Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Курзанцев Александр : " Наследник Которому По " - читать онлайн

Сохранить .
Наследник, которому по... Александр Олегович Курзанцев
        Пародия на бояръаниме с наследниками и школьниками.
        Главный герой непременно попаданец, непременно сверхсильный маг в своём прошлом мире, а в этом мире оказывается в теле мажора-аристократа в школе для магов.
        Вот только... Впрочем, что говорить, читайте и увидите сами :)
        КУРЗАНЦЕВ АЛЕКСАНДР ОЛЕГОВИЧ
        НАСЛЕДНИК, КОТОРОМУ ПО...
        ***
        ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА:
        Пародия на бояръаниме с наследниками и школьниками.
        Главный герой непременно попаданец, непременно сверхсильный маг в своём прошлом мире, а в этом мире оказывается в теле мажора-аристократа в школе для магов.
        Вот только... Впрочем, что говорить, читайте и увидите сами :)
        Страница книгиСтраница книги(
        Глава 1
        Толкнув дверь школьного туалета я практически сразу упёрся в мощный торс бугая почти полностью перекрывшего своей тушей проход.
        - Чё надо? - рыкнул старшак, оказавшийся на голову выше меня.
        Оглядев снизу вверх туго обтянувшую его телеса школьную форму почти лопающуюся на широченной груди, я поморщился, ответил с легким вызовом в голосе, - Руки помыть.
        Посмотрев на мой значок аристо, сверкавший золотом и платиной на стоячем воротнике пиджака, старшак, явно из простолюдинов, хоть и клановый, посопел немного, набычившись, затем подвинулся, давая пройти.
        Бросив походя короткий взгляд на туалетные кабинки, в одной из них я увидел парочку школьников ко мне спиной и ноги третьего болтавшиеся между ними. Периодически лилась вода и слышались невнятные бульканья перемежающиеся криками.
        “Опять кого-то в толчке топят,” - понял я, закатал рукава формы и открыв кран, принялся не спеша омывать успевшие за три урока запачкаться ладони. Что поделать, я был тот ещё чистюля.
        Закрыв кран, тщательно протёр руки бумажными полотенцами, затем, ещё раз заглянул в кабинку к топителям.
        - Ты нам всё расскажешь, - шумно сопел один из них, приказал второму, - давай, жми.
        Напарник его с готовностью вновь надавил на педаль, сливая наполнившийся бачок.
        - Идите в жопу! - стоило бачку опустеть, прорвался истошный крик третьего, и ноги задрыгались с удвоенной силой.
        - Вы или глубже макайте, или дольше держите, - посоветовал я им.
        Двое смутно знакомых парней из параллельного класса угрюмо на меня покосились, но ничего не ответили, а я, с чувством исполненного долга, как-никак руки помыл, пошел на выход.
        В коридоре опять кого-то пинали ногами, но это мелкота отрывалась, года на два меня младше. У них вечная забава выяснять кто круче. Причём, вот парадокс, выясняют кто круче в магии, но, почему-то кулаками. Хотя этой магии у них там с гулькин хрен, вот и остаётся, что применять одну грубую силу.
        Да, я не просто в магической школе, я в магической школе для дебилов.
        Ну а как ещё назвать место, куда собирают младарей которые вроде как маги, но с настолько мизерным резервом, что на какое-то реально сильное колдунство его не хватает. Мда, младарей - вроде меня.
        Ах да, в этом мире всех людей делят на три типа: бездари - то есть вообще обделённые магией люди, младари - люди с малым даром как у меня и всех в этой школе и болдари - люди обладающие большим даром, которые, собственно и являются магической элитой.
        Хотя мне грех жаловаться. Я, всё-таки не где-нибудь, а в теле самого натурального аристо оказался, аристократа, то бишь. Сильный род, серьёзная репутация, поэтому доказывать кому-то что-то не надо, двухцветный значок на воротнике всё и так говорит за меня. И хоть, формально, в школе все равны, но сильно быковать на аристократов не рекомендуется, чревато неприятностями. Хотя бы потому, что у аристократа куда больше возможностей для манёвра.
        - Дрейк! - услышал я испуганный с нотками мольбы голос. Дрейк - это моё имя. А фамилия, если что Рассказов. Но некоторые пафосно произносят как Рассказофф. Ага, вот так, с двумя “эф” на конце. Аристократы, фигли.
        Обернувшись, улыбнулся, помахал рукой, узнав одноклассницу, - О, привет Анюра, извини, сразу не заметил.
        Ну а как её заметишь, если с двух сторон два здоровяка её к стене прижали и держат. Посмотрев на часы, поторопился в столовую, а то разберут чёрную икру, одну красную жрать придётся.
        Да, наша школа для деби… то есть, конечно же для младарей называется “Последний Путь”, долго спрашивал почему не крайний, но все только плечами пожимают, видать не суеверный народ. Подаётся это в том смысле, что у младарей других вариантов как только сюда нет.
        Мы не единственные, таких школ по миру прилично, ибо магов достаточно много, сколько не скажу, всё засекречено, но думаю что около процента всего населения. И это и младари и болдари вместе, а на одного болдаря сотня младарей приходится. Вот и считайте. Реальных магов один на десять тысяч.
        Дверь класса передо мной распахнулась и оттуда с криками ужаса ломанулась толпа тринадцатилеток - первоклассников. Считается, что с тринадцати до двадцати одного года самый благоприятный возраст для развития магического дара, соответственно и идут в первый класс в тринадцать, а выпускной - восьмой, оканчивают в двадцать один.
        Мне, кстати, семнадцать и я недавно перешел в пятый.
        - Стоять, сукины дети! - проревел вылетевший вслед за ними Корнелий Дорж, по кличке “Шизоид”, самый отмороженный учитель началки. Схватил последнего, не успевшего далеко убежать, ученика за ногу и потащил обратно в класс. Школьник орал, писался и ногтями скрёб по полу, вот только Корнелия этим было не пронять. Долбаный фанатик учебного процесса.
        Переждав у стены пронёсшуюся мимо меня с выпученными глазами толпу, отряхнул пиджак от осевших пылинок и вновь устремился к столовой для аристократов. А вы что думали, икру в общей что ли подают?
        На самом деле двери в столовые вполне соседствовали, и даже сами помещения друг от друга были отделены весьма условно - стеклом. Бронированным естественно, но стеклом, чтобы простолюдины смотрели и завидовали аристократам, жуя перловку и рис, в то время когда ваш покорный слуга трескает красную рыбу и закусывает бутербродами с икрой.
        Спрашивается, а зачем это всё? Скажете, что школьная администрация сама провоцирует недовольство в школьной среде, вот таким ярким разделением? И будете правы. Провоцирует, и весьма сознательно. Как и вот эти выяснения отношений, драки, психологический прессинг и даже водные процедуры в туалете.
        Зачем? Ну так считается, что это может пробудить дар, из малого сделать большим. Даже какие-то исследования есть, что регулярные унижения повышают шанс скакнуть в даре на ступеньку выше на целых тридцать процентов. И это главная задача подобных школ, дать на выходе как можно больше болдаров.
        С теми же, кто дотянул до двадцати одного и с младара выше не прыгнул, тоже дальше возиться смысла нет, шансы начинают резко стремиться к нулю. Поэтому их просто выпинывают в обычную жизнь, мало отличающуюся от таковой у бездарей.
        Толкнув дверь столовой, по мраморному, отполированному до состояния зеркала, полу прошел к одному из уютных небольших столиков, возле которого уже ждал предупредительно склонившийся официант.
        Упав на стул, не глядя в меню, произнёс, - Мне как обычно.
        - К сожалению, - с виноватым видом произнёс официант, - хамона Иберико де Бейота сегодня нет, наш поставщик…
        - Пофиг, - перебил я того с постным лицом, - нет хамона, значит нет.
        - Можем предложить фритту с лобстером и севрюжьей икрой.
        - Ну тащи, - махнул я рукой, а сам со скукой принялся разглядывать через стекло общую столовую.
        Там уже вовсю шел махач на разносах, которые добрая администрация сделала из листового железа. Парочка тел уже лежала на полу без сознания. Кто-то скакал козлом на столе, пока не сбили метким броском стула, ещё одного со средних классов активно возили лицом по разделяющему нас стеклу и его расплющенная физиономия даже пробудила во мне небольшой интерес, больно уж забавно смотрелась.
        Пикантности добавляла почти полная звуконепроницаемость, делавшая зрелище пантомимой времён немого кино.
        - Любуешся? - прозвучал над ухом томный голос.
        Обернувшись, я увидел ещё одну аристо классом старше, тоже как и я из младар, Веронику Казимирову. В свои восемнадцать она была весьма хороша собой, правда грудь подкачала, но она это компенсировала накачанной в тренажёрке задницей. Род у нее был, конечно, похуже моего.
        - Не хочешь пригласить за столик? - спросила она, продефилировав мимо меня, вовсю двигая своими нижними “девяносто”.
        - Неа, - лениво произнёс я.
        - И что ты такой недотрога, - посетовала она, всё-равно усаживаясь на стул напротив.
        - Госпожа, - тут же подлетел ещё один официант, - что будете заказывать?
        - То же, что и господину Рассказову, - проворковала девушка.
        - Хамона нет, - тут же предупредил я.
        - Жаль, - опечалилась на секунду Вероника, - а что заказал взамен?
        - Фритту с лобстером и севрюжьей икрой, - тут же доложил официант.
        Милостивым кивком подтвердив выбор блюда, она вновь посмотрела на меня.
        - Ну так что, Дрейк, - голос её немедленно изменился, а глаза, сузившись, холодно блеснули, - ты принимаешь моё предложение?
        - Неа, - всё так же лениво протянул я.
        - Ты же аристо, ты же знаешь, как это работает на самом деле, хочешь вырасти в даре, унижай сам. Давай, я уже парочку старшаков нашла, кто будет нас прикрывать. Вместе будем гнобить простолюдинок. Ты будешь одежду с них сдирать, а я морально уничтожать. Вариант верный, год-два и болдарами станем.
        - Пофиг, - покачал я головой, - не интересно.
        Она продолжала ещё что-то говорить, приводить какие-то аргументы, но я не слушал. Малый дар, большой дар… Ну вот спрашивается, зачем рвать задницу. Да, сейчас я могу зажечь огонёк над пальцем, от которого можно разве что прикурить, а перешагнув ступень, научусь швырять файерболы которыми можно спалить человека. Но до попадания сюда, в это тело, я был сильнейшим магом своего мира, и с позиции тех сил и возможностей, что малый дар, что этот местный большой, были проявлениями магии ровно одного порядка, каким у меня младшие ученики баловались.
        Если бы была возможность развить хоть десятую часть своего былого могущества, то я бы ещё подумал, но так, смысл заморачиваться?
        Вот, кстати, нахватал словечек жаргонных у бывшего владельца, и ведь въелись настолько, что употребляю не задумываясь.
        Так что местная магия была полное фуфло. Зато было кое что другое, что восхищало меня в разы больше. Не удержавшись, я и в столовой, запустил руку в карман и, достав оттуда портативную консоль, запустил симулятор гонок. Компьютеры и машины, вот что очаровало меня с самого попадания в этот мир. Вот это была действительно магия, не то что их жалкие файерболы.
        Увидев такое, Вероника наконец заткнулась и возмущённо вспыхнув, отсела от меня за соседний столик, взмахом показав официанту, что заказ ей нести туда.
        Плевать, мне изначально не нужны были соседи.
        Отобедав, я уголком салфетки промокнул губы и благосклонно кивнув официанту, направился обратно в класс.
        Стоило мне подняться на второй этаж, как из-за угла вылезла крепкая мускулистая рука, схватила меня за отворот пиджака и утащила за собой.
        - Эй ты, гони бабло! - грозно пробасила человекообразная обезьяна из школьной гандбольной команды. В смысле это, конечно, был обычный старшеклассник, но низкий покатый лоб и широченная выпирающая вперёд челюсть, очень уж роднили его с нашими братьями меньшими.
        - Милостыню не подаю, - ответил я, нисколько не впечатлённый пудовым кулаком маячившим в опасной близости от лица.
        - Да ты!.. - тут он увидел значок аристо, и как-то сразу присмирел. Отпустил пиджак, разгладил лопатообразными ладонями складки, произнёс заулыбавшись, - То есть, я хотел сказать, вы. Проходите пожалуйста, я вас перепутал с другом.
        “Какие вежливые старшаки пошли”, - подумал я, вслух бросил, - Окей, другу привет.
        - Обязательно передам, - охотно ответил бугай, продолжая улыбаться.
        Отойдя метров на десять, я услышал за спиной возню, а затем грозный голос старшака, - Эй ты, тебе привет. - На последовавшие за этим звуки удара и падения тела на пол, я уже привычно не обратил внимания.
        Зайдя в класс, оглядел уныло сидящий за партами народ. Ну да, это для меня прогулка по коридорам в перерыве ничем особым не грозила, остальные, сплошь простолюдины, там только по нужде, кто-то даже в столовую не ходил, брал с собой еду.
        В классах, кстати, не трогали. Успел забежать, всё, считай отбился. Но не то чтобы это было такое прям святое место, просто в классах прерогатива гнобить и унижать была исключительно за учителем и попытавшиеся это правило нарушить сами могли огрести по полной.
        Сев за последнюю парту, возле окна, откинулся и закинув ноги на стол, принялся дальше играть в гоночки, временами высовывая от усердия язык в особенно сложных поворотах.
        Тут в класс вошла заплаканная Анюра, и ни на кого не глядя, уселась на своё место. К ней тут же подорвался наш местный герой-простолюдин, Такаюки Иванов и принялся утешать, поглаживая по плечу. Склонился ниже, принявшись о чём-то расспрашивать, затем, помрачнев лицом, направился ко мне.
        - Почему ты ей не помог? - нависнув надо мной, с вызовом спросил он.
        Оторвавшись от игры, я посмотрел на него, зевнул, а затем спросил, - Скажи, Такаюки-кун, вот ты часто участвуешь в драках?
        Он побагровел, как это происходило всегда, стоило подколоть его японским именем, доставшимся от слишком оригинальных родителей. Всё-таки, морда у него была чисто славянская, широкая, веснушчатая. И даже волосы яркого соломенного цвета. Назвать такого японским именем было тем ещё троллингом.
        - Не ошибусь, если скажу, что каждый день, - ответил я за него, - и у меня вопрос - зачем? Уверен, большей части из них можно было бы избежать. - Я чуть было не сказал - убежать, но Иванов от драки не бегал, чем вызывал бы некоторое уважение, если бы мне не было абсолютно и всеобъемлюще пофиг.
        Пораздував пару минут ноздри, он ответил, - Потому что это делает меня сильнее.
        - Ну так и её это делает сильнее - пожал я плечами, - глядишь, так и в болдары перескочит.
        - Тебе плевать на всех, просто потому, что повезло родиться в семье аристо, - произнёс он тоном прокурора-обличителя.
        - Ага, - подтвердил я, потеряв последний интерес к этому разговору и вновь переключаясь на консоль.
        - Если бы ты оказался в шкуре простолюдина, пел бы по другому!
        - Наверно, - покивал я головой, полностью отдавшись новой гонке.
        - Если бы тебя избивали каждый день!..
        - То я бы тоже становился сильнее, да-да. Е!.. - воскликнул я, - Новый рекорд!
        - Тьфу, - сплюнул на пол Иванов. Он бы сказал ещё что-нибудь, но тут прозвенел звонок и все поспешили занять свои места. Даже мне пришлось убрать ноги со столешницы и временно отложить игру. На уроке учитель был царём и богом и имел возможность невозбранно наказывать всех, даже аристо, в полном соответствии с уставом школы и договорами подписанными всеми родителями без исключения. Задача сделать как можно больше болдаров была поставлена государством и все рода признавали эту необходимость.
        Стремительно влетев в класс, наш преподаватель физики, Аристарх Эдмундович Канаплян, сразу раздал пару лещей отъявленным двоечникам и как на крыльях взлетел на кафедру у доски, а я тут же приободрился и замер в предвкушении. Видимо, какие-то пертурбации возникли в расписании и вместо скучной истории магического средневековья, нам четвёртым уроком поставили мой любимый предмет.
        Всё-таки, в этом мире, весьма бедном на магию, смогли развить науку так, как в моём прошлом мире не снилось и самым великим мудрецам. О эти волшебные законы: Фарадея, Ома, Гей-Люссака... Когда я, сам, лично, разобрался во втором законе термодинамики, то был просто очарован тем насколько красив и элегантен мир, когда на него смотришь сквозь призму физики. В общем, это была любовь с первого взгляда. Я и физика, вместе и навсегда.
        Невольно подумал, с толикой сожаления, - “Эх, эти бы знания, да мне прошлому, и равных мне не было бы не то что в мире, во всей вселенной”.
        - Итак, на прошлом занятии мы разобрали энергию связи и дефект масс. А сегодня тема урока - деление ядер урана и цепная реакция деления.
        Эти слова были словно райская музыка для моих ушей, словно лечебный бальзам, а Аристарх Эдмундович повернулся к доске, ровным аккуратным почерком выписывая название темы. Вдруг, он резко и совершенно неожиданно развернулся и, ткнув пальцем в одного из учеников, буквально проорал - Смирнов, спишь - сука!
        - А-а! - завопил тот, подпрыгнув вместе со стулом, а затем, потеряв сознание, стёк по нему под парту.
        - Ну вот, - довольно проговорил Канаплян, - Смирнов уже на шажок ближе к большому дару. Продолжаем урок.
        Быстро раскрыв тетрадь, я увлечённо начал записывать вслед за учителем. Пожалуй, сегодняшняя тема была самой долгожданной. Ведь вопросы ядерного деления и термоядерного синтеза занимали меня уже давно.
        Когда я узнал о существовании такого оружия как ядерная бомба и оценил масштаб производимых им разрушений, то два дня после этого ходил с остановившимся взглядом, пуская слюни и временами жадно, с придыханием произнося - Хочу…
        Домашние даже испугались, что я опять не ту таблетку принял.
        Потом, меня, конечно, отпустило, но под впечатлением я оставался ещё долго. Вот эта вот, созданная бездарями штука, по убойности была сопоставима с Армагеддоном - заклинанием высшего порядка моего мира, какое могли применять буквально единицы, да и то, лишь путём очень больших затрат. А тут этих ракет у целой дюжины стран были тысячи. Тысячи Армагеддонов, которые можно отправить на головы врагам одним нажатием кнопки…
        Нет, вот это была действительно настоящая магия, та магия, которой я всеми фибрами души хотел овладеть и это, пожалуй, было моё единственное желание. А на всё остальное мне было по…
        Глава 2
        От школы меня забирал большой чёрный Стингер Аэро, крепкий рамный внедорожник производства автозавода “Москвич” с водителем. Усевшись на заднее сиденье, я тут же опустил подлокотник и достал из бара за ним небольшую бутылочку дорогого портвейна, двадцатилетнего “Олд Тони” прекрасного янтарного цвета, за игрой которого в бокале можно было наблюдать бесконечно.
        За окном мелькала самая настоящая сибирская тайга, а до ставшего родным поместья оставалось ещё полчаса езды по единственной ведущей от школы дороге.
        - Как в школе, господин? - вежливо поинтересовался сидящий за рулём крепкий мужчина лет тридцати пяти. Тоже младар, который так и не смог развить свой дар. Ему была одна дорога - в слуги рода, потому что происхождения он был самого простого, не то что я.
        - Да как обычно, Вениамин, - ответил я, развалившись на сиденье с бокалом в руке, то и дело разглядывая божественный напиток на просвет, - драки, обиды, ненависть, психологические пытки и унижения слабых, надругательство над всем светлым и чистым что только есть в мире, полное оскотинивание и потеря человеческого облика. И это только до обеда.
        - Эх, - мечтательно произнёс мужчина, продолжая крепко сжимать баранку и смотреть вперёд, - Школа, школа… пятнадцать лет прошло, а вы сказали и прямо всколыхнулось что-то в душе, ностальгическое. Лучшие годы, что ни говори.
        Покатав на языке, я проглотил порцию вина, теплом разошедшуюся по организму, убрал бутылку обратно в бар и, достав из рюкзака книжку с интригующим названием - “Занимательная физика” Джейкоба Перельмутера, с головой погрузился в увлекательный мир физических парадоксов и головоломок.
        - Господин, - вырвал меня из мира грёз голос водителя, и, отложив книгу, я увидел, что мы уже заруливаем в ворота поместья. Толстенные деревянные створки плавно захлопнулись за машиной и мы медленно покатили по отсыпаному гравием подъезду мимо сада камней с парой небольших водоёмов и берёзовой рощицей, к большому трёхэтажному дому.
        Дом, милый дом. Ставший таким для меня каких-то три месяца назад, когда я попал в это тело.
        Он был мажором, плывущим по течению реки, этот Дрейк Рассказов, золотым мальчиком родившимся у богатых и знатных родителей, с самого детства привыкший к окружающим его слугам, богатству и роскоши. Прожигатель жизни, маменькин сыночек, в коем родная маман души не чаяла, потакая во всём. Он жил только в своё удовольствие. Ну а я… Я не стал ничего менять. Меня подобная жизнь устроила более чем.
        Кем я сам был в моём прошлом мире? О, я был великим магом, героем и злодеем, тем кого воспевали в песнях и проклинали. Я создавал города из ничего, я превращал в пустыни неугодные королевства. Я казнил и миловал. Но всегда, всегда чего-то не хватало. И только здесь я понял чего - вот этого. Возможности просто ничего не делать.
        Когда я был героем, мне приходили бить морду злодеи, когда я был злодеем, мне приходили бить морду герои. Теперь я не хотел чтобы мне били морду и поэтому не собирался становиться ни тем, ни другим.
        Выйдя из машины и поднявшись по ступеням крыльца, я внезапно остановился и, хлопнув себя по лбу, быстро вернулся в машину, откуда забрал книгу, и уже успокоенный, с “Занимательной физикой” подмышкой, пошёл в дом.
        - Сынок! - сбежав по лестнице в холле, меня обняла и поцеловала родная мать этого тела, а значит и моя, ещё не старая, красивая и подтянутая женщина - Эльвира Рассказова.
        Она была голубоглазой блондинкой с шикарными струящимися как шелк волосами и мне многие говорили, что красоту я унаследовал от неё. Ну красоту не красоту, а то что я тоже голубоглазый блондин - это факт.
        - Вернулся! Как раз к ужину. И отец приехал с совета рода и даже твой младший брат. Его за успехи в магии отпустили на сутки домой.
        Тщательно помыв руки, я же, чистюля, прошел в столовую, где увидел уже сидевших за столом: отца - Ричарда Рассказова и пятнадцатилетнего брата - Иоганна Рассказова, увлеченно о чём-то беседующих. Сев по левую руку от мужа, мать глазами показала мне на стул справа, где должен сидеть наследник и лёгким жестом позвала одного из слуг.
        Под взглядами резко умолкнувших родственников, я вежливо улыбнулся и тоже сел, оказавшись аккурат между отцом и братом.
        - Ты опять с книжкой? - грубовато произнёс Рассказов-старший, - сколько раз говорил, не смей за стол с этой макулатурой соваться.
        - Да, да, - с постным лицом протянул я, встал, положил забытую под подмышкой физику на сервант у стены.
        Что можно сказать о моём отце… сильный болдар, глава древнего дворянского рода, характер вспыльчивый, но старается себя сдерживать, женат, естественно. Мать, к слову тоже болдар. И даже мой младший на два года брательник уже болдар, причём с рождения. Предмет неимоверной гордости пацана, и презрения ко всем кто слабее, в том числе ко мне, старшему брату и наследнику. Что я думал об этом? Да ничего. Кого волнует, что чем он там гордится и кого презирает? Ну уж точно не меня.
        - Между прочим, - снова произнёс отец, - Иоганн выиграл школьный турнир.
        - Поздравляю, - я зевнул, недовольно посмотрел в сторону кухни, откуда до сих пор не расторопные слуги не принесли еды.
        - Мне звонил заместитель директора, сказал, что Иоганн в числе лучших учеников и гордость школы.
        - Рад за него, - я покрутил в руках вилку и решил, что если не принесут через минуту, то я плюну на всё и пойду жрать прямо со сковородки. Как говорится - имидж ничто, голод всё, никто не смеет стоять между мной и мраморной говядиной, если я правильно интерпретировал идущие с кухни запахи.
        - А вот по поводу тебя, - Ричард Рассказов повысил голос, влив в него толику недовольства, мне жаловались, что ты относишься к учёбе из рук вон плохо.
        - Дорогой, - поспешила успокоить отца мать, накрыв его руку своей ладонью, - мальчик стал отлично учиться, у него с этого года одни пятёрки по физике, химии, биологии и алгебре с геометрией…
        - Да кому они нужны, - вспылил глава рода, - эти твои физики с геометриями, у него ноль прогресса в даре. Наследник дворянского рода, будущий глава… и малдар. Это же позор, это невозможно, немыслимо. Что скажут про род Рассказовых?
        Он посмотрел на меня, гневно сверкая глазами, рявкнул, - Когда я летом говорил тебе взяться за ум, я не книжки имел ввиду! Магия, вот что важно для управления родом. А чем тебе в этом твои науки помогут? Вызовет тебя глава другого рода на поединок, ты ему цитатами из книжек своих будешь зубы заговаривать?
        Благо в этот момент мне принесли стейк рибай, медиум прожарки и я с аппетитом набросился на ароматное источающее сок мясо, ловко орудуя ножом и вилкой.
        - Ты меня слушаешь вообще?! - Взревел мужчина, с грохотом опуская кулак на стол, отчего вся посуда дружно подпрыгнула.
        Подхватив тарелку, чтобы, ни дай бог, ни один кусочек с неё не свалился, я покивал головой, произнёс, с наслаждением жуя стейк, - Слуфаю конефно.
        - Дорогой, - снова попыталась вмешаться мать, видя как лицо мужа постепенно приобретает свекольный оттенок, - мальчик только приехал, проголодался, ты же знаешь как отвратительно кормят в школьной столовой, пусть он поест сначала.
        - Нормально там кормят, - проворчал Рассказов-старший, - не в общую чай ходит.
        - Ешь, ешь, - с умилением глядя на меня произнесла Эльвира.
        Получив минут десять тишины и покоя, я как мог растягивал удовольствие, жмурясь каждый раз как зубы впивались в очередной сочный кусочек мраморной говядины. Пища богов, право слово.
        За это время и папаня успел подостыть, перестав лицом изображать переспелый помидор, и тема как-то потеряла актуальность.
        Всё-таки еда успокаивает, давно убеждаюсь в этом простом, но действенном способе. Поел вкусно и уже не охото орать на домочадцев. Вот и папаша мой, пожевав мясца, больше не стал лечить за книжки против магии. Правда тут у него другой финт выскочил.
        С остервенением вытерев губы, он бросил на стол почти изнасилованную салфетку и как бы между прочим, переглянувшись с маман, заметил, - Кстати, Дрейк, скоро к нам должны приехать твои кузины, родные сёстры-близняшки.
        Ну должны и должны, меня этот момент особо не парил, у нас этой родни… просто завались, всё время кто-то приезжает. У родителей родных братьев и сестёр на двоих точно пару десятков наберётся. Род же, чем больше народу тем сильнее мы и сложнее нас подвинуть.
        - И сколько им лет? - поинтересовался я, выковыривая зубочисткой самые вкусные кусочки и с наслаждением их проглатывая.
        - Шестнадцать стукнуло, - скромно потупившись, произнесла мать.
        Вот тут зубочистка у меня и замерла. Медленно положив её на стол, я сцепил руки в замок и с укоризной произнёс, - Что, опять?
        - Девочки очень хорошие, что ты так сразу, - начала увещевать меня она, - ты их даже не видел. У обеих большой дар и предрасположенность к огню.
        - Значит в прошлый раз одну кузину под меня положить задумали, не вышло, сейчас на близняшек поймать пытаетесь? - Я нахмурился, - Между прочим, близкородственные связи ведут к вырождению.
        - Кто сказал? - буркнул отец, вновь начиная злиться.
