12 месяцев до рассвета Роман Сергеевич Лагутин
        Солнце внезапно вступает в фазу перерождения, о которой человечеству никогда ничего не было известно. Вся планета со всем ее многообразием жизни оказывается в кромешной тьме, где способность к выживанию становится залогом успеха. С наступившей темнотой приходит и лютый холод, еще больше усложняющий и без того нерадостную жизнь. Дефицит продовольствия становится виновником стычек и междоусобиц. Как можно выжить в таких условиях? Казалось бы, никак! Однако люди, пусть даже в своем небольшом количестве, всегда находят способ продержаться даже в самых поистине экстремальных условиях.
        Роман Лагутин
        12 Месяцев до рассвета
        Аннотация
        Солнце внезапно вступает в фазу перерождения, о которой человечеству
        никогда ничего не было известно. Вся планета со всем ее многообразием
        жизни оказывается в кромешной тьме, где способность к выживанию становится
        залогом успеха. С наступившей темнотой приходит и лютый холод, еще больше
        усложняющий и без того нерадостную жизнь. Дефицит продовольствия
        становится виновником стычек и междоусобиц. Как можно выжить в таких
        условиях? Казалось бы, никак! Однако люди, пусть даже в своем небольшом
        количестве, всегда находят способ продержаться даже в самых поистине
        экстремальных условиях.
        12 Месяцев до рассвета
        Попытайтесь быть хотя бы немного добрее - и вы увидите,
        что окажетесь не в состоянии совершить дурной поступок.
        Конфуций,
        551-479 г. до н. э.
        ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
        Все жизненные эпизоды, представленные в этом романе, являются полным
        вымыслом, но лишь до той поры, пока человечество и впрямь не столкнется с
        подобной катастрофой. Не следует данную книгу использовать в качестве
        учебника, потому что высоких знаний Вы все равно не приобретете. Эта книга
        всего-то маленькое оконце, через которое можно заглянуть в альтернативное
        будущее, чтобы иметь в виду…
        ПРОЛОГ
        На протяжении многих лет, после того как исчезли государства, а вместе с
        ними межнациональная вражда, люди под теплыми лучами яркого солнца жили в
        гармонии и понимании. Каждый ценил другого, потому что сам был ценным для
        других.
        Живя на разных континентах, все люди разговаривали на одном языке. Речь их
        была полноценной и универсальной для четкого и правильного изложения
        мыслей и ясного понимания. Тут можно было услышать и французские слова, и
        китайские, и английские, но, сколько бы разновидностей слов здесь ни было,
        все же чаще всего можно было услышать русские слова. Когда-то давно, еще
        до великой ядерной войны, после которой выжили немногие, русский язык
        считался самым сложным, но зато многогранным. Это был язык, с помощью
        которого можно было выразить практически любые чувства и мысли.
        Много воды утекло с тех пор, и еще больше бесценных жизней унесло время.
        Природные богатства, которых раньше так недоставало, а после большой войны
        стало еще меньше, теперь хватало вдоволь. Люди стали более грамотными и не
        гнались за численностью и превосходством над другими, ведь других и не
        было, были только они - все те, чьи прадедушки и прабабушки когда-то
        остались в живых. Нынешнее благополучие было залогом подчинения -
        соблюдение строгих правил, самым первым пунктом которых был приказ: «Одна
        семья может иметь только одного ребенка».
        Никто не пытался оспорить этого главного правила, потому что все понимали,
        прогресс и полноценная счастливая жизнь для всех, не обуславливается
        высоким количеством рабочей силы, (масса народа нужна лишь для войн), а
        чтобы создавать здоровое общество - важно качество этого общества.
        Образование и наука стали отныне и святой верой, и обязательством. В этом
        новом мире все люди жили не ради себя и своих близких, а ради всех людей,
        потому что если что-то случится с твоим соседом, то на тебя, фигурально
        выражаясь, обрушится двойная работа. Любой человек в этом новом мире
        заботился о другом подчас совсем ему незнакомом человеке, тем самым
        заботясь о самом себе.
        В прошлой жизни, еще до большой ядерной войны, люди никогда бы не
        подумали, что на Земле можно жить настолько хорошо, как сейчас живут
        мужчины и женщины в этом новом мире. Болезни и физические тяготы отныне не
        истязали хрупкие человеческие тела. Роботы взяли на себя всю тяжелую
        работу, а высокий интеллект современного человека стал управлять ими. Что
        касается вирусов и болезнетворных бактерий, они были навсегда упразднены.
        Относительно беззаботная жизнь, которой заслуживает разумное человечество,
        новое общество ею не восхищалось, воспринимая все это как должное.
        И все бы продолжалось хорошо, как есть, но пришла пора расплаты за долгий
        срок спокойной жизни. Возможно, некая могущественная сущность, одна из
        тех, в которые раньше верило иссякшее население Земли, решила подвергнуть
        остаток человечества испытаниям, а может, просто стечение обстоятельств -
        причина не так важна. Главное то, как теперь обществу, целиком и полностью
        зависимому от своих технологий, следует жить дальше…
        Человеческая доброта и взаимопонимание, после прихода бесконечной тьмы,
        стали постепенно исчезать с лица Земли, а когда-то мягкие людские сердца
        стали твердыми как камень и холодными как лед. Однако не все люди
        претерпели такую метаморфозу, были и те, кто не предал свою веру в добро и
        созидание. Жаль, что многие из них погибли, став жертвами коварных
        личностей.
        Никакого правительства в новом мире не было. Да и зачем оно нужно было
        там, где люди - не осколки монолитного сосуда, под названием Земля, а одно
        целое. Но с приходом беды, черным следом которой стала тьма,
        распростершаяся по всей планете, вся структура взаимоотношений
        превратилась в крупицы снега, взбудораженные сильным ветром. Боясь за
        собственную жизнь, люди начали паниковать и становились жестокими по
        отношению друг к другу, в связи с чем и стали не лучше, чем дикие
        животные, которых столько лет взращивали в своих зоопарках, боясь навсегда
        потерять нить с прошлой жизнью.
        Из памяти добрых и злых людей никогда не сотрется тот день, когда все
        случилось. Изначально не было и намека на неприятность - ни единого
        признака. Все произошло внезапно, когда никто не был готов к этому. Все
        люди занимались своими повседневными делами - привычной работой, которую
        изо дня в день делал каждый с любовью, как вдруг все пространство вокруг
        озарилось яркой невозможной вспышкой белого света. Казалось, на всей
        планете не могло быть места, чтобы этот свет не проник туда. Так оно и
        было на самом деле.
        К счастью, люди не утратили зрения, но, к сожалению, некоторые лишились
        рассудка. В панике они начали кричать и извергаться страшной руганью,
        словно бы их разумом овладела нечистая сила, однако это был всего лишь
        страх. А когда вспышка постепенно начала угасать, а все пространство
        вокруг меркнуть, они бросились бежать прочь от своих друзей и товарищей.
        Потом пришла непроглядная тьма, а взбесившееся население Земли заперлось в
        своих домах, агрессивно защищая их пределы.
        Рассудительное человечество испугалось больше не космической тьмы и
        холода, а самих себя - того, что до поры до времени живет в каждом из
        нас. Чтобы не уподобиться худшему, они оградились от зла невидимым
        мысленным барьером.
        Единственная звезда «Солнечной системы», вокруг которой вращаются планеты
        и их спутники, единожды в миллиард лет испытывает «Цикл перерождения», о
        существовании которого человечество до сей поры и не догадывалось. Ведь
        вид человеческий не настолько стар, чтобы наблюдать такой феномен
        когда-либо, а значит, никто не смог зафиксировать его в камне для будущих
        поколений. А если даже и был люд какой-то, то вряд ли они были настолько
        разумны, чтобы пережить этот двенадцатимесячный апокалипсис.
        Раз в миллиард лет Солнце, знаменуя яркой вспышкой приход тяжкой поры,
        меркнет в синем небе, постепенно накрывая все планеты и спутники «Млечного
        пути» черным одеялом. Любой, жаждущий света, взглянувший вверх с
        поверхности Земли, отныне не увидит ни Луны, ни звезд, ни созвездий в
        черном небе… Ничего! А то немногое, если не единственное, что теперь могут
        сделать люди, чтобы выжить - просто попытаться сделать это, вот только
        никто не даст гарантии, что у каждого это получится.
        Уже через несколько дней нечистые сердцем люди начали объединяться в
        группы, в борьбе за дальнейшее существование. Ни у кого не было
        огнестрельного оружия, так как таковое не производилось уже сотню лет, а
        те пистолеты, пушки и ружья, что стояли в музеях, годились разве что для
        показа, нежели для стрельбы. Но это обстоятельство ни в коей мере не
        мешало негативным деятелям вершить свое правосудие подручными предметами.
        К такому кровавому сотрудничеству стремились многие, но, к счастью, не
        все.
        Кое-кто решил полагаться на собственные силы, понимая, что пережить долгую
        ночь сможет только сильный духом и терпеливый человек. А шайки и банды,
        проливающие кровь невинных - это приходящее и уходящее.
        Пусть никто не знал - ни плохие, ни хорошие - сколько продлится ночь, но и
        те, и другие, все же верили, а если не верили, то в сердцах надеялись, что
        студеная тьма не будет вечной.
        Однако у людей были разные мнения на тот счет, как следует пережить такой
        сложный период - какими методами.
        Можно охотиться на животных, сбежавших из многочисленных зоопарков, но в
        таких условиях делать это невыносимо сложно.
        Можно попытаться выжить благодаря своему интеллекту и знаниям. Благо,
        каждый обладал этим даром природы.
        Но также можно еще и убивать себе подобных, и если не поедать их, то
        разорять точно. Так можно продержаться какое-то время и это легче всего.
        Каждый изберет для себя какой-то из вариантов, но не все после этого
        останутся людьми.
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
        Город Новус, бывший Нью-Йорк: 2200 г. от Р. Х.
        Январь
        Кроваво-красная заря знаменовала приход зимнего утра. Еще девственный едва
        теплый солнечный свет, просачиваясь через приспущенные жалюзи, проник в
        просторное офисное помещение многоэтажного здания. Полумрак, скрывающий в
        себе футуристическое оборудование, не спешил отступать перед багровой
        зарею, но вскоре ему поневоле придется раствориться в лучах искусственного
        верхнего света потолочных диодных ламп.
        Множественные роботы, заполняющие своими диковинными формами на первый
        взгляд мрачное помещение, были похожи на статичные агрегаты в техническом
        музее. Но все на самом деле далеко не так, каким выглядит сейчас. Все
        скоро изменится. И вновь люди, считающие это место своим вторым домом,
        будут оттачивать здесь свои навыки в управлении роботизированными
        механизмами. А полезный плод их трудов даст возможность другим работникам
        осуществлять свою немаловажную работу на благо всего общества.
        Царящие в офисном помещении тишину и спокойствие нарушил неслучайный
        щелчок механизма входной двери, а потом, по пути включая верхний свет,
        внутрь начали заходить люди - мужчины и женщины в схожей одежде. Их
        дружелюбные голоса разносились по вместительному пространству офиса с
        роботизированным оборудованием, словно мелодичное пение тропических птиц,
        радующихся рассвету в джунглях и наступлению нового дня.
        Желая друг другу успешной плодотворной работы, все персоны расселись по
        своим рабочим местам, больше похожим на полуавтоматическое кресло
        космического пилота, чем на офисный уголок.
        Загудели мощные кулеры, ожили многочисленные роботы. Все до одного
        выполняли новые команды, запрограммированные гениальными людьми.
        У всех работников этого громадного офиса был один весьма характерный
        атрибут - пластиковая карточка с именем, висевшая на грудном кармашке.
        Однако нельзя было присвоить ей большую важность, потому как являлась она,
        скорее, элементом обязательства, нежели считалась очень полезной вещью в
        гардеробе спецодежды. Все без исключения работники этого офиса знали друг
        друга так же хорошо, как самих себя. А работники других офисных помещений
        никогда не пересекали порог этого этажа.
        Практически любая работа с утра до обеда проходила для служащих почти
        незаметно.
        Один из специалистов после обеда не спешил отправляться на свое рабочее
        место, он, подойдя к окну, немного раздвинул жалюзи и посмотрел на чистое
        небо, в котором сияло яркое теплое солнце. Табличка, что висела на груди
        мужчины, отразилась на стекле черными буквами его имени. Говард, еще
        немного полюбовавшись хорошей погодой, понадеялся, что в этом году весна
        наступит гораздо раньше, чем в прошлом. Затем он повернулся спиной к окну
        и осмотрел помещение. Его взгляд остановился на затылке одиноко сидящего
        человека.
        «Он что, сегодня решил остаться без обеда?» - подумал Говард и зашагал к
        товарищу.
        Ему не потребовалось много времени, чтобы преодолеть отделяющее их друг от
        друга пространство.
        - Может быть, расскажешь мне по секрету, как ты провел рождественские
        праздники? - спросил Говард, положив руку на плечо приятеля и склонившись
        к его уху. - Все выходные провел с семьей или ездил куда-то… один?
        Браин повернул голову и посмотрел улыбающемуся мужчине прямо в глаза.
        - Я добросовестный семьянин, - ухмыльнувшись, ответил он.
        Вернув свой взгляд на пульт управления, Браин нажал несколько кнопок на
        сенсорной клавиатуре, чтобы приостановить следующий процесс выполнения
        очередной задачи.
        - Я не очень люблю путешествовать.
        - У тебя каждый год одно и то же, свихнуться можно, - сказал Говард,
        покачав головой. - Ты хоть раз бы съездил куда-нибудь, чтобы убедиться в
        том, что мир наш - это не только работа и семья…
        Браин глубоко вздохнул.
        - Я не хочу менять свои жизненные принципы. Моя жена и моя дочь любят меня
        таким, какой я сейчас. Мне не хочется делать что-то, что может изменить их
        отношение ко мне.
        - Ничего и не изменится, не бойся экспериментировать! - с энтузиазмом, но
        в полголоса произнес товарищ. - В том, что ты хочешь куда-то съездить
        один, нет ничего плохого.
        - Неужели в твоих глазах я так похож на холостяка? - спросил Браин. -
        Взгляни на мое обручальное кольцо, это не просто украшение, а символ
        чистоты и непорочности.
        - Но еще и камень преткновения, - попытался возразить Говард, а бровь его
        напряженно дрогнула. - Ты ведь не хуже меня знаешь, жизнь не вечна - и ты
        не бессмертный. Я не пытаюсь учить тебя жить, у меня нет такого права, но
        как друг, я хочу дать тебе добрый совет: нужно наслаждаться тем, что ты
        сегодня имеешь.
        - У меня есть семья, а у тебя свобода. Мы оба наслаждаемся тем, что имеем,
        но по-разному, - ответил товарищу хорошо сложенный мужчина лет тридцати.
        - Да, конечно, - вздохнул Говард, - наверное, ты прав в чем-то. Однако мне
        сложно понять тебя, ведь я никогда не брал на себя супружескую
        ответственность.
        - Не огорчайся, - чуть слышно проговорил Браин, а после открыл ящик и
        вынул оттуда небольшое зеркальце и поднес его к лицу собеседника. - Вот
        скажи мне, пожалуйста, кого ты там видишь?
        Говард подозрительно посмотрел в лицо товарища.
        - Я вижу… недурного собой мужчину в самом расцвете сил.
        - А что еще, там есть кто-нибудь, кроме тебя? - Он повернул зеркальце так,
        чтобы там мог поместиться еще как минимум один человек.
        - Я вижу, что потолок в дальнем углу помещения немного облупился, надо
        будет вызвать специалистов по строительству. - Говард пристально посмотрел
        на товарища. - Я не понимаю, чего ты пытаешься от меня добиться.
        В уголках губ Браина прорисовалась улыбка.
        - Представь, что это не зеркало, а рамка с фотографией, на которой сейчас
        изображен только ты. Выглядит одиноко, не правда ли?
        Лицо Говарда заметно смутилось.
        - А теперь представь, что вместо пустоты, которая находится возле тебя,
        сияет лучистое лицо прекрасной женщины, а между вами любимое дитя.
        - Ах, вот в чем дело! Теперь-то я понимаю, куда ты клонишь, Браин, -
        заулыбался Говард. - Снова пропагандируешь радость семейной жизни, да? Но
        прошу тебя, избавь меня от этого. Мне нравится одиночество, я к нему очень
        привык. И если на то пошло, у всего есть свои плюсы и минусы.
        - Однако бывает и так, - сказал Браин, - что в некоторых ситуация плюсов
        гораздо больше…
        - Ну, хватит, прекрати!..
        - Ты же сам открыл эту тему! - удивленно проговорил Браин.
        - Если так, то я ее и закрываю.
        Присев на краешек рабочего стола Браина, и скрестив руки на груди, мужчина
        с задумчивым видом осмотрел небольшую часть вместительного пространства, в
        котором кроме двух собеседников находились и другие люди. Потом, заметив,
        что Браин погрузился в работу, Говард собирался было пойти к своему
        рабочему месту. Но Браин не спешил так просто отпускать своего друга.
        Схватив его за руку, он остановил приятеля и попросил задержаться еще на
        пару минут.
        - Даже не пытайся повлиять на меня! - твердо сказал Говард.
        - Я и не собирался этого делать, - произнес Браин, нарочно создав
        видимость полного безразличия. - Мне будет очень приятно, если ты придешь
        ко мне домой на ужин сегодня вечером. Получше познакомишься с моей женой и
        дочерью.
        - Какой же ты хитрец, Браин. Неужели ты и впрямь думаешь, что если я увижу
        всю прелесть вашей семейной жизни, мне тоже так захочется?
        Браин пожал плечами и слегка улыбнулся.
        - Кто знает… кто знает…
        - Однако я все же соглашусь, несмотря на явный подвох с твоей стороны.
        Браин протянул товарищу правую руку.
        - Значит, договорились?
        Говард смежил веки и ненадолго призадумался, а потом заулыбался и ответил
        другу крепким рукопожатием.
        - Договорились…
        Когда Браин расслабил пальцы и отпустил руку приятеля, Говард уважительно
        кивнул ему и не спеша зашагал к своему рабочему месту. Проходя мимо
        закутков других тружеников офиса, он вдруг осознал, что обеденное время
        уже давно закончилось, а ему самому следовало бы поторопиться, если не
        хочет задержаться на работе дольше, чем положено.
        Пока шел, Говард невзначай предался воспоминаниям и вспомнил те годы,
        когда они с Браином были еще очень молоды. В те времена им обоим казалось,
        что их дружба всегда будет вечной и ничто не сможет разрушить такой
        крепкий союз. Так все и было до тех пор, пока однажды Браин случайно не
        столкнулся на улице с одной симпатичной девушкой, впоследствии ставшей его
        женой. Пусть после всего этого их дружба и не прервалась, ведь они даже
        работают в одном офисе, но стала она немного пресной - не такой яркой и
        насыщенной, как раньше.
        Обратив внимание на окно, которое, как и прочие, прикрывали жалюзи, Говард
        остановился и нажал белую кнопку на стене. Ему хотелось выглянуть на улицу
        и немного полюбоваться хорошей погодой и снегом, поблескивающим от солнца,
        который раскинулся холодным одеялом по земле до самого горизонта.
        Светло-синее небо и ясное солнце встретили его ищущий взгляд.
        Говард мог бы стоять возле большого окна и дольше, наслаждаясь приятным
        солнечным теплом, но ему нужно было идти дальше, роботизированные
        механизмы, которыми он всегда ловко управлял, уже заждались его.
        Только он сделал один единственный шаг в сторону, как вдруг невозможно
        яркая вспышка белого света ослепила его. Прикрыв рукой глаза, Говард
        спрятался за стену, а потом попытался разглядеть хоть что-нибудь перед
        собой. Понимая, что не ослеп от яркой вспышки, он удивился тому, что
        абсолютно ничего вокруг себя не обнаружил. Повсюду был только белый свет,
        который, казалось, заполнил собой все пространство вокруг, проникнув даже
        в саму материю всего вещества.
        Повисшая в офисе тишина удивила мужчину не меньше, а может, даже и больше,
        чем сам белый свет, образовавший полную пустоту вокруг. Говард снова
        закрыл рукой прослезившиеся глаза и постоял так немного, упершись спиной в
        бетонную перегородку между высокими окнами, стекла которых тянулись от
        пола до потолка.
        Услышав приглушенные, знакомые голоса людей, впоследствии переросшие в
        беспокойный гомон, Говард убрал с лица руку и приподнял отяжелевшие веки.
        Невыносимо яркий свет, что был только что повсюду, постепенно таял, словно
        фруктовое мороженое в жаркий день.
        Загадочная вспышка белого света растворилась в окружающем пространстве
        почти так же быстро, как и появилась. В помещении офиса и за окном
        сделалось так черно, как в темной комнате без окон и дверей. Снова повисла
        напряженная тишина, и стало невыносимо тихо.
        Никто из работников не ждал даже, что так скоро возобновится подача
        электроэнергии во всем здании. Многочисленные источники резервного питания
        отреагировали на сбой электросетей так быстро, как были запрограммированы.
        Несколько минут, отведенных на проверку электрической сети, хватило
        электронному разуму, чтобы определить негативную ситуацию, а потом
        незамедлительно принять меры по ее нейтрализации.
        Как только включилось резервное питание, и загорелся верхний свет, снова
        во всем офисе загудели разнообразные роботизированные механизмы и их
        охлаждающие системы.
        Люди, повскакивавшие со своих мест, стали взыскательно таращиться на
        монохромно-взволнованные лица друг друга, в поисках утешительной идеи,
        которую почему-то никто не пытался озвучить.
        Браин, чье лицо было немного спокойнее, чем у других работников, обошел
        свое широкое кресло с пультами управления, напичканное разнообразной
        электроникой, а потом, совершив в сторону несколько шагов, остановился и
        посмотрел в незанавешенное окно, возле которого стоял взволнованный
        товарищ. На лице давнего друга Браин распознал не панику, а, скорее,
        страх, который терзал Говарда изнутри, как неизлечимая зараза, которая
        передается от поколения к поколению по генетической линии.
        Его паника, граничащая с безумием, не заставили себя долго ждать.
        - Что это было, мать вашу?! - риторически спросил Говард массу озадаченных
        сослуживцев.
        С тем видом, с которым они воззрились на него, следовало понимать, что
        столь скверная речь, вырвавшаяся из его рта, не очень-то обрадовала их,
        ведь он был один из первых, кто позволил себе нарушить закон о
        сквернословии.
        Поймав на себе взгляд Браина, Говард немного смягчился лицом, а потом
        стыдливо опустил глаза в пол.
        Мужчина с темным цветом кожи и явно рано поседевшими волосами вышел
        вперед. Сделав несколько шагов, он остановился в том месте, где его могли
        видеть практически все служащие большого офиса.
        Каждый присутствующий понял, что человек этот хочет говорить, а все лица,
        жаждущие ответов, обратились в его сторону.
        - Я уверен на сто процентов, что такая яркая вспышка не была причиной
        взрыва. Мне довелось изучать эффекты колебаний, и поэтому я так в этом
        уверен. Это не мог быть взрыв, по крайней мере, на поверхности Земли.
        Еще один человек из массы притихших работников подал голос:
        - Тонкое научное наблюдение, Вербер, - вежливо сказала Мелисса, - но нам
        всем очень хотелось бы знать причину, а не антипричину.
        После ее слов по всему офису сразу же загудели голоса взбудораженных
        коллег.
        - Тише… пожалуйста помолчите и дайте мне ответить, - немного раздраженно
        произнес Вербер.
        Едва заметные морщинки на его темном лице стали гораздо выразительнее,
        когда он вскинул брови, взглянув через стекла увеличивающих очков на
        стройную фигуру, кудрявой, рыжеволосой девушки.
        Гул людских голосов резко стих.
        - Мне, как и каждому из присутствующих, неизвестно, что явилось причиной
        вспышки, однако я знаю, что это было что-то масштабное, раз смогло вызвать
        столь мощную электромагнитную волну, способную отключить электричество во
        всем здании.
        Говоря все это, Вербер еще и не подозревал, что дело касается не только
        многоэтажного офисного здания, но и всей Земли.
        - Но что на нашей планете смогло вызвать такую мощную электромагнитную
        волну? - спросила Мелисса. - И почему за окном стало так темно.
        Некоторые из присутствующих без задней мысли отдернули левый рукав
        рубашки, чтобы посмотреть на часы.
        Вербер, глядя Мелиссе прямо в глаза, промолчал и лишь пожал плечами.
        - Глупцы! - воскликнул Говард, провоцируя тем самым рождение бурной волны
        паники среди работников офиса. - Разве вы не понимаете, Солнце исчезло,
        его больше нет.
        В просторном помещении с гудящими роботизированными механизмами,
        продолжающими выполнять поставленные задачи, сформировалась живая
        полемика. Каждый пытался озвучить свое мнение на счет случившегося и при
        этом старался доказать правдивость именно своей точки зрения.
        Пока продолжалась шумная дискуссия, Говард отвернулся от гудящей толпы и,
        подойдя ближе, примкнул к высокому стеклу, за которым просматривалась лишь
        глубокая темнота, местами озаренная искусственным светом фонарных столбов.
        Высотные здания, что стояли поблизости, наверняка тоже имели резервные
        источники энергии, так как в многочисленных окнах многоэтажных построек
        горел свет. Маячащие тени в этих окнах говорили о том, что там были люди,
        и они, тоже не ведая истины, по всем признакам очень переживали о
        случившемся. То и дело выглядывая в окна, они желали увидеть в небе
        привычный свет, но там, кроме непроглядной черни, больше ничего не было.
        Расслабленно прислонившись лбом к толстому стеклу, Говард, закрыв глаза,
        почувствовал его холод, тот словно просачивался через кожу на голове прямо
        внутрь черепа. Непродолжительное странное ощущение сменилось острой болью.
        Слегка отстранившись от стекла, мужчина увидел на прозрачной поверхности
        перед собой жирный след, оставшийся там от его кожи.
        -… Что нам теперь делать?! - чьи-то взволнованные слова случайно донеслись
        до слуха Говарда. Он не придал им большого значения.
        Снова прикоснувшись головой к холодному стеклу, он посмотрел вниз. С
        восемнадцатого этажа сквозь глубокую темноту он увидел дорожку
        искусственного света, обрамленную фонарными столбами с диодными лампами.
        По этой дорожке двигалась живая волна из людей. Покидая высотное здание,
        они отдалялись, постепенно исчезая в далекой темноте.
        -… Я думаю, нам следует продолжать выполнять свою работу, по крайней мере
        до тех пор, пока мы не получим дополнительную информацию о случившемся, -
        новые слова донеслись до уха Говарда. На этот раз он знал, кому они
        принадлежали - говорил его давний друг Браин. - Производственный процесс
        не должен быть остановлен, иначе будут трудности.
        Глядя на то, как толпы людей, выходя из других высотных зданий, покидают
        свои рабочие места, Говард почувствовал странный незнакомый трепет в
        груди, ему тоже, как и тем, кто уходил, захотелось за короткий промежуток
        времени убраться с работы и поскорее оказаться у себя дома.
        Быстро повернувшись лицом к Браину, Говард проговорил:
        - Там внизу - на улице, много людей, они покидают здания, и нам следует
        уходить отсюда. Любые неприятности лучше всего пережидать в своем жилище,
        там мы сможем хоть как-то себя защитить.
        - О чем ты говоришь?! - удивился Браин. - От кого мы должны защищаться?
        - Возможно, от самих себя, - скромно ответил Говард, а потом оглядел всех
        присутствующих, которые тоже не сводили с него глаз. - Разум подсказывает
        мне, что пришла большая беда и, начиная с этого момента, вся наша жизнь
        сильно изменится.
        Не все поняли, о чем таком толковал Говард, а те, кто все же осознал смысл
        его слов, как-то сразу переместились на его сторону.
        - Глупости! - воскликнула Мелисса, она осталась стоять на месте - в трех
        шагах от Браина. - Это всего лишь затмение, наверное.
        Вербер, который до этого стоял перед ней, а теперь рядом с ней, посмотрел
        на рыжеволосую девушку и быстро закивал головой.
        - Точно! Мелисса права, возможно, это только солнечное затмение. Вроде бы
        этот процесс сопровождается вспышкой.
        - Что-то не помню я, чтобы хоть одно солнечное затмение было таким темным,
        - отрезал Говард.
        Непродолжительная радость быстро сползла со смуглого лица Вербера.
        Внезапно загудела невозможно громкая сирена, заставившая всех, кто был в
        офисе, заткнуть уши руками. Слава Богу, завывающий шум продолжался
        недолго. Когда сирена стихла, зазвучал непринужденный приятный женский
        голос, имевший в произношении металлический оттенок.
        - Внимание всему персоналу, - эхом вторили динамики где-то на потолке. -
        Сейчас будет произведено отключение аварийного питания. Если вы находитесь
        недалеко от выхода, пожалуйста, покиньте здание… Тем, кто находится на
        своих рабочих местах, настоятельно советуем никуда не ходить и оставаться
        на мести до прибытия специальных служб.
        Потом металлический женский голос, такой космически-холодный и
        одновременно приятный слуху, резко стих, а еще чрез несколько секунд погас
        весь свет, что был в офисе. Сгрудившиеся в кучку работники, еще мгновение
        назад находившиеся под лучами искусственного света, оказались почти в
        кромешной тьме. Лишь высокие стекла необычных окон, тянущиеся от пола до
        потолка, впускали в помещение далекие отблески от светлых «глазниц»
        соседних многоэтажных зданий, стоявших неподалеку.
        Говард и все те, кто стоял по его правую и левую руку, со стороны высокого
        окна отбрасывали мутные тени в направлении Браина и всех тех людей,
        которые придерживались его точки зрения. Какое-то время все терпеливо
        молчали, старясь привыкнуть к новой ситуации, чтобы хоть немного
        успокоиться, а потом попытаться придумать, как быть дальше.
        Говард намеренно поперхнулся, таким образом он хотел предупредить
        присутствующих о своем желании говорить.
        - Ну как, Браин, ты все еще хочешь остаться здесь и продолжить работу? -
        притворно откашлявшись, вежливо спросил он приятеля.
        Браин хмыкнул и посмотрел в том направлении, где в последний раз видел
        Вербера и Мелиссу, ему безумно хотелось прочесть мысли коллег, которые он
        всегда мог безошибочно интерпретировать по выражению их лиц. К сожалению,
        он увидел там всего лишь неразборчивые черные силуэты.
        - Без электричества не может быть и речи о какой-либо работе в наше время,
        о чем ты говоришь. Однако уходить теперь отсюда, тем более не следует. -
        Браин на секунду умолк и попытался угадать выражение лица Говарда, но
        ничего не получилось, и тогда он продолжил: - Ты же сам слышал электронный
        голос, который запретил покидать персоналу свои рабочие места. Не
        волнуйся, помощь скоро будет.
        Когда отключилось аварийное питание, вместе с ним перестала
        функционировать и система отопления всего здания, и если на первых
        трех-четырех этажах было еще тепло, то выше пятого, а особенно на
        восемнадцатом этаже, очень быстро становилось холодно. Толстые стекла у
        основания стальных рам покрылись ледяной изморозью, поверх которой с
        каждой пройденной минутой нарастало все больше снежных кристаллов.
        Прошло уже больше двух часов с того момента, когда Браин уверил приятеля,
        что специализированная служба помощи скоро прибудет.
        - Если бы все было не так страшно, то они давно были бы уже здесь, а мы
        пили бы теплый лимонный чай у себя дома, - стуча зубами, пробурчал Говард,
        выдохнув изо рта во внешнее пространство облако быстро рассеявшегося пара.
        - Он прав, - сказал мужчина, сидевший на мягком стуле рядом с Говардом,
        его звали Стен, и он считал себя неглупым парнем, хотя был еще слишком
        молод, чтобы иметь много жизненного опыта. - Если мы останемся здесь, то
        все насмерть замерзнем.
        По-видимому, слова его произвели на Говарда большое впечатление. Не успел
        сотрудник закончить свою непродолжительную речь, как тот вскочил со стула
        и быстро зашагал в сторону побелевшего окна. Прежде чем посмотреть вниз и
        убедиться, что там уже давно никого нет, он подышал теплом на ладонь
        правой руки и приложил ее к ледяному стеклу. Потерев немного, ему удалось
        образовать маленькое окошечко неправильной формы.
        - За нами сюда уже никто не придет! - когда убедился в догадках, громко,
        чтобы все слышали, сказал он, а потом повернулся лицом к единомышленникам.
        - Если вы хотите жить, то идите со мной, вместе у нас будет больше шансов
        выбраться отсюда до того, как замерзнем до смерти.
        - Вам все равно не удастся спуститься на нижние этажи, - дрожа от холода,
        в след удаляющейся компании пролепетала Мелисса. - Все двери снабжены
        электронными замками, у вас есть карта-ключ, чтобы открыть их, но в здании
        нет электричества, чтобы они сработали. Ваш путь к самоспасению закончится
        еще на нижнем ярусе лестничной площадки восемнадцатого этажа.
        Одна из женщин - ее звали Катрина, та, что шла в конце удаляющейся кучки
        людей, остановилась и, обернувшись, уставилась на едва заметный черный
        силуэт Мелиссы.
        - И что ты предлагаешь, сидеть тут и ждать смерти?
        Мелисса ничего не ответила, потому что у нее не было желания спорить и
        доказывать то, в чем она сама не была уверена.
        Говард открыл створчатые двери и пропустил вперед всех тех, кто решил
        пойти с ним. Когда люди вышли на лестничную площадку, он, прежде чем
        последовать за ними вниз по ступеням на нижний ярус, задержался в дверях.
        Пусть он не видел Браина в черной темной комнате офиса, но он знал, что
        тот видит его очертания и смотрит сейчас на него.
        Перед тем как выйти из офиса и захлопнуть за собой створчатую дверь, он
        окликнул Браина и сказал:
        - Это не супружеская жизнь сделала тебя слабым, а современный уклад жизни,
        которому ты легко поддался, живя почти без проблем. Из-за отсутствия
        препятствий, а также естественных сложностей, ты перестал бороться и
        теперь погибнешь тут от холода, потому что отказываешься сделать что-то
        вопреки системе, созданной самими нами.
        Браин ответил приятелю томительным молчанием.
        - Ты мой лучший друг, Браин, - снова заговорил Говард. - Но сейчас ты
        делаешь то, из-за чего нашей дружбе может прийти конец, потому что я не
        намерен иметь что-то общее с мертвецом. Если ты все же одумаешься и все
        еще сможешь двигаться, когда это произойдет, то следуй за нами вниз. Я
        буду оставлять за собой следы - неглубокие выбоины в бетоне, которые ты на
        ощупь найдешь на стенах. Таким образом, ты сможешь понять, как далеко нам
        удалось уйти.
        И снова Браин промолчал.
        «Хотя, возможно, нет необходимости этого делать, - подумал Говард, выходя
        за дверь. - Потому как различные препятствия, которые наверняка с завидной
        регулярностью будут попадаться на нашем пути, а после нас оставаться
        разбитыми, сами сойдут за хорошее подтверждение нашего продвижения».
        Последние слова друга Браин слушал сжав с силой веки. Когда дверь
        хлопнула, он понял, что Говард ушел прочь, чтобы никогда не вернуться.
        Придав большой смысл его словам, он почувствовал свою слабость, а когда
        поднял веки, из уголка глаза проступила его первая в жизни слезинка. Еще
        никогда он не ощущал себя настолько покинутым и беззащитным.
        Протянув руку к лицу, он указательным пальцем снял с глаза появившуюся там
        соленую каплю и пристально посмотрел на нее, а после влага испарилась в
        холоде, оставив на пальце мужчины лишь тонкую корочку хрупкого льда.
        Чем дольше Браин, Вербер, Мелисса и все прочие оставались ждать в офисе
        вымышленного спасения, тем больше поступающий в помещение наружный холод
        проникал в их озябшие тела.
        «Черт возьми, - подумал наконец Браин, - что же я делаю? Кто позаботится о
        моей жене и дочери, если помощь так и не приедет, а я погибну здесь? Что
        будет тогда с ними?!»
        Стул, на котором только что сидел Браин, громко опрокинулся на спинку,
        когда он резко вскочил с него, так, словно кто-то ткнул его раскаленным
        докрасна шилом в мягкое место. Ловко развернувшись на каблуках, мужчина
        присмотрелся в темноту и зашагал туда, где предположительно находилось его
        рабочее место. Ему нужно было хорошенько подумать над тем, что делать
        дальше.
        ***
        На верхнем ярусе лестничной площадки было так темно, что если бы Говард
        сейчас решил бы ткнуть кого-то в глаз, тот человек не заметил бы его
        пальца даже в тот момент, когда он находился бы в миллиметре от его
        зрачка. Здесь и сейчас Говард пребывал в гордом одиночестве, так как все
        его сподвижники уже были на нижнем ярусе и пытались отпереть неподдающуюся
        дверь с электронным замком.
        Когда Говард, скользя по стене, спустился к ним, он обнаружил, что и здесь
        было точно так же черно, как и наверху. К сожалению, окон и даже маленькой
        форточки здесь не было, лишь только монолитные холодные стены. Вспомнив
        нечто очень важное, мужчина засунул руку в карман брюк и нащупал там
        прямоугольный плоский предмет. Пусть Говард и сомневался в том, что сможет
        воспользоваться мобильным телефоном как средством связи, что и
        подтвердилось впоследствии, но он был уверен, что столь технологичную вещь
        можно использовать как обычный фонарик.
        Вынув устройство, он ткнул пальцем в сенсорный экран, а когда тот
        засветился всеми цветами радуги, он первым делом устремил свой пристальный
        взгляд в его правый верхний угол, в котором очень хотел увидеть хоть
        незначительную шкалу делений из пресловутых черточек-индикаторов. Но, к
        сожалению, как он и предполагал заранее, таковых не было и в помине.
        «Наверное, электромагнитная волна, что прокатилась по городу вместе со
        вспышкой, вывела все сотовые башни из строя», - не без огорчения подумал
        Говард.
        Когда размышлял так, на тот момент он еще и не знал, что электромагнитная
        волна, не только вывела из строя все сотовые и радиовышки на Земле, но и
        уничтожила всю радиоэлектронную аппаратуру на орбитальных спутниках.
        Вполне логичному примеру последовали и остальные участники группы,
        отважившейся пойти на самоспасение. Теперь около доброй дюжины плоских
        ярких экранов освещали широкую створчатую дверь и стену, в которую та была
        намертво вмонтирована.
        - Если мы в скором времени не раздобудем себе одежду, то умрем от
        переохлаждения, - стуча зубами от холода, сказала Катрина, глядя на
        прочную деревянную дверь из качественной древесины.
        Женщина по имени Лейла, стоявшая рядом с Катриной, была обеспокоена не
        меньше, а может, даже и больше только что говорившей коллеги.
        - У нас не слишком большие шансы выбраться отсюда живыми, - сказала она
        прискорбно. - Как мы все знаем, раздевалки находятся на цокольном этаже,
        чтобы пробраться туда, потребуется высадить по меньшей мере восемнадцать
        дверей, и если учитывать то, что у нас нет для этого подходящих
        инструментов… - Она не закончила свое предложение, но каждый смог
        самостоятельно догадаться, что хотела сказать соратница.
        Не придав большого значения сказанному, Говард мысленно отказался склонить
        голову перед серпом смерти, а принялся искать какой-нибудь инструмент,
        скользя по белым стенам разноцветным светом от сотового телефона. Пусть
        никогда не обращал на это внимания, он знал, что таковой должен быть на
        каждой лестничной площадке каждого этажа.
        Его молчаливые поиски не продлились долго, вскоре тускловатый свет,
        спадавший с экрана мобильного устройства, коснулся угла другой стены, а
        потом, к радости Говарда и к счастью всех остальных, он осветил
        прямоугольную деревянную коробку со стеклянной витриной. Внутри короба
        лежал пожарный топор. Сразу же устремившись к находке, мужчина быстро
        приблизился к ящику, и намеревался было приподнять стекло, но в последний
        момент обнаружил знакомый электронный замок, ключ-карта от которого лежала
        у него в кармане, однако по очевидной причине он не мог ею
        воспользоваться.
        Постояв немного под отупленными взорами коллег, Говард припомнил один из
        приемов каратэ, который удавался ему лучше всего, а потом, вскинув правую
        ногу выше своей головы, разбил запертую витрину.
        Когда необычно длинная рукоятка пожарного топора оказалась в его руке, он
        повернулся к единомышленникам и, улыбаясь, сказал:
        - Теперь-то у нас есть самый подходящий инструмент!..
        Говард убрал телефон в карман брюк и обеими руками покрепче схватился за
        отполированную рукоятку. Люди расступились, чтобы предоставить ему
        возможность срубить электронный замок. А мужчина, в свою очередь, не
        заставил себя долго ждать.
        Как следует замахнувшись, он ударил лезвием по пластиковой электронной
        панели. Куски белой пластмассы разлетелись в разные стороны, обнажив
        стальные внутренности запирающего механизма с волосянкой сорванных
        проводов. Говард снова вскинул топор и еще раз рубанул по замку. На этот
        раз соприкосновение лезвия топора с металлом закончилось всплеском
        высеченных искр и болезненной отдачи по рукам.
        Кратко охнув, Говард выронил пожарный топор из рук и застонал.
        - Ничего себе, как же это больно!
        Когда гудящее ощущение в костях рук стало постепенно исчезать, он понял,
        что таким образом дверь им открыть не удастся, а вот шансов получить
        обморожение с каждой пройденной минутой становилось все больше.
        Еще не успев забыть болезненные ощущения в руках, а особенно в запястьях,
        Говард вновь взялся за рубило. Прежде чем опять взметнуть инструмент над
        головой, он взглянул на него пристально, затем осмотрел саму створчатую
        дверь, а после пришел к выводу, что теперь стоит попытать счастье с
        лакированной древесиной.
        Несколько мощных махов спустя Говард почувствовал, как по всему его телу
        стало распространяться приятное тепло. Казалось, вся кровь, находившаяся в
        его венах и артериях, намеренно была подвержена искусственному нагреву.
        Облако же беловатого пара при каждом его выдохе сделалось гораздо кучнее.
        - Давай-ка я помогу тебе, - сказал Норберт, когда между створками широких
        дверей появился вырубленный Говардом зазор. - Вижу я, ты уже утомился
        слегка.
        Так как Говард по своей природе не был эгоистом, он быстро согласился с
        коллегой и с радостью вручил ему пожарный топор, а тот, с огромным
        желанием поскорее сломать дверь, принялся за работу.
        Не только физически сильный Норберт попробовал себя в качестве лесоруба,
        худенький, но проворный Стен тоже внес свой немалый вклад в общее дело.
        Вслед за ним подключились к деятельности и другие мужчины, ведь никому из
        них не была безразлична собственная жизнь, и насколько знал Говард,
        большинство из них имели свои семьи. У Норберта, например, совсем недавно
        родился сын.
        - Постой! - внезапно воскликнул Говард, когда последний доброволец
        собирался сделать очередной взмах. - Кажется, уже хватит ее мучить.
        Слегка оттолкнув мужчину в сторону, он выхватил у него из рук свою
        недавнюю находку и приблизился к двери. Чуток наклонившись, Говард
        внимательно изучил результат проделанной работы, а потом резко выпрямился,
        отпрыгнул назад и наотмашь ударил ногой в область замочного механизма.
        Створки дверей, изрубленные топором, резко распахнулись, словно незапертое
        окно при штормовом ветре, а взору людей открылся лестничный пролет
        семнадцатого этажа.
        Когда они все проходили мимо дверей офиса этого этажа, собираясь
        спуститься на нижний уровень и попытаться открыть любыми способами еще
        одно препятствие, тихо прозвучавший голос Лейлы остановил их:
        - Погодите минутку…
        Группа озябших людей резко остановилась и почти синхронно все ее участники
        обернулись назад, чтобы посмотреть на девушку. Пусть каждому было очень
        холодно и им нужно было спешить, все же любопытство сознания оказалось
        сильнее насущных потребностей.
        - В чем дело? - выйдя из толпы, хриплым голосом спросил Говард.
        Девушка взглянула на мужчину, а потом ответила:
        - Мне показалось, я слышала приглушенные голоса людей за этой дверью.
        - Возможно, они тоже не успели эвакуироваться, как мы, - разумно подметил
        Стен, внезапно оказавшийся за спиной Говарда.
        Тот, услышав слова коллеги, собирался было обернуться, но резко
        остановился и призадумался. Вроде бы ему только что тоже послышалось тихое
        шушуканье за дверью офиса. Жестом руки приковав к себе внимание всех
        соратников, он приложил палец к губам, таким способом уведомив их о том,
        чтобы люди сейчас вели себя молча.
        Подойдя к двери, он дернул за ручку, но та не поддалась на усилие, и тогда
        он решил действовать по-другому.
        Тихонько постучав по древесине, мужчина произнес:
        - Прошу прощение за беспокойство, есть ли там кто-нибудь живой?
        - Кто вы?! - тут же отозвался напуганный женский голос.
        - Мы работаем здесь, - принялся объяснять Говард. - Наш офис находится на
        восемнадцатом этаже.
        Не успел он закончить свое предложение, как вдруг дверь задребезжала.
        Складывалось неподдельное впечатление, что кто-то усиленно пытался открыть
        ее с противоположной стороны.
        - Не могли бы вы помочь нам выбраться из этой ловушки? - вежливо спросил
        тот же женский голос. - Мы случайно застряли здесь. Когда все работники
        начали поспешно покидать здание, мы с подругой задержались немного, нам с
        ней, прежде чем уйти, хотелось сохранить в системе новый проект задач. Я
        нарочно попросила подругу запереть двери, чтобы никто не помешал нам
        закончить работу… и вот, видите, что из этого получилось.
        - Вы программисты, - невзначай спросил женщину Норберт.
        Зачем ему это нужно было знать, Говарду так и не удалось до конца понять.
        Может, просто излишняя вежливость или просто любопытство.
        - Д-да, - явно дрожа от холода, ответила та, что сейчас была по другую
        сторону двери.
        - Не волнуйтесь, мы как можно скорее постараемся высвободить вас, -
        заверил замерзающую женщину Стен. - Потом он обратился к Говарду: - Скорее
        всего, на этой лестничной площадке тоже должен быть пожарный топор, я
        спущусь на нижний уровень и поищу его там.
        - Хорошая идея, Стен, - одобрил Говард решение соратника. - Когда найдешь
        топор, займись той дверью, что внизу. - Затем он взглянул на Норберта и
        попросил того об услуге: - Норберт, иди с ним, и разнесите в дребезги ту
        чертову дверь, а об этой мы с остальными позаботимся.
        Вот и опять грубое выражение слетело с губ Говарда, но на этот раз это не
        произвело большого впечатление на порядочных граждан города Новус, сейчас
        им было слишком плохо, чтобы следить за моральным поведением кого бы то ни
        было.
        ***
        Сидя в своем рабочем кресле и склонив голову в ладонь руки, упертой локтем
        в широкий мягкий бортик с пультом управления, Браин в очередной раз
        прокручивал в голове последние слова Говарда, которые он оставил в его
        мыслях, перед тем как уйти. Вот уже как полчаса обеспокоенный мужчина не
        слышал никаких стуков, доносившихся с лестничной площадки и проникавших в
        помещение через запертые створчатые двери офиса. Браин переживал за
        Говарда, хотя, учитывая ситуацию, он должен был сейчас переживать за
        самого себя.
        - А как насчет того, чтобы самим попытаться вызвать помощь, позвонив с
        мобильного телефона! - вдруг предложила Мелисса.
        Ее громкий выразительный голос нежданно ворвался в тишину и прервал
        мыслительный процесс Браина. Он отнял голову от ладони и сосредоточился на
        последовавшей тишине. Мужчина рассчитывал на то, что кто-нибудь из
        присутствующих что-нибудь скажет по этому поводу.
        Ему не пришлось долго ждать.
        - Я уже думал об этом, Мелисса, - прохрипел полуживой голос Вербера из
        темноты.
        По звуку определив место, где находился коллега, девушка взглянула туда и
        увидела почти неподвижный человеческий силуэт, расслабленно обмякший в
        кресле управления.
        - И что?.. - осведомилась она.
        - Нет сигнала, - сразу ответил Вербер.
        Не желая верить словам сослуживца, девушка, в темноте тряхнув своими
        рыжими кудряшками, полезла в передний карман штанов за телефоном. Она
        очень огорчилась, убедившись, что слова товарища по работе оказались
        верными.
        - А как насчет телефонов в офисе? - спросил женский голос, раздавшийся
        позади Мелиссы.
        Вербер пожал плечами, но потом быстро понял, что его жеста в темноте никто
        не увидел:
        - Возможно, эта идея может быть более успешной, - произнес он задумчиво. -
        Вряд ли электромагнитная волна смогла повредить экранированные кабели под
        землей.
        - Нет! - раздраженно воскликнул Браин и вскочил с кресла. - Это нам никак
        не поможет. Хоть и не видел в темноте лица присутствующих, он все же
        почувствовал на себе пристальные взгляды коллег. - Я согласен с тобой,
        Вербер, что кабели не пострадали. А как насчет самих станций связи? Я могу
        побиться об заклад, что вся электроника там отказала.
        В помещении офиса снова повисла напряженная тишина, она давила на сознание
        людей еще больше, чем мысли о смерти.
        Бернард стоял в полунаклоне, упершись ладонями в холодную пластиковую
        крышку рабочего стола. Его терзали сомнения, но желание, поскорее
        оказаться рядом со своей семьей, было намного выше всех прочих жизненных
        приоритетов.
        - У нас совсем нет опыта, и мы совершенно не знаем, как вести себя в
        ситуации, подобной этой, - тяжело прогудел Вербер. - Говард был прав,
        когда сказал, что мы сами сделали себя такими слабыми - не
        приспособленными к трудностям.
        Браин выпрямился, а потом раздосадовано хмыкнул.
        - Это ничего не меняет, - твердо сказал он. - Опыт - это всего лишь слово,
        которым мы называем свои ошибки. Прошлое поколение людей - по нашим
        современным меркам злых людей, обладало большим опытом, и они сами себя
        уничтожили - разрушили свой мир. Вот, что такое опыт. А каким либо знанием
        можно обладать и без него, и это намного лучше.
        Вербер ничего не ответил на прозвучавшие слова Браина не потому, что не
        хотел спорить и разводить полемику, а потому что очень хорошо разглядел
        верный смысл, зашифрованный в его словах.
        Внезапно по всему офису разнесся шум - это Браин упал на пол, запнувшись о
        свое кресло, когда в темноте пытался обойти его. Чтобы осветить себе путь
        экраном мобильного телефона - до этого он как-то не догадался, а может,
        просто не хотел тратить на это времени, хотя большая его часть и так уже
        была безвозвратно потеряна. Как бы там ни было, после того как свалился,
        мужчина почувствовал странное ощущение призрения к своей натуре. Именно
        это - на первый взгляд глуповатое событие, и подстегнуло его принять
        окончательное решение.
        Сморщившись от негодования, Браин поспешно встал на ноги, не замечая боли
        в ушибленном колене, а потом напрямую зашагал в сторону выхода, на этот
        раз освещая себе путь широким экраном мобильника.
        - Ты куда собрался?! - взволнованно залепетала Мелисса
        Браин остановился и повернулся в сторону голоса. Осветив знакомое личико
        рыжеволосой девушки, он увидел явное беспокойство на ее лице.
        - Я наконец понял, что оставаться нам здесь и ждать какой-то помощи извне
        нет никакого смысла. - Мне даже немного стыдно, что я не послушал Говарда,
        а моя глупость заставила остаться и всех вас
        - Ты тут не причем, - раздался далекий мужской голос из темноты. - Это
        было нашим решением.
        - Спасибо за то, что не вините меня, - прохрипел Браин, а потом
        прокашлялся. На лицо были первые признаки простуды, которая обычно не
        развивалась во что-то большее и не оказывала никакого вреда на здоровье.
        Когда люди вышли из помещения офиса, теперь казавшееся абсолютно
        безжизненным, словно далекая необитаемая планета, никто даже не оглянулся
        назад, чтобы посмотреть и убедиться в том, что никто не остался внутри.
        Так случилось не потому, что всем была безразлична чья-то судьба, а потому
        что увидеть что-либо вдалеке даже при свете мобильного телефона не
        представлялось возможным.
        В дальнем черном от непроглядной темноты конце офиса - на удобном кресле,
        напичканном всевозможной электроникой, сидел пожилой человек. С начала
        катастрофы он не произнес ни слова. Уединившись, он хотел таким образом
        излечить свой стресс, но его старое сердце не выдержало переживаний и
        сильного холода. Он даже не понял, что умер, потому что находился во сне.
        ***
        Вызволенные из западни женщины уже не однократно радовали слух Говарда
        благодарными словами. В другой ситуации столь назойливое к нему отношение
        и учтивость, скорее всего, порадовали бы его, но сейчас - в такой
        безобразной ситуации, как эта - непрекращающиеся слова благодарности
        понемногу начинали раздражать его. К счастью, из благодарной пары самая
        говорливая женщина умолкла как раз в тот момент, когда терпение Говарда
        уже было на пределе.
        Однако если бы он все-таки сорвался, его нельзя было бы винить за это,
        ведь он пытался придумать, как спастись им всем - какие пути выбрать, а
        когда у тебя под ухом постоянно кто-то жужжит… размышлять - дело
        непростое.
        - Спасибо огромное! - сказал Говард, когда женщина умолкла.
        Та ничего не ответила, и лишь удивленно посмотрела в глаза странного
        мужчины. Вроде бы она так и не поняла, что своими словами хотел донести до
        нее Говард.
        В данный момент они все находились уже на пятнадцатом этаже офисного
        здания и стояли на нижнем ярусе лестничной площадки, озаренной множеством
        экранов мобильных телефонов. Люди таращились на очередное створчатое
        препятствие, хотя и не такое идентичное, как предыдущие. Кстати говоря,
        именно в этом и заключалась самая главная сложность.
        Говард разочарованно бросил взгляд на металлическую дверь, затем опустил
        глаза и безнадежно посмотрел на пожарный топор, рукоятку которого крепко
        сжимали его замерзшие пальцы рук. Обратив внимание на покалывающее
        ощущение в кончиках пальцев, мужчина порадовался тому, что он еще не успел
        их отморозить.
        Внезапно по стенам лестничной площадки прокатился громкий металлический
        лязг, от которого в голове Говарда, а может, и еще кого-то из
        присутствующих, вспыхнули гадкие, подправленные ненавистью мысли,
        касательно того, кто спровоцировал этот противный звук.
        Виновник шума стоял по левую руку от Говарда - это был худощавый Стен. Он
        выглядел пассивным, ладони же его были открытыми и слегка подрагивали на
        застывших руках. А прямо перед его ногами валялся второй пожарный топор,
        который пареньку удалось обнаружить на семнадцатом этаже здания.
        - В чем дело, Стен? - поинтересовался Говард. - Неужели ты настолько
        замерз, что утратил способность чувствовать свои руки?
        Стен усмехнулся словам коллеги, а потом, посмотрев ему прямо в глаза,
        покачал головой и ответил:
        - Нет, Говард! Я потерял надежду на спасение.
        - Насколько я помню, - вмешался Норберт, - ты всегда отличался неудержимым
        стремлением достичь желаемого. Что теперь с тобой случилось? Ты что,
        хочешь сдаться?!
        - Когда перед тобой в буквальном смысле закрыты все двери и нет никакой
        возможности открыть их, поневоле придется опустить руки, - пробормотал
        удрученный паренек в ответ.
        - Ты не прав, Стен, - вдруг снова напомнила о себе одна из спасенных
        женщин-программистов. - Мы с подругой даже не рассчитывали на то, что нас
        хоть кто-нибудь найдет, но мы все равно не отчаивались… А потом пришли вы.
        - Она права, Стен! Здесь нет ничего сложного, - уверенно сказал Говард. -
        Просто нужно немножко подумать, вот и все. - Потом он посмотрел на прочный
        железный косяк стальной створчатой двери и сам не поверил в то, что только
        что сказал.
        - А что, если нам воспользоваться шахтой лифта? - вдруг предложил Норберт,
        подойдя к монолитной купейной двери и нащупав с краю небольшой зазор.
        Потом, убедившись, что таковой имеется и туда вполне возможно просунуть
        лезвие топора, а его рукоятку использовать как рычаг, он повернулся к
        соратникам и добавил: - Там же есть лестница, по которой мы сможем
        спуститься прямо на цокольный этаж.
        Лейла сперва хотела было отринуть подобное предложение, сочтя его слишком
        опасным, но потом решила попытаться выразить другими словами свое
        недовольство:
        - Да, отличная идея, Норберт, только путь этот, кстати говоря, будет
        отнюдь нелегкий! - с интонацией произнесла она.
        - Никто и не говорил, что спасение собственной жизни - это простое
        занятие, - совсем не грубо и даже вежливо ответил он ей.
        Катрина решила взять на себя смелость закрыть обсуждение этого вопроса раз
        и навсегда.
        - Как бы то ни было, - сказала она в меру громко, - другого пути у нас все
        равно нет. - Она испытывающе посмотрела в глаза Лейлы, а та быстро отвела
        их в сторону, не найдя, что еще сказать.
        - Вот именно, - поддержал единомышленницу Говард. - Теперь нам не дано
        выбирать, а демократия отменяется до лучших времен. - Ему очень
        понравилось, как Катрина повела себя.
        Раньше Говард почему-то считал ее мягкотелой, одной из тех, которые обычно
        начинают паниковать, если случайно обломился краешек ногтя на пальце. На
        деле же оказалось, что эта весьма привлекательная женщина годится хоть
        куда. И пусть она была лет на десять старше его самого, он не прочь был бы
        увидеть ее когда-нибудь в роли своей второй половинки.
        «Не самое подходящее место строить планы на будущее», - прервав
        разыгравшееся воображение, подумал Говард и наклонился, чтобы поднять
        топор Стена с пола.
        Выпрямившись, он взял его поудобнее, а потом протянул сотоварищу.
        - Вот, держи и больше не роняй, - сказал он. - Представь, что это твой
        единственный ключ к спасению. Ты меня хорошо понял?! - чуть грубее
        произнес Говард.
        Стен принял инструмент в свои руки и согласно кивнул головой. Честно
        сказать, когда Говард слегка повысил голос, он немного испугался и сам
        даже не понял почему. Никогда раньше ему не доводилось испытывать такого
        странного ощущения.
