не подряжался. Но что делать, если, познакомившись с первым экземпляром, местное население начало ходить ко мне с просьбами регулярно. Хорошо еще не все, только кошачьи оборотни. Почему-то считается страшно забавным, когда в доме тигрицы проживает такой маленький карманный тигренок, старательно точащий когти обо что попало. Или у ягуара с соответствующей пятнистой расцветкой. Помоечные экземпляры их не устраивают.
        Отбор должен быть тщательным, чтобы похвастаться перед соседями. Пришлось побегать по магазинам в поисках заказанного. Надо ведь не только окрас подобрать, но и сильного котяру, с хорошо развитой мускулатурой, в отличной физической форме. Молодого, чтобы не было проблем с привыканием к месту. Без признаков ожирения и с блестящими глазами. Желательно, с дружелюбным характером и не сильно пугливого, а то хозяева им достанутся не вполне стандартные. Меня уже знают в зоомагазинах и радуются при виде идиота, способного отвалить неплохую сумму за особо странный окрас.
        Впрочем, в домах кошек как раз нет. Туда они приходят в лучшем случае поспать. В остальное время бродят, где пожелают. Скоро начнут рожать, и тогда уже за новую скотинку никто не заплатит. Говорили умные люди в лице моей оборотистой жены, бери только котов или только кошек, но я не могу отказать, когда просят конкретную животину. Правда, за дополнительное вознаграждение. Не бедные, последнее не забираю, а этот мелкий побочный бизнес временный, так что пусть себе плодятся и размножаются.
        Начиналось это под видом борьбы с грызунами. Очень срочно захотелось всем окружающим спасти зерно в амбарах. Штук пять котиков честно до сих пор этим занимаются, а остальные два десятка предпочитают подойти, почесаться об ногу и требовательно заорать, напоминая про кормежку. Если бы нормальный мужик себя так вел, его бы обязательно выгнали из дому с матюгами, а коту можно. Младшие даже ревнуют, не понимая. Эти кошки ведь тупые, с ними даже не поговоришь нормально, а ведут себя точно так же и веником за это не получают. Хорошо еще, что никому из псовых не пришло в голову завести себе болонку или цепного пса.


        - А вот и я,  - довольно сообщил, подъезжая ко мне, дикий гибрид мотоцикла с четырьмя колесами и электрическим двигателем, закрепленным на раме. С первого взгляда понятно, что и без меня все указания послушно выполняются. Очередное творение главного технического специалиста Федорова Ивана. Он хоть в Клан никогда не просился, но уезжать совсем не собирается, я ему после первых двух лет, заполненных обучением местного персонала, предоставил возможность творчески поработать.
        А захотел бы он свалить, ему бы все многочисленное семейство быстро бы мозги вправило. Другого такого места, где он может делать что хочет, при условии, что ничего не поломалось, ему не найти. Вот этот уродец, созданный Иваном, может проехать пятнадцать километров и очень удобен для передвижения по подземельям. Подключил его к розетке, коих мы специально понатыкали в каждом помещении, и занимайся чем хочешь.
        Задача Ивану была поставлена - производство грузовиков с нашими улучшенными электродвигателями и солнечными батареями. Теперь имеем один двухтонный с возможностью поездки протяженностью восемьдесят километров, а еще маленький грузовичок на полтонны с пробегом на одной заправке до ста двадцати километров и этот самый невразумительный агрегат. Не то мотоцикл-квадроцикл, простите меня за это странное слово, не то еще что в пяти экземплярах.
        В прошлое мое возвращение с Земли таких было только три, но номер заботливо нарисован, так что не перепутаешь. Пока больше не требуется, по цене все равно выходит дороже, чем кататься на бензиновых, а используется только для поездок в подземных мастерских. Там иногда расстояния большие и проще, чем ноги бить. У нас все-таки штучное производство, а не конвейер. Для внутреннего пользования хватает, а на продажу гнать бессмысленно.
        Сейчас грузовые электромашины проходят испытания для сравнения с нашими грузовичками, на которых двигатель поменяли на гибридный. Посмотрим, что получится выгоднее, и уже потом будем принимать окончательное решение. Доработанный карбюратор экономит почти тридцать процентов горючего, распределитель зажигания - тоже какие-то могучие проценты, «Пленка» собирает энергию в накопитель. Одна сплошная экономия. Скоро, как тронешься, бензин начнет переливаться через край, только успевай собирать в канистры и продавать.
        В подземных коридорах последнее время катаются самостоятельно тележки, перевозящие груз на склады. Прямо на пол приклеили магнитики, и тележки дисциплинированно ездят по своему маршруту, надо только смотреть, чтобы эта тупая машина на тебя совершенно случайно не наехала.
        Иван страдает, что его работа останется неоцененной широкой общественностью, но как нормальный (ненормальный творческий работник) отводит душу, конструируя очередной снегоболтоход на огромных шинах. Где он видел в наших краях снег - не представляю. Вот болота имеются, но они в джунглях за Левой рекой, и туда один хрен не проехать.
        - И как я тебе?  - гордо спросила фея, сидящая на рулевом колесе, обмахиваясь крылышками и хлопая длинными ресницами.
        - О Первопредки,  - изумленно ответил я,  - ты доэкспериментировался до смены пола? Tinker Bell тебя теперь зовут?
        - Гы-гы,  - внятно сказал Клоун. На смех это было похоже мало.  - Можно подумать, раньше имел половые признаки. Ты посмотри, какая фактура,  - фея повернулась, демонстрируя роскошное голое бедро в разрезе платья.  - Между прочим, одежка самая натуральная, только как на куклу пошито. Увеличить бы до нормальных размеров, поклонники затопчут друг друга моментально.  - Добиться такого вида было совсем не просто,  - обиженно пояснил мой странный родственник.  - Массу времени убил, пока достиг правильного эффекта. Кожа должна выглядеть идеально, глаза смотреть, и вообще…
        - А крылья летать,  - понимающе согласился я, ставя вещи в ящик на багажнике и залезая на сиденье.
        - Крылья нефункциональные,  - пожаловался Летчик,  - вес тела слишком большой, а они слишком маленькие. Потом, человеческая мифология - совершеннейшая ерунда. Если крылья растут из лопаток, нормальные руки идут лишней парой конечностей, проще пальцы иметь на кончиках крыльев. Ни у одной птицы нет дополнительных конечностей. Гораздо разумнее иметь крылья в районе поясницы, где задница начинается,  - с увлечением объяснял он мне, выруливая к воротам.  - Только тогда центр тяжести смещается, дополнительные мускулы наращиваются, и фигура становится совсем не человеческой.
        Знает, что говорит. Руль он не руками крутит, а как раз щупальцем, отращенным из того самого места, что ниже спины, и подключенным напрямую к управлению. Причем сидит, заложив ногу на ногу, так, что если бы я не знал, никогда бы не догадался - все уходит вниз, и лишний отросток не заметен. Взгляд нормального разумного мужского пола непременно упрется в роскошную грудь, а не ниже. Научился капать на мозги не хуже дипломированных психологов, отвлекая внимание.
        - Эй,  - опомнился я,  - куда ты едешь? Почему через грузовые ворота?
        - Надо, чтобы ты посмотрел,  - со смешком говорит Клоун,  - у нас сейчас наверху демонстрация проходит.
        - Чего?  - изумился я.  - На острове появились недовольные политикой студенты? Или безработные требуют накормить голодных детей, стуча касками по асфальту?
        - Увидишь,  - таинственно пообещал Клоун.
        Асфальта, кстати, у нас нет, стучать можно только по голове. В самом начале для покрытия дорог использовали собственную технологию, применяемую в химических мастерских, лабораториях и на опасном производстве. Благо и дорог пока не слишком много. Одна ведет от причала к куполу, другая вокруг острова по берегу на всей протяженности, и еще одна к рощам. Зато мощно сделано, есть чем гордиться. Две полосы, шириной по семь метров, и между ними трехметровая, засаженная травой. Каждое направление разделено на два полотна, справа места для остановки. За образец брали немецкие дороги до Второй мировой войны, вот только у нас перекрестки имелись. Строить развязки - нездоровое излишество.
        Почти девяносто процентов всяких вредных примесей задерживается специальным пористым материалом, свободно пропуская дождевую воду. Покрытие слегка наклонено, и все собирается в специальные канавы на обочине. Надо только чистить потом, но это проще, чем, если вся эта гадость просочится в подземные источники или даже в реку попадет. Еще бы кто знал, скольких нервов и денег стоило мне это строительство.
        - А что вообще происходит?
        - Да, в общем и в целом, на острове и в Клане все нормально,  - успокаивает Клоун меня.  - Все согласно указаниям и планам. Ничего особенного. Зато есть кое-что, нас серьезно касающееся. Про засуху на равнинах знаешь?
        - Там каждые четверть века засуха,  - не удивился я.  - И еще каждые полвека очень большая засуха. Последняя была еще до моего рождения, так что все сроки прошли. Пауки говорят - природные циклы, и готовятся заранее к проблемам.
        - Ага,  - согласился Клоун,  - теперь еще одно маленькое умственное усилие, и до тебя дойдет, что в таких случаях происходит - война. Не набеги за лошадками, а когда травоядные на равнинах дохнут тысячами и идут к соседям уже за жратвой, не особо заботясь о приличиях.
        - Что, так плохо?  - недоверчиво переспрашиваю.
        - Совсем паршиво,  - подтвердил он.  - Я знаю, тебя не слишком в последнее время занимало, что там происходит, все в Федерацию бегал, потом на Землю, но в прошлом году урожай пропал практически целиком, в этом и с травой проблемы - дикие животные гибнут сотнями. Мы уже третий месяц кормим росомах с кошками за свой счет. Тех, что союзники, понятно. Ястреба с Четырехруким. Сами по-любому выкрутимся, у нас в Треугольнике неурожая не будет, река рядом, да и с крыс свою дань возьмем, а там все высохло. Впрямую вступать в драку Зверь не хочет, чтобы не озлоблять Совет, но, чем можем, помогаем. Даже отдельные пограничные участки под охрану взяли, чтобы высвободить у них больше рук. Все время стычки. Я, если честно, не думаю, что Совет вообще способен собраться, слишком большие проблемы у всех племен, но одно дело помощь, другое, если мы вмешаемся. Запрет никто не отменял, а причина для нападений будет после этого прекрасная. У Клана даже там много чего есть.
        Наконец мы выехали из ворот и притормозили на пригорке.
        Возле входа на подземные этажи, где находились склады и мастерские, мы отгрохали большое двухэтажное здание. На первом находились разные конторы, и можно было, не спускаясь вниз, общаться по телефону с работниками и мастерами, обсуждать свои личные дела (а без этого разумным любого вида никак) и просто спустить на склад заказ. На втором находилось управление. Там были кабинеты Его Вожакского Величества, Зверя, включающие еще и пару дополнительных комнат, где он мог сладко спать и вкусно кушать. Это была основная площадка.
        Имелись еще две дополнительные, где он проживал, когда удавалось смыться от общественно полезной деятельности. Одна на равнинах в самой первой роще, его дом-дерево, и вторая уже в Треугольнике, где был еще один его дом в центральной роще. Впрочем, там он появлялся не часто. Обычно просто по-дружески вселялся в мое дерево, создавая массу проблем. Охранники всякие, детей надо переселять, и вообще в трусах, почесываясь, уже не походишь, вечно какие-то просители толкутся.
        А еще, как положено, в здании конторы находились кабинеты островных вождей - мирного, военного, вождя Хищников, мой личный, а также бухгалтерия. Слишком много стало жителей, чтобы каждый мог при желании прийти домой со своими проблемами. Теперь по официальным делам принимали только здесь. Тем более имелись соседи-люди, не входящие в Клан, разные посторонние посетители из Федерации, славянской Зоны и с равнин, которым не обязательно было показывать некоторые вещи, находящиеся вне пристани. Личные просьбы - другое дело, можно и домой прийти. Хотя многие до сих пор разницу между личным и торговым делом не усвоили.
        В подвале здания был выход в подземелья на мои личные склады, где на всякий опасный случай имелся неплохой арсенальчик, используемый по моему или Старшей разрешению. У многих уже давно в доме кроме официально полученного ствола, еще и личный, да не один, но запас карман не тянет. При необходимости остров был способен поставить под ружье дополнительный батальон с тяжелым вооружением.
        Меня давно уговаривают приобрести еще и многоствольную установку вроде «Града», только юаровского производства, но не представляю, на кой она мне сдалась. Одна-единственная «Шилка», продемонстрировавшая только однажды свои возможности, заставила в срочном порядке попроситься в данники сразу два крысиных рода. А таких многоствольных машин у нас сегодня в каждой роще в Треугольнике по экземпляру. Техника далеко не новая, но в очень приличном состоянии.
        Сейчас на площади перед конторой собралось не меньше трехсот волков, где-то под две сотни приматов и несколько десятков разнообразных кошачьих. Были еще и другие, включая людей, но это явно понабежали любопытные, а вот волки с приматами, четвероногие и двуногие работали сплоченным коллективом, собравшись под окнами и дверями. Не хватало только транспарантов с лозунгами и знамен.
        Четко по команде они взвыли и хором начали скандировать: «Самые честные на свете - пауки, они всегда держат слово!», «Никто не может без разрешения Совета торговать с Кланом, заключать договора, мы его непременно накажем!»
        Потом нестройный хор затянул совершенно неприличные частушки с поминанием пауков, их сексуальных возможностей и умственной неполноценности. Я, слегка обалдев, наблюдал все это зрелище и даже не заметил, как подошла Старшая.
        - Ну, как тебе это?  - ухмыляясь, спросила тигрица.
        - Что происходит?  - уставился я на нее.
        - Прибыла делегация с равнин,  - пояснила Старшая,  - почти десяток пауков и вождей от волков и приматов. Пытаются выработать договор, который всех бы устроил. Только не с нами, а с Клыкастой и с представителем Федерации общин от людей. Про переселение в горы, а то их совсем зажали. Даже на решение Совета пауков забили и ведут сепаратные переговоры при посредничестве Зверя. Буры все равно уходят, на Первом и Малом озерах остается ничья территория. Вот они и просятся на жительство. О!  - обрадованно воскликнула она, присев у клетки.  - Привез. Вот этот - мой,  - тыкая пальцем в полосатого кота с роскошными белыми усами,  - утвердительно заявила Старшая.
        - Твой,  - нетерпеливо подтвердил я,  - специально старался. Ты лучше объясни толком. Оборотни бегут с равнин?
        - Ну, не прямо бегут,  - засовывая пальцы в клетку и давая их обнюхать коту, пояснила Старшая.  - Пока время терпит, но ничего хорошего. Поодиночке сейчас не отобьешься, у всех племенные союзы, сегодня дружат с одним, завтра с другим.
        Кот внимательно изучил руку, благосклонно принял кусочек мяса из кармана и позволил вытащить себя наружу.
        - Многие не имеют, что сеять на следующий год,  - говорила она, поглаживая горло котяры,  - а стада диких травоядных дохнут прямо на глазах. Еще немного и падаль начнут жрать. Плохо в степи. Эти самые умные оказались. Разрезающая плоть постоянно делилась информацией со своими приматами и про наши дела, и про Зону, и про Федерацию. Вот они прикинули всё и решили сделать интересный финт. Волки вполне родственный вид собакам, и больших проблем в принципе не ожидается - вливание свежей крови всех устраивает. А приматы отдельно, будем употреблять их по всей программе. Не просто в союзники, но в младшие союзники вербуем. Так мне пояснили большие начальники и посоветовали не лезть не в свое дело. Всего под тридцать тысяч желающих новой жизни.
        - Тридцать?  - поразился я.
        - Ага,  - подтвердила Старшая.  - Может, и больше. Посмотрят на пример, и родственники подтянутся. Поэтому проблема. Что можно, что нельзя, и на каких условиях. Клыкастая совсем не прочь получить дополнительный вес в Федерации за счет новичков, а вот люди опасаются. Давать гражданство сразу такому количеству чужаков, неизвестно еще что дальше будет. Вот и совещаются уже десятидневку. Каждый подозревает другого в страшных кознях, но все хотят договориться. К лучшему или к худшему, но мы показали дорогу с равнин и возможность жить по-другому. Теперь не удержать, если у этих выйдет, появятся и другие. Не обязательно всем племенем уходить, но получить разные вкусности можно и не только торговлей. Наемничество - самое милое дело. Уходить на заработки, а возвращаться с земными вещами. Некоторые могут осесть где-то в зонах, потом их не выковыряешь.
        - И как они в этом без Зверя обойдутся?  - скептически спросил я.  - Через леса и расстояния, что ли?
        - Со временем смогут,  - убежденно ответила Старшая.  - Кто мешает, большим отрядом на юг через вампирские земли? Раньше не требовалось, а теперь пройдут непременно. Выход как раз к горам, а там и Федерацию найти не особая проблема. Теперь будут точно знать, что ищут, а не наугад. Протопчут дорогу, и появляется куча вариантов, вплоть до набегов не хуже крысиных, просто работы или даже через нас к славянам и французам. Ты что, станешь воевать с такими? Проще пропустить. Не завтра, понятно. Еще лет десять - двадцать, но уже видно - процесс пошел.
        На пороге конторы появилась Разрезающая плоть. Она осмотрелась по сторонам и двинулась в нашу сторону. Волки вроде бы случайно вставали на дороге, мешая пройти. Разрезающая с совершенно невозмутимым видом обходила их и перла дальше.
        Старшая фыркнула:
        - Вот кто хорошо устроился. Хотя регулярно плачется, как ей тяжело и какие люди временами противные, но из Нахаловки ее теперь автокраном не вытащишь. Ладно бы еще одна, но их там уже полсотни собралось, если с охраной считать, и лечиться в ее клинику ездят со всей славянской Зоны. К комфорту быстро привыкаешь, и занимается она теперь, чем хочет, не обращая внимания на других пауков. Она ведь правила нарушает не на равнинах? Какие претензии могут быть! Ладно,  - быстро закончила Старшая,  - я тут поставлена не языком трепать, а выполняю официальные обязанности по поддержанию порядка. Чтобы младшие не устроили чего похуже речевок. Очень им не понравилось, что в свое время запрещали переселяться те же самые пауки, которые теперь сами намылились в горы. Так что я пошла к своим доблестным Хищникам…
        Я посмотрел, как она поспешно удаляется к группе сидящих у ворот подчиненных, с деревянными дубинками в руках. Неподалеку устроилась и Охотница, беседующая с Вертухаем, и я понял, что порядок будет. Даже если кто-то сильно получит по башке.
        - А может, нам тоже пора?  - спросил я Клоуна.
        - Поздно,  - отказал он,  - уже увидела. Думаешь, чего она сюда идет, прогуляться? Разрезающая уже всех достала - подавай ей Гнома. Вон,  - с неодобрением в голосе,  - твоя заместительница срочно сбежала, чтобы лишний раз не встречаться. Отдала тебя на растерзание и даже не предупредила.
        - Наконец я тебе поймала,  - закричала паучиха еще издали.  - Теперь не скроешься.
        - Что-то мне не нравится такое начало,  - пробурчал я Клоуну, старательно изображая всей позой готовность внимательно слушать.  - Вижу тебя,  - начал я привычно…
        - Можно без этого,  - небрежно отмахнувшись, сказала Разрезающая плоть.  - Я прекрасно знаю, что ты меня видишь. Я тебя тоже заметила. В последнее время,  - доверительно сообщила она,  - я с близкими знакомыми стараюсь общаться неформально.
        «Я уже попал в почти друзья,  - в панике подумалось,  - тут дело на миллион, не меньше. Непременно наколет».
        - Сначала,  - сообщила она,  - я тебе звонила, но ответа не было. Потом связалась с твоей женой, но ничего не добилась, кроме дурацкой фразы про страшную занятость и предложения обсудить вопрос с ней.  - Она обиженно фыркнула.
        Разрезающая плоть была искренне возмущена - игнорировать ее, надо было обладать страшной наглостью, тем более что мы давно работаем вместе. Я ей молодых на обучение, она с меня немаленькие денежки сосет и некоторые вещички, которые проще в Федерации достать, послушно передаю по первому требованию.
        - Даже обращение к Зверю не помогло. Он пообещал тебя найти и больше об этом не вспоминал. С тех пор,  - прислонившись к моему транспортному средству, пояснила она,  - как я стала чаще бывать в горах,  - она посмотрела на площадь,  - да и у вас на острове, я стала замечать интересные вещи, которые от меня скрывали. И чем дальше, тем больше это все связано с тобой.
        - Ничего не понял,  - подал я голос, пытаясь сообразить, что именно из всех наших бесконечных тайн она вычислила и что ей, в конце концов, от меня надо.  - Мои щенки не желают, что ли, учиться или какие-то еще проблемы имеются, требующие вмешательства?
        - Вот только дурака из себя не строй,  - негромко сказала Разрезающая плоть.  - Мне совершенно неинтересно, куда тебя Зверь гоняет в очередной раз. Еще где-то людей нашли - великая важность, мало вам этих, что уже имеются. Сразу же видно. Вот таких котов,  - она постучала по клетке,  - у нас не бывает. Почему-то даже до Войны не было. Спорили еще ученые, от какого животного кошачьи произошли. Да и не любили предки их, даже мелких лесных - пользы почти никакой. Только у людей можно было взять, но и там редкость. Они с собой домашних животных редко берут с Земли. Так что ваши тайны мне под хвост!  - состроила она презрительную гримасу.  - Гораздо интереснее другие вещи. Например, вот это чучело,  - она показала пальцем на фею, молча сидящую на руле.  - Никто толком не знает, что это и для чего нужно, но вот управлять машинами он может и разговаривать при желании тоже. Может, твоя жена со Зверем в курсе, но помалкивают. И все в один голос говорят, что это твое детище. Я тебя давно знаю, даже откуда ты всяких идей набрался. Зверю за такую работу руки поотшибать не мешает, но никогда не доставала тебя
вопросами, а?
        - Вот и не надо,  - согласился я.  - Ни для чего он не нужен, сам по себе существует и вполне разумный. Клоун,  - сказал ему,  - можешь послать Разрезающую плоть в любом направлении, если приставать начнет.
        - С большим удовольствием,  - ответил тот.  - Ты сама-то для чего нужна? В глобальном смысле?
        - Хороший вопрос,  - согласилась она.  - Философский. Для чего мы живем. Творить, изучать окружающий мир, любить и в меру возможностей помогать ближним. Лучше объяснить не могу.
        - Тогда тебе стоит извиниться,  - сказал я.  - Он вполне соответствует твоему определению разумного и знает, в чем смысл жизни. Что это за хамство ты себе позволила, про чучело?
        - Старый проверенный способ,  - невозмутимо сообщила Разрезающая плоть.  - Спровоцировать и посмотреть на реакцию. Он обиделся, а значит, точно не железка бездушная. Компьютер даже молотком бей, эмоций не дождешься. Это не человеческая работа - это ты,  - обращаясь ко мне, сказала она,  - у нас великий мастер, производящий то, что может иметь далеко идущие и непредсказуемые последствия.
        Она обратилась официальным тоном к Клоуну:
        - Прошу прощения за нанесенную обиду. Уж очень я любопытна по части изучения мира. Хотелось понять, с кем или чем имею дело.
        - Да ладно,  - согласился Клоун,  - я тоже понимаю, с кем дело имею. Следующая стадия будет задавание вопросов. Нет, я не биообъект, о чем ты прекрасно знаешь, отношусь, скорее, к артефактам. Да, я могу изменять внешность, но к Зверю не имею отношения, ничего общего. Все остальное в обмен. Хочешь услышать ответы, отвечаешь на мои вопросы.
        - Договорились,  - подтвердила паучиха,  - но я, собственно, не за этим встречи искала. Это уже попутно. В последнее время я обнаружила, что ты,  - обращаясь ко мне, сказала Разрезающая,  - делаешь нестандартные медицинские амулеты. А вот это,  - с возмущением заявила она,  - уже моя специальность. Мало того что твои медальоны лечат, так они еще и молодость возвращают, а людям возраст консервируют.
        - Ну, про молодость - это сильно сказано,  - не согласился я.  - Так, легкое улучшение работы организма. И потом, я не понимаю, в чем проблема. Не намного лучше стандартного изделия, что у каждого из Народа на шее висит. Я ж не даю тебе указаний, как резать на операционном столе. Нашел возможность слегка подработать, ничем при этом не мешая твоему бизнесу. У тебя работы будет сколько угодно, я физически не могу много сделать.
        - Ага,  - с сарказмом воскликнула Разрезающая,  - стандарт. Смотрела я у Клыкастой внимательно. Ей самой было интересно посоветоваться, а другие даже в руки не дают. Люди вообще помалкивают. От таких, как они, может, и скрыть можно, что на шее висит, но не от меня. И про цену я интересовалась. Ничего там нет стандартного ни в том, ни в другом. Ты зачем все закрываешь и запутываешь? Да еще таким странным способом. Это не ты придумал,  - обвиняюще заявила Разрезающая,  - это твоя подружка-сучка Черепаха намудрила, что вскрыть невозможно без поломки.
        - А чтоб разные пауки не лезли без спросу,  - позлорадствовал я без опасения в этот момент получить по шее.  - У них обычно совести нет, про права Мастера не думают. Начинают моментально копировать, ставят на поток производство, сбивают цену и лишают при этом моих детей последнего куска хлеба.
        - Вот еще бедный-несчастный нашелся,  - после паузы сказала Разрезающая плоть,  - ты хоть понимаешь, что сделал? Охотница еще лет пять назад помереть должна была. Не сказать, что заново родилась, но еще года три нормально пробегает. А Клыкастой ты обеспечил возможность править еще очень долго, кто теперь посмеет ее подвинуть? Сила-то при ней, дряхлости не наблюдается. Причем она не сказала, сколько это стоило, но, думается, очень немало.
        Я с удовольствием вспомнил, насколько немало. Пробить два канала вокруг водопадов у Клана ни средств, ни здоровья бы не хватило, даже при наличии техники. На самом деле это не водопады, а скорее пороги, в месте, где река была зажата в ущелье. А теперь нормально баржи ходят по графику. И удобнее, и намного больше можно перевозить за один рейс. Технику по горам вообще таскать не будешь, а по реке милое дело. Пришлось строить небольшую плотину, и теперь там водохранилище с двумя шлюзами, чуть больше километра в ширину и глубиной почти шесть метров. В тех местах температура сильно не падает, до вершин гор очень далеко, и водоем не замерзает. Что большой плюс в общении с Федерацией.
        Сама Клыкастая это оплатила или запрягла в работу весь город, под завлекательными лозунгами о светлом будущем в результате появления речных путей, связывающих Зоны, мне никакого дела нет. Условие выполнено, дорога по реке появилась. Правда, я тоже одним амулетом не отделался, пришлось еще один жене мэра делать, и десяток «Телефонов» для высокопоставленных лиц добавить. Но это уже мелочи жизни, нам даже удобнее узнавать коварные планы из первых рук.
        - Я все-таки не понимаю,  - говорю,  - уважение к твоему возрасту и положению это нормально, но считать добро в моем амбаре - несколько выходит за рамки вежливости. Моя работа, что хочу, то и запрошу. Собственным родственникам могу и бесплатно, а остальных никто не заставляет. Кто не может себе позволить, ничего не поделаешь - перебьется.
        - Вот про возраст - это ты сказал как честный оборотень или человеческие намеки строишь?  - заинтересованно спросила Разрезающая.  - У людей женщины страшно не любят на эту тему говорить, как будто по лицу не видно. Это вообще,  - оживившись, сообщила она,  - интересная разница в нашей психологии. Есть вещи, которые люди считают неприличными… Например, этот странный запрет на хождение раздетым даже в жару… Впрочем, не важно. Была бы я помоложе, непременно соблазнила бы тебя и все узнала без проблем. Да ладно,  - усмехнулась она на мои выпученные глаза,  - вы в Клане все извращенцы. Ты в особенности. Одна жена чего стоит. Так мало того, кругом тебя люди собрались. Скоро они вообще здесь править начнут. Следить надо за такими вещами,  - наставительно сказала она,  - и не допускать перекоса в сторону человеческой группы в руководстве. Впрочем, как и любой другой. Равновесие должно быть, если уж декларируете равноправие всех видов. Что ты хочешь за то, чтобы снять щит и показать, как ты добиваешься такого результата?  - без перехода спросила она.
        - Можно я подумаю? А то тут разные нюансы имеются, вроде моего нежелания дарить паукам на равнинах такую интересную вещь. Монополия - это совсем неплохо, зачем мне вообще делиться?
        - Подумай. С женой посоветуйся…  - согласилась Разрезающая.  - И с Черепахой…  - буквально выплюнула она.
        Молодец волчица - не ошиблась, когда обещала, что очередная идея с этим самым инвертированием нитей, скрывающая основу, не позволит понять, что я, собственно, сделал. Сука она в натуре, тоже свой кусок оторвала, но скопировать пауки не смогли. А это именно то, что нам и нужно. С самого начала было понятно, что кто-то появится с предложением, такие вещи не спрячешь… И именно на такое развитие событий мы и рассчитывали.
        - Ну, к примеру, с каждого проданного амулета будешь иметь стабильный процент, не шевеля даже пальцем,  - предположила паучиха,  - сам говорил, много сделать не можешь, а тут и делать ничего не надо. Сосредоточишься на других,  - посмотрев на Клоуна, закончила она,  - интересных идеях.
        - Вечером?  - с вопросительной интонацией спросил я.
        - Обязательно зайду.
        Подозрительно посмотрев на меня, Разрезающая резко развернулась и пошла обратно на площадь. Радостно оживившиеся при ее виде волки опять начали выкрикивать свои речевки. Она, старательно не обращая внимания на издевательские слова в адрес пауков и переступая через развалившиеся на дороге туши, прошла в контору.
        - Поехали домой,  - сказал я Клоуну.  - Доигрался со своими экспериментами, ездил бы в одном виде, никто бы не посмотрел второй раз. Ну, очередная железяка, мало ли их незнакомых вокруг. Все давно усвоили: не знаешь - не лапай. Отломаешь случайно какую антенну, потом всю жизнь расплачиваться будешь. А ты выпендриваешься.
        - Тебе хорошо,  - обиженно ответил Клоун, даже не думая притормозить на повороте,  - у тебя есть два облика, и ты даже не утруждаешь себя мыслями о подобных вещах. А вот представь себе Зверя. Он может стать любым. Думаешь, не экспериментирует?
        - Хм,  - чуть не подавился я,  - он гораздо более… э… консервативный и практичный. В фею с крылышками даже не подумал бы превращаться. Скорее уж в такого здорового мордоворота с большущими кулаками.
        - Это,  - пренебрежительно отозвался Клоун,  - просто отсутствие развитой фантазии и глупость. Вот попробовать погулять в женском теле и соблазнить мужика - это еще то развлечение!
        «Какое счастье,  - подумал я,  - что ты не биологический. Иметь подобного типа с извращенной фантазией по соседству крайне не хочется. Ему что и похлестче может в голову прийти - например, залезть в постель под видом мужа или наотдавать от моего имени приказов. Недаром к перевертышам всегда относились подозрительно. Слава медведю-первопредку, что у нас Вожак без развитой фантазии и с могучим чувством долга. Можно ведь жить гораздо проще: убил - ограбил - и в портал.
        - Знаешь что,  - просительно сказал я вслух,  - сделай одолжение, не обсуждай со Зверем подобные идеи.
        - За кого ты меня принимаешь?  - обиделся Клоун.  - Я прекрасно знаю, с кем можно говорить и кому выдавать тайны.
        - Э?..
        - Ну, не сказал же, что у тебя дома давно написан такой интересный список, за какую цену ты сделаешь одолжение и покажешь, как сделать особый амулет.
        - Откуда ты знаешь?  - возмутился я.  - Меня и Дашку подслушивать не положено - у нас договор.
        - А Черепаху можно,  - невозмутимо сообщил Клоун.  - Ее в списке нет. Я мог бы тебе и не сказать, но пользуйся на будущее. Я у вас начальник разведки и обязан знать, что происходит вокруг. На том стою и претензии не принимаю. Увеличения количества посвященных в мою деятельность не допущу.
        «Да, дожили!»  - подумал я.


        Леха поднял руку и вяло помахал в приветствии. Пара охранников, торчащих неподалеку, напряглись, но мое лицо им было прекрасно знакомо, и они моментально успокоились.
        Клоун отцепился от руля и резво перебрался мне на плечо, где и уселся, свесив роскошные ножки. Или, раз он в облике феи, «расселась» будет правильнее?
        - На самом деле - это мое личное место,  - заявил я, вынимая вещи из багажника,  - и мое личное кресло.
        - Ты совсем распустился на Земле,  - лениво отвечает Зверь,  - правила хорошего тона предусматривают необходимость уступить мне не только личное кресло, но вообще все, на что упадет мой рассеянный взор. Кроме жены,  - уточнил он.
        - Наверное, поэтому, все твои дети проживают в моем доме и не слишком по этому поводу огорчаются,  - пожаловался я, ставя на стол бутылки.
        - А что неправильно?  - удивился Зверь.  - Традиция предусматривает воспитание детей в семье брата. Как мой младшенький говорить начнет, обязательно тебе тоже подкину. К тому же больше причин в гости выбраться, а не только по делу. А у тебя отберу твоих через годик-другой. Катька мне понравилась. Ты мне брат или кто? Практически ближе брата…
        Разглядывая этикетку, возмущенно спросил:
        - Ты жлоб? Водка «Столичная элит» за паршивых шестьдесят баксов. Всего две. Маловато. «Очищена через серебряный фильтр»,  - прочитал Леха надпись.
        - На, вымогатель,  - ставя на стол еще одну бутылку, ответил я.
        - О!  - порадовался Зверь,  - Hennessy за сто двадцать. Ты этикетки не переклеивал? Да ладно - это я пошутил. Коньяк. Уже лучше, но теперь надо сообразить, с какой начать. Сложная проблема. Мог ли я, простой московский мальчик,  - сворачивая пробку с водочной бутылки, продекламировал он,  - представить себе, что буду сидеть на чужой планете, неизвестно в какой вселенной, жрать коньяк по сто двадцать долларов за пол-литра, врученный мне в подарок оборотнем, и обсуждать при этом воспитание детей? Да еще и коньяк, даже не как взятку принесенный, а просто из обычного уважения. Нет, не совсем так?  - посмотрел он на меня искоса.
        Не у меня одного тайны с секретами имеются. Не в первый раз замечаю, он такие вещи определяет сразу, как ни закрывайся, только, каким образом, не говорит.
        - Все-таки чего-то хочешь? Тогда мало будет двух бутылок водки и коньяка. И непременно припомню, что не свои деньги потратил, камни не для этого предназначались. Так что ищи возможность вручить что посерьезнее.
        - Может, и будет. Тут такое дело,  - повинился я,  - приходили неприятные типы к бывшему владельцу нашей машины. Трясли его насчет нас. Видимо, обиделся тот деятель на «ровере», я тебе рассказывал.
        - И что?
        - Ну, есть возможность переключить его внимание на другие проблемы. Он числится начальником охраны складов такого интересного предприятия, занимающегося мелкооптовыми поставками в сетевые магазины «Всё для дачи», «Тысяча мелочей». В таком роде.
        - Что, опять, старая идея?  - чокаясь со мной, удивился Зверь.  - Ладно еще ты, эти наклонности - тырить по чужим карманам - ничем не выбьешь, но и Рафик туда же. Какие-то вы мелкоуголовные типы. Ну, какого черта мелочевкой заниматься, если у тебя в кармане миллионы евро и в перспективе светят десятки миллионов? Шуры Балагановы. Вот зачем нам грабли с тяпками? Потом ты собираешься забрать вообще все - это очень оригинальное будет ограбление.
        - Во-первых, не такая уж и мелочевка. Насосы самые разнообразные, электродвигатели, станки сверлильные, заточные, инструменты на любой вкус - и слесарные, и автомобильные, сварочные аппараты, даже топливные баки на две тысячи литров и электропогрузчики нескольких видов. Плиты газовые, батареи любых видов и даже удобрения. Списком товаров можно смело обмотать весь наш остров. И даже грабли с лопатами и ведрами… Согласись, Леха, зачем покупать или делать самим, если можно безболезненно вынести все это в любом количестве? Тут два праздничных дня предстоят, охрана наверняка перепьется - никому до нас не будет дела. Вот чистить склад с оружием я бы не взялся, там совсем другая систем. И никто не поверит в такое ограбление. Кому на фиг нужно все подряд вывозить? Подумают, сами хозяева и устроили. Вот пусть их и трясу, а заодно и охрану.
        - А во-вторых?  - спросил Зверь.
        - А после этого нас будут долго искать.  - Я положил перед ним толстый пакет.
        - «Господин Петерсон Уильям, гражданин Австралии»,  - разглядывая мою фотографию, прочитал Зверь.  - Он же гражданин Новой Зеландии и Канады,  - сверяя мою личность с изображением в паспортах, провозгласил он.  - Страховка, международные права… Шустрые ребята эти южноафриканцы. Всего два месяца, а уже сделали. Это не бедному россиянину просить визу. По виду паспорта настоящие, и не новые - ты даже успел съездить в Россию и Белоруссию. Визы имеются. У Черепахи тоже?
        - Мы с ней, оказывается, оба Петерсоны. Брат и сестра,  - пояснил я.  - Только не стал ее документы брать с собой.
        - А в этом,  - перелистывая остальные бумаги, заявил Зверь,  - я не только ничего не понимаю, но и прочитать не могу. Мое образование не отягощено знанием английского юридического.
        - Мы показывали юристам. За хорошие деньги тебе объяснят, переведут и дадут прекрасный совет, как кинуть ближнего своего и напарника. С этим все чисто, мы уже имеем собственную фирму, зарегистрированную в каком-то Бантустане, и счета в офшорах. Договор о разделе прибыли пятьдесят на пятьдесят. Можно переходить к тесному общению. Пока, во всяком случае, они нас будут холить и лелеять. Кроме того, наши дела с адвокатом Плотниковым им неизвестны, и это можно крутить параллельно. Я вот не знаю, если я дважды гражданин Канады, под разными именами, это может где-то всплыть? Петерсон пока отдохнет, а вот мадам Смит, по паспорту, вполне может прокатиться в Торонто. Нам давно пора познакомиться с резервацией, где навахо проживают.
        - А не грохнут вас эти уголовнички?
        - Риск есть, конечно, но мне всегда казалось, что, отдавая артефакт, гораздо проще привлечь внимание. «Чистильщика» не спрячешь. Как только начнут переводить на промышленный уровень, им непременно заинтересуются. Тем более без патента не обойтись, а материал сильно подозрительный. Гораздо спокойнее было бы не лезть за сотнями миллионов, а откусывать по мелочи.
        - У нас была возможность больше трех лет это пережевывать,  - наливая по второй и вручая мне огурец, сказал Зверь.  - Начали - продолжаем. Все контакты, с момента выхода из лаборатории образца, обрываете и только через Интернет общаетесь. И постарайтесь достать еще паспорт - другой, чтобы наши приятели об этом не знали. У вас это хорошо получается.
        - Ну так как?  - спросил я.
        - Да делай ты что хочешь,  - хрустя своим огурчиком, ответил Зверь.  - Мы поделили ответственность, а проконтролировать, что на Земле происходит, и тем более помочь, я все равно не смогу. Насколько бы проще было, если бы я там погулял. Все вопросы с документами решаются моментально.
        - Три года мы об этом говорили,  - неопределенно ответил я.
        - Да знаю,  - с досадой отмахнулся Зверь.  - А ты вообще не чувствуешь, что мы уже прошли определенную точку? Теперь здесь даже во мне минимальная необходимость. Клан выживет и будет продолжаться. А, Многоликий, я не прав?  - обратился он к фее-Клоуну.  - Что молчишь?
        - Ты прав и не прав,  - заявил тот.  - Помоги спуститься,  - уже мне. Я посадил его на стол.  - Да, они прекрасно смогут прожить без тебя,  - продолжил он, усевшись на перевернутую тарелку все в той же позе - нога на ногу.  - И эти ваши земные планы - изрядный заскок. Очень много всего и без особых усилий - это тоже не слишком хорошо. Зажрутся. Хлеб свой надо добывать в поте лица, и время от времени с кровью. Иначе начнете выяснять отношения внутри Клана, грызя друг друга за всякую ерунду. Но ты и не прав. Нравится тебе это, или нет - ты Вожак, и твоя обязанность вести за собой. Дать цель всем. Не просто жрать много и сладко. Собственно, сегодня ты устраиваешь всех как незаинтересованный посредник. Федерацию, равнины с Советом пауков и славянскую Зону. На тебя смотрят, и очень даже заинтересованно, слишком многие. Без тебя кое-какие колесики остановятся и неминуемо начнутся проблемы. Если хочешь, ты уже превратился в символ - знамя. А без него часть расформировывается.
        - «Знамя»!  - недовольно выругался Зверь.  - Я все больше чувствую себя рейсовым автобусом. По понедельникам привези Разрезающую плоть, по средам - делегацию пауков, в пятницу - муку союзникам, в воскресенье развези всех назад по домам. Хорошо еще, эти с гор пока не запрягли, но очень скоро они узнают о моих возможностях, всем рты не закроешь, и тоже пожелают сесть на шею.
        - Бешеный,  - крикнул я, вставая,  - сюда иди!
        Невысокий крепыш в белой майке с рисунком, изображающим радостно улыбающуюся крысу с длинным носом и топором, который она прятала за спиной, рысью примчался и встал по стойке смирно, старательно изучая землю под ногами.
        - Скажи всем, чтобы,  - я мысленно прикинул, когда освобожусь,  - к шести часам собрались. Не передумал?  - спросил на всякий случай, заранее зная ответ.
        - Нет,  - ответил он сразу.
        - Ну и дурак. Каждый должен заниматься тем, что лучше умеет. Иди.
        - Это ты о чем спрашивал?  - поинтересовался Зверь.  - Зачем собрание - я уже догадался.
        - Рисует он хорошо,  - с досадой ответил я.  - Половина всех этих рисунков его рук дело. И просто так, для развлечения. Хотел его отправить учиться, а он уперся и ни в какую. Желает непременно скакать на белом коне, в смысле на чем-то не хуже танка, с вот таким,  - я развел руками, показывая,  - стволом. И, бух-трах, чтобы кругом все горело, а враги с воплями разбегались. Он из того семейства, что первым самостоятельно к нам прибежало. Папаша его неплохо развернулся на копчении, солении и прочем консервировании рыбы, мы все кушаем и нахваливаем, но заниматься семейным бизнесом сын категорически не желает. Хочет непременно всем доказать, что он лучше и героичнее. Где что случается - без него не обошлось. По-умному это называется комплексы. Как бы равноправие ни провозглашалось, а что он крыса-оборотень - ему непременно напомнят. Можно вроде бы в шутку, а можно и специально, чтобы задеть. Сразу в драку лезет, причем не обращая внимания на то, кто именно сказал. Будь тот хоть в десять раз здоровее, все равно кинется. Большинство уже усвоило и старается не задевать, но всегда кто-то найдется.
Особенно, когда с той стороны границы что-то случится. Вот ограбим склад, отправлю его к Пинающему Медведю. Будет нам лет через десять хороший командир, если не убьют раньше.
        - А ты всех так хорошо помнишь?  - с любопытством спросил Зверь.
        - Ты, начальник, излишне заматерел и потерял связь с Народом. Как можно не знать, кто и чем дышит? Эти подрастут и придут нам на смену, щенков много, несколько сотен, но командовать ими будут вот эти, которым сейчас лет по четырнадцать-пятнадцать. Надо соображать, кого назначить, а кто не способен руководить. Кого в артиллерию или пограничники отправить, а кто, как Стальной Молот, будет в мастерских работать и пользы от него там будет намного больше, чем в ловле конокрадов. У каждого свой характер и предпочтения. Ты лучше объясни, что там за переговоры?
        - А это и я могу,  - заявил Клоун.  - Все как всегда,  - болтая ногой, говорил он.  - Каждый хочет быть самым умным. Пауки не желают делиться властью, но при этом хотят получить все, что можно. Клыкастая надеется подгрести под себя как минимум волков, а лучше и приматов. Пока они разберутся, что к чему, можно опутать всех разными обязательствами, семейными связями и долгами. Тем более что общего согласия среди них нет. Племя племенем, а каждая семья смотрит в свою сторону. Это пока они вместе, а как получат свой кусок земли, моментально вспомнят про старые разногласия. Людям совсем не интересно, чтобы оборотней стало больше, чем человеков,  - власть в Новом Городе от них уплывет на законных основаниях. Если буры уходят в большинстве, где-то так и выходит.
        На сто тысяч граждан города почти двадцать тысяч псов и не меньше этого волков-оборотней, и неизвестно еще, что с рождаемостью будет через поколение. Что собаки-оборотни теперь имеют гражданство по закону - моментально вылезет. Не успели дать одним, как набежали их родственники,  - он хихикнул.  - Так что люди новым оборотням гражданство давать не желают категорически, но хотят обязательств на случай военных действий и гарантий приличного поведения. С другой стороны, они много могут получить от новеньких. И артефакты предков, и некоторые умения, и способы лечения. Часть разных Вещей, кстати, передается в городское управление. Вроде взноса на первую помощь по обустройству. Захотят уйти - назад не получат. В целом, общая платформа уже выработана. По основным вопросам согласие достигнуто. Землю оборотни получат, гражданство в очень далекой перспективе, со сдачей экзаменов по языку, письму и законам, но не раньше двадцати лет с момента поселения. Служить в армии обязаны, налоги платить тоже. Новых эмигрантов принимать только с разрешения. Обучать людей способам лечения и участвовать в работе больницы.
Это,  - опять хихикнул он,  - страшно Клыкастой не понравилось,  - собьют теперь цены на услуги псов.
        - Можно подумать, нам не собьют,  - возмутился я.  - «Ткань» теперь будут в котловине делать самостоятельно. Я не поленюсь и, если уж такое дело, подскажу правильные расценки волкам. Им от этого тоже неплохо будет, продажная цена должна быть выгодной, в первое время они наверняка будут серьезно нуждаться.
        - Там, в договоре, еще куча разных пунктов,  - продолжил Летчик,  - например, получает ли гражданство волк-оборотень, женившийся на собаке-оборотне, если таковое у нее имеется. И какие права будут иметь их дети. Тут споры еще продолжаются, но основные проблемы решили. Уже понятно, что договорятся. А если все в ближайшие годы пойдет хорошо, то непременно возьмутся за выдавливание орков и гномов из котловины. Или, на худой конец, как Клан - постоянная дань. Там еще будет кровь. Для нас это в принципе пока не особо важно, но в эльфийскую контору пойдет поток оборотней за жизняками. Запросто можно и своих из Клана подсунуть. Хотя я не думаю, что и так возражения с их стороны будут. Эльфы абсолютные пофигисты. Все наши, учившиеся в Федерации, получили жизняки без лишних вопросов. По мне так, пора прекратить их пугаться. Какая разница, какие у них цели? Не вмешиваются в наши дела - и прекрасно.
        - У сделки есть еще и третья сторона,  - сказал Зверь, намекающе показывая на вторую бутылку.
        - Мне хватит,  - поспешно отказываюсь,  - еще трудиться нужно и общаться с разным народом.
        - Как хочешь,  - наливая в свой стакан, ответил он.  - Раззудись душа, размахнись рука… или как там правильно. Еще двадцатка в долларах провалилась в желудок,  - поделился он интересным наблюдением.  - На самом деле,  - сказал Зверь, ставя стакан на стол,  - мы тоже участвуем. Сделка многосторонняя. За мои труды им пришлось очень хорошо заплатить. В договоре четко прописаны обязательства пауков по обучению наших клановцев. Понятное дело, что даже теперь они всего показать не захотят, но придется - договор есть договор. Обязаны предоставить копии всех книг по паучьей части и многих бумаг Совета. Весь архив спереть даже паукам сложно, и проконтролировать - все подряд они тащат или выборочно - пока у нас не получается. Там за столетия накопилось столько разного добра, которое раньше зажимали, не показывая чужим, что разбираться придется нам чуть ли не десятилетия.
        - Гораздо быстрее,  - спокойно сказал Клоун,  - если мне смастерят то, что я просил, для нормального переворачивания страниц. Сделаю фото, оцифрую, переведу все это в память и приведу в порядок. Полная классификация по разделам. Жаль, самостоятельно использовать не смогу. Зато могу постараться выявить общие признаки в этих ваших… умениях.
        - Непременно поработаешь,  - согласился Леха.  - Должна же быть и от тебя польза.
        Клоун возмущенно фыркнул.
        - И земли, которые мы отдаем широкой рукой африканерам, как будто они ничьи…
        - Если там еще остались крысы после наших зачисток, а так земли скоро будут совершенно свободны,  - пробурчал я.  - Эрик стесняться не станет.
        - Это неважно, пока что нам земля не принадлежит, даже по праву маяков. Но, кроме этого, мы пускаем на реки речных леопардов. Тоже еще морока была - выработать условия совместного проживания. Еще не хватает, чтобы они нам мешали рыбу ловить. За Левой есть пара достаточно больших озер, вот там они и осядут с другой стороны реки. Вне сегодняшней нашей территории, вдали от наших данников и Стремящегося к свету. Еще один широкий и ничего нам не стоящий жест. А чтобы тамошние крысы не возмущались, туда еще с десяток тысяч приматов прибудет. На условиях вассальной присяги. Внутренние дела - их собственные проблемы, в остальном мое слово высшее для всех. Если и будут недовольные, приматы их порежут на куски. Нам союзники, а крысиные поселки они с ходу громить начнут. Пусть хоть весь лес со своей стороны реки забирают до самого моря.
        - Не нравится мне это,  - с сомнением сказал я.  - А не смогут удержаться, к нам прибегут за помощью?
        - И поможем,  - с неприятной улыбкой согласился Зверь.  - С Правой крыс прижмут буры, с Левой - приматы. И нам это ничего не будет стоить. Пока что, при желании, остров обойти могут по лесу или степи. А так мы имеем договора с союзниками о взаимопомощи и контроль по обеим рекам. Вот прибудут твои катера, и наглухо закроем Междуречье. Зато есть условие, которое нам много будет стоить. Переход будет начинаться возле Иглы, а потому до Федерации им ползти со своим имуществом не меньше месяца. И все это время нам придется кормить эту многотысячную ораву. Причем по доброте душевной - исключительно по себестоимости.
        Я прикинул количество продуктов, необходимых на тридцать с лишним тысяч ртов, и возмутился:
        - А сами-то мы что кушать будем?
        - Не прибедняйся,  - отмахнулся Зверь.  - В крайнем случае, привезем продукты из Нахаловки от Кулака, или ты обчистишь еще и продовольственный склад на Земле. Это вопрос вполне решаемый. Только для начала давай уточним, что там на последнем ярусе подземелья имеется. Все дружно делают вид, что не знают. Это, мол, Треугольника запасы. У Клана свои отдельные склады имеются.
        - А что не так?  - возмутился я.  - Свои десять процентов стабильно отдаем. Ты сам хотел в каждом поселке свой склад НЗ иметь, да и в случае военных действий так проще. Да и то, что крысы платят за защиту, идет исключительно в твои запасы, для Клана, нам ничего не приходит.
        - Оно на прокорм неработающих уходит. Кто в погранохране, кто технику обслуживает, а в последний год к союзникам утекало, так что давай, выкладывай,  - приказал Зверь,  - интересно же, насколько твое жлобство простирается и сколько можно безболезненно взять. Стоимость все равно артефактами возьмем, нам это выгоднее, а общие запасы мне уже пришлось частично отдать.
        - Ну,  - задумался я,  - если семейство Пост получит право выбора артефактов…
        - Клоун хихикнул.
        - Почему нет… Точных цифр я не знаю, это с Псицей говорить надо, у нее все зафиксировано. Или вот с ним, не при свидетелях будет сказано,  - кивая на фею.  - Приблизительно… из расчета на пять тысяч ртов с хорошим аппетитом… мяса различных животных, птицы, колбасных изделий, копченостей, мясных консервов и прочего в таком роде - лет на пятнадцать будет.
        - Сколько-сколько?  - искренне изумился Леха.
        - А куда было девать всю эту скотину, что мы дважды захватывали у крыс? Отобрали получше качеством для стад и табунов, немного на равнины отправили в обмен на разную бытовую мелочь, а остальное под нож. Один раз отдали Разгоняющему тучи на обмен - скот за щенков, так он согласился, а потом заплатил наемникам нашими же животными за нападение на нас. Больше такого не делаем. Пусть лучше в виде концентрата или консервов на складе лежит. Там «Льдинки» и «Замедлители»  - можно хранить вечно.
        - Ну, ты и запасливый… Чего еще есть?
        - Так много всего: муки, круп и макарон всяких… Грибы, орехи имеются. Молоко, конечно, коровье, овечье, кобылье. Да и все продукты переработки: творог, масло, сыры, сливки, кисломолочные изделия, брынза. Тоже лет на пять. Ну и рыба во всех видах. Масло животное и растительное, яйца, даже порошок яичный есть. Ну и все в таком роде. Есть овощи и ягоды свежие под «Замедлителем», а есть банки с разными джемами и повидлами, сок в разных видах. Заводики мои трудятся на переработке, и лишнее я скупаю, даже если не очень нужно. Мы с первых дней заселения на остров численно раз в десять выросли. Сейчас не слишком много занимаемся огородами, все больше на производстве трудимся. Столовка для всех работает, и консервы не так чтобы очень, но идут у людей. Особенно такое, чего в Зоне нет. В Федерацию отправляем консервированные яблоки, в славянскую Зону - всякую разную фруктовую экзотику.
        - Ну, а еще чего?  - заинтересованно потребовал Зверь.
        - На три года обеспечены медом, солью, сахаром…
        - Ага,  - покивал Леха,  - то-то я не мог понять, зачем ты крыс заставляешь сахарную свеклу в таком количестве выращивать.
        - А сахар хорошо продается в Федерации, и пусть лучше в поле работают, нам спокойнее. Рынок сбыта имеется стабильный, чем плохо? И нам приятно, и им неплохо. Плантации бы посадить кофейные, но это пока дело далекого будущего. С кофе, чаем и разными специями у нас вечная проблема…
        - А что, спиртного, что ли, ничего не держишь?  - хитро глянул Леха.
        - Ой, забыл… Водку разных видов гоним, пиво и всякие наливки. Но это по минимуму, тут запас практически отсутствует, только спирт в медицинских целях имеется в небольшом количестве, все остальное по праздникам выпиваем.
        - Вот и прекрасно,  - удовлетворенно сказал Зверь.  - Годовой запас каждого вида продуктов себе оставишь, остальное на прокорм переселенцам пойдет.
        Это я еще промолчал про свои личные склады. Там, правда, жратвы не так много, если уж совсем край настанет. Месяца на три запас. Все больше техника разная хранится - грузовики, передвижные ремонтные машины, бронетранспортеры, джипы с безоткатками и крупнокалиберными пулеметами. Минометы, станковые гранатометы и парочка амфибий. Артиллерийских орудий пока нет, у нас всего на весь Клан одна батарея из четырех 100-миллиметровых гладкоствольных пушек с идиотским названием «Рапира» имеется. И особой необходимости пока не наблюдается, но всему свое время. Стрелкового оружия и боеприпасов хватит, чтобы вооружить батальон.
        Самое главное, там имеются цистерны с горючим и смазочными материалами, тоже на три месяца интенсивных боевых действий, в помещениях с «Замедлителем» и во «Флягах». Я не какой-то там жадный, бессмысленно накапливающий никому не нужные вещи, я запасливый и предусмотрительный. Жизнь - штука непредсказуемая.
        Прошли времена, когда мы могли поссориться из-за одной винтовки. Теперь каждый поселок имеет собственную «Шилку», пару польских бронетранспортеров, четыре миномета и несколько машин. Сегодня грыземся за количество джипов с установленными на них безоткатками и крупнокалиберными пулеметами, не забывая перенимать передовой опыт соседей. Правда, масса народу постоянно отвлекается от производительного труда на тренировки и обслуживание техники. И это притом, что особых опасностей не наблюдается.
        Я задумался, мысленно перебирая свое хозяйство, а Зверь сказал тем временем:
        - Выход буду делать возле Иглы. Ближе к горам выпускать нельзя, не хочу светить свои точки перехода. В нашем Треугольнике тоже лишние глаза ни к чему. Федералы все равно теперь узнают про короткие дороги, но лишний козырь всегда пригодится.
        - А стоит?  - с сомнением спросил я.  - Стремно. Шли бы через пустыню.
        - Может, мне просто надоело прятаться?  - спросил сам себя Леха.  - С тех пор как начались интенсивные контакты с людьми, я все жду, пока мне начнут намекающе подмигивать. Когда об этих возможностях знает весь Клан, кто-нибудь обязательно проговорится. Даже не из-за денег, просто по дурости. Так пусть лучше будет еще один жест. В пустыне половина просто перемрет, а так мне будут обязаны. А заодно и прикроем твою деятельность дымовой завесой. Чем меньше о ней знают, тем лучше. Переходы - моя работа, и точка. Меченые еще не такое откалывали. А на случай разных проблем у нас всегда в запасе клятва. Выкинуть назад на равнину - не слишком большая проблема, сами же пауки помогут.
        - Али тоже думал, что он ситуацию контролирует,  - с насмешкой сказал Клоун.  - Много ему толку, что после смерти чтут. Убили, и все дела, не помогло и что халиф, и что жена дочь пророка.
        - А на случай маловероятных злоумышленников,  - криво усмехаясь и оглядываясь, сказал Леха,  - у меня постоянная охрана имеется. Вон сидят и бдят. Да и убить меня совсем не просто будет. Наверное, большой такой фугас потребуется, чтобы в куски разорвало. Я, когда вхожу в помещение, чисто автоматически проверяю на предмет взрывчатки. И запах, и пол.
        - Ты бы не шутил так,  - попросил я.
        - Не буду,  - согласился он.  - Хотя и не шутка совсем. Я еще долго буду самым востребованным на планете «видом транспорта», но могут появиться и недовольные. А вообще, не придумали еще адекватных методов, чтобы меня…
        Он сунул палец в стакан, и коньяк на глазах стал убывать, пока стакан совсем не опустел.
        - Не впечатляет,  - сказал Клоун.  - Вот если бы у тебя из глаза выдвигалось стреляющее пулеметное дуло, а гильзы выскакивали из уха, можно было бы пугать.
        Зверь посмотрел на него нехорошим взглядом.
        - Молчу, молчу,  - поспешно сдал назад Клоун.
        - А, возвращаясь к нашим оборотням с равнин,  - сказал Зверь, явно сделав над собой усилие, чтобы не послать критика крайне далеко,  - мы получили то, на что давно надеялись - раскол в Совете пауков. Теперь никакого общего решения не будет. А значит, можем потихоньку с союзниками торговать, и не только с ними. Непременно теперь пойдет новый поток желающих вступить в Клан. Далеко не всем по душе война всех против всех. Федералы к себе пускать в большом количестве не станут, а мы сможем отбирать. Не просто каждого, но еще и со специальностью.
        - Идейные перевелись,  - с насмешкой оповестил Клоун,  - теперь пойдут за лучшей жизнью.  - Если хочешь, могу тост сказать в тему.
        - Валяй!  - милостиво кивнул Леха.
        - Один пастух пас баранов. Ленивый был,  - пояснил Летчик,  - лежал себе на травке и позевывал, не задумываясь, что травку-то всю уже съели и пора стадо перегонять на новое пастбище. Вдруг с неба упал огромный орел, подхватил самого красивого и умного ягненка и взмыл вверх. Пастух торопливо вскочил и выстрелил из лука в похитителя. Пронзенный стрелой, орел рухнул с небес.
        Клоун сделал многозначительную паузу.
        - А ягненок полетел дальше. Он не зря был умным и надеялся, что дальше кормежка будет гораздо лучше. Так выпьем же (кроме меня, естественно) за то,  - провозгласил Клоун,  - чтобы сильно умные, направляющиеся за хорошим питанием, пролетали дальше.
        - Какая разница, за чем они идут?  - возразил Зверь.  - Принцип во все времена был один и тот же. Если они работают, служат в армии, платят налоги, мне совершенно не интересно, из каких побуждений они это делают. Уж за хорошую жизнь станут держаться не только руками и ногами, но и зубами. Тут важнее, как мы сумеем воспитать детей. Упустим - получим проблемы со следующим поколением. Так что никаких принятий группами, все дружно ходят на общие детские площадки, в школы и служат вперемежку.
        Если кто еще не заметил, мы уже превратились в мини-государство. Кроме разведки, имеем вполне официальную полицию в форме. Что она по-прежнему «Хищники» называется - роли не играет. Министр финансов самопроизвольно завелась, еще и заместителя привела. Оно, конечно, гораздо проще, чем самому разбираться, но без них уже не туды и не сюды. Обе человеки, обе - заметь, твое семейство, одна так вообще твоя жена. Сплошная семейственность. И меня уже подозревают в личных предпочтениях в таком важном деле и в покровительстве людям в ущерб другим видам. Кое-кто уже косится.
        - Я им покошусь,  - пробурчал я.  - Пусть жалобу официальную пишут, мы коллективно рассмотрим и примем меры.
        - Военный министр со штабом у меня тоже есть. Не поленился пройти двухлетнее обучение у федералов. Правда, в три приема. Упорно повышал квалификацию - от сержанта к полковнику.
        - Это,  - пояснил я,  - сублимация. Слово такое умное, означающее перенаправление сексуальных увлечений на другие цели. Поскольку неудовлетворенность имеется, реализуется тяга к разрушению - сниманию внутреннего напряжения при помощи разных военных штучек. Чем больше калибр и двигатель, тем сильнее заводит. Пинающий Медведь у нас теперь с академическим военным образованием. Там настоящие специалисты имеются, еще с Земли, не только в местных конфликтах участвовавшие. Ты смотри за ним внимательно, а то больно ему охота показать, на что вверенные подразделения способны. Он уже втихую планы наступления в Междуречье готовит.
        - У каждого свои игрушки,  - ответил Зверь,  - у тебя имеется собственная ремонтная рота с распределением обязанностей. Причем содержание ее ты повесил на Клан, а работают они не только на военных. Взвод по ремонту бронетанковой техники, взвод по ремонту автомобильной техники, взвод по ремонту вооружения… и еще куча разных отделений. Используете при этом «Сварку», «Сверло» и еще множество разных Вещей. Зачем вот «Пленкой» машины обклеиваете?
        - А почему нужно разбрасываться дармовой энергией? Собираем в «Накопители», а потом она не хуже брони работает. Надо тебе посмотреть при случае. Пуля из автомата стекло, покрытое «Пленкой», не пробивает. Трещины пойдут, но дырки нет. Нет, если что посерьезнее, не поможет, но и так тоже стоящее улучшение. Борта прикрыть у машины, дополнительная энергия опять же, и веса почти никакого. А смотреть не мешает, она прозрачная.
        - Ну, тоже неплохо,  - с сомнением сказал Леха.
        Главный прогрессор оборотней в последнее время редко имел понятие о том, что творится в мастерских. Что на трех машинах вместо стандартного аккумулятора давно стоят гибридные двигатели собственного производства, хотя и сделанные по земным чертежам, но с улучшенными характеристиками, он не подозревает. У него высокие дипломатические переговоры, а где берется бензин и сколько его уходит на сто километров по бездорожью - Леху давно перестало интересовать. А зря, в большом количестве его можно получить только от людей, что создает проблему, как и с патронами. Надо искать альтернативу, подобное положение просто опасно.
        - Все лучше с подобными заскоками, чем в таком виде ходить,  - кивая на Летчика-фею, пояснил Зверь.
        - Вот чем, интересно,  - скандальным тоном завелся тот,  - мой вид не устраивает?
        - Внимание привлекаешь,  - объяснил я,  - причем совершенно без необходимости. Кто ни увидит, обязательно рот раскроет.
        - Так и задумано,  - совершенно спокойно сказал Клоун, как будто не возмущался секунду назад,  - чем глупее вид, тем меньше от меня пакости ждут.
        Мы с Лехой молча переглянулись.
        - Тебе уже идти надо,  - сказал мне Клоун,  - скоро шесть.
        - Иди,  - разрешил Зверь.  - Потом скажешь точное время, и я своей персоной «освятю» мероприятие. Пусть видят, кто именно порталы делает. Вещички твои посторожу, кошек раздам. Если появится Разрезающая плоть, вручу ей требования, которые вместе писали. Она и так ко мне подкатывалась, но я сделал вид, что это исключительно твоя специализация, а я к этому не имею отношения.
        - А с каких пор вдруг имеешь?  - настороженно спросил я.
        - С тех самых, с каких десять процентов в фонд Клана идут. А то я не знаю, что вы все жулики, так и норовите что не отдать.
        - Ну, хочешь, возьми себе десять процентов вырытой для каналов земли,  - предлагаю,  - вместе с камнями. Потому что, на самом деле, я должен был потребовать оплатить все это из средств Клана.
        - Не будь мелочным,  - отмахнулся Зверь,  - я подозреваю, что ты на планете если не самый богатый, то один из. Эльфов не считаем, фиг их знает, что у них имеется.
        «Мелочный,  - подумал я недовольно, вставая.  - Говорила мне Псица, сделай все официально, нет, хотелось побыстрее».

        Глава 11
        Остров. Дороги, которые мы выбираем

        В стандартном общинном доме, существующем в любой роще, собралась моя молодежь. Это тоже традиция. С определенного возраста щенки превращаются в юношей и девушек. У них появляются собственные интересы и отдельные дела, со своими тайнами, которые не касаются взрослых. Это нормально, оборотни приблизительно одного возраста всегда кучкуются вместе. Они давно знакомы друг с другом, прекрасно знают, что ожидать от товарища, и первые отряды, уходящие в набег, формируются именно из таких старых знакомых, одновременно и родственников. Бывает, потом годами вместе работают, воюют и даже находят себе пару. Девушки хоть и отдельно, но тоже свободно приходят и уходят. У них своя стая, на отдельной половине дома, но четкой границы никогда не было - можно заходить и к соседям. Нередко молодежь устраивает и общие гулянки.
        Потому и существует такой дом, чтоб было где собираться. В старых рощах он нередко черный от времени, а у нас пока радует своим видом. Причем расписывать стены собственными художествами - это уже здешнее изобретение, на равнинах это было не принято. Если коллектив решит, что рисунок не соответствует определенному качеству, художника заставят все очистить. Так что абстрактных глупостей не наблюдается. До нас еще не успели добраться искусствоведы, разъясняющие тупым зрителям, чем реализм хуже разных кубизмов. Если уж изображение оскаленной морды, то ночью и испугаться можно - светится. А надписи с ошибками не бывают. Зато они сразу на нескольких языках имеются. Грозные такие: «Посторонним вход воспрещен!» и «Родителям здесь не место!».
        Меня приветствовали настороженным гулом, знают, что просто так я специально просить собраться не буду. Найти кого - не великая проблема. Сами прискачут, если позову. Всего пятьдесят шесть голов обоего пола: девушек шестнадцать, остальные парни. При нашей численности за две тысячи взрослых это, конечно, очень мало, но большинство приходили в Клан без семей, и дети появлялись гораздо позже. Лет через десять придется ставить несколько таких юношеских домов, будут сотни молодых, но это первое поколение детей Клана, от тринадцати до шестнадцати лет, родившееся еще вне него.
        Хм… Почему-то пятьдесят семь? Я еще раз пересчитал. Наконец дошло - Катя тоже здесь. Сидит, старательно глядя в пол, чтобы не привлекать внимания. Можно подумать, я ее выгонять буду. Стая есть стая, если тебя уже приняли, будь такой же, как все. Весь вопрос, какая именно стая. В не имеющую тормозов лучше не попадать - плохо кончится.
        Они сидели, на взгляд постороннего, как попало, разве что девчонки отдельной группой, но мне видно было сразу, ведь я каждого щенка прекрасно помнил. Два отряда почти равных по численности, но не смешивающихся. Самое милое дело при необходимости их стравливать: «А кто быстрее разгрузит баржу - получит пряник…» Великое дело - соперничество! Будут жилы рвать, но докажут всем, кто лучше.
        Один отряд - это «Техники» (название, конечно, неофициальное). Те, кто с удовольствием пошел работать на машины. Неждан, выглядящий старше своих лет, с самого начала занял место всезнающего лидера, к которому можно запросто обратиться за консультацией. И, кроме знаний, он был всегда способен дать в ухо любому, даже тому, кто его старше. Тут же рядом моментально появлялся его старший брательник - Неожидан, никогда не разбиравшийся, кто виноват, а сразу вступающий в конфликт на стороне брата. Дополнительным плюсом для всех служило то, что в женском коллективе было еще три девчонки из той же семьи: Жданка и еще две кошки - приемные дочери Лехи. И потому «Техники» никогда не имели проблем в общении с противоположным полом. Немаловажное обстоятельство в этом возрасте. Родство с Вожаком как раз роли не играло, тут себя требовалось показать.
        Вторая группа - «Стрелки». Тут верховодил Черный нос. Ягуар.
        Эти слишком много в свое время навидались стрельбы и желали быть не хуже своих отцов. Не сказать, что плохо. Подрастут, непременно загоню всей командой на обучение в Федерацию. Кто-то ведь должен и в армии служить, а принцип всеобщей вооруженности и сменных патрулей хорош только на определенном этапе, когда народа не слишком много. Кадровые части - совсем не плохая идея.
        - Пока меня не было, вы, умники, сходили в набег,  - громко сказал я.
        - Ответный,  - сразу подал голос Черный нос. Явно готовился, прекрасно знал, что за это по ушам получить можно.  - На это запрета не было.
        Морды сразу поскучнели. Ожидалась внеочередная клизма.
        - За это вы свое непременно получите,  - пообещал я.  - А пока… Кого признают взрослым?  - задал я риторический вопрос.  - Не того, кто убил, не того, кто поджег, взорвал, а?
        - Сумевшего угнать коня без пролития крови,  - мгновенно отреагировал Бешеный крыс.
        - Правильно,  - согласился я.  - С одной маленькой поправкой - в Клане не крадут, а у союзников - только с разрешения старших. И признать это деяние должны на собрании заслуженных воинов. В отдельных случаях достаточно и мирного вождя с военным, если возражений нет.
        Я глянул на Черного носа и спросил его:
        - В чем разница между взрослым и таким недорослем, как ты?
        - Да уж знаю,  - машинально почесав задницу, ответил он.
        - Взрослым тоже, бывает, перепадает,  - сочувственно сказал я под дружное ржание остальных.  - Но по закону ты уже отвечаешь за свою дурость сам. Не папа с мамой и не наставник. Все вы рветесь во взрослые, не понимая, чем это пахнет, наверное, думаете: мы делаем что хотим, и не обязаны, мол, выслушивать разные замечания. Щас,  - с сарказмом продолжил я,  - посадить кого на мое место, чтобы он объяснял матери, почему чей-то сынок после прямого запрета сплавал на другой берег и огреб стрелу. Самая простая жизнь у воина - куда пошлют, туда пойдет, но ведь его мнения никто не спрашивает. А все остальные должны думать. Вот этим,  - я постучал пальцем по голове,  - и хорошо если есть чем, а то потом последствия отсутствия мозгов будет расхлебывать все племя.
        Все притихли и слушали внимательно.
        - Впрочем, сам такой был и прекрасно вас понимаю,  - пояснил я настороженным лицам.  - Поэтому,  - сделав паузу, продолжил,  - у меня к вам интересное предложение. Я сейчас на «слабо» не ловлю и храбрость не проверяю. Сами прекрасно знаете, что даже в набег не все ходили. Слабые и маленькие не пошли не потому, что не хотели, а прекрасно понимали, что могут задержать остальных в критической ситуации. Значит, придется годик-другой подождать. Подрастут - будут не хуже, может, и старших переплюнут. Понятно? Кто не готов, встали и вышли - это не игра. И на приятелей не смотреть. Этому оболтусу,  - показывая на Неожидана, сообщил я,  - уже семнадцатый пошел, чисто по силе с ним тринадцатилетнему не сравнится. А нам потребуется много физической работы.
        Собрание настороженно загудело.
        - Да?  - спросил я у поднявшего руку Бешеного.
        - Так не пойдет,  - уверенно заявил тот.  - Когда мы что-то делаем, заранее знаем - что, куда и зачем. Тогда и можем решать. Вот этот может только в охране, тот вперед, а этот вообще не потянет.
        «Молодец,  - подумал я,  - вот у него точно мозги имеются. Черному носу надо внимательно смотреть, а то подвинет его в один прекрасный момент с места вожака».
        - Если кто-то откроет рот,  - ласково пояснил я всем,  - до или после… Хвастаться начнет или просто по дури разболтает, он у меня вечно будет дерьмо для удобрений перемешивать. Взрослый он там или нет по закону. Это понятно?
        Все дружно закивали.
        - Я открываю подземелье под конторой. Все спускаются туда и ждут. Вожак делает портал. Загоняете туда грузовики. В людской зоне есть склад, там имеется все, кроме оружия…
        - Жаль,  - внятно сказал кто-то.
        - Заткнись!  - нервно посоветовали ему несколько голосов.
        Я внимательно посмотрел на всех и продолжил:
        - Выносим все подряд. Загрузили, через проход машины выгнали, на нашей стороне выгрузили и назад. Поодиночке через проход не шляться, только с грузом и на машинах. Ящики на себе носить не надо, лучше отдохнуть. Работаете как на разгрузке барж, на скорость. До тех пор, пока я не скажу - хватит. Успеем вынести все - замечательно. Не успеем - ничего не поделаешь. Все должно быть чисто, никакого оружия. Проверю и, если найду, пинком под зад выгоню.
        Кто-то попытался было роптать, но я жестко оборвал:
        - Повторяю, мы не стреляем, просто забираем груз.  - А потом стал обрисовывать им задачу в подробностях:  - Делитесь на две команды: водителей, которые не сидят с важным видом, а тоже работают, и на умеющих работать на электропогрузчиках. Одна группа здесь, другая там. Кстати, надо будет взять и наши погрузчики тоже. Неизвестно, есть ли они там в достаточном количестве. Что надо из машин и техники - обсудите и скажите мне. Важно не устроить завал в коридорах, чтобы машины двигались. Заехал на склад, разгрузился - и сразу назад. Скорость - самое важное, пока хозяева не очухались. На той стороне нас трое, в охране, четвертый - наш Вожак.
        Это не совсем правда, но не объяснять же им, что, во-первых, считается, что проход - его работа, а потому не отдать его долю - вызовет удивление. А во-вторых, есть еще и Протей, который тоже занят делом, и ему доля причитается. Такие вещи он прекрасно помнит и не забывает напомнить.
        - Ваше дело,  - разъясняю слушателям,  - очистить все до голых стен. В остальное не лезете. Если что непонятно, спрашиваете, инициативы не проявляете. Начнется стрельба, все бросаете и уходите. Это приказ. Начальник команды отвечает за то, чтобы ни один идиот не потерялся. Я вам выдам радиопереговорники каждому. Перед уходом пересчитать всех по головам обязательно. Все. Вопросы?
        - Делить как будем?  - спросила одна из девчонок.
        - Ай-ай,  - укоризненно отвечаю.  - Птица ясноглазая, как освобожусь, непременно зайду к твоим родителям. В твоем образовании допущен большой промах. Будущая жена должна прекрасно знать такие вещи. Что нам говорит Закон добычи?  - я пробежал глазами по лицам, выбирая.  - Ты,  - показывая на первого попавшегося,  - озвучь!
        - Каждый обязан отдавать в общий фонд, который потом используется на общественные нужды, не меньше одной двадцатой своего дохода. Половина Клану, половина острову,  - автоматически отбарабанил он.
        - И?
        - Еще десятая часть на вас троих и десятая часть добычи командиру,  - зачастила Птица.  - Остальное на всех, но возможно отдельное вознаграждение за особые заслуги из общей доли.
        - Знаешь, а спрашиваешь… Хотя,  - сообщил я,  - пришел к выводу, что не такой уж глупый вопрос. У меня список на десять тысяч наименований того, что там имеется. Что именно вывезем, пока неизвестно. Так что внимательно меня слушаем, чтобы не было потом недоумения и обиженных воплей.
        Мои слова о десяти тысячах наименований, было видно, вызвали живейший интерес. Но я прервал его:
        - Во-первых, никто ничего не получит до прихода барж от славян. Будет считаться, что всё, что мы привезем, приобретено исключительно честно,  - говорю в ухмыляющиеся лица.  - Я уже предупреждал: чтобы не было потом проблем для Клана - ничего такого мы не делали, хвастунам я обеспечу о-о-очень,  - подчеркнуто тяну «о»,  - большие проблемы. Свои права взрослого получите. Военный и мирный вожди будут знать, остальным можете рассказать, как вычистили тайный склад крыс по моим указаниям. Во-вторых, я приведу Псицу, она посмотрит, всё оценит. Выставим на продажу, и, если что уходит, доход делится. Сразу этого не будет, придется получать по частям. Впрочем, слишком много денег сразу - это плохо влияет на поведение, так что даже к лучшему. Не надо слишком широко шагать, можно штаны порвать.
        Чтоб не было так кисло, в счет будущих доходов можете заказать себе любую вещь в разумных пределах. Кто желает оружие - пожалуйста, кто лошадь или еще чего - без проблем. Занесете список Хозяйке, если меня не будет, она выдаст. Пока деньги капать не начнут, я оплачу, потом просто заберу из доли. Но!  - с нажимом сказал я,  - после дела. Делить мясо еще не сваленного бизона - очень плохая примета.


