Сохранить .
Инквизитор поневоле Александр Олегович Курзанцев
        Как я учился в магической школе #2
        Первый год обучения пройден. Ты выжил, и это радует, и даже инквизиторские застенки не сильно смущают, ведь теперь ты один из них. И знаний прибавилось, и артефакты приходят в руки один другого сильней, и окружающие смотрят на тебя со смесью уважения и страха…
        Так почему ощущение, что судьба все равно держит дулю в кармане?
        Александр Олегович Курзанцев
        Инквизитор поневоле
        
        Пролог
        Проснулся я от какого-то странного ощущения. Замер, не открывая глаз, настороженно прислушиваясь к себе и к окружающему пространству. Что-то было явно не так. Однако что конкретно - я все не мог понять. Впрочем, посторонних вокруг не ощущалось, и я осторожно приоткрыл один глаз, оглядывая родной уже мне чердак.
        Вот только стоило мне это сделать, как раздался мелодичный звонок, и сразу за ним приятный женский голос из ниоткуда произнес:
        - Добро пожаловать в Систему!
        Я распахнул оба глаза, а в паре метров прямо передо мной в воздухе сложились слова, повторяющие только что сказанное вслух.
        - Глюк какой-то, - пробормотал я и попробовал покрутить головой из стороны в сторону. Надпись послушно перемещалась вслед за ней, оставаясь ровно по центру. - Опять Сева с настойками намудрил?
        Я нажал пальцами на глазные яблоки, но эффекта это не принесло - надпись упорно не собиралась никуда деваться.
        - Желаете взглянуть на окно персонажа? - предложил голос неизвестной, и приветственная надпись сменилась двумя прямоугольниками с надписями «Да» и «Нет».
        Почесав затылок в попытках понять, что за персонажа она имеет в виду, я буркнул:
        - Да. - И передо мной тут же развернулась разбитая на блоки таблица, перекрыв почти все поле зрения.
        - Ну ни хрена ж себе, - окинул я взглядом где-то сотню строчек. Приглядевшись, в самом верху прочел:
        Имя: Ширяев Павел Алексеевич
        Возраст: 34 года
        Известные прозвища: Мужиковедьм, Ведьмак, Темный властелин
        - Что за бред… - сказал я, но тут же стал читать дальше, начиная испытывать легкий когнитивный диссонанс.
        Основной класс: Маг II ранга
        Направление: Магия проклятий
        Престиж-класс[1 - Престиж-класс не получает штрафов при разнице в ранге более чем на один с основным классом, а персонаж не считается мультиклассовым.]: Инквизитор I ранга
        Направление: -
        - Я что, до кучи еще и в ЛитРПГ попал? - промелькнули в моей голове страшные подозрения, которые только укрепились, когда я перевел взгляд ниже.
        Основные характеристики:
        Сила: 12
        Уже не мальчик, но еще не мужчина. Тяжелая броня и двуручный меч будут для вас непомерной ношей, но посох мага вы удержите вполне.
        Ловкость: 7
        Виртуоз - это не про вас. Пусть вы уже не роняете молоток себе на ногу, только взяв его в руку, но по гвоздю попадаете не всегда.
        Выносливость: 14
        Зайца в поле вы не загоняете, но с двуногими соплеменниками посоревноваться можете.
        Интеллект: 16
        Наиболее важная характеристика вашего основного класса. Вы еще не гений, но обладаете весьма пытливым умом. И даже если не знаете ответа на вопрос, то всегда сможете его придумать.
        Сила воли: 21
        Наиболее важная характеристика вашего престиж-класса. Вероятно, вы перенесли в жизни что-то такое, что закалило вас и сделало вашу волю несгибаемой. Вы умело сопротивляетесь ментальному воздействию, идете наперекор обстоятельствам и этим способны вызывать безотчетное доверие окружающих и готовность вам подчиняться.
        Харизма: 7
        Обаяние - не сильная ваша сторона. При вашем появлении окружающие хоть и не морщатся, но и страстью к вам не воспылают. Вам нелегко разговорить людей и наладить с ними контакт, а ваши пламенные речи вряд ли соберут вам множество последователей. Смиритесь, не всем же быть Казановами.
        - Очень смешно, - даже слегка обиделся я на такую оценку моей харизмы. Хотя сила воли приятно грела душу. Интересно, а у Глушакова какие статы? Впрочем, я тут же запретил себе об этом думать. С учетом непомерной крутизны Сергея в каждой из характеристик могло спокойно и по пятьдесят очков стоять.
        Отношения с государствами:
        Империя Карн - нейтрально
        Светлое королевство эльфов - ненависть
        Анклав гномов - подозрительность
        - А гномы-то тут с какого боку? - удивился я. - Вроде ж не встречались даже.
        Матриархат темных эльфов - интерес
        - А у этих интерес с чего вообще? - помотал я головой, совершенно уже ничего не понимая.
        Последними шли вампиры, но с ними было все предсказуемо нейтрально. Зато дальше…
        Отношения с фракциями:
        Академия магии империи Карн - подозрительность
        - Подозрительность?! - завопил я, увидев окрашенную тревожным оранжевым цветом надпись. - И это после всего-то?! Да кто они вообще после такого?!
        Инквизиция империи Карн - подозрительность
        - И эти тоже?! Я же свой! - схватил я валявшуюся на стуле подле кровати мятую инквизиторскую робу и яростно потряс в воздухе перед табличкой. - Это-то как понимать?!
        Пограничная стража империи Карн - неприязнь
        - Эх… - махнул я рукой. Тут уши семейства Касов были видны издалека.
        И наконец, четвертой фракцией, отметившей меня своим вниманием, был…
        Конклав ведьм (тайн) - интерес
        - Как и у матриархата, - резюмировал я. - А еще пишут, что у меня харизмы мало. Не быть мне Казановой, да, - передразнил я уничижительную запись под статой.
        Смущала, правда, приписка в скобочках. То бишь что, конклав этот тайный? Да и кто они вообще? Интересно, Элеонора о нем знает?
        В общем, вопросов пока оставалось немало.
        Табличку с резистами я просмотрел без интереса, ведь ничего выдающегося там не было, а вот на достижениях остановился поподробнее.
        Альтернативно одаренный - вы преуспели там, где традиционно силен женский пол. Повышен интерес к вам фракций под управлением женщин и их представителей.
        За «альтернативно одаренного» было чуточку обидно, однако стало понятно, откуда взялось такое ко мне отношение матриархата и конклава. Харизма оказалась совершенно ни при чем.
        Странная удача - вам часто везет, но всегда есть как минимум один нюанс.
        Описание было коротким донельзя, но я, пожалуй, догадывался, с какой стороны член …
        Сердцеед
        - к вам испытывают влечение не менее десяти представителей противоположного пола.
        «Девчонки, кто же еще, - подумал я, с теплотой вспоминая одногруппниц. - Угораздило меня, конечно. Но ничего, прорвемся».
        Последним шло самое сомнительное, на мой взгляд, достижение:
        Неугодный
        - вы смогли вступить во фракцию, имея с ней отрицательную репутацию. Прекрасное достижение, но не ждите, что вас будут там любить и носить на руках.
        - Кто бы сомневался, - буркнул я.
        Дальше следовал список навыков и известных заклятий. Уровень прокачки навыков был откровенно мал, а перечень заклинаний - скуден. Похвастаться оказалось нечем, и я со вздохом произнес:
        - Убирай.
        Табличка послушно свернулась, и все тот же голос спросил:
        - Желаете открыть меню справки по Системе?
        - Конечно, желаю, - ответил я.
        Но тут вдруг, заглушив женский, раздался грубый мужской голос, отдав короткий и властный приказ:
        - Ширяев, подъем! После чего меня тряхнуло, и я… проснулся по-настоящему.
        Глава 1
        Сев на топчане, я с ожесточением оглядел хуже горькой редьки надоевший за три месяца кукования серый камень инквизиторских застенков.
        - Какая еще «Система», какое литРПГ? - прошипел я, не обращая внимания на пристально наблюдающего охранника.
        Поднялся, не забыв поправить за собой одеяло - с порядком тут было строго. И с сожалением констатировал:
        - Похоже, кукуха уже того, начинает ехать.
        - Разговорчики! - прикрикнул на меня чертов дубак, и я молча принялся одеваться. Инквизиторской робы мне не выдавали, и натягивал я все ту же черную ученическую мантию, в которой меня и забрали.
        Неизвестность - вот что мучило больше прочего. Всего один раз ко мне пустили делегацию от академии: ректора с Элеонорой и Сергеем - но они ничего толком сказать не смогли, в основном пытались подбодрить. По крайней мере, Глушаков. И всё.
        Несколько раз вызывали на допрос. Правда, незнакомые инквизиторы все время недобро косились на печатку на моем пальце. Чудилось, что, будь их воля, так они бы мне палец с этим кольцом отрубили. Неприятие в их голосе прямо сквозило. Но последний допрос был с месяц назад, и от одиночества я уже начинал звереть.
        - На допрос? - не выдержав, спросил я у конвоиров, что ожидали снаружи.
        - Там скажут, - ответил усатый стражник, которого я помнил по прошлым моим выходам из камеры.
        В общем-то, грубости ко мне, как и каких-то жестких мер, не проявляли. Все же я был носителем инквизиторского кольца. Поэтому соломенный матрац раз в неделю обновляли, а еду носили дважды в день, регулярно. Не ресторан, понятное дело, но, по крайней мере, было достаточно питательно.
        Каких-то запретов или ограничений в пределах камеры у меня не было, поэтому, первую неделю тупо провалявшись на кровати, полный жалости к самому себе, со второй я взял себя в руки и составил примерный распорядок дня.
        Утро я начинал примерно часа за полтора до первого приема пищи с хорошей - до пота - зарядки. Потом обтирался смоченным в воде полотенцем, завтракал, пару часов тренировался в составлении паутины известных заклинаний, затем снова приступал к физическим тренировкам с собственным весом, но уже длительным - до полного изнеможения. Далее был полуденный сон, после которого я садился и вспоминал теорию магии, по памяти восстанавливая учебные лекции. Ну а заканчивали мой день второй прием пищи, отдых и растяжка перед сном.
        И так по кругу.
        За три месяца на шпагат я, конечно, не сел, но уже мог выдать неплохой ура маваши на уровне своей головы. Вот, кстати, тоже выверт памяти, обострившейся в заключении - я вспомнил названия многих ударов из карате, которым сильно увлекался в детстве. Жаль только, что дело не ушло дальше изучения биографии Масутацу Оямы и разглядывания картинок в кустарно выпущенной книге, посвященной киокушинкай карате, с попытками повторить увиденное дома. На секцию карате меня так и не отдали.
        Зато теперь, скинув вес и регулярно растягивая связки, я вспоминал некогда виденные картинки и бодро лупасил стопой и внутренними поверхностями ладоней по каменным стенам, мудро следуя одному из принципов карате: «По твердому бей мягким, по мягкому - твердым».
        Маваши гери, ура маваши, йоко гери, мае гери - я с удовольствием вспоминал забытые названия, катал их на языке, причмокивая от удовольствия, когда получалось особенно хлестко и громко влупить по камню. Наверное, это тоже спасало меня от отупения.
        Когда мы прошли, не останавливаясь, мимо безликого ряда дверей, ведущих в допросные, а затем поднялись на этаж выше, я понял: что-то изменилось, что-то поменялось там, во внешнем мире, с которым у меня не было связи. Даже затеплилась робкая надежда, что меня наконец отпустят.
        А затем я увидел знакомое лицо, самого первого встреченного мной в этом мире инквизитора - Амниса. Слегка осунувшийся, с темными кругами под глазами, он дождался, когда мы подойдем, и, махнув рукой, коротко бросил моим конвоирам:
        - Свободны.
        Стражи безмолвно развернулись, и я недоверчиво проводил взглядом их удаляющиеся спины. Неужели мое заточение заканчивается? Вот так, по одному небрежно брошенному слову?
        Я бросил пристальный взгляд на Амниса и начал разговор:
        - Старший инквизитор…
        Но тот прервал меня, строго сообщив:
        - Заместитель начальника городского управления и ваш непосредственный начальник, Ширяев.
        Я резко замолчал, переваривая услышанное. Получается, меня все-таки признали инквизитором? А как еще понимать сказанное? Значит, точно, я свободен?
        Последнюю фразу я, видимо, произнес вслух, потому что Амнис несколько резко заявил:
        - Не обольщайтесь, Ширяев, вы теперь на службе. И свободы у вас будет ровно столько, сколько позволят долг, обязанности и воля начальника. Все понятно?
        Я молча кивнул, не поднимая глаз, а инквизитор закончил:
        - И служба эта продлится до самой вашей смерти, какой бы длинной или короткой ни оказалась ваша жизнь.
        От того, как были сказаны эти слова, я невольно поежился. Веяло от них какой-то безнадегой.
        Немного полюбовавшись моим мрачным видом, Амнис скомандовал:
        - За мной!
        Дальше все слилось в калейдоскоп стремительной беготни по этажам, где я что-то подписывал, что-то изучал, что-то забирал с собой… Под конец мне даже выдали инквизиторскую мантию и комплект обмундирования под нее, и я тут же, на складе и под бдительным взглядом каптера, переоделся. Взгляд у того был наметанный: подошло все, в том числе и обувь - добротные кожаные сапоги, напоминающие формой кирзачи из моего мира, только усиленные металлическими пластинами в носке и пятке.
        - Теперь куда? - спросил я, приободренный происходящим. Все-таки после трех месяцев отсидки служба инквизитора даже с таким пугающим вступлением не казалась чем-то по-настоящему ужасающим.
        - А теперь, - холодно, сразу сбив весь мой позитивный настрой, ответил мой новый начальник, - я покажу, что такое «мера ответственности» и к чему ее игнорирование может привести.
        И мы снова спустились в подвал.
        Чем ближе мы подходили к месту назначения, тем морознее становилось вокруг. Под конец из моего рта с каждым выдохом вырывалось облако пара, свидетельствуя о температуре сильно ниже нуля.
        - Смотри внимательно, Ширяев. Смотри и запоминай, - произнес Амнис, когда мы остановились перед покрытой инеем деревянной дверью, - потому что это все - следствие твоих собственных поступков.
        Он толкнул дверь, пропуская меня вперед. Вот только мне как-то сразу расхотелось заходить. Потому что большое помещение, открывшееся взору, было полностью заставлено столами, на которых лежали трупы. Много трупов - десятки, если не под сотню.
        Даже отсюда мне было видно, что они все ужасно обезображены - у многих не хватало частей тела, а где-то наоборот, только отдельные части рук, ног…
        - Что встал? Иди, смотри. Это тела горожан, погибших в стычке эльфов и пограничной стражи, что охотились за тобой. Две группы опытнейших бойцов на какого-то мага-недоучку. Забавно, не правда ли? И ведь столько народу перебили, а на тебе - ни царапины.
        Несмотря на сказанное, в голосе инквизитора не было и намека на веселье. Скорее мрачное ожесточение.
        - Я не знал, что так будет, - тихо сказал я.
        - Зато теперь знаешь, - так же тихо ответил Амнис. - И отныне спрос за подобное с тебя будет уже стократ сильнее. Инквизитору такое не прощается.
        Простояв с минуту в гробовом молчании, он закрыл дверь.
        - Пойдем.
        - Куда? - по въевшейся привычке поинтересовался я, на что замначальника только тяжело вздохнул.
        Правда, никакой интриги не получилось, так как пришли мы, по всей видимости, в его собственный кабинет.
        - Садись, - властно приказал Амнис, пальцем ткнув в стул у стены.
        Захотелось пошутить, что за три месяца насиделся, но не стал. Не стоит вот так с ходу злить начальство, которое и без того не шибко довольно. Покорно присел, положив ладони на коленки.
        - Держи.
        Порывшись в шкафу у стены, инквизитор достал книжку в толстом кожаном переплете и сунул мне в руки. Раскрыв ту, я понял, что это блокнот или ежедневник, причем чистый.
        - Будешь записывать сюда поставленные задачи и ход их выполнения, отчет раз в месяц либо по выполнению.
        Я покрутил ежедневник в руках и спросил:
        - А мое место работы?
        - С учетом твоего не до конца выбранного потенциала, - ответил Амнис, садясь за стол, - руководством было принято решение вернуть тебя в академию для дальнейшей учебы. Но! - он поднял ладонь, не давая мне раскрыть рот. - От службы на благо империи это не освобождает, так что параллельно будешь выполнять задачи от управления.
        - И что я должен делать?
        Тут замначальника растянул рот в хищной улыбке и сказал, прищурившись:
        - В академии обучаются несколько делегаций иностранных государств: светлых и темных эльфов, вампиров, а также с нового учебного года прибывает делегация из Кайратского султаната. Вот отслеживание их деятельности и выявление среди них замаскированных агентов разведки и будет первой твоей задачей. Ты записывай, записывай, - кивнул Амнис в сторону ежедневника, и я, спохватившись, принялся корявым почерком выводить описание данного мне поручения.
        Вопросов у меня имелось миллион. Начиная с того, что я знать не знал, что такое «Кайратский султанат», и заканчивая тем, что я совершенно не представлял, как выявлять агентов, что явных, что замаскированных. Но спросить пока возможности не было, поскольку шла постановка следующей цели.
        - Второй задачей для тебя будут поиск и подбор среди представителей делегаций так называемых КНС - кандидатов на сотрудничество. С перспективой их дальнейшей работы на инквизицию.
        На это я только кивнул, записывая, однако вопросов стало еще больше. Умом-то я понимал, чего от меня хотят, но вот как это все делать? В бытность свою видел я как-то интересный америкосовский фильм «Шпионские игры», как раз про работу разведок. Так там главный герой в доверие к людям без мыла втирался, мог врать на ходу с самым серьезным лицом, авантюристом был высшей пробы. А я? Я даже с девушкой на улице познакомиться не могу, робею. Куда мне до такого.
        Но это было еще не все, и следующим пунктом Амнис, по-видимому, решил меня добить.
        - И третьим для тебя заданием будет общее курирование академии на предмет занятости ее студентами и преподавательским составом незаконной магической и иной деятельностью, выявление таковой и пресечение. Записал?
        - Записал, - убитым голосом произнес я.
        Если первые две задачи были геморройными в силу слабости моей практической и теоретической подготовки, но принципиально нерешаемыми не являлись, то третья оказалась прямо-таки гвоздем в крышку моего гроба, ибо академия была велика, студентов - тысячи, а преподавателей - с сотню точно. Такой объем одному охватить просто нереально.
        Я вспомнил свой сон - вот уж точно неугодный! Похоже, мою дальнейшую жизнь кое-кто, не будем показывать пальцем, решил превратить в персональный ад.
        У меня не было ни малейшего сомнения в том, что куча народу занимается сомнительными с точки зрения закона делишками. Особенно среди магов. Тех хлебом не корми, дай поэкспериментировать с запрещенкой. Выявить все в одиночку? Да проще повеситься.
        И я, кажется, извращенную логику начальства понимал. Загрузить меня заведомо невыполнимой работой и потом с удовольствием наказывать за неисполнение. А если еще и окажется, что тут как в НКВД, то есть «выговор, строгий выговор, расстрел», то в инквизиторах я пробуду не слишком долго.
        Я уж было хотел бросить этот ежедневник Амнису в лицо да высказать все, что о нем думаю, как тот неожиданно добавил:
        - Первый год службы считается обучающим, и оценивается не столько результат работы инквизитора, сколько проявленные смекалка, усердие и наличие иных необходимых навыков. Но это не значит, что можно халатно относиться к выполнению поставленных задач, так как по окончании года будет комиссия по оценке профпригодности и определение дальнейшего места службы. И уж поверь, есть места, куда ты точно не захочешь попасть. К примеру, на границе Мертвых пустошей мало кто доживает до пяти лет.
        Тон замначальника на секунду стал угрожающим, и я, сглотнув, поинтересовался:
        - А почему именно пять?
        - После первых пяти лет самостоятельной работы идет обязательная смена места службы, уже бессрочно.
        - А почему не доживают?
        - Спасибо магам древности. Что там делали и зачем - до сих пор непонятно, но лезет оттуда стабильно всякая инфернальная дрянь. Благо там горы неприступные, и только в одном месте с десяток километров кряжа срыло до основания. Постоянно находится имперский легион, и туда же уходят до трети недоучек из магической академии.
        - Зачем? - недоуменно спросил я.
        - Что «зачем»?
        - Зачем туда из магической академии уходят? - переспросил я, искренне не понимая тяги рисковать собственной шкурой. А что место откровенно жареное - понятно сразу.
        Амнис дернул бровью, задумчиво посмотрел вдаль, но все же произнес:
        - Деньги, но это для меньшинства, на кусок хлеба маг и так заработает. Большинство же считает, что в боевой обстановке они смогут поднять собственный магический потенциал, не идя в кабалу к мастерам и магистрам.
        - И получается?
        - Иногда, после особенно жарких боев, - ответил инквизитор. - Вот только выживают в итоге единицы. Впрочем, можешь своего знакомца из академии поспрашивать, Глушакова. Он там бывал.
        Подождав, пока я переварю все сказанное им, Амнис встал и сообщил:
        - Что ж, на этом вводный инструктаж окончен. С этого момента вы официально зачислены в штат управления, инквизитор Ширяев, и вам незамедлительно следует убыть к месту службы и учебы. Поэтому не задерживаю.
        Палец замначальника городского управления просвистел мимо моего лица и недвусмысленно ткнул на дверь.
        - И всё?! - опешив, переспросил я, переводя взгляд с пальца на дверь и обратно. - А как же объяснить мои права и обязанности? Обучить азам, методам, способам работы? Явки, пароли? Я же совсем ничего не знаю!
        - Ах да, - будто бы вспомнил Амнис и достал небольшую толстенькую книжицу в потрепанном переплете. - Вот здесь все есть, брат инквизитор. Читайте, и откроется вам свет истины.
        Я ошалело принял ее и, взглянув на обложку, прочел: Гернард Би. «Наставление инквизиторам».
        - А теперь идите, Ширяев, идите.
        - А ведро? - уже на выходе вспомнил я о своем боевом артефакте-накопителе.
        - А ведро, как вы выразились, до конца следствия побудет у нас. Как вещдок, - веско ответил Амнис, оставив меня ни с чем.
        Двумя месяцами ранее. Мифриловый зал Нурхарундона - столицы гномьего царства. Малый круг старейшин
        - Итак, старейшины, мои агенты среди людей доложили, что в империи Карн замечен новый адамантиевый артефакт, - взявший слово Насин, глава рода Трамдуров, степенно огладил накладную бороду, оглядывая собравшихся. Ненароком отметил, что борода Вамбу, главы рода Цармюнин, наклеена слегка криво, придавая тому глуповатое выражение. Мысленно вздохнул.
        Переход в новый мир, случившийся тысячу лет назад, всем гномам дался нелегко. И дело даже не в том, что уходить из старого и умирающего мира приходилось в спешке. Борода - вот что составляло самое большое горе подгорного народа. В этом мире она не росла. Совершенно. Что-то было в магии, пронизывающей этот мир, что не давало расти средоточию магической силы гномов.
        Так уж повелось издревле, что их магия напрямую зависела от длины и густоты бороды, служащей зримым подтверждением личного могущества. Но этот мир… О, здесь гномов ждало самое большое потрясение. Их магия больше не работала. Бороды не росли, а те, что были, в несколько дней выпали до единого волоска, оставив подбородки голыми и безволосыми, словно у молокососов, едва оторвавшихся от мамкиной титьки.
        Большего позора нельзя и представить.
        Нет, они пережили его, сгорая от стыда и проклиная враждебную к гномам землю, ибо назад-то дороги не было. Но мириться с ним… Нет. Вот поэтому уже тысячу лет родные бороды заменяли весьма искусные подделки, а наклеивание первой бороды у молодых гномов почиталось за принятие зрелости. По длине же бороды можно было судить о статусе и положении владельца.
        Со временем прошлое забылось. Только старейшины помнили, как оно было до исхода, и нет-нет да смахивали скупую слезу, сожалея об утраченной гномьей магии.
        - Ну замечен и замечен, - ворчливо произнес Будух, старейшина Казюгандов, - мало ли их ходит по свету. Надо поднять учетные книги да сравнить. Карточку движения артефакта дополнить, если был в аренде и срок вышел, или передавался конкретному роду, то отправить группу и изъять.
        - Нет, вы не поняли, друзья мои, - терпеливо продолжил Насин. - Артефакт действительно новый. Такого в наших картотеках нет.
        Вот тут-то старейшин проняло по-настоящему. Добыча и обработка адамантина были одной из главных тайн гномьего царства, залогом их спокойствия и безбедного существования. А утечка секрета на сторону… О таком старались даже не думать.
        Зал мгновенно взорвался хором нестройных голосов, и главе Трамдуров пришлось изрядно поколотить молотком председателя по столу, оставив на том даже парочку сколов, прежде чем наступила относительная тишина.
        - Артефакт предположительно в форме ведра, пользуется им кто-то из магической академии, вероятно, преподаватель. Более точных сведений нет. Дело осложняется тем, что в академии обучается группа светлых эльфов.
        Гномы вновь забурчали. Если прочих худо-бедно терпели, то вот дылд остроухих, помешанных на превосходстве собственной расы, тут, мягко говоря, не любили, слишком уж разными были их интересы и взгляды на место в мире.
        - Поэтому я считаю, - повысил голос Насин, - что поиск артефакта нужно проводить силами наших союзников из Кайратского султаната. Султан нам не откажет, слишком многим обязан. Кто за?
        Оглядев собравшихся и привычно отметив, кто, принимая его предложение, поднимает руку быстро, а кто и с некоторой неохотой, он довольно усмехнулся - решение принято единогласно. Недаром уже сотню лет Насин был председателем Совета Старейшин.
        Глава 2
        Родная академия встретила пустотой и затишьем. Как я успел узнать, две недели назад закончились выпускные экзамены, и все студенты на месяц разъехались по домам.
        Подметая брусчатку аллеи полами инквизиторской мантии, я пересек парк, что занимал все пространство от входа в академию и до самого высокого административного корпуса, и в гордом одиночестве поднялся по ступеням крыльца.
        Коридоры заполняла звенящая тишина, в которой гулко отдавались шаги моих подкованных сапог. Так никого по пути и не встретив, я беспрепятственно дошел до приемной ректора и, пройдя ее, постучал в дубовые створки ректорского кабинета.
        - Войдите, - раздалось оттуда приглушенно, и, последовав приглашению, я распахнул дверь.
        Зора Кхан был один. Без остроконечной шляпы, в своих очках-четвертинках он, как обычно, сидел за столом и вдумчиво что-то изучал.
        Под его внимательным взглядом, от которого не ускользнули ни моя мантия, ни кольцо на пальце, я пересек комнату и сел в то же самое кресло, что и год назад. Невольно подумал: «Ничего себе, уже год, вот время-то летит».
        Видимо, те же мысли посетили и господина архимага, потому что он вдруг огладил ладонью длинную белую бороду и, чуть усмехнувшись, добродушно сказал:
        - А вы изменились, Павел Алексеевич, и не только телом. В прошлую нашу встречу здесь у вас не было во взгляде такой внутренней силы. Тогда передо мной сидел, извините, конечно, за прямоту, обрюзгший боров, привыкший плыть по течению и давным-давно махнувший на себя рукой. А теперь… вас просто не узнать.
        Задумчиво посмотрев поверх головы ректора, я ответил:
        - Испытания меняют, а мне их выпало куда больше необходимого.
        - Верно, - кивнул головой Кхан. - Но вы с честью их преодолели и, уверен, готовы к новым свершениям…
        - В жопу.
        - Что, простите?
        - Говорю, в жопу эти ваши свершения, - четко, раздельно и едва ли не по слогам произнес я, наклоняясь к ректору. - И вообще, я пошел к себе, прошу меня не беспокоить.
        Поднявшись под взглядом молчаливо шамкающего ртом архимага, я вышел в приемную и крепко захлопнул за собой дверь. Свершения ему новые подавай, ага. Со старыми бы разобраться.
        Выбравшись наружу, я побежал вниз по ступенькам, чертыхаясь на архимага, что с пол-оборота сумел-таки меня завести, в итоге снова запутался в полах длиннющей мантии и, не удержавшись, с последней ступеньки полетел носом вперед, прямиком на очень твердые и явно чрезвычайно болезненные камни брусчатки. Причем в процессе одна нога как-то очень неудачно подвернулась, и падал я практически боком, не успевая повернуться и хотя бы подставить руки, чтобы смягчить удар. Расшибся бы точно, если бы вдруг между мной и брусчаткой не возникла воздушная линза, что, словно надувной матрас, нежно приняла мою тушку в свои объятья.
        - Спешите, святой отец?
        Я ругнулся и, с кряхтением подымаясь и зло одергивая проклятую робу, буркнул:
        - Какой я тебе святой отец… - а затем поднял голову и неожиданно для себя закончил: - …Дитя мое.
        Потому что напротив меня стоял сущий ангелочек. Девица с волосами цвета воронова крыла в каких-то восточного вида одеждах, не столько скрывающих, сколько подчеркивающих красоту стройных ножек, осиной талии и высокой груди. Лицо ее оказалось прикрытым полупрозрачной газовой тканью, сквозь которую виднелись пухлые алые губы, а глаза - единственная, ничем не скрытая часть лица - были ярко подведены и буквально утягивали в свою зеленую бездну.
        Выражение моего лица, видимо, стало донельзя глупым, потому что девушка весело рассмеялась.
        - Вы так неожиданно замолчали, святой отец. Меня зовут Ниике, а вас?
        - Паша… э-э, Павел… эм, Павел Алексеевич…
        Я помотал головой, пытаясь отделаться от наваждения. Брюнетки, особенно такие красивые, всегда действовали на меня завораживающе.
        - Вы такой забавный, - девушка вновь засмеялась своим мелодичным голоском. - Нас перед поездкой так пугали рассказами об инквизиции, а вы вовсе и не страшный.
        - А ты… вы откуда? - я кашлянул, чтобы избавиться от внезапно появившейся в голосе хрипоты.
        - Мы из Кайратского султаната, приехали поступать в академию, - ответила собеседница, и я вдруг вспомнил про поставленные мне Амнисом задачи. Шпионкой это чудесное создание не могло быть по определению, а вот в качестве кандидата на сотрудничество… Я представил, как вербую ее, и неожиданно чуть покраснел.
        - И много вас? - спросил я, стараясь отвлечься от дурных мыслей.
        - Девять, четыре девушки и пять юношей. Вот и они, кстати, - будущая студентка обернулась и задорно помахала показавшейся из-за угла делегации.
        Я взглянул на представительную группу в цветастых одеждах и сразу понял, что там далеко не восемь человек, а все двадцать, причем часть - весьма солидного возраста.
        - Ниике-хатун, опять ты убежала от нас, - укоризненно произнес высокий крепкий мужчина в тюрбане и с шикарными усами под носом. Он, кстати, единственный был одет в почти полностью черные одежды, представлявшие собой толстый, с нашитыми на нем круглыми металлическими пластинками халат.
        - Баклу-бей, вы всегда так медленно ходите, мне сразу становится скучно, - надула губки девица.
        - Если с вами что-нибудь случится, ваш отец будет крайне недоволен, поэтому еще раз убедительно прошу: не сбегайте в одиночку. Я или любой другой верный подданный султаната должен постоянно находиться рядом, - не принял шутливого тона усатый.
        - Ох, ну что тут со мной может произойти? Тем более здесь со мной святой отец, а инквизиция, что бы про нее у нас ни болтали, как раз следит за порядком, - девушка обернулась в мою сторону, и мне не оставалось ничего иного, как подтвердить сказанное степенным кивком головы.
        Сразу, видимо, во мне инквизитора не распознали - может, лицом не вышел или мантия в глаза не бросилась, - но вот теперь вся делегация буквально вперилась в меня взглядами, да так, что я рефлекторно схватился за кольцо.
        - Что вам нужно от Ниике-хатун? - низким, с легким намеком на угрозу голосом поинтересовался Баклу-бей, опуская руку на эфес кривой сабли, что крепилась на боку.
        - Но-но! - рефлекторно сделал подшаг назад я, сощурившись. - Ничего мне от нее не нужно, наша встреча была случайной.
        - Правда? - спросил у девушки усач, на что получил утвердительный ответ:
        - Правда, дядя. Я просто помогла Павлу спуститься с лестницы.
        - Уже «Павлу»? - Хмурое выражение все не сходило с лица занимающего непонятную должность в делегации мужика.
        - Мы познакомились, - мило улыбнулась Ниике.
        Черный еще раз оглядел меня и произнес с сомнением:
        - Он не выглядит настолько немощным, чтобы ему требовалась помощь для спуска с лестницы.
        Тут я понял, что происходящее начинает неуловимо напоминать форменный допрос, и, чего доброго, усатому хватит наглости попробовать допрашивать еще и меня. Да кто тут, в конце концов, инквизитор, он или я?
        Кашлянув для придания голосу должной грубости, я бросил собеседнику:
        - А вы, гражданин, собственно, кто?
        - Я - Баклу-бей, назначен самим султаном Сирумяном в качестве главы делегации Кайратского султаната, - важно ответил тот.
        - И с какими же целями вы прибыли в академию? - чуть склонил голову я, словно бы по-новому взглянув на присутствующих.
        - Это не… - набычился было усатый, но я прервал его:
        - Мое, уважаемый, мое это дело. Здесь, - обвел я рукой окрестности, - в академии, я представляю Великую Инквизицию, и все, я подчеркиваю, все, что происходит в ее стенах - это МОЕ дело. Поэтому извольте доложить.
        К слову, Ниике, умничка такая, стояла чуть в сторонке, скромно потупив глазки, и молчала. Во-первых, похоже, этот нахал и ее успел достать, во-вторых, понимала девочка, что встревать сейчас между нами - это гарантированно попасть под раздачу, а в-третьих, узнай этот Баклан-бей, что она уже мне все разболтала, то еще, чего доброго, накажет потом.
        Упомянутый же посверкал на меня глазами, грозно топорща усы, но, видать, репутация моей конторы возымела действие, и он ответил:
        - В качестве доброй воли и для закрепления добрососедских отношений между нашими государствами великим султаном сии девять одаренных юношей и девушек были направлены сюда для обучения премудростям магии.
        - Ну, раз добрососедскими, то добро пожаловать, - я чуть склонил голову, обозначая приветствие, после чего ткнул пальцем в сторону входа в административный корпус. - Архимаг там. Думаю, он с удовольствием зачислит новоприбывших на факультеты в соответствии с их наибольшей предрасположенностью.
        - Спасибо, святой отец! - несмотря на хмурое зырканье Баклу-бея, тепло поблагодарила Ниике.
        - Всегда пожалуйста, - ответил я. После чего, взмахнув полами мантии, гордо удалился, мысленно, однако, поставив себе зарубку: поинтересоваться, на какие специальности их распределят.

* * *
        Чердак встретил меня ни на йоту не изменившейся обстановкой, разве что посреди комнаты стояло два массивных трона, занятых моей завкафшей Элеонорой и учителем тире товарищем тире земляком Глушаковым.
        Как всегда она на черном, обвиваемом хищным драконом, а Серега на троне с золотыми львами по бокам.
        - Хорошо сидите, - отметил я, разглядывая парочку самых близких мне в академии людей.
        Сергей же поднялся, развеивая трон за спиной, и, в три коротких шага приблизившись, крепко обнял. Затем, пощупав окрепшие плечи, одобрительно хмыкнул и сказал:
        - А я знал, что ты время терять не будешь. Оно и правильно, что еще три месяца в тюрьме делать - ешь, спи да тренируйся. И вес, я смотрю, подсогнал, и мышцы окрепли. Молодец!
        - А мог бы, - привычно недовольным голосом встряла Элеонора, - это время посвятить магической науке. Небось, позабыл уже все, чему учили.
        - Не все, - негромко ответил я, прищурившись. И внезапно метнулся к рефлекторно дернувшейся магичке.
        Вот только вскочить с кресла она смогла, а с места сдвинуться - нет, потому что я, прикрываясь Глушаковым, одним из заклинаний, которые так упорно Сергей в меня вдалбливал, тихонько склеил подошвы ее сапог с полом, да не просто склеил, а полноценно соединил с взаимным проникновением структур друг в друга.
        Она, думаю, просто не ожидала от меня такой прыти, потому как уровень магистра мне все-таки пока не по зубам. Но благодаря этому мне удалось подскочить вплотную и, задействовав через кольцо поле антимагии, впиться в ее приоткрытые от удивления губы грубым, жестким поцелуем.
        А затем меня снесло к стене ударом. Даже отсутствие доступа к магии не забрало у девушки пассивного бонуса мастера магии жизни, выражающегося в сверхъестественных силе и здоровье. Правда, магия кольца, окружив меня незримым силовым коконом, спасла от повреждений, и я, целый и невредимый, тут же поднялся с пола, улыбаясь и демонстративно отряхивая пыль.
        - А ведь этому мы его не учили, - с искоркой в глазах заметил Глушаков, разглядывая пышущую гневом магистершу проклятий.
        - Если б не это кольцо - раскатала бы в блин! - яростно прошипела та.
        - Но теперь у меня оно есть, - пожал плечами я, продолжая улыбаться. - Так что отныне все эксперименты будут проходить на моих условиях.
        - Эксперименты?! - взвилась было магичка, но вдруг замерла, что называется, полностью уйдя в себя.
        Плавно проведя пальцами по губам, девушка с каким-то нездоровым интересом посмотрела сначала на них, затем - на меня…
        - У меня запас на полпроцента подрос, - сообщила она задумчиво-заинтересованным голосом. - Вот только не пойму почему. Еще раз так сделай, - неожиданно попросила завкаф.
        - Как «так»? - задал я глупый вопрос, понимая: что-то опять пошло не совсем по плану.
        - Ну… так! Напади на меня и поцелуй! - требовательным тоном пояснила Элеонора.
        - Эм… э-э… - удивился я, но все же, неуклюже приблизившись, чмокнул ее в подставленные губы.
        - Нет, - со вздохом произнесла она, - не то. Или это ты должен делать неожиданно, или тут что-то еще. Ну-ка, вруби поле антимагии.
        - Может, тебя еще и связать? - скептически поинтересовался я.
        - Может, и связать, - после секундного раздумья вдруг согласилась магичка. - Но потом.
        - Да уж… кхе-кхе, - кашлянул в кулак Сергей, до сего момента молча взиравший на начинающее попахивать идиотизмом действо. - Это, пожалуй, без меня.
        Элеонора нахмурилась, но поняв, видимо, что сейчас - точно не время и не место для дальнейших экспериментов, буркнула: «Жди вечером», - и унеслась телепортом по какой-то своей неотложно возникшей надобности.
        - И чего она так всполошилась? - поинтересовался я у задумчиво разглядывающего место, где она только что была, Глушакова.
        - Ну ты же сам слышал, резерв на полпроцента подняло, - ответил тот.
        - Так это мизер, - удивился я.
        - Вот не скажи… - протянул Сергей. - В этот мизер весь твой поместится, еще и место останется.
        - Да ну? - опешил я, прикинув, какая ж это прорва магии в завкафедры проклятий таится, если мой резерв всего на полпроцента от ее тянет.
        - Ну да, - подтвердил Глушаков. - А такой резкий скачок - это тем более из ряда вон. В обычных условиях у нее лет десять на такой прирост уйдет, а тут - всего один поцелуй.
        И вдруг он неожиданно и совершенно неприлично заржал.
        - Ты чего? - спросил я.
        - Да так, - отсмеявшись, ответил трудовик. - Раньше было предположение, что девчонки твои через постель прогрессировать так стремительно стали, но подтвердить это никто не смог. Зато теперь совершенно точно установлено, что это получается через поцелуй. И я тут прикинул: а ведь у нас куча магов, и не только женского пола, которые ради увеличения резерва готовы почти на всё…
        - А ну не смей! - рявкнул я, сразу уловив, куда тот клонит. Еще не хватало мне тут с мужиками в десны долбиться!
        - Да я-то могила, - лыбясь во все свои тридцать два зуба, сказал Сергей. - Ты, главное, Элеонору убеди, чтобы она про это открытие никому не проболталась. Иначе устанешь отбиваться. Впрочем, - после недолгой паузы продолжил он, - такими открытиями тут не делятся - средневековье, что с него взять. Если только сам не расскажешь.
        - Я?! Да никогда в жизни! - твердо заверил я товарища.
        Одобрительно хлопнув меня по плечу, Глушаков прошел к столику в центре чердака, за которым я обычно завтракал, и, присев на стул, жестом фокусника вынул из рукава запотевший пузырь водки.
        - Ну что, - хитро посмотрел он на меня, - давай за возвращение? Да и кольцо твое обмыть не мешает.
        - Давай, - плюхнулся я рядом, принимая от Сергея граненый стакан.
        Где-то через час
        - А где ведро-то? - поинтересовался Глушаков, смачно зажевав бутерброд со шпротиной, долькой соленого огурца и чесночком.
        На столе у нас было все как надо: ржаной хлебушек, сало, нарезочка мясная, пара неведомо откуда выуженных салатов и вот эти самые шпроты. Где Сергей достал эту банку, да еще и рижских, мне было неведомо, но, увидев ее, я просто захлебнулся слюнями, и мы быстренько наделали бутербродов, успешно их теперь поглощая.
        - Да забрали как вещдок, фиг знает, когда отдадут теперь.
        - Нехорошо, - резюмировал трудовик и, вытерев пальцы о рабочий халат, который я уже и не помню, как на нем оказался, добавил: - Кстати, я тут тебе подгон один сделать хочу.
        - Что, джедайскую мегасаблю, плюс три к силе и пять к выносливости? - по ассоциации со словом «подгон» скаламбурил я, но Глушаков только помотал головой, похоже, даже не поняв, о чем речь.
        - Нет. Я тут твою задумку доделал. Знаю, что ты сам хотел, но все эти события… В общем, я все сделал и как выпускную работу первого курса тебе зачел. Принцип действия тебе объясню, но честно, Паш, скажу: это пока не твой уровень. Так что, считай, авансом он тебе пошел.
        - Ты это о чем? - несколько невнятно спросил я, активно работая челюстями.
        И тут Сергей вытащил из-под полы халата самый настоящий автомат Калашникова.
        - Погоди-ка… - сказал я, принимая его и с удивлением узнавая свое собственное изделие, про которое уже успел прочно забыть. - Что ты, говоришь, из него сделал?
        - Ну как что? Артефакт с возможностью стрельбы очередями и автоматически. С заклинанием огненного шара, только заточенным не на площадь поражения, а на пробивную способность, - обыденно сообщил Сергей в промежутке между активным поглощением бутербродов.
        - Охренеть, - ответил я и, взявшись поудобнее, вознамерился было нажать на спуск, но Глушаков одним движением выдернул автомат-артефакт у меня из рук.
        - Во-первых, - наставительно начал он, - сейчас оружие не заряжено, а во-вторых, направлять его надо не на меня. Хотя бы в окно вон стреляй.
        - Ох, блин, извини, - повинился я. Во мне шумело уже прилично алкоголя, и я сгорал от нетерпения попробовать оружие в деле.
        Накопитель Сергей разместил в прикладе, и на полном заряде можно было сделать выстрелов сто. Моего суточного резерва, как оказалось, хватало примерно на три полных магазина, и вскоре я с удовольствием гладил потеплевший от влитой сырой силы артефакт.
        - В общем-то, против серьезного мага - штука бесполезная, но щиты по второй уровень включительно пробьет. Ну и целиться надо тщательно, зона поражения немногим больше обычной пули, - инструктировал меня Глушаков, когда я, высунув язык, прилаживал приклад к плечу, целясь в голубое небо прямо за слуховым окном. - Пробивная способность быстро уменьшается с расстоянием, так что стреляет метров на триста максимум, но этого за глаза. Готов?
        - Готов! - радостно оскалился я.
        - Тогда… огонь!
        Я резко выжал спуск, жадно наблюдая, как со ствола срываются оранжевые шарики огня диаметром сантиметра три и бодро уносятся вдаль. Без какой-либо отдачи и почти беззвучно. Почувствовал, как по телу бегут, будоража меня, мурашки. Оружие в моих руках было самое настоящее, крутое, практически плазмоган. Я даже на секунду пожалел, что слепил самый простой «калаш», а не нечто футуристическое в стиле БФГ.
        Вот только, как назло, в этот момент над нашей крышей что-то прошелестело, и нечто большое и прямоугольное, выскочив словно из ниоткуда, буквально влетело в рой выпущенных мной огненных снарядов. Защитный кокон вспыхнул, но, перегруженный множеством попаданий, почти сразу погас, и я понял, что это не что иное, как летающий ковер-самолет.
        Задымив, пробитый сразу в десятке мест, он потерял скорость, медленно накренился и косо, со все возрастающим воем свистящего в прорехах воздуха пошел к земле. Но не это было самым ужасным. Конкретно мне поплохело от того, что на ковре, в панике цепляясь за все подряд, висели представители делегации Кайратского султаната с тем самым черным усачом во главе.
        Словно в замедленной съемке его голова повернулась ко мне. Мы встретились взглядами, замерев. Он смотрел на меня, а я, продолжая держать автомат у плеча, на него, машинально провожая стволом их стремящийся к земле транспорт. А в голове совершенно не было мыслей. Никаких, одна пустота.
        Первым среагировал Глушаков, с матами начиная что-то колдовать на опережение входящего в неуправляемое пике ковра.
        Они встретились у самой земли - ковер, несущийся практически отвесно, и заклинание Сергея. Рвануло. Я зажмурил глаза, чтобы не видеть раскиданных по окрестностям трупов делегации, но Глушаков устало вздохнул и произнес всего одно слово, которое вселило в меня некоторую надежду:
        - Успели.

* * *
        Спустя полчаса мы оба стояли перед архимагом.
        Посмотрев на то, как решительно я прижимаю автомат к себе, он вздохнул и произнес:
        - Хорошо, что обошлось без жертв. Но я вынужден буду доложить о случившемся вашему руководству… там. Речь идет о покушении на послов дружественного государства…
        Переглянувшись с Глушаковым, я мысленно приготовился еще к трем месяцам отсидки.
        Глава 3
        - А я знал, что мы с ним намучаемся, - с какой-то обреченной уверенностью в голосе произнес глава городского управления инквизиции.
        Грузный мужчина с грубым, покрытым глубокими морщинами лицом, которого я видел впервые, еще раз тяжело вздохнул, посмотрел на стоящего рядом Амниса…
        - Может, ну его? В Приграничье уж точно поспокойней будет.
        Но мой непосредственный начальник лишь поморщился и сказал терпеливо:
        - В Приграничье поехать никогда не поздно. Предлагаю принимать решение взвешенно.
        После чего они оба сурово взглянули на меня. Я поежился, но автомат прижимать к себе не перестал.
        - Не отдам, - заявил уже в который раз.
        - Это вещдок! - рявкнул, не выдержав, Амнис.
        - Вы мне еще ведро не вернули.
        - Оно тоже вещдок!
        - Так дела пока нет.
        - Будет! Как только посол доберется до столицы!
        - Это усатый, что ли? - уточнил я.
        - Усатый… - фыркнул начальник управления, а Амнис медленно выдохнул сквозь плотно сжатые губы и, стараясь говорить спокойно, произнес:
        - Уважаемый Баклу-бей назначен послом Кайратского султаната и является приближенным лицом султана. Немаленькой, к вашему сведению, страны. С очень немаленьким войском и с сильным союзником в лице гномов. И он совершенно уверен, что на него было совершено покушение. Он сам видел, как вы из этой штуки, - палец инквизитора ткнул в автомат, - сбили его ковер.
        - Это была случайность, - только и смог ответить я.
        - Таких случайностей не бывает, - хмуро бросил глава.
        - У меня - бывают, - потупив глазки, признался я.
        - У него - бывают, - подтвердил Амнис. - С ним такие случайности постоянно происходят. Случайно повстречался с демоном, случайно повздорил с эльфами, случайно стал причиной побоища в городе. Это одна сплошная ходячая случайность.
        - Может, его прокляли?
        - Он сам адепт проклятий, увидел бы. Нет, - убежденно ответил мой наставник, - тут дело в другом. Налицо нехватка мозгов и полное отсутствие просчета последствий собственных поступков хотя бы на шаг вперед.
        - Как его только инквизитором выбрало?.. - вздохнул начальник управления.
        - Как-то выбрало, - мрачно подытожил Амнис.
        - Ладно, - решительно произнес глава. - Ты его наставник - ты его и воспитывай, а я умываю руки. Делай что хочешь, но чтобы я про него больше не слышал.
        Фигура начальника замерцала и пропала в легкой вспышке, и мы остались на чердаке вдвоем.
        Прошелестев одеяниями, замначальника инквизиции отошел от слухового окна, у которого стоял, приблизился к столу и сел напротив меня. После чего сказал устало:
        - Дня не прошло, Павел Алексеевич, как ты опять влип в историю. Это вообще что? - кивнул он на «калаш» в моих руках.
        - Подарок, - со вздохом ответил я.
        - От кого?
        - От друга.
        - Понятно, - вторя мне, вздохнул Амнис. Спросил: - Принцип действия?
        - Стреляет очередью миниатюрных огненных шаров. Боезапас накопителя - сто выстрелов.
        - М-да… Я даже догадываюсь, кто автор. Ведро тоже его рук дело?
        - Его, - утвердительно кивнул я. Запираться смысла не было - что на ведре, что на автомате стояло одно и то же клеймо: перекрещенные серп и молот.
        - А как он его сделал, не говорил?
        - Не-а, - помотал я головой, - он не помнит.
        - Ну что ж, я не удивлен. Ладно, - Амнис встал, - попробую с послом дело замять, скажем, что это было испытание нового индивидуального средства противовоздушной защиты. Но с одним условием.
        - Каким? - напрягся я.
        - Твой друг должен предоставить три экземпляра подобных артефактов в распоряжение инквизиции для изучения и проведения испытаний.
        - Я спрошу.
        - Павел Алексеевич, - укоризненно покачал головой мой наставник, - неправильный ответ.
        - М-м, я постараюсь? - изменил я формулировку, вопросительно глядя на Амниса, но тот снова отрицательно качнул головой. - М-м, будет исполнено?
        - А вот это уже лучше. Начинаете потихоньку понимать, как устроены взаимоотношения в нашей организации. В общем, через неделю жду.
        И не откладывая в долгий ящик, замначальника управления также телепортировался с чердака, оставляя меня в гордом одиночестве.

* * *
        М-да, дела-делишечки. Я в который раз поежился, представив, что случилось бы, если б Глушаков вовремя не подсуетился с заклинанием. Вот везет же как утопленнику, честное слово. Впредь эксперименты подобного рода надо будет проводить исключительно на полигоне и никак иначе.
        Солнце уже клонилось к закату, когда я спустился с чердака в поисках товарища. Инквизиция была организацией не особо терпеливой, с жесткой дисциплиной и весьма суровым нравом по отношению и к собственным сотрудникам тоже, так что откладывать поручение в долгий ящик не стоило.
        Автомат я повесил по диагонали за спину, перекинув ремень через голову, и чуть подвигал, выбирая наиболее удобное положение. Ствол «калаша» смотрел вниз, а приклад чуть высовывался из-за плеча. Оставалось только сделать что-нибудь с мантией, которую я уже начинал тихо ненавидеть. Ну неужели не придумали чего поудобней?
        В кандейке кабинета труда Глушакова не оказалось, и я решил пройтись по территории академии, лелея некоторую надежду, что Сергей окажется где-нибудь тут. Вероятнее всего, конечно, он уже был дома с женой, которая магистр белой магии, но чем черт не шутит.
        Начать я решил с места, где мы обычно совершали пробежки и тренировки вдоль периметра академии.
        Всю немаленькую территорию учебного заведения опоясывала высокая стена, а параллельно ей, отступив на десяток метров, шла полоса из деревьев и кустарника, хорошо эту самую стену камуфлируя и создавая впечатление, что все здания академии находятся на гигантской поляне, окруженной лесом. Помимо этого, зеленая полоса была еще одним поясом обороны на случай вторжения или проникновения. Теперь, благодаря кольцу инквизитора, я это чувствовал - в растительность были искусно внедрены защитные заклинания друидов.
        Вот эти десять метров пустого пространства протяженностью в добрых пять километров и были самым удобным местом для пробежек и прочей ОФП.
        Звуки города за стену магическим образом не проникали, и я с удовольствием шагал вдоль «зеленки», потихоньку погружаясь в тишину, нарушаемую легким скрипом древесных стволов да шорохом веток.
        Вокруг по-прежнему было пусто, но я шел против обычного направления движения, так что с Глушаковым, если он бегает где-то здесь, должен был столкнуться. Между тем размеренная ходьба не требовала контроля со стороны мозга, и я быстро погрузился в глубокие думы о судьбе своей тяжкой.
        Недомаг, недоинквизитор - я не обольщался на свой счет. Ни знаний толком, ни умений, ни присущей всем виденным мною инквизиторам какой-то внутренней уверенности и убежденности в своей правоте.
        Нет, год в этом мире меня закалил изрядно, иначе и не скажешь. Килограмм эдак двадцать лишнего веса просто испарилось, майка, раньше плотно обтягивающая телеса, теперь висела мешком, а резинку трусов я подтягивал и завязывал узлом уже раз десять, чтобы они не сваливались с меня. Мне по силам было пробежать без остановки полный круг вокруг академии, отжаться раз сто и пятнадцать - подтянуться. Но сомнения, сомнения в самом себе - вот что я так и не смог побороть за этот год. А хуже всего, что из-за меня погибли люди, очень много людей, и это давило тяжким грузом, заставляя снова и снова пытаться понять, где же я ошибся.
        Из подобных невеселых мыслей меня выдернул странный звук, что раздался от стены совсем неподалеку. Резкий, царапающий, под аккомпанемент легкого треска сдавливаемых чем-то камней.
        Остановившись, я нахмурился и, скинув ремень, поудобнее перехватил автомат, отходя и прячась за ближайшим деревом. Каменная поверхность стены же вдруг вспучилась, а затем с треском разошлась в стороны, пропуская двух пыхтящих подростков, что, держа обеими руками, перли, по-другому и не скажешь, обитый металлическими полосами громоздкий сундук.
        - Тихо ты! - прикрикнул идущий первым на своего напарника, который как раз громко ойкнул, оступившись и врезавшись плечом в край разверзшегося каменного зева.
        - Да ладно, - ответил второй, морщась от боли, - кто тут услышит? Каникулы же, все поразъехались.
        В этот миг я увидел, что оба одеты в мантии стихийников с нашивками магов земли. Что, в принципе, сюрпризом не стало, учитывая, как они прошли сквозь стену, раздвигая камень перед собой.
        Зев за их спинами с треском и скрежетом сомкнулся, и стена снова стала девственно ровной, словно и не было в ней только что дыры метровой ширины.
        - Каникулы или не каникулы, - прошипел первый, - а за такое и из академии выпереть могут. Молчи давай и тащи.
        - Да тащу я, тащу, - не сдержался его красный от натуги напарник, - руки уже отваливаются. Давай поставим, передохнем.
        - А и правда, - произнес я, выходя из-за дерева и чуть опустив направленный на них ствол, - поставьте-ка, передохните, заодно и поговорим. Инквизиция, дергаться не советую, - предупредил я обоих на всякий случай.
        - Вот же попали, - тихо высказался первый и медленно опустил свой край сундука на траву. На лице его читалась такая смесь разочарования, обреченности и обиды на столь не вовремя появившегося меня, что захотелось расхохотаться.
        - Имя, курс! - потребовал я грозно.
        - Чутан Хмара, второй курс, - угрюмо ответил парнишка, а его товарищ вдруг упал на колени и запричитал:
        - Пожалуйста, только не сообщайте архимагу, прошу! Если меня выгонят, моя мама не переживет! Умоляю!
        - Да не унижайся ты, - упрямо сцепив зубы, прошипел Хмара и зло взглянул на меня.
        - Посмотрим, - лаконично сообщил я. - Все будет зависеть от того, что вы несете и с какими целями проникли на территорию академии. Что там? - дулом автомата ткнул я в сторону сундука. И, подпустив в голос угрозы, добавил: - Наркотики?!
        Дурацкий, конечно, вопрос, но в тот момент ничего получше мне в голову не пришло.
        - Ка-ка-ка-какие наркотики?! - так и не представившийся коленопреклонный паренек даже заикаться начал.
        - Следящий артефакт там, - вздохнув, ответил первый. - Семейный.
        - Твой? - уточнил я.
        - Мой, - еще сильнее вздохнув, подтвердил Хмара.
        - И зачем?
        - Надо.
        Хмыкнув такому упорству, я по-отечески взглянул на второго, который в этой паре явно был самым слабым звеном, и почти ласково спросил:
        - Ну что, к архимагу?
        - Не надо, я все скажу!
        - Так как твое имя? - вновь поинтересовался я, и паренек затараторил, видимо, боясь, что я передумаю:
        - Зауб Рифу, второй курс. Святой отец, мы просто хотели проследить за завхозом академии. Он очень странный: появляется из ниоткуда, в никуда исчезает, причем это не телепортация, а что-то неизвестное. Мы пытались за ним проследить сами, но это бесполезно. И он очень таинственный, его все боятся, даже преподаватели. Нам кажется, что он не тот, за кого себя выдает, что он… он… он злой колдун!
        - Трепло, - с презрением в голосе бросил Чутан, а Зауб, покосившись на него, пробормотал в ответ:
        - Тебе хорошо говорить, у тебя положение, деньги и родители-маги. А я - первый маг в семье.
        «Значит, не только я засек Иквуса за перемещением во вложенное пространство, - между тем думал я. - Ну и как мне этих пареньков от него отвадить?»
        Тут вдруг кольцо на пальце меня ощутимо кольнуло, словно ему не понравилось что-то. Я потер иероглиф пальцем другой руки и снова почувствовал недовольное покалывание. Не знаю почему, но я каким-то неизвестным образом понимал, что оно именно недовольное. А затем с легким шоком и удивлением осознал, что кольцу просто не нравятся мои мысли.
        «Такой артефакт в руках студентов - это тоже неправильно», - мысленно произнес я и ощутил, что покалывание стало слабей. Чуть расслабился. А затем, посмотрев на парней, объявил:
        - Значит так. Артефакт я забираю. Временно! - остановил я готового взорваться возмущением Хмару. - По поводу завхоза - я вас услышал, но дальнейшую слежку вам запрещаю, этим вопросом займется инквизиция.
        - Блин… Отец меня убьет, - помотав головой, протянул паренек, а я, морщась от вновь заколовшего словно током кольца, мысленно пообещал: «Займусь, правда займусь».
        Ну и напоследок добавил:
        - Архимагу и в администрацию академии я, так и быть, сообщать не буду.
        - Спасибо, святой отец! - мигом просиял Рифу.
        - Пожалуйста. А теперь взяли сундук и потащили.
        - Куда?
        Чуть приподняв бровь, я посмотрел на задавшего этот вопрос Чутана и сказал с легкой иронией:
        - Ко мне, естественно. А вы что, думали, я сам к себе эту тяжесть попру?

* * *
        Отправив парней восвояси, я засел перед артефактом слежения и в который раз хмыкнул, удивляясь, до чего дошла магическая наука. Кое-как раскрутив неохотно выдающего семейные секреты Хмару на инструкцию по эксплуатации, я активировал легким касанием большой плоский кристалл в вершине устройства и полюбовался на всплывшее над ним объемное трехмерное изображение академии. Картинку можно было вращать, отдалять, приближать. Максимальный радиус составлял километра три, захватывая помимо академии еще и часть города. Причем если приблизить сильно, можно было даже видеть людей, что светились в тепловом диапазоне. Артефакт показывал их в реальном времени.
        Я достал из сундука еще один кристалл, навел навершием на себя и произнес:
        - Ширяев Павел, фиксация.
        Посмотрев на укрупненное изображение мужского общежития, с чувством легкого удовлетворения увидел, как над ярким огоньком на чердаке появилась надпись: «Ширяев Павел».
        Все, теперь, куда бы я ни пошел, стоит назвать мое имя артефакту, и он тут же найдет меня, если я в зоне его действия.
        Возможности широчайшие. Правда, я еще не придумал, зачем они мне, ну да, авось, в будущем пригодятся, хоть бы и за теми же султанскими подданными следить. А куда ходит завхоз - я знал и так.
        Погасив артефакт и закрыв крышку сундука, я еще раз потер так и не переставшее колоться кольцо и, со вздохом достав «Наставления инквизитору», плюхнулся с ними на кровать, читать. Надо же в конце-то концов понять, что это такое и как с этим жить дальше.
        А уже через полчаса чтения я отложил книжку и смачно выругался. Оказывается, символ инквизитора является не только защитным артефактом и источником инквизиторской магии, но еще и своего рода детектором правильности совершаемых поступков и действий. Фраза корявая, но суть была именно такой. За откровенно преступное деяние инквизитор мог неслабо так отхватить от собственного кольца. Вплоть до самой натуральной смерти. Поэтому среди инквизиторов преступников не водилось.
        За ошибки и заблуждения наказания, конечно, не имелось, все могут ошибаться, но вот бездействия кольцо не прощало. Похоже, та тайная деятельность завхоза, о которой я знал, кольцом воспринималась как незаконная, и оно подгоняло меня к активным действиям. И судя по прочитанному, чем дольше я с этим буду тянуть, тем сильнее оно станет долбить меня током. Перспективочка не очень, я вам скажу.
        В общем, просто так пройти мимо совершаемого преступления и правонарушения я теперь физически не могу - кольцо не даст. А значит, отсидеться не получится.
        Тут меня кольнуло особенно сильно, и я, подскочив как ужаленный, завопил:
        - Да иду я уже, иду!
        После чего, несмотря на опустившуюся на город ночь, побрел к тайному проходу в лабораторию Иквуса, пробормотав на ходу:
        - Покоя мне теперь точно не будет. Тут же каждый второй в чем-нибудь да замешан.
        Кто-то, где-то, с кем-то
        - У инквизиторов новое оружие.
        - Очередное?
        - Ирония тут неуместна.
        - Все так серьезно?
        - Более чем.
        - От кого информация?
        - От агента «Двацатый». Не морщись, я же не виноват, что он безграмотный, сам так псевдоним записал. Теперь уже не исправишь.
        - И что он видел?
        - Не только видел. Прочувствовал на себе. Артефакт, стреляющий небольшими огненными шарами.
        - Насколько небольшими?
        - Не больше кулака.
        - Ну и? Такие даже щит первого класса удержит.
        - У них на ковролете третьего класса стоял. Двацатый говорит, что пробило почти сразу.
        - Это как?
        - А вот так. За несколько секунд около двух десятков попаданий. Щит просто лопнул. Выжили по чистой случайности.
        - Это точно был один артефакт?
        - Точно.
        - Ты понимаешь, что это значит?
        - Более чем.
        - Ладно, ступай. Я доложу куда надо.
        Глава 4
        В лабораторию Иквуса я попал легко, проход был все там же. Спустился по ступенькам вниз, прошел булькающее, капающее и бегущее по стеклянным трубочкам хозяйство и без стука вошел в кабинет.
        Остановившись сразу за порогом, я оглядел задумчиво сидящего в кресле завхоза и, тихо вздохнув, сказал:
        - Ну, здравствуй, Сева.
        - Здравствуй… - негромко ответил тот.
        Он был одет в неизменный свой черный и безупречно сидящий на нем камзол, что вызывало во мне постоянную зависть. Спокойный и хладнокровный - даже мое появление не смогло поколебать его уверенности в себе. Хотел бы я быть таким.
        Неторопливо поднявшись, Иквус пробежался взором по моим одеяниям инквизитора и чуть замер на кольце. Взглянув затем мне в глаза, сообщил:
        - Когда я узнал, кем ты стал, то сразу понял, что ты здесь появишься.
        Я пожал плечами, чуть вымученно улыбнувшись.
        - Я просто не мог по-другому.
        - Знаю, - ответил он. Полувопросительно-полуутвердительно произнес: - Кольцо, да?
        - Да, - кивнул я.
        - Что ж, когда-нибудь это должно было закончиться.
        Я немного напрягся после таких его слов, но завхоз, выйдя из-за стола, просто обошел меня, выходя в лабораторию. Потянувшись за ним, я увидел, как он, пройдя к дальнему столу, тушит реторты под колбами. Затем буквально один пасс рукой - и вся посуда вместе с содержимым взмывает в воздух и с хрустом спрессовывается в единый пульсирующий шар. Еще миг, и шар проваливается в открывшуюся воронку портала, исчезая без следа, оставляя девственно чистый стол.
        На мой немой вопрос Иквус кривовато ухмыльнулся и заявил:
        - От некоторых вещей надо избавляться решительно и без сожалений, чтобы жить дальше, а не мучиться угрызениями совести.
        Тут, вспомнив о ломке, которая ждет всех подсевших на завхозовский эликсир, я всполошился:
        - Погоди, а что же будет со всеми-то? Ты ведь сам говорил, резко отменять прием нельзя!
        - Нельзя, - ответил тот. - Но это - уже твоя проблема.
        - Блин, да как так-то! - возопил я, не ожидавший такой подлости от почти товарища, каковым я с некоторых пор считал завхоза.
        - Думаешь, я сделал это назло тебе? - повернулся ко мне Иквус. - Нет. Не сделай я этого, и тебе пришлось бы делать самому.
        И я вдруг понял, что он прав. Вряд ли кольцо позволило бы оставить производство наркотика как есть, тем более что я и сам в глубине души считал это неправильным.
        Вот только считать - дело одно, но вот так, одним махом лишить подсевших на него очередной дозы…
        - Что делать, что делать-то? - схватился я за голову.
        - Во-первых, - начал Иквус бесстрастно, - минимизировать последствия отмены, а для этого надо всех изолировать. Во-вторых, если их держать под постоянным антимагическим полем, то двух недель должно хватить, чтобы организм справился с последствиями, а их магия при этом не пошла вразнос. Как раз до начала учебного года.
        - Это точно поможет?
        - Ну… - пожал плечами завхоз, - теоретически - да, если я правильно понял специфику воздействия эликсира на местных.
        - А ты сам не пробовал это сделать?
        - Как? Придя к инквизиторам? Только с вашими кольцами поле можно поставить. Нет, спасибо, сидеть в застенках я не намерен.
        Это уже вселяло какую-никакую надежду, и, собравшись, я наконец перестал дергать себя в отчаянии за волосы, оставляя в покое остатки шевелюры. Вспомнив наконец, что я лицо, облеченное властью, откашлялся и потребовал:
        - Список всех клиентов мне.
        - Держи, - тут же жестом фокусника достал Иквус листок с перечнем десятка на три фамилий. Словно знал…
        Я медленно забрал листок из его рук, посмотрел испытующе на все так же остающегося невозмутимым завхоза.
        - Слушай, а сам-то ты как?
        - Что «как»?
        - Ну-у… - протянул я, не зная как сформулировать вопрос. - Ты же вроде как влияние на архимага и прочих именно из-за эликсира имел. Сейчас, без него, они не попытаются тебя… ну… отыграться, в общем?
        - Могут попробовать. Но ты и правда считаешь, что я такую возможность не предвидел? - приподнял бровь собеседник. - Империя - не единственное государство на континенте, и школы магии другие тоже есть, да и континент не один, - он с кривоватой ухмылкой оглядел вновь мой инквизиторский наряд. - Только… будем считать, что я тебе ничего не говорил. А для всех остальных я просто бесследно исчезну.
        - Ты хочешь уйти? - не веря своим ушам, переспросил я.
        - Придется, - Иквус бросил на меня острый взгляд. - Вот если бы кое-кто не вляпался с инквизиторским кольцом…
        - Но это в любом случае не могло продолжаться вечно! - возразил я, слегка уязвленный и смущенный.
        - Не могло, но у меня бы было больше времени на подготовку, - ответил завхоз.
        Он еще раз оглянулся на лабораторию, провел зачем-то ладонью по пустому столу и, обратив на меня ставшие на миг печальными глаза, произнес:
        - Опять все сначала. Опять…
        - Извини, - тихо сказал я, мучимый угрызениями совести.
        - Да нет тут твоей вины. Если бы не моя неуемная страсть к зельям… Но на новом месте я буду более осторожен. И да, Сева Иквус действительно исчезнет без следа. Это имя уже слишком известно в определенных кругах.
        - И как тебя будут звать теперь? - поинтересовался я, сообразив, что он имеет в виду.
        Однако Иквус покачал головой.
        - Прости, но инквизитору этого я сообщить не могу.
        - А что будет с лабораторией? - ничуть не обидевшись, продолжил я расспросы.
        - Ее я оставляю тебе, - Сева чуть улыбнулся, - все равно только ты имеешь сюда доступ.
        - Но ты же обещал научить меня делать подобные вложенные пространства! - вспомнил я нашу договоренность.
        - Придется тебе пока довольствоваться этим, - Иквус обвел рукой помещение. - А там… жизнь длинная, может быть, когда-нибудь…
        Буквально пару минут спустя, собрав не слишком объемную сумку, он исчез в портале в неизвестном направлении, а я, потерянно побродив по опустевшей лаборатории, вернулся к себе.
        Остаток ночи я просто провалялся, раздираемый сомнениями и тревогами, от чего совершенно не выспался.

