Вирус Зоны. Охота на Стрельца Дмитрий Владимирович Лазарев
        Апокалипсис-СТ Вирус Зоны #3
        Воцарившееся в Муромо-Владимирской Зоне спокойствие оказывается обманчивым. Тень, темный фантомный двойник Олега Катаева, ходит удовлетворять свою жажду крови в пограничный с Зоной Ковров. В верхушке АПБР зреет заговор. Разворачивают активную деятельность Измененные. Катаев вынужден скрываться в Зоне сразу от всех, но не оставляет попыток добраться до врагов, объявивших его «дичью». Михаил Стрельцов, бывший сослуживец Катаева, ведет свою войну и с Измененными, и с заговорщиками в АПБР, имея на то особые причины. Эти двое изгоев, получившие в ходе своих злоключений необычные способности, кажутся ожесточившимися и замкнутыми на собственных проблемах эгоистами. Но человечеству, оказавшемуся между двух огней в схватке силовых структур с чужим разумом, надеяться, кроме них, не на кого.
        Дмитрий Владимирович Лазарев
        Охота на Стрельца
        
        Пролог
        Верхнеобск. Девятый год метеоритного дождя
        Ночь была теплой. Иначе Сергей и Алина наверняка простудились бы, поскольку выбрались на поверхность мокрыми буквально насквозь. Одежду потом, к сожалению, придется выбросить - она вся благоухала неповторимыми ароматами городского канализационного коллектора. Впрочем, бог с ней, с одеждой, - теперь бы из города выбраться живыми и, очень желательно, здоровыми, с чем могут возникнуть проблемы, учитывая, кого они разозлили. Руслан Кайнакбаев, державший в Верхнеобске всю торговлю наркотиками, был личностью серьезной. Он объявил невезучую парочку законной дичью для всей своей кодлы, и та азартно травила их сейчас по всему Верхнеобску, как волки оленей. Поэтому бегство в канализацию оказалось для Алины и Сергея единственным выходом.
        Но сейчас главным было добраться до трассы, а там… там Сергей обо всем позаботится…
        - Вот вы где, птенчики!
        Прозвучавший грубый голос заставил беглецов обернуться. Ситуация сложилась критическая: из переулка неподалеку вынырнули трое «молодых волков» Кайнакбаева. Позади был тупик, а путь к дороге преграждала эта троица. Главарь тоже все понимал и торжествующе усмехался.
        - Все, отбегались! Щас вас препарировать будем. Как жаб.
        Один за другим щелкнули пружинные ножи, выбрасывая хищно сверкнувшие в лунном свете лезвия. Да только ночной сумрак помешал «волкам», ощущавшим себя к тому же хозяевами положения, вовремя заметить, как потемнели глаза парня.
        А в следующий момент обстановка коренным образом поменялась.
        Сгенерированная Сергеем незримая сила простерла свои щупальца к надвигающимся убийцам. Внезапно двое из них замерли, словно налетели на стену. Третий же, продолжая двигаться, оказался несколько впереди своих приятелей. А когда, почувствовав неладное, повернулся, чтобы узнать, в чем дело, было уже поздно. Один из подельников метнулся к нему и всадил под ребра лезвие своего ножа по самую рукоятку. Затем еще и еще… После третьего удара бездыханное тело бандита рухнуло на асфальт.
        Однако убийца прожил после содеянного всего несколько секунд, ибо главарь, оставшийся сзади, бросился на него и энергично заработал ножом. Вскоре он остался один над двумя трупами, держа в правой руке окровавленное оружие, а левой зажимая рану в боку. Ужас и недоумение лишь на мгновение мелькнули в его глазах, а секунду спустя вновь сменились тупым и равнодушным выражением. Он стал медленно поднимать нож и вздернул подбородок, максимально открывая свою шею. Где-то глубоко внутри его существа, придавленные крышкой слепой, нерассуждающей покорности чужой воле, плескались ярость, бессилие, ужас и отчаяние затравленного зверя. А еще мгновение спустя он четким, аккуратным движением перерезал себе горло и упал, захлебываясь кровью.
        Сергей отвернулся и встретил взгляд Алины.
        - Жестоко, - заметила девушка чуть дрогнувшим голосом.
        - Прости, - глухо промолвил он, отведя глаза. - Просто осточертело быть дичью для любой мрази, которая возомнит себя охотником.
        - Ты меняешься, - заметила она.
        - Я знаю. Только переживать по этому поводу уже поздно. Надо уходить: ни к чему, чтобы нас видели рядом с трупами.
        Алина мрачно кивнула, признавая его правоту, и последовала за ним в ночную тьму в направлении, откуда время от времени доносился шум проезжающих автомобилей. Перемены в ее спутнике не просто пугали девушку - они нагоняли обреченность, ибо она знала, к чему все в итоге приведет. Выжженный дотла Краснотайгинск был ярким примером. Впрочем, знала, а вернее, чувствовала она и другое: менялся не только Сергей.
        Глава 1
        Катаев
        Ковров. Владимирская область. Десятый год метеоритного дождя, через две недели после коллапса Кочевницы
        Периметр… Здесь он уже серьезный. Немудрено. Тут город. Живой город. Коврову повезло, да не просто повезло, а сильно: когда Зона совершала бросок от Мурома на Владимир, она поглотила весь запад с областным центром, а юго-восток был потерян уже давно. В настоящий момент из всей области Зоне не принадлежат только Ковров, Вязники и Гороховец с окрестностями. А здесь она остановилась у самой городской черты. На Клязьме и Нерехте. Накрыло только Заречную слободу. Теперь по этим двум рекам проходит Периметр, он же - линия фронта, потому что с запада лезет всякое. В основном это голодные мутанты. А еще с запада прихожу я.
        Иду по мосту. По ту сторону пост из десяти человек плюс два БТР. Против истребителей и прыгунов хватает. Но не против меня. Потому что меня они вообще не видят. Чему-чему, а воздействию на человеческое зрение, вернее, на восприятие действительности я научился. Освоил этот навык в совершенстве: мог заморочить одновременно человек двадцать. С б?льшим количеством уже возникнут проблемы, но я в такие места и не лезу. Мне надо пройти здесь и сейчас. Через мост, туда, в город. В мои охотничьи угодья.
        После того как пала Заречная слобода, Ковров порядком обезлюдел. Многие поспешили его покинуть от греха подальше: кто знает, как долго Зона простоит на Клязьме? Вдруг уже через месяц ее наступление продолжится, и в город придет смерть? В общем, уехавших можно понять. Однако и осталось немало - примерно треть жителей.
        Их я бы поделил на пять категорий:
        - очень смелые,
        - очень глупые (впрочем, эти две категории частично перекрываются),
        - те, кого остаться вынудило чувство долга,
        - те, кому элементарно некуда было идти, и они остались в своих домах, ежедневно молясь, чтобы Зона больше не двигалась,
        - и те, кто физически не мог уйти (это больные, а также одинокие беспомощные старики…).
        Ах да, еще я забыл про «стервятников». Так я называю тех человекоподобных, которые не гнушаются греть руки на чужом горе. Полно опустевших домов, из которых вывезено далеко не все. Грабь не хочу! «Стервятников» не смущало даже присутствие большого количества военных и апэбээровцев: ведь армия и Агентство охраняли Периметр, и как тем, так и другим, было как-то не до мародеров. А полиция зашивалась. Их численный состав тоже уменьшился, и весьма значительно. Кто-то перевелся, кто-то уволился, а кто-то просто сбежал. Кому, в самом деле, охота сидеть на склоне дымящегося вулкана и ждать, когда тебя накроет лавовым потоком?
        В общем, народу мало. Но для моих целей хватит. Даже выбор какой-никакой имеется.
        Все, мост и военные позади. Иду в глубь города по улице Федорова, оставляя по правую руку Рождественский собор. Там сейчас очень многолюдно, как и во всех церквах. Очевидно, тем, кто находится под дамокловым мечом, есть что сказать Богу. В таких обстоятельствах набожными становятся даже те, кто раньше из всех православных традиций соблюдал только Масленицу и Пасху.
        Туда не пойду. Толпа - не мое место. Всем глаза не отведешь. Мне нужны одиночки. Оставив позади армейский пост на Периметре, я прекратил тратить энергию на то, чтобы оставаться для всех невидимым, - она у меня тоже не бесконечная.
        Вот навстречу идет женщина. Довольно молодая и довольно красивая. И одета вроде неплохо. Даже странно, что такая, как она, не уехала. Что ее здесь держит? Идет, видимо, в собор. Ловлю себя на том, что слишком долго меряю ее задумчивым взглядом. Она с неудовольствием замечает это, презрительно кривит губы и отворачивается.
        Во мне внезапно вспыхивает ярость. Ах ты… Почти наяву вижу, как в живот ей вонзается лезвие моего ножа. Как глаза ее широко распахиваются от изумления и ужаса, как от боли искажается лицо, а полные губы распахиваются, чтобы исторгнуть дикий вопль. Но лезвие ножа перечеркивает ее горло, пресекая это намерение в корне. Кровь, очень много крови. И вот она в агонии падает на грязный асфальт.
        Нет! Яростно трясу головой, отгоняя наваждение. Только не это! Не женщина. Женщин я не трогаю. Тот, кто стрелял там, был определенно мужчиной. Я это просто знаю. Так что ее кровь не утихомирит бушующие внутри боль и гнев. Даже на время.
        Женщина, словно прочитав мои мысли, вдруг резко ускоряется и почти пробегает мимо меня, пришпоренная внезапно накатившим страхом. Правильно делает. Сдерживающие факторы пока работают. Но только пока. Я чувствую, как растет во мне градус агрессии, и знаю, что лучше бы сделать то, ради чего я здесь, раньше, чем он зашкалит. Иначе…
        Искать, искать… Что-что, а это у меня получается. Я форменным образом сканирую город, выискивая в ближайших окрестностях кандидатуры, подходящие по всем параметрам. Таких пока хватает, грех жаловаться. Человечество никогда не оскудеет на подобных тварей! А значит, и мне будет чем утолять мой голод.
        Кстати, о голоде. Кажется, у моего отборочного конкурса есть победитель. Другое дело, что радости ему эта победа не доставит. Скорее, наоборот. Сканирование показывает «стервятника» в одной из пустых квартир, рыщущего по ней в поисках поживы. Почему я уверен, что это именно «стервятник», а не, скажем, потерявший что-нибудь хозяин квартиры? Да просто мне хорошо знакома эта публика - встречался не раз, и мой ментальный сканер теперь безошибочно определяет подобных типов по основным психологическим характеристикам. На поверхности - алчность, наглость, беспринципность, а в глубине - хорошо запрятанный страх перед возмездием. Правильный страх, кстати. Мародеров в военное время положено казнить без суда и следствия. Не знаю, как это дело поставлено у контролирующих город силовиков, но я действую именно по такому принципу. Что ж, видимо, карьера этого «стервятника» подошла к концу. Я об этом позабочусь.
        Чтобы войти в подъезд, мне даже не приходится применять мои особые таланты, так как домофон отключен и дверь разблокирована. Оно и понятно: почти все плательщики уехали, и компания, естественно, прекратила обслуживание. Зона, как и война, гонит прочь все цивилизационные признаки мирного времени. Поднимаюсь на третий этаж. «Стервятник» вот за этой дверью. Мне не надо ее дергать, чтобы понять: закрыта изнутри на задвижку. Подстраховался, гад! Но недостаточно. Против меня этого мало.
        Способов ментального воздействия - вагон и маленькая тележка. Сейчас мой псионический дар тянется внутрь, не замечая препятствий в виде стен и двери. Вот он настигает «стервятника». Мне не нужно полностью подавлять его волю. Безмозглый зомби для моих целей не подойдет. Нужно, чтобы он полностью все понимал и чувствовал. Вот сейчас в его мозгу возникает совершенно непреодолимое желание подойти к входной двери и открыть ее. Зачем? Да просто ему очень больно - горят все внутренности. А если он откроет, боль сразу исчезнет. Откуда он знает? Что за дурацкий вопрос?! Знает, и все! Это столь же непреложный факт, как то, что солнце встает на востоке.
        Конечно же, он подчиняется этому желанию. Не может не подчиниться. Открывает и ошалело смотрит в мои глаза - глаза своей смерти. Он не видит ножа в моей руке. И не увидит, пока лезвие не погрузится в его плоть по самую рукоять. Боль, ужас и понимание приходят одновременно. Но предпринимать что-то уже поздно. Я толкаю его вперед, и он падает навзничь, словно пластиковый манекен. Не кричит - не может, потому что моя воля передавила ему гортань. Я шагаю внутрь и закрываю за собой дверь. Улыбаюсь этому почти уже покойнику.
        - Ты никогда еще не играл в хирургов? Это очень интересно. Я сейчас тебе покажу.

* * *
        Владимир
        Явь в очередной раз встретила меня ознобом. Это не болезнь, не кошмары, вызванные высокой температурой. Хотя лучше бы так… Это не я, нет! Там был не я. Но сказать, что я совсем не имею к этому отношения, нельзя. Убийца - некая часть меня, моя тень. Безжалостная и кровожадная. Она представляет собой неизбежное зло, которое мне удалось отделить от себя, чтобы самому не стать таким же. Я здесь. В сердце Зоны. И пробуду тут еще долго. Неопределенно долго. Потому что в «чистые» земли мне ход заказан. Я пытался, поэтому знаю, о чем говорю. Меня объявили вне закона. Назвали Измененным второй ступени. И выдали АПБР, армии, спецслужбам и полиции ордер на мой отстрел. Видимо, обвинили во всех смертных грехах, в том числе и в гибели экспедиции АПБР и опергруппы ФСБ. Кто об этом позаботился? Скорее всего тот, кто убил Агнешку и стрелял в меня. Правда, имя стрелка мне неизвестно, но это временно. Я найду его. Обязательно.
        Глава 2
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Даже не знаю, зачем взялся писать. Всегда считал дневники уделом женщин и невротиков. Тратить уйму времени на то, чтобы выплескивать на бумагу свои мысли и переживания, - что может быть глупее?! Но эти записи иного рода. На данном этапе своего пути я понимаю, что они мне необходимы. И как фиксация событий, в принципе немаловажных, и как попытка сохранить в себе человека, с чем сейчас могут возникнуть большие проблемы. Но я попытаюсь. Как говорил мой покойный отец, «Стрельцовы никогда не сдаются». Постараюсь соответствовать. Если дневник хоть как-то мне в этом поможет, буду его вести. Правда, мне подобные записи строго запрещены служебной инструкцией, но к сегодняшнему дню я уже столько раз ею пренебрегал, что еще одно нарушение погоды не сделает. А то, что с меня спросят за это, - полагаю, наименьшая из моих проблем.

* * *
        Верхнеобск. Девятый год метеоритного дождя
        Вообще-то я - дитя мегаполиса. Мне куда комфортнее в больших шумных городах, среди небоскребов, неоновых огней вывесок, шума машин и даже пробок. Природа иногда очаровательна, но лишь в качестве антуража для загородного пикника или шашлыков. Готов признать, что и у маленьких городов есть свое очарование. Правда, постичь его мне что-то никак не удается. Хотя тут, вероятно, виноват Краснотайгинск. И каждый раз, приезжая в командировку в очередной провинциальный городок, я невольно сжимаюсь, как пружина. Ассоциации с той преисподней, из которой я девять лет назад едва ушел живым, перебить очень сложно, как и воспоминания о том, что в этом городе тогда не осталось ни одного живого человека, а сам он превратился в дымящиеся развалины. И ведь умом-то я понимаю, что нельзя всех под одну гребенку, но такие ассоциации - штука стойкая и упрямая.
        Тем более что и на сей раз мой визит в Верхнеобск был вызван вполне определенными причинами, связанными с работой: по непроверенным сведениям информаторов АПБР, в этом городке было зафиксировано излучение, аналогичное тому, что выдавали обломки метеоритов, позднее создавшие вокруг себя Зоны. Правда, истинность этой информации пока ничем не подтверждалась. За три часа, что я находился здесь, мне не удалось обнаружить ни малейших признаков событий, обычно сопровождающих такое излучение. Измененные на начальном этапе, как правило, не особо умеют маскироваться. Про истребителей и прыгунов и речи нет. Если подобные твари появляются в городе, об этом сразу становится известно.
        Разумеется, я не просто так бродил по Верхнеобску, пытаясь визуально определить наличие последствий выброса. В мои наручные часы был встроен так называемый Н-детектор - прибор, определяющий наличие хотя бы минимальной дозы того самого излучения. Но пока и он молчал. Может, на сей раз повезет, и тревога окажется ложной? Однако ведь что-то дало повод для сообщения в Агентство! Наша организация слухами кормиться не привыкла. Будь иначе, учитывая количество сумасшедших в стране, мы только и делали бы, что разъезжали по городам и весям, проверяя очередной бред. Нет, раз уж шеф распорядился отправить меня в Верхнеобск, значит, основания имелись.
        Вообще-то в подобные командировки нам в одиночку отправляться не положено, но в данном случае, в связи с загруженностью оперативников на других направлениях и невысокой вероятностью возникновения в Верхнеобске серьезных проблем, шеф решил сделать исключение. Штабной аналитик постоянно поддерживал связь со мной и оперативно поставлял нужную информацию. Ну а так мне было не привыкать к автономной работе. Знаем, плавали. Не в первый раз и скорее всего не в последний.
        В общем, несмотря на всякие там нехорошие ассоциации, я старался держать хвост пистолетом и быстренько так, в темпе вальса, сделать то, ради чего прибыл, и отбыть отсюда ко всем чертям. Надежда, что тревога ложная, продержалась у меня ровно до того мгновения, как я вышел на набережную Оби.
        Она тут, конечно, не была столь огромной и величественной, как, скажем, в Омске и тем более в Салехарде (а мне и там, и там приходилось бывать по служебной надобности, так что я могу сравнивать), но тоже весьма широкая. Городок этот робко и доверчиво прижался к ее боку, словно котенок к матери, но угроза исходила как раз со стороны реки. Детектор, до сих пор показывавший обнадеживающие нули, скакнул до пяти единиц по шкале Шиханова. Это не сказать чтобы уж кошмар как много (по крайней мере короткое пребывание на территории с таким фоном изменений в человеке не вызывает), но уже основание для тревоги, и не слабое. Теперь понятно, почему фона нет в самом городе - источник излучения, похоже, находится на дне Оби. С одной стороны, хорошо - вода немного глушит излучение и замедляет скорость разрушения оболочки метеорита. С другой - доза все равно накапливается, и заражение продолжится, только не явное, а скрытое, постепенное, которое проявится лишь в тот момент, когда будет уже поздно что-либо предпринимать, и на выходе получится второй Краснотайгинск.
        Следовательно, источник нужно «законсервировать», причем чем быстрее, тем лучше. В принципе все, что для этого нужно, у меня с собой. Пара становых бомб в реку - и вся недолга. Только не абы где и не с берега: Обь - это вам не «тихая речушка без названья», которую перепрыгнуть можно. Нужен мост, причем как можно выше по течению. Насколько мне была известна география Верхнеобска, таковых в городке имелось аж два. Один - в самом центре, а другой - на юге. Этот южный для моих целей подходил лучше всего: весь город находился ниже него по течению Оби. Стан распространится достаточно быстро, окутает обломок метеорита и создаст вокруг него непроницаемую для излучения оболочку. Содержимого двух бомб должно хватить с лихвой. Вот только не бросать же их в реку с моста среди бела дня! А значит, придется дожидаться ночи.
        А потом, после всего, еще и город прочесывать на предмет зараженных, поскольку если здесь появились Измененные, то… Эта гадость, конечно, не грипп и даже не СПИД. Не передается ни воздушно-капельным путем, ни при половом контакте. Только внутривенная инъекция крови зараженного. Короче, Измененных надо найти и зачистить. Ну и прыгунов с истребителями, разумеется, тоже, хотя при такой интенсивности излучения им появляться вроде бы рано. Каким способом осуществить зачистку, это уж пусть лошадь думает - у нее голова большая. Кстати, этой лошади самое время позвонить.
        Я набрал номер. Ответили почти сразу:
        - Привет, Михаил! Что у тебя?
        - Здравствуйте, шеф. У меня информация подтвердилась - излучение присутствует.
        Я услышал, как Аркадий Семенович скрипнул зубами. Ярый противник ненормативной лексики, он таким образом запирал внутри себя рвущиеся на волю непечатные слова. Этот скрип остался единственным проявлением эмоциональной реакции железного шефа уральско-западносибирского сектора АПБР: тон его остался абсолютно спокойным.
        - Сильное? - осведомился Аркадий Семенович.
        - Судя по детектору, не очень. Хуже другое - источник в реке. Прошу санкции на использование становых бомб.
        - Считай, она у тебя есть. Только помни о секретности. Даже малая толика информации об излучении просочиться не должна! Иначе будет такая паника, что… Да ты не хуже меня знаешь, как люди реагируют на подобные новости, и у меня язык не повернется их за это упрекать.
        - У меня тоже.
        - В общем, делай все, что нужно, только тайно. Заловят тебя - отбрехивайся как можешь, только правду не говори! И удостоверение АПБР спрячь от греха подальше.
        - Понял.
        - Зараженные есть?
        - Пока не знаю. Надо город прочесывать.
        - Займись, как только нейтрализуешь источник излучения.
        - Гм, шеф, тут помощники понадобятся. Объем работы большой, и потом, сами знаете: в одиночку на Измененных ходить… неправильно.
        Аркадий Семенович вздохнул.
        - Знаю, что неправильно, Миша. Вот только на помощь пока не рассчитывай. Павел с Людмилой лишь через неделю с объекта освободятся. Вместе с ними могу тебе кого-нибудь из «лояльных» подбросить. Но не раньше.
        Тут я мысленно произнес «Ого!». Эти «люди-икс» на службе АПБР всегда были в дефиците, а помощниками являлись чрезвычайно ценными. Так что «лояльный» - это хорошо, а вот через неделю - очень плохо.
        - Аркадий Семенович, неделя - срок долгий. Даже один Измененный - проблема, а если их тут два или больше, за неделю они тут меня на фарш порубят!
        - Я знаю, Миша, что не могу приказывать тебе в такой ситуации. Однако в нарушение всех правил и инструкций прошу: держись. Поверь, мне это тоже не нравится, потому что наши инструкции кровью написаны. Кровью оперативников АПБР. Просто ты - особая статья. Ты - один из лучших и к тому же имеющий приличный опыт «автономок». С кем другим я бы не рискнул, а с тобой…
        Да уж, зашибись! Сейчас лопну от гордости!
        - Все это очень лестно, шеф. Обещаете написать эти слова на моем надгробии?
        - Зачем так мрачно, Миша? Ты же еще не знаешь, сколько там Измененных. Если много - не связывайся. Только установи, кто они, где обретаются, и жди подмоги. А если один - зачисти.
        - Кстати, о «зачисти». Способ исполнения?
        У шефа, похоже, отлегло. Раз вопрос пошел о цвете, в который перекрашивать мавзолей, значит, принципиально я на матросовский подвиг согласен.
        - На твое усмотрение. Хотя если стаж заражения невелик… У тебя ведь есть с собой антинова?
        - Разумеется.
        - Попробуй сначала вакцинировать. Лишний «лояльный» нам не помешает. Ну а если это будет невозможно или сопряжено со слишком большим риском…
        - Понял. Сегодня ночью рассчитываю законсервировать Обломок, а с завтрашнего дня займусь поиском зараженных. Разрешите исполнять?
        - Исполняй, Миша! И удачи тебе!
        Интерлюдия 1
        Строганова
        Москва. Десятый год метеоритного дождя
        - Одинцов Сергей Николаевич?
        - Да.
        - Капитан Строганова, Федеральная Служба Безопасности. - Подошедшая предъявила удостоверение.
        - Строганова Анастасия Викторовна, - с улыбкой прочитал куратор Московского сектора АПБР. - А у вас красивая фамилия, товарищ капитан! Вы случайно не имеете отношения к одному из древнейших дворянских родов России?
        Однако собеседница не приняла предложенного легкого тона.
        - Полагаю, это вопрос для другой беседы и в другом месте. А сейчас, товарищ полковник, мне хотелось бы побеседовать с вами о так называемом деле Кочевницы.
        - А вот мне нет, товарищ капитан. - Одинцов продолжал улыбаться. - И дела-то такого нет.
        - Дела нет, как, полагаю, и никогда не существовало экспедиции профессора Афанасьева во Владимирскую Зону?
        Полковник поскучнел.
        - Вы хорошо информированы, товарищ капитан. Но все же ошибаетесь. Дела нет, потому что оно закрыто.
        - Только не для ФСБ.
        - Если уж на то пошло, для ФСБ этого дела и не было. Это не ваша юрисдикция.
        - Теперь наша. - Строганова вынула из сумки какой-то документ и протянула полковнику. - Извольте ознакомиться.
        Одинцов быстро пробежал глазами написанное, и брови его чуть приподнялись от удивления.
        - Однако! - произнес он, возвращая документ. - И уровень же у вас! И стоило лезть на самый верх? Чего ради? Я же сказал, дела нет. Наши приборы зафиксировали коллапс странствующей аномалии, которой было дано кодовое имя «Кочевница». Зачем Службе вмешиваться?
        - Дело Кочевницы наверху признано архиприоритетным и взято под контроль первыми лицами государства. В нем осталось слишком много белых пятен. В том числе гибель опергруппы ФСБ во главе с капитаном Потылиным.
        Одинцов снова приподнял брови.
        - Не знал, что Служба кого-то туда отправляла.
        - Не стоит лукавить, товарищ полковник! У вас более чем подробная информация обо всем, что происходило во Владимирской Зоне две недели назад. Так вы готовы поговорить откровенно?
        - Разумеется. Присаживайтесь.
        - Спасибо.
        - Что вас интересует?
        - Почему вы объявили в розыск некоего Олега Катаева?
        - Потому что это опасный преступник, убийца, обладающий к тому же чрезвычайно мощными псионическими способностями.
        Впервые Анастасия проявила какое-то подобие эмоций, также приподняв брови.
        - Убийца? Это что-то новенькое! По моим сведениям, Катаев принадлежал к так называемой группе вольных сталкеров, работавших в Муромской Зоне, и был замешан в ряде противозаконных операций. Но убийство… это не его профиль.
        - Был не его, - сухо произнес Одинцов. - Зона меняет людей. Гибель экспедиции Афанасьева, по крайней мере последних выживших ее участников, лежит на его совести. Не думаю, что ошибусь, если предположу, что и ваши люди также стали его жертвами.
        Строганова покачала головой.
        - А вот к нам поступила другая информация - о черном фантоме, созданном аномалией. Именно его пси-атаки стали причиной гибели большинства участников экспедиции и оперативников группы Потылина.
        Полковник усмехнулся.
        - Пересказываете мифы, товарищ капитан! Эта легендарная черная фигура известна в народе как Черный Сталкер. Этот фантом, как Кровавая Мэри, - персонаж фольклора. Но не исключено, что Катаев мог использовать эту легенду в своих интересах. Его пси-возможностей вполне хватит, чтобы заставить кого угодно увидеть что угодно. В том числе и черную фигуру без лица. Поверьте, наш убийца - Катаев, и искать кого-то другого - значит даром терять время.
        - На чем же основана ваша уверенность? У вас есть доказательства?
        - Разумеется. Свидетельские показания, полученные из Зоны по спутниковой связи от членов экспедиции. В том числе и от подружки Катаева - ныне покойной нашей научной сотрудницы Агнешки Томаховской. Она позволила ему вскружить себе голову, но вовремя поняла, что он за фрукт. Романтический флёр слетел с этого вольного сталкера, когда ей стало известно о его незаконных операциях с кровью Измененных. Она решила его бросить, а он ей этого не простил.
        Анастасия нахмурилась.
        - Интересная картина получается, товарищ полковник. Ваша складная версия вступает в противоречие с некоторыми известными мне фактами.
        - И какими же?
        - Незадолго до того, как Катаев отправился во Владимирскую Зону, его вместе с подельником Григорием Ещенко задержали на южной границе Муромской Зоны. Ещенко был тяжело ранен, да и Катаев находился не в лучшей форме. В машине были обнаружены улики, позволявшие посадить обоих и надолго. Но вот в чем загвоздка - Катаев не сел, а отправился во Владимир. Не объясните мне этот странный факт?
        По губам Одинцова снова скользнула кривая улыбка.
        - Ай-ай-ай, товарищ капитан! Это внутренняя кухня АПБР, и вам об этом знать не следовало бы. Признайтесь честно, кто-то из наших людей работает на Службу?
        - Я не уполномочена отвечать на этот вопрос, товарищ полковник. Может быть, ответите на мой?
        - Извольте, отвечу. У Катаева были обнаружены пси-способности, о которых мы раньше ничего не знали. Более того, как выяснилось, он периодически вступал в пси-контакт с кем-то из членов экспедиции, которая к этому времени уже находилась в критическом положении. Я тогда полагал, что это хорошая идея, и сталкеру была предложена сделка: мы закрываем глаза на улики, а он отправляется в Зону и вытаскивает оттуда уцелевших членов экспедиции. К тому же Катаев говорил, что любит Томаховскую, и это казалось некоей гарантией его лояльности. Но я жестоко ошибся. Тем более что об их размолвке мне стало известно уже потом, когда было слишком поздно. Катаев всего раз вышел на связь, а потом, похоже, избавился от спутникового телефона. Вот так.
        - Кто проводил пси-тестирование Катаева?
        - Наш штатный экстрасенс.
        - Его имя?
        - Мальцев Анатолий Сергеевич.
        - Мне необходимо с ним поговорить.
        - Гм… Боюсь, с этим могут возникнуть затруднения.
        Строганова нахмурилась.
        - Мне что, еще раз показать вам бумагу?
        Одинцов улыбнулся.
        - Не стоит - я ее и в первый раз хорошо рассмотрел. Просто это дело стало очень стрессовым для нашего экстрасенса, и он попросил месяц отпуска. Учитывая его особую ценность для Агентства и тяжелый режим работы, отказать ему я не мог.
        - Что же, тогда мне нужен его домашний адрес и телефон.
        - Вы их получите, однако, по моим сведениям, он уехал отдыхать за границу.
        - Куда именно?
        - Не уточнял.
        - Ой ли?
        - Зря иронизируете! Без крайней необходимости не имею обыкновения интересоваться тем, что делают мои сотрудники в нерабочее время. Могу дать его сотовый, но почти уверен, что он его выключил. В общем, оставьте свой e-mail, я пришлю вам все данные на него, а больше, пожалуй, ничем не смогу помочь. Дальше сами.
        - Хорошо. - Анастасия вынула из сумки свою визитку и протянула полковнику. - Жду от вас данных на Мальцева. И еще… если вспомните что-то по этому делу… что угодно - сразу звоните мне! В любое время суток.
        - Непременно, товарищ капитан. Удачи в расследовании!
        Глава 3
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Верхнеобск. Девятый год метеоритного дождя
        Когда я добрался до южного моста, уже стемнело. По пути мне почти не встретилось ни людей, ни машин. В маленьких городах жизнь вечерами замирает рано в отличие от шумных и, кажется, никогда не спящих мегаполисов. Оно и к лучшему - для того, что я задумал, зрители ни к чему. Секретность, секретность и еще раз секретность! Шеф на это слово в своем кратком инструктаже напирал особо, и его можно было понять.
        Пока я шел до середины моста, между лопатками у меня возникло неприятное зудящее ощущение, будто кто-то сверлил мою спину внимательным и недружелюбным взглядом. Я огляделся. Вроде никого. Мерещится на нервной почве? С моей работой немудрено.
        Вот и середина. Я остановился и снял со спины увесистый рюкзак. Две становые бомбы - не пара пуховых подушек. Подсвечивая себе телефоном, я быстро взвел пусковые механизмы. Мог бы, наверное, сделать это и в полной темноте: занимаюсь этим не первый и, пожалуй, даже не двадцатый раз - навыки доведены до автоматизма. В сущности, становые бомбы не взрывались в обычном смысле этого слова. Производился просто выброс содержащегося в них вещества, обладающего удивительной текучестью. Так что грохота и водяного столба ожидать не приходилось. Я посмотрел на Н-детектор. Ого! 10 единиц. Это уже прилично. Следовательно, я угадал: источник излучения близок.
        С трудом подняв сначала одну бомбу, а затем вторую, я перевалил их через перила. Послышались два мощных всплеска, и груз пошел ко дну. Все, теперь порядок. Оставалось лишь убраться с моста поскорее.
        В тот самый момент, когда я уже собрался осуществить отход на заранее подготовленные позиции, послышался шум машины, мчавшейся с приличной скоростью. Несколько секунд - и она остановилась возле меня. Прямо как в русских сказках «вдруг откуда ни возьмись». Полиция. Блин, что ж так не везет-то?!
        Двое полицейских вышли из машины и направились ко мне, многозначительно держа руки на кобурах.
        - Ну-ка держите руки на виду, гражданин! - сурово произнес тот из них, что был повыше. - Что это вы сейчас бросили в воду?
        Где ж вы скрывались, отцы родные? И как я вас прошляпил? Темно, конечно, но ведь вы-то меня засекли! В бинокль ночного видения, что ли, за мной наблюдали? Не ваши ли взгляды я чувствовал позвоночником? И что прикажете делать? Как выпутываться? Полицейские - похоже, не Измененные. Внешне их, правда, от людей не отличишь, пока они своими особыми талантами пользоваться не начнут: тогда у них глаза темнеют, почти черными становятся. Но Н-детектор на них определенно среагировал бы скачком вторичных показаний. Это как пульс на тонометре: большие верхние цифры уровень излучения показывают, а нижние - наличие рядом Измененных. Я, правда, так для себя и не уяснил до конца принцип действия этого прибора: фонили они, что ли, в каком-то особом диапазоне, как фрукты радиоактивные? Только определялось это лишь в непосредственной близости - несколько метров, не больше. Сейчас нижние цифры, на которые я украдкой скосил глаза, опасности не показывали. Так что если Измененные поблизости и есть, то подальше. Минимум - у моста на одном из берегов. Так что эти двое чисты. А по поводу людей, в том числе и местных
властей, шеф выразился предельно ясно, и о том, чтобы правду сказать, нечего даже и думать. Население и так колотит от Краснотайгинска, Печоры и Мурома. Паранойя в обществе цветет и пахнет. А тут я, такой красивый, со своими становыми зарядами в мирном и спокойном Верхнеобске! Нет уж, о моей миссии следует молчать в тряпочку. Однако нужно срочно что-то придумывать. Обычно я хорошо импровизирую, но тут меня почему-то заклинило намертво.
        - Банки с краской, - ляпнул я от безысходности, чтобы хоть что-нибудь сказать.
        - Да ну?! - прищурился высокий. - А на мусорку не судьба вынести?
        В принципе выкрутиться еще было можно, но тут я вновь ощутил спиной чужой взгляд. И очень мне это ощущение не понравилось. Не полицейские, значит, за мной наблюдали. Тогда кто? Измененные? Если так, то присутствие полиции даже кстати: не будь тут их, вполне возможно, я бы отправился сразу следом за своими бомбами в Обь. Мертвый, разумеется. Оно конечно, Измененные могут и на полицейских напасть, но раз до сих пор этого не сделали, значит, осторожничают. Но стоит мне одному остаться - наверняка осмелеют. Они-то меня видят, а я их - нет. И кто знает, сколько их там? Если больше одного, расклад категорически не в мою пользу. Значит, нельзя полицейских отпускать. И рассказывать им ничего нельзя тоже. Вариант остается один - нарываться. А уж этого умения у меня имелось в избытке.
        - Дык пытался вынести, мужики! Три раза уже. Но они, сволочи, все время домой возвращаются. Проснусь - а они под дверью стоят. Достали уже меня! Решил утопить.
        На лицах полицейских явственно проступило раздражение, и напарник высокого, ничем не примечательный мужик среднего роста, резко бросил:
        - Пьяный, что ли?
        - Отнюдь! Стеклый, как трезвышко! Хотите, в трубочку дыхну?
        - Хорош прикалываться! Тебя серьезно спрашивают!
        Но меня было уже не остановить. Вздохнув, я покаянно произнес:
        - Ладно, уговорили. Все скажу как на духу. Бомбы это.
        Надо было видеть, как мгновенно подобрались и построжели оба представителя закона. Пистолеты их оказались тут же направлены на меня.
        - Что за бомбы? - деловито спросил высокий.
        - Глубинные, противолодочные, - балдея от собственной наглости, пояснил я.
        - Чего-о-о?!
        - Знаете, - мой голос понизился до заговорщического шепота, - субмарина в нашей реке плавает. Американская, карликовая. Из Ледовитого океана зашла через Обь. Шпионит, понимаете ли, за нашим славным городом через перископ. Вот я и решил прекратить это безобразие…
        Терпение полицейских лопнуло.
        - Слушай, ты, юморист-самоучка, - прошипел высокий, - или ты мне сейчас же скажешь, что за хрень ты сбросил в воду, или загремишь на пятнадцать суток в «обезьянник»!
        - За что?
        - За загрязнение окружающей среды, - почти мгновенно нашелся второй, - и за оскорбление сотрудников полиции при исполнении.
        - Какое оскорбление?
        - Шутки твои дурацкие меня оскорбляют! - кипел высокий. - Ты что, нас за идиотов держишь?!
        На языке у меня вертелась парочка острых вариантов ответа, но я решил, что все хорошо в меру. К тому же я чувствовал, что продолжение разговора в таком ключе может неблагоприятно сказаться на моем здоровье. Да, мне требовалось попасть в кутузку, но желательно без телесных повреждений. И хорошо бы раньше, чем продолжающие наблюдать Измененные наплюют на осторожность и атакуют всех троих. Приближение этого момента я прямо затылком чувствовал, а значит, медлить больше нельзя.
        - Простите, мужики, - с совершенно серьезным видом сказал я истинную правду, - есть вещи, которых вам лучше не знать.
        - Да ну?! - ощерился высокий.
        Второй же просто поднял и направил на меня свой опущенный было пистолет.
        - А ну-ка живо повернулся спиной, встал на колени и руки за голову! - скомандовал он.
        Я послушно развернулся, но опуститься на колени не успел, потому что в этот самый момент снова зашумела машина, а пару секунд спустя услышал возглас высокого: «Ты что творишь?!» Обращен он был явно не ко мне, а к напарнику - больше не к кому. Поэтому я инстинктивно упал, причем не вперед, а вбок. И очень вовремя, потому что хлопнул пистолетный выстрел, и пуля выбила искры из асфальта совсем рядом. Если б не моя быстрая реакция, лежать бы мне сейчас с аккуратненькой дыркой в затылке. Я резко откатился в сторону и вскочил.
        Мои глаза успели уловить две динамичные картинки: схватку полицейских, в которой высокий пытался отобрать у напарника пистолет, и стремительно приближающуюся серую «Ауди». Мозг заработал на предельной частоте. Так, в «Ауди» наверняка Измененные. Один из них, видимо, может брать людей под ментальный контроль, и это его умение действует на определенном расстоянии - иначе бы ему не потребовалось приближаться. Низкий - под контролем Измененного и пытается убить меня. Второй пока свободен, но это, чую, ненадолго: приходилось мне встречать матерых псиоников, которым держать под контролем одновременно двоих - не вопрос.
        Следующий кадр: низкому полицейскому удалось вывернуть руку так, чтобы пистолет был направлен в живот напарнику, и он дважды надавил на спуск. Две пули в живот отбросили высокого на перила. Теперь настала моя очередь. Но я был уже рядом и ударом ноги выбил у него пистолет. Качественно выбил: «макаров», стукнувшись о перила, улетел в реку. Второй удар получился эффектной вертушкой в стиле Чака Норриса, и полицейский, смачно получив ногой по лицу, рухнул навзничь. Я же краем глаза успел увидеть открытое окно задней двери находящейся уже совсем рядом «Ауди» и, опять-таки инстинктивно, метнулся к перилам и перемахнул их.
        Успел я в самый последний момент, потому что из машины так полыхнуло огнем, словно на заднем сиденье дракон ехал. Мне чуть опалило спину и волосы, но я уже летел вниз, навстречу холодной и неприветливой обской воде. На мосту гулко ударило - похоже, взорвалась машина полицейских. Но больше я уже ничего не видел, «солдатиком» уйдя в глубину, и темная вода реки сомкнулась над моей головой.
        Глава 4
        Катаев
        Владимир. Десятый год метеоритного дождя
        Сегодня мне есть что отметить: пятый день подряд, когда меня никто не пытается убить. А для Зоны это, доложу вам, срок! Теперь, когда Кочевницы не стало, в Зоне наступило некоторое спокойствие. Это пришлось очень кстати, поскольку вести битву за выживание я на тот момент просто не мог: не было ни физических сил, ни моральных.
        Говорят, что лучше совсем не иметь любви, чем потерять ее. И еще говорят, что, когда умирает любовь, силы для продолжения борьбы дает ненависть. Вот только моей ненависти тогда для этого почему-то не хватало. Я хотел найти убийцу Агнешки, но, видимо, недостаточно сильно. И набреди на меня в те дни какой-нибудь истребитель или прыгун, я бы, пожалуй, даже сопротивляться особо не стал - настолько отвратительной и мрачной штукой представлялась мне жизнь.
        Кроме того, мысленно я постоянно возвращался к ночи коллапса Кочевницы. Если подумать, убийца Агнешки своим выстрелом спас мне жизнь, хотя вряд ли это входило в его намерения. Странный и невообразимый для снайпера промах, когда вторая пуля угодила мне в плечо, тоже вызывал кучу вопросов. Почему-то я не сомневался, что, если бы этот стрелок хотел меня убить, убил бы. Тогда почему этого не сделал? Просто решил ослабить меня, чтобы я сразу же не пустился в погоню за ним? Не исключено. Даже вполне вероятно, поскольку, если б не рана, я бы так и сделал. А может быть, убийце кто-то помешал, заставив скомкать последний выстрел?
        Ответа на этот вопрос я не знаю до сих пор. Как и на другой: кем или чем я становлюсь? Несмотря на все инъекции антиновы, столь долгое пребывание в Зоне не могло на мне не сказаться. Ментально да, изменения произошли. И не только в части псионических способностей. Сознание тоже стало иным, однако пока нельзя сказать, какие именно качественные изменения в нем произошли. Нет, вроде бы я пока не сделался Измененным ни первой, ни второй ступени. По крайней мере не перестал причислять себя к роду человеческому. Мне, несмотря ни на что, было небезразлично, что случится с людьми по ту сторону Периметра, хотя кое-кому из своих собратьев по биологическому виду я бы с удовольствием устроил досрочную встречу с Создателем. Да, мог и умел я теперь много больше, чем в бытность простым сталкером. Ценой стало то, что человеческие чувства во мне стали звучать несколько приглушенно, но не замолчали совсем.
        Физических изменений я в себе не наблюдал. Хотя нет, вру. Моя рана. В принципе не такая уж тяжелая, она была весьма болезненной. И пулю надо было обязательно извлекать. Но в ту страшную ночь мне было совсем не до того. Наскоро перевязав рану, я смог лишь похоронить Агнешку на берегу старицы через боль, накатывающую волнами слабость и дурноту, под непрекращающимся проливным дождем. К счастью, я не потерял сознание и смог завершить это дело. Но после меня хватило лишь на то, чтобы кое-как добрести обратно до храма. Добрести, открыть дверь, упасть там на пол и сразу отрубиться.
        Когда я очнулся от своего забытья, у меня болело все тело. Но! Пуля лежала на полу рядом со мной, покрытая запекшейся кровью, а рана в плече помаленьку начала заживать. Чудо? Вряд ли. В чудеса я не верю. Зато верю в ту информацию, которую мы имеем. В частности, о регенерации Измененных. Было очень похоже, что тело мое просто вытолкнуло из себя эту злосчастную пулю и стало восстанавливать повреждение. Так кто я теперь? Что я за монстр? Что за гибрид? Почему сохраняю до сих пор способность испытывать эмоции и откуда взялась стойкость к излучению всех видов? А фантом-убийца, похожий на меня как две капли воды, который периодически ходит на промысел в Ковров, неизвестным образом мгновенно преодолевая шестьдесят с лишним километров между городами? Как? Почему? Откуда? Одни вопросы. До чего же я от них устал!
        Меня охватило почти разочарование, когда я очнулся там, в храме, и понял, что жизнь продолжается. Возможно, было бы лучше, если бы какой-нибудь истребитель зашел тогда в церковь и прикончил валяющегося без памяти бывшего сталкера. Да что там - наверняка было бы лучше! Зачем жить, когда в душе пусто и нет достойных целей?! Разве что месть. Достойная? Для меня - да. Но ведь она когда-то свершится. И что потом?
        С тех пор все было почти спокойно. Только пара столкновений с истребителями в городе, когда я искал машину для вылазки на «чистые» территории. Истребители, кстати, выглядели странно - словно пыльным мешком ударенные. Будто раньше они принимали какой-то управляющий сигнал, а теперь он вдруг пропал. Это подтверждало некоторые мои догадки и подозрения. Но сейчас мне не было до этого дела. Смерть Агнешки лишила мою жизнь всякой мотивации, кроме одной: найти и уничтожить убийцу.
        Та вылазка закончилась неудачей - на Периметре меня обстреляли. Причем огонь велся на поражение, и все автоматчики были экипированы пси-блокираторами. Позже я предпринял пси-разведку и обнаружил, что везде дана ориентировка на меня. Из серии «взять живым или мертвым» с примечанием «особо опасен». Ничего, на весь Периметр у них пси-блокираторов не хватит. В Ковров, например, мой фантом пока проникает. Может, и мне там попробовать? Во плоти, так сказать. Но сначала стоит разобраться со всеми вариантами здесь. В конце концов, если я до сих пор не изменился, пара лишних дней в Зоне погоды не сделает.
        Я попытался найти место, откуда в меня стреляли, чтобы взять след стрелка. Тщетно. Там в ту ночь бушевала такая энергетическая буря, что в ней растворились все пси-эманации. Кто бы в нас тогда ни стрелял (сотрудник спецслужб или, скажем, «Геолог»), его тут давно нет. Если это был фээсбэшник, он стопудово слинял сразу же. «Геолог» после коллапса Кочевницы тоже наверняка не видел больше смысла здесь отираться. Если его целью было нарастить свою ментальную крутость или обрести дополнительные возможности, для этого теперь требовался уже Источник, ближайший из которых находился в Муроме. В общем, он либо плюнул на все, либо отправился туда. Так скорее всего сделаю и я. Немного попозже.
        Кстати, каждый раз, как отделившаяся часть меня ходит на охоту в Ковров, я чувствую прилив сил, и голова начинает болеть меньше. Для собственного душевного спокойствия пытаюсь считать это совпадениями. Иначе придется признать, что все убийства, совершаемые моим темным альтер-эго, на самом деле косвенно моих рук дело, и я с этого имею профит. Хотя имею ведь, и никуда от этого не денешься. Такие мысли неизменно вызывают у меня сильную тошноту, отвращение к себе и очередной приступ суицидальных настроений. Хочется или пустить себе пулю в лоб, или в лучшем случае напиться и забыться. С этим здесь, кстати, никаких проблем. Спиртного в обезлюдевшем Владимире - хоть залейся. Заходи почти в любой магазин и бери, что хочешь. В отличие от продуктов алкоголь не портится - холодильник ему не нужен.
        Я пробовал один раз - напился до отключки. А потом увидел, как мой темный двойник совершил внеочередной рейд за чьей-то жизнью. С тех пор я пить зарекся. С едой вот проблемы. Большинство продуктов в магазинах уже непригодно к употреблению (кроме бакалеи). И даже хлеб везде уже как каменный. Остается пробавляться крупами, макаронами и бич-пакетами, а готовить все это по старинке - на огне. Не самая лучшая, доложу я вам, диета, но выбирать не приходится. Кстати, еда - еще один аргумент за то, что пора сниматься с места. Да, так и сделаю, но завтра, ладно?
        А сегодня мне нужно еще кое-куда сходить. В Боголюбовский монастырь. Теперь он больше не укрыт климатической аномалией и, что называется, открыт для посещения. Как показала пси-разведка, фантомов там тоже нет - коллапс Кочевницы уничтожил их всех. Значит, надо навестить это место. Оно единственное еще не обследовано мной в окрестностях храма Покрова на Нерли. Возможно, какие-то следы отыщутся там. Пожалуй, сейчас, когда прошло уже достаточно времени с разразившейся здесь псионической и энергетической бури, самое время, чтобы попробовать поискать в успокоившемся ментальном пространстве хоть жалкие клочки эманаций. Опытному псионику и они скажут немало. Мой опыт, конечно, еще не столь велик, зато обучение я проходил экстерном, в стрессовой обстановке, пропустив через себя изрядный объем материала. Так я себя уговаривал, хотя сам в это не очень верил.
        Конечно, колокольня Всех Святых выглядела очень неплохой огневой точкой для снайпера, но есть нюансы. Во-первых, далековато. Во-вторых, здесь властвовали климатическая аномалия и белые фантомы. Ну ладно, пусть колокольня возвышалась над границей тумана, и стрелок мог не замерзнуть от дикого холода. И допустим, если стрелком был «Геолог», он мог каким-то образом договориться с фантомами. А ведь это вариант! Причем едва ли не единственный, при котором «Геолог» мог укрыться от всевидящего взора Кочевницы. Во время нашего ментального поединка я успел достаточно узнать своего противника, чтобы понять - на подобный финт он вполне способен. Вот только был и третий нюанс. Монастырь и колокольня оказались внутри периметра Провалов, а значит, попали и в зону поражения, когда от места коллапса Кочевницы распространялись губительные волны. И если «Геолог» сидел здесь, выжить он просто не мог. Никак не мог, будь он хоть трижды паранорм! Я видел, что делала та волна. Могли ли фантомы прикрыть «Геолога» и спасти его? Это вряд ли, но проверить стоит. Волна была до выстрелов, а трупы стрелять не умеют.
        Идем, значит… Все вокруг неподвижно и пусто. Мертвая Зона в буквальном смысле. Но расслабляться все равно нельзя. Пусть без Кочевницы у Зоны поубавилось зубов, все же кусаться она не разучилась. Однако, пока я шел, ничего живого мне не попалось. И псевдоживого тоже. Вот и колокольня. Несмотря на то что климатической аномалии тут теперь не было, лето все равно медленно и робко возвращалось туда, откуда некоторое время назад его изгнали. Да, температура повысилась, а вот влажность и промозглость на территории монастыря никуда не делись. И пахло неприятно. Мое новое чутье по-прежнему не могло никого обнаружить. Но это и неудивительно: убийцы возвращаются на место преступления лишь в плохих детективах. Впрочем, жизнь - штука непредсказуемая: то выдаст сюжет в стиле Агаты Кристи или Эдгара По, то огорошит жуткой бульварщиной.
        Двигался я осторожно, так что подъем на колокольню занял заметно большее время, чем потребовалось бы в обычных обстоятельствах. Перестраховался, как оказалось, зря: живых там не было. Зато присутствие мертвого стало для меня сюрпризом. Что там сверхчутье - даже характерный запах не предупредил меня о том, что я обнаружу. Потому что не было его, запаха. А труп был. Черный, словно обугленный, и высохший так, будто его долго и тщательно готовили для какого-то чудовищного человеческого гербария. Однако обугленным труп показался лишь на первый взгляд. Посмотрев внимательнее, я обнаружил, что огонь тут ни при чем. Тут поработала та самая волна, что после коллапса Кочевницы превратила деревья в безлистные и безжизненные остовы, а осоку у старицы - в сухие и ломкие черные стебли. Ее почерк. Это был кто угодно, только не снайпер. Помимо всего прочего рядом с ним не было винтовки, а еще… Один взгляд с колокольни дал мне понять, что отсюда при всем желании не разглядеть, что происходит у старицы, - деревья закрывают. Нет, стреляли в меня точно не отсюда. Осталось выяснить, кому принадлежит это тело.
        Документов у покойника не имелось, да и выглядел труп так, что ни о каком визуальном опознании не могло идти и речи. Впрочем, у меня есть и другие средства. Обычно, когда экстрасенсов показывают по телевизору, они водят над сканируемым объектом рукой. У меня такой необходимости не было. Я просто сконцентрировался и для верности закрыл глаза, чтобы жуткий вид трупа не отвлекал. Обнаружить остатки энергетики, которой обладал этот мертвец при жизни, оказалось непросто. Прошло уже прилично времени, да и волна постаралась… Но все же кое-что осталось. Правда, это были всего лишь жалкие ошметки психоэнергетической оболочки, которую я про себя называл попросту аурой. Если при жизни я не знал покойника, то по этим клочкам выяснить о нем что-то конкретное - дохлый номер…
        Но мне повезло: в том, что я почувствовал, было нечто знакомое. Именно на пси-уровне, словно я раньше вступал с покойником в ментальный контакт или, вернее, конфликт. Да, через несколько секунд я уже мог сказать более или менее уверенно, кто передо мной. Похоже, именно с этим парнем мы схлестнулись в ментальном бою в том горящем доме в восточной части Владимира. «Геолог» собственной персоной!
        Вообще не люблю я эти клички - как-то они обезличивают, ставят в один ряд с уличными бандитами или, скажем, Измененными-террористами из НМП, которые принципиально не пользуются человеческими именами. А единственное прозвище, которое было у меня в жизни - Странник, - могла использовать только Марина. Женщина, которую я (что греха таить) когда-то любил, но не смог спасти. С тех пор - только Олег, без вариантов. Возможно, поэтому в моей группе как-то не прижилась сталкерская традиция, согласно которой все нелегальные ходоки в Зону знали друг друга исключительно под прозвищами. Моя тройка предпочитала имена. Антон, Гриша…
        Некстати всплывшее воспоминание заставило меня сжать зубы. Эх, ребята, ребята! Гриша скорее всего мертв или отсиживает двадцатку за кровь Измененных. Что же до Антона, то мне самому пришлось его убить. Один раз как человека, взятого под контроль Черным Сталкером, а второй - уже в облике фантома. Все так, но вот «Геолога» я не мог себя заставить называть по имени, хотя и знал его. Просто Александра - и тем более Сашу - еще заслужить надо. Этот мерзавец не заслужил. Для меня он как жил, так и умер под кличкой «Геолог». Собаке собачья смерть! Никакого злорадства по этому поводу не было. Скорее, сожаление: я бы и сам был не прочь вышибить ему мозги, но раз уж волна сделала эту работу за меня - и так сойдет.
        Когда я вновь открыл глаза, взгляд мой сразу наткнулся на предмет, который каким-то странным образом ускользнул от моего внимания при первом осмотре тела - спутниковый телефон. Осторожно извлек его из кармана покойника, осмотрел и с удивлением увидел, что он работает. Энергетическая волна, которая несла смерть всему живому, на электронику не подействовала. Как ни странно, батарея еще функционировала. Электричества тут давно не было, а значит, и подзаряжать его «Геолог» не мог с самого начала экспедиции. Правда, я знал эту модель. Выпускалась она специально для военных целей, и ее мощный аккумулятор держал заряд неделями. Но и времени прошло тоже немало. Выходит, так или иначе аппарат скоро сдохнет.
        Держа телефон в руках, я заколебался: взять или оставить? Мне ведь, по большому счету, там, за Периметром, и звонить-то некому. Семьи нет, друзья мертвы или в тюрьме. Ну, остались несколько знакомых сталкеров, с которыми наша группа иногда сотрудничала, но ведь это так - шапочные знакомые. Сказать мне им в общем-то нечего, а вот сдать меня, «особо опасного преступника», они, если прижмет, могут запросто. Иллюзий на этот счет я не питал. Кому мне еще звонить? Вот разве что если…
        И в этот миг телефон зазвонил сам. От неожиданности я его чуть не уронил. Звонок, второй, третий. Я держал телефон осторожно, словно он был ядовитым пауком и мог меня укусить, и не решался ответить. Это был телефон «Геолога», и как знать, кто ему там может звонить? Бывшее начальство из АПБР? Кто-то из ФСБ, раз уж он взялся сотрудничать с группой бедняги Потылина? Обе эти организации ведут на меня охоту, и давать им знать, что я жив, а также шанс запеленговать мое местоположение, пожалуй, не стоит. Четвертый звонок, пятый, шестой… С другой стороны, вдруг мне удастся узнать что-нибудь интересное? Например, на кого именно работал «Геолог». Вдруг это выведет меня на стрелка или заказчика. Седьмой, восьмой… Какой, однако, настойчивый! Поддавшись порыву, я нажал кнопку ответа.
        - Ну наконец-то! - прозвучал в трубке знакомый голос, который, если честно, я ожидал услышать меньше всего, потому что принадлежал он экстрасенсу класса «позитив», известному мне под именем Анатолий Сергеевич.
        Глава 5
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Верхнеобск. Девятый год метеоритного дождя
        Выбрался на берег я примерно полукилометром ниже по течению. Выбрался, естественно, мокрый, грязный, со стучащими от холода зубами и злой, как черт. Но обская вода, которая здесь даже в разгар лета не особенно прогревается, остудила меня не только в физическом смысле. С бушующим в крови адреналиновым коктейлем и в бешеной ярости я мог натворить много глупостей, о которых впоследствии пришлось бы пожалеть. Но «плавательный тайм-аут» сыграл свою положительную роль, позволив мне принять взвешенное решение. Так что у вылезшего из реки мокрого черта, которого по случаю ночного времени, к счастью, никто не видел, имелся уже некоторый план действий, в котором (о чудо!) даже не значилось пункта бомбардировки города с воздуха.
        Первым делом я позвонил в полицию и сообщил об инциденте на Южном мосту, потом добрался до гостиницы. Там переоделся, прихватил кое-какую полезную мелочовку (вроде удостоверения капитана ФСБ), доложил обстановку своему аналитику, загрузив его, таким образом, работой, и только потом отправился в гости к местным органам правопорядка.
        Надо заметить, в управлении царил самый настоящий хаос. В этом не было ничего удивительного: в подобных городках редко происходят тяжкие преступления, а уж такого, чтобы убили и сожгли сразу двух полицейских, тут, наверное, не бывало с лихих девяностых.
        На резонный, хоть и не очень-то вежливый по форме вопрос, кто я такой и какого… приперся к ним среди ночи, я спокойно предъявил фээсбэшную ксиву (которая, кстати, выдержала бы даже довольно тщательную проверку) и сообщил, что был не только свидетелем, но и непосредственным участником трагического инцидента на мосту. Вот тут наступила тишина, прямо как у Гоголя в финальной сцене «Ревизора», после чего оправившийся от удивления начальник ГУВД Подкорытенко тоном куда как более вежливым, чем в начале нашей беседы, поинтересовался:
        - Это что, операция ФСБ?
        - И да, и нет. Взрыв - не наших рук дело. Но я здесь по очень серьезному поводу, связанному в том числе и с ним… - Тут я окинул выразительным взглядом собравшуюся вокруг толпу сотрудников.
        Начальник намек понял, выгнав из кабинета всех, кроме своего зама Потапова, и закрыл дверь. После этого я смог наконец продолжить, окончательно определившись для себя, какой процент правды можно сказать местным силовикам, чтобы не нарушить директиву шефа о секретности:
        - Дело связано с одной террористической организацией под названием «Новый мировой порядок». Сокращенно - НМП. Это неонацисты самого радикального толка. По нашим сведениям, несколько членов этой организации прибыли в Верхнеобск для организации серьезного террористического акта. Понимаю ваше недоумение и, предвосхищая вопрос, почему именно у вас, а не в каком-нибудь крупном городе, отвечаю: потому что они хотели держаться подальше от нас. Они рассчитывали, что мы их здесь не достанем, и они спокойно смогут обкатать свою новую технологию.
        - Что за технология? - деловито спросил Подкорытенко, и мысленно я поставил ему максимальный балл за самообладание: если ты привык иметь дело с ворами, мошенниками или максимум бытовыми убийцами, террористы для тебя - очень большой скачок.
        - Речь идет о бактериологическом оружии, - сообщил я. - Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я попросил удалиться основную часть ваших сотрудников? Эта информация - строго секретная, а ее распространение может вызвать панику среди населения, чего бы очень хотелось избежать.
        - Конечно, мы понимаем! - чуть ли не хором ответили оба высших чина местной полиции.
        - Хорошо. Тогда я продолжаю. На мосту двое террористов охотились за мной, а двум вашим сотрудникам просто не повезло оказаться рядом.
        - Чем работали террористы?
        - Огнеметом. Они чрезвычайно опасны. Необходимо их найти, пока они не совершили еще чего-нибудь непоправимого.
        - Зацепки есть?
        - Не так много, - с искренним сожалением признался я и положил на стол бумажку с номерным знаком машины Новых. - Объявите в розыск серую «Ауди» с этим номером. Надеюсь, они ее не бросили, потому что скорее всего считают меня мертвым. Я бы тоже сгорел там, на мосту, но в последний момент успел прыгнуть в реку.
        Начальник подтолкнул бумажку заместителю.
        - Петрович, распорядишься?
        - Конечно.
        - Еще что-нибудь есть? Какая-нибудь конкретика, личности подозреваемых?
        Я хотел было уже ответить отрицательно, но тут мне в голову пришла одна мысль, от которой у меня зубы сжались так, что возникли опасения, не раскрошатся ли они. Мысль эта была, конечно, притянута за уши и, возможно, являлась порождением моего большого желания, чтобы так оно и оказалось. На самом деле разнообразие способностей Новых (так мы для краткости называли энэмпэшников) было не так уж велико: самое большее - пара десятков видов, а потому Измененные с одинаковыми способностями попадаются весьма часто. Пироманты, конечно, явление несколько более редкое, чем, скажем, кинетики, но в НМП наверняка такой не один. Однако в данном случае чутье подсказывало, что судьба вновь свела меня с тем, за кем с самого Краснотайгинска числится неоплаченный счет огромной величины. Разумеется, я очень хотел вновь повстречать убийцу Марины. Настолько, что, возможно, выдавал желаемое за действительное. Но я точно знал, что тот упырь выжил в краснотайгинском аду, а значит, вполне может статься, что наши дорожки пересеклись вновь…
        Осознав, что начальник ГУВД и его зам выжидательно смотрят на меня, я, поколебавшись, извлек из кармана смартфон, чудом выживший после купания в реке. Среди имеющихся там фотографий, разумеется, присутствовало и это ненавистное лицо. Нашел я его довольно быстро и продемонстрировал обоим собеседникам.
        - Прошу учесть, что это лишь предположение. Лиц тех, кто ехал в «Ауди», я не видел и за предыдущие сутки, проведенные в Верхнеобске, его не встречал. Но некоторые косвенные улики наталкивают на мысль, что это может быть он.
        - Кто это?
        - В НМП он известен под кличкой Морон. Безжалостный убийца-садист. Идейный приверженец НМП. При этом не психопат. Обладает хладнокровием змеи и таким же отношением к чужой жизни. На его личном счету и счету его группы не один десяток жертв. Морон любит и умеет работать с огнем. Его излюбленное оружие - портативный огнемет. Как правило, выступает лидером группы. В данном случае под его началом как минимум один террорист НМП. Это если нам повезет. Морон невероятно опасен. В случае стопроцентного опознания живым не брать - стрелять на поражение.
        При этих словах Подкорытенко и Потапов изумленно посмотрели на меня. Они и предположить не могли, как трудно было мне дать такое указание! Больше всего на свете я хотел бы лично вышибить ему мозги, да только в нашем деле следование подобным желаниям, как правило, до добра не доводит. Кроме того, я хорошо знал, что станет с полицейскими, которые вздумают провести его задержание. Раз уж пришлось вмешать в операцию местных, иметь на своей совести их жизни - последнее, что мне нужно.
        - Да, вы не ослышались! - подтвердил я со сталью в голосе. - Под мою ответственность. Если хотите избежать новых потерь в личном составе, вы сделаете все как сказано.
        Я внимательно посмотрел на лица полицейского начальства и, убедившись, что они прониклись, продолжил:
        - А теперь раздобудьте мне статистику убийств и самоубийств в городе за последнюю неделю.
        - Самоубийств? - удивился молчаливый Потапов, чье каменное лицо впервые отобразило какое-то подобие эмоций.
        - Да, - кивнул я. - Не удивляйтесь и просто сделайте это! С Мороном часто работает еще один чертовски опасный тип. Он очень способный гипнотизер. Ему ни в коем случае нельзя смотреть в глаза, впрочем… - Тут мне пришла в голову мысль, что псионикам (как в АПБР называли Новых, способных брать людей под контроль) зрительный контакт не нужен. Но как объяснить это полицейским, не упоминая слово «Измененные» и, как следствие, не вызывая жутких ассоциаций с событиями в Краснотайгинске, я не представлял. - Впрочем, лучше будет, если вы, когда найдете террористов, не станете пытаться их захватывать, а просто дадите мне знать, где они находятся и сколько их. Договорились?
        Оба полицейских чина неохотно кивнули. Я догадывался, что творилось у них в головах. На одной чаше весов было желание поквитаться за гибель своих и несколько болезненное самолюбие провинциальной полиции, которой, естественно, не нравится, что заезжий одиночка-федерал не доверяет им задержание особо опасных преступников, очевидно, не считая их на это способными. А на другой чаше находилось категорическое нежелание увеличивать счет своих потерь, что после событий на Южном мосту и моих слов выглядело весьма вероятным. Вторая чаша перевесила, пожалуй, не без помощи такого понятия, как субординация: раз столичный фээсбэшник тут распоряжается, значит, имеет соответствующие полномочия. Да и террористы, как ни крути, - дело федералов. На этой истории можно было, да не покажутся эти слова мрачным каламбуром, не слабо так обжечься, если действовать на свой страх и риск. И в случае провала высокое начальство с них семь шкур спустит. Можно не только званием поплатиться, но и работой вообще. А если федерал возьмет все дело под свою ответственность - и спрос с него будет. Так что верхнеобской полиции со всех
сторон выгоднее было занять позицию ведомых, что они и сделали к моему немалому удовлетворению.
        - Тогда план такой, - продолжил я. - Занимаетесь поисками машины и несете мне статистику, о которой я сказал. Фотографию Морона я скачаю вам на компьютер. Распечатаете и дадите ориентировку по городу. Объявлений типа «разыскивается» ни в прессе, ни по телевидению не делать. Во-первых, не стоит пугать население террористами, а во-вторых, Морон (если это он) раньше времени может насторожиться. Сейчас этот мерзавец чувствует себя хозяином положения. Думает, у него все под контролем. Поверьте, если он начнет дергаться и психовать, всем от этого станет только хуже. Итак, если находите Морона со товарищи, никаких попыток захвата. Только даете знать мне. Ясно?
        Ответом мне были два утвердительных кивка.