        Пришлось здорово постараться и потратить больше пятнадцати драгоценных
        минут, чтобы открыть монолитную дверь шахты лифта. Когда Норберт вонзил
        кончик лезвия своего топора, обнаруженного ранее на шестнадцатом этаже
        лестничной площадки, и потянул рукоятку в сторону, едва заметная тонкая
        линия зазора постепенно стала расширяться. Но не успел Говард притормозить
        напор соратника, как вдруг топорище Норберта хрустнуло и переломилось
        пополам.
        Лезвие топора, выскочив из щели, обухом шумно приземлилось на бетонный
        пол, покрытый мелкой гранитной плиткой, вдребезги расколов некоторые из
        фрагментов.
        - Одним инструментом меньше! - как будто бы рассержено прокомментировала
        Катрина, покачав головой, а потом строго взглянула на перестаравшегося
        соратника.
        Тот лишь развел руками, не зная, что можно сказать в свое оправдание.
        - Ладно, попробуем еще раз, - сказал Говард, посмотрев на Стена. - Только
        на этот раз поаккуратнее…
        Поняв коллегу, Стен согласно кивнул и приблизился к неподатливой преграде.
        Говард встал слева от паренька, приготовившись вонзить свой топор в
        раздвинутую щель, когда это будет нужно.
        - Если твой топор тоже сломается, - произнес он, перед тем как Стен начал
        действовать, - Еще одной попытки у нас не будет, так что не торопись.
        - Я все понял, - ответил тот и сразу же сосредоточился на деле.
        Опять заскрежетала сталь, а люди, с нетерпением ожидая положительных
        результатов, освещая действия двух мужчин экранами мобильных устройств, во
        все глаза следили за томительным и сложным процессом проникновения туда,
        куда, по сути, ни в коем случае нельзя проникать подобным образом.
        «Вот говорят: ломать - не строить!» - напрягшись так, что даже покраснело
        лицо, подумал Говард, когда монолитная купейная дверь шахты лифта
        постепенно начала сдаваться. - Но ведь и к этому делу тоже нужен особый
        подход.
        После того как дверь была сдвинута уже на половину, а Говард, кряхтя,
        попросил Стена отойти в сторонку, он сам резко уперся спиной в косяк и
        принялся с силой толкать дверь ногой от себя.
        Такой замысел действий в подобной ситуации уже заранее был обречен на
        успех.
        Прозвучал краткий щелчок, и дверь наконец-то полностью открылась, а перед
        глазами Говарда возникла глубокая черная дыра шахты лифта. Он внезапно
        почувствовал головокружение и попятился назад, чтобы случайно не ухнуться
        вниз.
        «Костей потом не соберешь», - тяжело сглотнув, подумал он.
        Уткнувшись спиной в чей-то локоть, он обернулся и увидел перед собой
        улыбающееся личико Катрины. Несмотря на холод, женщина выглядела совсем
        неплохо, у нее даже были розовые щечки, а может, это был всего лишь
        оптический обман зрения, который появился в связи с тем, что яркий цветной
        экран чьего-то телефона светил откуда-то со стороны.
        - Немного страшно? - шепотом спросила она, пока большинство людей
        рассматривали шахту, пытаясь разглядеть где-нибудь там лестницу, ведущую
        вниз.
        - Не думаю, - пожав плечами, двузначно ответил Говард. - Однако я страдаю
        акрофобией - над пропастью у меня начинает кружиться голова.
        - Тогда тебе не стоит лезть туда первым, - сказала Катрина.
        Говард согласно кивнул.
        Увидев, что столпившаяся у шахты толпа слишком близко подошла к краю: одно
        неосторожное движение, и они все могут свалиться вниз. Катрина негромким
        голосом, боясь напугать их, попросила коллег так не делать.
        - Там есть лестница, - радостно сказала женщина, которая еще недавно, не
        замолкая, благодарила Говарда за спасение. - Но придется постараться не
        упасть вниз, пока по очереди будем добираться до нее.
        Встав в двух шагах от обрыва, Говард на вытянутой руке посветил телефоном
        в шахту. Ему стало не по себе, когда он увидел, какой предстоит проделать
        маневр, чтобы добраться до лестницы, которая почему-то находилась почти у
        самого края противоположной стены.
        Катрина, заметив негодование и внезапно исчезнувшую с лица Говарда
        смелость, приблизилась к нему сзади и осторожно положила свою ладонь на
        его плечо.
        - Я понимаю, - сказала она, - порой мы являемся заложниками собственных
        страхов, но бывают моменты, когда просто нужно взять и переступить через
        них.
        Говард понимающе кивнул женщине. Он был полностью с ней согласен, но
        узником больше психологического заболевания, которого он являлся, давило
        на него тяжелой ношей.
        - Ну, ладно, - проговорил крепкий Норберт, подойдя к самому краю шахты, -
        так и быть, я пойду первым.
        У него на лице не дрогнул ни один мускул, когда он, держась левой рукой за
        железный косяк двери, через черную пропасть тянулся правой ногой к выступу
        на бетонной стене просторной шахты.
        Толстые прочные тросы дрожали под белым кристаллическим наростом
        образовавшегося льда, когда все люди по очереди, с одинаковой
        последовательностью и точностью выполняя нехитрые действия, продвигались к
        узкой железной лестнице. Большинство из них уже потихоньку спускались по
        ней вниз, звучно стукая по обледенелым ступенькам ногами, боясь
        поскользнуться и жалуясь на боль в руках от соприкосновения с промерзшим
        железом.
        Катрина ступила на шахтную лестницу предпоследней. Спустившись на пару
        ступеней, она вытянула рукава кофты, которая была у нее под форменной
        одеждой. Женщина сделала это для того, чтобы ладони и пальцы не
        соприкасались напрямую с оледенелым металлом.
        «А она довольно-таки сообразительная дама», - не произнося вслух, сам для
        себя подметил Говард.
        Он стаял и смотрел на нее сверху вниз, наблюдая за ее осторожными
        действиями. На его лице появилась легкая улыбка, когда он увидел, как
        Катрина с любопытством посмотрела в пропасть, а потом, шевеля губами,
        что-то пробормотала себе под нос.
        «Забавная женщина!» - снова подумал Говард.
        Боковым зрением заметив, что мужчина не торопится войти в шахту, Катрина
        запрокинула голову и посмотрела на Говарда. Он сразу же изменился в лице,
        когда ее взгляд под светом экрана мобильного телефона остановился на его
        улыбающейся физиономии. Несмотря на все старания придать себе озабоченный
        вид, Говард мог бы поклясться, что женщина все же застала на его лице ту
        идиотскую ухмылку.
        - Ты идешь, - вдруг вежливо спросила она, - или решил остаться, как твой
        друг Браин?
        Говард молча кивнул и стал приближаться к краю шахты.
        Когда кончики его ботинок повисли над пастью черной пропасти, кажущейся
        бездонной, он почувствовал резкое головокружение и оперся рукой о железный
        косяк лифтовой двери. На мгновение ему даже показалось, что он вот-вот
        потеряет сознание и упадет вниз.
        К счастью для него, ничего такого не произошло.
        - Тебе плохо?! - взволнованно спросила Катрина.
        Говард кивнул, а потом ответил:
        - Нет, мне просто дурно.
        - Ты только не смотри вниз и у тебя все получится, - мягко сказала
        женщина.
        - Я в этом не уверен, - проговорил Говард. - Как же я буду знать, куда
        наступаю, если не буду смотреть вниз?
        Его полуриторический вопрос остался без ответа. Чей-то мужской
        приглушенный голос, поднявшийся из чрева шахты, заставил Говарда найти в
        себе силы не пререкаться, а сделать что-то, а точнее - первый шаг.
        - Что вы там так долго делаете наверху? - спросил мужчина, который
        спускался по лестнице вниз еще до того, как на ней оказалась Катрина.
        Почувствовав неловкость, Говард перебросил топор в правую руку.
        - Если хочешь, - сказала Катрина, видя колебания мужчины, можешь бросить
        его мне. Когда спустимся вниз, обещаю, я тебе его верну в целости и
        сохранности.
        Говард покачал головой.
        - Нет, в этом нет необходимости, - сказал он. - Топор мне совсем не
        мешает.
        - Как знаешь…
        Крепко схватившись пальцами левой руки за железный угол, Говард,
        сосредоточив свой взгляд на металлическом выступе, принялся осторожно
        тянуть к нему свою правую ногу. Когда подошва его ботинка вместо воздуха
        коснулась твердой поверхности, он облегченно вздохнул, считая, что большая
        часть работы уже выполнена. Расслабив пальцы левой руки, он собирался было
        перевести свой центр тяжести на тот самый выступ, но внезапно
        почувствовал, как что-то пошло не так.
        Катрина не удержалась и громко вскрикнула от неожиданности, когда ботинок
        Говарда соскользнул с металлического выступа. А когда услышала
        истерический возглас самого напуганного Говарда, женщина на мгновение
        закрыла глаза, боясь худшего.
        ***
        На нижнем ярусе лестничной площадки было очень темно, точно так же как и
        на верхнем, но не так черно, как в помещении просторного офиса с
        множеством высоких окон, из которого несколько минут назад ушел Браин со
        своими сподвижниками.
        Сейчас они все стояли перед выломанной дверью, края изуродованных створок
        которой неподвижно замерли у боковых стен в мертвом молчании.
        - Вроде бы Говард сказал, что будет оставлять рубцы на стенах, - произнес
        Вербер, сидя на корточках и освещая экраном телефона крупные куски
        древесины, явно отколотых от двери. - Но, по-видимому, он нашел более
        подходящий способ оставлять за собой следы.
        Браин опустил глаза и посмотрел на Вербера, а когда тот запрокинул голову
        и взглянул на него, Браин кивнул в сторону.
        - Давайте не будем зацикливаться на мелочах, и пойдем дальше.
        - Точно, - сказала Мелисса, а потом обогнула Браина и зашагала вперед.
        Обхватив себя руками, она вся дрожала от холода, отчего подрагивали и
        рыжие кудряшки на ее голове. Чересчур стройное тело девушки плохо
        справлялось с низкой температурой, и поэтому она мерзла даже сильнее, чем
        кто-либо другой.
        «Так она долго не протянет, - подумал Браин, глядя на нее взволнованным
        взглядом. - Кто знает, когда мы доберемся до раздевалок, и это нужно будет
        сделать обязательно, потому что в этой одежде тем более не стоит выходить
        на улицу. Колкий холодный ветер вмиг нас всех там превратит в сосульки».
        Проходя мимо распахнутых дверей офиса семнадцатого этажа, Браин резко
        остановился и окликнул Мелиссу. Он попросил ее подойти поближе, а потом
        принялся расстегивать пуговицы на рабочей ветровке, выполненной из тонкого
        материала.
        - Что ты делаешь, - спросила Мелисса, глядя на него удивленными глазами.
        - Хочу попытаться спасти тебе жизнь, - ответил Браин.
        Когда он снял курточку, девушка, глядя на него, задрожала еще больше, а
        когда Браин начал снимать с себя теплую водолазку, под которой была лишь
        майка, Мелисса еще громче застучала зубами от холода.
        Передав водолазку мелиссе, Браин, почувствовав, как холодный воздух
        болезненно проник в его тело, вновь накинул на себя тонкую курточку и
        принялся впопыхах застегивать ее мелкие пуговички. Первые две снизу он
        застегнул сам, а остальные ему помогла застегнуть сама Мелисса,
        благодарная Браину за его доброту.
        Когда девушка наконец надела под рабочую ветровку презентованную ей
        кофточку с высоким горлом, то сразу же почувствовала себя лучше. Ее плечи,
        уже начинавшие постепенно онемевать от холода, согреваясь, стали понемногу
        наполнятся жизненным теплом.
        - Спасибо тебе, Браин, - сказала она. - Но как же ты?.. Разве тебе не
        холодно?
        - Очень холодно, - дрожа, ответил ей мужчина. - Но у меня появилась
        отличная идея. Идите вперед, я вас всех скоро догоню.
        Маяча экранами мобильных устройств, вся группа двинулась дальше - вниз по
        лестнице на следующий этаж, а Браин, проводив их взглядом, шагнул в
        сторону и исчез в распахнутых дверях чуждого ему офиса.
        Оказавшись внутри помещения, он сразу же зашагал к ближайшему рабочему
        месту, которое располагалось почти возле большого окна, через которое
        проникал тусклый свет от окон соседнего здания. Браину это было как раз на
        руку, потому что то, что он собирался сделать, потребует от него две
        свободные руки, и ему будет несподручно использовать мобильный телефоном
        вместо фонарика.
        - Та-а-ак, отлично, сейчас посмотрим, чем тут можно поживиться!
        Он начал выдвигать прямоугольные ящики стола, чтобы найти толстый
        «Справочник прав и обязанностей», который имелся под рукой у каждого
        работника, ведь чтобы соблюдать равенство в отношениях, нужно обязательно
        знать определенные правила, указывающие на то, как этого можно достичь.
        - Ах, вот он где! - радостно воскликнул Браин и живо схватил толстую
        книжку, в которой было больше двух тысяч страниц. - Хорошо, сейчас
        попробуем…
        Он совсем не собирался читать и даже не намеревался просто листать
        страницы, в поисках интересующего пункта, ему это было абсолютно ненужно.
        Мужчина просто хотел согреться, и он знал один очень простой способ, как
        это можно сделать. Вырвав несколько страниц, он скомкал их. Нет - он не
        намеревался их жечь! Заправив ветровку в штаны и расстегнув несколько
        верхних пуговиц, Браин принялся заталкивать скомканную бумагу себе под
        одежду.
        Щедро натолкав под ветровку и штаны смятую бумагу, он стал чем-то похож на
        мягкую игрушку, набитую поролоном. Прямые и угловатые части его
        стандартного тела заметно вздыбились. Однако Браина совсем не интересовало
        то, как он в данный момент выглядел. Хоть немного согреться - вот, какое у
        него сейчас было самое большое желание. Застегнув верхние пуговицы,
        мужчина решил ненадолго присесть на мягкое кресло. Устроившись поудобнее -
        закинув ноги на седалище, он обхватил их руками, а лицом уткнулся в
        колени.
        Просидел он в таком положение примерно минут пять, может, чуть больше, он
        не был уверен в этом. Когда почувствовал, что дрожь постепенно отступает,
        он отпустил ноги и глубоко вздохнул.
        «Пора идти к остальным», - подумал Браин, и собирался было подняться на
        ноги.
        Как только подошвы его ботинок ступили на паркет офисного помещения, все
        пространство вдруг заполнилось черной непроглядной тьмой.
        Браин часто поморгал, подумав, что лишился зрения, потом выпрямился и
        осмотрелся по сторонам. Взгляд его остановился на едва заметном силуэте
        большого окна, из которого только что в офис проникал далекий свет
        соседнего здания. Сделав несколько неуверенных шагов, он подошел ближе и
        внимательно присмотрелся вдаль.
        Высотное здание, что находилось по соседству, погрузилось в чернь холодной
        ночи, выдавая свое присутствие лишь смутными очертаниями пустых глазниц
        погасших окон.
        - Силы небесные, - простонал Браин, глядя в окно, - что же такое
        творится?!
        Он не стал долго задерживаться здесь. После произнесенных с тревогой слов,
        мужчина достал из кармана мобильник и неспешными шагами сквозь темноту
        направился к выходу.
        - Где ты так долго был? - спросила его Мелисса, когда Браин присоединился
        к группе людей.
        Сейчас они все стояли на нижнем ярусе лестничной площадки шестнадцатого
        этажа.
        - И почему ты так странно выглядишь? - добавил свой вопрос Вербер к
        прозвучавшему вопросу рыжеволосой девушки. - Что там у тебя под одеждой? -
        приблизившись и ущупывая рукава ветровки, с любопытством спросил он.
        - Всего лишь обычная бумага, - ответил Браин и протянул смуглому
        седовласому мужчине толстый справочник. - Вот, возьмите…
        Вербер, взяв толстый журнал, поправил съехавшие на переносицу очки и
        вопросительно уставился на Браина.
        - Скомкайте бумагу и засуньте ее под одежду, так станет теплее, - пояснил
        Браин.
        Вербер кивнул, затем передал книжку Мелиссе, а после извинился перед
        Браином:
        - Прости, что-то я плохо стал соображать, - хрипло сказал он. - Наверное,
        это все из-за холода.
        - Бросьте, Вам не за что передо мной извиняться, господин Вербер, -
        уважительно сказал Браин. - Мы сейчас находимся не в той ситуации, чтобы…
        Внезапный громкий крик о помощи, донесшийся до уха Браина и всех его
        соратников, не дал ему закончить свое предложение. Сперва никто не
        отреагировал на призыв о помощи, но когда снова раздался крик, Браин резко
        сорвался с места и быстро поскакал вниз по ступеням пятнадцатого этажа,
        рискуя оступиться и подвернуть ногу. Вслед за ним, не так быстро, стали
        спускаться и все остальные.
        Спустившись на нижний ярус, Браин повернулся и увидел перед собой закрытую
        железную дверь. Он хотел было схватиться за ручку, чтобы попытаться
        открыть ее, но громкий крик того же голоса подозрительным эхом прозвучал у
        него за спиной. Сразу же забыв о первой затее, решительно настроенный
        мужчина обернулся и сделал несколько шагов вперед.
        Удивленное и одновременно напуганное выражение лица увидел Браин сразу же
        после того, как заглянул в открытую шахту пассажирского лифта. Какое-то
        время он не мог поверить своим глазам и застыл в отупленном ступоре.
        Говард же, держась за длинную рукоятку топора обеими руками, взбивая
        мерзлый воздух ногами, едва покачивался над черной бездной глубокой шахты.
        Лезвие топора, зацепившись за металлический выступ в бетонной стене,
        угрожающе поскрипывало под тяжестью бултыхающегося и вопящего мужчины.
        ***
        Браин мог бы поклясться сейчас, что если его друг не перестанет дергаться,
        как паралитик, то точно максимум через одну минуту сорвется вниз.
        - Долго я так не продержусь! - завопил Говард.
        - Успокойся! - резче, чем ему самому бы хотелось, сказал Браин, с широко
        раскрытыми глазами глядя на близкого друга.
        Распознав в его голосе грубую нотку, Говард мгновенно прекратил свою
        бестолковую панику.
        - Вот так-то лучше, - раздался женский голос из глубины шахты.
        Браин удивился и не смог удержаться, чтобы не посмотреть вниз. Подойдя к
        самому краю, он вытянул шею и увидел Катрину. Женщина, неуверенно стоя на
        ступеньках, крепко держалась за лестницу руками.
        Увидев на себе удивленный взгляд Браина, она произнесла:
        - Я пыталась успокоить его, но он никак не хотел меня слушать.
        - Может быть, оно и к лучшему, ведь если бы он перестал кричать, я бы его
        не услышал.
        Катрина согласно кивнула.
        Вскоре подоспела и остальная группа людей, которая шла с Браином. Когда он
        услышал их близкие шаги и голоса, то сразу же присел на колени в ожидании
        помощи, которую рассчитывал получить от кого-либо из них.
        Вербер первым оказался рядом с Браином. Увидев коллегу на коленях перед
        раскрытой шахтой, он почти сразу догадался, что соратник неспроста так
        сидит. Подскочив к нему, седовласый мужчина заглянул в черную бездну и
        сразу все понял. Он принял в свои руки левую ладонь Браина и попытался
        упереться плечом в железный выступ косяка лифтовой двери.
        Протягивая правую ругу Говарду, Браин внимательно смотрел в глаза друга, а
        тот, в свою очередь, не отворачиваясь, изучал его пронизывающий насквозь
        взгляд, полный уверенности.
        Неожиданно для себя Говард вспомнил детские годы и один ужасный случай,
        произошедший с ним однажды. Инцидент отпечатался в его памяти, словно
        кровавый след на белом снегу.
        Как-то в детстве они вместе с Браином ближе к вечеру решили прогуляться по
        стройплощадке, и совсем еще юный Говард по неосторожности чуть не свалился
        вниз с недостроенного балкона второго этажа. Если бы он тогда упал, то
        сейчас его бы здесь и не было, потому что он точно бы погиб в тот день,
        насадившись на арматурины, торчавшие из бетонной сваи, так как они как раз
        находились прямо под ним. Протянутая рука Браина спасла в тот злополучный
        день ему жизнь.
        Затем из какой-то области подсознания Говарда высвободилось чувство
        доверия к Браину и он, отцепившись от рукоятки топора, поочередно
        переложил свои руки в крепкую ладонь друга.
        Поднатужившись как следует, Браин подался назад и вытянул Говарда на
        относительно безопасную лестничную площадку. Они оба развалились на
        холодном полу и, радуясь, что все наконец закончилось, глубоко вздохнули.
        Однако проявлять слабость и спокойствие было еще слишком рано. Им еще
        предстоит проделать нешуточный путь и столкнуться с массой препятствий,
        прежде чем они смогут добраться до раздевалки на цокольном этаже и одеться
        в свои теплые одежды. Только вот Говард не был уверен, что они смогут туда
        проникнуть. Ему никак не удавалось вспомнить, из какого материала были
        сделаны те двери, что преграждали свободный вход в помещение со шкафами и
        душем.
        Пока Браин с Говардом переводили дыхание, распластавшись поверх студеного
        пола, Катрина, не сводя своих очаровательных глаз с покачивающегося над
        пропастью топора, стала медленно подниматься вверх по лесенке. Оказавшись
        прямо напротив своей цели, женщина бесстрашно потянула руку в направлении
        ручного орудия. Она отлично догадывалась о том, что инструмент этот им еще
        не раз понадобится. «Один хорошо, а два - намного лучше!»
        «Вжи-ик…»
        Катрина очень хотела поймать топор и приложила немало усилий для этого,
        она даже случайно чуть не сорвалась вниз, но ей не хватило всего лишь пары
        секунд, чтобы ее рука обхватила длинную рукоятку рубящего инструмента.
        Пролетев всего несколько метров, пожарный топор закрутился в воздухе и
        ударился об выступ, после чего он начал рикошетить об стены, угрожающе
        звеня своим острым лезвием.
        - Эй, вы - там внизу, осторожно! - громко прокричала Катрина, взволнованно
        глядя в черную глубь шахты. Сквозь непроглядную темноту ей удалось
        разглядеть маячащие крохотные огоньки.
        Услышав предостережение, Норберт, уже находясь достаточно глубоко (он же
        первым спустился в шахту), взглянул вверх и обомлел от страха. Прямо на
        него, звонко стукаясь об бетонные стены и высекая лезвием искры, на
        огромной скорости летел неуправляемый топор. Мгновенно сориентировавшись,
        и успев рассчитать его примерную траекторию полета, весьма атлетичный
        мужчина спустился на пару ступеней вниз и крепко прижался к лестнице,
        ожидая возможного удара.
        - Ааа-ай! - почти щенячий стон Норберта поднялся вверх по шахте.
        Даже практически глухой человек смог бы услышать его стенания.
        Обеспокоенные лица Говарда, Браина и еще нескольких человек высунулись из
        проема шахтной двери. Взгляды людей, посверлив какое-то время темноту
        черной пропасти, уставились на Катрину. Женщина ждала их вопросительных
        взглядов и смотрела на них тоже, готовая ответить.
        - Топор… - лаконично произнесла она.
        Лица коллег, смотревших на нее, ничуть не изменились. На них все также
        читалось полное отсутствие какого-либо понимания. Никто из них даже не
        заметил, что пожарный топор, который только что висел на железном выступе,
        теперь отсутствует.
        Катрина сделала недвусмысленный жест рукой вверх-вниз, а потом добавила:
        - …Он упал… я пыталась… но ничего не получилось.
        - Кто-то пострадал?! - прокричал вопрос Браин, уставившись в темень. - Как
        сильно? - осознав, что факт налицо, потом добавил он.
        - Нормально… - эхом донеслось снизу.
        Говард узнал голос, он принадлежал Норберту, пусть и немного фальшивил.
        - Как ты?..
        - Да ничего, жить, наверное, буду.
        В голосе Норберта теперь послышалось странное вкрапление.
        «Скорее всего, он ухмылялся, когда говорил это, - подумал Говард. -
        Значит, ничего страшного не случилось».
        - К счастью, топор ударил меня по шее черенком, а не лезвием, -
        порадовался Норберт.
        Коллеги мысленно разделили его радость от такой удачи.
        - Если бы было наоборот, - решила пошутить Лейла. Она была не так далеко
        от Норберта. - То ты сейчас вряд ли смог бы нам что-то ответить.
        - Это уж точно! - ухмыльнулся здоровяк.
        - Мы рады за тебя, Норберт, - прокричал в шахту Браин.
        - А я рад, что вы присоединились к нам, Браин.
        - Взаимно…
        И еще кое-что, - вдруг произнес пострадавший от топора силач. - Боюсь,
        нам не удастся спуститься по этой лестнице до самого низу.
        - С чего ты это взял, Норберт? - спросил Говард.
        - Потому что я вижу крышу лифта, он не даст нам спуститься ниже.
        - А на каком ты сейчас находишься этаже?
        Норберт поудобнее обхватил одной рукой ступеньку лестницы, а другой,
        вытянув руку в сторону, посветил на купейную дверь шахты лифта, которая
        была наглухо закрыта. Крупные цифры, которые он там увидел, удивили его.
        - Я уже на одиннадцатом этаже! - посмотрев вверх и практически ничего не
        увидев, прокричал Норберт.
        Говард взглянул на Браина и произнес.
        - Если он на одиннадцатом этаже, значит, лифт находится где-то на десятом.
        Браин согласно кивнул другу.
        - Но что делает лифт на десятом этаже?! - размышляя, вслух произнес
        Говард. - Я видел много людей, выходивших из нашего здания, неужели они
        все спускались по лестницам.
        - В этом случае напрашивается еще как минимум один вопрос, - проговорил
        Вербер. - Почему тогда все двери на лестничных площадках были заперты.
        Говард пожал плечами.
        - Паника порождает глупость даже со стороны гениальных людей! - вдруг
        прозвучал приятный голос Мелиссы. - Скорее всего, последние, кто выходил,
        просто закрывали их, считая, что в офисах больше никого нет.
        Говард поморщился.
        - Как бы там ни было, мне все-таки не дает покоя этот лифт, какого дьявола
        он торчит на десятом этаже, а не на первом, как должно быть.
        И опять Говард позволил себе сквернословие, а ведь они были запрещены в
        новом мире много лет тому назад. А, как известно, злоречие порождает
        агрессию и ненависть. Как бы это его увлечение нецензурной лексикой не
        вошло в привычку.
        - Здесь может быть только одно разумное объяснение, - сказал Вербер. -
        Значит, кто-то в последний момент поднялся туда, возможно, для того, чтобы
        проверить, никто ли не остался в офисах. А потом вырубилось электричество,
        вот поэтому - этот кто-то - и не поднялся к нам.
        - Ладно, - в конце концов, произнес Браин, - надо спускаться вниз. -
        Взглянув на товарища, он обнаружил на себе его пристальный взгляд. - Не
        беспокойся Говард, я знаю о твоей фобии, и я помогу тебе преодолеть этот
        сложный для тебя путь.
        Говард покачал головой и сам себе ухмыльнулся.
        - Хорошо, Норберт, ждите нас на крыше лифта, мы тоже скоро спустимся! -
        снова посмотрев в шахту, прокричал Браин.
        Потом он принялся благоприятствовать успешному перемещению Говарда на
        лесенку, на которой, с протянутой к нему рукой, тянулась Катрина. Она
        догадалась, что задумал Браин, и всеми фибрами своей души стремилась ему в
        этом помочь.
        - О силы небесные, - услышал Браин за своей спиной голос седовласого
        Вербера. - Надеюсь, этот лифт находится в полном порядке и выдержит общий
        вес всех нас.
        Браин, в свою очередь, не пропустил мимо ушей эти слова.
        - Стен, побереги свой топор! - выкрикнул Говард, при помощи соратников
        перебираясь в шахту. - Он нам еще понадобится.
        Короткое «угу» в ответ донеслось откуда-то снизу.
        ***
        «Да будет светлым путь праведных!» - облегченно вздохнув, подумал Вербер,
        ступив ногами на металлическую крышу лифтовой кабины.
        Лист металла под его весом и весом всех остальных людей, стоявших сейчас
        на этой транспортной будке, не продавливался даже на миллиметр, так как
        был выполнен из толстого прочного сплава. А что касается пары тросов, на
        которых держалась кабина, они-то уж точно не были благодарны этой толпе
        людей, пожаловавших сюда всем своим скопищем.
        Несмотря на скользкие ступеньки и сильный холод, от которого по телу то и
        дело пробегала сильная дрожь, никто не сорвался вниз во время спуска.
        Вербер спускался последним, и как только он оказался на сплошной твердой
        поверхности вместе с остальными людьми, Говард, стоявший рядом с Браином,
        опустил глаза под ноги и принялся маячить по полу тускловатым светом от
        экрана своего мобильника.
        - Так я и думал, - произнес он, подобрав что-то с крыши лифта. - Даже
        такой, казалось бы, надежный инструмент не выдержал падения с такой
        высоты. - Мужчина посмотрел вверх - в далекую темноту, дабы убедиться в
        силе сказанных слов. - Даже боюсь представить, что было бы со мной, если
        бы…
        - Никогда не думай о том, чего тебе удалось избежать! - выразительно
        произнеся свои слова, оборвала его Катрина.
        По всей вероятности, Говард сразу же внял ее словам, так как не стал
        больше ничего говорить по этому поводу. Он лишь в заключение темы едва
        заметно улыбнулся ей и уважительно кивнул.
        Катрина тоже одарила его мимолетной улыбкой, а затем смущенно отвела глаза
        в сторону, состроив такой вид, будто бы внимательно осматривала
        пространство, в котором они все сейчас находились.
        - Хорошо, что ни у кого из нас нет клаустрофобии! - произнесла Мелисса с
        шутливой ноткой в голосе.
        «А еще лучше то, что, несмотря на положение, в котором мы все оказались,
        кто-то из нас еще может шутить», - подумал Браин, оставшись довольным
        такой мыслью.
        - Будьте добры, расступитесь, - вежливо попросил Норберт.
        Здоровяк сделал всего один шаг, а потом резко наклонился и присел на
        корточки. Он пару секунд посветил на квадратный люк в поисках ручки, и как
        только обнаружил, что искал, сразу же схватился за нее голыми руками.
        Мелисса заметно поежилась, когда Норберт так сделал, представив, насколько
        в действительности было бы неприятно ей, если бы ее заставили
        соприкоснуться голыми ладонями с ледяным металлом.
        «Брр-р…»
        В отличие от Мелиссы, Норберту, даже не подумать, а сделать это, было не
        так страшно. Он ведь являлся физически сильным, да и к тому же
        темпераментным мужчиной, а его широкие ладони всегда были горячими, как и
        его сердце.
        - Не поддается! - произнеся, хмыкнул Норберт.
        Мужчина выпрямился и, глядя сверху вниз на плотно запечатанный люк,
        задумчиво почесал макушку.
        Никто из присутствующих не проявил желания тоже попробовать открыть лаз,
        так как все без исключения понимали: раз могучий Норберт оказался не в
        силах отпереть его, то никому из них тем более не стоит соваться.
        - Попробуй этим… - произнес Стен, протягивая Норберту последний оставшийся
        у них топор.
        - А почему бы тебе самому не попробовать? - удивившись, промолвил Норберт.
        Стен пожал плечами.
        - Мне кажется, что у меня получится совсем не так хорошо, как у тебя.
        - Ну ладно, раз так, - тоже пожал плечами Норберт и взял у коллеги рубило.
        Все в надежде уставились на соратника, когда он вскинул топор над своей
        головой. А когда мужчина в потуге сморщился лицом и с силой направил руки
        вниз, некоторые люди, осознав, насколько шумным будет удар, быстро
        заткнули уши.
        Соприкосновение лезвия топора и в самом деле сопровождалось ужасающим
        звуком, боль от которого смогли ощутить на своих ушных перепонках все те,
        кто не позаботился об их сохранности, включая самого Норберта. Испытав
        поистине болезненное ощущение в своем мозгу, он отшатнулся назад,
        неаккуратно повернулся и случайно полоснул один из пары тросов, на которых
        держалась тяжеленная лифтовая кабина.
        Напряженные волокна троса мгновенно скрутились в кудряшки, чем-то похожие
        на те, которые украшали голову Мелиссы, однако сделаны были абсолютно из
        другого материала - более прочного, но все ж разрушаемого.
        Сгрудившаяся на крыше лифта толпа людей словно бы застыла с откровенным
        ужасом на своих лицах. Все работники офиса, боясь даже вдохнуть или
        выдохнуть, не сводя глаз, изумленно таращились на постепенно
        расслаивающиеся волоски троса.
        Потом лифтовая кабина резко дернулась, спустившись на пару сантиметров
        вниз.
        Когда стало окончательно ясно, что трос долго не выдержит, Норберт резво
        наклонился и вновь попытал счастье отпереть непокорную крышку люка,
        которая после сокрушительного удара топором, по-видимому, стала
        посговорчивее. Болезненный холод начал проникать сквозь горячие ладони
        силача, но он не собирался так просто сдаваться. Еще раз поднатужившись
        как следует, мужчина по инерции отпрянул назад, когда небольшая дверца
        наконец открылась, не устояв перед его жестким натиском. Шумно грохнувшись
        на свою пятую точку, от чего лифт снова угрожающе содрогнулся, Норберт
        выпученными от радости глазами уставился на зияющее прямоугольное
        отверстие, через которое без труда мог протиснуться среднестатистический
        человек.
        Оказавшись внутри лифтовой кабины, украшенной консервативными монохромными
        тонами черного и белого цвета, работники офиса особенно сильно испытали
        страх за собственные жизни. Они ясно представили, что будет с ними всеми,
        если постепенно расслаивающийся трос порвется прямо сейчас, а сам лиф,
        вместе со всеми ними, полетит вниз и на огромной скорости ударится об дно
        шахты. Как только кто-то из присутствующих огласил эту мысль вслух, начали
        предприниматься отчаянные попытки отпереть лифтовую дверь, однако сделать
        это одним единственным топором оказалось не так-то просто. Но, к счастью,
        реализуемо.
        Не было паники, и суматохи тоже не было. Люди, будучи практически
        уверенными, что все обошлось, постепенно выходили из лифта на лестничную
        площадку десятого этажа, даже и не догадываясь, что некоторым из них, а
        точнее тем, кто еще находился внутри вертикального транспортера, осталось
        жить по меньшей мере десять секунд.
        Норберт вышел из лифта самым первым, а за его широкой спиной шагали Браин
        с Говардом, за ними следовали Вербер, Мелисса, Стен. Последними вышли
        Лейла и Катрина. То, что происходило дальше, не поддается описанию,
        настолько это было страшно и внезапно. Можно сказать лишь единственное -
        трос все-таки не выдержал и оборвался. Больше десятка людей, находившихся
        на тот момент в пассажирском лифте, разверзая холодную тишину своими
        ужасными воплями, под сопровождение металлического скрежета, одновременно
        погибли, когда короб, набитый до отказа людьми, с грохотом ударился о
        твердую поверхность где-то внизу.
        Какое-то время оставшиеся в живых стояли молча, с ужасом и паникой в
        глазах глядя на мертвенно-черный проем, где только что находился лифт с их
        коллегами.
        - Черт возьми! - в очередной раз ругнулся Говард. - Как же это может быть?
        Я спас тем женщинам жизнь, высвободив их из запертого офиса, а они все
        равно погибли. Я всегда догадывался, что реальная жизнь очень жестокая
        штука, но даже не мог представить, что настолько.
        - Я просто не могу в это поверить! - чуть слышно пробормотала Лейла,
        приложив свою посиневшую от холода ладошку к губам.
        - Почему не сработала автоматическая тормозная система?! - панически
        спросила Катрина, по очереди глядя на соратников.
        Говард был встревожен произошедшим не меньше самой Катрины, и не знал
        точной причины, но все ж попытался ответить, предположив, что тормозная
        система на самом деле сработала, это можно было определить по страшному
        металлическому скрежету, на какое-то время заполнившему собой шахту, когда
        падал лифт.
        - Вот только она по ряду каких-то причин оказалась неэффективной, - так
        закончил он свою непродолжительную речь.
        - Думаю, мы уже ничем не сможем им помочь, к сожалению, - вставил свое
        слово Вербер.
        - Ну, раз так, - сказал Говард, - тогда давайте проверим, почему же лифт
        оказался на десятом этаже.
        - Одобряю ход твоих мыслей, Говард - закивал Стен. - Может быть, здесь
        кто-то есть! Кто-то же должен был подняться сюда на лифте.
        - И к тому же сама кабинка не могла приехать, если ее никто сюда не
        вызывал, - закончил Браин. - И раз она все еще здесь - значит тот, кто
        вызывал лифт, не уехал отсюда. Хотя… - Браин призадумался. - Не исключено,
        что он мог просто уйти пешком.
        Стен согласно кивнул соратнику.
        Никто из них не удивился, когда они обнаружили, что двери, ведущие на
        нижний этаж лестничной площадки, были открыты. Менее чем через минуту
        оказавшись на верхнем ярусе девятого этажа, они обнаружили, что и дверь
        офиса, который располагался на этом уровне, тоже была не заперта.
        Внутреннее убранство этого офиса ничем особенным не отличалось от других
        точно таких же. Здесь были примерно похожие разновидности роботизированных
        механизмов и абсолютно идентичные посадочные места, главным элементом
        которых являлось весьма удобное кресло, с помощью которого осуществлялось
        управление роботом.
        В зависимости от назначения, эти роботы выполняли определенные функции,
        изготавливая невероятно сложные микропроцессоры из наночастиц, обладающих
        положительным зарядом. Прошлое поколение людей, которое погибло от
        собственных рук, и не имеющее ничего общего в сфере моральных ценностей с
        нынешним населением Земли, не могли даже мечтать о подобном изобретении.
        Еще тогда - двести лет тому назад, создание мощнейшего микропроцессора,
        который может запросто проскользнуть в крохотное ушко иголки, считалось
        чем-то на грани фантастики.
        Перед тем как покинуть это место, казавшееся сейчас им абсолютно
        заброшенным, хотя и не тронутое временем, соратники еще раз внимательно
        осмотрели дальние рубежи помещения, но опять же ничего существенного там
        не увидели. Лишь только черная темнота весела перед ними сплошным черным
        покрывалом. Слабый свет, источаемый мобильными телефонами, был не в силах
        разверзнуть эту плотную темноту.
        Когда коллеги почти синхронно развернулись и зашагали в сторону выхода,
        Браин внезапно испытал огромное желание подойти к окну и еще раз
        удостовериться в том, что там внизу - на улице, по-прежнему никого нет.
        Ему очень хотелось, чтобы это было не так.
        - Что ты собираешься делать? - спросила Мелисса, услышав его удаляющиеся
        шаги.
        Вместе с ней остановились и все остальные.
        - Я хочу кое-что проверить, - ответил Браин.
        Сделав еще пару шагов, он неожиданно запнулся обо что-то и свалился на
        пол. Несколько скомканных бумажек, находившихся у него под тонкой
        ветровкой, от сотрясения вывалились через воротник. Браин не стал их
        подбирать, чтобы вернуть на место. Ему сейчас было не до этого.
        - Тебя что, совсем уже ноги не держат? - раздражительно спросил Говард,
        зашагав к опрокинувшемуся на пол товарищу.
        - Все нормально, - прокряхтел Браин, поднимаясь на ноги и морщась от боли
        в колене. Он здорово приложился им, когда падал.
        - Черт! Что за дела? - резко остановившись, опешил Говард и во все глаза
        уставился на пол перед собой.
        Услышав волнительную нотку в голосе друга, Браин тут же забыл про ноющую
        боль в колене и обернулся назад. Он даже немного испугался, увидев в метре
        от себя побелевшую человеческую руку. Если еще секунду назад он был
        абсолютно убежден в том, что запнулся о свою собственную ногу, то теперь
        был полностью уверен, что это было далеко не так.
        - Чего такого удивительного вы оба там увидели? - поправив съехавшие на
        переносицу очки, спросил Вербер.
        - А ты лучше пойди и сам посмотри, - ровным неколеблющимся голосом ответил
        Говард.
        Не только один Вербер сдвинулся с места. Мелисса, Стен, Катрина, Лейла и,
        разумеется, могучий Норберт, тоже решили посмотреть на то, к чему сейчас
        были прикованы взгляды соратников. Подойдя ближе, они все испытали шок от
        увиденного, так как в их новом мире смерть человека была каким-то из ряда
        вон выходящим событием, нежели регулярностью. Обычно люди умирали от
        старости в специальных комфортабельных больницах, а не на производственных
        местах.
        - Какой ужас! - прошептала Мелисса, глядя на безжизненное тело мертвого
        мужчины, лежавшего лицом вниз. - Что с ним случилось?
        На разбитом затылке человека был хорошо виден красный след от крови и
        Говард сразу догадался, что его ударили тяжелым тупым предметом.
        - Насколько я могу судить, - попытался ответить он, - его убили!
        - Убили?! - не веря тому, что услышала, спросила Катрина.
        Говард повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза.
        - Именно… убили.
        - Но кто мог это сделать? - спросила Лейла.
        - Я думаю, это мог сделать кто-то из работников, в спешке покидавших
        здание, - ответил Говард.
        Браин недоверчиво хмыкнул.
        - И с какой же стати?
        Говард пожал плечами.
        - Я не знаю. Возможно, он. - Мужчина махнул рукой в направлении мертвеца.
        - Чем-то помешал ему или еще что-то в этом роде.
        - Но люди уже давно не убивают друг друга! - озадачился Стен.
        - Теперь убили, - не скрывая энтузиазма в голосе, снова ответил Говард. -
        Отныне и всегда нам придется часто сталкиваться со смертью.
        - Это все какой-то кошмар! - воскликнул Норберт. - Сперва погибли наши
        коллеги, теперь это. Когда сорвался лифт, я вообще думал, что ничего хуже
        быть уже не может, а тут такое - убийство.
        - Привыкай, дружок! - кратко прокомментировал Говард.
        - Не будь таким резким, Говард - сказал Браин, обращаясь к другу.
        - Ты что, еще не понял, Браин?! - выпучив на него глаза, произнес Говард.
        - Это не будет единичным случаем, ты скоро сам в этом убедишься. - Люди в
        шоке от происходящего, они сходят с ума, а слетевший с катушек человек -
        это страшное оружие.
        - И все-таки, Говард, прошу тебя, не надо резкости, нам всем сейчас и без
        этого очень плохо.
        Говард, в свою очередь, лишь ухмыльнулся и больше ничего не сказал.
        Внезапный звук, очень похожий на стон металлической трубы, которую
        случайно уронили на бетонный пол, поднялся откуда-то снизу и эхом разнесся
        по всему офису. Та горстка людей, что сейчас находилась здесь, заметно
        занервничала. Коллеги уставились друг на друга с выпученными глазами.
        - Что это было?! - дрожащими губами спросила Мелисса, а в голосе ее
        промелькнуло напряжение. - Это что, он - убийца?
        Говард нерешительно шагнул вперед, но тут же остановился: рука Браина
        легла на его плечо, тем самым заставив мужчину помедлить с намерением и
        обернуться.
        - Что?..
        Браин еще пару секунд поглядел в глаза товарищу, а затем опустил свой
        взгляд и убрал руку с его плеча, понимая, что им все равно придется
        спуститься вниз, и не только для того, чтобы проверить, кто там шумит,
        просто путь к выходу, как обычно бывает, пролегал через нижний этаж.
        - Ступайте за мной, - шепотом промолвил Говард и направился к выходу из
        офиса. Уже у дверей он опять остановился и, обернувшись, добавил: - Только
        идите тихо. - Мужчина поочередно посмотрел в глаза каждому.
        Напуганная Мелисса и взволнованная Лейла кивнули ему в знак согласия. Что
        касается прочих его соратников, Говард был полностью уверен, что они тоже
        вняли его словам. Он, конечно, мог бы и не говорить им о тишине, ведь они
        были не глупы и осознавали возможную опасность, которая их всех могла
        поджидать внизу.
        Ступенька за ступенькой оставались позади, когда соратники шагали вниз по
        лестнице, спускаясь на нижний ярус лестничной площадки девятого этажа. Они
        делали это не спеша, практически скользя по стене спиной и внимательно
        глядя вперед перед собой. Тускловатый свет от экранов их мобильных
        устройств, сливаясь в единый луч, скромно освещал их путь.
        Вскоре ступени закончились, а промерзшие почти до костей путники замерли в
        тишине, прислушиваясь к посторонним звукам или, точнее сказать, пытаясь их
        обнаружить. На первый взгляд ничего такого тут не было. Они не стали
        осматривать здесь все. Как только увидели приоткрытую дверь, ведущую на
        верхний уровень восьмого этажа, соратники испытали приятное ощущение в
        груди, радуясь, что в этот раз им не придется пробираться через шахту
        лифта, а можно будет просто пройти на следующий этаж через открытую дверь.
        У Мелиссы было до безобразия богатое воображение. Как только она
        представила, что ей придется опять залезть в шахту и смотреть на
        окровавленные трупы коллег, которые разбились в лифте где-то внизу, она
        сперва вздрогнула, но потом обомлела, испытав блаженство от мысли, что на
        самом деле ей не придется подвергнуться такому страшному психологическому
        испытанию.
        - С тобой все в порядке? - прошептала Катрина в ухо девушке.
        Мелисса не стала открывать рот, чтобы ответить ей. Ей не хотелось
        привлекать к себе внимание кого-либо из присутствующих, и поэтому она
        ограничилась лишь единственным кивком головы.
        Последним в теперь открытые настежь створчатые двери лестничной площадки
        вошел Вербер. Его смуглая кожа в данной ситуации превосходно играла роль
        маскировки, тщательно скрывая его явное присутствие, однако седые волосы
        мужчины, словно серебряный блик полной луны, по непонятной причине то и
        дело притягивали к своей откровенной белизне любопытные взгляды.
        Черная тень человеческого силуэта, только что неподвижно стоявшая у дверей
        лифта, прячась между выпирающих наружу косяков, внезапно ожила и двинулась
        с места, уверенными шагами направляясь к мужчине с белой головой, который
        остановился почти в проеме и на кого-то внимательно смотрел. Приблизившись
        достаточно близко, темная безликая фигура, запрокинув руки, резко
        замахнулась, держа пока что над своей головой некий железный обрубок,
        причудливо загнутый на конце.
        Если у Вербера был не такой уж чувствительный слух, чтобы уловить
        незначительные колебания в воздухе за своей спиной, то у Мелиссы он был
        по-настоящему острым. Девушка стояла прямо перед седовласым мужчиной и
        отлично расслышала, как позади нее что-то резко шелохнулось. Сперва она
        подумала, что это был сам Вербер, но все-таки для полной уверенности в
        догадках решила повернуться назад и посмотреть.
        Мгновение спустя ее выразительные глаза остановились на смуглом лице
        коллеги, пытаясь различить на нем хоть какую-то мимику, а Вербер, в свою
        очередь, казалось, внимательно смотрел на нее, хотя она не была до конца в
        этом уверена. Приподняв руку, в которой у Мелиссы находился сотовый
        телефон, девушка посветила на лицо мужчины и увидела на нем широкую
        улыбку.
        Потом Вербер, изучив озадаченный взор соратницы, как будто полный
        вопросов, игриво подмигнул ей. Прежде чем отвести от нее взгляд, он
        увидел, как легкая улыбка едва коснулась уголков ее губ, а потом внезапно
        испарилась, а на самом лице Мелиссы прорисовался невероятный ужас.
        - Что-то не так? - озадачился он и приподнял брови.
        Губы Мелиссы задрожали, но внутренний голос Вербера подсказывал ему, что
        подобное не является причиной здешнего холода, как раз наоборот, чем ниже
        все они спускались, тем становилось все теплее, пусть даже всего лишь на
        пару градусов. Потом он и вовсе осознал, что она последние несколько
        секунд смотрит не на него самого, а куда-то дальше - на то, что было
        сейчас за его спиной.
        Невероятной силы удар обрушился на седовласую голову Вербера в тот самый
        момент, когда он собирался было обернуться, чтобы воочию убедиться в
        собственных подозрениях.
        Последовавшие друг за другом возглас Мелиссы и гулкий стук металлической
        трубы не могли оставить равнодушными всех остальных членов команды.
        Бессознательное или, скорее всего, уже бездыханное тело Вербера рухнуло на
        пол перед ногами ошалевшей от ужаса девушки.
        - Мелисса, быстро иди сюда! - неожиданно прокричал Браин, увидев безумный
        взгляд мужчины, ударившего их коллегу коленом железной трубы по голове.
        - Эй ты - чокнутый, - твердым голосом произнес Говард, когда напуганная
        Мелисса приблизилась ко всей группе и спряталась за его спиной. - Ты
        откуда такой взялся?
        Его грубый тон весьма значительно подействовал на соратников, заставив их
        почувствовать себя неловко в его присутствии. Однако, судя по выражению
        лица сумасшедшего мужчины, сейчас глазевшего на них диким взглядом, резкие
        выражения Говарда ни капельки не встревожили безумца. Поняв это и увидев,
        как на лице мужчины начала вырисовываться странная скалящаяся улыбка, он
        осознал, что сейчас нужно будет действовать наверняка.
        Когда безумец с металлическим обрубком, крепко зажатом в его руке, начал
        приближаться к Говарду, тот не выдержал психологического натиска врага и
        резко дернулся в его направлении, намереваясь таким образом одолеть страх,
        его же оружием.
        Увидев странный выпад незнакомца, безумец умело размахнулся, и хотел было
        приложить конец своей импровизированной биты к голове Говарда, как вдруг
        тот отпрянул в сторону и подарил враждебному индивиду сокрушительный удар
        в бровь, от которого поверженный на пол враг взвыл от невыносимой боли.
        Браину было неописуемо тяжело осмыслить происходящее. Вот уже больше ста
        пятидесяти лет новое человечество Земли не применяло никакого физического
        насилия ни по отношению к людям, ни к животным. Избранное общество было
        добродетельным и очень цивилизованным, в связи с чем фильмы и литература
        канувшего в лету населения планеты и чудом уцелевшие после ядерной войны,
        были признанны пережитком прошлого и уничтожены.
        То, что Браин видел сейчас, сложно было назвать вымыслом или его богатой
        фантазией. Все это было реально и происходило именно сейчас, а не когда-то
        в прошлом - тогда, когда его еще не было и в помине. В данный момент он
        ясно понял, что созерцание насилия очень угнетало его мирный разум, и он
        пообещал себе: ни под каким предлогом не уподобляться пережитку прошлого.
        - Браин, что ты стоишь столбом! - воскликнул Говард, увидев, что
        сумасшедший отошел от потрясения и тянется к выроненному обрубку трубы с
        явным намерением отомстить обидчику.
        Не только Браин остался стоять на месте, но и все остальные тоже
        остолбенели от шока. Сцена насилия оказала сильный эффект на их
        неподготовленный разум.
        Тогда Говард решил брать ситуацию в свои руки, осознав, что от соратников
        сейчас никакой помощи ждать не стоит. Пнув тянущуюся к трубе руку убийцы,
        он резво наклонился и поднял металлический обрубок с пола.
        Увидев это, незнакомый человек рассвирепел, словно возбужденный бык на
        корриде. Задергавшись на полу, как паралитик, он предпринял попытку
        вскочить на ноги, по пути размахиваясь правой рукой, которой намеревался
        оглушить Говарда и вернуть себе свое примитивное, но достаточно
        эффективное для убийства оружие.
        - Размечтался! - возбужденно прохрипел Говард и замахнулся рукой, в
        которой находился кусок железной трубы.
        Последовавший гулкий стук, пришедшийся по виску агрессивно настроенного
        человека, явно не контролирующего свои действия, возвестил о его
        скоропостижной смерти. Однако Говард на этом не успокоился. Взвинченный
        этим событием, он нанес еще один удар по голове сумасшедшего, потом еще…
        Вероятно, Говард мог бы продолжать выплескивать свою ярость на безумца и
        дальше, пока голова уже мертвого мужчины не превратилась бы в нечто
        похожее на то, во что превращается куриное яйцо, упав с двухметровой
        высоты на пол. Браин остановил приятеля, при этом чуть не получив свою
        порцию боли. К счастью, Говард вовремя опомнился и обрубок стальной трубы
        лишь несильно задел Браина по плечу.
        - Все… все, успокойся! - воскликнул он. - Этот человек уже ничего нам не
        сделает.
        Примерно через минуту Говард, казалось, уже окончательно успокоился и
        пришел в себя после ужасной схватки с врагом. По крайней мере,
        чувствительной Мелиссе она такой показалась. Присев на корточки рядом с
        посиневшим телом Вербера, Говард приложил два пальца к мертвенно-холодной
        шее седовласого мужчины, чтобы нащупать пульс. Вскоре он понял, что
        такового уже давно нет.
        «Скорее всего, он умер мгновенно!» - в заключение подумал Говард и сразу
        же выпрямился.
        Потом он пристально уставился на размозженную голову безумца и подумал,
        что сам теперь стал не лучше его. Однако уже через мгновение он придумал
        себе оправдание: «Насилие во имя самозащиты - это не насилие…»
        Обрубок железной трубы, выпав из раскрывшейся ладони Говарда, звонко
        стукнулся об бетонный пол, а затем, не замолкая, покатился вниз по
        ступенькам. Где-то на нижнем ярусе лестничной площадки восьмого этажа
        металлический грохот, в конце концов, стих.
        - Зачем ты это сделал, Говард? - глядя как бы исподлобья, осведомился у
        него Браин.
        Встревоженные взгляды соратников напряженно перемещались от лица Говарда к
        лицу Браина, остро желая, чтобы морально болезненная тема, повисшая между
        товарищами, как можно скорее исчерпала себя. Если, например, Норберту
        хотелось поскорее убраться из этого здания, ставшее для них вроде как
        ловушкой, то чувствительной Мелиссе сделать это требовалось
        незамедлительно, так как ее мнительная натура была слишком ранима, чтобы
        переносить все это.
        Говард с усталым видом на лице взглянул в вопросительные глаза друга.
        - Либо он, - мужчина качнул рукой в направлении мертвеца, - либо мы!
        - Я понимаю это, но я не понимаю, зачем понадобилось прибегать к убийству!
        Можно было не забивать бедолагу до смерти.
        - И тем самым дать ему возможность сделать это с нами, да? - Говард
        возмущенно потряс головой. - Послушай, Браин, ты бы сейчас говорил иначе,
        если бы я не сделал того, что уже совершено мной. - Потом он, не
        отворачивая лица от собеседника, указал рукой на седовласого мужчину,
        лежавшего в собственной крови. - Ты только посмотри, что он наделал, как
        это чудовище обошлось с Вербером - с нашим коллегой, с которым мы рука об
        руку проработали много лет. Он хладнокровно убил его!
        От головы Вербера в его направлении начала растекаться кровь и Браин решил
        отойти в сторонку, чтобы подошва его ботинок не приобрела характерный
        цвет, а главное - запах. Ему совсем не хотелось оставлять за собой такие
        следы, особенно на белом снегу, когда выйдет на улицу.
        - Теперь ты стал не лучше этого убийцы, - не хотел униматься Браин.
        - Здесь совсем другое, - начал защищаться Говард, озвучивая оправдание,
        которое не так давно смог придумать для себя. - Я защищался!
        Глубоко вздохнув, Браин еще мгновение молча поглядел в глаза другу, а
        потом, быстро выдохнув и покачав головой, опустил глаза и посмотрел на
        свои ноги, подумав о том, как бы они себя сейчас ощущали, если бы все
        работники были обязаны носить обычные тапочки, а не специальные ботинки.
        - Да, Говард, наверное, ты правильно сделал, поступив именно так, а не
        иначе. Ведь он и вправду мог запросто убить еще кого-то из нас. Извини,
        что усомнился в тебе и начал обвинять. Я просто еще не успел свыкнуться с
        тем, что того мира, к которому так успел привыкнуть, больше нет.
        - И в этот раз, - добавила Катрина, - человечество ни в чем не виновато.
        Нечто, природного происхождения, поставило нас всех перед выбором…
        - Природа жестокосердная!.. - обреченно простонала Мелисса.
        Говард протянул перед собой руку и положил ладонь на плечо товарища. Лицо
        же его было абсолютно спокойное и такое миролюбивое. Казалось, он словно
        бы являлся полностью удовлетворенным тем, что лучший друг, несмотря ни на
        что, все-таки остался на его стороне и смог, вопреки очевидному, принять
        его точку зрения.
        - Все нормально, Браин. - После сказанного он хотел было повернуться и
        пойти вниз по лестницы, но вдруг помедлил, как будто бы что-то вспомнив -
        что-то очень важное. - Знаешь, Брани, есть один очень поучительный
        глубокомысленный набор слов, который поможет тебе принять все, как есть.
        Браин, заинтересованно приподняв брови, уставился на лицо Говарда, ожидая
        продолжения его речи.
        Говард не стал томить друга бессмысленными ожиданиями, припомнив, когда-то
        давно укоренившееся высказывание, осевшее в его памяти, он тут же
        произнес:
        - То, что есть в настоящем или происходило в прошлом, обязательно наступит
        в будущем! Таков закон течения времени и от этого никуда не деться.
        - А в чем смысл данной реплики? - задал вопрос Норберт.
        Говард тут же повернулся к нему и ответил:
        - В том, что прошлая жизнь и негативное отношение людей друг к другу снова
        возвращаются. Самое главное для нас всех сейчас - это правильно
        определиться, кто нам друг, а кто потенциальный враг.
        Когда все вопросы и недопонимания закончились, горстка людей, еще раз
        ранимо поглядев на две безжизненные человеческие фигуры, оставшиеся лежать
        поверх собственной крови на холодном бетоне, отправилась дальше вниз по
        лестнице. Вплоть до цокольного этажа им больше не попадалось никаких
        препятствий, а все двери были перед ними открыты, кроме одной - той, что
        скрывала за собой помещение со шкафами, скамейками и душевыми кабинками.
        Однако эта преграда не оказалась значительным препятствием перед людьми,
        которые очень хотели выжить - остаться в живых хотя бы сегодня.