* * *
        Архимаг был у себя. Вот только, заходя к нему, я все еще не знал, с чего начать и как сообщить о произошедшем этой ночью. Как-никак, именно Кхан был самым первым и постоянным клиентом завхоза.
        Поэтому, чуть помявшись у порога, я просто молча положил листок с фамилиями ему на стол.
        - И что это? - приподнял сначала список, а затем и глаза на меня Кхан.
        - Это список магов, приобретавших у завхоза академии эликсир с ярко выраженным наркотическим эффектом.
        Однако архимаг только улыбнулся ласково, поправив очки, да произнес:
        - Ну какой эликсир, какой наркотический эффект? Да, по нашей просьбе уважаемый Иквус делает кое-какие магические настойки, но я вас уверяю, ничего страшного в них нет. Рутинные зелья, с которыми может справиться даже такой далекий от алхимии человек, как наш завхоз. И лишь для того, чтобы не отвлекать магистров, да и меня самого тоже, от действительно важных работ.
        - Нет, вы не поняли, - стараясь не смотреть на ректора, глухо произнес я. - Я был в его лаборатории. Все оборудование, включая его содержимое, Иквус лично уничтожил прямо при мне.
        - Вы нашли туда вход?! - вскинулся было архимаг, но затем до него дошел весь смысл сказанного, и он смертельно побледнел.
        - Вы!.. вы!!. вы!!! - он пытался что-то сказать, наливаясь краснотой, словно стремительно спеющий помидор, мигом растеряв всю свою обманчивую мягкость.
        Вдруг от него повеяло чем-то жутким и потусторонним, да так, что, когда он начал приподниматься в кресле, я порядком струхнул и мгновенно врубил антимагическое поле. Ей-богу, казалось, еще секунда - и он обрушит на меня что-нибудь смертоубийственное.
        Кхан застыл, почти вечность, по моим ощущениям, продолжая буравить меня взглядом, но затем опустился обратно в кресло и буркнул:
        - Ну все, хватит, убирай. Не буду я тебя трогать.
        И я убрал, но не потому, что на все сто процентов поверил продолжающему источать жажду убийства архимагу, а потому, что мне почему-то показалось, что ректору академии есть чем ответить даже под антимагическим полем. Вот не верю, что такой могущественный маг и не нашел для себя лазейки на самый крайний случай. Одно только меня успокаивало: сложившаяся ситуация на крайний случай никак не тянула. Да, неприятно, да, досадно, но и… ладно?
        Так что я внимательно следил за Кханом, готовый в любую секунду врубить теневой покров, но, похоже, тот действительно успел взять себя в руки и относительно успокоиться.
        - Я-то все ломал голову, думая, почему домовой не может принести новую партию, - устало пробормотал архимаг, - а оно вон чего.
        - Вчера должна была быть? - догадался я.
        - Да. Ночью. Но ее не было, - ректор снова посмотрел на меня, - и я уже начинаю чувствовать нехорошие симптомы…
        - Сильные? - встревожился я.
        - Пока нет, но через полдня ломка станет нестерпимой настолько, что я не смогу контролировать собственную магию. Просто не буду на то способен. И не только я, а все, - он ткнул узловатым пальцем в список, - кто здесь указан.
        - Иквус предложил один вариант, - негромко сообщил я, глядя на глубоко задумавшегося ректора.
        - Какой? - очки Кхана блеснули.
        - Он считает, что если вас всех две недели продержать под постоянным антимагическим полем, этого должно быть достаточно, чтобы преодолеть симптомы отмены эликсира, не дав вашей магии пойти вразнос.
        - Весьма спорно, - буркнул совершенно не обрадованный подобной перспективой ректор, - но, по крайней мере, это убережет от спонтанных магических прорывов. Где и как ты планируешь это сделать?
        Я пожал плечами и ответил без особой уверенности:
        - В здании инквизиции, наверное. Там проще будет организовать круглосуточную смену инквизиторов для поддержания поля.
        - Что ж, вариантов не особо много, - вздохнул Кхан. - Ладно, пусть будет так. Я начну вызывать всех сюда, пока не стало совсем поздно.
        И он действительно начал связываться с магистрами, указанными в списке. Благо никто из них этой ночью положенной дозы не получил, так что и без всякого вызова был уже готов лететь в академию.
        В кабинете мгновенно стало тесно, поэтому вскоре пришлось выйти в пустующий холл. Вот только я мрачнел все больше и больше, потому как взгляды прибывающих магов после того, как их ставили в известность о произошедшем, становились очень уж красноречивы, когда обращались на меня. Я бы даже сказал, убийственно красноречивы. Спасала только инквизиторская роба.
        - Я уже боюсь простейшие заклинания создавать. Пальцы дрожат, - краем уха зацепил я разговор парочки магистров со стихийного факультета.
        - Да я и сам еле устойчивый портал создал. Магнус сохранил, добрался сюда без происшествий…
        - Опять инквизиция, - это шипение раздалось уже с другой стороны, - опять она. Твари, сатрапы, душители свободы…
        - Тихо ты! - шикнул кто-то.
        - Да пусть говорит, - не выдержал я, обернувшись в ту сторону. - Только помедленнее, я записываю.
        Шипение тут же умолкло, а меня ожгло несколько ненавидящих взглядов, и я опять проклял себя за несдержанность.
        Наконец из кабинета вышел Кхан и, оглядев три десятка недовольно нахохлившихся магов, произнес:
        - Все в сборе, хорошо. А теперь о неприятном. Поставок эликсира больше не будет, - тут он ненароком мазнул взглядом по мне, - благодаря нашей инквизиции.
        Теперь меня вновь и дружно испепелили взглядами уже все окружающие, да так, что аж зачесалось по всему телу, и я, от греха подальше, врубил глушилку. Тем более что кое у кого симптомы наркотической ломки уже начали проявляться.
        Слегка поморщившись, но ничего на это не сказав, архимаг продолжил:
        - Поэтому сейчас главное - не дать нашей магии вырваться из-под контроля. Лично я сомневаюсь, что после такого вообще смогу выжить.
        В толпе магов раздался легкий шум, но ректор поднял руку, заставив всех притихнуть:
        - Вариант есть.
        - Какой? - выкрикнул кто-то.
        - Провести две недели под антимагическим полем.
        Тишина после этих слов наступила поистине гробовая.
        - А другой вариант? - откашлявшись, спросил еще один.
        - Его нет, - жестко припечатал Кхан.
        И вот тут зал взорвался. Не по-настоящему, конечно. Но подрыв пятой точки у магов случился знатный. Ор стоял незабываемый.
        - Весь прогресс насмарку! - плакался кто-то.
        - Столько золота угробил, половину курса зелий прошел, а через две недели все это куда? По новой?!
        - Издевательство! Насилие над магами!
        И это только то, что я смог вычленить из общего шума.
        Наконец Кхану удалось вернуть какое-то подобие тишины и порядка.
        - Увы, других вариантов, коллеги, просто нет. Придется смириться с потерями и искать, как компенсировать их в дальнейшем.
        Он огладил седую бороду, оглядел пытающихся осознать новую для них реальность магов и после недолгой паузы добавил:
        - Находящийся здесь инквизитор Ширяев под антимагическим полем сопроводит нас до городской резиденции инквизиции, где мы и проведем оставшиеся две недели.
        - А мои исследования?! - выкрикнул один из магистров белой магии. - Они на контроле императора, мы ищем противозаклятье магической чумы. Помните, какой ущерб она нанесла южным регионам?!
        - Придется им подождать, - развел руками Кхан. - Скажите спасибо ему, - и он снова показал на меня.
        «Вот же гадский старик, - подумал я, - все время меня крайним выставляет».
        - Инквизиторские застенки, ну конечно! Что еще они могли придумать! - опять прорезался все тот же недовольный субъект. - А выйдем ли мы оттуда?!
        Но тут, сообразив, что гражданин перебарщивает с патетикой, рот ему заткнули уже свои, и более он не отсвечивал.
        - Пойдемте уже, что ли, - со вздохом произнес я.
        - Можно было бы и порталом, чем ноги бить, - сказал кто-то.
        Но Кхан тут же возразил:
        - Не стоит, коллеги. Если хоть у одного случится сбой, пострадаем все. Уж лучше пешком и без магии. Целее будем.
        Вот так, нестройной, хмурой и недовольной толпой мы и вышли из ворот академии.
        Зрелище было то еще. Впереди шел задумчиво вцепившийся в бороду архимаг, за ним гурьбой двигались три десятка магистров, то и дело с непривычки спотыкающихся на брусчатке, и позади - я, вытянувший вверх руку с кольцом, чтобы охватить глушилкой как можно большую площадь.
        А народ меж тем расступался, вжимаясь в стены, освобождая улицу перед нами, и замирал, разинув рот. Еще бы, знаки на мантиях читать умели многие, и такая небывалая процессия даже привычных ко всему горожан повергала в шок.
        - Арестовали… - услышал я дрожащий шепоток откуда-то сзади.
        - Всех, даже архимага…
        - Инквизиция…
        - Ой, что ж будет…
        Шепот не смолкал, а предположения, за что загребли магов, так и сыпались отовсюду, по мере нашего приближения к инквизиции становясь все более дикими.
        - Золото крали, точно говорю! У анператора да на исследования свои, бесполезные…
        - Какое золото? За измену же, знамо дело. Слыхал, тут прошлый год не протолкнуться было от нелюди, всю академью наводнили…
        - Да какая измена? Дочку анператорскую снасильничали поди. Говорят, поступила тайно в академью год назад.
        - Что, все тридцать?!
        - А ты думал! Это ж маги, сам знаешь, им только оргий подавай…
        - Ой злодеи…
        - Ничего! Инквизиция их живо в бараний рог…
        Молва бежала быстрее нас, и когда мы подошли к серому и мрачному кубу инквизиторской твердыни, на непривычно обезлюдевшей площади меня уже встречал непосредственный начальник.
        - Ширяев, ты обалдел?! - налетел коршуном Амнис, обогнув по дуге замершую колонну. - Я тебе что говорил делать?! Следить, выявлять и пресекать! А не арестовывать всю верхушку академии и тащить через весь город, как каких-то каторжан!
        - Да не арестованные они, - поморщился я от акустического удара сорвавшегося на крик инквизитора, - им просто надо пару недель посидеть у нас под антимагическим полем.
        Замолчав, Амнис несколько секунд переваривал сказанное мной, после чего оглядел недовольные и уставшие лица магистров и спросил:
        - А они в курсе?
        Я кивнул.
        - Да.
        - И архимаг?
        Я снова кивнул.
        Замначальника потрогал собственный лоб, помассировал виски, поковырялся в ухе, затем посмотрел сначала на брусчатку под ногами, потом на небо, после чего констатировал:
        - Тут одно из двух: или мне пора лечиться, или тебе.
        - Да ни то и ни другое. Давайте объясню.
        И я поведал ему события прошлой ночи и сегодняшнего утра.
        Где-то в городе, в резиденции одного знатного рода
        - Слышал, что инквизиция арестовала кучу магистров с архимагом в придачу?
        - Слышал.
        - Думаешь, узнали про нас?
        - Не знаю. Если б узнали, арестовали бы только пятерых, а там тридцать. Но мера беспрецедентная. Так что очень может быть…
        - Возможно, не знают, кто точно, поэтому и загребли всех, до кого дотянулись.
        - Возможно… Как думаешь, сколько у нас времени?
        - Немного. Разошли всем нашим, чтобы убирались из империи, старый пес нам подобного не простит.
        - Если узнает…
        - Не «если», а «когда». У нас сутки, не больше.
        - Понял тебя.
        Глава 5
        - Но… но… но вы же инквизитор! Вы же принимали обет безбрачия?!
        Я смотрел на девушку, растерянно прижимающую к губам ладонь после моего, такого неожиданного даже для меня самого поцелуя, и чувствовал, как изнутри волнами начинает накатывать легкая паника.
        Какой еще обет безбрачия?!

* * *
        Все началось с того, что буквально на следующий после памятного препровождения магистров в тюрьму инквизиции день на меня прямо во время прогулки по пустому парку академии разъяренной фурией накинулась неожиданно возникшая будто из ниоткуда Ниике-хатун.
        Несмотря на ясно читаемые в выражении лица не самые добрые намерения, я все-таки залюбовался на секунду летящей походкой девушки, на всех парах несущейся ко мне. Причем «летящей» - отнюдь не красивый эпитет, поскольку каждый грациозный шаг приближал ее ко мне метров на пять сразу.
        - Ты… ты напал на моего дядю! Хотел его убить! Как ты мог?! Там же были женщины!
        Она налетела на меня, останавливаясь буквально вплотную, а следующая за ней волна спрессованного воздуха чуть было не сбила с ног, благо я успел чуть присесть на напружиненных ногах, рефлекторно наклонившись вперед. Отшагнул, но девушка грозно двинулась следом, подкрепляя свои слова все больше усиливающимся давлением ветра и заставляя меня отступать назад.
        Шаг за шагом я пятился спиной, а она все так же шла на меня, худенькая, на целую голову ниже, взъерошенная словно рассерженный воробей, и даже не думала останавливаться.
        Очередным порывом ветра газовую ткань сорвало с гневного лица, открыв румяные щеки и пухлые, сочные ярко-алые губы, которые словно магнитом притянули мой взгляд. В них-то я и чмокнул девушку, когда та в очередной раз вплотную ко мне приблизилась, чтобы выкрикнуть в лицо обвинения.
        Сам не знаю, как так получилось. И корить себя за необдуманный поступок было уже поздно. Впрочем, эффект какой-никакой был. Ниике буквально потеряла дар речи, замерев соляным столбом и огромными глазами глядя на меня.
        Тут я с опозданием подумал, что подобная фривольность с гражданкой сопредельного государства может выйти боком. Один международный скандальчик с ковром-самолетом уже был, теперь, похоже, назревает второй. И опять со мной. Ну что за невезение…
        - К-как?! - прошептала она, и ветер окончательно стих.
        Дрожащими пальцами девушка коснулась припухших губ, а я в который раз мысленно проклял свою исконно русскую привычку сначала делать, а потом думать. Судя по лицу то бледнеющей, то краснеющей девицы, мои действия приравнивались как минимум к попытке изнасилования.
        Я судорожно улыбнулся, пытаясь найти подходящие слова, и после секундной паузы выдавил:
        - Ну, ты девушка, я парень. Все естественно.
        И вот тут-то она и выдала про этот самый обед. Тьфу, обет.
        Звезда в шоке. Так, пожалуй, вспоминая позорящего славные ВДВ незабвенного Сережу Зверева, можно было охарактеризовать мое состояние. Только-только я решил, что в этом инквизиторстве больше плюсов, чем минусов, как на тебе. Такой минус прилетел, что никакая гора плюсов уже не перечеркнет.
        - То есть мне вот вообще ни-ни? - глупо переспросил я Ниике.
        А та только замотала головой, подтверждая страшную новость. И я почувствовал, как у меня всё упало. Вот всё. Абсолютно.
        - А если… - попытался я выяснить, что грозит за нарушение.
        - Тогда ваша сила исчезнет, кольцо рассыплется в прах, и вы более не будете инквизитором, а будете прокляты и всеми гонимы, - убежденно и с некоторым страхом в голосе произнесла Ниике.
        Перспектива, однако, далеко не радужная, что ни говори.
        «И ведь какой гад, - невольно вспомнил я Амниса, - ни слова ведь не сказал!»
        - И поцелуи туда тоже входят? - кое-как переварив сказанное, уточнил я.
        - Не знаю… - растерянно ответила девушка. - Нам не рассказывали так… подробно.
        Она снова покраснела.
        - Ну, раз мое кольцо еще при мне, - я взглянул на свою руку, - то, наверное, не входят.
        Затем, прищурившись, снова посмотрел на Ниике.
        Не знаю, что уж она подумала в тот момент, но с криком:
        - Ай-й! - она тут же унеслась прочь, подхваченная чуть ли не ураганом. Может, решила, что я стану экспериментировать дальше?
        Нет уж, дудки. Пока все точно не выясню, никаких больше поцелуев.
        Заторопившись к выходу из академии, я, в который раз забывшись, попытался сорваться на бег, но проклятая сутана снова запуталась в ногах, и, неловко всплеснув руками, я мешком рухнул на брусчатку, пребольно ударившись о камень правой стороной лица. Аж до искры из глаз. Просто не смог подставить нормально руки, чтобы погасить удар. Хорошо еще, что успел довернуть лицо и не расквасил нос.
        Осторожно встав, морщась от простреливающей боли, ощупал стремительно распухающие мягкие ткани и теперь уже медленно, матеря на чем свет стоит и академию, и инквизицию, вместе взятых, побрел в резиденцию на площади. Пришла пора наконец расставить все точки над «ё» и что-нибудь сделать с неудобными одеждами, пока я в них не убился окончательно.

* * *
        - Обет безбрачия?! - почти не сдерживаясь, заорал я, ввалившись в кабинет наставника. - И вот об этом вы умолчали?! Ведь даже не заикнулись о том, что стоило бы мне трахнуть кого-нибудь - и все, я уже изгой без магии, без кольца, без статуса!
        - Кого-нибудь? - приподнял бровь Амнис, ничуть не впечатленный экспрессией, с которой я вылил на него свое недовольство.
        - Да какая разница, - махнул я рукой, - важен сам факт!
        - Хм… Ну, допустим, - не стал больше уточнять замначальника. - Что по первому вопросу, то тут небольшая неточность. Как такового обета безбрачия у нас нет.
        - Как нет? - севшим голосом переспросил я, сразу сдуваясь как воздушный шарик.
        - А вот так. Я даже не буду указывать на то, что в основе любого обета в первую очередь лежит ясно и четко данное согласие на его принятие. Вот вы, Ширяев, давали ясное и четкое согласие на принятие обета безбрачия?
        - Нет, - помотал я головой.
        - Ну вот. Значит, с этим решили.
        - Решили, - кивнул я, успокоенный.
        - А теперь решим и со вторым вопросом.
        - Каким?
        - А с тем, как стоит входить в кабинет и разговаривать с непосредственным начальником! - громыхнул Амнис, и я, вспомнив, как нагло вломился в помещение, сразу стушевался. Вышло и в самом деле несколько чересчур.
        - Напоминаю, Ширяев, в инквизиции только три вида дисциплинарного взыскания: предупреждение, выговор и строгий выговор. Дальше только лишение кольца внутренним кругом инквизиции. И предупреждение вы только что заработали. За следующее такое появление получите выговор. Тенденция ясна?
        - Так точно, - пискнул я неожиданно тонким голосом, после чего прокашлялся и повторил уже нормально: - Так точно.
        - Ну не такой уж я и страшный, - иронично прокомментировал Амнис, успокаиваясь, а затем поинтересовался: - А с чего вообще вы взяли про обет безбрачия?
        - Да-да, мне тоже интересно.
        Я вздрогнул и, резко обернувшись, обнаружил бесшумно возникшего в дверях главу городского управления, имя которого я, несмотря на мое достаточно долгое уже пребывание в рядах инквизиции, узнал буквально вчера. Гоул Диконтра - так его звали.
        - Командор? - чуть приподняв бровь, Амнис вопросительно взглянул на начальника.
        - Да доложили мне, - обходя меня и усаживаясь в одно из кресел, буркнул Диконтра, - что к моему заму с криками вломился один из наших. Знаешь, я уже ничему не удивляюсь. После вчерашнего с него станется и ко мне дверь с ноги открыть.
        Под прищуренным взглядом матерого инквизитора я немедленно уткнулся взглядом в пол и постарался стать незаметнее.
        - Как там, кстати, архимаг? - между тем спросил Амнис.
        - Сидит, - лаконично бросил Гоул, - что ему еще остается. А вот посланцы от императора и из главного управления уже с утра мне плешь проели. И скоро, печенкой чую, нагрянут делегации от магических родов.
        Я попытался еще сильней прикинуться мебелью, но развивать тему главный инквизитор города не стал, ограничившись еще одним тяжелым взглядом.
        - Так что насчет безбрачия? - тут же вспомнил про меня наставник.
        - Так это, рассказали мне, - признался я.
        - Кто?
        - Ниике.
        - М-да, - забарабанил пальцами по резному подлокотнику Диконтра, - этак мы тут долго сидеть будем. Хм… Инквизитор Ширяев! - рявкнул он неожиданно, заставив меня подпрыгнуть. - Немедленно доложить о лице, сообщившем вам эти сведения, и обстоятельствах, приведших к этому разговору!
        - Есть! - вытянулся я в струнку. - Разговор проходил с Ниике-хатун, студенткой из Кайратского султаната. Она налетела на меня с обвинениями в покушении на ее дядю и других пассажиров ковра-самолета. После поцелуя она и рассказала про обет безбрачия у инквизиторов.
        - После какого поцелуя? - медленно произнес Амнис, с чьего лица стала стремительно пропадать легкая полуулыбка, уступая место озабоченности.
        - После нашего, - тут же ответил я, зажмурившись.
        - И кто кого? - поинтересовался уже Гоул.
        - Никто, командор, - приоткрыл я один глаз, - до этого не дошло.
        - Ширяев, ты меня в монастырь сведешь своими ответами, - вздохнул начальник. - Я спрашиваю, кто кого поцеловал, ты ее или она тебя?
        - Я ее.
        - Хм… - задумался Диконтра. - Значит, попытка вербовки отпадает.
        - Не факт, - отмер мой наставник. - Она вполне могла воздействовать на Павла, чтобы тот первым проявил инициативу.
        - Если только через алхимические составы - от прямого магического воздействия он надежно защищен… - протянул Диконтра.
        - К-какой еще вербовки? - севшим голосом спросил я.
        - Самой обыкновенной, - отстраненно ответил Амнис, о чем-то крепко задумавшись.
        - Не то чтобы это доказанный факт, - дополнил слова своего зама Гоул, - но вероятность подобного есть. Заполучить в свои руки инквизитора с кольцом для изучения - мечта многих нелюдей.
        - Но она же человек.
        - Вот только султанат ее - марионетка гномов, своего рода буфер, прослойка для защиты. Не более того.
        - И что делать?
        - Ну… - задумался Диконтра.
        Мы молчали, напряженно ожидая, чего такого выдаст начальник. Причем мой наставник смотрел с не меньшим вниманием, чем я.
        Глядя на главу городской инквизиции, мне невольно вновь вспомнились «Шпионские игры» с молодым Брэдом Питтом. Вербовка, агенты, борьба разведок… Я незаметно поежился. Подобные игры бывают очень опасны, иногда - фатально. Влезать еще и в это? Не очень-то и хотелось. Но мое мнение тут никого не волновало. Вот и Диконтра, отмерев, мазнул по мне прищуренным взглядом и сказал:
        - Попробуем сыграть на их поле. Она будет пробовать вербовать тебя, а ты завербуешь ее.
        - Как?
        - Как-как, через постель.
        Я ошарашенно уставился на произнесшего это Амниса.
        - То есть вы мне предлагаете совратить эту девицу?!
        - Ну, во-первых, девица она или уже нет - мы не знаем. Вот как раз и проверишь. А во-вторых, внешность еще ни о чем не говорит. Магистры магии жизни могут выглядеть хоть на десять лет, и это безо всякого оборотничества или иллюзий, просто преобразовав собственное тело, - спокойно ответил мне Гоул.
        - Но она же считает, что у меня обет безбрачия, и если я его нарушу, то перестану представлять для нее интерес!
        - А вот для этого ты ей расскажешь, что есть одно исключение.
        - Какое?
        - Настоящая любовь.
        Посмотрев на мое лицо, оба инквизитора дружно расхохотались.
        - Да просто скажешь, что оформленный по всем правилам перед богами брак позволит обойти обет, - пояснил глава, отсмеявшись.
        - Эй! - произнес я от неожиданности. - Я о женитьбе вообще пока не думал!
        - Естественно, что не думал, - фыркнул начальник, - первые пять лет инквизитору жениться запрещено.
        - Так все-таки есть обет… - протянул я, осмыслив услышанное.
        - Не обет, - буркнул Амнис. - Ты «Наставления инквизитору» внимательно читал? Там все прекрасно расписано. После пяти лет при переводе на конечное место службы разрешено вступать в брак.
        - А до этого?
        - А до этого придется потерпеть, - назидательно произнес мой наставник.
        - А как же совращение этой Ниике? - упавшим голосом вопросил я.
        - В оперативных целях по постановлению, подписанному начальником управления, можно.
        - Постановление на разврат?
        В ответ на мою кривую ухмылку Амнис буркнул:
        - Вот поработаешь с годик да поймешь, что здесь и как, и, уверяю тебя, позабудешь, как улыбаться.
        - Ладно. Допустим, я согласен, - я проигнорировал иронично вздернувшуюся бровь наставника. - А что дальше делать-то? Меня этой вашей вербовке не учили.
        - Что ж, это как раз дело поправимое, - ответил Диконтра. - Сейчас быстренько план по оперработе накидаем и подумаем, как тебя к этой Ниике подвести, чтоб та подвоха не почуяла.
        Я слегка успокоился. Все-таки если меня будут направлять такие опытные товарищи, то сильно налажать я не должен.
        - Да, кстати, а что у тебя с лицом? - словно только что меня увидев, поинтересовался Амнис, останавливаясь взглядом на опухшей половине моего многострадального фэйса, и я вспомнил, какой еще вопрос хотел решить.
        - Да одеяния эти ваши, - я двумя пальцами подхватил и приподнял полу робы для демонстрации, - все из-за них. Они же совершенно неудобные, в них ни побегать, ни нормально подвигаться, зато вот убиться - запросто. Можно мне что-то более свободное?
        - Нельзя, - мгновенно дал ответ мой наставник, но Диконтра, приподняв ладонь, удержал его от дальнейших слов.
        - Что, так сильно мешает?
        - Вы даже не представляете как, - ответил я, с надеждой глядя на главу.
        - Ладно, есть один вариант. Используется инквизиторами в зоне боевых действий и в рейдах. Практичный, удобный, с хорошей защитой.
        - А не чересчур будет, командор? - вклинился Амнис, с сомнением поджав губы.
        - Не чересчур, - спокойно сказал Диконтра. - У него там скоро такая обстановочка будет, что ему граница курортом покажется. Так что сходите-ка на склад, пусть ему выдадут комплект ПСИ-защиты.
        - ПСИ? - переспросил я.
        - Полевое снаряжение инквизитора, - расшифровал поднимающийся из кресла наставник. - Пошли, подберем на тебя.
        Однако местный каптер на складе уперся рогом, не желая выдавать мне означенное обмундирование.
        - У меня всего два комплекта новых - на вас да на главу, - ездил он по ушам Амнису. - Мы же городское управление, да еще с магической академией под боком. Не граница и не территориальный отдел. Ну не положено нам. Я сколько письма в канцелярию писал, всегда один ответ: только на руководство и ни комплектом больше.
        - Не зуди, Ставрыч, - вздохнул замначальника, - понял я тебя. Но это новые, а если бэу поискать?
        - Без ножа режешь, - вторил ему тяжелым вздохом собеседник. - Я же для парней держу, вдруг им гнездо вампирское брать или логово еще какой нечисти, не в тряпках же идти. А этот, - каптер чуть презрительно кивнул в мою сторону, - знаменитость наша местная, в академии безвылазно сидит, ему-то зачем?
        - Надо, Ставрыч, надо, - ответил Амнис, но по голосу чувствовалось, что высказанное мнение он отчасти разделяет. Стало даже немного обидно. Вот уж где-где всякая жесть творится, так это в академии. Что ни день, то происшествие.
        Мысль о том, что причиной большей части этих происшествий был я сам, я старательно от себя отогнал.
        - Ладно, - махнул каптер рукой, - выдам, так и быть. Есть у меня тут один запасной.
        Он долго рылся где-то в потемках длиннющего, теряющегося в темноте склада, а затем, кряхтя, припер объемистый тюк, завернутый в какую-то дерюгу, и с облегчением скинул на стойку.
        - Вот, держи, пользуйся. Уникальный комплект, в единственном экземпляре, от души, можно сказать, отрываю, - с широкой улыбкой всучил мне принесенное кладовщик.
        Под его добрым взглядом я осторожно развернул тюк из трещащей и расползающейся под пальцами ткани, и оттуда на свет показался матово блеснувший металлом нагрудник с каким-то иероглифом на груди.
        Увидев его, Амнис присвистнул, а затем, посмотрев на каптера, произнес:
        - Ну ты дал, Ставрыч. Ему же лет с тыщу, он еще битвы с эльфами помнит.
        - Ничего не знаю, просили ПСИ-защиту - я дал. Другой нет.
        - Ну ты и жук… Ладно, забирай, - махнул мне рукой наставник.
        Я, послушавшись, взял весомо легшую мне на руки броню. Не совсем, правда, уловив, в чем же тут подвох.
        Понимание пришло чуть позже, когда мы вернулись обратно в кабинет Амниса. Едва взглянув на комплект в моих руках, Диконтра с изумлением уставился на своего зама и спросил:
        - И где вы этот антиквариат добыли?
        - Ставрыч у себя держал, видать, запасы старые раскопал где-то, - сообщил хозяин помещения.
        - М-да, годы идут, а он все не меняется, - хмыкнул командор. - Так и норовит спихнуть неликвид…
        - А что не так? - поинтересовался я, не понимая, чего все так реагируют на броню в моих руках.
        - Да вообще-то все так, - ответил Амнис. - Просто это броня из того периода, когда инквизиция только-только возникла, как раз после раскола империи Ларт на множество независимых государств. Часть этих государств впоследствии удалось вновь объединить уже в империю Карн, не в последнюю очередь благодаря инквизиции, но она, к сожалению, занимает лишь малую долю былой территории.
        - А с остальными что произошло? - продолжил расспрашивать я.
        - Частично были уничтожены нелюдью, частично - порабощены. Кто-то, как Кайратский султанат, сохраняет видимость независимости, но, в общем, ничего хорошего.
        - А почему империя развалилась?
        - Потому что пришедшей в наш мир нелюди нужны были ресурсы и территории, - печально улыбнулся Диконтра, закончив за Амниса.
        - В этой броне первые инквизиторы огнем, мечом и железной рукой восстанавливали мир и карали стервятников, пирующих на костях империи, в первых рядах отбивали наскоки эльфов, вампиров и прочих жадных до наживы врагов, не щадя ни своих, ни чужих, - после недолгой паузы вернулся к теме мой наставник. - Сейчас уже мало кто помнит, как она выглядит, да и вообще тот период истории не принято вспоминать, но когда-то она внушала страх и трепет одним своим видом. Материал нагрудника остался секретом империи Ларт, поэтому других таких больше не делали. Впрочем, инквизиция давно уже использует современные материалы, которые ничуть не хуже и даже более легкие в сравнении с этим, но и данная броня вполне себе надежна.
        - А что за иероглиф? - спросил я, еще раз внимательно изучив выпуклый металл, отмечая ранее не замеченные мной царапины и выправленные вмятины.
        - Это знак инквизитора, а до того он был знаком армейского комиссара армии Ларта.
        - Что-то напоминает… - нахмурился я.
        - На кольцо свое взгляни, - буркнул Амнис, и я действительно, подняв печатку к глазам, обнаружил там похожий, хоть и немного отличающийся иероглиф.
        - А этот что означает?
        - Инквизитор, он же комиссар третьего ранга.
        - И у вас?
        - И у меня, - наставник показал свое кольцо. - Только в моем случае - комиссар первого ранга.
        - То есть, - я пристально взглянул на старших товарищей, - инквизиторы - это, по сути, комиссары ушедшей империи?
        - Так и есть, - кивнул Диконтра. - После развала империи комиссары остались единственной почти не поддавшейся тлетворному влиянию этого «парада суверенитетов», - глава почти выплюнул последние слова, - структурой, что в новых реалиях и была преобразована в инквизицию, которую ты видишь теперь.
        Я лишь помотал головой, с очумением воспринимая новую для себя информацию. Да уж, чем больше я узнавал об этом мире, тем серьезней к нему относился.
        Армейские комиссары, это ж надо!
        Глава 6
        - А портаните меня в академию…
        Не успел я договорить, как передо мной открылась воронка прохода, и, не прощаясь, я, держа перед собой обеими руками тюк с инквизиторской броней, шагнул в нее, чтобы мгновением спустя оказаться на брусчатке прямо перед собственным общежитием.
        «Удобно, - с мысленным вздохом подумал я. - Когда уже сам так смогу?»
        - Вот ты где! - раздался знакомый голос, и, опустив тюк, я увидел стоящего возле общаги Глушакова.
        Сергей внешне выглядел спокойным, но казалось, что внутри у него засела скрученная и сжатая до предела пружина, настолько он был напряжен. В темном, каком-то полувоенном облачении, с блестящими на предплечьях металлическими накладками да перепоясанный ножнами с не слишком длинным клинком, он вызывал стойкое ощущение нависшей над головой грозовой тучи, только и ждущей повода грянуть.
        - Эм… - я с опаской оглядел его сверху донизу. - Случилось чего?
        - А вот это ты мне скажи, - ответил трудовик. - По городу гуляют слухи, что инквизиция пачками арестовывает магистров. Архимаг, говорят, тоже в тюрьме. Кто-то слышал крики пытаемых. Несколько весьма влиятельных людей спешно покинули империю. Еще и Иквус куда-то пропал. Как считаешь, это тянет на «случилось»?
        - Да блин… - протянул я, понимая, что людская молва опять раздула из мухи слона. Вот и Глушаков уже в полной готовности, и не он один, похоже. - Все не так, Серег, как кажется. Ты, главное, не волнуйся, это просто недоразумение.
        Я торопливо обрисовал товарищу истинную подноготную происходящего, и Глушаков пусть не сразу, но расслабился, становясь вновь привычно добродушным, хоть и с легким налетом печали в глазах, преподавателем академии.
        - Точно? - переспросил он в конце еще раз.
        - Точнее некуда, - кивнул я.
        - Ну и заварил же ты кашу… - вздохнул Глушаков и посмотрел на хмурящееся небо. Судя по поднявшемуся ветру и тому, что кучевые облака начали сменяться одним широким темным грозовым фронтом, скоро должен был ливануть дождь. Передернув плечами, он качнул головой в сторону входа. - Пошли уж.
        На ходу создав небольшую воронку местной дальней голосовой связи, которую я, увы, тоже пока не освоил, трудовик произнес:
        - Лика, отбой. Архимаг в порядке, подробности лично.
        - Все настолько серьезно? - удивился я, бросив взгляд на товарища.
        - Более чем, - ответил тот. - За всю историю империи инквизиция арестовывала архимага и такое количество магистров всего трижды, а делала это ни много ни мало за попытку организации вооруженного переворота и установления магократии. Но там дважды эльфийские уши торчали и еще единожды дело активно финансировалось гномьим золотом. А вот наш архимаг, каким бы ни был, но о перевороте даже не думал. Поверь моей жене, она в этой среде ой как давно крутится. Среди магистров же всякие, конечно, попадаются, но «активно» недовольных не более одной десятой. Поэтому-то магические роды и напряглись. Болтать про душителей свободы и произвол инквизиции легко, но вот когда реально с этим самым произволом сталкиваешься, становится уже совсем не до смеха.
        - Да не было произвола, - вздохнул я, - объяснил ведь уже.
        - Объяснил, - усмехнулся Сергей. - Вот только со стороны все выглядело совсем иначе. Хотя узнай я сразу, что тут ты замешан…
        - А что сразу я? - раздалось ему в ответ мое бурчание.
        - Ну, ты меня извини, конечно, Паш, - Глушаков хлопнул по моему плечу, - парень ты хороший, правильный, но с тобой постоянно какая-то ерунда происходит. Не обижайся.
        - Да не обижаюсь я. Что поделать, коль везение у меня такое - влипать во все подряд.
        - Не только у тебя, - хмыкнул снова Сергей. - Помнится, когда я здесь появился, инквизиция прямо взвыла. Первые полгода я у них через день бывал. Но ничего, обвык, вжился как-то. То ли привык неприятности стороной обходить, то ли они уже сами меня обходят…
        - Везет, - протянул я.
        Тут мы как раз добрались до моего чердака, где Глушаков сразу по-свойски расположился за столом, наколдовав себе кружку кофе, а я с облегчением опустил на пол тюк.
        - Ладно, хватит о везении, - решил Сергей, с видимым удовольствием втянув в себя аромат дымящегося напитка. - Ты лучше расскажи, что такого прихватил. Чувствую ведь - фон магический есть, слабый, но явственный. Вроде что-то знакомое, а вспомнить не могу.
        - Да выклянчил в инквизиции на замену балахона этого, - взявшись двумя пальцами, я брезгливо подергал мешковатую ткань. - Какая-то ПСИ-защита, сказали, более удобная, а то с этой я через раз хожу и запинаюсь.
        Медленно поставив кружку на стол, Глушаков сглотнул и переспросил:
        - Какая, говоришь, защита?
        - Ну, ПСИ, - повторил я немного смущенно. - Ты не думай, это просто аббревиатура такая, расшифровывается как «полевое снаряжение инквизитора».
        - Я знаю, как она расшифровывается, - сказал Сергей, поднимаясь из-за стола. Подошел к тюку. Посмотрел искоса. Добавил: - Просто не поверил сразу. ПСИ-защита - это тебе не просто броня. Это произведение искусства. Сплав магии и технологии. Она не только защищает, но и усиливает носителя, даруя невероятные скорость и ловкость. Видел боевую группу инквизиции в такой защите в деле - крайне занимательное зрелище.
        - Да-а?.. - протянул я и под заинтересованно-внимательным взглядом Глушакова распустил завязки тюка, снова открыв взору темную кирасу с иероглифом посередине.
        - Хм… - глубокомысленно выдал Сергей. Посмотрел на меня. - А ты уверен, что это ПСИ-защита? Та, которую видел я, была по типу кольчуги с вплетенными в нее тканевыми нитями, кирасы там точно не предполагалось.
        Я засмущался, наверное, даже немного покраснев, и ответил негромко:
        - Мне сказали, что это устаревший вариант.
        - И насколько устаревший? - поинтересовался трудовик, присев и стукнув пару раз костяшками пальцев по глухо отозвавшемуся металлу.
        - Ну-у, в общем, вроде как первые инквизиторы при образовании империи использовали.
        - М-да… Вот уж древность, - Глушаков задумчиво поводил ладонью по кирасе и констатировал: - Кое-какие защитные заклинания есть, не развеялись, и это за такой-то срок. Вот только усиления она не дает - лишь защиту.
        - Ну хоть так, - облегченно вздохнул я, испугавшись было, что мне подсунули совсем уж бесполезный неликвид.
        - Ладно, давай доставай, посмотрим, как оно вообще, - энергично поднявшись с корточек, скомандовал Сергей, и я принялся вытаскивать и раскладывать на полу все содержимое тюка.
        По каждому из элементов защиты мой товарищ тут же давал небольшие пояснения, заодно сканируя тот на предмет наложенных чар.
        Первой после кирасы на свет показалась блестящая тонкая кольчуга.
        - Хорошая вещь. Плетение восемь в один, судя по весу и отблеску, как бы ни мифрил. Очень прочная. Раньше, помнится, мифрил считался лучшим материалом для легких доспехов, но сейчас предпочитают использовать другие.
        - А почему от него отказались?
        - Не отказались, просто мифрил невозможно зачаровать - у него свои, природные магические свойства против нежити и духов.
        Следующими стали мощного вида стальные перчатки.
        - О, а про них я знаю, в народе такие прозывают «Кулаками Рандагульфа». По типу зачарования. Неплохо усиливают удар.
        - В смысле, удар кулаком? - уточнил я, вертя в руках солидные колотушки с пирамидальными выступами над казанками.
        - Он самый. Дай-ка гляну. - Сергей забрал одну перчатку и коснулся пальцами тех самых выступов, после чего сказал удовлетворенно: - А, ну так я и думал. Навершия из хладного железа, очень неплохи против нелюди. Весьма ядовиты и крайне болезненны для тех же эльфов.
        Затем я вытащил сапоги с окованными полосками металла носками и пятками, где Глушаков также опознал хладное железо.
        Потом были: серая стеганка, которую Глушаков обозвал гамбезоном, стеганые же черные штаны и какой-то непонятный длинный кусок ткани алого цвета.
        - О, кушак! - воскликнул Сергей, разворачивая ткань и складывая ту в несколько слоев.
        - Для чего он? - спросил я.
        - Служил изначально вместо боевого пояса, для закрепления на поясе ножен сабель и пистолей. Потом стал частью парадного доспеха. Иногда использовался в качестве декоративного элемента, либо знака различия. Ну это в нашей истории, конечно. Тут я такое, как элемент доспеха, вижу впервые, - ответил Глушаков. - Он, кстати, еще и зачарован, правда, пока не могу понять, на что именно. Не чувствую контрответа.
        - Не опасно?
        - Да вроде нет. Не пойму вообще, на что реагирует. Единственное, что могу сказать: это не боевое заклятье.
        - Ну и ладно, - решил я. - Зато красивый.
        - Все? - спросил Глушаков, разглядывая опустевший тюк.
        - Да вроде, - почесал я затылок.
        - А шлем где?
        - Не знаю. Не дали, наверное, - развел я руками.
        Сергей вздохнул и вдумчиво произнес:
        - Жаль. На шлемах, как правило, самые интересные зачарования, да и полный комплект может еще каким-нибудь интересным магическим свойством обладать. Ну да ладно, что дали, то дали.
        - Надеваю? - посмотрел я на него вопросительно.
        - Давай, - кивнул он, отходя и снова усаживаясь за стол. После чего заметил, прищурившись: - Как раз увидим, как выглядели инквизиторы тысячу лет назад.
        И я надел. Хоть и не так быстро, как хотелось бы. Ну а попробуйте вот так с ходу натянуть ту же кольчугу. Сноровка нужна. Так что я, натянув штаны с гамбезоном и вбив ноги в сапоги, уже кое-как напялил мифрильную кольчугу поверх. Благо что Серега подсобил немного. Он же помог и правильно надеть кирасу.
        - Тяжеловата, - пропыхтел я, чувствуя, что полностью одетый доспех весомо давит на плечи.
        - Ну-ка, а с кушаком? - Глушаков намотал его мне на поясе, и стоило только затянуть на боку узел, как мне тут же полегчало, и я с легким изумлением воззрился на довольно лыбящегося товарища.
        - А так легче! - сообщил я вслух и даже пару раз подпрыгнул, чтобы убедиться в реальности ощущений.
        Прыгалось легко, и Глушаков, кивнув, констатировал:
        - Заклинание снижения веса. Весьма специфическое, немудрено, что сразу не узнал. Пусть чуть-чуть, а все же другая школа.
        Мне захотелось попробовать что-нибудь эдакое, и я с коротким хеканьем совершил кувырок вперед. На удивление, вышло достаточно тихо, и, что главное, доспех ничуть не сковывал движения, а гамбезон прекрасно самортизировал, оставив массу благоприятных впечатлений.
        - Здорово! - выдохнул я.
        - А был бы современный комплект - и ты бы сейчас и по стене пробежаться смог, и тройной кувырок в прыжке сделать, - заметил Сергей.
        - А-а, - махнул я рукой, - слишком хорошо - тоже плохо, - и, удовлетворенный, пошел к зеркалу.
        Ну что сказать, смотрелось внушительно. Алый кушак, блестящие рукава мифрильной кольчуги, массивные «кулаки» латных перчаток, окованные сапоги и чуть высовывающиеся из-под кольчуги штаны, в эти сапоги заправленные - натуральный рыцарь. Вот только шлема действительно не хватало.
        «Надо будет поискать, - решил я, - а то действительно какой-то неполный образ получился».
        Тут еще и игроманское прошлое вдруг взыграло. Как же, рарный сет редкой классовой брони и, понимаете ли, некомплект. Непорядок!
        - Опять ерундой страдаете?.. - впорхнув через окно черной тучкой, материализовалась в моем скромном жилище Элеонора. - Ой! - совсем по-девчачьи вскрикнула она, когда, дернувшись на голос, я резко развернулся.
        Страх. Пусть на секунду, пусть мимолетно, но самый настоящий страх увидел я в ее глазах, когда магичка отшатнулась назад, рефлекторно прижимая руки к груди. Шагнув за ней следом, я, подчиняясь какому-то наитию, схватил ее, грубо прижал к себе и впился в приоткрытые губы, жадно целуя. И в этот раз меня не оттолкнули, не попытались ударить. Наоборот, когда прошел первый ступор, я почувствовал, как она чуть обмякла в стальном кольце моих рук, а спустя пару секунд и ответила на поцелуй.
        Сказать, что мы целовались целую вечность, было бы, конечно, большим преувеличением, но с полминуты она от меня не отрывалась точно. Потом, когда я, несколько смутившись такому своему напору, ее отпустил, она, поправив сбившуюся прическу, задумчиво оглядела меня и произнесла чуть с хрипотцой:
        - А ты и в самом деле изменился, Паша. Да и броня эта, веет от нее… Я в первый момент тебя даже не узнала. Почудилось, что стоит кто-то грозный и опасный, до того опасный, что даже холодок по телу пробежал.
        Смутившись еще сильнее и не зная, что на это ответить, я поинтересовался:
        - А резерв-то подрос?
        - Подрос, - ответила она. Затем как-то так, по-особенному провела ладонью по черной ткани на моей груди и, чмокнув в губы еще раз, произнесла:
        - Ну все, мальчики, мне пора. Много не пейте и не шалите. Пока!
        Снова превратившись в черную тучку, она так же, как и прилетела минуту назад, унеслась прочь, вновь оставив нас с Глушаковым вдвоем.
        Я обернулся, чтобы увидеть, как Сергей показывает мне большой палец.
        - Мужик! Давно пора.
        - Блин, не знаю, что на меня нашло… - почесал я затылок.
        - Да неужели? - хмыкнул трудовик, улыбаясь. - Это, Паш, называется «вера в себя».
        - Ну да… - протянул я с некоторым сомнением. - А может, это броня? Действует на меня таким образом, что я себя круче гор почувствовал, а?
        - Да что броня, - отмахнулся Глушаков, - железка. Дух и сила воли - вот что решает. А броня так, придает чуть больше уверенности и только, остальное - ты сам. Хотя не спорю, в древности инквизиторы знали толк в обмундировании. Смотришься очень убедительно.
        - Шлем бы еще…
        Я подошел обратно к зеркалу, снова взявшись за разглядывание себя любимого.
        - И плащ.
        - Черный с красным подбоем? - ненавязчиво поинтересовался Сергей, и я кивнул:
        - Смотрелось бы шикарно.
        Покрутившись перед зеркалом еще немного, я невольно задумался о прогрессирующем нарциссизме и, со вздохом отвернувшись, сказал:
        - Ладно, хватит любоваться. Есть дела и поважней.
        - Как и у меня, - хлопнув ладонями по коленям, решительно поднялся Глушаков. - Пойду жену успокою, да и остальных тоже.
        Сергей не стал уточнять, кого именно причислил к «остальным», но я и так понял. Судя по всему, магическое сообщество серьезно так напряглось, приняв за арест то, что в тюрьме оказались архимаг и К^о^. Впрочем, так все и выглядело со стороны, это я должен признать. Возможно, данные действия даже приняли за начало массовых репрессий со стороны инквизиции. Хотя тут палка о двух концах: раз боятся, значит, есть грешки за душой, а некоторая встряска будет магам даже полезна для поддержания в тонусе.
        В этот миг я весьма едко и хищно усмехнулся.
        Потом, правда, слегка удивился тому, какие, оказывается, мысли бродят в моей голове. Похоже, сказывалось продолжительное общение с другими инквизиторами, и их коллективное бессознательное уже начинало влиять и на меня.
        - Тэк-с, - пробормотал я, когда Глушаков исчез в портале, - пора бы заняться и Ниике-хатун.
        Тут некстати вспомнилось, что я опять забыл передать Сергею заявку на новые «калаши» для инквизиции. Поставил себе в памяти зарубку: обязательно в следующий раз сделать. А то, не дай святая инквизиция, выговор влепят. У них с этим строго.
        Кроме как в женском общежитии селиться девушке было негде, и поэтому я знакомым маршрутом, по которому не раз провожал до дверей девчонок своей группы, направился туда. Вот только дождь все-таки грянул, разом, словно тропический ливень, обрушившись с неба сплошной стеной воды, и я, распахнув дверь, мрачно обозрел и не думающую прекращаться непогоду, после чего, чертыхнувшись, принялся вспоминать заклятье зонтика из курса трудовой магии за прошлый год.
        Задумчиво выведя короткий иероглиф, напоминающий букву «Т» с волнистой поперечной чертой, в воздухе перед собой и влив чутка силы, я с удовлетворением заметил, как в полуметре надо мной возникло слегка дрожащее марево силового купола. Все-таки за время вынужденного сидения в каземате я неплохо отработал все те немногие заклятья, что были мне известны. Особенно бытового назначения, коими так усердно пичкал студентов Сергей.
        Дождь яростно хлестал по созданному мной куполу, но ни единой капли не долетало до темных доспехов. Лишь разлетались в стороны брызги под тяжелой поступью инквизиторских сапогов.
        «Что-то на пафос потянуло, - подумал я, - неужели доспехи так на меня действуют? Хотя мечтал же раньше о чем-то эдаком. Вот и сбылась мечта идиота».
        Погруженный в свои мысли, я на автомате дошагал до дверей женского общежития, зашел под козырек над входом и, развеяв купол, коротко постучал.
        Правда, через пару секунд понял, что это было весьма бессмысленное действие. Вряд ли прямо за дверью кто-то ждал, что я приду. Поэтому в следующий момент я просто толкнул дверь от себя. Вот только та не поддалась, закрытая на какой-то замок. С досады поджав губы, я сжал кулак и саданул по двери уже им, совсем забыв, что на руках у меня далеко не обычные перчатки.
        С грохотом замок вывернуло из дверного полотна, и ничем больше не удерживаемая дверь, покореженная и ощетинившаяся щепой, стремительно распахнулась в полутьму общажного вестибюля.
        За спиной сверкнула молния, высветив на противоположной стене мой занимающий почти весь проем грузный силуэт. Громыхнуло.
        - А-а! - раздался пронзительный женский крик, и, шагнув внутрь да чуть привыкнув к полумраку, я увидел забившуюся в угол бабку-вахтершу с разинутым в крике ртом и выпученными глазами.
        - Инквизиция, - произнес я, мучительно соображая, как бы успокоить впавшую в истерику женщину. - А Ниике-хатун где живет?
        Крик начал стихать, видимо, кончился запас воздуха в легких, но заметив, что бабка, набрав новый, собирается завопить еще раз, я, изловчившись, прямо в латной перчатке нарисовал в воздухе перечеркнутый круг, бросая на вахтершу так называемую «молчанку» - заклятье немоты.
        Сработало - та застыла, беззвучно, словно рыба, разевая рот в наступившей тишине.
        - Спасибо, - буркнул я, - сам поищу.
        Сразу было видно, что общежитие женское. Какие-то цветочки на подоконнике, пальмы в кадках, паласы на полу, шторки на окнах в коридоре. И сладковатые, еле уловимые ароматы витающих в воздухе духов.
        - Как же здорово, когда большинство девчонок еще не приехало! - раздалось вдруг из приоткрытого проема одной из дверей, что тянулись рядом вдоль коридора.
        - Это да, и самое главное - нам никто не мешает, - проворковал томно второй голос. Тоже женский.
        Поравнявшись с открытой дверью, я с любопытством заглянул внутрь и увидел двух старшекурсниц лет двадцати на вид, брюнетку и блондинку, что страстно целовались, лапая друг дружку за, так сказать, грудь. Голую… Голые. Что характерно, третий размер у обеих.
        - А-а! - снова раздался крик, теперь уже на два голоса, когда бесстыдницы, нацеловавшись, обнаружили меня.
        «Грешницы, - мелькнула неодобрительная мысль. Мелькнула - и пропала, а я подумал: - М-да, ну и нравы у современной магической молодежи».
        Дверь комнаты резко захлопнулась перед моим лицом, и я, выждав пару минут, пока девчонки успокоятся, аккуратно постучал.
        - Д-да? - раздался из комнаты тоненький дрожащий голосок.
        - Инквизиция, - снова представился я.
        - Мы больше не будем, честно! Только не говорите родителям! - запричитали из-за двери.
        - Больно надо. Занимайтесь чем хотите, только дверь закрывать не забывайте, - произнес я с легкой иронией. - Я здесь по другому вопросу.
        - Правда? - робко переспросили меня.
        - Правда-правда, - ответил я, и дверь со скрипом отошла, приоткрывая побелевшее от испуга лицо брюнетки.
        «А ничего так, - подумал я, - грешница. Симпатичная».
        - Скажи, красавица, - обратился я к ней, - а не знаешь ли ты часом, где живет Ниике-хатун, студентка из султаната?
        - На третьем, в конце коридора, - пискнула та.
        - Спасибо, красавица!
        Я церемонно наклонил голову, прощаясь, и, развернувшись под ее ошарашенным взглядом, направился к лестнице.
        Усмехнулся, услышав за спиной звуки поспешно закрываемой на все замки двери. Все-таки произвожу впечатление.
        Комнату Ниике-хатун я нашел быстро. Помог нарисованный на двери знак султаната. Его я уже видел, правда, не мог вспомнить, где именно. Дверь такая была одна, так что вероятность ошибки отсутствовала.
        Постучав и увидев открывшую дверь девушку, я улыбнулся.
        - Здравствуй, Ниике.
        - Вы?!
        - Я.
        Подхватив девушку за талию, я приподнял ее и крепко поцеловал в губы.
        - Что… что… что… но… ваша сила!.. - только и смогла вымолвить она, когда я поставил ее обратно на пол.
        - Есть один способ, - негромко сообщил я.
        - Какой?
        - Брак перед богами, - ответил я и испытующе взглянул на охнувшую от неожиданности девицу. - Только он не нарушит мой обет.
        - Но что… как… ох! Почему я вообще?!.. - возопила та наконец, отходя от первоначального шока. - Вы враг, вы хотели убить моих близких, я же вас ненавижу!
        - А я тебя люблю, - ответил я спокойно, глядя прямо на нее.
        Она замерла, прижав руки к груди, не отводя взгляда от меня, и я почувствовал, как невидимая, незримая нить словно соединила нас. Связав крепче судьбы, крепче всего, что было раньше.
        Все окружающее медленно пропало, оставляя лишь бездонные озера ее глаз.
        И только нудно и навязчиво капал где-то не до конца закрытый кран, нарушая установившуюся тишину.
        Глава 7
        Уже у себя на чердаке, скинув доспехи и свалив их бесформенной кучей на полу, я бросился умываться и вдруг понял, что у меня дрожат руки. Вот натурально так ощутимо подрагивают. Да и вообще, когда мне вспоминалось все произошедшее, меня начинало попеременно бросать то в жар, то в холод. Картины того, как уверенно и хладнокровно я себя вел… Скажи мне кто раньше, что я, ничуть не смутившись, буду общаться с девушкой, которую только что застал полуголой и целующейся с такой же полуголой подругой, а затем хватать другую, совсем малознакомую девушку и взасос целовать, да еще и совершенно спокойно врать про любовь, проникновенно заглядывая ей в глаза… Пожалуй, в ответ я только похмыкал бы да вздохнул, что мечтать не вредно.
        И эта любовь… Я взрослый, в меру циничный и прекрасно знающий, чего хочу, мужик. Что Ниике мне нравится - не отрицаю. Красивая молодая девушка с отличной фигуркой, темпераментная, что добавляет пикантности… но вот прям головокружения, да даже просто влюбленности я к ней не испытывал. Просто в силу возраста, давно уже, между прочим, не восторженно-мальчишеского.
        Щеки мои заалели от нестерпимого стыда, когда я взглянул на самого себя в небольшое зеркало, прибитое над раковиной. Девчонке-то лет восемнадцать-девятнадцать всего, и такое заявление о высоких чувствах на нее явно сильно подействовало - то-то она стояла словно пыльным мешком ударенная. Задание, мать их. Завербовать, фиктивный брак, обман, обман, обман… А каково будет ей, когда она все узнает? А она узнает. Когда-нибудь же эта игра в шпионов закончится.
        Кое-как обтерев морду лица, я полез в стол за заначкой, когда-то притащенной Глушаковым. Бутылкой вискаря в картонной коробке. Разорвав упаковку варварски по сгибу, я схватил ее одной рукой за горлышко, а другой - за квадратное тело, и попытался скрутить заклинившую крышку. Не смог. Крутанув сильнее, внезапно отломил вместе с горлом. Махнув рукой, плеснул вискарь из обезглавленной бутылки прямо в рот.
        Закашлялся, буквально передернувшись всем телом от явно отдававшего сивухой пойла. Отдышавшись же, глотнул еще.
        - Вот же работенка, - буркнул мрачно, плюхаясь на стул. Поерзал, не зная, куда деть руки. Оглядевшись вокруг, понял, что на родном чердаке не хватает классического кресла. Большого, кожаного и мягкого. То-то гости со своими тронами ходят. - Врать, совращать, психологически давить, - произнес я в пустоту помещения. - Что дальше? Хладнокровные убийства, казни, массовые расстрелы?
        Я угрюмо взглянул на прислоненный к стене «калаш». Налет романтики со службы в инквизиции сдувало буквально на глазах. Теперь уже артефакт не казался мне столь здоровской штукой. А ну как дадут приказ его использовать по прямому назначению? Я ведь не могу просто так взять и убить кого-то по указке сверху. Мне надо знать, что этот человек действительно плохой - маньяк, убийца, насильник. Вот такого да, расстреляю не задумываясь. А просто кого-то неизвестного… Хладнокровно убить? Просто потому что это - приказ, а приказы не обсуждают?
        В горле пересохло, а в висках застучало, запульсировало тревожной жилкой. Я стряхнул пот со лба, прикрывая глаза, не в силах разрубить гордиев узел противоречий, бродящих в моей голове.
        Внезапно кольцо на пальце чуть потеплело, слегка кольнуло, и меня начало отпускать. Тело стало ватным, глаза затуманились. Я почувствовал, как бутыль выскальзывает из пальцев, со стуком падая на пол. Мутным взглядом проводив тихо выбулькивающееся на пол виски, растекающееся янтарной лужицей, вырубился.

* * *
        Просыпался я с отчетливым ощущением помойки во рту и под отдающийся звоном в голове настойчивый стук в крышку люка, ведущего на чердак.
        - Войдите! - крикнул я, морщась от скрежета собственного голоса, и подумал, тихо проклиная все на свете: «Что за гадость Серега притащил? Натуральная сивуха какая-то. И выпил вроде немного, а ощущение, как будто пиво с димедролом полночи глушил».
        С опозданием я понял, что малость не одет, но люк уже распахнулся, и на чердак залезла вчерашняя полуголая брюнетка. Вернее, конечно, сегодня она была уже одетая, просто запомнил я ее именно такой.
        С легким презрением оглядев мой непрезентабельный вид - опять в одних трусах и майке - и поморщив носик от до сих пор витающих в воздухе алкогольных паров пролитого вискаря, она уселась на освобожденный мною стул и, сощурив глаза, сурово спросила:
        - И чего же вы хотите?
        - Чего хочу? - переспросил я, удивленно подняв брови.
        Что-что, а такого вопроса я не ожидал. Сумела удивить темноволосая красотка, сумела.
        - Да, вы! - нетерпеливо подтвердила девица.
        - Да вроде ничего не хочу, - все еще не понимая претензий, пожал плечами я.
        Девушка поджала губы, прожигая меня взглядом, а затем вновь заговорила:
        - Если бы вы рассказали то, чему свидетелем стали, то уже с утра академию наводнила бы моя чрезвычайно возмущенная родня. Но так как их здесь нет, значит, вы по какой-то причине эти сведения своему начальству не передали. Насчет ваших командоров я не обольщаюсь - уж они-то точно, зная, как я терпеть не могу их, да и всю эту вашу инквизицию, не преминули бы доложить отцу столь пикантный факт о моих… взаимоотношениях. Поэтому повторяю вопрос: чего вы хотите?!
        - Ох, - поморщился я от прострелившей голову боли. - Девушка, да я вас даже не знаю, чтобы что-то от вас хотеть. Вы бы хоть представились для начала.
        - Да-да, - иронично произнесла брюнетка, - вы еще скажите, что в том месте и в тот момент оказались совершенно случайно. Ну да ладно, раз вы хотите продолжать эту непонятную игру, так и быть, представлюсь… для протокола, - язвительно добавила она. - Наследная принцесса империи Карн Анни-Мирна Алдигер Ваглисеррская, старшая дочь императора и первая в очереди на престол. Удовлетворены, святой отец?
        - Кхе-кхе, - прокашлялся я и ответил мгновенно ставшим сиплым голосом: - Вполне, принцесса.
        - Прекрасно. Итак, вы ответите мне, почему до сих пор не сообщили о столь ужасающем факте распутного поведения наследницы престола? - с легким сарказмом поинтересовалась девушка.
        - Честно? - спросил я.
        - Конечно.
        - Не знаю, - пожал я плечами. - Но в первую очередь, пожалуй, потому, что на самом деле вас не узнал.
        Про себя же подумал: «И узнать не мог. В глаза ведь даже портретов правящей фамилии не видел. Так и императора где-нибудь встречу и мимо пройду».
        - Все пытаетесь играть? - дернула бровью моя собеседница.
        Она зачем-то огляделась вокруг еще раз, затем, словно заново увидев, повторно осмотрела с ног до головы меня.
        - А вы ведь пили! - чуть изумленно констатировала Анни-Мирна.
        Я только вздохнул да кивнул головой.
        - И судя по вашему виду, не просто пили, а нажрались в говно, уж простите за мой эльфийский, - она испытующе заглянула в мои глаза. - Неужели хоть у кого-то в вашей насквозь прогнившей организации нашлась совесть, чтобы не играть в эти поганые политические игры?
        Я промолчал, не совсем понимая, куда принцесса клонит, почему вдруг заговорила за совесть и при чем здесь политика. А девушка, все больше воодушевляясь, продолжила:
        - Неужели хоть в ком-то не нашлось желания замараться во всех этих делишках? Честный маг среди кровавых палачей… Вы же честный маг?
        Я вновь кивнул.
        - Спасибо! - неожиданно проникновенно произнесла собеседница. - Я этого не забуду. Теперь понимаю, почему вы пьете - сложно вот так разрываться между приказами сверху и собственной совестью. Но обещаю, это не будет забыто. И когда стану императрицей, то смогу в полной мере одарить вас. Потому что добро я не забываю. Никогда.
        Принцесса встала, уже совсем по-другому глядя на меня, улыбнулась, а затем, кокетливо сощурившись, спросила:
        - Я же могу надеяться, что вы и впредь не станете докладывать наверх, если еще что-то узнаете обо мне в этих стенах?
        - Конечно, - ответил я, до сих пор не совсем понимая, к чему весь этот разговор про честность и совесть с кровавыми палачами.
        - Ваше имя, святой отец! - вдруг как-то торжественно потребовала Анни-Мирна.
        - Павел…
        - Отныне, Павел, можете считать меня своим другом. Слово наследной принцессы!
        - Премного рад, - чуть невпопад произнес я, слегка ошеломленный происходящим. После чего проводил ее высочество, или как уж там этих принцесс зовут, к люку и галантно подал руку, помогая спуститься.
        А минут через пять после ее ухода до меня наконец дошло, что за цирк тут сейчас был. Головная боль и вчерашняя пьянка не давали мне нормально соображать, но потихоньку пазл все же сложился в более-менее стройную картину.
        Во-первых, я понял, что наследная принцесса - первый кандидат на престол. Во-вторых, она шибко не любит мою контору. В-третьих, эта девица почему-то считает, что инквизиция спит и видит, как бы ее скомпрометировать в глазах папы-императора. В-четвертых, она думает, что пил я из-за моральных страданий по поводу необходимости доложить о ее распутстве, а не доложил из-за высоких человеческих качеств.
        И теперь я - ее друг.
        Полный кабздец. Как там говорилось? Избавь нас, Мерлин, равно от барского гнева и барской любви? Ну или как-то близко по смыслу. Оказаться замешанным в борьбе за престол - да большего «счастья» и представить сложно! И послать-то не пошлешь, мстя женская страшна. Особенно с девичьей-то памятью. Отомстит, забудет, снова отомстит.
        Засада. Особенно в свете того, что надо решить, докладывать ли начальству об этом визите или нет. И ведь Амнис, гад такой, ни словом не предупредил, что данная особа обучается в академии.
        Тут я вспомнил, что краем уха что-то такое слышал про дочку императора. Правда, вспомнить, где и когда, не смог. Но то - слухи, а инквизиция-то всяко должна была быть в курсе.
        И ведь если своим не скажу, а это где-нибудь всплывет, точно выговорешник схлопочу. А коль расскажу - дойдет до этой будущей императрицы. И все, сживет со свету.
        Голова заболела вновь, и я, поморщившись, принялся натягивать на себя доспехи. Хочешь не хочешь, а за кое-какими консультациями в родную контору идти придется, чтобы еще больше не налажать.
        «И это еще учебный год не начался, - подумал я. - Что же будет, когда сюда приедут все?»
        Тут я неожиданно спохватился: а что скажут мои ведьмочки, когда узнают, что я охмуряю Ниике? Им ведь не скажешь, что это не по-настоящему. Зябко передернул плечами.
        Впрочем, одевшись и подпоясавшись кушаком, я неожиданно для себя успокоился, с легким цинизмом рассудив, что я им не сват и не брат, а очень даже господин, и нечего вассалкам мне указывать, что делать, а что нет.
        Затем мысли неожиданно перешли к насущной стороне вопроса, в частности, какие предпринять шаги для вербовки кайратской девчонки. Но в первую очередь надо было проверить, где она находится.
        Я прошел в угол чердака, где стоял накрытый половичком следящий артефакт, и достал из кармана кристалл. Вчера получилось незаметно настроить его на Ниике. Открыл крышку и вставил в гнездо. Мысленно активировал, крутанул мерцающее облачко изображения и довольно хмыкнул - девушка была у себя.
        Выйдя из здания, я, сощурившись, подставил лицо пригревающему солнышку. От вчерашней непогоды не осталось и следа, на ясном небе не было ни облачка. Чуть улыбнувшись сам себе, я легонько соскочил с невысокого крыльца на брусчатку парковой дорожки и поправил автомат, небрежно перекинутый через плечо. Стволом вниз, но так, чтоб его легко, одним движением можно было дернуть вверх и вжарить очередью от пуза. Большим пальцем левой руки небрежно зацепившись за кушак, я зашагал вперед, насвистывая какой-то легкий мотивчик.
        И все бы ничего, но на полдороги к женской общаге привлек меня шум, раздававшийся со стороны центрального здания. Кто-то поднял гвалт, что-то выкрикивая гортанным нечленораздельным голосом, на боковой аллее, за деревьями. Причем громкость выкриков усиливалась по нарастающей.
        Нахмурившись - и кто это такой громкий? - я направился туда.
        Крикуна я увидел первым, правда, со спины. Высокий, черноволосый, он грозно нависал над тщедушным магиком из администрации академии. Но если первого я раньше не встречал, то последнего даже узнал, мельком видел пару раз в приемной архимага.
        - Почему нашу делегацию встречает какой-то слабосилок?! - ревел чернявый. - Ни архимаг, ни хотя бы магистр?! Это неуважение!
        - Поймите, ни архимага, ни магистров сейчас нет и до начала учебного года не будет, - устало произнес работник академии. - При всем желании, даже если бы хотели, они бы не смогли вас встретить.
        - «Даже если бы»?! - взвился неизвестный. - Ты издеваешься, человек?! Такое оскорбление смывается только кровью! Я - Гаргард Великий! Один из тех, кто тысячу лет назад появился в этом мире! Знаешь, сколько сердец из людишек, подобных тебе, я вырвал, впиваясь клыками в еще трепещущую плоть, высасывая теплую вкусную кровь? Твое будет следующим!
        Я сбился с шага, не дойдя какого-то десятка метров до говоривших, когда до меня дошел смысл сказанного.
        И осознание буквально взорвало от ненависти, натурально сорвало башню от слов, что позволила себе эта чужеродная тварь.
        - Кровь?! - взревел уже я, хватаясь за автомат. - Ах ты грязный ксенос! Я уничтожу тебя и твой род! Выжгу! Испепелю! И обоссу прах!
        Жажда убийства волной разошлась от меня, заставив шевелиться волосы на головах и человека, и нелюди, в которой я узнал высшего вампира.
        Последний, обернувшись и увидев меня, стал еще белее, чем был. Долю секунды он таращился на мою фигуру, а затем истошно и тонко, по-бабьи, взвизгнул, буквально выпалив какую-то фразу на своем языке, после чего, закатив глаза, завалился навзничь.
        В этот миг я заметил и прочую испуганно скучковавшуюся вампирскую делегацию, что застыла чуть поодаль и состояла из молодых вампиров и вампирок, которые, похоже, выбрали этот не самый удачный день для того, чтобы прибыть на учебу в академию.
        С десяток юнцов, хоть и пытающихся хорохориться, но явно выбитых из колеи моими действиями и особенно реакцией их старшего.
        Между тем маг из администрации, поначалу также застывший соляным столбом, узнал меня и чуть отмер, переводя дух. Затем присел подле недвижно замершего тела и, поизучав полминуты, констатировал:
        - Жив. Только в обмороке.
        Посмотрел на меня, затем на сжавшихся в ожидании неизвестного вампиров и осторожно поинтересовался:
        - Святой отец, вы же не будете исполнять то, что сейчас говорили?
        - Не буду, - буркнул я, сам не совсем понимая, что на меня нашло. Все эти слова про сжечь, испепелить, справить малую нужду на пепел… - А что он сказал последним? - поинтересовался я, чувствуя разлитое в воздухе и почти осязаемое напряжение.
        Маг пожал плечами, но вдруг ответила одна из вампирок, чуть дрожащим голосом сообщив:
        - «Караул Смерти». Он сказал: «Караул Смерти».
        - И что это значит? - уточнил я.
        Молчание было мне ответом. Но, заметив, что я жду, все та же вампирша кивнула на так и не приходящего в сознание Гаргарда Не-Такого-Уж-И-Великого и добавила:
        - Вам лучше спросить у него, мы не особо увлекались историей.
        - Ладно, я найду, у кого спросить. А его… унесите отсюда, что ли. Еще голову напечет, - произнес я и, посмотрев на мага, на всякий случай уточнил: - Справитесь?
        - Справлюсь, - кивнул тот, - мне не привыкать.
        Тем и удовлетворившись, я поспешил в управление на площади, забыв про Ниике, так как вопросов к собственному начальству у меня становилось все больше и больше.

