Когда женщины выходят плясать Элмор Леонард
#
Элмор Леонард
Когда женщины выходят плясать
Лурдес стала служанкой миссис Махмуд, когда подруга Лурдес Вивиана уехала с мужем в Лос-Анджелес. Лурдес и Вивиана прибыли в южную Флориду из Кали в Колумбии как
«почтовые невесты». Муж Лурдес, мистер Зиммер, умер через два года после женитьбы, а до этого работал у подрядчика на строительстве дорог.
Она вошла в дом на Оушен-Драйв, всего в нескольких кварталах от дома Дональда Трампа, не ожидая приятного знакомства с женщиной по имени миссис Махмуд, женой доктора Васима Махмуда, который поправлял лица и груди дам в Палм-Бич и отсасывал у них подкожный жир. Поэтому была удивлена, что хозяйка не выглядит как миссис Махмуд и сама открыла ей дверь. Высокая рыжеволосая женщина в темных очках и маленьком зеленом купальнике-двойке спросила:
- Лурдес - это как Лаура?
- Нет, мэм, по-испански произносится Лур-дес, - и, в свою очередь, спросила: - А у вас больше некому было открыть?
Рыжеволосая миссис Махмуд сказала:
- Они в прачечной комнате, наблюдают за пеной. Заходи.
И провела Лурдес в дом с мраморными полами, статуями и ничего не изображающими картинами, а оттуда - во внутренний дворик, к бассейну, где они сели за стол под желто-белым зонтом.
На столе - сигареты, серебряная зажигалка и высокий стакан, в стакане остался только лед. Миссис Махмуд закурила длинную «Вирджинию Cлим» и подвинула пачку Лурдес. Та вынула из соломенной сумки листок, распечатку с ее биографическими данными, положила перед рыжеволосой и сказала:
- У меня из бумаг только это.
Миссис Махмуд наклонилась над листком, показав груди:
- «Ваша будущая жена в почтовой рассылке»?
- Из рекомендательного списка невест «Пренса Латина», - сказала Лурдес. - Мужчины, которые интересуются, могут читать его на компьютере. Он трехлетней давности, но то, что там обо мне, - все правильно. Кроме возраста, конечно. Теперь надо было бы написать: тридцать пять лет.
Миссис Махмуд, с ее богатством, с ее косметикой, выглядела не старше чем на тридцать. Короткими рыжими волосами она напоминала актрису, которую показывали по телевизору на родине у Лурдес, - Джилл Сент-Джон, такую же светлокожую. Миссис Махмуд сказала, глядя на листок:
- Понятно, ты и Вивиана были невестами для почтового знакомства. Хорошо говоришь по-английски, это верно. Не куришь и не пьешь.
- Теперь иногда выпиваю, в компании.
- У тебя нет электронной почты?
- Нет, мы переписывались по почте до того, как он приехал ко мне в Кали. Там устраивают вечера для приезжающих мужчин, и, понимаете… словом, мы наряжаемся для них.
- Чтобы посмотреть друг на друга?
- Да, так мы и познакомились с мистером Зиммером.
- Ты его так звала?
- Я его никак не звала.
- Миссис Зиммер, - сказала рыжая. - Хотелось бы тебе зваться миссис Махмуд?
- Я бы не подумала, что это ваше имя.
Рыжеволосая снова посмотрела на распечатку:
- Целомудренная, чувствительная, работящая, оптимистичная. Ищет спутника - доброго, любящего, с хорошей работой. Мистер Зиммер был таким?
- Он был неплохой, пока не напивался. Приходилось разговаривать с ним осторожно, иначе побил бы. Он сильный был, для своего возраста. Пятьдесят восемь лет.
- Это когда вы поженились?
- Когда он умер.
- Вивиана, кажется, говорила, его убили? - хозяйка как будто пыталась припомнить, что ей говорила Вивиана. - Несчастный случай на работе?
Лурдес была уверена, что хозяйка знает, как было дело, но сказала:
- Он пропадал несколько дней, а потом его бетоновоз нашли у Иалеи, рядом с кучей бетона, но ему туда незачем было ехать, там ничего не строили. Тогда полиция разломала бетонную кучу и нашла мистера Зиммера.
- Убитого, - сказала рыжеволосая.
- Они так решили - у него руки были связаны.
- Полиция с тобой беседовала?
- Конечно. Я ведь жена.
- Они не подумали, что ты в этом замешана?
Она знает, - Лурдес не сомневалась.