        К счастью не отчаивающихся соратников, дверь, ведущая в раздевалку, была
        более чем непрочной, сделанной из дешевого древесного материала, который
        запросто рассыпался уже после первого удара пожарного топора. Лезвие его в
        руках Норберта словно бы перерезало дверь, как самую обычную бумагу… или
        не совсем обычную…
        Несмотря на темноту, которая создавала неудобство, оделись они все очень
        быстро, и вскоре уже вышли на улицу. Взволнованно проходя через широкие,
        стеклянные, декоративные двери, за которыми была лишь непроглядная ночь;
        многоэтажные здания с темными глазницами окон, ряды которых постепенно
        исчезали где-то высоко в черном небе; и обильный снег с холодным ветром;
        люди внимательно осмотрелись по сторонам, в поисках хотя бы одной живой
        души.
        Вскоре они все поняли, что кроме них самих здесь больше никого нет. Весь
        деловой центр города, в котором располагались лишь офисные здания,
        казалось, был совершенно необитаем.
        Февраль
        Яркое горячее пламя под треск сгорающей древесины колыхалось в камине,
        наполняя комнату, в которой находились трое, мягким теплом и колеблющимся
        на стенах светом.
        Сидя на кресле и задумчиво глядя на пляшущие волокна пламени в камине,
        Браин нехотя отдался воспоминаниям, которые произошли с ним примерно месяц
        назад. События те оказали на него неизгладимое впечатление, однако жаль,
        что отрицательного характера.
        Окунувшись в прошлое, в тот январский злополучный день, когда погасло
        небесное светило - источник жизни всего живого, Браин вспомнил ранее не
        знакомое ему ощущение - это было чувство страха, который окутал собой его
        сердце, словно колючей проволокой. В тот день он всячески пытался
        игнорировать его, но так и не смог одолеть. И даже сейчас, сидя у себя
        дома, рядом с дорогими ему людьми, он все еще продолжал страдать от этого
        безжалостного врага разума.
        Как будто растворившись в пламени, на которое уже довольно долго смотрел,
        Браин еще глубже погрузился в подсознание и четко увидел себя рядом с
        соратниками, ясно припомнив, что было дальше, после того, как они все
        оказались за дверями того небоскреба, в котором все вместе проработали
        много лет.
        Сильный ветер со снегом залеплял им глаза и рот, когда они пытались
        говорить, продираясь через плотную темноту. Они все, сопротивляясь
        снежному завывающему потоку, шли по главной улице, почти по колено утопая
        в рыхлом снегу. Идти им было тяжело, но это была самая меньшая
        неприятность из всех их бед. Ночь, в которой нет места свету, а призрачный
        луч в ней выглядит как незваный гость-чужестранец, не доставляла им боли и
        страданий - она была хуже - действовала как изощренный враг, нарочно
        спутывая мысли людей, занятые пониманием того, где они все сейчас
        находятся.
        Такой сложный и очень продолжительный путь в тот день им пришлось
        преодолеть вопреки всем имевшимся на тот момент трудностям.
        Никто из них до конца так и не понял, каким образом им удалось не
        затеряться в заснеженной тьме бесконечной ночи. Мало того, что они
        умудрились не потерять дорогу, так еще вдобавок оказались на перекрестке,
        к которому и стремились все это время, сопротивляясь тьме и непогоде. В
        этом месте их дороги разошлись, а дальнейший путь Браин продолжил в паре с
        Говардом.
        Чем дальше они уходили от центра города, тем меньше становились здания и
        тем сильнее дул на них холодный ветер, то и дело сбивая мужчин с ног и
        валя их на спину, словно опытный борец, каждый раз одерживающий победу.
        Еще через пару километров и Говард оставил Браина наедине с бушующей
        непогодой. Хотя он и жил на той же улице, где и его закадычный друг, тем
        не менее дом его находился в другой стороне - гораздо восточнее того пути,
        по которому теперь в одиночку следовал Браин. Дальнейший путь его в гордом
        одиночестве казался ему в тягость, полный усталости и разочарования. То
        единственное, что сейчас поддерживало в нем остатки все исчерпывающихся
        сил, была надежда, увидеть своих любимых, дорогих сердцу людей в добром
        здравии.
        Браин теперь и не знал сколько уже метров, а может, километров, прошел с
        того момента, как распрощался с Говардом. Он мог бы так относительно
        спокойно идти и дальше, но вдруг увидел боковым взглядом какие-то
        человеческие тени, мелькнувшие сквозь обильный снегопад, а потом резко
        исчезнувшие в темноте, когда Браин остановился и повернул голову.
        «Неужели я и в самом деле кого-то видел? - напугано подумал Браин,
        вспомнив того безумца, который пришиб Вербера и намеревался сделать то же
        самое и со всеми остальными. - Нет! Не может быть, мне просто показалось»,
        - мысленно утешил он сам себя и, волоча по снегу уставшими ногами, побрел
        дальше.
        Вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ничего, кроме снега,
        казалось, снежинки которого погрязли в темноте, словно души грешников в
        потустороннем мире.
        - Я больше не могу… - бессильно пробубнил Браин, и сразу пожалел, что
        открыл рот: хлопья снега мгновенно забили ему его.
        Он свалился на колени и, упершись руками в снег, ненавистно отплевался,
        пытаясь вообразить, что в данный момент может быть еще хуже этого.
        - Ты его видел? Где он?! - чужие слова, разившие недоброжелательным тоном,
        донеслись до уха Браина откуда-то со спины.
        Почувствовав резкий испуг, он мгновенно забыл про усталость и быстро
        поднялся на ноги, а затем, пристально осмотревшись по сторонам, резво
        рванул вперед, увидев позади себя проясняющиеся из темноты две высокие
        тени. Эти двое явно двигались в его направлении, а помыслы их были отнюдь
        нечисты.
        «Только бы они меня не заметили! - думал Браин, улепетывая от
        преследователей. Он сейчас не знал, гонятся ли они за ним или нет, но
        судьбу свою, однако, испытывать не намеревался. - Где же он?.. - раз за
        разом мысленно повторял Браин, считая, что заблудился. - Где же мой дом?»
        Снежная буря все усиливалась.
        Браин вытянул перед собой руку, чтобы было легче ориентироваться в
        пространстве, он рассчитывал, что таким образом сможет что-то
        почувствовать перед собой, прежде чем стукнется об это головой или еще
        чем-то, ведь передвигался он сейчас очень быстро.
        Когда рука Браина внезапно во что-то уперлась, он от неожиданности
        вздрогнул и резко отдернул ее, словно бы дотронулся до чего-то очень
        горячего. Приподняв над глазами ладонь другой руки, мужчина попытался
        присмотреться, но так ничего и не увидел, кроме черной продольной тени,
        возвышающейся перед ним. Сделав еще один шаг, он вновь протянул правую
        руку и сквозь вязаные перчатки нащупал твердую, явно кирпичную
        поверхность.
        Сердце мужчины задрожало в ожидании чего-то хорошего или же, скорее,
        долгожданного.
        Ведя по стене пальцами, он зашагал в одном из направлений, и не ошибся,
        выбрав именно этот маршрут. Внезапно его рука провалилась в некую пустоту,
        а затем снова уперлась во что-то твердое. На этот раз Браин узнал в
        препятствии железную поверхность - это были ворота.
        «О счастье, я шел вдоль забора!» - сильно обрадовавшись, подумал Браин.
        И, кстати говоря, ворота он тоже узнал. Это произошло сразу, как только
        его ладонь прикоснулась к поверхности декоративной ручки, которую он сам
        сделал из ценной породы почти вечного дерева. Конец же самой ручки был
        вырезан по форме львиной головы. Оказавшись во дворе, он увидел желтоватый
        свет в одном из окон - в комнате, в которой располагался камин.
        Это был его дом, почти точно такой же, как и у других людей, проживавших в
        этом городе, но все-таки немного другой и это Браин сразу почувствовал,
        увидев в светлом окне силуэт своей любимой дочурки, которая время от
        времени выглядывала, с нетерпением дожидаясь, когда же домой вернется
        папа.
        Все люди в новом мире, на каком бы континенте они не проживали, уже больше
        ста пятидесяти лет не жили в квартирах, а лишь в одноликих двухэтажных
        коттеджах, в каждом из которых примечательной особенностью был большой
        камин, находившийся в гостиной на первом этаже. А что касается высотных
        зданий, которые обычно возвышались в центре городов, - эти величественные
        строения отводились только для производственных нужд. Зачастую там
        оборудовались специальные офисы с различными роботами, способными создать
        любой предмет, который может понадобиться идеальному обществу.
        Чья-то теплая ладонь нежно легла на правое плечо Браина. Мужчина резко
        вздрогнул и сразу же покинул мир ярких воспоминаний, вновь вернувшись
        сознанием и мыслями к тому место, где сейчас находился. Ясность ума не
        заставила себя долго ждать. После того, как Браин почувствовал тепло
        комнаты, мягкое кресло под своей пятой точкой и, запрокинув назад голову,
        увидел дорогой сердцу взгляд любимой женщины, с его души сразу же
        скатилась тяжесть переживаний.
        Но ненадолго…
        - Дорогой, с тобой все в порядке?! - взволнованным голосом спросила
        женщина, а потом чуток наклонилась и пристально посмотрела в осунувшееся
        лицо мужа.
        Его покрасневшие глаза с вздувшимися капиллярами свидетельствовали о том,
        что человек этот не так давно пережил большое как физическое, так и
        моральное потрясение. Несмотря на то, что прошел уже почти месяц, как
        погасло солнце, Браин все еще выглядел очень уставшим и обессиленным. А в
        последние дни он вообще очень мало ел, экономя на себе продукты питания.
        - Все нормально, - прохрипел Браин и попытался улыбнуться. Пусть сделать
        ему это удалось, однако даже невооруженным глазом было заметно, что сделал
        он этот жест не без труда.
        «Нет, Неправда!» - подумала женщина, но произнесла вслух совсем другое: -
        Давай, поднимайся с кресла, тебе надо поесть. - Она поймала на своем лице
        его щенячий взгляд и кивнула в сторону стола, который стоял в центре
        обогреваемой камином комнаты.
        За столом сидела несовершеннолетняя, совсем еще юная девочка. Она что-то
        ела там не спеша.
        - Нет! - снова взглянув в нежное лицо любимой женщины, покачал головой
        Браин. - Я не могу себе этого позволить. - Мужчина поднялся с кресла и,
        покачиваясь, подошел к потрескивающему камину. Потом немного наклонился и
        взял с декоративной поленницы пару идеально ровных брусков. Бросив их в
        голодное пламя костра, он продолжил свою мысль: - У нас в доме уже слишком
        мало осталось продуктов, я не хочу, чтобы… - он не закончил предложение и
        посмотрел на дочку.
        Девочка, что сидела за столом, тоже обернулась, словно бы почувствовала на
        себе его взгляд. Мгновение спустя она уже слезла со стула и приблизилась к
        отцу с тарелкой в руках, в посуде еще оставалось много тушеной говядины, а
        на крае тарелки мирно покоился кусочек черного хлеба.
        Девочка протянула ручки и сказала:
        - Поешь, папа…
        Сам Браин от этого жалостливого зрелища чуть было не разрыдался, но все ж
        удержался от столь чрезмерного проявления собственной слабости. Он
        повернул голову и взглянул на свою сердечную половинку.
        Она улыбалась.
        Увидев ее теплый, полный уверенности взгляд, он почувствовал себя намного
        лучше.
        - Пусть у нас осталось совсем немного еды, - вдруг промолвила Майя - так
        звали жену Браина, - но это совсем не означает, что теперь ты или я должны
        погибнуть от голода. - Я понимаю, что ты очень переживаешь за нашу дочку.
        Поверь - я тоже. Однако нельзя так истязать себя.
        Присев на колени, и поцеловав дочурку в мягкую щечку, он поблагодарил ее,
        а затем выпрямился и снова вернулся на кресло.
        - Не за что… - сказала девочка и побежала к дивану, там у нее на данный
        момент расположилась игровая зона.
        Взявшись за игрушки, ребенок мгновенно погрузился в иллюзорный мир, быстро
        забыв о недавних переживаниях.
        - Я надеюсь, ты составишь мне компанию? - спросил Браин, подняв глаза на
        Майю.
        Женщина кивнула и поспешила к столу за еще одной вилкой и кусочком
        хлебушка, а после вернулась к Браину, чтобы присоединиться к его небогатой
        трапезе.
        Примерно через минуту тарелка уже была пуста, а желудки супружеской пары
        не насытились даже наполовину. Поставив приборы на стол, Майя вернулась к
        Браину. Присев на широкую спинку мягкого кресла, женщина наклонилась и
        прильнула своей головой к голове мужа. Так они задумчиво просидели
        какое-то время, глядя на вальсирующие волокна костра, ярко отплясывающие в
        камине.
        Долго им наслаждаться покоем не пришлось.
        Прямо перед тем, как Браин собирался было подняться на ноги и подкинуть
        дров в огонь (впоследствии за него это сделала Майя), в дверь их дома
        кто-то негромко постучал. Он приложил указательный палец к своим губам,
        когда Луиза - плод их любви с Майей, застыв в недоумении, взглянула на
        него. Будучи заинтригованным в том, кто же все-таки к ним пожаловал,
        мужчина аккуратно встал с кресла и на цыпочках подкрался к двери.
        Приложившись к дереву ухом, Браин прислушался, рассчитывая услышать
        голоса.
        Но таковых не последовало! Вместо ожидаемого, снова раздался стук, теперь
        прозвучавший гораздо громче, чем до этого. Браин от неожиданности отпрянул
        от двери, обернувшись и бросив взволнованный взгляд в сторону жены,
        которая в данный момент находилась возле поленницы.
        - Кто там?! - намеренно сделав строгий голос, спросил Браин.
        - Скорее открой дверь, Браин! - тут же ответил до боли знакомый голос. -
        Это я - Говард…
        Протянув к замку пальцы, Браин повернул ключ.
        - …И на улице очень холодно, - добавил гость, входя внутрь теплой комнаты,
        что находилась на первом этаже. - Наверное, уже градусов тридцать, может,
        тридцать пять.
        Снова заперев дверь, хозяин дома повернулся к другу, который пришел в
        гости не с пустыми руками, и промолвил:
        - Здравствуй, Говард! Какими судьбами?..
        - Привет, Браин, - тоже поздоровался Говард, не забыв поприветствовать и
        Майю с Луизой. - Я пришел не просто так, я пришел по делу. И… - он
        поставил большой непрозрачный пакет на стол, а потом стал выкладывать из
        него все содержимое. - …Принес вам продуктов.
        - Оо-о, надо же, как кстати, Говард! - сразу же оживилась Майя и подошла к
        столу, чтобы изучить надписи на консервных банках. - У нас как раз начала
        заканчиваться провизия. «Лосось атлантический», - молча прочла она, на
        одной из банок. Потом женщина поставила ее на стол и удивленно посмотрела
        на Говарда. - Но откуда все это?
        Говард улыбнулся ей, а потом ответил:
        - Из городских магазинов, конечно же.
        - Ты что, по такой темноте ходил в центр города? - ужаснулся Браин. - Это
        же так опасно, и еще этот ужасный ветер с липким снегом.
        Говард вытащил последнее, что было в пакете, - двухлитровую коробку
        персикового сока, а затем взглянул на Браина.
        - Ты слишком давно не был за порогом собственного дома. Ветра по
        непонятной причине больше нет. На улице уже целых две недели абсолютный
        штиль. Хотя снег все еще понемногу падает с неба.
        - Значит, ты грабишь магазины? - спросил Браин.
        - Нет! Ты неправильно себе это представляешь, стал оправдываться Говард. -
        Они брошены, там никого нет, а я просто беру продукты, чтобы выжить. Я
        пришел сюда, чтобы попросить тебя присоединиться к нам.
        - К нам?.. - вопросительно повторил Браин.
        - Ах да, я же еще не сказал. Я не единственный участник этого мероприятия.
        То, чем занялся Говард, совсем не порадовало Браина, и он хотел было сразу
        же отказаться от предложения, но остановился на полуслове, увидев, как
        Луиза пристально рассматривает консервы голодными глазами. Браин
        почувствовал, как у него защипало в груди, а сердце сжалось, словно
        маленький мячик, который проткнули шилом, а затем со всей силы наступили
        на него.
        - Сегодня вечером мы собираемся пойти снова, - пробормотал Говард, а затем
        более внятным голосом спросил Браина: - Ты пойдешь с нами?
        Браин бросил краткий взгляд на жену и, глубоко вздохнув, задумчиво склонил
        голову.
        - Возможно, это не самое лучшее занятие сможет нас на какое-то время
        обеспечить пищей, - вставил Говард, тем самым помогая Браину принять
        окончательное решение.
        Браин упер руки в бока, согласно закивал головой и наконец озвучил свои
        мысли:
        - Хорошо, я в деле!
        - Отлично! - обрадовавшись, потер руки Говард. - Ты не пожалеешь.
        - Надеюсь, ты прав.
        ***
        Перед тем как выйти на холод, который как будто и в самом деле являлся
        приспешником затянувшейся ночи, Браин помедлил. Остановившись на пороге,
        мужчина обернулся к жене, услышав ее шаги за своей спиной. Как только он
        оказался к ней лицом, Майя внезапно прижалась к нему и крепко обняла, а
        потом еще и поцеловала перед уходом.
        - Хорошо закрой дверь и не поднимай жалюзи на окнах, - прошептал он ей на
        ушко, после того как ее губы прикоснулись к его щеке. - Никому не отвечай
        и не открывай, кроме меня. Я постараюсь не задерживаться.
        Отстранившись, Майя кивнула.
        - Я люблю тебя! - воскликнула она, когда Браин вышел на улицу и захрустел
        подошвами по снегу.
        - Я тебя тоже очень люблю, - сказал он и послал ей воздушный поцелуй.
        Женщина выставила вперед руку, словно пытаясь поймать его, а потом сжала
        кулачек и прижала его к своей груди.
        Говард не водил друга за нос, когда говорил ему, что на улице совершенно
        безветренно, и в этом Браин вскоре сам убедился. Сейчас они шли через
        темноту к дому Говарда, чтобы подготовиться к очередной вылазке.
        Единственный луч крупного фонарика освещал им путь, среди черной тьмы
        красиво мерцая на белом снегу.
        Оказавшись на пороге дома Говарда и захлопнув за собой дверь, Браин застыл
        в проходе, не решаясь пройти в гостиную, в которой помимо хозяина дома и
        пришлого гостя находилось еще три знакомых Браину человека. Два мужчины и
        одна женщина сидели на широком диване, наслаждаясь горячим пламенем
        костра, который плясал в камине.
        - Привет, Браин, - прохрипел товарищу Норберт.
        Браин, в свою очередь, приветственно кивнул головой.
        - А чего ты там стоишь, как неродной?! - удивилась Катрина.
        - Да, - подхватил Стен, - проходи, погрейся с нами у камина.
        Обратив внимание на явную озадаченность друга, Говард, закончив заваривать
        чай, подошел к нему и протянул напиток.
        - Что-то не так?.. - спросил он, когда Браин принял в свои руки
        полупрозрачную кружку с чаем.
        Гость покачал головой, а потом сразу спросил:
        - Откуда ты берешь электричество?
        Говард бросил мимолетный взгляд на единственный светильник, стоявший на
        тумбочке. Пусть он был небольшого размера, зато его диодная лампа,
        потребляющая незначительное количество энергии, тем не менее выделяла
        очень много света, который, казалось, освещал почти всю комнату.
        - В последний раз мы заглянули в магазин автозапчастей и прихватили оттуда
        пару аккумуляторов, - ответил Говард. - Если кроме этого светильника
        больше ничего не подключать, - мужчина качнул рукой в направлении
        тумбочки, - то энергии хватит на два-три месяца.
        - Неплохо… - закивал Браин.
        Как только Браин прошел в гостиную, остановился возле спинки дивана и
        повернул голову в сторону кухни, откуда Говард принес заварку для чая, он
        не поверил своим глазам, когда увидел там целую гору различных продуктов
        питания. Консервы и разнообразные упаковки аккуратно лежали в картонных
        коробках. А возле самих коробок Браин заметил еще и пятилитровые бутылки с
        чистой водой.
        - Ого, сколько у тебя тут добра, - не сдержался он.
        - И у тебя будет столько же, - сказав, посмеялся Говард. Его очень
        рассмешило удивленное лицо друга. - Только, конечно, не за один раз…
        - Ну что, когда выдвигаемся?! - спросил Норберт. На его лице было заметно,
        как он сгорает от нетерпения, очень желая поскорее обогатиться халявным
        продовольствием.
        - Собирайтесь, - промолвил Говард, продолжая странно улыбаться. - Лучше
        прямо сейчас и пойдем, пока нас кто-нибудь не опередил.
        Бравая Троица, дружно спрыгнув с дивана, быстро засобиралась.
        Возможно, Браину показалось, он не был в этом уверен на сто процентов,
        однако Говард и тройка товарищей по работе, как только он увидел их,
        показались ему странными - будто чужими. Их взгляды утратили былую доброту
        и теперь, поблескивая, разили откровенной жадностью. Браин не спешил
        делать окончательных выводов… пока что.
        «Любое подозрение требует хоть каких-то подтверждений», - подумал он и
        застегнул верхнюю пуговицу на куртке, таким образом намереваясь защитить
        горло от внешнего холода.
        - Надеюсь, - донесся до Браина оптимистичный голос Норберта, - сегодня
        обойдется без эксцессов?
        - Будем на это рассчитывать, - в меру серьезно ответил Говард, понимая,
        что вопрос главным образом был адресован именно ему. - Во всяком случае, я
        очень на это уповаю.
        Сперва Браин не обратил особого внимания на кратенький диалог соратников,
        однако потом, когда они уже подходили к первым высоткам, до него вдруг
        дошло. Вспомнив о том, когда к нему домой пришел Говард, и о том, что тот
        говорил ему по поводу мародерства, Браин вдруг осознал, что давний друг,
        скорее всего, сказал ему неправду, касательно того, что магазины, которые
        они посещают, никем не охраняются. В действительности все было иначе. А
        потом еще, вдобавок к его величайшему огорчению, Норберт по неосторожности
        выронил топор, который все это время прятал за пазухой.
        Тогда Говард, мучимый собственной совестью, которая подсказывала ему о
        догадках друга, сказал Браину, что не все случаи в их набегах были такими
        уж невинными. Большинство из них являлись, так сказать, достаточно
        негативными, чтобы за такое дело можно было посадить в тюрьму на долгий
        срок, если бы они сейчас жили в прошлом мире - примерно сто пятьдесят лет
        тому назад, от которого уже мало что осталось.
        Браин был очень шокирован такой откровенностью друга.
        - Мне интересно знать, а почему же ты мне раньше ничего об этом не сказал?
        - обидчивым голосом спросил он.
        - Потому что я боялся, что ты откажешься от моего предложения, -
        извиняющимся голосом ответил Говард на его вопрос.
        Теперь Говард начал понимать, что ошибся, сразу не рассказав всю правду
        Браину. Он солгал ему, в очередной раз, поставив под угрозу их крепкую
        дружбу. Однако мужчина соврал не со зла, он просто хотел, чтобы Браин тоже
        мог как-то прокормить свою семью и самого себя. На самом деле он желал ему
        добра. Но Браина, по-видимому, не совсем устроило оправдание Говарда, так
        как он, еще раз взглянув в лицо друга, резко развернулся на каблуках,
        намереваясь пойти в обратную сторону, решив вернуться к себе домой. Его
        фонарь, который ему безвозмездно презентовал лживый друг, еще не успел
        скользнуть вперед по снегу, как Говард остановил Браина.
        Схватив его за правое запястье, Говард как-то умудрился вывернуть ему
        руку, а затем выхватил фонарь у несговорчивого друга.
        - Я просто отказываюсь в этом участвовать! - воскликнул Браин, опешив от
        неожиданности.
        - Фонарь твой теперь находится в моих руках, а значит и твоя жизнь. Теперь
        ты не сможешь найти дорогу назад без источника света, и тебе придется
        остаться рядом с нами.
        Норберт тоже недолго молчал. Вообще Браин заметил, что теперь он стал
        намного разговорчивее, чем раньше.
        - Браин, - сказал Норберт, - либо ты с нами, либо против нас.
        - Я ни за кого…
        - Послушай, Браин, - произнес Говард так по-дружески мягко. - Выбирать
        врагов нужно так же тщательно, как и друзей. Ты ведь не хочешь…
        Озадаченный слушатель строго смежил брови.
        - Не пытайся запугать меня, Говард! - перебил он товарища.
        Говард выставил перед собой руки и вопреки сказанному замахал ими.
        - Ты меня не правильно понял, Браин!
        - Ну, в самом деле, Браин, - вновь прорезался голос Норберта, - согласись,
        ведь Говард прав!.. Самая большая опасность для каждого из нас в такой
        ситуации - быть совращенными на путь добродетели.
        Сразу отвечать что-либо на сказанное Браин не спешил, для пущего эффекта
        он решил немного подождать, тем самым подав соратникам ложные надежды о
        тесном сотрудничестве.
        Перевалившись с ноги на ногу, он покачал головой, а потом вставил свое
        слово:
        - Нет, ты не прав, Норберт!.. Самая большая опасность в любой ситуации -
        это быть совращенным на пути к добродетели.
        И без того затянувшийся диалог между соратниками мог бы сейчас
        закончиться, если бы к разговору не подключилась единственная женщина,
        входившая в группу.
        - Мы ведь никого не убиваем, - сказала Катрина. - Мы просто оказываем
        моральное давление, то есть воздействуем психологически… И вообще, я
        считаю, что в спорных ситуациях всегда нужно пользоваться умом, крайне
        редко прибегая к физической силе. И тогда мы сможем выжить.
        На лице Браина прорисовалось откровенное раздражение.
        - Интеллект - не привилегия, - твердо сказал он, - а бесценный дар. Он
        должен служить на благо всего человечества, а не на его малую часть. Вы
        же… - Не удержавшись, Браин ткнул в Направлении Говарда пальцем, продолжая
        смотреть на Катрину. - …Делаете кому-то плохо, чтобы самим получить то,
        чего так желаете.
        Когда он закончил говорить, Катрина обидчиво отвернулась от Браина, чтобы
        скрыть негодование, предательски отразившееся на ее лице. А Говард тем
        временем, обратив внимание на то, что Стену тоже нечего сказать, хотя он
        даже и не пытался переубедить Браина, решил применить последнее свое
        оружие, которое берег до настоящего момента, припрятав его в закоулках
        мыслей, словно козырь в рукаве.
        - Подумай о своей дочке, Браин, - напрямую сказал Говард. - Так, значит,
        ты хочешь позаботиться о ней - всесильно стремясь обречь ее на голодную
        смерть?
        Говарду все-таки удалось убедить Браина пойти с ними, и оставшуюся часть
        пути они все проделали молча.
        Шагая по автомобильной дороге, по колено засыпанной снегом, среди
        погребенных под белой простыней автомобилей и устремляющихся вверх - в
        темноту, высотных зданий, путники опять озирались по сторонам, остро желая
        избежать случайной встречи с кем-либо. Особенно Говарду не хотелось
        повстречаться с теми людьми, которым они уже успели причинить значительные
        неудобства. Остановились же они только тогда, когда оказались в паре шагов
        от главного входа небоскреба, на первом этаже которого, насколько помнил
        Говард, располагался отличный магазинчик, в котором помимо продуктов
        питания, можно было еще и обзавестись неплохой одеждой.
        Чтобы там не думал себе Браин, молча проходя за товарищами через
        стеклянные створчатые двери, Говард не случайно выбрал именно это место
        для очередной наживы. Магазин этот был очень большой и занимал практически
        весь первый этаж высотки, чем и привлек к себе жадно-потребительский
        интерес Говарда. В этот раз он рассчитывал затариться по полной программе.
        Войдя в вестибюль офисного здания, который заканчивался лестницей, ведущей
        на второй этаж, где по желанию можно было воспользоваться и лифтом,
        пятерка соратников остановилась.
        Одной лишь мысли о тех сокровищах, которые хранятся внутри магазина, было
        достаточно Норберту, чтобы соблазниться большим желанием расколошматить
        вдребезги широкую дверь, в том случае, если она окажется закрытой.
        Осознав, что та и в самом деле оказалась запертой на ключ, Норберт вытащил
        из-под куртки топор, и хотел было замахнуться, однако Говард почему-то
        остановил его.
        - Не трать понапрасну силы, - сказал он подельнику, когда Норберт
        вопросительно взглянул на него.
        Затем Говард направил свой взгляд куда-то в сторону, а потом в том же
        направлении сделал пару шагов. «То, что надо, - подумал мужчина, - отсюда
        как раз удобно будет выносить продовольствие». Сейчас он стоял прямо перед
        огромной прямоугольной витриной и, светя перед собой фонариком, заглядывал
        внутрь магазина. Луч его фонаря не касался противоположной стены
        помещения, побуждая Говарда в очередной раз убедиться в правильности
        своего выбора. Столько добра, сколько находилось в этом чудесном магазине,
        позволит им всем продержаться в период студеной ночи достаточно долго.
        Много было шума, когда лезвие топора, длинная рукоятка которого находилась
        в руках Норберта, соприкоснулось с относительно хрупкой поверхностью
        стеклянной витрины. Накаченному мужчине потребовался всего лишь один
        несильный удара, чтобы вся прозрачная поверхность разлетелась на тысячи
        мелких осколков, рассыпавшихся по полу. В темноте под светом фонарей они
        радужно поблескивали, словно были высечены из монолитного драгоценного
        камня, такого, как, например, алмаз.
        Когда они все перешагнули через поребрик и вошли внутрь магазина, Говард
        вспомнил тот день, когда впервые - еще в одиночку - посягнул на чужую
        собственность. Тогда ему было страшно нарушать общественный порядок, но
        голод, который мучил его на протяжении нескольких дней, после того как
        закончились все продукты у него дома, побудил Говарда пойти на крайние
        меры. Мужчина больше не мог противиться инстинкту самосохранения: ему
        требовалась пища, и он сумел найти простой способ добыть ее себе. Однако
        теперь мародерство ему не казалось таким уж страшным делом. Проходя между
        рядами с зимней одеждой, он чувствовал себя спокойно, и выбирал новую
        куртку с таким настроем, будто собирался ее купить. Ну, конечно же, денег
        у него при себе не было, и на самом деле он совсем не намеревался за
        что-то рассчитываться, потому что расценивал весь товар, который находился
        в магазине, как материальную помощь.
        Наполняя огромное помещение звуками своих шагов, незваные гости, шатаясь
        от отдела к отделу и бегая лучами фонарей по полкам с товарами, пока что
        не торопились сгребать их, чтобы унести с собой. Они присматривались,
        стараясь заранее определить, какие товары следует обязательно присвоить, а
        какие лучше оставить. Дело же было в том, что у них не имелось на данный
        момент какого-либо транспортного средства, чтобы они могли себе позволить
        взять все сразу.
        Говард так и не вернул Браину фонарик, остерегаясь того, что тот сразу же
        покинет их сплоченную четверку. Чтобы не бродить за Катриной и Норбертом
        по пятам, словно голодный пес, выклянчивающий у прохожих хлеба, Браин не
        растерялся и задержался у прилавка, когда соратники проходили мимо
        небольшого отдела электронных мелочей.
        Норберт с Катриной прошли дальше, даже не заметив внезапное затишье шагов
        Браина, что только что слышали позади себя. Они были ну очень
        сконцентрированы на богатом ассортименте различного рода товаров.
        Проворно переместившись на место продавца, Браин прильнул к полке, на
        которой ранее заметил блеснувший корпус металлического фонарика, когда
        товарищи проходили здесь, ползая по стенам яркими лучами своих фонарей.
        Придя к выводу, что разглядеть тут ему сейчас ничего не удастся, он снял
        перчатку и принялся осторожно вести пальцами по полке, в надежде
        наткнуться на то, чем ему так хотелось завладеть. Острый холод пронзил его
        ладонь, как только Браин обнаружил то, что искал, и крепко сжал в кулаке.
        Вернувшееся к нему мгновение назад чувство защищенности сразу же
        развеялось, когда он щелкнул переключателем: даже тусклого, едва заметного
        луча света не появилось.
        Оно было и немудрено, так как в корпусе прибора не было батареек.
        - По крайней мере, здесь нет ничего удивительного… и расстраиваться не
        надо. Фонарь будет работать, если в него вставить батарейки, -
        ухмыльнувшись самому себе, шепотом произнес Браин, пытаясь сообразить, где
        именно те могут находиться.
        Пока Браин, ощупывая различные предметы на полках, искал батарейки, Стен
        тем временем, уже как пять минут назад отделившись от Говарда, разгуливал
        по помещению магазина абсолютно один. Его любопытство могло бы сыграть с
        ним злую шутку, и очень болезненную, если бы он, как только услышал
        подозрительные звуки в нескольких метрах от себя, не подозвал бы
        товарищей, а сам бы решил все выяснить. К счастью, он был достаточно умен,
        чтобы не совать свой нос в темные закоулки, в которых, как ему сейчас
        казалось, кто-то прятался, и внимательно следил за всеми ними.
        Говард не заставил себя долго ждать и в самые кротчайшие сроки оказался
        возле разволновавшегося Стена. Приблизившись к соратнику, он, не произнося
        ни слова, принялся надевать, обнаруженную им на вешалке в гардеробном
        отделе, новую теплую куртку. Когда мужчина начал застегивать пуговицы,
        подоспели Катрина и Норберт.
        - Мне кажется, что за нами кто-то наблюдает, - прошептал Стен
        единомышленникам. - К тому же я только что слышал подозрительные звуки,
        очень похожие на шаги. Они доносились оттуда.
        В тот самый момент, когда Стен протянул руку и указал в одном из
        направлений, Катрина, нагнувшись, наклонила голову и увидела нечто, нечто
        очень удивившее ее - это был свет. Осознав, что свечение слишком
        призрачное, а фонари соратников были достаточно яркими и не светили туда,
        она резко выпрямилась и жестом руки приманила к себе взоры мужчин, после
        осведомив их о своем внезапном открытии.
        Говард сердито смежил брови от неприятных мыслей…
        Лица товарищей, стоявших прямо перед ним, уставились на него с привычной
        вопросительной маской, которая каждый раз появлялась на их физиономиях,
        когда что-то шло не по замыслу.
        Тут Говард сделал несколько шагов вперед и прошел между разошедшихся в
        стороны соратников. Он недовольно посмотрел сначала в одну сторону, затем
        - в другую. Судя по лицу мужчины, можно было сделать безошибочный вывод,
        что его и впрямь терзали какие-то мысли, на которые он, по-видимому, никак
        не мог получить разумного ответа.
        - Мне кажется, что среди нас кого-то не хватает, - негромко сказал Говард,
        намекая своими словами на явное отсутствие Браина. - Я же попросил вас
        обоих следить за ним очень пристально. А если с ним что-нибудь случится?
        - Ничего со мной не случится, - послышался голос Браина, а потом появился
        и он сам, выйдя из темноты под сопровождением ярчайшего света мощного
        фонарика. Новые батарейки, которые ему все-таки удалось найти, несмотря на
        вездесущий холод, работали на ура.
        Говард, увидев друга, мысленно порадовался, что тот все-таки решил
        остаться с ним.
        Потом все они на цыпочках направились к тому месту, откуда Стен слышал
        странный звук, и где Катрина заметила линию призрачного сияния.
        Остановившись в темном проеме между стеллажей, соратники даже немного
        удивились, когда увидели прямо перед собой сложенный вчетверо брезент, а
        за ним едва приоткрытую дверь, через щель которой в помещение магазина
        просачивался скудный желтоватый свет. Судя по всему, прямо перед ними была
        какая-то комната, которую, по всей вероятности, использовали в качестве
        жилья.
        Несильный толчок ногой в нижнюю часть двери, который позволил себе
        совершить Норберт, заставил ее широко раскрыться, а когда Катрина отвела
        рукой в сторону брезент, все они увидели перед собой квадратную комнатку,
        которая, скорее всего, была наскоро переоборудована из просторной кладовки
        в тесноватое жилое помещение. На углу пластикового стола (такой стол
        обычно можно увидеть в открытых летних кафе), который стоял в центре
        коморки, блестел под парафиновыми свечами позолоченный канделябр. Почти на
        самом краю стола находилась фарфоровая тарелка с незаконченной трапезой, а
        справа от нее - прямо рядом с вилкой, стоял стакан с горячим чаем, над
        которым в прохладном воздухе кружилось совсем жиденькое облачко пара.
        Кроме того, здесь была еще и кровать, поверх которой валялось
        взбудораженное одеяло, а ближе к подушке лежала электрическая грелка, от
        которой тянулся провод к автомобильному аккумулятору, покоившемуся у
        изголовья расправленного ложа.
        Однако, несмотря на то, что в комнате присутствовали чьи-то явные признаки
        жизни, проживающего здесь человека в данный момент не было, а
        многочисленные факты свидетельствовали о том, что уходил он - этот некто,
        в большой спешке. Говарду почти сразу же удалось понять, что местный
        жилец, скорее всего, мужчина, являющийся, безусловно, хозяином этого
        магазина. Рассчитывая на то, что тот, испугавшись незваных гостей, убежал
        прочь из торгового помещения уже достаточно далеко, Говард прошел в
        комнатку, чтобы покопаться в чужих вещах в поисках дополнительной
        информации. За ним туда проследовали все, кроме Норберта. Силач остался
        дежурить у входа на тот случай, если владелец магазина вдруг передумает и
        все ж вернется назад.
        Ему нужно было быть повнимательнее.
        Если бы Норберт был охранником, то его, скорее всего, уволили бы за столь
        явную некомпетентность. Наверное, он совершенно ни о чем не беспокоился,
        раз стоял сейчас в дверном проеме, глядя не в торговый зал, как должен был
        делать, а на рыскающих в чужом тряпье соратников. Внезапно у Говарда в
        руках появилась пластиковая карточка, которая очень заинтересовала
        Норберта. Мужчина пристально уставился на товарища, с нетерпением ожидая,
        когда тот произнесет вслух имя человека, который здесь обосновался. Он так
        сильно сосредоточился на своем ожидании, что даже не услышал, как кто-то
        подкрался к нему сзади, а потом резко замахнулся, возвысив над головой
        Норберта железный ковш совковой лопаты, которую, скорее всего,
        позаимствовал из отдела для огородников.
        «Ага, значит, я не ошибся, предположив, что тут и впрямь живет хозяин
        этого большого магазина, - подумал Говард, глядя на информационную карту
        владельца. - Должно быть, мы его сильно напугали своим внезапным визитом,
        и он теперь еще нескоро сюда вернется».
        Впервые с того момента, как чуть не сорвался в шахту лифта, Говард испытал
        невероятно сильный испуг, появившийся не сам по себе, а вследствие
        нежданного громкого стука с металлическим оттенком. Пластиковая карточка
        тут же выпала из его рук, а сам мужчина уставился в сторону входа, куда
        уже глядели его соратники.
        Само собой разумеется, перед его взглядом оказалась крупногабаритная
        фигура Норберта. На первый взгляд с ним, казалось, было все в полном
        порядке, и Говард начал уже было думать, что шум был вызван самим
        неуклюжим соратником, однако потом он понял, что это совсем не так. Это
        произошло сразу же после того, как он рассмотрел лицо товарища, а точнее -
        его глаза. Они и раньше-то не светились безграничным разумом, но теперь,
        казалось, принадлежали умалишенному - человеку, который не в состоянии
        контролировать свои действия, в том числе правильное движение глаз. Они у
        него как будто бы смотрели в разные стороны, а затем и вовсе закатились.
        После чего Норберт сразу же замертво упал на пол. А из раны на затылке
        соратника, через которую можно было рассмотреть часть его мозга, обильно
        вытекала кровь.
        - Стоять на месте и никому не двигаться! - сердито выкрикнул человек, как
        оказалось, стоявший все это время за спиной теперь мертвого Норберта.
        - Ты что наделал, кретин безнравственный?! - воскликнул Говард, бросив
        быстрый взгляд на голову товарища, а затем обратно на лицо незнакомца. -
        Ты же только что бессердечно убил человека… совершенно ни за что. Он тебя
        даже ничем не обидел и слова дурного не сказал. - В груди Говарда запылала
        свирепая ярость и к этому убийце, когда он вспомнил, каким образом
        расправился с сумасшедшим в офисном здании, который прикончил Вербера. - Я
        тебе этого с рук не спущу! - проскрежетал он, пообещав себе мысленно, что
        отныне и всегда будет каждому отплачивать той же монетой.
        Хотя Говард произносил свои слова с враждебным пристрастием, вооружившийся
        совковой лопатой человек, и сейчас выставивший ее перед собой, словно
        копье, не обратил большого внимания на его строгость и серьезность, с
        которой тот говорил. Человек, убивший Норберта, думал сейчас только о том,
        как бы поскорее избавиться от пожаловавших наглецов и впредь отбить у них
        всякое желание возвращаться сюда и брать без спроса его постепенно
        заканчивающиеся товары, поступление новой партии которых в ближайшее время
        точно не планируется.
        Продолжая неподвижно стоять на прежнем месте, пристально глядя в бегающие
        зенки враждебного индивида, что испуганно тыкал лопатой в направлении
        ближайших к нему чужаков, Говард мысленно разрывал его на части, даже не
        пытаясь сопротивляться ненависти, которая сейчас полноценно завладела его
        сознанием. Размышляя, как быть дальше, потом он опустил голову и увидел у
        себя под ногами топор Норберта. Нехитрое рубило ушибленный по голове
        мужчина выронил из своих рук, когда падал на пол.
        Необузданная сила мести заставила его резко присесть на корточки, чтобы
        схватить топор, а затем сразу же использовать его в качестве оружия.
        Крепко сжав в кулаке рукоятку топора, Говард стремительно замахнулся и,
        вытянувшись вперед, нанес молниеносный удар по руке владельца магазина,
        таким образом отрубив ему правую кисть.
        Загромыхав сталью, на пол упала совковая лопата, деревянный чиренок
        которой продолжала удерживать отсеченная часть человеческой руки.
        Но Говарду этого оказалось мало.
        - Пожинай плоды, которые заслужил! - воскликнул он яростно и нанес еще
        один удар однорукому мужчине, на этот раз по голове.
        Лезвие топора пришлось ему как раз посередине лба, после чего оба
        полушария незнакомца навеки разошлись по разные стороны. Затем собственник
        магазина пошатнулся и упал вперед столбом, прямо на спину своей
        собственной жертве.
        Когда человек с разрубленным надвое черепом распростерся поверх чужого
        тела, продолжая заливать новой порцией крови некрашеный до этого момента
        пол, никто не проронил ни слова. Говард видел теперь перед своими ногами
        не врага, которым тот только что был, не мертвеца, которым тот сейчас
        являлся, а всего лишь обычного старика, загубленного его же рукой. Седые
        волосы бедолаги слиплись в патлы, обагрившись свернувшейся кровью.
        - Что же я наделал, - болезненно простонал Говард, выронив топор и
        схватившись руками за голову. - Ведь этот человек был того же возраста,
        что и Вербер, а я сейчас… вроде как тот убийца, который прибил его:
        безрассудный, жестокий, самый что ни наесть сумасшедший.
        - Не ты один здесь такой! - возмутилась Катрина, пытаясь вернуть Говарду
        такими словами уверенность в себе. - Тяжелое время, выпавшее на нашу
        судьбу, - в веке, который сделал человечество невероятно слабым, - сводит
        нас всех с ума. Теперь мы видим в других отнюдь не товарищей и помощников,
        а потенциальных врагов.
        Говард опустил свою голову, расслабленно свесив руки по бокам, а затем
        искоса поглядел на Браина.
        Заметив на себе этот краткий взгляд, Браин закивал головой, промолвив:
        - И теперь даже преданные друзья запросто могут оказаться нашими врагами.
        Все зависит от того, какая подвернется ситуация и в какой момент.
        Говард, расстроившись, опустил глаза, и, казалось, очень глубоко
        погрузился в свои мысли, вроде бы пытаясь придумать такое обстоятельство,
        в котором мог бы возвысить оружие над головой лучшего друга. Но он даже
        представить себе подобного не смог, как не старался. Стоит ли в этом
        случае говорить о том, что он всерьез мог бы пойти на это.
        Не было никакого смысла еще хоть на секунду задерживаться в тесной
        коморке, залитой кровью. А через пару минут они все четверо поняли, что и
        в самом магазине тоже не хотят надолго оставаться: дурные мысли от
        болезненных эмоций причиняли им моральную боль.
        Огорченные событием соратники вышли наружу, оставив тела нетронутыми, так
        же как и рабочие инструменты, которые изощренный человеческий ум
        вознамерился использовать как оружие.
        - Что это у тебя здесь? - спросила Катрина, посветив на куртку Говарда,
        когда он поравнялся с ней.
        Наклонив голову, мужчина взглянул себе на грудь и четко увидел еще влажный
        след от человеческой крови, которая брызнула на него, когда он опустил
        топор на лысоватый крупный лоб того старца. Мало того, что ему сейчас было
        плохо от воспоминаний, которые теперь в мельчайших подробностях застрянут
        в его долговременной памяти, так тут еще и кровавый след, на его новой
        куртке, доставшейся ему даром. Хотя - не совсем даром. Он заплатил высокую
        цену за нее, взяв на себя грех убийства.
        - Я пойду в гардеробный отдел и переоденусь, - сказал Говард, по пути
        расстегивая пуговицы, прикрывавшие замочную молнию, - А вы пока что
        снимите тот брезент, висящий перед дверью комнаты, из которой мы только
        что вышли. Оттащите его прямиком на улицу и положите рядом с входом так,
        чтобы глянцевая поверхность - его скользкая сторона - находилась лицом к
        снегу.
        - И что ты собираешься с ним делать потом?! - удивленно поинтересовалась
        Катрина.
        Говард резко остановился и скинул с себя испачканную куртку, а после
        ответил:
        - Сложим на него товары… - Потом он снова зашагал в выбранном направлении.
        - Раз мы пришли сюда и пережили такой стресс, не возвращаться же нам
        обратно с пустыми руками, - эхом донеслось до уха Катрины такое
        предложение.
        Говард растворился в темноте павильона, а женщина, проводив его светом
        своего фонаря, развернувшись, зашагала обратно. И пусть у нее не было
        большого желания снова видеть безжизненные тела, утопающие в собственной
        крови, которая сейчас уже, должно быть, начала подмерзать, но ей во что бы
        то ни стало очень хотелось самой выполнить поступившее распоряжение. Ей
        хотелось быть нужной.
        Однако Катрину уже опередили.
        Резкий шелестящий звук, стихнувший столь же быстро, как и появился,
        привлек ее внимание. Женщина отняла взгляд от своих ног и увидела впереди
        Браина. Мужчина, по-видимому, догадался, что брезент можно использовать
        таким способом, какой предложил Говард, а может, он просто услышал его
        слова. Стен стоял рядом с Браином и тоже помогал ему сворачивать плотную
        пропитанную чем-то материю, чтобы ее было легче оттащить к выходу.
        Когда Говард переоделся в новые одежды, он подошел к тому месту, где в
        последний раз разговаривал с Катриной. Осмотревшись по сторонам, мужчина,
        как не старался, но все ж не заметил никаких признаков присутствия
        товарищей.
        «Наверное, они все вышли на улицу», - подумал он и тоже поспешил к выходу.
        ***
        Еще когда звучно шагал по вестибюлю, после того как вышел через разбитую
        витрину магазина, Говард через стеклянные входные двери увидел, что
        товарищи уже вынесли брезент на улицу и даже успели собрать на нем немного
        провизии. Распахнув перед собой створки дверей, трубчатые ручки которых
        были украшены позолоченными листочками из стали, он, удивившись, изменился
        в лице, заметив рядом с собранными в кучу товарами еще и пару
        вместительных рюкзаков с широкими лямками, которые наверняка будет очень
        удобно нести на спине.
        - Отличная идея, Браин, - приподняв брови, произнес Говард в тот момент,
        когда друг проходил мимо него, собираясь направиться в магазин за новой
        партией товаров.
        В отличие от Говарда, лицо Браина своими чертами выглядело сейчас не столь
        благосклонно, как, например, в тот день, когда друг пришел к нему в гости
        и принес законсервированные гостинцы. Молчаливо пройдя через двери, хмурый
        мужчина скрылся в вестибюле высотного здания, а яркий след от луча его
        фонарика тоже сразу же исчез, как только Браин проскользнул в фойе
        магазина.
        Задумчиво наклонив набок голову и скорчив недоуменное лицо, Говард
        погрузился в свои мысли, в надежде отыскать там причину странного
        поведения своего давнего друга. Удовлетворившись лишь косвенными
        подозрениями, он снова вернулся сознанием в реальность и вдруг заметил,
        что Катрина, ухмыляясь, скорее всего, над его задумчивым видом, смотрит на
        него.
        Женщина сидела на корточках и запихивала в рюкзаки продукты питания, чья
        упаковка размером была не больше консервной банки, правильно решив, что
        так можно будет лучше избежать случайной потери некоторых продуктов.
        Застегнув наполненный рюкзак, Катрина выпрямилась и направилась в сторону
        Говарда.
        Как мужчине сперва показалось, вроде бы подруга хотела пройти мимо,
        намереваясь проскользнуть через дверь в здание, но, внезапно для него,
        остановилась по его правую руку. Говард не повернул головы в ее
        направлении, заметив боковым взглядом, что женщина наклонила к его уху
        голову, скорее всего, желая что-то ему сказать.
        Так оно и было на самом деле.
        - Не мучайся понапрасну, - умеренно громким голосом произнесла Катрина. -
        Браин просто немного переживает о случившемся. Со мной и Стеном он тоже
        сейчас не очень-то хочет говорить.
        Говард поджал губы и чуть заметно закивал головой.
        - Теперь все ясно, - сказал он. Потом Говард повернулся лицом к соратнице
        и обнаружил, что та уже входит через открытую дверь в здание. - Спасибо,
        что поделилась со мной своими соображениями.
        Женщина остановилась в проходе, затем обернулась и пожала плечами.
        - Всегда пожалуйста.
        Стен стоял коленями на краю прорезиненной ткани и, продевая в кольца,
        привязывал толстые ремни из какой-то прочной ткани. Делал он это для того,
        чтобы им всем потом удобно было волочить за собой заполненный продуктами
        брезент, когда они тронутся в путь. Занятый полезным делом, худощавый
        паренек не заметил ни отсутствия Катрины, которая не так давно ушла в
        магазин вслед за Браином, ни появления Говарда, стоявшего у него сейчас за
        спиной. Держа во рту фонарик, и ловко работая пальцами, Стен светил перед
        собой и совершенно не обратил внимания на то, что свет стал гораздо
        насыщеннее.
        - Кажется, с каждым днем становится все холоднее, - спокойным тоном
        проговорил Говард, подняв глаза в черное, абсолютно пустое небо.
        Стен от неожиданности вздрогнул, а потом повалился на брезент, в неловкой
        попытке быстро обернуться и посмотреть назад.
        - Что с тобой, парень?! - удивился Говард, теперь глядя в широко раскрытые
        глаза соратника.
        Стен расслабленно выдохнул в холод облако теплого пара, а потом,
        поднимаясь на ноги, ответил:
        - Я просто испугался! - признался тот, говоря на повышенных нотах. - Ты
        хоть бы предупреждал, что ли. Свалился как снег на голову. Я думал, что
        все ушли в магазин.
        - Ты слишком увлекся своей работой, - усмехнулся Говард. - Ну как,
        получается? - потом спросил он, присев на одно колено и подергав за один
        из ремней. - Вроде бы туго…
        - С этим проблем не будет, - произнес Стен. - Я как раз закончил, когда ты
        спугнул меня.
        Говард, одобрительно кивая, выпрямился во весь рост.
        - Ну, тогда нам теперь только остается сходить еще раз в магазин и
        принести оттуда с собой добрую охапку товаров, а после отправимся в
        дорогу.
        Стен согласно кивнул, и они оба зашагали в направлении стеклянных дверей.
        - А чего ты так испугался? - шутливо спросил Говард, когда они входили в
        здание. - Ты что, так сильно боишься темноты… или того, кто прячется в
        ней?
        - Ни того, ни другого, - заулыбался Стен. - Больше всего в жизни я боюсь
        самого страха.
        - Одобряю!.. - сказал Говард, приподняв левую бровь.
        ***
        Нести на спине рюкзак с консервами и вдобавок к этому волочить за собой
        тяжелую поклажу, на деле оказалось совсем непросто. Однако выбора не было:
        повторно возвращаться в магазин, где они оставили Норберта и того старика,
        никому из них больше не хотелось. Товарищи желали сейчас только одного:
        поскорее забыть обо всем этом - как будто это был всего лишь страшный сон
        и ничего более.
        Ноги впрягшихся в ремни людей, неуверенно ступая, раз за разом
        проваливались и застревали в глубоком снегу, от чего путь их становилось
        все затруднительнее. Они не знали сколько уже прошло времени с того
        момента, как отправились в дорогу. Извилистый широкий шлейф, который
        оставлял за собой брезент, тянулся на многие десятки метров и,
        естественно, гораздо дальше, скрываясь от лучей фонариков в глубокой
        темноте за пеленой редкого, но крупного снегопада. А монохромная темнота,
        как назло, создавала иллюзию полного отсутствия времени в этом мире. И
        лишь только механические часы, висевшие на запястье Говарда (их уже больше
        месяца не подводили), показывали примерное время, близившееся к концу дня.
        Трудный путь, выпавший на их долю, оправдал себя с лихвой, когда
        соратники, не поверив своим глазам, увидели в нескольких метрах прямо
        перед собой знакомые железные ворота, на поверхности которых, в лучах
        света их мощных фонарей, сверкали крохотные кристаллики изморози. Они
        забавно покрывали собой металл, словно белой простыней.
        Так как путники следовали за Говардом, который, в свою очередь,
        пользовался компасом, все они мгновенно поняли, что пришли именно к дому
        своего проводника, а не куда-то еще.
        - Наконец-то! - обрадовался Стен, чуть ли не прыгая от возбуждения.
        Оказавшись внутри гостиной, где стоял весьма вместительный диван (Говард
        не любил тесноту так же сильно, как и высоту), все они, даже не разуваясь
        и не стряхнув с обуви снега, обессилено рухнули на мягкое ложе. После чего
        ломота и боль в гудящих ногах и спине, стали постепенно ослабевать на
        радость добытчикам.
        Не прошло и десяти минут, а Браин, не согревшись как следует у камина,
        огонь в котором развел Говард только как пять минут назад, резко вскочил с
        места и, повернувшись к соратникам, посмотрел на их измученные, но в
        состоянии выражать эмоции лица. Казалось, их вялые физиономии терзал один
        и тот же вопрос: «Какого черта… куда ты собрался?!»
        - Мне пора домой… к семье, - вдруг произнес Браин, удовлетворив тем самым
        вопрошавшие умы подельников.
        Нет, ему не было противно присутствовать в доме убийцы - дело было совсем
        не в этом. Он не мог позволить себе обвинить Говарда в чем-то. Жизнь их
        стала слишком сложной и неконтролируемой, чтобы искать виноватых. Он был
        почти уверен, что поступил бы точно так же, окажись на его месте. Сейчас
        Браина больше тревожило состояние его семьи: все ли у них в порядке? Как
        сильно они волнуются, переживают? Ему было больно от того, что его жена и
        дочка, обе вынуждены так сильно страдать. Но он ничего не мог с этим
        поделать: контроль над силой Солнца не в его власти. И только его
        присутствие могло хоть как-то успокоить их.
        Качнувшись для инерции, Говард вскочил с дивана, а потом быстро зашагал к
        собранному в мешочек брезенту, оставленному на полу недалеко от входной
        двери. Он наклонился и поднял один из рюкзаков, что припертыми стояли
        рядом.
        - Повернись спиной, - попросил Браина Говард, направляясь в его сторону с
        тяжелой ношей в руках.
        Браин незамедлительно выполнил просьбу.
        Говарду было очень приятно осознавать, что его друг все еще ему доверяет,
        раз повернулся к нему спиной и даже не оглядывается. На вдохе дернувшись,
        словно тягал сейчас штангу, Говард приподнял сумку на уровне своей груди,
        помогая Браину надеть ее на спину.
        - Спасибо тебе, Говард, - искренне поблагодарил Браин друга и протянул ему
        руку.
        Говард тем же жестом принял его благодарность, хотя чувствовал, что Браин
        все равно говорит одно, но думает совершенно другое.
        Однако чувства его ошибались: голова Браина уже давно была занята
        исключительно мыслями о своей семье.
        - Остальную часть наживы, которая тебе причитается, - произнес Говард,
        провожая друга к двери, - я сам принесу в твой дом в следующем месяце.
        Браин едва улыбнулся и кивнул.
        - Ты лучше всех, Говард.
        - Ну, я же твой друг.
        Они по-дружески обнялись, похлопав друг друга по плечу.
        После этого действия печаль, что лежала весь путь на сердце Говарда,
        понемногу начала рассасываться.
        - Берегите себя, - произнес Браин, адресовав эти слова двум соратникам,
        обессилено сидящим сейчас на диване Говарда.
        - Обязательно, - почти одновременно сказали они от усталости сонным
        голосом. - Ты тоже себя береги.
        И только Стен нашел в себе силы, чтобы привстать и проводить товарища
        взглядом. Тогда как Катрина, по-видимому, практически уже спала и не нашла
        в себе сил сделать этого.
        Как только он вышел в ночной холод, дверь за Браином сразу же закрылась,
        чтобы жгучий мороз не успел проникнуть в помещение, в котором остались
        трое, греясь у костра, горящего в камине. Ценное тепло отныне стоило
        дороже любых денег и сокровищ, и даже дороже еды. Если без пищи еще можно
        было прожить хоть несколько дней, то от нестерпимого холода погибнешь уже
        через несколько часов, все зависит от сопротивляемости организма
        отдельного человека, но в любом случае срок этот будет составлять не
        больше двадцати четырех часов.
        Сделав всего лишь пару тройку шагов по глубокому снегу, Браин
        почувствовал, что тоже очень сильно устал психологически, но больше
        физически. Оказавшись за железными воротами и прикрыв их за собой,
        мужчина, не снимая перчатку, зарылся рукой в узкую прорезь кармана, а
        потом вытащил оттуда фонарь. Включился он только после того, как Браин
        своим дыханием немного отогрел его.
        Тускловатая подрагивающая дорожка света прорисовалась перед ним, и безумно
        уставший семьянин, едва волоча за собой ноги, побрел в том направлении,
        где предположительно находился его дом. Пусть вокруг и было темно, как в
        могиле, Браин все равно мог хорошо ориентироваться в пространстве, но,
        естественно, только в том случае, если в приделах видимости находилась
        «опорная точка». В данном же случае «опорной точкой» Браину послужил дом
        Говарда.