* * *
        - Что такое «Караул Смерти»? - спросил я у Амниса, по обыкновению сидящего за столом, когда, аккуратно постучавшись и услышав лаконичное «Войдите», прибыл к нему в кабинет.
        - Что? - удивленно поднял он бровь. Но затем, осмотрев внимательно мое облачение и задержавшись глазами на алом кушаке, вдруг произнес всего одно эмоциональное, но неразборчивое слово:
        - …лять! - и выбежал вон.
        Обратно в кабинет он вернулся уже с начальником управления.
        - И? - бросил Диконтра, недовольно поджимая губы.
        Главный городской инквизитор был явно не в духе и, сложив руки на груди, навевал ощущение гранитной глыбы, что случайно ожила.
        - Вот, - Амнис ткнул пальцем мне в грудь, а затем перевел указующий перст ниже, на пояс, - гляди, что ему Ставрыч выдал.
        - …лять! - совсем как Амнис до этого воскликнул Гоул, стоило только ему присмотреться.
        - Так что такое «Караул Смерти»? - снова поинтересовался я.
        - Объясни ему, - произнес Диконтра и, со вздохом усевшись в стоящее неподалеку кресло, буркнул: - Везет же тебе на приключения. Да и нам заодно…
        Амнис только кривовато ухмыльнулся на это замечание, после чего, умостившись на краешке рабочего стола, кивнул мне:
        - Присаживайся.
        Дождавшись, когда я плюхнусь на не слишком-то удобный стул для посетителей, он сказал:
        - Караулом Смерти называли карательный отряд одного из орденов инквизиции.
        - Вот блин, - вырвалось у меня, но Амнис, не обратив на это внимания, продолжил:
        - Создан он был в ответ на действия вампиров. Чтобы, так сказать, ответить террором на террор. Вампиры как вид нелюди появились позже остальных, уже после как эльфов, так и гномов, и с ходу смогли занять достаточно обширные территории бывшей империи Ларт. Тогда как раз война всех со всеми была в самом разгаре, и разрозненные новоявленные баронства они смогли достаточно быстро поглотить одно за другим. Пока не дошли до границ новосозданной империи Карн. Там они и завязли, встретив регулярные армейские подразделения империи. После чего решили вынудить империю с этих территорий уйти, попросту обезлюдив весь край. Магия у вампиров была своя, чуждая этому миру, опасная и неизученная… до поры. И через какое-то время внутри наших территорий близ границы стали обнаруживать опустошенные деревни, полные испитых досуха трупов. Вампиры не щадили никого: ни детей, ни стариков, ни женщин. У простых крестьян не было ни единого шанса. Высший вампир - а в такие рейды ходили группы как раз из них - это маг уровня мастера, а в силу почти неограниченной продолжительности жизни - еще и с огромным опытом, делающим его
чрезвычайно опасным противником. Вот только уходить империя никуда не собиралась, и тогда был создан Караул Смерти, состоящий из самых сильных и опытных инквизиторов. Они тайно проникали на территорию врага и, находя слабые вампирские гнезда, безжалостно вырезали там всех, оставляя на месте пепелища подробное описание, зачем и почему это было сделано. Тоже не щадили никого: ни их женщин, ни их детей. Выжигали землю на два метра вглубь. Уничтожали безжалостно, жестоко. Нелюдь очень чувствительна к эманациям смерти. И вампиры дрогнули, через пару месяцев почти совсем прекратив нападения. Вот только Караул Смерти на этом не остановился. В течение последующих двадцати лет они выследили и поодиночке уничтожили всех высших вампиров, участвовавших в терроре. Так установился мир.
        Амнис замолчал, и я осторожно спросил, весьма впечатленный услышанным:
        - А что стало с отрядом?
        - Он был расформирован почти сразу. Тем более в живых их осталось совсем немного. Сам понимаешь, охота на высших вампиров - не самое безопасное занятие. И да, доспех на тебе не просто инквизиторская броня. Это боевой доспех Караула Смерти. Такой пояс, перчатки и кирасу носили именно они.
        Глава 8
        Броню я оставил. Хоть Диконтра и предлагал забрать. Все одно взамен им мне дать нечего. Да и что греха таить, в ней мне было как-то уверенней, спокойней, даже снимать не хотелось.
        Решили только, что сильно светить ею не стоит, и в итоге мне выдали какой-то черный макинтош - длинный, плотно севший на кирасу, но при этом весьма удобный - с высоким стоячим воротом, надев и застегнув который, я вдруг почувствовал себя то ли клериком Тетраграмматона из «Эквилибриума», то ли Нео из «Матрицы». В общем, получился натуральный прикид избранного, что немного подняло мне настроение.
        Пользуясь оказией, решил заглянуть и к томящейся в застенках магической братии. Попроведать, как они там переносят нарко-магическую ломку, вызванную резкой отменой приема иквусовского эликсира.
        Невольно и с тихой грустью вспомнил я завхоза. Какой-никакой, а товарищ был, земляк. И так по-глупому все вышло. Впрочем, понимание правильности моего поступка быстро это легкое чувство вины заглушило.
        Спустившись в подвал управления, я кивнул скучающему в помещении охраны инквизитору и, отворив дверь, вошел в камеру к архимагу. Ну как в камеру… Оглядев открывшиеся передо мной хоромы, сделавшие бы честь иному люксу моего мира, я только хмыкнул: с местом заключения они не ассоциировались никак.
        Во-первых, каменные стены сплошь задрапированы расшитыми занавесками. «Портьеры», - вспомнил я правильное слово. Вместо жестких деревянных топчанов стояли кровати с балдахинами, а по полу были раскатаны толстые ковры, которые, будь мы на Земле, я бы, наверное, назвал персидскими.
        Архимаг отбывал срок не один - на всех по отдельности тут и камер бы не хватило, поэтому селили по пять. Так что гуляющие в народе слухи про необъятные казематы инквизиции были лишь слухами.
        Я оглядел лежащих на кроватях и индифферентно пялящихся в потолок магов и, кашлянув, чтобы привлечь внимание, солидно произнес:
        - Приветствую! Как самочувствие?
        Маги подняли головы, посмотрев сначала с недоумением, а потом и с узнаванием во взглядах. Пугающе синхронно их лица исказились в гримасе ненависти, и кто-то слабым голосом воскликнул:
        - Это он! Бейте его!
        - Да-да, - вторил ему другой, - нам только доползти да на пол его завалить, а там уж мы ему…
        Следом в кирасу мне легонько тюкнулась еле доброшенная деревянная кружка, и я с удивлением посмотрел на ее хозяина, свалившегося с тяжелым дыханием обратно на постель, словно бы он только что лично закатил сизифов камень на вершину горы.
        Это что же, они ослабели из-за подавляющего поля? Или это магическая ломка так действует?
        - Не тратьте силы, коллеги, - устало попросил архимаг, также смеривший меня неодобрительным взглядом, - нам сейчас и кутенку голову не свернуть. Вы что-то хотели, Павел Алексеевич?
        - Да нет, просто зашел спросить, как себя чувствуете, - испытывая легкие угрызения совести, ответил я.
        - Спасибо, отвратительно. Как и днем вчера, как будет и днем завтра. Что-то еще?
        - Ну, в общем-то, нет, - пожал я плечами, потому что сам свой визит ничем, кроме банального любопытства, объяснить не мог.
        - Тогда я бы попросил не раздражать моих коллег - им сейчас нужны все силы, а вы их заставляете эти силы растрачивать попусту.
        Криво улыбнувшись столь неприкрытому намеку на дверь за моей спиной, я было развернулся, когда вдруг голос Кхана, из холодно-недовольного ставший напряженным, произнес, мигом окатив меня волной пробежавших по телу мурашек:
        - Стойте, что это на вас?!
        - ПСИ-защита, - обернувшись, ответил я.
        - Хм… - буркнул мой собеседник, однако после лишь устало вздохнул и пробормотал: - Действительно, что это я лезу? Их дела, пусть сами и разбираются.
        - Вы о чем? - поинтересовался я, застыв в нерешительности на пороге и слегка напрягшись от этого непонятного архимагова бормотания.
        - Да так, ни о чем, - пробормотал ректор академии. Но затем, дернув себя со злостью за бороду, проговорил скороговоркой, не глядя на меня: - То, что вам дали, эта защита… Она неполная.
        - Знаю, - кивнул я, - шлема нет.
        - Там не шлем. Но… нет, неважно. Важно другое, - Кхан взглянул на меня пронзительным взглядом голубых глаз, в этот раз - без своих странных очков. - Не всегда общее счастье важнее вашего личного. Трижды подумайте, надо ли вам оно.
        - Что «оно»? - переспросил я. Но архимаг уже отвернулся, резко замолчав. И как я ни пытался, ничего больше добиться от него не смог.

* * *
        Выйдя из управления, я расстегнул плащ, поправил кушак и, задумавшись и привычно не обращая внимания на косые взгляды окружающих, пошел к академии. Слова ректора все не шли из головы. Слишком уж странными они были. Нет, я и так знал, что здоровый эгоизм полезен для организма, но почему это было сказано именно так и именно сейчас?
        Мысли плавно перескочили на Караул Смерти, невольно вызвав в душе тепло с толикой уважения. Смог бы я так? Глушаков бы смог, точно знаю. А вот я пока такой уверенности в себе не чувствовал. Сознательно идти на смертельный риск… Да, действительно, тогда была самая натуральная Эпоха Героев. Героев без страха и упрека, готовых идти до конца. Не то что я…
        - Стоять, кто таков?! - вдруг спросили у меня.
        Как оказалось, дорогу мне, грубо прервав размышления, заступил наряд городской стражи.
        - Инквизиция, - ответил я и, стянув перчатку, светанул кольцом, заставив вспыхнуть иероглиф на торце.
        Наряд заметно расслабился, опустив крепко сжатые в руках алебарды, а старший, чуть склонив голову, уважительно, но без подобострастия произнес:
        - Простите, святой отец. Впервые вижу подобное одеяние, обычно ваши все в рясах. А вы словно с границы, в доспехе. Вернулись откуда-то?
        - Да нет, - хмыкнул я, - местный. Поставили вот в академии за магами следить.
        - А, ну тогда понятно, - заулыбались стражники. - С этими-то да, только в броне и ходить.
        Мы разошлись, а я вдруг подумал, не сболтнул ли лишнего совсем посторонним людям. Но в итоге рассудил, что они - не совсем левые, тоже служивые, так сказать, и большого вреда от этого не будет. Тем более что я и так к академии иду, и если кому-то взбредет в голову за мной проследить, то конечный пункт моего маршрута установить проблем не будет.
        Народу, кстати, мой прикид был в новинку. Я и сам находил одеяние несколько странным для магического средневековья, скорее уж оно отдавало каким-то технофэнтези. Многие оглядывались, а встречные старались уступить дорогу, опасливо поглядывая на шипастые латные перчатки, выглядывающие из рукавов плаща. Поначалу-то я этого не замечал, погруженный в свои мысли, но после разговора со стражей понял, что, словно белая ворона, смотрюсь на этих улочках чужеродным элементом.
        Выходцем из другого мира.
        А вокруг меня тем временем продолжалась привычная для полудня обывательская суета.
        - Ах ты!.. - услышал я злой мужской голос, а затем увидел, как пузатый мужик с размаху бьет женщину перед ним ладонью по лицу. - Ты, мать моих детей, днем, когда я в поте лица тружусь в лавке, бегаешь, как последняя шлюха, по чужим домам! Я тебя кормлю, одеваю, все для тебя делаю! Так чего тебе еще не хватает?! Вот чего?!
        На маргиналов и люмпенов эта пара не походила, однако я замедлил шаг, внимательно на них поглядывая. Органически не люблю, когда бьют женщин.
        Сам по себе мужик был этакий богатый горожанин. О достатке говорили явно новая, яркая цветастая одежда и огромное пузо, которое он с большим достоинством нес впереди себя, как бы показывая окружающим, что с едой у него в доме все в полном порядке. Женщина тоже была хорошо одета и ухожена. Не худышка, слегка в теле, но с приятными глазу пропорциями, которые угадывались под платьем.
        Это, наверное, в первую очередь и остановило меня от немедленного вмешательства.
        - Члена, - вдруг тихо, но отчетливо ответила дама. - Члена, и желательно - с мужиком, который может нормально трахнуть, а не потеющего хряка с мизерным стручком, которого хватает только на полминуты.
        Я аж споткнулся от подобной «честности», а толстяк и вовсе схватился за сердце, выпучив глаза и молча разевая рот. После чего побагровел так, что казалось, будто его сейчас удар хватит.
        - Да как ты… - произнес он, но от былой злости не осталось и следа. Из мужчины словно выпустили воздух, он обмяк и как-то даже весь съежился.
        «По больному ударила», - понял я, и сам испытав иррациональный укол стыда. Кому из мужиков будет приятно услышать подобное? И симпатии мои медленно начали перемещаться на сторону толстяка - просто из мужской солидарности.
        - Да вот так, - грубо бросила его жена. - Думаешь, я выбирала, когда меня родители выдали за тебя? А то я не знаю, сколько ты отвалил моему отцу за женитьбу, чтоб ему эти деньги черти в зад в аду засунули. Я, между прочим, всегда мечтала, что муж у меня будет высокий, красивый, благородный - настоящий воин, вон как этот хотя бы, - она неожиданно показала пальцем на меня. Толстяк бросил было свирепый взгляд в мою сторону, но, увидев тускло поблескивающую кирасу и «стальные» кулаки, стушевался, опуская взгляд в пол.
        Впрочем, на этом женщина не остановилась. Еще раз презрительно оглядев мужа с ног до головы, она буквально выплюнула:
        - А не скряга-лавочник, единственное счастье в жизни у которого - нажраться от пуза и сыто рыгать, сидя на лавке, да поучать жизни.
        Тут из дома, возле которого семейная пара устроила скандал, вышел детина метра под два ростом в штанах и жилетке без рукавов на голый торс, что лишь подчеркивало величину мышц. Едва уместившись плечами в дверном проеме, он басовито хохотнул и спросил:
        - Райла, ты до сих пор здесь? А это кто с тобой? - он, прищурившись, смерил взглядом еще сильнее скукожившегося толстяка.
        - Муж, - коротко бросила дама.
        - Муж? - выпучился здоровяк, а затем захохотал. Отсмеявшись же, поинтересовался: - И что он тут забыл?
        - Да узнать хотел, куда я хожу.
        Детина хохотнул вновь, после чего спросил у смурного мужика:
        - Ну узнал, и что? Неужто инквизицию привел? Поймать, так сказать, жену на горячем? Она, кстати, очень горячая. Только, видать, не с тобой.
        А меня вдруг так заели эти их хамовато-презрительные взгляды, наглость с насмешками и неприкрытое издевательство над ничего не способным им ответить человеком, что я решительно двинулся вперед, буквально в три широких шага преодолев расстояние между нами, и гаркнул в голос:
        - Инквизиция! - а затем добавил вдогонку: - Отдел нравов! - наверное, чтобы просто немного припугнуть парочку прелюбодеев.
        Вот только эффект превзошел все ожидания. Женщина после моих слов стремительно побледнела и хлопнулась в обморок. Толстяк, снова схватившись за сердце, буквально через пару секунд последовал вслед за ней, а здоровяк наоборот, покраснев, развернулся и рванул от меня внутрь дома, истошно голося на всю округу:
        - Облава!
        Не знаю, почему я бросился за ним, возможно, что, как у гончей собаки, сработал инстинкт: убегает - догоняй. О том, что глупо врываться одному в дом с неизвестными, я подумал уже потом. Проскочив полумрак коридора, буквально кубарем скатился по лестнице в подвал, нырнул в распахнутый проем, чуть подотстав от орущего детины, пробежал новый коридор, потом, повернув, еще один… и замер от открывшегося моим глазам действа.
        Не просто так от меня убегали, ох не просто. В огромном помещении, куда меня привел бегун, одновременно совокуплялось как минимум десятка три разнополых партнеров. Какие уж там отдельные кровати… Это был сплошной живой ковер шевелящихся тел в пропитанной запахами пота, благовоний и каких-то афродизиаков душной атмосфере самого натурального секс-притона.
        Я потянул носом смесь, витающую в воздухе, и глубокомысленно изрек:
        - Ну все понятно: кокаин, марихуана, крэк…
        А затем от души вжарил по всей этой извивающейся толпе расслабляющим проклятьем. Расчет мой оказался верен. Сложно продолжать, когда, извините, всех вокруг настигает мгновенная коллективная дефекация.
        Сопутствующие звуки и ароматы «ванили», соединившись с уже витающим в воздухе коктейлем, дали такое ядреное амбре, что мне пришлось, зажимая нос, убегать подальше в коридор, откуда я и заорал затем в полную воплей отчаяния, криков и проклятий залу:
        - Инквизиция! Всем выходить по одному! Живо!
        Спустя пару минут к выходу потянулись первые горе-свингеры, прикрывая срам кто чем. В том бедламе найти свою одежду было невозможно, поэтому кто что первое схватил, то и напялил, не разбирая, мужское оно или женское.
        Кого я только не увидел в этом ряду полуголых обосранцев: и мужиков с женскими корсетами на чреслах, и дам, прижимающих к прелестям чьи-то исподние кальсоны… Менее везучие метались с одной женской шляпкой в руках, не зная, куда ее лучше приладить - спереди или сзади. Кто-то спешно перематывался полупрозрачной газовой шалью.
        В общем, полный сюр.
        Дождавшись, когда последние участники веселья покинут притон и соберутся на улице перед домом, я оглядел вонючую кучку жмущихся друг к другу извращенцев и скомандовал:
        - А ну дружно шагом марш в управление!
        И мы пошли. Я, как всегда, позади, готовый ударить заклинанием по толпе, если тем вдруг взбредет в голову начать разбегаться, а любители групповухи впереди, стыдливо прикрываясь и стараясь не смотреть на обалдело глазеющий на них народ.
        - Это чей это такое, а, Мытрыновна? - услышал я бабский шепот за спиной.
        - Поди разбери, Насыновна. Гляди, голышом все и обделавшиеся. Может, наказание им такое?
        - Точно! Позорное! Сейчас в таком виде через город проведут, а там, небось, еще и плетей всыпют.
        - А за что?
        - Знамо за что, за поругание анператорского имени! За что же еще-то? Болтали, небось, всякое, вот теперь страдають.
        - А и правда, Мытрыновна, точно, за поругание. Только что-то стражи мало. Всего один. Да и не пойму, какой он стражи-то, больно одет странно. Наша в таком не ходит.
        - Милок, а, милок?
        Я обернулся и, увидев пару старушек типа «божий одуванчик», спросил:
        - Чего вам, бабушки?
        - А ты чей будешь, милок?
        - Инквизиция я, инквизиция.
        - Ох ты ж, ну точно за поругание! Ты посмотри на них! Бесстыдники! И девок-то сколько!
        Я перестал обращать внимание на старушечьи пересуды, тем более что мы все дальше отдалялись от заспоривших, каким именно словом хаяли батюшку-императора арестованные, бабок.
        Впрочем, то был лишь один из вариантов. Раздававшиеся со всех сторон предположения мнимых прегрешений моих подопечных были весьма разнообразны, единодушен народ был только в том, что веду я их в таком виде в качестве наказания.
        - Да что говном, смолой, смолой их, а потом перьями обсыпать! - выкрикнул вдруг кто-то.
        - Точно! - поддержали неизвестного. - Тащите бочки!
        - Так, - рявкнул я поверх голов, заставив всполошиться птиц на крышах домов, привлеченных общей суматохой, - никакой смолы и перьев!
        - Так мы же помочь!
        Я в ответ хмыкнул. Действительно, какие добрые и отзывчивые люди.
        - Благодарю от имени инквизиции, но помощь тут не требуется.
        - Ну, ладно…
        Народ еще немного погудел, успокаиваясь, а затем переключился на самих задержанных.
        - Ты смотри, смотри какие сисяндры! Ух, я бы их помял! - раздался из окружающей нас толпы веселый мужской возглас. За ним последовал звук смачной затрещины, и уже недовольный женский голос произнес:
        - Сиськи он разглядел. Мять собрался. Сначала отрасти хозяйство, как вон у того, что, ежель на колени поставить, по земле волочиться будет, тогда и на сиськи такие замахивайся. Что покраснел? Во-во, молчи уж, пока не прибила.
        И вновь слухи летели впереди нас, потому что когда вся наша процессия вышла на площадь, то меня снова ожидал Амнис.
        - Ширяев, ты опять?! - взвился он, как только я подошел, оставив задержанных позади - все одно им деваться было некуда. - Часа же не прошло, как ты от нас вышел! И вообще, оскорбление императора - это по части городской стражи. Да и те просто всыплют плетей на месте, чтоб кожа со спины сползла, и отпустят. Зачем ты их сюда-то потащил?!
        Тут до нас долетели отголоски сортирных ароматов, и глаза моего наставника почти натурально поползли на лоб, когда он разглядел, в каком виде я привел сюда толпу.
        - Ширяев, ты часом не заболел? Ты их говном, что ли, обмазывал? Это что, там, в твоем мире, нормальная практика? И во что они одеты вообще?
        - Да нет, - наконец ответил я, покачав головой, - никакое это не оскорбление. Притон я накрыл.
        - Какой притон? - медленно переспросил Амнис.
        - Ну… прелюбодейский, - постарался я подобрать наиболее понятное слово.
        - Какой-какой? - уточнил замначальника, поковырявшись для верности в ухе.
        - В общем, трахались они там все. Прямо вот кучей, просвета не было видно.
        Амнис внезапно посерьезнел, вот буквально за долю секунды, словно щелкнули невидимым тумблером. Еще раз окинув толпу своим фирменным прищуренным взглядом, он тоном, не терпящим препирательств, скомандовал:
        - Павел, за мной!
        Буквально ввинтившись в кучку свингеров, наставник выхватил из толпы того самого здоровяка, что убегал от меня с криком «облава», после чего легко, несмотря на молчаливое сопротивление последнего, вытянул и вывернул тому руку тыльной стороной вверх.
        Какое-то заклинание метнулось от него к детине в жилетке, заставив замереть столбом, и Амнис произнес, показывая куда-то под мышку:
        - Видишь?
        Я присмотрелся и внезапно заметил небольшую татуированную метку, какой-то кружок с рогами. Кивнул утвердительно.
        - Вижу.
        - Так вот, Паша, это не прелюбодейский притон был, а демонопоклонников. А трахались они там толпой для того, чтобы призвать демона наслаждения.
        - И что, он бы им наслаждение подарил? - хмыкнул я.
        - Смертельное разве что. Это все пешки, собранные в качестве жертвоприношения. А вот что настоящий организатор притона хотел от демона - это уже интересно. Жаль только, что мы это вряд ли узнаем.
        - Почему? - поинтересовался я.
        - Потому, Паша, что ты своей выходкой, открыто ведя эту толпу через весь город, оповестил всех, что их задумка провалилась. Кто бы это ни организовал, он уже в курсе и, скорее всего, подчистил все концы. Впрочем, - Амнис вздохнул, - может, с этих и получится выжать чего-нибудь полезного.
        - Ну я же не знал, - развел я руками, а Амнис лишь еще тяжелее вздохнул.
        Глава 9
        - Полгода наблюдения, более двух десятков задействованных сотрудников, не говоря уже о прочих силах и средствах. Крупнейшая сеть демонопоклонников за последние двадцать лет. Дело на контроле у Самого! И буквально за несколько дней до кульминации, когда мы бы вышли на настоящего организатора, ваш дуболом, размахивая кольцом налево и направо, в единый миг рушит всю эту долго выстраиваемую комбинацию! Вы тут, в «двойке», совсем, что ли, офонарели?!
        Инквизитор из третьего главного ордена инквизиции, занимавшегося вопросами контрразведки, рассерженным боевым котом метался по кабинету начальника управления, не в силах успокоиться.
        Речь его, впрочем, особого впечатления на наблюдавших за ним Диконтру и Амниса не произвела. Городское управление являлось частью второго главного ордена, поэтому без санкции сверху сделать им коллега из «тройки» ничего не мог.
        - У меня один вопрос, - спокойно произнес главный инквизитор города. - Почему городское управление не было уведомлено о том, что вы проводите данную операцию на нашей территории?
        - Некогда было, - огрызнулся в ответ гость. - Они постоянно меняли место проведения ритуала. Здесь было последнее, и обосновались в нем меньше недели назад.
        В этот момент Гоул бросил короткий взгляд на зама и прикрыл веки, подавая знак, после чего чуть холодно улыбнулся и жестко ответил:
        - Вот сами и виноваты. Вы что, считаете, что у нас здесь, в управлении, веников не вяжут? И такую вещь, как гнездо демонопоклонников прямо в городе, прохлопают? Ошибаетесь! Между прочим, упомянутый «дуболом» - один из наших лучших сотрудников. Который в одиночку - в одиночку, заметьте, без пары десятков сотрудников! - смог вычислить сектантов и произвести арест всех участников ритуала, включая координатора.
        - А почему без санкции? - уязвленный вполне обоснованными обвинениями коллега из «тройки» все еще пытался кусаться.
        - На письменную не было времени. Однако он был у меня буквально за полчаса до того, как накрыл гнездо, и получил мое устное разрешение на немедленное проведение операции. Потому что я не собираюсь рисковать жителями города. Мне здесь демонопоклонники не нужны!
        - И вы спокойно отправили его туда одного?
        На это язвительное замечание Диконтра лишь шире улыбнулся и сказал:
        - Во-первых, боевая группа могла быть замечена заранее, во-вторых, повторюсь, это один из лучших сотрудников с даром к проклятьям, прекрасно подготовленный к работе против групп противника.
        Представитель смежников еще что-то пофыркал, зло сверкая глазами, но иных аргументов не нашел, так что, буркнув напоследок:
        - Мы это доложим главному, - выбежал вон, на прощание громко хлопнув дверью.
        - «Один из лучших сотрудников»? - выждав пару минут, со скепсисом в голосе поинтересовался Амнис, взглянув на шефа.
        - Ну а почему нет? - ответил Гоул. - Гнездо ведь вычислил.
        - Случайно, - вставил ремарку зам.
        - Неважно. Все равно всех скопом задержал.
        - Заставив обделаться?
        - И что? Главное - результат. А он заодно еще и контрразведке на мозоль наступил. Вон как этот тут крутился, словно уж на сковородке.
        - Ну, это да, - согласился зам.
        Второй и третий главные ордена не особо любили друг друга, временами сталкиваясь лбами. Как, например, в случае с этим гнездом. Так что небольшая гадость, сделанная «коллегам», приятно грела душу обоим инквизиторам.
        Чувство это, конечно, было не совсем пристойным, и кольцо каждого чуточку кольнуло кожу владельца слабым магическим разрядом, напоминая про недостойные звания инквизитора мысли.
        - Так, - произнес Диконтра, потерев палец, - напиши-ка на мое имя представление на поощрение нашего пострела. Думаю, заслужил.
        - Хорошо, - кивнул Амнис.
        - Ну а теперь, поговорим о деле «магистров». Знаешь, вырисовывается крайне неприглядная картина…

* * *
        - А я все чаще замечаю, как мне как будто кто-то подменил… - мурлыкал я, намываясь под струями горячей душевой воды у себя на чердаке. Отгороженный шторкой угол вмещал и ванну, и раковину с зеркалом, так что недостатка в бытовых удобствах я не испытывал.
        На удивление, за демонопоклонников не только сильно не наругали, а наоборот даже, скупо, но похвалили. Прогресс, однако. Так, глядишь, тьфу-тьфу, и наладится жизнь-то.
        Похвала, правда, выразилась в снятии наложенного ранее взыскания, но и то хлеб.
        Попросили также в будущем прежде, чем очертя голову бросаться куда-то, если еще что-то подобное замечу, сначала, не привлекая внимания, все изучить, затем - доложить начальству, и только потом, после оценки ситуации, поступать в соответствии с высочайше одобренным планом действий.
        - И снятся нам не скрипы траходрома… - напевал я хулигански переделанную песню группы «Земляне», когда в комнате вдруг что-то с оглушительным грохотом взорвалось. Да так, что чердак мгновенно заволокло пылью, неизвестно из каких щелей выбитой.
        Очухался я лежащим на полу за ванной и прикрывающим голову руками. Причем сам не помню, каким макаром там оказался. Вбил-таки в меня Глушаков правильные рефлексы для нештатных ситуаций. Вот и сейчас я дождался, когда пыль немного осядет, и аккуратно выглянул из-за ванны, чтоб оценить масштаб разрушений.
        Последних, как ни странно, оказалось не так уж много, только вот в крыше стало на одно непредусмотренное отверстие больше. Аккурат над кроватью, которая сейчас представляла собою бесформенный ком с разъехавшимися во все стороны ножками и лопнувшей в нескольких местах деревянной основой.
        Наверху заскрипело, и через дыру посыпались остатки битой черепицы с обломками деревянной обрешетки, после чего затихло окончательно.
        Опасливо посмотрев туда, на голубеющее сквозь проем небо, дабы проверить, не готовится ли упасть следом еще что-нибудь, я решил выбираться наружу.
        - Это чёй-то? - задумчиво произнес, медленно поднимаясь из-за импровизированного укрытия. - Кровать, что ли, заминировали?
        Признаться, первая мысль была именно такой. А вдруг вампиры или эльфы решили отомстить? Правда, меня заверяли, что последние не сунутся… по крайней мере, пока, на фоне поднявшейся шумихи. Зато «обнадежили» тем, что сроков давности они тоже не знают и вполне могут лет так через двадцать, улучив момент, отомстить.
        Нашарив и натянув трусы, я мелкими осторожными шагами стал подбираться к эпицентру взрыва. Впрочем, на ходу изучая характер повреждений, вскоре понял, что дыру проломило не чем-то отсюда, с чердака вылетевшим, а наоборот, сюда что-то влетело снаружи через крышу.
        - С ковра-самолета чего скинули? - пробормотал я себе под нос, вспоминая обиженных на меня султанцев. Эти тоже могли, как минимум имели средства доставки поражающего элемента.
        Оставалось только выяснить, чем конкретно зарядили по моему жилищу.
        - Вот уроды! - в сердцах выругался я, на миг представив, что было бы, если б я не пошел мыться, а валялся в этой самой практически разнесенной кровати. - Так ведь и помереть недолго!
        Со стороны кровати вдруг раздался какой-то невнятный приглушенный стон, а я, обойдя ту в этот момент сбоку, с изумлением увидел голые ноги, торчащие из сложившегося книжкой матраса. Женские, кстати, ноги.
        Упомянутые конечности попеременно дрыгались, демонстрируя попытки их хозяйки высвободиться, но все было тщетно.
        Почесав затылок, я прикрикнул:
        - А ну не дергайся, сейчас помогу!
        Ноги двигаться перестали, а из матраса снова послышались невнятные звуки.
        - Помолчи!
        Я схватил тонкие лодыжки и с силой потянул на себя, для верности упершись ногой в край кровати, так как держало неизвестную крепко. Мало-помалу дело сдвинулось, и из матраса показались сперва голые бедра, за ними - крепкие ягодицы в кружевных трусиках, после выехала грудь в таком же кружевном лифчике (третий размер, естественно), а в конце со стуком под тихое ойканье на пол выпала и остальная девушка, чье лицо я разглядеть не смог из-за задранной вверх ученической мантии.
        - Уф! Думала, задохнусь! - донеслось из-под нее, и одеяние поползло вниз.
        Спустя секунду я увидел и ее личико, а она, в свою очередь увидев меня, резко запунцовела, и сверкающее белизной белье было мгновенно прикрыто с треском безжалостно растягиваемой ткани.
        Девушка - и весьма приятная, между прочим, что лицом, что телом, - попеременно то краснея, то бледнея, заикающимся голосом протянула:
        - Ты-ты-ты…
        - Да, - согласно качнул головой я, отвечая на невысказанный вопрос, - видел.
        - Какой позор… - прикрыла глаза рукой незнакомка. - Меня, герцогиню Алингерскую, в столь неподобающем виде видел какой-то мужчина…
        - Я не какой-то мужчина, - даже чуть обиделся я. - Я - инквизитор.
        - Святой отец? Правда? - герцогиня чуть приподняла ладошку, выглядывая из-под нее.
        Я кивнул и показал кольцо.
        - Ох… - сразу же заметно расслабилась собеседница. - У вас же обет безбрачия, так что вы и правда, - она чуть хихикнула, - не совсем мужчина, а значит, моя честь не пострадала.
        А вот это, про «не совсем мужчину», было действительно обидно. К тому же опять эти сказки про обет. Она ведь вроде местная, а все туда же.
        Я насупился и, сложив руки на груди, хмуро поинтересовался:
        - А скажите мне, сиятельная госпожа, каким образом вы здесь оказались? Ах да, и не могли бы вы представиться полностью?
        - О, простите мне мои манеры, - тут же подскочила девица, после чего, поправив мантию и гордо вскинув голову, представилась: - Сиона Латина Вилитад, герцогиня Алингерская, третья в очереди на престол!
        «И эта туда же, - мысленно вздохнул я. - Подруга, наверное, этой принцессы, как там ее…»
        - А попала я к вам, святой отец, потому что заклинание переноса - наше, семейное - почему-то не сработало, как должно было, и меня выкинуло прямо над вашей крышей. Чудом уцелела, спасибо амулету и кровати.
        Герцогиня оглядела то, что осталось от последней, и, чуть виновато покосившись на меня, добавила:
        - Я вам, конечно же, куплю новую такую же. Взамен.
        - Эх… - махнул я рукой, испытав вдруг безотчетную грусть по безвременно почившей мебели, с которой, можно сказать, уже успел сродниться. - Такую - не купите, это ложе страсти было.
        - Ложе страсти?! - глаза благородной особы стали по полтиннику. - Но вы же святой отец! А как же обет?!
        - А? - непонимающе взглянул я на нее… а потом до меня дошло. - Нет, демоницу оттуда мы давно изгнали.
        - А-а… - протянула та, успокаиваясь. - А я уж невесть что себе вообразила… Да, такую, конечно, купить я не смогу, но, поверьте, постараюсь найти достойную замену, как-никак, была спасена моя жизнь.
        - Ладно, - вновь махнул я рукой, - что уж теперь. Да и вам, наверное, пора уже, герцогиня.
        - Верно, - чопорно кивнула девица, - мое время слишком ценно, чтобы тратить его не задумываясь. Хотя для вас, святой отец, я отныне всегда его постараюсь найти.
        - Премного благодарен, - произнес я. И спросил напоследок: - Вы же в женское общежитие?
        - Да, святой отец.
        - Передавайте привет Анни-Мирне, - чуть улыбнулся я, но что-то явно пошло не так, поскольку в ответ на мою невинную просьбу лицо девушки вдруг исказила гримаса ненависти, и она выплюнула:
        - Этой шлюхе?! Да никогда! - после чего подозрительно сощурилась, оглядывая меня, и спросила с холодком в голосе: - А вы с нею, стало быть, знакомы?
        - Да не то чтобы… - протянул я, лихорадочно соображая, как мне быть. Осторожно молвил: - Просто не так давно узнал случайно, что она тоже учится в академии, и побеседовал, разумеется. Но я здесь представитель инквизиции, так что это больше по долгу службы.
        Внезапно я подумал, мол, а на кой черт перед этой девахой оправдываюсь-то? Правда, третья в очереди на корону… мало ли как повернется.
        Собеседница моя слегка смягчилась и заметила с легкой иронией:
        - Думаю, ее поведение вы уже смогли оценить - здесь, вдалеке от дворца, она не особо скрывается. Пьянки, распутное поведение, куча сомнительных знакомств… Замечательная будет императрица, как считаете, святой отец?
        Опасный вопрос.
        - Никак не считаю, - ровным голосом ответил я после недолгой паузы. - И, думаю, это не совсем тот разговор, который стоит продолжать.
        - Согласна, - после краткой заминки произнесла герцогиня, признавая мою правоту. Очевидно, она и сама поняла, что слегка перегнула палку. - Но я ведь могу надеяться на тайну исповеди? - заглянула мне в глаза девушка. - Могу ведь, святой отец?
        - Можете, - обреченно вздохнул я.
        - Спасибо! - улыбнулась барышня. - Правду молвят, с кем еще можно поговорить откровенно, как не с отцами святой инквизиции? Получить отдохновение душой, выговориться, поплакаться, ничего не скрывая…
        «Угу, именно с нами, - подумал я. - А ничего так у нас работу настроили. И не стукачество, а очень даже исповедь святому отцу…»
        В итоге герцогиня ушла в люк в полу с гордо поднятой, как и подобает столь высокородной особе, головой, а я остался с пробитой крышей и раскуроченной кроватью.
        - И это еще учебный год не начался, - в который уже раз устало пробормотал я. - Домовые, эй! - позвал, вновь посмотрев на дыру наверху, но те не отозвались.
        Я помнил, что техническое, так сказать, обслуживание помещений вроде как осуществляли именно они, так что, может, и ремонт крыши смогут устроить.
        Позвал еще раз - не дозвался.
        Прошелся по общаге, но всюду меня ждала тишина.
        - Тоже, что ли, на каникулах? - задумчиво прошептал я.
        Оглядевшись, внезапно узнал коридор, в котором когда-то увязался за Иквусом, нечаянно выяснив его самый бережно хранимый секрет. А спустя миг ноги сами понесли меня к тайному входу в его бывшую лабораторию. С тех пор, как он ушел, я больше там не появлялся, и сейчас вдруг остро захотелось проверить, не заглядывал ли туда больше Сева.
        Рука моя все так же беспрепятственно провалилась сквозь стену, и я шагнул в знакомый проход, в котором, как и раньше, неярко мерцали магические светильники. Спустя пару метров, однако, остановился, вдыхая сухой воздух и пытаясь определить наличие «живых» запахов.
        Неожиданно мне показалось, что откуда-то из глубины лаборатории как будто бы слышен какой-то звук. Легкая, еле слышная ритмичная вибрация.
        - Не может быть… - изумленно пробормотал я, после чего бросился по лестнице вниз и с криком: - Сева! - ворвался в лабораторию.
        Вот только там находился отнюдь не исчезнувший завхоз.
        Вся лаборатория кардинально изменилась. Столы и остатки лабораторного оборудования куда-то пропали, некогда белоснежные стены оказались покрыты непонятными рисунками, прямо же посредине - я сперва не поверил своим глазам - стояла обряженная в одежду завхоза корявая антропоморфная статуя.
        А еще почти все оставшееся пространство заполняли домовые, окружившие статую и ритмично бьющие ногами по полу.
        - Эй, вы чего здесь делаете?! - крикнул я, ломая ритм.
        Сбившись, домовые остановились и все как один уставились на меня. И под взглядом нескольких десятков пар глаз мне стало не по себе.
        Вдруг из толпы вышел один домовой особенно отталкивающего вида, ну чистый гремлин, только в кальсонах, жилетке и котелке. Я зачем-то отметил, что одежда была донельзя заношенной, но на удивление чистой.
        А домовой меж тем принюхался, после чего прошипел, коверкая слова:
        - Ты?! Этхо из-зха тебя пхропал наш покхровитель?!
        - Ну-у… - протянул я, уже осознав, что эти работнички организовали самую настоящую секту свидетелей завхоза и, как и любые фанатики, крайне опасны, особенно в отношении предмета своего культа.
        Увы, коротышка не дал мне времени на раздумья, просто проорав:
        - Ты-ы!
        А вслед за ним взревела вся толпа. И не успел я опомниться, как с десятков заскорузлых ладошек в мою сторону ударили потоки неизвестной магии. Полыхнула защитная пленка силового поля, а кольцо мгновенно нагрелось.
        Я отшатнулся, отступая назад, но недостаточно быстро, и неизвестно когда оказавшийся в руках их предводителя странно изогнутый кинжал неожиданно легко пробил защиту кольца, ударив ниже края кольчуги, и распорол мне бедро, каким-то чудом не зацепив крупных артерий. Это уже были не шутки, и я, чувствуя, как намокает штанина, а к месту пореза начинает приливать жар, впечатал со всего маху окованный носок сапога в продолжающего наскакивать с кинжалом домового. Того унесло далеко назад, но в следующий миг похожие клинки мелькнули в руках доброго десятка обступающих меня озверевших коротышек, и я, среагировав, ударил по ним дезориентирующим проклятьем.
        Вот только видимого эффекта проклятье не произвело, и лишь в последний момент, спасаясь от готовых проткнуть меня клинков, я ухнул в серый полумрак теневого покрова.
        Удары пронзили пустоту, а я, буквально физически ощущая, как стремительно пустеет мой резерв, рванул вверх по лестнице, на выход.
        Выбило меня обратно уже у самого прохода, но жаждущая крови толпа, к счастью, чуть подотстала, и я беспрепятственно вывалился в коридор академии, после чего кувырком перекатился дальше и, выдернув из-за спины совершенно позабытый в суматохе автомат, взял место прохода на прицел.
        Только минут через пять, окончательно удостоверившись, что за мной оттуда никто не спешит, я опустил автомат, чувствуя, как бешено стучит в груди сердце. Сел на пол прямо там, возле стены, вытягивая ноги. Пощупал бедро, поморщившись от чувства жара, которым откликнулся на прикосновение порез. Снял с автомата ремень. Кровь была темная, венозная, поэтому перетянул ногу чуть ниже, останавливая кровотечение.
        Смогли коротышки удивить, ничего не скажешь. И кинжальчики у них не простые, раз прошли через защиту кольца словно нож сквозь масло. А с виду такие тихие, да. Сколько их там как рабов эксплуатировали? Лет восемьсот? И тут такое.
        Смущало меня разве что обожествление Иквуса. Чего он им такого сделал, что они ему статую воздвигли и ритуальные пляски устраивали? Вопросы, вопросы…
        Когда примерно через полчаса я, хромая, с автоматом наперевес снова проник в лабораторию, в помещении было уже совершенно пусто, и только не до конца стертые рисунки на стенах напоминали о странных домовых и их странном культе.
        Глава 10
        Начало нового учебного года я встретил, с одной стороны, с облегчением, а с другой, с так и свербящим ощущением, что раньше были только цветочки, сейчас же пойдут ягодки.
        Проснувшись от шума за окном, уже привычно подправил волшебством уродливую заплатку на крыше, которую слепил с помощью навыков в трудовой магии и такой-то матери. На что-то большее у меня не хватало знаний и сил, а домовые так больше и не появлялись. Причем, похоже, в бега ударились все без исключения работники академии, и это уже начало сказываться в мелочах.
        Вчера, например, в кранах пропала горячая вода, а еще я начал замечать скапливающиеся по углам пыль и мусор - и не только у себя на чердаке, что проблемой бы не было, поскольку ведром и тряпкой я владел весьма профессионально, а везде, даже в ректорской башне.
        Кстати, ректора и остальных магистров вчера выпустили, поэтому на вступлении и распределении сегодня они уже должны были присутствовать. Единственное, сообщили о девятнадцати отпущенных, хотя я точно помнил, что уводил в инквизицию ровным счетом двадцать два мага. Куда делись еще трое - не сообщалось.
        О сбрендивших домовых я, конечно, рассказал Амнису, которого услышанное весьма встревожило, особенно при упоминании о ножах, легко пробивающих нашу защиту. Ибо есть только два направления магии, что в силах проходить сквозь стандартные магические щиты, как сказал он. Не продавливать, не пробивать, а именно что беспрепятственно проходить, словно и нет никакой преграды. Это магия проклятий и магия ментала. Проклятья, как родственную школу, я бы почувствовал, а значит, то была не она. Вот только до сих пор считалось, что в ментальной магии нет прямых атакующих заклинаний и ею невозможно напитать материальные предметы.
        «Будем разбираться», - подытожил тогда Амнис, записывая что-то в свой ежедневник.
        Что ж, было бы очень неплохо, если разберутся. Не хотелось бы получить таким кинжалом в спину где-нибудь в темной подворотне.
        Привычно запаковавшись в броню, я накинул плащ, чтобы сильно не пугать окружающих, и спустился вниз, намереваясь пошататься по территории и понаблюдать за предстоящим зачислением. Курсы от второго и старше уже должны были быть здесь, вернувшись с каникул, а поступающие - с утра скапливаться на площади перед зданием академической администрации. Вот только когда я влился в многоголосую толпу во дворе, то понял, что настроения среди студентов бродят далеко не самые радужные.
        - Это безобразие! - возмущалась розоволосая студентка в мятой мантии. - Я все утро прождала, когда мои вещи разберут и погладят! Пришлось самой искать мантию и одевать вот так, даже не поглаженную!
        Сочувственные кивки подруг были ей ответом, а я мысленно пожалел того, кому такая хозяйка в дом достанется.
        - Черте-те что! - вторил ей какой-то студент-стихийник. - Приехал ночью, но так и не дождался, когда заправят постель! Досыпал на голом матрасе, представляете!
        «Вот беда-то», - хмыкнул я про себя, отмечая, что и этот кадр одет как-то неряшливо. Да и вообще, чувствовалась во всей этой толпе недовольных студентов какая-то неухоженность, что ли.
        - Я грязная! - с отчаянием в голосе воскликнула очередная одна студентка сбоку от меня. Я развернулся посмотреть, чем она таким измазалась, а девица, заломив руки, со слезами на глазах начала жаловаться окружающим: - У меня не получилось помыться с дороги, ведь там совершенно не было горячей воды! Я даже умыться толком не смогла! Это какое-то издевательство! Они что, хотят превратить нас в крестьян-землекопов?! Чтобы мы тут все заросли грязью?! И это лучшая магическая академия?! - она расплакалась, и стоявшая рядом студентка принялась ее успокаивать.
        - Пф, - фыркнул кто-то под ухом, - неженки. Вот я помылся холодной, вещи разложил, погладил, пыль протер в комнате - и все, чистота и порядок!
        Бросив взгляд туда, я увидел презрительно смотрящего на девчонок парня курса с третьего по виду.
        - Я - виконтесса! А ты - наверняка презренный простолюдин, тебе не понять!.. - вскинулась в ответ студентка.
        - С потенциалом мастера земли, - перебил ее парень, все так же не отводя ироничного взгляда. Чуть с издевкой он произнес: - Я, презренный простолюдин, будущий мастер земли. Девочка, забудь уже, кто ты. Здесь значение имеют только дар и мастерство. А вот твое дворянское звание - ничто.
        - Вот как?! Может, и мое - ничто?! - воскликнул еще один голос, и публике предстала похрустывающая кулаками девчонка в мантии адептов огня и весьма боевого вида. - Знай, я - княгиня Млада, пятая в очереди на престол!
        «О, тут и княгини есть, - отметил я мысленно, а потом до меня дошла и вторая часть фразы. - Мать вашу, еще одна? Они что, сговорились, что ли? И почему я про них не слышал в прошлом году?»
        От девушки полыхнуло, расходясь волной жара, и тут же раздались встревоженные крики остальных студентов, мигом освободивших площадку вокруг разозлившейся княжны и набычившегося парня, что прикрылся стихийным щитом.
        - Так! - вмешался я, накрывая все полем антимагии. - Не здесь и не сегодня. Будьте добры проводить дуэли там, где положено. Да и праздник портить не стоит.
        - Инквизитор… - зашептались окружающие.
        Да, все-таки эти наши антиколдунские штучки - фирменная вещь, ни у кого лишних вопросов не вызывает и сразу все всё понимают. Даже орать «Работает ИНКВИЗИЦИЯ!» не надо.
        - Еще встретимся! - задиристо выкрикнула княжна, на что будущий, с его слов, мастер земли лишь иронично улыбнулся и чуть кивнул.
        Пробравшись к ним, я легонько подхватил девушку под руку, уводя прочь. А то, чего доброго, та, наплевав на приличия и отсутствие магии, могла кинуться в рукопашную. Больно уж выражение лица у нее было яростное.
        Не то чтобы я считал, что невместно княжне махать кулаками, просто прекрасно представлял, что такое деревенский парень. Думаю, ее бы ждал неприятный сюрприз. Одно дело - пинать прислугу и стучать кулачками по раболепной дворне, не пытающейся ответить, и совсем другое - с ходу получить в табло. Когда первый раз в жизни тебе рихтуют лицо, впечатления, как и ощущения, незабываемые.
        - Да я бы его в блин раскатала! - буркнула Млада, когда мы удалились на приличное расстояние. Я хмыкнул, но покивал головой, как бы соглашаясь, что точно раскатала бы. - Настучала бы в эту довольную рожу! В эти наглые глаза! Вы видели?! Видели, как он на меня смотрел?! Словно уже заранее чувствовал себя победителем!
        Я снова кивнул, но девушка особо не обращала внимания на меня, полностью увлекшись описанием все новых отвратительных черт парня.
        - Вот же урод! Ведь ничего же собой не представляет. Глаза какие-то водянистые, нос с горбинкой, губы узкие. А прическа? Да и ведет себя как…
        - Как первый парень на деревне? - чуть усмехнувшись, все же вклинился я. - Так, может, он им и был. Смотрите, княжна, не влюбитесь еще ненароком…
        - Я, в него?! - Млада стала красной как помидор, и казалось, сейчас взорвется от возмущения.
        Но затем, увидев неприкрытую улыбку на моих губах, она чуть успокоилась и констатировала:
        - Шутите, святой отец.
        - Может, и шучу.
        - Не смешно! - припечатала девушка. Освободив руку, сказала с небольшим вызовом: - Все, я уже успокоилась, можете дальше меня не сопровождать.
        - Как пожелаете, княжна, - не стал я с нею спорить. Спросил только напоследок, чуть склонив голову и внимательно наблюдая за претенденткой на престол: - А что вы, если не секрет, думаете о принцессе Анни-Мирне и герцогине Алингерской?
        - О великосветской шлюхе и слащавой лицемерной пай-девочке? - приподняла княжна бровь. - Да ничего не думаю. Как будто делать мне больше нечего.
        - Что ж, спасибо за ответ.
        Эту фразу я произносил уже в спину резко развернувшейся девушки, что, не прощаясь, с гордым видом удалялась прочь по своим учебно-княжеским делам.
        Обдумывать сказанное Младой буду позже, в спокойной обстановке, но уже сейчас было понятно, что дамы меж собой конкретно не ладят. Осталось, собственно, выяснить по претендентам номер два и четыре - и у меня будет полный расклад на вероятнейших наследников трона. Только вот зачем? Хотя, возможно, когда-нибудь и пригодится. Давно пора что-то менять в империи, а то больно много нелюди стало разгуливать по улицам…
        Помотав головой, я отложил на потом эту странную для себя мысль. В текущий момент было не до нее - близился час распределения, и я направил свои стопы туда, где должна была проходить процедура зачисления первокурсников и выбора теми факультетов.
        Интересно мне это было сразу по нескольким причинам. Во-первых, в прошлый год я эту процедуру пропустил, и мне было банально любопытно, а во-вторых, там должны были появиться вернувшиеся из отсидки архимаг с магистрами.
        На площади перед зданием администрации оказалось многолюдно и оживленно. Немудрено, в общем-то. Складывалось впечатление, что на одного будущего студента приходилось по меньшей мере с десяток родственников. Площадь буквально пестрела разноцветьем одежд, дамских шляпок, зонтиков… Причем вполне спокойно, почти без косых взглядов друг на друга, рядом поместились и расфуфыренные дворяне, и зажиточные горожане с толстыми гильдейско-цеховыми цепями на шеях, и скромно мнущие в руках шапки деревенские.
        Было желание протолкаться поближе к трибуне, с которой будет вещать ректор, но видя, насколько плотно возле той сгрудилась толпа, от этой идеи отказался. В итоге занял позицию на краю площади, продолжая зорко осматривать окружающее пространство.
        - Мам, а это кто? - услышал я шепот неподалеку.
        - Не знаю. Из академии кто-то.
        Обернувшись, увидел полноватого паренька с такой же дородной матроной рядом. Кивнул.
        - Из академии, из академии.
        - Мам, а он не знает, где здесь туалет? - снова громко зашептал юнец.
        Я закатил глаза, но все же со вздохом указал себе за спину и буркнул:
        - Там, за деревьями. Ищи три дерева с лианами. Если лианы раскрыты, значит, можно входить.
        Паренек, даже «спасибо» не сказав, рысцой рванул туда, догоняемый переваливающейся с ноги на ногу маман, и я, проводив их взглядом, чуть покачал головой от такой невежливости. После чего негромко произнес:
        - Забыл сказать, что туалет не совсем обычный.
        Донесшееся до меня спустя минуту дикое «А-а!» подтвердило, что всю необычность отхожего места академии они ощутили на себе.
        Не знаю уж, что за отбитый друид проектировал здесь уличные туалеты, но неожиданно бьющая в задницу из подобравшейся снизу лианы струя воды, следом за которой другая лиана заботливо подтирала мягкое место листочком, попервости просто катапультировала посетителей наружу прямо со спущенными портками.
        - Ты!.. Ты!.. - запыхавшаяся мадам добежала-таки до меня, пытаясь возмущенно что-то высказать, но я светанул кольцом и скучающе сообщил:
        - Инквизиция.
        Женщина немедленно сдулась и скрылась прочь со своим хныкающим великовозрастным сынком, утащив того за руку как на буксире в неизвестном направлении.
        На душе невольно потеплело, и я с любовью протер матовую поверхность печатки. Не скрою, видеть мгновенно сереющие лица и выпученные от страха глаза было чуточку приятно.
        - Архимаг… архимаг… - зашелестело вдруг вокруг, и я, посмотрев на трибуну, увидел возникшего там словно из ниоткуда ректора.
        - Друзья мои! - разлетелся над головами притихшей толпы усиленный каким-то колдунством голос. - Сегодня знаменательный день! Всего через полчаса в академии станет на несколько сотен студентов больше, а значит, через несколько лет наша империя получит столько же новых магов, большая часть из которых, как мы очень надеемся, заслуженно станет мастерами в выбранных ими направлениях. Это великая честь и великая ответственность…
        Краем глаза заметив парочку магистров как раз из числа отсидевших, я перестал слушать самые, как оказалось, обычные «бла-бла» на тему того, как студентам повезло и как тут все хорошо, в исполнении Кхана и, пользуясь тем, что маги увлеченно беседовали друг с другом, подобрался поближе.
        - Дурдом какой-то, - недовольно вещал один из них, хмуро кутаясь в какую-то пеструю хламиду. - В лабораториях бардак, куда-то пропало килограммов триста магически активной глины для практических занятий, везде мусор, вода вот еще тоже. Даже холодная уже с перебоями. Ощущение, что, как только нас увели, так тут все и бросили…
        - Я выяснял, - ответил второй, - домовые куда-то пропали все. Испарились как раз недели две назад, будто их и не было. Часть магического оборудования за это время из строя вышла, шутка ли, столько без присмотра и поддержания. Был бы завхоз - еще куда бы ни шло, но без него, увы, никто ничего не может. Второй день схемы подачи воды штудируют, но где неисправность - даже мастера-водники с огневиками пока понять не могут. Тех, кто лет семьсот назад ее проектировал и ставил, уже не дозовешься, а нынешним знаний не хватает разобраться… Ах да, по пропавшим, кстати, делали запрос в союз трудящихся домовых, но те тоже только руками разводят, ни перевода, ни отказа от работы в академии им не поступало. Еще и сами нас подозревать стали, мол, вдруг пропажа всего обслуживающего персонала академии - дело рук кого-то из магов.
        - До обвинений, что мы их тут всех живьем съели, надеюсь, не дошло? - чуть презрительно хмыкнул первый.
        - Ты зря смеешься, - покачал головой его собеседник. - Живьем или не живьем, но как пить дать припрется комиссия, чтоб искать следы массового убийства. Кто же поверит, что эти коротышки сами по себе добровольно куда-то сбежали? У них клановость, они же друг за дружку держатся, без согласия старших никуда ни ногой, а тут даже главы их клана в полном неведении.
        - Ладно, Магнус с ними и с их комиссиями, - махнул рукой первый, - новых домовых когда пришлют?
        - Пока не выяснится, куда пропали старые… - пожал плечами второй.
        - И что, нам теперь все эти неудобства терпеть? Самим пыль протирать и полы мести?
        - Полы - ерунда, а вот когда отхожие места переполнятся, тогда и поймешь, где настоящие неудобства.
        В этот миг я подумал, что, пожалуй, не буду рассказывать, как и отчего подевались куда-то домовые, не то опять меня виноватым посчитают. Кивнув сам себе, развернулся обратно, отходя к толпе.
        - …А теперь попрошу вас освободить место перед трибуной. Пора молодым людям пройти распределение!
        По мановению ректорской руки народ отхлынул назад метров на двадцать, оставляя приличных размеров пятак, на котором тут же появился постамент с огромным талмудом, запомнившимся мне по собственному поступлению.
        - Что ж, прошу по одному, и да благословит вас Магнус!
        Сначало робко, но затем все уверенней девушки, а затем и юноши потянулись к книге, чтобы поочередно возложить на нее ладони. Проходила буквально пара секунд - и вспыхнувшие разноцветные шарики показывали предрасположенность студента.
        - Огонь и земля, - прокомментировал Кхан самую смелую кандидатку. - Неудивительно, что вы первая, характер дает о себе знать. Я бы посоветовал огонь.
        Девушка благодарно кивнула и, уже не задумываясь, двинулась в сторону развевающегося «огненного» флага, проходя за спину ректора, туда, где расположились все заведующие кафедр.
        - Снова огонь! Да какой яркий! Будущий мастер, не меньше!
        Пошедшая второй девица гордо вскинула подбородок, вслушиваясь в легкий вздох зависти, прокатившийся по площади. Словам архимага не верить причин не было, а значит, еще одну студентку ждало весьма неплохое будущее.
        Затем распределение прошли еще три представительницы слабого пола, за ними - вереница собравших волю в кулак парней, в основном попавших на стихийные кафедры. Целителей было поменьше, но тоже немало, а вот демонологов, менталистов и магов крови вообще не больше десятка на каждом направлении. Процедура явно была налажена и вполне отработана, сбой случился только один раз, когда почти последним к артефакту вышел высокий мрачный паренек в пропыленных, словно после дальней дороги, неброских одеждах.
        Долгих пару минут магическая книга не отзывалась на касание молчащего подростка, пока вдруг над ней не всплыл шар настолько черный, что казался просто дырой в пространстве, а не материальным объектом.
        Кхан закашлялся от неожиданности, после чего надтреснутым голосом произнес:
        - Проклятья. Уровня мастера, а может, и больше…
        - Больше… - словно эхом прокатилось по толпе последнее слово ректора.
        Выше мастера в одном направлении магии мог быть только аватар, и это знали все.
        Я мигом вспомнил все, что рассказывали мне девчонки, решившие, что аватар проклятий - это я. Что ж, по-видимому, сейчас я видел настоящего аватара моего типа магии.
        Словно в подтверждение этих мыслей, сорвавшись со своего места темным облаком, перед парнем материализовалась Элеонора. Она замерла, пристально вглядываясь в ответившего ей таким же прямым взглядом юношу, а затем, улыбнувшись, чуть кивнула, приглашая за собой.
        «Похоже, нашла того, с кем будет экспериментировать», - подумал я.
        Внезапно мне все стало совершенно безразлично: и поступление первокурсников, и проблемы с домовыми, и задания инквизиции. Словно все это сейчас потеряло вдруг смысл.
        Не задумываясь, каким-то естественным движением крутанув рукой в воздухе, я создал портал перехода и, шагнув в него, оказался в приятном полумраке собственного чердака. Чуть рванул ворот, ставший внезапно каким-то чересчур узким, а затем, не выдержав неожиданно давящих стен, шагнул в новый портал, который создал так же легко, как и первый, и впервые за все время моего нахождения в этом мире оказался вне пределов городских стен.
        Глава 11
        Мрачный готический замок темной громадой возвышался на утесе, и толстенные стены его были буквально пропитаны жертвенной людской кровью, лучше любого цемента скрепившей метровые гранитные блоки. С высокими, упирающимися в небо башнями, с никогда не спящими дозорными, с казармами, полными самых страшных и злобных порождений вампирской магии, этот замок наводил страх на многие лиги вокруг. О его хозяине же, что считался сильнейшим высшим вампиром, ходило множество поистине жутких легенд.
        Большая часть из них, однако, являлась самой что ни на есть былью. И в том не было ничего странного, ведь герцог Раагард был не просто могущественным высшим вампиром - он был единственным высшим, что стал таким еще до прихода в этот мир.
        Вот только сейчас он, для многих являющийся воплощением ужаса, сам испытывал давно и прочно, казалось бы, позабытое чувство страха. Пусть оно было легким и почти незаметным, но оно было, в чем герцог, старающийся оставаться честным хотя бы с самим собой, вполне отдавал себе отчет.
        В огромном пустом зале сидящий на каменном троне старейший вампир казался высеченной из того же камня статуей. Статуей, чья веками сохраняемая невозмутимость, сегодня, впервые за долгое время, дала трещину.
        - Это точно были доспехи Караула Смерти? - вновь переспросил он у слуги, стоящего пред ним.
        - Да, хозяин, - подтвердил тот, - их описали очень подробно.
        Бросив короткий взгляд на крепко задумавшегося господина, слуга добавил, осторожно подбирая слова:
        - Там был Гаргард. Если помните, он, будучи совсем еще мелким вампиренышем, видел работу Караула. Они тогда зачистили все его гнездо. Паренек выжил буквально чудом. Так вот, он говорит, что почувствовал ту же ауру, что и в тот раз.
        - И тут же хлопнулся в обморок, - презрительно бросил Раагард.
        - Это спасло его тогда, спасло и сейчас, - позволил себе пожать плечами слуга.
        - Вот оно, современное поколение, - с упреком в голосе произнес герцог. - Сохранность собственной шкуры - единственное, что ими движет. В моем мире ни один из таких испытаний на высшего не прошел бы.
        Его собеседник ненароком подумал, что вампир чуточку кривит душой - если таковая у него вообще имеется, - так как избежать чисток Караула тому удалось, лишь весьма правдоподобно инсценировав собственную смерть, а затем скрывшись ото всех на три столетия. Но поспешно отогнав от себя крамольные мысли, он только сильнее склонился в поклоне и согласился:
        - Да, хозяин.
        - В любом случае это тревожный признак, - уже ни на кого не обращая внимания, вслух принялся рассуждать Раагард. - Но почему именно так? Зачем, если они заново создают Караул Смерти, им вот так раскрываться перед нами в академии? Они же прекрасно понимают, что мы быстро об этом узнаем. Или… на то и был расчет?
        Герцог встал с трона и подошел к высокому стрельчатому окну, задумчиво наблюдая, как темными валами накатывает на утес неспокойное море далеко внизу.
        - Или на то и был расчет? - повторил он, обернувшись к слуге.
        - Не могу знать, хозяин, - спокойно ответил тот.
        - Очень похоже… - протянул Раагард, снова поворачиваясь к распахнутому проему, в который дул, развевая полы камзола, прохладный, полный соленой водяной пыли ветер. - Неужели они что-то пронюхали? - риторически вопросил он и ненадолго замолк, размышляя, после чего заговорил решительно: - Значит, так. Операцию временно приостанавливаем, пусть сидят тихо и наблюдают. Что-то не нравится мне последняя активность людской инквизиции. С другой стороны, если бы им было известно точно, их боевые группы уже нанесли бы удар. А раз этого не произошло…
        Он вернулся на привычное место на троне и, одарив долгим взглядом своего слугу, принял окончательное решение.
        - Как я и сказал, пока сидим и наблюдаем. Без моей команды ни единого шага. Хорошо меня понял?
        - Абсолютно, хозяин.

