Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Лактысева Лёка : " Светочи Конфедерации " - читать онлайн

Сохранить .
Светочи Конфедерации. Книга вторая Лёка Лактысева
        Светочи Конфедерации
        Все, что видела в своей жизни рядовой врач Лайона Монтессори - это война и реанимационное отделение госпиталя, в котором работала. Все, о чем мечтала - прожить хотя бы один день, не слыша стрельбы, взрывов и тревожного воя сирен. Ее мечта неожиданно начинает сбываться с появлением в ее жизни Наставника, а потом и необычного пациента. Лайона догадывалась, что мир намного сложнее, чем кажется, но никак не ожидала, что сама окажется на острие противостояния Добра и Зла.
        Лёка Лактысева
        Светочи Конфедерации. Книга вторая
        1. Планета Монастырь. Школа инквизиции
        Светоч - светильник, также:
        человек, божественное существо,
        являющееся общепризнанным источником
        истины, просвещения, свободы
        (Большой академический словарь)
        Чудес не бывает, а есть та или иная
        степень знания
        (Кора Антарова «Две Жизни»)
        Все события вымышлены,
        Все совпадения случайны.
        ЗАГОВОР НА ЛЕВКОНИИ. ОЧИЩАЮЩИЙ ОГОНЬ
        Валлиан отказался от идеи посетить его родной мир и познакомить Лайону с родителями и сестрой: это еще успеется. Сейчас главное - дать жене возможность пройти обучение. Подготовить ее ко встрече с Тьмой, какие бы формы та ни принимала. Жена с ним согласилась. Поэтому лететь им предстояло на Монастырь - планету, где находилась Школа Инквизиции.
        На межгалактическом лайнере Картаделя Валлиана жизнь текла по установленному распорядку. Лайона легко вписалась в этот распорядок, распределив свое время между тренировками, изучением краткого курса Законоведения и энергетическими практиками. Валлиан показал ей несколько новых практик, а также посоветовал тренироваться в создании щитов - зеркального и щита Добра, служивших защитой от пси-атак.
        Кроме того, девушка обнаружила в коллекции головидеокристаллов записи передач, популярно рассказывающих о природе каждой из планет. На Левконии доступа к такой информации не было, и теперь, пользуясь случаем, каждый вечер Лайона знакомилась с мирами Конфедерации и удивительными существами, их населяющими. Особое внимание уделила миру Монастырь - планете, на которой предстояло провести несколько ближайших месяцев.
        Дважды за время перелета Лайоне удалось пообщаться с Мастером Аркадианом и столько же - со Светочем Саймоном, который живо интересовался, чем Лайона занимается, что изучает, хвалил ее успехи и даже пытался что-то объяснять, но слишком долгое время ожидания ответа не позволяло вести развернутые научные диспуты.
        Полет длился почти три недели и дважды прерывался подпространственными прыжками. Но настал день, когда он закончился. Орбитальный крейсер доставил Картаделя Валлиана и его супругу на поверхность планеты, в очередную резиденцию Светочей Конфедерации. В гости к куратору мира Монастырь - Великому Картаделю Гэбриэлу Эль-Кардо.
        Резиденция Картаделей находилась на большом острове, расположенном приблизительно посередине между южным и северным континентами, и соединенном с обоими материками тонкими полосками суши. Спутника у планеты Монастырь не было, а потому не было приливов и отливов, так что невысокие пологие берега естественных перемычек никогда не уходили под воду.

***
        Гэбриэл Эль-Кардо встречал гостей лично. Живой и подвижный, как шарик ртути, накачанный почти как бодибилдер, этот мужчина был невысок - около ста семидесяти сантиметров, что не мешало ему производить внушительное впечатление. Он носил очень короткую стрижку, короткую аккуратную бородку соломенного цвета, приличествующую духовному чину черную сутану, перстень Картаделя на пальце и Знак Светоча на груди.
        У Валлиана - Лайона видела - тоже был такой знак, но ее муж предпочитал пользоваться этим атрибутом высшей власти только в особо торжественных случаях. Впрочем, находясь среди Инквизиторов и Экзорцистов, Гэбриэл практически постоянно пребывал в официальной обстановке. Вероятно, этим и объяснялось то, что он не мог себе позволить расстаться с признаками своего статуса ни на день.
        Куратор планеты Монастырь принял прибывших в свои объятия буквально у трапа, тут же засыпал множеством вопросов. Говорил - много и быстро - пока они шли к электрокару; говорил, пока ехали в гостиничный комплекс; говорил, помогая заселиться в коттедж; говорил во время ужина.
        Лайона перестала воспринимать этот поток речи еще по дороге к резиденции, предоставив мужу самостоятельно отвечать на вопросы, замечания, предложения. Сама же осматривалась вокруг, пытаясь почувствовать, предугадать: что ждет ее на Монастыре? Какие новые встречи, знакомства, события?
        Когда, наконец, вездесущий и не умолкающий ни на минуту Светоч Гэбриэл пожелал гостям доброй ночи и удалился, девушка вздохнула с нескрываемым облегчением.
        - Что, родная, утомил тебя местный куратор? - Валлиан с сочувствием взглянул на жену.
        - Не то слово. До сих пор в ушах гудит от его зычного голоса.
        - Понимаю. Он у многих вызывает недоумение и даже раздражение при первом знакомстве. Но Гэбриэл таков только с более-менее близкими друзьями в неофициальной обстановке. А тут еще и разволновался слегка: не каждый день приходится встречать лично другого Светоча, да еще с молодой женой.
        - Он? Разволновался? - не поверила Лайона. - У меня такое впечатление, что ему некогда волноваться: он слишком спешит поделиться с окружающими всем, что приходит ему на ум!
        - Далеко не всем, Лайона. И не со всеми. Гэбриэл довольно закрытый человек. Мало кого пускает в свое сердце. Погоди, привыкнешь к нему - возможно, сумеешь понять его лучше.
        - Надеюсь, это не обязательно? - устало вздохнула девушка. - Не представляю, как человеку удается быть настолько утомительным.
        - Пошли отдыхать, жена. Возможно, утром, когда ты будешь свежее и бодрее, твое впечатление о Светоче Эль-Кардо хоть немного улучшится.
        - А мы надолго тут, в резиденции? Когда планируется начало моего обучения в Школе Экзорцистов?
        - Тебе так не терпится сбежать от меня? - притворно огорчился супруг.
        - Не от тебя. От Светоча Эль-Кардо, - поправила Лайона.
        - Что ж, думаю, мы отправимся в Школу уже завтра: познакомимся с твоими будущими наставниками, обсудим учебный план. А теперь - спать! Спать, спать, спать…
        Они улеглись на свежие простыни, прижались друг к другу и уплыли в царство Морфея.

***
        В эту ночь Лайоне приснился кошмар. Такое случалось с ней редко. Сны, в которых Лайона была на работе - в отделении реанимации родного военного госпиталя - кошмарами не воспринимались, даже если после них девушка просыпалась с ощущением, что не отдохнула, а наоборот - трудилась в поте лица. Но этот сон был настоящим кошмаром. И при этом ей снился отец.
        Он явился к ней, находившейся в каком-то слабо освещенном помещении без окон, с голыми стенами из буро-коричневого кирпича и каменным полом. Во сне она была маленькой девочкой лет одиннадцати, а отец - подавляюще-высокий, темноволосый, темноглазый, с красивым, но порочным лицом падшего ангела - смотрел на нее тяжелым взглядом.
        - Ты зря пытаешься скрыться от меня, Лайона, - говорил он ей. - Когда ты мне понадобишься, я все равно найду и верну тебя, где бы ты ни пряталась.
        - Уйди, - пыталась сказать ему маленькая девочка, чувствуя, как ужас сковывает все ее тело, сжимает горло.
        Нижняя челюсть онемела, и девочка, как ни пыталась, не могла открыть рта. Голос тоже пропал.
        - Уйди! - мысленно кричала отцу маленькая Лайона, но не могла произнести ни звука, не могла пошевелиться.
        Отец по-прежнему смотрел на нее: пристально, властно и чуть насмешливо, прекрасно понимая, что дочь боится его, и наслаждаясь своей властью над малышкой. Девочка вновь предприняла попытку закричать. Ей удалось невероятным усилием заставить зубы разжаться, а губы - слабо шевельнуться.
        - Уйди! - пропищала она едва слышным тонким голоском.
        - Ты сама придешь ко мне, Лайона! - спокойно, уверенно и непреклонно заявил ей отец. - Придешь сама, как только я тебя позову.
        Отступил в тень и слился с ней, исчез…
        …Валлиан проснулся от тревожного ощущения, что где-то рядом происходит что-то нехорошее. Несколько мгновений лежал, не шевелясь, в темноте и тишине, пытаясь понять, связано ли ощущение беды с его собственным сном, или его вызвало что-то вовне. Сигнал бедствия явно шел откуда-то извне.
        Мужчина продолжал лежать тихо, неподвижно, не открывая глаз: прислушивался. Почувствовал рядом неестественно прямое, напряженное тело жены. Услышал ее дрожащее, учащенное дыхание. Понял: жене снится кошмар. Не раздумывая, потянулся, поймал ниточку сновидения, скользнул вдоль этой ниточки по запутанным лабиринтам бессознательного.
        Понимая, что уже близок к цели, к тому месту, где находится сейчас сознание Лайоны, на ходу накинул на себя четвертую степень защиты - прозрачность. Превратился в бестелесного незаинтересованного свидетеля и одновременно оказался в мрачном темном помещении с кирпичными стенами, в котором маленькая девочка смотрела с немым ужасом на властного высокого незнакомца - угрожающе-красивого, темного не только глазами и волосами, но и самой своей сутью.
        «Уйди!» - услышал он полукрик-полувсхлип ребенка, скованного немотой.
        «Ты сама придешь ко мне, Лайона», - уловил последние слова неизвестного мужчины.
        Валлиан не смог ничего предпринять. Он даже незнакомца не успел толком разглядеть. Сон Лайоны прервался, и Валлиана резко выбросило в реальность из сумрачного мира сновидений.
        Мужчина зашевелился, потянулся к жене, обнял, подул легонько в лоб, желая развеять остатки кошмарного сновидения, прижал к себе все еще напряженное, замерзшее тело, желая утешить, успокоить. Девушка не проснулась, но постепенно согрелась и расслабилась от тепла родных рук, от мягких, ласковых поглаживаний по спине.
        …Любимая женщина снова спала - спокойно, глубоко. А Светоч Валлиан лежал и задавал себе один за другим непростые вопросы.
        Кто был этот мужчина, незнакомец, который приснился Лайоне?
        Как он связан с ее прошлым? Ведь во сне она видела себя ребенком десяти-одиннадцати лет.
        Какую власть имеет этот незнакомец над сердцем Лайоны, над ее душой?
        Почему девушка так сильно боится его?
        Опасен ли незнакомец сейчас, или это только сохранившиеся воспоминания из неизвестного ему, Светочу, прошлого жены?
        И как, ради всего Святого, получить ответы на эти вопросы? Рассказать любимой, что подсмотрел ее кошмарный сон? Простит ли она его за такое вмешательство?
        Вопросов было много, поэтому уснуть Валлиану до утра уже так и не удалось.
        2. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Лайона проснулась свежей и отдохнувшей, выглядела, как обычно, бодрой и спокойной.
        - Как спалось на новом месте, родная? - осторожно поинтересовался Валлиан.
        - Спасибо, хорошо, - ответила девушка.
        Валлиан присмотрелся к жене, понял: она не помнит. Сон, каким бы он ярким и страшным ни был, остался скрытым где-то в глубинах ее подсознания.
        Интуиция Светоча зашевелилась, намекая на что-то, и Валлиан задал жене следующий вопрос:
        - Лайона, слушай, а почему ты никогда не рассказывала мне о своем отце? И в разговорах с матерью и сестрой вы ни разу о нем не упоминали, во всяком случае, при мне.
        Лицо девушки напряглось. Брови нахмурились. Вопрос явно вернул ее не к самым приятным воспоминаниям. Но она все же ответила:
        - Отец развелся с мамой пять лет назад, когда мне было двадцать три года. Как раз в том году я закончила медицинскую академию и начала работать в Центральном Военном Госпитале Милангмы. После развода отец почти перестал общаться с нами. Где-то через полгода после развода сообщил, что уезжает с какой-то добровольческой миссией в одну из вечно воюющих стран на другом континента. А еще через несколько месяцев мне, как старшей дочери и наследнице, прислали извещение о том, что отец пропал без вести. Вероятнее всего, погиб.
        Муж смотрел на Лайону с искренним сочувствием:
        - Вы сильно переживали, когда все это случилось? Наверное, это было для вас всех большой потерей?
        - К тому моменту мы уже успели смириться с тем, что он почти исчез из нашей жизни. Мы с Мейрой злились на отца за то, что он бросил мать, хотя и ожидали, что это случится. Родители никогда не ладили, не жили мирно. Вроде бы и не скандалили, и не ругались ежедневно, как бывает во многих семьях. Но между ними постоянно висела стена из взаимного непонимания и недовольства. Так что их развод не стал для нас с Мейрой неожиданностью. Хорошо, что первое время, до отъезда на другой континент, отец продолжал помогать Мейре, оплачивал ее содержание…
        Лайона замолчала, встав у окна и глядя куда-то в пространство. На лице застыло выражение горького смирения с судьбой и одновременно - мрачной решительности, словно девушка согласилась с тем, что произошло, но не собиралась позволить этому сломать свою жизнь и жизнь своей сестры.
        - Каким он был, твой отец? - прозвучало в напряженной тишине.
        - Жестким. Иногда даже жестоким. Властным. Взрывным, хотя и не признавал этого. Утверждал, что все свои взрывы прекрасно осознает и контролирует.
        - Он наказывал вас с сестрой? Бил?
        - А кого не били? - вопросом на вопрос ответила девушка. - Нам не доставалось регулярных колотушек, нет. Отец поднимал на нас руку редко, но при этом как-то неожиданно. Непредсказуемо. Без предупреждения. И вот это пугало по-настоящему: никогда нельзя было предугадать, когда и по какому поводу тебя вдруг схватят за шкирку и размажут по стене…
        Валлиан содрогнулся, услышав это короткое повествование. От того, что говорила Лайона спокойно, почти без эмоций, рассказ становился еще страшнее.
        - А внешне? Как внешне выглядел твой отец?
        - О! В молодости он был очень красив. Да и в зрелости - тоже. Правильные черты лица. Карие глаза под бархатными черными ресницами. Чувственные губы. Темные вьющиеся волосы… С возрастом его лицо стало более сухим, жестким, мне иногда чудились в нем какие-то дьявольские черты. Но на многих он производил располагающее впечатление. Вызывал доверие…
        Валлиан слушал и понимал: этой ночью во сне к Лайоне приходил ее отец. Живой или мертвый, порожденный страшными воспоминаниями или вполне реальный, но это был он. Тесть. Мужчина, подаривший жизнь замечательной женщине, которая теперь стала его, Валлиана, женой.
        Валлиан встал, подошел, обнял девушку за плечи:
        - Прости за расспросы, родная. Я не хотел портить тебе это утро. Но что-то заставило меня задуматься над этими вопросами именно сейчас.
        - Ты имеешь право знать, - просто ответила Лайона.
        Валлиан вдруг припомнил, как в первые дни знакомства жена боялась его, замирала или даже отшатывалась при внезапных встречах.
        - Девочка, родная моя, скажи… В глубине души… ты все еще боишься меня?
        Мысли Лайоны можно было читать на ее лице, как в открытой книге. Вот она задумалась, почему муж вдруг задал ей этот вопрос именно сейчас… Вот связала его с разговором об отце. Вот поняла, что встревожило стоящего рядом мужчину. Отступила на пару шагов, окинула пристальным взглядом, словно вспоминая, сопоставляя, сравнивая…
        - Ты думаешь, я пугалась тебя, потому что ты похож на отца? - выдала задумчиво. - Вообще, у вас разные типы лиц. Разное телосложение. И ты выше отца. Намного выше.
        Валлиан слушал ее рассуждения, замерев, тщетно борясь с ощущением, что вот сейчас может что-то рухнуть. Развалиться. Рассыпаться в пыль. А жена продолжала думать вслух:
        - Но для детских воспоминаний ваша разница в росте не так существенна. Вы оба высокие. Темноволосые и темноглазые. По-своему величественные и властные. Вполне возможно, что… что я и в самом деле боялась тебя в начале знакомства, потому что ты напоминал мне отца…
        - А сейчас? - сдавленным голосом напомнил Картадель.
        Ох, эта ее честность! Она не бросилась тут же утешать его, успокаивать, уверять, что вот ни капельки не боится! Нет. Женщина замерла, ушла вглубь себя, прислушиваясь к себе, к своим чувствам. Что-то там проверяя… Не замечая, что своим молчанием разрывает его вдруг заледеневшую душу. Наконец все же подняла глаза, произнесла уверенно:
        - Нет. Сейчас не боюсь.
        И только теперь, вынырнув из собственных воспоминаний и чувств, заметила состояние мужа. Вскинула удивленно брови:
        - Ой, прости! Не думала, что для тебя это будет так… так мучительно.
        Подошла стремительно, обняла, приникла всем телом, зашептала «прости-прости-прости», потерлась носом о шею, поцеловала чуть ниже уха… Продолжала прижиматься, пока не почувствовала, как он оттаивает, расслабляется у нее в руках.

***
        Завтракали вдвоем. С Картаделем Гэбриэлом договорились встретиться уже на посадочной площадке: он собирался сопровождать гостей в Школу Экзорцистов. Лайона даже сожалела сейчас, что разговорчивый Светоч не пожелал присоединиться к ним за утренней трапезой: муж был задумчив, а она не знала, как развеять его невеселые мысли, причиной которых сама же и являлась.
        Валлиан же думал о том, что, наверное, стоило бы попросить Картаделя Клиффорда попытаться разыскать отца Лайоны, выяснить его судьбу. Но Клиффорду сейчас было не до того: его аналитический отдел выдал список из трехсот кандидатур, подходящих на роль заговорщиков. Сейчас все силы самого Картаделя, его Теней, Мастеров высшей ступени Посвящения и учеников были направлены на то, чтобы собрать максимум сведений об этих людях, устроить «случайные» встречи на нейтральной территории, изучить их ауры.
        Необходимо было срочно сократить список подозреваемых до минимума, установить наблюдение за теми, кто в списке останется. И все это следовало проделать очень осторожно, не вызывая подозрений. Сам Клиффорд участвовать во встречах не мог. Он был слишком известен, слишком узнаваем.
        Светочу оставалось только одно: осуществлять общее руководство и рассчитывать на своих помощников, на их преданность, серьезность, профессионализм.
        «Отец Лайоны подождет», - решил Валлиан. Как бы ни хотелось ему поскорее избавиться от неясной тревоги, связанной с тестем, но придется отложить решение вопроса на потом.
        Валлиан заставил себя отвлечься от беспокойных мыслей, взглянул на грустное и озабоченное лицо жены:
        - Что-то мы с тобой не о том думаем, Лайона. Нам собираться надо. Тебе сегодня торжественное событие предстоит: знакомство с Инквизицией и Экзорцистами.
        - Знаешь, меня пугает это название: Инквизиция. Судя по истории Терры, не самая мирная и безобидная организация.
        - Инквизиция Конфедерации сильно отличается от той, доисторической, - принялся успокаивать жену Светоч. - Ты ведь знаешь, что в Конфедерации нет религии как таковой. Есть Знание о том, что существует некое Творящее Начало, некая Высшая Сущность, не имеющая личности, характера, привычек - всего, что отличает одного человека от другого. И существуют тонкие энергоинформационные поля, с которыми взаимодействуют энергетические оболочки человека. В тонком мире невидимых пси-полей есть свои обитатели, часть которых питается энергией негативных человеческих эмоций. Все эти темные сущности, присасывающиеся к человеку, мучающие его, даже после изгнания или уничтожения оставляют в энергетических телах человека глубокие раны. Если их не залечить, то к человеку вернется изгнанная темная сущность или прилепится новая. Ведь человек ослаблен, беззащитен. Как говорили на той же Терре, «свято место пусто не бывает». Так что задача Инквизиторов - помочь людям исцелить свои «расколотые души». Залечить раны. Заполнить пустоты чем-то светлым, чистым, радостным - тем, что несъедобно для темных сущностей. Понимаешь, о
чем я?
        - Да. Пожалуй, понимаю.
        - Значит, мне удалось развеять твои опасения? - улыбнулся мужчина.
        - Как всегда, любимый. - Жена благодарно чмокнула Картаделя в щеку.
        - Тогда давай уже собираться. Время поджимает.
        - Ой, и правда! - Взглянула на таймер Лайона. - Я побежала переодеваться. Знать бы еще, что надеть.
        - Одевайся скромно, не кричаще. Впрочем, я за тобой и не замечал склонности к эпатажу.
        - Ох, муж! Это ты меня пока мало знаешь! - хитро подмигнула девушка и ушла на второй этаж.
        Валлиан озадаченно смотрел вслед жене:
        - Вот как? Значит, плохо знаю? Что ж, может, ты и права. Будем надеяться, что у нас будет еще много времени, чтобы узнавать друг друга все лучше и лучше…
        3. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Как только Картадель Эль-Кардо увидел приближающихся к нему молодых супругов, как тут же устремился навстречу, сияя воодушевленной улыбкой, уже издали приветственно размахивая руками и посылая приветы. Как и накануне вечером, разговорчивый Светоч засыпал своих гостей вопросами: понравилось ли им на Острове? Удобно ли им было в коттедже? Хорошо ли они выспались? Вкусным ли был завтрак и не следует ли ему заказать специально для них каких-то других блюд и продуктов? Готовы ли они к перелету?
        Девушка отмалчивалась. Валлиан терпеливо и спокойно отвечал. Двухчасовый перелет в обществе Светоча Гэбриэла обогатил Лайону сведениями о том, что большинство женских монастырей находятся на северном континенте, большинство мужских - на южном, а всего их на планете более пяти десятков.
        Она узнала, что на Монастырь со всех планет Конфедерации доставляют людей, которым не смогли помочь экзорцисты и инквизиторы, которые, как выяснилось, имелись во всех мирах галактического сообщества.
        Узнала, что некоторые граждане Конфедерации сами изъявляют желание перебраться на Монастырь, чтобы вести «праведную» жизнь, избегая «мирских искусов». Часть из них находит здесь свое призвание, со временем становится инквизиторами. Часть так и проживает жизнь, оставаясь послушниками и выполняя несложные, но физически тяжелые работы по хозяйству.
        Узнала, что случается так, что залечить душевные раны, нанесенные темными сущностями, полностью не удается, и тогда людям предлагают остаться на Монастыре, чтобы иметь возможность в любой момент обратиться за помощью к Инквизиторам и Экзорцистам. Большинство остается…
        Вероятно, Лайона узнала бы еще больше благодаря сверхобщительному Картаделю Эль-Кардо, но самолет приземлился и оказалось, что визитеров встречает вся верхушка местного Инквизиторского сообщества.
        По трапу самолета вместе с Лайоной и Валлианом спустился словно совершенно другой человек: Гэбриэл вдруг стал величественно-молчаливым, сосредоточенным, внимательным. Он вежливо, с почтением, но немногословно поприветствовал каждого из встречающих, представил их своим гостям.
        Лайона была потрясена этим чудесным преображением и огромными глазами наблюдала за Эль-Кардо, иногда посылая мужу удивленные и недоверчивые взгляды. Тот в ответ пожимал ее руку и едва заметно улыбался уголками губ, словно говоря: «А я ведь предупреждал тебя, что Эль-Кардо не так прост!»
        Среди встречающих оказались три человека, с которыми Лайоне предстояло общаться часто и много. Оказалось, что обучать девушку собирается не кто-нибудь, а Главный Экзорцист мира Монастырь (а заодно и всей Конфедерации) - господин Лукас Кларк. Кроме него, была здесь и настоятельница женского монастыря «Спасение страждущих», где предстояло жить и обучаться девушке - госпожа Джейна Санди.
        Третьим человеком, который обещал уделить Лайоне все свое внимание, оказался первый помощник Главного Экзорциста, господин Натаниэл Гейбл. Видимо, по-настоящему образованием новой ученицы предстояло заняться все же именно ему, а господин Кларк собирался давать лишь отдельные уроки и проверять время от времени, каких успехов добилась жена Светоча Валлиана.
        Лайона постаралась запомнить новые имена, чтобы избежать тех неловких ситуаций, когда в беседе возникает напряженная пауза, потому что невозможно вспомнить, как обращаться к своему собеседнику. Она видела, что к Валлиану все относятся с большим почтением, и опасалась, что это может помешать установлению между ней и ее будущими Наставниками тех близких и доверительных отношений, которые лучше всего способствуют учебному процессу.

***
        До монастыря «Спасение страждущих», на территории которого располагались учебные и жилые корпуса Женской Школы Экзорцистов, от посадочной площадки добирались пешком, благо, идти было недалеко - что-то около трех километров. Лайона тихонько поинтересовалась у мужа, чем вызвано пренебрежение таким экологичным и безопасным современным транспортом, как электромобили или аквакары с их гидролизными двигателями, топливом для которых служила пресная вода.
        - Считается, что любые физические усилия способствуют укреплению не только плоти, но и души, а потому в монастырях почти нет никаких технических приспособлений. Даже одежду здесь стирают вручную. - Пояснил супруг.
        Лайона ужаснулась:
        - Это и мне придется стирать руками все мои вещи? Они же испортятся и потеряют вид!
        - А тебе предстоит носить симпатичную монашескую рясу, и стирать ее будут послушницы.
        - Уже легче, - выдохнула девушка. Стирка никогда не входила в число ее любимых занятий.
        Даже в вечно воюющей Милангме специальные стиральные камеры были в каждом доме, какими бы небогатыми ни были его хозяева.
        Что до монашеской рясы, то Лайоне показалось даже забавным примерить на себя это скромное одеяние. Она уже воображала себя в длинном черном свободном балахоне, с волосами, скромно убранными под темную кружевную косынку…
        Из этих заблуждений девушку вывел услышавший разговор Натаниэл Гейбл. Он пояснил, что Экзорцистам, которым приходилось тренироваться с холодным оружием, положена другая форма одежды, состоящая из длинной, до середины бедра, свободной туники и свободных же штанов, которые при желании можно было прихватывать шнурками у щиколоток. Такая одежда Лайоне была более привычна, и она с благодарностью взглянула на господина Натаниэла, который, видимо, уже готов был приступить к обучению.
        Так и вышло, что Лайона вошла во двор монастыря рука об руку с мужем и господином Натаниэлом, а вся остальная делегация немного опередила их и теперь дожидалась у дверей в учебный корпус Школы Экзорцистов. Лайона с интересом оглядывалась по сторонам.
        Все здания здесь имели в высоту не более трех этажей и были выстроены из дерева, запах которого напомнил ей хвойные ароматы родного леса. Резные ставни, наличники, перила, позолоченные утренним солнышком, радовали глаз необычными узорами и орнаментами. На крышах были установлены флюгеры и солнечные батареи, неподалеку виднелись ветряки - еще один источник электричества.
        - Значит, электричеством здесь все же пользуются? - полюбопытствовала она.
        - Разумеется! - отозвался господин Натаниэл. - Мы используем электричество для освещения, для отопления, для приготовления пищи и нагрева воды. Зачем впадать в крайности и готовить на открытом огне или освещать кельи свечами?
        - А пожаров не опасаетесь? Все дома кругом деревянные… - задала любознательная девушка очередной вопрос.
        - Не опасаемся. Эта порода древесины почти не горит, к тому же обрабатывается специальными противопожарными пропитками.
        - Хорошо, - вздохнула Лайона. Она-то видела, как горели после взрывов авиационных снарядов даже выстроенные из камня и кирпича здания в ее родном городе.
        Благо хоть атомная энергия на Левконии не использовалась: на планете почти не было залежей радиоактивных руд. На других мирах Конфедерации от ядерной энергии тоже отказались из-за ее небезопасности. У современного человечества хватало других источников почти дармового электричества.
        - Ну, пойдемте знакомиться со Школой, - предложил Натаниэл.
        Пойти сразу не получилось. Обитательницы монастыря, в основном простые послушницы, заметили прибытие новых лиц и стали по одной, по двое подходить к Картаделю Эль-Кардо, здороваться, обращаться с какими-то словами…
        Лайона в очередной раз наблюдала за сказочной метаморфозой. Светоч Гэбриэл, общаясь с этими женщинами, стал вдруг воплощением доброты и отеческой любви: его бледно-голубые глаза засияли внутренним светом, кроткая приветливая улыбка осветила лицо, аккуратная бородка соломенного цвета начала отливать чистым золотом, да и от всей его фигуры, облаченной в сутану, казалось, исходило теплое свечение.
        Девушка поймала себя на ощущении, что ей хочется подойти к Гэбриэлу, встать перед ним на колени, обнять его ноги и плакать, плакать, рассказывая обо всех своих бедах и невзгодах, упиваясь его неподдельным сочувствием, его мягким тихим голосом, несущим истинное утешение…
        Впрочем, многие послушницы так и делали.
        Лайона потрясла головой, прогоняя странное желание, обернулась к мужу и удивленно спросила:
        - Что это? Никогда ни о чем подобном даже не слышала…
        - Это? Свет Вселенской Любви, как объясняет сам Гэбриэл, - откликнулся Валлиан. - Удивительная энергия, отличающаяся от Внутреннего Огня Светочей. Больше похожая на ту, которой пользуются некоторые целители. Удивительно, да?
        - Ох… ты говорил, что Картадель Эль-Кардо еще откроется с неожиданной стороны, но чтобы настолько! Интересно, который из них настоящий - тот, которого мы видели в самолете, или этот - Гэбриэл Сиятельный?
        - Оба, родная. Ты ведь тоже бываешь разной, не так ли?
        - Но не настолько же?
        - Уверена? А мне одна очаровательная кокетка сегодня утром сообщила, что умеет быть эпатажной…
        - Ух! Ладно. Доказал свое, - сдалась Лайона. - Буду считать Светлейшего Гэбриэла о-о-очень разносторонней личностью.
        - И не ошибешься, девочка. Знаешь, я буду рад, если ты сумеешь подружиться с Гэбриэлом. Мне порой кажется, что он чувствует себя еще более одиноким, чем полюбившийся тебе Светоч Саймон, твой названный брат.
        - Саймона полюбить было легко. За его сдержанные манеры. За блестящее чувство юмора. Да много за что! - признала Лайона. - Если бы я не знала тебя, муж, то сочла бы Саймона единственным идеальным мужчиной на свете.
        - Меня радует, что я тоже вошел в твой список идеальных мужчин, - хитро улыбнулся Валлиан. - Ты делаешь успехи в обращении с мужским самолюбием.
        - А мне казалось, ты не слишком самолюбив, - поддела Валлиана жена. На это он не нашелся, что ответить.
        Лайона снова огляделась.
        - Красиво тут у вас, господин Натаниэл, - обратилась к будущему Наставнику. - Резьба кругом, узоры такие сложные.
        - И все это сотворено руками послушников и послушниц, - включился в беседу Натаниэл. - Простой созидательный труд дарит человеческой душе радость и силу. Исцеляет и наполняет светом. А когда плодами твоих трудов любуются и пользуются другие - это еще и вдохновляет. Многие люди, подвергшиеся атакам тьмы, чувствуют себя слабыми. Ненужными. Бесполезными. Мало освободить их от энергетических паразитов, важно укрепить веру людей в себя, в других людей, в то, что они нужны Вселенной.
        - Это непростая и очень благородная миссия, - признала девушка. - Хорошо, что в Конфедерации это понимают.
        - За это нам следует благодарить Светочей - тех, первых, основавших Конфедерацию, и всех последующих, - господин Натаниэл вежливо поклонился в сторону Валлиана.
        Тот кивнул с мягкой улыбкой, принимая благодарность.
        4. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Поток послушниц, желающих обратиться к Картаделю Гэбриэлу, иссяк, и вся делегация прошла, наконец, в двухэтажный дом, в котором располагались учебные классы Школы Инквизиторов. Проведя гостей по коридорам первого этажа, компания все-таки разделилась. Главный Инквизитор и Главный Экзорцист ушли, прихватив с собой Светлейшего Гэбриэла и Светоча Валлиана.
        С Лайоной остались господин Натаниэл Гейбл и настоятельница монастыря - госпожа Джейна Санд.
        - Госпожа Монтессори, - заговорила настоятельница, - с учебным корпусом вы уже немного ознакомились. Позвольте сопроводить вас в гостевой домик, где вы будете жить. В обычную келью мы вас поселить не решились, поскольку понимаем, что ваш супруг будет часто навещать вас и проводить в монастыре немало времени.
        - Спасибо, госпожа Джейна, - поблагодарила Лайона. - Быть может, будет уместно, если вы будете называть меня просто по имени? И вы, господин Натаниэл, тоже.
        - Думаю, это действительно упростит всем нам жизнь, - тут же расцвел улыбкой господин Гейбл. - Можете называть меня Мастер Натаниэл, Лайона.
        - А меня - матушка Джейна, - подхватила настоятельница.
        - Вот и замечательно, - обрадовалась девушка. - Мечтаю увидеть свою новую обитель. Пойдемте?
        По дороге к очаровательному одноэтажному домику с мансардой матушка Джейна указывала Лайоне на некоторые строения и поясняла их назначение.
        - Вот там у нас трапезная. Завтрак подают в восемь утра, обед - в час дня, ужин - в шесть часов вечера. Но если захочется пополдничать, можно заглянуть в любое время до девяти часов вечера: в трапезной всегда есть послушницы, которые с радостью накормят и угостят чаем или другим напитком.
        Лайона кивнула с признательной улыбкой и повела рукой: продолжайте!
        - Вот там, - матушка указала на два длинных двухэтажных дома, - живут в своих кельях послушницы. В первом - те, которые еще не освободились от влияния тьмы. Их называют Темными. Во втором - Светлые, те, кому уже удалось очиститься. А там (кивок на третий двухэтажный дом) живу я и мои помощницы, сестры-монахини, среди которых есть и Инквизиторы, и Экзорцисты. Господин Натаниэл на время вашего, Лайона, обучения займет соседний с вами гостевой домик. Их у нас, как видите, всего три, и расположены они рядом.
        - Да, вижу, - кивнула девушка, чувствуя, как ее голова переполняется от обилия новых сведений.
        Вошли в домик. Внутри он оказался гораздо просторнее, чем можно было ожидать, глядя на него снаружи. На первом этаже располагалась гостиная, санузел и большая спальня. В мансардном этаже, как оказалось, была еще одна спальня - поменьше. Часть гостиной была отделена - там, видимо, можно было приготовить чай или кофе.
        Лайона скинула с плеча свой любимый рюкзачок, присела в кресло. Осмотрелась. Вокруг было светло, уютно. Деревянные стены, деревянная мебель, явно изготовленная вручную местными столярами - все создавало впечатление покоя, располагало к неторопливым беседам. Но расслабляться было рано.
        - Пойдемте, Лайона, подберем вам подходящую по размеру форму, - пригласила матушка Джейна. - Одеты вы, конечно, скромно и неброско, но думаю, пора вам привыкать к местному укладу жизни. Вы ведь задержитесь у нас не на один месяц, я полагаю?
        - В идеале, я должна бы задержаться так долго, как это необходимо для обучения. Но некоторые дела могут потребовать присутствия мужа на моей родной планете, а я должна буду его сопровождать.
        - Все правильно, Лайона. Жена Светоча должна везде и всегда следовать за своим мужем. Она для него - главная помощница, наперсница и союзница. Хранительница его Внутреннего Огня.
        Лайона удивленно взглянула на матушку Джейну: интересно, откуда эта женщина знает такие подробности из жизни Картаделей?

***
        Пока заселялись, пока Лайона получила три комплекта одежды со склада, пока переоделась, настало время обеда. Когда явилась в трапезную, обнаружила, что там, за отдельным столом, ее уже дожидаются оба Светоча, Главный Экзорцист и его первый помощник - мастер Натаниэл. Валлиан встал, встретил жену почти у дверей, взял за руку, повел к столу.
        - Очаровательно выглядишь в наряде экзорциста, малышка, - шепнул ей на ухо.
        Усадил рядом. Приступили к обеду. Ели молча, изредка обмениваясь короткими репликами, вроде «подайте пожалуйста соль» или «налить Вам еще кипятку?»
        После обеда Лайону и Валлиана отпустили, предупредив девушку, что уже завтра утром Мастер Натаниэл ждет ее после завтрака на пороге учебного корпуса.
        До вечера госпожа Монтессори наслаждалась обществом мужа, который рассказал ей, что, пока она ходила по монастырю с экскурсией, Светлейший Гэбриэл попросил его, Валлиана, провести одну церемонию Посвящения.
        - И здесь посвящение?! - удивилась та.
        - Нельзя упускать возможность произвести столько посвящений, сколько возможно. Ведь каждый Картадель может провести не более пяти посвящений раз в пять лет. А нас всего десять Светочей! И почему-то происходит так, что мы словно разбились по парам. То есть, в этом году проводить Посвящения можем я и еще один Светоч, в следующем году - еще двое и так далее. В общем, всего десять Посвящений в год на всю Конфедерацию. Это ничтожно мало! - пояснил Валлиан.
        - Ну да. В масштабах десяти миров, в каждом из которых несколько миллиардов жителей… - прикинула в голове Лайона.
        - Вот поэтому я и сам бы предложил провести церемонии здесь и на Дайнерии, даже если бы мои друзья не попросили меня об этом.
        - Понимаю, - вздохнула Лайона, в очередной раз подумав о том, какая все-таки ответственность ложится на плечи каждого из Светочей.
        После ужина Валлиан засобирался в резиденцию к Гэбриэлу.
        - Через неделю приеду, родная. Проведем посвящение, и я вернусь, чтобы побыть возле тебя хотя бы пару-тройку дней. Постоянно жить вместе не получится: в монастыре нет связи, а мне нужно работать. Но обещаю надолго тебя не оставлять.
        - Да уж, постарайся, - тоном сварливой жены проворчала Лайона.
        Ей еще не приходилось дольше, чем на сутки, разлучаться с мужем после того, как они заключили официальный союз, и пока она плохо себе представляла, как замужней женщине жить, когда мужа нет рядом.
        Валлиан позволил Лайоне проводить себя только до ворот монастыря. Дальше отправился в сопровождении Светлейшего Гэбриэла. Девушка еще некоторое время постояла, повздыхала, глядя вслед мужу, и отправилась отдыхать.
        5. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Лайона опасалась, что будет скучать по мужу. Выяснилось, что опасалась зря. Скучать было некогда: уже на следующее утро Мастер Натаниэл Гейбл взялся за свою новую ученицу настолько плотно, что ей не то что скучать - отереть пот со лба было некогда.
        Сразу после завтрака господин Гейбл привел Лайону в просторный пустой зал, дощатый пол которого был устлан мягкими матами, предложил устроиться прямо в центре зала и предложил:
        - Итак, госпожа Монтессори, продемонстрируйте мне, пожалуйста, свои навыки Экзорциста. Ведь что-то вы уже умеете?
        Лайона растерялась:
        - Боюсь, я ничего не умею, Мастер. Единственный мой выход в магическое поле произошел под руководством моего бывшего Наставника, Мастера Аркадиана.
        - Вы можете сейчас попытаться снова выйти в магическое поле самостоятельно, Лайона. Вспомните, как сделали это в первый раз, и просто повторите все свои действия сейчас.
        - Хорошо.
        Лайона закрыла глаза. Очистила голову от мыслей, сомнений, воспоминаний. Сосредоточилась и двинулась вглубь. Шаг за шагом. В прошлый раз, едва закрыв глаза и нырнув вглубь себя, она сразу оказалась в тоннеле, созданном усилиями трех Мастеров и Светоча Клиффорда. Сейчас же ее окружал туман. Бесцветный, неподвижный, беспросветный. Лайона продолжала движение, стараясь не присматриваться к этой странной плотной массе.
        Через некоторое время ее усилия были вознаграждены: слой тумана закончился внезапно: она словно вынырнула из него, как выныривают на поверхность мутной воды. Только теперь девушка позволила себе осмотреться, если то восприятие, которое позволяло сейчас воспринимать окружающий ее мир, можно было назвать зрением.
        Лайона видела себя как висящее в вакууме многослойное светящееся яйцо, у нижнего полюса которого клубилось какое-то неопределенное темно-серое облачко.
        Неподалеку мерцало всеми цветами радуги еще одно многослойное яйцо.
        - Мастер Натаниэл? - послала она мысль этому яйцу.
        - Да, Лайона. Это я. Поздравляю: вам удалось выйти в магическое поле. Кстати, рад видеть, что у вас, госпожа ученица, очень маленькая и бледная тень. Видимо, вы немало потрудились в свое время над тем, чтобы научиться избегать крайностей в своем мировосприятии.
        - Тень? - переспросила Лайона.
        - Да, вон то небольшое облачко, что прилепилось к вашему нижнему полюсу. Кстати, что вы делали в магическом поле под руководством своего Наставника?
        Лайона несколько раз попыталась послать Натаниэлю мысль-сообщение о том, что находилась в тоннеле для Посвящаемых и искала Светоча Валлиана. Но это ей не удалось. И тут Лайона вспомнила о Большой Печати Молчания.
        - Боюсь, это закрытая информация, Мастер Натаниэл, - призналась девушка.
        От Натаниэла повеяло смесью недоверия и раздражения. Некоторое время он молчал, затем Лайона уловила эмоции, которых ее новый Наставник, видимо, просто не сумел скрыть:
        - О-бал-деть! Большая Печать Молчания?! Я - идиот! Забыл, что передо мной не просто начинающий Экзорцист, а Хранительница Внутреннего Огня самого Светоча… Лайона, простите меня, я не учел… всей неоднозначности вашего положения. Разумеется, вы не сможете ответить на мой вопрос.
        Лайона испытала чувство некоторого облегчения: ей не хотелось терять время, пытаясь выяснить, как много она сможет сообщить Наставнику Натаниэлю о событиях, невольной участницей которых она стала на Острове Посвящения в своем родном мире.
        - Прошу вас, не извиняйтесь, Мастер, - послала она очередную мысль. - Мы можем сделать что-то еще, чтобы вы смогли больше узнать о моих возможностях?
        - Дайте подумать, Лайона. Пожалуй, вы можете попытаться проделать все то же самое, что делали в прошлый раз. Столько, сколько получится. Договорились?
        - Начинаю, - послала короткое согласие девушка.
        …Лайона припомнила, как она продвигалась по туннелю, по ощущениям - перемещаясь во все более утонченные слои магического поля Левконии и одновременно силой собственного желания и воображения превращалась из светящегося яйца в фигуру с вполне человеческими очертаниями.
        Вот и сейчас девушка двинулась вверх - туда, где ощущала блики, исходящие от Грани, что отделяет Мир Огненный от магического поля. Одновременно Лайона сосредоточилась на том, чтобы вернуть себе свои привычные человеческие очертания. Как только это удалось - постаралась ощутить свой позвоночник и столб бело-голубого света вдоль него. Света, постепенно превращающегося в шпагу. Ей все удалось, и она, взяв шпагу в руки, несколько притормозила собственное движение, чтобы спросить у Мастера Натаниэла, что он думает о ее успехах.
        Яйцо-Натаниэл следовал за ней на некотором расстоянии, и сейчас, обратив на него внимание, Лайона ощутила исходящие от него волны сильного удивления, смешанного с не менее сильным восторгом.
        - Полная боевая трансформация Экзорциста! У необученной девочки со спонтанной инициацией! Это… Это невероятно!!! Вот это мощь…
        - Собственно, Мастер Натаниэл, это все, что произошло тогда лично со мной, - сообщила мужчине Лайона.
        - Похоже, уважаемая ученица, ваша инициация произошла при каких-то чрезвычайно необычных обстоятельствах. Давайте вернемся в зал и обсудим все там.
        - Да, Мастер, - согласилась Лайона, отправила свою огненную шпагу обратно в бледно-голубой луч, сиявший вдоль центральной линии ее собственной спины, и начала перемещаться вслед за яйцом-Натаниэлом, возглавлявшим теперь их маленькую процессию.

***
        Ощутив «провал» в собственное тело, Лайона, как и учил Мастер Аркадиан, не стала торопиться открывать глаза: вначале почувствовала свое тело, сделала несколько вдохов и выдохов и лишь потом вернулась к реальности.
        Открыв глаза, обнаружила Натаниэла, сидящего напротив и взирающего на нее, как на редчайший музейный экспонат. Это было странно: чувствовать себя диковинкой. Редкой птицей, которую фанатичный ученый мечтает созерцать не в застекленной витрине, а в собственной лаборатории, на анатомическом столе.
        После нескольких минут молчаливого созерцания Мастер Натаниэл все же опомнился, смутился настолько, что на щеках вспыхнул слабый румянец, опустил глаза и в который уже раз извинился:
        - Госпожа Монтессори… Лайона… Простите меня за мое совершенно бестактное поведение. Признаюсь, я давно не испытывал такого удивления. Вы потрясли мое воображение! Видите ли, обычно Экзорцистам приходится много и упорно трудиться, чтобы овладеть навыком полной боевой трансформации. Но в вашем, случае, видимо, придется идти от обратного. То есть, мне, как вашему наставнику, предстоит научить вас не включать все способности сразу и на всю мощь, а пользоваться ими… более аккуратно. И с меньшим расходом энергии. Хотя не похоже, чтобы вас сколько-нибудь утомило это превращение.
        - Вы правы, Мастер Натаниэл. Ничуть не утомило.
        - Тем не менее, чтобы справиться с большинством темных сущностей, обитающих в магических полях, достаточно частичной трансформации. Более того, вам предстоит научиться воспринимать то, что происходит в магическом поле, не уходя в него полностью.
        - Это возможно?! - недоверчиво переспросила девушка.
        - Возможно. И необходимо. Иногда… Иногда Темные твари овладевают человеком, начинают руководить его действиями. Они крайне редко решаются вступить в бой с Экзорцистом. Чаще всего пытаются сбежать - вместе со своим человеком-донором. И тогда Экзорцисту приходится бегать за одержимыми, ловить их, запирать в… в безопасных помещениях, где они не смогут причинить себе вреда под влиянием темной твари. А иногда темную тварь удается победить на ходу, в процессе погони.
        Лайона зябко передернула плечами, представив себе несчастных, запертых в темных комнатах без окон, бросающихся с воем на обшитые мягкими матами стены… Прогнав из головы жуткую картину, она задала новый вопрос:
        - Но как мне научиться частичной трансформации? Что для этого необходимо сделать?
        - Представьте себе, - задумчиво протянул Наставник Натаниэл, подбирая слова, - представьте, что полная боевая трансформация - это крик во всю глотку. С максимальной громкостью. А вам нужно научиться шептать, негромко разговаривать, довольно громко разговаривать… В общем, выстроить такую шкалу громкости.
        - Это я понимаю, Мастер. Но как можно одновременно оставаться в реальном мире и наблюдать за тем, что происходит в магическом поле? Разве можно выйти в магическое поле не полностью?
        - Да, разумеется, можно. Например, чтобы научиться видеть «теневым зрением», необходимо представить себе, что вы идете внутрь себя не целиком, а только глазами. Если нужно не только видеть, но и делать что-то в магическом поле, придется пройти в него не только глазами, но и руками. Кстати, Лайона, ваша огненная шпага великолепна, но совершенно непригодна для уничтожения различных мелких темных тварей, которые либо присасываются к энергетическим полям человека, либо проявляют удивительную подвижность и увертливость. Думаю, вам не составит труда вообразить вместо шпаги метательный нож, или даже несколько ножей. Но для того чтобы управляться с огненными ножами в магическом поле, придется овладеть метанием ножей и ножевым боем и здесь, в материальном мире.
        Лайона задумалась. Цели, которые ставил перед ней Натаниэл Гейбл, казались грандиозными. Требующими нескольких лет упорных ежедневных тренировок для своего достижения. Она точно знала: у нее нет этих лет. Ситуация на Левконии изменится в ближайшие три-четыре месяца.
        Девушка поделилась своими опасениями с Наставником:
        - Мастер, я готова тренироваться день и ночь, но мне необходимо научиться всему, чему только можно, в ближайшие два-три месяца. Возможно, позже я смогу вернуться сюда, на Монастырь, и продолжить обучение. Но очень скоро нам с мужем предстоит визит в мой родной мир. На Левконию.
        - Да, Лайона. Светоч Валлиан предупреждал меня об этом. Значит, заниматься будем по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки.
        - Хорошо. Я готова. С чего начнем?
        - Начнем, простите за тавтологию, с начала. Попробуйте, госпожа ученица, погрузиться прямо сейчас в магическое поле только глазами. Ваша задача - увидеть «теневой мир», не погружаясь в него полностью. Начинайте.
        Лайона попыталась - и снова вылетела в магическое поле целиком. Вернулась. Снова попыталась погрузиться. Снова обнаружила себя «висящей» над полосой тумана.
        - Не надо уходить в такой глубокий транс, Лайона, - посоветовал ей Наставник. - Сохраняйте контакт с собственным телом. Помните о материальном мире, не старайтесь отгородиться от него полностью.
        - Попытаюсь…
        Еще через час Лайоне все же удалось добиться желаемого.
        Она сидела, открыв глаза, и смотрела на окружающий ее мир «Теневым зрением». Мелкие детали в восприятии материального мира смазались, зато проступили ранее незаметные элементы мира магического: каждая вещь, каждый предмет имели собственное отражение, точнее, череду отражений, уходящих все дальше и глубже в магические слои - вплоть до грани, до Мира Огненного.
        Каждое следующее отражение было все менее четким, все менее детальным, словно терялись привнесенные незначительные элементы. Например, кованая декоративная решетка, которой было забрано окно, перестала быть декоративной. Она воспринималась тем, чем являлась в самой глубокой своей сути: преградой, проникнуть через которую могли только предметы и существа определенного размера. Потолок был просто потолком - не деревянным и не каменным. Он был идеей потолка. Тем, что ограждает пространство зала сверху.
        Медленно поворачиваясь вокруг себя, Лайона внимательно изучала помещение теневым зрением. Заметила мелькнувшую на фоне стены густую тень.
        - Наставник, там!.. - вскрикнула она.
        Мастер Гейбл среагировал раньше, чем девушка успела открыть рот и сделать движение. Уловив изменившееся выражение лица и направление ее взгляда, он, почти не глядя и не поворачиваясь, метнул сияющий бело-голубым сиянием призрачный, видимый только в магическом поле нож.
        Что-то в магическом поле хрустнуло, раздалось шипение, как от раскаленной сковороды, на которую капнули холодной водой. Посыпались хлопья серого пепла.
        - Надо же! А вот и первые любопытствующие, - хмыкнул Мастер.
        - Кто… Что это было?! - потребовала объяснений девушка.
        - Это? Мелкий чешуйчатый бес. Ах, да! Вам, Лайона, еще предстоит изучить Бестиарий.
        - Это что?
        - Это учебник, в котором описаны все когда-либо обнаруженные и изученные темные твари.
        - То есть, могут встретиться еще и неизученные?
        - Это маловероятно, Лайона. Как вы уже, несомненно, знаете, все эти твари питаются негативом, производимым людьми. Поэтому и пасутся всегда поблизости. А значит, кто-либо из Экзорцистов когда-либо их обязательно встречал, наблюдал, вырабатывал тактику уничтожения.
        - Понятно. Где я могу получить этот учебник?
        - Я занесу вам его сразу после обеда. Поизучаете пару часов, составите список вопросов, если встретится что-то непонятное. А когда обед усвоится - мы с вами отправимся на первый урок метания ножей и ножевого боя. А сейчас еще раз вернитесь к теневому зрению и постарайтесь пользоваться им до тех пор, пока не возьметесь за чтение.
        - Да, Наставник.
        6. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Задание, которое дал Лайоне Мастер Натаниэл, только на первый взгляд казалось простым. Было странно шагать по ступеням, видя их отражения в различных слоях магического поля. Так же странно было смотреть на дома, которые по мере удаления отражений из нарядных, украшенных затейливой резьбой бревенчатых коттеджей превращались в безликие здания из неизвестного материала. Украшения не исчезали вообще, но воспринимались мерцающей дымкой, несущей в себе саму суть идеи украшения. Проще всего оказалось смотреть на столовую посуду: она в монастыре была настолько простой, что вид материальной ложки, например, почти не отличался от «идеи ложки» как средства для зачерпывания жидкой пищи.
        Лайона порадовалась, что обедать ей было положено вместе с Матушкой Настоятельницей и монахинями - инквизиторами и экзорцистами: в их энергетических оболочках не было ни одной темной твари-паразита. Мало того, сияние их чистых душ, видимо, отпугивало тьму, поэтому Лайона могла спокойно отдать должное обеду, не отвлекаясь вниманием на призрачных «зверюшек», многие из которых, как она уже успела понять, имели вид, способный испортить аппетит даже врачу-реаниматологу.
        Добравшись после обеда до своего домика, Лайона с облегчением перешла на обычное зрение. Прилегла на диван с жесткой деревянной спинкой, закрыла глаза, мечтая избавиться от напряжения в висках, вызванного непривычным восприятием, и почти тут же услышала над собой веселый, чуть насмешливый голос Натаниэла Гейбла:
        - И кто тут собирался учиться по четырнадцать часов в сутки? Быть может, вы желаете подремать, дорогая ученица?
        - Нет-нет! - встрепенулась девушка, словно ребенок, протирая глаза ладошками. - Я готова учиться!
        - Тогда вот вам, Лайона, обещанная книга и устройство для просмотра кристаллов памяти.
        - А оно-то для чего?
        - Понимаете, Лайона, какое дело. То, что мы воспринимаем в магическом поле, не материально и на самом деле не имеет устойчивой формы. Каждый наблюдатель воспринимает одну и ту же темную тварь по-разному, в соответствии с собственными представлениями, ассоциациями, воспоминаниями. К счастью, различия в большинстве случаев не слишком велики. Есть некоторые характерные черты, которые помогут опознать тварь при встрече, какой бы ее ни нарисовало ваше собственное подсознание. Поэтому методика работы с Бестиарием следующая: внимательно изучаете описание. Запоминаете характерные черты. Только после этого берете соответствующий мнемокристалл и просматриваете запись, стараясь в каждом увиденном образе обнаружить те признаки, о которых только что прочитали. Не старайтесь изучить как можно больше тварей сразу, чтобы избежать путаницы в голове. Как говорится, «лучше меньше да лучше». Договорились?
        - Конечно, Мастер Натаниэл.
        - Отлично. Занимайтесь, Лайона. Через два часа я зайду за вами.
        - Спасибо, Наставник.
        Гейбл ушел, а девушка открыла оглавление учебника, чтобы для начала ознакомиться с разделами.
        «Темные твари, не наделенные способностью к активной деятельности» - так назывался первый раздел.
        Лайона нашла нужную страницу, изучила общее описание. Оказалось, что все твари, отнесенные к этому разделу, «тварями» назывались весьма условно. Лайоне пришло в голову, что описываемые сущности очень похожи на вирусы, как их представляла медицинская наука: те же стойкие комплексы информации, только вместо белковой оболочки у призрачных вирусов имелась оболочка энергетическая.
        Эти «темные вирусы» дрейфовали в нижних слоях магических полей, словно планктон в океанских водах, несомые невидимыми течениями, пока не оказывались вблизи энергетической оболочки какого-либо человека, чье мировосприятие резонировало, совпадало с тем информационным посылом, который нес в себе «призрачный вирус».
        Получалось, что человек сам притягивал к себе тварь, «заражался» ею. И болел до тех пор, пока либо не осознавал ошибочности собственных убеждений и действий, либо не погибал… В случае излечения «вирус» сгорал, если же погибал носитель вируса - сам вирус возвращался в магическое поле и продолжал дрейфовать там, пока не встречал нового хозяина.
        Люди ежедневно производили миллиарды «призрачных вирусов», бросая заряженные сильным чувством проклятия, поддаваясь злобе, ненависти, зависти. Сами заражались ими и заражали окружающих. К счастью, и гибли темные твари этого вида тоже миллиардами, попадая в разрушительные для них вспышки добрых, светлых и благородных чувств, оказываясь поблизости от выплесков Огненной Сущности Картаделей, сгорая в ярком пламени бескорыстной любви.
        Всего в Бестиарии описывалось около двадцати разновидностей «призрачных вирусов», большинство которых уничтожить можно было только одним способом: работая с самим человеком, с его отношением к себе, к другим людям, к миру человеческому и миру духовному. «Да уж, тут шпагой не помашешь», - горько усмехнулась Лайона.
        Запомнила характеристики первого «призрачного вируса», вставила в считывающее устройство мнемокристалл… Через полчаса запись закончилась, а Лайона решила срочно принять душ. Она не стала противиться этому желанию. Слишком уж хотелось избавиться от ощущения, что побывала в сточной канаве. Пока принимала душ, пока сушила волосы и заплетала косы - закончились два часа, отведенных девушке на самостоятельные занятия.
        Наставник Натаниэл явился минута в минуту.
        «Похоже, у Светочей и Мастеров пунктуальность в большом почете, - отметила про себя Лайона. - Видимо, они слишком уважают свое и чужое время, чтобы заставлять себя ждать».
        - Ну что, госпожа ученица! Как успехи? Вопросы появились? - поинтересовался Натаниэл, с любопытством посматривая на влажные волосы девушки.
        - Вопросов пока не возникло. Зато было огромное желание смыть с себя даже воспоминания о той мерзости, которую пришлось изучать, - призналась та.
        - Ну, это еще не мерзость, мерзость ждет впереди.
        - Спасибо, Мастер. Успокоили, - хмыкнула Лайона.
        - Ладно, пойдемте. Проветритесь, подвигаетесь, получите новые впечатления. Физические упражнения на свежем воздухе - лучший душ для души, - «схохмил» неунывающий господин Гейбл.