        Несмотря на то, что на нем были толстые перчатки, теплые непромокаемые
        ботинки, шерстяные носки, три пары штанов, футболка, водолазка, свитер с
        горлышком, не продуваемая куртка (пусть ветра и не было), а также шапка,
        Браину все равно было очень холодно. Он весь дрожал, зарывшись лицом в
        высокий воротник куртки, пытаясь хотя бы лицо согреть пока что еще теплым
        дыханием. Делать это было весьма затруднительно, потому как тяжелый рюкзак
        с провиантом, висевший у него за спиной, то и дело оттягивал шею вместе с
        плечами назад. Вскоре у Браина заболела спина, однако он не торопился
        вынимать лицо из теплого местечка под воротом куртки.
        От теплого пара, у него вокруг глаз, на ресницах и бровях образовался
        многослойный иней, ограничив и без того скудный обзор мужчины. Рывками
        шагая по снегу, он пыхтел, как паровоз, и поэтому совершенно не заметил,
        что в нескольких метрах от него движется безмолвная пара.
        Судя по комплекции - эти двое были мужчинами. Они не просто так
        прогуливались, наслаждаясь свежим воздухом, их замыслы были коварными,
        потому что сердца от тяжелой жизни сделались холодными, как лед, и
        жесткими, как кора столетнего дерева.
        Если бы Браин заметил их или хотя бы услышал, он бы сразу догадался, что
        за ним следят. Но он не замечал присутствие подозрительного дуэта, потому
        что был слишком слаб для проявления элементарной бдительности. Так он шел
        и не оглядывался до самого дома, показав парочке злоумышленников, где
        среди неизлечимого холода и темноты еще можно найти тепло и уют, а также
        недурные запасы пищи.
        Как же сильно обрадовался Браин, когда слабенький луч его фонаря уперся в
        высокий забор. В этот раз он точно был уверен в том, что здесь находится
        именного его дом. Он не просто чувствовал это инстинктивно, а был
        полностью в этом уверен, потому как шел от дома Говарда напрямик.
        Войдя во двор, Браин прикрыл за собой железные ворота и насколько мог
        быстро зашагал к крыльцу своего родного дома, который казался ему сейчас
        самым уютным и безопасным местом во всем мире. Постучал мужчина в дверь
        так, как обычно делал это, в свойственной себе манере - три быстрых и один
        добавочный.
        - Кто там?.. - почти сразу же прозвучал голос Майи.
        Хотя женщина и узнала знакомую трель, все же не поспешила открывать дверь,
        так как чтобы заставить ее сделать это, на данный момент требовались еще
        какие-то доказательства. Например, проверка голоса: действительно ли он
        соответствует тому, кто постучал.
        - Майя, - произнес мужчина усталым голосом, упершись головой и плечом в
        дверь, задубевшую от холода. - Открой, Майя, это я - Браин.
        Как только он закончил говорить, входная дверь тут же распахнулась, а
        мужчина расслабленно повалился на руки жены. Она, конечно, не смогла его
        удержать так долго, чтобы он сам смог найти в себе силы выпрямиться. Они
        оба свалились на пол - Майя на колени, а Браин на бок.
        Потом женщина сразу же вскочила на ноги, стремясь поскорее закрыть
        распахнутую дверь, потому как холод мгновенно начал заполнять согретую
        камином комнату. После, стянув со спины мужчины тяжелый рюкзак, она
        принялась приводить его в чувства, оттаивая дорогого мужа горячим чаем.
        Вскоре Браин почувствовал себя намного лучше. А когда он сбросил с себя
        мокрую изнутри, пропитанную потом одежду, и надел чистую и сухую, они все
        вместе стали разбирать гостинцы, которые принес в сумке такой заботливый
        отец и надежный муж в одном лице.
        Майя и Луиза были безумно счастливы снова видеть Браина рядом с собой. Он
        для них, в сущности, так же как и они для него, был единственным лучиком
        почти божественного света, который указывал им путь к жизни в этой
        холодной тьме.
        Март
        Время продолжало идти своим чередом, абсолютно никак не влияя на густую
        тьму, которая полностью окутала Землю, словно бы нарядив ее еще совсем
        молодое тело в черный костюм вдовы. И без того редкий снегопад, все это
        время являвшийся верным спутником затянувшейся ночи, как неделю назад
        полностью прекратился. Казалось, что с исчезновением солнца все
        естественные погодные условия тоже оставили некогда живую планету в
        одиночестве пережидать период уныния.
        За прошедший месяц много произошло разных событий в жизни постепенно
        редеющего населения, но ничего такого, что могло бы опять вернуть солнце
        людям, изголодавшимся по теплу. Даже кажется невероятным, так сильно
        изменилась демография на Земле. Она и раньше-то была достаточно скромной,
        а теперь таковой вообще не было. Оно и понятно, почему: люди от холода или
        от голода ежедневно во всем мире умирают тысячами, и все это может
        привести к совсем уж печальным последствиям. Тем более что население Земли
        в новом мире составляет всего два миллиарда человек, а не семь, как было в
        прошлом мире - до ядерной войны.
        К счастью Браина, Майи и Луизы, кровожадная на души старуха с косой еще не
        успела посетить их дом. И все это благодаря Говарду, который смог найти
        способ заставить своего друга пойти в тот день на преступление. Продуктов,
        которые они тогда понабрали, хватит им еще на несколько месяцев, а если
        питаться поскромнее - не больше одного раза в день, и пить побольше воды,
        - то может хватить и на год.
        Если по поводу пищи дела были не так уж и плохи, зато касательно тепла,
        тут было все намного сложнее. На дровах много не сэкономишь: в камине
        нужно было постоянно поддерживать хоть какой-то огонь. За окном все-таки
        минус сорок. Если костер потухнет и его не удастся развести в ближайшее
        время - последствия будут весьма печальными.
        Браину не очень-то хотелось оставлять свою семью без присмотра, но он не
        мог больше откладывать это дело на потом. Все дрова, которые
        предназначались для камина (раньше его разжигали для создания приятной
        атмосферы в гостиной), уже начинали заканчиваться.
        Сидя в кресле и задумчиво поглаживая пальцем небритый подбородок, Браин
        посмотрел в сторону дивана, на котором лежали его жена и дочь.
        Механические часы на стене показывали еще совсем раннее время, но Браин не
        спал. Обычно он всю ночь дежурил у камина, а отдыхал исключительно днем.
        Хотя и ночью, и днем было одинаково темно.
        «Сегодня или никогда!» - подумал он, приняв окончательное решение.
        Мужчина убрал руку от подбородка.
        - Я схожу туда ненадолго, - словно бы убеждая самого себя, прошептал он.
        Майя уже не спала, а просто лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к
        ровному дыханию Луизы. Услышав шепот мужа, женщина открыла глаза и
        приподняла голову.
        Браин продолжал сидеть в кресле, отрешенным взглядом наблюдая за пляшущими
        волокнами костра.
        Аккуратно вытащив свою руку из-под маленькой головки девочки, Майя встала
        с дивана и надела теплые тапочки.
        - Ты куда-то собрался? - тихо спросила она, подойдя к отрешенному Браину.
        Мужчина резко повернул голову, а потом кивну.
        - У нас заканчиваются дрова… - негромко сказал он.
        - А куда ты намереваешься отправиться?
        - Я думал… - Браин помедлил, но молчал недолго. - В центральном парке
        можно раздобыть дрова, ведь там много деревьев. Я возьму с собой бензопилу
        и сани.
        Майя состроила беспокойное выражение на лице.
        - А ты уверен, что это безопасно.
        Браин отрицательно покачал головой.
        - Нет, - ответил он. - Однако у нас нет другого выбора.
        - Это же так далеко, - забеспокоилась Майя, а на глазах ее хотели
        появиться слезы.
        Браин быстро поднялся с кресла и обнял любимую женщину.
        - Не переживай сильно, все будет хорошо. Я вернусь ближе к вечеру.
        Нарядившись в тройные одежды; надев шерстяную облегающую шапку, которая
        даже немного прикрывала глаза; обмотав шею и лицо вязаным шарфом и напялив
        горнолыжные очки, Браин был полностью готов к намечающемуся походу.
        Понимая, что снега на улице за месяц стало еще больше, он достал из
        кладовки короткие широкие лыжи (их как раз можно было надеть на ботинки),
        и подошел к двери.
        - Пожалуйста, побереги себя, - прошептала Майя, подойдя к мужу и положив
        ему на грудь свою ладонь.
        Браин улыбнулся ей.
        - Конечно, поберегу. Кто еще сможет позаботиться о вас, если со мной
        что-то случится. Я просто обязан выдержать все… - Сквозь плотный шарф
        голос его казался приглушенным и далеким, но все равно нежным.
        Браин всегда по-доброму разговаривал с людьми, а особенно с женой и
        дочерью, используя только мягкие тона в голосе.
        Вышел он за дверь быстро, чтобы уличный холод не успел проникнуть в
        согретое пространство гостиной комнаты. Луиза еще спала, когда он ушел.
        Браин не хотел ее будить, иначе она могла разволноваться от того, что
        папа, возможно, хочет оставить ее. Он не хотел зря заставлять свое любимое
        чадо волноваться.
        Шагая скользящими движениями по снегу и освещая себе путь ярким лучом
        фонаря, мужчина вышел за ворота и насколько мог быстро побрел по, казалось
        бы, бесконечной белизне снега, блеск которого с каждым шагов вырывался из
        темноты. Со стороны или же с высоты Браин был сейчас похож на крохотную
        букашку, заблудившуюся в темной комнате.
        То и дело он останавливался, но не от усталости, хотя таковая была. Чтобы
        не сбиться с пути, он глядел на часы, дабы точно знать, в каком
        направлении двигаться дальше: под циферблатом механических часов, которые
        достались ему от отца, а тому от деда, располагался самый обычный компас.
        Благодаря этому нехитрому приспособлению Браин мог сейчас более-менее
        ориентироваться в пространстве.
        «Надеюсь, я не заблужусь!» - подумал он и поскользил по снежку дальше,
        волоча за собой детские сани на широкой опоре, поверх которых лежала серая
        простыня, а под ней, ожидая своего часа, покоилась бензопила.
        Браин очень рассчитывал на то, что она все-таки заведется, когда ему это
        будет нужно. Сейчас он старался не думать о возможных проблемах,
        намереваясь разрешать таковые по мере их поступления.
        ***
        Вот уже на протяжении нескольких дней, которые точь-в-точь были отражением
        ночи, два скитальца, чьи мысли от страдальческой жизни были полны дурных
        помыслов и ненависти, ходили к дому Браина. Они проделывали это, в надежде
        дождаться момента, когда глава семейства уйдет куда-нибудь на длительное
        время, предоставив им редкую возможность погреться у огня и насытить свои
        желудки, изголодавшиеся по нормальной пище.
        Парочка негодяев остерегалась действовать в открытую. Избегая прямого
        столкновения, они зачастую наносили удар со спины или же нападали на
        бедных женщин, которым неоткуда было искать защиты. А поужинать же они
        совсем не брезговали и человеческим мясом. Когда заканчивались продукты в
        тех домах, на которые они совершали свои гнусные набеги, потом мерзавцы
        съедали и их хозяев. Было крайне удобно вторгнуться в чужое жилище, когда
        поблизости не было главы семейства, а если таковой потом наведывался, они
        жестоко расправлялись с ним, застав того врасплох.
        Вот так они и выживали на протяжении последних дней - нещадно грабя и
        убивая, выискивая слабых жертв, неспособных дать им хоть какой-то отпор.
        Проследив за Браином и убедившись в том, что тот собрался куда-то далеко и
        надолго, смертоносный дуэт обратно вернулся к дому мужчины, ушедшего на
        длительную прогулку. Они незаметно прошли во двор, погасив свои тусклые
        фонари, и прильнули к занавешенным окнам, через щелки жалюзей пристально
        наблюдая голодными взглядами за суетящейся у камина женщиной. Их глаза
        засверкали, когда они заметили совсем еще маленькую девочку, спавшую на
        широком диване.
        - Должно быть, она вкусная, - облизываясь, прошептал один из ненормальной
        пары.
        - Точно… - кивнул другой.
        Их пустые желудки совсем уже изголодались по какой-нибудь пище. На
        протяжении целой недели им не удавалось найти подходящего дома для разбоя.
        Им уже надоело жевать снег и прятаться в разграбленных домах, в которых
        они пережгли практически всю мебель. А нападать на магазины в офисной
        части города они как-то не решались. Они боялись, что хозяева своих
        магазинов, зная в своей обители каждый уголок, поубивают их там, к
        чертовой матери. Они слишком хотели жить, и не собирались так отчаянно
        бросаться с головой в «жерло вулкана».
        Что может быть хуже убийцы, который настолько ценит свое гнусное
        существование?!
        Отстранившись от окна, мерзкие каннибалы, согнувшись в три погибели,
        просеменили к крыльцу двери, но перед тем как постучать, решили еще раз
        повторить отработанную до совершенства методику действий.
        - Значит так! - прошептал один из них. - Я стучусь в дверь и говорю, что с
        мужем ее случилась беда, а ты молчишь, лежа у меня на руках, и стонешь…
        - Да-да, знаю, - прервал подельника товарищ. - Я наброшусь на нее и с
        силой втолкну в дом. Она даже ничего толком понять не успеет.
        Мужчина бросил на соратника недоброжелательный взгляд.
        - Ты только не вздумай ее убивать раньше времени, понял?! - сказал он
        резко, но тихо. - Сам потом будешь жрать испорченное мясо.
        Подельник кивнул.
        - Не учи меня жить. Я знаю, как нужно поступать. Я же не кретин!
        - Ты в этом абсолютно уверен?
        - Не раздражай меня лучше, а то… - Он сразу же замолчал, когда соратник
        злобно взглянул на него.
        - Успокойся, - сказал тот. Мы обязаны терпеть друг друга и сотрудничать,
        если хотим выжить. Поодиночке мы не продержимся и трех дней.
        Подельник покорно опустил голову.
        - Я не буду делать ничего такого, чтобы нам потом пришлось сожалеть, -
        мягко сказал он.
        Соратник ухмыльнулся и произнес:
        - Однако поздно так говорить… - Заметив на себе взгляд единомышленника,
        резко обратившийся на него, он добавил: - Мы уже слишком много совершили
        ужасных вещей.
        Подельник хмыкнул и ничего не ответил ему на это высказывание.
        Майя больше испугалась, чем удивилась, когда кто-то очень громко постучал
        в дверь, при этом разбудив и юную Луизу. Девочка открыла еще сонные
        глазки, приподнялась над подушкой и посмотрела на свою мать, которая,
        казалось, остолбенела, стоя возле камина.
        - Кто это? Где папа?
        - Тс-с-с… - выдала такой звук Майя, поднеся указательный палец к своим
        губам.
        Женщина так пристально смотрела на дверь, боясь пошевелиться, как будто и
        впрямь обладала рентгеновским зрением и пыталась увидеть того, кто сейчас
        стоял там - на пороге, по другую сторону входной двери.
        - Скорее откройте! - неожиданно прозвучал взволнованный, приглушенный,
        мужской голос с улицы.- На вашего мужа напали животные.
        - Кто Вы?! - дрожащим голосом спросила Майя, подойдя к двери.
        - Вы меня не знаете, - ответил мужчина. - Ваш муж сказал мне, чтобы я
        принес его сюда. Он теряет сознание. Скорее откройте дверь!
        Когда мужчина замолчал, Майя, напрягая слух, прислушалась и вдруг услышала
        за дверью едва различимый стон.
        «Наверное, он говорит правду!» - подумала она и внезапно испугалась за
        жизнь Браина.
        Маленькая девочка села на диване и подобрала ножки под себя, обняв их
        руками, когда мать поспешно принялась открывать входную дверь, щелкая
        встроенными замками. На всякий случай оставив застегнутой дверную цепочку,
        Майя приоткрыла дверь и через щель выглянула наружу. В темноте, которая,
        казалось, уже полностью пропиталась космическим холодом, она увидела на
        заснеженном пороге очертание сидящего на корточках человека, у которого на
        руках кто-то неподвижно лежал.
        «Не может быть! Браин?! - в мыслях воскликнула Майя и поспешила отстегнуть
        дверную цепочку, чтобы распахнуть дверь. - Что же с тобой случилось,
        дорогой?»
        Для нее было полной неожиданностью, когда хитроумная пара привела
        финальную часть своего замысла в действие. Человек, лежавший на руках
        другого мужчины, внезапно резко вскочил, напугав тем самым Майю до
        безумия, и с силой втолкнул женщину внутрь гостиной.
        Женщина упала на пол примерно в центре комнаты, а когда злоумышленники
        вошли в дом и поспешно принялись закрывать за собой дверь, она, вспомнив о
        дочери, обернулась и быстро поползла на карачках в ее направлении.
        Оказавшись рядом, Майя крепко прижала напуганную Луизу к своей груди, при
        этом крепко обняв ее головку.
        - Отпусти ее и займись делом! - громко рявкнул на Майю один из
        пожаловавших мужчин. - К тебе голодные гости пожаловали, неужели ты
        откажешься уважить их приличным кушаньем?
        - Наверное, она плохая хозяйка, - усмехаясь, промолвил другой, сев на стул
        рядом с обеденным столом. - Сдается мне, нужно бы ее воспитать немного.
        Тот безумец, что стоял сейчас перед испуганной женщиной и ее плачущим
        чадом, мерзко осклабился, выставив напоказ свои желтые зубы. Сделав еще
        шаг, мужчина оказался прямо напротив Майи, а затем, состроив агрессивное
        выражение лица, резко замахнулся.
        Негодяй ударил бедняжку прямо по ее нежной щеке своей грубой ладонью. От
        сильного удара женщина опрокинулась набок, и чуть было не скатилась с
        дивана на пол.
        Луиза, испуганно моргая заплаканными глазенками, забилась в угол дивана
        между спинкой и подлокотником, когда ее мать схватили за руку и отдернули
        от нее.
        - Живо поднимайся и дай нам еды! - заорал мерзавец на плачущую женщину.
        Потом мужчина взглянул на девочку и добавил: - А то твоей малышке ох как
        не поздоровится.
        - Я все сделаю! - взмолилась Майя, когда услышала эти слова. - Только не
        трогайте ее, пожалуйста.
        - Обещай, что будешь хорошо себя вести, и тогда никто не пострадает, -
        сказал тот, который сидел на стуле возле стола. - По крайней мере, не
        сейчас, - потом добавил он.
        - Обещаю!.. Обещаю!..
        Майя продолжала плакать, когда державший ее за запястье мужчина толкнул
        бедняжку в сторону и грубо приказал:
        - Накорми нас немедленно!
        Она упала на пол, больно ударившись коленями, но эта физическая боль, по
        сравнению с тем, что происходило сейчас и что могло произойти в
        дальнейшем, ничего не вызывала у нее, кроме легкого неудобства.
        ***
        Уже больше месяца Говард не видел своего лучшего друга Браина. В последний
        раз, когда они виделись, был тот день, забравший жизнь их соратника
        Норберта, у которого дома с женой остался совсем еще маленький ребенок.
        Несколько недель назад Говард в компании с Катриной и Стеном ходили туда,
        не просто навестить их, но принести продуктов, в которых те так нуждались
        в последнее время, оставшись без своего главного кормильца. Норберт погиб,
        чтобы добыть продовольствие для своих близких, а значит, часть добытого
        должна быть отдано его семье.
        - Сегодня, - пробормотал себе под нос Говард и поднялся с дивана. После
        пошел на кухню, которая, можно так сказать, играла теперь роль
        холодильника. Он поднял там с пола полупустой рюкзак. - Сегодня я
        обязательно схожу к Браину. - Говард присел на корточки и стал нагружать
        сумку продуктами, которые чуть ли не горой лежали на развернутом брезенте.
        Совсем еще недавно он узнал от Катрины, которая частенько заходила к нему
        перекинуться парой тройкой слов, что в жилой части города участились
        случаи разбойного нападения и людоедства. Кто-то из ее знакомых знал
        семью, от которой остались только кости и недоеденные части тела,
        которыми, вероятнее всего, каннибалы просто побрезговали.
        «Как ты не боишься ходить по темноте совсем одна-одинешенька?» - спросил
        ее тогда Говард, после страшного рассказа, на что женщина вполне серьезно
        ответила, что если бы ей попались эти ублюдки, то пожалели бы о том, что
        родились на свет.
        И вот уже на протяжении стольких дней Говарда не покидало беспокойство,
        которое, вероятнее всего, можно было назвать внутренним голосом. Он
        переживал, что эти ненормальные психи могут убить, а потом съесть его
        друга вместе с женой и дочкой. Он не мог этого допустить. И по этой самой
        причине все же решился именно сегодня пойти к Браину домой, намереваясь
        сообщить ужасную новость об убийцах и заодно отнести продуктов, которые в
        последний раз обещал Браину.
        После того как вышел на улицу - в отрезвляющий ночной холод, Говард
        тщательно запер дверь на несколько замков, петли для которых недавно
        повесил, а потом проверил, прочно ли держатся на окнах стальные решетки.
        Он времени зря не терял. Как мог, сделал из своего легкодоступного жилья
        маломальское убежище. Чтобы проникнуть внутрь, придется здорово
        постараться.
        Убедившись, что все в полном порядке, мужчина вышел за ворота (их он тоже,
        естественно, закрыл на замок), и пошел по глубокому снегу с рюкзаком за
        спиной к дому Браина.
        Неоднократно пожалев, что не встал на лыжи, которые остались у него дома,
        Говард наконец-то успешно преодолел тяжелый путь и оказался у высокого
        забора. Плохо ориентируясь в темноте, он не знал, в каком направлении
        найдет вход, но точно был уверен, что стоит сейчас возле дома Браина.
        Говард не мог ошибиться, так как шел сюда, опираясь не на интуицию, а
        ориентируясь по компасу.
        Сначала он повернулся и посмотрел направо, затем направил луч фонаря в
        противоположную сторону и поглядел налево. Убедившись в том, что оба
        направления ничем не отличаются друг от друга, Говард инстинктивно опустил
        глаза себе под ноги и вдруг увидел чьи-то следы - явно человеческие. Судя
        по тому, что углублений было слишком много, чтобы их мог оставить один
        человек, Говард осмелился предположить худшее.
        - Только бы все обошлось! - прошептал мужчина себе под нос и двинулся с
        места.
        Как он и предполагал, глубокие следы привели его к воротам, ручка на
        которых была в образе львиной головы.
        Не оставалось никаких сомнений по поводу того, что это был дом Браина и
        что эти двое, по чьим следам пришел Говард к воротам, точно посетили
        жилище его закадычного друга.
        В голове мужчины, спровоцированные богатым воображением, предстали самые
        страшные картинки. Ему казалось, что теперь его друга больше нет, и они с
        ним больше никогда не увидятся.
        Говард тяжело сглотнул, ему стало плохо от таких скверных мыслей.
        Собрав в кулак все силы и отвагу, он протянул к «львиной голове» свою
        ладонь и несильно толкнул ворота.
        Они едва раскрылись.
        Через образовавшийся проход Говард проник во двор. Тут тоже было все
        истоптано глубокими следами, которые шли от высокой ограды прямиком к
        окну, а оттуда сразу же к входной двери.
        «Не нравится мне все это!» - взволнованно подумал Говард и погасил
        фонарик, а после по чужим следам сделал несколько шагов к светлому окошку.
        Собираясь совершить еще один шаг, он застыл на полудвижении, услышав
        грубые мужские голоса и возглас маленькой девочки. А потом чья-то тень
        приблизилась к занавешенному окну с внутренней стороны, точно намереваясь
        выглянуть на улицу. Осознав это, Говард бросил спонтанные движения головой
        влево-вправо и прыгнул в одном из направлений, угодив прямо в глубокий
        сугроб, который скрыл его от пристального взгляда незнакомца, мелькнувшего
        за стеклом.
        Когда жалюзи снова опустились, Говард расслабленно выдохнул и принялся
        потихоньку подниматься на ноги, стараясь издавать как можно меньше
        посторонних звуков.
        - Чертовщина! - прокряхтел себе под нос Говард, стряхивая с куртки
        пушистый снег. - Это точно был не Браин, и никто из тех, кого бы я лично
        знал.
        Отряхнувшись, мужчина вознамерился подойти поближе и попытаться заглянуть
        в дом через то самое оконце, в котором только что маячила чья-то
        отвратительная рожа.
        Говард наклонился и оказался прямо под внешним подоконником. Для него это
        было очень выгодно, так как если бы сейчас опять кто-то выглянул бы из
        окна, то все равно бы его не заметил. Чуток помедлив, он решился слегка
        приподняться, чтобы высунуть голову и заглянуть через стекло в комнату.
        Как назло, сперва он ничего не увидел, потому как приспущенные жалюзи не
        позволили ему это сделать. Однако снова спрятаться в тень он не поспешил,
        решив все же отыскать хотя бы крохотную лазейку для своего любопытного
        взгляда.
        Справа краешек у пластинчатой белой шторки слегка отклонился в сторону,
        когда незнакомец в последний раз выглядывал на улицу - в ее холодную
        темноту. Этим-то Говард и воспользовался, прильнув к стеклу, он подышал на
        него, чтобы оттаять рисунок изморози, а потом, прикрыв один глаз, а другой
        - вытаращим, стал внимательно присматриваться.
        Старания Говарда увенчались успехом.
        В комнате он увидел двух незнакомых мужчин, сидевших за столом. Выродки
        жадно поглощали все, что приносила им бедная измученная Майя. Взглянув на
        ее личико, он увидел выразительное покраснение, пульсирующее на ее щеке от
        внушительной пощечины.
        «Вот сволочи! - мысленно обругал негодяев Говард. - Ну, дайте мне только
        возможность подобраться к вам поближе!..»
        - Принеси еще!.. - рявкнул один из мрачного дуэта, а после с силой пнул
        женщину прямо под коленку.
        Майя сразу же расстелилась по полу, после чего послышался детский всхлип.
        - И побыстрее… - добавил второй. - А ты заткнись, маленькая дрянь, и лучше
        не выводи меня из себя.
        Луиза, практически вжавшись в диван, снова притихла, а Майя, прихрамывая
        на одну ногу, поспешила на кухню.
        Насколько помнил Говард, там тоже было окно. Кстати, это и заставило его
        сдвинуться с мертвой точки, коим является банальное ожидание. Он решил
        больше не задерживаться на том месте, где сейчас находился, а поспешил
        обойти дом, желая поскорее оказаться напротив кухонного окна, чтобы
        застать там Майю и как-то попытаться привлечь ее внимание.
        Совершить задуманное оказалось куда сложнее, чем просто подумать об этом.
        Рыхлый глубокий снег между домом и забором собрался в высокие холмы, по
        которым шагать было просто невозможно. Передвигаясь ползком и морщась от
        неприятного ощущения, вызванного тем, что в рукава и за шиворот ему
        набивался снег, Говард все же преодолел эту незначительную дистанцию.
        Оказавшись у темного окошка, мужчина попытался встать на ноги, но тут же
        пожалел об этом: Говард провалился в рыхлый снег почти по пояс.
        Услышав странный, едва различимый звук с улицы, Майя подошла к окну и
        внимательно присмотрелась. Сначала женщина абсолютно ничего не увидела,
        однако потом все же различила конвульсивно дергающийся силуэт какого-то
        мужчины. Судя по всему, он провалился в сугроб и пытался самостоятельно
        освободиться.
        «Браин! - радостно подумала она, но потом отвергла эту мысль, различив
        приблизительное очертание одежды этого человека. Ни шапка, ни куртка не
        были похожи на те, в которых ушел из дома Браин. - Но кто же это тогда?»
        ***
        Заглушив бензопилу, Браин положил ее на сани рядом с фонариком, а затем
        приподнял шапку и вытер рукавом куртки проступивший на лбу пот. Вернув
        головной убор в прежнее положение, мужчина взглянул на рукав и увидел, как
        влажные разводы прямо на глазах превращаются в тонкую корочку льда.
        «Ничего себе! - подумал он, выдохнув в холод облако пара. - С каждым днем
        становится все холоднее. Если так и дальше пойдет, то вскоре на улице
        нельзя будет находиться больше пары часов… а может, и минут».
        Еще до этого замечания, он уже было намеревался собираться домой, но
        теперь решил немного задержаться, чтобы спилить еще хотя бы парочку
        невысоких деревьев, которые было очень удобно распиливать на небольшие
        бревнышки. Снова взяв в руки бензопилу, мужчина зашагал в том направлении,
        куда устремлялся яркий луч его фонаря.
        Ему не пришлось долго искать нужные деревца, потому как в парке их было
        очень много. Заведя пилу, он принялся у основания пилить ближайшее к нему
        дерево. Пока Браин занимался этой работой, мысли о семье так и кружились в
        его голове, невольно создавая мощный вихрь беспокойства. Он, сам не
        понимая от чего, почему-то очень волновался за жену и дочку. Как будто бы
        интуиция подсказывала ему, что у него дома что-то не так.
        - Что ж такое! - воскликнул Браин, почувствовав, что амплитуда волнения
        удвоилась. - Я так больше не могу, мне надо срочно возвращаться обратно.
        Наконец свалив то деревце, которое пилил, он поспешно начал кромсать его
        на бревнышки, а когда закончил делать это, собрал все дрова в кучу и
        принялся изготовлять вязанки, которые собирался сложить на сани и отвезти
        домой.
        Примерно через час он закончил складывать дрова и был полностью готов
        покинуть это место и отправится к своему родному дому, по которому, в этой
        холодной тьме, так быстро успел соскучиться.
        Запрягшись в сани и совершив всего лишь пару тройку шагов, Браин понял,
        что обратно ему идти будет намного сложнее, а значит и времени займет
        гораздо больше. Но он не расстраивался по этому поводу, так как радовался
        тому, что путь его направления уже определен. Теперь ему не нужно будет
        постоянно останавливаться, чтобы сверяться с компасом, потому что назад
        может возвращаться, двигаясь по своим следам.
        ***
        Пока незваные гости в гостиной доедали остатки говяжьей консервы и друг с
        другом о чем-то шумно беседовали, Майя поставила табуретку напротив окна,
        с трудом поднялась на нее (у женщины болело ушибленное колено), и
        потянулась к форточке, чтобы открыть ее. Пусть Майя и не знала, кто был в
        сугробе за окном, но внутренний голос подсказывал ей, что она должна так
        сделать, если хочет сохранить свою жизнь и жизнь своей дочери.
        Негромко щелкнув маленькой задвижкой, женщина прищурилась, испугавшись
        того, что мерзавцы могли услышать это ее действие и заподозрить неладное.
        Застыв, словно статуя в музее, она прислушалась к непрекращающейся громкой
        дискуссии неприятных мужчин и сразу же обомлела, сообразив, что они ее не
        услышали, а может, просто не обратили внимания.
        Открыв форточку, Майя обернулась назад и заметила, что Луиза поглядывает в
        ее сторону. Прежде чем заговорить с незнакомцем, который притих за окном,
        женщина поднесла к губам указательный палец, велев девочке сидеть тише
        воды ниже травы.
        Маленькая Луиза едва заметно кивнула головой и сразу же отвернулась, чтобы
        враждебная пара, бросив на нее очередной взгляд, не заметила чего-нибудь
        подозрительного.
        «Молодец, моя умненькая девочка!» - мысленно порадовалась Майя и
        высунулась в открытое маленькое окошечко, располагавшееся в левом верхнем
        углу оконной рамы.
        Сначала она не решалась заговорить, остерегаясь того, что это мог быть еще
        один член преступной банды. Хотя она так и думала, но все ж сомневалась в
        этом: неужели кто-то из них остался бы снаружи, зная, сколько в доме еды?
        Стал бы подельник голодать и мерзнуть на улице, пока его соратники
        наслаждаются теплом и уютом?
        - Майя, это я - Говард, - вдруг шепотом произнес мужской силуэт в темноте.
        Как только она услышала эти слова, у Майи перехватило дыхание, как обычно
        бывает в предвкушении какого-то чуда, а сердце забилось так часто, что к
        лицу прилила горячая кровь, от чего оно сразу же стало румяным.
        - Что ты здесь делаешь?! - удивленно и одновременно радостно спросила
        женщина.
        - Я принес продуктов, которые задолжал Браину, и хотел рассказать вам о
        преступниках-каннибалах, которые грабят дома и поедают людей в жилой части
        города… А они, оказывается, уже пришли к вам в гости!
        - Я сама не понимаю, как могла попасться на уловку и открыть им входную
        дверь. Они обманом застали меня врасплох. Почему люди так быстро стали
        такими жестокими?..
        Говард мог бы рассказать Майе пятнадцатиминутную лекцию на эту тему, но
        посчитал, что сейчас для этого не самое подходящее время.
        - Я помогу вам спастись, если ты поможешь мне сделать это, - прошептал
        Говард.
        Майя хотела было поинтересоваться, что от нее требуется, но резкий мужской
        голос, донесшийся из гостиной, прервал ее мысли.
        - Чего ты там так долго возишься?! - рявкнул один из мужчин.
        - Или тебе жизнь не дорога стала? - добавил второй и громко засмеялся.
        Майя от неожиданности вздрогнула, а все слова застряли у нее в горле.
        - Ответь им что-нибудь, - шепотом посоветовал Говард. - Скажи, что хочешь
        за раз принести им много еды. Думаю, их это немного успокоит.
        Женщина кивнула другу семьи. Она знала, что он увидит этот жест, так как
        на кухне было немного света, который проникал сюда из гостиной: яркий
        костер, горящий в камине, хорошо и обогревал, и освещал большую комнату.
        - Я сию минуту принесу вам много разных продуктов, - произнесла Майя.
        - И захвати что-нибудь попить… Хорошо бы чистой воды.
        - Но это совсем не значит, что мы будем возражать, - с усмешкой заговорил
        второй, - если ты вздумаешь принести нам что-нибудь покрепче.
        Майя снова обратилась лицом к открытой форточке. Жар от ее лица наконец
        отступил, но щеки порозовели от холода.
        - Это нам как раз на руку, - довольно прошептал Говард. - Пусть они
        напьются как следует. Не жалей спиртного, - посоветовал он смотревшей на
        него женщине.
        Майя снова кивнула.
        - Что еще от меня требуется? - спросила она, прежде чем вернуться к
        «гостям».
        - Открой окно, но настежь не распахивай, иначе холод быстро проникнет в
        помещение и доберется до гостиной. Нельзя, чтобы эти негодяи догадались о
        чем-то. Когда выйдешь из кухни, закрой дверь - это тоже даст нам побольше
        времени, прежде чем ублюдки поймут, что в комнате становится прохладно.
        Скорее всего, они не так глупы и сразу уразумеют, в чем тут дело.
        Майя выполнила все, что повелел ей сделать Говард, и с большой сумкой
        вышла из кухни в гостиную, закрыв за собой дверь.
        - Зачем ты это сделала? - подозрительно глядя ей в глаза, спросил один из
        негодяев, когда она приблизилась к обеденному столу.
        От страха женщина потеряла дар речи, но быстро пришла в себя, осознав, чем
        ей и ее дочери может грозить слабость в любом проявлении с ее стороны.
        - Чтобы сохранить тепло в этой комнате, - ответила она и в подтверждение
        своих намерений обернулась и посмотрела на дочку, которая тихонько сидела
        в углу дивана.
        Мерзкий тип, задававший компрометирующий вопрос, издевательски осклабился.
        - Какая заботливая мамаша!.. Дай сюда, - потом рявкнул он и выхватил у
        женщины из рук сумку с провиантом. - Это что, все что осталось?! - скорчив
        недовольную рожу, нервно спросил он, однако потом внезапно внешне
        подобрел, увидев что-то среди продуктов. - А вот это мне по душе! -
        выразительно произнес он, вытащив из сумки бутылку с крепким спиртным
        напитком.
        «Берите и жрите, сволочи, - улыбаясь, злоречиво подумала Майя, - что б
        вам, канальи этакие, дурно стало!»
        - Чего лыбишься! - гаркнул другой, увидев улыбку на лице женщины. - Бери и
        наливай…
        «С удовольствием!» - подумала Майя и взяла в руки презентованную ей
        бутылку со спиртным.
        - Сегодня у нас праздник! - в один голос порадовались каннибалы, как
        оказалось, не брезгующие и выпивкой.
        Когда Майя вышла из кухни и закрыла дверь, Говард, задержав дыхание, сразу
        же принялся раскачиваться взад и вперед, рассчитывая таким вот образом
        создать для себя в снежной ловушке дополнительное пространство, которое
        позволит ему быть подвижнее и, в конце концов, выбраться из этой снежной
        ямы.
        Спустя минут пять, мужчина от интенсивных телодвижений почувствовал
        слабость во всем теле, но все ж выбрался из снежной западни и ползком
        начал подбираться к приоткрытому окошку. Оказавшись совсем рядом, он
        открыл его, быстро снял рюкзак и, встав коленями на подоконник, а также
        наклонившись, тихонечко поставил его на пол темной кухни.
        Говард действовал практически на ощупь.
        Когда он сказал Майе, чтобы та закрыла дверь, Говард совсем не задумался о
        том, насколько станет на кухне темно после этого действия.
        «Но как бы там ни было, - подумал он, спуская с подоконника ноги на пол
        кухни, - главное - остаться незамеченным!»
        Почувствовав под ногами твердую поверхность, он повернулся лицом к окну и,
        стараясь действовать предельно тихо, плотно запер его, задвинув все
        щеколды. Потом нагнулся, чтобы взять рюкзак с продовольствием, а после
        убрал его под кухонный стол, где до этого стояла другая сумка с
        продуктами, которую забрала с собой Майя.
        Уже после нескольких глотков горячительного напитка, безбожники были
        навеселе и, о чем-то громко болтая, шумно посмеивались. Такое поведение
        разбойников пока что устраивало Говарда. Ему было спокойнее от того, что
        они в данный момент не проявляли излишнего внимания к Майе и Луизе. Лишь
        только иногда они подзывали хозяйку дома, чтобы та наполнила им стаканы.
        «Похоже на то, что у них имеется какое-то чувство неполноценности, -
        подумал Говард. - Им почему-то очень нравится унижать кого-то. Возможно,
        какая-то детская травма, обострившаяся из-за событий, которые наступили
        после исчезновения солнца и наступления затянувшейся холодной тьмы», -
        мысленно рассуждал мужчина, поглядывая в крохотную щелочку между дверью и
        косяком.
        Он был на сто процентов уверен в том, что Майя специально оставила этот
        зазор, чтобы он - Говард, мог наблюдать за происходящим в гостиной.
        Может быть, на первый взгляд казалось, что времени у него еще
        предостаточно и, возможно, следует подождать, когда мужчины дойдут до
        кондиции, но Говард все ж решил, что излишнее ожидание провоцирует
        дополнительный риск. Кто знает, что любому из них уже через мгновение
        может прийти в больную голову.
        «Нужно найти какое-нибудь оружие или, скорее, что-то похожее на оружие, а
        потом, как говорится, брать быка за рога. В данном случае двух быков», -
        мысленно рассуждая, поправился он.
        Включив фонарик, он стал освещать пространство кухни, стараясь держаться
        подальше от двери: не дай бог, если кто-то из негодяев заметит через щель
        маячащий на кухне свет. Проблем потом будет больше, чем хотелось бы.
        Говард всячески старался избежать излишних неприятностей.
        Внезапно ему на глаза попалась большая сковородка, в которой легко можно
        было бы нажарить картошки на всю семью, если бы было электричество и можно
        было бы включить электроплиту. Рядом на кухонном столе он обнаружил
        крупный нож для разделки мяса.
        «Это мне тоже понадобится», - подумал он и взял его в левую руку.
        Потушив фонарь, который теперь ему был пока что не нужен, Говард убрал его
        в специальный карман на поясе, а затем схватил в правую руку сковородку,
        которая помимо значительных габаритов, имела достаточно приличный вес.
        Такой сковородой можно было запросто зашибить насмерть не только человека…
        «Ничего в том страшного не будет, - мысленно сказал себе Говард, снова
        вернувшись к двери, - если я немного не рассчитаю вложенной силы при
        ударе. По крайней мере, любой из них это заслужил».
        Наконец-то у него было оружие и не одно. Теперь оставалось лишь ждать
        удобного момента. Говард в большей степени ориентировался на то, что
        кто-то из парочки каннибалов, захмелев, потеряет бдительность и решит
        немного задремать или же просто чем-то отвлечется.
        К счастью, ему не пришлось этого долго дожидаться.
        Опустошив свой стакан, один из негодяев - тот, что сидел ближе к окну,
        поднялся со своего места, чтобы подойти к нему и снова выглянуть наружу.
        Не оставалось никаких сомнений: они ждали возвращения Браина. Именно по
        этой самой причине все еще и не прикончили Майю с Луизой, решив потом
        лишить жизни всех сразу, прежде, наверняка, поиздевавшись над всеми
        всласть.
        Когда мужчина приподнял жалюзи и наклонился, чтобы выглянуть на улицу (уж
        не понятно, что он там намеревался в темноте увидеть, кроме части двора и
        запертых ворот), но Говард больше ждать не намеревался. Его терпение уже
        давно закончилось.
        Покрепче сжав в ладони ручку сковороды, он выскочил из кухни с невероятно
        громким воплем. Таким вот образом Говард рассчитывал обезоружить
        разбойников. А через мгновение, оказавшись возле одного из них - того, что
        остался сидеть за столом, потягивая выпивку, - замахнулся здоровенной
        сковородкой над головой каннибала, выпучившего на него ошалелые глаза, и с
        силой ударил.
        «Дзинь» - глухо разнеслось по гостиной.
        После чего разбойник с разбитой головой со стула свалился на пол, напрочь
        потеряв сознание.
        Дружок обезвреженного подельника, громко выругавшись самым бранным словом,
        которое не пропустит в печать даже самое эксцентричное издательство,
        вытащил из кобуры охотничий нож с зазубринами и, оскалившись, стал
        надвигаться на Говарда.
        Бросив взгляд на сковородку в своей руке, Говард сразу сообразил, что это
        оружие ему теперь мало чем поможет. Он швырнул ее в сторону оппонента, но
        тот благополучно увернулся, а сковорода, ударившись о стену, упала на пол.
        Вспомнив про нож, который все это время был у него в левой руке, готовый к
        драке Говард перекинул его в правую, и встал в оборонительную стойку.
        - Давай, мерзавец! - сквозь зубы процедил он. - Сейчас посмотрим, на что
        ты способен.
        - Я вырежу твое сердце, - рыкнул озлобленный каннибал, - и, разрывая
        зубами, буду пожирать его на твоих глазах. Я позабочусь, чтобы ты был еще
        в сознании, дабы «насладиться» этим зрелищем.
        Говард ничего не ответил ему. Он лишь приподнял перед собой левую руку и
        подозвал негодяя к себе классическим движением смеженных пальцев.
        Ощутив необычайный прилив сил во всем своем теле (причиной чего была
        ярость, но, скорее всего, алкоголь, хорошо всосавшийся в кровь), каннибал
        бросился на противника, по пути замахиваясь охотничьим ножом.
        Майя испуганно вскрикнула, прижав к своей груди головку маленькой Луизы,
        когда зазубренное лезвие негодяя разрубило перед собой воздух. Он даже сам
        этого никак не ожидал. Разбойник был уверен на все сто процентов, что
        поразит неприятеля ножом прямо в область грудной клетки.
        Однако Говард оказался куда проворнее излишне самоуверенного злодея.
        Он отскочил в сторону почти за секунду до того, как острие ножа успело
        коснуться его тела.
        Тем не менее на куртке остался небольшой порез, что, в прицепе, и вызвало
        большое негодование Говарда.
        - Ах ты, сволочь этакая! - выругался Говард, увидев на куртке порез.
        После услышанного, каннибал хотел было развернуться и с размаху ударить
        оппонента кулаком левой руки по лицу, но внезапно загнулся от боли,
        которая резанула у него в боку.
        Говарду, в свою очередь, не потребовалось наносить противнику больше
        одного удара, чтобы вывести того из равновесия. Завизжав от боли, словно
        резаная свинья, каннибал выронил из ладони охотничий нож и с грохотом
        свалился рядышком со своим контуженым подельником.
        Из раны негодяя хлестала багровая кровь, заливая поверхность пола рядом со
        столом, а в кулаке у взвинченного Говарда находился кухонный окровавленный
        нож. Закончив орать, раненный разбойник замолк и тяжело задышал.
        Почувствовав на своем лице теплые капли чьей-то крови, а также ее
        металлический аромат, второй каннибал, стукнутый по голове сковородкой,
        пришел в сознание. Увидев перед собой тяжело дышавшего соратника, он
        дернулся, и собирался было вскочить на ноги, но помедлил, заметив перед
        своим носом острый кончик окровавленного кухонного ножа. Приподняв глаза,
        напуганный мерзавец уставился в равнодушные глаза Говарда.
        - Забирай своего дружка, - грубо сказал он дрожащему людоеду, - и
        уматывайте отсюда ко всем чертям, пока я вас самих на сосиски не порезал!
        Мужчина закивал головой, а потом, пошатываясь от головокружения, принялся
        поднимать на ноги своего соратника, лицо которого после полученного
        ранения заметно побледнело.
        Говард проследил за ними взглядом до самой двери.
        Прежде чем выйти на улицу, тот, у которого не текла из бока кровь,
        повернулся и нагло заявил:
        - Он же, скорее всего, умрет, если ему не оказать помощь. Дайте хотя бы
        бинты, чтобы я мог сделать ему перевязку.
        Говард ушам своим не поверил. В нем снова начала закипать кровь.
        - Ничего страшного, выкарабкается как-нибудь. Такие, как вы оба - живучие
        как тараканы, переживете даже еще одну ядерную войну, если таковая
        когда-нибудь еще будет. А если все же подохнет твой дружек, то ты точно в
        ближайшие дни не умрешь с голоду. Ведь так? Я знаю, кто вы такие… ублюдки!
        - Но… - что-то еще хотел было сказать разбойник, однако Говард прервал
        его.
        - Лучше подобру-поздорову уносите свои ноги как можно дальше отсюда. Не
        завидую я вашей участи…
        На лице каннибала явно высветился вопрос: «О чем ты говоришь, твою мать?!»
        - Когда вернется хозяин этого дома и узнает, что тут произошло… Короче
        говоря, вы станете чем-то вроде корма для диких животных. Он не
        успокоится, пока не найдет вас обоих и не прикончит.
        Когда недруг приоткрыл входную дверь, чтобы выйти во двор, Майя быстро
        вскочила с дивана и, раскрыв нараспашку дверь, вбежала на кухню. Вскоре
        она появилась в гостиной, держа в руке большой рулон бинта и перекиси
        водорода. Женщина, обойдя пролитую на пол кровь, подошла к столу и
        положила на него медицинские принадлежности.
        Говард молча проследил за тем, как парочка злоумышленников развернулась и
        подошла ближе, чтобы взять медикаменты.
        Потом друг семьи все же не выдержал и сказал, обращаясь к мужчине с
        ножевым ранением:
        - Скажи спасибо этой доброй женщине, возможно, она подарила тебе вторую
        жизнь.
        Мужчина в ответ что-то булькнул. Может быть, это были слова благодарности,
        сложно было определить наверняка. Потом парочка вышла во двор, оставляя за
        собой выразительный след капающей крови.
        Прежде чем они успели скрыться за воротами, Говард, намереваясь запереть
        дверь, выкрикнул им вслед:
        - Забудьте дорогу к этому дому! Имейте в виду, что в следующий раз так
        легко не отделаетесь.
        Можно было с уверенностью утверждать, что каннибалы отлично усвоили урок,
        который преподал им Говард. У них больше не было никакого желания
        продолжать свою преступную деятельность. Они оба твердо решили, что если
        после полученных травм по истечению следующего месяца останутся в живых,
        то кардинально изменят свое отношение к жизни. Закрыв за собой железные
        ворота, они оба ушли прочь, чтобы больше никогда сюда не вернуться.
        Им была очень дорога собственная жизнь.
        ***
        Прежде яркий луч фонаря Браина теперь заметно потускнел. Нет, батарейки в
        нем были еще хоть куда, но промозглый холод с каждым часом все сильнее
        замораживал контакты, что могло привести устройство в полную негодность.
        Этого Браин боялся больше всего: запасного фонарика у него с собой, к
        сожалению, не было. Чтобы сберечь осветительное приспособление и продлить
        тем самым срок его службы, он время от времени останавливался на пару
        минут, чтобы отогреть, засунув его под верхнюю одежду и прижимая к горячей
        груди.
        - Пора идти… - пробурчал он себе под нос во время очередной такой
        непродолжительной остановки.
        Вытащив из-под куртки фонарь и включив его, он собирался было зашагать
        дальше, но внезапно услышал подозрительный хруст за спиной. Несложно было
        догадаться, что явно кто-то очень тяжелый через темноту шагал к нему по
        оледеневшему снегу, который сверху был покрыт мягким холодным «пушком».
        Браин уже успел покинуть территорию небоскребов и находился сейчас в
        пустынном промежутке между офисной и жилой частью города. Так как здесь не
        было почти никаких строений, ветер, который пару месяцев назад бушевал
        тут, превратил глубокий снежный настил в незамысловатую прослойку. Прямо
        под пушистым снегом находилась твердая корка тонкого льда - он-то и
        хрустел под ногами.
        «Довольно-таки странная походка. Человек так шагать не может!» - подумал
        Браин и внимательно присмотрелся вдаль, насколько хватало света его
        фонаря.
        Возможно, кто бы это ни был, он давно преследует Браина, который из-за
        громкого хруста собственных шагов не замечал преследователя, а может быть,
        и преследователей. Мужчине стало не по себе. Пусть он пока что и не видел
        никого, однако шаги приближались. Складывалось неподдельное впечатление,
        что этот - некто, совсем не остерегается его - Браина, не чувствует
        никакой опасности.
        А вот сам Браин ощущал не только тревогу, но и подступающий страх.
        - Этого еще не хватало! - взволнованно проговорил он, увидев
        крупногабаритного зверя с голодным оскалом, вышедшего из темноты на свет
        его фонаря.
        Белоснежная шкура медведя свисала с торса животного, словно кожные складки
        у прежде толстого человека, который недавно прошел курс липосакции. Пусть
        белый медведь и был сильно истощен, тем не менее выглядел он все еще
        достаточно внушительно и мог бы запросто переломить человека напополам.
        - Но почему именно мне так повезло?! - прошептал Браин и посмотрел на
        черное небо, словно обращался с вопросом не к самому себе, а кому-то еще.
        И это, кстати говоря, было весьма странно, ведь в Бога в новом мире не
        верили, потому что не хотели верить в то, что не может быть научно
        подтверждено.
        Сменив оскал на заинтересованность, белый медведь, принюхавшись, подергал
        своей мордой и в предвкушении прищурил глаза. Браин же, в свою очередь,
        отдернул воротник куртки и тоже попытался к себе принюхаться, подумав, что
        от него, возможно, чем-то разит, что и привлекло к нему внимание этого
        хищника.
        Ничего необычного его собственное обоняние не уловило.
        «Странно!» - подумал Браин и взглянул на зверя, который продолжал получать
        удовольствие от запаха пищи.
        И этой пищей был сам Браин.
        Он почти сразу это осознал. А произошло это в тот момент, как только
        медведь, сорвавшись с места, побежал на него. Бросив веревку от саней на
        снег, мужчина рванулся навстречу к «смерти». Нет! Он не собирался оспорить
        превосходство физической силы зверя в рукопашной схватке. По меньшей мере
        это было бы весьма глупо. Браин бежал не к самому белому мишке, а к своим
        саням, на которых лежала высокая куча связанных дров.
        Измученное голодом животное пришло в ярость, когда осознало, что человек
        не собирается сдаваться без боя. Он будет прятаться, убегать, всячески
        сопротивляться, лишь бы, в конечном счете, остаться в живых. Найдя в себе
        сил, чтобы встать на задние лапы, медведь выпрямился и стал почти в два
        раза выше самого Браина.
        «Похоже на то, что передо мной совсем уже взрослая особь! - подумал
        мужчина, осматривая животное снизу вверх выпученными глазами. - Если я и
        впрямь останусь жив после такой неожиданной встречи, то буду считать себя
        на редкость счастливым человеком».
        Медведь снова заревел, но на этот раз намного громче, из-за чего у Браина
        еще больше усилилось сомнение в своей удаче.
        - Нет, ничего у тебя не получится, дикая тварь! - выкрикнул он, чтобы
        медведь понял, что человек, который ему попался, не из робкого десятка.
        Если бы у Браина никого не было, он вряд ли стал бы так неистово
        сопротивляться: мысль о жене и маленькой дочери придавали ему сил, которые
        неоткуда черпать одинокому человеку, если, конечно, этого человека не
        зовут Говард. Однако такие люди, как Браин, могут быть сильными только в
        том случае, если кому-то очень нужны.
        Медведь всей своей массой навалился на сани с дровами, за которыми
        прятался Браин, и после нескольких попыток, сопровождающихся диким ревом,
        перевернул их. Все вязанки посыпались на мужчину, не удержавшегося на
        своих ногах и упавшего в снег.
        «Ну, вот и все! - трагично, с иронией подумал Браин, лежа на холодном
        снегу под кучей напиленной самим же древесины. - Бесполезно претворяться
        мертвым…»
        Рев животного внезапно прекратился, после чего стало невыносимо тихо -
        слишком тихо. Браин мог бы подумать, что животное все же решило оставить
        его в покое, но он, к сожалению, был прагматиком, а не фантазером с
        богатым воображением. Он знал, что голодное животное никогда, ни при каких
        обстоятельствах не упустит даже малейшую возможность убить, ради того,
        чтобы насытиться.
        Люди тоже недалеко ушли от диких зверей.
        Истинные мысли Браина, можно так сказать, материализовались, как только он
        услышал приближающиеся тяжелые шаги, не спеша хрустящие по снегу. Белый
        медведь, как и предполагал сам Браин, никуда не делся, а лишь на время
        притих, наверняка для того, чтобы снова принюхаться и облизнуться, ощущая
        в непосредственной близости «кусок свежего мяса».
        Пока животное к нему приближалось, загадочно медленно огибая опрокинутые
        сани, человек, прежде чем попытаться выбраться из-под завала, огляделся по
        сторонам в поисках фонарика. Сперва Браин не увидел свой единственный
        источник света. Вокруг было темно. Однако потом, к своему счастью, он
        заметил, что примерно в метре от его правой руки снег выглядит
        подозрительно светлым, словно бы в него воткнули включенный фонарь.
        Так оно и было на самом деле.
        Протянув руку, он схватился за стальную трубку и вынул его из сугроба.
        Сразу же стало светлее и Браин даже смог разглядеть в кромешной тьме
        противоположный край кучи, под которой он случайно оказался. Там он
        увидел, прямо в холодном воздухе, который заполнял собой все пространство
        вокруг, призрачное облако пара - это было ничем иным, как дыхание
        приближающегося хищника, серьезные намерения которого говорили сами за
        себя.
        Страх сковал его тело, как только перед его взором появилась массивная
        медвежья морда. Зверь, прикрыв глаза, принюхивался. Было видно
        невооруженным глазом, какое он получает удовольствие от ощущаемого запаха
        плоти.
        Повернув голову в направлении Браина, медведь раскрыл глаза. Свет от
        фонарика, который мужчина сейчас держал в своей дрожащей руке, блеснул
        холодным сиянием, отразившись от черных глаз лютого зверя.
        Как будто чувствуя беспомощность человека, белый медведь, вразвалку, не
        спеша зашагал в его сторону.
        Невероятно сильный страх заставил сердце Браина колотиться с чудовищной
        силой, а мысли носиться по нейронам головного мозга со скоростью,
        превышающей любую существующую единицу измерения.
        И тут он наконец-то понял, что надо что-то делать - что-то придумать, а не
        уповать на волю счастливого случая, который почему-то никак не хотел
        вставать на его сторону.
        Однако он ошибался, считая так.
        На самом деле ему невероятно повезло, что он свалился наземь именно в этом
        месте. Прямо в двух шагах от него, которые Браин по ряду определенных
        причин не мог прямо сейчас вскочить на ноги и проделать, но зато смог бы
        запросто дотянуться, если бы хоть немного наклонил голову вверх, мирно
        покоилась, воткнувшись заточенной цепью в сугроб, его фирменная бензопила.
        На консервативно-сером ее корпусе красовалась большая гравировка, с
        надписью: «IDEAL TECHNOLOGY»
        В поисках выхода, Браин задергался на месте и совершенно случайно,
        потянувшись от опрокинутых саней, заметил сероватый глянцевый отблеск.
        «Вот же он - ключ к спасению!» - сразу же застыв на месте, мысленно
        воскликнул он.
        Медведь - оголодавший хищник, все приближался и находился уже в метре от
        Браина. Животное, встав на задние лапы, намеревалось было в следующее
        мгновение ударить человека передними лапами в грудь, а затем вцепиться
        зубами в бок и выпотрошить его, как рождественскую индейку на День
        благодарения, но не успело сделать этого. Бензопила, которая за долю
        секунды до нападения оказалась в руках Браина, громко зарычав и вонзившись
        в брюхо, в мгновение ока выпотрошило белое чудище.
        Все вывалившиеся внутренности клочками посыпались на Браина, а теплая
        кровь животного оросила его, забрызгав не только торс, но и лицо.
        Напившись кровью, пила заглохла.
        Браин, отплевавшись, бросил ее, а потом обтер лицо снегом. Прозрев,
        мужчина повернул голову и взглянул на то, что осталось от медведя.
        Убедившись в том, что тот вряд ли теперь проявит рвение снова напасть на
        него, он неистово подергал ногами и… о счастье, наконец-то освободился от
        устроенного медведем завала.
        В течение того времени, пока нагружал сани вязанками дров, Браин все еще
        не мог поверить, что остался жив после встречи лицом к лицу с таким
        кровожадным зверем.
        «Я не могу позволить себе подобную расточительность!» - подумал Браин.
        Прежде чем снова отправиться в путь, он еще раз поглядел на искромсанную
        тушу.
        Зафиксировав на санях фонарь должным образом, он взял в руки окровавленную
        бензопилу и попытался завести ее. Сначала ничего не получилось, однако с
        третьей попытки ему сделать это все же удалось. С гудящим агрегатом в
        руках, который временами отплевывался кровью, мужчина сделал несколько
        шагов к туше, от которой все еще исходило облако пара, затем присел на
        корточки, а потом легким мановением руки отпилил ему заднюю лапу у самого
        бедра.