* * *
        В город я вернулся часа через три. Как оказалось, портануло меня недалеко - в ближайший лесок. Вот только, отдышавшись и вволю побродив по опушке в полном одиночестве, сопровождаемый лишь встревоженным птичьим чириканьем, я вдруг осознал, что совершенно не понимаю, каким образом смог создать рабочий портал. Хотя бы потому, что такому меня никогда не учили.
        Попытался было вспомнить движения руки, но поток магической силы просто утекал в пустоту, никак не складываясь в вязь заклинания.
        Еще один вопрос в копилку таких, на которые у меня не имелось ответа.
        На въезде, пройдя сквозь массивные ворота, я показал кольцо, снявшее у стражи все вопросы, и коротко кивнул вышедшему мне навстречу из караулки инквизитору.
        Прогулка по лесу, пожалуй, дала еще и возможность взвешенно оценить и понять все происходящее со мной.
        Первое, что грызло меня, это даже не то, что Элеонора так явно показала свои предпочтения, а скорее безотчетная обида, что кто-то оказался лучше. Ведь именно моя уникальность грела мне самолюбие весь прошлый год. Ну как же, первый адепт проклятий сильного пола с удивительной для мужчины силой дара! Приятно? Конечно же приятно! Несмотря на все неурядицы, это пусть и чуть-чуть, но поддерживало меня, ведь, по сути, я хоть в чем-то оказался не просто первым - хотя и первым тоже, - но единственным и неповторимым.
        А теперь появился другой, который моложе, сильнее и единственный и неповторимый настолько, что мне с ним даже близко не стать. Вот отчего мне было больше всего горько и обидно. Потому как что бы я ни делал, он всегда будет лучше.
        Нет, даже трех часов мне не хватило, чтобы принять этот факт, разве что удалось в какой-то мере смириться с его неизбежностью. С другой стороны - тут я кривовато усмехнулся своим мыслям, - я все еще уникален своей связкой: инквизитор и маг проклятий. Плюс броня у меня, от которой высшие вампиры в обморок валятся, и вообще, я взрослый и умудренный опытом, а он - просто молокосос.
        Вот под такие усиленно повторяемые мысли я, слегка воспряв духом, и вернулся в академию.
        Зачисление уже давно окончилось, и студенты разбрелись кто куда по территории, распределившись в группки по интересам. Я поглядывал на расположившихся на парковых газонах парней и девчонок, что весело что-то обсуждали, и вдруг заметил в отдалении группу в черных мантиях, как-то подозрительно кучкующуюся.
        Приблизившись, я вдруг узнал в них девчат из моей группы. А вот они меня не замечали, потому что сосредоточенно слушали что-то с жаром вещающую им Эльзу, стоявшую в центре.
        - Ну и что, что наш мастер не аватар?! - услышал я. - Он никогда и не называл себя им! Будем честны, девочки, нам просто хотелось так думать, и вины Павла никакой в этом нет!
        - Но что теперь? - спросила еще одна из моих вассалок, Игрисс, по-моему. - Остальные курсы уже делят меж собой новенького.
        - Пусть делят. У нас есть Павел. Тем более что кое-кто благодаря ему уже претендует на мастера.
        - Не все, - возразила ей снова Игрисс, - и он сейчас инквизитор. Кто знает, будет ли нам теперь от этого вассалитета польза.
        Часть девчонок негромко, но одобрительно зашумела.
        - Какие же вы все-таки… - презрительно процедила Эльза, очевидно, не найдя других аргументов.
        Я тихонько развернулся и пошел обратно. Настроение снова начало портиться.
        Этот новенький не просто отобрал у меня звание уникального ведьмака, не только переключил на себя все внимание Элеоноры, он еще, до кучи, и девчонок моих себе пригрести хочет!
        Кстати, возможно, мне показалось, но, повзрослев на год - хотя сам я не видел их всего месяца четыре, чуть меньше даже, - они как-то слегка похорошели, что ли, и оформились. Хотя, может, я просто к ним настолько привык, что почти не обращаю внимания на их недостатки?
        Но это была еще не последняя капля, вишенкой на торте оказалась вывернувшая прямо на меня из-за угла корпуса Ниике - уже в ученической мантии кафедры воздуха и со стайкой таких же воздушниц-второкурсниц. Увидев меня, она сначала побледнела, затем покраснела, а спустя секунду и вовсе под недоуменными взглядами одногруппниц унеслась прочь, влекомая локально возникшим вихрем.
        - Блин, - произнесла одна из девчонок, - она и это умеет? Если там такому уже на первом курсе обучают, то я тоже хочу в султанат.
        - Не обучают, - авторитетно заявила другая. - Ты что, не видела клановые знаки? Ее родители могут себе позволить лучших магов-учителей, шутка ли, побочная ветвь правящей семьи. Да она, считай, принцесса.
        - Ну, это ты у нас эксперт, - язвительно бросила первая, - а мне, если честно, плевать, кто она там, принцесса или не принцесса. Будет задаваться - на дуэли посмотрим, так ли она сильна.
        - Смотри сама не проиграй, - вклинилась третья. - Лично не видела, но, говорят, потенциал у нее очень…
        - Что «очень»?! Никто не видел же, проверку дара они все раньше прошли! Так что это еще неизвестно, очень или не очень.
        Сначала девчонки, теперь Ниике, рванувшая от меня словно от чумного…
        «Что за проклятый день! - подумал я. - Все сегодня против меня».
        Захотелось снова психануть и сделать что-нибудь эдакое. Руки уже даже начали складываться для какого-то пока не оформившегося заклинания, когда меня словно обдало ушатом холодной воды. Волна мурашек пробежала по телу, подымая дыбом волоски, и в мою голову неожиданно пришла очень трезвая и четкая мысль: «Хочется что-то делать? Делай свою работу!»
        И руки мои немедленно опустились, разжимаясь, а с глаз словно спала пелена, и я пробормотал, тряхнув головой:
        - Черт, Паша, ну в самом деле, с кем ты соревноваться решил, с детишками? И обижаться на них? Ты же старше вдвое!
        Я вновь прокрутил перед мысленным взором события сегодняшнего дня и понял, что действительно в эмоциональном плане стал напоминать подростка пубертатного периода, а не взрослого человека.
        - Инквизитор я или так, погулять вышел? - зло прошептал я самому себе.
        И взяв волю в кулак, я с гордо поднятой головой отправился на чердак, работать работу. Как и подобает настоящему чекис… э-э, святому отцу.
        Правда, сразу не получилось.
        В легком полумраке моих недопентхаусных апартаментов меня ждало еще одно испытание на прочность - Элеонора.
        Все такая же невероятно красивая в своем обтягивающем черном одеянии и снова по-хозяйски расположившаяся в драконьем кресле посреди комнаты.
        Я не стал отказывать себе в маленькой мести, врубив локальное поле антимагии, тут же кресло развоплотившее. На пол девушка, конечно, не хлопнулась, боевого магистра так просто врасплох не возьмешь, но подскочить, чтобы не упасть, ей пришлось. Я попытался ее схватить, дабы нагло и грубо поцеловать, но она легко вывернулась и, плавно сместившись на пару метров вбок, строго произнесла:
        - Нет, Паша!
        - Что, аватар лучше? - уязвленно, забыв совершенно про обещание быть выше всего этого, поинтересовался я в ответ.
        Элеонора сверкнула резко сузившимися глазами, фыркнула и бросила мне:
        - Дурак.
        - Наверное, - мигом остыв, ответил я, коря себя за несдержанность. - Извини, не хотел. Вырвалось.
        Убрал поле антимагии, прошел за стол и, сев, опять взглянул на магичку.
        - Так зачем ты здесь?
        Она снова создала кресло, правда, другое, поскромнее, присела, после чего задумчиво, словно не зная, с чего начать, потеребила прядь.
        - Ну, говори уже, - поторопил я ее.
        - В общем, Паш… - Элеонора вздохнула и решительно произнесла: - Мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты присмотрел за Вигиром.
        - За кем? - поднял я бровь.
        - За Вигиром, - повторила собеседница. - Это новый адепт проклятий.
        - Аватар, значит, - произнес я ровно, не дав эмоциям прорваться наружу. Одному Магнусу ведомо, сколько усилий мне стоило сдержаться и не начать сквернословить. Мало ему всего, так я теперь еще и функции няньки при нем должен исполнять!
        Нет, определенно, все сегодня задалось целью окончательно вывести меня из себя.
        Кое-как утихомирив бурю внутри, теперь уже я глубоко вздохнул и ответил:
        - Нет.
        - Почему? - попыталась заглянуть мне в глаза девушка.
        - Потому, - отрезал я.
        - Ну пусть он хотя бы поживет у тебя…
        - Да вы издеваетесь?! - не выдержал я. - Может, мне его еще и к себе в постель под одно одеялко положить?!
        - Пожалуй, это было бы уже лишним, - дипломатично прокомментировала магичка, чуть дрогнув уголками губ.
        - А что ты его к себе не поселишь? - выдвинул я встречное предложение.
        - Я - его преподаватель. Как ты это себе представляешь?
        - Ну, я-то себе нормально представляю, - хмыкнул я, - надо мной эксперименты ставить ты не стеснялась. Постоянно ко мне вламывалась на ночь глядя…
        - Опыт, надо признать, был не очень удачный, - ответила Элеонора, ничуть не смутившись.
        - Не то слово, - буркнул я. - Ладно я, всего-то психологическую травму заработал, а паренек, чего доброго, пожизненно импотентом останется.
        - Хочешь сказать, я такая страшная? - спросила Элеонора. И вроде задан вопрос был спокойно, с легкой отстраненностью в голосе, но почудились мне в нем подводные камни, которые я постарался аккуратно обойти.
        - Ты красивая, и только слепец может утверждать обратное, но являлась ты, дорогая моя, словно ужас, летящий на крыльях ночи. Такое появление, уж извини, лично меня не возбуждает.
        - Ты изменился, - пробормотала девушка после недолгой паузы, внимательно изучая взглядом мое лицо.
        - Как?
        - Стал разговаривать на равных, - констатировала собеседница.
        Я подумал немного и согласно кивнул.
        - Пожалуй, да. Но согласись, хоть я и остался твоим учеником, статус мой тоже весьма изменился. Впрочем, об инквизиторах ты знаешь больше меня.
        - Знаю, - кивнула она, - вот только никто из них не менялся так резко характером и поступками.
        - Три месяца в одиночной камере мало кого оставляют прежним.
        Она вздохнула, ничего больше не сказав, но вдруг с такою мольбой во взгляде посмотрела на меня, что я невольно размяк, не в силах сопротивляться женским чарам. Будь это простой игрой, я бы понял, но нет, взгляд был абсолютно неподдельным.
        - Зачем тебе это? - задал я вопрос, мысленно проклиная себя за мягкотелость.
        - Боюсь я, - ответила Элеонора. - Он действительно может стать аватаром, точнее, он, возможно, уже аватар, ему просто нужно пробудить до конца сродство со своей магией. Вот только дадут ли ему эту возможность?
        - Думаешь, попытаются убить? - поинтересовался я, внезапно ощутив профессиональный интерес.
        - Тебя же пытались, - заметила девушка.
        - Эльфы? - больше уточняя, чем спрашивая, произнес я, на что магичка кивнула и сообщила:
        - Но не только они. Ведьм многие не любят. Тысячелетиями с ними боролись, уничтожали их. Только приход нелюди и развал старой империи вывел конклав ведьм из подполья. Время было такое. Чтобы удержать наступающего врага, инквизиция изыскивала любые резервы. Все что угодно, лишь бы не дать им поглотить людей. Все, что ранее было под запретом: демонология, некромантия, магия крови, ведьмовство…
        Ее слова вдруг всколыхнули что-то во мне, и я, глядя на сжавшиеся до хруста в казанках кулаки, глухо и с каким-то ожесточением высказался:
        - Когда на кону выживание собственной расы, любые средства хороши, какой бы непомерной ни была цена.
        - Верно, - согласилась в наступившей почти осязаемой тишине магичка. - Я слышала рассказы переживших те события. Легионы по три раза ходили в бой. Сначала живыми. Потом, пока смертельные раны были еще свежи, их на поле брани возвращали маги крови. А когда иссякала и эта магия, в дело вступали некроманты, в последний раз поднимая на бой то, что осталось от людской плоти, иной раз слепляя искромсанные тела в ужаснейших кадавров. Трижды легион умирал и восставал вновь, лишь бы не дать врагу пройти…
        - А ведьмы? - спросил я, с легким удивлением разжимая побелевшие кулаки.
        - А ведьмы довершали начатое, накладывая и вплетая в удушающие эманации смерти и боевой магии разливающиеся над местом битвы и проникающие глубоко в землю сильнейшие проклятья, дабы сделать то место непроходимым даже для архимага.
        Я нахмурился, не понимая, почему вдруг так сильно всколыхнули эмоции, реагируя на события тысячелетней давности. Уточнил, после недолгой паузы:
        - И много таких мест?
        - Да почти половина границы империи. Жуткая вещь даже по прошествии тысячи лет. Особенно когда оттуда очередное порождение запретной магии выползает. Обычная магия на них почти не действует, как-то справляются только ведьмы да инквизиторы, остальные могут разве что задержать на какое-то время.
        - Почему? - переспросил, чувствуя, что опять прикасаюсь к одной из мрачных тайн этого мира.
        - Потому что в основе тварей лежит именно магия проклятий, она стабилизирует их магическую структуру. А в основе инквизиторской магии лежит магия ментала, которая способна воздействовать вообще на любую магию. Увы, на наших современных магов ментала, которых кафедра академии выпускает, без слез не взглянешь, так, недоучки сплошные. В старой империи школа ментала была одной из сильнейших, а то, что осталось сейчас, это так, одни огрызки прошлых знаний. В инквизиции, конечно, знают больше, но делиться этими знаниями отнюдь не спешат.
        - Понятно, - пробормотал я, задумчиво разглядывая собственное кольцо. - Вот, значит, как…
        Глава 12
        - Я ненавижу инквизиторов!
        Стоящий напротив меня юноша был среднего роста худым молодым человеком с длинноватыми, как на мой взгляд, волосами и челкой, слегка закрывающей один глаз. Типичный ОЯШ, я бы сказал, с небольшой примесью эмо, которых тут, правда, как субкультуры не существовало.
        Ученическая роба на нем обмяться еще не успела и топорщилась во все стороны, отчего парень напоминал взъерошенного воробья. Впрочем, он на это внимания не обращал, так как сейчас вся его ненависть была направлена на меня.
        - Вигир… - попыталась вклиниться Элеонора.
        - Да как вы не поймете?! Они убили мою мать!
        - Кем она была? - поинтересовался я, внимательно отслеживая все телодвижения новоиспеченного студента. С аватаром, даже нераскрывшимся и необученным, надо всегда быть начеку. Пусть у меня не было большого опыта общения с такими, как он, зато имелась логика. Поэтому я был готов в любую секунду применить кольцо. А что вы хотите? Передо мной потенциально сильнейший маг, да еще такой молодой, ему же любые эмоции с ходу башню рвут, а тут флюиды ненависти я чувствовал практически кожей.
        - Ведьмой! Она просто хотела справедливости!
        Я вздохнул. Скользкая тема. Справедливости все хотят, вот только у адептов проклятий, как правило, методики ее достижения весьма специфические. Нет ничего страшнее обиженной женщины, а уж если эта женщина - ведьма…
        - И что, те инквизиторы вот так просто взяли и убили ее? - продолжил расспрашивать я.
        - Она всего лишь защищалась! - и не думал успокаиваться парень. - Вы, инквизиторы, только и ищете повода, чтобы убивать ведьм, вы их ненавидите!
        - Ну… как бы тебе сказать, - я кривовато ухмыльнулся. - Все несколько не так. Например, множество ведьм сами работают на инквизицию.
        - Это - предательницы, которые продались вам за обещание спокойной жизни! - буквально выплюнул собеседник, яростно сверкая глазами.
        - Предательницы? - поднял я бровь, покосившись на тяжко вздохнувшую завкафедры. - Ну, допустим. А я тогда кто? Оборотень в погонах, что ли? Ведь я тоже адепт проклятий - единственный до тебя, между прочим - и одновременно инквизитор.
        Про погоны паренек не понял, но общую суть уловил. Я с легким удовлетворением увидел, как по его лицу пробежала целая гамма совершенно не скрываемых чувств - от недоверия и острого удивления до полнейшего разочарования. Впрочем, не совсем по тем причинам, на которые я рассчитывал.
        Словно сдувшись, сгорбившись, Вигир блеклым, невыразительным голосом произнес:
        - Я слышал, что в академии появился такой же, как я. Парень-ведьма. Узнал, что таких, как мы, называют «ведьмак». А еще говорили, что он - темный властелин, что он чрезвычайно силен и что даже инквизиция не смогла ему ничего сделать, - парень вновь поднял взгляд на меня и выпалил: - Я слышал, что ты идешь наперекор всем, безжалостно уничтожая своих врагов и одаряя своим покровительством таких же, как ты сам, других ведьм! Только поэтому я и поступил сюда - чтобы присоединиться к тебе в твоей борьбе… А ты!.. - сорвался он на крик.
        Неожиданно я заметил самые натуральные слезы, потекшие по его щекам. После чего вздохнул и ответил, переглянувшись с совершенно растерявшейся от такого спича магичкой:
        - Да, я инквизитор, и многое, что, по-видимому, обо мне говорят, не совсем правда. Как всегда, молва все переиначила, преувеличила и излишне приукрасила. Я никогда не был никаким темным властелином и никого не уничтожал, тем более - безжалостно… - В этот миг я вспомнил существо в девичьем теле, безжалостно забитое ведром, но решил, что это - исключение, которое лишь подтверждает правило. - А инквизиция мне ничего и не делала, по сути. И уж точно не было никакой борьбы - я просто пытался выжить…
        Было больно смотреть на парня, у которого прямо на глазах рушились все его мечты и надежды. Но я не собирался его жалеть, потому что надо, просто необходимо было донести до него то, что понимала Элеонора, что уже понимал и я: только инквизиция может этого парня спасти. Иначе его либо убьют не желающие усиления людей противники империи, либо по-тихому прикончат мои же коллеги, когда этот юноша окончательно, открыто и явно заявит о своих антипатиях. Нелояльный аватар - и не только проклятий, а вообще любой магии - это похуже атомной бомбы. Гасить его будут быстро и жестко, так, что и следов не останется. А потому, чтобы элементарно выжить, ему лучше дружить с моей организацией и мной в частности.
        - Инквизиция - не такое уж зло, как ты считаешь, - продолжил я. - Только благодаря ей я смог пережить прошлый год. Даже мое становление инквизитором было, по сути, единственным шансом спасти свою жизнь. А в случае с твоей матерью… Поверь, мне искренне жаль, что так произошло. Возможно, если б инквизиторы лучше разобрались в ситуации…
        - Вот именно! - припечатал парень. - Они даже не попытались! Не удосужились! Кровавые палачи!
        - Считаешь, что инквизиция должна работать по-другому? - спросил я.
        - Считаю, - угрюмо буркнул юнец.
        - Тогда сам стань инквизитором и покажи на собственном примере, как нужно.
        Парень замер, неверяще глядя на меня. По-видимому, подобная мысль ему в голову не приходила.
        А что, интересный ход. Неожиданный. И я продолжил ковать железо, пока горячо.
        - А когда дорастешь до великого инквизитора, то и всю инквизицию изменишь, чтобы больше не было таких ошибок, как с твоей мамой.
        - Ее это все равно не вернет, - колюче произнес Вигир, снова мрачнея. Вот только я видел, что на чуть-чуть, на мгновение мои слова заставили его задуматься, а ненависть уже начала уходить, сменяясь опустошенностью и апатией.
        - Ее - нет. Но ты сможешь сделать так, чтоб больше никто другой не терял матерей по вине инквизиции. Как тебе такое предложение? Древние мудрецы говорили: чтобы победить дракона, надо самому им стать. Победить изнутри.
        Я говорил что-то еще, собирал все в кучу, на ходу выдумывая псевдокитайские мудрости, как с этим вот драконом, потому что видел, что парень наконец-то начинает слушать. Но в определенный момент прорвало-таки Элеонору, которая от моей вдохновенной речи, казалось, самым натуральным образом скоро закипит.
        - Ты что творишь?! - рассерженным чайником прошипела она. - Какая инквизиция, какой великий инквизитор?! Он аватар, ему же ваше кольцо как серпом по… по… по одному месту! Ты же загубишь…
        - Тихо! - неожиданно жестко и властно рявкнул я, заставляя магичку заткнуться. - Что ему твое аватарство, что твоя сила?! - я уперся взглядом в Вигира. - Ты хочешь справедливости, верно? Хочешь по-настоящему победить? Победить и сделать этот мир лучше? Таким, каким ты сам его видишь?!
        - Хочу! - ответил он мне таким же твердым и прямым взглядом.
        - Тогда оставайся здесь, и я научу тебя, как этого достичь.
        Я протянул руку, и, помедлив, какую-то долю секунды, мой новый сосед по чердаку сжал ее своей в крепком рукопожатии.

* * *
        - Ширяев!..
        - Инквизитор Ширяев, - спокойно поправил я завкафедры проклятий.
        Сейчас мы перенеслись с чердака в ее кабинет, чтобы поговорить приватно. Магичка буквально фонтанировала гневом, казалось, еще чуть-чуть - и она рассерженной кошкой кинется на меня с желанием выцарапать глаза.
        Вигира я оставил там, вызвав предварительно через Элеонору Глушакова. Необходимо было организовать разделение помещения на две жилые части - мою и нового адепта, - а в отсутствие домовиков помочь в этом мог только Сергей, как лучший знаток трудовой магии - все-таки нужны были новые перегородки, да и крыша требовала серьезного ремонта, а не моей вечно сыплющейся заплатки.
        - Ты… Ты… Ты!..
        - Да, я.
        - Ну должен же быть другой выход! - почти проорала девушка. После чего рванула с треском глухой ворот платья, оголяя пунцовую от гнева шею и весьма занимательное декольте.
        Вынырнув взглядом из открывшейся взору ложбинки, я с небольшой запинкой ответил:
        - Не было его. Этот пацан стоял и натурально раздумывал, как бы половчее в горло мое вцепиться. И мне от этого было совершенно не смешно. Он аватар, чтоб его. Если эмоции прорвут, мало ли что из него полезет. А на месте академии потом еще одно проклятое место появится.
        - Ну не инквизитором же! Очередного аватара профукаем!
        - Очередного? - поднял я бровь.
        - Очередного, - буркнула Элеонора. И, проследив за моим то и дело сползающим вниз взглядом, одним движением стянула края разорванного платья.
        Чуть недовольно цокнув языком - больно уж приятное было зрелище, - я плюхнулся в кресло для посетителей, предварительно проверив то на скрытые проклятья, и уточнил:
        - Сколько их было?
        - Вместе с тобой? - уже спокойнее, но все еще со странными нотками в голосе поинтересовалась девушка.
        - Ну, я до аватара, положим, не дотягивал.
        - Ты очень быстро прогрессировал, а это - один из признаков. Но ты сам себе зарубил этот путь, а теперь хочешь и второму, да еще и сразу с таким мощным даром, крест на развитии поставить!
        Заведясь снова, магичка со злости пнула изящной ножкой в лакированной туфле собственный стол, и здоровенная махина из натурального дуба под треск дерева и скрежет ножек по паркету отъехала на полметра назад.
        «Килограммов двести, - на глаз прикинул я перемещенную массу. - Сильна магистр, сильна».
        - Думаешь, мои коллеги потерпели бы нелояльного к ним аватара? - риторически вопросил я. - А так он, по крайней мере, жив останется. Ты же хотела, чтобы я его защитил?
        - Не таким способом, - проворчала девушка, продолжая стоять посреди кабинета.
        Я снисходительно покачал головой и произнес:
        - Извини, но безопасность и стабильность империи выше наших желаний.
        «И с чего вдруг такой альтруизм? - слегка удивился сам себе. - Или это на меня так назначение инквизитором действует? Мыслю, понимаешь, уже государственными масштабами. Государев слуга… епта».
        Элеонора, видимо, подумала о том же, несколько секунд недоверчиво меня разглядывая. Но затем тряхнула головой и спросила:
        - А дальше что?
        - Как что? - я поерзал, устраиваясь в мягком кресле поудобней. - Будем воспитывать конечно же, прививать правильные ценности, встраивать потихоньку в цивилизованное общество…
        - И когда только ты успел таким стать? - буркнула магичка, очевидно, ища и не находя, что же мне возразить. - Словно лет десять в инквизиции уже отработал. Прямо один в один как мой куратор.
        - Кто? - зацепился я за оговорочку.
        - Куратор, - не стала запираться девушка. - На инквизицию я работала еще до академии. После кое-каких событий начала. Помогала им в расследованиях по части проклятий, да и в боевых операциях несколько раз участвовала.
        Тут вдруг она, неожиданно хмыкнув, передразнила меня:
        - Чтобы победить дракона, надо стать драконом! Сам придумал?
        - Сам, сам, - покивал я. - По-моему, неплохо вышло.
        - А уж это твое «победить изнутри»…
        - Вот тут я не шутил, - вполне серьезно ответил я. - Именно изнутри сильнее всего можно изменить организацию, и как раз в этом вся проблема. Вигиру вполне хватит упорства и упрямства, чтобы всю эту махину развернуть. Поэтому следить придется очень тщательно, чтобы он не развернул ее не туда. Но ты не ответила. Сколько аватаров проклятий было?
        - Потенциальных аватаров? - уточнила Элеонора.
        - Ну да, - кивнул я.
        - Трое, - ответила магичка, а затем вздохнула и добавила: - Вот только было это задолго до моего рождения.
        - И что с ними стало?
        - А это тебе надо у коллег своих спросить, они те дела вели. Я лишь так, поставлена в курс дела была, подробностей до меня не доносили.

* * *
        Здание темного факультета я покидал с двояким чувством. Вот вроде бы и я своего добился, а вроде и Элеонора. Как я ни сопротивлялся, но жить будущий аватар остался у меня. Вот тоже свинство. Ведь не хотел с ним ничего общего иметь, и уж тем более не собирался приглядывать за ним. А теперь сам боюсь без пригляда оставлять, вдруг натворит чего, борцун с системой, свинтус этакий.
        Дело шло к вечеру, и шумные толпы новеньких и стареньких студиоузов потихоньку рассасывались, расползаясь по общежитиям и освобождая многочисленные дорожки и тропки территории академии, а также газоны, парковые аллеи и прочие элементы ландшафтного дизайна. И наблюдая это, я заметил еще один признак близящегося бытового коллапса, который неминуемо поджидал академию совсем в ближайшем будущем. А конкретнее - мусор, оставшийся после студентов.
        Какие-то клочки бумажек, обрывки тряпок, шкурки фруктов, разномастная шелуха, остатки пищи - все это, видимо, тоже убирали за привыкшими сорить напропалую магами домовые. Но последних больше не было, и теперь мусор, гоняемый туда-сюда ветром, обильно усеивал и траву, и мощенные камнем дорожки.
        - Вот о чем я и говорил, мессир. Это все - за один день, а что же будет завтра? А через неделю? Про месяц и не заикаюсь. Будем ходить по щиколотку во всем этом…
        Прямо на меня из-за деревьев вышла плотная кучка магов с озабоченно нахмурившимся архимагом во главе. Рядом с ректором академии вышагивал один из уже виденных мною утром магистров, тыча пальцем в разметаемый по сторонам мусор.
        - Это же ужас какой-то. Как мы будем все это убирать?
        На меня внимания они не обращали, Кхан и вовсе, казалось, ушел в раздумьях куда-то глубоко внутрь себя, не узнавая никого вокруг, поэтому я просто отодвинулся в сторону, пропуская толпу мимо.
        Далеко, впрочем, они не ушли. Ректор неожиданно замер и, огладив бороду, задумчиво пробормотал:
        - Как убирать… М-да, как убирать? - он взглянул на замерших вокруг него магистров и спросил уже у них: - Как убирать?
        Те замялись, стараясь не пересекаться с его вопрошающим сквозь стекла очков взглядом.
        - Может, попробуем воздушников привлечь? - неуверенно предложил кто-то. - Пусть ветром сгонят все в одну кучу…
        - А может, огневиков?! - тут же перебил говорившего другой, в голубой мантии магистра воздуха. - Почему чуть что, так сразу воздушников?! Если точечным воздействием, так мне всю кафедру и курсы припахивать придется, и то не факт, что справимся, а если что-то помощней, то мы тут можем половины деревьев с корпусами недосчитаться, коль заклинания в резонанс войдут.
        - Огневикам здесь тоже делать нечего - спалят все вокруг, вот и вся недолга, - пробасил грузный представитель соответствующего направления. - Что я, своих не знаю, что ли. Давайте лучше магов земли припашем…
        Послышались тихие смешки, а магистр упомянутой стихии побагровел, пытаясь испепелить взглядом коллег.
        Я припомнил, что адептов земли частенько за глаза землекопами прозывают, а тут как раз аллюзия с пахотой сработала.
        - И что, вы думаете, мы тут сможем сделать? - яростно клокоча, пробулькал мужчина.
        - Ну, просто утянете мусор под землю, он там и сгниет.
        - Утянем, как же, - желчно прошипел магистр в ответ. - А трещину размером в половину этого парка не хотите? Резонансы у любой стихии бывают, не только у одних воздушников.
        Дискуссия разгоралась, и я, с интересом слушая предложения, машинально шевельнул кистью, достал прямо из воздуха яблоко и, откусив, с удовольствием захрумкал плотной и сочной мякотью с легкой кислинкой, от которой рот сразу переполнился слюной.
        На меня неодобрительно покосились, но ничего не сказали, а я, догрызая яблоко (и откуда только вытащил?), посмотрел по сторонам и, не найдя ни единой урны, бросил огрызок в траву к остальному мусору, после чего авторитетно заявил:
        - Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят!
        Резко замолчав, все дружно повернулись ко мне, включая ректора. Я чуть улыбнулся и поздоровался:
        - Мессир архимаг, уважаемые магистры…
        Лица у многих перекосились, и в воздухе запахло грозой.
        - Кхым, - кашлянул ректор, тоже с некоторой неприязнью оглядывая меня, но давя ту давним профессионализмом. - Это все, что вы хотели нам сказать, Павел Алексеевич?
        - Ну, не совсем…
        Шутка оказалась не слишком уместной, я это тоже понял, а проблема грозила перерасти в глобальную, поэтому, вспомнив собственный институт на Земле, я зашел со встречным предложением:
        - Использовать магию - не вариант, это вы уже обсудили. Домовых новых нанять не получится, пока не выяснится судьба пропавших. Остается только один выход, - я сделал паузу, оглядывая замерших магов, - а именно: нанять обычных людей!
        - Да ну, - фыркнул кто-то, - они же не владеют магией, как убирать-то будут? А в комнатах? А одежду стирать и гладить?
        - Ручками, как и везде, - спокойно ответил я.
        - Мы - магическая академия! - возмущенно прокричал кто-то. - У нас все должно быть магическое! А не как на каком-нибудь дрянном постоялом дворе, где полы тряпкой на палке моют!
        - Шваброй, - автоматически поправил я, - это называется «швабра».
        - Да какая мне разница, как она называется?!
        - А что, есть выбор? - подняв бровь, посмотрел я на крикуна. - Домовых нет, все, забудьте про них. Так что срочно ищите людей, притом не магов, готовых убирать и стирать. И готовить - кухня, я так понимаю, тоже в ведении домовых была. Иначе грязью зарастем.
        - Это какой-то дурдом, - вздохнул еще один магистр, прикрывая глаза ладонью.
        Я только пожал плечами. Смысл комментировать очевидное? Достав еще одно яблоко, направился к себе, оставляя крепко задумавшихся магов стоять и обдумывать мое не имеющее альтернативы предложение.
        - Павел Алексеевич, - раздался вдруг мне вслед ровный голос ректора.
        - Да?
        - А вы не знаете, что вообще с домовыми произошло и куда они пропали?
        - Понятия не имею, - ответил я, честными-пречестными глазами глядя на остро сверкнувшего очками архимага.
        «Нет уж. Я еще жить хочу».
        Глава 13
        Первый учебный день начался… ну, в общем-то, нормально. На улице вовсю сияло солнце, прогревая прохладный с ночи воздух. На небе не было ни облачка, и где-то за окном чирикали местные птички. Лепота.
        За хмурым мальчиком-аватарчиком с утра индивидуально прилетела Элеонора, забрав с собой, а я, снова напялив доспех и принайтовав на ремни под кушак сумку с книгой заклинаний, двинулся прямиком в аудиторию триста один учебного корпуса номер три на теорию защитных заклинаний. В прошлом году ТЗЗ у нас уже была, но сейчас вроде как должны начать давать углубленный курс для адептов магии проклятий, так как для нас она существенно в сравнении с другими курсами отличалась.
        Продравшись в фойе корпуса через толпу возмущенно галдящих студентов, я поднялся на третий этаж и, мягко улыбнувшись опять хмуро кучкующимся возле двери в аудиторию одногруппницам, произнес:
        - Ну здравствуйте, девушки.
        Ни злости, ни обиды у меня на них не было. Как, в общем-то, и каких-то особых переживаний по поводу подслушанного в парке разговора. Успокоился, ночь переспал, переварил, так сказать, все, чтобы оценить уже холодной и ясной головой.
        По большому счету опасения их оказались понятны и легко объяснимы. Вассальную клятву они приносили, как считали, аватару своей магии, надеясь подняться в силе, развить свой дар. А после принятия кольца я, похоже, в этом деле стал считаться полным импотентом. И хотя Элеонора-то в обратном убедиться успела, но, похоже, знание свое распространять не спешила.
        - Здравствуй, мастер, - как-то неуверенно, вразнобой сказали они в ответ, стараясь на меня не смотреть.
        Нет, так дело не пойдет. Решительно толкнув дверь лекционки, я скомандовал:
        - Заходите. Похоже, назрел серьезный разговор.
        Подождав, пока все, шурша мантиями, рассядутся по рядам, я сам себе мысленно кивнул, визуально сразу определив разделение на две неравные группки: одна - с Эльзой и Мерв, другая - с Игрисс во главе, которая, видимо, собирала в кулак всю свою волю, чтобы сообщить мне пренеприятное известие. Впрочем, я ждать не стал и нанес, так сказать, удар на опережение - сказал, обведя взглядом все два десятка девушек:
        - Я все знаю.
        Кто-то покраснел, кто-то побледнел, тихо ойкнув, но я уже не обращал на это внимания, повторив:
        - Я все знаю. И ваши сомнения, и ваши чаяния. Окончание прошлого учебного года было очень тяжелым. Как для вас, остававшихся в неведении относительно моей судьбы, так и для меня, ждущего решения инквизиции. Инквизитором я становиться не собирался… Нет. Не так. Я вообще не думал о кольце, не думал о такой стезе, не гадал даже. Я так же, как и вы, хотел учиться и дальше развивать свой дар магии. Но высшие силы, провидение, рок, фатум - неважно, как это назвать - распорядились за меня, не оставив выбора. Тем не менее я не могу и не хочу оставлять без выбора вас. И… готов пойти вам навстречу, если таково будет ваше желание. Кто хочет освобождения от вассальной клятвы?
        Гробовая тишина, наступившая в аудитории, была мне ответом.
        Уведя взгляд выше, разглядывая пустующие задние ряды, я заложил руки за спину и стал терпеливо ждать, когда они решатся. Любой нарыв на теле надо вскрывать сразу, пока он не разросся и не загноил. Я не собирался учиться в окружении косых взглядов недовольных девчонок, оставляя ситуацию в подвешенном состоянии. Хотелось решить все здесь и сейчас.
        Ожидание длилось достаточно долго, но видя, что я не планирую отступать, Игрисс наконец собралась с духом и первая неуверенно подняла руку:
        - Я хочу.
        За ней последовали вторая, третья. Наконец, понимая, что ничего страшного не произошло, подняли руки и остальные.
        Пятнадцать рук. Все, кроме Эльзы, Мерв, Отришии и Рийи с Каррин, что так и остались сидеть на месте, стараясь не смотреть на остальных. Хотя нет. Эльза как раз на остальных смотрела с явным презрением.
        К ней я и обратился:
        - Как оно правильно делается?
        Выслушав же ее объяснения, кивнул и, подняв руку, громко возвестил:
        - Я, адепт магии проклятий, инквизитор Павел Алексеевич Ширяев, освобождаю вас от клятвы, данной мне, и вверяю вашу судьбу в ваши собственные руки!
        Нет, гром не грянул, и земная твердь не раскололась от моих слов, но все равно как-то в душе стало чуточку пусто, словно коснулась краешком легкая грусть. Не омертвело еще, по живому резануло отлучение. Пронесшийся по рядам тихий вздох показал, что девочки тоже почувствовали что-то похожее.
        Вот только то было их решение, их выбор, а пути назад уже не имелось. По крайней мере, я обратно ни одну из них точно не приму. Таково уже мое решение.
        Постаравшись ободряюще улыбнуться Эльзе и остальным оставшимся со мной девчонкам, я сел за парту и выложил на крышку книгу заклинаний со стилусом. А затем вдруг хмыкнул, неожиданно припомнив один забавный факт, и, подмигнув своим, сказал погромче, так, чтобы услышали все:
        - Кстати, не знаю, как уж там решили делить аватара, но вчера наша завкафедры, уважаемая магистр Элеонора Баум ин Филрион, назначила меня, как старшего товарища по дару и представителя святой инквизиции, куратором адепта магии проклятий Вигира для его защиты и наставления, и жить он будет теперь у меня на чердаке. Соответственно, круг общения вне учебного времени тоже буду определять и контролировать я.
        Звук, что исторгли из себя отлученные, описать мне оказалось затруднительно. Пожалуй, это было что-то из жуткой смеси разочарования, злости, обманутых надежд и бессилия.
        Моя маленькая месть удалась на славу. Не самое благородное чувство, о чем мне и сигнализировало колечко, больно уколов палец, но до чего же приятное…
        Тихо зашипев от второго разряда, что ударил намного сильнее первого, и незаметно тряхнув кистью под партой, я мысленно раскаялся в недостойных мыслях и впредь пообещал себе до таких мелочных мстей не опускаться.
        Зато моя пятерка верных соратниц заметно приободрилась, победно оглядывая остальных. От парочки нелицеприятных, но все же обидных замечаний последних спасло только появление преподавателя по ТЗЗ.
        Худощавый маг, возникший в дверях, был мне незнаком. В очках в роговой оправе и висящей на нем как на вешалке преподавательской мантии со знаками различия мастера земли он, косясь на аудиторию, прошел к кафедре и, положив на нее принесенные с собой книги, представился:
        - Мастер магии земли Сават. Можете обращаться «мастер» или «мастер Сават». С этого года теорию защитных заклинаний вместо магистра Лауса буду вести я.
        В этот миг он увидел меня и несколько стушевался, но затем достаточно спокойно подошел и, склонившись, негромко сказал:
        - Простите, меня не предупредили, что на занятии будет присутствовать представитель инквизиции.
        - Вы в академии недавно? - спросил я в ответ.
        - Да, - кивнул собеседник, - буквально вчера прибыл на замену.
        - А откуда, если не секрет?
        - С границы, - лаконично сообщил Сават, сверкнув очками.
        И все. С какой именно границы и что он там делал - об этом новый преподаватель, судя по всему, рассказывать намерен не был. Впрочем, я и так более-менее представлял, чем он мог там заниматься. На границах в ведении магов земли пребывала почти исключительно фортификация, а также всевозможные заградительные сооружения, ловушки и барьеры. В общем, защита. Так что тему предмета маг должен был знать очень хорошо, практически изнутри.
        - Ясно, - протянул я. - А с магистром Лаусом что произошло?
        Тут уже Сават взглянул на меня с легким удивлением, после чего ответил все так же негромко:
        - Вам лучше знать. Ваши же его забрали. Вернее, не отпустили с остальными.
        - Понятно, - снова резюмировал я, сделав в памяти зарубку поинтересоваться этим вопросом у Амниса. - Тогда проясню насчет себя. Я не только инквизитор, но еще и ученик академии. И сейчас продолжаю обучение в этих стенах. Не беспокойтесь, - я улыбнулся, - для меня это тоже стало большим удивлением.
        - По-моему, я даже что-то об этом слышал, - чуть улыбнулся Сават в ответ. - Однако скидок не ждите. Учить буду на совесть. Вам, как инквизитору, это будет полезно вдвойне.
        Я заметил прорезавшиеся около глаз нового преподавателя морщинки и понял, что субтильному магу несколько больше лет, чем казалось поначалу.
        Мастер вернулся за кафедру, взялся за деревянную крышку узловатыми пальцами и негромким, но неожиданно сочным голосом с мягкими обертонами произнес:
        - На первом занятии я не буду касаться каких-то конкретных примеров защитной магии, это пока не нужно. Нужно другое: чтобы вы поняли, насколько важно владеть не только атакующими заклинаниями, но и защитными, комбинируя которые, вы сможете долго и эффективно сдерживать даже неудобного противника.
        - Но в магии проклятий нет защитных заклинаний, кроме покрова, - несмело вытянув руку, заметила Мерв.
        - Ошибаетесь, адепт, - спокойно сообщил ей Сават. - Я лично был свидетелем применения заклятий, которые иначе как защитными не назовешь. Просто надо понимать, что стихийные барьеры, которые первым делом приходят на ум по ассоциации с защитными заклятиями, это в большей степени пассивная защита, но ведь есть и защита активная, а иногда - и защита нападением.
        - А чем же это отличается тогда от атакующего заклинания? - вылезла уже Эльза.
        - Внешне? Ничем, - спокойно ответил маг. - Важна суть. Атакующее заклинание несет в основе своей только одну задачу - нанести как можно больший урон врагу. А вот защита нападением нужна в первую очередь для предвосхищения и срыва атаки противника. Урон там не самоцель. Понятно?
        Сразу несколько девушек помотали головами, и, кивнув самому себе, Сават принялся пояснять дальше:
        - Итак, к примеру, вы видите, что ваш противник готов применить по вам атакующее заклинание. Пока неважно, какое именно, ситуацию рассматриваем сугубо гипотетическую. В этом случае использование теневого покрова будет актом пассивной защиты, а применение, к примеру, заклинания дезориентации - активной. На самом деле арсенал ведьм чрезвычайно богат именно на активные защитные заклинания, это, можно сказать, ваша самая сильная сторона.
        Мастер земли и вправду неплохо разбирался в предмете. Было видно, что он не повторяет какие-то чужие теоретические выкладки, а приводит вполне реальные примеры из своей собственной практики. Пару раз он даже вскользь упоминал некоторые моменты из учебника, указывая на существенные ошибки его составителей.
        Информацию он доносил доходчиво и очень интересно, разительно отличаясь в этом от некоторых других убеленных сединами преподавателей. Мысленно я поставил себе зарубку постараться познакомиться с мастером земли поближе. С учетом моего постоянного влипания в неприятности, знания его дисциплины были для меня как бы не важней всего остального.
        После занятий мы с моей пятеркой верных вассалок отпочковались от основной группы, удалившись прочь под их задумчиво-обиженными взглядами, и расположились в одном из многочисленных укромных уголков, коими изобиловала территория академии.
        Очутившись в природной беседке, созданной сомкнувшимися над нашими головами кронами деревьев, я наконец смог сделать то, чего давно хотел.
        - Ну дайте я вас хоть обниму! - распахнул я руки, по очереди сжимая в объятьях каждую из девчат. - Сколько же вас не видел! А вы-то и подросли, и похорошели! - отметил я, заставив ведьмочек зардеться.
        Ну а что? Я действительно так считал. Имелось ощущение, что девочки и в росте добавили пару сантиметров, да и в груди слегка… кхм. Вот и сейчас, снова зацепившись взглядом за Отришию, я в который уже раз подумал, что, не будь у девушки такого жесткого косоглазия, оказалась бы просто обалденной красоткой, прохода мужики бы не давали. После чего молчаливо пообещал себе выяснить, можно ли что-то с этим сделать. В конце концов, на одной магии свет клином не сошелся. Я помнил же, что на Земле существовали офтальмологические клиники, занимающиеся физическим исправлением подобных недостатков.
        - Мы беспокоились, Паш, - негромко сказала Эльза, и я, улыбнувшись, на миг прижал ее к себе снова.
        - Знаю я, что вы за меня переживали. Но все позади, и сейчас дела мои более-менее хороши.
        - Ты теперь инквизитор, - произнесла Рийя - нескладная девушка с крупноватыми чертами лица. Ей бы тоже, наверное, мог помочь хороший пластический хирург моего родного мира.
        - Инквизитор, - согласился я, - но и магом проклятий я быть не перестал.
        - Жаль только, что уже не получится, как Мерв, резерв и силу дара поднять, - вздохнула собеседница.
        - Почему же? - приподнял я бровь и, вспомнив эксперимент с Элеонорой, шагнул к не ожидавшей подобного девушке, притянул ее к себе, после чего крепко и уверенно поцеловал.
        То ли магистерша мне тягу к научно-практической деятельности привила своими неуемными опытами, то ли что еще, но действовал без всякой задней мысли, чисто проверить, работает или нет. И оно таки сработало, вот только не так, как я ожидал.
        Я почувствовал, как девица сначала замерла, сжавшись, а затем… неожиданно обмякла.
        - Сознание потеряла, - чувствуя себя донельзя глупо, констатировал я, опуская безвольно повисшую на моих руках ведьмочку на травяной ковер.
        - Ох, да тут и я бы потеряла… - с нотками зависти в голосе произнесла Каррин, глядя на подругу.
        Резко развернувшись, я схватил и ее, заставив тихо ойкнуть, и так же впился губами, властно, с напором, прижимая, как и Рийю. И вновь ситуация повторилась, и уже вторая девушка безвольно прилегла на траву рядом с первой.
        - Однако… - только и смог молвить я, с глуповатым видом рассматривая композицию из потерявших сознание от моего поцелуя девушек.
        Если первый раз еще можно было списать на случайность, то два подряд - это уже статистика.
        - Паша… - тихо прозвучало сбоку.
        Обернувшись, я сам в свою очередь застыл, когда непонятно откуда набравшаяся храбрости вечная тихоня Отришия бросилась мне на шею, чтобы впиться в губы, прижимаясь к броне, и почти тут же опасть без сознания. Только и успел подхватить да плавно опустить наземь.
        И эта туда же. Одно хорошо - даже в бессознанке они продолжали ровно и глубоко дышать, а на их лицах не было заметно гримас боли, испуга или страха. Словно они просто погрузились в глубокий сон. У Каррин я и вовсе отметил блуждающую на губах легкую улыбку, будто она видела приятный сон.
        - И нас! - раздался требовательный голосок за моей спиной.
        Посмотрев на замерших в томительном ожидании двух оставшихся девушек, я понял, что эксперимент уже не остановить.
        Правда, что Эльза, что Мерв оказались покрепче. А может, дар у них был посильней. Сознание девчата не потеряли, лишь со вздохом опустились на траву, не удержавшись на ногах.
        - Да-а… - протянула Эльза. - Теперь я понимаю, почему в инквизиции так много ведьм. После такого-то…
        - Кхм… - не совсем поняв сказанное, прокашлялся я. - Что, резерв хорошо подрос?
        - Подрос, - кивнула Мерв, - чуточку, но подрос. Однако не это главное.
        - А что?
        - Что он восполнился. В меня сейчас силы влилось… Неудивительно, что девчонки вырубились. У них с резервом похуже, вот и не выдержали переполнения. Если с инквизиторами так всегда, то я, пожалуй, после учебы тоже туда попрошусь.
        - И я, - выдохнула Эльза. - Но меня пусть пополняет мастер. Не знаю, как у других, но я думала, что меня разорвет, настолько магоканалы переполнились. То-то там ведьмы все за инквизиторами замужем.
        - Где? - спросил я, отчаянно тупя.
        - В инквизиции, где же еще? Со старших курсов девочки рассказывали, кто там практику проходил. Вроде как даже негласное правило такое у инквизиторов: жену из ведьм себе брать.
        - Вот, значит, как, - задумчиво произнесла Мерв, внимательно смотря на меня.
        - Думаешь, тебя выберет? - толкнула подругу в бок Эльза, на что та с вызовом глянула уже на нее и сказала:
        - А может, и думаю.
        - Тогда в очередь становись, - хмыкнула моя старшая вассалка. - После случившегося мы все теперь об этом думать будем.
        - Так. Я еще здесь, - прервал я бесцеремонное обсуждение выбора моей будущей супруги. - И во-первых, лично я про такие негласные правила знать не знаю. Во-вторых, жениться пока не собираюсь. В-третьих… не староват ли я для вас, девочки?
        - Не-а, - хором заявили те, заставив меня покачать головой.
        И чего меня потянуло на эксперименты? Они же теперь возомнят невесть что! Хотя… Пять восемнадцатилетних девушек… Блин, о чем я только думаю?!
        В следующий миг меня вдруг качнуло, и я почувствовал, как из носа тоненькой струйкой что-то побежало.
        «Меня что, как последнего ОЯШа из аниме, фантазии о гареме торкнули?» - проскользнула в голову удивленная мысль, когда я понял, что это не что иное, как моя собственная кровь.
        Последним, что я запомнил, стало падение на траву рядом с девчонками и расплывающиеся перед глазами зеленые кроны деревьев.
        Глава 14
        Очнулся я опять в госпитале. На этот раз - в ведомственном. В общем-то я и не сомневался, что у управления есть своя больница, а вот теперь убедился в этом лично.
        Белые стены, высокие потолки. Палата была просторной и пустой. Лежи да выздоравливай в полной тишине да в покое. Только пять раз в день строго по расписанию мне приносили небольшими порциями еду, и наведывался временами скромный лекарь с нашивками мастера жизни. Ну и пару раз заходил убеленный сединами инквизитор из управления. Уже почти отошедший от дел в силу возраста, но еще бодрый старикан, представившийся хранителем архивов.
        Как оказалось, испуганные девчонки притащили мою бессознательную тушку, испачканную в собственной крови, в лазарет академии, но стоило местному лекарю разглядеть кольцо и знаки на одежде, как он тут же от греха подальше вызвал тревожную группу из инквизиции. Разобравшись на месте, что нападения на инквизитора не было, а причины такого моего состояния лежат в иной области, они тут же переправили меня сюда.
        Прояснил ситуацию мне как раз старик-архивариус. Звали святого отца, кстати, брат Нерах.
        Дело заключалось в том, что произошло сложение двух, нет, даже трех уникальных факторов. Первопричиной, конечно же, оказалось мое кольцо. В каком плане? Магия ментала, вплетенная в него, позволяла усиливать симпатическую связь между двумя субъектами и передавать часть энергии в направлении от инквизитора. Обратная передача исключалась, и реализовалось это, как я понял, глубоко на аппаратном уровне, дабы не вводить народ в искушение и не превратить в натуральных энергетических вампиров.
        В частности, подобная связь возникала при зарегистрированном браке инквизитора и женщины с магическим даром. Некоторым откровением для меня стало то, что брак здесь был не просто записью актов гражданского состояния. Он действительно закреплялся некими узами, связывая супругов магически. Вне такой связи передача энергии не работала.
        С девчонками меня, разумеется, брачные узы не связывали, но тут сработал второй фактор - вассальная клятва. Причем если брак подразумевает связь равноправную, то вот магический вассалитет априори дает вассалу больше, а значит, приток энергии от меня к девушкам усиливался.
        И третьим фактором являлось наличие одинакового дара. Вот это уже было просто комбо. Девчонкам хватало одного поцелуя, но впятером они загнали меня чуть ли не в кому.
        В конце своего объяснения Нерах с легкой ехидцей в голосе настоятельно посоветовал в интимную связь, пока специалисты по ментальной магии не сообразят, как можно снизить воздействие, с девушками не вступать. Последствия предсказать не брался даже он.
        Я, конечно, заявил, что о таком и не думал даже, но старичок, глубокомысленно покивав, явно мне не поверил. И зря. Я девчат воспринимал скорее как младших сестер. Или, по крайней мере, старательно себя в том убеждал.
        Как-то незаметно разговор зашел о ментальной магии. И чем больше я про нее узнавал, тем больше она казалась мне какой-то, говоря игроманским сленгом, имбой. То же кольцо - я просто не представлял, как можно было создать настолько сложный артефакт.
        Местные маги ментала, к слову, не представляли тоже. Наследие ушедшей империи, так-то. Инквизиторы могли им лишь пользоваться, создать подобные им оказалось не под силу.
        Мощь империи Ларт зиждилась именно на магах ментала. Они-то первыми и пали под ударами наступающих нелюдей и нежити, что правильно оценили противника и где напрямую, а где диверсиями буквально в считанные дни почти полностью уничтожили привыкших к безопасности менталистов.
        Вот и пришлось легализовывать все запретные магические школы, чтобы хоть как-то, хоть что-то противопоставить врагу.
        Слово за слово, разговорившись, я неожиданно узнал, что книга, в которую я с рождения был вписан для зачисления в академию, тоже артефакт, созданный магией ментала. И вписаны туда далеко не все ученики академии.
        Вообще широта научной мысли магов прошлого поражала. К примеру, они умудрились установить, что внутренняя магическая искра у сильных магов с их смертью не растворяется в мировом магическом поле, а остается где-то там, в неизведанном нечто, и впоследствии, спустя годы, десятилетия, а то и столетия, может снова проявиться у совершенно случайного новорожденного, причем в произвольном мире юниверсума. Никакой личности прошлого мага эта искра не несла, происходила просто передача сильного дара. Механизм явления, впрочем, так и не был описан в точности.
        Тем не менее каким-то образом маги сумели составить своего рода каталог нескольких тысяч таких искр и через ментал привязать к артефакту. Стоило искре пробудиться в новом теле, как в книге появлялась соответствующая запись. И когда наступал срок, посланник академии по этой записи через ментальную привязку мог спокойно телепортироваться прямо к будущему ученику, чтобы забрать в академию.
        Похоже, вся моя быстрая прогрессия в даре была не в последнюю очередь обусловлена сильной искрой, доставшейся от кого-то из магов прошлого. Интересно, не это ли подтолкнуло архимага одобрить мое поступление на кафедру проклятий?
        Провалялся в госпитале я несколько дней, к счастью, обошлось без особых последствий для здоровья. После чего вернулся в академию и постепенно влился в суматошную круговерть из посещения никуда не девшихся учебных занятий вперемежку с попытками вести более-менее упорядоченное наблюдение за гостями из зарубежья, одновременно приглядывая за аватаром, продолжающим ходить смурнее тучи, и умудряясь при этом как-то находить время на сон.
        Нет, подвижки с Вигиром были. На меня волком он уже не смотрел, но вот на других представительниц студенческого сообщества «метлы и ступы», как я завуалированно прозывал ведьм, начинал поглядывать с каким-то даже испугом.
        А все почему? Да потому, что уже два раза старшекурсницы чуть не изнасиловали его прямо в парке академии. Благо я повесил на него следилку, и отклонение от привычного маршрута после занятий мигом выдернуло меня с чердака для проверки.
        В первый раз я успел, когда они только-только стащили с него штаны. Две оголтелые двадцатилетние девахи, навалившись и тыча сиськами юноше в лицо, удерживали его на земле, а третья в это время сноровисто стаскивала портки с брыкающихся ног.
        А вот во второй раз я позорно отвлекся, и уже более многочисленная группа ушлых студенток, обездвижив парня собственными телами и обезоружив бесцеремонными развратными действиями, смогла не только оголить его нижнюю часть тела, но и оседлать верхом, причем право быть первой «наездницей» зарабатывалось как бы не в честном бою, судя по фингалам и растрепанным волосам.
        Надо ли говорить, что самые наглые и боевые ведьмы со старших курсов выглядели отнюдь не хрупкими и миниатюрными феями с кукольными личиками? Матерые пэтэушницы монументальных форм, цинично раздевшие паренька и пытающиеся всеми способами пробудить в нем мужскую силу - вот что предстало перед моими глазами.
        И все бы у них получилось, если б у парня… просто не встал.
        Ох, как же я его понимал. Такой стресс-то. Там и у меня бы не поднялся.
        Стоит ли рассказывать о том, что кричали ему вслед разочарованные бабищи, не получившие желаемого? «Гомик-импотент» было самым ласковым из сотрясавших воздух прозвищ.
        Донес, естественно, информацию до Элеоноры. Магичка от подобных выходок своих подопечных оказалась совершенно не в восторге. Отчислить, разумеется, не отчислили, но бледный вид те поимели и от Вигира отстали.
        Хотя лично я считал это лишь временным явлением, тактическим отступлением для рекогносцировки, перегруппировки и выбора новой стратегии. Слишком уж лакомым куском был пацан.
        О, забыл сказать, по возвращении меня ждало еще одно, щемящее сердце и повеявшее чем-то неуловимо родным нововведение. В академии все-таки прописались дворники и уборщицы.
        Когда я впервые увидел хмурую тетку со шваброй, пихающую грязную тряпку в ноги нерасторопным студентам и визгливо возмущающуюся, что она тут, понимаешь, в коридоре полы моет, а эти встали на дороге, то чуть не прослезился.
        На непривычных же к подобному магиков было больно смотреть. И ведь ничего не сделаешь! На видном месте вывешен подписанный лично ректором полный запрет на какие-либо магические действия в отношении обслуживающего персонала с наказанием вплоть до отчисления провинившихся без права восстановления.
        Ректора я понять мог - если и эти откажутся, то убираться придется самим магистрам.
        А какие драмы разворачивались из-за пюре с комочками в академической столовой! И не только из-за них. Например, официантов к нам не завезли. Зато то ли подсмотрели, то ли подсказал кто, но решили организовать самообслуживание с подносами, прямо как на моей родине. Едешь такой подносом по полозьям, а подавальщицы тебе накладывают чего захочешь. Однако это в идеале.
        На практике же сразу начались заторы. То очередная привередливая студентка голубых кровей никак не может выбрать, чего она хочет сегодня, то ей же не нравится ничего из того, что есть, ибо не удовлетворяет высоким кулинарным стандартам кухни его императорского величества. В общем, тотальная брезгливость неготового к такому магического студенческого сообщества, привыкшего, что домовые все блюда делают идеального качества и мгновенно телепортируют прямо на стол заказавшему при произнесении названия вслух.
        Хмурые тетки в накрахмаленных передниках, впрочем, отвечали студентам крайним презрением и полнейшим игнором любых жалоб.
        - Жри, чё дают! - хмуро буркнула одна такая, шлепая на тарелку девчонки прямо передо мной порцию каких-то тушеных овощей тошнотворного вида и консистенции. С порванным в клочья шаблоном студентка, никак не понимающая, почему с ней, всей такой из себя благородной магичкой, разговаривают в подобном тоне, в полной прострации пошла с подносом дальше.
        Мне, правда, тетки хамить боялись. То ли признали инквизитора, то ли просто возраст и тускло поблескивающая броня заставляли держать себя в руках, а может, мой прищуренный взгляд на пару с черным макинтошем действовали отрезвляюще, но заказанное они исполняли куда расторопней и порции клали побольше, стараясь даже улыбаться, отчего их лица перекашивало в жутких гримасах.
        Качество блюд и вправду упало. Ну, пюре с комочками - это классика. Однако супы выходили заметно пожиже, я бы даже сказал, почти не отличались консистенцией от бульона, а мясо в гуляше стало каким-то чрезмерно жилованным, да еще и вперемешку с салом.
        Можно и не говорить, что студенты настрочили миллион жалоб на быт своим благородным родителям, и вал гневных писем захлестнул администрацию академии с головой.
        Как потом оказалось, некие ушлые магистры по дешевке подрядили всех этих теток в одном из «отсталых» техногенных миров и притащили сюда, наивно полагая, что поставленную задачу выполнили на отлично. Не прокатило. Ор ректора был слышен далеко за пределами его башни, а спустя две недели персонал полностью сменился на молчаливых мелких азиаток, ну точь-в-точь как в каком-нибудь тайском отеле. Хотя, может, на то и был расчет? После шоковой терапии первых двух недель тихих и старающихся быть незаметными новеньких девушек студенты воспринимали как манну небесную, полностью смирившись с мелкими неудобствами.
        Насчет воды тоже с грехом пополам решили, создав примитивную бойлерную на стыке магии и технологии при активном участии Глушакова, который все эти две недели работал буквально на разрыв. Мусор, кстати, сжигали нынче, не вывозя за пределы академии.
        Выполняя помимо учебы свою профильную задачу по выявлению шпионов и прочих подозрительных личностей, я крутился как мог. Навешал следилок буквально на всех иностранных студентов, скрупулезно регистрируя все их перемещения в отдельном журнале. Не гнушался и скрытным наблюдением по вечерам. Но пока было тихо.
        Скромнее всего, на удивление, вели себя вампиры. Вообще ни малейших вольностей. Невольно загордился собой. Как я их предводителя тогда продернул, а? Вон, сидят теперь как мыши, пикнуть боятся.
        Султанские подданные оказались пораскрепощенней, но в рамках разумного. Одно плохо - Ниике продолжала от меня прятаться, а я все никак не мог сообразить, где бы мне ее подловить для приватного разговора. Выносить на всеобщее обозрение мой к ней интерес было бы глупо, а вербовать как-то нужно. Вот и кружил я периодически вокруг женского общежития, не зная, что предпринять.
        Один раз заходили ко мне пареньки, у которых я изъял следящий артефакт. Слезно умоляли тот вернуть, иначе, мол, их на порог родители не пустят. Но мне нужней самому, так что ушли они понурив головы и шмыгая носами. А нефиг самодеятельностью заниматься!
        Но это все были цветочки, ягодки пошли потом.
        Мы с Вигиром как раз чаевничали на чердаке, удобно расположившись в креслах у камина… Ах да, забыл сказать, после переделки чердака у нас помимо двух раздельных спален появились и кресла, и камин. Камин, кстати, шикарный, из камня и с негаснущими магическими полешками. Кресла же откуда-то припер Серега, причем бесплатно. Бэушные, конечно, но я был доволен и таким, главное, что теперь имелось где посидеть, расслабившись, вечерком.
        На этих посиделках я травил различные байки о работе инквизиторов, вспоминая и переиначивая на местный манер сюжеты «Улицы разбитых фонарей». И вот во время одного из рассказов люк на чердак неожиданно распахнулся, и к нам ввалился донельзя злой и грязный, как будто его ногами по земле катали, Глушаков.
        - Собирайся, - буркнул он с порога и, оставляя грязными сапогами бурые следы на полу, прошел к импровизированной кухоньке, где налил себе из чайника кружку чаю и с шумом ее выхлебал. Отдышавшись же, добавил: - Опять началось.
        - Что началось? - встревоженно уточнил я, сбрасывая расслабленное состояние и подскакивая с кресла.
        - Помнишь, я тебе рассказывал, как мы с Иквусом лабиринты под академией зачищали? Так вот, похоже, кто-то по-тихому снял сигналки, и что там снова творится - одному Вахну известно!
        - Вах-кому? - переспросил я.
        - Вахн, божок местный. Вредный тип, как говорят. Тут принято к нему посылать, ну, как у нас к черту. Ты давай-давай, не стой! Я на первый уровень спустился - огреб так, что еле выдрался, вон, всю одежду порвали.
        В этот миг я заметил, что и вправду кое-где стеганка на трудовике висит лохмотьями. Поинтересовался:
        - Кого-то еще брать будем? - сам между тем начиная деловито собираться. Броня, книга заклинаний на пояс, автомат за спину…
        - Нет, вдвоем пойдем. Надо, пока эта гадость наружу не полезла, все опять потихоньку зачистить. Незачем много шума поднимать.
        - Я с вами! - вдруг решительно поднялся Вигир, выпячивая челюсть. Вкупе с тоненьким подбородком смотрелось забавно.
        - Сиди уж, пацан, - грубовато одернул его Сергей, но в этот миг я поднял руку, вмешиваясь:
        - Стой-стой. Парень хоть и не обученный, но с резервами ого-го. Сам знаешь, что моего на два магазина всего, - показал я на автомат. - За батарейку пойдет.
        - Ну, если так, - мой товарищ еще раз скептически оглядел аватара, - то ладно. Только не вздумай высовываться. Там не увеселительная прогулка будет.
        - Ты, кстати, себе автомат не сваял? - спросил я Глушакова, что решительно и с треском сдирал с себя безвозвратно испорченную одежду, меняя на тут же прямо из воздуха доставаемый спецназовский комплект, памятный мне по той совместной вылазке на Землю.
        - Не, времени не было, да и дело трудоемкое. У меня другая штука, - Серега вдруг хекнул и с видимым усилием протащил через телепортационную воронку бандуру в метр длиной и с мою ногу толщиной. - Пересмотрел тут итоги нашего с тобой вояжа. Все-таки что-то, не зависящее от собственного резерва и желательно мощное, с собой иметь надо.
        - А что это?
        - А это, брат, плазмоган! Сам назвал. Воткнул обратный преобразователь, и теперь он любые драгоценные камни преобразует в плазменный импульс. Дорого, конечно, алмазами да рубинами его кормить, но зато эффективно.
        Я почесал голову, пытаясь понять, что это за преобразователь такой, и уточнил:
        - Где ты его достал-то?
        - Да на кафедре земли подсмотрел, - пояснил Серега. - Только они камни штампуют, напитывая преобразователь энергией, а я сообразил, как сделать наоборот - камень в энергию превратить.
        Глава 15
        - Здесь, - сказал Сергей, убирая воронку портала за нашими спинами.
        Я огляделся.
        Сумерки - вот первое, что смутило меня. Когда мы уходили в созданный Глушаковым портал, на дворе было еще светло, до заката оставалось пару часов, не меньше. К тому же буйную зелень парковых аллей резко сменили редкие чахлые деревца с невзрачной желто-коричневой листвой, словно уже наступила глубокая осень. И я не узнавал ни одного здания вокруг, хотя считал, что неплохо изучил академию. Впрочем, можно ли назвать зданиями остовы темных от времени, покосившихся, постепенно рассыпающихся трухой деревянных домов?
        Вдохнув странно пахнущий и недвижный, без малейшего ветерка воздух, я покосился на хмуро поправляющего висящий за спиной плазмоган Сергея и с сомнением поинтересовался:
        - А мы точно в академии?
        - Странное место, - произнес за спиной Вигир, озвучивая мои собственные мысли.
        - Точно-точно, - подтвердил Глушаков, - только, как бы сказать, это место смещено относительно временной оси на пять минут. Но территориально это все еще академия. Вон, видишь тот холм? - палец товарища уперся в возвышенность справа. - Там стоит ректорская башня. А там, - палец плавно переместился вперед, - женское общежитие.
        - Это где полуразвалившаяся хибара? - уточнил я.
        - Да.
        - Так мы что, в прошлом? - зацепился я за «временную ось», которую упомянул Глушаков.
        - Не совсем, - покачал тот головой. - Смещение было произведено не в прошлое и не в будущее, а как бы вбок, в сторону. И не спрашивай меня, как это возможно. Я не знаю. Никто не знает.
        - А откуда тогда информация?
        - Записи, - лаконично ответил Сергей, внимательно оглядывая окрестности. - Мы нашли здесь записи.
        - Но куда все делось? Где город-то?
        Все вокруг будто кричало о своей чужеродности, каким-то шестым чувством ощущалось разлитое в воздухе нечто, чему у меня не было объяснения. И я действительно хотел понять, что же это за место такое.
        - То, что ты видишь, было здесь задолго до возникновения на этом месте города. Мы с Иквусом так и не смогли определить, когда именно эту область переместили в сторону от основной временной оси, но ясно одно: случилось это еще до старой империи, как минимум десять тысяч лет назад.
        - Значит, мы все-таки в прошлом, - убежденно кивнул я сам себе.
        - Нет же! - сердито откликнулся Глушаков. - Эта область выдернута из нашего временного потока, и она всегда на расстоянии пяти минут от нас.
        - Как-то все сложно.
        - Уж как есть.
        Я промолчал, хотя так до конца и не смог понять, как такое возможно. Путешествия во времени всегда представлялись мне лишь глупой фантастикой, а само время - условной величиной, придуманной человеком для более простого описания физических процессов. А тут вон оно что. И ось времени, и перемещения от нее, да еще и в сторону.
        - А там что? - спросил, вытянув руку, Вигир. Проследив взглядом в указанном направлении, я увидел массивный темный силуэт какого-то сооружения, чуть подернутый дымкой.
        Глушаков ответил парню:
        - Это храм над входом в катакомбы. И да, нам нужно именно туда.
        - Храм? - уточнил я.
        - Ну, скорее всего, - пожал плечами Сергей. - Святилище неизвестного культа. В старой империи вроде бы таких не было.
        Вскоре мы уже неторопливо шли между заброшенных деревянных домов, зияющих пустыми провалами окон, выбитыми дверями и провалившимися внутрь крышами. Под ногами шуршала пожухлая трава, пучками пробивающаяся сквозь сухую, давно не видевшую дождя почву. Везде царили мрак и запустение, вызывая ощущение какой-то безнадеги, пустоты, словно пытающейся потихоньку высосать из тебя жизнь. Каплю за каплей. Лишая мир последних красок, убивая чувства, отравляя эмоции…
        Кольцо на пальце потеплело, и мне тут же полегчало. Исчезло давление на голову, пропал легкий, еле слышимый шум. Разом стало свободней дышать.
        Я чуть подвигал плечами, стряхивая остатки невидимого груза, что пытался ранее придавить меня к земле, и спросил:
        - У вас все нормально? Ничего такого не чувствуете? Тяжко, тоскливо не становится?
        Сергей отрицательно качнул головой, а Вигир в ответ на мой вопрошающий взгляд лишь недоуменно пожал плечами.
        Похоже, все пережитое коснулось исключительно одного меня.
        Мысленно поблагодарив кольцо за помощь, я удвоил бдительность, на всякий случай сняв перчатки, мешающие нормально держать оружие и стрелять из него, и подвинув автомат на ремне со спины под руку.
        Стаю неведомо как оказавшихся здесь ворон, что остервенело клевали что-то на земле почти в центре покинутого поселения, шуганул Глушаков, выстрелив из руки ветвистой молнией. Треск короткого разряда распугал птиц, с истошным карканьем метнувшихся в стороны, и мы увидели темный балахон, бесформенной кучей валяющийся в том месте.
        - Вот, видимо, и тот, кто снял следилки, - хмуро бросил Сергей, подходя и без лишней брезгливости принимаясь рыться в складках залитой бурым одежды.
        - Есть там кто? - поинтересовался я, с каким-то несвойственным мне любопытством глядя на то, что он делает.
        Явственно воняло гнилью и мертвечиной. И это был далеко не тот запах, что встречал меня в земном морге в бытность подработки санитаром, нет. Здесь воняло отменно и первостатейно, заставляя держаться на почтительном отдалении.
        - Бе-е… - услышал я протяжный выдох аватара, полный брезгливого отвращения, и оглянулся, увидев скривившегося и слегка позеленевшего парня. - Как он там может так спокойно что-то искать?!
        - Сергей? - полуутвердительно уточнил я, нет-нет да поглядывая на уже по локоть засунувшего руки в тряпки Глушакова, и почти сразу же продолжил: - Он может. Знал бы ты, сколько он прошел и чего повидал. Он хоть и трудовик, но многим магам-боевикам фору даст.
        В этот момент оторвался от осмотра Сергей.
        - Итак, - заговорил он, - кое-кто тут был, но теперь очень и очень не в комплекте. Головы нет, рук-ног - тоже. Остальное тело хорошо поисклевано. Думаю, прошло не меньше суток.
        - А ты его раньше не видел?
        - Нет, - покачал головой трудовик. - Я здесь не ходил, сразу на первый уровень катакомб портал открывал. Нарвался по выходу - и быстрей обратно.
        Я подошел ближе, стараясь не обращать внимания на бьющий в ноздри запах.
        - Ничего не нашел при нем?
        - Только это, - достал Глушаков из тряпья вытянутый продолговатый предмет, издалека напоминавший то ли длинную отвертку, то ли какое-то здоровенное шило. Кинул мне.
        Поймав, я понял, что ошибся. Ни отверткой, ни шилом это не было. Это оказалась деревяшка сантиметров тридцати длиной с фигурно вырезанной рукояткой, гладко отшлифованная и залакированная.
        - Хе, неужто волшебная палочка? - с легким удивлением произнес я, припоминая что-то такое из земного фэнтези.
        Попробовал начертить рисунок простейшего заклинания, вливая силу через нее, но палка неожиданно затрещала и с оглушительным хлопком взорвалась, взвившись хлопьями пепла и заодно чувствительно ударив по пальцам. Благо хоть без последствий, всего лишь закоптив те мигом въевшейся сажей.
        - Паша, прекращай уничтожать вещдоки.
        - Извини. Не удержался.
        - А что это было? - вклинился Вигир, с любопытством выглядывая из-за плеча и рассматривая покрывшуюся пятнами копоти руку.
        - Магический инструмент, - ответил за меня Глушаков. - Концентратор, если точнее. Используется магами в некоторых мирах для формирования заклинаний.
        - Значит, этот был магом?
        - Вне всякого сомнения. Не маг сюда просто не смог бы попасть.
        Помолчав минуту, Глушаков не выдержал и зло выплюнул:
        - Вот же дурак! Снял следилки, активировал портал в подземелье и считал, что здесь, на поверхности, сможет остаться невредимым? Нежить до последнего будет преследовать живого, от нее не спрячешься. Думается мне, все это место потому и вырвали из единой реальности, чтобы не дать тварям расползтись бесконтрольно.
        - А уничтожить портал?
        - Он неуничтожим. По сути своей это разрыв между мирами, который можно только запечатать.
        - И что делать?
        - Зачищать, как и в прошлый раз, а затем заново закрывать. Благо что механизм запечатывания был создан до нас, надо лишь правильно его активировать.
        Как знакомо…
        Сняв с шеи ремень «калаша», я перехватил оружие поудобнее. Набрав полные легкие воздуха, с шумом выдохнул. И наконец произнес:
        - Зачищать так зачищать. Не впервой.
        Тут со свойственным всем подросткам любопытством вновь влез Вигир, к счастью, благоразумно продолжавший держаться за нашими спинами:
        - А вы уже делали такое?
        - Да, - бросил Сергей, доставая из ножен короткий клинок.
        - Да, - вторил ему я, вспоминая двадцать лет игроманского прошлого.
        - Да-а… - завистливо протянул парень, со смесью уважения и восхищения поглядывая на нас. После чего, спохватившись, спросил: - А если мы там найдем чего-нибудь, можно с собой будет взять?
        - Можно, - ответил Глушаков. - Там нежить часто в остатках доспехов и с оружием бегает, можешь выбрать что поприличней. На сувениры там, ну и так…
        - Здорово! - выдохнул Вигир.
        - Попрыгали! - скомандовал вдруг Сергей, и мы вслед за ним, побрякивая оружием и амуницией, несколько раз подскочили на месте.
        - Зачем это? - полушепотом поинтересовался парень.
        Я, конечно, точно не знал, но авторитет перед подростком терять не хотелось, поэтому так же негромко ответил:
        - Чтобы проверить наши физические кондиции. Выносливость, силу, ну и все такое.
        Глушаков покосился на нас, но ничего не сказал, лишь вздохнул тяжело да махнул рукой в сторону храма.
        Повинуясь отмашке главы нашего небольшого отряда, мы направились к зловеще возвышающемуся над безжизненным поселком сооружению, что с каждым шагом становилось все больше, постепенно выплывая из туманной дымки.
        - Огромный.
        В ответ на это замечание парня я кивнул.
        Мы оказались перед распахнутыми настежь здоровенными воротами и зияющим черным провалом меж ними. Выщербленные камни свода, казавшиеся остатками сгнивших зубов, еще больше роднили проход с жадно распахнутым ртом, готовым проглотить случайно забредших сюда путников.
        - Твое кольцо!..
        Услышав удивленный вскрик Вигира, я поднял руку, обнаружив, что холодный металл на пальце неожиданно начал испускать слабое красноватое свечение.
        - Это нормально, - произнес уверенным голосом, почему-то, однако, вспомнив урок ОБЖ в школе и вопрос учителя о том, почему сигналы опасности и предупреждения обозначаются красным цветом. Правда, мой уверенный ответ, что потому что красный - это цвет крови, оказался не совсем верным. Как оказалось, длина волны красного спектра больше, чем у остальных цветов, и, соответственно, красный дальше всего визуально различим.
        Еще долго потом обэжешница косилась на меня, совершенно необоснованно подозревая в маньяческих наклонностях.
        - Заходим, - снова скомандовал Глушаков, выпуская из пальцев световой шарик, воспаривший над нашими головами и отодвинувший темноту шагов на тридцать. - В самом здании, скорее всего, никого нет, твари выбираются из катакомб только преследуя кого-то. Но все равно будьте начеку.
        - Летс мортал комбат бегин, - пробормотал я про себя, крепче сжимая автомат, и шагнул следом за Сергеем прямо под каменные своды храма.