- Было подозрение, что это могли сделать мои здешние друзья из Колумбии. Кто-то из их врагов подсказал это полиции.
- Это не было связано с наркотиками?
Думает, что все колумбийцы торгуют наркотиками.
- Мой муж был шофером на бетоновозе.
- Но кому понадобилось его убивать?
- Кто знает? - сказала Лурдес. - Который настучал, он сказал полицейским, будто это я попросила колумбийских друзей, потому что муж меня все время бил. Один раз так ударил, - она тронула лямку голубого сарафана, вылинявшего от стирок почти добела, - что сломал плечо - вот эти кости. Я не могла работать.
- Ты колумбийским друзьям говорила, что он тебя бьет?
- И так все знали. Мистер Зиммер и при людях грубо со мной обходился, когда пил.
- Так что, это и вправду могли сделать колумбийские друзья? - слова хозяйки прозвучали так, как будто ей хотелось в это верить.
- Не знаю, - сказала Лурдес и замолчала в ожидании, кончились ли расспросы. Взгляд ее скользнул на солнечный дворик, на застывшую воду бассейна и дальше, на красную бугенвиллию, обвившую белые стены. Садовники пололи и подстригали - трое, которых Лурдес приняла сначала за латиноамериканцев. Нет, не тот оттенок кожи. Она сказала:
- Эти люди…
- Пакистанцы, - сказала миссис Махмуд.
- Они, похоже, не очень надрываются, - сказала Лурдес. - У меня дома тоже был сад, сажала кое-что для еды. Здесь, когда вышла замуж, работала у мисс Олимпии. Она называла свою контору «Уборка с библейской честностью». Я не совсем понимала, что это значит, но она говорила нам разные слова из Священного писания. Мы убирали офисы в Майами. Вивиана сказала, что тут будет другая работа, лично у вас. Прибираться, ухаживать за вашей одеждой?
- Да, наводить порядок в ящиках, чистить украшения. - Миссис Махмуд сказала, что скидывает туфли в гардеробной, Лурдес должна собирать их в пары и вешать на обувную вешалку. Смотреть, что нуждается в чистке. Лурдес подождала, пока хозяйка припомнит другие обязанности. Наводить порядок в ящиках с ее косметикой в ванной. Жить Лурдес будет здесь, воскресенья - выходные и половина дня на неделе. Официально она будет служить у доктора Махмуда.
- Да? - Лурдес не совсем поняла, что это означает. Но прежде чем успела выяснить, миссис Махмуд осведомилась, натурализованная ли она гражданка. Лурдес сказала, что у нее постоянный вид на жительство, а теперь надо собрать документы, чтобы получить гражданство.
- У кого работаю - писать у доктора Васима Махмуда?
Рыжая жена сказала:
- Так будет проще. Понимаешь, со списыванием расходов. Но я позабочусь, чтобы ты получала не меньше трехсот пятидесяти в неделю.
Лурдес сказала, что это очень щедро.
- А для доктора Махмуда я тоже должна буду что-то делать?
Рыжая женщина, выпустив дым, сказала:
- Что тебе говорила о нем Вивиана?
- Сказала только, что он с ней мало разговаривал.
- У Вивианы двенадцатый размер. Воз любит молодых и тонких, как змеи. Сколько ты весишь?
- Пятьдесят шесть.
- Да, немного - но тебе ничто не угрожает. Готовить умеешь?
- Конечно.
- Нет, для себя. Мы едим в городе или заказываем из ресторанов. Я к проклятой плите близко не подойду, и Воз это знает.
Лурдес сказала:
- Воз?
- Васим. Он думает, я не умею готовить, - я и не умею как следует, но причина не в этом. Две домашние служанки - филиппинки и говорят по-английски. Между прочим, акцент у них меньше, чем у тебя. С ними у тебя неприятностей не будет, они в землю смотрят, с кем бы ни разговаривали. И в четыре уходят, слава Богу. Воз всегда плавает голый - не спрашивай, почему, может, это их мусульманский обычай, - и если увидят его в бассейне, убегают в прачечную. Или, если я поставлю какой-нибудь южный хип-хоп и под dirty south[Dirty south - стиль рэп-музыки второй половины
1990-х.] делаю аэробику, убегают в прачечную. - И без всякого перехода спросила: - Что про меня говорила Вивиана?
- Ну, какая вы милая, какое удовольствие здесь работать.
- Брось. Я знаю, она тебе сказала, что я была стриптизершей.
- Она говорила, что раньше вы танцевали, да.