        - Учебник биологии, - ответил я, - второй класс, как раз раздел где-то между пестиками и тычинками.
        - Вот лучше бы ты не учебники читал, а пестиком своим в тычинки потыкал, - заметил Рассказов-старший, заставив мать покраснеть.
        - Там вообще наоборот, но… В, общем, успею ещё потыкать, - ответил я, вогнав этим женщину в краску окончательно.
        - Будешь только за книжками сидеть, завянет цветочек-то. - Подколол меня батя. Справа донеслось сдавленное фырканье и я неодобрительно посмотрел на захрюкавшего как сучара младшего.
        Из чистого упрямства возразил, - Не завянет.
        - А я говорю - завянет!
        - Ричард, - наконец выпалила мать, - ну хватит уже об этом.
        - Согласен, - быстро произнёс я, - хватит вообще о кузинах, тем более у нас и так в семье с этим не всё благополучно, папа. У нас и так мама твоя сестра, ещё одного такого удара генетика не выдержит.
        - Во-первых двоюродная, - пробасил тот, нависнув над столом словно грозовая туча, - а во-вторых чушь вся эта твоя генетика. Мой отец женился на своей кузине, мой дед женился на кузине, дед моего деда…
        - Понял я, понял, - поднял я руки вверх, сдаваясь, - что в нашей семье уже много поколений думают совершенно не той головой.
        - Щенок, ты на дедов-то не гони, они всяко поумнее тебя были, хоть никаких генетик знать не знали.
        - Ричард, ну успокойся, - мать начала гладить отца по плечу, - просто у мальчика таковой возраст, бунтарский дух, неприятие авторитетов. Не надо слишком давить, девочки приедут, он с ними пообщается, привыкнет, а там уже, как говориться, сладится и слюбится.
        - А ничего, что я тут сижу и всё слышу? - спросил я.
        - И слушай, мотай на ус, ты, в конце-концов, будущий глава рода, - тут отец перевел взгляд на с интересом слушающего разговор Иоанна, - ну а ты, тоже от кузин-близняшек отказался бы?
        - Гы-гы-гы, нет конечно!
        - Гы-гы-гы, - передразнил я его, - иди дальше дрочи.
        - Дрейк! - взвилась мать, - выбирай слова, ты же аристократ, а не какое-то быдло.
        Пока я думал чтобы такое сказать, что бы не обидеть, братец с легкой развязностью в голосе ответил, - А у меня уже давно всё по взрослому, в этом не нуждаюсь.
        - Вот это мой сын, - одобрительно закивал Рассказов-старший.
        Посмотрев на напыжившегося от гордости пятнадцатилетку, довольно улыбающегося отца и смущённую, но тоже слегка гордую за младшего сына, мать, произнёс со скепсисом в голосе, - Это всё, конечно, хорошо, но про презервативы, мирамистин и хлоргексидин ему кто-нибудь рассказывал?
        Посмотрев на непонимающие взгляды, вздохнул, сказал ещё, - Ну ладно беременность, одним Рассказовым больше, одним меньше, для рода особой разницы нет, но если он на конец заразу какую подхватит? Кто его потом лечить будет? Между прочим, - поднял я вверх палец, - в Медицинском альманахе за прошлый квартал даже статья была…
        - Уволь нас от выслушивания этого… этого… - Рассказов-старший так и не смог подобрать нужного определения, поджав губы посмотрел на жену и спросил, - Где он вообще этот альманах какой-то нашел?
        Та только развела руками, а батя вздохнул, затем решительно поднялся, заканчивая ужин, положил широкую ладонь мне на плечо и сурово произнёс, - Пойдём, сын.
        - Куда это? - воззрился я на него.
        - Увидишь, - был дан мне лаконичный ответ, и поняв, что большего я не дождусь, встал вслед за ним и прихватив “Физику” Перельмутера, пошёл следом, гадая, чего он мне приготовил опять.
        Пройдя весь холл, гостиную и каминный зал, мы оказались в зале для тренировок и увидев замершего на татами в позе лотоса японца средних лет в чёрном кимоно, я тут же всё понял и тяжело вздохнул, покрепче прижав книгу к себе. Батя припёр очередного мастера боевых искусств, чтобы через обучение пробудить мой магический дар.
        - Не вздыхай, - пробасил отец, - уважаемый Сирахерама, сильнейший мастер тайного смертельного боевого искусства которое долгое время изучал в сокрытом высоко в горах уединённом додзё. Он с помощью особых техник сможет пробудить в тебе большой дар, раз уж школа не способна это сделать.
        Бла-бла-бла. Тайное додзё, смертельное искусство. Скукота. В прошлой жизни я в одиночку сражался с сильнейшими воинами и побеждал их. Даже без применения магии мне не было равных в поединке, а называли меня - Смертоносный Бог Убийца Царь Смерти. Смертоносный и смерти звучало конечно так себе, но народу нравилось.
        В общем, стоило только этому японцу подняться и встать в стойку, как я неспеша лёг на татами, всё также с книжкой в руках и скучным голосом произнёс, - Я устал.
        - Дорогой, и правда, - показалась из-за плеча отца мать, - мальчик только со школы, а ты его на тренировку, тем более после еды.
        - Тьфу, - в сердцах сплюнул Рассказов-старший и махнув рукой, круто развернулся, стремительно покидая помещение.
        Напоследок, окинув меня нежным взором, Эльвира Рассказова поспешила за ним, а братец мои и вовсе тут не появлялся, поэтому остались мы вдвоём, я, да замерший в стойке японец, похоже совсем не вкуривающий, что тут происходит.
        - Расслабься, узкоглазый, - лениво посоветовал я ему. Посмотрел на лупающего на меня глазами в непонятках мастера боевых искусств, похлопал по татами возле себя, - присаживайся, говорю, в ногах правды нет. Или ты по-русски не понимаешь?
        Посетовал, - Понаберут японцев всяких, а мне потом мучайся.
        - Вообще-то я бурят, - произнёс вдруг тайный мастер на чистом русском, садясь рядом.
        А вот это было уже что-то новенькое и я, поиграв бровями, поинтересовался, - А высокогорное додзе как же?
        - Придумал, - со вздохом ответил тот.
        - И зачем? - я повернул голову, с любопытством разглядывая самого что ни на есть самозванца, не побоявшегося обмануть даже главу влиятельного дворянского рода.
        - Заработать хотел. - Тот посмотрел на меня, а затем сбивчиво принялся говорить, - ты не подумай, у меня и мысли не было обманывать аристократов, особенно твоего отца, я придумал всю историю, чтобы открыть школу боевых искусств. Просто бизнес, ничего такого. Вообще я по образованию учитель физкультуры, а всякие там стойки и крики в кино подсмотрел. С работой труба вот и решил, - он развел руками. - Всякие грамоты и дипломы подделал, друг помог, шарит в этом, и искал зал в аренду, для занятий, а кто-то, видать, твоему доложил и он меня сюда. Отказывать аристократу сам понимаешь, а признаться страшно, ещё шарахнет магией в гневе. Вот я тут и оказался.
        - Забавно, - хмыкнул я, для удобства поворачиваясь на бок и подпирая рукой голову, - а мне признаться, значит, не страшно?
        - Ты другой, - доверительно сообщил мне поддельный мастер. - Я сразу понял, что тебе это боевое искусство нафиг не нужно. Слушай, - встрепенулся он, - а может заключим взаимовыгодное сотрудничество?
        - Это какое?
        - Я же вижу, что с тебя отец просто так не слезет, а мне край деньги нужны, давай я буду рассказывать, что усиленно тебя тренирую, успехи там расписывать всякие буду, а ты сможешь не напрягаться, и заниматься своими делами. А? - он с надеждой посмотрел мне в глаза.
        - А ты хитрец, - рассмеялся я, - и мне помочь и себя не забыть. Ладно, принимается предложение. Кстати, зовут-то тебя по настоящему как?
        - Степан, - с новым вздохом ответил японский бурят и я вновь хохотнул:
        - Придумал же имечко - Сирахерама.
        Глава 3
        Я стоял у окна в коридоре и, задумчиво глядя на простиравшийся за окном хвойный лес, ложкой по чуть чуть зачерпывал пломбир из стеклянной вазочки, растягивая удовольствие.
        Большая перемена ещё не закончилась, мимо постоянно кто-то проносился, стояли шум и гам, но я умел отстраняться от всего постороннего, всецело погрузившись в угрюмую красоту природы там, за стеклом.
        Вывело меня из этого состояния лёгкое покашливание за спиной и раздавшийся следом звонкий мальчишеский голос, - Сударь, позвольте попросить вас чуть-чуть пододвинуться.
        Обернувшись, я увидел школьника лет пятнадцати, застывшего с доброжелательной улыбкой за моей спиной, на воротнике которого тоже блестел значок аристократа. Пожал плечами, собственно, а почему бы и нет, парень был вежлив, а мне было не принципиально.
        - Конечно, сударь, никаких проблем.
        Я сместился на шаг в сторону, развернувшись и опёршись задницей о край подоконника, а третьеклассник, кивнул, - Благодарю, - затем шустро распахнул две крайние оконные створки и крикнул в класс, дверь которого была напротив, - Выносите!
        Тут же в дверях показалось четверо крепких подростков, державшие за ноги и руки пятого, отчаянно брыкавшегося и пытавшегося высвободится.
        - Давай, давай, тащи, - подбадривал их аристократ возле окна и я решил поинтересоваться, что они хотят предпринять.
        - Сударь, - произнёс я, зачерпывая новую ложечку мороженого, - не будете ли вы столь любезны просветить относительно ваших планов с этим субъектом? - я ткнул ложечкой в сторону отчаянно дрыгавшегося пацана.
        - Конечно, сударь, - вновь улыбнулся тот, - этот субъект, как вы изволили выразиться, нанёс грубое оскорбление мне и моим глубокоуважаемым товарищам, чем вызвал благородный гнев и неодолимое желание его покарать. Благородным собранием было решено вышвырнуть наглеца из нашего общества, чем мы и планируем немедленно заняться.
        Я посмотрел из окна вниз, на зеленевшую далеко внизу травку, вздохнул и как бы невзначай заметил, - Третий этаж…
        - О да, - кивнул третьекласник, - у него будет время подумать о своём поведении, пока будет лететь.
        - И всё-таки, - произнёс я вновь, - всецело поддерживая ваше желание справедливо наказать наглеца за дерзость, не могу не заметить, что при массе в шестьдесят килограмм, сброшенное с высоты семи метров тело, долетев до земли, будет иметь скорость около двенадцати метров в секунду и при соударении выделит не менее четырех килоджоулей кинетической энергии. А это, уважаемый сударь, весьма вероятно труп, особенно если в грунт он воткнётся головой. А вам-ли не знать, как крайне негативно администрация школы относится к жмурам.
        - Экая досада, - задумался парень, жестом руки останавливая готовых уже начать раскачивать тело подельников. Испытующе взглянув на меня, спросил, - И что вы посоветуете?
        - Выкидывайте с первого, - произнёс я, со вздохом выскребая последние сладкие потёки мороженого, - там пол килоджоуля, и вам приятно и ему не смертельно.
        - Благодарю, сударь, - третьекласник расплылся в довольной улыбке, махнул своим, - Тащите его на первый.
        Проводив их взглядом, я подумал, - “Физика рулит”, после чего, оставив вазочку на подоконнике, пошел на очередной урок.
        В классе ожидаемо наткнулся на сиявшего новым фингалом Иванова, что-то угрюмо втиравшего ещё двум нашим одноклассникам. Звонок уже прозвенел, но учитель задерживался, и наш герой-простолюдин проводил очередную агитационную беседу. Полюбовавшись на сочный бланш, хмыкнул, и обошел по дуге, проходя к своему месту.
        - Чего лыбишься!? - немедленно взвился тот, - это всё твои дружки аристократики, наслали своих цепных псов, сами-то боятся ручки запачкать.
        - Конечно боятся, - ответил я, - не прогуливал бы биологию, то знал бы, что даже в обычной пыли содержиться до ста пятидесяти видов пылевых клещей, стрептококки, стафилококки, которые являются возбудителями таких болезней как пневмония, бронхит, менингит, фарингит, абсцесс и даже сепсис.
        - Тьфу, - сплюнул опять на пол Иванов, собираясь ещё что-то сказать, но холодный, нет, даже ледяной голос за спиной, нарочито медленно произнёс, - Такаюки Иванов, соблаговолите объяснить, почему вы плюёте в классе?
        Встав вместе с остальными, я с вниманием посмотрел на одетого в строгий чёрный костюм нашего двухметрового учителя пения - Василия Прокопьевича Смородянко, сжимавшего в руках шестиструнную гитару. На мой взгляд, ему больше была под его шкафообразную стать двуручная секира, смотрелась бы куда органичней, но и с гитарой он тоже производил впечатление.
        Молниеносный взмах и корпус гитары разлетается об голову пытавшегося что-то вякнуть в своё оправдание Иванова. Вспыхнув гневом, Василий Прокопьевич откинул в сторону гриф с остатками висящей на струнах деки в угол, посмотрел поджав губы на класс, произнёс, - Позволить себе плевать на пол на уроке музыки может только самый отъявленный негодяй этой музыки недостойный.
        С легким презрением толкнув ногой потерявшего сознание парня, он кликнул двух парней с ближайших парт, сказал, - До конца занятия, с урока я его удаляю. - Затем чуть смягчился, добавил, - в лазарет уносите, только быстро, - нашел меня взглядом, - Рассказов, проследи. Ну а мы, - повернулся он к остальным, - тогда сегодня поиграем на баяне.
        Понятливо кивнув, я возглавил процессию по вынесению тела в коридор, а затем на первый этаж в лазарет, где властвовала бессменная школьная медсестра Элеонора Павловна, требовавшая, чтобы все ученики звали её Элен.
        Зачем меня припрягли? Ну всё просто, чтобы два горе носильщика не огребли по дороге, не донесут ведь, заодно и сами где-нибудь прилягут. Вот поэтому я и шёл впереди них, заведя руки за спину, гордо выпятив грудь и насвистывая весёлый мотивчик. Получалась вполне стандартная картина, аристократ ведёт своих подручных несущих неугодное тело.
        На встречу нам попалась ещё одна точно такая же компания и мы с незнакомым аристо постарше обменялись понимающими взглядами. Правда его клиент пытался шуметь и активно вырывался, в то время как мои несли бесчувственное тело спокойно, что не укрылось от взгляда благородного малдара и он, скривившись, буркнул своим, - Я же говорил, вырубать надо было.
        В остальном в коридорах было почти спокойно, дошли мы без происшествий и, остановившись метров за десять до медпункта, я облокотился о стену и кивком головы показал на дверь парням, - Заносите.
        Те разом замялись, а потом один из них, которого я обозначил как "первый", потому что не утруждал себя запоминанием имён одноклассников, неуверенно произнёс, - А может просто у двери его положим, постучим и убежим?
        Второй тут же мелко-мелко закивал, его тоже не прельщала встреча с нашей незабвенной Элен.
        Они дружно посмотрели на меня, на что я только пожал плечами, это уже было их дело, каким способом передать клиента родной медицине, махнул рукой, мол - валяйте.
        Вот только, стоило им подойти к простой белой двери, как та, они даже не успели положить тело Иванова на пол, распахнулась и на пороге застыла монументальная, центнер с гаком, едва вписываясь в дверной проём, фигура медсестры.
        “Чует она, что ли”, - подумал в тот момент я, в который раз поразившись её способностям загодя улавливать приближение потенциальных жертв, а сам, невольно вновь пробежался глазами, по коротенькому белому халатику буквально трещащему по швам, в потугах удержать обильные телеса шоколадного цвета в рамках приличия.
        Каким макаром в центр Сибири занесло самую натуральную негритянку, да ещё прозывавшуюся Элеонорой Павловной, я не знал, но точно понимал, что лучше куда угодно но только не сюда, поэтому благоразумно держал дистанцию.
        Огромные сиськи уравновешивала здоровенная же корма, грозя при повороте снести всё на своём пути, а руки толщиной с мои ноги были готовы заграбастать любого мужика в радиусе охвата. Очень уж ей не хватало мужского внимания.
        Но если бы только это, и на такую “красотку”, нашлись бы любители, вот только дама совсем не знала слова “хватит”. Выебет и высушит - это было про неё. Временами раздававшиеся из-за её двери дикие крики, плачь и мольбы, перемежались лишь её громким довольным гоготом и длиться это могло часами.
        Правда, справедливости ради, лечить она тоже умела и даже магически, как раз через это самое. Но даже в таком разрезе, добровольно пошедших к ней на лечение можно было пересчитать по пальцам одной руки.
        Вот и сейчас она железной хваткой уцепилась за парней и мило проворковала, - Мальчики, вы ко мне? Заболели?
        Мальчики дружно замотали головами, разом струхнув. У второго и вовсе ослабли руки, отчего ноги Иванова с стуком ударились об пол.
        - А, вы принесли больного? - заглянула та за спину первому. - Ну заходите, - улыбка медсестры стала акульей, - заодно и вам профилактику болезней проведу.
        Мои одноклассники дружно побледнели и покрылись потом, пришлось вмешаться мне, - Госпожа Элен, - вежливо начал я, зорко следя, чтобы дистанция между нами не сокращалась, - У нас сейчас урок пения, под руководством Василия Прокопьевича и он будет очень недоволен, если мы не вернёмся хотя бы к середине занятия.
        Круглое личико афророссиянки разом погрустнело, она вздохнула, обведя парней взглядом запойного алкоголика купившего чекушку и тут же её разбившего, затем с некоторой надеждой снова посмотрела на меня, - Ну хоть немножечко.
        - Ладно, - посмотрел я со вздохом на часы, - десять минут, не больше.
        - А сам? - чуть воспрянув произнесла медсестра, - полечиться?
        - Спасибо, я полностью здоров, - отверг я “заманчивое” предложение, не горя желанием испытать себя на прочность под дико скачущм центнером с гаком.
        Проводив взглядом исчезнувших в кабинете одноклассников, засек десять минут и постарался отключиться от звуков,доносящихся из-за двери. Судя по всему, Элеонора Павловна принуждала тех к тройничку, намереваясь по максимуму использовать выделенное время. Я так и представил бутерброд из котлетки по-киевски с прижатыми с двух сторон к ней маленькими беленькими крекерами.
        Через десять минут оба парня по стеночке выбрались в коридор, обессилено рухнули на колени и второго, как более впечатлительного, тут же стошнило. Посмотрев на их бледные лица и полуобморочное состояние, впрочем, не мешавшее им целенаправленно отползать всё дальше и дальше, покачал головой и, подстроив свой шаг под их неуклюжее передвижение на четвереньках, медленно пошел обратно.
        Когда мне снова навстречу попался тот же аристократ, то, увидев бледных, но упрямо ползущих по полу школьников, возле неторопливо прогуливающегося меня, то тут же, округлив глаза, поднял большой палец, а затем треснул по затылку одного из прихлебателей рядом, - Видишь, - рявкнул он тыкая пальцем в нашу сторону, - вот это я понимаю, унижения, а у вас ни фантазии, ни воображения, только и можете, что в унитазе топить - учитесь.
        Пожав плечами, я пошел дальше, объяснять что-то или кого-то разубеждать я ни в чём не собирался.
        Иванова, кстати, до конца дня больше никто не видел. Мысленно перекрестив покойного, а живым после четырёх часов проведенных с медсестрой, по моему личному мнению, выйти было не дано никому, я выкинул его из головы и рьяно взялся за идущую следом алгебру, где как раз начали проходить что такое интеграл.
        А после занятий меня опять нашла Казимирова. Подкараулила, блин, в туалете. Ненароком я пожурил себя за предсказуемость, если уж даже такая не слишком умная девчонка способна вычислить где я буду находиться.
        Стряхнув с ладоней последние капли, я развернулся к ней, нагло перегородившей проход и уперевшей руки в бока, произнёс, вытирая бумажными полотенчиками руки, - Женский туалет дальше по коридору, Вероника, ты ошиблась дверью.
        - Нет, Дрейк, - произнесла та решительно, - я не ошиблась.
        - Ну ладно, - философски пожал плечами, - кто я такой, чтобы осуждать. - Попытался обойти девушку, но внезапно был остановлен. Хмыкнув, перевел взгляд вниз, туда, где девичья ладошка легла прямо на дремлющий в штанах писюн.
        - Дрейк, - прошептала Вероника, заглянув мне в глаза, - мы можем договориться по другому. - Она начала слегка поглаживать мою промежность. Бесполезное занятие, я с лёгкостью контролировал своё либидо, не давая орлу покинуть гнезда. Какой бы я был великий маг, если бы не умел управлять любой энергией своего тела.
        - Я же говорил, мне не интересно, - произнёс я.
        - Но может, я смогу пробудить твой интерес чем-нибудь другим? - чуть приподняла девушка левую бровь.
        - Это ещё чем?
        - Я могу подарить тебе такой секс, что ты просто забудешь обо всём на свете.
        “И эта туда же, - с неудовольствием подумал я, - ещё одна озабоченная”.
        Я имел десятки жён. Я имел сотни наложниц. За те долгие столетия, что прожил, я переспал с тысячами женщин, перепробовал все виды наслаждения, от самых невинных, до самых извращённых. Не было такой позы какую бы я не использовал сотню раз, не было такого отверстия в которое я бы не засунул… гм… гм… сотню раз. Я трахал всё что шевелится, а что не шевелится, расшевеливал и снова трахал. Я брал всё больше, от жадности и похоти.
        Но в какой-то момент это превратилось в порочный круг, чем больше женщин я имел, тем меньше удовольствия получал. Когда тебе нужно трахать по три женщины в день, каждый день, весь год, без передыху, только потому, что иначе какой-то бедняжке не достанется хотя бы раз в год внимания господина, то это уже не удовольствие, это работа, нудная, рутинная и не интересная. Я просто затрахался трахаться.
        И вот, наконец, я избавился от них всех, и могу просто жить в своё удовольствие в этом мире и в этом теле, без необходимости удовлетворять чьи-то сексуальные желания и на тебе. Так и норовят запрыгнуть на член, только успевай отбиваться.
        - Ну так что, Дрейк, - её голос опустился до интимной хрипотцы, - я бы могла прямо здесь выдать тебе маленький аванс. Тебе когда-нибудь делали минет?
        Последнее слово она шептала так, как будто предлагала не обычный оральный секс, а как-минимум полёт в космос. Вот кстати, надо как-нибудь слетать. Ни разу в невесомости не был.
        - Фу, - скривился я, - пихать член в чей-то рот, но там же зубы!
        - Я не кусаюсь, - открыто улыбнулась она.
        - Это ты сейчас так говоришь, а потом как откусишь, вон какие зубы отрастила. И вообще, - я поджал губы, - я не совершеннолетний ещё, мне такое предлагать.
        - Тебе восемнадцать через год! - со злостью в голосе воскликнула Вероника.
        - Вот через год и приходи, - гордо вскинув подбородок, ответил я, и протиснувшись мимо нее, вышел из туалета, оставив яростно шипеть и сыпать проклятиями мне в спину.
        И снова за воротами меня ждал чёрный Стингер Аэро и предупредительно открывший передо мной дверь Вениамин. Кивнув ему, я остановился, задержавшись у двери, посмотрел на серое здание школы, проводил взглядом набивавшихся в школьные автобусы простолюдинов. Школа, школа, как же много идиотов учатся в твоих стенах, не понимающих, что сила не в мускулах, сила не магии, сила в знаниях и только в них.
        Отвернувшись, сел в автомобиль и привычно раскрыл “Занимательную физику”.
        ***
        Директором школы “Последний Путь” был широко известный в узких кругах - Зонов Григорий Борисович. Сам - потомственный учитель высшей категории, прошедший суровую школу жизни, он как никто знал о унижении и том эффекте, что оно оказывает на учебный процесс.
        Посматривая из окна на суетящихся возле автобусов школьников, он передвинул тлеющую сигарету из одного уголка губ в другой, покосился на сидевшего в кресле зама по учебной работе, тоже педагога с двадцатилетним стажем - Уколова Степана Абрамовича, сказал, неприятным голосом, - Плохо, Степан Абрамыч, плохо. Мне уже жалуются на недостаточный уровень унижения какой даёт школа, и это тогда, когда мы боремся за звание самого унизительного учреждения среднего магического образования.
        - Школьники какие-то малахольные пошли, - цыкнул Уколов в ответ, - мы такими не были. В наше время работал чёткий принцип: унизили старшие, пойди и унизь младших. Осуществлялась нормальная преемственность, опыт, можно сказать, передавался из рук в руки. А теперь многие аристократы даже не считают нужным сколачивать вокруг себя банды. Исчезла здоровая конкуренция. Кое как ещё регулируем в плановом режиме, на уровне учителей, но без самоорганизации долго не продержимся.
        - И что ты предлагаешь? - посмотрел на зама Григорий Борисович.
        - Нужно что-то, что заставит их сбиваться в банды и взбодрит аристократов.
        - И что именно?
        - Бунт низов, - ощерился Степан Абрамыч, - банда простолюдинов со средних курсов, которая посягнёт на аристократскую неприкосновенность. И вот тогда-то всё и завертится.
        - Заманчиво, заманчиво, - глубокомысленно покивал Зонов, затем добавил, - действуйте, коллега.
        Глава 4
        - Слушай, ты же бездарь? - я, лежа на полу спортзала в поместье, удобно устроив голову на свёрнутом валиком коврике для йоги, покосился на лежащего на другом коврике Сирахераму, - скажи, а в школах для бездарей тоже такая ерунда происходит?
        - Какая? - бурят, вытянувшись и закинув ногу на ногу, прикрыл глаза в лёгкой дрёме.
        На второе наше занятие он припёр портативную колонку, с записанными звуками каких-то ударов, пыхтения, неразборчивых выкриков и прочих обязательных атрибутов рукопашного боя и мы, включив её так, чтобы было слышно через дверь и закрыв ту на ключ, могли спокойно отдыхать и заниматься своими делами.
        Первые полчаса я читал книжку по астрономии, а мастер таинственного боевого искусства “Наибу-до” залипал в телефон. Потом, закончив с разминкой, мы решили перейти к медитативным практикам и сменили позицию на горизонтальную, получившую от меня поэтичное название - спящий тигр, дрыхнущий дракон.
        - Ну, - почесал я переносицу, - вечные драки, гнобления, окунания головой в туалет, моральные издевательства, нанесения лёгких телесных повреждений и тому подобное.
        - Не, - хмыкнул Серахерама, - эта дичь только у вас. У нас за драку или издевательства могут сразу исключить. Вообще, вашими школами для малдаров у нас школьников пугают и многие малдар жалеют. Даже реабилитационные центры по социализации есть для таких, кто потом пытается в обычное общество влиться, а не клановыми или родовыми слугами пойти.
        - И такие есть? - удивился я. - Думал, малдары все при кланах остаются.
        - Есть, - подтвердил бурят, - не знаю как много, но бывают.
        - И что они делают? - с любопытством уточнил я.
        - Живут, работают, как любые другие граждане.
        - И что, прямо везде-везде им разрешают работать? - не выдержав, я приподнялся на локте, больно интересной была информация.
        - Ну да, - Сирахерама чуть кивнул, - могут точно так же получить высшее образование и по специальности пойти.
        - Блин, - выдохнул я, на миг представив себя учёным-физиком где-нибудь в Дубне или Церне, - круто. Я бы хотел.
        - Не, извини, ты же наследник, к тому же, явно болдаром станешь, а болдарам работать западло, остальные не поймут.
        - Тьфу, - в сердцах плюнул я, - вечно это наследничество мне боком вылазит.
        - Терпи, - усмехнулся парень, - к тому же, плюсов всё-равно больше. Будешь богатым, с кучей слуг, и может даже жён, у вас, насколько знаю, такое разрешено. Живи не тужи.
        - Ну да, ну да, - скептически произнёс я, вновь падая головой на мягкий валик, - вот только клановые войны никто не отменял и дуэли и, иногда, всяких наёмных убийц.