* * *
        Статистику я получил примерно через полчаса. Что ж, достаточно оперативно. Я опасался худшего. В управлении расщедрились на отдельный кабинет, так что у меня появилась возможность заниматься своими изысканиями в одиночестве и относительном комфорте. Статистика, к счастью, объемом не впечатляла, что для маленького городка и неудивительно. Но одно событие сразу бросилось в глаза, и в голове не то что тревожный звоночек - набат ударил: вот они! В поножовщине погибли три представителя местной криминальной группировки - бойцы некоего Кунака, иначе Руслана Кайнакбаева. Судя по отчету криминалистов, складывалось ощущение, что они зарезали друг друга. Вот только на обычную ссору это не было похоже: одного из них ударили ножом в спину, а другому горло перерезали, причем спокойно так, словно без помех. И самое интересное, что нож, которым это сделали, остался в руках убитого, будто он сам себя казнил таким экстравагантным способом.
        Вывод напрашивался сам собой - тут не обошлось без ментального контроля. А значит, автор этой бойни - мой «клиент». Я тут же позвонил Потапову и попросил досье на группировку Кунака. Было у меня ощущение, что Измененный не просто так начал с этих бандитов. Конечно, гипотеза о личном мотиве была притянута, как и все остальные мои выкладки, однако с чего-то же надо было начинать. Мотив мог помочь определить местного жителя (или жителей), попавших под излучение пробудившегося Обломка. А Морон (если, опять-таки, моя догадка верна) вполне мог прибыть сюда от НМП в качестве бывалого - курировать свеженьких Измененных, которых, не законсервируй я Обломок, могло быть уже весьма приличное количество. В НМП наверняка не хотели повторения Краснотайгинска, который, несмотря на страшные последствия для города, для Новых, как ни крути, оказался поражением. А значит, агент террористов собирался до последнего маскировать деятельность своих подопечных, чтобы не привлечь внимания АПБР. Вот только он чуть-чуть опоздал, и псионик успел себя проявить. Когда же я сбросил в Обь становые бомбы, энэмпэшник просто психанул
и захотел убить меня.
        И что же теперь? Он снова заляжет на дно, надеясь, что я погиб, а местные не сумеют раскрутить дело? Ох, вряд ли! Он не может не понимать, что гибель своего агента АПБР просто так не оставит, и скоро здесь появится мощная бригада Агентства. Так что осторожность осторожностью, но время теперь, когда Обломок нейтрализован, работает против Новых. И все, что теперь остается посланнику НМП, - наделать как можно больше Измененных и свалить с ними, «пока не началось». Как наделать? Только медленным способом - с помощью новообращенных. Внутривенные инъекции их и своей крови.
        Итак, что же мы имеем на данный момент? Новых как минимум двое - пиромант высокого уровня и псионик. Мерзкое сочетание, что и говорить! И скорее всего этим не ограничится - число их будет расти, если, конечно, представитель НМП не полный лопух (а таковых там, насколько я знаю, не держат). Так что двое плюс, возможно, кто-то еще, пока себя не проявивший, и плюс, в перспективе, новообращенные. Погано… Насчет местных я нимало не заблуждался: в схватке с Новыми они могут стать разве что пушечным мясом, да и не факт, что я в этом плане далеко от них ушел. Да, подготовлен я к такому существенно лучше, но при таком численном соотношении и том, что они меня знают, а я их нет… Баланс сил просто удручающий.
        В свете этого особенно интересно, на каких других чертовых объектах застряли оперативники АПБР, что ко мне еще неделю нельзя прислать подкрепления?! Аналитик уже в курсе моей аховой ситуации, а значит, и шеф тоже. Неужели там дела обстоят еще хуже?
        Мои безрадостные размышления были прерваны сотрудницей архива, которая принесла пухлую папку с делом Кайнакбаева. Да, впечатляющее досье! Кунак был здесь преступником номер один, местной мафией. Торговля наркотиками, проституция - все это было в его ведении, но против самого Кунака имелись лишь косвенные улики. Попадались «шестерки» - дилеры, сутенеры. Но они молчали, поскольку босса своего боялись больше, чем органов правопорядка. Знакомая картинка, только не совсем для наших дней. Я словно на машине времени прокатился и попал в этот город, застрявший в девяностых годах прошлого века… Тогда главными были бандиты. Именно такие, как Кунак, наглые беспредельщики, порой без раздумий шагающие по трупам. Во всей остальной России они цивилизовались, приобрели лоск и стали респектабельными бизнесменами, спрятав волчью натуру глубоко внутри, кое-где срослись с властями и деньги делали такие, что уличным волкам лихих девяностых и не снились. Но здесь этот урод словно законсервировался. Некоронованный криминальный король Верхнеобска заправлял тут всем по старым понятиям.
        Все-таки техника скорочтения для людей моей профессии - штука архинужная. Внимательное и вдумчивое чтение этого досье отняло бы у меня несколько часов. А так я пролистывал его, выхватывая из текста самое важное и нужное: факты, лица, яркие события. Особенно меня интересовали враги Кайнакбаева, а из них - самые свеженькие, что называется, с пылу с жару, вступившие с ним в конфликт совсем недавно, незадолго до смерти трех его бойцов. И наконец взгляд мой наткнулся на единственный в досье факт, который мог быть связан с интересующим меня делом. Сын Кунака, Вахит Кайнакбаев, накануне этого тройного убийства попал в больницу с тяжкими телесными повреждениями. Свидетели утверждают, что всему причиной была ссора из-за девушки. Привыкший к вседозволенности и безнаказанности сын криминального короля зарвался. Думал, наверное, что по праву сильного может взять любую женщину, которую только захочет, а тот, кто с ней, безропотно уступит ее Вахиту. Тоже альфа-самец нашелся! И поплатился. Вломили ему так, что мало не показалось. Кто? Из-за кого? Имен ни парня, ни девушки в деле не было - свидетели их не
опознали. Дали только описание, которое я аккуратненько законспектировал.
        Да, ребята здорово рисковали. Избиение сына Кунака ни в коем случае не осталось бы безнаказанным. На них наверняка объявили охоту, а им оставалось лишь надеяться на то, что полиция найдет их раньше бойцов Кайнакбаева, или бежать из города. Последнее предпочтительнее. Но люди Кунака все же нашли их… на свою беду. Либо парень, либо девушка, а может быть, и они оба оказались Измененными. И в бригаде Кайнакбаева образовались три трупа. Продолжает ли он поиски? Наверняка! Поговорить с ним? Бесполезно - этот матерый волчара ничего не скажет. Право казни он оставит за собой и никому не передоверит. Вот сын его - другое дело. Особенно сейчас, с пробитой аурой неуязвимости. Надо бы навестить его в больнице. Он - единственная ниточка к двум самым верным кандидатам в Новые…
        В коридоре послышался шум, удивленные возгласы и возбужденные голоса. Дверь моего кабинета распахнулась без стука, и на пороге возник Потапов. Вид у него был, мягко говоря, ошарашенный.
        - Вы ведь Кунаком интересуетесь?
        - Да. Как раз хотел спросить: его сын все еще в больнице?
        - Нет. Его выписали сегодня.
        - Черт! Ну ладно. Где он сейчас? Мне с ним нужно поговорить.
        - Это будет затруднительно…
        - Да понимаю я ваши заморочки с этой семейкой! - досадливо бросил я. - Но мне и не нужно его на допрос вызывать! Просто частная беседа…
        - Только если вы умеете духов вызывать, - скривился, словно от зубной боли, Потапов. - Кунака, Вахита, двух их телохранителей и шофера только что сожгли заживо вместе с машиной, на которой Кайнакбаев приехал за сыном в больницу.
        Глава 6
        Катаев
        Владимир. Десятый год метеоритного дождя
        - Владелец этого телефона мертв, - ровным голосом произнес я в трубку.
        - Нимало в этом не сомневаюсь, - ответил «позитив». - Только одно уточнение. Прежний владелец. А мне нужен как раз нынешний. То есть вы, Олег Игоревич.
        Я аж задохнулся.
        - Откуда вы могли знать, что я найду труп этого типа и его телефон?
        В трубке послышался вздох.
        - Вам самому-то еще не надоели все эти ваши «как» и «откуда»? Не мальчик уже вроде, сами много чего умеете, а вопросы задаете дилетантские. Тут важно не «как», а «зачем». Вы вот от своего аппарата неблагоразумно избавились…
        - Не избавился. Он сломался. Случайно.
        - Допустим. - Кажется, «позитив» мне не поверил. - Тем не менее произошло это очень некстати. Если бы вы оставались на связи, можно было бы избежать нынешней тяжелой ситуации, в которой на вас навесили всех собак.
        - А вы верите, что я не совершал всех этих убийств?
        - Верю. Потому что в отличие от всех остальных побывал в вашей голове. Но я в меньшинстве. Точнее, в одиночестве.
        - И кто же сделал меня козлом отпущения?
        - Пока не знаю. Но я над этим работаю, хотя формально нахожусь в отпуске. Когда выясню, вы узнаете первым.
        - И на том спасибо.
        - Пока не за что. Сейчас мне нужна ваша версия истории с Кочевницей. С того момента, как вы первый и последний раз вышли со мной на связь.
        - А вы разве еще не в курсе всего?
        - Не язвите, молодой человек! Сейчас я - ваш единственный союзник. Весьма ценный, замечу. Мне известно многое, но далеко не все. Поэтому прекратите ёрничать и рассказывайте! По возможности кратко - насколько я понимаю, батарее вашего телефона осталось недолго.

* * *
        Когда я закончил рассказ, «позитив» какое-то время молчал.
        - Плохо дело, - наконец произнес он.
        - Да ладно?! - не удержавшись, снова съязвил я, но на сей раз собеседник на мой сарказм даже не отреагировал.
        - То, что аномалия уничтожена, - единственное светлое пятно на общем мрачном фоне. То, что вас пытались зачистить… вернее, сделали вид, что пытались, - настораживает.
        - Мог стрелок организовать всю эту травлю?
        - Сомневаюсь. На данный момент он выглядит простым исполнителем.
        - Но на кого он работает? На АПБР?
        - Вряд ли. Я бы знал.
        - Тогда ФСБ?
        - Это не очень укладывается в логическую схему. ФСБ так не работает. Ликвидация - крайняя мера, и применяется она куда реже, чем это описано в детективах или боевиках. Но если уж дается приказ произвести зачистку лишних свидетелей, зачищаются все. Вы там стояли на открытом месте. Настоящий снайпер не промазал бы. А судя по выстрелу в одержимую Кочевницей госпожу Томаховскую, стрелок свое дело знает. Если бы он хотел вас убить, мы с вами сейчас не разговаривали бы.
        - Я пришел к тому же выводу.
        - Это радует. - Если в голосе «позитива» и был сарказм, то слишком хорошо замаскированный. - Носительница Кочевницы была очень опасна, и ее убили. Второй кандидат в… как вы это назвали?
        - Разносчики.
        - Точно! Очень меткое определение. Так вот, второй кандидат в разносчики, Александр Костылев, которого вы почему-то именуете «Геологом», был уничтожен волной. Но если б не был, его скорее всего тоже убили бы. Вас оставили в живых, но вряд ли только для того, чтобы сделать в этом деле крайним.
        - А для чего же еще?
        - Хороший вопрос! Затеяна какая-то многоходовая интрига с дальним прицелом. Еще один аргумент против причастности ФСБ. Операции этой службы, как правило, имеют куда меньше составляющих. Простота и надежность - их кредо.
        Меня так и подмывало спросить, откуда он это знает, но нарываться на очередную саркастическую отповедь не хотелось.
        - И каков же вывод?
        - Для выводов пока маловато информации. В деле появился некий неизвестный нам игрок с непонятными (пока) нам целями и задачами. Надо выяснить, кто это… Плохо, что связь с вами снова оборвется.
        - Но вы же «позитив»! Да и я теперь кое-чего стою. Как насчет пси-контакта?
        - Во-первых, не факт, что получится. Телепатическое общение, особенно между «чистыми» территориями и Зоной, - штука капризная, ненадежная и энергозатратная. Даже во время вашего контакта с госпожой Томаховской вы общались не телепатически, а говорили через одного из ее спутников, оказавшись в его теле. Рядом с вами живых людей нет, а рядом со мной… В общем, вам далеко тянуться. Даже с вашими возможностями… А во-вторых, вы ведь не думаете, что мы с вами обладаем монополией на пси-связь? Нынче экстрасенсов в стране хватает, и многие из них работают, в частности, на НМП. Знаете, что это такое?
        - Обижаете!
        - В общем, пока мы не выясним, кто ведет против нас интригу, светиться с пси-контактами не стоит. Разговор по телефону я защитить могу наведенными помехами, но пси-связь - дело куда более сложное. В общем, телефон подержите у себя, пока он окончательно не исчерпает заряд аккумулятора. В «чистые» земли постарайтесь не соваться и меня на пси-уровне не ищите. Я что-нибудь придумаю.
        - Пока что ваши рекомендации сводятся к бездействию. Меня это не устраивает.
        - Это для вашей же безопасности. Есть те, кто желает увидеть вашу голову на блюде, а есть и другие, намеревающиеся использовать вас в своих целях. Неизвестно, кто хуже. И еще - избавьтесь, пожалуйста, от иллюзии собственной крутости и неуязвимости. Да, вы через многое прошли и со многим справились, но опыта вам пока не хватает. Может показаться, что после Кочевницы и Черного Сталкера вам ничто не страшно. Один персонаж детской сказки тоже пел что-то в этом роде, про «я от бабушки ушел». Чем все для него закончилось, вы, надеюсь, помните.
        - Намек понял…
        Возможно, «позитив» хотел сказать что-то еще, но в этот момент аккумулятор телефона исчерпал свои последние ресурсы, и аппарат вырубился. С сожалением посмотрев на еще недавно казавшееся совершенно бесполезным устройство, я все-таки сунул его в карман. Добрые советы старшего, умудренного опытом экстрасенса - это, конечно, хорошо, но мне всегда претило действовать под чужую диктовку. Пока что моя инициатива не раз выручала в самых пиковых ситуациях, а значит, надо позволять себе импровизировать. А начать можно с тайного визита за Периметр. Вот хотя бы для того, чтобы аккумуляторы подзарядить. Ну а там видно будет, сориентируюсь по обстановке. Приняв такое решение, я вдруг ощутил, как с плеч словно свалилась невидимая тяжесть. Я снова живу и действую, господа нехорошие!
        Глава 7
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Верхнеобск. Девятый год метеоритного дождя
        Эффектное сожжение криминального короля всея Верхнеобска и окрестностей одновременно и усложнило, и облегчило мою задачу. Да, ниточка к установлению личностей возможных Новых была обрублена. Свидетели имелись, но лиц убийц они не видели. Видели только ту же серую «Ауди», что была на Южном мосту. Машина эта, кстати, по местной базе не проходила - номера были новосибирские. Еще один аргумент в пользу того, что пиромант - залетный представитель НМП, а не местный житель. С одной стороны, вроде тупик. С другой - это убийство подтвердило еще одну мою гипотезу, что парочка, перешедшая дорогу Кунаку и его бригаде, и есть свежеиспеченные Измененные. Что это мне давало, кроме морального удовлетворения от собственной прозорливости? Немного. Но сужало круг подозреваемых. Свидетели драки ныне покойного сынка Кайнакбаева с одним из подозреваемых худо-бедно описали внешность парочки. У каждого полицейского в городе был список их примет, как и номера злосчастной «Ауди». От нее, кстати, Измененные могут в ближайшее время избавиться - слишком выделяется в отличие от внешности двух новообращенных.
        Парень: лет тридцати, каштановые волосы, рост чуть выше среднего, худощавый и жилистый, лицо «обыкновенное». Последняя примета - просто супер! Меня она, во всяком случае, порадовала изрядно. Девушка несколько младше. Светловолосая, с серо-голубыми глазами, ростом примерно со своего спутника, симпатичная, с ладной, пропорциональной фигурой. Тоже, стало быть, «обыкновенная». Под такие приметы мог подойти тут каждый четвертый, но в комплексе это было уже кое-что. Парочка никуда друг от друга не денется, да и куратор из НМП своих подопечных тоже не оставит, а стало быть, искать надо троицу, из которых двое удовлетворяют названным приметам, а третий - «человек Х» во всех смыслах этого словосочетания. Если это Морон - замечательно! В таком случае все существенно упрощается. А если какой-то другой пиромант? В конце концов, это может оказаться и женщина… И потом, долго ли будут действительными приметы парочки? Покраску волос, парики и, наконец, накладные усы или бороду никто не отменял.
        Так что, по моему указанию, информация о подозреваемых была разослана во все магазины, торгующие парфюмерией и предметами для изменения внешности. Есть некоторая надежда, что сработает, хотя тот же пиромант все это может купить для них и сам, если, конечно, вообще озаботится маскировкой для своих подопечных. Догадывается ли он, что я провел параллели между убийством Кунака со свитой и конфликтом, который привел в больницу Вахита Кайнакбаева? Не факт.
        В общем, сети заброшены, и, по идее, нужно ждать, когда в них попадется рыба. Только рыба эта такова, что при желании может ускользнуть прямо сквозь ячейки (ментальный контроль - штука сильная и на редкость полезная), а то и спалить на фиг сети вместе с рыбаками.
        Конечно же, все это опасно. И в первую очередь - для местных полицейских, которые абсолютно не представляли, с кем столкнулись, а открыть им глаза мне мешала проклятая директива секретности. Имел ли я право рисковать втемную их жизнями? Вопрос непростой, но я склонен был дать на него положительный ответ. Хотя моя профессия и состояла в том, чтобы защищать людей от Измененных, те испытания, через которые я прошел за последние несколько лет, нарастили на моей душе броню покруче, чем у носорога. Просто если подумать, чем может обернуться наше бездействие, всякое желание морализировать и впадать в рефлексию пропадает напрочь. Если Измененных оставить в покое, они нарастят свою численность. Возможно, весьма значительно. НМП собирает армию, которая, быть может, и не обрушится немедленно на Верхнеобск, но придет время, скопит силы и ударит. Тяжко, страшно, кроваво, так что все содрогнутся. И нет в этом ни малейших сомнений, потому что Новым с определенной стадии изменения уже не знакома ни жалость, ни другие человеческие чувства.
        Выводы понятные, только вот совесть - дама совершенно чокнутая. Не признавая никаких доводов разума, она продолжает бубнить о подлости и об отправке людей на смерть, так что приходится затыкать ее волевым усилием. Кроме того, со всех сторон будет лучше мне лично не принимать участия в поисках на улицах. Во-первых, не стоит раскрывать Измененным того факта, что я жив. Пусть пока пребывают на этот счет в блаженном неведении. Во-вторых, я сейчас полезнее в роли координирующего центра поисков, чем на передовой. Теперь я мог только ждать и надеяться, что местные полицейские, обнаружив Новых, не предпримут фатальной самодеятельности, а просто дадут мне знать.
        Правда, еще вопрос, что я смогу сделать сразу против троих Измененных, один из которых к тому же умеет брать людей под свой контроль. Напрашивался единственный вариант - убийство с предельной дистанции. Для этой цели среди моих вещей имелась моя любимая складная СВД-С. Старенькая, но надежная, отлично пристрелянная и в моих руках более чем смертоносная на дистанциях до полукилометра. Приемчик, конечно, более подобающий киллеру, чем агенту АПБР. Но секретность и отсутствие помощи не оставляли мне другого выхода. При этом от одной мысли о том, как я буду объяснять местной полиции убийство подозреваемых без суда и следствия, заранее сводило скулы. Да и совесть, зараза, опять подняла голову, и на сей раз заткнуть ее было еще сложнее.
        Не буду притворяться белым и пушистым - в силу профессии мне неоднократно приходилось убивать Измененных, но в большинстве случаев это было в бою, лицом к лицу. Снайперка же применялась лишь в исключительных случаях. Но кто скажет, что нынешний - не такой? С другой стороны, чтобы стрелять, мне нужно быть на сто процентов уверенным, что мои цели - даже не просто Измененные, а Новые, то есть изменения в их сознании преодолели точку необратимости. А если такой уверенности не будет, я просто не смогу заставить себя нажать на спусковой крючок. Обо мне можно думать все что угодно, но я - не отмороженный психопат и не наемный убийца, для которого чужая жизнь значит меньше грязи на его ботинках. Если же вопросы, подобные этим, окончательно перестанут меня беспокоить, то чем я тогда буду отличаться от наших врагов - Новых? Только отсутствием сверхспособностей. А в таком случае у меня просто исчезнет моральное право воевать с ними. Моя работа - очень опасная, невероятно психологически тяжелая, но меня всегда грела мысль, что я выступаю на стороне хороших парней и сам, пусть и с некоторыми оговорками, тоже
таковым являюсь. А если эта мысль перестанет соответствовать действительности, что тогда?
        Я помотал головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее мрачную и жутковатую картину открывающейся передо мной перспективы. Получалось плохо. Вот только какой у меня выбор? Нет, если Морон действительно в Верхнеобске, и я его увижу, тут моя рука не дрогнет. Насчет него я обещал. И себе, и Марине. Этот гад заслужил смерть. Но вот что с остальными? С парочкой? Да, один из них - псионик, что само по себе страшное дело. Если я буду столь глуп, что подойду к нему на расстояние действия его способностей, а он почует во мне угрозу - пиши пропало. Он просто заставит меня пустить себе пулю в висок, а я даже не смогу ему воспротивиться. Выходит он (она) - тоже кандидат на отстрел. И от того, сколь страшно и цинично прозвучала эта мысль, облеченная в слова, меня в очередной раз передернуло. Ладно, допустим, пси-способностями обладает парень (такие варианты почему-то встречались чаще). Тогда кто такая его подружка? Она пока никак себя не проявила. Действовали только псионик и пиромант. А девушка что? Маскировалась? Или не имела активной боевой способности? Такие среди Новых тоже попадались, правда, не так уж
часто. Например, читающие, способные видеть человека буквально насквозь и рассказать о нем все, расшифровав его энергетику. Или поисковики, от которых не скрыться и в миллионном мегаполисе, если, конечно, они знают, кого искать, или располагают чем-то, принадлежащим объекту поисков. В общем, пока этот третий (третья, если взять за основу мою гипотезу) - неизвестный фактор, что не могло меня не тревожить.
        Так или иначе, за моим чемоданчиком, в котором лежала разобранная СВД-С, в гостиницу уже послали. Пусть будет под рукой, чтобы, если уж так лягут карты, я мог пустить ее в ход…
        На этом месте мои размышления были вновь прерваны открывшейся дверью. Похоже, стучаться они тут не привыкли. Это вновь был Потапов, видимо, назначенный ответственным за взаимодействие с федеральным агентом (со мной то бишь). В руке заместителя начальника верхнеобского ГУВД был чемоданчик с моей винтовкой.
        - О, доставили уже? Давайте сюда.
        Потапов протянул мне чемоданчик, но вид у него был слегка сконфуженный.
        - Что случилось? - спросил я.
        - Тут… э-э… кажется, вас к телефону. К стационарному в кабинете начальника.
        - «Кажется, меня»?
        Удивление вызвал как сам факт, так и построение фразы.
        - Да. Эта женщина попросила позвать «федерального агента, который находится в управлении».
        Я приподнял бровь.
        - Вот как? Кто в курсе, что я здесь, кроме тех сотрудников, что были в зале?
        Теперь причина виноватого вида Потапова стала яснее. Он опустил глаза.
        - Больше никто… не должен быть в курсе.
        - Однако утечка произошла, - резюмировал я спокойно. - Эта женщина сказала, что ей нужно?
        - Только то, что у нее для вас важная информация.
        - Ясно, - сказал я, хотя все, наоборот, заволокло густым туманом. - Что ж, идемте.
        Проводив меня до кабинета начальника, Потапов, видимо, счел на этом миссию гонца исчерпанной и отправился по своим делам. Когда я подошел к телефону, сидевший за собственным столом Подкорытенко, немного поколебавшись, все же решил проявить деликатность, поднялся и вышел из кабинета, оставив меня в одиночестве. Этот факт меня весьма порадовал, поскольку неожиданный звонок на городской номер местной полиции стал причиной некоторой растерянности. Мои коллеги позвонили бы на мобильный. Тогда кто бы это мог быть?
        Первым делом я извлек из кармана антипрослушку и закрепил на аппарат. Хорошо, что она у меня с собой оказалась - теперь, даже если кто-то подключится к линии, вместо разговора услышит лишь треск помех. Затем включил второй гаджет, которому, пожалуй, и сам Джеймс Бонд обзавидовался бы, - поглотитель звука. Даже реши местные полицейские подслушать под дверью, что я говорю, - до них донесется лишь слабое бормотание. В чем, в чем, но в спецэкипировке агенты АПБР никогда не знали недостатка, и все у нас было по последнему слову техники. Завершив эти приготовления, я взял трубку и приложил ее к уху.
        - Да?
        - Значит, это вы возглавляете охоту на нас? - спросил приятный молодой женский голос.
        Вот оно, значит, как - прорезались, голубчики!
        - На кого это на вас?
        - Вот только не надо прикидываться! - Я прямо почувствовал, как собеседница поморщилась. - Все вы прекрасно знаете!
        - Что ж, тогда карты на стол. - Вести дальше игру в недомолвки и намеки действительно не имело смысла. - Вы попали под излучение, так?
        - Верно.
        - Вдвоем попали?
        - Да.
        - А третий - приезжий?
        - Да. Он сказал, что поможет нам.
        - А о том, что он террорист, сказал?
        - Он назвал это иначе - «боевое крыло сопротивления».
        - Ну-ну… Как ни скажи, смысл не изменится… Зачем вы мне звоните?
        - Я хочу предложить вам сделку.
        - Сделку? Мне? Любопытно! А вы всегда действуете в такой очередности - сначала сжечь человека пытаетесь, а потом договориться?
        - Это он. Приезжий.
        - Пиромант?
        - Да.
        - А псионик, взявший под контроль полицейских, - ваш друг?
        - Да.
        - Значит, он тоже участвовал.
        - Поймите, когда вы бросили становые бомбы, мы запаниковали. Приезжий сказал, что от вас надо срочно избавиться, и Се… мой друг согласился.
        - Они знают, что вы мне звоните?
        - Нет.
        - То есть сделку вы предлагаете чисто от себя?
        - Да.
        - И в чем она заключается?
        - Вы даете нам уйти. Мне и моему другу.
        - Вы пока не окружены. Что мешает вам уйти прямо сейчас?
        - Приезжий. Он не отпускает нас. Говорит, что у него на нас планы, и мы должны держаться вместе, чтобы выжить. Но я ему не верю. Он хочет использовать нас.
        - Тогда почему бы вашему другу не применить против него свою способность?
        - Мой друг пытался. В первую нашу встречу. На приезжего она не подействовала.
        Вот, значит, как? Ладно, учтем на будущее - информация полезная.
        - А ваша?
        - Она… не боевая.
        Так, ценный факт номер два, если, разумеется, собеседница не вешает мне лапшу на уши. Но что-то подсказывало мне: она не лжет. Ладно, зададим еще один вопрос:
        - А какая?
        - Предвидение будущего.
        - Ничего себе! - не удержался от возгласа я.
        - Все не так здорово, как вам кажется. Мой дар достаточно капризен и не всегда показывает то, что я хочу увидеть. Кое-какие картины ближайшего будущего чередуются с фрагментами более отдаленного. Не все непосредственно связано со мной, и не все я могу сразу истолковать. Но одно я увидела точно - нам с другом нельзя воевать с вами, для нас это плохо закончится… И городу тоже придется несладко. Но этого не произойдет, если вы нам поможете.
        - Помогать Измененным? - В моем голосе прорезался явный скептицизм. - Довольно неожиданный поворот в моей карьере. Даже если я пойду на это, хотя никто не может гарантировать мне, что вы не лжете, я не совсем понимаю как.
        - Если вы ликвидируете приезжего, мы с другом уйдем, и вы больше никогда о нас не услышите.
        - А мне почему-то кажется, что услышу. Сейчас вы можете говорить что угодно и даже в это верить, но когда ваше сознание окончательно изменится, вы станете другой и будете убивать. Пусть не вы лично, но ваш друг с его способностью к ментальному контролю - уж точно!
        В ее голосе зазвучала горечь.
        - По себе с?дите?
        - Вовсе нет. Я, уж простите за пафос, служу человечеству и уничтожаю тех, кто несет ему угрозу. Вроде вас. Вы же, Измененные, убиваете ни в чем не повинных мирных граждан.
        - Это вы Кунака с сыном и их прихлебателями назвали мирными и неповинными? - с сарказмом спросила она.
        - Я не стану читать вам мораль насчет недопустимости самосуда даже над бандитами. Быть может, конкретно они - не великая потеря для человечества. Вот только вы забыли про сожженных на мосту двух полицейских. Пока что у вас еще остались человеческие понятия добра и зла, но пиромант их лишен. Ему все равно, кого убивать. И вам это тоже станет безразлично, когда завершится изменение. И произойдет это довольно скоро. Не знаю, как вы, но ваш друг-псионик точно опасен, и отпустить вас просто так я не могу.
        - Пока что вы нас не поймали, - напомнила она. - И если мы начнем воевать, этот город умоется кровью! Это не угроза - я видела будущее, и это будет страшно, поверьте! Избавьте нас от пироманта, и…
        - Кто он? - внезапно перебил я Измененную.
        - В смысле?
        - Вы знаете его имя? Назовите мне его в знак ваших добрых намерений.
        - Он просил нас называть его Морон.
        На скулах у меня заходили желваки. Значит, свиделись все же, сволочь! Ведь чувствовал я, спинным мозгом чувствовал, что это он! И не ошибся.
        - Значит, так, - произнес я медленно после паузы. - Предлагаю следующий вариант. Вы сдаете мне Морона, и я вас от него избавляю. Затем я вкалываю вам антинову и отпускаю на все четыре стороны.
        Теперь уже замолчала она.
        - Это вакцина? - наконец прозвучало из трубки.
        - Да.
        - Что она с нами сделает?
        - Законсервирует в нынешнем состоянии. Остановит изменение, как физическое, так и сознания. Вы не превратитесь в безжалостных убийц. Правда, вам придется раз в два месяца отмечаться в ближайшем отделении АПБР и получать новую дозу, чтобы изменение не началось вновь. Простая мера предосторожности.
        Конечно, я лгал. То есть не лгал, а просто не говорил всей правды. Если эти двое получат дозу вакцины и станут «лояльными», заложенный в вакцину учеными сюрпризик навсегда сделает их наркоманами, чья жизнь будет зависеть от очередной инъекции. Вот только единственной альтернативой была смерть - отпустить их без вакцинации я не мог. Не имел права.
        - На иглу нас посадить хотите?
        - Это не так - просто страховка. Вроде прививки.
        - Не надо мне про прививку! - В Измененной постепенно закипала ярость. - Забыли, с кем имеете дело? Как только вы заговорили про вакцину, мой дар показал мне картину будущего, которая реализуется при этом ветвлении событий. Так не пойдет!
        Я пожал плечами, забыв, что моя собеседница не может видеть этого жеста.
        - Тогда, боюсь, мы не договоримся.
        Голос ее стал холодным, словно дыхание горного ледника.
        - Жертвы будут на вашей совести, агент!
        - Я сделаю все, чтобы свести их к минимуму.
        - У вас не получится.
        - Посмотрим.
        - Чертов упрямец! - потеряла самообладание она. - Хорошо, у меня есть еще один аргумент, способный вас переубедить. Я видела кое-что связанное с вами. С вашим будущим. Могу вам рассказать.
        - Не стоит. Думаю, без этого знания я как-нибудь проживу.
        - Вы - да, хотя и не так уж долго. Но вот она через год станет одной из нас.
        Мне стало холодно. Настолько, что даже задрожали пальцы обеих рук. Накатившая волна эмоций накрыла меня с головой. За время, прошедшее с Краснотайгинска, я успел уже отвыкнуть от подобного. Если ты один - ты неуязвим, но когда в твоей жизни есть кто-то еще, близкий и дорогой тебе, в защищающей тебя броне появляется брешь. Та самая, через которую тебя поразит смертоносная стрела.
        Сквозь окутавший мозг туман до меня донесся голос Измененной:
        - Ау, агент! Вы еще здесь? Вам это интересно?
        - Да, - хриплым и каким-то чужим голосом произнес я. - Слушаю вас. Очень внимательно.
        Интерлюдия 2
        Строганова
        Москва. Десятый год метеоритного дождя
        - Ваше имя?
        - Ещенко Григорий Александрович.
        - Род занятий до ареста?
        - Вольный сталкер.
        - Конкретизируйте, пожалуйста.
        - Послушайте, дамочка, зачем эти игры? Вам не хуже моего известно, что означают слова «вольный сталкер».
        - Во-первых, я вам не дамочка, а товарищ капитан. А во-вторых, если я спрашиваю - значит нужно. Отвечайте без выкрутасов.
        - А то срок накинете? - насмешливо прищурился Ещенко.
        - Срок не срок, а строгость режима можно увеличить. Итак, чем вы занимались до ареста?
        - Работал в Муромской Зоне.
        - Подробнее!
        - Водил туда туристов-экстремалов. Доставал оттуда различные вещи по заказам с этой стороны Периметра…
        - Еще!
        Он поколебался.
        - Кровь Измененных.
        - Тоже по заказу?
        - Да, но ее только с пятидесятипроцентным авансом. Потому что очень опасное дело.
        - Чьи были заказы? Кто клиенты?
        - Не скажу. Клиенты - табу! Можете считать нас, вольных сталкеров, преступниками, но у нас есть свой кодекс чести.
        - Какая честь в том, чтобы продавать опаснейшее вещество, которое является потенциальным источником смерти и для самого клиента, и для многих из его окружения, если бы пошел процесс изменения?
        Сталкер поморщился:
        - Ой, вот только на мораль давить не надо! Пробовали уже до вас и ничего не добились. В эту сторону поезда не ходят.
        - Как знаете. Ваше перевоспитание, равно как и ваши клиенты, - не моя задача. Это юрисдикция АПБР. Мне просто хочется понять, почему вы и ваши так называемые «коллеги» этим занимаетесь.
        Ещенко пожал плечами.
        - А чего тут понимать? Деньги, конечно. Большие деньги.
        - Вы сообщали своим клиентам о риске? Антинова, которую вы продавали им вместе с кровью, - не гарантия. Если ее ввести не вовремя…
        - Мы их подробно инструктировали.
        - И предупреждали, что инъекции вакцины следует повторять раз в два месяца? Что вы фактически сажаете их на иглу, причем препарата, который достать в сто раз сложнее, чем героин? Кстати, а к вам-то он каким путем попадал?
        Ещенко усмехнулся.
        - А вы умеете допрашивать, товарищ капитан! Эмоциональная речь, а потом будто ничего не значащий вопрос «кстати». Только я со всеми вашими приемчиками знак?м, и меня на них не поймать, ясно? Никогда никого не сдавал и сдавать не собираюсь. Про себя - пожалуйста! Да и какой смысл запираться, если меня взяли с железными уликами? Через неделю - суд, и за это я получу свой законный срок, который отмотаю, но больше никого за собой на нары не потащу!
        Теперь уже усмешка пробежала по губам Строгановой.
        - Ну да, конечно. Я вор в законе и дружков не продавал!
        - Чего?
        - Ничего. Киноклассика. Сейчас это мало кто смотрит. К сожалению… Кстати, как ваше здоровье, Ещенко? Для того, кто месяц назад был очень тяжело ранен, у вас вполне цветущий вид.
        - В АПБР хорошие врачи.
        - При каких обстоятельствах вы были ранены?
        Он вздохнул.
        - Вам же это наверняка хорошо известно.
        - Я хочу услышать от вас. Кстати, не трудитесь запираться по поводу ваших подельников - они нам хорошо известны. Что Антону Точилину, что Олегу Катаеву уже сложно навредить какими-то показаниями. А вот помочь можно. Олегу. Антон ведь умер?
        - Знаю об этом со слов других. Сам свидетелем не был. А что с Олегом?
        Вопрос прозвучал небрежно, но было видно, как сильно он волнует Ещенко.
        - Какой вы простой! - Строганова откинулась на спинку стула. - На мои вопросы отвечать не хотите, а из меня информацию тянете? Так не пойдет. Тут у меня приоритет. Расскажите все, что знаете по этому делу, и тогда, быть может, и я с вами кое-чем поделюсь. Только так и никак иначе!
        - Хорошо. Что вы хотите знать?
        - Все, что вы помните о своем последнем возвращении из Зоны, внезапном безумии Точилина и… все остальное.
        - Мы все очень устали. РПД была существенно превышена, а с пси-давлением Зоны шутки плохи.
        - РПД?
        - Рекомендуемая предельная длительность пребывания в Зоне. Если без пси-блокиратора. Мне было еще полегче из-за моей природной стойкости к таким вещам, а вот парни были основательно на взводе. Собачились по дороге.
        - Из-за чего?
        - Да так, по мелочам вроде. Олег недавно из отпуска вернулся… Ну, это мы так говорим, «из отпуска». В нашем деле зарплаты, отпусков, больничных и пенсионных отчислений нет. Все это каждый устраивает себе сам. Олег устроил себе отдых с подружкой где-то на море. Вернулся посвежевшим и… как бы это сказать? Ему и раньше не особенно нравились наши игры с кровью Измененных.
        - То есть он возражал против этого?
        - Да. Скажем так - не любил связываться.
        - Боялся?
        - Нет. По принципиальным соображениям.
        - И тем не менее пошел с вами именно за кровью.
        - Ну, мы тут с Антоном на него надавили. За ним должок был. Перед отпуском мы ему очень помогли в одном очень важном для него деле… Даже не спрашивайте, в каком - не скажу, хоть стреляйте!
        - Как угодно. Продолжайте.
        - Ну, подруга его… Она правильная. И влияет на него соответственно. Он и на наши дела смотреть по-другому стал, как с ней связался. Но тут мы его взяли на «долг платежом красен». Вот он и пошел.
        - Судя по анализам, у вас была кровь кинетика. Как вам удалось ее добыть?
        - Ну, как… Засаду устроили. Измененный Антона основательно приложил, но мы с Олегом его оглушили. Выкачали крови, сколько смогли, не убивая его, и оставили лежать там без сознания.
        - Хорошо. Так, значит, Олега волновал моральный аспект всего этого дела? Поэтому и ссорились?
        - Не только поэтому. Тому, кто никогда не испытывал на себе пси-давления Зоны, этого не объяснить. Начинаешь нервничать. Психуешь из-за пустяков. Вот, скажем, споткнешься о камень и ногу ушибешь. Обычно чертыхнешься просто и идешь дальше. А под давлением это может целую истерику вызвать. Орешь как бешеный, ругаешься, слюной брызгая… Ну, как-то так, в общем. Олега некоторое время с нами не было, он не знал об изменившейся обстановке в Зоне. Мы его просвещать пытались, а он все сомневался. «Сталкерский фольклор», говорил… Тоже словечко придумал. Ну, Антон за словом в карман не полез, и вышла у них перепалка.
        - О чем это он сказал «сталкерский фольклор»?
        - Известно о чем. О Черном Сталкере, конечно!
        - А вот с этого места поподробнее! Кто или что такое этот Черный Сталкер?
        - Да ладно вам! Будто сами не знаете! Фантом такой черный. Один из первых, которые в Муромской Зоне появились. А до этого о фантомах вообще никто слыхом не слыхивал. Это сравнительно недавняя дрянь. Так вот, у него сила в разы мощнее, чем у Измененного-псионика. Он людей с ума сводит, сразу многих накрыть может. Заставляет человека вначале тех, кто рядом, убить, а потом и с собой покончить. А иногда вселяется даже.
        - Как это «вселяется»?
        - Ну, как… А как духи вселяются? Так и он. Влезет в чужое тело и им командует.
        - Это же легенда…
        Ещенко аж плюнул от досады.
        - Ну, вот и вы туда же - «легенда». Да эта «легенда» нас на той дороге всех троих чуть не порешила!
        - А сами вы этого фантома раньше видели? До того случая на дороге?
        - Сам не видел, врать не буду. Но слышал от парней, которые доверия заслуживают. Они видели и чудом в живых остались.
        - От кого?
        - Вы опять?
        Строганова с досадой махнула рукой.
        - Ладно, забудьте. Вернемся к вашей истории. Что произошло после ссоры ваших спутников?
        - Во время ссоры. Антон что-то увидел и резко затормозил.
        - Что именно?
        - Черного Сталкера.
        - Но вы лично его не видели?
        - Да что вы заладили: «видел - не видел»! - Ещенко пришел в раздражение. - Просто так Антон паниковать не стал бы. Он не трус. Он…
        - Из парней, заслуживающих доверия, - закончила его фразу Строганова.
        - Именно так, - процедил сквозь зубы Ещенко. - Только без вашего сарказма.
        - Это не сарказм. Просто скепсис. Вы только что рассказывали мне про пси-давление Зоны и о том, что ваши спутники были на взводе. Разве не могло кому-то из них в таком состоянии привидеться что-нибудь в этом роде?
        Хорошая физиономистка, Строганова увидела, что хваленая железобетонная ментальная непробиваемость Ещенко готова дать трещину. Стойкость стойкостью, но тяжелое ранение, арест и гибель друга кого угодно могут подкосить. Но он овладел собой.
        - Понимаю, как это выглядит со стороны. Но вы ошибаетесь. Галлюцинациями не объяснить того, что произошло потом.
        - И что же?
        - Антон психанул и вышел из машины. Мы с Олегом тоже вышли. Попытались его урезонить. То есть я попытался. Как самый спокойный, я всегда выступал миротворцем. Но тут почти сразу понял - бесполезно.
        - Почему?
        - Антон изменился.
        - Так же, как…
        - Нет, не как Измененные. У него лицо другим стало, глаза потемнели и… Короче, перед нами словно другой человек стоял. Чужой, враждебный. Он и пистолет выхватил. Я попытался еще что-то сказать, но Антон… а вернее, тот, кто занял его место, выстрелил мне в грудь… Дальше я помню смутно. Боль, сознание затуманено… Видел, что вселившийся в Антона дух (не могу дать гарантии, что это именно Черный Сталкер, но кто бы это еще мог быть?) направил пистолет на Олега, склонил голову к плечу. Знаете, как собака смотрит? Овчарка немецкая. Вот так. А потом хрипло, словно сильно простуженный, стал требовать, чтобы Олег отдал ему пистолет. Олег и отдал. Основной. Только у него и запасной имелся, о чем этот словно не знал. Потом… затрудняюсь сказать точно, потому что мне самому было очень хреново… но, кажется, этот атаковал Олега на пси-уровне. Олег сопротивлялся. Отчаянно сопротивлялся. Я видел, как его лицо исказилось.
        - Постойте, вы говорили, что у Черного Сталкера якобы могучие пси-возможности.
        - Да.
        - И тем не менее Катаев сопротивлялся ему? Он что, сам псиоником был уже тогда?
        - Что значит «уже»? Не был он никогда псиоником. Ни грамма в нем экстраспособностей не было.
        - А если было? Мог он их скрывать? Насколько я знаю, в вашей среде к экстраспособностям относятся с подозрением.
        - Еще бы! Мы видели, что могут Измененные. И первое, что мы бы подумали в таком случае, - изменился парень. Но скрывать… Даже при большом желании у него не получилось бы. Сколько мы втроем в Зону ходили - не перечесть! В такой тесной связке подобное не скроешь.
        - И тем не менее он сумел выжить в схватке с этим вашим фантомом-убийцей.
        - Так я помог ему! Выстрелил в спину этому одержимому. Из последних сил. Попал вроде. Тот дернулся, обернулся, но тут Олег ухитрился свой второй пистолет достать и три раза в него пальнул. Больше я ничего не помню, отключился. Очнулся уже в карантинной больнице АПБР. Это все, что я знаю. Скажите, Олег жив?
        - Жив-то жив… Ваш друг стал проявлять пси-способности очень высокого уровня и стал убивать. Предположительно на его счету около двадцати человек.
        Глаза Ещенко округлились от невообразимого изумления. Или этот сталкер - гениальный актер, или он совершенно искренен.
        - Нет-нет-нет! Это бред какой-то! Только не Олег! Да я ж его как облупленного знаю. Мы с ним столько всего прошли… Он никогда бы… Нет, вы ошибаетесь!
        - Но ведь Олег мог уже не быть самим собой. Что, если он действительно изменился? Ломка сознания происходит не сразу. Поэтапно. Какое-то время люди еще ведут себя как прежде - и только потом…
        - Нет-нет, поверьте, я бы понял! Мы знаем признаки. Симптомы. Нам рассказывали. Учили. И мы сами видели, как это происходит. Что-что, а уж Измененного даже на начальной стадии мы бы распознали! Вы ошиблись - Олег не мог убить всех этих людей! Его подставили! Это кто-то другой!
        Строганова поднялась и нажала кнопку. Вошла охрана.
        - Достаточно. Можете его увести.
        - Нет! Послушайте! Вы должны мне поверить! Это не он!
        Крики сталкера еще долго доносились из коридора, но Анастасия Строганова уже не обращала на них внимания. Она думала. Благо, было о чем.
        Глава 8
        Катаев
        Где-то в Муромо-Владимирской Зоне. Десятый год метеоритного дождя
        Пейзаж мне знаком, и довольно неплохо. Холмы. Преимущественно лиственный лес. Река - широкая и медленно текущая. Город на горизонте. Купола церквей. Ока. Все это к западу от Мурома. Много раз я сюда ходил, пока был еще вольным сталкером. Эх, хорошее было время! Относительно беззаботное. Самая большая проблема - как не попасться патрулю АПБР или отбиться от мутантов. Сейчас такое кажется развлечением. Тем более что тогда я был интегрирован в общество. Зона не составляла мою постоянную реальность, а лишь возникала в ней эпизодическими вкраплениями. Пусть порой довольно долгими, но вкраплениями. И я всегда знал, что вернусь в нормальный «чистый» мир, посижу с парнями в баре, встречусь с Агни… Агни…
        Все теперь в прошлом. И она тоже. Но сейчас-то я зачем здесь? Сон? Опять из тех, что преследовали меня во время охоты за Кочевницей? Давненько их не было. Разве что те, которые с моим темным двойником в главной роли. Но сейчас я - это я, а не он. Я не охочусь, и жажда крови не сушит меня изнутри. Да и не на кого здесь охотиться: Муром - сердце Зоны. Люди здесь бывают редко. И в основном это либо апэбээровцы, либо сталкеры с клиентами.
        А сейчас тут я. Иду, бездумно переставляя ноги, в направлении города. С непонятной целью. Впрочем, в таких снах цель мне всегда непонятна почти до самого конца. Прямо детективный триллер, мать его! Мои особые таланты завязаны на Зону, и поэтому, как правило, подобные сны-видения являются посланиями. Закодированными. И расшифровывать их приходится каждый раз с нуля, потому что хоть я и стал теперь лучше понимать порождение чужого разума, но все еще говорю с ним на разных языках.
        Мы враги, но вынуждены сосуществовать. Кочевницы больше нет, а муромский Источник пока является единственным пробужденным. На территории России, разумеется. По ситуации за границей в курсе, наверное, руководство АПБР, ФСБ и окружение президента. Простым смертным такую информацию не выдают - боятся паники. Правильно, наверное…
        Но я сейчас - как представитель человечества на чужой территории. А владения эгрегора муромского Источника можно назвать чужим посольством. Только зачем я здесь? У меня нет полномочий вести переговоры от лица человечества. Зато у Источника есть на меня здоровенный зуб. За Кочевницу. Впрочем, я опять сужу о нем с точки зрения человеческой логики, эмоциональной матрицы. Возможно, Источнику плевать на прошлое. Он выше мести. Он - сама прагматичность, и если есть возможность использовать врага для своей вящей пользы, сделает это, не задумываясь. Месть для него - категория настолько пустячная, что он в своих действиях вряд ли будет принимать ее во внимание. К тому же я для него вполне могу оказаться ценным ресурсом, разбазаривать который просто неразумно. Он мыслит другими категориями, к которым я лишь поверхностно прикоснулся, общаясь с Кочевницей. Но она к моменту нашего контакта уже не была чистым чужим разумом. Заразилась человеческой эмоциональной инфекцией. В самом худшем ее проявлении.
        Источник иной… Наверное. И я сейчас двигаюсь прямо к нему, судя по моим внутренним ощущениям. Местоположение муромского Обломка известно мне лишь приблизительно. Но он где-то там, прямо по курсу. Я что, планирую нанести ему визит? Если бы это зависело от меня, то нет. Ни в коем случае! Крыша у меня, конечно, уже набекрень, но не настолько же! Жить я еще хочу, и очень желательно - человеком. Сомнительная честь для того, кого общество отвергло, превратив в изгоя. Но я пока не хочу становиться совсем иным. Измениться в полном смысле этого слова. Хотя тогда мне, наверное, стало бы намного проще. Но мы, люди, не ищем легких путей. По крайней мере многие из нас, к числу коих принадлежу и я. А еще мне страшно. Изменение не кажется мне новой ступенью развития. Скорее, наоборот. У меня ощущение, что, изменившись, я утрачу нечто очень важное, без чего перестану быть собой.
        В этом сне я не вполне управляю событиями и даже собой, иначе давно уже остановился бы. Хотя… Мне все-таки интересно. Ни один сон-видение не был послан мне просто так. Всегда есть смысл, и его необходимо разгадать.
        Ох! А вот и он - смысл. Вернее, она. Идет навстречу. (Наверное, именно такой подлянки и следовало ожидать от муромского Источника. Все-таки он злопамятный.) Идет и смотрит на меня. Среднего роста, с пышными вьющимися каштановыми волосами. Чуть курносое лицо с пухлыми губами и ямочкой на подбородке. Глаза голубые, брови вразлет… Она. Будь я художником, мог бы, наверное, нарисовать ее портрет с закрытыми глазами. В любое время дня и ночи. Потому что она все время стоит передо мной. И снится регулярно.
        Агни… Агнешка Томаховская для всех, и Агни - только для меня. Была. Пока не умерла на моих руках, будучи уже не совсем собой. Естественно, ее облик, голос и все остальное попали в базы данных эгрегора Источника, так что теперь он мог в любой момент состряпать качественный фантом. И состряпал. Только для чего? Чтобы убить меня? Но я уже умею справляться с подобным. С образом Агни это, конечно, будет сложнее, но я сумею отрешиться от визуального восприятия, как делал это не раз. Тренированный разум не даст сбоя и теперь. Это не Агни, а очень искусная копия с чужим наполнением. Голос и воспоминания в комплекте. Только меня этим не возьмешь. Надеюсь…
        Готовлюсь к схватке. Вернее, к развоплощению. Избавляюсь от эмоций, становясь в чем-то ментально похожим на то, что не торопясь приближается ко мне…
        - Здравствуй, Олег!
        Она все-таки заговорила. Что же, этого следовало ожидать. Усыпляет бдительность. Пытается не позволить мне принять нужный ментальный настрой. Только не выйдет!
        - Не хочешь со мной разговаривать, да?
        Все-таки какой похожий голос! До мельчайших ноток, интонаций. Хорошая работа.
        - Не вижу предмета. Тебя послал Источник? Напрасно. Мне нечего ему сказать.
        Она вздыхает. Очень естественно.
        - Зря ты так. Нам вовсе не обязательно воевать. Зачем ты защищаешь отживших? Алчная, агрессивная тупиковая ветвь эволюции, высокомерно считающая себя вершиной творения. Обреченная. Ты уже не принадлежишь к ним. Ты выше, сильнее. Новая раса, более совершенная. Они сами оттолкнули тебя, изгнали из своей среды. Ты для них чужак. Нам ты гораздо ближе, пойми!
        Я качаю головой.
        - Нет. Не ближе. Я еще человек. Думаю иначе. Чувствую, наконец, в отличие от вас! И этого вам, бездушным големам, у меня не отнять.
        Она морщится.
        - Опять эмоции. Когда нет логических аргументов, включаются они. Нелепый атавизм, который ведет человечество к самоуничтожению. И это за него ты цепляешься, как за высшую добродетель? Глупо. Ты еще несовершенен. Но мы можем помочь тебе стать таковым. Просто отринь эмоции. Они мешают тебе познать истину. Тебе ведь уже почти удалось это. Невеликая потеря, скажу тебе! Даже вообще не потеря, если честно. Только из-за них человечество стало такой чумой. Заразой, разрушающей и биосферу планеты, и саму себя. И люди уничтожат себя - рано или поздно. Количество бесконечных войн перейдет в качество. Мы просто ускорим процесс, чтобы последствия для планеты были не такими тяжелыми.
        - Ускорите? И скольких при этом умертвите? Восемьдесят процентов? Девяносто?
        - Сколько понадобится. Планете не нужно такое огромное население. Пришедшая на смену людям совершенная раса будет немногочисленна и в отличие от своих предшественников не станет сеять вокруг смерть и разрушение.
        - Лозунги, лозунги… Не самый лучший способ убедить. Скорее, наоборот, - усмехаюсь я. - Прямо партия «зеленых»-экстремистов. Можешь выдвинуться в Думу на следующих выборах.
        - Ты зря смеешься. Настроил себя изначально негативно и не хочешь воспринимать разумных слов. Почему-то представляешь нас абсолютными злодеями, кровавыми мясниками. Но это не так. Те, кто убивает вас, - лишь отражения вашей ненависти, инструменты обновления. Мы ведь даже не просим тебя принимать активное участие в умерщвлении себе подобных. Ты можешь помочь нам иначе. Я расскажу как. А здесь… просто отойди в сторону и позволь отжившим проиграть свою последнюю войну и сойти со сцены.
        Я покачал головой.
        - Мы не договоримся.
        В ее голосе звучит искренняя печаль. Точнее, качественная имитация искренней печали.
        - Жаль. Я надеялась, что эта внешность поможет мне достучаться до тебя. Та, к которой ты испытывал такие чувства, уже часть нас, часть эгрегора. Пора и тебе занять место рядом с ней.
        - Нет!
        - Подумай еще раз! - Она повышает голос. - Это последнее предложение. Другого не будет. Волна обновления все равно сметет человечество, но у тебя пока есть шанс не попасть под нее. Последний шанс. Твое сопротивление ничего не изменит, кроме твоей собственной участи.
        - Угрожаешь? Зря. Кочевница уничтожена, а без нее ты можешь намного меньше. Ты - единственный пробужденный Источник, и тебя тоже скоро ждет консервация. Ты еще рычишь и показываешь клыки, но сам боишься. Потому что проигрываешь. Меня тебе не запугать!
        - Ты ошибаешься. И скоро поймешь, насколько сильно. Но будет уже поздно. Разговоры для тебя закончатся прямо сейчас. Дальше мы станем действовать иначе…
        - Иди к черту!
        Во время всего этого разговора я не терял времени: слишком свежо воспоминание о том, что было в прошлый раз, когда Кочевница заговаривала мне зубы. Теперь моя очередь шутки шутить… Отринуть эмоции, говоришь? Пожалуйста! Нужный ментальный настрой приходит мгновенно, потому что находится уже в готовом состоянии, только включи. И я включаю. Развоплощающий импульс, команда «небытие». Фантом должен исчезнуть, раствориться в воздухе. Но выходит иначе. Кровь течет из глаз, носа и рта полной копии Агнешки. Потоками. И лицо, любимые черты превращаются в чудовищную маску смерти. Этот образ держится примерно с полминуты, прежде чем окончательно исчезнуть. Мелкая месть Источника напоследок. Мелкая для его масштабов, конечно…

* * *
        Когда меня выдернуло в физическую реальность, в дополнение к всегдашнему ознобу было что-то еще. Я не сразу осознал, что. Щеки. Они были мокрыми. От слез.
        Глава 9
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Верхнеобск. Девятый год метеоритного дождя
        - Света, привет! Как твои дела?
        - Привееет, братец! Рада тебя слышать! Дела нормально, более или менее. Тружусь на ниве отечественной журналистики в поте лица своего.
        - У вас там все спокойно?
        - Это ты… в дурном смысле?
        - В нем.
        - Да ты что, я девушка порядочная! - хихикнув, ответила она цитатой.
        - Я, между прочим, серьезно!
        - Что, есть повод для беспокойства?
        - Есть.
        - Послушай, - она понизила голос, - да если бы у нас тут что-то было, оно бы уже…
        - Не факт, - столь же тихо и мрачно перебил я.
        То, что мы с ней обсуждали, было чистейшим криминалом - и с ее, и особенно с моей стороны. И в плане режима секретности, и в плане опасения вызвать панику среди населения.
        - Ты не хочешь сменить место жительства?
        - С чего бы вдруг? Миша, тебе не кажется, что это уже паранойя? На профессиональной почве?
        - Не кажется. Есть сведения, что через год…
        - Ты что, к гадалке ходил?
        - Хуже. Понимаешь, я опасаюсь, что прогноз может оказаться точным.
        - Он был связан с Владимиром?
        - Нет. Только с тобой.
        - Тогда мы не знаем, откуда ждать опасности, - резонно ответила Светлана. - Быть может, перееду я как раз туда, где она меня и подкараулит. Так что без точных данных я с места не тронусь. Ты же знаешь, как я люблю Владимир, и чтобы уехать отсюда, мне нужен более серьезный повод, чем смутные и неконкретные опасения. К тому же ты сам сказал - есть еще год.
        - Ладно, извини… - Я сделал паузу, чтобы справиться с волнением. - Возможно, с переездом я и погорячился. Просто очень о тебе беспокоюсь.
        - Знал бы ты, как мне это приятно, Миша! - Ее голос стал удивительно теплым. - Может, приедешь, чтобы убедиться, что со мной все в порядке?
        - Пока, к сожалению, не могу. Застрял на задании… Я люблю тебя!
        - Ух! Ничего себе, братец! Да ты действительно волнуешься!
        - Ты же знаешь, у меня, кроме тебя…
        - Знаю. И с этим, кстати, уже пора что-то сделать. Вот приедешь ко мне, и я займусь тобой вплотную!
        - Ладно…
        - Слушай, Миша, у тебя все нормально?
        - Да, а почему ты спросила?
        - Просто слово на букву «Л» из тебя обычно клещами тянуть надо. А тут… Мы обсуждали опасность, которая через год будет грозить мне. А как насчет тебя и сейчас?
        Ох уж эта мне женская проницательность!
        - У меня все тип-топ, Света. Правда. Просто затянувшаяся рутинная проверка. Я забеспокоился о тебе и… И еще одно. Что бы там ни случилось во Владимире или где еще, будь уверена, я тебя не оставлю и приеду за тобой. И вытащу, если понадобится, из любой беды. Я тебе это обещаю. Ты мне веришь?
        - Верю, Миша, - ответила она чуть дрогнувшим голосом.
        За моей спиной раздался стук в дверь, после чего она тут же открылась. Забавно… Стучать они уже научились, а вот ждать ответа - еще нет. На пороге стоял Потапов. Увидев, что я разговариваю по телефону, он жестами дал мне понять: все готово.
        - Света, мне пора, - тихо, с сожалением произнес я в трубку. - Тут… рейд очередной. Меня все ждут.
        - Ты… береги себя, Миша, ладно?
        - Обещаю. И ты себя.
        - Клянусь! И еще… Я тоже тебя люблю!
        Нажав отбой, я вопросительно взглянул на Потапова.
        - Сведения подтвердились. Они на Большевистской, пятнадцать. Один из них опознан по фотографии. Это Морон.
        - Отлично. Надеюсь, вы…
        - Все как вы сказали - никакого контакта. Только наблюдение.
        Я кивнул и поднял с пола заблаговременно подготовленный чемоданчик с моей СВД-С. Взгляд Потапова при виде этого наполнился тревожным удивлением.
        - Вы… - начал он.
        - Будем считать, что другого выхода у меня не было. Морон опасен, как портативный ядерный заряд. Своими делами он накопил себе на две высшие меры. Возражения есть?
        - Нет, - поколебавшись, ответил он. - Это ваша операция.
        - Тогда поехали.