***
        Урок метания ножей начался со знакомства с видами боевых ножей и подбором такой модели, которая придется девушке по руке.
        - Лайона, положите нож на прямую расслабленную ладонь. Почувствуйте его вес. Холод стали. Ощутите форму. Проведите пальцами вдоль рукояти и лезвия. Постарайтесь прочувствовать характер ножа, его внутреннюю энергию и стремление. Выбирайте те ножи, с которыми чувствуете внутреннюю гармонию, согласие, созвучие.
        - Да, Мастер.
        Около часа Лайона изучала боевое метательное оружие. Наконец, остановилась на четырех ножах модели «Шторм» с нейтральной балансировкой, метать которые, как выяснилось, можно было держа как за рукоять, так и за лезвие.
        Наставник усмехнулся:
        - Выбор отличный, Лайона. Но научиться метать именно такой нож будет сложнее, чем другие, поскольку остальные модели предполагают более простую технику броска. Может, передумаете?
        - А в чем отличие?
        - Этот нож нужно бросать так, чтобы он летел по прямой, не совершая оборотов в воздухе. Для этого придется поработать не только рукой, но и корпусом, и ногами. Другие модели имеют центр тяжести, смещенный в сторону рукояти или клинка и в полете совершают от одного до трех оборотов.
        - Значит, я все же сделала правильный выбор. В магическом поле мне будет проще представлять себе нож, летящий по прямой, а не кувыркающийся в пространстве.
        - Что ж, госпожа ученица. В ваших словах есть своя логика. Тогда берите выбранные ножи и следуйте за мной на полигон, там имеются стенды для тренировок.
        Технику хвата за лезвие Лайоне оказалось освоить проще, чем хват за рукоять: во втором случае мешали навыки владения шпагой. Те же навыки мешали освоить правильное положение тела в пространстве: наработанные рефлексы требовали принять исходную стойку фехтовальщика, а требовалось совсем другая позиция. Так что первый вечер ушел целиком на то, чтобы Лайона запомнила стартовую позицию для метания и правильное положение оружия в руке.
        - Лайона, об одном вас прошу, - заявил Натаниэл по окончании тренировки, - не пытайтесь пока представлять себе огненный нож в магическом поле. Вначале следует твердо закрепить навыки в материальном мире.
        - Не буду! - клятвенно заверила Лайона господина Гейбла.
        - Отлично. После ужина поработаем снова над частичным выходом в магическое поле. Вы уже научились видеть «теневым зрением», теперь предстоит обрести еще и «теневые руки».
        Лайоне казалось, что она сегодня уже больше ни на что не способна, но… сама ведь согласилась с предложенной нагрузкой и даже просила о ней!
        Мастер Натаниэл отпустил Лайону в половине десятого вечера с напутствием:
        - Постарайтесь как можно раньше лечь спать, ученица. Завтра в шесть часов утра идем на пробежку и на полосу препятствий.
        - А полоса зачем? - удивилась девушка.
        - Если однажды, Лайона, вам придется бегать за несчастным человеком, одержимым какой-нибудь темной тварью - поверьте, гоняться за ним вы будете не по ровной беговой дорожке стадиона…
        Добравшись после душа до постели, Лайона готова была уснуть сразу же, как голова коснулась подушки. Но услышала вызов своего видеофона, увидела на экране любимое лицо с темными глазами и бровями вразлет, и только в этот момент поняла, что за весь день вспомнила о муже от силы пару раз, да и то вскользь…
        Поговорить долго не удалось: девушка настолько устала за день, что с трудом понимала, о чем пытается спросить или рассказать Валлиан. Тот быстро заметил это и, старательно скрывая собственное огорчение, распрощался с женой, пожелав ей доброй ночи. Лайона с благодарностью приняла это пожелание и тут же уснула…
        7. Мелисента Кавейрос
        ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ ЛЕТ ДО ЗАГОВОРА НА ЛЕВКОНИИ
        МИР ФАЙР СОУЛ
        Мелисента Кавейрос родилась маленькой, слабенькой и до ужаса невзрачной. Когда девочку показали матери - дородной женщине с яркой и довольно привлекательной внешностью - та возмутилась:
        - Вы кого мне принесли? Это не мой ребенок!
        Персоналу родильного дома с трудом удалось убедить молодую маму, что ошибок не было, что у нее на руках - ее собственное дитя, а не подкидыш.
        Под давлением неопровержимых доказательств женщина согласилась, что ребенок - ее, но дочь невзлюбила с первого взгляда. Даже кормить дитя отказалась: неприятно было прикладывать к своей красивой белой груди это сморщенное похрюкивающее и влажно чмокающее существо со скошенным подбородком и неожиданно большим для маленького личика губастым ртом.
        К раздражению матери, ребенок оказался не только некрасивым, но еще и невероятно беспокойным: Мелли постоянно хныкала днем, кричала по ночам, плохо спала и часто срыгивала, не набирала вес и доставляла массу беспокойства самим фактом своего существования.
        То ли потому, что дочь была некрасива, то ли потому, что с ней было слишком много хлопот, но отец Мелисенты оставил свою жену и новорожденную дочь через двенадцать месяцев, как раз накануне первого дня рождения девочки. Естественно, мать тут же обвинила в этом своего ребенка. И это обвинение стало главной темой разговоров матери при общении с дочерью.
        - Это ты, ты виновата в том, что твой отец оставил нас! - слышала Мелли ежедневно и, даже еще не понимая смысла слов, угадывала по интонациям: мама, главный человек в ее жизни, за что-то злится на нее, Мелли. Значит, она, Мелли, в чем-то виновата. Что-то с ней не так.
        Что с ней не так, Мелисента поняла, когда подросла.
        - Это же надо было, чтобы у меня родилась такая… невзрачная дочь! - вздыхала мать. - Ты с твоей внешностью мужа никогда не найдешь. Разве можно полюбить такое? Даже твой отец не смог вынести твоего безобразного вида и ушел от нас! Вот как я могла удержать его рядом, если он каждый день видел тебя?!
        Мать стыдилась брать дочку с собой в магазины и в гости к друзьям. Старалась не показываться с девочкой на людях: даже в детский сад, а потом и в школу, старалась не заходить лишний раз: провожала девочку до того места, откуда были видны ограда и ворота в ней, и говорила: «Ну, иди!» Проследив издалека, чтобы ребенок вошел в ворота, женщина тут же уходила: работать, развлекаться, знакомиться с мужчинами - искать свое личное счастье. Личное счастье не складывалось: те мужчины, которых хотела мать Мелисенты, не интересовались ею, а тех, которые хотели ее, женщина считала недостойными своего внимания.
        То ли от неустроенности и неудовлетворенности, то ли от частых посиделок с подругами и потенциальными мужьями в барах и кабаках, но женщина постепенно пристрастилась к спиртному, стала еще более раздражительной, несдержанной в словах и поступках, начала иногда поднимать руку на Мелли, которой к тому времени исполнилось двенадцать лет.
        Возможно, девочка и не поверила бы словам матери, если бы все вокруг не подтверждали справедливости ее слов. С Мелисентой никто не хотел дружить, принимать в свою компанию, никто не хотел сидеть с ней за одним столом. И это при том, что девочка первые двенадцать лет своей жизни всегда была одета с иголочки. Надо отдать должное матери: на одежду для нелюбимой, в общем-то, дочери, она никогда не скупилась, да и кормила хорошо.
        - Женщина, которую всевышний обделил красотой, должна уметь одеваться со вкусом, - вещала мать. - Стильная одежда, прическа и макияж - это хоть какая-то возможность скрыть недостатки внешности. Хотя тебе, Мелли, даже это вряд ли поможет.
        К подростковому возрасту Мелисента твердо усвоила несколько вещей.
        Первое: главное для женщины - найти мужчину, завоевать его любовь и удержать его подле себя всеми возможными способами.
        Второе: некрасивая женщина вряд ли способна получить сердце мужчины, даже если будет прилагать к этому все свои усилия.
        Третье: это она, Мелисента, сломала жизнь своей матери, лишила ее возможности найти свое женское счастье. А значит, она виновата перед матерью, и эту вину ничем не искупить.
        Удивительно, но девочка вовсе не отказалась от мысли выйти замуж, когда вырастет и достигнет совершеннолетия. Наоборот! Она была твердо намерена выбрать мужчину - такого, какого одобрила бы ее мать, и однажды привести его в свой дом в качестве законного супруга. Чтобы доказать матери, что она, Мелли, достойна любви. Чтобы мать увидела, что не зря принесла в жертву свою жизнь. Чтобы мама хоть на минуту полюбила свою девочку, хотя бы раз сказала ей: «Я горжусь тобой, дочка!»
        Пожалуй, если бы старшую госпожу Кавейрос хоть немного интересовали успехи ее дочери в учебе, она бы нашла поводы для гордости: у девочки обнаружились блестящие способности к химии и биологии. Мелисента осваивала школьную программу по этим предметам одной из первых, а потом с упоением, с каким другие дети смотрели разнообразные приключенческие фильмы, читала дополнительную литературу, рекомендованную преподавательницей. Эта немолодая женщина, «химичка», прониклась к Мелли теплыми чувствами: еще бы - такая перспективная девочка!
        Благодаря «химичке» Мелли уже в четырнадцать лет получила свободный доступ к школьной лаборатории, а потом и должность младшего лаборанта. Один из законов Конфедерации гласил: «Любой труд должен быть оплачен», а низких заработных плат в Конфедерации не существовало вовсе. Поэтому с четырнадцати лет Мелисента неожиданно оказалась главным добытчиком в своей маленькой семье: мать к тому времени уже спилась настолько, что почти не могла работать.
        Дочь страдала, плакала, пыталась бороться с алкоголизмом матери, но ей и в голову не приходило попытаться обратиться за помощью. Напротив, она всеми силами скрывала от взрослых бедственное положение своей мамы, а среди ровесников друзей у нее по-прежнему не было.
        Когда Мелисенте исполнилось восемнадцать, она без труда поступила в Академию Естественных Наук Файр Соула на факультет химии и биологии, а через четыре месяца после этого нашла мать мертвой: пьяная женщина захлебнулась собственными рвотными массами.
        Мелли искренне горевала: она осталась одна на всем белом свете. Теперь она никогда не сможет привести в дом молодого красивого мужа и сказать матери: «Смотри, меня любят! Я сумела завоевать любовь мужчины, и он никогда не бросит меня!»
        8. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Лайона, привычная и к учебе, и к интенсивным физическим нагрузкам, впервые почувствовала, что занимается на пределе своих возможностей. Ее утро начиналось в шесть часов с двухкилометровой пробежки и занятий на полосе препятствий. Эта полоса стала ее ночным кошмаром: даже по ночам, во сне, она видела, как пытается преодолеть то ров с водой, то высокую гладкую стену. Она то бегала по тонкому, прогибающемуся под ее весом бревну над глубокими ямами, то карабкалась по канату. Тело ныло, болело, просило отдыха и расслабляющего массажа.
        Вместо этого, получив порцию какой-нибудь вкусной и питательной каши, овощной или фруктовый салат и кусочек сыра со сладкой булкой, девушка после завтрака спешила в учебный корпус, где до обеда Мастер Натаниэл обучал ее частичному погружению в магическое поле, экономному расходу энергии, распознаванию и уничтожению темных тварей - обитателей магических полей.
        Уже со второго дня занятий он стал приглашать в зал послушниц - иногда двух, иногда - четырех. Лайона должна была найти среди них ту, которая находится под воздействием одной из темных тварей, определить вид твари, рассказать Мастеру, как бы она, Лайона, боролась с этой тварью. Обсудив с ученицей теоретическую часть, Мастер демонстрировал девушке, как происходит уничтожение твари на самом деле, а потом предлагал повторить те же действия самостоятельно.
        С обеда до ужина Лайона изучала Бестиарий, после ужина - шла с господином Гейблом на полигон, где осваивала технику метания ножей.
        Надо сказать, наставником Мастер Натаниэл Гейбл оказался замечательным: внимательным, терпеливым, настойчивым и не скупым на похвалы. Он с удовольствием замечал малейшие успехи девушки и не ленился сообщать ей об этом.
        Наверное, если бы не энтузиазм Мастера, Лайона бы «сдулась». Казалось, что ей ничего не удается - ни прохождение полосы препятствий, ни метание ножей. Но мужчина старательно поддерживал девушку, старался вселить в нее оптимизм:
        - Лайона, умница вы моя! Ну кто ж сказал, что вы должны буквально на третий день научиться проходить препятствия, как тренированный спецназовец и попадать в мишень, словно мастер спорта? Не спешите, дорогая ученица. Нарабатывайте навыки, мышечную память. Вот увидите: уже через месяц вы сможете проявить себя достойно и на полосе, и на полигоне.
        По вечерам госпожа Монтессори буквально валилась с ног и с трудом находила в себе силы пообщаться по видеофону с мужем, который, несмотря на всю свою занятость, явно тосковал по ней и готов был бы прилететь к жене хотя бы на ночь, если бы она его позвала. Но Лайона не звала: была уверена, что Валлиан очень занят, да и себя чувствовала слишком усталой, чтобы думать о чем-то, кроме сна.
        «Неужели жена совсем не скучает по мне? Не мечтает о встрече, о том, чтобы провести ночь в моих объятиях?» - думал мужчина. Он знал со слов Лайоны и ее Наставника, что девушка много тренируется, учится, осваивает новые навыки и уникальные энергетические практики, разработанные специально для Экзорцистов. Но ему и в голову не приходило, что его жена согласилась на предельную для себя нагрузку и поэтому просто не в состоянии думать о чем-то еще, кроме поставленной цели: подготовиться к визиту на Левконию и пройти годовую программу обучения за три месяца.
        Когда на седьмой день от начала занятий Мастер Натаниэл заявил Лайоне, что следующие два дня у нее выходные и никаких занятий не будет, девушка даже испугалась:
        - Как? Почему? Я плохо справляюсь?
        - Госпожа ученица, я не устану повторять вам, что вы прекрасно справляетесь, но завтра в монастырь «Спасение Страждущих» прибывает ваш муж, Великий Картадель Валлиан, специально чтобы увидеться с вами. Неужели вы об этом не знали?
        Лайона потупилась смущенно:
        - Боюсь, я потеряла счет дням и полагала, что до приезда мужа еще пара дней. Ах! Я так надеялась, что смогу порадовать его своими успехами…
        - И сможете, Лайона! Вы ведь за эту неделю сумели очень многого добиться: освоили теневое зрение, научились извлекать свою огненную шпагу, не уходя полностью в магическое поле, уничтожили добрый десяток темных тварей!
        - О! Я и не считала… Но мне кажется, этого так мало по сравнению с тем, что мне следовало бы уметь делать…
        - Этого более чем достаточно, чтобы по праву гордиться собой, госпожа Монтессори! Во всяком случае я, как ваш наставник, очень горжусь вашими достижениями! И давайте уже прекратим этот разговор.
        - Да, Мастер Натаниэл, - смирилась Лайона. - Спасибо за поддержку.

***
        На следующее утро Лайона вместе со своим Наставником вместо утренней пробежки отправилась на взлетно-посадочную площадку встречать мужа и сопровождавшего его Картаделя Эль-Кардо.
        Похоже, Светоч Гэбриэл задался целью не оставлять Валлиана своим вниманием ни на день. Вот и в это утро он заявил своему коллеге и собрату:
        - Я обязательно поеду с тобой! И не надо меня отговаривать! Поверь, я найду, чем заняться в монастыре: количество страждущих там не убывает, так что мое пребывание в тех стенах пойдет его обитателям на пользу.
        - Гэбриэл, дорогой, я ничуть не сомневаюсь, что твой визит пойдет на пользу послушницам и будет с восторгом принят госпожой Джейной Санди! Просто мне не хотелось бы, чтобы ты пренебрегал иными своими обязанностями и другими монастырями ради того, чтобы составить мне компанию.
        - Не беспокойся, об этом, брат! - с горячностью заверил Валлиана Светоч Эль-Кардо. - Если где-то срочно потребуется мое присутствие - я сразу же отправлюсь туда. А пока у меня нет неотложных дел, я хочу почтить вниманием своих гостей - тебя и твою очаровательную жену. Ведь это первая наша с тобой встреча за последние три с половиной года. Мы не виделись с тех пор, как ты стал Светочем, вступил в должность и улетел на Ойкумену. А когда мы сможем увидеться снова - вообще не известно!
        Валлиану не оставалось ничего иного, кроме как покачать головой и смириться. Он все больше убеждался, насколько был прав, когда говорил Лайоне, что Гэбриэла снедают те же чувства тоски и одиночества, которые владели и куратором Дайнерии - Картаделем Саймоном.
        …К посадочной площадке Лайона с господином Гейблом явились минут за пять до приземления самолета, поэтому дожидались прибывающих, стоя в густой тени местного дерева, похожего на каштаны с Терры. Едва увидев спускающегося по трапу мужа, Лайона вдруг поняла, что соскучилась по нему неимоверно, а потому бросилась навстречу, не думая о том, какое произведет впечатление на своего Наставника или на следовавшего за Валлианом Светоча Эль-Кардо.
        Валлиан, увидев бегущую к нему радостную жену, тоже отбросил прочь все условности и побежал ей навстречу.
        Они встретились на полдороги между самолетом и краем посадочной площадки, упали друг другу в объятия, и несколько долгих мгновений целовались, позабыв об окружающем мире. Это был, наверное, самый сладкий поцелуй из тех, которыми они когда-либо обменивались. В нем было все: признание в любви, бесконечная нежность, пробуждающаяся страсть, крик «наконец-то вместе!» и много еще такого, что трудно выразить словами, но так просто передать простыми прикосновениями…
        С трудом оторвавшись друг от друга, супруги обнаружили, что тактичный Картадель Гэбриэл нарочито неторопливо идет в их сторону. Пошли навстречу. Лайона поприветствовала Светоча почтительно, задала несколько вежливых вопросов. Удивительно, но в этот раз Эль-Кардо не взорвался потоком речей, а достаточно кратко, хотя и приветливо, ответил на расспросы девушки. Лайона на мгновение бросила на мужа удивленный взгляд, словно спрашивая: «Что это с ним?» Валлиан улыбнулся, успокаивающе сжал ладонь жены, которую не хотел ни на мгновение выпускать из своей руки.
        Теперь, когда Лайона так тепло встретила его, когда шла с ним рядом, с удовольствием прижимаясь к его плечу и поглядывая на него влюбленными глазами, все его тоскливые мысли рассеялись, и он просто наслаждался жизнью - ласковым утренним солнцем, прохладным и очень вкусным ветром, сиянием любимых глаз и приветливыми улыбками Светлейшего Габриэля и Мастера Гейбла.
        Что-то во вселенной Валлиана встало на свое место, и в ней снова воцарились порядок и гармония.
        9. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Совершив неторопливую трехкилометровую прогулку, Лайона с мужем и сопровождавшие супругов Картадель Эль-Кардо и Мастер Натаниэл Гейбл явились в монастырь аккурат к завтраку. Настоятельница монастыря, матушка Джейна Санди, встретила почетных гостей на пороге трапезной, поприветствовала и проводила к своему столу.
        Во время еды, как всегда, разговаривали мало: культура приема пищи не предполагала длительных застольных бесед, тем более в присутствии монахинь и послушниц, сидевших за соседними столами. Между Лайоной и Валлианом словно гудело пространство и проскакивали невидимые электрические разряды, так им хотелось остаться, наконец, наедине друг с другом.
        Мастер Натаниэл, похоже, этого не замечал, потому что сразу же по окончании трапезы начал было приглашать уважаемых Светочей в тренировочный зал учебного корпуса и на полигон: ему не терпелось продемонстрировать, каких успехов достиг он со своей ученицей.
        Матушка Джейна и Светоч Гэбриэл переглянулись и в два голоса принялись убеждать Мастера Гейбла, что с демонстрацией достижений необходимо повременить, и что супругам наверняка нужно срочно пообщаться между собой без лишних глаз и ушей. Валлиан с Лайоной благодарно взглянули на понятливых собеседников и поспешили откланяться: им действительно не терпелось уединиться.
        Лайона привела мужа в свой гостевой домик, заперла входную дверь изнутри на простой засов и, прислонившись к ней спиной, счастливо улыбнулась:
        - Ну вот! Теперь нам никто не помешает!
        Муж тут же понял намек, схватил жену в объятия и начал целовать, целовать, целовать… Потом все же оторвался, предложил:
        - Примем вместе душ?
        - Вместе не получится, - хихикнула жена. - Тут слишком маленькая и тесная душевая. Придется по очереди.
        - Тогда, если хочешь, прими душ первая, а я пока переоденусь во что-нибудь менее официальное. А потом потрешь мне спину, надеюсь, для этого места в твоей душевой хватит?
        - Хватит, - согласилась, сияя улыбкой, девушка.
        Она ушла в душевую, но дверь закрывать не стала и нисколько не удивилась, заметив через пару минут, что на пороге стоит ее любимый мужчина и смотрит на нее глазами, в глубине которых все ярче разгораются синие искры страсти.
        Еще через несколько минут они поменялись местами: под прохладные струи воды встал Валлиан, а Лайона, завернувшись в полотенце, прислонилась к дверному косяку и стала наблюдать за мужем. Он быстро смыл дорожную пыль с волос и тела, затем вывернул кран в одну сторону, пустив холодную воду, и встал под ледяной душ.
        - Зачем?! - вскрикнула удивленная Лайона.
        - Чтобы не наброситься на тебя прямо здесь, жена, - хриплым голосом признался мужчина, который и не пытался скрыть от любимой явных признаков пробудившегося желания.
        Немного остудив свой пыл, он вышел из-под душа, обернул полотенце вокруг бедер и спросил:
        - Ну, и где в твоем скромном жилище есть ложе, достаточно длинное, чтобы на нем мог уместиться твой страшно высокий супруг?
        - В мансарде, - Лайона взяла мужа за руку и повела вверх по лестнице.
        Там, на втором этаже, куда Лайона не поленилась однажды заглянуть, действительно было установлено большое низкое ложе, с которого сейчас Лайона сняла покрывало, явив свету симпатичные цветные простыни из натуральной ткани, напоминающей хлопок.
        Валлиан с удовольствием устроился на постели, подоткнув под голову подушку, потянул жену за руку, уложил на себя, обнял, прижал к груди и замер неподвижно, изредка глубоко вздыхая, втягивая в себя родные запахи любимого женского тела. Девушка тоже приникла к мужу, расслабилась, позволила себе полностью уйти в ощущения близости, тепла, нежности, раствориться в них…
        Но через некоторое время выдержка все же изменила Валлиану, лежать неподвижно стало невмоготу, и он начал поглаживать жену, целовать ее шею, плечи, спускаясь все ниже и ниже. Она отвечала мужу не менее смелыми ласками, позволяя разгорающейся страсти увлечь себя в свои жаркие объятия.
        Все было так, словно они и вспоминали прежние моменты, и знакомились заново. А финал этого знакомства был, как всегда фееричен: они оба унеслись куда-то вверх и вдаль, и там, в неведомой дали, Валлиан взорвался, превратившись в сияющее огненное облако, а Лайона купалась в этом огне, не опасаясь сгореть или обжечься.
        А потом они лежали - обессилевшие, размякшие, удовлетворенные, счастливые - и говорили-говорили-говорили. О том, что случилось за неделю, о том, как проходят занятия Лайоны и чего ей удалось добиться. О том, что Валлиан общался по межгалактической связи и с Картаделем Саймоном, и с Картаделем Клиффордом, и с названным отцом Лайоны - Мастером Аркадианом. О том, что Саймон и Аркадиан были расстроены тем, что им не удалось пообщаться с Лайоной. О том, что на Левконии обстановка с каждым днем становится все более напряженной, но Клиффорд и его помощники работают, и им уже удалось сократить список подозреваемых почти вдвое - до ста пятидесяти человек.
        Лайона расчесала просохшие темные волосы мужа, заплела ему строгую «мужскую» косу. Потом он расчесывал волосы жены. Потом пили кофе, который вновь настроил их на романтический лад, заставив припомнить сладкие мгновения первых поцелуев - и они вновь ушли наверх, чтобы подарить друг другу минуты нежности и взрывы страсти…
        10. Планета Эухарис
        ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ ЛЕТ ДО ЗАГОВОРА НА ЛЕВКОНИИ
        МИР ЭУХАРИС
        Доминик Триенариц, как и большинство людей, плохо помнил первые пять-шесть лет своей жизни. Но, сколько помнил - он всегда был в восторге от самого себя. От самого факта собственного существования. Он восхищался собой, своим телом, своим умом, как другие восхищались изящнейшими и совершеннейшими произведения искусства. Он не просто предчувствовал свою уникальность и неповторимость: он знал, что он, Доминик, человек особенный, удивительный, можно даже сказать, невероятный!
        Вначале его смущало и удивляло, что никто, даже его собственные родители и братья, не замечают и не осознают, какой необыкновенный человек живет в их семье. Они искренне считали его таким же, как они сами. Глупцы!
        Со временем он догадался, что все эти несчастные люди просто не в состоянии понять, насколько он отличается от них. Насколько он их лучше. Не видели этого и школьные учителя, и одноклассники. А он считал ниже своего достоинства пытаться им что-то доказать или объяснить.
        Наверное, Доминик Триенариц прожил бы не один десяток лет, упиваясь любовью и поклонением самому себе и не стремясь выбраться за границы своей невидимой, но такой величественной и одновременно уютной Вселенной, где он был Всем - Божеством, Властителем и единственным обитателем. Но однажды…
        Однажды Доминик обнаружил, что люди смертны. Один из его глупых и бестолковых старших братьев, ставший к тому времени космолетчиком-испытателем, погиб. Тело брата доставили в дом Доминика, чтобы родители и младшие братья могли попрощаться со своим героическим, безвременно почившим родственником.
        Стоя у гроба, десятилетний Доминик неверяще смотрел на неподвижное тело, на мохнатые брови и короткие реснички брата, на его навеки застывшее лицо, и пытался понять: как такое возможно? Как Создатель Вселенной мог допустить, чтобы люди умирали? Как можно допустить, что и он, Доминик, однажды умрет? Что его - такого замечательного, такого удивительного и совершенно необходимого этому миру - вдруг не станет?!
        Десятилетний мальчик, потерявший брата, одновременно потерял и покой. Он понял, что должен срочно найти способ сохранить себя, сделать так, чтобы смерть ни при каких обстоятельствах не смогла прервать его существование!
        Сначала Доминик разузнал, что дольше всех живут Светочи: целых триста лет! Да, десятилетнему мальчишке казалось, что это почти бесконечно много. Но, прочитав в инфонете о том, что Картадели иногда погибают, а если нет - то все равно умирают от старости, понял: этот вариант ему не подходит.
        Затем Доминик увлекся темой врожденного и приобретенного бессмертия, но вскоре обнаружил, что все описываемые в художественной литературе и показываемые в фантастических боевиках бессмертные герои на самом деле тоже смертны. Просто они не стареют и не умирают от естественных причин, но уничтожить их все же можно: например, отрубив голову. Это его тоже не устраивало. С идеей сказочного бессмертия пришлось временно проститься.
        В двенадцатилетнем возрасте на одном из уроков по экологической безопасности Доминик узнал, что во времена заселения человечеством десяти миров Конфедерации некоторых животных клонировали. И тут Доминика осенило: так вот же он - ответ на его вопрос! Вот оно - решение проблемы бессмертия! Он пришел в восторг, представив, что Домиников Триенарицев может быть не один, а сотни, тысячи, десятки тысяч!
        С того дня биология и генетика стали самыми любимыми науками подростка. Он занимался ими с фанатизмом сумасшедшего ученого. Мальчика вела за собой, звала и манила вперед заветная мечта: создать клон самого себя! Для начала - хотя бы один. Потом… О, потом он создаст себе несколько десятков клонов, и будет создавать их год за годом, и сможет менять тела, как другие меняют одежду.
        По какой-то причине Доминику и в голову не приходило, что в тела, которые он собирался клонировать, надо будет еще каким-то образом переместиться. Ему казалось, что это - несущественный вопрос, который как-нибудь решится уже после того, как у него появится хотя бы один клон.
        Родители, вначале переживавшие о том, что их младший сын мало чем интересуется и много времени проводит в своей комнате, не стремясь к общению с ровесниками, были счастливы, когда их мальчик неожиданно взялся за учебу. Когда увлекся такой серьезной наукой, как генетика. Они всеми силами поддерживали решение сына поступить в Академию Естественных Наук мира Эухарис на факультет генетики и биотехнологий.
        Получив среднее образование и с блеском сдав вступительные экзамены, Доминик Триенариц в возрасте восемнадцати лет поступил на выбранный им факультет, где быстро завоевал авторитет среди преподавателей и сокурсников благодаря своей увлеченности наукой.
        11. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Время до обеда промелькнуло, словно один миг. За десять минут до начала скромного застолья Лайоне позвонила Матушка Джейна и поинтересовалась, придут ли супруги в трапезную, или принести им кушанья в гостевой домик.
        Валлиан с Лайоной переглянулись и решили, что еще успеют уединиться наверху, в мансарде, ночью, а вторую половину дня неплохо бы посвятить людям, которые явно жаждали общества Светоча Валлиана и его жены. Поэтому быстро привели себя в порядок и отправились в трапезную, где их уже дожидалось все местное общество почти в полном составе.
        Во время обеда Лайона невольно потихоньку наблюдала за Картаделем Гэбриэлом: он по-прежнему оставался для нее чужим, непонятным и этим занимал ее воображение. Теперь, когда Лайона знала, что во время экстаза Светочи выпускают наружу свой Внутренний Огонь, она не сомневалась, что Светлейший Эль-Кардо не мог не заметить тех двух вспышек, которые произошли в магическом поле мира Монастырь в течение последних трех часов.
        Как отнесся к подобным вспышкам Картадель Саймон, Лайоне было хорошо известно. А вот реакцию Гэбриэла ей уловить пока не удавалось. Впрочем, в какой-то момент она все же поймала на себе взгляд этого загадочного мужчины и удивилась тому, что прочла в бледно-голубых глазах. Потому что это была странная смесь из уважения, восхищения, беспокойства и недоверия. Заметив, что девушка уловила его взгляд, Светоч Эль-Кардо смутился, опустил глаза и вполне явственно порозовел, чем еще больше удивил Лайону. Девушка взяла себе на заметку еще раз поговорить с мужем о Гэбриэле и его странностях.
        После обеда новый Наставник Лайоны - Мастер-Экзорцист Натаниэл Гейбл - получил, наконец, ученицу и ее мужа в свое полное распоряжение. Он провел Валлиана по полосе препятствий, рассказывая, как справляется Лайона с каждой из преград, встающих на ее пути. Потом предложил прогуляться на полигон, где уговорил Лайону показать, как она научилась обращаться с метательными ножами. Потом они втроем отправились в тренировочный зал экзорцистов, и там Лайоне пришлось показать мужу, как она овладела теневым зрением и способностью действовать в магическом поле, не погружаясь в него целиком. Главное, что вынес из этих рассказов и показательных выступлений Валлиан - это что его жена, похоже, с трудом находит время на сон.
        - Так сколько же часов в сутки вы занимаетесь с моей женой, мастер Гейбл? - поинтересовался Светоч Валлиан.
        - Не менее четырнадцати часов в день, Светлейший, - бодро отрапортовал Мастер-экзорцист. - Лайона пожелала пройти годичный курс обучения за три месяца, а значит, занятия должны быть интенсивными. У нас получилось очень плотное расписание.
        - О да, - хмыкнул Светоч. - Настолько плотное, что у госпожи Монтессори не остается ни времени, ни сил, чтобы пообщаться с мужем по видеофону.
        К удивлению Валлиана, от этого его замечания смутились и сам наставник, и его ученица.
        Лайона поспешила встать на защиту господина Гейбла:
        - Валлиан, любимый, это я уговорила Мастера заниматься со мной как можно больше. Ведь наш отъезд может состояться в любой момент! Мне бы хотелось подготовиться к визиту на Левконию как можно лучше, чтобы быть там по-настоящему полезной.
        - Если ты надорвешься, жена, пользы от этого точно никому не будет, - проворчал Светоч. - А я-то думаю, как ты сумела всего за неделю потерять не менее пяти килограммов веса.
        - Вы считаете, Светлейший, что нам следует уменьшить нагрузки? - тревожно уточнил Мастер Натаниэл.
        - Да, я уверен, что Лайоне следует чередовать дни тренировок на полосе препятствий с днями занятий на полигоне. Так у ее нервной системы будет больше времени на формирование необходимых рефлексов и в той, и в другой области, а заодно и появится пара дополнительных часов на отдых после ужина.
        - Хорошо, Светлейший, мы изменим расписание в соответствии с вашими рекомендациями, - тут же согласился Мастер-экзорцист.
        Лайона, которую в последние пару дней не покидало ощущение, что она взяла слишком большой темп и не справляется с ним, тоже согласилась, тайком послав мужу благодарный взгляд.
        Обсуждение Бестиария и успехов Лайоны в деле уничтожения Темных Тварей заняло остававшееся до ужина время. А после ужина Валлиан вновь уверенно отклонил все предложения о том, как провести вечер в обществе и увел жену в ее гостевой домик.
        - До утра ты только моя! - заявил мужчина, и подтвердил свои слова, не выпуская девушку из своих объятий до самого утра.

***
        - Ты ведь останешься еще на одну ночь? - с умоляющими интонациями в голосе спросила Лайона на следующее утро, когда они с мужем помогали друг другу навести порядок на головах после очередного взрыва страсти и последующего омовения в душе.
        - Когда ты, родная, смотришь на меня такими жалостливыми глазами, мне трудно отказать тебе в чем-либо. Особенно в том, чего мне и самому очень хочется, - улыбнулся Светоч. - Так что придется остаться.
        - Тогда предлагаю после завтрака сходить все же на полигон: мне бы хотелось потренироваться в метании ножей. А после обеда я бы хотела прогуляться в твоем обществе по окрестностям монастыря: они очень живописны, да и засиделась я в монастырских стенах…
        - Договорились, любимая. Обещаю тебе прогулку.
        На полигон Лайона с Валлианом отправились в сопровождении радостно-возбужденного Натаниэла, которого сам Светлейший Валлиан попросил дать ему урок метания боевых ножей.
        А вот за пределы монастырских стен молодожены выбрались вдвоем, с трудом избавившись от Картаделя Эль-Кардо и Мастера Гейбла, изъявлявших настойчивое желание сопровождать супружескую пару.
        Именно во время прогулки Лайона и решилась поделиться с мужем своими наблюдениями касательно его друга, Светоча Эль-Кардо.
        - Знаешь, Валлиан, - начала она. - Я, как ты и просил, стараюсь присматриваться к Светлейшему Гэбриэлу. И заметила, что он относится ко мне с необъяснимыми настороженностью и недоверием. Если бы мы встречались с ним когда-нибудь раньше, я бы подумала, что сама дала поводы для такого отношения. Но вчера мы с ним увиделись, можно сказать, второй раз в жизни! Из этого я могу сделать один-единственный вывод: Эль-Кардо в принципе склонен не доверять женщинам. Вон и по отношению к Матушке Джейне он демонстрирует почтительное отношение, но держится на расстоянии.
        - Интересное наблюдение, жена, - отметил Картадель. - Я присмотрюсь и попробую понять, с чем это связано. Все-таки общая задача Светочей - помогать друг другу сохранять максимальную стабильность: психическую и энергетическую.
        Вернулись в монастырь к ужину. Поели за столом Матушки-Настоятельницы в том же составе, что и до этого. После ужина вновь изъявили желание уединиться в домике Лайоны. Разумеется, им никто не стал мешать.
        Утро наступило до обидного быстро!
        И вот Лайона, простившись с мужем, стоит и смотрит, как он уходит в сопровождении вновь ставшего разговорчивым Светоча Гэбриэла к посадочной площадке, где его уже дожидается самолет.
        А когда спины удаляющихся мужчин скрылись за деревьями, девушка обернулась к замершему рядом Мастеру-Экзорцисту, и проговорила с улыбкой:
        - Вернемся к нашим занятиям, Наставник?
        - Да, госпожа ученица, - поклонился тот. - Извольте следовать за мной. Ваши чудесные метательные ножи вас заждались!
        12. Мир Файр Соул
        ШЕСТЬ ЛЕТ ДО ЗАГОВОРА НА ЛЕВКОНИИ
        МЕЛИСЕНТА КАВЕЙРОС
        Мелисента закончила Академию Естественных наук с отличием в возрасте двадцати трех лет и получила предложение остаться на кафедре химии и технологии органического синтеза. Она не могла себе простить смерть своей матери. Не могла смириться с тем, что алкоголь разрушил мозг женщины, подарившей ей жизнь, отнял у старшей госпожи Кавейрос ум, характер, волю к жизни.
        Мелли вознамерилась найти лекарство от алкоголизма. Или хотя бы лекарство, которое поможет нервным клеткам, поврежденным продуктами распада алкоголя, полностью восстанавливаться. Девушка с головой ушла в изучение сложнейшей области: влияния различных химических веществ на отдельно взятые структуры головного мозга высших млекопитающих.
        Однажды, где-то через год, ей удалось выделить из растения, распространенного в некоторых мирах Конфедерации, ранее неизученное вещество. Судя по его химической структуре, оно могло повлиять на головной мозг и вызвать какие-то необычные эффекты.
        Мелисента решила опробовать вещество на подопытных белых лабораторных крысах. Первые две крысы, получившие явно слишком большую для них дозу, скончались в течение пяти минут от остановки дыхания и сердечной деятельности. Мелли уменьшила дозу сразу в тысячу раз.
        Следующая пара крыс выжила и проявила совершенно необычную активность. На первой стадии наблюдения они вели себя как пьяные, теряя ориентацию в пространстве, тычась носами куда попало, совершая бесцельные движения и перемещения по клетке. На второй стадии наблюдения самец и самка внезапно воспылали интересом друг к другу и совокуплялись до тех пор, пока Мелли не разняла их насильственно и не рассадила по разным клеткам. Но и разлученные крысы продолжали рваться друг к другу, издавая при этом обиженно-жалостливые звуки.
        Далее, рассчитав дозу для более крупных организмов, Мелли повторила эксперимент сначала на кроликах, а потом и на обезьянках. Именно обезьяны, имевшие самую близкую к человеческой структуру высшей нервной системы, убедили Мелисенту в том, что она открыла удивительное вещество, вынуждающее животных испытывать удовольствие и одновременно сильное сексуальное влечение к ближайшему подходящему объекту. Причем влечение это сохранялось, по наблюдением любознательной естествоиспытательницы, до четырех суток. «Я открыла мощный природный афродизиак!» - сообразила девушка.
        Мелли никому не рассказала о своем открытии. Оно не имело прямого отношения к теме ее грядущей научной диссертации, а еще обещало ей то, к чему она втайне всегда стремилась: любовь со стороны мужчины. В ее умную голову заглянула было светлая мысль о том, что это будет не настоящая любовь, но девушка решительно отмела эту мысль, как несущественную: «В любви, как на войне, все средства хороши!» - вспомнила она наставления покойной госпожи Кавейрос-старшей.

***
        Еще в студенческие годы Мелли, оставшаяся одна в доме, который после смерти матери перешел к ней, стала популярна среди сокурсников, поскольку у нее можно было устраивать веселые студенческие вечеринки.
        Вообще, студенты оказались куда более терпимыми по отношению к Мелисенте и ее внешности, чем бывшие одноклассники. Дети часто бывают неосознанно жестоки к тем, кто слишком отличается от большинства - не важно, внешностью, поведением или чем-то еще.
        И пусть теперь Мелли была не студенткой, а молодой аспиранткой, но веселые компании продолжали собираться в ее доме, давая девушке ощущение причастности к обществу, к веселой и беззаботной жизни молодежи.
        А еще среди своих однокурсников она встретила Грегора. Парня - довольно привлекательного в ее понимании парня - который, то ли в силу скромности, то ли из-за слабости характера, не пытался ухаживать за кем-либо из ее сокурсниц, не проявлял особого интереса к признанным красавицам академии.
        Мелли незаметно для себя и для него приручила молодого человека, приучила его к тому, что он всегда может рассчитывать на ее помощь в учебе, на вкусный бутерброд из ее сумки и уютный ночлег после особо бурных вечеринок. По окончании учебы этот молодой человек тоже сумел остаться в академии, заняв должность младшего лаборанта на кафедре биологии.
        Мелисента мечтала, что однажды Грегор поймет, что любит ее. Что хочет жить с ней, называть ее своей женой. Но молодой человек не торопился признаваться в чувствах и делать Мелли предложение.
        - Теперь у меня есть способ подогреть чувства Грегора и подтолкнуть его к более активным действиям, - решила девушка.
        Однажды, заранее подготовив необходимое количество открытого ею вещества, Мелли пригласила Грегора к себе - якобы на очередную вечеринку. Парень удивился, когда приехал к ней в гости и не застал там никого, кроме самой хозяйки дома.
        - Все уже едут, Грегор, - уверила парня Мелисента. - Присядь, давай я тебе смешаю твой любимый коктейль.
        - Оу! Мой любимый «Кислотный дождь»! Давай, конечно! - тут же согласился молодой человек.
        Мелли в те времена, когда еще была жива ее мать, узнала о спиртных напитках, производимых в разных мирах Конфедерации, так много, что при желании могла бы стать высококлассным барменом. Ее оригинальные коктейли приводили студентов в восторг: девушка умела подбирать и смешивать спиртное так, что оно или слегка расслабляло и кружило голову, или вызывало настоящее веселье, или даже било по голове не хуже каменного молота, напрочь выбивая из черепной коробки любые мысли.
        В этот раз Мелли взяла самый легкий компонент «Кислотного дождя», добавила в него лед, мяту, сок лайма и… точно рассчитанное количество вещества, которое про себя называла «афродизиаком».
        Грегор опрокинул в рот содержимое стакана, поданного Мелисентой, не задумываясь, в один глоток. Взглянул на девушку удивленно:
        - Мелли, это что - новый рецепт «Дождя»? Прежний мне нравился больше. Намешай, пожалуйста, как всегда.
        - Хорошо, Грегор, - согласилась Мелли. - Только ты не спеши напиваться: скоро ведь приедут остальные, а ты пропустишь все веселье, если выпьешь слишком много к тому моменту.
        - Уговорила, я по чуть-чуть.
        Пока Мелли неторопливо смешивала новую порцию коктейля, пока болтала с Грегором, стараясь отвлечь его внимание от таймера, прошло более десяти минут. Афродизиак, наконец, подействовал.
        Грегор вдруг расплылся в глупой и счастливой улыбке, заявил:
        - У тебя же тут так классно, Мелли! И ты - улетная девчонка. Знаешь, хватит ждать этих дурачков, которые так долго едут. Давай танцевать!
        Девушка точно знала, что никто и не приедет. Она тут же включила легкую ритмичную музыку и около сорока минут наблюдала, как Грегор пытается танцевать, хихикая, пошатываясь, хватаясь за мебель и стены, глядя вокруг восторженно-безумными глазами.
        Наконец, первая фаза действия препарата завершилась, и парень почувствовал невероятно острое сексуальное возбуждение. Ему впервые так хотелось женщину: прямо сейчас, прямо здесь и как можно скорее! Казалось, от этого зависит его жизнь!
        Потребность была такой мощной, а сознание таким затуманенным, что он, совершенно не отдавая отчета в своих действиях, набросился на Мелисенту, даже не спрашивая ее согласия. Впрочем, сама Мелли только того и ждала. Она с удовольствием приняла «ухаживания» Грегора - странные, но от этого еще более возбуждающие.
        Молодой человек сначала улегся на пол и стал ловить и целовать ее ноги, и Мелли почувствовала себя не просто красавицей - королевой! Потом с восторженными возгласами добрался до коленок девушки, потом его руки двинулись выше… и еще выше… В эту ночь Мелли наконец-то простилась со своей затянувшейся девственностью.
        13. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Лайона быстро оценила правоту мужа: казалось бы, нагрузка снизилась совсем незначительно, но эффект был удивительным! Новые знания и навыки усваивались теперь с привычной ей скоростью, усталость отступила, а по вечерам появилось время на то, чтобы пообщаться с любимым мужчиной, выслушать его новости и поделиться собственными.
        Появились силы на то, чтобы обращать внимание на настроение мужа, ловить сигналы, которые посылал он ей своей мимикой, жестами, интонациями. Поэтому дня через четыре, уловив некоторую напряженность в позе, поймав зовущий и тоскующий взгляд Валлиана, девушка непроизвольно вздохнула:
        - Ах, если бы ты мог прилететь ко мне хотя бы на ночь, родной…
        - Ты правда этого хочешь, жена? - в голосе мужа смешались радость и облегчение, словно он только и ждал ее приглашения. - Тогда я сейчас же попрошу подготовить самолет!
        «А ведь действительно ждал! - слегка удивилась Лайона, - Словно ему нужно мое приглашение… а может, и правда нужно? Не может же он один постоянно проявлять инициативу. Надо как-то серьезнее отнестись к этому вопросу».
        Тем временем Валлиан переговорил с кем-то по стационарному аппарату связи и радостно сообщил:
        - Через пятнадцать минут вылетаем! Светоча Эль-Кардо нет в резиденции, так что прилечу один.
        - Чудесно! - обрадовалась девушка. - Значит, не будет лишних церемоний. Жду встречи, муж.
        - Жди! И не вздумай встречать. Нечего в позднее время разгуливать за стенами монастыря.
        - А тебе можно?
        - А мне - можно. Ты забываешь, что я практически неуязвим, к тому же, я буду не один: экипаж самолета тоже переночует в монастыре, в третьем гостевом домике.
        - Вот теперь я спокойна! - заявила Лайона и, в ожидании мужа, отправилась наводить красоту: мыться, подпиливать слегка обломанные за день ногти, наносить на лицо питательную маску.
        Валлиан постучал в деревянную дверь ее домика в начале двенадцатого ночи. К этому моменту Лайона была во всеоружии: отмылась, сняла с лица маску, вместо традиционного костюма Экзорциста извлекла из тайных запасов и накинула на плечи короткий полупрозрачный халатик…
        Валлиан вошел, онемел, подхватил жену на руки и понес по лестнице наверх. Ближайшие полтора часа разговаривать им было некогда. Зато потом, глядя на спящего подле нее утомленного ласками, расслабленного мужчину, занимавшего своим мощным телом две трети кровати, Лайона подумала, что верно угадала причины напряжения, овладевшего ее мужем.
        Сделав правильные выводы, Лайона сумела поймать «волну» и теперь раз в неделю, соскучившись сама и заметив нарастающее томление в глазах супруга, не раздумывая, приглашала его к себе «хотя бы на ночь».
        Он действительно откладывал, когда мог, свои дела и прилетал - пусть всего на несколько часов, но зато эти тихие ночные часы принадлежали только им двоим. А в промежутках между этими визитами Валлиан довольно часто приезжал сам - когда знал, что у него есть возможность провести рядом с Лайоной хотя бы сутки.

***
        Близился к окончанию первый месяц пребывания на планете Монастырь. Первый месяц обучения на Экзорциста. Лайона уже изучила треть Бестиария, без труда включала «теневое зрение», успешно уничтожала тех темных тварей, которых показывал ей Мастер Натаниэл. Ножи, которые училась метать Лайона, все увереннее летели и втыкались точно в прикрепленную к деревянному стенду мишень.
        Господин Гейбл начал поговаривать о том, что ученица уже достаточно освоилась с этим оружием и прочувствовала его, чтобы начинать понемногу тренироваться над созданием «призрачных ножей». Лайона была рада и ждала с нетерпением тот день, когда сможет испытать себя в создании нового огненного оружия и в его применении.
        Иногда Лайона находила время провести тихий спокойный вечер в обществе Матушки Джейны и монахинь, среди которых у Лайоны даже появились две довольно близких подруги. Девушки тоже были Экзорцистами, имели немалый опыт в деле борьбы с темными тварями и охотно делились этим опытом с новой подругой.
        Именно от них Лайона узнала о том, что в каждом монастыре, в том числе в монастыре «Спасение страждущих», обязательно находятся от пяти до десяти послушников, спасти которых от воздействия Темных Тварей не удается годами.
        Это не обязательно были одержимые, бесноватые люди. Большинство из них практически не отличались своим поведением от свободных от влияния тьмы людей. Лайоне стало интересно взглянуть хотя бы на тех из них, которые вели себя спокойно и считались безопасными для окружающих. Девушки-экзорцистки пообещали Лайоне поговорить с ее Наставником и устроить одну или несколько встреч.

***
        Знакомство с одной из одержимых случилось раньше, чем могла ожидать Лайона и чем предполагали ее подруги, монахини-экзорцисты. Возвращаясь вечером в свой гостевой домик из дома, в котором жили ее новые знакомые, Лайона в сгущающемся сумраке уловила боковым зрением какое-то движение.
        Притормозив на ходу, она замерла, укрывшись за толстым стволом старого дуба. Даже сквозь сгущающиеся сумерки она сумела разглядеть, что на втором этаже дома, где жили еще не очистившиеся от тьмы послушницы, приоткрылось окно. Из него кто-то выкинул связанные узлом простыни. Потом на подоконнике показалась женская фигура, встала спиной к оконному проему, присела на корточки…
        Странно хихикая и тихо подвывая, женщина свесила из окна одну ногу, вторую, уцепилась за скрученные в жгут простыни и начала спускаться. Оказавшись на земле, она, крадучись, направилась к стене, ограждающей монастырь.
        Лайона не поняла, наблюдая издали за происходящим, как удалось женщине перебраться через высокую стену. Но зато она успела мельком взглянуть на послушницу теневым зрением и обнаружить, что женщину «ведут», словно на поводке, сразу три темных твари.
        «Надо спасать несчастную!» - прозвенело у Лайоны в голове и она, не раздумывая, пустилась в погоню за беглянкой. Нашла выдолбленные в сплошной бревенчатой стене выемки, которые помогли одержимой взобраться на стену. Тоже быстро вскарабкалась наверх (спасибо Мастеру Натаниэлю с его тренировками), окинула внимательным взглядом слабо освещенное мерцанием звезд пространство, разглядела мелькающие во тьме белые ноги босой женщины, спустилась со своего насеста и бросилась бежать, одновременно переходя на привычный режим дыхания и включая «теневое зрение», которое было сейчас полезнее, чем обычное.
        Беглянка, пошатываясь, выделывая на ходу странные движения телом и конечностями, направлялась в сторону леса, стена которого виднелась километрах в четырех на восток от монастыря.
        Лайона искренне надеялась, что успеет настичь одержимую раньше, чем та скроется в мрачных ночных зарослях. Однако одержимая двигалась очень быстро, так что Лайона подбежала к границе леса только через две минуты после того, как несчастная женщина скрылась среди вековых стволов, перемежавшихся высоким кустарником, напоминавшим лещину.
        Тут-то бы охотнице и остановиться. Вспомнить о том, что она не единственная, кто может помочь сбежавшей из-под опеки послушнице. Вернуться в монастырь, поднять тревогу. Но госпожа Монтессори побоялась, что за то время, пока она вернется в монастырь, пока монахини организуют поиск, пока разыщут беглянку - та успеет причинить себе вред. Возможно - непоправимый. И Лайона, вооруженная четырьмя метательными ножами и новыми навыками, пользуясь теневым зрением, вновь пустилась по следу одержимой.
        14. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Валлиан звонил жене каждый вечер - за редким исключением. Этот вечер, на беду, как раз и стал таким исключением: Картадель Эль-Кардо уговорил Валлиана отправиться с ним в дальний мужской монастырь, расположенный на южном континенте. Вылетели поздно: в десятом часу вечера. Прибыли в третьем часу ночи.
        Во время полета Светоч Валлиан, никогда не боявшийся летать, испытывал какую-то неясную тревогу, его одолевали плохие предчувствия. Интуиция подсказывала молодому Картаделю, что прямо сейчас, в эти самые минуты, где-то происходит что-то нехорошее. И это нехорошее имеет отношение лично к нему, Валлиану. Знать бы только: где? Что?
        Добравшись до места назначения, Светлейший хотел было уже набрать номер жены, пообщаться с ней по видеофону, убедиться, что с любимой ничего не приключилось. Но взглянул на таймер и остановил себя: еще разбудит девушку в начале четвертого, помешает выспаться…
        Здравый смысл подсказывал, что в женском монастыре на мирной планете произойти ничего страшного не может в принципе. Валлиан знал, что Лайона поднимается обычно без четверти шесть утра. Он заставил себя дождаться этого времени и только тогда набрал заветный номер.
        Лайона не ответила.
        Валлиан набрал номер наставника Лайоны, Мастера-экзорциста Натаниэла. Тот как раз выходил из дома, чтобы отправиться вместе с ученицей на очередную тренировку. Господин Гейбл очень удивился раннему звонку Картаделя, а когда услышал, что Светоч не смог дозвониться до жены - еще и встревожился и, не прерывая связи, направился к дому Лайоны.
        Дом был заперт снаружи на засов. Это могло означать только одно: девушки здесь нет. Тем не менее, Натаниэл решил заглянуть внутрь, быстро прошелся по всем комнатам и заверил Светоча, что в доме ни души.
        - Вероятно, Светлейший, ученица уже дожидается меня возле полосы препятствий, - предположил Мастер-экзорцист и поспешил туда.
        Лайоны у полосы препятствий не было. Не было ее и на полигоне, куда Натаниэл заглянул на всякий случай, предположив, что девушка могла перепутать, какая из тренировок запланирована у них на это утро. Все еще надеясь, что они просто разминулись, господин Гейбл еще раз прошел мимо полосы препятствий, после чего вернулся на монастырский двор.
        Теперь уже и он был не на шутку встревожен и не знал, что предпринять. Набрав номер Светоча Валлиана и доложив, что отыскать госпожу Монтессори не удалось, Гейбл отправился к настоятельнице - матушке Джейне. Та расспросила своих помощниц-монахинь и выяснила, что в последний раз те видели Лайону накануне вечером: она засиделась у них в гостях допоздна и ушла только ближе к одиннадцати вечера.
        Валлиан, который в эту ночь так и не ложился спать, разбудил своего коллегу - Картаделя Эль-Кардо, и сообщил тому, что срочно вылетает в монастырь «Спасение Страждущих», из которого его любимая женщина испарилась за одну короткую ночь в неизвестном пока направлении.
        На лице Гэбриэла мелькнуло такое выражение, словно он хотел сказать: «Я так и знал, что добром это не кончится». Но он тут же взялся организовать перелет и сообщил Валлиану, что летит вместе с ним.
        - Я не могу оставить тебя в такую минуту, брат! - заявил Гэбриэл. - Кто знает, возможно, моя помощь окажется не лишней.
        - С благодарностью принимаю твою помощь, Картадель Гэбриэл, - ответил ему ритуальной фразой Высшего Доверия Валлиан.
        Через полчаса, сообщив Матушке Джейне о своем скором прибытии, оба Светоча поднялись в самолет и вылетели в сторону северного континента. Лететь предстояло около шести часов.
        Устроившись в комфортабельном кресле салона, Валлиан впервые с сожалением подумал о том, что телепортационные кабины, использовавшиеся повсеместно в качестве транспортных шкафов, были способны перемещать только неодушевленные предметы. Все живое - даже одноклеточные простейшие организмы - при перемещении погибали. Усилием воли отбросив напрасные сожаления, Светоч заставил себя сосредоточиться на более насущных вопросах.