        - Хм, - задумчиво произнёс бурят, - у нас особо о таком не говорят, вообще, всё что у вас в кланах творится, достаточно закрытая тема, мало что наружу просачивается.
        - Это понятно, своё грязное бельё никто на всеобщее обозрение тащить не будет, - сказал я.
        Тут не громко прозвенел будильник и Сирахерама, потянувшись и широко зевнув, произнёс, - Всё, медитацию закончили, переходим к финальному спаррингу.
        Достав рукой до колонки, переключил трек и сделал погромче. Затем снова лег и попросил, - Я минут пятнадцать ещё подремлю, а потом водой оболёмся, чтобы выглядело, что от пота промокли и не забудь изображать, что устал.
        - Не учи учёного, - лениво ответил я, поварачиваясь на бок и тоже закрывая глаза.
        Пятнадцать минут спарринга были идеальным завершением тренировки. Определённо мне это новое боевое искусство нравилось всё больше.
        ***
        На выходных я, как обычно, планировал заняться серией физических опытов с прототипом винтовки гаусса, которую я мастерил у себя в подвале поместья, отвоевав одно из пустующих помещений.
        Когда я его нашел, то сразу оценил и звукоизоляцию и крепкие каменные стены и даже массивную железную дверь гарантирующую, что без спросу сюда никто не попадет. Всего-то делов было, что выкинуть пару ненужных скелетов и отмыть бурые пятна. Правда я долго ругался на неумех умудрившихся заляпать кровью даже потолок. В бытность мою верховным магом, подобных кое-какеров близко бы не подпустили к проведению пыток.
        Цепь свисающую с потолка я оставил, повесил кресло и теперь любил временами в нём покачиваться, наблюдая за тем или иным физическим процессом.
        Но не судьба. Поймав меня прямо с утра, отец объявил, что я еду на аристократскую сходку, где также будут присутствовать и другие отпрыски благородных родов примерно моего возраста.
        - Раз уж ты так категорически против своих кузин, - хмуро произнёс он, - так и быть, можешь присмотреть себе будущую жену там.
        - Ну спасибо, - кисло пробормотал я, понимая, что винтовка гаусса пролетает.
        - Ты и так пропустил уже несколько благородных собраний, - пробасил старший Рассказов, - это проявление неуважения к другим, а тебе потом с ними строить союзы и коалиции, когда они станут главами своих родов. Не заводи раньше времени врагов, сынок.
        Посмотрев на его ладонь, которую он положил мне на плечо, видимо, для большего веса своим словам, закатил глаза к потолку, но говорить ничего не стал. Враги… Да у меня такие враги были, которые вам и не снились. После того как я совратил суккубу - жену демона-принца, на меня весь демонический план ополчился, и ничего, живой. Ну, по крайней мере в этом мире живой.
        - Ладно, отец. Поеду, отец. - Решил проявить я покладистость, отчего тот сразу подобрел и совсем другим голосом произнёс:
        - Растёшь, сын, начинаешь понимать, что жизнь наследника это не только развлечения, но и обязанности. Когда ты это поймёшь окончательно, из тебя получится отличный глава клана.
        Обязанности… Я вновь едва удержался от долгого саркастического вздоха. Да у меня целая империя была, когда я императора, того-этого, подсидел, в общем. И ничего, рулил лет двадцать, пока меня окончательно не объявили Империей Тьмы и дружно не завалили корольки-завистники окрестных царств-государств.
        Ну и что, что я тогда некромантией баловался и половина населения у меня зомбями ходило. Это был эксперимент, в научных целях. Просто увлёкся чутка. Пришлось инсценировать собственную смерть и перебираться на другой континент. Отсиделся там шаманом племени Тумба-юмба, пока всё не поутихло, а скинувшие меня корольки не передрались деля доставшееся после меня наследство и не поубивали друг друга. Потом снова вернулся, запилил религию с Богом-Императором и себя же им и назначил. Взрастил орду фанатиков и потихоньку прибрал земли обратно. Только на этот раз поступил умнее, быстренько возрождённую империю назвал Светлой, а все окружающие королевства - Тёмными.
        Вот так, во славу Бога-Императора, всех постепенно и покрошили на фарш и континент стал полностью мой. Империя была ух, от океана до океана. Только, ещё лет через пятьдесят вновь пришлось смерть инсценировать и сбегать. Правда моё чучело, завистниками прозываемое - “трупом на троне”, всё-равно там сидеть осталось - бог же, но это уже совсем другая история.
        Пришлось идти переодеваться в цивильные шмотки. Впрочем, современный деловой костюм мне нравился, красиво, элегантно, особенно благородного чёрно-серебристого оттенка.
        - Какой ты у меня уже взрослый, - всплеснула руками маман, обняла напоследок, а затем, снова сев в машину к Вениамину, я поехал скучать в обществе аристо не знающих даже, что такое генератор когерентного излучения.
        Сходка происходила на верхушке небоскрёба принадлежащего роду Стуковых, сдающих помещения башни под бизнес-центр. Считалось что здесь полностью безопасно, потому что родам нужно было место где можно встретиться и разрулить какие-то проблемы без опасений быть убитым и таким местом, общим голосованием был выбрано именно здесь.
        Выйдя из машины у входа, я, под вспышки фотоаппаратов, прошел по красной ковровой дорожке, коротко кивнул малдару-распорядителю на входе, затем прошел мимо охраны, в которой определил несколько болдар-простолюдинов, и, зайдя в лифт, ткнул нужный этаж.
        - Дрейк! - перед самым закрытием дверей лифта в них заскочила моя старая знакомая Вероника и победно уставилась, стоило дверям сомкнуться за моей спиной, а лифту поехать.
        - И? - произнёс я, глядя на девушку в платье с декольте которое почти не скрывало грудь.
        Правда грудь там была одно название, что не мешало ей выпячивать эти два прыщика так гордо, будто там пятый размер.
        - Вот ты и попался! - заявила она с азартом.
        - С чего это вдруг? - поинтересовался я, со скукой ожидая, когда же она, наконец, отвянет.
        Тут она ткнула пальчиком в кнопку остановки и лифт, дёрнувшись, замер. Отчего её улыбка стала ещё шире.
        - Тут камеры, - заметил я.
        - Это ненадолго, - ответила девушка, подойдя к углу лифта, подпрыгнула и ловко ткнула пальчиком, с которого сорвалась электрическая искра, в зрачок системы видеонаблюдения. Внутри что-то щёлкнуло и красненький огонёк сигнализирующий о работе потух.
        - Вот и всё, - хлопнув пару раз ладонями друг об друга, она подошла ко мне и бесцеремонно схватила за промежность, - теперь нам никто не помешает.
        - Не помешает в чём?
        - В этом, - Вероника присела, пытаясь расстегнуть мне ширинку, но в этот момент лифт дёрнулся и чей-то недовольный голос пробубнил:
        - Уважаемые гости бизнес-центра, просьба не портить имущество и не вмешиваться в работу лифтов.
        - Вот суки, - чертыхнулась девушка, отстав от ширинки и выпрямившись с недовольным выражением на лице.
        - Не судьба, - развёл я руками, и, как только двери раскрылись, обошел злобно пыхтящую Казимирову, появляясь в большом, на весь этаж, зале.
        Народу было уже прилично и Вероника, фыркнув и обиженно вздёрнув подбородок, продефилировала мимо меня куда-то в толпу, на ходу взмахивая в приветствии ладошкой и бросая по сторонам чмоки. Ну хоть не стала таскаться как привязанная за мной, а то вечер был бы совсем не выносим.
        - Мон шер ами, - распахнув руки ко мне с доброй улыбкой пошел… тут пришлось слегка порыться в памяти тела - старший сын главы рода Курдашовых. Звали его Готлиб и был он тем ещё говнюком, тоже, кстати, малдаром. На год старше меня, он обучался в другой школе, поэтому в миру мы практически не пересекались, но знать друг-друга знали. Вернее его знал бывший хозяин тела, любезно теперь, со мною своими знаниями делившийся.
        - Мари, посмотри кто к нам пожаловал, - Готлиб по пути ко мне зацепил ещё одну девицу, в которой я распознал шестнадцатилетнюю дочь кого-то из вторичной ветви рода Стуковых, так сказать, принимающей стороны.
        - Шер Дрейк, - заулыбалась та, - мерси бьен что смогли выбраться к нам.
        - Сильвупле, блять… - ругнулся я втихую, затем заулыбался в ответ, - Шери Мари, меня отвлекали дела.
        Взяв меня под обе руки, они потащили меня по залу неприменно желая показать всем, что Дрейк Рассказов вернулся. Как-то я упустил этот момент в его памяти, что он был завсегдатаем подобных вечеринок, и теперь пришлось делать вид, что я рад всех видеть и вообще. На будущее сделал зарубку в памяти, хорошенько перерыть старые воспоминания на предмет ещё каких-нибудь подводных камней.
        - Кстати, - прошептала мне на ухо девушка, - Сюзанна тоже здесь.
        Я было привычно отмахнулся, какая ещё к чёрту Сюзанна, как внезапно понял какая и ругнулся про себя повторно. Глупо же считать, что у семнадцатилетнего половозрелого парня ни разу не было сексуального контакта. Правда, в основном там были воспоминания различных служанок рода, которых, как я сейчас понимал, ему ловко подкладывали, мать или отец, это не особо важно. Но мелкий засранец, а с позиции прожитых мною почти тысячи лет, он только таким и был, успел наследить и в высшем обществе.
        Короче говоря, Сюзанну эту гражданин Рассказов влюбил в себя, а затем грязно ей воспользовался. Когда дело всплыло, в ответ на предъявленные претензии во всеуслышание объявил, что он Сюзанну и пальцем не трогал, это всё поклёп и лишил девицу невинности кто-то другой. Типичная позиция мамкиного аристократа.
        Свидетелей совращения не было, поэтому дело замяли, это тело вышло сухим из воды, а опороченная дважды девица почти на год из тусовки исчезла и вот теперь объявилась вновь. Я конечно не осуждал, кто я такой, чтобы это делать, но то, что всё это могло повредить моему спокойному занятию наукой, начинало потихоньку раздражать.
        - Ну здесь и здесь, - буркнул я, досадуя, что дал слабину и поддался на отцовские уговоры поехать сюда, сидел бы сейчас, перематывал катушки по новому расчёту, интересно было попробовать многокатушечную схему, - год прошел, поди забыла уже.
        - Сюзанна? - Мари произнесла с сомнением, - она была очень зла на тебя.
        - Да ладно вам, не будет она тут ничего устраивать, - вмешался Готлиб.
        Мы продефилировали между столов с закусками, я даже урвал чего-то непонятного на вид и вкус, но, судя по всему, безумно дорогого, иного тут не подавали. Перехватил бокал с шампанью, глотнул, стоически вытерпел отменную кислятину.
        Мари продолжала что-то щебетать, Готлиб, периодически, вставлять полушепотом скабрезные замечания, вгоняя девушку в краску.
        Пока, наконец, за нашими спинами не прозвучал ледяной, и в то же время весьма мелодичный голос, - Вот и ты, Дрейк.
        Медленно обернувшись, я увидел стоявшую напротив, высокую темноволосую девушку в облегающем бирюзовом платье, с режущим словно бритва взглядом.
        Сюзанна.
        Тусовка вокруг нас мгновенно замерла, расступившись, образовав круг, в котором остались только мы вдвоём.
        Местному народу явно не хватало зрелищ, вот только мне было совершенно плевать на их хотелки. Впрочем, следовало как-то сработать на перспективу, чтобы от меня отстали. По глазам девушки я видел, что она жаждет сатисфакции и что-то, произошедшее с ней за этот год, вселяло в неё уверенность, что она её получит. А меня… меня совершенно не устраивало тратить время и силы на бесполезную возню в песочнице.
        - Я давно ждала этой встречи, - едко, сощурив глаза, произнесла Сюзанна, - поверь, я долго готовилась. И теперь я выбью у тебя правду, чего бы мне это не стоило.
        Посмотрев ещё раз на ёмкость с шампанским в своей руке, я решительно подошел к напрягшейся Сюзанне, вспомнил, что фамилия у неё Крылова, а род связан с добычей каких-то полезных ископаемых, затем всучил недопитый бокал, - Держи.
        Машинально она его приняла, всё ещё не понимая моих действий.
        Отойдя на шаг, вздохнул и громко сказал, - Да, это был я.
        Все тут же зашептались, глядя на нас, а девушка, вспыхнув, плеснула мне в лицо шампанским, чуть помедлила, решая, швырнуть вдогонку бокал или нет, затем резко развернулась на каблуках и умчалась в сторону лифтов.
        Глядя ей в след, неторопливо достал из кармана платок, аккуратно обтёр лицо.
        - Ну ты рисковый, - произнёс Готлиб, с просквозившим в голосе уважением, - вот так прямо в лицо сказать, - да это я тебя трахнул.
        - Он такого не говорил! - попыталась урезонить того Мари.
        - Какая разница, - пожал парень плечами, - подумали все-то именно так.
        Скептичеки взглянув на обоих, спросил, - А она, разве, не это хотела услышать? - Увидел как они дружно помотали и вздохнул снова. Всё-таки женщины какие-то неправильные существа. Сама хотела правды, я её и озвучил, а теперь, получается, она обиделась снова. И это начинает напрягать, а напряги я не люблю. Напряги мешают заниматься любимым делом.
        - Так, я скоро вернусь, - бросив всё, поспешил вслед за Сюзанной.
        Нашел я девушку, пройдя череду помещений, сидящей на диванчике и остервенело смахивающей платочком с глаз набигающие слёзы.
        - Ты?! - буквально вызверилась она, увидев застывшим в проёме двери.
        - Я сказал что ты хотела, - произнёс я, - даже выбивать не пришлось.
        - Вот именно, - сжала она острые кулачки, - а я хотела эти слова вырвать из твоего горла, силой. Избить до полусмерти, в кровь, измочалить твоё холёное наглое личико, выбить зубы, чтобы ты мог только шепелявить, а я бы каждый раз требовала повторить, потому что неразборчиво, и била бы вновь.
        - Вот значит, - произнёс я, почесав затылок, - какой был план. Ну извини, помочь не могу, мне моё, как ты выразилась, холёное лицо больше нравится таким как есть.
        - И всё-таки, - произнесла вдруг она, поднимаясь с диванчика, - своё я возьму. Я уже не та дурочка с малым даром, которую ты знал, у меня теперь большой.
        Я бы, конечно, скаламбурил, насчёт большого, но ситуация для шуток была неподходящая. А девушка вдруг выпустила из рук две струи воды, которые начали словно змеи кружить вокруг неё. Магиня-водница, хм…
        - Ну вот и всё, Дрейк, - она сделала пасс руками, отчего струй расширились на метр, - теперь тебе конец.
        - Конец тебе, дура, - с беспокойством глядя как она хлещет электропроводящей средой в опасной близи от стоявшего возле дивана включенного торшера, предупредил я, - если воду не уберёшь.
        Нет, если там у нее полный дистиллят, то ещё куда ни шло, но я как-то сомневался, что она про дистиллят вообще слышала.
        - Смеешь угрожать?! Я узнавала, у тебя до сих пор малый дар, ты мне не ровня.
        - Я-то нет, а вот физика ошибок не прощает, - пробормотал в ответ.
        Но тут Сюзанну переклинило и с криком - Урод! - она воздела руки вверх, отчего струи стали ещё шире и одна из них угодила прямо в торшер.
        Там затрещало, а девушка тут же рухнула как подкошенная, вместе с разом потерявшей форму и обрушившейся на пол водой.
        - Блять, - прошипел я, оббежал лужу на полу и носком ботинка подцепил провод идущий от торшера к розетке, рывком выдёргивая его. Затем подошёл к дурёхе и, поднатужившись, перетащил на сухое место. Проверив пульс, облегчённо вздохнул - жива. Облокотившись о дверной косяк, вытер устало лоб.
        - Ну ни хрена себе, мон вью, ты что сделал-то?! - внезапно раздался за спиной голос Готлиба, а следом послышались удивлённые перешоптывания остальной подвалившей тусовки.
        - Ничего, - вздохнул я, - вот не поверишь, ничего.
        Глава 5
        Иммануил Курдашов был далеко не самым влиятельным среди глав родов. Да и сам род по количеству болдаров был весьма средним. Лишь острый ум и природная изворотливость позволяли ему избегать серьёзных конфликтов и не вступать ни в какие коалиции, поддерживая ровные отношения со всеми сразу. Этому же он пытался учить и сына, но Готлиб совершенно не желал прощаться с беспечным и беззаботным времяпрепровождением.
        Примиряло Курдашова старшего с вопиющей безалаберностью отпрыска только то, что наследник основные качества отца всё-таки унаследовать смог, поэтому надежда, что, став постарше, тот образумится, ещё в сердце мужчины жила.
        Оба они и отец и сын, сидели в рабочем кабинете главы рода в поместье, заняв старинные обтянутые кожей кресла и обсуждали произошедшее на приёме у Стуковых.
        - Значит, сын Ричарда смог победить старшую дочку Крыловых…
        - Так, отец, - кивнул Готлиб. Парень был удивительно серьёзен, что тоже о многом говорило Курдашову-старшему.
        - И она была болдаром?
        Готлиб снова кивнул.
        - А Рассказов малдар…
        Парень только развел руками, произнёс, - По крайней мере так считается. О том, что он стал болдаром не объявляли.
        - Не объявляли, - задумчиво потер подбородок Иммануил.
        - К тому же, он продолжает ходить в школу для малдар, - добавил Готлиб, - но смысл туда ходить, если уже поднял ранг?
        - Это весьма интересный вопрос, сын, - ответил Курдашов-старший, - вот только будь он малдаром, как бы он смог победить Крылову?
        - Никто не знает, - ответил парень, - Дрейк сказал, что и пальцем её не трогал, да и там всё было в воде, она же водница, значит силу свою она выпустить успела. Он бы к ней просто не подошел. Но не сама же себя она вырубила.
        - А у него какой дар?
        - У Дрека? - уточнил Готлиб, - огонь. По крайней мере он мне показывал, что может небольшое пламя зажигать.
        - И что, ни единого следа применения магии огня не нашлось? - прищурился мужчина.
        - Ни единого, - покачал головой тот, - ни на ней самой ни где-либо ещё. Вообще ощущение, что она просто так сознание потеряла, сама, ни от чего.
        - Просто так, говоришь… - тут глаза Иммануила расширились, - а если у сынка Ричарда другой дар открылся?
        - Невозможно. - С сомнением произнёс Готлиб.
        - Если бы ты чуть больше времени проводил за изучением библиотеки рода и меньше по бабским койкам, то не болтал бы попусту показывая своё невежество. Давно ты видел его последний раз?
        - Да месяца четыре назад, - почесал переносицу Курдашов-младший.
        - Не задумывался, почему такой долгий срок он не показывался? Просто, если Ричард действительно смог каким-то путём открыть ещё один дар магии в сыне, то он будет об этом молчать, слишком подобное знание ценно. Уверен, в магии огня Дрейк Рассказов по прежнему малдар и любая проверка это подтвердит. Но вот что у него за второй дар, вот это уже очень интересно.
        Иммануил посмотрел на отпрыска, - Значит так, сынок, постарайся свои отношения с наследником Рассказовых укрепить. Слишком не навязывайся, но покажи, что ты на его стороне.
        - Да мы и так друзья, - произнёс Готлиб.
        - Сынок, - осуждающе покачал головой Иммануил, - не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть на самом деле. Всё, что было четыре месяца назад, можешь забыть. Расклад поменялся, старые отношения в прошлом. Надо устанавливать новые.
        ***
        - Ну что, доигралась? - сурово смотрел на дочь Крылов. Хуан Сигизмундович, был человеком жёстким, но в дочках души не чаял, отчего и баловал чрезмерно. И сейчас, глядя на понуро сидящую старшую дочь, понимал, что виноват только сам, что слишком много им позволяет.
        - Подняла ранг и решила что теперь можешь творить всё что угодно?!
        - Папа, я…
        - Что, папа, - оборвал открывшую было рот Сюзанну тот, - опять ты натворила делов, а мне расхлёбывать!
        - Но почему я?! - глаза девушки вновь наполнились слезами, - это опять он!
        - Да-да, - хмуро буркнул Крылов, - именно он на территории Стуковых размахивал водной магией направо и налево, и именно он при всех обещал из тебя что-то выбить?
        - Но папа?!
        - Да что папа-то! - взревел разъярённым медведем глава рода, - мало того, он при всех признал, что это именно он тебя обесчестил. Если бы ты просто ушла, не ввязываясь в конфликт, то я бы это использовал чтобы стребовать с Рассказовых побольше отступных. Но ты этим своим нападением, всё перечеркнула. Болдар нападает на малдара… После такого любые наши притязания на какое-либо возмещение будут подняты на смех.
        - Я понимаю, - совсем поникла Сюзанна, не зная, что больше сказать в своё оправдание.
        - Но знаешь, дочь, чем ты опозорила наш род больше всего? - взяв себя в руки, уже спокойней произнёс Крылов-старший, - тем что ты ему проиграла. Малдар победил болдара. На следующем собрании глав родов, я удивлюсь, если мне не начнут смеяться прямо в лицо.
        - Прости, папа, я не знаю, как это произошло, - тихо пробормотала Сюзанна и сама не понимая, как такое могло случится.
        - Какую магию он применил? - после недолгой паузы, уточнил мужчина.
        - Я не знаю, - со вздохом призналась девушка, - я только собралась ударить по нему водой и всё, темнота. Меня словно раз и выключили, когда очнулась, вокруг стояла и глазела толпа, а он, как ни в чём ни бывало подпирал стену с видом, будто всё это ему до чёртиков надоело.
        - Он хоть сказал что-то, перед тем как ты… тебя…
        - Ну, я сказала, что ему конец, - потупилась Сюзанна, - и он ответил, что конец мне, если воду не уберу. Я ещё сильнее разозлилась, крикнула что он мне не ровня. Он что-то ещё пробормотал, я не расслышала что, но смотрел презрительно, как на дурочку деревенскую, я вспылила, ну а затем всё.
        Вздохнув, Крылов-старший только покачал головой, пробормотал, - И за что мне это всё. В общем так, дочь моя, - посмотрел он на девушку долгим взглядом, - от этого позора нам не отмыться, но есть шанс выйти с наименьшими репутационными потерями для рода.
        - Как? - посмотрела она на отца.
        - Тебе надо женить Дрейка Рассказова на себе.
        - Папа! - вопль негодования вырвался из груди старшей дочери главы рода, а сама она вскочила на ноги, вся красная, от прилившей к лицу крови.
        - Что, папа, - мужчина отвернулся в сторону, - драки между мужем и женой, ну или БУДУЩИМИ мужем и женой - выделил он голосом слово, - это их внутрисемейное дело и рода не касаются.
        - Я… я… я, понимаю… - Шмыгнув носом, Сюзанна опустилась опять на диван и надолго замолчала.
        - Вот, вот, подумай хорошенько, - произнёс напоследок мужчина, а затем вышел, оставляя дочь одну.
        ***
        Когда в понедельник я высадился у ворот школы и неторопливо, перекинув ремень сумки через плечо, прошел на территорию, то сразу почувствовал некоторый диссонанс. Что-то было выбивающееся из нормального порядка вещей.
        Задумчиво постояв, я понюхал воздух, затем попытался оценить прозрачность атмосферы и фазу Луны, которую ещё было неплохо видно, над самыми верхушками деревьев.
        Но нет, с этим было всё в порядке.
        - Дрейк привет! - пыхтя от натуги, прокричал мне один из одноклассников и я с ленцой махнул в ответ, всё ещё ища ту неправильность, что продолжала царапать мне подсознание.
        - Не отвлекайся, - одёрнул того Иванов, на мгновение пройдясь по мне неприязненным взглядом, а затем вновь принимаясь пинать кого-то на земле.
        Герой-простолюдин сегодня был тоже какой-то не такой. Я посмотрел в спину Такаюки, задумчиво хмыкнул и пошел дальше, то и дело натыкаясь на замерших и каких-то растерянных школьников, что постоянно шушукались между собой.
        И только потом, когда я уже почти дошел до класса, до меня дошло, что было там самым неправильным - Иванов. Почему-то сегодня толпой били не его, а он сам бил кого-то толпой, в которой было как-минимум пятеро моих одноклассников.
        Хмыкнул про себя, всё-таки подговорил Такаюки-кун народ на бунт. Ну ладно, это его путь, ещё хлебнёт полной ложкой, придёт понимание.
        Когда минут через пять они, шумно что-то обсуждая и гогоча, ввалились в класс, я уже сидел на своём любимом месте и развернувшись к окну, задумчиво вспоминал интересные задачки из “Занимательной физики”.
        - Ну что, - бесцеремонно уселся прямо на мою парту Иванов, довольный как объевшийся сметаны кот. Форменный пиджак на нём был расстёгнут, рубашка топорщилась мятым воротом, но гонор изнутри пятиклассника так и пёр. - Сидишь?! Скоро мы твоим дружкам аристократикам покажем где раки зимуют. Ша, кончилось ваше время, теперь мы тут будем главные.
        Зевнув, я посмотрел на растянувшего рот в широкой улыбке парня, спросил с некоторой отстранённостью, всё-ещё пребывая одной частью мозга в прочитанной книге, - Слушай, Такаюки-кун, вот ты для чего становился сильнее?
        - Для того, чтобы давать отпор таким как ты! - немедленно ответил он.
        - Тому типу перед школой, кто бы он ни был, ты тоже давал отпор, или вы просто его толпой запинали?
        - Он хотел нас унизить!
        - А ты хочешь стать болдаром? - задал я сбивший его на секунду с толку вопрос.
        - Конечно хочу, - фыркнул парень.
        - Тогда получается, - начал я развивать мысль, - с учётом существующей методики обучения, тот тип просто хотел дать вам возможность развить свой дар. Так же выходит?
        - Дар можно развить не только испытывая унижение, но и унижая самому, - насупившись, ответил Иванов, уже чувствуя, что я начинаю клонить куда-то не туда.
        - То есть, ты, с остальными, просто решил тоже поднимать свой дар через унижение других. Значит все эти разговоры про отпор, обман? - я чуть дёрнул бровью, с некоторым сомнением глядя на посмурневшего одноклассника, - Тогда ты просто занимаешься подменой понятий. И ничем не лучше других.
        - Я не такой как другие! - взвился тот, сжимая кулаки.
        - Не заметил, - спокойно ответил я ему. - Хотя можешь не переживать, осуждать не стану. Мне вообще как-то пофиг, каким путём вы тут ранги решили поднять, ваше дело, не моё.
        - Слышь ты, - с угрозой в голосе протянул Иванов, - я тебе сейчас врежу.
        - Такаюки, не надо, - внезапно вмешался ещё один наш одноклассник, - Дрейк прав, мы собирались просто не давать себя в обиду, нападать первыми это не защита.
        “Глупец, - подумал я, - как раз таки самая лучшая защита это превентивное нападение” - но вслух говорить не стал. Можно тысячу раз объяснить что огонь жжётся, но поймет он он это только когда сам сунет палец в пламя.
        Такаюки тоже был не согласен, но почему-то тыкал пятернёй в меня, пытаясь обвинить, что это я тоже кого-то унижаю.
        Вот только поддержки не нашел.
        А я вновь зевнул. Спать хотелось неимоверно.
        После урока физики, стоящего третьим в расписании, на котором Аристарх Эдмундович неистовствовал особенно, отчего без сознания звонок с урока встречало аж пятеро учеников, он внезапно подошел ко мне.
        Отношения у нас с ним складывались замечательные, я быстро выбился в лучшие ученики и любимчики вечно недовольного учителя, поэтому он ко мне обращался не по фамилии, как к остальным, а по имени, что слыло знаком наивысшего доверия.
        - Послушай, Дрейк, - произнёс он, - я тут узнавал, ты не состоишь ни в одном школьном клубе, почему?