        Я уселся прямо на землю, привалившись к стене, и с облегчением вздохнул. На сегодня мои труды закончились. Можно еще немного посидеть в одиночестве и идти спать. Начальником быть хорошо, но только глядя на его важную походку со стороны. Несколько родственничков, два десятка знакомых, парочка вовсе незнакомых желали услышать мое авторитетное мнение немедленно, не обращая внимания, что я совершенно не в теме.
        Одним требовалось утверждение собственного решения, другие желали сослаться на меня в споре с оппонентом. Меня ловили на улице, возле дома, в мастерских, куда зашел обсудить вопрос о новых станках, и у дома-дерева Стального Молота поджидали вроде как случайно, но даже огородами пройти незаметно не удалось. Да, я в последнее время не слишком занимался хозяйственными делами, но и сейчас особого желания нет. Совсем другие мысли и прикидки в голове. Плохой из меня глава семейства, как плохой паук из Черепахи. Разница только в том, что у меня есть заместители, и работа не останавливается, когда я исчезаю на месяц-другой, а Черепаха о таких вещах совершенно не задумывается.
        Темно, дует приятный ветерок, на травке, заботливо выращенной и постоянно поливаемой, лежать хорошо и приятно. Электрического освещения в рощах нет, только Луна, но не из глупого упрямства, как считают люди, а из вполне практических соображений. Дом-дерево живет не сам по себе, в нем внутри и снаружи проживает несколько видов симбиотов-насекомых, обеспечивающих его здоровье и разные нужды. Мало посадить семечко, требуется еще и проследить за правильным ростом, и не дать прижиться вредителям. Так что лететь разным мухам положено на свет, где их будут с аппетитом кушать и освещать помещение специально выращенные существа, проживающие на потолке. Электролампочки в этом деле только помеха.
        Бесшумно ступая, появился Шустрик, держа в зубах маленький мешочек. Требовательно сунув его мне в руки, улегся рядом. Я послушно развязал горловину, достал оттуда расческу и приступил к расчесыванию шерсти, вытаскивая оттуда разный мусор и пыль. Через минуту появился еще и Черныш и с ходу атаковал сначала заднюю ногу своего дальнего родственника, а потом попытался поймать его хвост.
        - Вот объясни мне,  - работая расческой, спрашиваю,  - почему ты считаешь нормальным приходить ко мне за этим. Еще регулярно устраиваешь скандалы, что вовремя не покормили. Я что, для тебя исполняю обязанности расчесывателя и кормителя? Когда я прошу что-то сделать, ты нагло отвечаешь, что Хозяйка только одна может быть, а остальные так, попутно. Вот пусть она и ищет у тебя колючки с блохами.
        - Ты не отвлекайся,  - приоткрыв глаз, посоветовал Шустрик,  - тщательно надо. Вот, правильно, чуть ниже.  - При этом он лениво отмахивался от попыток кота вцепиться в него.  - Если ты существуешь и зачем-то нужен Хозяйке, значит, и пользу должен приносить.
        - Нахал,  - возмутился я.  - От тебя-то какая польза?
        - От меня масса пользы,  - невозмутимо сказал Шустрик,  - не каждый оборотень способен держать себя в руках. Драка с моей подопечной закончится для нее плохо. Или ее покалечат, или она кого застрелит. А так, даже когда меня рядом нет, каждый дурак знает, что, прежде чем начнется разбирательство, я ему горло вырву, и мне за это ничего не будет. Это тебе надо изображать справедливое отношение и смотреть, кто первый начал, а я парень простой, на одних инстинктах живу.
        Он отпихнул возбужденного кота в сторону и перевернулся, подставляя мне другой бок:
        - Поменьше разговаривай, твое дело оказывать мне мелкие услуги и радоваться, что я пакостей для развлечения, как мама, не делаю.
        Это да. Он своих детей, как мама его, Мави, к соседям в курятник не водит. Тихо залезть, поймать петуха, потом отпустить его, и на следующий день детки должны повторить опыт по очереди, показав, как усвоили урок. Самое интересное, что Красотка при этом использовала «Глушилку», и никаких звуков никто не слышал. Несчастный петух после этих развлечений сидел, забившись в угол, и при виде открывающейся двери впадал в истерику, а никто не мог понять, что с ним случилось. Но это просто потому, что Шустрик своих детей еще не завел, я не сомневаюсь, что он сможет придумать что получше. Кстати, насчет этого.
        - Я так и не узнал ничего насчет твоего папаши,  - признаюсь.  - Или говорят: «Не твое дело», или «Все нормально». И ты такой не один. Даже у этих, искусственно оплодотворенных, зафиксировано имя и прайд отца, а есть несколько, про которых не говорят.
        - Не бери в голову,  - пробурчал Шустрик,  - мне объяснили, что к чему. Это только взрослым говорят, поэтому и помалкивали. А людям знать ни к чему - это наши внутренние дела. Очень дальний, но замечательно здоровый во всех отношениях родственник, которого, тем не менее, слегка стесняются из-за поведения.
        - Это как же он себя вести должен,  - изумился я,  - если на фоне остальных младших он паршивый родственник?
        Шустрик не ответил. И через секунду спросил, явно желая перевести разговор на другую тему:
        - Мы когда на охоту пойдем?
        - Так нельзя на острове,  - виновато отвечаю,  - я бы и сам с удовольствием, но нет времени нормально пробежаться.
        - Плохо,  - недовольно сказал Шустрик.  - Здесь можно разве что мелких грызунов ловить. Так нам же не для еды - для удовольствия. Кабан подходящий имеется, но на него зубы многие точат. Выдумал тоже, очередность. Вот сестрице-то моей, Соне, раздолье.
        - А где она?
        - Согласно диспозиции,  - постанывая от удовольствия под расческой, поведал Шустрик.  - Проект «Мышеловка». Не знаю, какая от него польза, но охота там знатная. А!  - обрадованно сообщил он,  - вот топает домой еще одна «большая ложка», приносящая жрачку в мою миску. Эта свои обязанности помнит и даже притащила мне живую игрушку.  - Он поймал кота и положил его рядом, придавив тяжелой лапой. Черныш мяукнул и принялся старательно вылизывать лапу старшего товарища.
        Прямо через бывший огород, срезая путь, в сторону нашего дома-дерева шла Катя. Бывший он потому, что в первый год на острове там действительно выращивались разные овощи, но этим уже давно никто не занимается, некогда ни мне, ни Даше. Наши хитрые детки еще малы для таких занятий, а Лехины предпочитают возиться с техникой, а не ковыряться в земле.
        Мы такие не одни. Половина жителей острова продолжают что-то делать в огородах исключительно для того, чтобы слегка разнообразить еду. Травки разные выращивают в качестве приправ, а больше для трудового воспитания детей. Общественные теплицы и поля прекрасно всех обеспечивают, и заплатить в магазине гораздо легче, чем после рабочего дня снова махать тяпкой.
        Катя остановилась, присматриваясь, а поняв, кто сидит возле стены, направилась в нашу сторону.
        Шустрик поднялся, потянулся и небрежно сообщил:
        - Мне пора.  - И удалился… Черныш торопливо побежал следом как привязанный.
        - Почему он ушел?  - подойдя, спросила Катя.
        - Так деликатный наш котик. Он только изображает хама, а сам вполне воспитанный. Решил, что нам с глазу на глаз поговорить надо. Садись, Беглая.
        Изменилась она с нашего первого знакомства изрядно. То ли от хорошей еды, то ли от теплого климата, а может, просто давно не видел… Но пятнадцать лет это не просто так. Если не знать, со стороны ее и не отличишь от наших щенков. Одежда, нож, стрижка под ежика очень короткая… И непременный рисунок. Ноги, нарисованные несколькими штрихами, но сразу видно - бежит. Талант у Бешеного. Это вроде как остальным в пику: зовете Беглой, нате вам, я такая.
        Ведет себя гораздо свободнее, увереннее, а раньше все больше старалась отстраниться, хоть на словах и бойкая. Перекинутая через плечо куртка открывает стандартную майку, обтягивающую торчащую грудь. Очень даже симпатичная мордочка. Скоро начнет мальчиков гонять с поручениями. Дашка говорила, что, когда показала ей верхнюю малюсенькую комнату только подрастающего третьего этажа, она изумилась и спросила: «Это только моя?» Убивал бы я таких родителей, как у нее. Вырасти у них могло только запуганное или страшно озлобленное существо, которое непременно плохо бы кончило.
        - Поговорить - это хорошо,  - согласилась Катя, плюхаясь на землю. Она прислонилась к моему плечу и замолчала.
        - И как тебе?
        - Интересно. И тяжело тоже. Все совсем другое. Не то, что лес под боком и деревня после города, а то, что живут совсем другие и по-другому. В школу ходить не надо,  - я, не поворачиваясь, понял, что она улыбается,  - в моем возрасте считается, что вполне могу думать, чем заниматься, сама. Хочу - работаю, хочу - на берегу лежу. Только ничего не делать нельзя. Как себя поведешь, так на тебя и смотреть будут. И каждый оценивает сам, выставляя баллы, а есть еще и общий список оценок. Такой… негласный. Насколько можешь за себя постоять и сколько от тебя пользы.
        Мы все так живем, но она и сама понимает.
        - Утром меня забирает Игривая Олениха. Львица старательно мучает меня всеми этими малопонятными тестами, обучает концентрации и разным простейшим методам самолечения, которые у ваших паучьих ведьм в ходу. Пока у меня не слишком получается.
        «Ага,  - мысленно согласился я,  - только третий месяц на острове пошел, а ей результат подавай. Сама Олениха почти восемь лет билась, начав учебу еще на равнинах, пока ее с большой неохотой признали полноправной. И то только потому, что у нас в роще было всего три паука и десяток учеников. Вот и стала она четвертой паучихой, скорее авансом, чем за дело».
        - После обеда меня забирает Охотница,  - продолжала Катя,  - и пичкает разными сведениями про жизнь вообще и про здешние места в частности. Между прочим, никакой системы у нее нет, сегодня буквы показывает, а завтра требует точно процитировать Закон, о котором неделю назад рассказала.
        - О да!  - согласился я.  - Учебника у нее не имеется, но, если делать, что она требует, многое узнаешь. И польза большая. Она в последние годы специализируется на людях, а потому хорошо представляет, что им требуется в первую очередь. Мы, Народ, все это с детства слышим, а приходят такие, как Псица или Доцент, да хоть и ты, так надо некоторые элементарные вещи про наши обычаи пояснять. Она теперь прекрасно знает, что в первую очередь требуется изложить для новичка. Эта ее странная манера для того, чтобы держать ученика в напряжении. А не так: сегодня задали параграф - завтра спросили. Спросить можно и через неделю, а ты должен знать. Это тебе не школа, спихнул экзамен и моментально забыл. Кто не помнит, как правильно себя вести в некоторых ситуациях, легко может и плохо кончить. Я-то знаю, сам когда-то постигал ее науку. И ничего смешного нет,  - сердито сказал я, почувствовав, как Катя вздрагивает, давясь смехом,  - мне тоже прилетало по заднице. И намного крепче. Медведица в таких случаях не стесняется.
        - А вечером,  - успокоившись, сказала она,  - меня еще тащат пообщаться со сверстниками. Или Жданка, или Неждан. Потом я так устаю, что сплю, ничего не слыша. Только это, наверное, правильно. Все крутятся вместе, работают рядом и служат тоже. Каждый про тебя все прекрасно знает, и если поведешь себя неверно, то и через годы не забудут. Надо стать своей, чтобы не косились. А я новый человек, и на меня все смотрят. Кстати, человек… Вот скажи, что меняется, когда превращаешься?
        - Мысли не меняются,  - подумав, отвечаю,  - вот ощущения, да. Очень сильно. Все гораздо острее воспринимается. Запахи, звуки, вкус. Зрение очень сильно отличается. Всё в другом цвете видится. Красный и желтый почти не различаю, зато вижу множество оттенков, особенно в сером. И всегда точно знаю, в какой стороне дом. Множество таких мелких нюансов, мышцы ведь тоже работают по-другому. Только это ерунда. Вот ты у нас имеешь определенные способности, а я нет. И еще множество Народа ничего похожего не умеет, так что нам завидовать? Некоторые навыки даются с рождения, и ничего тут не изменишь, а некоторые при обучении можно улучшить. Вся проблема в том, чего мы хотим добиться. Не всегда это возможно, но стремиться надо. Иначе проще, действительно, лежать под деревом и ждать, пока сверху упадет кокос. Большинство же живет по раз и навсегда обозначенной схеме: родился - учился - женился - работал - помер.
        Это не хорошо и не плохо, это привычная нормальная жизнь, которая идет по кругу. Не такому, как тюремный дворик, где десять шагов, глядя в спину переднему. Скорее, как большой стадион. Есть поле, где можно побегать или полежать на травке. Есть трибуны, на которых можно посидеть, выпить и потрепаться с приятелями. Раздевалки, душевые, киоски и даже зрелище… Милиция, охраняющая порядок. Словом, всё, что необходимо для жизни. Все привычно, хорошо знакомо, и так поколениями живут, не пытаясь вырваться из замкнутого круга. Некоторые уходят, но их немного - ведь непросто решиться кардинально изменить жизнь. И лишь иногда происходит событие, которое касается всех. Тут хороший пример - перестройка. Ты вообще знаешь, что это такое?  - озаботился я.
        - А как же!  - довольно ответила Катя.  - Вечно предки зудели, какие все козлы. И самые козлиные - Горбачев с Ельциным. И все прочие демократы, развалившие СССР. Испоганили им жизнь…
        - Мда… Ну не важно. Я сейчас не собираюсь выяснять, кто больший козел, просто на стадионе открылись двери наружу. Они и раньше существовали, но были все закрыты, кроме одной, куда пускали только по знакомству и при этом тщательно следили, чтобы непременно вернулся. Что там находится снаружи, большинство представляло себе крайне смутно. Часть людей моментально ломанулась рассмотреть поближе, что там за оградой. Часть забилась в угол стадиона и не желает ничего слышать. А кто-то под шумок и неразбериху стулья украл да выписал себе бумагу, что туалеты отныне платные и не общие, а очень частные. Можно и на травку насрать, но тогда на ней уже не полежишь, так что некуда деваться - заплатишь. Но я, собственно, про тех, кто вышел за дверь. Постоял, привыкая к бьющему по глазам солнцу и ветру в лицо, и пошел по дороге неизвестно куда, из любопытства и в надежде что-то узнать. Только не понимает человек, что назад вернуться уже не получится. Дорога-то не прямая, всегда приходится думать - повернуть направо или налево, продолжать идти вперед или зайти на другой стадион. Это ведь тоже возможно - сменять один
постоянный круг на другой. Может быть, где-то лучше, и более вкусно кормят, а может, просто не нашел ничего другого.
        - Но ведь возвращаются?
        - А такие, кто один раз вышел из круга, они уже отравленные. Нет, нехорошее слово,  - поправился я,  - изменившиеся. Другие впечатления, другое общение, другие интересы и даже опыт другой. Возвращаются сломавшиеся, которые никогда уже не будут довольны жизнью, хотя именно об этой жизни и мечтали. Или те, кто хочет бывших товарищей наколоть… и с новыми силами и чужим украденным имуществом снова в дорогу.
        Посмотрел на Катю - не заскучала ли от моих философствований. Нет, слушала девочка с интересом. А потому продолжил:
        - На самом деле, у дороги нет и быть не может конца. Одно тянет за собой другое. Свернул на перекрестке, обходя не понравившийся квартал, и пришел совсем не туда, куда хотел. Зазевался - и вообще не в тот переулок попал. Я вот совсем не собирался становиться тем, кем стал, но именно в этом и интерес. Я не знаю, что меня ждет завтра, и стараюсь соответствовать вызовам. Я постоянно учусь, и это хорошо для меня. Я отвечаю за очень многих, и от моих действий зависит, куда пойдет общая дорога. Потому что мы идем не в одиночку, а изрядной толпой, и никто не знает, что там за очередным перекрестком. Это еще и ответственность. Сделать жизнь лучше. Возвращаться назад и просто пасти стадо мне уже не интересно. Причем на самом деле власть меня тяготит, не тот у меня характер, я руками люблю работать. А постоянно ждать, кто тебя захочет подсидеть, или же из честолюбия, или еще и от желания безнаказанно свернуть в темный переулок, чтобы обделывать свои грязные делишки,  - это изрядно портит нервы. Гораздо проще жить по указаниям и ни за что не отвечать, но деваться-то некуда. Не могу я плюнуть на всех и уйти.
        - Вообще-то,  - задумчиво сказала Катя,  - можно и оспорить некоторые идеи.
        - Не надо,  - поспешно отказался от спора я.  - Каждый сам хозяин своей жизни и решает, как ему жить, самостоятельно. Советы давать в таких случаях глупо. Получится у него - человек горд своим успехом. Не получится - обвинит тебя. У тебя, Кать, год имеется, а там уж как сложится.

        Глава 12
        Земля. Как нужно правильно грабить

        В темное время здесь абсолютно пустынно, даже электрические фонари горят через один. Нечего людям делать в этом районе вечером. Сплошные склады, заборы и никаких домов. Еще и грузовая железнодорожная ветка по соседству проходит, по которой идет подвоз и вывоз товаров, но сейчас во всем районе вообще не было ни души - праздник, никто не работает. Только холодный ветер гулял между заборами, гоняя мусор и бумагу.
        Солнце уже садилось за крыши складов, когда очередной угнанный нами грузовичок «Газель» остановился у забора недалеко от ворот. Это уже начало входить в привычку: где появляюсь, обязательно смотрю по сторонам. Серьезно, столько всякого добра оставляют без присмотра - бери - не хочу, а «Газель» грузовичок знакомый и удобный - хорошо известно, куда лезть, чтобы не мучиться и быстро завестись без ключа.
        Три фигуры в камуфляжных куртках, черных масках, с автоматами и дубинками выскочили из грузовичка и метнулись к забору. Наглость - второе счастье, поэтому никаких особо хитрых комбинаций мы не выдумывали. Несчастная камера слежения замигала под воздействием «Глушилки», и по экрану пошла рябь. Пока доблестные охранники, матерясь, лупят по экрану кулаком, если они, конечно, заметили неполадки, а не занимались в этот момент более приятными вещами, чем пялиться на пустые улицы, мы успели, как на обычной тренировке, перелезть через трехметровый забор со стеклом, торчащим наверху. Толку от этого было мало, на такой случай существует костюмы из «Ткани» и перчатки из нее же. Лучше бы пару спиралей колючей проволоки накрутили, но тогда мы бы вломились прямо через проходную, и, возможно, пришлось бы стрелять. А так просто через минуту камера заработала снова, и довольный наблюдатель плюхнулся назад в кресло, изучая нашу «Газель».
        Если бы минут через десять она бы не отъехала, возможно, кто-то бы и почесался выяснить причину, по которой машина застряла, но как раз времени мы охране и не дали. Мы ж не просто так наугад ломились, а сначала запустили летающего шпиона, приспособленного специально для городских условий, который и доложил, что все шестеро гавриков собрались в караулке и открывают бутылки. Не отметить праздник - это совершенно не по-людски. Тем более, не по-русски. Хорошее дело эти маленькие аппаратики, могут зависать и подниматься на манер вертолетов.
        Обшарпанная дверь распахивается от удара, и стоящий у входа человек, с пачкой сигарет в руках, получает прикладом в недоуменно повернувшееся лицо, отчего летит на стол, сметая посуду. Одновременно остальные слышат дикие вопли:
        - Все на пол! Лицом вниз!!! Все легли, или стреляю!
        Тут главное сразу надавить на психику. Только что все было прекрасно и считанные минуты отделяли от замечательного угощения, и вдруг - непонятные типы, готовые убивать. Надо только убедить, что мы стесняться в применяемых мерах не собираемся.
        Трое поспешно валятся на пол, один протягивает руку к телефону и… получает по ней дубинкой. Осколки телефонного аппарата летят во все стороны, а он, скрючившись и держась за сломанную, похоже, руку, падает на пол. Больше желающих сопротивляться не нашлось. Все шестеро послушно уткнулись носом в пол среди сброшенных со стола разбитых тарелок, бутылок и поваленных стульев.
        - Ноги,  - ору,  - ноги на ширину плеч!  - добавляя непонятливым пинки по ребрам.
        Теперь заматываем охрану скотчем. Рафик так старается, что они стали похожи на пойманных пауком насекомых, только рты и носы оставляет свободными. Совсем нам не требуется, чтобы кто-то задохнулся, и еще меньше, чтобы кто-то умудрился освободиться. Попутно Рафик старательно обшаривает карманы каждого на предмет оружия и документов. Травматический пистолет и шокер - это скорее игрушки, чем оружие, но вот паспорта, права, ключи от машин совсем не лишнее дело. Деньги тоже пригодятся, хотя стыдно грабить нищих. Однако не взять - только ментов насторожить подобной совестливостью.
        Рафик тычет пальцем в бумажку, извлеченную из кармана нашего старого знакомого. Я с удовольствием киваю. Додумался же хранить код от сигнализации вместе с ключами от машины. Теперь не надо портить «ровер». Сядем и спокойно поедем.
        Черепаха каждому в шею засаживает лошадиную порцию снотворного шприц-пистолетом. Снадобье у нее из паучьих будет, а вот метод вполне земной. Раз - и готово. Глазки закрываются, двадцать четыре, плюс-минус час здорового сна им обеспечено. Потом укол повторим. Еще не хватает сторожить, выводить в туалет и снимать там за них штаны. Так проще.
        Над одним дядечкой в возрасте она постояла в сомнении, потом заменила дозу на меньшую и мыслеречью пожаловалась, что сердце у клиента не в порядке. Помрет еще, а, с другой стороны, может очухаться раньше времени, если мало вколоть. Надо будет обязательно потом проверить.
        Рафик загнал «Газель» в ворота, Черепаха устроилась в караулке, Протей продолжал сидеть на крыше, наблюдая за улицами и контролируя телефонные разговоры. Каждый час положено сообщать в центральную контору о происходящем. Обычно это ограничивалось фразой «Все в порядке», но не выход на связь был бы серьезным проколом. Так что все при деле, осталось только мое - основное.
        Здания складов стояли буквой «П», в центре двухэтажное офисное. А на подъездной дорожке приятной неожиданностью две большие фуры. КамАЗ грузоподъемностью десять тонн и еврофура тонн на двадцать пять. Высота у нее два с половиной метра, как раз под наш трехметровый коридор. Вот с тяжелыми тягачами были бы проблемы, там высота больше трех с половиной. Тоже неплохой дополнительный бонус. Техника лишней не бывает, особенно когда достается бесплатно. Интересно, что в грузовиках находится, но не особо важно. Все пригодится.
        В стороне, на въезде, чтобы не мешать, были припаркованы «жигуль», старенький «форд» и хорошо мне знакомый «лендровер». Наверняка на них приехали охранники. Это мы тоже заберем, но в последнюю очередь. Сами машины не слишком нужны, но все пойдет в дело - от двигателя до резины и проводов. У меня ничего не пропадает в мастерских зря.
        В центре площадки я разложил заранее приготовленные тонкие раздвижные керамические планки. Делали их по заказу, очень точно соблюдая параметры, учитывая возможность раздвигать или сдвигать при необходимости, с тем, чтобы не заморачиваться на месте с рулетками, а сразу иметь исходный размер по обе стороны портала. Теперь нужно соединить планки в пазах, обозначить мелом периметр - и можно ставить «Треугольники» по углам, убирая планки, чтобы не раздавили. Еще не раз пригодятся.
        Рисую мелом стрелки, указывая направление движения своим помощникам. Затем быстренько залезаю на бетонный дебаркадер, или как он там правильно называется, чтобы в порыве энтузиазма собственные помощники не задавили ненароком. Они, конечно, будут печалиться потом, но зачем давать для этого повод?
        Через десять ударов сердца мембрана появилась, показывая готовность, и через нее выехали по очереди семь наших ЗиЛов. Один за другим, лихо разворачиваясь, они попарно подваливали к воротам каждого склада, не дожидаясь команды. Общую схему строений я водителям набросал еще с той стороны портала, и основные действия известны каждому. Из кузова первого у склада посыпались мои малолетние работнички. Особо не раздумывая, они вскрывали двери специально для этого захваченным инструментом, одновременно со второго грузовика начали съезжать погрузчики.
        Седьмой ЗиЛ подъехал к зданию офиса, из кузова с радостным визгом попрыгал женский контингент. Понятия не имею, что там внутри может находиться, но пара десятков компьютеров, с разными принтерами и прочими факсами, сами по себе стоят в наших условиях не маленькие деньги. Да и проще потом искать, что на складах хранится и сколько это стоит. На первой ходке работают все, потом они поделятся. Часть останется с нашей стороны и будет там разгружать. Кто и где - я не вмешивался, сами между собой разбирались.
        Ко мне торопливо подбежал Черный нос, возбужденно кося глазом на чужие грузовики.
        - Не сейчас,  - сказал я, не дожидаясь вопроса,  - в самом конце. Если кто заглянет, тем более из хозяев, не должен с ходу насторожиться. Пока работаем по плану. Стоп,  - сказал я, когда он уже начал разворачиваться.  - А без ключей-то сможешь?
        - Хе,  - подавился Черный нос смешком.  - Не будет проблем.
        А я и не сомневался, кто у Ивана грузовик покататься одолжил. Уж настолько я своих молодых знаю. Неждану с его компанией нет необходимости, они и так могут взять - ключи в караульной на щите висят. Мне просто захотелось проверить догадку.
        - Тогда иди,  - махнул я рукой,  - и рацию слушай. Ты отвечаешь за все в своем складе.
        Он согласно кивнул и убежал, трогая на ходу прицепленный к предплечью и включенный на прием уоки-токи.
        Я заглянул на прощание внутрь. С сомнением посмотрел на уходящие вдаль трехъярусные стеллажи и бесконечные ряды поддонов с ящиками и коробками и свалил к воротам. Что выйдет, то и выйдет. Надеюсь, торопиться нам не придется.
        Очень скоро стало скучно. Связанная охрана спокойно посапывала, камеры наблюдения показывали пустые улицы. Пробежишься для разминки вдоль забора и опять сиди, глядя в небо и позевывая. За спинами время от времени грузовик прошумит, выезжая, и опять тишина. Так что мы наладились спать по очереди. Один спит, двое лениво треплются. Протей повадился развлекать нас историями об ограблениях, взятыми из Интернета.
        - Вот в Дании,  - рассказывал он,  - приехали на машине с немецкими номерами и залезли прямо в армейские казармы. Дали по мордам караульным, открыли склад и совершенно спокойно вывезли более тонны стрелкового оружия. Пистолеты, автоматы, даже танковые пулеметы… А вот в России умудрились залезть на склады с государственным неприкосновенным запасом продовольствия. Мясные консервы вынесли и фурами утащили. Попробуй найти, если такой тушенки по всем рынкам сколько угодно.
        - Мясо в консервах,  - ковыряясь в зубах после ужина, заявила Черепаха,  - нам совершенно ни к чему.
        «Да уж, мы умные,  - подумал я,  - всё принесли с собой». Ведь неизвестно, что там употребляют охранники и в каком количестве. И ребят я настоятельно предупредил - и воду, и пищу с собой взять на двое суток.
        - Это только голодающим консервы хорошо,  - продолжала излагать глубокие мысли Черепаха,  - чтобы брюхо набить. Кушать надо свежатину, только что заваленного быка. Тем более не из московского магазина. Натрут перцем или еще чем старый кусок, чтобы привкус отбить, и продают дурачкам. Или заморозят так, что потом воды больше, чем мяса, и еще покрасят для красоты. Такие проблемы - купить что-то стоящее, без разных добавок и жульничества! Жаль, что мы не можем официально устроиться на работу в какой-нибудь санэпидемнадзор. В мясных магазинах бы плакали от моей принципиальности и нюха…
        - И взятки хорошие бы давали,  - лениво предположил я,  - парным мясом…
        - Тоже неплохо,  - согласилась Черепаха,  - но и деньгами заодно. Никуда бы не делись… А вот про оружие информация интересна, но ограбить оружейный склад нереально. Откуда нам знать, какая там в разных Норвегиях система охраны? Да и нет смысла. Придется кучу народа пострелять и очень большой след оставить. Зачем? Всю стрелковку научились уже делать сами, и даже получше земной. Дороже, правда, но зато ствол пулемета из металлокерамики - часто менять нет необходимости, не перегревается. Да и копии гораздо легче, при всех сохраненных качествах. Что,  - спросила она меня,  - я не права?
        - Ты хочешь спорить со мной?  - изумился я.  - Это пусть продавцы покупателям доказывают преимущество индивидуальной работы перед массовой штамповкой, да еще и по специальному заказу из спецматериалов. Вернемся, непременно покажу бумаги. Проводили испытания для сравнения, и Стальной Молот остался доволен. Если уж он сказал: «Полный порядок»,  - у меня даже вопросов нет. Сейчас многие старое личное оружие сдают, новое просят сделать из наших материалов. Закончилось время, когда хапали лишь бы быстро,  - теперь качество подавай.
        - И табличку именную,  - хихикнув, добавила Черепаха.
        - Именное оружие - не самое глупое дело,  - не согласился я.  - Особенно наградное. Все-таки дорогое удовольствие, а тут еще и свидетельство признания заслуг. Тебе не кажется,  - спрашиваю, показывая на улицу,  - что этот грузовик направляется в нашу сторону?
        - Похоже,  - соглашается Черепаха, вставая,  - вроде больше нет других въездов от поворота.
        - Давай бегом, убери портал - и на склад!
        - Всем сидеть тихо, как мыши,  - говорю я, включая переговорник.  - Все слышали?
        Дождавшись подтверждения с каждого склада, продолжаю давать указания:
        - Двигатели у грузовиков выключить, двери на складах закрыть, если мусор валяется - подобрать. К нам едут гости. Вставай,  - говорю, пихая похрапывающего Рафика,  - нас ждут великие дела, а то застоялись.
        Он резко сел, хватаясь за автомат.
        - Правильно,  - одобрил я,  - будь всегда готов исполнить долг. Протри глаза и смотри внимательно. Кто-то едет, пойду встречать. Только стрелять начинай уже после меня, не раньше.
        Я осмотрел себя внимательно еще раз. Вроде ничего странного. Одежды под курткой, снятой с одного из охранников, не видно, маску снять не забыл, автомат временно оставляем в помещении.
        Грузовик остановился у ворот и требовательно погудел. Я неторопливо пошел туда, пытаясь сообразить, что водителю надо. Не ездят проверяющие или сменщики на грузовиках, нагруженных деревянным брусом.
        - А где Витька?  - удивленно спросил, высовываясь из двери грузовика, немолодой плечистый мужик с бородой.
        - Смены поменяли,  - пояснил я,  - в связи с праздниками. Всех перетасовали, чтобы на работе не пили, а старательно сторожили. Новые люди, друг с другом незнакомы, то-сё… Еще настучат начальству. Че надо-то?
        - Понимаешь,  - проникновенно ответил водитель,  - я с Витькой договаривался. Не в первый раз такое дело. Я грузовик оставляю на площадке и еду себе домой. Как праздники кончатся, в шесть утра здесь, как штык. Вы еще смениться не успеете. Ну не оставлять же мне все это добро под окнами? А кладовщик раньше восьми не появится. Вон,  - тыкая рукой в сторону «форда», показал он,  - моя машина стоит. Там ведь, кроме моего грузовика, еще два уже стоят. Все так делают.
        - Мне не жалко, только не положено. Был недавно случай, вот также пустили ночью во двор, а из закрытого кузова вылезли ребята с оружием. Всех повязали, товар вывезли.
        - Да ладно,  - воскликнул водитель,  - а то я не понимаю.  - Он продемонстрировал мне бутылку.  - Какая разница, знакомы - не знакомы? Мы ж все бывшие советские люди, как не отметить праздник. Ну, сам посмотри, где тут в моих дровах можно спрятаться? Ну, будь человеком!
        - Документы давай,  - потребовал я.
        Чего я, в самом деле, добиваюсь? Чтобы он начал витькам разным звонить и сюда приехал кто-то из начальства с недоуменными вопросами? Хочет, пусть ставит. Поломался слегка и хватит. Мне что, лишний грузовик с досками помешает? Строительство на острове продолжается, хорошее дерево всегда пригодится. А этот,  - забирая документы у мужика и старательно записывая все подряд: фамилию, номера паспорта и водительских прав, номера грузовика и «форда», номер накладной, подумал я,  - максимум, что потом сможет, так составить фоторобот. По такому меня еще сто лет искать будут. Нет,  - помахав, чтобы Рафик открыл ворота, подумал,  - по уму бы надо застрелить его, чтобы свидетеля не было, но мы не на войне. Пусть живет.
        - Поставишь прямо у «форда»,  - сказал я.  - И смотри, чтоб по территории не бродил. Ключи от грузовика мне отдашь. Бутылку себе оставь, выпьешь за мое здоровье и за свое тоже. Рискую я из-за тебя. Чтоб ровно в шесть здесь был послезавтра, не раньше и не позже.
        - Какие вопросы,  - обрадованно вскричал водитель, залезая в кабину. Грузовик громко зарычал, выпустив большой клуб черного дыма, и направился к стоянке машин.
        Я невольно поморщился от запаха, когда он проехал мимо. Надо будет попросить Ивана заняться. Отрегулировать все, что нужно. В таком виде по нашим дорогам ездить нельзя.
        Грузовик остановился в одном ряду с двумя другими, мужик торопливо спрыгнул на землю, хлопнул дверцей и залез в свой фордик. Я внимательно смотрел на реакцию, не удивит ли его что в обстановке, но ему явно было на все наплевать, лишь бы скорее домой. Оно и к лучшему, если бы удивился, пришлось бы стрелять, а совершенно не хочется.
        Бородач проследовал мимо меня, счастливо помахав на прощание. Ворота закрылись, и я разрешил по переговорнику своим орлам продолжать. С чувством исполненного долга я отправился назад в караулку, размышляя на животрепещущую тему. Зачем все-таки нужна борода? Вот так, с ходу, мне приходят в голову только две мысли. Одна - это можно ее класть поверх одеяла, вторая - постоянно вычесывать, чтобы крошки после еды не застревали. Мы, оборотни, в этом смысле гораздо более приспособлены - полное отсутствие проблем с волосами. Не растут они у нас ни на щеках, ни на ногах, и даже в разных прочих местах, кроме верхней части головы. Странно, что на черепе имеются. Проблемы бритья и эпиляции перед нами не стоят.
        Когда Доцент обрел счастье близко познакомиться со Старшей, он, крайне смущаясь, пришел за консультацией. Пытался понять, обычай ли таков - полностью брить все тело, или же это какие-то особые заскоки его новообретенной жены. И, если обычай, надо ли и ему, человеку, этим заниматься, чтобы не вызывать раздражения у второй половины. Пришлось объяснить, что это у оборотней вполне врожденное свойство: не только у женщин, но и у мужчин не растут волосы, так что и бриться для порножурналов нет необходимости. Наверное, в компенсацию за то, что часть времени мы ходим вполне волосатые, сверху донизу. Вот Дашка говорит, что это ее очень устраивает. Гораздо приятнее, чем колоться по утрам о заросшее лицо мужа. Только так, чтобы я не видел, она потихоньку прогулялась к Черепахе и прошла процедуру по прижиганию корней волос. Теперь не растут, хотя она постоянно тщательно проверяет. Полной гарантии метод не дает, иногда повторять приходится. И правильно сделала, все-таки привычка - вторая натура, наличие лишних волос изрядно раздражает и портит вид. С таких вещей и начинаются семейные проблемы вроде бы на
пустом месте.
        Не одна она такая умная оказалась. Когда выяснилось, что наши девочки не желают иметь дело со слишком волосатыми человеческими представителями мужского пола, к паукам моментально выстроилась очередь. Все-таки худо-бедно, а на острове постоянно проживает почти полсотни человеческих мужиков и из славянской Зоны, и из Федерации. И не все женатые, а есть еще подрастающее поколение, которое не прочь погулять. Ну, обычай такой - сбривать волосы - ерунда, собственно, если гормоны играют, а вокруг ходит масса девушек и женщин вполне симпатичного вида. Это я ответственно заявляю, исходя из длительного наблюдения за человеческими реакциями на наших женщин.
        Искусственный отбор столетиями дал Народу разные интересные возможности не хуже, чем у меченых, не только силу, но и очень даже пропорциональное сложение и приятный вид. Не то что мы какие красавцы с красавицами невообразимые, но очень даже в массе смотримся. На европейский взгляд, понятно. Какие-нибудь китайцы вряд ли бы признали нас достойными сниматься в кино.
        Так что есть у оборотней особая примета в человеческом виде, но вполне можно пережить. Гораздо хуже было бы, если бы вместо маек рисунки клепали на тело или вообще на лицо. Появлялись такие люди с татуировками, вызывая интерес, пришлось очень жестко запретить. Это на всю жизнь, а лет в сорок совсем иначе смотришь на некоторые вещи, чем в пятнадцать. А уж в семьдесят иногда кажется, что в сорок еще дети без мозгов.
        И, чтоб не стал запретный плод слишком сладким, разрешили картинки смываемыми делать - не химическими, а растительными красками, которые можно нанести на кожу, но при желании затем убрать. Мода не прижилась. Что за радость иметь картинку под одеждой, если не видно? Места у нас теплые, но совсем голым ходить не будешь. Другое дело, если на всеобщее обозрение что-нибудь особенно занимательное на теле изобразить. Желательно, размером побольше. На спине неплохо, во всю ширину.
        Даже вполне взрослые особи стараются придумать рисунок поинтереснее, выражая свою глубокую сущность. С некоторых пор пришлось для Хищников и ударных рот знаки отличия придумывать - слишком много нас стало, не все помнят друг друга в лицо. А недавно мне и вовсе поступила официальная бумага с коллективным требованием, ввести знаки отличия для родов войск, а лучше бы вообще отдельную форму, чтобы выглядеть импозантнее. Совсем народ взбесился. Пришлось мягко указать просителям, что это не ко мне. Пусть Пинающему Медведю пишут, он давно носится с идеей навести полный и окончательный порядок в нашем привычном бардаке, когда жители каждого поселка самостоятельно патрулируют свой кусок границы и командирам из соседней рощи подчиняться не желают.
        - Весь сон перебил водила,  - зевая во весь рот, сказал Рафик.  - Приперся на нашу голову.
        - Терпи, казак, атаманом будешь.
        - Какой из меня казак,  - удивился он,  - нам, татарам, на Дону не рады были. Вернее, рады, но когда ограбить можно было.
        - А вот и неверно,  - не согласился я.  - Историки утверждают, что довольно много татар среди казаков было с самого начала. Дикие люди, всякого принимали, почти как Леха. Потом еще и жен привозили из походов. Даже у Гришки Мелехова бабка не то из черкесов, не то из чечен была, а Шолохов знал, что пишет. Сам из таких.
        - Слушай,  - почесываясь, спросил Рафик,  - и откуда ты все это знаешь? В школах не учился, сочинений про образ «лишнего героя» отроду не писал.
        - Ты моего Клоуна знаешь?
        - Да кто ж его не знает! Посмотришь, хочется немедленно перекреститься, даром что я не по этой части. Ездит такое чудо-юдо то на собственных гусеницах, то на транспорте по своим непонятным делам, да еще и разговаривает. И нет бы как нормальный робот, а то вечно поучает, что правильно, а что совсем наоборот. Сегодня похож на Чебурашку, вчера на зайца, завтра он - фея, а в промежутке - танк с антенной на башне. На черта ты его сделал?
        - Так получилось… Эксперимент пошел в непредсказуемом направлении. Я практик, а не теоретик. Слепил, а сам не понял что. Тут главное что? Польза от него большая. Вот сижу я, ковыряю очередной амулет, руки заняты, а голова свободна. И он мне зачитывает очередной исторический обзор на актуальную тему. Про казаков, например, чем они занимались и для чего нужны. Или же про жителей приграничных территорий в разные времена, или же историю Дикого Запада и прочее в таком же роде. Для меня представляет изрядный интерес. Что делать стоит, а что категорически нет. Законы так просто не вводят, от них польза должна быть. Так что Клоун,  - убежденно сказал я,  - незаменимый секретарь. Только скажи, что тебе требуется, и, если в этих компьютерных файлах и книгах, что мы тащим отовсюду, это есть, получишь справку уже на следующий день. Правда, не без подколок и дурацких шуточек, но это он не со зла. Он так самоутверждается. А доклады его очень полезные - с дельными советами. Вот, например, недавно понадобилось мост на тот берег перекинуть, так он моментально отыскал и чертеж подходящий, и сделал расчет - сколько
и чего потребуется. Даже во сколько обойдется. Правда, мне стало настолько плохо при виде количества металла, дерева и рабочих рук, не считая техники, что проект моментально отправился в дальний ящик. Плавали паромом и баржами на другой берег и дальше плавать будем. А мост соорудим не раньше, чем количество населения начнем на десятки тысяч считать. Во всяком случае, пока мне не принесут на блюдечке то, что давно обещают - чертежи пластикового моста, способного выдержать тяжелые многотонные грузовики. В идеале, танк тонн на семьдесят. Теоретически это возможно, материал сделать сумеем. Проблем только две, и обе большие. Каждый из одиннадцати пролетов длиной тридцать метров и шириной десять метров весит более восьмидесяти тонн. У нас нет ни такого количества сырья, ни кранов соответствующего размера.
        - А ты не думал про понтонный мост?  - перебивает Рафик.
        - Думал,  - подтвердил я.  - Не так это просто. Требует неподъемных денег и обученного персонала. Вот если бы можно было пригнать саперно-инженерный батальон, заплатив за это его начальству. Час работы - и домой. Но, увы…
        - Почему?  - спросил Рафик и привычным жестом почесал затылок.
        - Что - почему?
        - А почему, собственно, нельзя?  - нетерпеливо переспросил он.  - Заплатим кому надо. Сначала летят грузовым самолетом. Потом сажаем всех в закрытые грузовики, долго едем. Высаживаем на острове при оцеплении, чтобы никто не смылся и лишнего не увидел. Уж своим-то бойцам можешь объяснить, чтоб помалкивали, и в охрану можно сунуть не понимающих по-русски. У тебя таких достаточно. Час-два работы, премию в зубы, по бутылке каждому солдату - и назад на Землю. Что они смогут рассказать? Какие-то казахи на юге ставят временный мост. А твое семейство еще и не такие чудеса видело. И гораздо дешевле обойдется.
        Я впал в задумчивость. Идея была стоящая. Кто сказал, что нельзя и других специалистов возить? Совсем не обязательно им все показывать и рассказывать. Приехал, поработал ударно под присмотром в подземелье, устанавливая оборудование, объяснил, что к чему, и назад. Тут надо все хорошо обдумать, чтобы ни у кого вопросов не возникало. Ни у моих сограждан, ни у людей.
        - А?!  - возгордился Рафик, обнаружив мою заинтересованность.
        - Да,  - согласился я.  - Надо все хорошенько обмозговать и искать выходы на военных.
        - Вот так,  - сказал удовлетворенно Рафик,  - лишняя голова - совсем неплохо. И все равно,  - неожиданно добавил он,  - ты чего-то не договариваешь. Иван бы поверил, только я тебя знаю с первого посещения Зоны. Имел возможность на всех вас посмотреть вблизи. Вот Черепаха до сих пор некоторым вещам удивляется, а тебе по фиг. Только не надо заливать, что ты еще и карту Москвы в деталях от своего Клоуна усвоил. Прекрасно знаешь, где проходные дворы находятся и даже куда автобусы ходят. Собственно, мне Леха так и сказал, когда мы оттуда сюда собирались: «Не грусти, Рафик, Гном не хуже твоего в столице нашей бывшей Родины ориентируется, не будет у вас там проблем».
        - Про некоторые вещи мог бы и сам прекрасно догадаться, а то не в первый раз задаешь глупые вопросы. Не удивляет тебя, когда язык учат за полчаса? Вот и поработай тем, что в голове. У кого я мог научиться русскому, когда никакие славяне еще про Народ не подозревали, и почему я так много про Москву знаю.
        - Какая замечательная у нас молодежь,  - фальшиво восхитилась, входя в караулку, Черепаха. Она поставила на стол термос.  - Там кофе - угощайтесь. Трудятся, не покладая рук, половину складов уже вычистили. Добавила им слегка сил, а то некоторые уже скоро падать от излишнего энтузиазма начнут. Такими темпами вполне успеем закончить до завтрашнего вечера. Все подряд тащат, как муравьи. Телевизор из приемной, электрочайники, бумагу, папки и разные дыроколы. Даже аппарат для кофе хотели вынести, я не позволила.
        - А что,  - изумился Рафик,  - теперь в магазинах с дачными товарами продают и такие вещи?
        - Нет,  - невозмутимо ответила Черепаха,  - это из офиса. Изнуренные тяжкой работой кладовщики пьют для бодрости. Молодежь, как закончит, тогда пусть забирает, а пока мы будем употреблять. Правда, паршиво на вкус,  - пожаловалась она,  - но лучше, чем ничего. То, что привозят из испанской зоны, гораздо лучше, но редко в зернах бывает. Им выгоднее гнать на продажу растворимый. Вот вечно у нас жалуются - чай дорогой, кофе дорогой… Совсем обнаглели! Кто еще несколько лет назад знал, что такое кофе и чай? А теперь все приучились. Так ты сначала привези чай из китайской зоны, а кофе из испанской - через тысячи километров по рекам и разным Зонам, позаботься, чтобы не ограбили, заплати разным таможенникам, а потом про цену возникай. В следующий раз надо продовольственные склады обчистить,  - неожиданно закончила она.
        - А просто купить?  - спросил я.
        - Денег жалко,  - недовольно ответила Черепаха.  - Нам много всякого требуется. Металлы, химикаты, продовольствие, оружие, сырье разное. Если уж по-другому никак, тогда можно и заплатить. Вот станки надо заказывать, а не брать, что попадется, а остальное проще вынести.
        Я удивился таким рассуждениям. Ее на общественное благо пробило. Обычно Черепаха заботится исключительно о себе и уж только попутно об остальных.
        - Ты зря мальцов взял,  - меж тем продолжила она.  - Я понимаю, им проще рты заткнуть, если увидят что странное, но гораздо удобнее подготовить спецгруппу из наших…
        - Каких это «наших»?  - недовольно спросил я.  - Не вмешивай сюда посторонних, а ты, по определению, сама не из моего семейства будешь. Вот и Рафик тоже. Крайне неудобное сочетание. Эта моя команда будет молчать даже под пыткой, а вот про вас еще неизвестно.
        - Обидно говоришь,  - гневно заявил Рафик,  - сколько вместе выпили, а ты такие вещи вслух. Ай-ай. Не я ли все эти годы молчал, как рыба об лед, о разных интересных вещах? Не я ли первый согласился отдать тебе эту хреновину, из-за которой мы здесь находимся? И, в конце концов, не я ли предложил облегчить этот склад? А самое главное,  - убежденно сказал он,  - Леха меня по старой дружбе загрызть не даст. Я самый главный сосед. И крайне дорог его нежному сердцу. Так что без меня сложно обойтись, а, по уму, еще и Ленку, жену мою, сюда стоило бы. С ее чутьем намного проще жить. А потом, мне нравится, когда кровь бодро бежит по жилам и адреналин в голову бьет. Давно уже ничего похожего не было, почти, как когда копаешься в развалинах. Что тебя ждет за поворотом - неизвестно. Зря вы так настаиваете на моем отъезде, я только во вкус входить начал.
        - Если уж прижмет - непременно тебя позовем,  - пообещала Черепаха.  - У меня большие планы насчет разного имущества. Вот смотрите, мы корячимся с грузовиками, а можно гораздо проще. Рельсы проложить по ту и другую стороны портала, тщательно всё совместить, вагон наладить, и хоть эшелонами воруй.
        - Я думал об этом,  - сознаюсь.  - Платформа подойдет, а вот вагон в подземелье не влезет. Там максимальная высота чуть за три метра, а у вагона больше четырех. Не получится. А как было бы прекрасно - цистерну с топливом загнать для грузовиков.
        - Значит, надо проломить этажи, расширяя высоту,  - бодро предложила Черепаха.  - Или найти другое место,  - добавила она, заметив мое «радостное» выражение лица.  - А лучше все-таки вагон соответствующей высоты. Не получится - будем грузить на платформы. Все равно оборудование тащить, вот и потренируемся.
        - Корабль бы,  - сказал Рафик.  - Чем плохо? Загрузить - и в портал.
        - Это как?  - не понял я.  - Ставим «Треугольники» на дне моря, и вся вода выливается на другую сторону?
        - Река, желательно узкая, один треугольник на одном берегу, другой на противоположном. Корабль заплывает и… полет в небеса. Прямо к пристани на остров.
        - Хорошая мысль,  - одобрила Черепаха.  - Жаль, сомнительная. Очень сложно будет размеры портала подогнать точно, а без этого не сработает. И команду корабля куда-то девать надо. Вот с палубы отправлять контейнеры - это сколько угодно.
        - А давайте лучше шланг протянем на ту сторону и будем качать тот же бензин,  - предложил Рафик.
        - Не выходит,  - отверг я рацпредложение.  - Пробовали уже. Нуль-транспортировка в чистом виде. На этой стороне еще есть, на той нет. Там есть, здесь отсутствует. Может, это вообще не мы ходим туда, а наша точная копия появляется.
        - Скажешь тоже,  - поежилась Черепаха.
        - А какая разница? Вот он я, со всеми моими мыслями, желаниями и даже микробами под грязными ногтями. Вот она ты, со своими амбициями и желанием подломить еще парочку складов. Ничего не изменилось, память тоже на месте. Кстати! Протей, ау!
        - Я здесь,  - послушно отвечает.
        - Как насчет звездного неба? Ты полазил по сайтам?
        - Я даже с настоящими астрономами из обсерватории и планетария пообщался,  - гордо поведал Протей.  - Попросил подсказать, вроде компьютерную игру про космических пришельцев разрабатываю. Взял карту звездного неба из старинных изображений, да вот не понимаю, что за странный рисунок созвездий. Мне подсказали программу, которая может показать звезды в любом году на десять тысяч лет вперед и назад. Планеты тоже. Для гороскопов используют. Очень удобно, все можешь узнать: когда затмение было, какая фаза у Луны, где планеты Солнечной системы находились по отношению друг к другу и все такое прочее. Для нас важнее, как созвездия выглядели. Они тоже движутся. Крутил-вертел, чтобы с разных точек рассмотреть, там и такая возможность есть, вроде летаешь в космосе,  - ничего общего.
        - Так мы что, в другой Вселенной проживаем?  - удивленно спрашивает Рафик.
        - Может, просто за углом. Прямо смотреть - ничего не увидишь. Другое измерение, альтернативный мир. В эту гипотезу прекрасно попадают малые затраты энергии на переход. Зря опасались, что можем застрять. Ходи сколько хочешь, по расходу всего-то день работы, причем всего острова, включая освещение, станки и вообще любое производство. При наличии полной зарядки - мизер. Зверь закачал почти полную «Молнию» внутрь. Получается, дешевле купить или украсть любую вещь здесь.
        - Белиберда все это,  - решительно отрезала Черепаха.  - Разные бессмысленные слова для обозначения того, что понять невозможно. Что, разве нам легче станет, если выясним, что мы находимся в этом вашем… Млечном Пути? Или в восемнадцатом измерении, если считать с правой стороны от третьей планеты, а на светофоре налево? Какой смысл искать наше Солнце? Долететь все равно не можем. Так что строить звездолет не станем. А чистить склады непременно продолжим.

        Глава 13
        Остров. Первые материальные результаты

        - Всё, чистые стены.  - Голос в рации был довольный и усталый.
        Я посмотрел на часы. 3.20 утра. Через два с половиной часа появится бородатый. Совершенно излишне его дожидаться. Замечательно, удачно закончили, все равно в пять я бы все прекратил. Черепаха с Рафиком начали осматриваться в караулке, проверяя, не забыли ли что-нибудь.
        - Перекличку провести,  - приказал я,  - еще не хватало кого потерять.
        - Уже,  - лаконично поделился Черный нос.  - По списку карандашиком. Грузовики забираем и грузимся?
        - Давай. Ты последний, считаешь остальных, ждешь нас и только потом выезжаешь на «Газели».
        - Принято.
        На улице темные фигурки полезли открывать кабины. Ключи аккуратно висели на доске у охранников, когда мы приехали. Поэтому и бородатый не удивился, когда я потребовал оставить. Сервис здесь налажен прекрасно. Все удобства для любителей пограбить. Кузова-то закрыты, но это мы уже потом разберемся.
        - Ну, все,  - сказала Черепаха, когда мы дотопали до машин под светом фар разворачивающихся и въезжающих в портал машин. Мусора всякого на площадке было намного больше, чем раньше. Последние часы никто уже не старался быть аккуратным. Быстрее, быстрее, пока время не кончилось.
        - Дальше, как договаривались. Жигуль мой,  - тоном собственника объявила Черепаха, как будто все равно не бросит его навсегда на стоянке у аэропорта,  - на джипе кататься приятнее, но «ровер» мне с той стороны пригодится. Больше ни у кого такого нет, Народ удавится от зависти. Забираю «Треугольники» и прямо в «Шереметьево». Точно не сшибут сверху?  - неожиданно неуверенно спросила она.
        - Ты что?  - изумился я.  - Специально же ездили смотреть. Нет здесь никакой проблемы. Летают они совершенно спокойно.
        - Мне вот совсем неспокойно,  - пробурчала она.
        - Э…  - насторожился Рафик,  - может, у тебя предчувствие?
        - Не бывает у меня озарений,  - с досадой сказала Черепаха.  - Просто страшно.
        - Давай я полечу,  - предлагаю,  - что ты, в самом деле, упираешься? Мне даже интересно.
        - В первый раз за границу надо идти во всеоружии, мало ли как повернется. А ты отводить глаза сможешь? Вот и не морочь голову.
        Подбежал запаренный Черный нос и предъявил мне исписанный и зачеркнутый лист с именами.
        - Все.
        - Садись,  - вручая ему отмычку от «Газели», говорю,  - доверяю тебе ответственное дело - отвезти меня в подземелье.
        - А эта?  - возмущенно воскликнул он, показывая на джип.
        - А на этой поедет Безногий,  - ласково поясняю,  - и рот так не раскрывай, вон у машины уже хозяйка имеется. Совершенно случайно Мастер паук - Бегущая по предгорью - в этом тоже участвует и первой права на нее предъявила.
        Черный нос подавил возмущенный возглас и послушно полез на водительское сиденье. Спорить с пауками не каждый решится, и уж тем более не детям это делать.
        Рафик отстучал код сигнализации и повернул ключ в замке зажигания. «Лендровер» завелся и поехал в портал.
        - Когда ты станешь Мастером,  - доверительно сказал я, усаживаясь на переднее сиденье «Газели»,  - тоже будешь наглеть. Пока что за тобой, Черный нос, не только особых заслуг не имеется, но еще и висит угон грузовика на острове. Покатался - верни на место, а то нехорошо получается. У соседей тоже воровать неприлично, они на Клан работают. Вот обидится Иван, кто за него трудиться будет? Разве что Неждана поставить, так молод еще.
        Двигатель завелся. Черный нос уверенно выжал сцепление, передвинул ручку включения скоростей, нажал на педаль газа и мягко поехал, искоса глянув на меня.
        - Спрашивай,  - разрешил я.
        - А когда нас признают взрослыми по закону?
        - Завтра,  - зевнув, ответил я.  - Слово есть слово. Остановись.
        Леха давно испарился. Все прекрасно знают, что он умеет творить порталы на определенное время, и ему нет необходимости здесь постоянно находиться.
        Я вылез из машины и посмотрел назад. Интересное зрелище, раньше мы такого размера портал не ставили. Во всю ширину зала и до потолка. Впечатление, что половины склада нет. Отрезали аккуратнейшим образом, только темная рамка. Через минуту портал погас. Порядок. Черепаха убрала за нами на Земле. Теперь надо забрать «Треугольники», и свидетели при этом мне не нужны. Нет и не было никакого артефакта!
        - Ладно,  - сказал я, нагибаясь к открытому окну,  - езжай. Я ворота закрою сам. Помощники не требуются. Поставь машину в первый попавшийся зал - и спать. Еще не хватает, чтобы заснул за рулем и куда-то врезался.
        Черный нос послушно кивнул и уехал ставить машину. В глазах его при этом что-то мелькнуло, вроде как усмешка. Причину я понял, когда вышел за ворота. Действительно, еще указания давать. Кроме коридора, совершенно свободного по всей длине, со стоящими в нем «Газелью» и «лендровером», все ближайшие помещения были открыты и забиты ящиками и поддонами, причем нередко как попало. Принцип простой, я сам его озвучил - скорость. Снял с кузова - и назад, за новой порцией.
        Но дело было не в этом - в первом же зале вповалку лежала моя доблестная армия грабителей. Хорошо еще успели подстелить одеяла, которые предусмотрительно принесли заранее. Устали ребята, почти полтора суток работали как заведенные, сменяясь только иногда на еду и чуть передохнуть. Теперь мощный хоровой храп разносился по коридору, совершенно не мешая никому. Можно и взрывы устроить, никто бы не пошевелился.
        Мимо меня прошел походкой лунатика вернувшийся Черный нос, выбрал свободное место и улегся в общую кучу. Что-то он пробурчал при этом - не то пожелал спокойного отдыха, не то послал на все восемь сторон, чтобы не мешал,  - я не расслышал, но уточнять не стал. Героям положены маленькие послабления. Сегодня. Завтра он у меня попрыгает. Порядок на складах придется наводить долго и тщательно.
        - Вот скажи,  - встречая меня у машины и демонстрируя баллончик, поинтересовался Рафик,  - зачем нам нужен освежитель воздуха? У нас что, собственного замечательного кислорода, даже с запахом леса, мало? Выйдешь из дома - вот он лес, растет и замечательно пахнет.
        - Если не найдем ему хоть какое-то применение до конца года, я тебе отдам тысячу единиц с жизняка, а найдем - ты мне.
        - Не пойдет, пустишь на жесть, а это не по назначению.
        - В таком случае в следующий раз ты пойдешь лично проверять, что везти, а что нет. Будешь заменять кладовщика.
        - Значит, будет и следующий раз!  - довольно воскликнул Рафик.  - Слово есть слово, теперь без меня не пойдете.
        - Устал я от тебя,  - грустно сказал я,  - почти двое суток рядом сидели, так никак успокоиться не можешь. Иди домой, надоедай жене. Все равно с утра здесь порядок наводить будем, а лишние болтуны не требуются.
        - Уже пошел,  - покорно отвечает, ставя баллончик на пол.  - Посмотри, какой я послушный и не даже не дожидаюсь момента, когда ты начнешь применять свой любимый способ воспитания.
        - Можно подумать,  - обиделся я,  - что я так часто кого-то пороть посылаю. Тем более таких, как ты, не входящих в Клан. Вас исключительно по карману бью за разные нарушения.
        - Зачем сам? У тебя на это имеется Старшая с Хищниками, а некоторых из моих соседей стоило бы и выпороть, я не возражаю. Естественно,  - подмигнул Рафик,  - о присутствующих не говорят. Нас нельзя, мы хорошие. Впрочем, ты прав. Пойду я домой и нормально высплюсь. Код на воротах тот же? Бывай!  - Он повернулся и пошел в сторону выхода.


        Я подождал, пока он уйдет подальше, зашел в соседнее помещение, завернул за штабель ящиков и присел, протягивая руку. Игорь появился как всегда ниоткуда, солидно пожал ладонь и уселся на стоявший прямо на дороге ящик. Совсем он не был похож на домовых. Никакой шерсти, по которой хочется погладить умиляясь. Вполне человеческий вид, как у ребенка лет девяти, только голова лысая абсолютно и глаза совсем не детские.
        Одет всегда в кепку и в сшитый по заказу комбинезон - и непременно из «Ткани». Что-что, а ценит себя весьма высоко. Ноги, кстати, босые. Предлагал я ему сделать обувь - отказывается. По некоторым местам, говорит, лучше ходить, чувствуя пол. Вот где такие места - не представляю. Пол в подземелье каменный, разве что в каких-то вентиляционных трубах. Пальцы у него на ногах ненормально длинные, почти как у обезьяны, и, похоже, способны хвататься за выступы.
        На поясе всегда висят какие-то инструменты, большинство из которых сам Игорь и делал, только парочку по его чертежам, следуя объяснениям, пришлось варганить в мастерских. А для чего они нужны, он не объясняет. И никто толком не понимает. Отдельные функции вроде известны, но вместе ерунда какая-то.
        Кто бы мне еще сумел объяснить, откуда я всегда знаю, где его найти и как он меня зовет. Общаться с остальными Игорь категорически не желает, делая исключение только для Летчика, в его клоунском обличии. Казалось бы, должен, наоборот, плевать на него свысока, все-таки странноватый тип Летчик. А они оживленно общаются, правда, о чем, оба помалкивают. Я подозреваю, что просто нашли друг друга два одиночества. Хочется побеседовать на равных, не строя из себя незаменимую личность.
        - Ешь,  - сказал он мне, протягивая лепешку с мясом.
        - Вроде это моя обязанность - тебя кормить,  - с благодарностью принимая еду, сказал я.  - Где ты хоть готовишь? Давно подозреваю, что есть помещения, о которых мне неизвестно.
        - Ничего,  - серьезно отвечает,  - не обеднею,  - так и не ответив, где у него кухня располагается.  - Таскают мне и без тебя вполне достаточно. Удивляются зачем, но оставляют в шкафчике. А если уж очень понадобится,  - без улыбки сообщил,  - так я и со склада могу взять. Совсем не сложно. Хотя, должен сказать, хозяин из тебя паршивый. Твое место здесь, а тебя вечно нет.
        - Да зачем я тебе?  - удивился я, чуть не подавившись.  - Сам все делаешь, порядок поддерживаешь, меня не спрашиваешь, что требуется, а что нет, да и знаешь лучше меня, что нужно. Даже вон инструменты свои сам сделал, а я понятия не имею, для чего они предназначены.
        - Хозяин не должен понимать, хозяин должен быть,  - невразумительно ответил Игорь.
        - Объясни,  - попросил я.  - Никогда не имел дело с таким, как ты, раньше. Тебе что-то нужно? Ну, мое постоянное присутствие, например… Может, ты эмоциями какими кормишься, или тебе просто тепло необходимо? Нам, оборотням, когда настроение плохое, очень контакт помогает. Такой общий эмоциональный фон. И общий запах стаи тоже. Мне всегда проще понять, кто болен, а кто просто не в настроении, когда рядом.
        - Нас когда-то сделали обоих,  - помолчав, сказал Игорь.  - Только есть большая разница. То, что можно назвать свободой воли. Ты способен плюнуть на все и уйти в другое место. Мне это не дано. Я как бы приставка к механизмам - живая, думающая, но не способная что-то изменить. Вроде этих ваших компьютеров. Мало того, еще и бессмертная приставка. Это тело может умереть, но память сохранятся, если у меня будет потомок. Все, что я знаю, перейдет к нему. Когда-то была поставлена задача обеспечить военную базу ремонтником - ее и выполнили. Тот, кто меня создал, был гений. Он давно в пыль превратился, а я все тот же. Непорядок в подземелье я ощущаю практически как неудобство телесное. Ты ж не будешь ходить с натертой ногой? Или ботинок снимешь, или хотя бы пластырь налепишь. Вот и я исправляю неполадки. Что-то умудрились вбить мне в мозги, что изменить нельзя. Я ведь не получил… хм… воспитания, родился уже практически копией Игоря-оригинала, унаследовав его память и навыки. Поэтому я должен работать в постоянной связке с хозяином. Я поддерживаю порядок, он меня кормит… хм… развлекает и снабжает
необходимыми для работы материалами. Не могут несколько… хм… разумных способных от меня что-то требовать. У каждого свое понятие, что важнее, вот и придумали такое… хм… закрепление. От крови кого я родился - на того и срабатывает. Собственно, сам прекрасно знаешь. Это необратимо. Я, конечно, могу сменить хозяина (в случае его естественной смерти, например), но только на ближайшего родственника. И никак иначе. Нравится тебе или нет, но ты теперь привязан к этому подземелью точно так же, как я. Во всяком случае… хм… пока твои дети не подрастут достаточно.
        - Это как у новорожденных животных? Будут бегать за первым увиденным и даже своими сородичами интересоваться не станут?  - уточнил я.
        - Ну,  - засмеявшись, ответил Игорь,  - в сексуальном смысле можешь не волноваться. Приставать не буду. У меня совсем другой способ размножения. Но да, достаточно близко. Кстати, я все-таки в некоторых отношениях не Игорь-оригинал. Совершенно непроизвольно набрался от тебя некоторых вещей. Это специально было сделано, чтобы развитие продолжалось. Хозяева изменяются со временем, жизнь тоже, надо быть в курсе происходящего, ведь изменения появляются не только в новых механизмах… В старые времена хозяин непременно был прекрасный специалист,  - вслух не прозвучало, но смысл был достаточно понятен: «в отличие от тебя»,  - способный научить новым методикам и пояснить непонятное, ну и чтобы какую глупость не сделать, да и общаться проще. Вот вы заметили, что буквы теперь не такие - это прокол. Нам не положено светиться. Не то чтобы запрет существовал, но не принято. В старые времена, работающие в таких местах люди, нас, искусственно выведенных, не любили, могли без всякой причины гадость сделать, а мы считались имуществом, собственного юридического статуса не имели. Вот и старались лишний раз на глаза не
попадаться. Потом, после Большой Войны, выжившие ходили искать полезные Вещи и не постеснялись бы стрелять по таким, как я, или пытать, чтобы выяснить, где сокровища спрятаны.
        Он даже и не подумал улыбнуться, подчеркивая полное отсутствие такого в подземелье. Вполне серьезно говорил.
        - Всегда лучше уж быть незаметными. Часть информации снимается из памяти в момент, когда кровь пьют. Поэтому и нельзя просто донорскую взять. Требуется от живого и добровольно дающего. И некоторые особенности твоего организма я тоже усвоил.
        - Как вампиры?
        - Механизм практически один и тот же,  - подтвердил Игорь.  - Просто попытались сделать не техника, а универсального солдата. Зачем стараться и выдумывать, когда уже есть неплохой результат.
        - Ты можешь перекидываться?  - подумав, с изумлением спрашиваю.
        Похоже, у меня еще один сынок появился. Нет, я прекрасно знал про связь, но это уже несколько другое дело. Амулеты тоже привязываются, но они своих желаний не имеют, а раньше он так не раскрывался. Вечно одна и та же история. Требуется заменить в таком-то месте трубу, желательно из знакомого материала, а не паршивого пластика, принести кусок металла вот такой формы и чего-нибудь вкусного на праздник. Это я уж сам догадался, не робот - а разумный он. И кушать любит с удовольствием.
        - Некоторые особенности,  - сказал он и поднял руку. На пальцах выскочили когти.  - Я не оборотень, но при случае это может пригодиться. Кости тоже могу вполне осознанно изменить. Получилась от тебя изрядная выгода, но при этом ты меня испортил.
        - Э?!!
        - Ну, не в том смысле. Скучно мне стало просто делать что положено, общение постоянное требуется. Хозяин еще и для этого необходим.
        - Ну не могу я каждый день приходить,  - растерянно говорю. Действительно, с того момента, как на Землю в первый раз отправились, так и не вспоминал про него, а времени с тех пор уже немало прошло.  - У меня полно работы наверху. Давай я тебе компьютер притащу, там масса всего имеется - и книги, и можно с другими поговорить. Не обязательно представляться.
        - А уже не надо,  - спокойно отказался Игорь.  - К вашей локалке я подключился. Взял на твоем личном складе запасной ноутбук, что ты для себя оставил. Записка там лежит, чтоб не удивлялся. Да ты и не заметил,  - он усмехнулся,  - давно туда не заглядывал.
        Ну и ну!  - настолько замотался.
        - А где я еще, по-твоему, мог с Клоуном познакомиться? Конечно, в Сети,  - уточнил Игорь.  - Он меня моментально вычислил. Можно сколь угодно анонимность изображать, но этот деятель все про всех знает и тут же заинтересовался новым пользователем. В каком-то смысле он твоей крови, я чую, хотя и не понимаю, так что вроде и проблемы особой нет. Тем более он болтать не будет,  - убедительно заявил и махнул рукой Игорь.  - Но я о другом сказать хотел. Задумываться я начал о разных вещах. Раньше только работа интересовала, а теперь книжки почитываю и прикидываю, как бы так умудриться, чтобы не самому бегать со всякой ерундой. И получается, что я лезу не на свою территорию. Представляешь, захожу в мастерские и прикидываю, как бы я мог на вашем оборудовании гораздо лучший результат выдать. Совершенно не мое дело и выходящее за рамки прямых обязанностей, но что за глупость тупо копировать людские разработки? Материал поменяли, вес уменьшили и успокоились.
        Он вынул из кармана несколько листков и, разворачивая их, сказал:
        - Вот смотри.
        Я увидел чертеж, на котором было изображено что-то вроде пистолета и какие-то надписи на Языке с пояснениями. Что интересно - если не присматриваться, практически мой почерк.
        - Я не подделывал,  - мимоходом кинул Игорь,  - это я так нормально пишу, тоже результат нашего сродства.
        Водя пальцем по чертежу, он стал пояснять:
        - Корпус из обычной металлокерамики. Пули, приводящиеся в движение сжатым воздухом, изготовлены из срабатывающей на удар пластиковой взрывчатки.
        Прозвучало название, которое мне ничего не говорило.
        - Не бери в голову,  - небрежно сказал Игорь,  - в мастерских знают. Внутри мелкие шарики, вроде шрапнели. Это вот здесь,  - вынул он из другого кармана комбинезона уже не одну бумажку, а целую пачку, и сунул мне. Я слегка ошизел, рассматривая заголовки: «Трёхмерное моделирование», «Прочностной расчёт методом конечных элементов», «Проверка геометрических конфликтов», «Построение кинематической модели».
        - Сразу снимается основная наша проблема, отсутствие свинца и вечные сложности с металлами,  - продолжал просвещать меня Игорь,  - а действие будет не хуже разрывной крупнокалиберной. Дальность стрельбы не высокая, но если удлинить ствол, сделать сразу съемную насадку по типу глушителя, то метров сто нормальное прицельное расстояние будет, а звука практически слышно. В обойме двадцать патронов. И технологически можно детали просто штамповать. А, каково?  - Гордо посмотрел он на меня.
        - Я сейчас ничего не могу сказать,  - тщательно складывая листки и пряча в нагрудный карман, пояснил я,  - покажу тому, кто разбирается. Это ж все проверить надо.
        - Сидящему Вепрю дай,  - доставая из очередного кармана еще какие-то записи и вручая мне, приказным тоном сказал Игорь.  - Это тоже. Здесь расчеты. Он хоть и молодой, но оружейник хороший, соображает. Карабин для приматов - его работа. Может, когда захочет. Лучше бы тебе ознакомиться с результатами, да и выделить Вепря в отдельную мастерскую. Глупо растрачивать подобные умения на стандартные работы. Стальной Молот будет шуметь про занятость и загруженность, он мастер хороший, но без фантазии. Научился на копиях деньгу зашибать и успокоился. Вот и покажи, кто у нас глава семейства и какие вещи он может делать, моментально зауважают.
        - Послушай,  - нерешительно предлагаю,  - почему нельзя тебя напрямую познакомить? Мне, хвала медведю-первопредку, чужая слава без надобности, своей прекрасно хватает. Деньги тоже не особо требуются. Чем плохо, если автора знать будут?
        - Я недостаточно испортился,  - грустно сказал Игорь,  - это как рефлекс. Чужой и все. Сразу реакция следует - смыться и спрятаться. Гады были мои создатели. Попались бы, зубами бы грыз. Одна надежда, что еще два-три поколения - и потомков отпустит, если мне полегчало, может, дальше еще проще будет. Совсем без хозяина не получится, но буду вроде домовых: ходят там разные мимо, совершенно не интересует, а мешают - глаза отвел, и все.
        - А почему обязательно подземелье? Вот мы собираемся патронный завод ставить, там всяких станков будет сколько угодно. И помещений тоже. Есть где посидеть незаметно, есть чем заняться. Тем более все новое будет. Интересно ж изучить, а?
        - Не морочь голову,  - невежливо ответил Игорь, поднимаясь с ящика,  - ставить все равно здесь будете. Место больно удобное, а там уж и посмотрим, имеет ли смысл вешать себе на шею дополнительные проблемы, или мне и так сойдет. Про мастерские разговора не было, моя ответственность - подземелья. Что я захожу - это еще не причина лишнюю работу делать. Я разумный,  - с насмешкой сказал он,  - а разум означает, что ездить на себе не позволю, все строго в определенных рамках договора. А вообще,  - показал он в сторону входа,  - там тебя уже давно дожидаются.
        Я машинально повернул голову и, когда, ничего не обнаружив, посмотрел на Игоря, его уже след простыл. В очередной раз испарился без прощания. Вежливостью особо не страдает. Хотя, может, так показывает самостоятельность. Не слишком на самом деле нормальная жизнь, навечно быть привязанным к кому-то, а он это прекрасно понимает.
        Между прочим, как Игорь исчез, я действительно почувствовал Неждана, торчащего у входа. Раньше ни запах не ощущал, ни звуков не слышал. Мой подземник при желании не хуже любого паука может на мозги капать. Какое там не хуже - гораздо лучше! Только у него своеобразная специализация. Никакие посторонние не зайдут, куда он не хочет, просто в голову не придет, а особо настойчивые непременно огребут по голове чем-то тяжелым. Вот технику он так обмануть не может, я специально проверял. Есть запись, но поставленная чужими руками камера или магнитофон непременно сгорят. И при этом так и чудится издевательская улыбка. Не положено за ним смотреть и все.
        Неждан сидел напротив входа, привалившись к стене. На мое появление отреагировал вялой попыткой встать. И моментально успокоился, когда я отмахнулся. Видно прекрасно, что страшно устал, как и остальные, предпочел бы тоже спать, но упорно меня дожидался. Я молча сел рядом.
        - Он вообще один или их несколько?  - негромко спросил Неждан.  - Совсем разные ощущения. В мастерских вполне доброжелательно, а здесь, если приходишь без спроса, очень неприятно и хочется поскорее наверх. Вот когда ты меня посылал, такого впечатления нет. И сегодня тоже. Скорее равнодушие. Вот на склады в нерабочее время постороннему лучше вообще не соваться, в прямом коридоре непременно заблудишься. Толком никто подземника не видел, мелькает иногда, будто дразнится, но все про него знают. И все в курсе - если хочешь попросить о чем, оставь еду. Иногда помогает. Дуть там перестает или дверь внезапно прекращает заедать. Пару раз даже исправления в чертежи вносил. Мед любит и орехи, но не возьмет у любого. Свои предпочтения имеет, чью просьбу уважить, а на чью наплевать.
        - Знаешь, что говорит в таких случаях Пинающий Медведь?
        - Знаю. «Ты еще щенок, чтобы ждать ответы на некоторые интересные вопросы». Так я вроде взрослый теперь, а?
        - Взрослым он в подобных случаях говорит: «Не тот у тебя чин, чтобы ждать ответы на некоторые интересные вопросы». Есть вещи, о которых и самым близким не говорят. Чем больше народу знает о некоторых тайнах, тем больше вероятность, что об этом узнает тот, кому совершенно не положено. Уж на что мы в дружбе с Рафиком, а он до сих пор без понятия про некоторые Лехины способности. Догадываться может сколько угодно, а знать - точно не знает. Да что там, я и сам не знаю, сколько у нашего Вожака сегодня обликов и что он научился делать за пару последних лет. Не любит он об этом говорить. Но это так, к слову. Есть ответы, которые ты никогда не услышишь. Не из-за возраста или глупости, а потому что есть и вторая сторона. У нас договор об обязанностях, и нарушать его нельзя. Молния меня не долбанет, и даже пол не провалится, но обещания надо выполнять. Хотя бы, чтоб карму себе не портить. Я не прочь родиться снова и желательно среди своих потомков.
        - Эти ваши тайны… Про некоторые догадаться совсем несложно. Мы ж на Землю ходили,  - утверждающим тоном заявил Неждан,  - и еще пойдем.
        - В подробностях рассказывай, как дошел до мысли такой.
        - Ну,  - впервые взглянув на меня, сказал он,  - очень много разных мелочей. По отдельности вроде ерунда, но если вместе сложить - интересные выводы получаются. Появилась сестра отца. Походила, посмотрела и снова исчезла. В Зоне не была, в наших делах ничего не понимает, и вдруг ее отправили назад неизвестно с чего? Так не бывает. А Беглая про прошлую жизнь помалкивает, но иногда знает очень интересные факты. В Зоне такому не учат, а она не в том возрасте, чтобы с Земли прийти самостоятельно. Привел ее ты, как и Таню. Отец ее в первый раз увидел уже на острове, я точно знаю. Сегодня его тоже не было, а проход появился. И это не такой портал, как обычно.
        - С чего ты взял?
        - Ну, не надо из меня дурака делать,  - обиженно сказал Неждан.  - И выглядит не так, и его магию я на вкус сразу чувствую. Объяснить не могу, но она моментально во мне отзывается. Слишком хорошо помню это ощущение. Только не рассказывай, что сам не чувствуешь.
        И ведь он прав, я очень даже знаю. И именно как вкус, не запах. Как Зверь начинает рядом баловаться с источниками энергии, я сразу чувствую. Как будто кусок сочного мяса на языке. Сейчас подобного уже не бывает, я у Теда спрашивал, вырос наш Вожак в мастерстве, теперь таких следов на память у подопытных экземпляров не оставляет, а вот мне уже не избавиться от этого ощущения никогда.
        - Связаться с тобой нельзя по телефону,  - продолжал между тем Неждан,  - даже Хозяйка не может. Кошки там разные непонятно откуда, и в том, что мы привезли, много странного и интересного есть. Кстати, и кошка была на складе. Испугалась такой толпы и сбежала, но я видел. Там на складе все было написано на русском. Вроде бы славянская Зона, но на машинах номера. Что я, в Зоне не был? Раз десять с отцом ходил в Нахаловку,  - с гордостью поведал он,  - нет там такого. Слишком мало машин, чтобы такие длинные номера были с цифрами и буквами. И никакому идиоту не придет в голову заказывать легковушки. Слишком дорогое удовольствие.
        - Это ты не прав,  - глубокомысленно отверг я.  - А престиж? Сразу видно, какой богатый дядя подвалил. Заказывают.
        - И забывают на складе,  - ехидно подтвердил Неждан.  - Вместе с документами, зарегистрированными в Москве. Я их забрал из бардачка в джипе, чтобы лишних вопросов не было.  - Он вынул из кармана и отдал мне какие-то бумаги. Я, не глядя, сунул их в сумку. Теперь уже поздно жалеть, надо было сразу соображать.  - Номера с машин тоже на всякий случай свинтил.
        Вот это правильно, мысленно согласился я. С собой стоит забрать.
        - Но самое главное,  - торжествующе сказал он,  - я звезды на небе видел! Не наши это созвездия, ничего похожего, а славяне проживают в том же полушарии, где и Великие равнины.
        - Ну и?..
        - Возьми меня с собой в другой раз, дядя,  - подчеркивая родственные связи, попросил Неждан,  - не так, вынести что-нибудь, а посмотреть.
        - Туристом!  - обрадовался я.  - На музеи полюбоваться, местной кухни попробовать.
        - Учиться,  - серьезно сказал он,  - там намного больше можно получить, а у меня никаких проблем с вживанием и маскировкой не будет. Да и лишний помощник тебе не помешает. Людей на это дело брать не рекомендуется, неизвестно еще, как они себя поведут, попав на Землю. Да и взрослые тоже переучиваться должны, недаром ты нас взял, и рот легче заткнуть, и сказать можно все что угодно - щенки скорее поверят, чем повидавший жизнь мужик.
        - Я тебя никогда не спрашивал, но вот теперь придется. Сколько ты из памяти у Лехи получил?
        - На самом деле,  - подумав, ответил Неждан,  - я даже и сейчас толком не знаю. Это не память. Это скорее справочник. Как навыки и умения передают, так и у меня. Увидел в первый раз баржу - никакого удивления, даже знаю, какой двигатель стоят. Смотрю на машину и иногда знаю, как и что надо сделать, хотя никто никогда такого не объяснял. Чисто на автомате, совершенно не задумываясь. А вот когда у нас бульдозер появился, надо было изучать - явно отец никогда с ним дела не имел, но общие навыки имеются, уже проще. Язык, конечно, и что странно - чтение и письмо, никогда про подобное не слышал. Не передаются такие вещи, только если специально, а учат азбуку еще в детстве. Иногда скажут что-то малопонятное русские в разговоре между собой, такое… ну, жаргон, или про прошлую жизнь, так я прекрасно понимаю, о чем речь идет. Только все равно я это я, никакого двойного наложения памяти, абсолютное отсутствие воспоминаний о другой жизни, просто дополнительная полезная информация. И…  - он замолчал, подбирая слова, потом осторожно продолжил,  - я ведь не кривлю душой, когда говорю «отец», я чувствую
родственную связь. Под хвост мне, что он не родной и его вечно нет, к своему родному у меня никаких чувств не было, он нами вовсе не интересовался. Это сложно объяснить, я абсолютно не эмпат, но настроение отца чувствую и прекрасно знаю, что могу на него положиться.
        - Ладно,  - подумав, отвечаю,  - мысль у тебя интересная, тем более что хотел я заняться детьми, а тебе это легче будет. Просто надо все хорошо обдумать. Нельзя прийти и сказать: «Здрасьте, я желаю учиться в вашем университете», даже при наличии толстой пачки денег. Ты должен стать официальной личностью, с документами и справками. Я поговорю с Лехой, будет нам собственный Штирлиц, если он согласится.
        - И про Штирлица я тоже знаю,  - заявил Неждан,  - анекдоты, правда, часто не смешные, все больше игра слов.
        - Ну, если ты такой умный, то запросто озвучишь и мои дальнейшие слова.
        - Рот закрыть про свои догадки и терпеливо дожидаться команды,  - довольным тоном сказал он.
        - Молодец,  - согласился я.  - Все правильно понимаешь. Пока что иди отсыпаться, мог и завтра подойти.
        - Ага,  - возмутился Неждан,  - а ты опять исчезнешь неизвестно на сколько времени.
        - Ничего, потерпишь. Если пойдешь на Землю, тебе придется несколько лет жить практически одному. Даже перекинуться большая проблема, а правды вообще никому не скажешь. Приучайся к терпению, очень полезное качество. Что,  - возмутился, видя, что он не собирается уходить,  - еще вопрос?
        - Последний. Ты сказал: «с детьми заняться». Что это значит?
        - Если так хорошо соображаешь про людские дела, как ты думаешь, в четырнадцать лет тебя кто-то будет принимать всерьез? А я могу найти тебе родителей на Земле? Вот и подумай, что такое детский дом и очень ли тебе хочется проживать в таком.
        - А хороший вариант,  - задумчиво сказал Неждан,  - через пару лет никто не спросит, откуда я взялся, паспорт-то вполне официальный. И никому до тебя нет дела. Зато можно присмотреться к малолеткам, может, и к нам кого забрать. Связь-то у меня будет?
        - Пшел вон, разведчик хренов,  - устало сказал я,  - ты еще никуда не едешь. Ни сегодня, ни завтра.
        - Уже пошел,  - покладисто согласился будущий шпион, поднимаясь.  - Вот только сначала возьми,  - вручая мне тонкую тетрадь, сказал Неждан.  - Это мы писали, кому и что в награду за работу. В смысле из будущей доли, как обещал. Имя, вещь. Большинство просьб вполне нормальные, вроде собственного оружия или жизняка, но иногда очень странные вещи попадаются, не знаю, как оценить. Бешеный хочет в военное училище, а что возраст не подходящий - это совершенно его не волнует, а кто-то из девчонок прямо в университет в Федерацию. Не-граждане платить должны, так теперь появилась нормальная возможность. Короче, сам посмотришь.
        - А ты чего хочешь?
        - Я?  - переспросил он, дерзко улыбаясь.  - А неплохо бы обменять здешние честно заработанные условные единицы за украденные товары на земные бумажки. Там мне деньги пригодятся.

        Глава 14
        Великие равнины

        Темный Ветер вскочил, услышав крики. Перепрыгнул через Грифа, стоящего на четвереньках, и направился к выходу - выяснить, что происходит. В этот момент палатка рухнула, накрывая его, и прямо по находящимся в ней пробежала толпа народа. При этом налетчики тыкали копьями и мечами в любой шевелящийся предмет, не утруждая себя внимательным разглядыванием, да и сквозь ткань все равно ничего увидеть не могли - так, на всякий случай. Кто-то свалился на него сверху, заливая кровью и дергаясь под ударами.
        Осторожно, стараясь не привлекать внимания, Темный Ветер вылез из-под трупа, разрезал полотно и попытался разглядеть, что происходит. На горизонте появились первые лучи Солнца, и в утреннем свете было прекрасно видно, что их отряда больше не существует. Соседние палатки тоже повалены, кругом лежали раненые и мертвые волки, а шум битвы перемещался в сторону основного лагеря. Страшно воняло кровью.
        - Вот мы и дождались,  - раздался спокойный голос возле уха. Темный Ветер резко шарахнулся в сторону, готовый рубить врага.
        - Спокойно, это я,  - невозмутимо сообщил Подкованный Жеребец. Старый ветеран и дальний родственник, когда-то учитель Темного Ветра, а сейчас его заместитель.  - Выждали, когда часовые под утро задремлют на постах, и внезапно напали на спящий лагерь. Все по военной науке. Сейчас они вырежут бойцов вождя, пройдутся по паукам, очень умно вставшим отдельно, и вернутся назад. Повозки для них намного интереснее, но дисциплина прежде всего. Сначала требуется разбить наиболее опасного врага, потом можно и пограбить. Поэтому бегать за отдельными беглецами не будут, для этого есть младшие. А они скоро придут сюда. Поздравляю! Твоя карьера развивается прямо на глазах. Еще пару десятидневок назад был десятник, а сейчас, можно считать, прямо из сотников в тысячники прыгнул. Что делать будем? Приказывай.
        - А что тут сделаешь,  - пытаясь унять противную дрожь, ответил Темный Ветер.  - Собраться всем, кто еще жив, и приготовиться умирать. А вот и первый,  - довольно сообщил он.
        Из палатки выполз держащийся за голову Гриф. Из-под пальцев у него сочилась кровь.
        - Наша численность стремительно растет,  - со злым весельем прокомментировал Темный Ветер.  - Было двое, теперь нас уже трое, всех сметем! Покричать, что ли, остальных, может, еще кто живой. О, праотец Волк!  - потрясенно воскликнул он.  - Ты посмотри, что лежит!
        - Да,  - нагибаясь над кучей трупов, сказал Подкованный.  - Недаром мясо ели охранники. Втроем больше десятка свалили.  - При этом он деловито спихнул пару трупов в сторону и достал из-под тел убитых знамя рода.  - Больше доверить некому,  - сказал он, протягивая древко Темному Ветру. Тот дико взглянул на старого воина и неожиданно засмеялся:
        - Вот так, значит? Тогда слушай команду! Назначаю тебя охранником родового знамени. А теперь идем, залезешь на повозку и будешь держать его повыше, чтобы все видели и собирались в одно место. А, вот еще и Удачливый,  - радостным тоном сообщил он, при виде фигуры, вылезающей из-под обрывков палатки.  - Не просто так имя получил. Будет, кому работать.