- Я начинала в дыре на федеральном шоссе, меня увидели и взяли в «Майами Голд» на Бискейне - парковать машины. Я одна из самых первых, не считая черных девочек, стала танцевать южный хип-хоп под dirty south, когда остальные танцевали под Limp Bizkit, а то и под старого Боба Сигера и Bad Company - тоже можно, кому что нравится. При этом делаю больше кабинетных сеансов, чем любая из девочек в
«Голде», а мне двадцать семь, я старше их всех. Воз приходил со своими приятелями, все в костюмах, галстуках, стараются не выглядеть третьим миром. В первый раз помахал мне полусотенной, и я ему показала крупным планом племенной стрип-хоп. Говорю: «Доктор, вам будет лучше видно, если втянете глаза в череп». Он обожал такой разговор. Примерно в четвертый раз я показала ему, что такое классная работа вручную, и стала миссис Махмуд.
Она рассказывала это, свободно откинувшись в кресле и куря свою «Вирджинию Слим». Лурдес кивала, не понимая временами, о чем идет речь. Когда хозяйка замолкала, она вежливо говорила: «Понятно».
А миссис Махмуд рассказывала:
- Он учился здесь на медицинском факультете, а его первая жена оставалась в Пакистане. Она умерла как раз, когда он закончил и открыл практику… Дай подумать… В форме тебе ходить не надо - только когда Воз захочет, чтобы подавала напитки. Иногда его приятели оттуда приходят на коктейль. Одетые, как Неру, и тараторят на урду. Я вхожу: «Ах, миссис Махмуд, - с этим их полубританским распевом, - какая услада для моих глаз видеть вас в этот вечер». А сам думает: та ли это девица, которая раздевалась?
Она не торопясь закурила очередную сигарету, а Лурдес спросила:
- Я здесь работаю в своей одежде?
- Сначала - да, но я куплю тебе хорошие вещи. Какой у тебя - восьмой?
- Размер? Да, наверное.
- Ну-ка, посмотрим - встань.
Лурдес поднялась и отошла туда, куда показала миссис Махмуд. Хозяйка оглядела ее и сказала:
- Я говорила, что его первая жена умерла?
- Да, мадам, говорили.
- Она сгорела.
Лурдес сказала:
- Да что вы?
Но рыжая не стала объяснять, как это произошло. Она затянулась и сказала:
- Ноги у тебя хорошие, но талия коротковата и верх тяжеловат. Ничего, не волнуйся, мы тебя нарядим. Какой твой любимый цвет?
- Я всегда любила голубой, миссис Махмуд.
- Знаешь, ты меня так больше не зови. При Возе, если хочешь ко мне обратиться, можешь говорить «мадам», но когда мы наедине… лучше зови меня по имени.
- Да?
- Джинджер. Ну на самом деле - Джанин, но друзья зовут меня Джинджер, то есть рыженькая. Оставшиеся друзья.
Это означало, поняла Лурдес, оставшиеся после того, как она вышла за доктора, которые тоже танцевали голыми, а может, еще и мужчины.
Лурдес сказала:
- Иньор?
- Не Иньор. Джинджер. Попробуй еще раз.
- Джин-жар?
- Уже лучше. Упражняйся.
Но она не могла заставить себя называть миссис Махмуд по имени. Не могла. Ни в первые недели. Ни в магазине одежды на Уорт-Авеню, где миссис Махмуд всех знала, всех продавщиц, и некоторые звали ее Джинджер. Она брала для Лурдес повседневные платья, стоившие сотни долларов, и кое-что из отдела курортной одежды, приговаривая: «Это миленькое», и отдавала продавщице, ни разу не спросив Лурдес, нравятся ей вещи или нет. Ей нравились, но еще лучше, если бы хоть некоторые были голубыми. Все желтые, или желтые с белым, или белые с желтым. Форму носить не обязана, нет, но теперь она вся была в тон внутреннему дворику, подушкам, зонтам, чувствовала себя частью декора, невидимкой.
Сидя с ней там вечерами по несколько раз в неделю, когда доктора не было дома, миссис Махмуд очень старалась создать видимость того, что они подруги: миссис Махмуд подавала дайкири в пузатых хрустальных бокалах, прислуживала своей служанке. Приятно, когда за тобой так ухаживают, и это будет продолжаться, думала Лурдес, пока миссис Махмуд не выскажет, наконец, что у нее на уме, чего она хочет от Лурдес.