* * *
        Длинная очередь огненных сгустков с гулом прорезала темноту, перечеркнув тройку с костяным перестуком бегущих на нас скелетов аккурат посередине груди, выжигая энергетические центры и заставляя пожелтевшие от времени кости рассыпаться неопрятной грудой.
        - Экономней, Паша, экономней. Это только второй этаж, - деловито кромсая парочку зомбаков, на которых мое оружие действовало хуже, произнес Глушаков. - Впереди еще четырнадцать, вымотаешь парня раньше времени.
        - Я совсем не устал! - вскинулся Вигир, упрямо зыркнув из-под забрала снятого с какого-то местного жителя рогатого шлема, который то и дело сползал ему на глаза.
        Я, кстати, тоже щеголял неплохо сохранившимся морионом.
        Вот только если мы с Сергеем ограничивались в основном цацками в виде колец и амулетов, что время от времени обнаруживались на упокоенной нежити и предварительно проверялись мной на проклятья, а Сергеем - на наличие магических свойств, то аватар явно задался целью обвешаться всем чем только можно. Благо неплохо сохранившиеся элементы брони, которые неведомым образом висели на высушенных и лишенных плоти костяках, попадались достаточно часто.
        Большего разнообразия стилей и видов защитного снаряжения я, наверное, не видел никогда. На парне были одновременно надеты: упомянутый ранее рогатый шлем с забралом, кираса из дубленой кожи, напоминавшая римскую, слегка погрызенный кем-то металлический горжет с сегментами наплечной брони, широкий бронированный пояс, длинные матерчатые перчатки, на которых обнаружилось зачарование сродни моим «кулакам», порванные пониже спины штаны с нашитой на них кольчугой и кожаные сапоги с острыми окованными носами, правда, донельзя ржавыми.
        И это только то, что надето. Из ученической мантии он сделал узел, в который упаковал еще с десяток частей брони, снятой со скелетов.
        А уж оружия на нем было… Одних мечей штуки три, что в ножнах висели по телу. Еще один двуручник длиной почти в свой рост он примотал ремнями к спине. Нашел где-то нагрудную сумку под кинжалы и напихал в нее все, что более-менее влезало. На шее болтался арбалет. Правда, к нему не было болтов, но зато на самом оружии висело неплохое зачарование на огненный урон. В руках Вигир держал двуручную секиру. «Гномья», - сказал Сергей, внимательно поразглядывав на той узор.
        Как хилый, в общем-то, паренек всю эту тяжесть на себе пер - для меня оставалось загадкой. Жадность сил придавала, не иначе.
        - Так, здесь почти все, - выдохнув, сообщил Глушаков, опираясь на упертый в трещину между камней пола меч. - Вон та дверь - и можно спускаться ниже.
        Первые этажи когда-то были комплексом рукотворных подземелий. Укрепленные мощными колоннами и выложенные камнем залы и переходы обладали каким-то мрачным очарованием, пробуждая давно забытые воспоминания.
        Сколько довелось мне увидеть таких подземелий? Десятки, сотни даже. Полные нежити, нечисти и прочих тварей. Личный счет убитых компьютерных противников у меня давно уже, наверное, перевалил за сотню тысяч. И вот теперь я делал это вживую.
        «Читер проклятый, - с теплотой подумал я, снова посмотрев на “калаш” в руках. Затем перевел взгляд на с пыхтением накручивающего на себя третий пояс поперек груди Вигира. - Еще и бесконечные патроны. Эх, мечта!»
        - Заряди-ка, - протянул ему автомат магазином вперед.
        Одно небрежное касание - и оружие тут же заполнено, а я вновь испытываю легкий укол зависти, потому как мне такой резерв и не снился.
        - Ладно, финальный рывок - и перед спуском полчаса передохнем да перекусим, - сказал Сергей, после чего решительно поднял меч и, подойдя к двери, с диким скрипом ту отворил.
        - Ух ты, босс! - выдохнул я, глядя на застывшего посреди открытого нами зала здоровенного рогатого верзилу.
        - Какой еще «босс»? - буркнул мой товарищ. - Где ты тут мафию нашел?
        Увидев нас, рогатый взревел, а затем, угрожающе подняв зажатый в руке монструозный тесак, высекший искры из потолка, медленно пошел на нас.
        - Какой-то он недобрый, - выразил общее мнение Вигир, явно прицениваясь к топору.
        - Добрый или недобрый, а я - мужик с пушкой, - хмыкнув, заявил Глушаков и, достав из-за спины до поры приберегаемый плазмоган и наставив его на монстра, нажал на курок.
        Нестерпимо засияв бирюзовым, орудие выплюнуло плазменный сгусток, с громким хлопком впечатавшийся в верзилу.
        Я, правда, самую чуточку переживал, что у того окажется какая-нибудь магическая защита, но, похоже, если что-то и имелось, на плазменный выстрел оно рассчитано не было.
        Грудная клетка монстра натуральным образом взорвалась, и уже бездыханное тело завалилось вперед, слегка тряхнув пол.
        Метнувшись вперед, Вигир выхватил из руки еще не остывшего тела топор и, волоча по земле, подтащил к Глушакову. Однако тот, проведя рукой над выщербленным лезвием, отрицательно покачал головой.
        - Простое железо, ничего такого.
        - Жаль, - вздохнул парень и разочарованно потопал обратно, бормоча что-то про «несправедливость и вообще».
        - Что, правда ничего? - поинтересовался я у Сергея, разглядывая лежащий на полу тесак.
        - Ну… - протянул тот с хитринкой в глазах. - Есть кое-что, но он же, - кивок в сторону скрывшегося во тьме аватара, - не успокоится. Куда ему еще и это? Тем более у меня пространственный карман есть.
        И посмеиваясь, Глушаков закинул оружие убитого босса этажа в возникшую возле руки воронку.
        Глава 16
        Зачистив пятый уровень катакомб, мы наконец устроились на нормальный привал. Подвыдохлись - резервы маны уже начали показывать дно даже у аватара, - да и просто устали, упокаивая буквально орды нежити, расплодившейся непонятным образом на этажах. Поэтому, выбрав наиболее сухое и с просматриваемыми подходами место подальше от спуска на шестой уровень, мы разбили временный лагерь.
        Было тихо, только разожженный костер сухо потрескивал, играя язычками пламени, бросая на выщербленные серые стены дрожащие тени. Где-то вдалеке мерно капала вода, отзываясь эхом в опустевших коридорах, да в темноте противно шкрябал ногтями по полу недобитый кем-то зомби.
        Со вздохом поднявшись, Глушаков буркнул:
        - Я скоро, - скрываясь во тьме.
        За поворотом пыхнуло огнем и затихло уже окончательно. Вернувшись, трудовик опустился на раскатанный по полу спальник, улегся на бок, удобно подпирая голову рукой, и пошерудил палкой стрельнувшие искрами дрова.
        Расставив треногу, я повесил над пламенем котелок с водой и, дождавшись, когда закипит, высыпал туда кулек гречки, закинул мелкорубленое мясо и заправил нашинкованным луком, посолив в конце. Уселся тоже, после чего мы с Сергеем, переглянувшись, дружно стали наблюдать, как Вигир любовно перебирает собранные трофеи.
        Чем ниже мы спускались, тем серьезней и качественней становились оружие и доспехи, и нашему парню приходилось скрепя сердце выкидывать что-то из старого, чтобы взять интересное новое.
        Сам он уже не напоминал рождественскую елку, с каждым уровнем упаковываясь во все более и более однотипную броню. Кираса давно уже стала полностью металлической, рогатый шлем сменился на антрацитово-черный бацинет, позволяющий видеть в темноте, а матерчатые перчатки уступили место почти таким же, как у меня, бронированным «кулакам».
        - Не тяжело? - посмеиваясь, в который раз поинтересовался Глушаков.
        - Свое не тянет, - гордо заявил в ответ Вигир и любовно огладил выложенный на пол рядком арсенал.
        Оружия тут хватало - все скелеты бегали исключительно с колюще-режущим, не гнушаясь и весьма занятных экземпляров. Видимо, поэтому парень начал отдавать предпочтение не столько сильным зачарованиям на клинках, сколько необычности самого клинка.
        Был в его коллекции кинжал, напоминавший японский сай, был изогнутый и похожий на кукри нож, был и прямой палаш с занимательной гардой в виде языков пламени, и классический лонгсворд с надписью по всей длине клинка на неизвестном языке. Жемчужиной же трофеев считался огромный, в рост парня, фламберг с волнистым клинком, который мы забрали с трупа здесь, на пятом уровне.
        Кое-какие оставленные аватаром вещички из тех, что действительно были интересны, Сергей прибирал к себе в пространственный карман, но продолжал это делать незаметно от Вигира, не собираясь облегчать тому жизнь. Иначе тот и вправду сгребал бы все, включая консервные банки, если б таковые попадались.
        С шестого этажа к нам не лезли, тут мы все зачистили, но охранную паутину Глушаков вокруг все же натянул. Уверенность уверенностью, но лучше, как говорится, перебдеть, чем недобдеть.
        Плотно поев сытной гречневой каши с мясом и запив слабеньким, разбавленным вином, я улегся на спальник, закинув руки за голову, и, разглядывая каменный потолок, задал Сергею вопрос, который не то чтобы сильно меня беспокоил, но внимания требовал:
        - Слушай, а нас там не потеряют? Если такими темпами будем идти, дня три зачистка займет, не меньше.
        - Нет, - рассеянно ответил тот. - Я же говорил, что эта область вне временного потока на расстоянии пяти минут от нас. Сколько бы мы здесь ни провели, вернемся всегда ровно через пять минут после того, как ушли.
        - Это хорошо, - удовлетворенно вздохнув, протянул я.
        - Послушайте, дядьки, - приподнялся на локте со своего места Вигир. Как-то так вышло, что он, весьма впечатленный демонстрируемыми боевыми навыками, сначала Глушакова стал прозывать дядей Сергеем, а затем и меня - дядей Пашей. Святым отцом он и прежде меня называть не мог - свежа еще была ненависть к инквизиции, - поэтому обычно обращался неопределенно на «вы», а вот теперь нашел нейтральную форму обращения, не вызывающую у него внутреннего конфликта. Нас, в общем-то, это тоже не раздражало, так что воспринимали мы ситуацию вполне благосклонно.
        - Чего тебе? - откликнулся я.
        Парень немного замялся, но, чуть покраснев, все-таки продолжил:
        - Я про то, что меня… со мной… в общем, когда старшие студентки схватили меня в парке, они хотели со мной…
        - Переспать, - подсказал я нейтральное обозначение тех событий. Ну не изнасилованием же называть, умаляя мужское достоинство?
        - Да, - облегченно выдохнул тот. - В общем, я хотел спросить: это нормально?
        - Нет, конечно, - фыркнул я, понимая опасения парня, - ничего нормального тут нет, и если подобное попробует повториться, мы тут же это пресечем, можешь не волноваться.
        - Да нет, тут такое дело… - Вигир еще больше покраснел. - А если… ну, если я сам такого хочу?
        Глушаков хрюкнул, покашливанием маскируя смех, а я выдал озадаченное:
        - Хм… - не зная, что и ответить.
        - Просто я еще ни разу ни с кем, - зачастил паренек, - а одногруппницы говорят, что тут это все не запрещено, что мы уже считаемся совершеннолетними, да и про тебя, дядь Паш, говорили, что ты в первый же год в своей группе всех…
        Серега хрюкнул снова, и теперь уже покраснел я сам. Это же надо, какие слухи до сих пор бродят по академии. Хотя чему удивляться? Глупо было считать, что они так легко заглохнут. Еще и прозвище мне наверняка прилепят со временем, когда размер моих гипотетических постельных подвигов вырастет до совсем уж неприличных высот. Какой-нибудь «мегапихарь» или «супертрахарь».
        - Врут, - отводя глаза, буркнул я, - не было ничего такого. Но так-то да, твои одногруппницы правы: с момента поступления в академию вы все считаетесь совершеннолетними и, соответственно, можете при желании заниматься… ммм… любовью, - произнес я неловко под саркастическим взглядом Сергея.
        - А с несколькими сразу можно? - уточнил Вигир.
        И что тут отвечать?
        - Ну, если они не против… - я кашлянул и поинтересовался в ответ: - А что, тебе так те старшекурсницы понравились, что ты с ними хочешь продолжить начатое?
        - Нет! - воскликнул парень со смесью ужаса и отвращения на лице. - Конечно же нет! Просто ко мне тут с группы несколько девчонок подходили, предлагали… - он покраснел еще сильней и, потупив глазки, тихо добавил: - И не только предлагали, одна мне на лекции рукой под партой такое делала…
        - Так, - взял инициативу в свои руки Глушаков, - раз такое дело, давай-ка я тебе пару заклинаний покажу. Одно накладываешь до, другое - после.
        - Куда накладываешь? - переспросил аватар.
        - А прямо на него, - кивнул Сергей тому на область паха, - во избежание интересных последствий, - и уселся поудобнее, готовясь делиться премудростями.
        - А мне ты такого не показывал, - медленно произнес я, прекрасно понимая, что за заклинания трудовик имел в виду. Первое - противозачаточное, второе - дезинфицирующее, вот как пить дать.
        - Упущение, однако, - усмехнулся трудовик, бросив быстрый взгляд на меня. - И как только половина твоих не залетела, да сам ты на конец не подхватил чего…
        - Ну ты, Юрьич, хоть бы не подкалывал! - возмутился я.
        - Шучу-шучу, - поднял тот руки вверх. - В общем, смотрите. Сперва из нейтральной силы обязательно формируешь вот такую вязь, - Глушаков медленно начертил пальцем в воздухе рисунок, - после чего говоришь… - и он вдруг фыркнул, словно лошадь какая.
        - Чего-чего? - хором переспросили мы.
        - Ч-д-ф-р-и, - выделяя каждую букву, произнес Сергей. - Это активатор заклятья.
        - А второе?
        - А второе - вот так…
        Еще где-то час мы практиковались в отработке заклятий, пока наконец Глушаков не скомандовал отбой.

* * *
        Начиная с седьмого уровня каменные стены сменились выдолбленными в голой скале ходами и коридорами. Заметно потеплело, и, что самое неприятное, нежить, лихо рассыпающуюся под автоматными очередями, сменили какие-то непонятные создания, словно слепленные из пластилина и почти не пробивающиеся огнем. Пришлось убрать за спину автомат и, вооружившись дрыном побольше, идти в рукопашную.
        Впрочем, один плюс имелся: в отличие от нежити, на этих магия проклятий вполне себе действовала. По крайней мере, удавалось сбивать прицел тварям, пытающимся плеваться какой-то дрянью издалека.
        С чавкающим звуком двуручный молот влепился в покатую голову очередного существа, вбивая ту в тело по самые плечи. Пинком я отбросил от себя еще подрыгивающую конечностями тушу и устало облокотился на ручку глухо стукнувшего о пол оружия.
        Глаза заливал пот, а руки казались чугунными, несмотря на всю ту магию, что дарила мне инквизиторская броня. Устало оглядевшись, я дождался, когда Глушаков добьет второго противника, и поднял массивное забрало шлема, после чего, сняв перчатку, куском ткани обтер лицо. Полностью снимать защиту с головы я опасался - не ровен час выползет откуда очередной стрелок.
        - Тяжеловато идет, - произнес со вздохом, ни к кому конкретно не обращаясь и наблюдая, как Вигир разочарованно бродит по окрестностям. Местный противник нас ни броней, ни оружием не баловал, будучи абсолютно голым и предпочитающим рукопашную, так что замашки махрового Плюшкина у аватара оставались неудовлетворенными.
        - Ты внутри не проверял? - крикнул я ему, разочарованно разглядывающему раздутые, словно бесформенные мешки с картошкой, и абсолютно голые трупы.
        - Где внутри? - прокричал он мне в ответ.
        - Ну пузо вскрой ему да посмотри, - я пнул в заколыхавшийся живот своего противника с размозженной головой. Намека на половые органы у них, кстати, тоже не было, что указывало на насквозь магическое происхождение.
        - Бе… - послышалось от парня, представившего, похоже, каким «интересным» занятием будет ковыряние в кишках неведомой твари.
        Но, пересилив себя, он таки вытащил фламберг и принялся пилить им поперек живота существа, стараясь разрезать упругую и толстую шкуру. Вот, кстати, почему мой выбор упал именно на молот. Чем дырявить с трудом поддающийся покров, проще вдарить посильней, превратив все внутри в однородную кашу, мигом делая тушку необитаемой.
        - Не хочет! - разочарованно воскликнул парень после примерно минуты извращений с двуручником.
        - Пилите, студент, пилите, - подбодрил того Сергей, присаживаясь на ближайший камень, после чего подмигнул мне. И не успел я спросить, к чему было последнее, как вопрос решился сам собой, поскольку Вигир все же смог взрезать надутое пузо.
        Не знаю, что там, в этом пузе, такого было, но рвануло знатно, окатив парня, застывшего от неожиданности статуей, с ног до головы какой-то бурой жижей. Отвратный запах выплеснувшихся потрохов долетел даже до нас, а Вигир на шатающихся ногах отбежал на пару десятков метров в сторону, после чего упав на колени и сорвав шлем, бурно проблевался.
        - Ты знал, - обвиняюще произнес я, на что Глушаков кивнул, посмеиваясь, да поинтересовался риторически:
        - А ты думал, чего я им исключительно в голову или по конечностям мечу?
        - И зачем? - сочувственно глядя на облепленного тошнотворной субстанцией парня, извергающего остатки еды, спросил я. - Жесткая какая-то шутка вышла.
        - Ну, он же хотел найти чего-нибудь, а у этих тварей как раз в животе и части доспехов бижутерия кое-какая попадается.
        В это время Вигир, бледный до синевы и вонючий, кое-как подполз к нам на карачках и, полным внутренней боли взглядом посмотрев на нас, с трудом вопросил то же, что и я чуть ранее:
        - Зачем?!
        - А ты погляди, - не став ничего объяснять, сказал ему Сергей, тыкая пальцем в сторону трупа с разорванным пузом. - Видишь, блестит? У них в пузе всегда что-нибудь найти можно, даже оружие.
        Повернувшись туда, парень бросил долгий, очень долгий взгляд на залитые жижей останки, и я буквально почувствовал нешуточной силы борьбу, развернувшуюся внутри молодого мага, прямо-таки эпическое противостояние добра со злом, в нашем случае представленными банальной жадностью и естественным чувством брезгливости.
        Я, честно сказать, даже не знаю, что победило бы в моем случае - больно уж отвратно все это выглядело и пахло. Но я - не он.
        Судя по тому, что спустя минуту раздумий Вигир нетвердой походкой на четвереньках поковылял за таким маняще блестящим металлом, жадность все-таки оказалась сильней.
        Чем ближе он был, тем сильнее его валило с ног убойным амбре, но аватар упорно полз вперед, поминутно содрогаясь в рвотных судорогах. Наперекор всему, едва не теряя сознание, но с поражающим даже Глушакова упорством продвигаясь к своей цели.
        Наконец спустя два десятка минут, что показались нам вечностью, он дрожащей рукой зацепил оказавшийся при ближайшем рассмотрении кирасой кусок металла и потянул к нам.
        Подтащив, парень дождался, когда одновременно удивленный и восхищенный такой самоотверженностью трудовик опознает наложенные на доспех заклятья, и, оставив тот лежать подле, на заплетающихся руках пополз обратно.
        - Стой, ты куда? - позвал я его, и он, повернув ко мне уже даже не белое, а какое-то землисто-зеленоватое лицо и посмотрев на меня глазами великомученика, ответил:
        - Туда. Там еще есть.
        В это время на двенадцатом уровне
        Сложенная из темно-багрового камня стена неожиданно брызнула осколками, покрываясь радиальными трещинами. Затем еще раз, страшно захрустев. Третий же удар обрушил ее окончательно, и в образовавшийся проем шагнуло существо, давно и прочно забытое в мире людей, и только в самых охраняемых архивах можно было отыскать упоминания о нем.
        Высушенное тело, покрытое обрывками бинтов и остатками вычурных доспехов, потянуло носом воздух, распахнуло замерцавшие зеленым глаза и прошипело на мертвом уже несколько тысячелетий языке:
        - Иш ти хетрах!
        Пожалуй, не нашлось бы словаря, с помощью которого было бы возможно сейчас перевести эту фразу, но если б таковой имелся, то перевод вселил бы в сердца услышавших тягучий страх, ведь эти три коротких слова означали буквально следующее: «Я иду, враг!» - и не сулили ровно ничего хорошего тем, кто встанет у существа на пути.
        Местных обитателей, злобных порождений демонических глубин, оно развеяло в пыль одним небрежным жестом, прихлопнув словно тараканов. Проснувшиеся чувства безошибочно утверждали, что откуда-то вновь тянет таким знакомым запахом. Запахом магии врага, что заточил его здесь.
        Вот только запирающая печать со временем ослабла, а путы - рассыпались в пыль, оставив неизвестного, погрузившегося в сверхъестественный сон, просто спать, покуда что-нибудь не нарушит его покой.
        И если в прошлый раз двое магов из большого мира не несли на себе печати старой империи, то теперь кольцо на пальце молодого инквизитора, такое же, как у тех, кто заточил существо здесь, буквально выдернуло то из сна, заставив вновь вспомнить и почувствовать всепоглощающую жажду мести.
        Русло лавовой реки по мановению руки вильнуло в сторону, освобождая дорогу, а коридоры с треском и стоном принялись менять очертания, становясь частью гигантской ловушки.
        Совершать прошлые ошибки, снова встречаясь с врагом лицом к лицу, оно не намеревалось. Тогда собственное высокомерие подвело его, и мощь, способная сдвинуть горы и отодвинуть моря, спасовала перед странной магией молодой расы. Однако теперь все будет иначе. Теперь победителем станет он.
        Воздух за спиной существа прорезало несколько пылающих магией зарядов, но ни они, ни буквально секунду спустя захлестнувшая его словно волной орда демонических созданий ничего не смогли сделать одному из древних хозяев этого мира.
        Косой смерти он прошелся по их телам, буквально выпивая жизнь и силу неизвестных ему существ. Силу чуждую, странную, не принадлежащую этому миру. Вот только он в свое время мог переварить и не такое.
        Они были лишь мелкой и досадной помехой, но даже такая могла сказаться в битве с находящимся где-то далеко над ним врагом, могла помешать ловушке захлопнуться. Поэтому, ощутив, как собирается под его ногами новая орда, он развернулся и пошел ей навстречу, на ходу формируя вязь древних заклинаний.
        Никто не должен помешать его бою с врагом. Никто и ничто, сколько бы их ни было.
        Глава 17
        - Последняя! - звонко провозгласил Вигир, втыкая и проворачивая широченный фальшион в живот очередной демонессе. Я посмотрел в его просветленное, полное непробиваемого спокойствия лицо и кивнул. Эта и вправду была последней.
        Тот седьмой этаж, он никого не оставил прежним. Я знал, что меня будут мучить флешбеки. Все эти взрывающиеся чрева, фонтанирующая, ошметками разлетающаяся требуха и вонь, от которой слезились глаза… Но это меня, взрослого и циничного мужика. А вот что творилось в голове совсем еще, в сущности, пацана, чья психика в том месте была попросту сломана, я боялся даже представить. Ясно было только одно: он стал другим, совершенно другим…
        Вот и сейчас он, не дрогнув лицом, запустил латную перчатку в распоротый живот сиськодемонши, как их называл Глушаков, и, намотав кишки на кулак, вытащил наружу, внимательно рассматривая.
        - Пусто.
        Ни тени разочарования или недовольства не просквозило в его ровном голосе - лишь сухая констатация факта. Он оглядел глазами холодными, словно лед, груды наваленных вокруг нас тел и, подтянув к себе ближайшее, занялся тем, к чему уже привык - потрошением и поиском ценностей.
        Отойдя чуть в сторонку, к подпирающему стену пещеры Глушакову, я тихо произнес, кивая в сторону машущего мечом с размеренностью заправского мясника аватара:
        - Мне это уже не нравится. Если так дальше пойдет, у парня конкретный сдвиг по фазе случится.
        - Да вижу я, - хмуро ответил трудовик. - Кто ж знал, что так будет? Ну да ладно, постараемся сделать так, чтобы он окончательно с катушек не съехал, а как вернемся - отдадим в руки специалистов по менталу, у моей жены есть хорошие. Убрать воспоминания, конечно, не уберут, но остроту сгладят, будет воспринимать все как фильм, просмотренный когда-то давно и отстраненно. Должно помочь.
        - А сейчас-то что делать?
        - А сейчас попробуем одно средство, - Сергей достал откуда-то из внутреннего кармана плоскую коробочку полевой аптечки. - Магический эликсир. Растормаживает, делает сознание пластичным, заметно повышает стрессоустойчивость. Ими снабжают погранцов и легионеров, что в зоне боевых действий находятся, - и, отвечая на мой невысказанный вопрос, добавил: - Побочек нет, но слишком долго принимать нельзя, может психологическая зависимость развиться.
        Подойдя к Вигиру, он протянул тому пузырек.
        - На, выпей, усталость снимет.
        - Спасибо, дядь Сережа.
        Парень без единого сомнения махом заглотнул пузырек, благодарно кивнув, утер тыльной стороной ладони губы и, натянув обратно латную перчатку, дернул к себе очередной труп.
        - Одно не пойму: с чего они так неслись? - задумчиво вопросил Глушаков спустя полчаса, бродя меж самого натурального бруствера из валом валивших с одиннадцатого к нам на десятый уровень тварей. - Мы еще даже к спуску вниз не подошли, а они уже поперли на нас.
        Я был с этими словами согласен - в поведении демонических созданий явно появилось что-то новое. Словно они не столько хотели на нас напасть, сколько убрать с дороги, как помеху. Словно они…
        - Спасались бегством? - озвучил я пришедшую на ум догадку.
        Сергей согласно кивнул.
        - Мне тоже так показалось. Вот только от чего? В прошлый раз такого не было…
        Высвободив руку с кольцом, я с легкой тревогой взглянул на символ инквизитора, источающий уже не свечение, а какое-то багровое пламя. В душе вдруг шевельнулось что-то, какое-то легкое узнавание. Словно я такое уже когда-то видел.
        Коснувшись машинально пальцем, а затем сжав в кулак, поднял руку вверх над головой. На ум неожиданно пришли строчки из старинного девиза инквизиторов, прочитанные в выданных наставлениях.
        - Силой и властью, потом и кровью мы проложили путь во мраке, ведя за собою людей. Мы - клинок, разящий врага, мы - огонь, разгоняющий тьму, мы - Порядок среди кипящего Хаоса. И пока воля наша крепка, а дух - тверд, ничто не сможет встать у нас на пути!
        Кольцо в ответ на эти слова нестерпимо засияло, а спустя миг вокруг меня с тихим хлопком возник бликующий алым купол диаметром метров в десять. От неожиданности я шагнул назад, но пелена послушно двинулась вместе со мной, оставляя меня в центре.
        - Не думал, что ты так умеешь, - заходя под купол, высказался Сергей, с любопытством оглядывающий переливающуюся различными оттенками красного пленку. - Все же инквизиторы, в исполнении которых я это видел, несколько поопытнее были. Ну да ладно. Если внизу нас ждет что-то, от чего сбежали даже эти твари, то лишним не будет.
        - А что это вообще такое?
        - Ты не знаешь? - удивленно повернулся он ко мне. После чего хмыкнул по своему обыкновению и, подойдя, хлопнул по плечу. - Это, брат, очень интересная штука. Чисто ваша, инквизиторская. Кто называет щитом Божественной мощи, кто щитом Порядка Ты считаешь, что просто так про Порядок и Хаос сейчас сказал? Нет. Покуда купол действует, зона внутри него не может быть изменена ничем, кроме воли самого инквизитора. Что бы ни происходило снаружи, внутри все будет оставаться неизменным.
        - И что это значит?
        - Что значит? - Сергей отошел, выходя наружу, за пределы защиты, а затем, развернувшись, без разговоров влепил огненным шаром, я даже испугаться не успел. Вот только сгусток пламени при контакте с пленкой купола и не подумал взорваться, вместо этого бесшумно в той растворившись. Совершенно не так, как при встрече с обычным защитным барьером. - Абсолютная защита от любого энергетического воздействия. Правда, очень сильно зависит от воли инквизитора, ну или веры.
        - А в чем тогда отличие от поля антимагии, которое я могу поставить? - спросил я.
        - Поле антимагии просто воздействует на магов, блокируя им возможность колдовать. Это целиком и полностью раздел ментальной магии, правда, доступный ныне лишь владельцам таких вот артефактных колец. А поле, которое ты видишь сейчас, уже совсем другой природы, и не спрашивай меня, какой именно, я не знаю. В порядке бреда могу лишь предположить, что тут вложена толика божественной силы, силы Порядка. И это - дело напрочь иное. Даже если сейчас пол во всей этой пещере провалится в пропасть, тот кусок, что внутри купола, останется на своем месте. И это, кстати, не купол, а шар, просто нижнюю его полусферу ты не видишь.
        - И что? Мы просто зависнем в воздухе?
        - Да, - абсолютно серьезно кивнул Глушаков.
        - Хм… - я глубокомысленно поиграл бровями, пытаясь осмыслить сказанное.
        - Ладно, не будем терять время, раз уж есть шанс застать то, от чего вся это толпа сбегала, врасплох. Главное - помни, что все в сфере подчинено твоей воле. Если ты твердо убежден, что внутри - чистый воздух, он будет таким оставаться даже тогда, когда снаружи дышать невозможно. Если ты считаешь, что под ногами твердая земля, мы пройдем, не замочив ног, по любому болоту, даже по воде, коль ты вдруг решишь, что она должна быть твердой… - обернувшись к аватару, Глушаков заорал: - Вигир, ты там всё?!
        - Всё, дядь Сережа, - улыбнулся парень в ответ, подходя к нам.
        И я понял, что зелье начало действовать, потому как ушла из его взгляда холодная отчужденность, а вместо нее в глазах появился живой огонек, да и улыбка эта… Хороший признак.
        - Будь готов, похоже, скоро мы встретимся с чем-то похуже этого отребья. А ты, Паш, - трудовик еще раз серьезно посмотрел мне в глаза, - ни в коем случае не давай себе сомневаться. Воля и вера в самого себя, в свои силы - вот что здесь важно. Я видел, как одни инквизиторы гибли, просто не поверив, не убедив самих себя, что огонь не причинит им вреда, а другие спокойно шли по бурлящему лавовому потоку, абсолютно уверенные, что лава твердая и холодная.
        - Я постараюсь.
        - Как-то неуверенно звучит…
        - Будет сделано.
        - Вот так-то лучше, - рассмеялся Глушаков.

* * *
        Враг приближался. Древнее существо, переполненное впитанной энергией, чувствовало это как никогда остро. Пришельцы из другого мира неплохо насытили его, истощенного временем, дав так необходимые сейчас силы. К счастью, особых проблем никто из них ему не доставил, кроме, может быть, самого последнего, рогатого, что владел магией, по силе почти сравнимой с той, что подчинялась существу. Вот только это был его мир и его правила, а потому рогатая башка сейчас украшала собой одну из стен пещеры, вывалив наружу длинный раздвоенный язык.
        Еще был пространственный разлом, ведущий, скорее всего, в родной мир пришельцев. Разлом опасно нестабильный, хоть и удерживаемый от коллапсирования с помощью хитрой вязи заклятий, в которых опять чувствовалась ненавистная вражеская магия. Безумно хотелось разорвать, уничтожить эти тонкие пульсирующие нити примитивной магии низших. Ему, напрямую управляющему первостихиями, это ни стоило бы ничего. Вот только при схлопывании разлома порядок высвобожденной энергии даже по грубым прикидкам был настолько большим, что пережить такое, находясь в эпицентре, становилось попросту невозможно, несмотря на всю мощь и знания, которыми обладало существо. Сверши оно желаемое - и уничтожены были бы не только эти пещеры, нет, все в радиусе многих лиг превратилось бы даже не в пыль - в излучение. Поэтому пришлось оставить как есть. Временно, разумеется, до тех пор, пока он не расправится с врагом.
        Противников было трое. Слабые, примитивные, не умеющие пользоваться магией без костылей, способные творить волшебство лишь с помощью управляющих контуров, когда-то разработанных древними для своих рабов.
        Существо одернуло себя. Как бы ни были они ничтожны, когда-то эти примитивы смогли пленить его. А значит, их не стоило недооценивать.
        Когда троица вступила под своды двенадцатого этажа, ловушка наконец захлопнулась. Управляя изначальной энергией, очень легко заставить окружающий камень сначала изменить свою внутреннюю структуру, сделав его необычайно плотным и твердым, а затем в нужный момент мгновенно свести воедино пол и потолок, не оставив и мокрого места от попавшихся, раздавив тех, словно насекомых.
        Это не было простым обрушением свода, от которого примитивная магия еще могла спасти. От столкновения двух плит, что превышали крепостью алмаз и весили миллионы стоунов, спасения не существовало.
        Вот только злая радость существа оказалась недолгой, потому как враги смогли выжить, и не просто выжить, а пройти сквозь ловушку, защитившись непонятной магией, что заставляла измененный камень попросту исчезать. Вот только… непонятной ли?
        Древний потянулся к центру магических возмущений на руке одного из противников и под плотной вязью чужой магии вдруг ощутил, испытав натуральный шок, частичку своей собственной первородной силы, при помощи которой миллиарды лет назад его вид преобразовал этот мир, подарив жизнь бурлящему и кипящему магмой безжизненному шару.
        Теперь существо разъярилось по-настоящему. Враг не просто смог пленить его тогда, нет, он оказался наглым вором, посягнувшим на их силу. Деяние, за одну мысль о котором они некогда уничтожали целые народы, огнем с небес испепеляя примитивные поселения, опуская под воду целые континенты и заливая магмой все из просыпавшихся по их воле вулканов.
        Мгновение спустя, отбросив покров невидимости, древний бросился в атаку.

* * *
        Момент, когда пол и потолок внезапно сошлись, схлопнувшись вокруг нас, словно створки раковины, я позорно пропустил, погрузившись в свои мысли. Одиннадцатый этаж мы прошли, не встретив никого, ни единой души, если, конечно, можно так выразиться относительно демонических отродий. Глушаков еще предположил, что, возможно, тихо будет вплоть до самого нижнего, шестнадцатого этажа, где находился портал в демонический мир.
        Вот только он ошибся.
        Забористо выругавшись от неожиданности, Сергей постучал найденной ранее секирой по камню сразу за пленкой нашей защиты, но в результате лишь выбил искры неожиданно сильно отскочившим оружием. Сплюнув, он рубанул со всего маху, отколов часть лезвия, жалобно зазвеневшего по полу, не оставив даже царапины на монолитной поверхности.
        - Крепкий, - произнес трудовик уважительно.
        - И что делать? - спросил я его.
        - Что? Ну, попробуй представить, что перед нами нет никакого камня, и иди вперед.
        - Так просто?
        - Да нет, - покачал головой Глушаков. - Мало просто подумать - ты должен в это поверить.
        Медленно кивнув, я посмотрел на камень, а затем, закрыв глаза, попытался вообразить, что передо мною тянется вдаль большой, длинный и широкий проход с пятном света в конце. Я постарался представить, как чувствую оттуда ток воздуха мне навстречу, легкое дуновение, овевающее лицо, и когда под неразборчивый, но явственно удивленный возглас Вигира я его действительно ощутил, то, не открывая глаз, шагнул вперед. Шаг, другой, все дальше и дальше.
        - Ты молодец, - с нотками уважения в голосе произнес Сергей, кладя мне руку на плечо, и открыв глаза, я понял, что вышел в большую пещеру, а камень, в котором мы проделали идеально ровную арку туннеля, остался за нашими спинами.
        Вот только на этом все не закончилось.
        Неожиданно из пустоты возникла замотанная в оборванные тряпки мумия в изукрашенных, вычурных доспехах, непонятно как держащихся на высушенных телесах, и с горящими зеленым глазами, вытянув к нам левую руку, дико завопила:
        - Хетра-ах!
        Волна искажения коснулась нашего купола, и по тому, как тот начал трещать и изгибаться, я понял, что дела наши плохи.
        - Врубай антимагию! - рявкнул Глушаков и буквально размазался в воздухе, прыгая вперед.
        Следом одновременно произошли три вещи: лопнула-таки не выдержавшая защита, все вокруг накрыло глухое поле антимагии, а Сергей в длинном выпаде достал неизвестного своим клинком.
        Неудачно. Мумия крутанула металлическим посохом, который держала в правой руке чуть на отлете, отбив меч и заставив моего товарища резко уклоняться, разрывая дистанцию, чтобы не попасть под удар тяжелого навершия.
        Не давая трудовику передышки, она, с диким верещанием раскрутив посох над головой, кинулась на Глушакова, ушедшего под неожиданно сильным натиском в глухую оборону.
        Вигира с воздетым в руках фальшионом, попробовавшего атаковать сбоку, попросту снесло от одного короткого тычка в грудь, что оставил ясно видимую вмятину прямо по центру кирасы. Не будь доспеха, такой удар гарантированно проломил бы грудную клетку, а так парень отделался максимум синяками да проехал метров пять спиной по полу, отчаянно гремя всеми понавешанными на нем железками.
        В отличие от них, я возможности колдовать не потерял, вот только слишком близко к Сергею находился неизвестный враг, чтобы можно было не опасаться зацепить своего. А вот другой вариант попробовать стоило, и, выдернув из-за спины автомат, я обошел их сбоку, вставая буквально на расстоянии метров пяти, после чего, вскинув артефакт к плечу, нажал на спуск, поливая мумию длинными очередями. И снова неудачно. Я видел, как огненная россыпь дырявит матерчатые бинты, прожигая те до сморщенной, словно кора дерева, темной кожи существа, но на том и всё. Самой мумии никакого вреда они, похоже, не причиняли.
        Правда, это не значило, что неизвестный не обратил на меня внимания, потому что, стоило мне расстрелять полмагазина, как он, выдав серию ударов на совсем уж безумной скорости и сразу после в одно движение оторвавшись от Глушакова, оказался возле меня. Все, что я успел сделать, это подставить автомат под опускающийся сверху посох.
        Страшный удар сбил меня с ног и обрушил на пол, отсушив руки, а автомат в них - литое металлическое весло - попросту погнув.
        От второго удара спас теневой покров, а затем мумию оттеснил в сторону подоспевший Глушаков.
        - Черт, это было близко, - пробормотал я, с почти опустошенным резервом вынырнув из покрова, и на дрожащих руках оперся о камень пола, помотав головой, а затем увидел Вигира.
        Шлем слетел с его головы, и сейчас, отбросив бесполезный меч, он стоял в десятке метров от бешено рубящегося с неизвестным существом Сергея и медленно поднимал руки в их сторону.
        Приглядевшись, я беззвучно ахнул - глаза подростка на белом, словно неживом лице были абсолютно, пугающе черны от клубившейся в них магии, а между рук формировался сгусток сырой силы, настолько плотный и насыщенный, что казался буквально провалом в пространстве, черной дырой, и, пожалуй, по энергетическим свойствам мало от нее отличался.
        И это - под полем антимагии. Там, где, по заверениям всех вокруг, никто из магов колдовать не способен. Было уже очевидно, что на аватара это правило не распространялось, хотя и ему такое давалось нелегко. Я заметил бисеринки пота на лбу и кривящийся, оскаленный рот.
        А еще я вдруг вспомнил забитую ведром аккурат перед моим столь неожиданным становлением инквизитором одержимую юную девчонку и ее глаза, вернее, тьму на их месте, совсем такую же, как у Вигира сейчас…
        Шар между рук парня скачком вырос на добрую треть, начиная пульсировать все чаще и чаще, и поняв, что банально ничего не успеваю, я сделал то единственное, на что еще был способен - заорал, буквально рвя легкие, вкладывая последние силы в этот крик:
        - Серге-е-ей!
        Глушаков услышал меня и, ускорившись еще больше, буквально за мгновение до того, как поглощающий свет шар сорвался с рук аватара, разорвал дистанцию с мумией, отскакивая назад.
        Мумия отскочить уже не успела, а может, и не посчитала нужным, надеясь на свою устойчивость. Вот только это не было обычной магией - это была чертова ведьмина сила проклятий чертова аватара.
        В месте удара почернела и осыпалась даже золотая броня, а бинты и кожа существа на груди мгновенно сгнили, обнажая начинающие рассыпаться желтые кости. Волна гниения шла все дальше, распространяясь от точки удара вверх и вниз. Когда догнили остатки позвоночника, мумия просто развалилась пополам, начиная все сильнее и сильнее резонирующе выть.
        А затем от него рванула куда-то вниз, глубоко под ноги волна магии, и я понял, что мое поле антимагии уже не работает совсем.
        С грохотом рухнул потерявший сознание аватар, а словно очнувшийся Глушаков, прокричав:
        - Уходим, мать вашу! Уходим! - подскочил сначала ко мне, хватая стальной хваткой за плечо, а затем, словно пушинку забросив на себя так и не приходящего в сознание Вигира, создал портал и, подхватив уже нас обоих, стартовал туда на первой космической.

* * *
        Они победили. Опять. Жалкие мелкие насекомые победили его. И снова сделали это, только новой, неизвестной магией, которая разрушала, разъедала саму его магическую сущность, грозя превратить в ничто бессмертное существо, не оставив тому даже малейшей возможности выжить.
        Почувствовав, что не дающее ему колдовать поле спало, он не стал уничтожать этих букашек - смерть лишь их троих не смогла бы приглушить ту жажду мести, что сейчас терзала его. Нет, существо направило все оставшиеся силы вниз, ударив по сдерживающим пространственный разлом от схлопывания заклятьям, чтобы уничтожить не только троицу противников, нет, уничтожить саму жизнь. Ударная волна от закрытия разлома, усиленная выбросом его посмертной энергии, прокатится по всей планете, опустошив ее и частично разрушив, снова превратив в безжизненный шар.
        Вот это уже было похоже на месть последнего из творцов этого мира.
        «Я тебя породил, я тебя и убью…»
        Он почувствовал, что враги создали портал. Коснулся тонкой вязи, пытаясь понять, куда тот ведет. Злорадно подумал угасающим сознанием, что совсем недалеко. Правда, со смещением во времени, но всего на пять минут вперед. А через пять минут здесь будет как на поверхности звезды.
        Секундой позже последние остатки энергетической структуры распались, и источник бессмертия и могущества древнего созидателя, не сдерживаемый более ничем, выплеснулся в стороны, складываясь с волной искажения от разрушающегося пространственного разлома и многократно ту усиливая…
        Древний мог бы быть доволен - он все рассчитал правильно.
        Глава 18
        - Лежать! Руки за голову! Не двигаться! - буквально придавил к земле громовой окрик, стоило нам вывалиться из портала обратно на территорию академии, на такую родную травку аккуратно подстриженного газона, под такое теплое и яркое солнышко… Просто рай после дикого трехдневного марафона по забитым нежитью и нечистью этажам подземелья.
        Признаюсь честно, мне и без команды вставать и шевелиться не больно-то хотелось, как, впрочем, не собирался этого делать и до сих пор не очнувшийся Вигир.
        Я почувствовал, как все вокруг накрыла вязкая пелена антимагического поля. А это означало лишь одно: вокруг собрались мои коллеги. И как только успели?
        - Свои, - устало произнес я, поднимая вверх руку с кольцом.
        - Ширяев?! Опять ты?!
        Услышав голос непосредственного начальника, слабо улыбнулся и ответил:
        - Так академия же, как без меня-то? Тут других инквизиторов нет.
        - Вот уж точно, - голос приблизившегося к нам Амниса буквально сочился ядом. - Ну конечно, все те же лица. Опять решили поддержать благородные порывы нашего молодого сотрудника и вашего друга, Сергей Юрьевич?
        - Инициатива была не его, а моя, - ответил Глушаков.
        - Понятно… - процедил замначальника городского отдела, внимательно оглядывая нас и цепким взглядом отмечая обновки вооружения и брони. В конечном итоге его взгляд остановился на Вигире, плотно упакованном в «фул плейт». - Кто это с вами?
        - Ученик первого курса академии, кафедра проклятий, - неохотно пояснил я. Если мы с Серегой являлись, как ни крути, взрослыми мужиками и за себя отвечали сами, то вот ученик первого курса был под нашей и только под нашей ответственностью, и взгреть за то, что потащили его в зону боевых действий, нас могли по полной.
        - Аватар, значит, - показал свою осведомленность Амнис. - И что же вы такой интересной компанией делали в закрытой, особо охраняемой зоне, про которую даже знать не должны были?
        - То же, что и в прошлый раз, - спокойно ответил Глушаков. - Зачищали подземелье и закрывали портал.
        После этих слов лицо моего начальника резко поменялось, а я злорадно подумал, что зона не особо-то и охраняемая, раз он об этом впервые слышит.
        Амнис меж тем закаменел, буравя трудовика взглядом, но уже через секунду отмер, начиная сыпать вопросами как из пулемета:
        - Прошлый? Сколько было раз? Когда? Кто открывал порталы? Почему сразу не доложили? Стоп! - он резко замолчал, с усилием потер ладонями лоб, а затем уже спокойнее поинтересовался: - Вы закрыли его?
        - Сложно сказать, - задумчиво ответил Сергей. - Но, думаю, опасаться нечего. Если я правильно все понял, там ничего больше и нет…
        - Всё! Больше ни слова! - резко оборвал его Амнис. - Об остальном поговорим в управлении.
        - Парню нужна помощь, - указал на Вигира Глушаков, - ему хорошо досталось. Думаю, схватил магическое истощение до кучи.
        - Забираем с собой. В управлении хороший госпиталь, Павел Алексеевич уже успел оценить.
        На это заявление я только хмыкнул.
        А спустя минуту нас порталом перебросили в инквизиторскую резиденцию на площади.