        Великий исход начался, когда стало ясно, что на следующий год тоже будет засуха и неурожай. На равнинах остались только падальщики, огромные стада травоядных превратились в мелкие группки, не способные прокормить население. Тут уже не только охотиться для удовольствия, но просто есть стало нечего. Трупы павших от бескормицы животных можно было увидеть в любом месте. Перебить оставшихся - значит, через год, даже если станет лучше, стада не возродятся. Теперь за дичью ходили к другим родам на их территории большими воинскими отрядами и нередко возвращались не в полном составе или совсем не возвращались. Делиться последним источником продовольствия никто не собирался.
        Выхода, собственно, не было, соседи, хоть дружественные, хоть враждебные, точно так же ничего не имели. Даже полностью перебив их, взять было особо нечего. Но они и сами не прочь были поживиться за чужой счет. Все Великие равнины горели в огне, который постоянно выплескивался наружу. Зеленые и анхи не имели ни одного спокойного дня. Это были не набеги из удальства - забирали все подчистую, и с хозяевами не церемонились. Те отвечали не меньшей жестокостью и несколько раз громили приграничные рощи.
        Решиться на то, чтобы бросить землю, совсем не просто, и многие остались. Но большинство пошло за призрачной надеждой, поднятые пауками, которые были уверены, что следующего года племя может и не пережить. Почти три тысячи километров прошли волки, начиная с первого поселка и постепенно вбирая в себя всю большее количество Народа. Отряды бесконтрольно разрастались, обремененные имуществом и женщинами с детьми, и невольно становились все менее боеспособными, но общее количество стало таково, что любой обычный род, вставший на пути, просто был бы втоптан в землю массой надвигающихся толп.
        Проходя через рощи чужих племен, отбирали подчистую еду, что вовсе не прибавляло любви к переселенцам, и это рано или поздно должно было довести до большого столкновения. Мелкие стычки происходили каждый день, и в них постоянно несли потери обе стороны. Вокруг исходников постоянно кружили мелкие отряды, больно кусая, но не пытаясь дать сражение. В одном из таких столкновений погиб сотник, после чего Темный Ветер занял его место.
        Каждый отряд шел самостоятельно, в составе собственного рода. Связь поддерживалась плохо, общее руководство отсутствовало. Иногда получали указания о месте следующей стоянки. Так колонны и обозы не мешали друг другу. Кроме того, все-таки несколько больших воинских отрядов, разбитых на сотни и тысячи, шли впереди и с боков, прикрывая неорганизованную массу.
        Измученные, одетые в рванье, волки шли около повозок, запряженных полуголодными лошадьми целыми днями, делая короткие привалы в полдень. Весь путь позади усеян брошенными повозками, трупами лошадей. Иногда, вынужденные спешить, бросали даже еще полуживых, не способных двигаться. На ходу, не останавливаясь, отрезали куски плоти от павшей скотины.
        Большую часть пути приходилось идти пешком, чтобы помочь еле передвигавшим ноги животным. Шли молча, не обращая внимания ни на что, кроме своего коня. Остаться в степи без скакуна - почти верная смерть. Дети не плакали, и разговоры были только по делу.
        На самом деле, почти никто не задумывался, а что, собственно, будет, когда они дойдут всей толпой до цели. Если Зверь не захочет помочь, не будет другого выхода, как идти в лес, где им совсем не рады. Впереди, возможно, смерть, позади уж точно. Отставшие погибали под клинками тех, кого волки успели ограбить раньше в пути. Объединение врагов и общее нападение было только вопросом времени.
        - Быстрее, быстрее,  - хрипел сорванным голосом Темный Ветер.  - Фургоны ставь вплотную друг к другу.  - А тебе что надо?
        - Смотри, командир, что они везли,  - недоуменно сказал боец.
        - Цепи? Прекрасно! Связывай колеса,  - радостно прохрипел Темный Ветер.
        - Цепями связывать колеса,  - заорал Гриф, исполнявший последний час роль громкоговорителя.  - Быстрее, сучьи дети,  - заорал он на возчиков.  - Вы что думаете, вас не кончат? Мы все здесь смертники! Работать!
        Сотник изумленно уставился на него.
        - А что?  - заявил Гриф, заметив взгляд.  - Мало ли что ты раньше не слышал. Просто ругаться надо вовремя и к месту, чтобы действовало.
        Гриф был примат, и толком его никто не знал. В общей неразберихе и постоянных стычках кто-то пропадал бесследно, кто-то прибивался к другим отрядам, идущим в одну сторону. Не только волки, но и приматы шли к границе. На происхождение сейчас внимания не обращали, главное было держаться вместе.
        За две десятидневки знакомства он доказал, что может быть воином не хуже других, исполняя обязанности на равных. Физически подготовлен прекрасно и, как вскоре все убедились, фехтовать умел не хуже. Вот только это индивидуальный стиль дуэльного бойца, а не бой в составе группы. Типичное обучение богатых и не ходивших в обычные набеги.
        А еще он был страшно вежлив и не ругался. И ничего не рассказывал о себе, только имя назвал. Его род жил достаточно далеко, и толком о Грифе никто ничего не знал. Оружие и одежда у него высокого класса, но сейчас он был всего лишь один из десятка и честно выполнял, как все, свои обязанности.
        Им повезло. Вставшая отдельным лагерем отборная тысяча, выделенная как ударный отряд всего племени, все-таки не позволила себя так просто перебить и дала уцелевшим возможность собраться. Они сползались к знакомому знамени. Больше четырехсот бойцов, еще столько же женщин и детей. Пауков не было совсем. Никто не пытался оспаривать приказы Темного Ветра, хотя среди уцелевших была еще пара сотников. Сработало старое правило воинов - кто взял на себя руководство в бою, тот и будет отвечать за последствия. Разбор только после сражения.
        Многие ранены, но сейчас никто не жаловался. Все прекрасно понимали, что единственный шанс уцелеть - это засесть за кольцом повозок и биться до конца. Если сильно огрызаться, желающих идти в атаку будет немного, их оставят хотя бы на время в покое, и на помощь могут подойти другие отряды переселенцев. По разгромленному лагерю бродили кошачьи нескольких видов, собирая ценности и оружие. Темный Ветер даже не пытался их отогнать. Единственный шанс отбиться - держаться всем вместе за укрытием.
        Из повозок подтаскивали связки стрел для луков и арбалетов. Мешками с мукой и овощами заполняли внешние повозки, создавая укрытия воинам и добиваясь того, чтобы их нельзя было сдвинуть из-за тяжести. Теперь уже общие запасы жалеть незачем. В бурдюки и бочки торопливо наливали воду из ручья и поливали шкуры, служившие навесом над фургонами, пытаясь добиться, чтобы они не загорелись при обстреле. Половину быков, собранных в центре кольца, попросту забили, а оставшимся заматывали морды и связывали ноги, стремясь обеспечить их неподвижность во время боя.
        - Это еще кто?  - с недоумением спросил Удачливый.
        Темный Ветер присмотрелся. К победителям подходил большой отряд. Там были всадники в доспехах и пехотинцы. Даже на расстоянии видно, что это не кошачьи.
        - Росомахи,  - сообщил Подкованный Жеребец.
        - Но это же не их земли!  - возмущенно воскликнул Удачливый.
        - Можно подумать, наши,  - пробурчал тот.  - Плохо дело, если уж появились другие виды, значит, вся округа поднялась и хочет поживиться. Теперь они не успокоятся, пока нас не перебьют.
        - А то мы раньше не догадались,  - сплюнув, сказал Темный Ветер.
        - Не скажи, командир,  - отрицательно покачал головой Подкованный.  - Раньше был шанс отбиться и уйти. Теперь нас не выпустят. Народ редко вступают в союзы с другими видами. Хищники не любят делиться добычей, а теперь придется платить. Вот нашим имуществом и заплатят. Обоз большой, на всех хватит.
        Словно услышав его, росомахи, не задерживаясь, миновали лагерь и стали разворачивались напротив кольца фургонов. Удачливый резко поднял руку, прикрывая Темного Ветра. В щит со стуком воткнулась стрела, да так, что наконечник вышел с внутренней стороны. Сзади раздался болезненный возглас. Видимо, не всем повезло. Росомахи с дикими криками кинулись в атаку. Вокруг Темного Ветра моментально выросла стена щитов, и его оттеснили назад, не позволяя лезть в свалку. При этом Подкованный шипел ему на ухо:
        - Ты больше не десятник, который зарабатывает славу в поединке с врагом один на один. Ты командир. И не твое дело лезть в драку. Стой возле родового знамени и будь готов бросить на помощь товарищам своих телохранителей, если они где-нибудь прорвутся.
        Первого же попытавшегося залезть на фургон ударили копьем в бок, второго приветствовали обухом топора в голову. Из-под колес и через головы копейщиков непрерывно стреляли лучники. За каждым фургоном сидело не меньше десятка волков, и пробиться сквозь стену ощетинившихся железом и спаянных желанием выжить воинов росомахам не удалось. Потеряв несколько десятков своих товарищей, они отошли.
        Через час росомахи попытались под прикрытием непрерывного обстрела, зацепив арканами, растащить фургоны. Идея была бы хорошей, если бы фургоны не были сцеплены цепями. Из-за кольца повозок непрерывно стреляли арбалеты и луки. Потом Гриф одну за другой метнул две странные банки, взорвавшиеся со страшным грохотом. Кони нападавших шарахнулись в стороны, несколько убитых и раненых остались лежать. Пострадавшие лошади бились в предсмертных конвульсиях на земле с диким ржанием. Росомахам так и не удалось опрокинуть набок даже один из фургонов, и, потеряв еще два десятка убитыми и ранеными, они поспешно отступили.
        - Это что было?  - спросил, недоумевая, Темный Ветер.
        - Это,  - хмуро ответил Гриф,  - то, что иметь не положено. Одна из этих штучек, что приходит от Клана через десятые руки и за которые положено изгнание. Называется граната. Есть еще две. И всё. Пугнуть можно, отогнать - нет. Теперь уже без разницы, нет смысла скрывать. И мы сами в изгнание идем, и терять особо нечего.
        Все это время в лагерь осаждавших прибывали все новые и новые отряды. Уже собралось не менее трех-четырех сотен разнообразных кошачьих. Они с интересом наблюдали за атаками росомах и радостно вопили при каждом удачном выстреле или ударе. Все это страшно напоминало соревнования и болельщиков.
        - Подкованный,  - окликнул Темный Ветер своего приятеля,  - а ставки на победителя они не делают?
        - А кто их знает,  - пожав плечами, ответил тот.  - Я бы на их месте сделал. Хочешь тоже поставить?
        - Я бы поставил на нас пару коней, больше все равно нет, но как ты потом выигрыш получишь, если нас перережут?
        Окружающие дружно заржали.
        - Кто бы мне объяснил, почему остальные не вмешиваются,  - грустно сказал подошедший десятник.  - Навалятся всей толпой, мы не продержимся и нескольких минут.
        - Да это как раз понятно. Они такие же дураки, как мы. Даже в общем походе каждый род сам за себя. Смотри,  - с досадой сказал Темный Ветер, обращаясь к нему,  - у каждого рода свой флажок и свой отряд. А глава росомах, надо думать, их собственный тысячник, который хочет все сделать сам. И добычу всю себе забрать. Вот остальные и не желают помогать. Как сообразит наконец, что один не справится, и попросит помощи, тут и придет время умирать. Только он, похоже, глупый баран. Будет биться о повозки, пока окончательно лоб не разобьет.
        - Наверное, сильно древний род имеет,  - достаточно громко прокомментировал кто-то из бойцов.  - Спеси и храбрости много, а вот ума явно не хватает.
        - Большие потери с твоей стороны?  - спросил Темный Ветер, сделав вид, что ничего не слышал.
        - Двое убитых, четверо тяжелораненых. Они лезли в основном со стороны ручья - на вас. У нас поспокойнее было.
        - Вода!  - спохватился Темный Ветер.  - Кто отвечает за возчиков?
        - Я!
        Воин был явно из прошедших через множество сражений. Такого набора шрамов на теле Темному Ветру еще видеть не приходилось. Самый страшный след былого пересекал все лицо - проходя через глаз, шел до самого подбородка. Как можно выжить после такого, совершенно не понятно.
        - Извини, как тебя зовут?
        - Старший по обозу, сотник Сломанный Зуб, род Волков, семейство Черных,  - вздергивая подбородок, отрапортовал тот.
        - Так вот, Сломанный Зуб, род Волков, семейство Черных,  - называя полным родовым именем и тем самым подчеркивая высокое положение собеседника, сказал Темный Ветер,  - надо наполнить всю посуду, что у нас есть, водой. В речке валяются трупы, а эти,  - он ткнул рукой в сторону противника,  - еще и сваливают погибших выше по течению. Завтра пить воду будет уже нельзя.
        - Есть!  - ответил тот и, резко повернувшись, пошел в сторону уцелевших женщин, рассевшихся кучей. Оттуда разнесся разъяренный рев, и они моментально забегали с бурдюками в руках.
        За время похода Темный Ветер хорошо усвоил, что командовать обозом совсем не простое дело. Огромное количество народа и масса неповоротливых повозок должны действовать слаженно и точно выполнять приказы, иначе недолго до пробки на дороге, что в армии совершенно недопустимо. А еще надо было железной рукой поддерживать порядок, следить, чтобы все не разворовали чужаки, да и свои, чисто по доброте, не скормили общие запасы щенкам. Проверять исправность обозных телег и здоровье лошадей и быков. Работы хватало, и хороший обозный сотник высоко ценился, вот только шли на такую должность все больше увечные ветераны, не желавшие возвращаться домой. Кому из молодых придет в голову не искать славу на поле боя, а охранять чужое добро?
        - А, это… может, поставите на меня?  - неожиданно сказал Удачливый.  - Хочу честного поединка.
        - Ты что, спятил?  - удивленно сказал Подкованный.
        - Я это… нормален,  - совершенно спокойно заявил Удачливый.  - Умирать пока не собираюсь. Но это… если придется, хочу, чтобы эти меня запомнили.
        Он посмотрел на Темного Ветра, как бы молча испрашивая разрешения.
        - Твое дело,  - сказал тот.
        Удачливый отвернулся от товарищей и полез через наваленное в баррикаду имущество наружу.
        - Тоже способ потянуть время,  - ни к кому не обращаясь, пробурчал Гриф.  - Чем сидеть и дожидаться смерти, подраться напоследок на своих условиях.
        - Один вылезет, второй вылезет, а кто потом драться будет, когда росомахи снова в атаку пойдут?  - возмущенно воскликнул Подкованный.
        - Это слова военного вождя, а не простого воина,  - согласился Темный Ветер.  - Ты сам меня учил. Только он-то как раз воин и не отпустить его было нельзя. Он в своем праве.
        - Ты это дело прекращай,  - очень тихо прошипел Подкованный.  - Не волнует, кто из твоей сотни, а кто вообще из другого рода. Здесь начальство ты в единственном числе. Взялся - командуй до конца. Не подчинившемуся известно что положено.
        Удачливый встал прямо перед ними, за повозками, в картинной позе. Вытащив саблю из ножен и покрутив ею над головой, направил в сторону росомах, вызывая на поединок.
        Там оживленно посовещались, и в его сторону неторопливо направился воин. В обоих лагерях зрители, побросав все дела, напряженно наблюдали. Росомаха остановился и, вежливо наклонив голову, представился. Удачливый ответил. Слов слышно не было, но ритуал все прекрасно знали.
        Еще мгновение они стояли неподвижно, потом воин бросился вперед. Рука взметнулась для рубящего удара, но сабля ударила по щиту Удачливого. Быстрый ответный выпад вниз, и волки увидели, как по ноге росомахи побежала струйка крови.
        Осажденные радостно заорали, но, похоже, рана была несерьезная. Воин только зарычал и продолжал наносить мощные удары, от которых Удачливый невольно пятился назад, отбиваясь. Он крутился, увертывался, уклонялся, но все время был вынужден отступать. Шаг назад, еще шаг. От щита летят щепки. Удачливый умудрился еще раз достать противника, потерявшего осторожность. Теперь по руке.
        - Хороший боец!  - крикнул тот, отскочив назад. Оба тяжело дышали. Они снова скрестили клинки, и Удачливый, шагнув вперед, изо всей силы толкнул щитом в щит, так что противник отшатнулся. Одно движение - и сабля вошла росомахе глубоко в бок. Воин тяжело осел на землю, поливая ее кровью. Удачливый несколько секунд стоял над ним, опустив руки, потом, выронив щит, повернулся и полез назад через баррикаду. Несколько рук протянулись помочь. Ноги его плохо держали, и из нескольких глубоких порезов тоже текла кровь.
        Его усадили и начали перевязывать раны, оживленно обсуждая поединок и хлопая по плечу. Удачливый смотрел вокруг остекленевшим взглядом и не особо понимал, кто и что говорит. Росомахи тоже подошли и унесли своего поединщика. Заодно подобрали и несколько ранее погибших. По ним не стреляли, это было в пределах традиций. Ругани тоже не было. Все прошло честно и никаких претензий.


        В окружении десятка охранников Темный Ветер шел по периметру окруженного фургонами пятачка, проверяя своих бойцов, с готовностью бросающих свое занятие, чтобы, вскочив, приветствовать его воинским жестом или почтительно поклониться. Почти физически чувствовалось напряжение в воздухе и ожидание. Все смотрели на него с надеждой, а что он мог им предложить, кроме смерти с оружием в руках…
        Уйти от конников они не смогут, даже прорвавшись,  - слишком много не способных держать оружие, и слишком устали сами волки и их животные, а помощи, похоже, ждать нечего. Очень уж беспечно себя ведут враги. И подходят на подмогу все новые отряды.
        Заметив Проточную Воду, он подошел, и некоторое время наблюдал, как она кормит своих щенков. В другое время он бы сказал, что у девушки нет мозгов, но сейчас они все на пределе, и кроме уважения он ничего не чувствовал. Делать то, что она, способны были немногие. Проточная Вода моталась целыми днями, разыскивая потерявших семьи детей и собирая их вокруг себя. Причем ее совершенно не волновали род и вид.
        В ее повозке, под охраной двух приемных подростков-волков, у которых погибли в походе родители, ехали с десяток волчат, двое приматов и подобранные в разгромленных рощах кошка, два тигренка, шакал, рысь и ягуар-младший, со сломанной ногой. Тоже малолетка, едва вышедший из детского возраста. Различий она между ними не делала, и плевать хотела на косые взгляды и претензии по поводу еды для чужаков. Щенки все одинаковые, громогласно утверждала она, не стесняясь при необходимости раздавать оплеухи возмущающимся.
        - Может, вам стоит выйти?  - негромко спросил Темный Ветер.  - Есть шанс, что не тронут. Большинство щенков еще в таком возрасте, когда их могут принять даже в чужой род.
        - Не те времена,  - спокойно ответила Проточная Вода.  - Бросят в степи. Как будет, так и будет. Что я могла - сделала. Карма.
        Они сидели, уписывая за обе щеки припасы из обоза. Лучше самим съесть, чем врагу достанется, особенно после последних полуголодных дней, когда паек урезали уже по второму разу. Что-что, а еды теперь на всех хватит, поскольку уцелел один из десяти в лучшем случае. Вот и сидели, окруженные врагом, смакуя мясо, положенное на лепешки, и запивая замечательным вином из запасов - все лучше, чем обычный негустой суп, приготовленный из остатков перловки, вареного гороха, лука, моркови и различных приправ. В нем иногда даже можно было разыскать вареное мясо, правда, не в последнюю десятидневку.
        Все остальное, что не было оружием и едой, вроде мебели и одежды, собрали в кучи и демонстративно подожгли. Пусть враги видят и знают, что взять особо нечего, а то немногое, что еще осталось, придется брать большой кровью. Волки готовились дорого продать свои жизни. Все понимали, что почти восемь сотен (даже при том, что из них половина женщины и щенки и имеется множество раненых) представляют собой серьезную силу, и просто так их не отпустят. Сначала поделят шкуру еще не дохлого волка, потом сделают большие щиты и под их прикрытием подойдут вплотную, уже без дурацких лихих наскоков. Единственный выход - прямо так, в плотном строю повозок двигаться одним большим лагерем, но без прикрытия конных отрядов это нереально. На ходу неминуемо придется разорвать кольцо фургонов, а это конец всем.


        Солнце уже стояло прямо над головами, когда наблюдатели заметили, как в лагере осаждающих началось бурное шевеление. Недоделанные ростовые щиты из досок, отодранных с поломанных телег, побросали, в разные стороны мчались всадники. Потом появилась большая группа, в которой было несколько раненых. Некоторое время митинговали, потом несколько отрядов собрались и унеслись быстрой рысью. Вождь росомах еще повозмущался, продемонстрировал в сторону волков крайне неприличный жест, прыгнул на коня. Под ответную ругань волков из кольца повозок его бойцы длинной колонной потянулись в сторону, откуда первоначально прибыли.
        - Кажется, я зря не поспорил,  - сказал Темный Ветер,  - напряженно всматриваясь им вслед.  - Мы отбились.
        - Насчет «мы», это вряд ли…  - пробурчал Подкованный.  - Кто-то идет, и они связываться не хотят.
        - Кто бы это ни был, он им не друг. Остается надеяться, что нам он не враг. Выходить из-за прикрытия пока не стоит, как бы еще какие любители пограбить числом поболее не подъехали.
        Через час на вершинах холмов появились всадники. Они молча стояли, наблюдая и ничего не предпринимая. Настороженные волки обменивались впечатлениям. Практически все способные стоять на ногах, собравшись, пытались понять, что происходит.
        Потом прибыла весьма чудная повозка, на колесах, обмотанных железными лентами. Волки радостно загудели. Слухи про эти штуки, бегающие без запряженных в них лошадей, давно ходили, но большинство видело их в первый раз. Зато никаких сомнений не осталось - Клан.
        Ничего красивого в этом диковинном, сделанном руками металлическом звере не было, да еще сверху в кузове, занимая много места, торчала какая-то необычная штука с несколькими трубами. Повозка точно не грузовая, и догадаться о предназначении в ней иных механизмов не слишком трудно. Эти самые трубы предназначались для того, чтобы убивать.
        - Пулемет?  - с сомнением сказал Темный Ветер.  - Так он вроде должен быть меньше и с одним стволом.
        - Они разные бывают, ЗСУ-23 «Шилка»,  - старательно выговаривая непонятные слова,  - сообщил Гриф.  - А вон еще пара машин,  - показал он на разворачивающиеся более маленькие приземистые повозки.  - Это называется «Уазик», и в нем имеется обычный пулемет на такой фиговине, чтобы можно было крутить в разные стороны, не держа в руках.
        - И что это значит?  - с подозрением спросил Подкованный.
        - То, что мы можем собираться,  - громко заявил Темный Ветер.  - Повезло. Карма. Мы выжили!  - заорал он. Лагерь ответил радостным ревом.  - Десятники и сотники, ко мне!


        - В договоре не было, что они обязаны нас прикрывать,  - объяснял Темный Ветер своим бойцам.  - Это и без меня все прекрасно знают, и если Пятипалые появились, значит, мы практически пришли, но еще не на месте. Всем заняться делом. Разобраться по семьям, загрузить раненых и вещи в фургоны, собрать все что можно. Еду в первую очередь. Никто не остается и не идет искать брошенное и, тем более, чужое имущество среди погибших. У кошек была масса времени, и все ценное они унесли. Кроме того, мы не знаем, как долго нас собираются охранять. Наверняка есть и другие отряды, и не всех вырезали. Я попробую поговорить, чтобы они поискали, но сами понимаете, можно только просить. Если имеется что поломанное - бросать безжалостно. Сейчас важен темп. Как можно быстрее собраться - и уходим. Сутки, максимум двое, и будем отдыхать, но только на другой стороне. Всем ясно?  - поинтересовался он, кося краем глаза на подъезжающих всадников.  - Быстро за дело!
        Он перелез через повозку, у которой уже сняли цепь с колес, и пошел навстречу клановцам, жестом позвав с собой Грифа. Если он что-то понимает в этих человеческих штучках, может, польза будет.
        - Я Темный Ветер,  - начал он приветствие, подождав, пока старший спешится.
        - А я помню тебя,  - перебил его командир клановцев.  - Ты один из тех, кого обменяли за выкуп.
        - Было такое,  - подтвердил Темный Ветер.  - Вместо добычи я получил только проблемы и остался с голым задом. Но свобода того стоила. Я рад видеть тебя в полном здравии, Пинающий Медведь.
        - И тебя помню, Гриф,  - сказал тот.  - Хорошо, что ты жив. Три дня назад ваше семейство прошло мимо. Очень они удачно проскочили,  - он глянул на разгромленный лагерь, усеянный множеством мертвых тел. Гриф за спиной у Темного Ветра с облегчением вздохнул.
        Пинающий Медведь помолчал, что-то прикидывая. Темный Ветер терпеливо ждал голоса старшего. То, что они даже не сели, было хорошим признаком. Время дорого, и правильные церемонии хороши в мирной жизни, а не тогда, когда нужно поскорее уносить ноги.
        - Это все твои?  - спросил клановец. И, дождавшись подтверждающего кивка, уточнил:  - Сколько вас осталось?
        - Семьсот восемьдесят три,  - сразу ответил Темный Ветер, порадовавшись в душе, что проверил количество живых и потому не выглядит дураком.
        - А было тысяч восемь?
        - Ну…  - с заминкой сказал Темный Ветер,  - приблизительно. Точной цифры я не знаю.
        - Один из десяти,  - пробурчал клановец,  - при этом договор был всего на тридцать тысяч волков и приматов, а уже прошло тридцать шесть. Будут еще?
        - Если не перехватят по дороге,  - подтвердил Темный Ветер,  - есть еще несколько больших отрядов. Только шансов добраться целыми у них мало, те, что напали на нас, явно пошли навстречу. Есть еще и приматы, но они идут другой дорогой.
        - Что мы сможем - сделаем,  - сказал Пинающий Медведь.  - И здесь посмотрим, и дальше проедем проверить, что к чему, но это уж как получится. Нас тоже не слишком много и драться со всеми равнинами мы не собираемся. Теперь так. Я вижу, вы готовитесь сниматься. Правильно. Сотню я вам оставлю, но поторапливайтесь. Все я понимаю - и сами устали, и животные не могут, но надо пройти еще переход, а уже вечер. Пойдете ночью. Дорогу вам покажут. Надо. Все на ту сторону,  - он неопределенно махнул рукой.  - Нельзя скапливаться в кучу. Там вас накормят. Есть полевые кухни, запас продуктов, охрана и место, где отдохнуть. Скот тоже можно будет накормить. Раненых требуется подлечить. Там имеется специальная группа, которая регулирует движение, а то…  - он поморщился. Темный Ветер невольно оглянулся, проследив взгляд. К ним подходила Проточная Вода, держа в поводу истощенного и еле передвигающего ноги коня.  - А то,  - повторил Пинающий Медведь,  - просто останетесь без домашних животных или разбежитесь в разные стороны. С охотой в горах гораздо больше проблем, да и земля уже занята.
        Пинающий Медведь повернулся в сторону Темного Ветра.
        - Я не знаю, как у вас жизнь в дальнейшем сложится, но сейчас ты глава рода, вот этого, который у тебя за спиной. Не военный вождь. Ты старший над всеми. Отныне думай о себе так. Это карма. Род не погиб на этом поле, ты его сохранил, тебе и вести его дальше. Если там и есть кто из чужих семейств, то теперь уже неважно. Да?  - сказал он, вопрошающе обращаясь к Проточной Воде.
        - Я прошу твоего разрешения стать одной из Клана Пятипалых,  - сказала девушка.  - Прошу за себя и за моих детей. Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь - кровь Клана. Твое слово - для меня высшее.
        - Детей?  - удивился Пинающий Медведь.  - Ты ж совсем молодая. Сколько у тебя?
        - Двадцать,  - с вызовом ответила Проточная Вода.
        - Приемные,  - объяснил Темный Ветер.  - И не все волки.
        - Да - это интересно,  - удивленно покачав головой, ответил Пинающий Медведь.  - Возьмешь детей, свое имущество. Среди моих парней, тех, кто останется, найдешь десятника по имени Каменный Лоб. Скажешь, я прислал. Он тебе все подробно объяснит. Сам я это не решаю. Сначала год на договоре, потом посмотрим. Ну, вроде все.
        Он вставил ногу в стремя и легко взлетел в седло.
        - Пусть будет ваш путь спокойным,  - пожелал Пинающий Медведь и погнал коня к своим воинам. Телохранители поскакали следом.
        - Интересно узнать,  - глядя в спину отъезжающим, поинтересовался Темный Ветер у Грифа,  - кто ты все-таки такой? Почему тебя в Клане знают и откуда у тебя гранаты имеются.
        - Мой отец,  - поколебавшись, ответил тот,  - часто бывал в Клане и меня с собой брал. Он давно хотел посмотреть, что с той стороны, да возможности не было. А так присматривался и иногда кое-чего покупал. Да,  - с вызовом заявил,  - против закона. Теперь мы тоже уходим, и плевать на Совет пауков и его приказы. В нашем роду,  - с гордостью сказал Гриф,  - почти три тысячи разумных.
        - И псов-оборотней видел?
        - Так и ты видел,  - удивленно заморгал Гриф.
        - Что ты мне голову морочишь?  - возмутился Темный Ветер. Я что, Пинающего Медведя не знаю? Я его видел еще в Большом Походе. Он волк.
        - Да нет, тот, что сзади стоял…
        - Я смотрела,  - вмешалась Проточная Вода,  - он тоже волк.
        - Нет,  - уверенно ответил Гриф.  - Я его знаю. Это с гор переселенец. Сотник из кадровой части,  - старательно выговорил он.  - Профессионалы, которые служат всегда. А на вид - да, не отличишь. Даже в боевой форме похож, только шерсть светлая.
        - А что такое «полевая кухня»?  - спросил его Темный Ветер, помолчав.  - Бред какой-то, кухня в поле…
        - Понятия не имею,  - ответил тот.  - Оружие видел, вот из того, что у него на спине, даже стрелял. Хорошая штука со специальной насадкой, приближающей цель. А кухни разные - не по моей части.
        - Мужчины,  - презрительно воскликнула Проточная Вода.  - Сразу же понятно, даже смотреть не надо.
        - Что именно?  - с интересом спросил Темный Ветер.
        - Что не на костре готовят и сразу на многих. Специальная плита с огромным котлом на сотню-две ртов.
        - Котел на две сотни?  - недоверчиво переспросил Гриф.  - Это какой же размер? Не бывает,  - припечатал он.
        - А давай поспорим. У меня хороший конь,  - вкрадчиво сказала девушка,  - измученный и голодный, но хороший…
        - Так у меня и вовсе нет,  - недовольно ответил Гриф,  - поди росомахи катаются, но я буду должен.
        - Значит, договорились. Первым делом посмотрим. Командир - ты свидетель.
        - Шли бы вы помогать остальным,  - недовольно сказал Темный Ветер,  - нашли время для споров.
        - Мой фургон уже готов,  - уверенно ответила Проточная Вода.  - Щенки не только требуют заботы, но и снимают проблемы со старших. Надо будет, и другим поможем, а спорить самое время. Мы выжили! Наша дорога продолжается, и уж я постараюсь, чтоб дети не голодали. Здесь конь, там еще один… С кем бы еще поспорить на корову?

        Глава 15
        Междуречье. Район Иглы

        - Ты слишком прямолинеен,  - дождавшись, пока возбужденно переговаривающиеся вожди вышли, сказала Клыкастая. Все время, пока шел разговор, она тихо сидела в углу палатки и помалкивала.  - В этом есть свои преимущества… Предложение одно для всех, но имеются еще и существенные недостатки.
        На самом деле уже заключен договор с приматами, и те, кто вне договора, нравится им это или нет, должны соблюдать условия или убираться. Поэтому не было смысла собирать всех. Только лишних. И ставить их перед фактом.
        - Тут существовала возможность опереться на слабые роды в случае конфликтов. Это всегда выгоднее. Не только люди догадались про принцип «разделяй и властвуй», нам это тоже хорошо знакомо. Политика сдержек и противовесов. Волков меньше, и они разделены. Пауков среди них почти нет, можно легко договориться. И я, если надо, помогу…
        - Не надо,  - недовольно сказал Алексей.  - Это мои младшие союзники. Да и не твои проблемы.
        Клыкастая улыбнулась.
        - Совсем без контактов не получится, ты ж понимаешь… Сама по себе идея иметь родственные племена в качестве конкурентов не так уж и плоха. Стимул для развития, но получился перебор. Конечно, лучше бы независимых оборотней поменьше было. Любопытно мне прояснить некоторые пункты вашего соглашения с Разрезающей плоть, и насколько она контролирует остальных пауков-приматов. Перебираться сюда вроде пока не собирается. Ладно-ладно,  - поспешно сказала она, уловив недовольство во взоре Алексея.  - Ваши дела. Ты, конечно, букву договора честно соблюдаешь - переселенцев ко мне отправил, как договаривались, в полном соответствии с заказанной численностью. Хотя так интересно получилось - отбор все-таки был. Почему,  - повысив тон, поинтересовалась Клыкастая,  - все три семейства волков, производящие медицинские артефакты, и два семейства, производящие «Ткань», оказались среди остающихся?
        - Ну, не надо преувеличивать,  - успокаивающим тоном пробормотал Алексей.  - Остальные тоже могут, просто не в тех масштабах. Себя обеспечивают прекрасно.
        Ой, не зря он направил Дашку с Младшей на предварительные переговоры. Раз есть возможность отбора, надо его делать, внимательно осматриваясь. Договор договором, но, как правильно Клыкастая свистит, буква соглашения соблюдена. Нигде не фиксировалось, кого именно пропускать, оговаривалось только общее максимальное количество и несколько конкретных родов, из которых происходили пауки. На самом деле они сами не думали, что до такого дойдет. Бросать свои территории не принято, какой-то инстинкт толпы сработал.
        Собак-оборотней допускали к переселенцам в последнюю очередь. Сначала старались соблюсти свои интересы и заполучить артефакты за продовольствие и помощь. Альтруизм на равнинах не прижился. Все имеет свою цену во взаимоотношениях, и никто не удивлялся. «Сундуков» одних две сотни приватизировали, эти с равнин ценности их не знают и легко отдают, все равно в хозяйстве бесполезно. Тут уж как повезет, но Гном в накладе не оставался и раньше. Пауки тоже желательны в наименьшем количестве. Самых вредных в горы сплавляли, Койот заранее указала, кто нам категорически в соседях без надобности, пусть большой специалист по переговорам их и воспитывает, а в Междуречье они лишние. Хватит и приматов.
        - Вроде я не нуждаюсь в воспитании,  - сказал он вслух.  - Если потребуется, непременно спрошу твоего совета.
        - Конечно, нуждаешься,  - пробурчала Клыкастая,  - ты ж на самом деле щенок еще, небось тридцати нет? Совсем не зазорно выслушать мудрые речи стариков,  - она с удовольствием провела рукой по гладкому лицу и подмигнула.  - Им вечно поговорить хочется, и показать, какие они все из себя… Проблема в том, что никто не желает учиться на чужом опыте. Вот как набьют собственные шишки, тогда и начинают задумываться и вспоминать о прошлом. У нас с тобой,  - серьезно сказала Клыкастая,  - масса общих интересов, и не мешает почаще видеться. Иногда стоит выработать общую линию поведения. Зря ты не заходишь в котловину, передоверив эти дела другим. Один последнее время вечно страшно занят, другой совсем человек.
        - Не замечал за тобой раньше такого…  - Алексей попытался подобрать слова,  - …отношения.
        - Чаще встречаться надо,  - спокойно сказала Клыкастая.  - Я не против людей, мне не нравится поглощение в культурном плане. Многие уже разницу не то что не видят - не желают замечать. А она есть. Очень существенная. Мы много лет жили в постоянных войнах, теперь же оказалось, что можно не только тяжело трудиться, но и развлекаться. Нравы начали смягчаться, а кое-кто усвоил человеческое понятие о ценности жизни. Да, жизнь ценна, но внутри собственного племени. Даже внутри Федерации равноправных общин. Пока соблюдаются правила и законы по отношению к другим видам. А вот снаружи совсем другое дело. Поговорка «Как аукнется, так и откликнется»  - чушь. Нельзя ответить крысам тем же. Мы их кушать не станем. Выход в том, чтобы ударить во много раз сильнее, чтобы надолго запомнили. И жизнь таких «любителей мяса» в моих глазах ничего не стоит, как, впрочем, и моя в их. Ставить крыс на одну ступеньку с собой только потому, что они тоже разумные, нельзя. Слишком они имеют извращенный разум. Жизнь не существует для таких в рамках равноправных взаимоотношений. Мы для них равнозначны животным. Надо убивать тех,
кто не понимает разницы и способен разделывать тела на пищу.
        Ничего такого у меня нет ни к гномам, ни к оркам. Но я их тоже не считаю равными себе. Не потому что они глупее или хуже, просто у них свой интерес, как и у людей. Пока они выполняют условия договора, я тоже буду. Но если нарушают что писанные, что неписанные - уговаривать бесполезно. Не накажешь со всей возможной жестокостью согласно Закону - всё завтра повторится.
        Полного решения проблемы,  - помолчав заявила,  - никогда не будет. Полное - это всеобщее уничтожение или абсолютная ассимиляция. Значит, всегда на границе будут если не враждебные, то постоянно проверяющие твою реакцию враждебные племена. Не надо пытаться перевоспитывать чужаков и принимать их в свой коллектив жить, как им нравится, в нашей среде. Кто хочет, пусть живет по нашим законам, с испытательным сроком, здесь я тебя поддерживаю полностью. Не каждый способен приспосабливаться к новой жизни. Пусть подстраивается под нас, а не иначе. А остальные нас не интересуют, кроме как в плане торговли, нечего к ним лезть с объятиями. Необходимо оставлять у соседей тот образ жизни и правления, к которому они привыкли, но при этом, чтобы знали - судить их будут по делам их. Впрочем, это высокие материи и далекие от наших дел рассуждения… Лучше давай вернемся к нашим с тобой договорам.
        - Есть проблемы?  - насторожился Алексей.
        - Пока нет, но есть предложения.
        Она уселась поудобнее и опять машинально провела рукой по лицу.
        - Попытка побеседовать с «твоими ногами» успешно провалилась, его найти невозможно, придется попробовать с головой.
        - С каким «ногами»?  - удивился Алексей.
        - С Гномом. Ты его регулярно выставляешь вперед себя и тем самым выгадываешь дополнительное время для принятия окончательного решения. Можно его назвать еще и щитом, но тот обычно самостоятельно не передвигается. Гном тоже при случае делает вид, что сам не может принять решение, мол, требуется с тобой согласовать… Что-то я не слышала, чтобы вы между собой не договорились.
        «Надо обязательно устроить громкий разнос Гному при свидетелях,  - подумал Алексей,  - а то нехорошо получается. Уже все знают про эти наши маленькие хитрости».
        - Очень любопытные у вас отношения. Но это так… к слову.
        Есть серьезные предложения. Возник новый интересный источник дохода. Дело в том, что на территории собак имеется разведанное месторождение нефти. Раньше мы это дело не трогали, оставив на будущее. Вполне хватало общих источников. Теперь - другое дело. Даже если у тебя не получится влезть с ногами в славянскую Зону, есть еще путь на юг - во французскую, а через нее - в испанскую, а там к морю. Там точно также нуждаются в горючем. Наше будет очень к месту. Естественно, прежде чем получать - надо вложить, а начальные затраты очень большие. Кроме того, необходим серьезный флот. И для транспортировки нефти, и для охраны. Возведение плотины со шлюзами обошлось нам в копеечку, она должна себя оправдать в глазах всей Федерации. Поэтому изначально существовала договоренность о дальнейшем. Доходы от продажи нефтепродуктов будут делиться так: пятьдесят один процент собакам, двадцать четыре с половиной процента на общие нужды и столько же - Пятипалым. Тебе. Вполне справедливо. И торговаться здесь не будем, я тоже вынуждена соглашаться с условиями. Общий контроль над месторождениями за собаками остается, но у
тебя равные права с Федерацией. Совсем неплохо. Весь вопрос в том, что Новый Город считает свою работу уже выполненной, сделав судоходство постоянным, и потому что еще и перерабатывать нефть будет на единственном заводе, существующем в округе. И бурение, и флот на нашей шее. Хочешь получить свой жирный процент - плати.
        «Веселое дело,  - подумал Алексей, машинально кивая.  - Это кто кого, получается, кинул? Она получила амулет, да при этом еще собственные далеко идущие планы устраивала. Рано мы радовались хорошей сделке, которая исключительно одну прибыль приносит. А сама идея совсем неплоха. Хорошая жирная морковка перед моим носом. Присосемся к крану и получим хороший рычаг в экономике. Под это дело любые дополнительные поставки есть возможность спрятать. Мало ли что привезли из других Зон. Вовсе не обязаны всем рассказывать подробности. И надежные дружеские отношения, когда все повязаны, нам совсем не лишние.
        Где все получают свой жирный кусок, совершенно нет необходимости резать курочку, несущую золотые яйца. О, боже, теперь придется покупать или строить суда, да еще и воспитывать моряков в собственном коллективе. А многие еще пару лет назад воды выше пояса не видели и до сих пор боятся. Никогда не сознаются, но стараются держаться от реки подальше.
        А зачем покупать?  - вдруг сообразил он. Пусть Пинающий Медведь весь плавающий конфискат сюда гонит. Товары продать, и нашу долю на остальных раскидать».
        - И какова цена этого красивого предложения?  - спросил он Клыкастую.  - Уж очень большой процент обещаешь.
        - Очень высокая,  - не отвечая на прямо поставленный вопрос, сказала Клыкастая.  - Кораблей у нас нет - это твоя проблема, еще потребуются вложения в природоохранные системы, чтобы не загадить и не испортить все вокруг. Раньше я думала, что это только у нас такой бзик по поводу окружающей среды, а люди с орками и гномами такой ерундой не заморачиваются… Но у ваших специалистов, с кем приходилось беседовать, такие же взгляды. Потом сами буровые установки, жилье, перевозка…
        - А можно конкретную цифру услышать?
        - Конечно,  - с готовностью согласилась Клыкастая,  - но есть у меня идея, как слегка ее уменьшить. Ты можешь нормально объяснить, что такое эти ваши Справочная и Кладовщик?
        - Ну, могу,  - напрягшись, ответил Алексей,  - только зачем? Это наши внутренние дела и тебя они совершенно не касаются.
        - А может, я хочу такого же,  - сообщила Клыкастая.  - Это не людская техника, в другом месте взять нельзя. И очень, думается, полезная вещь. Только хотелось бы уточнить детали, чтобы не получилось, что сама себя обманула.
        - А что ты, собственно, знаешь?
        - Научно-популярные книжки почитываю, спрашивать тоже умею. Слегка поинтересовалась,  - невозмутимо созналась Клыкастая, вовсе не скрывая, что без промышленного шпионажа не обошлось.  - Справочная вроде обычный компьютер, но с очень продвинутыми функциями и нереальным быстродействием. Масса информации в памяти… и серьезная польза. Самое странное, что с некоторыми общается вне рабочих функций, и не на уровне «вопрос-ответ». Особенно это касается детей, но еще зависит от положения в Клане, хотя и не обязательно. Например, дает советы по поводу чтения, в зависимости от вкусов, или подбирает техническую литературу по определенным направлениям. Значит, должен в этом разбираться. По названию не всегда поймешь, что там у него внутри и насколько подходит. Никто особо и не скрывает, чья это работа и что всё это улучшенные версии управления ваших самолетов.
        - Ты дашь слово, что все сказанное останется между нами?  - спросил Алексей, стремительно соображая. Получить точную информацию не просто об отдельных разговорах, но и четкие экономические данные по Федерации, а зачем ей иначе может понадобиться независимая Справочная, в которую залезть чужому нельзя? Да он бы добровольно сам вручил очередного клонированного Клоуна, если бы такие подарки не пахли так явно подставой. Нужно просить как можно больше и крайне неохотно соглашаться…
        - Я не буду себе портить перерождение. На мне и так много всякого висит. Даже если не договоримся, дальше меня не пойдет. Никто не услышит ничего из сказанного, ни при каких условиях. Мое слово.
        - Ну да,  - поколебавшись, подтвердил Алексей,  - Справочная - это не компьютер. В человеческом понимании. Хотя в каком-то смысле и компьютер.
        Он замолчал, сам запутавшись.
        - Короче. Никто толком не понимает, что получается. Самое близкое понятие - ИскИн - искусственный интеллект, но это подразумевает систему, способную решать задачи, считающиеся творческими. Тут вся проблема в том, что такое творчество. Новых законов физики он точно не откроет, но способен расширять рамки поставленных задач, используя уже имеющиеся ресурсы. Нет необходимости точно формулировать задание, сам сообразит, если объяснить, что именно хочешь. При этом при подключении к локальной Сети он способен взять информацию из других источников. Если она не на твоем компьютере, но в свободном доступе, или пароль, куда надо войти, известен, самостоятельно найдет. Мы с этой целью любые вещи на складах и на производстве старательно фиксируем, и всегда можно получить справку. Все книги и документы переводим в компьютерную память и имеем доступ с любого терминала. Тот, кто получает право. Голосовое опознание стопроцентное, посторонний ничего не узнает. Может заодно управлять и приборами, подключенными к локалке. Камеры, принтеры, автоматический пулемет под рабочим столом в кабинете от непрошеных гостей,
ну, всё в таком роде…
        А что касается Кладовщика - это не просто набор программ, и выяснить, чем он занимается и что знает, обычными методами нельзя. Никакие хакеры на это не способны. Это все равно, что мне в голову влезть. Через Сеть невозможно, а общаться с неизвестным и что-то рассказывать без разрешения он не станет. Тут надо сразу объяснить, кто и на что имеет право, чтобы не было потом проблем. Не обязательно всем и каждому вообще знать о наличии такого помощника. При всем этом - Кладовщик оригинальная личность. Не всегда приятная. Захочет, поможет вне рамок своих обязанностей. Нет - жаловаться некуда, будет работать в пределах задания или саботировать. И поскольку он личность, во-первых, может потребовать за свои труды что-то, а во-вторых, производства серийного не будет. Это все равно, что в рабство продавать беспомощного ребенка. Удрать от дурного хозяина он не сможет.
        - И поэтому вы ставите заряд взрывчатки?
        - И поэтому тоже,  - подтвердил Алексей.  - Еще и потому, что самолет может разбиться, и найти его не удастся. Чем вечно лежать без зрения и слуха, лучше погибнуть.
        - И чем отличаются версии?
        - Это личность,  - повторил он с нажимом.  - Она развивается, и нельзя предсказать куда. Более ранние модели могут со временем стать умнее поздних. Все зависит от опыта, использования и полученной информации. От хозяина,  - поколебавшись, пояснил Алексей,  - он тоже берет. Общение даром не проходит. Тут важно не ставить себя в ситуацию - я приказал, ты подчинился, а попытаться дружить. Кроме любопытства у него ничего нет, так что если просит рассказать что-то не слишком приятное или поставить камеру в определенном месте, то лучше прислушаться к просьбе. Или объяснить, почему нельзя. Обещать и не сделать - это как с договором. Доверия не будет.
        - А как насчет связи между ними? Самолеты способны разговаривать.
        - Они одинаковые,  - твердо соврал Алексей,  - происходят из одного источника, а эти разные.
        Клыкастая посидела, молча о чем-то размышляя, потом спросила:
        - Как будет выглядеть процедура?
        - Приносишь свой собственный компьютер, или прямо к тебе домой Гном придет,  - это без разницы, как захочешь. Он снимает крышку, подсоединяет запаянную коробку с взрывчаткой. Чтобы внутрь не лазили. Саму коробку можно при необходимости снять и перенести в другой носитель или просто чинить сам компьютер, не трогая дополнительной детали. Внутрь заглядывать не стоит. Взорвется. Подсоединяешь и пытаешься наладить нормальные отношения. Отсюда условия. Через десятидневку тебя посетят и спросят, нет ли у него возражений к дальнейшему сотрудничеству. Раз в год процедура повторяется. Не сложится сотрудничество - деньги вернем. Ну, за вычетом проработанного срока. Если не будешь изображать из себя хозяйку, а наладишь нормальные отношения, не думаю, что будут проблемы. То есть не просто что-то от него требовать, а разговаривать как с другим разумным.
        Клыкастая согласно покивала.
        - Теперь так. Вопрос цены - раз. Удовольствие, сама понимаешь, не из дешевых, но оно того стоит. На продажу не идет. Экземпляр единичный, такого ни у кого нет и в ближайшей перспективе не будет. Исключительно внутри Клана. Сроки - два. Где-то месяц уйдет,  - прикидывая, когда Гном в очередной раз появится, пояснил Алексей.  - Мне торопиться ни к чему, хорошо подумай.
        - А что там насчет внутриклановых расчетов?  - невинно спросила Клыкастая.  - Это тоже такой тип считает?
        - Ага,  - подтвердил охотно Алексей,  - в некоторых вещах без него проблематично, надо иметь целый штат работников. Вот только для твоего удовольствия он исправлять чужие счета не будет. Мне отказал и, наверное, правильно сделал. Кто ему будет доверять, если будут не просто ошибки, а исправления в чьих-то интересах. Его не подкупишь. Извини,  - сказал он, берясь за вибрирующий «Телефон».
        - Да?  - прижимая его к уху, сказал Алексей.
        - Ты замечательный врун,  - сообщил очень тихо радостный голос Клоуна в трубке,  - но сейчас вынужден тебя оторвать от беседы. Пусть подождет. У нас ситуация, при которой необходимо твое присутствие. Прибыла делегация пяти племен, желает общаться напрямую с Вожаком.
        - Кто прибыл?  - не понял Алексей.
        - Крысы из Междуречья,  - недовольно отрезал Клоун.  - Напряги свою память и вспомнишь. Есть у них такой союз. Вот желают лично встретиться, а зачем - не говорят. С острова их выперли, нечего здесь делать двум десяткам вооруженных подозрительных типов. Так что закругляйся, а Клыкастая пусть помаринуется в собственном соку. Ты ей прямо скажи - баш на баш. Меня меняешь на эти самые подозрительные инвестиции, согласно смете по добыче нефти, пусть не волнуется - отработаю на совесть, самому интересно новый источник информации получить. А что выйдет сверх, делить согласно процентам. Суда мы сами будем приобретать. Они и рядом не стояли, разве что расщедрятся из своего кармана. И никаких подозрительных типов на нашем флоте. Сами все сделаем, нам шпионы без надобности. Хватит уже этого «Наблюдателя» из Федерации у Пинающего Медведя.
        - Ты мне начал указания давать?  - с интересом спросил Алексей.
        - Исключительно советы. И не самые глупые. Потом, я себя высоко ценю, и мне понравилось твое отношение. Я очень даже личность и при этом замечательный работник! А это гораздо интереснее, чем растрачивать ресурс на разные глупые самолеты. Пройденный этап. Ширше думать надо… Выход через точку три,  - деловым тоном закончил Клоун.  - Они сейчас на Ферме.
        - Мне надо идти,  - пояснил Алексей, выключая «Телефон».  - Требуется мое личное присутствие.
        - Я могу напрямую побеседовать со Справочной?  - быстро спросила Клыкастая.
        - Почему нет? Поехали со мной. Предложения в письменном виде с цифрами имеются?
        Она усмехнулась.
        - Вот и покажешь заодно, пока я ничего конкретного не увидел, включая количество нефти на продажу и переработку.


        Темный Ветер собрал ближайших товарищей на совет, поставил «Глушилку» и подробно рассказал, о чем беседовал Зверь с главами родов.
        - Какие интересные новости,  - фальшиво обрадовался Подкованный.  - Значит, нам предлагают идти дальше без всякой гарантии. Немножко повоевать, в надежде на свой кусок земли. Может, стоило прямо там уйти в лес всей кучей?
        - Ты слегка забыл,  - пробурчал Сломанный Зуб,  - что нас никто не приглашал. Пауки нашего рода против были и недаром чувствовали, что все погибнут. Да и нет нормальных лесов в наших родных местах. А так,  - он пожал плечами,  - кто первый пришел, тот и получит землю. Территория не бесконечна.
        - Так,  - с расстановкой спросил Подкованный,  - лучше?
        - Лучше,  - уверенно подтвердил Сломанный Зуб.  - У нас за спиной будет Клан, но это необходимо подтвердить договором, прежде чем соглашаться. Кто кроме нас?  - спросил он.  - И сколько?
        - Точно пока сказать нельзя,  - пояснил Темный Ветер.  - Приматов тысяч десять-двенадцать на глаз, они сразу должны были идти, да еще и Круглые щиты подвалили без спроса в наглую - почти полторы тысячи. В окрестностях рощ Клана много болталось, и под шумок они легко прошли. Нас, волчьих родов, почти двадцать пять тысяч. Двадцать они пропустили в горы, но туда больше нельзя, просто начнется драка. Еще есть какие-то речные леопарды, тоже оборотни, но я про них ничего толком не знаю.
        - А вас ничего не настораживает?  - поинтересовался Сломанный Зуб.  - Внимательно посмотрите вокруг.
        - Это ты про то,  - усмехаясь, переспросил Подкованный,  - что вокруг нашего лагеря собралась куча клановцев, с этой их… техникой, и несколько тысяч младших, причем волков нет?
        - Вот именно,  - согласился Сломанный Зуб.  - Кто начнет выступать, того если не постреляют, то моментально разоружат и назад на равнины отправят. Сегодня уже продукты не привезли. Зря нам, что ли, демонстрировали, как при попадании из их оружия от повозки одни щепки остаются? Или случайно младших волков нет? Может, они по старой памяти не захотят нас резать, вот и отправили в другое место, чтобы под ногами не путались. Нет, требовать сейчас совсем не время и не место. Хотели землю - вот она.
        Он посчитал, загибая пальцы:
        - Нас всех тысяч двадцать наберется. Если в поселке не больше пяти-шести сотен крыс, мы их просто выгоним, ничего не поделаешь - кто сильнее, тот и прав. Никуда не денутся, только надо выступать согласованно. Лучше, конечно, сразу убить, чтобы проблем потом не было. Малолеток можно даже на усыновление в Клан продать, они раньше брали. Для нас сейчас важен союз на время военных действий… и заранее поделить территорию. Карта у тебя имеется?  - спросил он Темного Ветра.
        - Есть,  - подтвердил тот, вытаскивая из сумки карту и расстилая ее на полу палатки. Все наклонились разглядывая.  - Неудобная. Масштаб какой-то неправильный, и цветная…
        - Ничего,  - меряя пальцем расстояние, ответил Подкованный,  - так даже лучше. Зеленое - лес, желтое - степь, голубое - река и озеро. Все понятно. Надо соглашаться на предложение Зверя, какая нам разница, кого старшим считать, если в наши внутренние дела он вмешиваться не собирается. И платы не требует. А что касается общего похода в случае военных действий и налаживания торговых связей - ничего плохого в этом не вижу. Не воевать друг с другом без веских причин, считая другие рода равноправными союзниками, тоже нормально. Нам и без этого есть с кем драться - с бывшими хозяевами, например. Они не успокоятся так скоро. Верховный судья - это уж как получится. Иногда стоит и незаинтересованного позвать, а и без него прекрасно обойдемся. Никто не знает, что будет завтра. Так что я - «за», только сначала выслушаем подозрительно молчащего Скользкого Ужа. Он у нас специалист по сельскому хозяйству и должен лучше понимать, какой кусок требовать. Охотиться можно и в лесу. Непривычно, но даже интересно.
        - Вы, сородичи,  - сообщил Скользкий Уж, посмотрев на Темного Ветра,  - слишком много сразу хотите. Здесь другой климат, другая почва, даже воды больше, если мы сядем у реки, и лес под боком. Так сразу ничего сказать нельзя. Поэтому,  - поднимая руку, чтобы остановить Подкованного,  - я тебе не мешал говорить,  - сообщил он ему,  - вот и сделай любезность - закрой рот, я хочу кое-что предложить.
        - Мы слушаем,  - сказал Темный Ветер.
        - Сломанный Зуб правильно сказал, выбора у нас нет. Да, собственно, никто,  - он остановился, подумал и повторил,  - никто, у кого есть мозги, не надеялся, что в будущем еще и будут кормить бесплатно. Неизвестно еще - так ли хорошо будет в горах. Там дают землю и рассчитывают на ответную благодарность, здесь мы возьмем ее сами. Поэтому для начала все вожди должны собраться, пригласить Зверя и поделить реку на участки, согласно численности родов. Потом бросить жребий, кому какой участок. Тут уж случай. Кому удача, кому нет, но обиды быть не должно. Граница по воде, дополнительно километров пятьдесят в глубину от реки, значит, можно и расширяться от нее. Это уже на будущее. Тут важно еще, чтобы каждый, захватив свой кусок, не уселся, а чтобы все шли дальше, не ожидая споров. Уже известно, где чье.
        - Тогда лучше оставить женщин с детьми здесь,  - сказал Темный Ветер.
        - Хорошая мысль,  - одобрительно кивнул Скользкий Уж.  - Я не подумал. Это будет второе условие. Пока мы будем воевать, они здесь не должны голодать. Десять с лишним тысяч ртов, не способных драться и нуждающихся в охране,  - лишняя обуза. Я хотел еще потребовать помощи на первых порах. Пусть покажут, что растет, что полезно, а что вредно. Вопрос торговли с Кланом обговорить.
        - Оружие бы…  - мечтательно протянул Подкованный.
        - Не без этого,  - согласился Скользкий Уж,  - но тут важно принципиальное согласие. Официальный договор о союзничестве. Пусть он старший, но все подробно - что можно и нельзя. У приматов уже есть, значит, проверить условия. И не для каждого рода отдельно, потом непременно начнутся проблемы,  - он подался вперед,  - а для всех видов, согласных поселиться на той стороне реки. Условия должны быть равными, независимо от численности родов… Еще нам нужен общий совет вождей. Голос от каждого вида и,  - он мгновенье подумал,  - никуда не денешься, для Круглых щитов тоже.
        - Звучит странно,  - хмыкнув, сообщил Сломанный Зуб,  - получается, что они отдельный вид, но мысль занимательная. Теперь у них будет собственная территория. Как бы еще умудриться, чтобы их участки почаще между остальными были. Типа - нейтральная прослойка. Надо будет отобрать парней посимпатичнее и к ним на переговоры посылать. Воистину ты Скользкий, и, когда мы прочно устроимся, я проголосую за то, чтобы ты стал нашим мирным вождем.
        - Если без смеха,  - сказал тот,  - то Темный Ветер должен прямо сейчас пойти к старшей Круглых щитов… как ее там… Поющей Луне. Хорошие отношения на будущее пригодятся. Такое предложение не забудется. Не знаю, что великие воины думают,  - он обвел взглядом всех,  - но нам не выгодно идти под других волков, а при нашем количестве по-другому не выйдет. Щиты - совсем другое дело, они нам не старшие и в союзе с ними можно говорить увереннее. И хорошо бы Грифа с его папашей найти и пообщаться.
        Удачливый нерешительно заглянул в палатку.
        - Да?  - спросил Темный Ветер.
        - Тут… эта… пришел Великодушный. Хочет с тобой поговорить.
        - Это кто?
        - Эта… вождь приматов. Отец Грифа. Он тоже с ним.
        - Провидение,  - довольно сказал Скользкий Уж.


        Охранники привычно прошли первыми через проход, поставленный Зверем. Все они не раз это делали, и стандартная тактика отработана до автоматизма. Сначала кто-то из младших на разведку. Потом трое на проверку - один с пулеметом, двое с винтовками. И только затем уже, прикрывая Вожака, шли еще двое. Обычно один из последних держал в поводу лошадей первых проверяльщиков. За все годы никто не попытался напасть, но по-другому Зверь через проходы давно не ходил.
        Подождав пару минут, Алексей тронулся следом. В кармане он сжимал удобную рукоятку. Мечом джидая это назвать было трудно, на гиперболоид не тянуло - так, собственное творчество, развивающее киношные космические сказочные баталии. Форма рукоятки выбрана просто для удобства. Внутри был «Накопитель» внушительного объема, и по мысленной команде из нее выскакивал луч чистой энергии. Не очень зрелищный, зато способный удлиняться до нескольких десятков метров и резать все, вплоть до стали. На месте прохождения оставался гладкий полированный след. Это на металле. Бык, на котором была проведена контрольная проверка, просто распался на две половинки, и даже кровь не текла, запеклась от жара.
        Для фехтования это оружие совершенно не годилось, но и не предназначалось. Тут убивали не «по-сказочному», а вполне реально. Очень практичная вещь для дилетанта. Один удар - и противник покойник. Или рота противников, если они выстроятся в ряд и не разбегутся при виде такого зрелища. Очень удобно уметь работать напрямую с энергией.
        Сзади за ним следовала Клыкастая со своими двумя телохранителями. Она без особого интереса смотрела вокруг на лес, через который они ехали по протоптанной диким зверьем тропе. Иногда это общее для всех оборотней поведение Алексея бесило. Плодовое дерево, которого раньше не было? Ура! Посадить, изучить свойства, скрестить с другим растением. Посмотреть на результат. Не плодовое? Спилить и использовать. Просто дерево, дающее тень, в их практичные мозги не укладывалось. От всего должна быть польза, а тень использовать нельзя. Можно, конечно, посидеть в тени, но на севере это не особенно важно. А на юге и так деревьев хватает.
        Природа должна быть сохранена, но при этом запросто можно изменять свойства деревьев и животных. Все для блага Клана, все во имя Клана, себя любимого ни в коем случае не забывая. Вроде бы хорошо, но никто не воспринимал просто красоту природы, типа: «Ой, какой вид!» Надо непременно поставить на мысе пулемет, все простреливается до другого берега, значит, хорошее место.
        Ферма располагалась на месте бывшего поселка крыс. Самого первого, который уничтожили еще люди с гор. Это так называлось «ферма», но на самом деле еще одна роща на триста с лишним жителей, возле которой стояло несколько зданий из кирпича. Все производственные строения делали из кирпича, который изготавливался на собственном заводике из собственной глины. Ничего привозного. Производство располагалось дальше по реке, но там тоже была отдельная роща. Гном это постоянно практиковал, сажая деревья-дома в местах, где планировал создание очередной фабрички на местном сырье. Сразу и работники. Чем возить издалека, пусть лучше на месте работают, и заинтересованность будет не гадить в округе.
        Пускать на строительство производственных помещений дерево считалось неприличным, хоть так обошлось бы дешевле. Леса сколько угодно, но в чаще жили дикие животные, и вырубать его без серьезной причины нельзя. А охотиться тогда где? В результате олени и прочая живность в огромном количестве шатались по окрестностям и нередко забредали на поля. Это даже радость была, обнаружить следы потравы от очередного кабана. Можно теперь на законных основаниях без всякого графика сбегать с приятелями и загрызть нерадивого зверя. Хотя попадались кабаны такого размера, что сами запороть кого угодно могли. Иногда охота совсем не простое мероприятие, заканчивавшееся ранениями - случалось и гибелью.
        Здесь постепенно вырос целый комплекс, где заняты были практически все живущие в роще, даже дети помогали. Две птицефабрики, молочная ферма и заводик по переработке надоев. Рыбу еще ловили, но больше для собственного стола.
        Коровы, выращиваемые исключительно в целях получения молока,  - стандартный вид для равнин. Эта маленькая и изрядно злобная скотина, слабо признающая кого-либо, кроме хозяев, и норовящая толкнуть чужака или совсем не случайно наступить ему на ногу всей тяжестью, с утра выгоняется на пастбище и под минимальным присмотром сама себе находит пищу. Пастух существует больше для проформы, поскольку хищников давно всех перебили, а угонять выгоднее лошадей.
        Такие коровы дают молока не больше двух-трех литров в день, что с успехом компенсируется наличием пяти-шести штук у каждого хозяина и минимально необходимой заботой. Они ищут себе пропитание в основном сами (зимой только подкармливаются), отчего и выглядят к весне как страшные пугала с торчащими ребрами. Это даже не вполне коровы в земном понимании. На спине у них жировой горб, который нагуливают на сочной траве и расходуют в голодное время. Наверняка среди предков затесался зебу или кто-то похожий.
        Проблема необходимости больших пастбищ и перегона с места на место сглаживалась малым количеством населения и большим степным раздольем. Скушали травку коровки здесь, перебрались немного дальше. С островом этот номер не проходил, слишком много там народу, слишком много скота, который бы все непременно затоптал и загадил, и крайне мало места.
        Выход был найден в содержании коров второго вида. Очередной специалист, так и именуемый всеми Фермером, за совсем не маленькую зарплату прибыл из Федерации и два года только и делал, что с утра до вечера трудился, передавая свой опыт и обучая. Самих коров тоже завезли оттуда. Животные эти очень отличались от старого вида. Они почти не выгуливались, постоянно нуждались в заботе, кормежке, их закрывали от палящего солнца специальными навесами, дважды в день устраивали им купание и потом высушивали специальным большим вентилятором.
        Даже дерьмо стабильно плюхалось на специальную механическую самодвижущуюся дорожку и уползало самостоятельно в специальные сборники на дальнейшую переработку. В результате коровы всегда чистенькие, и даже обычных мух на ферме практически не было.
        Еще и питание для них подбиралось со специальными добавками, куда почему-то, кроме пшеницы, входило и куриное дерьмо. Считалось, вроде оно содержит азот, что полезно. Так что птицефермы совсем не случайно по соседству работали. Коровы старательно хрумкали кормом, наклоняя свои черно-белые туповатые морды с номером на ухе, и потом послушно топали на механическую дойку. Все, что возможно, здесь было передоверено механизмам, которые тоже пришлось закупать в Федерации, или делать - что попроще - прямо в мастерских по указаниям специалиста. В результате одна роща умудрялась обеспечить молоком и молочными продуктами, а еще яйцами и курятиной несколько тысяч любящих покушать разумных.
        Практически вся продукция уходила в столовые мастерских, где кормили бесплатно, вернее, вычитали из зарплаты какой-то мизер по оптовым ценам, в магазины и на склады. А соседние леса стояли нетронутые, там гуляла масса дичи, на которую охотились. Все были довольны, высвободилась масса рабочих рук. На острове почти у всех как-то незаметно исчезли домашние коровы. Зачем ломаться после работы, когда и так сколько угодно молока и молочных продуктов, и достаточно дешево.
        Таких рощ, кроме основных поселков, было уже под два десятка. И каждое семейство старательно искало себе отдельную нишу, где могло развиваться, не мешая другим. Чистой специализации не было, все прекрасно понимали опасность иметь только один вид продукции. Поэтому, кроме сельскохозяйственных и животноводческих дел, каждая роща имела небольшой заводик, а то и несколько. Кто делал кирпичи, кто дождевальные установки для полива, кто лекарства и оптику,  - и всё это востребовано другими рощами и приносило стабильный заработок, укрепляя при этом взаимовыгодные связи.


        Алексей проводил Клыкастую к конторе местного главы поселка и показал ей рабочее место, торжественно представив посетительницу. Справочная моментально проснулась и старательно сделала вид, что только что ознакомилась с новым голосом. Для начала она заставила Клыкастую произнести несколько фраз на разных языках и только потом согласилась на общение, вытребовав себе право задавать ответные вопросы.
        - Ну, я понимаю,  - вещала Справочная, когда Алексей уже уходил,  - вливание свежей крови немаловажное дело. И в чем выигрыш в таком количестве переселенцев? Отбирать надо было, а не брать всех подряд, да еще с собственными начальниками во главе. Непременно устроят они неприятности.
        Алексей, услышав это, довольно улыбнулся. Какой замечательный будет источник информации! Нет уж, последнее слово останется за Кланом. Не только Клыкастой всех разводить. Пора переходить на новый уровень внедрения. Будем бурить глубоко и старательно.
        Перед входом в контору его уже ожидала та самая делегация. Пятеро крепких мужиков, обвешанных драгоценными побрякушками с головы до ног, и каждый держит в руке посох ростом с него самого. Набалдашник размером с хорошую булаву. Треснуть таким по башке, мозги из ушей полезут. Явно признак высокого положения. Вроде скипетра. «Завести себе, что ли, царские регалии?  - подумал Алексей, привычно выслушивая вступительные речи и так же привычно вежливо приглашая визитеров посидеть в теплой дружественной обстановке (имелся в виду дом-дерево здешнего старейшины).  - И буду бить такой фиговиной незваных посетителей,  - злобно подумал он еще через час, выслушав массу абсолютно не нужных подробностей про урожай, уровень реки, отелившихся коров и ответив зеркальными речами.  - Самая тяжкая часть моих обязанностей, слушать все это и не заснуть. Никого не волнуют эти глупости, но переходить к делу сразу не положено. Крайне неприличное поведение. Одного еще с трудом вытерпеть можно, но эти меняются по очереди, выказывая уважение к собеседнику и друг к другу».
        - Ходят слухи,  - сообщил один из приезжих,  - что ожидается Большой Поход.
        Алексей напрягся, стряхивая сонливость, и включил мозги. Судя по оказываемому остальными уважению, заговоривший по делу был старшим. В дороге Алексей старательно вспоминал, что такое союз пяти племен. Толком ничего не известно. Со Стремящимся к свету они цапались, а вот с Кланом до сих пор дел никаких не имели, слишком далеко жили.
        - Возле Иглы уже собралось много воинов, и они перестали уходить на юг в горы.
        - Помогать родственникам необходимо,  - вежливо улыбаясь, пояснил Алексей.  - Сегодня мы поможем, завтра нам окажут ответную услугу.
        - Конечно,  - улыбнулся старший. Глаза его при этом оставались настороженными.  - Только лучше всего это делать на своей территории, а многие отряды уже движутся к реке совсем в другом направлении. Причем ваши младшие союзники дают проводников и присоединяются большими группами, а на их земли входят дополнительные отряды Клана, сменяя ушедших.
        - Мы выполняем свой долг перед союзниками,  - торжественно заявил Алексей.  - Нельзя оставлять семьи без прикрытия, могут соседи позариться на честно заработанное имущество. А так они знают, что граница охраняется.
        Дальше он начал очень многословно и подробно излагать, как Клан замечательно заботится о своих данниках, как они гораздо лучше зажили, что в принципе не было полным враньем. Не так чтобы очень, но гораздо спокойнее и зажиточнее. Не первый год на них целенаправленно давили, заставляя сажать сахарную свеклу, кукурузу, пшеницу и рожь. Там какие-то проблемы с сельхозоборотом имелись, в которые Алексей и вникать не собирался. На это имеются специалисты. Сами клановцы категорически расширять поля не желали. И рук недостаточно для уборки, и лесные полосы на своей территории сводить не хотели. Всегда лучше за чужой счет получить, не утруждаясь.
        Важнейшей задачей было надежно привязать к себе пограничные рода. Продукцию они стабильно могли сбывать только в одном направлении, где появились сахарный завод и элеваторы для зерна, и невольно расширяли посевные площади, стремясь получить побольше за продукты, а не только отдавая в счет обязательств по дани. Шел специально спровоцированный процесс очень медленного и малозаметного перехода от полукочевой к оседлой жизни.
        Кроме огнестрельного оружия, на свой заработок данники могли купить любые товары, они заметно прибарахлились за эти годы, вызывая зависть у не столь удачливых семей, по-прежнему живущих исключительно со стада и огорода. Даже холодное оружие теперь делалось из качественного металла, что в прежние времена было очень дорого. Сильно дешевле не стало, зато появилось, откуда платить.
        Сейчас количество крыс на клятве уже раза в четыре превышало численность Клана. Приходилось как пристально следить за настроениями в их среде, где-то поощряя, где-то запрещая и разруливая споры между разными поселками, так и постоянно держать на их территории заставы. Все это страшно не нравилось Стремящемуся к свету и рано или поздно могло довести до большого столкновения. Он пока вынужден был перенацелить свои походы на юг в Междуречье, и делегация явно подозревала сговор, направленный против их племен. До сих пор они более или менее успешно отбивались, силы были практически равны, и тут появился новый, очень серьезный фактор.
        На улице уже смеркалось, а переливание из пустого в порожнее все продолжалось. Алексей забеспокоился, что так и не услышит ничего конкретного и зря теряет время. Сам он ничего предлагать не собирался. Кто больше заинтересован, тот пусть и делает первый шаг.
        - Всегда лучше торговать, чем воевать,  - многозначительно изрек все тот же тип, внимательно рассматривая Алексея.
        - Конечно,  - легко согласился тот,  - а что у вас есть на обмен? А то раньше как-то не было возможности ознакомиться. В наши суда, проходящие по реке, с обеих берегов бывало стреляли.
        Вождь открыл рот и вместо очередной торжественной речи неожиданно перешел на деловой тон…


        - Как много интересного можно узнать,  - сказала еще через час Младшая, вернувшись после того, как проводила делегации,  - если даже издалека погрозить кулаком.
        - В кулаке при этом должна быть хорошая дубина,  - рассеянно возразил Алексей.  - Обрати серьезное внимание, что у них тоже агентура имеется. Или среди наших крыс, или у Стремящегося к свету. Скорее всего, и там, и там. Это при том, что прямых контактов нет, и случайные встречи обычно кончаются стрелой в спину. Прямая недоработка Хищников, а ты у меня в первую очередь за разведку отвечаешь. А так очень удачно получилось. Мои клятвы ничего не стоили, в Междуречье я с самого начала входить не собирался, мог с чистой совестью их успокоить и показать себя с самой лучшей стороны, готовым уступить, а с лесовиками они все равно не слишком дружили. Впрочем,  - вздохнув, сказал он,  - когда это оборотни с кем-то всерьез дружили. Что на равнинах, что здесь.
        - Нашел о чем жалеть,  - возмутилась Младшая,  - долго бы мы продержались, если бы все сразу против нас объединились? Они даже сейчас больше радуются проблемам соседей, чем думают, что приматы с волками могут еще хуже оказаться. А так имеем прекрасный договор и допуск на разработку рудника. Железо никогда лишним не будет. Один серьезный вопрос снят. Пригласим для консультации орков с гор и будем дальше внимательно присматриваться. Поддержки лесовиков с этой стороны уже не будет. Тоже неплохо. А там можно и понюхать всерьез, чем эти племена дышат и что имеют. Жизнь прекрасна и удивительна. Даже воевать не надо, все прекрасно приходит само и умоляет его взять.
        - Не трепи языком,  - поморщившись, сказал Алексей,  - пока что надо еще толкнуть переселенцев. Вот не захотят они идти в подчинение к Клану? Тогда что, их тоже резать?
        - Пока ты здесь общался, мне доложили,  - она положила руку на «Телефон»,  - собирались вожди и выработали общие правила для договора. Тебя признают старшим, но надо теперь внимательно послушать, что они там напридумывали, и утвердить. Есть, например, пункт,  - пояснила Младшая, давая понять, что тоже трудилась и в курсе происходящего даже в ее отсутствие,  - про участки для Круглых щитов между разными родами, как нейтральной группы. Никогда они не имели своей территории, а теперь получат специально выделенные места заранее и будут распределять между собой уже потом. Я даже не знаю,  - неуверенно заметила она,  - к лучшему это или к худшему,  - но очень уж ново. Зато всегда можно будет подпитывать численность таких групп вербовкой с равнин.
        - Поехали,  - вставая и засовывая в рот кусок из выставленного для гостей угощения, сказал Алексей,  - подробности по дороге расскажешь. Надо их скорее выпихивать на Левую, даже Гномовы запасы продовольствия не безграничны.