* * *
        Машину Потапов остановил примерно за полквартала от нужного нам места. Я оценил его предосторожность - риск спугнуть нашу смертельно опасную дичь следовало свести к минимуму.
        - Наши ребята прикроют вас с тыла, - сообщил он буднично, когда я собрался выходить.
        - Хорошо. Только предельно скрытно, - предупредил я.
        - Само собой… С остальными-то что?
        - Ничего. Только следить. В контакт не вступать, задержать не пытаться. Когда с Мороном будет покончено, они запаникуют и попытаются скрыться. Где-то здесь неподалеку у них есть схрон. Там они держат оружие, взрывчатку и прочую амуницию. Кроме того, там могут находиться их сообщники. Мы должны вычислить это место. Когда подъедет моя группа (а это будет уже очень скоро), мы их всех там накроем.
        - Понял. Откуда вы собираетесь…
        - Работать? На месте сориентируюсь. Кое-какой опыт имеется, - ответил я тоном, явно намекающим, что с вопросами лучше завязать.
        Потапов оказался достаточно догадливым, чтобы понять это.
        Пока я шел на точку, в голове роились самые разные мысли. Но доминировала среди них лишь одна, лаконичная до предела: «безумие». Доверять Измененным - безумие. Пусть даже процесс изменения у этой парочки еще не дошел до точки необратимости… если, конечно, моя собеседница мне не солгала. Хотя и это я знаю лишь со слов своей телефонной собеседницы. Трансформация сознания зависит от многих факторов. Времени заражения, полученной дозы излучения. Времени-то вроде прошло немного, а вот доза… Если она получила ее, скажем, упав в воду неподалеку от источника излучения, процесс мог пойти по ускоренному сценарию. Так что вполне возможно, что сейчас я иду прямиком в ловушку. Но если правда то, что мне сказала Измененная, если она выполнит свою часть сделки и свяжется со мной после того, как скроется из города со своим дружком, тогда игра определенно стоит свеч! А вот если она солгала… что ж, тогда и я буду чувствовать себя не таким виноватым за то, что решил подстраховаться.
        На самом деле объект был уже мною изучен - правда, с расстояния. Когда Алина (так звали Измененную) сообщила мне по телефону адрес, где они находятся, я отправил данные нашему аналитику, и вскоре он прислал мне на смартфон максимально увеличенные спутниковые снимки этой территории. Я не испытал ни малейших проблем с проникновением в подъезд дома напротив - универсальный домофонный ключ помог решить эту проблему. Впрочем, я не сомневался, что при желании ее без особого труда решат и мои враги - и те, кто стоит на моей стороне, или же временно мне помогает.
        Пятый этаж, затем чердак. Не запертый, что весьма кстати. Справился бы и с этим, но шуметь не хотелось. У меня уже был некоторый опыт в таких делах, так что огневую точку я оборудовал со знанием дела, располагаясь таким образом, чтобы иметь максимальный обзор того места, где должен был появиться Морон, а самому при этом быть незаметным с улицы. Как и для фотографа, для меня был важен тот фактор, что солнце светило мне не в лицо, а в спину: оно не слепило меня и не давало бликов на линзе оптического прицела, что опять-таки могло быть замечено Измененным.
        Оставалось только ждать, что же произойдет раньше - просто появление Морона из подъезда, если Алина мне не солгала, и все развивается по разработанному мною основному сценарию; покушение Новых на меня, если мне устроили западню; появление моих временных союзников, с которыми, будь у меня выбор, я бы предпочел не связываться.
        Союзники эти не имели отношения к полиции Верхнеобска, которая скрытно разместила своих людей как возле подъезда того дома, в котором занял свою позицию я, так и у противоположного. В идеале желательно, чтобы они вообще не вмешивались в процесс, и когда я избавлюсь от Морона, просто довели бы парочку Измененных до границ города, а грязную работу оставили бы мне и тем, кому я позвонил сразу же после телефонного разговора с Алиной - остаткам группировки Кунака. Кто бы там ни стал теперь главным, рассчитаться с убийцами главаря и его сына для бригады было делом чести. Я отправил им фотографию Морона и договорился, чтобы в любом случае не трогали девушку. Выторговать жизнь ее друга у бандитов мне не удалось, да я и не особо старался: они считали его непосредственно причастным к сожжению машины Кунака, а я вовсе не был уверен в лояльности псионика.
        Да, я накручивал себя, прогнозируя предательство Новых. Так мне было комфортнее психологически, поскольку я сам задумал контрпредательство и нуждался хоть в каком-то оправдании. Так что этому Сергею придется выкручиваться самому. В конце концов, на его руках кровь одного из полицейских на мосту, застреленного напарником. Таким вот образом я пытался заткнуть как всегда не вовремя разговорившуюся совесть. В нашем деле невозможно остаться безупречно чистым. Наша работа в белых перчатках не делается. На войне нет подлостей, есть только военные хитрости. А у нас с Новыми, как ни крути, самая настоящая война, причем на уничтожение. Что-что, но этот урок после Краснотайгинска я усвоил четко, так как сам город, ныне исчезнувший с карты, стал для меня хорошей школой. Он объяснял жестоко, кроваво, но доходчиво.
        И сейчас главное, чтобы мои уши из этой истории ни в коем случае не торчали, хотя… если Алина действительно предсказательница, она может это почуять. Так что для меня со всех сторон будет лучше, если Измененные первыми задумали каверзу, давая мне тем самым casus belli, пусть даже и для меня лично при таком раскладе риск увеличивался многократно.
        Я сидел и ждал, не сводя глаз с подъезда дома напротив и прокручивая в мозгу все эти варианты. С той стороны улицы пироманту и псионику меня не достать - далековато будет. Ни огонь Морона, ни психоконтроль Сергея на таком расстоянии не действуют. Чтобы разделаться со мной, им надо пересечь улицу - открытое пространство, хорошо простреливаемое из моей винтовки, если только… Пришедшая в голову мысль заледенила мне спину волной озноба. Если только они оба или кто-нибудь из них уже не ждет меня здесь… Вычислить самую предпочтительную для моих целей огневую точку для такого матерого волка, как Морон, ничего не стоит, а значит…
        Я спешно достал из кармана смартфон, чтобы вызвать Потапова, но не успел: скрипнула дверь чердака, и моя рука словно отнялась, парализованная чужим волевым посылом. Секундой позже то же случилось и с другой рукой, которая потянулась за пистолетом.
        - Не надо, - произнес тихий голос.
        Я повернул голову. В дверях стоял незнакомый молодой человек. Так и есть: лет тридцати, каштановые волосы, рост чуть выше среднего, худощавый и жилистый, лицо «обыкновенное». По-другому и не опишешь - взгляд с него соскальзывает, словно он льдом покрыт. Побочный эффект способностей псиоников.
        - Это было глупо, отживший, - все так же тихо продолжал он, приближаясь, а я мог только смотреть на него, почти не властный над своим телом. - Тебе не стоило связываться с нами в одиночку. Стоило подождать своих коллег из АПБР. Просидел бы тихо несколько дней, глядишь, и умирать бы не пришлось. А так… Ты натащил сюда много пушечного мяса, отживший. У них были бы шансы, если б с нами не было Алины. Пророк есть пророк. Она все вычислила, и мы приняли контрмеры. Те полицейские, что пришли с тобой, либо лежат без сознания, либо готовы не пускать в подъезд более никого, в том числе и своих коллег. - На губах Измененного появилась кривая усмешка. - Постгипнотическое внушение, слышал о таком? Мне даже не нужно находиться рядом с ними. Очень удобная способность! Раньше я так не умел, но Морон объяснил мне, что делать.
        Я боролся. Боролся изо всех сил, поскольку знал: мой паралич не физиологической природы. Новый просто атаковал мой разум, не позволяя моему мозгу давать нужные команды телу. Если мне удастся справиться… Хотя что я себя обманываю? Ни одному обычному человеку еще не удавалось преодолеть волевой посыл псионика. Но все внутри меня отчаянно восставало против безмолвной капитуляции. На несколько секунд мне удалось установить контроль над голосовыми связками, и это уже было больше того, на что я мог рассчитывать в самых смелых мечтах.
        - Твоя… Алина… - с огромным усилием прохрипел я.
        На большее меня не хватило: Новый слегка нахмурился, и его волевой посыл вновь сковал мою гортань и язык.
        - Сопротивляешься? - Казалось, мне удалось его слегка удивить. - Впечатляет. Правда, не слишком. Против меня ты все равно ничто.
        Измененный снова заулыбался. Он явно любил поговорить, и в этом заключался мой призрачный шанс на спасение. Я пока не знал какой, но надеялся. Промедление позволяло произойти… чему? Чуду?
        - Ты хотел сказать, что Алина звонила тебе? Мы знаем. Она испугалась. И сделала ошибку. Но мы объяснили ей, как она заблуждалась. Алина осознала, и теперь она снова с нами. А ты, болван апэбээровский, пришел, как баран на бойню. Хочешь, я расскажу тебе, что будет? Те, кого ты сюда привел, перебьют друг друга. А остальных сожжет Морон. Я же убью тебя, и на этом все закончится. Твоим коллегам понадобится несколько дней, чтобы прибыть сюда. К этому времени мы уже закончим свои дела в этом городе и исчезнем, как призраки… А теперь повернись к окну, слушай и смотри. Сейчас начнется шоу.
        Устный приказ он тут же подкрепил волевым посылом, которому сопротивляться было невозможно, да я не очень и старался, так как берег силы на главное. Три иномарки затормозили перед домом напротив. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто это приехал. Из машин выскочило больше десятка боевиков, и все ринулись к двери первого подъезда, которая «гостеприимно» распахнулась им навстречу, словно драконья пасть, и оттуда, в полном соответствии с образом, с ревом вырвалась струя пламени, превратив четверых самых ретивых из нападавших в живые факелы. Остальные повыхватывали оружие и открыли беспорядочный огонь по подъезду.
        Откуда-то, похоже, с дальней стороны дома напротив, гулко ахнул взрыв. Я предположил, что второй отряд бывшей бригады Кунака таким образом пытается проникнуть в дом с тыла, вышибая решетки на окнах первого этажа. Между тем следующая струя пламени накрыла еще трех боевиков. Остальные спешно отступили к машинам и, прикрываясь ими, продолжали вести стрельбу, впрочем, весьма сомнительной эффективности. К тому же их маневр, вполне логичный против врага, вооруженного обычным огнестрелом, против Нового-пироманта оказался самоубийственным. Тот выдал из темноты подъезда факел предельной длины, и один из автомобилей оказался охвачен огнем, а спустя несколько секунд взорвался с оглушительным грохотом.
        Я аж глаза прикрыл от яркой вспышки. И тут же к дому на скорости подлетели два мотоцикла. На переднем за спиной водителя сидел боевик, вооруженный гранатометом. Это было уже серьезно. Я смотрел и только молился, чтобы полицейские не ввязывались - пусть бы бандиты и Новые крошили друг друга. Однако надеждам моим не суждено было сбыться. Откуда-то слева послышался окрик «Полиция! Бросить оружие!». Предупреждение заведомо бесполезное, но не сделать его служители закона не могли. Бандит с гранатометом развернулся в их сторону, и его оружие гулко рявкнуло практически одновременно с пистолетами и автоматами полицейских. Взрыв жахнул с левой стороны (где именно, я не видел - мне мешал угол дома), но и ответные выстрелы достигли цели - первый мотоциклист и гранатометчик упали и остались лежать неподвижно. Оказалось, пассажир второго мотоцикла имел аналогичную смертоносную игрушку, только с перепугу или по растерянности припоздал с ее использованием, и сделанный им в суматохе выстрел в сторону подъезда угодил не в дверь, а в стену рядом, изрядно ее разворотив. Изнутри дома напротив послышались автоматные
очереди - очевидно, это пустившаяся в обход группа боевиков Кунака добралась до Новых. При всей крутости Морона сейчас ему наверняка приходилось туго: он все-таки один, а предсказательница, пусть и полезная в прогнозировании атак противника, в качестве боевой единицы вряд ли состоятельна.
        А несколькими секундами позже стрельба началась и с моей стороны улицы. Похоже, еще одна группа бандитов пыталась проникнуть в мой подъезд, а загипнотизированные полицейские встретили их огнем.
        Я скосил глаза на псионика. Улыбка исчезла с его лица, а в глазах застыли злоба и страх. Очевидно, столь массированного штурма, равно как и прибытия местной преступной группировки, он не ожидал и теперь боялся либо за свою девушку, оставшуюся с Мороном, либо (если человеческие чувства у него уже атрофировались полностью) за себя самого. Кровавая игра перестала доставлять ему удовольствие, а это означало мой приговор. Я оказался прав.
        - Хватит! - резко произнес он. - У меня дела в другом месте. Нужно спешить. Приставь пистолет к своему виску и нажми на спуск!
        Приказ, приправленный ментальным посылом, был предельно ясным и неодолимым. Я вступил в отчаянную борьбу, но нечеловеческая воля Измененного ломала и корежила мое сознание, на корню разрушая ментальные барьеры, которые я создавал в тщетных попытках спастись. Моя рука с пистолетом начала медленно подниматься к виску.
        - Быстрее! - прикрикнул Новый. - У меня мало времени!
        Но гнев и нетерпение не помогли Измененному усилить натиск - для этого у него еще было слишком мало опыта. И тем не менее он все равно одолевал. Я боролся и проигрывал, а затопляемое отчаянием сознание порождало зрительные образы, появление которых на пороге смерти легко было предсказать. Светлана… Она, такая теплая и родная, стояла передо мной, как живая. Смотрела на меня с болью в глазах и качала головой. «Нет! - беззвучно шептали ее губы. - Не надо!»
        Для моего сопротивления это сработало как допинг. Я бросил в безнадежную битву за свою жизнь все имеющиеся у меня волевые ресурсы, но дуло пистолета уже прижалось к виску. Палец надавил на спуск, однако выстрела не произошло. «Предохранитель!» - зарницей полыхнула в мозгу полная безумной надежды мысль. Псионик своим чересчур конкретным приказом оставил мне возможность, в точности выполнив его, все же не убить себя. Скомандуй он мне просто «Застрели себя!», в этот общий приказ вошли бы все этапы подготовки к выстрелу. Его оплошность дала мне еще один шанс попробовать защититься от невероятно сильного ментального натиска и еще несколько секунд на ожидание чуда, которое может меня спасти.
        Между тем заминка привела Нового в форменное бешенство.
        - Какого черта?! - буквально выплюнул он. - Предохранитель?! Сними его, к дьяволу! Убей же себя! Ну!!
        Снаружи продолжалась интенсивная перестрелка, но я ее практически не слышал, так как мне уже не было до нее дела. Мой мир сузился до ничтожно малого фрагмента пространства, в котором существовали только псионик, я и мое сознание, ставшее полем битвы, которую я не мог выиграть. Отчаянным усилием моей сопротивляющейся воли я попытался вызвать судороги в мышцах, чтобы они не позволили мне выполнить этот самоубийственный приказ, но все напрасно. Бешеный ментальный натиск Измененного словно селевым потоком пронесся по моему сознанию, сметя остатки внутренних барьеров и стоявшее пред глазами лицо Светланы, с невыразимым отчаянием взиравшей на мои бесплодные попытки спастись. Почти сведенные пальцы все-таки сняли флажок предохранителя, и рука вторично поднесла пистолет к виску… Кажется, все…
        Но за секунду до конца на лестнице раздался торопливый топот чьих-то ног, и дверь на чердак со стуком распахнулась. Этого Измененный явно не ожидал и резко развернулся, чуть ослабив натиск. Почти отказавшее из-за внутренней борьбы зрение явило мне темную фигуру у двери. Это был смутный, расплывчатый силуэт человека, видимо, вооруженного, поскольку тут же хлопнул выстрел, показавшийся совершенно оглушительным в незахламленном пространстве чердака. Да и вспышка почти ослепила меня, но я все же успел заметить, как Новый, схватившись за плечо, упал на пол. Не убитый, а раненый. Я-то знал, что, пока в Измененном хоть чуть-чуть теплится жизнь, чувствовать себя спокойно нельзя, но стрелявший, похоже, никогда с таковыми дело не имел и вместо контрольного выстрела в голову начал озираться.
        Эта ошибка стоила ему жизни. Секунду спустя он уже упер пистолет дулом себе в подбородок и нажал на спуск. Прогремел второй выстрел, и интерьер старого чердака обогатился здоровенной жуткого вида кляксой из смеси крови и мозгов на потолке. Еще пара секунд, и к первой кляксе добавилась бы вторая - моя. Но микрофора, которую мне подарил невезучий боевик своим появлением, стала для меня спасительной.
        В сущности, что такое чудо? Это несколько различных факторов, сложившихся в определенный момент времени самым благоприятным для тебя образом. Тут все случилось именно так. Вообще-то сильный и опытный псионик способен одновременно контролировать до шести человек. Новичок без особых проблем справляется с двумя. Но так уж получилось, что этот конкретный новичок был в крайне взвинченном состоянии и к тому же совершенно неожиданно получил пулю в плечо. Смесь боли, ярости и страха в комплексе сбили псионика с настроя, что немедленно выразилось в ослаблении ментального давления на меня. При других обстоятельствах Новый, не отпуская меня, смог бы заставить нас обоих пристрелить друг друга или покончить с собой. Но это был не его день.
        В стрелковом секторе АПБР я был одним из признанных лидеров, потому что почти в любых условиях мог метко поражать цель практически на одних лишь инстинктах и рефлексах. На сей раз от моей меткости зависела не больше не меньше как моя жизнь, но, в противоположность Измененному, навык меня не подвел, и пуля угодила точно в переносицу псионику. Он так и затих в нелепо распластанной позе на полу чердака. Еще один мертвец.
        И тут же я чуть не взвыл от боли - судорога наконец схватила мои безумно напряженные во время отчаянного ментального поединка мышцы. Мне потребовалось несколько минут, чтобы справиться с ее последствиями и привести свой организм в более-менее боеспособное состояние. Я старался изо всех сил ускорить процесс восстановления, ибо понимал: любой враг мог бы брать меня сейчас прямо голыми руками. Но мне повезло вторично - больше никто не зашел. Очевидно, все, кто атаковал и кто защищал подъезд, в котором я находился, попросту перестреляли друг друга, и единственный выживший там нашел свою смерть здесь, на чердаке.
        Между тем стрельба затихла уже везде. Похоже, бой завершился. Я осторожно выглянул из чердачного окна. На улице чадящими кострами догорали три машины и один раскуроченный мотоцикл. Второго мотоцикла нигде видно не было. Не исключено, что на нем скрылись выжившие (или выживший, если им оказался Морон). Впрочем, в последнем я почти не сомневался: этот гад обладал поистине сверхъестественной живучестью. Из подъезда дома напротив также валил дым, а в стене виднелась выбоина от выстрела из гранатомета. Количество трупов отсюда, сверху, оценить возможным не представлялось, но оно, совершенно определенно, было немалым. Прямо арена боевых действий во время локальной войны.
        Я сглотнул горечь во рту и подобрал свое оружие. Жаль, что горечь с души так же просто не удалить. Пора спускаться, чтобы выяснить итоги боя, хотя я был уверен, что они окажутся неутешительными. Но больше всего меня интересовала судьба предсказательницы. Если она жива и находится здесь, то, возможно, все еще не так плохо. Осторожно выглянув в подъезд и никого там не обнаружив, я, ковыляя, начал спускаться по лестнице - судорожное сокращение всех мышц так просто не проходит.
        Первые трупы я обнаружил на третьем этаже. Их было три. Двое, очевидно, принадлежали к бывшей бригаде Кунака, а третий скорее всего был полицейским в штатском, действовавшим под влиянием постгипнотического внушения псионика. Перешагнув через них, я спустился до первого этажа и открыл дверь подъезда. Совсем рядом лежал еще один труп - второй полицейский, а чуть поодаль тела аж трех бандитов. Круто! По крайней мере спровоцированное мной локальное сражение принесло один положительный результат - заметное сокращение численности преступного контингента Верхнеобска. Во всяком случае, полагаю, от бригады Кунака теперь мало что осталось.
        Когда я проходил мимо тел боевиков, один из них зашевелился. Судя по кровавым пятнам, он словил пулю в живот и вряд ли выживет. Его рука между тем тянулась к лежащему поблизости пистолету, а на губах выступила кровавая пена, когда он, сделав над собой сверхусилие, заговорил:
        - Ты… гнида федеральная… нас в ловушку… привел… Чтоб ты… сдох, урод!
        - Когда-нибудь наверняка, - философски ответил я и ботинком надежно припечатал его запястье.
        Он бы взвыл от ненависти и боли, но сил хватило только на хрип. Секунду я поколебался, а затем выстрелил ему в голову, оборвав тем самым его страдания. Каюсь, это был не столько акт милосердия, сколько разумная предосторожность: если бы боевик прожил достаточно долго, чтобы рассказать местной полиции о том, по какой причине сюда нагрянули бандиты, могло получиться неловко.
        Стоило мне обогнуть дом, как на меня пахнуло сильным жаром, запахом раскаленного металла и смрадом горящей плоти. Трупов было много. Очень. В основном, к счастью, бандиты. Меня словно магнитом тянула задымленная дверь подъезда. Я двинулся туда, но злой окрик позади заставил остановиться и оглянуться:
        - Ну что, довольны, господин федеральный агент?!
        Ко мне направлялся Потапов. С его лица едва сдерживаемая ярость только что на дорогу не плескала. Я не знал, сколько его людей погибло в этой бойне, но подозреваю, что теми двумя в подъезде дело не ограничилось.
        - Это ведь были Измененные, да?
        Ну не мог я ему сказать правду, хоть стреляй меня! Чертова секретность, будь она трижды неладна! Но хоть я не произнес ни слова, он прочел ответ, который уже и сам знал, в моих глазах. Я понял, что он хочет сделать, но даже не попытался уклониться или защититься - заслужил, что и говорить. Заместитель начальника управления форму, конечно, не сохранил, но удар у него был поставлен.
        - Полегчало? - спросил я, сплюнув кровь.
        - Не очень. - Его аж трясло, и кулаки сжимались.
        - Не думайте, что я позволю вам сделать это еще раз. - Мой тон был предельно спокоен в противовес буре, бушующей внутри. - А сейчас помолчите и послушайте. То, что вы только что сделали, называется нападением на федерального агента при исполнении со всеми вытекающими. Но я закрою на это глаза, если сейчас мы придем к взаимопониманию. Все ваши выводы насчет Измененных держите при себе.
        - Не я один умею два и два складывать.
        - Эту арифметику догадок к делу не пришьешь. Официальная версия такова: действовали террористы, вооруженные огнеметом. Не для протокола: источник излучения нейтрализован, могу подтвердить со всей уверенностью. Этих было трое. Всего. Одного убил я, вторая…
        - Тяжело ранена, - подтвердил Потапов мои предположения. Глаза его все еще смотрели на меня весьма враждебно, но хоть бешенство из них исчезло - и то хлеб. Теперь сможет разумные аргументы воспринимать. - Третий, Морон, ушел. На одном из мотоциклов группировки Кунака.
        Я кивнул - это вполне согласовывалось с моими предположениями. Бегство Морона меня изрядно раздосадовало. Но была уверенность, что мы с ним еще встретимся.
        - Слушайте меня внимательно… Плохо, конечно, что главный гад ушел, но обещаю: сюда он уже не вернется. Я найду его и убью. А слово свое я привык держать. Да, здесь все прошло не лучшим образом, но могло быть и гораздо хуже, учитывая, что… террористов было трое. Так что сейчас у города оснований для страха и паники нет, и создавать их я вам не советую. Будете придерживаться официальной версии - проблем не возникнет. А если нет - я вас закопаю. Тоже можете считать это обещанием. Ясно?
        Он немного поколебался и кивнул.
        - А теперь мне надо видеть умирающую террористку. Срочно!
        - Вряд ли она сейчас в подходящем для допроса состоянии.
        - Возможно, она в таком состоянии уже и не будет. Поэтому я и спешу. Где она?
        - Там, - он кивнул в сторону подъезда, - я запретил к ней приближаться. Она… опасна?
        - Нет.
        - Что она может? - предельно тихо, только чтобы я услышал, спросил Потапов.
        - Предсказывать будущее. - Я направился к подъезду, проигнорировав его приподнятые в удивлении брови и попытку задать еще один вопрос. - Позаботьтесь о том, чтобы нам не мешали, - бросил я, не оборачиваясь.
        - Там дым и, возможно, еще огонь, - предупредил Потапов.
        - Учту, - лаконично отозвался я и вошел в подъезд.
        Дыма там и правда хватало, так что поначалу я даже закашлялся и поспешил повязать платок себе на нижнюю часть лица. Стало тревожно за Измененную - как бы не задохнулась. Впрочем, если она ранена и лежит на полу, вряд ли. Угарный газ легче воздуха, а значит, пока он не заполнит все помещение, на полу удушение Алине не грозит. Долго искать девушку мне не пришлось - она лежала на площадке первого этажа. Соответствует описанию - стройная блондинка чуть выше среднего роста. Окинул ее взглядом в поисках ран. Паршиво - бок, живот и левое плечо. Изрядно ей досталось. «Скорую» Потапов наверняка вызвал, но врачи в первую очередь станут помогать пострадавшим полицейским… Если я им не скажу иного. А это уже зависит от нее. Но для меня сейчас главное - чтобы она смогла говорить.
        Я опустился на колени рядом с Алиной и взял ее за руку, чтобы пощупать пульс. Сердце билось, хотя медленно и нестабильно. Рана на животе выглядела хуже других. Ее и ту, что на боку, я первым делом туго перевязал, чтобы остановить кровь, разорвав для этого на лоскуты свою рубашку. Затем достал из аптечки ампулу адреналина, закатал рукав на ее левой руке и сделал инъекцию. Она открыла глаза. Узнала. Изгиб ее губ представлял нечто среднее между мрачной улыбкой и гримасой боли.
        - Вы… живой… Значит, Сергей…
        - Мертв, - подтвердил я ее опасения.
        - Вы… его?..
        - Да. Иначе бы он меня.
        - Как вам… удалось?
        - Повезло. - Вдаваться в подробности мне было некогда, да и вспоминать это ментальное изнасилование не было никакого желания.
        Измененная горько усмехнулась и закашлялась от дыма. Я поспешно извлек из кармана второй платок и повязал ей. Конечно, защита пустяковая, скорее, плацебо, но лучше, чем ничего.
        - Оба… мы хороши, да? - с трудом проговорила она, справившись с приступом кашля. - Двойное… предательство…
        - Идет война, - мрачно произнес я. - А на войне все средства хороши. До сих пор от Измененных шли только ложь, боль и смерть. Безоглядно довериться вам после одного телефонного разговора…
        Я развел руками.
        - Не надо… оправданий… Когда… Сергей что-то заподозрил… он… спросил меня, и я… рассказала. Он… не поверил вам и пошел… к Морону… А тот… решил устроить… ловушку.
        - Которая почти сработала, - закончил ее фразу я. - Эта мразь всегда решает свои проблемы чужими руками. Вот и сейчас он скрылся, а вы оба… Закономерность, когда связываешься с Мороном. Конечно, будь у него вариант увести вас обоих отсюда живыми, он бы предпочел его. НМП нужны боевые единицы, да и предсказатель им тоже не помешает. Но, раз не получилось, он принес вас в жертву. Обычная практика для него.
        - Это… личное, да? - спросила она. - Вы его… ненавидите?
        - Есть за что. Впрочем, достаточно и того, что он террорист и убийца. Я все равно найду его, и тогда…
        - Не смотрите… на меня… Я вижу… в будущем… далеко не все… что хочу. Исход… вашего противостояния… мне неизвестен… Но знаю одно… умрете вы… не от его руки…
        - Вот как? - Я постарался сохранить невозмутимость. - А от чьей же?
        Она помолчала, собираясь с силами.
        - Ваша… сестра… Откроется… Источник… и она… изменится. Вы… отправитесь туда… чтобы спасти… ее… но напрасно…
        - Меня убьют? Не дадут до нее добраться?
        Лицо Алины вновь исказила кривая улыбка.
        - Нет… вы доберетесь… Но придете… слишком поздно… и она… убьет вас.
        - Она?! - Мне показалось, что я ослышался.
        - Так… и будет… Я… видела четко… Сказала бы… вам… не ходите… Но вы… меня… не послушаете… С одной стороны… слово Измененной… а с другой… братская любовь… Но любовь… любая… убивает… поверьте… моему опыту…
        Волна эмоций словно цунами накрыла меня. Верить ее словам не хотелось отчаянно, но в то же время…
        - А… - начал было я свой очередной вопрос и осекся, увидев ее закатившиеся глаза. Она снова потеряла сознание.
        Ну уж нет, так легко ты от меня не сбежишь! Понадобится - я тебя и с того света вытащу! Из аптечки появилась еще одна ампула с жидкостью желтоватого цвета. Антинова. Я немного поколебался. Чистый, невакцинированный Измененный обладает большей живучестью, но я не мог ждать, потому что не знал, когда завершится процесс изменения сознания. Пока что ее еще можно было сделать «лояльной», а через час… кто знает? Не раздумывая больше, я ввел ей вакцину, спрятал ампулу и волоком потащил бессознательную девушку к выходу из задымленного подъезда. Что бы там ни думал обо мне Потапов, я заставлю его сделать все, чтобы она жила. Любой ценой!
        Глава 10
        Катаев
        Владимирская Зона. Десятый год метеоритного дождя
        Человек - такое существо, которое ко всему рано или поздно привыкает. Даже к тому, к чему вроде бы и привыкнуть-то нельзя. Вот, например, к Зоне. Вся такая необычная, чужая, смертельно опасная, постоянно меняющаяся. Но и к ней приспосабливаешься. Раньше просто ни у кого на это шансов не было, потому что никто не находился в Зоне достаточно долго, чтобы привыкнуть. Либо уходил, либо умирал, либо изменялся. Я, наверное, первый, кто почти за три недели жизни на этой чужой территории еще ухитрился остаться человеком. Хотя, конечно, уже не тем сталкером, который входил сюда в надежде спасти свою девушку. Пребывание в Зоне сделало меня совсем другим, но не изменило. Хоть я и объявлен всеобщим врагом, человеческая жизнь еще представляет для меня ценность, как и некоторые моральные принципы. Как бы кому-то там ни хотелось выставить меня безжалостным чудовищем, я не такой… пока.
        К концу третьей недели я перемещался по Зоне уже более-менее свободно, даже не шугаясь и не хватаясь за автомат на каждом шагу. Хватит, нашугался! Пусть теперь меня боятся! И ведь некоторые действительно боялись! По крайней мере немногочисленные истребители и прыгуны, попадавшиеся мне по дороге, предпочитали свалить подальше, не связываясь. И это было очень кстати, поскольку патронов для автомата и пистолета у меня оставалось всего ничего. Кое-чем, конечно, я разжился на телах покойных фээсбэшников, но, во-первых, добыча была весьма небогатой, а во-вторых, если палить во всех встречных мутантов, которые захотят тобой пообедать, то любое количество боеприпасов подойдет к концу. Мой арсенал тоже показывал дно. Поэтому приходилось экономить. А это значило - экспериментировать со своими способностями. Так в порядке эксперимента я сжег мозг двум кинувшимся на меня из глухой подворотни истребителям, а через день устроил экзекуцию раздражением центров боли четверке слишком агрессивных прыгунов. В общем, теперь хищники поменьше меня сторонились, а крупных не было. Фантомов я не видел уже с самого коллапса
Кочевницы.
        Вот и расслабился, болван, забыв о собственном главном правиле: никогда не расслабляться в Зоне, сколь бы безопасной она ни казалась. В это утро я шел добывать себе бесхозный транспорт с бензином в баках и работающими аккумуляторами и больше думал о нем, а также о том, куда я отправлюсь и что буду делать на «чистых» территориях, чем смотрел по сторонам. И был наказан.
        Они появились из-за угла, когда я как раз заинтересовался симпатичным джипом, припаркованным у обочины. Их было четверо - трое мужчин и женщина. На первый взгляд показалось, что люди. А когда стало ясно, что не совсем, было уже поздно. Я как-то сразу и вдруг оказался в аховом положении, потому что они владели всем - и стратегической инициативой, и преимуществом внезапности. Я-то своим делом занимался, а эта четверка - охотилась. Причем целенаправленно на меня.
        Я еще только успел заметить, как потемнели глаза Измененных, входящих в боевой режим, а они уже начали действовать. Один из них, кинетик, шарахнул меня своей силой о тот самый симпатичный джип, ошеломляя и сбивая дыхание. Второй, псионик, связал на ментальном уровне. Впрочем, мои способности позволили бы справиться с ним в пси-поединке, но невидимая сила прижимала меня к машине в самой неудобной позе, причиняя к тому же немалую боль. В таком положении очень сложно сконцентрироваться, так что в нашем ментальном противостоянии пока фиксировалась боевая ничья, а она в данных обстоятельствах была, конечно, в пользу Измененных из-за их численного преимущества. Женщина индифферентно стояла в стороне. Либо она представляла собой резерв, либо вообще не имела активного боевого дара: например, читающий или поисковик. А третий мужчина не спеша приблизился. Похоже, он был среди них главным. Я как раз пытался прикинуть, как бы мне одолеть сразу кинетика и псионика, и даже почти придумал, когда третий предъявил свои аргументы. В нескольких сантиметрах перед моим лицом вспыхнул воздух, едва не опалив мне волосы
и брови.
        - Не советую дергаться, Катаев! - скучным тоном предупредил пиромант. - Мы знаем, на что ты способен, и, можешь не сомневаться, сумеем с тобой справиться. Но тогда тебе будет очень больно. Усек?
        Я кивнул, насколько мне это позволял прижимающий меня к джипу невидимый пресс кинетика.
        Крепкая оказалась команда Измененных, сбалансированная: двое с боевыми способностями плюс псионик и женщина с даром, скорее всего вспомогательным. Практически на все случаи жизни. Профессионально, ничего не скажешь! Кто же они? Бригада «лояльных» из АПБР или террористы НМП? И то, и другое не сулило мне ничего хорошего, особенно учитывая, что они знают, кто я. Драться с тремя Измененными… Я бы еще рискнул, если б заметил их раньше. А так они атаковали первыми и практически с ходу перевели меня в партер, а из партера не больно-то контратакуешь. Интересно, что им от меня надо? Хотели бы убить - уже убили бы: пока двое других меня держат на физическом и ментальном уровне, пиромант вполне мог бы приготовить из незадачливого бывшего сталкера барбекю.
        Говорить под действием пресса силы Кинетика было тяжело, но я все же прохрипел:
        - Ну и?..
        - Значит, так, нам нужен твой друг!
        - Какой друг? У меня нет друзей!
        Я почти не врал. Нет, они были. Но один сейчас мертв, второй или сидит, или на том свете, а третий с некоторых пор знать меня не желает, если тоже еще жив…
        Пламя приблизилось к лицу и уже ощутимо припекало.
        - Не лги, Катаев! - процедил пиромант. - С терпением у меня сегодня очень напряженно!
        Ага, вот теперь я его узнал. Век не забуду тот коридор подземного лабиринта в Краснотайгинске… и дико кричащую в огне Марину. Меня всего аж скрутило от ненависти, но я каким-то образом ухитрился удержать ее в себе, никак не проявив внешне, - все-таки практика тотального самоконтроля в смертельных играх с Кочевницей не прошла для меня даром. Зато теперь понятно, какого друга имеет в виду эта сволочь. И ясно, что это Новые, то есть Измененные, работающие на НМП.
        - Не понимаю, - тем не менее продолжал тупить я. Риск, конечно, но пусть Измененный сам все скажет.
        Последствия своего упрямства ощутил сразу же: кинетик, повинуясь едва заметному знаку пироманта, усилил давление на меня, согнув мое тело буквально в бараний рог, распластав меня по бамперу джипа. Глаза мои теперь смотрели в сумрачное владимирское небо и не видели противников. Это было больно, черт возьми! Однако были и другие последствия. В поле моего зрения вползла фотография, от взгляда на которую зубы сжались сами собой. Это было перед самой отправкой в центр Краснотайгинска - ад, из которого не вернется почти никто. Мы вчетвером в камуфляже. Еще бравые, еще улыбающиеся, уговорившие научную сотрудницу Марину Дробкову сфотографироваться с нами на удачу… Она согласилась. Из-за Миши Стрельцова, конечно. Слева направо: Миша, Марина, я и Вадим. Указательный палец пироманта постучал своим аккуратно подстриженным ногтем по лицу Стрельцова.
        - Мы знаем, что он где-то здесь! - почти прошипел он. - Поэтому не вешай лапшу на уши!
        Однако занятный поворот сюжета! Если пиромант не врет, ситуация поворачивается совершенно неожиданной стороной, и на ранее произошедшие события можно посмотреть совсем под другим углом. Можно будет посмотреть, если я сейчас выкручусь из сложившейся ситуации. И тут я уже не стал скрывать своего искреннего удивления.
        - Тогда вы знаете больше меня!
        Пламя, отодвинутое было для показа фотографии, вновь приблизилось к моему лицу. Занятно, что Измененные не разучились злиться, хотя все остальные эмоции в процессе трансформации сознания у них куда-то делись. Интересно, злоба и ненависть потом тоже исчезнут или останутся навсегда, потому что въелись в человеческую натуру настолько глубоко, что даже изменение не в состоянии с ними справиться?
        - Он здесь убил одну из наших! Свою сестру. Хочешь сказать, ты был не в курсе?
        Вот тут я снова удивился. И гораздо больше, чем в первый раз. Насколько я знал Михаила Стрельцова, он в жизни очень сильно любил двух женщин - свою сестру Светлану и Марину Дробкову. Причем думается, что сестру даже больше. Как получилось, что Миша убил ее? Она стала Измененной и напала на него? Кошмарная ситуация! Я испытал лишь небольшую часть того, что выпало на его долю, но представлял, что он теперь испытывает. Мой, пожалуй, уже бывший друг наверняка стал сгустком ненависти и жажды мести. И этот пиромант, похоже, возглавлял его список на уничтожение.
        - Если так, - прохрипел я, - тебе стоит не искать его, а бежать. Далеко и быстро!
        Я знал, какова будет реакция на такие слова, и был готов к ней. Более того - я, пока меня гнули, допрашивали, причиняли боль и держали огонь у моего лица, подготовил контрмеры. Несмотря на все их бахвальство, Новые все-таки знали обо мне не все. И в этот критический момент я бросил на стол свой главный тайный козырь.
        Он уже давно ворочался в глубине моего существа, мой темный фантомный двойник, мое альтер-эго. Но до сих пор он вырывался на волю, лишь когда слабела контролирующая сила моего сознания, то есть во сне. Но сейчас, хоть я и желал выпустить его, до сих пор это было затруднительно - псионик сковывал мою ментальную силу противостоянием, и жесткий блок просто не пускал мою тень на волю. И когда я подобрал наконец ключик к своему противнику, то задействовал его не сразу - ведь допрашивающий меня пиромант, сам того не желая, давал мне больше полезной информации, чем получал сам. А информация для меня сейчас на вес золота - не так-то много источников, из которых ее можно почерпнуть. Поэтому я терпел до последнего и обострил ситуацию, только когда понял, что больше вряд ли что получу с Измененного.
        За мгновение до того, как рассвирепевший пиромант либо сам, либо с помощью кинетика применил бы ко мне репрессивные меры, я резким контрударом разжал ментальную хватку псионика и отпустил вожжи. Впервые я отпускал Тень осознанно, прекрасно понимая, что после этого уже буду над ним не властен. Оставалось только надеяться, что темный двойник станет действовать именно так, как мне нужно. К счастью, надежды мои оправдались. Выскользнувшая из моего тела сущность возникла за спинами Новых и первым делом нанесла пси-удар кинетику, выведя того из игры. Тело мое освободилось от пресса чужой силы чрезвычайно вовремя: пламя пироманта еще чуть-чуть - и превратило бы мое лицо в сплошной ожог. Но я этого не допустил: мои тяжелые «берцы» дуплетом вошли в звучное соприкосновение с его головой. Что-то хрустнуло, и у Измененного вырвался глухой булькающий крик боли. Кажется, я сломал ему как минимум нос. Надеюсь, что и челюсть тоже.
        Избавленный от ментального давления (а Тень, кажется, взялся теперь уже за псионика), я, сгруппировавшись, скатился с бампера джипа, выхватывая одновременно транквилизаторный пистолет, заряженный становыми дротиками. Первый я предназначил пироманту, но как-то так получилось, что на линии огня выросла женщина, о которой я успел забыть. Она получила дротик вместо командира и осела на землю, а мне пришлось снова падать и перекатываться, уходя от нового факела моего противника. Это мне удалось, и тут я даже подумал, что теперь можно уже работать на победу и что вдвоем с Тенью мы Новых уделаем, но в этот самый момент из-за угла появились еще трое - двое мужчин и женщина.
        Все, о драке больше речь не шла, и я, не дожидаясь, когда вновь прибывшие атакуют, рванул прочь с низкого старта. Мимо моей головы просвистело что-то тяжелое, а спину чуть не опалил очередной факел пироманта. Я бежал со всех ног, не виляя и не сворачивая, и надеялся только на то, что Тень достаточно задержит Измененных, чтобы дать мне уйти. Честно говоря, судьба фантома беспокоила меня не слишком. Если Новые избавят меня от моей темной составляющей, буду только рад, а то Тень в последнее время стал моей постоянной головной болью и лишил спокойного сна. А при такой развязке от него хоть раз будет польза.
        На бегу думал я и о другом. Могло ли быть так, что женщина намеренно заслонила собой своего спутника? Вряд ли - подобные поступки Измененным в принципе несвойственны. Способность к самопожертвованию перевернула бы все мои представления о них. А пока главным было то, что, словив становый заряд, поисковичка или читающая (кем бы она ни была) не сможет в ближайшее время помочь спутникам в преследовании.
        Кстати, сзади послышался топот нескольких пар ног. Погоня продолжалась. Жаль - я надеялся на б?льшую фору. Но тут у меня вдруг возникло знакомое чувство сквозняка и скручивающей боли в животе. Пространственная аномалия? Именно здесь и сейчас? Неужто Зона со своими вечными каверзами решила впервые сыграть на моей стороне? Конец света! Но дареному коню в зубы не смотрят. И я рванул в ту сторону, куда звало меня мое чутье. Пусть эту аномалию и нельзя считать однозначным спасением, но у нее есть одна фишка, которая мне в данный момент по барабану, а вот преследователям моим может подложить свинью. Дело в том, что, входя в нее группой, не имеешь никакой гарантии, что группой же и выйдешь. Хоть ты там за руки держись или обнимайся, но аномалия все равно может разбросать тебя со спутниками в пространстве, как ей заблагорассудится. Проверено. А в таком случае Новые лишатся своего численного преимущества.
        Вот она, аномалия! Я не видел ее, да ее и невозможно обнаружить обычным человеческим зрением, но организм мой реагировал однозначно, словно в нем был встроенный пеленгатор. И тут обожженной спине вдруг стало холодно. Очень холодно, словно позади возникла еще одна климатическая аномалия вроде той, что еще недавно окружала Боголюбовский монастырь. Но это была не аномалия: меня атаковал Измененный-фризер! Еще чуть-чуть, и…
        Не додумывая эту пугающую мысль до конца, я просто прыгнул вперед. А потом - только холод, боль, головокружение, темнота и ощущение падения…
        Интерлюдия 3
        Строганова
        Москва. Десятый год метеоритного дождя
        Звонок застал Анастасию Строганову за утренним кофе.
        - Здравствуйте!
        - Здравствуйте. Кто вы?
        - Мальцев Анатолий Сергеевич. Я слышал, вы меня искали.
        - Правильно слышали. - Мозг Строгановой интенсивно заработал. Чертов экстрасенс! Выбрал же время! Отследить его звонок? Здесь, дома? Но как?
        Не особо надеясь на ответ, она спросила:
        - Где вы?
        - Гамильтон, Бермуды. - Мальцев хихикнул. - Самое подходящее место, чтобы исчезнуть, вы не находите?
        - Далеко же вы забрались!
        - Если не верите, можете отследить мой звонок.
        Показалось, или в голосе экстрасенса прозвучала издевка, словно он знал, что именно сейчас и здесь Анастасия этого сделать не может? Хотя… Строганова потянулась к ящику стола и достала оттуда свой «аварийный» телефон. Слава Богу, заряд в аккумуляторе еще оставался. По памяти набрала номер лейтенанта Андрея Байдачного и аккуратно отстучала ногтем СМС: «Срочно отследи текущий звонок на мой основной номер. Строганова». Ушло. Теперь главное - время тянуть.
        - А что, в отслеживании есть необходимость?
        - Только если ради вашего спокойствия. Про «исчезнуть» это была, разумеется, шутка. Надеюсь, вы поняли?
        - Конечно.
        - Я просто хотел от всего отдохнуть. Радикально сменить обстановку, так сказать. Это ведь не противозаконно?
        - Пока нет. Как вы узнали, что мы вас ищем?
        - Слухами земля полнится.
        - Я серьезно.
        - И я. Со мной полковник Одинцов связался.
        - Как? Я вот не смогла.
        - Есть у нас экстренный канал связи. Как раз на такой случай.
        - Через информационное поле Земли? - не удержавшись, съязвила Строганова.
        - Почти. - Собеседник шутки не принял. - Так зачем вы меня искали?
        - Это не совсем телефонный разговор.
        - Бросьте, товарищ капитан, на вашем телефоне же спецкодер стоит? И на моем тоже. Так что давайте либо так, либо ждите моего возвращения. У вас есть две лишние недели?
        - Нет.
        - Вот и я так думаю. А потому давайте к делу!
        На экране «аварийного» телефона беззвучно выскочило сообщение Байдачного: «Гамильтон. Бермуды». Брови Строгановой чуть приподнялись - надо же, не соврал экстрасенс!
        - Хорошо. Меня интересует вольный сталкер Олег Катаев, которого вы обследовали две с половиной недели назад.
        - Да, обследовал.
        - И дали рекомендацию для отправки его во Владимирскую Зону?
        - Давайте будем точнее в формулировках! Никаких рекомендаций я не давал. Просто изложил руководству сектора свои заключения. А уж решение об отправке принимал полковник Одинцов.
        - Может, изложите свои заключения, хотя бы вкратце?
        - Охотно. Итак, имело место одно интересное совпадение. У Олега Катаева был восьмилетний зонный стаж. Он - участник краснотайгинских событий. После демобилизации два года был вне игры. Потом вернулся в качестве вольного сталкера. Я узнавал - все это время у него не было никаких экстрасенсорных способностей. Вернее, не проявлялось. А во время последней экспедиции в Зону в районе Мурома произошел некий инцидент, в результате которого эти способности в нем пробудились.
        - Именно пробудились, а не появились? Вы уверены?
        - Да. А вопрос вы задали правильный. Именно он меня в первую очередь и заинтересовал. На Земле хватает людей, чьи способности выходят за рамки того, что принято называть нормой. И у всех они врожденные. Это передается на генном уровне.
        - Прямо-таки у всех? - усомнилась Строганова. - А как быть с теми, кто утверждает, что получил свои способности после удара молнии или клинической смерти?
        - Опять путаница в терминологии. Все эти события лишь пробудили заложенные и дремлющие паранормальные таланты, послужили катализаторами произошедшей перемены. Повторяю: экстрасенсорные способности у людей - исключительно результат особой комбинации генов и ничего больше. А пробуждаются они либо сразу с юных лет, либо в результате какой-то сильной встряски организма.
        - А как же Измененные?
        - Я сказал «у людей». Измененные - уже не люди. Это новый биологический вид. В их случае мы имеем некую мутацию, изменение генетического кода. И происходит это в результате воздействия… Объектов. Как бы странно это ни звучало, их излучение способно менять генетический код. Изменение это бывает двух видов - чисто физическая мутация, сопровождающаяся потерей разума, что мы наблюдаем на примере так называемых истребителей, и более глубинные перемены, касающиеся сознания людей и меняющие их сочетание генов таким образом, чтобы в них возникли… да, тут уже именно возникли… некие необычные способности и умения.
        - Вы так говорите, словно это направленные изменения и ими кто-то управляет.
        - Мы ничего не можем знать точно, а потому гарантии того, что это именно так, а не иначе, вам никто не даст.
        - Все это, конечно, очень интересно, но давайте вернемся к Катаеву.
        - Как угодно. Так вот в его случае способности стали проявляться после события, произошедшего в Зоне и способного как послужить катализатором для пробуждения особых талантов, так и запустить изменение второго, «зонного» типа. Вот мне и нужно было выяснить, какой именно из этих двух вариантов развития событий реализовался у Катаева.
        - И что же вам удалось выяснить?
        - Первый вариант. Способности были врожденными, а инцидент на дороге просто пробудил их. Они не возникли в результате изменения, инициированного Зоной.
        - Вы уверены?
        - Да вы, никак, меня дилетантом считаете? - В голосе Мальцева прозвучали нотки обиды. - Я обследовал десятки Измененных и прекрасно знаю, как отличить одно от другого.
        - Тогда главный вопрос. Был ли этот инцидент действительно встречей с сущностью Зоны?
        - Не совсем понял, о чем вы.
        - Могло ли быть так, что Катаев к моменту инцидента уже обладал активными псионическими способностями, но скрыл это и просто внушил своим спутникам, что они видели какого-то фантома-убийцу?
        - Теоретически такое можно было бы допустить, если бы его обследовал не я. Достаточно опытный псионик может обмануть парочку сталкеров, которые с ним постоянно общаются, но не экстрасенса моего класса, копающегося у него в мозгах.
        Да, от скромности он не умрет. Впрочем, Анастасия наводила справки: его высокая самооценка имела под собой почву.
        - То есть сущность эта (Черный Сталкер или как ее там?) существует?
        - Не извольте сомневаться. Только с одним уточнением: существовала. Она уничтожена.
        - Кем?
        - Полагаю, Катаевым или Томаховской. Незадолго до коллапса самой Кочевницы.
        - Полагаете?
        - Да. Достоверных фактов не так много. Сообщения о темном фантоме с невероятной психосилой (Черном Сталкере) стали поступать через некоторое время после возникновения странствующей аномалии - Кочевницы. Видимо, эти два события связаны. А вот связать Черного Сталкера и Катаева факты не позволяют. Когда я был в голове нашего фигуранта, я видел фантома его глазами. Подделать такой зрительный образ невозможно. Фантом реально напал на него и его спутников. Черный Сталкер существовал до происшествия с Катаевым, и список его жертв довольно обширен. Наиболее достоверно предположение, что он, как и многие другие, был создан Кочевницей. После коллапса этой аномалии о Черном Сталкере больше упоминаний нет.
        - Но ваш начальник считает Черного Сталкера мифом.
        - Полковник Одинцов - умный человек. Но в этом он заблуждается. Даже мне не удалось его переубедить.
        - А мог Катаев в дальнейшем, изменившись, начать убивать, маскируя свои деяния под Черного Сталкера? Ну, знаете, как убийцы-имитаторы, работающие под своих знаменитых предшественников-психопатов?
        - Скажем так: у меня нет фактов, подтверждающих, что это невозможно. Но я так не думаю.
        - Почему? Катаев выглядит фигурой весьма подозрительной. Судите сами: он сталкивается в Зоне с Черным Сталкером, но выживает. Один из его спутников мертв, второй - тяжело ранен. Вопрос первый: почему фантом отпустил живым Катаева? Вопрос второй: почему именно после столкновения с фантомом в Катаеве очень удачно пробуждаются пси-способности? Вопрос третий: Катаев - преступник, пойманный на весьма серьезном деле. Торговля кровью Измененных - не шутка. Почему полковник Одинцов не только отпускает его, но и отправляет (пусть негласно) в Зону? Как можно доверять такому?
        - Ответы на все ваши вопросы лежат поблизости друг от друга. Катаев был одним из немногих выживших в Краснотайгинске. Насколько мне удалось понять из его воспоминаний об инциденте, часть сущности Черного Сталкера создана на основе сущности Вадима Низовцева, который был в Краснотайгинске вместе с Катаевым, но погиб. Это может быть одной из причин. У Катаева - стойкость к излучению Объектов, иначе бы он изменился уже в Краснотайгинске. Он мог заинтересовать Кочевницу, а коль скоро Черный Сталкер - ее креатура, фантом мог получить указание отпустить Катаева.
        - Для чего он был нужен Кочевнице?
        - Боюсь, этого мы уже никогда не узнаем. Но, полагаю, ее интерес вызывают все выжившие в краснотайгинском аду. Таких не много.
        - Вы знаете кого-то еще из выживших?
        - Не лично. Вместе с Катаевым были трое…
        - Вадим Низовцев, Марина Дробкова и Михаил Стрельцов.
        - Вот видите - вы сами все знаете.
        - К сожалению, эти имена мне ничего не дают. Все они, кроме Катаева, мертвы.
        - Как все? - Удивление Мальцева казалось очень искренним. - Про Дробкову и Низовцева я знаю, но Стрельцов выжил.
        - Выжил тогда. Но я наводила справки. Он числится погибшим. В прошлом году был убит Измененными.
        - Вот, значит, как…
        - Поэтому я спрашиваю: вы знаете о ком-то еще из уцелевших?
        - Увы…
        - Жаль. Вы говорили, у вас есть ответы и на другие заданные мной вопросы?
        - Да. Пробуждение у Катаева способностей после столкновения с фантомом - не совпадение. Он подвергся мощной пси-атаке Черного Сталкера. А это встряска, сопоставимая с ударом молнии или клинической смертью. Она вполне могла стать катализатором. Кроме того, полагаю, полковник объяснил свои мотивы для отправки Катаева в Зону на поиск экспедиции АПБР?
        - Да. Он упоминал о связи Катаева с одной из научниц - Агнешкой Томаховской. И о пси-контакте с кем-то из членов экспедиции.
        - Не с кем-то, а с той же Агнешкой Томаховской, в дальнейшем подобравшейся к Кочевнице ближе всех. После утраты связи с экспедицией это был шанс, какими не разбрасываются.
        - Однако он обманул ваше доверие.
        - Я в этом не столь уверен, как полковник Одинцов.
        - Он упоминал свидетельские показания…
        - Не склонен им доверять столь безоговорочно. В основном эти сведения поступали от еще одного научника экспедиции, Александра Костылева. Он оставался живым до самого конца, но, очевидно, погиб при коллапсе Кочевницы.
        - Почему вы не доверяете ему?
        - Скорее, сомневаюсь. Он долго был в Зоне, пусть даже и с пси-блокиратором. Но уверенности в том, что он не изменился, нет. А если так, его показания продиктованы Кочевницей.
        - Костылев был единственным источником?
        - Нет, но… нам уже доводилось видеть создаваемых Зоной фантомов, которые в отличие от Черного Сталкера не черные тени, а точные копии живых людей… Или недавно погибших людей. Эти свидетели вполне могли видеть фантома, а не Катаева. К сожалению, все они мертвы, и с ними не поговоришь. А вот…
        - Что?
        - Вы позволите дать вам совет?
        - Я готова его выслушать.
        - Отыщите его.
        - Кого, Катаева? Если вы не в курсе, его тут много кто ищет, но что-то никто не нашел.
        - У меня есть некоторые идеи, где он в принципе может быть. Только, если найдете, не стреляйте сразу и не наставляйте на него оружие, а просто поговорите.
        - А если вы ошибаетесь, и Катаев - убийца, он мне мозг сожжет!
        - Не сожжет, если вы отправитесь не с командой ФСБ или АПБР, в которых он увидит угрозу, а с кем-то из его знакомых, вольных сталкеров.
        - И вы знаете, где их найти?
        - Вы хотите, чтобы я сделал за вас всю работу? Нет, не знаю. Сталкеры - в оперативной разработке у АПБР, а может быть, и ФСБ. Вам и карты в руки как оперативнику. Я скину вам информацию о предположительном местонахождении Катаева, а дальше действуйте сами… Ох, простите, у меня тут батарея садится. Ждите моего сообщения. Удачи!
        Строганова не успела произнести ни слова, как в трубке зазвучали гудки отбоя. Перезвонила, но услышала бесстрастное сообщение: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
        Анастасия вздохнула. Слишком много противоречивой информации из источников, степень доверия к которым не стопроцентная. Она ведет расследование, в котором под подозрением все… Может, пора уже получать информацию из первых рук?
        Строганова снова взялась за телефон и вызвала Байдачного.
        - Андрей, добудь мне все, что у нас есть на так называемых вольных сталкеров. Это срочно. Через сорок минут буду в управлении. Надеюсь, к тому времени все материалы будут у меня на столе. Выполняй!
        Глава 11
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Екатеринбург. Девятый год метеоритного дождя
        Густые разросшиеся клены и акации расступились, и передо мной будто призрак возникло мрачного вида серое пятиэтажное здание. Расположенное вроде бы на достаточно оживленном месте между клиническим госпиталем и дворцом спорта, оно было отгорожено от излюбленного места прогулок местного населения широкой полосой зеленых насаждений. Тополя, клены, акации, черемуха, яблони - этакий живописный хаос. Густые заросли, сквозь которые летом практически ничего не видно.
        И дом. С богатой, должен заметить, историей. Когда-то это длинное здание было главным корпусом клинической больницы. Но воздвигались новые, более современные корпуса, и в конце концов состарившегося и обветшавшего заслуженного ветерана списали за ненадобностью. Больница разместилась в новых строениях, а это осталось пустым, заброшенным, мало-помалу превращаясь в руины. Долго стояло оно, мрачно глядя на мир слепыми окнами, становясь прибежищем для бомжей, бродячих собак и крыс. Постепенно приобретало репутацию места нехорошего, проблемного. Некоторые даже утверждали, что видели там привидения. Но дурная репутация стала брендом этого дома, и сюда стали стекаться как обычные хулиганистые подростки, так и любители экстрима. Прогнившие перекрытия на этажах забрали не одну жизнь, пополняя компанию призраков, населявших этот дом. А потом его облюбовали ролевики, устраивавшие там опасные игры по вселенным из жанра постапокалипсис… Знали бы они тогда, что скоро в такую игру в некоторых местах придется сыграть в реальности, без всяких условностей и на выживание… Но в то время об угрозе обломков метеоритов и
порождаемых ими Зон никто еще и слыхом не слыхивал. До краснотайгинской бойни оставалось еще пять лет…
        А вот когда все самое страшное уже случилось, пришли суровые ребята с большими деньгами и широкими полномочиями. Они выкупили дом, выгнали оттуда всех непрошеных жильцов, поставили ограду и охрану, нагнали несколько бригад строителей, и понеслась душа в рай. За считаные месяцы мрачный, дышащий на ладан инвалид полностью преобразился. Ему сделали полный капитальный ремонт с заменой проводки, канализации, перекрытий. Теперь он выглядел как новое, чуть ли не только что выстроенное современное здание с пластиковыми окнами и качественной внешней отделкой. Разве что выдержано было в прежних серых тонах и свою мрачную ауру нисколько не утратило. Конечно, самые серьезные изменения произошли внутри, однако это могли оценить лишь те, у кого был допуск высокого уровня, а именно - сотрудники организации, которая его, собственно, и приобрела.
        Так в жизни этого многострадального дома начался третий период - когда в нем разместилось екатеринбургское отделение АПБР.
        Предъявив охране пропуск, я попал в «свой» сектор здания уже через автоматический турникет с двухуровневой аутентификацией - отпечаток пальца и сетчатка глаза. Кому-то такие меры безопасности могут показаться параноидальными, на что я могу ответить лишь одно - вы просто никогда не работали в АПБР, и этим все сказано.
        Шефа я нашел в его официальном кабинете на втором этаже (а был и еще один, тайный, для особых случаев). Его секретарша Нина Сергеевна - дама бальзаковского возраста, славившаяся «приветливостью» медвежьего капкана, но питавшая ко мне определенную слабость.
        - Добрый день, Нина Сергеевна! - В беседах с ней я всегда старался быть безукоризненно вежливым, не позволяя себе, однако, ни малейшей фамильярности. - Шеф у себя?
        - Здравствуй, Михаил! Аркадий Семенович приказал, как только ты появишься, сразу идти к нему…
        - Тут наши с ним желания совпадают, - с кривой улыбкой отозвался я и направился к двери.
        - Только у него сейчас посетитель. Подожди немного. Думаю, он скоро закончит.
        Я пожал плечами и сел в кресло. Ладно, подожду.
        Ждать действительно пришлось недолго. Минут через пять из его кабинета вышла незнакомая высокая белокурая женщина лет тридцати пяти, бросила на меня короткий взгляд и стремительно удалилась. Я проводил ее глазами, прикидывая про себя, кем бы она могла быть, поднялся и зашел в кабинет.
        При моем появлении шеф откинулся в кресле, глянул на меня своим особым взглядом из-под полуприкрытых век и жестом предложил садиться.
        - Рад, что ты вернулся целым, Михаил…
        - Зачем вы меня отозвали, Аркадий Семенович? - Я был в сильно расстроенных чувствах и только поэтому позволил себе перебить шефа. - Пока след не остыл, был шанс…
        Выражение неземной доброты не покинуло мутноватых, вечно казавшихся нетрезвыми глаз шефа. Впечатление нетрезвости было обманчивым, ибо шеф выпивал крайне редко и очень понемногу. Зато это самое выражение часто заставляло тех, кто его плохо знал, расслабляться и переставать принимать его всерьез, что, как легко догадаться, было большой ошибкой. Но я-то шефа знал хорошо и недовольство его почувствовал достаточно явственно, хотя он ни голос в ответ не повысил, ни мимикой ничего не показал.
        - Извини, Михаил, я не могу позволить своим агентам, рискуя жизнью, гоняться за химерами.
        Я горько усмехнулся.
        - Значит, оставлять своего агента одного, без поддержки, в городе, где действуют как минимум трое Новых, - это позволительно, а как преследовать убийцу и террориста, так сразу «химеры». Морон - не химера, шеф, и вы это прекрасно знаете!
        Взгляд Аркадия Семеновича стал жестким.
        - В первую очередь, Морон - это вендетта, Михаил. Твоя личная месть. Ты - очень хороший агент, и тот риск, за который ты упрекаешь меня, был оправдан, ибо на кону стоял весь Верхнеобск, с которым, если бы не ты, эти трое могли бы сотворить неизвестно что. Но ставить свою жизнь на кон ради сведения счетов…
        Шеф покачал головой.
        - Морон - один из опаснейших террористов НМП, - возразил я. - И если бы мне удалось его уничтожить, все бы от этого только выиграли. И кто бы потом заморачивался, были у меня к нему личные счеты или нет?!
        Аркадий Семенович скривил губы, что для него являлось едва ли не высшим проявлением недовольства.
        - Аполитично рассуждаешь, Михаил. Но я могу тебя понять: в Верхнеобске ты испытал сильный стресс, и над тобой по-прежнему довлеют эмоции. Но ты сделал большое дело. Оставь ты в покое этих Измененных, ожидая подкрепления, вполне возможно, нашу команду встречал бы уже не один десяток Новых, из которых Морон сколотил бы боевую бригаду. А ты ему помешал.
        - А знаете, какой ценой? - мрачно уронил я.
        - Знаю. Твой отчет аналитику записан и прослушан мной самым тщательным образом. Но можешь мне поверить, эта бойня на улице - меньшее зло. В противном случае жертв наверняка было бы намного больше.
        - Но Морон…
        - Морон ушел оттуда несолоно хлебавши, - спокойно произнес шеф, хотя в тоне его уже начали проскальзывать нотки, похожие на раздражение. - И рано или поздно мы его поймаем. Мы, а не ты, тебе ясно? Те агенты, в ком ненависть не заглушает здравый смысл и инстинкт самосохранения, а также способность к хладнокровным размышлениям. И не возражай! - Он даже чуть повысил голос, что для Аркадия Семеновича и вовсе было делом почти неслыханным. Похоже, мое упрямство действительно не на шутку вывело его из себя. - Ты хорошо сработал в Верхнеобске, но слегка надломился психологически. Тебе нужен отдых. Пара недель, к примеру. Я ведь тебе, кажется, два отпуска задолжал…
        - Вообще-то, три, - счел возможным уточнить я.
        - Тем более, - непонятно чему обрадовался он. - Погуляешь три недели и, как говорится, с новыми силами…
        Угу. Три недели вместо трех месяцев - просто круто! Однако для моего шефа и это было неслыханной щедростью. Поэтому единственно правильным образом действий с моей стороны было заткнуться и брать, что дают. Тем более идея, как провести эти три недели, уже сама собой всплыла в моем мозгу. Две идеи. Первая, напрашивающаяся сама собой, - устроить в отпуске охоту на пироманта. Но шеф тоже не вчера родился. Видя мой настрой, он вполне может захотеть подстраховаться от моих весьма возможных опрометчивых поступков. Не исключено, что отправит кого-нибудь приглядеть за мной. Кого-нибудь, кого я не знаю. Это плохо - есть в моей жизни вещи, о которых Аркадию Семеновичу лучше не знать. Вторая идея - действительно отдохнуть, навестить Свету во Владимире. Тем более след Морона уже наверняка остыл. Пойди найди беглого пироманта на просторах великой и необъятной…
        - Разрешите идти? - поднялся я.
        - Подожди ты, торопыга! Успеешь в свой отпуск - от получаса ничего с тобой не сделается, - тормознул меня АС (так мы осторожно и за глаза называли шефа по его инициалам - вполне ему подходило, кстати). - У тебя ведь, кажется, есть домик в Шелеховском?
        - Есть. Там мой двоюродный брат живет.
        - Хорошо. Ты слышал историю о профессоре Воскобойникове?
        То, как шеф молниеносно менял темы разговора, частенько ставило меня в тупик.
        - Ну… краем уха…
        - Краем уха, говоришь? Ну ладно, напомню. Профессор Воскобойников - видный ученый-палеонтолог. Также имеет работы по геологии, химии, генетике и биологии. Обломки метеоритов и все, что с ними связано, он начал изучать сразу же после Краснотайгинска. Мы его пытались вербовать в АПБР, да куда там. Он работает один. Этакий современный отшельник, обожающий свободу. Соглашался только на обмен информацией. Кстати, в стане и антинове его немалая заслуга. Но несколько лет назад он исчез, и с тех пор его никак не могли найти… Ходили слухи, что его убрали боевики НМП, но такой организации, как наша, слухами кормиться не пристало. Мы предприняли активный розыск, подключив даже «лояльных».
        О-па! Интересно!
        - Шеф, когда я ждал в приемной, от вас…
        - Ты догадлив, - перебил меня АС. - Она - «лояльная»-кинетик. Одна из наших информаторов.
        - Ясно. Так что им удалось нарыть?
        - Они наткнулись на следы некоего пожилого человека, выбравшего в качестве места обитания старую помещичью усадьбу в пяти километрах от Шелеховского. Согласно их информации, там есть вход в бункер времен холодной войны… Впрочем, что я тебе рассказываю? Ты ж местный, сам, наверное, знаешь…
        - Да какой я местный?! Не шибко, знаете ли, люблю природу. Особенно со времен Краснотайгинска. Большие города мне больше по душе. Домик в Шелеховском я получил в наследство от родителей. Продать его не смог, а двоюродному брату Паше жить было негде. Вот я ему и предложил поселиться там и дом охранять. Бывал у него с тех пор не чаще раза в год. Проведаю и обратно. Про усадьбу, правда, что-то слышал, но без подробностей. А где она там находится, знать не знал - охота была по лесам шататься!
        - Теперь охота будет! - жестко сказал шеф. - Профессора надо найти и выяснить, что же заставило его удалиться от мира. Сдается мне, он что-то узнал. Что-то серьезное. Это должны знать и мы. Задание понятно?
        - Но как же отпуск, шеф? - вякнул было я.
        - Так это и есть отпуск, - даже удивился АС. - Сменишь обстановку, развеешься, свежим воздухом подышишь. С братом двоюродным, опять же, повидаешься… А попутно выполнишь это маленькое поручение. Да, кстати, вот тебе кое-что в дорогу.
        Он протянул мне сложенный вчетверо листок бумаги и связку ключей.
        - Что это?
        - План бункера. Наш человек в Минобороны расстарался. Есть и второй вход - замаскированный люк где-то в лесу, но насчет него наш осведомитель не в курсе, а найти этот вход пока не удалось. А на главном дверь с кодом, разумеется. Сообщу его тебе позже, когда сам узнаю. Короче, почти вся подготовительная работа проделана. Тебе осталась лишь завершающая фаза - проникнуть внутрь и найти профессора.
        - А почему те, кто проделал подготовительную работу, не довели операцию до конца? - рискнул спросить я.
        - Потому что им я не доверяю так, как тебе, ясно?
        - Ясно, - упавшим голосом произнес я. - Разрешите отбыть?
        - Вали. - АС уткнулся было в бумаги, белыми сугробами покрывавшие его стол, но, вспомнив о чем-то, снова поднял на меня глаза. - Кстати, официально ты в отпуске. Я и бумаги соответствующие прикажу оформить. О том, что ты на задании, а тем более на каком задании, не должен знать вообще никто. Включая наших.
        Я напрягся.
        - Думаете, среди нас «крот»?
        - Это слишком сильно сказано. Не гипотеза, не подозрение, а скорее, смутные опасения. Кроме того, ставки в этом деле высоки как никогда, и рисковать мы не имеем права.
        - Понял, шеф.
        - И еще одно, Михаил. Ты на меня, пожалуйста, не обижайся, что в отпуск я тебя снова отправляю в «автономку». Просто ты лучший из всех, кто имеется в моем распоряжении. И в этот раз, если мы сработаем оперативно и предельно осторожно, история с Верхнеобском повториться не должна.
        - Ясно. Кто будет моим аналитиком?
        - Я.
        Несмотря на все самообладание, отточенное годами тренировки, мои брови неудержимо полезли вверх от удивления.
        - Даже так?
        - Именно так. Учти, чем быстрее и грамотнее ты сработаешь в Шелеховском, тем раньше начнешь настоящий отпуск. Я своего обещания не отменяю. Так что дерзай! И удачи!
        Я вышел, пытаясь улыбаться, как подобает отпускнику. Надеюсь, получилось. Хотя настроение было - не ах. Знаю я эти «маленькие поручения» шефа! Частенько они бывают сопряжены с большими неприятностями. А интуиция подсказывала мне, что это задание - как раз такой случай.