***
        Лайона преследовала беглянку долго: одержимая петляла по лесу, словно испуганный заяц, и, если бы не теневое зрение, Лайона давно свалилась бы в какой-нибудь ров, запнулась бы за выпирающие из земли корни или какую-нибудь полуразвалившуюся трухлявую корягу.
        Несчастная женщина, мучимая темными тварями, оставляла в магическом поле следы, спутать которые с чем-либо иным было невозможно: обрывки панических и злобных мыслей, клочья эфирного тела - все это помогало Лайоне не сбиться со следа.
        Девушка чувствовала, что выдыхается и уже начинала думать, что совершила страшную глупость, взявшись в одиночку преследовать одержимую, когда впереди, метрах в двадцати, раздался хруст веток, шум падения, а затем - страдальческий вопль, перешедший в жалобный плач. Лайона поняла, что с несчастной женщиной приключилась беда.
        Неясное предчувствие вынудило Лайону окутать себя стеной туманного щита, который закрывал ее до подбородка и не мешал действовать в магическом поле. Выше девушка представила себе колпак из зеркального щита, позволяющего наблюдать за сумеречным миром. Вот так, укрывшись от внимания темных тварей, Лайона двинулась туда, откуда доносился тихий плач, похожий на поскуливание избитого пса.
        Остававшиеся до беглянки метры начинающая экзорцистка преодолевала с удвоенной осторожностью. Это и уберегло ее от столкновения со стволом дерева, перегородившим дорогу на уровне подбородка. Несчастная женщина лежала как раз под стволом: она явно не разглядела его в темноте, ударилась лбом, а при падении, вероятно, повредила себе ногу.
        Теневым зрением Лайона разглядела и тех, кто погнал одержимую ночью в лес: над женщиной в магическом поле кружили три темных твари, похожих, на взгляд юной экзорцистки, на отвратительных синюшных кадавров со скользкими, покрытыми слизью хвостами. Твари наслаждались мучениями несчастной, упивались ее болью и страданием. У Лайоны резко потеплели ладони. Она ощутила, как проступают в магическом поле ее теневые руки, как наливается силой и бело-голубым светом позвоночник.
        Сосредоточившись, госпожа Монтессори призвала из бело-голубого луча пару призрачных метательных ножей, неслышно приблизилась на удобное для броска расстояние и метнула сквозь туман один за другим оба ножа. Быстро метать более двух ножей подряд у Лайоны пока не получалось и на тренировках…
        Твари слишком поздно заметили летящее в них огненное оружие, возникшее словно ниоткуда. Белые раскаленные молнии пронзили и испепелили двух кадавров из трех. Оставшаяся невредимой третья тварюшка махнула хвостом, метнулась куда-то вбок и растворилась среди деревьев.
        Лайоне было не до беглеца: она поспешила к плачущей женщине, сожалея, что у нее нет при себе такой родной и привычной походной аптечки. Девушка подозревала, что лежащей на земле женщине нужна медицинская помощь.
        Заметив приближающуюся к ней экзорцистку, беглянка затряслась, заплакала в голос, забилась на земле в истерическом припадке. Лайона попыталась шикнуть на обезумевшую женщину, призвать ее к тишине, объяснить, что хочет помочь. Но старалась она зря: одержимая продолжала выть и кататься по ковру из хвои и опавших листьев, хрустя камешками, шишками, мелкими высохшими ветками, зарабатывая себе новые синяки, царапины и ссадины.
        Лайона, у которой под рукой не было ни воды, ни лекарств, знала лишь один способ остановить истерику при таких обстоятельствах: она поймала женщину, уселась на нее сверху и залепила той звонкую оплеуху! Одержимая тут же умолкла.
        - Ну что, успокоилась? - строгим докторским голосом поинтересовалась госпожа Монтессори.
        - Ды-ды-да-а-а… - постукивая зубами, подтвердила беглянка.
        - Это хорошо, - одобрила Лайона. - И как же тебя зовут, болезная?
        - Мы-мы-Марта…
        - Марта, значит. Хорошее имя. Весеннее. А что ты, Марта, ночью в лесу забыла?
        - Н-не зна-аю…
        - А идти сможешь? - перешла к более насущным вопросам Лайона.
        - Н-не зна-аю…
        - Тогда давай, попробуй встать, - потребовала девушка, продолжая изображать твердость и уверенность, которых в глубине души вовсе не испытывала.
        Марта завозилась, и Лайона слезла с нее, помогла женщине присесть.
        - Ну как? Ноги шевелятся? Обе? - уточнила на всякий случай.
        Марта подвигала одной ногой, пожала плечами, попыталась подтянуть под себя вторую и застонала от боли.
        - Ны-ны-нога-а-а… эта, - указала она на свою левую ногу.
        Лайона поискала в карманах видеофон - фонариком обзавестись как-то не додумалась. Видеофона тоже не было: видимо, выпал из кармана во время погони.
        - Так. Света у нас, видимо, до утра не будет. Осмотреть твою ногу, пока не рассветет, я не смогу. Сейчас могу только попробовать поискать повреждения на ощупь.
        Лайона принялась деловито ощупывать ногу женщины, пытаясь определить, повреждена ли где-нибудь кожа и сломаны ли кости. Явных повреждений найти не удалось, и девушка пришла к выводу, что Марта, вероятно, подвернула ногу и растянула связки.
        - Сиди тут, я сейчас, - скомандовала начинающая экзорцистка и двинулась в сторону зарослей кустов, напоминающих лещину.
        - Не уходи-и-и! - тут же заскулила Марта.
        - Не ухожу, - успокоила Лайона. - Сейчас попытаюсь костыль тебе сделать. И шины для ноги.
        Выбрала пару стволов потолще, извинилась мысленно перед одним из своих настоящих, не призрачных метательных ножей, которые в последнее время постоянно носила в поножах, прикрепленных к поясу, и в несколько ударов перерубила один за другим довольно толстые с виду стволы.
        Полученные палки оказались не сплошными, а полыми, как бамбук, но все равно очень прочными. Одну из них девушка, примерившись к ноге беглянки, разрубила на четыре части. Два куска одинаковой длины приложила к боковым сторонам голени и примотала полосками ткани, оторванными от подола нижней рубашки женщины.
        Длинную палку сунула Марте в руку и скомандовала:
        - Ну, встаем, опираясь на здоровую ногу и на палку. Я помогу.
        Марта, поскуливая, встала.
        - Идти сможешь? - спросила Лайона.
        Марта попыталась опереться на больную ногу, застонала, сделала пару шагов. Нога подвернулась и женщина, вскрикнув, завалилась набок.
        - Понятно. Не сможешь, - вздохнула Лайона. - Ладно. Думаю, до рассвета не так долго ждать, там осмотримся и решим, что делать. Давай устраиваться на ночлег.
        Устроиться удалось с относительным комфортом: Лайона нашла место повыше и посуше, нарубила уже и без того слегка затупившимся ножом хвойных лапок, устелила ими небольшой участок, помогла перебраться туда Марте и пристроилась рядом сама.
        - Спи, - приказала женщине. - Я буду сторожить. Заодно и подумаю, что делать утром.
        Марта доверчиво прижалась боком к бедру сидящей рядом спасительницы и уснула. Лайона тоже задремала - сидя, подтянув колени к груди и опустив на них усталую голову.
        У нее всегда был чуткий сон: привычка, выработанная за годы жизни на Левконии и работы в отделении реанимации. Вот и сейчас девушка не опасалась, что проспит что-нибудь важное: любой звук - громкий или раздавшийся слишком близко - заставил бы ее мгновенно очнуться. Единственное, что забыла или посчитала опасным делать Лайона - это снимать с себя туманный щит, укрытый сверху полусферой зеркального щита.
        Рассвет в лесу всегда наступает позже, чем на открытой местности. Даже днем в особенно густых зарослях царят сумерки. К счастью для женщин, они оказались не в самой гуще леса.
        Лайона очнулась от дремы, когда небо из черного начало превращаться в синее, встала, размяла затекшие мышцы… она точно помнила, что лес находится на восток от монастыря. Это означало, что двигаться им с Мартой нужно на запад. Оставалось дождаться восхода солнца, чтобы сориентироваться по сторонам света, а еще - решить, как передвигаться, если Марта по-прежнему будет не в состоянии опираться на больную ногу.
        Лайона не сомневалась, что их начнут искать, как только обнаружат исчезновение. И только сейчас, подумав, что их будут разыскивать, она попыталась представить себе реакцию мужа на ее очередное «приключение». Поняла, что думать об этом не хочется: уж очень страшно становилось. «Когда все закончится, мне, наверное, придется годами вымаливать прощения за эту свою выходку, продиктованную скорее глупостью, чем героизмом», - отчитала Лайона сама себя. Вздохнула. Запечалилась…
        15. Мир Файр Соул. Мелисента Кавейрос
        ЧЕТЫРЕ ГОДА ДО ЗАГОВОРА НА ЛЕВКОНИИ
        Двадцатипятилетняя Мелисента Кавейрос, аспирант кафедры химии и технологии органического синтеза Академии Естественных Наук, сидела на скамье подсудимых в зале Высшего суда Конфедерации и слушала приговор.
        - Госпожа Мелисента Кавейрос! За создание, сокрытие и нелегальное использование сильнодействующего психотропного вещества, за причинение тяжелого ущерба физическому и психическому здоровью гражданина Конфедерации господина Грегора Конна, вы приговариваетесь: к лишению права заниматься научной деятельностью на срок двадцать пять лет; к штрафу в размере пятидесяти тысяч базедов (базовых единиц); к курсу психокоррекции в Центре терапии психотравмы длительностью не менее пяти лет. Госпожа Кавейрос! Вы можете согласиться с решением суда, либо требовать депортации вас на планету Несогласных - Левконию, в случае, если не желаете подчиняться Закону Конфедерации.
        - Вы не понимаете, - заплакала Мелисента. - Вы ничего не понимаете… Я только хотела любви! Слышите?! Я только хотела любви!!! - выкрикнула она в эти строгие холодные лица.

***
        Мелли далеко не сразу поняла, что полученный ею из растительного сырья афродизиак вызывает не только повышенное сексуальное возбуждение, но еще - эйфорию и быстрое привыкание. Наркомании в Конфедерации не существовало - Светочи следили за этим очень тщательно. Наркотические препараты не использовались даже в медицине: на замену им пришли высокие технологии, позволявшие блокировать болевые импульсы, не разрушая при этом человеческий мозг, не вызывая привыкания.
        Даже в Академии Естественных Наук, где работала и писала диссертацию Мелисента, о существовании веществ, способных вызывать привыкание, почти забыли даже как об историческом факте. Поэтому Мелли слышала о наркотиках лишь однажды, вскользь, и не представляла толком, как они действуют на человека.

***
        Вначале Мелисенте казалось, что ее мечты сбываются. После первой дозы афродизиака Грегор четыре дня не отходил от нее, ночевал в ее постели, признавался в любви. На четвертый день предусмотрительная Мелли подмешала мужчине в кофе очередную дозу препарата, после чего получила феерический секс и долгожданное предложение руки и сердца.
        Опьяненный Грегор был не способен осознать, что с ним что-то не так, даже не подозревал, что находится под воздействием какого-то вещества. Он просто впервые в жизни почувствовал себя по-настоящему живым, смог расслабиться, забыть о своих вечных терзаниях, сомнениях, неуверенности. Почувствовал себя значимым, важным, нужным - счастливым! И все это благодаря чудесной, восхитительной Мелли! И как он раньше не разглядел эту чудесную девушку?!
        С каждым днем Грегор, как ему казалось, все больше привязывался к Мелисенте, все больше влюблялся. Только рядом с ней у него случались минуты неземного блаженства, неописуемой радости. Только она дарила ему в постели такое удовольствие, сравниться с которым не могло ничто. Постепенно он начал понимать, что больше уже не может обходиться без госпожи Кавейрос, без ее заботы, нежности. Без ее восхитительных коктейлей, которыми она баловала его - правда, нечасто, один-два раза в неделю. «Не хочу, чтобы ты спился, как моя мать», - повторяла девушка, когда он начинал просить ее об очередной дозе спиртного.
        Сама Мелисента поняла, что все идет как-то неправильно, где-то через три месяца. Грегор все чаще становился раздражительным, угрюмым, ворчливым - как ее мать, когда той было нечем похмелиться. «Но ведь Грегор - не алкоголик!» - думала про себя Мелли. Да и разве можно спиться за каких-то три месяца? А ведь всего двенадцать недель назад мужчина не проявлял ни малейших признаков алкоголизма, уж в этом Мелли была уверена.
        Однажды, когда Грегор пригрозил девушке, что вот сейчас он уйдет и свадьбы не будет, Мелли струсила и дала ему очередную дозу афродизиака на день раньше, чем планировала. Грегор тут же успокоился, стал мирным, довольным, через час, как и всегда в таких случаях, начал целовать ей ноги и заманивать в постель. Правда, чем дальше, тем слабее было действие афродизиака: Грегор уже не получал того яркого экстаза, что в самом начале, да и сексуальное желание, похоже, с каждым разом все больше ослабевало.

***
        Они все же поженились. И даже прожили вместе больше года. Мелли наслаждалась своим положением замужней женщины, привязанностью Грегора, тем, что он нуждается в ней, как никто и никогда. И одновременно чувствовала, видела, что ее муж становится таким же, как была ее мать - только без всякого алкоголя и как-то слишком уж быстро. Он терял интерес к работе. К любимым фильмам. Даже к головидеоиграм. Это пугало.
        А потом… потом ее отправили на две недели в один из филиалов Академии в командировку. Она уехала одна. Грегор остался дома. Ей и в голову не приходило, что муж, который теперь получал от нее дозы афродизиака через день, не сможет обойтись без вещества целых две недели.
        Грегор «сломался» на четвертый день после отъезда Мелисенты. Ему стало плохо прямо на работе. Сначала он вел себя очень странно, и сотрудники кафедры уже раздумывали, кого вызывать: экзорциста, психиатра или того и другого. Но тут у мужчины начался приступ судорог, и испуганные коллеги вызвали бригаду скорой медицинской помощи.
        Медики прибыли очень быстро, ввели внутривенно препарат, который снял приступ и отправил несчастного в блаженное забытье. Грега увезли в лучшую клинику на обследование. Какой-то светлой голове пришло в голову взять пробу крови Грегора Конна и отправить на исследование в судебно-химическую лабораторию. Там-то и выяснили, что в организме мужчины имеются следы какого-то неизвестного вещества. Началось расследование.
        Мелисенту срочно отозвали из командировки в связи с болезнью супруга. Она летела домой, содрогаясь от волнения и желания поскорее оказаться рядом с дорогим ей человеком. Ей и в голову не пришло скрывать, что вещество, следы которого обнаружили у Грегора в крови - синтезированный ею афродизиак растительного происхождения.
        Когда Мелисенту арестовали и поместили под стражу, она долго не могла понять, в чем ее обвиняют. Адвокат искренне сочувствовал своей некрасивой, несчастной, сбитой с толку подзащитной, искал способы смягчить наказание, объяснял, как мог, причины ареста. Смягчить приговор не удалось.
        Даже незнание закона не освобождает от ответственности. А Мелисента знала, как и все граждане Конфедерации, что «использование и распространение химических веществ, воздействующих на высшую нервную деятельность человека и подавляющих его волю», запрещено. Только ей почему-то и в голову не приходило, что афродизиак, который она обнаружила, относится именно к таким веществам. Это было как затмение какое-то!

***
        И вот она сидит - маленькая, испуганная - на скамье подсудимых. Это ее считают преступницей. Это ей зачитывают приговор.
        - Госпожа Мелисента Кавейрос! У вас есть ровно двадцать четыре часа, чтобы принять решение: или вы соглашаетесь с решением Высшего суда Конфедерации, оплачиваете штраф, прекращаете научную деятельность и проходите курс психологической реабилитации, или отказываетесь признавать Законы Конфедерации, теряете гражданство и отправляетесь жить на Планету несогласных, в Мир Левкония.
        - Скажите, - с болезненной улыбкой на лице поинтересовалась девушка, глядя в глаза судье. - А они, специалисты Центра Реабилитации, смогут полюбить меня? Кто-нибудь из них согласится жениться на мне, дать мне дом, семью?
        - Специалистам Центра Психологической Реабилитации запрещено вступать в близкие отношения с их клиентами! - строгий голос Судьи прервал взволнованные вопросы подсудимой.
        - Что ж. В таком случае, я отказываюсь от гражданства Конфедерации. Отправьте меня на Левконию.
        - Не спешите, госпожа Кавейрос! - подпрыгнул на месте ее адвокат. - Вы ведь сможете встречаться с молодыми людьми и обязательно встретите свою любовь! А специалисты помогут понять, как себя вести, чтобы построить по-настоящему близкие, теплые и доверительные отношения с избранником! Вы еще так молоды, у вас все впереди!
        - Спасибо. Мне уже помогли. Все помогли: вы, ваши идеальные Светочи, все ваше чудесное, справедливое общество!
        Мелисента невидящими глазами смотрела куда-то в пространство. В ее ушах звучали бесконечным припевом слова матери: «Тебе с твоей внешностью ничто не поможет!»
        «Поможет, мама. Поможет. Только не здесь. Не в Конфедерации. Я пробьюсь на Левконии. Смогу и дальше заниматься наукой. А еще у меня будут мужчины. Много мужчин. И они будут меня любить - как Грегор. Будут!»
        16. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        В монастыре исчезновение одной из одержимых обнаружили через час после звонка Валлиана: дежурившая по этажу монашка заглянула в комнату Марты, увидела открытое окно, придвинутую к подоконнику койку и прикрепленные к спинке кровати связанные простыни.
        Дежурная тут же сообщила о находке матушке-настоятельнице, которая уже вовсю организовывала розыскные отряды, которые собиралась отправить на поиски жены Светоча Валлиана. Проблема заключалась в том, что было совершенно непонятно, в каком направлении следует двигаться спасателям.
        Для начала решили на всякий случай тщательно обыскать территорию самого монастыря, все его строения, все укромные уголки. Монахини-экзорцисты, привычные к физическим упражнениям, взбирались на стены, ограждающие монастырь, осматривали прилегающие территории настолько, насколько хватало глаз.
        Монастырь стоял на открытой местности, на небольшой возвышенности, так что обзор с его стен открывался довольно широкий. Но нигде - ни вблизи, ни вдали - даже самым зорким из женщин не удалось увидеть госпожу Монтессори или заметить ее следы.
        Одна из монахинь, изучавшая виды со стен монастыря, обнаружила следы бегства почти в то же время, когда дежурная по этажу сообщила Матушке Джейне об исчезновении одержимой Марты. Матушка тут же сложила в уме два плюс два и пришла к выводу, что обеих женщин следует искать рядом.
        «Видимо, - рассуждала госпожа Джейна Санди, - Лайона увидела, как Марта пытается сбежать, и бросилась вслед за этой несчастной. Только вот почему она никого не позвала на помощь?»
        Узнав об исчезновении Марты, Мастер-экзорцист Натаниэл, с которого уже сошло семь потов от страха и волнения, вышел в магическое поле и осмотревшись кругом, заявил, что беглянка точно ушла в сторону леса. Но вот следов Лайоны он обнаружить не сумел. Впрочем, это как раз было не удивительно: девушка была уже достаточно обучена, чтобы не следить в Тонком мире.
        Господин Гейбл согласился с соображениями Матушки-настоятельницы: ему тоже казалось, что единственное, что могло вынудить Лайону ночью без предупреждения покинуть территорию монастыря - это попытка догнать одержимую беглянку. Поэтому поисковые отряды, возглавляемые самыми сильными экзорцистами, способными пользоваться теневым зрением и отслеживать изменения в магических полях, отправились в сторону леса.

***
        Когда еще немного рассвело, Лайона поняла, что ей ужасно хочется пить. Она была уверена, что Марта, которая уже начала ворочаться во сне, пробудившись, тоже будет мечтать о глотке воды. Эту проблему, по мнению девушки, следовало решить в первую очередь.
        Осмотрев оставшиеся обрубки полых внутри стволов, Лайона обнаружила, что внутри каждого из них имеются перемычки, благодаря чему палки превратились в естественные сосуды - этакие высокие деревянные стаканы. Оставалось отыскать источник питьевой воды.
        Лайоне пришлось в очередной раз сосредоточиться, чтобы задвинуть в дальний угол души страх и вспомнить, как вообще люди находят воду.
        Никаких признаков того, что где-то поблизости имеется родник или ручей, девушке обнаружить не удалось. Она обошла место ночевки по постепенно расширяющейся спирали трижды, постоянно оставляя отметки на стволах деревьев, чтобы не заблудиться. Ну хоть бы какие-то звериные тропы. Хоть бы болотистая, чавкающая влагой почва под ногами! Хоть бы какой-то овражек, по дну которого мог бежать самый мелкий ручей…
        Ни-че-го.
        Лайона попыталась вспомнить, сколько дней способен прожить человек без воды. Если будет прохладно, если не двигаться слишком много и не терять жидкость за счет усиленного дыхания и потоотделения, то около недели. «Ох! Надеюсь, нас найдут раньше!» - метнулась в голове паническая мысль.
        Потом вспомнилась передача о лозоходцах. Лайона попыталась представить себе, как она бродит по округе, держа в кулаке какую-нибудь гибкую ветку. «Может, попытаться отыскать дерево или куст с подходящими ветвями?»
        Но нет. Это позже.
        Вон, солнце уже золотит верхушки самых высоких деревьев. Надо попытаться взобраться на одно из них - быть может, получится увидеть край леса и даже монастырь? Не могли же они с Мартой уйти слишком далеко?
        Эта задача показалась девушке самой выполнимой из всех. Она начала присматриваться к наиболее рослым деревьям, пытаясь определить, сможет ли взобраться на какое-то из них. Наконец, выбрала одно, расположенное на невысоком холме. Ветви начинались на высоте приблизительно в два ее роста. Не тренируйся Лайона на полосе препятствий - ей, наверное, и в голову не пришло бы пытаться взобраться по гладкому стволу почти на четыре метра вверх.
        Но сейчас она вновь извлекла из ножен свой метательный нож, подошла к дереву, попыталась сделать насечку. Древесина оказалась довольно мягкой, но упругой.
        Девушка трудилась около часа, прежде чем ей удалось сделать несколько глубоких насечек на стволе: на высоте колен, пояса, подбородка и последнюю - так высоко, как дотягивались руки. «Дальше буду втыкать в ствол ножи, - решила Лайона. - Жаль, что их у меня всего четыре».
        На то, чтобы преодолеть четыре метра ввысь по теперь уже не совсем гладкому стволу и дотянуться до первой ветви, ушло еще с четверть часа. Усевшись на толстой прочной ветке, госпожа Монтессори обхватила ствол дерева, прислонилась к нему щекой и на несколько секунд прикрыла глаза. «Не сдавайся, слабачка!» - хлестнула сама себя злой мыслью.
        С той высоты, на которой она сейчас находилась, видны были только кроны соседних деревьев. «Надо лезть выше. Некогда рассиживаться».
        Лайона вздохнула, встала на ветвь ногами, примерилась, потянулась к следующей. Она поднималась вверх, пока ствол не истончился, а мелкие ветви не начали гнуться под ее ногами. «Выше лезть опасно», - решила девушка. К счастью, теперь она уже находилась достаточно высоко, чтобы видеть маковки большинства деревьев, почти неподвижные из-за отсутствия ветра, озаренные розово-оранжевыми лучами утреннего солнца.
        Она принялась смотреть на запад - туда, где должен был, по ее мнению, находиться монастырь. Откуда должна была прийти помощь. Лайона едва не вскрикнула от радости, увидев вдали шпиль монастырской часовни, ее золотистый купол. Оказалось, что монастырь находится не прямо на западе, а чуть правее.
        «Как бы не потерять точное направление?» - озадачилась Лайона.
        Единственный способ, который пришел ей в голову - бросить в направлении монастыря один из своих ножей. Правда, его потом еще нужно будет отыскать среди мха и лесного мусора. Но другого способа она все равно не придумала. Вынула нож, постаралась бросить его не слишком далеко от дерева и так, чтобы он воткнулся лезвием в землю. Удалось.
        Еще раз осмотрелась, надеясь с высоты обнаружить признаки какого-нибудь водного источника. Не обнаружила. Решила спускаться. Пока добралась до самой нижней ветви, окончательно рассвело. Уселась на толстый прочный сук, глянула вниз… решила дать себе пятиминутную передышку.

***
        В самолете Валлиан продолжал напряженно думать о том, как отыскать жену или хотя бы ее следы, которые указали бы дальнейшее направление поиска. Первое, что пришло ему в голову - это уйти в магическое поле, переместиться в нем к монастырю и попытаться отыскать следы жены, ее ауру.
        Пока его физическое тело будет передвигаться в пространстве, несомое летательным аппаратом, он сможет побывать в своем внетелесном облике возле монастыря уже сейчас! Даже сообщение Мастера-экзорциста Натаниэла о том, что следов Лайоны в магическом поле обнаружить не удалось, не остановило Светоча.
        «Возможно, я увижу то, чего не увидел господин Гейбл. Возможно, смогу дозваться, докричаться до любимой» - сказал он себе. Каждый Картадель владел навыками внетелесных путешествий в магических полях. Каждый бывал в таких мирах и пространствах, о которых обычным людям даже знать было необязательно.
        На то, чтобы сосредоточиться, отключиться от действительности и погрузиться в магическое поле, у Валлиана ушло от силы полминуты. Возле домика жены, по собственным ощущениям, он оказался почти мгновенно. Облетел всю площадь монастыря по периметру. Следов Лайоны не обнаружил. Начал облетать монастырь кругами по расширяющейся спирали. заметил поисковые отряды, движущиеся в сторону леса. Выбор направления поиска не удивил. Где еще можно скрыться на равнинной местности - нарочно или по недоразумению? Только в лесу.
        Валлиан продолжал надеяться, что жена исчезла не нарочно. Не потому, что внезапно разлюбила всех, кто еще позавчера был ей дорог: мужа, маму, сестру, Светоча Саймона, Мастера Аркадиана, родную Левконию. Чувства, особенно такие глубокие, крайне редко меняются вот так резко, без видимых поводов.
        Не хотелось Светочу и допускать мысль о том, что Лайоной могла овладеть какая-нибудь особенно развитая темная тварь. Его жена слишком сильна духом, чтобы сдаться так быстро. Тем более что она почти постоянно находилась в обществе сильнейших экзорцистов Конфедерации. Но почему он не может обнаружить ее? Почему не может дозваться даже через магическое поле?
        Он решил «прочесать» лес. Промчался вдоль его края, обращенного к монастырю, потом стал сновать влево-вправо, от края к краю, постепенно углубляясь, удаляясь от монастырских стен. Через некоторое время нашел в магическом поле беглянку-одержимую. Вот только Лайоны рядом с женщиной не было.
        Решил вернуться в обычную реальность, чтобы передать Матери-настоятельнице сведения о том, где находится беглая послушница. Пусть хотя бы часть отрядов отправится на спасение несчастной.
        Вернулся в свое тело. Открыл глаза. Встретился с пристальным, вопрошающим взглядом Картаделя Эль-Кардо.
        - Жену не нашел. Не дозвался, - ответил коротко на немой вопрос. - Зато отыскал беглянку-послушницу. Сейчас передам сведения госпоже Санди.
        - Послушай, - задумчиво протянул Гэбриэл. - Ты говорил, обучением твоей жены занимался бывший Светоч Аркадиан, а потом она побывала на твоих лекциях и занятиях для Мастеров? Быть может, она закрылась одним из магических щитов?
        - Лайона под щитом? Это объяснило бы, почему я не могу ее почувствовать… но зачем она ушла под щит? Ей что-то угрожает?!
        - Этого мы не знаем. Но не забывай, что, предположительно, она пустилась в погоню за одержимой. Могла решить замаскироваться от темных тварей, овладевших послушницей.
        - Да. Могла, - признал Валлиан. - Почему мне самому не пришло это в голову?
        Почувствовал, что это простое объяснение сняло с его начинающей замерзать души огромную ледяную глыбу.
        - Легко быть умным, когда дело не касается людей, которые входят в число очень близких друзей или родных. Ты и так держишься с поразительным хладнокровием, брат, - ответил Гэбриэл.
        «Тогда как же мне связаться с любимой? - вновь спросил себя младший Светоч. - Думай, Валлиан, думай!»
        17. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Лайона сидела, обнимая чуть липкий, пахнущий смолой ствол, на высоте четырех метров над землей. Думала о том, что ей предстоит самая сложная часть спуска. Забраться на дерево оказалось проще, чем спуститься с него.
        Уже набралась решимости, чтобы начать движение вниз, как вдруг заметила, что один из трех кристаллов, вплетенных в подаренную Робертой, Тенью Светоча Саймона, фенечку мерцает. Вспышки следовали одна за другой: первая длинная, вторая - покороче. «Похоже на сигнал вызова, - подумала Лайона. - Но если это сигнал, то как его принять?»
        Она потерла мерцающий кристалл пальцем. Безрезультатно. Накрыла ладонью правой руки. Снова ничего. Поднесла руку с браслетом ко рту, пошептала на камешек. Тот продолжал мерцать. Приложила к уху. Бесполезно - кроме звуков просыпающегося леса и собственного дыхания, ничего не уловила.
        Почувствовала, что на лбу проступил пот, потянулась ко лбу левой рукой - по привычке. Кристалл оказался в области третьего глаза и Лайона уловила смутный образ мужа. Только сейчас вспомнила, что она все еще укрыта комбинированным туманно-зеркальным щитом. Убрала его.
        Увидела лицо мужа, словно он стоит прямо перед ней, дернулась, чуть не свалилась с дерева.
        - Лайона, ты где? Ответь мне! - уловила мысленный зов Валлиана.
        - Я здесь, - отозвалась девушка, продолжая прижимать камешек ко лбу. - Я слышу тебя.
        Теперь, похоже, ее муж рисковал упасть с того сидения, на котором устроился в напряженной позе.
        - Лайона? Родная, ты жива?! Наконец-то я докричался до тебя! Где ты?!
        - В лесу. На дереве, - зачем-то уточнила девушка.
        - На дереве?.. - растерялся муж. - Зачем ты забралась на дерево? Тебе что-то угрожает?
        - Надеялась найти дорогу в монастырь. Мы заблудились. Я и Марта.
        - Марта - это та одержимая послушница, которая сбежала из своей кельи?
        - Да. Она не сама. Ее вели три темных твари.
        - Поэтому ты закрылась щитом? Я не смог тебя отыскать в магическом поле. Хорошо, что вспомнил о твоем браслете.
        - Ты не говорил, что через браслет можно связаться…
        - Это моя ошибка. Непростительная глупость, - признал муж. - Я должен был сразу же рассказать тебе обо всех свойствах каждого из кристаллов. Обещаю, что сделаю это, как только мы встретимся.
        - А… когда мы встретимся? - это был очень насущный вопрос. Странно, что они добрались до него только сейчас.
        - К вам на помощь уже движутся несколько спасательных отрядов, родная, - поспешил утешить Валлиан. - Мне удалось обнаружить твою послушницу и передать монахиням координаты. Просто оставайтесь на месте. Никуда не уходите. Вас скоро найдут. Ты ведь недалеко от Марты?
        - Не очень. Сейчас спущусь и пойду к ней. Наверное, она уже проснулась.
        - Хорошо, девочка моя. Будь осторожна и не уходи пожалуйста больше под щит, во всяком случае надолго. Слышишь меня?
        - Да, Валлиан, слышу.
        - Я уже лечу в монастырь. Думаю, успею туда раньше, чем вы и ваши спасатели. Пожалуйста, жена, не теряйся больше, хорошо?
        - Не буду.
        - До скорой встречи, Лайона.
        - До встречи, Валлиан.
        …Теперь, когда Лайона знала, что к ним спешат, что монахини знают, где их искать и скоро придут на помощь - она смогла вздохнуть с облегчением. Даже спуск с дерева уже не казался такой сложной задачей.
        Сообразив, что, если она повиснет на ветви, на которой сейчас сидит, то до земли останется каких-то два метра, Лайона решила просто спрыгнуть. Мастер Натаниэл научил ее правильно прыгать с высоты. Теперь ей предстояло лишь грамотно воспользоваться полученными навыками.
        Девушка осмотрела землю внизу, убедилась, что там, куда она спрыгнет и покатится после приземления, нет ни камней, ни острых сучьев. Повисла на руках, слегка раскачалась и разжала пальцы… Через мгновение ощутила резкий удар чуть согнутых ног о мягкий лесной грунт, спружинила, сгруппировалась, упала - не резко - на правый бок, покатилась, гася скорость.
        Через пару метров остановилась. С минуту лежала, прислушиваясь к телу. Пришла к выводу, что, видимо, отделалась парой ушибов и ссадин. Медленно, сжимая зубы, чтобы не постанывать, встала на ноги. Нашла и вернула в поножи сброшенный с дерева нож. Теперь ей не придется самой искать обратную дорогу.
        Двинулась к месту ночевки, где оставила Марту. Издалека услышала, что та вновь хихикает, ругается, разговаривает с кем-то невидимым. Похоже, выжившая в предыдущем столкновении темная тварь обнаружила, что экзорцист исчез, и вернулась, чтобы опять терзать свою жертву.
        Лайона была не в силах злиться, но у нее вполне хватило сил, чтобы вновь укрыться туманно-зеркальным щитом, извлечь из бело-голубого луча, идущего вдоль позвоночника, очередную пару призрачных боевых ножей.
        «Это будет славная охота, Каа!» - вспомнила фразу из сказки, сохранившейся с древних времен - тех, когда человечество еще жило на Терре, о лесном мальчике Маугли. «Это будет славная охота, Марта», - пообещала она одержимой.
        Очень тихо подкралась к дереву, которое стояло ближе всего к куче лапника, на котором сидела проснувшаяся послушница, выглянула из-за ствола. Увидела зависшую над женщиной тварь. Шагнула из-за широкого ствола и тут же, один за другим, метнула оба призрачных ножа. Поняла, что хватило бы первого из них: он точно вошел в бок твари и тут же испепелил ее.
        Марта охнула, вытянулась на примятом лапнике, выгнулась, закатила глаза в пароксизме. Несколько секунд лежала неподвижно, затем захрипела, задышала, сжалась в комок…
        Лайона устало, но с облегчением вздохнула, развеяла свой щит, подошла, уселась рядом с послушницей. Положила руку на спину женщины - между лопаток. Погладила.
        - Все, Марта. Уже все кончилось. Ты теперь свободна, и у тебя все будет хорошо. Слышишь?
        Женщина начала тихо всхлипывать.
        Лайона прилегла, вытянулась, стала глядеть вверх - туда, где сквозь листву и хвою просматривалось уже посветлевшее, ставшее привычно-синим небо. Женщина, продолжая всхлипывать, подкатилась под бок, прижалась к своей спасительнице.
        - Нас найдут? - прозвучал ее робкий голос.
        - Нас уже нашли. Скоро придут. Надо просто немного подождать.
        - Мы подождем. Подождем ведь, да? Вместе?
        - Да, Марта. Мы вместе посидим здесь и дождемся спасательный отряд.
        - Хорошо, - тихо прошептала женщина. - Спасибо…
        Лайона не стала отвечать: горло пересохло. Ободранные ладони саднили. Хотелось пить и спать. А впереди ждала встреча с мужем и нелегкий разговор об этой ночной вылазке.

***
        Валлиан добрался до монастыря всего на десять минут раньше, чем спасательный отряд, доставивший носилки с Мартой, которая не могла идти из-за того, что нога распухла и посинела. «Видимо, перелом без смещения. Трещина в какой-то из костей», - думала про себя Лайона. Сама девушка от носилок отказалась. Только попросила воды, а когда ей подали литровую флягу с каким-то освежающим травяным отваром - почти не отрываясь выпила не меньше половины. Вторая половина досталась Марте.
        У ворот монастыря героинь дня встречала целая делегация: матушка-настоятельница. Оба Светоча. Наставник Лайоны - первый помощник главного экзорциста Мастер Натаниэл Гейбл. Два вернувшихся раньше спасательных отряда из монахинь-экзорцистов и инквизиторов. Два мужчины, которых Лайона видела впервые и в которых заподозрила Теней Светоча Гэбриэла.
        Заметив, что носилки с Мартой направились к корпусу для темных послушниц, Лайона запротестовала:
        - Нет-нет! Не туда! Она уже не одержимая. И у нее нога повреждена.
        Слова госпожи Монтессори произвели эффект взорвавшейся шумовой гранаты: все замерли, обернулись, начали осматривать недоверчивыми взглядами то Лайону, то молчаливую послушницу.
        Первым заговорил Мастер Гейбл:
        - Лайона, вы уверены, что не ошибаетесь? Марта страдала от одержимости сразу тремя эфиальтами. Эти твари так просто не покидают своих жертв.
        - Они и не покидали. Их больше нет.
        - Ты… Вы сумели уничтожить их, госпожа Монтессори? Всех трех эфиальтов? - изумлению Натаниэла не было предела. - Но как? Они же мгновенно прячутся, почуяв приближение экзорциста! Это очень хитрые и почти неуловимые твари!
        - Видимо, они не ожидали, что в лесу тоже найдется экзорцист, а я, к тому же, сначала укрылась щитом, а уж потом приблизилась к Марте, когда догнала ее.
        - И что вы сделали, приблизившись? Проткнули их своей огненной шпагой? Но заметив гибель одного, другие скрылись бы… - продолжал недоумевать Гейбл.
        - Я метнула один за другим два призрачных ножа - так, как вы меня учили, Наставник, - уже через силу ответила ему усталая девушка. - Третьего эфиальта мне удалось застать врасплох сегодня утром… Быть может, обсудим остальное позже, Мастер Натаниэл?
        - О! Да-да, конечно, госпожа Монтессори. Простите мне мою настойчивость. В такое трудно поверить! Три эфиальта! И вы их… В одиночку…
        Лайона, убедившись, что Марту понесли к корпусу, где находилась лечебница, успокоилась и направилась прямиком к мужу. Тот все это время стоял и молча наблюдал за ней, дожидаясь, когда она освободится.
        - Здравствуй, жена, - произнес тихо Валлиан, когда она приблизилась к нему.
        - Здравствуй, муж, - растерянно ответила девушка.
        Она не знала, что говорить и что делать. Все тело ныло, требуя теплого душа и мягкой постели. Лайона слегка покачнулась.
        Светоч подхватил ее на руки, прижал к груди, обернулся к матушке Джейне:
        - Мы идем отмываться, переодеваться и отдыхать. Будем очень признательны, если пришлете нам чего-нибудь съедобного с монастырской кухни.
        - Да, Светлейший, я распоряжусь, чтобы о вас позаботились, - тут же закивала настоятельница. - Отправляйтесь в свой дом, скоро все принесут. Не сомневайтесь!
        - Не сомневаюсь, - серьезно ответил Валлиан и зашагал к уже почти родному гостевому домику, где проживала его жена.
        Молча внес ее в дом. Молча раздел, поставил под душ. Ни слова ни говоря, взялся намыливать, морщась и мрачнея с каждым новым синяком и ссадиной, обнаруженным на теле жены. Расплел ее косу, промыл волосы. Отключил воду, закутал Лайону в полотенце, снова взял на руки, понес на диван. Монахиню, которая как раз переставляла с подноса на стол принесенные с монастырской кухни блюда, попросил прислать кого-нибудь из лечебницы со всем необходимым для обработки кровоподтеков и ссадин. Та понятливо кивнула и ушла.
        Валлиан, по-прежнему не открывая рта, разлил суп по мискам, придвинул девушке ложку и корзинку со свежим хлебом. Сам тоже присел рядом, принялся неторопливо хлебать горячее. Лайона в одинаковой степени хотела и есть, и спать. Но сон мог еще подождать. Поэтому она послушно съела суп, затем тарелку каши, приправленной жареным луком и кусочками отварного языка какой-то местной съедобной рептилии.
        Из лечебницы прибежала послушница с мазями, бинтами, примочками.
        - Спасибо, дальше мы сами, - вежливо выставил ее за дверь Картадель.
        Отнес жену в спальню, уложил на кровать, убрал влажное полотенце, все так же молча стал обрабатывать синяки и ссадины. Закончив, уселся на кровать, опираясь спиной о стену. Усадил разомлевшую, сытую и умытую жену, завернутую в банный халат, боком себе на колени. Уткнулся носом ей куда-то в висок и тихо спросил:
        - Жена, скажи мне: ты смерти моей хочешь?
        - Нет, не хочу! - попыталась возмутиться сонная Лайона.
        - А у меня складывается впечатление, что хочешь.
        - Н-не-е-ет, - из последних сил запротестовала девушка.
        - Тогда объясни: что это было? Хотя нет, не объясняй. Дай я сам угадаю. Ты увидела убегающую одержимую послушницу, и вместо того, чтобы позвать на помощь, бросилась вдогонку. Через забор. Через поле. В лес. Ночью. Так?
        - Так, - пряча горящее лицо на его груди, признала Лайона.
        Муж протяжно, со стоном, вздохнул, продолжая прижимать ее к своей груди. Отдышался, справился с чувствами, заговорил снова:
        - Ты ведь понимаешь, что вы могли погибнуть в этом лесу? Вы обе.
        Лайона припомнила бурелом, через который пробиралась, чудом не поранившись всерьез. Припомнила поиски воды. Отсутствие пищи и способов эту пищу добыть. Прыжок с дерева. Беспомощную послушницу, которую она в любом случае не смогла бы бросить одну и уйти в поисках спасения. Осознала, что муж прав.
        - Понимаю, - признала его правоту.
        - Лайона. Я не хочу пользоваться своей властью, как Картадель, которому ты принесла Клятву Верности. Но я прошу тебя, как человек и твой муж. Пообещай мне, что начнешь заботиться о собственной безопасности. Что больше не будет никаких необдуманных импульсивных поступков. Никаких отлучек без предупреждения из того места, где я тебя оставил на день или на несколько дней. Никаких попыток в одиночку спасти тонущих, бегущих, горящих. Ведь рядом с тобой всегда есть кто-то, кого ты можешь позвать на помощь, не так ли?
        - Так, - снова вынуждена была признать Лайона.
        - Ты обещаешь мне, что больше не исчезнешь без предупреждения?
        Чуть просохшие волосы Лайоны скользнули вперед, закрыли ее склоненное лицо. Муж поднял руку, чтобы убрать упавшие пряди, и девушка вдруг увидела, что его пальцы чуть подрагивают, словно не хотят слушаться своего хозяина. Она поймала его руку, прижала ладонью к своим горящим щекам.
        - Обещай, - повторил муж настойчиво.
        - Обещаю, родной. И… прости меня.
        Валлиан молча повел головой из стороны в сторону, то ли не желая принимать извинений, то ли пытаясь справиться со все еще бурлящими эмоциями.
        - Это была самая страшная ночь в моей жизни, Лайона, - шепотом признался он.
        Ей нечего было ответить на это.
        - Прости, - проговорила она, целуя его ладонь. И в третий раз повторила: - Прости.
        Валлиан снова тяжело вздохнул. Прижал ее голову к своему плечу:
        - Спи, девочка. Я знаю, что ты устала.
        - А ты?
        - А я посижу. Спи.
        Лайона расслабилась и задремала в его объятиях. А Великий Картадель Валлиан еще долго сидел, прижимая к себе спящую женщину, и пытался уверить себя в том, что все кончилось. Все хорошо. Он не потерял свою жену. И никогда не потеряет ее. Ни-ко-гда.
        18. Мир Эухарис. Доминик Триенариц
        ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ ДО ЗАГОВОРА НА ЛЕВКОНИИ
        ДОМИНИК ТРИЕНАРИЦ
        Передвижение Доминика Триенарица с курса на курс Академии естественных наук Эухариса напоминало триумфальное шествие. С каждым годом его курсовые работы становились все глубже, оригинальнее, сильнее. С каждым семестром он все больше углублялся в понимание сложнейших процессов, лежащих в основе деления клеток, превращения стволовых эмбриональных клеток в специализированные единицы различных органов и тканей.
        Какие биологически активные вещества влияют на клетки-прародительницы? А откуда берутся эти вещества? Какие участки ДНК отвечают за выработку этих веществ? Он ставил перед собой все новые вопросы, искал ответы на них. Искал - и находил.
        С сокурсниками Доминик поначалу общался неохотно. Но потом обнаружил, что они могут быть ему полезны. Среди всей массы студентов молодой человек выделил для себя две группы, которые представляли для него интерес. Первая группа - «ботаники»: начитанные, увлеченные наукой, развивающие собственные темы и научные концепции.
        Общаться с «ботаниками» Доминику нравилось: они могли подсказать, на какую литературу стоит обратить внимание. В каких научных трудах поискать ответ на тот или иной вопрос. Могли высказать интересную мысль и предложить неожиданное решение. С «ботаниками» Доминик старался дружить - вникал в их научные интересы и разработки, не жадничая, делился собственными знаниями и мыслями.
        Вторая группа студентов, которую выделил для себя Доминик, представляла для него чисто научный интерес. Это были юноши и девушки, имевшие явные проблемы с «наследственностью»: склонные к полноте, близорукие, страдающие диабетом или астмой, с плохой кожей и другими признаками несовершенного генома.
        За три тысячи лет существования Конфедерации ученые полностью расшифровали геном человека, научились изменять и улучшать его - правда, только на самых ранних стадиях развития зародыша - тогда, когда этот зародыш представлял собой комок из 1024 клеток. Дальше начинались те самые процессы специализации клеток, и вмешательство становилось практически невозможным.
        Большинство семей, планировавших рождение ребенка, находили время и средства, чтобы позаботиться о здоровье будущего малыша и вовремя обращались в Центры Репродуктивной Медицины, где проводилась диагностика и лечение генетических отклонений. Но иногда сроки оказывались упущенными, и тогда на свет появлялись дети, чье здоровье оставляло желать лучшего. Вот и среди сокурсников Доминика нашлось несколько человек, чей несовершенный генетический материал представлял для Доминика несомненную научную ценность.
        С такими ребятами студент Триенариц обращался дружелюбно-покровительственно, помогал им в учебе, иногда даже приглашал на семейные праздники, отчего обласканные его вниманием девушки и парни начинали чувствовать себя избранными, приближенными к самому Доминику - звезде факультета. И, разумеется, каждый из членов его свиты почитал за честь для себя «пожертвовать» своему Королю несколько капель крови или пару клеток кожи ради высоких научных целей. Так что генетического материала для изучения и экспериментов Доминику хватало.

***
        К цели - созданию собственного клона - господин Триенариц приближался «мышиными шажками»: медленно, продумывая и просчитывая каждый шаг. Ведь клон должен был стать не менее совершенным, чем его создатель. А в идеале - даже еще более совершенным. Если, конечно, это в принципе возможно.
        Поэтому, закончив в возрасте двадцати четырех лет Академию, Доминик благосклонно принял предложение одного из лучших научно-исследовательских институтов Эухариса и приступил к написанию своей первой диссертации, посвященной вопросам совершенствования генетической диагностики и клонирования отдельных органов и тканей человеческого организма.
        На написание и защиту диссертации у него ушло еще четыре года. И только в двадцать восемь лет, имея за плечами одно серьезное открытие, научную степень, десятки блестящих статей и правительственных наград, он решился объявить научному руководителю, что темой своей докторской диссертации хотел бы избрать вопросы клонирования человека.
        Заявление Доминика вызвало у его руководителя, академика, почетного члена Академии Естественных Наук, сердечный приступ. Лежа в реанимационном отделении лучшей кардиохирургической клиники планеты, опутанный трубками и проводами пожилой седовласый ученый муж попытался слабым голосом объяснить своему любимому ученику, что клонирование взрослого человека невозможно. Более того: запрещено Законом Конфедерации.
        Эта новость стала неожиданным, а оттого вдвойне болезненным ударом для Доминика Триенарица, который уже предвидел, предчувствовал тот счастливый день, когда сможет увидеть собственный клон - свое совершенное, восхитительное тело - со стороны. Сможет прикоснуться к нему, как к святыне.
        Доминик не смог и не пожелал поверить академику, уверявшему своего младшего коллегу, что бесполезность и бесперспективность создания человеческих клонов была доказана более трех тысяч лет назад, еще в те времена, когда человечество обитало на Терре - планете-прародительнице.
        Два долгих года Доминик Триенариц боролся за свою мечту. Писал статьи, петиции, прошения. Добился - небывалое дело! - личной встречи с куратором мира Эухарис, Великим Картаделем Робертом Реем, чтобы обсудить с ним лично необходимость научной работы по клонированию человека. Эта встреча прошла в кабинете ректора Академии при закрытых дверях, но была достойна того, чтобы ее внесли в анналы истории Конфедерации.

***
        …Светоч Роберт Рей дожидался господина Доминика Триенарица, сидя в глубоком удобном кресле возле невысокого столика, сервированного для неторопливого, вдумчивого чаепития и столь же неспешной глубокой беседы.
        Когда Доминик вошел, Картадель Рей не поленился подняться, пожать руку молодому ученому, усадить его в соседнее кресло и предложить чаю. Триенариц от чая отказался и обрушил на своего внимательного слушателя тщательно продуманную, отрепетированную, хорошо аргументированную и страстную получасовую речь.
        Светоч слушал его, не перебивая, демонстрируя внимание, уважение и заинтересованность. Местами кивал, словно соглашаясь, отчего у Доминика возникло ощущение, что уж этот-то человек, приблизившийся к порогу трехсотлетия, мудрый и проницательный, обязательно поймет и поддержит блестящую идею клонирования!
        Светлейший Рей почти оправдал ожидания молодого человека и проявил такую проницательность, от которой Доминик просто опешил.
        - Прекрасная речь, юноша! - похвалил Рей Доминика, когда тот, наконец, высказался и замолк, ожидая реакции Картаделя. - Ваши научные выкладки и доказательства достойны всяческого восхищения, равно как и ваша любовь к самому себе. Признаюсь, за почти триста лет жизни я еще не встречал человека, который был бы настолько в восторге от собственной персоны, что мечтал бы создавать ее копии.
        В голове Триенарица заметались панические мысли: «Как? Как он догадался?! Ведь я никогда и никому не говорил об этом! Неужели мои желания написаны у меня на лице?! Но раньше мне удавалось не вызывать подозрений!»
        - Мне… Мне кажется, что мой геном мог бы стать подходящим материалом для проведения экспериментов по клонированию, - чувствуя, что его голос похож на жалобное блеяние, проговорил Доминик. - У меня нет никаких серьезных отклонений в здоровье, никаких генетических мутаций и рецессивных генов, отвечающих за серьезные наследственные заболевания.
        - Это прекрасно, господин Триенариц, - мягко, но с сожалением улыбнулся ему Светоч Рей. - Жаль, что, изучив досконально материальную часть, вы позабыли о духовной стороне вопроса. Я долго и внимательно слушал вас, Доминик, теперь вы наберитесь терпения и выслушайте меня.
        Доминику не оставалось ничего иного, кроме как покорно согласиться.

***
        «Так вот, молодой человек, - приступил к рассказу Роберт Рей. - Основная проблема клонирования человека состоит в том, что можно создать точную копию тела. Но невозможно создать копию души. Душа каждого человека уникальна и рождается в таких сферах, куда нам, смертным, нет доступа.
        Вам кажется, что развитие ребенка - это всего лишь загрузка в его мозг различных программ, которые будут в дальнейшем руководить его действиями? Это верно только отчасти. Есть куда более сложный и тонкий процесс, который протекает именно в первые годы жизни ребенка и заканчивается к пятилетнему возрасту. Это процесс соединения бессмертной и бесплотной души с ее физическим, материальным носителем - телом. Соединение это устанавливается в первую очередь через мозг. Вот почему в первые годы жизни детский мозг развивается особенно быстро, осваивая и запоминая такие количества информации, которые позднее усваивал бы десятилетиями.
        Когда-то ученые ошибочно полагали, что ум человека, вся известная ему информация, вся его память хранится в головном мозге. Но уже на Терре в последние годы ее существования было доказано, что это не так. Подавляющая часть того, что составляет ум и память каждого из нас, находится в Тонком Мире, в четвертом энергетическом теле человека, которое называется ментальным.
        Не существует способа создать копии невидимых энергетических тел человека. Не существует способа перенести все связи, возникающие между энергетическими телами человека и его физическим телом, на другое физическое тело. Более того, при создании клона взрослого человека вы, Доминик, получите девственно-чистый, но уже взрослый мозг, не способный к развитию, к усвоению даже такого, казалось бы, элементарного навыка, как человеческая речь.
        Обмен телами? Переселение души в другое взрослое тело? Это все даже не фантастика. Это нечто, противоречащее законам мироздания, а потому совершенно невозможное.
        Создав клон своего физического тела, Вы, Доминик, получите брата-близнеца, которого у вас никогда не было. Бездушного, безумного, беспомощного и не способного к обучению брата. Растение, которое в лучшем случае научится самостоятельно принимать пищу и садиться на горшок. В худшем - этим телом завладеет одна из темных тварей, обитающих в магических полях. И тогда поведение тела-клона станет опасным и непредсказуемым, и вам придется воевать с ним, спасать или уничтожать его.
        Поверьте, Доминик, человечество уже получило этот урок три тысячи лет назад и хорошо усвоило его. Поэтому - и только поэтому - Закон Конфедерации запрещает клонирование. Дело даже не в морали, нравственности или в вопросах этики. Дело в бессмысленности и бесперспективности подобного рода деятельности.»