        - Ну, - я на секунду даже прекратил складывать сумку, пытаясь найти удобоваримый ответ на этот вопрос, - они все не интересные. Клуб карате для дебилов, которые решили себе отшибить и так последние мозги, в эту же категорию - абсолютно бесполезных, идут и все остальные спортивные клубы. Клуб садоводов и кулинарии это девчачья тема, мне не интересно. Компьютерный клуб пробовал, но они слили мне все бои в контру и там мне просто скучно.
        - Да, но есть ещё один клуб, - улыбнулся Канаплян одними губами.
        - Какой? - посмотрел я на него.
        - Мой личный, клуб физики.
        А вот это было что-то новенькое. По крайней мере в списке общедоступных клубов его не значилось.И плюсом, там было магическое слово - физика, на которое я не мог не клюнуть. Согласие своё я тут же дал и мы, пользуясь тем, что началась большая перемена, пошли знакомить меня с клубом.
        По дороге Аристарх Эдмундович ловко подставлял подножки бегающим по коридору ученикам, а когда те на полном ходу улетали бороздить носом пол, с нескрываемым удовольствием им орал, что марать пол в коридоре запрещено, и кровью в том числе.
        Я, кстати, тоже был за чистоту. Даже поделился платком с одним из грязнуль, чтобы тому сподручней было оттирать кровавые пятна с пола.
        Само помещение располагалось за неприметной дверью, в правом крыле школы на втором этаже. Но зайдя внутрь, я испытал изумление граничащее с благоговением, настолько содержимое внутри контрастировало с невзрачностью самой двери снаружи.
        - Это же, газоразрядный лазер! - Подскочил я к установке на первом столе, - А это трансформатор Тесла!
        Пробежав глазами дальше я увидел десяток радиоизмерительных приборов, затем несколько мощных компьютеров, за которыми, не рубились в стрелялку по сети, а что-то увлечённо программмировали два индивида чуть помладше и остановил свой взгляд на дергающемся в конвульсиях антропоморфном роботе, к которому тянулись от компьютера несколько проводов.
        - Сергей, Василий, - позвал тех Канаплян, - вот, новый член клуба - Дрейк Рассказов. А это, - повернулся он ко мне, - две подающие неплохие надежды звезды физики с четвёртого класса.
        Парни тут же засмущались, потупив очи долу, затем, вновь остановили взгляд на мне.
        - Смотри, - прошептал Василий, толкнув локтём напарника, - аристократ.
        - Аристократ, аристократ, - покивал я головой, прошел к роботу, придирчиво осмотрел, - что с ним пытаетесь сделать?
        - Да запрограммировать, на нормальное движение. Вот только не выходит, - с легким стыдом в голосе произнёс Сергей, почесав затылок.
        - Сейчас посмотрю, - ответил я.
        - Так, парни, вы пока знакомьтесь, а я в учительскую. - Определив, что у нас вроде общение начало складываться, физик поспешил на выход.
        Дождавшись, когда Аристарх Эдмундович свалит в закат, я засучил рукава, сел за компьютер, где была прописана очерёдность команд для движения робота и принялся изучать.
        - Слушай, - попытался отвлечь меня Василий, - может мы сами покумекаем. Для не специалиста может быть сложновато.
        Но я только махнул рукой, чтобы он отстал. Всё их программирование было детским лепетом по сравнению с тем огромным пластом знаний моего прошлого мира относительно управления големами и элементалями. Они же как этот робот, не имеют никакой свободы действия, всё только по внедрённому магом алгоритму.
        Нет, я не умалял достижений местных программистов, но глядя на то, как они расточительно используют дисковое пространство и нагружают оперативную память, только цыкал, да сокрушался. Но опять же, у них самой науке меньше ста лет, а в моём мире направление магического големостроения существовало уже несколько тысяч лет, где создавали сложные управляющие программы которым подчинялись не одиночные големы а целые их армии.
        Что ж, вот и представилась возможность чутка поучить аборигенов передовой науке. Быстро разобравшись с принципами составления команд на местном языке программирования, я стал безжалостно резать и оптимизировать код, попутно добавляя всё новые и новые строки.
        С каждой новой строчкой, головы двух будущих физиков опускались всё ниже, а взгляды становились всё любопытнее, пока, наконец я не закончил писать программу и не ткнул на запуск.
        - Ох тыж, Серега, гляди, - толкнул Василий товарища, - чего вытворяет.
        А робот, меж тем, ловко балансируя на ногах, принялся выплясывать энергичную джигу-дрыгу, умудряясь при этом не упасть.
        - Ну что, - крутанулся я в кресле, закидывая ногу на ногу, - не плохо для не специалиста?
        - Шутишь, - сглотнул Сергей, - да ты не специалист, ты форменный монстр.
        А я заулыбался. Да, да, так меня тоже называли.
        Глава 6
        - Проходи Дрейк, - гражданин отец сидел за столом в своём рабочем кабинете и задумчиво меня разглядывал. Пожав плечами, я плюхнулся в кресло у книжного шкафа, служившего скорее декорацией, чем реально использовавшегося, и принялся скучать. Должна была начаться очередная лекция на тему как хорошо быть болдаром и как плохо малдаром. Но не угадал.
        - Да меня дошли слухи, - как-то дипломатично, чего от него вовсе не ожидалось, произнёс Рассказов-старший, - что на мероприятии у Стуковых ты повздорил с Сюзанной Крыловой.
        - Повздорил, будет слишком громко, - ответил я, - она хотела от меня признания, она его получила. Почему это обидело её ещё сильней, я не представляю. Никогда не понимал женщин.
        “И видимо никогда не пойму, - раздраженно подумал я, - тысячу лет прожил, а так и не разобрался, почему одни верны всю жизнь после мимолётной интрижки, а другие предают и подливают яд после десяти лет совместной жизни, заваленные роскошью и подарками. Даже ментальное сканирование не помогало. Сегодня она тебя беззаветно любит, а завтра, почему-то, ненавидит как злейшего врага".
        - Но она напала на тебя, - прищурился отец.
        - Напала, тоже чересчур громкое заявление, - потёр я переносицу, - так, помахала этими своими струями.
        - А потом? - протянул чуть наклонив голову Рассказов-старший, глядя на меня.
        - А потом она потеряла сознание и упала.
        - Вот так просто взяла и сама, без причины?
        Я развел руками, как бы говоря - фигня случается.
        - Знаешь, Дрейк, - вздохнул мужчина, - раньше ты не был таким скрытным. Спрошу прямо, ты поднял магический ранг?
        И тут до меня дошло, к чему он это всё затеял. Ох уж этот их культ личной силы и дуэлей. Он решил, что раз Сюзанна была болдаром, то победить я её мог только тоже скакнув в ранге магии. Просто потому, что в местном понимании малдар болдару не ровня априори.
        - Нет, - покачал я головой, не став скрывать правду, - это она сама себя вырубила, закоротила торшер и её трахнуло током. Двести двадцать вольт, пятьдесят герц - не шутка.
        Но тут, внезапно, Ричард Рассказов побагровел, и со всей силы шандарахнул кулаком по столу, отчего стоявшая там чернильница подпрыгнула и перевернулась. Спрашивается, нафига только на столе стояла, если давно шариковые ручки изобрели и перьями пишут только отбитые фрики. Я, кстати, эту шариковую ручку как увидел первый раз, так не смог сдержать слёз, целовал её, прижимал к себе, шептал - Ты моя прелесть.
        Ох, сколько пергаментов я исписал этим уродским гусиным пером в своём мире, сколько трудов и мучений пережил. И ведь не всё писцам доверишь, многое приходилось самому…
        Из мимолётных воспоминаний меня вырвал злобный рык взбеленившегося непонятно из-за чего отца.
        - Хватит придумывать! - Прорычал он, - Какие, твою мать, двести двадцать, какие пятьдесят. Ты что, за идиота меня держишь?! Глупее вранья я в жизни не слышал, совсем уже со своей физикой от реальной жизни оторвался. Быстро говори, какой магией ты её победил!
        Посмотрев на того как на идиота, я только вздохнул, но делать нечего, пришлось на ходу импровизировать.
        - Хорошо, - склонил я голову, чтоб ненароком себя не выдать едкой ухмылкой, - ты меня раскусил, её действительно вырубил я, но это была не магия, а особый секретный удар который мне показал мастер Сирахерама.
        - Она даже не заметила его, - сощурившись, произнёс Рассказов-старший, проявив недюжинную осведомлённость. Его лицо потеряло красный оттенок и стало задумчивым.
        - Это часть секретного искусства бесконтактного боя, переданного ему тайным мастером Чхарьком, отец.
        Тут папаше крыть было нечем. Сам же нанял великого мастера.
        Минут пять посидев в тишине, глубокомысленно похмыкивая, Ричард Рассказов так и не нашел что ещё сказать, наконец вздохнул тяжело, вымолвил, - Как же, всё-таки, ты изменился, - и отпустил кивком головы.
        Поднявшись, я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
        Все, абсолютно все отмечали, что я очень изменился за лето, но вопросов это ни у кого не вызывало. Потому что на то была весьма веская причина, собственно я и занял это тело благодаря ей же, вернее их совокупности.
        Всё началось с того, что на Дрейка Рассказова напали какие-то очень смелые похитители, решившие срубить бабла, растреся род Рассказовых на бабки за спасение жизни наследника рода.
        Для пущего устрашения, они затащили, тогда ещё не меня, но моё будущее тело, вяло сопротивляющееся, на крышу здания, где решили записать на видео как они подвешивают меня за ноги над пустотой в пять этажей глубиной.
        Вот только эти идиоты не смогли решившего в очередной раз взбрыкнуть парня удержать, и тот, голося от ужаса, полетел вниз.
        Тут бы и сказочке конец, но крепкие ветки близко растущего дерева не дали тому воткнутся головой в землю, отпружинив и отбросив чуть в сторону.
        Там, правда, начиналась уже проезжая часть и вставшего с асфальта Рассказова-младшего сбил не успевший вовремя затормозить грузовик. Его отбросило обратно на газон, но дальше грузовик, потеряв управление, снёс столб линии электропередач и парня сначало придавило железобетонной опорой, а затем, сверху упали провода десяти киловольтной линии, с почему-то не сразу сработавшей защитой.
        К моменту, когда тело парня забирала скорая, он был ещё жив. Вот только, по дороге в больницу, в скорую врезалась тоже спешащая, только на пожар, пожарная машина. От удара двери скорой распахнуло и каталка с телом вылетела на проезжую часть, где, удачно приземлившись на колёса, стала быстро набирать скорость, двигаясь под уклон, пока, с разгону, подпрыгнув на цветочной клумбе, не влетела в окно того самого горящего здания, куда спешили пожарные.
        Через час, переломанную, обгорелую и пораженную электротоком тушку всё-таки смогли доставить в реанимацию. Правда, уже без признаков жизни, поэтому, отчаявшись оживить труп, отвезли в морг, где поместили в морозилку. По видимому, где-то в этот момент в тело, покинутое прежним хозяином, и попал я. Не знаю, что подумал работник морга, когда я вежливо постучался изнутри, но уносили нас обратно в реанимацию уже обоих.
        Накопленная энергетика моей тысячелетней души не дала телу загнуться и, несмотря на все усилия врачей, я медленно но верно пошел на поправку.
        ***
        - Дрейк, вот ты где, - в коридоре меня поймала маман и я, снова вежливо улыбнувшись, посмотрел на неё.
        Женщина была необычайно оживлена, глаза поблескивали, а по лицу блуждала непонятная улыбка. Схватив меня за руку, потащила за собой, на ходу приговаривая, - Сынок, пойдём быстрее.
        - Зачем?
        - Встречать гостей, конечно, - ответила она таким тоном, будто это я ждал кого-то и лишь по глупости об этом забыл. Вот только я никого не ждал.
        - И что за гости? - спросил я, решив не сопротивляться маман, тащившей меня с упорством буксира.
        - Кузины твои, близняшки, - как само собой разумеющееся, пояснила Эльвира, - Тоши и Хэнэко.
        - Мам, - произнёс я спокойно, - мы же вроде с отцом решили, что я буду выбирать себе жену из другого рода?
        - Не знаю, что вы там с отцом решили, - остановившись, и упрямо поджав губы, ответила та, - но когда ты увидишь девчонок, ты точно и думать забудешь о каких-то посторонних вертихвостках, - тут она вновь мечтательно заулыбалась, прижала ладошки к щекам, - они такие красавицы выросли, Дрейк, ты не поверишь!
        В холл мы спустились, когда слуги заносили чемоданы нежданных гостей. Вернее только мною нежданных. Мать, похоже, всё втихую и организовала, решив взять меня измором. Ну-ну…
        Обе мои кузины тоже находились тут и увидев мать, дружно заулыбались и закричали, - Тётя Эля!
        Та немедленно обняла их, затем расцеловала в обе щёки.
        - Как выросли, как похорошели, - приговаривала она, разглядывая близняшек.
        Выросли они это точно. Я бы этим кобылам шестнадцать и не дал бы, минимум лет двадцать а то и больше, капуста, похоже, основным компонентом рациона была…
        - А это ваш братик, - маман вдруг совсем по-девчачьи хихикнула, посмотрела на меня, - ну же, Дрейк, обними любимых сестрёнок.
        Нечего делать, пришлось обниматься. То ещё занятие. Эти две оголтелые акселератки тыкались в меня сиськами совершенно ничего не смущаясь. Ещё и без лифчиков оказались, сквозь тонкую ткань блузок соски я почувствовал очень хорошо.
        Мда…
        Тут женщина решила оставить нас одних и быстренько поднялась по лестнице на второй этаж, скрывшись в недрах дома. Улыбки на лицах близняшек тут же пропали.
        - Значит так, - прищурившись, произнесла та, что стояла слева, по всей видимости Тоши, - во-первых, уясни сразу, братик, - последнее слово она произнесла с ясно слышимой издевкой, - ты нам не нравишься и мы здесь только по просьбе тёти Эли, потому что она классная и нам не хочется её расстраивать.
        - Взаимно, - произнёс я быстро, разглядывая гору чемоданов которую натащили слуги, похоже близняшки ещё и полдома с собой прихватили.
        - А во-вторых, - произнесла задиристо вторая - Хэнэко, хрустнув кулаками, - мы тебя побьём!
        - Не выйдет, - рассеянно произнёс я, прикидывая, в какую из комнат влезет столько барахла, - меня обучает тайному стилю бесконтактного боя мастер Сирахерама.
        - Врёшь, - набычилась Хэнэко.
        - Не вру, - ответил я, - можешь у матери, вашей тёти спросить. Кстати, одна особа с большим даром, уже пыталась на меня напасть.
        - И? - нахмурившись, уточнила Тоши.
        - И я её победил одним ударом, который она даже не заметила.
        Обе девахи задумались, то и дело поглядывая на меня. Я прямо видел, как во всю крутятся шарики с роликами у них в головах. Верить мне они не хотели, но я говорил слишком уверенно, да ещё и спокойно в свидетели приводил мать, это их сбивало с толку.
        Что до меня, то поразмыслив ещё, я понял, что подобное враньё мне выгодно с какой стороны не посмотри, главное туману понагнать и врать побольше. Так и отстанут. Давно известно, чем больше лжи, тем больше в неё верят.
        - Может тогда покажешь хоть один удар? - переглянувшись с сестрой, произнесла Тоши.
        - На вас?
        Девчонки неуверенно кивнули.
        - На вас не могу, - но только они попытались победно заулыбаться, как я спокойно добавил, - во-первых, ваша энергетика к такому не готова и может серьёзно пострадать, а во вторых, это тайное учение мастер Сирахерама согласился мне передавать только взяв с меня клятву, что я никогда не буду применять его первым. Исключительно в целях самозащиты.
        Те снова замолчали, а я, хмыкнув, развернулся и с независимым видом направился к себе.
        - Ну хоть тренировку вашу можно посмотреть? - крикнула мне в спину Хэнэко. Я уже научился различать их по интонациям.
        - Тренировку? - я на миг задумался, но затем, полуобернувшись, кивнул, - тренировку можно, но сначала мне надо будет обсудить это с мастером. Далеко не всё можно показывать посторонним.
        ***
        - Дрейк, зачем? - в голосе бурята я услышал самое настоящее отчаяние, когда сообщил, что он теперь меня обучает таинственному бесконтактному бою и скоро мы с ним проведём показательную тренировку.
        - Не бзди, - ответил я, ещё раз продумывая в голове план, - главное запомни, что учил тебя тайный мастер Чхарёк, в месте которое скрыто от глаз простых смертных. И найти его невозможно, он сам находит достойных и забирает к себе.
        - Вообще-то, - буркнул лже-мастер, - я и сам про скрытое в горах додзё придумал. Без тебя. Но бесконтактный бой, это же чушь, кто в такое поверит?
        - Это же маги, - позволил себе хмыкнуть я, - они во всё поверят. Главное побольше мелких подробностей. Чем подробнее ложь, тем она более достоверна. Скажи, что додзё расположено в скрытой деревне, ммм… например, орла. Во, точно. Скрытая деревня орла, которой заправляет мастер Чхарёк и где живут остальные адепты бесконтактного боя.
        - Ну это ладно, - почесав тыкву произнёс Степан, - но всё-равно, что насчёт бесконтактного боя, как показывать будем?
        - Легко, - я прошелся по татами, приноравливаясь к чуть пружинящему покрытию, - он же бесконтактный, поэтому никаких там ударов и бросков. Показывать будем медленно, скажем, чтобы не оказывать сильного воздействия на энергетику зрителей.
        - Какую энергетику?
        - А есть разница? - подняв бровь посмотрел я на парня, - просто энергетику. Звучит серьёзно, а там каждый уже сам додумает, что это за энергетика. Какие-нибудь тонкие поля, астральное тело, биотоки и прочая белиберда. В общем, не переживай.
        - А если спросят?
        - Скажи, что учение секретное и под страхом смерти разглашать нельзя, иначе придёт мастер Чхарёк и накажет отступника.
        Бурят со стоном закрыл лицо ладонями, прошептал через них, - Во что ты меня втравливаешь…
        - Нормально всё будет, - я встал напротив него, - а теперь давай порепетируем.
        Отняв ладони, тот хмуро посмотрел на меня, но больше говорит ничего не стал.
        - Значит так, - принялся импровизировать я, - например я иду на тебя, вытянув вперёд руки, как будто собираюсь схватить.
        Повторил это в натуре, медленно идя на новоиспеченного мастера бесконтактного боя.
        - А ты, в это время, когда я буду в паре метров, вот так рукой как бы перед собой черти полукруг.
        Я посмотрел на продолжающего стоять Степана, скомандовал, - Черти давай!
        Тот быстро повел рукой перед собой.
        - Не так быстро, - поправил я его, - мы же бережём энергетику зрителей. Плавно, не торопясь, как в замедленной съемке.
        Степан кивнул и повел рукой уже медленней. Я тут же скособочился, сделал ногами пару заплетающихся “па” и завалился набок на татами. Вскочил, сказал, - Видишь, ты типа воздействовал бесконтактно на энергетику моих ног и завалил меня на пол. Понял?
        - Хм, - почесал тот затылок, - вроде да. Не сильно сложно.
        - Ну а я о чем, - тут же заулыбался ему в ответ, - в том-то и суть бесконтактного боя, что всё просто, не карате чай какое-нибудь.
        Мы ещё поотрабатывали приёмы с воздействием сзади, когда я мешком заваливался на спину, затем я имитировал удар в скулу и Степан как бы, незримой силой, уводил меня в сторону, а затем опускал руки вниз и я тоже оседал на пол.
        Ну а финальным аккордом я решил продемонстрировать самый страшный удар.
        - Значит так, - произнёс я, снова вставая напротив, - сейчас просто пристально на меня смотришь. Да не так, выпучись. Нет, нормально выпучись, всем должно страшно стать, а не смешно. Ну как на толчок по большому пошел, только делай это как бы сурово. Во, отлично!
        Схватившись за шею, с криком - Ай! - я завалился на татами. Затем встал потирая якобы место удара. Сказал удовлетворённо, - Ну всё, это коронка будет. А остальное, скажем, слишком секретно, чтобы показывать непосвящённым.
        - А если кто-нибудь ещё у меня заниматься этому захочет? - засомневался вновь бурят.
        - Скажешь, что этому тайному искусству разрешено обучать только одного ученика за раз.
        - Но когда мы с тобой закончим, снова же попросятся.
        - Тьфу, - я упёр руки в бока, недовольно глядя на парня, - ты что такой тугой, ну скажи, что обучать можно только тех кто подходит, а они не подходят. И вообще, срок обучения ученика десять лет. А за десять лет что-нибудь придумаем.
        - И как ты это только всё придумал…
        - Не спрашивай и мне не придётся врать, - ответил я, пробуя какие-то боевые стойки, глядя в зеркало и по всякому выгибая руки, ища наиболее впечатляющие позы.
        - Да уж, вижу в этом ты мастер, - вздохнул Степан.
        - Ради нас обоих стараюсь, - вновь ответил я, затем попросил, - Ну ка, оцени, как тебе такая стойка, я её назвал - “Орел расправил крылья и пикирует на добычу”.
        - Вообще-то, когда орел пикирует, он крылья складывает, - вновь, явно из вредности, возразил мне бурят.
        - Да кого это волнует, - махнул я рукой, - главное эффект!
        Глава 7
        Появившись на пороге школы я заметил странные взгляды, что на меня бросали отдельные ученики. Преимущественно со значками аристо на воротнике. Некоторых я помнил по вечеру у Стуковых, некоторых нет, но, похоже, слухи, о моей победе над Сюзанной разлетелись широко.
        - Дрейк Ричардович, - один из старшеклассников, сурово просеивающий взглядом мелкоту в фойе, увидев меня расплылся в улыбке и предложил, - давайте помогу с верхней одеждой.
        Оглядев скучивщуюся у гардероба и вяло перепихивающуюся за право первоочередной сдачи куртки толпу, на которую то и дело рявкала суровая гардеробщица тётя Глафира старшая прапорщица в отставке воздушно-десантных войск, я милостиво кивнул, скидывая кожаное пальто от модного дома “Дон Саркисян”, ему на услужливо подставленные руки, - Будь так любезен.
        С моей курткой в руках, тот решительно, словно атомный ледокол во льды, врубился в брызнувших во все стороны младшеклассников, не забывая посмевшим возмутиться, отвешивать леща крепкой лопатообразной ладонью.
        Прошло секунд двадцать, не больше, как взамен куртки, в моей ладони оказался гардеробный номерок.
        - Пожалте, Дрейк Ричардович, - с легким поклоном произнес старшак.
        Я посмотрел на минимум двухметрового бугая, что замер словно ожидая чего-то в ответ, усмехнулся, ответил, - Благодарю, жаль, не знаю вашего имени.
        - Николя Валуа, - тут же охотно произнёс тот.
        “Француз, ёп-та, - хмыкнул я, про себя, - а по лицу и не скажешь. Ещё одна жертва родителей, навроде нашего Такаюки?”.
        - Что ж, - ответил ему вслух, - я запомню.
        Поднявшись в класс, я вновь занял место у окна, вглядываясь в тянущийся до горизонта лес. Я уже и не помнил, когда в прошлом мире мне удавалось вот так сидеть и смотреть на дикую и почти не тронутую природу, а не ломать голову над очередной проблемой государственного масштаба. Просто сидеть и смотреть, глядя как чуть колышутся хмурые верхушки елей, волнами перекатываясь под порывами ветра, словно тёмно-зелёное море.
        К сожалению, в эту идиллию грубо, без какого-либо чувства такта снова влез Иванов.
        - Дрейк! - неприятно царапнувший по нервам голос простолюдина вырвал меня из медитативного состояния, и заставил недовольно полуобернуться.
        Посмотрев на пытающегося нависнуть надо мной парня, грозно упёршего руки в бока, со вздохом спросил, - Ну чего тебе опять, Такаюки-кун?
        - Не называй меня так!
        Я зевнул, вновь повернулся к окну.
        - Дрейк!
        Повернувшись обратно, я чуть поднял бровь, - Да, Такаюки-кун?
        Парень практически зарычал, но, стиснув кулаки, сдержался. Поджав губы, попрожигал меня взглядом с минуту, а затем спросил, как всегда прямо и грубо, - Ты болдар?
        - Ты думаешь, что я болдар? - ответил я вопросом на вопрос.
        - Слухи ходят, - сощурился парень.
        - Ну и пускай себе ходят. Мне-то что.
        - Говорят ты победил болдарку.
        - Говорят, что кур доят.
        - Так это правда?
        Я вздохнул, этот идиотский разговор начинал меня утомлять.
        - Нет, кур не доят, это просто поговорка такая.
        - Я не про кур, что ты победил болдарку! - от закипающего Иванова начал потихоньку идти пар.
        - Ну победил, и что?
        - Значит ты болдар, - убежденно заявил парень.
        - Нет, не болдар, - ответил я спокойно.
        Остальные одноклассники тоже прислушивались к нашему разговору, хоть и делали вид, что он их совсем не интересует. Видимо герой-простолюдин в очередной раз провёл свою просветительскую работу в попытках настроить их против меня.
        - Ты не мог победить с малым даром!
        - Не ори, - поморщился я, - и победил я её не даром, а тайным искусством бесконтактного боя.
        - Такого искусства нет, - недоверчиво произнёс Иванов.
        - Ну нет, так нет, - развел я руками.
        - Опять смеёшся надо мной?
        - Ты видишь на моём лице улыбку? - сощурившись произнёс я.
        С яростным рыком развернувшись, Иванов понёсся от меня прочь. Бедному Такаюки-куну опять не хватило терпения и выдержки. Прищуренным взглядом я проводил его удаляющуюся спину, затем, опустив взгляд ниже, подумал, - “Сказать ему, что у него шнурок развязался?”.
        Но тут всё решилось за меня, потому что Иванов на очередном шаге на этот самый шнурок наступил, дернулся и, потеряв равновесие, рухнул вперёд, лбом, с треском и грохотом, впечатавшись в угол парты, после чего замер на полу словно труп.
        Ещё пару секунд я хмуро наблюдал за ним, пытаясь понять, живой он хоть, после такого, но увидев, как грудная клетка продолжает чуть вздыматься, с некоторым облегчением хмыкнул и посмотрел на остальной класс.
        Вот только весь класс, в полной тишине, сидел выпучившись не на Иванова, а на меня.
        Увидев мой взгляд, все тут же спешно поотворачивались, а одна из девушек, даже испуганно ойкнула и прикрылась учебником.
        - Ты видел, - услышал я чей-то шепот, - как он его, одним взглядом.
        - Что ты хочешь, - вторил ему испуганный шепот второго - искусство бесконтактного боя.
        - Ты думаешь это оно?
        - А что же ещё.
        В этот момент в класс влетел учитель английского языка и литературы, Леопольд Стивенсович Книг. Был он невысокого роста, достаточно щуплый и на вид не слишком физически развитый. Ботанический вид ему добавляли очки и вечно растрёпанная шевелюра. Это и полная непримиримость к двоечникам, периодически провоцировали отдельных учеников на выяснения отношений с учителем с помощью кулаков.
        Но недаром Леопольд Стивенсович носил майку с надписью “I love бокс” и звание мастера спорта по боксу в полулёгком весе. Поле боя всегда оставалось за ним, довольно почёсывающим сбитые казанки.
        Пробежав вдоль рядов, он притормозил на секунду, глядя на лежавшего без сознания Иванова, спросил у ближайшего ученика, - Вотс вронг виз хим?
        - Упал, Леопольд Свинсонович, - заикаясь ответил тот. А затем мгновенно побледнел, поняв какую фатальную ошибку допустил. И нет, дело было не в исковерканном отчестве.
        - Бэг оф бонс, - прошипел тот, приморозив парня ледяным взглядом к стулу, - Ин инглиш, маза фака, ин инглиш!
        - Хи ис дропт? - глядя на учителя затравленным взглядом, осторожно предположил тот.
        - Факин колорадо кид! Хи фэлл! Фэлл! - брызгая слюной прокричал тот в лицо парню.
        Затем Книг перевёл взгляд на сидевшую рядом девушку, что, от учительского крика практически перешла в состояние близкое к бессознательному, ласково похлопал её ладонью по лицу, - Хэй, слипин бьюти, ком бэк фром джойлэнд.