* * *
        Поговорка гласит: «нищему собраться - только подпоясаться». Она в полной мере применима и к агентам АПБР. Мы - кочевники и крайне редко сидим на одном месте. Дом для нас - понятие расплывчатое и неопределенное, как поется в одной известной песне «Мой адрес - не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз!». В общем, все почти так, кроме Советского Союза. Наши кочевья в основном ограничиваются территорией России с редкими выездами за рубеж для контактов с представителями иностранных структур, аналогичных нашей. Понятно, что при таком раскладе вещами мы не обрастаем. Просто незачем - они бы так и пылились в пустующих квартирах, куда хозяева заглядывают крайне редко. Такой вот «домашний очаг». А поскольку хранительниц его мы тоже, как правило, выбираем из своих, из кочевников, ситуация со сменой семейного положения почти не меняется.
        В списке (официальном) моей недвижимости значилось два объекта - уже упоминавшийся домик в Шелеховском, где живет мой двоюродный брат Павел, и двухкомнатная квартира в Екатеринбурге, которую я бесплатно сдаю еще одной родственнице - двоюродной племяннице Кристине, студентке УрФУ. Все, что я от нее прошу, - чтобы она оплачивала коммуналку и поддерживала жилье в нормальном состоянии. Ну и в комнату мою чтоб никого не пускала, поскольку ее хозяин, из дальних странствий возвратясь, может нагрянуть в любой момент, и ему (мне то есть) как минимум потребуется диван, на который можно рухнуть и уснуть. И чтоб никто меня не доставал.
        Конечно, у меня был ключ, но из деликатности я позвонил - мало ли, вдруг у племяшки там гости? Кристина открыла быстро, увидела меня, и глаза ее вспыхнули.
        - Дядя Миша! Живой?
        - Нет, зомби, - мрачно сострил я.
        - Тогда с тобой все понятно, - облегченно рассмеялась она, и мы обнялись.
        Такие вот шутливые пикировки стали у нас уже чем-то вроде ритуала. Я зашел внутрь. Дом… милый дом… Раньше такого чувства при возвращении в эту квартиру у меня не возникало. Да и можно ли проникнуться чем-то подобным к жилью, в котором бываешь два-три раза в год по нескольку дней? Для того чтобы это стало домом, мало записи в документах, что эти квадратные метры принадлежат некоему Стрельцову Михаилу Андреевичу. Эта квартира не пропиталась моей аурой, и моих вещей здесь было едва ли не меньше, чем Кристинкиных. Мебель только мною была куплена, но и она выглядела бы чужой, если б не племяшка. Два года она снимает у меня эту квартиру, и теперь здесь действительно дом. Настоящий, теплый, уютный, с родной аурой.
        - Ты надолго? - спросила Кристина, пока я разувался.
        Я только тяжело вздохнул.
        - Понятно, - помрачнела она. - На пару дней?
        - Хуже. Завтра утром уезжаю.
        - Командировка?
        - Вроде того.
        Все-таки молодец Кристинка - привыкла уже при общении со мной не задавать лишних вопросов. А голос ее выдавал искреннее огорчение, от чего на душе теплее делалось. Ведь вроде бы чего еще надо двадцатилетней девчонке - целая двухкомнатная квартира в ее полном распоряжении круглый год! Ан нет, скучает, выходит, по своему непутевому дядюшке. И я по ней тоже. Мало кто в этом мире так искренне радуется, когда на горизонте появляется Михаил Стрельцов. Издержки профессии… Мой светлый, солнечный человечек. Во всех смыслах солнечный, включая ее пышную огненно-рыжую шевелюру.
        Я потянул носом - с кухни доносились аппетитные запахи.
        - Есть будешь? - сразу поняла мое невысказанное желание Кристина.
        - Не отказался бы.
        - Я как раз макароны по-флотски готовлю.
        - Ммм, обожаю! - расплылся в блаженной улыбке я.
        - Как знала! - усмехнулась она. - Мой руки и проходи на кухню. Уже почти готово.
        В кулинарии, особенно для юношеской возрастной категории, моя племяшка была крута неимоверно. А уж макароны по-флотски готовила просто божественно, о чем я ей искренне и сказал, с набитым животом откинувшись на спинку стула.
        - Повезло тебе, - улыбнулась она, - что у меня интуиция космическая. Как стукнуло что-то в голову: а не приготовить ли сегодня любимое блюдо дяди Миши? Предупредить не мог, что приедешь?
        - Еще вчера и сам не знал, - со вздохом ответил я. - А сегодня не был уверен, что вообще получится домой заскочить. С нашего начальства сталось бы встретить меня в аэропорту и отправить куда-нибудь в Норильск. Но, как видишь, повезло.
        - Тоже мне «повезло»! - фыркнула Кристина. - Что за работа такая? У вас вообще отпуска бывают?
        - Изредка, - улыбнулся я. - По особому распоряжению.
        - Куда на этот раз? - начала она, но тут же осеклась. - Простите, Ваша Секретность, бес попутал! Забудь, что спросила.
        На мгновение я заколебался. А может быть, взять ее с собой в Шелеховское? Развеется немного, поживет у Павла. Сменит обстановку. Да и я с племяшкой на хвосте буду выглядеть не так подозрительно - кто же родственников с собой на задание возит? С другой стороны, риск. Пусть шеф и говорит, что Новых там быть не должно, но чем черт не шутит? Нет уж, Кристину я под удар не подставлю. Ни в коем случае!
        В этот момент подал сигнал мой смартфон. Я даже вздрогнул: кто бы это мог быть? Но едва взглянув на экран, тут же принял вызов.
        - Слушаю вас.
        Кристина же, взглянув на мое лицо, сделала движение в сторону двери, но я жестом остановил ее и покинул кухню сам.
        - Это из клиники беспокоят, - произнес женский голос. - Вы просили сообщить, когда пациентка придет в себя.
        - Как она?
        - Для ее ранений на удивление неплохо. Завидное у нее здоровье! Состояние стабильное, но пока еще слаба.
        - Хорошо. Спасибо вам. Подержите ее еще немного, пока не окрепнет. А потом дайте мне знать.
        - Конечно.
        - Еще раз спасибо! Заботьтесь о ней хорошенько! До свиданья!
        - Всего доброго!
        Когда я снова появился на кухне, мывшая в этот момент посуду Кристина встретила меня любопытным взглядом, но вопросов задавать не стала. Заговорил я сам:
        - Кристина, у меня будет к тебе большая просьба.
        - Все что угодно, дядя Миша!
        - Есть один человек, в судьбе которого я… принимаю большое участие.
        - Женщина? - деловито осведомилась племянница.
        - Да.
        - Давно пора! - вырвалось у Кристины.
        - Ничего такого, о чем ты подумала. Она… коллега.
        - Ну да, разумеется.
        Тон Кристины говорил, что для себя она уже нарисовала картину, и теперь ее с этой версии танком не спихнешь, а доказывать ей что-то бесполезно.
        - Она сейчас в больнице и скоро должна поправиться. Идти ей некуда. Через некоторое время я попрошу тебя забрать ее. Привези ее сюда и позаботься о ней, ладно?
        - Что за вопрос, дядя Миша?! Все сделаю, конечно!
        Я обнял ее, и она охотно прижалась к моей груди.
        - Кристинка, ты - чудо!
        - А то я не знаю!
        Глава 12
        Катаев
        Владимирская Зона. Окрестности Коврова. Десятый год метеоритного дождя
        Тренировка - залог сноровки. Я не просто так сидел в Зоне эти две недели. Время помимо всего прочего тратилось и на саморазвитие - на то, что геймеры называют прокачиванием скиллов. Например, когда я только въезжал в Зону по Судогодскому шоссе, я не умел многого из того, что теперь уже получалось просто на автомате. Вот, скажем, перемещаться через пространственную аномалию и не терять при этом сознание мне раньше не удавалось. Теперь же это не представляло для меня особых проблем, благо во Владимире и окрестностях в подобных чудесах недостатка не было. Я же благодаря своему чутью находил их без труда. Тренируйся не хочу!
        Вот и в этот раз после выхода были лишь остаточное головокружение, легкая слабость в коленях и помутнение в глазах. Но я даже на ногах удержался. Естественно, рванул сразу прочь - на всякий случай. Однако никто меня не преследовал. Как я и предполагал, Измененные не решились на погоню. Оставив между собой и аномалией приличное расстояние, я предпринял вторую попытку добыть себе транспорт. Она оказалась удачной. Это была «Тойота» в более-менее сносном состоянии и с работающим аккумулятором. Зона здесь пока всего три недели, а значит, у большинства авто они еще функционируют. У стоячих машин продержатся до зимы, и можно будет их менять, ездить на разных по очереди. Но к декабрю халява кончится - аккумуляторы разрядятся у всех брошенных тачек, а подзарядить их здесь нечем. А значит, если я до тех пор не переберусь на «чистые» территории, передвигаться мне придется исключительно на своих двоих… Впрочем, я так и так тут зимовать не собираюсь.
        С тем, куда ехать, я определился достаточно быстро. Зарядить телефон в условиях Зоны невозможно, а связь мне нужна. Например, с «позитивом», хоть я и был далек от того, чтобы доверять экстрасенсу абсолютно. Да и нет теперь на свете никого, кому можно было бы довериться без оглядки. Он сказал, что сам займется поисками стрелка и того, кто меня подставил, но я был твердо намерен предпринять собственное расследование. Тем более что теперь, после столкновения с Измененными, у меня уже появились кое-какие зацепки. Точнее, одна зацепка - имя Михаила Стрельцова.
        Сам он, насколько я знал, был из Екатеринбурга и теперь, очевидно, работал в тамошнем АПБР, но его сестра вышла замуж и переехала во Владимир. Адреса ее местного я не знал, как и ничего другого о ней, кроме имени. Впрочем, что проку в знании адреса? Пиромант сказал, что Миша ее убил. Видимо, он сделал это из самозащиты, когда она на него напала, изменившись. Сюда он скорее всего приехал, чтобы вытащить ее. Мог ли Миша быть тем самым стрелком? Теоретически - да. Когда наши пути разошлись, он меня, мягко говоря, недолюбливал. Настолько ли, чтобы пристрелить или подставить? Может, и настолько. И хотя в принципе он был хорошим, честным человеком, такие потери, как у него (сначала Марина, потом сестра), могут озлобить кого угодно. В любом случае, встретившись с ним, я найду ответы как минимум на часть своих вопросов.
        Теперь дальше. Где его искать? В Екатеринбурге? Возможно. Далековато, конечно, но ничего, доберусь. Пусть меня все ищут, но я теперь кое-что умею. Прорвемся. Очень бы желательно добраться до базы данных АПБР и найти информацию о нем. Это, правда, гораздо легче сказать, чем сделать. Я, конечно, ни разу не хакер, зато много кого знаю. Смогу и на хакеров выйти. В конце концов, мои пси-возможности позволят заставить почти любого не только сохранить в тайне наш контакт, но и выполнить то, что я скажу. Большая часть моих знакомых теперь обретается в Москве и Нижнем. В Москву, даже при всей моей новообретенной крутости, я, пожалуй, сунуться не рискну, а вот в Нижний… Почему бы и нет? Помимо всего прочего там и отделение АПБР имеется.
        Итак, Нижний. Туда можно добраться двумя путями - восточным, через Ковров, и южным, мимо Мурома. В южном направлении я уже совался: там все перекрыто наглухо, и апэбээровцы кишмя кишат - похоже, готовят большую операцию по консервации муромского Обломка. Тогда остается Ковров. Тем более благодаря охотничьим вылазкам моего альтер-эго я там худо-бедно ориентируюсь.
        Машину я бросил у знака «Ковров 5», резонно предположив, что транспортное средство, движущееся со стороны Зоны, наверняка вызовет подозрение у охраны моста, с которого открывается далекая перспектива. А пеший вполне может пробраться среди брошенных домов, зарослей кустов и участков леса. Насколько я помнил, всего этого на подходе к мосту с западной стороны имелось в избытке.
        Расположившись в ближайшей к мосту рощице, я потянулся сознанием к КПП, расположенному точно посередине пролета. Сейчас при такой разведке у меня уже сразу работал и визуальный канал восприятия. Очень удобно, не то что раньше. Однако увиденное меня не порадовало: на КПП стоял новейший БТР, оснащенный крупнокалиберным пулеметом, как минимум двое военных и трое апэбээровцев. Похоже, с момента последнего визита сюда Тени охрана была усилена.
        Ладно, пятеро - это трудно, но я все равно попробую. Потянулся сознанием к солдату с автоматом. Крадущийся тигр, притаившийся дракон… Есть! Одного «зомбировали», очередь второго. Тот стоял рядом с апэбээровцем и о чем-то с ним лениво переговаривался. Плохо! Придется двоих сразу, причем… Черт! Так и есть - у оперативника АПБР за ухом прилепилась черная бусина пси-блокиратора. Значит, надо ломать. Этих необходимо брать одновременно, потому что они разговаривают. При таком раскладе «зомбирование» одного второй сразу же заметит. Ну, надеюсь, у меня хватит сил взломать эту штуку… Я начал осторожно наращивать пси-давление на сознание оперативника с блокиратором и вскоре ощутил, как искусственная ментальная броня аппарата стала поддаваться. Мне доводилось видеть, как это бывает - просто достигается предел отражения блокиратора, и никакого звукового сигнала о разрядке или какого-то иного признака, что прибор уже не выполняет свои функции. Для этого его надо снять и посмотреть на индикацию. Непрактично. Недоработка конструкторов, за которую я им теперь только благодарен. Оперативник так и не поймет, что
остался беззащитен, и моя воля просто возьмет под контроль его сознание…
        - Коля, а ты вообще в курсе, что тебя сейчас взламывают?
        Черт! Как я не заметил научника с пси-детектором? Где этот гад скрывался?
        - Что, взламывают?! Как ты…
        - Всплеск пси-активности. - Научник указал на детектор и протянул оперативнику еще одну бусину. - Срочно надень запасной! И объяви тревогу - на той стороне псионик!
        «Зомбированный» солдат шагнул было к научнику, но в этот момент его шеи коснулся электрошокер, и он рухнул как подкошенный. Я, находясь в полукилометре от моста, с проклятием пошатнулся и, облокотившись спиной о ближайшую сосну, чтобы не упасть, принялся энергично массировать виски, так как словил неслабый приступ мигрени. Надо было сматывать удочки - сегодня здесь не пройти и в ближайшее время тоже. Я им тут устроил хорошую проверку бдительности.
        Я уходил рощей, потом деревней. Уходил не торопясь, осторожно, понимая, что главное - скрытность. Быстро облаву они не организуют: малыми силами на «зонный» берег соваться боязно - не угадаешь, на кого там напорешься. А вот снайпер, который вполне мог расположиться на любой из крыш, в том числе и на колокольне собора, если увидит меня в бинокль или прицел, снимет и фамилии не спросит: хороший человек по той стороне скрытно к КПП подбираться не станет.
        За садовыми участками мне стало как-то поспокойнее - от города подальше, и так далеко они высматривать врага вряд ли станут. Но я все равно двигался с опаской. Вот войду в лес у железнодорожного моста, и можно будет немного расслабиться. Нет, железнодорожный мост, конечно, тоже охраняется тщательно. Поезда по нему уже три недели как не ходят, так что и его наверняка перегородили блокпостом… Да, так и есть - вон он стоит, невооруженным глазом виден. Но тут я уже не полезу - анекдот про чукчу и грабли мне инсценировать незачем. Сделаю по-другому…
        На том берегу, в пойме Клязьмы, между рекой и городом расположились садовые участки. Только в отличие от тех, которые я только что миновал, жилые. Не все, конечно: значительная часть дачников сбежала - кому охота под боком у Зоны картошку растить? Но кое-кто остался. Вон люди между домов ходят, в огородах копошатся, урожай собирают. Может, соберут - и тоже от греха подальше… Впрочем, сейчас важнее то, что они вообще есть. Надо только выбрать «жертву»…
        Я достал бинокль, которым разжился у тех же покойных фээсбэшников, и принялся рассматривать улицы… Так, вон тот высокий мужик в джинсах, штормовке, резиновых сапогах и с удочками в руках вполне подойдет. Почему я так решил? Просто рыбак, у которого есть дом рядом с рекой, вполне может иметь и лодку. Сады располагаются на полуострове, который благодаря заливу с одной стороны и старице с другой выглядит почти островом. Конечно, сейчас рыбалка на Клязьме, особенно с лодки, - занятие почти экстремальное, и он может ходить на залив и старицу, но ведь Зона тут совсем недавно, и еще месяц назад этот мужик мог активно пользоваться лодкой. Деревьев на полуострове хватает, а потому в некоторых местах русло Клязьмы не слишком-то хорошо просматривается с мостов. Почему бы, в конце концов, рыбаку не поработать для меня бесплатным перевозчиком?
        Тут нельзя полностью брать его под контроль. Зомби, покорно выполняющий все мои команды, мне был не нужен. Скорее, помощник, который будет действовать сам, но в моих интересах. Я ведь понятия не имел, есть ли у него лодка (только предполагал), а если есть, то где она находится, где хранятся весла, уключины, ключи от цепи или чем там она привязана… Мне нужно лишь заронить в его голову определенные мысли и желания, к воплощению которых он отнесся бы так, как если бы они были его собственными. Раньше мне такого делать не приходилось, и вообще я не мастер-манипулятор и не получаю удовольствия, оказывая давление на чужое сознание. Можно было бы обойтись без этого - с удовольствием обошелся бы. Но сейчас мне надо на ту сторону. Просто до зарезу! А потому прости, мужик, ничего личного, но мне без твоей помощи никак, пусть даже добровольно-принудительной.
        Я потянулся к нему на ментальном уровне… Ага, вот он… Осторожно коснуться его сознания и проникнуть в него, но не ломая волю, как бульдозер, а тихо, вкрадчиво, незаметно, исподволь подталкивая его мысли в нужном мне направлении… Мужика звали Геннадий, для друзей - Гена… Рыбачить он и правда любит, его хлебом не корми… Ну, это я и сам догадался… А лодка у него все-таки есть, только он ею уже месяц не пользовался - ловил с берега на старице… Ладно, подкинем пару идей…
        «Надоело, блин, на старице рыбачить! Там мелочовка всякая идет - баловство одно! На Клязьму бы, да с лодкой!»
        «Ага, на Клязьму! Твари с той стороны только и ждут, чтобы меня схарчить!»
        «Да ну - твари там не так часто появляются. Да и вояк на мостах полно - нечего бояться».
        «Так те же вояки, если что, меня и приголубят. Куда, скажут, с лодкой поперся, рехнулся, что ли?! И по шее надают для острастки, и лодку отберут на всякий случай, чтоб неповадно было!»
        «Да я ж аккуратно - там можно тихохонько за островком пройти и ближе к тому берегу встать - за деревьями меня ни с того, ни с другого моста не увидать!»
        «Ну, если только очень аккуратно…»
        «Само собой, аккуратно! Просто уж очень порыбачить охота! Так, чтоб по-настоящему!»
        В этом споре здравого смысла с «голосом искусителя» победил, естественно, последний. Геннадий быстро заскочил в дом, отыскал ключ от лодочного сарая и чуть ли не бегом направился к реке. Мне даже пришлось слегка умерить его пыл, чтобы не вызвать чьих-нибудь подозрений.
        До лодочного сарая было пять минут хода. Геннадий бы и за три добежал, если б я его не притормаживал. Пожалуй, наведенное желание порыбачить было слишком сильным. Учту на будущее. Хотя вообще-то ну его на фиг! Лучше бы мне такой опыт никогда больше не пригодился!
        От спешки и возбуждения пальцы Геннадия слегка подрагивали, когда он пытался открыть замок сарая, и это удалось не с первой попытки. И в этот момент его окликнули.
        - Привет! Вот ты где! А я тебя везде ищу!
        От неожиданности Геннадий вздрогнул, и замок выпал из его рук. Он обернулся, раздраженный и озадаченный - кто-то отвлек его от задуманного. Какого черта?! Обернулся и обомлел. Вернее, обомлел я. Естественно, Геннадий не узнал окликнувшего, потому что тот был ему не знак?м. Зато очень хорошо знак?м мне: угловатое лицо с выдающимися скулами, глубоко посаженные глаза, маленький шрам на переносице. Именно это лицо я вижу в зеркале, когда бреюсь. Перед нами (мной и злосчастным рыбаком) стоял Тень и улыбался. А в руке держал нож.
        - Зря ты сюда пришел! - произнес он.
        Я понимал, что это фантом, и, управляй я Геннадием полностью, мог бы даже попытаться справиться с ним. Но подселение в голову рыбака на правах консультанта не давало мне такой возможности. Я увидел удар. И даже среагировал. Я, но не Геннадий. Он только ощутил резкую боль внизу живота, куда фантом вонзил лезвие. А мне ничего не оставалось, как рвануть прочь из обреченного тела. Я успел сделать это за мгновение до того, как Тень ударил снова…
        Глава 13
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Шелеховское. Девятый год метеоритного дождя
        Ветер дул с реки, и я, не доходя метров сто до нашей местной водной артерии, понял, что паводок закончился сравнительно недавно (а он тут, на севере Свердловской области, всегда был поздний): на меня пахнуло неповторимым по своей эпатирующей резкости и потрясающему «букету» запахом гниющей травы и водорослей. Это был верный признак того, что Лозьва решила наконец оставить в покое свои пойменные луга, и они, только что бывшие полноправной частью дна нашей маленькой, но гордой реки, превратились в малопривлекательные и весьма «ароматные» болота.
        Подвесной мост располагался в том единственном месте, где пойменные болота ненадолго сменялись высоким, каменистым и обрывистым берегом. Сей обрыв Лозьва уже основательно подмыла во время весенних паводков, когда, переполнившись водой, буйствовала, недовольная тем, в какие жесткие рамки поставили ее здесь берега. Впрочем, обрывы выглядели еще весьма надежными… в отличие от моста.
        Мост же был еще тот - мечта экстремала. Он состоял из провисших металлических направляющих и перил, а также досок, образующих, с позволения сказать, настил. Значительная часть этих досок прогнила, треснула или сломалась. А некоторые и вовсе отсутствовали, из-за чего в настиле зияли довольно широкие провалы, которые не особо длинноногим путникам приходилось попросту перепрыгивать, гадая, выдержат ли такую динамическую нагрузку доски, находящиеся по другую сторону. На перила тоже не было никакой надежды, ибо они насквозь проржавели. Отдельные секции частично сорвались с крепления, да и прочие давно уже держались на честном слове. Так что, опираясь на них, смельчак имел все шансы отправиться в рискованный полет вниз с восьмиметровой высоты. Добавьте к этому постоянный скрип и раскачивание этого сооружения и вы поймете, почему не только городские, но и местные жители предпочитали его избегать и делали крюк в несколько километров, чтобы пересечь Лозьву по автомобильному мосту на дороге, ведущей к трассе.
        Но у меня как раз были причины отправиться на прогулку именно в этом направлении, поскольку где-то там, в лесах по ту сторону Лозьвы, и находилась усадьба помещика Копытова. Когда-то на месте этого подвесного недоразумения был нормальный мост, но Лозьва его давным-давно подмыла, и он отчасти был унесен паводком, а отчасти благополучно сгнил прямо здесь, на месте. Его остатки до сих пор, если присмотреться, еще виднелись внизу среди гниющей травы. К поместью этому, впрочем, когда-то вела вполне приличная дорога, ответвлявшаяся от трассы, - бункер-то надо было обслуживать, но он уже почти двадцать лет стоит без использования, так что и дорога изрядно заросла за ненадобностью.
        Оно конечно, по ней даже пешком к усадьбе идти было бы попроще, чем через этот мост, но я выбрал именно этот путь не просто так. Во-первых, он был покороче, а во-вторых, тут можно было не опасаться встретить кого-либо из местных и таким образом избежать нежелательного любопытства. Дело в том, что помимо естественной опасности, исходившей от проржавевшего подвесного моста, это место пользовалось среди селян дурной славой. Говорят, многие грибники и охотники в последнее время тут сгинули, будто их нечистая сила унесла. Этой информацией поделился со мной Павел, когда мы после моего приезда пили чай на веранде.
        В нечистую силу я не верил, но сейчас эти слухи были для меня весьма кстати. Что же до исчезновений, у них могла быть вполне естественная причина: от все того же проржавевшего моста до стаи волков или, скажем, парочки Новых, нашедших себе укрытие в шелеховских дебрях и ревниво оберегающих его от чужих глаз. Правда, последний вариант был крайне нежелательным и для меня, поскольку, во-первых, означал серьезные проблемы в моей миссии (в то, что Новые, коль скоро они тут уже давно, не нашли бункер Воскобойникова, верилось слабо), а во-вторых, вызывал вопросы к «лояльной» осведомительнице шефа. Могла ли она, проводя тут обстоятельную разведку, упустить такую «незначительную» мелочь, как присутствие Измененных? Впрочем, не рано ли я начал параноить? Новые были лишь одной из версий, причем далеко не самой вероятной, и делать далекоидущие выводы на основе смутных догадок - верх глупости.
        Придя к такому заключению, я мотнул головой, словно пытаясь таким образом вытрясти из нее лишние подозрения, глубоко вздохнул и ступил наконец на мост. Та его часть, что примыкала к правому (моему) берегу Лозьвы, еще более или менее сохранилась. По крайней мере доски настила казались достаточно надежными, чтобы ступать на них, не опасаясь. Да и раскачивался мост поблизости от места подвеса еще не очень сильно. В общем, первые несколько метров я преодолел без проблем, а вот дальше…
        Веселуха началась примерно на трети пути. И началась с того, что справа отсутствовал приличный кусок перил. Восьмиметровая пустота внизу как-то не вдохновляла, так что я инстинктивно сместился влево. Доски были скользкими (очевидно, от утреннего тумана), и нога у меня поехала. А я, стремясь сохранить равновесие, схватился за перила слева. Они, похоже, держались на соплях и честном слове, ожидая малейшего повода, чтобы сломаться. А когда я им его предоставил, тут же оторвались с мерзким скрежетом. Меня спасла реакция: успев отбросить перила, я бросил свое тело вперед, а для устойчивости упал на колени. К счастью, доски настила выдержали, позволив мне перевести дух.
        Мысль о том, что отсутствие нежелательных сопровождающих, возможно, не стоило таких адреналиновых ванн, я раздраженно отогнал: пройден уже довольно приличный кусок, и возвращаться на правый берег несолоно хлебавши ужасно не хотелось. Обратно, так уж и быть, пройду другой дорогой, а сейчас я буду не я, если не одолею это чертово подобие моста!
        Преодолев еще пару метров, я встретился с новым препятствием: в настиле зияла дыра почти полутораметровой ширины. Что ж, придется прыгать, причем с места: о том, чтобы разбегаться по скользким и ненадежным доскам моста, начавшего уже раскачиваться с довольно приличной амплитудой, не хотелось даже думать. Припомнив, что мой результат в прыжках в длину с места (правда, в более благоприятных условиях) составляет более двух метров, я слегка приободрился. Затем, набравшись храбрости, я отпустил перила, сделал мах руками и прыгнул. Провал-то я преодолел, а вот доски на той стороне не оправдали оказанного им высокого доверия и с хрустом сломались. Окажись перила и здесь столь же подлыми, лететь бы мне вниз с ускорением свободного падения. Но они не подвели, и я, вцепившись в них мертвой хваткой, принялся раскачиваться вправо и влево, пытаясь дотянуться ногами до настила впереди. Наконец мне это удалось, и, зацепившись за доски, я стал, перебирая руками по перилам, подтягивать свое тело вперед.
        Вообще-то я стараюсь не материться даже наедине с собой. Промолчал я и в этот раз, но мысленно перекрыл все установленные мною для себя лимиты матерщины на три месяца вперед. Причем адресовалась она в основном моей собственной персоне, коль скоро ей взбрела в голову блажь преодолевать Лозьву по этому висячему кошмару. Чтоб я, да еще раз…
        Но в этот момент мой красочный внутренний монолог был прерван… аплодисментами. Взглянув вперед, на противоположный берег, я едва рот не разинул от изумления: там стояла она, давешняя блондинка, с которой я столкнулся в приемной шефа и о которой совсем недавно вспоминал, правда, не совсем добрым словом. Вот уж верно говорят: «Вспомнишь солнце - вот и лучик!»
        - Ай браво! - произнесла она, откровенно забавляясь ситуацией. - Очень впечатляет! Вы никогда не думали сделать карьеру спортсмена-экстремала или каскадера в кино?
        - Очень смешно! - пыхтя от напряжения, отозвался я. - Вы-то здесь какими судьбами?
        - Гуляю, - ослепительно улыбнулась она. - Очень уж у вас, в Шелеховском, места красивые! А тут иду и вижу мужчину в интересном положении, болтающегося на этом… гм… чудесном сооружении. Сразу поняла: наверное, решил, что так будет короче. - Тон ее стал совсем уж издевательским. - Все верно: короче, но разве что на тот свет. Промашечка вышла, да?
        Конечно, она была кругом права, но в данном случае мне хотелось возражать просто из чувства противоречия. Однако не успел я открыть рот, как зазвонил мой смартфон. Особым сигналом, который я настроил специально на шефа. М-да, закон подлости в действии: мобильник звонит всегда в самый неподходящий момент. Отвечать, болтаясь на одной руке, было ужасно неудобно и рискованно - я ж не качок какой-нибудь и, если разговор затянется, сорвусь как нефиг делать. Да и смартфон уронить не вопрос. Наплевать на звонок и выбраться сначала на настил? Видимо, придется, хотя шеф по пустякам звонить не станет - вдруг там что-нибудь архисрочное?
        Но тут неожиданно я почувствовал поддержку. Причем в самом что ни на есть буквальном смысле слова. Мышцы рук разгрузились, как если бы под ногами у меня появилась опора. Собственно, она и появилась, только невидимая. В голове мелькнула догадка, и одного взгляда на улыбку «лояльной» хватило, чтобы понять: ее работа. Повезло, что она оказалась кинетиком, а не каким-нибудь там пиромантом. Тогда толку от нее оказалось бы ноль - разве что спалить меня ко всем чертям, чтоб не мучился.
        Однако следовало отвечать - шеф ждать не любил. Я извлек устройство из кармана и приложил его к уху, а блондинка чуть улыбнулась и выразительным жестом прижала палец к губам. Это можно было истолковать и как обещание во время разговора быть немой как рыба, и как просьбу не упоминать о ее присутствии. Я в общем-то и не собирался, хотя то, что она здесь, и вызывало у меня целый ряд вопросов.
        - Алло, - произнес я, приняв вызов. - Мне тут… гм… не слишком удобно разговаривать.
        - А ты не разговаривай, а слушай, - сварливо отозвался АС. - Я тут тебе не как начальник, а как аналитик позвонил. Получена информация от Министерства обороны касательно интересующего нас бункера. Он в данный момент находится на консервации. Высылаю тебе коды доступа.
        - Понял. Спасибо.
        - Пожалуйста. Будь там осторожен. Проблем, конечно, быть не должно, но… мало ли что? В нашем деле возможны всякие сюрпризы.
        Тут он как в воду глядел - сюрпризы уже начались.
        - Я всегда осторожен. До связи, - сказал я и нажал отбой.
        Секундой позже смартфон коротко пискнул, приняв текстовое сообщение.
        - Начальник? - невинно поинтересовалась «лояльная».
        Я ответил ей выразительным взглядом, и она, усмехнувшись, подняла вверх руки.
        - Ну, нельзя так нельзя! Я только спросила… Кстати, может, переберетесь сюда, ко мне? Просто идите вперед, а я буду вас держать своей силой.
        - Вот так просто?
        - А зачем нам сложности? - обаятельно улыбнулась блондинка.
        Я глядел на зияющий передо мной очередной провал и никак не решался сделать в него шаг.
        - Ну же, смелее! - подбодрила она. - Чего вы опасаетесь? Неужели так сложно довериться мне? Забыли, кто я?
        Забыть-то не забыл, вот только стопроцентно полагаться на лояльность, основанную на наркотической игле антиновы, было нельзя. И то, что до сих пор среди «лояльных» не случалось предательств, вовсе не означало, что такое невозможно в принципе. Но в данном случае я был склонен рискнуть: не торчать же тут вечно, пестуя свои подозрения! Да пожелай она моей смерти, один толчок ее кинетической силой - и я отправляюсь в короткий полет вниз с этого моста. Мне ж с него толком не выстрелить даже - он раскачивается, как черт знает что! Так что вперед, хватит сопли жевать!
        Я вдохнул и шагнул вперед, в пустоту, готовый в любой момент схватиться за перила, в этом месте еще сравнительно целые. Но этого не потребовалось: под моими ногами образовалась невидимая твердь, вполне меня удерживающая. И я пошел. Напряжение меня не оставляло, но с каждым метром преодоленного расстояния опасений становилось все меньше. Пройдя три четверти пути, я поймал себя на мысли, что уже даже особенно и под ноги не смотрю, не обращая внимания, что под ними: надежные доски, треснутые или же пустота.
        Первый шаг на противоположный берег вышел у меня каким-то неловким, возможно, потому, что я достаточно долгое время провел на раскачивающемся подвесном мосту, и чувство равновесия на твердой земле поначалу мне отказало. Я покачнулся, и как-то так само получилось, что в сторону блондинки, которая приняла меня в свои объятия, нимало сим фактом не смутившись. В глазах «лояльной» заплясали чертики, и она тихо произнесла:
        - А вы парень не промах, как я погляжу!
        Я невольно отпрянул, словно меня током ударило.
        - Ну-ну, зачем так нервничать - вы же оперативник! Обещаю не подавать на вас в суд за домогательство! И, раз уж мы с вами свели такое «близкое» знакомство, не мешает и представиться. Не называть же мне вас «господин оперативник». Меня зовут Ольга.
        - Михаил, - мой голос несколько осип, - и я не…
        - Не стоит объяснять, - усмехнулась Ольга. - Я сама догадаюсь. Думаю, вы в курсе, что, во-первых, «лояльные» не заразны, а во-вторых, изменение через поцелуй не передается. Только внутривенная инъекция крови Измененного. Невакцинированного… А значит, тут другая причина: либо вы по-прежнему мне не доверяете, либо… - Она шагнула вперед, вновь сокращая расстояние между нами, и вгляделась в мое лицо. - Ну конечно! - В ее голосе появилось сдержанное торжество. - Тут мы имеем дело с tanto amore! Так я права?
        Tanto amore - «большая любовь» по-латыни. Я это знал, а она поняла, что я знаю. Сильный атакующий ход с ее стороны! Била наугад или ей что-то известно? Но, как бы то ни было, я вполне уже овладел собой, взяв прорвавшиеся поначалу эмоции под жесткий контроль, и обычный человек Михаил уступил место агенту Стрельцову, матерому и хладнокровному профессионалу. Так что если «лояльная», отловив меня в уязвимом положении на мосту, собиралась теперь развить успех, то ее ждало разочарование.
        - Мы собираемся обсуждать мою личную жизнь? - совершенно спокойным тоном поинтересовался я.
        - Ну… было бы неплохо для начала, - улыбнулась она, признавая, однако, свое поражение в попытке окончательно вывести меня из равновесия. - Чтобы наладить контакт. Но вы, как я вижу, настроены на деловой тон.
        - Именно так. И в первую очередь хотелось бы знать, зачем вы здесь. Только про красоты природы и свежий воздух я уже слышал. Давайте правду.
        - Никакого в вас романтизма, Михаил! - слегка картинно посетовала «лояльная». - Ну, хорошо. Я не привыкла оставлять незавершенную работу.
        - Вы свою завершили.
        - Я тоже так думала. Но ошибалась.
        - И в чем незавершенность?
        - НМП.
        Мои скулы лишь слегка напряглись из-за этой неприятной новости, так как подсознательно я был уже готов к чему-то в этом роде.
        - Они здесь?
        Ольга кивнула.
        - И вы даже не подумали поставить шефа в известность об этом?
        - У меня были лишь подозрения, которые нуждались в проверке.
        - Так вы ее провели?
        - Разумеется.
        - И результат?..
        - Я видела их. Мельком и недолго. К тому же, пожалуй, случайно.
        - Их?
        - Двое. Как минимум. Может, есть и другие, но тех я не видела.
        - И какого они вида?
        - Одного я не смогла идентифицировать, но второй… пиромант.
        Я едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Он. Почти наверняка это опять Морон, хотя он и не единственный пиромант на Земле. Но судьбе, похоже, понравилось играть нашими жизнями, вновь и вновь сводя нас, чтобы однажды смертельная схватка решила, кому из нас остаться в этом мире, а кому отправиться в иной. Громадные просторы России, видимо, для нас двоих слишком тесны.
        - Спасибо, - медленно произнес я, стараясь не показать внешне, какой эмоциональный шторм бушует у меня внутри. - Считайте, вы меня предупредили. На этом вашу миссию можно считать завершенной?
        - Пока нет.
        - Что же еще? Хотите чего-то взамен за эти сведения?
        Ольга чуть улыбнулась и приподняла брови.
        - Не верите в мое бескорыстие?
        - Не то чтобы совсем…
        - Нельзя быть столь циничным, Михаил. С таким настроем тяжело жить.
        - Зато удобнее выживать.
        - Тоже верно. Однако в данном случае вы не ошиблись. Мне действительно кое-что нужно.
        - И что же?
        - Пока об этом рано. Просьба будет достаточно серьезная, а я на нее пока не наработала. Скажем так: в моих интересах, чтобы вы достигли своей цели. И достигли ее живым. Я не собираюсь путаться у вас под ногами, но, возможно, в нужный момент смогу подстраховать. Вы ведь здесь один, не так ли?
        - С чего вы взяли?
        - Один, не лгите! Я же чувствую.
        - Вы кинетик, а не эмпат.
        - А еще я женщина. Вам надо завязывать с «автономками», Михаил. Однажды вас это погубит.
        - Какая вы, однако, разносторонняя! - с легкой иронией произнес я. - Теперь еще и предсказания пошли.
        Я внимательно смотрел на ее лицо и в этот момент заметил легкую тень обиды. До сих пор именно она разговаривала со мной в полунасмешливом ключе, а теперь мои слова ее, кажется, задели.
        - Жаль, что вы так и не научились разбираться, кому можно и нужно верить, а кому нет, - сказала она сухо. - Удачной прогулки!
        С этими словами она резко развернулась и быстрым шагом двинулась прочь, вскоре скрывшись за необычайно густыми здесь кустарниками. Ни остановить ее, ни догнать я даже не пытался: мне было о чем подумать, и для этого как раз требовалось одиночество.
        Интерлюдия 4
        Строганова
        Нижегородская область. Десятый год метеоритного дождя
        - Вы меня с кем-то путаете, - произнес сталкер.
        - Гринь Василий Андреевич, в определенных кругах известный как Бакс, - начала Строганова. - В прошлом - армия, служба по контракту и оперативная работа в МЧС. Сталкерский стаж по Муромской Зоне - семь лет. С операции в Миленках. Вы считаетесь одним из основателей движения так называемых вольных сталкеров. Стояли у его истоков вместе с Олегом Катаевым. Жена Екатерина, сын Паша десяти лет и семилетняя дочь Люда. Все живут в Нижнем Новгороде. Адрес назвать?
        - Не надо. Вы хорошо поработали. Только не понимаю зачем. Все, что вы рассказали, - лирика. И останется лирикой, пока вы не раздобудете доказательства. А их у вас, как я понимаю, нет. Если же вы явились сюда, чтобы угрожать моей семье…
        Бакс сделал выразительную паузу, из которой должно было стать понятно, что это очень неудачная идея.
        - Что вы, и в мыслях нет! Даже не собиралась ни шантажировать вас, ни угрожать, ни арестовывать.
        - Тогда зачем?
        - Мне нужна ваша помощь.
        Сталкер приподнял брови в нарочитом удивлении:
        - Да ладно?! Я не ослышался? Где вы, а где я? Что могло понадобиться агенту самой могущественной спецслужбы в стране от рядового гражданина?
        - Не ёрничайте, Гринь. Речь идет о том, в чем вы сильны, то есть о Зоне. Мне нужно, чтобы вы и кто-то из ваших товарищей сопроводили меня туда.
        - О как?! Допустим даже, что вы не ошиблись, и я действительно мог бы выполнить вашу просьбу. Но возникает законный вопрос: на хрена вам это? Разве у ФСБ нет собственных специалистов по Зоне?
        - Конечно, есть. Но для моих целей это не слишком подходит.
        - Я могу узнать, что это за цели?
        - Олег Катаев. Мне нужно его найти. Если со мной будут мои коллеги, он скорее всего среагирует агрессивно. Совсем другое дело, если это будете вы.
        - Но с чего вы решили, что я стану вам помогать? Олег Катаев - не чужой мне человек. Мы вместе работали в операции под Миленками. А вы на него охотитесь.
        - Я не охочусь. Просто сомневаюсь в его виновности и хочу в этом деле как следует разобраться.
        - А мне кажется, что вы хотите прикрыться нами и подкрасться к нему поближе, чтобы арестовать.
        - Послушайте, я ведь иду без сопровождения своих. Даже будь у меня на уме недоброе, что я смогу против него сделать? Если верна хотя бы четверть того, что мне о нем известно, ваш коллега крут неимоверно! Он меня просто размажет!
        - Он, пожалуй, может, - согласился Бакс с легкой усмешкой. - Но… У вас же есть Гриша, так?
        - Вы про Ещенко?
        - Да.
        - Откуда вы знаете?
        - Сорока на хвосте принесла.
        - А она вам не сообщила, что Ещенко у АПБР, а не у нас?
        Бакс даже поморщился.
        - Да ладно вам! Чтобы вы с ними не договорились? В жизни не поверю!
        - Он сейчас не в самой лучшей форме для похода в Зону. А время не терпит.
        - Ой ли? Две недели терпело и вдруг перестало? С фига ли сейчас баня упала? Что происходит, а?
        - Вы же понимаете, что я не могу вам всего сказать, Гринь. Но поверьте мне на слово - основания спешить у меня есть. И серьезные!
        - Допустим, я вам поверю. Но есть одна проблема. Мне неизвестно, где искать Катаева. Муромская Зона большая. Особенно теперь, стараниями Кочевницы.
        - А вот на этот счет кое-какая информация есть у меня. Мне нужны вы и ваши товарищи. Ваш опыт.
        Сталкер ненадолго задумался…
        - В принципе я могу поговорить с ребятами. Но мое влияние не так велико, чтобы кого-то заставить. Я могу только просить. На дело пойдут добровольцы. И еще, вы же понимаете, что нам потребуется кое-что для мотивации?
        Строганова удержалась от недовольной гримасы. Впрочем, она ожидала чего-то подобного. Глупо было в самом деле надеяться, что сталкеры будут помогать ей за так, охваченные альтруистическим порывом.
        - Что именно?
        - Гриша Ещенко. У него семья. Жена и две дочки. Сделайте так, чтобы его отпустили.
        - Это выше моих возможностей.
        - Не пойте мне про возможности, - скучным тоном ответил сталкер. - Если вам действительно нужен Катаев, вы их найдете!
        Глава 14
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Шелеховское. Девятый год метеоритного дождя
        В лесу мне было неуютно. В этом факте самом по себе не заключалось ничего особенного. С природой у меня отношения напряженные. Но дело было не только в этом. Если раньше у меня имелись только смутные опасения насчет Новых, то теперь я знал точно (если, разумеется, этой «лояльной» можно верить). Предположим, что да. В таком случае ситуация хуже некуда. Я один, а Новых как минимум двое. Конечно, один раз я из подобной истории уже выпутался, но какой ценой? Нет, больше я так не хочу! А даже если б хотел - пушечного мяса для Новых здесь, в Шелеховском, взять неоткуда…
        И что же? Позвонить шефу и отказаться? Сказать, что я так не играю, и либо пусть присылает подкрепление, либо ищет другого смертника? Может, и придется. Взять в союзники эту «лояльную» Ольгу? Если припрет, возьму. Я перед началом своей сегодняшней экспедиции замышлял лишь разведку - отыскать бункер, проверить, чисты ли подходы, и только если чисты, попробовать туда проникнуть. Можно считать, проверил - не чисты. И сейчас получается, что я лезу прямо в пасть Новым. Как бы мне ни хотелось уничтожить Морона, идти с рогатиной на танк - не вариант. В конце концов, я хочу убить, а не умереть. Но в одиночку скорее получится как раз последнее.
        Отказываться мне очень не хотелось. Кто знает, когда еще представится шанс достать проклятого пироманта? Нет, попробуем сыграть теми картами, что есть на руках. Тем более имеется у меня козырь, о котором не известно никому. Даже шефу. И параноик внутри меня этому очень радовался. Вот только козырь этот пока лежал в больнице, и неизвестно, сколько еще продлится такое положение. Тянуть время? Сомневаюсь, что мне это позволят. И обстоятельства, и шеф.
        Однако что делать прямо сейчас? Идти вперед с риском разворошить осиное гнездо или попасть в засаду? Или возвращаться обратно в деревню, только уже не через мост, разумеется? Ладно, сделаю крюк, не помру. В конце концов, совсем бессмысленным мой сегодняшний поход не назовешь. Я встретился с «лояльной» и узнал, что здесь Новые. Вполне достаточно информации для первой разведки.
        Я достал смартфон, чтобы на всякий случай перевести его в беззвучный режим, как вдруг он неожиданно зазвонил, чуть не заставив меня вздрогнуть. Увидев номер, я мгновенно принял вызов.
        - Кристина? Что-то случилось?
        - Случилось, дядя Миша. Тут с тобой кое-кто хочет поговорить.
        И зазвучал совсем другой голос. Знакомый, но несколько неожиданный.
        - Здравствуйте, Михаил. Это Алина.
        - Я узнал. Как вы? Вас что, отпустили из больницы?
        - Да. Я сравнительно неплохо, учитывая обстоятельства.
        - Уже?
        - Такие, как я, быстро восстанавливаются, вы же знаете. Раз уж не умерла там и получила врачебную помощь, дальше сильный организм свое дело сделает… Почему вы спасли меня?
        - Кристина рядом с вами?
        - Нет, вышла из комнаты. Хорошая девочка. Деликатная.
        - Почему спас, говорите? Считаете меня способным равнодушно смотреть, как умирает женщина?
        - Не просто женщина. Измененная. Вы же нас ненавидите, верно?
        - Не всех. Да, некоторых из вас я не прочь отправить в ад. Но вас в этом списке нет.
        - Рада это слышать. Так дело только в сострадании? Или…
        - Не только. Вы мне нужны, Алина. Нужен ваш дар. А вам нужен я. И вакцина. Не сейчас, но через пару месяцев понадобится.
        - Так вы все-таки сделали это? Превратили меня в «лояльную»?
        - Ну, знаете! А что еще я должен был делать? Если спасать вас, то обеспечить безопасность. Не мог же я в самом деле допустить, чтобы изменение дошло до конца и вы оказались в рядах НМП! Так далеко мой альтруизм не распространяется.
        - Спасибо за честность. Отдадите меня своему руководству?
        - О нет, Алина! Пока что вы - мой козырь. И пусть так остается как можно дольше. Это, кстати, в ваших же интересах. Неизвестно, как вас решит использовать мое начальство. Скорее всего запрет в каком-нибудь бункере, где вы вовек не увидите солнечного света. Измененные с вашим даром еще ни разу не становились «лояльными». Вас с вашим умением трудно переоценить. Я же постараюсь как смогу обеспечить вашу свободу. Насколько это возможно, конечно, учитывая необходимость периодических инъекций.
        - Чего вы хотите сейчас?
        - Вы нужны мне здесь, в Шелеховском. Приезжайте как можно быстрее. Кристина объяснит вам, как сюда добраться.
        - Сомневаюсь, - резко изменившийся тон «лояльной», ставший вдруг натянутым как струна, заставил меня похолодеть. - У нас проблемы, Михаил. Большие.
        - Что происходит?! - чуть ли не закричал я.
        - Перезвоню позже… если смогу.
        Разговор прервался. Что у них за проблемы? Откуда?! Я был вне себя. Там же Кристина! Если с ней что-нибудь… Додумать эту мысль я не успел, так как в ту же секунду понял, что проблемы не только у Алины с Кристиной. В зарослях по краям прогалины, на которой я находился, замелькали серые тени, и тишину тут же разорвал волчий вой, многоголосый, тоскливый и заунывный.

* * *
        Волки… Целая стая?! Я, конечно, не большой знаток природы, но считал, что летом они не собираются в большие стаи и не подходят так близко к человеческому жилью. Зимой понятно - время голодное, но сейчас и в глубине леса довольно легко добыть себе пропитание. А если они решили поохотиться здесь… на меня? Они решили? Или все решили за них? Например, Новый-животновод. Я о таких Измененных только слышал, а вот встречаться до сих пор не приходилось… к счастью. Они умеют управлять созданиями природы как высокоорганизованными вроде тех же волков, так и весьма примитивными типа муравьев или саранчи. Управлять в массе. Если среди Новых в Шелеховском есть такой спец, для него тут раздолье - фауна в этих местах богатая. Как бы то ни было, но если животновод здесь и действительно затеял на меня охоту, то у меня большие проблемы с возможностью выжить.
        Размышляя таким образом, я осторожно пятился по заросшей дороге в сторону трассы. Из средств защиты у меня только пистолет да разобранная СВД-С в рюкзаке. Негусто. Так ведь готовился я не к боевым действиям, а к спецоперации, где главное оружие - скрытность, осторожность и стремительность. В итоге отбиваться от стаи волков мне, по существу, нечем, и если они набросятся скопом - сожрут. А ведь набросятся!
        Справиться с подступившей волной паники оказалось нелегко, но мне удалось. И это позволило понять, что отступаю я в неправильном направлении: на дороге мне спасения нет - ни укрыться, ни на дерево забраться. Да и убежать от волков нереально - догонят и разорвут. По жестокой иронии, моим единственным шансом оставался тот самый проклятый подвесной мост, который я с таким трудом и риском преодолел с помощью «лояльной». Вот если меня от него отрежут, тогда хана. При этом, если волки действуют сами по себе, до таких тактических соображений они просто не дотумкают. А вот если ими управляют…
        И в момент, когда первые звери показались из зарослей на открытом месте, я резко рванул назад, в сторону подвесного моста. Три хищника метнулись мне наперерез. Стрелять на бегу в стремительно перемещающихся волков не вариант - шансов попасть практически нет. И останавливаться нельзя. Выход один: продолжать бежать, и если стрелять - только в упор. Мой резкий маневр оказался неожиданным как для волков, так и для того, кто руководил ими, словно юнитами в компьютерной стратегии. В результате основная стая, по ощущениям достаточно многочисленная, оказалась слишком далеко от места действия. А до моста довольно близко, и они, по идее, успеть не должны. И опасность для меня в данный момент представляли только те три хищника, что бросились наперехват.
        В первый раз я выстрелил, когда между нами оставалось метров пять. Мимо. А парой секунд позже передовой волк прыгнул, но не слишком удачно. Рванул меня за рукав, однако опрокинуть не смог. Вот только равновесие я из-за него потерял, а потому предпочел все равно упасть, только сгруппировавшись и по собственной инициативе. Упасть и перекатиться. Благодаря этому второй волк промахнулся уже целиком и полностью, перелетев через меня. А третьего мне удалось встретить выстрелом с колена в упор, всадив пулю чуть ли не в пасть. Развернувшись на колене, я выстрелил снова, теперь уже в первого волка, кинувшегося в повторную атаку. Попал ему в грудь, и лапы зверя подломились. Но третий противник меня все-таки достал - прыгнул, ударил в плечо всей массой и опрокинул навзничь. Хуже всего, что при падении я уронил пистолет, и он теперь валяется где-то рядом в дорожной пыли.
        Волк, рыча, навалился на меня, пытаясь добраться до моего горла, я же всеми силами старался этого не допустить. В один из моментов мне удалось согнуть в колене правую ногу и упереться ею в брюхо хищника. Освободившейся рукой я выхватил нож, закрепленный на бедре, и быстро нанес три коротких удара в бок брызгающей слюной зверюге. Волчья кровь полилась на меня, и тело хищника обмякло. Спихнув с себя издыхающего зверя, я вскочил, подобрал пистолет и продолжил свой рывок к мосту. За время моей схватки с этими тремя остальная стая несколько приблизилась. Но до моста уже осталось всего ничего.
        Я влетел на него на всех парах, но тут же притормозил, потому что бежать по такому хлипкому сооружению было равносильно самоубийству. Как ни гнал меня вперед адреналин, мне хватило разумения не наступать на середину ненадежных досок настила, а ставить ноги ближе к краю. Слава Богу, с этой стороны еще были перила, которые позволяли перемещаться, наступая почти на тросы. Правда, пришлось спрятать оружие: тут мне требовались свободными все четыре конечности.
        И все-таки не зря я корячился на этом мосту по пути сюда: кое-какой опыт я на этом заработал, и теперь он мне пригодился. После нескольких первых метров начинался проблемный участок. Признаться, я не рассчитывал далеко уходить по этой адовой конструкции - надеялся, что волки не рискнут сунуться на нее. Они бы и не рискнули, будучи предоставлены сами себе. Но я не учел того, что их гнала вперед воля животновода. И хищники продолжили преследование. Один матерый широкогрудый волчара полез первым. Делать нечего - надо двигать дальше. Следующий участок был почти без настила, но я преодолел его по правому стальному тросу, лишь слегка придерживаясь за не внушающие доверия перила, исполнив роль почти канатоходца. Еще через несколько шагов участок без перил, правда, с досками. А идти приходится посередине, потому что мост уже ощутимо раскачивается - ведь, кроме меня, на нем еще два волка.
        К счастью, настил меня выдержал, и я успел добраться до перил буквально за секунду до того, как передовой волк рискнул прыгнуть через провал. Результат был предсказуем - доски с треском подломились под матерым зверем, и он, кувыркаясь, вместе с обломками досок полетел вниз. Только висели мы над прибрежной зоной, где Лозьва еще не успела набрать приличную глубину, а потому волк рухнул практически на камни, лишь чуть-чуть прикрытые бегущей водой. Ну а мост от этого заколыхался так, что, не схватись я за перила обеими руками, полетел бы следом за серым хищником. К сожалению, этот эпизод ничуть не уменьшил у оставшихся на берегу зверей желания достать меня. Похоже, проклятый животновод напрочь убил в несчастных волках инстинкт самосохранения.
        Что ж, выбора не оставалось. Я встал как можно устойчивее, плотно обхватил перила левой рукой, а правой извлек пистолет и направил его на преследователей. Выстрел, второй, третий… Я выпустил шесть пуль… Мост раскачивался, так что КПД моей стрельбы оставлял желать лучшего. Но все же еще два серых тела отправились вниз на жесткую встречу с камнями. Ну, кто на новенького? Желающих не нашлось. Кажется, даже животновод понял, что тут ловить нечего, и скомандовал своей мохнатой армии отступление. Во всяком случае, волки с берега скрылись.
        Выкрутился? Не факт. Измененный может и еще что-нибудь изобрести. Однако ждать здесь мне не с руки. Надо выбираться обратно на левый берег, а потом постараться выяснить, что же там случилось в Екатеринбурге с моей племянницей и «лояльной». Но о «потом» я задумался слишком рано. До «потом» еще надо было дожить. Измененный таки придумал кое-что еще, когда я находился примерно на середине моста. И уж придумал так придумал, чтоб ему пусто было!
        Из леса на правом берегу вылетела стая ворон. Большая стая, особей в тридцать. Что необычно, летели они в полной тишине, не издавая даже традиционного хриплого карканья. И целенаправленно, ко мне. Я сразу понял, что сейчас произойдет, и похолодел. Вороны не страшны, когда их одна или две. Но стая, если захочет, без труда может заклевать человека насмерть. Просто в обычной жизни воронам такая фантазия и в голову не взбредет. Зато она пришла в голову проклятому животноводу. А чтобы отбиться, пистолета мало - тут мощный огнемет нужен. То есть без шансов, тем более здесь, на качающемся чертовом мостике посреди реки, на котором я как в ловушке.
        Все это пронеслось в моей голове за считаные секунды. Еще несколько мгновений ушло на то, чтобы сунуть пистолет и запасные обоймы в полиэтиленовый мешок и завязать его. СВД-С в рюкзаке, к счастью, в непромокаемом чехле. А остальное… да и хрен с ним! Я успел сделать еще пару шагов по прогибающимся доскам настила, добравшись до места, где перила отсутствовали как класс. Тут они на меня и накинулись. Я прикрыл лицо левой рукой, защищая глаза от клювов и когтей. Вовремя, потому что руке этой основательно досталось, прежде чем я сделал еще шаг, уже за пределы моста, и полетел солдатиком вниз.
        Полет на восемь метров - краткие секунды, в течение которых я успел только подумать: «Скалы, теснина… русло должно быть глубоким! Ох, только бы достаточно глубоким!» А потом был сильный удар, холод, от которого грудь словно обручем стальным сжало, и сомкнувшаяся над головой вода.
        Глава 15
        Катаев
        Владимирская Зона. Окрестности Коврова. Десятый год метеоритного дождя
        Меня всего трясло от ярости, страха и чувства вины. Ну что, доигрался, псионик хренов?! Понравилось в чужих мозгах рыться, сознаниями управлять, в тела вселяться?! Ведь говорят же «Спички детям не игрушка!». А я со своим пси-даром, кажется, даже не ребенок со спичками. Я - обезьяна с гранатой! Мало того что я выпустил в мир Тень и позволил гулять без намордника, лишившись даже минимальных возможностей контролировать этого психа-убийцу, так еще и подставил под него ни в чем не повинного рыбака Геннадия! Тень наверняка на меня охотился, и скорее всего, не будь там меня, он бы этого мужика не тронул. Но я там был, и теперь Геннадий мертв. Ни за что, ни про что!
        А может, правы те, кто меня преследует, считая опасным преступником? Может, я такой и есть - вирус Зоны, ее чума? Да, разносчиком я не стал, но все равно несу смерть. Люди продолжают из-за меня умирать. А что я сделал хорошего? Кочевницу остановил? Так ведь не я же! Да, мы с Агни ее достаточно ослабили, вынудив (правда, сами того не желая) вселиться в человеческое тело и сделав таким образом уязвимой для самой обычной пули. Так ведь и пулю эту выпустил тоже не я! Я бы не смог, потому что это была Агнешка. Пусть ее личность и подавила проклятая аномалия, но Агни осталась где-то там внутри. Зато неизвестный снайпер в отличие от меня не колебался. А что было бы, если б он не выстрелил? Подумать страшно!
        Но что теперь делаю я? Ищу его, чтобы отомстить! А ведь мстить, если разобраться, не за что. Напротив, надо спасибо сказать, как это ни горько! Но я ищу его, и от этого умирают люди. А ведь ищу не только я! Измененные тоже. НМП. Враг НМП - мой друг. Просто по умолчанию. Мне бы вот сейчас другим заняться. Не искать тех, кто меня оговорил, не искать стрелка, а попытаться исправить то, что натворил сам. И первым делом - уничтожить Тень. Как гоголевский Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью». А потом урыть эту банду Новых. Всех урыть, до единого! Хватит им небо коптить! А потом… Ладно, пока хватит задач. Эти бы решить, а там видно будет…
        После гибели Геннадия мне пришлось оттуда удирать лесами. Я недооценил оперативность и предприимчивость тамошних вояк и апэбээровцев. По мою душу были высланы вертолеты со снайперами на борту. Снайперы, само собой, были защищены пси-блокираторами. Отмахал километров десять по бездорожью, прежде чем преследование прекратилось. Поэтому в данный момент я находился от своей цели довольно далеко. Тень наверняка в Коврове. Там его любимые охотничьи угодья. Думаю, он не прочь убить и меня, но сюда не полезет - исход схватки со мной непредсказуем, а там можно удовлетворять свою жажду убийства практически без риска: за Периметром еще не научились толком справляться с фантомами.
        Однако его оттуда надо срочно убирать: помимо всего прочего он и меня там компрометирует по полной программе. Если до сих пор не было доказательств моих преступлений (и не могло быть, потому что я их не совершал), то теперь появятся. С Тени станется убить кого-нибудь при свидетелях и даже попозировать фотографу. Он - не безмозглый мясник, движимый только инстинктом разрушения. У него хватит ума и коварства, чтобы закрепить мое положение изгоя.
        Но если он думает, что отсюда я его не достану, то ошибается. Я хочу, могу это сделать и сделаю. У меня родился план. Только для его осуществления требовалось надежное место, где меня никто не побеспокоит. Очень бы не хотелось, выйдя из транса, вновь оказаться в руках Измененных-террористов. Но и на этот счет имелась идея.
        Я взобрался на высокий холм и оглядел окрестности. Взгляд сразу зацепился за большое село с часовней. Очень хорошо! Во-первых, постройка была на отшибе, во-вторых, какое-никакое, а место Силы. Конечно, суздальские храмы лучше бы подошли и по возрасту, и по посещаемости. Силы оттуда можно было бы черпнуть существенно больше (а я хорошо помнил преимущества, которые дал мне в схватке с Кочевницей храм Покрова на Нерли). Но если учесть, что эффективность пси-воздействия слабеет с расстоянием, то, отправившись в Суздаль, который заметно дальше от Коврова, я скорее всего поменяю шило на мыло и к тому же рискую вновь нарваться на банду НМП. Нет уж, лучше здесь. Тем более мои ощущения говорили, что эта часовня тоже достаточно старая.
        Итак, место выбрано, но следует еще позаботиться о безопасности. Пока я шел к часовне, мое сверхвосприятие работало, исследуя окрестности. Чувствительность этого моего сенсора здорово возросла, а потому теперь я мог определить наличие поблизости если не самих мутантов, то энергетику обуревавшего их дикого голода и агрессии. Тут мне повезло наткнуться как раз на то, что нужно, - небольшую стайку прыгунов примерно в десяток тварей. В самый раз. Правда, раньше мне такого проделывать не доводилось, но я же в Зоне все время импровизирую. А тут по крайней мере меня не будет мучить совесть: прыгуны есть прыгуны.
        С истребителями то, что я задумал, могло бы и не пройти, но с примитивным мозгом крыс-мутантов я, по идее, должен управиться. Моя ментальная сила распространялась, как ядовитое облако, и вскоре накрыла пустой дом на окраине села, который прыгуны облюбовали под лежбище. В первый момент твари испытали что-то вроде испуга и ярости, но подавить их волю мне удалось. Хорошо, что их действительно оказалось десять - на большее количество пришлось бы потратить много дополнительных сил. А этими, уверен, я смогу управлять на автопилоте.
        Признаться, когда я проходил мимо их логова, и мутанты, повинуясь моему ментальному приказу, вывалили оттуда на улицу, где-то в глубине моего существа шевельнулся страх: если только я чуть дам слабину и твари вырвутся из-под контроля, они порвут меня, как Тузик грелку, не дав мне даже «мама» сказать. Но я задавил неуверенность и страх в зародыше. Тут как в дрессировке крупных собак - надо показать им свою силу, чтобы они поняли, кто тут вожак. «Подойдите ближе, бандерлоги. Хорошо ли вам видно?» - «Мы видим, Каа!» «Бандерлоги» подошли довольно близко, но попыток напасть не делали. Уфф, сработало! И я двинулся по сельской улице в сторону часовни, а за мной, как крысы за гаммельнским крысоловом, потянулись мутанты. Только вместо дудочки была моя ментальная сила, которую я на ходу настраивал так, чтобы она работала на автомате, не выпуская тварей из-под контроля. А силовой бонус, который я получу в часовне, можно будет потратить на главное - на то, чтобы достать Тень даже в Коврове.
        Вот и часовня. Чутье меня не обмануло - старая. Силы должно хватить. Я зашел внутрь и плотно закрыл за собой дверь. А мутантам приказал окружить церковь и охранять. А еще рвать в клочья любого, кто приблизится извне. Последний приказ им, похоже, понравился - сквозь туман моей ментальной силы, подавляющей волю прыгунов, шевельнулось злобное предвкушение. Твари действительно были очень голодны.
        Ну вот, теперь можно заняться делом. Если кто приблизится, прыгуны на него набросятся, и если даже незваный гость или гости справятся с мутантами, я благодаря своей ментальной связи с ними почувствую это и смогу выйти из транса.
        Мне уже приходилось впитывать энергию храма. Правда, тогда она была высвобождена Кочевницей, а теперь мне эту процедуру придется проделывать самому. Ну да ничего, справлюсь. Если я чувствую энергию, то смогу ее и поглотить. Концентрация далась настолько легко, что сам процесс я даже не заметил, мгновенно погрузившись в состояние полутранса. Осторожными касаниями своего разума я начал помаленьку собирать пси-энергию, которая содержалась здесь во всем: стенах, алтаре, иконах. Я словно губкой по ним проходился, как при уборке, только вместо пыли снимал с них энергию. Занятие получилось достаточно небыстрым и кропотливым, но зато приносило результат: энергия поступала. Особенно богатый урожай дали иконы, что естественно - именно перед ними прихожане проводят больше всего времени. Через полтора часа я «выдоил» часовню если не досуха, то очень близко к тому. Энергии получилось довольно приличное количество, несравнимое, конечно, с тем морем, что было мне доступно в храме Покрова на Нерли. Ну, так сейчас передо мной и цели стояли поскромнее, чем тогда: всего лишь с одним фантомом управиться. Должно
хватить.
        Я погрузился в более глубокий транс, уйдя в ментальное пространство, и потянулся сознанием в сторону Коврова. До поры до времени визуальный канал я не подключал, чтобы не тратить зря энергию. Пробирался на ощупь, ведя поиск по принципу «рыбак рыбака…». В данном случае энергия, выкачанная из часовни, тянулась к другому такому же источнику энергии - еще одной церкви. И так далее. Хорошим ориентиром являлся Рождественский собор в Коврове: приличный энергетический накопитель, собравший немало энергии только за последнее время, когда перед лицом страшной угрозы даже записные атеисты перековались в верующих и валом повалили в церковь, надеясь, что их это непременно спасет. Само по себе мнение достаточно спорное и с точки зрения логики, и с точки зрения морали, но люди частенько совершают поступки, идущие вразрез как с тем, так и с другим. Однако сейчас мне это было только на руку, и на Рождественский собор я наводился как на маяк, путевую вешку, находящуюся ближе всего к моей цели. А дальше можно будет уже вести поиск, отталкиваясь от собора как от плацдарма, прочесывая местность в поисках родственных
мне ментальных волн, то есть Тени.
        До собора я добрался довольно быстро, а вот дальше процесс замедлился. Теперь я уже умел определять направление, даже находясь в ментальном пространстве, и поисковый луч направил от собора на юг. Вот только Ковров - не пустыня, и народу там хватает, а обнаружить эманации моего темного двойника среди прочих оказалось не так уж просто. Но кое-какой опыт у меня имелся, да и заемная сила, которой я пользовался, как ни крути, добавляла мне возможностей, и все это вместе дало наконец результат.
        Мой двойник оказался достаточно сообразительным, чтобы тусоваться в наиболее густонаселенной части города. Там и скрываться удобнее, а если захочется совершить убийство, тоже всегда возможность отыщется - к твоим услугам узкие улочки, лабиринтные дворы, подворотни, зеленые зоны, наконец.
        В итоге запеленговал я его совсем рядом с собором - в парке напротив исторического музея. Теперь оставался последний этап: с помощью заемной силы выдернуть его оттуда. Для этого надо было лишь повторить ту процедуру, которую я обычно проделывал, когда, просыпаясь, брал своего двойника, тогда еще несвободного, под контроль, притягивая его обратно к себе. Но только я сфокусировал достаточно энергии, чтобы осуществить свой план, как мое сознание приняло полный злобы и угрозы ментальный голос Тени:
        «Ты что это затеял?! Даже не пытайся, а то…»
        «А то что?»
        «Лучше подключи визуальное восприятие - или пожалеешь!»
        В первый момент мне захотелось атаковать, проигнорировав его угрозы, но я тут же притормозил себя: а вдруг он не блефует? Поводов для раскаяния у меня и так хватает, чтобы плодить новые. И я подключил визуальный канал. «Картинка» дала практически исчерпывающий ответ на все мои вопросы: Тень сидел на скамейке в парке рядом с симпатичной молодой брюнеткой. Его правой руки я не видел - похоже, она скрывалась за спиной девушки.
        «Только попробуй, и клянусь, я убью ее! - Ментальный голос двойника буквально сочился злобой. - И сделаю это так, что умирать она будет медленно и мучительно! Этого хочешь? Тогда вперед!»
        А ведь за ним не заржавеет - он отморозок редкостный! Не многовато ли невинных жертв для совести того, кто в общем-то привык считать себя хорошим парнем? Нет, сейчас его трогать нельзя - надо подождать более удобного момента: не станет же Тень всюду таскать с собой эту брюнетку, как живой щит! Ага, опять ждать? Но сколько? А если ему опять убивать захочется? Тогда жертв может быть и больше одной. Или рискнуть, чтобы раз и навсегда покончить с угрозой Тени? Где тут меньшее зло и есть ли оно?
        Завершить этот спор с самим собой я не успел, потому что вдруг ощутил боль, злобу и сильный холод, исходящие от канала, связывающего меня с подконтрольными мутантами. А следом пришли эманации одной смерти, второй, третьей… Пришлось срочно выныривать в физическую реальность.
        А она встретила меня неласково - тем же холодом и внезапно накатившей волной слабости. Это что же, там, за стенами, пьющий жизнь? Ко мне все же заявились незваные гости, причем настроенные весьма решительно.