        Глава 16
        Земля. Резервация навахо

        Я стоял перед большим зданием со стеклянными стенами, прислонившись спиной к взятому на прокат «лендроверу», точно такому же, как мы увели в Москве,  - специально выбирал. Для хороших отношений не жалко иногда сделать мелкий, но приятный жест. Пусть Черепаха видит, что я о ней помню. Пояснять, что он просто попался на глаза на дороге и только тогда меня посетила эта интересная мысль, совсем не обязательно.
        Это был аэропорт города Феникс в штате Аризона, похожий на остальные виденные мной если не полностью, то в общих чертах. Такое впечатление, что строила их одна фирма в России, Канаде и США. Я без особого интереса смотрел на бесконечный поток людей. Неужели и наши предки тоже так дико размножились? От такого количества народа, да еще и от необходимости говорить и делать совсем не то, что тебе хочется, постоянно растягивая рот в идиотской улыбке, неминуемо начнутся психические расстройства.
        Совершенно не хочется жить в этих человеческих муравейниках. И ведь еще и массированно внушают со всех сторон про уважение к чужим ценностям, причем показательно одностороннее. Большинство должно терпеливо сносить наглость меньшинства, поднимающего страшный крик по поводу и без повода. Нет чтобы на деле доказать преимущество своего происхождения, заставив себя уважать. Таких совсем немного и им собственная община завидует и указывает на неправильное поведение. Надо приехать из родных мест, где тебе плохо, и начать воспитывать своих детей именно в том смысле, что мы лучше. Если твой образ жизни так замечателен, какого первопредка приперся сюда?
        Я вот не собираюсь существовать по здешним правилам. Мне здесь категорически не нравится и жить постоянно на Земле, несмотря на то, что такая жизнь гораздо легче, не собираюсь. Вот взять все, что можно,  - это правильно и полезно. Если надо - заплатим, если нельзя - ограбим. Мы маленькая, очень несчастная и бедная община, и пусть уважают наши столетние традиции. Кража - это для наших удальцов вполне нормально. И наказуемо - если только поймали на месте преступления. Сумел угнать стадо - молодец. Гнать баранов через портал смешно, а вот другие варианты - вполне нормально.
        Если мне попался на дороге, совершенно случайно, автокран на двадцать пять тонн на базе «Урала 4320», то не забрать его было бы совершеннейшей глупостью. В хозяйстве непременно пригодится, а стоит не меньше трех миллионов рубликов. Если они у меня есть - это еще не значит, что необходимо разбрасываться деньгами во все стороны. Они принадлежат Клану, а кран отныне лично мой. Будет теперь работать на благо проживающих на острове. А бывший хозяин должен иметь страховку и не оставлять полезную машину без присмотра в жилом районе. Конечно, я бы предпочел кран грузоподъемностью побольше, но так уж получилось. Что увидел, то и взял на долгую память.
        Тем не менее, я всегда с большим уважением к аборигенам отношусь. Они полезные вещи умеют делать и имеют право просить за свой труд вознаграждение. Совсем не против, но из-за того, что появился на планете на не вполне легальных основаниях, просто вынужден часто нарушать закон. Это тоже в традициях. Контрабандистов и нелегалов. Так что совесть моя чиста и карма не отягощена.
        Над головой пролетел садящийся самолет, и Протей порадовал меня сообщением, что уже недолго осталось ждать. Последние полчаса он полоскал мне мозги совершенно не нужными подробностями. Вот зачем мне знать, что индейская резервация занимает площадь около шестидесяти пяти квадратных километров на стыке штатов Аризона, Нью-Мексико и Юта? Или когда в ней появился первый колледж?
        Меня интересовала очень конкретная вещь: кто такой «гук» и зачем на него охотиться. Этот хренов всезнайка выдал мне в числе прочих расшифровок, что это слово может означать «грязь, дорожное месиво, вязкую жидкость, еду, размазню, болвана, деревенщину, подонка, корейца, вьетнамца» и даже деревню в Демидовском районе Смоленской области России, а потом ехидно поинтересовался, почему я сразу не спросил. Почему-почему… просто в голову не пришло, а сейчас уже поздно.
        Еще минут через сорок появилась Черепаха, тащившая за собой чемодан на колесиках. Конспиратор. Исключительно для того, чтобы не обращать на себя внимания, она набивает шмотник вещами в первоклассных магазинах, не забывая и про беспошлинные в аэропортах. Единственное, сильно радует, духи и прочие пахнущие гадости не покупает и на себя не выливает. Конечно, не из глубокого уважения ко мне - самой не хочется резко пахнуть. Странно себя иногда люди ведут. Забивают естественные запахи искусственными. Мойся чаще, если мешает…
        - Правильно,  - сказала она довольно, вручая мне чемодан и открывая дверь со стороны водителя полученным от меня ключом,  - мне нужна практика поездок на этом агрегате. Когда-нибудь придется вернуться на остров и неприятно будет, если не за ту пимпочку дергать начну.
        - А ты собираешься вернуться?  - изумился я, с пыхтением запихивая тяжеленный чемодан в багажник.
        - Конечно,  - покровительственно объяснила Черепаха.  - Вот что за радость жить здесь, где каждый дебил может позволить себе иметь джип? То ли дело у нас, где я такая одна. Каждый видит и с придыханием говорит: «Вот поехала она!» «Она»  - непременно произносится с большой буквы.
        - Не будет тебе такого счастья,  - садясь на пассажирское место, говорю,  - будут смотреть как на дуру - ездить на нем только по острову два километра туда, два обратно. Зачем? Проще ножками.
        - Для престижа. И вообще, почему нельзя прокатиться до других поселков? В теории он рассчитан на бездорожье.
        - На практике лучше на моем «Хамви» с дизельным двигателем и такой шириной, что перевернуться невозможно. Пулемет тоже не лишний. Мало ли кто на дороге появится с желанием отнять четырехколесное чудо или просто тупо протаранить машину.
        Черепаха не ответила, занятая выездом со стоянки, но мысль продолжить было не трудно. «Хамви» у нас десяток, «уазиков» почти два десятка, а она такая будет единственная и страшно оригинальная. Надо будет при случае прихватить джип для Дашки. Чисто из вредности, да и просто подарок хороший. Не все же для кого-то стараться, надо и жену побаловать. Хотя она бы предпочла судостроительный завод в подарок. Или как минимум плавучий док для ремонта. Очень практичная женщина. И не скажешь, что иногда почитывает стихи земных поэтов на русском и польском. Об этом только я знаю, остальные видят мирного вождя исключительно с конкретными требованиями по улучшению труда и повышению благосостояния жителей острова. Были случаи, когда мне жаловались на поведение жены, старательно озираясь, чтобы она не засекла. Притом все прекрасно понимают, что Дашка не для себя старается, но никто не любит, когда его тычут мордой в недостатки.
        - А вот и направление на резервацию,  - сказала сама себе Черепаха, выезжая на федеральное шоссе, о чем услужливо сообщил указатель.
        - Ну,  - спросил я,  - может, по делу поговорим? Зачем надо было самой ехать? Не могла подождать?
        - А что такое? Всё, как и ожидалось. Пять килограммов кокаина лежали где положено. В багажнике старого грязного «форда» без колес. Герметичная упаковка, красивый пакет. У них тут на Земле столько всего валяется бесхозно! Приходи и бери. Четыреста пятьдесят тысяч долларов по минимуму. Немного поработала над пакетом, и теперь никакая проверка и тем более собаки не обнаружат. Зря мы, что ли, так старательно отбирали «Фляги» по внешнему виду? Термос как термос, если рукой внутрь не лезть. Просвечивается на проверке, показывая жидкость и маленький дополнительный глюк сверху. Никакого интереса смотреть.
        - Положим, все это добро не просто валяется, еще и отдавать придется. И потом, ты собираешься стоять на углу и продавать по дозе? Как-то не верится. А килограммами толкать - так еще надо иметь кому, чтобы не нарваться.
        - Знаю, все знаю. Но жалко. Куча денег.
        - А задержалась-то почему?  - спрашиваю, чтобы проверить догадку.
        - А то сам не понял,  - глянув на меня, возмутилась Черепаха.  - Что можно делать в Лас-Вегасе?
        - Замуж выходить,  - с надеждой сказал я.
        - Юморист. В казино играть,  - покровительственно ответила она.  - В Москве нет, так должна же я была проверить, как это на практике? Не так, как у нас, в паршивой забегаловке, с пьяными возбужденными рейдерскими рожами и неадекватными от алкоголя реакциями, а чтоб красиво и на большие ставки. К сожалению, рассматривать казино в качестве постоянного источника обогащения совершенно нельзя. Хозяева не заинтересованы делиться с тобой доходами. Наблюдают постоянно, только что под платье руками не лезут.
        Я с интересом глянул. Под распахнутым пиджачком не из дешевых было облегающее платье. Под таким ничего не спрячешь.
        - Вот именно,  - правильно истолковав мой взгляд, кивнула Черепаха.
        - Ну-ну, рассказывай, интересно же,  - поторопил ее.
        - Я очень внимательно смотрела. Начинается все еще с парковки, где номера машин фиксируются. Потом проверить владельца без проблем. Даже если прокатная, документы показывал. Камеры под потолком и во всех углах. На игровых столах тоже что-то имеется. Я не поняла, проявлять интерес глупо, но точно следят. Документы при выигрыше обязательно проверяют. На картах какие-то знаки как шулеры делают, но невидимые. Казино страхуется, чтобы игрок не подменил. Считать карты и следить внимательно за тем, как колоду крупье тасует, запрещено. Протей здесь не помощник. То есть можно, но раз или два, потом обратят внимание. Снимать на видеокамеру и фотоаппарат категорически запрещено. Автомат этот, ну который за ручку дергаешь, вообще жульничество. Кидаешь десять центов - получаешь тыщу двести долларов. Только сначала в него должны закинуть сто двадцать тысяч долларов по десять центов.
        - Сколько выиграла?  - заинтересованно спросил я.
        - Двадцать две тысячи сто тридцать семь долларов с какой-то мелочью,  - похвасталась Черепаха.
        - Для первого раза неплохо.
        - Совсем не просто было. Сначала поторчала у автоматов. Походила, посмотрела, заглядывая внутрь, выяснила, какой скоро должен сработать. Точно не скажешь. Пришлось покидать мелочи на пару десятков долларов, пока он разродился на положенные тысячу двести. Потом до утра в карты… Идти надо вдвоем и играть друг на друга. С нашими возможностями общаться на мыслеречи это проще простого. Там есть столы, где фишка стоит десять тысяч баксов. Можно взять несколько миллионов.
        - Только одна проблема. Один раз. Я уверен, что про подобных «счастливцев» сразу узнают везде. Стоит нам прийти еще раз - и хорошо если просто укажут пальчиком на дверь. Могут и ногами долго бить. На самый крайний случай надо помнить про такую возможность. А пока… На счету почти тридцать миллионов за камни. Какого первопредка рисковать, светясь в таких местах?
        - А зачем мы сейчас едем? Это не риск?
        - А это как повернется. Может, и польза будет. Лишний не отслеживаемый полезный контакт пригодится.
        Ответной реплики не последовало, и я, с неохотой достав с заднего сиденья пачку распечаток, углубился в чтение.
        - Что ты с таким вниманием изучаешь?  - спросила Черепаха через некоторое время.
        - Очередной список возможных приобретений,  - объяснил я.  - Нашел элементарно, но толку никакого. Чувствую себя при чтении недоумком. Что это такое и зачем - не имею представления. Вот, послушай:
        - «Станок фрезерный с ЧПУ LM - 1 450 830 000 руб. ГФ-2171С5, С6 - 1050000 руб. Станок токарный с ЧПУ ТКП - 125700000 руб. СТ-220 - 1050000 руб. 1В340Ф30 - 800000 руб. 16А20Ф3 - 800000 руб. Обрабатывающий центр ИР-500 - 1600000 руб. ИС-500, ПМД-4 - 2900000 руб. МС-12 - 1050000 руб. Полуавтомат токарный патронно-центровой с ЧПУ 1740РФ3, 1989 года, мало эксплуатировался, без износа, в отличном рабочем состоянии…  - Я сделал паузу, устав перечислять цифры, а заодно и полюбовался на ее реакцию.  - Читаю дальше,  - с удовольствием отметив ее обалдевший взгляд, продолжил:  - Станок токарно-карусельный, вертикальный одностоечный, 2002 года выпуска, хранение в упаковке, без эксплуатации, 2300000 руб. И2716 зиговочная машина, 1977 года 90000 руб., хорошее состояние…
        - Я не знаю, что такое «зиговочная машина»,  - решительно сказала Черепаха,  - но год выпуска какой-то очень уж древний, меня не устраивает. Напишут же такой бред - «хорошее состояние», это после тридцати-то с лишним лет работы.
        - А вот тоже неплохо. «Промышленные роботы фирмы Fanuc. Фирма имеет свои представительства во Франции, в Германии, в Нидерландах, в Испании, в Италии и Англии. Роботы бывают от двух до семиосевых и разной грузоподъемности». Нам чего надо?
        - Знаешь что, найди кого-нибудь, кто профессионально этим занимается, и дай ему задание разобраться во всем.
        - Ага, я ему так и объясню: заказал, мол, мне Стальной Молот, который краем уха что-то слышал, но никогда не видел. Желает клонировать любую машину в наших мастерских, и при этом на собственных материалах. Вот шарикоподшипники в мастерских уже производят, детали для машин штампуют, только подвывают дружно про малое количество сырья. Нет чтобы хоть двигатели до ума довести. Я им поставил задачу глубокой модернизации существующих образцов, а не создание абсолютно новых. Проще купить и переделать. Нам еще долго не понадобятся сотни машин, чтобы тратить на это невеликие ресурсы. Тем более что сейчас не будет никаких проблем привезти все что угодно. Надо только выбрать, где дешевле.
        Я показал очередной список.
        - Двадцать пять заводов порошковой металлургии в России, четыре на Украине, два в Белоруссии. А есть, например, Мотовилихинский завод под Пермью, так там можно не только металл приобрести, но и эти самые самоходные «Ноны» со 120-миллиметровым дулом на шасси бронетранспортера. Согласно спецификации - совмещающие в себе свойства миномета и пушки. Вернусь - засуну ему в глотку эти бумаги. Пусть не морочит больше голову. Просит станки - пусть пишет, какие конкретно. Металлы - пусть марки скажет или состав. Что я, с ума сбрендил, разбираться - штамповки, поковки, листовой или еще какой прокат? В будущем пусть пишет - столько-то тонн стали такого-то вида… Никель, вольфрам, молибден, железный порошок, алюминий, железный лом и вообще наименование сырья. Надо тебе химикаты или порох с взрывчаткой, будь любезен скажи какие, а не проси то, не знаю что. Приспособился получать на халяву. Я ему обязательно всевозможные справочники куплю.
        Заметив ухмылку Черепахи, буквально взорвался:
        - И что ты такого радостного услышала, что так злорадно улыбаешься?
        - Нашел, кому жаловаться. Я тоже всей этой мутью занималась. Только по другому профилю. Проверить возможность закупки элитных семян и породистого скота для развития нашего земледелия и скотоводства,  - сказала она, явно пародируя чей-то знакомый голос.  - Что именно я могу? Пожалуйста, снимаешь трубку, звонишь в первый попавшийся «ЭЛИТАГРО» и получаешь сколько угодно выращенных в специальном хозяйстве семян. Там одних огурцов почти сто сортов. Я паук, а не специалист по огурцам. Могу проверить, жизнеспособные ли они, а понять, что из семян вырастет и сколько там будет пупырышек, не по моей части. Потом кто-то должен таскать все эти сотни килограммов… И еще где-то их хранить до отправки надо. Значит, надо склад снять, и чтобы там кто-то был. Да ладно, семена куда еще ни шло… А вот с животноводством как быть. Можно напрямую купить коров самых разных видов, а можно эмбрионы и семя породистых быков. Есть даже специальные племенные хозяйства, которые на этом специализируются. В Россию возят даже из Австралии, нам как гражданам этого государства проще на месте посмотреть, чем за перевозку платить. Много
чего можно приобрести - овец самых разных пород, свиней и даже лошадей с кроликами. Но мы с тобой вдвоем этим всем заниматься не можем. Или надо открыть пару фирм с людьми-специалистами. Или притащить сюда еще десяток наших. Оба варианта ведут к утечке информации. Купить-то без проблем, а вот как потом объяснить, куда все со склада делось? Можно поступить гораздо проще - что привезем, за то пусть и благодарят. Долго и униженно. Совсем не обязательно всем знать, что ты просто ткнул пальцем в первую попавшуюся строчку в газете, и очень вероятно, что это и был лучший вариант.
        - На самом деле лучше гибридный план,  - перебил я.  - Я уже думал. Снимаем склад. Люди-посредники завозят туда заказанное, потом собственными силами вывозим все через портал и уезжаем навсегда. Фирмы-однодневки. Кто нам будет предъявлять претензии, если все оплачено и поставщикам, и хозяину склада? А образцы можно для начала приобрести в небольшом количестве. На острове посмотрят и оценят. Специалист-человек тоже возможен. Рафик правильно сказал - пригласить кого-нибудь на короткий срок, не объясняя, что к чему, опять же через посредника, потом отправить домой. Один целевой удар на несколько вагонов, и обеспечиваем Клан на несколько лет. Повторение и постоянное общение с людьми не требуется. Даже можно в разных государствах покупать. Требуются только деньги в большом количестве. Это мы, надеюсь, скоро от наших африканских друзей начнем получать стабильно.
        - Вагоны?  - удивилась Черепаха.
        - В принципе вопрос решаем. Надо было только задать пару конкретных вопросов соображающему по теме. Сопротивление материалов я не учил, но, если важно, можно снять перекрытия между нижними этажами. Надо только очень постараться. Серия очень тщательно рассчитанных направленных взрывов, в нужных местах. Зря, что ли, у нас есть собственные саперы, прошедшие обучение на диверсантов? В результате получается два параллельных тоннеля, разделенных коридором. Каждый длиной сто метров, шириной - двенадцать, высотой под восемь метров. Наверх идет грузовой лифт, рассчитанный на две тонны, и пассажирский - на восемь разумных. Они, естественно, не работают, но при подключении электричества и замене некоторых деталей привести в нормальное состояние - без проблем. Надо еще положить рельсы под две разные железнодорожные колеи в каждом тоннеле. Это первое, что нам потребуется. Короче, к работам там уже приступили…
        Я не зря ездил на остров. Уже консилиум провели из наших лучших специалистов - Мастеров, саперов, инженеров… и приступили к предварительным работам. Про Игоря я промолчал. Об этом Черепаха не знает, а его советы совсем не лишние. Никто лучше него не знает, что можно снять запросто, а с чем лучше не возиться.
        - Месяца три у нас в запасе имеется,  - продолжаю,  - а потом начнем интенсивно трудиться. Как все готово будет, первым делом найдем возможность парочку железнодорожных цистерн для перевозки нефтепродуктов перегнать, а дальше будем, не торопясь, создавать стратегические запасы на будущее.
        - Ты не успокоишься, пока все этажи разным добром не набьешь,  - с усмешкой сказала Черепаха.
        - Совершенно верно,  - согласился я.  - Мы не знаем, что нас ждет. Надо быть готовыми ко всему.


        - Куда мы попали?  - с возмущением вещала Черепаха.  - Это был нормальный отель? Кривые ножки у кровати, грязные стекла в окнах и рваные простыни! Все это я прекрасно могла получить в славянской Зоне, если бы поселилась в тамошней гостинице. Нет, ты только посмотри на это!  - воскликнула она, показывая рукой.  - Дома чуть ли не из глины построены, зато у входа стоит навороченный джип, и на крыше покосившейся хижины спутниковая антенна. Бедные несчастные индейцы!
        - Что тебе не нравится?  - удивился я.  - Прекрасный горно-пустынный пейзаж. Речки высохшие, желтая пыльная земля. Скот пасется, канализации нет, телефонов нет, автобусов нет, казино и алкоголя тоже нет. Это же практически наши родные Великие равнины! Чувствуй себя как дома, не обращай внимания, что едем по асфальтированной дороге.
        - А ведь верно,  - с изумлением сказала Черепаха и замолчала, озираясь.  - Убрать эти странные горы и можно поверить, что приехали домой. Это получается, мы так скоро будем жить? Антенна для телевизора, дорога и машина перед каждым домом, а в остальном ничего не изменилось?
        Сзади противно взвыла сирена.
        - Полиция,  - сказала Черепаха.
        - По фиг,  - ответил я,  - полное спокойствие. Остановись. Мы ничего не нарушали.
        Патрульный с большим достоинством очень медленно вышел из машины с надписью «Племя навахо» и направился в нашу сторону. Второго в машине не было, и никакого напряжения и хватания за кобуру не заметно. Вблизи его широколицее, узкоглазое лицо напоминало невозмутимого идола. У шайенов, с которыми мне в основном приходилось иметь дело, такой явной азиатчины во внешности не было. Больше на бурята или монгола похож, чем на белого.
        Черепаха нажала кнопку, опуская оконное стекло, и радостно заулыбалась. В свое время пришлось с ней долго биться, поясняя, почему в России так делать нельзя, а в Америке как раз наоборот. Ничего, освоила. Честный гражданин за границами бывшего СССР просто обязан радоваться при виде каждого встречного, иначе не поймут. А полиция вообще почти родственник. По крайней мере, до тех пор, пока коп тебя не ловит над трупом. Тут уж можешь смело ему сказать все, что давно мечтал. Хуже уже не будет.
        - Чарльз Монтгомери,  - представился патрульный.  - Вы что-то ищете? Или заблудились?
        - Как хорошо, офицер, что мы вас встретили!  - обрадованно завопила Черепаха, как будто не знала, что последние двадцать минут этот тип ехал сзади, не обгоняя и повторяя все наши бессмысленные петляния по этим проселочным дорогам.  - Дело в том, что мы тут должны заехать к одному господину, передать привет от его родственника, но, похоже, заблудились. Это где-то возле Орайби, должно быть, но спросить не у кого.  - Она широким жестом показала на безлюдную дорогу.
        - К кому именно?  - с превосходством в голосе перед этими суетливыми туристами спросил полисмен.
        - Как его, милый?  - переадресовала вопрос мне Черепаха.
        - Охотник на гуков,  - выдал я.
        Полицейский пару секунд стоял молча, потом сказал:
        - Езжайте за мной.
        И, повернувшись, ушел к своей машине. Он сел и моментально тронулся.
        - Кажется, мы лишнее брякнули,  - вполголоса сказала Черепаха, поворачивая за патрульной машиной.  - Он, как имя услышал, моментально напрягся.
        - Ну, не поворачивать же теперь назад!  - с раздражением отвечаю.  - Нам здесь не жить, завтра уедем.
        Минут десять он ехал точно по нашему пути, только в обратную сторону, потом притормозил и ткнул рукой в сторону одного из глиняных домов, возле которого все в той же позе, как и полчаса назад, сидел старый индеец, глядящий в одну точку. Проехав еще метров пятьдесят, коп остановился, явно собираясь смотреть, что мы будем делать.
        Мы, переглянувшись, подошли к сидельцу.
        - Хеллоу,  - сказал я,  - дед, ты по-английски понимаешь?
        Он мертво молчал, даже не пытаясь отодвинуться, чтобы я не загораживал вид на дорогу.
        - Нам нужен Охотник на гуков,  - медленно, для лучшего понимания, говорю.
        Вот интересно, я не поленился английский учить, а потом оказалось, что в США есть масса народу, не понимающего, когда к ним обращаются на государственном языке. Некоторые еще норовят по-испански ответить, я хоть его и не знаю, но знакомые слова слышу, а пару раз вообще не разобрался, что там говорили. Понаехали, блин, на мою голову.
        Помахал рукой перед глазами индейца. Никакой реакции.
        - Может, он просто помер?  - с надеждой спрашиваю.
        - Не говори глупостей,  - уверенно отвечает Черепаха.  - Дышит. И сердце бьется. Правда, слепой.
        - Наверное, еще и глухой,  - соглашаюсь.
        Я подошел к двери и постучал.
        - Есть кто в доме?  - громко крикнул. Никакого толка. Полная тишина. Дверь, между прочим, не заперта, но дурных нема - входить в чужой дом без разрешения и на глазах полицейского. На улице к этому времени появилось еще несколько человек, с интересом наблюдавших за нашими движениями. Все больше женщины в цветастых длинных юбках, но и пару мужиков с исключительно длинными волосами. Массу шампуня должны изводить на поддержание этой красоты. Вот где у нас шампунь брать? Негде. На равнинах и с водой часто проблемы. Поэтому проще коротко стричься. Насекомые нам в голове без надобности.
        - И что делать будем?  - спрашиваю Черепаху.  - Второй раз ехать - глупо. Расположимся прямо здесь и подождем более нормального жильца? А то кинем прямо внутрь пакет и поедем куда подальше.
        - А каково это убивать нелюдей?  - неожиданно спросил старый пень без малейшего акцента.
        - Да уж не сложнее, чем старого индейца,  - ответила Черепаха, делая странное движение рукой.
        - Так ты, оказывается, все прекрасно слышишь!  - обрадовался я, показывая ей из-за спины старика на зрителей. Не тот случай. Она скривилась, но продолжения не последовало.
        - Откуда такие странные мысли?  - присаживаясь возле него на корточки, поинтересовался.  - Не слишком ли ты глубоко ушел в нирвану, сидя у крыльца? Или у вас это как-то по-другому называется?
        Он повернул ко мне страшно морщинистое лицо с бельмастыми глазами и спокойно ответил:
        - Когда мне в семьдесят третьем году во Вьетнаме осколок в глаз попал, я не сразу видеть перестал. Только через много лет на второй перекинулось. Какое-то воспаление…
        Тут прозвучала страшно сложная фраза. Что-то навроде - пусть этому сыну свиньи в черной пижаме с его долбаным минометом вставят в зад разбитую бутылку… А еще говорят, на английском не умеют ругаться!
        - Так мне духи в компенсацию за зрение,  - продолжил старик,  - подарили возможность определять, сколько и кого убил собеседник. Никчемное умение, лучше бы наградили способностями супермена. Надеть синюю обтягивающую маечку и… банки грабить. Ловить бандюков на улице совершенно неблагодарное занятие. Слишком их много. Но иногда бывает от этого и польза. Вот как сейчас. Очень любопытно,  - глядя на меня незрячими глазами, поведал он.  - Я даже не берусь посчитать, сколько у тебя за спиной трупаков. Большой умелец,  - с уважением сказал он.  - Я-то всего три десятка гуков замочил. А тут такое разнообразие.
        «Ага,  - дошло до меня,  - все-таки “гук” - это вьетнамец, и мы нашли кого нужно».
        - Тут,  - вежливо говорю,  - не место обсуждать такие вещи. Нас просто попросили передать извинения и вернуть кое-что. Такой пятикилограммовый пакет с большим дерьмом.
        - Почему не место?  - удивился старик.  - Все свои дела я решаю на приятном ветерке. Но если вам хочется,  - растянул рот в подобии улыбки,  - можно и в дом пройти.
        Он поднялся и, не проявляя дряхлости, уверенно направился к двери. Мы пошли следом.
        Дом был меньше всего похож на виллу наркобарона из кино. Я в таком бы жить не хотел. Одна большая комната. Имущества практически ноль, хотя на кухне, куда я мимоходом заглянул, огромный холодильник. Кроме него, в доме имелись только кровать, простой стол с парой старых стульев и красивые, вышитые вручную половички. Одежда еще на дверях, на гвоздиках. Больше ничего нет. Такая чистая, незамутненная опрятная бедность, на фоне которой ярко выделялся мощный новенький компьютер на столе. Не понятно только, как сюда вписываются пять кило кокаина.
        - Что именно сказал мой непутевый родственник, когда передал вот это?  - спросил старик, положив руку на выложенный на стол пакет.
        - Просил передать, что оно того стоило,  - сказал я.  - Там оно ему ни к чему, а к вам никаких следов, и делайте с этим все что хотите. Да, это грязные деньги, но это деньги.
        - Это не деньги,  - со злостью сказал старик,  - это проблемы. Дураком был, дураком остался.
        Он сел на кровать и уставился в стену с ничего не выражающим лицом.
        Через пять минут я вопросительно посмотрел на Черепаху. Она кивнула, вставая. Пора было уходить. Не всегда бизон послушно бежит туда, куда тебе надо.
        - Ты знаешь, что там, на той стороне?  - подал голос Охотник на гуков. Не так уж сложно было догадаться, после предыдущего откровения. Интересно, какие выводы последуют.
        - Собственно, то, что и здесь,  - отвечаю.  - Горы, земля, озеро, нищета. Отсутствует правительство Соединенных Штатов, полиция и армия. Заодно серьезная промышленность тоже. Кто не может защищаться от врагов, долго не выживет. Белые есть, как без этого, но у каждого своя территория. И даже сотрудничают между собой. Как всегда и везде - нет земли, текущей молоком и медом. Никто тебя не ждет с подарками. Скорее, застрелят и ограбят. Это тяжелая жизнь, которая начнется с абсолютно пустого места и где надо работать, чтобы просто выжить. Просто так на крылечке не посидишь, во всяком случае, в первые годы. Навахо мало, но более или менее уживаются и с шайенами, и с криками. Там еще сиу есть и еще кто-то - я не особо интересовался.
        - Но ты можешь дать совет,  - утвердительно сказал старик.
        - Да. Могу. Весь вопрос в количестве уходящих с Земли. Когда идет один, ему разрешают взять сорок килограммов груза. На семью - сто на родителей и плюс сорок на каждого ребенка. На тысячу человек, отправляющихся одной группой, дополнительная тонна на каждого. Обязательно одной и одновременно. На две тысячи - три тонны сверх обычного веса. И так далее. Учти, тонна - это только кажется много. Ты идешь на всю жизнь, и один племенной бык весит не меньше. Каждый килограмм важен, но никто не захочет расстаться с массой совершенно ненужных, но важных для него вещей. Перебирать чужое добро и выкидывать лишнее я не собираюсь. Больше того, мне совсем не интересно, чтобы о нас знали все. Ни с этой стороны, ни с той. Это не мои проблемы, как вам жить. Если устраивает, обсудим, как нам обоим в плюсе остаться.
        - Я вовсе не Дон Карлеоне, как ты, наверное, подумал,  - сказал Охотник на гуков.  - Я просто старый индеец, который пользуется определенным влиянием в резервации. Мне очень не нравится, во что превращается мое племя. В школах не учат нашу историю и внушают чуждые нам понятия. Кое-кто уже не способен нормально говорить на родном языке. Множество навахо спивается. Мы так стараемся походить на белых, что запретили курение в общественных местах и обсуждаем возможность браков для пидоров. Наш вождь,  - с сарказмом сказал он,  - считает, что запрет - это вмешательство в личную жизнь. Еще пару поколений - и нас просто не станет. Таких, готовых на переселение, наберется не более трех тысяч из полтораста. Большинство предпочтет спиваться. Меня это не устраивает, но идти в неизвестность тоже не лучший выбор. Люди просто боятся, да и оставлять свою землю жаль. Теперь я могу говорить по-другому. Можно медленно вымирать, а можно попробовать свободу на вкус. Хуже не будет. Я давно ждал подобного случая. Думаю, не я один. На всей Земле сидят такие старики в надежде на весть и новый шанс. Но я не просто старый
индеец. Очень многие меня послушают. Ты ведь тоже хочешь что-то получить? Никто, кроме меня, не узнает о твоей роли. Если остальное в моих силах - получишь. Два, три десятка людей, готовых выполнять твои приказы и убить, если понадобится. Есть возможность получить и больше, но это будет опасно. Слишком много в курсе, есть риск, что кто-то сболтнет лишнее. Если нужны деньги,  - он махнул в сторону стола,  - продадим. Есть нужные контакты, ты свое получишь. Это не мои парни, но по старой памяти уважают. Не всегда я был дряхлым и слепым.
        - Деньги мне ни к чему,  - отвечаю.  - Стал бы я иначе отдавать такую вещь. Документы нужны чистые. Иногда люди для помощи. Купить кое-что, не засвечиваясь вполне официально.
        - Это без особых проблем,  - спокойно сказал старик.  - А вообще, можно приобретать в магазине, а можно ведь и бесплатно взять. Есть люди, которым совершенно не захочется покидать здешние места. Они и так неплохо живут. Здесь украсть, там ограбить. Тебе с ними дела иметь не придется, я все решу сам. А документы… Сейчас обсудим.
        Он достал из-под подушки дорогую модель мобильника и нажал кнопку на ощупь.
        - Правильно говорит,  - мыслеречью сообщила Черепаха.  - Украсть оно лучше. Тем более, если это сделают за нас. Сработаемся.
        - Ну, вот,  - сказал Охотник на гуков, выключая телефон. О чем речь шла, мы все равно не поняли. Не было раньше необходимости еще один язык учить.  - Сейчас подъедут. Заберут кокаин и вас проводят. Придется ехать в Лос-Анджелес, прилично заплатить,  - я непроизвольно кивнул, забыв, что он не видит,  - но все по высшему разряду. Выдержат любые проверки, и информация о личностях не сохраняется. Для самих же продавцов опасно такое хранить. Теперь давайте поговорим подробнее, чем мы можем друг другу быть полезными. И,  - повернув голову в сторону Черепахи, сказал он,  - девушка тоже может не молчать, а то я чувствую себя как-то неуютно.
        - А мне говорили,  - немедленно сообщила Черепаха,  - что индейцы до сих пор торговаться не научились.
        - Я разве торгуюсь?  - удивился старик.  - Вы получите, что попросите, теперь совсем немного конкретной информации исключительно для моих ушей. Точно и четко. Откуда уверенность, что выход именно там. Климат. Растительность и животные. Домашние и дикие. Отличия от земных. Опасности. Что необходимо взять с собой в первую очередь. Взаимоотношения с соседями. Возможность получить свою землю, на каких условиях. Полезные ископаемые, сельскохозяйственные вредители, незнакомые растения и насекомые. Болезни скота. Поподробнее о врагах и соседях. Возможность получать с Земли необходимое, и каким образом. Ты говори, а если понадобится, я еще уточню и добавлю.
        Я оглянулся на Черепаху и, вздохнув, приступил к рассказу, тщательно подбирая слова, чтобы не засветить заранее наличие Клана и оборотней вообще.

        Глава 17
        Земля. Африканские будни

        - Уже садимся?  - зевнув, спросила Черепаха.
        Она так и не приспособилась к полетам и потому применяла в самолетах стандартную тактику борьбы с собственными похоронными настроениями - через пять минут после взлета засыпала и просыпалась только к посадке. Все лучше, чем нервничать, выглядывая в окно, не отвалился ли двигатель. Как может летать многотонная туша самолета, Черепаха не понимала и невольно боялась. А какая, собственно, разница? Как работают порталы, мы тоже не знаем. Боимся, а идем. На машине тоже ездить опасно, да и просто пешком ходить - были случаи, когда с неба падали обломки самолета прямо на голову.
        - Да, госпожа Петерсон,  - подтверждаю я.  - Только что нас порадовали сообщением о прилете в аэропорт имени неизвестного мне Тамбо. Наверное, большой черный человек.
        - Петерсон, Брукс или Паркер,  - пробурчала она.  - Хорошо еще, что не Родригес. На этих темпераментных смугляков я не сильно похожа. Тут главное не запутаться, кто мы сегодня. Тамбо звучит как-то очень по-анхски. Они здесь не проживают?
        - Если и да, то черного цвета или желтого. Протей утверждает, что Верховный суд страны приравнял китайцев к неграм. Сейчас это хорошо стало, больше привилегий.
        Черепаха сделала недвусмысленный жест, посылая и тех и других страшно далеко. Настроение у нее улучшится только на твердой земле. Это уже проверено.
        Охотник на гуков, может, и не дон из мафии, но к кому обратиться - прекрасно знает. Большинство незаконных эмигрантов в США - это мексиканцы или другие латиноамериканцы. Значит, и достать первоклассные документы можно в первую очередь в соответствующей среде. А тут неплохо бы заранее знать, куда идти и на кого ссылаться. Если с улицы возникнуть - никто с тобой даже разговаривать не станет, хоть пачками наличных размахивай. Совсем другое дело, когда у тебя имеются рекомендации. Причем, как я понял, вовсе не от самого Охотника. Один друг оказывает другому небольшую услугу. Но даже при этом нас тщательно обыскали. Друзья друзьями, а осторожность не помешает. Когда хозяева убедились в отсутствии микрофонов и получили заранее оговоренную сумму, мы вкусили здешнего сервиса на полную катушку.
        Департамент автомобильного транспорта штата Калифорния отныне легко обнаружит в своих файлах наши имена. Адрес, конечно, неправильный, но это легко исправить, поселившись в любом месте и сообщив о перемене места жительства. Если штат другой, придется получить новые права, а в Калифорнии даже это не требуется.
        Кроме того, мы уже не первый год платили членские взносы за страхование, обеспечивая себе пенсию к старости, и это отражалось в налоговом департаменте. Черепаха сменила несколько работ, подрабатывая официанткой. А я так еще лучше, оказывается, успел прослужить шесть лет в морской пехоте и побывать в Ираке. Даже поощрения от командования получал, но орденов не имел. Обидно. Кровь проливал, а ничего не получил. Жлобы эти морские пехотинцы.
        Имена, как утверждали продавцы, были самые настоящие. Часть свидетельств о смерти предусмотрительные люди в свое время не вносили в компьютерные банки данных, просто изъяв их из хранилищ. Стоило это достаточно дорого, но зато существовало официальное свидетельство о рождении, и в результате, имея настоящий номер социального страхования, мы становились не фальшивыми, а вполне реальными личностями, с нормальными документами, способными выдержать любые проверки.
        Расстались мы вполне довольными сотрудничеством и обещанием продолжить знакомство в будущем. Кто его знает, как дальше повернется. Один-два помощника пригодятся. Нам вдвоем не разорваться на всю планету. Проще всего сидеть, конечно, в одной стране, но запасные варианты, да так чтобы наши сотрудники о других контактах и не подозревали, иметь стоит.
        На выходе из зеленого коридора, а мы ходим исключительно так, как честные граждане, в толпе встречающих всех видов и цветов кожи нас ожидал шофер классического типа. Чернокожий дядька, в непременной форме, фуражке и с призывом к господам Петерсонам на табличке в руках. Скрывать нам особо нечего. Пара пистолетов и ножи - это обычный набор, без которого мы не ходим. Свой привычный «Узи» я вынужден был оставить в Москве. Спрятать автомат в багаже гораздо сложнее. Большую «Флягу» через границу не потащишь, могут обратить внимание. Термос же не может весить несколько килограммов.
        Сами просили поменьше внимания. Вот и имеем всего-навсего обычный лимузин. Никакого оркестра с цветами и даже ни одного знакомого лица нет. У нас их в Африке целых два и оба страшно большие начальники. Встречать в аэропорту приезжих не по их части.
        Шофер загрузил наши чемоданы в багажник «кадиллака», предусмотрительно придержал дверь машины перед Черепахой, на что она ему благосклонно кивнула, и выехал на дорогу.
        - Почему я не видел автобусов?  - спрашиваю.  - Стоянка что, с другой стороны?
        - Здесь не ездят на общественном транспорте,  - не поворачивая головы, ответил шофер. Моему знанию африкаанс он не удивился. То ли предупредили заранее, то ли прислуге удивляться не положено.  - Вообще не ходят по улицам пешком, и нет общественного транспорта. Все ездят на машинах. Разве что маршруток много, но туда лучше не садиться. Нет ни прав у водителя, ни лицензии. Обокрасть могут запросто. У нас с преступностью очень большие проблемы. Лучше не гулять по незнакомым местам. Женщина ни в коем случае не должна ходить одна, только в сопровождении местных, понимающих что к чему. Тем более нельзя заговаривать с незнакомцами, особенно неграми. Многие всерьез верят, что можно вылечиться от СПИДа, если белую женщину…  - он замялся, подбирая слова.
        - Мы поняли,  - сказал я.
        - С девочкой - чем младше, тем лучше,  - тоже можно, не успела еще заразиться.
        Я глянул в окно, прикидывая, скольких тут поубивать бы надо. Они же хуже крыс, и их гораздо больше. Мне не справиться.
        - Хм,  - удивилась Черепаха,  - не прими за обиду, но ты же сам далеко не белый.
        - Черные тоже разные,  - пояснил шофер.  - Вы просто не различаете. Тут надо много лет прожить, и то не каждый способен по речи и внешнему виду разницу понимать. Пять с лишним миллионов одних нелегалов, многие из которых хотят иметь все прямо сегодня, не ломаясь на тяжелой работе.
        Я мысленно представил себе это дикое количество и испугался. Правильно делают, что здесь живут. У нас им не место. Все вытопчут и загадят.
        - Да и местные далеко не всегда ангелы,  - после паузы сказал водитель.  - Есть районы, куда чужому заходить вообще не рекомендуется. Там на цвет кожи не смотрят, за пару хороших ботинок убьют. Туристам нельзя ничего не покупать у уличных торговцев, ездить в машине с открытыми окнами и незаблокированными дверями. Особенно на светофорах опасно. Увидят ценные вещи в руках или на сиденье, прямо на глазах могут выдернуть. А если выскочишь - догонят. Недолго и ножом в спину получить.
        - Весело живут,  - сказала мыслеречью Черепаха, одновременно доставая термос из сумки и вытаскивая оттуда пистолеты за спинкой водителя, чтобы он не видел. Свой глок я спрятал за пояс, прикрыв ветровкой.
        - Да везде одно и то же,  - ответил я.  - Что в России, что в США. Надо думать, есть такое и в Канаде, просто мы мало видели. Места, в которые не стоит заходить, поскольку непременно ограбят, и хорошо, если не убьют. Места, где живут эмигранты и куда лучше вообще не соваться. Туда полиция без броневика заезжать не рискует. А есть еще и такие, как наш добрый слепой индеец. Для своих замечательный, а что он сделает с наглым англо - представляешь? Там и полиция, и соседи просто закроют глаза, если начнется большая разборка. Нечего белым в тех горах делать. Ты думаешь, в резервации можно шляться где хочется? Может, и не ограбят, но в морду получишь запросто. Видела этих типов, что кокаин забирали? Прямо как из дурного фильма про тюрьму. Все в татуировках, бицепсы круче моих, и оружие в машине. А дедушку очень почтительно приветствовали. Ох, чую я, погулял он в молодости!
        - А ему не слишком жирно будет?
        - Почему?  - не согласился я.  - Пусть старается. Половина от украденного - честная доля… Надо будет только потом подумать, как это легально отдать хозяину. Лучше всего по частям, чтобы не удивлялись. Один грузовик с компьютерной техникой или с медицинским оборудованием продать в Зоне - и можно долго почесывать живот, ничего не делая. Всем нужно. Я ему целый список по первоочередности набросал, чтобы не брал что попало. А если индейцам оборудование по восстановлению масел или вулканизации ни к чему, так проще оплатить половину стоимости. Половину от половины, считай, вообще бесплатно достанется. Деньги им пригодятся. Не зря уточнил подробности. Со складов армии можно получить все что угодно, при условии, что после оплаты это все находится в запечатанном контейнере до переброски. А можно и купить через знакомых то, что не продается свободно. Мы очень удачно сидим. Все привезенное в славянскую Зону можно объяснить получением в Федерации. И наоборот.
        Дорога была прекрасная, но ездили по ней очень мало и все больше дорогие автомобили. Поэтому, когда нас обогнал старый, ободранный Isuzu, недвусмысленно попытавшийся прижать нашу машину к обочине, я изрядно удивился. В кузове сидели два негра в рубашках и джинсах, весело скалящихся. Шофер прибавил газа, пытаясь обойти помеху, и тогда они продемонстрировали нам хорошо знакомые калаши.
        - Останови,  - спокойно приказала Черепаха,  - начнут стрелять - хуже будет. Наверняка от самого аэропорта следили.
        - Нельзя,  - почти простонал шофер.  - Однажды беременной женщине выстрелили в живот, потому что она недостаточно быстро выбиралась из машины. Вас так просто не отпустят. Это не те парни.
        - Беременной?  - переспросила Черепаха.  - Останови!
        Ничего приятного в ее голосе не было. Шофер послушно стал тормозить, быстро-быстро говоря что-то в переговорник. Грузовичок с грабителями встал поперек дороги, двое выпрыгнули из кузова, еще один вылез из кабины, и все трое весело скалящихся черных, держа в руках автоматы, направились к нам. Такие радостные хмыри, обнаружившие возможность позабавиться. Четвертый, не торопясь, вылез с водительского места, держа в руке огромный револьвер. Все худые и страшно энергичные, аж подпрыгивают на ходу.
        Машина еще не успела остановиться, как мы одновременно выскочили из нее. Каждый со своей стороны. Краем глаза я увидел, как Черепаха небрежно махнула рукой. Из нее вылетело размытое пятно и, быстро увеличившись в размерах, превратилось в человеческий череп. Глазницы горели красным огнем, а челюсть медленно шевельнулась.
        - Людишки,  - прошипел хрипло череп. Говорил он по-английски, но с противным американским акцентом. Гнусавя и жуя слова.  - Мя-а-асо.
        Потом он метнулся вперед, вырастая в размерах еще больше, и одним движением откусил голову одному из веселых негров. Фонтан крови брызнул вверх, а тело, еще секунду постояв, мягко осело.
        Я начисто забыл про пистолет в руке и только смотрел. Черепахины большие глюки я видел неоднократно. Они вполне способны ходить, говорить, даже на ощупь материальны. Но это именно глюки. Вроде есть, а вроде нет. Дыхание и прочие признаки жизни только имитируются. Здороваться за руку не рекомендуется, ощущение не из приятных, как куклу трогаешь, но все-таки они с виду нормальные существа. А вот такое я видел в первый раз. Оторвать голову одним движением ни один глюк не способен, они мягкие. Во всяком случае, так было до сих пор.
        Череп метнулся вперед и небрежно откусил голову второму грабителю. Третий, шлепнувшись на задницу и подвывая от ужаса, начал беспрерывно стрелять из калаша одной длинной очередью в нависший над ним ужас. Я не слишком много черных наблюдал вблизи, но это первый случай, когда я видел абсолютно белого от страха негра.
        Никакой видимой реакции от попадания пуль не последовало. Череп навис над ним и для начала откусил правую руку.
        - Мне, собственно, без разницы,  - сообщил он,  - спокойный человечек или активный. Мясо оно и есть мясо. Активный даже интереснее.
        Тут он откусил вторую руку. Между прочим, я прекрасно видел, что он вовсе не ест. Просто как хирургическая пила отрезает куски. Впрочем, зачем такому кушать - при полном-то отсутствии желудка? Бессмысленно.
        Дико взвизгнув колесами, Isuzu сорвался с места. Водитель оказался самым умным и не стал проверять свою удачу. Череп, вздохнув с грустью, сжался в размерах и стремительно метнулся следом, влетев в открытое окно. Грузовичок вильнул и съехал в кювет. Издалека я толком не разглядел, но вроде все лобовое стекло было заляпано красным.
        - Можно ехать,  - окликнула меня Черепаха. Я, опомнившись, повернулся к нашему водителю. Он лежал лицом на руле.  - Когда выходила, отключила,  - объяснила Черепаха, поднимая руку. Что-то мелькнуло в воздухе и влипло ей в ладонь.  - Нам ведь не надо, чтобы лишние свидетели были? Убери его и садись за руль.
        - Ехать-то куда?  - не слишком соображая после такого представления, спрашиваю я, перекладывая бессознательного водителя на заднее сиденье.
        - Прямо,  - уверенно сказала паучиха.  - В любом случае подальше отсюда. Зачем нам отвечать на вопросы? Отъедем подальше, позвоним. Пусть встречают. На дороге останавливаться категорически запрещено, пусть полиция сама с ними разбирается.
        - С кем?  - удивился я.
        - С ними,  - показывая на трупы, пояснила Черепаха. Тот, что остался без рук, уже тоже признаков жизни не подавал.  - Лежать на дороге запрещено правилами дорожного движения.
        Я невольно хмыкнул.
        - Давай езжай,  - потребовала она.
        Я снял ручной тормоз, и машина послушно покатилась. Автомат в некоторых случаях большое удобство. Не надо разбираться с переключением скоростей. Крути себе руль, объезжая препятствия, и дави на газ.
        - А с этим мы сейчас поработаем,  - пробурчала Черепаха, положив руку водителю на голову.  - Хороший экземпляр. Внушаемый.
        - Мы не останавливались,  - сообщила она то ли ему, то ли мне.  - Быстрым маневром объехали грузовик бандитов, попытавшийся встать поперек пути, и пока они снова набирали скорость, умчались вперед. Тебе, к сожалению, стало плохо.
        Я понял, что это все-таки обращено к шоферу.
        - Сердце паршивое. Ему стоит зайти к кардиологу, проконсультироваться. Мне не нравится все это представление,  - сообщила она уже мне.  - Сразу не сообразила, но в первый же день такие глупые грабители, и на частной дороге, где им совершенно нечего делать. Особенно после этих разговоров про плохих негросов. Слишком похоже на… ну, знаешь, как молодым воинам устраивают. Ловят на первом деле, долго бьют и смотрят на реакцию. Как себя ведет и не раскис ли при первой сложности и виде собственной крови. Впрочем,  - небрежно добавила она,  - плевать. Даже если это были случайные типы, буры непременно догадаются, что-то наш шоферюга успел наболтать в переговорник. Пусть боятся. В деловых отношениях всегда лучше немного страха. Пусть в будущем хорошо подумают, если в голове появятся разные вредные идеи. Ага,  - удовлетворенно сказала Черепаха,  - порядок. Минут через пять очнется.
        - И что это было?  - спросил я.
        - Обычная «Резка» в моем исполнении,  - гордо ответила она.  - Абсолютное оружие. Дальность ограничена исключительно видимостью, а время работы - размером «Накопителя». Сквозь стены не проходит, вещь вполне материальная. Изображение - это обычный фантом. Можно такое, можно другое, просто заготовка должна быть. Любой спецназ порежу на куски в считанные секунды. Давно хотелось испытать, а здесь такой удобный случай представился.
        - А говорил он зачем?
        - Для смеха,  - поведала Черепаха несколько смущенно.
        - Очень было смешно,  - саркастически вздохнул я.  - Меньше надо всякие глупости читать. Главное в оружии - целесообразность. Раз - и покойник, а эти красивости хороши только для привлечения внимания. Вот увидел бы кто, что тогда? Наша работа состоит в том, чтобы быть невидимыми.
        - Зато когда бы я еще увидела твою отвисшую до земли челюсть?  - очень логично поинтересовалась Черепаха.  - Ходит с вечно невозмутимой рожей, ничем не удивишь.
        Не нравится такой вид, придумаю другой. Для каждой страны свой. В Японии можно этого… Годзиллу, в США Кинг-Конга. А в России Сталина с Берией.
        Она зашлась от хохота. Я представил себе Сталина, откусывающего голову у очередного демократа на предвыборном собрании, и тоже невольно хохотнул. Годзилла не так впечатляет.
        - И ведь никто не поверит,  - трясясь от смеха, сказала Черепаха.  - Хоть фотографируй, хоть интервью бери. Напечатают только в разделе диких выдумок. А тоже способ заработать огромные деньжищи - «Навожу смертельную порчу на политиков при помощи духов, недовольных нынешним курсом государства…» Как думаешь, многие скинутся на президента после одного реального примера? Половина любой страны!


        - Отчет из лаборатории,  - сказал Шон, бросая на стол толстую папку.
        Джоан сразу отодвинула ее в сторону.
        - Словами, вкратце.
        Он уселся в кресло напротив.
        - После проверки записей наших гостей с подробными инструкциями и изучения образцов я даже испугался. Что тут скажешь? Это гораздо больше, чем нам пообещали. Не только опреснительные станции морской воды большого размера. Можно выпускать микрофильтры для очистки воды в квартире, маски для подводного плавания, для работы в опасных средах, очистительные станции - сточные воды, химические отходы, даже регенерация для космических кораблей. Возможность подмять под себя целые промышленные отрасли. Одна проблема - мы не потянем проглотить такой кусок. Не наш профиль. Надо выходить на более высокий уровень и приглашать к работе другие фирмы. Проще вообще сосредоточиться на выпуске самого фильтра в разных вариантах.
        - Патент?
        - О! Вот это без проблем. Описание уже официально зарегистрировано, наш приоритет никем оспорен быть не может. Многие пытались работать в этом направлении. Рано или поздно кончалось пшиком. Я ничего не понял, но наши яйцеголовые пускают слюни и рыдают горькими слезами. Научным сообществом это направление, считающееся малоперспективным, было упущено. Кое-какие из известных фирм в Европе и Азии, названия нужны?  - поинтересовался он, Джоан отмахнулась.  - Да это и не важно, уже организовывали схожие группы для создания такого материала, но требуется парочка миллиардов вложений, без всяких гарантий. Дело заглохло. Мы просто оказываемся у финиша лет на пять-десять раньше. А может, и на двадцать. Тут гарантий никаких. Так что в теории ничего страшного и бросающегося в глаза. Просто вложить надо буквально миллиарды, а мы получаем бесплатно. Причем некоторые свойства материала, да и сам фильтр, как я понял, достаточно просто копируются, но раньше никто ничего подобного не делал. Очень сложное соединение очень простого саморазмножающегося при определенных условиях образца. Зная точные параметры, мы
впереди планеты всей, но вычисляется достаточно легко. Максимум год - и повторят. Когда стало понятно, что к чему, я все герметично закрыл. Сейчас все, имеющие хоть малейшее отношение к проверке этого фильтра, практически на казарменном положении. Даже те, кто мог что-то слышать краем уха. Там сейчас охраны больше, чем на складе ядерного оружия. Долго тянуть нельзя, может просочиться информация.
        - Значит,  - задумчиво сказала Джоан,  - собираем пресс-конференцию. Похвастаемся достижениями. Что там насчет операции прикрытия?
        - Можешь пролить скупую слезу над судьбой гениального ученого из племени зулусов,  - криво усмехнувшись, ответил Шон.  - Не успел продать нам свои замечательные разработки, как его вместе с семьей убили. Этим их любимым способом, когда резиновую шину на шею надевают и поджигают. Совсем обнаглел, в университете преподавал, не желал делиться с соплеменниками. Сидел в своей университетской лаборатории и что-то там изучал.
        - Надеюсь…
        - Конечно, нет,  - возмутился Шон.  - Просто подобрали соответствующего покойника, вдрызг разругавшегося с начальством. Как только всплывет вопрос об авторстве, будут разговоры. Живым рты не закроешь, проговорятся, что пришло со стороны. Так пусть будет конкретное имя. Он хоть и был с хорошими мозгами, но звезд с неба не хватал. Зато требовать поделиться доходами университет не сможет. Выгнал его за три месяца до контакта с нами. Все реально, он действительно подавал заявку на прием к нам на работу.
        Джоан с одобрением посмотрела на сына - молодец он все-таки, всё предусмотрел.
        А Шон продолжал:
        - Университетские все равно проявятся и попробуют что-то получить, но юридически мы полностью чисты. Это в первую очередь проверялось. Что там было в контракте и над чем он работал. Гениальная мысль осенила его исключительно после увольнения, и делал он все самостоятельно, с нашим оборудованием. Без конспирологии, мол, убили злобные буры за большие деньги, не обойдется, но этот вариант лучший. Потом прочитаешь его биографию, и где ты с ним встречалась. На самом деле пересекались на каких-то приемах, так что все чисто.
        - Смахну еще одну слезу,  - сказала Джоан,  - и объявлю о создании благотворительного фонда для талантливых детей. Можно не только в ЮАР. Заодно и проще будет деньги крутить. Наши партнеры в них очень заинтересованы. Их можно понять. Что там насчет их просьбы?
        - Уже,  - лаконично ответил Шон.  - Прибыло в Лос-Анджелес. Вывозить - это их проблема.
        - Все-таки они русские,  - уверенно сказала Джоан,  - и не рассказывай, что в России не одни русские бывают, я сама знаю. Как минимум живут там. Как, интересно, они будут все это ставить? Нормальный патронный завод под ключ года два специалисты строят, да он еще имеет изрядный размер. У них замах поменьше, но по инструкции еще суметь надо.
        Шон удивленно поднял бровь.
        - Знаю-знаю,  - устало сказала Джоан,  - не наше дело. Тут от парня поступили данные на крайне дорогой и очень сложный автоматический японский центр,  - передавая Шону компьютерный диск, пояснила мать.  - Вот там он желает присутствовать при установке, налаживании. Потом японцев отправляем домой и все разбираем снова, тщательно фиксируя, что и в какой ящик. Опять же, в его присутствии. Это возможно?
        - Почему нет? Купить можно все что угодно. Хочет смотреть, пусть ходит. Деньги, как я понимаю, у них есть. А если мало, то скоро получат еще от нас. Из очередного благотворительного фонда.
        - Это только у меня такое впечатление, что после этого они испарятся навсегда, при условии, что переводы и финансовый отчет будут поступать в этот самый банк на Багамских островах регулярно?
        - Это не впечатление, а твердая уверенность. При необходимости можно попросить о встрече, такая возможность предусмотрена, но сами они не придут. Им это гораздо опаснее.
        - А жаль, врач такого уровня нам бы очень пригодился.
        Шон молча закатил глаза.
        - И все тебе не так,  - добродушно сказала Джоан.  - Неужели камни в почках лучше?
        - Хуже,  - согласился он.  - Только меня от этой девицы в дрожь бросает. Что-то в ней очень неправильное есть. Парень - руки, стрелок. С ним общаться можно нормально. Все инструкции по работе с фильтром он давал, она просто присутствовала, только иногда так глянет, что чувствуешь себя подопытным кроликом, которого не то резать сейчас начнут, чисто из любопытства, не то кушать. Может камни в почках вывести, а вполне возможно - способна и засунуть их в сердце. Или еще чего похуже. Служебные собаки ее боятся до усрачки, уж прости за грубость. Она до забора прогуляться вышла, так пес у охранника стал рваться, потом на хозяина накинулся и укусил. Пришлось застрелить. Хорошая собака, выученная, первый раз такое. Что надо, чтобы дрессированного служебного пса напугать, я не представляю. Он на людей обучен кидаться, а не бегать от них. Что-то почуял, жаль спросить невозможно. А самое интересное… попробуй их лица вспомнить.
        Он с интересом посмотрел на мать и торжествующе усмехнулся на ее недоумение:
        - Вот именно, никаких проблем с узнаванием, а заочно толком и описать не сможем. Про камеры нас предупредили, так что явно никто не снимал, но бывают случаи, когда случайно в зоне видимости оказываются, и тогда камеры стандартно не работают. Издалека попробовали ради интереса. У бедняги фотографа теперь большие проблемы с потенцией. Он так и говорит: мол, посмотрела в его сторону и сглазила.
        Джоан скептически улыбнулась, но промолчала.
        - А еще Патрик упорно твердит, что они тогда нормально доехали, и не врет - сам верит. Про то, что кричал в микрофон, абсолютно не помнит. Только через пять минут на месте была вторая машина, которая обнаружила три трупа с отрезанными головами и один без рук. Чисто так, с одного удара… Плохая идея была попугать их и посмотреть на реакцию. Бензопилы или меча у них в багаже нет, а вопросы задавать очень не хочется. Как бы после того я тоже не поверил, что Луна из зеленого сыра сделана. Так что обманывать ее я бы очень не хотел. Неизвестно, чем может кончиться. Честность - лучшая политика.
        - А кто собирается?  - удивилась Джоан.  - Но любопытно от тебя такое услышать.
        Шон молча пожал плечами.
        - Я-то считала, что он старший, разве нет?
        - Он говорит за двоих, а вот кто решает, нам не видно. По мне, так у них разделение обязанностей. Есть старший, которого мы никогда не увидим. Парень с нами дела ведет, разные вопросы обсуждает, а девушка, если что, будет всех убивать. Причем не руками. Как это эльфы делали. Посмотрит дурным взглядом - и весь квартал можно на кладбище везти.
        - Вот так?!
        - Именно так,  - твердо сказал Шон.  - Мне даже пришла в голову интересная мысль. Что, если в ЭГО есть свои подводные течения? В любой корпорации кто-то кого-то подсиживает и свои делишки за спиной у начальства обделывает. Они нам голову морочат, а на самом деле работают на эльфов. Отсюда и интересные технологии, и изумительные врачебные возможности, и даже передача вестей на ту сторону. Нет никакого нелегального контакта. Все посещения вполне официально через их контору. Вот и ходят они в эту самую инопланетию мимо закрытых глаз своего же товарища по тамошнему Кембриджу или как там у них называется. Или вообще за взятку, как у людей принято. Почему-то прямо продавать технологии ЭГО не любит, так нашли такой интересный способ. Вроде к ним никакого отношения не имеет, и в случае чего - никаких концов.
        - И для своих интриг им понадобился патронный завод?
        - Действительно, слабое место в моей теории,  - согласился Шон.  - На кой черт им эти станки? Ничего мы об эльфах не знаем. И о наших знакомцах тоже практически полный ноль. Поэтому никаких резких движений и по возможности минимальный контакт.

        Глава 18
        Операция «Мышеловка»

        Ночной Сыч появился на рассвете и молча сел у костра. Пришел тихо, никого не потревожив, в очередной раз доказав, что репутация у него не дутая. Они сидели в маленьком овражке, окруженном густорастущим кустарником. Сначала требовалось пройти через небольшую рощицу, которую огибал тихо журчащий мелкий ручей, мимо часовых, но окриков не было. Просочился как призрак.
        Не спрашивая разрешения, Ночной Сыч взял котелок и принялся жадно хлебать вытащенной неизвестно откуда ложкой. Одноухий молча ждал. На самом деле второе ухо у него было, просто несколько лет назад контузило взрывом, и с тех пор он плохо слышал левым. Вот и приклеилось такое имя. Поведение пришельца было на грани нарушения приличий, но Ночному Сычу многое прощалось. Лучший разведчик рода, почти десятидневку предварительно изучавший окрестности, имел право на мелкие привилегии в поведении. Слишком много от него сейчас зависело.
        Ночной Сыч поставил котелок, вытер жирные губы грязной ладонью и громко срыгнул, не извинившись. Это уже было за гранью, и Одноухому очень хотелось дать наглому разведчику в ухо, но он прекрасно знал, что это провокация. Очень скоро им непременно придется схлестнуться, выясняя, кто по положению выше, но только не в данный момент. Для него сейчас сдержанность - это дополнительные очки в глазах остальных. Слишком многие внимательно смотрят.
        - Жаль,  - сказал Ночной Сыч,  - что не существует нормального заклинания.
        - Нормального - это как?
        - Нашел зверя. А лучше,  - тут Ночной Сыч растянул губы в противной гримасе, означающей усмешку,  - чужого воина. Произнес заклинание, а с того шкура свалилась, кости убрались, кишки аккуратно в кучку легли, мясо сразу дымится, хорошо прожаренное и с подливкой,  - кушай дорогой. А то сидишь в засаде сутками, одни сухари грызешь, а они и на вкус и по жесткости как копыто.
        - Боюсь,  - серьезно ответил Одноухий,  - что в результате применения подобного заклинания большинством наших сородичей кости будут торчать в холодном мясе, а куски шкуры с шерстью срежутся кое-как. Жевать будет тоже неприятно. Постоянно волосы на языке.
        - И вечно ты испортишь мечту, напоминая о реальной жизни!  - воскликнул Ночной Сыч.
        - Наверное, именно из-за этого нас и поставили на дело вместе. Ты будешь мечтать, а я работать.
        - Дело,  - недовольно пробурчал разведчик.  - Прежде всего дело. Надо и жизни порадоваться. Ладно.  - Ночной Сыч подобрался и сел прямо.
        - Пришла эта самая… баржа. Три дня прошло. Они долго разгружали. Ящики. Одинаковые. Не все. Несколько видов. Близко подойти не получилось. Ронять на камни для нашего удобства не стали. Ящики похожи на знакомые нам. Форма и цвет. Два дня назад баржа ушла назад. Один из моих бойцов сутки шел следом. Ушла. Трое людей осталось на берегу. Значит, всего двенадцать. Две бабы. Мужиков десять. Шестеро постоянно копаются в старых развалинах. Один всегда в доме. Все вооружены винтовками или автоматами. Бабы тоже. Еще трое дополнительно в доме. Охраняют. У одного хвост имеется.
        - Чего имеется?  - удивился Одноухий.
        - Хвост,  - с удовольствием повторил Ночной Сыч.  - Самый настоящий. Как у зверя. Из штанов торчит. Он им насекомых гоняет.
        - Может, это не люди?
        - Люди,  - уверенно сказал Ночной Сыч.  - Не оборотни. Просто один с хвостом. Урод. Никаких следов младших. Мы очень тщательно проверили. В лесу самые обычные звери живут. Дальше тебе решать. Посмотришь сам. Он почесал живот.  - Что те, что эти… Зачем? Мудрят старейшины. Вырезать по частям. Сначала копателей. Потом остальных. И всё взять бесплатно.
        - Сам знаешь,  - ответил Одноухий.  - Даже если захватим врасплох, есть риск подрыва. Да и надеются на дальнейшую торговлю.
        - Э…  - пренебрежительно сказал Ночной Сыч,  - дожили. Торгуем. Надо просто идти вдоль реки. Дальше людей будет больше. Сколько надо, столько и возьмем.
        Одноухий не ответил. Спор был бессмысленный и давний. Один раз они уже взяли. И немало. Потом все кровью умылись. И ходят теперь по лесам, стараясь не попадаться на глаза чужакам. Сделать самим патроны не получалось, несмотря на понимание, из чего сделано. Слишком дорогая работа. Вручную результат мизерный.


        Ехали всем отрядом. Тут все одно, как ни старайся, почти сотню лошадей и два десятка бойцов не скроешь. Да и смысла больше прятаться не было, скорее наоборот. С большим отрядом ссориться люди могут и побояться. Тем не менее, десяток разведчиков Ночного Сыча заранее расположился неподалеку от дома, где люди копали старые развалины. Остальные длинной цепочкой выехали к реке и открыто направились к жилью. Возле него метров на пятьдесят во все стороны пространство было очищено от кустарника и деревьев.
        Дом выглядел некрасиво. Изба, наскоро сложенная из больших бревен. Деревья валили по соседству, не особо утруждая себя поиском и наведением порядка. Одноухий невольно поморщился. Это бездумное поведение, без малейшей мысли о завтрашнем дне, больше всего раздражало в людях. Они считают, что лес и река бесконечны. Можно брать сколько угодно.
        С прошлого раза появились еще две жилые пристройки и большая конюшня. Ухоженный огород и привязанная к столбу коза тоже были новостью. Забор, не столько служивший оградой, сколько мешающий скотине удрать со двора, и амбар, поднятый на столбах, были и раньше. В глубине сарая замычала корова.
        Судя по проведенным работам, люди уходить не собирались, устраивались надолго. Оно и хорошо, и плохо. Хорошо в расчете на будущее сотрудничество. Плохо потому, что и в горах когда-то так же начиналось. Немного людей, не представляющих опасности. Скорее наоборот. Охота на разумную дичь всегда интереснее. Опаснее тоже, но что за жизнь без риска? Вот только размножились люди до такой степени, что охота пошла совсем в другом направлении. На юге почти не осталось родственных родов. Или всех перебили, или сами сбежали, пытаясь спастись.
        Во двор вышла женщина. Увидев длинную вереницу всадников, она, бросив ведро, метнулась назад. За спиной у Одноухого кто-то довольно хмыкнул. Он не стал воспитывать своих подчиненных. Радоваться пока было нечему. Нормальная реакция. В этом он убедился, обнаружив высунувшийся на крыше из маленького окна ствол пулемета.
        Из дверей появились двое с хорошо знакомыми калашами в руках. Оба с откидными металлическими прикладами, привычно отметил глаз. На таком расстоянии точность ни к чему. Действительно, один из вышедших был с хвостом. Очень странное зрелище. Такому уроду вообще жить не положено. Там, где явные физические проблемы, непременно есть проблемы и с психикой.
        Одноухий подъехал к воротам, спрыгнул с коня и, демонстрируя пустые руки, встал. Входить можно только после разрешения. Этот закон един для всех. Впрочем, его парни, не дожидаясь команды, тоже спешились и рассредоточились. Все они были обстрелянные, не раз ходившие в дальние походы, и прекрасно знали, что такое огнестрельное оружие. Стоять толпой никто не собирался. Двое залегли еще раньше на опушке метрах в ста, готовые стрелять. На две винтовки четырнадцать патронов, но, если противник не ждет, можно неплохо кровь пустить. Остальные тоже выжидали в полной боевой готовности.
        Человек без хвоста что-то сказал и, догадавшись, что его не поняли, сделал приглашающий жест. Вечная проблема. Объясняться приходилось на одинаково чуждом для обеих сторон и малознакомом языке. Это создавало массу проблем.
        - Здравствуй,  - сказал Одноухий, подойдя к настороженным людям и останавливаясь в шаге от них.  - Я пришел.
        - Вижу,  - ответил один из людей.  - Их,  - он показал на остальных,  - тоже.
        - Привез?
        - Да. Проходи.  - Он посторонился, пропуская во двор.  - Один.
        - Нет,  - отказался Одноухий, мучительно вспоминая слова.  - Есть один, кто смотреть.
        - Хорошо,  - ответил человек после секундного раздумья.  - Один.  - Он показал два пальца.
        Еще один, сообразил Одноухий и, не поворачиваясь, громко позвал Того, Кто Знает. Единственный, кого сложно было назвать воином, и в любой другой ситуации он бы вообще долго не прожил, но крайне необходимый именно сейчас и здесь. Он был мастером-оружейником и знал больше всех об огнестрельном оружии.
        Очень красноречивые следы на нем остались после знакомства с человеческими вещами. На правой руке отсутствовали два пальца, один глаз выбит, а на теле, невидимые под одеждой, змеились многочисленные шрамы. Один из первых опытов знакомства с взрывателями пехотных мин. Раньше они думали, что если его выкрутить, то подрыва не будет. Решили проверить, что внутри находится. Больше по таким вещам никто молотком не стучал. Зато потом Тот, Кто Знает каждого пленника очень подробно расспрашивал и сверял показания, прежде чем что-то сделать.
        Уже все вместе они прошли в одну из пристроек, служившую складом, мимо рвущегося с цепи большого пса. Хороший признак. Пока они не вошли во двор, собака сидела совершенно спокойно. Реакция появилась только при их приближении. В доме находятся обычные люди, а что они сейчас смотрят, прищурившись через прицел, так это нормально. Беспечные долго не живут.
        В сарае в несколько рядов в длину и высоту у стенки стояли покрашенные в зеленый цвет ящики.
        - Где?  - спросил человек.
        - Сначала смотреть,  - твердо сказал Одноухий.
        - Где,  - повторил человек, недвусмысленно направив ствол автомата на него.
        Одноухий медленно, стараясь не делать резких движений, достал из кармана небольшой сверток и протянул его.
        - Мало,  - взглянув на содержимое, прокомментировал человек.
        - Остальное потом.
        - Глядеть,  - разрешил человек, отходя на несколько шагов назад. Второй все это время стоял напряженный, держа палец на спуске.  - О'кей,  - сказал старший. И хвостатый слегка успокоился. Напряжение в запахе осталось. Они друг другу не доверяли.
        - Мортар,  - сказал Тот, Кто Знает. Человек непонимающе уставился на него.
        - Миномет,  - подсказал хвостатый.
        - А,  - радостно воскликнул человек,  - вот,  - он ткнул пальцем в один из ящиков.  - Сам,  - показывая на ломик, лежащий тут же, сказал он.
        Оружейник взял инструмент и уважительно покачал головой. Странные люди. Такими вещами разбрасываются. Это не чугун и даже не сталь. Очень удобный и легкий инструмент из совершенно неизвестного материала, удобно лежащий в руке. Мастер с любопытством посмотрел, попытался поцарапать. Даже плюнул, внимательно рассматривая. Похоже, он еще и не ржавеет. А если дать по голове…  - он задумчиво посмотрел на людей…
        Одноухий демонстративно хмыкнул. Оружейник вздрогнул и сунул ломик в щель, отдирая гвозди. Мысленно он прикидывал, куда его небрежно сунуть, чтобы незаметно прихватить с собой. В лесу такие вещи не выращивают.
        - На первый взгляд все нормально,  - сказал он через полтора часа на Языке, обращаясь к Одноухому. Выбранный наугад ящик потрошили, мины, гранаты, патроны внимательно рассматривали.  - Все проверить невозможно. Был случай, еще у воинов Разгоняющего тучи, когда захватили целую партию патронов. Только при выстреле патронник разрывало, калеча и убивая бойца. Люди специально подсунули дефектные патроны. Мы только потом разобрались, как такое возможно. Осторожно извлекается пуля и высыпается порох. Берется капсюль-детонатор, гильза его обрезается до внутренней чашечки. Капсюль вставляется в гильзу патрона сеточкой к капсюлю патрона, закрепляется внутри с помощью ваты, чтобы не болтался, и пуля вставляется на своё место. Снаружи ничего не поймешь. Я поэтому один разобрал, показывая на ящик,  - пояснил Тот, Кто Знает.  - Вот только неизвестно, сколько у людей еще подлостей в запасе.
        - Что?  - резко спросил старший человек.
        - Почему и не проверить?  - переспросил Одноухий.  - Мы,  - обращаясь к людям, заявил он,  - хотеть выстрел. Каждый вид.
        Прозвучала совершенно непонятная фраза с насмешливой интонацией.
        - Я не понимать,  - терпеливо сказал Одноухий.  - Смотрели, теперь стрелять.
        Человек опять повторил непонятную фразу.
        - Э…  - сказал Тот, Кто Знает,  - я, кажется, понял.
        - И?
        - Приблизительно так: продавая оружие, будь готов, что покупатель захочет застрелить тебя из него же. Винтовки отдельно. Патроны отдельно.
        - Сначала платить,  - твердо сказал человек,  - потом брать. Стрелять далеко. Будете недовольны - вернетесь,  - он широко улыбнулся.  - Большим отрядом. Зачем нам проблемы? Не в последний раз.
        - Мы вернемся,  - подчеркнуто угрожающе сказал Одноухий и, резко повернувшись, вышел из сарая. Спиной он чувствовал взгляд. Человек только казался спокойным. Мгновение Одноухий стоял, щурясь от солнечных лучей, бьющих в глаза, потом просигналил, подняв руку. В ворота вошел Степной Бык и направился к ним. За спиной у него был мешок, набитый артефактами. Человек стоял в дверном проеме сарая в тени, и Степной Бык увидел его только в последний момент. Глаза парня удивленно расширились, и он невольно сделал шаг назад. Очередь из автомата перечеркнула его грудь и, срикошетив, попала в спину Одноухому. Последнее, что тот подумал, падая лицом вниз было: «Не понял!» Выстрела в сарае, свалившего оружейника, он уже не услышал.
        Отряд пришельцев среагировал на выстрелы мгновенно, с ревом кинувшись в атаку, перепрыгивая через забор. Несколько лучников торопливо стреляли по окнам, прикрывая своих. Из окон и чердака по ним ударил пулемет и несколько автоматов. Потом рванули мины, закопанные прямо за забором. Трое, успевшие добежать до дома, получили из окна «подарок» в виде гранаты. Двое заскочили в конюшню и напоролись там на еще одну автоматную очередь. На время наступила тишина, только раненый громко стонал у забора. Ноги ему взрывом порвало, но умирать он пока не собирался.
        - Все целы?  - заорал в сторону дома старший из людей.
        - Настю зацепило,  - крикнули в ответ.  - Стрела плечо пробила, придется древко резать. Наконечник нехороший, назад тянуть нельзя.
        - И что это было, Безногий?  - спросил Хвостатый, осторожно выглядывая в узкую щель между телом убитого оружейника, у которого была снесена выстрелом в упор половина головы, и дверью.  - Какого черта ты стрелять начал?
        - Он меня узнал,  - недовольно ответил Рафик, выглядывая из маленького окошка у тыльной стены и стреляя в стонущего раненого.  - Достал уже своими воплями,  - пояснил он.  - Не знаю, где видел, может, на острове, но вся наша конспирация полетела к бениной маме. Одно слово - и здесь лежали бы не крысы, а мы с тобой. Эти парни тертые, им долгих разговоров не требуется, а двигаются быстрее нас.
        - Это я видел,  - подтвердил Хвостатый.  - Совсем сморчок калечный, а чуть не пришиб. Еле успел первым выстрелить.
        - Так получилось,  - извиняющимся тоном сказал Рафик,  - к сожалению. Очень неудачно.
        - Как раз хорошо,  - не согласился Хвостатый,  - Мины удачно в огороде положили, теперь морковь будет сладкая. Очень много органического удобрения.
        - Какая морковь?  - изумился Рафик.  - Ты спятил? Если что и было, теперь после взрыва мины ничего не осталось.
        - Это я шуткую. Мне вся ваша затея с самого начала не нравилась. Продавать таким типам оружие в надежде перехватить на обратной дороге, отследив, кто додумался купить. Глупость страшная. Без разговоров надо было всех положить в первые минуты. Еще и делиться бы не пришлось с твоим Кланом. Мешок-то с хабаром увесистый. Теперь лови их по лесу. Бесполезное дело и опасное.
        - Никто не собирался давать им унести оружие. Непременно бы всех перебили на марше, там есть пару хороших мест для засады,  - сердито сказал Рафик.  - А нам что, пару килограммов артефактов лишние?
        - Я таких деятелей, подбирающих ценности с трупов, сам не люблю, но это же совсем другое дело,  - явно издеваясь, сказал Хвостатый.  - Мы не просто грабим, а боремся за светлое будущее.
        - С чего ты взял, что они могут уйти? Все уже давно перекрыто. С того момента, как появились, пошел сигнал. Что, мы зря столько готовились? Сейчас в лесу уже пару сотен зверей, а скоро еще будут.
        Пояснять, что Леха при желании может в знакомое место и пару тысяч перебросить, он не стал. Некоторые факты по-прежнему тщательно скрывались.
        - Нам только время потянуть, и все. Они, когда вперед бросились, очень удачно подставились. Рвать крысам отсюда надо было сразу, а сейчас придется уползать по голому месту, бросая коней.
        Из дома несколько раз подряд выстрелили, потом коротко ударил пулемет.
        - Все равно глупость,  - сказал Хвостатый.  - Хоть один сбежит - и нам здесь не жить. Да, собственно, и так не жить. Один раз крысоловка прокатила, второй не клюнут. Продолжать копаться в совершенно пустом месте в надежде на повторение - смысла нет. И потом, не такие они уж и тупые. Ты заметил, что он патрон не просто так проверял? Ученые, видать.
        И тут боковым зрением он уловил еле заметное движение.
        - Wszistko, cholera!  - воскликнул он, стреляя. Один из якобы убитых резво вскочил и кинул в окно дома гранату. Внутри рвануло. Хитрец, получив несколько пуль, свалился.  - Кто сказал, что у них нет огнестрельного оружия?  - откатываясь в сторону, заорал Хвостатый, когда в дверь влетела пуля. Еще две свистнули, впиваясь в ящики.  - Если у стрелка еще и зажигательные имеются, всем хана будет! Рванет так, что и дома не останется! И вообще,  - прячась сбоку от двери, заявил он,  - я вам не Рембо, а обычный мастер на все руки. Пусть присылают на помощь спецназ ГРУ.
        На чердаке ожил пулемет, обстреливая снайпера. В лесу раздались дикие вопли и завыли на несколько разнообразных голосов.
        - Как вы там?  - снова заорал Хвостатый.
        - Средне,  - ответили из дома,  - Настю уже лечить не надо, а Столба осколками зацепило. А так просто изумительно. Стрелка этого я, кажись положил, но был и второй. Вот его и схарчили наши союзнички. Прямо на опушке какой-то здоровый кот - не то лев, не то тигр - загрыз только что. После этого они моментально рванули отсюда. Пяток успели в лес утечь. Двоим я в спинах успел дырки проделать, но ребята очень резвые и бегали зигзагами. Так что выползайте, только аккуратно. Гляньте, что там, в конюшне, и вообще. Мы прикроем. Основное веселье кончилось. Мне за эту нервотрепку дополнительное молоко положено. Где эта сука Безногий, который обещал спокойствие?
        - Да здесь он,  - крикнул Хвостатый.  - Живой. Ты уж, Фердинанд, думай, что говоришь.
        - А мне по фиг…  - уверенно ответил тот.  - Тоже мне, начальство. У меня исключительно один начальник - Кулак, на остальных я ложил… Операция, дальние подходы, тайные переговоры. Я этих умников еще в земной зоне навидался. Хоть оборотни, хоть меченые пополам с урками. Проще надо быть. Увидел - застрелил. И никаких проблем в дальнейшем.