        Та немного очухалась, сглотнув, произнесла дрожащим голоском, - Хау кэн ай хелп ю, сё? - не рискнув связываться с отчеством.
        Леопольд Стивенсович кивнул на так и не приходящего в сознание Иванова, - Вот зе фак хепенд ту хим?
        Та нервно обернулась, посмотрев на меня, затем вновь перевела взгляд на учителя, произнесла через силу, - Ай донт ноу…
        Вслед за ней, Книг прищурившись посмотрел на меня.
        - Лондон ис зе кэпитал оф грейт британ, - произнёс я. Книг побагровел, но я быстро добавил, - Онли Иванов диднт ноу ит анд пэй зе прайс.
        Тут в кабинет заглянула голова одного из старшеклассников и он быстро произнёс, - Дрейка Рассказова к директору.
        Не дожидаясь, когда Леопольд Стивенсович опять завопит почему не на английском, голова исчезла, а я вопросительно посмотрел на учителя.
        - Гоу, - махнул тот слегка недовольно рукой и я, подхватив сумку, направился в выходу из класса. И чего от меня вдруг понадобилось директору? Неужели тоже решил, что я болдаром стал?
        Дверь директорской приёмной всегда была гостеприимно раскрыта, но желающих туда войти по своей воле было исчезающе малое количество.
        Словно поджидающая беспечных жертв жадная пасть, сияющий призрачным серебристо-голубоватым светом проём, прикидывался самым обычным, ничем не отличающимся от соседних входом. Вот только иногда те, кто сюда входил, больше никогда не выходили, по крайней мере, традиционным способом.
        А ещё, боязливым шепотом рассказывали, что директор иногда любит применять нетрадиционные методы воспитания. Причём настолько нетрадиционные, что никто доподлинно не знал, в чём же они заключались.
        Слыша подобное мне даже немного стало интересно. Я, конечно, сомневался, что он придумал что-то такое, чего я не попробовал за тысячу лет, но всё же.
        Заглянув в проём, я увидел сидевшую за столом в приёмной директорскую секретаршу на бейджике которой на правой стороне форменной зелёной блузки крупно была написана фамилия с инициалами - Воровайкина Л.Д.
        Была она гражданкой лет сорока, с стрижкой ёжиком, смолившей сигарету и цедившей мелкими глоточками вязкий до черноты чифир.
        Поинтересовался, - Лидия Дмитриевна, а директор у себя?
        Та смачно харкнула в пепельницу, покосилась нечитаемым взглядом, хрипло произнесла, - Григорий Борисович пока свободен, но не надолго.
        - Ну тогда я зайду.
        Пройдя через приёмную, поднял руку, чтобы пару раз стукнуть из вежливости по дверному полотну, но секретарша вновь буркнула, - Не стучи, Григорий Борисович этого не любит. - После чего ткнула одним пальцем на компьютере клавишу “пробел”, и блаженно щурясь, откинулась в кресле, под заигравшее из колонок, - Наколочки, наколочки, гоп татуировочки…
        Оказавшись внутри, я увидел, что директор стоит у окна, смотря куда-то вдаль, чуть сгорбившись, одной рукой цепляясь за толстые прутья металлической решётки, а второй поглаживая сидевшего на подоконнике рядом кота.
        Обернувшись, он увидел меня, подхватил мяукнувшую животину и неторопливо уселся в казённое кресло. Мне, что характерно, сесть не предложил.
        Ну здравствуй, Дрейк, - произнёс Зонов, оглядывая меня цепким взглядом из под полуприкрытых век.
        - Здравствуйте, Григорий Борисович, - ответил я, ничуть не обманываясь расслабленному состоянию сидевшего мужчины. Слишком многое свидетельствовало, что директор куда более опасен, чем пытается казаться. На таком месте обычный фраер на понтах, всплыло вдруг в памяти жаргонное словечко, не усидиться.
        И в то же время меня не отпускало стойкое ощущение, что вся эта уголовная эклектика, усердно демонстрируемая школьной администрацией, не более чем очередная форма перфоманса, провоцирующая дополнительный стресс у учеников, ещё один слой социальной лестницы унижения, финальная его ступенька, квинтэссенция, так сказать.
        - Малява на тебя пришла, - произнёс он, вдруг.
        Я поднял бровь, но ничего не сказал, ожидая продолжения.
        - Пишут, ты болдаром стал и скрываешь.
        - Кляузничают, - ответил я, - подставить хотят, волки позорные.
        - Возможно, - задумчиво кивнул тот, продолжая чесать у кота за ушком.
        Тут в кабинет заглянул завуч, произнёс, - Вечер в хату, Григорий Борисович.
        На что директор по дружески кивнул, - Заходи, Степан Абрамыч.
        Крепко сбитый, коренастый, с выколотыми на пальцах перстнями, заместитель по учебной работе садясь в другое кресло, бросил на меня косой взгляд, хмыкнул, - А, Дрейк Рассказов. О чём базарите?
        - Да вот, на пацана малява пришла, что он масть свою настоящую скрывает.
        Взгляд Уколова заострился и критически прошелся по мне. С лёгкой угрозой в голосе он протянул, - Если так, то нехорошо это. Кидаловом пахнет. Негоже болдару среди малдар чалиться, не по понятиям.
        - Малдар я, отвечаю, - произнёс я спокойно, под взглядами двух педагогов в образовании, на ходу подстраиваясь под их манеру речи, - мне резона нет гнать фуфло.
        - Больно странностей много в тебе, - с сомнением буркнул завуч, - над собой не работаешь, не совершенствуешься, авторитет среди учеников не подымаешь, в туалете только ручки моешь. Хоть бы раз обоссал кого. Учишься опять же хорошо. А это плохо. Ты же умный пацан, в понятиях вроде разбираешься, а о будущем не думаешь. Почему до сих пор себе никого в подручных не определил?
        - Я один на льдине, зачем они мне.
        - И это говорит наследник уважаемого человека, - с осуждением произнёс Уколов, посмотрев на продолжающего сидеть с задумчивым видом директора, - в будущем глава серьезного рода. Один на льдине…
        - Нельзя тебе одному, - авторитетно заявил Зонов, - там, за школой, - он махнул рукой в сторону окна, - суровый мир, в котором верить никому нельзя, и только здесь, ты можешь сформировать тот близкий круг верных подельников и подручных, которые дальше пойдут с тобой по жизни. А выйдешь ты отсюда один и как дальше управлять родом будешь? На кого обопрёшься? На отцовых кентов? Вот только они рано или поздно помрут и останешься ты один. А если ты один будешь, увидят все, что ты слаб, а с слабыми разговор короткий. И был сильный род и не станет его. Так что давай, эти мысли о льдине убирай подальше и начинай взрослеть.
        Резон в его словах был. Небольшой. Вот только я взваливать на себя управление родом не хотел, накой мне этот головняк. Я после двух империй зарёкся себя связывать подобными обязательствами. Правда пока не придумал, как это потенциальное ярмо кинетически перевесить на другую шею.
        Но и идти на конфликт с администрацией, в этом тоже никакого профита не наблюдалось, и я, склонив голову набок, глядя на обоих педагогов в образовании, признанных авторитетов средней магической школы, произнёс, - Возможно я был не прав, обязательно обдумаю ваши мудрые слова, и постараюсь не упороть косяк.
        Зонов благосклонно кивнул, - Давай, Дрейк, берись за ум. Мы как твои наставники и учителя по жизни, тоже несем ответственность за твоё правильное воспитание. Когда придёт время выпустить тебя из школьных дверей в большой мир, я хочу, глядя в глаза твоему отцу, с гордостью говорить о том, что мы сделали всё, что было в наших силах, что ты достойный продолжатель славных традиций ”Последнего пути”.
        ***
        Когда юноша вышел, Зонов посмотрел на своего зама и хмуро произнёс, - Нет у меня к нему доверия, хитрый он и изворотливый. Вроде и не врёт, но явно что-то скрывает.
        - Ну, это-то как раз неплохо, - ответил завуч, - подобные качества главе рода нужны.
        - Ещё бы он их использовал там где надо, - директор поднялся, ссаживая кота на пол, снова подошел к окну, - и я до сих пор не уверен, что уровень его силы не вырос. Я навел кое-какие справки. Есть мутная история с поединком, где он каким-то образом смог победить болдарку.
        - Каким именно? - заинтересовался Уколов.
        - Всё происходило без свидетелей, поэтому сказать что-то определённое нельзя, но сделал это парень явно не физически.
        - Значит всё-таки болдар, - покачал головой завуч, - но почему он это скрывает? Зачем это ему?
        - Знаешь, - ответил задумчиво Зонов, - меня больше интересует, зачем это его отцу.
        - Думаешь Рассказов-старший в курсе?
        - Было бы странно, если бы он не знал силу дара собственного сына.
        Завуч покачал головой, затем с осуждением заметил, - Программа обучения утверждена минобром. Как и положение о среднем магическом образовании. Мы не имеем права обучать болдара. Если подобное выяснится, мы рискуем попасть под комиссию с надзорного комитета. Тем более есть сигнал, - мужчина кивнул на лист бумаги на директорском столе. - Вот только как доказать, что он уже не малдар?
        Директор повернулся от окна, глядя на верного соратника, затем, прищурившись, ответил, - Значит надо сделать так, чтобы он свой дар вынужден был раскрыть.
        - И как?
        - Скоро у нас школьный турнир, - ответил Зонов, - и всё, что нам надо, это сделать, чтобы Рассказов туда обязательно попал.
        - А это может сработать…
        В этот момент в кабинет без стука заглянула секретарша, хрипло произнесла, - Григорий Борисович, к вам можно?
        - Кто там, Лидия?
        Та скривилась, будто сжевав лимон, произнесла с отвращением, - Да парочка фраеров из шестого “А”. Им забили стрелу за школой, а они не пришли. Сами знаете, какое это грубое нарушение школьной дисциплины.
        - Шестой “А”? - нахмурил лоб директор, - я, по моему уже что-то про него слышал.
        - Так самый проблемный класс, - со вздохом произнесла секретарша, - вы уж пропесочьте их Григорий Борисович, а то классный руководитель не справляется. Кого на уроке не спросит, все с домашним заданием. Как тест или контрольная, так все готовы. Курящих за школой почти нет, в пьяном виде тоже до сих пор ни одного поймать не можем. Учителя и так уже с ними и сяк, ни в какую.
        - Гадёныши мелкие, - ругнулся завуч, - всю статистику нам портят, какую мы, с такими результатами, комплексную оценку на межшкольных получим, я даже не представляю. Опустимся ниже третьего места, Горомо(городской отдел магического образования) нам точно по шапке настучит.
        - Ладно, - решительно махнул рукой Зонов, - заводи этих, задействуем, так и быть, административный ресурс.
        Когда Воровайкина завела в кабинет двух испуганных шестиклассников восемнадцати лет и подвела к директору, тот крепко затянулся папиросой, которую успел прикурить, затем выдохнул дымом в лицо ближайшему и зло прошипел, - Что ж вы с-суки делаете…
        - Господин директор… - заблеял было один, но тут замолк, когда Зонов проревел в ответ:
        - Глохните, сявки! Что, попутали рамсы? Не по масти решили пойти? Рано вам ещё концы вязать, вам у меня ещё три года чалиться…
        Глава 8
        
        Показательные выступления перед представителями рода Рассказовых удались на славу. Мудрый и смертоносный учитель - мастер Сирахерама медленными пасами в воздухе заставлял меня корёжится и валиться на татами в самых разных позах.
        Попутно, как и договоривались, вещал про энергии и поля. Причем завернул ещё круче, чем я, сразу видно - учитель. У остальных аж рты пораскрывались.
        Больше всего меня умилило, что ни тени сомнения не промелькнуло на заворожённо следящих за нами лицах. Маги, что тут ещё скажешь.
        Девчонки, конечно пристали, научи, да научи, но бурят важно отправил их в известном направлении, и тогда они насели на меня. Даже в мою лабораторию в подвале полезли, пытаясь подловить там. Но я как раз испытывал новую версию генератора Тесла сидя в кресле, окружённом клеткой Фарадея в виде шара. Ещё одной клеткой, только большего размера, было само помещение, для того, чтобы контур был замкнутым, помимо внешней железной двери, проём закрывала и решётчатая дверь.
        Вот металлическую дверь они и успели открыть, когда из генератора, во все стороны забили толстые, с руку толщиной, голубые молнии.
        Девичий визг перекрыл даже громыхание разрядов, и я с неудовольствием посмотрев сквозь обе клетки на побледневших близняшек, выключил генератор.
        - Чего вам?
        - Д-д-дрейк, - чуть заикаясь, произнесла Тоши, - это что было?
        - Д-да, - вторила ей не менее испуганная Хэнеко, держась обеими за сестру, - это магия?
        - Магия, магия, - буркнул я в ответ, - очень сильное колдунство. Не мешайте.
        Щёлкнул тумблером вновь, и разряды тут же яростно хлестанули по решётке, озаряя голубыми всполохами всё вокруг.
        Близняшек тут же сдуло, словно ветром, и я довольно раскрыл перед собой, найденный недавно в школьной библиотеке раритет - энциклопедию “Атомная энергия”, за тысяча девятьсот пятьдесят шестой год.
        Как эта книга там оказалась, было неизвестно, но во всей школе только я один понимал, какое это сокровище. Нашел пункт “атомная батарея” и принялся с интересом читать.
        Правда после ужина случился небольшой конфуз. Просидевшие весь вечер сами не свои, девчонки пожаловались маман, и та решила меня отчитать.
        - Дрейк, сынок, - произнесла она, садясь рядом, - скажи, тебе совсем не нравятся ни Тоши ни Хэнеко? Почему ты так с ними строг? Напугал вот сегодня.
        - Никого я не пугал, - ответил спокойно ей, - это был всего лишь эксперимент, ничего такого.
        - Применение сильнейшей магии, по твоему, ничего такого?! - строго посмотрела она на меня.
        - Какая магия, - я вздохнул, - обычная физика.
        - Дрейк, не ври мне, то, что они описали, такое под силу только болдару молний.
        - Мам, - доверительно наклонился я к женщине, накрыв её ладонь своей, - я понимаю, что ты чистый гуманитарий, но пожалуйста, пойми, всё, чем я занимаюсь, это физика. А уж она покруче любой магии бывает.
        - Физика, физика, - проворчала та, - на любой вопрос у тебя один ответ. И вообще, как ты говоришь, круче магии, ничего нет.
        Спорить я не стал. Вообще, я заметил, что для болдар и большинства малдар, магия была этакой священной коровой, кроме которой они ничего не замечали. И в то же время, наличие таких удивительных устройств как автомобили и сотовые телефоны, их совершенно не впечатляло. Они просто пользовались ими, даже не догадываясь, насколько они невероятны. Никакая магия не сможет воспроизвести кристалл процессора, соблюсти техпроцесс нанометрового диапазона. Она слишком груба для этого.
        Ещё одним чудом был компьютер. И тут я вспомнил, что вчера вечером прошёл очередную игру, и у меня совершенно не осталось новых дисков.
        Резко побледнев, взглянул расширенными глазами на мать.
        - Дрейк, что случилось? - немедленно всполошилась та.
        - Беда, - выдохнул я.
        - Где, какая, что ты чувствуешь?! - женщина подскочила, тревожно оглядываясь.
        - Я чувствую пустоту и отчаяние, - трагическим голосом произнёс я, - мне не во что поиграть на компьютере.
        - А… - Эльвира подавилась возгласом, а затем вспыхнула, воскликнув, - Дрейк!
        Но мне было не до неё, сейчас. Лишить себя радости вечернего гейминга? На такие жертвы я был категорически не согласен.
        Подскочив следом, воскликнул тоже:
        - Где, Вениамин?! Мне срочно нужно в компьютерный магазин!
        Мать обиженно развернулась и, гневно стуча каблуками по керамограниту, удалилась, а я, спешно одевшись, выбежал на крыльцо дома.
        Своему водителю я уже успел набрать короткое сообщение и одобрительно кивнул, когда чёрный седан, через пару минут уже вырулил из гаража, подъезжая ко мне. Запрыгнув на сидение, я коротко приказал:
        - Давай в город.
        - На Космическую? - понятливо уточнил мужчина и я кивнул:
        - На неё. Давай гони, до закрытия всего час.
        Родовая земля была в пригороде и, быстро пролетев по трассе большую часть пути, в городе, из-за вечерних пробок, скорость пришлось снизить. Посмотрев на часы и прикинув маршрут, я понял, что напрямик, через дворы, успею быстрее и решительно потянул на себя ручку двери.
        - Господин, - дёрнулся было водитель, но я махнул рукой:
        - Езжай, там встретимся.
        Уже вечерело, было пасмурно и поэтому прохладно, поэтому, приподняв воротник тонкого пальто, я нырнул в подворотню, старательно перепрыгивая лужи и валявшийся на земле мусор. Старый район помимо того ,что был архитектурным убожеством, ещё и планировку имел заковыристую, с обилием арок, тупиков и диагональных проездов, по которым невозможно было чётко выдержать направление и приходилось постоянно лавировать, чтобы не сбиться с основного курса.
        Внезапно, чуть не влетел в очередном дворе в скучковавшуюся там толпу, что задрав головы, смотрела куда-то наверх.
        - Парень! - бросилась ко мне какая-то бабка, - Помоги котика моего с дерева снять.
        Ну да, щаз, у меня компьютерный магазин скоро закроется.
        Я перехватил за рукав форменной шинели спешащего мимо солдата. Как он здесь оказался, мне разбираться было некогда, главное он вполне мог заменить меня в благородном деле спасения кота. По прошлой жизни помня как важно грамотно ставить задачу подобной служивой братии, ткнул пальцем наверх, четко произнёс:
        - Кот.
        Затем ткнул пальцем в стоявшую передо мной бабку:
        - Бабка.
        И в конце, обрисовал необходимые действия:
        - Кота надо спустить вниз.
        Курсант проводил мой палец глазами, затем посмотрел на меня лихим и чутка придурковатым взглядом, кивнул и решительно шагнул к опешившей пожилой гражданке:
        - Бабка - верёвка, бутылка, туалетная бумага и топор есть?
        Оставив их разбираться дальше самих, я проследовал дальше, с некоторым беспокойством поглядывая на часы. Но досадные задержки как назло продолжали меня приследовать.
        В арке, куда я заскочил на полном ходу, было темно, хоть глаз выколи. Не мудрено, что я натолкнулся на какого-то идиота, мало того, что полностью в чёрной одежде, так ещё и натянувшего на голову чёрную балаклаву.
        Выругавшись, пригляделся и увидел, что он не один, а их целых двое. Они что-то булькали и возились на земле. Похоже мой толчок свалил обоих, словно кегли в боулинге. Судя по звукам и хрипам, а также слабому шевелению, были они вусмерть пьяны, как только на ногах стояли.
        Покачал головой, буркнул:
        - И зачем так пить, хоть закусывали бы.
        Внезапно увидел у стены третьего, совсем мелкого шкета. Сказал наставительно:
        - Алкоголь зло, много не пей.
        Тот на автомате кивнул и я побежал дальше. От дисков с играми меня отделяло ещё прилично, а времени оставалось всё меньше.
        Попробовав срезать через кусты, напоролся на залёгшую за ними парочку, решившую предаться сексуальным утехам. Ну как напоролся, наступил на что-то. Услышав резко оборвавшийся вскрик, увидел сначала лежавшего расслабленно голого мужика, а затем девчонку под ним, с кляпом во рту и привязанными к колу в земле руками.
        Она что-то мычала и извивалась, но слов разобрать было нельзя.
        - Прошу прощения, - чуть наклонил голову я, - не хотел нарушать вашу идиллию.
        Девушка замычала сильней, даже как-то, судя по пробивавшимся ноткам, разгневанно, и я поспешил откланяться.
        - Уже ухожу, не сердитесь.
        Ещё через пару минут я уже был возле дверей компьютерного магазина и, распахнув стеклянную створку, учащённо дыша, ввалился внутрь.
        - Дрейк? - стоявший за прилавком полноватый парень в очках, увидев меня, сначала удивился, но затем заулыбался.
        - Здарова, Сёма, - произнёс я, - давай по быстрому, что нового и интересного появилось?
        - Семён был продавцом и по совместительству моим проводником в мире игр. Каждая новинка была им опробована, оценена и каталогизирована. Зная мои вкусы, он мог тут же предложить что-то такое, что действительно могло заинтересовать.
        - Так, - задумчиво почесал он подбородок, - фэнтези с магией и эльфийками ты не любишь. Значит совсем последние поступления тебе не подойдут. Знаешь, - он посмотрел на меня, - есть у меня, не совсем новое, но тебе должно понравится.
        Порывшись под прилавком, он достал диск, с какими-то непонятными человечками на фоне ракеты.
        - И что это? - с сомнением спросил я, - космосим какой или стратегия?
        - Не, лучше, - симулятор постройки и запуска своих космических аппаратов. Почти реальная физика…
        Стоило только ему произнести эту фразу, как я тут же перестал воспринимать звук, жадно вперившись в невзрачную обложку игры. Мгновенно произнёс:
        - Беру.
        - А, хм, ну ладно, - Семён протянул терминал, - с тебя десять пятьдесят.
        Воткнув и оплатив карточкой покупку, держа драгоценный диск перед собой, я почти ничего не видя, как зачарованный пошел к выходу.
        ***
        Из полицейской сводки за сутки.
        Задержанный - ефрейтор А. свои хулиганские действия, последствиями которых стали, два разбитых окна дома №… по улице К…, срубленное под корень дерево и оборванные провода линии электропередач, объяснил тем, что спасал кота получив приказ. Словесный портрет лица отдавшего ему такой приказ составлен, ефрейтор А. передан сотрудникам военной прокуратуры.
        Глен Д., малдар, наследник рода Д. десяти лет, был обнаружен нарядом ППС возле тел двух неустановленных мужчин. Оба мужчины имеют ножевые ранения ставшие смертельными. Орудия убийства обнаружены на месте преступления. Со слов Глена Д. неизвестные пытались напасть на него, угрожая холодным оружием, но неустановленное лицо, внезапно появившись, неизвестным способом заставило обоих зарезать друг друга, после чего немедленно скрылось. Словесный портрет составлен.
        Обнаружен в бессознательном состоянии маньяк-насильник Валерий М. находящийся в федеральном розыске. Силами наряда ППС доставлен в районную больницу, где находится под усиленной охраной. Бессознательное состояние обусловлено травматической потерей обеих яиц. Несостоявшаяся жертва маньяка - Наталья В. показала, что преступные действия Валерия М. были остановлены неизвестным лицом, немедленно, после этого, скрывшимся. Словесный портрет неизвестного составлен.
        Почитав все три бумаги, старший шериф полиции Восточнолесов, почесал висок краем ствола любимого револьвера, затем посмотрел, сощурив глаза на младшего шерифа полиции Небоходову, буркнул:
        - А тебе не кажется, что описания неизвестного во всех трёх случаях, необычайно похожи?
        - Так точно, - звонко ответила та, - похожи, и все три случая произошли примерно в одно и то же время, недалеко друг от друга.
        - И что это у нас за борец за добро и справедливость тут объявился? - задумчиво протянул старший шериф, - супергерой, прямо.
        - Мститель? - предположила подчинённая.
        - Вот только мстителей мне в городе и не хватало.
        Восточнолесов посмотрел на Небоходову:
        - Давай так, займись-ка этим делом, я хочу, чтобы это неизвестное лицо стало известным. И как можно быстрей.
        
        Глава 9
        
        Школьники чередой вливались в раскрытые ворота, ведущие на территорию “Последнего пути”.Тихо, мирно, словно бы не ждала их внутри жестокая конкуренция и борьба за выживание. Старшеклассники шли, не обращая никакого внимания на младших, младшие безбоязненно шныряли под ногами старших. Ничего не нарушало идиллии. Пока они не оказывались внутри.
        Выставив на асфальт правую ногу, я перенёс свой вес на неё, чуть довернул стопу, шаркнув подошвой, и вышел уже весь, поставив левую ногу возле правой. Убрал одним движением ладони лёгкие складки на кашемировом пальто, чуть наклонившись, подхватил стоявший чуть дальше на сиденьё портфель из весьма недурной вачетты с легкими естественными потемнениями по углам. Закрыт портфель был на изящный позолоченный замок, классического прямоугольного дизайна.
        Подувший ветер слегка взлохматил причёску (ничего такого, обычная канадка), чуть отвернул полы пальто, обнажив мою затянутую в школьную форму фигуру. Оранжево-желтый берёзовый лист очередным порывом прилепило на пальто, в районе сердца и, задумчиво поглядев на него, бережно взял двумя пальцами и поместил в нагрудный карман пиджака. Чуть улыбнулся, он мне напомнил одну хорошую примету из моего мира.
        Проходившие мимо девушки нет-нет, но бросали на меня украдкой заинтересованные взгляды. Я их понимал. Я был хорош. И собой и вообще. Рост метр девяносто, восемьдесят килограмм костей, мышц, различных внутренних органов и кожи, при минимальном проценте подкожного жира делали меня стройным и подтянутым. Ну и лицо, конечно, тоже не подвело. Из зеркала на меня каждое утро смотрел большими глазами с сочной голубой радужкой нежный мальчик эльф, с детским и вечно чуть удивлённым выражением на лице. Поверьте, я знаю о чём говорю. Были у меня эльфы в гареме. Правда пухлые, сочные алые губы, на эльфийские не тянули, выдавая во мне человеческую кровь, но они же и привлекали больше всего внимания.
        Высокие скулы, тонкая плавная линия челюсти, переходившая в острый подбородок - красота моя была аристократичной, утончённой, и пусть, несколько нестандартной, но привлекающей внимание.
        Про длинные ресницы и густые аккуратные брови я и вовсе молчу.
        Особенно мне, при встрече, знаки внимания любили оказывать женщины после тридцати и до пятнадцати. У одних я пробуждал материнский инстинкт, а у других комплекс старшего братика. А вот те кто между, особо старались свою заинтересованность мной не проявлять, потому что пробуждал я в них исключительно сексуальное желание, а его демонстрировать на людях считалось неприличным.
        Ласковые солнечные лучи, нежно касались моей тонкой белой кожи, к которой почти не прилипал загар, даря последнее осеннее тепло. “Бабье лето” - вспомнил я, как называли этот период местные. Вроде как считалось, что это самое время для свадеб.
        Чёрный седан, принадлежавший роду, стоило мне лёгким движением руки захлопнуть дверь, стронулся с места, плавно и величаво, чуть покачивая выпуклыми крыльями на лежачих полицейских, проехал к выезду с парковки и, набрав скорость, скрылся из вида, оставив меня в одиночестве перед гостеприимно распахнутыми воротам.
        Сходу лезть в тёплые объятия школы мне не хотелось, и я задумчиво огляделся.
        В этот момент, на парковке, чуть в стороне, привлекая моё внимание, притормозил ещё один недешёвый автомобиль представительского класса: “Иж Панамера”, тёмно-вишнёвый, в кузове “Комби”, собственно её так и называли - Иж Панамера-Комби.
        Автомобили я любил и неплохо в них разбирался, поэтому сразу, по форме воздухозаборника на капоте определил, что это модификация ИДС БТС с четырёхлитровым ЗМЗ-7000 на четыреста шестьдесят лошадиных сил. ИДС расшифровывалось как Иж Двойного Сцепления и обозначало их собственную автоматическую коробку передач, а БТС было не более чем понтами, якобы обозначающими область применения - Большой Туристический Спортивный.
        В моём представлении, правда, автомобиль никак не ассоциировался с бородатыми туристами в сапогах и рюкзаках, что любят песни под гитару, ночуют в палатках и разогревают на костре банки гречки с тушенкой. Впрочем, может я просто неправильно себе представляю туристов?