* * *
        Судя по ощущениям, это были как минимум фризер и пьющий жизнь. «Как минимум», потому что уж очень быстро они справились с моим десятком сторожевых мутантов. Но, к счастью, не видя меня, они, что называется, лупили по площадям, из-за чего эффективность их атаки оказалась намного ниже, чем могла бы, находись я в их поле зрения. Да что ж такое-то?! За две с лишним недели пребывания во Владимирской Зоне я не видел ни одного Измененного, а сейчас из всех щелей полезли, и все по мою душу! Где раньше-то сидели, спрашивается? От Кочевницы прятались?
        Слабость и холод нарастали, а я, вычислив, где находятся Измененные, шарахнул по ним акцентированным пси-ударом, для которого зрительный контакт был не обязателен. Натиск на меня немного ослаб, но не прекратился. Что за черт? Бил-то я от души - так, чтобы мало не показалось. Такие пси-удары могут и мозг сжечь. Но в данном случае не получилось. Прикрывает их кто-то, что ли? А через секунду я убедился, что все так и есть - на меня обрушился ментальный пресс, да такой, что мне пришлось уйти в глухую защиту. Похоже, на сей раз к охоте на меня они подготовились как следует и, перестраховавшись, пригнали как минимум трех псиоников.
        Я бился отчаянно, но, несмотря на заемную силу, кажется, проигрывал. А слабость и холод вернулись, из-за чего сопротивляться ментальному натиску стало еще сложнее. У меня начали коченеть руки, жуткий холод кусал лицо, деревенели мышцы ног. Подогнулись колени, и я упал. Неужели все? Спекся? Вот так просто? Уцелеть в схватке с Кочевницей и сдаться этим? Ужасно обидно… помимо всего прочего. Я еще держался только благодаря энергетической подпитке часовни. Но она не вечна, да и с ней минут через пять меня сломают. Только что сделают потом? Убьют? Захватят? Зомбируют? Скорее, первое. Почему я так решил? Да просто, несмотря на общее силовое превосходство псиоников, я был изощреннее их в тактике пси-поединков и, хотя не мог победить, тем не менее прорвался сквозь их щит, блокирующий мое восприятие, и кое-что увидел.
        Во-первых, Измененных тут было шестеро. Фризер, пьющий жизнь, три псионика и два кинетика. Последние были в резерве, видимо, на случай, если я еще что-нибудь выкину, как в прошлый раз. Беда была в том, что выкинуть я ничего не мог - кончились у меня трюки и козыри в рукаве. Выпущенный в предыдущей схватке Тень далеко и больше мне не подчиняется. Теперь я уже жалел, что выпустил его: все равно ведь опять попался, а этот убийца бесконтрольно разгуливает по «чистым» территориям. Цугцванг какой-то: что бы я ни делал, ситуация только хуже становится. Может, лучше мне было капитулировать еще тогда? Может, и лучше, да только не привык я сдаваться. Как бы погано ни складывались обстоятельства, я буду до конца пытаться выкарабкаться и дотянуться зубами до вражьей глотки.
        Но было и во-вторых. Я немного сумел «прочитать» своих противников. «Прочитать» и безмерно удивиться. Все они были «лояльными»! АПБР? Чтоб мне провалиться! Тугой, однако, узел завязывается вокруг скромной персоны одного бывшего сталкера! Сразу всем понадобился!
        Рук я уже не чувствовал. Лица тоже. С ногами и туловищем дела обстояли немногим лучше. Зрение и сознание начинали мутиться. Сил тоже практически не было. Я еще стоял на коленях, но мое ватное тело вот-вот брякнется на пол, и я отключусь, чтобы никогда больше не очнуться. Печально. Хотя это все равно произошло бы рано или поздно. Скорее рано при таком количестве врагов.
        И тут что-то изменилось. Сначала я и сам не понял что. Дернулся и упал фризер. А через несколько секунд черное пятнышко пулевого отверстия возникло во лбу пьющего жизнь. Еще немного - и рухнул ничком один из псиоников. Снайпер бил наповал и удивительно быстро - настоящий мастер! Но тремя выстрелами он и ограничился, предоставив, очевидно, остальное довершать мне. Эстафету я принял и довершил. Полузамерзший и еле живой от слабости (хоть воздействие и прекратилось), пси-возможностями я по-прежнему располагал. Мой первый ментальный удар пробил защиту двух оставшихся псиоников, а следующим я сжег одному из них мозг. Тот, что уцелел, рванул прочь вместе с кинетиками, которые быстро смекнули, что дело труба. Но мой пси-удар все-таки его настиг. Он вскрикнул и упал. Овощ: существовать будет, но жить - нет.
        Я хотел достать и кинетиков. Одного убить, а второго вырубить и хорошенько допросить. Непременно достал бы, но силы кончились совсем. Я таки упал на пол, отчаянно борясь с беспамятством, накатывавшимся черной волной. Не отключаться! Ни в коем случае не отключаться! Я должен… быть… в сознании… Все имеющиеся силы, собственные и заемные, я бросил на этот фронт, отринув всякие мысли о кинетиках и снайпере. Не… отключаться! Жаль, пси-энергия не сможет отогреть мое тело и добавить физической силы. Она способна лишь оставить на плаву мое сознание. А с остальным я как-нибудь справлюсь, благо, в последнее время с удивлением обнаружил, что на мне все заживает как на собаке. Не отключаться! Не…
        Интерлюдия 5
        Строганова
        Владимирская Зона. Окрестности Судогды. Десятый год метеоритного дождя
        С шоссе пришлось свернуть на проселок. Впрочем, «Патриоту» Бакса плохие дороги были нипочем. Вот только и он, и Раптор с Готом - еще два сталкера, добровольно вызвавшиеся сопровождать Анастасию в Зону, - с каждой минутой делались все мрачнее и мрачнее. Их лица понемногу начали внушать тревогу и Строгановой.
        - Что-то не так? - стараясь не выказывать беспокойства, осведомилась она.
        - Тихо слишком, - неохотно отозвался Бакс. - Словно вымерло все. Не нравится мне это.
        - Почему?
        - Если где-то пусто, где-то обязательно густо, - ответил за командира Раптор. - А это значит, Зона начинает концентрировать силы. Не к добру это.
        - Думаете, мы можем нарваться на засаду?
        - Можем и мы нарваться, - подтвердил Бакс. - Но свет на нас клином не сошелся, товарищ капитан. В прошлый раз, к примеру, такая тишина была перед тем, как Зона породила Кочевницу. Намек понятен?
        - Ждете новой странствующей аномалии? - удивилась Строганова. - Что-то не верится, чтоб так быстро. Я - не ученый, и то представляю, какая прорва энергии требуется на подобное. Чтобы столько скопить за две недели… очень сомневаюсь.
        - Да кто вам говорит про Кочевницу дубль два? - с досадой бросил Бакс. - Зона наверняка готовит какую-то другую гадость, менее энергоемкую. Но ручаюсь, что она нам очень не понравится!
        - А разве не может это затишье быть естественным после коллапса Кочевницы? Что, если активность Зоны просто испытывает некоторый спад?
        - Испытывает, - кивнул Раптор. - Аномалий стало меньше, фантомы почти не встречаются, да и пси-активность поубавилась, но мутанты никуда не делись, а Измененные даже сильнее зашевелились. Мы тут были на прошлой неделе, проехали расстояние вдвое меньшее, чем сегодня, а встретили пару стаек прыгунов и группу истребителей. Один даже плюнул в нас, скотина, - все крыло разъело от его слюны ядовитой! Еще одного Измененного видели, но он с нами связываться не рискнул, предпочел свалить по-быстрому. А сейчас что? Ни тех, ни других. Странно? Еще как! А лично у меня от таких странностей очко сжимается в предчувствии неприятностей!
        Анастасия промолчала, сдержав невольную дрожь. Она прекрасно знала, что в вольные сталкеры шли люди определенного склада, к панике и излишнему драматизму не склонные. Если уж они чего боятся, значит, оно того действительно стоит. Но опасения опасениями, а Катаева ей найти надо и постараться хоть немного прояснить туманную историю вокруг Кочевницы, которая Строгановой с каждым часом нравилась все меньше и меньше.
        Она покосилась на приборы, которые взяла с собой в эту экспедицию. И ан-детектор, и пси-детектор пока молчали. Точнее, их показания не вызывали особых опасений. А так как она надела на себя и снабдила своих спутников пси-блокираторами, с этой стороны опасности не предвидится. Аномалий в ближайших окрестностях, видимо, тоже нет. Оставалось только то, что не засечешь приборами, - мутанты. Но тут она вполне доверяла сталкерам. Эта угроза им хорошо знакома, и как действовать в случае чего, они наверняка знают.
        На мгновение Строгановой показалось, что с правой стороны мелькнула какая-то одинокая человеческая фигура. Темная фигура. И Анастасия ощутила на себе чужой пристальный взгляд. Она повернула голову, но ничего не увидела. Только чистое поле с островками леса и ничего живого. Та-ак, видения пошли! Неужели на нее, опытного офицера ФСБ, подействовали эти истории про Черного Сталкера? Глупо и стыдно! Особенно если иметь в виду, что фантом-убийца был уничтожен две недели назад.
        - Что-то увидели? - спросил заметивший ее движение Раптор.
        - Да нет, показалось, наверное.
        - Тогда не только вам, - мрачно заметил сидящий на заднем сиденье и до сих пор молчавший Гот.
        Гот, если брать его внешность, прозвище свое вполне заслужил. Высокий и сутулый, он напоминал нахохлившегося, словно от холодного дождя, ворона. Волосы его тоже были черные, только сравнительно коротко остриженные, а не до плеч, как того требовала полнота образа. Лицо вытянутое и всегда угрюмое. Во всяком случае, за те несколько часов, что была с ним знакома, Анастасия ни разу не видела его улыбающимся. Если Бакс, рыжеволосый, здоровенный и коренастый, чем-то напоминал Викинга, а хищнолицый, худой и жилистый Раптор с наголо выбритой головой был похож на европейскую версию шаолиньского монаха, то Гот выглядел этаким Дракулой для бедных: аристократизма не хватало, да и камуфляжка с разгрузкой как-то не особенно гармонировали с его внешностью.
        Фраза его, сама по себе ставшая событием после нескольких часов молчания, повисла в воздухе облачком напряжения. Товарищи удивленно покосились на Гота.
        - Ты тоже видел?
        - Мелькнуло что-то. Фигура одиночная. И пропала.
        - Фантом? - высказал предположение Раптор.
        - Может быть, - неопределенно отозвался Бакс.
        - Да нет, вряд ли, - возразила Строганова. - Фантома бы показал детектор. А я на него только что… Ох, ничего себе!
        Последняя фраза вырвалась у нее невольно при взгляде на ан-детектор, показания которого резко подскочили. Сидевший за рулем Бакс тоже скосил глаза на прибор.
        - Аномалия, - определил он уверенно. - Похоже, пространственная. И довольно близко. Тут бы надо поаккуратнее. Предлагаю остановиться и оглядеться.
        - Согласен. Давай вон там. - Раптор указал рукой на одиночный дом, стоявший на опушке небольшой сосновой рощи метрах в двухстах впереди.
        - Принято.
        Гот только плечами пожал, а Строганова смолчала, доверяя своим опытным проводникам.
        Они остановились совсем рядом с домом и вышли из машины с оружием наперевес. Выходя, Бакс заглушил мотор и оставил дверь приоткрытой.
        - Ты чего? - удивился Раптор. - А ну как сматываться придется по-быстрому?
        - Пусть она выглядит брошенной. Измененные на машинах не ездят. Мутанты - тем более. Урча мотором, она будет выдавать наше присутствие.
        Раптор с сомнением покачал головой, но спорить с командиром не стал.
        Между тем цифры ан-детектора по-прежнему внушали тревогу.
        - Дайте-ка, - попросил Бакс, и Строганова протянула ему прибор.
        Он поводил им вправо, влево, сделал несколько шагов и остановился.
        - Метрах в пятидесяти по правую руку от нас, - определил он наконец. - Или в самой роще, или за ней, если она узкая.
        - Проверять будем или ну ее на фиг? - спросил Раптор. - Мы сюда в общем-то не исследованиями заниматься приехали.
        - Так-то оно так, но у подобных аномалий довольно подлый характер. Не хотелось бы, отправившись дальше по дороге, напороться на какой-нибудь неприятный сюрприз. Надо хотя бы границы ее определить. Но сперва давайте к дому.
        Возражений не последовало, и все четверо направились прямиком к пустующей сторожке. Осмотр продлился считаные минуты. В самом домике ничего подозрительного не обнаружилось. Он явно пустовал давно, о чем свидетельствовал толстый слой пыли, лежащий на всем. Комната с двумя окнами, маленькая кухня с русской печкой и старая простенькая мебель.
        Покончив с обследованием дома, сталкеры совсем было собрались выйти наружу, чтобы двинуться дальше к пространственной аномалии, но Бакс вдруг замер с поднятой рукой. Жестами он показал, что в одном из комнатных окон он заметил какое-то движение, и, прижав палец к губам, жестами призвал всех осторожно, не попадая в поле зрения тех, кто находится снаружи, приблизиться к окнам. Два сталкера выполнили команду с удивительной слаженностью и сноровкой, но и Строганова в грязь лицом не ударила. А добравшись до окна, осторожно выглянула.
        Опушка рощи находилась совсем рядом - в каком-то десятке шагов. Поэтому обзор открывался хороший, и видно все было четко. Заросли зашевелились, и на открытое место выбрался истребитель, второй, третий… Все трое на пару секунд замерли, озираясь. Анастасия поспешно отпрянула от оконного проема. То же сделали и сталкеры. Раптор достал АКСУ, но Бакс положил руку на ствол автомата и молча отрицательно покачал головой. Затем так же молча он большим пальцем показал в сторону окна - дескать, выгляни. Раптор так и сделал, и Анастасия последовала его примеру.
        Они выглянули очень аккуратно, чтобы, не дай Бог, не привлечь внимания мутантов. Но эти предосторожности оказались излишними. Мутанты ни на что не обращали внимания, словно их гнал куда-то инстинкт сродни тому, что заставляет леммингов толпами сигать в водоемы. Первая троица уже рванула на полусогнутых в северо-восточном направлении. Но следом за ними появлялись все новые и новые твари, пока наконец истребители не повалили из леса сплошным неостановимым потоком. Это была какая-то ниагара мутантов - многие сотни, тысячи бывших людей. Казалось, движение этой орды никогда не закончится.
        - О Господи! - едва слышно прошептала Анастасия, не сводя глаз с чудовищной армии.
        Потребовалось минут пятнадцать, чтобы эта живая река наконец иссякла и скрылась за ближайшим холмом. Все четверо сидели на полу у окон, словно пыльным мешком по голове ударенные.
        - Что это было? - наконец произнесла Строганова. - Откуда их столько? И куда они направляются?
        Бакс с легким раздражением взглянул на нее.
        - А как вы думаете, когда сюда пришла Зона, куда делось больше половины населения? Они стали истребителями. А поскольку вскоре стало нечего жрать, впали в некое подобие спячки. Мы с парнями в своих походах как-то наткнулись на одно из их лежбищ… А сейчас их что-то пробудило и погнало вперед. А куда… Судя по направлению, эта орда движется на Ковров. Очень скоро там будет горячо… Сдается мне, Зона перешла в наступление.
        - Верно сдается, - прозвучал вдруг сзади мужской голос. - И будьте уверены: орда эта - не единственная.
        Анастасия и сталкеры резко развернулись, направляя оружие на выступившую из темноты человеческую фигуру. Незнакомец сделал еще шаг вперед, и теперь уже все его узнали.
        - Привет! - улыбаясь, произнес Олег Катаев. - За реакцию - пять баллов, Бакс, а вот за бдительность - ноль. Что-то мне подсказывает, что ищете вы тут именно меня. Я прав?
        Глава 16
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Шелеховское. Девятый год метеоритного дождя
        Интересно, у меня что, карма такая - с мостов в реки падать? Второй раз ведь уже за короткое время! На самом деле мне очень повезло, что в момент нападения птиц я находился над самой глубокой частью русла Лозьвы, и глубины мне хватило, чтобы не разбиться о каменистое в этом месте дно. Почти чудом стало и то, что меня не утянул на дно довольно-таки тяжелый рюкзак и что мне удалось проплыть под водой, не всплывая, достаточно долго, чтобы чертов животновод счел меня покойником и распустил стаю своих крылатых убийц.
        На берег я выбрался километром ниже по течению, изрядно продрогший (вода в Лозьве еще не успела прогреться) и совершенно без сил. Первые десять минут я просто лежал пластом. Затем с большим трудом сел и, не обращая внимания на сырость от натекшей с меня воды, попытался разобрать рюкзак. Ремни разбухли, и застежки на трении расстегиваться никак не желали. В другое бы время я проявил терпение, но не теперь, когда был безумно утомлен. Меня обуяла бессильная и потому ослепляющая ярость. Окажись у меня в этот момент нож в руках, я, не думая о последствиях, тут же раскроил бы им и упрямые ремни, и сам рюкзак. Чтобы успокоиться, я достал из кармана полиэтиленовый мешок с пистолетом. К счастью, во время моего заплыва он не выскользнул и не пошел ко дну, мешок не порвался, а сквозь плотный узел вода не попала внутрь. Так, пистолет с парой обойм есть - и то хлеб.
        Приступ ярости прошел, и я сделал попытку номер два справиться с упрямыми ремнями и открыть рюкзак. На этот раз получилось. Ревизия показала следующее. Все бумажное пропало напрочь. В том числе и план бункера. Если я сумею проникнуть внутрь, пробираться мне придется по памяти или наугад. Второе вероятнее, поскольку в отличие от моего покойного друга Вадима я не могу запомнить карту, всего лишь бегло ее просмотрев. Ключи уцелели, да и что с ними, с железными, сделается? Непромокаемый чехол, в котором находились СВД-С, патроны к ней и транквилизаторный пистолет, не подвел: все вооружение было в порядке. Ничего не случилось и с контейнером, в котором лежали ампулы антиновы и становые дротики: он не раскрылся, а уплотнение не пустило воду внутрь. Еда пропала - от воды превратилась в кашу, и ее пришлось выбросить. Но самой большой потерей на данный момент был смартфон: включаться он не желал. Впрочем, я надеялся, что, если разобрать его и просушить, он, возможно, еще и заработает. А то без связи как-то совсем хреново: ни с шефом не связаться, ни с Кристиной, чтобы узнать, все ли с ней в порядке и какая
там с ними приключилась чертовщина. Последняя фраза «лояльной» Алины - «У нас проблемы» - тревожила меня до безумия.
        Чтобы отвлечься от дурных мыслей, я занялся просушкой вещей, начав со смартфона. Благо, погода позволяла - было сравнительно тепло и солнечно. А в процессе можно было планировать дальнейшие действия. По всему выходило, что прорываться к бункеру надо или сейчас, или уже никогда. Сейчас я чудом остался жив, и к тому же река унесла меня в нужном направлении. Я прорвался далеко, и очень похоже, что меня временно потеряли. Чистое везение, которое может и не повториться. Если Измененные все здесь контролируют, а сейчас еще и настороже, больше меня туда не пропустят. И хорошо бы, конечно, дождаться прибытия Алины. Присутствие предсказательницы дало бы мне преимущество, но приедет ли она? Не факт. А если и приедет, то когда? Время работает против меня. Хорошо бы Новые сочли меня покойником! Но рассчитывать на это нельзя. Я бы на их месте сейчас на всякий случай сжимал потуже кольцо вокруг бункера. И они, если не дураки и если им известно точное местонахождение этого объекта, так и сделают. Так что чем дольше я жду, тем больше у них шансов создать плотный периметр, через который и мышь не проскочит. А
значит, мне пора.
        Одежда просохла не вполне (для этого ей понадобилось бы несколько часов). Пришлось натянуть ее как есть. На здоровье пока не жалуюсь - авось не простужусь. Смартфон по-прежнему меня бойкотирует. Итак, винтовку на спину, «Грач» в наплечную кобуру, транквилизаторный пистолет зарядить становыми дротиками и закрепить сбоку на бедре. Тут никакое оружие лишним не будет. Аве, Аркадий Семенович, идущие на смерть приветствуют тебя!

* * *
        Из меня еще тот рейнджер. Лес для меня - чужая стихия, плохо знакомая и не слишком дружелюбная. Расположение усадьбы Быкова я приблизительно знал, но вот мое нынешнее местонахождение мог определить только очень приблизительно. А потому и направление, в котором двигаться, выбирал в значительной степени интуитивно. Понимал, что таким макаром я могу долго проплутать, но была у меня одна надежда. Впереди прямо на моем маршруте над лесом возвышалась здоровенная ель. У нас на Урале не так много сохранилось старых деревьев, а потому каждое из них выделялось среди своих соседей. Если удастся забраться на вершину, смогу определиться поточнее - бинокль, к счастью, тоже уцелел, а само поместье располагалось на довольно широкой прогалине. Сверху я это по-любому увижу.
        Расстояние до этой местной лесной старейшины оказалось обманчивым - идти до нее пришлось почти час. Но когда добрался, на несколько секунд замер, ошеломленный: у корней великанши я сам себе казался муравьем. Безумная высота! Будь это сосна, шансов забраться на нее не было бы вовсе. А у ели по крайней мере ветви начинают расти с самого низа.
        С духом я собирался минут десять. Винтовку снова упаковал в рюкзак, чтобы она ни за что не цеплялась. И полез. Лезть на ель - еще то удовольствие. Если и долезешь, то исколешься, исцарапаешься, будешь весь в смоле, иголках и наипаршивейшем настроении. Все шло именно по этой схеме. Уже к середине моего «восхождения» я проклял буквально все, включая свою «светлую» идею такого способа разведки. Глаза нещадно щипало от заливавшего их пота, руки - в ссадинах, три-четыре царапины было и на лице. Смолы на мне, как не на всякой лодке весной. О том, как буду отмываться, старался не думать.
        Но я продолжал лезть, что называется, упершись рогом. Да и какие в принципе у меня имелись альтернативы? Идти наугад? Плохо: у меня и так шансов немного. Да и какой смысл для меня сейчас поворачивать назад после половины пройденного пути вверх? Эта ель для меня стала уже как тот мост дубль два. Я должен долезть, и точка! С физподготовкой у меня было все нормально. Другое дело, что столь специфические упражнения мне до сих пор выполнять не приходилось. Но на двух третях дистанции открылось наконец второе дыхание. Чем выше, тем менее надежными становились опоры и менее стабильным положение ствола. В том, что эта ель была заметно выше других, заключался и минус: гулявший над лесом ветер основательно гнул ее верхушку. Правда, у меня были уже сегодня упражнения по высотному балансированию на ненадежной опоре, но тут, если что, падать было существенно выше и тверже. Когда я наконец выбрался на открытый воздух и подо мной заколыхался зубчатый хвойный ковер сосен и елей, ствол моего дерева уже внушал весьма мало доверия. В общем, еще несколько метров вверх - и стоп, а то подо мной могут уже и ветки
сломаться - восемьдесят килограммов как-никак.
        Ну вот, я и достиг конечной точки. Выше лезть уже опасно, а здесь к тому же обнаружилась сравнительно надежная развилка, в которой можно более-менее умоститься и осмотреться. Я извлек бинокль и начал оглядывать окрестности. К счастью, моя ель выросла на вершине не холма даже, а небольшой горы с пологими склонами, что заметно улучшило обзор. Кстати, поместье тоже, как оказалось, располагалось на холме, причем лысом - он весь до основания был расчищен от леса.
        Так, с направлением определились, а что там у нас с подходами? В окулярах бинокля поместье и его окрестности были видны четко, как на ладони. Если план самого бункера я почти не запомнил, то место, где именно он располагается, в памяти сохранилось. Вход с центрального фасада, обогнуть господский дом слева, подняться по боковой лестнице на второй этаж, пройти по стеклянной галерее (вон она видна). Потом спуститься по лестнице в подвал - и я у цели.
        На первый взгляд как в самом поместье, так и в его ближайших окрестностях никого нет. Но это на первый. Если там засада Измененных, по меньшей мере наивно ожидать, что они будут, не скрываясь, расхаживать по открытому месту, разве что без плакатов «мы здесь!». Как ни всматривался я, водя биноклем из стороны в сторону по нескольку раз, никакого движения мне обнаружить не удалось. Для очистки совести решил проверить еще и дальние подступы. Главным образом дорогу. Вот там-то я и увидел то, ради чего, по большому счету, и затеял весь этот верхолазный экстрим.
        Они были там: серые тени волков, излюбленного оружия Измененного-животновода, появлялись и исчезали на краях ведущей к поместью дороги. Конечно, он ими управлял. Но волки - не роботы, безоговорочно и точно исполняющие команды. Они - живые существа, причем довольно высокоорганизованные. И если управлять целой стаей, трудно добиться абсолютного послушания от каждого зверя. Тем более в течение длительного времени. Результат - демаскировка. Интересно, что с этим станет делать животновод?
        Неожиданная мысль, пришедшая в голову, заставила меня повесить бинокль на шею и полезть в рюкзак. Само по себе это упражнение, не представляющее на земле никаких трудностей, здесь, почти на самом верху здоровенной ели, являлось в высшей степени рискованным. Снимая рюкзак, я чуть не свалился, удержавшись за ветку в самый последний момент. Справившись с этим, я немного перевел дух и, перед тем как открывать свою котомку, утвердился попрочнее на развилке. Затем извлек из рюкзака СВД-С, быстро ее собрал, зарядил и повесил на плечо. Снова поднес к глазам бинокль и впился глазами в дорогу. Движение там продолжалось: похоже, животноводу никак не удавалось полностью приструнить своих серых хищников. Конечно, на взгляд Новых, в этом не было особого криминала, поскольку даже если я выжил, то добраться до поместья так быстро не мог. Так что у моих противников были все основания считать, что на организацию заслона и засады у них времени предостаточно.
        Ну же, сволочь, давай, потеряй уже терпение и выходи к своим зверям на открытое место! Ну!! Чтобы выиграть время на реакцию, я снова повесил бинокль на шею, постарался сесть еще устойчивее и занял позицию для стрельбы, время от времени припадая глазом к оптическому прицелу. Дистанция около полукилометра. Для моего оружия - практически предельная. Для прицельной стрельбы, само собой. На самом деле то, что я затеял, было чистейшей авантюрой. С одной стороны, риск промахнуться велик: ветер, неудобное и неустойчивое положение для стрельбы, дистанция… А в случае промаха даже тот иллюзорный фактор внезапности, который возникает из незнания противника о том, что я жив, будет утерян. С другой стороны, если животноводу удастся все-таки построить свою серую армию, мой прорыв к бункеру из дела очень трудного превратится в невозможное.
        Оптическое око прицела шарило по дороге, но пока в его поле зрения время от времени попадали только силуэты волков. Однако мне было неудобно. В принципе стрелять можно, но только если прямо сейчас или в ближайшее время. Долго мне так не просидеть - тело одеревенеет, и я просто свалюсь, если животновод не выйдет на открытое место хотя бы в течение четверти часа. Сам бы я такую огневую точку ни за что не выбрал, но тут обстоятельства выбрали за меня.
        Ну же, ну! Где ты там?! Выходи, подлый трус! Вот как раз ветер стих ненадолго. Давай уже!
        Я так ждал появления Измененного, что, когда это все-таки произошло, в первый момент не поверил своим глазам - решил, что у меня глюки от жгучего желания увидеть наконец в прицеле своего врага. Думаю, он знал, что нельзя обнаруживать себя, но, возможно, не слишком-то верил, что я могу его откуда-нибудь увидеть, не говоря уже о том, чтобы в него выстрелить. А тут ситуация, видимо, настолько вышла из-под контроля, что он разом потерял и терпение, и осторожность. Любой псионик скажет, что на небольшом расстоянии, а тем более при визуальном контакте воздействие сильнее и надежнее. К животноводам, полагаю, это относится в той же степени. Этот, видимо, решил как можно сильнее надавить на мозг самых непослушных зверей и подошел совсем близко…
        Порыв ветра снова качнул дерево, но я вжался в него всем телом, обвив ногами ветку, на которой сидел, а левой рукой обхватив ствол. Ветер, пожалуйста, не надо! Потерпи чуть-чуть! Много не прошу! Так, затишье, надо пользоваться. Сесть поустойчивее, чтобы ничто не помешало выстрелу… Целиться в голову с такого расстояния и в подобных условиях самонадеянно, но все другие варианты не давали гарантии смерти. Даже раненый животновод может сохранить возможность управлять своим звериным войском. Итак, голова… поправка на ветер, хотя какая там, к черту, поправка - он дует хаотично, порывами, как бог на душу положит… Чуть ниже… Ну, ни пуха!
        Послав себя мысленно к черту, я плавно нажал на спуск, секунды две спустя еще, а потом и еще. Три выстрела подряд в предельном темпе - это трудно, рискованно, но зато лишние шансы… Я не успел додумать, как один из моих свинцовых «подарочков» достиг цели - голова Измененного дернулась, колени подломились, и он рухнул на дорогу.
        Есть!!! От радости я чуть не свалился сам и чуть не уронил винтовку, но справился. Теперь вниз, и срочно, пока не засекли! Повесив винтовку на плечо, я начал спускаться. Понимал, разумеется, что она будет мешать, за все цепляясь, но надо скрыться в массиве деревьев прежде, чем коллеги погибшего животновода смогут разглядеть меня в бинокль. Если они это сделают, мне крышка: полкилометра по лесу пробежать не так уж долго - думаю, быстрее, чем мне спуститься с этой чертовой ели. Добегут и поджарят меня прямо тут, на спуске.
        Спешка - плохой помощник. Я еще пару раз мог как упасть, так и потерять оружие. Но этого все же не произошло, и когда над моей головой уже зашумели на ветру верхушки соседних сосен и елей, я смог наконец перевести дух и убрать СВД-С в рюкзак. Вот и все, а теперь вниз, вниз, вниз! Я спускался, уже не обращая внимания на ссадины, царапины и цепляющие меня ветки. Все мысли были только об одном: я себя раскрыл, но врагов стало минус один. Причем этот один со своим талантом стоил многого. Кажется, моя затея только что стала чуть-чуть менее безнадежной.
        Интерлюдия 6
        Строганова
        Владимирская Зона. Окрестности Судогды. Десятый год метеоритного дождя
        - Олег?! - наконец вырвалось у Бакса.
        - С утра был, - отозвался Катаев. - А что, не похож?
        - Похож-то похож, - проворчал сталкер и постарался незаметно скосить глаза на детекторы Анастасии. Напрасно: от близости пространственной аномалии они сходили с ума.
        Впрочем, от Катаева его осторожный взгляд не укрылся. Однако он только усмехнулся и ничего не сказал. Вернее, сказал, но совсем не то, чего ожидала Строганова.
        - Слушайте, парни, может, перестанете наставлять на меня стволы? Это, в конце концов, невежливо!
        - Откуда мы можем знать, в каком ты состоянии? - возразил Бакс. - Ты за границу РПД перешел так далеко, что ее уж и не видать. Третья неделя в Зоне!
        - Я же стойкий, ты знаешь.
        Бакс чуть поморщился.
        - Вот только не начинай опять своим Краснотайгинском козырять! Надоело уже!
        - Как угодно, - пожал плечами Катаев. - Только я в норме, можете не сомневаться.
        - А вот мы все-таки усомнимся с твоего позволения, - язвительно вставил Раптор. - Про тебя, знаешь ли, всякое рассказывают.
        При этих словах он невольно покосился на Строганову.
        - Мало ли что рассказывают! - Взгляд Катаева сделался усталым и скучающим, как у кинозвезды, которой смертельно надоело опровергать чушь, написанную в желтой прессе. - Не всему можно верить.
        - Так это ж не бабки на скамейке сплетничают! - Бакс по-прежнему был насторожен. - Информация от официальных органов идет.
        Беглый сталкер бросил заинтересованный взгляд на Строганову и неторопливо произнес:
        - А источник информации вы, похоже, с собой захватили? Кстати, может, познакомите меня со своей спутницей? Даже стыдно за вас - совсем о манерах забыли!
        - Капитан Строганова, ФСБ, - решила наконец вмешаться в эту ядовитую пикировку Анастасия. - А вы, насколько я понимаю, Олег Катаев?
        - Он самый, товарищ капитан. Сдается мне, вдохновитель этого похода - именно вы?
        - В проницательности вам не откажешь. Впрочем, с вашими способностями…
        - Вы мне льстите. По крайней мере это так выглядит. А явились сюда, конечно, по мою душу?
        - И снова в точку.
        - Вопрос только зачем? Арестовать меня? При всем уважении к вашей организации, вряд ли у вас это получится.
        - Вовсе нет. Для ареста я бы сюда прибыла не одна. Мне нужно с вами поговорить, узнать из первых рук о том, что здесь произошло две недели назад.
        - Мне кажется, все уже всё знают. Или думают, что знают. И выводы, как видно, не в мою пользу. Так зачем тратить время и рисковать встречей с тем, кто, по-вашему, является опасным преступником?
        - Я хочу узнать о тех событиях от их участника, а не от тех, кто делает выводы на основании косвенных улик и заполняет пробелы в фактической информации своими домыслами.
        - Сильно сказано, товарищ капитан! - Катаев снова усмехнулся. Честно говоря, его постоянная кривая полуулыбка уже понемногу начинала раздражать Строганову. - То есть вы явились сюда в поисках истины? А тому, что вам расскажет главный подозреваемый во множестве убийств, вы, конечно, поверите безоговорочно?
        - Может, прекратите язвить? - устало проговорила Строганова. - Если хотите знать, я на вашей стороне.
        - Отрадно слышать, только хотелось бы уяснить, с чего вдруг. Я ведь и до этой истории с Кочевницей не был примерным гражданином.
        - Я в курсе. Только когда в таком не самом очевидном деле все дружно начинают обвинять в столь тяжких преступлениях одного человека, невольно закрадывается подозрение: а не пытаются ли из него сделать козла отпущения? Сразу оговорюсь, чтобы вы ничего там себе не воображали, что дело не в моей личной к вам симпатии, а просто в стремлении добраться до истины.
        - Похвально…
        В который уж раз Строгановой показалось, что она слышит в голосе Катаева плохо замаскированную иронию, если не сарказм, и это ее раздражало чем дальше, тем больше. Да что он о себе возомнил, этот сталкер?! Или выпендривается не по делу, или вправду виновен, или слишком параноит…
        - Вы зря себя так ведете, Катаев! - Анастасия пыталась говорить спокойно, не пуская раздражение в свой голос, но получалось как-то не очень. - В вашем положении очень глупо разбрасываться потенциальными союзниками: я что-то не вижу поблизости очереди из желающих вам помочь. Я ведь могу сейчас просто уехать и оставить все как есть. Доложу начальству, что улики подтвердили вашу виновность. Желаете и дальше оставаться изгоем в человеческом обществе и скрываться в Зоне - флаг вам в руки. Обидно во всем этом только одно: если вы невиновны, истинные преступники избегнут наказания именно потому, что вы тут выпускаете иглы и яд, не желая вести конструктивный диалог.
        Катаев демонстративно три раза медленно хлопнул в ладоши.
        - Отличная речь, товарищ капитан! Только слова остаются словами, и я, если честно, не вижу, с чего бы мне вам верить. Только с того, что вы пришли сюда в компании моих коллег? Как-то маловато, вам не кажется?
        - А что вы теряете? - пожала плечами Строганова. - Вы уже изгнанник и объявлены во всеобщий розыск. То есть у всех органов правопорядка есть подробные ориентировки на вас. Что плохого в простом разговоре со мной?
        - Вам ведь нужна информация о Кочевнице? Мне удалось о ней узнать довольно много. Вот только информация эта - не для всех, и в плохих руках она может наделать много бед.
        - В плохих руках… - устало повторила Строганова. - Знаете, я поняла, что с вашим настроем мне вам ничего не доказать. Вы со своей паранойей просто не способны воспринимать разумные доводы. Я предполагала, что разговор будет трудным, но нулевого результата никак не ждала. Жаль, что этот поход, потребовавший немало риска и усилий, оказался напрасен…
        - Послушай, расскажи хотя бы, что сейчас происходит? - вмешался в разговор Раптор. - Что это за ораву мы только что видели и куда она движется?
        - Истребители. Зона пробудила их от спячки. И не только их. Истребителей тут сотни тысяч, а прыгунов - едва ли не больше. Им нечего было есть, а потому Зона держала их в подобии анабиоза. Теперь появилась цель, и они пробудились.
        - Что за цель?
        - Вы собираетесь законсервировать муромский Источник.
        - Источник?
        - Я имею в виду Обломок.
        - Мы не собираемся, - возразила Строганова.
        - Но армия и АПБР собираются.
        - Откуда у вас эти сведения?
        - Оттуда! - отрубил Катаев. - Знаю, и все. Зоне это не нравится, и она решила выразить свое недовольство самым радикальным способом. Ее армия, перемещаясь через расположенные по всей подконтрольной ей территории пространственные аномалии, движется на Ковров. Мутантов очень много. Армии и АПБР теми силами, что у них там есть, это наступление не остановить. Кроме того, ими силы Зоны не исчерпываются. Измененные идут туда же. Городу конец. И не надо спрашивать, откуда я это знаю, - опередил он уже открывшую рот для очередного вопроса Строганову. - Все равно не отвечу.
        - О Боже! Надо предупредить Ковров! - Анастасия схватилась за спутниковый телефон.
        - Не надо, - мягко произнес сталкер-изгой, и Строганова вдруг ощутила, что ее руку свело на телефоне, да и вообще она не может пошевелиться. Паника и смятение накатили волной. - Неужели вы так ничего и не поняли? Никто из вас? Болваны! - Улыбка Катаева стала презрительной. - А еще сталкеры и ФСБ.
        - Что вы… делаете?! - с трудом выговорила Анастасия.
        - Что хочу.
        Строганова скосила глаза на своих спутников. Бакс был так же парализован, как и она, а Гот и Раптор медленно, словно сомнамбулы, отводили свои автоматы от изгоя.
        - Но как?! - Строганова ничего не могла понять. - У нас же…
        Усмешка Катаева сделалась уже откровенно глумливой.
        - Вы про свои черные бусины за ушами? А чем, вы думаете, я занимался, пока шла эта пустопорожняя болтовня? Вскрывал ваши пси-блокираторы. И таки вскрыл. Результат вы видите и чувствуете.
        - Но зачем?!
        - Скоро поймете. Вы и Бакс мне пригодитесь. А вот двое остальных - лишние. Не люблю зря тратить энергию.
        Лица сталкеров исказил ужас. Видно было, что они отчаянно пытаются противодействовать могучей воле псионика, но ничего не могут поделать. Их автоматы оказались направлены друг на друга, и тут же прогремели две очереди. Два изрешеченных пулями трупа рухнули на пол.
        - А теперь, дамы и господа, - продолжая улыбаться, обратился к своим пленникам Катаев, - мы с вами кое-куда прогуляемся.
        Глава 17
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        Шелеховское. Девятый год метеоритного дождя
        Разумеется, меня ждали. И, не располагая армией зверей, подконтрольных животноводу, ждали внутри самого поместья. Новых, видимо, было немного. Может, и всего двое, как говорила «лояльная» Ольга. Вопрос о доверии ей по-прежнему оставался открытым: все-таки там, в лесу, о животноводе она умолчала. Хотя возможно, и не знала о нем… Меня атаковали в тот момент, когда я перелезал через ограду. Сгусток сжатого до невероятной плотности воздуха ожог мне левое ухо. Краем глаза я заметил Нового. Он, видимо, делал обход периметра и, наткнувшись на меня, растерялся от неожиданности и пальнул наспех. Прицелься он поточнее, уверен, у меня лопнули бы не только барабанные перепонки, но и глазные яблоки, а мозг вытек бы из головы через все естественные отверстия.
        Меня вдруг тоже охватила паника, и я чуть не рухнул с трехметровой каменной ограды, но в последний момент успел сгруппироваться и приземлился на полусогнутые ноги, мягко спружинив. Все равно, конечно, ступни отбил, но зато хоть с голеностопами все было нормально. Затем, не мешкая, с низкого старта рванул к дому, время от времени рыская из стороны в сторону, чтобы затруднить Новому прицеливание.
        Пневматик… Надо же, какая экзотика! Измененные такого класса встречались очень редко, но мне вот «повезло». Их оружие - сжатый воздух, с помощью которого они могли взрывать легкие, глаза, уши, передавливать гортань и производить другие разрушения в человеческом организме, а также в постройках. Другое дело, что его талант требовал достаточно точного прицеливания, и по быстро движущейся цели ему попадать трудно…
        Так наивно думал я, поскольку раньше лично не сталкивался с такими Измененными. А он просто снизил плотность сжимаемого воздуха, зато заметно увеличил поражаемую площадь. Это было похоже на удар кинетика - резкое изменение давления воздуха вызвало что-то вроде взрыва за моей спиной. Ударная волна швырнула меня на стену особняка, и я приложился о нее лицом, лишь чудом не сломав нос. Но удар все равно получился настолько сильным, что я оказался в легком нокдауне. Перед глазами поплыли разноцветные круги, а когда зрение вернулось, пневматик был уже близко. Только действовал он уже по-другому - создавал разрежение воздуха вокруг меня. Мои руки инстинктивно схватились за горло, словно это могло чем-то помочь против удушья. Воздуха не хватало, зрение вновь стало мутиться. Все? Но как же предсказание Алины? Она ведь говорила, что…
        Как и почему мне вдруг полегчало, я понял не сразу. Живительный воздух потек в легкие, а зрение снова сфокусировалось, и я увидел, что Новый лежит на земле в нескольких метрах от того места, где он был в последний раз. Такое впечатление, будто ему кто-то врезал… Кинетик? Ольга? И действительно, краем глаза я заметил мелькнувший в стороне женский силуэт. Мелькнувший и исчезнувший. Помогла мне разок и свалила от греха? Что ж, и на том спасибо.
        Между тем Новый стал подниматься. Я поспешно, так и не успев толком вернуть себе четкость зрения, несколько раз выстрелил в его направлении. Не попаду, так хоть напугаю. Получилось только напугать. Он вновь наугад шарахнул своей пневмопушкой, на сей раз совершенно «в молоко» (меня даже не задело), и обратился в бегство, не желая словить пулю.
        Ну и я побежал в свою очередь, только, естественно, в противоположном направлении - к боковому входу в дом, откуда можно подняться на стеклянную галерею. Интересно, где сейчас пиромант? По логике, он должен быть с противоположной стороны дома. Но это по моей логике. Человеческой. А Новые - давно уже не люди и потому рассуждать могут совсем иначе. Так что пиромант, которого я про себя называл Мороном, мог находиться где угодно.
        Влетев внутрь и захлопнув за собой дверь, я позволил себе несколько секунд перевести дух, а затем, держа оружие наготове, начал осторожно подниматься по лестнице на второй этаж. Очень хотелось бежать, потому что оставшийся снаружи пневматик вполне мог уже оправиться от испуга и возобновить погоню. Но и ломиться вперед сломя голову, рискуя нарваться на засаду, - тоже не вариант.
        Впрочем, до стеклянной галереи я добрался без приключений - никто на меня так и не напал. Пиромант, видимо, дежурил в другом месте, а пневматик… Пневматик скорее всего просто хотел жить. Я представил себя на его месте. Вооруженный противник скрылся в доме и захлопнул за собой дверь. Где он, я не знаю. Гарантии, что он не сидит в засаде и не держит под прицелом дверь, у меня нет. Полезу я внутрь, рискуя получить пулю в лоб? Вот то-то…
        Однако стеклянная галерея разом аннулировала все мои преимущества: там меня можно было запросто заметить снаружи. Панорамные стекла, черт их дери! Ведь даже по-пластунски незаметно не проползешь! Выход один - бежать быстро и молиться… Все бы хорошо, только я атеист…
        Собравшись с духом, я побежал. Удалось преодолеть примерно четверть дистанции, прежде чем меня засекли. Стекло чуть позади вдруг со страшным треском лопнуло, и я едва успел броситься ничком на пол галереи, иначе бы на мне не осталось живого места.
        - Твою ж мать!
        Вскочив, я понесся вперед, как молодой сайгак, только вполголоса матерясь (на что это копытное вряд ли способно), а за моей спиной одно за другим под пневматическими залпами Нового взрывались стекла, осыпая коридор бриллиантовыми брызгами осколков. Наверное, со стороны в лучах солнца это выглядело эффектно, но я был лишен возможности оценить красоту момента, так как был немного занят, спасая свою жизнь.
        Уфф! Стеклянная галерея закончилась. Опять небольшая передышка, потому что следующая галерея, начинающаяся после этого закрытого помещения, идет в другом направлении и не видна с той стороны дома, с которой находится пневматик. А без визуального контакта с целью он меня атаковать не сможет… Зато теперь ему можно без опаски подниматься по лестнице и продолжать преследование - он уже знает, где я. Так что долго скрываться в маленькой закрытой комнатке этого флигелька мне не с руки. Я открыл дверь на вторую галерею и осторожно выглянул. Внизу мне померещилось какое-то движение… Так и есть - Морон! Вот сволочь! Пристрелить бы его, пока он меня не увидел! Однако для пистолета далековато, а тут надо бить насмерть. Я почти уже решился достать из рюкзака СВД-С, но в этот момент услышал со стороны первой галереи чьи-то торопливые шаги. Чьи-то! Пневматик это, будь он проклят!
        Все, цейтнот, времени больше нет ни на какие хитрые ходы - бежать надо. И я побежал со всех ног. Ни о какой бесшумности речи, разумеется, не шло, и мой топот привлек внимание Морона. Я спинным мозгом чувствовал, как он поднимает голову и недобро прищуривается, и за мгновение до того, как Новый решил поиграть в дракона, прыгнул. Это спасло мне жизнь. Позади полыхнуло, да так, что мама не горюй. Морон - это не какая-нибудь кинговская воспламеняющая взглядом. Тут все по-взрослому. Однажды я видел по телевизору, как работает «Буратино». Нет, не деревянная кукла с длинным носом, а тяжелая огнеметная система. Так вот, тут было что-то в этом роде, только масштабом чуть поменьше. За моей спиной ярился маленький филиал преисподней. Стекла, естественно, лопнули, не выдержав чудовищного жара, и вторая стеклянная галерея тоже превратилась в абсолютно открытую.
        Одежда на мне загорелась, с чем удалось справиться с помощью перекатывания по полу и ценой среднего уровня ожогов. Вскочив на ноги, я снова побежал, не обращая внимания на боль. Прохлаждаться было некогда: пневматик сдует своей «пушкой» пламя с подожженной Мороном галереи и вновь погонится за мной. Меня же от бункера отделяли три этажа вниз по лестнице. Главное, не споткнуться и ничего себе не сломать: если Новый догонит, медицинская помощь мне уже не понадобится.
        Сердце колотилось как сумасшедшее, однако дыхалка пока держала - спасибо драконовской подготовке оперативников АПБР. Один лестничный пролет, второй, третий… Хлопок! Меня осыпало штукатуркой. Как пистолет с глушителем, но это не пистолет - пневматик стреляет сжатым воздухом. Почти догнал ведь, гад! Только не паниковать и не спешить: на такой лестнице с выщербленными и покатыми ступенями навернуться - проще пареной репы… На это ведь Новый наверняка и рассчитывает: «палит», чтоб напугать и спровоцировать на глупости. Только дырку ты получишь от бублика, а не Стрельцова!
        Еще пара залпов, также не достигших цели, и наконец вот она - заветная дверь. Ключи я уже держал в руках и от души надеялся, что правильно запомнил код из эсэмэски шефа, оставшейся в мертвом смартфоне… Только было бы время открыть…
        Я достал пистолет, развернулся и пару раз выстрелил вверх, в сторону лестничного пролета, по которому сейчас как раз должен был спускаться пневматик. Шаги замедлились и замерли. Боится, гад, и правильно делает: стреляю я отменно. Его «пневмопушка» здесь, в замкнутом помещении, конечно, меня угробит, но пулю я выпустить успею, и он ее словит, к гадалке не ходи! Вряд ли пневматик на пороге новой жизни пойдет на такой размен - свою жизнь на мою.
        Я вставил в скважину первый ключ. Повернулся! Ура! Один оборот, два… Разворот, выстрел! Так, не сорим патронами, не сорим - в этой обойме еще три осталось, плюс две запасные… Не разбежишься…
        Второй ключ. Его пришлось повернуть целых четыре раза… Обернулся… Вовремя! Какая-то тень на лестнице… выстрел навскидку и упасть! Успел и то, и другое. Новый отшатнулся и, кажется, зашипел от боли.
        Резко встать! Теперь - код… Ну, память, не подведи! 2… 9… 3… 6… 3… 5… Щелчок! Уфф! А ведь я до последнего момента боялся!
        Нырок в проем и сухой душ из штукатурки - еще один пневмозалп пришелся мимо. Поздно, сукин ты сын, выкуси! Я изо всех сил потянул на себя тяжеленную дверь, и она с грохотом захлопнулась. Быстро вращая ручки замков, я внутренне уже орал от восторга. Прорвался ведь!

* * *
        И все-таки я скотина. Со времен Краснотайгинска я считаные разы вспоминал Вадима Низовцева, хотя погибший друг заслуживал большего. Тогда, поначалу, все затмила потеря Марины, потом - одержимость поисками Морона… А сейчас вот вспомнил. Но не просто так, а потому что сейчас очень бы пригодились его таланты. Потрясающая память и великолепные способности к ориентированию, которыми обладал Вадим, тогда, в Краснотайгинске, помогли нам выбраться из подземного лабиринта… А Вадим и Марина заплатили за это своими жизнями. Сейчас Вадима со мной не было, а мое сожаление об этом явно носило (что уж тут кривить душой!) шкурный оттенок. План бункера приказал долго жить, и мне теперь придется идти наугад.
        Это был странный квест. Я просто шел, и моя интуиция накладывалась на смутные воспоминания о плане бункера, который я по пути в Шелеховское держал в руках и рассматривал. И тем не менее, хоть и через пень-колоду, вперед я продвигался. Пару раз заходил в тупики, чертыхался и возвращался назад. Но у меня была разработана своя система прохождения подобных «лабиринтов». Существует логика создания таких объектов - их же не строят как Бог на душу положит. Во главу угла тут ставится функциональность. Мне это все знакомо - бывал на таких объектах не раз, от чего задача моя все-таки облегчалась. Я знал, где обычно располагались жилые помещения, а где научный и медицинский блоки - все то, что могло бы заинтересовать здесь профессора-отшельника. Поэтому все шло к логическому завершению. Если осведомители не лгали и Воскобойников здесь, я его найду.
        На это потребовалось около часа - здоровенный объект отгрохали господа военные! Поиски осложнялись тем, что практически везде царил в лучшем случае полумрак - горели только тусклые лампочки аварийного освещения да еще табло, обозначающие выход. Нормальный свет обнаружился только в конце длинного коридора, ведущего, по-видимому, к дальним жилым блокам мимо лабораторных. Вряд ли этот свет горит с того времени, как бункер перестал использоваться. Значит, там кто-то есть. «Кто-то», конечно, не означает, что именно Воскобойников. Там вполне могла сидеть, скажем, парочка Новых, с нетерпением дожидаясь меня, дурачка, так легко угодившего в нехитрую западню.
        Я шел, и каждый мой шаг гулко разносился по пустым коридорам. Но до сих пор меня это не сильно тревожило. А вот сейчас я на всякий случай снял обувь. Пол был жутко холодным, но зато можно ступать практически бесшумно. Правда, не исключено, что эта мера уже безбожно запоздала: мои шаги вполне могли донестись сюда из других коридоров. А в таком случае тот, кто сидит в освещенном помещении, уже в курсе, что к нему гости. Это если здесь нет камер. А если есть, то я и подавно без толку корчу тут из себя военного разведчика, пришедшего за «языком». Оп-па! Точно, вот и камера - стеклянная полусфера размером с грейпфрут над дверью одного из помещений лабораторного блока. Я на всякий случай спрятал пистолет, улыбнулся и помахал рукой. Если Воскобойников меня видит, продемонстрировать ему мои мирные намерения не помешает. Хотя картинки с камер (если они вообще работают) скорее всего выводятся на пульт в комнате охраны. А там, наверное, никого…
        Рассудив таким образом, я не стал надевать обувь, а быстро на цыпочках продолжил движение вперед, к свету… Вот и комната. Черт возьми, в нее никак не заглянуть: дверь открыта внутрь и совсем чуть-чуть. А вдруг скрипнет? Выходит, все же пан или пропал - Воскобойников или Новые. Надеюсь, первое… А, ладно, где наша не пропадала! Я надел свои «берцы», спрятал пистолет и громко произнес:
        - Профессор?
        - Кто здесь? - Старческий голос был скорее усталым, чем испуганным.
        - Спокойно, Федор Дмитриевич, свои! - Я шагнул внутрь его «кельи», подняв руки ладонями вперед в знак своих мирных намерений. - Я не причиню вам вреда.
        - Свои, свои, - проворчал профессор, не сводя с меня ствола своего дробовика. - Кто в наше время определит - свои, чужие… Вы ведь за мной пришли? Так вот, никуда я с вами не пойду! Так и скажите своим хозяевам, на кого бы вы ни работали. Мне и здесь хорошо.
        - И ради Бога, Федор Дмитриевич! - примирительно произнес я. - Никто не собирается посягать на вашу свободу и куда-то вас тащить. Я просто хочу поговорить.
        - Поговорить? - усмехнулся Воскобойников. - Может, и поговорим. Только сперва я хотел бы знать, от кого вы пришли. С мистером Икс я беседовать не намерен! Вы работаете на АПБР?
        - Да. Михаил Стрельцов, оперативник. - Я показал удостоверение. - Помнится, вы с нами довольно продуктивно сотрудничали.
        - Это в прошлом… Все в прошлом.
        - Почему вы удалились от мира? Что-то узнали? Что-то страшное?
        - Пожалуй, узнал. Намного больше, чем ожидал. И даже несколько больше, чем хотел.
        - Не поделитесь своими открытиями? И, кстати, может, перестанете держать меня под прицелом? Я же показал вам удостоверение.
        Профессор хмыкнул.
        - Удостоверение - это бумажка, молодой человек. За деньги можно изготовить любое, и не хуже настоящего. Даже если оно подлинное, это еще ничего не значит.
        - То есть как?! - Первой эмоцией, которую вызвала у меня параноидальная подозрительность ученого, был гнев, но чем дальше, тем больше во мне нарастало внутреннее напряжение и тревога. - Что вы хотите этим сказать? Вы не доверяете нашей организации?
        - Поверьте, у меня есть чрезвычайно серьезные основания доверять только одному человеку - тому, кого я вижу в зеркале.
        - Вам не кажется, что это перебор?
        - Не кажется. Держите-ка!
        Он залез левой рукой в стоящую у его ног сумку, вытащил оттуда что-то и бросил мне. Я инстинктивно поймал. Это оказались наручники.
        - Что еще за шутки? - процедил я.
        - Не имею привычки шутить с собственной безопасностью, господин Стрельцов (если вас действительно так зовут). Знаете, дробовик на близком расстоянии - страшное оружие. Если не хотите, чтобы я разворотил вам живот, вы наденете их на свою правую руку и пристегнете себя вон к той трубе.
        - Послушайте, я не сделаю вам ничего плохого!
        - Это вы так говорите. Но у меня нет ни малейших оснований доверять вашим словам, молодой человек. Пока нет. Но, возможно, эта ситуация изменится. Пристегните себя к трубе, ну!
        Он столь решительно повел стволом дробовика, что я счел за лучшее подчиниться.
        - Отлично! А теперь осторожно кидайте к моим ногам все оружие, которое у вас есть.
        Поколебавшись, я бросил на пол пистолет и нож, а затем подтолкнул их к нему ногой.
        - Это все?
        - Почти. В рюкзаке разобранная винтовка. Но, будучи пристегнутым к трубе, я никак не смогу ею воспользоваться и даже извлечь. Может, хотя бы сесть мне позволите?
        - Слева от вас в пределах вашей досягаемости стоит табуретка. Устраивает?
        - Премного благодарен! - с сарказмом произнес я, усаживаясь. - Не скажете, к чему все эти драматические эффекты?
        - Скажу. Попозже. Когда удостоверюсь, что с вами можно говорить.
        - Да почему же нельзя? Чего вы боитесь, черт возьми?! Кем меня считаете? Новым-террористом? Так я через них к вам пробивался. И выжил с трудом, заметьте. Мой не блестящий вид - как раз последствие моей схватки с ними. Они не отказались бы до вас добраться!
        - Сказать-то все можно, молодой человек. И не только сказать. Можно наделать себе синяков и ссадин, порвать одежду и вываляться в грязи, только чтобы все выглядело правдоподобно.
        - Но что же делать? - в отчаянии воскликнул я. - Вы же ничему не верите! Чертовски трудная задача - доказывать, что ты не верблюд! А доказывать это, простите, параноику - тем более!
        - То, что вы называете паранойей, на самом деле - разумные меры предосторожности. И знай вы то, что знаю я, поняли бы.
        - Трудно понять, если вы ничего мне не расскажете.
        - Есть один способ убедить меня в том, что с вами можно иметь дело.
        - Какой же?
        - Не слова. Но для начала…
        Профессор положил дробовик на стол. Затем его рука снова нырнула в сумку и вынырнула оттуда… с транквилизаторным пистолетом, из которого он дважды выстрелил в меня.
        - Какого черта?!
        Я успел произнести только это, прежде чем отключился.