        Кусочек получился не хиленький.
        - Думаю, на неделю точно хватит, - пробубнил себе под нос Браин и закинул
        окорок поверх дров.
        Потом его нелегкий путь снова продолжился, чтобы вскоре, к радости самого
        Браина, наконец закончиться.
        ***
        - Я дома! - радостно сказал Браин сам себе, увидев перед собой знакомые
        ворота.
        Сперва ничего такого он не заметил и ничто не вызвало у него подозрений.
        Зато потом, когда мужчина подошел ближе и протянул руку к резной львиной
        голове, коей являлась декоративная ручка, он обомлел, увидев на ней следы
        замерзшей крови.
        - Черт возьми! Что это такое?! - будто бы и в самом деле не догадываясь,
        четко проговорил он, а затем посмотрел на свою руку. Она тоже была вся в
        крови, но в медвежьей. - Нет! Я еще не прикасался к ней, - сказал он сам
        себе.
        Беспокойство его возрастало по экспоненте. А достигло оно своего апогея
        тогда, когда он вошел во двор. От двери дома и до ворот капельками тянулся
        кровавый след. Мысли Браина взорвались невероятной силы паникой, которая
        выплеснулась в немедленное желание поскорее узнать, что же все-таки
        произошло во время его отсутствия, а главное - все ли в порядке с женой и
        дочерью.
        Сейчас Браин находился в таком состоянии, в котором мог убить любого, кто
        представлял хоть какую-то опасность для него или для его семьи.
        Приблизившись к входной двери, он стал бешено колотиться в нее. Он так
        мучился подозрениями, терзавшими его разум, что даже не услышал как
        щелкнул дверной замок.
        Входная дверь, под неутомимым натиском самого Браина, тут же распахнулась.
        Ворвавшись внутрь, не имея на лице ничего (никаких здравых мыслей), кроме
        обезумевшего взгляда, он непонимающе уставился на человека, который открыл
        ему дверь.
        Кого-кого, но Говарда он тут увидеть ну никак не рассчитывал.
        - Что тут, черт возьми, происходит?! - Таковы были первые слова Браина.
        Говард сделал шаг вперед и захлопнул дверь.
        Браин, не сводя с него глаз, подозрительно отстранился.
        - Сейчас уже ничего плохого не происходит, - спокойно ответил Говард. - К
        счастью, я пришел сюда вовремя и предотвратил беду.
        - Браин, теперь все в порядке, - вдруг послышался голос Майи со стороны
        дивана.
        Женщина сидела на нем и убаюкивала на свих коленях маленькую дочку. Однако
        та уже не спала, потому что громкий голос ворвавшегося отца живо прочь
        прогнал ее невинный сон.
        - Папа, ты пришел! - радостно воскликнула Луиза и, соскочив с дивана,
        быстро подбежала к Браину и крепко обняла его.
        Браин наклонил голову и взглянул на дочку, а после поднял глаза и, ничего
        не понимая, уставился в лицо Говарда.
        Оно было спокойным и совершенно умиротворенным.
        «В этом весь Говард, - постепенно приходя в себя, подумал Браин. - Он
        может совершить какой-то грандиозный поступок, но при этом вести себя, как
        ни в чем не бывало. Но что же тут все-таки произошло?»
        Говард слегка улыбнулся другу, а затем произнес, будто только что прочитал
        по глазам Браина его мысли:
        - Пойди, приведи себя в порядок, а потом я все тебе расскажу.
        Браин кивнул.
        Встав на колени, он обнял Луизу и поцеловал девочку в ее мягкую теплую
        щечку, потом выпрямился и сразу же встретился взглядом со своей любимой
        женой. Он крепко обнял ее и стоял бы так еще дольше, если бы она сама не
        повела его в ванную комнату, чтобы умыться.
        К счастью Браина и его семейства, холодная вода в кране еще не замерзла и
        пусть не напором, но все ж бежала.
        - Думаю, тебе тоже есть, что нам рассказать, - произнесла Майя, прежде чем
        увести мужа умываться.
        Браин ничего не ответил и лишь тяжело вздохнул.
        Женщина сразу же догадалась, что муж ее тоже пережил большое потрясение во
        время своего пути.
        Сняв с камина чайник с горячей водой и прежде чем сопроводить Браина в
        ванную, она услышала от него следующие слова:
        - Зато у нас теперь будет свежее мясо, а не только полуфабрикаты.
        Говард, услышав такие слова, сразу же оживился и взглянул на Браина.
        Тот ожидал этого, и как только поймал на себе взгляд друга, сразу же
        кивнул ему в знак согласия.
        Они оба поняли друг друга.
        - Я займусь этим мясом, пока ты будешь отмываться от крови, сказал Говард,
        а потом надел куртку и вышел во двор.
        Трапезничали они уже не консервами, а самой что ни на есть медвежатиной.
        Разговоры же их за столом были достаточно волнительными, полными горячего
        беспокойства и безрассудного переживания.
        После этого случая дружба между Говардом и Браином сделалась еще крепче.
        Теперь ее не сможет застудить ни самый лютый холод, не сможет очернить ни
        самая темная ночь.
        Апрель
        Сидя на своем широком диване, Говард, глядя на пляшущие в камине волокна
        костра, отхлебывал из стакана горячий чай и думал о Катрине, а точнее о
        том, как могла бы сложиться их совместная жизнь, если бы он все-таки решил
        остепениться и сделал ей предложение. Внезапно его сентиментальные мысли
        омрачились колким беспокойством, которое тут же задело его за живое.
        «Интересно, почему она уже так давно не приходила ко мне в гости, может,
        что-то случилось?!» - подумал он.
        Подобные подозрения относительно женщины, к которой он питал теплые
        чувства, совсем не обрадовали его. Оно и не мудрено, как можно в настоящее
        время быть спокойным, когда посторонние люди стали вести себя хуже
        свирепых животных. Говард еще не успел позабыть недавнего происшествия в
        доме Браина.
        Говард поставил опустошенный стакан на деревянный маленький столик, на
        светлой поверхности которого друг на друге красовались темные круги от
        чайных разводов (в отсутствии второй половинки он не поддавался навязчивым
        бзикам по поводу чистоты). А затем встал с дивана и задумчиво подошел к
        камину, чтобы подбросить туда парочку поленьев из приличной вязанки,
        которую презентовал ему лучший друг.
        «Я не могу легкомысленно относиться к дорогим мне людям, - думал он. - Я
        не должен смотреть сквозь пальцы на такие, казалось бы, мелочи».
        Ну не порадовала его своим обещанным визитом Катрина, и что из этого?!
        Зачем бить тревогу и переживать понапрасну. Так мог подумать любой другой,
        но только не Говард. Теперь он был уже слегка научен жизнью, и знал, что
        внутренний голос - это не навязчивое эхо в голове, являющееся подобием
        проекции доморощенных мыслей, а самая настоящая интуиция или, скорее
        всего, даже телепатия.
        - Решено…
        Дернув за одну часть завязанного в некрепкий узел пояса, он сбросил со
        своих плеч махровый теплый халат, а потом, не глядя в ту сторону, бросил
        его на диван. Хотя в комнате и было тепло - больше двадцати градусов
        Цельсия, Говард все равно не снимал теплый вязаный свитер и носил его под
        халатом, как и две пары штанов. После он направился к шкафу, в котором
        хранилась вся его верхняя одежда.
        Еще несколько минут ему потребовалось, чтобы полностью подготовиться к
        походу. Проверив исправность своего фонаря, он вышел из дома, хорошо
        заперев дверь.
        Оказавшись за пределами ворот, он зашагал по снегу вдоль высокой кирпичной
        ограды в выбранном направлении. Благо, он знал, куда ему нужно идти,
        главное - не заблудиться в этой кромешной тьме, а все остальное не так уж
        и страшно. Встречи с враждебно настроенными гражданами города Новус он
        совсем не боялся.
        Вообще-то Говард всегда отличался сильным характером. Однажды его даже
        назвали грубияном, после чего ему пришлось целый месяц проходить курс
        «хорошего социального поведения» в реабилитационном центре.
        Сам Говард не любил об этом вспоминать.
        Дорога до дома Катрины не заняла у него слишком много времени и, к
        счастью, он не сбился с пути.
        - Невероятно полезная вещь, которая никогда не устареет! - торжественно
        произнес он, посветив на свою раскрытую ладонь, в которой лежал почти
        плоский предмет округлой формы.
        Убрав компас в карман куртки, мужчина вошел через железные ворота в
        очищенный от снега двор.
        «Ничего себе! - подумал Говард, впервые за долгое время увидев черный
        асфальт под своими ногами. - А она времени зря не теряла…»
        Сделав еще несколько шагов по направлению к двери дома, он почувствовал
        странное ощущение твердости, которая, казалось, давила на подошву его
        ботинок.
        - Такое впечатление, что это было в прошлой жизни, - пробурчал он себе под
        нос, вспоминая жаркое лето, которое точно уже не наступит в этом году.
        Миновав пару деревянных ступенек, Говард оказался прямо напротив двери, и
        собирался было постучать в нее, но помедлил, поймав себя на мысли, что не
        знает, что должен говорить своей подруге: какова цель его визита - зачем
        он к ней пришел.
        «Да какая разница! Я что, не в себе? - удивленно подумал он, потешаясь сам
        над собой. - Разве хороший друг должен искать причины, чтобы посетить свою
        хорошо знакомую приятельницу? Конечно же, нет!»
        Ухмыльнувшись самому себе, Говард покачал головой, а затем поднял перед
        собой руку, намереваясь постучать в дверь.
        Короткая трель раздалась по гостиной, в которой было достаточно светло от
        огня, горевшего в камине, а судя по непонятным звукам, было резонно
        утверждать, что дома точно кто-то есть.
        Говард совсем не думал и не ожидал, что там может быть кто-то еще, кроме
        самой Катрины.
        На удивление гостю, открывать дверь никто не спешил. Этот факт сразу же и
        встревожил бдительного Говарда. Он прижал ухо к холодной деревянной
        поверхности двери, задержал дыхание и прислушался. Если до этого он точно
        слышал звуки чьей-то жизнедеятельности (Говард мог бы в этом поклясться,
        если бы был христианином), то теперь, кроме потрескивания догорающих дров
        в очаге, его слух больше ничего уловить не смог.
        «Весьма подозрительно...» - подумал он, отстранившись от двери и поправив
        на голове съехавшую набок шапку.
        Любой бы на его месте после такого странного поведения хозяина дома плюнул
        бы на все, развернулся и пошел восвояси, однако Говард был слеплен из
        другого теста. Он даже на пятьдесят процентов не относился к той категории
        людей, которые оставляют какое-либо мероприятие незавершенным. Он не уйдет
        отсюда до тех пор, пока не выяснит, в чем тут, собственно говоря, дело.
        Уже тот факт, что Катрина ему не открыла дверь, а он был убежден в том,
        что она была дома, заставил его изрядно понервничать. Чтобы хоть как-то
        разрядить все нарастающую нервозность, он принялся усиленно тарабанить в
        дверь, будучи на девяносто процентов уверенным, что когда-нибудь ему все
        равно кто-нибудь да откроет.
        Конечно же, надо быть порядочным человеком, но нельзя недооценивать
        настойчивость.
        У Говарда уже заболели костяшки на пальцах, так долго он стучал в дверь
        своей подруги, которая ну никак не хотела ему открывать. Оба кулака уже
        болели, еще немного и точно начали бы кровоточить. Поразмыслив пару
        секунд, Говард решил долбиться в дверь носком своего ботинка. Как ни
        странно, сразу же после первого такого акта, в гостиной послышались чьи-то
        шаги, точно направляющиеся в сторону входной двери.
        Говард тут же прекратил ломиться и застыл в ожидании того, когда ему
        наконец откроют.
        Замочный механизм щелкнул пару раз, затем дверь чуть приоткрылась, а в
        образовавшемся проеме возникла изящная талия Катрины. Говард внимательным
        взглядом осмотрел ее с ног до головы и сосредоточился на подозрительно
        беспокойном выражении лица женщины.
        - Что случилось, Катрина?! - прищурившись на один глаз, спросил Говард. -
        И почему ты так долго мне не открывала дверь?!
        - У меня все в полном порядке, - быстро протараторила женщина, будто бы
        куда-то очень спешила.
        - Может, все ж таки впустишь меня внутрь? - спросил Говард, а потом
        добавил: Ведь не вежливо держать дорогого гостя на пороге в такой холод.
        Катрина загадочным взглядом покосилась куда-то вправо от себя, и
        собиралась было отойти в сторону, чтобы позволить Говарду войти. Не успел
        он ступить и шагу, как входная дверь внезапно широко раскрылась и перед
        гостем возникла крепкая фигура явно физически сильного человека.
        - Честно говоря, мы сейчас немного заняты! - прохрипел тот, возвышаясь над
        Говардом.
        Говард от неожиданности даже потерял дар речи. Не зная, что сказать, он
        вопросительно взглянул на Катрину, желая получить хоть какой-то ответ.
        Однако подруга не порадовало его даже взглядом. Отвернувшись от него
        лицом, Катрина уперла свой слезливый взгляд прямо в соседнюю стену.
        Тем временем рука незнакомого мужчины находилась за спиной Катрины, в
        связи с чем, Говард не мог знать, что в руке незнакомца находится кухонный
        нож, которым он угрожающе тыкал прямо в позвоночник женщине, намекая ей о
        том, чтобы она лишний раз не открывала свой болтливый рот.
        - Кажется, тебе пора идти домой, - сказал крупногабаритный дядька Говарду,
        который на его фоне казался подростком, имевшим все еще несформировавшееся
        до конца тело. - Придешь как-нибудь в другой раз, а лучше вообще не
        приходи никогда, отныне здесь тебе не рады.
        Говард с широкого лица дылды бросил взгляд на миленькое личико
        отвернувшейся подруги.
        - Катрина, что все это значит?!
        Остерегаясь за жизнь Говарда, она произнесла лишь то, что считала самым,
        что ни на есть подходящим в данный момент.
        - Просто закрой дверь… - Слова эти она адресовала силачу, стоявшему рядом
        с ней. - Пока, Говард, - услышал он от нее, перед тем как входная дверь
        захлопнулась прямо перед его носом.
        Нечто большее, чем обида, испытывал Говард в эту минуту. В горле его тут
        же собрался комок горечи предательства, глаза засверкали влагой на свете
        фонаря, а губы крепко сжались, словно слесарные тиски. Еще никто и никогда
        в жизни с ним так жестоко не поступал. Ему внезапно захотелось громко
        закричать и начать все рушить, но он сдержал в узде этот гневный порыв, а
        когда злость растаяла, он был горд, что не поддался такой постыдной
        эмоциональной слабости.
        Весьма опечаленный, но в меру гордый собой, он вышел со двора Катрины и не
        спеша побрел домой. Он шагал уныло, глядя себе под ноги, и временами пинал
        попадающиеся на пути снежные холмики.
        Яркая мысль, словно упавшая звезда, сверкнувшая в ночном небе, на
        мгновение озарила его светлую голову. Мысль, которая сейчас посетила его
        так внезапно, заставила Говарда резко остановиться. Он оторвал свой взгляд
        от снега и уставился куда-то вперед слепым взглядом, обращенным внутрь, а
        не вовне.
        Абсурдность ситуации, которая произошла с ним несколько минут назад,
        теперь стала ему казаться достаточно ясной. Ширма забвения, от
        неожиданности и обиды, наконец-то спала с его глаз. Говард словно прозрел,
        взглянув на ситуацию с ракурса стороннего зрителя.
        - Будь я проклят, если все это правда и Катрина действительно нашла свою
        судьбу в том громиле, который, судя по его манере общения, сущий грубиян и
        невежа! - громко произнес он, окруженный со всех сторон черным занавесом
        ночи.
        Решение отправиться сейчас не к себе домой, а пойти к своему лучшему
        другу, в надежде получить толковое разъяснение и подтверждение к
        собственным мыслям, было первое, что пришло ему в голову, после появления
        в ней небеспочвенного подозрения.
        «В какую сторону мне нужно идти? - подумал он, оглядываясь по сторонам и
        маяча светом фонарика. - Если я шел в этом направлении - в сторону своего
        дома, то теперь, значит, должен повернуться лицом налево».
        Говард вынул из кармана куртки компас и для точности сверился с
        направлением.
        «Так я и думал!..»
        Вскоре ему удалось без последствий добраться до коттеджа Браина. Тот,
        естественно, был дома, и покидать уютное жилище хотя бы на несколько минут
        в ближайшее время не собирался. Однако Говард своим визитом спутал все его
        планы.
        После непродолжительной, но весьма информативной беседы выяснилось, что
        подозрения Говарда отнюдь не были осадком его буйной фантазии. Браин
        несколько раз кивал головой, когда сам же утверждал, что Катрина никогда и
        ни при каких обстоятельствах не стала бы вести себя столь вызывающим
        образом.
        - Раз она себя так повела, - сказала Майя, будучи экспертом по женской
        логике, - значит, на то были особые причины. Скорее всего, этим она хотела
        дать понять, что находится в очень опасной, сложной ситуации.
        - Вы действительно думаете, что ее жизни, в самом деле, что-то угрожает.
        Браин согласно закивал.
        Майя же, в свою очередь, пояснила:
        - Ни что-то, а кто-то! А если быть точнее, то этот кто-то - тот самый
        амбал, про которого ты нам с Браином только что поведал.
        - А ты когда-нибудь встречался с ним раньше, может, видел где? - спросил
        Браин, глядя на растерянного друга.
        Говард уставился в пол и попытался припомнить, но потом все ж отрицательно
        покачал головой.
        - Нет! Такого громилу я бы точно запомнил. - Помолчав пару секунд, Говард
        добавил: - пойду туда снова и все выясню.
        Майя сразу же оживилась.
        - Нельзя так напирать на незнакомого человека. Помните, чему нас учили в
        школе: «Никогда нельзя обвинять кого-либо в чем-либо, если не доказана его
        вина».
        - А мы и не будем напирать, - взглянув на жену, промолвил Браин. - Мы
        просто тихонько подкрадемся к дому и последим за его обитателями.
        У Говарда уже был небольшой практический опыт в этой области и поэтому он
        сразу же согласился с Браином.
        - Только будьте осторожны, - сказала Майя, проводив гостя и мужа за порог.
        - Не беспокойся… - сказал Браин, перед тем как Майя заперла входную дверь.
        Впопыхах покинув двор, два закадычных друга отправились на разведку к дому
        Катрины.
        Добравшись до места, парочка «разведчиков», прежде чем пройти через ворота
        в чужой двор, потушили свои фонари. Они оба верно смекнули, что имеется
        высокая вероятность, что лучи их карманных осветительных устройств могут
        привлечь излишнее внимание.
        - Но послушай, - вдруг прошептал Браин на ухо Говарду, - как мы сами-то
        без света будем ориентироваться в такой темноте?
        - Не беспокойся на счет этого, - уверенно ответил Говард. - Во дворе - у
        дома, достаточно света, чтобы можно было свободно перемещаться во всех
        направлениях. По-видимому, огонь в камине гостиной комнаты горит очень
        яркий, - в заключении добавил он.
        Браин кивнул, будучи удовлетворенным таким ответом друга.
        Пусть Говард и не увидел этого кивка, но все ж почувствовал, что соратник
        сделал этот жест, и к тому же Браин почти всегда кивал, когда Говард
        произносил добротную речь.
        - Ну все, пошли…
        Браин еще раз кивнул, а затем проследовал за другом, посягая без должного
        разрешения на чужую территорию. Как только его ноги ступили на твердый, на
        вид влажный асфальт, он сразу же убедился, что друг совсем не
        преувеличивал, говоря, что света здесь будет предостаточно. Так оно и было
        на самом деле.
        Стоя столбом на месте, Браин уставился себе под ноги, удивленный черным
        покрытием, стелившимся у него под подошвами ботинок. Какое-то время он
        любопытно созерцал его.
        Это продолжалось до тех пор, пока он не услышал:
        «Пс-с…»
        Звук этот издал Говард, который в данную минуту притаился у окна.
        Браин посмотрел на него отупленным взглядом.
        Говард же, в свою очередь, принялся жестикулировать ему, пытаясь таким
        образом дать понять другу, чтобы тот не стоял дубом, выпрямившись во весь
        свой рост, а хотя бы пригнулся.
        Вскоре до Браина это дошло. Присев почти на корточки, он подкрался к
        Говарду и встал возле него.
        - Какого черта ты там делал?! - прошипел Говард, недовольно глядя в лицо
        Браина.
        Мужчина качнул головой, словно хотел сказать «нет», но потом помедлил,
        осознав, что это не будет тот ответ, который хотел бы сейчас услышать
        Говард.
        - Просто я удивился…
        - Чему? - перебил его друг.
        Браин кивнул в сторону заасфальтированной дорожки.
        - Ах да, - промычал Говард, между делом припомнив и свою реакцию, когда в
        первый раз приходил сюда.
        Стоя у окна, они вдруг расслышали голоса, донесшиеся из гостиной. Первый
        был грубый и хриплый, явно его обладатель нехилый мужчина, а второй -
        нежный и мягкий. Этот голос Говард сразу же узнал, так как он принадлежал
        Катрине. Бас и сопрано раздавались по очереди и чем выше звучал первый,
        тем неистовее вопил второй.
        Говарду и Браину стал весьма интересен смысл горячего диалога оттого, что
        люди явно спорили, крича и угрожая друг другу.
        Браин едва сдерживал друга, чтобы тот сию же минуту не ворвался внутрь и
        не наделал бед. Помня изречение жены, он решил сперва выяснить соль
        полыхающего спора, а уже потом действовать, даже самым дерзким образом,
        если потребуется.
        - Лучше тебе не сопротивляться! - прогрохотал басистый голос.
        - Я скорее умру, чем дамся тебе, негодяй! - отбивалось певучее сопрано.
        - Тогда я могу тебе это устроить, раз по-другому ты не желаешь…
        Потом послышался хлесткий, звучный удар жесткой пощечины, и кто-то с
        грохотом упал на пол.
        Послышался женский плач.
        После того, как все это произошло, друзья единовременно поняли, что
        подозрения их полностью себя оправдали. Но как быть дальше? Грубый
        незнакомец, который взял в плен Катрину, как минимум в два раза сильнее их
        обоих. Следует ли им вышибить дверь и ворваться без предупреждения: таким
        образом можно будет застать безумца врасплох. Или же сподручнее будет
        действовать тихо и осторожно: постучаться, вежливо представиться, а когда
        в зоне поражения рукой окажется физиономия здоровяка, вдарить по ней
        хорошенечко, в надежде на благополучный исход.
        Сложно было выбрать наиболее подходящий вариант и принять верное решение.
        Однако в чем соратники были уверены на все сто процентов, так это в том,
        что медлить им ни в коем случае нельзя. Лучше бы им поторопиться, если они
        хотят еще когда-нибудь увидеть Катрину живой и невредимой.
        Они и не знали сейчас, что крупный чудак схватил со стола разделочный нож
        и, направляясь к Катрине, желает причинить ей большое зло.
        Почувствовав, как сильно сжалось сердце от волнения, Говард не выдержал и
        заглянул в окно, холодно вонзившись взглядом внутрь гостиной комнаты.
        Прямо возле обеденного стола, который находился в центре комнаты, он через
        замерзшее стекло разглядел силуэт женщины, лежавшей на полу. Она медленно
        отползала к дивану, стремясь ускользнуть от надвигающейся на нее мышечной
        скалы.
        Говард вытаращил глаза, увидев в руке громилы некий предмет. Ему только
        следовало догадываться, что на самом деле это было.
        Крупная размытая тень склонилась над Катриной и замахнулась, собираясь
        обрушить на бедную женщину смертельный удар невероятной силы. От такого
        удара в грудь подруга Говарда погибла бы, скорее всего, от перелома ребер
        и повреждения внутренних органов, а не от потери крови.
        «Не-е-ет!» - услышал Говард последний возглас Катрины.
        Это он так думал. На самом же деле это был крик его собственной души.
        Сердце Браина забилось чаще, чем сердце в груди колибри, когда он увидел
        жуткую маску на лице Говарда.
        - Что там? - спросил он внятно.
        Но не услышал ответа потому, что друг его уже с головой погрузился в ужас
        переживания и не замечал ничего, что происходило вокруг или же звучало
        прямо под ухом. Все внимание Говарда было в данный момент целиком и
        полностью сосредоточено на размытой руке доминирующего самца и на том, что
        было у него зажато в ладони, так как этот рычаг и оружие угрожающе
        возвышались над хрупким телом небезразличной ему женщины.
        Прекрасно понимая, что отвлечь преступника стуком в дверь уже не удастся:
        еще пару секунд и все будет кончено. Говард решил действовать более
        радикально. Отступив на несколько шагов назад и оказавшись почти возле
        кирпичной стены ограды, что прекрасно скрывала за собой весь двор, мужчина
        с серьезными намерениями встал в стойку. Затем он, резко сорвавшись с
        места, с огромной скоростью побежал по направлению к самому дому, а точнее
        - к его окну, возле которого остался стоять Браин.
        «Да он же расшибется об него!» - подумал друг отчаянного Говарда, когда
        тот не остановился, как рассчитывал сам Браин, а на скорости прыгнул прямо
        в стекло, прикрыв голову согнутыми в локтях руками.
        Невероятно, но беспокойство Браина оказалось напрасным: Говард великолепно
        проскользнул через оконную раму, даже не задев перегородки, проходящей в
        середине окна, и разбив в дребезги стекло, абсолютно не порезался.
        Мышечный гигант, который сейчас возвышался над бедной Катриной, от
        неожиданности, резво вскочил на ноги, на время оставив свою несостоявшуюся
        жертву ожидать его возвращения, лежа на полу в одиночестве.
        - Видно ты плохо понял меня, наглец! - резко рыкнул незнакомец, пожирая
        Говарда гневным взглядом. - Я же сказал тебе четко и ясно, чтобы ты сюда
        никогда больше не возвращался.
        Говард промолчал.
        Здоровяк сделал несколько шагов к пожаловавшему через окно оппоненту и,
        остановившись в трех метрах от Говарда, казалось, сделался еще шире и
        крупнее.
        Говард же, глядя на это «чудовище», тяжело сглотнул. Он начал сильно
        тревожиться о том, почему Браин так долго заставляет себя ждать.
        Оставшись за спиной своего мучителя, Катрина, понимая, что тот занят
        сейчас другими мыслями, начала потихоньку отползать к дивану. Нет! Она не
        собиралась ложиться спать или отдыхать, лежа на нем. Женщина всего лишь
        хотела спрятаться за его широкой спинкой. И глядеть на происходящее в
        гостиной из импровизированного укрытия.
        - Видно, ты не из тех малых, которые понимают сказанное с первого раза, -
        продолжил угрожающе рычать тяжелоатлет. - Ну что ж, тогда мне придется
        проучить тебя и научить, так сказать, внимательно слушать. Хотя, если
        подумать, после того, как я преподам тебе свой урок, слушать и делать
        что-либо еще, ты уже не сможешь.
        - Сдается мне, ты всего лишь мастер красноречия, а все твое мужество и
        сила лишь способны на то, чтобы нападать на беззащитных женщин.
        Здоровяк смежил брови от недовольства. Нож, который он все это время
        крепко сжимал в правой ладони, блеснул остро заточенным лезвием от пламени
        костра, горевшего в камине.
        «Хотя бы я погибну, как бесстрашный воин на рыцарском поединке», -
        улыбаясь сам себе, подумал Говард, находясь на волосок от смерти.
        Пусть он так подумал сейчас, однако у него еще была припрятана пара
        козырей в рукаве. Точно интерпретировать ситуацию, происходящую в данный
        момент, может оказаться сложным. Далеко не ясно, то ли Говард прочитал
        мысли Браина, то ли наоборот, но нельзя исключать и возможность, что они
        просто думали одинаково (не зря же поговаривают в народе, якобы у хороших
        друзей мысли всегда совпадают). Как бы там ни было, Говард решил
        постараться развернуть силача спиной в сторону окна.
        Чтобы осуществить задумку, он принялся боковыми движениями постепенно
        отходить по направлению к Катрине. Говард и накаченный незнакомец
        закружили по гостиной, словно бойцы на ринге, пытающиеся инстинктивно
        нащупать слабые места друг друга.
        Браин прятался за стеной по другую сторону разбитого окна и усиленно
        соображал, пытаясь придумать, что делать дальше. Он долгое время не
        решался заглянуть в комнату, остерегаясь того, что бандит его заметит, а
        это, в свою очередь, может помешать дальнейшему течению событий.
        Ведь он - Браин, и есть тот самый главный козырь Говарда, а второй козырь
        - все то, что Браин сможет придумать, чтобы помочь своему другу выйти
        сухим из воды.
        Собравшись с духом, Браин приблизился к самому краю оконной рамы и сделал
        резкий рывок головой вперед-назад. Всего лишь за одну секунду созерцания
        он успел рассмотреть не очень-то много, но, к счастью, сумел заметить то,
        что было в данный момент наиболее важным: атлетичный представитель
        мужского рода стоял к нему спиной и даже не догадывался о его присутствии.
        «Отлично, - подумал Браин, потирая в перчатках ладони, как муха потирает
        друг о друга свои тонкие лапки, когда собирается почиститься. Вот только
        жест Браина имел под собой немного иную опору. - У меня есть все шансы
        помочь своему другу и его возлюбленной. - Браин уже давно догадывался, что
        Говард неравнодушен к Катрине. - И я просто обязан это сделать, и не
        только по тому, что он спас мою жену и дочку! Долг дружбы - не только
        прощать все обиды, но и оказывать любую помощь своему другу».
        Снова заглянув в гостиную, Браин на этот раз задержал свой взгляд на
        чужаке подольше и даже успел немного осмотреть всю комнату, в надежде, что
        найдет в ней хоть какую-то подсказку, которая поможет ему принять
        правильное решение.
        Агрессивно настроенный незнакомец уже стал постепенно приближаться к
        Говарду, возле которого, высовываясь из-за дивана, сверкали широко
        раскрытые напуганные глаза Катрины. Еще Браин успел заметить, что возле
        обеденного стола стоит небольшая, но наверняка очень крепкая табуретка. С
        виду она казалась даже тяжелой.
        - Отличная возможность, - пробурчал сам себе Браин. Потом он закрыл глаза
        и глубоко вздохнул, а на выдохе тихонечко произнес: - Сейчас или никогда…
        Он не стал снова бросать предварительный взгляд в гостиную, а сразу же
        появился в проеме разбитого окна и стал пробираться через него в комнату,
        в которой, благодаря сильному огню в камине, было еще достаточно тепла.
        Стараясь не издавать никаких звуков, Браин, усевшись на внутренний
        подоконник, спустил ноги на пол, поверхность которого была усыпана
        осколками разбитого стекла. К счастью, ноги его оказались именно в том
        месте, где их не было.
        Увидев блестящую россыпь осколков у своих ног, Браин, честно говоря,
        здорово пропотел. Ему совсем не хотелось привлекать внимание этого
        здоровенного «чудовища», которое сейчас махало ножом перед лицом Говарда.
        К счастью, тому пока что хорошо удавалось уворачиваться от лезвия ножа.
        Однако Браин был уверен, что это не продлится слишком долго.
        Браин оторвал свой взволнованный взгляд от пола и посмотрел на Говарда.
        Тот как раз отшатнулся, чтобы нож враждебного оппонента не чиркнул его по
        горлу. А когда Говард заметил на себе пристальный взгляд друга, он понял,
        что тот остро нуждается в его помощи: чтобы Браин смог сдвинуться с места
        и остаться при этом не замеченным - не услышанным, нужно было чем-то
        временно занять слуховые рецепторы бессердечного гладиатора.
        Говард решил завязать со своим дерзким оппонентом «легкую» беседу:
        - Если бы ты не был таким огромным, то был бы гораздо поворотливее! - с
        издевкой в голосе проронил Говард. В конце высказывания он даже ехидно
        усмехнулся и принял такую позу, словно бы его жизни сейчас ничего не
        угрожало. - А как по мне, - в итоге добавил он, - так ты просто слишком
        жирный…
        Он не успел закончить фразу, так как враждебный громила перебил его:
        - Я запихну эти слова в твою вонючую глотку! - Его словесная угроза
        разнеслась по гостиной, словно гром.
        Тем временем Браин успел миновать опасный участок пола у окна и в данный
        момент уже стоял возле обеденного стола. После того как взгляд его
        опустился вниз, а спина прогнулась, рука потянулась к невысокой табуретке,
        что словно ждала его там. Схватил он ее за шероховатую ножку.
        Как и предполагал сам Браин, стульчик оказался достаточно весомым, даже,
        можно сказать, тяжелым. Однако это было, скорее, его достоинством, чем
        недостатком.
        Вооружившись, Браин стал медленно приближаться к незнакомцу со спины.
        Оказавшись на достаточном для удара расстоянии, он обеими руками поднял
        над своей головой тяжелую табуретку.
        Невзначай взглянув на широкое лезвие ножа, громила заметил отблеск
        желтоватого огня в камине, после которого на металле прорисовался силуэт
        замахивающегося стулом человека. От неожиданности здоровяк опешил и мигом
        позабыл про Катрину с Говардом. Вооруженный мужчина резко обернулся и тут
        же принял на голову сокрушительный удар.
        И он оказался смертельным.
        Угол табурета угодил ему прямо в височную область, пробив часть его
        черепа. Потом он, словно мешок с мукой, рухнул на пол, а вслед за ним,
        выскользнув из ладони Браина, упала и убившая его табуретка.
        Хотя и не сам стул умертвил этого человека, но Браину весьма не хотелось
        брать на себя всю вину этого, казалось бы, непреднамеренного убийства.
        «Я лишь хотел обезвредить его, но никак не убивать, - не веря в то, что
        произошло, думал Браин, возвышаясь над своей бездыханной жертвой. Он
        смотрел дрожащим взглядом прямо в остекленевшие, словно от ужаса, глаза
        мужчины. - Никто не в силах противостоять естественному страху перед
        смертью».
        Повисшая на время тишина вскоре была прервана взволнованным голосом
        Катрины. Судя по тону, женщина была весьма обеспокоена, а исходя из ее
        слов, можно было легко понять, что она - сама говорившая сейчас Катрина -
        слегка растеряна. Она беспокойно спрашивала, что теперь делать с этим
        огромным трупом, а самое главное - где взять новое стекло, чтобы
        застеклить им, теперь пустующую, оконную раму, из которой в гостиную
        продолжал свободно проникать уличный холод.
        Огонь в камине задрожал, а комната, в которой сейчас находились люди,
        стала постепенно погружаться во мрак.
        Когда Катрина собиралась было подойти к поленнице с дровами, чтобы
        подбросить их в камин, Говард, положив ей свою ладонь на плечо, остановил
        женщину.
        Увидев на себе ее взволнованный, полный вопросов взгляд, Говард произнес:
        - Теперь уже нет необходимости делать это. - Мгновение помолчав, он
        продолжил: - В этом доме тебе оставаться нельзя! - голос Говарда прозвучал
        твердо и уверенно, как никогда раньше.
        - Но куда я пойду? Куда мне теперь податься?! - отчаянно заговорила
        Катрина и опустила глаза в пол.
        Говард поднес свою руку к подбородку Катрины, а затем чуть согнутым
        указательным пальцем приподнял ее голову. Он твердо решил, что прямо
        сейчас откроет любимой женщине свое сердце. Ведь ситуация на данный момент
        была самая что ни на есть подходящая. А когда Катрина вновь своим
        трогательным взглядом посмотрела в его глаза, Говард наконец осознал, что
        не просто влюблен в этого человека - в эту чудесную женщину, а что даже
        прожить с ней порознь хотя бы минуту больше не сможет.
        - Не знаю, Катрина, возможно, мои слова покажутся тебе странными, а
        возможно, даже слегка шокируют, однако я не буду больше молчать.
        Браин догадался, откуда ветер дует, он решил пока что оставаться в
        сторонке и не вмешиваться во «взрослый разговор».
        - О чем ты говоришь, Говард? - вроде бы догадываясь, но не веря самой
        себе, робко спросила Катрина.
        Говард волнительно улыбнулся, а затем продолжил объясняться.
        Когда мужчина закончил говорить, Катрина была вне себя от радости. Ей
        весьма нравился такой человек, как Говард, но она даже не надеялась, что
        когда-нибудь услышит от него такие чудесные слова и такое невероятно
        замечательное предложение.
        - Да! - тут же закивала Катрина. - Я согласна, Говард.
        Услышав такой ответ, Говард сразу же приободрился и широко раскрытыми
        глазами уставился на Катрину.
        И тогда она добавила:
        - Я согласна быть твоей женой… и да - я согласна жить вместе с тобой!
        Сбросив окоченевший труп бандита в подпол, все трое принялись быстро
        собирать нужные вещи Катрины. А как у любой женщины, их у нее было немало.
        Однако, несмотря на это, Катрина не была тряпичницей или же жадной до
        бытовой утвари, благодаря чему плечи Говарда и его друга Браина, во время
        пути к дому Говарда, не стонали под грузной тяжестью в меру тяжелых
        походных сумок.
        Наконец остепенившись, Говард обрел свое счастье. Сложно сказать, смог бы
        он стать настолько счастливым, если бы Солнце продолжало щедро согревать
        Землю и ее обитателей, а он сам тем временем продолжал бы вести свою
        праздную одинокую жизнь и не обратил бы даже косвенного внимания на такую
        женщину, как Катрина. К счастью, все сложилось благополучно для обоих, и
        вместе с тем жаль, что не для всех.
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ
        Город Ротенсус, бывшая Москва.
        Май
        На окраине огромного города Ротенсус, среди глубоких, бархатистых, белых
        снегов, словно бы притаилось, расположившись как будто в просторном
        углублении, покоилось причудливое здание, явно относящееся к научной
        принадлежности. Навскидку сложно было сказать, являлось ли оно одноэтажным
        или же трехэтажным. Его разнообразные контуры то резко устремлялись вверх,
        словно график, показывающий возрастание по экспоненте, то неожиданно
        спадали вниз, словно валютные котировки, испытавшие на себе внезапный
        сильный натиск «медведей».
        Пусть это загадочное сооружение и находилось на отшибе - вдалеке от самого
        города, зато тут было не так темно, как, например, среди городских
        многоэтажек. Яркие диодные лампы, потребляющие минимальное количество
        энергии, редко расположившись под карнизом, освещали белесые холодные
        подступы к этому зданию, весьма странной конструкции.
        Если снаружи все выглядело таинственным и непонятным, зато внутри - в
        чреве данного сооружения, обстановка указывала на то, что это здание -
        вроде как футуристическая обсерватория.
        Коридоры и помещения ее были сплошь вымощены белым стерильным пластиком,
        практически не имевшим заметных глазу зазоров. Внутри же стены имели
        многосантиметровую толстую прослойку из монолитного свинца.
        Сплошь заставленные оборудованием помещения казались очень тесными, однако
        на самом деле были достаточно просторными. Ведь здесь не проводились
        загородные вечеринки, и люди обычно не слонялись взад и вперед, как бывает
        в общественных местах. Тут работники большую часть своего рабочего времени
        проводили сидя за мониторами компьютеров, которые, в свою очередь, были
        подключены к различным наблюдательным аппаратам, все, как один,
        устремленным в черное небо.
        Благодаря тому, что толстые непроницаемые стены обсерватории были
        выполнены из композитных экранирующих материалов, выплеснувшаяся на
        планету Земля в виде мощной электромагнитной волны энергия Солнца не
        смогла нарушить баланс и работоспособность огромных аккумуляторов. Эти
        резервные источники энергии могли обеспечивать работоспособность всей
        аппаратуры обсерватории достаточно продолжительное время.
        За прошедшие четыре месяца почти беспрерывных наблюдений ученые-астрономы
        смогли досконально изучить тот самый, висевший в центре галактики Млечный
        Путь, огромный шарообразный черный камень, который раньше назывался
        Солнцем. Облазив его вдоль и поперек чувствительными сенсорами датчиков,
        способных пронзать чудовищное расстояние, ученые, не без радости в душе, и
        не без трепета в сердце, смогли определить, что могучее светило отнюдь не
        погибло, как они изначально считали. Под толстой непроницаемой коркой
        звезды все еще продолжало биться пламенное сердце.
        Как и на любом другом стратегически важном объекте, здесь тоже имелось,
        пусть и небольшое, складское помещение. Благодаря приличным запасам:
        мясным и овощным консервам, полуфабрикатам, а также свежей воды -
        ученые-астрономы не погибли от голода, и даже смогли с прежней
        настойчивостью продолжать свои научные изыскания.
        Однако такая по местным оценкам полноценная жизнь не могла продолжаться
        бесконечно. Уже ближе к концу апреля запасы продуктов стали стремительно
        истощаться, а непрерывная подача электричества все чаще стала давать сбои.
        Из-за перебоев возникла проблема с подачей воды. Начало мая выдалось
        особенно тяжелым. Люди не могли мыться по нескольку дней, а питание
        пришлось сократить вдвое. Если сегодня хоть немного поел, то можно
        считать, что это был самый настоящий праздник.
        Естественно, в таких условиях стало работать гораздо тяжелее.
        - К каким же выводам мы все-таки пришли? - вдруг произнес Трофим. -
        Получив немаловажное знание - плод наших наблюдений! - Мужчина сидел в
        рабочем кресле и уныло пялился на панельный монитор компьютера. Некоторые
        значения там застыли в неизменном состоянии. Это был показатель
        поверхности Солнца. А другие данные зашкаливали, то стремительно
        повышаясь, то очень быстро падая. Это были странные температурные скачки
        его ядра. - Как вообще можно все это осмыслить?! - Трофим сделал
        незамысловатый жест рукой в сторону светящегося экрана. - Оно еще живо или
        все-таки уже мертво?
        - Конечно, живое! - ответил ему бородатый Никола. - Твой вопрос не совсем
        актуален на данный момент, - потом сказал он, искоса взглянув на Трофима.
        - Как и твой ответ! - резко произнеся, уточнил Трофим.
        - Но у нас же есть точные данные! - запротестовал коллега.
        - К черту эти данные! - вспылил Трофим, вскочив с кресла. - Мы скоро умрем
        тут с голоду, если Солнце к концу этого месяца не снизойдет на нас своим
        живительным теплом.
        - Успокойтесь оба! - выкрикнул Юрий. Он был старшим сотрудником
        обсерватории и имел право голоса больше, чем кто-либо другой. - Своим
        бессмысленным спором вы все равно ничего изменить не сможете.
        Коллеги замолчали, послушавшись старшего сотрудника обсерватории. К
        счастью, еще никто из ученых не успел утратить веру в субординацию.
        Юрий строгим взглядом посмотрел из-под бровей на соратников и произнес
        ровным тоном:
        - Уже то, что Солнце не погибло, внушает хоть какую-то надежду…
        - Пустые надежды - это не та область, которой мы занимаемся, - перебил его
        Трофим. - Мы ученые, а не…
        - Лучше помолчи! - остановил его резко Ефрем.
        Когда Трофим бросил в его сторону раздраженный взгляд, и с ног до головы
        осмотрел его тощее тело, Ефрем гордо приподнял подбородок, а затем
        поправил на переносице свои элегантные очки с прямоугольными прозрачными
        стеклами.
        Губы Трофима дрогнули. Он точно собирался что-то сказать, скорее всего,
        что-то оскорбительное в адрес вмешавшегося коллеги, но промолчал. Прежде
        чем выговориться, он взглянул на Юрия, строгий взгляд которого не позволил
        скверным мыслям Трофима превратиться в грубые слова.
        - Паника - нам не друг, - ровно произнес Юрий, глядя в глаза Трофима. -
        Присядь и не гоношись.
        Когда Трофим выполнил просьбу, Юрий продолжил:
        - Я обещаю тебе, если до начала следующего месяца не будет никаких
        изменений, мы выйдем наружу и будем искать лучшей жизни. - Мужчина глубоко
        вздохнул. - А пока в нашем распоряжении еще есть немного еды и питья, для
        нас всех будет гораздо безопаснее оставаться здесь.
        Июнь
        Бесконечная темнота накрыла некогда изобилующий жизнью город Ротенсус. Его
        многоэтажные футуристические офисные здания, словно полностью выполненные
        из стекла, сковал крепкий лед и невыносимый холод. Не единой живой души
        внутри них теперь не найти, но вполне можно отыскать насквозь промерзшие
        трупы людей, которые здесь еще несколько месяцев назад исправно работали,
        но не успели спастись, когда грянула катастрофа. В таком замерзшем
        мумифицированном состоянии они пролежат здесь века, если долгожданный
        рассвет так и не наступит.
        Внезапно из темноты, между уснувшими зданиями, где раньше пролегала
        дорога, а теперь был лишь многослойный, местами жесткий, местами мягкий
        снег, блеснул призрачный луч искусственного света… Потом еще один… и еще…
        Вскоре лучи уже не просто мелькали, а ярко светили, настолько ярко,
        насколько могли выдавить из себя современные диодные фонарики.
        Словно солнечные зайчики, лучи диодных фонарей резво прыгали по белому
        снегу. Люди, у которых они находились в руках, не баловались и не
        игрались. Это были уже далеко не подростки. Они от кого-то очень быстро
        убегали, однако быстро бежать по снегу им не очень хорошо удавалось. К
        счастью, их многочисленные преследователи тоже испытывали в этом деле не
        малые трудности. Их костлявые худые лапы утопали в снегу, от чего звери с
        оскалившимися волчьими мордами яростно рычали, словно бешеные собаки.
        - Быстрее сюда! - воскликнул Самсон, обернувшись. Он остановился, чтобы
        посмотреть, где его товарищи. От стремительности, с которой он бежал,
        теплая шапка мужчины съехала ему на глаза. Поправив головной убор, он смог
        в направлении света своего фонаря различить бегущие к нему силуэты Натана
        и Стеллы.
        Запыхавшиеся соратники подбежали к Самсону и тоже остановились.
        - Чего мы ждем?! - хрипло воскликнул Натан.
        Самсон сперва посмотрел на мужчину, а потом бросил краткий взгляд на лицо
        Стеллы. Этого быстрого взгляда хватило ему, чтобы понять, как напугана эта
        женщина. Судя по ее вопросительным глазам, спутницу интересовал точно
        такой же вопрос, который только что задал Натан.
        - А где Гарри?! - в вопросе Самсона проскользнула отчетливая нотка
        волнения.
        Снова уставившись вперед, он увидел темное очертание человеческой фигуры.
        «Какого черта он там остановился?!» - подумал Самсон, продолжая напряженно
        вглядываться.
        Исходя из того, что свет от фонаря Гарри не слепил им глаза, Самсон сразу
        догадался, что соратник стоит к ним спиной.
        Страшная мысль промелькнула в голове Самсона:
        «О нет! Неужели волки настигли его?»
        Стоя перед мохнатым, исходящим слюной, скалящимся ликом смерти, Гарри
        дрожал от страха, почти как осиновый лист на ветру. Он стоял молча,
        стараясь не издавать никаких посторонних звуков, дабы не спровоцировать
        хищников. Мужчина смотрел на все прибывающих голодных животных, прекрасно
        осознавая, что каждая следующая секунда может быть последней в его жизни.
        Выхода не было.
        «Моя погибель не будет напрасной», - подумал Гарри, собираясь громко
        прокричать последние слова.
        - Похоже на то, что волки прекратили преследование, раз он все еще жив, -
        заключил Натан, тоже глядя сейчас на неподвижный силуэт соратника.
        Стелла кивнула сама себе в знак согласия и сделала несколько шагов вперед,
        прежде чем остановилась, услышав жесткий голос Самсона.
        - Ты куда собралась?
        Повернувшись лицом к товарищу, она недоуменно хмыкнула, а затем ответила:
        - Схожу, потороплю его. Чего он там застрял? Может, ему нужна какая-то
        помощь.
        Лицо Самсона сделалось каменным. Когда Стелла собралась было сделать
        следующий шаг навстречу к смерти, мужчина еще более жестким голосом сказал
        ей:
        - Если хочешь остаться в живых, не ступай больше не шагу!
        Стелла вновь обернулась и на этот раз прочла на лице Самсона яркое
        предостережение.
        Потом они все трое услышали внезапный душераздирающий крик. Это завопил их
        отбившийся от группы товарищ. Его громкие слова твердили об опасности.
        - Бегите! Убегайте прочь! - кричал Гарри изо всех сил. - Волки, они… -
        Потом его голос резко оборвался.
        Впереди, где только что неподвижно стояла тень их товарища, теперь
        прорисовалась страшная картина, состоявшая словно бы из подвижных теней.
        Целая гроздь оголодавших волков набросилась на Гарри и стала рвать его на
        куски, словно какую-то тряпку.
        Глаза Стеллы округлились и стали размером с пятирублевую монету.
        - Бежим! - воскликнул Самсон и рванул со всех ног, но уже через несколько
        метров провалился одной ногой в снежную ловушку. - Помогите мне, черт бы
        вас побрал! - с такой просьбой обратился он к соратникам, которые почти
        сразу же обогнали его.
        Резко остановившись, Натан и Стелла изначально метнули лучи фонарей в
        горизонт. К счастью Самсона, волки еще были заняты делом. Потом соратники
        быстро подбежали к товарищу и поспешно помогли ему вытянуть ногу из-под
        снега, который, словно негодяй, удерживал его, желая ему смерти.
        Как тебя угораздило?.. Именно в такой момент… - ругалась Стелла на
        кряхтящего Самсона.
        Высвободившись, Самсон сразу же обернулся и посмотрел в ту сторону, где
        только что пировала голодная волчья стая. Как ни странно, но теперь во
        мраке никого видно не было. Сердце Самсона учащенно забилось, предчувствуя
        новую беду.
        - А теперь бежим, - прошептал он. - И поаккуратнее, - словно бы сказал он
        сам себе.
        Ты и сам не забывай смотреть себе под ноги! - проронил Натан.
        Самсон, в свою очередь, кивнул, встретившись с ним взглядом.
        Словно призывающий к обеденному столу, волчий вой здорово подстегнул их.
        Все трое ломанулись бежать как ошпаренные. Во время изнурительного бега на
        длинную дистанцию дыхание то и дело сбивалось, заставляя человеческие
        сердца страдать от тяжкой аритмии.
        Они и сами не заметили, как покинули пределы города. Сейчас они бежали по
        нехоженому снегу в пустынной местности. Снег здесь был обветренным и
        хрустящим, словно вафли. Редкие деревца, встречающиеся на их пути, все без
        исключения были изуродованы парализующим холодом и стояли оледенелыми,
        скрючившись в причудливой форме, покрытые шапками снега.
        В очередной раз оглянувшись, Самсон не увидел четырехлапых
        преследователей, зато, когда вновь посмотрел перед собой, внезапно
        почувствовал, как земля резко ушла из-под ног. Центробежная сила, а также
        сила притяжения сыграли свою роль в последовавшем развороте событий.
        Сердце Самсона екнуло, когда он пластом полетел в темноту. Однако фонарик
        все равно продолжал оставаться в его крепкой ладони, в том числе и тогда,
        когда он, выставив перед собой руки, словно кошка лапы, наконец
        приземлился на снег, который оказался достаточно твердым в этом месте,
        чтобы из груди Самсона выдавилось глухое «О-ох». Приземлившись, дальнейший
        спуск он продолжил в меру болезненно, скатившись с крутой горки кубарем.
        Соратники, которые бежали по обе руки от своего товарища, тоже не успели
        вовремя заметить обрыв, столь внезапно возникший из темноты. Они, как и
        Самсон, кувырком, вдоволь наевшись снега, спустились на горизонтальную
        заснеженную плоскость.
        Когда все трое пришли в себя и отплевались от снега, соратники
        завороженными взглядами уставились перед собой. Буквально в нескольких
        метрах от них высилось необыкновенное здание, одновременно похожее на
        бункер, ангар и церковный храм (последний им довелось видеть на страницах
        самого популярного исторического журнала).
        - Невероятно! - восхищенно произнес Натан. - Здесь есть электричество.
        Диодные лампы, висевшие под карнизом здания, предательски подмигивали
        пожаловавшей троице, намекая на то, что электроэнергии на самом деле
        осталось уже не так уж и много.
        - Это же обсерватория, - пробубнила Стелла. - Весьма удивительно, что ее
        не замело снегом. Она ведь стоит, по сути, в поле - на открытом
        пространстве, а тут в январе-феврале были та-а-кие бураны!
        - Должно быть, внутри нее было достаточно энергии, чтобы обеспечивать все
        здание не только светом, но и теплом. - Сказал Самсон. - Но, судя по
        всему, - мужчина подозрительно посмотрел на мигающие лампы, - энергия,
        дающая жизнь этому сооружению, скоро закончится.
        Самсон хотел сказать что-то еще, но слава застряли у него в глотке, как
        только он услышал подозрительный хруст где-то за спиной. Он резко
        обернулся с фонариком наперевес и увидел перед собой… лишь снежную горку,
        с которой еще не так давно кубарем катился. По ее шершавой поверхности -
        там, где верхний слой снега не был поврежден, сверху вниз скатывался
        маленький снежный комочек.
        Скатившись вниз, снежный камешек остановился перед ногами Самсона. А сам
        мужчина продолжал пристально таращиться на него, целясь тускловатым светом
        своего фонарика.
        - В чем дело?! - взволнованно спросила Стелла.
        С секунду поглядев на профиль Самсона, она тоже опустила глаза.
        Самсон промолчал и лишь пожал плечами. Ответ крутился у него на языке,
        однако мужчина не осмелился его озвучить.
        За него это собирался сделать Натан.
        Пока товарищи пялились куда-то вниз, он посмотрел вверх и увидел… О ужас,
        что он там увидел: на вершине - на том месте, откуда они все свалились,
        стоял лохматый скалящийся охотник. Тускловатый свет, исходивший от
        фонарика Натана, светил волку прямо на его кровожадную морду, исходящую
        пеной, которая, кроме того, была еще и вся в человеческой крови. «О,
        бедный Гарри!»
        Только Натан собирался было шепнуть соратникам о нависшей над ними
        неприятности, как вдруг волк задрал свою морду и сам сделал это.
        Громогласный вой, заставляющий стынуть кровь в жилах, прозвучал над
        головой так близко.
        По крайней мере, Самсону и Стелле так показалось.
        Они синхронно запрокинули головы и уставились изумленными взглядами вверх.
        Можно так сказать, прямо над ними возвышалось животное, демонстрирующее
        всеми возможными способами свой неистовый голод и агрессию. Сперва они
        подумали, что это был волк-одиночка, отбившийся от стаи - той, которая их
        недавно преследовала, но, как оказалось, скоропалительные выводы
        соратников не имели ничего общего с истиной.
        - А начиналось все не так уж и плохо, - сквозь зубы процедил Натан, бросив
        мимолетный взгляд на уставившихся вверх единомышленников.
        Казалось, их, еще мгновение назад изумленные лица, теперь ярко
        демонстрировали весь страх, который они испытывали в данный момент, глядя
        на то, как из темноты - из-за спины «волка-одиночки», вровень вышагивают
        его скалящиеся и тоже исходящие пеной сородичи. Как и у их собрата, у этих
        представителей одного вида также морды были вымазаны кровью, которая уже
        начинала постепенно оледеневать на их шерсти.
        Если бы тройка сотоварищей еще хоть секунду задержалась на том месте, где
        только что все они были (благо, Самсон не стал дожидаться приглашения на
        волчий пир и скомандовал «бежать!»), то никому из них не удалось бы
        выжить.
        Лохматые собратья всего лишь в один прыжок достигли своей цели, к счастью,
        Самсона, Стеллы и Натана там уже и в помине не было. Соратники со всех ног
        рванулись к мерцающему свету, который окружал здание обсерватории, словно
        энергетический барьер, в неравной схватке борющийся с всепоглощающей
        темнотой.
        Бросив назад мимолетный взгляд, Самсон, несмотря на сбившееся дыхание,
        нашел в себе силы, чтобы завопить как резаный:
        - Бегите быстрее, они уже близко!
        Однако Стелла и Натан и так выкладывались на полную катушку, и бежать еще
        быстрее они просто не могли, это было невозможно физически. Впрочем, сам
        Самсон, после своих слов, тоже скорости не прибавил.
        Словно во сне, Самсон увидел страшную картину, как голодные волки
        настигают их и начинают сначала рвать на них одежду, (крики соратников
        заглушают его собственный душераздирающий предсмертный вопль), а затем,
        расправившись с тряпками, начинают рвать их плоть, буквально разрывают им
        грудь и живот, после чего поглощают все внутренности.
        - Какой… ужас! - задыхаясь от одышки, вслух произнес Самсон.
        Внезапно он почувствовал, как силы начали покидать его. Мужчина
        запаниковал, но потом, посмотрев в сторону величественной обсерватории,
        которая сейчас, по сути, была их единственным шансом на спасение, Самсон
        увидел ту самую спасительную дверь. Ее металлическая поверхность, частично
        скованная льдом, поблескивала под светом диодных прожекторов, словно маяк.
        Теперь самое главное - нужно было только добежать до этой самой двери и
        громко-громко постучаться, с надеждой на то, что им кто-нибудь все-таки
        откроет.
        Изначально товарищам показалось, что здание находится совсем недалеко от
        них, однако теперь, преследуемые голодными волками, они думали иначе. Это,
        на первый взгляд, короткое расстояние, оказалось непреодолимой дистанцией,
        которую им волей-неволей все-таки придется преодолеть, если, конечно, они
        хотят пережить этот очередной беспросветный день.
        Натан сделал последний большой рывок и сразу же оказался впереди своих
        соратников. Он первым добежал до стальной, наглухо закупоренной двери и с
        силой стукнулся об нее всем телом, словно и впрямь намеревался ее
        высадить. Сделать ему этого не удалось, разумеется, зато травмы заработать
        с успехом получилось. При столкновении мужчина ушиб колено и рассек бровь.
        Потом Натан, как будто не ощущая никакой боли, принялся бешено стучать и
        биться в дверь, громко крича, чтобы его впустили.
        Оказавшись возле своего товарища, Самсон и Стелла тоже разделили
        вульгарные манеры Натана. Все трое они так неистово ломились, стремясь как
        можно скорее попасть внутрь, что если бы дверь была не железной, а
        деревянной, то обезумевшие от страха люди точно выломали бы ее вместе со
        всей дверной коробкой.
        - Откройте… откройте! - кричали они изо все сил, даже на секунду не
        сомневаясь в том, что в обсерватории еще есть кто-то живой.