        Не успел я задуматься, кого из отпрысков благородных родов на нём привезли, как задняя дверь Панамеры плавно распахнулась и на асфальт из тёмной глубины салона уверенно ступила точёная ножка в туфлях из последней модной коллекции Зверева и бежевых колготках. Фирму колготок я не узнал, но предположил, что это что-то из премиального сегмента типа тех же “Космо”, пихающих свой рекламный лозунг везде и всюду. Как сейчас помню: - “Натяни на ножки “Космо”, Ножки сразу станут космос!”.
        Вслед за первой туфлёй от Зверева, появилась вторая точно такая же, но уже не левая, а правая.
        За ножками из машины последовала и вся остальная незнакомка, и прежде чем увидеть лицо, я отметил ладно сидящую на ней форму, вот только, почему-то отличающуюся от формы “Последнего Пути”. А затем, из полумрака вынырнуло и лицо незнакомки, оказавшееся очень знакомым.
        Это была Сюзанна Крылова собственной персоной. Болдарка восемнадцати лет, старшая дочь главы рода Крыловых, когда-то совращённая этим телом и совсем недавно побеждённая мною же.
        Будем честны, победил её не совсем я, а неумолимые законы физического мира, не прощающие игр с электропроводящими веществами вблизи источников электрического тока. Но гуманитарию в её лице это объяснить было невозможно, поэтому аватара физических законов пришлось изображать мне.
        Натянув на лицо непроницаемую маску безразличия и отчуждённости, не дёрнув ни единым мускулом, она решительно направилась ко мне. Подувший с новой силой ветер, пронёс между нами клок соломы, вырвав его из кучи пожухлой травы, что нагрёб местный дворник дядя Василий, ухаживающий по мере возможности за прилегающей к школе территорией.
        Мера возможности пятидесятилетнего мужчины определялась исключительно наличием или отсутствием крепкого алкогольного напитка, поэтому исполнял он прямые обязанности только с целью заработать на опохмел. Закрыв же один из множество нарядов на работы от администрации школы на выбор, он с чувством исполненного долга шел в бухгалтерию, где получал причитающиеся ему рубли, с которыми тут же бежал в ближайший магазин за водкой. После чего, на пару суток выпадал из общественной жизни школы.
        Проводив взглядом солому, я взглянул на продолжавшую идти ко мне девушку, ещё раз, теперь уже при естественном освещении, её разглядывая. Причёска в этот раз была другая, не распущенные волной по плечам волосы, как в нашу последнюю встречу на территории Стуковых, где я её победил, а хитро закрученная вокруг головы коса, придававшая сразу какой-то строгий и официальный вид. На груди форменного пиджачка я разглядел эмблему её учебного заведения, которую и стал, прищурившись, с интересом изучать.
        А девушка всё продолжала ко мне идти. Хотя что, казалось бы, тут идти, метров десять всего, от меня до машины, но нет, она всё ещё шла, и я, посмотрев на часы, слегка зевнул, деликатно прикрыв рот ладошкой.
        Часы у меня тоже были не простые - Командирские, Чистопольского завода. Такие абы где не купишь. Побывавшие даже в космосе и на дне Марианской впадины. Не мои лично, но такие же, конечно.
        Потом, достав телефон, полистал список контактов, несколько заблокировав. Телефон, кстати, был последней моделью этого года, очень известного бренда созданного тридцать лет назад гениальным оператором ЭВМ с сербскими корнями Стеваном Работником.
        А затем, Сюзанна наконец до меня дошла.
        - Дрейк, нам надо поговорить.
        Сказано это было безапелляционным тоном, ничуть меня, однако, не смутившим.
        Глаза девушки, темно зелёные, сощуренные, подведённые карандашом для дополнительного эффекта, с профессионально наложенными тенями, украшенные нарощенными ресницами и чуть подкрашенными естественным тоном бровями для их большей визуальной густоты, заставили меня чуть улыбнуться. Все эти женские манипуляции, чтобы казаться красивее, чем есть, служили только одной цели, захомутать достойного, по их меркам, партнёра. Бедные. Впрочем, в них говорили инстинкты. Во мне инстинкты тоже пытались говорить, но пара таблеток брома, принятые перорально легко разрешали эту проблему, не мешая дальнейшему изучению науки этого мира.
        - О чём? - произнёс я, переложив портфель из вачетты, в другую руку.
        - О том, что было между нами, - поджав губы, произнесла девушка.
        Губы Крыловой тоже покрывала помада, дабы добавить им сочности и объёма. Мысленно представив её без макияжа, только легонько вздохнул, я был красивее.
        Вздох, однако, Сюзанна приняла за ответ на её слова. Нахмурилась, согнав бровки английской буквой - “V” и заставив проявиться на переносице вертикальной морщинке, буркнула:
        - Мог бы проявить хоть немного такта по отношению ко мне. Не так демонстративно показывать своё пренебрежение.
        В этот момент, пролетавшая над нами ворона метко какнула Крыловой на плечо, что настроения той совсем не добавило. Мстительно плюнув вслед улетающей нахалке, она удовлетворённо проследила как та, сбитая метким попаданием, истошно каркая и теряя перья улетела в кусты, затем вновь переключилась на меня.
        - В общем так, Дрейк, - произнесла Сюзанна твёрдо - ты мне должен.
        - С чего вдруг? - уточнил я, поглядывая на ворону, что, выбравшись из кустов, недобро посмотрела в нашу сторону.
        Если я правильно помнил, птички эти были весьма умными и злопамятными созданиями.
        - Ты обесчестил меня, - выпалила Крылова одновременно покраснев и разозлившись.
        - Но… - протянул я, с сомнением, - разве мы не решили этот вопрос в прошлую нашу встречу?
        - Нет, - покраснев и разозлившись ещё сильней, ответила Сюзанна, - ты меня победил.
        - А это разве не решение?
        На мой недоумённый вопрос, она сразу ничего не ответила, только медленно и еле слышно стала шипеть, исходя паром.
        Солнце ушло за тучу, и сразу резко похолодало, отчего выдыхаемая разгорячившейся девушкой влага тут же начинала в воздухе кристаллизовываться и превращаться в видимый пар. Ничего такого, обычная физика, но до чего же интересная.
        Я выдохнул в ответ и тоже полюбовался на белёсое облачко, вырвавшееся из моего рта.
        - Дрейк, ты меня обесчестил и победил меня, ты мне должен!
        Я посмотрел в глаза Крыловой, понял, что она так просто не отвяжется и со вздохом спросил:
        - И что же я тебе должен?
        - Ты должен на мне жениться.
        Сказано это было настолько серьёзным тоном, что я немедленно рассмеялся.
        - Что смешного? - опасно сощурила глаза девушка.
        А я, помотав головой и не переставая похохатывать, ответил:
        - Нет, я знал, что ты захочешь испортить мне жизнь, но чтобы настолько? Неужели два совершённых мною проступка, действительно заслужили подобную месть? Ты хочешь, чтобы я страдал всю жизнь? За те два по пять минут, что я на тебя потратил?
        - Я тебя убью! - выкрикнула уже не красная, а какая-то белая от бешенства Крылова. Но в этот момент её саму настигла страшная мстя от позабытой вороны.
        С хриплым карканьем та спикировала вниз, прицельно нагадив уже на голову разъярённой аристократке. Вскинув голову, та попыталась было жахнуть магией ей вслед, но оказалось, что ворона была не одна, приведя откуда-то целую стаю своих товарок, и Крылова попала под натуральные ковровые бомбардировки.
        Оставалось только одно - спасаться бегством и Сюзанна спешно бросилась обратно к машине, прикрывая голову руками и отчаянно кроя всех и вся самыми нецензурными из всех нецензурных слов.
        Иж Панамера, стоило девушке рыбкой нырнуть в тёмное нутро салона, тут же взоржал всеми своими четыреста шестьюдесятью лошадьми и на полном ходу, чуть не сбив парочку зевак, стартанул в сторону трассы, сопровождаемый неистово каркающей вороньей стаей.
        - Вот и поговорили, - задумчиво произнёс я.
        Посмотрел на столпившихся у ворот зрителей всего действа, после чего, перекинув портфель обратно в правую руку, с независимым видом пошел в школу. Тем более, что уроки уже вот, вот должны были начаться.
        - Дрейк!
        И вновь мне не дали дойти до здания школы спокойно.
        Толпа простолюдинов со средних классов жёстко месилась с небольшой но сплоченной кучкой старшеклассников, самоотверженно прикрывавших кого-то своими широкими спинами. То здесь, то там на земле лежали выбывшие участники мероприятия, которых, добровольно взявшие на себя обязанности волонтёров, младшеклассники, оттаскивали подальше, заодно успевая обчистить карманы неудачников.
        Завидев меня, из толпы выскочил никто иной как Иванов, мгновенно ткнувший в меня кулаком и заоравший:
        - Ребята за мной, валим Рассказова! Втопчем в грязь этого аристократишку. Этого кровопийцу и эксплуататора! Пока он один. Давайте! Поднимем знамя свободы! Покажем им кто здесь хозяева!
        Слегка перемазанный в грязи, как я уже говорил, мера возможности дворнику Василию, всё никак не позволяла нормально заняться территорией и высадить траву, поэтому часть газонов давно представляла собой раскисшую от дождей голую землю, Иванов, горел неукротимой яростью, как самый настоящий вожак, поднимая на правое дело борьбы остальной народ.
        Правда, завидев меня, отпочковавшиеся от остальной толпы мои ровесники замерли в нерешительности, не спеша кидаться в бой, по зову своего лидера. Зашептались.
        - Что стоите! - Иванов разъярился, оглянувшись на соратников, - испугались?
        - Да вроде, он ничего нам плохого не делал, - нерешительно протянул один из учеников.
        - Не сделал сейчас, сделает потом, - рявкнул мой одноклассник, - он аристократ, а они все одним миром мазаны.
        Но это тоже не возымело нужного эффекта.
        - Ладно, сам разберусь, без вас, - Такаюки сплюнул, обернул ко мне перекошенное лицо, крикнул, - готовься, Рассказов, теперь тебе конец.
        Сжав ладони в кулаки, он побежал ко мне, чуть оступаясь и оскальзываясь на ходу. Весь его вид выражал непоколебимую уверенность в том, что он мне сейчас покажет кузькину мать.
        Распахнутый пиджак, наполовину без пуговиц, трепыхался за спиной коротким плащом, грудь парня вздымалась словно кузнечные мехи, колени высоко вскидывались, а затем резко опускались, вонзая форменные ботинки Иванова в чавкающую и разлетающуюся грязными брызгами жижу, толкая его всё ближе и ближе ко мне.
        Он нёсся целеустремлённо, неумолимо, словно бронепоезд по рельсам. Вот только, когда ему до меня оставалось всего несколько метров, нога Иванова подскользнулась, он нелепо замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но не смог и подстреленной птицей полетел к земле вперёд головой.
        На его беду, газон оканчивался прямо перед ним, и начинался асфальт. И невезучий Такаюки-кун, влетел лобовой бронёй прямо в железобетонный бордюр, сильнейшим ударом, почти выворотив его из земли.
        Тело Иванова замерло буквально в двух шагах от меня, оставшись лежать в грязи. На секунду мне показалось, что даже ветер утих, настолько стало тихо. Замерли и дерущиеся, переводя взгляды с меня на неподвижного парня. Спустя пару секунд, кто-то из продолжавших стоять в нерешительности парней произнёс, с непередаваемыми нотками в голосе:
        - Да ну, нахрен, - и, развернувшись, побежал обратно к основной толпе. Остальные тут же бросились за ним, все отмерли и массовая драка продолжилась с прежней интенсивностью.
        - Прошу прощения, - раздался откуда-то сбоку.
        Посмотрев в ту сторону, я увидел пару тринадцатилеток, что, встали передо мной, руки по швам и почтительно поклонились.
        - Чего вам? - уточнил я, внимательно оглядывая просителей.
        - Разрешите, мы заберём клиента? - они дружно кивнули на Иванова.
        - Забирайте, - по-барски махнул я рукой, - только проверьте, живой он там вообще?
        Подбежав к бесчувственному телу, пареньки ловко перевернули того на бок, профессиональным жестом прижали два пальца к артерии на шее, затем кивнули:
        - Пульс есть, дыхание тоже.
        - Ну и славно.
        Оставив их оттаскивать моего одноклассника в сторонку, направился в школу. Звонок уже успел прозвенеть, но участие в общешкольном мероприятии было уважительной причиной для опоздания, поэтому я особо не переживал. Тем более всё проходило под полным контролем администрации.
        На крыльце, скрестив руки на груди, стоял и внимательно наблюдал за дракой завуч - Степан Абрамыч. Впрочем нет, не просто наблюдал. Контролировал. То и дело, ловя проходящих мимо школьников, приказывал:
        - Так, вы двое, за простолюдинов. Пошли.
        Проследив, что те влились в драку как положено, перехватывал следующего.
        - Ты, за аристократов, давай бегом, и чтобы фланг держал. Понял у меня?
        Нерешительных он напутствовал крепким завуческим пенделем под зад, а одного и вовсе сам отпинал ногами, посчитав, что тот слишком промедлил с выполнением указания.
        Меня, однако, трогать он не стал, но взглядом проводил очень внимательным и таким, обещающим, что-ли. Появилось даже подозрение, что вот эта вот выходка Иванова его рук дело. Ох, неспроста всё это. Проверяют, как пить дать проверяют меня. Смотрят, как выполняю их напутственные пожелания. Похоже, дальше прессинг со стороны администрации только усилится, а это означало что? Что мне надо как и в случае с Сирахерамой у себя дома, тут тоже формально исполнить приказ. Создать видимость содействия.
        В этот момент на глаза мне попался подходящий к школе знакомый старшак. Вспомнив как того зовут, я требовательно топнул ногой, повелительно взмахнул рукой:
        - Николя, ко мне!
        Тот, не смотря на внешность не склонного к интелектуальной деятельности человека, всё понял быстро и рысью подбежал, наклонил голову в лёгком поклоне.
        - Дрейк Ричардович?
        - Ты где ходишь? - принялся я демонстративно, на глазах у завуча отчитывать парня, - меня тут чуть толпой не избили, а ты опаздываешь.
        Повернув голову к мужчине, разглядывающему нас с некоторым интересом во взгляде, со вздохом произнёс:
        - Видите, Степан Абрамыч, с кем приходится работать. Николя Валуа, мой подручный.
        - Простите, Дрейк Ричардович, больше не повторится. - Старшак наклонился ещё ниже, мастерски изображая раскаяние на лице.
        - Ладно, так и быть, прощаю. - Развернувшись, с гордо поднятой головой я проследовал к дверям, краем глаза заметив, что завуч перестал сверлить меня колюче исподлобья.
        И всё равно, меня не покидало чувство досады. Пусть это было необходимое, но всё же неудобство, а обязывать себя мне не хотелось совершенно. Но, видимо, придётся. Изображать из себя классического аристократа со свитой. На какие только жертвы не пойдёшь ради науки.
        Зайдя внутрь, я скинул Николя своё пальто, дождавшись, когда тот вернётся из гардероба, ладонью отодвинул протянутый номерок, сказал, чуть искоса взглянув тому в лицо:
        - Не надо, пусть будет у тебя.
        Снова убедился, что несмотря на внешность питекантропа, тот на диво быстро соображает. Старшак мгновенно посиял, прикоснулся кулаком к груди, тихо но отчётливо произнёс:
        - Я не подведу ваш род.
        - Пока ты служишь мне, не роду, - сказал я тут же, несколько умеряя прыть парня.
        - Я понимаю, - ответил тот, ничуть не обидившись, а затем, выпрямившись, мгновенно занял позицию чуть сзади и сбоку меня, словно армейский шагоход, вставший на боевое дежурство, и грозно оглядел притихшее фойе.
        А затем я пошел в класс.
        
        Глава 10
        
        Крылов-старший, сидя в гостиной, в удобном кресле, одетый по домашнему в длинный махровый халат и мягкие тапочки, пил из тонкой фарфоровой чашечки ароматный кофе и с интересом смотрел идущий по Маг-ТВ остросюжетный бандитский сериал - “Слепой против немого”. Он любил пересматривать избранные серии каждый год, настолько они напоминали ему славные годы школы. А тут специальный магический телеканал сделал самый настоящий подарок своим телезрителям, запустив повтор всего сериала с самого первого сезона…
        - Посмотри, - оживлённо произнёс он, вернувшейся дочери, - в этой серии впервые появляется Бешенный.
        Большой знаток всего, что было связано с культовым сериалом, Хуан Сигизмундович, собирал различные факты со съемок, воспоминания актёров и участников съемочной группы, в сейфе были даже фотокарточки с автографами почти всех актёров. Почти, потому что не всех Крылов смог застать в живых, но тогда место автографа занимало фото главы рода у могильной плиты своего кумира.
        - Он был взят на эпизодическую роль, но так понравился режиссёру, что в следующем сезоне стал главным антагонистом, - поделился мужчина с дочерью.
        - Рада за него, - буркнула Сюзанна, и только тогда Крылов-старший заметил, что наследница имеет совершенно нерадостный вид.
        Вспомнив, что она должна была встретиться с Рассказовым, нахмурившись спросил:
        - Как прошло?
        - Никак, - снова буркнула девушка, схватив блюдо с конфетами и плюхаясь на диван. Подогнув ноги, она принялась закидывать одну конфету за другой.
        - Он отказался, - понимающе кивнул мужчина, но Сюзанна только раздраженно фыркнула.
        - Если бы он просто отказался, он выставил всё так, будто выйти замуж за него я хочу только, чтобы отомстить. Ещё спрашивал, что он мне такого сделал, что я так сильно хочу испортить ему жизнь.
        - А парень не дурак, - раздался от входа в гостиную весёлый мужской голос и в проёме появился дядя Сюзанны и двоюродный брат Хуана Сигизмундовича - Генрих Абдурахманович, - такой молодой, и такой не по годам умный.
        Высокий, светловолосый и голубоглазый, он напоминал какого-нибудь викинга и был весьма популярен у женского пола, чем частенько пользовался.
        Усевшись рядом с племянницей, мужчина бесцеремонно залез в блюдо с конфетами всей пятернёй.
        - Дядя! - возмущённо воскликнула девушка.
        - Что, дядя, - ответил тот, шурша обёрткой, - мне, чтобы это понять, десятку в браке пришлось отмотать, слава магии, выбил себе условно досрочное, теперь на свободе с чистой совестью.
        - И с пустыми карманами, - не удержалась девушка от шпильки в его адрес, - бывшая твоя дом отобрала, машину отобрала, деньги тоже отобрала.
        - Дёшево отделался, - ответил Генрих Абдурахманович, ничуть не смутившись.
        - Ага, зато теперь столуешься у нас каждый день, - не преминула уколоть его племянница ещё раз.
        - Дочь, - строго произнёс Крылов-старший, - род всегда поддерживает своих, в какой бы ситуации они не оказались.
        - А что он! - Сюзанна зло посмотрела на отца, - и Рассказов, гад такой, упёрся, аж прибить там на месте захотелось.
        - И что помешало? - поинтересовался дядя, продолжая нагло тащить одну конфету за другой.
        - Вороны, - вновь плотно сжала губы девушка, посмурнев.
        - Какие вороны, - удивился Хуан Сигизмундович.
        - Вон те, - махнула рукой в сторону окна Сюзанна.
        Подойдя и посмотрев наружу, Крылов старший увидел необыкновенно большое количество этих птиц, что сидели на заборе, на деревьях в саду, расхаживали вальяжно по газону и отсыпанным мелким щебнем дорожках. А ещё всё время поглядывали в сторону дома, словно ожидая кого-то.
        Почесав затылок, мужчина удивлённо пробормотал:
        - Действительно, вороны.
        ***
        - Дрейк!
        В это утро, возле школы я столкнулся с ещё одним знакомцем Рассказова - Готлибом Курдашовым , что терпеливо кого-то (так-то понятно кого, но не понятно зачем) караулил, верхом на сиденье здоровенного футуристично выглядящего мотоцикла, а завидев меня, приветливо помахал рукой.
        - Иж Томогавк? - в некотором удивлении дёрнул я бровью, - здравствуй, Готлиб.
        - Да, - парень любовно погладил блестящий металлический корпус, - совершенно неожиданно удалось заполучить экземпляр. Не думал, что его так легко узнать, их не больше пятидесяти штук выпустили.
        - И какими судьбами к нам?
        Парень, насколько я помнил, раньше никогда вот так не приезжал к Дрейку, хоть и приятельствовали они, но это, скорее было кооперацией двух говнюков, чем настоящей дружбой.
        - Да вот, - лучезарно улыбнулся Готлиб, - учится здесь буду, перевёлся, сегодня первый день.
        - Ну ладно, - пожал я плечами, - давай тогда, увидимся как-нибудь.
        Направился к воротам, где меня уже поджидал Николя.
        - Дрейк Ричардович, - пробасил мой бодигард. Мгновенно словно увеличился в размере, став шире раза в два и расставив локти, принялся раздвигать толпу перед воротами, освобождая мне путь.
        - Слушай, - догнал меня Курдашов, пошел рядом, слегка помахивая портфелем. Мы с ним даже вдвоём прекрасно помещались в кильватерном следе идущего напролом Валуа, поэтому могли идти, не обращая ни на кого внимания.
        - А может замутим тут у тебя чего? Ну там совместные унижения простолюдинов, а? У меня фантазия знаешь какая, я в своей просто чемпион по унижению был. Дрейк, давай, а?
        - А что всё малдар? - с ленцой поинтересовался я, слушая парня вполуха, - если чемпионом был?
        - Ну, - тут он немного смутился, - понимаешь, как-то так вышло, что я без отдачи это делал, ленился, но здесь, с тобой, я уверен, мы зажжем по полной.
        - Не, - ответил я, - не интересно.
        Привычно зафиксировал, войдя на территорию школы, кто, где, чем занимается. Николя, из авангарда плавно перетёк мне за спину, грозно там возвышаясь и рыскавшие по входящим взгляды старшаков, ищущие кого бы унизить, тут же сместились дальше, не задерживаясь на нас. Впрочем, оценивали не только они, но и простолюдины, дружную команду которых, с утра накачивал на борьбу с аристократией лично лидер школьной оппозиции, как его уже успели окрестить - Такаюки Иванов. Голова молодого революционера была героически замотана в бинты и, взобравшись на бетонный блок, валявшийся на территории с доисторических времён, он с жаром махал рукой в направлении леса. То ли указывал, куда надо гнать аристократов, то ли посылал туда своих нерешительных соратников. Не понятно. Да, впрочем, и не интересно.
        - Ну ты зря, - с осуждением пробормотал Готлиб, затем хитро сощурился, - или ты может какой другой способ нашел? Колись.
        - Нет другого способа, - ровно ответил я, - просто я не собираюсь рвать жилы ради магии. Мне она не интересна.
        - А что тебе интересно? - не понимающе уставился на меня Курдашов.
        - Физика.
        Мой лаконичный ответ он переваривал секунд пять, наконец чуть толкнул меня кулаком в плечо, сказал со смехом:
        - Я понял, ты меня разыгрываешь. Ну ладно, будем считать, что я почти поверил. Ну ладно, - он резко сменил вектор движения, махнул мне рукой на прощание, - ещё увидимся.
        Я посмотрел, как он направляется прямо к Иванову, на секунду приостановился, с проснувшимся интересом наблюдая за тем, что будет дальше.
        Готлиб был один и, похоже, был ещё не в курсе некоторых прогрессивных изменений в внутренней самоорганизации учеников “Последнего пути”.
        Остановившись в паре метров от выступающего Такаюки, он принялся с интересом слушать, а затем, расхохотался и громко крикнул:
        - Эй, простаки, вы чего тут устроили?!
        Голова Иванова медленно повернулась, останавливая взгляд залитых кровью глаз на Курдашове. Он прошипел:
        - Аристократ, один, сам пришел.
        А затем рука его взметнулась вверх, и он провозгласил:
        - Я борец за добро и справедливость! Я Такаюки-кун… тьфу Иванов! И я несу возмездие во имя…
        Последнее я не расслышал, потому что рядом кто-то чихнул, поэтому осталось неизвестным, во имя чего Иванов это всё затеял, но дальше указующий перст парня недвусмысленно ткнул в грудь несколько растерявшемуся аристократу и прозвучал короткий приказ:
        - Взять!
        Дважды ему повторять не пришлось и буквально через секунду, до последнего не верящего, что с ним что-то случится плохое Готлиба повалили наземь точным ударом в лицо и принялись запинывать ногами.
        Наблюдать было интересно, но скоро должны были начаться уроки и, засунув руки в карманы, я пошел в школу, не обращая больше внимания происходящее во дворе действо.
        Но стоило подойти к дверям, как те распахнулись, и народ начал плотным косяком не входить, а наоборот из школы выбегать.
        - Строимся, все строимся, - раздался зычный голос завуча, и вся толпа, забурлив хаотично, поползла на площадку сбоку здания, где проводили всякие линейки и прочие общешкольные мероприятия.
        Уже там меня вновь нашел охающий и кривящийся от боли Курдашов. Держась за бок, он протиснулся сквозь толпу ко мне и полным горестного удивления голосом спросил:
        - Дрейк, это что вообще было?
        - Ты о чём? - я, повернулся к Николя, поманил пальцем, чтобы тот наклонился, негромко попросил:
        - Сходи узнай, из-за чего сбор.
        Отпустив его кивком головы, посмотрел на Готлиба.
        - Да об этом! - возмущённо воскликнул тот, касаясь синяка на скуле, страдальчески поморщился, - что у вас тут за беспредел творится?
        - А у вас такого не было? - поинтересовался я.
        Мне совершенно не интересно было слушать жалобы молодого аристократа, но делать было всё равно нечего, пока Валуа ходил выяснять причину общего сбора, и поэтому я решил разговор поддержать.
        - Нет конечно! - Курдашов достал откуда-то из внутреннего кармана маленькое зеркальце, цокнул языком увидев идущую наискось трещину, но всё же, со вздохом принялся себя осматривать.
        - Они избили меня, понимаешь - меня! Я этого так не оставлю, - он погрозил рукой в пустоту, - я до директора дойду, распустил, понимаешь, простолюдинов. Дрейк! - он снова повернулся ко мне, схватил свой значок аристо на воротнике, оттопырил, - У меня же значок, они же прекрасно его видели!
        - Ну видели. - Я зевнул, затем, всё же решил проявить капельку сочувствия к ближнему, искренне посоветовал, - И к директору ходить не рекомендую, только хуже сделаешь.
        - Хуже?! Он не следит за своими простаками, а хуже я сделаю?
        - Неужели ты думаешь, - ответил я, после недолгой паузы, - что здесь, в этой школе, что-то может идти вразрез воли директора?
        - Хочешь сказать, что он сам натравливает простолюдинов на аристократов? - шокированно переспросил Курдашов, от подобного известия даже забывший про боль.
        Я проигнорировал этот вопрос, не люблю по два раза повторять прописные истины понятные любому хоть что-то смыслящему в школьном мироустройстве.
        То, что Иванову искусственно создали условия, при которых тот стал внезапно устраивать самые настоящие антиаристократические бунты, сподвигшие самих аристократов активно окружать себя старшеклассниками с крепкими кулаками, для меня было ясно, как божий день. А ещё я знал, что на этом они не остановятся, но, к сожалению, провидцем не был, чтобы заранее угадать. В этой жизни, по крайней мере, в прошлой иногда озаряло.
        - Всё равно пойду к директору, - упрямо наклонив голову, не терпящим возражений голосом произнёс Готлиб, - но сначала схожу в медпункт, побои снять, чтобы были доказательства.
        - Сходи, - индифферентно произнёс я, заложив руки за спину, - познакомишься с нашей медсестрой.
        - Красивая? - несколько воодушивился тот.
        - Сиськи большие, - дипломатично ответил я.
        - Самое главное, - Курашов даже хлопнул меня по плечу, от избытка чувств, уточнил, - а жопа?
        - Тоже большая.
        - Вообще шикарно, - боль окончательно отошла на задний план и обычное слегка высокомерное выражение вновь проступило на лице парня.
        Но это до медпункта, не дальше.