* * *
        Пришел в себя я уже в другом помещении. Оно явно было научной лабораторией. Судя по оборудованию, химической или медицинской. Я сидел на чем-то вроде стоматологического кресла, надежно прикрепленный к нему тугими и прочными ремнями за руки, за ноги и туловище. Даже шевельнуться было проблемой. К тому же к моим запястьям и голове крепилось несколько электродов. Воскобойников находился тут же. Он сидел за столом спиной ко мне и корпел над какими-то пробирками.
        - Какого черта, профессор?! - возмущенно повторил я свой последний перед потерей сознания вопрос: от потрясения и злости больше ничего в голову не пришло.
        - А, очнулись! - Воскобойников повернулся. - Вовремя! Сейчас нам с вами нужно будет немного пообщаться.
        - Да я за этим и пришел, сумасшедший вы старик! - в бешенстве бросил я. - А вы что творите?!
        - Не надо оскорблений, молодой человек! - поморщился Воскобойников. - Согласен, мои предосторожности с вашей точки зрения несколько… избыточны, но поверьте, в этом есть необходимость!
        Я огромным усилием воли кое-как усмирил бушевавший во мне гнев и холодно проговорил:
        - Жду объяснений!
        - Что же, извольте. Как вам, должно быть, известно, Нового от обычного человека визуально можно отличить лишь в момент, когда он готовится к использованию своих способностей - по изменениям белка и радужки глаз. С «лояльными» все обстоит еще хуже. Исчерпывающий ответ на вопрос, кто вы (в биологическом смысле), может дать только анализ крови. Но я не мог рисковать, приближаясь к вам, пока вы в сознании. Даже если вы человек, это опасно: по вам заметно, что у вас превосходные боевые навыки, а уж если вы - Измененный…
        - Чем вы в меня выстрелили?
        - Успокоительное плюс стан. Пятьдесят на пятьдесят. Так я одновременно страховался и от физической агрессии, и от ваших особых талантов (если бы они у вас были). Кроме того, получал возможность безопасно переместить вас в место, где можно все как следует проверить. Для проведения всех тестов, которые нужны, вас пришлось зафиксировать.
        - Каких тестов? Вы же взяли у меня кровь. И что? Убедились, что я - не Новый?
        - Да. И не «лояльный» тоже. Но у вас весьма интересная кровь, молодой человек. Редкая, если не сказать уникальная.
        - И чем же она такая особенная?
        - Удивительной природной стойкостью к изменению. Скажите, вы прошли Краснотайгинск?
        - Как вы узнали?!
        - Только этим можно объяснить ваши уникальные свойства… Лишь те, кто выжил там, могли приобрести такие антитела, что содержатся в вашей крови. Излучение Источников вас бы уже не взяло.
        - Вы имеете в виду Обломки?
        - Правильнее называть их Источниками, но не суть… Вашу природную стойкость (все же именно стойкость, а не полный иммунитет) могла бы преодолеть лишь большая доза крови Измененных, введенная в организм внутривенно. Но и тогда последствия были бы совершенно непредсказуемыми.
        С полминуты я обдумывал эту свалившуюся на меня информацию.
        - Все это очень интересно, профессор. Но у меня вопрос. Почему я до сих пор… зафиксирован? Вы ведь уже убедились, что меня нечего бояться?
        - Отнюдь, молодой человек, отнюдь. Только в том, что биологически вы - не Измененный. Но если вы думаете, что Новыми исчерпывается то, чего мне стоит опасаться, то ошибаетесь.
        - Чего же еще? Спецслужб?
        - Их тоже. Но не только.
        Я закатил глаза.
        - Знаете, профессор, ваши недомолвки и загадки меня уже порядком утомили. Может, начнете уже говорить прямо?
        - Только после того, как вы ответите на несколько моих вопросов. А этот прибор покажет, не лжете ли вы. - Он кивнул на закрепленные на мне электроды, а также стоящий поблизости монитор, на экране которого переливался разными цветами какой-то шар.
        - Это что, полиграф? - презрительно скривил губы я.
        - О нет, совсем нет, господин Стрельцов. Хотя, конечно, я при создании своего устройства позаимствовал у этого устаревшего и несовершенного прибора некоторые технические и научные решения. Но это все равно что компьютер (хотя бы первый IBM) сравнить с механическим арифмометром. Полиграф, при определенной подготовке, обмануть не так уж сложно. Но мой прибор - не просто машина. Это биокибернетическое устройство, принцип действия которого основан в том числе и на способностях эмпатов и псиоников, которых я в свое время тщательно изучал в рамках сотрудничества с АПБР. Он отслеживает глубинные эмоциональные реакции, которые биологически никак не проявляются ни в учащении пульса, ни в изменении кровяного давления. И обмануть его практически невозможно, если только испытуемый сам не является псиоником или эмпатом высокого уровня. Однако анализ крови показал, что это - не ваш случай. Так что если сейчас надумаете мне лгать, я это пойму, можете не сомневаться. И это закончится для вас очень печально.
        - Вы что же, убьете меня?
        Воскобойников прищурился.
        - А что, думаете, рука дрогнет? Не дрогнет, поверьте. Приходилось уже. Если вы работаете на тех, о ком я думаю, вы опасны. И для меня, и вообще. А в таком случае устранить вас станет благим поступком.
        Я пожал плечами.
        - Ладно, считайте, что убедили и напугали. Задавайте ваши вопросы.
        - Хорошо. Знаете ли вы, кто такой Сид?
        - Слышал. Один из лидеров НМП. Чуть ли не самый главный. Но о нем известно немного. И внешность его к этому немногому не относится.
        По виду профессора трудно было понять, насколько ему нравятся результаты, выдаваемые прибором. А я мелькание цветов на мониторе расшифровать не мог.
        - Что вам известно о сотрудниках АПБР, работающих на Новых?
        - Знаю только, что в организации есть как минимум один «крот». Есть опасение, что довольно высокопоставленный.
        - Что вы знаете о проекте «Х»?
        - Ничего, - даже удивился я. - А что это за проект?
        - Известно ли вам, кто именно управляет «лояльными»?
        - Насколько мне известно, руководство секторами АПБР.
        - Ну что же, господин Стрельцов, у меня для вас есть две новости: плохая и хорошая. Скажу откровенно, довольно мало вам известно. И это плохо. А хорошо то, что говорили вы правду.
        - Выходит, тест я прошел?
        - Прошли, прошли, - проворчал Воскобойников. - Приношу вам искренние извинения за мои… гм… предосторожности. Сейчас я вас освобожу. Надеюсь, вы поймете, что у меня были причины так поступить.
        - Для этого вам многое придется мне объяснить, - сухо ответил я.
        - Да уж, придется. И не только для того, чтобы вы меня простили. Информация, которой я обладаю, - настоящая бомба. Там, в большом мире, мне с ней не жить. А здесь она бесполезна. Я отринул ту, старую жизнь и возвращаться к ней не собираюсь. Я пожил достаточно, и осталось мне не так уж много. Это знание - оно не для меня, а для кого-то вроде вас, молодого, энергичного да еще с таким уникальным свойством организма…
        - Освободите же меня! А то все тело уже затекло. Обещаю не стрелять в вас и не бросаться с кулаками.
        Когда он это сделал, некоторое время я был занят тем, что разминал онемевшие конечности, разгоняя по ним кровь.
        - Так я жду, рассказывайте!
        - Что вы хотите знать?
        - Все, что так или иначе имеет отношение к причинам вашего поведения. Что вы такого узнали, раз решили удалиться от мира? Чего или кого вы боитесь сейчас? Что за странные вопросы вы мне задавали?
        - Хорошо. Только, чтобы вы все поняли, начать придется издалека. С кое-какой научной информации. Приготовьтесь, это займет довольно много времени.
        - Ничего, время у нас есть. Новые снаружи сюда не пробьются. У этого бункера чертовски мощная дверь.
        - Знаете, вообще-то достаточно сложно объяснить все это человеку, далекому от науки… Оперативники АПБР, как я слышал, относятся к научному корпусу сугубо утилитарно. Их интересует не знание как таковое, а лишь его практическая реализация: новое оружие, вещества, приборы…
        - Значит, я - счастливое исключение. Кроме того, профессор, могу вас уверить: объяснить можно все и кому угодно. Главное - правильно подобрать слова. Перевести, так сказать, с научного на человеческий. Представьте, что я - студент-первокурсник, которому вы читаете вводную лекцию по своему предмету.
        Воскобойников даже вздрогнул:
        - Честно говоря, никогда не испытывал тяги к преподаванию. Общение с молодой аудиторией - это не мое.
        - А вы попробуйте! Вдруг понравится.
        Он тяжело вздохнул.
        - Ну, хорошо. Попытаюсь. Вы знакомы с концепцией разумной Вселенной? Хотя бы в общих чертах?
        Я отрицательно покачал головой. Следующий вздох профессора стал еще более тяжелым, и он принял вид мученика, обреченного на страшную пытку.
        - Тогда, видимо, придется начать с азов. Вы ведь знаете, с чего все началось? Я имею в виду не Краснотайгинск, а настоящую первопричину.
        - Метеорный поток?
        - Именно! - обрадовался Воскобойников. - Он самый! В АПБР меня знают лишь по моим прикладным работам: антинова, стан, первое поколение пси-блокираторов… Но этим область моих интересов не исчерпывается. Более того, для меня это далеко не главное. Видите ли, я в первую очередь - ученый, а уж потом изобретатель. Постольку поскольку, так сказать… А главное для меня - это фундаментальная наука. Потому что, если не развивать ее, не будет ни открытий, ни изобретений, ни технического прогресса. Когда Источник в Краснотайгинске стал излучать, я понял, что для ученого это золотое дно. Настоящий прорыв! И сделал все, чтобы попасть туда.
        - Вы хотите сказать…
        - Да, я тоже был в Краснотайгинске, причем совсем рядом с Источником, и, как и вы, обнаружил в себе удивительную стойкость к его излучению. Это дало мне возможность более тщательно исследовать как сам Источник, так и его порождения. Разумеется, те, которые не настроены сразу совершать убийство при встрече с человеком.
        - И что, таких много? - Мой скептицизм был заметен невооруженным глазом.
        - Больше, чем вы думаете. По крайней мере так было в самом начале.
        - Да о каком начале вы говорите?! - вспылил я. - Если вы были в Краснотайгинске, то должны знать, какой ад там устроили Измененные!
        Профессор вздохнул.
        - Прощаю вашу запальчивость, Михаил… как вас по батюшке?
        - Лучше просто Михаил. С отчеством я себя не очень комфортно чувствую.
        - Так вот, Михаил, насколько я понимаю, вы прибыли туда вместе с армией, то есть на том этапе, когда ситуация уже пошла вразнос. Мне повезло оказаться там раньше. И должен вас уверить, в большинстве своих бед человечество виновато само.
        - Вот как? Не поясните свою мысль?
        - Извольте. Но для этого нам придется вернуться к моим теоретическим исследованиям. Надо сказать, что в фундаментальной науке обо мне шла дурная слава фантазера, революционера, возмутителя спокойствия. Меня одно время даже еретиком называли за мои, по общему мнению, завиральные идеи. Возможно, я, замечу без ложной скромности, просто опередил свое время. За мою концепцию разумной Вселенной меня просто подняли на смех. А между тем дальнейшие события начали лить воду на мельницу моей теории… Итак, вкратце, в чем она заключается. Главный постулат состоит в том, что Вселенная обладает неким сверхсознанием и способна регулировать происходящие в ней процессы по собственному разумению. Вроде как мы, когда худеем, качаем мышцы, пьем лекарства и ставим уколы от различных заболеваний. Только вместо человеческого тела - гигантский организм Вселенной.
        - Звучит… эээ… очень смело, - несколько ошарашенно произнес я.
        - Вот-вот, и вы туда же! - печально произнес Воскобойников. - Я надеялся, что хотя бы человек со стороны, не отягощенный консерватизмом и предрассудками научной братии, сможет нормально воспринять мои идеи.
        - Да ладно вам! Я же не смеюсь и не кричу, что это чушь собачья, а просто удивлен, вот и все.
        - Ну да, - несколько даже самодовольно ответил профессор. - Моя теория может слегка шокировать неподготовленный разум. Во Вселенной разумная жизнь встречается достаточно редко и является событием экстраординарным. Вроде как сильный вирус в человеческом организме.
        - Не очень-то хорошая аналогия.
        - Но, к сожалению, достаточно точная. Вероятность возникновения жизни вообще, в масштабах Вселенной, - статистически малая величина. Но Вселенная не может без жизни, как человеческий организм не может без бактерий. Но где есть жизнь, там может зародиться и разум. Не «обязательно» и даже не «весьма вероятно», а скорее «не исключено». И вот этот разум в подавляющем большинстве случаев начинает представлять собой проблему. Все дело в том, что мало какая цивилизация способна жить в мире и гармонии как с собой, так и с окружающей природой. Те, кому это удается, развиваются и процветают. Других же Вселенная…
        - Уничтожает?
        - Не обязательно. Но это один из вариантов. И роль антибиотика, убивающего вирус, или скальпеля хирурга, удаляющего больной орган, могут исполнить различные локальные катастрофы. Локальные они, разумеется, опять-таки, в масштабах Вселенной, а для отдельно взятой планеты или планетной системы их можно считать глобальными. Например, падение большого метеорита, резкое изменение климата, смещение магнитной оси, внезапное увеличение активности светила, взрыв сверхновой, наконец.
        - Жестоко! - заметил я, поежившись.
        - Верно, однако не все болезни лечатся антибиотиками или с помощью хирургического вмешательства. Есть же обычные медикаменты, физпроцедуры, траволечение. Так называемая корректирующая терапия, что в случае со Вселенной приводит к некоторому качественному преобразованию цивилизации до такой степени, что она перестает доставлять проблемы. И для этого у Вселенной тоже имеется эффективный инструмент, который я называю Сеятелями.
        - И что же это?
        - А вот тут мы возвращаемся к уже упомянутому мной метеорному потоку.
        - Откуда вы знаете?
        - Ну… Мне удалось вступить в контакт с одним из Источников… Спокойно, молодой человек! Я ведь уже говорил, что у меня такая же стойкость к излучению, как и у вас.
        - Я знаю это только с ваших слов.
        - Ничего лучшего у меня для вас нет. Если даже я дам вам образец моей крови, определить по ней, человек я или Измененный, вы все равно не сможете… Впрочем, позже, когда доберетесь до лаборатории… - Профессор довольно быстро и сноровисто наполнил кровью из вены своей левой руки небольшую пробирку и поместил ее в специальный переносной мини-холодильник для хранения плазмы. - Возьмите. Заряда аккумуляторов хватит часов на шесть. Потом надо будет подключить его к сети. Проверите образец в специализированной лаборатории, не раскрывая, разумеется, чей он. И поймете, можно мне верить или нет.
        - Хорошо. - Я убрал мини-холодильник в свой рюкзак. - Продолжайте. По какому принципу работают эти Сеятели?
        - Зависит от того, чем именно они заряжены. Обычно они несут жизнь. Когда попадают на какую-то планету, постепенно приспосабливаются к местным условиям, а потом создают нечто из ничего - этакая космическая рука Бога. Скорее всего изначально жизнь на Земле зародилась именно так.
        - Но есть и другой вариант?
        - Разумеется. И это как раз наш случай. Упавшие на Землю Сеятели несут большую трансформацию - изменяют жизнь на нашей планете, снижая уровень порождаемой нашей цивилизацией энтропии до приемлемого. Мы стали проблемой, и нас решили изменить. Развитие человечества пошло не по тому пути. Мы действительно превращаемся в зажравшихся паразитов, безудержно потребляющих природные ресурсы и при этом еще и губящих все живое вокруг. Плюс запредельный уровень агрессии. Наше время вышло. Пора уступить место качественно превосходящим нас разумным существам.
        - Вы о Новых?
        - Нет. Новые - это переходный вид. Они исчезнут, как и обычные люди.
        - Тогда кто?
        - Процесс изменения далеко не завершен. И кто знает, что получится в итоге? Новые - только прототип будущих хозяев Земли. Тех, кто будет меньше нас нуждаться в природных ресурсах, кто сможет жить в гармонии с миром. Кому не понадобятся машины. Кто сможет получать все, что ему нужно, от окружающей среды, не убивая и не разрушая все вокруг. Совершенная форма жизни.
        - Пока что прототип этой вашей совершенной формы как-то не вдохновляет! - вспылил я. - Кровожадные убийцы, в которых нет ничего человеческого!
        - А почему, собственно, в них должно быть что-то человеческое? - резонно возразил Воскобойников. - Это иная разумная раса, со своими представлениями о добре и зле, другой психологией, менталитетом. Убийство людей, особенно тех, кто пытается с ними сражаться, для них не зло, а жизненная необходимость. Естественный отбор, борьба за существование. Это боевые особи, созданные Источниками Сеятелей для того, чтобы процесс изменения прошел как надо. Новая форма жизни уничтожает тех представителей формы старой, кто противодействует изменению. По-моему, все в порядке вещей. Вы опять в плену своих заблуждений. Этой войны могло и не быть, Михаил. Процесс, запущенный в Краснотайгинске, мог быть мирным и постепенным, если бы люди приняли Измененных нормально, а не отреагировали агрессивно… Ксенофобия, не важно, в каком виде и форме, всегда была злом. Человечество всегда группировалось по некоторым признакам: внешним, ментальным, биологическим, национальным. Всегда группировалось не «за», а «против». Все альянсы в истории создавались ради противостояния какой-нибудь угрозе, не важно, действительной или
вымышленной. Такова, к сожалению, наша природа. Первые Измененные не были убийцами. Это случилось потом, когда Источнику пришлось реагировать на агрессию человечества. Измененные с боевыми способностями - они как муравьи-солдаты, ведущие борьбу с конкурирующим видом. А истребители и прыгуны, а затем и фантомы - биологическое оружие Источников. Чем сильнее и яростнее будет сопротивляться человечество, тем больше новых тварей будут создавать Источники. И каждое новое поколение будет более смертоносным. Да, пока действующих Источников мало, но на Земле их сотни. Пусть многие из них в Мировом океане, и пока условия не позволяют им пробудиться, но рано или поздно это все равно произойдет.
        - То есть, по-вашему, сопротивление бесполезно?
        - По большому счету - да. Вы зальете планету кровью, а часть превратите в радиоактивную пустыню, как сделали это с Краснотайгинском, но все равно в конечном итоге проиграете. Да и какой смыл? Зачем пытаться противостоять эволюции, прогрессу?
        - Вы так говорите, словно сами себя уже к человечеству не причисляете.
        - Причисляю, к сожалению. Но не хочу участвовать в этой бессмысленной бойне.
        Я покачал головой.
        - У вас странная позиция, профессор. Будучи человеком, так уничижительно отзываться о собственной расе? Не понимаю. Откуда такая тяга видеть сплошной негатив и в упор не замечать ничего хорошего? А как же великие научные открытия, гениальные произведения в музыке, литературе, искусстве? Почему вы о них забываете?
        - Какой удобный аргумент, Михаил, - прикрываться достижениями предков! Все это давно в прошлом. А припомните-ка за последние двадцать лет хоть одно великое свершение в этих сферах. В музыке, скульптуре, живописи? Их нет. В литературе и кино? Ну, может быть, пара произведений, да и то с натяжкой. Наука и технология? Так это либо избыточные по своей навороченности гаджеты, либо все более совершенные орудия уничтожения. А больше ни-че-го! Слава Богу, мы хоть в космос больше особенно не рвемся. Кому мы там нужны такие? Нет, Михаил, расцвет человечества в прошлом. Мы перестали развиваться, а значит, деградируем. Знаете, как называют нас Измененные?
        - Отжившие.
        - Во-от! Именно! Очень точное определение. Человечество изжило себя как цивилизация, как биологический вид. Пришла пора уйти.
        Я горько усмехнулся.
        - Так, значит? Вы не даете нам даже шанса, а просто списали в архив истории? Не рановато ли?
        - Опять вы за свое! Да я не сомневаюсь, что люди еще способны сопротивляться. Даже довольно долго сопротивляться, нагромоздив Гималаи трупов, только в принципе это ничего не меняет…
        - Да не о сопротивлении речь! - с досадой ответил я. - Разумеется, мы будем биться за выживание, но дело в том, что мы, люди, заслуживаем еще одного шанса. Быть может, где-то мы и свернули не туда, но не все так безнадежно. Мы еще способны измениться сами, без всяких Источников и направленных мутаций. Измениться в лучшую сторону. Наш потенциал еще не исчерпан.
        Воскобойников прищурился.
        - Способны, говорите? А вот давайте я еще один пример приведу, причем из области, очень вам близкой. Вы, Михаил, по сути - солдат. Пусть не в армии, а в некой структуре военизированного типа. Не суть. А солдат лучше воюет, когда он верит, что защищает правое дело (если, разумеется, это не чистый наемник, которого, кроме денег, ничего не интересует).
        - К чему это вы?
        - О правом деле вообще и о вашей организации в частности как о носителе этой «правоты». Вы хотели узнать, почему я задавал вам такие странные вопросы? Извольте, объясню. Только объяснение вам не понравится. И тут уже не мои субъективные оценочные критерии, а голые факты, которые вы сможете оценить самостоятельно. Готовы?
        - Давайте, жгите, - мрачно отозвался я.
        - Когда я изобретал антинову, моей целью было средство, останавливающее изменение. Тогда я еще верил, что это необходимо. И с тем побочным эффектом, который вызывал зависимость и убивал Измененного, если вакцину не вводить раз в два месяца, я намеревался бороться. Но руководству АПБР это было не нужно. Напротив - в этом побочном эффекте они усмотрели шанс для себя. Шанс возвыситься. А ведь и правда: «лояльный» - отличный солдат. Он благодаря своим способностям превосходит качественно обычного человека, и в то же время можно не опасаться его предательства: вакцина в ваших руках, и вам решать, будет он жить или умрет.
        - Если вы думаете, что сейчас раскрыли мне глаза, то ошибаетесь. Я знаю, как создают «лояльных» и для чего. Нам нужен кто-то, способный противостоять на равных Измененным-террористам из НМП…
        - Но знаете вы, очевидно, не все. Если позволите, я продолжу.
        - Конечно.
        - Так вот, в верхушке АПБР нашлись умные головы, которые решили, что настолько сужать область применения «лояльных» глупо. Ведь можно создать из них целую армию сверхлюдей, которой крайне сложно будет что-то противопоставить.
        - Но ведь «лояльных» очень мало! Довольно редко обстоятельства складываются так, что удается вовремя ввести Измененному вакцину. Как такое можно поставить на поток?
        - А вот тут вы жестоко ошибаетесь, Михаил! Они способ нашли. И это - кровь Измененных. Знаете сколько крови можно взять у донора за раз? Около четырехсот миллилитров. Представляете, сколько это инъекций? После того как кровь восстановится, ее можно взять вторично. А дальше все просто: инъекция крови Измененных, а затем, через некоторое время, - антинова. И здравствуй, новый солдат армии «людей-Х»! Видимо, кстати, проект назвали «Х» именно поэтому. Эта армия уже сейчас достаточно многочисленная, а что будет через год или два… Мне известно и еще кое-что. Научный корпус АПБР несколько продвинулся в вопросе модернизации антиновы для «лояльных», но не в том направлении, в котором двигался бы я. В рамках проекта «Х» они создали особую присадку к вакцине, так что «лояльные», созданные ею, приобретают зависимость конкретно от нее. В результате антинова любого другого вида им не помогает. Совсем. Это для того, чтобы «лояльные» заговорщиков не переметнулись к другим обладателям вакцины. Как вам такое?
        Я покачал головой.
        - Звучит как совершенно безумная теория заговора! Я не могу и не хочу в это верить! У вас есть доказательства?
        - У меня есть свидетельства Измененных, которых пытались задействовать в проекте, но они отказались, предпочтя смерть от вакцинальной ломки. Ужасную смерть, должен заметить. Я пытался им помочь, но, увы, не преуспел.
        - То есть у вас нет ничего, кроме слов? Ваших и «лояльных»?
        - Есть исследования крови тех «лояльных», что обратились ко мне. Правда, вы ничего в них не поймете. Для этого вам потребуются достаточно квалифицированные химик и биолог.
        Я усмехнулся.
        - Очень удобно - вешать мне лапшу, пользуясь моей неосведомленностью в вашей сфере. Но уж простите, если я предпочту остаться скептиком.
        Профессор вздохнул.
        - Что ж, очень жаль, Михаил, что мне не удалось до вас достучаться… Хотя это следовало предвидеть. Моя информация переворачивает с ног на голову весь ваш мир, столь удобно и логично выстроенный. Комфортный для вас и дающий вам ощущение того, что вы воюете на правильной стороне. Естественно, когда у вас пытаются это забрать, вы сопротивляетесь, и ваше сознание отторгает все, что не вписывается в ваше мировоззрение.
        - Хватит! - Я раздраженно вскочил на ноги. - Я слушал достаточно! В свою веру вы меня не обратите. У вас есть хоть что-то, кроме конспирологических гипотез? Что-то об НМП? Сиде? О «кроте» Новых в АПБР?
        Профессор помолчал, задумчиво потирая подбородок.
        - Сначала скажите, что вы теперь собираетесь делать?
        - Уж точно не отсиживаться в бункере, скрываясь от всех! Уж простите, если это прозвучит слишком пафосно, но человечество ведет войну за выживание, и я намерен ему помочь в меру своих скромных сил. И пусть вы считаете, что время людей вышло, мы вам никакие не «отжившие». И все эти ваши мрачные картины… Я докажу, что все не так, слышите?!
        Мой голос поднялся почти до крика. Заметив это, я резко оборвал свою тираду и умолк, тяжело дыша.
        Воскобойников грустно улыбнулся.
        - Да вы, Михаил, идеалист, как я погляжу! Тяжко вам жить, наверное! Жизнь таких, как вы, не жалеет. Бьет постоянно, и тем больнее, чем сильнее ваша вера в светлое и справедливое. Когда вы покинете это место, боюсь, вам весьма скоро придется увидеть, что прав я, а не вы. И в тот миг, когда разобьются ваши розовые очки, вам будет очень плохо. Беда человечества в том, что подобных вам в нем абсолютное меньшинство. Именно поэтому оно сойдет со сцены. Я здесь потому, что не хочу это видеть. А вы идете туда, чтобы до конца защищать обреченную цитадель и погибнуть на ее стенах. Что ж, это ваш выбор, и удерживать вас я не стану… Что же до информации, вы ее получите. Хотя бы в компенсацию за мой недружелюбный прием. Вряд ли она вам поможет, но почему бы и нет, в конце концов? Слушайте внимательно. Можете даже на диктофон записать, я не возражаю.

* * *
        Я уходил. Двигался по направлению ко второму выходу из бункера, путь к которому мне подсказал Воскобойников. Шел я, честно говоря, словно пыльным мешком по голове ударенный от той информации, что он на меня вывалил. Конечно, можно сколько угодно подобно Станиславскому твердить «Не верю!», но и отмахиваться от этого тоже нельзя. Не в том я нынче положении, чтобы голову в песок прятать. У меня сейчас как в том зоопарке из анекдота: «страусов не пугать - пол бетонный». Вот под моими ногами в данный момент не то что бетон - скала гранитная. В прямом и переносном смысле. Некуда голову прятать, да и некогда, похоже. Все, что я услышал, проверять надо. Осторожно, но тщательно и не мешкая, а иначе…
        Перед тем как открыть люк, я в нерешительности замер, остро жалея об отсутствии камер или перископа. Конечно, выход тайный, но кто его знает - может, район патрулируется еще какими-нибудь Измененными. Новыми или «лояльными». Первые просто убьют, а вторым я уже не доверял - заронил-таки профессор своими речами зерна сомнения! Кому они лояльны? Черт его знает! Более или менее уверен я могу быть в одной Алине, поскольку «обратил» ее сам.
        Впрочем, ладно - перед смертью не надышишься! Я решительно схватился за ручку люка. Он был хорошо смазан и открылся почти бесшумно - похоже, профессор для своих сношений с внешним миром пользовался именно этим входом, а не главным. Поначалу я лишь чуть-чуть приоткрыл его и выглянул в щель. Глупо, конечно: если там действительно засада, вряд ли они станут обнаруживать себя раньше времени, давая мне возможность нырнуть обратно. Нет, если враги там, они дождутся, когда я вылезу полностью.
        Что ж, не будем заставлять их ждать. И я вылез…
        Ничего не происходило ровно полминуты. А потом мне словно врезали громадным невидимым кулаком. «Кинетик, - успел подумать я в полете. - Ну, вот и все!» Удар о землю вышиб из меня дыхание и слегка оглушил. Тем не менее меня сразу же прихватили, не давая опомниться: невидимый пресс прижал к земле. Кем бы ни был мой противник, но действовал он по принципу «лучше перебдеть, чем недобдеть».
        Распластанный на земле, я слышал неторопливые приближающиеся шаги. Легкие, видимо, женские. В сочетании с типом воздействия, который применил ко мне Измененный, это о многом говорило. Когда подошедший склонился надо мной, я уже знал, кого увижу. И не ошибся.
        - Еще раз здравствуйте, Михаил! Рада видеть, что вы преуспели! - произнесла «лояльная» Ольга.

* * *
        М-да, нечего сказать, ловко она меня развела! И ведь вроде не доверял я ей, никакой информацией не делился, а вот поди ж ты! И как только она меня нашла?
        - Небось теряетесь в догадках, как я вас отыскала? - усмехнулась «лояльная», будто прочитав мои мысли, затем наклонилась, пробежала пальцами по отгибу воротника моей куртки и сняла маленькую серую продолговатую капсулу маячка. - Обнимашки с вами у того висячего моста мне удалось использовать с толком. Нужно же было выяснить, где находится второй вход в бункер.
        Я скрипнул зубами, не сумев сдержать досады. Действительно, сделала, как ничего не смыслящего новичка. И ведь даже купание в реке не помогло! Чертов маячок не испортился и не отвалился. Что такое не везет и как с ним бороться? Сзади послышались еще шаги. Поступь более тяжелая. Похоже, мужчина. Я мог только гадать, прижатый к земле кинетической силой «лояльной». Выходит, она не одна. Тогда и впрямь все - не могло же мне везти бесконечно.
        - И на кого ты работаешь? - процедил я, с трудом удержавшись, чтобы не добавить «тварь» в качестве обращения.
        Она рассмеялась.
        - О, как быстро мы перешли на «ты»! Мне это нравится! Так и знала, что для сближения тебе нужны особые условия!
        - На вопрос-то ответишь?
        - Лучше не буду. - Она продолжала улыбаться. - Это только в плохих фильмах злодей раскрывает герою свои планы, прежде чем убить. А ты ведь именно так распределил наши роли, верно? Я - злодей, а ты - герой?
        - Насчет героя - это ты мимо. А злодея угадала. Если собираешься убить, то не тяни!
        - Собираюсь. Но хочешь верь, хочешь нет, радости мне это не доставит. Более того - с удовольствием оставила бы тебя в живых: чем-то ты мне симпатичен. Но приказ есть приказ. Так что извини…
        Я не сразу понял, что произошло и почему вдруг она замерла с застывшим взглядом. Дошло до меня, когда пару секунд спустя кровь хлынула у нее сразу из глаз, носа, рта и ушей. Примерно так бывает, когда пневматик взрывает сжатым воздухом внутренние органы. «Лояльная» упала на меня, заливая кровью, а я постарался из-под нее высвободиться и достать пистолет, так как понимал, что времени у меня всего ничего. Подвернулся, к сожалению, только транквилизаторный, заряженный становыми дротиками. Сойдет, конечно, если мне дадут время на выстрел…
        Дали. Потому что тут с каждой стороны было по одному Измененному: уже знакомый мне пневматик и второй, пришедший с Ольгой. Этот второй оказался фризером и сумел опередить своего противника. Прежде чем пневматик успел «выстрелить» второй раз, он застыл замороженной колодой, а затем рухнул навзничь. В тот же миг я выстрелил во фризера. Раз, другой, третий… Стрелять было неудобно - из лежачего положения, из-под навалившейся на меня мертвой «лояльной», да еще с левой руки. И все же я попал. Два из трех - неплохой результат, учитывая обстоятельства. Фризер зашатался, отчаянно борясь с действием становых дротиков, которые должны были его вырубить за несколько секунд. А я, спихнув наконец с себя тело Ольги, достал «Грач», но, пару секунд поколебавшись, стрелять не стал: если здесь собрались еще не все заинтересованные лица, шуметь и звать их сюда не стоит. Тем более Измененного все же срубило, и он упал.
        Хорошо бы его допросить, конечно, - кто он и на кого работает, только вряд ли мне дадут на это время. Фризер будет в отрубе примерно полчаса, а ведь где-то здесь еще шляется Морон, да и свита Ольги не факт, что исчерпывалась этим ходячим морозильником. Забрать его с собой и допросить позже? Оценив габариты бесчувственного «лояльного», я покачал головой - грыжу заработаю. Значит, остается только одно…
        Закрепленный на бедре нож перекочевал в мою руку. Паскудное дело - убивать беспомощного, но смертельный враг остается таковым даже без сознания. К тому же он видел второй вход в бункер. И пусть профессор Воскобойников устранился от участия в дальнейших событиях, это не повод оставлять его на растерзание хоть Новым, хоть «лояльным». Поэтому отбросим в сторону мораль и принципы. Не до них сейчас. Я приблизился к фризеру, наклонился над ним и в этот миг услышал, что кто-то бежит сюда.
        - О Господи! - произнес знакомый женский голос, прежде чем я успел обернуться. - Неужели у меня это получилось?.. Что ты делаешь?!
        - Уборку, - произнес я, всаживая нож по самую рукоять в левое подреберье фризера.
        Вытер его об одежду покойника, поднялся и не спеша повернулся к «лояльной».
        - Рад тебя видеть, Алина. Получилось, говоришь? А что именно?
        Глава 18
        Катаев
        Владимирская Зона. Окрестности Коврова. Десятый год метеоритного дождя
        Больше я попыток не предпринимал. Пока Тень с заложницей, я атаковать не рискну. Кроме того, похоже, что АПБР и их «лояльные» вычисляют меня по моей пси-активности. Кругом враги, а друзей нет. Как у России лишь два союзника - ее армия и флот, так и у меня - мои пси-возможности и оружие. Да, иногда мне помогают «позитив» и таинственный снайпер, в котором я подозреваю личность моего бывшего друга Михаила. Но оба себе на уме. Оба преследуют какие-то свои цели, в которые я пока вписываюсь. А что будет, когда перестану вписываться? Риторический вопрос ответа не требовал, но мне он был ясен. «Позитив» от меня просто избавится, как от лишнего свидетеля, а Михаил… свалит, предоставив меня моей судьбе. За Марину он меня уже наказал, и теперь я интересен ему исключительно как фигура в той партии, которую он ведет с Зоной или Новыми. Вот же скотство! Почему меня все хотят или убить, или использовать? Понятно, что я и сам не ангел, но все же это слишком! Что люди, что Новые, фантомы, Кочевница… Гады все, один другого стоит!
        Я ехал в сторону Коврова. Не на машине - на велосипеде. Пусть медленнее, зато заморочек меньше, а скрытность больше. Какими спокойными были две предыдущие недели! Никто ко мне сюда не совался. А сейчас что? Не Зона, а проходной двор!
        И тут на этой самой мысли я, выехав из-за деревенского дома, краем глаза заметил на дороге какое-то движение. Тут же нажал на тормоз и, резко развернувшись, затащил велосипед обратно под прикрытие стен. Черт раздери, меня оставят сегодня в покое или нет?! Кто еще там?!
        Первым побуждением было, не высовываясь, проверить неизвестных с помощью своих способностей, но я удержался в самый последний момент. Опять давать пеленг моим преследователям? На фиг, на фиг! Попробуем по старинке.
        Я достал бинокль, приготовил пистолет и осторожно выглянул из-за дома. Вон они идут. Двое. Мужчина и женщина. Я поднес бинокль к глазам и настроил резкость…
        Ох ты ж блин! Сам Бакс пожаловал! И за каким чертом он сюда приперся?! А это еще кто с ним? Женщина мне была не знакома. Она точно не из наших. Молодая, довольно симпатичная, темноволосая, стрижка короткая… Нет, я ее точно в первый раз вижу. «Туристка», что ли? Не исключено. После коллапса Кочевницы Зона временно успокоилась, и сталкеры могли вновь начать водить сюда любителей острых ощущений. Экстремальный туризм с оплатой по повышенному тарифу. Вот только спокойствие это обманчивое…
        Я уже хотел было выйти на открытое место и посоветовать Баксу поскорее сматывать отсюда удочки, но неожиданно пришедшая в голову мысль меня остановила. А что, если они меня ищут? Да нет, не может быть! Зачем? Неужели за мою голову уже и награду объявили, так что даже частники в охоту включились? Вряд ли: у нас же не Дикий Запад! Но возможно, Бакс рассчитывает, поймав меня и выдав властям, себе амнистию заработать, а то и еще каких-нибудь преференций… Друзьями мы с ним никогда не были… Но в этом случае он бы пошел со своими парнями, а не с незнакомой бабой… Вдвоем на меня - очень самонадеянно, разве что эта брюнетка в камуфляже - какая-нибудь крутая «лояльная»…
        Некоторое время я разрывался между инстинктом, советовавшим тихо просидеть, пропустив их мимо, и любопытством, подзуживающим выяснить, в чем дело. В конце концов победило любопытство. Дополнительным аргументом в его пользу стал сам Бакс. Пусть мы не друзья, но и не враги. А с ним всегда можно было договориться. Искал я канал связи с «чистыми» территориями? Так вон он - идет по дороге, не торопясь и периодически озираясь.
        И все же я решил подстраховаться: спрятал пистолет, извлек АКСУ. С пистолетом навык нужен, и хотя он у меня есть, в экстремальных обстоятельствах автомат все же надежнее. Из него эту парочку очередью срезать - как два пальца… Только надо поближе подпустить, чтобы на всякий случай оставить им меньше времени на реакцию. Дорога проходила достаточно близко к моему укрытию, что для моего замысла было очень удобно. И когда до парочки оставалось уже шагов десять, я вынырнул из-за дома и взял их под прицел.
        - Привет, Бакс! Какими судьбами здесь?

* * *
        Надо сказать, я рассчитывал на некоторый эффект, но реакция этих двоих превзошла мои самые смелые ожидания. Вид у обоих был такой, словно они не то что привидение - самого дьявола во плоти увидели. Во всяком случае, дар речи они потеряли начисто, только потрясенно пялились на меня. Прямо немая сцена из «Ревизора». Интересно, почему бы? Даже если Бакс пришел сюда не по мою душу, он должен знать, что меня разыскивают и скрываюсь я здесь, во Владимирской Зоне. Оно конечно, эффект неожиданности и все такое, но это уж явный перебор! Особенно для сталкера, умеющего владеть собой и попадавшего во всякие переделки.
        Я сделал еще несколько шагов вперед, не опуская оружия и гадая про себя, в чем, черт побери, может быть дело.
        - Молчать невежливо, дамы и господа, когда с вами разговаривают, - произнес я. - Вы уж поздоровайтесь хотя бы!
        - Э-э… привет, - осторожно ответил Бакс, не сводя с меня потрясенного взгляда. - Странные нынче дела в Зоне творятся. Не ожидал, если честно.
        - Ладно, поверим. Кстати, не познакомишь со своей спутницей?
        Эта простая в общем-то фраза снова повергла обоих в шоковое состояние. Они переглянулись почти в панике. Я окончательно перестал что-либо понимать.
        На сей раз голос подала женщина.
        - Капитан Строганова, ФСБ. А вы Олег Катаев?
        - Он самый, товарищ капитан, - ответил я не моргнув глазом, поскольку подсознательно ожидал чего-то в этом роде. - Значит, это вы притащили сюда моего… коллегу? И по какому же поводу, позвольте поинтересоваться?
        Они снова переглянулись. Это стало меня уже порядком раздражать. Вдобавок появилось странное чувство дежавю, как будто разговор этот я веду уже не в первый раз. Но этого просто не могло быть! Или могло? Зона же, в конце-то концов! Здесь может произойти все что угодно. Или все это было в моих видениях, только я их почему-то забыл? Как-то незаметно, видимо, заразившись от этих двоих, я сам начал впадать в замешательство.
        - По поводу… вас, - словно выдавила из себя фээсбэшница.
        - Какой сюрприз! - У меня даже сарказм получился каким-то неполноценным, урезанным. - И чем обязан? Хотите арестовать меня?
        Разговор шел словно по накатанной, по отработанному и отрепетированному сценарию, и я, будто актер в многократно сыгранном театральном спектакле, знал, какая реплика прозвучит следующей. И этот факт меня почему-то тревожил невероятно.
        При этом в глазах женщины плескался самый настоящий страх, словно нас с ней беспокоило одно и то же. И следующая ее фраза прозвучала в моей голове едва ли не раньше, чем была медленно и натужно озвучена:
        - Для ареста я прибыла бы сюда не одна. Мне нужно с вами поговорить. По поводу Кочевницы.
        Ну да, конечно. Кочевница. Предсказуемо. Может, в этом все дело? Может, все диктуется логикой и считывается моей интуицией? Может, и не было этого разговора никогда, а я себя только накручиваю? Почему же тогда я лишь в последний момент удержал просящуюся на язык фразу «Мне кажется, все всё уже знают или думают, что знают!» и, в каком-то иррациональном желании поломать формирующийся в голове сценарий разговора, ответил иначе, чем собирался:
        - Кочевница ушла. Вернуться не обещала.
        И вот тут в глазах Строгановой вспыхнуло почти явное облегчение, что меня порадовало, сам не знаю почему. Но было и еще два момента, которые в ходе этого странного разговора как-то ускользнули от моего внимания. Во-первых, поглощенный своими мыслями, я не заметил, что неосторожно подошел к этим двоим слишком близко и отвел немного в сторону и вниз дуло своего автомата. А во-вторых, из глаз Бакса куда-то подевались страх и замешательство, а на их место пришла жесткая решимость. И момент, когда он перешел от намерений к действиям, я элементарно проморгал. Он дернул ствол моего оружия вверх, и короткая очередь ушла в небеса, а потом навалился на меня всей своей многокилограммовой массой.
        В свое время было у меня с ним несколько спаррингов. Он был больше, массивнее и физически сильнее меня, зато я брал ловкостью, скоростью движений и хорошей реакцией. И тогда мне удавалось избежать его медвежьей хватки, разом лишавшей меня всех преимуществ. Сейчас не удалось. Я попытался ударить его в пах, чтобы вывернуть оружие из его здоровенных лап, но удар он заблокировал коленом. А затем, используя свою немалую массу, просто опрокинул меня на землю и оказался сверху. Ни вывернуться, ни охнуть, ни вздохнуть в буквальном смысле, потому что он моим же автоматом пережимал мне шею.
        Перед глазами уже поплыли цветные круги, когда я перестал наконец тормозить. Это раньше, в бытность простым сталкером, мне бы в подобной ситуации пришел каюк. Но сейчас я представлял собой нечто большее. Гораздо большее. В плане возможностей.
        Пси-удар получился у меня избыточным по мощи. И неудивительно - некогда мне было подбирать оптимальную интенсивность воздействия. Еще чуть-чуть - и я сам стал бы покойником. А так покойником стал он. Вернее, растением с полностью сожженным мозгом. Впрочем, его надо добить. Так будет милосерднее. И чего он только на меня бросился, придурок? Чего испугался? Мог бы еще жить и жить. Свалив с себя его тело, словно тяжеленный мешок, я поднялся на ноги…
        Движение мне удалось заметить боковым зрением лишь в самый последний момент, поэтому с реакцией я фатально опоздал. Только начал поворачиваться, пытаясь извлечь оружие, но она была уже совсем рядом.
        - Привет, Олег! - произнес Тень устами капитана Строгановой и ударил меня ножом.

* * *
        Мне повезло трижды. Во-первых, в удивительном пристрастии Тени к холодному оружию. Этот больной на всю голову маньяк (если, конечно, можно так сказать о фантоме) просто тащился от моментов, когда стальное лезвие кромсает человеческую плоть. А ведь у капитана Строгановой наверняка имелся пистолет, и в данном случае куда надежнее было бы просто выстрелить мне в голову, пока я был занят Баксом. Так нет же - ему надо было испытать кайф от убийства ножом! Во-вторых, спасительной удачей стало то, что я почти успел развернуться, а потому словил нож в живот, а не в бок. Ну и наконец, капитальным везением можно счесть тот факт, что именно сегодня я решил надеть бронежилет. ФОРТ «Майорка» - классная штука! Не особо тяжелый (меньше трех килограммов весом), не особо заметный под одеждой и при этом успешно держит как пули, так и холодное оружие даже с узким клинком. Грудь и спина прикрыты, и только бока остаются уязвимыми.
        Так вот, удар пришелся в край передней пластины. Окажись я чуть менее расторопным, лезвие вошло бы мне в левый бок под ребра по самую рукоять - и спи спокойно, дорогой товарищ Катаев! Пусть земля тебе будет пухом! Но вышло иначе.
        Секундная растерянность моего противника (в теле капитана Строгановой) после не сработавшего, казалось бы, вернякового удара обошлась ему дорого. Я перехватил запястье ее вооруженной руки, резко отвел влево, а ребром правой ладони, чтобы не затягивать схватку, ударил одержимую в висок. Ее тело обмякло, и я вывернул нож из разжавшихся пальцев. Но в следующий момент мне пришлось уронить потерявшую сознание женщину на землю, потому что в воздухе передо мной возникла фигура, являвшаяся почти точной моей копией.
        Тень не нуждался в человеческом теле, чтобы убивать, - он мог придавать себе достаточную для этого материальность, а для пси-ударов ему и этого не требовалось. Материальная оболочка фээсбэшницы нужна была ему лишь для маскировки, чтобы незаметно подобраться ко мне поближе, так как в энергетической форме я б его за километр почуял.
        Первоначальный план не сработал, но фантом от своих намерений не отказался и нанес мне пси-удар. Однако я был готов и отразил его ментальным щитом. Далее последовал яростный обмен ударами. Что-то вроде схватки двух латников, вооруженных мечом и щитом каждый, только на пси-уровне: удар-блок, удар-блок. Но я понимал, что ситуация патовая: он был отделившейся частью меня. Злобной, психованной частью. Когда он отделился, это помогло мне не сойти с ума, но в чем-то и ослабило. В драке с самим собой я не мог победить. Вернее, победить-то мог, но только не путем уничтожения противника - это было попросту невозможно. Он тоже не мог победить меня в ментальной схватке, но не хотел с этим смириться. Просто ему, самой своей природой заряженному на убийство, ничего другого не могло прийти на ум. А вот мне пришло.
        Я плохо помнил, когда он впервые возник как отдельная личность, - в слишком растрепанных чувствах я тогда пребывал. Инстинктивное отторжение всей этой черной гнили, отсечение темного альтер-эго от моей основной сущности в тот момент было единственным выходом, актом самосохранения. После смерти Агнешки я был уязвим как никогда, и зародившаяся во мне черная тварь могла пожрать меня всего - превратить в чудовище вроде уничтоженного мною Черного Сталкера. Тогда могла. Но сейчас, как мне казалось, я был вполне в состоянии совладать со зверем в себе, принять и ассимилировать темную часть моего «Я». И хотя обратная интеграция будет, пожалуй, посложнее разделения сущности, но попробовать стоило.
        Мне опять приходилось действовать больше интуитивно, но подобные импровизации получались у меня с каждым разом все лучше. Поэтому отсутствие плана действий не смущало нисколько. Продолжая отражать его бешеные пси-атаки, я начал корректировать не реальность, а себя, свою сущность, чтобы воссоздать ее в изначальном виде, то есть цельной, неделимой. И, естественно, в этой картине мира не было места отдельно существующей фантомной части меня.
        Тень не сразу осознал, что происходит, а когда осознал, пришел в еще большую ярость и придал себе материальности, а в руке его возник фантомный, но оттого не менее смертоносный нож. Теперь мне приходилось уже не ментальные блоки ставить, а на физическом уровне уклоняться от его ударов и при этом продолжать процесс. Сказать, что это было адски трудно и невероятно рискованно, - значит ничего не сказать. В первую минуту этого сюрреалистического боя я получил парочку довольно глубоких порезов и десяток поверхностных царапин. На руках в основном - он в них и целил, понимая, что торс мой защищен бронежилетом. Тень стремился нанести мне побольше ран, чтобы я ослабел от потери крови, а потом ударить в незащищенный бок. Ну а я пытался ему этого не позволить.
        И вот наконец мой план начал срабатывать. Движения фантома стали замедляться, его стало постепенно притягивать ко мне, будто он был весь из железа, а я представлял собой мощный магнит. На лице Тени появилось выражение загнанного зверя, а в глазах плескалось столько ненависти, что это реально могло бы напугать кого-то более впечатлительного, чем я. Он сделал еще несколько отчаянных попыток меня достать, но безуспешно. Более того - фантом начал постепенно терять материальность. Львиная доля его сил уходила на то, чтобы противиться притяжению, и от этого страдало все остальное. Мое сознание деперсонифицировало его, уничтожало как личность, как самостоятельную сущность, и вот с этим Тень уже ничего поделать не мог. Лучшим показателем того, что у меня все получается, был момент, когда он, оказавшись совсем уже близко, попытался ударить меня ножом, но фантомное лезвие прошло сквозь мою плоть без всякого вреда для оной - даже небольшого пореза не осталось.
        И тогда Тень закричал. Я думаю, что, если бы мифическая баньши существовала на самом деле, ее вопль звучал бы примерно так же. Крик раздавался как на физическом уровне, так и в пси-диапазоне. В него были вложены вся боль, ненависть и отчаяние фантома. И часть этого (по крайней мере боль) передалась мне. Возникло ощущение, что с меня живьем сдирают кожу. Из носа пошла кровь, и я сжал зубы, чтобы не закричать. Но на пси-уровне мне удалось этот вопль отразить, а значит, физическая боль - мелочь. Ее нужно просто перетерпеть, а больше Тень ни на что не способен.
        Здесь, совсем близко, он уже перестал быть похожим на меня. Выражение чудовищной ненависти на искаженном от дикого крика лице и страдальчески скривившийся рот - вот как теперь он выглядел. К тому же фантом почернел. Наблюдать подобное в непосредственной близости от себя было жутко. Но я справился. В очередной раз. А потом он прянул вперед так, что, если б его материальность сохранилась, мы бы вошли в физический контакт. Но этого не произошло. Произошло другое - фантом исчез. Вернее, не исчез - он растворился во мне, стал частью моей сущности. Снова. Все стало на круги своя…
        От внезапной слабости задрожали колени, и я едва не упал. Однако нужно уходить. Если я прав и меня отслеживают по пси-активности, сюда сейчас во весь опор несутся и «лояльные» АПБР, и Новые. Только что же делать с этой несчастной фээсбэшницей? Оставить им? Так ведь она виновата лишь в том, что Тень избрал ее тело для вселения. А если я ей помогу, кто знает - вдруг и она мне когда-нибудь пригодится? Вот только не ударил ли я ее ненароком слишком сильно? Опустившись на колени и проверив пульс, убедился, что она жива… А в следующий миг едва увернулся от ее хука.
        - Та-ак, полегче! - произнес я, блокировав вторую попытку. - Вижу, удар у вас поставлен, но на спарринг сейчас нет времени. Скоро здесь будет много нехороших… не совсем людей, так что лично я сматываю удочки. И вам советую отправляться вместе со мной.
        - Что… произошло? Как… кто… Вы действительно Катаев?
        - Уж не фантом, поверьте! - проворчал я. - Простите, что пришлось вас вырубить - он вами управлял.
        - А…
        - Больше нет - я с ним справился. Послушайте, давайте поговорим по дороге, а? Печенкой чувствую, что времени у нас осталось шиш да маленько! Когда нас придут убивать, не хотелось бы при этом присутствовать!
        Глава 19
        Из дневниковых записей Михаила Стрельцова
        По дороге из Шелеховского в Екатеринбург. Девятый год метеоритного дождя
        - Рассказывайте!
        - О чем именно?
        - Вы знаете! - раздраженно бросил я. - Что случилось с вами и Кристиной в Екатеринбурге?
        Мы ехали обратно в областной центр на машине, которую «лояльная» взяла напрокат. Именно на ней она добралась до Шелеховского и, вовсю используя способность к предвидению, вычислила, где я окажусь и какие у меня возникнут проблемы. Естественно, ей в одиночку не было смысла соваться сюда: что она могла против двух «лояльных» - фризера и кинетика? И мне бы не помогла, и сама погибла. Однако у нее в телефоне остался контакт Морона. Ему она и позвонила. Сказала, где в данный момент находится напавшая на них в поместье «лояльная». К счастью для меня, пиромант ей поверил, но не полностью: однажды она уже пыталась выступить не на той стороне. Новые такого не забывают. Поэтому сам он остался в поместье, а проверять информацию отправил пневматика, для которого это задание оказалось последним в жизни. При других обстоятельствах я бы обязательно вернулся и попытался достать пироманта. Но в этот раз нечто другое волновало меня больше, чем месть. Намного больше.
        - Ну, чего молчите?! Что с Кристиной?!
        Алина опустила голову.
        - Она…
        - Ну?!
        - Ее больше нет.
        Мои руки с такой силой сжались на руле, что казалось, сейчас расплющат его. В глазах потемнело, и я еле видел дорогу. Было больно. Ужасно. Так, как не было уже очень давно, с самого Краснотайгинска. Господи, ну почему опять?! Кристину-то за что? Из-за этой «лояльной»?! От взгляда, которым я ее одарил, Алина даже съежилась. Впрочем, я понимал, что обвинять ее несправедливо, и вся ответственность за случившееся целиком и полностью лежит на мне. Это я спас Алину там, в Верхнеобске, выходил и притащил сюда. Для своих целей. Я попросил несчастную Кристинку забрать ее из больницы. «Лояльная» виновата лишь в том, что она - такой ценный кадр, что за ней все охотятся. В остальном виноват я. И, разумеется, те ублюдки, что на них напали.
        - Как это произошло? - чужим голосом с трудом произнес я.
        - Они нагрянули неожиданно. Трое «лояльных».
        - «Лояльные»? Вы уверены? Точно не Новые?
        - Точно. Я их «прочитала». Они такие же, как эта женщина-кинетик. И как фризер, которого вы убили. От Измененных из НМП я их отличаю.
        Та-ак! Раньше я бы в это не поверил. Но теперь, после разговора с профессором и нападения на меня этих двух «лояльных», глаза мои открылись. Похоже, кто-то был слишком слеп и наивен. И тут до меня дошло, что еще мне показалось странным во фразе Алины. Всего одно слово, которого, однако, там быть не должно.
        - Постойте, вы сказали «неожиданно»?! Это в каком смысле? Даже для вас?!
        Она потупилась.
        - Я сама ничего не понимаю, поверьте! Что-то помешало мне заранее «увидеть» это нападение. Я ощутила опасность лишь в самый последний момент.
        - Что-то или кто-то… - задумчиво пробормотал я.
        Мысль, пришедшая мне в голову, подействовала, как хороший удар под дых. Вот же гадство! Как я сразу об этом не подумал?
        - Что вы имеете в виду?
        - Глушилку.
        - Что это?
        - Не что, а кто, - мрачно поправил я. - Имя ее мне неизвестно. Она - Измененная с уникальной способностью временно отключать таланты себе подобных. Ее сделали «лояльной», а ее кровь стала отправной точкой для разработки стана. Они знали, кто вы, и понимали, что просто так вас не взять. Требовалось подавить ваше восприятие, что они и сделали.
        - Но откуда они узнали обо мне?
        - Очень хороший вопрос! Я никому о вас не рассказывал. Даже своему шефу. Разумеется, знал Морон, но он вряд ли бы стал делиться такого рода информацией с АПБР…
        И тут мне пришла в голову мысль, от которой я испытал острое желание хорошенько врезать себе по лбу. Как же, никто не знал! А Потапов - заместитель начальника УВД Верхнеобска? Тот самый, что мне врезал. «Что она может?» - спросил он меня тогда посреди заваленной трупами улицы с горящими машинами вокруг. «Предсказывать будущее», - ляпнул я в ответ, не подумав. Вот идиот!!! В моей профессии надо думать ВСЕГДА! «Лояльные» заговорщиков вполне могли прибыть по моим следам в Верхнеобск и допросить всех, кто со мной контачил. Потапова в том числе. Сам бы он, может быть, и не раскололся, но что обычный человек может противопоставить псионику? Все выложит как на духу! Проклятье! Кругом косячу! Тоже мне один из лучших оперативников!
        Однако Алине обо всем этом лучше не знать. Хорошо еще, что «читает» она только будущее, а не прошлое! Ну а мысли мои вернулись к главному для меня предмету.
        - Скажите, а как… ее… - Мой голос дрогнул, и я замолчал.
        Но «лояльная» меня поняла и ответила:
        - Кинетик… Метнул кухонный нож. Наверное, они хотели замаскировать все под бытовое убийство.
        Моей реакцией снова стал зубовный скрежет. Если так пойдет дальше, скоро я сотру свои зубы в порошок.
        - Можете его описать? Кинетика.
        - Вы же не собираетесь…
        Я снова глянул на нее, и, видимо, моя кривая усмешка выглядела очень уж страшно, потому что Алина вздрогнула.
        - Как раз собираюсь. И не только его. Но с кого-то же надо начать.
        - Не надо, Михаил. Это машина. Она просто перемелет вас!
        - Глядишь, и поломается. Я слишком долго был винтиком в этой машине. Но теперь намерен поднять бунт. Стрелецкий бунт…
        Невеселый каламбур, понятный только мне - «лояльная»-то моей фамилии не знала. А невеселый не только из-за моего поганого настроения, но и по смыслу. Чем там стрелецкий бунт против Петра I закончился? Правильно, стрелецкой казнью… Впрочем, мне все равно - никакие исторические параллели и дурные предчувствия меня не остановят, я все равно восстану, пусть даже один против всех. Слишком много потерь для одного меня. Слишком…
        Я хотел было продолжить излагать свои мысли, но вовремя тормознул - рано. Еще один вопрос остался невыясненным.
        - А как вам удалось выжить?
        - Видимо, ваша Глушилка не вполне совершенна. Она подавила мои способности не до конца. Я все же их почуяла и попыталась утащить с собой Кристину. Но она не поверила мне. Сразу не поверила. А потом стало слишком поздно. Пока они занимались Кристиной, я метнулась в спальню, задвинула дверь креслом так, что даже кинетик выбил ее не с первого раза, и вылезла в окно. Вот тут мне повезло - под окном есть карниз. С вестибулярным аппаратом у меня все в порядке, и я сумела по нему пройти. Затем вломилась через окно в какую-то квартиру через подъезд от вас. Знала, что она пустая. Спустилась вниз по лестнице и… В общем, убегала дворами. Мои способности подсказывали, где безопасно, а где преследователи. Похоже, та, что меня подавляла, отстала. Вот так и…
        - А зачем?
        - Что «зачем»? - не поняла «лояльная».
        - Зачем вы от них бежали? Это было глупо: они не стали бы вас убивать - ваш дар слишком редкий и ценный для этого. «Лояльные», а вернее, их хозяева наверняка захотели бы вас использовать в своих целях. Думаю даже, вы бы у них не бедствовали. Напротив - о вас бы заботились, как о курице, несущей золотые яйца. А уж попасть в суп вам бы грозило лишь в том случае, если б вы отказались сотрудничать.
        Она нахмурилась.
        - А это как посмотреть. Вроде бы все разумно и логично. Но…
        - Но?
        - Я не буду сейчас корчить из себя ту, кем не являюсь. Мне доводилось работать с плохими парнями. Так что тут дело не в морали. Понимаете, в экстремальных обстоятельствах я действую так, как подсказывает мне интуиция. Это не предвидение и не анализ вариантов будущего (на подобное в цейтноте нет времени), а инстинктивное определение правильного поступка. Я своему чутью верю, и когда оно говорит мне бежать, я бегу…
        Мы помолчали. Первым нарушил тишину я:
        - Но почему вы приехали ко мне? Почему решили помочь? Из-за антиновы? Раз вы сбежали от них, я стал единственным доступным поставщиком вакцины?
        Кажется, мои слова ее обидели. Но во мне настолько доминировала собственная боль, что было абсолютно не до антимоний, и я просто проигнорировал реакцию «лояльной».
        - Не только, - сухо произнесла Алина. - Вы спасли меня… Ты спас. Я такого не забываю.
        Этот неожиданный переход на «ты» я принял спокойно. Он не был для меня знаком сближения. Обычное рациональное решение, которое позволит убрать из речи лишние словесные реверансы и сделает общение проще и удобнее. Против этого я абсолютно не возражал.
        - Глупо… Ты же видела будущее и сказала: «Эта машина перемелет тебя». Если это предсказание, тогда зачем связываться с покойником?
        Она покачала головой.
        - Не предсказание. Это, скорее, мой страх… Потому что мы с тобой теперь связаны, и я не хочу, чтобы ты погиб. Ты… какой-то особенный. «Читаешься» не так четко и однозначно, как другие. Вариантов твоего будущего множество, и я вовсе не уверена, какой именно реализуется.
        - Страх, говоришь? Ну ладно…
        Снова воцарилось молчание. На сей раз первой не выдержала она.
        - Ты сейчас, наверное, ненавидишь всех нас? Измененных, я имею в виду.
        - Скажем так, я очень близок к этому, - произнес я, не отвлекаясь от дороги. - Соблазн велик. Но понимаю, что это было бы упрощением с моей стороны: там - черное, здесь - белое, Измененные - плохие, люди - хорошие, убить всех плохих - и жизнь наладится. Только черта с два она наладится! Не все так однозначно. Тварей хватает среди всех. Например, те, что послали «лояльных» за тобой, за мной и Кристиной. А ведь это люди, такие же, как я.
        - Нет, не такие же! Ты - другой!
        - Да с чего ты взяла? - с досадой возразил я, удивленный ее горячностью. - С того, что я спас тебя? Так ведь я тоже не тупей паровоза, понимаю, какую ценность представляет собой твой дар, и собираюсь использовать его в своих интересах. Ты плохо меня знаешь, чтобы судить. И слишком хорошо обо мне думаешь.
        Алина дернулась, будто я ее ударил, но сдаваться не собиралась.
        - Я знаю, зачем ты все это говоришь. Чтобы я ушла. Потому что ты собираешься ступить на опасный путь, на котором очень велика вероятность смерти. Хочешь дать мне шанс на спасение. И не возражай - я все-таки предсказатель. И пусть мой дар иногда дает сбои, в том числе и с тобой, но «читать» я умею. Кроме того, Кристина - очень хорошая девочка…
        - Была, - мрачно уточнил я. Резкая смена темы «лояльной» сбила меня с толку. - Только при чем здесь она?
        - При том. Она любила тебя. Очень сильно. А когда такой светлый человек любит кого-то, этот кто-то не может быть мерзавцем!
        - Интересная логика… - покосившись на нее, проронил я.
        Мы еще помолчали. Я вел машину, думая о своем, Алина же моей задумчивости какое-то время не нарушала.
        - Что ты собираешься делать? - спросила она наконец.
        - Добраться до головы этого спрута и покончить с ним.
        - Это будет нелегко.
        - Думаешь, я этого не понимаю?
        - Но как?
        - Для начала я заберу кое-что из моих тайников. Потом постараюсь встретиться с шефом.
        - Думаешь, он не с ними?
        - А ты как считаешь?
        Она пожала плечами.
        - Я не знаю его. Никогда не видела. Поэтому могу только гадать. Такие варианты не просчитываются.
        - Не думаю, что он с ними. Я знаю АСа. Или, быть может, мне это только кажется.
        - А потом?
        - Насчет «потом» буду знать, когда (и если) встречусь с ним. Кое-какие идеи у меня есть, но озвучивать их пока не буду.