* * *
        Когда они ушли, весь разговор сидевший с задумчивым видом Диконтра тяжело поднялся и, открыв потайную дверцу в шкафу, достал оттуда бутыль крепкой настойки и пару широких стеклянных стаканов.
        Выставив сей набор на стол, он, не говоря ни слова, набулькал по трети в каждый и пододвинул один заму.
        Выпив не чокаясь, главный инквизитор города только крякнул да занюхал рукавом. Последовав его примеру, Амнис поморщился, после чего встал и на секунду выглянул из кабинета. Закрыв же дверь, пояснил:
        - Я распорядился, сейчас принесут чего-нибудь.
        Гоул чуть кивнул, вновь глянул на бутылку и, не дожидаясь, когда принесут закуску, плеснул себе в стакан еще чуть, тут же намахнув.
        Втянув носом воздух, он с шумом выдохнул и, покосившись теперь на старого боевого товарища, спросил:
        - Ты понял, с кем они сражались?
        - Если это тот, о ком я думаю… - осторожно начал инквизитор, но Диконтра его прервал, с кривой ухмылкой на лице подтвердив:
        - Последний бог этого мира, да. В книгах было дано совершенно четкое описание и золотых доспехов, и посоха стихий.
        - И что теперь?
        - Не знаю, - качнул головой Гоул. - Ты проверял свое кольцо?
        - Да, пока все нормально.
        - Значит, Ама Лаквинский оказался не прав. Он считал, что с убийством последнего бога божественная магия тоже исчезнет без следа.
        - И мир снова превратится в безжизненную пустыню, - кивнул Амнис. - Я читал его труды в закрытой части библиотеки инквизиции.
        - Что ж, небеса пока не обрушились, вулканы не проснулись, а твердь не утопла в океане.
        - И это радует. Но как он оказался там?
        Начальник городского управления пожал плечами.
        - С падением старой империи многие архивы оказались уничтожены. Про зону эту и то почти случайно узнали. Как, для чего и почему в седой древности ее выдернули из нашего мира - доподлинно неизвестно. Впрочем, портал в демонический мир уже сам по себе был весомой на то причиной. Немудрено, что больше никто не искал. Да и смог бы найти? Боюсь, бумаге подобное знание не доверили бы.
        - О том, что там заживо похоронен последний бог… - протянул Амнис.
        - Да. Слишком оно опасно. Помнишь сказания о богах? Они были жестоки и карали страшно. Следы древних катаклизмов и остатки городов возрастом в сотню тысячелетий не дадут соврать. Маги, занимавшиеся археологией, подтверждают, что там была применена магия первостихий.
        - И все же до этого дня я считал их сказками…
        Заместитель Гоула прервался и откинулся на стуле, дожидаясь, когда один из помощников, войдя, расставит на столе тарелки с немудреной закусью, после чего кивнул и тут же закинул в рот кружок кровяной колбасы.
        - Страшными сказками, - изрек его начальник, как только лишняя персона покинула помещение.
        - Оказавшимися былью, - кивнул Амнис.
        - Хм… А знаешь, пойдем-ка со мной, - произнес Диконтра, неожиданно подымаясь из кресла.
        - Куда?
        - Вниз. Надо кое-что проверить.
        Они спустились сначала на первый этаж, затем прошли подвальные казематы и, наконец, оказались у охраняемого четверкой стражей спуска на самый последний, секретный этаж управления.
        Деревянная кабина заскрипела, когда скрытые в толще камня механизмы пришли в движение, и серые, гладкие и склизкие от влаги стены шахты поползли вверх.
        - Меня от этого скрипа каждый раз передергивает, - пожаловался Амнис, чувствовавший себя неуютно, когда приходилось спускаться так глубоко под землю.
        - И правда, - ответил Гоул, прислушавшись, - пора бы смазать и поменять рассохшиеся части.
        - Да я не об этом…
        Кабина остановилась, опустившись на глубину не менее ста шагов, после чего замерла, чуть покачиваясь на цепях.
        - Поднимайте, - буркнул Диконтра в переговорную трубу, стоило им выйти, и проводил взглядом медленно уехавшую вверх кабину подъемника. Его зам только тяжко вздохнул - ему было крайне неуютно.
        Здесь не держали самых опасных преступников, как могло бы показаться людям несведущим. Нет, здесь проводили эксперименты из числа тех, про которые обывателю знать не следовало. Рискованные, опасные, но так необходимые для выживания империи, тысячу лет находящейся в окружении врагов. Расположенные под толщей камня, надежно укрытые от любых атак снаружи и способные в случае чего не дать вырваться отсюда результатам экспериментов, эти помещения хранили самые страшные секреты недремлющего ока императора - инквизиции.
        Самые защищенные заклинательные залы тоже находились здесь.
        По дороге они заглянули в одно из соседних помещений, где несколько инквизиторов колдовали над высовывающимся из пола и снова ныряющим в казавшийся монолитным камень молочно-белым корнем в руку толщиной, внутри которого то и дело пробегали разноцветные искорки, целыми группками проносясь в разные стороны по жилам как по трассам.
        На корень мэллорна они наткнулись практически случайно, когда строили эти самые помещения, и чуть было не срубили по незнанию. Сработала интуиция прошлого начальника управления, плотно курировавшего строительство. А после недолгого изучения они поняли, на что наткнулись. Корень священного дерева эльфов, да еще так далеко от материнского древа, на территории империи, и пробивший себе путь в крепчайшей скале… Одного этого уже было достаточно, чтобы забить тревогу.
        Несколько тайно раскопанных в других местах шахт подтвердили, что имеется целая сеть корней, простирающаяся на тысячи лиг в глубь государства людей.
        Сами же корни фонили, сильно фонили эльфийской магией, служа ушастым почти бесконечным источником магической подпитки. Но и это было не самым главным. Последним секретом, открытым совсем недавно, стало то, что эльфы каким-то образом могли использовать корневую сеть для обмена сообщениями, а возможно, и не только.
        - Здравствуй, брат Найл, - поприветствовал старшего исследователя начальник управления.
        - Приветствую, брат Гоул, - поднялся со стула тот, отложив в сторонку истрепанный от постоянного использования и почти полностью исписанный блокнот.
        - Как успехи?
        - Все так же, - вздохнул инквизитор. - Гармоники проходящих сигналов считывать получается, но над расшифровкой еще корпеть и корпеть.
        Тут вдруг корень буквально вспыхнул и даже, казалось, немного раздулся, словно пропуская через себя что-то большое, а брат Найл бросился к магическим приборам, что окружали эльфийское растение.
        - Видели? Видели?! - возбужденно повернул он голову к молча застывшим за его спиной начальникам, когда свечение вновь опустилось до обычного уровня.
        Диконтра кивнул и поинтересовался негромко:
        - Что это?
        - Пока не знаю, но это - не в первый раз. Обычно мы регистрируем подобное с частотой раз-два в месяц. А несколько месяцев назад было аж пять сразу, я указывал это недавно в отчете. Но хочу вам сказать, плотность передаваемой информации просто поразительна, а время прохождения информационного пакета исчисляется секундами. Несмотря на два десятка самых современных считывающих артефактов, снять успеваем едва ли сотую часть, лишь тоненький верхний слой. Но и он содержит несколько тысяч уникальных гармоник.
        - То есть это не похоже на обычное сообщение? - уточнил Гоул.
        - Совершеннейшим образом нет! - загорячился исследователь, возмущенный подобным сравнением. - Тут разница на порядки! Мне иногда кажется, что если это все расшифровать, на выходе мы получим живое существо. По крайней мере, ничего другого по степени сложности на ум не приходит.
        - Очень интересно, - задумчиво протянул Диконтра.
        Они вышли обратно в освещенный факелами коридор.
        - Надо будет поднять отчеты, посмотреть, когда были эти пять случаев, - произнес начальник управления, повернувшись к заму. - Крутится что-то в голове, только сразу сообразить не могу.
        - Хорошо, - кивнул Амнис.
        - Но это - чуть попозже, а пока надо все-таки проверить одну вещь.
        Все заклинательные залы пустовали, и Гоул, зайдя в первый попавшийся, осмотрелся, после чего резко, не тратя времени, скомандовал своему заму и товарищу:
        - Активируй полный периметр защиты. И не мелочись, ставь сразу тройной контур.
        Амнис поочередно влил часть магического резерва в мерно загудевшие артефакты, и зал наглухо отсекли три защитных купола, вспыхнув один за другим.
        - Готовься открыть по центру портал в закрытую зону. Не забудь поправку на временное смещение внести. Мы не можем быть до конца уверенными, что портал в демонический мир закрыт, а древний бог уничтожен, пока это не проверим.
        - На сколько открывать? - поинтересовался зам.
        - Ни на сколько, точечный прокол открыл и сразу закрыл, по крайней мере, на первый раз. Дальше - по обстановке.
        - Понял, - кивнул Амнис, и Гоул, подняв кольцо вверх, дополнительно поставил щит Порядка, окутывая все красноватым полем.
        - Давай!
        Короткое магическое действие, сорвавшаяся с руки инквизитора, тонкая паутинка заклинания - и в центре заклинательного зала образовался мельчайший, с иголочное ушко размером прокол, ведущий к выдернутому в незапамятные времена из этого мира кусочку реальности.
        Вот только все сразу пошло не так, как задумывалось, потому что на месте портала в ту же секунду со звоном лопнувшей струны вспухло самое натуральное маленькое солнце, добела высветлив полумрак помещения и заставляя инквизиторов со злым вскриком прикрыть глаза. Энергетический клубок чудовищной мощи, бешено пульсируя, потихоньку начал увеличиваться в размерах, грозя вскоре снести всю поставленную ими защиту, а пока все сильнее выгибая и корежа божественный щит.
        - Амнис! - в крик начальника управления, несмотря на весь опыт и силу воли, пробились нотки отчаяния. - Закрывай! Щит ломает на физическом уровне!
        - Не могу! - на широком лбу зама проступили бисеринки пота. - Портал разнесло в клочья, это уже разлом!
        - Всех сюда! Не удержим - городу конец!
        Амниса внезапно словно окатило ледяной волной, мгновенно прочищая разум, а затем сознание рывком перескочило на новый уровень восприятия, и время растянулось, заставляя секунды бежать медленней. Порядок действий родился в голове мгновенно.
        Шагнув к артефакту связи на стене, он одним четким и дозированным движением влил в него порцию силы, активируя режим оповещения, после чего каким-то чужим, злым и отрывистым голосом заговорил:
        - Тревога! Всем инквизиторам немедленно прибыть в заклинательный зал номер один, повторяю, немедленно прибыть в заклинательный зал номер один! Уровень опасности - высший!
        Затем, шагнув к Гоулу - сгорбившемуся, согнувшемуся, словно старающемуся растопыренными руками удержать бушующий и беснующийся шар огня, с жутким оскалом на лице неимоверным напряжением воли удерживающему от распада щит, стенки которого давящая из разлома энергия отжимала все дальше, вдвое увеличив свой диаметр, - Амнис накрыл местность своим куполом, перенимая часть давления на себя.
        От рухнувшей на плечи тяжести инквизитор пошатнулся, но все же устоял, невольно поразившись тому, как начальник держал такое в одиночку. Рост пылающего шара посреди зала это не остановило, но немного замедлило, а затем начали прибывать первые поднятые по тревоге инквизиторы…
        …Примерно через час все было кончено. Объединенными усилиями трех десятков братьев удалось остановить и даже загнать обратно в разлом прущую оттуда мощь. Вот только сам разлом никуда деваться не захотел. Слишком нарушена оказалась ткань пространства в точке прокола. Удалось только запечатать его, обвешав кучей сигналок и защитных контуров, и в таком неустойчивом равновесии оставить до поры, покуда не найдется способ прикрыть окончательно.
        Выйдя в коридор последним, Диконтра собственноручно закрыл дверь и запечатал своим кольцом.
        И только после этого он позволил себе расслабиться. По осунувшемуся и побледневшему лицу стало понятно, насколько инквизитор устал, словно постарев за краткий промежуток времени лет на двадцать, чтобы превратиться из крепкого мужчины в почти старика. Пошатнувшись, Гоул уцепился за мгновенно подставленное плечо своего зама, оперся, восстанавливая равновесие, а затем надтреснутым голосом произнес:
        - Вот теперь я верю, что они его убили. Нет, не врал Ама Лаквинский. Только смерть божественной сущности может высвободить подобную силу. Умри он здесь - и на месте империи осталась бы одна выжженная пустыня на радость нелюдям.
        - Если бы осталось кому радоваться, - негромко обронил Амнис.
        - Тоже верно.
        Начальник управления тяжело вздохнул, после чего, отпустив плечо зама, собрался с силами и, выпрямившись, прежним, твердым и властным голосом скомандовал:
        - Идем. Наша работа только начинается.
        В это время в демоническом мире
        - Дорогая, ну зачем столько? Оно будет нам только мешать.
        Нагруженный чемоданами, раздувшимися от вороха напиханных в них нарядов, здоровенный рогатый демон тащился вслед за властно шагавшей впереди него по коридору демонессой.
        - Неси давай! - рявкнула в ответ та. - Я не собираюсь, как какая-нибудь низшая, ходить сто лет в одном и том же.
        - Но архидемон сказал брать только самое необходимое…
        - И сам полдворца с гаремом прихватил!
        Рога демона, кажется, аж сжались от таких святотатственных речей, и он, присев, зашептал:
        - Ну тише, дорогая! А вдруг услышит…
        - Ему не до того, - буркнула, насупившись, демонесса, но тоже поняла, что перегнула.
        - Мы все умрем! - истошно голося, перебежал им дорогу мелкий демоненок из замковой прислуги, не обращая никакого внимания на бывших хозяев. Бывших потому, что те в спешке покидали родовой замок, бросая тысячелетиями ревниво оберегаемый домен на произвол судьбы. Со всем имуществом, слугами и уходящей в тьму веков многотысячелетней историей. Вот только все это ни стоило уже ни единого медяка - своя шкура была дороже.
        Древний разлом в один из ближайших миров, находившийся в самой глубине брошенных земель, полных диких и почти не цивилизованных демонических отродий, в таком захолустье, о котором ни архидемон, ни владетели поменьше и не вспоминали, вдруг с необычайной силой взорвался, буквально исторгнув из себя неукротимый поток разрушительной энергии.
        Будь там поблизости кто-то из князей, и катастрофу еще можно было бы предотвратить, пусть и ценой многих, кто отдал бы силы и жизни для запечатывания разлома низших. Но такого рядом не оказалось, и когда сильные мира сего спохватились, почувствовав нарушение баланса сил, ощутив, как корежит магическое поле их мира, то было уже поздно. Разлом между мирами ширился, достигнув километровой величины, и продолжал вгрызаться все глубже и глубже в тело планеты.
        Все, что смог спешно собранный верховный совет князей во главе с архидемоном, это приостановить неудержимый бег уничтожающей все на своем пути волны энергии, накрывшей уже десятую часть континента. Приостановить лишь на время, пока лучшие заклинатели и мастера порталов искали подходящий для переселения мир, потому что этот было уже не спасти.
        В центральной башне замка хозяев ждал закутанный в балахон демон-посланец. Сотни таких, как он, были разосланы избранным благородным демоническим семействам, кои архидемон планировал забрать с собой в новый мир. Везло далеко не всем.
        - Готовы? - вопросил посланец, посверкивая кроваво-красными глазами из-под капюшона.
        - Да-да, - чуть заискивающе закивал бывший владелец замка, удостоившись очередного презрительного взгляда жены.
        Посланник кивнул и создал воронку перехода. Дождавшись, когда выбранные архидемоном пройдут, переносясь туда, где большой круг заклинателей готовился открывать межмировой портал, он принялся ткать паутину заклинания, что должно было выкачать жизнь и силу из всех оставшихся обитателей домена…
        Стоило ему закончить сложный рисунок магической вязи, как тысячи и тысячи живых существ на расстоянии в десятки километров в каждую сторону, лишенные защиты владетеля, мгновенно умерли, рухнув даже не трупами, медленно осев облачками невесомой серой пыли, отдав заклинанию всю свою жизненную силу и энергию, в которую была преобразована даже материя их тел.
        Взлетев на километровую высоту над вымершим замком, демон обратил свой взгляд на горизонт, за которым почти физически чувствовалась пульсация трещащего по швам барьера, а затем, нащупав зависший где-то в вышине магический ретранслятор, перенаправил туда плотный и мощный поток собранной энергии, фиолетовым пучком выстреливший в зенит. Уже оттуда ретранслятор перенаправил ярко светящуюся трассу в барьер, подпитывая тот и восстанавливая его прочность, тем самым на несколько часов отодвигая окончательную гибель их мира.
        Где-то вдалеке мелькнула очередная трасса, и это значило, что вымер еще один домен.
        Число принесенных в жертву существ давно перевалило за миллион, а может, уже и за два, и это было далеко не предел.
        Впрочем, они все всё равно погибнут. Часом позже, часом раньше - разницы уже никакой. Во главе угла оставались только рациональность и целесообразность. И низшие погибали не бесцельно, но давая возможность уйти наиболее сильным и одаренным демонам. Ну а то, что добровольного согласия на такое самопожертвование у них не спрашивали, архидемона и князей не волновало. Жизни владетелей были важней.
        Еще раз бросив взгляд на раскинувшийся под ним пейзаж, посланник коротко взмахнул рукой и исчез во вспышке перехода. Времени было мало, а его уже ждал следующий домен.
        Глава 19
        В нескольких километрах от границы
        империи Карн
        Их группа состояла из боевой пятерки эльфов с приданными к ним эльфийским демонологом и мастером переходов.
        Их целью, как и целью других подобных групп вот уже две сотни лет, было одно и то же.
        Старший боевой пятерки - эльф с блеклым шрамом поперек лица и короткими, не по-эльфийски обрезанными волосами - проводил взглядом готовящегося к ритуалу подчинения демонолога. Сегодня утром они собирались призвать еще одного демона, а затем, создав на его основе очередную химеру, отправить ту к заклятым соседям.
        Старший невольно поморщился, как и всегда, на дух не перенося все, что связано с демонами. Иногда эльф даже задавал себе вопрос: а правда ли людей он ненавидит больше, чем этих отвратительных порождений хаоса, извечных врагов всего эльфийского рода?
        Эльф-демонолог. До прихода в этот мир за подобное словосочетание можно было запросто получить вызов на дуэль до смерти одного из участников. Но потом что-то изменилось, и лет триста назад не убивать, а использовать демонов в своих целях перестало быть чем-то отвратительным и запретным, и постепенно стали появляться вот такие…
        Еще раз взглянув на тщедушное тело в балахоне, старший проглотил вертящееся на языке слово «выродок». Он - не князь и уж точно не великий князь, чтобы решать, что лучше для их народа. Вот только ответить на вопрос, кого же он ненавидит больше, старый эльф так и не мог. Хотя, может, просто боялся, что ответ будет не совсем таким, какого бы ему хотелось.
        - Начнем.
        Даже голос у демонолога был каким-то неприятным, не мелодичным эльфийским говором, а грубым, каркающим хрипом. Оставался ли он до сих пор эльфом или уже превратился наполовину в демона? Еще один вопрос, на который старший пятерки боевиков запретил себе искать ответ.
        Все шло как всегда. Мастер переходов готовился открыть портал в мир демонов, войдя в который, демонолог должен был привести сюда очередного подопытного, а его пятерка обеспечивала, во-первых, скрытность, а во-вторых, безопасность. Рядом находилась граница, и хоть людские патрули и должны были оставаться на своей территории, отдельные группы пограничной стражи империи вылазки на территорию эльфов совершали.
        Впрочем, эльфы тоже натаскивали свой молодняк на подобных вылазках, только на территорию людей. Взаимные стычки с парой-другой трупов с каждой стороны случались не реже раза в месяц.
        Вот и сейчас совсем отметать возможность, что подобная группа людей наткнется на их компанию, не стоило, поэтому большую часть внимания старший уделял внешней стороне периметра. Может, поэтому он и пропустил момент, когда что-то пошло не так.
        Резкий хлопок и затем рев пламени за спиной заставили его молниеносно перекатиться в сторону, а когда он обернулся, то понял, что не что-то пошло не так, а все пошло не так.
        Портала уже не существовало, была дыра в пространстве, что извергала из себя струю бушующего пламени шагов на сто вперед, буквально испепелив все перед собой и жадно пожирая мгновенно занявшийся за их спинами лес.
        «Минус один», - с легким сожалением подумал старший, оценив местоположение своей пятерки и поняв, что третий номер, чей пост был как раз на пути потока огня, вряд ли смог бы увернуться от такого, не говоря уже про возможность защититься. Хотя вот демонолог каким-то образом выжить сумел, пусть и стоял перед самым порталом. На его дымящуюся и визжащую тушку, катающуюся по земле, старший посмотрел даже с некоторым интересом. Но надо было срочно что-то решать с фонтанирующим из портала огнем.
        - Закрывай!
        Мастер переходов, ошарашенный, оглушенный, но чудом оставшийся невредимым, только замахал руками, отчаянно прокричав:
        - Не могу, сил не хватает!
        Решение к старому воину пришло мгновенно. Рывком приблизившись к демонологу, чья одежда просто рассыпалась в прах и совершенно не скрывала уродливого тела, мало походящего на эльфийское, он схватил того за горло и, подтащив к мастеру переходов, глядя в расширившиеся от ужаса и омерзения глаза, зло прокричал:
        - Сила сейчас будет! - после чего одним незаметным движением вогнал кинжал гадостно воняющему паленой свиньей уродцу прямо в сердце.
        Вот только первым ударом промахнулся, потому что даже сердце у демонолога оказалось не там, где надо. Рыкнув, старший пятерки с хрустом взрезал по диагонали всю грудину, и тело в его руках наконец затихло, перестав дергаться, а в воздухе начала разливаться утекающая в окружающее пространство жизненная сила пусть порченого, но все же эльфа.
        Вздрогнув всем телом, не готовый к такому хладнокровному убийству сородича мастер смог, тем не менее, взять себя в руки и, зачерпнув щедро разлитую вокруг силу, буквально пережал струю огня, сузив портал до предела, а затем с резким хлопком одним точным, но мощным импульсом перебил вытончившуюся связь между мирами. И только после этого, упав на колени, судорожно принялся блевать.
        Магическая академия империи Карн
        - Зора!
        Архимаг, нахмурившись, отвернулся от книжного шкафа, у которого стоял, и аккуратно поставил вынутую было книгу обратно на полку, чтобы посмотреть на бесцеремонного вторженца в свой кабинет, но увидев магистра Дилейни, заведующего кафедрой демонологии, смягчился и, улыбнувшись в бороду, спросил:
        - Что случилось, мой дорогой?
        - Тьфу! - сплюнул боевой - а других среди демонологов не водилось - магистр, так и не привыкший к слащавой манере общения ректора. - Бросай уже эти свои штучки, я же знаю, что ты не из таких.
        - А что не так? - приподнял кустистую бровь Кхан. - Твой курс нам и вправду дорого обходится.
        - А-а… - махнул рукой его собеседник, не принимая шутливого тона. - Все не так. Второй день ни одного демона призвать не можем, круг призыва даже импа захудалого не в силах зацепить.
        Вот тут всю расслабленность с архимага как рукой сняло. Взгляд стал цепким и колючим даже сквозь очки. Шутка ли, основные боевики империи наряду со стихийниками - и вдруг остались без главной своей ударной мощи?
        - Это только у нас или?..
        - Или, - тяжело вздохнул магистр, подтверждая опасения ректора. - Я связывался с нашими, у всех подобные проблемы.
        - А связь с силой?
        Демонолог лишь качнул отрицательно головой, до предела сжав зубы - аж желваки на скулах заиграли.
        - Совсем?! - встревоженно переспросил Кхан.
        Демонологи были демонологами не только потому, что умели призывать демонов. Благодаря подпитке энергией демонического плана, связь с которым имел каждый обладающий склонностью к этому разделу магии, они могли создавать свои особые заклятия, немного похожие на стихийные, но имеющие демоническую природу.
        - Еще нет, но приток уменьшается с каждым часом. Если так пойдет и дальше, мы станем полностью беспомощными. А беспомощный демонолог… - с горечью в голосе протянул магистр.
        Это был удар, и в первую очередь - по оборонной мощи империи. Собственный магический запас у демонологов из-за подпитки извне рос слабо, и теперь, потеряв ее, претендовать они могли на звание средненького мага общей магии максимум. Такие тоже бывали, редко, но бывали. Одаренные с магическим потенциалом, но совершенно без какой-либо склонности к одному из видов магии. И светило им использовать только общие заклинания, которые изучались на уроках труда.
        Свое место в жизни они, конечно, тоже находили - любая городская управа с охотой брала их к себе. Вот только должности у них были совершенно приземленные. В конце концов, любому городу постоянно требуется ремонт для поддержания в нормальном состоянии зданий, дорог и защитных укреплений, а каждый такой маг с успехом заменял собой несколько строительных бригад из обычных людей, делая то, что умел лучше всего: восстанавливал, ремонтировал и даже перестраивал здания и сооружения под нужды владельцев.
        Вот только остальные чудотворцы чистых трудовиков за магов не считали. И ныне такая судьба ждала всех демонологов империи.
        - Как скоро это произойдет? - ректор был предельно серьезен.
        - Если скорость не изменится, то уже завтра мы останемся без подпитки совсем.
        - Ты смотрел, у кого еще есть предрасположенность к другим направлениям?
        Дилейни кивнул.
        - Да. Несколько ребят со старших курсов, которые потенциально способны вырасти до магистра и тянут две специализации, и с первого-второго процентов тридцать, кто сразу несколько направлений имел. Их пока есть шанс переключить на другую специальность. А с остальными - труба, чистые демонологи.
        - Плохо, - задумчиво резюмировал ректор.
        - Да уж не хорошо, - буркнул магистр.
        - Ты сам-то как? - участливо поинтересовался Кхан, разглядывая осунувшегося коллегу и товарища.
        - А ты как думаешь? - мрачно ответствовал тот. - Ладно хоть у меня второй специализацией огонь был. Мастером огненной останусь, еще куда ни шло…
        - Надо все выяснить, - решительно рубанул архимаг, решительно направляясь к двери. - Пошли в заклинательный зал, попробуем через портал в демонический мир пройти. Нужно понять, что там произошло.
        К путешествию в весьма недружественный мир они, тем не менее, подготовились, основательно обвешавшись защитными амулетами. Поэтому, когда из портала им навстречу ударил поток неукротимого пламени, архимаг только крякнул от неожиданности, отделавшись слегка подпаленной бородой да парой рассыпавшихся в пыль артефактов, а Дилейни и вовсе практически не пострадал - подготовленный мастер огня может выжить почти в любом пламени, тем более что нынешнее было с хорошей примесью демонической энергии.
        - Однако… - задумчиво произнес Кхан, глядя на беснующийся в тисках защитных заклинаний огонь. - Сможешь придержать? - обернулся он к завкафедры демонологии.
        Тот в ответ кивнул и, засучив рукава, сплел паутину кокона, не дающего огню распространяться, после чего уже архимаг, скинувший с себя бремя удержания бушующей стихии, что-то зашептал, а затем буквально выстрелил сквозь пламя в портал каким-то сложным заклинанием.
        Тонкая ниточка ментальной связи протянулась от него прямиком в мир демонов, позволяя считывать происходящее там. По тому, как опытнейший маг закусил губу, напряженно, до рези в глазах вглядываясь в полыхающий зев, можно было понять, каких усилий ему это стоило.
        Наконец он оборвал тренькнувшую струной нить и устало кивнул Дилейни.
        - Закрываем.
        И когда в заклинательном зале установилась тишина и больше ничего не напоминало о недавнем фонтане огня, Кхан, продолжавший задумчивым взглядом буравить каменный пол, неожиданно спросил:
        - Ты ничего странного не почувствовал?
        Завкафедры встрепенулся, взглянув на архимага, и буркнул чуть с сомнением:
        - Думал, что показалось. Легкий такой, почти незаметный привкус. Сейчас только понял, что он мне напоминает - божественную магию. Ты тоже ее ощутил?
        - Более чем, - ответил Кхан. - Не знаю, что конкретно там произошло, но, по всей видимости, мир демонов уничтожен полностью. И в свете этого остаточные следы применения божественной магии кажутся крайне подозрительными. Ты же помнишь, кто у нас ею пользуется?
        Дилейни криво ухмыльнулся, озвучивая то, что для магической верхушки империи секретом не являлось:
        - Инквизиция?
        Красноречивое молчание было ему ответом.
        - А ведь они всегда нас ненавидели, - растерянно помотал головой магистр, будучи не в силах принять новую реальность, одновременно ужасаясь произошедшему и не веря, что структура, постоянно всем и каждому заявляющая о том, что стоит на защите империи, могла действительно решиться на подобный шаг. - И нас, и нашу магию. Я как-то раньше не придавал особого значения, что среди них нет ни одного с даром к демонологии. Гордился даже. А ведь это был знак, знак! И как только они смогли? Откуда столько сил взяли?
        Хмыкнув, ректор отозвался:
        - В порядке бреда можно предположить, что это не они, а кто-то еще откопал одного из старых богов и упросил уничтожить мир демонов, и тот любезно в этом им помог. Но примерно представляя, какими эти боги были, я скорее поверю, что они тут же испепелили бы наглеца, попытавшегося к ним обратиться. Не говоря уж о том, что их существование вообще под вопросом. Последние свидетельства их деятельности датируются десятками тысяч лет. Сейчас божественная магия используется только инквизиторами.
        - И что теперь делать?
        - Пока - молчать, - жестко ответил Кхан. - Никто, кроме нас двоих, не должен об этом знать. Сначала нужно точно понять, зачем и почему это было сделано.

* * *
        Я совершенно не представлял, какая каша заварилась в мире после нашего похода по подземельям, и поэтому спал почти спокойно. Икалось только иногда, но скорее от начальственного нагоняя за то, что забросил свою основную задачу по охмурению султанской подданной.
        Вот из-за этого, на следующий же день, дождавшись темноты, я, чувствуя себя донельзя глупо, с тихими проклятиями и забирался, проламывая ветки собственным телом, в кусты подле женского общежития. Торчать, несмотря на вечернюю пору, на открытом пространстве было глупо, поэтому я решил замаскироваться старым, еще из дворового детства способом, чтобы там, в кустах, спокойно придумать, как и где подловить чертовку. Окно ее я вычислил давно, соотнеся с внутренним расположением комнат, и теперь сквозь листву периодически за ним поглядывал.
        Чего я там ждал - сам не знаю, но сидеть без дела не мог, поскольку кольцо тут же начинало взбадривать меня легкими электрическими уколами доморощенной совести.
        Кусты были хорошими, мощными, с густой листвой, скрывающей меня от посторонних глаз настолько прекрасно, что один раз даже пришлось шугануть студенческую парочку, решившую использовать их для своих любовных утех, страшным шепотом произнеся: «Занято!»
        На беду, парочка была с факультета жизни и смогла определить, что я тут один, после чего парень, помявшись чутка, все же поинтересовался:
        - А ты там, собственно, что делаешь?
        - Дрочу, не видишь, что ли? - буркнул я, не найдя с ходу, что ему ответить. Ну не про слежку же за иностранной студенткой рассказывать?
        - Понятно, - слегка ошарашенно протянул мой собеседник и потянул-таки подругу, застывшую с не менее ошарашенным видом, прочь.
        «Вот и идите, - подумал я, провожая их долгим взглядом. - Нечего мешать работе инквизиции».
        Стоило им уйти, как я вдруг заметил, что окно в комнате Ниике приоткрылось, и, более не раздумывая, выбрался из кустов, после чего, подбежав к сложенной из крупных каменных блоков стене, принялся по ней - и откуда только ловкость взялась? - взбираться, используя, наверное, единственный шанс практически незаметно и без излишнего шума добраться до девушки.
        Уцепившись за подоконник, я рывком перемахнул через него, оказываясь в покоях Ниике, и замер, восхищенно глядя на хозяйку, в данный момент расчесывающую распущенные волосы у зеркала. В легкой полупрозрачной тунике, босая, она была чудо как хороша.
        А затем буквально за мгновение все изменилось.
        Вот девушка, стоя ко мне спиной, опускает расческу на тумбочку, а миг спустя бритвенно острый стилет, зажатый в тоненькой руке, со звоном отскакивает от моей кирасы, а я в последний момент успеваю перехватить за запястье вторую руку, готовую шандарахнуть по мне искрящимся электрическими разрядами плетением.
        - Ниике, это я, Павел!
        Секундой позже, узнав меня, девушка ответила гневным взором, после чего отодвинулась, вырывая руку из моего захвата, и произнесла обвиняюще:
        - Ты забрался ко мне через окно! Как вор, как тать, тайком, в ночи!
        Отойдя еще на шаг и продолжая сжимать кинжал, напряженная, словно выгнувшая спину кошка, она смотрела на меня с вызовом и угрозой.
        - Ни грабить, ни тем более убивать я тебя не хочу. Ты знаешь, почему я здесь, - ответил я, разводя руки в стороны и показывая тем самым, что чист и помыслами, и намерениями.
        - В броне и с оружием? - Ниике демонстративно обвела взглядом палаш на боку - один из тех, что мы пригрели в лабиринте - и комплект ПСИ-защиты.
        - Да, ты права, - склонил я голову. - Прошу простить мою бестактность, госпожа, что позволил себе явиться к вам в таком виде.
        «О как загнул, - подумал я про себя. - Прямо аристократ какой».
        А руки меж тем на автомате распустили кушак, расстегнули оружейный пояс под ним, позволяя ножнам с оружием с гулким стуком упасть на пол, чуть звякнув гардой, ослабили боковые ремешки кирасы, которую я стащил через голову, опуская рядом. Следом настала очередь поддоспешника, в конечном итоге оставляя меня в одной свободного кроя рубашке, не считая штанов и окованных железом сапог.
        Вот только стоило мне начать раздеваться, как вся уверенность из меня начала куда-то улетучиваться.
        Еще раз перебрав в голове произошедшие события, я ужаснулся. Это ж надо было так вломиться к девушке? Я ведь ее просто-напросто перепугал! А мысль, которая пришла мне в голову до этого, гласящая, что стоило бы поцеловать Ниике для закрепления близких отношений, показалась и вовсе абсурдной. С учетом взвинченного состояния девушки, попытка поцелуя неминуемо должна была нарваться или на пощечину или на удар ножиком в печень.
        Однако отступать было уже поздно. Как в известной комедии Гайдая, тут или я ее веду в загс, или она меня к прокурору. Поэтому, собрав всю свою волю в кулак, я шагнул к ней, замершей, готовой обороняться, и, мягко накрыв сжимавшую стилет ладонь своей, потянулся к девушке губами.
        Подспудно ожидая удара, я старался сильно не зажмуриваться, но каково было мое удивление, когда я смог беспрепятственно в нее ткнуться! Правда, промахнулся, чмокнув куда-то в глаз, но быстро скорректировал прицел и со второй попытки уже попал куда надо, принимаясь целовать, вновь и вновь ловить ее губы своими, стараясь пробиться через возведенную между нами броню. А затем до головы добралось удивленное понимание того, что девушка мне отвечает. Неумело, стыдливо, но отвечает.
        Во рту от волнения пересохло, и стало как-то тесно спереди в штанах. Как у пацана, право слово, впервые в жизни поцеловавшего девушку.
        - Твое сердце так бьется… - тихо произнесла Ниике, касаясь ладошкой моей груди, уже после того, как мы нацеловались.
        Еще бы! Учитывая произошедшее, оно готово было выпрыгнуть, пробив навылет грудную клетку. Я вдруг почувствовал себя прежним, неуверенным и стеснительным во всем, что касалось общения с противоположным полом. Постарался успокоиться и взять себя в руки. В прошлый же раз, когда я целовал ее в этой же комнате, ведь не было никаких сомнений и переживаний, я же был полностью уверен в себе и в том, что делаю? Почему сейчас не так?
        Впрочем, основное было уже сделано, лед между нами растаял, и стилет был отброшен в сторону, после чего тонкая талия девушки оказалась в прочном плену моих рук.
        Уже после, когда мы вволю нацеловались и наобнимались лежа на ее кровати, - нет, ничего такого не было, все достаточно целомудренно, - я, пальчиком ведя по приятным глазу изгибам ее тела, прикрытым лишь тонкой тканью, словно невзначай спросил:
        - А дядя твой так и остался в столице или уже уехал в султанат?
        - Дядя Баклу? - переспросила Ниике, и я кивнул, с удовольствием пристроив ладонь на крутом бедре девушки.
        - Нет, он вернулся сюда.
        - Зачем? Все переживает, что тебя будет кто-то домогаться? - я хитро прищурился.
        Перевернувшись на живот, обхватывая руками подушку, Ниике чуть улыбнулась глядя на меня, ответила:
        - Может, и стоило бы, но нет, он здесь по другим делам.
        - Это по каким?
        - Не знаю, - легкомысленно пожала та плечами, - что-то по поручению султана, но я всего лишь обычная девушка, кто будет посвящать меня в дела мужчин.
        А ведь она лукавит, внезапно понял я. Хотя бы потому, что называет себя обычной девушкой, хотя я своими ушами слышал, что она чуть ли не принцесса. Но настаивать не стал. Вечер и так дал мне больше, чем я ожидал. В том числе и об ее дяде.
        С легким сожалением поднявшись с кровати, я еще раз чмокнул ее в губы и принялся собираться.
        Надев кирасу, я сразу почувствовал себя уверенней, и внутреннее напряжение потихоньку ушло, уступив место чувству полного удовлетворения от прекрасно исполненного плана по установлению доверительного контакта с девушкой. Застегнув пояс и повязав кушак, я на прощание кивнул, по-офицерски щелкнув каблуками:
        - Госпожа! - и направился к двери.
        Однако та, подскочив с кровати, зашипела, хватая меня за руку:
        - Куда, с ума сошел, тебя же увидят!
        И я, включив мозги, чертыхнулся про себя, понимая, что чуть было не спалил всю контору, полез обратно в окно.
        Нащупав ногами щели в каменной кладке, я чуть задержался в проеме, глядя на провожавшую меня Ниике и спросил, с намеком:
        - До следующей ночи?
        Но та только отрицательно качнула головой, нахмурившись:
        - Нет, это слишком опасно. Мало ли кто может увидеть. Безопаснее будет встречаться в другом месте.
        - Каком?
        Но та только улыбнулась и произнесла:
        - Еще не знаю, но обязательно найду.
        - Но когда? - спросил я снова.
        - Потерпи, - она подошла и, наклонившись, поцеловала на прощанье. - Просто немного потерпи.
        Глава 20
        - Ректор!
        - Да, Райла? - улыбнулся Кхан, приподнимаясь из-за стола, но огневичка только фыркнула, падая со всего маху в кресло напротив, и эмоционально заявила:
        - У нас все плохо!
        Архимаг мгновенно изменился в лице.
        - Неужто огненная магия тоже перестала работать?!
        - Ты что, пьян?! - критически посмотрела на ректора завкафедры стихии огня. - Как это огненная магия может перестать работать? Нет конечно же! И что значит «тоже»?
        О случившемся с демонологами она, похоже, была не в курсе, но эту информацию и старались пока удержать от излишней огласки во избежание паники.
        Кхану мгновенно полегчало, и он, заметно расслабившись, просто махнул рукой, с некоторым смущением ответив:
        - И правда, что-то я заработался. Так что тебя привело, дорогая?
        Еще раз с легким сомнением оглядев архимага, собеседница сообщила:
        - Привело меня крайне пренеприятное известие…
        - Что, опять ревизия? - вновь напрягся ректор.
        - Да не перебивай ты! - возмущенно воскликнула огневичка. - Какая, Магнус побери, ревизия? Извращенец у нас завелся, из-вра-ще-нец, - по слогам продиктовала она.
        Архимаг, вспомнив свои пробежки по академии в голом виде, покраснел, а затем, кашлянув, осторожно поинтересовался:
        - И что конкретно произошло?
        - Что?! - с экспрессией воскликнула магиня. - Я тебе расскажу что! Какой-то студент самым откровенным образом ночью возле женского общежития подсматривал за девушками и, извините, дрочил!
        - Что, прямо вот так стоял и… эм… - Кхан слегка замешкался.
        - Ну, не стоял, в кустах прятался. Но дрочил! Он сам об этом прямо и сказал.
        - Тебе?! - снова удивился архимаг.
        - Да не мне! Парочке с факультета белой магии. Те моим студенткам рассказали, а мои в свою очередь мне.
        - М-да… - глубокомысленно протянул ректор, опускаясь обратно в кресло. - Молодежь совсем стыд потеряла. В мое время такого себе не позволяли. Ну ладно в душевой там или в комнате своей, пока никто не видит…
        - Зора! - огневичка с отвращением передернула плечами. - Давайте вот без этих ваших подробностей.
        - Прости, дорогая. Но… - архимаг задумчиво огладил бороду, - даже если предположить, что это кто-то из первокурсников - раньше-то о подобном мы не слышали, - то ничего особо страшного не произошло. Ну спустил разок мальчик пар, так сказать, сбросил напряжение. Может, не стоит из этого большую шумиху раздувать?
        - Не стоит? - брови завкафедры огня взлетели. - Я тут пообщалась с девочками. Так вот, они вспомнили, что с начала года уже замечали какие-то силуэты по ночам, и даже не по одному. Зора, подумай, а если мы имеем дело с целой бандой онанистов, которые по ночам окружают женское общежитие с бедными, ничего не подозревающими девочками, достают свои… ну ты понял, и делают это самое? Я боюсь представить, до чего их больная фантазия может дойти в следующий раз!
        Райла озабоченно покачала головой, а Кхан, вздохнув, констатировал:
        - Дурдом какой-то.

* * *
        Неделю в академии происходило что-то странное, и это не укрылось от моего пытливого взгляда. Все эти недомолвки, косые взгляды, почти осязаемое напряжение среди преподавательского состава… А затем грянуло.
        Сначала разнеслась весть, что демонологи лишились своего дара, причем все и сразу, по всей империи. Затем, собрав всех студентов на площади перед зданием администрации, ректор официально объявил, что кафедра демонологии прекращает свое существование, а взамен создается кафедра общей магии, заведующим которой назначается старший преподаватель Глушаков, и на нее перейдут все студенты, не имеющие склонности к какому-либо другому направлению магии. Ошарашенный такой новостью трудовик, выпихнутый на трибуну к ректору, смог лишь промямлить несколько бессвязных слов благодарности да растерянно сообщить, что в самое ближайшее время займется программой переподготовки для старших курсов, у которых уроки труда уже не проводились. Для младших же программа останется почти прежней, только теперь будет занимать куда больше часов.
        Новую кафедру заводить ни под один из существующих факультетов не стали, и та осталась сама по себе в прямом подчинении ректора.
        На бывших демонологов было больно смотреть, настолько раздавлены они оказались произошедшим. И все, буквально все задавались одним и тем же вопросом: как такое вообще могло произойти?
        И почему-то нет-нет да и косились на меня, хотя я в толк не мог взять, при чем здесь инквизиция.
        Занятия тем не менее шли своим чередом. У моих пяти вассалок после поцелуев, чуть не ставших для меня последними, немного поднялся резерв, но их, похоже, больше воодушевлял сам факт такого близкого контакта, отчего они ходили за мной с гордо поднятой головой, свысока посматривая на остальных ведьм в группе. Пускай, меня это только забавляло. А еще грело изнутри легкое чувство удовлетворения от наличия прошедшей проверку, верной и преданной команды.
        В будущем под моим началом они могли стать всесокрушающим кулаком, способным нанести поражение любому противнику. Пента - пять, и это всегда было самым наилучшим числом для любой волшбы, а если совместную силу ведьмочек концентрировать и направлять буду я, то вряд ли хоть кто-то из противников сможет такое пережить, кем бы он ни был. Возможно даже, что совокупная мощь сравнится с аватаром.
        Вспомнив о Вигире, я нахмурился - слишком долго от него не было вестей. Еще и Элеонора изводила вопросами.
        Нехотя поведал ей, что парень смог преодолеть антимагический барьер, ударив каким-то спонтанным проклятьем, после чего и свалился. Завкафедры наконец отстала.
        Оглядев девчонок, разместившихся подле меня в библиотеке академии, где мы привычно заседали, добивая учебный материал, я вдруг подумал, что сплоченности будущей боевой группы не помешают совместные посиделки в неформальной, так сказать, обстановке. Перебрав варианты, усмехнулся и скомандовал:
        - Так, подруги мои боевые, хватит на сегодня учебы. Закрывайте книжки и айда ко мне на чердак, пора нам попробовать что-нибудь новое!
        Подняв головы от книжек, они сначала удивленно переглянулись, а затем дружно покраснели. После чего Эльза, как самая старшая, с видом записной скромницы поковыряв стол ноготком, спросила:
        - Паш, а ты точно уверен, что это хорошая идея? Если от поцелуев тебя в больнице откачивали, то от другого может и вовсе… Нет, - спохватилась она, - мы, конечно, согласны, но ты сам-то как?
        Остальные дружно закивали на слове «согласны», хоть и стали пунцовые как помидор, а я, въехав, о чем они подумали, с улыбкой покачал головой и ответил:
        - Я о другом, девчата. Пора нам посидеть, как всем нормальным студентам. Взять пива, закуски, пообщаться наконец, а то я толком и не знаю, где вы на каникулах были, что делали. Пойдет такое?
        - Пойдет! - облегченно закивали все, вот только я успел заметить что-то напоминающее легкую тень сожаления в их глазах. Нет, девушки. Командир никогда не спит со своими подчиненными, иначе хреновый он командир. Да и отряд мигом превращается из боеспособного подразделения в передвижной бордель.
        - Ну, раз так, - поднялся я, - тогда вперед!
        Протащить пятерку девушек в мои хоромы большой сложности не представляло. Тяжелей оказалось незаметно припереть бочонок хорошего пива и сверток с кучей разнокалиберных колбас из трактира неподалеку. Но справился.
        Закинув емкость с алкоголем наверх через люк, я со свертком под мышкой забрался следом и с легким прищуром посмотрел на подскочивших со своих мест ведьмочек.
        - Девчонки, ну-ка за посудой. Я сейчас место организую, а вы накрывайте.
        Отодвинув кресла, подтащил к камину стол и пару стульев, после чего, запалив дрова, водрузил на стол бочонок. Правда, пришлось его тут же поднимать, так как Эльза добыла где-то скатерть, и требовалось всенепременно ею стол накрыть.
        Вскоре вокруг бочонка возникли тарелки с разложенными мясными деликатесами и деревянные кружки, которые я слепил из оставшегося после ремонта крыши стройматериала. И все приготовления как-то разом закончились.
        Рассевшись вокруг, ведьмочки чинно сложили ладошки на коленки и принялись глазеть на меня, все еще слишком скованные и не уверенные в том, как им можно себя вести. Но ничего, это дело поправимое.
        Я разлил пенящийся напиток по кружкам, персонально вручая каждой, а затем произнес тост:
        - Ну, за вас, девушки, и за ваш будущий мастерский ранг!
        Они, конечно, засмущались, но выпили охотно.
        Потом мы выпили еще, теперь уже за самую лучшую в мире магию - магию проклятий. Следом влезла расхрабрившаяся Отришиа с тостом за меня, такого мудрого и хорошего, а затем все заметно расслабились, и понемногу потек неспешный разговор ни о чем и обо всем одновременно.
        - И все-таки мы тут посовещались и решили, что ты женишься на нас всех, - после третьей кружки заявила вдруг Мерв.
        - Эй! - послышался возмущенный вскрик Каррин, которая от этих слов поперхнулась, в этот момент отпивая, и теперь с хмурым видом пыталась ладонью смахнуть с мантии брызги пива. Остальные же девушки осторожно покосились сначала на меня, а затем - на виновницу происходящего, но уже с осуждением.
        - А что я?! - воскликнула та. - Вы же сами это говорили!
        - Это так необходимо? Ну, жениться? И если да, то для чего? - поинтересовался я прежде, чем они начали между собой разбираться.
        Выпитое сняло психологический блок, и сейчас начали вылезать наиболее наболевшие вопросы, а этот, похоже, был самым острым. Значит, пришла пора его решить, пока он еще не стал источником проблем. Хотя бы на время, но решить. Вот только категорическое «нет» тут не подходило, нужно было действовать тоньше и мягче.
        - Как для чего?! - с жаром выпалила Эльза. - Для этого самого!
        - Ну, «это самое» - еще даже не повод для знакомства, - спокойно ответил я, - и уж точно не главная причина для брака.
        - Потому, что мы тебя любим, - вдруг тихо проговорила Отришия, и я невольно улыбнулся ей в ответ, испытывая, как и всегда, самые теплые чувства к этой милой и скромной девушке, но все же, покачав головой, ответил:
        - Я тоже всех вас люблю, но и это не самое важное в браке.
        - А что? - спросила доселе молчавшая Рийя.
        - Брак - это тихая гавань, в которую вы будете возвращаться каждый раз после ураганов и штормов открытого моря. Вы - боевые ведьмы, будущие мастера, я уверен в этом. Я - тоже старый воин, - тут я ненароком подумал, что так уверенно это говорю, словно и в самом деле прошел не одну битву, не одну войну, - и тихой гавани со мной не будет. Вам нужны спокойные, скромные парни, которые будут ждать вас дома, присматривать за хозяйством, растить ваших детей…
        - А если мы хотим детей от тебя? - задала вопрос уже Отришия, еще тише.
        - Ну ладно, - пошел я навстречу, - растить НАШИХ детей. Вот что главное в браке. Понятно?
        - Понятно… - задумчиво протянули девчонки.
        «Умницы, - подумал я, потянувшись за кружком колбасы. - Все-таки повезло мне с ними».
        Постепенно беседа перетекла в более спокойное русло, одновременно становясь весьма откровенной. Как-то незаметно ведьмочки перебрались ближе ко мне, усевшись кто на подлокотники кресла, кто подле него, и вот уже девушки активно начали делиться подробностями того, кто, как и чем занимался летом.
        - Вообще носу из замка не казала, - слегка заплетающимся языком жаловалась Эльза, сидевшая справа. - Папочка меня, конечно, любит, но тут прямо сверхопека какая-то была. Откуда-то узнал, что у меня потенциал мастера, и все, теперь строит планы, куда мой мастерский ранг будет лучше применить. А я сама хочу решать!
        - Решишь, обязательно решишь, - похлопал я ее по бедру и опрокинул в себя остатки пива из кружки, которую тут же перехватила Мерв, отправившись к бочонку.
        - Еще кусочек? - спросила Рийя, сидевшая слева, и я, кивнув, открыл рот, ловя закуску.
        - Ох, девочки, я что-то такая пьяная… - вздохнула Каррин, сидевшая на полу, облокотившись на мое колено.
        - Да мы все уже…
        В этот миг Мерв, несущая обратно кружку, споткнулась, проливая мне на грудь, на тускло поблескивающую кирасу, пиво, после чего захихикала. Со спинки кресла тут же свесилась Отришия, которая, укоризненно пробормотав:
        - Ну ты, мать, блин, даешь, - начала заботливо протирать кирасу тряпочкой.
        Идиллия просто, к тому же отличное взаимодействие между собой. Я даже порадовался.
        Но тут вдруг от люка, что вел к нам на чердак, раздался смутно знакомый голос:
        - Святой отец! Святой отец! Святой оте…
        Люк распахнулся, и в проеме показалась тут же узнанная мною голова третьей в очереди на престол герцогини Алингерской.
        Обычно о таком говорят «немая сцена». Вот сейчас именно она и была.
        Глаза герцогини сначала удивленно расширились, а затем гневно сузились. Особенно после того, как увидевшая ее Мерв, продолжая хихикать, прыгнула мне на коленки, обхватывая за шею.
        - Так вот, значит, чем вы тут занимаетесь?! - взвилась аристократка. - И это инквизитор?! Я вам верила, между прочим! А у вас тут форменный вертеп!
        Она пробежалась глазами по всем пяти резко заулыбавшимся и прижавшимся ко мне ведьмочкам. Затем окинула взглядом стол с почти опустевшим бочонком, кружку в моей руке…
        - Вы еще и пьете! А эти девушки…
        - Мы - его верные вассалы, - тоненьким голоском издевательски пропела Эльза, похоже, в конце даже показав язык опешившей герцогине.
        - И каждый день ублажаем нашего господина. Делаем все, что он попросит, - вторила ей с другого боку Рийя.
        - Всё-всё… - подключилась, томно прошептав, Отришия. Вечная скромница и тихоня… М-да.
        А герцогиня меж тем буквально побагровела.
        - Вы… вы… вы позорите само звание инквизитора! Я это так просто не оставлю! Будьте уверены, мне есть кому рассказать про ваше распутство!
        Крышка люка с размаху захлопнулась, и мы снова остались одни.
        - И что это было? - спокойно поинтересовался я, вновь отпивая из кружки.
        Девчонки, мгновенно отлипнув, принялись смущенно, но с прыгающими в глазах бесенятами оправдываться. Совершенно неискренне. Я прекрасно видел, что они ничуть не раскаиваются в содеянном.
        - А вы в курсе, кто это был?
        - Студентка какая-то с белого факультета, - легкомысленно пожала плечами Эльза.
        - Герцогиня Алингерская, третья в очереди на престол.
        - Ой… - раздалось хором вокруг меня.
        - Вот вам и «ой».
        Допив пиво, я решительно поднялся и, не задумываясь даже, лишь крутанув рукой, создал портал прямо в фойе женского общежития.
        - А теперь марш к себе, принимать душ и отсыпаться.
        - Прости, Паш, мы же не знали, - заглянула мне в глаза Рийя, и вот теперь я видел, что она, как и все остальные, действительно осознала.
        - Я не сержусь, - чуть улыбнулся я. - Но на сегодня и вправду достаточно. Отдыхайте, девочки.
        Стоило порталу закрыться, как я опустился обратно в кресло и задумчиво потер ладонями подлокотники, еще хранящие тепло девичьих тел.
        Взаимоотношения с третьей в очереди на престол империи, похоже, кончились, так толком и не начавшись. Доложит ли она об увиденном кому-нибудь наверх? Да, скорее всего, недаром же ей княгиня Млада тогда весьма уничижительную характеристику дала, слегка намекнув на стукаческую натуру. А это значило, что в некотором не слишком отдаленном будущем ко мне появятся вопросы. С другой стороны, то, как действовали мои ведьмочки, меня действительно порадовало. Слаженно, четко, в меру нагло, на лету подхватывая правила игры, заданные Эльзой. Вот это было главное. А немилость герцогини… Что ж, с последствиями будем разбираться позже.
        Неизвестно где
        - Мастер, - верный слуга вошел в покои своего хозяина, пощелкивая суставчатыми ногами, - я принес тревожные вести. Ваш брат…
        Но неизвестный, все так же кутающийся в скрывающий тело балахон, властно взмахнул рукой, заставляя того замолчать.
        - Я знаю, - сухо и индифферентно произнес таинственный маг, и только тысячи лет проживший с ним слуга способен был уловить нотки печали в бесстрастном голосе. - Последний из моего народа погиб.
        - Не последний, - возразил варано-богомол, - остаетесь еще вы, мастер.
        - Да. И ныне об этом знают и другие. Все те, кто долгие тысячелетия считал меня мертвым. Пока мой брат был жив, но сокрыт от всех, они спали спокойно. Теперь он умер, они почувствовали это не хуже меня, но наша магия не ушла из мира. И сейчас они точно знают, что я все-таки жив. Несмотря на все их усилия. Несмотря на всю их уверенность в том, что им удалось…
        Последний из тех, кого называли богами, замолчал, превращаясь в укрытую балахоном статую, глубоко погрузившись в размышления.
        Внезапно отмерев, он произнес:
        - Узнай, как он встретил свой конец. Мне казалось, я достаточно хорошо его спрятал, и он никогда не должен был проснуться, навечно оставаясь во тьме и покое.
        - Вы делали это не сами, мастер, - позволил себе вмешаться слуга, - а руками смертных. Их магия странна и до конца не изучена. Что-то могло пойти не так.
        - Твоя правда, - согласился неизвестный. - Ирония в том, что только их магия - смешная, слабая и примитивная - могла спеленать и заточить моего брата, того, кто был способен двигать континенты одним мановением своей руки. Узнай, в чем был просчет, а мне надо решить, что делать дальше. Наши планы только что сильно поменялись.
        Глава 21
        А еще через неделю меня вызвали в здание на площади на ковер к начальству. Причем не к куратору, а сразу к начальнику управления.
        Стоило мне войти, как я тут же почувствовал витающий в кабинете незнакомый запах, чуть терпкий, с едва уловимым цветочным ароматом, словно незадолго до меня здесь побывал хорошо надушенный субъект.
        Я и сам когда-то пользовался одеколоном, но это был советских времен «Шипр», целая коробка которого досталась мне в наследство от деда. Здесь же за версту воняло «Шанелью» номер пять.
        «Нажаловались-таки», - понял я, стоило мне очутиться пред грозными очами Диконтры. Страха, впрочем, не было, как и раскаяния. Наоборот, захотелось даже отмочить что-нибудь этакое.
        - Здравствуйте, братья! - широко улыбнулся я насупленному куратору, сидевшему подле начальственного стола. Постоял, глядя на не торопящихся отвечать командиров, и с небольшой ехидцей поинтересовался: - Или не брат я вам?!
        - Ширяев, с такими шуточками ты у меня сейчас из кабинета вылетишь, - попытался придавить меня взглядом Диконтра, но не вышло.
        Пожав плечами, я сел на второй стул и уже спокойно спросил:
        - Так что случилось?
        - Случилось… - вторил мне начальник управления, а Амнис, недовольно сверкнув глазами, сообщил:
        - Анонимка на тебя пришла. Пишут, пьянствуешь, морально разлагаешься…
        - Разобрался бы уже со своими бабами… - перебил я его, испытывая дежавю.
        - Значит, понимаешь, - констатировал Диконтра.
        Я снова пожал плечами, не собираясь ничего объяснять.
        - М-да… - выбил начальник пальцами резкую дробь по крышке стола. Переглянулся с замом, опять посмотрел на меня. - Запираться не пробовал?
        - На чердаке? - уточнил я.
        - Ну а где еще? Это же надо! - не выдержал Амнис. - Ты хоть знаешь, что герцогиня Алингерская - третья в очереди на престол?
        - Знаю, - кивнул я.
        - А про то, что она - наиболее лояльный к нам член императорской семьи, в курсе?
        - Эм… теперь да. Но так, вообще, мысли были, - кивнул я.
        - Не было у тебя мыслей, не было, иначе бы брату Гоулу не пришлось полчаса обхаживать ее мать, между прочим, невестку императора, убеждая, что мы решим этот вопрос сами, без привлечения верховного инквизитора.
        - Признаю, мой просчет.
        - Признает он, - успокаиваясь, пробурчал Амнис. - Запирайся в следующий раз, когда с ведьмами своими уединяться будешь.
        - Как, кстати, эффект есть? - неожиданно поинтересовался начальник управления.
        - От уединения? - поднял я бровь. - В целом есть. Девчонки притираются друг к другу, чувствуют команду, на раздражители реагируют сплоченно. Склонны к выработке единого мнения. Ну и резерв немного подрос от тех поцелуев.
        Амнис изумленно поднял бровь, поглядывая на Диконтру, но тот сам в ответ, довольно качнув головой, произнес:
        - Вот и славно. Кстати, как доспех?
        - Отлично! - постучал я костяшками по кирасе. - Как родной, словно вторая кожа. Прямо добавляет уверенности.
        - Я заметил, - губы начальника управления тронула легкая полуулыбка, и Амнис вновь посмотрел на того с легким недоумением. - Дискомфорта не ощущается? Снять желания нет?
        - Да нет, - я для верности поерзал на стуле и так, и эдак. - Не, точно нет. Наоборот, даже на ночь снимать неохота.
        - Ну и замечательно, - резюмировал Диконтра итоги этого небольшого блиц-опроса, а затем неожиданно встал, выходя из-за стола и проходя к стеллажу, достал оттуда пухлую, перевязанную тесьмой бумажную папку и бросил на стол.
        С глухим шлепком та приземлилась на деревянную столешницу, увесисто и неотвратимо, словно приговор, невольно приковывая к себе внимание.
        - Ладно, поговорили о несерьезном, теперь пора перейти к настоящей проблеме.
        То, каким тоном это было сказано, заставило меня собраться и податься чуть вперед, внимательно следя, как Гоул развязывает тесьму, раскрывая плотный картон.
        - Это, - опустил он ладонь на кипу бумаг внутри, внимательно глядя на нас, - все материалы по демонопоклонникам. Которые, судя по агентурным донесениям, все больше активизируются на территории империи. Вчера поступило распоряжение из главка: усилить контроль и наблюдение, особенно за бывшими демонологами. Уже появились тревожащие слухи о попытках вернуть демонический источник через ритуалы призыва демонических сущностей.
        - Можно вопрос? - дождавшись паузы, подал я голос и, увидев короткий разрешающий кивок, продолжил: - Если вкратце, то чем отличаются демонологи от демонопоклонников?
        - Хороший вопрос, - произнес главный инквизитор города, опускаясь обратно в тихо скрипнувшее под весом его грузного тела кресло, и чуть качнулся назад. - Молодец, что задал. Демонологи - это люди, с рождения имеющие связь с демоническим миром, этакий канал, через который они могут брать силу и использовать ее, в том числе для призыва демонов. А демонопоклонники - это люди, упомянутой связи не имеющие, но демоническую подпитку получить желающие. И вызывают они своими ритуалами не демонов, а демонические сущности. Сразу отвечу на твой второй вопрос. Демонические сущности - это не какая-то разновидность демонов, это, условно говоря, их боги. Они чрезвычайно сильны и опасны, поэтому, как правило, для их призыва требуются масштабные жертвоприношения. Одно такое ты, Павел, уже прервал, не дав им вызвать демона наслаждения.
        Я вспомнил толпу совокупляющихся обосранцев, вот только улыбаться что-то не тянуло. Вместо этого уточнил:
        - И много этих сущностей существует?
        - Мы знаем о пяти: демон наслаждения, демон боли, демон насилия, демон отчаяния и демон разрушения.
        - И чья сила более привлекательна?
        - Ничья, - ответил Диконтра, - они все дают одно и то же, вопрос только в ритуале призыва. Как призвать демона наслаждения - ты уже знаешь, об особенностях же остальных ритуалов тебе расскажет твой наставник. В академии сейчас одна из самых больших концентраций потерявших силу демонологов. Среди них будут те, кто не смирится с таким положением, поэтому тебе придется их вовремя выявлять и пресекать попытки проведения ритуалов призыва.
        - А как же мое предыдущее задание и работа по султанату?
        - Так же, - лаконично произнес начальник управления. - У нас нет возможности держать в академии более одного сотрудника, таковы правила, которые мы пока изменить не можем, да и не хотим. Придется тебе справляться в одиночку.
        - Понятно, - без особого удовольствия сказал я, а затем задал вопрос, который давно крутился на языке: - Кстати, что вообще произошло с демонологами? Куда делся их источник?
        - Сложно сказать. Просто в один момент связь с демоническим миром прервалась. Ни подпитки силой, ни способностей к вызову демонов - ничего не осталось. Среди инквизиторов демонологов нет, но мы этот вопрос изучали достаточно серьезно, чтобы точно знать одно: империя лишилась доброй половины своей оборонной мощи и расходного материала в виде призванных демонов. И как бы мы к ним ни относились, это слишком сильный удар по нашему государству.
        Тут я вспомнил про наш поход по лабиринту и спросил снова:
        - Слушайте, а там, где были мы с Глушаковым и Вигиром, там же как раз портал в демонический мир имелся, мы ведь так до него и не дошли. Это никак связано не может быть?
        В помещении установилась тишина, и по тому, как резко замер начальник управления, я понял, что подобная мысль ему ранее на ум не приходила. А затем медленно, словно орудийная башня, его голова повернулась ко мне, немигающе уставившись жерлами двух прищуренных орудийных стволов.
        Сначала его, а затем и Амниса. Я буквально слышал тяжелый скрип поворотного механизма.
        - Что, опять я? - спросил я упавшим голосом. И тут же сам понял, что, похоже, да, отчего вся моя самоуверенность мигом испарилась.
        Долгую, очень долгую минуты мы просидели в полнейшем молчании, после чего Диконтра, осунувшийся и словно даже постаревший, с прорезавшимися на лице морщинами, мрачно произнес, недвусмысленно намекая на выход:
        - Не задерживаю, - бросив короткий взгляд и на моего наставника тоже.
        Медленно, стараясь не делать резких движений, я поднялся и бочком-бочком потянулся к двери, косясь на двинувшегося вслед за мной зама.
        Мы вышли, оставляя Гоула в одиночестве. Последнее, что я успел увидеть, это как он медленно обхватил себя руками за голову, сидя над раскрытой папкой, и, кажется, даже слегка застонал.
        Уже в коридоре, стараясь не встречаться с Амнисом взглядом, я тихо поинтересовался:
        - Ну что, я пойду?
        Мой начальник издал странный горловой звук, а затем, еле сдерживая клокотание, ровным тоном максимально лаконично ответил:
        - Иди.
        Однако стоило мне повернуться спиной, как его буквально прорвало:
        - Вот так в одночасье подорвать оборонную мощь страны?! Да, Ширяев, знал я, что ты уникум, но такого даже и представить себе не мог! Может, нам тебя к врагу забрасывать?! И воевать не придется, ты же им там все развалишь, проходи и голыми руками бери!!!
        Я, вжав голову в плечи, ускорился, а вслед мне доносился звенящий от негодования голос наставника:
        - Ширяев, ты разрушитель, ты мор, глад, ты бедствие почище!..
        Захлопнувшиеся за мной створки отсекли несущиеся мне вслед слова обвинения, и я, перейдя с бега рысцой на шаг, уже спокойно, чтобы не возбуждать лишних подозрений, вышел на площадь перед зданием инквизиции.
        За время моего пребывания там погода успела заметно испортиться. Небо затянуло низкими серыми тучами, а пыль с брусчатки понесло по улице усилившимися порывами ветра. Словно назло закапал мелкий дождик, заставив поднять воротник плаща и энергично зашагать в сторону академии.
        Опустив правую руку на эфес палаша, что периодически хлопал меня ножнами по бедру, я шел мимо спешно разбегающихся от непогоды горожан и накрывающих лотки мелких лавочников, а мозг сверлила только одна мысль: «Что же будет дальше?»
        Я не обольщался на свой счет. Лишить армию империи поддержки демонологов - это все равно, что в моем мире разом уничтожить все танковые войска. Что ни говори, а они вполне сравнимы по своей разрушительной мощи. Как вообще оставили на свободе после такого?
        Хотя - тут я невесело усмехнулся - вполне вероятно, что просто не смогли сразу решить, что со мною сделать.
        Вдруг накатила такая злость и какая-то даже обида на всё и всех, что я, буквально заскрежетав зубами, резко развернулся спиной к виднеющимся уже башням академии и решительно направился в противоположную сторону.
        Желание оформилось быстро, мне срочно нужно было какое-нибудь конкретное злачное место. Остро хотелось ровно две вещи: как следует напиться и подраться.
        Искомое нашлось быстро, стоило только уйти с оживленных улиц центрального города. Район этот пьяной слободой называли не просто так, самое то место для полного грехопадения, так что, завалившись в самый, на мой взгляд, отъявленный кабак, я с ходу, от самого порога потребовал:
        - Пива, трактирщик, и много! - после чего воинственным взором, с силой сжимая эфес палаша, обвел посетителей на предмет недовольства появлением моей персоны. Кольцо на пальце я заранее повернул печаткой вовнутрь, а то драки точно не получится. Увы, недовольных не оказалось, а те сомнительные личности, что уже сидели в полутемном зале, дружно отвернулись, не стремясь пересекаться взглядами и становиться мишенью моего плохого настроения.
        Ощутив легкое разочарование, я, нарочито громко стуча сапогами по дощатому полу, прошел в глубь трактира, цепляясь палашом и ногами за ножки то столов, то лавок, и все ожидая возмущенного окрика, но даже опрокинутая на пол якобы случайно кружка пива не смогла возбудить ее хозяина на активные действия. Дождавшись, когда я пройду, он жестом подозвал разносчицу, и та, быстро прибрав, принесла ему новую.
        Окончательно разочарованный, я плюхнулся на лавку в самом темном и пустом углу и, угрюмо надувшись, принялся ждать свой заказ.
        - Благородный господин ищет развлечений? - притащив с кухни с помощью паренька бочонок пива литров на десять и литровую кружку, поинтересовалась служанка, тряпкой протирая покрытый давно въевшимися пятнами стол.
        - Ищу, - буркнул я, сразу заливая в себя с пол-литра пенного. Выпил, не ощущая вкуса, словно в кружке была вода. Даже засомневался было, но отхлебнул еще и наконец почувствовал легкую горчинку с хлебным привкусом.
        - Тогда, может, девочек?
        - Не, - небрежным, полным презрения жестом отогнал я от себя это недостойное моих сегодняшних желаний предложение, - девочек не надо. А вот от мальчиков я бы не отказался. Только чтоб поздоровей да повыносливей были.
        - Поняла, - заулыбалась служанка. - Но деньги, господин, надобно вперед, сами понимаете.
        - Понимаю, - кивнул я и, запустив руку в кошель под кушаком, ссыпал ей серебрушек без счета. - Хватит?
        - С лихвой! - еще шире растянула щербатый рот та. - Подберем самых здоровеньких, не сомневайтесь!
        Вертя круглым задом, она удалилась, а я остался ждать мальчиков по вызову.
        В помещении зашуршало - это часть посетителей потянулась к выходу. Наполнив вторую кружку, я проводил их до дверей прищуренным взглядом. Трактир почти опустел, что вызывало некоторое сожаление, потому как давно известно: чем больше народу, тем веселей.
        Мысли снова перескочили на разговор в инквизиции, и я поспешно отхлебнул еще пива, стараясь отогнать непрошеные воспоминания. Только не сегодня. Мучиться угрызениями совести будем потом, а сейчас надо хорошенько напиться.
        Я приканчивал уже пятую, напевая себе под нос строчки из смутно знакомой песни: «Первую отлили, седьмую наливаем…» - когда двери трактира распахнулись, и в заведение ввалились, слегка запыхавшись, трое мордоворотов в кожанках, каждый выше меня на голову и вдвое шире в плечах. Зверские рожи и пудовые кулаки не оставляли сомнений в их квалификации и профессиональной состоятельности. Сразу было видно, что это не уличные маргиналы, а серьезные люди, с репутацией.
        То, что они и есть те самые мальчики по вызову, я понял, когда на громкий вопрос «Где он?!» от их главаря, чья морда была наиболее зверской - хотя казалось бы, куда еще-то? - служанка тут же с охотой ткнула пальцем в меня.
        Благодарно той кивнув, ребята рысцой направились ко мне, а затем между нами произошел весьма содержательный диалог.
        - Ты?! - без предисловий, требовательно уточнил главарь, загородив мощным торсом почти весь обзор.
        - Я!
        - Н-на!
        Секунд через десять, выбравшись из-под стола, куда меня унесло после молодецкого удара, я тыльной стороной ладони вытер кровь с губы и зло пообещал:
        - Ну все, с-суки, вы напросились!
        Впрочем, одного желания было мало, и еще секунд через тридцать я уже вылезал из-под соседнего стола. Огляделся в поисках подручных средств и, словно невесомую подхватив дубовую лавку, оскалился, произнося:
        - Вот теперь вам точно конец! - после чего подкинул пару раз в воздух, примериваясь и смачно прихлопывая по натертым жопами до блеска доскам, и пошел на бугаев.
        Лавку у меня, конечно, отобрали, но уложить ею одного я все-таки сумел. Недолго, правда, получилось этому радоваться, потому как буквально через секунду после моего триумфа я уже летел через ползала, чтобы, проскользив по трактирной стойке, рыбкой уйти мимо прижавшегося к стене трактирщика в открытый за нею люк в подвал.
        Выдернув голову из пробитой бочки и заливая все вокруг хлещущим из нее вином, я помотал головой, стирая с лица потеки и, оторвав зубами кусок от висящего тут же окорока, с невнятным рычанием, жуя на ходу, полез обратно.
        - Че, козлы, думали, всё?! - появился я в люке.
        Но меня тут же выдернули оттуда, как морковку с грядки, и я поехал по стойке уже в обратном направлении.
        Сколько еще меня так пинали - не помню, но в небытие я проваливался с радостной улыбкой на лице, потому что меня все-таки отпустило.
        Очнулся я в какой-то гадостно воняющей канаве, избитый, но успокоенный, и даже отсутствие кошелька за полураспущенным кушаком не смогло нарушить умиротворения. Мое внутреннее «я» вновь было в гармонии с самим собой.
        Почти сразу я почувствовал на себе пристальный взгляд и, повернув голову вбок, встретился глазами с застывшим у канавы Глушаковым.
        - Нагулялся? - спросил тот, присаживаясь на корточки подле меня.
        - Угу, - промычал я.
        - Ну тогда пошли.
        Он с натугой выдернул меня из грязи, ставя по возможности вертикально и подставляя плечо, на которое я с благодарностью оперся.
        Оглядевшись, понял, что нахожусь в подворотне около того самого трактира, а затем заметил и давешнюю разносчицу, что все это время чинно стояла в сторонке.
        - Вы довольны, господин? - поинтересовалась она, заметив мой взгляд.
        Говорить из-за распухшей челюсти я не мог, поэтому просто поднял вверх большой палец, отчего служанка снова расплылась в улыбке и, поклонившись, произнесла:
        - Всегда будем рады вас видеть! - после чего добавила: - Мальчики тоже просили передать, что давно не встречали такого приятного клиента.
        - Какие мальчики? - повернулся ко мне Сергей, но я лишь неопределенно покрутил рукой в воздухе, промычав, что потом расскажу. А миг спустя мы вошли в созданный Глушаковым портал.
        Глава 22
        Нет, меня не заперли и не арестовали. Почему-то. Хотя я уже морально и психологически смирился с неизбежным. Просто через пару дней тишины мне посыльным передали пакет, в котором оказались описания ритуалов демонопоклонников и сухие инструкции о том, на что обращать внимание и по каким признакам выявлять их на стадии подготовки. И все. Больше ни ответа, ни привета. Ну разве что кроме переданного устно указания непосредственного начальства из академии не высовываться и вообще без причины нигде не отсвечивать, иначе…
        Что иначе - курьер не сообщил.
        Еще через пару дней вернулся Вигир. Взяв его за плечи, я долго всматривался в глаза слабо улыбнувшегося мне парня, но того холодка, что родился в них там, в подземелье, не обнаружил и успокоился. Правда, что-то в нем все же сдвинулось. Потому что чувство стыда он потерял напрочь, и однажды утром я даже столкнулся на выходе из комнаты с парой его полуголых одногруппниц.
        Пришлось сделать внушение, и теперь Вигир допоздна пропадал где-то на территории академии, осваивая с толпой поклонниц все новые укромные уголки и подвергая меня такому нехорошему чувству, как зависть, коя всегда присутствует у одного мужского индивида, менее успешного у женщин, к другому мужскому индивиду, у которого с этим куда как лучше.
        С другой стороны, в отношении девушек вдвое младше моих лет меня всегда останавливал морально-психологический барьер, который, впрочем, с их взрослением начинал потихоньку истончаться. Дело, скорее всего, было во вбитых с давних времен установках на возраст, что все, кто младше восемнадцати, это дети. Независимо от того, есть у них магическое совершеннолетие или нет. Будь той же Ниике не восемнадцать, а меньше, я бы просто не смог к ней подойти, совесть бы не дала. Сразу бы сработало табу, запрет на буквально вшитом в подкорку уровне. И ничего поделать с этим я не мог, да и не хотел. Таков уж я.
        Мне и так-то было донельзя стыдно, особенно когда я, ворочаясь с боку на бок и пытаясь уснуть, думал, что обманываю ее, пользуюсь ее доверием. Но на следующее утро, умывшись и одевшись, понимал разумом: так нужно, необходимо. Просто потому, что она являлась гражданкой хоть и человеческого, но давно враждебного нам государства, управляемого очередной нелюдью - гномами. И лишь через нее я мог выяснить, зачем они здесь. Особенно меня интересовал за каким-то чертом продолжающий находиться в городе дядя.
        Вот поэтому, отбросив все сомнения и стыд, я продолжал посещать занятия и одновременно наблюдать за событиями в академии, ожидая, когда Ниике выберет и сообщит о новом месте встреч.
        А еще через неделю как гром среди ясного неба прокатилось известие, что пограничная стража выводится из-под владетелей марочных земель и переподчиняется не абы кому, а непосредственно ордену инквизиции. Причем передавались не только сама стража, но и вся пограничная инфраструктура со складами, укреплениями и даже замками, если те не являлись единственной родовой вотчиной владетеля.
        Это был очень болезненный удар по знати, особенно магической. И снова больше всего пострадали бывшие демонологи. Исторически так сложилось, что именно они чаще всего становились правителями марочных земель.
        Отчуждение касалось не одной лишь инфраструктуры. Теперь вся территория на пятьдесят километров в глубь от границы официально закреплялась как земли под исключительным управлением инквизиции. Разумеется, с выплатой компенсации тем, чьи земли попали в эту зону. Вот только часть бывших владельцев осталась и вовсе без земли, с одним родовым замком, лишенные дохода и какой-либо свободы перемещения вне его.
        Просители и жалобщики, по слухам, шли к императору нескончаемым потоком, но всем им давался один и тот же жесткий ответ: «Этого требует безопасность империи».
        Впрочем, лихорадило лишь магов, простой же народ - втихую, конечно - злорадствовал, традиционно поддерживая инквизицию и теша банальную зависть.
        А затем меня нашел Глушаков.
        Сергей снова ввалился ко мне на чердак, на этот раз в рабочем халате и беретке и относительно чистый. Я с подозрением всмотрелся в его лицо, встревоженное и даже какое-то слегка растерянное.
        - Паша, помощь твоя нужна, - чуть отдышавшись, произнес он.
        - Что, опять?! - в моем голосе невольно прорезались панические нотки. - Нет. Больше я ни в какие порталы не полезу! Даже не проси!
        - Нет, тут другое, - Глушаков плюхнулся во второе кресло и посмотрел на меня насквозь трезвым взглядом. - Проблема с моей кафедрой, точнее, со студентами. Они сейчас собираются у меня в аудитории, все курсы. Боюсь, как бы это в целый бунт не вылилось.
        Два и два сложить было нетрудно. И ежу понятно, что тут прямая взаимосвязь с последними событиями.
        Я задумался. То, что решать вопросы с социальной напряженностью на подведомственной территории - моя задача, я понимал. Но если учесть, что переговорщик из меня никакой, да и опыт в подобном отсутствует, то напряженность могла не только не уменьшиться, а даже увеличиться. Но и не пойти я не мог. Долг, понимаешь ли. Да и колечко на пальце как-то вдруг потяжелело. Тоже верный признак, что так просто я от этой просьбы не отделаюсь.
        В этот миг в люк буквально запрыгнул Вигир, после чего увидел трудовика и, остановившись, живо поинтересовался:
        - Идете куда?
        - Нет! Просто сидим! - не сговариваясь, хором рявкнули мы оба.
        На что парень пожал плечами и, скрывшись на пару минут в своей комнате, выбежал снова, чтобы тут же нырнуть обратно в люк. Удаляющийся гомон девиц я постарался игнорировать.
        - И что я им скажу? - вопросил я после тяжелых раздумий. - Они, конечно, уже не дети, но еще и не взрослые. Магическое взросление не означает зрелости разума. Ими сейчас движут одни эмоции.
        - Думаешь, я это не понимаю? - Глушаков поднялся, одергивая и сгоняя назад складки короткой туники, что выглядывала из-под халата. - Но если мы не решим эту проблему сейчас, то получим толпу озлобленных на империю и на нас магов. И пусть они теперь владеют лишь общей магией, но даже с ней можно найти тысячу способов навредить. Надо гасить эти настроения, гасить в зародыше. Тем более что я припас кое-какие изменения. Ты, Паш, главное, начни.
        - Эх… - вздохнул я. - Жизнь моя жестянка. Согласен. Веди.
        Собравшись полностью и подпоясавшись красным кушаком, я двинулся вслед за Сергеем, на ходу стараясь продумать свою речь, вот только лезла в голову то пафосная чушь, даже у меня вызывавшая приступ язвенной болезни, то откровенные заигрывания с толпой, которых тоже нужно было всеми путями избегать. Слабость показывать нельзя, но и давить чрезмерно не стоило. В итоге я просто выкинул все лишнее из головы, понадеявшись, что на месте смогу выдать экспромтом что-нибудь этакое, интуитивное.
        Выражение «яблоку негде упасть» показалось мне более чем подходящим, когда мы зашли в аудиторию и увидели все пять курсов демонологов, мрачно там столпившихся. Столы и стулья были сдвинуты к стенам, и с сотню студентов обоего пола от семнадцати до двадцати двух лет одновременно повернули к нам свои головы.
        - Инквизитор… - услышал я пронесшийся над головами шепоток. А затем из отодвинувшейся от нас с Глушаковым на пару метров толпы выскочил паренек лет двадцати с перекошенным от злобы лицом.
        - Это вы! Вы во всем виноваты!
        На миг меня словно окатило холодной волной, но я почти сразу понял, что он не имеет в виду конкретно мою персону, а подразумевает всех инквизиторов в целом. Между тем раздалось еще несколько поддержавших его выкриков, и паренек заметно приободрился, глядя уже не столько со злобой, сколько с вызовом.
        Мгновенно уняв внутреннюю дрожь, я собрался с мыслями, после чего, уставившись немигающим взглядом смутьяну в переносицу, спросил, тщательно проговаривая слова:
        - Кто «вы»?
        - Вы, инквизиторы!
        - Виноваты в чем?
        - Во всем этом! - не унимался парень, пытаясь продавить меня эмоциями. Однако я продолжал упрямо гнуть свою линию, не повышая тона и не собираясь вступать в упорно навязываемую мне перепалку.
        - В «этом» - это в чем?
        - Ну… - несколько стушевавшись, он оглянулся, ища поддержки среди своих. Но те пока молчали, внимательно наблюдая за нами. - Многие остались без земель и замков. Вы забрали у нас то, что сотни лет принадлежало нашим семьям по праву!
        - Назови себя, - не стал я реагировать на вновь окрепший и зазвеневший от негодования голос.
        - Лито Анвал, - после некоторого молчания уже чуть тише сообщил парень.
        - Не виконт, не граф, не баронет, просто Лито?
        И снова на его лице промелькнула тень растерянности. Но тут он наткнулся взглядом на продолжающего молчать Глушакова и быстро произнес:
        - На занятиях Сергей Юрьевич запрещает пользоваться титулами.
        - Мы не на занятиях. Я жду ответа, есть у тебя титул?
        Опять эта злость во взгляде, минутное насупленное молчание, а затем короткое отрицательное движение головой. С неохотой Анвал все же выдавил:
        - Пока нет. Я буду первым в роду, титул присвоят по окончании обучения.
        - Тогда о чьих родовых землях ты сейчас говоришь? Что потеряла конкретно твоя семья? В чем вина инквизиции перед ними?
        - Я говорю не за себя, - угрюмо буркнул мой собеседник. Но тут же поправился: - Не только за себя, а и за них, - он махнул рукой назад, охватывая жестом всю оставшуюся аудиторию.
        - То есть они выбрали тебя, чтобы ты от лица всех присутствующих решал вопросы? - уточнил я. - Что ж, замечательно, - и, повысив голос, обратился к аудитории: - Тогда остальных прошу разойтись. Все вопросы мы решим с вашим выбранным представителем.
        Ну а дальше произошло то, на что я и рассчитывал. Народ начал возмущаться, потому что никакого представителя никто, естественно, не выбирал. Анвала оттеснили обратно, да он, собственно, уже и не горел энтузиазмом и дальше изображать из себя предводителя дворянства. Если слишком много на себя брать, можно и на дуэль от более титулованных особ нарваться, тем более что собственный титул у него был еще в далекой перспективе.
        Теперь из толпы показалось трое более сдержанных в эмоциях студентов, уже не дававших им прорываться наружу. Два парня и девушка. Рослые, с прямым, уверенным взглядом, эти точно были потомками древних родов и цену себе знали.
        - Виконт Силезин. Баронет Ратмор. Виконтесса Ульнара, - представились они, останавливаясь прямо передо мной.
        - Старшие на курсе? - предположил я и угадал. Троица бывших демонологов кивнула, не отводя глаз. - Моя фамилия Ширяев. Инквизитор, а также ученик второго курса академии, кафедра проклятий, - не стал скрывать я свою не совсем стандартную биографию, тем более что, вероятно, им об этом и так было известно. - Вы, я так понимаю, представляете все ваше, гм, сообщество, но не говорите за него?
        - Именно так, - ответил виконт.
        - Тогда обеспечьте мне тишину, и я постараюсь ответить на все ваши вопросы.
        Повинуясь повелительному жесту, гул в аудитории постепенно стих, и сотня взглядов скрестились на мне.
        Весьма неуютное чувство, я вам скажу, но тем не менее, подтянув к себе один из столов, я залез на него, чтобы лучше видеть самому и чтобы меня лучше видели, а затем, собравшись с мыслями, заговорил:
        - Еще раз представлюсь. Я Ширяев Павел Алексеевич, инквизитор и одновременно такой же студент академии, как и вы. И я прекрасно понимаю, что вы растеряны, злы, возможно даже напуганы случившимися событиями. И все же я хочу, чтобы вы в первую очередь прислушались к голосу разума, потому что вы - будущие маги империи, ее опора и защита.
        - Уже нет! - с горечью выкрикнул кто-то. - Мы теперь гребаные трудовики! Что мы вообще можем?
        - Многое! - рявкнул я, стараясь перекрыть своим едва ли не рыком вновь зарождающийся ропот. После чего бросил быстрый взгляд на застывшего возле стола Сергея.
        Тот меня понял правильно и, шагнув вперед, громко сообщил:
        - Буквально вчера я вынес на обсуждение совета академии предложение о переименовании кафедры общей магии в кафедру инженерных войск. Вы больше не будете трудовиками - теперь вы станете военными инженерами: фортификаторами, минерами, специалистами инженерной разведки. Вот кто вы в будущем! И пусть это совершенно новое направление, пусть никто толком не представляет, что значит быть военинженером, но именно вы станете первопроходцами и примером, лицом будущих инженерных войск империи!
        Народ снова зашумел, но уже озадаченно, и я, крайне благодарный Глушакову за этот неожиданный, но такой нужный экспромт, внезапно, озаренный вдохновением, подхватил эстафету, вновь собирая внимание на себе:
        - Инженер - это звучит гордо! Будет звучать гордо - благодаря вам. Инженерные войска станут основой готовности государства защищаться и нападать. Поэтому выкиньте из головы ваши устаревшие понятия об общей магии сами и другим передайте. Вы нынче не трудовики, вы - будущие военные инженеры.
        Я обвел аудиторию суровым взглядом.
        - Да, вы потеряли возможность использовать демонический дар. Но не инквизиция была тому причиной…
        «Ну почти, - подумал я в этот миг. - Не вся, по крайней мере».
        - …И глупо считать, что инквизиция вдруг захотела лишить нашу страну буквально половины ее боевой мощи. Мы не самоубийцы.
        - А родовые земли?! - воскликнула виконтесса.
        - Скажите, вы, ваш род, способны их защитить от вторжения противника извне? Сейчас, с тем, что у вас осталось? - посмотрел я на нее сверху вниз.
        - Если бы оставили пограничную стражу…
        - Нет, - покачал я головой. - Без поддержки мастеров боевой магии стража никогда не сможет остановить серьезного противника. Удержать - да, но не остановить. Поэтому данную задачу взяла на себя инквизиция. Вынужденно взяла. Буквально взвалила на свои плечи. Чего будет стоить заново организовать полноценную защиту наших границ - я даже боюсь представлять.
        - И что нам теперь делать? - чуть растерянно спросила старшекурсница.
        - Внимательно изучать новое направление и доказывать всем, что, перестав быть демонологами, вы не остались никем. Да, не вы выбирали новую профессию, она, можно сказать, сама выбрала вас. Но именно в ваших силах сделать так, чтобы ее название из любых уст звучало с гордостью.
        Аудитория вновь наполнилась шумом, но это были уже не эмоции, но обсуждение новой профессии, новых возможностей. Как раз то, что нам и надо. Незаметно выдохнув и чувствуя, как внутри потихоньку развязывается стянувшийся узлом комок нервов, я спрыгнул со стола и почти тайком пожал чуть вытянутую руку товарища.
        Похоже, нам все-таки удалось справиться, не допустив взрыва.
        Уже после, когда все студенты разошлись, мы расставили обратно столы со стульями, и я, усевшись верхом на крайнюю парту, спросил у задумчиво присевшего рядом Глушакова:
        - Слушай, Серег, а ты правда не шутил насчет военинженеров и всей этой фортификации? Ну, с переименованием кафедры?
        - Не шутил, - ответил новоиспеченный завкафедры, откинувшись на спинку и вперив изучающий взгляд в потолок. Заложив руки за голову, он вытянул ноги и, поцокав языком, продолжил: - Я действительно подал такое прошение. Изначально, конечно, лишь чтоб обидных ассоциаций с названием кафедры не оставалось, но сейчас вот сижу и думаю: ведь шикарная же идея, да еще с такими возможностями…
        - С какими? - позволил себе скептически усмехнуться я.
        - А ты не понимаешь? - Глушаков мигом вышел из расслабленного состояния, наклонился ко мне. Почти прошептал: - Паша, ты правда еще не понял? Вот эта общая магия - это же созидание чистой воды. Да, с ее помощью можно разрушать, но строить намного эффективнее. И инженеры… Это созидатели, строители, это передовой класс, социалистический класс. А представь, если все станут, как они? Это же будет первый шаг к обществу, где маги работают на благо людей, где магия - это не титулы и личное богатство, а передовой рубеж прогресса! Как тебе такое?! Вот это цель, настоящая цель. И знаешь, за такую цель я готов побороться.
        - Заманчиво, конечно, - улыбнулся я горячему фанатизму товарища, - вот только для этого надо как минимум уничтожить все прочие виды магии: белую, черную, стихийную наконец.
        Сергей ничего на это не ответил, однако очень выразительно посмотрел в мои глаза, так, что улыбка на моем лице начала медленно пропадать.
        - Ты что, серьезно? - чуть хрипло поинтересовался я, не наблюдая даже тени шутки во взгляде Глушакова. - В самом деле хочешь уничтожить всю остальную магию? Но это нереально!
        - Одну мы уже уничтожили, - сказал он, демонстрируя недюжинную осведомленность и заставив меня на секунду зажмуриться в полном смятении.
        - А остальные? Ты даже не знаешь их источника. Как ты уничтожишь то, что непонятно где находится и непонятно как работает?
        - Один - никак, - спокойно ответил Сергей, - но вот вдвоем…
        - Черт, черт, черт… - пробормотал я.
        Подобное предложение из уст любого другого я бы даже не стал рассматривать, мгновенно подняв на смех, но только не Глушакова. Я видел, что он верит в задуманное, и знал, что он приложит все силы для его исполнения. А я… Разум мой требовал отказаться, но сердце желало присоединиться к нему в этой борьбе. Тем более что в случае успеха мы бы не убили никого из магов, просто сделали бы их всех магами созидания, оставив одну общую и убрав все остальные направления.
        Чудовищно тяжелый выбор.
        И самое удивительное было то, что даже мое кольцо молчало, никак не реагируя на подобные мысли и словно оставляя мне право решать самому.
        - Так ты со мной? - требовательно произнес он.
        А я смотрел в глаза Глушакову, судорожно пытаясь выбрать, и все никак не мог.
        Глава 23
        К себе я вернулся в совершеннейшем раздрае. Устало сбросил амуницию, скинул сапоги, стянул рубашку со штанами, после чего отодвинул шторку, отделяющую угол чердака, приспособленный под санузел, и полез в ванну.
        Под шум побежавшей из крана воды вдруг спохватился, что могут быть посторонние, и крикнул:
        - Вигир, ты здесь? Один?
        Но в ответ была лишь тишина, и я успокоился, все-таки парень договоренности соблюдал и больше своих поклонниц сюда не таскал. Опустился в горячую воду, укладывая ноги на бортик маловатой для моих габаритов емкости, и стал задумчиво перебирать в голове наш с Глушаковым разговор.
        Мне было чрезвычайно трудно, почти невозможно сказать Сергею «нет», как, впрочем, и «да». Я прекрасно понимал, что ему не за что любить магов, ведь именно они изуродовали его, превратили в безжалостную машину для убийства. Вполне возможно, он и магию в душе ненавидел, считая, что именно в ней корень всех бед, да к тому же имея перед глазами пример тотальной магической деспотии. Но для меня магия была чем-то другим, чудесным, волшебным, прямо противоположным серой реальности моей прошлой жизни на Земле. Тем более что здесь, в этом мире, у них получилось найти тонкий, но все же баланс между магами и простыми людьми в виде инквизиции, служащей тем самым ограничителем, что не давал империи скатиться в махровую магократию. Поэтому, чуть успокоившись и собравшись с мыслями, я напомнил товарищу про тех же друидов и магию жизни, без которых невозможно было представить магическую медицину, что по многим параметрам обгоняла таковую даже нашего, продвинутого технически мира.
        Я видел, как Глушаков нахмурился, но возражать мне не стал, хоть и остался все равно при своем мнении - это было видно по его упрямому виду. И тогда я привел еще один аргумент, который, может, и не мог заставить его отказаться от задуманного, но отодвинул бы эти планы на очень и очень далекую перспективу.
        - Послушай, - произнес я, - а ты, увлекшись внутриполитической обстановкой в империи, не забыл ли о внешней? Об окруживших страну со всех сторон эльфах, гномах, вампирах? О зонах магических катаклизмов, о древних полях сражений, откуда прет не пойми что? Ты разве не помнишь, что невозможно построить коммунистическое общество в окружении капиталистических государств? - уязвил я его вовремя пришедшей и хорошо понятной ему аналогией. - Так и тут. Пока нас окружает враждебная магия, мы просто не имеем права сознательно избавляться от своей, какой бы порочной и опасной она ни была.
        Похоже, об этой стороне вопроса, окунувшись в мечты о всеобщем равноправии, мире и процветании, Сергей не думал. Он мигом посмурнел, поджимая губы. И замолчал. Надолго.
        А затем, спустя добрые пять минут полной тишины, наконец нехотя, но все же правоту мою признал.
        Вот только не отказался от идеи уничтожения всей магии, кроме трудовой, лишь отложил ее до момента, когда будет уничтожена магия всех прочих, враждебных нам рас и видов.
        На это, впрочем, я уже с облегчением согласился. Ибо как можно уничтожить магию тех же эльфов - я не представлял, а сами эльфы вряд ли спокойно отдадут ключи от своего могущества, да и охраняется этот секрет явно так, как нам и не снилось.
        В общем, принимал я эти обязательства со стойким убеждением, что в этой жизни такого уж точно не произойдет. Зато и товарища отказом не обидел. Тем более что, сместив фокус его внимания на нелюдей, в какой-то мере смог успокоить революционные порывы.
        Не то чтобы революция была вещью однозначно плохой, нет, но прекрасно помня, скольких жертв стоила моей стране первая, с последовавшими за ней по пятам гражданской войной и интервенцией, а затем и вторая, что прошла в девяносто первом, тоже слизнув, как корова языком, десятки миллионов человек, я подобного здесь видеть не хотел. Не так, не такой ценой. Должен быть иной путь.
        Почти полностью погрузившись в воду, я прикрыл глаза, постаравшись расслабиться и освободить потяжелевшую голову от лишних мыслей, и незаметно задремал.
        Разбудил меня вернувшийся Вигир.
        - Опять с дядь Сережей отмечали чего? - поинтересовался он с ехидной улыбкой, дипломатично отвернувшись, когда я, ежась, стал вылезать из полностью остывшей ванны.
        - Да не пили мы, - буркнул я, слегка уязвленный намеком. Невольно подумал, а не часто ли мы пацану плохой пример показываем распитием алкогольных напитков. - Устал просто, расслабился, уснул.
        - Верю-верю, - ответил мелкий засранец с большим потенциалом.
        Натянув штаны и пройдя мимо него, я уселся в кресло у камина и спросил, глядя на весьма довольного собой парня, что плюхнулся в кресло напротив:
        - Что, нагулялся уже?
        - Ага, - щурясь как кот, объевшийся сметаны, произнес тот. - Кстати, я теперь прям как ты - с каждой из своей группы по очереди сижу за партой и гуляю. До вечера. А там уже и романтические поцелуи в наступающих сумерках, хотя бывает и больше…
        - Так, - оборвал я его, - будь добр, избавь от подробностей.
        - Ну ладно, - пожал плечами Вигир, - как хочешь.
        В этот миг в окошко, в котором последним напоминанием о севшем за горизонт солнце полыхало красноватое зарево, впорхнула какая-то птичка и нахально села ко мне на подлокотник кресла.
        - Ого! - выдохнул парень, разглядывая нежданную гостью. - Цвиг!
        - Чего? - переспросил я.
        - Цвиг. Птица такая. Редкая. Очень умная.
        - И что ей у меня понадобилось? - поинтересовался я, стараясь не шевелиться и разглядывая серенькую пичужку с небольшим белым хохолком и бордовой грудкой, что, наклонив голову, поворачивала ее то в одну сторону, то в другую, словно прислушиваясь к нашему диалогу.
        - Без понятия. Хотя… - Вигир наклонился, присматриваясь, - думаю, сейчас узнаем.
        Подойдя, он аккуратно прикоснулся к лапке спокойно сидящего на месте и не думающего улетать цвига и одним ловким и быстрым движением снял с нее не замеченный мною маленький кусочек бумаги, свернутый трубочкой.
        - Ну-ка, прочитаем! - парень увернулся от моей руки, отбегая в сторону, и продекламировал, выхватывая глазами строчки убористого почерка: - Милый Павел, мое сердце разрывается от столь долгой разлуки…
        К счастью, в следующую секунду я все же смог поймать с хохотом скачущего от меня по чердаку шутника и отобрать записку. Подобное написать могла только одна особа, вот только нашему аватару совершенно необязательно было знать, какая именно.
        - А мне мои еще такого не присылали, - завалившись обратно в кресло, объявил Вигир, видимо, решивший, что это сделала одна из моих одногруппниц. Что ж, пусть так и думает. Меньше знает - крепче будет спать.
        - Естественно, - с деланым равнодушием высказался я, параллельно читая записку. - Ты ведь что? Сунул-вынул и пошел. А этого мало.
        - А что еще-то?
        - А как же поговорить? - покосился я на скривившегося аватара, сворачивая бумажку обратно в трубочку. - А поинтересоваться чувствами? Узнать, что девушка любит, о чем мечтает?
        - Скукота… - протянул парень.
        - Ну вот как перестанет это быть для тебя скукой, тогда и записки подобные получать начнешь.
        - Не больно-то и хотелось, - отмахнулся Вигир.
        Между тем я, подойдя к камину, бросил послание в магический огонь, проследив, чтобы то полностью сгорело. На память я не жаловался, поэтому прекрасно запомнил указанный адрес: «Постоялый двор “Три сосны” у восточных ворот, спросить Керрика». Как и приписку: «Ни в коем случае не демонстрируй, что ты инквизитор».
        Для встреч инкогнито напоминание, пожалуй, было не лишним.