***
        Доминик очень внимательно выслушал проникновенную речь Светоча. Запомнил все его аргументы «против» клонирования. И выделил из этой речи главное для себя: какие-то темные твари, обитающие где-то «на изнанке» Вселенной, способны овладевать телами клонов. Значит, способ вселиться в тело клона все же существует. Просто ему, Доминику, нужно разобраться, как это удается тем темным тварям и стать таким же, как они. Обрести такую же способность. Правда, проделать это, находясь в любом из миров Конфедерации и не нарушая ее законов, не получится.
        Решение созрело мгновенно: он, Доминик, должен освободиться от Власти Картаделей. От давления законов, созданных Светочами. В конце концов, законы - для людей обычных. Посредственных. А он, Доминик Триенариц - Личность! Экстраординарная Личность, к которой обычные человеческие законы не применимы!
        19. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        После ночной вылазки жены Светоч Валлиан не решился оставить ее в монастыре одну, без своего присмотра, в тот же день. Не был готов расстаться с любимой женщиной, которую едва не потерял, сразу же и на несколько дней, а то и на неделю.
        Весь остаток того дня, когда она вернулась, и всю последовавшую за этим ночь он не отпускал Лайону от себя ни на шаг. Он больше не упрекал девушку, не смотрел на нее с немой укоризной, но, стоило ей исчезнуть из его поля зрения более чем на три минуты - тут же шел ее искать. Спрашивал, все ли в порядке. Предлагал помощь и участие. Маялся, тосковал и пытался при этом казаться веселым и спокойным.
        Лайона видела, что происходит с любимым мужчиной, и сама пугалась тому, как сильно повлияло на его душу это ночное происшествие. Просить прощения, оправдываться было бесполезно. Душевные раны, пусть даже нанесенные по неосторожности, не лечатся словами. Слова для таких ран - все равно что скальпель для гнойника: можно вскрыть, можно очистить, но исцелить, заживить - не получится.
        Какая-то глубокая женская мудрость, доставшаяся Лайоне от поколений предшественниц, подсказала ей, что единственный способ помочь мужу поскорее справиться с его переживаниями - это просто быть рядом с ним. Обнимать. Целовать. Дарить тепло и любовь. Давать ему как можно лучше почувствовать себя, свое постоянное присутствие в его жизни.
        Именно этим она и занималась: обнимала, целовала своего мужчину, расчесывала и заплетала его удлинившиеся, отросшие густые темные локоны. Сидела у него на коленях - столько, сколько он хотел. Лежала всю ночь, прижавшись к его груди, слушая ровный стук его сердца.
        Утром Валлиан сам стряхнул с себя оцепенение, овладевшее им накануне. Сам заставил себя отлепиться, наконец, от жены. Правда, отпускать ее от себя по-прежнему не спешил: отправился вместе с ней на утреннюю тренировку и заявил, что намерен присутствовать на всех ее дневных уроках и занятиях.
        У входа на полигон, где Лайона с Мастером Гейблом собиралась тренироваться в метании ножей, супруги встретились со Светочем Гэбриэлом. Лайона, поздоровавшись с Картаделем Эль-Кардо и пожелав ему доброго дня, поспешила к Мастеру Натаниэлу, который уже дожидался возле стенда с мишенью.
        Валлиан задержался, чтобы побеседовать с другом. Они стояли рядышком, издалека посматривая на Лайону и ее Наставника, разминающихся и разогревающих мышцы перед предстоящим занятием. Гэбриэл долго молчал, потом внезапно признался:
        - Не понимаю, Валлиан, как ты смог так быстро простить супругу. Как можешь продолжать доверять ей свое сердце, которое она чуть не разбила так неосторожно. Не думая, не заботясь… Как можно вообще доверить женщине свою душу, жизнь, будущее?
        Валлиан с внезапным озарением взглянул на Эль-Кардо:
        - Так вот почему!.. - он замолк, пытаясь подобрать слова.
        - Почему - что? - не стал дожидаться Гэбриэл. - Почему я не подпускаю к себе ни одну женщину, не ищу свою Единственную? Почему предпочитаю оставаться неженатым и свободным? Да! Именно поэтому. Поверь, Валлиан, за семь лет работы на Монастыре я видел тысячи женщин, проявивших слабость, руководящихся чувствами, а не разумом, поддавшихся влиянию Тьмы. Женщины слишком нелогичны, слишком эмоциональны и непредсказуемы. Даже самые лучшие из них способны в какой-то момент совершить поступок настолько глупый, что начинаешь сомневаться в их умственном здоровье. Буквально позавчера твоя жена в очередной раз доказала это. А еще, Валлиан, я видел сотни мужчин, пошедших на поводу у своих любимых женщин и оказавшихся во власти Тьмы.
        - Ты забываешь, Гэбриэл, что идти или не идти на поводу у Тьмы и ее тварей - это личный выбор каждого человека.
        - О нет, не забываю, друг мой. Ни на минуту не забываю. Но также не забываю и о том, что, если бы не их жены, эти мужчины могли вовсе не оказаться перед таким выбором.
        - Рано или поздно перед этим выбором оказывается каждый из нас, Эль-Кардо. Тебе ли не знать. И это случается неоднократно. Много раз на протяжении человеческой жизни. Тьма постоянно стремится проникнуть в человеческие души, погасить горящий в них Огонь.
        - Все так, Валлиан. Все так. И все же… Я с ужасом думаю о том, что женщина, которой я решусь доверить свое сердце, может однажды уйти во Тьму. О, я не сомневаюсь в себе! Я знаю, что никогда не последую за ней, не встану на темную дорогу. Но, чтобы расстаться с любимой, выбравшей Тьму, мне придется вырвать свое сердце. Разбить его. Встретиться с такой душевной болью, в сравнении с которой все муки ада покажутся едва ощутимым уколом…
        - Это правда, Гэбриэл. Каждый раз, открывая свою душу и сердце для другого человека, мы рискуем. В любви нет и не может быть никаких гарантий. Только решимость рискнуть и довериться. Только готовность платить, если придется, по самым высоким счетам за каждую минуту счастья, разделенного на двоих.
        - И ты решился на все это. Объясни мне, как?!
        - Знаешь, Гэбриэл, это невозможно объяснить. Легко любить издалека. В общем. На расстоянии. Легко проявлять сочувствие и милосердие, дарить тепло, не привязываясь при этом глубоко. Не срастаясь, не сродняясь душами. Но потребность в глубочайшей, непередаваемой близости живет в каждом из нас. Видимо, во мне она оказалась настолько сильна, что, встретив свою единственно возможную любовь, я почти забыл о том, что так беспокоит тебя. Все это стало мелким, несущественным по сравнению с тем миром, который открылся мне благодаря Лайоне и ее любви.
        - И что ты обрел в этой любви? Что такого особенного в том мире, который ты нашел в ней?
        - Что там, в этом особенном мире? - на губах Валлиана проступила светлая улыбка. - В нем - все. Помнишь, древние мудрецы, даосы, жившие на Терре, утверждали, что мужчина, познавший много женщин - не познал ни одной. А мужчина, познавший одну женщину - познал все…
        - И ты?..
        - И я познаю. Жену через себя и себя через нее. Есть глубины и дали, заглянуть в которые можно только вдвоем. По-другому - никак.
        Валлиан замолчал. Взъерошил ладонью волосы на затылке. Добавил тихо, задумчиво, скорее для себя, чем для собеседника:
        - Даже если бы я знал, что завтра - последний день моей жизни, моего земного существования, я не отдал бы ни одной минуты, проведенной рядом с женой, за возможность продлить эту жизнь…
        Гэбриэл чуть отвернулся от друга. Стал смотреть вдаль. Валлиан заметил, что на ресницах Картаделя Эль-Кардо выступила влага.

***
        Через три дня срочные дела вынудили Светочей покинуть монастырь. Лайона видела, как тяжело в этот раз давалась ее мужу очередная разлука. Даже ее клятвенные заверения и ласковые прикосновения не могли окончательно развеять его опасения. Даже то, что теперь она знала тайну всех трех кристаллов своего браслета-фенечки, аналог которого чудесным образом нашелся у мужа, лишь немного успокаивало его.
        Лайона не могла сожалеть о том, что ей удалось отыскать беглую послушницу и даже избавить от темных тварей, терзавших душу несчастной. Но она искренне сожалела о том, что все это стало неожиданно тяжелым испытанием для любимого мужчины. Тем не менее, Валлиан уехал, а жизнь девушки вошла в привычную колею.
        Госпожа Монтессори продолжала общаться с монахинями-экзорцистами, и однажды напомнила им об обещании познакомить ее с послушницами, которых уже долгое время не удается избавить от разрушительного влияния темных тварей.
        Подруги, услышав слова Лайоны, изумленно переглянулись и поинтересовались:
        - Тебе что - приключений не хватило? С одной ты, кажись, уже познакомилась.
        Лайону эти упреки смутили, но ненадолго.
        - Девоньки, давайте договоримся: кто старое помянет - тому глаз вон. Я все поняла, учла, признала и осознала. Каюсь в очередной раз: была не права. Но это же не означает, что я теперь должна вообще отказаться от обучения экзорцизму? Вот где я наберусь знаний и опыта, если не здесь, под вашим присмотром? Тем более что вы мне обещали знакомство не с буйной одержимой, а со спокойной, безопасной послушницей.
        - Ладно-ладно, - сдались подруги. - Ты и мертвого уговоришь встать. Будет тебе знакомство с особо тяжелыми случаями. Только согласуем с Мастером Натаниэлом день и час. Не идти же в гости к послушницам в десять часов вечера, а днем у тебя каждая минута расписана.
        - Договорились! - обрадовалась Лайона.
        Еще работая врачом, она всегда с интересом относилась ко всяким редким и нестандартным случаям в медицинской практике. Теперь же с не меньшим воодушевлением ожидала встречи с необычной послушницей, которой не сумели помочь лучшие экзорцисты Конфедерации.
        Мастер Натаниэл к предложению подруг отнесся неожиданно положительно.
        - Знаете, госпожа ученица, - заявил он, - будь на вашем месте кто-нибудь другой, я бы, наверное, решил, что им движет лишь праздное любопытство. Но от вас можно ожидать чего угодно, только не поведения глупого зеваки в базарный день. Возможно, вам удастся разглядеть и понять то, что не смогли другие… Будем считать это знакомство очередным практическим занятием.
        - Спасибо, Мастер Гейбл. - Лайона не знала, как отнестись к словам своего Наставника, а потому решила обойтись простым изъявлением признательности.
        20. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        На следующий день после завтрака девушка в сопровождении Мастера Гейбла и подруг-монахинь отправилась в корпус темных послушниц. Поднявшись на второй этаж и свернув в правое крыло, старшие коллеги, не сговариваясь, решили устроить Лайоне что-то вроде экскурсии. Они подводили ее к некоторым запертым снаружи дверям, открывали маленькие зарешеченные окошки и давали начинающей экзорцистке возможность заглянуть в келью, одновременно рассказывая все, что известно о проживающей там послушнице. Лайона слушала, вникала, задавала уточняющие вопросы…
        А потом они неожиданно для Лайоны всей компанией вторглись в очередную келью.
        - А вот здесь живет наша Летиция, - громко объявил Мастер Натаниэл. - Привет Летти, как дела, как настроение сегодня? - обратился он к тоненькой невысокой девушке, сидящей в деревянном кресле с прямой спинкой и читающей какую-то явно старую книгу.
        Лайона смотрела на девушку и не могла поверить, что это хрупкое нежное создание с лучистыми серо-голубыми глазами, милым худеньким личиком и живым открытым взглядом может находиться под влиянием Тьмы.
        - Здравствуйте, Мастер, сестры, - девушка откинула плед, в который кутала ноги, поднялась с кресла, поклонилась. - Сегодня все хорошо. Вот, изучаю сборник трудов самых известных специалистов Терры, занимавшихся вопросами душевного здоровья в последние два столетия перед гибелью планеты-прародительницы.
        - Что ж, думаю, это познавательная литература, - улыбнулся Мастер Гейбл. - А я привел к тебе свою новую ученицу. Знакомься: госпожа Лайона Монтессори, начинающий экзорцист. Прибыла к нам около месяца назад из мира Левкония.
        - Здравствуйте, госпожа Монтессори. Так вы с планеты Несогласных? Так странно…
        - Почему же? - удивилась Лайона.
        - Понимаете, моя бабушка… она родом оттуда. Ей удалось добиться разрешения на переселение из закрытого мира, но уже в очень… пожилом возрасте. Моя мама тоже успела родиться и вырасти там. Так что я - первая из своей семьи, кто был рожден в Конфедерации.
        - Да, это очень необычно! - согласилась Лайона. - Ваша бабушка - героическая женщина!
        Тут Летиция напряженно, словно стараясь удержать болезненный возглас, взглянула на Лайону, открытая светлая улыбка сползла с ее лица, оставив вместо себя маску какой-то безнадежности.
        - Да уж. Героическая, - подтвердила Летти так, словно и спорить с этим утверждением не могла, но и хвалить свою родственницу сил не имела.
        Лайоне, когда она занималась психотерапией, приходилось сталкиваться с такими случаями, когда люди, вызывавшие восхищение и уважение посторонних, для своих близких оказывались скорее наказанием, чем поводом для гордости. Так что реакция Летиции ее не удивила, но заставила задуматься: а что кроется там, за внешне счастливой семейной историей?
        - Ого! Так у вас, девушки, есть общие темы для беседы? - вмешался в разговор Мастер Натаниэл. - Знаете, если хотите, можете устроить себе небольшой девичник, пообщаться тут между собой. А у меня есть одно важное дело, которое я давно откладывал…
        - Да-да, идите, Мастер, - откликнулись монахини. - Мы тут присмотрим и за Лайоной, и за Летти.
        - Вот и чудно! - обрадовался Гейбл. - Лайона, встречаемся в трапезной в обед. Дам вам задание на вторую половину дня.
        - Хорошо, Наставник, - кивнула ему девушка. - До встречи.
        В этот день Лайона не сумела познакомиться ближе с необычной послушницей. Из общего разговора, сопровождавшего чаепитие, ей удалось только понять, что Летти много путешествовала, жила в разных мирах Конфедерации, интересовалась психотерапией и даже пыталась получить профессиональное образование в этой области, но частые болезни и какие-то несчастные случаи постоянно мешали осуществлению этого намерения.
        На Лайону послушница произвела двойственное впечатление: Летиция была одновременно и открытой, и иногда резкой в общении. При внешней хрупкости производила впечатление человека сильного, но словно надломленного какой-то внутренней борьбой. Все эти противоречия не пугали и не отталкивали госпожу Монтессори, но будоражили ее профессиональный интерес, ее тайную, но неуемную тягу к людям незаурядным и глубоким.

***
        Следующая встреча Лайоны и Летиции состоялась уже на следующий день. Лайона решила навестить все еще находящуюся в лечебнице Марту, и нашла подле нее Летицию.
        - Марта, Летиция, доброго дня, - поздоровалась Лайона. - Так вы знакомы?
        - Мы почти все знакомы между собой, - отозвалась Летти, слегка поклонившись в ответ на приветствие. - А вы и не говорили, госпожа Монтессори, что вам удалось избавить Марту от темных тварей.
        - Да как-то к слову не пришлось, - пожала плечом Лайона. - К тому же, я думаю, мне в какой-то степени просто повезло. И, Летти, давай на «ты»?
        - А это удобно? - слегка смутилась девушка. - Я - темная послушница, вы - экзорцист, и, как выяснилось, жена Светоча…
        - Летти, какое это всё имеет значение? Сегодня ты послушница, но кто знает, что уготовано всем нам в будущем? Знаешь, я была бы не против подружиться с тобой.
        Летти печально покачала головой, словно не слишком доверяя этому предложению дружбы:
        - Вы ничего не знаете обо мне. А когда узнаете…
        - А когда узнаю - ничего не изменится, - уверенно заявила Лайона. - Вряд ли ты совершила что-то настолько непоправимое, чего стоило бы стыдиться всю жизнь.
        - То есть, вы не осуждаете тех, кто… неоднократно пытался расстаться с жизнью?
        - А за что осуждать? Любая попытка добровольно уйти из жизни - это крик о помощи. О том, что человеку невыносимо больно. Что он не знает, как по-другому справиться с тем, что с ним происходит.
        Летиция стояла, не отрывая взгляда от лица Лайоны, словно пытаясь проникнуть в мысли этой малознакомой женщины, убедиться в ее искренности.
        - Вы и в самом деле хотите общаться со мной?
        - Да. Хочу, - уверенно кивнула жена Светоча.
        - Хорошо, Лайона. Заходи, когда захочешь. После ужина я всегда в своей келье. - Летти, наконец, перешла на «ты».
        Лайона поняла, что это - пусть маленькая, но победа. А успех следовало закреплять. Ведь вполне может случиться, что недоверчивая темная послушница будет ждать ее, Лайону, уже сегодня вечером. Раз уж пригласила в гости.
        О том, что планирует навестить Летицию, госпожа Монтессори сообщила подругам-экзорцистам сразу после ужина:
        - Девушки, доброго вечера, спешу откланяться, - кивнула она сестрам-монахиням.
        - Не терпится пообщаться с мужем хотя бы по видеофону? - поинтересовалась одна из них с добродушной улыбкой.
        - Нет. Иду в гости к послушнице, с которой вы меня познакомили. К Летиции.
        - О! А она знает?.. - лица обеих подруг слегка вытянулись, отражая недоверие и какую-то настороженность.
        - Да. Она сама пригласила меня. Сегодня, когда мы встретились в лечебнице у Марты. Вижу, вас это удивляет?
        - Да. Летиция у нас - девушка с характером. Близко к себе почти никого не подпускает, предпочитает общаться на расстоянии.
        - Надо же! А мне она показалась открытой и коммуникабельной.
        - Это немного другое. В компании она умеет держаться, и даже иногда рассказывает о себе некоторые подробности, создающие видимость доверия и простодушия. Но вот общения «один на один» обычно избегает. Интересно, чем ты ее взяла, Лайона…
        Лайона слегка пожала плечами: не знаю, мол.
        - Ну все. Я таки пошла. Негоже заставлять себя ждать слишком долго.
        - Да-да, иди, - закивали сестры-монахини.

***
        Летиция не просто ждала гостью. Она немного волновалась и то поправляла и без того идеально убранную койку, то протирала чайные чашки, словно они недостаточно блестели. Ей редко приходилось принимать гостей. Еще реже - общаться по душам с кем-то из ровесниц. Частые переезды, клиники, госпиталя, лечебницы, санатории.
        А еще - несдержанность и непорядочность нескольких подруг в прошлом, которым она рискнула довериться чуть больше, чем другим - так хотела окунуться в обычную, нормальную жизнь беззаботной молодежи…
        Лайона показалась Летиции другой, не такой, как те легкомысленные подружки-болтушки. Более серьезной, зрелой, ответственной. И, к тому же, сама предложила ей, Летиции, дружбу.
        Летти наступила на горло собственным страхам, опасениям, сомнениям и решила еще раз шагнуть в пропасть: довериться.
        Когда раздался стук в двери, Летти пискнула внезапно ставшим тонким голосом:
        - Да! Открыто!
        Вошла Лайона с кульком сладостей в руке. Улыбнулась заразительно-весело:
        - Доброго вечера в дом! Вот, решила заглянуть на огонек.
        - А я… - Летиция запнулась, попыталась придумать какое-нибудь занятие, которым она могла бы заниматься. Поняла, что выдумывать нет смысла: накрытый стол говорил сам за себя, и закончила: - А я ждала.
        - Это здорово! - обрадовалась Лайона. - А то незваному гостю, как говорится, и голову с плеч.
        - Проходи, у меня тут можно или в кресло, или на кровать - больше присесть некуда. Так что выбирай, - предложила Летти.
        - А давай вместе на кровать! Я люблю сидеть, поджав под себя ноги. Тебя это не сильно смутит?
        Хозяйка кельи отрицательно качнула головой, подала гостье вышитую подушку, снятую с сиденья кресла:
        - Вот. Подложи под спину - мягче будет. И теплее.
        - Спасибо, я лучше так. Мне нравится чувствовать спиной натуральную древесину. На Левконии деревянных домов почти не строят… - на лице Лайоны отразилась грусть.
        - Ты скучаешь по своему миру? - полюбопытствовала Летиция.
        - Знаешь, по нему трудно скучать. Он… не настолько хорош, чтобы вспоминать о нем с тоской и желанием вернуться. Но там остался мой бывший Наставник. Другие дорогие мне люди. Вот по ним я скучаю.
        - А родственники? У тебя там кто-то остался из родных?
        - Не уверена. Отец погиб, а мама и сестра теперь живут на Дайнерии. И знаешь, это такой камень с моей души!
        - Да. Я бы тоже не хотела, чтобы близкие мне люди жили в том аду…
        В разговоре неожиданно наступила пауза. Летиция о чем-то задумалась, а Лайона принялась молча разливать по чашкам чай, не мешая новообретенной подруге бродить по стране воспоминаний. Наконец, Летти проговорила задумчиво и печально:
        - Мне иногда кажется, что лучше бы я родилась на Левконии…
        - Это из-за мамы и бабушки? - догадалась проницательная Лайона.
        - Да. Понимаешь, они так хотели выбраться с проклятой планеты, так много приложили к этому усилий. А теперь, когда добились своего, почему-то все равно чувствуют себя несчастными. Живут своими страшными воспоминаниями, злятся на меня…
        - На тебя? За что? - Лайона искренне недоумевала.
        - За то, что я не была на Левконии. Что не испытала и не пережила всех тех ужасов, которые пережили они.
        - Разве не этого они хотели?
        - Они хотели счастья для себя. Но им почему-то не удается стать счастливыми. Ты не представляешь себе, сколько раз я слышала от них упреки: «конечно, ты же урожденная гражданка Конфедерации» или «Правильно, ты-то не прожила почти всю жизнь на Левконии».
        - Но ты сама, Летти, там, внутри себя, понимаешь, что твоей вины нет ни в том, что они прожили жизнь на Планете Несогласных, ни в том, что ты сама родилась уже в Конфедерации?
        - Да, понимаю. Но при этом у меня такое ощущение, что я не имею права жить, радоваться, быть счастливой, когда мои мама и бабушка так сильно страдали. Словно это будет несправедливо по отношению к ним, если у меня все будет хорошо… Как будто они не простят мне этого.
        Лайона сидела и безмолвно смотрела на тонкую, хрупкую девушку, на плечи которой с самого раннего детства свалился неподъемный груз несуществующей вины. Вины, которую невозможно искупить. За которую невозможно вымолить прощения. С которой невозможно жить.
        - Летти, послушай, - позвала темную послушницу Лайона. - Думаю, ты уже понимаешь, что самое страшное в любой войне. Можно забрать человека с войны. Нельзя забрать войну из человека. Особенно, если он сам этого не хочет. Все самое важное, все самое значимое случилось с твоими мамой и бабушкой именно на Левконии. Забыть все это для них - все равно что сказать себе, что их жизнь была бесполезной, ничего не значащей и ничего не стоящей.
        - И что мне делать с этим? - в голосе Летиции смешались боль и растерянность. - Тоже отправиться на Левконию, прожить там полсотни лет?
        - Не думаю, что это выход. Никому от этого легче не станет. Но знаешь что? - Лайона вдруг лукаво улыбнулась. - Ты никогда не пробовала предложить это своим родственницам?
        - Что - это? - не поняла Летти.
        - Ну, что ты отправишься жить на Левконию. На пару десятков лет.
        - Нет, не пробовала. Думаешь, стоит попытаться?
        - Возможно. Так аккуратненько, без агрессии спросить: «Мам, ты правда хотела бы, чтобы я отправилась жить на Планету Несогласных?»
        - Хм… я попробую! Когда увидимся в следующий раз. - Летти запнулась, потом договорила: - Если увидимся…
        Лайона снова догадалась, что имеет в виду Летиция. Темная тварь, каким-то непонятным образом «прилипшая» к Летти, неведомо где и как прячущаяся, оставляла темной послушнице небольшой выбор. Точнее, не оставляла его вообще.
        Сейчас Летти могла жить только здесь, на планете Монастырь, в монастыре «Спасение Страждущих». То ли сама обстановка умиротворения и покоя, то ли присутствие в окружении девушки большого количества экзорцистов вынуждали тварюшку сидеть тихо. Но было понятно, что все это до поры до времени.
        - Ох, Лайона, - встрепенулась тем временем хозяйка кельи. - Что-то мы все о грустном да о страшном. Давай, может, о чем-то более веселом поговорим?
        - Давай! - согласилась Лайона.
        Ей и самой хотелось развеселить и взбодрить поникшую подругу. Так что следующий час прошел в разговорах о том, где удалось побывать и что удалось повидать каждой из девушек. Затем разговор перешел на книги, и подруги стали составлять рейтинг самых любимых книг друг друга. Тех, которые они перечитывали хотя бы дважды.
        А потом Лайона взглянула на часы и заторопилась к себе. Время близилось к десяти часам вечера, а это означало, что скоро в ее домике раздастся сигнал головизора: Валлиан обычно звонил жене в это время, чтобы пообщаться с ней, прежде чем она уляжется спать.
        21. Доминик Триенариц
        ПЯТЬ ЛЕТ ДО ЗАГОВОРА НА ЛЕВКОНИИ
        МИР ЭУХАРИС
        Помещение, в котором находился Доминик, не походило ни на зал торжественных заседаний, ни на один из величественных приделов в храме Истинного Знания. Самый обычный кабинет в каком-нибудь офисе: оштукатуренные бледные стены, клетчатые навесные потолки, отделанный немаркой плиткой пол. Не хватало лишь стеклопластиковых перегородок и столов, нагруженных офисной техникой, да десятка клерков в деловых костюмах.
        В помещении было практически пусто: у трех стен из четырех приютились трехместные металлические скамьи синего цвета с неудобными сиденьями и спинками, а в центре кабинета разместилась одна-единственная стойка, напоминающая компьютерный терминал со спящим монитором. Которым, по сути, и являлась. Трудно было поверить, что Зал Несогласия выглядит настолько обыденно и даже скучно.
        Господин Триенариц подошел к терминалу, приблизил к специальному окошку с датчиком левое предплечье, обнаженное почти до локтя, поднес к датчику вживленный в руку биочип.
        - Активировать систему? - всплыл на сенсорном экране стандартный вопрос. Тот же вопрос озвучил холодный женский голос с великолепной дикцией.
        - Да, - ответил мужчина и нажал соответствующую кнопку экрана.
        - Выберите один из пунктов меню, - продолжала наставлять его программа.
        Доминик изучил меню и нажал очередную кнопку, одновременно проговорив:
        - Отказ от гражданства Конфедерации, запрос о переселении на Планету Несогласных.
        - Подтвердите запрос, введите свой персональный идентификационный код, - мигнул монитор.
        Голос компьютера звучал все так же холодно и безразлично.
        Доминик на пару мгновений завис. Схватился обеими руками за холодные края монитора. Чуть склонился вперед, судорожно сглатывая пересохшим ртом. Переждал приступ внезапно накатившей дурноты.
        - Подтвердите запрос, введите свой персональный идентификационный код, - повторила бездушная система.
        Мужчина еще раз сглотнул и нетвердыми пальцами начал набирать двенадцатизначную последовательность букв, цифр, символов, которые помнил наизусть.
        …Сколько раз за последний год он представлял себе, как объявит родителям и братьям о своем решении. Как они будут его отговаривать. Как придут вместе с ним в Зал Несогласия, чтобы проститься с ним последний раз. Ведь, по слухам, люди, изъявившие желание мигрировать на Левконию, из этого зала уже не выходили.
        Но Доминику так и не хватило духа поговорить с семьей. Сказать им, что он, любимый сын, гордость семьи, решил стать ренегатом. Изменником, предавшим все, во что верили поколения его предков. Сбежать из благополучного, щедрого мира, вырастившего его. Из теплого родительского дома. Дома, где он так и не нашел понимания. Где его по-прежнему считали ребенком. Талантливым до гениальности, но увлекшимся неразумной идеей.
        Они так и не осознали его уникальности. Его величия. Поэтому он ничего и не сказал им. Просто встал утром. Молча позавтракал, оделся и ушел, прихватив с собой только два хардрайда со всей информацией по клонированию да десяток кристаллов памяти. Сбежал, словно трусливое животное, не посмев заявить даже самым близким людям о своем особом предназначении, которое все яснее ощущал.
        Доминик нажал последний символ, коснулся кнопки «ввод».
        - Ваш запрос обрабатывается. Время ожидания - десять минут. Пожалуйста, подождите, - сообщила система.
        Теперь он понял, зачем нужны эти синие скамьи у стен. Его ноги ослабели настолько, что выстоять десять минут у мерцающего терминала он не смог бы. Кое-как доковылял до сидений, расположенных у окна, тяжело плюхнулся на среднее из трех, ощутил через тонкую ткань летних брюк холодную жесткую металлическую поверхность.
        Волоски на руках встали дыбом от пробежавшей по телу волны зябкой дрожи.
        «Они что, нарочно сделали так, чтобы тут было холодно?» - поймал себя на раздраженной мысли.
        Десять минут тянулись невыносимо долго. Ему казалось, что это еще одна пытка, придуманная специально для таких, как он: испуганных собственной решимостью, подавленных необходимостью отказаться от жизни в обществе, которое их не понимало и не принимало.
        Триенарицу хотелось встать и уйти. Очень хотелось.
        Вернуться в родную академию. В уютный родительский дом. Туда, где его всегда ждали: с радостью, с уважением, с восторгом. Но если он уйдет, то через каких-то шестьдесят лет начнет стареть и дряхлеть. А через сто двадцать - окажется в таком же деревянном гробу, в каком лежал его погибший брат.
        Он не может себе этого позволить. Он не отступится.
        Его первый клон появится на Левконии.
        У Доминика благодаря высокому окладу и многочисленным премиям за научные достижения скопилась внушительная сумма на счете. С тех пор, как начал получать повышенную стипендию, он не потратил ни единого базеда (базовая единица) сверх необходимого. Теперь он мог бы с гордостью сказать, что он - человек состоятельный.
        Но все его состояние, до последней монетки, понадобится ему там, на Планете Несогласных, чтобы найти способ получить в свое распоряжение хорошо оснащенную научную лабораторию, а может быть даже и целый научно-исследовательский центр. Центр, который станет тем домом, где появится долгожданное детище - первый клон Доминика Триенарица.

***
        Утонувший в своих мыслях молодой человек не слышал, как сдвинулась незамеченная им дверная панель в стене напротив окна. Не слышал мягких, постепенно приближающихся шагов. Вздрогнул, услышав прозвучавший над ним негромкий мужской голос:
        - Господин Доминик Триенариц. Ваш запрос обработан и одобрен. После деактивации биочипа вы получите документы, транспортную декларацию, миграционное свидетельство. Средства с вашего банковского счета в государственном банке Эухариса будут переведены на персональный банковский счет в десятом Межгалактическом банке. Следуйте за мной.
        К концу этой тирады Доминик сумел овладеть собой настолько, чтобы поднять взгляд на обращавшегося к нему человека. Поднял в надежде посмотреть в лицо тому, кто станет его последним провожатым на этой планете, увидеть в глазах незнакомца… что? Любопытство? Осуждение? Безразличие?
        Увидеть не удалось ничего: лицо служащего оказалось скрыто экраном-маской - вроде бы прозрачным, но с зеркальным радужным покрытием. Триенариц встал, чувствуя слабость во всем теле. Тяжело потопал за бесшумно скользящим на метр впереди провожатым к проему в стене, который закрылся сразу же, как Доминик переступил невидимую черту.
        Все дальнейшее превратилось для Доминика в сон, состоявший из смазанных обрывков-впечатлений.
        Незнакомые коридоры. Светлые безликие кабинеты. Люди в форменных костюмах и экранирующих лица масках. Непрозрачный скоростной лифт, вознесший своих пассажиров на неизвестную высоту. Стартовавший с крыши единственного в городе небоскреба орбитальный крейсер. Этот крейсер доставил Доминика на борт межгалактического лайнера.
        Во время перелета на Левконию разглядеть молодому человеку ничего не удалось. Да и не хотелось. Все время полета он находился в своей каюте. Его не запирали, не озвучивали требований или запретов. Он сам посадил себя под домашний арест, не желая знакомиться ни с другими пассажирами, ни с членами экипажа. Опасался увидеть осуждение и презрение в глазах бывших сограждан.
        22. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Следующие две недели Лайона делила свои вечера между подругами-экзорцистами, приезжавшим раз в три-четыре дня мужем и своей новой подругой Летицией. Темная послушница не разочаровала Лайону: она оказалась очень разносторонней, начитанной, думающей личностью с глубоким внутренним миром, стремлением к самопознанию и живым, гибким умом. Чем больше они общались, тем больше недоумевала Лайона: где, ну где в энергетических телах этой светлой по самой своей сути девушки может таиться темная тварь?
        Однажды Летиция, уже полностью открывшаяся и доверившаяся Лайоне, начала рассказывать ей о том, как побывала на двухдневном семинаре известного в мире Эухарис профессора-психотерапевта Сахардуса Кавальтуса. По привычке девушки устроились рядышком на постели Летиции.
        - Представляешь, - говорила Летти. - Этот профессор говорил о каком-то квантовом мире, о квантовых изменениях, которые происходят иногда во время психотерапевтических сеансов… а потом выбрал пять человек, в том числе меня, и по очереди побеседовал с каждым из нас.
        - И что он тебе сказал? - поинтересовалась Лайона, рассуждая про себя о том, что «квантовым миром» профессор, вероятно, называет то, что ее Наставники привыкли именовать «магическими полями».
        - Он задал несколько вопросов, а потом предложил мне представить, что передо мной - мешок с моим прошлым. Сказал, чтобы я запустила туда руку и посмотрела, что там есть, что я смогу оттуда достать.
        - И что ты достала?
        - О! Там было так много всего, что профессор порекомендовал мне изучить содержимое этого мешка вместе с моим куратором. Там, на семинаре, за каждым из нас, простых участников, был закреплен специалист-куратор.
        - И что было дальше?
        - А дальше мой куратор сказал, что он не владеет этой методикой, а потому не рискнет копаться вместе со мной в этом мешке… - на личике Летти отразилось сожаление. - Мне казалось, что там, в мешке, могло найтись что-то важное.
        Лайона слушала рассказ Летиции и одновременно прислушивалась к внезапно возникшим ощущениям в области темени и затылка. Чувство было такое, словно кто-то водит наэлектризованной эбонитовой палочкой у нее, Лайоны, над головой. И от этого тонкие волосинки на голове шевелятся и встают дыбом.
        Это чувство было девушке знакомо. Она уже испытывала его пару раз во время психотерапевтических сеансов. Обычно это происходило как раз тогда, когда клиент в своем рассказе приближался к чему-то очень важному, к тому, вокруг чего концентрировалась вся его внутренняя жизнь, вся энергия.
        Лайона поняла, что Летиция тоже приблизилась к чему-то очень-очень важному. И что было бы преступлением проигнорировать этот момент, упустить шанс вытащить на поверхность глубоко запрятанные воспоминания подруги, помочь Летиции разобраться с ними.
        - Летти, - осторожно, стараясь не спугнуть, обратилась Лайона к послушнице. - А где он сейчас, этот мешок? Ты знаешь?
        - Разумеется! Не могла же я его выкинуть! Поэтому повесила за левое плечо. Мысленно отправила в прошлое. Раз уж там, в мешке, хранится мое личное прошлое. - Летиция невесело усмехнулась.
        - А ты можешь достать мешок?
        - Могу. Только зачем? - удивилась подруга.
        - Знаешь, если ты не будешь против, мы могли бы вместе заглянуть в твой мешок, - все тем же деликатным тоном предложила Лайона. - Обещаю, что я буду очень-очень осторожна и ничего не стану там трогать без твоего разрешения.
        - Тебе в самом деле это интересно? - как-то неуверенно переспросила послушница.
        - Да. Мне интересно, - без тени сомнения в голосе подтвердила Лайона.
        - Ну, хорошо, - сдалась Летиция. - Давай попробуем.
        Лайона поощрительно кивнула и, сосредоточившись, включила теневое зрение, чтобы видеть магическое поле. Она едва не вскрикнула от удивления, обнаружив, что необученная, никогда не работавшая с полями подруга-послушница тоже сумела проникнуть в этот загадочный сумеречный мир.
        Мало того! Летиция потянулась за левое плечо, где - Лайона могла в этом поклясться! - ничего не было. Из этого ничего Летти извлекла мешок, какой-то серый, неопрятный, но довольно вместительный.
        - Надо же, как запылился, - проворчала Летиция. - Ну что? Я попытаюсь что-нибудь оттуда выловить?
        - Давай, - слабым голосом согласилась завороженная разворачивающимся перед ней волшебным действом Лайона.
        Темная послушница начала вынимать из мешка различные вещи, раскладывать их на узкой монастырской постели, одновременно рассказывая своей молчаливой, но внимательной слушательнице, что это за вещь и откуда она взялась.
        Четвертым или пятым по счету Летиция извлекла из мешка нечто странное: это был предмет, своей формой напоминающий скругленную по всем углам пирамиду с каким-то странным наростом на одной из граней.
        Волосы на голове Лайоны наэлектризовались еще больше, по коже побежали мурашки, словно от очень слабых электрических разрядов.
        - Что это, Летти? - приглушенным голосом спросила она у послушницы.
        - Это - мое сердце. - Ровно, безэмоционально ответила подруга.
        - А-а… почему оно такое… серое?
        - Запылилось.
        Разумеется, это было не само сердце, а его отражение в магическом поле. Но даже отражению было не место в мешке с прошлым!
        - Ты спрятала свое сердце в мешке с прошлым, Летти? Почему?
        - Потому что мне так легче. Я не могу держать его в своей груди. Мне от этого становится совсем плохо, - пояснила послушница.
        - А ты можешь попробовать очистить свое сердце от пыли и посмотреть, что мешает ему находиться в твоей груди?
        - Да, сейчас попробую. - В руке Летти возникла призрачная малярная кисть, которой девушка принялась сметать с темного предмета копившиеся годами слои мелких серых частичек.
        - Пыль времени, - пояснила Лайоне подруга.
        Когда сердце полностью очистилось, девушки вместе принялись разглядывать представшую перед ними картину.
        - Что это за темный нарост? Там, сбоку? - подумала вслух Лайона.
        - Не знаю, но это что-то плохое. Наверное, это оно мне мешает…
        - А попробуй отделить этот нарост от самого сердца? Получится?
        Летиция послушно взяла свое сердце в руки, повертела так и этак, а потом каким-то непонятным образом отделила нечто темное от чуть светящегося в магическом поле сердца.
        - Куда бы это положить? - оглянулась Летти, потянулась и пристроила уродливый нарост на сиденье стоящего рядом стула.
        У Лайоны в голове загудел набат: «Темная Тварь! Так вот где она пряталась! Теперь понятно, почему никто не мог ее обнаружить. Гениальная девочка Летти спрятала тварюшку вместе с сердцем в мешок, а мешок отправила в прошлое!»
        Разумеется, в магическом поле время шло иначе, чем в материальном мире, но Летиции удалось совершить что-то поистине невероятное: создать в сумеречном мире невидимых энергий пространственно-временной карман и упрятать туда все, что мешало, что причиняло боль. Возможно, послушница только потому и была все еще жива, что сумела проделать такой безумный фокус.
        - Темная тварь! - прошептала в этот момент Летиция, до которой тоже дошло, что это за находка. В голосе девушки сквозил ужас.
        - Чего она хочет от тебя, Летти? Что ей нужно?
        - Она… смеется надо мной. Говорит, что я в ее власти. Говорит, что я не имею права жить. Она хочет, чтобы я умерла…
        Отвратительная, похожая то ли на запекшийся кусок конского навоза, то ли на обгорелое земляное яблоко тварь была создана для Летиции, настроена на нее. Она была не опасна для Лайоны и не могла даже обнаружить сидящую возле темной послушницы Экзорцистку. Но сама Летти действительно была бессильна против Твари.
        - Летти, - ласково окликнула Лайона подругу. - А ты не будешь против, если я попытаюсь уничтожить эту тварь?
        - Нет, конечно, - все также не отводя взгляда от отвратительного магического создания, согласилась Летиция. - Мне она не нужна. Я хочу от нее избавиться.
        Лайона мысленно потянулась к проходящему вдоль позвоночника голубому лучу, призвала свой огненный метательный нож, склонилась над сиденьем стула. Вспомнила слова Изгнания:
        - Именем Света Предвечного… Именем Огня Изначального… заклинаю тебя: гори!
        Лайона решительно провела призрачным ножом по призрачной твари, желая рассечь ее надвое. Видимо, этого оказалось недостаточно, и Лайона еще раз полоснула сияющим лезвием по тушке Твари, нанося второй, поперечный разрез, словно рисуя огненный крест. Тварь замерцала, задрожала, словно ее изнутри снедало невидимое пламя и… рассыпалась тысячей мелких крупинок, как рассыпается полностью прогоревший уголек, извлеченный из костра.
        Летиция вздрогнула, вдохнула резко, глаза ее на побледневшем личике еще больше расширились:
        - Все! Она… рассыпалась! Она больше не опасна!
        Послушница - теперь уже светлая послушница - продолжала смотреть туда, на сиденье стула, где только что превратилось в прах ее проклятье.
        - Намусорили тут мы с тобой, да? - чуть повеселевшим, но все еще сдержанным голосом спросила Лайона. - Давай уберем останки?
        - Сейчас. У меня есть бумажный пакет. - Летти встала, сняла с книжной полки стопку пакетов, развернула один. - Где тут была кисточка?
        Девушка аккуратно смела невидимой кисточкой невидимый песок со стула, закрутила горлышко вполне материального бумажного пакета и оглянулась:
        - Куда бы его выбросить?
        - Может, в утилизатор? - рискнула подсказать Лайона.
        - Точно! Там ему самое место! - Пакет улетел в пасть утилизатора.
        Красный сполох лампочки на панели и тихое гудение сообщили о том, что процесс уничтожения завершен.
        - Что будешь делать с остальными находками? - поинтересовалась Лайона.
        - Положу обратно в мешок. Может, разберусь с ними когда-нибудь в другой раз.
        Госпожа Монтессори не возражала. Ее чутье экзорциста подсказывало, что других темных тварей там все равно нет.

***
        Некоторое время подруги сидели, поглядывая в окошко на закатное небо и молча допивали остывший чай. Греть воду и заваривать свежий не хотелось. Через некоторое время Лайона вынырнула из своих попыток осознать произошедшее и обратилась к подруге с новой мыслью:
        - Послушай, Летти.
        - Да?.. - та не сразу оторвалась от собственных раздумий.
        - Я сейчас только поняла, что долго умалчивать о том, что ты теперь свободна от темной твари, у тебя не получится. Да и нет смысла молчать.
        - Да, пожалуй, - согласилась послушница. - У тебя есть какие-то соображения на этот счет?
        - Есть.
        - Поделишься?
        - Если ты не против.
        - Давай.
        - Смотри. Только что ты продемонстрировала удивительную для необученного человека способность выходить в магическое поле, работать с ним.
        - Но разве это не ты помогла мне попасть в это поле?
        - Даже если бы хотела, то все равно не успела бы. Ты оказалась там раньше меня, я лишь последовала за тобой. И почти всю работу ты проделала сама. Моя помощь пригодилась тебе только в самый последний момент.
        - И что, по-твоему, это может означать? - в глазах Летиции смешались любопытство, тревога и толика неверия.
        - Это может означать, что ты обладаешь каким-то даром. Способностями, которые, наверное, стоило бы развивать, если ты захочешь этого.
        Летиция медленно покачала своей изящной головкой:
        - Я понимаю, что теперь моя жизнь изменится. В монастыре меня вроде бы больше ничего и не держит. Но… мне некуда отсюда податься. В родительский дом, где меня ждут озлобленные, неприязненные взгляды, возвращаться я не хочу. Полноценного образования так и не получила. Так что, наверное, лучшее, что я могу сделать - это развить способности, о которых ты говоришь. Если они есть. Наверное, им найдется какое-то применение и это станет началом моей новой жизни.
        - Тогда ты разрешишь мне рассказать о том, что сегодня произошло, Светочу Валлиану, моему мужу? Кто, как не Картадели, сможет понять, на что ты способна и как лучше всего развивать твои таланты?
        Летти немного смутилась:
        - А это удобно - обращаться к Светочу? Просить его внимания?
        - Думаю, это и удобно, и необходимо, - заверила подругу Лайона.
        - Тогда я не против. Благодарю тебя, Лайона, за то, что ты принимаешь такое участие в моей судьбе.
        - Твоя судьба мне небезразлична, Летти, - мягко улыбнулась в ответ Лайона. - Ведь ты - моя подруга.
        - А… можно я тебя обниму?
        Лайона с радостью открыла свои объятия для девушки, и та прижалась к ней на несколько мгновений - чуть напряженная, неловкая, но такая искренняя и светлая в этот момент, что у Лайоны слегка перехватило дыхание…
        23. Доминик Триенариц
        ПЯТЬ ЛЕТ ДО ЗАГОВОРА НА ЛЕВКОНИИ
        ПЛАНЕТА НЕСОГЛАСНЫХ
        Левкония встретила Доминика равнодушно. Воюющим между собой странам было глубоко наплевать на ученого-генетика. В идею создания на основе клонов универсального солдата никто не поверил: ни военные, ни гражданские институты и академии. План получить государственное финансирование, созревший было в голове господина Триенарица, с треском провалился.
        И тогда молодой одержимый страстью ученый пустил в ход собственные сбережения. Выяснилось, что купить на Левконии можно всё. Были бы средства.
        Год ушел на то, чтобы выкупить заброшенную военную базу в одном государстве. Необходимое лабораторное оборудование, почти новое, но списанное как пришедшее в негодность - в другой стране. Еще полгода - чтобы наладить производство донорских органов и частей тела. Они, в отличие от клонов, пользовались спросом настолько высоким, что доходы потекли на счета Доминика рекой! Теперь у него были средства, чтобы вырастить хоть сотню своих клонов!
        Еще в родном мире Доминик Триенариц успел разработать технологию создания взрослого клона с помощью трехмерной клеточной печати. Клонировать детей и устраивать у себя в лаборатории детские ясли он не имел желания. К тому же, мечтал как можно скорее получить взрослое, готовое к переселению своего разума тело. Теперь его давние разработки наконец-то пошли в ход.
        Параллельно Доминик продолжал искать способ стать таким, как упомянутые куратором мира Эухарис злобные сущности, которые имели возможность овладевать чужими телами. Здесь удача неожиданно пришла к нему в руки сама - сразу же, как господин Триенариц «напечатал» свой первый клон.
        Первые три дня тело - немного улучшенная копия самого Доминика - лежало, бессмысленно открывая и закрывая глаза, пуская слюни, не пытаясь даже глотать.
        Триенариц наворачивал вокруг своего клона круги. Пытался стимулировать мышцы рук и ног, которые то двигались хаотично, то замирали в полусогнутом виде - как у младенцев. Включал музыку, менял освещение, разговаривал, обнимал в надежде вызвать хоть какую-то реакцию. Все было впустую. Электроэнцефалограмма показывала полное отсутствие высшей нервной деятельности. Работали только самые глубинные структуры мозга, ответственные за дыхание, сердцебиение и регуляцию других внутренних процессов.
        На четвертый день, когда Доминик, слегка обезумевший от переутомления, сидел и тупо смотрел на свое новое тело, которое никак не мог занять, произошло что-то… странное.
        Клон перестал размахивать руками и ногами и бессмысленно моргать глазами. Его взгляд вдруг стал острым, сфокусированным. На лице впервые проступило осмысленно выражение.
        - Ну, Доминик, - произнес клон голосом самого Триенарица. - Прими мои поздравления. Ты своего добился.
        - Что?! Как?.. - подлетел молодой ученый.
        Озарение снизошло мгновенно: если он, Доминик, сейчас в собственном теле, то кто - в теле клона? Кто говорит устами Дома-младшего, как привык называть свое творение Триенариц?
        - Ты же хотел узнать, как выйти из одного тела и овладеть другим? А я, как видишь, вполне на это способен, - в голосе клона прозвучала гордость собой и легкая насмешка.
        - Ты кто?!
        У Триенарица подкосились ноги, похолодели руки и заполошно заколотилось сердце. От ужаса и… восторга?
        - Тебе не все ли равно, кто я, если я могу дать тебе то, чего ты хочешь?
        Доминик мотнул головой неопределенно. Тут же спохватился, кивнул:
        - Все равно! Так как… мне это сделать?
        - Не так быстро, мой юный гений. Ты ведь понимаешь, что за все надо платить?
        - И… чего ты хочешь? Что я должен сделать?
        На губах Дома-младшего проступила довольная, но какая-то нехорошая усмешка.
        - Ты поможешь мне сделать так, чтобы Левкония отказалась от Договора с Конфедерацией. Мы с тобой станем хозяевами планеты и всех, кто на ней живет. Объединим страны, создадим мировое правительство…
        - И что это даст лично мне? Как мы сможем договориться с теми, кто сейчас у власти?
        - Ты пообещаешь им бессмертие. Докажешь собственным примером, что оно возможно. Ради шанса переселиться в другое, более молодое и здоровое тело, стоящие у власти люди пойдут на все!
        Триенариц несколько мгновений обдумывал открывающиеся перед ним перспективы.
        - Значит, я смогу сколько угодно переселяться в свои клоны?
        - Разумеется!
        - Я согласен! Что нужно делать?
        - Я научу. - Дом-младший встал и протянул своему «родителю» ладонь. - Скрепим договор рукопожатием?
        … Триенариц оказался отличным исполнителем: прилежным и не отягощенным никакими угрызениями совести. Он делал все, что говорил Дом-младший: организовывал террористические акты и революции. Руководил группами по захвату заложников. Собственноручно сливал в инфонет Левконии такие вопиющие факты и информационные вбросы, от которых у простых людей шла кругом голова и просыпался страх за свою жизнь и будущее.
        Иногда Доминик замечал, что подобными вещами занимается кто-то еще, но задавать вопросы Дому-младшему не рисковал.
        Клон иногда впадал в прежнее растительное состояние, и тогда Триенариц понимал: сущность, говорившая с ним через клон, куда-то ушла. В такие дни Домиником овладевал страх: а вдруг сущность не вернется и так и не откроет ему секрет овладения другим телом? Но сущность всегда возвращалась. Давала новые задания. Хвалила и даже понемногу открывала некоторые секреты.
        - Для начала научись выходить из своего тела, братец, - говорил Дом-младший. - Ты слишком цепляешься за него. Слишком к нему привязан. Научись относиться к собственной плоти как к расходному материалу. Годному материалу. Отличному. Качественному. Но не единственно возможному.
        - И… где я окажусь, когда выйду из тела? Что со мной будет?
        - Все будет замечательно, братец. Я буду рядом и подскажу, что дальше делать.
        - А ты не обманешь меня? Не отберешь мое тело?
        - Если ты не заметил, мне и одно тело не очень-то нужно. А уж второе-то тем более! - смеялся Дом-младший. - А вот ты - ты мне нужен. Вместе мы избавим Левконию от влияния Светочей! Окончательно освободим планету от их удушливых рамок и правил! От их идиотских законов, мешающих развитию науки и прогрессу человечества! Они ведь только делают вид, что не вмешиваются во внутренние дела мира, а сами контролируют каждый шаг!
        С желанием освободиться от Светочей и их Законов Доминик был согласен. Целиком и полностью. Помнил, как мгновенно распознал его планы и посмеялся над ними один из Картаделей, куратор мира Эухарис. Понимал: если Картадели захотят, то смогут помешать ему и здесь, на Левконии, пока способны влиять на планету, пользуясь уложениями Договора…
        Однажды Дом-младший, до этого никогда не выходивший из лаборатории, воспользовался тем, что хозяин лаборатории спит, переоделся в его одежду, взял видеофон, документы и исчез…
        24. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        О том, что произошло с Летицией, госпожа Монтессори рассказала своему мужу в тот же вечер. Валлиан выслушал рассказ очень внимательно и согласился, что у послушницы, несомненно, должен быть сильный потенциал, раз уж она сумела проделать все то, чему стала свидетельницей Лайона.
        - Вот умеешь же ты находить друзей, любимая, - сказал в заключение молодой Светоч. - В который раз поражаешь меня своей способностью притягивать к себе приключения и необычных людей. У тебя на них явно чутье.
        - И мне это нравится, - засмеялась Лайона. - Но скажи, как ты планируешь действовать дальше?
        - Думаю, для начала мы запишем твои воспоминания и воспоминания Летиции на кристаллы памяти, потом записи просмотрю я и попрошу Светлейшего Гэбриэла ознакомиться с ними. Мы сверим наши соображения и тогда решим, что будет лучше для твоей подруги.
        - А когда тебя ждать, родной? - тут же поинтересовалась девушка.
        - Скажи, жена, - лукаво поблескивая глазами, спросил Картадель, - ты интересуешься, потому что по мне соскучилась, или потому что торопишься устроить жизнь очередной спасенной тобой послушницы?
        - И то, и другое, - не попалась в ловушку госпожа Монтессори.
        - Ладно, я понял твою военную хитрость. Завтра я еще занят, а послезавтра - ждите в гости.
        - Люблю тебя, - нежно глядя в темные глаза мужа, проговорила Лайона.
        - И я люблю тебя, девочка. Иди отдыхай. Добрых тебе снов.
        - И тебе доброй ночи, муж, - плутовка послала ему воздушный поцелуй и завершила связь.