Работа была легкая: развесить одежду хозяйки, полить комнатные цветы, приготовить себе обед и служанкам, когда приходили на кухню, унюхав ее пряные блюда из даров моря. Разговаривать с ними было нетрудно. Они смотрели ей в лицо, рассказывая всякую всячину. Почему избегают доктора Махмуда? Потому что он задает очень нескромные вопросы об их половой жизни. Почему считают, что миссис Махмуд сумасшедшая? Потому что танцует в одном нижнем белье.
А по вечерам хозяйка дома говорила, что ей скучно живется - не может пригласить подруг. Воз их не одобряет.
- Что я делаю? Слоняюсь по дому. Слушаю музыку. Обсуждаю мыльные оперы с азиатской прислугой. Мельда меня останавливает: «Ой, миссис, идите скорей.» Они в прачечной, смотрят «А жизнь идет». Говорит: «Дик проследил за Никки, когда она шла на свидание к Райдеру, и, наверное, хотел на нее наброситься. Но Райдер вовремя появился и спас Никки от разъяренного Дика».
Миссис Махмуд рассказывала какой-нибудь такой сюжет и смотрела на Лурдес без всякого выражения, ожидая ее улыбки или смеха.
- Что я делаю? - такой вопрос она задавала чаще всего. - Я существую. У меня нет жизни.
- Вы ходите по магазинам.
- И все.
- Играете в гольф.
- Ты, наверное, шутишь.
- Выходите в город с мужем.
- В какой-нибудь индийский ресторан, и слушаю его разговоры с менеджером. С тех пор как ты здесь, сколько раз он возвращался домой вечером? У него любовница, - сказала красивая рыжеволосая женщина. - Он все время с ней. С ней или с другой, ему плевать, что я об этом знаю. Тычет меня носом в это. Все мужики время от времени могут сбегать налево. Воз и его приятели этим живут. У них там принято, откуда они приехали. В Пакистане надоела человеку жена? Он ее обжигает насмерть. Сам или заказывает. Я не шучу, он всем рассказывает, что ее dupatta[Dupatta - длинный шарф, часть традиционной женской одежды в Индии и в Пакистане.] загорелась от плиты.
Лурдес сказала:
- А, вы поэтому не готовите.
- И поэтому тоже. Воз из Равалпинди, это город, где сорок женщин в месяц поступают в больницы со страшными ожогами. Если она выжила… Ты меня слушаешь?
Лурдес посасывала дайкири.
- Конечно.
- Если не умерла, живет в позоре, потому что ее муж, этот паршивец, который хотел обжечь ее до смерти, выгоняет ее к чертовой матери из дому. И ему это сходит с рук. В Пакистане, в Индии женщины тысячами умирают каждый год от ожогов, потому что надоели мужьям или мало принесли приданого.
- Вы говорили, первая жена у него сгорела.
- Как только смог позволить себе белую женщину - на кой ему старая тогда сдалась?
- Боитесь, что он вас сожжет?
- Так они и делают, такой у них обычай. И знаешь, в чем дикость? Воз приехал сюда заниматься пластической хирургией. А в Пакистане, где столько изуродованных женщин, почти нет таких хирургов. - Она сказала: - А некоторым плещут в лицо кислотой… Я сделала самую большую ошибку в жизни - вышла за человека другой культуры, за чалму.
Лурдес спросила:
- Для чего?
Хозяйка повела рукой:
- Для этого. - Подразумевая дом и всё, что к нему прилагалось.
- Так у вас оно есть.
- Не будет, если уйду от него.
- Может, после развода он оставит вам дом.
- Брачный контракт. Я получаю шиш. И в тридцать два года - обратно в стриптиз на федеральном шоссе или в какую-нибудь топлесс-закусочную. Есть грудь - можешь хотя бы получить работу. Любимый номер Воза - выхожу в наряде медсестры и все снимаю, кроме веселенькой шапочки. - Мысль хозяйки резко поменяла направление. - Воз сказал, что, когда увидел этот номер, сразу захотел меня нанять. Я была бы первой голой хирургической сестрой.
Лурдес представила себе, как эта женщина танцует без одежды на глазах у мужчин, и подумала о мисс Олимпии, предупреждавшей своих уборщиц о библейской честности: не петь и не плясать за уборкой офисов, а то заинтересуются мужчины, задержавшиеся на работе. У нее это получалось так, будто мужчины сидят в засаде. «Читайте книгу
„Судей“, - говорила мисс Олимпия, - двадцать первую главу». Там мужчины затаились и ждали, когда выйдут плясать Силомские девицы, чтобы схватить их и сделать своими женами. Лурдес знала уборщиц, которые пели за работой, но чтобы плясали, не видела никогда. Каково это - сплясать голой перед мужчинами? - думала она.