* * *
        Искомый постоялый двор я нашел быстро и, бросив взгляд по сторонам, дабы убедиться в отсутствии слежки, быстро дернул на себя заскрипевшую дверь, входя внутрь.
        Не обращая внимания на сидевших, как был, в запахнутом тяжелом плаще с глубоко надвинутым капюшоном, прошел к хозяину постоялого двора, что поднялся со стула и сейчас дожидался меня за стойкой.
        Полноватый и добродушный на вид, он тем не менее весьма цепким взглядом пробежался по моей закутанной фигуре, но затем, чуть отведя взгляд, заулыбался и, подцепив пальцем кармашек жилетки, поинтересовался:
        - Чего изволите, господин?
        На всякий случай изменив голос, я хрипло, подражая Боярскому, прокаркал:
        - Керрика ищу… - еле удержавшись, чтобы не добавить «каналья», настолько вошел в роль.
        Взгляд толстяка на секунду вновь заострился, но по прошествии той он все так же благодушно сообщил:
        - Третий этаж, направо, пятая комната по левой стороне, - а затем принялся скучающе протирать стойку тряпкой, достав ее откуда-то снизу.
        Чуть кивнув, я поднялся по широкой лестнице и, отсчитав нужное количество комнат, стукнул пару раз по темному от времени дереву.
        - Кто? - спросил из-за двери приглушенный голос.
        - Я, - был мой ответ, поскольку ничего лучше в голову не пришло.
        Впрочем, этого хватило. Дверь приоткрылась, и протянутая из темноты тонкая девичья ручка на удивление сильно схватила меня за плащ, чтобы буквально втянуть внутрь, тут же захлопывая проем за моей спиной.
        Металлически звякнул засов, и, откинув капюшон с головы, Ниике впилась в мои губы долгим поцелуем.
        - Я скучала, - произнесла она, когда отстранилась, продолжая, однако, держать ладошки на моих плечах.
        - Я тоже, - с нежностью ответил я, также в свою очередь придерживая девушку. Правда, мои руки рефлекторно приобняли ее немного в другом месте, за весьма приятные выпуклости пониже спины.
        Я ощутил, как изнутри пробиваются задавленные долгом и необходимостью чувства, но на время постарался отодвинуть в сторону все противоречия и, подхватив девушку в бесформенном, скрывающем фигуру балахоне, пересек комнату, приземляясь на кровать и усаживая ее к себе на колени. Огляделся.
        Постоялый двор был так себе, ну или третий этаж предполагался для клиентов попроще. Минимум мебели, отсутствие каких-либо ковров - даже захудалого половичка не завезли, - а единственный в комнате кусок ткани изображал занавеску на небольшом квадратном оконце. Кровать, судя по ощущениям, была вырублена из единого куска дерева, что, правда, имело одно неоспоримое преимущество - она не скрипела.
        - Ты извини, что тут так неприглядно, - смущенно сказала Ниике. - Я спрашивала, где есть тихое место, чтобы можно было встретиться тайно, и мне посоветовали это. Сильно светить деньгами перед местным хозяином я побоялась и попросила самый дешевый номер.
        - Неважно.
        Я снова поцеловал ее в губы, одну руку продолжая держать на упругой попке, а второй плавно поднимаясь по укрытому грубой тканью телу.
        Когда моя ладонь под чуть хриплый стон девушки остановилась на небольшой, но крепкой груди, принимаясь ту сжимать и мять, я вдруг почувствовал, как мой… гм… «красный богатырь» стал напрягаться, натягивая штаны и упираясь сквозь все слои ткани в сидящую на мне девушку.
        - Ох, Павел… - прошептала та, чуть отодвинувшись, после чего, поблескивая глазами, заерзала у меня на коленях, отчего в штанах стало еще тесней.
        - Что? - хрипло спросил я, продолжая неистово лапать все ее такие приятные выпуклости.
        - Я бы хотела, очень, но…
        Я вновь приник к ее губам, целуя.
        - Паша… - чуть отдышавшись, снова попыталась что-то сказать Ниике, но в этот момент я смог нащупать и сжать пальцами ее набухшие и затвердевшие соски. Вырвавшееся у нее следом какое-то даже рычание уже совсем не походило на членораздельную речь.
        Извернувшись, она толкнула меня на кровать и, оседлав сверху, рванула в стороны края дублета под плащом. Слишком приметные нагрудник и алый кушак, я, несмотря на то, что без привычной брони чувствовал себя крайне неуютно, словно голый, решил не надевать, позволив себе из форменного облачения только сапоги да штаны с поддоспешником.
        «Блин, - подумал неожиданно, лихорадочно задирая на девушке балахон и почти потеряв голову от захлестнувшего нас желания, - а ведь у меня сейчас будет секс!»
        Очень своевременная мысль, ничего не скажешь, но в какой-то мере оправданная моим вынужденным воздержанием. Больше года, как-никак.
        И тут меня вдруг тряхнуло током! Да так, что тело выгнуло дугой, волной электричества буквально раскинув руки по сторонам, разогнув и заставив дрожать каждый палец.
        - Ой, прости! - прижала Ниике ладонь, по которой пробегали голубыми сполохами разряды, к губам. - Я нечаянно!
        В нервных окончаниях еще чувствовалось неприятное жжение, когда я опал обратно и выдохнул, ощупывая вставшие дыбом волосы:
        - Ух, взбодрило так взбодрило.
        Кое-как оправившись от потрясения, попытался все же снова привлечь девушку к себе, но момент был упущен, и та, вдруг засмущавшись, соскочила с меня, оправляя балахон, и произнесла, покраснев:
        - Паша, прости, но… я не такая. Меня по-другому воспитывали.
        - До свадьбы ни-ни, - со вздохом кивнул я, вставая, - понимаю.
        - Мне хочется. На самом деле хочется, - девушка вновь прижалась ко мне, заглядывая снизу вверх в глаза. - Но так неправильно.
        - Понимаю, - снова сказал я, чувствуя, как возбуждение постепенно уходит.
        Приобнял ее, замерев на какое-то время. Нужное время, за которое мой мозг смог наконец сбросить оковы сексуальной неудовлетворенности, отодвинув их на задний план, и я вспомнил, зачем все это делаю.
        Словно бы невзначай спросил:
        - Слушай, а что все-таки дядя твой тут забыл?
        - Артефакты какие-то ищет, - вздохнув, ответила девушка. - Что-то из гномьего вроде. По крайней мере, я про адамантий слышала.
        «Адамантий, - подумал я. - Прям как мое ведро».
        И тут меня буквально пронзило догадкой. Я мгновенно вспомнил, что гномы секрет работы с этим металлом хранят пуще ока. А тут новодел, да еще и такой необычный.
        «Значит, все-таки по мою душу, - понял я. - Ищут, гады. Как, однако, удачно вышло, что ведро в управлении, а то, чувствую, уже бы попытались меня прирезать и артефактом завладеть».
        - Паш? - вопросительно подняла голову Ниике, чувствуя перемену в моем настроении.
        - Все нормально, - постарался я ей улыбнуться, чтобы не выдать всю гамму чувств, что испытал за эти несколько секунд.
        А затем время сорвалось с места и понеслось вскачь.
        Дверь в комнату неожиданно выбило, и внутрь, распределяясь по помещению, ввалилась толпа городской стражи.
        - Стоять! Не двигаться!..
        Впрочем, слушать их я не стал. Прежде чем в голове успела сформироваться хоть какая-то мысль, я одним движением на голых рефлексах буквально выстрелил проклятием гниения нам с Ниике под ноги, прижимая ее к себе как можно крепче, и во вспухшем облаке мгновенно превратившихся в труху досок под нами мы провалились на второй этаж.
        Рухнули на удачно попавшуюся кровать, разбрасывая в стороны вовсю использовавшую ту для плотских утех пару, и под женский визг, перемежающийся гневным мужским басом, мгновенно вскочили, чтобы, еще раз применив проклятье, провалиться уже в главный зал. Бегущего к нам со здоровенным тесаком хозяина постоялого двора воздушной волной снесла уже моя подруга, после чего мы, схватившись за руки, рванули к выходу, выскакивая на улицу и до икоты напугав отставшего от своих стражника, что решил в этот момент отлить прямо на стену заведения.
        Новая волна воздуха подхватила уже нас и, беспорядочно вращая, понесла прочь по темной и пустынной в ночное время улице.
        Остановились мы в какой-то подворотне, пронесясь практически через половину города, тяжело дышащие и красные от бега и бурлящего в крови адреналина.
        А затем целомудренная дева султанских кровей вдруг начала хохотать, буквально заливаясь смехом, и я, прислонившись к ближайшей стене, облегченно к ней присоединился, осознавая, какой бы это был номер, если бы мы все-таки успели заняться тем, к чему нас так активно подталкивало взаимное желание, и тут бы вломилась вся эта толпа.
        То, что произошло какое-то недоразумение, было понятно и дураку. Похоже, нас просто с кем-то перепутали, но скандала, да еще какого, было бы не избежать. Шутка ли, инквизитор занимается сексом со студенткой сопредельного государства, да еще и благородных кровей.
        И это при четком указании начальства из академии носу не высовывать. М-да, что называется, пронесло.
        Городское управление инквизиции
        - Ну что? - спросил Диконтра у вернувшегося к нему в кабинет заместителя.
        - Ты был прав, - ответил Амнис, аккуратно укладывая папку на стол начальству. - Та пятерка эльфов, что устроила бойню в городе, похоже, появилась здесь именно так, через эти чертовы корни мэллорна. Прохождение пяти объемных сигналов было зафиксировано буквально за неделю до события.
        - А мы еще голову ломали, как они проникли настолько незаметно… - заиграв желваками, хмуро произнес глава управления. - Значит так. Во-первых, сформируй донесение по нашим выводам в головное управление, нужно поставить в курс верховного, а во-вторых, вызывай сюда брата Найла. Надо бы сделать пару вещей.
        Через полчаса старший исследователь управления уже стоял перед Гоулом.
        - Расшифровать сигналы мы пока не можем? - с ходу в лоб поприветствовал подчиненного вопросом Диконтра.
        - Нет, - качнул головой тот.
        - А повлиять? Перемешать очередность сигналов в пакете или частично его разрушить?
        - Скорее всего да, - кивнул Найл, - но это может потребовать дополнительного оборудования.
        - Берите все что нужно, если чего-то нет - смело запрашивайте. Самое главное, чтобы уже в ближайшее время оно было подготовлено, и мы могли его использовать. Вопросы есть?
        - Нет, - по-военному коротко ответил брат Найл.
        - Тогда идите.
        Глава 24
        Неделю я не находил себе места после известия, что султанская делегация тут по мою душу. Радовало одно - за несколько месяцев нахождения здесь они так и не выяснили, кто же был носителем ведра-артефакта. Вот только в любой момент это могло измениться. Спасало меня скорее всего то, что искали в городе, за пределами академии, а там я мелькал с ведром лишь один раз, в тот самый день, о событиях которого старался не думать. Кольцо на пальце и без того являлось неплохим напоминанием.
        По-настоящему обеспокоившись собственной безопасностью, я постоянно заглядывал к Сергею, интересуясь починкой моего «калаша», поврежденного в бою с древней магической мумией, но тому все было некогда - он всерьез намеревался перекроить обучение вверенной ему кафедры и начать выпускать магов-инженеров уже с этого года. В конце концов выторговал у него плазмоган и сумку драгоценных камней для перезарядки.
        И как показало дальнейшее, предосторожность была не лишней. Хотя опасность появилась с совершенно неожиданной стороны.
        Зачем я поперся вечером в один из опустевших после занятий учебных корпусов? А все очень просто. В одной из аудиторий на третьем этаже скучковалось подозрительно много бывших демонологов, которых я в свое время тщательно сосканировал для наблюдения через артефакт слежения. И вот пятеро из них за каким-то чертом собрались вместе в столь поздний час. Уж не демоническую ли сущность призвать?
        Экипирован я был по полной программе, хоть подмогу звать и не спешил. Сначала надо убедиться, что там не кружок внеклассного чтения порнографической литературы. Поэтому я практически крался по пустынным коридорам корпуса, внимательно прислушиваясь к окружающей обстановке. Это-то меня и спасло.
        Легкое колыхание воздуха за спиной я почувствовал буквально кожей. После чего на одних рефлексах кувыркнулся вперед и тут же услышал, как что-то резко звякнуло по мрамору пола позади.
        Обернулся и внезапно увидел мелкого, замотанного в странные одеяния коротышку, в котором с ходу даже не признал домового.
        В руке, зажав обратным хватом, тот держал уже знакомый мне кинжал, что с легкостью пробивал в прошлую нашу встречу магические щиты, которые я мог выставить, используя силу кольца. Теперь-то было понятно почему. Как и кольцо, кинжал тоже был произведен с использованием ментальной магии.
        Домовой злобно зашипел, а затем заговорил, растягивая слова:
        - Ты-ы…
        - Ну опять… - с отчаянием в голосе простонал я, понимая, что сейчас снова услышу претензии в свой адрес. И не ошибся.
        - Покхровитель не хочет пхринимать нас-с обратно! Хочетх, чтобы мы возвращхались сюда, служить вахм. Из-зха тебя!
        Внезапно он, замерцав, пропал, а воздух схлопнулся на месте возникшей пустоты, чтобы тут же толкнуть воздушной волной, и вновь со спины.
        Еще один перекат, и мы опять смотрим друг на друга. Выхватив палаш, я попытался достать коротышку в длинном выпаде, но тот в третий раз телепортировался мне за спину, заставляя крутануться волчком, чтобы отбить нацеленный в меня кинжал.
        Снова прыжок, и снова, и снова. Чертов домовой кружил вокруг меня, постоянно перемещаясь, медленно, но верно выматывая, причем не столько физически, сколько психологически. Вот только действовал он чересчур однобоко, каждый раз телепортируясь в одну и ту же точку строго позади. А потому, чувствуя, что эта долбаная карусель никак не хочет заканчиваться, я наконец решился, и как только домовой исчез в очередной раз, не стал разворачиваться ему навстречу, а резко присел на одно колено и, перехватив палаш обратным хватом острием назад, не глядя нанес им резкий протыкающий удар за спину.
        Почувствовал, как клинок внезапно вошел во что-то, тяжелея. С хрустом протолкнул его еще на ладонь, а затем, резко выдернув, поднялся с колена, разворачиваясь и отшагивая чуть в сторону.
        Уперся взглядом в застывшего коротышку, готовый, если необходимо, нанести еще один удар, добивающий, но этого не потребовалось.
        Зазвенел выпавший из ослабшей руки кинжал, а сам домовой, зажимая рану на груди, медленно осел на пол. Я все-таки попал, и попал хорошо, практически насквозь пробив тщедушное тельце.
        - Врагх… - прошипел он из последних сил, а затем откинулся навзничь, истратив и их, и затих.
        М-да, только мстюнов ниже пояса мне и не хватало.
        Я благоразумно не стал подходить ближе. Мало ли, вдруг живучий окажется да ткнет меня напоследок чем-нибудь потайным. А затем произошло удивительное. Тело домового начало светиться, все ярче и ярче, под конец заставив даже зажмуриться и прикрыть глаза рукой, а когда снова стало темно, я открыл глаза и увидел, что на полу осталась лишь его одежда - одна мятая тряпка слегка по форме тела.
        «Странные существа, - подумал я, поворошив тряпки кончиком палаша. - Весь в излучение перешел».
        Вот только это было лишь начало. В следующий миг со знакомым хлопком передо мной возникло еще двое домовых.
        - Убийца! - завопили они хором, доставая ножи.
        Я попробовал колдануть на них проклятье дезориентации, но то почти никак не повлияло на упрямо наскакивающих коротышек. И тогда я обратил свою магию не на них, а на окружение вокруг меня. Следующее проклятье разорвало субатомные связи конструкций пола, и домовые, потеряв под ногами опору, с яростными воплями полетели вниз.
        Вот только почти сразу вернулись, воспользовавшись телепортом.
        - Да что же такое?! - возопил я, в два раза энергичней заработав оружием.
        Хорошо, что противники не являлись профессиональными убийцами и ножами пытались меня попросту затыкать без каких-либо обманных уловок, финтов и прочих ухищрений. Она даже друг другу мешали, не умея нормально работать в паре. Все, что у них было, это мелкие размеры, ловкость и способность телепортироваться.
        На секунду я даже подивился тому хладнокровию, с которым прямо во время боя разбираю действия противников, впрочем, удивление быстро ушло, уступив место расчету, и подловив их на очередной несогласованности действий, когда они столкнулись друг с другом, на секунду замешкавшись, я одним резким ударом буквально вскрыл оба тела, прочертив диагональную полосу острием палаша.
        Свалив и этих, отошел к стене, стараясь успокоить учащенно бьющееся сердце и отдышаться.
        Но не тут-то было.
        Я услышал уже десятки тихих хлопков, раздавшихся по всему коридору, а затем по нему же разнесся одновременный визг множества домовиков:
        - Убийца! - вызывая до боли знакомые ассоциации с «крикунами» из одноименного фильма.
        - Да сколько ж вас?!
        Отбросив палаш, я выдернул из-за плеча бандуру плазмогана и, наплевав на все возможные последствия - жизнь-то всяко дороже, - выстрелил прямо по толпе.
        Яркая рубиновая вспышка с диким грохотом буквально испепелила часть коридора, пробив и стену, и перекрытия этажа, заодно прихватив с собой и часть злобных коротышек. Не всех, правда, кое-кто успел телепортироваться.
        Развернув ствол в другую сторону, я без промедления врезал плазмоганом снова, по тем домовым, что подбирались оттуда. И тут же рухнул на пол, спасаясь от с воем полетевшей во все стороны каменной крошки, тоже, кстати, частично проредившей шрапнелью ряды противника.
        Но не всех, опять не всех. Во вторично пробитую стену ворвался ветер, выдувая поднявшуюся пыль, и зияющий огромными прорехами коридор вновь начал наполняться истеричным визгом оправившихся от первого шока домовых.
        Плюнув на всю свою крутизну, я вспомнил сто первый прием карате и побежал, на ходу перезаряжая плазмоган. Прижимаясь к стеночке, проскочил мимо пролома, невольно заглянув туда, и выскочил на оперативный простор. Но далеко мне уйти опять не дали, и тогда, отбросив всякую осторожность, я начал почти без остановки палить во все вокруг, потому что домовые, словно безумные, все лезли и лезли вперед с одним-единственным желанием - насадить меня на свои кривые ножи. Коротышки окружали, телепортируясь, и визжали как самые отъявленные гуки. Они были повсюду, мать их.
        Мне пришлось стрелять чуть ли не себе под ноги. Я глох от близких разрывов, мое лицо покрывала все более частая сеть кровоточащих царапин от летящих во все стороны осколков, а кожаный плащ давно висел лохмотьями, нарезанный успевшими подобраться ближе домовыми до состояния итальянских спагетти. Как сумасшедший я прыгал через все чаще и чаще попадающиеся на пути провалы и пробоины от прошлых выстрелов, носился по этажам, а врагам, казалось, не было конца.
        Сколько так продолжалось - я сказать не готов. По субъективным ощущениям - часы. По факту - едва ли несколько десятков минут.
        А затем в один момент все здание вдруг со страшным грохотом как-то просело, скособочилось, и пол стал уходить у меня из-под ног. Каким-то чудом я в два прыжка добежал до края кренящейся плиты и, прыгнув вперед, успел ухватиться за выступ оставшейся на месте части здания, повисая в воздухе.
        Кое-как подтянулся на руках, заползая на сохранившийся в целости козырек. Огляделся.
        Ну что сказать… От учебного корпуса академии осталась в лучшем случае треть, все остальное же грудой сложившегося камня в облаках поднятой обрушением пыли лежало внизу, подо мной. Дострелялся. Впрочем, чему удивляться, если под конец все здание напоминало швейцарский сыр? Естественно, конструкция такого издевательства не вынесла. Сопромат - он, знаете ли, и в магическом мире сопромат.
        Домовых, к счастью, не наблюдалось. Похоже, все, кончились чертовы коротышки. С облегчением я сполз по стене, вытягивая ноги вперед и укладывая на них воняющий окалиной дымящийся плазмоган.
        А когда осела пыль, я увидел, что все здание - точнее, то, что от него осталось - накрывает переливающийся всеми цветами радуги защитный купол, за которым смутно просматривались десятки окруживших его людей. Вернее, магов.
        С одной стороны, правильное решение, не стали соваться, пока я тут без разбору палил во все стороны. А с другой стороны, может, если б сунулись, то и таких разрушений не случилось бы. Хотя чего сейчас об этом думать? Что произошло, то произошло.
        Внезапно дверь сбоку от меня заскрипела, и наружу выглянула голова кого-то из студентов, похоже, одного из тех бывших демонологов, которых я шел проверять. Испуганно оглядев масштаб разрушений, парень перевел взгляд на меня и, сбледнув, чуть дрожащим голосом произнес:
        - Здрасьте.
        - И тебе не хворать, - устало ответил я, продолжая расслабленно сидеть.
        Раскрыв дверь сильнее, мой собеседник осторожно вышел на оставшийся от когда-то длинного коридора карниз и с опаской заглянул за обломанный край.
        Следом за ним потянулись и остальные четверо, оказавшиеся еще одним парнем и тремя девушками курса так с третьего-четвертого.
        Стоило мне окинуть всю пятерку внимательным взглядом, как девчонки явственно струхнули, да и парни однозначно ощутили себя не в своей тарелке. Меня они, несомненно, узнали, тем более что совсем недавно я перед ними как вполне себе официальный представитель инквизиции выступал.
        - А-а… что произошло? - тихо поинтересовалась худенькая брюнетка, в растерянности прижимающая к груди маленькие кулачки.
        - Произошло?.. - задумчиво протянул я, чуть пошевелив ногами, усаживаясь поудобней. - Прорыв демонических сущностей тут произошел, вот что, - глядя на пятерку студентов, сам не зная почему соврал я. - Вон, камня на камне не оставили. Архимаг только и успел, что корпус колпаком накрыть, когда я внутрь зашел.
        После моих слов студенты натурально позеленели, а у одной девчонки начался самый настоящий дикий тремор рук.
        - Вы один? - сглотнув, спросил самый первый парень, с кем я здоровался.
        - Заходил? - уточнил я и тут же ответил, снова соврав: - Нет конечно же, нас восемь было, и стражи еще больше двух десятков. Да только полегли все в неравном бою, а я вот выжил.
        - Их было так много?
        - Десятки, если не сотни, - уже почти не соврал я, вспоминая толпу домовых. - Чудом справились.
        - Магнус… - прошептала брюнетка и осела на пол, обхватывая руками колени. После чего со слезами на глазах запричитала: - Как же так… как же так…
        - Силана… - тронул ее за плечо второй парень.
        - Что Силана?! - завопила она на него, размазывая слезы по лицу. - Ты говорил, мы только попробуем! Всего один ритуал! Только зачерпнуть силы!..
        - Я думал, он не получился, - виновато пробасил он, стараясь не смотреть на меня.
        - А он и не получился! - не снижая тона, тут же оборвала его девица. И протянула руку, тыкая в развалины корпуса. - Вот что получилось! И что теперь будет?! А-а! Нас всех казнят!
        После этих слов остальные ощутимо вздрогнули и затравленно посмотрели на меня. А я понял, что все же несколько перегнул с нагнетанием, и, прокашлявшись, поспешил их успокоить:
        - Кхым, кхым… Нет, не казнят. Я вас немножко обманул, ребятки. Не было тут других инквизиторов и стражи, только я.
        Пятерка немедленно воспряла духом, несмело заулыбавшись, но я тут же сурово их одернул:
        - Но демонические сущности взаправду были! Только этим аппаратом, - похлопал я ладонью по плазмогану, - и удалось их всех положить.
        - И что теперь будет? - поинтересовался вновь посмурневший парень.
        - Что? Ну, тут все будет зависеть от меня. Вернее, от того, что я решу рассказать архимагу.
        - А есть варианты?
        - Есть, - кивнул я. - Если вы, все пятеро, поклянетесь своей магией, что больше не будете проводить эксперименты, так или иначе связанные с попытками вернуть демонические силы, то я придумаю какую-нибудь отговорку. К примеру, что на меня напало две сотни домовых, и, отбиваясь от них, мне пришлось тут все уничтожить.
        - А вам поверят? - с подозрением в голосе осведомилась брюнетка, поднимая от коленей уткнутое в них лицо.
        Остальные тоже переглянулись, и первый парень осторожно сказал:
        - Просто про домовых - это как-то… нереально.
        - Мне, - я для убедительности ткнул себя кулаком в грудь, - поверят.
        - Тогда мы согласны, - переглянувшись еще раз, хором ответили студенты.
        В следующую секунду наконец-то спал защитный купол, и к нам рванулась, взвившись в воздух, представительная делегация из архимага и половины местных магистров.
        - Павел Алексеевич… - констатировал Кхан, полюбовавшись на меня и обведя взглядом всю картину целиком. Со вздохом снял очки и, протирая, добавил: - Я почти и не сомневался, - после чего водрузил их обратно на нос и, посмотрев на студентов, поинтересовался: - А это с вами кто?
        - Да случайно тут, в общем-то, оказались, - махнул я рукой, а затем повернулся к упомянутым и сурово заявил: - В общем, мальчики и девочки, в следующий раз для чтения порнографической литературы выбирайте более безопасные места.
        Ребята дико покраснели, но тут же истово закивали головами, стараясь не смотреть на архимага с магистрами.
        - Ну ладно, - снова вздохнул Кхан, - с этими понятно. А с вами-то что опять произошло?
        - Домовые, - пожал я плечами, провожая взглядом студентов, которых кто-то из преподавателей взял на буксир, подняв заклинанием в воздух, и потащил с карниза вниз.
        - Вернулись? - оживился ректор.
        - Ну да, - я посмотрел на кучи камня внизу, - можно и так сказать.
        - И где они?
        - Ну… - почесав затылок, я ткнул пальцем туда, куда смотрел. - Там, наверное, если от них что-то вообще осталось.
        Тут не вытерпела, вылетая из-за спины архимага, Марна. Огневичка, как всегда, была в составе свиты и сейчас, отдавая жаром, что свидетельствовало о крайней степени возбуждения, нависла надо мной, грозно уперев руки в бока, после чего потребовала:
        - Что ты с ними сделал?! Отвечай немедленно!
        - Что сделал, что сделал… - вздохнул я. - Уничтожил.
        - Как? Всех?!
        - А что еще оставалось-то? Они буквально толпами со всех сторон нападали. Я защищал свою жизнь. Пришлось применять последнее средство, особенно разрушительное.
        - И чем же они угрожали твоей жизни?! - продолжала нависать надо мной старший преподаватель. - Грозились отмутузить своими маленькими кулачками?!
        - Ну… - я достал из кармана один из ножей, застрявший в одежде и вынутый уже после заварушки, - если вот это ты называешь кулачками, то да, это были именно они.
        - Позвольте, - Кхан подлетел, приняв его из моей руки, и, внимательно изучив, взволнованно вгляделся в мое лицо. - Это точно было их оружие?
        - Да точно, точно. Если поищете под завалами, думаю, еще найдете.
        - Думаете, вы всех?..
        Я вновь кивнул.
        - Что ж, - с некоторым даже облегчением произнес ректор, - из двух зол выбирать лучше меньшее. Домовых мы уже, конечно, не получим, по произошедшему нам только отписываться еще года два придется, не меньше, но лучше уж без них, чем с толпой, свободно разгуливающей по академии вот с таким… гм… оружием.
        - Я тоже так считаю, мессир, - полностью поддержал я архимага.
        - Вот только… - задумчиво протянул Кхан, отворачиваясь.
        - Что?
        - Корпус все равно жалко, - закончил он с очередным тяжелым вздохом. - Ну неужели нельзя было обойтись меньшими разрушениями, Павел Алексеевич?
        Я в ответ лишь развел руками.