        Испытывал ли я удовлетворение, от того, что не сообщил ему нюанс относительно медсестры? Пожалуй нет. Как и любые другие эмоции. Мне было просто пофиг. Я, в конце-концов, не бесплатная справочная. Если он перевёлся в нашу школу, то должен был хотя бы разузнать немного местную обстановку. Но раз нет, значит нет. Ничто не учит лучше, чем собственный негативный опыт.
        Сколько шишек я набил в своей прошлой жизни, не сосчитать. Зато теперь на те же грабли не наступаю, по возможности.
        К тому же, по доброте душевной поможешь кому-нибудь один раз, так ведь этот подлец тут же решит, что теперь ты ему обязан помогать всегда. А когда пошлёшь, непременно обидится и будет подлецом называть уже тебя. Прав был тот неизвестный афорист, который сказал, что добро никогда не остаётся безнаказанным. Так что лучше никому не помогать, тогда плохого слова про тебя сказать тоже будет некому.
        Сквозь толпу медленно и величаво к нам прошествовал вернувшийся Николя и, склонившись к моему уху, негромко пояснил:
        - Говорят, на курсы повышения квалификации преподавателя литературы провожают, решили торжественно.
        - И сколько эти курсы идут? - уточнил я.
        - Если только квалификацию подтвердить, то полгода, а если повысить, то можно и на трёшку загреметь, но это только если на высшую категорию педагога в образовании идти.
        Тут громко зазвонили в рельсу и на небольшое возвышение вышел Григорий Борисович - директор школы, собственной персоной. Рядом с ним, скромно потупив глазки, стоял и сам виновник торжества, уже облачённый в праздничную казённую робу.
        Голову учителя литературы украшала форменная кепка, в руках он держал командировочный набор из полушерстяного одеяла, железной кружки и ложки, а также командировочное удостоверение, в простонародье - об..ебон.
        - Сегодня, - громко произнёс Зонов, - мы провожаем на повышение квалификации, нашего коллегу, педагога с большим стажем и авторитетом, уважаемого Игната Иосифовича Петроградского. Сегодня особенный день, потому что высший комитет преподователей в образовании посчитал Игната Иосифовича достойным кандидатом в свои ряды. И следующие три года, он будет изучать самые передовые методики обучения в лучших учреждениях дополнительного высшего образования, таких как отдельные северные институты индивидуального обучения.
        Поздравим же Игната Иосифовича и пожелаем ему доброго пути!
        Зонов захлопал в ладоши первым, подавая пример и ученики, вслед за ним, вяло зааплодировали.
        Правда тут же нахмурился стоявший чуть в стороне завуч - уважаемый Степан Абрамыч, демонстративно постучавший кулаком в ладонь и редкие хлопки тут же переросли в долгие и продолжительные овации.
        Одновременно с этим, как по команде, со стороны ворот раздался скрип и шуршание колёс на асфальте, и к школе подкатил полицейский фургон, откуда выскочили двое крепкого вида конвоиров. Взяв Петроградского под локти, вежливо занесли внутрь машины, откуда тот счастливо помахал нам рукой просунутой сквозь прутья решетки.
        Проводив взглядами отъезжающий автомобиль, включивший синий проблесковый маячок на кабине, мы стройными рядами потянулись к школе, уроки никто не отменял.
        - Мама! - услышал я истошный вопль, чуть приглушённый дверью медкабинета.
        Решительно зашедший внутрь Готлиб очень быстро понял, что в женщине большие сиськи и жопа совсем не главное.
        ***
        - Ну что, сын, как первый день в новой школе? - поинтересовался Курдашов-старший.
        Мужчина сидел в плетёном кресле на широкой террасе поместья вытянув вперёд голые ступни которые массировала немногословная азиатка.
        Массажистка было опытной, поэтому Иммануил Элтонович был максимально расслаблен и благодушен.
        Двигаясь на раскоряку, Готлиб молча доковылял до столика, где в ведёрке со льдом охлаждалась бутылка шампанского, достал её, и расстегнув ремень, засунул себе в штаны. С облегчением упал в соседнее кресло.
        - А я тебе говорил, - поучительно заметил отец, - чтобы ты сначала всё выяснил, куда идёшь. А ты решил, что всё и так знаешь.
        - Пап, - с надрывом в голосе произнёс тот, - не начинай. Я уже всё понял и осознал.
        - Будет тебе уроком. Я не поленился заглянуть в рейтинг, и твоя бывшая школа даже рядом не стояла с “Последним Путём”. Ясно же, что они практикуют нестандартные методики обучения.
        - Ты знал, - обвиняюще произнёс парень, открыв глаза и с укором посмотрев на родителя, - и даже не предупредил!
        - Учись думать своими мозгами, в жизни пригодится, - чуть жестче произнёс Иммануил Элтонович, - кстати, ты наладил контакт с Рассказовым?
        - Не совсем, - мрачно ответил Готлиб, - он вообще сказал, что не собирается заниматься магией и его интересует только физика.
        - Вот и тебя пусть тоже заинтересует. Мне надо знать, чего такого Ричард со своим сыном придумали. Поэтому на время забудь про своё непомерное эго. Подстройся под парня, если он изменился, покажи, что ты готов меняться тоже. Понял меня, сын?
        - Понял, - вздохнул тот.
        Достал бутылку было, но затем вновь со стоном засунул обратно.
        
        Глава 11
        
        - Добрый день, - поздоровался я, входя в помещение клуба физики.
        Помимо Сергея с Василием там присутствовал и сам Канаплян. Взглянув в нашу сторону Аристарх Эдмундович, резко построжел взглядом и лязгнул:
        - Посторонним вход запрещён!
        - Аристарх Эдмундович, это со мной, - тут же отозвался я, - мой приближённый, Николя Валуа.
        - А, - чуть смягчился тот, - ладно, пусть в уголке постоит.
        Отложив в сторону какой-то прибор, он подошел ко мне, по новому оглядывая, сказал, с некоторым одобрением:
        - Значит взялся таки за ум. А то на учсовете прошлом тебя упоминали, что поведение у тебя, в отличии от учёбы, хромает. Молодец, молодец…
        Вот только я был бы не я, если бы под толстым слоем положительных эмоций которые старательно показывал Канаплян, не заметил тоненький, совсем незаметный шлейф разочарования, этакую тень проскользнувшую во взгляде.
        Будь я обычным школьником, на подобное не обратил бы внимания, но прожив несколько сотен лет начинаешь подмечать даже мельчайшие детали.
        Единственно мне непонятно было, почему именно разочарование. Ни злость, ни презрение, ни зависть, ни обида, ни что-то ещё, а именно разочарование. Словно я сделал шаг не туда, сделал не то, что от меня ожидали.
        - К тому же, - продолжил Аристарх Эдмундович, - ты будущий глава рода, наследник, так что только так и не иначе.
        И вновь мне показалось, что он убеждал больше себя, чем меня. И вновь это заставило меня задуматься, слишком было странно.
        Связать оба события между собой было не сложно, причинно-следственная связь тут наличествовали безусловно, но, из чего она проистекала изначально? Канаплян не хотел чтобы я становился главой рода? А ему-то что с этого? Какой его интерес? Было слишком мало фактов, чтобы делать какие-то выводы.
        - Да, - снова произнёс Канаплян, только уже нейтральным тоном, - если обязанности аристократа тебе не позволят заниматься физикой, я не буду возражать, если ты решишь сменить клуб.
        - Менять клуб я не планирую, Аристарх Эдмундович, - посмотрел я на него серьёзно и строго, - разве что у вас появились ко мне какие-то вопросы?
        Но к сожалению, эта попытка вызвать его на откровенный диалог успеха не возымела, возможно потому, что мы были не одни.
        - Нет, - сразу же ответил тот, - никаких вопросов.
        А я поставил себе заметку, как-нибудь организовать с физиком встречу тет-а-тет, чтобы расставить все точки над “ё”.
        - Ну ладно, - хлопнул в ладоши физик, - хватит прохлаждаться, сейчас мы попробуем произвести наглядный опыт на тему, что же такое гравитация.
        (Для тех кому интересно, этот опыт на ютубе:
        Опыт был весьма любопытным, а главное доходчивым, настолько, что даже подтянувшийся из угла где стоял Николя, высказал пару вполне здравых мыслей, чем заработал удивлённый взгляд Канапляна в свой адрес.
        Но затем, когда физик нас покинул, и мы остались предоставлены сами себе, я занялся тем, чем собственно и хотел - плановой подготовкой к неприятностям. Наивно было полагать, что назойливые попытки Такаюки-куна со мной подраться прекратятся. А так как я не имел ровно никакого желания меряться с ним силой на кулачках, чай не мальчик, то мне нужно было изготовить несколько полезных и незаметных гаджетов. Незаметных потому, что использование технических устройств не слишком вязалось с принципами ненавязчиво продвигаемыми школой, где котировалась именно личная сила. Можно было, конечно, прикрыться Валуа, но пройдёт месяц другой, и завуч просечёт, что я того таскаю больше для декорации, и придумает как меня подловить одного.
        Вообще, с таким подходом, меня задевала ещё одна странность, если школа была заточена исключительно на взращивание магии и силы, зачем было давать настолько большой объём различных дисциплин, не только гуманитарных, но и технических, которые в жизни магам, по идее, и не пригодятся никогда? Физика, химия, высшая математика… И я специально интересовался в сети, нет, нам не давали какой-то огрызок от общих знаний, в школах и институтах для бездарей давали ровно столько же. Разница была разве что в том, что верхнее образование у бездарей было специализированным, с присвоением чёткой квалификации специалиста в том или ином прикладном направлении, а обучение здесь было каким-то общим, что-ли, хоть и прилично захватывая темы бездарных институтов. Впрочем, мелькнула у меня как-то раз мыслишка на тему того, что если взять выпускника нашей школы, то ему хватит всего два года специалитета, чтобы получить тот же объем профессиональных знаний, что у выпускника института бездарей.
        Но об этом можно было подумать как-нибудь в другой раз, следовало сначала оснаститься техническими средствами самообороны.
        И первое, на чём я решил остановить своё внимание был инфразвук и микроволновое излучение.
        В школе такого не преподавали, но я всегда отличался повышенной любознательностью, поэтому смог много чего нарыть самостоятельно. Тем более в моём прошлом мире такие заклинания как “Страх”, “Ужас” и прочие подобные им вполне себе существовали и работали как раз в области звуковых колебаний. Вот только там это были чисто магические плетения, здесь же бездари смогли создать совершенно не магические излучатели, воспроизводящие практически полностью действие заклинаний. В чём-то они были хуже чистой магии, в чём-то лучше, но в общем и целом это было тоже самое, только без магии.
        Если это не было фантастикой, то что тогда?
        Приоритетными для себя я выбрал направления: страх, нарушение зрительного восприятия и нарушение координации. Тут надо было не ошибиться с выдаваемыми частотами и силой звука, а то некоторые сочетания могли вызвать мгновенную смерть, а мне тут жмуров не надо.
        С подбором частот я мудрить не стал, просто нашел рассекреченные отчёты по исследованиям шестидесятых годов, где всё подобрали до меня. Осталось дело только в создании компактного направленного излучателя, генератора низких частот и источника питания. Реле для запуска, несколько транзисторов, пара резисторов для регулировки громкости, схема работающая на маятниковом резонансе.
        Частотомера у меня не было, но в клубе присутствовал осциллограф с помощью которого, подключив генератор низких частот, по фигуре Лиссажу мне удалось отрегулировать всё как надо.
        Наскоро собрав рабочую схему, я подрубил питание и задумчиво огляделся, решая на ком испытать прибор. Взгляд мой остановился на Валуа, но это был мой человек, а правильные тёмные властелины никогда не пытают своих, чтоб чужие боялись, этим грешат только светлые, поэтому я со вздохом поднялся, аккуратно упаковывая схему в картонную коробку, в торце которой прорезал круглое отверстие и вывел излучатель наружу.
        - Николя, - произнёс я, проходя к выходу из клуба, - побудь пока здесь, мне надо кое-что проверить.
        Отворив дверь, я пристально уставился на группу школьников года на два младше, что толклись у дверей соседнего класса, ожидая начала урока и решил, что они на роль испытуемых вполне подходят.
        Направив коробку на них, нажал на первую кнопку, запуская прибор на частоте вызывающей страх.
        По засуетившимся и заозиравшимся школьникам, резко сбившимся в кучу, удовлетворённо отметил, что прибор работает. Чуть повысил мощность, добившись более сильного эффекта.
        В лабораторных условиях, все нюансы не учтёшь, только полевые испытания показывают все достоинства и недостатки. Так выяснилось, что прибор у меня вышел не самый дальнобойный, но, повышение мощности позволило расширить охват.
        Я ещё чуть покрутил резистор и довольно кивнул, когда вся полностью группа оказалась под влиянием инфразвука.
        Было бы странно, если бы они не искали возможную причину внезапно обуявшего их страха, и не прошло и полминуты, как все взгляды сконцентрировались на мне.
        И тогда я щёлкнул второй кнопкой, предварительно протянув вперёд руку с раскрытой ладонью и произнёс замогильным голосом одну из фраз моего тёмно властелинного прошлого:
        - Твоя душа моя!
        Человеческий мозг так устроен, что любит сам дорисовывать в своём воображении то, что ему кажется, что он видит. Уж не знаю, какие, в тот момент им привиделись галлюцинации, но с дикими криками все ломанулись кто куда - врассыпную.
        А потом я нажал последнюю кнопку, и всё мгновенно превратилось в кучу малу. Крики поднялись просто на запредельный уровень, все визжали, валились на пол на заплетающихся ногах, пытались подняться, ползти куда-то, прямо друг по другу, цепляя за одежду…
        Быстро отщёлкнув все кнопки обратно, я вернулся в клуб и, захлопнув дверь, гордый собой прошествовал обратно к сборочному стенду, испытание прошло успешно, можно готовить модель для скрытого ношения.
        ***
        - Я дома, - произнёс я, проходя в холл имения и небрежно бросая портфель на резной столик возле большого в витой позолоченной раме зеркала.
        Шедшая в этот момент мимо одна из близняшек - Тоши, обряженная, с какого-то перепугу, в японское кимоно, испуганно обернулась и, запутавшись в массе одежд, рухнула на пол, тут же разразившись громкими обиженными криками.
        - Тоши?! - испуганной курицей наседкой, откуда ни возьмись выпорхнула мать и засуетилась над ней, причитая, - что случилось, что произошло?
        - Это он! - размазывая слёзы, принялась тыкать кузина в меня тонким пальчиком, - он опять применил на мне это своё гадское искусство!
        Мне же оставалось только вздохнуть, и махнув рукой, идти дальше по своим делам. Вылез неожиданный побочный эффект тайного учения мастера Сирахерамы, теперь, если кто-то спотыкался, падал или ронял что-нибудь, сразу начинали считать, что это я им бесконтактно в этом помог.
        То есть, понимаете-ли, это не у кого-то руки из жопы, что он роняет и разбивает ценную вазу, перед этим зачем-то схватив своими потными ручками, это не кто-то долбиться в шары, не видя прямо перед собой ножку пуфика об которую спотыкается и лбом разбивает журнальный столик, и это не у кого-то проблемы с координацией, что она на ровном месте на полу растележивается - нет, это лично Дрейк Рассказов так над ними издевается.
        Я, конечно, на эту ерунду внимания мало обращал, кто же в здравом уме в такое поверит. Но маги вновь доказали, что способны и не на такое.
        Стоило мне раздеться, чтобы принять ванну, как за ширмой зашушукались и, отодвинув ту, в подёрнутое лёгкой дымкой идущего от ванны пара пространство проскользнули две голые девичьи фигурки.
        Да, стоит сказать, что ванны в имении, а было их естественно не одна, представляли собой емкости метра три в поперечнике вделанные в камень и могли вмещать прилично народу.
        Однако это совершенно не означало, что из-за этого её можно превращать в какие-то общественные купальни. С лёгким неудовольствием посмотрев на мнущихся и прикрывающих ладошками срам близняшек, я буркнул:
        - А что, другой ванной вам помыться не нашлось? Видели же, что занято.
        - Мы просто захотели с тобой, - чуть с вызовом, но с предательским алым румянцем на щеках произнесла Хэнэко.
        - Ты наверное обиделся, что мы так сходу были с тобой грубы, вот по этому мы подумали, что можем как-то загладить свою вину, - добавила Тоши.
        Я только покачал головой, забрал с полки принесённую книжку и, погрузившись в горячую воду, принялся с интересом читать.
        Близняшки нерешительно постояли, продолжая прикрывать руками грудь и то что ниже, как будто я никогда в жизни не видел женских грудей. Да я навскидку мог определить что с этой грудью станет через пять-десять лет, как на неё повлияет грудное вскармливание, какие могут вылезти проблемы.
        Грудь это то, чем женщина дорожит больше всего. Вы не представляете сколько за свою жизнь я наслушался про грудь от всех своих жен и наложниц, про их страхи и проблемы. И все хотели, чтобы я с этим что-то сделал, я же архимаг, как-никак.
        И что вы думаете, приходилось делать. Чужому кому не доверишь же, а вдруг подложит в сиськи чего не того. Заклинание какое вредоносное. Да и в принципе по местным понятиям постороннему засветить грудь считалось табу. Вот и увеличивал размеры, подтягивал, ушивал, менял форму, уменьшал ареолы сосков, отбеливал анусы… так стоп это не отсюда. Делал “как у неё” или “у этой сучки”.
        До смешного доходило, приводят мне новую наложницу, она раздевается, чтобы, так сказать, товар лицом показать, я сижу на троне, смотрю, а сам думаю, как и насколько она сиськи изменить захочет, уже даже прикидываю, какие манипуляции производить. Бррр…
        Так что близняшки напрасно там чего-то прикрывали, никакого интереса у меня туда смотреть всё равно не было.
        Занырнув по подбородок в воду, с противоположного края ванны, они минут пять сидели, о чём-то шушукаясь, затем медленно стали подбираться с двух сторон.
        - Дрейкусик, ну не злись, - погладила меня по плечу Хэнэко, привратно, похоже, истолковав, отсутствие интереса с моей стороны.
        Мда, женская логика - мужик молчит, значит разозлился.
        - Я не злюсь, - лаконично ответил, перелистывая страницу, хохотнул, книжка была из серии “физики шутят”. От шуток тех, не физикам, понятное дело, было совсем не смешно, но меня развеселило.
        Кузины резко вздрогнули и боязливо отодвинулись. Затем подплыли вновь.
        - Дрейкусик, пожалуйста, больше не применяй на нас бесконтактное искусство, - снова законючила Хэнэко и, решившись, привстала, попытавшись тыкнуть мне в лицо своим третьим размером.
        “Соски выпуклые, - автоматически отметил я краем зрения, - ареолы средних размеров, цвет бежевый, при кормлении с большой вероятностью слегка отвиснут, диаметр ареол увеличится”.
        Ради интереса помял одну, прикинул:
        “Жировой ткани много, - если начнёт вес набирать, может сама увеличится размера до четвёртого, а то и пятого, но отвиснет ещё сильнее”.
        - Ах, - тут же застонала девушка, - что ты со мной делаешь, Дрейк?!
        - Сделай и со мной! - с придыханием вторила ей Тоши, поднимаясь из воды с другой стороны.
        Пощупал и у неё, убедился, что в этом вопросе близняшки тоже совпадают.
        Впрочем, завершив научный эксперимент по определению идентичности грудей двух однояйцевых близняшек, я потерял к ним всякий интерес и вновь погрузился в чтение.
        Девушки ещё озадаченно покружили вокруг меня, затем отплыли, снова пошушукались и опять, прикрываясь руками, полезли наружу.
        Ну наконец-то, хоть почитаю спокойно, тем более кое- какие факты из книги меня действительно заинтересовали, надо будет потом в школе в клубе попробовать воспроизвести.
        ***
        - Видела? - угрюмо произнесла Хэнэко, суша полотенцем волосы и нет-нет вспоминая ловкие профессионально мнущие её грудь пальцы парня, - потрогал и даже ничего не сказал, словно ничего особенного не произошло.
        - Угу, - ответила Тоши, убирая капельки влаги с длинных ног, - я специально смотрела, у него даже не встал.
        - Может он из этих? - дёрнула бровью первая.
        - Ты что, его же собственный отец прибьёт, - ахнула вторая, затем задумчиво произнесла, - да и не видела я, чтобы он на мужиков заглядывался. Может он этот, как его, асексуал?
        - Ты вообще видела мужика асексуала? - скептически произнесла Хэнэко, - баба фригидная ещё поверю, но чтобы мужик с членом и не мечтал его кому-нибудь присунуть, такого не бывает.
        - Слушай, - ахнула вдруг Тоши, - а может он просто импотент?!
        - В семнадцать-то лет?! - брови Хэнэко сошлись на переносице.
        - Так он небось физикой своей себе всё и порушил, - нахмурившись, произнесла девушка, - молнии эти у него в подвале страшные, да и книжки, у меня только от названий всё бы упало, а он их одну за одной читает. Ах, я поняла. Эта его агрессия, эти пакости исподтишка, это всё от этого, от нереализованного желания.
        - Братика надо спасать, - решительно произнесла Хэнэко, - глава рода - импотент это же какой позор на весь род. Теперь я поняла, зачем тётя нас вызвала, похоже совсем отчаялась одна эту проблему решить. А мы, дуры, его бить хотели.
        - Так тётя же ни словом… - удивилась Тоши.
        - А кто о таком расскажет-то. Стыд-то какой.
        - Ладно, - махнув гривой, откидывая волосы назад, Тоши упёрла руки в бока, - лучше поздно чем никогда. Раз братик болен - будем лечить.
        
        Глава 12
        
        Младший шериф полиции Лика Дартаньяновна Небоходова, служила в полиции уже пятый год и, в силу особенностей характера, работала резко и дерзко, впрочем, не ломясь напролом, чем, временами, грешил её шеф - старший шериф Климент Гаврилович Восточнолесов, а действуя находчиво и ловко.
        Вычислив, маршрут следования неизвестного городского мстителя, и отсмотрев записи с имеющихся в округе видеокамер, она определила, что шел он до улицы Космической, а дальше пропал. Вероятно уёхал оттуда или на машине или на автобусе, и хотя, судя по имеющемуся описанию, неизвестный был не бедным товарищем, отметать общественный транспорт не стоило, который он элементарно мог использовать для заметания следов.
        Но зачем-то же он спешил именно сюда!?
        Время тоже было известно, половина восьмого вечера.
        И тут шерифу осенило, а что если неизвестный спешил в магазин? Осталось только определить в какой.
        Магазин женского белья Лика Дартаньяновна отмела сразу, даже в подарок, умные мужчины не покупают женское бельё в такой спешке, тем более он закрывался в семь. Аптеки тоже, при зрелом размышлении были отметены, как и пивные магазины, этого добра на каждой улице навалом и допоздна. В целом все торгующие товарами первой необходимости, ввиду своего распространения. Нужно было что-то уникальное, и редкое.
        И такое нашлось, даже два. Во-первых интим-салон “Я-да-Я”, а во-вторых магазин компьютерных игр “Шматрица”.
        Небоходова на секунду замерла.
        Что выберет молодой, половозрелый, активный юноша - секс или компьютерные игры? Надувную женщину или авиасимулятор? Резиновую вагину или стрелялку? Что сделает его писюн длиннее - вакуумная помпа или пройденная на максимальном уровне сложности стратегия?
        Конечно второе! И девушка решительно направилась в “Шматрицу”.
        Небоходова была в штатскоми выглядела моложе своих лет, поэтому явление девушки в этом оплоте тестостерона и мужественности стало сродни взрыву ста килограммовой бомбы.
        Паренёк лет четырнадцати, у стеллажей сбоку, резко выронил на пол коробку с диском и покраснел. Взглянув туда мельком, Лика разглядела название: “Свиданка с незнакомкой”, покровительственно улыбнулась и подмигнула. Но переборщила. Бедняга поплыл и, потеряв сознание, рухнул на пол.
        - Гражданочка, кхм, кхм, - обратил на себя её внимание продавец за стойкой, - я бы попросил моих клиентов не отбивать. Если вы с “Я-да-Я”, то ещё раз говорю, ищите себе клиентов сами.
        - Нет, я не оттуда, - обворожительно улыбнулась Небоходова. Подошла ближе, чуть наклонилась к продавцу, чтобы лучше стало видно декольте, спросила:
        - Просто хотела узнать про одного вашего клиента.
        Тот с некоторым усилием подняв взгляд выше, посмотрел шерифе в глаза:
        - Какого клиента?
        - Молодой человек, в костюме. Такой высокий, стройный, темноволосый, с голубыми глазами…
        Но услышав описание, продавец тут же замкнулся и отодвинувшись, с непроницаемым видом произнёс:
        - Не узнаю такого.
        “Врёшь ты, - подумала Лика, - узнал ты всё. Только почему-то не хочешь говорить”.
        Однако подтверждение того, что мститель был здесь, она получила. Светить корочками она не стала, чтобы не спугнуть, судя по реакции продавца, разыскиваемый был постоянным и ценным клиентом. А значит оставалось только дождаться, когда он появится здесь снова.
        - Жаль, очень жаль, - надув губки и расстроенно скуксившись, пробурчала девушка.
        - А зачем он вам нужен? - поинтересовался парень за прилавком, усиленно делает вид, что это ему совсем-совсем не интересно.
        - Я в него тайно влюблена, - прошептала Лика, доверительно наклонившись, - увидела на улице и всё, влюбилась до беспамятства, вот ищу кто он и где он.
        Продавец покраснел, машинально достав откуда-то снизу тряпку, стал усиленно протирать прилавок, но остался непреклонен:
        - Извините, к сожалению ничем помочь не могу.
        Ну и ладно. Оставалось только проследить за магазином. Описание костюма больно походило на один из образчиков школьной формы, поэтому наблюдение Небоходова решила вести за магазином часов с трёх - четырех, не раньше. И на третий день усилия по обнаружению неизвестного увенчались успехом.
        Правда она почти упустила из виду припарковавшийся у входа шикарный седан, но фигуру юноши, быстро взбежавшего по ступеням в магазин, краем глаза она всё же зацепила. А когда он появился с диском в руках обратно, уже тщательно осмотрела, убеждаясь, что это, похоже, и есть неизвестный мститель. Вот только машина явно принадлежала к какому-то из магических аристократических родов. Неужели мальчик-мажор начитался комиксов про супергероев и решил им подражать?! Да это пипец какой-то!
        Номер машины она записала и помчалась обратно в отдел, за инструкциями.
        - Род Рассказовых… - протянул старший шериф не сулящим ничего хорошего голосом, - понятно.
        - Что будем делать, Климент Гаврилович? - спросила стоявшая навытяжку перед ним Небоходова.
        Восточнолесов крутанул револьвер на пальце, чётким движением сунул в кобуру под подмышкой, буркнул:
        - Ну уж точно не будем ждать когда здесь появятся правительственные агенты из восьмого управления. В моём городе маги и не маги живут мирно и не лезут в дела друг-друга, и так должно оставаться впредь.
        - Может с ним поговорить? - предложила Небоходова.
        - И как ты это себе представляешь? - нахмурился старший шериф, - заявиться к ним в поместье? А если он пойдёт в отказ? Я не я и корова не моя?
        - Косвенные доказательства у нас есть, да и опознать свидетели могут, - попыталась возразить девушка.
        - В задницу он пошлет и свидетелей и доказательства, - рявкнул Восточнолесов.
        В этот момент в кабинет заглянул один из городовых:
        - Климент Гаврилович, там задержанный буянит, говорит, что говорить будет только с вами.
        - Кто такой? - отлепившись от стола, о который опирался, старший шериф, вновь молниеносно достал оружие, стволом чуть приподнял поля широкополой шляпы закрывавшей голову, затем так же крутанув, снова убрал в кобуру.
        - Говорит, что он - “Саша Белый”.
        Восточнолесов мгновенно собрался, напрягся словно бойцовый кот, ощерился, обнажая остро блеснувшие клыки, рыкнул:
        - Веди!
        Стоило в дверях показаться плотно сбитому негру, словно только что из Африки, как выпущенные с бешеной скоростью, несколько пуль из револьвера в руках шерифа, со свистом пронзили воздух, пролетев в считанных сантиметрах от задержанного.