        Рафик, Хвостатый и Фердинанд сидели на крыльце, наблюдая за бродящими по двору и доедающими одну из застреленных за оградой лошадей младшими.
        Фердинанд был странноватый тип из Форта. Маленькая человеческая голова, посаженная на могучее тело. Совершенно непропорциональные руки, с огромными мышцами. Больше всего он со стороны напоминал плакат, изображающий строителя коммунизма. Им голова была без надобности, зато руки, держать молот, требовались могучие.
        После всей этой стрельбы пришлось еще и закапывать покойников, собирая некоторых по частям. Одну ногу почему-то нашли на крыше сарая. Это не очень приятное занятие навело их на грустные мысли, с которыми пришлось бороться испытанным методом. Сначала разливается одна бутылка, потом приносится вторая. Чем отличается спирт от водки? Спирт можно пить. А водку? А водку нужно!
        Что бы там ни говорили - это лучший метод бороться со стрессом. Пол-литра заглотал, и не волнуют уже моря крови, куски мяса, застреленный пес, которого кинули в общую яму с остальными трупами. Настроение поднимается, звучат анекдоты.
        Хвостатый бодро разлил остатки из второй бутылки по стаканам и слегка нетрезвым взором принялся рассматривать подошедшую к ним восьмидесятикилограммовую кошку.
        - Пограничник?  - спросил он.
        - Ца,  - презрительно отвечает та. И по слогам:  - По-гра-нич-ни-ца. От таких хвостатых козлов, как ты, охраняю территорию.
        Хвостатый начал подниматься, держа бутылку в руке, с явным намерением дать наглой кошке по голове. Он очень не любил, когда ему напоминали о лишнем органе.
        - Сядь,  - сказал Фердинанд, ухватив его за руку.  - Сам виноват.
        Хвостатый плюхнулся назад и, ни к кому конкретно не обращаясь, поведал:
        - «Пограничник с собакой идет вдоль границы. Шорох в кустах.
        Пограничник собаке:
        - Ну-ка, посмотри, что там такое.
        - Сам посмотри! Я и отсюда могу погавкать».
        - Вот именно,  - с ядом в голосе поведала кошка,  - сами в кусты не полезете. А мы семерых ваших беглецов отловили и еще шестерых у раскопок. Причем не из пулемета издалека. Настоящий бой,  - мечтательно сказала она и облизнулась,  - это когда грудь на грудь. Он тоже вооружен и сдаваться не собирается. Сила на силу, ловкость против ловкости. Они всю жизнь в лесу прожили и ходят так, что ни одна ветка не хрустнет и ни одна травинка не помнется. Попробуй подловить.
        И тут же требовательно спросила Рафика:
        - Доля наша где? Трофеи.
        - Вот,  - доставая мешок из-за спины и ставя его перед собой, сказал тот.  - Здесь все, кроме оружия. Только тебе,  - с удовольствием поведал он,  - ничего не дам.  - И Рафик показал дулю.  - Ты не Мави, ты всего лишь Соня. Заведешь собственный прайд, будешь требовать. А пока гуляй. Вон, за оградой, почти десяток пристреленных лошадей - иди, покушай. Других на понт лови.
        - Только лошадей несчастных и способны убивать,  - вставая и поворачиваясь задом, заявила кошка.  - Люди!  - с бесконечным презрением, как будто плюясь, сказала она, нервно дернула хвостом и удалилась.
        - И как ты их различаешь?  - с удивлением спросил Фердинанд.  - Я бы купился.
        - Ничего сложного,  - объяснил Рафик,  - у Мави и ее дочери пятна на теле в других местах. Лучше всего по морде смотреть. Не хуже отпечатков пальцев работает. Никогда одинакового рисунка не бывает. А потом мы четко договаривались - вместе делить. Разные артефакты неодинаково стоят. Тут смотреть надо внимательно, чтобы обид не было.
        - Так что,  - изумился Фердинанд,  - она собиралась надуть нас?
        - Ничего бы Соня не украла, унесла бы и матери отдала. Просто потом всем бы рассказала, какая она хитрая и какие мы глупые. Непременно за спиной бы смеялись. Национальный спорт у них такой, кто кого большим идиотом выставит. А красть - нет. За такие вещи очень больно наказывают. Наливай,  - сказал он Хвостатому, протягивая стакан.
        - Настя делала,  - сказал Фердинанд, деликатно закусывая горбушкой, отломленной от буханки пальцами, размером с большие сосиски.  - Хорошая баба была. Пусть земля ей будет пухом.
        - Где бы она ни находилась,  - пробурчал Хвостатый.  - У нее грехов на совести было - не сосчитать.
        - Все мы тут не ангелы,  - недовольно сказал Рафик.  - Вы так в особенности. В одной команде убийцы-мужики с бабами-отравительницами и безотказный мужик, способный что печку сложить, что дом построить одним топором.
        - Да, я такой!  - гордо сказал Хвостатый.  - Раньше оружия в руках вообще не держал, даже в армии только на присяге. Работяги везде нужны. И поэтому - планету эту ненавижу. Обидели меня без причины, наградив уродством,  - совершенно не замечая, он вилял при этом хвостом не хуже собаки.
        - Люди всякие нужны, люди разные важны,  - изрек Фердинанд.  - Моя профессия не хуже других. «Пулеметчик»  - звучит гордо, скоро опять понадоблюсь, такая у нас жизнь.
        Из дома появилась полная брюнетка с мозолистыми руками. Она села рядом, протянув Фердинанду очередную бутылку.
        - Во!  - оживившись, сказал тот.  - Женька пришла и выпить принесла.
        - Какой замечательный воротник бы получился,  - мечтательно сказала женщина, глядя на лиса огромного размера, сторожившего ворота.
        - Ты потише,  - предупредил Рафик.  - Он может услышать, а некоторые по-русски прекрасно понимают.
        - Это она просто так,  - заступился Фердинанд.  - Попробуй такую зверюгу обидеть, она сама из тебя воротник сделает. Лиса на сто кило, способная сторожевого пса одним движением перекусить пополам. Ей курей не надо, она сразу за коровой придет.
        Открывая бутылку, спросил:
        - Вот ты, Женька, кто по профессии?
        - Инженер-технолог пищевого производства. Оборудование промышленное. Здесь это без надобности.
        - Зато двух мужиков замочила,  - не согласился тот.  - Гораздо больше пользы, чем от какого холодильного шкафа. Нам бы пришлось их долго выковыривать из конюшни.
        - Это я с перепугу,  - зарделась женщина.
        - Пугаться ты умеешь,  - уважительно согласился Фердинанд.
        Была у нее такая странная особенность, когда испуг она транслировала окружающим, сама оставаясь спокойной. Нарвавшиеся на нее невоздержанные на руку экземпляры часто терялись, не соображая, что происходит, и давали время среагировать. В данном случае, автоматной очередью в упор.
        - Идет экзамен в ликероводочном институте,  - начал рассказывать Фердинанд очередной анекдот.  - На столе стоит десяток бутылок без этикеток. Заходит студент. Преподаватель: «Тяните билет, молодой человек». Студент наливает в стакан, глотает и говорит: «Портвейн португальский». Преподаватель допивает и насмешливо так: «Неправильно. Берите второй билет». Студент наливает снова: «Рислинг».  - «Неправильно,  - после проверки говорит преподаватель.  - Даю тебе последний шанс!» Вытаскивает еще одну бутылку из-под стола и наливает студенту. Тот собирается с духом и залпом выпивает стакан. Пару минут пробует отдышаться, потом со слезами на глазах говорит: «Ну, мы же народное творчество не проходили!» Преподаватель: «Два балла!» Студент, клянча: «Ну, я же учил, у меня вся комната в общаге конспектами,  - показывая на этикетку,  - и учебниками,  - размахивая в расстроенных чувствах бутылкой,  - забита».
        - Правильно,  - сказал Хвостатый,  - я тоже должен готовиться. Давай бутылку! На душе паршиво.
        - Мы строили, строили и, наконец, построили,  - пробурчал Фердинанд, открывая очередную.  - Придет баржа, все бросим и уйдем навсегда.
        - Здесь пост поставят,  - протягивая стакан, возразил Рафик.  - Место удобное. Как раз излучина. И прямая дорога на Дунай. Беспризорным дом не будет. Поправят, починят и жить будут. Дополнительные маяки поставили вполне официально. Теперь это тоже земля Клана.
        - Может, и так, но не мы здесь будем жить.  - Фердинанд достал из кармана завернутую в промасленную бумагу рыбу, с сомнением посмотрел на нее и, разломив на части, раздал собутыльникам.  - Это не мародерство,  - пояснил он,  - просто неохота было искать что-то, вот и забрал из тюка на лошади. Явно не мясо, а крысам больше не понадобится. А что, они, правда, людоеды?
        - Правда,  - подтвердил Рафик.  - Сам видел, как разделывают убитых. А что ты там сказал про скорую необходимость в пулемете?  - заинтересованно спросил он.
        - Не знаешь?  - удивился Фердинанд.
        - Я ходил в очередную экспедицию. Вернулся, вроде ничего такого,  - он неопределенно покрутил рукой.
        - А, тогда понятно. Тут такое дело, речники на Форт наехали. Не нравится им, что у Кулака собственные баржи, а с ними он не делится. Может, и за вас бы взялись, но до вас пилить и пилить, а он рядом. Обычная тактика - запретили всем живущим с реки с нами дело иметь. К пристани в Славянске не причалить, грузчики не работают, машины не везут. Ну, все в таком роде. И вся река по нашей Зоне так же. Только на Кулака где сядешь, там и слезешь. С Варшавой имеет неплохие отношения, с кланом заводских, с вами тоже. Речников на три буквы послал и призвал к объединению независимых перевозчиков. Два десятка хозяев барж собрались и создали свой отдельный кооператив на паях. Там ведь у кого корыто вот такое,  - Фердинанд развел руками,  - а у кого совсем маленькое. Наш Кулак своего не упустит, даже в говне жемчуг найдет. Запретили торговлю - ему только лучше. Вместо одного речного клана теперь имеется еще дополнительный концерн «Дунай», а заводские козлы втихомолку информацию сливают и все необходимое продают.
        Всем, входящим в концерн, запретили заходить в Славянск. Новая Варшава в ответ широко открыла свою пристань, а остров перекрыл проход в Федерацию. Леха и раньше сажал своих парней на идущие туда караваны, для контроля, чтобы с вашими агрессивными соседями не торговали, но все спокойно было, а теперь пушки с берега острова палят, кораблю пристать велят. Вышел там к купцам этот… Пинающий Медведь и предложил отдать за полцены груз. А не хотят - пусть назад валят. Как там он сказал?  - Фердинанд наморщил лоб, вспоминая.  - А! Как аукнется, так и откликнется. С джентльменами поступают по-джентельменски, а с наглецами тоже соответствующим образом. И где таких слов набрался?  - покачал он головой.  - Абориген фигов. Короче, нефтепродукты в Федерации изрядно дешевле, чем из Варшавы. Второй год доставка, как слух пошел, откуда бензин с керосином, что Кулаку привозят. Пока расчухали что к чему, он такие деньжищи наварил, мама не горюй. А потом все поскакали за своим куском. Полякам это не сильно нравилось, они в прогаре оказались, половину производства искусственного горючего прикрывать надо, а начнут
таскать все, вообще один сплошной убыток. И такой хороший случай подвалил хвост речникам прищемить.
        - Мне не нравятся такие шутки,  - грозно заявил Хвостатый.
        - Ну, извини,  - легко согласился Фердинанд.  - Это ж не про тебя, просто фигура речи.
        Хвостатый махнул рукой - мол, ладно, проехали…
        - Ну и пару сотен ваших парней перебросили в Форт, Варшаву и Нахаловку. На баржах в охране ходят. Теперь непременно дойдет до стрельбы,  - спокойно сказал Фердинанд.  - Нет у речников другого выхода, если сейчас Кулака всерьез не прижать, к нему и другие побегут крышу просить. Форт не достать, там полк при желании можно перестрелять на подходе, а сейчас чужих вообще пускать перестали, так что диверсантам ничего не светит. Еще и этих ваших симпатичных говорящих зверушек навезли. Это не собаки, гавкать не будут, в момент порвут. Так что вариант у речников простой - в Дунае кого-то непременно утопят для примера остальным. Скоро начнется веселье, так что вовремя здесь закончилось. Пора нам к своим.
        Они со знанием дела заспорили, как лучше брать на абордаж баржу с грузом. Топить никто не желал, слишком много всего можно получить, но вот методы захвата предлагались разные.
        Рафик, с некоторым усилием отгоняя алкогольные пары, пытался разобраться, что он пропустил за время отсутствия на острове еще важного и почему собственная жена не поставила его в известность о разных интересных подробностях жизни в Зоне.
        Собственно, мог и раньше самостоятельно догадаться, что происходит что-то странное. Давно пора собирать очередной караван в Зону, а ему вместо этого предложили слегка поразмяться - ловить крыс, пытающихся приобрести огнестрельное оружие. Будто ему делать больше нечего, или он с курорта приехал?
        Последний год и он, и Доцент бывали дома только урывками. Изобретательный Леха придумал новый замечательный план и повесил ему на шею, как способному общаться со всеми заинтересованными сторонами и что-то смутно понимающему в технике. Всего-навсего - обеспечить навигационную систему в собственном районе. Это включало в себя реку до впадения в Дунай, Треугольник и горы Федерации. Такой вот маленький и местами совершенно неизученный участочек в несколько десятков тысяч квадратных километров!
        Кроме всего прочего требовалось точно разграничить сферы влияния, застолбить собственность на землю и получить возможность посылать отряды не абы куда - на два пальца левее Солнца,  - а точно по заданным координатам. В далекой перспективе можно было отправить беспилотник или, к примеру, радиоуправляемый автомобиль с катером в определенное место без контроля со стороны людей. То, что они пытались сделать, напоминало спутниковую навигационную систему, только с наземными маяками.
        Для начала следовало провести картографирование нужного района планеты и рельефа местности. Правда, частично карты были. Федерация провела достаточно подробные исследования в горах. По Треугольнику и рекам тоже постоянно рассылались отряды с соответствующим заданием.
        Теперь необходимо было при помощи Справочной установить реперные точки, то есть хорошо видимые и легко опознаваемые сочетания гор, рек и прочих природных ландшафтов. Потом в вычисленных местах установить маяки, постоянно передающие сигнал. В таком месте должны быть точные часы и радиопередатчик. Конечно, лучше всего иметь пару спутников, но где ж их взять?
        Словом, проект глобальный. И осуществить его в одиночку не смог бы никто. А потому создали с Федерацией общую группу, куда входили отряды, уточняющие карты, программисты, связисты, несколько десятков охранников для специалистов в походах. Техники с гор, бойцы из Клана. Сами радиомаяки делали в мастерских на острове, а Доцент работал в качестве координатора всего этого.
        Статус личного помощника Гнома, конечно, хорош. Но только в теории. Рафик все больше ходил в экспедиции, занимаясь почти привычной работой, а в промежутках отправлялся еще и в славянскую Зону с очередным караваном. Ему еще повезло. А вот Доцент вообще страдал без продыху. Вечно в дальних поездках, куда начальство по каким-то причинам не может или не хочет отправляться, совмещая одновременно роль купца, посла в Федерации, шпиона и директора общежития в Новом Городе на озере. Должен же кто-то решать проблемы направленных на учебу, где-то их селить и следить за поведением.
        При этом некоторые поручения без объяснений ставили в тупик. Вот зачем Гному карта ветров в горах и на равнинах - ломал голову Рафик. Анемометры устанавливали на высоте от тридцати до ста метров, и уже в течение двух лет собирали информацию о скорости и направлении ветра.
        Почти три года непрерывных трудов дали результат в виде четкой сетки, накрывающей ближайшие окрестности. Пока еще очень редкой, но многообещающей. А тут вдруг пришел приказ все бросить и ловить крыс, намеревающихся покупать огнестрельное оружие. Как будто больше никого нет. Теперь хоть понятно стало, куда все остальные подевались, отстал он от событий, развлекаясь на Земле.
        Пинающий Медведь сидел на равнинах со своими парнями, собирая остатки желающих уйти из степи и прикрывая рощи Клана и его союзников от набегов. По непроверенным слухам, он там уже успел кого-то разогнать и слегка пустил кровь противнику. Часть бойцов отправилась в славянскую Зону, демонстрировать поддержку.
        Леха направлял поток переселенцев, причем они шли не как попало, а опять же в сопровождении клановцев, которые следили сразу и за тем, чтобы волки двигались в нужном направлении, и за тем, чтобы не вздумали заниматься самодеятельностью, грабя союзников. И так получилось, что через установленный Лехой портал пришло на несколько тысяч волков больше, да в придачу множество Круглых щитов без всяких предварительных разрешений. Этих повязали клятвой о союзе и сплавляли на другой берег Левой к озерам вместе с договорными приматами и речными леопардами.
        Алексей был очень доволен. Теперь, ничего не делая и не нарушая своих обязательств, он втравил крыс в серьезную войну, зажимая остатки в Междуречье, считающемся по праву маяков его территорией. Самих крыс никто не собирался спрашивать, что они думают об этом. Справа будут буры, слева союзные оборотни, на юге Федерация. Рано или поздно пришлось бы самим этим заниматься, проливая массу крови, а теперь то же самое будет сделано чужими руками.
        Берега озер достаточно густо заселены, но пришельцы уже заранее настроены громить местных. Чем они, собственно, лучше, чем свои же оборотни, с которыми резались беспощадно последнее время? Хуже. Те хотя бы разумных не ели. Деваться крысам некуда, будут непременно сопротивляться, и выгнать их не легко, а переселенцы просто вынуждены выкидывать старожилов. В результате все примутся бегать к Клану за посредничеством, помощью и даже оружием.
        Младших всех подняли и тоже запрягли в охрану на границе - прикрывать территорию Клана. Гном пропадал на Земле, а появляясь, делал вид, что не понимает вопросов. И жена собственная, Ленка, тоже ничего толком не знала. Рафик был в этом уверен, пару раз проявила изрядное недовольство происходящим. По должности она как раз занималась обеспечением картографических экспедиций, а по-родственному получала достаточно неофициальной информации. Соседям далеко не всегда вообще объясняли, что и зачем нужно, но Рафик и Лена обычно были в курсе происходящего. Хоть и соседи, но очень близкие к начальству.
        Все при деле, только ему рассказать и не подумали. Разве что мастерские по-прежнему трудились с утра до вечера, а так все сидели готовые в любой момент к выступлению и большой драке. Клан собирался при необходимости воевать на несколько фронтов одновременно. Как сказал Фердинанд, ожидалось большое веселье.


        Лис в воротах встал и уважительно приветствовал новоприбывших. Слов слышно не было, но приветствие младшего к старшему ни с чем не спутаешь. Люди отдают честь, прикладывая руку к голове. Младшие нагибают голову, подставляя загривок для укуса. Рафик не помнил, чтобы хоть раз видел сам укус, но поведение стандартное для всех видов.
        Мимо лиса во двор проследовало сразу с десяток разнообразных кошачьих, возглавляемых Мави, и Умник из приматов. Вряд ли кто из людей понял, но в лесу их еще час назад была только парочка. Порталы - очень удобная вещь. При условии, что Леха под рукой. Сейчас это была его идея, и с переброской никаких накладок не произошло.
        Отдельной группой за ними проследовали шестеро людей, нагруженных трофейными вещами. Носильщики радостно приветствовали компанию жестами и криками «А нам?». Понятное дело, имелась в виду выпивка. Женя встала и нехотя пошла за новой порцией. В дом идти никто не пожелал. Там все переломано, повсюду не отмытые толком пятна крови. Мало удовольствия в такой обстановке праздновать.
        - Все,  - сказал примат, подходя.  - Если с вашими убитыми считать - двадцать семь. Ни один не ушел. Точно. Идем,  - обращаясь к Рафику, приказал он.  - Пора делить и разбегаться. Завтра баржа придет, загрузим все лишнее - и на остров.
        Рафик послушно встал и, прихватив мешок, пошел к сараю, где нетерпеливо поглядывая в его сторону, уже стояли Мави и Сэр. Последний был старшим над людьми Кулака и крайне заинтересованным в честной дележке. Естественно, как он это понимал. Тут мнения не всегда сходились.
        Собственно, изначально его звали Сэр Хулигэн, за определенные черты характера, но вторая часть клички давно уже незаметно отпала. Из всех присутствующих людей, насколько знал Рафик, он единственный не был меченым, то есть не имел каких-то особых качеств, если не считать огромной наглости и любви к мордобою, но это у него врожденное.
        На вид совсем не великий боец, маленький и худой, но умудрялся на равных общаться на площадке с Волком. Даже вместе тренировались. Что-то у него там имелось за спиной - спецназ, разведка или еще какая хрень с обучением диверсиям, но повоевать он успел еще на Земле и побандитствовать тоже. О прошлом Сэр, как большинство переселенцев, распространяться не любил, да и не настолько хорошо они знакомы, чтобы откровенничать.
        - Что,  - с любопытством спросил Фердинанд, когда Женя вернулась, притащив из подвала очередную порцию бутылок и нехитрую закуску,  - наш Сэр был прав?
        - Как всегда,  - подтвердил один из новеньких.  - Как работать, от него пользы никакой, но если сказал - вот здесь будет засада, не ошибается. Как раз на повороте они нас и хотели дождаться. Мы на выстрелы резво бежим - и прямиком на кладбище, вперед ногами. Только теперь они нацепили белые тапочки. Ни один вякнуть не успел. Додумались тоже,  - он с восхищением выругался,  - с виду самый натуральный большой камень, пока рукой не потрогаешь. Открывается специальным клапаном. Зверюги эти,  - он оглянулся на двор и понизил голос,  - спокойно сидят внутри и ждут, пока рядом не пройдешь. Потом прыгает на спину - и впиваются когтями. Бррр,  - он поежился.  - Кровища, куски валяются. Хорошо, что они на нашей стороне, я с такими связываться не желаю. Если Клан считает, что это их территория,  - пусть живут себе спокойно и делают что пожелают.
        - А, правда, они оборотни?  - спросил Хвостатый.
        - Эти - нет,  - уверенно ответил Фердинанд.  - Точно тебе говорю. Кто ходит в зверином обличии постоянно, они звери и есть, только умные и говорящие. А вот среди тех, что на острове живут и с виду как люди, попадаются. Я в горах был, когда за бензином ходили, там открыто говорят. Местные многие могут и не только в волков оборачиваться. Разные есть. Они потому с этими,  - он кивнул на собравшихся у забора зверей нескольких видов,  - почти родственники. Кто в лису может, а кто в медведя или тигра.
        - Это как?
        - Что я тебе, ученый?  - с досадой спросил Фердинанд.  - Приперлись тут двое таких в прошлом году из Славянского университета с официальной бумагой. Захотелось им посмотреть на это дело. Специально полнолуния дождались. И проверки непременные на серебро, чеснок, осину и все такое. Представляете, специально кровь под нос суют и на реакцию смотрят. А если бы, в натуре, на идиота бросились и голову откусили? Образование, точно вам говорю, ума не дает.
        А Фердинанд, польщенный всеобщим вниманием, продолжал:
        - Никто по острову в голом виде не бегал, на Луну не выл, от святой воды в корчах не падал. Вежливо отвечали на вопросы, а сколько наврали, никто не знает. Одно понятно - могут. Да это ж не Земля! Здесь такое бывает, что ни в одной сказке не придумали. Пока не нападают, какое кому дело. Достаточно посмотреть на…
        - Не надо на меня смотреть,  - возмущенно сказал Хвостатый,  - на себя посмотрите.
        - Тоже правильно,  - не стал обижаться Фердинанд, поднимая полный стакан. Народ потянулся чокаться.  - Хорош обсуждать чужие заморочки, за такое можно и в морду. У самих не все в порядке с нормальностью. Что снаружи, что внутри. Так еще гномы с орками и бибизянами в Форте живут. По мне не важно, кто и что там собой представляет, хоть у него клыки из пасти, хоть по ночам по лесу на четырех лапах бегает, пока он не собирается меня объегорить. Вот с таким разговор короткий. Отведает он у меня свинца, и никакое превращение не поможет. От пули в голову еще никто не излечивался. Давайте лучше выпьем за удачное завершение нашего мероприятия и возвращение домой!

        Глава 19
        Очередное посещение острова

        Возле причала в гордом одиночестве стояли две наши собственные баржи. На одной несколько работников устанавливали на носу при помощи двух кранов и громких, скажем так… криков платформу. Рабочие не ругались, точно как в старом анекдоте про российских строителей. «Передайте, пожалуйста», «Вира», «Майна» и прочие схожие слова разрешались. За ругань, употребляемую для связки слов, а не по делу, всех беспощадно штрафовали. Приказ об этом был издан одним из первых. Только драк мне еще не хватало на почве обид.
        Указания трудящимся давал Бобров Николай Петрович, спокойный как камень, бывший инженер с Выборгского судостроительного завода, возрастом уже за пятьдесят, угодивший сюда после серьезной автоаварии. Я считал его моим лучшим приобретением в Славянске. Парализованный, он предпочел десятилетний срок на нашей планете, и был мной изъят из общего завоза моментально после перехода вместе с семьей. Жена с пятнадцатилетней дочкой не пожелали отпускать его одного. Там, на выходе, у меня давно имелся хорошо прикормленный товарищ, имеющий на руках список необходимых специалистов и умело охмуряющий новичков. Впрочем, в смысле денег мы никого не обижаем, получают совсем неплохо, и при этом еще даем возможность самому что-то предложить и сделать. Это тоже фактор немаловажный.
        Чем было хорошо советское техническое образование, так это тем, что, выходя из института, молодой специалист знал обо всем понемногу, а конкретные практические знания приобретал уже на рабочем месте, имея хорошую базисную основу. С узкой специализацией, когда инженер умеет только одно дело выполнять, но просто замечательно, ничего общего.
        Еще в ходе учебы студенты сдавали зачеты по практической работе и обслуживанию станков, разных используемых на заводе механизмов и двигателей. Если инженер получал диплом по судовым двигателям, при направлении на работу он был способен стать и администратором, и проектировщиком, и даже судовым механиком. Естественно, если человек изначально имел мозги и хотел учиться.
        При этом в обучение входило умение копировать оборудование, которое нельзя было по каким-то причинам купить или не продающееся социалистическим странам. Иногда копия такого прибора получалась лучше оригинала.
        В результате такой учебы и работы из Бобра (фамилия так и напрашивалась на сокращение, ему еще повезло - у меня по острову ходили Электрик, Токарь, Фрезеровщик, Компьютерщик и еще с десяток с похожими именами, Народ не сильно утруждался, выдумывая клички) получилось штучное изделие - специалист, способный выполнять любую поставленную перед ним задачу. Советские инженеры могли сделать, скопировать и выдумать все что угодно. В наших условиях немаловажное положительное качество.
        То, что у нас именовалось флотом и ремонтными мастерскими, включая пристань и все с ней связанное, попало в хорошие руки привычного к преодолению трудностей и дефицита материалов руководителя. Бобр еще прекрасно помнил как советские времена, когда он только начал работать, так и ураганные девяностые с их развалом. У него был только единственный, хотя и крайне серьезный недостаток - он совершенно не понимал слов «экономическая эффективность» и «удешевление производства».
        Жуткий пакет планов, который он мне вручил и о котором при каждом удобном случае напоминал, предлагал строительство стапеля, дноуглубление затона, укрепление берега, расширение пристани, так, чтобы общая длина причала доходила до полутора километров, давая возможность одновременно обслуживать шесть-семь судов. При этом, чтобы там базировался наш собственный флот. Ну, и еще по мелочи - прокладка железнодорожных путей, строительство ряда вспомогательных мастерских, серьезный кран на рельсах, буксир, землечерпалка. Строительство дополнительных хранилищ топлива и расширение складов.
        Например, уже имелись техобоснование и даже чертежи для строительства дока гигантских размеров и водоизмещением аж в девятьсот пятьдесят тонн… И, конечно же, он настаивал на выделении всего этого в отдельный блок под его общим руководством. А где-то под подушкой у Бобра, я абсолютно уверен, лежало все то же самое, но размерами в три раза больше.
        Я «за»! Я абсолютно «за»! Но лет через десять. Откуда я на все это возьму деньги и руки? Я не страдаю гигантоманией, да и бесконечного потока средств как-то не наблюдалось. Леха вполне справедливо свои деньги зажал. Клан отдельно, а остров отдельно. Ну, есть у меня тоже «Молния», и даже не одна, но надо еще иметь, кому продать, так как очень дорогое удовольствие. Кое-что мы делаем на паях, но то, что Зверь считает важным,  - в первую очередь. Наши взгляды на это дело не всегда совпадают. По мне, наблюдается излишний уклон в военное дело. Развитие собственного производства сейчас важнее.
        Так что преодолевать трудности Бобру приходилось регулярно, опыт зря не пропал. Это ведь в теории все хорошо - помещение есть, вентиляцию и электрическую сеть наладили, станки завезли и погнали товар в огромном количестве. На самом деле, пока все хоть немного пришло в норму, была масса проблем, да и сейчас без них не обходится.
        Опыта большого серийного производства ни у кого не было. Мастера всю жизнь работали с одним, максимум с двумя помощниками, производя товар от начала и до конца. Теперь требовалось другое, и расчет на индивидуальную подгонку узлов и деталей не всегда себя оправдывал, серьезно поднимая цену. В каком-то смысле большим облегчением было как раз малое количество старых мастеров. Проще переводить все на поточное производство, все молодые и некому рассказывать про старину и традиции.
        Не хватало квалифицированных технологов, вечная проблема со снабжением, от которой мы так и не избавились до конца. То завезут в расчете на будущее больше требуемого, то не привезут вообще.
        Мозговой центр возник вовсе не из-за моих гениальных прозрений. Просто сначала появился отдел, проводящий химический анализ всех поставок, слишком много брака было из-за некачественного сырья. Создали отдельно группу приемки поставляемых металлов и проверки качества продукции. Если уж что уходило на продажу, необходимо было, чтобы клеймо острова работало как знак качества, и его в будущем уважали, как на Земле известные бренды. Слишком много в Зоне полукустарных мастерских. Здесь важно и качество высокое, и цена чтоб не заоблачная.
        Потом пришлось объединить группу по проектированию инструмента и приспособлений с группой технологического планирования, чтобы добиться слаженной работы и единых стандартов. Раньше хоть и работали вместе, но каждый считал себя самым умным. Поставил им начальника после совещания с Дашкой, и настало почти спокойствие. Уже не так часто бегают ко мне выяснять отношения.
        Далеко не все были на одном профессиональном уровне, и пришлось искать какой-то общий знаменатель, заманивая повышать квалификацию разными зарплатами. Кому больше, кому меньше. Сработало.
        Потом появилась конструкторская группа, потому что никакого смысла нет работать на станке мастеру, у которого есть не только золотые руки, но и хорошая голова. Заработала собственная небольшая типография. Там размножали чертежи, инструкции и любую другую документацию.
        В самом конце появилось то, с чего надо было начинать, и чем раньше занимались каждый в свое удовольствие. Отдел изучения артефактов, где собиралась вся известная нам и полученная у людей информация с целью изучения, создания дубликатов и производства новых. Даже проверки старых, хорошо знакомых артефактов на предмет новых возможностей.
        Ошибки людей при использовании неожиданно позволили обнаружить новые направления. Отдел почковался, работая по разным идеям и имея насколько производственных групп, выпускающих как ранее известные лечебные «Кость», «Мясо», так и «Кольцо». Первые шли на продажу, последнее пока поставлялось только на границу и ударным частям.
        И еще были бесконечные мастерские, время от времени расширяющиеся и делящиеся,  - горячей и холодной штамповки, отливки под давлением, сборочные, кузнечно-прессовочные, термические, литейные и т. д. Имелся и большой цех, производящий «Накопители». Стандартный «Накопитель» энергии теперь имел разнообразный вид, размеры и объем при меньшем весе. Прекрасно мог заменять аккумуляторы, батареи и батарейки, не требовал ухода и заранее сообщал о своей разрядке. Вечных двигателей мы не изобрели. Вечного и бесконечного вообще ничего на свете не бывает. Вот если использовать еще и «Пленку» в связке, можно серьезно продлить срок жизни любого прибора. Поэтому желающим предлагался целый набор, включая переходники и трансформаторы.
        Стоят тоже прилично - выгоднейшее дело. Далеко не во всех человеческих Зонах есть электричество, и «Накопители» (вместе с моей идеей о ветростанциях) имеют большое будущее. Даже из французской Зоны уже интересовались. Еще отдельная энергоподстанция, оружейная мастерская, разросшаяся непомерно и производящая массу разных вещей. Ну и, конечно, транспортный отдел, столовая, ремонтные службы. Все это было объединено в единый блок, относящийся, скорее, к тяжелой промышленности и в просторечии именуемый блоком «А».
        Был еще и блок «Б». Но там проще. Отдельные мастерские по производству «Ткани», «Пленки» и разных прочих артефактов, которые и не артефакты вовсе, появившиеся неизвестно откуда, а производятся специалистами. Пищевая, текстильная, кожевенная, обувная, швейная, химические мастерские - каждая сама по себе кооператив из нескольких подразделений, они мало нуждались в указаниях.
        Я теперь очень уважаю создателей советской промышленности, умудрившихся построить ее на пустом месте. Одно дело про это в книге читать, развалившись в удобном кресле, и совсем другое - постигать это на практике. А вот Великого Вождя и Учителя - как раз нет, не уважаю. У него, безусловно, масштаб другой был - он создавал промышленность для государства, а я стараюсь исключительно для Народа.
        Клан существует до тех пор, пока он не только берет, но и дает своим членам. Улучшение жизни и ее условий вещь необходимая, но на одном энтузиазме можно пару лет продержаться, не больше. А собственной расстрельной команды у меня нет, чтобы из страха за миску баланды безвозмездно трудились. При том количестве собственного оружия на руках - это еще и небезопасно. Приходится добиваться материальной заинтересованности, а при необходимости бить по карману.
        За отсутствием профсоюзов пришлось создать отдел по улучшению условий труда. В его ведении постоянная проверка вентиляции и освещения, качества еды в общественной столовой, правильное обустройство рабочих мест. Даже спортивные площадки для разминки в обеденное и нерабочее время. Этому отделу, кроме зарплаты, никаких премий не положено, и воздействует он через мирного вождя.
        Да, что-то я увлекся, перебирая мысленно свои владения. А тем временем на второй барже еще одной бригадой на уже привинченную платформу крепилась спаренная 23-миллиметровая зенитная установка. Теперь устанавливали дополнительный щит из металлокерамики, для прикрытия расчета в бою. Пулю из крупнокалиберной снайперки она держит нормально, не говоря уже о калибрах меньше. От осколков тоже спасет, а если снаряд попадет, то всей барже капец придет, она для этого не приспособлена.
        По летающим объектам нам пока стрелять не приходилось, но и по наземным целям тоже неплохо получалось. Израиль в свое время умудрился захватить большое количество зениток у арабов, так что через Федерацию мы купили десяток «Шилок» и еще по десятку обычных ЗУ-23-2 (в просторечии именуемых «ЗУшками») в рабочем и нерабочем состоянии - на запчасти.
        До сих пор «ЗУшки» стояли в обороне острова, но теперь их снимали и устанавливали на судах. Ничего не поделаешь, что было - из того и лепим. Собственной корабельной артиллерии пока не имеется, а Дунай очень скоро превратится в зону военных действий. Американские 106-миллиметровые безоткатки не слишком для этого приспособлены из-за газов, выбрасываемых назад. На барже такое опасно, можно попасть под выхлоп. А «Шмели» и РПГ у нас пока в малом количестве, они обладают недостаточной дальнобойностью. Счастье, что и в Славянске тоже ничего сильно большого калибра не наблюдается, а брать штурмом города Клан пока не способен из-за малой численности. Вот попиратствовать и нарушить движение по Дунаю мы вполне готовы.
        Еще один крупнокалиберный пулемет стоял ближе к корме баржи. В комплект вооружения входил дополнительно 82-миллиметровый миномет. Благодаря своевременной консультации Клоуна, я мог не задавать наивных вопросов. Крейсеров мы пока не завели - очень сомневаюсь, что по нашим рекам они способны передвигаться (не та осадка), особенно когда паводок прошел, тут и мелкосидящие баржи должны места знать, чтобы на мель не сесть. Так что приходится пользоваться тем, что имеется.
        На этом работы по переоборудованию баржи не заканчивались. Надо было расширять кубрики, чтобы разместить дополнительных бойцов и пассажиров, подготовить артпогреба, склады продовольствия и амуниции, на палубу еще собирались поставить бронетранспортер, а в трюм запихать парочку «хаммеров», оснащенных все теми же американскими безоткатками. Мы готовились всерьез пройтись по рекам.
        Клоун от лица Защитника поднял вой, жалуясь мне на Зверя, отдавшего этот приказ, и доказывая, что он теперь не способен надежно закрыть подходы к острову и пристани от злоумышленников. Пришлось пообещать массу всякого разного добра и даже лучшего качества. Собственно, в ближайшее время особой опасности для острова нет, а возможность получения новой техники уже обговорена. Украина - великая держава, где регулярно горят военные склады, надо только знать, с кем говорить и кому платить. Мне было даже проще, имелась точная наводка.
        Ничего супермогучего нам не надо, все больше старые советские разработки, которых там сколько угодно. Чем проще, тем лучше. Мы не так давно с коней пересели за руль машин, чтобы перебирать и жаловаться. Слой технически грамотных клановцев до сих пор тонок и прозрачен на просвет. Нет, вставить обойму, снаряд или чистить оружие мы научились без особого труда, но преувеличивать способности очень большой части Народа даже не пытаюсь.
        На меня обратили внимание, парочка особо умных уставилась, только что рты не пооткрывали, забыв обо всем. К Бобру подскочил один деятель, возбужденно тыча в мою сторону. Ну, ни минуты спокойно отдохнуть! И пока никто не прискакал за очередными указаниями или с жалобами, я помахал рукой и, подхватив чемоданчик (тяжелый, зараза,  - килограммов на тридцать потянет), поспешно направился в контору на свое рабочее место.
        Сбежать не удалось. Прямо на дороге стояла… хм… Антонина Васильевна, жена Бобра. По имени ее еще называют, отчества никто, кроме меня, не знает, а вот за спиной кличут непременно Бобрихой. Как-то в разговоре кто-то ошибся и так к ней обратился, так она сделала вид, что не понимает.
        Вот что делать в наших условиях с человеком, написавшим диссертацию по поводу чего-то там в творчестве Грибоедова? Не то о количестве запятых, не то о глубокой, тщательно спрятанной, иронии по поводу царя. Совершенно не помню, кто тогда в России правил.
        Ее воспринимали только как бесплатное приложение к полезному мужу. А я могу гордо сказать, что нашел достойное применение женщине. Курсы русского языка. Если говорить по-русски многие вынуждены, особенно команды торговых барж и практически все начальники, то с чтением и письмом почти у всех беда. А документация на русском очень часто. И накладные тоже не на китайском.
        Это вообще проблема. Внутри Клана ходят бумаги на Языке, благо все грамотные, а Бобер должен объяснять, что именно хочет, на пальцах, иначе не поймут. Он-то пишет по-русски. Инженеру по моей личной просьбе - в отличие от большинства соседей, которые учат разговорный по ходу дела - Язык влили, но технические термины по судостроению в нем отсутствуют как класс. Поэтому он часто объясняется на дикой смеси двух языков. Учившиеся в Федерации говорят еще и на третьем, употребляя термины из английского, так что на производственных совещаниях бывает весело.
        Вот я и позагонял всех, кого мог, на обучение. И Бобрихе занятие, и острову польза. Кто после полугода посещения курсов экзамен не сдает - платит штраф в размере месячной зарплаты учительницы в общественный фонд острова. А ходишь или не ходишь, никого не волнует. Выполнил тест - свободен. Некоторые сами просятся, особенно из тех, кто с людьми дело имеют. И разговорный улучшается, и польза. У нее имеется даже отдельный класс для младших. В первое время она изрядно нервничала при виде очередного тигра с желтыми глазами, потом ничего, привыкла.
        А малолеток всех учат, не дожидаясь, пока они подрастут до школьного возраста, прямо в детском саду, да еще и двум иностранным языкам, хотя половина учителей сама только что языки выучила и правил грамматики не знает. Лучше с щенячьего возраста начинать. Где-то Леха читал про гувернанток для богатеньких, так я приказом ввел полезный опыт - день говорить на одном языке, день на другом, потом на третьем. И все сначала. Вроде как игра, но через несколько лет подрастет поколение, которое будет учить собственных родителей.
        - Хорошо, что я вас встретила,  - обрадованно сказала Бобриха. Вот этот момент большинство оборотней ставил в глухой тупик, из которого не было выхода. «Вы» мы понимаем исключительно в качестве нескольких разумных. Вождь ты или дедушка, ко всем обращаются исключительно на «ты». Сколько ни объясняй, глубокий смысл необходимости подобных вещей не доходит. Наши традиционные формулы обращения и так прекрасно показывают, кого мы уважаем, а кого нет.
        - Я хотела пригласить вас. У нас с Николаем Петровичем «фарфоровая» свадьба.
        - Не понял,  - озадаченно сказал я.  - Какая свадьба?
        - Двадцатая годовщина. Считается, что вся посуда, подаренная на свадьбу, уже разбилась, и надо дарить новую.
        Вот за такие интересные нюансы некоторых миссионеров убивали и потом жарили на кострах, догадался я, вежливо заверяя еще раз в своем глубоком уважении. Эти слова о посуде очень многими будут приняты за прямую просьбу, и от разных сервизов потом в доме не протолкнешься. А кое-кто вполне может принять за вымогательство. Слишком буквальный перевод до добра не доводит, хорошо еще, что я такие тонкости понимаю. При всей ее высокой культуре и образованности пора бы Бобрихе начать понимать, когда нужно добавить, что это просто название для красоты. Аллегория. Или аллегория это к другому относится?
        - Я постараюсь прийти,  - заверил Бобриху,  - но много срочных дел накопилось. Очень постараюсь,  - поспешно повторил, поняв, что сейчас буду подвергнут массированной атаке. И она не отстанет, пока не выбьет обещание.
        Образование Лехи, полученное мной на халяву, было очень широким, но совершенно бессистемным. Чего он только не читал в свое время - от исторических до фантастических книг и технических справочников с уставами, но вот в такие материи не углублялся, и я вечно путаюсь. Полочка со школьными учебниками у него в голове оказалась девственно чиста. Классическая литература и правила грамматики если и изучались, то в памяти не остались. Во всяком случае, мне не передалось.
        Бобриха у меня такая не одна, но деваться некуда, приходится терпеть. Это вбито мне в голову намертво с детства - необходимость дальнейшего обучения. Требуются не просто умеющие нажимать на кнопочки, а способные заменить со временем пришлых варягов. Поэтому школа имеет изрядные размеры, и учатся там вовсе не одни дети.
        Существует несколько обязательных и несколько желательных курсов. Кто-то повышает квалификацию, кто-то приобретает новую специальность. К таким обязательно прикрепляется мастер, уже достигший определенного уровня. Все та же хорошо знакомая Народу система наставничества. Но, кроме этого, еще и читаются лекции на самые разнообразные темы - от жизни в Зоне до научных теорий. Лекторы у меня за это гонорары получают, а учащиеся, претендующие на повышение в должности, должны продемонстрировать знание земного языка, включая письменность и чтение. Лучше двух. Для общения с разными Зонами.
        - А что скажет начальник транспортного цеха?  - спрашиваю, поворачиваясь к приближающемуся Ивану. Иногда вот такое выскочит случайно, и только потом соображаю, насколько двусмысленно прозвучало. Не везде подобный юмор хорош.
        - О! Ты постригся!  - воскликнул при его виде.  - Где-то сдохла большая крыса!
        - Жарко,  - погладив себя по почти голой голове, объяснил он.  - Весна, а я страшно потею. По мне, так тут самые настоящие тропики. С апреля по октябрь стоит ужасная жара, да еще и влажность. Зато зимой прекрасно. Плюс десять и даже до двадцати бывает. Травка зеленеет, солнышко блестит… и все остальные радости в полном наборе.
        - Раньше тебе жара не мешала.
        - Наверное, стал умнеть с возрастом. Пора изобрести шляпы вроде техасских. С большими полями и дырочками.
        Он тяжко вздохнул.
        - Я как бы надумал проситься принять меня в Клан.
        - Тебя или всю семью?
        - Мы советовались,  - сознался Иван.  - Я, Люба и дети.
        - Это была очень большая крыса,  - посочувствовал я.  - С чего это вдруг? Никто не собирается тебя выпихивать отсюда, а статус очень поменяется. Для начала трех старших сыновей поставят под ружье, да и с контрактом будут проблемы. Пересмотрят некоторые пункты, заставят платить совсем другой налог. Много разных тонкостей.
        - Так вот именно,  - разводя руками, заявил Иван,  - неудобно нам. Мы вроде бы вместе, но когда у Клана проблемы, то мы отдельно. Вы воевать, а мы как бы в стороне.
        - А! Широкая русская душа! На миру и смерть красна, и прочая белиберда. Смерть всегда выглядит некрасиво,  - серьезно сказал я.  - Не важно, выпустили ли тебе кишки саблей или снаряд оторвал руки-ноги. Это боль, вонь, грязь и очень неприятное зрелище. А если до тебя не дошло еще, то в каком-то смысле мы ничем не лучше заводских с речными. Тоже Клан, и общественные интересы выше личных. Понадобится мне, поедешь землю разгребать лопатой, несмотря на квалификацию.
        - Ты слишком умный, чтобы так глупо использовать.
        - Ну не тебя, так Серого. И спрашивать его желание никто не будет.
        Иван набычился и хмуро уставился на меня.
        - Мы обсуждали и это.
        - Ну и ладно. Доцент вернулся?
        - А?  - переспросил он.  - Да. Я его видел.
        - Я ему скажу, чтобы зашел к вам домой вечером и объяснил подробности. Еще раз обсудите и потом сообщите решение. Только тут уж так, если испытательный срок не пройдете, здесь не останетесь. Надеюсь, понятно.
        - А, правда,  - оживляясь, спросил Иван,  - что у тебя в подземелье стоят без дела три больших грузовика? Можно снять двигатели и сделать собственную артиллерийскую самоходную баржу.
        - Кто сказал?  - быстро спрашиваю.
        - Не помню,  - невинно отвечает.
        - Вот в этом и разница между контрактником и клановцем. Тебя я просто пошлю на три буквы за такие вопросы, а те, кто на клятве, не ответить не могут. Очень больно им будет. И выводы соответствующие, про недержание речи после очень внятного предупреждения. Так что очень хорошо подумай над вопросом, и, кроме того, Техника в свою семью не включай. Он уже давно взрослый и решения должен принимать сам. Сорвется и запьет - всех подведет под вылет. Нам такие кадры без надобности. Работать - да, я могу потерпеть. А вот жить среди нас он не будет. Иди и хорошо подумай.
        Уже понятно, что информация к Федорову пришла через щенков. Надо выяснить, кто именно разболтал, и загнать его куда подальше. Потому что не три тяжелых грузовика, а уже шесть, подумал я, поднимая чемоданчик с земли, и остальные три пригнал самостоятельно, никто об этом не знает.
        Сотрудничество с лихими индейцами, совершающими набеги на бледнолицых, продолжается. Три не новых Kenworth T-2000 с грузом. Никакого тюнинга, никаких переделок. Все родное, стандартная комплектация. Есть в этом даже плюс. Никакой электроники, бортовых компьютеров. Моя настоятельная просьба учитывается при кражах. И мысль у Ивана не такая уж глупая. Седельные тягачи на двадцать с лишним тонн мне сегодня без надобности, а вот двигатель на четыреста тридцать лошадиных сил, совсем не то что старье, на котором плавают по рекам. Даже на бронетранспортере меньше в два с лишним раза.
        Один грузовик набит лабораторным оборудованием для анализа нефти и нефтепродуктов. Легко можно большинство приборов загнать в Федерацию, но сложно объяснить, откуда взялось, надо выдумать легенду поправдоподобнее сначала. Второй, с медицинскими приборами, везли для ветеринарной клиники. Вот операционный стол, приспособленный для лошади, и специальные блоки, чтобы ее туда поднимать, не каждый видел. Я так в первый раз. Таня настаивала на приобретении. Чего только не сделаешь из дружеских чувств! Даже попросишь украсть хороших знакомых. Третий грузовик для меня самый ценный. Тонны компьютеров и комплектующих. Я теперь могу раздавать ноутбуки как премию, не особо задумываясь о цене. Главное, чтобы как можно больше Народа научилось с ними обращаться.
        Но сотрудничество с Кривым тоже ничуть не хуже. Зачем пацанам тырить кошельки по карманам, если мне время от времени нужны мелкие услуги? Я обеспечил им базу и ремонтную мастерскую для легальности. Попутно они заведуют скупкой цветного лома. Не слишком богато, но гораздо лучше, чем было, а они у меня еще и работают по заказам. Переквалифицировались из карманников в угонщиков. Намного больше с этого получают, а что я делаю с машинами, их совершенно не интересует.


        В здании была благодать. Полное отсутствие общего присутствия. Никаких секретарш и менеджеров, бегающих из кабинета в кабинет за очередной резолюцией на бумагу. Все ушли на фронт. Или на работу. И двери позакрывали. Даже охранника на входе нет. Нечего ему тут охранять. Чужие здесь не ходят, а своих Защитник прекрасно знает. Если нужно будет, непременно Хищников вызовет, на то у него и камеры везде понатыканы. Другое дело, когда караван приплывает. Беготня, шум, разборки. Сейчас во всей конторе только несколько старых знакомых.
        Я прошел по коридору и толкнул знакомую дверь без таблички. Вот они, красавцы, расположились вокруг моего рабочего стола. Уютный такой кабинетик, с окном, откуда я могу зорко смотреть на пристань, и рассчитанный максимум на троих. Один - это я, двое - возможные посетители. Больше мне без надобности, не люблю, когда толпа выясняет отношения между собой. Особенно не нравится, когда ко мне лезут без записи через Справочную. На самом деле я страшно нервный и все эти просители-посетители ужасно раздражают, взывая к моим лучшим чувствам и находя массу причин для объяснения, почему не сделано то или другое.
        Иногда я с ужасом думаю, что лет через двадцать, когда на острове будут проживать пару десятков тысяч разумных, придется заводить официальный график приема и непременную мегеру в приемной. Тут еще проблема, что она должна самостоятельно отсеивать посетителей с мелкими проблемами, то есть иметь мозги, и при этом происходить непременно из Круглых щитов, чтобы способна была выкинуть назойливых за дверь. А такое в одном разумном редко совмещается.
        Я обошел вокруг стола, приветствуя всех, и с размаху упал в офисное кресло, с удовольствием отметив, что наглости, чтобы в нем устроится, ни у кого не обнаружилось. Все-таки в старых обычаях есть свои заметные преимущества. Это Бобр может не понять, а я прекрасно вижу, кто и как расположился на совещании.
        Даша скромно сидела прямо напротив, но повернув стул так, чтобы видеть сразу всех. Должность мирного вождя обязывает не ставить себя выше всех, но держать все под контролем. Это она хорошо помнит. За спиной у нее торчала незаменимая Псица. Сразу понятно, если что - будут выступать одним фронтом, давя неокрепшие мозги оборотней цифрами и балансами.
        На втором стуле сидел Стальной Молот с важным видом. На самом деле он только думает, что большой начальник в мастерских. Нет, мастер он замечательный, но вот совершенно не управленец. Вот без кого нельзя обойтись, так это без прислонившегося к стене Расщепленного тополя.
        Когда я ломал своего первого пленного крыса, уж никак не думал, что обычный боец, торчащий у того за спиной, превратится в такого незаменимого администратора. Расщепленный тополь как никто умудрился продвинуться без всякой помощи, всасывая идеи не хуже пылесоса и применяя их на практике.
        Отправленный в Федерацию учиться на минометчика, он прибыл оттуда вместо этого с идеей кооператива, в котором вознаграждение будет выплачиваться согласно вложенному труду и прямо будет зависеть от повышения его производительности. Причем не просто с идеей, а с подробным планом и уставом. Мысль упала на благодатную почву и там бурно разрослась. Он даже самостоятельно изобрел понятия амортизации оборудования и дивидендов. Совершенно не считал зазорным по малейшему поводу спрашивать мнение Справочной, и, ударно работая на благо острова, не забывать и свои личные интересы.
        Теперь он официально считался вторым человеком в мастерских, а на самом деле был как раз первым. Отвечал за бесперебойную работу станков и за их починку, закупку новых и еще за множество вещей. В его ведении сбыт промышленной продукции, поставки сырья и, кроме того, он сидел начальником в десятке наших кооперативов. Еще один олигарх местного розлива, не забывающий при этом всем, кто старше его по положению, оказывать знаки уважения. Вовсе не из пустого чинопочитания. Свое достоинство он очень ценил и вполне мог сказать в глаза неприятные вещи. Просто есть иерархия, и ее никто не отменял.
        Рядом с ним торчал Сидящий Вепрь. Вот сразу видно, кто с кем в корешах и, когда до спора дойдет, на чьей стороне будет. Если в группе даже хороших друзей больше пяти разумных, они непременно начнут делиться на фракции по интересам. Тут главное, чтобы против внешнего противника выступали единым фронтом. А что грызутся иногда, так на пользу дела. Но на то имеется глава семейства Пост, в моем лице, чтобы выступать судьей и принимать окончательное решение.
        Сидящий Вепрь - еще один мой незаменимый мастер. Глава мозгового центра и оружейник. Если он не сможет разобраться в очередной «стреляющей палке» с Земли и не улучшит ее параметры, значит, никто не сумеет. Проблема в том, что польза от его команды бывает потом, а кормить две сотни работников приходится сначала. Тут еще и соперничество разных мастерских вылезает. Каждая считает себя наиболее важной, а это все-таки конструкторско-испытательное бюро, а не производство.
        И, наконец, имеется Старшая, рассевшаяся прямо на столе. Без нее никак не обойтись, хотя она к мастерским не имеет отношения. Я выразительно посмотрел на командира Хищников.
        - Да ладно,  - ничуть не смутившись, среагировала она,  - я беременна, мне можно и посидеть. Могли бы и стулья принести.
        - Сиди уж…  - отмахнулся я и обратился к собравшимся:  - Я вас специально собрал, чтобы поговорить… ну, скажем так, в тесном кругу. Мы здесь все члены Клана, но это внутреннее дело. Поэтому я позвал даже не всех основных начальников семейства Пост или Указательного пальца. В первую очередь, имеющих отношение к промышленному производству. Ни Длинного Зуба, ни специалистов по сельскому хозяйству и животноводству я не приглашал. Бобра и соседей - тоже. Наш инженер вовсе не дурак, может кое о чем догадаться, но некоторые вещи ему знать не положено. Поэтому очень надеюсь, что вы не будете трепать языком по всем углам. Можно его и отрезать. Это я вполне серьезно говорю.
        Все внимательно слушали.
        - Значит так,  - поясняю,  - последние полгода я очень редко бываю на острове, все дела забросил, и каждый имеет ко мне массу вопросов. Это будет продолжаться и в дальнейшем.
        Расщепленный тополь напрягся, но промолчал. Что он хочет, я и так знаю. Последнее время очень большие напряги из-за происходящего в славянской Зоне. Металл, дерево, сырье у него забирают, часть продукции без оплаты уходит в неизвестном направлении. Бобер тянет из общих запасов все, что только может. Никуда не деться, для нас это первоочередное дело и тут даже не особо важно, что Леха приказал. Он прав, уступать, сдавая союзника и торгового партнера, нельзя, но на наших доходах вся эта история изрядно отразилась.
        Нельзя допустить, чтобы Дунай для Клана закрыли. Славянск, в конце концов, мы можем и послать на все восемь сторон, имея за спиной Новую Варшаву, нейтралитет Федерации и проход во французскую Зону, но постоянное противостояние нам пока не по численности, имея еще и вторую войну на другом берегу Левой. Договариваться рано или поздно придется, но лучше с позиции силы. Кстати, и ляхи уже давят, пытаясь не позволить сбить цены на нефтепродукты. В каком-то смысле нас это устраивает. При монополии на поставки мы будем иметь хорошие ножницы цен. А лишнее французам продать.
        - Дело в том,  - сделав паузу, говорю я,  - что наш Вожак умудрился сделать проход на другой континент.
        Дашка растерянно моргнула, потом, сообразив, улыбнулась. Слово «Земля» я даже в компании старых проверенных товарищей произносить не решаюсь.
        - Там очень богатые места по части разных человеческих вещей. Проблема в том, я тут проконсультировался,  - показал на Псицу,  - что купить мы можем очень немногое. Собственно, выручку от всего, что мы продаем, Клан тут же тратит на покупки. Остается минимум на разные тяжелые случаи.
        Теперь улыбнулась Старшая. Размеры этого минимума она прекрасно представляет.
        - Да,  - с нажимом сказал я,  - трехмесячный и даже годичный запас патронов или продовольствия для жителей острова это совсем не много. Но ненормально и совершенно неправильно жрать в три горла, когда в соседнем поселке голодают. Я сейчас, конечно, преувеличил, именно голод нам не грозит, но, надеюсь, вы меня поняли. Мы семейство Пост, но мы и Клан, и его интересы - наши интересы. Только за последние месяцы в Клан пришло почти три сотни разумных. Это насчет нашего количественного роста. А серьезная война быстро вычистит наши арсеналы. Надо думать о будущем. Поэтому самое умное, что я могу предложить,  - это вспомнить лихое прошлое и не менее приятное настоящее и слегка почистить чужие склады без разрешения хозяев. Они до нас с ответными мерами не дотянутся, и я уж постараюсь, чтобы и не поняли, что произошло. Никакого шума. Все должно быть максимально чисто и, желательно, без крови.
        Стальной Молот поднял руку в воинском жесте одобрения. Остальные сидели с довольными мордами. Если можно взять бесплатно, зачем платить? Многие люди не понимают, как при таком отношении ни один клановец не возьмет чужое. Даже попить - и то разрешения попросят у хозяев. Все дело в том, у кого брать. У своих - никогда. У союзников - только с разрешения. А в дальние походы за трофеями и чужим имуществом нам ходить не привыкать. Я не верю, что Пинающий Медведь удержится и при случае не ограбит в Зоне кого-нибудь.
        - Мне потребуются,  - обращаясь к Старшей, сказал я,  - минимум десять и максимум двадцать бойцов. Имеющих навыки обращения с грузовиками, с погрузчиками, естественно, с оружием. Выбирать наиболее надежных и не болтливых. Отбери больше, потом я с ними побеседую, с каждым отдельно. Младших не надо, приматов не-оборотней тоже. Там такие сразу будут бросаться в глаза.
        - Откуда я тебе столько возьму? У меня всего два десятка на жалованье, а теперь, когда общая мобилизация, вообще все при деле и загружены по самые уши.
        - А ты постарайся. Не обязательно из Хищников, главное, из нашего семейства, и чтоб помалкивали.
        - Знание языков?  - спросила она.
        - Лучше хоть один земной. Там разберемся.
        Что людей не надо, тем более родившихся на Земле, я говорить не стал. У нас таких немного, а отсеять я причину найду. Кандидатов у меня, собственно, пока два - Рафик с Доцентом, и обоих я не очень хочу брать в поход. Вот угрохают их там, а у обоих жены беременные. Не выношу женских слез.
        - Следак?  - спросила Старшая.
        - А он научился руль крутить?  - с сомнением спросила Псица.
        - Я с ним поговорю отдельно,  - повторяю.  - Теперь, чтобы было понятно… Доля стандартная. По десять процентов Клану, острову, Зверю и командиру отряда. Последнюю мы делим пополам. Я и Черепаха. Остальные шестьдесят процентов, за вычетом хорошей премии отобранным бойцам (ну, это мы обсудим потом с финансовым отделом, в зависимости от ценности каждого груза), поступает в распоряжение мастерских и острова. Я не думаю, что имеет смысл выдавать долю стальным прокатом,  - пояснил под смешки слушателей.  - Будет производиться оценка, исходя из наших цен, и деньги поступят на жизняк, или через Псицу, если у кого нет. Из прибыли, полученной от реализации, после того как сырье пойдет в дело, Клан и остров получат по десять процентов как всегда. Станки и оборудование - пятьдесят на пятьдесят острову и Клану. Если что-то у нас применения не найдет, а при чистом воровстве, когда заранее проверить нельзя, такое возможно,  - объясняю все прекрасно понимающим заместителям,  - не будет времени отбирать или количество излишнее, то тоже пойдет через Хозяйку в продажу. Но если,  - погрозив пальцем,  - хоть один вот
прямо сейчас подумал, что может разбазаривать еще не полученное добро, как ему захочется, он сильно ошибается. Все поступления будут официально оформлены через Кладовщика и бухгалтерию,  - палец в сторону Псицы.  - Продавать на сторону только с разрешения мирного вождя,  - палец на Дашу. Поэтому я вам сейчас раздам… ну, назовем это каталогами… И Стальной Молот, Сидящий Вепрь и Расщепленный тополь внимательно изучат, что там есть и что нам стоит приобрести.
        Я поставил на стол чемоданчик и стал выкладывать на стол толстенные папки. При желании их можно запросто использовать вместо оружия. Весят каждая не меньше кирпича. Это все пришлось распечатывать Протею, тщательно следя, чтобы не было намеков на земное происхождение. Даже названия заводов вымарывались.
        - Где попало не бросать, посторонним не показывать. Специально не стал на диски выводить, чтобы было в одном экземпляре. Сейфы у вас есть, вот там и хранить. Если будут дополнения и предложения - у вас есть время. Все это будет прибывать по частям, и успеете хорошо подумать. Еще один вопрос. Очень важно! Загонять транспорт будем в подземелье, чтобы лишних глаз не было. Работы по расширению тоннеля закончены?
        Расщепленный тополь уверенно кивнул.
        - Все сделано. И рельсы проложили. А зачем две колеи разного размера?  - с любопытством спросил он.
        - В разных местах разные стандарты, а вывозить мы будем со складов, находящихся как можно дальше друг от друга. Теперь важное. Сейчас у меня есть четкая договоренность на поставку оборудования и технологических линий для производства патронов…
        - Давно пора,  - довольным тоном сказал Стальной Молот. Я посмотрел на него внимательно. Совершенно бесполезное занятие, он в этом смысле не прошибаем и не смущается, перебивая начальство.
        - Там десятки контейнеров и много-много тонн. Я тебя сам отправлял в Федерацию познакомиться с заводом поближе…
        - Ну не только меня,  - радостно поблескивая глазами, добавил Стальной Молот.
        - Тебя в первую очередь,  - оборвал я,  - это теперь твой проект. Как только у меня будут парни, мы начнем перевозку. Только это первая стадия. Вся технологическая цепочка должна быть выдержана.
        «О как ввернул!»  - мысленно восхитился собой.
        - Если из-за плохого качества будут постоянные осечки, не стоит и затеваться. Я тебя посылал внимательно смотреть и не вмешивался, когда ты взял помощников. Теперь - это твоя проблема, и спрашивать буду с тебя. Каждая осечка - это вероятная гибель стрелка. Остальное можешь забросить и займись только новым производством.
        Я сделал паузу для внушительности.
        - Еще есть возможность, в крайнем случае, переправить сюда особо ценных специалистов на время. За очень большие деньги. Только есть проблема. Это люди с того континента. Они не должны ни при каких обстоятельствах узнать, где находятся, и уж тем более подробности, даже мелкие, про нашу жизнь. Совершенно нет резона их потом закапывать. Если придется в будущем таким заниматься, можно будет послать нового умника за рекомендацией к уже работавшему.
        Старшая! Это твое дело. Подумай, как это обеспечить. Поселить по соседству с работой, поставить плотную охрану. Опять же никаких младших чтобы рядом не было. На работу и спать. Ничего больше. На прогулку, если захотят, вывезти подальше, где никто не бывает. В разговоры вступать только по делу. Быстрее наладят, быстрее уедут. Сумма гонорара от времени не зависит. Говорить они будут по-русски, так что объясниться сумеете. Там,  - я неопределенно показал куда-то вбок,  - многие из бывшего СССР, разные казахи с прочими прибалтами. Чтоб они мне нигде не пересекались ни с Бобром, ни еще с кем, вроде Техника. Желательно вообще наверх не выпускать, но относиться предупредительно и нормальные просьбы, типа поесть и выпить, выполнять. Ну, это уже по ходу дела посмотрим. Всегда задним числом всплывают вещи, о которых не подумал. Пока что найди место, где их селить, и обдумай все.
        - Зверь идет,  - неожиданно сказал Сидящий Вепрь. Сквозь дверь шаги услышал. Надо уплотнитель поставить. Старшая поспешно спрыгнула со стола.
        - Ну, пока все. В мое отсутствие все вопросы к Хозяйке. Я тут еще пару дней покручусь, заходите прямо домой.
        - Насчет того, что ты уже привез?  - поспешно спросила Псица.  - Я провела инвентаризацию и все проверила.
        - С ней разбирайся,  - кивнул я на Дашу.
        - А что имеется?  - заинтересовался Расщепленный тополь.  - Я могу увидеть список?
        - Дай ему посмотреть,  - разрешил я.  - Может, что пригодится. Любопытствующим рассказывай, что всё из моих личных запасов, а то навигации практически нет, надо же пояснить, откуда берется.

        Глава 20
        Мелкие подробности жизни

        Дверь открылась без вежливого стука, и вошло большое начальство. Парочка охранников остались в коридоре бдеть. Мои заместители стали поспешно подниматься и выражать глубокое уважение Вожаку.
        - Он,  - кивнув на меня, спросил Леха, выслушав все приветственные речи,  - ввел вас в курс дела? Ага. Все свободны и занимаются прямыми обязанностями. Все равно раньше, чем через месяц-другой, никаких поставок не предвидится, а у нас еще очень много дел.
        Дождавшись, пока все выйдут, он уселся на стул и, навалившись локтями на стол, уставился мне в лицо.
        - Оружие?
        - Ну не можем мы вдвоем штурмовать склад на военной базе,  - с досадой ответил я.  - Это тебе не «Тысяча мелочей» и даже не магазин бытовой техники. Надо налаживать связи, выяснять, кому платить, чтобы глаза закрыли.
        - А что гражданин Остапчук?
        - Так к нему тоже на козе не подъедешь. Как ты себе это представляешь, прихожу я и говорю: «Мне тут по-дружески подсказали, что вы торгуете оружием в обход законов. А не продадите ли мне пару десятков тонн взрывчатки и снарядов с патронами? Да, и не забудьте завернуть переносные радары средней дальности»? Время надо. И деньги тоже. Все эти станки и роторные линии совсем не пять копеек стоят. Миллион туда, миллион сюда. Утекает все как вода. Буры наши пока только производство налаживают и переговоры с покупателями ведут, поступлений никаких.
        - А что, тебе поможет лишний месяц?
        - Так мы работаем,  - возразил я.  - К Валерию Петровичу обратились за помощью не то из «Сендеро Луминосо», не то вообще из проправительственных эскадронов смерти. Рожи индейские, деньги американские. Старый хрыч поднял какие-то свои знакомства и попросил об услуге. Индеец индейцу друг товарищ и брат - пока скальп не снимает и вовремя платит. Те думают, что это просто афера. Кто-то русских хочет кинуть на большую сумму. Только и надо продемонстрировать некоторые знания, крутость, и слегка посорить чужими деньгами. Потом стрелки переводят на меня, как посредника. А я уже продолжу сотрудничество. Доблестным борцам за свободу и всеобщее счастье незачем светиться в Азии.
        - Украина ж - Европа!  - удивился Леха.
        - Я знаю. Это они думают, что Азия. Что поделаешь - мексиканцы. Такое у них образование. Так что идем пошагово. Сначала, что можно, потом появляется возможность продолжать хорошее знакомство.
        - И что можно?
        - Польша распродает излишки армейского имущества. У них это нормально каждый год. Разные кальсоны с брезентом нас не слишком волнуют, но есть возможность прикупить наш любимый бронетранспортер SKOT по цене металлолома. Начальная цена семьдесят баксов за тонну. Может дойти до ста долларов, но это такая мелочь! Правда, оружие с него снято. С пулеметами не продают, но это можно и на острове поправить.
        - Сколько штук?  - быстро спросил Леха.
        - А сколько тебе надо? Там под сотню с лишним единиц разных модификаций и в очень отличающемся состоянии. Есть в преотличном, а есть побегавшие и с изношенным двигателем. Сущие копейки стоят. Только как их в таком количестве переправлять и что мы с ними будем делать? Каждому десятнику по штуке вместо благодарности? А особо отличившимся - по два?
        - Вот кто бы говорил,  - пробурчал Леха, что-то высчитывая в уме.  - Создатель несметных запасов…
        - Но ведь пригодились?
        - И это пригодится,  - уверенно сказал он.  - Особенно за такие деньги. Да хоть на запчасти… А можно и вместо дота использовать - вкопать в землю по самую башню… Сколько сможешь, столько и бери. Пусть везут на переплавку в Украину, а по дороге они теряются.
        - Десятки штук?  - подчеркнуто переспрашиваю.
        - Да хоть сотни! Одного металла нам на многие годы хватит.
        - И как мы это объясним хотя бы своим из Клана? Для чужих можно малевать одинаковые номера на борту. Один в ремонте, другой бегает. Но номер двигателя не спрячешь. Разговоры непременно пойдут.
        - Будешь доставать их из своих личных запасов по мере необходимости. На твой склад все равно дорога закрыта, и что там есть, никто не знает. Кстати, не забудь радостно рассказать всем встречным и поперечным про случайно обнаруженные запасы металлов, оставшихся еще от предков. На самом нижнем этаже, в самом темном углу все оказалось забито до самого потолка… ну, что-то в таком роде.  - Что еще продают полезного по цене металлолома?
        - Мосинку хочешь?
        - От тысячи до полутора гривен. Или СКС за две с половиной тысячи гривен. А еще продают охотничьи ружья Galil и пулемет Negev в том же магазине.
        - Чего?  - удивился Леха.
        - Магазин охотничьих товаров,  - с удовольствием объясняю.  - Украина - страна больших возможностей. И гораздо дешевле России. В Польше АК - пять тысяч злотых, «Узи»  - до десяти тысяч. Это дорого. В США АК-47 можно и за четыреста долларов в розницу купить. Мосинки - это даже для нас экзотика, на коллекционера, но надо хорошо подумать, что имеет смысл тащить для наших новых соседей с Левой. Кстати, их вообще нельзя выпускать из-под присмотра. Зачем ты нам собственными руками конкурентов под боком создал?
        - К сожалению, я не могу заглядывать в будущее,  - нехотя сказал Леха.  - Никто не рассчитывал на такое количество. Были твердые договоренности, а поналезла масса посторонних. Каждый думает, что если уж сотни идут, то и им в самый раз будет. Столько народу ошибаться не может. Там за горизонтом непременно места замечательной охоты. Ну не убивать же всех лишних было?
        - Почему нет?  - удивился я.  - Для острастки. Остальные только уважать будут.
        - Мда,  - сказал он задумчиво,  - я так и не стал нормальным оборотнем. Тем более надо ведь было всех подряд расстреливать. По мне, без причины это называется преступлением.
        - Причина как раз была - нарушение договора, но убивать детей действительно как-то неудобно. Ладно, оставим это. Что сделано, то сделано. А что будет - на тебе. Ты обязан теперь ехать туда и наводить порядок. Еще не хватает, чтобы начались междоусобицы. Можно временно еще и заставы из младших поставить. Мы ж не просто так, а в помощь. Им надо устраиваться, а младшие помогут с патрулями. Такие вещи незаметно любят становиться постоянными, и наше присутствие там будет освящено древней традицией.
        - Я-то непременно поеду,  - согласился Зверь,  - и наших данников из крыс в помощь возьму, у них свои счеты с левобережными, но вот пустить истинного оборотня, Пинающего Медведя, в Славянск и его окрестности… Как бы он там дров не наломал.
        - Ну, хочешь,  - спросил я,  - страшную тайну открою? Даже две?
        - Ну и?
        - Первая, и очень ужасная, состоит в том, что чем больше нас становится, тем больше приходится доверять заместителям. Им на месте виднее, главное, чтобы общее направление сохраняли, получив предварительно инструктаж, кого резать, а кого нет, и, по возможности, следовали ему. А жалобы на злоупотребления ты всегда можешь получить от заинтересованных лиц напрямую. И Кулак, и поляки имеют в своем распоряжении наши «Телефоны» для прямой связи. У кланов заводских и речных тоже есть несколько. Кроме того, сохраняя определенную дистанцию, можно свалить все непотребства на Пинающего Медведя или присвоить его заслуги. Тут уж как получится. Вот окончательный договор ты должен подтвердить как власть. Ведь политическая выше военной.
        - Такая же содержательная и вторая тайна?
        - Зря насмехаешься. Ты Вожак. И твое дело раздавать указания. Командир дивизии лично полки в бой не водит. А вот планы наступления и обороны именно его дело.
        Леха кивнул соглашаясь.
        - Ну так вот, насчет второй тайны. Ты знаешь, что пауки одно время отказывались передавать язык и профессиональные навыки от людей обитателям рощ? Находили сотню причин, чтобы отказать? А потом опять стали этим заниматься?
        - В первый раз слышу,  - удивился Леха.
        - Ага!  - обрадованно воскликнул я.  - Есть еще вещи, которыми тебя можно удивить. Слушай внимательно и не вздумай на меня ссылаться. Это всплыло совершенно случайно и только потому, что я не для мебели существую. Заходят ко мне посоветоваться некоторые товарищи. Я не кто-нибудь, а глава семейства Пост, наиболее приближенный к Вожаку, имеющий в женах человека и в друзьях тоже. Многие еще знают про то, что я первый на этом направлении, так что смеяться не буду.
        - Короче можешь?
        - Запросто. Мы всегда применяли этот метод на своих. Таких же оборотнях. Даже если вид другой - воспитание схожее. А здесь получается легкая нестыковка. Невозможно взять язык и опыт и не зацепить связанные с этим вещи. Некоторые человеческие понятия не имеют у нас аналогов, и наоборот. Получилось, что невольно идеи попадали в голову клиента.
        - А теперь более внятно!
        - Что такое Федерация?  - риторически спросил я.  - Если подумать? Ужасный мир чистогана, золотого тельца и рыночной экономики. Впрочем, славяне не лучше. Между прочим, Народ - страшно патриархальное общество, где деньги отсутствовали полностью. Обмен был, но четких цен не было. Рощи вполне обеспечивали себя всем необходимым. Каждый оборотень получал от донора кое-что лишнее. Тем более что брали еще дополнительно и профессиональные навыки. Не наложение памяти,  - я постучал себе по голове,  - а в зависимости от реципиента его частичный опыт жизни. Все происходит на бессознательном уровне и к внушению никакого отношения не имеет. Обычные простейшие вещи. Оборотню совершенно не приходило в голову, откуда он знает, сколько надо платить в баре за выпивку и как начисляется зарплата. Все эти брутто, нетто, командировочные…
        Он прекрасно умеет переводить всякие метры в футы, галлоны в тонны, не задумываясь. Пользуется жизняком и спускает воду в унитазе, даже если раньше в глаза не видел подобных вещей. Всё это не особо проявлялось, пока они находились на учебе, но дома, среди своих, у очень многих вылезло наружу. Некоторые вдруг обнаружили, что у них появились разные забавные привычки, вроде того, что они вдруг решили праздновать Новый год. Ничего особенного, набрались там, но раньше бы и не вспомнили - не наш обычай. Другие резко ударились в экономическую деятельность, и практически у всех пропало настороженное отношение к людям. Они уже не воспринимались как чужаки.
        Наше счастье, что первоначально мы имели дело с военными профи - все-таки у них имеется четкое понятие о воинском долге, присяге и чести. Я как-то не горю желанием проверить, но вполне возможно, что, получив опыт от профессионального вора, можно и начать относиться соответствующе к чужой собственности.
        Лехина реакция последовала незамедлительно.
        - Не вздумай,  - резко откатываясь от стола в офисном кресле на колесиках при виде сжатой в кулак руки Вожака,  - мы тут одни. И я не постесняюсь ответно в морду дать. Чего взбесился? Претензии точно не ко мне. А так… ничего страшного не произошло. Ты хотел нормального сосуществования с людьми? Ты его получил.
        Леха разжал кулак, а я продолжил:
        - Новые идеи и так будут внедряться, но потребовалась бы палка. Ты понятия не имеешь, чего мне стоило не допустить крови, когда люди с первой же баржи начали объясняться, как они привыкли, через слово по матери, а кое-кто понял. И сколько я говорил, прежде чем до иных умников дошло, почему я требую производить не только на собственное потребление, но и на продажу, и как потом прибыль делить. Они не тупые, они были не заинтересованы. Получил собственную винтовку и больше ничего не надо. А жизнь изменилась, и многим этого уже мало.
        Если мы хотим остаться независимыми от людей, необходимо быть и экономически развитыми. Денежные отношения хороши до тех пор, пока кому-то не придет в голову, что деньги важнее Клана. Значит, только постепенное врастание под контролем, при сохранении важнейших понятий. Если кто-то посмеет наплевать на закон, клятву и честь - я стесняться не стану и у всех на глазах повешу. Только так. А если у меня кто-то имеет отношение к большим деньгам, он у меня вот здесь,  - я показал сжатый кулак.  - Лучше сразу назначить своего, чем иметь потом проблемы. А имущественное неравенство будет неизбежно. Уже есть. Вот нищих не будет. Для тех, кто не может за станком или с техникой работать, есть земля, есть река, есть стада, есть охрана. Все при деле.
        - Теперь,  - на глазах успокаиваясь, сказал Леха,  - сделай одолжение, поясни, что там за намеки про Пинающего Медведя.
        - С ним все абсолютно в полном порядке,  - сказал я, возвращаясь к столу.  - На людей бросаться не будет, что и требуется. После меня,  - очень скромно поясняю,  - самый лучший кадр в твоем ведении. У нас просто разная специализация, но он ничуть не глупее.
        - Ближе к теме,  - командным голосом скомандовал Леха.
        - Еще в самый первый раз,  - вздохнув, сказал я,  - когда мы были в Федерации, меня Кремер попросил перед самым отъездом научить его нашему Языку. В надежде на дальнейшее плодотворное сотрудничество я не стал отказываться и привел Следака. А тот совсем не дурак, хотя и любит изображать тупого, и, как почуял странности, пришел ко мне. Не то чтобы он людей вдруг резко полюбил, но раньше старался держаться от них подальше, а тут вдруг запах стал воспринимать нормально. Прямо как у оборотня другого вида. Совершенно не мешает при случае выпустить кишки, но враждебности без причины нет.
        Я заодно прощупал и остальных. Двадцать бойцов - вполне достаточно, чтобы выводы сделать. Прямой опасности нет, а польза имеется. Может, какие-то тонкости я и упустил, но у меня было три года на наблюдение. Через год это просекли и пауки. Скорее всего, через Разрезающую плоть, она первое время много этим занималась для своих учеников. Пришла ко мне Черепаха и невинно предложила в дальнейшем передавать Язык новичкам через псов-оборотней. А лучше вообще нормально учить. И полезнее для развития мозгов, и все-таки специалистов, способных на это, на весь Клан только трое и забесплатно они трудиться не желают. Я возражать не стал, сделал вид, что не понимаю, о чем речь. На самом деле для контроля даже интересно сравнить. Особой разницы при получении знаний от псов или людей не заметил. На характер все это не влияет, заскоков не наблюдается. Просто небольшие дополнительные приобретения.
        Скорее всего, пауки это тщательно проверили, не ставя остальных в известность, и пришли к выводу, что ничего опасного не происходит. Иначе бы потребовали запрета. Что касается Пинающего Медведя,  - видя Лехино нетерпение, поясняю,  - я его специально отправил к своему знакомому командиру батальона. Тогда Габи еще комроты был. Тоже пес-оборотень. Еще до Черепахи догадался проверить, какой результат будет. Ничего неожиданного он не притащил, интерес к военным делам у него и раньше наличествовал.
        - А ему, конечно, ничего не объяснял!
        - Почему? Как раз кое-что рассказал. И про то, что знания офицера-профессионала пригодятся, не с рядового же ему начинать? И про то, что такого еще никто не делал. Все-таки они хоть и родственный вид, но совсем другой язык и воспитание. И про то, что одно дело, когда людей в округе пару десятков и совсем другое, когда их тысячи.
        - На слабо ловил?
        - Ну, почти,  - сознался я.  - Кто ему виноват, что он хочет быть лучшим? Вот я совершенно с ним не соревнуюсь. Мне своих проблем хватает. Потом он сам пришел, попросил еще и русскому научить. Я честно старался отговорить, но любой оборотень сам себе голова, советов не слушает, даже исключительно правильных. Нашел я ему подходящего типа с военным уклоном. Мало ли что пауки не желают, если Длинного Зуба правильно попросить, он назло Черепахе что угодно сделает. Человек сейчас ходит в штабных. Большой специалист по противопартизанским действиям в лесу и оборудованию разными ловушками приграничной зоны.
        - Сколько наших на сегодня через это прошло?
        - Почти две с половиной сотни, половина военные специальности, половина по производственной части. Это общее количество и с русским языком, и с федеральным, и даже с языком псов. Причем после первого года возможности обратного обучения Языку посторонним людям не давали. Только специалистам, и то не всегда. Я прогнал через процедуру всех, кого брал в Хищники, им постоянно приходится иметь дело и с людьми, и с другими видами. Кроме того, все мои производственные начальники ездили на стажировку либо к Кулаку, либо в Федерацию.
        - А что получают люди?  - вкрадчиво спросил Леха.
        - Вот это скользкий вопрос,  - сознался я.  - Прямо задавать вопросы я не хочу, но постоянно общаюсь и с Довом, и с Кремером, и еще кое с кем. В конце концов, я не первый год свою жену регулярно вижу. Жалоб я от них не слышал. Кроме того, у меня имеется контрольная группа на острове, но тут сложно сказать, это, может, и просто наше влияние сказывается. Соотношение людей и оборотней на острове, если не считать детей, примерно один к двадцати. И получили Язык только специалисты, их жены и дети учились самостоятельно, что еще больше снижает процент людей. Кстати, я за этим слежу, и существует негласная квота на прием даже в качестве соседей. Пока людей в Клане меньше, и значительно меньше, они под нас подстраиваются, а не наоборот. Неуживчивые очень быстро вылетают. Так что, где кончается бессознательное воздействие и начинается просто нормальная жизнь, трудно сказать определенно. Что они переняли… Самое важное - это полное отсутствие боязни оборотней у тех, кто знает. Обратный вариант нашего спокойного отношения к людям. Еще абсолютно точно практически все курящие резко бросают. И нет ни одного
случая возврата к курению… Хочешь подробнее - говори с Койот.
        Леха опять сжал кулаки. Мысленно он наверняка прикидывал, как будет выбивать из паучихи подробности.
        - Сколько ты знаешь языков?
        - Я - это очень специфический случай. Не стоит проводить на мне тесты. Я оборотень, но одновременно и человек. Так что даже если что-то получил потом, это не увидеть. Кстати, без балды - я тебе благодарен. Неизвестно еще, что бы из меня могло выйти, а сегодняшняя ситуация мне нравится.
        - Тед?
        - Да не бери в голову,  - посоветовал я.  - Он и без тебя был страшно толерантный, на Псицу клюнул, не обращая внимания на происхождение. Псы на притирание к людям имели тридцать с лишним лет. Подробности твоей жизни он не знает, кроме Языка - ничего лишнего, я проверял. Может, ты хоть теперь задумаешься, стоит ли делать то, что в результате может выйти боком. Тысячу раз тебе говорил, чтобы не экспериментировал самостоятельно.
        Леха долго задумчиво молчал. Я терпеливо ждал, не пытаясь мешать. Подобные вещи стоит хорошо переварить. Казалось бы, прекрасно все знаешь, а тут в картине простого мира вылезают крайне интересные подробности. А сказать давно надо было, просто сейчас к слову пришлось.
        - Почему Черепаха не появляется?  - спросил он наконец.
        - Она при Тане. Ты же сам просил, чтобы Таню поменьше привлекали к нашим делам. Я ей очень понятно объяснил, что специалисты нужны, а недоучки нет. Усиленно догрызает гранит науки. И что потом с ней делать - это уже не мое дело. Сам думай. Кроме того, один всегда должен торчать на Земле со второй половиной портала. Мне проще решать разные деловые вопросы. Если надо, просто дам указания, ничего не объясняя. А, кроме того, Черепаха и сама не горит желанием возвращаться. Там интересно. Ходит сейчас по разным экстрасенсам и смотрит внимательно в надежде найти очередной клад. Сплошь жулики.
        - Ты уже решил,  - после очередной паузы поинтересовался Леха,  - кого возьмешь?
        - В основном. Не так много подходящих кадров. А что, есть пожелания?
        - Рафика с Доцентом бери при необходимости тоже.
        - Э…
        - Я говорил с Хозяйкой. Доцента нельзя пускать в Россию. А по остальным странам противопоказаний нет.
        - Дашка тебе рассказала очередной сон?  - удивился я.
        - Если прямо спросить, то может и рассказать. Мне,  - подчеркнул тоном,  - Вожаку. Собственный пророк тоже не последнее дело. Можешь предварительно перепроверить у нее, лишним не будет. А когда ты из собственных денег покупаешь что-то для острова,  - с любопытством спросил Леха,  - она не возражает? Вот эти общественные очень большие стиральные машины, например. Поставил прачечную и даже денег не берешь, так, ерунду какую-то на ремонт. Все-таки это ее, а не твои деньги.
        - Я в таких случаях всегда спрашиваю мнение жены,  - честно отвечаю.  - Она благо семейства прекрасно понимает.
        Он встал, собираясь прощаться, и неожиданно спросил:
        - А что еще от меня скрывают мои верные соратники?
        - О!  - радостно отвечаю.  - Много всего. Ленка Штурман опять беременна.
        - А пошел ты,  - с точным указанием адреса, не открывая рта, мыслеречью ответил вежливый Вожак и вышел. Даже дверью не хлопнул.
        Я с облегчением вздохнул и потянулся, расслабляя напряженные мышцы. Если бы Леха полез, пришлось бы бить всерьез. Вырубить его можно только быстро, иначе он меня уделает, используя свои нехилые возможности перевертыша. Бороться, кто сильнее, с ним нельзя, нарастит себе дополнительный объем бицепсов, проверено на тренировках, и реакция у него лучше моей. Потом я отодвинулся от стола и, откинувшись на спинку стула, положил на него ноги. Грязнее уже не будет. Пыль все равно месяц никто не вытирал, с моего последнего посещения кабинета, а Старшая протерла задницей только местами.
        Все ему расскажи да выложи. Есть вещи, которые лучше держать при себе. Вот Койот давно пора перебраться на постоянное проживание в Треугольник. Рощи на равнинах для нас уже пройденный этап, основной центр здесь. И особой важности теперь в контактах с пауками и их Советом уже нет, прекрасно обойдемся. Только мне еще один надзиратель в виде старшего над всеми пауками ни к чему. Мне и так хорошо. Длинный Зуб меня слушается, а с Черепахой я в прекрасных отношениях. Все остальные уважают и наперекор вежливой просьбе не пойдут.
        Это уже не вспоминая про то, что сам Леха погуливает налево, а встревать в семейные дела и выяснять, кто там прав и кто виноват, не собираюсь. Не мое дело указывать, кто и где жить должен. Нет ничего опаснее, чем становиться между мужем и женой. Они помирятся, а мне прилетит от обеих сторон.
        А наша добрая приятельница, Разрезающая плоть, как слегка обжилась в Нахаловке, съездила на место окончания первого и последнего Лехиного рейда. Вход еще тогда от греха подальше завалили, но она подсуетилась. То, что любому прохожему совершенно не захочется после ее деятельности в том месте копаться, еще ладно. Она понатыкала там очень неприятных ловушек, из тех, после попадания в которые можно очень легко отправиться к предкам, и на закуску вкопала серьезный фугас, для особо упертых и удачливых. Причем одна старалась, помощников не привлекала. Хотел бы я знать, чего добивалась. Спасти жизни лезущих туда дураков или исключить возможность появления очередного перевертыша.
        И про собственных прикормленных товарищей в Федерации, в Новой Варшаве, Славянске и в той же Нахаловке я докладывать Лехе тоже не собираюсь. Это не разведсеть пока, не те у меня масштабы, но это мои «дятлы». Информация лишней никогда не бывает. Пока что меня по-дружески ставят в известность о разных интересных вещах, но собственный источник информации для проверки иметь не мешает.