***
        - Летиция! Ты можешь стать Тенью! - огорошила новостью подругу, переселившуюся в корпус светлых послушниц, радостная Лайона, заглянув в келью к Летти за пару часов до обеда.
        - Чем? - испугалась Летти, глядя растерянно на госпожу Монтессори.
        - Не чем, а кем! Тенью Светоча.
        - Это что - мне нужно будет ходить за кем-то из Картаделей по пятам, стоять молча за плечом и выполнять всякие поручения?
        - Да нет же! - засмеялась возбужденная экзорцистка. - Сопровождать Светочей Теням приходится редко. И у каждой Тени своя специализация, которая зависит от особенностей дара, уровня силы, темперамента и еще кучи всяких индивидуальных параметров.
        - Тогда в чем суть? Что делают Тени?
        - Да многое! Выявляют отклонения в состоянии энергетического поля одного человека, группы людей, иногда даже целой планеты. Ищут причины отклонений и либо сами вносят нужные изменения, либо сообщают Картаделю. Еще работают среди людей, наблюдают, пресекают нарушение Законов Конфедерации. Некоторые занимаются организацией перелетов между планетами, сопровождают особых пассажиров. В общем, я мало знаю об этом, но могу гарантировать: скучно тебе не будет, а уровень доходов некоторых Теней заставит плакать от зависти мэров метрополий.
        - Ничего себе! И что я должна сделать, чтобы стать Тенью? Вдруг я не справлюсь?
        - Для начала - пройти дополнительное тестирование и решить, кого из Светочей выберешь своим Наставником. На данный момент, насколько я поняла, тебя готовы взять в ученицы и мой муж, Светоч Валлиан, и куратор мира Монастырь, Картадель Гэбриэл Эль-Кардо. Пошли уже!
        - Куда? - Летти явно не успевала за своей деятельной подругой. - Я не готова.
        - Причешись - и будешь готова. Ты прекрасно выглядишь! - попыталась подбодрить девушку Лайона. - А идти недалеко: в мой гостевой домик. Оба Светоча там и уже ждут нас.
        - О-ох… Так быстро?
        - А чего тянуть?
        - И то верно. Я почти тридцать лет только тем и занималась, что ждала.
        - Ну, не скажи. Ты боролась. За себя. За свое право жить и быть счастливой. Боролась - и победила. А теперь пора начинать собственно жить. Готова?
        - Да. Идем. - Летиция отложила расческу, еще раз бросила взгляд на свое отражение в небольшом зеркальце. Решительно шагнула к двери. Обрадованная решимостью подруги, Лайона едва ли не вприпрыжку поспешила следом.
        До гостевого домика девушки шли быстро и почти не разговаривая. Переступив порог, сразу же увидели сидящих на диванчике Картаделей, которые тут же прервали беседу и поднялись навстречу вошедшим дамам.
        - Светлейший Валлиан, - заговорила официальным тоном Лайона. - Позвольте представить вам мою подругу, светлую послушницу Летицию аль Гуирн. Светлейший Гэбриэл, полагаю, вы с Летицией уже знакомы.
        - Да, знакомы, - Эль-Кардо степенно качнул головой и одарил Летти теплой улыбкой: - Рад, что тебе удалось очиститься, девочка.
        «А уж как я рада!» - подумала про себя Летти и склонилась в легком поклоне:
        - Приветствую, Светлейший Гэбриэл, Светлейший Валлиан.
        - Присаживайтесь, девушки, и давайте побеседуем. - Поставил точку в церемонии приветствия Валлиан Долгожданный. - Для начала я расскажу вам подробнее о том, кто такие Тени, какими способностями и возможностями они обладают.
        Летти и Лайона присели в установленные напротив дивана кресла и приготовились слушать. Валлиан начал рассказ.
        «Вы уже знаете, что Тени - это ближайшие помощники и соратники Картаделей. Наша невидимая армия. Тенями становятся те, кого мы называем «пробужденными»: люди, которые отыскали внутри себя путь к Истинному Знанию. Которые научились - интуитивно или осознанно - пользоваться Знанием, руководствоваться им в своих мыслях, желаниях, повседневных делах и поступках.
        Среди Теней существует несколько условных специализаций, которые определяются тремя высшими, огненными телами человека, образующими Монаду, или другими словами, Высшее Я.
        Вот об этих специализациях я и расскажу вам подробнее.
        Первая группа Теней - Тени-Эквилибристы. Другими словами - Хранители Равновесия. Своим существованием, своими поступками, порой не слишком осознанными, они уравновешивают систему многообразия и контрастов мироздания. Чем выше уровень осознанности использования Истинного Знания - тем более сложные задачи по управлению мировым балансом возлагаются на их плечи.
        Вторая специализация Теней - Трезоры, Хранители Памяти. Эти Тени обладают Знанием о Путях духовности и помогают истинным искателям Знаний определить, какой из Путей лучше подходит каждому конкретному человеку.
        Третий вид Теневой специализации - Супервайзеры, наблюдатели-контролеры. Очень ответственная миссия, ведь их задача - глобальный контроль над состоянием целой планеты, на более низком уровне - над отдельными сферами человеческой деятельности: торговлей, гражданской исполнительской властью, финансами, природными ресурсами и так далее.
        Заключительная, четвертая специализация - самая серьезная и ответственная. Это Тень-Миссионер. Задача Миссионеров - способствовать пробуждению среди искателей Истинного Знания. Иногда теням-Миссионерам удается помочь и циникам, этим представителям класса «Фома неверующий», победить того демона противоречия, который мешает им пользоваться Истинным Знанием.
        Зачатки каждой специализации заложены в любом человеке, но у Теней обычно одна или две из специализаций выражены наиболее сильно. У нас, Картаделей, максимально развиты все названные качества. То есть, нас можно считать Супер-Тенями».
        Девушки слушали Валлиана Долгожданного очень внимательно. А когда она замолчал, заговорили одновременно и задали один и тот же вопрос: так какая же специализация у Летиции?
        - Какие из качеств окажутся ведущими у светлой послушницы Летиции, пока говорить рано. Это выяснится в процессе обучения. Вполне вероятно, что она окажется Миссионером и Эквилибристом. То есть, будет способствовать поддержанию равновесия через увеличение количества пробужденных.
        - Здорово! - восхищенно воскликнула Лайона. - Это, наверное, еще интереснее и сложнее, чем быть Экзорцистом!
        Муж с веселым изумлением взглянул на жену:
        - Вижу, кому-то трудностей и приключений не хватает? Поверь, Лайона, твоя миссия - быть женой Светоча - скуки не предполагает.
        Госпожа Монтессори чуть смутилась от того горящего синими сполохами взгляда, который бросил на нее любящий супруг, заалела щечками и опустила взгляд.
        - Как бы то ни было, - продолжил тем временем Валлиан, - на первом этапе обучение для всех Теней единое, направленное на выстраивание энергетической структуры тонких тел души, на повышение энергетического резерва и уровня осознанности в использовании Истинного знания. Сразу скажу, что для гармоничного развития теням приходится работать и над своим физическим телом: развивать и укреплять его. Так что программа занятий довольно плотная. Летти, помните: вы не обязаны становиться Тенью. Это должен быть Ваш свободный выбор. Вы готовы его сделать?
        Девушка сомневалась недолго:
        - Светлейший Валлиан, Светлейший Гэбриэл. Моя подруга, Лайона, уже рассказала мне о Тенях. Я успела подумать. Привыкнуть к мысли, что, вероятно, смогу стать Тенью. Я готова приступить к обучению.
        25. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        Лайона едва не подпрыгнула в своем кресле от радости за подругу. Засияла лицом, глазами. Выдохнула с облегчением: свершилось! Летти будет учиться!
        Валлиан снова весело взглянул на жену, все чувства которой живо отражались на ее лице. Но обратился вновь к послушнице:
        - Госпожа Летиция аль Гуирн. Сейчас вам предстоит сделать еще один выбор. Возможно, не столь ответственный, но тоже очень важный. Мы оба - и Картадель Гэбриэл, и я - готовы и почтем за честь принять вас в качестве ученицы. Вы можете выбрать любого из нас. Прежде, чем определитесь, хочу обратить ваше внимание на следующие моменты. Первый: Светоч Гэбриэл в настоящее время курирует планету Монастырь. Выбрав его, вы получите не только Наставника, уже обладающего практическим опытом обучения Теней, но и возможность остаться в уже знакомом мире. Второй момент: если вы изберете своим Наставником меня, то станете моей первой и пока что единственной ученицей. К тому же, в любой момент мое присутствие может потребоваться на Левконии, с которой, как я знаю, у вас связаны не самые радостные воспоминания. И в случае, если вы станете моей ученицей - вам придется следовать за мной на эту планету. Прислушайтесь к себе, к своему сердцу, к своей интуиции - и выбирайте.
        Летти снова вынуждена была задуматься. Она закрыла глаза, словно желая отгородиться от реальности и заглянуть куда-то вглубь себя.
        Представила себе сначала обучение у Картаделя Гэбриэла на Монастыре: месяц за месяцем, год за годом на тихой, далекой от цивилизации планете, среди послушниц и сестер-монахинь. Под руководством человека, который способен излучать чудесный свет, исцеляющий души страждущих… Но она-то уже не страждущая! Она хочет идти дальше!
        И тогда Летти представила себе ученичество у Картаделя Валлиана: да, это еще несколько месяцев на Монастыре, но затем - возвращение в Большой Мир. Возможность быть рядом с единственной настоящей подругой, которую ей, наконец, подарила Судьба: с Лайоной. Возможность узнать ближе еще одного Светоча - Картаделя Валлиана. Возможность побывать на Планете Несогласных, увидеть своими глазами мир, подаривший жизнь ее маме и бабушке. Мир, искалечивший их души. Возможно, принять участие в судьбе этого мира…
        - Я бы хотела стать вашей ученицей, Светлейший Валлиан, - решительно заявила Летиция. - Простите, Великий Картадель Гэбриэл. Вы были добры и внимательны ко мне. Но я чувствую, что должна идти дальше.
        Гэбриэл слегка прикрыл глаза, смиренно кивнул головой:
        - Это ваше право, госпожа аль Гуирн. - Нотки какого-то сожаления в его голосе уловили и Валлиан, и Лайона.
        Оба взглянули чуть внимательней на бесстрастное лицо Гэбриэла, не смогли ничего прочесть за холодной маской сдержанности и обменялись короткими взглядами, словно сообщили друг другу: «мы оба заметили что-то, но обсудим это позже».
        Лайона постаралась не слишком явно показывать свою радость по поводу сделанного подругой выбора, но в глубине души ей было приятно. Во-первых, потому что теперь они с Летти смогут продолжить общаться и дальше, и ей, Лайоне, не придется улетать с планеты Монастырь, оставив здесь кусочек сердца, который отныне и навеки принадлежит невысокой тоненькой девушке с лучистыми серыми глазами. Во-вторых, потому что у ее мужа, Валлиана, теперь появится его первая ученица-Тень, к тому же, невероятно талантливая! Лайона догадывалась, как много это значит для ее мужчины.
        - Благодарю за доверие, Летиция, - Светлейший Валлиан слегка поклонился госпоже Аль Гуирн. - Вы готовы принести Клятву Верности Ученика?
        - А почему не полную Клятву Тени? - заинтересовался молчавший до этого с отстраненным видом Картадель Гэбриэл. - У тебя есть какие-то сомнения в правильности выбора, сделанного госпожой Аль Гуирн?
        Валлиан снова остро взглянул на друга, внезапно решившего проявить сдержанное недовольство:
        - Ты ведь знаешь, Гэбриэл, что на первом этапе обучения Клятва Верности Ученика - обычное явление. Она не связывает судьбы Светоча и будущей Тени до конца жизни одного или другой. Дает возможность познакомиться с другими Картаделями и найти самого подходящего учителя, который в дальнейшем станет не просто Наставником, но и Духовным руководителем, и начальником.
        Гэбриэл слегка пожал плечами, выражая то ли согласие, то ли сомнение, но вслух возражать не стал. Тем не менее, Валлиан счел нужным разъяснить этот короткий диалог присутствовавшим при нем девушкам:
        - Самых хороших результатов и в обучении, и в дальнейшем сотрудничестве добиваются те Тени и Светочи, души которых находятся в созвучии, гармонируют на самых высоких уровнях взаимодействия. Сейчас Летиция, вероятно, ощутила, что наши с ней души более созвучны, чем ее душа с душой Светлейшего Гэбриэла. Но нельзя исключить, что среди восьми Картаделей, с которыми Летти не знакома, найдется тот, чье звучание окажется ей еще ближе.
        - Найдется, - вдруг коротко, но уверенно выдала Лайона, и сама испугалась того, что произнесла вслух.
        - Ты так думаешь, жена? - с интересом оглянулся на нее Валлиан.
        - Ой! Извините, - госпожа Монтессори смотрела на присутствующих смущенно и слегка испуганно. - Я и сама не поняла, откуда у меня возникла эта мысль, и почему я ее озвучила прежде, чем успела сама осознать, что говорю.
        - Это интересно, - заметил ничуть не расстроенный высказыванием супруги Картадель Долгожданный. - Но, думаю, это лишний раз доказывает, что я принял правильное решение, предложив госпоже Аль Гуирн Клятву Верности Ученика. Встаньте, Летиция, и подойдите ко мне. Не будем терять времени и обменяемся клятвами прямо сейчас, а потом сможем всей компанией отправиться на обед.
        Лайона широко открытыми сияющими глазами наблюдала за тем, как ее муж, Светоч Валлиан и ее ближайшая подруга Летти обмениваются клятвами Наставника и Ученицы. Когда отзвучали последние слова, она все-таки не выдержала и бросилась обнимать сначала мужа, потом - девушку.
        - Поздравляю! Как все замечательно получилось! - восклицала она, смеясь. - Идемте же скорее в трапезную, поделимся радостной новостью с остальными!
        Ее энтузиазм был заразителен, и вскоре вся четверка выдвинулась неспешным шагом в направлении корпуса, в котором размещалась столовая.

***
        Великий Картадель Валлиан Долгожданный отнесся к вопросам обучения своей первой ученицы-Тени со всей ответственностью. Целых три дня он провел в стенах монастыря «Спасение Страждущих», беседуя с Летицией, проводя сеансы совместных медитаций, составляя индивидуальную программу обучения и укрепления здоровья девушки. Каждый день он уделял госпоже Аль Гуирн два-три часа времени до обеда и столько же после, чтобы помочь ей освоить базовые энергетические практики, систематизировать и дополнить познания девушки в области строения энергетических полей человека.
        Будь Лайона чуть более ревнивой, доверяй она своему мужу чуть меньше - наверное, конфликтов избежать не удалось бы. Но госпожа Монтессори прекрасно понимала, что ее любимый мужчина ответственно относится к взятой на себя задаче. Кроме того, сама она тоже проводила со своим наставником, Мастером-экзорцистом Натаниэлом Гейблом очень много времени. Так что у Валлиана поводов для ревности имелось не меньше, однако он слишком уважал свою жену, чтобы унижать ее сомнениями и подозрениями. Лайона без труда следовала тем же соображениям и только радовалась, что муж задержался в монастыре еще на несколько дней, ведь все его ночи принадлежали ей одной.
        А еще… однажды Валлиан то ли спросил, то ли предложил ей:
        - Как думаешь, жена, у тебя хватит сил и времени, чтобы иногда помогать своей подруге осваивать практики, которыми ты уже овладела?
        - Ты… доверишь мне заниматься с твоей ученицей? - растерялась девушка.
        - Кому, как не тебе, - целуя жену в волосы, мягко подтвердил Светоч. - Меня Летти все еще побаивается. А тебе доверяет всей душой. И я тоже готов довериться твоей мудрости и умению работать с людьми.
        - Я не подведу тебя, Валлиан! - растроганно согласилась Лайона.
        - Я знаю, - просто сказал Валлиан.

***
        Светоч Гэбриэл, в отличие от Валлиана, в этот раз задерживаться в гостеприимных стенах монастыря не стал.
        - Вижу, у вас тут все наладилось, все идет своим чередом, - поделился он своими соображениями с Валлианом на следующее утро после того, как Летицию объявили ученицей Картаделя Долгожданного. - Не вижу смысла задерживаться здесь, меня ждут другие дела и другие послушники. Есть люди, которым я нужнее.
        Валлиан выслушал Гэбриэла, покивал головой, соглашаясь, потом все же решился и задал вопрос:
        - Скажи, Гэбриэл, что тебя мучает? Я ощущаю твое напряжение и недовольство, но не могу понять, с чем они связаны?
        Гэбриэл, до этого сидевший в кресле напротив Валлиана, резко встал, отошел к окну, отвернулся от внимательно наблюдающего за ним друга.
        - Валлиан, ты уверен, что это следует обсуждать? - спросил неохотно.
        - Уверен, - проявил настойчивость молодой Светоч. - Не молчи. Самому же легче станет, если не будешь носить в себе свои сомнения.
        - Хорошо, - с губ Гэбриэла сорвался протяжный вздох. - Я пока и сам не до конца понимаю, что со мной происходит. Но… мне неприятно, что госпожа Аль Гуирн выбрала своим Наставником тебя. Неприятна мысль о том, что она покинет планету Монастырь, отправится вслед за тобой туда, где ее жизнь будет подвергаться опасности.
        - Ты… чувствуешь какую-то особенную симпатию к Летиции? - осторожно уточнил Валлиан. - Она значит для тебя больше, чем другие женщины?
        - Не могу утверждать, что это так, - Гэбриэл обернулся к Валлиану, уставился на друга тяжелым взглядом. - Но я восхищаюсь Летицией. Её стойкостью. Мужеством. Тем, как долго, с самого детства, она сопротивлялась влиянию темной твари. Она - исключительная женщина.
        - Это правда, - согласился младший Светоч. - Летиция уникальна и удивительна.
        - И вот уже вторая уникальная и удивительная женщина оказывается возле тебя, Долгожданный. Доверяет тебе свою судьбу. Приносит Клятвы. Ведь, предложи ты ей полную Клятву Тени - и она произнесла бы ее, не задумываясь и не сомневаясь ни минуты!
        - Это по неопытности, Гэбриэл. По незнанию.
        - Да в том-то и дело! Она знает меня не один год, она плакала в мои ладони, получала от меня любовь и поддержку, а когда встал вопрос о выборе Наставника - доверилась тебе! Меня мучает вопрос: почему она выбрала тебя, а не меня?
        - Ответ на этот вопрос можно получить только у самой госпожи Аль Гуирн, - покачал головой Картадель Долгожданный. - Но подумай вот о чем: почему тебя так задел сделанный девушкой выбор?
        - Почему? Может быть потому, что я поверил тебе, твоим словам о том, что необходимо рискнуть и довериться женщине, чтобы познать таинство разделенной любви. Может, потому что мне показалось, что Летиция - та женщина, которой я смог бы вручить свое сердце… Но обнаружил, что по какой-то причине она не готова принять меня даже в качестве Наставника. И уж тем более вряд ли захочет принять меня как мужчину. Как мужа.
        Гэбриэл взволнованно прошелся от одной стены до другой, вернулся к окну, уперся руками в оконные откосы, проговорил с мучительной тоской в голосе:
        - Быть может, все дело во мне? В моем собственном недоверии к женщинам, которое лишь недавно пошатнулось?
        - Вера вдохновляет. Недоверие - убивает, - раздумчиво заметил Валлиан. - Ты ведь и сам знаешь, друг, что люди чувствуют, кто и как относится к ним. А женщины намного чувствительнее мужчин. Моя жена с первого дня ощутила твое настороженное отношение к ней, хотя общались вы совсем немного.
        - Ощутила? - недоверчиво обернулся к Валлиану старший Светоч.
        - Ощутила, - подтвердил Долгожданный. - У нее сильный эмпатический дар. От нее вообще трудно что-то скрыть.
        - А я-то гадал, почему она так сдержанна со мной, почему не открывается, как другие…
        - Потому что ждет в ответ такой же открытости, Гэбриэл. И видит, что ты к этому не готов.
        - Да. Ты прав. Не готов. Пока - не готов.
        - Тогда не удивляйся, друг, что среди твоих учеников-Теней пока только мужчины. Ведь с ними-то ты открыт, искренен.
        Гэбриэл еще с минуту стоял у окна, потом обернулся к Валлиану.
        - Спасибо, друг. Удивительно, что ты меня почти на пятнадцать лет моложе, но во многом мудрее. Мне есть, о чем подумать. Но думать я буду уже в самолете.
        - Принимаю твою благодарность, Гэбриэл. Пойдем, я провожу тебя хотя бы до ворот. Через тридцать минут меня ждет госпожа Аль Гуирн на очередное занятие. Так что до посадочной площадки пройтись с тобой не смогу, извини.
        - Да это и не нужно. Жду тебя в резиденции, как только закончишь тут.
        Мужчины обнялись, похлопали друг друга по плечам и вместе отправились к выходу.
        26. Мелисента Кавейрос
        ЧЕТЫРЕ ГОДА ДО ЗАГОВОРА НА ЛЕВКОНИИ
        ПЛАНЕТА НЕСОГЛАСНЫХ
        Мелли как преступницу доставили на Левконию специальным рейсом. Высадили в закрытой части космопорта. Без ее участия оформили всю необходимую документацию. Снабдили паспортом, из которого она узнала, что стала гражданкой государства Монте-Оронеро, расположенного на северо-востоке Западного Континента - одного из двух материков Левконии.
        Усадили в транспортную капсулу с автоматическим управлением, сообщили, что этот транспорт доставит ее, Мелисенту, в столицу Монте-Оронеро - город Оронеро-Сити. Где она будет вольна строить жизнь по собственному усмотрению. Ей выдали на руки пять тысяч базедов - сумму, которой при разумном расходовании должно было хватить на месяц жизни.
        Помимо паспорта, Мелли снабдили только свидетельством о полученном среднем образовании. «Ваш диплом о высшем образовании аннулирован, - сообщили ей. - Кроме того, он не действителен ни в одной из стран мира Левкония, потому что в местных университетах другая программа обучения».
        Для госпожи Кавейрос это означало, что из дипломированного специалиста с уникальной профессией она превратилась в человека без образования, способного претендовать только на низкоквалифицированный труд. А на Левконии, как очень скоро обнаружила Мелли, любой труд оплачивался скудно. Зато образование, особенно престижное, было платным для всех без исключения и стоило весьма серьезных денег. Таких, какие Мелисенте, видимо, не заработать честным трудом и до пенсии.
        Оронеро-сити оказался непривычным для Мелли городом-миллионником, разделенным на деловые и спальные районы, переполненным автотранспортом, кишащим людьми, прибывшими в столицу в поисках лучшей доли. Женщине удалось снять койку в простеньком хостеле на окраине города. Там же, в хостеле, нашлось несколько компьютерных терминалов, которыми можно было воспользоваться за умеренную плату.
        Первые пять дней госпожа Кавейрос провела у одного из терминалов: старалась понять, как и чем живет общество, в которое ее насильственно переселили. Раздумывала над тем, как ей вписаться в это новое для нее общество.
        Главной проблемой было трудоустройство: в Монте-Оронеро царила безработица. Почти все мужчины либо служили в армии и силовых структурах, либо занимались противозаконной деятельностью. Женщины имели возможность трудиться только в социальной сфере: в детских садах, школах, университетах, в медицине и - в качестве обслуги - в любых частных и государственных компаниях.
        Мелли с ее дипломом о среднем образовании могла рассчитывать только на низшие обслуживающие должности: уборщицы, официанта, санитарки, помощницы воспитателя в детском саду. Впрочем, в детские учреждения ее точно не приняли бы: в ее паспорте значилось, что она лишена Гражданства Конфедерации как преступница. Уборщицей и санитаркой Мелисента становиться не планировала. Оставалось искать вакансию официантки. Только кто ее примет на эту работу - с ее-то непривлекательной внешностью?
        Она прошла не менее полусотни собеседований, начиная с престижных, пафосных ресторанов и постепенно понижая планку требований к предстоящему месту работы, пока не докатилась до самых низкопробных забегаловок для беднейших слоев населения. В одну такую забегаловку, гордо носившую название кафе-бар «Эргофобия», ее и приняли на должность помощницы администратора зала.
        Звучало наименование должности красиво, но на поверку оказалось, что Мелли превратилась почти в чернорабочую. Ей поручали самые неприятные дела: убирать грязную посуду, менять скатерти, обслуживать самых пьяных и неприятных клиентов, у которых едва хватало базедов на кружку пойла и не хватало на чаевые.
        Мелли запретила себе злиться. Запретила вступать в споры с начальницей, с официантками, барменом и клиентами. Ей слишком нужна была хотя бы такая работа: в отличие от коренных жителей Монте-Оронеро, она не могла рассчитывать на помощь и поддержку государства, а друзей и родственников у нее не было.
        Жизнь научила женщину принимать как должное пренебрежительное отношение, тихо и незаметно втираться в доверие, молча и терпеливо ждать счастливого случая, чтобы оказать кому-либо услугу, после которой человек почувствует себя обязанным перед ней. А уж как стребовать должок с тех, кто ей обязан - она сообразит!
        Первым, кто попался в цепкие ручки госпожи Кавейрос, оказался бармен. Он был ленив, работу свою ненавидел, зато увлекался азартными играми и революционными идеями. Однажды в «Эргофобию» каким-то ветром занесло состоятельного и очень взыскательного клиента, который начал требовать, чтобы ему приготовили коктейль, которого не было в меню заведения. Немолодой бармен нервничал, потел, краснел всем своим одутловатым лицом и не мог признаться, что понятия не имеет, что входит в состав заказанного коктейля и сколько такой напиток может стоить.
        Администратор зала приказала Мелисенте пойти и разобраться с недовольным посетителем, рассчитывая, видимо, что именно новенькая и малосимпатичная сотрудница получит, в случае чего, нагоняй и взыскание от владельца.
        Мелли поняла, что настал ее звездный час: об алкогольных коктейлях она знала больше, чем многие опытные работники питейных заведений.
        - Простите, уважаемый господин, что я вмешиваюсь в вашу беседу, - обратилась она к посетителю. - Думаю, я смогу быть вам полезной. Так какой коктейль вы хотели бы получить?
        Мужчина окатил невзрачную женщину волной презрения и процедил сквозь зубы:
        - «Жабий камень». Двойной. Быстро!
        - Присядьте, пожалуйста, - вежливо пригласила Мелли. - Ваш заказ будет выполнен в течение пяти минут.
        Она знала, что в основе коктейля лежит бальзам из травы жабника. Его не было в баре, зато он имелся в любой мало-мальски приличной аптеке. Одна из таких аптек располагалась в здании через дорогу от бара.
        Чтобы домчаться до аптеки и взять пару флаконов бальзама, потребовалось три минуты. Чтобы взять пару бокалов и смешать в них все необходимые ингредиенты - еще две минуты. Через пять минут перед нервным клиентом стояли готовые напитки.
        Мужчина смерил госпожу Кавейрос подозрительным взглядом, взял трубочку, неторопливо потянул в себя жидкость, постепенно вынимая трубку из бокала, проходя слой за слоем. Погонял смесь во рту, кривясь и щуря глаза.
        Все присутствовавшие в зале сотрудники замерли, наблюдая за реакцией богача. Тот разлепил глаза. Уставился на Мелли холодным змеиным взглядом. Брезгливо изрек:
        - Недурственно.
        Все выдохнули с облегчением и с толикой уважения воззрились на замершую у барной стойки Мелисенту. Посетитель, все так же кривясь, выпил второй бокал, бросил на столик купюру в сто базедов, буркнул «сдачи не надо» и размашистым шагом, ни на кого не глядя, покинул злачное заведение.
        В тот день смена, с которой работала Мелли, впервые признала ее достойной того, чтобы делиться с новенькой чаевыми. «Держи. Честно заслужила», - проворчала администратор, неохотно вручая девушке монетку в десять базедов.
        Спасенный от позора и начальственного гнева бармен вытребовал у Мелли рецепт коктейля и поклялся, что он - ее должник до конца своей жизни. Он тогда не мог даже заподозрить, что ждать этого самого конца ему оставалось всего-то три месяца.
        За последующие несколько недель Мелли сумела окончательно расположить к себе и администраторов, и барменов, втереться в доверие к начальству и произвести на всех впечатление своими познаниями в видах алкогольных напитков и коктейлей на их основе. Поэтому, когда злосчастный бармен погиб на баррикадах, став случайной жертвой очередной прореволюционной забастовки, Мелли не удивилась, что должность бармена предложили ей. И с радостью заняла эту, вне сомнения, куда более почетную и доходную должность. Так начался карьерный рост госпожи Кавейрос в городе Оронеро-Сити на планете Левкония.
        Постепенно Мелли обросла знакомствами и связями. Перебралась работать в одно из самых престижных заведений города. Экономя каждую базеду, обзавелась съемной однокомнатной квартиркой в квартале, где жили более-менее обеспеченные люди. Запатентовала и продала втридорога несколько рецептов самолично составленных коктейлей. Раздобыла растение, из которого добывала дурманящее вещество-афродизиак на родной планете и начала понемногу приторговывать им. Правда, тут чуть было не попала в руки местной криминальной группировки, но и тут все решилось неплохо для нее. Криминальный авторитет предпочел заплатить за сведения о технологии производства афродизиака и взял с госпожи Кавейрос слово, что она больше никому и никогда не откроет этот секрет.
        Мелисента внезапно разбогатела.
        Она бы даже сочла, что ее жизнь налаживается, если бы не одно «но»: у нее по-прежнему не было мужчины. С ней дружили. Ее услугами пользовались. Только как женщину по-прежнему игнорировали. Не замечали - даже по пьяни.
        Мел часто с горечью вспоминала своего первого мужа. Те несколько месяцев счастья, когда мужчина был рядом, смотрел на нее влюбленными глазами, целовал ноги и повторял, что она - прекраснейшая женщина на свете.
        Ах! Если бы она могла снова приготовить тот афродизиак! И плевать, что мужчина очень быстро станет алкоголиком, потеряет лицо и разум. Зато никуда не уйдет. Не бросит ее, не предаст!

***
        …Однажды, года через три после прибытия на Левконию, случилось невероятное.
        К барной стойке, за которой стояла Мел, присел мужчина. Улыбнулся соблазнительно. У девушки заколотилось сердце.
        - Нравлюсь? - поинтересовался мужчина.
        Мелисента онемела, опустила глаза и неловко кивнула.
        - Ты тоже нравишься мне, детка! - на губах мужчины расцвела самоуверенная улыбка победителя. - Во сколько у тебя смена заканчивается?
        - Мы работам до трех ночи… - пролепетала Мел.
        - Отлично. Я подожду.
        Мелли верила и не верила своему счастью. Незнакомец, который сказал, что его зовут Домиником, так понравился ей, что у нее кружилась голова и подгибались колени. Разум туманился, сердце выпрыгивало из груди.
        Червячок сомнения пытался грызть ее изнутри, подсказывал, что этому мужчине, как и всем прочим, она не интересна как женщина. Что ему нужно что-то другое. Но Мелли велела ему заткнуться. И только время от времени поглядывала на столик, который занял Дом: не ушел ли? Смотрит ли на нее? А может, засматривается на других женщин?
        Однако мужчина, похоже, уходить не собирался, а других женщин просто не замечал. Попивал коктейль - очень хороший, дорогой и - бесплатный. Мел записала его за счет заведения. Согревал барменшу теплыми многообещающими взглядами - и ждал.
        Как только она освободилась и вышла уже в уличной одежде - подошел. Взял за руку. И спросил просто:
        - К тебе или ко мне?
        Идти с незнакомцем в неизвестность Мелисенте было страшно. Намного страшнее, чем пустить его на свою территорию.
        - Ко мне, - шепнула она срывающимся голосом.
        Доминик пришел в ее дом и остался до утра. Потом пришел еще раз, и еще. Мелли сделала для него дубликат ключей. Начала готовить и оставлять в холодильнике контейнеры с обедами - на случай, если ее мужчина придет, когда она на работе.
        Думать о том, что однажды он может перестать приходить, она себе запрещала.
        Пока Дом не заговорил об этом сам. Через два месяца. После очередной бурной ночи, обошедшейся без всяких афродизиаков.
        - Если я не вернусь сегодня, малышка, значит, меня больше нет в живых, - трагическим тоном заявил мужчина, грустными глазами глядя на поданный ему завтрак.
        - Как?! Почему?.. - всполошилась Мел.
        - Ты, наверное, знаешь, что Светочи не позволили Левконии наравне с другими мирами войти в Конфедерацию? Мы все здесь - изгои. Отверженные. Прикованные к одной-единственной планете, в то время как остальное человечество свободно перемещается из одной галактики в другую. Нас лишили свободы, родная, и я не могу с этим смириться.
        - Они… меня они тоже лишили свободы. Научного звания и карьеры! - горячо воскликнула женщина. - Сослали на Левконию…
        - Тогда ты поймешь меня, детка. Я не могу с этим смириться! И не только я. Нас много - недовольных. И мы намерены добиться, чтобы Картадели оставили Левконию в покое! Но они хитры и коварны. Их ищейки есть везде. Поэтому однажды я могу не вернуться…
        - Нет! Не говори так! Я пойду с тобой! - Мелисента вдруг поняла: она готова отправиться за Домиником куда угодно. Сделать ради него все, что он скажет! Ведь он любит ее - так, как не любил никто и никогда.
        Мужчина снова печально покачал головой и тоскливо вздохнул:
        - Я не могу рисковать тобой, детка! Ты такая слабая… нежная… тебе лучше оставаться дома, в безопасности. Я не могу рисковать тобой!
        - А я хочу помочь тебе! Скажи, что мне сделать, Дом?!
        - Ты правда хочешь помочь мне?
        - Очень!
        Мелисента и сама не заметила, как оказалась втянута в страшную игру. Как поставила на кон свою жизнь и судьбу.
        Доминик поручал ей все более сложные дела. Учил, как организовывать мятежи и бунты. Как взращивать в сердцах простых людей недоверие и ненависть к тем, кого называл поработителями.
        - Главное в нашем деле - скрытность, - поучал он. - Не вздумай вербовать сторонников. Никогда не нанимай одних и тех же людей. Не пытайся создавать банды или партии - их сразу же заметят. Мы должны добиться своего тихо и незаметно.
        Женщина внимала ему, как божеству. Мечтала о том дне, когда любимый добьется своего, почувствует себя свободным и счастливым.
        - Как только я пойму, что наши с тобой дети смогут жить на свободной, счастливой планете - мы поженимся! - обещал Дом.
        И Мелисента делала все, чтобы приблизить это светлое будущее.
        27. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
        - Слушай, подруга, как ты уживаешься со своим Картаделем? - спросила вечером третьего дня от поступления в ученичество Летиция у Лайоны, с которой встретилась по дороге к трапезной.
        - В смысле - как уживаюсь? Нормально уживаюсь, - не поняла вопроса Лайона.
        - Но он же… такой строгий. Требовательный. Суровый, - попыталась объяснить свою мысль Летти.
        - Это Валлиан - суровый? - снова удивилась Лайона. - Мы точно об одном человеке говорим?
        - Ну, я говорю о Великом Картаделе Валлиане Долгожданном, - хмыкнула Летиция. - Вроде бы ты за ним замужем?
        - Да, кажись, с утра была, - ответила шуткой на шутку госпожа Монтессори. - Только вот как-то не замечала за ним особой суровости.
        Лайоне, привычной к мужчинам Левконии - угрюмо-властным, решительным, жестким и порой грубым - таким, как полковник Рид - ее собственный муж казался воплощением мягкости и деликатности.
        - Все познается в сравнении, Летти, - хмыкнула Лайона. - Поверь, мне есть с чем и с кем сравнивать. Уверена, когда ты побываешь на Левконии, твое мнение о Валлиане сильно изменится. Но, если тебе слишком трудно с ним, то еще не поздно передумать и остаться на Монастыре. Уверена, Светоч Эль-Кардо не откажет и примет в ученицы.
        - Хорошая же я буду Тень, если сдуюсь при первых же трудностях! - засмеялась Летиция. - Нет уж, буду закалять характер под присмотром твоего супруга.
        - Вот и замечательно! - Лайона положила ладонь на плечо подруги. - И давай договоримся, что обо всех своих сомнениях и затруднениях ты будешь сообщать Валлиану. Он обязательно поймет тебя и найдет решение, которое устроит вас обоих.
        - Ты так уверена в нем? - переспросила Летти.
        - Я полностью доверяю мужу, Летиция. Больше, чем себе самой.
        - Как это, наверное, здорово, когда можешь доверять кому-то настолько полно, - вздохнула будущая Тень.
        - Ты тоже можешь доверять Светочу Валлиану, Летти. Доверять абсолютно во всем, - заверила Летицию Лайона.
        - Думаю, мне еще предстоит научиться такой степени доверия, - вздохнула та. - А ты, Лайона? Ты сразу смогла довериться мужу? Тебе не было сложно?
        - Было, - признала госпожа Монтессори. - Жизнь на Левконии вообще не располагает к доверчивости. А осознать и принять как данность тот факт, что Светочи - все Светочи, не только Валлиан - совершенны в своем душевном благородстве, нелегко. И находиться рядом с ними нелегко, потому что невольно начинаешь ощущать собственное несовершенство, стыдиться его. Наверное, поэтому у них так мало близких людей. Немногие это выдерживают.
        - А ты как выдерживаешь? - заинтересовалась начинающая Тень.
        - Как? Прежде всего, смиряю собственную гордыню. Стараюсь принять себя так, как принимает меня мой муж: без осуждения, но с желанием изменяться, тянуться вверх, становиться лучше. А еще каждый день начинаю с благодарности и заканчиваю благодарностью Творцу - за то, что доверил мне эту честь - быть женой Валлиана. Благодарностью самому Валлиану - за его любовь, за его веру в меня.
        - Поняла. Ты - философ, Лайона.
        - Не знаю, Летти. Может быть. Пошли уже ужинать, а то каша остынет.
        - Вот за что тебя люблю, подруга, - засмеялась Летиция, - так это за твой рациональный подход к жизни. За способность легко переключаться с высоких материй на совершенно земные, обыденные дела.
        - Ну, а что? - подмигнула подруге госпожа Монтессори. - Как говорят опытные вояки, «война войной, а обед - по расписанию!»
        Смеясь, девушки вошли в трапезную и направились к столу матери-настоятельницы, где их уже дожидались и сама настоятельница, и Наставники, и старшие сестры-монахини.