- Не хотите с ним жить, - сказала Лурдес, - но хотите жить в этом доме.
- Вот именно, - сказала женщина, совсем не выглядевшая как миссис Махмуд.
Лурдес отпила дайкири, поставила бокал и протянула руку к пачке «Вирджиния Слимз»:
- Можно одну попробовать?
- Пожалуйста.
Она зажгла сигарету и глубоко затянулась.
- Я бросила. Но вы так курите, что мне опять захотелось. Даже как вы сигарету держите.
Лурдес чувствовала, что эта женщина уже близка к тому, чтобы раскрыть свои мысли. Но, видно, они такие, что ими нелегко поделиться с другим человеком - даже женщине, которая плясала голой. Сегодня вечером Лурдес решила ей помочь. И сказала:
- Как бы вы чувствовали, если бы на вашего мужа свалилась куча сырого цемента?
И, не услышав ответа, глядя в сторону, подумала: не поторопилась ли?
Рыжеволосая женщина сказала:
- Как на мистера Зиммера? А ты что почувствовала?
- Я приняла это с облегчением. Подумала: меня больше не будут бить.
- Ты счастливо с ним жила?
- Ни одного дня.
- Ты же выбрала его, на что-то рассчитывала.
- Он меня выбрал. На вечере в Кали. Там было по семь колумбийских девушек на одного американца. Я не думала, что меня возьмут. Мы поженились… Через два года я получила зеленую карту, и мне надоело, что он меня бьет.
Рыжая миссис Махмуд сказала:
- Да, ты накушалась, вижу. - И на этот раз помолчала, прежде чем спросить: - Сколько нынче стоит грузовик цемента?
Лурдес без промедления ответила:
- Тридцать тысяч.
Миссис Махмуд сказала:
- Черт возьми. - Но сидела спокойно, откинувшись на желтые подушки. - Ты была готова к этому. Вивиана описала тебе ситуацию, и ты решила наняться.
- Думаю, вы меня наняли из-за мистера Зиммера, - сказала Лурдес. - Очень уж интересовались, что с ним произошло. И еще я поняла с первого дня, когда мы сидели здесь, что мужа вы не любите.
- Так ведь понятно почему. Я до смерти боюсь сгореть. Он зажигает сигару - я слежу за ним, как чертов коршун.
Нашла себе причину, объяснение.
- Незачем нам про него говорить, - сказала Лурдес. - Вы платите деньги, все вперед, и мы про это больше не говорим. Не платите - тоже больше не говорим.
- Колумбийские друзья должны все получить заранее?
- Какие друзья?
- Цементные друзья.
- А если это будет похоже на несчастный случай, и вы скажете: они здесь ни при чем, он упал из лодки? Вы не знаете, какие это люди.
- У Воза нет лодки.
- Или на его машину наехал грузовик. Понимаете? Вы заранее ничего не будете знать.
- Они, наверное, захотят наличными.
- А как же.
- Я не могу пойти в банк и снять такую сумму.
- Тогда забудем об этом.
Лурдес ждала, а женщина думала, курила сигарету - курили обе, и, наконец, миссис Махмуд сказала:
- Если я сегодня, прямо сейчас, дам тебе почти двадцать тысяч, ты все равно захочешь забыть?
Теперь Лурдес замолчала и задумалась:
- У вас столько есть дома?
- Копила на побег, - сказала миссис Махмуд, - если придется спешно уехать. Зажимала чаевые, когда доводила их до того, что пачкали штаны, и это все - двадцать тысяч. Берешь или нет? Не берешь - можешь уходить. Ты мне больше не нужна.
За несколько недель своего пребывания здесь Лурдес всего дважды пришлось обменяться словом с доктором Махмудом. Первый раз - когда он пришел на кухню и попросил приготовить ему завтрак - копченого снука, рыбу, которую он ел холодной, с чаем и поджаренным хлебом из цельной пшеницы. Предложил ей тоже поесть снука, сказав, что он хуже лосося, но тоже ничего. Лурдес попробовала; рыба была костистая, но она сказала ему: да, вкусно. Они поговорили о том, кому какая морская рыба нравится, и он показался ей вежливым, разумным человеком.