        Как раз в тот момент, когда их надежда начала ослабевать, а волчья стая
        находилась от них на безобразно короткой дистанции, механизм двери
        загудел, потом щелкнул. Наконец железная преграда отварилась, и все трое
        ввалились внутрь.
        Трофим испытал сильный шок, увидев быстро приближающихся животных, чьи
        морды были измазаны кровью, а скалящиеся пасти исходили пеной. Он
        попытался запереть дверь, но ничего не получилось: распластавшаяся на полу
        троица создавала для двери большую помеху.
        - Вставайте, живо поднимайтесь на ноги, надо скорее закрыть чертову дверь!
        - завопил Трофим.
        Самсон оглянулся назад. Волки были уже совсем близко. Еще мгновение и
        голодные животные разорвут их в клочья.
        - Подъем! - заорал он соратникам, резво вскочив на ноги и отпрыгнув к
        противоположной стене.
        Натан и Стелла сделали то же самое.
        Один из волков, оказавшись на трех метровой дистанции от Трофима,
        оттолкнувшись на бегу всеми лапами, взлетел в воздух. Животное сощурило
        глаза и широко раскрыло пасть, рассчитывая в следующую секунду вонзиться
        зубами в мягкую человеческую шею.
        Когда дверь внезапно закрылась перед мордой волка, послышался глухой
        металлический стук, звук треснувшей кости, а затем за дверью кто-то громко
        и вместе с тем жалостливо заскулил.
        - Ишь ты, чего захотела, тварь! - Сплюнул Трофим и повернулся к
        новоприбывшим. - Откуда вы взялись?
        Соратники стояли молча, вжавшись в стену. Их грудные клетки вздымались от
        пережитого страха и сильной одышки. Они недоуменно переглянулись.
        - Свалились тут на нашу голову, понимаешь ли! - выдал Трофим. - Ладно, -
        потом более смягчившимся голосом сказал он. - Не выгонять же вас теперь
        обратно. Пойдемте, представлю вас остальным. - Он сделал несколько шагов
        вперед, а затем добавил: - Только не думаю, что остальные будут рады вас
        видеть… У нас исчерпаны практически все запасы воды и еды, - в конце
        выдохнул он.
        Далее Трофим повел незваных гостей по каким-то длинным, обшитым белым
        пластиком, мрачным коридорам, которые были очень высокими, но необычно
        узкими. На протяжении всего пути по потолку тянулся воздухопровод, а
        кое-где, прямо под трубами, мерцали диодные лампы, истощая последние
        запасы электроэнергии.
        ***
        Не прошло и пятнадцати минут как волк, стукнувшийся об железную дверь на
        высокой скорости, уже окончательно пришел в себя. В глазах наконец
        перестало двоиться, и прекратили сверкать звездочки. Кровотечение из пасти
        животного, из того места, где раньше был клык, а теперь пустое
        пространство, тоже постепенно начало заканчиваться.
        Поднявшись на все свои четыре лапы, вожак стаи огляделся в поисках своих
        подданных и, не обнаружив их, громоподобно завыл. Тут же из темноты со
        всех сторон на его призыв стали выходить волки и вскоре они все уже стояли
        перед своим главарем, терпеливо ожидая распоряжений.
        В течение всего последующего часа животные бродили вокруг обсерватории в
        поисках лазейки. Когда же она наконец была обнаружена, все члены лохматой
        стаи собрались перед ней, словно перед одушевленной жертвой.
        Широкий прямоугольный воздухопровод, в котором запросто могла поместиться
        собака средних размеров, был прикрыт решетчатой алюминиевой заслонкой. По
        очереди разгрызая прутья, разрывая в кровь свои десна и безвозвратно
        коверкая зубы, животные чувствовали вырывающееся из воздухопровода тепло и
        запах свежей пищи, коей для них сейчас являлся человек.
        Самая что ни на есть легкая добыча в нынешних тяжелых условиях.
        Единственная проблема: до этой пищи как-то нужно было добраться.
        Подкрасться хотя бы на расстояние одного прыжка.
        Все, как один, с кровоточащими пастями, но счастливые, если можно так про
        них сказать, волки расправились с заслонкой, и в порядке очереди стали
        исчезать в темноте и теплоте большого воздухопровода, который вился по
        потолку всего здания, но только в одном месте можно было покинуть его.
        Этим местом была уборная.
        И для волков, кстати говоря, это было очень удобно, потому что сколько
        времени не терпи, а в туалет все равно рано или поздно захочется. Столь
        чувствительным животным не пришлось потратить много времени на поиски
        выхода. И когда они все оказались в туалетной комнате, волки не стали
        бешено ломиться оттуда, а как раз наоборот, они продемонстрировали
        отчаянное терпение и высокую сообразительность. Притихнув, словно львы в
        высокой траве, животные, чей разум будто единый, стали ждать, когда жертва
        сама придет к ним или хотя бы окажется на достаточном для броска
        расстоянии.
        ***
        - Так как же вы все-таки оказались здесь, как осмелились выйти за пределы
        жилой зоны и даже перейти офисную черту города? - глядя на новоприбывших,
        спросил Юрий - старший сотрудник обсерватории. - Что вы намеревались тут
        отыскать?
        - Наверное, свою погибель, - усмехнулся Трофим.
        - Помолчал бы! - сделал ему замечание бородатый Никола.
        - Да если бы не я, - запротестовал Трофим, - их бы вообще сейчас в живых
        не было.
        Стелла нейтральным взглядом посмотрела на говорившего, а когда ее глаза
        встретились с взглядом Трофима, она произнесла:
        - Да, кстати, мы уже успели представиться, но еще не поблагодарили Вас за
        помощь. - Женщина, выражая своим тоном уважение, обращалась к Трофиму
        официально. - Если бы не Вы, то волки сейчас лакомились бы нашими телами.
        Трофим почувствовал некоторую неловкость и, покраснев лицом, опустил
        голову. Потом он отвернулся к каким-то исследовательским приборам и сделал
        вид, что чем-то очень занят.
        - Не стоит благодарности, - ответил за Трофима тощий очкарик Ефрем. - В
        нынешнее время человеческая жизнь многого стоит.
        - Вот только кто спасет нас от неминуемой голодной смерти? - возясь с
        электрооборудованием, буркнул Трофим.
        Юрий бросил недовольный взгляд в сторону сотрудника, а затем, выразительно
        чмокнув языком, вновь повернулся лицом к незваным гостям.
        - Вы не ответили на мой вопрос…
        Стелла повернула голову и взглянула на профиль стоявшего рядом с ней
        Самсона. Женщине было весьма интересно, что можно рассказать этим людям, а
        чего нельзя говорить ни в коем случае. Стоит ли четверку ученых посвящать
        в столь сокровенную тайну.
        Несмотря на все мысленные переживания Стеллы, Самсон не стал скрывать
        того, что они все вместе обнаружили на противоположной окраине офисной
        части города.
        - В нескольких километрах отсюда, - начал рассказывать Самсон, - на
        северо-восточной окраине офисной части города, прямо за многоэтажками мы
        нашли продуктовый склад.
        - Да, - подхватил Натан, - и там полно разнообразной еды!
        Глаза всех сотрудников обсерватории мгновенно округлились, и сию же
        секунду обратились в направлении теперь долгожданных гостей. Какое-то
        время все молчали, но тишина не продолжалась слишком долго.
        - Что вы сказали?.. - не веря своим ушам, переспросил Трофим.
        - Мне не послышалось?.. - удивился Никола.
        - Не может быть! - возмутился Ефрем.
        Еще через несколько секунд решил вставить свое слово и сам Юрий:
        - Но как же это возможно? - спросил он. - Почему этот склад все еще не
        разграблен? В чем причина?
        Самсон с улыбкой на устах переглянулся с соратниками.
        - Вам нужна причина?
        Юрий пожал плечами.
        - Она есть! - заявил Самсон.
        Все четверо исследователей космоса навострили уши и принялись внимательно
        слушать. Их оголодавшие желудки заставляли мозг внимать любой информации
        касательно источника пищи.
        - К этому складу не так-то легко подобраться, - принялся объяснять Самсон.
        - Снаружи и внутри его патрулируют хищные животные, сбежавшие из
        зоопарков: волки, медведи, тигры…
        - И даже, по-моему, я видел там пару львов, - перебил рассказчика Натан.
        Юрий усмехнулся его словам.
        - Как же этим теплолюбивым кошкам удалось выжить в таком жутком холоде?
        Натан пожал плечами.
        - Возможно, они где-то неподалеку нашли укромное местечко - там, где еще
        есть тепло.
        - И где же это, интересно знать, на сегодняшний день можно найти такое
        место?.. - с издевкой в голосе спросил вечно недовольный Трофим. -
        Особенно дикому животному, - в конце добавил он.
        Натан пожал плечами.
        - Это не важно, - с заметной грубостью в голосе отрезал Юрий. - Самое
        главное, что теперь у нас есть шанс прожить еще немного подольше, если,
        конечно, нам удастся добраться до этих самых продуктов. - Мужчина поднялся
        на ноги. - И тогда, быть может, мы даже сможем продержаться до рассвета.
        - До чего, извините? - не удержалась от вопроса Стелла.
        - Вы правильно все расслышали, - заявил Юрий. - Он однажды наступит, но мы
        не знаем, как скоро это произойдет.
        - Зато мы выяснили, - вклинился чересчур тощий Ефрем, - что Солнце еще
        может обеспечить Землю - нашу родную планету, достаточным теплом.
        - А отчего же это не происходит сейчас? - спросил любознательный Натан.
        - Это и есть на сегодняшний день самая большая загадка, - тяжело вздохнул
        Никола. Потом он погладил свою светло-коричневую бороду и добавил: - Наше
        земное светило находится в периоде некоего внутриструктурного
        реконструирования.
        - А если объяснить попроще?.. - произнесла Стелла. - Так, чтобы всем в
        этой комнате было ясно, что именно Вы имеете в виду.
        Юрий остановил жестом руки дрогнувшие губы Николы и не спеша зашагал по
        комнате к противоположной стене, а затем обратно, словно бы о чем-то очень
        серьезно думал.
        Вскоре с его губ слетели следующие слова:
        - В ядре Солнца протекает термоядерная реакция, благодаря чему на
        поверхность светила высвобождается огромное количество тепла. Но за многие
        годы исправной работы в очаге скопилось слишком много плотных отходов,
        препятствующих выделению тепловой энергии на поверхность звезды. Однако не
        все так плохо, как кажется. По-видимому, такое уже однажды происходило, и
        наше светило знает, как избавиться от этого тяжело сгораемого шлака. Оно
        использует более высокую температуру. Покрывшись словно коркой, Солнце
        плавит внутри себя все, что ранее расплавить было невозможно.
        - Что-то типа того, - от себя добавил Трофим, а потом почем-то засмеялся.
        - Знаете, мы сами-то не очень во всем этом уверены.
        - Не будь пессимистом, - фыркнул на него Никола.
        - А тебя вообще рот не просили открывать! - грубо выдал Трофим и, бросив
        свои дела, быстро зашагал к выходу.
        Юрий проследил за ним внимательным и одновременно строгим взглядом до
        самой двери.
        - Ты куда так резво подорвался? - спросил он, когда Трофим выходил уже в
        мрачный коридор-туннель.
        - Пойду, проверю, не засорился ли унитаз! - с усмешкой в голосе,
        отрапортовал Трофим, и громко хлопнул дверью.
        - Ох, и тяжелый же он человек, - сам себе вслух пожаловался худощавый
        Ефрем. Потом поправил съехавшие на переносицу очки и покачал головой,
        глядя в сторону Юрия.
        Старший сотрудник обсерватории, в свою очередь, лишь хмыкнул.
        Когда шаги удаляющегося Трофима окончательно растворились вдалеке, Стелла
        произнесла:
        - Волчья стая преследовала нас от самого склада, а потом мы потеряли
        Гарри.
        - Кто этот Гарри? - сочувственно спросил Юрий.
        Видя, что соратнице тяжело об этом говорить, Самсон взял на себя
        обязанность ответить:
        - Это именно он рассказал нам про то место, почти сразу после того, как мы
        с ним познакомились.
        - А как долго вы его знали?
        Самсон вначале призадумался, а потом ответил:
        - Примерно неделю.
        - Да уж…
        - Что? - удивилась Стелла реакции Юрия.
        - Странно, что этот человек так мало знал вас, но, тем не менее, поделился
        с вами столь ценной информацией. Он, случайно, не рассказал, откуда сам
        узнал об этом складе?
        - Не-ет, - ответила Стелла, как будто бы заикаясь. - А что?
        Юрий ненадолго призадумался, а затем, по-видимому, прейдя к какому-то
        умозаключению, отмахнулся.
        - Ай, ладно, не берите в голову. В последнее время меня страшно мучает
        навязчивая мания преследования.
        Натан хмыкнул, после чего произнес:
        - Мы тоже вас всех недостаточно хорошо знаем, но все ж поделились с вами
        этой ценной информацией.
        Стелла бросила на соратника недовольный взгляд.
        - Прекрати! - фыркнула она, ощущая неудобство. - Здесь другое. Эти люди
        спасли нам жизнь.
        После слов женщины Натан опустил глаза, а его лицо заметно покраснело.
        ***
        Миновав протяженный мрачный коридор-туннель, Трофим остановился перед
        дверью и стал протягивать руку. Внезапно движение руки резко
        приостановилось, а пальцы почему-то задрожали, словно бы они и впрямь
        предчувствовали какую-то беду. Сам Трофим, стоя у двери уборной комнаты,
        замер неспроста. Мужчина услышал подозрительный звук, который донесся то
        ли из воздухопровода над головой, то ли по другую сторону препятствия,
        перед которым он сейчас стоял.
        «Что за чертовщина?!» - подумал он, мысленно спрашивая самого себя.
        Вспомнив, что обсерватория - неприступная крепость, он расслабленно
        выдохнул, усмехнувшись сам себе.
        «По-видимому, голодание спровоцировало появление слуховых галлюцинаций», -
        мысленно утешил себя мужчина.
        Почувствовав, что чай, большое количество которого он выпил за весь день,
        просится наружу, Трофим все-таки решил приложиться пальцами к
        посеребренной ручке, повернуть ее и отпереть дверь. Перед тем как войти
        внутрь туалетной комнаты, мужчина ударил пальцами по пластиковому
        переключателю, вмонтированному в стену.
        Яркая вспышка света ослепила Трофима, как и тех четырехлапых охотников,
        которые сейчас находились в этом помещении. Потом снова стало темно как в
        могиле, а после свет часто заморгал.
        - Чертовы перегрузки! - выругался Трофим и прикрыл за собой дверь, но не
        захлопнул.
        Направляясь к одной из частично закрытых кабинок, он обратил внимание на
        подозрительное обстоятельство. Нечто металлическое, а точнее, алюминиевая
        решетка от воздухопровода, к тому же вся искореженная, словно обглоданная,
        вся в крови, скрипнула под ногой Трофима, когда он наступил на нее.
        - Что за?.. - выдохнул он. Прищуриваясь, мужчина пытался рассмотреть
        предмет в часто мигающем свете потолочных диодных ламп.
        Присев на корточки, Трофим приподнял перед своими глазами странную находку
        и теперь наконец понял, что это за фигня такая.
        - Какого черта здесь происходит? - прошептал он.
        Потом мужчина запрокинул голову и посмотрел наверх. Там зияла
        прямоугольная дырка, прямо посередине трубы воздухопровода.
        «Она не могла оттуда отвалиться сама», - мысленно заключил Трофим.
        А когда свет снова мигнул, погрозив все пространство в довольно
        продолжительную темноту, он услышал где-то позади приближающееся гортанное
        рычание. Как только свет снова заполнил собой уборную, Трофим, продолжая
        сидеть на корточках, резко обернулся и увидел… Черт возьми, прямо перед
        ним, а точнее, в трех метрах от него стоял самый настоящий волк. Зубы
        животного обнажились в диком оскале, а края зубастой пасти сочились
        обильной кровоточащей слюной.
        «Так вот, что все это значит!» - успел подумать Трофим, прежде чем услышал
        еще один гортанный рык откуда-то спереди.
        Свет часто мигал, однако, кода он все же повернулся, вернув верхнюю часть
        тела на исходную позицию, перед смертью успел разглядеть перед своим лицом
        широко раскрытую, кровоточащую, клыкастую волчью пасть.
        Атаковавшее животное почти мгновенно убило человека, вырвав огромный кусок
        мяса из его шеи, но тем не менее Трофим все-таки успел выкрикнуть, пусть и
        коротенькое, зато весьма громкое: «А-а!»
        После того как добыча без сознания расстелилась по кафельному полу, из-под
        дверей крайних туалетных кабинок стали выползать лохматые голодные
        собратья, собираясь на общий пир. Пусть они и не принимали участия в
        убийстве, не смотря на это, имели полное право разделить трапезу с
        предприимчивым вожаком, так как являлись частью стаи, то есть семьей.
        ***
        От неожиданности Никола подпрыгнул на месте. Еще до этого он сидел за
        столом, спиной к остальным, и был занят изучением снимков Солнца или того,
        на что оно сейчас было похоже. Изображения эти мало чем напоминали обычную
        фотографию; выглядели они как полупрозрачная пленка, зачем-то выкрашенная
        в светло-синий цвет.
        - Вы это слышали?! - прежде повернувшись к ним лицом, с тревогой в голосе
        спросил он горстку людей, пребывающих в комнате.
        Ответом ему были их обезумевшие от ужаса лица.
        Не требовалось быть Эйнштейном, чтобы понять: предсмертный крик, в конце
        захлебнувшийся собственной кровью, мог принадлежать только Трофиму, потому
        как все остальные работники обсерватории, а также гости, находились сейчас
        в этой комнате с оборудованием.
        Тяжело дыша, Никола схватился за свою шикарную бороду, словно за
        спасительный канат, который в данную минуту вытягивает его из бушующей
        морской пучины. Еще прошла бы хоть минута молчания, и он бы точно свалился
        со стула в нервном припадке.
        Однако ровный голос Ефрема, несмотря на испуганное выражение его лица,
        вывел товарища по работе из потрясенного состояния:
        - Возьми себя в руки, тряпка, и успокойся! Твое тяжелое сиплое дыхание
        напрягает меня еще больше…
        Никола по повелению худощавого Ефрема сделал глубокий вдох, а затем
        медленный выдох и почти сразу же немного успокоился. Благодарить соратника
        за ценную подсказку он не поторопился.
        «Как-нибудь потом скажу спасибо», - подумал он и бросил взгляд в сторону
        Юрия, который тем временем изучал эмоционально-бешеные лица недавно
        пожаловавших гостей.
        - Мисс, на Вас лица нет! - заметил Юрий, таращась на Стеллу и пытаясь
        создать искусственную иллюзию спокойствия на своем мужественном лице.
        После его краткой, но точной фразы, Стелла как будто ожила. Оторвав зад от
        стула, и вскочив на ноги, женщина на цыпочках подбежала к двери, через
        которую ушел Трофим, и как выяснилось, навсегда ушел. Приложив к ее
        поверхности ухо, она сосредоточенно прислушалась.
        Никаких посторонних звуков услышать ей не удалось. Точно не ясно: к
        счастью это или к сожалению.
        Натан тоже не усидел на месте. Выпрямившись, словно фонарный столб, он
        застыл посреди комнаты.
        - Надо как можно скорее уходить отсюда! - прошипел он, стараясь говорить
        тише. - Похоже, эти четвероногие твари нашли способ проникнуть сюда.
        Теперь мы не в безопасности.
        Самсон остался сидеть на месте, а когда Натан взглянул на него, ожидая
        одобрения, он произнес:
        - Ты прав, Натан. - Потом Самсон уставился на Юрия. - Он прав!.. - Брови
        мужчины приподнялись, когда он говорил это.
        Маска невозмутимости растаяла на лице сдержанного Юрия и стекла с него,
        «упав на пол». Губы его выразили нечто, что очень напоминало взвинченные
        брови Самсона.
        По другую сторону двери - где-то далеко, раздался завывающий вой.
        Теперь-то уж точно не оставалось никаких сомнений, что волки проникли в
        нутро обсерватории. Отныне бетонное убежище превратилось в самую настоящую
        ловушку.
        - Тогда не будем задерживаться, - проговорил Юрий и, встав с насиженного
        места, подошел к двери.
        Стелла смерила его любопытным взглядом.
        - Пока эти животные не застали нас врасплох, надо тайком убраться из этой
        комнаты и, в конце концов, покинуть обсерваторию. - Повернувшись лицом к
        сотрудникам, Юрий добавил: - одевайтесь потеплее, на улице чертовски
        холодно.
        Худощавый очкарик Ефрем и бородатый Никола сразу же закопошились в шкафах.
        А что касается Самсона, Натана и Стеллы - на них уже была теплая одежда.
        Троице оставалось лишь снова надеть куртки и застегнуть пуговицы.
        Застегнув молнию на своей куртке, которую достал из шкафа и подал ему
        Ефрем, Юрий посмотрел по очереди на каждого человека, стоявшего в данный
        момент у выхода. Все ждали от него каких-то слов, возможно, это могли быть
        какие-то наставления, однако он промолчал, ограничившись лишь едва
        заметным кивком. Тем не менее все без исключения поняли, что это было
        своеобразное пожелание удачи.
        Замочный механизм от поворота ручки звякнул сталью, дверь едва открылась,
        образовав небольшую щель, примерно в сантиметр. Юрий каждым глазом по
        очереди выглядывал через этот проем в мрачный коридор-туннель, потолок
        которого целиком и полностью был исполосован разных размеров
        воздухопроводами. Редкие тусклые диодные лампы, висевшие под трубами,
        временами помигивали, как и прежде, но света, который они источали,
        казалось, стало еще меньше.
        - Вроде бы все чисто, - мельком глянув назад - в сторону кучки
        взволнованного народа, рапортовал Юрий. - Следуйте за мной.
        Почти уверенный в безопасности мужчина настежь раскрыл входную дверь,
        чтобы выйти наружу, как вдруг в этот момент, откуда ни возьмись, перед ним
        появилась зубастая окровавленная волчья пасть, попытавшаяся вцепиться Юрию
        в глотку. Высокий плотный воротник куртки и своевременная реакция рук
        спасла мужчину от неминуемой гибели. Свалившись спиной на пол с жуткой
        тварью на своей груди, он пытался не дать волку возможности прорваться к
        шее через оборону рук.
        Сперва все замерли в ужасе от увиденного. Неожиданное появление волка
        застопорило сознание очевидцев. Первым в себя пришел Самсон. Он сразу же
        стал оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь оружия. Первое что
        ему попалось на глаза - был обычный деревянный стул с мягким седалищем.
        Еще несколько минут назад на этом самом стуле сидела Стелла.
        Резво схватив его за удобную спинку, Самсон замахнулся и ударил волка
        прямо по голове, при этом, чуть не зацепив и голову Юрия. К счастью, тот
        успел своевременно увернуться от обломков. Удар был очень сильный. Голова
        волка стала похожа на лопнувший арбуз, который нечаянно уронили на
        асфальт. Куски волчьих мозгов и крови стали стекать на куртку Юрия.
        - Фу, какая гадость! - сбросив с себя теперь дохлую тушу, сказал он,
        тошнотворно поморщившись.
        Потом он поднялся на ноги и сердечно поблагодарил Самсона за оказанную
        помощь.
        Однако их полные страха приключения только начинались.
        - Я тоже хотел что-то сделать, - стал оправдываться Никола, - но внезапное
        появление этой твари меня словно парализовало.
        - Я тебе верю, мой драгоценный друг, не огорчайся, - утешил его Юрий, а
        затем сразу же обратил полный волнения взгляд по направлению к выходу.
        Дверь все еще была раскрыта настежь, однако еще секунду никого в свободном
        проеме не было. Но!.. На то оно и шестое чувство, что позволяет
        предчувствовать новую волну опасности в лице зверского противостояния.
        Сначала из мрачного коридора донеслись щелкающие когтями шаги, а потом
        перед лицом обескураженной добычи возникло по меньшей мере семь, а то и
        восемь, скалящихся волчьих морд.
        - Ну все, приехали… - выдохнул Натан.
        Животные стояли в проходе, не решаясь войти. Из их смрадных кровоточащих
        пастей сочилась пропитанная кровью слюна. Никто из кучки людей не ожидал,
        что все произойдет так внезапно. Эти назойливые мерзкие волки ни с того ни
        с сего ворвались в комнату, когда этого мало кто ожидал.
        Самсон Натан и Стелла, стремясь спасти свои бесценные жизни, сиганули в
        правую часть комнаты, а Ефрем и Юрий - в левую. В центре остался стоять
        только нерасторопный Никола. Он-то и оказался тем единственным желанным
        препятствием, которое было животным как раз по зубам. Набросившись на
        него, волки стали рвать его на части, не обращая никакого внимания на
        других, присутствующих в комнате людей.
        Догадавшись об этом, и осознав, что Николу уже не спасти, оставшиеся
        решили спасаться сами. Незаметно, стараясь двигаться очень тихо, пятеро
        двинулись к выходу. Хотя они и понимали, что времени у них оставалось не
        так уж и много, тем не менее передвигаться быстрее они не могли, так как
        боялись привлечь к себе внимание голодных сумасшедших тварей. Юрий пришел
        к выводу, что подобные слова: «Сумасшедшие твари», как нельзя лучше
        характеризуют их.
        Вскоре пятеро неизбежных товарищей уже стояли в коридоре. Юрий правильно
        заключил, что будет лучше запереть дверь, однако хлопать он ею, к счастью,
        не стал (вряд ли такая ненадежная дверь могла бы сыграть роль превосходной
        преграды перед взбесившимися животными).
        - Нам лучше поторопиться, - услышал Юрий шепот за своей спиной.
        Это говорил Натан. Мужчина с трясущимися от страха коленями смотрел
        куда-то вдаль коридора-туннеля. Юрий тоже обратил туда свое внимание и
        сразу же понял, в чем тут дело. Оказывается, не все животные на данный
        момент были заперты в комнате с оборудованием. Почему-то двое из стаи
        решили пойти другим путем к достижению цели. Возможно, они были наиболее
        разумными, а может, это было чистой воды совпадение, сложно сказать
        наверняка.
        Завидев перед собой застывшую на месте добычу, волки тоже резко
        остановились. Выражение на их мордах тут же сделалось не лучше, чем у их
        сородичей, скорее всего, уже доедающих труп Николы. Расстояние от людей и
        до животных не превышало порядка двенадцати с половиной метров. По сути,
        это было крайне ничтожное расстояние при встрече с подобным хищником.
        - Вот мы и попались, - простонал Натан. - Уже вторично за последние
        несколько минут. Я не хочу быть съеденным.
        Никто не хотел.
        - Это тот самый волк, который… - недоговорила Стелла.
        - Да, - перебил ее Самсон, - наверное, он их вожак, а рядом с ним,
        вероятно, волчица, которой он отдает большее предпочтение, нежели
        остальным.
        - Ну, прямо все как у людей, - заключила Стелла.
        - Все, да не так… - чуть слышно произнес Юрий. Его вообще очень удивило, а
        можно даже сказать, поразило то спокойствие, с которым Стелла и Самсон
        обсуждали эту парочку хищников, уже готовых кинуться на них в любой
        момент. - Может, мы все-таки побежим? - наконец предложил Юрий.
        И все они рванулись с места. В том числе и пара волков, которые, пуская
        слюни, очень быстро и не так далеко, как хотелось бы, бежали позади них.
        Можно даже сказать, животные наступали Ефрему на пятки, так как он бежал
        последним. Его слабое тощее тело не было приспособлено для интенсивных
        физических нагрузок, особенно в тяжелой зимней одежде. А такого вида
        слабость, как известно, в экстремальных условиях может стоить человеку
        жизни.
        Казалось, извилистый коридор-туннель никогда не закончится. По правде
        говоря, он и не мог закончиться, однако если бы спасающаяся бегством
        компания проморгала нужную дверь, которая вела наружу, то они рисковали бы
        вернуться к тому месту, откуда не так давно стартовали. Скорее всего,
        большая часть волчьей стаи, что была заперта Юрием в комнате с
        оборудованием, уже доела Николу и нашла способ выбраться из заточения.
        Такая встреча была бы для пятерки людей просто фатальной.
        Юрий бежал впереди всех, он вкладывал массу усилий, чтобы скорость его
        передвижения оставалась неизменной, ведь позади него были люди. Волки,
        которые их сейчас преследовали, не сбавляли темпа (животные по своей
        природе очень выносливы), а значит, и им тоже - двуногим жертвам, ну никак
        нельзя притормаживать.
        «Проклятье, да где же эта чертова дверь?! - мысленно ругался Юрий,
        задыхаясь от чересчур интенсивного бега. - Она точно должна быть где-то
        здесь! Неужели я все-таки проглядел ее»?
        Это было и не мудрено, учитывая то, какой в этой части здания был тусклый
        свет или, точнее сказать, почти полное его отсутствие. Юрий, если бы
        захотел, смог бы увидеть свою ладонь максимум на расстоянии двадцати
        сантиметров от своего лица, так здесь было мрачно, почти темно. Что уж
        говорить о стенах.
        Если бы он верил в бога, то в эту самую минуту обязательно как минимум
        сказал бы ему спасибо: Неожиданно Юрий увидел, как что-то справа от него
        блеснуло сталью. Блеск был не очень выразительным, но его отраженной от
        тусклого света яркости хватило, чтобы Юрий увидел это. Все произошло так
        внезапно. Мужчина не смог остановиться мгновенно и пробежал еще пару
        метров вперед.
        - Стойте, не спешите! - остановившись и обернувшись назад, прокричал он
        во мрак, из которого одна за другой прорисовывались фигуры соратников. - Я
        обнаружил выход.
        После того как слова Юрия имели место быть, каждый из убегающих
        инстинктивно стал притормаживать. И это было весьма разумно, ведь уже в
        паре метров мог находиться кто-то из товарищей, а столкновение на столь
        высокой скорости могло бы оказаться очень болезненным и даже
        травмоопасным.
        Ефрем тоже хорошо расслышал слова Юрия. Он, как и все остальные, начал
        сбавлять обороты, однако, в отличие от прочих, для него это оказалось
        слишком опасным. Об этом он узнал уже через минуту, в тот момент, когда
        ему на спину прыгнуло что-то тяжелое. Ефрем тут же развалился на полу и
        незамедлительно повернулся лицом к четвероногому врагу, а точнее, к
        оскалившейся парочке.
        Одна волчья пасть клацнула зубами перед испуганным лицом худосочного
        мужчины, а другая, под сопровождение предсмертного вопля, сомкнулась на
        шее бедолаги, щедро обагрившись теплой кровью.
        - Не-е-ет…т-хф-х… - донесся крик из темноты до ушей пока что еще живой
        четверки.
        Однако если они и дальше будут так тормозить, как сейчас, то их станет еще
        меньше, а может, в конце концов, вообще никого в живых не останется.
        Юрий, Самсон, Натан и Стелла замерли у железной двери. Все они стояли
        молча с округлившимися глазами. После того, как предсмертный крик Ефрема
        закончился хрипом, а после вообще стих, из темноты коридора стали
        слышаться неприятные и даже в какой-то степени страшные звуки: смачное
        чавканье, гортанное рычание и хруст перегрызаемых костей - вот, что это
        были за звуки.
        Стоять так тупо, и дальше наслаждаться скверными звуками больше было
        нельзя. Юрий ловко крутанул блестящий затвор, напоминающий вентиль на
        переборке отсека подводной лодки, только гораздо меньшего размера. Плотная
        стальная дверь почти сразу же словно отошла от стены, а в коридор
        непременно начал поступать внешний холод.
        - По очереди выходим наружу, - скомандовал Юрий. Раскрыв толстую дверь
        настежь, он отошел в сторону.
        Натан помедлил в проходе.
        - А как же волки?!
        Юрий смерил его удивленным взглядом.
        - Ефрему уже ничем не помочь, - ровно произнес он, всесильно пытаясь
        сдерживать эмоции.
        Натан хмыкнул.
        - Нет! Я не об этом говорю.
        Юрий внимательно посмотрел в глаза собеседника, в надежде прочесть его
        мысли.
        - О чем ты?.. - осведомилась Стелла. Она случайно наступила на замерзшую
        волчью кровь, пролитую у двери, и теперь, морщась, обтирала подошву
        ботинка об чистый снег.
        Натан глянул на нее мельком, а после озвучил свою мысль:
        - Эти сволочи, могут быть и здесь…
        Коридор заполнился эхом волчьего пения, до безумия напугав Юрия. Мужчину с
        ног до головы сковала дрожь, но он не был парализован страхом и в
        мгновение ока выскочил на улицу, поспешно закрывая тяжелую переборку. В
        тот момент, когда дверь должна была уже войти в паз, в щели появилась
        окровавленная передняя часть клыкастой морды. Испугавшись еще больше, Юрий
        приложил усилие и чуть не прищемил нос волку. Но в последний момент
        животное успело ретироваться, а дверь наконец захлопнулась.
        - Просто невероятно, до какой степени настойчивые твари! - выдохнул Юрий,
        после чего просунул руку под край шапки, чтобы убрать пот со лба. - Так
        что ты там имел в виду? - обратился он к Натану.
        Тот, сделав звучный глоток скопившейся во рту слюны, поднял на него глаза.
        Было заметно невооруженным глазом, что Натан все еще находится в шоке от
        случившегося.
        - Мурашки по коже, - с трудом выдавил он из себя, а после произнес: - Я
        думал, что кто-то из этих животных мог остаться на улице, понимаете?.. Но
        теперь мне кажется, что я ошибался. Скорее всего, они всей своей сворой
        проникли в обсерваторию, ведь всем известно, что…
        - Волчья стая никогда не разделяется; все они охотятся вместе на одной
        территории, - перебив соратника, закончила Стелла его предложение.
        Натан кивнул, а еще через секунду погасли диодные лампы, что помигивали
        под карнизом обсерватории, и все пространство словно утонуло в мгновенно
        наступившей тьме.
        Те, у кого были фонари, достали их и включили. Потом все четверо зашагали
        в одном из направлений - в сторону возвышающегося склона. С трудом они все
        же забрались наверх и захрустели по снегу, направляясь к офисной части
        города, но путь их пролегал намного дальше. А казавшаяся убежищем
        обсерватория, теперь погруженная в темноту, осталась стоять на месте,
        держа в своем чреве в заточении безжалостных хищников, попавших в ловушку.
        Какое-то время некоторые из них продержатся, но в конечном итоге все
        погибнут.
        Июль
        В течение целого месяца они практически безвылазно просидели у Самсона
        дома. Лишь однажды все-таки осмелились, вернее сказать, их заставила нужда
        покинуть жилище на несколько часов, чтобы нарубить дров. Им не пришлось
        ходить далеко: на заднем дворе у владельца дома был весьма неплохой
        яблоневый садик. Пусть многолетние деревца уже и погибли, зато промерзшая
        насквозь древесина, из которой вымерзла вся влага, отлично горела, звучно
        потрескивая в большом камине.
        Самсон вынес из холодной комнаты четыре банки консервированной свинины и
        батон задубевшего хлеба.
        - Ну вот, - произнес он, приближаясь к камину, - и никакой холодильник нам
        не нужен. Правда, консервы немного вздулись, - внес мужчина небольшую
        оговорку. - Зато продукт точно не протухнет! - подбадривающим голосом в
        итоге добавил он.
        - Несомненно… - подтвердил Юрий.
        Натан же и Стелла, не произнося ни слова, лишь кивнули. Они оба вообще
        выглядели в последнее время немного уставшими и сонными.
        «Еще бы! - как-то мысленно рассуждал Самсон, - После того, что мы
        пережили, это вполне нормальное состояние. Организм перенес ужасный стресс
        и потрясение».
        Поставив консервы со свининой на горячие кирпичи, не случайно
        расположенные у подножия камина, он, выдавив из себя звучный выдох,
        устроился рядом с соратниками. На какое-то время образовалось неловкое
        молчание. За последний месяц оно рождалось не впервые. Как обычно, именно
        Самсон находил в себе моральные силы, чтобы его разрушить.
        На протяжении нескольких дней его голову практически беспрестанно
        атаковала одна и та же назойливая мысль. И как бы Самсон не старался от
        нее отделаться - прогнать прочь, она все равно каждый раз возвращалась
        обратно. И раз так случилось, что свербящую мысль спровадить никак не
        выходило, сегодня он принял решение, что настало время поделиться своей
        идейкой с сотоварищами.
        И сейчас, что не говори, был для этого самый подходящий момент. Однако
        торопиться Самсон не стал, правильно заключив, что информация лучше всего
        усваивается на сытый желудок.
        Вскоре содержимое раздувшихся консервных банок лежало на четырех
        одинаковых тарелках. Это был любимый сервис Самсона, доставшийся ему по
        наследству от родителей. Нет! Они не умерли, хотя, может быть, теперь уже
        да. Они жили очень далеко - в другом городе, на другом континенте. Сразу
        же после катастрофы он пытался им позвонить, но все средства связи уже
        вышли из строя.
        - Такой вкусной свинины я в жизни не ел! - проглотив последний кусок и
        демонстративно облизнувшись, проговорил Натан.
        Он вообще-то не очень-то жаловал мясные продукты. Но голод - на то и есть
        голод, чтобы менять рацион и приобщаться к любой доступной кухне.
        - А много у тебя еще этого добра осталось? - задал Юрий весьма важный
        стратегический вопрос.
        Самсон «облизал» тарелку и состроил задумчивый вид. В уме он быстро
        прикинул все «за» и «против».
        - Ну, если будем придерживаться строгой диеты, месяца на два может
        хватить.
        - Да уж, - прогудел Юрий. Он поставил чистую тарелку на маленький столик,
        что стоял у спинки кресла, на котором он в данный момент сидел. - Этого
        может оказаться недостаточно…
        В глазах Натана он прочитал неуместный, а может, кому-то покажется
        своевременным, разумный вопрос.
        И тогда Юрий пояснил:
        - Недостаточно для того, чтобы переждать!.. Переждать эту бесконечную ночь
        и холод. - На лице Юрия отразилась печаль.
        «Давай же, Самсон, не молчи!» - подталкивающая мысль пронеслась в голове
        хозяина жилища.
        Он не стал больше молчать. И раньше этого незачем было делать.
        - На днях мне пришла в голову потрясающая мысль! - неплохо начал он, а
        голос его звучал энергично. По крайней мере, он старался, чтобы это было
        именно так.
        Глаза соратников, как по команде, мгновенно обратились в его сторону. Это
        произошло в большей степени не из-за того, что их задела тема разговора
        (они ее даже еще и не знали вовсе), зато бодрящий тон, с которым заговорил
        Самсон, словно бы зарядил Юрия, Стеллу и Натана какой-то мощной незримой
        энергией.
        Десятиминутной паузы вполне хватило, чтобы все были готовы внимательно
        слушать. И тогда Самсон продолжил:
        - У меня в голове самопроизвольно родился план, как мы можем проникнуть на
        продуктовый склад, а дикие животные, которые там крутятся, ничего нам не
        сделают.
        - Я, конечно, не пессимист, но что мы можем противопоставить животной
        силе. Думаю, еще никто из нас не забыл, чем закончилась последняя встреча
        с представителями животного мира.
        - Да… - почесал затылок Самсон. - Крайне неприятные воспоминания. Однако
        вы еще не услышали переломной фразы.
        Трое гостей сосредоточились на хозяине дома, от чего Самсону сделалось
        неуютно, он почувствовал себя так, словно выступал сейчас на сцене. А
        вдруг его реплика покажется слушателям простым набором неосмысленных слов!
        И тем не менее он продолжил:
        - Идти за продуктами к складу с голыми руками - хуже, чем самоубийство!
        Все трое слушателей одновременно кивнули.
        - Но мы и не станем этого делать! - заявил Самсон с таким лицом, будто был
        на ступень выше своих соратников в умственном развитии. - Прежде чем
        направиться туда, мы заглянем в офисную часть города и раздобудем себе
        оружие - огнестрельное оружие.
        Юрий возмущенно хмыкнул, выразив таким образом свое невероятно
        эмоциональное удивление.
        - И где же, интересно знать, мы его раздобудем? Последние десятилетия
        человечество не производило огнестрельного оружия. Мы от него отказались,
        вы же помните.
        - Да, - согласился Самсон, - однако есть места и по сей день, где его все
        еще можно найти.
        - Ну и где же?! - в голосе Юрия послышалась легкая нервозность.
        - Ни в каком ином месте, кроме как в историческом музее - в отделе
        огнестрельного оружия, - Вместо Самсона ответил Юрию Натан.
        Самсон, в свою очередь, широко улыбнулся соратнику и согласно кивнул
        головой.
        А лицо Юрия, как и миловидное личико Стеллы, сразу же просияло, когда
        прозвучали решающие слова Самсона:
        - Завтра же мы отправимся туда за ним!
        ***
        Новым наступившим днем, если его можно было так назвать (ибо днем было так
        же темно, как и ночью), бравая четверка была готова выполнить свое вчера
        оговоренное намерение. За многие дни домоседства ни у кого из них не было
        даже малейшего желания переступать порог дома, уходить от жаркого камина,
        чтобы погрузиться в непроглядную холодную тьму. Но на то оно и
        обязательство, чтобы идти вразрез с нашими желаниями.
        Оказавшись за пределами теплой, можно даже сказать, уютной гостиной, все
        они разом почувствовали, как отрезвляющий холод через дыхание проникает в
        их тела. Сонливость мгновенно ушла на задний план, а сознание и
        здравомыслие словно обострились. И это самое здравомыслие, кстати говоря,
        подсказывало, поскорее вернуться обратно в теплую светлую комнату.
        Но, как бы им не хотелось этого, Юрий, Самсон, Натан и Стелла не могли так
        поступить. После того как зажглись их фонари, соратники, ни разу не
        оглядываясь, зашагали в выбранном направлении, которое им подсказал верный
        друг - компас.
        Офисная часть города, практически ничем не отличающаяся от других таких же
        городов-призраков, встретила их погруженными в снег и скованными льдом
        многоэтажными зданиями. Четверка соратников шла сейчас по плотному
        снежному настилу, который скрывал под собой четырехполосную городскую
        дорогу.
        На обочинах - рядом с высотными постройками, которые теперь сложно было
        назвать офисами, глубоко утопая в снегу, стояли припаркованные машины. В
        лучшем случае, из сугробов виднелись только их крыши, в худшем - совсем
        ничего.
        - После катастрофы я еще здесь не бывал, - заявил Натан. - Я имею в виду
        не офисную часть города, а эту часть офисного города.
        Стелла улыбнулась тому, как Натан - не сказать, что красноречиво - зато
        забавно выразил свою мысль.
        - И я тоже… - произнесла она, с любопытством глядя на брошенные посреди
        дороги машины.
        Одна из них, по-видимому, из-за аварии, была перевернута. Из большого
        сугроба торчало лишь ее днище и четыре колеса. Второй автомобиль находился
        в нормальном положении, но у него были разбиты стекла, а салон полностью
        забился снегом, который вываливался застывшим водопадом через помятую,
        второпях распахнутую дверь, верхняя часть которой торчала из-под снега.
        Еще через несколько метров, повернув на ближайшем перекрестке направо,
        соратники наткнулись на упавший вертолет, принадлежавший новостному
        телеканалу. В день катастрофы он совершал полет над городом, чтобы
        запечатлеть удивительные кадры превосходной жизнедеятельности людей, а
        вечером показать смонтированное видео по телевизору на радость горожан.
        Однако все пошло не по плану. Возникшая электромагнитная волна в одно
        мгновение вывела из строя всю электронику на борту вертолета. Он упал с
        большой высоты на проезжую часть и разбился. Все, кто находились на тот
        момент в салоне летательного аппарата, погибли. К счастью, трупов
        поблизости, так же как и в разрушенном чреве вертолета, видно не было.
        Шедший когда-то обильный снегопад хорошо постарался, чтобы скрыть тела
        мертвецов или их останки.
        Товарищи не стали задерживаться долго на этом месте. Обойдя сгрудившиеся у
        вертолета автомобили, они зашагали дальше, прямиком к своей цели, оставляя
        жуткие сцены когда-то случившихся аварий и дальше покоиться в кромешной
        темноте.
        - Вот мы и пришли, - сказал Самсон, стоя у подножия трехэтажной постройки.
        Большая часть ступеней находилась под толщей снега, и поэтому им не
        пришлось сильно утруждать себя утомительным подъемом.
        Первая входная узорчатая дверь, выполненная из ценной породы прочного
        дерева, едва держась, болталась на верхней петле, нижняя же была сорвана.
        У четверки соратников такое обстоятельство вызвало преждевременное
        беспокойство.
        И, как оказалось, совсем не напрасно.
        Ступая по разбитым стеклам, группа людей прошла через вторую дверь, раньше
        она была застекленной, теперь же остался лишь позолоченный каркас, а затем
        они осознали, что не первые посетители этого музея за последние шесть с
        половиной месяцев.
        Все четверо, боясь худшего, сразу же быстрым шагом проследовали в отдел
        оружия, и вскоре они уже стояли в просторной, почти круглой комнате под
        куполообразным потолком.
        - Черт возьми! Ну и разруха, - констатировал факт Юрий. - Судя по всему, у
        кого-то в нашем городе проснулся зверский аппетит к историческим
        ценностям.
        - Не то слово, - пробубнила себе под нос Стелла.
        - Скорее всего, аппетит этот был вызван не страстью к историческим
        ценностям, а большой и сильной любовью к огнестрельному оружию, - все же
        осмелился предположить Натан.
        - Имею большое желание с тобой согласиться, - тяжело вздохнув, заявил
        Самсон. На его лице прорисовалось нечто похожее на прообраз недовольной
        улыбки.
        Если остальная часть музея была просто разгромлена вандалами, то эта
        часть, где сейчас находились Юрий, Самсон, Стелла и Натан, была откровенно
        разграблена. Стекла во всех без исключения витринах были разбиты
        вдребезги, а содержимое - вынуто и похищено. Становилось очевидным, что
        Самсон был не первым, кому в голову пришла идея завладеть оружием.
        - Думаю, нам нужно тут хорошенечко осмотреться, - произнесла Стелла. - Не
        исключено, что какая-нибудь дельная вещица могла здесь остаться. Судя по
        всему, кто бы здесь ни побывал, они очень торопились, - добавила женщина,
        а потом зашагала вдоль рядов разбитых опустошенных витрин.
        «Однако дело говорит», - подумал Самсон и последовал в другом направлении
        круглой комнаты.
        Юрий и Натан тоже не остались без дела, они решили пересечь пространство
        посередине, пройдя к противоположной стене.
        - Думаю, будет разумным, почаще опускать свет фонаря себе под ноги, -
        сделал предложение Натан, громко произнеся эти слова.
        Юрий сразу же одобрил эту идею и уважительно похлопал Натана по плечу.
        - Как скажешь, - почти в унисон с разных сторон темноты прозвучали голоса
        Стеллы и Самсона.
        Осколки стекол хрустели под подошвами их ботинок, когда соратники мерным
        шагом перемещались по комнате в поисках хоть какого-нибудь оружия. И
        пускай первые минуты обследования не дали положительных результатов,
        товарищи не расстраивались. Как бы там ни было, они ведь ничего не теряли,
        но и не приобрели бы, в случае неудачи.
        Однако фортуна была сегодня на их стороне.
        Совсем нежданный громкий возглас Стеллы разнесся по всей комнате звонким
        эхом. От такой неожиданности всех остальных участников поисков даже
        передернуло. А когда брошенные Стеллой слова растворились в тишине, в
        стоячем холодном воздухе повисло непродолжительное молчание, вызванное
        легким замешательством и беспокойством.
        Но это не продолжалось долго.
        - Я нашла оружие! - на этот раз гораздо тише и сдержаннее вновь произнесла
        Стелла.
        Наконец-то в полной мере осмыслив ее слова, Самсон заметался среди
        разбитых витрин в противоположной части комнаты. Ему так сильно хотелось
        убедиться в том, что слава подруги являются правдой, из-за чего он не стал
        тратить много времени на то, чтобы лучом фонаря отыскать наиболее удачный
        путь. Заскользив на осколках разбитых стекол, он чуть было не упал, однако
        удержался и сразу же поспешил туда, откуда в последний раз слышал голос
        Стеллы.
        Самсон одним из последних появился возле женщины. Когда он пришел, рядом с
        ней уже находились Юрий с Натаном, они все вместе рассматривали нечто, что
        лежало на полу, и словно бы боялись к этому прикоснуться. Не говоря уже о
        том, чтобы взять это в руки.
        - Отличная находка, поздравляю тебя, а также всех нас, - не скрывая
        радости на своем лице, проговорил Самсон.
        Присев на корточки, мужчина поднял с пола автомат, а затем вновь
        выпрямился. Все остальные с интересом смотрели на оружие в руках Самсона,
        не зная, как с ним правильно нужно обращаться. Как и товарищи, Самсон тоже
        этого не знал, но решил уже прямо сейчас это выяснить.
        - Работает ли оно вообще? - пробормотал Натан, не сводя глаз с оружия.
        Когда его слова утонули в последовавшей тишине, разве что перебиваемой
        возбужденным дыханием, что-то щелкнуло в ладонях Самсона и выпало из
        автомата, но не успело упасть на пол. Мужчина сумел вовремя среагировать,
        и поймал полностью укомплектованный желтыми блестящими патронами магазин.
        - С этим понятно, - обмолвился Самсон и вставил рожек на место.
        Снова послышался характерный щелчок.
        Повернувшись спиной к соратникам и направив дуло автомата в потолок,
        Самсон сунул указательный палец в ушко скобы и нащупал спусковой крючок.
        Он надавил на него, но долгожданного выстрела не последовало.
        - Похоже, оно либо сломано, либо я чего-то недопонимаю, - немного
        расслабившись, произнес он.
        - Видно, именно поэтому его тут и бросили, - предположил Юрий. - Зачем
        брать с собой то, что неисправно.
        - Постойте-ка, - вдруг пробормотал Самсон.
        Он нащупал какой-то переключатель над скобой - сбоку оружия. Снова
        прозвучал щелчок.
        - Что там? - спросил Натан.
        - Какой-то переключатель, - ответил Самсон.
        - И для чего он? - осведомилась Стелла.
        - Сейчас мы это и узнаем, - предчувствуя шквал позитивных эмоций, сказал
        Самсон.
        На этот раз, как только он надавил на курок, все замкнутое пространство
        целиком и полностью заполнилось оглушительным, невероятной силы шумом
        выстрелов. Непродолжительная очередь осветила комнату, а потолок, куда был
        направлен ствол автомата, осыпался на пол крошками известки и бетона.
        Решив больше тут не задерживаться, ведь выстрелы могли привлечь сюда
        нежелательное внимание других людей, соратники вышли на улицу. У них все
        еще звенело в ушах - своеобразная звуковая контузия. Они надолго запомнят
        этот урок, и вряд ли теперь когда-либо будут стрелять из такого мощного
        оружия в замкнутом пространстве.
        Как ни странно, но обратно домой они вернулись гораздо быстрее, чем дошли
        до исторического музея. Беспокойство, граничащее с волнением, которое
        больше походило на душевный трепет, вызванный желанной находкой,
        заставляло их шагать живее, не заострять внимание на объектах, казалось
        бы, вымершего мира: автомобилях, застывших в странных позах, накренившихся
        светофорах… - и прочих атрибутах безжизненного города-призрака.
        Самсон частенько задавался вопросом:
        «Где сейчас могут быть все эти люди, что когда-то работали здесь?»
        И каждый раз его ответ самому себе был столь же естественным, как и сам
        вопрос:
        «Большинство из них погибло в первые месяцы холода и бесконечной темноты,
        а тем, кому удалось продержаться, прячутся в своих домах в жилой части
        города». - Где, кстати, находился и его собственный дом.
        Прежде чем пройти через ворота, соратники потушили свои фонари и
        осмотрелись по сторонам в поисках чужеродного света. Они боялись слежки.
        Никому из них совершенно не хотелось привлекать к своей персоне чье бы то
        ни было внимание, так как оно могло оказаться смертельно опасным.
        Не заметив ничего подозрительного, все они вновь зажгли фонари и вошли на
        территорию своего пристанища, которое называли общим домом, и сразу же
        почувствовали себя лучше. Ощутили некоторую безопасность, пусть и ложную.
        Насытившись мясными консервами и немного передохнув, потом они потратили
        немало времени, чтобы приблизительно спланировать способ проникновения на
        продуктовый склад и последовательность своих действий. В этом
        предварительном замысле каждому присутствующему была отведена особая роль.
        А дату самого, так сказать, нападения они, как следует согласовав все «за»
        и «против», единодушно назначили на середину следующего месяца.
        Август
        Вот и настал тот час, когда нужно самоотверженно действовать, а не
        планировать. Кроме питьевой воды, запасенной в запечатанных пластиковых
        бутылках, с малым содержанием газа, все остальные припасы закончились. Еще
        утром, проснувшись, соратники опустошили последние четыре жестяные банки с
        консервированным мясом. И именно сегодня оно показалось таким вкусным, как
        никогда раньше.
        Некоторое время, уже одетый в верхнюю одежду и готовый свернуть
        непоколебимые горы, Самсон стоял у камина и глядел, как увядающие волокна
        пламени постепенно растворяются в черных углях от сгоревшей древесины. А с
        каждой пройденной минутой в гостиной комнате становилось все темнее.
        - Все-таки ты решил не оставлять огонь в камине? - произнесла Стелла,
        после того как натянула на шерстяной носок сухой одеревенелый ботинок.
        Обувь немного жала, но женщина знала, что стоит ей пройти несколько сотен
        метров и жесткость ботинок исчезнет, словно ее и не было. - Думаешь, это
        хорошая идея?
        Самсон повернулся к подруге. В комнате было еще не так темно, и он даже
        смог разглядеть ее приятные мужскому взгляду нежные черты лица.
        - Я не уверен, что мы скоро вернемся… и вернемся ли вообще, - чуть слышно
        произнес он, однако, несмотря на старание говорить тише, все остальные его
        тоже услышали.
        Пусть его слова и были не из тех, что придают сил и уверенности в победе,
        зато они были правдой - не лишенные горькой истины. Ведь там - у
        продуктового склада, блуждают дикие, еще более озлобленные от голода
        звери. Кто знает, что может произойти. Один единственный автомат против
        множества диких животных не такое, в самом деле, значительное подспорье.
        Что они будут делать, когда патроны закончатся? Самсон на протяжении
        нескольких дней только об этом и думал. Вроде бы Юрия тоже беспокоила та
        же мысль.
        Внезапно в комнате стало невыносимо темно. Костер в камине окончательно
        исчерпал себя. Потом послышались щелчки переключателей и по стенам
        загуляли яркие лучи карманных фонариков.
        - Отправляемся! - скомандовал Самсон и первым зашагал к входной двери.
        Когда все вышли наружу, Самсон хорошо запер дверь на ключ, несколько раз
        проверив это, а после соратники дружной горизонтальной цепочкой зашагали к
        намеченной цели.
        Оружие же досталось самому Самсону, и это было принято единогласно. Ведь
        он был одним из первых, кто произвел выстрел с этого автомата, а значит, у
        него уже было больше опыта относительно того, как им пользоваться.
        Возможно, это было лишь оправданием касательно оружия, так как никто
        другой не хотел брать на себя ответственность, которой облагается тот, у
        кого оно в руках.
        Последние многоэтажки остались за спиной путников и уже давно исчезли в
        непроглядной темноте. А четверка людей, движимая желанием жить (ведь пища
        - это жизнь), сейчас преодолевала тяжесть подъема на снежный холм. И пусть
        склон был не очень крутой, но все ж достаточно труднопроходимый. Ноги то и
        дело проваливались в местами мягкий снег.
        Оказавшись на вершине, путники остановились на минуточку, чтобы перевести
        дыхание. А когда им это удалось, они выпрямились и уставились на уже
        хорошо знакомый пейзаж «невероятной красоты», который никого не оставит
        равнодушным, - та же, ничем не примечательная, унылая темнота. Пусть
        впереди ничего не было видно, все ж соратники знали, что тот самый
        продуктовый склад, который на протяжении последних дней был объектом их
        сильного желания, на самом деле сейчас находился перед ними - перед их
        взором, хотя и не так близко, чтобы лучи фонарей могли соприкоснуться с
        его высокими стенами. За ними хранится то, что даст Самсону, Стелле, Юрию
        и Натану многие месяцы, а то и годы беспечной жизни. Ну, относительно
        беспечной. По крайней мере, думать о том, где добыть еды, им вовсе не
        придется.
        Однако эту самую еду нужно сначала добыть. А что бы сделать это, придется
        пройти все круги ада, если можно так выразиться.
        Спустившись со склона и пройдя пару сотен метров, путники нечетко стали
        видеть вдалеке призрачный силуэт прямоугольного сооружения. Хотя они и не
        видели его точных краев, тем не менее оно представлялось им именно
        прямоугольным. В прошлый раз, когда трое из четверки здесь уже бывали, они
        обратили внимание на структуру здания, они пытались изучать его, и им это
        хорошо удавалось, до тех пор, пока на них не обратила внимания волчья
        стая.
        К счастью, пока что на горизонте никаких животных видно не было. Вот
        только соратники не слишком обольщались на этот счет, так как знали, что
        на самом деле они где-то здесь есть. Возможно, прячутся или затаились,
        чтобы в подходящий момент наброситься на свою ничего не подразумевающую
        жертву.
        - Не нравится мне это призрачное обманчивое спокойствие! - с интонацией
        пробубнил себе под нос Натан. - Надо бы быть поосмотрительнее. Думаю,
        стоит хорошенько поразмыслить над тем, с какой стороны лучше зайти.
        Самсон хмыкнул, а затем произнес:
        - Не такой уж у нас богатый выбор, парень. Проход там сквозной и ворота
        открыты с обеих сторон. Сдается мне, тут без вариантов. Например, зачем
        обходить здание, если можно войти спереди. На крышу же мы не полезем!
        Натан глубоко вздохнул, дав таким образом понять Самсону, что слова его
        прозвучали в меру убедительно.
        - Помните, о чем мы договаривались? - спросил Самсон, остановившись.
        Соратники тоже прекратили движение и повернулись к нему.
        - Все вроде бы просто, - ответил Юрий. - Стараемся незаметно пробраться
        внутрь, а затем каждый из нас забирается на определенный стеллаж с
        продуктами. Готовим продовольствие к транспортировке… - Ты уверен, что там
        есть сани?