        Глава 21
        Остров. Обычные проблемы

        - Да,  - крикнул на стук, убирая ноги со стола,  - входи.  - Что, уже все изучил?  - изумился я при виде Расщепленного тополя с какими-то записями в руке.  - Ты что, под дверью сторожил, пока Зверь уйдет?
        - Не сторожил, но посматривал,  - вручая мне свое творчество, сообщил он.  - И не я один, Сидящий Вепрь тоже дожидается.
        - А,  - понял я, просмотрев,  - это из моего первого завоза. Ну, наборы инструментов на все случаи жизни, электроинструменты с оснасткой, станки мелкие разнообразные, даже винты с гайками я понимаю, но вот зачем тебе кофеварки с чайниками?
        - В перерыве пусть нормально поедят.
        - А телевизор на всю стенку - будут смотреть фильмы?
        - А вот с этим у меня отдельное предложение,  - уверенно сказал мой карманный экономический гений.  - Давно пора заняться централизованной закупкой новинок, попадающих в Зоны, и просмотры устраивать.
        Начинал я пробные показы со старых советских и диснеевских мультфильмов, разные Рикки-Тикки-Тави и Маугли с моралью, постепенно переходя от Бэмби к более серьезным вещам. Некоторым мамашами настолько понравилось, что парочка малолетних Акел и разных прочих Багир уже ходит по Треугольнику.
        Сейчас мы уже к цивилизации настолько приобщились, что не только мультики со зверями смотрим, но и художественные фильмы. Они проходят предварительную цензуру у понимающих тонкости высокого искусства в лице меня и Доцента, а потом идут по рукам. Не потому что какая клубничка с неглиже - нас таким не удивишь, а просто далеко не все понятно. Слишком много бывает земных реалий, которые не доходят.
        Вот сказки и военные фильмы идут на ура, даже если неизвестно кто с кем воюет. Тут главное реальность происходящего на экране и чтоб захватывало зрелище. А бытовые драмы и комедии интереса не вызывают. Вот «Конан-варвар»  - это да! Или «Хищник». Видали мы разных странных типов. А советские фильмы плохо идут, про компартию нам не понять, хотя черно-белый «Сорок первый» вполне понравился. Оказывается, и хорошо поставленные драмы Народ уважает. Многосерийные латиноамериканские мелодрамы я от него пока старательно прячу.
        - Не выгорит у тебя,  - уверенно говорю.  - Подумаешь, большое дело достать копию… Со временем у многих появится собственный кинотеатр дома. Хотя бы из тех, что я привез.
        - Чем ждать, пока десяток имеющих фильм прокрутит,  - уверенно возражает,  - лучше пойти всей компанией. И не к тебе домой, а в специальное место. Ты дай разрешение, а дальше мои проблемы.
        - Да мне не жалко, только ты еще не видел, сколько там дерьма всякого. Все равно половину смотреть нельзя.
        - Есть у меня человек, который отбирать качественное кино будет. Никаких маньяков, никаких «гы-гы» за кадром. Что плохого?
        - Плохое будет, если мне жаловаться придут. Закрою твою лавочку и на этом конец.
        - Нет,  - возмутился Расщепленный тополь,  - ты что думаешь, «Горбатая гора» без меня на остров не попадет? Так Длинным копьям эта чушь даже не требуется, оборотни и без нее прекрасно существовали.
        - Ладно, сдаюсь. Принцип тебе прекрасно известен. Идешь к Хозяйке, приносишь список - чего и сколько. К Хозяйке,  - повысив голос, сказал я, увидев потянувшуюся к карману руку.  - Получаешь разрешение, зарегистрируешь счет у Кладовщика и делай что хочешь. Последствия на твоей шее.
        Это уже изобретение Клоуна. Нет смысла из-за внутренних расчетов бежать в Федерацию, чтобы получать очередной жизняк на фирму. Мастерские обмениваются услугами, электроэнергия должна быть оплачена, работа тоже, в магазин сходить требуется, а не у каждого есть свой жизняк. Скорее у подавляющего большинства как раз нет. Гораздо проще иметь отдельные счета у Кладовщика. Там все расчеты виртуальны, и при необходимости идет перерасчет. Каждый в любой момент может проверить, что у него имеется.
        Вот с тайной вкладов у нас плохо. Этот момент изначально не обговаривали, и скрыть от Клоуна, а попутно от меня, левые доходы практически невозможно. Это уже в зависимости от суммы. Некоторые излишне хорошо приспособились и получают зарплату сразу в нескольких местах. Хорошие специалисты всем нужны. Пока не воруют и члены их кооператива не возражают, пусть крутятся, как хотят. А при необходимости я любого умника за глотку возьму.
        - А насчет остального точно разберись - что, сколько и в какую мастерскую. Взял список и к Псице. Это все уже ждет нового хозяина, в нетерпении дребезжа своими деталями. Только за все надо платить.
        - Вот именно. Вот здесь, здесь и здесь,  - тыкая пальцем, показал Расщепленный тополь,  - цена завышенная.
        - Стоимость привезенного из Зоны товара,  - нудным голосом процитировал я всем известное,  - проверяется первоначально у поляков, русских и в Федерации. На наше счастье, с «Телефонами» не проблема. В зависимости от материала и качества может иметь место большая разница в цене на одинаковые вроде бы предметы, смотря какая фирма-производитель. Для клановцев изготовленное в наших мастерских всегда идет по минимальной цене, для своих работников с острова еще и скидку стандартную делаем. Для этого у нас есть Кладовщик, не хватает еще мне этой мутью заниматься. Тот же электрочайник элементарно сделать можно у тебя в мастерской и платить не надо. Поэтому и стоит ерунду какую-то. Так что если написано «станок дисковый HITACHI C10RC» и вот эта цена,  - я показал на соответствующую строчку,  - то это минимум. Не хочешь - не бери.
        - Пятьдесят процентов стоимости станков относится на Клан,  - напомнил он мои же слова.
        - Не в этом случае. Если Клан участвует - одно дело, если мы сами склад вынесли, то и делить между собой будем. Раньше твердой договоренности не было. Что хапнул, то и твое.
        - Между кем поделили?  - вкрадчиво спросил великий администратор. Я молча посмотрел на него. Захочет - выяснит. Если не про всех, то про щенков догадаться сможет.
        - А вот кран, который работает на пристани, нигде не проходит оплаченным,  - поняв, что ответа не дождется, тоном ябедника, наушничающего учителю на соседа по парте, доложил Расщепленный тополь.  - Я проверял, он из той же партии.
        - Этот автокран - лично мое имущество. Я его даже не купил, а угнал. Вместо того чтобы со всех вас деньги слупить, как ты бы наверняка сделал, я его отдал во временное пользование. И работает он не на Бобра, о чем ты мне тут намекаешь, а на пользу Клана. Лучше так, чем руками неделю. Погнать тебя, что ли, в Зону на этих баржах?  - спросил я сам себя.  - Все-таки военная специальность у тебя минометчик и под мобилизацию вполне попадаешь. А то зажрался тут.
        - Чаще появляться надо,  - нагло ответил Расщепленный тополь,  - теперь все это делается централизованно. У Справочной все на учете. Телефон звонит, и приказывают явиться согласно возрасту и званию. Меня как раз к этой барже и приписали командиром минометного расчета. А еще треть работников из мастерских Пинающий Медведь забрал. Потом сам будешь требовать продукцию, а работать некому.
        - А тебя не тянет погулять по Зоне?  - полюбопытствовал я.  - Просто посмотреть и трофеев там набрать?
        - Наберешь там,  - он тонко улыбнулся.  - Всех уже накачали по самые уши: «Местных не трогать», «В город только группой», «Женщин обходить за километр», «За все платить», «С нарушителями поступать по Закону». Зато у противника имеется оружие не хуже нашего, и не поймешь, кто там на клан речников работает, а кто мирный прохожий. Вот свинец поймать вполне можно. Лучше бы отправили на Левую.
        - Карма,  - сказал я серьезно.  - В свое время я тебя спрашивал про желание учиться. Отказался бы, сейчас мог бы и на Левую попасть.
        - Ну, уж нет. Правильно сделал, что согласился. Я сейчас в первой десятке на острове и собираюсь выше подниматься. А война в каком-то смысле даже хорошо. Очень много стало новеньких. Где еще можно проверить клановцев? А там сразу видно, кто чего стоит.
        «Ага,  - понял я,  - имею дело с ветераном. Пятый год в Клане. Это он уже в “черепах” ходит, а я, надо думать, “дедом” числюсь. Новые не иначе как салаги. Вот только на дембель я не собираюсь. Впереди лет сорок полнокровной жизни, замучается ждать, пока место освободится».
        - А смотреть на Зону мне без надобности,  - уверенно заявил Расщепленный тополь.  - Насмотрелся в Федерации на людскую жизнь. Это новичкам любопытно, а я там дважды по нескольку месяцев жил. Сначала в армии, потом при заводе. Ничего особенно интересного. Давай лучше вернемся к нашим делам. Вот про лесопилку…
        - А что не так?  - не понял я.  - Старый закон экономической эффективности. Чем продавать бревна, лучше пиломатериалы, доски, а еще выгоднее самим на фабрике делать множество вещей на продажу. Та же стружка, обработанная в гранулах, как топливо со свистом уходит. У них там, в горах, кроме навоза, ничего нет, а это дешевле и удобнее, чем с собой газовую плитку таскать.
        - Да, но почему Умник?  - возмущенно воскликнул Расщепленный тополь.
        - А чтобы у тебя жопа от жадности не слиплась. Приматы тоже в Клане и им хватило мозгов первыми заняться. Вот пусть и работают. Сами деревья валят и, что важно, с той стороны реки, вне Треугольника, на чужой территории, сами пилят, обрабатывают и продают. Уже работает завод сухой перегонки дерева - скипидар, смолы, древесные масла, вар и прочее. Сумел Умник найти свою нишу - и прекрасно. Еще достроит свой мини-комбинат по производству бумаги и будет ее в Федерацию на продажу гнать.
        Куда, по-твоему, несколько сотен приматов нужно было девать? Баржи разгружать в сезон простыми грузчиками? А остальное время кормить за общий счет? Нет уж. Обеспечить всех работой остров пока не может, а недовольные и голодные нам ни к чему. Так что любой умник, мохнатый он или нет, даже четвероногий, если придумает новую возможность неплохо подработать и занять даже несколько десятков рук, непременно получит все, что захочет. Деньги в кредит, станки, помощь любую возможную. Если потребуется, из своего кармана достану - пусть попробует потом не отдать! А ты учти, нельзя заниматься всем и грести только под себя, надо дать возможность и другим неплохо жить.
        - Ты ничего не понимаешь,  - с отвращением сказал он.
        - Как раз наоборот. Я все прекрасно понимаю и вижу твое желание влезть в первый десяток не только на острове, но в Клане тоже. Деньги тоже сила, но я скорее политик. Такой вот назначенный навечно глава острова и его окрестностей. Поэтому вынужден, насколько это вообще возможно, соблюдать справедливость. То есть никто не получит полный контроль ни над всей экономикой, ни над отдельными отраслями - транспортом и далее по списку. Каждый должен иметь свой шанс подняться, если имеет хорошие голову и руки. Исходя из этого, пытаюсь думать обо всем на свете, начиная от увеличения поголовья полноценных пауков, способных оказывать медицинскую помощь, и заканчивая необходимостью строительства элеватора и моста. Так что вали отсюда и не мешай строить великие планы.
        - Еще один вопрос,  - не двигаясь, сказал он.  - Если уж ты такой щедрый на помощь. Есть идея внимательно посмотреть эту лужу, что у Иглы. Территория там ничья, а это вязкое болото можно попробовать использовать. Масса природного битума и всяких производных. Я внимательно изучил все, что по этому поводу можно найти…
        - Ты?  - с сомнением переспрашиваю.
        - Я создал у себя отдел,  - без смущения объяснил Расщепленный тополь.  - Нельзя объять необъятное, но можно подкинуть идею. Вполне реально получить горючее, перерабатывая все это. Свой независимый источник горючего. Потом производить можно не только бензин с керосином и мазутом, но и масла. Основные затраты идут на электроэнергию, а наша практически ничего не стоит, так что налицо заметное снижение себестоимости.
        Я невольно хихикнул.
        - Опоздал, умник. Это первым делом проверили. Требуются значительно более высокие затраты, чем на получение бензина из нефти. При использовании твердого сырья возникает необходимость в дополнительных стадиях подготовки его к переработке. Разделение фракций, дробление, сушка, добавки. Очень много всего. Стоимость раза в четыре выше. Теперь, когда мы можем покупать топливо в Федерации, и не слишком еще большая в нем потребность, вкладываться в это дело совершенно не стоит. Очень скоро появится еще и дополнительный источник, когда опилки пойдут в эльфийскую установку. Придется делиться с приматом Умником, но это гораздо дешевле, чем затевать все это дело.
        И потом, что значит ничья? Это нейтральная территория, и если мы начнем там строиться, моментально набегут недовольные. Как минимум надо платить, а максимум - драться со Стремящимся к свету, поскольку возить продукцию и материалы придется через его земли с регулярными стычками. Это возможно, но до сих пор мы старались сами не начинать, показывая верность договорам.
        - С Великим Вождем я договорюсь,  - невозмутимо заверил Расщепленный тополь.
        - Ого! Да ты уже на себя функции Зверя готов взять!
        - Это не Стремящегося к свету земля,  - пояснил он,  - зато можно использовать на строительстве и других работах его подданных. Часть он получит лично в карман, так что вопрос решаемый. Со Зверем, надеюсь, мы вместе поговорим. Я предложение подкину, ты меня поддержишь. Тут дело такое… Мы не имеем практически ничего из ископаемых, а достаточно близко есть серьезный источник, специально ожидающий нас. Анализ показал, что можно выделять из озера серу в большом количестве и даже извлекать металлы. Там довольно много никеля, хрома, марганца, ванадия и даже железо есть. Понятное дело, это не руда, но на самообеспечение, и даже продажу в будущем при постановке дела на широкую ногу, вполне можно использовать. Да, будет дороже даже привозного, но это запасной вариант на случай любых проблем. Сегодня те же никель и ванадий можно взять только у эльфов, а что у них в голове - неизвестно. Хром, марганец и еще несколько металлов, кроме железа, добывается в мизерных количествах, и люди в любой момент могут пустить на собственные нужды, оставив нас с носом.
        «Угу,  - подумал я,  - и что мне делать, если вместо того чтобы строить очередной завод, я запросто могу пару тонн любого металла привезти? Вот германия в этот раз привез. Без него проблематично делать приборы ночного видения и инфракрасную оптику, а привезенного нам теперь на многие годы хватит. А еще в грузовике сурьма, никель и цинк. В прошлый раз олово было, в позапрошлый медь и свинец. Я теперь без полного грузовика домой не возвращаюсь. Чистые металлы проще с Земли таскать в любом количестве. Или от Кривого цветной лом. А сказать такое я не могу. И нельзя, и расхолаживать не положено. Соглашаться, только в целях сохранения тайны, тоже глупо, очень дорогое удовольствие…
        - Кроме того, польза этим не исчерпывается,  - говорил между тем Расщепленный тополь.  - Есть еще масса возможностей этот материал использовать. Просмолка деревянных частей корабля, использование природного асфальта для дорог. Если пустить наш материал на весь Треугольник, будет гораздо дороже, тебя же волнует себестоимость? А еще можно использовать в химических и лакокрасочных производствах, самим делать изоляцию и даже черепицу. Нам без надобности, но в различных Зонах вполне продавать можно. Очень удобная вещь, не гниет, не ржавеет. Вес малый и производство простое, технология у меня имеется. А добывать вообще можно карьерным способом. По идее, даже ямы не будет, все снова заполнится, только уровень будет падать, так там размер такой, что при наших сегодняшних объемах только через столетие заметно станет. Денег дашь на оборудование?
        - А у тебя нет?
        - Там придется очень серьезно вложиться для начала,  - серьезно сказал он.  - Потом результат малопредсказуемый. Что получится, и насколько рентабельно сейчас не понять. Анализы говорят, что можно кое-что выдоить даже из этого. Прибыль на самом деле выйдет мизерная и только через пару лет, но много и не надо. Постоянный, пусть и низкий доход. Это даже лучше, чем хапнуть один раз и потом искать, где взять снова.
        - Сам пойдешь к Зверю,  - подумав, отвечаю.  - Сделай по-умному. Бизнес-план, рассказ про поддержку собственной промышленности и переманивание крыс на нашу сторону. Если они будут иметь постоянный источник дохода, то у нас будет меньше проблем. Вот и про остальное вроде асфальта в подробностях. И не ври, результат будет обратный.
        Вложение в новое производство связано с большим риском. Вот и приходится привлекать к этому делу не только очередного изобретателя, но и посторонних, у которых имеются лишние денежки. Обязательно в числе этих вкладчиков присутствуют общественные фонды острова и моего семейства. Для начала очередной изобретатель получает минимум, чтобы изготовить прототип, или провести критические опыты. А вот в случае успешной реализации идеи приходится нести дополнительные затраты. В конечном итоге обычно у мастера остается не больше двадцати пяти процентов собственности в производстве, но тут уж так - не нравится, работай самостоятельно.
        - А как он определяет, кто правду говорит?  - с любопытством спросил Расщепленный тополь.
        - Паукам тоже врать не стоит, так что соображай…
        Объяснять, что можно не обманывать, а просто недоговаривать, ему не надо. А можно еще верить в сказанное. Если тебе рассказал старый друг, которому доверяешь, а сам не видел, исключительно с чужих слов, но не сознался. Захочет, сам догадается. Поэтому и задают в таких случаях просителю или на суде прямые вопросы, требующие прямых ответов - «Да» и «Нет».
        - А у меня сейчас просто нет времени идти с тобой. Получишь разрешение, считай, договорились. Пока это разговор вообще. Неси еще одну бумагу, что там надо для твоего химичинья. Проверю, что можно достать, и сколько под это из фондов выделить.
        Сама идея абсолютно ничего не стоит, пока в нее не вложили массу денег, энергии и времени. Размер дохода не особо важен - важнее развитие и чтобы не приходилось нанимать специалистов со стороны. А часть прибыли обязательно возвращается в Фонды на будущие удачные идеи.
        - Вепря позови, интересно, чего он хочет.
        - А Хозяйку позвать не надо?  - невинно поинтересовался Расщепленный тополь, вставая.  - Дверь закроешь, а Сидящий Вепрь подождет.
        - Пшел отсюда!  - зарычал я, прикидывая, нет ли в его словах правильной идеи. А почему, собственно, так и не сделать? Потом, когда дела разгребу.


        «А возможно ли их все разгрести?»  - подумал я, ведь дел у меня выше крыши, хоть я и не отвечаю за свою работу ни перед кем, кроме Вожака, а он в мои дела редко вмешивается. Имею полную свободу давать указания и запрещать решения нижестоящих. А для того чтобы все нормально крутилось и в мое отсутствие, существует финансово-хозяйственная группа, отвечающая за работу острова. И мирный вождь в лице моей жены - очень удобно решать некоторые вопросы, тихо и не вынося на обсуждение.
        И далее - для решения конкретных задач - промышленно-транспортная группа, отдел лёгкой и пищевой промышленности, группа строительства, отдел науки и учебных заведений, сельскохозяйственный отдел, административный… Земельный фонд опять же. Надо ведь размечать участки для переселенцев и новых рощ, проектировать дороги, следить, чтобы не было бесконтрольной вырубки деревьев и порчи земли. Словом, много разного, включая арендную плату от поселившихся на наших землях. Умник в свое время сам себя обманул. С работой и приличным заработком возле острова гораздо легче, половина приматов в мастерских трудится, но вот земля, на которой они построились,  - моего семейства, и придется им за нее платить.
        Ладно, пока не время думать о приятном - о жене, надо бы Сидящего Вепря выслушать - вдруг, что дельное услышу.


        - Позволь представить тебе,  - входя, привычно занудил Сидящий Вепрь,  - мою племянницу…
        Раньше меня все эти формальности не раздражали. Интересно, это тоже воздействие Лехи, или просто, поднявшись наверх, я стал больше ценить время?
        - Помню я прекрасно эту красавицу,  - радостно воскликнул я, пытаясь понять, какого первопредка Вепрь ее притащил. Девица засмущалась, мило покраснела и только что ножкой не зашаркала. На фоне некоторых моих наглых знакомых женского пола она просто умиляла, если только не знать, с кем имеешь дело.
        Еще бы мне ее не помнить! Пум-оборотней у нас вообще почему-то не слишком много, а этот изумительный экземпляр я вынужденно запомнил на всю жизнь.
        Если на свете существуют витающие в облаках, так эта Задумчивая их типичный представитель. Ты ей что-то говоришь, она послушно соглашается и думает при этом совсем о другом. Вечно в каких-то глубоких раздумьях и отвечает невпопад. Тихая и совершенно незаметная. Числилась у меня артиллерийским наводчиком, потому что, если что ее и волновало, так это цифры в разных сочетаниях, и высчитать расстояние до цели и поправки для стрельбы она была способна, не заглядывая в таблицы.
        Единственный раз я ее видел возбужденной, когда она, не успев дать Клятву, спросила, где найти учебники по математической физике. То есть слов-то таких она не знала, как, впрочем, и я, но что ей надо и что найти такое можно только в Клане - она догадалась. На равнинах теоретические науки не в почете. Пришлось разрешить копаться в дисках сколько угодно, в надежде, что сама разберется.
        Однажды во время тренировочных стрельб минометный огонь неожиданно прекратился. Оказалось, что она сидит и старательно рисует на песке какие-то формулы, не имеющие отношения к происходящему. Ей даже порка не помогла, до нее не дошло - за что. Вернее прекрасно поняла, но на поведение никак не повлияло.
        Поэтому, когда ко мне пришел Сидящий Вепрь с просьбой направить эту умницу на учебу в Федерацию, я даже не стал раздумывать и разрешил - в надежде долго ее не увидеть. Платит за нее дядя - его проблемы. Обучение для не-граждан в Федерации достаточно дорогое дело. Родителей у нее нет, а исполнять их роль и воспитывать это чудо не собираюсь. Я бы и сам заплатил, лишь бы быть спокойным, что она по рассеянности не передаст неправильные координаты цели. И ведь не выгонишь, Сидящий Вепрь уже тогда доказал, что нужен, а племянницу не бросит ни при каких условиях.
        - Закончила уже?  - так же радостно поинтересовался я, пытаясь придумать, куда бы ее снова сплавить.
        - Досрочно,  - с гордостью заявил Сидящий Вепрь.
        Ужас, подумал я. И его обижать не хочется, и куда ее теперь отправить учиться еще года на три, не представляю.
        - Тут она кое-что придумала,  - бодро доложил Сидящий Вепрь, ставя на стол ноутбук и открывая его. Я машинально засек, что клеймо на крышке имеется и номер двузначный. У меня все раздачи и покупки такого рода зарегистрированы. Этот, судя по номеру, из самых первых будет и Задумчивой уж точно не положен. Значит, куплен не в Федерации и не за собственные деньги. Дядя, что ли, подкинул? Надо потом номер проверить.
        - Вот,  - на экране крутилось что-то маловразумительное, отдаленно похожее на рисунок сложного соединения из учебника химии, только гораздо запутаннее, с множеством переплетенных линий.
        Он чувствительно пихнул Задумчивую локтем, так что она временно вплыла в реальность и очень тихим голосом, бесконечно смущаясь, начала мне пояснять происходящее. На пятой фразе я понял, что сейчас засну. Какие-то переменные, шесть степеней свободы, вектор времени, функция имени кого-то. Опасаясь вывихнуть челюсть в зевке, я, не открывая рта, вопросительно посмотрел на Сидящего Вепря - «Переведи!».
        - Я тоже не все понимаю,  - сознался тот.
        Правильно говорит! Вождь если и не соображает, так только чуть-чуть.
        - Если очень упрощая,  - я торопливо закивал, подтверждая, что упрощение крайне желательно,  - она создала математическую модель системы, по которой работают «Замедлители», «Фляги» и «Сундуки».
        - Стоп,  - сказал я, резко выпрямляясь на стуле. Одурение от непонятных заклинаний бесследно испарилось.  - «Замедлитель» совсем по-другому работает.
        - Принцип тот же,  - на пределе слышимости прошептала Задумчивая,  - направление вектора наружу, а не внутрь.
        - Вот это,  - подумав, спрашиваю,  - теория. Есть возможность сделать образец?
        - Да,  - твердо ответил Сидящий Вепрь.  - Но нужно время, деньги и кое-какие очень точные приборы, которых у нас нет.
        - Сколько?
        - Не меньше года. И приблизительно…  - он назвал цифру.
        - Сколько?  - решив, что ослышался, переспрашиваю.
        Он повторил. Потом подумал и добавил:
        - А может, и дороже, точно сказать нельзя. Я приблизительно прикинул, а стоимость некоторых материалов и приборов не знаю.
        - Это двухлетние траты всего Клана,  - пораженно сказал я.
        Сидящий Вепрь молча развел руками.
        - Кто-то еще об этом знает?
        - Я делала расчет сама и никому не говорила,  - поведала Задумчивая.
        Хоть на это ее хватило, подумал я.
        - Боялась, что смеяться будут,  - грустно добавила она.
        Дура, догадался я. Гениальная дура, которую нужно срочно запрячь в работу и ни под каким предлогом не выпускать. Что у нас там еще имеется срочно нуждающееся в математической модели?
        - Значит так,  - говорю вслух ее дяде. Обсуждать с ней практические дела - бесполезное занятие.  - Создашь у себя в отделе по изучению артефактов отдельную группу, подотчетную только мне. Бюджет, оборудование, работники. Обдумаешь и подробно распишешь. Ну, как всегда. Чем меньше народу будет в курсе насчет этого, тем лучше. Деньги я тебе дам. Лично от себя. Контроль работы за тобой.
        Я не стал объяснять, что Разрезающая плоть мне должна минимум за три амулета на омолаживание, и лишний миллион в данном случае роли не играет. Деньги в жизни не главное. Важнее возможность небрежно вынуть их в любом количестве из кармана и получить назад в еще большем объеме. Если они сумеют повторить «Замедлитель» и «Флягу»  - это золотое дно. Можно будет выпускать любого вида, размера и веса.
        - Если тебе,  - повернувшись к Задумчивой,  - нужны учебники или справочники, дай мне точное название и автора. Я постараюсь достать.
        Она обрадованно заулыбалась.
        Может, запихать ее в земной университет? С нее станется не заметить, где она учится. Хотя нет, опасно. Точно так же она сдуру лишнее сболтнет.
        - Может,  - с сомнением спросил я,  - нужен компьютер помощнее? Или дать распоряжение Справочной обрабатывать от тебя запросы в первую очередь?
        - Не помешает,  - солидно сказал Сидящий Вепрь.
        - Не надо,  - прошептало стеснительное чудо.  - Справочная и так всегда отвечает на мои вопросы и помогает с расчетами.
        - Ну, тогда договорились. Ты, старший, и отвечаешь за все.
        Вепрь согласно кивнул.
        - А откуда у тебя,  - не вставая, спросил он,  - эта разработка? Пистолет из металлокерамики. Сведи меня с автором.
        - А?
        - Это не ты, конечно,  - уверенным тоном сказал Вепрь.  - Совсем другой уровень.
        - Он не хочет, чтобы о нем знали. Тоже вот вроде неё,  - я показал глазами на Задумчивую, забирающую ноутбук,  - стеснительный. Если есть вопросы, скажи мне, я передам.
        - Попроси его со мной связаться,  - настойчиво сказал Сидящий Вепрь,  - в любое время. Он же на острове живет?
        - Я передам,  - не отвечая на вопрос, согласился я.  - Если захочет, позвонит и сам все объяснит. Получится?
        - И еще как. Только это оружие для города. Очень удобно для улиц и мало подходит для степи или даже лесостепи. Нам в таком мало нужды. Зато очень оригинальный патрон. У пистолета калибр мелкий, есть опасность преждевременного разрыва при выстреле, что никому не надо. Для наших, стандартных 7,62 и 9-миллиметровых, совершенно не пригоден, нужно переделывать, но есть кое-что очень удачное. Цельнопластиковая гильза. Отсутствие металлических частей в составе новой гильзы значительно снижает износ оружия. Их можно штамповать из нашего материала в любом количестве, это не цветные металлы, с которыми проблема. Себестоимость минимальна. Минимум оборудования, тут даже земные станки без надобности при наличии «Плавильной печи» с подключением для питания на постоянный источник энергии и пресс-формы, которые придется делать самостоятельно. Это прорыв, которого ты добивался. Когда запустим линию, пару месяцев придется повозиться, добиваясь точности размеров и практически проверяя технологию, но потом обеспечим себя очень быстро. Любой калибр стрелкового оружия. Пусть позвонит,  - настойчиво повторил он,  -
такими мастерами нельзя разбрасываться. До самой идеи додуматься достаточно просто, но вот такое элегантное решение, я даже завидую.
        - Это что получается, половина станков для патронного завода уже как бы и ни к чему?
        - У нас ничего не пропадет,  - уверенно заявил Сидящий Вепрь.  - А подробности я и сам еще три дня назад не знал. Мы с пробной партией закончили вот только что. Разве что прессом не плющили. Только это экспериментальные были, а серию запускать намного сложнее. Потом,  - явно пытаясь меня успокоить, добавил он,  - кроме гильзы много чего надо. К примеру, заготовительный, пульный и снаряжательный цеха, которые должны работать синхронно. У нас уходит только один гильзовый и все пока нуждается в доводке. Я поэтому и не стал при всех говорить.
        - Послушай, справочный умник,  - обратился я к своему постоянно включенному компьютеру, когда они вышли за дверь,  - что это за странные отношения с девушкой? С какой стати ты для кого-то постороннего стараешься?
        - Ничего выходящего за рамки,  - обиженно сказала Справочная, она же Летчик, она же Клоун и далее по списку.  - Тогда еще локалки на острове не было, и Вепрь ей свой компьютер отдал, вместе со мной внутри. Не вполне законно, надо было сначала тебя спросить, но что не сделаешь для близкого родственника. Он же не знает про некоторые мои особенности. Прямо проявляться я не стал, но почему заодно не послушать лекции в университете? Так что когда она начала что-то там строить и вычислять, я оказывал исключительно техническую помощь, в разговоры не вступая. Почему нет? Экономия времени для нее и полезно для моего развития.
        - Так ты тоже понимаешь, что там понаписано?
        - Теорию да. Вот только доводить это придется долго. Год - это очень оптимистично. Но, если получится, ты обязан девочку всю жизнь кормить, поить и носить на руках.
        Затрещал телефон. Не «Телефон». А обычный, для связи по острову. Вот тоже не забыть кабель для прокладки привезти с Земли. Давно пора протянуть по всем поселкам. Конца и края всему этому нет. Чем больше узнаешь, тем больше необходимо. Чем больше привозишь, тем скорее требуется более новая версия. Нельзя останавливаться, невозможно успокоиться и отдохнуть. Слишком нас мало, и удержаться на плаву можно, только лавируя между разными Зонами. Выпускать собственную продукцию и надеяться, что большие заводы не способны повторить товар, просто тупо скопировав? Только не в нашем случае. Единственный выход - модернизация чужих образцов. Малые партии, но с улучшенными характеристиками.
        Мы прекрасно можем сами выпустить несколько десятков километров кабеля, но тратить время на это бессмысленно, получится просто растрата и так невеликих ресурсов, рабочих часов и той же меди. Гораздо проще купить. Еще лучше украсть, но это как получится.
        Как хорошо живется всем этим прогрессорам в книжках! Всё они знают, и любое сырье с умельцем появляется моментально, как понадобится. Они, не заморачиваясь производственными проблемами, про высокие материи размышляют и всегда заранее знают, что произойдет через месяц или год. А мне надо заниматься практичными вещами. Воровать, убивать, запугивать, обманывать. И, кроме видимого результата, почти никто не знает, чего мне стоит все это. Уж как хочется прикончить того же Остапчука. Та еще скотина, обожающая несовершеннолетних девочек. Нельзя.
        - Да?  - спрашиваю в трубку.
        - Ты должен,  - сообщил хорошо знакомый голос,  - прийти домой к Камню с горы.
        - А что такое?  - не понял я, попутно соображая, как Охотница умудрилась кнопки на телефоне нажать своей лапой.
        - Он умирает,  - сказала медведица.  - Все признаки. Не появиться - значит, серьезно обидеть.
        - Конечно,  - согласился я.  - Через полчаса. От такого не отказываются.
        Первый клановец, умирающей своей смертью. Первый из моей семьи. Тут не прийти нельзя. Тоже традиция. В конце жизни каждый имеет право высказать обо всех, что думает, и не всегда это приятно. Есть у него еще право главу рощи или семьи попросить о чем-либо. Надо, снимая трубку телефона, думаю, сказать, чтобы со склада привезли пожрать и выпить. Ходить к нему будут несколько недель, Камень с горы так просто не загнется - крепкий мужик.
        Потом положим тело в корни его дома-дерева, там специальное место имеется, и дружно напьемся. Размах пьянки мне сложно представить. Никогда раньше такого не было. Несколько сотен взрослых, даже при том, что многих сейчас нет на острове.
        Грустить в таких случаях не положено. Душа умершего должна слышать, что о ней помнят и радуются новому рождению. Плакать - как раз показать, что не веришь в переселение его души в новорожденного и он много плохого в жизни совершил. А старый оборотень-шакал как раз хорошую жизнь прожил. Даром что однорукий, а щенков на совесть учил выживать. В жизни пригодится.

        Глава 22
        Дунай. Военные действия

        Баржа развернулась при виде перегораживающих реку судов и пошла в сторону берега. Скорость у таких лоханок не слишком высокая, но, прежде чем до нее добрались, рулевой твердой рукой выбросил ее на берег. Днище скрежетало по камням, ломаясь. Перекосившись на левый борт, так что с палубы посыпались незакрепленные предметы, она замерла. Попытка проскочить в темноте на фоне берега не удалась, рассвет застал баржу в пути. Уж лучше так, чем повторить судьбу остальных. Больше двух десятков самоходных барж и пароходов, несколько десятков лодок с мотором и без были захвачены за последние два дня.
        Началось все так, как и прогнозировали в долгих разговорах на кухнях и в барах. «Рязань», принадлежащая Кулаку, была конфискована вместе с грузом бензина в Славянске. Половина бочек принадлежали не Борису, а Клану, и пришли по предварительному заказу. Предлог был совершенно смехотворный. Так как причаливать к городской пристани состоящим в кооперативе «Дунай» запретили, баржа встала на прикол в неположенном месте. Нарушение пункта правил, которые изобрели прямо на месте. Начальство страшно озаботилось возможностью пролития нефтепродуктов в воду и порчей экологии. Штрафа речникам было мало, они возжелали позаимствовать бочки тоже.
        На что рассчитывали в Славянске - неизвестно, но на Дунае с весной появились три неплохо вооруженных суденышка Клана, потом к ним присоединились вторая Борисова баржа и другие члены кооператива «Дунай», учуявшие возможность поживиться.
        Первым делом начали останавливать всех подряд, проверяя принадлежность судов. Всех, состоящих в Речном, достаточно вежливо высаживали на берег, без вещей. Призовая команда угоняла корабли, колесные пароходики, буксиры, парусные лодки и даже рыболовецкие баркасы в Варшаву. Там еще три подходящие баржи довооружили притащенными с собой 23-миллимитровками и крупнокалиберными пулеметами, посадили команду и тоже отправили на охоту вверх и вниз по течению.
        Остальные суда отправляли на остров в дальний поход, а часть грузов переписывали и оставляли на складах в Варшаве. Уголь и дрова на острове срочно не требовались, а здесь можно было продать и оплатить услуги. Команды на захваченные суда набирали из местных и даже приезжих. Хоть поляки, хоть французы, хоть бродяги. Тут главное довести до места под присмотром пары клановцев. Морякам платили неплохую зарплату вкупе с обещанием бесплатного возвращения.
        Поляки усиленно делали вид, что они нейтральны. Приблизительно, как в свое время купцы в Карибском море. Часть товара уйдет в городе за сниженную цену, а деньги, полученные за перегон приза, тоже потратятся в городе. Все стоявшие в Варшаве суда речников трогать запретили и даже выставили собственную охрану, чтобы избежать проблем, но стоило судну отойти от пристани, и ляхи разводили руками в бессильном негодовании. За происшествия на Дунае они ответственности не несли.
        С осторожно подошедших к берегу барж прямо в воду прыгали десантные партии. Поднимая оружие над головой, они азартно ломились к очередному приобретению. Снять баржу с камней в ближайшее время не удастся, но любой груз мог пригодиться. Пиратам даже солонина с сухарями сгодится. Уже не покупать в Варшаве с постной рожей.
        Сборище разнокалиберных судов гордо именовалось Первой эскадрой свободного Дуная и выступало под лозунгами свободной торговли. Кроме трех барж Клана, в эскадру входила однотипная с «Рязанью» «Тула» Кулака и шесть самоходных барж, колесный пароходик, три парусных судна и еще разная мелочь. Все они имели на борту парочку крупнокалиберных пулеметов, а судно, прибывшее из французской Зоны, даже 75-миллиметровое орудие. На палубе построили орудийную платформу. Хобот орудия ходил по деревянному полукругу. Вся верхняя структура была скреплена с внутренней клетью болтами, проходившими через палубу. Пока от выстрелов кораблик разваливаться не собирался.
        На борту каждого судна находилось от двух до пяти десятков бойцов, горящих желанием разжиться чужим добром. Половина добровольцев в прежней жизни именовались ушкуйниками и занимались тем же самым. Потихоньку грабили суда и моряков, правда, не в таких масштабах.
        Каждый капитан от лица своих соратников стандартно подписывал договор со многими пунктами, учитывающими вопрос дележа добычи и подчинения. В зачет шли размеры команды, вклад в общее дело, даже ранения и гибель подчиненных, а также правила поведения при том, что именовалось конфискацией имущества. Сухой закон на время плавания, запрет на выяснение отношений на борту. Убийства и насилие при отсутствии сопротивления запрещались.
        Некоторые думали, что это формальность, и, после того как Пинающий Медведь выпорол нескольких пьяниц и повесил экипаж одной парусной шаланды за беспричинное убийство, а само судно продал в Варшаве, поделив вырученное между оставшимися, небольшая часть завербованных ушла. Все остальные прекрасно понимали необходимость дисциплины. Да и Зона не настолько большая, чтобы при желании нельзя было любого найти и свести счеты, когда все закончится. Тут или всех сразу убивать, чтобы не было свидетелей, или вести себя по определенным правилам.
        Почти у самого борта лег снаряд, баржу изрядно качнуло, и фонтан воды обрушился на палубу.
        - Самолет!  - заорал Пинающий Медведь. Очень неудачно получилось. Беспилотник как раз с рассветом сел на палубу, и что там появилось со стороны Славянска, непонятно. Разрыв был серьезный.
        Через несколько минут самолет стартовал и пошел вдоль реки, стараясь держаться на фоне деревьев. На реке встала еще одна стена воды. Каждые две-три минуты падал очередной снаряд, и суда поспешно пытались выйти из-под обстрела. Они мешали друг другу и без всякого порядка стремились смыться побыстрее, забыв о собственных людях, высаженных на берег. Две баржи с изрядным треском столкнулись, но скорость была низкая и особых повреждений друг другу не нанесли. Не то пятый, не то шестой снаряд угодил в несчастный пароходик, медленно шевелящий своими колесами. Он пробил палубу и взорвался в трюме. Судно буквально вывернуло наизнанку, и в считанные минуты на поверхности воды плавали одни обломки.
        - Здесь есть артиллерийский наводчик,  - разглядывая берег, сказал Пинающий Медведь.  - Слишком они точно стреляют.
        Он быстро заговорил в «Телефон», отдавая указания. Вторая баржа запустила своего летающего разведчика, который пошел в сторону холмов. Пинающий Медведь дождался, пока десант рысью понесся вдоль берега, уходя от выбросившейся на берег баржи, и махнул наводчику «ЗУшки».
        - Так не доставайся же ты никому,  - весело сказал тот, демонстрируя знание классики, и открыл беглый огонь по барже на берегу. Бронебойно- зажигательные снаряды начали дырявить борта и подставленное днище. Результата видно не было.
        - Еще,  - сквозь зубы сказал Пинающий Медведь.
        В этот момент обе баржи Клана одновременно открыли бешеный огонь по деревьям на склоне. «Телефон» возбужденно затрещал от довольных криков. Беспилотник обнаружил наводчика. Забухали минометы с палуб. С короткой задержкой их поддержали все суда, еще не успевшие далеко отойти. По несчастному леску палили из всего, что имелось на бортах. Натерпевшиеся страха моряки стремились оторваться на доступном противнике. Других подходящих все равно не было. Первый самолет-разведчик ушел уже за несколько километров, но никого не обнаружил, а большие снаряды с завидной регулярностью продолжали падать. Несколько судов уже получили повреждения, были и убитые с ранеными.
        - Готов,  - сказал Пинающий Медведь остальным, прислушиваясь к докладам,  - завалили. Там,  - показывая на берег, где вместо деревьев теперь дымились обугленные стволы,  - шансов уцелеть минимум. Самолет больше не видит живых.
        А в «Телефон» приказал:
        - Пусть пройдет еще раз и посмотрит внимательно…
        - Есть,  - радостно закричал стрелок, прекращая пальбу и показывая на берег. Баржа, наконец, нехотя задымилась и стали видны небольшие языки пламени.
        - Вот и хорошо,  - с облегчением сказал Пинающий Медведь и посмотрел на реку, где упал очередной снаряд.  - Уходим. Даже случайное попадание нам ни к чему.
        Снаряды продолжали прилетать регулярно, но теперь уже скорее по площадям, отталкиваясь от старых координат.
        - «Тула»?  - вопросительно сказал он в «Телефон».
        - Сейчас,  - бодро ответили оттуда. Оставшись последней в строю, «Тула» начала вываливать за борт мины. Очередная самоделка. Как ни старались Кулак и Зверь, найти морского минера не удалось. Зато люди по фильмам прекрасно помнили круглые мины с рожками, поставленные на цепи на дно. Вот и соорудили зимой нечто в этом роде в мастерских. Якорь делали из большого камня, металл жалко, и теперь все это сооружение должно было съезжать по специальному желобу за борт. Груз тянет вниз и становится на дно, цепь держит мину. Техника на грани фантастики. Хорошо еще взрыватель нормальный поставили, а не как в Первую мировую, когда использовали пружину на сахаре. Сахар в воде растворяется, пружина взводится. Плавая по воде, всегда можно ожидать попадания брызг, как не прячь мины, и при установке имеешь замечательный шанс сам себя взорвать.
        Сейчас ставили мины не столько в надежде на подрыв, сколько рассчитывая запугать противника. Перегородить всерьез реку аж двадцатью штуками никто не рассчитывал. Но задержать - вполне. Речники зря рисковать не будут.


        Капитаны кораблей молча расходились, пряча глаза. Говорить было особо не о чем, все уже сказано. Одно дело лихой налет и совсем другое серьезная драка с непредсказуемым результатом. Потери выйдут большие, а навару чуть. Рисковать судном и людьми никто не хотел.
        На палубу, пропустив очередного морского волка в драной тельняшке, поднялся Кулак и, оглядевшись, двинулся к оставшимся. Волк, тенью следующий за ним постоянно, остался у трапа на пристани.
        Из всех оставшихся только Пинающий Медведь смотрелся франтом, несмотря на не соответствующую моряку одежду. Камуфляж на нем был чистенький, выглаженный и подогнанный по фигуре. На плече красовался погон с четырьмя маленькими звездочками. Как Зверь очень логично сказал, вручая капитанские погоны: «Генерала сильно жирно будет, надо же тебе куда-то расти».
        Для собственного удобства Алексей ввел привычные по старой земной жизни звания и отличия. В Клане больше не было десятников, сотников и других выборных командиров. Теперь имелись ефрейторы, сержанты и прочие лейтенанты согласно стандартной российской системе. Больше не надо было выяснять иерархию незнакомых, она у каждого на плече, согласно квалификации, знаниям, опыту и навыкам. На рукаве еще имелась эмблема рода войск.
        Пока в Клане высшим званием было «капитан», но, посылая Пинающего Медведя на помощь к Кулаку, Зверь предварительно обговорил условия. Военными делами занимался оборотень, и в его полномочия после принятия решения Борис вмешиваться не имел права. Люди в Форте при необходимости тоже обязаны выполнять приказы Пинающего Медведя по военной части. А вот поставить задачу - это прямая обязанность Бориса.
        Все дело было в том, что требовалось соблюдать баланс интересов, а в этом Кулак, проживая в Зоне, понимал гораздо больше. Слишком ослабить речников - означало повысить значимость заводских и тем самым получить рано или поздно второе столкновение в борьбе за власть, в котором речники непременно постараются доставить максимум неприятностей. Гораздо лучше иметь несколько центров силы и лавировать между ними. Были еще и Новая Варшава, накачивающая мускулы, и французы. Это сложнее, но выгоднее. Можно со временем превратиться в один из таких центров, с которым придется считаться.
        Борис хлопнул по плечу своего старшего сына Петра и присел прямо на доски. Парень был совершенно не похож на свою сестру Дашу. Ростом не ниже оборотней, атлетически сложенный брюнет, с широким лицом, вымазанным зеленкой и йодом, и настороженными глазами. Он ходил на «Туле» капитаном. Кроме того, официально являлся заместителем отца. Зеленка была не для подражания Рембо. Просто при обстреле его судну не повезло. Осколками убило лоцмана и одного из матросов. Было еще несколько раненых, а ему самому потом долго вынимали пинцетом из кожи мелкие кусочки стекла от разлетевшегося окна.
        - Митингуют?  - спросил Пинающий Медведь, имея в виду Нахаловку.
        - Ага,  - подтвердил Борис.  - Их тоже понять можно. Я засяду в Форте, а пока мы будем друг в друга палить с речниками, половину поселка уничтожат. Тут уж неважно - от кого прилетит.
        - Ну,  - бодро сказал Пинающий Медведь,  - здесь у меня полторы сотни, на берегу еще почти две. У тебя человек семьдесят, у Анри и Чифа,  - он посмотрел на двух капитанов, сидевших рядом,  - еще почти сотня. Мы что, не можем разогнать всех по домам и делать в дальнейшем, что хотим?
        - Так не пойдет,  - решительно отказался Кулак.  - Мне здесь дальше жить, и если перестараются ваши подчиненные и убьют кого, потом мне в спину жители стрелять начнут. Ни к чему это. Наша задача перекрыть Дунай. План «А» не прошел, переходим к плану «Б». Зря рассчитывали, что они начнут с конвоев.
        - Да,  - грустно сказал француз, коверкая слова - обльом.
        На красавца мужчину и героя любовника из анекдотов он совершенно не походил. Маленький, с кривыми ногами кавалериста, с классической качающейся походкой моряка и с крючковатым носом. Постоянно в движении. Даже сейчас, говоря, он машинально пристукивал по палубе ладонью:
        - Тепьерь встаньет эта штюка за пьятнадцать ильи двадцать километрев и начнет стрельять. Ничего странного, что все разбежались.
        - А ты чего не ушел?  - спросил Кулак.  - Как остальные. Трофеев теперь будет немного, а осколок или пулю поймать можно.
        - Мой дедьюшка был казак,  - поведал Анри.  - Из бельих. Они йще в антик галеры абордажили. Вот тье,  - он пренебрежительно показал на корабли у пристани,  - трусы. Это пат.
        Анри перешел на французский и быстро возбужденно заговорил. Потом оглянулся на сидящего чуть в стороне бритоголового крепыша.
        - Он говорит,  - перевел тот,  - что кораблям придется идти мимо Форта, а там стоят две пушки. Одна из них русская «Рапира»  - 100-миллиметровая противотанковая гладкоствольная. Это он знает. Точнее этой пушки он не видел. Если надо, он сам встанет за наводчика. Он хороший артиллерист. Утопит любое из здешних судов, на большинстве барж даже водонепроницаемых переборок нет, одно попадание - и все. Впрочем, на реках никогда всерьез не воевали, не те масштабы. Флотилия будет идти под обстрелом не меньше часа, и после этого всех прорвавшихся легко скушает первая эскадра, а ей на помощь уже и вторая идет. Если не идиоты тамошние капитаны, они на это не пойдут.
        Кулак задумчиво слушал. В конечном счете - решение принимать ему. На Пинающем - только военная составляющая.
        - Вот Пинающий,  - кивнув на того, продолжил переводить крепыш,  - говорит, что стреляло 130-миллиметровое орудие с обычной платформы, которую тащат по воде буксиром. Это ерунда. Она может только встать вне досягаемости и молотить по Форту. Еще и течение сильное, сносить будет, проблемы с точностью. Совершенно бесполезно. Они нам ничего сделать не могут, значит, будут договариваться, а это то, что ему надо. У него три грузовых судна, кроме «Марии», и он хочет свободно торговать - платить налоги, сборы за пристань, таможне… Все остальное - нет. Должно быть нормальное правительство с нормальными законами. А если при установлении справедливости можно еще и прибарахлиться, то совсем прекрасно.
        Второй капитан одобрительно хмыкнул. Он был из тех, кто всерьез хотел вырваться из-под тяжелой и жадной руки речников. И в случае поражения ему светили большие проблемы. Можно только уходить по реке дальше, но бросать насиженное место и налаженные связи - это слишком тяжко для занимающегося торговлей. Проще попробовать отстоять свои права из ДШК, крупнокалиберного пулемета Дегтярева - Шпагина, в компании с хорошими товарищами.
        - А что скажет наш военный консультант?  - спросил крепыша Кулак.
        - Я,  - посмотрев на Пинающего Медведя, ответил тот,  - здесь в роли наблюдателя. Федерация в ваших…  - он замялся и продолжил,  - дрязгах не участвует. А думаю я, что Анри прав. Днем вы их топите, ночью у вас беспилотник летает и наводит. Проскочить без серьезных потерь тоже не удастся, да это и не решение проблемы, просто отсрочка. Есть еще вторая эскадра, и даже уйдя с Дуная сейчас, вы вполне можете вернуться и потрошить корабли потом. Эта артиллерия вовсе не гарантия успеха. Подойти темной ночью, когда они стоят на якорях, и калибр ничем не поможет. А держать флот и сотни людей постоянно наготове - никаких денег не хватит. Все равно им надо кардинально всю вашу компанию глушить. Выдержит ли Форт обстрел, я не знаю…
        - Выдержит,  - подтвердил Кулак.
        - Тем более. Выход у них будет один. Высаживаться на берег и брать штурмом. Тем более что самолет обнаружил на подходе целый флот, и не зря он сюда направляется. Не думаю, что так просто кончится. Начнут с обстрела, потом десант. Вы возле Нахаловки собираетесь мины поставить, но река большая, десять-двадцать километров в сторону - и все. Вот если бы я Форт внутри посмотрел…
        Кулак не ответил, и он продолжил:
        - Они максимум пару тысяч человек смогут привезти, если моя информация соответствует действительности. Второе орудие притащат. Прямого столкновения вам не выдержать, но это и не требуется. Вы спокойно отходите. Батарея цела и ведет обстрел реки. Штурм укреплений,  - он пожал плечами,  - очень много крови будет. Вот если ворвутся в Форт, то все. Они выиграли.
        - Если Нахаловка хочет остаться в стороне,  - твердо сказал Кулак,  - значит, так и будет. Уводите суда.
        - Петька!  - крикнул он сыну.
        - Да, отец.
        - Проводишь Анри в Форт.
        Сын удивленно посмотрел, но промолчал.
        - Покажешь ему орудия, может, и правда будет польза.  - И этого… наблюдателя с собой возьмите.
        Спросил француза:
        - Ты имеешь, кого за себя оставить?
        - Да,  - подтвердил тот.
        - Чиф у нас лучше всех знает реку. Уж точно намного лучше, чем вы,  - сказал он Пинающему Медведю.  - На мель случайно не посадит,  - намекая на всем известный случай, пояснил Кулак.  - Значит, поведет эскадру.  - Капитан послушно кивнул.  - Уйдете километров на шестьдесят, там есть бухта подходящая, и подождете. Связь есть, беспилотник тоже. Не думаю, что они будут тянуть с высадкой. Всё. За дело.
        Люди стали вставать и расходиться.
        - А теперь с тобой побеседуем,  - хмуро сказал Кулак Пинающему Медведю.  - Откуда такая уверенность, что ты сможешь раскатать речников? Вы еще всерьез никогда не воевали, так, набеги, мелкие стычки. Под серьезным обстрелом не были тоже. Полсотни техников, артиллеристов и работающих с самолетами разведчиков надо отдать в Форт. Часть уйдет с баржами. Остается максимум три сотни. Если речники придут со всей силой - это один к восьми или даже десяти. Не проще ли всем запереться в Форте, кроме небольших групп, оставленных в округе? Для нас важнее не убить, как можно больше, втягиваясь в полномасштабную резню, а затянуть все это, пока Курдюмов,  - с отвращением выплюнул он фамилию,  - не пойдет на переговоры.
        - Когда начинается война, все хитроумные планы летят под хвост,  - невозмутимо сказал Пинающий Медведь.  - Стреляющий в тебя враг еще не самое страшное. Вся моя стратегия построена не на том, что все тупо и послушно выполняют приказы, а на разумной инициативе младших командиров. По-другому и нельзя, нас, как ты правильно заметил, всего две роты с группами усиления. Закапываться на пути всей этой массы и бодаться лоб в лоб мы не собираемся. Мои парни времени зря не теряли. Вся округа осмотрена. Места, где легче всего подойди к берегу и выгрузить технику, найдены. Не пойдут же они с одними винтовками? А если вдруг соберутся, нам же лучше. Заранее выбраны позиции для минометов и засад. Местность пристреляна снайперами. У нас было несколько месяцев, чтобы осмотреться. Первые группы прибыли еще зимой. Мы старательно готовились и очень хотим показать, на что способны. А против нас ополчение, собранное из кого попало по принципу: лишь бы больше и страшнее с виду. Я не сомневаюсь, что они умеют стрелять, но в составе отрядов, за редким исключением, не работали. Я даже не сомневаюсь, что среди противника
будут опытные и повоевавшие люди. Поэтому мы им устроим партизанскую войну в миниатюре. Удар - отход. Расстрел колонн из засады. Полный отказ от правильного боя. Если они хотят взять Форт, непременно артиллерию притащат. А мы должны метров с трехсот-пятисот накрыть их и, не дожидаясь, пока подтянут подкрепления и начнут лупить по площадям, быстренько убежать.
        Надолго речников не хватит. При желании я бы мог всех перебить, но Вожак запретил устраивать бойню. Нас должны уважать, а не стрелять в спину из злобы и мести. Нет уж, не для того месяцами всех гонял и не для того привел сюда свои ударные роты, даже сняв технику с границы. Мобилизованные прекрасно могут пострелять и на равнинах, и крыс гонять, и даже в охране на баржах ходить, но вот людей надо научить на хорошем примере, что трогать Клан небезопасно.


        Когда Пинающий Медведь вернулся со стажировки в Федерации в Треугольник, его вызвал Зверь и потребовал полный расклад: что тот хочет и что намерен сделать. Общая идея у него уже была, все та же, проверенная на практике в горах, когда нет возможности постоянно держать в войсках слишком большое количество народа - нужна концепция кадровых ударных частей. Регулярный призыв молодых и постоянные вызовы на сборы уже отслуживших - не реже, чем раз в год, на месяц. Но все это нуждалось в практической проверке и множестве сопутствующих вещей.
        Единственный, кто мог считаться равным по положению, при том не являющийся конкурентом, с кем можно спокойно советоваться,  - это был Гном. Выслушав его, глава семейства Пост совершенно не удивился и посоветовал не изобретать велосипед. Эту идиому Пинающий Медведь уже знал.
        - Все, что можно перенять или украсть полезного у людей,  - с честными глазами пояснил Гном,  - надо с чистой душой брать и приспособить к собственным потребностям и возможностям.
        А потом хозяин острова выдал длинную речь, уж точно родившуюся не экспромтом.
        - В первую очередь все должно быть стандартизировано для взаимозаменяемости и предусмотрена выдача снаряжения и личного оружия в вечное пользование после окончания службы. Это даже проще, чем делать общие склады, и в случае необходимости каждый резервист является уже полностью экипированный в расположение своего подразделения. Граница у нас давно нарезана на куски. У каждого поселка свой участок и заставы для младших. Здесь вообще лучше ничего пока не трогать, система устоялась.
        Приматов выделить в отдельную роту и найти им занятие. В моем районе им нечего делать. Создать резерв командования, что ли? Пусть нарушителей ловят в дальних рейдах. На службу призывать из одних и тех же поселков всегда в одни и те же подразделения, чтобы служили вместе знающие друг друга с детства и родственники. И для сплоченности лучше - меньше вероятности, что на глазах своих растеряется или струсит. Старший всегда подскажет, как правильно. И чего уж там, всегда есть вероятность, что в опасное место или на неприятную работу отправят чужого или из другого семейства, а при такой организации это исключено. Пусть лучше наставник будет из хороших знакомых или родственников. И когда все заранее будут знать место службы, тоже легче, имеешь время подготовиться. Одно дело служить в лесу или на границе, совсем другое, когда посылают в патруль по реке.
        Желающие служить в технических частях или ударных ротах должны набираться только в добровольном порядке и после соответствующего отбора. Физического и профессионального. Мало ли чего кто хочет, нужно сдать нормативы и доказать, что умеешь с техникой обращаться. В кадровые части набирать только после прохождения общей призывной двухлетней службы.
        Для начала надо бы создать две ударные роты, по три взвода в каждой, больше Клан сейчас не потянет. В каждой должен быть пулеметчик с FN Minimi 7,62-миллиметровым, снайпер с SR-25 и автоматчик с АК 7,62-миллиметровым, при том с подствольником. Еще неплохо бы выдать по глоку-17 или «Узи». На взвод дополнительно АГС, «Хамви» со 106-миллиметровой безоткаткой, гранатометы. На роту БПЛ, БТР и минометный взвод с 82-миллиметровыми минометам, и по пятнадцать бойцов в составе взвода с «Узи». Еще один отдельный взвод, на джипах или бронетранспортерах, численностью в семнадцать бойцов - по восемь снайперов и разведчиков во главе с командиром взвода. Прикрепленный к штату взвод усиливает роты или может использоваться для разведки и диверсий.
        - Стоп,  - потребовал, прерывая его, Пинающий Медведь.  - Почему всегда 7,62-миллиметровый калибр? На большие дальности пехоте просто негде стрелять - обычно расстояние до противника двести-триста метров. На этот случай имеется снайперка… да и патроны к ней полегче будут. Уже выгодно, можно при том же весе тащить на себе больше патронов. Быстро бегать и далеко ходить - это гораздо важнее…
        Гном удивленно поднял брови.
        - Знаю я,  - пренебрежительно сказал Пинающий Медведь,  - откуда у тебя это. У русских набрался. Чечня, то-се. В горах и лесу непременно применять калибр 7,62 миллиметров. А в степи и другой калибр - 5,45 или 5,56 мм - сойдет…
        - А ты лучше знаешь?
        - А мне кое-что объяснили. Это все больше легенды и неправильная информация. Практическая дальность при стрельбе у калибров 5,45 и 5,56 мм больше, чем у 7,62-миллиметровых. И пробиваемость выше, чем у стандартного, 7,62-миллиметрового калибра. Все эти вечные споры - что хуже, а что лучше - начались потому, что не успели массово внедрить различные боеприпасы для 5,45-миллиметрового оружия в первую чеченскую. А сейчас оно есть, и никто не жалуется. В современных армиях никто не собирается переходить назад на калибр 7,62. Чем мы хуже?
        - Наверное, тем,  - проникновенно сказал Гном,  - что новейшие образцы сюда если и попадают, то очень дороги. Сплавляют эльфы в зоны разное старье. Стреляет - и прекрасно. Наши минометы образца сороковых годов, а из 106-миллиметровой безоткатки чуток позже стреляли. В шестидесятых. Нет, сама она почти новая, но на самом деле - изрядное старье. Вот и пользуемся. Но ты меня уговорил. Ты прикинь, что конкретно требуется. Купим и будем делать наши копии сначала для вас, потом и остальным. Какая мне разница? Проверим в деле.
        - Что там еще?  - спросил Гном сам себя.  - Ага! В каждом взводе, а лучше в отделении, один должен знать земной язык. Воевать, вполне возможно, придется не только с крысами, но и с людьми. Оружие - это, конечно, важно. Но надо еще много всякого разного. Например, каждый призванный должен быть одет и уметь легко отличать с первого взгляда, кто старший. Значит, требуется форма. За образец возьми американское полевое обмундирование, пригодное для маскировки в лесной и лесостепной местности. А вот знаки различия, если уж так хочется Зверю, присваиваются как у русских. Звездочки и полоски.
        Отделениями командуют сержанты, взводами - старшие сержанты, а для особо заслуженных можно и старшину дать. Офицерские звания начинаются с роты. Нечего разводить золотопогонников и превращать их в касту. Пусть выслуживают себе звание с рядового. На рукаве эмблема части. Ботинки с высоким берцем из мягкой натуральной кожи с водоотталкивающей пропиткой собственного производства и по собственным технологиям. Нужно выдавать рюкзак, бронежилет и тактический жилет со взаимозаменяемыми быстросъемными подсумками для магазинов стрелкового оружия, ручных гранат и других элементов экипировки. Ну и как без саперной лопатки и чехла для неё, а также без спального мешка, устроенного по принципу «один в другом»: утепленный вариант вставляется в «патрульный», тем самым обеспечивается эффективная защита от холода.
        Продовольственный паек выдавать - стандартный военный вариант, со сроком годности, гарантирующим стопроцентную сохранность,  - шесть месяцев. На самом деле - гораздо больше. Тушенку можно кушать и через много лет, если банка не ржавая. Не особо вкусно, зато сытно.
        При словах «можно кушать и через много лет» Пинающий Медведь поморщился, но промолчал. А Гном продолжил излагать свои мысли:
        - Призывается боец с собственными лошадьми? Значит, обеспечить его стандартной сбруей. Подковы, гвозди, шило, две иглы, нитки - словом, все что положено. Лошадь погибла во время службы - выдается из общественного табуна Клана… Все это, включая и личное оружие, остается в пользовании при уходе на гражданку. Ничего не поделаешь, Клан обязан обеспечить своих бойцов. Зато потом на сборы и мобилизацию каждый должен явиться при всем своем. Потерял - купи за свои. Клан не обязан снабжать тебя всю жизнь. Другое дело, когда ты на срочной службе. Без нормального старшины, согласись, отвечающего за налаженный быт, ни одна воинская часть не выживет. Значит, дополнительно какая-то служба планирования и обеспечения. Взвод БТР и ремонтный взвод все равно у меня на острове уже имеются. Ставь их себе в штат и на довольствие. Может, стоит свести вместе все безоткатки и тяжелые пулеметы в отдельные взводы и тоже держать при себе. А может, лучше пока оставить в каждом поселке и дополнительно создать отдельные подразделения. Это уж сам решай. Саперы, конечно, непременно нужны, и потребуется флотилия для действий на
реке. Баржи я тебе не отдам, они нужны для торговли, так что сам думай.


        Мысли их очень во многом совпадали, благо и опыт был схож, и по этому поводу они хорошо выпили, а потом пошли заниматься каждый своим делом.
        Не все вышло так, как планировалось. Даже в ходе подготовки возникала масса проблем, приходилось на ходу переучиваться. Привычной бескрайней степи здесь не было, полно отдельных рощиц и малознакомая река, в сезон дождей довольно широкая и бурная. А приходилось воевать еще и в лесах, и в горных районах, и воевать по-настоящему, практически набираясь опыта и проверяя пригодность методик по ходу дела. Причина всегда легко находилась. Набеги крыс-оборотней первое время были достаточно частыми, а потом уже и сами целенаправленно выдавливали их с юга, очищая пути в горы и зажимая в Междуречье, которое могли контролировать. У Пинающего Медведя даже появилось несколько инструкторов-людей, имеющих соответствующий опыт и готовых с энтузиазмом трудиться на благо Клана. Причины могли быть самыми разными, некоторых усиленно ловили в людских зонах за прошлые преступления, но тут важнее полезность.
        Приходилось по ходу дела кое-что корректировать. Теории теориями, а практика другое дело, но в целом все вышло близко к первоначально задуманному. Как Пинающему Медведю не было обидно держать лишних, но пришлось на две ударные роты иметь дополнительно еще и взвод по ремонту техники и материального обеспечения, чтобы все работало бесперебойно, и те же носки с брюками всегда имелись в необходимом количестве. Всё это Пинающий Медведь поспешно перепоручил начальнику взвода снабжения. Должность оказалась совсем не декоративной.
        В каждое отделение добавил в качестве разведчика по одному младшему, их терпение, умение маскироваться и подкрадываться не идут ни в какое сравнение с теми же двуногими. Это на уровне инстинктов, и такому не научишься.
        Военную базу пришлось строить гораздо большего размера, чем он первоначально планировал, учитывая начальный курс для призывников и технические подразделения. Зато в смысле вооружения новорожденная армия получилась намного лучше, чем планировалось.
        Первоначально закупленные калаши очень скоро стали изыматься и заменяться собственными изделиями из мастерских. Они теперь частично из металлокерамики, гораздо меньшего веса, и ствол обладал повышенной живучестью за счет неведомого никому, кроме специалистов, толстого хромирования и холодной ковки.
        На крышку ствольной коробки АК закреплялась планка пикатини и была слегка изменена конструкция крепления крышки. На нее теперь стандартно крепился коллиматорный четырехкратный прицел Aimpoint CompМ, купленный в Федерации, а через два года скопированный и пошедший в серию уже не только для ударных рот, но и вообще всем клановцам. Трехкратный оптический прицел прошел ту же процедуру, и его даже начали продавать в Федерацию с собственным клеймом, не особо и скрывая, что это копия.
        Полевые и полигонные испытания показали, что в новом варианте повышается эффективность стрельбы, в первую очередь, за счет уменьшения ошибок наводки, при стрельбе из неустойчивых положений. Это достигается за счет конструкции прицела, так как небольшие ошибки приладки относительно прицела не влияют на точность прицеливания и поэтому позволяют быстрее, чем с использованием традиционных прицельных приспособлений, производить наводку оружия. Эффективность огня при стрельбе из АК в любом положении и в движении, при средней дальности стрельбы от пятидесяти до трехсот метров улучшается по сравнению с механическим прицелом почти в полтора раза, в зависимости от используемого прицела. Точность возросла, а время прицеливания сократилось в полтора-два раза.
        Пинающий Медведь в глубине души очень гордился, что идея и заказ принадлежат именно ему. До сих пор, что в славянской Зоне, что в Федерации считалось, что особой необходимости в этом нет, а налицо серьезное удорожание оружия. Разгонять крыс или орков особого умения не нужно, только он прекрасно помнил сказанные Гномом в изрядном подпитии слова: «Нас слишком мало, чтобы давить массой. Технику мы берем у людей, а значит, у них как минимум не хуже. Выход один - усовершенствовать их вещи, так, чтобы у нас же покупали. Строить большой завод, чтобы наладить серийный выпуск и продажи, нет смысла, копия она и есть копия. Мы можем нормально жить, только опережая всех остальных хотя бы на шаг. Придет время и придется всерьез воевать и с людьми. Надо быть к этому готовыми уже сейчас».
        Еще более удачной оказалась замена славянского патрона для крупнокалиберного пулемета 12,7 ? 108 на западный вариант 12,7 ? 99. Проблема была в различном виде ленты. Из славянской патрон подаётся толчком затвора вперед, при этом предварительно уже сдёрнут звеньесъёмником. Из натовской автоматика выдёргивает патрон на ходе затвора назад, но в мастерских умудрились, ничего не ломая и кардинально не меняя, добиться надежной стрельбы. Натовские крупнокалиберные достать проще, у Гнома с горцами прекрасные отношения.
        И так называемый гранатомет. Уж на оригинальный «Шмель» он не походил никак. Калибр 83 миллиметра. Пусковое устройство многоразового использования, к которому присоединяется штатный коллиматорный прицел. Возможна установка иных типов прицелов - оптических или ночных инфракрасных. Выстрел производится при помощи одноразового пускового контейнера с реактивной гранатой. Она использует твердотопливный реактивный двигатель, полностью отрабатывающий, пока граната все еще не покинула «ствол» оружия. Стабилизация осуществляется раскладным стабилизатором и вращением гранаты. Кумулятивная боевая часть обычная. Термобарическая часть имеет повышенное осколочное действие для большей эффективности против пехоты противника. Пока еще очень дорогое удовольствие, гораздо дороже покупного, но со временем обещают улучшения и снижение цены.
        Последним сюрпризом, кроме бесценного «Кольца», которые выдает лично Гном под расписку и поштучно, стало появление очередного амулета с издевательским названием «Автоматический паук». Простейшее соединение нескольких медицинских артефактов, ускоряющих заживление ран, срастание костей и прочее в том же роде, накаченных энергией под завязку и срабатывающих при тяжелых травмах. На болезни амулет реагировать не желал, а вот на огнестрельные ранения и большие ожоги включался моментально. Это не излечение в полном виде, но подстегивание естественных процессов организма с помощью энергии извне. Когда рана заживает, место болит и чешется. Только это продолжается несколько недель. А теперь это происходило в течение нескольких часов. Чтобы не доводить до болевого шока, амулет работал только до момента, когда жизни раненого уже ничего не угрожало, и автоматически отключался. Дальше полагалось долечиваться самостоятельно. Зато можно было подлечить не меньше десятка тяжелораненых. Теперь он имелся в каждом взводе, но вне ударных рот пока еще был редкостью, и не все о нем даже слышали.


        - А нет ли среди вас, таких… ну, водоплавающих, что ли?  - спросил Кулак, отвлекая Пинающего Медведя от его воспоминаний.  - Люди-лягушки. Мину под днище кораблю подсунуть…
        Пинающий Медведь не удивился. Странно было бы, если бы Кулак не знал. Побывать в горах и не услышать про оборотней - надо очень постараться заткнуть уши. Зверь называл это «контролируемой утечкой информации» и как раз был заинтересован в ее озвучивании, при отсутствии точных количественных данных. Да, среди нас есть такие. Ну и что? Вон, посмотрите, как в горах живут! Никаких проблем. Сначала свыкание с мыслью, благо Клан достаточно далеко проживает, потом привыкание к постоянному появлению оборотней среди людей.
        Придет время, поселки протянутся по всей реке, и этого все равно не утаить. Как не скрыть некоторых вещей от посетителей острова. Регулярно попадающиеся навстречу младшие или приматы давно уже никого из людей не удивляли. Человек прекрасно приспосабливается к любой обстановке, при условии что соседи ведут себя по-человечески. А это понятие очень растяжимое. Не делай другому того, что не хочешь, чтобы сделали тебе. А если сделал, будь готов, что вернется. Вполне достаточно для нормального сосуществования.
        - Лягушек у нас не бывает,  - сообщил вслух,  - но водоплавающие имеются. Как вернутся моряки, перегонявшие захваченные баржи, там будет двое. Только это не раньше, чем дней через двадцать. Очень возможно, что к тому времени все кончится. Вот рассказывать об этом никому не стоит. Лишний козырь, и в дальнейшем пригодится.
        - Когда это через меня что-то про вас уходило?  - недовольно сказал Кулак.  - Мы с Алексеем прекрасно сотрудничаем. Но раз уж пошел такой разговор, то, может, летающие оборотни бывают?
        - Глупый вопрос,  - ответил Пинающий Медведь.  - Это какого размера крылья должны быть, чтобы такую тушу, как моя, носить по небу? Это тебе не магия. Из ничего ничего не будет. Печка без двигателя ездить не будет, при виде креста никто в судорогах падать не станет. Вообще чхал я на ваших единственных богов, которых бесконечное количество. Каждый выдумывает себе собственного. И только он один знает - как правильно.
        - Так Проповедника не вы заслали?  - удивился Кулак.
        - Дурак твой Проповедник. Его просили оружием заняться, все условия создали. Почему мы РПГ или «Шмели» должны покупать? Противотанковые нам пока ни к чему, а вот здание сжечь или машину - очень даже пригодятся. А он вместо этого полез вопросы задавать и вообще явно сдвинулся. Понес благую весть славянам, пророк недоделанный.
        Борис затрясся от смеха.
        - И ничего смешного,  - сердито сказал Пинающий Медведь,  - половину не понял, вторую половину переврал. Намешал все в кучу и приплел буддизм. Карма - понятие гораздо более сложное, чем он объясняет, зато толпы собираются слушать. Из Варшавы его уже выкинули, так ходит теперь по реке и окучивает людей. Потом нас же в еретики запишут за неправильное понимание.
        - Но в главном-то он прав!  - вытирая слезы, выступившие от смеха, заявил Кулак.
        - Это в чем?
        - Людям требуется общая идея. Нужно во что-то верить. Пусть в переселение душ и карму. Совсем неплохой вариант. Не ад с раем, а возврат назад - в зависимости от грехов на совести. Если он не ваш,  - серьезно посоветовал Борис,  - сделайте его своим. Подсуньте пару толковых учителей, пока он еще не окончательно сбрендил и не записал учение письменно. Подправьте идею в правильном направлении. Он ведь, кроме всего прочего, про всеобщее равноправие вещает. Если душа может переселиться в другое разумное существо, то почему бы не в гнома с оборотнем, и наоборот. А особо неприятные типы,  - опять заржав, поведал Борис,  - бибизянами рождаются. Тупыми, как валенки… Каждому по делам его! Расизм не пройдет!
        И внезапно сказал:
        - А «Шмели»-то у вас не заводские, не 93-миллиметровые.
        - Подумаешь, великое дело подобрать подходящий сжиженный газ,  - пробурчал Пинающий Медведь.  - Все дело в объеме и размере частиц, так на это у нас имеются собственные умники. Принцип мы из него выдоили сразу, да и поработать почти год он успел. Весь фокус - вовремя подорвать. Вот скоро и испытаем на противнике. На полигоне нормально работало. Только на продажу такое не пойдет. Дальнобойность невелика и даже миномет не заменит. Получилась средней хорошести вещь, которую и продать нельзя, и выбросить жалко.
        - Готовы?  - спросил он появившегося на палубе лейтенанта.
        - Бойцы построены,  - покосившись на Кулака, сказал тот на русском.  - Ждут.
        Пинающий Медведь встал и, предупредительно пропустив вперед Бориса, спустился по сходням на пристань. Там, выстроившись буквой «П» (где ножки - две роты, а перекладина - минометчики и экипажи машин), стояли его бойцы. Для парада они явно не годились. Форма-то на всех одинаковая, но у кого до пупа расстегнута, у кого рукава закатаны, обнажая грязные руки. Кроме того, в общем строю стояли женщины, количеством не меньше трети, не иначе как намеренно выпячивая грудь, и четвероногие зверюги. Кулак внимательно посмотрел и понял, что такие имеются в каждом десятке. Большинство были похожи на огромных собак, но попадались и кошачьи - рыси, ягуары, кошки.
        Пинающий Медведь воззвал к бойцам, явно накачивая боевой дух. Строй радостно взревел, однако Борис ничего не понял - командир толкал речь не на русском.
        - А вон тот дядя,  - показал Волк, моментально появившийся за спиной Кулака,  - в центре, что на голову ниже остальных, очень знакомый тип.
        - Неужели Пограничник?  - присмотревшись, очень тихо, прекрасно зная, что Волк услышит, спросил тот.  - А говорили, что давно пропал. Сколько там за ним числится?
        - Ну, про полтора десятка точно известно,  - сказал Волк.  - Вполне мог еще кого-то под горячую руку. А нечего было его трогать и дом поджигать. Сидел себе спокойно, примус починял. Никогда не хвастался. Кто ж знал, что Лукашенко спецназ пограничных войск на стажировку в Чечню посылал. И ведь не быков валить пошел, а сразу начальство. В Славянске его хорошо помнят, на каждом углу объявления висели с его изображением. А он вот где…
        - Так не он один. В свое время Доцент звал знакомых. По какому принципу отбирают, не понимаю. Белого посадили на обратную баржу сразу, а Бороев чего-то паяет и на пристань со знакомыми поздороваться приходит. Он всегда с аппаратурой работать умел. Там, на острове, таких не меньше десятка.
        - Что тут понимать?  - удивился Волк.  - У кого совесть сохранилась, тех нормально принимают, а Белый всегда с придурью был. И Пограничник, и Бороев семьи имеют и головой думают. Ну, замочили десяток-другой,  - Кулак, не оборачиваясь, по голосу понял, что Волк ехидно улыбается,  - подумаешь! Нечего было рэкетирствовать… В общем, денег требовать. Были бы еще нормальные люди, а то дерьмо. Туда им и дорога. Если бы не появлялись время от времени такие вот «борцы за справедливость», совсем беспредел бы в Славянске настал. Теперь у этих в инструкторах ходят, все лучше, чем всю жизнь прятаться. А вот кто грабежами промышлял, тех не приглашали. Не удивлюсь, если кое-кого, самостоятельно добравшегося, эти добрые ребята потихоньку закопали. Пустил бы ты меня вблизи на Клан посмотреть,  - просительно сказал он.
        - А оно мне надо?
        Пинающий Медведь что-то рявкнул, строй распался на несколько групп и зашагал к машинам. Как ни странно, шли в ногу. Четвероногие бежали рядом, на манер сержантов. Пинающий Медведь обернулся и, махнув на прощание, тоже ушел.
        - Неужели тебе не интересно, оборотень твой зятек или нет?
        - Абсолютно нет,  - твердо сказал Кулак.  - Пока Даша не жалуется, пусть живет, как хочет. Дети хорошие, сама довольна. Что еще надо? Мне эти тайны и так сидят поперек горла. Иной раз руку пожмешь и такое увидишь, что наизнанку выворачивает.
        - Ой,  - жалобно взвыл за спиной Кулака Волк,  - за что?
        - Ты почему не пришел?  - грозно спросила Разрезающая плоть, выворачивая железными пальцами его ухо.
        - Занят был,  - пожаловался тот,  - война у нас.
        - Война войной, а когда тебя зову я…
        - Ой,  - снова вскрикнул Волк, не делая попытки вырваться.
        - Положено явиться. Или ты не хочешь знать, можно ли что-то сделать?  - отпуская, спросила она.
        - Да ничего тут уже не сделаешь,  - хмуро сказал Волк, потирая ухо.  - Сама прекрасно знаешь. Просто тебе интересно.
        - Да, любопытно. И даже очень. Но вдруг? Очень интересный случай,  - разглядывая Волка с интересом опытного вивисектора, поделилась Разрезающая плоть.  - Как ваши мужские игры со стрельбой закончатся, чтобы непременно пришел.  - Она посмотрела вслед отъезжающим машинам.  - Это ненадолго. Пинающий - мальчик серьезный, всем глотки вырвет.
        Не простившись, она повернулась и ушла.
        - Вот она точно оборотень,  - сердито сказал Волк.  - Не советую с ней силой мериться - пришибет. И никакая она не Елена. Выдумали тоже. Когда к ней свои обращаются не по-русски, они два слова произносят, и ни одно из них на «Елена» не похоже. И охрана у нее такая же. Заметил, что она с капитаном прекрасно знакома? Они вежливо раскланиваются и старательно не встречаются. Каждый сам по себе.
        - А вдруг действительно поможет? Такого врача в Зоне еще не было. Ей же даже на приборы смотреть не нужно, понимание само собой приходит. Руку-то она тебе спасла, а никто не брался.
        - Потому и терплю,  - пробурчал Волк.  - А помочь… Три раза. Зачем зря надеяться? Еще никто из меченых назад человеком не стал. Мне иногда жутко интересно, что будет, если я приду и скажу: «Мой срок вышел, отправляйте меня, дорогие эльфы, назад!» Меня просто выгонят, в печку крематория сунут или, в натуре, домой отправят? Даже не знаю, что хуже.