Во второй раз он ее ошарашил: вылез голым из бассейна, когда она поливала растения во внутреннем дворике. Он окликнул ее и попросил подать полотенце с кресла. Она подошла, и доктор Махмуд спросил:
- Ты меня поджидала?
- Нет, сэр, я вас не видела.
Пока он вытирал лицо и волосы, остриженные так коротко, что казался бритым, она смотрела на его кожу, на круглое брюшко, на странный черный пенис. Он опустил полотенце, и она посмотрела ему в лицо. Он спросил:
- Ты вдова?
Она кивнула, и он сказал:
- Ты девушкой вышла замуж?
Она помялась, но ответила, поскольку спрашивал доктор.
- Нет, сэр.
- Для мужа это было не важно?
- Думаю, да.
- А тебе не показалось бы полезным снова стать девственницей?
Она поневоле задумалась - такое не приходило ей в голову, - но неудобно было заставлять доктора ждать, и поэтому сказала:
- В моем возрасте? Нет.
Доктор сказал:
- Если хочешь, я могу тебе ее восстановить.
- Сделать меня девушкой?
- Хирургически - несколько швов внизу, в нежном месте. На Востоке среди женщин, выходящих замуж, это стало модно. И у проституток. Они могут запросить гораздо больше - иногда несколько тысяч долларов за ночь. - Он сказал: - У меня есть мысль предложить такую услугу. Если передумаешь, захочешь, чтобы я тебя осмотрел, я могу сделать это в твоей комнате.
Доктор Махмуд так разговаривал и так смотрел на нее, что Лурдес захотелось снять одежду.
Ночью того дня, когда Лурдес и миссис Махмуд окончательно договорились, он не вернулся домой. И на другую ночь. Утром следующего дня пришли два человека из службы шерифа округа Палм-Бич. Они показали Лурдес удостоверения и попросили позвать миссис Махмуд.
Она была в своей спальне наверху, примеряла черное платье перед высоким зеркалом и увидела отражение Лурдес у себя за спиной.
- Пришли из полиции, - сказала Лурдес.
Миссис Махмуд кивнула и спросила:
- Ну, что скажешь? - повернувшись и демонстрируя ей платье, довольно короткое.
Лурдес прочла в газете, что доктор Махмуд, крупный специалист и т. д. и т. д., получил огнестрельные ранения, вероятно, при попытке похитить его автомобиль недалеко от Карри-Парка. Врачи больницы «Добрый Самаритянин» констатировали смерть. Его мерседес был найден брошенным на улице в Делрей-Бич.
Миссис Махмуд выехала из дома в черном платье. Позже она позвонила Лурдес и сказала, что опознала тело и была в полиции, у которой нет никаких ниточек, никаких улик, а потом заехала в похоронное бюро и договорилась о немедленной кремации. Она сказала:
- Ну, как ты на это смотришь?
- На что?
- Чтобы паразита сожгли.
Хозяйка сказала, что навестит подруг и вернется поздно.
В час ночи, вернувшись после теплой вечеринки со старыми подругами, миссис Махмуд вошла в кухню, и ее праздничное настроение стало гаснуть.
Что тут происходит?
Ром и газированные напитки на столе, лимоны, чаша со льдом. Из внутреннего дворика доносятся латиноамериканские ритмы. Звук привел ее к кольцу зажженных свечей, к Лурдес в зеленом купальнике; Лурдес танцевала на месте под музыку, подняв руки, слегка вращая бедрами.
Двое мужчин с сигаретами увидели миссис Махмуд, но и не подумали встать из-за столика.
Лурдес повернулась и тоже увидела ее; Лурдес с легкой улыбкой сказала:
- Ну, как вы? Непохоже, что горюете.
- На тебе мой костюм, - сказала миссис Махмуд.
- Я надела свой желтый, - сказала Лурдес, продолжая легонько вращаться, - и сняла. Я больше не ношу желтого и одолжила ваш. Вы не против?
Миссис Махмуд сказала:
- Что тут происходит?
- Это cumbia - колумбийская музыка для праздников. Для свадьбы, похорон, для чего угодно. И при ней обязательны свечи. Cumbia - всегда зажигаем свечи.
Миссис Махмуд сказала:
- Да, но что происходит?
- У нас вечеринка в вашу честь, Джинджер. Колумбийские друзья пришли посмотреть, как вы танцуете.
Перевод Виктора Голышева.
notes
Примечания
1
Dirty south - стиль рэп-музыки второй половины 1990-х.
2
Dupatta - длинный шарф, часть традиционной женской одежды в Индии и в Пакистане.
|