        Самсон кивнул.
        А Стелла ответила:
        - И сани, и тележка, если понадобится.
        - …Если на горизонте появятся звери, а они точно появятся, - продолжил
        Юрий, - ты их отстреляешь. Потом мы вывозим все приготовленные продукты.
        - Все верно, - кивнул Самсон. - Но только не задерживайтесь на долгое
        время на земле. Постоянно находитесь только на стеллажах.
        - Да все понятно, не волнуйся, - хмыкнул Натан. - Мы ведь не маленькие
        дети, можем здраво рассуждать.
        - Хорошо, если так, - вклинилась Стелла.
        Самсон был благодарен ей за эти слова, так как они прервали внезапно
        накатившее на него раздражение, по причине чего он мог здорово отчитать
        Натана за излишнюю самоуверенность, когда так важна самокритичность.
        - Я просто хочу, чтобы никто из нас не пострадал, вот и все. Мы все должны
        вернуться домой живыми и невредимыми.
        У любого животного перед человеком, если оба находятся в темноте, есть
        большое преимущество - это чрезвычайно острое обоняние. То есть зверю не
        надо видеть свою потенциальную жертву, чтобы обнаружить ее точное или хотя
        бы приблизительное место нахождения.
        И соратники это прекрасно знали.
        Как только они прошли через ворота просторного склада, то сразу же
        обратили внимание на множественные подозрительные звуки. Они не стали
        гасить своих фонарей в первую очередь потому, что им самим нужно было
        видеть, куда и как им взбираться.
        Рассредоточившись по ближайшему к выходу периметру, люди принялись
        карабкаться на высокие пятиярусные стеллажи. Кто-то из них залез
        достаточно высоко, другие же предпочли оставаться пониже.
        - У всех все в порядке?! - выкрикнул Самсон, голос которого эхом пронесся
        по чреву склада.
        Товарищи - три отблеска от фонарей, которые он видел поблизости,
        откликнулись положительным эхом.
        А сразу же после переклички, просторное, черное от темноты, дальнее
        помещение склада откликнулось им громогласным звероподобным рычанием.
        Такой рев мог принадлежать только очень крупному животному.
        «Черт возьми, только медведя нам тут еще не хватало!» - пронеслось в
        голове Самсона, когда рычание стихло.
        Однако это была не единственная их проблема.
        Держась руками за каркасные трубки, Стелла, расположившись на третьем
        ярусе рыбной продукции, поглядела вниз. Луч ее фонаря пересекло что-то
        живое - не такое крупное, как медведь, но зато проворное, как кошка. После
        увиденного, сердце женщины забилось чаще.
        - Похоже на то, - громко проговорила она, помня, у кого находится автомат,
        - что у меня тут под ногами лев крутится.
        - Залезь повыше, - скомандовал Самсон, - а я тем временем попробую отсюда
        прицелиться.
        Примерно через минуту вновь послышался голос Стеллы:
        - Я на четвертом… Ты его видишь?
        Самсон несколько секунд помолчал, надеясь в потемках нащупать прицелом
        автомата проворного зверя, а потом сдался и ответил:
        - Нет, к сожалению. Я заметил, как что-то промелькнуло перед лучом моего
        фонаря, но это было слишком быстро.
        - Вот чертовщина, - эхом простонал Натан. - Похоже, у нас большие
        проблемы, дамы и господа. У нас есть оружие, но мы не можем им
        воспользоваться, потому что здесь слишком темно.
        На высказывание Натана никто ничего не ответил. Оно и немудрено. Как можно
        оспаривать то, что есть на самом деле. Это по меньшей мере глупо.
        В надежде отпугнуть животных, Самсон сделал несколько предупредительных
        выстрелов в воздух, но это не произвело желаемого эффекта. Он только
        привлек к себе большее внимание, но не льва, которому приглянулась
        аппетитная Стелла, а большого белого медведя, чей громогласный рык они
        недавно услышали из темноты, висевшей в дальней части склада.
        Когда стеллаж неожиданно пошатнулся, Самсон чуть не впал в ступор от
        ужаса. Схватившись за каркасную трубку рукой, он избежал падения и, как
        следствие, неминуемой смерти, так как внизу его ждала раскрытая пасть
        голодного мишки, который, кстати, и раскачивал стеллаж, в надежде сбросить
        оттуда двуногий кусок свежего мяса, коим ему виделся Самсон.
        Обратив дуло автомата на то место, где только что видел наглую медвежью
        морду, мужчина пустил туда весьма продолжительную очередь, благодаря чему
        в рожке автоматического оружия осталась всего парочка патронов, как раз
        для того, чтобы застрелиться, а также для того, чтобы еще кому-то одному
        оказать такую же услугу. А остальные пусть делают, что хотят.
        Снова что-то промелькнуло неподалеку, частично попав в радиус
        искусственного света. Самсон дернулся (нервы не железные), но луч его
        фонаря лишь коснулся львиного хвоста, а краткий автоматный залп опоздал
        более чем на пару метров.
        Все, патроны закончились, а вместе с ними и надежда на спасение. Теперь
        они либо погибнут здесь от холода, либо в пасти голодного зверя, если
        спустятся вниз.
        Возможно, могло бы быть и так, вот только белый мишка ждать не собирался.
        Его ноющий желудок точно начнет переваривать сам себя, если он как можно
        скорее кого-нибудь не сожрет. Кого-нибудь тепленького и аппетитного, как,
        например, Стелла. К ней, кстати, он и направился. Прогнав оттуда
        рыскающего льва, он принял доминирующее положение.
        Уже совсем скоро все закончится.
        Не церемонясь, белый медведь стал раскачивать стеллаж, на котором
        находилась испуганная Стелла. Она была достаточно ловкой и сильной, но не
        настолько, чтобы суметь отреагировать на внезапный толчок. Доски стеллажа
        словно ушли у нее из-под ног. Она сперва упала на поверхность яруса, а
        после повторного толчка скатилась и упала на бетонный пол. К счастью,
        женщина ничего себе не сломала, хотя высота была в меру приличная.
        Свалившись с такой высоты, можно запросто разбиться. Однако Стелла
        приземлилась более удачно.
        Вскоре она поняла, что удача продолжает ей благоволить: медведь находился
        по другую сторону и был весьма недоволен этим обстоятельством. Он ринулся
        к концу препятствия, имея твердое намерение поскорее его обогнуть и
        сцапать добычу. Стелла тоже не растерялась, подобрав уцелевший после
        падения фонарь, она побежала в сторону выходу. И когда женщина уже была
        уверена, что выскользнет из крепких объятий смерти, прямо перед ней,
        выскочив откуда-то, возникла крупная кошка с оледенелой гривой.
        Судя по всему, в отличие от белого медведя, лев себя очень плохо
        чувствовал. Холод не играл животному на руку. Однако он все еще мог убить.
        Стелла была весьма удивлена тем, как тот вообще умудрялся выживать здесь,
        но у нее не было большого желания оказаться в том теплом месте, где
        животное порой скрывалось от холода. Она очень хотела жить.
        - Не-е-ет! - как будто со стороны услышал свой голос Самсон, когда дикая
        кошка бросилась на Стеллу. Он отвернулся, боясь увидеть то, что случится с
        его подругой. - Не может быть…
        Внезапный громоподобный выстрел, эхом объявший все внутреннее пространство
        продуктового склада, заставил Самсона раскрыть с силой сжатые веки и
        повернуться лицом в направлении, которое вселяло в его сердце безумный
        волнительный трепет. Он невероятно удивился и обрадовался, увидев Стеллу в
        полном здравии.
        Рядом со стоявшей на коленях женщиной, все еще приходящей в себя от шока,
        в свете фонаря поблескивала внушительная лужа темной крови, от которой в
        дальнюю непроглядную часть помещения тянулась того же состава темная нить
        из частых мелких капелек.
        Стелла вскинула глаза и посмотрела вперед. Яркие лучи фонарей, светившие
        на нее, слепили ее.
        - Не бойтесь! - сказал кто-то. Голос этот Стелла не узнала. - Теперь вам
        ничего не угрожает.
        - Кто вы? - спросила женщина, поднимаясь на ноги.
        - Мы - дрессировщики, - ответил тот же спокойный голос. - Эти животные
        служат нам, они стерегут наши продукты.
        - Ваши продукты? - Первым рядом со Стеллой появился Натан. - Почему это
        они ваши?
        - Потому что мы первые их нашли, - сказал кто-то другой из тех, кто стоял
        в ярких лучах света.
        Когда к Натану и Стелле присоединились Самсон с Юрием, из черной от тьмы,
        дальней части складского помещения раздались страшные слуху звуки:
        рычание, стенание, вопли, всхлипы - все то, что по логике вещей
        соответствует удачной охоте более крупного зверя, который покончил с
        раненым хищником.
        - Из-за вас нам пришлось подстрелить одного из наших стражей, которого
        теперь вдобавок сожрал белый медведь. Этот лев отлично справлялся со своей
        работой, а теперь его нет.
        Как только незнакомый голос замолк, стало слышно, как на пиршество убитого
        зверя собирается толпа других, все это время где-то блуждавших животных.
        Судя по совершенно диким невообразимым звукам, баталия там назревала
        просто чудовищная.
        - Нам всем лучше поскорее уйти отсюда, - проговорил незнакомый голос. -
        Потому что оставаться здесь и дальше, в такой момент, может быть
        небезопасно.
        ***
        Помещение, в которое привели товарищей незнакомцы или, как они себя
        назвали, «дрессировщики», - было достаточно уютным, а главное - теплым.
        Вся их компания состояла из десяти человек, хотя, возможно, тут были и не
        все. Стеллу больше всего напрягал тот момент, что ее теперь окружало
        множество мужчин, и к тому же в основном незнакомых. Ей сложно было
        расслабиться в такой ситуации.
        - Меня зовут Григорий… и я тут самый главный.
        - Дрессировщик? - попытался пошутит Натан.
        Мужчина натянуто улыбнулся.
        - Ага, можно и так сказать.
        Самсон посмотрел на товарища сердитым взглядом, заставив того
        почувствовать некоторую неловкость и опустить глаза в пол.
        - Да ничего страшного, - промолвил Григорий, - я и сам люблю отбросить
        хорошую шутку и благосклонно отношусь к шутникам.
        - Как вы управляете этими животными? - спросил Юрий, - Почему они не
        трогают вас?
        И Григорий рассказал им, что до катастрофы он и его коллеги, которые
        теперь стали его приспешниками, раньше работали в зоопарке и ухаживали за
        этими зверьми, однако не все из питомцев выжили, а те, кто выжил, стали
        помогать им стеречь, вскоре обнаруженный самим Григорием, продуктовый
        склад.
        - Все эти люди ваши друзья? - спросила Стелла.
        - Я бы так не сказал. Мой коллега и лучший друг, - устало промолвил
        Григорий, - его звали Гарри, предал меня и всех нас.
        - А что он такого сделал? - спросил Натан.
        - Он раздавал продовольствие всем, кто приходил сюда, и поэтому мы выгнали
        его из своего сообщества.
        - Так, значит, он был добряком? - снова задала вопрос Стелла, уже
        догадавшись, о каком именно Гарри сейчас идет речь.
        - Нет! Скорее, он был безумцем.
        - Отчего же?
        Григорий посмотрел на Стеллу тяжелым взглядом.
        - Потому что сущее безумие раздавать еду чужакам, которая поможет тебе
        самому выжить. Каждый кусок мяса, каждая консервная банка - это твой шанс
        прожить немного дольше. И если вы делитесь этим с кем-то посторонним… Вы
        просто самоубийца.
        - А это не тот Гарри, который показал вам это самое место, и которого
        впоследствии слопали волки? - осведомился Юрий.
        - Так вот, значит, как вы узнали про наш склад с продуктами, - усмехнулся
        Григорий.
        Самсон, чтобы не накалять и без того сложную обстановку, решил перевести
        тему разговора в другое русло:
        - Судя по вашим словам, - проговорил он, - вы и с нами не намерены
        делиться, да?
        - Только если вы вступите в наше сообщество, - ответил Григорий.
        - А что для этого нужно сделать?
        Григорий не успел ничего ответить.
        Чей-то истерический крик донесся с улицы, он был таким громким и безумным,
        что его услышали все, кто находился на данный момент в жилом помещении. За
        дверью послышались быстро приближающиеся шаги бегущего человека.
        «Возможно, это тот, кто кричал», - подумал Григорий.
        Он не ошибся.
        Дверь резко распахнулась, после чего в комнату влетел человек с
        обезумевшим от страха лицом. Одежда и руки мужчины были вымазаны в крови,
        скорее всего, в чужой крови, так как сам он, на первый взгляд, выглядел
        абсолютно здоровым и невредимым, по крайней мере, физически.
        - Что стряслось?! - спросил Григорий, а в голосе его присутствовала
        тревожная нотка.
        Мужчина сгорбился, упершись ладонями в колени. Он не торопился отвечать.
        Его тяжелое дыхание говорило о том, что он никак не может отдышаться. Ему
        не хватало кислорода, он задыхался.
        - Отвечай же, черт тебя возьми!
        После глубокого вдоха мужчина выпрямился и наконец произнес:
        - Герберт взбесился, - простонал он, и снова часто задышал. - Я еле ноги
        унес.
        - Кто этот Герберт? - с любопытством глядя на Григория, спросила Стелла. -
        И почему он взбесился?
        Григорий загадочно посмотрел на женщину, жаждущую ответов.
        - Большой белый медведь…
        - Он словно с цепи сорвался, - отдышавшись, произнес напуганный мужчина. -
        Мы с Бобом патрулировали территорию, как обычно это делаем, а когда
        попытались войти в склад, Герберт выскочил оттуда и вцепился в Боба
        мертвой хваткой. Он разорвал его на моих глазах и в одно мгновение сожрал
        все внутренности.
        - Ужас! - промолвила Стелла и прикрыла ладошкой рот.
        После секундной паузы мужчина продолжил рассказ:
        - А кода он посмотрел на меня, я понял, что надо делать ноги.
        - Так отчего ж ты не пристрелил его? - спросил Григорий.
        Мужчина помялся на месте, а затем ответил:
        - Я испугался… очень сильно. Когда медведь дернулся в мою сторону, я
        выронил ружье из рук и побежал прочь что было сил.
        Григорий немного подумал в молчании, после чего высказал свое мнение:
        - Могу побиться об заклад, что другие животные тоже вкусили человеческого
        мяса. Теперь они поймут, что мы на самом деле не их хозяева, а всего лишь
        куски свежего мяса, которым можно утолить голод.
        Не успел он договорить, как с улицы послышались крики. На этот раз вопил
        не один человек, а по меньшей мере пять. Выстрелы перекрывали друг друга
        затяжными очередями автоматов и одиночными хлопками ружей.
        - А где ваше оружие? - спросил Григорий, обращаясь к чужакам. - Я точно
        помню, что слышал выстрелы, перед тем как…
        Самсон поочередно взглянул на соратников. Почему-то он почувствовал
        некоторое неудобство.
        - Я бросил его там - внутри склада. Ведь патроны закончились, - пояснил
        он.
        Григорий недовольно хмыкнул. Потом он посмотрел на своего сподвижника, чья
        одежда была вымазана кровью товарища, и распорядился следующим образом:
        - Оставайся здесь и присмотри за ними, а я тем временем пойду,
        присоединюсь к остальным. Мы перестреляем всех животных, которые будут
        вести себя агрессивно по отношению к нам. Потому что у нас нет иного
        выбора. - Он открыл бронированную дверцу железного шкафа и вынул оттуда
        охотничье ружье.
        - Нам что, сидеть здесь и ждать?! - спросил Самсон, придав своему голосу
        некоторое недовольство.
        Григорий остановился у выхода и обернулся.
        - Пока что от вас больше ничего не требуется. Когда я вернусь, мы
        поговорим о том, как вы можете присоединиться к нам. Если, конечно,
        захотите. Нам понадобятся люди после этой заварушки с животными… - он
        хотел сказать что-то еще, но промолчал и вышел за дверь.
        Еще долго, после того как Григорий вышел из жилого помещения, на улице
        раздавались громогласные выстрелы, крики людей, вопли животных. И это не
        прекратится до тех пор, пока не погибнет последний зверь либо пока у людей
        не закончатся все патроны.
        Сентябрь
        Сидя в одном из углов большой жилой комнаты, Григорий обрабатывал
        размашистую рану на руке дезинфицирующим средством. Он никогда не забудет
        тот день, случившийся немногим меньше чем месяц назад. Воюя со своими же
        бывшими подопечными: медведями, волками… и прочими животными - он получил
        серьезную травму, которая на первый взгляд казалась фатальной, однако он
        выжил и чувствовал себя сейчас не так уж и плохо. Рана постепенно
        затягивалась, и это весьма радовало его. А что на самом деле тревожило
        Григория, так это то, что в той самой заварушке были израсходованы все
        боеприпасы. Не осталось ни единого патрона даже для того, чтобы
        застрелиться.
        Старая ржавая буржуйка, откуда-то из прошлой жизни, что была до ядерной
        войны, сделанная из обычной стальной бочки для воды, стояла у маленького
        заколоченного наглухо оконца. В ее чреве горело яркое пламя, а дым
        выводился на улицу через гофрированный патрубок. Несмотря на ее
        незначительные размеры, по сравнению с объемом просторной комнаты,
        самоделка хорошо справлялась со своей задачей. В помещении было тепло и
        уютно. И даже в пресном воздухе совсем не чувствовалось запаха гари.
        Мужчина по имени Даниил не спеша приблизился к Григорию и сел на
        заправленную серой невзрачной простынею кровать, устроившись таким образом
        напротив товарища. Какое-то время он молчал, не решаясь заговорить. Глядя
        на подсыхающую рану Григория, он не выражал на своем лице отвращения,
        скорее, там было любопытство. Он думал о том, как так может быть, чтобы
        раны на теле сами собой восстанавливались, а новая конечность или орган не
        могут вырасти.
        Григорий, закончив обрабатывать рану, приподнял голову и уставился в
        завороженный взгляд Даниила. Легкая улыбка коснулась уголков губ Григория.
        - Неужели так интересно?..
        Даниил словно проснулся от сна наяву. Он вздрогнул от неожиданности,
        прозвучавший голос Григория пробудил его, как лунатика, который только что
        находился в трансовом состоянии. В этом самом состоянии люди - даже те,
        кто страдает акрофобией - могут запросто прогуляться по карнизу
        небоскреба.
        - Не то чтобы… - промямлил Даниил. - Вообще-то я не по этому поводу.
        Григорий заткнул резиновой пробкой флакончик с обеззараживающей жидкостью
        и убрал его в тумбочку с прочими медикаментами.
        - Что тебя тревожит, друг мой? - тихо спросил он, изучающее глядя на
        грубые черты лица Даниила.
        Наклонившись поближе к собеседнику, обремененный тревогой мужчина
        прошептал:
        - Нам опасно здесь оставаться.
        Григорий резко отстранился от Даниила. Нет! Его не смутил неприятный
        запах, исходивший изо рта товарища, его взволновали сами слова. Он
        принялся внимательно осматривать мрачную комнату. Ему стало намного легче,
        как только он понял, что никто не слышал слов Даниила, и никто не
        проявляет заинтересованности к их перешептываниям.
        Прежде многолюдная компания Григория теперь заметно поредела. После
        размолвки с животными много людей пострадало, многие были ранены, но
        выжили не все. Только трое, включая самого Даниила, остались в живых. Сам
        же Григорий был в этой тройке четвертым - руководителем.
        «Хорошо, что к нам своевременно прибыло подкрепление», - подумал Григорий,
        внимательно поглядев, чем заняты Самсон, Стелла, Юрий и любопытный Натан.
        Соратники мирно лежали на доставшихся им от прежних владельцев кроватях.
        Кто-то из них просто таращился в потолок, погрузившись в размышления,
        кто-то читал старую, чудом сохранившуюся книгу, когда-то популярного
        писателя. Другие же, возможно, спали, а может, просто делали вид. Не
        исключено, что на самом деле они бодрствовали и отслеживали каждый шорох.
        Нужно говорить тише.
        - Так что Вы об этом думаете?
        Голос Даниила пробудил Григория от собственных размышлений, в которые он с
        каждым днем впадал все чаще. Все что угодно, лишь бы не думать о дурном.
        Однако это не так-то просто. Когда не надо, нежеланные мысли, словно
        неудержимая стая сошедших с ума птиц, возникают в голове сами собой, тем
        самым обрекая человека на болезненные душевные страдания.
        - Почему ты решил, что мы должны это сделать? - тише, чем шепотом, спросил
        Григорий, наклонившись и приблизившись своим лицом, к лицу Даниила.
        Тот сделал возбужденный поворот головой и быстро осмотрел каждого
        присутствующего. Все спокойно, нет никаких подозрений со стороны.
        - Потому что, оставаясь здесь, мы тем самым навлекаем на себя беду.
        - Я тебя не понимаю, Даниил, что ты хочешь этим сказать?
        На самом же деле Григорий все прекрасно понимал.
        - Как Вы думаете, что произойдет, когда бродяги прознают о том, что склад
        больше не охраняется дикими животными, мало того, он больше никем не
        охраняется! - в конце предложения вспылил Даниил.
        - Тс-с-сс…
        Однако было уже поздно. Все, кто был в комнате, услышали раздраженный
        возглас Даниила и повернулись в их с Григорием сторону.
        Григорий, в свою очередь, резко встал с насиженного места, сердитым
        взглядом одарил Даниила, потом натянуто улыбнулся всем присутствующим, а в
        завершении всему быстро зашагал в другой угол - к своей ложе. Улегшись на
        постель, он еще раз поймал на себе пристальные взгляды, затем отвернулся к
        стене и сделал вид, что спит. В данный момент ему не хотелось отвечать на
        возможные вопросы.
        «Если к завтрашнему дню у кого-то еще будет желание что-то спросить, я
        обязательно отвечу им, но только не сейчас», - подумал он, а уже через
        пару минут и вправду заснул.
        Это было впервые за последние несколько дней.
        Неужто Даниил и впрямь думал, что Григорий не переживал о том, что
        соратник отразил в своем недавнем вопросе. Напротив, Григорий переживал
        обо всем случившемся и о том, что может произойти в дальнейшем, больше чем
        кто-либо другой.
        Таков уж он был! На вид спокойный и безмятежный, но в душе и в мыслях -
        рассудительный, обеспокоенный и, как следствие, всегда уставший от всего
        этого. Но тем не менее продолжал бороться за жизнь или, правильнее
        сказать, за существование, которое и существованием-то назвать чересчур
        сложно.
        ***
        Новый день порадовал горстку людей, стерегущих свой огромный
        морозильник-склад, «замечательным» утром, как всегда черным, непроглядным
        и холодным.
        Пресный ледяной воздух давил на грудь спазмами одышки, временами то и дело
        вызывая рвотные ощущения. Это походило на то, как будто бы вы надышались
        пыльным воздухом, богатым песком вперемешку с мелом или известью.
        «Ощущение не из приятных», - прокашлявшись в очередной раз, сам себе
        мысленно пожаловался Климентий.
        Мужчина отнюдь не был на прогулке, он совершал контрольный обход
        территории. И пусть оружия у него при себе не было, кроме охотничьего
        ножа, который он прихватил с собой из того же музея, где выставлялось и
        огнестрельное оружие, но из другого зала, зато он мог своевременно поднять
        тревогу, создав неимоверный шум. В руке у него было пустое дырявое ведро с
        ржавой поварешкой, которые он, в случае опасности должен был использовать
        как колокол. И пусть самому Климентию эта идея не пришлась по вкусу, тем
        не менее Григорий настоял на своем.
        Завернув за угол, Климентий вздрогнул от неожиданности.
        - Черт бы тебя!..
        - Спокойно, это же я - Оскар! Ты что, не узнал меня?
        Квадратный фонарь соратника, висевший на его груди, а точнее, на толстой
        черной куртке, светил Климентию прямо в глаза.
        - Опусти немного пониже, - попросил он, прикрывая свое лицо от света
        рукой. - Сделай так, как у меня. Свет должен светить тебе под ноги, а не в
        лицо тому, перед кем ты стоишь.
        - Но так ведь неудобно смотреть вдаль. Ничего не будет видно! -
        возмутившись, запротестовал Оскар.
        Климентий хотел было назвать товарища не самым хорошим словом, но не стал
        подобного делать. Вместо этого, он выпучил глаза и резко обернулся назад.
        Оскар, в свою очередь, от неожиданности вздрогнул. Прикоснувшись своей
        рукой к плечу товарища, Оскар невольно заставил вздрогнуть и его.
        - Что ты делаешь? Не трогай меня! - с недовольной интонацией в голосе
        проговорил тот, мимолетным взглядом одарив сподвижника.
        - В чем дело, приятель?! В какую на этот раз игру ты со мной играешь?
        - Поменьше пафоса, я не шучу!
        - Так объяснись, в чем, собственно, дело? - Оскар возмущенно развел руки в
        стороны.
        - Я слышал какой-то звук, и мало того, я даже уверен, что это был за звук.
        - Я ничего не слышал, - пробубнил Оскар, даже не прислушавшись для
        приличия.
        - Это потому, что ты постоянно болтаешь, даже когда не произносишь слов! -
        раздраженно выдал Климентий, после чего забарабанил ржавой поварешкой по
        ведру.
        Шум поднялся тот еще.
        На этот самый шум прибежали все, кто еще несколько минут назад отсиживался
        в теплой комнате в жилом помещении. Здесь были и Юрий, и Самсон, и Стелла,
        и Натан, и Даниил, и, само собой, Григорий. Как же тут обойтись без него,
        ведь он как-никак глава всего этого сообщества.
        Осмотревшись повнимательнее по сторонам, Григорий недовольным взглядом
        уставился на Климентия.
        - Парень, какая муха тебя укусила? - не слишком грубым тоном спросил он. А
        когда Климентий уставился в черную даль, откуда предположительно слышал
        звуки, Григорий добавил: - Ты издеваешься?
        Климентий ничего не ответил, а лишь продолжал сверлить выпученными глазами
        далекую темноту, с каждой секундой ожидая появления… Он и сам толком не
        знал, кто это может быть, но точно был уверен, что ему не показалось, как
        считал Григорий.
        - Климентий, пожалуйста, отдай «сигнализацию» Оскару (так Григорий назвал
        дырявое ведро с ржавой поварешкой), пусть лучше она будет у него.
        Еще мгновение назад лицо Климентия выглядело если не нормально, то не
        столь вызывающе, как теперь. Казалось, на нем в данную минуту отразилось
        все отчаяние и безнадежность, которые скопились в его сердце за эти
        последние, беспросветные, тяжкие месяцы тяжелой жизни.
        - Тебе нездоровится, Климентий? Может, живот болит или что?.. - спросил
        товарища Даниил.
        Климентий ничего не изрек. Он просто продолжал стоять, как истукан, и
        неотрывно глазеть в черную пустоту.
        - А эти еще откуда взялись?!
        Слова Стеллы привлекли к себе внимание всех собравшихся. Женщина смотрела
        в ту же сторону, куда уставился Климентий.
        - Да что вы там такого увидели?! - недовольно спросил Григорий и
        обернулся.
        Первая его реакция - удивление, быстро сменилось потрясением, на смену
        которого пришел самый что ни на есть настоящий ужас. Его сердце застучало
        куда быстрее, чем билось прежде.
        Стая диких оскалившихся собак, уже окончательно преодолев рубеж далекой
        темноты, двигалась в их направлении. Хотя животные были разномастные, зато
        в основном крупной породы. Здесь были и овчарки, и золотистые ретриверы,
        на вид добродушные. Парочка евразийских шпицев выглядела очень агрессивно.
        Пиренейский мастиф скалился и рычал. Ко всем выше упомянутым, тут были еще
        какие-то смешанные дворняжки. В общем, публика собралась та еще.
        - Даже не знаю… - промямлил Натан.
        Самсон бросил на него вопросительный взгляд:
        - Что еще?
        - Вам не кажется, что пора делать ноги.
        - Ты думаешь, от голодных собак, которые видят в тебе крупный смачный
        кусок свежего бекона, можно убежать? - усмехнулся Григорий.
        - От собак, не знаю, - прошептала Стелла, - однако от волков нам
        посчастливилось ускользнуть.
        - Ну, не знаю… - пробубнил Даниил. - До ворот склада нам бежать ближе
        всего, но уверяю вас, это будет длинная дорога.
        - На счет три?.. - Григорий посмотрел в глаза каждому.
        Все разом кивнули.
        Краткий счет, напряженные лица и мускулы, тревожные взгляды. Потом все они
        быстро побежали.
        Четвероногие братья наши меньшие зарычали, некоторые загавкали, другие
        завыли. Единственное, что объединило всю стаю - это их, последовавший за
        возгласами, почти синхронный стремительный порыв.
        Каким-то чудом соратникам удалось добежать до ворот склада. Они со
        скоростью молнии вбежали внутрь и, навалившись все разом, захлопнули
        высокую массивную створку двери прямо перед оскалившимися собачьими
        мордами.
        - Быстро, дверь с другой стороны! - скомандовал Григорий.
        Разверзая кромешную темноту яркими лучами своих фонарей, все бросились
        бежать в другой конец помещения. Пока они бежали, задыхаясь от одышки
        (воздух теперь не был так хорошо пропитан кислородом, как раньше), на их
        пути повстречались останки практически полностью съеденного льва. От
        дикого зверя остались разве что: искромсанный хвост, как будто его кто-то
        усердно жевал, но не пережевал; куски шкуры; истыканный чьими-то клыками
        череп, а также голые кости, мясо на которых как будто никогда и не бывало.
        Вопреки всем переживаниям, соратникам удалось добежать до противоположных
        ворот гораздо раньше, чем собаки смогли понять, что второй вход вообще
        есть. Спрятавшись внутри склада, люди смогли спастись от голодных, полных
        острых зубов, собачьих ртов. Вот только как им теперь уберечься от
        сильного холода.
        - Итак, - заговорил Юрий, - есть какие-нибудь идеи?
        В ответ только молчание и грустные лица товарищей, обращенные в пол или
        друг на друга.
        - Даниил, может быть, у тебя есть какая-нибудь светлая мысль? -
        осведомился Григорий, глядя на товарища.
        Мужчина отрицательно покачал головой.
        - Мой план закончился на складе, - с грустью в голосе ответил он.
        - Ну, раз никаких идей больше нет, - спокойно сказала Стелла, - тогда
        попробуем просто подождать. Возможно, у этих бродячих собак окажется не
        так много терпения, как у нас, и они вскоре уйдут, осознав, что им тут
        ничего не светит.
        Идея, конечно, была не самая лучшая, но она, по крайней мере, на данный
        момент была единственной. И у соратников не оставалось другого выбора,
        кроме как согласиться.
        В течение всего последующего часа вокруг склада творился полнейший хаос.
        Бродячие псы не хотели просто так сдаваться и искали всяческие возможные
        способы проникнуть внутрь помещения, их желудки очень интересовала
        тепленькое мясцо, ходящее на двух ногах. Собаки ничем не пренебрегали,
        ведь дело касается еды, а не развлечений. Что они только не делали, лишь
        бы добраться до желаемого.
        Сперва животные пытались сделать подкоп под воротами, но никак не
        получалось разгрести лапами жесткий стоптанный снег и промерзшую насквозь
        почву. Собаки были настойчивы в этой области до тех пор, пока подушечки
        лап не стали кровоточить.
        «Может быть, попробовать разгрызть древесину в нижней части ворот?» -
        вероятно, подумал, а затем предложил кто-то из псов.
        После нескольких попыток, и десятка выпавших зубов, поступившая идея была
        единогласно отвергнута. А самого «смышленого» пса жестоко наказали,
        откусив ему одно ухо. После чего тот громко заскулил и убежал прочь.
        - Что у них там происходит?! - с удивлением в голосе произнесла Стелла.
        Натан обратил на нее свой усталый взгляд.
        - Тупые бродячие псины совсем ополоумели!
        - Похоже, они не торопятся уходить, - подметил Григорий.
        Еще через час в мрачном вместительном складском помещении уже можно было
        отчетливо слышать ритмичные постукивания зубов. В ожидании чуда, люди
        промерзли до костей. И даже временами пританцовывая на месте, им не
        удавалось хоть немножечко согреться.
        Тем временем за воротами активная деятельность полностью прекратилась,
        похоже, собаки все-таки сдались.
        - Вы слышите?.. - резко прекратив свой якобы согревающий танец,
        осведомился Самсон.
        Все внимательно прислушались к окружающим звукам.
        - Лично я ничего не слышу, - ответил Натан.
        - Вот именно! - воскликнул Самсон. Ощущая накатывающий приступ радости, он
        был готов запеть, тем самым прибавив к своей отличной хореографии еще и
        неплохие вокальные данные. Однако мужчина все же удержался от сильного
        желания таким образом выразить свою радость. - Нет никаких звуков.
        По-видимому, собаки ушли.
        - Наконец-то, - с облегчением высказался Натан. - Я уж было думал, что
        этого уже никогда не произойдет.
        - Однако торопиться ломиться наружу не надо, - сказал Григорий. - Это
        может быть какой-то хитрый ход.
        - Хитрый ход?! - удивился Даниил. - Это же всего лишь тупые животные,
        движимые чувством голода. Какой у них к черту может быть план. У них и
        мозгов то нет, наверное.
        - Ошибаешься, - вклинился Климентий, - животные на самом деле не так
        глупы, какими порой кажутся.
        Даниил хмыкнул.
        - Это не важно, - снова сказал Григорий. - В любом случае нам следует быть
        осторожнее.
        С этим нельзя было поспорить.
        Через пару минут горстка замерзших людей уже стояла возле ворот и
        прислушивалась. Как и раньше, ничего подозрительно слышно не было.
        - Все тихо, - прокомментировал Самсон.
        - Слишком тихо! - с напускной тревогой добавил Натан.
        Ворота немного приоткрылись, а потом из образовавшейся щели появилась
        любопытная физиономия Григория. Немного приподняв нагрудный фонарь, он
        внимательно осмотрелся. Ничего подозрительного, словно так и должно было
        быть. Это еще больше встревожило мужчину. Жестом руки он дал понять
        соратникам, чтобы те пока что оставались на месте. Сам же Григорий
        неуверенно вышел за ворота и робко застыл на месте. Что-то захрустело у
        него под ногами. Опустив глаза и свет фонаря, Григорий увидел замерзшую
        кровь.
        «Бешеные твари!» - выругался он мысленно.
        Еще раз прислушавшись, Григорий все же решил позвать соратников:
        - Вроде бы все спокойно. Собак на горизонте не видно.
        Все вышли наружу, никто не остался внутри склада. Пусть уже и заперли
        дверь, однако никто из них не торопился бежать в направлении теплой и
        относительно уютной постройки, где есть и пища, и вода, но самое главное -
        это, конечно, тепло.
        Григорий шикнул, чтобы привлечь внимание соратников, а затем сделал
        подзывающий жест рукой.
        - Идите за мной след в след. Если эти ненормальные псы все еще здесь,
        попробуем пробраться незаметно.
        Товарищи по несчастью все, как один, согласно закивали головами.
        Им удалось пройти всего лишь пару тройку метров. Они оказались в западне
        на открытой территории. Ближайший угол склада находился чуть ближе к ним,
        чем жилое помещение, к которому они так рьяно стремились. Но, несмотря на
        это, уже не было возможности вернуться обратно. Несколько озверевших псов
        преградили им дорогу своим устрашающим поредевшим оскалом.
        Собаки, словно хитроумные бестии, окружили их со всех сторон. И медленно
        украдкой все приближались, готовые наброситься на шокированных и замерзших
        людей в любой момент. Казалось, судьба товарищей была предрешена.
        - Хрен вам!.. - воскликнул Даниил.
        Мужчина принялся дразнить собак, таким образом пытаясь привлечь их
        внимание только к своей персоне.
        - Ну что, сволочи!.. - Он наклонился и выпечил свой зад в направлении
        нескольких псов. - Вы только поглядите, какой классный окорок! Хотите его
        отведать? Сначала догоните меня.
        Даниил, удачно разорвав круг псов (лишь один из них умудрился вцепиться
        ему в плечо зубами, но не так удачно, чтобы удержаться и повалить человека
        наземь), устремился прочь от соратников. Он побежал к складу, надеясь
        укрыться внутри, а товарищи тем временем смогли бы добраться до жилой
        постройки. Идея Даниила осуществилась отчасти.
        Псы, словно завороженные подвижной добычей, рванулись с места и
        устремились вслед за Даниилом, без присмотра оставив остальных людей
        дожидаться своей очереди.
        - Бежим! - воскликнула Стелла, придя в себя от потрясения.
        Все побежали, кроме Григория. Он остался стоять на месте как вкопанный.
        Мужчина был очень обеспокоен судьбой товарища.
        Увидев его таким, Оскар остановился и живо вернулся обратно. Подбежав
        ближе, он схватил Григория за бицепс и потянул за собой - прочь от
        опасности.
        - Не-е-ет! - воскликнул Григорий, увидев, что собаки все-таки нагнали
        Даниила и свалили его с ног у самых ворот. - Этого не может быть.
        - Пойдем, пойдем! - вопил Оскар, таща за собой Григория. - Ему уже ничем
        не поможешь.
        В конце концов, Григорий сдался и позволил товарищу увести себя.
        А душераздирающие крики Даниила не смолкали примерно в течение пяти минут,
        пока собаки рвали его на части. А когда одному из псов надоели эти вопли,
        он перегрыз человеку горло.
        Даниил захлебнулся в собственной крови и умер раньше, чем собаки успели
        зубами вспороть ему живот и начать жрать дымящиеся на холоде паром
        открытые внутренности.
        Страшная смерть, чего тут скажешь. Одно хорошо, что теперь он навсегда
        избавился от боли, и вместе с тем жаль, что уже не увидит долгожданного
        рассвета.
        Никто не винил себя в том, что погиб Даниил, ведь это было его личным
        решением, но все оставшиеся в живых были ему чрезмерно благодарны. Если бы
        ни его самоотверженный поступок, вряд ли кто-нибудь выжил. Стая голодных
        собак разорвала бы всех.
        Октябрь
        Первую половину следующего месяца Григорий очень скорбел об утрате
        хорошего добросовестного союзника, тем же были огорчены и все остальные.
        Зато вторую его половину Григорий не мог нарадоваться тому, что незадолго
        до случившейся неприятности, примерно за пару дней до прихода диких псов,
        распорядился до отказа заполнить продовольствием закрома жилой постройки.
        В этом нехитром сооружении, которое чем-то напоминало сторожку, только раз
        в пять больше, все удобства находились внутри. Из водопроводного крана,
        если подождать, можно было набрать за час около десяти литров воды. Это
        было даже больше, чем просто отлично. Ведь люди не только употребляли ее в
        пищу, но и мылись, разогревая на буржуйке, и смывали в уборной справленную
        нужду. Так они смогли безвылазно просидеть взаперти целый месяц, надеясь,
        что, в конце концов, бродячие псы не выдержат и либо передохнут от холода,
        от голода, либо просто уйдут.
        Тяжким бременем было пребывать сотоварищам взаперти, не имея возможности
        выйти наружу и побыть наедине с самим собой, подумать над бессмысленностью
        жизни. С десяток древних книг, которые отныне не пылились на полке, уже
        были перечитаны не один десяток раз. Любой присутствующий, наверное, мог
        бы пересказать каждую книгу или как минимум примерно озвучить ее
        содержание. И раз тут не было широкого спектра развлечений, не редко
        возникали ссоры и скандалы. По любому пустяку.
        Где-то в середине месяца произошел совсем уж неприятный эпизод, после
        которого некоторым участникам испытания, на которое их обрекла сама
        судьба, в дальнейшем было сложно восстановить свою репутацию и отношения с
        остальными членами команды.
        Очередной наступивший день, такой же негативный и неприятный, как и
        прочие, не предвещал ничего хорошего и ничего плохого, однако человеческий
        разум время от времени выкидывает умопомрачительные выкрутасы, о которых
        потом становится даже стыдно думать, не то чтоб повторить снова.
        Произошло это событие семнадцатого октября, как раз в тот самый день,
        когда Стелла должна была праздновать собственный день рождения. Она никому
        не говорила об этом, не желая предоставлять соратникам повод переживать по
        пустякам.
        «Пусть этот день пройдет так же, как и все остальные в этом месяце, -
        подумала она. - Относительно спокойно, без серьезных конфликтов и ссор!»
        Хотя она все же сомневалась, что споров удастся избежать. С каждым днем
        таковые возникали все чаще.
        И пусть никто из мужского окружения (а окружали ее исключительно мужчины)
        не знал, что у соратницы сегодня праздник, тем не менее некоторые из них
        уже с утра приготовили ей небольшой подарок. Климентий и Оскар не были
        уверены в том, что он ей очень-то понравится, но зато они были убеждены,
        что им самим он точно придется по вкусу. Им очень нравилось дарить
        подобные подарки женщинам, но за последние десять-одиннадцать месяцев
        просто случая подходящего не представлялось. До катастрофы, наступления
        бесконечной тьмы и отчаяния они делали это с партнершами по обоюдному
        согласию, однако теперь их совсем не интересовали подобные мелочи.
        В тяжелых изнурительных условиях любой человек, а особенно мужчина,
        волей-неволей превращается в настоящее животное, не слишком умное, но
        очень агрессивное.
        После обеда, когда все в полной мере утолили свой голод, Стелла, как она
        поступала уже в течение целого месяца, как всегда, сама вызвалась помыть
        посуду. Никто не возражал против этого. После сытного обеда всем хотелось
        просто полежать на своей кровати и нагулять жирок. Может, кому-то даже
        удастся поспать хоть полчасика, и то лучше, чем тупо пялиться в потолок,
        абсолютно ничем не примечательный.
        Климентий и Оскар еще сидели за столом и допивали свою порцию чая, когда
        Стелла начала собирать грязную посуду в пластиковый таз.
        - Слушай-ка, - неожиданно для Стеллы прозвучал голос Оскара, - давай я
        тебе сегодня помогу с этим. Что ты все время сама да сама за всеми нами
        грязь убираешь!
        Слова Оскара весьма удивили женщину. Стелла и подумать не могла, что Оскар
        способен на такое. Она не стала возражать. Почему бы и нет.
        - Ну, хорошо, - мягко ответила она, после чего чуть заметно улыбнулась.
        Оскар встал со стула и принял в свои руки тазик с грязной посудой. Стелла
        тем временем продолжила убирать тарелки и вилки со стола.
        Все это время Климентий не спускал с дружной парочки своего похотливого
        взгляда, а когда они закончили и направились в сторону уборной (там была
        ванна, и посуда обычно мылась в ней), он наконец не выдержал.
        - Постойте, ребята! - воскликнул Климентий и резво соскочил со своего
        стула. Приблизившись, он положил свой опустошенный стакан в тазик. - Я
        тоже пойду с вами, вдруг еще какая-нибудь помощь понадобится. На крайний
        случай подержу фонарик, там ведь темно.
        Стелла была без ума от радости. Она сразу же согласилась: она не могла и
        припомнить, когда в последний раз за ней ухаживали сразу оба мужчины.
        «Да такого вообще никогда не было!» - подумала она, согласно кивая
        Климентию.
        Когда трое скрылись за дверью, ведущей в коридор, через который можно было
        попасть в уборную, Самсон с Натаном подозрительно переглянулись. Нет! Они
        совсем не подумали, что может случиться нечто непоправимое, на них просто
        произвело глубокое впечатление поведение новых знакомых. На лице Самсона
        читалось: «При всем уважении, это мы должны были сделать, а не они».
        Однако лежать на кровати пузом кверху было куда лучше, чем выходить на
        холод.
        В коридоре было холодно и темно, здесь не было никакого отопления и, само
        собой, какого-либо источника света, по крайней мере, до тех пор, пока
        Климентий не включил свой карманный фонарик.
        - Так гораздо лучше, не правда ли?
        Оскар и Стелла кивнули.
        Уже через пару шагов они все трое оказались перед запертой дверью, ведущей
        в ванную комнату, где находился и туалет. Войдя внутрь, они сразу же
        закрыли за собой дверь, чтобы не выпускать тепло. В свое время Григорий с
        Даниилом провели сюда отопительную трубу, которая выходила через стену в
        жилую комнату и подсоединялась к буржуйке. Это было вынужденной мерой. Так
        сказать, оплот цивилизации. Им не хотелось уподобляться животным и
        справлять нужду на улице или в ведерко. Оно и немудрено, кому захочется
        (если есть возможность что-то сделать), терять связь с прошлой
        цивилизованной жизнью.
        После того как Климентий осветил ванну, Оскар, недолго думая, наклонился и
        опустил на ее дно таз с грязной посудой, после чего выпрямился и открыл
        воду. Примерно через десять секунд из крана возникла тонкая струйка
        ледяной воды, она звонко зажурчала, ударяясь о дно железной ванны.
        «Отлично, - подумал Оскар, - такой шум хорошо скроет все крики. Никто
        ничего не услышит».
        - Может, мне и не стоило идти с вами? - улыбаясь, произнесла Стелла. - Вы
        тут вдвоем и без меня неплохо со всем справитесь.
        - Ага, - прогудел Климентий, неустанно продолжая держать фонарь.
        - Ну, тогда я оставлю вас, - с радостью сказала Стелла.
        Женщина развернулась, и собиралась было подойти к двери, намереваясь
        выйти. Она не успела сделать и двух шагов, как Оскар повернулся к ней
        лицом и с силой схватил за руку.
        - А-ау!..
        - Не так быстро, девочка! - твердо произнес Оскар, уже напрочь забыв про
        грязную посуду. Он ведь не за этим сюда явился.
        - Отпусти, мне больно! - воскликнула Стелла, пытаясь вырвать свою руку из
        мертвой хватки Оскара.
        - Обязательно отпущу, - ответил он. - Но только в том случае, если ты
        будешь себя хорошо вести.
        - Что тебе от меня надо?
        - То же, что любому другому мужчине от смазливой девушки.
        - Ты не на ту нарвался. Я не такая!
        - Такая-такая, просто ты еще сама об этом не знаешь.
        Стелла вновь попыталась вырвать свою руку из сильного захвата, но
        безуспешно. Она сердито уставилась на Оскара.
        - Я сейчас позову на помощь!
        Оскар ничего не ответил на это ее изречение. Вместо пустых разговоров
        мужчина сделал резкий выпад вперед и, обхватив женщину со спины, зажал
        левой рукой ей рот, а правую ладонь запустил под ее кофту.
        - Обещаю, - прошептал он ей на ухо, - тебе не будет больно. Только веди
        себя покорно, и мы оба получим удовольствие.
        Стелла в ответ лишь что-то промычала. Ведь она не могла говорить, потому
        что у нее был закрыт рот.
        Климентий приблизился к Оскару со спины. Он тяжело дышал, словно был
        перевозбужден разыгравшейся сценой, свидетелем которой являлся. Услышав
        тяжелое раздражающее дыхание соратника, Оскар повернулся к нему.
        - Дождись своей очереди, кретин!
        После столь резкого высказывания сотоварища, Климентий послушно попятился
        назад.
        Холодная ладонь неприятно коснулась голой теплой кожи женщины в области
        живота, может, чуть ниже. Стелла взвизгнула, но наружу через ноздри
        вырвалось лишь негромкое мычание. Она стала нервозно извиваться в объятиях
        самонадеянного насильника.
        «Дай только мне вырваться, - мысленно грозилась она, - сразу же лишишься
        своего достоинства!»
        Внезапно холодная рука негодяя отстранилась от тела Стеллы и выскользнула
        из-под кофты.
        «Вж-ж-ик», - послышался звук из-за спины - откуда-то снизу.
        Глаза Стеллы в ту же секунду округлились и стали похожи на блестящие
        пятаки. Она поняла, что это был за звук: негодяй расстегнул свою ширинку и
        собирался выпустить на волю своего мерзкого питомца. Зверем назвать она
        его не решилась. Это было бы слишком лестно для него.
        «Все это может плохо для меня закончиться!» - мысленно кричала она самой
        себе.
        - Все будет хорошо, - мерзким псевдо-нежным голоском утешал ее Оскар.
        Его рука вновь проскользнула под ее одежду и коснулась плоти. Че-о-рт! В
        этот самый момент она поняла, что настала пора включать мозги, так как
        отсчет времени пошел на секунды.
        «Я женщина, в конце концов, или глупая девочка? Ну, держись, подонок!»
        Она расслабилась и издала страстный звук, похожий на возбужденный стон.
        - Вот видишь, прошептал ей на ухо Оскар, я же говорил, что тебе это
        понравится.
        В этот момент его голос показался ей таким отвратительным, но она не стала
        торопить события, ведь этот самый подонок все еще продолжал ее крепко
        сжимать в своих объятиях, словно в тисках. Нужно было дождаться момента,
        когда негодяй потеряет бдительность и ослабит хватку или хотя бы уберет
        ладонь с ее рта.
        Когда она этого меньше всего ждала, расслабленная ладонь Оскара
        соскользнула с губ Стеллы ровно настолько, чтобы женщина смогла раскрыть
        рот и прикусить мужчине указательный палец. Челюсти Стеллы сомкнулись с
        такой силой, что даже в укушенном пальце Оскара что-то хрустнуло.
        Похотливый подонок взвыл от невыносимой боли. Оттолкнув от себя Стеллу, он
        согнулся в три погибели и принялся убаюкивать свой чуть скривившийся и
        сильно кровоточащий палец. Постанывая от боли, Оскар мысленно утешал себя
        тем, что непокорная девка прикусила лишь палец, а не что-то другое - то,
        где нет кости, потому что последствия были бы куда серьезнее.
        После сильного толчка, Стелла ударилась об входную дверь и тут же
        повернулась к насильникам, вжавшись в дверь спиной. С ее нижней пухленькой
        губы свисала капелька крови. Это была не ее кровь, а того самонадеянного
        наглеца. Внезапно она ощутила, как что-то твердое врезается ей в поясницу.
        Спрятав левую руку за спину, Стелла нащупала дверную ручку и тут же
        обхватила ее. Уставившись выпученными испуганными глазенками на двух
        здоровых мужиков, пребывающих в смятении, она принялась проворачивать
        дверную ручку.
        Климентий находился в шоковом состоянии, он не знал, что дальше делать.
        Просто продолжал стоять и держать фонарь, глядя на стенающего Оскара.
        Лицо Оскара искривилось болезненной ненавистной гримасой, когда он
        приподнял голову и пожирающе уставился на Стеллу.
        - Ты только посмотри, что ты наделала, дрянь! - не так резко, как ему
        самому хотелось бы, выразился он. Такие сомнительные чувства, как
        страстное желание и желание убить, смешались в его сознании воедино. - Ты
        заплатишь… Черт, как же больно!
        - Я могу чем-нибудь помочь тебе? - заикающимся голосом спросил Климентий.
        - Да отвяжись ты! - фыркнул Оскар. - Засунь себе свою помощь, знаешь
        куда!..
        Дверная ручка, которую постепенно проворачивала Стелла, внезапно щелкнула,
        возвестив о том, что дверь наконец открыта. Она порадовалась этому, но
        вместе с тем испугалась, что сексуально озабоченная парочка услышала этот
        звук и все пойдет не по плану.
        Так оно и случилось.
        Взгляд Оскара словно бы расчленил Стеллу надвое, так резко и озлобленно он
        уставился на нее.
        «Пора спасать свою задницу!» - промелькнула подбадривающая мысль в ее
        голове.
        Резко повернувшись к двери лицо, насколько хватило скорости, женщина
        раскрыла ее настежь, и хотела было выскочить в коридор, но не тут-то было.
        Оскар находился не так далеко от Стеллы и своим молниеносным выпадом успел
        предотвратить ее побег. Почувствовав, как ей в плечо мертвой хваткой
        вцепилась сильная рука, женщина невольно вскрикнула, но позвать на помощь
        не успела.
        Уже через секунду ее втащили обратно, а дверь снова захлопнулась.
        - Мы еще не закончили… - послышалось из ванной комнаты вперемежку с
        грохочущим звуком льющейся воды. Говорил Оскар.
        ***
        - Черт возьми, что это было?! - вскочив с кровати с ошалелым лицом,
        воскликнул Натан. Он что-то услышал из коридора, что находился за запертой
        дверью. А нервы были ни к черту. - Там что-то происходит.
        Самсон потянулся на кровати.
        - Ну, это, наверное, Стелла, Климентий и Оскар… Они же пошли туда.
        - Что-то их долго нет. Стелла в одиночку и то быстрее справлялась с
        грязной посудой. Может псы все еще не ушли, а нашли способ проникнуть
        сюда. Помнишь, как волки в обсерватории? - Натан намеренно придал своему
        голосу тревожный тон.
        Это заставило Самсона и всех остальных серьезно задуматься.
        Хотя Григорий и был уверен в том, что проникнуть внутрь, кроме как через
        дверь, сюда было невозможно, тем не менее не стал критиковать доводы
        Натана. Как бы там ни было, раз в год и палка стреляет. Лучше лишний раз
        проверить и убедиться, что все в полном порядке, чем потом жалеть, что
        поленился и не сделал этого.
        - Кто за то, чтобы пойти и проверить? - прямо спросил Натан.
        - Лично я не против, - тут же ответил Юрий. Он еще не забыл, что произошло
        в обсерватории, и не терял бдительность.
        Самсон и Григорий тоже согласились.
        Резко отперев дверь, ведущую в холодный коридор, они выставили перед собой
        фонари, в надежде ослепить противника, если таковой там имелся. Но, как ни
        странно, в коридоре никого не было.
        Они решили пройти дальше и остановились только тогда, когда оказались
        рядом с дверью, ведущей в туалетную комнату. По ту сторону двери громко
        журчала вода.
        Самсон усмехнулся, заглянув в лицо Натана.
        - У тебя богатое воображение, парень, - с шуткой сказал он.
        Натан лишь пожал плечами.
        Тем временем Юрий решил прислушаться к тому, что происходило на данный
        момент в уборной. Поначалу, кроме шума воды, ему ничего услышать не
        удалось, но этим не закончилось. В тот самый момент, когда исследователь
        космоса собирался было отстраниться от двери, в звук льющейся из крана
        воды вклинился едва различимый стон.
        - По-моему, там что-то не так… - Юрий поднял перед собой кулак и указал
        отведенным большим пальцем на дверь ванной.
        Григорий подошел ближе и прислушался. Ему тоже довелось расслышать
        подозрительный стон мучающегося человека. И это его весьма встревожило. Он
        мысленно запаниковал. Тихонько повернул ручку. Дверь оказалась заперта.
        Затем немного отошел от двери, а после сделал резкий выпад ногой в ее
        направлении.
        Бедная деревянная дверь чуть не слетела с петель после столь
        сокрушительного удара. Распахнувшись настежь, она болезненно заскрипела на
        болтающихся шарнирах.
        - Что здесь у вас творится?! - выпучив сумасшедшие глаза, панически
        прокричал Григорий.
        Когда все фонари уставились в ванную комнату, в ней стало светло, как
        днем, и с каждой секундой делалось все холоднее. Тепло очень быстро
        выходило в коридор.
        На полу и на самой ванной, а также на унитазе, была кровь. Совсем свежая
        кровь. Из-за проникшего холода было видно, как от нее исходил пар, и еще
        этот неприятный металлический запах.
        Стелла безумным взглядом смотрела на оторопевших мужчин, двое из которых
        были ее преданными соратниками. Ее руки и передняя часть одежды были
        измазаны кровью. Однако она сама была цела и невредима. Женщина стояла на
        ногах и угрожающе тыкала окровавленной вилкой в сторону Климентия.
        Сам же мужчина, трясясь от страха (это было видно по дрожащему свету его
        фонаря), стоял в ванной и все сильнее вжимался в угол.
        А вот Оскар, весь обессиленный от внушительной потери крови, лежал на
        полу, уткнувшись лицом в ножку унитаза. Это он и постанывал от боли. Из
        его левого бедра сквозь одежду сочилась кровь.
        - Уберите от меня эту психопатку! - завопил Климентий.
        - Стелла, успокойся, прошу тебя! - выйдя вперед Григория, произнес Самсон.
        - Ты в безопасности.
        Он подошел ближе и, нежно прикоснувшись к ее запястью, медленно вызволил
        вилку из сильно сжатого кулака.
        Все это время она смотрела на него дрожащим взглядом, словно запуганный
        ребенок.
        - Все хорошо, милая, я не обижу тебя.
        Стелла больше всех доверяла Самсону, и когда он забрал у нее примитивное
        оружие, она расслабленно упала ему на плечи, крепко обняла и заплакала.
        Она была безумно счастлива, что этот ужасный кошмар наконец закончился.
        Когда все немного успокоились, уже находясь в жилой комнате, женщина
        рассказала все, что там произошло. А примерно через пару недель, как
        только Оскар смог самостоятельно передвигаться на своих ногах, Григорий
        собственноручно выгнал обоих горе насильников прочь из убежища. Но
        Климентий и Оскар не пожелали уходить с пустыми руками.
        «Это равносильно смерти!» - кричали оба.
        И тогда Григорий позволил им взять с собой столько съестных припасов,
        сколько они могли с собой унести.
        Никто из оставшихся даже не встал с кровати, чтобы проводить их. А сами
        изгои, перед тем как хлопнуть дверью, позволили себе (каждый из них)
        напоследок бросить бывшим соратникам резкую речь.
        - Не думайте, что так легко избавились от нас! - злоречиво произнес Оскар.
        - Мы еще вернемся! - гордо заявил Климентий.
        - Скатертью дорожка! - фыркнул им вслед Самсон.
        Ноябрь
        Еще первую неделю очередного месяца, такого же одноликого, как и прочие,
        что были до него, соратники просидели в своем теплом убежище. Время все
        шло, никто из них уже не ждал, что солнце порадует их и подарит новую
        жизнь своим внезапным появлением. Возможно, этого вообще никогда не
        произойдет. Как бы там ни было, сидеть и просто ждать чего-то - дело
        заведомо безнадежное. Всему свое время. Нужно жить сегодняшним днем и
        думать о том, и делать только то, что от тебя требуется именно сегодня.
        Совсем недавно - буквально на днях, Григорий, ленивый от безделья и
        уныния, нашел в себе силы наконец-то закончить ремонт самим же сломанной
        двери, ведущей в ванную комнату. До этого же приходилось мучиться с нею.
        Вот, например, Стелла самостоятельно не могла с ней управиться, потому как
        тяжелая деревянная дверь, можно так сказать, не весела в воздухе, а просто
        стояла на полу, едва держась на деформированных шарнирах, чтобы совсем не
        упасть.