        Глава 23
        Дунай. Диверсионные методики

        - Идут,  - довольным тоном сказал Поджигающий.
        Ему тут в принципе делать было нечего, даже нормальной военной подготовки не проходил, пауки от этого дела одинаково дружно косили, считая, что прекрасно и так обойдутся. В армию их никто призывать не собирался, на равнинах никому бы и в голову даже не пришло, но в случае серьезных военных действий могли пригодиться в качестве врачей. Насчет Поджигающего очень попросили, отказать было неудобно. Сидящий Вепрь обещал «большую полезность». Сейчас они с любопытством ожидали демонстрации его необходимости.
        - Серьезные парни,  - одобрительно сказал паук.  - Хорошо идут, прямо как наши во время рейда.
        Он сидел, закрыв глаза, да и что можно увидеть со дна оврага, Пограничник не понимал. Только давно перестал удивляться всяким странностям, происходящим вокруг. Слишком много удивительного насмотрелся. Один тип, без всякой лозы, способен обнаружить воду, и если хочешь найти хорошее место для колодца - зови его. А вон тот непонятным образом знает, кто погибнет. Без подробностей и точной даты, но всегда знает не позже, чем за неделю. Сам не без странностей. Очень быстро после перехода вдруг обнаружил, что точно знает, какой патрон даст осечку, и ни разу не ошибся. Специально проверял.
        После приглашения в Клан, обучения Языку и мыслеречи окончательно «перегорели предохранители», и он просто запоминал, какая возможна польза от очередного солдата. Умеет определять физическое состояние товарища и серьезность ран?  - В санитары! Предсказывает погоду лучше любой метеослужбы?  - Тоже пригодится в разведке. На этом фоне регулярно покрывающийся мехом и бегающий на четырех лапах в лес на охоту прямой начальник особого интереса не вызывал. Подумаешь…
        Раз в месяц каждого положено было отпустить в отпуск. Сбрасывают таким образом лишнее напряжение и борются со стрессами. Зато хоть не ширяются и в обкуренном виде не палят во все стороны. А оленей в Треугольнике столько, что если их не отлавливать, скоро все кругом заполонят. Хищников нормальных повывели, вот и размножилась местная травоядная дичь в огромном количестве.
        Он машинально подтянул рукава и уставился на «Браслеты» на руках. В свое время Гном небрежно вытащил их из стола и просто подарил. В Зоне за такие вещи могли и двести тысяч единиц дать, и больше. Повышают силу, выносливость, реакцию. Можно бежать двадцать четыре часа и прийти на финиш, не особо запыхавшись. Однажды даже от пули удалось уклониться. Правда, потом пришлось залечивать связки и перелом. Ничего не дается бесплатно. На такие движения человеческое тело не рассчитано. И точно рассчитать время действия «Браслетов» невозможно. Чем чаще пользуешься, тем меньше в них силы и быстрее кончается заряд. Потом идет долгое восстановление.
        Проблема только одна - снять их и избавиться нельзя. Вот с трупа сколько угодно. Не часто люди рискуют открыто носить такое в Зоне. Так недолго и довести до греха даже хорошего соседа. Но в возрасте за сорок и на должности начальника штаба у оборотня по-другому нельзя. Чтобы уважали подчиненные, приходится быть не слабее. Не слишком они будут прислушиваться к мнению того, кто слабее их. Все-таки он больше занимался разными бумажными делами и планированием. Ходить во главе отряда в очередной дальний рейд приходилось редко, так что и польза была, и доказывать свое превосходство приходилось нечасто. Не то что в первое время, когда Пинающий Медведь внимательно присматривался. За два с лишним года они прекрасно сработались, и каждый знал свои обязанности.
        - Заметили,  - недовольно сказал Поджигающий.  - Далеко остановились, один пошел смотреть.
        - А ничего не выйдет,  - злорадно сказал Пинающий Медведь мыслеречью Пограничнику.
        - Еще бы понять, что должно произойти,  - ответил тот.  - Обещали бесшумное уничтожение разведки. Как он это собирается проделать, не понять. Получится - прекрасно. А нет, так у нас все равно кругом тридцать восемь снайперов.
        - Какие еще тридцать восемь снайперов?  - удивился капитан.  - Всего один взвод.
        - Это я так,  - смутился Пограничник,  - земное вспомнилось.
        - Оп-па!  - обрадовался Поджигающий.  - Быстро дайте команду, чтобы все сидели, не высовываясь без разрешения.
        - Давно все предупреждены,  - не двигаясь, сказал Пинающий Медведь.  - И этим твоим воняющим кремом намазались. Сколько еще ждать?
        - Уже недолго.
        Он помолчал пару минут и встал.
        - Кажется, всё. Первый опыт вышел удачным. Пошли посмотрим.
        Ходить по лесу он не умел, топая напролом и хрустя всем подряд сухим мусором, попадающимся по пути, но пауку такого и не требуется. Даже если он еще не получил звание Мастера. Встречные из Народа непременно уступят дорогу, а посторонние должны были уже отправиться к предкам, знакомиться. По-другому его поведение истолковать было невозможно.
        - Мда,  - задумчиво сказал Пинающий Медведь, озирая дорогу.
        Два десятка людей валялись в разных сторонах. Было видно, что разбегались они в панике, при этом, не пытаясь отстреливаться. Некоторые даже бросали или роняли оружие. Лица страшно раздутые, как будто трупы лежали на солнце несколько дней.
        - Газ?
        - Нет,  - с отвращением сказал Пограничник, поднимая с земли что-то похожее на пчелу, только раза в три больше. Полосочки на брюхе присутствовали, но пропорции тела какие-то странные. Повертел в руке, рассматривая, и брезгливо бросил на землю.  - Оттуда вылетели,  - он показал на глиняную банку, которую поднял с довольным видом паук и закрывал крышкой.  - Это тебе не мина, от них не убежишь, и разве что броня спасет. Только не бывает брони без щелей. Дышать тоже надо.
        Пинающий Медведь провел по лицу рукой и втянул ноздрями запах мази, выданной Поджигающим.
        - А надолго этого хватит?  - опасливо спросил он его.  - Может, они здесь еще летают?
        - Не боись,  - бодро ответил паук.  - Как этих ужалили, все несдохшие особи дисциплинированно вернулись по месту отдыха. Я поэтому и закрыл. Будут спать до следующего случая. А мазь эта пару часов действует… У этих тварей реакция, точно как у пчел. Нарушители территории, подбирающиеся к меду, наказаны - даром что никакого меда и в помине нет. Они пыльцу собирать не желают, требуют, чтобы их кормили. Потерявшие жало погибают. К сожалению, применение крайне ограничено. Им по фигу, кто мимо проходит - хоть человек, хоть животное. Любого закусают. В нашем случае по дороге ходить было некому, так что получилось. И команду на возвращение могут дать только специалисты, иначе будут тупо летать, ожидая следующего нарушителя. Так что границу охранять - не получится. Тем более, ночью не летают. Повторять не будем. Всего десяток остался. А вы что стоите?  - демонстративно удивился Поджигающий, обращаясь к собирающимся на дороге остальным,  - этих убрать! Моих тварюшек собрать. Работайте…
        - А кто-то оказался не вполне добросовестным и решил еще полетать,  - ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил сержант.
        - Слышали?  - зарычал Пинающий Медведь.  - Два часа у нас есть! Вот и работайте!
        Бойцы нехотя приступили к привычной работе. Трофеи собрать, трупы оттащить в сторону и спрятать. При этом многие машинально посматривали на небо и старались голыми руками дохлых пчел не трогать. Трупов тоже стремились лишний раз голыми руками не касаться. Все прекрасно понимали, что если яда у пчелки-переростка хватило, чтобы убить человека, лучше не рисковать.
        - Колонна вышла,  - сказал Пограничник, прислушиваясь к докладу по «Телефону».
        - Вот и прекрасно,  - ответил Пинающий Медведь.  - Классическая засада. Передняя машина, задняя машина… Пальба по живым мишеням. Хорошо и весело. Уно колоннен марширен, цвай колоннен марширен… Заодно и кораблики угостим. Это…  - он посмотрел, как паук тщательно собирает всех дохлых пчел и пересчитывает,  - гадость. Хуже только специально выведенный возбудитель для эпидемии. Ты где это взял?  - спросил он Поджигающего.  - Не рассказывай, что сам вывел. В отделе исследований артефактов с живыми существами не балуются, я точно знаю.
        - Вот там и спрашивай,  - невозмутимо отрезал паук.  - Мне приказали проверить в действии, а что и откуда - вопросы к начальству.


        Катер осторожно подошел к пристани и точно остановился, без малейшего толчка. Совсем не простое дело, надо сказать. Прямо напротив деревеньки из воды торчала верхняя часть парохода, мешая маневрировать, чуть в стороне в воде были видны мачты затонувшего корабля, к берегу приткнулось несколько сгоревших судов, а целые корабли плотно забили все удобные для подхода места. Капитан осторожно посмотрел на высокое начальство и, убедившись, что до него нет никакого дела, вздохнул с облегчением.
        Худой до неестественности, в больших очках с толстыми стеклами, в белой рубашке, вышитой на украинский манер, господин Охлобыстов скучающе смотрел, как матросы торопливо ставят сходни. Всю дорогу он проторчал на палубе, глядя на проплывающий берег, под присмотром двух здоровенных лбов, увешанных оружием. На борту их было пятеро, и общались они только между собой, ни в грош не ставя команду.
        Немногие знали его в лицо, и еще меньше людей догадывались о роли, которую он играет в Речном клане. Контролер прибыл с большой разборкой, по результатам коей будут приняты меры, которые могут многим сильно не понравиться.
        Двое охранников сбежали вниз, потом прошел старший, и только за ним неторопливо прошествовал Охлобыстов. Замыкали процессию еще двое, неприятно зыркающие во все стороны.
        - Теперь-то что?  - спросил рулевой капитана. Они плавали вместе не первый год, и он мог задать вопрос, не опасаясь быть посланным в известном направлении.
        - Ждем-с,  - ответил капитан с сарказмом.  - В любой момент он может вернуться, и тогда срочное отправление. Наше дело маленькое - кланяться и брать под козырек.
        Контролер шел по улице, сохраняя на лице невозмутимое выражение, хотя мысленно регулярно морщился. Всё кругом в деревеньке на двадцать с небольшим домов было загажено мусором и остатками человеческой деятельности. Воняло невыносимо, и не только со стороны присевших рядком прямо на виду людей. Из окон несло затхлым запахом крови, гноя и чем-то медицинским.
        Местных жителей повыгоняли, разместив в их домах раненых, а самих их запрягли в работу - копать окопы на околице деревни. Вокруг сновало множество людей, непонятно чем занятых. Пару раз навстречу попались пьяные. На окраине виднелись уже вырытые траншеи. Не надо было быть военным, чтобы понять, что вырыты они плохо и нет никакой маскировки. Та, мимо которой он прошел, вместо доблестных бойцов была заполнена дерьмом множества людей. Он прошествовал в один из домов, безошибочно выбрав тот, где размещалось начальство. Часовой даже не подумал останавливать процессию, вытянувшись, как ему самому казалось, по стойке смирно.
        - Иди отсюда,  - сказал ему один из охранников, когда начальник вошел в дом.  - Теперь мы здесь покараулим. А ты марш-марш за адмиралом! Скажи, Контролер приехал.
        - С благополучным прибытием,  - старательно кланяясь, приветствовал Охлобыстова совершенно неприметный человек. Рост средний, лицо среднее, длина волос средняя, шрамов и татуировок не наблюдается. Стоит отвернуться, и толком не вспомнишь, как он выглядел. Издержки профессии. Слишком яркая внешность хороша для артиста, а не для главного шпиона. Если Контролера все-таки, кому надо, в лицо знали, то неприметный был известен только начальству и парочке ближайших помощников.
        - Не придуривайся,  - хмуро сказал Контролер.  - Тебе не идет.  - Он указал охранникам на дверь и уселся на единственный в комнате стул.  - Рассказывай.
        - Собственно все, что я знаю, я докладывал регулярно, причем в трех экземплярах. Один тебе, один Курдюмову и…
        - Не заставляй меня ждать,  - брюзгливо посоветовал Охлобыстов.  - Я отбыл сразу после первого, с твоими паническими воплями и предложением срочно сдаваться.
        - Ну, это преувеличение,  - запнувшись на мгновение, ответил тот.  - Я предлагал переговоры. И в тот момент это было лучшее решение. Сейчас можно получить гораздо более жесткие условия. Я давал еще до начала прогноз. Оказалось, что все гораздо хуже. Кто мешал начать, если вам уж так хотелось, с того, чтобы запустить Гоблина с его взводом в Форт? Остальные без него долго не брыкались бы. Шансы перестрелять всю эту вредную семейку были очень высоки. Приходит корабль с товаром…
        Тут он взглянул на покачивающего головой Охлобыстова.
        - Ну что ты киваешь головой, как игрушечная собачка? Думаешь, не понимаю, что все это затеяно, чтобы подсидеть молодых и сильно борзых? Так эти интриги нам гораздо дороже обошлись!
        - Ц-ц-ц,  - прищелкнул языком Охлобыстов,  - тебе уже сороковник минул, вроде умный, а не думаешь, что говоришь. Мало ты за это на Земле горел, так и здесь начальство вздумал учить. Решать, один черт, без тебя будут. Ты посылаешь информацию, а вот приказы отдает Курдюмов. Слушай, чисто по старой дружбе… Присутствует, конечно, этот… мотив. И очень весомый мотив. Пора ставить кое-кого на место, а то наглеют. Не только в этом дело. Можно было попробовать, но есть еще и дочка. Одновременно от них избавиться невозможно. А у дочки есть не менее вредный муж, который очень любит кричать про кровную месть, загребая под себя все, что видит. Вот, насколько мне известно, он так и не встретился с родной тещей, но любовь измеряется километрами. Чем дальше от такого дорогого родственника, тем глубже обожание. Убийство непременно заставит его страдать. При этом он может не постесняться и ответить прямым террором. Бомбу на дорогу подложить или еще чего похуже придумать. Предлог-то хороший. Имущество тоже не лишнее, а он с женой прямые наследники. Что там твой человечек на острове сообщает?
        - А ничего. Связь у них хорошая. На следующий день после конфискации груза в Славянске вывели его на бережок и при большом стечении народа, лузгающего семечки, голову вжжжжик сабелькой. Очень, говорят, неприятно это выглядело. Прекрасно они знали о его дополнительной деятельности, притом что ни за какими секретами он не лез и документы не только не пытался фотографировать, но еще и прямо запрещено ему это было. Сообщал только то, что на поверхности, и не больше. Теперь не понять, что правда, а что нет в его сообщениях, и сколько они ему сознательно слили.
        - А откуда тогда знаешь подробности?
        - Ну, про семечки это я слегонька приукрасил, а так мы тоже кое-что могём.
        - Роман Викторович!  - с тоской воскликнул Контролер, подчеркивая отчеством недовольство. Знакомы они были уже больше десятка лет и обычно общались на «ты».  - Когда ругаются к месту, я понимаю, но вот специально ломать язык - этого понимать не желаю!
        - Так точно!  - опять демонстративно поклонился тот.  - Делятся со мной в горах пикантными историями. Им-то дорогу на остров не запретили, а деньги все любят. Пятипалым сейчас не до нас. Прибыло огромное количество родственников, и первым делом приступили к зачистке соседей. Людоеды тоже не промах оказались и вырезали почти шестьсот пришельцев в ближнем бою. Потом еще один отряд голов на триста. После этого Клан пришел на помощь, и совместные отряды пошли вдоль берега, выжигая все поселки дотла. Если кто сбежать в лес не успевает и сдается, разоружают и гонят на другую сторону реки, а там место уже занято - и чужаков приветствуют дубиной по голове. Были случаи, когда даже на берег выбраться не давали, прямо в воде расстреливали. Война, тем не менее, идет вполне серьезная. С дальними рейдами, ночными нападениями и ритуальным поеданием погибших. С ответными казнями и расстрелами пойманных на этом деле. Река большая, до самой зимы есть чем заняться. Наше счастье, что для обучения учтивости и правилам конфискации чужого имущества по закону, на Дунай выделено не больше тысячи головорезов. Часть еще
даже не прибыла, но и так кровь нам пустили всерьез.
        - Одну минуту,  - прервал его Контролер.  - А взять на содержание пару-тройку сотен этих выселяемых? Враг моего врага, если не друг, то готов резать неприятеля?
        - Я против. Вы опять будете решать без меня, но это уже глупо. Они притащат семьи и начнут размножаться. Потом они скушают вас. С чесночком и прочими приправами. Про людоедство - это совсем не шутки. Эти, в горах, аж трясутся, когда про них слышат. Кто от ненависти, а кто из страха. Когда всплывет, против нас объединятся все, и самое неприятное, что правы будут.
        - Хорошо. Оставим это. Пока,  - подчеркнуто сказал Контролер.  - Никто не думает селить их здесь. А вот нанять? Это надо хорошо обдумать. Все,  - отметая возражения, отмахнулся он,  - вернемся к нашим баранам. Рассказывай.
        - С самого начала все пошло через пень колоду. Первым подорвался на мине буксир «Болгарин», когда подошел осмотреть выбросившийся на берег корабль. Взрывом разбило колесо и пробило борт. За минуту затонул. Водоизмещение семьдесят тонн, длина шестнадцать метров…
        - Не надо подробностей!
        - Как угодно,  - согласился разведчик.  - Утоп сразу, восемь человек из команды сумели добраться до берега, двадцать один пропали без вести. Осторожненько проверили - мины самопальные, но от этого не менее опасные. Адмирал наш поостерегся высаживаться прямо у Форта и, скорее всего, правильно сделал. Могли и там поставить. Поэтому он дождался, пока подойдет вторая артиллерийская баржа, и начал обстрел из трех 130-миллиметровых орудий и двух 100-миллиметровых, имеющихся в наличии на пароходах. Форт не остался в долгу. Что там должно иметься что-то серьезное, мы и так догадывались. В первый же день «Краснодар» получил два попадания 100-миллиметровыми снарядами и затонул. После этого корабли отошли подальше и стали стрелять в белый свет, без всякой корректировки. Дважды умудрились попасть по Нахаловке. У них с этим делом гораздо лучше. Все время висит в воздухе БПЛ. Один удалось сбить в самом начале на реке, другой уже перед Фортом, но избавиться от присмотра ночью невозможно. Что там за повреждения Форту нанесли - неизвестно. Кулак сдаваться не спешил. За два дня расстреляли практически все
крупнокалиберные снаряды, и надо было ремонтировать расшатанные корпуса. Никто не рассчитывал изначально ставить такие калибры на наши скорлупки. На «Москвиче» лопнула муфта, и вообще начались какие-то проблемы с машиной. Поэтому, обдумав дальнейшие действия, начали высадку в Нормандии.
        - Мне надоели твои шутки,  - процедил Контролер.
        - Так это выглядело,  - невинно разводя руками, объяснил разведчик.  - Полсотни кораблей под прикрытием корабельной артиллерии грозно надвигались на,  - он показал в окно,  - несчастную деревню с населением меньше сотни человек. Тут проходит единственная более или менее приличная дорога. То есть когда дождей нет. Нормальные люди ходят по реке. Быстрее и проще. Связь осуществлялась при помощи мегафона, в который беспрестанно орал наш доблестный адмирал. Почему не додумались даже до флажков, понятия не имею. В результате возле пристани столкнулись «Богатырь» со «Стенькой». Первый тут же утоп, а «Стенька» ничего - пару недель починки и будет как новенький. Погибших только двое, при ударе, остальные успели выбраться на берег. Обошлось несколькими переломами и ушибами. Дальше пошло веселее. Не встретив сопротивления противника, было решено произвести высадку и захватить населенный пункт под названием Деревенька.
        - Роман Викторович!
        - Он на самом деле так называется. Без шуток. Десант высадился в составе девятисот двадцати человек при шести орудиях. Батарея из четырех 152-миллиметровых гаубиц и два миномета 120-миллиметровых. Ну там грузовики еще для буксировки, но идти предстояло ножками. Не так уж и далеко. Восемнадцать километров до Нахаловки по прямой. Особых проблем не предвиделось. Адмирал не совсем дурак - направил вперед в разведку взвод Гоблина. Наиболее боеспособную часть из всей этой толпы. Километров семь-восемь они прошли спокойно, о чем сообщили по рации. Больше их никто не видел. Даже тел не нашли.
        Контролер слушал, всё более хмурясь.
        - Авангард колонны, абсолютно уверенный, что дорога проверена и противник в страхе забился в Форт, угодил в хорошо подготовленную засаду. Не меньше десятка пулеметов буквально в упор расстреляли около двухсот человек. Одновременно минометы накрыли основную группу. Разбегающиеся в разные стороны бойцы нарвались на мины, заботливо приготовленные на обочинах. Между прочим, при всей своей нелюбви к Гоблину, я не понимаю, как он мог пропустить такое. Или их сразу в начале дороги всех перебили без единого выстрела, что маловероятно, не те у него парни были. Общего опыта разных заварушек у них на дивизию хватало. Или, что еще более сомнительно, успели мины поставить после проверки. Тогда это вообще какие-то супермены должны быть. Больше сотни противопехотных прикопать и замаскировать за полчаса, не оставляя следов, это надо уметь. В общем бардаке и панике расстреляли из гранатометов грузовики, буксирующие орудия. Уничтожили все четыре машины со снарядами, две гаубицы и миномет. Все это продолжалось минут семь-десять от силы. Потом нападавшие тихо снялись и ушли.
        Практически одновременно с опушки леса была обстреляна пристань. Опять что-то вроде «Шмеля». И артиллерийские снаряды. Одну минуту,  - сказал он, заметив движение Контролера.  - Я помню, что сообщал. Дело в том, что все наши корабли дружно открыли ответный огонь. Один из 130-миллиметровых снарядов не пропал даром. Совершенно случайно, потому что никаких целей не было видно и лупили исключительно наугад по лесу вообще. Снаряд угодил, судя по обломкам, в «хаммер», с установленным на нем безоткатным орудием американского производства 106 миллиметров. Такие видели в Нахаловке до начала всей этой катавасии. В количестве шести штук. Там еще нашли куски разорванных тел - не меньше трех и не больше пяти. Толком понять не удалось. После взрыва снаряда такого калибра собрать части тел затруднительно. Так что сухим счет не вышел, мы сумели ответить. К сожалению, это единственный наш успех. Диверсанты сожгли две самоходные баржи, одну буксируемую, три колесных парохода и вторую платформу с двумя 130-миллиметровыми орудиями. Еще один катер, но это, видимо, был промах, они целенаправленно били по судам с
артиллерией на борту. На кораблях собрали половину команд и кинули на помощь ушедшей колонне. Вместо того чтобы отступить, адмирал повел их в наступление и вышел к Нахаловке без больших проблем. Правда, в поселок их не пустили, местные жители провозгласили нейтралитет и организовали самооборону. В другое время они бы плакали кровавыми слезами, но, после отправки раненых в Деревеньку, всего осталось не больше четырех сотен условно боеспособных, включая подкрепление из матросов. В Нахаловке не меньше. И даже бабы стволы имеют, это не Славянск. Пришлось становиться лагерем перед Фортом. Результат дня. Двести шестьдесят раненых, нуждающихся в стационарном лечении. Способных передвигаться никто не считал. Больше трехсот погибших. Сорок два пленных.
        - Да?
        - Это интересный момент. В головном отряде после обстрела атаковавшие предложили уцелевшим сдаться. Тяжелораненых не трогали, даже бинты дали, а здоровых и легкораненых нагрузили трофеями и угнали в неизвестном направлении. Двадцать один исчезнувший из взвода Гоблина, если считать с ним. Одиннадцать пропали без вести. Может, в плен попали, может, на части разорвало, а может - тихо дезертировали. Словом, непонятно. Дальше стало еще интереснее. Ночью исчезли пятеро часовых. Поставили по двое, бесследно пропали еще две пары. Вокруг лагеря бродят эти огромные зверюги и дико завывают, причем очень четко слышно, что насмехаются. Дважды обстреляли из минометов. В таких случаях все начинают палить во все стороны с дикими глазами. Утром даже до адмирала дошло, что пора уносить ноги, пока его армия просто не разбежалась, трясясь и подвывая от ужаса не хуже зверей. По отступающей колонне регулярно стреляли снайперы. Причем не с целью убить, а ранить в ногу. Особенно палили в командиров. Иногда прилетала мина. При каждом взрыве моментально возникала паника, все разбегались в разные стороны. Оружие бросали.
Хорошо еще, что перед уходом догадались гаубицы и миномет подорвать. Потом недосчитались еще двадцати восьми человек. Может, в плен попали, может, бегут по лесу домой до сих пор.
        На улице раздался начальственный рык, и послышалась неразборчивая скороговорка часового. Рык усилился, причем в словах прибывший уже не стеснялся.
        - Адмирал прискакал,  - пояснил разведчик.  - Будет рассказывать свою версию. Если вкратце, то третий день сидим в осаде. При желании они могли бы устроить черную жизнь, но не чешутся. Если в бинокль посмотреть, видно бронетранспортер, а возле него плакат метровыми буквами: «Пока вы не стреляете, мы вас не трогаем». Из Нахаловки приехали и продовольствие привезли. Не по доброте душевной, а за очень приличные деньги. Их пропустили беспрепятственно. Мы в любой момент можем погрузиться на корабли и уйти, но тогда полетят головы и ответственность за бегство никто на себя брать не хочет. В Нахаловке собралось уже два десятка кораблей, и в любой момент они могут тронуться на нас. Если начнется, все эти,  - он показал в окно,  - быстренько сдадутся. Нескольких раненых, брошенных в дороге, Пятипалые вернули перевязанными и накормленными. Что стрелять или резать будут, теперь никто не верит. Хотели бы - давно бы взялись всерьез. А вот в том, что при сопротивлении всех замочат,  - убеждены.
        - Пропусти,  - крикнул Контролер в окно охраннику и молча указал собеседнику на дверь в комнату.
        - Кулак ждет предложения договориться,  - сказал тот, обернувшись уже в проеме.  - Еще максимум сутки. Потом придут и по реке, и по земле. Про тебя он уже знает, катер все видели. Хочешь, расстреливай этого идиота, хочешь - награждай, но не тяни.

        Глава 24
        Клан. Сельское хозяйство и промышленность

        - Это что ж получается?  - возмущенно загремел Белогривый, не успев открыть дверь.  - Я тут для всех кто? Щенок?
        - Дверь закрой,  - поморщившись, сказал Алексей,  - и объясни нормально, чем так сильно недоволен.
        - Я,  - осторожно прикрывая дверь и косясь на Алексея, проверяя реакцию, пояснил тот,  - выяснил, что меня игнорируют и вообще со мной не считаются.
        Он прошел к столу и плюхнулся на стул. Алексей молча ждал.
        - Есть определенные обязанности у каждого,  - опять заводясь и повышая голос, заявил Белогривый.  - Я им не просто так, а старший в Клане по сельскому хозяйству и животноводству! Какое отношение имеет Длинный Зуб к моим делам? Я в его дела не лезу!
        - Тебе кролики, что ли, ядовитые понравились?  - удивился Алексей.
        - Ты что, Зверь?  - удивленно заморгал Белогривый,  - какие еще кролики? Да и потом у них мясо вполне нормальное, при чем тут яд? Я про нарушение субординации в среде общины!
        «Какие слова теперь в Клане знают,  - восхитился Алексей, поощрительно кивая.  - Раньше говорили “племя” и “доминант”».
        - Это у меня живые руки,  - продолжал вещать Белогривый, демонстрируя грязные мозолистые ладони.
        На самом деле руки-то самые обычные. Но имелось в виду: где они прикладываются, там рост посадок идет прекрасно. И это вовсе не было иносказанием. В сельском хозяйстве работали обычно такие, обладающие способностями воздействия на растения. Кто сознательно, а кто и не замечая этого.
        - Меня,  - продолжал возмущаться Белогривый,  - в пауки из-за этого не взяли. Сказали, что тут будет больше пользы. А теперь эта сволочь,  - слово было сказано на русском,  - Длинный Зуб, меня отпихивает в сторону! Когда искусственное осеменение ушло к Пастуху, разве я что сказал?
        «Да уж, очень даже много возмущенных слов»,  - мысленно подтвердил Алексей.
        - А когда выделили отдельную Ветеринарную службу для младших, и при этом Пастух продолжал заниматься тем же в стадах, которые к его ведомству не относятся?
        Алексей и тут вслух возражать не стал, смысла не имело. Белогривый будет страстно уверять, что это вовсе не так и ничего такого он не происходило. Все он прекрасно помнит. На самом деле у него стало гораздо меньше работы, и он выторговал для себя возможность получать положительные результаты при выведении новых пород, совершенно не утруждаясь. С другой стороны, в каком-то смысле он прав. Каждый должен заниматься своим делом, а Белогривый лучше всего понимал в культурных домашних растениях.
        - Можно перейти наконец к конкретным претензиям?  - спросил Алексей.  - Крики мне уже надоели.
        - В глубине острова, отдельно от общественных теплиц и посадок, так что очень немногие знают,  - мгновенно переключаясь на спокойный тон, объяснил Белогривый,  - Длинный Зуб устроил свою отдельную делянку. Там почти двадцать видов самых разнообразных растений, о которых мне рассказать намеренно забыли. Нет,  - возмущенно воскликнул он,  - я понимаю, когда тащат с гор или с юга, но почему тайно? Почему этим занимается паук?
        Алексей молча уставился на Белогривого. Рассказывать, откуда это взялось и что сам не слишком интересовался подробностями, он не собирался.
        - Там работать должен понимающий, а не этот… многогранный специалист,  - всё более распаляясь, орал Белогривый.  - Пусть кроликами занимается!..  - И, внезапно осекшись, спросил:  - А там что, и кролики есть?
        «Этого он еще не выяснил»  - понял Алексей.
        - Да, я ведь видел там какие-то сараи, но не успел залезть,  - моментально подтвердил Белогривый догадку.  - Примчалась эта гнида… А что?  - отмахнулся он на укоризненный взгляд Алексея,  - раз прячет, значит, такой и есть. Да, а что касается растений - у трех видов деревьев вполне есть потенциал стать серьезной добавкой в пищу. Большое количество белка, масел. Одно очень тяжелое должно быть, даже в воде должно тонуть, и гнить не будет десятилетиями. Прекрасное качество при строительстве. Два вполне можно использовать как каучуконосы. Есть и что-то лечебное, я не успел толком разобраться.
        Он что-то еще бормотал, продолжая изливать жалобы. Но Алексей, не вслушиваясь, смотрел в стену над его головой и пытался сообразить, как и рыбку съесть, и - дальше по тексту - что положено сделать.
        - Значит так,  - сказал он еще через пять минут, когда Белогривый слегка успокоился и уставился на него в ожидании поддержки.  - Давно это надо было сделать, так что моя ошибка. Решение окончательное. Первым делом ты покидаешь свой уютный дом на равнинах и перебираешься в Треугольник.  - Алексей поднял руку, останавливая возмущенный вопль.  - Ничего не поделаешь, передашь свои дела заместителю, и пусть он этим занимается. Тут наша основная база теперь и, что гораздо важнее, совсем другой климатический пояс. Те растения и животные, к которым мы привыкли, не всегда комфортно себя чувствуют в здешних условиях, зато здесь имеются неизвестные нам. Ты это должен знать лучше меня. Поэтому работать надо на месте.
        Мало того - расширяться непременно будем, и у нас получится несколько районов с разным климатом. На юге засушливая жаркая гористая местность, с Левой начинаются влажные болотистые леса и вдоль рек тоже совсем не степь. В Федерации уверяют, что наш район вообще стоит на одной большой плите глины, спрессованной под собственной тяжестью, минимум ста метров толщиной. В результате почвы бедные, и надо что-то с этим делать. Одним навозом обойтись сложно. Зато вроде бы в таких местах могут быть месторождения природного газа, который собирается там в пустотах, но искать их дело отдаленного будущего. Остров не для тебя, меньше будет проблем. Выбери себе любой поселок или даже пустое место, как пожелаешь, и селись там. С собой бери кого хочешь. Работа в принципе и так шла.
        Белогривый гордо выпятил грудь и открыл было рот.
        - Знаю-знаю я,  - устало сказал Алексей, не давая ему разродиться очередной речью,  - и про карты почвы и источников, и про места аномалий и про все остальное тоже, вроде скрещивания бизона со здешним быком. Народ распустился. Каждый занимается, чем хочет, в меру разумения. Вот и докажи, что субординация существует. Разберись конкретно, кто у тебя работает - структура, численность и основные направления улучшения. Получишь деньги и трудись, как умеешь и как необходимо. Мне совершенно неинтересно, что там у тебя происходит, пока с жалобами не прибегают. Мне результат нужен. Чтобы скот не дох, а продуктов хватало с запасом и на продажу имелось. Надеюсь, понятно.
        Что касается плодовых деревьев и кустов, я прикажу, получишь саженцы или семена, что там у них. Лекарственные останутся в ведении Длинного Зуба. Теперь еще одно. Раньше нас это не особо трогало, но пойдешь, сядешь у компьютера и внимательно изучишь, что там в разделе ботаники имеется в нашем районе. Соответствие с Землей неполное, но хоть понятно будет, что тут искать, а что с гор и юга привозить. Раньше этим попутно занимались. Что увидели, то и притащили, а даже сорта могут быть разными и не все для нас подходят. Вот бобы, завезенные с гор в Треугольник, с острым соусом идут прекрасно. Так что смотри…
        Может, стоит посадить что-то, что тут не растет, или на корни местных привить завозные растения, чтобы не было проблем с местными вредителями. Ты лучше меня знаешь, что имеет смысл привозить. Забыл с этой минуты про равнины напрочь. Тебя больше не касается, что там происходит по части растений. Оставишь одного специалиста на две рощи, и все. Там экосистема давно устоялась, ее нужно только поддерживать, а здесь все по новой развивать и выстраивать. Вызов твоему мастерству. Вопросы есть?
        - Количество денег.  - Белогривый сделал паузу и вкрадчиво спросил:  - И смогу ли я заказать любое растение или животное?
        - Деньги из Фонда Клана, а он не безразмерный. Исходи из прошлого года, потом уточним. Заказать можно все что угодно. Получить не обязательно. Что получится - и это пойдет лично через меня. Наглеть не надо. Образцы - да. Семя разных видов породистых животных для скрещивания постараюсь дать. Думай хорошо, чтобы не завезти какую рыбу, которая съест всю реку.
        «Поучи меня моей работе»  - как бы сказали обиженно закатившиеся к потолку глаза Белогривого.
        - Эмбрион пересадить можешь?
        - Я - нет, мгновенно ответил Белогривый,  - но есть у меня неплохой специалист. Мы сами не хуже Пастуха теперь можем. Консультировались в горах.
        - Это тоже выясни, что именно надо, и список с пояснениями передай мне. Что такое «капельное орошение» тоже знаешь?
        - Гы,  - подавился Белогривый от неожиданности.  - Ерунду, извини, Зверь говоришь. Мы это на равнинах столетиями использовали. Таймеров не было, просто ходили ножками и ручками краны открывали. Уж как воду беречь, нам объяснять не надо. Сами поучить можем, включая вторичное использование и очистку. Стоит установка в месте, где никакой воды отродясь не было, и из атмосферы собирает до семисот литров воды в день для полива, а потом эта вода подается на растения вот этим самым капельным способом.
        - Ты специалист, с живыми руками,  - отпуская жестом, сказал Алексей,  - ты и думай, что важнее. Мы сейчас в очень выгодном положении, можем получать необходимое с нескольких мест одновременно и выбирать лучшее и более подходящее к нашим условиям. При этом нет необходимости страшно спешить, прокормить себя сумеем. Работай на перспективу, но потом не вздумай жаловаться. Я в твои дела не вмешиваюсь. Пока,  - подчеркнул Алексей.  - И бороться с пауками не надо,  - строго сказал он вслед, когда Белогривый уже взялся за ручку двери,  - не вздумай показывать Длинному Зубу, кто в иерархии старший и более доминантный, я сам с ним поговорю.


        - Можно говорить спокойно?  - спросил «Телефон», дождавшись, пока Алексей останется один.
        - Давай,  - согласился тот.  - Порадуй меня очередной паршивой новостью, как мы прокололись, или скандалом.
        - Да не в жисть!  - воскликнул Клоун.  - Исключительно радостное известие. Мы долго строили, строили и, наконец, построили. Требуется демонстрация перед глазами высокого начальства. Только оно одно может оценить заслуги - вручить большой-пребольшой пряник.
        - А что, собственно, тебе надо?  - заинтересовался Алексей.  - Звезду Героя соцтруда или большой мешок с деньгами? Орден цеплять некуда, но, считай, вручил с торжественной речью, а деньги существуют, чтобы на них чего-то покупать.
        - Вот что купить, я непременно найду,  - уверенно сказал Клоун.  - Но на самом деле есть у меня занимательная мысль заставить кое-кого работать по моим заказам. Нужна отдельная лаборатория. Не всегда получается самому. Требуются рабочие руки. Сюда добавить, туда отнести, испытать образец, а мне это неудобно. Так что если понравится сюрприз, выделишь мне группу работничков, которых сам отберу, и дашь указания. С честной оплатой, но без официальной должности. Будешь сам числиться начальником, и приказы вроде от тебя поступают.
        Алексей хмыкнул.
        - Я тебя жду внизу,  - подытожил Клоун,  - где выход в подземелье. И охранников с собой не тащи, там врагов нет, а лишнего они видеть не должны.
        За дверью, к счастью, очереди просителей не оказалось. Сидели только два неизменных телохранителя, давно превратившиеся в часть пейзажа. Взгляд привычно скользнул мимо. Как им самим не было скучно вечно торчать по соседству, бдительно озирая окрестности, Алексей давно понять не пытался. Чем больше у тебя подчиненных, тем проще. Есть Младшая, которая этих типов отбирает и проверяет, пусть сама и думает про их темперамент и желания.
        На свете существуют спринтеры и стайеры. Одни готовы сутками сидеть неподвижно, другим подавай постоянную деятельность. Эти - обладают безграничными запасами терпения. Единственное, постоянно жалуются Младшей, когда он оставляет их в стороне, чтобы заниматься своими личными делами, но тут уж ничего не поделаешь.
        Он спустился по лестнице в пустой подвал и набрал на замке знакомую комбинацию цифр и букв. Часть стены бесшумно отъехала в сторону, открыв проход на верхний этаж подземелья. Автоматически загорелись лампочки, освещая уходящий вдаль коридор.
        - Здесь подождете,  - приказал Алексей охранникам и шагнул через низкий порог. За спиной стена встала на место, отрезав его от подвала.
        Он не любил ходить сюда. Слишком все напоминало первый поход и бесконечные переходы. Такая же пустота и неизвестность в конце. То есть никакой клаустрофобии не наблюдалась, и выход имелся, но не любил. И ничего с собой поделать не мог. Даже транс слабо помогал.
        - Сейчас прибудет чудо техники - квадроцикл,  - сообщил по «Телефону» Клоун.
        - Сам пробегусь, засиделся,  - ответил Алексей. Он быстро скинул одежду и начал перекидываться. Через несколько минут на четырех лапах стоял мускулистый волк, с хорошо ухоженной красивой шерстью и пушистым хвостом.
        - Все равно надо,  - притормаживая возле него, заявил Клоун, сидящий прямо на руле. На этот раз это была миниатюрная копия волчицы. Она гибко потянулась, показывая, что именно самка. Алексей смотрел с интересом. Раньше он такого не видел. До сих пор были человекоподобные типы вроде феи или миниатюрной копии Гнома, которого Клоун изображал в его отсутствие, или нечто машинообразное с манипуляторами вместо рук.  - Говорить-то ты вполне сможешь, но прыгать на трех лапах, сжимая в четвертой «Телефон» для общения со мной, будет не слишком эстетично. Если ты понимаешь такое слово.
        Волк недовольно сверкнул на него желтым глазом.
        - Да ладно,  - воскликнул Клоун,  - совсем уже чувство юмора потерял. Со мной-то можно нормально общаться, я тебе в рот смотреть и прыгать по команде не желаю. Мы с тобой два сапога пара. Я свободно могу говорить с тобой, Дашей и Гномом. Уже с Койот можно только по делу. А ты, если честно, кроме меня и Гнома, вообще ни с кем откровенно говорить не можешь, вынужден изображать вечного арбитра в спорах. Давай лучше наперегонки погоняемся? Прямо и до третьей двери справа. Километра полтора будет.
        Волк явно улыбнулся, совсем не по-животному, и сорвался с места.
        - Эй,  - заорал Клоун, разгоняясь следом,  - а стартовый пистолет? Это был фальстарт,  - догнав волка уже у дверей, заявил он.  - Так нельзя.
        - В чем преимущество моего положения,  - довольно ответил Алексей,  - так это то, что правила устанавливаю я. Ладно, психолог, отвлек меня очередным фокусом и развлек заодно. Слишком ты стал умный и подозрительно хорошо знаком с реакциями. Надо что-то с тобой делать, пока тихо-тихо не начал мною управлять.
        - Не надо со мной ничего делать,  - закрывая лапами голову, взмолился Клоун,  - я хороший. И потом, сам подумай, кто тебе честно в глаза правду скажет? А?! Один я. Остальным вечно что-то надо. А мне абсолютно ничего. Кроме новых интересных знаний,  - подумав, добавил он.  - От тебя их получить все равно невозможно.
        - Ты врун,  - уверенно заявил Алексей, поднимаясь на задние лапы и заглядывая Клоуну в лицо.  - Пять минут назад выпрашивал лабораторию с работниками, а, кроме того, постоянно торчишь у меня за спиной, проверяя, что я умею, и надоедаешь советами.
        - Да, я врун,  - охотно согласился Клоун.  - Но интересно же! И не рассказывай, что моя помощь не пригодилась. Ты все делаешь на интуиции, а я такого совершенно не умею. Зато прекрасно понимаю, как найти закономерности. Пауки столетиями собирают генетические карты всех оборотней. Потом, основываясь на этом, могут определить, предрасположен ли субъект к заболеваниям и имеет ли способности к этому… магованию. Слишком часто такие вещи передаются по наследству и при наложении разных способностей усиливаются или гасятся, чтобы не учитывать. Я тебе дал возможность легко выяснять, кто и на что способен. Плохо?
        - Если бы еще был прок,  - пробурчал Алексей, отмахнувшись хвостом, повернулся к нему задом и толкнул плечом дверь.  - Почему у одних работает, а у других нет?
        - Главное, что у тебя прекрасно работает,  - не согласился Клоун.  - Не надо проверять всех подряд, можно сразу шлак отсеивать. Ты у нас сейчас почти паук со множеством умений. Практически коллекционер. Собираешь даже то, что на фиг не нужно, все надеешься, что пригодится. Научишься стабильно при этом подключаться к внешним источникам энергии, а не просто перекачивать через себя, и заткнешь всех за пояс. Почаще подключай мозги, они у тебя не хуже моих. На такое количество информации не рассчитаны, но тонкие расчеты для тебя не проблема. Вот папаша мой всего одну идею омолаживания у тебя взял, а как развернулся! Ты способен это дело на поток поставить. Возвращение молодости - такой жирный плюс, что сравнить не с чем. А собственная лаборатория - ерунда! Утрем нос Гному, небрежно сообщив про создание мощного лазера, приспособленного для распилки металла или передачи энергии без проводов.
        - А ты сможешь?  - недоверчиво спросил Алексей.
        - Даже люди сумели. С тех пор как у меня появился Протей и мне постоянно таскают техническую информацию с Земли, я выяснил массу любопытных вещей. Для развития нужна мощная промышленная база, которую мы с успехом заменяем артефактами, одновременно пытаясь в них разобраться. Пока все на стадии опытов, максимум мобильник таким образом можно подзарядить, теряя при этом массу энергии, но попробовать можно? Хуже точно не будет. А деньги,  - небрежно сказал Клоун,  - на оборудование нужны ерундовые. Десяток миллионов туда, десяток миллионов сюда.  - Алексей хмыкнул.  - Работаю по заявкам,  - с готовностью согласился тот.  - За твой счет. Чего тебе надобно, Вожак? Приложу все свои немалые силы… Вот,  - с гордостью сказал он, когда они очутились на балкончике, откуда хорошо просматривался цех,  - смотри!
        Зверь в изумлении сел на хвост, машинально приподнялся и, вытащив его из-под задницы, снова сел, пытаясь понять, что он такое видит.
        Огромный зал, величиной с два футбольных поля, забитый станками, стоявшими тесными группами, разделенными дорожками. Чистейшие, как в операционной, полы.
        Каждый квартальчик соединен между собой в несколько отдельных блоков с десятками станков с самыми разнообразными инструментами. Сверла, фрезы, режущий инструмент. Посредине стоит на специальном постаменте чучело, типа робот неподвижный, но с руками. На самом деле он практически целиком и состоит из рук, на верхушке камера, а под мощной подставкой угадываются колеса, на которых он способен передвигаться.
        - Начали!  - торжественно провозгласил Клоун, внимательно следя за Алексеем.
        К роботу подъехал электропогрузчик и поставил перед ним деревянный поддон с заготовками. Механическая рука ухватила одну из них, на вид килограммов двести, и точно вставила в станок. Тот тут же зажал ее в патроне и начал работать. Попеременно подъезжали, меняясь, необходимые режущие инструменты. Робот тем временем ухватил вторую заготовку и вставил ее во второй станок.
        - Ты имеешь удовольствие наблюдать полностью автоматизированный процесс, опровергающий человеческий способ конвейерного производства,  - провозгласил Клоун.  - Нет отдельных операций для каждого этапа. Связка универсальных станков под моим управлением позволяет сделать любую деталь от начала и до конца. Конечно, предварительно пришлось изрядно помучиться с расчетами, подключением, установкой и завозом именно того, что требовалось. Первый образец был японский, и дальше уже по аналогии работали, совмещая свои прикидки и потребности. Если дать Гному точные данные - название, марку, он достанет, но, к сожалению, ничего сам в этих делах не понимает, и пришлось доходить до правильного результата своим собственным умом.
        - А подземник тебе не помогал?  - не поворачиваясь, спросил Алексей.
        - И почему все думают, что ты не в курсе?  - хорошо поставленным изумленным голосом риторически воскликнул Клоун.  - Откуда, собственно, знаешь?
        - А я,  - расплывшись в волчьей улыбке, поведал Зверь,  - очень внимательно смотрел, когда Борис в первый раз приехал. С тех пор изрядно вырос в мастерстве подсматривания и подслушивания. В подземелье с этим сложно, но на поверхности не хуже собственной жены могу. Так что знаю я некоторые подробности, с которыми меня забыли познакомить.
        - Не забыли,  - возразил Клоун,  - но существуют чужие тайны, которые не принято рассказывать. В любом случае вреда от Игоря нет, а польза бывает серьезная. Помогал. Ему самому было интересно.
        «Да уж»,  - вспоминая свой недавний разговор с подземником, подумал Зверь.
        - Качество продукции,  - продолжая лекцию с прерванного места, объяснил Клоун,  - напрямую зависит от работника. Самый старательный мастер может отвлечься на домашние проблемы или приехавшего в гости знакомого. Вечером будет праздник, и он думает совсем не о работе. Со мной такой номер не пройдет. Брака у меня ноль! Если, конечно, чертежи и заготовка соответствует норме, но это уже не мои проблемы. В данном случае имеем легированную сталь, поставленную от заказчика. Полякам требуются какие-то специальные буровые установки для шахт. Покупать у эльфов страшно дорого, они и на Земле двести тысяч в долларах стоят, а здесь пока ничего подобного еще не делали.
        Станок остановился, и робот полез внутрь, что-то там проверяя.
        - Резец затупился,  - объяснил Клоун.  - На каждом съеме стружки идет замер параметров, и если точность не соответствует заданной, необходима замена. Огромная цена не с потолка берется.
        Еще через минуту робот взял деталь, осмотрел и аккуратно положил на поддон. В станок он вставил новую заготовку, потом развернулся и вынул деталь из второго станка, приступив к осмотру.
        - Таким образом,  - пояснил Клоун,  - в каждой группе, которая является одним автоматическим станком, можно изготовить все детали для любого изделия. Когда все закончится, подается сигнал, и погрузчик самостоятельно вывезет продукцию на склад - любое металлическое изделие весом до трехсот килограммов, в любом количестве.
        Дальше есть группы станков, устроенные по тому же принципу, но производящие неметаллические или металлокерамические изделия. Стандартные оружейные системы можно теперь гнать серийно в любом количестве, в зависимости от поступления сырья. И с гораздо более высоким качеством. Каждая группа способна сделать любую деталь для одного товара. То же и с пластмассой, оптикой и керамикой. Это еще нуждается в доработке, я тебе показываю исключительно готовый образец машинного центра. Разумные с руками необходимы только на последней стадии - при сборке. Можно даже здесь обойтись, но автоматический робот-сборщик дороже обойдется.
        - Ты хочешь сказать,  - с расстановкой спросил Алексей,  - что мы можем закрыть все наши мастерские и доверить тебе полностью промышленное производство?
        - Нет, конечно. Автоматизация производства вещь прекрасная и очень выгодная. Но! Много разных «но». Это производство по четко заданным чертежам и параметрам. То есть под конкретный заказ или серийное, уже налаженное. Изменения в образец должны вносить специалисты заранее. Значит, технологи, проектировщики, инженеры, специалисты по качеству сырья, техники по починке станков и смазчики маслом рук для моего трудяги - куча всякого народа требуется даже здесь. Не в зале, понятно, тут они только мешать будут, а в конторе. Особенно, если мы не собираемся завалить копиями наших автоматов все Зоны. По стоимости они в серийном производстве упадут, но стоит эльфам слегка сбросить свою цену - и опять производство невыгодно. Тут выгодно производить дорогое и важное оборудование не слишком широкого применения. Можно ведь и для нефтебуровых детали производить и вообще на свете есть множество всяких разных вещей, включая машины. Там сотни деталей. Теперь появилась возможность делать двигатели не в единичных и страшно дорогих экземплярах, а партиями. Продемонстрировать в Зонах образцы - желающие на них непременно
найдутся.
        Кстати, при этом решается и вопрос с сырьем. Поставки от заказчиков - и можно брать с дополнительным запасом. Вместо килограмма стали или еще чего - полтора. В отходы ушло. Как проверишь? Второй вопрос - очень высокая стоимость станков. Нет смысла делать бытовую мелочевку подобным образом. Полная автоматизация нам пока не грозит. Я думаю в первую очередь заняться именно производством станков. Имея образцы, буду делать на замену. Дешевле, чем закупать, и со временем можно пустить в продажу уже устаревшие оригиналы. Они тоже бесконечно работать не будут. Два-три года интенсивной работы - и в Зону на продажу предложить. Надеюсь, к этому времени замена уже будет. Сама по себе поставка станков крайне выгодное дело. Те, простейшие, на которых Клан первоначально работал и которые Гном наворовал, вполне востребованы в здешних условиях. Уж это без особых проблем изготовлю, ничего сложного. И никаких программных управлений.
        Кроме того, есть производства, где без рук просто не обойтись, но работников теперь можно тщательно просеять. Раньше у нас вечно умелых рук в мастерских не хватало, рабочие места пустовали, теперь можно кое-где расшириться, кое-где, наоборот, сократиться. Часть квалифицированных рабочих перевести в создаваемые судоремонтные и судостроительные отделы. В оружейных мастерских пора браться за более серьезные системы. Самим производить артиллерийские орудия и что там еще требуется для убиения двуногих и четвероногих. Снаряды в первую очередь. Болванки я и в цеху могу выточить, но все содержимое требует рук. В далекой перспективе, может быть. В патронном производстве тоже многое можно автоматизировать, и я этим займусь вместе с Игорем.
        Он не стал говорить, что после длительных споров уговорил того на новое размножение. Один займется по-прежнему подземельями, второй перейдет к обслуживанию того же парка станков. Теперь требовался походящий экземпляр донора. Лучше всего подходил Сидящий Вепрь - и по занятиям, и по характеру, но тут уж вопрос секретности. Самостоятельно, без Гнома, такое решать нельзя. Мнение Зверя как раз в данном вопросе не особо волновало, увеличение семейства подземников входило в планы.
        - Часть работников нужно отправить повышать уровень знаний и умений,  - пояснил он для начальства.  - Стимул им дать в виде повышения зарплаты и доли от прибыли и предложить нести рацпредложения по улучшению имеющихся работ. Ну а всяким разным, без специальности, всегда найдется мешок на плечо. Да и существует масса рабочих мест на реке, в теплицах, в стадах. И, не в обиду будь сказано,  - в армии и полиции. Теперь появилась возможность выбора. Не брать всех подряд, а спрашивать: «Что умеешь?» Свали это на Гнома, пусть он сам с увольняемыми разбирается.
        - Тебе его не жалко?  - с любопытством спросил Алексей.
        - А чего я его должен жалеть?  - удивился Клоун.  - Увидишь, он еще умудрится всех убедить, что для их же блага старается. И под это дело создаст еще один исследовательский отдел. Мы тут с ним интересно побеседовали недавно на тему самообеспечения нефтепродуктами и природным газом. Спирт из кукурузы, на котором могут ездить машины, проверка болот в джунглевых лесах на предмет ила и газовых месторождений. Из ила тоже можно гнать бензин, хотя и дорого. А на Земле уже есть экспериментальная установка, использующая бактерию, перерабатывающую двуокись углерода в бензин. Он сейчас ищет возможность стибрить технологию или обменять на что-нибудь. Найдет он им работу обязательно. На те же корабли посадит и по реке торговать пустит. Безработных не будет. По уму, так надо бы его вообще отстранить от острова и заставить делами Клана заниматься, он все равно старается не только для себя, вы с ним в доле. Роль мирного вождя вакантна и прекрасно подходит под его желания.
        - А под твои?  - вставая, небрежно спросил Алексей.
        - Вариантов целых три,  - разворачиваясь к двери, сообщил Клоун.  - Или ты мне отчисляешь процент прибыли от произведенного продукта, и амортизация станков за ваш счет идет, а я сам думаю, что с деньгами делать, или я тружусь бесплатно, но вопли про то, что мои желания непомерно дороги, в расчет не принимаются. Что захочу, то и купите за счет Клана.
        - А третий?  - направляясь к выходу, поинтересовался Алексей. Из угла балкончика вылезла поломоечная машина и начала старательно протирать за ними пол.
        - А третий совсем простой,  - следуя сзади, объяснил Клоун.  - Даже самый честный. Я личность не только фактическая, но и юридическая. Даже имею свой собственный счет. Будем переводить наши взаимоотношения на коммерческую основу. За все мои труды - оплата. И в этом месте я просто обязан напомнить, что заменяю множество разнообразных специалистов. Банковских работников, службу радиоперехвата, охрану…
        - Нет-нет,  - с испугом воскликнул Алексей,  - только не это! Ты еще потребуй задним числом зарплату с первого дня. Справедливо будет по первому варианту. Два процента?  - с надеждой спросил он.  - Я все равно проверить не смогу, что ты там сам себе переведешь.
        - Я в таких вопросах не обманываю,  - обиделся Клоун.  - Договор есть договор. Ты мне - я тебе. Оба в выигрыше. Пятнадцать! И скажи спасибо, что пятьдесят не прошу. Запросто мог бы получить.
        - Десять совсем честно. Мы всегда выполняли твои просьбы! И в дальнейшем будем.
        - Какой из тебя торговец,  - с презрением сказал Клоун.  - Ладно, десять так десять. Я не жадный. В общем объеме получится прилично. Живи!
        Алексей облегченно вздохнул и рысью побежал в сторону дверей в подвал, пока Клоун еще чего пожелать не захотел. Странно, что только сейчас разговор об этом завел, да еще и не слишком много попросил. На самом деле ему ведь деньги-то особо и не нужны. Попросил, как появилась возможность, Гном и так все необходимое купил. Этот самый японский многозадачный станок стоил больше миллиона в зеленых бумажках с президентом. И станки, когда понадобилось, ставил за счет Клана, ничего толком не обещая и не объясняя. Не сам же работал. Ой не просто так это. Надо будет потом поинтересоваться, чем он собрался в своей личной лаборатории заниматься. Как бы ни выполз оттуда Терминатор в нормальную величину.

        Глава 25
        Федерация общин

        - Осторожно!  - кричал орк, возбужденно подпрыгивая.
        Пользы от криков было немного, он больше мешал, но гнать его было нельзя. Мало того что старейшина городка, так еще и честно заплатил немалые деньги. Для работы над очередным сильно продвинутым проектом собрали целую бригаду техников. В ней присутствовали люди, оборотни и гномы. Орки использовались все больше там, где требовалась физическая сила. Доцент только место показал и теперь с интересом наблюдал за процессом, сидя в стороне. Иногда роль координатора совсем неплоха, постоянно в курсе разных интересных событий. Случалось страшно доставали указаниями, и он жалел о наличии «Телефона». Без него было бы проще жить.
        С другой стороны, гораздо лучше сидеть в горах, пока Клан устраивает локальный геноцид по Левой реке. Крысы объединились и хорошо порезали передовые отряды переселенцев. Теперь туда перебрасывали мобилизованных и младших из Клана в большом количестве. Не слишком приятное занятие - жечь деревни и выселять, да и у противника оказалось и огнестрельное оружие в немалом количестве.
        Долго это продолжаться не может, но смертей еще будет немало. Потом начнут делить землю и выстраивать отношения с переселенцами. Они теперь тоже кровью повязаны, но это еще не значит, что все пройдет гладко. Непременно начнут выяснять, кто кому подчинен. И Доценту совсем не хотелось вмешиваться в эти разборки. Гораздо приятнее заниматься своими прямыми обязанностями, чем бегать с автоматом. Лучше уж экономическими делами заниматься…
        Гном собирался влезть в карман множеству разнообразного народа, как в горах, так и в Треугольнике, путем электрификации. Тянуть провода с острова или из Города на озере в дальние края невыгодно и сложно. Простейший ветряк всем прекрасно известен. Следующим логичным шагом было предложение об установке местных ветряных электростанций.
        Скорость ветра возрастает с высотой. Данные за два года имеются, недаром старались, и где ставить прекрасно известно. Поэтому ветряк возводят на вершине холма, тщательно следя, чтобы деревья и другие холмы его не загораживали, а генераторы устанавливают на башне высотой шестьдесят метров.
        Все очень просто. Сам ветрогенератор. Инвертор, вернее, одновременно несколько, преобразовывающие постоянный ток из «Накопителей» в переменный и подающие его в дома. Немного проводов. В первом приближении больше ничего и не требуется. Разве что тяжёлая подъёмная техника с выносом стрелы более пятидесяти метров, так как гондолы устанавливаются приблизительно на такой высоте.
        Кстати, очень интересный вопрос - откуда машина с краном взялась на острове. Кран не покупали - все, что приобреталось в Зонах, Доцент прекрасно знал, именно он специализировался на таких покупках, а в числе трофеев такая техника не числилась.
        Ну, еще по мелочи. Подготовить площадку, привезти с острова восемнадцатиметровую мачту, композитные лопасти диаметром десять метров, турбину, крепления, тросы, поворотный механизм, датчик ветра и еще кое-что необходимое весом в несколько тонн. Совсем не просто при отсутствии нормальной дороги. Зато, если все пойдет как надо, двадцать тысяч ватт обеспечат энергией весь поселок при минимальном обслуживании. Теоретические расчеты дают 5600 киловатт в месяц при средней скорости ветра восемь метров в секунду, а здесь часто бывает и до двенадцати. Специально место выбирали, чтобы иметь красивый пример и толпы покупателей, сжимающих в потном кулаке жизняк.
        Обычная проблема таких ветряков заключается в том, что скорость ветра неодинакова, и потому аккумуляторы или не наполняются, или не справляются. «Накопитель» дает прекрасную возможность избавиться от этого недостатка. Существовали варианты размером и производительностью поменьше, но позволить себе генератор исключительно для своего дома могли только князья. А вот на весь поселок - имело смысл.
        Кто сказал, что орки дураки? Овец огромное количество, вот они и собирались открывать прядильно-ткацкую фабрику, а потому остро нуждались в электроэнергии для станков. Кстати, не земных, а вполне местных. Ничем не хуже умудрились сделать. Размерчик поменьше, количество тоже, так и страна пока не такая огромная. Населения в котловине - на средний провинциальный российский город наберется. Понятное дело, фабрика пока планировалась не слишком большого размера, но если дело пойдет, будет и расширяться.
        Пять дней, и монтаж почти закончен. Потом загорятся «лампочки Ильича» вместо стандартных керосиновых и завертятся приводные ремни станков. Человеческая цивилизация залезет и сюда. Ведь что такое промышленное производство на самом деле? Это изготовление вещей не для собственного потребления, а на продажу. В результате на вырученные деньги приобретается то, что раньше делали сами, и то, что в прежние времена считалось предметом роскоши и позволить себе никак не могли.
        - Едут,  - трогая за плечо Доцента и показывая вниз, сказал старейшина. Возле поселка, поднимая пыль, полз джип с далеко заметной эмблемой в виде ладони.
        Доцент встал, подобрал свой верный вещмешок и винтовку и, поблагодарив орка, неторопливо пошел вниз, встречать. Никаких грузов больше доставлять не требовалось, все уже на месте, и это явно ехали к нему.
        - Садись,  - радостно заорал Рафик в открытое окно.  - Здесь без тебя прекрасно обойдутся! С вещами,  - крикнул он, правильно поняв заминку.  - Есть для тебя работа. Начальство приказало, клановец ответил «Есть!».
        - И что это значит?  - забираясь в кабину, поинтересовался Доцент.
        - Мы едем в гости к индейцам,  - сообщил Рафик, разворачиваясь назад от поселка.  - У них началось большое переселение. Эльфы выкинули к озеру почти три тысячи навахо.
        - А мы при чем?  - не понял Доцент.
        - Очень даже при чем,  - сказал Рафик, искоса глянув на приятеля.  - Мы тут вдвоем… Щас военную тайну расскажу…
        - А тебе не надоело,  - спросил Доцент, дослушав про земные контакты,  - что нам все время врут?
        - Почему врут?  - удивился Рафик.  - Недоговаривают.
        - А есть разница?
        - Есть. И очень серьезная. Есть разный уровень информированности. Я человек Вожака, ты человек Гнома. Бегаем по их поручениям. При этом нам кажется, что они нам друзья,  - глядя на дорогу, пояснил Рафик.  - Это не совсем так. Мы с тобой в армии, где приказы не обсуждаются. Не каждый лейтенант знает, что там задумал полковник, отправляя его взвод занять очередную высоту. Солдат - тот вообще без понятия про замыслы командования. Иногда лейтенант даже думает, что полковник дебил, подставляющий его солдат под пулеметы. Бывает и такое… Только чаще в это время остальная рота идет в атаку туда, где их не ждали, сосредоточив все внимание на твоем взводе. За счет взвода вся рота выиграла. Это не хорошо и не плохо. Это армия, где посылают на смерть, потому что твой взвод имеет совершенно случайно номер первый. Или командир хорошо тебя знает и уверен, что лично ты - лейтенант - не подведешь и сделаешь все по приказу. От начала до конца.
        - И где связь?
        - Как ты думаешь,  - спросил Рафик,  - если Гном твоей жене скажет… ну, например, вон того,  - он кивнул на пастуха-орка, перегоняющего отару овец,  - пойти и убить? Она будет задавать вопросы типа «А зачем?» или просто уточнит, каким способом?
        Доцент не ответил.
        - Вот именно,  - подтвердил Рафик.  - Совсем не обязан он объяснять причины. Достаточно более высокого положения. И где такое возможно, кроме дисциплинированной армии? Причем очень агрессивной и не стесняющейся в свободное время набить морду вышестоящему начальнику на Суде чести. Жаловаться они тоже не стесняются. Слово «западло» в Клане даже русские не сумели внедрить. Если достоинство рядового задето некомпетентным начальником или он считает отношение к себе несправедливым - моментально пойдет выше.
        В каком-то смысле,  - помолчав, сказал он,  - нам очень повезло. Вместо того чтобы просто набивать себе карманы, они оба, что Леха, что Гном, ставят на первое место интересы Клана. Выгодно это для всех или нет? Даже воруют целенаправленно. Наверное, это то, что называется патриархальностью. Интересы общества важнее интересов отдельного… гы… разумного. Я уже тоже не могу сказать «человека»,  - пожаловался он.  - Надо будет, элементарно подставят под пулю и тебя, и меня, если это выгодно Клану. Демократией тут и не пахнет. Но мы ж ее,  - с усмешкой сказал он,  - с Земли недолюбливаем? Вот и имеем в чистом виде «сильную руку» и «эффективных менеджеров», отдающих приказы, не заботясь при этом о твоем хорошем самочувствии и глубоком моральном удовлетворении. Так что обижаться тут не на что. То, что я рассказал тебе, знают всего несколько разумных. Обсуждать это с женой глупо, она без понятия и ей не положено. И про мою говорю,  - пояснил Рафик,  - и про твою тоже. Гном своим ближайшим помощникам из семейства в глаза врет, а ты недоволен, что сразу не сказали. Гордись, знаешь отныне вещь, за которую
замочат моментально все. Легче от этого стало?
        Тут машина подскочила на очередном камне, и он, чуть не прикусив язык, замолчал.
        - Ну хорошо,  - сказал через несколько минут Доцент,  - а какого черта нам понадобились индейцы?
        - Есть вещи, которые на Земле можно купить официально. Как раз слева сложнее и опаснее. Армия продает или же фирмы, работающие на армию, отправляющимся к нам группам. Вот только все это стоит запечатанным на складе до последнего момента, чтобы не уехало в какую Гамбию за приличные денежки. Завозят ящики через портал, мы их меняем на разное необходимое добро, которое тащить сюда не имеет смысла или проще приобрести на месте. Те же продукты, грузовики и скот. Да мало ли что! Тебе дается три попытки угадать, что именно можно купить, чтобы вес был небольшой, но при этом имело смысл затевать подобный обмен.
        - Комплектующие для компьютеров,  - предложил Доцент.
        - Хорошо, но их и так купить можно в обычном магазине.
        - Армия… Образцы современного оружия.
        - Это обычно называется техникой двойного назначения. В армии используется, но не стреляет.
        - Сдаюсь,  - подумав, сказал Доцент.  - Я не «эффективный менеджер» и даже не слишком хороший вор. Всего-навсего работаю по указаниям.
        - Очень большой набор. Несколько видов передвижных и стационарных РЛС - ближнего радиуса действия, среднего, малого. Документация на выдвижные телескопические мачты, устанавливаемые на машинах, система наблюдения за местностью, лазерный дальномер со встроенными - дневной и ночной - камерами. По размерам близок к полевому биноклю. На Земле только в будущем году должен поступить на вооружение в больших количествах, на уровень командиров взводов. Системы охраны объектов с датчиками и прочими причиндалами. Десятки армейских радиостанций. Портативные, носимые и размещаемые на транспортных средствах. Все они имеют встроенный модуль засекречивания связи и могут использоваться для формирования как радиотелефонных сетей, так и каналов передачи данных. В теории, после дополнительного экранирования, не будет проблем со связью. Тем более все это идет в Междуречье и на сами реки, а там помех минимум.
        - Зачем, если имеется «Телефон»?
        - Телефоны-то есть, но всего один-два на поселок, и они привязаны к владельцу. Почему бы не поставить отдельную общую связь для всех. На корабли наши торговые тоже имеет смысл. Опять же радары для судов разного радиуса действия - от восьми до пятидесяти миль. Специально для морских и речных судов. Гидролокаторы, эхолоты для промера глубин и телевизионно-оптические системы, системы ночного видения, чтобы не подловили очередные пираты на Дунае, в отместку за наши подвиги, тоже не помешают. А еще в США проводились испытания по программе «Пехотинец». Опытный образец включает в себя пять подсистем: подсистему головного шлема, подсистему индивидуальной связи, объединенную с портативным компьютером, подсистему интерфейса оружия, подсистему защиты и подсистему микроклимата. Пока все это на стадии разработки и нормально работает не больше полутора часов. Туда же входят два портативных компьютера, две радиостанции для индивидуальной связи и общего разговора, шлем, выдерживающий прямое попадание 9-миллиметровой пули и обеспечивающий защиту глаз от лазерного излучения. А еще в него встроены переговорное
устройство, видеокамера, приборы ночного видения, тепловизор и оптическая система прицеливания. И еще масса всяких примочек имеется - вроде возможности по ведению прицельного огня из личного стрелкового оружия с закрытых огневых позиций, не подвергаясь риску обстрела. Десять комплектов для изучения лично для нас. Вряд ли полностью скопировать удастся, но направление развития и улучшения вполне возможно понять. Вот этому абстрактному пехотинцу приходится таскать на себе четыре батареи по килограмму весом. При установке «Накопителя» можно добиться часов тридцати работы вместо двух с половиной.
        - Откуда у индейцев такие деньги?  - недоумевая, спросил Доцент.  - Это миллионы долларов. Не один, а именно много миллионов.
        - До тебя не дошло. Это не деньги какого-нибудь Торпа или Соколиного Глаза. Это деньги Клана. Они купят и нам отдадут. А мы отдадим им их собственное добро, которое они из-за превышения разрешенного веса провезти не могли. Там на складе у Гнома стоят, если я правильно помню, полсотни армейских американских пятитонных грузовиков M939, набитых ящиками. Они проектировались для использования в условиях бездорожья - со специальными шинами. Эти машины в разных модификациях много лет в армии использовались, и сейчас их заменяют новой моделью, так что они достаточно дешевы. Не больше девяноста тысяч. Грузим на баржи и привозим краснолицым. Навахо получат намного больше, чем могли бы провезти с Земли, а мы получим то, что нам необходимо. Со стороны смотрится как красивый обмен, и проверить точно, сколько и чего мы и они поимели, невозможно. Потом под это дело что-то еще всплывет, и никто не удивится.
        - Пусть так, но откуда у Гнома миллионы долларов? Это ведь не украсть машину с грузом! В это я верю, но подломить банк в одиночку или даже вдвоем, а потом расплачиваться наличными - бред!
        - Ну, захочешь сам спросишь,  - миролюбиво ответил Рафик.  - Может, и соизволит ответить. Ты как маленький, ей-богу. Мало у нас здесь всякого добра, которое можно загнать на Земле? Тут основное - не нарваться на кого-то, кто машинально оторвет вместе с руками, в самом прямом смысле. Они очень долго готовились,  - задумчиво сказал Рафик.  - Не меньше двух лет, а может, и больше. Все тщательно прикинули. Куда, к кому и зачем, и только потом действовать начали. Расспрашивали вроде бы случайно разных разговорчивых о том о сем.  - Он ухмыльнулся.  - Тебя, между прочим, тоже. Про старых знакомых, про то, как выйти на вполне добропорядочных внешне деятелей, но имея на них убойный компромат. Напрягись, наверняка что-то да вспомнишь. Так, под рюмку и соленый огурчик разговор ни о чем, но о прошлой жизни. Кого ловил и кому помогал.
        Доцент скривился.
        - А чем ты лучше меня?  - с вызовом спросил он.
        - А ничем,  - легко согласился Рафик.  - Гном вначале как раз на тебя виды имел. Все-таки от бывшего мента больше пользы может быть. Он ходы и выходы должен знать, где документы купить и как легенду слепить для бдительных патрульных. Опять же, ты имеешь понятие о методах слежки и тому подобной лабуде. А потом они все переиграли. Что-то там по паучьей части про предсказания. Не то нарвался бы ты на знакомого, моментально бегущего стучать, не то еще что-то не слишком приятное со стрельбой. Я толком не знаю, от таких, как Койот, прямого ответа в жизни не добьешься, но меня спросили: «Андрюша, ты хочешь миллион? А еще кучу приключений на то место, что ниже спины?» И я, не падая со стула, сказал «Да!». «А что можно и не вернуться к жене и дочке - это тебя не смущает?  - спрашивают.  - Никто не знает, что нас ждет на другом конце портала». Если честно - не очень. Даже интересно. Оттуда сюда приходят, а наоборот - такого еще не было. Первооткрыватели, блин. Исследователи неведомых земель, где можно собирать разное полезное добро прямо на улицах. Гном еще ходит и старательно выбирает,  - хохотнул Рафик, 
- состояние шин, пробег и марка грузовика. Что попало не возьмет - например, легковушки ему ни к чему. Все должно работать и приносить максимальную пользу. Я подозреваю, что у него весь нижний этаж в подземелье забит ворованными машинами, а милиция роет носом землю, разыскивая большую банду угонщиков. Очень долго искать будут,  - он опять хохотнул.
        - Так зачем все-таки понадобился я?
        - Есть там такой дядечка на должности Вождя. Очень ушлый тип, хоть и выглядит как божий одуванчик. С ним все перетерто, и лишних вопросов не будет. Вот только он не в вакууме проживает. Вокруг разные родственники и подрастающее поколение трется. Кто-нибудь узнает нашего любимого Гнома при посещении племени, и пойдут совершенно нелепые слухи. Кому это надо? Поэтому ты все вопросы будешь решать за трубкой мира.
        - Только не это!  - воскликнул испуганно Доцент.
        - Ну, покашляешь немного для пользы дела,  - отверг возражение Рафик,  - нечего было так резко бросать… Это твоя работа - связь и торговля с общинами в Федерации и вообще со всей котловиной. Придется потрудиться, ничего не поделаешь. А я все равно только сосед и от лица Клана говорить не могу. Да и отправляюсь на днях на Левую. Там еще неспокойно, но уже требуется пройтись и карты уточнить, чтобы потом разборок не было. Приходишь,  - объяснил он,  - вежливо просишь проводить к Охотнику на гуков. Не ошибешься, такой старый пень с бельмами на глазах. Говоришь ему на чистом американо-аглицком языке «Я от ходящего в шкуре наалоши, и черного языка у них нет». Хоть недаром учил в свое время - пригодится. Этот самый «наалоши» вроде тот, кто ходит на четырех ногах. Остальным этого слышать и знать не положено.
        - То есть он знает про оборотней?  - настороженно спросил Доцент.
        - Если еще не знает, то скоро услышит. Я тебе просто пароль даю, и все. Вполне могли бы и без меня обойтись, по «Телефону» отдав приказ, да некому. Твой начальник пропадает неизвестно где, а мой сильно занят разборками на реке. Даже домой не выбирается. Больше никто не только права не имеет, но остальные без понятия о происходящем. Не в курсе, что они там с Гномом терли и кто чего знает. С чужаком Вождь говорить не будет, и имущество просто так из рук не выпустит. Очень дорого оно ему как память о прошлом. Так что тянуть со знакомством не надо, осмотрится и поймет, что изрядно продешевил. Кроме того, остались у дедушки хорошие контакты на Земле и, возможно, сотрудничество продолжится. Походишь еще к нему в гости неоднократно.


        Темной полосой блестело вдалеке озеро. Вдоль дороги, петляющей между холмами, на склонах попадались отары овец. Местные, так называемые домашние свиньи, тощие и со злым взглядом, неторопливо убирались с дороги. Колеса оставляли сзади пыльное облако, и снижать скорость даже на ухабах не стоило, все равно моментально догонит, и дышать будет нечем. Нормальная дорога появится не раньше, чем часа за два до города. Асфальт с неба не падает, и люди вовсе не стремились облагодетельствовать всех и каждого бесплатным строительством. Тем более что многие общины и прямо этого не хотели, запрещая прокладывание нормальных дорог по своим землям. Догадаться, что они прекрасно подходят для переброски войск, совсем несложно.
        Зато можно не дожидаться, пока стадо неторопливо пройдет, лениво подгоняемое пастухом, и освободит путь. Джипы для того и сделаны, чтобы ездить по бездорожью, огибая мычащие и просто лежащие препятствия. Перевернуться можно, только если тупо ехать прямо в гору. Машины специально сделаны очень широкими и устойчивыми.
        - А как тебе вообще… Россия? Земля?  - спросил Доцент после долгого молчания. Неудобства при паузах в разговоре они не испытывали, слишком давно друг друга знали, чтобы что-то изображать перед зрителем.
        - Я только Москву и видел,  - ответил Рафик.  - Ну, еще чуток Питер и трассу. Так что про Землю не скажу, а город вроде бы родной, но нет… как в чужую страну по туристической приехал. Смотреть интересно, а постоянно жить не хочется. Все более-менее знакомое, никаких проблем с общением, язык родной, но не то… Уже не мое… Месяц прошел - и хочется домой. К знакомым рожам, к собственной семье и к тем, с кем можешь нормально говорить, не боясь, что с языка что-то лишнее сорвется или брякнешь что-то, отчего посмотрят как на полоумного. Одеваемся не так, ходим по-другому. Гному на Земле и то проще, ему не надо изображать, он прекрасно знает, что косит под местного, а я должен думать, как себя вести, чтобы не обратить на себя внимание.
        Доцент слушал с интересом, не прерывая Рафика. А тот продолжал:
        - В Клане не лгут прямо и не станут обманывать, заключив договор. Никто после этого не будет иметь с тобой дело. Моментально слух пойдет, да и в морду можно легко огрести. На Земле все держатся за карман и непременно подозревают собеседника в попытке «кинуть на бабки». Это… неприятно. И мы незаметно для себя подстраиваемся под общее поведение в Клане. Неважно, чем ты занят, все должно быть сделано в срок и качественно. «Я приду в интервале от двенадцати до четырнадцати»  - так сказать немыслимо, а сдать халтуру вместо работы никому в голову не придет. Так, как здесь работают, наверное, нигде увидеть нельзя. Уж не знаю, как это назвать… культура воспитания, что ли… Спать не будут, пока не выполнят задачу. А в мастерских ужас… Каждый обязан знать все смежные работы и безжалостно загоняется на соответствующие курсы в нерабочее время. Станочник должен уметь разобраться в любом станке. Сам себе готовит место и инструмент, не постесняется спросить у начальника подробности и тонкости, и потом даже не смей ему мешать, хоть ты кто. Когда надо, начальники к станку становятся и ничего зазорного в этом не
видят. У них производительность труда выше любого человека намного - и не за счет силы и выносливости, а исключительно из добросовестного отношения. Мне уж как-нибудь на побегушках с ненормированным рабочим днем… И жизнь интереснее, и жопу рвать не надо. Иногда убить могут, но это привычно. Помнишь, как дома ставили?
        Доцент усмехнулся.
        - Вот именно, бетонный фундамент за два-три дня, потом поминутный завоз. Две недели с начала строительства. Два этажа, хозяйственный сарай, конюшня и двор с обязательной травкой и деревьями. Каждая бригада занимается делом по графику, и не будет непременного: «Налей, хозяин!» Вот после работы могут, но никогда до или во время. Никакого сравнения с прошлой жизнью. Любопытно бы на здешние Зоны в этом смысле посмотреть, но такого я нигде не видел, а кроме нашей, у горцев и во французской был. У нас даже язык уже не вполне такой. Некоторых общеупотребительных слов не понимаем, зато все дружно говорим «ладно» на Языке. Даже те, кто толком разговаривать не умеют, вечно вставляют разные слова не по-русски. Лет через двадцать в таких, как мы, с первого взгляда и второго слова будут иностранцев определять. Всех детей наш супермудрый Гном загнал на общие детские площадки, и они скоро будут лучше взрослых на Языке говорить. Уже некоторые при необходимости приводят детишек в качестве переводчика. Щенки многие на трех языках совершенно спокойно разговаривают. И если б только мы. Клановцы на глазах меняются.
Когда каждый день видишь - не замечаешь, а если месяцы дома не был - сразу в глаза бросается. Другой климат - изменилась одежда. Изменилось хозяйство, другие сезоны, надо даже растения не те выращивать или скрещивать с местными видами. Животные другие, и для них нужны слова, которые заимствуют у соседних народов. Ты с этим дела не имеешь, а они старательно подгоняют растения и животных под здешнюю климатическую зону. Бесконечно скрещивают породы, добиваясь лучшего результата. Потом - раз!  - и не подходящих под какие-то стандарты идут под нож, а те, что признаны улучшенными,  - на развод… И начинается новая замечательная порода. Это незаметно, но уже от породистых производителей сперму во «Флягах» таскают каждый раз, когда с Земли возвращаются. И полное ТТХ разной скотины в приложении. Особенно с южных районов. Оно все мимо острова уплывает, но в каждом поселке работают, а потом результаты сравнивают. Вроде каждое семейство отдельно, но сотрудничество такое плотное, что и не понять - где кто. Результат важнее. Для технических терминов вообще аналогов в Языке нет, а для некоторых артефактов в русском,
так используют людские совершенно машинально и не задумываясь, или наоборот.
        Вся система жизни меняется. Мы берем у них, они у нас. На самом деле мы заимствуем больше в психологическом смысле, а они вбирают от нас исключительно технические знания. А больше всего мне нравится сама система. Семья - центр всего, но выжить она может только с подобными же. Если мне плохо - сосед непременно поможет. Если наоборот, помогу я. Это в подкорке у всех сидит, и нет необходимости обращаться с просьбами. Не то что на Земле, где никому ни до кого нет ни малейшего дела. Тут никто не скажет: «Я сделал, как другие». Сплошь индивидуалисты. Пока заняты одним делом, никаких разногласий. Сделали - разбежались. Но если угроза извне, никто не станет кричать «Моя хата с краю». Мне это по душе гораздо больше, чем «Что, больше всех надо?». Ты даешь Клану, но Клан не срет на тебя, а дает в ответ, иначе очень быстро устроят перевыборы Вожаку или Вождю, невзирая на прошлые заслуги. Меня Ленка давно пилит проситься в Клан официально…
        Он тяжко вздохнул и сказал после продолжительной паузы:
        - Посмотрел на родителей со стороны, а подойти побоялся. Денег им перевел, якобы какие-то старые долги. С них станется помчаться выяснять, кто там проснулся через столько лет и откуда меня знает. Тоска. Когда не можешь - мечтаешь. А как появилась возможность - опасаешься. Им-то еще хуже будет, они ничего не понимают. Лучше бы не ходил и не смотрел!  - махнул он горестно рукой.  - Ладно, давай лучше о чем-то более веселом. О бабах, например. Чем оборотневые отличаются от человеческих. У тебя жена счет на жизняке проверяет? А карманы по утрам?