***
        Лайона уже собиралась укладываться спать, когда в дверь ее домика постучали. «Кто бы это мог быть?» - девушка поспешила вниз. Спать она предпочитала в мансарде, в постели, будто хранившей следы иногда ночующего вместе с женой Валлиана. Так было легче переносить вынужденную разлуку.
        Запирать дверь на территории Школы Инквизиции, в монастырских стенах и на спокойной планете было совсем не обязательно, но привычка, выработавшаяся на Левконии, прочно въелась в плоть и кровь.
        Щелчок замка. Едва слышный скрип дверных петель.
        На пороге стоял Светоч Валлиан. Муж.
        - Ты? Что-то случилось?! - Картадель еще ни разу не появлялся без предупреждения, так что Лайона не на шутку занервничала.
        - Хочу провести с тобой эту ночь, родная, - Светлейший тепло улыбнулся. - Пустишь?
        Вместо ответа девушка повисла у мужчины на шее. Прильнула к его груди, прижалась губами к подбородку. Валлиан тут же перехватил ее губы, обнял их своими - лаская, нежа, заставляя трепетать.
        Так, целуясь, и прошли в дом, толчком ноги закрыв дверь. Какое-то время разговаривали не словами - телами. Прижимались друг к другу, гладили плечи и спины. Дыхание становилось все глубже. Сердца бились все чаще. Но, когда стало ясно, что дальнейшее развитие невозможно, пока на обоих есть одежда - немного притормозили.
        - Как же я соскучился! - выдохнул Картадель. - Двух встреч в неделю мне категорически мало! Но ничего, ближайший месяц мы снова будем неразлучны!
        - Мы улетаем? Возвращаемся на Левконию? - догадалась Лайона.
        - Да. Завтра в полдень за нами придет орбитальный крейсер с моего корабля.
        - Так что там… в моем родном мире? - не могла не спросить девушка. Сердце сжалось в тревожном предчувствии.
        - Похоже, Светлейшему Клиффорду и его помощникам удалось подобраться к заговорщикам вплотную. Найдены источники финансирования большинства терактов, бунтов и попыток революций. Их всего три. Кто-то грамотно путал следы, но специалисты из отряда полковника Рида сумели разобраться.
        - Особисты из Милангмы? Им можно доверять?
        - Да. Из всех силовых ведомств Левконии только им и можно. Кристиан не напрасно имеет ранг Мастера. Среди его людей предателей нет.
        - Хорошо. Значит, завтра улетаем? Может, предупредить Летицию? Она ведь теперь твоя Тень. Жаль только, что позаниматься с ней удалось всего три недели. Боюсь, она пока не готова всерьез помогать…
        - Помощников хватает, родная. Летиции скажем утром, за завтраком. Она успеет собраться. А сейчас… - вместо слов Валлиан снова принялся целовать жену.
        В этот раз - уже не останавливаясь, не прерываясь на разговоры. Пижамные шортики Лайоны съехали по ее стройным бедрам, атласным облачком опустились на пол. Она просто переступила через них. Тонкие бретели топа сползли по смуглым плечам. Мужские ладони собственническим жестом накрыли высокую грудь девушки.
        - Хочу тебя, жена. До искр из глаз! - рычащим баритоном сообщил Валлиан.
        - Ум-гм… и я… - согласилась Лайона, выцеловывая кожу мужа от яремной впадинки вниз, пока ее подрагивающие пальцы сражались с пуговками мужской рубашки.
        Подниматься в мансарду терпения уже не хватило. Устроились на диване в гостиной. Слились, сплелись телами, исследуя, будто впервые, самые чувствительные точки друг друга. Валлиан ласкал жену жадно, даже немного грубовато.
        Мужчиной внезапно овладело стремление оставить на теле жены следы своих поцелуев и даже укусов, поставить на нежной коже отметины, которые не позволят ей забыть, что она - его. Вся. До кончиков пальцев. До последнего вздоха.
        Казалось бы, разлука им в ближайшее время не грозила, и все же предчувствие - проклятое предчувствие! - вынуждало его невольно требовать подчинения. Утверждать свою власть.
        Лайона гибкой лозой извивалась в его руках, принимая все, что готов был дать ей муж. Отвечая не менее страстными ласками и слегка болезненными укусами. В какой-то момент она сама развернулась к нему спиной, встала на колени, прогнула спину, опираясь на спинку дивана и приглашая мужа прижаться к ней сзади, проникнуть в ее жаркие влажные глубины…
        Валлиан воспользовался этим приглашением. Положил широкие ладони на тонкую талию, потянул на себя покорное женское тело, пронзая его собой, проникая так глубоко, как никогда раньше! Его Внутренний Огонь взметнулся, закрутился смерчем, подхватил и самого Валлиана, и Лайону, отрывая от земли, от реальности, отправляя в неведомые пространства…
        После они приняли душ. Поднялись-таки в мансарду, улеглись, прижались друг к другу тесно.
        - Скажи, родной, - Лайона вернулась мыслями к Левконии. - А что вы собираетесь предпринять, когда станет окончательно ясно, кто участвует в заговоре?
        - Разумеется, нам придется поймать заговорщиков и обезвредить, чтобы они не могли и дальше сеять страх в людских душах.
        - Обезвредить?..
        - Судя по тому, какие мощные изменения произошли в магическом поле Левконии, заговорщики вольно или невольно привлекли внимание темных сущностей, обладающих некоторым разумом, заключили с ними сделку. Это разрушительно для их душ… К таким заговорщикам лучше отправиться нам, Светочам, и Мастерам Высшего уровня посвящения.
        - Значит, тебе и Клиффорду придется рисковать собой?
        - Не только нам двоим. Саймон тоже направляется на Левконию. И еще четверо Картаделей прибудут к Левконии, но останутся на околопланетной орбите, чтобы следить за происходящим с расстояния.
        - Валлиан, я должна быть с тобой рядом, когда ты отправишься в логово преступников!
        - Ты и будешь рядом, родная. Почти. Мы подберемся как можно ближе, устроим засаду, и ты будешь ждать меня там…
        - Это неправильно! Я должна прикрывать тебе спину, а не отсиживаться в засаде! - попыталась возразить девушка.
        - Неужели ты думаешь, что мне некому прикрыть спину? Меня, Клиффорда и Саймона будут сопровождать Мастера Высшего ранга, опытные Тени и Экзорцисты. А тобой… прости, моя хорошая, но тобой я рисковать не готов. Подумай сама: ты не успела пройти полный курс обучения, набраться опыта…
        - Значит, я не смогу тебя переубедить?
        - Нет. - В этот раз Светоч ответил жестко и односложно.
        Лайоне отчего-то стало обидно, горько и страшно одновременно. Она и сама не могла понять - досадует на мужа или на такое стечение обстоятельств, которое привело к тому, что она не готова идти след в след за любимым мужчиной.
        - Как скажете, Светлейший! - буркнула она, схватила плед, завернулась в него, как в кокон, и отвернулась от Валлиана.
        «Надо поспать. Утро вечера мудренее. Возможно, завтра я смогу взглянуть на ситуацию другими глазами и принять решение мужа со смирением и благодарностью, а не с протестом и раздражением», - сказала себе девушка.
        - Лайона?.. - донесся до нее голос Валлиана.
        - Я сплю. - Продолжать разговор не хотелось, и Лайона резко оборвала его.
        В глубине души девушка опасалась, что выплеснет на мужа все негодование, которое вскипело внутри, а потом будет чувствовать себя виноватой: за глупость, за несдержанность, за то, что все еще не способна принимать волю Картаделя, которому принесла клятвы, без споров и возражений.
        Валлиан закрыл глаза. Заставил себя молчать. Он чувствовал, что любимая отдалилась, закрылась от него. Понимал, что ей, наверное, необходимо время, чтобы принять его решение. Но ее внезапная, показательная холодность и отстраненность воспринималась как наказание и причиняла боль - вдвойне сильную оттого, что сам он считал себя не в праве закрываться от жены, даже когда она злилась и негодовала.
        Не так он надеялся провести эту ночь и встретить утро! Не этого ожидал после той бурной близости, которая была между ними всего несколько минут назад.
        «Я люблю тебя. Я принимаю тебя и твои чувства, какими бы они ни были», - сказал Валлиан жене мысленно то, что она не дала ему произнести вслух. Постарался расслабить напряженные мышцы, выровнять дыхание и сердцебиение. Отпустить тревогу и тоскливое чувство, что он снова один, пусть даже рядом лежит женщина, ставшая его женой и ученицей. Усталость взяла свое: мужчина задремал.
        Лайона думала, что уснет легко и просто. Однако что-то ей мешало. И это были даже не беспокойные мысли о будущем. Нет! Она еще никогда не отворачивалась от мужа, не отталкивала его.
        Злость схлынула. И теперь Лайона лежала, обескураженная собственной вспышкой недовольства, и пыталась понять, что лучше: так и сторониться мужа до утра, или помириться с ним сейчас, пока молчание между ними не превратилось в непреодолимую стену?
        Промучившись около часа, она все же решилась. Перекатилась на другой бок - лицом к Валлиану. Приподнялась на локте, заглянула в любимое лицо, на которое падал приглушенный свет от непогашенного ночного светильника, имитирующего чуть дрожащее пламя свечи.
        Брови мужчины были нахмурены. Губы - сжаты. У уголков губ залегли горькие складки. Валлиан спал - но как-то неспокойно. Ворочал головой. Дышал неровно, часто, будто куда-то бежал. Ресницы подрагивали. На скулах перекатывались желваки.
        В отличие от Светоча, Лайона не умела проникать в чужие сны, поэтому узнать, какие видения мучают мужа, она не могла. Зато могла сделать так, чтобы неприятные сны отступили. Подула мужу в лицо. Погладила напряженные скулы кончиками пальцев. Прошлась легкими поцелуями по нахмуренному лбу, снимая с него следы усталости и напряжения.
        Валлиан, не просыпаясь, шевельнулся. Поймал жену, притянул к себе. Она тут же прильнула, закинула руку на грудь, ногу положила поверх бедер мужчины. Голову пристроила на широком плече. Этого оказалось достаточно, чтобы любимое лицо разгладилось. Напряженное тело обмякло. Дыхание выровнялось.
        Лайоне и самой стало как-то спокойнее. Внутри начал разрастаться уже знакомый шар тепла. Заполнил легкие, растянул грудную клетку и выплеснулся волной: от сердца к сердцу. Так, как учил первый Наставник Лайоны, Мастер Аркадиан.
        «Я научусь принимать твою волю и твою заботу, мой муж и мой Светоч, - пообещала мысленно девушка. - И платить за них теплом и любовью, а не досадой и негодованием. А утром обязательно попрошу прощения…»
        И только когда это решение вызрело в ней, утвердилось и окрепло - Лайона смогла уснуть.
        …Утром они проснулись одновременно.
        Валлиан с удивлением и облегчением обнаружил, что обнимает жену, а она лежит, приникнув к нему всем телом - мягкая, теплая, родная. Открыл глаза. Встретился с взглядом серо-зеленых глаз - любящим, полным света. Потянулся, обвел пальцами нежный овал лица.
        - Люблю тебя, - шепнул тихо.
        - Прости… за вчерашнее. Я не должна была злиться, - почти одновременно заговорила Лайона.
        - Злись. Обижайся. Высказывай несогласие, спорь. Только не отворачивайся. Не хочу чувствовать, как ты отдаляешься от меня, - попросил Валлиан.
        - Прости, - снова вздохнула Лайона и прижалась к мужу еще крепче, давая понять, что она услышала его слова, поняла их и больше не собирается закрываться от него.
        В этот раз их поцелуи и близость влюбленных были медленными и исполненными особой нежности друг к другу, а пришедшие волны удовольствия - плавными и широкими. Без взрывов. Без потери связи с реальностью. И это было по-новому прекрасно: чувствовать телами каждое движение, каждый вздох и содрогание друг друга, оставаться едиными здесь и сейчас, разделяя на двоих мгновения блаженства.
        28. Планета Монастырь - космический лайнер «Робуст»
        …Летиция новости о предстоящем полете неожиданно обрадовалась.
        - Наконец-то! - воскликнула, сияя глазами. - Никогда не чувствовала в себе призвания быть послушницей, жить вдали от мира. Хочу вернуться в настоящую жизнь!
        - Вот и отлично! - Лайона выдохнула с облегчением. Она опасалась, что подруга окажется не готова к таким резким переменам, начнет нервничать и переживать. - Тогда собирай все, что намерена взять с собой, и сразу же приходи к нам с Валлианом. Скорее соберемся - скорее отправимся в дорогу.
        - Уже бегу. Мне там и собирать-то особо нечего… - Летти допила чай и, вежливо всем кивнув, умчалась в свою келью.
        Неожиданно выяснилось, что вместе со Светочем, его женой и Тенью на Левконию намерен отправиться и Мастер Натаниэл Гейбл: второй по силе и опыту экзорцист планеты Монастырь.
        Лайона обрадовалась: у нее будет еще три-четыре недели, чтобы продолжить обучение! А значит, больше шансов, что она сможет быть полезной, когда лайнер прибудет на место.
        Проститься с улетающими пришли матушка Джейна с помощниками, Главный Экзорцист и… Марта.
        Послушница, спасенная Лайоной, нерешительно мялась в сторонке, пока остальные говорили напутственные речи, желали победы и успеха.
        - Иди сюда, Марта! - позвала женщину госпожа Монтессори, как только простилась и обнялась со всеми, кто этого желал.
        Женщина подошла.
        - У меня нет ничего, что я могла бы предложить тебе, Лайона, - грустно и смущенно проговорила она. - Но я хочу, чтобы ты знала: в моем сердце живет любовь и благодарность к тебе!
        - Это лучшее, что ты могла мне подарить, - Лайона улыбнулась и раскрыла объятия, предлагая Марте приблизиться еще больше.
        Та несмело прислонилась, прижалась на пару мгновений к своей спасительнице, едва слышно всхлипнула.
        - Ты справишься со всеми порождениями тьмы. Я это чувствую… - шепнула женщина.
        - Постараюсь верить в это так же, как веришь ты, - госпожа Монтессори кивнула и отпустила Марту. Перевела взгляд на мужа: - ну, я готова.
        - И мы готовы.
        Вчетвером вышли за ворота. Прошли три километра до летного поля, загрузились в прибывший с орбиты крейсер.
        Лайона не ожидала обнаружить его здесь. А еще удивилась отсутствию Светоча Эль-Кардо.
        - Неужели Картадель Гэбриэл не пожелал проститься с нами? Я думала, мы сначала отправимся в его резиденцию…
        - У Гэбриэла сегодня другие задачи. Очень важные. Он просил меня передать тебе и остальным слова любви и пожелания добра, - пояснил Валлиан. - Надеюсь, жена, ты не слишком расстроена, что не увидишься с ним лично?
        - Я не успела привязаться к Светлейшему Гэбриэлу настолько, чтобы сожалеть о расставании с ним, - честно ответила девушка. Потом оглянулась на подругу: - А ты, Летти?
        - Стыдно признаться, но я тоже не слишком огорчена, - с некоторым даже недоумением пожала плечами начинающая Тень. - Похоже, Светоч Гэбриэл был мне как отец. Но теперь дочь выросла, и готова покинуть отчий дом. В нем стало тесно и тоскливо…
        Валлиан, погрузившийся с головой в работу сразу, как оказался в одном из пилотских кресел, прислушивался к разговору подруг краем уха.
        «Не было у тебя шансов, Гэбриэл, - с сожалением отметил он. - Летти - замечательная девушка, но не твоя».
        Наконец, прибыли на межзвездный лайнер «Робуст» - «Надежный».
        Валлиан и Лайона на правах хозяев помогли устроиться мастеру Гейблу и Летиции в свободных каютах неподалеку от собственной. Пообедали. Тем временем, «Робуст» двинулся прочь от планеты Монастырь. Через три дня ему предстояло уйти в подпространственный прыжок.
        Лайона и Летиция решили заняться учебой под присмотром Натаниэла. Прежде чем отпустить их, Валлиан объявил:
        - Раз уж вам, Мастер Гейбл, и тебе, Летиция, предстоит принять участие в ликвидации заговора - пора вам узнать все, что известно мне и Лайоне. Я открою вам практически полный доступ к файлам, но прежде мне придется наложить на вас обоих Большую Печать Молчания. Согласны?
        Натаниэл и Летти согласились без промедления.
        Теперь они вчетвером могли обсуждать все новости, которые получали от Светоча Клиффорда и мастера Аркадиана, по-прежнему находящихся на Планете Несогласных.
        На третий день полета, перед уходом в подпространство, Валлиан позвал Лайону в рубку связи.
        - Ты ведь соскучилась по Саймону, Аркадиану и Клиффорду? - с улыбкой спросил он.
        - Ужасно! - подтвердила девушка.
        - Они тоже. Так что сейчас пообщаетесь, - обрадовал Светоч.
        Лайона на радостях чмокнула мужа в щеку.
        Как только установилась связь, она с удовольствием рассказала собеседникам о своих успехах: к счастью, ей было чем похвастаться. Упомянула о своей подруге, которая стала Тенью и первой ученицей Валлиана. Успехами Летиции она гордилась даже больше, чем собственными достижениями!
        - Как же я счастлива, что скоро всех вас увижу! - сказала девушка на прощание.
        Лайона видела, что и мастер Аркадиан, и Саймон, и даже Клиффорд ждут встречи не меньше, чем она сама.
        Но до этого момента оставалось еще немало времени, и его нужно было провести с пользой. К счастью, для этого на лайнере были все возможности.
        День за днем Лайона и Летти занимались на тренажерах, укрепляя мышцы. Повторяли пройденные энергетические практики и осваивали новые. Читали, смотрели голофильмы и обсуждали между собой и с мастером Натаниэлом пройденный материал.
        Теперь уже и Летти училась создавать и удерживать ментальные щиты. Порой, выйдя в магическое поле, подруги устраивали соревнования: чей щит продержится дольше, кто сумеет более успешно отбиться от воздействий, направляемых на учениц Мастером Натаниэлом.
        На четвертые сутки корабельного времени «Робуст» ушел в подпространственный прыжок. Для обитателей лайнера почти ничего не изменилось. Это в фантастических фильмах и книгах прошлого люди изображали межзвездные корабли, снабженные иллюминаторами, в которые видны звезды, мелькающие, словно фонари за окошком мчащегося по железнодорожным путям состава.
        Действительность сильно отличалась от этих зрелищных эффектов. Преодолеть скорость света можно было только прыжками через подпространство, которое человеческий глаз, если бы мог выглянуть за стены лайнера, воспринял бы как сероватое «ничто». А в нормальном пространстве даже самые быстроходные корабли передвигались слишком медленно, чтобы звезды могли мелькать мимо одна за другой.
        В этот день мастер Натаниэл пригласил обеих учениц не в тренировочный зал, а в библиотеку, где был оборудован лекторий.
        - Учитывая, что мы не знаем, с какими темными сущностями нам предстоит столкнуться в магическом поле Левконии, - заявил он, когда Лайона и Летти вдвоем уселись за один стол, - сегодня я хочу рассказать вам о том, чего нет в Бестиарии, который вы обе успешно изучили.
        Госпожа Монтессори не сумела скрыть своего удивления:
        - Есть сведения, которые не вошли в учебник?
        - Разумеется! Разве в ваши университетские учебники, Лайона, были включены все знания, которые скопила медицина за несколько тысячелетий? Наверняка вам преподавали лишь основы!
        - Да, позднее многое пришлось изучать самостоятельно либо на курсах, - согласилась девушка.
        - Вот и в науке о Тонком Мире так. Есть основы, а есть знания, до которых необходимо дорасти.
        - Значит, мы доросли?
        - Не совсем. - Натаниэл с сожалением покачал головой. - Мне жаль, что приходится спешить, однако, боюсь, у нас нет другого выхода.
        - Тогда приступайте к рассказу, Мастер! - поторопила Натаниэла Лайона, и он, согласно кивнув, перешел к лекции.
        «Помимо ментальных паразитов, полуразумных темных тварей и разнообразных эгрегоров в Тонком Мире встречаются и другие сущности и образования. Начнем с привидений, или, как их еще называют, призраков. Человечество считает, что это - не упокоенные души умерших. Но это не совсем верно. Как вы помните, энергетическое тело человека состоит из семи оболочек. Три верхние оболочки, самые тонкие, образуют Монаду и приходят из Мира Огненного. После смерти человека они отделяются от четырех нижних энергетических тел и возвращаются в Мир Огненный - если за свою жизнь человек не растратил Огонь так, что Монаде не хватает сил пройти Грань».
        Лайона слышала о семи тонких телах не впервые, но искренне полагала, что после физической смерти обычного человека разрушаются все семь тел. Теперь же задумалась: а что происходит с Монадой, не сумевшей пройти через грань, и что - с эфирным, эмоциональным и ментальным телом?
        Однако перебивать Мастера не стала. Полагала, что дальше получит ответы на свои вопросы. Так и вышло.
        «Рассмотрим, что происходит с энергетическими телами, начиная с самых тонких, - продолжил рассказ мастер Гейбл. - Огненная Монада, не сумевшая преодолеть Грань и перейти в Мир Огненный, обречена. Она распадается и рассеивается, исчезает навсегда. Это - истинная гибель Духа. Огромная трагедия и потеря для Вселенной. Ведь больше эта Монада не сможет воплотиться в более плотных телах. Весь опыт перерождений, все накопленные свойства - все обнуляется, превращается в ничто».
        Ученицы переглянулись и одновременно зябко повели плечами: стало жутко.
        «Это что же такое нужно с собой делать, чтобы утратить свою Огненную Монаду?» - удивилась про себя госпожа Монтессори. Но с вопросами по-прежнему торопиться не стала.
        А мастер Гейбл перешел к другим, более плотным энергетическим телам человека.
        «В момент смерти от физического тела, которое мы считаем самой плотной энергетической оболочкой, отсоединяются остальные шесть, - сообщил он. - Эфирное тело, самое плотное, рассеивается очень быстро.
        Два других - тело желаний/эмоций и ментальное тело - сразу не разъединяются и довольно долго остаются в магическом поле планеты, неподалеку от того места, которое было для человека самым важным в его жизни. Постепенно они теряют энергию, тают, распадаются их внутренние связи, и наступает момент, когда эти две оболочки перестают существовать.
        Таков нормальный процесс посмертия. Но иногда он может быть нарушен - случайно или по злому умыслу самого умершего или кого-то, кто владеет навыками воздействия на магические поля.
        При случайном нарушении чаще всего образуются призраки. Огненная Монада уходит в Мир Огненный. Эфирное тело рассеивается, а две оболочки - ментальная и эмоциональная - оказываются напитаны энергией так сильно, что продолжают существовать намного дольше, чем положено.
        Такие призраки могут сохранять некоторую часть памяти умершего и обладать зачатками, точнее, остатками разума. По большому счету, их можно относить к полуразумным созданиям тонкого мира, а поскольку призраки часто ведут себя агрессивно, то их условно относят к темным сущностям».
        - Но им плохо! Страшно! Не так ли? - прониклась сочувствием к призракам Лайона.
        - Так. Издревле человечество, полагая, что имеет дело не с обломками души, а с полноценной душой умершего, искало способы их упокоить. И, разумеется, нашло. В ближайшие дни, госпожа Монтессори, я обучу вас самым действенным из них.
        - Хорошо, - вздохнула девушка. Ей не слишком хотелось заниматься упокоением призраков, но, если это часть работы Экзорциста…
        - Вижу, Лайона, вас не очень радует такая работа. Поэтому хочу сразу обнадежить: заниматься призраками вам придётся лишь в том случае, если они будут пытаться причинить вред живому человеку: преследовать, пытаться влиять или даже подселиться в его тонкие тела.
        - Да! С такими я готова воевать! - лицо Лайоны тут же затвердело.
        - Я в вас не сомневался, госпожа Монтессори, - улыбнулся мастер Натаниэл. - Однако продолжим.
        - Да, мы слушаем внимательно! - девушки одновременно кивнули.
        И Мастер Натаниэл вернулся к лекции.
        «Как вы, возможно, уже догадались, Мир Огненный и есть то самое Творящее начало, в котором рождаются Монады и Идеи, которые затем проходят сквозь Грань, чтобы найти свое воплощение в мире физическом.
        В каждой Огненной Монаде живут два противоположных стремления: вернуться в Мир Огненный и оставаться воплощенными в мире физическом как можно дольше. Либидо и Мортидо, как их называли древние философы с Терры. В идеале эти два стремления находятся в равновесии. Но иногда одно из них становится намного сильнее другого.
        Слишком сильное стремление сохранить, возвеличить себя, оставаться вечно в текущем воплощении, зарождающееся в теле эмоций и желаний, и овладевающее ментальным телом, порой приводит к тому, что человек встает на путь познания, однако движется такой человек не к свету мудрости, а во тьму, пытаясь отнять у других энергию Гун Чи».
        - И такой человек становится энергетическим вампиром? - догадалась Летти.
        - Иногда. Чаще энергетические вампиры поглощают чужую Гун Чи бессознательно и в очень ограниченных количествах. А вот те, кто действует сознательно, крохами довольствоваться не согласны. Они находят способы отнимать Гун Чи сразу у целых групп людей: создают секты, формируют темные эгрегоры, проводят магические ритуалы, запугивают, сводят с ума…
        - Вот почему никому, кроме мастеров, получивших Посвящение у самих Светочей, нельзя брать учеников! - догадалась Лайона.
        - Да, госпожа Монтессори. Светочи - единственные, кто способен определить сразу, насколько чисты устремления того, кто берет на себя смелость называть себя Мастером и Наставником. Люди же, к сожалению, начинают понимать, что происходит что-то страшное, когда становится поздно, и десятки, а то и сотни несчастных оказываются во власти Темного Лидера и созданного им эгрегора.
        - И что происходит с таким Лидером после его кончины? - Лайона начала догадываться, к чему клонит Наставник.
        - Это самое интересное и самое страшное. Иногда Темному Лидеру удается скопить столько Гун Чи, что ее хватает, чтобы десятками, а то и сотнями лет сохранять единство пяти тонких тел - Огненной монады, ментального тела и тела эмоций.
        - И… чем занимается там, в тонком мире, такой Темный Лидер? - в этот раз Летиция успела задать вопрос раньше потрясенной откровениями Лайоны.
        - О! У такой сущности обычно остается всего два желания: подпитаться чужой Гун Чи или завладеть чужим телом, чтобы хотя бы ненадолго вернуться в физический мир и действовать в нем.
        - Но разве можно завладеть чужим телом? - не поверила Лайона.
        - Полностью - нет. Но можно подавить волю истинного хозяина, вынудить его делать то, что нужно Темному Лидеру. Правда, при этом сам Лидер не будет получать всех тех ощущений, которые получает человек в собственном теле: ему недоступно будет наслаждение вкусом, запахом, прикосновениями. Он будет видеть физический мир через призму восприятия своего носителя.
        - Брр! - Лайона и Летиция передернулись от ужаса и отвращения.
        - Да. Это отвратительно и противоестественно, - согласился Мастер Натаниэл. - Так вот, Светочи не исключают, что кто-то из заговорщиков на Левконии связан с Темным Лидером. Вероятность этого ничтожно мала, ведь за последние три тысячи лет большинство тайных орденов, сект и прочих организаций было уничтожено вместе с их создателями. Казалось бы, Темным Лидерам взяться неоткуда. Тем не менее, подозрения такие есть. А поскольку вы, девушки, связаны с Картаделем Валлианом, одна - как жена, другая - как Тень, то может случиться так, что кому-то из вас все же придется столкнуться с Темным Лидером.
        - И что нам в таком случае делать? - заволновалась госпожа Монтессори.
        - Не верить ни одному слову такой твари. Это - главное. Пока Темному Лидеру не удалось разбудить в вас страхи и сомнения, вы для него неуязвимы. Помните об этом. И, если вдруг заподозрите, что перед вами именно такое существо - зовите Мастеров и Картаделей. Не пытайтесь справиться самостоятельно. Усвоили?
        - Да, Мастер…
        На этом занятие завершилось. Девушки отправились обедать, затем - заниматься физическими упражнениями. Однако обе до вечера оставались притихшими и задумчивыми. Впечатление, оставшееся от рассказа господина Гейбла, оказалось тягостным и неприятным.
        29. Левкония. Долгожданная встреча
        «Робуст» вышел из подпространственного прыжка на окраине системы звезды, вокруг которой вращалась планета Левкония. Лететь оставалось немногим меньше недели. Связь с лайнерами других Светочей, прибывших к Левконии и вышедших на околопланетные орбиты, теперь была быстрой. Но говорить о не имеющих отношения к заговору делах ни у кого не было времени.
        - За тремя заговорщиками, финансировавшими акции устрашения и попытки переворотов, установлено круглосуточное наблюдение, - сообщил Лайоне, Летиции и мастеру Гейблу Светоч Валлиан. - Похоже, все трое готовятся к какому-то действу. К сожалению, пока не удалось выяснить, что именно они затевают. И самое удивительное: эти трое не знакомы между собой.
        - Значит, есть кто-то четвертый, кто без их ведома согласует все действия, - сообразила Лайона.
        - Мы вы этом убеждены, - кивнул Валлиан. - Но нам не удалось установить личность этого четвертого. Его словно не существует! Отработан круг знакомств каждого заговорщика. Ни одного совпадения.
        - Возможно, этот четвертый общался с заговорщиками тайно? Личные встречи наедине, без свидетелей… - предположила Летти.
        - Это единственное объяснение, - Валлиан устало откинулся на спинку кресла, в котором сидел во время беседы.
        - А если… - Лайона сама не верила в идею, которая пришла ей в голову, но рискнула ее озвучить. - Если всеми тремя руководит Темный Лидер?
        - Тогда все еще более страшно, чем мы думали, - к удивлению госпожи Монтессори, муж воспринял ее идею совершенно серьезно.
        - Почему страшно? Разве вы, Картадели, не можете обнаружить его и уничтожить? - Летиция, как когда-то Лайона, воспринимала Светочей как всемогущих сверхлюдей, для силы которых нет ограничений.
        Мастер Гейбл тяжело вздохнул, но промолчал. Вопрос был адресован Валлиану, ему и следовало дать ответ. Лайона замерла, вместе с Летти дожидаясь ответа.
        Валлиан покивал головой в такт каким-то своим мыслям, потом заговорил:
        - Вы ведь понимаете, Лайона, Летиция, что Вселенная безгранична…
        - Да, - подтвердили девушки.
        - Тонкий мир так же безграничен. Даже если бы нас, Светочей, было не десять, а несколько миллионов, все равно мы не смогли бы взять под контроль и просканировать весь Тонкий Мир. Если Темный Лидер существует, то просто взять и обнаружить его невозможно. В отличие от призраков, он не привязан к конкретному месту и способен перемещаться в магическом поле в любое время и в любом направлении.
        - И что - нет никакого способа его поймать? - разволновалась Летиция.
        Лайона, видя, что муж отвечать не торопится, снова решилась высказать собственные соображения:
        - Наверное, Темного Лидера можно поймать «на живца» - при условии, что получится выяснить, в ком из живых людей он заинтересован. Вот Темный Лидер на Левконии, если он существует, явно заинтересован в трех своих помощниках-заговорщиках.
        - Возможно, ты права, родная. И это как раз и есть та причина, которая побудила нас установить круглосуточное наблюдение. Мы надеемся, что неизвестный руководитель троицы выйдет на связь с кем-то из своих марионеток, и тогда мы вычислим его или даже сумеем встретиться с ним лицом к лицу.
        - Он… может причинить вред тебе или кому-то из Светочей? - у Лайоны засосало под ложечкой.
        - Напрямую - нет. Даже если ты права, и мы имеем дело с очень древним и очень сильным Темным Лидером, любой человек, не только Светоч, способен если не победить и уничтожить его, то, во всяком случае, устоять перед ним. Чтобы победить, Темный Лидер должен найти слабое место в душе человека. Установить контакт, вызвать доверие и желание сотрудничать. Для этого он будет играть на эмоциях - запугивать, льстить, соблазнять, лгать и извращать истину…
        - А как его можно… уничтожить? Если ты - не Светоч?
        Картадель Валлиан Долгожданный подозрительно уставился на жену:
        - Любимая, ты что-то задумала? Лучше не надо. Я очень тебя прошу! Ты - талантливый экзорцист. Я бы сказал, сверходаренный. Но тебе еще рано замахиваться на такие подвиги. Против Темного Лидера бессильны твои огненные ножи и шпага.
        Лайона тоскливо вздохнула. Она и не помышляла о том, чтобы искать встречи с темным Лидером. Но кто сказал, что эта встреча в принципе невозможна?!
        - Так. Я все-таки опасаюсь, что одной моей просьбы будет мало. - Валлиан встал, подошел к жене, положил ладонь ей на темечко. Потребовал строго: - Лайона, поклянись, что ты не будешь выходить в магическое поле Левконии без разрешения одного из Светочей, или Мастера Аркадиана, или Мастера Гейбла.
        В этот раз Лайоне не пришлось делать усилие над собой, чтобы согласиться с мужем. Она видела искреннюю любовь и тревогу в его усталых глазах. Чувствовала, как важно ему знать, что она не станет рисковать собой.
        - Я клянусь, Светоч Валлиан Долгожданный, что не стану выходить в магическое поле Левконии без дозволения названных тобой людей, - девушка запнулась, а потом все же решилась и договорила, - если только мое бездействие не будет угрожать гибелью мне или любому другому человеку…
        Против этой оговорки Светоч возражать не мог. Понимал: если Лайона будет знать, что могла кого-то спасти, но даже не попыталась этого сделать - это сломает ее. Уничтожит ее самоуважение. Разрушит ее жизненные принципы вернее, чем влияние Темного Лидера.
        - Хорошо, Лайона. Я принимаю твою клятву в том виде, в каком ты ее озвучила. - Валлиан задумчиво и печально качнул головой. Потом заставил себя улыбнуться и уже спокойным уверенным голосом пригласил: - Идемте в ресторан. Думаю, нам всем пора поужинать.
        После ужина у Валлиана состоялся очередной сеанс связи с Картаделем Клиффордом. В спальню он явился уже далеко за полночь по корабельному времени. Принял душ и, не одеваясь, нырнул в постель к любимой женщине. Он не собирался тревожить ее сон, но знал: утром он Лайону просто так из своих объятий не выпустит! У них осталось всего несколько дней относительного покоя. Что будет потом - не мог предсказать никто. Так что Валлиан не мог упустить шанс еще раз насладиться близостью с возлюбленной!
        С тех пор, как космический Лайнер Валлиана вышел в нормальное пространство и устремился к Левконии, время неожиданно ускорилось. Дни замелькали один за другим, наполненные напряженной работой. Все старались успеть как можно больше: подготовиться, учесть, спланировать, научиться…
        Лайона знала, что на Левконии встретится, наконец, не только с любимым Наставником Аркадианом и Светочем Клиффордом, но и с дорогим ее сердцу Светочем Саймоном. Этой встречи она ждала даже больше, чем свидания с Наставником. Возможно, потому что чувствовала: Саймону она немножко нужнее. Наверняка он захочет, чтобы она снова заплела ему косы и подарила немного тепла. При мысли об этом в ее Анахате вспыхивал огонь. И этот огонь предназначался Саймону.
        30. Планета Несогласных. Искры любви и света
        Стоило орбитальному крейсеру доставить Светоча Валлиана и его сопровождающих с «Робуста» на Левконию, как события завертелись с ужасающей скоростью. Могло даже показаться, что заговорщики только и дожидались появления Валлиана и Лайоны, чтобы начать действовать.
        Крейсер приземлился на Острове Посвящения в полдень по местному времени. Встречать прибывших явились Светоч Клиффорд и его коадъютор, мастер Аркадиан.
        Разговаривать на взлетном поле не стали: торопились освободить площадку для следующего крейсера. На нем летел светоч Саймон со своей командой, в состав которой вошла и знакомая Лайоне Тень - Роберта.
        Быстро погрузились в электробус, и уже там перешли к приветствиям, объятиям, обмену новостями.
        - Представь нам свою новую ученицу, Валлиан, - первым делом попросил Клиффорд.
        - С удовольствием! Летиция аль Гуирн. Проявила незаурядные способности в работе с ментальным полем. За пару месяцев достигла ощутимых успехов в построении собственного энергетического каркаса, вместе с Лайоной изучила бестиарий и прошла первую ступень обучения Тени-эквилибриста.
        - А еще Летти - очень хороший друг и знаток трудов ученых Терры, изучавших душевное здоровье, - добавила Лайона, мягко сжимая плечо смущенной подруги.
        - Это замечательно. Значит, определенная теоретическая база уже есть, - с одобрением взглянул на девушек мастер Аркадиан. - А как твои успехи, дочка? - обратился к Лайоне.
        - Если можно, на этот вопрос отвечу я, - заговорил мастер Натаниэл. - Обучать госпожу Монтессори доверили мне, и я восхищен ее трудолюбием и успехами! По большому счету, она - уже готовый и очень сильный экзорцист. Да что говорить! Еще во время обучения Лайона сумела уничтожить сразу троих эфиатлей, преследовавших одну нашу послушницу!
        - И помогла мне избавиться от темной твари, которую никак не удавалось отыскать, - добавила Летти.
        Настала очередь Лайоны смущаться, принимая заслуженные похвалы.
        Светоч Клиффорд с удовольствием выслушал краткий отчет об успехах обеих девушек.
        Затем разговор переключился на текущее положение дел на Левконии. Светочи и мастера пришли к выводу, что дольше тянуть нельзя. Действовать следует незамедлительно, в этот же вечер.
        - Заговорщиков трое: женщина и двое мужчин. Все сведения о них, которые удалось собрать, я тебе предоставил, - обратился Клиффорд к Валлиану.
        - Да, я изучил их, - подтвердил тот, - и согласен с тем, что всех троих нужно брать одновременно. И непременно раньше, чем они начнут то, что затевают. Кстати, удалось выяснить, что за ритуал они задумали?
        - Вероятно, Призыв Тьмы, - вместо Клиффорда ответил мастер Аркадиан. - Темная сеть над Левконией на днях превратилась в сплошное бурлящее облако, из которого вихри Инферно тянутся в физический мир, но пока не достигают его. Чтобы произошел прорыв, нужны точки входа. Ими могут стать места проведения Призыва.
        Лайона и Летиция обвели мужчин непонимающими взглядами: им об обряде Призыва Тьмы ничего известно не было.
        - Обряд предполагает, что призывающий берет на себя роль жертвы, энергетические тела которой становятся вратами, через которые темные твари прорываются в физический мир, - пояснил Валлиан, отвечая на немой вопрос.
        - Это возможно?! - ужаснулась Лайона.
        - При том количестве негативно окрашенной энергии, какое скопилось вокруг планеты - возможно. Но мы не можем допустить подобное. Ведь последствия будут самыми ужасающими: массовая паника, психозы, насилие, безумие… несметное число погибших! - лицо Светоча стало строгим, даже жестким. - Остановить заговорщиков до начала обряда - недостаточно. Нам придется потрудиться, чтобы уничтожить темный агрессивный эгрегор, окутавший планету.
        - Мы ведь сможем помочь? - Лайона и Летти задали этот вопрос одновременно.
        - Дорога будет каждая искорка любви и света, - вместо Картаделей ответил мастер Аркадиан. - Надеюсь, Лайона, дочка, ты не забыла энергетическую практику «пять по пять»? Подозреваю, Валлиану она понадобится не единожды.
        - Не забыла! А кто поможет Светлейшим Клиффорду и Саймону? - забеспокоилась госпожа Монтессори.
        - О Картаделе Клиффорде позабочусь я. Ну а Саймон… надеюсь, в его команде есть кто-то, способный сделать для него то же самое, - Аркадиан неуверенно качнул головой. - Мы с ним мало общались, когда я был Картаделем, и совсем не общались после…
        - Жаль, что я не способна быть одновременно в двух местах… - Лайона не смогла сдержать тяжелого вздоха.
        - Понимаю твое огорчение, дочка. Но прошу тебя: не пытайся взять на себя ответственности больше, чем способна вынести. Ты нужна своему мужу. Сегодня
        - больше, чем когда-либо.
        - Да. Я готова! Я буду рядом, - заверила девушка и на пару мгновений прижалась щекой к плечу Валлиана в мимолетной ласке.
        Валлиан без слов поцеловал ее в висок - с нежностью и признательностью. Пусть он готов был сразиться со всей Тьмой мира один на один, но понимание, что рядом не только другие Светочи, но и любимая женщина, вселяло в него еще больше решимости и уверенности. И в глубине души он очень сожалел, что рядом с Саймоном нет такой же любящей женщины.
        - К сожалению, нам предстоит разделиться сразу, как только прибудет Саймон, - Светоч Клиффорд вернулся к обсуждению организационных вопросов. - Как вы уже знаете, заговорщики находятся не просто в разных городах. Двое - на противоположных краях одного континента. Третий - вообще на другом континенте.
        Валлиан кивнул, подтверждая: знаю. И тут же задал еще один существенный вопрос:
        - Ты пытался понять, Клиф, кого из троих сможешь взять на себя? И кем лучше заняться мне?
        - Думаю, я займусь единственной среди заговорщиков женщиной, Мелисентой. Саймон - Домиником: мужчиной, который находится на одном континенте с женщиной. А тебе я предлагаю отправиться к самому пожилому из троицы. Из нас троих ты - самый мощный и стабильный благодаря Лайоне.
        - Согласен. Мне тоже показалось, что Рупертом Торндайком должен заняться я. К тому же, его облик показался мне знакомым. Я уверен, что не знаком с этим человеком, но точно его где-то видел…
        Лайона насторожилась. Ее врачебный и психотерапевтический опыт подсказывал, что в таких делах, как работа с телом и душой другого человека, даже дальнее знакомство может стать неожиданной помехой. Но ведь задача ее мужа - не лечить Руперта, а обезвредить его! И какие-то смутные воспоминания не помешают Светочу сделать все необходимое!
        Лайона догадывалась, что ничем хорошим для господина Торндайка встреча с Картаделем закончиться не может. Валлиану достаточно приблизиться к этому несчастному, впустившему Тьму в свою душу, и все будет кончено. Сильнейшая светлая энергетика взорвет и выжжет щупальца тьмы, опутавшие несчастного, заменившие ему нормальный энергетический каркас. Руперт погибнет, как погибнут и двое других заговорщиков.
        Лайона сумела смириться с этой мыслью. Согласиться, что физическая смерть заговорщиков - это необходимо и неизбежно. В конце концов, они сами выбрали свою участь.
        - Прибыли! - бодрый возглас мастера Аркадиана заставил госпожу Монтессори вынырнуть из задумчивости и вернуться к делам насущным.
        31. Планета Отверженных. Доминик Триенариц
        ЗАГОВОР В РАЗГАРЕ
        Сбежавший клон вернулся через неделю. Все эти дни Доминик метался, маялся сомнениями, разрывался между желанием объявить Дома-младшего в розыск, как вора, который увел документы и деньги хозяина, и опасением, что сам попадет в поле внимания силовых структур, а то и Светочей. Триенариц даже начал изучать предложения частных детективов, но и им побоялся доверить свою тайну.
        А в одно далеко не прекрасное утро, измученный страхами, беспокойством и бессонницей, вошел в лабораторию, и увидел тело. Такое желанное и такое недоступное. Тело лежало на своей кушетке в позе спящего младенца и пускало слюни.
        - Дом! Ты!.. - Триенариц бросился к клону, попытался растолкать, разбудить его!
        Тело не ответило. Похоже, его таинственный обитатель ушел.
        Доминик ругался. Хлопал тело по щекам. Плакал. Кричал в пространство, призывая сущность, которая пообещала ему мечту - и исчезла.
        Двое суток Триенариц не выходил из лаборатории, не отходил от клона. Кормил, менял памперсы, горестно вздыхал, а иногда снова начал плакать - зло, отчаянно, без слез. На третий день начал умолять:
        - Давай ты проснешься, Дом? Поговори уже со мной, а? Вернись! Ну, хочешь, оставайся в этом теле навсегда! Я себе еще одно сделаю… заведу тебе отдельный счет в банке. Сможешь делать, что хочешь!
        Клон, бессмысленно хлопавший ресницами, внезапно повернул голову. Уставился на Триенарица с ехидным интересом:
        - Думаешь, мне так нужно твое тело? Оно, конечно, выше всяких похвал…
        - Дом!!! - Триенариц взревел раненым бизоном, бросился к кушетке, собираясь наброситься на свое «изделие» то ли с кулаками, то ли с объятиями. - Как ты… где ты?.. а, впрочем, не важно! Ты ведь больше не уйдешь?!
        - Эй, эй! Поспокойнее, папочка! - продолжал ехидничать Дом-младший. - Я - птица вольная. Мне оковы физической оболочки - лишняя тяжесть. Хотя, не стану спорить, некоторые задачи проще решать, когда можно встать, подойти, поговорить. В глаза посмотреть… - клон уселся и снизу вверх пронзил Доминика тяжелым взглядом.
        - Ты помнишь, что обещал научить меня переселяться из тела в тело? - прерывающимся голосом промямлил Триенариц.
        - Помню. Всему свое время. Ты пока не готов. - Дом-младший погрозил Дому-старшему пальцем. - Я покажу тебе пару техник. Осваивай. И, так и быть, буду предупреждать, когда соберусь снова отлучиться по своим делам. Насчет отдельного счета, надеюсь, ты не шутил?
        - Да какие шутки… - устало выдохнул Триенариц. - Сейчас оформлю.
        Доминик поспешил выполнить очередное обещание. Ужас, пережитый, когда клон вдруг из мыслящего человека вновь превратился в безвольное и безмозглое существо, подстегивал молодого гения лучше всяких угроз!
        Сцепив зубы, Триенариц согласился с тем, что время от времени Дом-младший будет отлучаться по своим делам: ничего не объясняя, ни о чем не отчитываясь. И Дом-младший пользовался своими новыми привилегиями, ничуть не стесняясь! То и дело куда-то исчезал - на три, на пять дней, на неделю. Но - всегда возвращался. Потихоньку объяснял и показывал Триенарицу какие-то упражнения. Учил рисовать гексаграмму и непонятные символы.
        - Чтобы выйти из тела, папочка, и попасть в другое, тебе придется провести специальный обряд. Без него твоя душа не сумеет оторваться от тела. Ты слишком слаб и не подготовлен. А на подготовку уйдут десятки лет! Ты готов ждать так долго?
        - Нет! Нет! - испуганно отвечал Доминик. - Я чувствую, что уже старею! Мне нужно перебраться в другое тело как можно быстрее!
        Наконец, настал день, когда Дом-младший объявил:
        - Ну, папочка, готовься. Завтра ты сменишь старое тело на новое! Помещение, подходящее для проведения ритуала, я организовал. Там нам никто не помешает. Мы отправимся туда вдвоем. Я улягусь, как нужно, и освобожу тебе тело. Дальше тебе придется действовать самостоятельно и безошибочно! Любая помарка в начертании знаков… любое нарушение процедуры может привести к ужасающим последствиям, так что будь внимателен!
        - Буду! Я все сделаю, как ты научил! - заверил Доминик.
        Его сердце едва не выпрыгнуло из груди от радостного волнения: ну, наконец-то! Это все-таки свершится! Он переселится в новое, молодое, еще более совершенное тело - и уже ни за что не откажется от него, пока не вырастит себе нового клона.
        Правда, придется решать, что делать с тем телом, в котором он пребывает сейчас… но это все потом, потом!
        День, который Доминик Триенариц уже заранее начал считать днем своего второго рождения, был по-весеннему светел, мягок и свеж. Едва проклюнувшаяся клейкая листва на ветках деревьев и кустов зеленела нежно и ненавязчиво. Такая молодая, такая упругая!
        Триенариц шел по улицам города, который так и не успел изучить за все прожитые на Левконии годы, улыбался и думал, что совсем скоро, буквально через пару часов, он станет тоже необычайно молод и свеж. Его новое тело могло бы принадлежать двадцатилетнему парню. А самому Доминику было уже под сорок…
        - Пришли! - оторвал Триенарица от мечтаний голос Дома-младшего. - Вот ключи. Вот дверь. Заходи, папочка! И помни: сегодня ты делаешь шаг в вечность!
        Триенариц отпер замок. Переступил через невысокий порог. Прошел в круглую залу с плотно занавешенными окнами и гладким, без стыков, грифельно-черным покрытием на полу.
        - Доставай мел, свечи, и начинай чертить гексаграмму, - распорядился Дом-младший непривычно серьезным голосом. - Я проконтролирую, чтобы ты нигде не ошибся.
        - Спасибо! - Доминик скинул обувь. Извлек из пластиковой папки схему, которую знал наизусть, и, сориентировавшись по сторонам света, начал чертить на черном полу белые линии шестилучевой звезды…
        Когда все было готово, клон разделся догола. Натянул на себя длинную, до колен, простую хлопковую рубашку. Потом улегся прямо в середину звезды. Голова его смотрела на восток, ноги - на запад.
        - Ну, Доминик, не буду ничего тебе желать, чтобы не сглазить. Действуй! Если все сделаешь правильно - скоро встретимся!
        - Ты займешь мое старое тело? - внезапно испугался Триенариц.
        - Возможно, - клон одарил своего создателя ехидной улыбкой. - А может быть, и нет… Разве это имеет значение?
        - Нет… - Триенариц растерянно потряс головой.
        - А если не имеет, тогда чего ты мямлишь?! - внезапно гаркнул Дом-младший. - Подбери сопли и действуй!
        - Все-все! Я уже…
        Тело клона, не отвечая, обмякло. Глаза сделались пустыми и бессмысленными.
        «Ушел. Путь свободен. И мне пора!» - Триенариц решительно встал в ногах лежащего неподвижно клона и начал нараспев произносить заученные наизусть слова, смысла которых не понимал.
        Но, не успели прозвучать первые три слова, как дверь в залу распахнулась от мощного удара. Со скрежетом врезалась в стену.
        Доминик сбился, запнулся. С возмущением обернулся в сторону нарушителей его уединения:
        - Кто вы такие?! Что вам здесь нужно?! - голос внезапно дал петуха, и крик получился писклявым, а не угрожающим, как хотелось.
        - Я - Светоч Конфедерации Саймон. Что бы ты ни намеревался сделать, Доминик Триенариц, лучше остановись сейчас и сдайся моим людям. Тогда у тебя будет шанс остаться в живых.
        - Вы не смеете меня прерывать! Это… не ваше дело! - придушенным мышонком пропищал Доминик.
        Ему отчего-то стало трудно дышать и стоять на ногах. На тело словно навалилась невыносимая тяжесть. И чем ближе подходил к нему Великий Картадель, тем сильнее подгибались у Доминика колени, а воздух все больше густел, не желая проникать в легкие.
        - Смею, и сделаю это. Ты хоть понимаешь, что пытаешься сотворить, Доминик? Где ты научился рисовать арамейские знаки и говорить на древнейшем из языков Терры? Если ты доведешь обряд до конца - погибнешь!
        - Я не знаю, о чем вы, Саймон, - сипло прошептал Триенариц. Голос у него окончательно пропал. - Я не слышал ни о каких арамейцах! А в конце обряда моя душа должна покинуть старое тело и переселиться в это! - Доминик указал на тело своего клона.
        - Глупый мальчишка… или ты что-то перепутал, или кто-то обманул тебя. Впрочем, сам ты не нашел бы даже следа знаний о ритуале Призыва Тьмы. Скажи, кто это был? Кто надоумил тебя?
        Тяжесть тяжестью, но соображал Доминик быстро. Если он сейчас выдаст своего покровителя и наставника, тот уже никогда не станет помогать! Значит, нужно молчать!
        - Я сам все нашел, разузнал и организовал! - Триенариц наклонил голову, набычился. - Это частная территория, господин Светоч! Будьте добры покинуть ее сейчас же!
        - Что ж. Вижу, Тьма проросла в тебе глубже, чем можно было надеяться. - Картадель Саймон двинулся к Доминику, в то время как сопровождавшие его мастера принялись гасить свечи и стирать начертанные мелом знаки. - Мне придется спасать твой дух, Доминик, раз уж душу спасти не получится…
        Легкое прикосновение прохладных пальцев Светоча к вискам - это было последнее, что ощутил Доминик Триенариц в своей жизни, которая оказалась намного короче, чем могла бы быть…
        32. Левкония во власти Тьмы
        Клиффорд отправился обратно на взлетно-посадочное поле - встречать Светоча Саймона. Валлиан и его команда быстро расселились, оставили свои вещи в уже знакомых гостевых домах и вернулись в главный корпус.
        Появления Саймона дожидались в конференц-зале, который за время отсутствия Лайоны на Левконии превратился в настоящий штаб, оборудованный по последнему слову техники. Несколько десятков специалистов сидели возле голоэкранов, отслеживая, анализируя и сопоставляя потоки стекающейся со всех сторон информации.
        Лайона даже не пыталась к ним подходить и что-то спрашивать, знала: все необходимое ей сообщат, а мешать работе аналитиков не стоит. Она уселась плечом к плечу с Летицией поближе к выходу и издали наблюдала за происходящим. Зато, когда появился Светоч Саймон - она заметила это одной из первых.
        Вскочила с кресла, потянула за собой подругу:
        - Летти! Идем скорее! Поприветствуем Саймона!
        Летиция, розовея и слегка упираясь от смущения, все же пошла следом за старшей подругой. Даже несмотря на знакомство со Светочем Эль-Кардо и занятия с Валлианом, она пока чувствовала себя в присутствии Картаделей, особенно малознакомых, довольно неловко. Так, как это было с Лайоной в первые дни пребывания на Острове Посвящения. Летиции тоже с трудом удавалось принять, уместить в сознании всю мощь и величие их духа.
        - Лайона! Сестра моя! Как же я счастлив тебя видеть! - Саймон раскрыл объятия, шагнул навстречу госпоже Монтессори, и девушка, отпустив руку подруги, с удовольствием прижалась к груди мужчины.
        Энергия чистой любви, что накопилась в ее сердце, мягкой волной плеснулась внутри, вышла за пределы грудной клетки и была с благодарностью принята Картаделем, похожим на сказочного эльфа.
        - Ты очень теплая, Лайона! Я чувствую, как согревается мое сердце, - шепнул Саймон девушке, прижимаясь щекой к ее щеке. - Мне стоило отправиться на Левконию хотя бы ради того, чтобы обнять тебя…
        Лайона в ответ только вздохнула - счастливо и удовлетворенно: наконец-то она увидела того, по кому так скучала! И пусть всего через пару часов им предстоит разъехаться в разные стороны - она будет знать, что это ненадолго. Светочи справятся с заговорщиками, а потом снова соберутся вместе! И она, Лайона, будет рядом!
        В отличие от подруги, Летиция видела Светоча Саймона впервые. И то, как легко он забыл об условностях, с какой искренней радостью приветствовал встречающих, очень ей понравилось.
        «Похоже, Картадель Саймон так же прост в общении, как и мой Наставник, Валлиан», - отметила она про себя, стоя за плечом у Лайоны и не решаясь сделать шаг вперед или назад.
        По счастью, Лайона не забыла о подруге, и, как только Саймон разомкнул объятия, оглянулась, взяла Летти за запястье, заставила приблизиться на пару шагов и с гордостью представила:
        - Первая ученица Валлиана, будущая Тень, Летиция аль Гуирн! Моя ближайшая подруга!
        Саймон и Летиция встретились глазами. Замерли оба. На губах Светоча застыла широкая улыбка, но взгляд вдруг стал совершенно серьезным и жадно впился в нежное личико миниатюрной брюнетки с лучистыми серыми глазами.
        Эти глаза - чистые, искренние - смотрели на мужчину с непередаваемой смесью смущения, тепла, опасения и восторга. Такого же восторга, какой видел Саймон в глазах Лайоны в момент их первого знакомства.
        Светоч Саймон заставил себя моргнуть, шагнуть навстречу девушке, протянуть ей руку:
        - Здравствуйте, Летиция.
        - Здравствуйте… - Летти едва заметно подалась назад, словно надеясь убежать. Но за ее плечом стояла Лайона, перекрывая путь к бегству.
        Почувствовав, что сбежать не выйдет, Летти нерешительно протянула ладонь Картаделю, до конца не веря, что это происходит с ней. Она думала, что более красивого мужчины, чем муж Лайоны, Валлиан, просто не может существовать. Но Саймон с его серебристо-белыми прямыми прядями, с мшисто-зелеными глазами и высокими скулами был…
        - Вы похожи на принца эльфов, - подрагивающими губами произнесла Летиция.
        - Потрясающе! Ваша подруга, Лайона, сказала то же самое, когда мы с ней только-только познакомились! - Саймон негромко рассмеялся.
        От звуков его голоса по телу Летиция побежали колкие мурашки. Волоски встали дыбом и, кажется, даже немного затвердели горошинки сосков. И пусть под одеждой никто не мог этого заметить, но Летти смутилась окончательно! Никогда ни один мужчина не вызывал в ней даже слабого подобия таких ощущений!
        - Лайона рассказывала мне о вас… - сама не зная зачем, призналась Летти. - Но я ей не очень-то верила.
        - А теперь? - Саймон продолжал улыбаться, но Лайона, которая не спешила вмешиваться в их разговор, заметила, что ответа Светоч ждет с каким-то напряжением.
        - Теперь вижу, что слова оказались бессильны, хотя и правдивы.
        Саймон поймал вторую руку Летиции. Прижал ее ладони к своей груди.
        - А если забыть о моей внешности… что ты чувствуешь, Летиция? - мужчина перешел на «ты», но девушки даже не обратили на это внимания.
        Летти, полыхая румянцем, не стала вырываться. Вместо этого закрыла глаза и сосредоточилась, явно прислушиваясь к своим ощущениям.
        - Я вижу вас как столб белого огня. Мощный, яркий, но его словно что-то сдерживает.
        - Он не слепит тебя? Не обжигает? - продолжал задавать странные вопросы Саймон.
        - Нет. Он сильный, теплый, ласковый и… он тянется ко мне?! - последние слова Летти произнесла на октаву выше и намного громче.
        Снова попыталась отступить, но Саймон не позволил ей отстраниться. Удержал ее ладони. Улыбка сошла с его губ. Зеленые глаза потемнели.
        - Что тут происходит? С прибытием, Саймон! Ты зачем пугаешь мою ученицу и будущую Тень? - Валлиан заметил прибытие делегации, подошел, чтобы поприветствовать друга, а вместо этого вынужден был положить сильную надежную ладонь на плечо своей ученицы, давая ей чувство поддержки и защиты.
        Не то чтобы девушке что-то грозило извне. Скорее, она боялась себя и тех незнакомых, непонятных эмоций, которые вдруг проснулись и забурлили в ней при встрече со Светочем Саймоном.
        Летти, ощутив прикосновение руки своего Учителя, немного успокоилась и расслабилась. Все-таки за пару месяцев плотного общения с Валлианом она сумела довериться ему целиком и полностью. Этому немало способствовала Лайона.
        Саймон закрыл глаза, сжал губы, заставил себя дышать ровно, хотя сделать это было непросто, несмотря на все его навыки Картаделя.
        - Взгляни на нас теневым зрением Валлиан, - попросил он, - и скажи: мне это мерещится?
        Лайона, которая успела перейти на теневое зрение еще раньше, в растерянности тряхнула головой:
        - Я тоже это вижу… твой внутренний огонь, Саймон… он словно ожил!
        - Да, похоже, он почувствовал свою Хранительницу, - веско и задумчиво произнес Валлиан. Его лицо стало не менее серьезным, чем у Саймона.
        Летти открыла глаза и теперь переводила непонимающий взгляд с одного собеседника на другого. Наставник, светоч Валлиан, и Лайона выглядели озадаченными, но не испуганными.
        Картадель Саймон был явно сильно взволнован. Он еще крепче прижал ладони Летти к своей груди - так, будто от этого могла зависеть сама его жизнь.
        - Валлиан, скажи, какую клятву принесла тебе Летиция, поступая в обучение? Полную Клятву Тени? - внезапно скрипучим от напряжения голосом произнес он.
        Лайона вспомнила: полная Клятва Тени связывает Светоча и его Тень навсегда. Тень может жить далеко от своего Картаделя. Может жениться или выйти замуж, но ее верность и ее труд всегда будет связан с тем Светочем, который принял Тень под свою ладонь.
        «Летиция - Хранительница внутреннего огня светоча Саймона?! - госпожа Монтессори все еще не могла прийти в себя от потрясения и поверить в такое счастливое стечение обстоятельств. - Как же хорошо, что подруга принесла Валлиану всего лишь ученическую клятву!»
        - Летти - моя ученица, и клятву верности приносила как ученица, а не как Тень, - озвучил мысли Лайоны ее муж.
        - Мне остается только благодарить тебя, Валлиан, за твою мудрость и умение не торопиться в принятии решений, когда дело касается судьбы тех, кто от тебя зависит! - растроганно проговорил Саймон.
        Он с трудом заставил себя отпустить ладони Летиции, замер в шаге от нее, закрыл глаза, усмиряя рвущееся из груди сердце.
        Летиция, получив относительную свободу, все же сделала шаг назад, невольно втискиваясь между подругой и ее мужем. Лайона и Валлиан тут же обняли ее с обеих сторон: Лайона - за талию, Валлиан - за плечи.
        - Все хорошо, Летти! Ты только не пугайся и не волнуйся! - тихо сказала девушке на ухо госпожа Монтессори. - Похоже, твоя внутренняя энергия очень созвучна с силой Светоча Саймона. Такое полное созвучие встречается крайне редко, но это тебя ни к чему не обязывает!
        Летиция перевела вопросительный взгляд на Светоча Саймона, который прекрасно расслышал слова, которые произнесла Лайона.
        Картадель медленно, словно через силу, кивнул в знак согласия.
        Валлиан и присоединившийся к компании Клиффорд переглянулись, отошли, заговорили о чем-то между собой.
        Саймон проводил их рассредоточенным взглядом, потер виски, растрепав гладкие пряди, заправленные за уши.
        - Неожиданно… - произнес глухо. - Правильно сказал твой муж, Лайона: умеешь ты удивлять и находить друзей…
        - А я по-прежнему ничего не понимаю, - призналась осмелевшая Летиция. - Из-за чего такой переполох?
        - Саймон, ты не против, если мы отойдем и пошепчемся по-нашему, по-девичьи? - Лайона поймала и на пару мгновений сжала руку мужчины, давая ему поддержку, которая внезапно оказалась так нужна этому сильному человеку.
        - Да, разумеется. - Картадель Саймон нехотя отпустил девушек, а сам направился к двум другим Светочам.
        Лайона увела Летицию в другую сторону. Усадила в кресло. Устроилась в соседнем. Покачала головой, глядя в пространство. Потом обернулась к подруге:
        - Ну, как ты? Отдышалась?
        - Немного, - дрожащим голосом отозвалась Летти.
        - Хочешь о чем-то спросить?
        - Да… что за внутренний огонь? Кто такие Хранители? И при чем тут я?! - последний вопрос девушка произнесла почти шепотом.
        Лайона беспомощно пожала плечами:
        - Я не знаю, есть ли у меня право рассказывать тебе об этом, подруга. Давай подождем, когда Картадели закончат совещаться и объявят нам, о чем они договорились. А пока скажи: Саймон тебе понравился?
        - Разве он может не понравиться? - вопросом на вопрос ответила госпожа аль Гуирн. - Он… невероятно привлекателен. В нем так много света! Я теряюсь перед ним. Хочется встать перед ним на колени, как перед Картаделем Эль-Кардо, когда тот включал свое особенное «сияние», и …
        - Не вздумай, Летти! - перебила подругу Лайона. - У Светоча Гэбриэла такая особая роль, из-за которой ему приходится смотреть, как перед ним преклоняют колени. Не думаю, что ему это нравится. А Светочу Саймону будет больно, если он почувствует, что ты не готова общаться с ним как… как с равным. Преклонение - не то, в чем нуждаются Картадели. А вот в доверии и близости…
        - Но я не ровня Светлейшему! - удивилась Летти. - И вижу его впервые…
        - Он мог бы стать близким тебе человеком. Если ты сама позволишь этому случиться. - Лайона увидела, как подруга пытается испуганно зажмуриться, помотать головой. - Не спеши говорить «нет», Летти! Ты ведь и к моему мужу прониклась доверием далеко не сразу. Но ведь сумела довериться!
        - Я видела, как он ласков и заботлив с тобой… это помогло, - призналась Летиция.
        - Если ты дашь Картаделю Саймону шанс, то увидишь, что он умеет быть не менее заботливым! И не меньше достоин доверия, чем Валлиан! - горячо заверила подругу Лайона.
        - Я знаю. Я верю тебе. Просто это так внезапно… то, что он вдруг прижал мои руки к своему сердцу. А потом я увидела его внутренний свет…
        - Для него это тоже очень неожиданно, Летти. И еще более волнительно, чем для тебя. Поверь - я знаю! Ты не могла не заметить, как был потрясен Светлейший Саймон!
        - Да, я заметила! Но почему?..
        - Потому что такое созвучие душ случается крайне редко! А для Светочей оно имеет особое значение. Не спрашивай больше! - Лайона остановила подругу, которая, похоже, собиралась задать еще несколько вопросов. - Я не смею… без разрешения…
        - Да, прости. Ты уже говорила. - Летиция вздохнула. Невольно оглянулась на поразившего ее воображения Картаделя. Вздохнула протяжно: - Меня к нему тянет.
        - Думаю, это взаимно, Летти. - Лайона тоже посмотрела в сторону мужчин. - Я буду рада, если ты позволишь себе попробовать ответить на интерес Саймона.
        - Но ведь мы через пару часов разъедемся в разные стороны!
        - Ты могла бы поехать с командой Светоча Саймона.
        - И Картадель Валлиан отпустит меня?
        - Возможно, даже предложит тебе это.
        - И не сочтет меня… предательницей? Я ведь совсем недавно стала его ученицей. Единственной, если не считать тебя… Валлиану не будет досадно?
        - Вот у него и спросим! - Лайона заметила, что Картадели закончили совещаться, и теперь направляются к ней и Летиции.
        Летти тоже обнаружила их приближение и снова застыла, вжалась в кресло, чувствуя, как грохочет сердце где-то в горле, а руки почему-то становятся ледяными. Все-таки не привыкла она, простая девушка из не очень благополучной семьи беженцев с Планеты Отверженных, к вниманию самих Светочей Конфедерации!
        - Летти, перестань трястись, как заячий хвостик, и выслушай меня внимательно, - присел рядом Валлиан, бережно взял девушку за руку.
        Другие два Картаделя остались стоять в паре шагов. Видимо, чтобы не давить на девчонку своим слишком близким присутствием.
        - Да, я слушаю вас, Светлейший, - собралась с силами Летиция.
        Свободной рукой она отыскала ладонь Лайоны и вцепилась в нее, черпая в молчаливом внимании подруги необходимую смелость.
        - Если бы обстоятельства не требовали быстрых решений, я не стал бы тебя торопить, ученица. Но сейчас у нас нет времени на долгие знакомства и налаживание близкого общения. - Валлиан качнул головой и вздохнул с сожалением. - Как ты уже, наверное, поняла, Внутренний Огонь Светоча Саймона потянулся к тебе, как к созвучной душе. Это значит, что ты можешь стать для Светлейшего Саймона тем якорем, который помогает Картаделю вернуться в мир физический после долгого пребывания в Тонких мирах. Это важно. Особенно сейчас.
        - Почему? - непослушными губами шепнула Летти.
        - Потому что нам троим предстоит не просто разобраться с заговорщиками, но и попытаться очистить магическое поле целой планеты от мощного агрессивного эгрегора, собравшего в себе массу темных тварей. Разумеется, каждому из нас будут помогать Мастера и Тени. Однако все равно основная работа предстоит нам. Чем больше сил мы потратим, находясь в Тонком Мире, тем сложнее будет нашим душам возвращаться в физическое тело. Понимаешь?
        - Кажется, да, - Летти кивнула.
        - Ты умница, Ученица. Мне повезло с тобой, - Валлиан ласково улыбнулся. - Как твой Наставник, я хочу поручить тебе важное и ответственное дело: сопровождать Светлейшего Саймона и помогать ему, пока угроза для Левконии не будет ликвидирована. Потом, когда все закончится, ты сможешь вернуться ко мне - если захочешь. Или стать ученицей и Тенью Картаделя Саймона.
        - А… Светлейший Саймон примет меня? - Летиция бросила неуверенный взгляд на светловолосого Светоча, похожего на сказочного эльфийского принца.
        Тот, не пытаясь сделать вид, что не слышал заданного девушкой вопроса, не просто кивнул, а слегка поклонился и сказал-пропел мелодично:
        - Почту за честь, госпожа аль Гуирн!
        Летиция, не спеша отвечать, повернулась к Лайоне. «А что ты скажешь, подруга?» - спрашивал ее взгляд.
        Лайона ответила мягкой улыбкой:
        - Тебя никто не торопит с ответом на второй вопрос, Летти. Пока что тебе нужно лишь решить, согласна ли ты сопровождать Светлейшего Саймона и помогать ему всем, чем только можно, в его войне с Тьмой, окутавшей планету.
        - Да, разумеется! - решительно кивнула Летиция. - Я хочу быть полезна вам… всем. И людям Левконии - тоже.
        - Я в тебе не сомневалась, Летти! - расцвела широкой улыбкой Лайона. Тут же перевела взгляд на мужа: - может, я могу как-то помочь Летиции подготовиться к тому, что ей предстоит?
        - Научи Летти практике «пять по пять». Сама знаешь: лучше всего, когда такую помощь оказывает Светочу тот, на кого отзывается его Внутренний Огонь.
        - Тогда нам не помешает уединиться…
        - Поднимайтесь на третий этаж в президентский номер. Я дам знать, чтобы вас устроили со всеми удобствами, и приду за вами за час до перелета.
        - Хорошо. Тогда мы пошли. - Лайона встала, Летиция поднялась вслед за ней.
        Девушки уже двинулись к выходу, но их остановил голос Саймона.
        - Госпожа аль Гуирн! - окликнул он. - Летти!
        - Да? - Летиция обернулась, со смущением чувствуя, как по коже снова бегут мурашки удовольствия от этого восхитительного голоса, с трепетом произносящего ее имя.
        - Спасибо. Я счастлив, что вы… ты… согласилась стать частью моей команды и помогать мне.
        Летти покачала головой, не зная, что ответить.
        - Ты можешь сказать «я принимаю вашу благодарность», - подсказала ей Лайона.
        - Я принимаю вашу благодарность, Светлейший Саймон! - поспешила воспользоваться подсказкой подруги Летиция.
        Несмотря на то, что Летти придумала их не сама, слова получились искренними, наполненными чувством: девушка произнесла их от чистого сердца!