* * *
        Встретившись с Баклу-беем, связной от гномов выслушал подробный отчет о поисках артефакта и в который раз уточнил:
        - Ты точно уверен, что работа с адамантом - это дело рук инквизиции?
        - Да, старейшина, - утвердительно произнес усатый посланец султаната. - Все ниточки ведут именно к ним, к здешнему управлению. Я был и в столице империи, но там все тихо. Есть немалый шанс, что дальше это пока не пошло. И вообще, старейшина, у меня сложилось впечатление, что здесь в их стенах проводятся какие-то особые исследования. Вполне возможно, что это - работа какого-то гения, вовремя прибранного к рукам инквизицией. Про артефакт, стреляющий множеством малых огненных шаров, я донесение уже отсылал, но буквально вчера в академии был применен еще один, на сей раз куда большей разрушительной силы. С кем конкретно инквизиторы там воевали - доподлинно неизвестно, но слухи по академии ходят совершенно противоречивые, начиная от усмирения мятежных магистров и кончая подавлением мятежа одичавших домовых.
        - Один - случайность, два - совпадение, но три факта - это уже закономерность, - задумчиво сказал связной. - Ты хорошо поработал, Баклу-бей, - усатый степенно и с достоинством кивнул, - и на этом, думаю, твоя работа здесь почти окончена. Осталось последнее, но самое важное.
        - Слушаю.
        - В ближайшие дни к тебе выдвинется особая группа. Твоя задача - принять их и обеспечить всем необходимым, а своих людей под каким-нибудь благовидным предлогом подготовить к эвакуации. Проблему будем решать жестко и кардинально, так постановил Совет. Никто не имеет права покушаться на то, что принадлежит гномам.
        - Будет исполнено, старейшина, - в последний раз поклонился Баклу-бей.
        Глава 25
        Городское управление инквизиции
        Представителя главка Гоул с Амнисом встречали вдвоем, несмотря на раннее утро, и хоть это была не совсем проверка, скорее просто некий контроль сверху, но оба находились в некотором напряжении, потому как от того, насколько удачно пройдут испытания по воздействию на мэллорн, зависело очень многое и для их будущей карьеры, и для империи в целом.
        В сообщении не говорилось, кто именно приедет из столицы, но когда из-за поворота показалась самая обычная телега, на которой помимо возницы сидел, свесив ноги, невысокий инквизитор, чья шевелюра, судя по огромной залысине, давно начала терять привлекательность, ни тени сомнений у обоих руководителей городского управления не возникло. Просто потому, что брата Дизариуса нельзя было не узнать. Тень великого инквизитора - так можно было назвать этого человека, и появление его здесь свидетельствовало о самом высочайшем внимании к проекту.
        Немолодой уже мужчина, неяркая, невыразительная внешность которого мгновенно стиралась из людской памяти, стоило лишь перевести взгляд, ласково улыбнулся отпустившему вожжи и с любопытством разглядывающему инквизиторов крестьянину, произнес:
        - Спасибо тебе, сын мой. Уважил. Не представляю, сколько бы я на своих двоих добирался…
        Тот в ответ расплылся в улыбке и поклонился.
        - Святой отец, как можно отказать-то? Кто же, как не вы, за народ-то радеет, в обиду не дает? Мы хоть и не городские, а все видим, все знаем.
        - Батюшка-император о вас заботится в первую голову, - поправил крестьянина инквизитор, - мы же только помогаем в меру своих сил.
        - Это само собой, - степенно кивнул мужичок.
        Диконтра, переглянувшись с новоприбывшим, потянулся к кошелю, доставая деньги, но возница, увидев, замахал руками и почти с возмущением произнес:
        - Да как можно? Я же не извозчик какой, от чистого сердца… - после чего еще раз поклонился и, хлестанув вожжами по крупу лошади да выдав звонкое: - Н-но! - лихо развернулся с телегой на площади, чтобы поехать в обратную сторону, скрываясь в проулке под звонкий цокот подков по брусчатке.
        Старый инквизитор задумчиво проводил взглядом добровольного помощника и молвил, не глядя на коллег:
        - Пока народ думает именно так, мы можем быть уверены, что все делаем правильно.
        Он замер ненадолго, давая легкому ветерку трепать полы инквизиторских одеяний, но затем энергично развернулся и, заложив руки за спину, бодро зашагал мимо встречающих ко входу в управление, скомандовав на ходу:
        - Ну-с, показывайте, что вы тут придумали.
        Не тратя времени на церемонии, они сразу же спустились на секретный уровень, туда, где группа под руководством брата Найла уже монтировала вокруг выступающего из пола корня мэллорна блоки с оборудованием.
        - Приветствую, братья, - сказал Дизариус, замирая подле входа, чтобы не мешать тройке суетящихся инквизиторов, почти бегом под резкие команды старшего исследователя передвигавшихся по залу.
        Найл подходя кивнул, а начальник управления, переместившись вбок, чтобы лучше видеть происходящее, поинтересовался:
        - И как скоро будет готово?
        - Немного осталось, брат Гоул, - ответил исследователь. - Все почти собрано, осталась первичная настройка и калибровка.
        - А не расскажете-ка, что у вас где? - подключился к разговору внимательно оглядывающий сложные конструкции, установленные посреди помещения, посланец.
        - Да, конечно, - старший исследователь движением руки пригласил подойти поближе и положил ладонь на зажатый в гнезде крупный кристалл накопителя - один из десятка таковых, что были вделаны в широкую металлическую оправу, дугой опоясывающую корень ровно посередине. - Вот это, к примеру, сфокусированный многодиапазонный излучатель энергии стихийного направления. Именно он, комбинируя все известные нам излучения, будет воздействовать на энергоинформационный пакет в момент его прохождения по волноводу.
        - По чему? - переспросил Дизариус, обходя излучатель с другой стороны.
        - По волноводу, - повторил Найл. В этот миг корень слабо засветился, и в глубине его проскочила строчка ярких вспышек. - То, что мы видим при прохождении сигнала, не является группой частиц, как кажется нашему глазу. На самом деле - и последние исследования данный факт подтверждают - это пакет волн, за счет скорости и короткой длины кажущийся частицами. Каким-то образом он возбуждает структуру дерева на клеточном уровне, делая древесину проницаемой для сигнала, и по цепочке проходит все дальше и дальше. Поэтому мы и называем его волноводом.
        - Интересно, - прокомментировал гость. - Но прошу, продолжайте.
        - Хорошо, - кивнул Найл. - С прибором воздействия мы ознакомились, а вот это, - показал он на две идентичные комбинации следящих артефактов с каждой стороны излучателя, - контрольная аппаратура, которая будет снимать конфигурацию волн на входе и выходе сигнала, тем самым позволяя точно определить, насколько сильно нам удалось на него воздействовать.
        - Это реально?
        - Да, - снова кивнул исследователь. - Мы пробовали тестово облучать корень и зафиксировали возникновение в нем так называемой прерывистой проницаемости, когда участки дерева под облучением начинали хаотично изменяться, то пропуская, то блокируя сигнал.
        - Что ж, звучит убедительно, - подытожил Дизариус. - Когда сможете продемонстрировать?
        - Еще час, думаю. Надо все четко проверить.
        - Тогда, пожалуй, не будем мешать, - представитель главка посмотрел на местных начальников. - Пойдемте пока позавтракаем, что ли. А то я в последний раз ел вчера днем…
        Брат Дизариус не стал требовать еду в отдельный кабинет, и они уселись за один из столов общего зала, что соседствовал с кухней, на которой несколько поваров сейчас спешно готовили на все управление, потому как большая часть стражи и часть инквизиторов проживали в нем же, в специально отведенном под жилье блоке огромного здания.
        Оформление зала, как и прочих помещений инквизиторской резиденции, было весьма скудным: голые каменные стены, не покрытые даже самым захудалым гобеленом, простые деревянные столы и скамьи, как в каком-нибудь дешевом трактире, светильники в гладкой медной оправе. Единственным отличием являлось то, что свет в светильниках был магическим, слишком бледным и неживым, что делало сидящих слегка похожими на свежеподнятых зомби.
        Дожидаясь, когда принесут тарелки, Дизариус чуть ослабил поясную веревку и, внимательно посмотрев на своих молчащих сопровождающих, поинтересовался:
        - Ну и как у вас тут в целом?
        - В целом - нормально, - ответил Гоул, покосившись на зама. - Действующих сект демонопоклонников на территории города не выявлено, волнений в народе и подстрекательства к бунту как в среде магов, так и простых жителей, нет, серьезных конфликтов с магической и дворянской прослойкой не зафиксировано. Только…
        - Что «только»? - поторопил Дизариус слегка замявшегося начальника управления.
        - Есть кое-какие неясности с домовыми, работавшими по контракту в магической академии.
        - Да, помню эту историю, - подтвердил гость. - Пропали все, пока архимаг с магистрами у вас тут две недели отлеживались.
        - Ну… - Гоул еще раз покосился на мигом начавшего изучать потолок зама, - тут на днях продолжение вышло. Вернулись они внезапно и напали на нашего сотрудника.
        - Это не на того ли?.. - приподнял одну бровь представитель главка.
        - На него самого. Эти домовые устроили себе культ пропавшего ранее завхоза академии и теперь вернулись, чтобы отомстить.
        - Культ? - удивлению пожилого инквизитора не было предела, и его собеседники прекрасно понимали причину.
        Домовые уже многие десятилетия представляли собой закрытое сообщество со своим собственным мировоззрением, весьма ревностно относящееся к влиянию извне. Столетия рабства оставили свой отпечаток, и известие о том, что часть из них стала вдруг поклоняться одному из магов, представителю того самого человеческого общества, что вывезло их из родного мира, насильственно заставив служить себе, являлось вещью небывалой.
        - Да, самый натуральный, - подтвердил молчавший до сего момента Амнис. - Ширяев их застукал за проведением ритуальных обрядов перед исчезновением.
        - Где застукал? - уточнил Дизариус, теряя всякую расслабленность.
        - В магически созданном пространстве, которое завхоз выделил под свою тайную лабораторию.
        - Вы там были, проверяли?
        Но замначальника только покачал головой.
        - Нет, оно недоступно для нас. Это магия того мира, откуда прибыл Ширяев.
        - Вот как?.. - задумчиво произнес представитель главка. - Я помню, что там была история со вселением новой личности. Значит, я так понимаю, завхоз этот был родом оттуда же?
        - По всей видимости, - буркнул Диконтра.
        А Амнис продолжил:
        - Мы тщательно все проверили, но, похоже, община домовых в академии уже долгое время жила обособленно от городской. Каким-то образом этому Иквусу удалось завязать их на себя. Но чем и как - пока непонятно. Беседы с главой городских домовых ясности не внесли. Он не был в курсе причин исчезновения соплеменников, а версию, что они могли организовать какое-либо поклонение человеку, отверг с яростью.
        - Как давно это стало известно?
        - Ширяев доложил почти сразу, так что с самого момента их исчезновения. Но… - заторопился Амнис, видя, как изумленно взлетевшие брови Дизариуса начинают сходиться к переносице, - поскольку кроме слов самого Ширяева и факта исчезновения у нас ничего не имелось, то решено было голые домыслы наверх не докладывать, а провести дополнительную проверку силами управления.
        - Понятно, - недовольно подытожил гость. - Ну а теперь вы подтверждение получили?
        - Да, - снова подключился начальник управления, - и вполне конкретное. Однако, спасая свою жизнь, наш сотрудник был вынужден уничтожить всех нападавших. Еще пострадал корпус академии, руины которого сейчас охраняют.
        - Руины. М-да… - протянул Дизариус. - Значит, спасая свою жизнь… Что-то, я смотрю, степень его разрушительного воздействия лишь растет. Впрочем, с уничтожением демонического мира и демонологии как магического направления вряд ли хоть что-то сможет сравниться.
        Доклад о причине последних изменений в раскладе магических сил империи, переданный месяц назад великому инквизитору, произвел в главке самый настоящий фурор. Причем мнения были совершенно разнополярны: от предложений Ширяева из рядов инквизиции с позором выгнать и до призывов вручить ему - тайно, естественно - самую главную орденскую награду - Рубиновую звезду.
        Наградить неофита звездой, кстати, предлагали преимущественно инквизиторы из ординариата, занимавшегося контролем армии и пограничной стражи и регулярно имеющего дела с демонологами.
        Как бы то ни было, верховный инквизитор принял решение оставить все как есть, ни награждая, ни наказывая, но возникшую ситуацию использовать в целях укрепления позиций ордена и заодно перекрытия брешей, возникших в связи с ослаблением границы.
        - Что-то еще было? - уточнил гость, выплывая из воспоминаний.
        - Только это, - ответил Амнис и выложил на стол короткий изогнутый кинжал.
        - Мать вашу! - выругался Дизариус, стоило ему прикоснуться к поблескивающему бронзой клинку.
        Привкус ментальной магии на языке не оставлял сомнений в том, что кто-то смог разгадать секрет древних магов, что, казалось, был утерян многие века назад, оставив лишь несколько поражающих воображение артефактов типа книги, что отслеживала искры магического дара, и колец, которые носили на пальцах инквизиторы.
        - Такими были вооружены домовые. Происхождение неизвестно. Вне академии подобных не замечено, так что с большой долей вероятности получили они их где-то там.
        - То есть вы хотите сказать, - напрягся представитель главка, - что кто-то в академии смог создать данные артефакты?
        - Возможно, сам завхоз, - осторожно сказал Амнис, со смешанными чувствами разглядывая лежащее на столе оружие.
        - Этот индивид все больше и больше начинает меня беспокоить, - жестко произнес Дизариус. - Необходимо срочно ориентировать агентуру первого главного ордена на максимально широкий поиск. Маг, владеющий такими умениями, крайне опасен, и будет лучше, если он не станет разгуливать черте-те где, а тихо и спокойно посидит у нас, дабы знания свои использовать на благо империи. Сколько всего таких кинжалов нашли?
        - Сорок восемь, - чуть помедлив, ответил замначальника управления, заставив гостя схватиться за голову.
        - Это все? - поинтересовался тот чуть погодя.
        - Мы не знаем. До момента, когда мы ограничили доступ к корпусу, там успело побывать большое количество сотрудников академии, включая архимага. Один из кинжалов, между прочим, он сам нам и передал. Вот только установить доподлинно, все ли найденные экземпляры были сданы, мы не можем.
        - Плохо, - резюмировал Дизариус. - Кстати, чем Ширяев разрушил здание?
        - Еще одной разработкой трудовика академии, который сейчас назначен заведующим кафедрой бытовой или, как они теперь называются, инженерной магии.
        - Завхоз, трудовик и наш пострел. Три возмутителя спокойствия, и все, насколько я понимаю, из одного мира. И пока не забыл, ведро из адамантия исследовали? Поняли, как его смогли изготовить?
        - Изучаем, - дипломатично произнес Диконтра.
        От выслушивания того, что по этому поводу думает гость, их избавил вовремя принесенный завтрак, и они, следуя въевшейся привычке не разговаривать во время еды, молча сконцентрировались на приеме пищи, поглощая поданную кашу с маслом и заодно переваривая все сказанное.
        Наконец, запив это дело стаканом молока, инквизиторы отодвинули тарелки и встали из-за стола.
        - Ладно, - заговорил Дизариус, - о ситуации в академии поговорим потом. Сейчас же давайте-ка спустимся обратно да посмотрим, как там дела у братьев.
        К моменту, когда они пришли, брат Найл закончил с проверкой, и сейчас старший исследователь, стоя подле посверкивающей кристаллами, словно гигантская драгоценная диадема, конструкцией, лишь негромко переговаривался с одним из помощников.
        - А, вот и вы, - обернулся он к вошедшим. - У нас все готово. И уже было несколько крупных пересылок, причем в обе стороны. Такое впечатление, что они готовятся к отправлению чего-то большего. Буквально пару минут назад мы наблюдали широкочастотный импульс, который не похож на какое-то сообщение, скорее на тестовый пакет для проверки проходимости сигнала.
        - Отлично! - потер руки представитель главка. - Значит, подождем. Надеюсь, пока оборудование не использовали? Не хотелось бы их заранее всполошить.
        - Нет конечно же, - с легким негодованием ответил Найл. - Если бы я поступал настолько необдуманно, разве стал бы я инквизитором?
        - Я так и думал, - улыбнулся одними губами гость управления, но тут же покосился на сопровождающих и добавил: - К сожалению, не все такие же ответственные, как вы.
        В следующий миг один из помощников, что стоял подле входного измерителя, вдруг возбужденно закричал:
        - Идет, идет!
        Корень начал светиться, раздуваясь в размерах, и старший исследователь, мгновенно развернувшись к излучателю, влил в мерно засиявший всеми цветами радуги артефакт солидную долю резерва.
        Хищными ястребами нависнув над корнем, инквизиторы даже невооруженным взглядом заметили, как под излучением, что испускали кристаллы, древесина начала словно бы дрожать, то набухая, то сокращаясь в рваном ритме.
        - Еще! - рыкнул Найл, и подскочивший помощник на пару со старшим влили новую порцию, отчего мерное свечение сменило свою плотность, уже не изливаясь сплошным потоком, а выстреливая из кристаллов очередями импульсов.
        Под такой обработкой корень неожиданно задергался, заходив ходуном и заставляя пол под ногами наблюдателей шевелиться и покрываться трещинами. А затем свечение внезапно спало, и инквизиторы от неожиданности часто заморгали, заново адаптируясь к намного более слабому освещению зала.
        - Ну как? - нетерпеливо поинтересовался Дизариус.
        - Погодите, - Найл внимательно изучил данные сначала входного прибора, затем показания на выходе, после чего поднял взгляд на столичного гостя и внезапно заулыбался. - Есть! Есть воздействие! Разница в сигналах на входе и выходе - почти пятьдесят процентов!
        - Отлично, - довольно кивнул немолодой инквизитор. - Как думаете, что они там на выходе получат?
        - Сложно сказать, - задумчиво произнес старший исследователь, но затем со смешливой искоркой в глазах добавил: - Однако руки из жопы гарантирую.
        В это время в здании эльфийского посольства чрезвычайный и полномочный посол королевства с дрожью отвращения смотрел на то, что должно было быть тайным посланником Совета князей, эльфом. Вот только дымящаяся и парящая куча истекающего кровью мяса почти такового не напоминала.
        Изломанные, вывернутые конечности торчали откуда угодно, но не из предназначенных для них мест, тело словно текло, смешиваясь с одеждой, голова превратилась в бугристую шишку на перекрученной шее, а лицо… лицо оказалось как будто натянуто на задницу. Слепые глаза вяло моргали на половинках задницы, а губы, двумя раздувшимися бледными варениками вспухшие вокруг анального отверстия, попытались изогнуться, словно силясь что-то сказать, но смогли издать лишь длинный протяжный пук.
        А затем ЭТО наконец умерло, и посол почувствовал разливающуюся в воздухе жизненную силу соплеменника.
        Еле заставив себя сдвинуться с места и отвести взгляд, он подозвал так же охваченного немым ужасом помощника и, справившись с голосом, сухо и отрывисто приказал:
        - Здесь убрать, о случившемся составить сообщение и доложить Совету. Я к себе. И еще, - придержал он подчиненного, уже готового броситься за слугами, за плечо. - О том, что здесь произошло, никому ни слова. Заодно подготовь и письменное сообщение. Отправишь ближайшим курьером. Пока не выясним все досконально, доверия корневой связи нет.
        А в инквизиции, поднявшись наверх, Дизариус вновь поблагодарил Найла за прекрасную работу, после чего уже в кабинете Гоула, в весьма благодушном настроении усевшись в кресло, сообщил кое-что еще.
        - Братья, - дождавшись тишины, старый инквизитор оглядел верхушку управления, убеждаясь, что все внимание направлено на него, - в случае успешной реализации плана верховный инквизитор поручил мне поставить перед вами следующую задачу. Долгое изучение эльфийской магии выявило принципиальное отличие от магии нашего мира, даже несмотря на большое сходство с магией друидов. Согласно выкладкам исследователей, у эльфов, как и у гномов, после перехода сюда магия попросту не должна была восполняться, что при израсходовании личных резервов полностью лишало бы их возможности колдовать. Но этого не произошло, и все наши изыскания однозначно утверждают, что все дело в мэллорнах, семена которого они принесли с собой и вырастили здесь. Корни этого растения уже покрывают почти половину континента, и их рост, медленный, но верный, ничего хорошего нам не сулит. Эльфы меняют наш мир, и меняют под себя.
        Наступила тишина - инквизиторы хмуро осмысливали сказанное. А Дизариус, выждав необходимую паузу, твердо, не повышая голоса, добавил:
        - Этого позволить мы не можем. Поэтому ваша задача - изучить корневую систему и найти способ уничтожения всей сети мэллорнов. Скорее всего, они связаны между собой, и если запустить цепную реакцию, мы одним ударом сможем лишить эльфов и их магии, и каких-либо надежд на владение миром. А может, и уничтожить их всех до единого, вернув земли, исконно принадлежащие людям.
        Глава 26
        - Паша, привет!
        Глушаков в залихватски сдвинутом на затылок берете пожал мне руку, разглядывая сквозь какой-то прибор стройплощадку на месте разрушенного корпуса. За те несколько дней, что прошли с памятной для меня битвы с домовыми, студенты вверенной Сергею теперь уже инженерной кафедры не только успели растащить, рассортировать и складировать всю ту кучу обломков высотой в полтора этажа, но и разобрать устоявшую часть здания.
        «Делать будем заново», - сказал новоиспеченный завкафедры и, засучив рукава, принялся за разработку проектной документации.
        Я огляделся, отметив, что маги земли, работающие в рамках межотраслевого сотрудничества, в качестве фундамента будущего корпуса уже подняли с глубины сквозь осадочные породы крепкий скальный массив, который на полметра возвышался над выровненной и выглаженной нулевой отметкой.
        Гигантская плита серого гранита с чуть розоватыми вкраплениями была идеально выглажена и буквально до миллиметра выверена. Сразу видно, что магию сочетали с инструментальной геодезией.
        - Ну все, - удовлетворенно произнес бывший трудовик, отрываясь от прибора, - можно приступать к возведению стен.
        Посмотрев на меня, он спросил, обведя рукой окружающее пространство:
        - Ну как тебе тут?
        - Здорово! - совершенно искренне ответил я, оглядывая буквально образцовую стройку. Ни тебе куч мусора, ни как попало валяющихся стройматериалов - все строго, разумно и рационально расположено.
        - Кстати, а это у тебя что? - показал я на прибор с линзами.
        - ТМ-1, - гордо сообщил Сергей, любовно огладив тот по выпуклому боку, и сразу расшифровал: - Теодолит магический, первая модель. Мое изобретение. Хочешь глянуть?
        - Конечно, - кивнул я и с интересом приник к окуляру. А затем просто ахнул.
        Нет, там не было обычного визира со шкалой или просто линией горизонта, все оказалось намного круче. Аппарат накладывал трехмерную сетку на объекты, которые попадали в его поле зрения, и при наведении на любую точку выводил абсолютное высотное значение относительно себя. Магия, блин, однако неотличимая от самых передовых технологий нашего мира, а может, в чем-то и превышающая таковые.
        Выразив полнейшее восхищение, я оставил товарища, принявшегося раздавать указания своим подопечным, и двинулся по площадке, оглядывая занимающихся делом студентов.
        Несколько человек занимались тем, что заставляли куски камня слепляться между собой, а затем сплющиваться и вытягиваться в одинаковые каменные панели, складируемые отдельным штабелем. Другие из привезенной металлической руды вытягивали длинные металлические прутки с палец толщиной - будущую арматуру. Третьи, подхватив эту арматуру, вплавляли ее в толщу гранитного основания и формировали каркас будущих стен и потолка первого этажа.
        Фактически это напоминало технологию изготовления монолитных домов. Вот только как они собираются арматуру с уже готовыми отдельно стеновыми и потолочными плитами соединять - для меня пока оставалось загадкой.
        Хрустя устилающей площадку каменной крошкой, я обходил будущее здание по периметру, отмечая быструю и вместе с тем лишенную суеты работу, когда от группы, что сортировала и выдавала в производство остатки разрушенных конструкций прежнего здания, отделилась одна из фигур и подошла ко мне.
        Остановившись, я всмотрелся в чуть волнующуюся и не знающую, куда деть руки, девушку и внезапно узнал в ней брюнетку, что тогда навзрыд рыдала от страха, предположив, что их казнят.
        - Силана? - вспомнил я ее имя, видя, что она не решается заговорить первой.
        - Да, - кивнула девчушка, все еще волнуясь, а я внезапно отметил, что мантия на ней и на остальных уже совсем другая. Не черная с красными вставками, а темно-серая с бежевыми, на груди же вышита эмблема из перекрещенных молотка и штангенциркуля в обрамлении лаврового венка.
        - Спасибо, - тихо произнесла наконец Силана, потупив взгляд, - за то, что не сдали нас.
        - Пожалуйста, - улыбнулся я, однако следующие ее слова заставили меня поперхнуться и замолчать.
        - А я ведь хотела вас убить.
        - Кхе-кхе… - прокашлялся я. Спросил: - А за что?
        Как-то эта невинная девица на ассасина не походила. Нет, я знаю, что в тихом омуте черти водятся, но не настолько же.
        - За моих друзей, Ситрия и Браника…
        Мигом помрачнев, я вспомнил двух пареньков, что попали под удар твари в той подворотне в прошлом году, из-за которых все и завертелось. Ненароком подумал, что имени второго так и не удосужился узнать. Впрочем, оно и не фигурировало нигде, всюду мелькало лишь имя Каса.
        - Значит, ты со второго курса, - констатировал я, не зная, что еще сказать.
        - Да, - подтвердила она, после чего как-то печально и тяжело вздохнула. - Все это время я жила местью, готовила ее, искала союзников. Тайно, естественно. Не мастера проклятий достаточно легко можно убить призванной тварью. На первом курсе боевых заклинаний вам толком не дают, я узнавала. Но и мне призвать вот так сразу, да еще и скрытно, сильного демона оказалось не под силу. А как только я была почти готова, вы на три месяца пропали, и мне пришлось уехать на каникулы домой. Когда же я вернулась, оказалось что вы стали инквизитором, и это сразу все осложнило…
        Чувствовалось, что ей хочется выговориться, и я, оглядевшись, показал, предлагая присесть, на лежащий на боку чуть в стороне остаток колонны, что стояла когда-то при входе в корпус.
        - Пойдем, похоже, нам о многом придется поговорить.
        Покорно последовав за мной, она присела на покатый край, сложив, словно пай-девочка, ладони на колени, дожидаясь, когда я умещусь рядом.
        - Итак, то, что я стал инквизитором, тебя не остановило, верно? - чуть искоса взглянул я на нее, предлагая продолжить.
        - Нет, - качнула Силана головой. - Жажда мести была еще сильна, и я решила, что вызову не кого-нибудь, а демона-князя, потому что против него даже инквизитору не выстоять в одиночку.
        Мне снова стало слегка не по себе, особенно от того, что произнесено все это было тихим и мягким девичьим голосом. А его обладательница меж тем продолжала:
        - Подобный вызов - это уровень хорошего мастера демонологии, да и то не всякий бы даже решился - князья слишком умны и слишком многого требуют взамен, их не получится контролировать, как других. Но мне было что предложить.
        - Что именно?
        - Ничего такого, - слабо улыбнулась собеседница, - только вас. Среди демонологов все в курсе, что инквизиция ненавидит демонов и старается уничтожить при первой же возможности. Так вот, демоны отвечают вам тем же. За возможность убить инквизитора и завладеть его кольцом я смогла бы заключить с князем договор, который гарантировал бы мою безопасность.
        - И что же тебе помешало?
        - Только то, что моя сила пропала, - вздохнула Силана. - Как и сила всех остальных демонологов. А я ведь уже нашла и доработала ритуал призыва, чтобы проводить его в одиночку, собрала все ингредиенты и подготовила место в подвале одного из корпусов. Но сила ушла, и пришлось думать, как ее вернуть. Потому что я все еще не могла отказаться от мести.
        - И тогда ты нашла тех, кто хотел вернуть силу, и присоединилась к их ритуалу, - я не столько спрашивал, сколько утверждал, но девушка неожиданно отрицательно мотнула головой.
        - Это я придумала провести ритуал и нашла тех, кто согласился.
        - А я грешным делом думал, что это тот высокий паренек… - удивленно сказал я.
        - Нет. Он слишком прост и легко поддается манипулированию. Хотя со стороны все выглядело именно так, думаю, он и сам считает, что инициатива исходила от него. Тем не менее к такому желанию подтолкнула его именно я.
        - А твои слезы и причитания там, когда вы нашли меня, это тоже была игра? - уточнил я, на что девушка чуть дернула плечами и ответила хмуро:
        - Слезы - нет, ревела я оттого, что опять все пошло насмарку и вы опять ушли от моей мести, а причитала, уже когда смогла успокоиться и нужно было отводить от себя подозрения, изображая жертву, которая оказалась во все замешана буквально случайно.
        Посмотрев на меня, весьма впечатленного такими ее талантами, она с небольшим смущением добавила:
        - Я думала, вы инициируете расследование, а это могло грозить полным исключением из академии и многолетним заключением в тюрьме. Такое известие слишком сильно ударило бы по моей семье.
        - Значит, о семье ты все-таки думала, - вздохнул я, не зная, как относиться к той, кто столько времени мечтала воткнуть мне нож в спину.
        - Думала, - понурила голову девица.
        - А почему не боишься, что я могу за все сказанное арестовать тебя прямо здесь и точно так же упечь в тюрьму на многие десятилетия?
        Силана подняла голову, распахнув свои огромные глазищи, в которых плескалась невысказанная мольба, и, глядя на меня, совсем тихо произнесла:
        - Там, на руинах корпуса, пообщавшись с вами лично, когда вы после такого тяжелого боя, уставший, но не сломленный, не сдали нас архимагу и вашим же товарищам-инквизиторам в обмен на всего лишь устное обещание больше не пытаться вернуть свою силу, я поняла, что вы не такой беспринципный злодей, каким я вас себе рисовала, и возможно, вы действительно не хотели убивать моих друзей. В вас есть благородство, и, придя к вам и раскрыв свои помыслы и деяния, я надеюсь, что вы не станете ломать мне жизнь, тем более что я больше не хочу вас убивать. И хоть моих друзей не вернешь, но и месть моя к вам уже перегорела…
        Она выглядела столь несчастной, всем своим видом транслируя полное раскаяние, и так много раз употребила обращение «вы», что я не выдержал и спросил:
        - Опять манипулировать пытаешься?
        - Да, немного… - вздохнула девушка, мигом прекращая всю свою игру, после чего добавила: - Но про месть чистую правду сказала. После вашего поступка мстить я уже не могу. Да и то, что вы в одиночку расправились с таким прорывом демонов, уничтожив целое здание, дало мне понять, что одного демона-князя может и не хватить, а это и так было на грани моих возможностей. Да я просто ничего не могу сделать, чтобы отомстить! - На секунду истинные ее эмоции прорвались сквозь треснувшую маску примерной девочки, заставив буквально выплюнуть последнее слово, хорошо еще, что шум на площадке оставил его не услышанным остальными.
        Дилемма, однако. Я смотрел на сидящую рядом второкурсницу, нервно теребящую ткань форменной робы, и действительно не знал, как мне с ней быть. С одной стороны, она сама мне все рассказала, с другой - почти прямо сообщила, что прекратила попытки лишь из-за невозможности свою месть осуществить. И все же та искренность, с которой Силана говорила… Это тоже подкупало, и словно что-то внутри останавливало меня от резких действий. Ее стоило уважать хотя бы за такую преданность друзьям. А еще можно было попытаться донести до нее, что я по факту не виноват в смерти Ситрия и этого, второго, как его… Баранника, что ли.
        - Послушай, - начал я, - на самом деле я вовсе не убивал твоих друзей.
        - Но они убиты были именно вашей магией, я это знаю точно, - буркнула девушка.
        - Однако не я ударил ею по ним, да и не мог, просто не обладал подобной мощью. Я целил по демонической твари в теле девушки, что была в том переулке, но та как-то смогла впитать и усилить мою магию, а затем уже использовать, убив твоих друзей. Это было даже не проклятье, просто моя сырая сила, иного я просто не умел.
        При упоминании демона собеседница явственно вздрогнула и снова огромными глазами посмотрела на меня, вот только сейчас в этом взгляде была вовсе не мольба.
        - Так они нашли ее? - воскликнула девушка, после чего вдруг поникла и добавила: - Какие же дураки…
        - Кого «ее»? - тут же сделал я стойку.
        - Тварь в девичьем обличье, - ответила Силана. - Я просила их не заниматься этим самостоятельно, а сообщить графу Касу, но нет, Ситрий хотел сам, все пытался что-то доказать и отцу и деду…
        - А откуда вы о ней узнали? - буквально превратившись в слух, напряженно уточнил я.
        От этой твари пошли все мои беды, что аукались мне даже после того, как я собственноручно ее прибил. Так что интерес мой был неподдельным, я даже забыл про все несостоявшиеся попытки мести, готовый за такую информацию простить девчонке многое.
        - Мы случайно увидели ритуал, которым ее создали. Наткнулись, когда втроем решили исследовать одно из проклятых мест эльфийской марки. Да, мы дружили еще до академии, - подтвердила Силана мою невысказанную догадку. - Знали друг друга с одиннадцати лет и часто вместе устраивали вылазки из родового замка с целью пощекотать нервы, ну и поиграть в пограничную стражу.
        - И что вы там увидели? - спросил я.
        - Существо, - сказала девушка. - Такое, какого ни разу не встречали даже в описаниях монстров, что временами лезут из проклятых мест.
        - А как выглядело, хоть примерно?
        На секунду задумавшись, моя собеседница принялась медленно описывать виденное. Выслушав ее, я про себя подумал, что напоминает какого-то варано-богомола, а сам снова задал вопрос:
        - А как выглядел ритуал?
        - Сложно сказать точно, - пожала Силана плечами. - Было далековато, так что просто наблюдали, как тварь притащила тело с лесной опушки в центр пятна, где водрузила на постамент, а затем воспользовалась порталом, откуда вытащила эфирную демоническую сущность, и поселила ту в тело. Мы как ни силились, но даже отголоска знакомой магии не почувствовали. Хотя какие-то странные эманации там были. Единственное, что успели, так это запомнить запах демона. Который вновь почувствовали уже здесь, приехав в академию.
        - Понятно…
        Я соскочил с колонны и принялся расхаживать туда-сюда, напряженно обдумывая услышанное. Силана неотрывно провожала меня глазами. Резко остановившись, я развернулся к ней.
        - Где было то место, можешь объяснить?
        - Приблизительно, - ответила она. - От замка Касов на северо-запад, чуть меньше часа конным. Можете попросить проводника у пограничников, в той стороне такое место одно.
        - Хорошо, - я мысленно поставил себе зарубку на памяти: обязательно обговорить с наставником все эти факты, возможно, обследование того места могло дать кое-какие ответы о ритуале и о проводившем его. - То, что ты мне рассказала, крайне важно. И очень плохо, что мы не узнали этого раньше. Но теперь-то ты убедилась, что смерти твоих друзей я не хотел, и та стала для меня полной неожиданностью?
        - Да, - понуро кивнула Силана. - Простите.
        - Больше не будешь пытаться меня убить?
        - Нет, клянусь магией.
        Она говорила искренне, я почувствовал это и окончательно успокоился. Но вообще, конечно, девчонка перспективная, так упорно и планомерно идти к цели не каждый сумеет, не каждому еще и духу хватит спланировать подобное. Надо будет Сергею подсказать присмотреться к ней, может весьма толковая магичка выйти.
        - Ладно, верю.
        Я подал ей руку, помогая подняться. Вот только ладонь мою она отпустила не сразу, произнесла, глядя снизу вверх:
        - Вы действительно очень благородный человек. Я слышала, вы взяли в вассалы нескольких девушек с вашего направления. Теперь мне понятно, почему они решились доверить вам свою судьбу.
        - А ты - очень настойчивая и целеустремленная девушка, - вернул я ей комплимент. - Такую преданность друзьям сейчас редко встретишь. Но, пожалуй, тебе уже пора возвращаться к товарищам, а мне - к своей основной работе.
        В спину ей, когда она уходила, я не смотрел. Мои мысли занимало множество других вопросов, и чем дольше я их обдумывал, тем четче приходило понимание, что это все - совершенно не мой уровень, а значит, надо передавать старшим товарищам, самому же сидеть в академии и не рыпаться. Тем более, где я, а где родовой замок Касов.
        Переведя взгляд на стройку, я увидел, как еще одна бригада студентов вплавляет готовые каменные плиты прямо в смонтированный из арматуры металлический каркас, и подивившись вновь возможностям, что дарует магия, не медля больше ни секунды отправился к себе, чтобы пометить в ежедневнике, пока не забыл, все услышанное от Силаны.
        Я уже подходил к мужскому общежитию, когда в спину меня вдруг окликнул знакомый голос.
        Резко обернувшись, я заметил, как из-за паркового дерева, стоящего чуть в стороне от аллеи, выглядывает взволнованное личико Ниике. Поспешив к ней, я обнял девушку, а затем, не удержавшись, поцеловал в пухлые податливые губы.
        Отпустив, спросил, любуясь:
        - Ты же говорила, что встречаться будем в надежном месте, разве нет? Правда, прошлое немножко подкачало…
        Но она моего шутливого тона не приняла. Вместо этого еще раз оглянулась, ища посторонние уши, не нашла и обратила ко мне встревоженное лицо.
        - Это уже неважно.
        - Почему? - нахмурившись - ее напряжение невольно передалось и мне, - поинтересовался я. - Что изменилось?
        - Всё, Паша. Всё изменилось. Мы возвращаемся в султанат.
        Известие прогремело словно гром среди ясного неба. Мои руки медленно опустились, отпуская девичью талию. Я стоял словно стукнутый пыльным мешком по голове и пытался осмыслить услышанное.
        - Паша?..
        На миг, на какой-то миг я почувствовал растерянность, непонимание, даже обиду. Вот только внутри меня вдруг словно что-то щелкнуло и это ушло, растаяло, испарилось, вновь наполняя меня спокойствием, уверенностью и какой-то даже расчетливостью. Мой мозг снова принялся анализировать ситуацию трезво, хладнокровно, с медицинской невозмутимостью.
        Неожиданность и спешка, которые явно проскакивали в взволнованном голосе девушки, подсказывали мне, что произошло нечто экстраординарное. Вот только что? Это надо было выяснить любой ценой. Просто так всю делегацию целиком не эвакуируют. А это было похоже именно на эвакуацию.
        - Ты тоже должен уехать не позднее чем завтра.
        - Так, во-первых, что случилось? - негромко, но настойчиво поинтересовался я.
        Ниике слабо улыбнулась и сообщила:
        - Официально мы собираемся на празднование совершеннолетия принца Хадида, среднего сына султана.
        - А неофициально?
        - Не знаю, - ушла от ответа девушка, но тут же добавила: - Это празднование будет лишь через месяц, но выехать мы должны завтра. - Повторила: - И ты тоже завтра обязательно должен покинуть город.
        - Зачем?
        - Пожалуйста, просто поверь мне, - с мольбой в голосе произнесла Ниике.
        Я чувствовал, что она что-то недоговаривает, вот только давить было делом бесполезным. Умом я прекрасно понимал, что она все равно не расскажет, слишком в ней силен долг перед своими. Даже привязанность ко мне, которую я планомерно и расчетливо взращивал, даже любовь, о которой говорило то, что она с риском для себя прибежала, чтобы меня предупредить, не могли ее заставить мне открыться. Поэтому я спросил другое, дав выползти на лице удивленно-растерянному выражению:
        - И ты уедешь?
        - Я не могу иначе, - ответила Ниике, вглядываясь мне в глаза. - Моя семья и мое положение - вот о чем я обязана думать в первую очередь. А приказ пришел от самого султана Сирумяна.
        - И бросишь меня? - я подпустил в голос легкой дрожи, стараясь только не переиграть, не удариться в неприкрытое лицедейство. Похоже, удачно, потому что она только крепко сжала в своих ладонях мою руку, произнося:
        - Я буду любить тебя, Паша, но долг мой выше чувств.
        - Это неправильно… - еще больше растерянности и непонимания. Я старался играть на ее чувствах, заставляя испытать вину, в то же время скрупулезно отслеживая язык ее тела.
        - Это судьба, - вздохнула печально девушка. Искренне, без какой-либо игры, с удовлетворением почувствовал я.
        - Хрен-та! - рявкнул я, сменяя растерянность напускной яростью. Эмоции, импульсивность, готовность биться за нее, вот то, что должно было подействовать и еще чуть-чуть сблизить со мной.
        - Паша…
        Наклонившись к ней, требовательно и в то же время с нужным волнением в голосе спросил:
        - И что, ничего не способно заставить тебя остаться?
        - Только одно, - после долгой паузы и серьезной внутренней борьбы тихо ответила Ниике, глядя мне прямо в глаза. А почувствовал, как сильно-сильно забилось ее сердце.
        - Что именно?
        - Слово мужа сильнее приказа султана…
        Я замер. Вспомнил внезапно, как Амнис говорил про организацию фиктивного брака, и тут же ухватился за эту идею. Брак, вот оно! Вот что заставит ее мне открыться. Я буквально нутром чуял, что информация стоит того. Обман, да, но на кону могли стоять куда более серьезные вещи. Просто потому, что от султаната и от стоящих за ним гномов не приходилось ждать чего-то хорошего. А Ниике… Что же, чем-то все равно придется жертвовать. По крайней мере это будут всего лишь ее чувства, а не жизнь, или чего еще похуже.
        - Тогда, любовь моя, - утвердившись в своем решении и улыбнувшись ей, я встал на одно колено, - ты станешь моей женой?
        Глава 27
        Когда я как на крыльях прилетел в родное управление, помимо Амниса с Диконтрой меня там поджидал еще один типец, ушлый такой старикан, представившийся Дизариусом. Палец ему было явно в рот не клади, судя по хитрому и внимательному взгляду. По разговорам же троицы я понял, что он какая-то важная шишка из самой столицы, поэтому на всякий случай решил быть посдержанней.
        Со всеми поручкался, выслушал опять непонятные вопросы по поводу брони, только теперь уже от старикана. И что им всем так интересно, жмет она мне или не жмет? Прекрасно все, сидит как влитая, песня, а не броня.
        В общем, перебдев все прелюдии, перешел к главному. Рассказал про внезапный отъезд султанской делегации и беседу с Ниике-хатун.
        Выслушав меня, все тотчас посерьезнели и ухмылочки убрали, переглянувшись между собой. Добро на проведение фиктивного брака дали, обещали все к завтрашнему утру организовать. По месту определились, что им станет один из негласно принадлежащих инквизиции домов в городе, где обряд будет проводить специально обученный сотрудник.
        Вспомнил и о разговоре с Силаной, но решил пока не отвлекать людей от главного. Полтора года прошло, лишних два дня погоды уже не сделают.
        Подробно обсудив все дальнейшие шаги и получив высочайшее одобрение, я с сопровождающим меня Амнисом выехал на место будущей свадьбы, изучая местность, после чего с чувством выполненного долга умотал к себе - отсыпаться перед важным делом.
        На следующее утро, еще до рассвета, пока все спят, я по знакомому маршруту забрался к Ниике в комнату и, поцеловав сонную девушку, спросил, невольно задерживая взгляд на полупрозрачном пеньюаре, лишь слегка скрывающем темные ареолы сосков:
        - Ты готова?
        - Да, сейчас!
        Красавица подскочила, метнувшись к туалетному столику, и я улыбнулся, увидев, как она поглядывает на меня в зеркало. Смутившись, девушка отвела взгляд, но я заметил и искорки в ее глазах, а также решимость, с которой она собиралась, без сомнений и раздумий.
        Снова ненароком кольнуло изнутри проснувшееся чувство вины, но иного пути просто не было, так что я выкинул лишние мысли из головы.
        - Ты нашел где? - спросила она, одевшись и уже в привычном для себя одеянии прильнув ко мне. Легкая восточного вида обувь, свободные штаны и шелковая рубашка - все светлого песчано-бежевого оттенка, и ни намека на ученическую мантию. Правильный ход, с одной стороны, с другой же - все это стопроцентно выдавало в ней не местную.
        - Да, - кивнул я. - Есть один человек из практикующих старые ритуалы, кто еще помнит, как брак скреплять перед лицом богов.
        - А твоя сила?
        - Если брак истинный и боги закрепят его, то ничего с ней не случится, - улыбнулся я.
        Она ответила мне улыбкой со словами:
        - Теперь надо как-нибудь незаметно выбраться из академии.
        - Ну, это не сложно.
        Приобняв ее, я одним лишь волевым усилием, не задумываясь, перенес нас прямо к означенному месту. Сразу огляделся. Все было, как и вчера, с поправкой, правда, на непроглядную темень, потому как высокие стены внутреннего города перекрывали ту узкую полоску забрезжившего рассвета, что должна была уже появиться на горизонте.
        Домишко - ничем не примечательное двухэтажное строение с торчащими из стены оконцовками деревянных балок - прилепился вплотную к стене, и при желании прямо ему на крышу можно было легко спрыгнуть с открытой с внутренней стороны галереи, что использовалась для размещения лучников при обороне города.
        Впрочем, уже несколько сотен лет никто и не думал нападать, поэтому за стеной давно разросся внешний город, в несколько раз превышающий внутренний, куда переместились ремесленные и торговые кварталы.
        Место было тихое и безлюдное, но стоило нам подойти к двери, как та тихо скрипнула, открываясь, и навстречу нам выглянуло бородатое лицо «знатока древних ритуалов». Не знаю уж, как они там подбирали кандидата на эту роль, но в мягком желтом свете масляной лампы облаченный в светло-серый балахон мужчина смотрелся верхом благообразности и одухотворенности.
        - Приветствую, дети мои, - ласково произнес он. Высокий лоб и пронзительно-голубые, все понимающие глаза в обрамлении длинных, слегка небрежно уложенных волос делали его похожим на мудреца с картинки. Вот только что оторвавшегося от раздумий о судьбах вселенной, не меньше. - Знаю, о чем вы хотите просить. И удивлен, признаюсь. Молодежь нынче старых богов не уважает, скрепляют брак или магией, или и вовсе в канцелярии документом с императорским штампом. Но и рад тоже. Смахнуть пыль со старых фолиантов, вновь прикоснуться к былому… Ритуалам этим не тысячи - десятки тысяч лет, и забывать их - кощунство. А тут такая возможность. Давайте-давайте, проходите.
        Ведя нас по темным коридорам дома куда-то в подвал, он так достоверно бормотал, изображая увлеченного изучением старых богов историка, что я почти даже поверил.
        - Простите, а как звать вас, уважаемый эфенди? - с легким пиететом - прониклась, видать, услышанным монологом - спросила Ниике, на лестнице в подвал крепко взявшая меня за руку.
        - Зови Имраном, дочка.
        - Имран-эфенди, а боги разве еще существуют?
        - Сложный вопрос, - голос поддельного историка потеплел, - но очень интересный для тех, кто, как и я, пытается сохранить древние знания. Что ж, хоть в своем истинном проявлении боги не являлись людям уже тысячи лет, их сила до сих пор с нами. Сам я склоняюсь к мысли, что мы просто им наскучили, либо же они нашли занятие поинтересней, уйдя так далеко, что почти уже забыли о мире, когда-то ими созданном.
        - Но ритуал ведь работает? До сих пор работает?
        - Узнаем, дочка, - постарался успокоить взволнованную девушку мужчина. - Вы первые, над кем я буду проводить этот ритуал, но я изучил его достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в правильности своих действий. Ничего плохого не случится.
        - Надеюсь, - тихо вздохнула Ниике, а затем, крепко обхватив меня за предплечье, прошептала мне: - Паша, я боюсь, что твоя сила…
        - Не бойся, - уверенно ответил я, - сила останется при мне. Я это точно знаю.
        Девушка, продолжая прижиматься к моей руке, облегченно улыбнулась, не почувствовав ни тени сомнения в моем голосе, правда, не догадываясь об истинной причине моей уверенности. И мы, преодолев длинный спуск, оказались в большом подвале с низким каменным потолком, где Имран, если, конечно, это было его настоящее имя, прошел по периметру помещения, зажигая смоляные факелы.
        Загоревшись, они высветили стоящий прямо посередине каменный постамент, на котором лежала большая старинная книга в переплете из потемневшего дерева. Подойдя к ней, Имран с некоторой натугой разобрался с металлической застежкой и, раскрыв книгу, принялся задумчиво ту листать.
        Заглянув к нему через плечо, я натолкнулся взглядом на странный шрифт, до боли напомнивший мне иероглифы каких-нибудь японцев.
        - Это же язык старой империи! - воскликнула Ниике, вперившись глазами в пожелтевшие от старости листы. - У нас давным-давно под запретом он и все, что с ним связано. Иногда в пустыне находят старые артефакты, но их сразу же изымают.
        - Кто? - поинтересовался я.
        - Гномы… Ой, - девушка тут же прикусила язык, случайно проговорившись, но я не стал заострять на этом внимание и нетерпеливо спросил у нашего ритуалиста, невольно подражая Ниике:
        - Ну что, уважаемый?
        Внешне оставаясь добродушно-невозмутимым, тот, однако, метнул на меня взгляд, полный недовольства, но ответил прежним мягким голосом:
        - Как раз нашел. Можем приступать.
        Развернувшись, он мягко отодвинул нас руками в стороны друг от друга и сказал:
        - Ритуал предполагает, что будущие супруги подходят к алтарю с разных сторон, как две противоположности, что впоследствии будут связаны в одно целое, а божественная сила скрепит этот союз, даруя им единство.
        Глянув на открытую страницу книги, я обнаружил там до боли знакомый рисунок из как бы перетекающих друг в друга разноцветных клякс, практически знак инь-ян, только тут имелся еще и третий компонент.
        - Инь, янь, хрень… - пробормотал я глубокомысленно и, уже больше ничему не удивляясь, отошел в свой угол подвала.
        - Как только я произнесу первые слова ритуала, - продолжил меж тем Имран, - вы медленно начинаете подходить. Я буду говорить на старом наречии, поэтому не страшно, если вы ничего не поймете. Когда подойдете, то останавливаетесь и ждете, пока я не закончу. После того, я замолкну и положу руку на алтарь ладонью вверх, вы кладете свои ладони сверху, сначала мужчина, затем женщина. Женщина уже поворачивает ладонь вниз. Все понятно?
        - Да, - кивнул я.
        - Да, - отзеркалила мое движение Ниике.
        - Тогда я начинаю.
        Имран наклонился ближе к книге, чтобы видеть текст, и заговорил. И вроде бы он говорил что-то неуловимо знакомое, но сами слова, их произношение, даже построение фраз были какими-то странными, не такими, какие я привык слышать. Но некоторые из слов казались мне очень похожими на современные. Наверное, как какие-нибудь старославянские на тот русский, какой я знал.
        Медленно, шаг за шагом приближаясь к алтарю, я смотрел на углубившегося в чтение ритуалиста, на листы книги, что он аккуратно переворачивал кончиками пальцев, а потом переводил взгляд на взволнованно-сосредоточенное лицо девушки напротив, так же с каждым шагом становящееся все ближе. И нет-нет да пробивалось сквозь броню моих убеждений и долга какое-то дремучее чувство веры в сакральный смысл творимого сейчас. И пусть происходящее было фальшью, пусть говорил у алтаря ряженый инквизитор, а сам текст ритуала являлся, вполне возможно, наспех сляпанной выдумкой, но внутри, в душе начинало ворочаться что-то эдакое, доселе неведомое, сродни первобытным инстинктам.
        Как-то удачно мы оказались возле алтаря одновременно с тем, как Имран замолчал, а затем сначала его рука, а потом и наши легли на развороте книги, соединившись.
        Еще одна фраза, резкая, отрывистая, после которой наступает окончательная тишина. И вдруг страницы книги начали светиться. Сначала тускло, но с каждым мигом все ярче. Я почувствовал, как словно бы заволновалось мое кольцо, запульсировав и тоже начиная сиять, просвечивая сквозь тоненькую девичью ладошку.
        Сдавленно охнув, Ниике огромными глазами смотрела на зримое подтверждение сработавшего ритуала, а я ненароком, переведя дух, подумал, что братья-инквизиторы на спецэффекты, конечно, не поскупились, устроив натуральное шоу. Не хватало только какого-нибудь призрачного божественного аватара, что проявился бы пред нами. Но тут мне пришлось осетра урезать, ибо это было бы явно чересчур.
        - М-да… - протянул Имран, когда свечение спало и мы убрали руки. - Похоже, все получилось.
        Казалось, что и сам он испытывает удивление от произошедшего, и я опять невольно позавидовал актерским данным коллеги. Так достоверно играть не каждому дано.
        - Паша… - Ниике смотрела на меня так восторженно и ожидающе, что я, мгновенно вспомнив, что невесту обязательно надо поцеловать, под хитро-одобрительный взгляд Имрана надолго приник к ее губам.
        - Муж мой, - она положила ладонь на холодный металл кирасы. - Муж… - повторила, словно пробуя это новое для себя слово на вкус.
        - Да, дорогая, - уже после того, как я это произнес, понял, что прозвучало оно как-то казенно и насквозь фальшиво, но девушка этого не заметила, погруженная в какие-то свои мысли и ощущения.
        Она оглянулась на застывшего ритуалиста, помедлив секунду, и почтительно ему поклонилась.
        - Спасибо вам, эфенди.
        - Всегда пожалуйста, - полным достоинства кивком ответил тот.
        - А теперь нам надо уходить, - резко став полностью серьезной, Ниике посмотрела мне в глаза.
        - Да, конечно, пойдем.
        Я обернулся к Имрану, махнув рукой напоследок, и мы заторопились наружу.
        Уже на улице она, увидев, что тьма отступила и первые солнечные лучи начинают проникать за крепостную стену, настороженно огляделась, а затем сказала:
        - Времени нет, Паша, надо уходить из города и немедленно.
        - Да что случилось-то? - остановился я, заставив замереть и ее, упорно тащившую меня за собой. - Хотя бы сейчас ты можешь мне объяснить?
        - Ты не хочешь просто мне поверить? - чуть жалобно спросила она.
        - Нет, - качнул я головой. - Скажи мне. Я имею право знать.
        - Хорошо, - после недолгой внутренней борьбы плечи ее поникли, и девушка, сдавшись, ответила: - Это все гномы.
        - Гномы? - дернул я бровью будто бы в сомнении.
        - Да. Они узнали… мой дядя узнал, что вы в управлении инквизиции тайно изготавливаете новые артефакты и каким-то образом узнали секрет работы с адамантием.
        - И что они сделают?
        - Уже сделали, - выпалила Ниике. Подбежав, она обхватила меня руками, чуть не плача, и воскликнула: - Паша, верь мне! Надо уходить. Ты уже ничего не изменишь.
        - Нет, - взяв за плечи, я оторвал ее от себя и несильно встряхнул. - Что именно они сделали?
        - Паша?.. - глаза девушки расширились от удивления и непонимания.
        - Говори! - встряхнул я ее уже сильнее.
        Шокированная, она остановившимся взглядом посмотрела на меня, и глаза ее стали наполняться влагой.
        - Ну?! - грубо прикрикнул я.
        - Они сделали подкоп и заложили бомбу прямо под зданием. Очень мощную бомбу… - опустив взгляд вниз, тихим, помертвевшим голосом сообщила Ниике.
        - Давно они тут?
        - Несколько дней.
        - Когда взрыв?
        - Через пару часов…
        Она отвечала покорно, как робот, не меняя интонаций, и лишь текущие без остановки слезы говорили о ее истинных эмоциях и чувствах. Вот только у меня совершенно не имелось времени, чтобы щадить их. Мне нужен был максимум информации.
        - Откуда они вели подкоп?
        - Не знаю.
        - Сколько их?
        - Не знаю.
        Я понял, что большего уже не добьюсь, и отпустил девушку.
        - Паша… - подняла она затуманенный взор на меня. Но я ничего не ответил. Мне больше нечего было ей сказать, да и некогда.
        Отступив назад, я сделал шаг, еще один. А в Ниике словно подломился какой-то внутренний стержень, и она стала медленно оседать на мощенную камнем улицу.
        - Паша…
        Развернувшись, я ускорил шаг, а затем и вовсе активировал телепорт, прыгая прямо к зданию управления. Последним, что я услышал, снова было мое имя, которое она буквально прокричала…
        Жертвовать малым? Да, сейчас я был готов на это, потому что на кону стояло много больше. Бомба - вот что занимало все мои мысли.
        Буквально выпрыгнув из портала на площадь перед управлением, я принялся оглядываться, осматривая здания, что находились в непосредственной близости. Какими бы мастерами-землекопами гномы ни были, за несколько дней слишком далеко они бы провести подкоп не смогли. Как и не имели возможности вести работы открыто. Им требовалось здание. Достаточно большое, чтобы было куда складировать вынутую породу, и пустое, без посторонних глаз.
        Опять все осмотрев, я зацепился взглядом за вывеску гостиницы, но с сожалением отмел данный вариант. Не подходит. Там персонал, да и другие постояльцы, и вообще слишком проходимое место.
        Оставалось с пару десятков домов, и как на грех, все подходили для задуманного. А время неумолимо тикало, приближая момент взрыва.
        - Дядь Паш! - окликнул вдруг меня знакомый голос, и, обернувшись, я увидел не кого иного, как Вигира, который столь ранним утром, еще до начала занятий в академии, почему-то оказался тут.
        Он шел от здания управления и приветливо махал рукой. На мой же встречный вопрос, какого он тут забыл, лишь беспечно улыбнулся и ответил:
        - Так я же через день сюда хожу по утрам, к менталистам.
        - А-а… - протянул я, вспоминая, что после нашего вояжа в подземелья его регулярно проверяли на предмет того, не потекла ли у йуного падавана крыша после пережитого.
        - А ты что делаешь, дядь Паш?
        - Да так, дело кое-какое, - уклончиво ответил я, не желая тратить время на объяснения, и вновь принялся решать задачку о том, как определить, в каком доме подкоп.
        - А что за дело?
        Осознав, что от парня просто так не отвязаться, я вздохнул и сообщил:
        - Гномов ищу.
        - Ух ты, а можно с тобой?
        - Хорошо, - буркнул я раздосадованно чрезвычайно воодушевившемуся парню. Теперь его от меня не смогли бы оттащить и танком. - Только не мешай и будь сзади.
        Стоять на месте было сродни преступлению, и я, заставив себя оторваться от попыток взглядом пробиться сквозь камень стен, направился к ближайшему зданию. Пока других вариантов, кроме как тупым перебором определить нужное, не нашлось.
        Однако почти уже решившись постучать в первую попавшуюся дверь, я заметил ватагу пацанов лет десяти-двенадцати, что терлись в одном из проулков. И меня озарило. Кто как не эти сорванцы могли знать, что происходит в их районе? Даже Шерлок Холмс привлекал к своим делам подростков с улицы, пользуясь их незаметностью и наблюдательностью.
        Махнув им рукой, я подозвал самого старшего. Тот еще, конечно, малолетний люмпен, но подошел безбоязненно, поклонился даже, и сразу поинтересовался без лицемерия, вполне уважительно:
        - Да, святой отец?
        - Тебя как зовут?
        - Милош, святой отец.
        - А расскажи-ка мне, Милош, - улыбнулся я парню, - не видел ли ты, въезжали ли в эти дома новые хозяева с неделю назад?
        - Новые? - задумался тот, а затем охотно кивнул. - Были, святой отец. Несколько. По виду торговцы, пузатые такие. Сгрузили с телег мешки и унесли в дом.
        Это было уже что-то. Я тут же уточнил:
        - С ними не было никаких карликов или просто кого-то низкого роста?
        - Нет вроде, святой отец. На следующий день разве что снова телеги подъезжали, заносили еще какие-то мешки и сундуки. Больше никого не было.
        - Только в один дом новенькие заезжали?
        - Да. В других все старенькие живут.
        - Тогда веди.
        Проследовав за мальчишкой, я увидел искомое строение, что пряталось за первым рядом домов, выходивших на площадь, разместившись не вплотную, а чуть в глубине, внутри квартала. Поблагодарил паренька, сунув полновесную серебряную монету за труды. А затем, покосившись на Вигира за правым плечом, решительно двинулся к двери.
        - Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, тарам-парам, парам-тарам, на то оно и утро, - слегка мандражируя перед предстоящим делом, пробормотал я, чуть нервно разминая кисти рук, когда мы оказались прямо перед массивной, обитой железными полосами с ржавыми потеками створкой.
        - Постучим? - высунулся с предложениями юный аватар, но я отрицательно качнул головой и язвительно буркнул:
        - Может, еще и представимся? А заодно цель визита объявим?
        Но тут все разрешилось само собой - дверь перед нами открылась, и на пороге застыл, изумленно глядя на нас, не кто иной, как дядя Ниике, только, конечно, загримированный по самую макушку, но глаза… глаза я узнал сразу.
        - Ты?! - зарычал он, тоже узнав меня и хватаясь за саблю на боку.
        - Я! - ответил, перехватывая его за кисть и не давая вытащить клинок, а затем, после секундной борьбы, врубил головой прямо ему в лицо, ломая нос и заставляя поплыть.
        Отшагнув в сторону, дернул его на себя и пробросил классическим через бедро, выкидывая из проема. После чего добавил сверху проклятьем дезориентации, заставляя беспомощно завозиться на земле.
        Была мысль добить, но это все же был Ниикин родственник, и в последний момент я сменил рисунок проклятья.
        Но теперь последние сомнения отпали - это был именно тот дом, и рявкнув:
        - За мной! - я заскочил внутрь, обнажая на ходу свой палаш.
        И тут же едва не уперся в целые штабеля мешков, что заполняли все пространство вокруг, уложенные от пола до потолка, оставляя лишь неширокий проход. Распорол один кончиком палаша и, увидев, что сыпется оттуда мелкая каменная крошка, кивнул сам себе. Как я и предполагал, они прятали вынутую породу тут, чтобы не возбуждать лишних подозрений, похоже, весь дом заполнив мешками с ней. Одно хорошо: проход вел именно туда, куда мне было надо - в подвал.
        Короткий спуск, после которого я остановился и отодвинул ладонью налетевшего на меня сзади Вигира, потому что наконец увидел тех, о ком так много слышал - гномов. Два бородача в полном боевом облачении сидели на небольших пузатых бочонках и увлеченно резались в какую-то игру, смутно напоминающую нарды. На вид роста они и впрямь были не слишком высокого, скорее всего, близкого к их классическому представлению, то есть где-то мне по грудь. Да и в целом оправдывали ожидания, будучи этакими крепкими боевыми колобками на коротких, но сильных ногах и с узловатыми, одинаковой с ногами толщины ручищами. Бороды - непременный их атрибут в любом фэнтези - тоже оказались весьма длинными и густыми, завершая каноничный образ. Ах да, еще возле них, прислоненные к стене, стояла устрашающего вида пара обоюдоострых секир.
        - Хо-хо, - в последний раз бросив покатившиеся по столу кости, заухал один из них, - да у нас гости.
        Он приподнялся и, огладив бороду лопатообразной ладонью, легонько, словно невесомую, подхватил секиру, чуть чиркнув кончиком той по камню пола. Второй поднялся вслед за ним, поправляя крепкий кожаный пояс под выпирающим брюхом и тоже хватаясь за рукоять оружия.
        - Инквизиция, - без особой уверенности произнес я и врубил антимагическое поле.
        - Не поможет, - осклабился первый. - Магией мы не владеем, поэтому нам твои штучки до одного места.
        - М-да… - признал я свою ошибку и поле убрал, а затем сразу по обоим, благо стояли рядом, выстрелил дезориентирующим проклятьем. Хрен там, они даже не дернулись, лишь обидно рассмеялись.
        - Мы хоть колдовать и не умеем, но и эта ваша магия на нас не действует.
        А затем первый неожиданно метнул секиру в меня.
        Увернуться, а тем более отбить тяжеленный снаряд в узком подвале было нереально. Все, что я успел, это рефлекторно прикрыть латной перчаткой лицо и выдохнуть, съеживаясь. А затем меня будто сшибло бревном - настолько сильным вышел удар - и отбросило назад, на Вигира, сбивая с ног.
        Повезло, что попадание пришлось аккурат в кирасу. Но это было ожидаемо, целят ведь всегда в середину туловища, так больше шансов избежать промаха, даже если чуть собьется прицел.
        Со стоном приподнявшись, я глянул вниз и, узрев приличную рубленую вмятину, нервно сглотнул - лезвие почти прорубило толстый, укрепленный магией металл, каких-то пару сантиметров не дойдя до тела, и это даже не был адамант. Лезвие секиры в свете факелов играло обычным стальным блеском.
        - Смотри-ка, живой, - с легким удивлением пробормотал первый.
        - Дай-ка я попробую, - подключился второй, занимая удобную позицию для броска.
        Мысль, что второго такого удара я не переживу, заставила мозг работать в просто-таки сумасшедшем режиме, ища выход из почти безнадежной ситуации, и миг спустя я с трудом удержался от хлопка тяжелой перчаткой себе по лбу. Если магия не действует на их тела, на одежду и предметы-то она подействует все равно! И тотчас прямо так, из положения лежа, я вдарил тем же самым проклятьем, что неделю назад использовал для превращения пола гостиницы в труху, щедро влив в него добрую четверть резерва.
        На металл оно, конечно, почти не подействовало, а вот деревянная рукоять в руках гнома рассыпалась трухой, а вместе с ней осыпались гнилыми нитками штаны, открывая взору обвислые яйца с крохотными писюнами и, неожиданно, бороды, обнажая голые и какие-то совсем несерьезные, с носом-картошкой, гномьи лица.
        - А вы что, не гномы? - чувствуя себя глупо, спросил я. На живую материю проклятье не действовало. Будь бороды частью их тел, они бы не пострадали, и это означало, что те были искусственными вдоль и поперек.
        Схватившись за гладкие подбородки, оба коротышки синхронно взревели, наливаясь кровью, и, тряся мудями, бросились на меня врукопашную.
        Вскочив на ноги, я пнул первого в необъятное пузо, откидывая назад, а второму, не успевая рубануть палашом, двинул прямо в табло латной перчаткой. Ну как двинул, ткнул свободной рукой, если быть более точным. Но и этого хватило.
        Я уже говорил, что с тыльной стороны на перчаточке были приклепаны конические выступы из хладного железа? В общем, эффект вышел знатный. Заорав, гном схватился за лицо, на котором шипы оставили глубокие дымящиеся раны, давая мне время размахнуться, а затем мой палаш, свистнув в воздухе, до половины прорубил череп коротышки, остановившись у переносицы. Все, этот не жилец.
        Упершись ногой в его голову, я с усилием выдернул клинок и посмотрел на поднимающегося с пола второго.
        Длинный скользящий выпад - и яйца гнома, с глухим стуком упав на пол, покатились в сторону, а голос новоиспеченного кастрата приобрел отчетливые нотки драматического сопрано.
        Добить его больших проблем уже не составило.
        Обернувшись, я взглянул на Вигира, что остановившимся взглядом рассматривал трупы, и с тревогой заметил, как глаза его знакомо холодеют. Тряхнул за плечо, заставляя переключиться на себя.
        - Ты как?
        - Нормально, - ответил он, чуть виновато улыбнувшись и вновь становясь прежним чуть легкомысленным пареньком.
        - Может, на улице подождешь?
        - Нет. Тебе может понадобиться помощь, - мигом заупрямился Вигир, и я, мысленно вздохнув, махнул рукой.
        - Ладно, иди, но в драку без нужды не лезь.
        Перешагнув остывающие тела, мы двинулись в глубину находящегося в дальнем конце подвала прохода. Того, что вел к зданию инквизиции.
        Ход был низковат, хоть и достаточно широк. В очередной раз стукнувшись о неровный камень потолка, я тихо прошипел смесь всех известных мне ругательств и пригнулся еще ниже. Строили гномы явно в расчете лишь на себя. Гады.
        Путь вышел не слишком долгим. Впереди мелькнуло светлое пятно, и приготовив оружие, я аккуратно выглянул в рукотворную пещеру, где тройка новых противников колдовала над странным устройством, что располагалось на небольшом постаменте прямо по центру.
        Бомба, а это могла быть только она, в первом приближении напоминала металлический шар с симметричными наростами по корпусу, от которых к отдельно стоящему цилиндру и прямоугольному блоку рядом с ним шли проводки.
        Один из коротышек как раз воткнул последний провод в гнездо на наросте и что-то довольно сообщил своим товарищам. После чего они уже дружно, отойдя чуть в сторону, залопотали на каком-то своем языке. Более удачного момента и придумать было нельзя, поэтому, выскочив из прохода, я в три длинных прыжка настиг их, обрушивая вихрь ударов, остервенело полосуя отточенным клинком опешивших и не готовых к такому врагов. Их тела не были защищены броней, а руки не держали никакого оружия, и буквально через десяток секунд все было кончено, а я, тяжело дыша, с окровавленным клинком в руках застыл над истекающими кровью из множества рубленых ран телами.
        Неужели все? Неужели мы победили?
        Но тут вдруг вскрикнул Вигир за спиной, и обернувшись, я с холодком, волной пробежавшим по телу, увидел, что четвертый, непонятно как оставшийся незамеченным мною гном с перекошенным от ярости лицом уже тянет руку к рубильнику бомбы. Остановить его, достать хоть как-то у меня не было ни единой возможности. А что последует за поворотом рубильника, которого уже касались короткие толстые пальцы, я понимал слишком хорошо.
        Сам собой, не задумываясь, я вскинул руку с кольцом вверх, и пещеру тут же накрыло щитом порядка, инквизиторской магией, что так выручила нас в подземелье.
        Вот только то, что рвануло в центра рукотворного зала, было совсем не простой взрывчаткой, потому что вспухший шар огня, поглотив активировавшего бомбу гнома, рывком увеличился в размерах, просто раздавливая в стороны гнущуюся и истончающуюся пленку поля и неумолимо приближаясь ко мне.
        Я мгновенно взмок, а кольцо ощутимо нагрелось, выдавая свой максимум. Но этого было мало. Я выставил руки вперед в тщетной попытке хоть как-то сдержать приближающуюся ко мне волну огня усилием воли. Тщетно.
        Бросив один-единственный взгляд на так и застывшего у прохода аватара, с отчаянием, хоть и понимая, что это уже не спасет - не от такого взрыва, - все равно прокричал:
        - Уходи!
        А в следующий миг огненный вал дошел до меня, лизнув ладони в броневых перчатках, и я заорал от боли, когда металл тех мгновенно вскипел. Отдернув руки назад, содрал их вместе с прикипевшей к ним кожей, и отступил еще на шаг, прижимаясь к стене пещеры, перед надвигающейся бушующей стихией.
        И вдруг я почувствовал, как меня окутывает словно теплым одеялом такая знакомая сила. Магия проклятий. Снова увидел Вигира, однако в этот раз он стоял почти вплотную к пленке щита, и в глазах его вновь струилась тьма, а из рук бил мощный поток сырой силы, обволакивающей все вокруг.
        А затем он что-то сделал, и серая пелена сгустилась, буквально сдавила в своих объятьях шар огня, заполнивший почти всю пещеру, заставляя тот потускнеть и ослабить натиск. Но не остановить.
        Впрочем, это дало мне возможность по стеночке проползти к проходу и встать позади аватара. Я хотел помочь, но не знал как, все, что мог, это стоять, сжимая кулаки, да надеяться, что мы сможем как-то пережить происходящее, что у Вигира хватит резерва и сил. Но тут щит божественной воли лопнул, и тьма, покрывавшая шар огня, вскипела. Все еще удерживаемая пожирающим огонь проклятием, стихия местами пробивала пелену, выстреливая протуберанцами, прожигавшими в мгновенно испаряющемся камне огромные глубокие каверны.
        А затем очередной пробой накрыл нас.
        Я выжил только благодаря теневому покрову, пропустившему смертоносное пламя сквозь мое ставшее неосязаемым тело. Но то я. Вигир или не знал, или не умел подобного, а может, просто не сработал рефлекс, как у меня. Единственное, что он успел, это окутаться тьмою как облаком.
        Я зажмурился, а когда открыл глаза, вываливаясь из покрова с насухо выдоенным резервом, то увидел обожженное, в лохмотьях истлевших одежд, тело аватара, продолжавшее, однако, стоять и еще больше накачивать силой шар тьмы перед собой, и тот становился все темнее, постепенно задавливая яростный блеск огня внутри.
        Внезапно будто включили звук, и я услышал рвущий легкие нечеловеческий полухрип-полувой, который издавал парень покрытыми спекшейся и трескающейся от крика коркой губами.
        А затем шар тьмы сжался и с хлопком исчез, словно и не было здесь бущующего пламени, словно не боролись мы с вырвавшейся на волю неукротимой стихией.
        Он все-таки смог. Додавил, сожрал своей силой всю заложенную в бомбе мощь, не дав ей прорваться дальше этой пещеры. А затем, когда поток силы, хлещущий из его ладоней, иссяк, Вигир покачнулся и начал заваливаться назад.
        Подставив руки, не обращая внимания на свои собственные ужалившие болью ладони, я подхватил его тело, показавшееся невесомым, не давая упасть. Замер, держа на весу потерявшего сознание от боли парня, чей рот так и застыл в немом крике на запрокинутом назад лице.
        Не знаю, сколько бы я простоял так, с ним на руках, но тут из одной из пробитых всплеском огня каверн выпрыгнуло несколько инквизиторов в гибкой кольчужной броне - я их узнал по разлившемуся в пространстве антимагическому полю. Похоже, отверстие вело в одно из находящихся под управлением подземелий. В том, что такие существуют, я, даже не зная о них, не сомневался.
        - Свои, - хрипло каркнул окружившим меня коллегам, чуть повернувшись и показывая кольцо на пальце.
        Удерживая Вигира, медленно прошел мимо них, согнулся, пронося парня сквозь проплавленный проход, и спрыгнул с уступа на каменный пол облицованного камнем зала, полного народу.
        - Ширяев?!
        Услышав знакомые интонации, я остановил свой взгляд на собственном кураторе и, устало и невесело усмехнувшись, буркнул:
        - А что, вы думали увидеть здесь кого-то другого?
        Высказать в ответ все, что он обо мне думает, Амнису не дали.
        - Тихо! - рявкнул оказавшийся тут же начальник управления. Ему одного взгляда хватило, чтобы понять, в каком состоянии находится парень у меня на руках. - Маги жизни ко мне, и немедленно лекарей сюда!
        Еще двое незнакомых инквизиторов тут же протолкались через толпу и принялись шептать над аватаром какие-то поддерживающие заклинания, водя светящимися белым ладонями над телом.
        Пол быстро застелили несколькими плащами, позаимствованными у стражей, и я аккуратно уложил парня на них, после чего отошел в сторону, чтобы не мешать лечению.
        И вдруг наткнулся на внимательный взгляд старика Дизариуса, что тоже уже прибыл сюда.
        Выгнав всех посторонних, мы с начальством отошли обратно к проходу, и там, устало усевшись на край проплавленного проема, я поведал обо всем произошедшем, начиная с самого нашего похода с Ниике к ритуалисту. Меня не торопили, наоборот, я скрупулезно старался припомнить все детали, не упустить ни единой мелочи, потому что их интересовало абсолютно всё.
        - Ты понял, что они задумали?! - голос Дизариуса клокотал от еле сдерживаемых ярости и возмущения, когда он посмотрел на Гоула. - Взорвать полгорода! Проклятые нелюди! И почему? Только из-за подозрения, что мы посягнули на их монополию! Тысячу лет прошло, а они до сих пор спят и видят, как нас уничтожить, лишить сил, знаний, превратить в лучшем случае в рабов! Они пришельцы, захватчики. Все поголовно одинаковые, и нет среди них лучше. Мало им того, что они уже получили, нет, им подавай всё.
        Старика конкретно так прорвало на почве ярости ко всей этой гномо-эльфийской братии, но тут я был с ним полностью солидарен, потому как успел натерпеться и от одних, и от других. Им не жалко нас? Что ж, а мне не жалко их. Нисколько, вот ни капли.
        - Ты молодец, - это Дизариус сказал уже мне. - Все сделал правильно и именно так, как я и ожидал. А значит, ты готов.
        «Готов к чему?» - хотел спросить я, но собеседник уже развернулся и, бросив короткое:
        - Жди меня здесь, - вышел из помещения.
        Начальник с замом тоже отошли, что-то негромко обсуждая. Что именно - не знаю, не прислушивался. Но, видимо, обо мне, потому как больно уж красноречивые взгляды кидал на меня Амнис.
        Лекари также прибыли на место, и сейчас я видел, как кожа Вигира на глазах восстанавливается, как отваливается запекшаяся корка, открывая новый бледно-розовый покров. С такой мощной магической поддержкой жизни парня ничего не угрожало, а значит, можно было наконец выдохнуть.
        Минут через пять снова появился Дизариус, один, но с каким-то свертком в руках. Как-то торжественно вышел на середину помещения, после чего принялся медленно сверток разворачивать, убирая скрывающую продолговатый предмет ткань.
        И вроде бы такое простое действие, но в голове у меня внезапно словно застучали молоточки, а сердце тревожно и вместе с тем предвкушающе забилось. Я поднялся на ноги, сам не понимая, что со мной происходит и почему я так реагирую, но тут край ткани спал, и в руках инквизитора я увидел матово блеснувший тем же металлом, что и моя кираса, чуть заостренный на макушке шлем с дырчатым, полностью закрывающим лицо забралом.
        Прикипев к нему взглядом, я сделал шаг вперед. Шлем завораживал, тянул к себе. Я буквально чувствовал, что он мой, хоть и в первый раз его видел. А еще я чувствовал, что только его мне и не хватает, чтобы стать тем, кто я есть.
        Шаг, следующий. Хотелось подбежать, выхватить шлем из рук старика, надеть, но что-то, какая-то мысль, все билось где-то на задворках разума, заставляя медлить.
        - Тысячу лет прошло, а нелюди все пытаются разрушить нашу империю, с каждым разом становясь все наглей и изобретательней, - с какой-то печалью в голосе заговорил Дизариус, видя, что я колеблюсь. - И не будет нам покоя, пока не ответим мы им тем же, террором на террор, пока не ощутят они гнев инквизиции на своих собственных землях. Посему прими этот шлем, как самый достойный, - старик протянул мне его, - и возроди Караул Смерти таким, каким он был тысячу лет назад. Стань тем, кем должен. Стань тем, кем хочешь быть. Стань клинком, что поразит нелюдей в самое сердце.
        Я шагнул вновь, почти коснувшись поблескивающего забрала, но неожиданно сквозь уже не молоточки, а гудевший в голове набат пробилась отрезвляющая мысль: «А разве я уже не тот, кем хочу быть? Почему я должен стать еще кем-то?»
        В голове всплыло лицо архимага и его слова о том, что не всегда общее счастье важнее своего собственного, и я опустил руку, помотал головой, стряхивая непонятную одержимость, и отступил назад. А затем с усилием, буквально ломая в себе что-то, глухо и раздельно произнес:
        - Я… не… хочу.
        И словно оборвалось что-то, рухнуло, освобождая разум, утекая, словно мутная вода, из моей головы, проясняя сознание.
        Блеск шлема как-то потускнел, и руки старого инквизитора опустились. А на плечи вдруг навалилась тяжесть кирасы - доспех мгновенно стал каким-то жестким и неудобным, чужим, сковывающим движение.
        - Что ж, - тихо сказал Дизариус, - подобную ношу принять можно лишь добровольно. Значит, доспех снова будет терпеливо ждать.
        А я принялся срывать с себя броню, торопливо, путающимися пальцами расстегивая кожаные ремешки. Просто потому, что почувствовал едва ли не отвращение к этому телу. И только когда скинул на пол сапоги, понял, что это была не моя мысль. Это просто не могло быть моей мыслью.
        Отшатнулся назад, с ужасом начиная вспоминать все то, что казалось мне нормой, но таковой не являлось. А Дизариус вновь заговорил, глядя на меня:
        - Ты был достоин доспеха, и поэтому он давал то, чего тебе недоставало: силы, уверенности, даже знаний. Он помогал тебе делать правильный выбор, без сомнений, без мук и угрызений совести. И поступать так, как должно. Ты отказался от него, и это твой выбор, - тут голос старика стал более глубоким, пронизанным нотками гордости и печали, - но ты уже никогда не сможешь забыть тот вкус силы и власти, что он даровал тебе.
        - Пусть так, - ответил я, дрожа как от лихорадки, словно заново переживая все, что со мной происходило, - но лучше не сделать и пожалеть, чем сделать и стать тем, кому жалость неведома.
        Инквизитор не стал ничего отвечать, лишь склонил голову, грустно улыбнувшись.
        - Заберите доспех. Придется ему полежать, пока не найдется другой достойный.
        - Стойте…
        Хриплый голос заставил всех обернуться, а с пола медленно, отодвинув лекарей, поднялся Вигир. Чуть подхрамывая, он подошел к Дизариусу и сказал, глядя тому в глаза, совсем не по-мальчишески серьезно:
        - Я хочу… стать…
        - Нет, - произнес я, не в силах поверить, что парень действительно желает согласиться на подобное.
        Но старый инквизитор уже протянул ему шлем. Взяв его в руки, Вигир замер, а затем улыбнулся и объявил:
        - Он мой. Я чувствую это.
        Я обессиленно опустился на пол, прислонившись к холодной стене и закрывая глаза. Они все-таки нашли того, кто оказался достоин. Вот только того парня, которого я знал, больше не будет, а будет существо без страха и упрека, оружие, клинок в руках инквизиции. Караульный Смерти. И ничего уже не изменить.
        - Так надо, - услышал я и, открыв глаза, увидел, как аватар опускается на пол рядом со мной. - Я действительно этого хочу. Ты сам говорил: чтобы изменить систему, надо стать ее частью. Лишь изнутри можно ее исправить.
        - Став инквизитором, - с горечью в голосе ответил я, - а не тем, что таит в себе доспех. Ты понимаешь, что это будешь уже не ты?
        - Нет, - качнул головой Вигир, - это все еще буду я, но лучше, сильнее, больше, чем просто я. Я это чувствую.
        Мои губы невольно растянулись в горькой улыбке от той убежденности, с которой он говорил.
        - Пойдем, - приблизился к нам Дизариус, опуская руку на плечо Вигира. - Доспех ждет нового носителя, а империя - возрождения Караула Смерти.
        А я? Я больше не смог ничего ему сказать. Не нашел слов, аргументов, а может, сил в самом себе, пойти наперекор, вырвать из его рук и забросить подальше этот чертов шлем. Мне оставалось только сидеть и проклинать самого себя за нерешительность.
        Когда они ушли, унеся и доспех, к которому я более не смог бы прикоснуться, ко мне подошли молчаливые Амнис с Диконтрой и, подхватив с двух сторон, помогли подняться.
        Уже в кабинете начальника я переоделся в обычную робу и, выпив чего-то крепкого и обжегшего горло, постепенно начал приходить в себя.
        А затем вспомнил про Ниике, про свадьбу, про ее такие искрящиеся глаза… и про жалобный крик… и вдруг почувствовал себя таким подлецом, такое омерзение испытал сам к себе, что стало физически больно и тошно. Я обманывал, влюблял бедняжку в себя - все ради того, чтобы выведать секрет, а затем бросить как ненужную вещь.
        Я вспоминал ее лицо, слова, чувства, сейчас, без сковывающих разум цепких лап доспеха. И пусть не любовь без памяти, но какое-то щемящее чувство рождалось в груди каждый раз, когда ее образ вставал перед глазами.
        Надо найти девушку - понял я. Найти и объяснить. Хотя бы попытаться. Просто потому, что не чем иным, как предательством, я свой поступок назвать не мог. И пусть это был не совсем я, но для девушки оно совершенно ничего не меняло.
        Подскочив, я обвел нервным взглядом сидящих и удивленно на меня посматривающих начальников, которым и принадлежала идея так поступить с Ниике, и, скрипнув зубами, ни слова не говоря выбежал в коридор, по дороге со злости пинком опрокинув стул, на котором сидел.
        Выскочив из управления, я хотел было телепортироваться прямо туда, где оставил девушку, но понял, что совершенно не представляю, как это делать, и, почти срываясь на бег, поспешил туда на своих двоих.
        - Я приду, Ниике, просто дождись меня, - бормотал я на ходу. - Приду и все объясню. Только дождись.
        Я торопился, не обращая внимания ни на что вокруг, думая лишь о ней. Но стоило мне углубиться в городские трущобы, как вдруг меня что-то ударило по ногам, обрушивая на мостовую, болью отозвавшись в выставленных вперед ладонях. А затем нечто твердое и тяжелое опустилось мне на затылок, и я свалился уже окончательно, погрузившись во тьму…
        Эпилог
        - Вы все-таки нашли его, - утвердительно произнес Диконтра, и старый инквизитор чуть самоуверенно кивнул:
        - Лучшего даже, чем я мог ожидать.
        - А Ширяев?
        - Ширяев мог бы стать хорошим караульным, но он сделал намного больше - нашел и подготовил нам того, кто просто идеален для подобной роли. Что ни говори, а юноша весьма талантлив.
        - Вы про Вигира?
        - Нет, про Павла, конечно, - Дизариус позволил себе улыбнуться. - Он настолько удачно, сам того не понимая, путает всем карты, что мы уже сейчас получаем результат, которого сами достигли бы только спустя годы планомерной оперативной работы. Ходячее бедствие? Нет, вовсе нет. Наоборот. Кстати, где он?
        - Кто его знает? - пожал плечами Амнис. - В городе где-то. Возможно, слишком сильный откат, удар по эмоциям. Теперь сидит где-нибудь, переживает. Пьет, как обычно.
        - Вы это бросьте, - построжел тоном старый инквизитор. - В такой ситуации его одного оставлять нельзя. Про вашу к нему неприязнь я наслышан, да только она не дает вам права махать рукой, вы ведь, как-никак, его наставник. Поэтому немедленно организуйте-ка поиск Ширяева и доставьте его сюда. Если пьет - пейте вместе с ним, если плачется - подставляйте свою широкую наставничью грудь. Хочет выговориться - сидите и слушайте. И чтобы больше я такого от вас - в городе где-то - не слышал. Поняли меня?
        - Понял, - хмуро буркнул Амнис.
        - А раз поняли, так выполняйте.

* * *
        С тихим стоном я разлепил глаза, наталкиваясь взглядом на натянутый над головой тент. Тот мерно покачивался, и только через пару мгновений я понял, что нахожусь в повозке и меня куда-то везут.
        Слышался скрип колес, стук, лошадиное ржание, чей-то гортанный голос выкрикивал непонятные слова, и я попытался вспомнить, что же произошло. Кадры падения на мостовую отозвались глухой болью в затылке, невольно заставив вновь застонать.
        А затем моя память подсказала, куда и зачем я бежал.
        - Ниике… - произнес я вслух пересохшим горлом. Мне так хотелось ее найти, объяснить, рассказать…
        Вдруг в глубине повозки шевельнулся чей-то силуэт, а затем такой мягкий и знакомый голос сказал:
        - Я здесь, любимый.
        Она, а это точно была она, подобралась ближе ко мне, наклонившись и поцеловав в губы.
        С трудом я поднял ватную, плохо слушающуюся руку, касаясь ее.
        - Не трать силы, милый, ты пока очень слаб.
        - Но как? - я все еще удерживал руку на весу, касаясь девушки, убеждаясь, что мне она не мерещится, и никак не мог понять, что же произошло. - Где я?
        - Ты со мной, - ответила она, беря мою руку в свою, - и это - главное. Жена не может быть без мужа. Как я могла оставить тебя там? Одного? Да, я знаю, что бывших инквизиторов не бывает, то, во что вас превращают, остается с вами навсегда. Но я надеюсь, что вместе мы сможем это преодолеть, и ты, мой муж, данный самими богами, сможешь долго и счастливо жить вместе со мной и никогда больше не вспоминать об этой варварской империи.
        - Где жить? - медленно переспросил я.
        - У меня, - понимающе улыбнувшись, ответила Ниике, - в султанате.
        Губ коснулась бутыль с прохладной влагой, и я рефлекторно сделал несколько жадных глотков, после которых мое сознание снова начало меня покидать. Лицо девушки расплылось, голос отдалился. А последним, что я услышал, был ее ласковый шепот:
        - Спи, любимый. Мы еще не добрались до дома.
        notes
        Примечания
        1
        Престиж-класс не получает штрафов при разнице в ранге более чем на один с основным классом, а персонаж не считается мультиклассовым.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к