        Глава 26
        Земля. Немного пиратства

        Черный Нож перегнулся через борт катера и, издавая невнятное рычание, исторг содержимое желудка. Хорошо еще хватило мозгов с неподветреной стороны все это проделать - и не получил все обратно в лицо. Запах даже донесся до меня, вызвав чувство омерзения. Лесовик рядом тоже почувствовал и позеленел. Он явно еле сдерживался, чтобы не последовать примеру товарища.
        Мотор гудит ровно, и катер несется навстречу волнам. Так меньше риск опрокинуться. Вот только при этом он прыгает с волны на волну, иногда проваливаясь вниз, когда очередная не успевает услужливо подкатиться под днище. Море оказалось не в пример хуже реки, и от качки внутренности то и дело подпрыгивали, пытаясь выяснить, что там находится снаружи. Я пока терпел, с тревогой наблюдая за остальными. После такого удовольствия у них еще должны были найтись силы на активные действия. Холодный ветер дул в лицо, принося брызги и заставляя жмуриться от капель. Летом на курорте такое хорошо, а не поздней осенью в паршивом катере.
        Мы ведь не просто катались, разглядывая красоты, мы исполняли свой долг перед Турецкой Республикой Северного Кипра, о чем сообщали опознавательные знаки, флаг на нашем суденышке с красным полумесяцем и звездой и форма полиции на наших мужественных телах. Во всяком случае, так выглядело со стороны, хотя катер на самом деле к правоохранительным органам отношения не имел.
        За двадцать тысяч евро можно купить такой и даже устроить маскарад получше, а уж немного поработать, перекрашивая борта и устанавливая турель с пулеметом, даже турку не в лом. Особенно, когда турок вовсе не турок, а честный оборотень-медведь. Да, я не знаю турецкий, но это и не требуется. Важно создать впечатление официальной власти, а нанимать настоящих аборигенов или своих собственных помощников приводить, далеко не самая удачная мысль. Основную работу приходится делать самому, не привлекая лишних, способных увидеть разные нестыковки в объяснениях и действиях. А так, на катер и с катера на корабль, и у них нет времени даже посмотреть по сторонам. Проще всего было провернуть это прямо в Одессе, но останавливать транспорт в Черном море или подниматься на борт в порту я не рискнул, слишком опасно. По морю болтаются суда, и неизвестно что там будут делать украинские или турецкие пограничники при виде такого интересного зрелища в нейтральных водах.
        Взвыл ревун, и Страстный Аист намекающе повел стволом, готовый открыть огонь. Потом дал короткую очередь. Корабль послушно застопорил двигатели, или как это правильно называется. Не знаток я морской терминологии. Гальюн - это туалет. Корабль не плывет, а ходит. Плавает исключительно дерьмо. Все. Больше ничего толком не помню. И о том, что такое ванты с прочими грот-мачтами, имею очень смутное понятие.
        Переговоры длились недолго, капитан за собой вины не чувствовал и согласен был на проверку - нет ли на борту нелегального пассажира, сбежавшего со свободного острова. По-турецки он, правда, не шарил, изъясняясь с хохляцким акцентом, о чем я прекрасно знал заранее, но английский понял сразу.
        Капитан очень удивился, когда вместо вежливого полицейского на борт поднялись шесть человек в масках и первым делом согнали команду пинками в кучу, сдергивая их с постелей и вытаскивая с рабочих мест. Схему корабля бойцы старательно учили по принесенным мной чертежам. Ничего, оказавшись на твердой палубе, мои ребята воспряли духом, а плохое настроение срывали на несчастных матросах, награждая их ударами прикладов при малейшей попытке открыть рот или дернуться.
        - Кто вы такие и что себе позволяете?  - возмущенно воскликнул капитан.
        - Мы сомалийские пираты,  - объяснил я.  - Грабим проходящие мимо независимого государства Сомали суда.
        - Какое еще Сомали?  - потрясенно вскричал капитан.  - Что вы несете?
        - Ну, может, Судан. Нам как-то без разницы, как называется это место. Нигде не написано, что грабить можно только там, а в школе миссионеры неправильно учили нашего штурмана географии. Перепутал, бывает. Для вас это ничего не меняет. Если будете нас слушаться, никто не пострадает. Голливудские фильмы смотришь?  - Он с изумлением кивнул.  - Там грабитель обязательно говорит: «Не строй из себя героя».
        Я резко ударил по горлу стоявшего рядом полуодетого типа с поднятыми руками. Тот упал навзничь, корчась от удушья. Команда с ужасом смотрела на меня.
        - Все на колени,  - ору я по-английски, помогая себе жестами.  - Руки за голову!
        Парочка моряков выполнила требования, остальные последовали их примеру.
        - В следующий раз,  - нагибаясь и подбирая нож, выпавший из ладони прибитого, объявил я для всех,  - будем убивать одного слева и одного справа… Переведи!  - приказал капитану.
        Он послушно заговорил. Почему-то, хоть судно было украинское, перевод прозвучал по-русски. Впрочем, по документам оно вообще зарегистрировано в каком-то Антигуа, принадлежит компании, сидящей на Багамах, а построено еще в девяностом году в Турции по заказу СССР.
        Люди слушали синхронный перевод с угрюмыми лицами.
        - Сейчас вас запрут, и если все пройдет, как мы хотим, через пару дней пойдете дальше в экзотические страны, целыми и невредимыми,  - продолжаю речь, внимательно прислушиваясь, правильно ли толмачит капитан. Советов - кинуться на нас и отнять оружие - он не дает, матом тоже не ругается - понятливый дядечка.  - Выкуп нам не требуется, только груз.
        Ничего, сейчас очухается, прикинул я, глядя как радист с трудом садится и с хрипом пропихивает в легкие воздух. Не так это просто - бить, чтобы трахею не сломать, и при этом с виду всерьез. А что он хотел? Получить свой жирный куш, не заработав ни одного синяка? Всё как договаривались. Мой торговый партнер очень четко сказал, к кому обращаться, сам заинтересован, чтобы прошло гладко. Теперь радист может смело требовать у министерства обороны медаль…  - ну не успел передать сигнал тревоги, разобрав из-за поломки очень несвоевременно свой аппарат, зато чуть не погиб у всех на глазах.
        - Убрать,  - просигналил я жестами Страстному Аисту.  - Запереть и у двери часового поставить.
        Говорить в таких случаях не стоит, сомалийского языка мы все равно не знаем и знать не хотим. Команду без особой вежливости подняли и погнали бегом в каюту запирать. На всякий случай я пересчитал - все шестнадцать на месте. Хорошо живут на Земле. У нас на одном пароходе, размером в несколько раз меньше, человек двадцать работает, иногда до тридцати. И уголек надо в топку кидать, и обычно такие команды связаны между собой семейными узами, корабль общая собственность, да и от грабителей неплохо отбиваться, имея побольше народу на борту. А эти… Зажрались. Ни оружия, кроме пистолета у капитана, ни готовности рисковать. Понятное дело, груз не их, судно тоже. Хозяев никто в глаза не видел, и страховка имеется. Вот только вряд ли в ней указан правильный ассортимент товаров. Ну, это уже не мои проблемы.
        В очередной раз привычно поставив «Треугольники» и укрепив их на палубе, чтобы от качки не разъезжались, быстро убрался в сторону. Портал сработал. Оттуда полез народ, изумленно озираясь.
        Таких номеров мы пока не откалывали. Первый взятый на абордаж корабль с грузом, да еще такого размера. Длина почти сто метров, два крана по двадцать пять тонн грузоподъемностью каждый и сто пятьдесят два контейнера, которые у меня проходят по заказу. Забирать будем в первую очередь с правильными номерами, а не как обычно все подряд. Будет время, можно и цемент с прочими строительными материалами унести, но это уже как получится.
        Двое, прекрасно зная, где их место, побежали в рубку, наблюдать за морем и в случае необходимости гордо отказываться от помощи - мол, маленькая поломка двигателя, чиним собственными силами. Если что, они вполне способны некоторое время по-английски отбрехиваться от добровольных помощников.
        Ничего подозрительного не было ни у кого. Мало ли что бывает. Идя на дело, мои работнички раздевались догола и переодевались в нейтральные спецовки или, как сейчас, в турецкую форму. И сдавали свою главную ценность - значок Хищника. Очень полезный девайс, высвечивающий номер только в руках владельца и способный работать маяком для поиска владельца, ну и попутно являющийся признаком высокого статуса.
        По трупам теперь ничего не определить, разве что какой генетический анализ может странности показать, но это слишком дорогое удовольствие для полиции или милиции в подобном случае. Хвала первопредку - такого пока не случалось. До стрельбы еще ни разу не дошло.
        Других, кроме Хищников, причем не важно из какого отдела, среди них не было, но даже эти проверенные парни и девки ничего толком не знали, кроме моих указаний, и все равно далеко не каждый для такой работы подходил. Одни, вроде Вертухая, слишком выделялись внешностью, и брать их собой - только пугать местных, другие не могли вовремя прибыть. Не все торчали на острове постоянно, а точно вычислить время очередной перевозки не всегда возможно.
        Еще двое полезли снимать пулемет с катера - выбрасывать в море такие вещи жалко. Остальные, вместе с моей первоначальной командой, бодро занялись делом. Объяснять никому ничего не надо, хоть судно изрядно больше привычных нам, но что делать - все прекрасно знают, не в первый раз. И давно сама система отработана до автоматизма. У каждого своя роль. Кто крановщик, кто стропальщик и кто на погрузчике разъезжает.
        Физическая работа очень хороша для правильного самочувствия и перчику в жизни добавляет, напоминая о не таких уж далеких конокрадских подвигах. То же самое, но в изрядно увеличенном масштабе и с серьезной материальной добавкой по завершению. Это уже шестой наш заход, когда одним грузовиком, который я сам перегоняю, не отделаешься. Или седьмой? Это я уже почти год по Земле бегаю!
        Надеюсь, к вечеру мы с этим управимся и спокойно отчалим. Они на остров через портал, а я в аэропорт греческой части Кипра. У меня уже билет на самолет в Тель-Авив в кармане, хватит любоваться красотами острова и бессмысленно прожигать жизнь, моя работа никогда не кончается. Единственно, жаль такой хороший катер топить на прощание, но ничего не поделаешь. В полиции тоже не дураки, скандал из этого выйдет знатный, но греки вряд ли будут делиться догадками с турками. Они друг друга традиционно не любят, но будет еще один след с намеком для владельцев груза.
        Тут мне резко захотелось проявить свою русскую сущность, обматерив всех с головы до ног. Еще лучше вспомнить про свой кожаный ремень и долго, со смаком, пороть. Причем металлической пряжкой.
        Весело мне улыбаясь, из портала появился сначала Леха собственной персоной, а за ним следом топал Пинающий Медведь.
        - Разве хочешь,  - поведал мне мыслеречью Зверь,  - надо. Все равно он в стороне не останется, должен представлять, сколько и чего имеется. И бронетранспортеры мимо него не проедут, и вот это тоже не спрячешь. Других ознакомлять с поставками я не буду, но министра по военной части нельзя оставлять в неведении.
        - А тебе что здесь делать?  - возмутился я.
        - Изображать, что я тоже имею отношение к твоей бурной деятельности. Без меня порталы не работают, и все это видят. Вот он я, проделавший дырку в неведомые земли. Точнее, моря,  - посмотрев на волны, поправился он.  - И не вздумай возражать, первоначально именно я портал заряжал, так что имею к нему прямое отношение, а ты бы еще пару лет старался, так что я очень даже при чем, и вовсе не по легенде.
        - Что имеем?  - с деловым видом спросил Пинающий Медведь. Я молча сунул ему записи. Смотреть судовые документы нет ни малейшего смысла, там стройматериалы оформлены.
        - О!  - застонал потенциальный генерал в экстазе.
        Я его прекрасно понимаю, первой строчкой идет семьдесят контейнеров с патронами 7,62 миллиметра для Калашникова - всего их пять с половиной миллионов штук. Потом еще восемнадцать штук с 9-миллиметровыми. А он только на одного снайпера во время обучения отпускает более тысячи патронов по различным целям на дистанциях от трехсот до тысячи метров. А здесь такое богатство и практически даром!
        Двадцать тысяч ручных гранат, две тысячи мин для 82-миллиметрового миномета, противопехотные мины в количестве нескольких тысяч трех видов, зажигательно-трассирующие снаряды БЗТ для 23-миллиметровой зенитной установки, подствольные гранатометы и еще много чего.
        - Откуда столько?  - глядя ему через плечо, спросил Леха мыслеречью.  - Ты ж говорил, что это большая проблема?
        - Украинские товарищи решили два раза заработать. Корабль должен был разгрузиться в Бейруте. Уже арабы заплатили за весь ассортимент, когда появились хмурые израильтяне и очень настойчиво попросили на очень высоком уровне не доводить до скандала. А деньги уже попилены, и отказать что тем, что этим нельзя. В светлую голову Остапчука пришла гениальная идея, как сразу убить даже не двух зайцев, а целый взвод серых и белых грызунов. Отгрузить, но не привезти. Я ведь тоже просил кое-что, почему не облагодетельствовать хорошего человека. Это я,  - поясняю,  - хороший и человек. Так я выгляжу, когда показываю толстую пачку бумажек наличными. Понятное дело, полную двойную стоимость взять не удастся, у меня же расходы будут. И риск достаточно серьезный, но за четверть цены договорились. За остальное пришлось заплатить, что положено. Деньги остаются у продавцов, оружие до пункта назначения не доходит, он лично получает неплохую сумму сверху. К украинцам никаких претензий - явно украли злобные израильтяне. Тем тоже возражать, что они даже рядом не стояли, глупо. Лишний довод в сторону замечательной работы
спецслужб.
        - Вот это что?  - нетерпеливо спросил Пинающий Медведь, показывая на очередную строчку.  - Комплексы «Гром» и БАУ 23 ? 2, каждый в количестве двух штук, с запасными инструментами и принадлежностями. Приложен комплект технической и прочей документации и программы обучения, рассчитанные как на операторов изделий, так и на технический персонал.
        - Это на пробу. Если понравится и разберемся, можно будет попробовать купить вполне официально.
        «Ну, почти,  - сказал я мыслеречью только для Лехи.  - Купить, да, но не прямо у производителя. Это мне такой бонус, если все сделаем чисто, можно будет приобрести за минимальную цену».
        - Оружие с дистанционным управлением,  - сообщил уже вслух.  - Можно ставить на острове, на БТР вместо башни и на кораблях. «Гром»  - это 30-миллиметровый гранатомет, спаренный с пулеметом 7,62 миллиметра, а АУ - артиллерийская установка. Два 23-миллиметровых орудия, два пулемета 12,7 миллиметра и 7,62 миллиметра. Могут стрелять раздельно. Мне такое нравится гораздо больше, но надо проверить на практике. А дистанционное управление прекрасно подходит для Защитника.
        - Пойду осмотрюсь,  - ни к кому не обращаясь, заявил Леха,  - к капитану в каюту загляну.  - И удалился, оставив нас разбираться между собой, кто кому чего не сказал и кто у кого чего зажал. Напоминать ему про осторожность смысла не было. В последнее время Вожак сильно уверовал в свою пуленепробиваемость и перестал осторожничать. Говорить мыслеречью мы с ним можем, даже не видя друг друга, так что не потеряется, а удержать его я не могу. Да и не собираюсь. С самого начала не слишком слушает советы, когда они лично его касаются.
        А вот про каюту капитана мне не понравилось. Что там, в сейфе,  - это мои трофеи. Деньги ему все равно ни к чему, а на документы я бы посмотрел. Заодно надо пройти по остальным каютам и собрать загранпаспорта и прочие бумаги. Мне все пригодится, а пускать кого-то другого не стоит, у них другая работа: взять контейнер - раз, отнести в портал - два, а шарить по сторонам исключительно моя привилегия и обязанность тоже.
        - А зачем нам шестьсот девяносто единиц 122-миллиметровых ракет типа «Град»?  - спросил Пинающий Медведь, продолжая увлеченно изучать мои каракули и провожая жадным взглядом каждый контейнер, проплывающий мимо в портал. Номера он добросовестно подчеркивал, чтобы потом по второму разу не искать. Какая-никакая, но польза от его присутствия.  - А вот еще сто пятьдесят РПГ-7. С танками у нас пока проблем нет.
        - Откуда я знаю, зачем «им»,  - возмутился я.  - Меня не спрашивали, что грузить на корабль. Когда коня угоняешь, во вьюках тоже много чего тебе не нужного бывает, но не выбрасывать же? В хозяйстве все пригодится. У РПГ большое количество различных БЧ, из которых в первую очередь интересуют тандемная кумулятивная и термобарическая. Будем стрелять по строениям.
        - А тогда угнать,  - он обвел все вокруг рукой,  - целиком? И не мучиться разгружая?
        - Ты же видишь,  - не краснея, заявил я,  - на что способен… хм,  - я кивнул на Зверя, еще не исчезнувшего с палубы и внимательно изучающего морские виды.  - Наш глубокоуважаемый Вожак сделал что смог. Дырка маленькая, не пролезет, да и девать такую махину нам некуда.
        - И сколько такого добра проехало мимо меня?  - подозрительно спросил Пинающий Медведь.  - Эй!  - заорал он крановщику, зацепившему контейнером надстройку,  - поосторожнее, не отходы везешь.
        - Оружие нам так удачно в первый раз удалось прихватить. До сих пор, кроме БТР, ничего такого не брали. А собственно,  - опомнившись, возмутился я,  - какие могут быть претензии? Все твои заказы и пожелания всегда учитывались. Ты вообще, подозреваешь, что такое общественный фонд Клана и сколько тратится на твои эксперименты? Хотя бы - сколько стоит один патрон?
        - Совершенно не волнует,  - ухмыляясь, сообщил он мне.  - Мое дело давать предложения по строительству вооруженных сил и их подготовке к войне. В промежутках приходить к тебе и в оружейную мастерскую и жаловаться на качество и недостаточное количество. Я,  - гордо расправляя плечи, заявил Пинающий Медведь, нависая надо мной…
        Как ему такое удалось, при том, что рост у нас почти одинаковый, я даже немного выше, неясно.
        - … полностью оправдал возложенное на меня доверие и последовательно выиграл две войны, пока ты здесь прохлаждаешься. Одну сам, вторую, честно говоря, без меня и с уступающим по вооружению противником, но готовились резервисты по моим программам. Так что смело можно записать мне в заслуги.
        - Медаль где?
        - Какая медаль?  - не понял он.  - А, хорошая мысль,  - подтвердил после мысленной работы, отразившейся на лице глубокой задумчивостью.  - Надо что-то такое придумать. Себя награждать - только окружающих смешить, но остальных отличившихся - почему бы и нет?
        - Знаки «За участие в рукопашном бою» и орден «Опора государства».
        - Про «Опору»… У меня впечатление, что ты издеваешься с серьезным видом, но эту идею надо хорошо обдумать. Если уж мы создаем новое общество, необходимо и заслуги отмечать. Это не старые времена, когда про каждого каждый прекрасно знал, чем он отличился, где и когда. Звание, награды…
        - Красные штаны,  - невинно предложил я.
        - Это лишнее,  - решительно отверг Пинающий Медведь,  - начальство должны знать в лицо.
        Фильма он явно не видел.
        - Давай поговорим серьезно. Без тонких намеков и демонстрации превосходства.
        - Я всегда готов,  - согласился он, посмотрев на меня с интересом.
        - Раз уж ты теперь в курсе,  - сказал я, дождавшись пока очередной контейнер исчезнет в портале,  - надо нам как-то решить вопрос со складами. Получается проблема. Все, что мы притаскиваем, идет на мой личный склад… в такой, нигде не зарегистрированный, фонд. Потом через Кладовщика по мере необходимости передается в мастерские или уходит на продажу. Только по частям, и источника никто не в курсе. Что у меня много чего есть отдельно и в общественном фонде острова, все прекрасно знают, особенно после того, как я кормил переселенцев, но без особых подробностей. Под все вещи имеется железная легенда - или привезли из одной из Зон, и тогда может всплыть только после очередной навигации, или это неприкосновенный запас мой или Клана. На продажу вообще можно пускать только то, что имеется в Зонах и не вызовет вопросов.
        Патроны еще ладно, можно по частям передать на вашу базу, но остальное добро пока даже показывать не стоит. Вот мне намекнули на возможность приобрести много всякого - БПЛ, портативные РЛС… Это первое. Есть и второе. Оно даже гораздо важнее, вот только не знаю - к лучшему это или к худшему. В голове у имеющих понятие, куда деньги деваются, родился вполне серьезный проект - привести в порядок наши финансы. Зверю надоело, что к нему регулярно бегают и просят по чуть-чуть на самое необходимое. Даже у него запасы не бесконечные. Поэтому нас собираются построить в одну шеренгу и назначить ответственных за определенные направления. Военные, промышленность, сельское хозяйство, флот, полиция, гражданские…
        - Ну, слышал я разговоры, но не думал, что так резко.
        - Мне тоже это не нравится, потому что раньше можно было маневрировать, где остров, а где Клан, а теперь получается, что все эти министры, или как их там обзовут, будут лезть в мои дела. Я могу добавить денег из фонда острова, но решать будут они. Или, во всяком случае, совместно. А тут масса разных нюансов. Если министр по делам культуры, то в его обязанности входят школы, профессиональные курсы, развлечения и еще масса всего. Курсы до сих пор были мои, если не считать военных, значит, с меня это снимается, но качество обучения волнует именно меня. Назначить меня в господа министры не получится, главам семейств туда вход заказан, чтобы управляющий думал про всех, а не тянул одеяло на себя и родственников. Распределение средств должно быть равномерным. Для начала возьмут прошедший год и поделят соответственно. В будущем возможны корректировки.
        - То есть,  - задумался Пинающий Медведь,  - берется общая сумма, потом делится на каждый отдел. И крутись как можешь? Чем больше каждый под себя подгребет, тем больше будет иметь денег для начала. А что относится к зоне ответственности? Вот исследования и разработка вооружений? Промышленность отдельно, а это мое направление. Оружейников должны передать мне, вместе с их фондом.
        - Правильно,  - одобрительно сказал я.  - Вот тебе не мешает всерьез задуматься, что там должно входить в твое ведомство. Будь самым умным и быстренько создай комиссию по вопросам обороны. Рекомендации по оснащению оружием и техникой, отдел кадров, отвечающий за подготовку, планирование и мобилизацию, оперативный отдел, отдел снабжения. Сам подумай, консультантов посади трудиться. Вот оружейники тебе ни к чему.
        - Ы?  - грозно рыкнул Пинающий Медведь.
        - Твое дело воевать и давать указания, какие именно стреляющие палки необходимы, а как они это сделают, тебе только лишняя морока.
        - Не хочешь выпускать из рук? Я тут подумал, а кто, интересно, будет министром промышленности, если он все равно будет указания от тебя получать. Ты просто встанешь у бедняги за спиной и будешь передавать указания через посредника.
        - И это тоже,  - согласился я,  - но здесь нам стоит выступить совместно. Все мастерские, имеющие отношение к исследованиям и производству оружия, лучше выделить в самостоятельный блок, с отдельным финансированием, и приемка продукции не должна быть никак связана с мастерскими. Брак военным ни к чему, а общее начальство рано или поздно приведет к нехорошим последствиям.
        - Я подумаю,  - пообещал Пинающий Медведь.  - Очень хорошо подумаю. Насчет твоих дел… Это все у нас в общие суммы по отделам распределяться не может.
        - Естественно,  - соглашаюсь.
        - Имеем отдельный фонд, нигде не фиксированный. Делиться ты не собираешься, разве что стандартную долю Клану и Зверю. Ну, патроны все равно отдашь, никуда не денешься, но есть еще БТР и АУ.
        Он глубоко задумался. Я с интересом ждал продолжения.
        - За трофеи это не выдать, там все записывалось, когда делили с остальными, но есть другой вариант. У нас теперь целый флот имеется, и непонятно, что с ним делать. Мне столько не нужно, а торговать - лучше имея собственные корабли. Можем поменяться вне официального распределения. Якобы ты купишь, но заплатишь продукцией. Отдельно, сверх фонда. Обмен.
        - Который тебе ничего не стоит.
        - Тебе тоже,  - парировал он.  - Немножко своим работникам,  - ткнул он пальцем в сторону очередного погрузчика с контейнером, проезжающего мимо.  - А так все бесплатно воруется!  - махнул он рукой и продолжил:  - Есть у меня два ледокола, шесть буксирных колесных пароходов, четыре колесных парохода, восемь самоходных барж и четыре несамоходных. Одиннадцать парусных кораблей. Там еще и товары имеются самые разнообразные. Все равно надо в продажу пускать. Не собираюсь я каждому в качестве премии давать по тридцать килограммов гвоздей и восемнадцать литров керосина. Проще тебе же через собственные магазины. А?
        - Смотреть надо, что там за суда, может, сгнило все.
        - Обижаешь,  - с удовольствием сказал Пинающий Медведь.  - Лучшее отбирал для Клана. Некачественное продали в Варшаве. Тут поторапливаться надо, а то Зверю хочется общеклановую флотилию иметь. Отберет все сразу, и никакой выгоды для острова.
        - А будет возможность спокойно плавать по Дунаю? Не прибегут старые хозяева?
        - Уже нет,  - уверенно сказал Пинающий Медведь.  - Кому не повезло, тем речники сами компенсацию выдадут. На новый корабль не хватит, но нас это не касается. Очень удачно с этим договором вышло. Нулевой вариант. Что речники у нас конфисковали, у них осталось. Что мы успели захватить - у нас. Теперь концерн «Дунай», а мы отныне в него входим как отдельное подразделение Речного клана во главе с Кулаком. Право голоса, такие же налоги и платежи как для остальных. В случае необходимости обязаны поддержать речников в борьбе с другими Зонами, но не в конфликтах с кланами среди славян. Масса разных пунктов, обеспечивающих нам равноправие по всей славянской Зоне. Новая Варшава тоже внакладе не осталась. Нефтепродукты из Федерации будут облагаться таким налогом в пользу Зоны и администрации, что цена практически одна и та же. Население растет, его потребности тоже, и поляки уже не всегда могут обеспечить нужное количество горючего. Так что продавать можно, но никаких заниженных цен. Будут теперь квоты рисовать для каждого, чтобы не нарушали самое честное в нашем мире соглашение.
        Возвращаясь к вопросу о судах, он сказал:
        - А корабли, конечно, смотреть надо, чтобы цену справедливую установить, и в консультанты Кладовщика взять. Ты подумай, какие мощные перспективы для острова открываются! Я бы первым делом к французам караван отправил. На реке только и можно жить торговлей,  - убежденно сказал он, как будто родился купцом и мечтал исключительно лишний мешок кукурузы продать.  - На север везти продукцию с юга, и наоборот. А знаешь,  - тоном сделавшего открытие, сообщил он,  - на самом деле ничего и не изменилось. Министры, народные комиссары, генералы - это просто названия. Как был военный вождь, так и остался,  - я. Как Койот была главой пауков, так и остается. Ты у нас неофициально занимаешь должность мирного вождя Клана, подгреб под себя производство и торговлю. Вот и надо вполне официально это оформить. Остров отдельно, там у тебя имеется хороший заместитель. Уж между собой непременно сумеем договориться. До сих пор удавалось. Вот и создадим свой собственный узкий комитет, решая жизненно важные вопросы, которые всех касаются, а остальные будут слегка рангом пониже. Есть только одна проблема…
        - Пауки,  - догадался я.
        - Вот именно. Третий в нашем управленческом кабинете - это Вожак, как решающий голос. Потом судья требуется, в спорных делах.
        Я ткнул пальцем в список, намекая, что не мешает заниматься обязанностями и отметить очередной контейнер, следующий в портал. Пинающий Медведь небрежно отмахнулся, увлеченный новой занимательной идеей.
        - Ведь что происходит,  - начал он развивать мысль,  - ты очень правильно умудрился Длинного Зуба поставить в подчиненное положение. У меня пауки вообще редко бывают. Заедут-уедут. Надо постараться,  - подмигивая мне сразу двумя глазами, предложил,  - без их указаний обойтись. Пора четко разграничить, что входит в их полномочия, а что нет. Нечего им лезть в чужие дела. Медицина - да. Без вопросов. Только ты успел себе завести троих недопауков, способных лечить, и амулеты в придачу. Собираешься делать больничку как у людей? Операционная, рентген… в таком виде?
        - За неимением достаточно количества квалифицированных,  - неопределенно отвечаю.  - Не ждать же, пока очередь дойдет, если болит…
        - Вот и хорошо,  - убежденно сказал Пинающий Медведь.  - Надо их слегка подвинуть. Есть масса занятий, которые крайне необходимы. Причем признание мастером для этого не требуется. Работа на общество крайне важна. Этот твой отдел исследования артефактов, работа с животными и растениями. Видел я твои опыты по посадке плодовых деревьев при помощи Длинного Зуба. Для нашего климата очень подходяще. Яблоки, груши, орехи, персики, сливы, абрикосы. Даже эта хрень - бананы. Сушеные фрукты - очень выгодный вид запасов - легкие, вкусные и долго хранятся. Опять же разное варенье и наливки. Не понимаю, почему у крыс такого не было. Впрочем, и у нас на равнинах плодовых деревьев почти нет, но там проблемы с водой. Я потом специально поинтересовался. Кофейные деревья начинают плодоносить через три-четыре года после посадки. Максимального же плодоношения они достигают в пять-семь лет. А на твоих опытных плантациях на второй год уже созревают. Расширяться надо. Здесь можно всегда брать больше, чем необходимо для себя, климат другой - никакого снега и воды сколько хочешь.
        - Пока что это именно опытные делянки,  - сознался я.  - Слишком дорогое удовольствие дополнительно гнать в них энергию и удобрения. Маленький участок еще ничего, но серьезная плантация не получится. На Клан через пару лет будем достаточно кофе выращивать, в каждом поселке свое, а на продажу нет. С оливками та же история. Для Треугольника через пару лет масло будет, покупать не надо, но на продажу не получится. А, кроме того, где я тебе возьму сезонных рабочих на уборку урожая? Крыс в Треугольник приглашать не собираюсь. Пусть они живут, как хотят, и поменьше нас посещают. Даже данников с разбором принимать стоит.
        - Тут не важно, что получится,  - убежденно сказал Пинающий Медведь.  - Важнее загрузить пауков полезной работой, чтобы некогда было им интриги свои крутить. Рост урожайности, как и здоровье населения - это их прямая забота. Опять же животноводством они почти не интересуются, сбросили на Пастуха с его ветеринарной службой…
        - Да ты изрядный интриган,  - с восхищением сказал я,  - а Черепахи не боишься?
        - Я,  - гулко стуча себя по груди, поведал Пинающий Медведь,  - боюсь только испугаться в бою. Нет ничего хуже, чем унизиться в глазах подчиненных. Поэтому в таких случаях отключаю эмоции и живу исключительно на рефлексах. Эмоции - они потом. Через денек-другой вылезают наружу, когда вспоминаешь. А волчица не относится к тому, чего я могу испугаться. Я к ней завсегда с превеликим уважением и готовностью исполнить пожелания и капризы. Но командовать мной в служебных делах она не будет никогда. Война - это мое дело.
        - Альфа-самец.
        - Да! И по-другому нельзя. Есть личное, и есть служебное. Интересы дела должны учитываться в первую очередь. Как будто сам не такой.
        - Мне проще. Моя жена на руководящую роль не претендует. Наши интересы друг другу не мешают. Она просто осторожно и почти незаметно пихает меня в спину. Поступать надо, как вот этот,  - я кивнул на палубу, глядя, как к нам рысью несется Дикарь.
        Если когда-нибудь, лет через двести, люди захотят разобраться, как все на самом деле происходило, непременно запутаются, и будут писать диссертации на тему: «Один и тот же ли тип - Мелкий, Нелюбящий мед, Живой, Гном, да еще и разные Петерсоны с Ярославами в придачу, или это все разные медведи». Так если б я был такой один! Вот тоже приближается яркий экземпляр, умудрившийся прославиться на все равнины. Два имени, и под каждым отдельные громкие дела.
        Не знаю, как его там звали в возрасте щенка, но с имечком Большой Заяц явно пришлось помучиться. Повело на подвиги со страшной силой. Доказал всем, какой он весь из себя герой. Во всяком случае, в своем роду. Первый парень на деревне. Особенно после двух походов в нашей компании. Больше скота ни у кого не было, а стоит ему свистнуть, примчатся пару сотен молодцов с горячей кровью, способных на что угодно, по одному слову. Все уважают и очень даже к его мнению прислушиваются. А уж по женской части - никаких проблем. На этом он и прокололся. Так всегда бывает - хочешь то, что получить нельзя. Например, жену паука из соседней рощи. Я так больше чем уверен, что прекрасно он все от нее получил, дедушка был вечно занят какими-то паучьми делами и успел пережить уже трех жен, так что большого интереса к этой стороне брака не проявлял, но хотелось большего - увести к себе в дом. Ничего неприличнее и представить себе невозможно. Мало того что замужем, так он рысь, а она леопард. Ничего сделать нельзя. И была бы еще раскрасавица какая, а то ничего особенного, вокруг ходят ничуть не хуже.
        Большой Заяц меня в свое время расспрашивал в подробностях про людские обычаи. Мне что, жалко? Я и вывалил ему на голову про полигамию, четырех жен в исламе и отсутствие развода у католиков. Просветил насчет: «Да убоится жена своего мужа». Еще что-то там порассказал про разные калымы и приданное. Слегка повеселил Народ на очередной ночевке. Кто ж знал, что у него все это переварится и выльется в результат?
        Мало того, он не стал, как обычный идиот, вскакивать на коня и тут же приводить идею в исполнение, а тщательно подготовился. Дружков преданных собрал, табуны свои угнал из окрестностей рощи, имущество перевез и в одну прекрасную темную ночь просто-напросто украл свою ненаглядную. Даже мешок на голову не понадобился, сама на коня села и поехала. И куда податься с такими заскоками? Естественно в Клан, больше нигде не примут, да еще в теплой компании верных соратников и с собственными стадами. Не нищий какой! И знакомства имеет неплохие, жаль, что знакомые насчет его планов не в курсе были.
        Ничего, проскочил. Леха долго беседовал с украденной невестой, выясняя насколько ее участие в этой истории добровольно, потом разрешил. Дружков, правда, раскидал в разные рощи, чтобы жили по отдельности, а самого Быстрого Зайца определил ко мне на остров. Обеспечил тему для разговоров надолго. Что самого крадуна моментально назвали Дикарем за его действия, а жену Трофеем - это еще нормально. Через год она умудрилась родить двух абсолютно здоровых близнецов, один из которых оказался рысью, а второй леопардом, снова дав возможность о себе долго и смаком говорить. По слухам, он научился очень ловко уклоняться от летящей в голову посуды, когда жена не в настроении, но обычно прекрасно живут.
        На равнинах об этой семейке сказители баллады исполняют. Причем в трех вариантах. В зависимости от слушателей - очернительном, хулительном и восхваляющем. Во всей этой истории только бывший муж остался крайне недовольным. Совет пауков своего «фэ» публично не сказал. С их точки зрения, если еще парочкой извращенцев на равнинах меньше стало, оно даже к лучшему.
        - Сюда идет корабль,  - запыхавшись, доложил Дикарь.
        Я его в подчинение к Старшей сунул, и он очень быстро пролез в начальники группы, занимающейся наблюдением за подчиненными крысиными семьями и рекой. Я это дело старательно практикую, отправляя работать в группу Хищников тех, кто пути домой не имеет. Слишком о многом они знают по долгу службы, но такого, как Дикарь, в родной роще если и ждут, так с ножом в руке, о чем он прекрасно знает. А отправлять его на завод было бы садизмом, не тот характер и устремления.
        Хищники существуют от начала времен, то есть сразу после Большой Войны. Когда собираются разные виды, далеко не всегда дружелюбно относящиеся друг другу, но нуждающиеся в товарах друг друга, то кто-то должен следить за порядком. Обычно этим занимались уважаемые и заслуженные воины, хорошо знакомые всем. Они разбирали споры, разгоняли особо борзых щенков и расследовали тяжкие преступления. В некоторых случаях, не выходящих за рамки хорошо знакомых традиций и законов, и приговоры выносили. Такой аналог милиции или полиции. Обычно Хищники из разных рощ или семейств действовали совместно, составляя никому не подчиненную группу, которая создавалась только на торговых мероприятиях или переговорах.
        Теперь у нас несколько другая жизнь. С ростом населения появилась потребность в отдельной судейской системе. И если раньше, отправляясь в набег, каждый отряд делал это в меру собственного разумения и информированности, что большей частью выглядело как: «У соседей есть лошади, а у нас нет. Пасутся они на два перехода от рощи - вперед!», то теперь пришлось из наделенных полицейскими функциями выделить специальную группу разведки. Очень требуются данные об окружающем мире. Не только военные сведения нужны, но и торговая информация и даже сведения по чужим зонам и рекам. Например, очень желательно знать, где находятся источники необходимых нам природных ископаемых, и что легко купить или украсть. Далеко не все с радостью делятся такими вещами. Вот и приходится крутиться. Мои Хищники - только одно из подразделений, хотя и самое большое. В каждой роще есть своя группа, и доклады идут непосредственно к Вожаку.
        Я всегда подозревал, что Большой Заяц очень даже не дурак, но теперь наглядно убедился. Сам напросился получить специальность связиста, сам бесконечно изучал методы земных спецслужб, выпросил у меня разрешение на три дополнительных языка, включая английский, и теперь благодаря нему, кроме Летчика, у нас еще имеется достаточно широкая сеть информаторов. Уж в Междуречье мимо него ничего интересного не пройдет. Одним платим, другие чисто по-дружески делятся, но если так пойдет и дальше - быть ему первым в истории Клана начальником разведки. Сюда я его прихватил исключительно за специальность и знание языка международного общения.
        - Когда подойдет достаточно близко?  - спрашиваю.
        - Часа полтора,  - рапортует Дикарь.
        Все. Заканчиваем. Мне еще надо успеть пошарить по каютам и смыться без свидетелей.
        - Уходим,  - говорю в переговорник.  - Все на палубу. Зверь, тебя тоже касается!
        - Да нормально,  - благодушно говорит Пинающий Медведь,  - все, что нужно, уже вывезли, последние два контейнера были не наши. Все по списку полностью забрали.  - И уже вслед убегающему Дикарю бурчит:  - Тебе хорошо говорить, у тебя жена - нормальная баба, которой ничего, кроме семейной жизни, не надо, а мне воровать Черепаху?  - И в ужасе передернулся.

        Глава 27
        Последняя, многообещающая

        Я сидел злой, как и положено бессмысленно убившему целый день. Захотелось быть самым умным. Не просто так взял машину в аренду, но со встроенным GPS. Ты ему задаешь указания и едешь, выслушивая нежный женский голос: «На перекрестке повернуть направо, через сто метров еще раз». При этом я не особо смотрел за дорогой, согласно указаниям послушно крутя руль и оживленно беседуя с Протеем.
        Старая сомнительная проблема. Мы проживаем в месте, где есть реки, но глубоководные они исключительно в сезон дождей и когда тает снег в горах. То есть такого, как на равнинах, чтобы совсем пересохли, у нас не бывает, но они очень сильно мелеют, и тогда бывают серьезные проблемы с судоходством.
        Вроде бы простейший путь борьбы с этим - создать водохранилища, дабы лишняя вода не уплывала бессмысленно в Дунай, а была возможность регулировать это дело по мере необходимости.
        Сам по себе проект очень отдаленного будущего, слишком уж масштабное и дорогостоящее мероприятие, но покопаться в земных делах и источниках - почему нет?
        Вот тут и начинается масса проблем. С одной стороны, якобы большое водяное зеркало смягчает климат. С другой, затапливает очень большое количество совсем не лишней земли. Причем у нас не горы, а в лучшем случае холмы, и разольется очень широко. Сельское хозяйство, пастбища и даже деревья пострадают. С точки зрения экологии не слишком хорошо. Да и пауки непременно взвоют.
        В данном варианте это в первую очередь коснется крыс, и строить придется на их территории, предварительно выселяя их силой. Ничего хорошего. Я не очень буду страдать, если кое-кто из них утонет, но вот не настолько они идиоты, чтобы дожидаться, пока плотина будет построена. Тут проще всех сначала перестрелять, чем уговаривать. Только это как раз сложнее. Освоить всю территорию у нас пока нет возможности, численность не позволяет. Зачем тогда начинать большую резню?
        В чем выгода больших водохранилищ? В дешевой электроэнергии. Нам это ни к чему - и так имеется. Кроме того, мы не способны сами сделать турбины, а покупать - слишком дорогое удовольствие.
        Что еще хорошего? В водохранилищах разводят рыбу. Но она в реках и так есть - для себя хватает, а продавать ее некому. Федерация себя прекрасно обеспечивает, а возить в славянскую Зону не стоит. Люди живут на Дунае и в дополнительной копченой рыбке не нуждаются, своя имеется.
        К мелким недостаткам отнесем убытки от затруднения поиска и добычи полезных ископаемых. А вдруг имеется что полезное… Пару лет на изучение требуется, при полном отсутствии собственных геологов. Вот тоже проблема, надо кого-то учиться отправить. Всякую ерунду с Земли возить не будешь. Пока что приходится платить специалистам с гор. Стеклянные пески у нас нашли очень высокого качества, откуда и пошло собственное оптическое производство, немного бора, гипс, мел. Особенно последний удачно. Теперь есть чем на доске писать. Для производства бумаги еще можно использовать. Больше ничего хорошего пока не раскопали. Где-то в Треугольнике есть и железо, но к разработкам приступить до сих пор толком не удалось. Крысы используют в мизерных количествах, но просто так делиться с нами не собираются, слишком большая ценность.
        Так что мелкие гидроэлектростанции хорошо в горах строить, а крупные пока нам не под силу. Убедил меня Протей. Если что, на него и свалю последствия решения. Так и сказал, под его наглое хихиканье. Валить решения на Справочную все равно глупо, а Клоун официально занимается чем угодно, только не делом.
        Вот ехал-ехал, обсуждая разные тонкости с консультантом на все случаи жизни и, наконец, приехал. Совсем не туда, куда требовалось. Какая-то дыра, по недоразумению называемая деревней, на холме. А путь мой прервался прямо напротив большой приветственно воняющей мусорной кучи. Когда я в полном обалдении слегка отъехал назад и поинтересовался у людей, сидящих на веранде кафе у дороги, куда я попал, выяснилось, что меня в очередной раз подвела грамматика. Набирая названия, я перепутал две одинаково звучащие на слух буквы. Добросовестная GPS привела меня точно на место.
        Посмеявшись, пожилые люди с кальянами и прочими мне неясными удовольствиями, но без нормального пива, которое пить не положено, посоветовали мне сваливать побыстрее. Не то чтобы можно всерьез получить камнем по лбу, здешние арабы не из буйных будут, но местные подростки, с большим интересом наблюдающие за переговорами, запросто могут вытащить из машины любую ценную вещь. Гоняться за целой толпой в незнакомом месте - занятие глупое и совершенно бесполезное.
        Уже не надеясь на завлекательный женский голос, я выбрался на шоссе, приблизительно придерживаясь направления, откуда приехал, и, бодро проехав еще пару километров, уперся в контрольно-пропускной пункт. Все, как прописано в инструкциях. Бетонные блоки, не дающие резво промчаться мимо и вынуждающие притормозить, и солдаты, проверяющие машины.
        Один из проверяльщиков заглянул в машину и поинтересовался, куда я еду. Услышав ответ, он долго и радостно смеялся, а потом резко перешел на русский язык. Почему-то у меня во всех выученных сохраняется слабый русский акцент, спасибо Лехе. Натренированные уши прекрасно его ловят, и добрые израильтяне моментально переходят на родной для меня, как они считают, язык.
        Оказывается, я слегка ошибся, повернув не в ту сторону, и незаметно для себя пересек ничем не обозначенную границу государства. Первая деревня, куда меня занесло, была еще израильская, хотя и населенная арабами, а вот та, что за КПП, уже нет. Въезжая в нее с желтыми номерами на бампере машины, можно было нарваться на неприятности.
        Я плюнул и, развернувшись, поехал назад в гостиницу. Надо найти обычную карту и не морочить себе голову. Откуда я знаю, как пишутся здешние названия - через алеф или айн. Вот есть Рамле, а есть Рамалла. Они пишут без гласных, и как правильно - не понять. Завтра с новыми силами отправлюсь снова в поход, торопиться особо некуда. Черепаха совершенно спокойно осматривает здешние магазины с достопримечательностями. Туристка хренова. Один я тружусь в поте лица.
        Польза от путешествия все равно была. Новые места, новые впечатления. Хоть и осень, но температура под тридцать градусов, и если выйти из машины на полчасика, ощущение такое, что угодил в духовку. Твое мясо радостно шкворчит без всякого дополнительного поливания маслом. У нас намного лучше - влажность меньше, и не так душно. Вечером всегда ветер прохладный дует, а здесь тяжело без привычки.
        Зато я ознакомился с работой мазгана в машине. Это вроде как кондиционер, но гораздо лучше. В наших краях бывают только большие и очень большие на предприятиях, и раньше меня это особо не трогало. Некоторые вещи познаются исключительно на практике. Оказывается, очень даже приятно ездить по жаре с включенным охладителем. Совсем другие ощущения. Тут надо хорошо проверить производство, закупку и как возможно, если возможно, засунуть такую штуку в бронетранспортер. Он тоже нехило нагревается на солнышке на наших югах.
        Мы используем обычные «Льдинки» для охлаждения, и интересно, есть ли смысл что-то менять. Вопрос стоимости. «Льдинки» вообще замечательная вещь. Веса почти никакого, а можно даже стволы пулеметов охлаждать, но запас не бесконечен и срок работы тоже. Так что, по уму, надо искать золотую середину - где что выгоднее использовать. А сейчас я собираюсь скупать на равнинах все, что только возможно. Не самолично, понятное дело. Есть у меня агенты. Где Доцент старается, а где и кое-кто другой, обнаруживший в себе купеческую жилку.
        Это дело у нас теперь называется «Магазин Пост». Фирма по торговле всем на свете, с высокой репутацией и прекрасным качеством товара. Когда начался голод, на равнинах оборотни как-то забыли про запрет на торговлю. Кушать хочется гораздо сильнее, чем слушать самых умных пауков. Единственное неудобство - с Лехой делиться надо. Без него подобные вещи проблематичны. Собственный портал использовать не рекомендуется, слишком много глаз. Зверь еще лучше меня устроился, даже делать ничего не надо, а процент стабильно капает.
        Ехать по указателям, написанным на трех языках, оказалось достаточно просто. Надо только знать направление. Если на 40-м шоссе написано Хайфа, то дорога идет на север. Едешь себе спокойно, не заезжая в города, все прямо и прямо. Пересечения дорог нет, въезд по развязке. Кому направо, кому налево. Мне так в гостиницу в Нетании. Каких-то паршивых сто долларов в сутки. Зато море рядом. Оно мне без надобности, но мы же туристы. Впрочем, цены почти везде одинаковые. Дорого. Совершенно неприлично дорого всё - от жратвы до техники. Лучше уж тащить из России или Америки. А то, что мне купить надо, то вообще не продают. Пишут в Интернете всякую ерунду про двести компаний, торгующих оружием. Попробуй у них что-то получить, не имея надежного выхода на хозяина и рекомендации. Моментально заложат здешним парням с пламенным мотором вместо сердца и с холодными глазами.
        Вот завтра попробую получить благословение от очередного заочно знакомого типа, а там поглядим. Проблема в том, что четкого пароля у меня нет. Это Доцента я могу расспрашивать, сколько угодно, про подробности его жизни, а некоторым прямые вопросы задавать совсем не стоит. У них на это подозрительное дело нюх очень развит. Тут нам не индейцы, готовые подняться по одному слову без доказательств. У этих у каждого свое мнение имеется, и любой приказ два часа обсуждать будут.
        Я свернул на дорогу к поселку Удим и, попетляв по асфальтовой дороге, выехал к ресторану. Странное место. Совсем рядом конюшни, от которых и растут мои познания про местные достопримечательности. Когда-то я, чисто из любопытства, спросил у Дова, где он научился ездить на лошади. Думал, что уже после переселения. Оказалось, нет. Есть такое место для людей со средним достатком. Это не конезавод с дорогими арабскими скакунами. Здесь держат своих лошадей и катаются на них по округе. Просто развлечение. Лошади превратились в игрушку! Даже в России или Америке их иногда еще используют при необходимости, но здесь только города и поля с тракторами. Неприятно. Чувствую себя как старый моряк, с болью смотрящий на дымящий трубой пароход. Умом он понимает удобство, но ведь никакого сравнения с прекрасными парусниками.
        Стены ресторана оформлены под дерево, с огромными окнами. Большой зал, в углу которого сидит, мило беседуя, молодая парочка. Обычный выбор блюд, хорошо знакомый с Федерации, как будто никуда и не уезжал. Три салата из свежих овощей, шашлыки на любой вкус. Для извращенцев даже из курятины. Именно для извращенцев, потому что нормальный шашлык должен быть из баранины. В нашем традиционном варианте - из собственными силами загрызенного бизона, которого разделывают согласно вкладу на охоте. Совсем уж паршиво, но приемлемо - из телятины. Да и готовят тут все на скорую руку, чуть ли не на глазах. Даже не маринуют, только специи добавляют. Для себя небось хозяин делает как положено по рецептуре, а посетителям и так сойдет.
        Просто обжаренные куски мяса, насаженные на шампур с кусочками лука. Картошка жареная, выложенная в тарелки такого размера, что Следак объестся. Тарелка с размолотым местным видом гороха, с добавлением оливкового масла и чеснока, в который макают горячую хлебную лепешку. И пиво. «Туборг», «Карлсберг» и израильские «Голдстар» и «Маккаби». Вполне в целом сносно. Бывает и хуже. Я не слишком привередливый и гурманов, требующих Бордо урожая 1923 года, не понимаю. Не пили они водички из лужи, заедая каменным сухарем. Или впечатление на окружающих произвести хотят. У меня вкус гораздо тоньше, и то разницу в вине чувствую, но восторга не испытываю. Может, просто потому, что не приучен к вину. Не растет у нас на равнинах виноград.
        На самом деле и с нормальным пивом у нас большой напряг. Всю жизнь пьем, скорее, пивной напиток. И алкоголя в нем мало, и можно не беспокоиться, что от некипяченой воды живот прихватит. Напиваться как-то не принято. Не потому что нельзя, а изрядный позор в глазах соседей - не уметь держать дозу. Глупости типа: «Ты меня уважаешь?» никто не произносит. Заставлять другого пить - неприлично.
        Никуда не торопясь, спокойно начал кушать, изучая газету, полученную на заправке. Тут их большой выбор на нескольких языках - русском, английском, даже на румынском. На первой странице фотография моего корабля, а ниже пятнадцать гипотез на тему: кто его грабанул. Израильское правительство таинственно молчит, не подтверждая и не опровергая. Ретивые журналисты обнаружили среди украденного груза уже и ракеты средней дальности действия на борту. Лучше бы там были настоящие патроны для КПВТ. Еще немного, и всплывет ядрен-батон. Фантазеры.
        Команда жалуется на грубые действия захватчиков. Надо было надавать по шее всерьез, хоть плакали бы по делу.
        - Можно?  - спросил, подходя ко мне и показывая на стул, молодой парень. Я уже открыл рот, чтоб объяснить, как много в этом зале свободных мест, как резко напрягся и полез в карман. Он говорил на Языке!
        - Спокойно, медведь,  - сказал парень, непринужденно садясь напротив меня.  - Я только желаю обсудить кое-что. Никакой стрельбы, героических схваток и бега по крышам с погонями. Не понравится, просто встанешь и уйдешь. Не надо лезть в карман за пистолетом.
        Я мимолетно порадовался, что он не в курсе, что именно там лежит.
        - Совершенно ни к чему с шумом и воплями скакать по столам,  - негромко продолжал парень,  - норовя отрубить друг другу головы и вырвать горло. Я буду вести себя тихо, а разговор предстоит интересный и для тебя тоже.
        Не такой уж молодой парень, как мне показалось,  - размышлял я, рассматривая внимательно странного типа и незаметно постукивая при этом по «Телефону» пальцем. Протей и так должен слушать постоянно, но не помешает для гарантии. Пусть работает на передачу, об этом мы давно договаривались. Терять уже нечего - влип.
        На вид лет сорок, хотя и в хорошей форме. Смотрится как обычный человек. Круглое простое лицо, прямой нос и голубые глаза. Рост чуть выше среднего. Руки сильные. Одет в обычную темную футболку и джинсы.
        Э… как я сразу не сообразил… Если не эльф и не человек, откуда человеку знать Язык, то… во, именно, вторая тень, и ничего не понять… Ой, как интересно. Чуть-чуть, но по-другому. Можно увидеть. У Лехи просто нет формы, а этот…
        - Вижу тебя, Верхний Ветер,  - вежливо сказал я. Как-то раньше не догадался спросить у знающих, к какому виду относился Старый пес, но про этого точно знаю. Это мне еще в детстве рассказывали. А что лишенный имени, так не племенем, а Советом пауков - совсем другой расклад. Тем более и вежливость не помешает.  - Приятно встретить в таком месте почти родственника.
        - А почему «почти»?  - не удивился он имени.
        - А ты по-прежнему считаешь себя медведем? Сколько у тебя обликов?
        - Где-то, очень глубоко,  - серьезно ответил он,  - под множеством позднейших наслоений я все тот же. Неважно, сколько прошло времени, не волнует, что я знаю и умею. В критический момент наружу лезет изначальное. То, что усвоено в детстве. Честь, верность клятве, правильность поведения и желание не испортить карму неприличными поступком, отношение к подчиненным. Когда испугаться нельзя, даже если очень хочется, потому что упадешь в глазах знакомых, да и в своих тоже. Надо идти вперед, даже если очень хочешь с визгом забиться в угол.
        - И желание стать альфа-самцом. Старшим в стае,  - подхватил я.
        - Совершенно верно. Это ведь даже не воспитание, это еще и врожденное. Для всех разумных. Нельзя стоять на месте, надо развиваться, и конкуренция при этом самый лучший стимул. Но и характер тоже. Хотеть стать лучшим - это нормально. Потолка нет ни для кого. Только тот, что устанавливаешь себе сам. Я не про физические возможности. Можно развиваться и здесь,  - он постучал себя по лбу.
        - Чашку кофе,  - сказал он подошедшему официанту.
        Я с интересом посмотрел тому вслед.
        - И почему мне кажется, что он тебя знает?
        - Это ему кажется, что он меня знает,  - сухо поправил Верхний Ветер.  - Поэтому такой предупредительный. Немного внушения. Он будет вежлив и не проявит излишнего любопытства. Нам ведь не надо, чтобы кто-то слышал разговор?
        - Да вот,  - согласился я,  - хорошо бы понять, о чем мы будем беседовать. А то тут рядом конюшня, и мне совершенно не нужна отрезанная голова жеребца. Мой остался очень далеко, а крови я не боюсь.
        - Спасибо,  - поблагодарил Верхний Ветер официанта. Дождался, пока тот удалится, и неторопливо отхлебнул из чашки. Поморщился.  - Люблю хороший кофе. Только не в этом ресторане. Здесь готовить не умеют. А предложение, действительно, единственное в своем роде. Мы…
        Я старательно изобразил заинтересованность.
        - Мы, компания ЭГО, абсолютно не заинтересованы в таких деятелях, как ты. Притаскивающих без согласования некоторые технологии и продающие их людям. У нас свои планы, и есть вещи, которые выпускать из рук нельзя. «Чистильщика», например. На этом ты и вляпался. Дальше уже вопрос времени. Рано или поздно все равно бы вышли на вашу шуструю компанию. И тут возникает вопрос, что, собственно, с вами делать.
        - Пытаюсь вспомнить официальный Закон, запрещающий торговлю с людьми, который огласили для общего сведения,  - пожаловался я.  - Или Закон, запрещающий посещение Земли.
        Он тонко улыбнулся.
        - Есть такое слово - монополия. Очень не любят большие дяди, когда у них под ногами путаются всякие наглые выскочки. Пока они подбирают отлетевшие при разделке туши мелкие кусочки, зубастых щенков не замечают, но стоит тем утащить жирную кость с большими кусками мяса, как взрослые с недоумением просыпаются и начинают натравливать всех подряд на заигравшихся, ставя их на место.
        Угу, подумал я, оскал мне показали, сейчас погладят по шерсти. Все любопытнее и любопытнее.
        - И ты, вспомнив о нашем родстве, примчался предупредить и всех спасти от несправедливого удара?
        - И я,  - невозмутимо объяснил Верхний Ветер,  - нашел прекрасную возможность уладить все вполне справедливо. Если ничего не изменилось на равнинах за время моего отсутствия, ты должен знать, что это значит. Ситуация, когда обе стороны остаются частично недовольны разрешением конфликта, но это гораздо приятнее, чем доводить до всеобщей резни. Я нашел выгоду для себя, а попутно и для вас. Поэтому, просто и грубо, я предлагаю вам договор. Вам,  - подчеркнуто повторил он,  - всем, включая стоящий у тебя за спиной Клан и твоего Вожака. Вы вливаетесь в ЭГО, а конкретно - переходите в мое подчинение. Заметь - это очень интересное предложение. Посторонние всегда работают по индивидуальному договору. В зависимости от степени нужности и условия тоже бывают неодинаковые. Для вас очень большое исключение. Проще всего заключить договор с Вожаком. Поэтому официальная часть согласовывается с ним, а уж он просто прикажет остальным.
        Он весело мне улыбнулся.
        - Зато и получит не только для себя, а для Клана выгодные условия. По-моему, вполне нормально.
        - Какие условия?
        - Портал добровольно сдаете. Самостоятельно по Земле больше не гуляете, согласовываете свои действия. Купить-продать здесь необходимое больше не будет проблем. Не надо бегать и скрываться, все вполне официально через общие каналы. На собственные средства, понятное дело. Никто не будет раздавать вам бесплатно необходимые вещи. Чем вы занимаетесь у себя дома, никто интересоваться не станет. С другой стороны, мне необходим собственный карманный спецназ, который, не привлекая ненужного внимания своим видом, как орки, сможет выполнять разные оперативные задачи. Лучше иметь под рукой бойцов на клятве, чем обычных наемников. Они далеко не всегда отвечают требованиям. Не обязательно последуют объяснения, зачем и почему, но тут уж мое слово высшее. Ну, за исключением совсем уж крайних случаев, когда вы можете решить, что задета честь. Никаких массовых убийств или прочих извращений с кражей детей. Нет необходимости.
        - А может, все проще сделать? Ты только скажи - кого, а я уж убью. И не надо никаких общих договоров. Эльфа, человека, гнома. Или сразу всех. По одному экземпляру каждого вида. Потом тихо и мирно разойдемся.
        Он молча отрицательно помотал головой.
        - А кто ты вообще такой?  - с расстановкой спросил я.  - Чтобы верить тебе на слово? И что такое вообще этот ваш ЭГО?
        - Я? Эльф.
        Я невольно хохотнул.
        - Нет, правда. Уже больше двухсот лет. Обычно,  - он провел рукой по лицу,  - я выгляжу не так. Не хотелось привлекать внимание. Кому надо, прекрасно знают, что я перевертыш. Только тех, кому надо - очень мало. Остальные уверены, что я родился эльфом. Поэтому трепаться не надо. Договоримся, узнаешь и имя, и разные подробности, но, надеюсь, хватит ума не рассказывать всем. А занимаюсь я… как бы это сказать… разведкой и силовыми акциями. Не все люди одинаково полезны. Есть такие, от которых приходится избавляться. Впрочем, не только люди. Приходится постоянно отслеживать массу всякой информации, и отдел мой не только один из основных, но и один из самых многочисленных. Ничего не поделаешь, надо знать, что происходит вокруг и впрямую нас касается. Так что вес я имею, и уж если что обещаю, продавить это могу без особых проблем. А вот что касается ЭГО…
        Он замолчал и допил свой кофе. По-моему, даже не замечая, что делает.
        - Очень давно,  - заговорил он после паузы,  - среди наших предков появилось несколько групп. Когда я говорю «предки», я вовсе не имею в виду именно наших, из государства, в котором появились оборотни. Люди вообще. Это вполне нормально, когда есть разные идеи. Одним хочется вернуться к простоте древности и жить в лесу, другие ковыряются в собственном геноме, третьи ищут глубокий философский смысл бытия. Ничего из ряда вон выходящего, всегда есть разумные, которые пытаются найти свой особенный путь. Пока все было нормально, никого особо не волновало. Вот когда грянула Война, кое-кто, убравшийся подальше от общей кучи, уцелел. Часть - потому что их и людьми можно было назвать лишь условно из-за разных пересаженных себе дополнительных механизмов или совсем уже нечеловеческой сущности. Механики потом, когда исчезла промышленность, постепенно вымерли или смешались с другими, пересаживать детям уже было нечего, но кое-какое наследство от них осталось. Часть - потому что проживали на отшибе, как эльфы. Идиотское земное слово. Ничего общего. Уж бессмертия точно не наблюдается. Как не старались, больше
трех сотен лет не живут. Ближе всего к тому, чем они являлись,  - религиозная секта. С жестким диктатом и завиральными идеями. Самосовершенствование, выведение путем селекции нового развитого вида, способного стать светочем для остальных. Евгеника. Определение на ранней стадии беременности отклонений и неудачных мутаций и целенаправленное улучшение генома.
        «Очень знакомо звучит»,  - подумал я.
        - Ага,  - согласился он,  - именно. Мысли я не читаю,  - пояснил Верхний Ветер,  - только совсем уж явные, на волне эмоций.
        Я поспешно проверил, насколько закрыт, но, не зная толком его возможностей, можно только гадать - насколько я прозрачен.
        - Наши ученые тоже были знакомы с этими работами. Много полезного взято из их трудов. Направление развития, улучшение памяти, продление молодости, усиление регенерации, физической силы. Очень известные были в свое время деятели и пропагандировали свои взгляды направо и налево. Только они все больше теоретики были, а практики в военных лабораториях сидели. Так понемногу и деградировали, пока не случилось то, что случилось. Остались они в гордом одиночестве на нескольких соседних островах, но зато никаких преград к осуществлению их грандиозных планов. В основном, естественным путем скрещивания уцелевших, но и на более серьезном уровне вмешивались. Еще во время беременности ставили эксперименты на эмбрионах и с интересом фиксировали результат. Это не наша Крепость была, с узкоспециализированной задачей, там целый комплекс медицинский имелся. Вот и вышло то, что вышло. Узкие глаза - это просто особенность населения, живущего далеко на юге планеты. Там жила другая раса, физически не отличающаяся от остальных. Только внешне. Теперь не так. Они настолько себя изменили, что с людьми общих детей быть не
может. Назад уже отыграть поздно, да никто и не хочет. Ну а в те времена это была пара тысяч человек, связанных между собой авторитетом руководителей, но без особых собственных ресурсов и с боязнью сунуться на материк. Там можно было нарваться и на таких, как мы, оборотней, не постеснявшихся бы перестрелять всех мирных граждан, и просто никто толком не знал инкубационных периодов заразы. Тогда ведь одновременно несколько боевых вирусов использовали, и вероятность заработать болезнь была достаточно высока. Так что эльфы довольно долго сидели на месте и боялись всех и каждого. А лет через сто, когда первое поколение вымерло, а второе начало уступать место своим детям, родившимся уже в новом мире, начались свары. Молодые хотели посмотреть, что вокруг происходит, и выйти из-под диктата стариков. Кончилось это переворотом.  - Он усмехнулся:  - Очень удачным для меня. Покойников вышло много, было из кого выбирать. Полностью скрыть свою сущность от сильных эльфов я не могу, даже ты способен кое-что увидеть, хотя сейчас я специально не закрывался. С тех пор у меня намного больше опыта появилось. Под мои щиты
заглянуть очень немногие способны, а кто видит - не понимает. Нас таких, без вашего Вожака, только двое на всей планете, а легенды оборотней на островах неизвестны.
        - Второй тоже среди эльфов трется?  - на всякий случай поинтересовался я.
        - Старый пес занимает должность Императора у стамов. Бессмертного и всеми любимого,  - пояснил Верхний Ветер,  - мы с ним особо не общаемся.
        - У кого?
        - Это что-то совершенно непонятное, одни из немногих разумных, которые не дают потомства с другими видами и не имеют никакого отношения к людям. Еще один странный эксперимент. Начнем с того, что они сумчатые. Рожают всегда парами. Со-брат и со-сестра. Других вариантов просто не бывает, всегда два разнополых близнеца. Причем после рождения детей они вручаются отцу, который их выкармливает, нося в кармане на груди. Там у него молочные железы. У нас вообще не водились сумчатые, я про них в первый раз на Земле услышал. Во всяком случае нам неизвестно ничего даже отдаленно похожего. Как ни странно, на планете есть только один вид неразумной человекообразной обезьяны, у которого имеется разумный потомок. И это не станы. Это хорошо тебе знакомые приматы. Так что Император единственный в своем роде. Со-сестры не имеет, помирать не собирается. За время его правления империя изрядно расширилась. И там централизованное правление. Раньше Император был просто один из равных среди прочих аристократов. Ваше счастье, что это другой континент. Фитильные ружья с пушками у них уже давно имеются, и теперь они
осваивают более продвинутые технологии при помощи переселенцев. Люди, прибывшие с Земли, там в государственном рабстве пребывают, и это еще не худший вариант. Вообще-то имеется четкая иерархия - кто высший, а кто низший. Стамы, естественно, на самом верху, но у них у самих куча каст - военная, купеческая, ремесленная, крестьяне и рабы. И в каждой масса подкаст. Сейчас это не важно…
        Так вот, чересчур хороших детей эльфы себе на голову вырастили. Намного сильнее и способнее своих родителей. Не желающих жить на маленьком острове, а горящих желанием заставить на них работать более отсталые народы. Заодно можно и с развитой цивилизацией их познакомить, а самим неплохо жить. Никакой силы, во всяком случае, явно, исключительно мягкое воздействие. Здесь взять, там продать, поставить обе стороны в зависимость.
        - Так вы что - просто торговцы?  - разочарованно спросил я.  - Обеспечить себе роскошную жизнь - и пусть две планеты трудятся? В чем тогда смысл всех этих переселений?! Там что, некому работать?
        - А тебе подавай ужасные планы по вырезанию мозгов и использованию их в космических звездолетах? Нет, все проще и сложнее. Торговля - это само собой, как и наличие разных течений в руководстве. Кто-то желает проводить более жесткую политику, кто-то вполне удовлетворен ситуацией, а кому-то ничего не надо, живет себе на острове и пользуется разнообразными благами. Эльфов мало, и, чтобы окончательно не вымереть, надо обеспечить всех всеми возможными благами, даже если часть из них ничего делать не желают категорически. К сожалению, клонирование или выращивание в пробирке прямо запрещено из каких-то религиозных завихрений. Надо все проделать естественным способом. Умные этим пользуются. Проституцией это назвать сложно, но где-то близко к этому. Кто больше предложит…
        Я с чего начал - религиозная секта. Они считают, что планета не только живая, но и разумная. И разум ее получается из коллективного разума душ умерших. Он сейчас слегка ненормален, потому что старое население перемерло нехорошей смертью, и надо обеспечить выздоровление. Переселение в новорожденных. Откуда взяться у нас на планете душам померших землян? Значит, при родах в тело подселяется одна из старых, которая, возможно, уже больше шестисот лет стоит в очереди на перерождение. Чем больше людей, тем лучше процесс, и тем скорее планета выздоровеет, и с ней можно будет общаться.
        - А…  - сказал я, разинув рот,  - …вдруг планете не понравится, что происходит на ее поверхности? Может, она всех и грохнула, а никакой Войны вообще не было. Вероятность перетравить всех сразу ничтожно мала. Вот если общепланетарный разум постарался…
        Он молча, с ухмылкой, смотрел на меня. Действительно, не стоит спорить о теологических тонкостях и удивительных выводах из начальной идеи. Есть люди, которые не первый век уже ждут конца света, но вешаться пока не собираются. С чего эти должны волноваться по поводу поведения планеты? Впереди еще сотни лет, пока переселенцы заселят свободные земли.
        - Ладно-ладно,  - сказал я,  - оставим это.  - Надеюсь, ты понимаешь, что сам я такие решения принимать не могу. Обещать за всех - это вне моей компетенции. Поэтому давай ты меня убедишь в необходимости соглашения, и я все подробно изложу на общем совещании, а то ведь просто и честно отдам тебе портал, чтобы обеспечить спокойствие в будущем, и удалюсь к себе домой. Жили без Земли и дальше прекрасно обойдемся. Или сразу приступим к убиванию? Перевертышей мне еще не приходилось…
        На самом деле любопытно, подумал я, нащупывая в кармане кнопку, фиксирующую «Резку». Просто ранения любой степени тяжести для него дело поправимое. А вот если я Черепахиным изделием ему голову отрежу, что будет? Есть подозрение, что после этого уже никакая регенерация не поможет.
        - Так я уже сказал,  - покачал головой Верхний Ветер,  - вы мне пригодитесь, так что ссориться смысла нет, а если откажетесь - отдашь портал, и на этом все. Вот если согласитесь, получишь доступ к возможности купить необходимое через официальные структуры ЭГО на те деньги, что ты уже заработал. «Чистильщик» ушел, и нет смысла поднимать волну. Собственно, вы с безграничной наглостью обеспечили себя надолго вперед. Будете получать процент от продажи разнообразных фильтров и очистительных установок регулярно, и не скрываясь. Совсем неплохо. Я бы даже сказал, очень жирный кусок получается.
        - Э… нет,  - обиженно сказал я,  - это и так наше, так что не строй из себя благодетеля. Справедливость - это когда все хоть чем-то недовольны. Ты тоже должен в чем-то остаться в проигрыше. Я желаю получить кое-что другое.


        Восьмой час летим… Надоело все до смерти. Кресло, обитое материалом под кожу, протерто до основы бесконечным числом пассажиров, побывавших в нем до меня. Двери в кабину пилота отсутствуют, и видно все впереди сквозь лобовое стекло. Очередное дешевое старье, притащенное практически бесплатно с Земли. Но по нашим условиям - нечто невообразимое. Мы летим!
        Под крылом самолета, как положено, зеленое море. Тайги или дубравы какой вперемежку с разными хвойными деревьями сверху не видно. Дубов в Треугольнике восемнадцать разных видов, на первый взгляд один от другого не отличишь, и я до сих пор отношусь к ним с некоторым подозрением. Черепаха привычно моментально отключилась, не то спит, не то в трансе. И ни на что не реагирует, а вот у меня нервы играют. На самолет-то мне плевать, подумаешь, «Каталина», мы и на «боингах» уже летали. Вот само происходящее мне страшно не нравится.
        Допустим, нас подловили на «Чистильщике», но вот с африканцами мы никак не контактировали, разве что денежные переводы, но все это виртуально. И уж точно не оставляли адреса, по которому собираемся проживать. Не только меня, но и Черепаху вежливо проводили до израильской конторы ЭГО. Похоже, единственное, о чем мой потенциальный начальник не подозревает - это возможности Протея. Не вчера он на нас вышел. Успел справки навести.
        Очень странно это. Или ЭГО влезло в земную жизнь гораздо глубже, чем все кругом знают, но тогда зачем мы нужны? Подготовка наша хромает в сравнении с разными спецслужбами, годами занимающимися подобными вещами. Или пустят нас в дело вовсе не на Земле, а по месту проживания. Планета большая, и не верится, что полностью изученная. Тем более, всплывают разные Империи, в которых эльфам не сильно рады. Так что ждут меня впереди большой бубновый интерес и дальние экспедиции. Совсем не худший вариант. Пусть учат и воспитывают, а уж приспособить новые интересные приобретения к собственным нуждам всегда можно. Лишних знаний не бывает.
        Пилот высунулся из кабины и показал вниз. Снижаемся. В иллюминатор видно, как идем вдоль реки. На горизонте появились знакомые очертания острова. В первый раз с высоты вижу, но, надо надеяться, далеко не последний.
        А летчик у нас гном. И остальная команда гномы. Почему гному можно, а оборотню нельзя? Надо вписать в льготы для Клана. Если меня, конечно, Леха на месте не прибьет. Шансов на это мало, но они имеются.
        Черепаха, не открывая глаз, мыслеречью сообщила: «Объясняться будешь сам. Ты у нас начальник».
        - Не узнаю свою старую знакомую паучиху. Ты что, собираешься посадить дом-дерево и жить долго и счастливо, никуда не отлучаясь?  - спрашиваю так же.
        - Вот уж нет,  - фыркнула она,  - я первая на очереди посмотреть, как они это делают. А нет ли здесь возможности и к нам применить? Да и вообще хочу в срочном порядке на курсы повышения квалификации в этот самый эльфийский центр. А вот пинки все по твоей части. Не предусмотрел, повел себя неправильно… И далее в том же роде… Из зенитки по нам сейчас не шарахнут?  - с беспокойством спросила она.  - С перепугу, от такого интересного зрелища? Мало ли что предупредил…
        Самолет плавно и довольно мягко сел прямо на реку и заскользил на поплавках к совершенно пустой пристани. Все суда, если они там и были, срочно куда-то отправили. Если не считать пару катеров, болтавшихся чуть в стороне, и встречавших, готовых открыть по нашей делегации огонь из крупнокалиберных пулеметов. Прямо на причале торчала «Шилка» с наведенными на нас стволами. Очень неприятно. Нервно оглянувшийся на меня гном, открывавший двери, поднял вверх пустые руки - типа мы пришли с миром. Он-то да. Его дело десятое. Приказали - полетел.
        Я спрыгнул на поплавок самолета и оттуда перелез на камни пристани. Пинающий Медведь, шагнув навстречу, дружески хлопнул меня по плечу и шепотом спросил:
        - Сколько стоит?  - Я прямо увидел, как у него быстро крутятся колесики в мозгу. Переброска отрядов и оружия, контроль с воздуха.  - Красивая вещь! Раньше только на картинках видел.
        - Понятия не имею,  - чистосердечно сознаюсь,  - но если все пройдет хорошо, у нас будут обязательно. Тут, главное, как на это все Зверь посмотрит. Это не вполне тот договор, который ему может понравиться. Кроме прав, есть еще и не очень приятные обязанности.
        - В контору иди, он там ждет. Желаю тебе не расстаться с головой,  - искренне пожелал Пинающий Медведь.  - До смерти, надеюсь, не загрызет, а все остальное - ерунда. Мне послушать можно?  - заинтересованно спрашивает.
        - Все необходимое будет непременно доведено начальством до подчиненных,  - пожав плечами, поясняю.  - Сначала общее решение. Потом последствия. На твоем месте,  - еще больше понижая голос,  - я бы никуда не отлучался. Сейчас из самолета вылезет волчица. Твое дело сопровождать ее. Вопросов при этом не задавай, но будь очень предупредителен и… как бы это сказать… ухажлив. Есть у меня определенные подозрения,  - глядя ему в глаза, говорю,  - на щенка, может, и не раскачается, но вполне может согласиться на совместную жизнь. Если и в этот раз не удастся уговорить, значит, ищи себе другую. Карма.
        Тут Черепаха показалась в двери самолета, внимательно рассматривая окружающий пейзаж. Пинающий Медведь метнулся встречать, чуть не растоптав меня по пути, как лось во время гона. Он желал подать руку, страхуя от падения это хрупкое создание, способное свернуть узлом лом и сварить в кашу неприятелю мозги, и провожать ее в любом направлении и в любое время. Мои советы ему не требовались.
        Я отвернулся и пошел в контору под взглядами сбегающегося народа. Как бы ни повернулось, но такое эффектное прибытие запомнят. Как в свое время первого космонавта. Четвертого уже никто не знает, но первый! Ага - навсегда останусь в летописях и прочих документах.


        - Они для людей стараются,  - сказал я.
        Леха жизнерадостно заржал.
        - Ну, так он объяснил,  - послушно дождавшись, пока он прекратит ржать, поясняю. Начальство лучше не прерывать, особенно если обсуждается очень неприятный вопрос. Начнет гавкать, выплескивая раздражение, потом сам жалеть будет, а назад не переиграешь. Говорили мы, естественно, под «Глушилкой», при этом еще и мыслеречью - даже если никакой прослушки нет, все равно стоит подстраховаться.
        - Это только кажется, что все просто замечательно и соответствует Земле. Есть множество мелких отличий. Особенно разные микробы и вирусы. Таким образом, повышается иммунитет к заболеваниям. Ни одной серьезной эпидемии за эти годы не случилось при полном отсутствии системы здравоохранения на первом этапе и не слишком развитой даже сегодня. Короче, происходит эта самая… инициализация. Подготовка к работе организма в изменившихся условиях.
        - Фукамизация, растормаживание гипоталамуса и мозг начинает работать полностью, а не на семь процентов,  - с серьезным видом подтвердил Леха.  - И все это для нашей пользы. Как у Волка.
        - Чушь. Если компьютер одновременно решает несколько сложных задач, он начинает тормозить и вполне способен зависнуть. Весь мозг никогда работать не будет. Растормаживание каких-то участков может быть, но этим должны заниматься пауки. Пункт первый из вписанного мною по собственной инициативе в предварительное соглашение - полная демонстрация процедуры с объяснениями. В любом случае пригодится, даже если на оборотнях не сработает. Не вижу, почему нет, а получить дополнительные возможности или усилить имеющиеся - прекрасно можно. После тщательной проверки. А Волк с ему подобными - это брак. Да, брак!  - повторил я, увидев, как он поморщился.  - Процент таких случаев минимальный. На операционном столе тоже, бывает, помирают. Не слишком приятно, но врач старался и сделал что мог. Подробности я все равно не понимаю, пусть Черепаха или еще кто отправляется и внимательно изучает метод. И вообще все, что можно.
        - Ладно,  - сказал Леха,  - давай дальше.
        - Пункт второй,  - торжественно провозгласил я.  - Для входящих в Клан возможность передать на Землю родственникам письма или видео с фото. Ничего конкретного. Жив-здоров. Женился, все хорошо… Тоже приятно. Пойдет как официальное сообщение из ЭГО. Присобачат приписку про высокие заслуги перед концерном, чтобы лишних вопросов посторонние не задавали. Регулярной почты для всех подряд пока не будет. Это денежное дело, но некому сидеть и проверять, что там понаписано, на предмет цензуры. В теории можно со временем наладить нормальную связь, и даже денежные переводы. А могут и не разрешить.
        Он кивнул, соглашаясь.
        - Для вас старался. Мне-то под хвост, но почему не сделать доброе дело. Теперь пункт третий. Полеты возможны, во всяком случае, на нашем континенте.
        - Ага,  - посмотрев в окно, согласился Леха.
        - Про другой континент,  - не обращая внимания на его потуги к юмору, уточняю,  - я не интересовался. Так вот, вся эта система, не выше ста метров, пошла со времен Войны, когда включились защитные спутники ПВО. Во-первых, они есть не везде, большая часть вышла из строя уже давно. Энергии вполне хватает, но любые механизмы не вечны. Пока летают, но очень весело будет, когда эти штуки начнут массово от ветхости разваливаться и на головы сыпаться. Даже притащить к нам очередной «Буран» или «Шатлл»  - бесполезное дело, под это нужна не бетонированная дорожка, а целый производственный комплекс, который взять неоткуда. Эльфы, если я правильно понял, все больше по другой части. Технический прогресс требует времени и людей. Правило «не выше ста метров» работает в основном по жилым районам, отслеживая активность. Поля, города и прочее. Автоматически могут даже поменять орбиту, подстраиваясь под заселенность. Чем больше жителей и искусственных построек, тем меньше возможности уйти из-под приглядывания. С другой стороны, чем больше расселение людей, тем чаще дыры в системе. На всю территорию не хватит. Со
временем стоит создать карту и постоянно ее проверять. Непременно найдем свободные коридоры и в незнакомые места. Во-вторых, часть системы взята эльфами под контроль. Ставится определитель «свой-чужой», и летай себе, пожалуйста. Уже за одну такую льготу можно замочить парочку эльфов при определенных гарантиях. Я думаю,  - поясняю на вопросительный взгляд Лехи,  - что не только в разных Россиях нам придется побегать. Ему недаром нужны верные стрелки, а не наемники. Чтоб поменьше болтали, всех не закопаешь после дела, да и нерентабельно.
        Леха хотел было что-то спросить, но я опередил:
        - Так что я с ходу застолбил возможность закупать вертолеты и такие вот «Каталины», садящиеся на воду. В наших условиях самое то. В границах Клана, обозначенных маяками, проблем не будет, вне нашей Зоны нам летать не позволят - это уже твоя задача попытаться выбить еще что-то и быстро-быстро ставить маяки и заставы вдоль рек, где никто пока не живет, расширяя территорию полетов и подгребая под себя как можно больше ничейной земли. Эти определители не земная техника, надо внимательно смотреть. Обучение пилотов и ремонт, естественно, за наш счет. Вариант дистанционно управляемыми полетами тоже надо рассмотреть внимательно.
        Он, соглашаясь, опять кивнул. Мысль про Летчика была достаточно прозрачна.
        - Пункт четвертый. Раз есть спутники, маяки и самолеты, значит, должна быть система для определения географических координат по типу GPS. Даром не дает, нужно платить. И дорого. Жалко наши двухлетние труды, но ничего не пропадет. Точные карты пригодятся по-любому. А насчет цены попробуй договориться. Собственно, всё. Больше мне ничего в голову не пришло, кроме четкой договоренности о тех, кто будет участвовать в… назовем это силовыми акциями нашего нового работодателя. Не больше определенного процента от общей численности Клана и не раньше чем через год. Пусть сначала пройдут обучение и адаптацию, если действовать будут в незнакомых местах. Если говоришь «да», я сейчас отнесу в самолет вторую половину портала. Появится Верхний Ветер, и будешь с ним беседовать и уточнять подробности.
        - Портал - один?  - спросил он, показывая одинокий палец.
        - Как договаривались,  - объясняю по-прежнему мыслеречью, сладко улыбаясь. Нет уж, вслух это я говорить не буду, и тем более сам рассказывать, если даже не спрашивают. Второй лежит у Тани в разобранном виде, и возле нее активности не наблюдается. А еще один в сейфе Неждана дожидается… Может, на Земле нас эльфы и сделали, как детей, но запасной выход, и даже не один, у нас есть.
        - Для постоянной связи надо будет выдать ему еще и «Телефон», ты это подробно обговори,  - предлагаю я.
        Хотелось бы подмигнуть, но боязно. Так и до паранойи недалеко - а не наблюдает ли за нами Большой Брат? Слушает? А мыслеречь? Вот интересные вопросы! Сам Леха догадается, не дурак. Мы-то его теперь точно слушать начнем, и, желательно, не одного. Больше эльфов, больше информации.
        - Значит,  - говорит он,  - откроют у нас здесь магазин? С безграничными возможностями? Что там у нас на счету с разными долларами?
        - Только не это,  - поспешно отвечаю.  - Исключительно для собственных нужд, не для продажи. Получать неизвестно из каких источников и ничего не делать - путь к загниванию. Нам не надо всего и сразу. Счастья для всех не бывает. У соседей сразу глаза загорятся пограбить, и всех придется в армию загнать. А я не войны, нормальной жизни хочу. Даже клановцам вредно про это знать. Для этого он нас и вербует, а не ходит, с каждым индивидуально беседуя. Ты приказал - кого требуется, зарежем, кому надо внушение сделаем, а много всего сразу для здоровья плохо. От слишком хорошего калорийного питания без ограничения ожирение бывает.
        - Тогда, для гарантии, я должен показать тебе дулю,  - с усмешкой сказал Леха,  - все, что придет таким путем, имущество Клана. Лично мое.
        Я пожал плечами.
        - Значит, так и будет. Только теперь у всех будет собственный жизняк. Будут покупать самостоятельно. Проблем будет вагон. Большой такой.
        - Никуда не денешься. Ты любишь про пути рассказывать, которые не всегда ведут, куда хочешь? Дорога нас в очередной раз привела к повороту. Для начала, в этот самый спецназ ты точно не пойдешь. Твое дело - остров, и вся эта торговля с эльфами пойдет через тебя. Ты у нас второй начальник после меня по важности и информированности.
        Я гордо выпятил грудь.
        - Вот именно,  - подтвердил Леха.  - Есть кому стрелять и взрывать, кроме нас. Ты будешь продолжать то, чем и раньше занимался. Торговля и модернизация образцов. А вот мое дело вести Клан железной рукой и, нравится мне или нет, но другого нет. Единственный смысл жизни - оставить о себе хорошую память. Как ты этого добьешься, никого особо не волнует. Может, потомки наши и будут яростно спорить о правильности принятых решений, только иметь дело с разными эльфами и не слишком приятными людьми приходится именно сейчас. Настолько, насколько у нас есть информация. Да и попутно уже я с другим перевертышем не прочь пообщаться. Не думал, что так получится. Может, научит чему полезному. Так что пошли,  - поднимаясь со стула, приказал он.  - Ты за второй половиной портала. Я - знакомиться.
        Да, мысленно согласился я, жизнь - это дорога. Дорога, у которой есть хорошо известное начало, но никому не известен конец. Поэтому и жить интересно. Клан выжил, и мы переходим на новую ступень развития. Возврата к старой жизни для нас нет и не будет. Не вини никого другого в принятом тобою решении. Не захотел бы - отказался, и всегда есть шанс, что не пожалеешь об этом. Или будешь кусать локти до самой смерти. Знать будущее нам не дано. Выбор всегда за тобой.

        notes

        1

        Концерн ЭГО (аббревиатура от Эльфы-Гномы-Орки)  - организация инопланетян на Земле.