* * *
        Екатеринбург. Девятый год метеоритного дождя
        Домой я соваться не стал: ежу было понятно, что там меня ждут. Пусть и не желавшая ничего говорить мне перед тем, как убить меня, «лояльная» Ольга все же сказала достаточно: «Приказ есть приказ». Это значит, от ее хозяев имелась четкая директива на мое устранение. То есть охотились не только на Алину, но и на меня. Видимо, я перешел в категорию «он слишком много знал». Интересно только, был ли в курсе шеф? Намеренно ли он послал меня в Шелеховское на убой, или, подозревая крупный заговор в Агентстве, как раз пытался с моей помощью тихо отыскать Воскобойникова, не доверив сопровождение операции ни одному из наших штатных аналитиков? В общем, эта сверхскрытность Аркадия Семеновича могла быть истолкована как в его пользу, так и наоборот.
        Все это нуждалось в проверке. Если АС чист, он сможет стать ценным помощником в моем крестовом походе, точнее, мудрым наставником, способным придать моей бунтарской деятельности правильный вектор. А если он замешан, то как куратор целого сектора он в их структуре явно не последний человек и может обладать ценной информацией. А уж развязать ему язык я сумею: человеческого сострадания во мне последнее время здорово поубавилось.
        Но к подобному визиту следовало подготовиться. Только в Екатеринбурге и окрестностях у меня имелись две секретные точки, о которых никто не знал, и еще одна - якобы секретная, насчет которой был в курсе шеф и еще кое-кто. Ее я засветил намеренно, поскольку для человека моей профессии не иметь тайного убежища было неестественно. А что неестественно, то подозрительно. В схоронках моих имелось все на случай конца света, как масштабного, так и не очень, касающегося жизни одного конкретного индивидуума. Меня то есть. Паранойя? Возможно. Но где бы я сейчас был, если б не она?
        Документы, оружие, деньги, запас антиновы и много еще всего по мелочи. Впрочем, когда становишься на тропу войны в одиночку, а-ля Чингачгук Большой Змей, понимаешь, что в мелочах-то как раз вся фишка: спешно собираясь куда-нибудь, потом частенько обнаруживаешь, что впопыхах забыл многие полезные штуки, способные существенно облегчить тебе жизнь (или выживание). А тут все было скомплектовано не торопясь, со знанием дела и по зрелом размышлении. Многое из этого и Алине пригодилось.
        Еще там имелся запасной смартфон с зарядником. Симка была новая, и ее номер знал только шеф. Зато в памяти были забиты все необходимые контакты. Смартфон я забрал, но включать пока не стал. Из той же паранойи. Хорошо, что старый дал дуба, так как по его симке меня могли отследить, а теперь я временно пропал из их поля зрения, что не могло не радовать. Пусть так остается как можно дольше. Был у меня, конечно, соблазн позвонить шефу, но потом я решил все же нанести ему личный визит: так оно надежнее будет. Домой, естественно, не в контору, ибо появляться на работе для меня сейчас смерти подобно. Для этого пришлось навестить второе убежище, где у меня был припрятан мотоцикл «Хонда», новенький, но без выпендрежа, серый, неброский. Тоже, разумеется, «левый», купленный через подставное лицо на документы, которые сейчас у меня пригрелись во внутреннем кармане куртки. Мотоцикл - хорошая штука! Особенно для того, кого все ловят: шустрый, проскочит в таких местах, где машине ни за что не проехать, да и шлемы, как ни крути, помогают сохранить инкогнито, не вызывая при этом подозрений.
        Алина села за мной, и мы поехали. Я не гнал - неприятности с ГИБДД мне совсем ни к чему. Кроме того, кто знает, насколько далеко зашли хозяева «лояльных», чтобы меня поймать? Могли и общую ориентировку дать, как на преступника. Это здорово осложнило бы мне жизнь, хотя и «лояльных» сковывало в средствах. Лишний шум мог этой банде только навредить. Впрочем, могли они и не заморачиваться, а пригласить «лояльного» поисковика. Такие у нас имелись, насколько я знал. Немного, пара-тройка на весь штат АПБР, но имелись. Впрочем, если верить Воскобойникову, заговорщики могли их уже и размножить: достаточно просто ввести подопытному кровь Измененного нужного вида. Эта мысль пробежала по спине холодными мурашками озноба. Конечно, Екатеринбург - город большой, да и заговорщики, возможно, еще не знают, что я сюда вернулся. Кое-какая фора, думаю, у меня есть, но не слишком большая. Лучше поторопиться.
        Когда до дома АСа оставалось примерно два квартала, Алина вдруг тронула меня за плечо.
        - Остановись.
        - Что такое? - спросил я, но остановился.
        - Не надо туда ехать. Мы опоздали.
        У меня перехватило дыхание.
        - Он… Ты уверена?
        - Более чем. Этот момент отстоит слишком близко по времени. Ошибки быть не может.
        - Как?
        - Пули. Много пуль - больше десятка. Тело буквально изрешечено и лежит в луже крови.
        - Черт! Черт!! - В ярости я стукнул кулаком по рулю. - Кто его убил?
        - Этого я не вижу - момент убийства в прошлом, а мне рисуются лишь перспективы, которые нам светят, если мы туда поедем.
        - И какие?
        - Они ждут нас. И вызовут полицию, как только мы появимся. Оформят все так, будто это мы его… Точнее, ты. Во всем обвинят тебя. Заниматься делом от полиции будут не случайные люди, а те, кто у них на жалованье. Обо мне вообще упоминаться не будет. Как только мы окажемся в тюрьме, тебя убьют, а меня заберут. Вот и все.
        - Твари! - Уровень ненависти во мне поднялся так высоко, что скоро она из ушей польется. - Пули означают, что шефа убрали не «лояльные». Да «лояльного» он бы к себе в дом и не пустил. Нет, это свои. Кто-то из тех, кому он доверял. Люди, с позволения сказать!
        - И что мы будем делать?
        Я хмыкнул.
        - Не надо обладать твоим даром, чтобы вычислить дальнейшее развитие событий. Даже если мы туда не приедем, меня все равно обвинят в убийстве. И начнут полномасштабную травлю, которая закончится, лишь когда я буду мертв, а ты - в их руках.
        - И какой же выход?
        - Есть у меня одна идея, но сначала…
        Я остановил мотоцикл у входа в парк Зеленая роща.
        - Прогуляться немного не хочешь? До ближайшей скамейки.
        Она кивнула. Пока мы шли, я достал из сумки смартфон и включил его. Едва он успел загрузиться, как на экране возникла надпись: «Абонент АС прислал вам голосовое сообщение».
        - Ничего себе! - вырвалось у меня.
        - Что?! - встрепенулась «лояльная».
        - Кажется, нам прислали привет с того света. Послушать хочешь?
        - Конечно!
        Мы сели на скамейку, я достал проводную гарнитуру, подключил ее к смартфону, динамики по-братски поделил с Алиной и запустил воспроизведение.
        - Здравствуй, Михаил! - зазвучал хрипловатый голос шефа, из-за чего у меня сжалось горло: при всех его недостатках хороший был мужик. Мой счет к «лояльным» и их руководству рос по экспоненте. - Если ты слушаешь это сообщение, значит, я уже покойник. Жаль, я многого не успел, а кое-что сделал и узнал слишком поздно, не успев поделиться этим с тобой и обсудить, что делать со всем этим дерьмом. Ты - едва ли не единственный, кому я могу доверять абсолютно. Именно поэтому данное сообщение - моя страховка на случай преждевременной смерти - предназначено тебе. Более полная информация направлена на твой секретный ящик, упоминания о котором я на всякий случай удалил из всех баз АПБР. Ну а если коротко, вот что мне удалось узнать…

* * *
        Когда воспроизведение закончилось, мы оба какое-то время сидели словно оглушенные.
        - Какой выход, говоришь? - наконец нарушил я тягостное молчание. - Есть один вариант, но он тебе не понравится.
        - Ну?
        - Мы должны умереть.
        Глава 20
        Катаев
        Владимирская область. Окрестности Коврова. Десятый год метеоритного дождя
        Периметр мы преодолели без малейших проблем на машине, доставшейся нам в наследство от злосчастной троицы сталкеров. Сработала магия фээсбэшного удостоверения моей спутницы и наручников на моих руках. А она молодец, не подвела, держалась спокойно, без нервов, даже несмотря на присутствие на контрольном пункте апэбээровца далеко не рядового уровня.
        «Везу арестованного. Да, Катаев, а что? Спокойно, он под действием двойной дозы стана! Простите, но это мой арестованный. Он проходит по делу об исчезновении группы нашей службы во Владимире. Будьте так добры вернуть мне документы и дать нам проехать. Читать умеете? Разглядели мои полномочия? Мне в Москву звонить или не надо? Вот и отлично! Спасибо, хорошего вам дня!»
        Контрольный пункт находился неподалеку от железнодорожной станции «Восход». Эта ветка вела на север. Через пару десятков километров ее пересекала М7. Самое оно бы сейчас на нее и в Нижний. Там у меня есть друзья, на которых можно положиться и которые помогут без всяких просьб. Но, во-первых, обстоятельства не позволяли мне брать такой тайм-аут, а во-вторых, в АПБР вряд ли просто так смирятся с тем, что я уплываю из их рук. С них станется отправить «лояльных» на перехват. А потом руками разведут: «Это все НМП! Совсем террористы проклятые обнаглели! Ну, ничего - прижмем мы их, дайте время!» Нет, надо сделать что-то, чего они не ждут. А для начала не помешает кое с кем связаться.
        - Мне нужен телефон, - попросил я.
        - Вообще-то вы мне должны, Катаев! - В голосе фээсбэшницы неожиданно проскользнули капризные нотки.
        - А вы - мне, - парировал я. - Ну что, будем считать наши взаимные долги или дадите мне позвонить? Мне как арестованному положен один телефонный звонок.
        - Кому вы собрались звонить? - с подозрением осведомилась она, не реагируя на мою шутку.
        - Одному очень осведомленному человеку.
        - Кому именно?
        - А если мой ответ вам не понравится, не дадите телефон? - ехидно поинтересовался я.
        Пока она колебалась с ответом, я высвободил руки из наручников.
        - Ну, дайте позвонить, вам жалко, что ли?
        - Как вы… - Она задохнулась - скорее, от возмущения, чем от удивления.
        - Молча, - отрезал я, уже слегка раздраженный ее настроем. - Псионикой браслеты не откроешь. Гибкость запястий плюс тренировка. Что, раньше такого не видели? Сомневаюсь.
        - Я хочу знать, кому вы будете звонить, - уперлась она.
        - Хотите, значит? - Мой тон стал ядовито-гневным. - А не многого ли вы хотите за помощь в преодолении Периметра? Вы и так уже знаете больше, чем могли рассчитывать в начале вашего авантюрного похода. За ваше безрассудство заплатили жизнями трое хороших парней. Причем последнего, из самозащиты, пришлось убить мне. И вас еще спасать! Так что на большее вы пока не заработали. Мне, между прочим, ничего не стоит сейчас вырубить вас и взять ваш телефон в бессрочную и бесплатную аренду. Я не хочу этого делать, но ваше упрямство может заставить меня передумать.
        - Не надо так со мной, Катаев! Я ведь вам могу еще очень пригодиться. Я - ваш единственный шанс на реабилитацию!
        - Пока что вы, госпожа Единственный Шанс, в основном треплете мне нервы. Стоять здесь и препираться - самое глупое, что мы сейчас можем сделать. Мы взяли нахрапом тот КПП, но держу пари, апэбээровец уже позвонил куда надо, и там приняли меры.
        - Думаете, они осмелятся напасть? - возмущенно вскинулась она.
        - Почти не сомневаюсь. Причем нападут те и так, чтобы у вас (если вы выживете, что маловероятно) не будет ни малейших поводов обвинять АПБР. Уж поверьте - я знаю, о чем говорю!
        Она дернула плечом, выражая несогласие, но смартфон мне протянула.
        Номер «позитива» я набрал по памяти. Трубку он взял после третьего гудка и с ходу меня огорошил:
        - Надо же, какой поворот! Здравствуйте, Олег Игоревич! Не ожидал, что вы позвоните с телефона капитана Строгановой… Она жива?
        - Разумеется! - Возмущение в моем голосе было четко дозировано. Откуда там взяться праведному гневу или обиде? Если разобраться, вопрос вполне справедлив: люди вокруг меня уже третью неделю мрут как мухи. - За кого вы меня принимаете?!
        - Ну-ну… - В голосе Анатолия Сергеевича мне почудились нотки иронии. - Рад это слышать. Она рядом с вами?
        - Да.
        - В таком случае говорите скупо, в основном слушайте. У меня для вас есть информация.
        - Я весь внимание.
        - Так вот, в верхушке АПБР нашлось несколько не в меру амбициозных личностей, которых категорически не устраивает их нынешнее положение в вертикали власти. По некоторым сведениям, в альянс с ними вступили также и некоторые высокие чины в ФСБ. Слышали такое высказывание: «Хаос - это лестница»? Не помню, кто это сказал, но так и есть, по большому счету. И эти амбициозные личности ухитрились в том хаосе, что происходит вокруг Зоны и в окружающей ее мгле неизвестности, увидеть ступеньки. Они сумели поставить на поток производство «лояльных».
        - Но как? - не сдержал изумления я.
        - Очень просто, Олег Игоревич, - с помощью крови Измененных. Часть они добывали своими силами, а часть поставляли им вы, вольные сталкеры.
        - Не может быть!
        - Еще как может. Кто-то вроде сталкера по фамилии Гринь, а по прозвищу Бакс сотрудничал с ними осознанно. Другие считали, что поставляют кровь частным клиентам, а те на самом деле были подставными лицами заговорщиков. Нет, бывали и реальные «частники», но тех прихватывали уже потом, когда они проходили через определенную стадию изменения. А вы и впрямь верили, что ваше сообщество - это что-то вроде берегового братства Тортуги? Что вы сами себе хозяева, никому не подконтрольны и ни от кого не зависите? Нет, вас все время держали под колпаком, но не трогали, потому что ваша деятельность была на руку заговорщикам.
        Каждая фраза «позитива» вызывала у меня желание протестовать, но я молчал, не желая, чтобы стоящая рядом фээсбэшница услышала слишком много - у меня пока не было веских оснований доверять ей. Эта вынужденная сдержанность имела и положительный эффект: вместо того чтобы спорить, я думал и постепенно приходил к выводам, что слова Анатолия Сергеевича звучат логично и очень похожи на правду. Почти все… Одно противоречие я все же уловил.
        - Но постойте! Нас же…
        - Периодически арестовывали за кровь Измененных? Разумеется. А как иначе? Вы совершали вопиющие деяния, и если бы АПБР совсем закрывало на это глаза, возникли бы подозрения. Время от времени совершались рейды и показательные аресты. Вдобавок в АПБР хватало непосвященных. Они-то честно выполняли свою работу. Остальные пасли вас и снимали сливки с ваших тайных операций, пополняя свою армию «лояльных».
        Видимо, слушая «позитива», я, несмотря на свои навыки самоконтроля, все же менялся в лице, потому что взгляд внимательно наблюдавшей за мной Строгановой стал заинтересованным. Но мне было плевать - новости ошеломили меня. С одной стороны, конечно, это все были лишь слова, но они выстраивались в довольно логичную версию, очень многое объяснявшую. К тому же «позитив» пока что неизменно выступал на моей стороне и пару раз помог. Формально причин не верить ему у меня не было - работает он на АПБР, так с чего бы ему наговаривать на свою же организацию? А фактически у меня были причины не доверять вообще никому. Вот только совсем в одиночку, да еще никому не веря, против всех я не вытяну. Мне жизненно необходим хотя бы один союзник. И «позитив», на первый взгляд, вполне подходил на эту роль - ведь способен он был на многое и немало ценной информации мог добыть.
        Между тем Анатолий Сергеевич продолжал:
        - Я обещал выяснить, кто вас подставил. Что ж, я это сделал. Полковник Одинцов. Это была его идея. Он испугался того, что вы там узнали и на что стали способны. Посоветовался с другими заговорщиками и принял решение от вас избавиться, предварительно обвинив во всех смертных грехах.
        - А что именно я узнал, ему самому и другим было неинтересно?
        - Интересно. Но меньше. Актуальность дела Кочевницы после ее коллапса снизилась. Вновь была сделана ставка на «лояльных». А вы стали помехой.
        - И что теперь со всем этим делать?
        - Могу дать пару советов. Подержите пока при себе вашу спутницу из спецслужб. Потом она сможет оказать помощь в сушке вашей подмоченной репутации. А пока надо устранить источник угрозы.
        - Вы имеете в виду…
        - Осторожнее со словами, молодой человек! Помните, кто стоит рядом с вами! Что я имею в виду, расскажу сам. Есть активная группа верхушки заговорщиков, действующая в европейской части России. Помимо их общих нехороших затей в деле борьбы за власть именно они - вдохновители и координаторы охоты на вас. Уберете их - охота прекратится. Более того - в рядах их правящей клики начнется грызня, и всем резко станет не до вас.
        - То есть?!
        - Ну что вы как маленький, Олег Игоревич?! Вам что, не приходилось убивать людей?
        - Приходилось. Но…
        - Понимаю, то было из самозащиты. Но и тут то же самое, только на более высоком уровне. Пусть они лично не держат направленное на вас оружие, но зато отдают приказы на ваше уничтожение тем, кто это обязательно сделает. Не убьете их - весьма скоро убьют вас. Долго вы против такой силищи не продержитесь, я вас уверяю! A la guerre comme a la guerre, как говорится. Ну что, я вас убедил?
        Аргументы у «позитива» были убойные. Один за другим он кидал на стол старшие козыри, и крыть мне было нечем. Да не очень-то и хотелось, честно говоря, очерствел я душой за последнее время: слишком через многое пришлось пройти. А тех, кто был в этом виноват, я ненавидел всем своим существом. В общем, какие тут возражения? Разве что совесть - немаловажная часть прежнего Олега Катаева, существенно утратившая влияние на Катаева нового, - ханжески вякала откуда-то из глубины души против расчетливого убийства себе подобных, какими бы сволочами они ни были.
        - Убедили! - хрипло выдавил я наконец, заткнув эту зануду.
        - Превосходно! Тогда слушайте дальше, Олег Игоревич, и запоминайте. Сейчас самая опасная точка в окрестностях Зоны - это Ковров… Вы-то сами где сейчас? Впрочем, это не важно. Вы в курсе, что Зона поднялась и бросила в наступление почти всю свою живую силу?
        - Да.
        - Так вот, вся эта орда идет на Ковров. Должна, по идее, уже туда подходить. Сдерживать ее практически нечем… кроме армии «лояльных». Как минимум трое из верхушки заговорщиков сейчас находятся там. А я думаю, что и больше. Битва в Коврове будет такая, что небу жарко станет. В этом хаосе, пожалуй, может возникнуть больше всего шансов подобраться к ним поближе и… сделать свое дело. А теперь я назову вам их имена…
        Интерлюдия 7
        Дуэт
        Окрестности Екатеринбурга. Девятый год метеоритного дождя
        Это был классический охотничий домик. Из тех, что в кино, как правило, используются не по назначению. В них обычно скрываются беглецы и разыгрываются различные коллизии - драматические и кровавые. Формально он был необитаем и принадлежал природному парку «Бажовских сказов дивные места». Фактически его снимали, хотя никаких документов или хотя бы записей об этом было не найти. Просто определенная сумма наличными приходила раз в месяц на имя одного из администраторов парка. Это никого не удивляло: он был уже в возрасте, а дочка его удачно вышла замуж и уехала в Москву. Вот и помогала время от времени престарелому отцу, чтобы он не бедствовал.
        Почти весь год домик пустовал, и лишь изредка, очень нерегулярно, в его окнах загорались огни. Но это мало кто видел, так как домик расположился в самой глубине огромного парка и к тому же в стороне от обычных туристических маршрутов. А если кто-нибудь на него случайно и набредал, то предупреждающая табличка «Частная собственность! Посторонним вход воспрещен!» заставляла путника держаться подальше.
        Однако группу из шести человек, которая топким берегом Малого Щучьего озера приближалась к охотничьему домику, эта грозная надпись ничуть не смутила. Да и на туристов они походили мало: четверо мужчин и две женщины в обычной цивильной одежде и универсальных кроссовках. Ни рюкзаков, ни котелков, ни прочей туристической амуниции. Окрестная природа их, похоже, не интересовала вовсе в отличие от окон домика, в которых, по случаю довольно позднего вечера, горел свет - выходит, в кои-то веки туда наведались обитатели.
        Один из мужчин, одетый во все черное в тон к его угольного цвета волосам, подошел к державшимся особняком женщинам и тихо осведомился:
        - Ну как?
        Та из них, что пониже, коротко стриженная шатенка, после паузы отозвалась:
        - Порядок. Они оба там.
        Мужчина кивнул и перевел взгляд на вторую, высокую с рыжими волосами. Та поняла вопрос без слов:
        - Все по плану. Я ее блокировала.
        - Хорошо. - Мужчина в черном развернулся к остальным: - Действуем как намечено. Только наверняка!
        Вдруг лицо шатенки застыло, и она тронула командира за локоть.
        - Что такое?
        - Стас, мы здесь не одни.
        Его глаза потемнели.
        - Кто?
        - Я не уверена, но, по-моему, это Новые.

* * *
        - Ну как? - поинтересовался крепко сбитый шатен в камуфляже, заряжая свою СВД-С.
        Они сидели в темноте в дальней комнате дома с одним узким окном, смотрящим в сторону леса, и с единственной дверью, ведущей в гостиную. В щель под дверью пробивался зажженный в гостиной свет.
        - Глухо, - отозвалась светловолосая женщина. - Не могу ничего почувствовать.
        Его лицо чуть напряглось.
        - Ясно. Это значит, что они уже здесь. «Лояльные» по крайней мере.
        - Ты думаешь… Глушилка?
        - А кто же еще? Они действуют по отработанной схеме. А это значит, их можно просчитать. Идут наверняка со стороны озера.
        - Почему?
        - Все просто. Они же Измененные, а не рейнджеры. По ямам да буреломам ползать - не их профиль. Кроме того, они считают, что мы их не ждем. Но перед домом наверняка постараются рассыпаться так, чтобы его окружить и не дать нам ни шанса. Но, думаю, мы это скоро услышим.
        - В смысле?
        - Должны сработать некоторые мои домашние заготовки.
        Блондинка удивленно посмотрела на него.
        - Тебе что, совсем не страшно?
        - Страшно. Ничего не боятся только сумасшедшие и покойники. Но это не значит, что надо впадать в панику перед лицом превосходящих сил противника.
        Она невольно улыбнулась.
        - Ты прямо как полководец.
        - В какой-то степени так оно и есть. И пусть вся моя армия - это я да ты, надо уметь воевать не только числом и силой, но и хитростью. Вот, например, в моем плане важную роль должна сыграть вторая вражеская армия. Надеюсь, они не опоздают.
        Мужчина припал глазом к инфракрасному прицелу СВД-С и направил его в темноту за узким окном.
        - Как раз вовремя!
        Светловолосая вздрогнула и сжала кулаки.
        - Черт! Так привыкла к своему дару, что без него ощущаю себя слепой и глухой.
        - Ничего, это временно. А сейчас надо дождаться сигнала.
        - Какого еще сигнала?
        В следующий миг в лесу за левой стеной грохнул взрыв.
        - Вот этого, - мужчина усмехнулся и, вновь припав глазом к прицелу, нажал на спуск, выстрелив прямо через стекло.
        Одно из светящихся пятен, означающих подходящих со стороны леса врагов, дернулось и осело на землю. А через секунду послышался еще один взрыв. Уже с другой стороны.
        - Я ж говорил - будут окружать! - пробормотал мужчина. - Не зря, выходит, растяжки ставил.
        За вторым взрывом последовали третий, четвертый и пятый.
        Мужчина нахмурился. Что-то шло не так. Затрещала и грохнула, слетая с петель, мощная входная дверь дома, и зазвенело разбитое вдребезги оконное стекло в гостиной. Женщину всю колотило.
        - И что теперь?!
        - Теперь пора!
        И тут со стороны леса полыхнуло так, будто там целая рота огнеметчиков скрывалась. Дом со всех сторон вспыхнул, как политый бензином.

* * *
        Когда взорвалась первая растяжка, командир на мгновение растерялся. А затем его лицо исказил гнев.
        - Ах ты мразь! - пробормотал он себе под нос и закрыл глаза, сосредоточившись.
        Сила кинетика волной прокатилась по окружающей дом территории, активируя все настороженные ловушки. После пятого взрыва командир открыл глаза и рявкнул:
        - Вперед!
        Сразу двое - кинетик и пневматик - обрушили удары на дом, а затем ринулись вперед. Они находились уже совсем рядом со входом, когда лесная сторожка превратилась в гигантский костер.

* * *
        Новых было четверо - пиромант, два кинетика и поисковик. К дому двинулись трое боевых Измененных, когда оттуда раздался выстрел. Пуля просвистела совсем рядом с Мороном и поразила одного из кинетиков. Причем поразила качественно - в голову, наповал.
        «Стрельцов!» - разрядом бешеной ненависти пронеслась мысль в мозгу пироманта, заставив забыть о намерении действовать четко, осторожно и наверняка. Раздавшаяся сразу следом серия взрывов не остановила Морона. Ненависть увеличила его и без того немалую огневую мощь, и все строение ярко вспыхнуло.
        Нового охватило чувство невероятного, злобного ликования: наконец-то эта затянувшаяся погоня закончена, и его злой гений, попортивший пироманту столько крови, получил свой персональный крематорий! И то, что по другую сторону пылающего дома в этот момент находились враги - «лояльные» из АПБР, потеряло для Нового всякое значение. Сколько врагов - неизвестно. Исход схватки неясен. Можно отложить выяснение отношений с ними на потом. Главное, наконец раздавлен этот надоедливый шершень - Стрельцов.
        И Морон махнул рукой своим, командуя отход.

* * *
        Мужчина в черном не отрываясь смотрел на огонь. Казалось, отблески пламени пляшут в его глазах. Шатенка неслышно приблизилась, но он сразу повернул голову в ее сторону, встречая вопросительным взглядом.
        - Новые уходят, командир!
        - Хорошо. - Он кивнул. - Нашим легче.
        Не худший исход. В конце концов, они здесь не затем, чтобы устраивать необязательные драки с террористами. Конечно, в случае боевого столкновения Глушилка дала бы преимущество «лояльным», но не факт, что ей бы удалось успешно заблокировать всех троих, особенно учитывая, кто ими командует. Могли быть потери. Пускай уходят - будет и другой случай с ними разобраться. А пока надо убедиться, что двое беглецов мертвы. Конечно, в таком пожаре вряд ли возможно выжить, но руководству понадобятся доказательства. Почему-то оно придавало смерти мятежного оперативника и предсказательницы особое значение.
        Мужчина в черном подозвал к себе помощников и обратился к пневматику:
        - Новые ушли - можно заняться домом. Ты сейчас подавишь пламя, и вы оба войдете внутрь. Ты, - переключился он на кинетика, - будешь страховать от возможных обрушений. Ваша задача - найти их трупы. И поосторожнее там! Одна потеря уже есть, и больше нам не нужно. Все ясно?
        Оба «лояльных» кивнули.
        - Тогда выполняйте.
        Мужчина в черном на всякий случай сконцентрировался и катнул волну своей силы по самому дому. Она была четко дозирована, чтобы не вызвать обрушений, но активировать возможные скрытые ловушки. На сей раз ничего. Уже спокойно командир наблюдал, как действуют подчиненные.
        А действовали они грамотно. Пневматик создал зону сильного разрежения вокруг горящего дома, и лишившийся питательной среды огонь постепенно угас. Затем «лояльные» подождали еще немного, чтобы воздух вернулся и они смогли нормально дышать. Пневматик двинулся внутрь первым, а кинетик его страховал.
        Они сделали внутрь дома несколько шагов, когда все взорвалось. Взрывов было несколько - один большой и пяток поменьше. От грохота все на несколько секунд оглохли. Чудовищная мощь взрывной волны разметала недоеденную огнем злосчастную сторожку по бревнышку.
        Мужчина в черном успел задействовать свою силу, защищая от ударной волны и летящих обломков себя и женщин, но даже он справился не вполне - их все-таки сбило с ног и отбросило на пару метров. Что-то круглое упало на грудь лежащей по правую руку от командира рыжеволосой Глушилки. Мужчина в черном глянул и едва сдержал рвотный позыв, а женщина пронзительно закричала, заглушая даже гудение вновь разыгравшегося пламени. Это была оторванная человеческая голова. Голова пневматика.
        Глава 21
        Катаев
        Владимирская область. Окрестности Коврова. Десятый год метеоритного дождя
        Мы подъехали к Успенской церкви в Любце и остановились. За рулем теперь сидел я, а фээсбэшница мне даже ни одного вопроса не задала. Сейчас не задала. Все ее вопросы были заданы раньше. После моего телефонного разговора с «позитивом». И вот что, спрашивается, я должен был ей сказать, не раскрывая при этом карт? Срочно едем в Ковров, потому что там сейчас находятся несколько плохих парней, которых мне надобно грохнуть? Как же я устал! Устал никому не верить, везде и во всем подозревать подвох! А ведь живу в таком режиме какие-то жалкие три недели.
        Вот поговорил я с «позитивом», узнал много всякого… И почему, собственно, ему я должен верить больше, чем фээсбэшнице? Почему должен действовать в соответствии с его указаниями, а от нее все до конца скрывать? Может, дела с доверием к ним должны обстоять как раз наоборот? «Позитив» далеко, а капитан Строганова - рядом. Мы с ней тесно связаны. Она фактически на данный момент моя напарница. Едем мы не просто в горячую точку, а можно сказать, раскаленную. Не исключено, что нам придется прикрывать друг другу спину. И что теперь - держать ее на голодном пайке в плане информации? И как тогда воевать вместе? О каком партнерстве вообще можно вести речь, если постоянно следить за своим языком, дабы ненароком не сболтнуть лишнего? Неприемлемая ситуация!
        Короче, я не выдержал. И рассказал ей почти все, опустив лишь некоторые детали. Но насчет заговора в АПБР выдал все, что знал. Первой ее реакцией было ошеломление и неверие, второй - глубокая задумчивость. Похоже, она прикладывала в уме те кусочки пазла, что выдал ей я, к имеющимся у нее, и картинка срасталась. Потом был долгий разговор, временами переходящий в перепалку. Ей нужен был источник моей информации и доказательства. Она хотела арестовать заговорщиков. Смешная, право! Какой арест с такими людьми? Даже если удастся их задержать, сколько они просидят под стражей? Час, два? Вряд ли больше, учитывая, сколько «лояльных» на них работает. А уж о суде и речи нет. Мой суд проще, эффективнее и без лишних проволочек. Источник? Черта с два! Имена в таких делах нельзя произносить вслух: среди «лояльных» есть такие, что умеют подслушивать на больших расстояниях. Сколько тогда проживет мой источник? Доказательства? Они есть, только получены таким способом, что ни один суд их не примет. Тут я приврал, конечно, но мне надо было продавить свою точку зрения. И я ее продавил. Не то чтобы капитан Строганова
согласилась с моим правом вершить суд Линча, но по крайней мере возражать перестала и на остаток дороги впала в угрюмое молчание…
        Так, о чем бишь я? Ах да, церковь. Сейчас она не действовала, но трехсотлетняя история делала ее весьма подходящим для меня объектом. Нет, мне правда было стыдно, что приходится столь утилитарно подходить к церквам, но с этим я справлялся - висели на моей шее гирями и другие, куда более тяжкие грехи. Помимо энергетической подзарядки мне был важен и еще один аспект - у этого храма имелась довольно высокая колокольня, с которой, вероятно, должна была открыться хорошая перспектива Коврова и окрестностей. За отсутствием высоких холмов и других пунктов, подходящих для наблюдения, альтернативы Успенской церкви практически не было. Для меня не составило труда сделать так, чтобы нас со Строгановой никто не заметил. Подзаряжаясь попутно энергией храма, я в сопровождении фээсбэшницы поднялся на колокольню. К счастью, мои предположения оправдались: оттуда Ковров, Клязьма и оба моста через нее были видны как на ладони. Мы приложили к глазам бинокли. От картины, которая открылась моему взгляду благодаря сильной оптике, мне поплохело. Это напарница моя уже видела идущую в наступление орду истребителей. Я же обо
всем знал только с ее слов и со слов «позитива». Теперь увидел сам. Проняло.
        По ту сторону Клязьмы, казалось, шевелилась сама земля - столько их там было. Живая прибойная волна, накатывающаяся на город. Хотя нет, не прибойная. Цунами. И откатываться назад она не собиралась. Там были не только истребители. Прыгуны тоже. В соотношении примерно пятьдесят на пятьдесят.
        «Эх, сюда бы хоть парочку “Градов”!» - мелькнула в голове тоскливая мысль. Но нет их - ни парочки, ни даже одного. Не подтянули, не успели. Слишком внезапным и стремительным был удар. Другой вопрос - почему вообще на Периметре не держали тяжелого вооружения? Легкомыслие? Недооценка противника? Да, Зона до сих пор еще не наносила столь массированных ударов, но ведь все когда-то бывает впервые! Была, например, Кочевница, но это другое. Бесплотное, нематериальное зло, против которого, пока оно не обрело материальную оболочку, бессильно было все оружие мира. Но орду истребителей это самое оружие остановить могло. И даже уничтожить. А сейчас… Что могут четыре «бэтээра» против сотен тысяч мутантов?
        Пушки и пулеметы «бэтээров» заговорили, когда орава врагов хлынула на мосты. Узкое пространство заставило их скучиться еще больше, что увеличило эффективность огня. Но ненадолго - волна из многих тысяч живых тел достаточно быстро докатилась до спрятавшейся за баррикадами техники и буквально захлестнула ее. Силой истребителей Зона не обидела. Они голыми руками вырывали с корнем люки и вытаскивали оттуда вопящих и отчаянно отбивающихся солдат. Огонь прекратился. Вот и все - первая линия обороны прорвана. Интересно, а вторая и третья есть? Или я слишком хорошо думаю об армии и АПБР?
        А ведь нет, не слишком! Следующие минуты показали, что по крайней мере армия кое-какие сюрпризы для мутантов припасла. Послышался громкий стрекот, и из-за северных холмов вылетело пять «Аллигаторов». И еще пять появилось с востока, из-за города. Не самая новая техника, зато надежная и проверенная. Выстроившаяся клином пятерка северных направилась к пешеходно-автомобильному мосту, а восточные - к железнодорожному.
        Намерения их были предельно ясны: взорвать к чертям оба моста вместе с заполонившими их мутантами. Вот только зачем на мостах оставили этих бедолаг на «бэтээрах»? Сыр в мышеловке? Боялись, что враги, не увидев на мостах обычной охраны, на них не полезут? Бред - это же не обычная армия, а туча безмозглых кровожадных тварей, которых гонит вперед разум Зоны. Точнее - эгрегора Источника. Страх и осторожность им неведомы, и на мосты они полезли бы при любых обстоятельствах. Тогда к чему эта жертва? Или вертолеты тупо опоздали?
        Между тем события развивались стремительно. Северная пятерка первой подобралась к своей цели на расстояние эффективного удара и жахнула ракетами «воздух-земля». Длинный серый мост, битком набитый тварями, сразу в нескольких местах расцвел огромными огненными цветами. Второй залп - и новые взрывы. И только тогда мост стал рушиться. И то не весь, а всего пара ближайших к восточному берегу пролетов. Прочно был сделан, на века! «Аллигаторы» начали разворачиваться для нового захода на цель, и в этот момент ударили восточные. Но результаты заставили меня рот раскрыть от изумления, а фээсбэшницу - и вовсе испустить удивленный возглас. Мутантов ракеты не достали. Вокруг них, а заодно и моста, возникло что-то вроде незримого купола, о который и разбились смертоносные гостинцы «Аллигаторов».
        И тут я понял: истребители и прыгуны - это далеко не все, что бросила на Ковров Зона. Измененные - вот козырь из ее рукава! Лучшее, что есть у эгрегора Источника, элита. И пусть этой элиты намного меньше, чем мутантов, но их боевые способности - именно то, что можно противопоставить техническому превосходству людей. Правда, до сих пор мне не приходилось видеть Измененных, способных отражать реактивные снаряды, но сейчас, похоже, их презентация. Зона прогрессирует, все время создает что-то новое и вот теперь, в битве за Ковров, демонстрирует свои достижения. Очень впечатляюще демонстрирует. Повторный залп восточной группы также разбился о невидимый щит. Не больше эффекта дал и новый заход на цель северных… А затем Измененные контратаковали.
        Я даже не понял, что произошло с одним из «Аллигаторов» северной группы. Сначала его винты резко замедлили вращение, а затем две из четырех верхних лопастей вдруг изогнулись под немыслимым углом и отломились. Несколькими секундами позже отломился и хвостовой винт. Это доконало вертолет, и он, резко клюнув носом, рыбкой нырнул в Клязьму.
        У меня же второй раз за короткое время отвалилась челюсть. Такое мог бы сотворить сильный кинетик или пневматик, но у всех способностей Измененных имеется ограничение по расстоянию. На мостах находились только мутанты, а с западного берега до вертолетов, пусть и летящих на небольшой высоте, было куда дальше, чем способны достать Новые… Или были способны достать. Это что - новый апгрейд? Но прежде чем эта неприятная мысль успела окончательно оформиться в моей голове, еще один вертолет, только на этот раз из восточной группы, взорвался в воздухе. Это уже пиромант поработал. Новое поколение, версия 1.1. Или бери выше?
        «Аллигаторы» намек поняли и, выпустив для очистки совести еще несколько оказавшихся бесполезными ракет, развернулись и дали деру. И я мог их понять - кому охота погибать просто так, не имея возможности даже урон врагу нанести?
        Между тем автомобильный мост лишился еще одного пролета, обрушившегося в реку. Образовался довольно широкий провал между оставшимся полотном и берегом. Но мутантов он не смутил. Ничтоже сумняшеся они кидались в воду и плыли к берегу. Их примеру стали следовать и многие из тех, кто еще только приблизился к реке. Один целый мост, по которому тек кажущийся нескончаемым поток мутантов, оказался слишком узок для рвущейся в Ковров орды. И вскоре в Клязьме стало не видно воды - вместо нее были только многочисленные и разнокалиберные головы истребителей и прыгунов.
        Если «Аллигаторы» - это все, что могла предложить армия, городу конец. Где же чертовы заговорщики со своими «лояльными»?! Я могу даже немного подождать со своим правосудием, только пусть орду остановят! Стоп, могу? Разве? Хаос битвы - единственный шанс достать этих гадов! Другого может и не представиться - они всегда начеку и под охраной своей армии сверхлюдей. А я хоть и круче каждого Измененного в отдельности (уточню - пока круче, поскольку после только что виденного сражения ни в чем нельзя быть уверенным), но два недавних столкновения с группами подобных противников как-то не внушают оптимизма. В первый раз я «отскочил», выпустив Тень (чего никогда больше не сделаю), а во второй меня спас неизвестный снайпер. Впрочем, чего уж там - Михаил Стрельцов это был, больше некому! Кстати, вот бы кто сейчас очень пригодился со своими снайперскими навыками! Он еще на срочке с СВД творил что-то невероятное, а сейчас его мастерство, похоже, еще выросло. Но его со мной нет, и где он - неизвестно. Выходит, решать проблему заговорщиков мне придется практически одному - в то, что от фээсбэшницы будет реальный
толк в драке с Измененными, я не верил абсолютно.
        А раз так, пора действовать. Как ни жаль покидать столь удобный наблюдательный пункт, но роскоши остаться зрителем разворачивающегося грандиозного батального полотна я себе позволить не мог. Не мог ждать, пока «лояльные» победят Измененных Зоны (что не факт, кстати) и остановят наступление мутантов. Враг моего врага не всегда мой друг. Не в данном случае. Уж очень высоки тут ставки. Возможно, даже выше, чем существование одного конкретного города. Не только ведь затем я охочусь на этих будущих «тайных властителей мира», чтобы самому избавиться от преследования! Ведь сколько всего они могут натворить с такими-то возможностями! Может, я слишком легко поверил в эту информацию «позитива», потому что она устраивала меня лично? А ведь похоже, так и есть. Мне нужно было верить в это, чтобы не мучиться совестью в момент, когда я ударю в спину тем, кто пытается защитить Ковров. Точнее, «наверное, попытается» - пока-то они не мычат и не телятся. Но смогу ли я их потом заменить? Вряд ли. Какой может быть толк от меня одного против армии Зоны? А если так, то я своими действиями принесу в жертву целый город
ради того, во что вдруг ни с того ни с сего поверил.
        Кстати, а ведь действительно вопрос: с чего вдруг эти заговорщики (со всех сторон, откуда на них ни глянь, - плохие парни) вздумали со своими «лояльными» изображать из себя 28 панфиловцев или 300 спартанцев (кому что больше нравится)? И вопрос вовсе даже не праздный, как могло бы показаться на первый взгляд: понять мотивы действий врага - значит наполовину победить. Лжет ли «позитив», обвиняя заговорщиков во всех смертных грехах? Могут ли они на самом деле быть патриотами своей страны и человечества вообще, готовыми на все, чтобы защитить его от чужой угрозы? Ой, вряд ли! Может, я стал излишне циничным, но поверить в добрые намерения тех, кто втайне собирает армию «лояльных», мне сложно. А если эти гаврики - действительно злодеи, необходимо понять, почему вдруг для них свет клином сошелся на Коврове? Стратегически важный город? В обычной, классической позиционной войне, с ее линиями фронта, окопами, укрепрайонами, - возможно. Но война с Зоной - не такая. У нее совсем иные принципы. В такой войне целью воюющих сторон не может стать ни река, ни господствующая высота, ни даже город с оборонными
заводами, как я подумал раньше. А Зона, то бишь эгрегор Источника?! Она-то, со своей нечеловеческой логикой, зачем обрушилась всей мощью на Ковров? Для этого должна быть важная причина, и, похоже, раз уж две столь могучие силы тут схлестнулись, причина одна и та же.
        Что может быть принципиально одновременно и для чужого эгрегора, и для людей-заговорщиков? Для последних нет ничего важнее основы их силы - «лояльных». Но не самих по себе, а способа их производства. Лаборатория по производству антиновы со спецприсадками? Нет, вряд ли, ее можно было бы и подальше от Зоны расположить - на всякий случай. Тогда центр подготовки «лояльных»? Это больше похоже на правду, поскольку кровь Измененных в основном добывается здесь, в Муромско-Владимирской Зоне, а транспортировать ее - занятие хлопотное и чреватое потерей ценного препарата. Ладно, возьмем это за рабочую гипотезу. А где в Коврове может располагаться подобный секретный объект? На базе какой-нибудь больницы? Сомневаюсь. Там, где ходят гражданские, сложно устроить режимный объект и не возбудить ни в ком подозрений. Тогда там, где режим уже и так есть? Например, на заводе имени Дегтярева? Территория у него вроде приличная. Арендовать парочку корпусов, сделать свою проходную… С возможностями АПБР провернуть такое дело ничего не стоит. И все же, все же… Центр города, периодические визиты представителей Минобороны и
других силовых структур, то есть тех, кому особенно не стоит знать, чем там занимаются апэбээровцы. Таким людям, если они вдруг лишнее увидят, придется затыкать рот, и не исключено, что самым радикальным способом. А это лишний, ненужный шум. Оно заговорщикам надо?
        Тогда какие еще варианты? Стоп, а что это я один голову ломаю? Вон рядом со мной стоит и с тревогой смотрит в бинокль на разворачивающееся сражение персона, куда более осведомленная, чем я. Не пора ли и ей подключиться к анализу ситуации?
        Я еще раз бросил взгляд на город. Там дела обстояли хуже некуда: полчища мутантов, прорвавшиеся по железнодорожному мосту, столь же плотной толпой, не рассеиваясь по окрестностям, двигались вдоль рельсов в направлении завода имени Дегтярева. Эгрегор Источника тоже полагает, что искомый объект там? Не факт. Еще одна армия мутантов, форсировав Клязьму вплавь, ворвалась в город и сейчас двигалась через сады, Комсомольский парк и по улице Федорова мимо Спасо-Преображенского собора. Именно мимо: волна смертоносных тварей по какой-то причине церковь проигнорировала. По какой, интересно? Получила соответствующие указания от эгрегора? Значит ли это, что среди пришедших сюда Измененных есть те, кто подобно мне умеет подпитываться энергией старых церквей? Я попытался вспомнить все, что знал о ковровском Спасо-Преображенском соборе. Он, конечно, не столь стар, как храмы во Владимире и Суздале, но полтора века ему, кажется, уже исполнилось. Вполне солидный возраст для церкви по нынешним временам.
        То есть нельзя исключить, что храм оставили в качестве аккумулятора для этих уникумов, а может, эгрегор просто гнал свое воинство вперед, к только ему одному известной цели, не давая отвлекаться ни на что. Но для этого управляющий сигнал эгрегора должен быть невероятно мощным: держать в узде такую орду диких убийц очень непросто. На основных улицах я сумел рассмотреть (в бинокль, разумеется) несколько наспех сооруженных баррикад, за которыми отстреливались солдаты, поддерживаемые кое-какой легкой техникой. Но было совершенно ясно, что эти меры сродни попытке остановить селевой поток плотиной из песка.
        Где же «лояльные»? Неужели «позитив» ошибся или солгал насчет того, что боссы заговорщиков здесь? Или их армия еще не так велика, и они готовят оборону в непосредственной близости от своего объекта? В любом случае, чем быстрее я пойму, что это такое и где находится, тем лучше.
        - Товарищ капитан, - обратился я к своей напарнице. - Мне нужна от вас кое-какая информация…

* * *
        Ковров
        Хорошая все-таки штука - навигатор! Без него нам пришлось бы плохо. Мы проложили максимально безопасный маршрут, но все равно время от времени приходилось его резко менять, поскольку чудовищно многочисленные мутанты заполняли город с удивительной скоростью. Хотя почему с удивительной? Сил для их сдерживания категорически не хватало, и если на главных улицах оборона была еще худо-бедно выстроена, то по боковым кривым переулкам истребители и прыгуны перемещались практически свободно. Жители (те, что не успели сбежать) запирались в своих домах, кто молясь, а кто и просто трясясь от ужаса.
        Мы несколько раз напарывались на авангарды мутантов, толпами высыпавших нам наперерез из дворов и маленьких улиц, и вынуждены были совершать рискованные маневры. Водительская дверь, заднее и боковые стекла машины были уже в нескольких местах прожжены ядовитой и химически активной дрянью, которой плюются оранжевоглазые вожаки истребителей.
        Ехали мы под постоянный аккомпанемент взрывов и очередей. То глухих, далеких, то тревожно близких. Когда эти звуки начинали оглушать, мы меняли маршрут, уходя в сторону, - не с руки нам было ввязываться в боевые действия. Да и чем мы, по большому счету, могли помочь? Даже я, со всеми моими пси-способностями, не говоря уже про фээсбэшницу. Нет, нам надо добраться до цели, на которую навела меня как раз она - капитан Строганова, оправдав тем самым свое присутствие рядом. Поселок санатория Абельмана, к северо-востоку от города. Санаторий закрыли и превратили в секретный объект АПБР. Да, напарница мне попалась весьма осведомленная, с допуском по высшей категории. Разумеется, она не знала, что творится внутри бывшего санатория, но сам факт говорил о многом. Если это не искомый объект, то я готов съесть свои «берцы». Других вариантов просто не оставалось.
        План был такой: по Маяковского, затем по Ранжева, Муромской, на Социалистическую. Там, возле завода имени Дегтярева, - самое опасное место, потому что мутанты его никак не минуют. Их центральная группировка, насколько я понял, как раз по Социалистической и ломится. Но объехать ее - никак. Ленина уже перерезана, а с востока не обогнешь, потому как никакой внедорожник через насыпь железки не переберется. А переезд тут один - на Социалистической. Ну а дальше надо объехать Старое кладбище, свернуть на проселок, проехать по нему на север через лесную зону до Ново-Белинского, а там уже дорога одна - не заблудимся. Как проникнуть на объект, я еще не решил, но сориентируюсь по обстановке. Лучше всего дождаться, пока туда доберется армия Зоны. Вот начнется бой, и тогда…
        Напарницу свою я намеревался ближе к делу вырубить и оставить в машине. Сам встряну - ладно, а ей-то к чему зазря пропадать? Мыслей моих крамольных да идей воинственных она не разделяет, но поделать ничего не может, будучи в положении полузаложницы. Даже про объект АПБР она мне не совсем по доброй воле рассказала: тонкое ментальное воздействие, развязывающее язык и делающее невозможным всякое запирательство. Этакая псионическая «сыворотка правды». Если у нас ничего не получится, за капитаном Строгановой, по сути, криминала, с точки зрения заговорщиков, никакого. А вот если ее рядом с объектом увидят - пиши пропало. Заодно уж и уберут, чисто на всякий случай. По моей вине погибли многие, но ее я из этого списка исключу.
        Почему не отцепить ее от моей самоубийственной экспедиции прямо здесь и сейчас? Потому что для меня важнее всего - добраться туда, а для этого не помешает штурман и вообще - вторая пара глаз. Потому что… теперь Тень во мне, а ему чихать, если кто-то еще умрет? Возможно. Отдельно от меня Тень был психом и убийцей, а сейчас, после слияния, он избавил меня от лишней сентиментальности… Лишней? В моем случае - да. Потому что я, Олег Катаев, уже не могу себе позволить быть просто человеком…
        По-крупному мы впервые встряли на перекрестке Маяковского и Грибоедова, когда навстречу нам вывалила неведомо откуда взявшаяся орава прыгунов. Слишком большая, чтобы ее можно было продавить массой нашей машины: не на танке же едем, в самом деле! Я резко затормозил, и две твари успели заскочить на капот. Напарница не подкачала, выстрелив в оказавшегося напротив нее прыгуна прямо через лобовое стекло. Не промахнулась - мутант кубарем слетел вниз, под колеса. «Своему» я нанес пси-удар, раздражающий центры боли, и он тоже слетел, когда я стал разворачиваться.
        То, что разворот удался, можно считать чудом: практически без скорости мы не увязли в этой живой массе. Спасибо высокому клиренсу - просто подпрыгнули, переезжая через несколько подвернувшихся под колеса тел, и… Тварь атаковала внезапно, буквально пробив собой стекло водительской двери, в котором и так уже зияла дыра, прожженная плевком истребителя. Челюсти прыгуна клацнули совсем рядом с моим лицом, но, к счастью, целиком просочиться внутрь ему не удалось - застрял. Я сам не понял, что сделал. Обычно мои удары не оказывали прямого физического воздействия - я ж не кинетик все-таки. Но тут прыгуна будто метлой смело с дверцы, и под его удаляющееся дикое верещание я дал по газам.
        Глухие удары сзади подсказали, однако, что радоваться преждевременно: еще две твари успели вскочить на крышу нашего «Патриота». Ладно, вы сами этого хотели! Следующим ударом я накрыл обоих. Это воздействие было иного толка - оно вызвало в них агрессивное безумие, и твари накинулись друг на друга. Вывод: управляющий сигнал эгрегора, безусловно, силен, но он общий, а когда рядом оказывается такой, как я, и воздействует на конкретных особей, мое влияние этот сигнал перебивает. Короче, два прыгуна так, сцепившись, и слетели с крыши на резком повороте.
        А я только через некоторое время сообразил, куда еду: навигатор подсказал, что по Грибоедова на север мимо парка Дегтярева. То есть как раз туда, куда мне сильно не надо, - в самую горячую точку боевых действий, о чем мне сообщила рявкнувшая впереди танковая пушка. Я еще удивился: ничего себе, нашлась, значит, техника! Только если он один, толку от него немного.
        Однако надо сворачивать: там, у завода, меня либо солдаты под горячую руку покрошат, либо мутанты порвут (а их там должно быть немерено). Я снова посмотрел на экран навигатора, чтобы отыскать место съезда… и краем глаза заметил неожиданное и быстрое движение. Слишком неожиданное, но все же недостаточно быстрое для меня.
        Мои давно закрепленные боевые рефлексы сработали раньше, чем сравнительно недавно приобретенные рефлексы псионика. Резкий удар правой - и дуло пистолета в руке моей спутницы дернулось вверх. Пуля прошила крышу кузова, а в следующий момент я, отпустив руль, кроссом с левой отправил фээсбэшницу в беспамятство.
        - Что за… - ругательство так и не успело сорваться с моих губ, а руки снова схватиться за руль, когда на мое сознание обрушилась пси-атака.
        Интерлюдия 8
        Дуэт
        Ковров
        - Пожалуйста, скажи, зачем мы это делаем? - Светловолосая женщина пыталась поймать взгляд своего спутника, но, поймав, внутренне сжалась. - Разве он уже не достаточно заплатил?
        Мужчина, казалось, удивился.
        - Да при чем здесь он и наши с ним счеты? Они закрыты, и сам по себе этот сталкер меня совершенно не интересует.
        - Тогда почему…
        - Он хороший живец - вертлявый, бойкий. На такого щука охотно идет.
        - Ты хочешь сделать его приманкой?
        - Разумеется. Есть те, к кому у меня намного более серьезный счет. И я устал бегать за ними по всей стране.
        Глаза светловолосой стали печальными.
        - Ты слишком изменился. Тот, кто… Кого я…
        Он отвернулся.
        - Не надо. Не договаривай! Того человека больше нет. Даже само слово «человек» под вопросом.
        Ее лицо исказилось.
        - Почему ты не дал мне ввести себе антинову?!
        Этот вопрос был негромким, но прозвучал почти криком.
        - Потому что так надо.
        - Ты ничего мне не объясняешь…
        - А это необходимо? Ты же читаешь…
        Она покачала головой.
        - Уже нет. Не тебя. Почему-то с тобой мои способности пасуют.
        Мужчина улыбнулся.
        - Значит, я все делаю правильно.
        - Да что правильно-то?! - Светловолосая готова была уже закричать в голос.
        - То, о чем говорил профессор.
        - Воскобойников?
        - Он самый.
        - А…
        Мужчина поднял руку, останавливая еще не прозвучавший вопрос, и поднес к глазам бинокль.
        - Постой-ка. Похоже, начинается.
        Глава 22
        Катаев
        Ковров
        Не знаю, как мы не перевернулись. Попытка была, и серьезная. Когда твое сознание атакуют одновременно три псионика, концентрироваться на вождении очень сложно. Я и не смог. «Патриот» слетел с дороги, не успев миновать парк. На обочине его, кажется, развернуло и с размаху ударило о дерево многострадальной водительской дверцей, еще и вмяв ее внутрь. Останься там стекло, мне бы все лицо изрезало осколками, а если бы я не был пристегнут и окажись удар хоть отчасти лобовым, когда машина резко остановилась, мог бы вполне пробить собой и переднее стекло. Но мне повезло и в том, и в другом. Кажется…
        Почему «кажется»? Потому что я плохо запомнил момент аварии, так как вел ожесточенное сражение в ментальном пространстве сразу с тремя противниками. Да, меня таки спалили - засекли, видимо, когда я прыгунам пси-оплеухи раздавал, надеясь, что в общем хаосе это останется незамеченным. Зря надеялся - не осталось. Пасли меня качественно. Наверное, денно и нощно «эфир слушали». Мне пока не удавалось определить, кто на меня напал - Новые или «лояльные». Впрочем, для меня разницы не было. Почти не было. Потому что вторые просто убьют, а первые еще и пытать будут. Но хрен редьки не особо слаще. Так что и с теми, и с другими буду биться насмерть.
        Кто-то из них взял под контроль фээсбэшницу, и она попыталась меня убить… Или не убить? Движение-то ее странным было - слишком размашистым. Если хочешь выстрелить, так рукой двигать не станешь. Можно ее и вообще не поднимать, а просто в бок выстрелить скрытно из подмышки… И тут же руль перехватить. Я бы, во всяком случае, так и сделал. На подобное не среагируешь, и тогда за рулем сидел бы уже мой труп. Но она, похоже, меня оглушить пыталась. И преуспела бы, не повернись я в этот момент в ее сторону. Выходит, Новые…
        Мне было больно. Очень. Частично придавленный к сиденью промятой дверцей и с нещадно ноющими от удара о руль ребрами, я тем не менее дрался с яростью берсерка. Просчитались они, понадеявшись, что я вырублюсь от удара. Тогда бы меня можно было подходить и брать тепленьким… или холодненьким, если бы удар оказался слишком сильным. Но вышло иначе. Впрочем, то, что я еще сопротивлялся, принципиально ничего не меняло. Даже если Новые-псионики прошли апгрейд Зоны, вряд ли они теперь способны воздействовать на расстоянии в километры. Значит, находятся где-то рядом. И остальные, вероятно, с ними. Пока они меня держат, сковывая ментальной схваткой, я даже из машины выбраться не смогу. А остальные как раз и подбегут… Финал так и так незавидный…
        И вдруг время на мгновение замирает, чтобы тут же понестись вскачь. А внутри меня будто что-то взрывается, как заполнивший комнату газ от электрической искры. Опять ярость. Моя или Тени? Впрочем, не все ли равно - ведь сейчас мы с ним едины. Оборонительный бой сразу переходит в наступательный. Похоже, противники не ожидали от меня такой прыти и такой боевой тактики. Это не просто пси-удар и не ментальное давление типа «пресс», которое применяли ко мне они. Нет, это нечто новое, позаимствованное у Тени, то, чему мой внутренний убийца научился, гуляя на свободе. Такую атаку можно назвать волной безумия. Воплощенный хаос, дикий и агрессивный, с которым очень сложно справиться именно Измененным, как существам новой формации с упорядоченным до предела сознанием и почти лишенным эмоций, по сути - высокоорганизованным биороботам.
        Теперь им приходится бороться сразу с двумя в одном теле, а попутно стараться сохранить целостность собственного сознания, которое от запущенной нами волны готово рассыпаться на части. Давление на меня слабеет, и мне удается (сжав зубы, чтоб не заорать от боли) вытащить зажатую дверью ногу. И удивиться. Это что, физические возможности тоже увеличились?
        Но больше ничего я сделать не успеваю. Из-за деревьев появляются трое. Один из них - уже знакомый мне пиромант, а двое других… Аххх! Как меня сплющило невидимой силой! Все ясно, кинетики…
        Я бы им сейчас… Но псионики пока продолжают меня сковывать, мешая спустить на остальных всех ментальных собак. А так хочется! Спустить, сказать «фас!», чтобы вгрызлись в их полумертвое «Я», разнесли там все в клочья, чтобы сознание вопило от дикого, безысходного ужаса, пытаясь себя собрать и справиться с накатывающим безумием… Да, теперь я все это могу, и мне нужно только чуть-чуть времени, чтобы превратить мозги трех псиоников в гниющую компостную кучу, а затем сделать то же с остальными…
        Но мне не дают. Пиромант, приближавшийся стремительными шагами и заметно опередивший своих помощников, что-то выхватывает из кармана, поднимает и стреляет. Трижды. Удар в грудь… Фиг тебе! Там бронежилет! А два других в шею… Больно! Сознание расплывается… Не могу сосредоточиться… Расфокусируется зрение, ярость утекает, как вода сквозь пальцы, где-то внутри бессильно и отчаянно беснуется Тень: он в том же плачевном состоянии.
        А пиромант уже совсем рядом. Он внимательно смотрит мне в лицо и торжествующе усмехается. В глазах ненависть - да, ненавидеть они не разучились.
        - Что, нравится? Это стан, ублюдок! Впервые от вашей дряни и нам какая-то польза есть. А теперь поговорим.
        - О чем?
        Плыву, норовя соскользнуть в омут беспамятства, но держусь - нельзя. Да и не дадут мне - допрашивать же собрались. Паршиво мне, однако, - два становых дротика сказываются. Интересно, как стан на человека действует? Впрочем, какой я, к черту, человек? Измененный уже, только другого типа. Надеюсь, я от него не скопычусь…
        От пощечины пироманта мою голову резко мотает в сторону: видимо, туманящиеся глаза мои натолкнули Измененного на правильные выводы.
        - А ну не отключаться! - орет он. - Не прикидывайся - ты прекрасно знаешь, что, а точнее, кто меня интересует. И все расскажешь как миленький!
        А ведь не исключено, что расскажу! Хреново мне настолько, что хоть в гроб ложись. Чертов стан, ударная доза которого попала в мой организм в момент ментальной схватки, кажется, еще и волю мою почти подавил. Побочный эффект, так сказать. Безнадега: кинетики своей силой тело сковывают, а псионики сейчас сознание вскроют, как консервную банку, и язык развяжут. Только что рассказывать-то? Я б Стрельцова, может быть, и сдал, по зрелом-то размышлении: поступил он со мной по-скотски, да только не знаю я ничего. Обидно даже: и хотел бы откупиться, да нечем…
        Странное ощущение, однако: куда-то девается давление псиоников. Или просто мой мозг, одурманенный станом, перестает его воспринимать? И тело. До сих пор его перегибало чуть ли не до боли, а теперь несколько отпускает. Или тоже все онемело и утратило чувствительность?
        Удар! Еще одна пощечина - и голова мотается в другую сторону. Шея кажется резиновой.
        - Не отключайся, сволочь! - бешено орет пиромант. - Говори, где Стрельцов! Он здесь, в Коврове?!
        - Да здесь я, Морон, здесь… - слышится неожиданно знакомый голос.
        Михаил?! Или глюки от стана? Да нет, пиромант, кажется, тоже слышит, пытается развернуться… Он довольно быстр и почти успевает. Но дергается от попаданий. Выстрелов не слышно, значит, либо пистолет с глушителем, либо стан. Слегка приподнимаюсь, с удивлением ощущая исчезновение давления силы кинетиков, и смотрю. Да, стан: вон из оседающего тела пироманта торчат дротики. Взгляд в сторону - там, за спиной Михаила, лежат два кинетика с кровавыми улыбками на горле, нарисованными лезвием ножа, что в левой руке Стрельцова. Наверное, псионики тоже где-то недалеко валяются, такие же красивые…
        Михаил не обращает на меня внимания. Опасности я не представляю: стан сделал меня почти беспомощным - ни физических сил, ни ментальных. Сколько такое состояние продлится? Полчаса, не меньше. А скорее, больше: доза-то двойная. Взгляд Стрельцова направлен на пироманта. В нем черная ненависть. Хорошо, что направлена она не на меня. Новый же сидит, судорожно пытаясь не отключиться, и отвечает Михаилу не менее ненавидящим взглядом.
        - Нравится, ублюдок? - почти цитирует пироманта Михаил. - Это стан. Полезная штука. Мог бы я тебя издалека снять, но так неинтересно. Если в глаза не посмотреть, половина удовольствия теряется.
        - Достал меня, да? Ну, давай, режь! Телку твою я в Краснотайгинске смачно поджарил! Ооооаауу!!!
        Зря он это. Нельзя так с Михаилом. Чревато. Новый только успел договорить, как захлебнулся воплем дикой боли. Черт, я что, моргнул длинно? Даже не заметил движения Стрельцова. Только что он стоял в полутора метрах от Морона - и вот уже вплотную, а живот Измененного вскрыт острым лезвием, как у пойманной рыбы перед готовкой. А Михаил еще и отпрянуть успевает, чтобы хлещущая потоком кровь одежду не испортила. Как он это сделал? Крутой стал. Даже слишком… Знать бы еще, что он со мной делать собирается.
        Я пытаюсь подкопить силы, выжимая из каждой единицы объема своего тела максимум энергии. Не успею. Если Михаил по-прежнему на меня зол, тут и прикончит. С таким, какой он сейчас, я и в нормальном состоянии не справлюсь. Эх, пси-возможности, как вы не вовремя свалили!
        Стрельцов поворачивается ко мне, и вдруг его лицо напрягается, а я с запозданием слышу шаги.
        - Браво, Михаил, вы меня впечатлили! - произносит за спиной голос «позитива». - Наконец-то нам удалось встретиться!
        Стрельцов криво улыбается.
        - Красиво сделали - мои поздравления! Засада на засаду, да? Впрочем, внезапности не добились: я вас ждал. Сид, если не ошибаюсь? Уж простите, что не желаю здравствовать!
        И вот тут мне приходится чуть ли не руками ловить нижнюю челюсть - она так и норовит отвалиться.