***
        Девушки поднялись на третий этаж. В гостиной президентского номера их уже ждал столик с напитками и фруктами и манекен с нарисованными на теле меридианами и энергетическими узлами.
        - Здорово! Я и не подумала, что тебе надо будет тренироваться на ком-то… или на чем-то. Хорошо, что Валлиан такой предусмотрительный! - обрадовалась Лайона. - Давай начнем?
        - Да! Я готова.
        Летиция вслед за подругой устроилась на ковре возле манекена, приняв упрощенную позу лотоса.
        - Сначала сосредотачиваемся на себе, - принялась рассказывать госпожа Монтессори. - Обращаемся к своей Гун Чи, направляем ее поток в ладони. Да, вот так. Только не пытайся делать поток слишком сильным.
        - Но разве мне не нужно будет вливать свою Гун Чи в эфирное тело Картаделя? - удивилась Летти.
        - Пытаться наполнить энергией Светоча - все равно что скромному ручейку стараться заполнить море, - улыбнулась Лайона. - Твоя задача - не отдать силу, а воздействовать своей Гун Чи на энергетические каналы эфирного тела Картаделя. Когда душа Светлейшего надолго выходит из тела и действует в Тонком Мире, потоки Гун Чи, текущие в норме по привычным каналам, выходят из берегов, смешиваются, начинают двигаться хаотично. Тебе предстоит помочь этим потокам вернуться в их естественные русла. На это потребуется не так много твоей собственной силы… запоминай движения, Летти.
        Лайона принялась показывать элементы - с первого по пятый, объясняя, как каждое из выполненных движений помогает перенаправить потоки Гун Чи в нужную сторону. Элементы, на первый взгляд, казались не такими уж сложными в исполнении, но Летиции потребовалось время, чтобы научиться правильно выполнять каждый из них: сказывался не слишком пока большой опыт энергетических практик.
        Тем не менее, в течение полутора часов девушки справились с задачей.
        - А теперь проделай всю практику с начала до конца, - предложила Лайона, когда убедилась, что Летти хорошо запомнила каждое движение. - Помни: пять по пять. Каждый элемент повторяешь пять раз. Потом начинаешь заново - каждый элемент по пять раз. И так - пять раз.
        - Уф… не сбиться бы со счета! - мотнула головой Летти.
        - Да! Это очень важно! Сосредоточься, подруга, забудь обо всем, что происходит вокруг. Отбрось все посторонние мысли. Думай только о том, что делаешь. Начали!
        Летиция в очередной раз показала себя очень целеустремленной девушкой. Она сумела выполнить всю практику «пять по пять» от начала до конца, ни разу не сбившись!
        - Ты просто чудо, Летти! Валлиану будет грустно расставаться с такой талантливой и прилежной ученицей!
        - Ты думаешь, это обязательно? - снова занервничала Летиция.
        - Я надеюсь, что очень скоро ты сама захочешь этого, - приобняла подругу за плечи Лайона. - Хватило же тебе смелости шагнуть в неизвестность и покинуть Монастырь!
        - Но я была не одна! Я знала, что рядом со мной будешь ты!
        - Возможно, нам не придется расставаться сразу, даже если ты решишься стать ученицей и тенью Светлейшего Саймона. Картадели не привязаны намертво к мирам, которые курируют, и могут подолгу отсутствовать на планете, - попыталась утешить подругу Лайона. - А вообще, давай не будем спешить! Скажи только: какие у тебя первые впечатления о Саймоне? Он тебе хоть немножечко понравился? Не как Картадель, а чисто по-человечески, как мужчина?
        - Очень! - госпожа аль Гуирн опустила взгляд и порозовела от смущения. - Я никогда ни с кем не встречалась… а тут - Светоч! Не слишком ли я много о себе возомнила, думая, что могу быть ему интересна, как… как женщина?!
        - Не слишком, - по-доброму усмехнулась Лайона. - Как раз в нужную сторону думаешь, подруга!
        В этот момент раздался стук в дверь.
        - Да? - откликнулась госпожа Монтессори.
        В гостиную заглянул Картадель Валлиан.
        - Ну, как успехи? - поинтересовался он.
        - Очень хорошо! Летиция все запомнила! - похвасталась Лайона.
        - Я в вас не сомневался, ученицы! - поощрил их Светоч. - В таком случае, пора отправляться в путь. Следуйте за мной, девушки.
        Вслед за Валлианом Лайона и Летиция спустились вниз и вышли во двор. Там их уже ждали три команды - по числу Светочей.
        - Тебе туда, - Лайона взглядом отыскала Саймона и легонько подтолкнула подругу в нужном направлении.
        - Обнимемся еще раз? На дорожку? - Летти приникла к подруге, и та сжала в ответ хрупкие плечи девчонки.
        - Я тебя люблю, Летти! - шепнула Лайона. - И уверена, что мы очень скоро увидимся снова. Верь Саймону, как веришь мне и Валлиану - и все будет хорошо!
        - Договорились! - Летти отпустила Лайону и прижалась к стоящему рядом Валлиану.
        Тот ничего говорить не стал. Просто положил большую теплую ладонь на ее голову, и постарался послать ей как можно больше любви из своего сердца. Наверное, Летиция это почувствовала, потому что как-то вдруг осмелела, выпрямилась и решительно направилась к команде светлейшего Саймона. Она уже не прятала взгляд от Картаделя, который ждал ее и встречал теплой улыбкой.
        - Идем, Летиция, - протянул он ей руку, когда девушка приблизилась. - Я счастлив, что ты летишь с нами. Давай познакомлю тебя с остальными членами команды.
        Летиция доверчиво вложила свою маленькую тонкую руку в протянутую ладонь.
        Лайона почувствовала, что у нее на ресницах проступили слезы. Валлиан обнял ее, прижал на пару мгновений к себе:
        - Вы скоро встретитесь снова. Обещаю. Саймон сумеет позаботиться о Летти.
        - Знаю, - Лайона тряхнула головой, пытаясь взять себя в руки. - Просто я растрогана. Думаю, Летти тоже сумеет позаботиться о Саймоне…
        - …как ты заботишься обо мне, - договорил за жену Светлейший Валлиан. - Да. Саймону это очень нужно…
        33. Джакомо Монтессори
        Перелет на другой континент был долгим. Еще пару часов после посадки Светочу Валлиану и его команде пришлось добираться до нужного города наземным транспортом. Учитывая, что в стране, куда они прибыли, утром начался очередной государственный переворот, добираться пришлось на броневике без опознавательных знаков.
        Лайона не очень понимала, что и как было сделано, но каждая из сторон принимала военный автомобиль за свой и не пыталась задержать.
        Наконец, броневик, окрашенный в цвет хаки, остановился в тесном дворе-колодце, проникнуть в который можно было лишь через одну арку.
        - Прибыли, - доложил кто-то из сопровождающих. - Наблюдательный пункт - на втором этаже.
        Сопровождающий повел Валлиана, Лайону и Мастера Гейбла наверх.
        Наблюдательным пунктом оказался вполне современный офис. Заправлял в нем всеми полковник Рид.
        - Приветствую, Светлейший! - поклонился он Валлиану. Потом без слов кивнул Лайоне и господину Гейблу в знак приветствия.
        - Чем занят наш заговорщик? - Валлиан, указав Лайоне на одно из свободных кресел, стоящих у стены, вместе с полковником и мастером Гейблом прошел к одному из голоэкранов.
        Не то чтобы Лайоне было не интересно взглянуть, наконец, на одного из заговорщиков, но сейчас девушка, выросшая в насквозь военизированной Милангме, отработавшая несколько лет в военном госпитале, считала своим долгом повиноваться приказам мужа беспрекословно. Он был главнокомандующим. Генералом их маленькой армии. Она - рядовым. Лайона безропотно уселась в указанное кресло.
        - Расчертил на полу гексаграмму, заполнил ее знаками, расставил и зажег свечи. Готовит ритуал, - доложили Светочу.
        - Знаки подробно рассмотреть не удалось?
        - К сожалению, нет. Оптика не справляется: освещения маловато.
        - Что слышно от Картаделя Клиффорда и Картаделя Саймона? - продолжал задавать вопросы Валлиан.
        - Оба прибыли. Оба на месте. Можно начинать операцию.
        - В таком случае, передайте сигнал к началу. Как и договаривались, со мной идут Мастера высшего Посвящения Хидео Морио и Конг Хо. Прикрытие обеспечивают подчиненные полковника Рида, - Светоч Валлиан Долгожданный отдавал короткие четкие приказы, а Лайона смотрела и поражалась тому, каким, оказывается, суровым способен быть ее муж. - Лайона. Ты остаешься здесь и ждешь. Как только будет можно, тебя проводят ко мне подчиненные полковника Рида. Или я сам вернусь за тобой.
        - Хорошо. - Лайона зачем-то встала и кивнула, с трудом удержавшись от того, чтобы козырнуть мужу. Не в шутку - всерьез.
        Валлиан одарил ее сдержанной улыбкой и, не теряя времени на долгие прощания, ушел в сопровождении мастеров и особистов.
        Лайона опустилась обратно в кресло. Закрыла глаза. Чтобы избавиться от волнения за мужа и настроиться на спокойствие и четкость мышления, погрузилась в легкий транс и медитацию.
        Течение времени в таком состоянии почти не ощущалось. Пульс выровнялся. Дыхание стало равномерным и глубоким. Гун Чи плавно и размеренно потекла по своим каналам и меридианам, повинуясь воле хозяйки.
        И в этом состоянии на грани выхода в Тонкий Мир Лайона вдруг услышала голос. Повелительный мужской голос - знакомый, но так давно забытый, что не сразу узнала его:
        - Лайона, я знаю, ты рядом. Встань и иди. Слушай меня, и ноги сами приведут тебя ко мне. Я тебя жду, дочь!
        - Отец?! - девушка не могла поверить в то, что слышит.
        Джакомо Монтессори погиб! Неужели его душа стала призраком и теперь призывает ее на помощь?! Но нет, этот призыв не похож на просьбу о помощи! Он звучит как приказ! И она, Лайона, не должна его слушать!
        - Повинуйся мне, Лайона! - голос продолжал звать, требовать, давить.
        Чтобы избавиться от этого давления, девушка заставила себя сделать пару глубоких вдохов, почувствовать свое тело, и открыла глаза.
        Однако потребность в движении вынудила ее подняться, сделать несколько шагов…
        Этого оказалось достаточно, чтобы Лайона очутилась за спиной одного из операторов-аналитиков, продолжавших следить за голоэкраном, показывающим обстановку в затемненном помещении, где укрылся заговорщик.
        Остановить и отстранить от наблюдения ее никто не пытался, и девушка невольно уставилась на мерцающий над столешницей голоэкран, разглядывая полупустую просторную комнату, центр которой был освещен толстыми черными свечами, а углы - скрыты тенями.
        В одном из углов появилось движение. Из сумрака выступила высокая мужская фигура в темном балахоне, похожем на монашескую рясу. Мужчина откинул капюшон, закрывавший его заросшее бородой лицо. Встал в центр круга. Отпил из медной чаши, которую держал в руках, какой-то темной густой жидкости. Запрокинул голову, зашевелил губами.
        «Лайона! Повинуйся мне! Явись на мой зов! Я жду!» - произнесли эти губы.
        Госпожа Монтессори сдавленно, хрипло выдохнула:
        - Отец!
        На ее шепот никто не обратил внимания, потому что как раз в этот момент дверь в помещение распахнулась от удара, стукнулась о стену, а в дверном проеме один за другим показались Мастера Хидео Морио и Конг Хо. Следом за ними вошел Светлейший Валлиан.
        - Кто вы такие? Что вам нужно?! Это частное владение! Уходите! - развернулся к ним Джакомо Монтессори, которого здесь, на западном континенте, знали, как Руперта Торндайка.
        - Руперт! Какое зло ты не собирался бы совершить - остановись! - потребовал Картадель Валлиан Долгожданный.
        Повелительно поднял руку. От всей его фигуры исходило ослепительное сияние, видимое даже без теневого зрения.
        Руперт зашатался. Захрипел. Его губы начали синеть. Колени подогнулись.
        «Лайона!» - беззвучно произнес он, медленно опускаясь на пол - так, словно на его плечи опустилась и давила многотонным весом гранитная плита.
        У Лайоны потемнело в глазах. Горло перехватило спазмом. Она не смогла бы издать и звука, даже если бы попыталась. Девушка не понимала, что происходит. Отказывалась понимать! Ведь ей более пяти лет назад сообщили, что отца нет в живых! Тогда кто этот мужчина, которого муж назвал Рупертом?!
        Закаленная годами работы в военном госпитале и тренировками в школе Экзорцистов, психика Лайоны впервые не выдержала потрясения. Госпожа Монтессори сделала пару шагов, прислонилась к стене - и сползла по ней, проваливаясь в спасительный обморок…
        Она не видела, как упал на пол, гася своим телом свечи и стирая нарисованные грифелем символы, Джакомо Монтессори. Его глаза закатились. Губы растянулись, открывая зубы в жутком оскале. Тело выгнулось и тут же опало, застыло в неподвижности.
        - Канал! Я попытаюсь спасти хотя бы его Дух! - коротко приказал Светоч Валлиан Мастерам, сопровождавшим его. - Раз уж сердце, поглощенное Тьмой, не выдержало Света Истины.
        Минута - и все трое погрузились в транс. Отправились в Тонкий Мир, в погоню за рассыпающейся, растворяющейся в тонких мирах душой, которой грозила полная и окончательная гибель.
        34. Левкония. Заговорщица Мелисента Кавейрос
        Труднее всего пришлось Картаделю Клиффорду. Не потому, что заговорщик, которого ему предстояло остановить, был самым сильным. А потому, что это была женщина. Молодая несчастная женщина, которая так и не сумела подняться над своим горем, взглянуть на свою жизнь со стороны и осознать, что выбранный ею способ решения личных проблем ведет в пропасть.
        Мелисента прекрасно понимала, что задания, которые дает ей Доминик, можно квалифицировать как террористическую деятельность. Осознавала, что по ее вине гибнут люди. Мирные граждане, которые, как и она, жили своей жизнью и своими заботами.
        Однако Мелли это не смущало. Ведь никто, ни одна душа среди тех, кого она обрекала на гибель, никогда не посочувствовала бы ей. Не подарила бы ни дружбы, ни любви. Мел была в этом абсолютно убеждена. А если так, если этот мир так жесток и несправедлив, то с чего ей жалеть тех, кому на нее наплевать?!
        Но вот согласиться на Темный обряд Мелисента долго не решалась. Доминик уговаривал, убеждал, объяснял, злился. Даже угрожал тем, что уйдет от нее! Но Мелли боялась - не Тьмы. Светочей. Того, что они узнают, придут, накажут.
        - Послушай, любимая! Давай поженимся! - как-то предложил Дом после бурной ночи, которые в последние пару недель стали большой редкостью.
        Мел скучала по ним. Тосковала по любимому, которому готова была служить верно и преданно до конца своей жизни.
        - Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой? - госпожа Кавейрос не сразу сумела поверить своим ушам и своему счастью.
        - Я мечтаю об этом, любимая! - статный красивый мужчина опустился перед Мелли на одно колено, вынул из кармана бархатную коробочку, вложил ее в дрожащую женскую руку. - Позволь, я примерю тебе это колечко?
        На безымянном пальчике левой руки засверкало золотом и алмазной крошкой тонкое помолвочное кольцо. Мелисента была на седьмом небе от эйфории! Оо! Сейчас из нее можно было вить веревки! В этот миг Мелли сожалела лишь об одном: что эту восхитительную сцену не видит ее мать!
        - Я… согласна, Дом! - женщина сморгнула выступившие на ресницах слезы и неловко шмыгнула вмиг покрасневшим носом.
        - Ты такая милая, когда плачешь от счастья! - не преминул сделать комплимент заботливый жених. - Давай отнесем заявление прямо сейчас?
        - Да… да! Да! - Мелли мелко закивала-затрясла головой и помчалась собираться.
        Через несколько часов заявлении о регистрации брака Мелисенты Кавейрос и Доминика Триенарица было зарегистрировано.
        А вечером, точнее, уже далеко за полночь, после очередного страстного единения, Доминик заметил печально:
        - Обряд должен состояться через три дня. И, поскольку моя невеста, - он со значением заглянул в глаза Мелисенты, - отказывается мне помогать, значит, придется все делать самому. Не знаю, справлюсь ли я без помощницы, но больше я никому не могу доверять!
        - Что значит - «не справишься»? - насторожилась Мелли.
        - Без ассистента я могу погибнуть во время ритуала, - словно нехотя, процедил Дом.
        - Ты ведь не откажешься от своих планов, да? - обреченно переспросила женщина.
        - Не могу. Ты же знаешь: я не остановлюсь ни перед чем, чтобы освободить Планету Несогласных от ига Конфедерации и ее Картаделей!
        - Хорошо. Я помогу тебе… - сдалась Мелисента. - Не могу позволить, чтобы мой любимый мужчина погиб. Я бы себе этого никогда не простила!
        Госпоже Кавейрос не пришлось ничего делать. Доминик все организовал сам: снял помещение. Приобрел черные свечи, ритуальную чашу, обычный меловый карандаш, какие-то благовония с резким неприятным запахом.
        В назначенный день привел невесту в назначенное место. Еще раз подробно объяснил, что и как следует делать, после чего улегся на пол, в центр шестилучевой звезды. Раскинул руки и ноги. Приказал:
        - Начинай! - и замер. Закрыл глаза.
        Мелисенте даже показалось, что Дом уснул. Но разве мог он уснуть так быстро?!
        - Доминик? - позвала она. Тишина в ответ. - Любимый?!
        Мелли потормошила мужчину, попыталась растолкать и разбудить его. Глаза Доминика открылись. Они были пустыми и бессмысленными. Рот тоже открылся, из него потекла слюна.
        Мелли стало страшно. Дом предупреждал ее, что впадет в особое состояние. Но она никак не могла предположить, что это будет выглядеть так странно и так страшно!
        «Надо как можно скорее начинать ритуал! Только после него Дом сможет стать прежним!» - решила госпожа Кавейрос.
        Она встала ногами на два из шести лучей звезды - так, как учил жених. Открыла старинную книжицу в потертом кожаном переплете. Набрала в грудь воздуха, готовясь произнести слова, смысла которых не понимала…
        Дверь неожиданно распахнулась.
        В нее вошли двое незнакомых мужчин, а за ними - сияющая фигура в белом.
        - Светоч! - просипела Мелли вмиг охрипшим голосом.
        - Да. Картадель Клиффорд, - кивнул мужчина, от которого исходило белое сияние. - Какое бы зло вы ни собирались совершить, Мелисента, я прошу вас: остановитесь!
        - Вы не властны надо мной, Картадель Клиффорд! И не смеете мне запрещать делать то, что я хочу! Не для того я перебралась на Левконию, чтобы вы и ваши… подчиненные мешали мне!
        - Бедная девочка… - лицо Светоча выражало искреннее сострадание. - Я знаю, как трудно тебе пришлось. - Знаю, какая бездна отчаяния живет в твоей душе. Поверь, я смогу помочь тебе!
        - Мне ничего не нужно от вас и вам подобных! У меня есть жених. Он любит меня! - Мелли взглянула на лежащее перед ней тело Доминика.
        Тело продолжало бессмысленно хлопать глазами и пускать слюни.
        - Тебя обманули, Мелли! - попытался воззвать к разуму госпожи Кавейрос Картадель. - Твой жених - не тот, за кого себя выдает…
        - Это вы выдаете себя за высших существ, а сами просто пользуетесь всеми, кто вас окружает! - выкрикнула Мелисента. - Уходите!
        Светоч печально покачал головой:
        - Я не могу позволить тебе провести обряд, Мелли. Это погубит не только тебя…
        - Так останови меня, если посмеешь! - женщина тоже перешла на «ты».
        После этих слов на госпожу Кавейрос навалилась невыносимая тяжесть. Сияние, исходящее от Светоча, стало слепящим и обжигающим. И, чем ближе подходил Картадель Клиффорд, тем труднее становилось дышать.
        Наконец, силы оставили женщину. Она упала на колени. Завалилась на бок. Захрипела…
        - Канал! - приказал Светлейший Клиффорд. - Мы еще можем попытаться спасти душу несчастной!
        Мужчины быстро связали тело Доминика по рукам и ногам. Оттащили его к стене, заодно стерев линии и значки, начерченные мелом на полу.
        Уселись, образовав равносторонний треугольник, и погрузились в транс…
        35. Левкония. Ликвидация заговора
        …Только когда Лайона упала, ее состояние заметили. Подбежали, перенесли в кресло, устроили полулежа, попытались привести в чувство. Лайона приходить в себя не спешила. Лежала, белая, с холодной кожей и едва заметным слабым дыханием. Не реагировала на запах нашатыря и брызги холодной воды, которой кто-то находчивый решил окропить внезапно занемогшую жену Картаделя.
        - Что делать? Вызывать медиков?
        - Нельзя! Мы на конспиративной квартире. Снимать секретность приказа не было!
        - И Светочу не сообщить… он занят…
        Пока переговаривались, обсуждали, суетились - девушка очнулась сама. Вздохнула поглубже. С усилием разлепила веки. Обвела мутноватым взглядом склонившиеся к ней лица.
        - Что случилось? - в слабом голосе прозвучало недоумение.
        - Вы потеряли сознание, госпожа Монтессори!
        - Не может быть… я никогда… - Лайона завозилась, попыталась приподняться. Сил едва хватило, чтобы из полулежачего положения переместиться в сидячее. Перед глазами всплыла картинка, после которой наступило беспамятство. - Что с… со Светочем?! Где мой муж?!
        Спросить Лайона хотела не только о Валлиане, но и об отце… или его двойнике. Но - смолчала. Не решилась сказать почти посторонним людям, что, кажется, знает одного из трех заговорщиков.
        - Светлейший Валлиан жив и здоров. Он погрузился в транс вместе с Мастерами, - сообщил девушке один из аналитиков. - Вы уверены, госпожа Монтессори, что с вами все хорошо? Может, перевезти вас в госпиталь?
        - Ни в коем случае! Мне уже лучше. И я должна оставаться здесь: вдруг понадоблюсь мужу!
        - Тогда, может, воды или чаю?
        - Воды. - Лайона вдруг поняла, что у нее пересохло горло, а губы, кажется, вот-вот потрескаются, будто она провела три дня в жаркой пустыне.
        Кто-то из аналитиков принес ей литровую бутыль питьевой воды. После этого, убедившись, что больше падать в обморок госпожа Монтессори не собирается, ее оставили в покое.
        Лайона сидела, глоток за глотком цедя воду, и гадала: зачем Валлиану потребовалось выходить в Тонкий Мир прямо там, на месте задержания? Действительно ли мужчина, который собирался произвести Призыв Тьмы - ее отец? И как обстоят дела у других Светочей? Наверное, двум другим заговорщикам стало так же плохо, как Руперту, от одного присутствия Светочей.
        Думать о том, что Руперт - никакой не Руперт, и что он, скорее всего, уже мертв, Лайоне категорически не хотелось! Потерять отца во второй раз - это было бы слишком тяжело. Пусть даже он был человеком сложным, тяжелым и порой жестоким, но Лайона помнила его и другим: веселым, искренним, очень умным. Отец научил ее многому: некоторым хитрым приемам боя на шпагах, древнему языку под названием «латынь», собранности перед серьезными испытаниями…
        - Есть новости! - объявил один из аналитиков, прерывая поток размышлений, в которые погрузилась девушка. - Из штабов на Восточном континенте поступили сообщения, что двух других заговорщиков, Доминика Триенарица и Мелисенту Кавейрос, удалось остановить до начала ритуала! Светлейший Клиффорд и Светлейший Саймон, как и Картадель Валлиан, вместе с помощниками погрузились в транс и отправились в Тонкий Мир. Ждем, когда вернутся!
        Снова ждать…
        Вот чего Лайона не любила! Она привыкла действовать! Контролировать ситуацию, хотя бы на том участке, за который отвечает. Принимать решения, организовывать работу - свою и своих помощников. А сейчас ее единственной обязанностью было сидеть и молча наблюдать за тем, как действуют другие.
        Она могла только ловить крохи информации, проскальзывающие в переговорах штабных аналитиков, и надеяться, что совсем скоро ее муж справится с делом, ради которого отправился в Тонкий Мир. А потом вернется сюда, в штаб - победителем! Обнимет ее и скажет, что самое страшное позади. Что никакого Темного Лидера не существует, опасность для Левконии миновала, и можно снова собраться всем на Острове Посвящения, чтобы поздравить друг друга с успехом.
        Валлиан провел в медитации, в Тонком мире, почти три часа. Почти столько, сколько требуется для Церемонии Посвящения. К концу третьего часа Лайона уже сидела, ерзая, не в кресле, куда ее уложили после обморока, а на одном из стульев подле развернутого над одним из столов голоэкрана. Экран транслировал однообразную картину: двое мастеров и Светоч, усевшиеся по углам равностороннего треугольника. В центре треугольника - тело, прикрытое от маковки до пят белой простыней. Неподвижные лица и фигуры. Медленное, неразличимое по видеосвязи дыхание. Абсолютная, ничем не нарушаемая тишина.
        Именно Лайона заметила первой, что Валлиан возвращается. По лицу, которое перестало быть отрешенным, по дрогнувшим и чуть сдвинувшимся бровям она поняла, что муж уже в этом мире - раньше, чем он успел открыть глаза.
        Вслед за Валлианом вышли из транса и сопровождавшие его Конг Хо и Хидео Мориа.
        - Благодарю за самоотверженный труд, Мастера, - поклонился им Валлиан, как только все трое встали на ноги.
        - Благодарим за урок, Светлейший, - ответили мужчины еще более глубоким поклоном.
        - Возвращаемся в штаб.
        Этих слов Лайона ждала с особым нетерпением! Ну, наконец-то! Сейчас муж придет, объяснит, что произошло. Расскажет, кем был этот заговорщик, Руперт Торндайк, и убедит ее, что это вовсе не ее отец! И тогда она сможет вздохнуть с облегчением и начнет думать о других важных вещах.
        Пока Валлиан с помощниками преодолевал расстояние между помещением, где готовился Призыв Тьмы, до офиса, где сидела Лайона и группа аналитиков, поступили сообщения из других штабов: Светочи Саймон и Клиффорд тоже успешно вернулись из Тонкого мира.
        «Неужели все завершилось? Что-то не верится, что все так просто… и еще этот эгрегор, - припомнила Лайона. - Он ведь никуда не делся. Валлиан говорил, что остановить заговорщиков - это только полдела. Нужно еще и ликвидировать то, что они создали!»
        Как это будет происходить, госпожа Монтессори пока даже не догадывалась. Но подозревала, что с темной сетью разобраться окажется намного сложнее, чем с тремя заговорщиками, породившими это невидимое чудовище.
        Муж вошел в автоматически раздвинувшиеся перед ним двери стремительно. Первым делом нашел взглядом Лайону. Она вскочила со стула, бросилась к Валлиану. Он поймал ее на бегу, прижал к своему боку, и только тогда заговорил:
        - Спасибо всем за работу. Без вас мы бы не справились. Но ничего еще не закончилось. Мощный темный эгрегор уже вошел в силу и сейчас ему нужен лидер. Проводник в физический мир. Если ничего не предпринять, то он выберет лидера сам. На выбор повлиять, как вы сами понимаете, невозможно. Единственное, что можно сделать - это ослабить эгрегор, лишить его подпитки. К сожалению, такую махину единым взмахом уничтожить не получится.
        - Так что можно предпринять? И что требуется от нас? - озвучил вопрос начальник группы аналитиков.
        - Необходимости оставаться здесь, на Западном континенте, у меня нет. А вот вам придется задержаться. Кто-то должен отслеживать ситуацию в стране и на континенте в целом. Оставляю вас под командованием подполковника Рида. Все инструкции буду передавать через него. Кристиан, думаю, вам задача понятна?
        - Да, Светлейший! - Рид по-военному козырнул Картаделю Долгожданному. - Оставаться на месте. Мониторить ситуацию.
        - Все так. - Голос Валлиана смягчился. - Оставляю вам подкрепление в виде Мастеров Хидео Мориа и Конг Хо. Они смогут время от времени заглядывать в Тонкий Мир и докладывать об изменениях, связанных с эгрегором. Ну, а мы с Лайоной возвращаемся на Остров Посвящения. Картадели Клиффорд и Саймон прибудут туда же. Будем думать, как лучше справиться с невидимым монстром…
        36. Визитер из тьмы
        Расспросить Валлиана во время перелета Лайоне так и не удалось. Он улегся в откинутое до положения полулежа кресло. Закрыл глаза. Поймал и сжал ладонь жены.
        - Устал? - догадалась она.
        - Очень, - не стал скрывать Валлиан. - Но, пока будем лететь, успею восстановиться. Впереди еще слишком много дел.
        - Что я могу сделать? Чем помочь? - рискнула предложить свою помощь госпожа Монтессори.
        - В практике «пять по пять» необходимости пока нет, - Светлейший на мгновение прикрыл глаза, потер виски, невольно выдавая усталость и напряжение. - Но твой волшебный энергетический массаж не помешает. Не откажешь мне в этом удовольствии?
        - Разумеется, сделаю! Только как нам устроиться, чтобы я могла удобно добраться до твоей головы?
        - Идем. Здесь есть что-то вроде спальни.
        Валлиан привел жену в отделенную от остального салона каюту. Указал взглядом на установленный прямо на полу матрас. Одним торцом матрас упирался в стенную перегородку. К ней же были приставлены несколько диванных подушек.
        - Сумеем устроиться? - улыбнулся мужчина.
        - Вполне!
        Лайона скинула обувь, забралась на ложе, прислонила одну из подушек к перегородке и уселась, опираясь на подушку спиной.
        - Иди ко мне, муж, - позвала Светоча.
        Тот уже успел скинуть обувь и верхние одежды. На нем остались только штаны свободного кроя. В таком полуобнаженном виде Валлиан улегся на матрас, пристроил голову на коленях жены.
        Лайона тут же приступила к делу. Собралась. Отодвинула в сторону все тревоги и сомнения. Ощутила в ладонях потоки Гун Чи и со всей силой нежности и любви к своему мужчине приступила к массажу.
        Какое-то время лицо Валлиана оставалось напряженным. Но постепенно складка меж бровей расправилась. Черты смягчились. Сжатые губы расслабились. Мужчина задышал глубоко и мерно: уснул.
        Закончив через некоторое время массаж, Лайона не стала будить мужа, пытаться сдвинуть его или передвинуться сама. Ей было приятно ощущать тяжесть его головы и плеч, опирающихся на ее ноги. Уже без всякой цели, просто лаская, она перебирала его темные густые пряди, любовалась строгими гармоничными чертами любимого лица.
        Если бы не тоскливое сосущее ощущение в груди, порожденное предчувствием грядущих неприятностей - наверное, Лайона даже почувствовала бы себя вполне счастливой в этот момент. Такой счастливой, какой была всегда, когда они оставались с Валлианом наедине.
        В конце концов, Лайона задремала и сама. Правда, ненадолго - всего на полчаса. Проснулась сама. Убедившись, что скоро прибудут на Остров Посвящения, растормошила Валлиана. Он проснулся мгновенно. Присел, притянул девушку к груди и несколько мгновений целовал в виски, в веки, в губы - с нежностью, которую нельзя передать словами. Лайона отвечала на эти ласки и чувствовала, как ее сердце обменивается энергией любви с сердцем мужа, отчего они оба становятся наполненными до краев!
        - Люблю тебя, - с усилием отрываясь от жены, произнес Светоч. - Что бы ни происходило сегодня и в дальнейшем, это никогда не изменится.
        - Знаю, - Лайона провела пальцами по щеке мужа. - Я тоже тебя люблю.
        Говорить о том, что это никогда не изменится, она не стала. Но зачем слова, если она и без того не могла представить себе силу, которая заставила бы ее разлюбить этого удивительного человека?
        - Наверное, мы еще успеем пообедать, - Валлиан подобрал свои одежды и начал облачаться в традиционный белый наряд Картаделей со сложной рунической вышивкой.
        - Сейчас попрошу, чтобы нам что-нибудь принесли в общий салон, - Лайона легко поднялась, обулась и нажала на кнопку интеркома. - Кстати, Валлиан…
        - Да?
        - Мне показалось, что Руперт Торндайк очень похож на моего погибшего отца.
        - Родная! Ты думаешь, это мог быть он?
        - Не знаю… очень надеюсь, что нет. Увидеть отца восставшим из мертвых, узнать, что он - один из лидеров заговора и потерять его снова… это слишком… даже для меня!
        - Иди ко мне! - Валлиан обнял жену, поцелуями осушил проступившие на ее ресницах слезинки. - Знаю, что тебе больно, девочка моя, - шептал он. - Обещаю, что мы все выясним. Какой бы ни была правда - ты имеешь право ее знать! А пока попытайся не думать об этом слишком много… такие мыли обессиливают.
        - Я сумею отложить этот вопрос на потом, - пообещала госпожа Монтессори. - Но мне не хотелось, чтобы между нами осталась недосказанность.
        - Благодарю, что доверилась мне, любимая!
        …К тому моменту, когда Светоч с супругой присоединились к остальным попутчикам, легкий обед, состоявший из крем-супа из морепродуктов и пасты с фасолью и томатами был подан. Еще через несколько минут летательное устройство, которое по старинке именовали самолетом, приземлилось на Острове Посвящения. Светлейший Валлиан Долгожданный, его жена и остальные члены команды были полны решимости продолжить борьбу с невидимыми порождениями Тьмы.
        Картадели Саймон и Клиффорд прибыли на Остров, в резиденцию Светочей, еще раньше: им не пришлось ради этого совершать трансконтинентальный перелет.
        Как всегда, собрались в конференц-зале, чтобы обсудить результаты проделанной работы и согласовать дальнейшие действия.
        - Хорошо, что на орбите Левконии находятся четыре межзвездных лайнера с Картаделями на борту. Всемером мы сможем создать собственную сеть, которая будет выглядеть как октаэдр, поставленный на один из своих углов, - заявил светоч Клиффорд, как только все закончили обмениваться приветствиями и расселись по рядам кресел.
        Лайона и Летиция, которые едва успели обменяться короткими приветствиями и заверить друг дружку, что у обеих все в порядке, сидели плечом к плечу и слушали обсуждение. Сами они пока еще слишком мало знали и умели, чтобы принять участие в этой беседе.
        - Кто-то должен встать на пересечении всех силовых линий, в центре кристалла, - понимающе кивнул Светлейший Саймон.
        - Думаю, это буду я, - включился в разговор Валлиан. - Так уж вышло, что я последний, кто проводил Церемонии Посвящения на планете, и сейчас все Мастера, которые участвовали в них, легко смогут взаимодействовать со мной, поддерживая контур нашего Кристалла Света своей силой и прикрывая меня от атак эгрегора.
        У Лайоны перехватило дыхание: вся эта темная мощь может обрушиться на ее мужа?! Пусть он невероятно силен и весь словно соткан из света, но хватит ли этого, чтобы он не утратил навсегда связь с физическим телом и смог вернуться из тонкого мира в мир обычный?
        - Не будем забывать так же, что у каждого из нас теперь есть свой якорь, - словно услышав беспокойные мысли госпожи Монтессори, добавил Светлейший Саймон. - Это значительно упрощает нашу задачу.
        Все дружно посмотрели на Лайону, Летицию и сидящего впереди них мастера Аркадиана. Лайона вдруг поняла, почему Светлейшего Клиффорда, который числился куратором Планеты Несогласных, не поставили в центр Кристалла Света: его якорь был самым… ненадежным. Все же даже между самыми закадычными друзьями не может быть такой близости, как между любящими сердцами мужа и жены.
        Госпожа Монтессори тихонько вздохнула: ответственность за происходящее и за жизнь Светлейшего Валлиана впервые стала ощутимой и легла на плечи нелегкой ношей. Летиция, видимо, ощутила что-то похожее: она тоже нахмурилась и даже, кажется, немного побледнела.
        - Все будет в порядке, вот увидишь, Летти! - поспешила поддержать подругу Лайона. - Мы справимся. Иначе и быть не может!
        - Да. Делай, что должен, и будь что будет, - заставляя себя разжать кулаки и улыбнуться, кивнула Летти. - Я рада, что ты снова рядом, подруга.
        Девушки закончили шептаться и вернулись к разговору Светочей. Мужчины обсуждали какие-то координаты, строили на голопанелях графики и диаграммы…
        Вскоре Картадели - и те трое, что находились на Острове Посвящения, и те четверо, что кружили над Левконией на межзвездных лайнерах - согласовали планы. Физически ни Клиффорду, ни Саймону, ни Валлиану не нужно было никуда больше ехать или лететь. Им предстояло выйти в тонкий мир, и уже в нем переместиться так, чтобы оказаться в намеченных точках относительно Левконии, точнее, ее отражения в теневом мире.
        - Благоприятный момент для выхода в тонкий мир и атаки на эгрегор наступит через два часа сорок минут, - объявил Светлейший Клиффорд, взглянув на расчеты, переданные группой аналитиков. - Всем - отдыхать, спать и полдничать. Встречаемся через два часа десять минут в президентском люксе. Мы с Валлианом и Саймоном будем ждать всех там.
        Лайона поняла, что сами Картадели намерены поработать над организацией предстоящего сеанса групповой медитации, без которой выход в тонкий мир был невозможен.
        Мастер Аркадиан подтвердил ее догадки.
        - Идемте, девушки, - позвал он. - Я приглашаю вас в дом, который занимаем мы со Светлейшим Клиффордом. Там есть свободные комнаты, и вы сможете побыть наедине с собой, зная при этом, что не остались совсем одни.
        Лайона и Летиция с благодарностью согласились. Это предложение было удобно еще и потому, что гостевой дом, который заняли Клиффорд и Аркадиан, находился ближе всех к центральному зданию комплекса.
        Помахав Светочам, подруги вслед за Мастером Аркадианом отправились в гостевой дом. Там разошлись по разным комнатам.
        Лайона приняла душ, переоделась в свежую одежду, просушила волосы, уселась в кресло и принялась расчесывать их, планируя заплести простую косу.
        Атмосфера Острова посвящения влияла на нее умиротворяюще. Мерные движения рук действовали гипнотически. Девушка и сама не заметила, как погрузилась даже не в задумчивость - в лёгкий транс.
        И тут воздух у нее перед глазами задрожал, замерцал. Комната, в которой она находилась, заполнилась роем мошкары - мелкой, суетливой. Облако мошкары какое-то время бестолково металось, а затем начало местами сгущаться. Постепенно из него сложилась огромная, в рост человека, голова с провалами вместо рта и глазниц.
        - Ну, здравствуй, Хранительница Внутреннего Огня Светоча Валлиана, талантливая экзорцистка Лайона Монтессори, - произнесла голова.
        Точнее, эти слова прозвучали у госпожи Монтессори в голове, хотя рот огромной головы двигался в унисон прозвучавшей речи.
        - Кто ты?! Что тебе нужно? - Лайона отложила расческу и быстро перехватила волосы резинкой, собрав их в низкий хвост.
        - А ты как думаешь? - нехорошо усмехнулась голова.

***
        Вторым действием, которое предприняла госпожа Монтессори, стала постановка зеркального щита. Получилось это мгновенно, почти рефлекторно. Мастер-экзорцист Гейбл мог бы гордиться своей ученицей!
        - Думаю, - активируя голубой луч, проходящий через позвоночный столб, медленно, рассудительно заговорила девушка, - что ты - некая темная сущность, по классификации бестиария - внеклассовая.
        - Ха. Ха. Ха. - Голова изобразила отрывистый лающий смех. Поскольку щит не позволял потустороннему голосу проникать в голову Лайоны, сущности пришлось превратить в голос жужжание роя мошкары. Звучало это жутко, но вполне различимо. - Сообразительная экзорцистка. Ты права, Лайона. Почти. По вашей классификации я - Темный лидер.
        - А имя у тебя есть?
        Благодаря учебе в Школе Инквизиции Лайона знала, что условно-разумные и разумные обитатели тонкого мира по какой-то причине не могут смолчать, когда их спрашиваешь об имени. А узнав это имя, экзорцист или заклинатель получает возможность влиять на темную сущность.
        Говорящая голова тоже знала об этом.
        Гудение мошкары стало громче и как будто злее.
        - Зрогард Шрудс! - прогрохотало, прожужжало и просвистело неприятное вычурное имя. И тут же в комнате стало темнее, словно солнце внезапно скрылось за грозовой тучей. - Последний темный маг времен гибели Терры!
        - В самом деле? - подпустив в голос скепсиса, выгнула бровь госпожа Монтессори и одновременно сформировала из голубого луча и шпагу, и четыре метательных ножа. - Так что же ты, Зрогард, за мухами прячешься? Давай, покажись уже! Поговорим лицом к лицу!
        - Думаешь, тебе помогут твои ножички-зубочистки или палка-копалка, которую ты именуешь шпагой? - голова скривилась в ухмылке.
        - Кто знает… - Лайона нарочито спокойно пожала плечами, не позволяя панике охватить свою душу. Она - экзорцистка! Ее готовили к встречам с любыми сущностями. Но воевать с мошкарой - это уж точно не имеет смысла. - Так зачем ты явился ко мне, Зрогард Шрудс? Похвалить меня за успехи в учебе?
        Голова переместилась чуть ближе. Сделала движение, будто хотела доверительно заглянуть в глаза девушке. Жужжащий голос стал мягким и вкрадчивым:
        - Я хочу, чтобы ты узрела истину, Лайона! Ты ведь не видела, как погиб твой отец? Так я тебе покажу!
        Лайона внутренне вздрогнула, но сумела усидеть в кресле и удержать руки сложенными на коленях, а спину - прямой.
        Темный лидер, как и положено сущностям такого рода, знал о единственной болевой точке собеседницы, и бил точно в цель.
        - Смотри внимательно! Вот как все было! - пророкотала голова, и в одной из ее огромных пустых глазниц появилось свечение, будто она превратилась в голоэкран.
        Госпожа Монтессори, наверное, могла бы зажмуриться или отвернуться, отказаться от общения с сущностью, но… она не сделала этого. В голове настойчиво звучали слова наставника Гейбла: «Помните, ученицы! Темные сущности насквозь лживы! Даже правду они способны извратить так, что она превращается в свое уродливое отражение!»
        А блики света и тени в глазнице превратились тем временем в черно-белое изображение.
        Лайона узнала комнату, подготовленную для ритуала, и находящегося в ней человека - Руперта Торндайка.
        - Руперт Торндайк, - еле слышно подсказал Зрогард Шрудс, - это твой отец, Джакомо Монтессори. Он сменил имя. Изменил свою судьбу и мечтал изменить твою. Он собирался вернуть былое величие роду Монтессори, все представители которого были сильнейшими магами Терры, командорами тайного ордена… если бы не твой муж, Джакомо получил бы всю силу эгрегора и власть над людскими душами! А ты - ты стала бы его правой рукой и наследницей!
        Лайона слушала вкрадчивый голос и наблюдала за тем, как в комнату, где находился Джакомо, входит Светлейший Валлиан, поднимает руку ладонью вперед в повелительном жесте. Джакомо качает головой и указывает на дверь, но Валлиан не уходит, а начинает медленно, шаг за шагом, приближаться к заговорщику.
        Джакомо пытается стоять прямо, но его плечи сгибаются под невидимой тяжестью. Колени подламываются. Заговорщик заваливается на бок. Потом перекатывается на спину и впивается ненавидящим взглядом в лицо Картаделя.
        Светоч медленно опускается на корточки, кладет ладонь, от которой исходит слепящее сияние, на сердце Джакомо, и того подбрасывает в воздух, выгибает дугой. Через мгновение заговорщик падает обратно на пол - уже мертвый. Но Светоч не останавливается, не пытается спасти жизнь Джакомо. Он продолжает удерживать ладонь на его груди, выжигая из остановившегося сердца последние попытки сокращений. По каналам, где должна циркулировать Гун Чи, бегут, ветвятся молнии, вспарывая и разрывая тонкие тела, превращая их в обрывки и клочья.
        - Джакомо Монтессори убил твой муж, Светлейший Валлиан! - голос Зрогарда Шрудса из вкрадчивого вновь стал раскатистым и грохочущим. - Он знал, не мог не знать, что убивает твоего отца! Ты сможешь жить с ним, понимая это?! Ты готова простить убийство родного тебе человека?!
        Свечение в глазнице расплылось, завертелось воронкой и растворилось во мраке.
        На висках Лайоны выступил холодный пот. Сердце заколотилось часто, болезненно.
        «Темным сущностям верить нельзя! Зрогард искажает истину!» - пыталась внушить себе девушка. Но… она видела то, что видела, и ей все больше казалось, что все так и было: пока она лежала в обмороке, ее любимый мужчина лишил жизни ее отца. Валлиан ведь и не пытался отрицать это.
        Только раньше Лайона уговаривала себя, что Руперт Торндайк - всего лишь копия ее отца. Постаревшая, заросшая бородой копия. Двойник. Очень похожий, но совершенно чужой и посторонний человек! Теперь же она не просто верила - знала: погибший от рук Светлейшего Валлиана мужчина - ее отец. В этом Темный лидер не лжет.
        - Ты все сказал? - прошипела Лайона сквозь стиснутые зубы. - Тогда уходи!
        - Нет, госпожа Монтессори. Не все! Ты должна помочь мне отомстить за твоего отца! Или ты оставишь его смерть безнаказанной?
        - Чего ты добиваешься, Зрогард Шрудс? Какой твой интерес во всем этом деле?
        - Вот! Наконец-то слышу голос разума! - одобрительно качнулась голова. - Мой интерес прост: я хочу, чтобы Светочи навсегда убрались с Левконии! Отозвали куратора и позволили несогласным жить и развиваться так, как они сами посчитают нужным!
        - Зачем это тебе? - даже острая боль в груди не мешала госпоже Монтессори задавать правильные вопросы.
        В ней включились профессиональные навыки врача, не понаслышке знакомого с психотерапией. Девушка знала, как вынудить любого человека добраться до глубинных побуждений, которые руководят им. Зрогард Шрудс когда-то был человеком и, даже уйдя в мир теней, продолжал мыслить, как человек.
        - Мне? - переспросила голова. - Хорошо, я отвечу! Я мечтаю лишить Светочей власти, уничтожить их!
        Лайона внутренне содрогнулась. Похоже, Зрогард Шрудс, как и предупреждал Валлиан Долгожданный, не удовлетворился бы одной только Левконией. Его амбиции простирались на всю Конфедерацию!
        - Допустим, тебе удалось уничтожить Светочей. Представь, что это случилось. И что дальше? Зачем тебе это? - делая вид, что искренне заинтересована в ответе, задала новый вопрос Лайона.
        - О-о! Если бы Картадели исчезли… рано или поздно миры Конфедерации перестали бы ладить между собой. Их интересы непременно столкнулись бы! Началась бы вражда, войны, ненависть! Конфедерация рухнула бы, превратилась бы в десяток изолированных мирков! Тонкий мир пропитался бы силой болезненных эмоций, наполнился темными сущностями - от простейших до разумных!
        - Допустим, это произошло. И что дальше? Зачем это тебе? - терпеливо продолжала расспросы госпожа Монтессори, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно и не враждебно.
        - Мне открылись бы совершенно новые возможности! Я смог бы создавать темные эгрегоры! Бесконечно питаться энергией негатива! Руководить отсюда, из тонкого мира, своими ставленниками на всех планетах конфедерации! Мои силы возросли бы многократно!
        - Представь, что все удалось, и ты уже получил в свою власть все планеты и всю силу, какую только можно. Зачем тебе это? Что ты сделал бы дальше?
        - Да что ты заладила - зачем, зачем?! Собрав такую силу, я смог бы подчинить себе весь тонкий мир, всех сущностей, что обитают в нем! Стал бы хозяином физического мира и мира теней!
        - А теперь представь, что ты добился этого. Ты - уже хозяин всего. Зачем тебе это, Зрогард?
        На этот раз голова зависла и замолчала надолго. Но Лайона знала: Темный лидер все еще здесь, и обязательно ответит! Ведь он явился не просто потому, что хотел найти сторонницу в ее лице. Нет! Ему хотелось поговорить! Доказать ей, а значит, и себе, что его усилия не напрасны, а цель по-прежнему достижима…
        И как только госпожа Монтессори осознала это, голова шевельнулась, будто невидимый великан дернул шеей в недоумении.
        - Ты странная женщина, экзорцистка Лайона Монтессори. Неужели непонятно, что, получив власть над двумя мирами - физическим и тонким - я стану равен Творцу?!
        - Ну, допустим, уже стал. Представь, что сравнялся с Творцом. И что дальше? Зачем тебе это?
        - Ты надоела мне, женщина, с твоими глупыми вопросами!
        - И все же ответь, - продолжала настаивать на своем госпожа Монтессори.
        - Ладно! Я… я заставлю Творца признать, что я - сильнее! Он вынужден будет склониться передо мной! Признать мою победу!
        - Это невозможно. - Лайона разочарованно мотнула головой. - Твои устремления бессмысленны.
        - Что значит - невозможно?! - взревела голова. В ее глазницах замелькали черные молнии.
        Лайона не испугалась. Несмотря на боль в сердце, на нее снизошло спокойствие. Девушка знала: она уже победила.
        - Ты когда-нибудь задавался вопросом, Зрогард, что такое Творец? Сегодня ты открыл мне истину. Позволь, я сделаю то же самое для тебя.
        - Говори!
        - Творец не имеет разума в привычном для нас понимании. У него нет личности. Нет честолюбия и стремления к власти. Нет стремления кому-то что-то доказывать и с кем-то соревноваться. Нет физического тела и нет тонких тел. Он - чистая энергия, которая существует сама по себе и рождает из себя все сущее. Это мы превращаем энергию Творца в темное и светлое. Доброе и злое.
        - Ты лжешь! Творец не может не понимать, кто он и что делает! Я проникну в Огненный мир и уничтожу его!
        - Творца? - не поверила своим ушам госпожа Монтессори.
        - Да!
        - М-да. Всех убью, один останусь. Детский сад какой-то. Ты перестанешь существовать, Зрогард, в тот же миг, как перестанет существовать Творящее начало. Ты весь состоишь из Его энергии. Не будет его - не станет и тебя.
        - Я не верю! Это все ложь! Не верю тебе! Не верю! - голова рассыпалась стаей мошкары, которая тут же куда-то исчезла.
        Лайона, не снимая щита, мгновенно вышла в Тонкий мир Она уже не опасалась Темного лидера: была уверена, что нападения можно не ждать.
        Начинающая Экзорцистка успела вовремя: Темный лидер, выглядевший в тонком мире как еле заметно мерцающее яйцо, опутанное и пронизанное насквозь черной паутиной, устремился вверх, к грани Огненного мира.
        Сети и щупальца темного эгрегора расступилась, пропуская своего создателя. Зрогард добрался до Грани и попытался проникнуть сквозь нее, но не смог. Мир Огненный не принимал пропитанную тьмой сущность. Зрогард бился о Грань, бросался на нее снова и снова, как бешеный пес на ворота, за которыми стоит чужак. Обжигался, плавился, терял силы - и не мог остановиться.
        В какой-то момент тьма, скреплявшая, удерживавшая вместе истонченные энергетические тела Зрогарда, выгорела и рассеялась. Вместе с ней рассеялись, расплылись слабым свечением все тонкие оболочки, составлявшие сущность Темного лидера.
        - Три тысячи лет, - произнесла Лайона мысленно. - Ты ждал встречи с Творцом три тысячи лет, Зрогард, и так и не встретился с ним… и больше уже никогда не возродишься ни в одном теле ни на одной из планет.
        37. Кристалл Света
        Из состояния отрешенной задумчивости Лайону вывел голос Мастера Аркадиана:
        - Дочка! Что случилось? Ты почему задерживаешься? Нам пора!
        Наставник стучал в дверь и окликал свою ученицу, и, судя по тревожным ноткам в голосе, уже не в первый раз.
        - Все хорошо! Иду! - Лайона заставила себя двигаться, хотя тело словно окаменело и слушалось плохо. Тупая боль за грудиной не отпускала.
        Тщательно разгоняя по орбитам и каналам Гун Чи, госпожа Монтессори подошла к двери, открыла ее.
        - Ты что-то совсем бледная! - Мастер Аркадиан поймал руку ученицы, посчитал пульс. - Так волнуешься за Валлиана и Саймона с Клиффордом? Вон, сердечко аж заходится, так стучит!
        - Волнуюсь.
        Лайона не соврала: она помнила и понимала, что Светочи идут на огромный риск, собираясь всемером атаковать темный эгрегор, охвативший целую планету. Страшилась их возможной гибели. Готова была отдать свою жизнь за мужа и за любого из Картаделей.
        «Я не буду думать о смерти отца. Сейчас гибель грозит моей родной планете, и я сделаю все, что от меня зависит, чтобы спасти Левконию! - приказала себе девушка. - Время предаваться размышлениям об отношениях с мужем настанет позже, когда все закончится».
        - Позволь, я немного помогу тебе, дочка! - мастер Аркадиан повел Лайону вниз, в гостиную, усадил на диван, встал за спиной и принялся массировать голову и шею ученицы.
        - Спасибо, - чувствуя, как скованное тело постепенно расслабляется, и даже дышать становится легче, выдохнула Лайона. - Мне намного лучше. Я чувствую, что готова идти к Светочам.
        - Летиция, бери подругу под руку, - скомандовал мастер Аркадиан, кивнув Летти, которая сидела в соседнем с диваном кресле и с тревогой наблюдала за Лайоной и ее наставником, - а я пойду с другой стороны.
        - Хорошо! Обопрись на мою руку, Лайона!
        Госпожа Монтессори спорить не стала. Улыбнулась Летиции, взяла ее под локоть и уверенным шагом двинулась к выходу.
        - Я уже вполне твердо стою на ногах, - шепнула на ухо начинающей Тени, - но мне приятно чувствовать твое тепло.
        - Мне тоже хотелось ощутить твою близость, Лайона. Я очень волнуюсь о том, как все пройдет! Когда ты рядом - становится легче.
        - А когда мы с тобой окажемся рядом со Светочами - станет легче им, - Лайона улыбнулась. - Как видишь, от нас с тобой не так много требуется: всего лишь дать Валлиану и Саймону почувствовать, что мы любим их и поддерживаем.
        - Все верно! - подтвердил Мастер Аркадиан. - Так что соберите всю силу любви, которая живет в ваших сердцах, и направьте ее Светочам. Это придаст им сил.
        Девушки кивнули и постарались собраться. В президентский люкс, где все было готово к новому этапу сражения с Тьмой, они вошли с самым спокойным и сосредоточенным видом.
        - А вот и наши незаменимые помощники! - отметил их появление Картадель Клиффорд. - Лайона, надеюсь, твой тревожный чемоданчик при тебе?
        - Да, Светлейший. - Госпожа Монтессори прошла к транспортному шкафу, набрала шифр и вынула из него ящик с медицинской укладкой. - При необходимости здесь хватит на троих.
        - Умница! - кивнул Клиффорд.
        - Настоящий профессионал, - поддержал Саймон.
        - А еще - лучшая в мире жена, - обнимая Лайону за талию и целуя ее в висок, добавил Валлиан.
        Впрочем, он тут же отпустил Лайону и вернулся к насущным вопросам.
        - Готовность три минуты. Рассаживаемся по намеченным местам. Погружаемся в тонкий мир. Занимаем исходные позиции. Создаем Кристалл Света. Мастера следят за нашими действиями, при необходимости - прикрывают себя и нас зеркальными щитами и щитами добра.
        - Мы готовы! - подтвердили присутствующие здесь же Мастера высшего посвящения: по три Мастера-защитника на каждого Светоча.
        - Лайона, Летиция и Аркадиан. Вы в Тонкий мир не выходите, только заглядываете и наблюдаете, - Светоч Долгожданный согрел теплом взгляда жену, ее подругу и Наставника. - Действуете по обстоятельствам, но только в физическом мире. Обещайте, что не станете геройствовать! Вы - наши якоря и маяки. То, что позволит каждому из нас, Светочей, вернуться. Помните об этом!
        - Не волнуйся, Валлиан. Я прослежу за девчонками, - улыбнулся успокаивающе мастер Аркадиан. - Не позволю им натворить глупостей.
        - Хорошо, - хмурая складка между бровей Светоча Валлиана немного разгладилась.
        Он уселся на пол в позе лотоса. Трое Мастеров расселись вокруг него. То же самое проделали Светочи Клиффорд и Саймон и их Мастера-защитники.
        Мастер Аркадиан объявил:
        - Начинаю обратный отсчет. Пять… четыре… один. Погружение!
        Светочи и Мастера одновременно погрузились в транс.
        Лайона, убедившись, что пока все идет как надо, тоже активировала особое зрение, позволяющее видеть тонкий мир.
        Перемещаться в нем она не могла, а потому все, что увидела - это как два светящихся овоида пробиваются сквозь темные облака и щупальца эгрегора, стремясь приблизиться к Грани Мира Огненного. А один овоид, напротив, погружается куда-то в пучину, словно стремясь оказаться в центре тени планеты.
        Лайона знала: этот третий овоид - ее муж, Валлиан.
        Вскоре все три овоида скрылись из вида. Потревоженная темная масса эгрегора почуяла угрозу, забурлила, посылая темные протуберанцы-щупальца вслед Светочам, стремясь поймать их, спеленать, остановить. К счастью, созданный заговорщиками монстр был неумен и медлителен, а темные сущности, обладающие зачатками разума - слишком осторожны, чтобы атаковать полные первичного огня души Картаделей. Будь у всей этой массы лидер - он, наверное, сумел бы организовать продуманное и целенаправленное нападение. Но Темного лидера больше не существовало.
        И все же… размеры эгрегора и накопленная им сила были так велики, что только помощь Мастеров-защитников позволили Светочам Клиффорду и Саймону проникнуть через плотную завесу тьмы. А Мастера-защитники, сопровождавшие Валлиана, вынуждены были то и дело отбиваться, рубить щупальца, тянувшиеся за Картаделем в глубину тени Левконии.
        После того, как Светочи и их сопровождающие скрылись из вида, наступило напряженное затишье. Какое-то время госпоже Монтессори казалось, что ничего не происходит. Она даже напряглась, опасаясь, что там, за стеной тьмы, с кем-то из Картаделей или Мастеров что-то произошло.
        Лайона открыла глаза. Обвела взглядом президентский люкс. Убедилась, что все мужчины твердо и уверенно сидят на своих местах, дышат ровно, свободно.
        Встретилась взглядом с Наставником.
        Тот кивнул ей:
        - Пока все идет по плану, дочка. Продолжай наблюдать.
        - Спасибо, - слабо улыбнулась ему госпожа Монтессори и снова переключилась на теневое зрение.
        Вовремя! Темную плотную пелену эгрегора внезапно пронзили три луча. Лайона знала, что на самом деле лучей шесть, но еще три видеть не могла: их заслоняла тень планеты. Видимые лучи - мощные, словно испускаемые гигантским лазером, устремились к центру тени планеты. Там, на перекрестье лучей, предстояло действовать Валлиану.
        Картаделям удалось вырастить Кристалл света.
        Но что же дальше?!
        Дальнейшее не заставило себя ждать.
        С замиранием сердца Лайона увидела, как там, на перекрестье лучей, вспухает, разрастается во все стороны слепящий бело-голубой шар. От шара, словно протуберанцы, вытягиваются отростки.
        Это было похоже на взрыв атомной бомбы в космосе.
        Зрелище впечатляло и пугало.
        Не верилось, что явление такой мощи сумели вызвать к жизни всего семеро мужчин. Пусть даже это не обычные мужчины, а Светочи.
        Шар света разросся до размеров теневого отражения Левконии и продолжал увеличиваться. В какой-то момент госпоже Монтессори показалось, что она стоит ногами на поверхности этого шара, а в следующий миг сияние поглотило ее, не причиняя боли, и двинулось дальше. Встретилось с тянущимися к планете щупальцам эгрегора, опалило их, и они задергались, извиваясь и укорачиваясь, подтягиваясь к темной массе эгрегора.
        Эгрегор забурлил еще сильнее. Теперь он был похож на тяжелое грозовое облако, подсвеченное снизу негаснущей зарницей. В нижних слоях облака мельтешили неясные тени. Лайона подозревала, что это темные сущности, которым так вольготно было обитать в гуще мрака. Против белого сияния они оказались бессильны - так же, как и щупальца эгрегора.
        Свечение, не снижая своей плотности и силы, добралось до бурлящей тьмы и начало растворять ее, рассеивать, выжигать, обращая в призрачный пепел тяжелые чернильные сгустки.
        - Только бы хватило сил! Только бы Светочи не истратили себя, не исчерпали до донышка свою мощь! - молилась Лайона.
        Она не знала, не могла даже предположить, какой ценой заплатят Картадели за такой выплеск их Внутреннего Огня. Сидела. Наблюдала. Ждала - настолько поглощенная невообразимым зрелищем, что забылось все остальное: встреча с Темным лидером, известие о настоящей, на этот раз - окончательной смерти отца, боль от мысли, что гибели отца способствовал ее собственный муж…
        - Лайона. Ты нужна в реальном мире. - Голос-мысль наставника вынудила госпожу Монтессори встрепенуться, переключиться с теневого зрения на обычное.
        - Что-то случилось? - она обнаружила склонившегося над собой мастера Аркадиана. Непривычно-строгого и собранного.
        - Делаем практику «пять по пять» ты, я, Летиция. Возмущения Гун Чи в эфирных телах Картаделей слишком сильны и могут привести к полной дестабилизации всего энергетического каркаса их тонких тел.
        Лайона выслушивала объяснения Наставника на ходу. Она обнаружила, что тела Светочей уже не сидят, замерев в позе лотоса, а лежат головами к центру треугольника, который они образовали, когда готовились к погружению в тонкий мир.
        - Это я уложил их, - заметив недоумение ученицы, пояснил Мастер Аркадиан. - Иначе проводить практику «пять по пять» было бы невозможно. Приступайте!
        Лайона и Летиция, не отвлекаясь больше ни на какие разговоры и расспросы, сосредоточились, обращаясь к потокам собственной Гун Чи, начали выполнять одно за другим необходимые движения. Наставник Лайоны делал то же самое, склонившись над распростертым телом Картаделя Клиффорда.
        В гостиной президентского люкса стояла напряженная тишина - такая густая, что ее, наверное, можно было резать ножом.
        Лайоны впервые чувствовала, что с трудом может влиять на потоки Гун Чи своего мужа. Они словно взбесились, превратились в бурные потоки и гонимые порывистым ветром облака. Чтобы возвращать их в нужные русла и на правильные орбиты, приходилось прикладывать серьезные усилия!
        Полная сосредоточенность не оставляла места для посторонних мыслей. Повторяя раз за разом ритмичные движения, госпожа Монтессори даже не подозревала, что только ее действия не дают душе мужа навсегда утратить связь с телом, заставляют его сердце биться, а легкие - дышать, насыщая кровь кислородом.
        Медленно, неохотно, но потоки Гун Чи Валлиана поддавались, подхватывали заданный ритм, восстанавливали упорядоченное движение по каналам и орбитам.
        Практика «пять по пять» близилась к завершению. Лайона взмокла - впервые в жизни взмокла во время энергетической практики так, словно не просто водила руками над лежащим перед ней мужским телом, а разгружала вагон с десятилитровыми бочками.
        Зато к тому моменту, когда она в заключительном жесте прижала ладонь к центру груди, посылая еще один импульс энергии в эфирное тело мужа, - Валлиан открыл глаза.
        - Темного эгрегора больше нет, - произнес одними губами и снова отключился
        - Обморок! - сообразила Лайона. - Я должна сделать внутривенное вливание!
        - Действуй, дочка! - поддержал ее мастер Аркадиан, - и готовься к тому, что такие же вливания понадобятся Саймону и Клиффорду.
        - Да, учту. Все сделаю.
        Лайона быстро переместилась к стоящему на столе у стены «тревожному» чемоданчику, извлекла из него три пластиковых пакета с концентрированным раствором глюкозы, добавила в них другие необходимые препараты.
        - Поставлю капельницы, - пояснила она Летиции, сидящей подле Саймона, который так и не открывал глаз, и тревожно наблюдающей за действиями подруги. - Вам с мастером нужно будет только стоять и держать пакеты с растворами.
        - Я готова. Только бы Саймон пришел в себя! - губы Летти задрожали. Она сжала тонкими пальцами безвольную ладонь Светоча. - Это странно, но мне кажется, что я знала его всю свою жизнь, а теперь боюсь потерять…
        - Мы не потеряем его. Никого не потеряем! - заверил Летицию Мастер Аркадиан, принимая из рук Лайоны пакет с питательным раствором. - Я чувствую, что больше всего в помощи нуждается Валлиан. Саймону досталось меньше всех.
        Лайона быстро подсоединила капельницу к вене мужа, отрегулировала скорость подачи жидкости.
        - Летти, иди постой рядом с Валлианом, а мы с Мастером подключим к капельнице Светлейшего Клиффорда, - позвала госпожа Монтессори.
        Летиция с трудом оторвалась от Саймона и подошла, чтобы помочь.
        Еще пара минут - и живительная влага вливалась частыми каплями в вены всех трех Светочей.
        - Странно, почему Мастера-защитники не выходят из транса? - задумалась между тем Лайона, настороженно поглядывая на сидящих в позе лотоса мужчины, спокойных и неподвижных, как каменные изваяния.
        - Сейчас проверю. Загляну в тонкий мир.
        Мастер Аркадиан, показывая чудеса владения собой и телом, замер, стоя с пакетиком раствора в руке, прикрыл веки. Дыхание его сделалось таким же медленным и неслышным, как у сидящих в трансе мастеров.
        - Жаль, что мы с тобой пока так не умеем, правда, Лайона? - глядя на него, высказалась Летти. - Сейчас тоже могли бы посмотреть, как изменилось отражение Левконии в тонком мире.
        - Она прекрасна и полна сияния, - ответил ей мужской голос.
        Подруги даже слегка вздрогнули, услышав его. Перевели взгляды на Саймона. Он смотрел то на Летти, то на Лайону ясным взглядом зеленых глаз и улыбался.
        - Ты очнулся! - Летиция забыла о неловкости и смущении, о том, что всего пару часов назад не решалась обратиться к Картаделю на «ты». - Как же я рада!
        - Вижу, тебе лучше? Как самочувствие? Что-нибудь беспокоит? - в Лайоне профессионализм взял верх, и она первым делом поинтересовалась состоянием Светлейшего.
        - Мне очень хорошо! - заверил ее Саймон. - Зло побеждено. Тьма развеяна. Я чувствую, что в ближайшие годы Планету Несогласных ждут изменения к лучшему. Ну, а слабость - она пройдет. Пока что тело меня почти не слушается.
        - Чем это вызвано? - забеспокоилась Лайона. - Что нужно сделать?..
        - Я знаю, что вы делали практику «пять по пять», - взялся объяснять Светлейший Саймон. - Это не позволило разрушиться энергетическому каркасу эфирного тела каждого из нас, Картаделей. Но тончайшие связи между физическим телом и тонкими телами пока нарушены. Потребуется время и некоторые усилия с нашей стороны, чтобы они восстановились.
        - Значит, мы задержимся здесь, на Острове Посвящения, пока ты, Валлиан и Светлейший Клиффорд не восстановитесь… - предположила госпожа Монтессори.
        - Могла бы и меня звать просто по имени, Лайона. - Клиффорд очнулся сразу вслед за Саймоном, но не сразу собрался с силами, чтобы открыть глаза и заговорить.
        - Простите… прости. - Лайона растерянно пожала плечами. - Мы с тобой так мало общались, что я пока не чувствую той степени близости…
        - А еще собиралась стать моей ученицей и помощницей, - мягко усмехнулся Картадель Клиффорд. - Валлиану в тот вечер очень нелегко пришлось.
        Летиция слушала этот разговор с большим интересом. Похоже, ей с трудом верилось, что ее старшая подруга не сразу определилась, к которому из Светочей тянется ее сердце. Лайона казалась Летиции очень решительной женщиной, которая никогда не ошибается.
        - Значит, Лайона, ты тоже не сразу поняла, который из Светочей тебе ближе? - переспросила она робко и смущенно.
        - Не сразу, - кивнула госпожа Монтессори.
        - Я боялся, что десять дней моего визита на Левконию пройдет, а Лайона так и не решится сделать шаг мне навстречу, - раздался голос Валлиана.
        Он тоже, наконец, вынырнул из забытья.
        - Ну вот! - обрадовалась Лайона. - Кажется, все наши пациенты показывают явную положительную динамику. Да и растворы в капельницах заканчиваются. Сейчас сниму их, и можно перебираться куда-то, где будет удобнее, чем на полу.
        На ласковый, полный любви и признательности взгляд супруга она ответила сдержанным кивком. Теперь, когда беспокойство за жизнь и здоровье Светочей отпустило ее, Лайона больше не могла отмахиваться от навязчивых черных мыслей о том, что ее муж лишил жизни ее же отца.
        Она не могла упрекать Валлиана в этом даже мысленно, но не понимала, как ей теперь жить с этим знанием. Как оставаться рядом с человеком, отнявшим жизнь у Джакомо Монтессори? Как есть с Валлианом за одним столом, делить с ним постель и при этом чувствовать себя предательницей, презревшей кровное родство?
        - Наверное, будет лучше, если на какое-то время мы устроим вас троих в одной большой палате лечебного крыла? - заговорила она, делая вид, что не замечает немого вопроса и растущего беспокойства в глазах мужа.
        - Да. Так будет лучше, - за всех ответил светлейший Клиффорд.
        Мастер Аркадиан в этот миг тоже вышел из транса. Окинул взглядом Картаделей, убедился, что все они уже в сознании.
        - Похоже, мне придется потрудиться, чтобы вернуть из тонкого мира Мастеров-защитников, - объявил ровно. - Они забрались слишком далеко и сами, видимо, не найдут обратной дороги.
        - Ты справишься, Аркадиан? - Картадель Клиффорд, похоже, готов был отправиться обратно в тонкий мир прямо сейчас.
        - Справлюсь, Клиф. Восстанавливайся и не вздумай тратить силы, пытаясь помочь мне. Вы свое дело сделали, позвольте теперь другим потрудиться.
        Мастер Аркадиан подошел к одному из мастеров-защитников, уселся рядом, положил сухие старческие ладони на руки мужчины и закрыл глаза.
        Тихие шаги и разговоры вокруг ему совершенно не мешали.
        Лайона закончила убирать свои медицинские принадлежности, закрыла «тревожный» чемоданчик, связалась по внутренней связи с медицинским крылом, договорилась, чтобы за Светочами прислали транспортные каталки.
        - Сейчас вас перевезут в палату. Умоют, уложат, накормят и обеспечат всем необходимым, - сообщила Светочам.
        - Ты так говоришь, будто собралась оставить нас без своей компании. Не хочешь убедиться, достаточно ли хорошо позаботятся о твоих пациентах? - вроде бы шутливо, но с некоторым беспокойством поглядывая на ставшего мрачным и молчаливым Валлиана, уточнил светлейший Саймон.
        - Хотела бы я посмотреть на того, кто посмеет проявить недостаточный профессионализм и энтузиазм, - хмыкнула госпожа Монтессори. - Разве таким людям место на Острове Посвящения, рядом со Светочами?
        - Даже лучшим из людей свойственно сомневаться, заблуждаться и ошибаться, - Саймон сделался серьезным и даже, кажется, грустным. - Подумай об этом, Лайона, сестра моя названная! - попросил он.
        - Я подумаю, - пообещала девушка. - Мне о многом следует подумать. Но пока я нужна мастеру Аркадиану, и, возможно, понадоблюсь Мастерам-защитникам, поэтому останусь здесь, с ними.
        - Оставайся, - в этот раз за всех Картаделей ответил старший из них, Клиффорд. - Но помни, что мы надеемся увидеть тебя как можно скорее.
        38. Тишина как лекарство
        Утро проникло в спальню Президентского люкса солнечным светом, оживленным птичьим щебетом и дуновением морского бриза. Госпожа Монтессори проснулась, открыла глаза и обнаружила себя в незнакомой комнате, на незнакомой постели. По обстановке вокруг и по видам из окна она сумела определить, куда ее занесло, но совершенно не помнила, как очутилась здесь! И как оказалась рядом Летиция - тоже не знала. Но присутствие подруги успокаивало: та явно появилась, когда Лайона уже спала. И, раз устроилась рядышком - значит, все хорошо. Все живы. Все отдыхают.
        Будить Летти Лайона не стала. Вспомнила о прекрасном соленом озере, в котором плавала, когда впервые оказалась на Острове Посвящения, и вдруг остро, до дрожи, захотела поплавать. На случай, если ее хватятся, оставила на визофоне подруги сообщение. Извлекла из транспортного шкафа купальник, короткий сарафан, полотенце и отправилась к водоему.
        Солнце поприветствовало ее косыми теплыми лучами. Вода встретила упругими прикосновениями, по которым так соскучилось тело девушки. Дальний берег поманил загадочным мельтешением цветных пятен: похоже, на остров прилетели какие-то птицы, которых в прошлый раз госпожа Монтессори не застала.
        Гребок за гребком Лайона уплывала все дальше от одного берега, словно оставляя за плечами прошлое с его болью и потерями, и приближалась к другому - озаренному восходящим солнцем, прозрачно-искристому, яркому, сулящему радость и приятные открытия. В эти счастливые минуты она снова сумела отогнать прочь сомнения и метания, растворилась в чистоте и свете нетронутой человеческим присутствием природы.
        Добралась до берега. Прошлась, восстанавливая дыхание. Полюбовалась на крупных птиц с розовым оперением. Они были удивительно похожи на фламинго, что жили когда-то на Терре. А может, даже были их отдаленными потомками. Снова вошла в воду, легла на нее, позволяя легкой ряби покачивать тело и нести его по воле ветра.
        Вдруг осознала, что безумно устала от всего: от людей, от общения, от учебы. Впервые призналась себе, что хотела бы просто побыть одна. Никого не видеть. Ни с кем не разговаривать. Наслаждаться тишиной и предаваться неторопливому созерцанию, следовать неспешному течению мыслей. Раньше ей это никогда не удавалось.
        «Раз уж Светочам придется задержаться на Острове, попрошу разрешения пожить отдельно от всех. Возможно, где-нибудь тут, на другом берегу. Не может быть, чтобы здесь не нашлось какого-нибудь скромного летнего домика или бунгало», - подумала про себя.
        «А Валлиан?» - дрогнуло что-то внутри.
        «Вот его-то я пока и не готова видеть, - ответила сама себе девушка. - Не знаю, как смотреть на него, о чем говорить с ним. Не хочу ранить мужа недоверием, но неискренними лицемерными улыбками раню не меньше. Я должна разобраться в себе. Понять, смогу ли когда-нибудь простить… не Валлиана. Он делал то, что должен. Смогу ли простить себя, если буду и дальше жить с мужчиной, который стал причиной кончины отца?»
        Даже от того, что удалось додумать до конца, облечь в слова эту мысль, Лайоне стало легче. Идея отделиться от остальных, взять паузу - в делах, в учебе, в отношениях - с каждой минутой казалась ей все более заманчивой.
        Она вернулась на обжитой берег. Обтерлась, накинула сарафан и пошла обратно в главный корпус. Исчезать без предупреждения, без объяснений она не собиралась.
        Заглянула в столовую и увидела Мастера Аркадиана. Он приветливо кивнул и жестом пригласил за свой стол, за которым отчего-то оказался один.
        - Позавтракаешь со мной, дочка?
        - Да, Мастер.
        Госпожа Монтессори поставила на один из стульев пакет с полотенцем, бутылкой воды, расческой и отправилась к стойкам с выставленными на них блюдами. Потом вернулась за стол.
        - Как ты себя чувствуешь? Хорошо ли отдохнула? - Мастер Аркадиан дождался, когда ученица утолит первый голод и завел беседу.
        - Выспалась хорошо, - без улыбки подтвердила Лайона. - И поплавала в удовольствие.
        - Чем хотела бы заняться сегодня? - задал следующий вопрос Мастер.
        На этот вопрос у Лайоны был ответ, но она догадывалась, что он никому не понравится. Поэтому решила зайти издалека.
        - Я бы хотела сначала обсудить другое, - вздохнула она.
        - Что же?
        - Вчера днем, когда мы с Летти отдыхали в вашем, Мастер, доме, кое-что произошло.
        - Продолжай. Я догадывался, что голова у тебя разболелась неспроста, но решил, что ты расскажешь сама, когда этому будет время и место.
        - Время пришло. - Лайона отодвинула опустевшую тарелку, сжала обеими ладонями чашку с ароматным кофе. - Вчера я… говорила с Темным лидером.
        - Что?! - привычная сдержанность изменила старику. Он со стуком отложил в сторону вилку, слегка привстал на своем стуле и тут же опустился обратно. - И ты только сейчас говоришь об этом, ученица?!
        - Да… дело в том, что наша встреча закончилась тем, что Зрогард Шрудс погиб. Самоуничтожился. Не знаю, как обозначить кончину того, кто давно мертв… Я понимала, что он уже не помешает Светочам бороться с эгрегором, поэтому не стала никого отвлекать разговорами.
        - Лайона, дочка… - Наставник покачал головой, поймал пальцы ученицы и осторожно сжал их. - Мне жаль, что никого из нас не оказалось рядом, когда…
        - Зрогард нарочно так подгадал. Муж… Светоч Валлиан объяснял мне, что темные лидеры почти неуловимы.
        - Да, это так. Но, Лайона, надеюсь, ты понимаешь, что о встрече с Зрогардом должны узнать Картадели? Причем узнать все в подробностях!
        Лайона спокойно кивнула:
        - Да, понимаю. Я готова записать свои воспоминания на мнемокристалл. А потом, пока вы будете изучать запись, я бы хотела побыть одна. Может, даже несколько дней…
        Мастер Аркадиан сжал губы, явно удерживая себя от расспросов. Вздохнул, словно на его плечи легла новая нелегкая ноша.
        - Ты вправе потребовать отдыха и уединения, дочка, - неохотно кивнул в ответ. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, отдаляясь от тех, кто тебя любит.
        - Не знаю, - призналась госпожа Монтессори. - Но чувствую, что мне это необходимо.
        - Ладно. Если ты закончила завтракать, я готов помочь тебе с записью. Идем?
        Лайона собрала со стола на поднос тарелки, чашки - свои и мастера, отнесла их на столик для грязной посуды.
        - Я готова, - подхватила со стула свой пакет.
        Вслед за наставником она поднялась на второй этаж, прошла в рабочее крыло, где были оборудованы центр связи, лаборатории, еще какие-то служебные помещения. Техника записи воспоминаний была девушке знакома, так что заполнение кристалла много времени не заняло.
        Когда мнемокристалл оказался в руках у Наставника, он помог Лайоне выбраться из кресла, на мгновение обнял, прижал к груди:
        - Иди отдыхай, дочка. Можешь перебраться в последний свободный гостевой дом. Я предупрежу, чтобы тебя не беспокоили.
        - Благодарю, Мастер. - Лайона ушла - молчаливая задумчивая, даже какая-то печальная.
        Аркадиан проводил ее долгим взглядом. Что-то подсказывало старику: ученица решила отстраниться от всех, кто ей дорог, неспроста. Что-то произошло во время встречи с Темным лидером. И чем скорее он, Наставник, все узнает, тем лучше для ученицы и для Валлиана. Слишком странно было, что Лайона даже не спросила, как провел ночь ее муж, как он себя чувствует, не желает ли с ней повидаться. На ученицу это было совсем непохоже!
        Подавив вздох, Аркадиан вставил мнемокристалл в голопроигрыватель и нажал кнопку воспроизведения…