        В первый день второй недели месяца (тот же понедельник) товарищи, по
        естественной нужде, так как у них в убежище закончились все продукты,
        решили выйти из своей унылой и затхлой обители на свежий воздух. Хотя он
        был не так свеж и насыщен кислородом, как раньше - до грянувшей тьмы, тем
        не менее пах он гораздо приятнее, чем в закупоренном помещении. И к тому
        же он был прохладным, даже слишком. Примерно как на Южном полюсе в дни
        солнцестояния.
        Ровно пять фонарей - источающих свет квадратных коробочек, закрепленных на
        верхней одежде каждого - сверкали в бесконечной тьме, бросая лучи во всех
        направлениях, дабы избежать внезапной опасности с любой стороны. Люди не
        были уверены, что псы навсегда покинули это место. Пусть даже если их тут
        сейчас нет, они всегда могут вернуться обратно.
        Стелла не была зла на Климентия и Оскара, они всего лишь оказались
        жертвами своих животных инстинктов, однако она не была против того, если
        бы те самые псы, что приходили сюда и сожрали Даниила, перекусили бы и
        ими. Ведь у тех двоих много общего с собаками: те и другие живут,
        подчиняясь лишь инстинктам.
        «Вот пусть и жрут друг друга, а сюда соваться им не следует. Им тут не
        рады!»
        Пятерка единомышленников шла по вытоптанной снежной тропинке, напоминающей
        по твердости бетон. Эта самая тропинка пролегала ровной линией от убежища
        к складу.
        Пройдя несколько метров от угла продуктового склада, Григорий с
        облегчением вздохнул. У него тяжелый груз с души свалился, когда он
        увидел, что ворота заперты, и пусть не на ключ, зато не раскрыты настежь.
        «Значит, туда никто не мог проникнуть, - подумал он, - и продукты питания
        все это время были в полной безопасности».
        В большей степени Григорий думал так, потому что ему хотелось так думать.
        Приблизившись к высоченным воротам, которые весили не один десяток
        килограмм, он попросил Самсона помочь ему отпереть одну из створок, чтобы
        можно было войти внутрь. Когда они потянули за скобообразную ручку,
        створка тяжко заскрипела, а затем поддалась их напору.
        - А вам не кажется, что этот проход немного узковат, для того чтобы
        проносить через него коробки с припасами? - важно уперев руки в бока и
        заглядывая в нутро склада, поинтересовался Натан.
        Григорий с Самсоном удивленно переглянулись. На их лицах впервые за долгое
        время появилось нечто похожее на кривую ухмыляющуюся улыбку.
        - Ну, если ты нам поможешь, - с иронией в голосе сказал Самсон, - то мы
        все вместе сможешь сделать проход и пошире.
        После этих слов Натан почувствовал некоторую неловкость, но как только он
        приобщился к работе соратников, сразу почувствовал себя намного лучше.
        Какое приятное чувство быть полезным!
        Юрий и Стелла тоже не остались стоять в стороне.
        - Как же я соскучилась по работе, - сказала Стелла, потея от физического
        напряжения. - По любой работе! - с интонацией добавила она. - Без разницы,
        что делать, лишь бы быть чем-то занятым и приносить пользу.
        - Ты права, - подключился Натан. - А я вот глупец не ценил свою работу, а
        теперь, когда ее нет, я чувствую, как постепенно деградирую.
        - Это и называется эволюцией сознания, ребята! - проговорил Юрий.
        - Да уж… - в один голос буркнули Григорий с Самсоном.
        Наконец, после стольких усилий, одна створка ворот была полностью
        раскрыта.
        - Если когда-нибудь наша жизнь вернется в прежнее русло, - заявила Стелла,
        тщетно пытаясь прогнать одышку, - я буду работать сразу на двух работах!
        Как же я скучаю по тем прекрасным временам: большое обилие пищи, холодная
        и горячая вода… О-о-ох, как же я хочу принять горячую ванну!
        Юрию от таких слов на душе сделалось невероятно грустно. Внутреннее
        состояние отразилось и на его лице. Он чувствовал некоторую
        ответственность перед этими людьми, ведь он убедил их в том, что солнце
        когда-нибудь взойдет над горизонтом.
        «А что, если этого не случится никогда?!» - от такой мысли у Юрия дрогнули
        коленки. Но причиной этому не была низкая температура. Полярный холод еще
        не успел проникнуть под толстые слои его разнообразной одежды.
        Все они вошли внутрь. Разницы в температурах снаружи и внутри не было
        никакой. На первый взгляд, в помещении было все так, как и прежде: коробки
        с продуктами стояли на стеллажах, длинные сосульки, похожие на сталактиты,
        все также угрожающе свисали с потолочных металлоконструкций. Местами, в
        частности у стен, ледяные сталактиты, стекая вдоль свай, доставали до
        самого пола. Вообще, внутреннее пространство склада напоминало какой-то
        сюрреалистичный ледяной грот.
        - Сегодня у нас будет первоклассный ужин! - восторженно произнес Григорий.
        - Куринные окорочка. Я специально припрятал пару коробок, когда была такая
        возможность.
        - А для чего?.. - удивился Натан.
        - Для чего припрятал? - переспросил Григорий.
        Натан согласно кивнул.
        Потому что знал, наступит тот день, когда большинство моих союзников
        погибнет или же уйдут прочь. А для оставшихся подобная пища будет
        настоящим вознаграждением за терпение и живучесть.
        - Теперь я по-настоящему рада, что мы с тобой познакомились и пришли к
        сотрудничеству! - с ноткой радости в голосе произнесла Стелла.
        - Я тоже бесконечно рад, что мы вместе, ребята! - честно признался
        Григорий.
        Они все разошлись в разные стороны в поисках того, что, на их взгляд,
        нужно съесть в первую очередь.
        Григорий исчез в третьем от входа проходе между высокими стеллажами.
        Мужчина с ловкостью обезьяны живо забрался на самую вершину многоярусного
        «Эвереста», а когда наконец оказался на самом верхнем ярусе, застыл от
        изумления.
        «Черт подери! Этого не может быть, я точно помню, что спрятал их здесь,
        под толстой полипропиленовой пленкой».
        Теперь же Григорий не видел перед собой ни коробок с окорочками, ни той
        самой пленки. Только голые, ничем не прикрытые доски. «Что за магия
        такая?!» Он попытался успокоиться и взять себя в руки. В такой момент
        всегда нужно мыслить конструктивно. Он попытался припомнить, что было в
        тот день, в надежде зацепиться за какую-нибудь деталь, которую в тот раз
        упустил из вида.
        Картинки в памяти одна за другой быстро мелькали, проносясь перед
        закрытыми глазами. Или внутри закрытых глаз - по другую сторону от
        внешней. Поначалу ничего существенного в размытых образах не было. До
        определенного момента. Григорий чуть не ухнулся вниз, когда его память
        показала ему ту самую наглую рожу. Человек этот раньше осмеливался
        называться его другом, хотя в действительности был всего лишь
        приспешником.
        - Оскар! - пошатнувшись от неожиданности, воскликнул Григорий и сразу же
        раскрыл глаза, едва спасшись от падения. - Он в тот день проследил за
        мной. А я-то еще думал, чего это он такой веселый. То и дело ходил,
        ухмылялся, мистер любезный. Теперь все ясно.
        Как бы сильно Григорий не хотел сообщать товарищам грустную новость, ему
        все же пришлось это сделать. Они ждали его у выхода, а у их ног сгрудились
        кучи разнообразных упаковок с припасами, которые они выбрали.
        Несмотря на то, что соратник шел к ним с пустыми руками, Натан, весь
        радостный от предвкушения праздничного ужина, задал, как ему казалось,
        вполне резонный вопрос:
        - А как мы их приготовим и с чем?
        Григорий с едва опущенной головой остановился напротив единомышленников.
        - Ни с чем!.. - кратко ответил он.
        Натан, будучи воодушевленным, совсем не заметил грусти в его голосе.
        - Просто съедим… как шашлык? А какой тогда маринад использовать?!
        Стелла стояла по правую руку от Натана. Он задавал слишком много ненужных
        вопросов, и поэтому она не удержалась, чтобы не ткнуть его локтем в бок.
        - Ты чего?! - чуть согнувшись после удара женщины, простонал Натан.
        - Помолчи немного! - резко, но не со злости фыркнула она.
        Натан выпрямился и посмотрел на Григория. Теперь-то он наконец заметил,
        что в его поведении было что-то не так. И к тому же пустые руки.
        - А где?.. - не закончил Натан свой вопрос и снова загнулся.
        Стелла повторно ткнула его локтем между ребер. Ощущение не из приятных.
        - Боюсь, что вечеринка отменяется, - скупо проронил Григорий.
        - А в чем, собственно, обстоит проблема? - осведомился Юрий.
        - Нас обчистили, - сразу же ответил Григорий. - И пусть не до нитки, зато
        унесли самое дорогое - то, что было в огромном дефиците. И я знаю, кто это
        сделал!
        Соратники не сводили глаз с Григория, ожидая пояснения последних слов.
        - Это сделал Оскар! И, вероятнее всего, Климентий тоже с ним был.
        - Ничего себе! - возмутился Натан. - Получается, пока мы отсиживались в
        убежище, они свободно тут шуровали?!
        Григорий кивнул.
        Натан резко повернул голову, инстинктивно боясь снова получить локтем в
        ребро. Однако Стелла даже не смотрела в его сторону.
        - То, что потеряно, уже не вернуть, - спокойным голосом произнесла
        соратница. - Но нужно сохранить то, что осталось. Ведь те бешеные собаки
        ушли, вместе с этим у нас появляется возможность дежурить.
        - И если те двое снова здесь появятся, - отрезвляюще проговорил Самсон, -
        мы их схватим…
        - И жестоко накажем за воровство! - добавил Натан. Потом он понял, что
        слегка погорячился. - Черт! Хватит уже меня тыкать своим острым локтем! -
        Он отошел от Стеллы подальше и спрятался за широкую спину Самсона.
        Тот не обратил на это перемещение никакого внимания. Он привык к тому, что
        Натан и Стелла чаще, чем хотелось бы Самсону, вели себя как дети. Может,
        они были просто не равнодушны друг к другу, он точно не знал и никогда не
        заводил разговоров на эту тему. По крайней мере, ничего плохого они не
        делали.
        Григорий взял часть продовольствия, которое нахапал Натан, и все они вышли
        наружу. Огромную створку ворот они закрывать не стали, так как
        намеревались сюда вернуться уже через несколько минут, как только отнесут
        первую партию продуктов к своему убежищу.
        Они не успели далеко уйти от склада.
        Услышав чьи-то приближающиеся шаги, соратники замерли на месте. Сперва им
        показалось, что шаги принадлежали одному человеку, но вскоре убедились,
        что в их направлении шагает целая компания из семи, может быть, десяти
        человек.
        Видимо, у нас какие-то незваные гости, - прошептал товарищам Григорий,
        прежде взглянув на каждого из них.
        В его взгляде соратники не нашли ни капли страха. Взгляд его был твердым и
        уверенным, как в тот день, когда он указал на дверь Оскару с Климентием.
        На всякий случай Григорий опустил свою ношу на снег и резко выпрямился,
        ожидая появления неведомых странников. Все остальные тоже последовали его
        примеру. Они то и дело поглядывали на твердокаменное лицо Григория.
        Казалось, мужчина даже не моргал, так внимательно всматривался в
        непроглядную даль.
        Внезапно шаги остановились.
        У Григория на нервной почве предательски дрогнуло веко.
        - Кто вы такие? Покажитесь! - выкрикнул он в черную пустоту, до которой не
        доставал свет его нагрудного фонаря.
        В ответ лишь бессловесная тишина.
        Григорий повторил свой вопрос, немного изменив слова, но содержание
        оставил прежним.
        Снова молчание, которое, однако, на этот раз было разрушено звуком
        множества ног, ступающим по снегу.
        Натан, видя, как из темноты вырисовываются человеческие силуэты, нервозно
        прикусил нижнюю губу.
        Заметив чрезмерную взволнованность соратника, Стелла слегка прикоснулась
        тыльной стороной ладони к руке Натана. Мужчина слегка вздрогнул от
        неожиданности, после чего вопросительно уставился на соратницу.
        - Успокойся, - прошептала она ему.
        Натан инстинктивно кивну и отвернулся. Слова подруги придали ему сил и
        уверенности. В конце концов, он перестал мучить свою нижнюю губу.
        Расстояние сократилось ровно наполовину. Теперь чужаки были видны в полный
        рост, однако не так хорошо, чтобы можно было разглядеть их лица.
        - Кто вы? - прогудел Григорий.
        Не отвечая ему, один из толпы - тот, что стоял впереди всех (явно
        командир), приподнял руку и остановил ее на уровне своей грудной клетки.
        Едва слышный щелчок, и зажегся свет - искусственно белый, как у Григория и
        его сподвижников. После этого жеста, вся свита молчаливого чужака тоже
        включила свои портативные осветительные приборы.
        Наконец-то Григорий и все его товарищи смогли хорошо разглядеть лица
        пожаловавших людей. Только два из десятка лиц были им знакомы. Это были
        Оскар и Климентий. На лице Оскара победоносно сверкала зубастая улыбка,
        тогда как Климентий оказался более сдержанным и не стал демонстрировать
        бывшим соратникам свое высокомерие.
        - Ну что, не думал, что так все обернется? - наконец заговорил Оскар. -
        Вижу, ты весьма удивлен нашим внезапным визитом! - Когда говорил это,
        Оскар сделал жест рукой в сторону своих людей.
        Григорий не торопился говорить. Он внимательно осмотрел каждого
        незнакомца, в числе которых не было ни одной женщины. А мимика их
        выражала, скорее, беспокойство, чем ненависть или агрессию. Судя по всему,
        они были голодны и истощены.
        «Вряд ли эти люди пришли сюда, чтобы драться, - подумал он. - Они просто
        хотят поесть, вот и все. Их желания не настолько похотливые, как у
        Оскара».
        Пусть так и думал, но Григорий не сомневался, что если Оскар со своим
        красноречием захочет заставить этих людей вступить в схватку, он это
        сделает. А если учитывать, что все они слабы... - зато их количество такую
        деталь с лихвой компенсирует.
        «Нужно постараться решить все мирно!» - подумал Григорий.
        - Что будем делать? - прошептал Натан.
        Григорий услышал его слова и прочистил горло, чтобы не поперхнуться, когда
        будет говорить громко. Он хотел, чтобы его все слышали.
        - Чего ты хочешь? Войны?!
        Оскар отвратительно посмеялся.
        - Нет, что ты! Нам нужна только еда.
        В голосе Оскара явно слышался какой-то подвох, который Григорий смог
        уловить своим чутким вниманием. Он догадался, что Оскар сейчас лишь
        говорит о том, чего хотят его люди, но ни о том, чего жаждет он сам. Оскар
        всегда слыл жадным себялюбивым человеком. Скорее всего, ублажив желания
        своих сподвижников, он захочет большего. А раз он смог дать своим людям
        то, чего они хотели, те не станут возражать против его собственных желаний
        и обязательно помогут воплотить их в жизнь.
        Несмотря ни на что, Григорий согласился с первым требованием, хотя в душе
        был бесконечно уверен, что будет и второе.
        - Хорошо! Будь по-твоему. Можете взять столько еды, сколько сможете унести
        с собой.
        - А кто сказал, что мы собираемся куда-то уходить?! - вдруг заявил Оскар.
        - Мы никуда не уйдем, а вот вам придется покинуть это место. Теперь это не
        ваш, а наш дом.
        Повисла напряженная минута молчания.
        Пусть между Григорием и Оскаром было расстояние примерно в десять метров,
        они сверлили друг друга взглядами, словно смотрели друг на друга в упор.
        - Ты не оставляешь нам выбора, Оскар!.. - гораздо резче, чем хотел бы,
        произнес Григорий.
        - И я это знаю! - с издевкой в голосе ответил тот. - Точно так же, как ты
        не оставил нам выбора - просто выгнал! - Он выкрикнул последние два слова.
        - Но заметь, не с пустыми руками! - тоже громко выдал Григорий. - А то,
        что вы оба с Климентием пытались сотворить, не имеет никакого прощения.
        Последнее высказывание Григория Оскар пропустил, так сказать, между ушей,
        а на первое ответил:
        - Можете взять с собой то, что лежит у ваших ног… И убирайтесь! -
        выкрикнул он так, что даже его собственные сподвижники вздрогнули от
        неожиданности.
        Григорий намеревался было ответить что-то, но вдруг услышал чуть позади
        себя - совсем рядом, чьи-то шаги. Это был Самсон. Он прошел слева от
        Григория, едва задев его плечо своей курткой. Остановился же мужчина в
        одном шаге перед соратником. Григорий недоуменно уставился Самсону в
        затылок, словно пытался прочесть его мысли.
        «Что этот парень задумал, черт подери!» - подумал он, перед тем как
        раздался голос товарища.
        - Держи свою вспыльчивость в узде, кретин! - резко высказался Самсон. - Мы
        тебя не боимся… и никого из вас! - Он сделал жест рукой.
        Толпа возбужденно зашепталась.
        Чтобы его слова обрели какой-то вес, Самсон расстегнул верх куртки и вынул
        из-за пазухи обрез. Оружие было явно кустарного производства и к тому же
        выполненное из обычного одноствольного ружья. Он направил ствол прямо на
        Оскара.
        Тот, в свою очередь, даже бровью не повел, тогда как его толпа охнула.
        - Ты что, за идиота меня держишь? - посмеялся Оскар. Потом он повернулся к
        своей взволнованной свите и сказал: - Спокойно, ребята, эта игрушка не
        заряжена.
        - Ты в этом так уверен? - Самсон улыбнулся и добавил: - Может, хочешь это
        собственноручно проверить. Подойди чуть ближе и тогда ты поймешь, как ты
        ошибался!
        Оскар чуть прищурился и призадумался. Крупица сомнения, которая только что
        зародилась в его сознании, постепенно начала увеличиваться в размерах, за
        несколько секунд превратившись из горошины в яблоко. Он напряженно
        сглотнул.
        - Ты же говорил, что им нечем обороняться! - кто-то возмущенно выкрикнул
        из толпы.
        - Успокойтесь! - рявкнул Оскар.
        Едва обернувшись, он взглянул на Климентия. В глазах сотоварища
        просматривался откровенный страх.
        «Трус чертов! - подумал Оскар. - Опять придется самому всю работу делать».
        Прежде чем совершить первый шаг, Оскар повернулся к сподвижникам и во
        всеуслышание заявил:
        - Сейчас, друзья мои, я докажу вам, что этот человек лжет! - Сказав -
        друзья, он, конечно, погорячился немного. - Эти люди просто хотят ввести
        нас в заблуждение.
        Он вновь повернулся в направлении ствола, который примерно на расстоянии
        десяти метров целился ему прямо в грудь. Взглянув на лицо Самсона, он, на
        удивление самому себе, так четко и ясно увидел там мертвенно спокойную
        гримасу. Это лицо выражало полную уверенность.
        «Черт! А что, если этот тип не шутит? - промелькнуло в голове Оскара. - Я
        не достаточно хорошо его знаю. Но я отлично знаю людей, - постарался он
        сам себя подбодрить. - Человек пойдет на все, ради того, чтобы выжить».
        Такими мыслями отделавшись от последних сомнений, Оскар сделал шаг, затем
        еще один и еще… Вскоре он оказался прямо перед Самсоном, а ствол оружия
        уперся ему прямо в область сердца.
        - За свою наглую ложь, ты заплатишь своей жизнью! - прошипел Оскар и вынул
        из-за пояса большой охотничий нож.
        «Ба-бах!..»
        Невыносимо громкий звук выстрела прогремел так, что уши заложило абсолютно
        у всех, кто был здесь. Особенно досталось перепонкам Самсона. К его
        счастью, они не разорвались, но испытали вполне достаточный шок.
        Еще бы хоть на децибел громче…
        Все, как по команде, схватились за уши, кроме одного - того, кто сейчас
        лежал на снегу, истекая кровью, и улыбался. Оскар не услышал грохота, и
        уши его не заложило, так как он умер мгновенно, с застывшей мерзкой
        улыбкой на своем самодовольном лице.
        Когда контузия отпустила, Климентий, взглянув на Самсона, который уже
        успел направить ствол на него, громко прокричал:
        - Бежим отсюда!..
        Он так резко дернулся с места, что запутался в собственных ногах и упал. А
        вся толпа, что привел сюда теперь мертвый Оскар, побежала прочь. Несмотря
        на слабость от недоедания, на это у них сил хватило.
        Однако убежать им далеко не удалось. Может, шум выстрела, может, запах
        свежей крови, которая вытекала из обширной рваной раны Оскара, - что-то из
        этого привлекло сюда ту самую стаю дикий собак, среди которых теперь
        остались представители только самого крупного вида. «Сильные пожирают
        слабых».
        Лай, вой, крики людей и их мольбы о помощи раздались издалека. Климентий
        поспешил подняться на ноги. Широко раскрыв выражающие неимоверный страх
        глаза, он повернулся в ту сторону, где в последний раз видел Самсона и
        всех остальных, но теперь там никого не было. Даже коробки с продуктами,
        лежавшие на истоптанном снегу, словно испарились. И лишь едва-едва в свете
        своего нагрудного потускневшего фонаря Климентий различил высокую
        обледеневшую стену продуктового склада.
        «Вот оно - спасение! - мысленно воскликнул он. - Если потороплюсь, то
        смогу сохранить себе жизнь. Мне нужно там спрятаться, а потом видно
        будет».
        ***
        Дверь с шумом захлопнулась за последним, кто вбежал в теплое нутро
        убежища. Так называли это место все, кто когда-либо бывал здесь. Пятеро,
        побросав коробки с продуктами в прихожей, пытаясь отдышаться после
        нелегкого забега, прошли в отапливаемую буржуйкой комнату.
        - Ох, - вздохнул Юрий, усевшись на край своей кровати. - Где-то в глубине
        души у меня таился страх, что мы не успеем. - Договорив, мужчина медленно
        вновь издал шумный выдох.
        - К счастью, все обошлось, - произнесла Стелла.
        Тем временем Григорий и Натан сверлили не менее запыхавшегося Самсона
        своими вопросительными взглядами.
        Обратив на это внимание, Самсон спросил:
        - И что вы оба на меня так уставились?
        - Да нет, - с усмешкой в голосе проговорил Григорий, - ничего такого,
        просто интересно, где ты взял патроны?
        - И нам ничего не сказал об этом! - рассержено добавил Натан и сделал
        такой вид, словно обиделся, хотя в глубине души был очень сильно
        благодарен Самсону за то, что он спас их шкуры.
        Сделав глубокий вдох, Самсон ответил:
        - У меня не было никаких патронов.
        - Но как же, - пробурчал Натан, - ведь был выстрел, и труп тоже был.
        - Не отрицаю. Но патроны тут не причем. Я просто переделал обычное ружье
        так, чтобы его можно было заряжать порохом, а в качестве пули использовать
        вот эти крохотные стальные шарики.
        Самсон вынул из кармана грязную скомканную бумажку, внутри которой
        находились - все в какой-то смазке - псевдо-дробинки.
        Судя по тому, что Юрий и Стелла никак не отреагировали на объяснение
        Самсона, Григорий понял, что они обо всем этом знали. Однако он не стал
        допытываться у них, почему они ничего не рассказали. Значит, не хотели.
        - А где ты взял порох? - спросил Григорий.
        - Сам сделал из того, что смог найти в не отапливаемой комнате, что
        находится в конце коридора. Там что-то наподобие старой заброшенной
        лаборатории и полно всяких химических реагентов, а также книг по химии.
        Раритет, но сработало.
        - А я думал, - усмехнулся Натан, - что ты так часто в туалет бегал и
        пропадал там часами. Я ж - бедолага, еще к тому же и терпел до тех пор,
        пока ты не возвращался.
        Никто из присутствующих не засмеялся, но все улыбнулись. А улыбка, что
        красовалась на лице самого Натана, была шире всех прочих.
        - Извини, я не думал, что ты так сильно страдал из-за меня, - виновато
        пробормотал Самсон.
        - Ничего, - отмахнулся Натан от прошлого. - Главное, что мы, благодаря
        тебе, сегодня все живы остались.
        С этим никто не мог не согласиться. Поэтому какой-либо обиды, из-за тайны
        Самсона, у товарищей совсем не возникло.
        ***
        Климентий дрожал от холода, но больше от страха. Ему наконец-таки удалось
        добраться до ворот. К счастью, одна из створок была раскрыта и он, слыша
        за спиной четвероногих зубастых преследователей (может, ему это только
        казалось), вбежал внутрь, а после резко остановился, чтобы навсегда здесь
        запереться. Только он сейчас еще не догадывался, что это его последнее
        пристанище.
        Сперва у него ничего не получалось. Распахнутая створка ворот словно
        вмерзла в снег.
        - Чертова дверь, будь ты проклята, если я погибну в пасти этих безмозглых
        псин!
        Красноречивое высказывание, на удивление Климентия, произвело желаемый
        эффект. Скрипнув и заскрежетав, створка подалась вслед за Климентием. А
        когда ворота закрылись, с другой стороны об них ударились тела заскуливших
        животных.
        - Ну что, съели, твари! Вам меня не достать! - Климентий ликовал от
        переполняющих его эмоций. Несчастный думал, что спасся, но на самом деле
        попал в смертельную ловушку, ничуть не лучше той, что поджидала его
        снаружи.
        Чаще всего в таких ситуациях бывает какой-то выбор, сулящий благополучный
        исход, вот только Климентию повезло меньше, так как у него не было такого,
        который гарантировал бы ему жизнь. Это он осознает немногим позже.
        Он думал, что бродячие собаки через какое-то время уйдут прочь, но
        ошибался. У них здесь теперь было много еды и животные не торопились
        уходить. Тех людей, которых они загрызли насмерть, хватило им на неделю.
        Климентий же не смог пережить эту бесконечную ночь. Он умер от
        переохлаждения примерно через двадцать часов, после того как заперся на
        складе. И это было еще долго. Среднестатистический человек при такой
        низкой температуре не протянет и десяти.
        Декабрь
        В середине месяца в отапливаемой части убежища температура больше не
        превышала десяти градусов. Самодельная ржавая буржуйка едва справлялась,
        чтобы поддерживать хотя бы такую температуру. Стены помещения, где,
        укутавшись в одеяла, пребывали пятеро соратников, преимущественно в щелях,
        покрылись белым рельефным инеем, грубая корка которого напоминала
        старинную терку для стирки вещей. В общем, в помещении было жутковато, тем
        более при пляшущем свете огня в топке буржуйки, а в углах комнаты царил
        мрак. Пусть лучше так, чем замерзнуть насмерть от холода снаружи, ведь там
        еще хуже.
        Борясь с усталостью, которая была в большей степени вызвана депрессией и
        кислородным голоданием (к счастью, еды у них было пока что достаточно,
        чтобы питаться не менее двух раз в день), Юрий поднялся с постели и уселся
        на край. С трудом натянул на шерстяные носки ботинки и, кряхтя, а также
        тяжело дыша, выпрямился, морщась и держась за поясницу. Еще в начале
        декабря он застудил спину. В один день ему было невыносимо душно - в тот
        раз он, по глупости, заснул, прижавшись спиной к холодной стене. Уже на
        утро он почувствовал ломоту в теле.
        - Поднимайтесь, ребята! - попытался бодро произнести он. Получилось. - Нам
        нужно поесть. Нашему организму нужны силы, чтобы продолжать бороться.
        После его слов все почти синхронно завертелись на своих кроватях. Сейчас
        было не то время, чтобы спать, однако товарищам приходилось это делать,
        чтобы сохранять силы и не растрачивать попусту драгоценный кислород,
        которого в помещении было не так много. Большая его часть, которая через
        мельчайшие щели проникала внутрь убежища (а на улице его тоже не было в
        изобилии), фактически сгорала в топке буржуйки.
        Немного поворочавшись, товарищи вновь притихли, и тогда Юрий поспешил
        бросить на сковороду, что стояла на верхней крышке бочкообразной печи,
        несколько кусков рыбного филе. Примерно через пару минут, под
        сопровождение щелкающего жира, выделившегося из мяса рыбы, по комнате
        разнесся приятный аромат пищи.
        У Натана потекли слюнки. Аромат жареной рыбы отогнал назойливую
        сонливость. Знакомый запах напомнил ему один прекрасный период из прошлой
        жизни. Он ездил отдыхать на море, где горячий песок обжигал ступни его
        ног, яркое солнце питало бледную кожу, а прохладная морская вода бодрила
        не только тело, но и дух. Тогда он ел только одну рыбу, она ему нравилась.
        Это продолжалось на протяжении всего отпуска. В конце концов, его стало от
        нее тошнить… Но речь-то не об этом. Какие прекрасные воспоминания!
        - Как же я проголодался, - пробурчал Натан в одеяло, а затем излишне резко
        поднялся с постели.
        У него слегка закружилась голова, он немного наклонился, чтобы
        стабилизировать движение крови, плохо насыщенной кислородом. Через минуту
        полегчало.
        - Не так резко, парень! - предупредительно прохрипел Юрий, снимая
        сковороду с импровизированной плиты, чтобы отнести к столу. - Сейчас не
        время и не место, чтобы выкидывать такие фокусы.
        - А оно когда-нибудь наступит? - уныло спросила Стелла. Она уже поднялась
        и пыталась засунуть ноги в изношенную, но не рваную обувь.
        Юрий поставил сковороду на стол, после чего обернулся и посмотрел в
        сторону соратницы. Также он обратил внимание на то, что Самсон с Григорием
        тоже уже поднялись и смотрели на него, ожидая ответа на вопрос Стеллы.
        Натана в данный момент ничего не интересовало, кроме еды. Он даже не
        слышал, вопроса Стеллы. Подскочив к столу, он схватил кусок рыбного филе
        прямо из сковородки.
        - Черт!.. Как больно!
        Кусок филе плюхнулся обратно в сковороду, а Натан схватился за пальцы и
        стал на них интенсивно дуть.
        - Ты что, парень, - повернувшись к нему лицом, нервозно произнес Юрий, -
        от кислородного голодания совсем разум потерял?! Живо приложи к холодному!
        Натан принялся оглядываться по сторонам.
        - Да подойди же к стене, в конце-то концов!
        Вскочив со стула, Натан подбежал к стене и сунул пальцы прямо в корку
        инея. На его лице просияло блаженное удовлетворение. Он даже вздохнул от
        удовольствия.
        Юрий все же решил ответить на поступивший к нему вопрос:
        - Вы хотите знать, когда солнце проснется и вновь вернется к нам?
        - Кто ж не хочет! - Буркнул Натан. Теперь он ясно слышал чужие слова, а не
        только крик в собственной голове: «Скорее за стол!»
        Юрий, словно соглашаясь с чем-то, покачал головой.
        - Вот именно, и я сам тоже хотел бы об этом знать. Однако я не
        прорицатель.
        - Но вы ведь исследовали Солнце! - эмоционально произнесла Стелла. - Вы
        все-таки астроном или нет?
        Юрий поник головой.
        - Я им был когда-то, а теперь… Теперь я ни в чем не уверен.
        - Но ты уверял нас, что это, как его, какой-то гребаный «Цикл
        перерождения», будь он неладен.
        - У Вас же должна быть какая-то математическая модель происходящего, -
        добавил Григорий.
        - Чтобы построить ее - эту самую модель, нужны наблюдения. А я в последний
        раз смотрел в телескоп… - Он задумчиво перебрал пальцы на руке. - Это было
        более полугода назад. Что я могу сказать вам наверняка, это то, что тогда
        «Цикл перерождения» находился в своем апогее, процесс начинал постепенно
        перетекать в обратную сторону. Я, конечно, не хочу вас расстраивать,
        ребята, - добавил он, - но, по моему предвидению, солнце должно было
        взойти еще месяц назад.
        Натан тяжело вздохнул, когда Юрий замолчал. Отдернув слегка примерзшие
        пальцы от стены, а точнее, вынув их из инея, он внес свое предложение:
        - Может, мы все-таки поедим? Думаю, для начала будет неплохо, а потом уже
        можно будет побеседовать на любую тему.
        - Он прав, - поддержал Григорий Натана и оторвал пятую точку от края
        кровати.
        Когда все они уселись за стол, чтобы как следует утолить подступающий
        голод, во входную дверь убежища кто-то постучал. Ритмичное эхо, минуя
        коридор, из темноты проникло в мрачную комнату.
        У Натана округлились глаза то ли от ужаса, то ли от удивления.
        - Кого это там еще нелегкая принесла, да еще в такой момент! - злоречиво
        фыркнул Григорий, словно сердитый хозяин своего дома. Встав со стула, он
        направился к порогу.
        Самсон последовал за ним, тогда как остальные остались сторожить
        приготовленную Юрием рыбу.
        В течение следующих пяти минут из темного коридора, что вел к выходу,
        доносились приглушенные голоса Григория и Самсона, которые время от
        времени перебивались незнакомыми голосами пожаловавших чужаков. Те, кто
        остался сидеть за столом, не слышали, на какую тему шла явно разгоряченная
        беседа.
        Натан взглянул на лицо Стеллы. И пусть ее физиономия не выражала страха
        или беспокойства, зато сияло любопытством и крайней заинтересованностью.
        Натан мог бы поклясться, что Стелла сейчас отдала бы свою порцию жареной
        рыбы, лишь бы узнать, о чем таком там толкуют соратники с незваными
        гостями.
        «А может, предложить ей такую услугу? Информация в обмен на ее кусок
        рыбы», - подумал Натан, усмехнувшись самому себе. Вот только он сам тоже
        ничего не слышал, а то хорошая была бы сделка.
        - Чего ты так лыбишься? - спросила Стелла, подозрительно глядя на
        ухмыляющееся лицо Натана. - Что, опять расфантазировался?!
        Вернувшись из страны грез, Натан смущенно отвел взгляд от лица женщины и
        направил его в коридор. И только сейчас он заметил, что теперь никаких
        разговоров там слышно не было. Он собирался было вознамериться встать с
        места и пойти проверить подозрительную обстановку, но не успел он об этом
        подумать, как четыре человека вышли из темноты коридора. Пляшущий свет
        костра, что томился в печи, отразился на их лицах ужасными масками.
        Четверо походили на зомби из фильмов ужасов, которые ни Натан, ни кто-либо
        другой, находившийся в этой комнате, никогда не видел. Ведь их канувшее в
        пучину общество когда-то было до безобразия образцовым.
        Первые две секунды напряженного молчания показались Натану вечностью.
        Когда четверо вошли в комнату он от неожиданности поднялся со стула и
        сейчас, пристально таращась, стоял к ним лицом. Вскоре он понял, что двое
        из четверки его знакомые - Григорий с Самсоном, а вот другую сладкую
        парочку он вроде бы никогда раньше не видел.
        «Или видел где-то?» - мысленно сам у себя спросил Натан. Что-то в этих
        чужих физиономиях было ему знакомо и одновременно чуждо.
        - Кто это такие, черт побери?! - выразился Юрий. Предчувствуя что-то
        неладное. Он незаметно для других посмотрел на содержимое сковороды, с
        мыслями: «Наверное, надо было приготовить побольше!»
        Григорий собирался было открыть рот, чтобы представить новых членов их
        команды-выживания, но успел лишь только что-то квакнуть. Остальная часть
        его вступительного слова потонула в агрессивно поставленной речи Стеллы.
        Женщина с выпученными, как блюдца, глазами вскочила из-за стола и, ткнув
        указательным пальцем в чужаков, промолвила:
        - Я вспомнила, где видела этих двоих! Какого черта вы их сюда привели?! -
        Досталось и Самсону с Григорием. - Эти двое были в толпе, которую привел
        сюда Оскар. Они его прихвостни. - Что, теперь решили действовать
        по-другому, да?! - Голос ее постепенно перерастал в крик. Судя по всему,
        Стелла была очень возбуждена от переполняющего ее возмущения. Но как бы
        там ни было, она имела на это право. - Хотите теперь попытаться уничтожить
        нас изнутри, как зараза?
        Натан прищурился, почесывая обросший щетиной подбородок, которая делала
        его гораздо старше своих лет. Намного старше.
        - Точно! - он щелкнул пальцами. - А я-то гадаю, где я мог их видеть.
        Высказавшись, Стелла немного утихомирилась и села на место, продолжая
        мысленно поливать чужаков и глупых Самсона с Григорием грязью.
        - Зачем вы привели сюда наших врагов? - спокойно спросил Юрий.
        - Мы не враги… - быстро проговорил один из чужаков. Он явно хотел еще
        что-то добавить, но промолчал.
        Несмотря на то, что Григория снова перебили, он сдержался и теперь более
        громким голосом стал объяснять:
        - Забудьте о том, что было в прошлом! Эти два нуждающихся в помощи
        человека - единственные, кто остался в живых. Им чудом удалось спастись от
        диких псов. Однако спасение это, было лишь временным явление, потому что
        следующим их врагом стал сильнейший холод и голод. Они пришли к нам сюда,
        чтобы просить помощи.
        - Нам больше некуда было податься, - скромно проронил второй незнакомец.
        Григорий сделал ему жест рукой, который говорил о том, что он сам все
        объяснит своим соратникам, а им двоим лучше пока помолчать.
        Изможденный усталостью и голодом мужчина так и сделал, виновато опустив
        голову.
        Григорий продолжил:
        - Теперь они не наши враги, а наши союзники.
        - Ну, - буркнул Натан, - поедать бесценные продукты у нас и у самих ртов
        хватает.
        Даже по меркам Стеллы, которая пока что была не в восторге от новой
        компании, это было весьма грубо. Можно даже сказать, жестоко.
        - Лучше б ты помолчал, Натан, в самом деле! - резко пресекла она его.
        Натан насупился.
        - Если есть такая возможность, - подключился Самсон, - мы должны помогать
        друг другу. Эта чудовищная вещь, которая полностью разрушила наш привычный
        мир, не должна изменить нас самих. Ведь мы даже не заметили, как стали
        чужими друг для друга. Мы уподобились диким зверям, которые пойдут на все
        ради того, чтобы отнять пищу, чтобы получит власть, чтобы внушить страх.
        Но есть и другой путь!..
        От таких слов у Стеллы смягчилось сердце. Оно словно оттаяло после
        затянувшейся мерзлоты. Она никогда бы не подумала, что Самсон может
        говорить так трогательно и так верно. Слова правды всегда проникают в
        самое сердце, в отличие от лжи, которая лишь засоряет разум и путает
        мысли.
        - …Можно достичь гораздо большего, действуя сообща, но только с теми, кто
        согласен жить по общим правилам и не тянуть одеяло на себя.
        Натан, даже не отдавая себе в том отчета, инстинктивно закивал.
        - Вот именно! - снова заговорил Григорий. - Вспомните, какими общими
        трудами наши предки восстановили мир на Земле, после великой ядерной
        войны, уничтожившей почти все население планеты. Что было бы, если бы
        тогда каждый был сам за себя?.. Да ничего хорошего. Нас с вами здесь
        сейчас точно бы не было. Так что теперь пришел наш черед возрождать
        погибший мир. А первое, что нам нужно сделать - это помочь друг другу
        продержаться до той поры, пока не взойдет солнце.
        - А что, если оно никогда не взойдет? - спросил Натан.
        Григорий посмотрел на него твердым уверенным взглядом.
        - Зато мы умрем как люди, а не как безмозглые животные, истребляющие друг
        друга ради еды!
        Это было сильно сказано и произвело эффект разорвавшейся бомбы. Этот взрыв
        в умах соратников похоронил всю личную неприязнь к себе подобным.
        Примерно на тридцать секунд в комнате все замолчали, переваривая
        поступившую эмоционально заряженную информацию.
        Первым прорезался голос Юрия:
        - Без сомнения, вы голодны, наши новые друзья. Садитесь скорее за стол.
        Правда, рыба уже остыла, пока мы тут все беседовали.
        - Нам бы перво-наперво попить чего-нибудь, в горле сухой ком стоит.
        - Да, - подхватил его сотоварищ, - мы бежали, боясь, что псы нападут на
        нас. Нам повезло, они нам не повстречались.
        - Наверное, ушли, как тогда, - заключил Самсон.
        Григорий кивнул.
        - Водопроводной воды у нас нет. Труба окончательно замерзла, поэтому мы
        пьем талый снег. Вот, возьмите стаканы со стола, - он сделал жест рукой,
        после чего кивнул в противоположную сторону и указал на ведро, стоявшее на
        стуле в метре от буржуйки. - Пейте на здоровье.
        Когда новые члены их дружного сообщества вдоволь напились, на их лицах
        просияла искренняя благодарность. Такая благодарность никогда не проходит
        даром и никогда не забывается. Это будет крепкий дружественный союз.
        Потом все устроились за столом и стали с огромным аппетитом поедать
        холодную, но такую на редкость вкусную рыбу. Она никогда раньше не
        казалась такой вкусной, как сейчас.
        «Разве что однажды», - подумал Натан и ухмыльнулся сам себе.
        Стелла, как всегда, заметила эту вечную, всем довольную ухмылку на его
        лице.
        «Наверное, опять расфантазировался».
        ***
        Конец декабря оказался просто чудовищным. Только теперь, укутавшись
        одеялами и почти не покидая своих кроватей, соратники поняли, что середина
        месяца на самом деле была просто блаженно-райским периодом. Те десять
        градусов Цельсия воистину можно было назвать тропической жарой, потому как
        на сегодняшний день даже в самом отапливаемом помещении убежища была
        натуральная Антарктика. Буржуйка чуть ли не плавилась от высокой
        температуры, так сильно ее раскочегарили, однако градус в жилой комнате
        все равно не поднимался выше ноля. Да и ноль градусов было еще слишком
        хорошо. Если соратники крепко засыпали и не подкидывали в топку дров
        дольше двадцати минут, температура в помещении очень быстро могла упасть
        до минус пятнадцати.
        Чудовищный холод окутал всю Землю. Все то, что не погибло раньше от
        мерзлоты, наверняка погибло теперь. Будь то Люди или животные - все, кто
        не нашел более-менее теплого места, исчезли, став частью льда, раз и
        навсегда.
        Испытывая на себе такие сверхчеловеческие трудности, само собой, соратники
        упали духом. Отныне надежда на возвращение светила переросла в
        недосягаемую мечту, до которой, как не старайся, никогда не достанешь. И
        причина не в том, что руки коротки или ума маловато - дело ни в том и ни в
        другом. Суть насущной проблемы иного характера: просто изменить что-либо в
        такой ситуации человеческими усилиями нельзя. Это невозможно.
        Напрочь утратив представление времени, соратники в полудремотном
        состоянии, дрожа под толстыми одеялами, находились в полном неведении. Они
        уже не так ясно осознавали, что происходило сейчас, и не имели ни
        малейшего представления, что случится в будущем.
        Перевернувшись на другой бок, Давид (один из тех двоих, что пришли просить
        помощи), с трудом подняв слипшиеся веки, взглянул на пустой стол. Вот уже
        два дня они ничего не ели. Все продукты в убежище закончились и чтобы
        что-то сварганить, нужно было сходить на склад. Однако было все не так уж
        просто. Тому, кто осмелился бы выйти наружу, могла грозить быстрая смерть.
        На улице было так холодно, что продержаться там без вреда для жизни, можно
        было не более пяти минут. А учитывая то, что сил у товарищей было не так
        много, дойти до склада и обратно за пять минут не представлялось
        возможным. Давид вновь обратил внимание на ноющую боль в желудке, ему так
        сильно хотелось есть, что он мог бы запросто слопать сейчас даже кусок
        сырого мяса.
        «Пусть даже оно будет замороженное!» - подумал он.
        Внутренний голос подсказывал мужчине, что спать больше нельзя, нужно
        что-то делать. Потому как если ничего не предпринимать, их ждет голодная
        смерть. Какая разница, как умирать: погибнуть от холода на улице,
        попытавшись достать пищи, или погибнуть от голода.
        Первый вариант Давиду понравился больше. Он был не из тех людей, которые
        привыкли сдаваться. Именно благодаря его рвению к жизни, они с товарищем
        не умерли там - на руинах замерзшего города, а пришли сюда.
        Мужчина осторожно поднялся с постели и сел на ее край. Чувствовалось
        легкое головокружение и дезориентация. Через несколько минут отпустило.
        Мысли стали собираться в кучу, постепенно выстраиваясь в идеи. Давид
        повернул голову (она казалась такой тяжелой и едва держалась на шее) и
        взглянул на своего сотоварища. Казалось, Люций спал, но его двигающиеся
        под веками глазные яблоки, свидетельствовали об обратном, кроме того,
        товарищ еще и моргал.
        «Скорее всего, он находится между сном и бодрствованием», - подумал Давид.
        Учитывая состояние, в котором они все сейчас находились, это был не самый
        хороший признак.
        Потом Давид по очереди взглянул на всех остальных. Все эти люди тоже
        выглядели неважно. За этот короткий период времени, пока он был с ними, и
        пока не стало так невыносимо холодно, он успел здорово сблизиться со всеми
        этими людьми. Можно даже сказать, они стали ему как родные. Внезапно Давид
        почувствовал в своем сердце некоторую давящую тяжесть. Тяжкая участь
        товарищей всколыхнула в его разуме болезненные чувства. Он не мог
        допустить того, чтобы люди, которые сотворили для него добро, страдали от
        голода или, мало того, погибли от него.
        Кровать скрипнула, когда мужчина поднялся на ноги.
        - Ты куда собрался? - прохрипел Люций, едва открыв глаза и глядя на
        Давида.
        Голос заговорившего человека вывел из состояния дремоты и всех остальных.
        Соратники, не в силах открыть глаза, стали прислушиваться. Они и не
        подозревали, что Давид намеревался сделать что-то очень рискованное, но
        очень важное - выполнить необходимое условие для выживания.
        Давид не торопился отвечать на вопрос своего друга, и вообще сделал вид,
        будто ничего не услышал. Он зашнуровал ботинки, и собирался было обмотать
        вокруг головы теплый шарф, чтобы таким образом закрыть лицо от холода, но
        вновь раздавшийся голос Люция заставил его повременить с этим.
        - Ты куда собрался? - не меняя ни тембр голоса, ни формулировку
        предложения, вновь спросил Люций.
        Давид убрал руки от головы и опустил их по швам. Серый шерстяной шарф
        небрежно повис в его правой руке. Мужчина, пытаясь создать на своем лице
        иллюзию спокойствия, взглянул на товарища. Первые пару секунд он молчал,
        изучая скучную мимику Люция, после чего ответил:
        - Я собираюсь отправиться к складу, - ровно произнес Давид. Затем он стал
        осматривать комнату, будто что-то искал. Его взгляд остановился на
        тумбочке, стоявшей неподалеку от кровати Григория. - Нам нужны продукты,
        иначе мы все умрем от голода.
        - Ты что - не шутишь?! - насколько могла, удивилась Стелла. Женщина
        высунула свое личико из-под одеяла и пристально уставилась на Давида. - Да
        ты просто с ума сошел! Если выйдешь отсюда, замерзнешь насмерть.
        - А если не выйду, нас ждет голодная смерть! - в той же манере отразил
        Давид.
        Стелла ничего не ответила. Ее глаза заблестели, словно она собиралась
        заплакать. Однако этого не произошло. У женщины был сильный характер.
        Снова обратив взгляд на тумбочку, Давид направился к ней, а когда оказался
        рядом, протянул свободную руку и поднял со столешницы лыжные очки. Он
        подумал, что это хоть как-то поможет ему защитить глаза от холода. Ведь
        тепло, исходящее от век и области бровей, не будет распространяться вовне,
        а останется на какое-то время внутри. Возможно, это было верным решением.
        Потом Давид заметил, что Григорий сверлит его своим взглядом.
        - Ты тоже будешь говорить мне, что я поступаю неправильно?
        Григорий отрицательно покачал головой.
        - Я пойду с тобой.
        - Нет! - сразу же ответил Давид. - Никто не пойдет со мной. Это слишком
        опасно. Я пойду один.
        Самсон, Натан и Юрий ничего не сказали Давиду, потому что все уже было
        сказано и так. Однако Натан мысленно упрекнул себя за то, что думал
        когда-то плохо про этого храброго человека.
        Наконец обмотав голову шарфом, надев лыжную маску, а также теплую шапку,
        закрывающую уши и практически пол лица, Давид, прежде чем выйти из
        комнаты, произнес:
        - Если я не вернусь через пять минут, не сожалейте о моей гибели. Как бы
        там ни было, это был мой выбор.
        Уверенным шагом он покинул комнату и вошел в небольшой коридор, который
        вел к выходу.
        - Ты просишь о невозможном, - услышал Давид позади себя усталый голос
        Юрия. - Мы ведь люди, и мы всегда скорбим об «ушедших».
        Давид резко остановился. Соратники уже не могли его видеть. Перед ним была
        толстая дверь, ведущая в холодный ад. Он крепко сжал кулаки в трех парах
        рукавиц и сделал глубокий вдох, словно собирался выйти не на холодный
        воздух, а нырнуть в ледяную воду. С трудом открыв замерзший, побелевший от
        инея засов, Давид вышел наружу, захлопнув за собой дверь.
        Драгоценные пять минут и сильное желание жить - это все, что у него было.
        Он покинул более-менее теплое убежище, заранее зная, что вряд ли сможет
        вернуться обратно. Но самое главное в жизни - делать правильные поступки
        или пытаться их сделать, когда ничего другого не остается. И он попытается
        сделать то, на что решился, даже если замерзнет насмерть на обратном пути.
        ***
        После того как Давид вышел наружу, в жилой части убежища, где оставались
        шестеро, не было произнесено ни единого слова. Можно было подумать, что
        люди заснули, но на самом деле это было не так. Никто из шестерых не спал,
        все и каждый думал о судьбе человека, который за короткое время успел
        стать им другом. Но как бы кто не переживал, наверное, больше всех
        волновался Люций, ведь вместе с Давидом они прошли, так сказать, огонь и
        воду, а также холод, ветер и голод.
        Люций находился в полном молчании, но его губы шевелились. Мужчина
        мысленно отсчитывал секунды, которые очень быстро превращались в минуты. В
        голове крутилась страшная навязчивая мысль: «Пять минут, и Давида больше
        нет. Никто не продержится на таком холоде больше пяти минут».
        В комнате кто-то внезапно громко чихнул. Вроде бы это была Стелла.
        Тревожные мысли Люция разлетелись по углам разума, но со счета он не
        сбился.
        - Кто-нибудь знает, сколько уже прошло времени? - Усталый, но жесткий
        голос принадлежал Самсону.
        - Три минуты… - тут же ответил Люций.
        После чего в комнате снова повисло молчание.
        Возможно, Люций считал слишком быстро или, наоборот, слишком медленно, как
        бы там ни было, он только что прошел пятиминутный рубеж. Мужчина не знал,
        сможет ли он в следующий раз ответить, сколько прошло времени, если его
        спросят. На душе повисла тяжесть.
        А потом произошло некое странное явление. Словно волна статического
        электричества, вызванного магнитным всплеском, пронеслась по комнате, от
        чего у всех, кто здесь находился, встали волосы дыбом. Тоненькие волокна
        на шерстяных вещах так наэлектризовались, что стали похожи на подвижных
        червячков, вылезающих из-под земли.
        Будучи в смятении, Самсон вынул руку из-под шерстяного одеяла, намереваясь
        пригладить ожившие волосы, но как только он поднес руку ко лбу, и его
        указательный палец коснулся кожи, прозвучал щелчок, а потом и возмущенный
        голос самого мужчины, которого только что несильно ударило статическим
        током.
        - Что это такое?!
        Сонливость Самсона тут же развеялась. Слабость прошла, как будто ее и не
        было вовсе. Он уселся на краю своей кровати, уставившись на Юрия с
        отупленным видом. А под маской его полнейшего неразумения скрывался
        вопрос, почти такой же, какой он уже успел озвучить.
        В помещении слышалось легкое потрескивание.
        - Статическое электричество… - произнес Юрий.
        Однако это Самсону ни о чем не сказало. Нет! Он прекрасно знал значение
        этого слова, но не понимал причину возникновения статики, именно здесь и
        сейчас. Честно говоря, и сам Юрий этого не понимал.
        В течение следующих пятнадцати минут соратники обменивались идеями
        касательно произошедшей странности, о которой теперь уже ничего не
        напоминало. Статическое электричество рассеялось так же быстро, как и
        появилось. Волоски на коже больше не вставали дыбом.
        - Может, это как-то связано с Солнцем? - последним предположил Натан.
        До него еще никто не выдвигал такой гипотезы, так как не считали, что это
        может быть как-то с этим связано. Рассмотреть его идею как следует, не
        успели.
        - Прошло пятнадцать минут, как Давид вышел из убежища… - На трагичном лице
        Люция сама собой образовалась маска отчаяния.
        Все смолкли после этих слов. Каждый мысленно прощался с навсегда ушедшим
        товарищем. Каждый пытался осмыслить и принять это, как есть.
        Внезапно входная дверь громко хлопнула. Судя по всему, тот, кто вошел в
        убежище, не удосужился придержать ее. А может, у него просто были заняты
        руки. Люди, находившиеся в жилой комнате, изучали лица друг друга то ли от
        страха, то ли от удивления округлившимися глазами. Потом они все дружно
        уставились в темный коридор, ожидая, когда из него появится кто-то. И кто
        это вообще мог быть? Не Давид же! Тот уже как десять минут назад должен
        был замерзнуть насмерть на улице.
        Тяжелые неуверенные шаги все приближались. Либо этот кто-то сам был очень
        тяжелым, либо нес с собой что-то очень тяжелое. Человек (скорее всего, это
        был человек), похрипывая, как зверь какой-то, вот-вот уже должен был выйти
        из тени. Однако вместо него, во мрак комнаты из черноты коридора, как по
        волшебству, высыпались коробки с провизией, явно принесенные сюда со
        склада.
        Соратники пребывали в шоковом состоянии. Они не знали, что и думать.
        - Давид?.. - скромно произнес Люций, пристально всматриваясь в темноту
        коридора, в котором мелькнула чья-то тень.
        - Он самый! - воскликнул Давид, выпрыгнув из мрака с широкой улыбкой во
        все свое лицо.
        Стелла от неожиданности вскрикнула.
        - Ну что, вы рады меня видеть?! Небось, похоронили меня уже?
        - Но как?.. спросил Юрий.
        Разведя руки в стороны, он глядел на мужчину, и только теперь заметил.
        Кудрявая борода Давида вместе с пышными бакенбардами небыли прикрыты
        шарфом. На голове даже не было шапки, ее он держал в руках. К тому же,
        верхняя одежда его была расстегнута, словно Давиду было нестерпимо жарко.
        Юрий и сам почувствовал, как на его лбу начинают проступать капельки пота.
        - Черт! Как-то жарковато здесь стало, - произнес Натан. - Наверное, в
        последний раз слишком много дров подкинули, - предположил он.
        Давид расплылся в еще более широкой улыбке, а потом произнес:
        - Не в этом дело, друг! Пойдемте, пойдемте скорее со мной. Я вам кое-что
        покажу.
        - Куда ты нас зовешь? - недоверчиво спросил Григорий.
        - Пойдемте на улицу, хватит сидеть здесь. Наконец-то настал тот день,
        которого мы так долго ждали, и уже сомневались, что он когда-нибудь
        наступит!
        Самсон почувствовал, как сердце в его груди забилось чаще, а все тело
        окутал необъяснимый жар. Взволнованный взгляд мужчины заблестел. Давид
        взглянул на Самсона и увидел этот самый взгляд. Возможно, на лице Самсона
        читался неуверенный вопрос, потому как Давид ответил:
        - Да! Оно вернулось…
        Самсон даже не стал уделять внимание таким вещам, как дополнительный
        комплект верхней одежды. Он выбежал на улицу только в двух штанах и теплом
        свитере, под которым было еще две теплых кофты. Курткой он пренебрег.
        - Стой! Ты куда в таком виде? - крикнула Стелла ему вслед, после чего
        побежала за ним.
        Этому примеру последовали и все остальные.
        Когда соратники вышли через входную дверь и оказались вне убежища, то не
        поверили своим глазам. Так вот, о чем толковал Давид! Теперь наконец-то
        все стало ясно. Ясно не только в сознании, но и на Земле.
        После того как они вновь вернулись в убежище, чтобы подумать о том, как
        начать жизнь с чистого листа, а также чтобы хорошенько поесть, уже за
        столом Давид во всех красках описал то, что произошло перед появлением
        солнца в небе:
        «Невероятной интенсивности вспышка в одно мгновение превратила все черное
        окружающее пространство в белый лист бумаги, который словно повис перед
        глазами и ничего, абсолютно ничего невозможно было увидеть. Несмотря на
        то, что я был в лыжных тонированных очках, все равно прищурился. А потом,
        когда вспышка угасла, я увидел в небе его - наше любимое солнышко».
        Это лишь некоторые выдержки из его рассказа, который с каждым разом
        становился все длиннее и длиннее. В нем появлялись все новые подробности,
        упущенные им в прошлые разы.
        Однажды он расскажет эту историю и своим детям. И, наверное, она тогда уже
        превратится в настоящую книгу. Но это даже и к лучшему, ведь о подобном
        случае из жизни человечества грех не написать.
        Эпилог
        Белый снег ярко сверкал под лучами теплого солнца, слепя глаза. Небесное
        светило было не только необычайно ярким, но и по-весеннему теплым. Юрий
        сразу догадался, что в этот раз лето наступит гораздо раньше, возможно,
        уже в марте. Ласковые лучики солнца приятно согревали кожу на лице.
        Григорий, Самсон, Юрий, Натан, Стелла, Давид и Люций стояли и просто
        наслаждались этим приятным ощущение.
        А за много километров отсюда, на другой земле, но на той же планете, Браин
        со своей женой Майей и дочерью Луизой, а также с Говардом и Катриной тоже
        безумно радовались солнцу в небе и теплу, которое оно вновь подарило их
        родному дому, под названием Земля.
        Новая жизнь - вот что их всех ждет теперь. А то, какой она будет, завит
        только от тех, кто остался в живых. Смогут ли эти горстки выживших
        восстановить погубленную инфраструктуру городов? Неизвестно. Возможно, со
        временем смогут. Самое главное же в том, чтобы люди никогда не забыли
        урок, усвоить который помогло им небесное светило, своим неожиданным
        сюрпризом: всегда и при любых обстоятельствах нужно оставаться человеком!