* * *
        Итак, Сид… О, я хорошо знаю, кто это! Пугало для гражданских и главный враг для АПБР и ФСБ. Неуловимый, могущественный и безжалостный глава НМП. Террорист номер один, по сравнению с которым бородатые исламисты прошлого, взрывавшие небоскребы, - сущие дети! И он сумел пролезть в самое сердце АПБР? Однако! Это кажется невероятным, но если кто и мог сотворить подобное, то именно он. Неужели меня опять развели, как лоха? Сколько можно-то, в самом деле?! Верить не хочется ужасно, но «позитив», кажется, и не думает отрицать. Выходит, правда…
        - Какая информированность, господин Стрельцов! - усмехается Сид. - Вижу, я вас недооценил. Вы очень шустрый. Слишком шустрый, даже для сувайвора.
        Стрельцов морщится:
        - Сувайвор… Откуда эти англицизмы? Вы же русский вроде по происхождению.
        - Да при чем здесь происхождение? - удивляется глава НМП. - Я уже слишком давно вне человечества, так что мерить меня этими вашими национальными мерками нелепо. А сувайвор - это вполне конкретный термин, принятый в наших кругах. И он означает не просто выжившего, а того, кто побывал возле Источника в Краснотайгинске и уцелел. Таких было всего трое, и двоих мне удалось собрать здесь… Впрочем, третий - Воскобойников, - свою роль уже сыграл. Он стар, но много знает, а потому для нас - помеха. Думаю, ваша информация, господин Стрельцов, во многом от него, я прав?
        Михаил молчит, хладнокровно рассматривая врага. Как-то он слишком спокоен. Сид, насколько я знаю, ужасно крут. Может, Кочевнице он и уступает, но не намного. Как Стрельцов один собирается с ним сражаться? Эх, как же не вовремя я словил эти два становых дротика! Тут, возможно, драться придется не на жизнь, а на смерть, а от меня сейчас толку, как от слепого в соревнованиях по стрельбе. Я пытаюсь пробудить свою ментальную силу. Могу же, хоть и по мелочи, управлять реальностью, а собственным организмом слаб?? Выжечь эту химическую заразу внутри себя! Она же против Измененных заточена, а я - не типичный Измененный. Моя сила в основном не от Зоны, а от себя самого. Значит, я смогу с этим справиться! Ну-ка, ну-ка…
        - Молчите, значит? Ну, это ничего, я и так знаю, что от него. Но мы до вашего профессора доберемся, не извольте сомневаться! Ведь все нужные сведения у вас в сознании содержатся. А когда я его выпотрошу, то все узнаю.
        - Какие мы оптимисты! - с сарказмом произносит Михаил.
        Нет, он что, реально не понимает, кто перед ним?! Или безбашенный совсем?! А может, у него козырь в рукаве, вроде снайпера, выцеливающего сейчас лоб Сида? Да нет, Измененного такого уровня простому снайперу не взять - вмиг просечет вектор угрозы и устроит тому преждевременную кончину… У него ж третья ступень, не меньше!
        Вот она, эта дрянь! Не всосалась еще до конца, можно вывести. Чую я ее как холодную чужеродность в теплом организме. Так, блокировать ее, не пустить дальше! А теперь вон пошла! Кому сказано?!
        Между тем дерзость выскочки-сувайвора, похоже, начинает злить Сида. И удивлять немного тоже. Мимика ничего не выдает, и только в глазах на мгновение мелькает что-то такое… Или это уже моя ментальная сила начинает из комы выходить? Или просто сознание глючит, а на самом деле глава НМП спокоен как сфинкс?
        - Вы - ценный кадр, господин Стрельцов! - произносит он холодно (нет, глюки ни при чем, Сида и впрямь зацепило!). - Не как самостоятельная личность - от вас такого одни проблемы. Я вас обработаю, так сказать, стерилизую на уровне сознания, но не убью, не волнуйтесь: грех разбрасываться таким ценным биологическим материалом. А после обработки вы станете мне весьма полезны. И господин Катаев тоже.
        Надо же, какая честь! И обо мне вспомнили! А то как-то обидно - все внимание бывшему сослуживцу! Обработаете, значит? Ну-ну… Посмотрим, как это у вас получится! Стан я уже почти выгнал из своего организма. Только не нарывайся, Стрельцов! Потерпи чуть-чуть - мне еще пару минут нужно!
        - Вы, Катаев, еще три недели назад должны были встать в наши ряды, - продолжает Сид. - Думаете, я просто так отправил вас по следам экспедиции Афанасьева? Я ведь уже тогда понял, что вы собой представляете. Вы, с вашей природой сувайвора, должны были стать идеальным разносчиком так называемого вируса Зоны. И стали бы им, если бы так отчаянно и глупо не сопротивлялись Кочевнице. И если бы вы, господин Стрельцов, не пристрелили ту, что стала носителем сущности аномалии и могла бы сделаться мессией нового времени, вестником и зачинателем следующего этапа в жизни этой планеты. Да, вы тогда сорвали наши планы, но ничего не остановили. Только чуть-чуть отсрочили. Глобальное изменение не остановить, а вы двое все равно так или иначе сыграете в нем свою роль.
        - Любите разглагольствовать, Сид? Это у вас природное или от неуверенности в себе?
        Твою мать, Михаил! Ну, я же просил! Какого хрена ты форсируешь события?! Я же еще не…
        Даже такой, не до конца восстановившийся, я ощущаю пси-удар Сида. К счастью, направленный не на меня. Но, судя по уловленному мною эху, это даже не кувалда, а ковочный пресс. И вот тут меня ждет новый шок. По всем законам логики Стрельцов должен теперь валяться на земле, раздирая себе лицо ногтями, или слюни пускать, глядя на мир оловянным бессмысленным взглядом. «Но, в червяка не превращен, стоит, как прежде, Бибигон». Это Чуковский, кажется. Из детства. Но до чего же в тему! У меня чуть глаза на лоб не вылезают, когда Михаил от удара только морщится.
        - Упс! - произносит он с усмешкой. - Так, кажется, положено говорить в подобных случаях?
        А в следующий момент он уже оказывается рядом с Сидом, и нож его… свободно проходит сквозь Нового. «Астральная проекция! - догадываюсь я. - Что же, по сюрпризам у них 1:1». Вот только меня сюрприз Стрельцова впечатляет больше.
        Между тем Сид исчезает, чтобы через короткое время появиться вновь, но уже в отдалении.
        - Что ж, вам удалось меня удивить! - говорит он. - Тем интереснее будет вскрыть ваше сознание. Ну а пока…
        Фантомы появляются словно ниоткуда. Их четверо. С ножами. Похоже, формировать псевдоматериальных призраков с действующим огнестрельным оружием ни эгрегоры Источников, ни их порождения вроде Сида пока не научились. К счастью. И еще хорошо то, что на сей раз фантомы все незнакомые. Глава НМП, видимо, создал их слишком поспешно, чтобы специально подбирать внешность для психической атаки на нас. Но во всем остальном сработано качественно. Не хуже тех, что создавала Кочевница. Все-таки Сид очень крут: четырех враз сотворить - это вам не шутки!
        Все четверо движутся на Стрельцова, видимо, не принимая меня во внимание. Надеюсь, что вот-вот уже смогу наказать их за эту ошибку: как раз с фантомами-то я в отличие от Михаила справляться умею - опыт есть. Но мне нужно еще чуть-чуть времени… Только бы он продержался!
        А скорость у Стрельцова просто фантастическая! Он слишком быстр для человека. Господи, неужели он тоже изменился? И что мы тогда за сувайворы, если все равно понемногу теряем человеческую природу?
        За молниеносными перемещениями Михаила невозможно уследить глазами. Будь его противники из плоти и крови - давно бы уже лежали выпотрошенные, несмотря на все их численное преимущество. Но первые же удары Стрельцова, доставшие фантомов, показывают, что для его оружия они неуязвимы. Его удивление, когда нож проходит сквозь одного из врагов, как сквозь дым, стоит ему единственной раны в этом странном бою. К счастью, неглубокой. В дальнейшем он успешно уклоняется от ударов этих псевдоматериальных убийц, но и мне, и ему ясно, что, не имея возможности нанести им урон, он все равно неизбежно проиграет…
        И тут наконец я полностью избавляюсь от остатков стана. Возможно, мои пси-таланты в этот момент не на максимуме, но зато я знаю, что делать, и умение материализовать призрачных созданий, чтобы поразить их на физическом уровне, осталось при мне. Некоторая коррекция реальности… Михаил, разумеется, перемены не чувствует, но я кричу:
        - Давай же! Они материальны!
        Краем глаза вижу, что Стрельцов реагирует правильно, и лезвие его ножа достает первого противника… И тут на меня обрушивается страшный пси-удар Сида…
        Глава 23
        Стрельцов
        Ковров
        Последний противник падает к моим ногам, истекая кровью. Фантомы, которых материализовал Олег Катаев. Спасибо, помог, иначе бы… Впрочем, чувство благодарности в данный момент неактуально, равно как и любое другое. Необходимо действовать. Сейчас, пока Сид занят. Очевидно - ментальной схваткой с Катаевым. Я не могу это чувствовать - не псионик все-таки, но лица обоих выглядят так, что и без того все ясно. Олег проиграет, в этом нет сомнений: его противник - настоящее чудовище. Как же справиться с Сидом? И пусть глава НМП не может поразить меня ментально, сам-то он тоже неуязвим. Астральная проекция - не фантом, ее так просто не материализуешь. Да и не может сейчас Олег ничего - он отчаянно сражается за свой разум. У меня очень мало времени и еще меньше мыслей - как выкрутиться. И тут приходит просветление…
        Идея проста, хоть и авантюрна, но сейчас у меня есть преимущество в скорости ее воплощения. Все вокруг замедляется, словно в режиме slow motion. Это иллюзия, поскольку для меня-то время идет гораздо быстрее. Для всех остальных на то, чтобы скинуть со спины рюкзак и достать оттуда УЗГ, уходит пара секунд, не больше, хотя лежит прибор не на самом верху. Активировать генератор ультразвука и направить излучение в сторону астральной проекции главаря Новых - и вовсе дело практически мгновенное. УЗГ - средство против Пятен, но он весьма не полезен и для других энергетических образований. Возможно, и для астральной проекции тоже. Вот сейчас и проверим.
        А ведь работает! Казавшаяся до сих пор почти материальной фигура главы НМП чуть исказилась и пошла рябью, будто изображение в телевизоре от неожиданных помех. УЗГ работает на максимальной интенсивности. Больше сделать нельзя. А жаль. Для такой твари, которой является Сид, никакая мощность не будет излишней. Лицо его искажается, но уже не из-за помех, вызываемых УЗГ, а от ярости. Он частично отвлекается от ментального поединка и смотрит на меня с ненавистью.
        - Прекрати это, слышишь?!
        Я пожимаю плечами.
        - Чего ради?
        Сид делает короткий взмах рукой, и из кустов появляется Измененный. Какой, понять не могу. Но он не один - ведет с собой Алину, держа нож у ее горла. Но как, черт возьми?! Она же все видит наперед и не должна была подпустить к себе врага даже на сотню метров! Я не выдаю себя ни словом, ни жестом, ни, хочется верить, взглядом. Но, видимо, это не совсем так.
        Губы Сида кривятся в издевательской усмешке. И как он все сочетать ухитряется в один момент времени? И драться с Катаевым (а бой продолжается, я же вижу по Олегу), и командовать своими прихвостнями, и еще глумиться… Многостаночник хренов!
        - Думаете сейчас, как нам удалось поймать вашу предсказательницу? Не только у АПБР есть «глушилка». Я тоже кое-что умею. Например, могу подавлять энергетические и ментальные навыки. Все просто, как видите. Хотя, думаю, она видела это в долговременной перспективе, ведь правда, девочка?
        Алина с ненавистью и отчаянием косится на Сида, но молчит.
        - Видела, я уверен. Но не ушла, хотя могла бы. А ведь это из-за вас, Михаил! Похоже, это эмоциональный атавизм отживших, который вы называете любовью. А как насчет вас, господин Стрельцов? Дадите ей умереть прямо здесь или все же выключите свой проклятый генератор?
        А ведь этой сволочи больно! Или по крайней мере очень неприятно. Но он держит марку, еще ухитряясь разговаривать издевательским тоном…
        Я смотрю на Алину. Она едва заметно водит головой из стороны сторону. Не поддаваться? Да я бы рад, Алина. Но во мне еще слишком много от человека. Больше, чем мне хотелось бы. Атавизм отживших, говоришь, Сид? А ведь так и есть. Любовь делает нас слабыми. От нее только боль, слабость, уязвимость и больше ни-че-го! Нет, я не считаю, что это именно любовь, если говорить обо мне. Но… Вольн? же мне было корчить перед тобой бесчувственного терминатора, когда ты взглядом просила откликнуться на движение твоего сердца. Я себе запретил. Настрого. Решил избавиться от этого «атавизма». Хватит! Но это там. Когда тебе ничто не грозило, а неразделенная любовь была самой страшной из возможных неприятностей. Сейчас не так. Я, чертов эгоист, затащил тебя сюда одновременно на двух крючках - биологической зависимости от антиновы и эмоциональной от меня, поставил на грань смерти, потому что ты была мне нужна. Полезна в прикладном смысле. И что, теперь мне предстоит стать свидетелем того, как ты умираешь от рук этих тварей? Только не это! Не снова!
        Я выключаю генератор и кладу его на траву. На губах Сида появляется торжествующая улыбка, а в глазах Алины - мрачная решимость. «Прости», - беззвучно произносят ее губы, и тут до меня доходит. Я кидаюсь вперед, но поздно. Между нами слишком большое расстояние… На месте Алины, Измененного и астральной проекции Сида замедленно возникает пламенная опухоль взрыва… Она все же надела под рубашку «пояс шахида», который я приготовил для себя, когда пойду в гости к заговорщикам… Пламя распространяется медленно (для меня), и я успеваю упасть, чтобы уберечься от ударной волны, огня и осколков. Лежу и ору. Дико, осатанело, отчаянно… Нет! Нет!! Нееет!!!
        Будь проклят Сид, заговорщики, Измененные, Зона! Будь всё проклято! Ненавижу! Ненавижу всё и всех! Теперь внутри уже ничего, кроме выжженной пустыни. Ничего от меня-человека. Только машина, несущая смерть. Усиленная способностью сувайвора, которая в сочетании с кровью моей Измененной сестры дала мне сверхскорость и, до кучи, иммунитет к способностям других Измененных… Почти ко всем. И сейчас я все это брошу на один алтарь - мести. Порву вас всех, твари! В клочки! Голыми руками порву!!
        Отпускаю время идти нормальным темпом. Затихает последний отзвук взрыва. Там, где была Алина, - лишь два обугленных тела. Не хочу на это смотреть. Моя ненависть не нуждается в укреплении. Зато Алину, в чьей смерти я виноват не меньше, чем Сид с присными, я запомню живой. Со светлыми вьющимися волосами, тревогой в зеленоватых глазах и неуверенной улыбкой…
        А Сида, кстати, нет. Нигде. Взрыв не мог уничтожить астральную проекцию. Может, все вместе - взрыв, излучение генератора и пси-поединок с Катаевым - даже для него оказалось слишком, и он решил смыться?
        Катаев! Я оборачиваюсь. Вот он лежит, живой, но готовый отрубиться. Ощущаю мимолетный укол совести. Все-таки он бился на моей стороне. Подхожу и присаживаюсь рядом с ним на колени.
        - Эй, ты как?
        - Лучше всех! - хрипит он, ухитряясь приправить свой голос толикой сарказма.
        Это хорошо, значит, жить будет. Наверное, хорошо. Мне больше нет до него дела. Совесть, благодарность… Все атавизмы… Все в топку! Он свою роль сыграл. Только почему я не встаю и не ухожу?
        - Где… Сид? - спрашивает он.
        - Сбежал, - кривлюсь, - но я его найду, будь уверен!
        - Или я…
        - Посмотрим! - Готовлюсь подняться.
        - Ты куда сейчас?
        - Тут есть объект один, неподалеку…
        - Где армию «лояльных» делают?
        - Знаешь? - почти не удивляюсь я. Нашим легче: не придется язык мозолить. - Вырежу их…
        - Справишься?
        - Не сомневайся!
        Он смотрит мне в глаза и верит.
        - А город?
        - Что город?
        - Что с ним будет?
        Наивный вопрос, будь он обращен к кому-нибудь другому, но мне ответ известен, благодаря…
        - Ему конец, - произношу сухо. - Его почти уже захватили. Но этой заразе не дадут распространиться. Через несколько часов будет нанесен удар.
        - Ядерный? - бледнеет Катаев. - Как в Краснотайгинске?
        - Нет. Авиация ударит ракетами и бомбами. Уничтожит тут почти все…
        - А люди?
        - Они бегут из города. Уже сейчас многие за городской чертой. Часть спасется, - сглатываю, - немалая. А ты, если хочешь жить, валил бы…
        - Ладно. - Он с трудом шевелится, но сознание терять, кажется, передумал. И то хлеб. - Может, помочь тебе с этими…
        - Нет! - резко произношу я, вставая. - Сам справлюсь.
        - Удачи! - слышу вслед, но не оборачиваюсь, не отвечаю и даже не киваю.
        Ухожу. Некогда. Много дел.
        Интерлюдия 9
        Катаев
        Ковров
        Михаил был прав - город практически в руках Зоны (вернее, эгрегора Источника). Зона - это все-таки больше земля, подконтрольная эгрегору, его владения. Ну а здесь пока только его порождения, а сама территория пока «чистая». Мутанты повсюду, их очень много. Мне плохо. Сил практически нет. Ни физических, ни псионических. Знатно меня Сид уделал! Интересно, почему не добил? Из-за Михаила, наверное… Опять он меня спас. Скотина он, конечно, но я не могу его винить: причины стать таким у него были. И много. Оба мы изгои, сувайворы, Измененные нового типа. Как ни назови, смысл один - среди людей нам больше места не было.
        Раздобыл себе бесхозный транспорт (теперь такого и здесь было навалом) и тронулся в путь. На Социалистическую я не поехал - там от истребителей наверняка сейчас не продохнуть. Даже пытаться не буду. Смысл? На этот чертов объект мне больше не надо. Помогать Михаилу? Так толку от меня? Я весь выжат. Там «лояльных» десятки. Они меня прибьют и не заметят. А на Стрельцова их способности почему-то не действуют… Почему, интересно? Жаль, не успел его спросить. Хотя не факт, что он бы ответил.
        В общем, самым безопасным направлением представлялось южное. Туда я, недолго думая, и рванул. Прямо по Грибоедова. Только двух ошалевших от такой наглости прыгунов сшиб на перекрестке с Маяковского, оставив остальную толпу позади, и поминай как звали!
        Город умирал. Его убивали. Мутанты рекой текли по его нешироким улицам, среди двух-трех-пятиэтажных разновозрастных домов. Отсутствие людей, изгнанных из своих домов чужой напастью. Взрывы и очереди, которыми огрызались бедолаги-военные, которым не суждено выжить. Нависшая дамокловым мечом неотвратимая бомбардировка, о которой Ковров будто знал и замер оцепенело, в отчаянии ожидая, когда опустится на его шею топор палача. Умирала его душа, мирная, незлобивая, несмотря на военный завод, и провинциально тихая. Он не заслужил этого. Ничем. Как, впрочем, и Краснотайгинск, как Печора, Муром, Владимир. Как многие другие, которые еще не знают, что где-то рядом с ними дремлют беспокойным сном Обломки-Источники, чье пробуждение означает смерть. Ни один город на планете не застрахован. Ни одна деревня. Ни одно место вообще. Никто не знает, где и когда возникнет новая Зона.
        Все вокруг будто сжалось в ужасе. Старый каменный двухэтажный дом позапрошлого века, приземистая бревенчатая хибара с кружевными занавесочками на небольших подслеповатых окошках, хрущевская панельная пятиэтажка, торговый центр, церковь с золоченым куполом и невысокой колоколенкой, покосившаяся афишная тумба, зеленая облезлая скамейка под кленами, металлический скелет автобусной остановки… Все, что составляло эгрегор осиротевшего без своих жителей города, оказавшийся бессильным против яростного натиска другого эгрегора - чужого, наглого, вечно голодного. Все это стояло на своих местах недвижимо, естественно, так как в отличие от людей бежать не могло. А потому умрет стоя…
        Странные, однако, мысли лезут в голову… Странные и печальные. Еду вот и веду эту запись на диктофон, даже не представляя, зачем и для кого. Кто ее слушать будет? Но уж раз взялся в свое время, нужно доводить до логического завершения. Что делать дальше? Без понятия, честно говоря. Моя жизнь стала адом, по сути, меньше месяца назад, но в аду время растягивается, и мне кажется, я дерусь, бегу и выживаю непрерывно уже лет десять. Нужна передышка. Тайм-аут. Хоть небольшой. Чуть-чуть времени, когда меня никто не будет пытаться убить или превратить в своего цепного пса или пациента ноль новой чумы… Неужели я так много прошу?
        Так куда податься? В Нижний? Хорошо бы! Там друзья еще остались, и знакомо все… Вот только если меня будут искать, то в первую очередь там. Куда-то еще? А, ладно, время подумать об этом еще будет. Сейчас главное - отсюда убраться. И желательно без применения своих способностей. Во-первых, потому, что я вымотан до предела, а во-вторых, потому что по ним меня засекут…
        Ехал я быстро. Город закончился, и начались садовые участки…
        Я сам не понял, откуда появилась на дороге женская фигура. Она стояла примерно в сотне метров впереди с поднятой рукой. Беженка? Надо подвезти. Но тут я узнал ее. Это была капитан Строганова! В этот момент совесть грызанула меня от души. Вот я урод - как только мог ее забыть?! Лежащую без сознания там, в парке, в разбитом и заглохшем «Патриоте»?! Практически оставил на съедение мутантам! Стоп, а как она выбралась да еще обогнала меня? Если пришла в себя и нашла машину, то почему не уехала? Эти мысли неслись в голове как лани, пока я сбавлял скорость.
        Озарение пришло, когда до нее оставалось метров двадцать. Вернее, не просто озарение - мои ментальные сенсоры, понемногу оправляясь от шока, вдруг начали вопить о страшной угрозе. Сид!
        Я попытался нажать на газ, но машина вдруг заглохла без видимых причин и остановилась, прокатившись по инерции несколько метров… На меня навалилось оцепенение, ступор. Я сидел и обреченно смотрел на приближающееся чудовище в женском теле, не в состоянии ничего придумать для своего спасения.
        В голове, как муха о стекло, билась одна-единственная мысль: «Всё, отбегался!»
        «Капитан Строганова» не спеша приблизилась и постучала костяшками пальцев в стекло водительской двери. На губах ее застыла замороженная улыбка, а в моей голове негромко прозвучало:
        «Выходите, Олег Игоревич, поговорить надо!»
        Интерлюдия 10
        Сид
        Южные окраины Коврова
        Они стояли друг напротив друга: Олег Катаев, бывший сталкер, а ныне псионик, Измененный второй ступени, сувайвор, накапливающий силы для последней отчаянной битвы за свою душу, и Сид, глава НМП, Измененный третьей ступени, он же - экстрасенс класса «позитив» Московского сектора АПБР, чье сознание практически полностью находилось в теле Анастасии Строгановой, капитана ФСБ.
        - Не надо сопротивляться, Олег Игоревич! - негромко произнесла «Анастасия». - Вы же понимаете, что это бесполезно. Со мной вам не тягаться.
        - Может быть, - ответил Катаев. - Но я в состоянии сделать так, чтобы вам пришлось сжечь мой мозг и получить лишь пустую тушку. Возможно, вы и ей найдете применение, но вам-то больше надо, ведь так?
        - Так. Только у вас это не получится.
        - Вы уверены?
        По симпатичному женскому лицу пробежала неприятная усмешка.
        - Олег Игоревич, вам известен термин «троянский конь»?
        - Конечно. - В глазах сталкера появилось напряжение: он пока не понимал, куда клонит противник.
        - С вами в Зоне за последнюю неделю произошла парочка весьма интересных событий. Сначала, отбиваясь от Измененных, вы решились выпустить темную, агрессивную часть своего сознания, и она отправилась пастись в одиночку. А через некоторое время вы поняли, что это ваше темное «Я» опасно, и решили снова взять его под контроль. Сначала у вас это не получалось, а потом оно вдруг само пришло к вам и напало. Очень вовремя и удобно, правда? И бегать никуда не пришлось.
        В глазах Катаева уже совершенно явно плескалось смятение. А Сид продолжал говорить, явно наслаждаясь ситуацией.
        - Да, ваше темное «Я» вернулось, но вы правда думаете, что такое же, как уходило? Без всяких добавок? Ай-ай-ай, Олег Игоревич! Вы были так хитры и осторожны, столь блестяще провели операцию с Кочевницей, а тут - такой глупый прокол! Дилетантская ошибка. Сейчас мой «троянский конь» уже сработал, и стена ваша разрушена, хотя вы этого еще не осознаете.
        Катаев отступил на шаг и попытался нанести пси-удар, но внезапно обнаружил, что сила ему не подчиняется. А в следующее мгновение что-то изнутри, темное и злое, ринулось в атаку, и Олег полностью перестал что-либо воспринимать…
        Глава 24
        Стрельцов
        Восточная окраина Коврова. Санаторий Абельмана
        Даже если бы я не знал, куда идти, дорогу к объекту мне указал бы жуткий смрад паленой плоти, на который можно было наводиться как на пеленг. Похоже, армия Зоны добралась до бывшего санатория, превращенного теперь в центр создания и подготовки армии «лояльных». Паленым пахло скорее всего от мутантов: Измененные заговорщиков, похоже, дали им хороший бой, а Новых, которые могли бы поддержать примитивных тварей своими способностями, я хорошенько проредил… Но там вряд ли все закончится быстро: все-таки мутантов слишком много, да и Новые почти наверняка еще остались. Так что бой там скорее всего продолжается.
        Поэтому я благоразумно сделал крюк - ни к чему попадать под раздачу воюющих сторон. Месть - блюдо, которое подают холодным, а если я очертя голову полезу в это пекло, запросто могу и сам попасть на сковородку. С другой стороны, можно бы и вообще свалить: велика вероятность, что мутанты задавят «лояльных» числом. Но я не мог передоверить дело своей мести безмозглым тварям или надеяться на то, что авиаудар сотрет это гнездо в пыль. Все нужно сделать самому.
        Я посмотрел на карту: санаторий Абельмана соединялся с шоссе узким проездом и был окружен лесным массивом. Этот въезд сейчас, наверное, и атаковала армия Зоны. Значит, мне придется обойти объект кругом, пересечь шоссе восточнее, пройти лесом и подойти к объекту со стороны поселка. Раз уж враг лезет от шоссе, логично предположить, что северная сторона охраняется слабее.
        Если верить предсказанию несчастной Алины, пока я еще мог себе позволить некоторую задержку: до авиаудара оставалось не менее четырех часов. Должен успеть. Я проехал по грунтовой дороге, проходившей параллельно шоссе, но южнее. Проехал до места, где эта грунтовка ближе всего подходила к трассе, и там машину оставил. Дальше пошел пешком.
        Физподготовка у меня вполне приличная. Я могу пробежать непрерывно километров десять-пятнадцать по пересеченке, а быстрым шагом и полтинник одолеть. Здесь столько не требовалось, зато время было критичным. Поэтому я почти сразу перешел на бег.
        Обходной маневр занял у меня около полутора часов, по истечении которых я осторожно вошел в обезлюдевший поселок. Все жители, очевидно, сбежали, спасаясь от надвигающейся с запада орды.
        Прямо постапокалиптическая картина: пустые дома, запах сгоревших тел, еще слышные далекие взрывы и очереди (где-то армия и АПБР еще продолжают безнадежное сопротивление). И даже не верится, что так не везде. Что в большинстве мест и в стране, и в мире сейчас идет вполне себе обычная мирная жизнь… Пока идет. Но что будет, когда «проснутся» остальные Обломки Сеятелей? Не хочу об этом думать. У меня есть конкретная задача: раздавить этих гнусных тварей - боссов, командующих «лояльными». А об остальном побеспокоюсь потом… Если жив останусь.
        Теперь у меня не было преимущества изначального знания, где сидит враг, откуда он в меня целится, из чего, что будет, если пойти туда-то, и тому подобных полезных сведений. К хорошему привыкаешь быстро. Год. Это длилось всего год. А уже вот не хватает… Даже в чисто прикладном плане… От этой мысли я поморщился: Господи, слово-то какое мерзкое! «Прикладной». Ведь о человеке речь! А медленно из меня это выходит, медленно. Чувства мешают. Мешают делать свое дело. Убивать то есть. Жаль, что нет такого рубильника, чтобы отключить все лишнее. Кровь Измененной с этим справляется плохо. Три недели уже, как мне ее ввели, а я все еще… не вполне терминатор. Помимо всего прочего не утратилась чувствительность к потерям. Поэтому больно. Очень. Хочется верить, что это не надолго… Будь проклята моя природа сувайвора! Из-за нее меня не берет душевный новокаин. Почему я выжил там, в Краснотайгинске?! Почему у меня образовалась эта чертова стойкость к изменению? Ходил бы сейчас без всяких эмоций и под командованием Сида истреблял отживших. Не было бы этих потерь: Светы, Кристины, Алины, АСа… А если б и были, то меня
бы они не задели. Совсем.
        А тут что?! Какая мне радость в том, что я сохранил способность чувствовать? Шанс сражаться на стороне человечества в этой эпической битве за выживание? А он мне нужен, этот шанс? Да, планов громадье. Моих планов, а не безликого разума Зоны. Только что это за планы? Убить заговорщиков, перебить «лояльных», Сида, опять же, найти и грохнуть… Очень по-человечески! Гуманизм, о котором я распинался перед Воскобойниковым, защищая право человечества на второй шанс, прямо так и прет из меня!
        Все, стоп! Хватит рефлексии! Я уже приближаюсь, так что пора входить в боевой режим. Теперь я один. Надеяться не на кого, но и беспокоиться тоже не о ком. А способности мне хорошие достались! Хоть в этом повезло… Пока что приходилось применять навыки скрытного перемещения, очень актуальные раньше, когда я был просто оперативником без всяких там паранормальных талантов. Интересно, насколько тщательно они следят за этой стороной? Вряд ли они в полном составе отражают натиск мутантов с шоссе. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Да и те, кто ими командует, не ущербные же на голову, в самом деле?! Что мешает тем же истребителям и прыгунам не лезть в лобовую, а обойти по лесу? Ничего. Сами, конечно, не сообразят, но разум Зоны на что?
        Так что как ни крути, а с этой стороны подступы тоже должны охраняться. Вопрос, какими силами и есть ли у них камеры по периметру объекта. Нет, в самом факте их наличия сомневаться не приходится, но где расположены, какой охват, есть ли мертвые зоны… Не привык я лезть в атаку нахрапом, не то что без должной, но даже без самой минимальной подготовки и разведки. Вот только где взять время на все это? Конечно, когда вдали показалась стена, огораживающая бывший санаторий - высокая, каменная, с колючкой поверху, - я сделал попытку что-то разглядеть в бинокль. Но безуспешно: постовые (если они там были) не показывались, а камеры, видимо, хорошо замаскировали. Конечно, заманчиво снять охранников издалека из СВД-С тихо и аккуратно. Но не судьба. Придется так, на коне и с шашкой.
        Понятно, что насчет коня и шашки - это условно. Идти на объект у всех на виду я не собирался. В конце концов, не камерами едиными. Охрану объекта вполне могли нести не только «лояльные» с боевыми навыками, которыми меня не возьмешь, но и обычные люди с огнестрельным оружием. Я хорошо помнил, что АСа в Екатеринбурге изрешетили пулями. Самыми обычными пулями. А значит, меня и здесь могут снять на подходе, не дав толком даже развернуться. Так что двигаться я старался максимально осторожно и скрытно. Но то ли я переоценил свои стелс-навыки, то ли противник расщедрился и на всякий случай поставил на второстепенный фронт «лояльного» поисковика, способного сканировать местность, не обнаруживая себя, только меня засекли раньше, чем я их. Это стало ясно в тот момент, когда нечто незримое резко и зло ворохнулось совсем рядом. Легкое неприятное ощущение в груди подсказало, что это пневматик попытался взорвать мне легкие. Сюрприз, гад! Не выйдет. Сопротивление воздуха на следующем шаге означало, видимо, атаку кинетика. Черта с два! Надо же! Повезло. Раз пытаются достать «лояльными», значит, стрелков у них тут
нет. Выходит, именно меня здесь не ждут или до сих пор не знают о моих маленьких, но ценных особенностях.
        Однако игры кончились. Пора было шевелиться, пока они не сообразили что к чему и не придумали контрмеры. Тот же кинетик вполне мог метнуть в меня какой-нибудь тяжелый предмет или позвать автоматчиков…
        Время вокруг словно попадает в какую-то вязкую субстанцию, которая меня пропускает беспрепятственно, так что я обхожу его, как стоячее, резко ускорившись. Я не знаю, как выгляжу со стороны в такие моменты: как размазанная в пространстве тень или вовсе пропадаю из поля зрения. Но знаю, что попасть в меня в режиме сверхскорости практически невозможно - ни случайно, ни намеренно: пули и осколки разорвавшейся гранаты движутся со скоростью, сопоставимой с моей, если не меньше, и я преспокойно могу от них увернуться, как Нео в «Матрице». Знаю, было уже.
        Только в этот раз не стреляют: не любят Измененные (будь они хоть Новыми, хоть «лояльными») огнестрельного оружия. Да и привыкли они к тому, что сами по себе - оружие. К чему им неуклюжие железки отживших? Но сейчас, когда их испытанные средства уничтожения дают сбой, плана «Б» у них нет, и наступает растерянность. Краткая, однако мне хватает.
        Бомба с детонатором дистанционного подрыва была подготовлена загодя. В сверхскоростном режиме я оказываюсь возле стены, прилепляю ее туда и кидаюсь прочь, скрываясь за деревьями. Синхронизируюсь с обычным потоком времени, чтобы активировать заряд. Громыхает знатно - взрывчатки я не пожалел. Даже уши закладывает, и нападает кашель от дыма и бетонной крошки. Но стена разворочена.
        Я снова ускоряюсь, сделавшись в дыму, вероятно, совершенно невидимым для врага, и проскальзываю в пролом. На обломках стены обнаруживаю первое тело. Видимо, кто-то из атаковавших меня Измененных. Он еще шевелится и стонет - взрыв и падение не вполне его доконали. Я это дело исправляю, перерезав ему горло. Из дыма, кашляя, показывается второй, но не успевает даже толком меня увидеть, как я оказываюсь рядом с ним, и мой нож делает свое дело.
        Вперед, вперед, не тормозить! Плана объекта у меня нет, и приходится работать по наитию. Я очень рассчитываю на общий хаос, связанный с боем со стороны шоссе и моим внезапным и громким появлением с тыла. Интересно, обычные люди тут все же есть (кроме главарей заговора и научников)? Одно дело «лояльные», среди которых вполне могут быть те, кто убил Кристину или АСа, а другое - собратья-оперативники, которые скорее всего просто исполняют приказ. Их убивать мне не хотелось, но, если придется, рука не дрогнет.
        Дальнейшее сливается в сюрреалистический кровавый кошмар. А точнее - в некое подобие мрачной компьютерной игры 3D-шутера с сильным эффектом присутствия и той разницей, что я не стреляю, а, перемещаясь на недоступных для противника скоростях, исполняю своим ножом грязную работу мясника, плодя трупы направо и налево. Со счета сбиваюсь быстро, пол становится скользким от крови. Словно в тумане мелькают лица противников и растворяются в кровавой мгле, не оставляя следа в памяти. О, меня пытаются достать, но не получается, хотя серьезные опасности порой возникают. Пиромант чуть не сжигает весь коридор, однако пламя обтекает меня, оставив лишь незначительные ожоги. За это я буквально потрошу его, резким движением снизу вверх вскрыв живот. Еще один кинетик швыряет в меня сразу с десяток ножей. От части я уворачиваюсь, два отбиваю в сторону, но один прорезает камуфляжку и оставляет неглубокий порез на плече. Я ловлю его, пролетающего мимо, и, оказавшись рядом, возвращаю Измененному. Кинетик падает с ножом, торчащим из глаза.
        Я постепенно тупею от пролитой крови - ее много, как на бойне. Интересно, кто-то там мутантов сдерживает, или все на меня брошены? Мне неизвестна предельная длительность пребывания в режиме сверхскорости. Насколько хватит ресурсов моего обновленного организма? Только прерываться нельзя - в обычном режиме я сразу стану уязвимым. И не энергетическое воздействие, а самая банальная пуля или нож смогут положить конец моему крестовому походу. Рисковать нельзя.
        Кажется, люди среди противников все-таки попадаются. Кто-то выпускает в меня очередь из автомата. Я успеваю упасть на пол, и пули пролетают надо мной со скоростью бегущего человека. Подкатываюсь под ноги стрелку и, поднимаясь, всаживаю нож ему в пах (на нем бронежилет). Он еще только собирается завопить от дикой боли, но мой нож в горле кричать мешает. В другом месте в меня швыряют гранату. Прежде чем она разрывается, успеваю схватить ее, оставить у противника под ногами и в два прыжка удалиться на достаточное расстояние, чтобы избежать осколков. Даже не смотрю на кусок окровавленного мяса, только что бывший живым, и пробегаю мимо.
        Подобных эпизодов много - они не откладываются в памяти, словно каждый новый стирает предыдущие, и эта «забывчивость» работает предохранителем, чтобы не наступил шок от такого количества убийств. Я правда не знаю, скольких там убил, хотя и понимаю, что эта локальная амнезия меня никоим образом не оправдывает. Но я и не ищу оправдания: враг должен быть уничтожен…
        А потом меня останавливают. В буквальном смысле. Это происходит внезапно, как снег на голову. На очередном сверхскоростном рывке время вдруг начинает течь с обычной скоростью. Я к этому не готов. Даже слегка теряюсь, не сообразив, что произошло. Завод у моего сверхскоростного режима закончился? Оказывается, нет - мой взгляд натыкается на Нее. Глушилка. Как я мог о ней забыть?! Пока мы с ней со взаимным шоком в глазах рассматриваем друг друга, из коридора вылетает тяжеленный стул. Мне прямо в голову. И наступает темнота.

* * *
        Голова разламывалась, в носу жгло от нашатыря, а по лицу стекала вылитая на меня холодная вода. Похоже, кому-то очень не терпелось привести меня в чувство. И я догадывался кому. Первым, кого я увидел, открыв глаза, был Виктор Савельевич Нинко, шеф поволжского сектора АПБР и номер два в списке участников «проекта Х». В его глазах я читал ненависть, нетерпение и легкую панику. Кроме босса заговорщиков, в комнате находились двое людей-автоматчиков, не сводивших с меня своих АК-74, неизвестный «лояльный» и, разумеется, Глушилка. Все они смотрели на меня с разной степенью страха и смятения, хотя я, в лучших традициях отечественных криминальных боевиков, был пристегнут наручниками к батарее.
        - Признаться, я считал вас мертвым, оперативник Стрельцов, - заговорил Нинко сразу же, как только увидел, что я очнулся.
        - Недоработали ваши ребята на Урале. Хижина была с секретом - на подземный ход они ее не проверили. Ничего нельзя поручить этим «лояльным», верно?
        Полный злобы взгляд Измененного я проигнорировал - следил за реакцией босса. Нинко марку выдержал - на его лице не дрогнул ни один мускул.
        - Не мои, Стрельцов, с чего вы взяли?
        - Ну, может, за ту операцию отвечали и не вы, а кто-то из ваших коллег по «проекту Х», - пожал плечами я. - Сути дела это не меняет. Вы все - одна и та же банда. Это ваши «лояльные» пытались меня убить в Шелеховском и на Щучьем озере. Они убили Кристину и моего шефа по уральскому сектору. Именно поэтому вы все - трупы.
        - Вы не в том положении, чтобы угрожать, Стрельцов. Это вы числились трупом, а вот воскресли совершенно зря! Разумнее для вас было бы оставаться «мертвым». Все-таки шанс прожить спокойную жизнь.
        - И забыть, что вы и Новые отняли у меня все, что было мне дорого? И смотреть, как вы с порождениями Зоны будете рвать на части этот мир?
        - Вы так ничего и не поняли, Стрельцов, - устало проронил Нинко. - Мы пытаемся спасти этот мир, а такие психи, как вы, нам мешают! Что в этой стране, что в любой другой во власти - полный хаос, интриги и коррупция. Рыба гниет с головы. Такая власть не способна отразить внешнюю угрозу. С ней наша цивилизация обречена. Страны, группировки… Все они недооценивают угрозу и не объединятся ради борьбы с ней. А наша организация и другие аналогичные по всему миру сделают это. Мы, и только мы, можем навести порядок и создать армию, способную противостоять нынешним порождениям Зоны и блокировать развитие тех Обломков, что еще не пробудились.
        Я поморщился:
        - Может, уже слезете с броневичка? Надоело! Кормите меня тут все теми же лозунгами, которые всегда используют любые диктаторы и предводители военных переворотов: «Мы железной рукой наведем порядок и отразим внешнюю угрозу». А за всеми этими вашими штампованными и навязшими на зубах громкими фразами всегда стояло только одно - стремление к власти, которой вам вечно мало. И вы всегда готовы шагать по трупам. Люди для вас - расходный материал, который можно умерщвлять, а можно превращать в «лояльных», послушных вам и только вам, потому что иначе вакцина со спецдобавкой убьет их через месяц или два. Внутренне все вы, руководители «проекта Х», такие же бесчувственные мрази, как Измененные НМП. Даже хуже, потому что у вас в отличие от них выбор есть. К чему эта ваша дешевая пропаганда? На меня она не подействует. То, что вы творите, мне глубоко противно, и я попытался бы остановить вас в любом случае, даже не будь у меня личного мотива. А он у меня есть, да такой, что только дайте мне до вас дотянуться хоть руками, хоть зубами - и вы сдохнете!
        Нинко вздохнул.
        - Очень жаль, что ненависть глушит в вас голос разума, оперативник Стрельцов. С вашими способностями, природу которых, кстати, мы еще не вполне понимаем, вы могли бы очень помочь нашему делу - делу выживания человечества. Уж кто-кто, а вы, работавший в силовой структуре, должны знать, что ни одно большое дело невозможно без жертв. Слишком много тех, кто (как и вы) не может понять и принять наших методов, кто или будет мешать нам в открытую, или, узнав лишнее, разгласит эту информацию нашим врагам. Так что же нам делать в таких случаях? Только защищаться. И уж никак не вам тут мораль читать, Стрельцов! Скольких вы сами убили за время своей службы, даже если вычеркнуть из этого списка жертв бойни, которую вы учинили здесь? Не помните? Скажете, что действовали во имя правого дела? Исполняли приказы? Так вот мы тоже воюем за правое дело! Самое правое, какое только есть. А «лояльные», которых вы тут истребляли десятками, тоже выполняли приказы. Вы ничем от нас не отличаетесь, Стрельцов! Разве что тем, что у вас теперь нет вектора, так как нет настоящей, большой цели. Вы просто убиваете во имя мести, во
имя ваших странных, ущербных понятий о справедливости, вместо того чтобы стать на сторону тех, кто действительно пытается изменить ситуацию к лучшему. Неужели вам не ясно, что так вы только льете воду на мельницу порождений Зоны, как раз и пытающихся уничтожить человечество?
        - А вы уверены, что ваше правление станет лучшим вариантом, чем глобальная перемена, которую несут в себе Обломки-Сеятели? Я не хочу жить в мире, которым правят такие, как вы. Но я не встану на сторону порождений Зоны. Есть третий путь, и я его найду!
        Наконец-то моего оппонента проняло. Сквозь маску хладнокровия прорвалась на мгновение гримаса ярости, а голос сорвался на крик:
        - Да вы просто безумец! Подобные вам идеалисты и фанатики во все времена становились самыми страшными преступниками и убийцами! Нет его, третьего пути, нету!! Есть лишь мы или всеобщая гибель!
        - Давайте оставим этот бесплодный разговор! Меня вы не переубедите. Я не хочу выбирать между Чужими и Хищниками. Если среди вас и есть меньшее зло, то отличия настолько мизерны, что о них и говорить-то не стоит. Я в вашей власти, так что лучше убейте меня сейчас. Иначе позже я убью вас.
        Казалось, Нинко на грани того, чтобы так и поступить - дать отмашку автоматчикам или даже прикончить меня лично. Удержался он явно лишь огромным усилием воли.
        - Предлагаю сделку, - произнес Нинко каким-то деревянным голосом.
        - Вам нечего мне предложить.
        - Да ну?! А как насчет жизни? Здесь вы умрете. И, в сущности, не важно, кто именно вас убьет: мы или мутанты, когда сюда ворвутся. Но я предлагаю компромисс. Перемирие на двадцать четыре часа. Для вас не секрет, что мы осаждены армией Зоны, а наша обороноспособность существенно подорвана вашими же усилиями. Уже очевидно, что это место нам не удержать. Придется отступать. Так вот, вы сейчас становитесь на нашу сторону и помогаете нам прорваться отсюда. После мы расходимся, но у вас остается шанс найти нас вновь и, если сохранится на то ваше желание, свершить вашу вендетту или умереть, пытаясь. Это уж как повезет. По-моему, честно.
        На несколько секунд я даже задумался над его предложением. Впрочем, было и так ясно, что в нем не то что скрывается подвох, а оно все является одним большим подвохом. Нинко не лгал в одном: они в поганом положении, иначе бы прикончили меня, не дав прийти в сознание. А я, в своем нынешнем состоянии, ст?ю многих. Меня можно бросить на толпу мутантов, как ходячую мясорубку, чтобы я проложил этим гадам путь к спасению, а когда во мне отпадет надобность, они вновь «оглушат» меня, выведя из сверхскоростного режима, и пустят пулю в затылок. Дешево, надежно и практично, как говорил герой одного известного советского фильма.
        И пока я соображал, куда именно и в каких выражениях послать босса заговорщиков вместе с его «сделкой», обстановка резко переменилась.
        Что-то громыхнуло, и дом содрогнулся до основания. Послышались крики и стрельба. Автоматы в руках охранников даже не дрогнули, а вот хладнокровие их хозяина вновь дало сбой. Он дернул плечом, непроизвольно оглянулся, а в глазах его достаточно явно полыхнул страх. Не был этот главарь заговорщиков бесчувственным, не был. По крайней мере в том, что касалось его самого.
        - Решайтесь же, Стрельцов! - крикнул он. - Времени мало!
        Но ответить я уже не успел: с треском вылетела тяжеленная дверь в углу комнаты, и ворвались истребители.

* * *
        Первых мутантов сметает, будто невидимой гигантской метлой. Это сработал «лояльный», оказавшийся кинетиком. Но в следующий момент внезапно и сильно холодает, словно в комнате открылся портал в Антарктиду. Точнее, это я так ощущаю, а «лояльному», в которого, собственно, и направлен удар фризера, приходится стократ хуже: он застывает, будто на него вылили ведро жидкого азота. Сам Новый, однако, не входит, прекрасно понимая, что его морозильные способности не спасут от автоматной очереди. Зато вновь появляются истребители. Автоматчики забывают обо мне и открывают огонь. С близкого расстояния пули АК-74 рвут плоть мутантов, превращая их тела в кровавое месиво, но один из истребителей, оранжевоглазый вожак, успевает плюнуть. Чудовищное содержимое его ядовитой железы попадает в шею одному из оперативников, и тот воет от боли, не переставая, однако, исступленно давить на спуск своего автомата и поливать тварей потоками свинца.
        На мгновение во мне даже просыпается уважение к этому отчаянному парню, которому остается жить меньше минуты, но который каждую секунду собирается превратить в смерть врагов. Всего лишь на мгновение, так как мне надо думать о себе. Руки скованы за спиной, а в зоне досягаемости пальцев - никакой металлической мелочовки, которой можно было бы попытаться открыть наручники. Хана?
        Между тем раненому оперативнику не дают минуты - фризер еще одним морозным залпом жестко корректирует мой прогноз. И тут сила внутри меня словно выходит из комы - похоже, Глушилка львиную долю своих ресурсов перебрасывает на подавление способностей Нового. Только толку-то от сверхскорости, если я освободиться не могу?!
        Мутанты лезут и лезут в дверь, встречаемые уже очередями лишь одного бойца. Между тем Нинко, дав несколько выстрелов в коридор, кидается мимо меня к дальней двери, намереваясь бежать. Но я ему не позволяю. Моего стремительного движения, сделанного на почти сверхскорости, он не замечает и неосторожно приближается ко мне на опасное расстояние. Я вытягиваю ноги насколько могу и подсекаю шефа заговорщиков. Он грузно падает на пол, выронив пистолет. Пытается подняться, но я ловлю его шею двумя ногами и, плотно зажав, резким движением с хрустом ломаю ее. Боец всего этого не видит, продолжая садить в коридор из автомата, но Глушилка с ужасом смотрит на мои действия, не пытаясь, однако, вмешаться. Видимо, все ее силы уходят на сдерживание фризера. Похоже, Измененный матерый, из тех самых, прокачанных.
        - Ключи! - одними губами произношу я, указав взглядом на бездыханное тело Нинко. - Найди ключи - и я помогу тебе!
        В ее насмерть перепуганных глазах мелькает понимание. Заторможенно, словно сомнамбула, она опускается на корточки рядом с трупом босса и принимается обшаривать его. Вздрагивает - похоже, нашла. Ее руки так трясутся, что я даже опасаюсь, как бы она ключи не уронила и сама в обморок не грохнулась. Но ничего, удерживается, к счастью. Подскакивает ко мне, но с замком возится секунд десять, прежде чем ей удается его открыть…
        За это время успевает произойти многое. Плевок из коридора попадает прямо в лицо не прекращающему стрелять оперативнику. Он дико вопит и, уже падая, бросает в коридор гранату. Грохот, сыплется штукатурка. Я, освободившись, вскакиваю, подхватываю автомат мертвого бойца, пистолет босса и свой нож со стола. Хорошо, что его далеко не убрали: в сверхрежиме от огнестрельного оружия толку мало - я сам двигаюсь со скоростью, близкой к пуле. Поэтому автомат на плечо, а пистолет в карман. Еще пригодятся.
        Бросаю взгляд на внезапно посеревшее лицо Глушилки - похоже, к фризеру пришла помощь, и теперь ей приходится сдерживать двоих. Причем второй, судя по землистым щекам «лояльной», явно пьющий жизнь. Я колеблюсь несколько секунд: тащить ее на сверхскорости я не смогу - ее тело просто не выдержит такого режима, а если бежать вместе с ней на обычной, пока она «глушит» Новых, то далеко не уйдем… Но и бросить ее нельзя - обещал все-таки. Значит, надо найти этих Новых, и чем скорее, тем лучше. Я вхожу в ускорение и кидаюсь в коридор, навстречу врагам… Дернувшись в сторону, уклоняюсь от летящего навстречу плевка истребителя… вскрываю ему горло, второму вспарываю кишки, вонзаю нож в глаз третьему… Мясорубка работает на полную мощность…
        А вот и Новые. Двое. Оба замерли, сражаясь в незримом бою с Глушилкой… Ошалело смотрят на меня, взявшегося словно из ниоткуда. Так и умирают с удивленными лицами с разницей в секунду по их времени. Все, теперь назад - сражаться с полчищами мутантов я не нанимался.
        Вбегаю в комнату… Глушилка стоит в центре как потерянная и в ступоре смотрит на окровавленные тела вокруг.
        - Бежим! - кричу я ей, выходя из сверхскорости.
        Ноль реакции. Закатываю ей пощечину. Удостаиваюсь непонимающего взгляда ошеломленных глаз.
        - Бежим! - ору снова и, схватив ее за руку, рвусь к задней двери.
        Мы не успеваем совсем чуть-чуть. Внезапно становится тяжело руке, за которую держится Глушилка. Оборачиваюсь. Она уже не бежит - валится. А по затылку ее расплывается темное пятно от попадания плевка истребителя.
        Ругаюсь. Коротко, грязно, остервенело. Затем, осененный внезапной мыслью, срываю с плеча автомат, хлещу по темному зеву коридора длинной очередью и вхожу в сверхрежим. Из рюкзака извлечен портативный холодильник для транспортировки образцов крови и шприц. Игла воткнута в вену «лояльной» в районе запястья. Такая скоростная откачка крови повредила бы живому организму, но умирающей Глушилке уже все равно. Шприц с кровью - в холодильник, захлопнуть его, в рюкзак и на спину. Врывающиеся в комнату истребители двигаются почти картинно медленно, но, пока я вожусь с рюкзаком, они могут меня видеть и даже попытаться достать плевком. Они и пытаются, но я уже двигаюсь: распахиваю заднюю дверь и бегу в сумрачный коридор. Плевок меня уже не достает…

* * *
        Они ушли. Все-таки сумели прорваться. Я слышал глухое ворчание двигателей их «бэтээров» и видел их угловатые тени, прямо по-голливудски нарисованные на холме лучами заходящего солнца. Недолго видел - они быстро скрылись. Я не знал, кто там. Нинко мертв, а другие боссы? Одинцов, Сивакин? Может, кто-то из них и остался лежать мертвым на захваченном тварями Зоны объекте, а может, даже и оба. Но я не верил в такое везение: эти гады скользкие, как угри. Хрен поймаешь! Скорее всего в этих чертовых «бэтээрах» едут оба заговорщика с остатками своих «лояльных». Вот, и без меня обошлись, как выяснилось… Или они просто рванули пораньше, не поставив в известность своего третьего сообщника? А что, вполне реально, с них станется…
        Впрочем, это не важно. Важно, что они уходили. Моя добыча, моя неутоленная месть. Я попытался было рвануть за ними на сверхскорости, но не сократил расстояние и вполовину, когда меня вырубило. Организм сказал: «Все, баста!» Вывалившись в обычную скорость, я упал на землю. Меня корежило от боли, мышцы сводило судорогой, дыхание было слабым и прерывистым, пот покрывал все, кроме зубов. И слабость. Дикая, почти неодолимая слабость. Видимо, эта моя способность - не для стайерских дистанций. Или я просто ее чересчур интенсивно эксплуатировал в последние часы.
        Теперь, измученный до последней степени, в состоянии полукалеки я мог лишь ползти, помышляя уже не о погоне, а лишь о том, чтобы оставить между собой и объектом как можно большее расстояние. Не столько из-за мутантов и Новых, хотя теоретически они еще могли меня догнать, сколько из-за бомбардировщиков, которые вот-вот должны были нанести удар. Время на исходе.
        Я полз по опушке леса и твердил про себя, как мантру, что должен выжить. Хоть как, а должен! Чтобы потом все-таки найти этих тварей и свершить свое правосудие. Или, как выразился Нинко, «умереть, пытаясь». И найду, твари, не обольщайтесь! Найду. Найду…
        Внезапный гул заставил меня поднять голову… А вот и они. Су-35, если я не ошибаюсь. Двенадцать штук. Однако! Серьезное количество. Думаю, против такой ударной мощи щит Новых уже не устоит - это вам не вертолеты. Красиво летят… Боевое построение, грация смерти. Палачи или санитары, как посмотреть. Будут выжигать заразу. Оно и правильно, наверное, - в городе уже наверняка не осталось живых людей. Только твари Зоны. Надеюсь, хоть Рождественский собор штурмовики пощадят… Ох, и о чем я только думаю?
        Они пролетели надо мной, а у меня не было сил даже голову повернуть, чтобы посмотреть им вслед. Ни на что уже не было сил. Подумалось, что если я проползу еще хоть несколько метров, то прямо тут и кони двину. Но надо убраться с опушки. Хотя бы вон туда, в густые заросли. Надо. Надо… Я полз через боль, через борьбу с отчаянно не желавшими прокачивать воздух легкими, через не могу… И все-таки дополз. Вот, здесь меня не видно с дороги…
        Когда где-то далеко позади загремели первые взрывы, это словно стало сигналом моему организму. Внутри будто щелкнул невидимый рубильник, выключив мне свет…
        Эпилог
        Санкт-Петербург. Нева рядом с Большим Обуховским мостом. Две недели спустя
        Черная хищная тень небольшого катера замерла, затаившись рядом с серебристой лунной дорожкой. Ночь на Неве светлая. Слишком светлая… Тем, кто в катере, не нравится свет луны, но они вынуждены с ним мириться. Темным делам свет мешает… Почему темным? А что еще может делать катер на Неве в два пополуночи, вдали от разводных мостов и различных туристических объектов? Не на рыбалку же, в самом деле, выехали эти двое, которые, согнувшись, напряженно вглядываются в воду! Без удочек, что характерно.
        Тишину почти ничто не нарушает. Район Рыбацкое достаточно спокойный. Такие называют спальными. На правом берегу - частный сектор, на левом - зеленый массив деревьев и кустов, скрывающий за собой пустынную по ночному времени ленту Рыбацкого проспекта. Впрочем, он и днем-то не такой уж и оживленный. Основной транспортный поток идет западнее, по другому проспекту - Шлиссельбургскому. А тут тихо. Почти как в деревне. Изредка взлаивает какая-нибудь собака, но тут же умолкает, не найдя собеседников. И небо над головой. Нынче оно особенно ясное, звездное, с луной и без питерского смога. И катер. И две тени на нем. Молчаливые и неподвижные, будто манекены.
        Внезапно раздается плеск. Рыба? Нет. Черная гладь речной поверхности расступается, выпуская человеческую голову. Аквалангист.
        - Ну что? - тихо подает голос та из теней в лодке, что справа. На ней плащ с капюшоном, полностью закрывающим лицо.
        - Там он, кажется, - так же тихо отвечает тот, кто всплыл. - Только хрен разберешь: темнотища!
        - Размер?
        Аквалангист разводит руки, показывая. Тень в капюшоне удовлетворенно кивает.
        - Думаю, он.
        Обращается к другой тени - высокой и болезненно худой:
        - Лебедку готовь, поднимать будем.
        Тот начинает возиться с лебедкой. Тень в капюшоне и аквалангист молчаливо ждут. Наконец все готово, и стальной канат с тихим плеском ныряет в Неву.
        - Понадежнее его там закрепи! - это уже аквалангисту.
        Тот молча кивает, опускает на глаза очки, берет в рот загубник и погружается. Проходит какое-то время, прежде чем он вновь появляется на поверхности.
        - Порядок.
        - Хорошо, забирайся.
        Пока аквалангист влезает в катер, двое других с натугой начинают вращать лебедку, похоже, поднимая что-то довольно тяжелое. Наконец невская вода вновь расступается, на сей раз выпуская на поверхность то, что выглядит как большой камень. Теперь берутся уже все трое и с трудом переваливают добычу в катер. Некоторое время тяжело дышат.
        - Это что за фиговина? - произносит худой.
        - А на что похоже? - невыразительным голосом из-под капюшона отзывается главный.
        - На хренов камень.
        - Значит, камень и есть.
        - И что, мы сюда приперлись среди ночи из-за долбаного камня? - В голосе худого слышится искреннее возмущение.
        - Я вам мало заплатил? - Главный по-прежнему невозмутим.
        - Смотря за что, - подает голос аквалангист. - Темнишь ты, мужик, и мне это очень не нравится! Колись давай, что за хреноту мы из реки выловили? Только не рассказывай, что ты геолог!
        - Ты уверен, что хочешь это знать? - Голос главного становится вкрадчивым, но его сообщников это не настораживает.
        - Абсолютно, твою мать! - кипятится, правда, пока тихо, аквалангист, не замечая, что худой лезет за чем-то в мешок под ногами. - Это дело пахнет какой-то крупной подставой. Так что или ты сейчас нам все рассказываешь, или…
        Конец его фразы тонет в булькающих звуках - сообщник перерезает ему горло. А несколько секунд спустя тело аквалангиста переваливается через борт и с плеском уходит под воду.
        - А теперь ты, - спокойно произносит главный, глядя из-под надвинутого капюшона прямо в наполненные животным ужасом глаза сообщника. - Аккуратненько. Это быстро и совсем не больно. Раз - и все!
        Худой весь в испарине, несмотря на то, что ночь довольно прохладна. Он трясется, силится что-то сказать, но не может. Рука с зажатым в ней окровавленным ножом не слушается своего владельца, который отчаянно пытается не позволить ей выполнить самоубийственный приказ извне. Однако это противостояние чужой воле заканчивается не в его пользу, и через пять секунд рука, ставшая вдруг абсолютно твердой, четким движением проводит лезвием по горлу. Мертвые пальцы разжимаются, роняя нож, а тело падает в лужу собственной крови, расплывающуюся по полиэтилену, которым предусмотрительно застелено дно катера. Еще несколько секунд - и второй труп следует за первым. А потом и нож. Оставшийся в одиночестве главный аккуратно собирает окровавленный полиэтилен, не снимая резиновых перчаток, кладет внутрь пудовую гирю и тщательно заматывает. Затем и этот увесистый сверток отправляется в воду. Нева все примет.
        Главный какое-то время задумчиво смотрит на свою добычу. Затем достает нож и начинает скрести камень. Как ни странно, тот поддается нехитрому инструменту, словно его серая, бугристая поверхность - лишь налипший сверху слой грязи, а сама порода находится внутри, скрываясь под ним. Какое-то время слышно лишь тихое поскрипывание ножа, а затем и оно перестает нарушать ночную тишину.
        Главный сидит и смотрит снова, будто войдя в состояние созерцательной медитации. Ему удалось отчистить от «грязи» небольшой участок поверхности «камня», и теперь этот участок испускает слабое свечение синеватого оттенка.
        Главный наконец прячет нож и заводит мотор. Катер медленно трогается вниз по течению, черным клинком своего корпуса перерезая лунную дорожку, и вскоре ныряет под раскинувшуюся над рекой громаду Большого Обуховского моста. Внезапно подувший ветер чуть не откидывает с головы главного капюшон, но тот в последний момент ловит его и еще сильнее надвигает на лицо.
        Главный смотрит вперед, куда направлен острый нос его катера. Где-то там в темноте скрывается мост Александра Невского. Потом Большеохтинский, Литейный… Центр огромного города, его сердце, бьющееся, могучее, живое… пока живое. А в ногах у него с каждой минутой все ярче начинает разгораться синеватое свечение постепенно пробуждающегося Источника.