***
        Досмотрев до конца запись, Мастер словно постарел сразу на десяток лет. Невыносимая тяжесть легла на его сердце. Аркадиан давно не чувствовал себя таким виноватым. Да, у его ученицы есть муж, и этот муж - не простой человек, и даже не Мастер, а Картадель. Но муж - мужем, а он, Аркадиан, должен был обратить внимание на внешнее сходство Лайоны Монтессори и Руперта Торндайка. И мог бы догадаться, что это сходство не случайно.
        «Прости, дочка! - мысленно обратился Мастер к Лайоне. - Мы слишком сильно сосредоточились на том, чтобы защитить человечество, и забыли, что первый удар враги всегда стараются нанести по самым близким и дорогим нам людям…»
        Не вынимая кристалл памяти из гнезда, Аркадиан подхватил голопроигрыватель и отправился к Светочам в медицинское крыло. Чем скорее увидят Картадели запись, тем лучше. Валлиан должен знать, отчего его любимая женщина избегает встреч с ним.
        К тому же, в записи воспоминаний ученицы было что-то странное и неправильное. Только Мастеру все никак не удавалось понять, что именно. Какая-то деталь, зацепившая на миг его внимание, вызвавшая мимолетное недоумение.
        По дороге к медицинскому крылу Аркадиан встретил Летицию. Та тоже направлялась к Светочам. Поздоровавшись, они пошли вместе.
        - Не понимаю, куда подевалась Лайона, - пожаловалась по дороге Летти.
        - Сейчас придем к Светочам, и я все объясню, - покачал головой Мастер.
        Он знал: Светлейшие зададут ему тот же вопрос, и заранее готовился к тому, что новости очень сильно огорчат Валлиана.
        Вышло почти так, как он и ожидал.
        Мастер и Летиция вошли в палату к Светочам вместе. Оказались под перекрестьем трех взглядов: тревожно-вопросительного - от Валлиана, теплого от Саймона и цепкого - от Клиффорда.
        - Лайона? - вопросительно произнес Светлейший Валлиан, глядя через плечо Аркадиана на пустой дверной проем, будто надеялся, что жена просто отстала от остальных и тоже сейчас появится.
        Но она не появилась, а автоматическая дверь медленно встала на свое место.
        - Мы завтракали с Лайоной, - поспешил произнести Мастер Аркадиан. Уверять Картаделей, что с ученицей все в порядке, старик не стал: это было бы неправдой. Но так он дал понять, что девушка жива, здорова и даже не утратила аппетит. - Она рассказала мне кое-что важное. Я попросил ее сделать запись на мнемокристалл. Думаю, вы должны посмотреть это как можно скорее.
        Саймон и Клиффорд кивнули мастеру и перевели взгляды на Валлиана:
        - Ты позволишь нам присутствовать при просмотре, брат?
        - Аркадиан считает, что увидеть запись должны мы все… - Светлейший с усилием поднял руку, нащупал лежащую у подушки салфетку, вытер покрытый испариной лоб. - Мастер, будьте добры, организуйте все для просмотра.
        Аркадиан коротко кивнул, нашел пульт, нажал пару кнопок. По его команде поляризационные стекла в окнах потемнели, почти перестали пропускать солнечный свет. Столик-тележка на электромоторе выехал из специальной ниши и остановился в центре палаты. Мастер установил на столик голопроигрыватель, подключил его и нажал клавишу воспроизведения.
        Взял за руку Летицию, подвел и усадил подле Светоча Саймона. Тот сразу же поймал узкую изящную ладонь девушки, положил себе на грудь и прикрыл ладонью. Летти затрепетала ресницами, даже сделала движение встать и убежать - но тут же остановила себя. Убегать от Светоча ей совсем не хотелось.
        - Ну здравствуй, Хранительница Внутреннего Огня Светоча Валлиана, - раздался в погруженной в сумрак палате глухой неживой голос, напоминающий гудение роя мошкары.
        И Летти, и Саймон, и все остальные прикипели взглядами к зависшему над голопроигрывателем черепом, состоящим из множества мелких, мельтешащих темных точек. Мертвенный голос исходил от черепа.
        - Что это? - Летиция порадовалась, что сидит рядом со Светочем Саймоном, который полулежа опирался спиной на подушку. Сейчас только его близость удерживала ее от позорного трусливого бегства. - Лайона видела вот это своими глазами?!
        - Да, - очень тихо ответил Саймон. - Видела. Думаю, я догадываюсь, кто или что это.
        Аркадиан, поправив Картаделю Клиффорду сползший плед и подав высокий стакан с соком, из которого торчала коктейльная трубочка, пристроился подле Валлиана. Старик подозревал, что самому молодому Светочу Конфедерации понадобится вся любовь и поддержка друзей, чтобы пережить то, что он сейчас увидит.
        Мастер снова не ошибся. Почти.
        Валлиан следил за записью очень внимательно, не отрываясь и почти не мигая. Бледнел, покрывался холодным потом, забывал дышать и время от времени делал судорожные вдохи, пытаясь втиснуть в себя пару глотков воздуха. Он не искал поддержки, не комментировал ничего. Но к тому моменту, когда Темный лидер в головидеозаписи рванул к Грани мира Огненного, Валлиан был почти без сознания.
        Мониторы запищали тревожными сигналами. В палату ворвался штатный медик, нацепил на лицо Светочу кислородную маску, быстро набрал в шприц какой-то препарат и ввел его Валлиану в вену.
        - Светлейшие, я бы настоятельно рекомендовал вам не работать еще пару-тройку дней! - воскликнул он. - Вы пока не в том состоянии, чтобы…
        - Благодарим за заботу, - остановил его Клиффорд. - Этого больше не повторится.
        - Мне лучше, - раздался из-под маски глухой задыхающийся голос Валлиана. - Понимаю, что ваш совет обусловлен заботой о моем здоровье, но я должен сделать мнемозапись. Срочно!
        - Что ты задумал, Валлиан? - Мастер Аркадиан заботливо промокнул лоб Светлейшего и мягко сжал его пальцы. - Какую запись ты намерен сделать?
        - Лайона видела, как погиб ее отец, глазами Темного лидера. Надеюсь, она не откажется посмотреть, как это выглядело с моей стороны…
        - Ты уверен, что готов заново пережить тот непростой момент? - встревожился Клиффорд. - Это может вызывать нестабильность твоих потоков.
        - Боюсь, если Лайона решит, что должна расстаться с Валлианом, нас ждет кое-что похуже… - мастер Аркадиан бессильно опустился на койку рядом с Валлианом, поник головой и плечами. - Надеюсь, ты не повторишь мою судьбу, Светлейший, - обратился к молодому Светочу.
        Саймон и Клиффорд обменялись понимающими тревожными взглядами. Они догадались, о чем говорит Аркадиан. Валлиану грозило полное выгорание. Если же учесть, что он еще не восстановился после огромнейшего выплеска Внутреннего Огня, - существовала вероятность полного разрыва связей между тонкими телами и физическим телом. А это означало одно: смерть.
        - Сегодня утром, как раз перед твоим появлением, Аркадиан, со мной связался Кристиан Рид, - заговорил Валлиан. - Он подтвердил, что Руперт Торндайк и Джакомо Монтессори - это один и тот же человек. Отец Лайоны. Я ждал жену, чтобы лично сообщить ей об этом. Надеялся, что сумею попросить прощения, объяснить, что иначе было нельзя. Помогу пережить горечь потери. Темный лидер опередил меня. Нанес удар первым…
        - Но чем поможет запись твоих воспоминаний, Валлиан? - Саймон с болью смотрел на страдания друга. Ох, как же он сожалел, что не способен ничем помочь!
        - Зрогард Шрудс показал Лайоне, что я разрушил тонкие тела ее отца и привел его душу к окончательной гибели. Но вы-то знаете, что все было наоборот. И жена должна узнать, что мне удалось спасти душу Джакомо Монтессори!
        - Так вот что меня смущало в воспоминаниях ученицы! - сообразил мастер Аркадиан. - Потоки твоего Внутреннего Огня, Валлиан, были направлены не на разрушение, а на подпитку монады Руперта!
        - Да. Помоги, Аркадиан! Надень на меня датчики и замени мнемокристалл на чистый. - Валлиан не хотел ждать ни одного лишнего мгновения.
        - Да, конечно! - Мастер быстро организовал все условия для записи. Нажал клавишу старта и кивнул Валлиану. - Запись пошла.
        В полной тишине молодой Светоч погрузился в воспоминания, восстанавливая их шаг за шагом с величайшей тщательностью.
        Медик не ушёл. Остался следить за показаниями мониторов. Аркадиан, перейдя на теневое зрение, отслеживал состояние Валлиана на другом уровне. И ему не нравилось то, что он видел. Хранительница Внутреннего Огня нужна была Валлиану безотлагательно. Как можно скорее! Только ее мягкая женская энергия могла безболезненно войти в соприкосновение с тонкими телами Валлиана и вернуть их к гармонии и равновесию.
        Однако для этого сама Хранительница должна быть в ладу с собой и своими чувствами. Сумеет ли Лайона переступить через боль и принять реальность таковой, как она есть, когда просмотрит воспоминания Валлиана? Хватит ли ей душевных сил встретить мужа с открытым сердцем после того, что ему пришлось совершить?
        Как только запись завершилась, старик вынул мнемокристалл из ячейки и заторопился:
        - Я сейчас же найду ученицу и попрошу ее посмотреть мнемозапись, - на ходу проговорил он.
        Валлиан, не открывая глаз, произнес всего два слова:
        - Благодарю, мастер.
        На большее его сил не хватило.
        39. Все не то, чем видится
        Лайона обживалась в отдельном гостевом доме. Доставала из транспортного шкафа вещи, раскладывала по полкам небогатые пожитки. Не то чтобы она не могла себе позволить шикарный гардероб или три полки обуви. Теперь - могла. Но не нуждалась. Привыкла обходиться минимумом.
        Мысленно сочиняла письмо матери и сестре. Ломала голову: стоит ли сообщать им, что Джакомо Монтессори погиб не тогда, несколько лет назад, а всего пару дней как? И если рассказывать, то как много? Чем больше думала, тем сильнее становилась уверенность: не нужно вообще ничего говорить. Зачем матери и сестре эта лишняя боль?
        О Валлиане старалась не думать. Гнала прочь тревогу и тоску по мужу. Говорила себе, что несколько дней в разлуке пойдут на пользу обоим. И сама себе не верила. Помнила, как тяжело переживал Валлиан ее прогулку по ночному лесу на планете Монастырь. И потом, когда она внезапно решила отвернуться от него, отстраниться на время из-за глупого недоразумения.
        А еще не знала, чем занять внезапно образовавшееся свободное время. Читать - не было желания. Медитировать, тренироваться в метании ножей - не было сил. Все казалось пустым и бессмысленным. Победа над злом забрала у Лайоны слишком много душевных сил. Она чувствовала себя опустошенной.
        Поэтому, закончив разбирать вещи, включила головидео, упала на диван и принялась переключаться с одного канала на другой. Новостной. Музыкальный. Спортивный. Что-то о природе. Что-то о культуре. Голофильмы… Остановить выбор на чем-то одном никак не удавалось.
        Лайона даже обрадовалась, когда в гостиную вошел после короткого звонка в видеофон ее наставник.
        - Мастер Аркадиан! Чем вас угостить? Чай? Кофе? - вскочила она с дивана.
        - Я тоже рад тебя видеть, дочка. Прости, что нарушил твое уединение…
        - Я всегда рада вас видеть, Мастер!
        Лайона вдруг поняла, что это правда: она по-прежнему хочет каждый день видеть и Аркадиана, и Летицию, и мастера Гейбла, и Светоча Саймона. Эти люди стали ее новой семьей. Вошли в ее сердце и прочно обосновались в нем. Как и… Валлиан. Представить свою жизнь без него Лайоне не удавалось. Это было все равно, что лишиться части собственного тела. Руки, ноги, глаза… сердца!
        - Дочка, я пришел не с пустыми руками, - отвлек Лайону от потока бессвязных мыслей-ощущений Мастер Аркадиан. - На этом мнемокристалле - запись. Я бы хотел, чтобы ты просмотрела ее как можно скорее.
        - А что там? - Лайона забрала у наставника кристалл и направилась к голопроигрывателю.
        - То, что Валлиану следовало сделать еще вчера, до твоей встречи с Зрогардом Шрудсом. Но… даже Картадели не идеальны и не способны предусмотреть абсолютно все.
        - Не понимаю… - Лайона отодвинулась от голопроигрывателя, с опаской глядя на клавишу запуска, будто та могла ударить девушку током.
        - У тебя есть возможность увидеть то, что произошло между твоим мужем и Рупертом Торндайком глазами мужа, и сравнить с тем, что показал тебе Темный лидер.
        - Снова смотреть на то, как отец погибает от рук любимого мужчины?! - Лайона попятилась еще дальше, побледнела, прижала ладонь к груди, где закувыркалось, болезненно ударяясь о ребра, ее сердце.
        Мастер Аркадиан заметил состояние ученицы. Подошел, обнял, прижал девушку к себе.
        Лайона вдруг почувствовала, как блаженное тепло, исходящее от тела Мастера, охватывает ее, укутывает коконом безопасности, согревает, убаюкивает боль и тревогу. Так вот чего ей не хватало! Поддержки. Простых дружеских, или скорее даже, отеческих объятий. Она прижалась к старику, уткнулась лбом в его плечо - и заплакала.
        Мастер не пытался успокаивать ее, уговаривать прекратить слезоразлив. Прижимал к своей груди, поглаживал сухими горячими ладонями по спине и молчал, позволяя девчонке выплеснуть из души накопившиеся там переживания.
        Понемногу госпожа Монтессори начала успокаиваться сама. Всхлипнула еще пару раз напоследок. Выбралась из объятий наставника. Взяла салфетку, высморкалась и промокнула мокрые глаза.
        - Простите, Мастер. Я что-то совсем расклеилась.
        - Не надо извиняться, дочка. Все правильно. Ты имеешь право горевать и рассчитывать на сочувствие.
        От слов Мастера и от пролитых слез Лайоне вдруг стало намного легче. Она уже без прежней опаски посмотрела на голопроигрыватель.
        - Останетесь со мной, Мастер? Не хочу смотреть это одна! - попросила она.
        - Разумеется, дочка!
        - Тогда я сейчас сварю кофе, и потом…
        Через пару минут Лайона сидела на диване, прижимаясь плечом к боку наставника и баюкала в руках чашку ароматного напитка.
        Перед ней уже в третий раз разворачивалась одна и та же картина.
        …Ее муж входит в затемненное помещение. Направляет открытую ладонь в сторону Руперта Торндайка. Тот падает. Валлиан подходит и кладет руку на сердце заговорщика.
        Но сейчас Лайона впервые видела происходящее так, будто смотрела глазами самого Светоча. И поэтому знала: Валлиан не направлял в Руперта никакой энергии, когда поднял руку ладонью вперед. Это был просто жест, призывающий остановиться.
        А потом, когда Руперт упал, Валлиан прикоснулся к упавшему навзничь противнику, чтобы провести энергетическую диагностику. Она наблюдала глазами Валлиана, как одно за другим рассыпаются, разваливаются потрепанными лоскутами тонкие тела Джакомо Монтессори. Какой слабой, неустойчивой выглядит Монада - три самых тонких тела отлетающей души.
        Лайона уронила чашку - и не заметила этого.
        Кофейная гуща кляксой спекшейся крови растеклась у ее ног.
        А девушка продолжала наблюдать, не дыша и не мигая.
        Вот Валлиан вытягивает ниточку из ядра своего Внутреннего Огня, направляет ее к слабеющей Монаде. Окутывает ее, питает, наполняет силой, не позволяя рассыпаться и развеяться. А потом, когда Монада становится устойчивой и сияющей - отпускает ее, и она устремляется к Грани, и та пропускает ее, принимает в себя.
        - Валлиан не позволил душе отца погибнуть! Он исцелил ее! - едва слышно прошептала Лайона. И в этом шепоте слышалось истинное благоговение.
        Мастер Аркадиан не стал отвечать на это восклицание. Дождался окончания записи. Посидел, не шевелясь, не смея торопить ученицу: ей требовалось время, чтобы осознать то, что она увидела. Потом, заметив, что Лайона поникла, съежилась, упираясь локтями в колени и прикрывая ладонями лицо, неторопливо встал. Поднял выроненную Лайоной чашку, которая каким-то чудом уцелела и не разбилась. Активировал робота-уборщика, отключил голопроигрыватель.
        - Думаю, ты хочешь побыть еще немного наедине с собой, дочка… - произнес негромко. Его голос звучал ласково и тепло.
        Лайона встрепенулась. Подняла голову.
        - Как он, Мастер?!
        Аркадиан сразу понял, о ком спрашивает ученица. Покачал головой, приподняв брови и поджав губы.
        - Боюсь, не слишком хорошо, - признал с сожалением.
        Лайона закрыла глаза, выдохнула со стоном. Снова прикрыла лицо руками.
        - Какая же я глупая… - выдавила сдавленным голосом. - Просто дура! Знала же, что верить Темному лидеру нельзя. И все равно - поверила!
        - Ты очень хорошо справилась, дочка! Никто не смог бы сделать это лучше тебя, - не согласился Мастер. - Кто знает, чем бы закончилось противостояние Картаделей с темным эгрегором, если бы вмешался Зрогард Шрудс…
        - Валлиан очень обижен на меня за то, что я не пришла к нему сегодня? - Лайону Зрогард Шрудс уже не интересовал, как и канувший в небытие эгрегор.
        - Ты же знаешь, дочка, Светочи не умеют обижаться. Но ты нужна мужу. Сейчас - больше, чем когда-либо.
        - Нужна… - Лайона встала. Сжала зубы, нахмурила брови, набираясь решимости. - Я пойду к нему, Мастер. Вы проводите меня?
        - Да, Лайона. Обопрись на меня, - позвал старик, и госпожа Монтессори вложила свои холодные пальчики в его горячую ладонь.
        Держась за руки и касаясь друг друга плечами, Мастер и его ученица направились к главному корпусу.
        40. Примирение
        В полубессознательном состоянии, обессиленный настолько, что не мог открыть глаз, Валлиан думал о Лайоне. О том, что пришлось пережить его любимой женщине: воскрешение и повторная смерть отца. Встреча с Темным лидером. И после всего этого - еще и участие в ликвидации темного эгрегора. Как же много сил и мужества потребовалось Лайоне, чтобы не сдаться, не сломаться!
        Светоч восхищался своей возлюбленной и любил ее теперь еще больше, хотя это казалось уже невозможным. И так же, как и мастер Аркадиан, упрекал себя в том, что не додумал, не досмотрел, не успел. Он не просто мог - он обязан был найти время, чтобы сделать запись своей встречи с Рупертом-Джакомо, и показать эту запись Лайоне. Но - не сделал. И теперь пожинал плоды собственного промаха.
        Валлиан не знал, что двигало Лайоной, когда она, отодвинув подальше собственные переживания, оказывала ему медицинскую помощь и проводила над ним энергетическую практику. Чувство долга? - да, несомненно! Но он очень надеялся, что и любовь - тоже. Такие сильные натуры, как госпожа Монтессори, не способны мгновенно разлюбить, забыть, выбросить из жизни того, кто был дорог.
        Валлиан не мог определить, сколько прошло времени с того момента, как Мастер Аркадиан отправился к Лайоне, но, когда зашипела, открываясь, пневматическая дверь - сразу ощутил присутствие жены.
        «Пришла!» - его внутренний Огонь взвился, потянулся к созвучной душе. Той единственной, что стала его якорем в вещном мире.
        Сердце Светоча сорвалось с размеренного ритма, зачастило, заставило тревожно мигать и сигналить мониторы.
        - Валлиан? - звук торопливых шагов, и легкая прохладная ладонь накрыла его руку. - Я знаю: ты меня слышишь!
        Он попытался улыбнуться. Слегка шевельнул непослушными пальцами, пытаясь поймать и сжать пальцы жены. Что бы ни решила Лайона, что бы ни сказала сейчас - он был счастлив просто потому, что она все же пришла.
        - Мне кажется, господа Картадели, Валлиану и Лайоне стоило бы побыть наедине, - прозвучал неподалеку голос Мастера Аркадиана.
        «Мудрый старик!» - Валлиан снова попытался улыбнуться, давая знать, что согласен со словами Мастера.
        - Даже не знаю, что проще, - заговорил Светлейший Саймон. - Нас с Клифом перевезти в соседнюю палату или попросить, чтобы перевезли Валлиана.
        - Думаю, нас переместить будет проще. Не придется отключать мониторы и искать отдельный кислородный баллон, - рассудительно отозвался Светлейший Клиффорд.
        Лайона промолчала.
        Валлиан ощутил, как слегка прогнулась его койка под дополнительным весом и понял, что жена присела рядом с ним.
        - Сейчас все организую, - пообещал Мастер Аркадиан.
        Послышались шаги, голоса, поскрипывание колесиков, на которых стояли больничные койки.
        «Только не убирай руку, любимая!» - мысленно просил в это время Валлиан.
        Даже это простое прикосновение наполняло его силой, не позволяло провалиться в беспамятство.
        Наконец, вокруг все стихло. Светлейший понял, что они с женой остались наедине.
        Лайона, которая так и сидела подле него, не шевелясь и не произнося ни слова, вдруг подняла его слабую руку, пристроила ему же на грудь.
        Валлиан перестал дышать: мышцы груди одеревенели. Он не знал, не мог даже предположить, что будет дальше. Знал только, что сейчас решается его судьба. И единственное, о чем сожалел - что не может поблагодарить Лайону за все те минуты радости и счастья, которые она успела ему подарить за короткие месяцы их семейной жизни.
        Лайона вздохнула, наклонилась к нему - он почувствовал ее теплое дыхание на своем лице. Прижалась губами к его векам - к одному, потом ко второму.
        И - улеглась рядом. Вытянулась вдоль мужа всем телом, прижалась к его левому боку.
        - Я обещала, что не оставлю тебя никогда, - расслышал Светоч слова, которые Лайона произнесла едва различимым шепотом. - И я сдержу свое обещание…
        «Я не смогу принять такую жертву! - Валлиан почувствовал, как болью сжимается его сердце. - Не нужно оставаться со мной без любви, только лишь из чувства долга!»
        Он хотел бы произнести это вслух, но сил по-прежнему не было. Возможно - к счастью. Потому что Лайона продолжила свои признания.
        - Мне было невыносимо думать о том, что я люблю мужчину, который лишил жизни моего отца. Но только до тех пор, пока я не узнала, что этот мужчина спас душу отца от окончательной гибели. Прости, что я поддалась на уловку Темного лидера и усомнилась в величии твоего духа, Валлиан. В твоем бесконечном милосердии ко всем людям - даже к тем, кто оступился и выбрал не тот путь.
        Валлиан судорожно втянул в себя воздух. Легкие горели от недостатка кислорода и лежать, не дыша, дальше уже не получалось.
        Лайона приподнялась на локте, костяшками согнутых пальцев очертила контур любимого лица. С тревогой взглянула на трепещущие в напрасном усилии подняться ресницы мужа.
        - Мне кажется, сегодня я люблю тебя еще сильнее, чем вчера… Надеюсь, ты сможешь простить меня, муж, - вздохнула тоскливо. - А пока я сделаю то, чему меня учил Мастер Аркадиан. Наверное, это то, что тебе сейчас необходимо.
        Госпожа Монтессори снова прижалась к мужу всем телом. Закрыла глаза. Собрала в груди, возле сердца, все тепло, всю нежность, на которые была способна, и волной направила их к сердцу любимого мужчины.
        Эта волна выплеснулась из нее - щедрая, обильная, целительная. Проникла через все тонкие тела Валлиана, влилась в его сердце. Туда, где давно и навсегда поселился образ высокой темноволосой женщины с серыми, как океан в дождливую погоду, глазами.
        И… произошло чудо. Тихое, незаметное, известное только двоим.
        Внутренний Огонь Светоча, взбудораженный, возмущенный, готовый взорваться сверхновой звездой, вдруг утих и присмирел. Успокоился, будто нашел тот очаг, в котором можно полыхать бесконечно и ровно, не причиняя вреда, согревая и освещая все вокруг. Потоки Гун Чи перестали бурлить и выплескиваться из берегов, потекли плавно и уверенно по своим каналам. Все тонкие тела Светлейшего пришли в гармонию и равновесие. Связи между эфирным телом и телом физическим восстановились почти одномоментно.
        Валлиан недоверчиво пошевелил пальцами. Поднял руку. Открыл глаза. Тело снова повиновалось ему!
        Мужчина повернулся на бок, схватил жену в охапку, а затем перекатился обратно на спину.
        Теперь Лайона лежала на нем. Вся. Грудь к груди. Сердце к сердцу.
        - Значит, все-таки любишь? - в голосе Валлиана прозвучало… предвкушение.
        Он так давно не был близок с женой! А сейчас желание слиться с ней воедино, проникнуть в нее до самых сокровенных глубин стало острым до боли. И по глазам Лайоны Валлиан прочел, что она не откажет, потому что сама жаждет того же.
        - Люблю! - теперь голос Лайоны прозвучал громко и уверенно. На ее губах проступила соблазнительная улыбка. - Хочешь проверить?
        - Хочу! - Валлиан взял затылок жены обеими ладонями. Склонил ее голову к своему лицу и жадно, со стоном втянул в себя ее губы.
        Плотская любовь, такая земная, такая вещная, звучащая влажными шлепками и тихими всхлипами, пахнущая потом разгоряченных тел, превратила Валлиана в дикого варвара. Жаркого, страстного, нетерпеливого.
        Темные волосы жены прохладным шелком скользили по обнаженной коже его груди, щекотали нос и липли к губам. Тяжелые налитые полушария ее груди льнули к его ладоням затвердевшими сосками. Гибкое тело Лайоны двигалось в такт с его телом, а аккуратные женские ноготки легонечко царапали его спину.
        - Никогда не чувствовал себя… таким живым! - выдохнул Валлиан, содрогаясь в экстазе освобождения.
        - Как я счастлива, что ты жив! - принимая в себя все, что мог дать ей муж, наполняясь до предела его весом, запахом и дыханием, всхлипнула в ответ Лайона.
        41. Эпилог
        Когда Светлейший Валлиан и его жена рука об руку вошли в соседнюю палату, где разместили двух других Картаделей - не удивился никто, кроме Летиции.
        - Ой! Вы! А как это?.. - не смогла скрыть своего потрясения Летти.
        - Любовь творит чудеса, - ответил Валлиан, целуя Лайону в маковку.
        Его голос был полон тепла и нежности. Эти эмоции, живые, искренние, переполняли Светоча и исходили от него во все стороны, как солнечные лучи.
        Взгляды Саймона, Клиффорда и Аркадиана тоже потеплели и смягчились.
        - А я… я тоже так смогу? - Летиция перевела взгляд на Светоча Саймона, возле которого сидела.
        Светлейший Саймон растерялся - едва ли не впервые в жизни. Улыбка сошла с его губ. Он неуверенно кивнул и перевел взгляд на Мастера Аркадиана, словно без слов умоляя старика о помощи.
        Мастер тут же принял сигнал «SOS» и взял дело в свои руки.
        - Ты наверняка справишься, Летти, - заговорил он. - Послушай свое сердце. Ощути, есть ли в нем добрые чувства к Саймону?
        Летиция замерла, погрузилась в себя, прислушиваясь к тому, что происходит в ее душе.
        - Есть, - признала негромко. - Мы знакомы всего два дня. Даже странно, но… я чувствую доверие, восхищение, что-то еще, теплое и большое - не нахожу слов, чтобы объяснить!
        - И не надо, Летти, - Аркадиан приблизился к койке, на которой полулежал Светлейший Саймон и сидела Хранительница его Внутреннего огня. Опустился на табурет рядом. - Не надо слов. Иногда они только мешают.
        - Так что же мне делать? - Летти взглянула на старика с надеждой: наверняка он сумеет подсказать, как быть дальше!
        - Это легко. Если тебе захочется, можешь обнять Саймона: сердце к сердцу. А потом - отпустить свои чувства. Позволить им течь свободно и беспрепятственно. Я вижу, как активна твоя сердечная чакра. Ты готова делиться любовью, Летти.
        - Да! Я готова! - кивнула девушка, по-прежнему прислушиваясь к себе. Перевела взгляд на Лайону и Валлиана. - Только не уходите!
        Лайона, которая так и стояла в объятиях мужа, тут же кивнула:
        - Мы здесь, мы с тобой!
        Валлиан тоже утвердительно наклонил голову:
        - Мы готовы поддержать тебя, Летиция.
        Летти сделала быстрый глубокий вдох и решительно обернулась к Светлейшему Саймону, который все это время так и лежал, затаив дыхание и боясь шелохнуться. Он знал, видел, насколько робкой, трепетной и невинной является девушка, ставшая средоточием его вселенной, и опасался спугнуть ее неловким словом или движением.
        - Могу я обнять вас… тебя, Саймон? - темно-серые глаза Летиции встретились с мшистой зеленью его взора.
        - Я буду счастлив, если ты сделаешь это, Летти, - с бесконечной нежностью в голосе согласился он.
        Летиция решилась. Скинула обувь. Взобралась на койку Саймона с ногами, уселась ему на бедра - поверх пледа. Положила изящные узкие ладони на широкие, но такие тяжелые сейчас плечи мужчины. Обвела взглядом красивое лицо, на котором отражалось мучительное ожидание, каким-то фантастическим образом смешанное с бесконечным терпением. Улыбнулась - неловко, несмело, одним уголком рта, а потом быстро, почти рывком склонилась и приникла к его груди.
        Тело Летиции было напряженным и скованным, плечи приподняты, голова втянута. Через этот панцирь мышечных зажимов не смогли бы пробиться никакие чувства!
        Руки Светлейшего Саймона дрогнули, пытаясь подняться, обхватить и согреть окаменевшую девичью спину. Но… ничего не вышло. Ни руки, ни ноги все еще не повиновались Светочу. Он судорожно сглотнул, закрыл глаза, пытаясь спрятать за светлыми густыми ресницами нахлынувшие на него эмоции.
        Но Лайона все равно уловила всплеск, короткую судорогу боли на его бледном лице.
        Первым побуждением Лайоны было броситься на помощь, что-то сказать, утешить - то ли подругу, то ли названого брата-Картаделя. Госпожа Монтессори уже почти сделала шаг, однако Светлейший Валлиан без слов удержал ее. Покачал головой: не вмешивайся, не надо. И Лайона осталась стоять рядом с мужем, наблюдая, сжимая руку мужа все сильнее и сильнее.
        Летиция несколько мгновений сидела, боясь не то что двинуться с места - даже вдохнуть! Но… ничего не происходило. Никто не шумел, не разговаривал, не смеялся. Мужское тело под ней оставалось неподвижным и расслабленным. Только сердце Саймона, которое Летти теперь могла слышать, гулко, словно огромный барабан, ухало глубоко в груди Светлейшего, при том что дышал Саймон через раз. Вообще почти не дышал. И это… тревожило. Не давало Летиции и дальше тонуть в собственном смущении.
        Она вдруг поняла, что вот такая, сжатая, как пружина, она точно ничем не поможет Картаделю. И что боится она не его, а себя. Своих воспоминаний о том, как отвергали ее дружбу и любовь мама, бабушка, ровесники… Все - кроме Лайоны и Валлиана. Но Саймон - он другой! Он такой же, как Валлиан! И даже, кажется, лучше! Саймон не отвергнет и не посмеется над ней!
        Летиция заставила себя дышать ровно. Продолжая прижиматься к груди Саймона, расправила плечи и выпрямила спину. Начала медленно, волевым усилием расслаблять мышцы - так, как учил мастер Гейбл. Отбросила мысли о себе. Сосредоточилась на тех волшебных ощущениях, которые уловила, когда Мастер Аркадиан предложил заглянуть в ее собственное сердце, чтобы понять, что она чувствует к Светочу.
        Обрадовалась, когда поняла, что и доверие, и тепло, и все остальное никуда не исчезло. Этих добрых чувств, кажется, даже стало больше. Они перестали умещаться внутри, поднялись и выплеснулись из нее волной - навстречу грохоту взволнованного сердца Картаделя. Летиции самой вдруг стало легче дышать.
        Вслед за ней задышал и Саймон. Сначала - часто, глубоко, почти со стоном. Потом - все ровнее, спокойнее. Сердце Светоча, колотящееся, как безумное, замедлило свой бешеный ритм.
        - Я… обниму тебя, Летти? - спросил Саймон охрипшим голосом.
        - Да… - ей правда хотелось этого! Не терпелось ощутить прикосновение его теплых ладоней.
        И ее нетерпеливое желание исполнилось: руки Светоча поднялись, легли на ее тоненькую талию, скользнули вверх и сомкнулись где-то на уровне лопаток. Саймон оторвал голову от подушки, прижался виском к темечку Летиции.
        - Хорошо, - прошептал едва слышно. - Как же хорошо… я… больше не один. Так ведь, Летти?
        Летти зажмурилась, хотя этого никто не видел. Ей тоже было хорошо - так, как никогда раньше! Так, будто она попала домой. Ей было уютно и спокойно в объятиях Саймона! Ее энергия свободно текла, наполняя мужчину, - и возвращалась обратно, отчего она сама становилась все более наполненной, сильной, уверенной!
        - Я тоже… больше не одна, - удивляясь этому незнакомому, волшебному чувству единения и слияния, ответила она и невольно прижалась к Саймону еще крепче.
        Если бы в этот миг Летиция подняла глаза и заглянула Светлейшему в лицо - увидела бы, как оно просветлело, как вспыхнули радостью зеленые глаза.
        - Вот и еще одно чудо, - мастер Аркадиан поднялся с табурета и перебрался поближе к Картаделю Клиффорду - единственному, кто так и оставался прикованным к постели. - Сегодняшний день богат на добрые вести.
        Клиффорд сдержанно улыбнулся:
        - Это правда.
        На его лице проступила светлая печаль. Лайона понимала: он радуется, не может не радоваться за нее с Валлианом, за Саймона и Летти. Но… тем острее ощущает Клиффорд свое собственное одиночество.
        Валлиан тоже понимал это. Не отпуская от себя Лайону, подошел, склонился к другу, сжал его плечо:
        - Мы рядом, Клиф. Ты знаешь.
        - Знаю, - взгляд Картаделя Клиффорда еще немного потеплел.
        - Думаю, мы с Лайоной задержимся здесь, на Левконии. Я возьму на себя часть твоих забот, пока ты не оправишься окончательно.
        - Это будет кстати, спасибо…
        Светлейший Саймон, к которому вернулись силы, присел на своей койке, но Летицию не отпустил: устроил боком у себя на коленях.
        - Я тоже никуда не спешу. Можешь рассчитывать на меня, друг, - обратился к куратору Левконии.
        - Здорово! - обрадовалась Летиция. - Я так рада, что мы с Лайоной не расстанемся! Ну, во всяком случае, не сейчас!
        Постепенно разговор стал общим. Все начали строить планы и обсуждать, что делать дальше. Лайона и Летиция впервые участвовали в таком обсуждении как полноправные партнеры. И пусть они больше слушали, чем говорили - все равно обеим девушкам было приятно и волнительно, ведь это означало, что им доверяют - полностью, до конца - не просто их любимые мужчины, а Картадели, от чьих решений зависят судьбы мира!
        Как и намеревались, Лайона с Валлианом и Летиция с Саймоном задержались на Острове Посвящения почти на месяц. За это время девушки многому научились, ведь занятия и тренировки начались буквально на следующий день! Но одновременно они обе каким-то волшебным образом сумели отдохнуть, выспаться и даже покрыться красивым морским загаром.
        Светоч Клиффорд встал на ноги на третий день и тут же включился в работу. По вечерам вся компания часто собиралась на берегу - полюбоваться закатом, подышать прохладой и насладиться обществом друг друга.
        Потихоньку все самые неотложные дела были переделаны. Светлейший Клиффорд полностью восстановился и уже мог в одиночку решать текущие вопросы. Саймон и Валлиан начали задумываться о скором отъезде.
        Как-то утром Летиция, пользуясь небольшой передышкой между занятиями, обратилась к старшей подруге:
        - Лайона, я хочу с тобой посоветоваться…
        - О чем же? Помогу, если сумею.
        - Об отношениях со Светлейшим… с Саймоном.
        - Слушаю. - Лайона, лежавшая, раскинувшись, на зеленом газоне, присела, бросила на Летти внимательный взгляд.
        - У нас все хорошо. Вроде бы, - начала та. Признания давались ей непросто. - Саймон очень нежен со мной. Мы постоянно обнимаемся, даже целуемся, но… на этом - все! Я чувствую, что он хотел бы большего. Я тоже хочу! Но Саймон каждый раз останавливается и не идет дальше. Как-то я даже попыталась пойти дальше сама, но он остановил меня, покачал головой и сказал, что я еще не готова. Я, а не он! Может, ты мне скажешь, как это понимать?!
        - Лучше бы тебе спросить об этом у самого Саймона, Летти. Я могу только предположить…
        - Что?
        - Помнишь, Светлейший Саймон выяснял, какую клятву ты принесла Валлиану? - Летиция кивнула, и Лайона продолжила рассуждать. - Ты все еще считаешься ученицей Валлиана, Летти. А ведь совсем скоро нам всем придется улететь с Левконии. Подозреваю, Саймона угнетает то, что до сих пор непонятно, с кем и куда решишь лететь ты.
        - И он молчит?! Почему нельзя просто сказать: решай, Летти!
        - Потому что это решение не может быть навязано извне. Оно должно исходить из твоего собственного сердца, подруга! - Лайона вздохнула, когда вспомнила, как сама чуть было не совершила серьезнейшую ошибку, намереваясь принести полную клятву служения Картаделю Клиффорду.
        - Значит, я должна сама…
        - Если чувствуешь, что тебе это нужно не меньше, чем Саймону, - в голосе Лайоны прозвучало предостережение.
        Госпожа Монтессори знала: Светлейший Саймон, как и Валлиан, не приемлет жертв.
        - Мне… да, мне это нужно!
        - Тогда - смелее, подруга! Тебе даже не нужно бороться за свое счастье, достаточно просто заявить на него свои права! - подмигнула Летиции Лайона.
        Девушки с трудом дождались вечера.
        После ужина, по сложившейся традиции, вшестером отправились на берег.
        И там, когда все расселись прямо на прогретом за день мелком песке, Летиция выбралась из объятий Саймона. Встала, тонкая, нежная и ужасно решительная.
        - Я хотела бы сказать вам всем что-то важное, - заявила твердо.
        Взгляды Светочей, мастера Аркадиана и Лайоны обратились к ней.
        - Говори, Летти, - мягко отозвался за всех Картадель Клиффорд.
        - Светлейший Валлиан, - Летиция обернулась к мужу Лайоны и своему первому Наставнику и духовному руководителю. - Я не знаю, как это делается правильно, но… вы упоминали, что можете освободить меня от Ученической клятвы…
        Летти запнулась, сжала в волнении руки. С облегчением увидела, что Лайона и мастер Аркадиан одобрительно кивнули ей. Набралась смелости.
        - Я прошу вас: сделайте это! - договорила громко.
        - Хорошо. - Валлиан встал, возложил ладонь левой руки на голову девушки, правую ладонь прижал к ее груди в области сердца. - Я, Картадель Валлиан Долгожданный, освобождаю тебя, госпожа Летиция аль Гуирн, от клятвы Ученика. Отныне ты свободна самостоятельно выбирать свой путь.
        Летиция закрыла глаза. Выдохнула, избавляясь от напряжения. Потом обернулась к Картаделю Саймону.
        - Светлейший Саймон, - окликнула взволнованного, даже немного побледневшего мужчину.
        - Да, Летиция… - откликнулся он.
        - Могу я принести вам… тебе… полную Клятву Верности? Как Светочу Конфедерации? Чтобы стать твоей ученицей, Тенью, помощницей… кем позволишь!
        Светлейший Саймон медленно и плавно поднялся - так грациозно и легко, как умеют только гимнасты, охотники и сказочные эльфы. Встал напротив любимой женщины - на место, которое освободил для него Валлиан.
        Черты лица Саймона, и без того совершенные, словно стали еще прекраснее, когда их осветила сдержанная, но полная счастья улыбка.
        - Я готов стать для тебя, Летиция, кем пожелаешь: другом, Наставником, мужем, - негромко, но с глубоким чувством произнес он в ответ.
        - Тогда … что я должна сказать? - Летти оглянулась на Лайону в поисках подсказки.
        Лайона, не вставая с песка, вынула из нагрудного кармашка сложенный вчетверо листок. Она прекрасно знала слова Клятвы, и предусмотрительно записала их для подруги.
        - Держи, Летти, - протянула листок госпоже аль Гуирн.
        Летиция схватилась за протянутый ей белый прямоугольник, как за спасательный круг. Медленно развернула бумагу, пробежалась глазами по строкам. На ее ресницах проступили слезы: похоже, красота и величие Истинных Слов тронули Летицию до глубины души и мгновенно запечатлелись в ее памяти.
        Сама не зная зачем, просто потому, что так подсказывало сердце, Летти опустилась перед Светлейшим Саймоном на одно колено. Взяла в обе ладони его правую руку, и заговорила, глядя снизу вверх в обращенное к ней, полное света и любви лицо:
        - Присягаю Тебе в Верности, Великий Картадель Саймон Пикфорд, как источнику Истины, Просвещения и Свободы. Принимаю твое Духовное Руководство. Клянусь следовать всем Твоим указаниям беспрекословно, не рассуждая и не сомневаясь, но доверяясь Твоей Мудрости и Твоему Видению… Будь моим Светочем отныне и до конца моей жизни.
        - Принимаю тебя, Летиция аль Гуирн, как Ученицу, как помощника и как соратника в деле сохранения Света Истины, Просвещения и Свободы. Как Наставник, принимаю на себя ответственность за твой Духовный Путь. Принимаю твою Верность и Послушание во благо Тебе, Конфедерации и Вселенной. - Голос Саймона звучал уверенно, твердо - и одновременно певуче-мелодично.
        Лайона заслушалась. Почувствовала, что на глаза навернулись слезы.
        Могла ли она подумать, что десятидневная поездка на Остров Посвящения перевернет не только ее собственную жизнь? Что Светочи станут ее семьей - такой, которой ей всегда недоставало? Что обретет подругу, настолько близкую, что даже младшая сестра кажется не такой родной?
        - Я тоже хочу спросить тебя, Летиция, - тем временем продолжил Светлейший Саймон. - Согласишься ли ты принять меня не только как Картаделя и духовного Наставника, но и как мужчину, как мужа? Захочешь ли стать моей женой?
        Лайона затаила дыхание. Приподняла брови и распахнула глаза в радостном ожидании. Она была уверена в ответе подруги!
        И Летиция не разочаровала.
        - Я согласна, - просто, без кокетства, без театральных пауз и прочих эффектных поступков произнесла она.
        … и тут же сильные руки подхватили Летти, подняли, закружили.
        Темные волосы Летиции и белые волосы Саймона рассыпались, смешались, переплелись. Их смех - радостный, свободный - понесся над розовеющей гладью озера.
        - Если бы я не был женат, - растроганно шепнул Лайоне на ушко Валлиан, - то сейчас сделал бы тебе предложение еще раз. Кстати, может, найдешь жену Клиффорду? По-моему, у тебя это здорово получается!
        - Попробуем! - весело усмехнулась Лайона, запрокинув голову и принимая жаркий поцелуй любимого мужчины. - А потом и до Светлейшего Гэйбриэла доберемся…
        КОНЕЦ

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к