        Разогнав дым от сгоревшего пороха, Климент Гаврилович подошел к угрюмо зыркающему на него “Белому” и с превосходством в голосе произнёс:
        - Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Выстрелил он шесть раз, или только пять?
        - Да ты меня задрал уже этой присказкой, - внезапно завопил негр,- думаешь я не знаю что он у тебя семизарядный, семи!
        - Хм, ладно, - старший шериф вернулся к столу, посмотрел на подчинённую, затем сказал, - давай, сама пока подумай, что мы можем сделать, только недолго, а я пока решу что с этим африканским гражданином делать.
        - Я русский, - оскорбился задержанный.
        - Нам-то не гони… - хмыкнул Климент Гаврилович.
        Небоходова дальнейшую беседу шефа с жуликом слушать не стала и пошла к себе. Приказ начальства надо было исполнять.
        ***
        Необычайную суету среди школьников я заметил уже в фойе школы. Николя вне очереди сдал наши пальто и мы пошли выяснять отчего все бегают как наскипидаренные, выпучив глаза.
        Наибольшая толпа собралась у стенда с информацией, где был вывешен лист ватмана формата А1 с огромной намалёванной во всю ширь надписью - “Школьный турнир”.
        Когда нам удалось туда пробиться, из текста я уяснил нижеследующее, во-первых, участвуют не только лишь все, то есть младшие четыре класса сия участь миновала, а вот начиная с моего пятого и до выпускного, участвовать должны были все без исключений. Правда, девочки и мальчики отдельно.
        Соревнования должны были проходить по олимпийской системе, и в конце должен был остаться только один, победитель общешкольного турнира, получавший почет уважение и право на десять унижений под руководством завуча. Шептались, что там шанс стать болдаром процентов семьдесят пять, после такого.
        Первые схватки должны были начаться уже с обеда.
        Когда мы отходили от стенда, моё лицо не покидала кривая ухмылочка. Я всё думал, какой будет очередная подляна от администрации, и вот наконец, она раскрылась. Но неужели, ради меня одного, чтобы доказать, что я болдар, они устроили всё это?
        И беседа с Валуа, внезапно, прояснила пару непонятных моментов. Как минимум никогда до этого не происходило битвы всех школьников, пусть только и старших классов. Турнир, это было состязание желающих, либо проштрафившихся, которых администрация туда загоняла насильно. Ну и традиционно турнир проводился ближе к концу учебного года, а не через пару месяцев после его начала.
        Вот все и бегали туда-сюда, кроме таких спокойных и флегматичных товарищей, как мой бодигард.
        А как же аристократы? Спросите вы? Ведь это неиллюзорный шанс получить в благородное табло неблагородным кулаком. Но тут, как оказалось, никто не отменял договорные бои, подкуп и прочие прелести, как и в перспективе мстю после турнира, за углом всей толпой бодигардов.
        Вот только лично против меня директор с завучем явно подберут противников которым будет плевать на проблемы потом, а это значило, что я вовремя подсуетился с инфразвуковым излучателем.
        Я кстати, миниатюризировал его, уже дома собрал на новой элементной базе в виде медальона толщиной всего 7 миллиметров и диаметров в шесть сантиметров. Мощность, конечно, сильно упала, но на одиночную цель на расстоянии в несколько метров, воздействие оказать была должна.
        Зайдя в класс, я первым делом увидел сидевшего на парте и крутившего на пальце связку ключей Иванова. Лицо его озаряла благостная улыбка, да и весь вид говорил о том, что он, вот буквально только что, как минимум познал дзен.
        Устремив взор в мою сторону, он остался также благодушно настроен, только чиркнул по горлу большим пальцем, продолжая улыбаться.
        Ох уж мне это позёрство.
        - Хочешь обрадую? - произнёс он, стоило мне опуститься за парту.
        - Ну попробуй, - ответил я спокойно, не впечатлённый его геройским видом.
        - Я точно буду на турнире против тебя, - он наклонился, пытаясь нависнуть сверху, - и никакие твои деньги или угрозы не помешают мне разбить твою наглую аристократскую рожу. И делать я это буду с превеликим удовольствием.
        Но тут в наш диалог неожиданно вмешалось новое лицо.
        - А ну отстань от него! - прозвучал гневный девичий голос принадлежавший обычно тихой Анюре, нашей однокласснице, что сидела на пару парт ближе к доске.
        Я удивился, но Такаюки-кун удивился ещё больше, со скрипом поворачивая голову в её сторону.
        Отодвинувшись в бок, я тоже посмотрел на стоявшую в проходе, сжимая кулачки, девушку, что прожигала взглядом нашего героя-простолюдина.
        - Анюра, ты чего, - Иванов подошел к ней, протянув руки, попытался урезонить, то и дело тыкая в меня вполоборота пальцем, - он же аристократ, кровопийца, эксплуататор и угнетатель простого народа. И ты его защищаешь?!
        - Он никого не угнетал и не эксплуатировал, - произнесла она, упрямо поджав губы.
        - Да, но и тебе тогда не помог.
        - А он и не обязан.
        Такаюки покружил вокруг неё и так и этак, в лёгкой растерянности, ища, что бы такое ответить, насколько я помнил, Анюра ему нравилась, и он не хотел с ней портить отношения. Но та, не обращая на него больше внимания, подошла ко мне, провожаемая удивлёнными взглядами, посмотрела в глаза и серьёзно и твёрдо произнесла:
        - Я наблюдала за тобой с начала года, Дрейк Рассказов. Ты изменился. Ты больше не унижаешь людей, как в прошлые годы, тебе это не надо. И ты теперь хочешь учиться и получать новые знания, а не становиться болдаром любой ценой. Я уважаю таких людей, кто решил остаться человеком, особенно наперекор всему вот этому, - она обвела рукой окружающее пространство. Затем повернулась к Иванову.
        - А ты такой же как большинство здесь, - с лёгким презрением в голосе, произнесла Анюра, - а к Дрейку цепляешся потому, что он не такой, он не плывёт по течению, а старается идти против него.
        - Что ты такое говоришь?! - На Такаюки-куна было больно смотреть. Он побледнел и, казалось, чуть не потерял веру в себя, - Это я иду против их всех, я! А он такой же как они, зажравшийся аристократ плюющий на всех.
        Но девушка больше не стала ничего говорить и прошла к своему месту. Иванов, несколько долгих секунд смотрел ей вслед, а затем повернулся ко мне и прошипел:
        - Это я тебе тоже припомню.
        Но я уже не обращал на него внимание, в свою очередь тоже думая о девушке. А ведь она, очень точно подметила то, что для большинства здесь скрыто внешними демонстрируемыми признаками аристократа. Хоть особой тайны из этого я не делал, но правильные выводы сделали только директор с завучем и вот эта тихоня, которую почти не замечаешь. А это значит, что в уме ей не откажешь. И она явно тоже не рвётся в болдары.
        Странновато было встретить родственную душу в теле слабого пола, но, даже, пожалуй интересно. Так и быть, если ей захочется со мной поговорить, отказывать не буду, заслужила.
        А на перемене меня нашел Готлиб.
        - Какой ещё турнир, - стонал он, - почему я должен в нём участвовать?
        - Не участвуй, - пожал плечами я, - объяви сразу, чтобы тебе во всех поединках автоматически засчитывали поражение и учись дальше спокойно.
        От такой постановки вопроса он на секунду завис, а затем, заламывая руки, трагическим голосом произнёс:
        - Дрейк, я так не могу, меня отец прибьёт.
        - Тогда дерись.
        - Но я аристократ!
        Тут я мог понять его, мне тоже махать кулаками и доказывать что-то подобным плебейским способом было откровенно неинтересно. В своём прошлом мире, я уже участвовал во всех турнирах которые только были, доказывая всем и самому себе, что могу. Теперь же кому-то что-то доказывать было совершенно неинтересно.
        Я и сам думал провернуть такой финт, но был уверен, что администрацию школы подобное не устроит. Поэтому будем побеждать но так, чтобы никаким болдарством не пахло.
        - Знаешь, брат, - каким-то немного другим голосом произнёс Курдашов, глядя на меня, - ты как-то чересчур спокоен. Словно тебя не пугает перспектива быть избитым.
        - Не пугает, - ответил я честно, после чего соврал, - потому что со мной искусство бесконтактного боя, которому меня обучает великий мастер Сирахерама.
        Эту информацию тоже надо было заранее двинуть в массы, чтобы никто не удивлялся на самих поединках. Осталось определиться, через кого и как. Впрочем, кое-какой слушок уже ходил, дело было за малым - в первом бою показать грамотный спектакль.
        - Какого-какого боя? - переспросил недоверчиво Готлиб.
        - Бесконтактного, - терпеливо повторил я.
        Преследовал я сразу две цели, во-первых убеждал всех, что я не болдар, чтобы от меня отстала администрация, а во-вторых, внушал всем мысль, что меня трогать не надо, так как секретное боевое искусство всегда позволит мне покарать агрессора, и тогда от меня отстанут и ученики.
        - Так вот как ты победил Крылову, - прозрел парень, отразив на лице всё гамму переживаемых чувств.
        - Так, так, - покивал я, довольный тем, что он сам привязал одно к другому, я даже не намекал.
        Интересно, он точно не понимает, что я понимаю, за каким чёртом ему было переводиться в нашу школу? Логика была элементарная, всем захотелось узнать, как малдар победил болдарку. Странно, что тут отпрыски других родов не появились, один только Курдашов.
        - А где можно этому искусству научится? - подумав немного, осторожно поинтересовался Готлиб.
        - Нигде пока, - разочаровал я его, не без лёгкого злорадства, - мастер Сирахерама обучает только одного ученика за раз, а других учеников тайного мастера Чхарька пока в мире нет .
        - Жаль… - протянул парень, а затем мрачно пробормотал, - но что же всё-таки делать с турниром?
        
        Глава 13
        
        - Дрейк!
        Стоило мне вернуться со школы, в предвкушении новых экспериментов с электромагнитным оружием, как меня прямо с порога огорошили.
        - Девочкам надо в магазин!
        Я посмотрел на мать, что стояла во главе делегации из двух близняшек дружно кивающих за её спиной и уточнил:
        - А у них с этим какие-то проблемы?
        Эльвира немного смутилась, на затем с жаром добавила:
        - Они хотели бы, чтобы ты, как старший брат их сводил, заодно показал, что у нас где.
        Бровь моя, от такого заявления, слегка приподнялась, ибо ситуация начала попахивать идиотизмом. Откуда я знаю, что у нас где, если никогда не интересовался шмоточными магазинами? Мне всё на дом привозят, я меряю и понравившиеся оставляю. Но даже тупому было понятно, что это ни что иное, как продолжение девчоночьих попыток вызвать во мне интерес. Сначала ванна, теперь этот совместный шопинг.
        Но самое неприятное было то, что я: Бог, Император, Архимаг и прочая и прочая, совершенно не мог просчитать дальнейшие последствия своих решений. Женская логика настолько странна, что невозможно сказать, что сильнее по мне ударит, моё согласие на это мероприятие или мой отказ. Будут они сильнее меня доставать если я с ними пойду или наоборот?
        А ещё сложнее было прогнозировать, как на это отреагируют родители. Меня устраивал тот нейтралитет, что мы выработали в эти месяцы. Они не слишком обязывают меня, я не слишком утруждаю себя. И всё находилось в равновесии. До этого момента. Пока не появился дестабилизирующий фактор в лице близняшек.
        По хорошему, этот фактор бы ликвидировать, но я по прошлой жизни уяснил, что жёсткие меры они, конечно, приносят результат здесь и сейчас, но в долгосрочной перспективе выливаются в проблемы. Как минимум в то, что эти жёсткие меры приходится использовать всё чаще и чаще. Поэтому избавляться от кузин нужно было осторожно и с умом.
        - Да, конечно, мам, - склонил я голову, - я свожу девочек по магазинам.
        - Ура! - запрыгали тут же обе малолетних интриганки, даже не скрывая своего удовлетворения.
        А мать, мать смотрела на них с доброй покровительственной улыбкой, всецело такое поведение одобряя. Ну что ж, понятно, она теперь исключительно за них и против меня. Учтём это на будущее. И надо готовить операцию “Ловушка для близняшек”, пока они окончательно не порушили мне мою спокойную жизнь.
        Была, конечно, трусливая мыслишка, плюнуть и согласиться на этот брак, но я знал, куда ведёт этот путь. Потом оглянуться не успеешь, а вокруг тебя опять гарем. И снова, вместо того, чтобы заниматься собой, самосовершенствоваться и получать от жизни удовольствие, ты будешь потакать бесчисленному колличеству женщин, считающих, что если ты взял их в жены, то теперь ты их раб и всем им обязан.
        Нет, будем работать от противного. Можно даже создать образ неприятного в общении и быту человека. Мелочного, занудного скряги. Женщины же любят щедрых и великодушных. А я буду полной тому противоположностью.
        Я ещё раз посмотрел на близняшек и невольно зловеще заулыбался. Ну ничего, посмотрим кто выйдет победителем в этой войне. И видят боги, не я первый это начал.
        Когда я вышел к стоящей возле крыльца машине, Тоши с Хэнэко уже были там вовсю оккупировав заднее сиденье. Тонированное стекло в двери наполовину опустилось и там показалась умиленно улыбающаяся девичья мордашка.
        - Дрейк, иди к нам, в тесноте да не в обиде.
        - Спасибо, - хмыкнул я, - но не люблю тесноту.
        И быстро запрыгнул на переднее сидение, рядом с понимающе улыбнувшимся одними губами Вениамином. В зеркало заднего вида я заметил надувшиеся губки кузин, после чего демонстративно пристегнулся и скомандовал водителю:
        - Поехали.
        Когда мы вырулили на трассу к городу, мужчина поинтересовался:
        - Куда едем, господин? Лазурный, Бородяновский? - имея в виду популярные в городе торговые центры с бутиками модной одежды, но я только покачал головой и, удерживая непроницаемое выражение лица, ответил:
        - Нет, давай-ка на Восход.
        Вениамин изумлённо посмотрел на меня, как бы спрашивая, не оговорился ли я, но я был как никогда серьёзен и только кивком головы подтвердил, что мужчина не ослышался и мы действительно едем на крытый рынок “Восход”.
        Первая лёгкая неуверенность кузин посетила, когда они увидели перед собой одноэтажные металлические ангары, с распахнутыми металлическими дверями и отсыпанную щебнем парковку. Но на их осторожные вопросы я только гордо дернул подбородком вверх и сказал:
        - Девочки, это крупнейший центр дизайнерской одежды, которую вы больше нигде не встретите, ни в одном бутике, гарантирую. Сплошной хэнд мэйд.
        Второй раз они обалдели от вида сотен сидящих и снующих внутри вьетнамцев, что активно трещали, рекламируя свой товар на весь рынок.
        - Куртка нада? Брюка, майка, нада? - прилипла к нам тут же улыбчивая вьетнамка.
        Я оглянулся на прижавшихся друг к дружке близняшек, оглушенных и ошарашенных, непривыкших к толчее и куче народу, схватив за руку, вытащил из прохода в закуток с вещами, разложенными на раскладушках и развешанными по стенам, широким жестом обвёл всё это богатство и предложил:
        - Выбирайте.
        Вьетнамка тут же подключилась, активно нахваливая товар и всучивая то, что по её мнению, лучше всего девушкам подходило. Не готовые к подобному напору, Тоши с Хэнэко безропотно всё принимали и скоро в их руках был полный набор одежды, даже два, один спортивный, фирмы АБИБАС, с лампасами, и второй повседневный, из джинс с заниженной талией и клёшем, топика со стразиками и короткой болоньевой куртки вырвиглазной расцветки.
        Я посмеивался про себя, но сам глубокомысленно кивал, подтверждая правильность выбора.
        - А где примерять? - растеряно обернулась Тоши, не наблюдая примерочных.
        - А вон картонку видишь? - указал я в угол, - на неё вставай и вот этой шторкой прикрывайся.
        Когда, с грехом пополам, они переоделись, то сходу перестали напоминать девушек из благородного семейства, скорее разбитных девах из соседнего ПТУ. Они и сами чувствовали, что что-то не ладно, но наш с вьетнамкой хор, что им всё идёт и это последний писк моды, сбивал с толку и заставлял сомневаться уже в себе.
        Ну а затем наступила вторая часть марлезонского балета - я принялся с вьетнамкой торговаться.
        Делал я это вдохновенно и с твёрдым желанием выдрать несчастные шмотки у торговки если не бесплатно, то, как минимум, близко к таковому.
        - Пятьсот семьдесят рублей. Как первый клиент - скидка, за пятьсот пятьдесят отдам, - обозначила узкоглазая мадам свои ожидания, растягивая рот в акульей улыбке.
        - Побойся бога, какие пятьсот - пятьдесят.
        Та тут же схватилась за сердце и принялась имитировать инфаркт.
        - Такая красота, так на девочка хорошо, а качество какое?! - принялась она хватать сжавшуюся от непонимания Хэнэко за руку, - посмотри как сидит.
        - Это ты называешь красотой, - фыркнул я, - да этими тряпками только пол вытирать, а не носить, и качество, вон, отсюда вижу, что швы кривые и косые.
        - Дрейк, - испуганно дёрнула меня Тоши за рукав, - может тогда не будем брать, если всё такое плохое?
        - Всё отличное, - с улыбкой ободрил я её - это просто старинная восточноазиатская забава, называется - торговаться.
        Затем вновь повернулся к вьетнамке, стирая улыбку с лица:
        - Я тебе говорю, что такое только на корову одевать и то жалко будет!
        Ругались мы с хозяйкой ячейки до посинения, но пусть не полтинник, но до сотки цену я сбил. После чего, оглядев совсем ничего не понимающих аристократок, не прошедших как я, через трущобы магического средневековья, и не знающих, что такое нормальный восточный базар, я попросил вьетнамку:
        - А теперь и на меня чего-нибудь такого подбери.
        По итогу выходил я в спортивном костюме, кепке восьмиклинке и красных мокасинах, вполне органично смотрясь в компании с постоянно одёргивающими курточки вниз, где мелькала полоска белой кожи над поясом, стесняющимися всего и вся в джинсах в облипку близняшками.
        В подобном прикиде даже Вениамин нас не сразу узнал. Стоило нам открыть двери и загрузиться в салон, как он подорвался с рыком:
        - Чё, попутали, что-ли!?
        Но тут он осёкся, выпучившись на меня, а затем и на Тоши с Хэнэко, добавил, спустя секунду:
        - Не признал, господин, богатым будете.
        Спрашивать, чего это мы так резко сменили имидж он не решился, только молча ухватился за руль, усаживаясь обратно, да искоса, нет-нет, но бросал любопытные взгляды в зеркало.
        - Ну что, - повернулся я к кузинам, - может пообедаем где?
        - Да, - тут же закивали они дружно, - покушать можно.
        - Ну тогда в Метрополь, - назвал я самый дорогой городской ресторан, с самыми дорогими ценами, позиционирующего себя как место для аристократии. Мы там, естественно бывали, как иначе, и кормили там прилично.
        - Вы уверены, господин? - выразительно поглядел на меня Вениамин, красноречиво пробежавшись взглядом по моему наряду.
        - Естественно, - улыбнулся я ответ, - только туда и никуда иначе.
        На входе в Метрополь мы тоже произвели фурор.
        Когда я застыл у стойки администратора с кульком семок купленных по дороге, у бабок на автобусной остановке, то бедная девушка в форменной блузке с бейджиком, чуть не грохнулась в обморок. А когда немного пришла в себя, попыталась ненавязчиво выпроводить наружу. На её счастье меня узнал старший официант и косясь на моих спутниц, которых, естественно, видел первый раз, негромко поинтересовался, чего господин желает.
        - Отобедать. И дамы со мной. - Важно заявил я и, щелкая семечки, проследовал за моршившимся от звука разгрызаемой шелухи официантом к свободному столу в главном зале.
        - Дамы, прошу садиться, - широким жестом показал я на стол. И неуютно чувствующие себя в топиках с голыми животами кузины, стараясь не смотреть на других посетителей, быстро заняли два стула из четырёх, постаравшись максимально прикрыться высокими резными спинками.
        Занята была примерно половина зала, где солидные господа с одетыми в длинные платья госпожами наслаждались атмосферой дороговизны и элитарности. До нашего прихода…
        Мы тут смотрелись как ввалившиеся в здание Сената матросы в тельняшках и бескозырках с патронными лентами крест накрест, грязными сапожищами топчущие мраморные полы.
        То есть вот вообще не к месту. И не спрашивайте, откуда у меня родилась подобная аналогия, память прошлого Рассказова иногда подкидывала и не такое. В общем, мы здесь были словно с другой планеты.
        По залу пробежались шепотки, холодно презрительные и недоумевающие, а несколько активно налегающих на ботокс женщин даже демонстративно отфыркались в наш адрес, задрав аристократические подбородки вверх.
        Но если Тоши с Хэнеко от такого только сжались, стараясь вовсе слиться со стулом, попеременно краснея и бледнея, то я наоборот, испытал ни с чем не сравнимое удовлетворение. Всё шло как нельзя лучше, осталось только добить контрольный и больше эти две мадамы меня никогда и никуда с собой звать не будут точно.
        - Тэкс, - произнёс я громко, беря в руки меню, - сейчас посмотрим, чем тут кормят.
        Развернув страницу, охнул, ткнул в первый же пункт, показывая близняшкам, стал возмущаться:
        - Какой-то вшивый салат из свежих овощей сто пятьдесят рублей? Да я за одежду на вас меньше отдал. Они его из золотых помидор с огурцами что ли делают? Что, думают назвали сухари крутонами и теперь могут драть три цены? Совсем стыд потеряли. Да за такие деньги на Второй Камышинской и убить могут, я уж по Заводскую молчу!
        - Дрейк, тише, ну пожалуйста, тише, - красные, как помидор из салата девушки пытались хоть как-то меня остановить, в то время как презрение в глазах окружающих становилось всё более явным.
        - Тоши, не затыкай мне рот, - ответил я, перевернул ещё несколько страниц, ткнул возмущённо в следующий ценник, - они за такие деньги триста пятьдесят грамм свиных рёбрышек впаривают в соусе бибикю. Да я в деревне за эту сумму полсвиньи купить смогу, причём задних полсвиньи и майонеза на сдачу. А торт, вы видели у них торт?!
        Я вновь потряс меню в воздухе:
        - За сколько тут вшивый кусочек сто двадцать грамм продают, я через дорогу целый куплю.
        За показательным выступлением я не забывал следить за близняшками, прекрасно видел, что они уже готовы от стыда сквозь землю провалиться и мысленно потирал руки, готовя эффектное фаталити.
        - Эй ты! - крикнул я официанту через весь зал, затем вдогон свистнул и прищёлкнул пальцами несколько раз, привлекая внимание.
        - Кароче, - произнёс я, демонстративно кидая меню на стол, когда он подошел и чуть наклонился, готовый принять заказ, - нам три стакана чая и этим двум - я показал на кузин, - один салат на двоих.
        - Больше ничего? - ни дрогнув ни единой мышцей на лице, уточнил тот, проявив недюжинный профессионализм.
        - Им хватит, - барским тоном ответил я ему, - дома пожрут.
        Видимо это была последняя капля, потому что, если бы глаза могли испепелять, то я был бы давно превращён в пепел. От сестрёнок почти осязаемо повалил пар, а когда перед ними сиротливо поставили одну тарелку и любезно положили пару вилок, то они уже были вполне готовы эти вилки воткнуть, только не в салат, а куда-нибудь в меня.
        Чего, собственно, я и добивался. Не вилки в глаз, конечно, но такого их состояния.
        Откинувшись и слегка отодвинувшись на стуле от стола, чтобы с места они не смогли до меня дотянуться, я взял кружку с чаем, втянул аромат индийской “Принцессы Дури” и, отпив, причмокнул:
        - Красота…
        От морально-психологического взрыва, разорвавшего бы, фигурально выражаясь, обеих шестнадцатилетних кузин в клочья, с последующим битьём посуды, стола, стульев и местных официантов, спасло только внезапное появление грабителей.
        Хэнэко уже тянулась руками к блюду с салатом, намереваясь запустить его в меня, а я готовился к манёвру уворота, собираясь опрокинуть стул и уйти перекатом назад, когда входная дверь брызнула стеклом и внутрь ввалилось несколько вооружённых людей в масках, размахивающих огнестрелом направо и налево.
        - Всем сидеть, это ограбление! - фальцетом проорал один из неизвестных, после чего пальнул из пистолета куда-то в потолок.
        - Ой, - растерялась Тоши, но я, мигом оценив серьёзность ситуации, а огнестрел это было куда как серьёзно, придвинулся к столу и глядя на обеих близняшек одновременно, коротко шикнул:
        - Тихо сидите и не дёргайтесь.
        Они тут же застыли, во все глаза глядя на разворачивающееся за моей спиной действо. Пришлось одёрнуть их снова.
        - В тарелку уткнулись и ешьте потихоньку, глаза не поднимать, на бандитов не смотреть.
        Прорезавшиеся в моём голосе стальные нотки они восприняли правильно, тут же растеряв весь запал и взяв вилки, принялись по чуть-чуть таскать с тарелки овощи, медленно жуя.
        Опыт общения с подобными личностями, что сейчас активно оббирали местную публику, был у меня весьма большой, да и психологию их я изучал, что называется, изнутри.
        Ну да, робингудствовал когда-то, с кем не бывает. Грабил богатых. Бедным, правда, не раздавал, самому не хватало.
        В это время, один из бандитов, тыкая под нос седовласому господину пистолет, подбадривал его спутницу, нервно стаскивающую с себя украшения:
        - Давай, давай, снимай. С вещами надо расставаться легко.
        Всего их было трое, двое потрошили публику, а один, похоже, выгребал кассу самого заведения. Постепенно, двигаясь от стола к столу, они добрались и до нас.
        - Опа, а что это тут за цыпочки, а? - грабитель жадно уставился на близняшек.
        - Эй, не отвлекайся, - оборвал его второй, - потом будешь тёлок кадрить.
        - Ну ладно, давайте выкладывайте всё, что у вас есть.
        Я тут же, без разговоров выложил четыре сотни из кармана - нашу сдачу с рынка, которую заранее приготовил, стоило только троице начать экспроприацию личных ценностей и развёл руками, показывая, что это всё, что есть. Про пачку наличности во внутреннем кармане олимпийки я тактично “позабыл”.
        Четыре сотни это была явно не та сумма, что могла их заинтересовать и бандит явственно, даже под маской, скривился.
        - Блин, - снова подключился второй, - да ты посмотри на них, они что в шмотки от Барманни по твоему одеты? Или ты решил, что раз они один салат тут жрут, они на золото с бриллиантами копят?
        - Ну серьги вон и кольца есть - с сомнением протянул первый.
        - Дебил, это барахло на вокзале по десять рублей продают.
        - А че они тут забыли тогда?
        - Да ладно, - бандит посмотрел на меня, - ну вывел пацан тёлочек разок в дорогой ресторан понтануться, сам, что ли так никогда не делал?
        Тут к ним с набитой наличностью сумкой подбежал третий, видимо главарь, ругнулся:
        - Что застыли, живее давайте!
        Быстро забыв про нас, они обчистили оставшихся богатеев и под приближающийся вой сирен, выбежали обратно из ресторана.
        Всё это время я спокойно сидел, держа руки на столе, стараясь не провоцировать преступников. Совершенно неожиданно наш прикид сработал нам на руку, и нас не посчитали стоящей целью для ограбления. Правда Хэнэко всё же возмутилась:
        - И ничего у нас не барахло, у меня, между прочим, серьги почти пятьдесят тысяч стоят.
        - Можешь догнать и развеять их заблуждения, - хмыкнул я в ответ.
        - А почему ты их своим бесконтактным искусством не приложил? - с упрёком спросила Тоши, - ты же говорил, что для защиты можно.
        - А они нам не угрожали, - ответил я спокойно.
        - Только хотели ограбить.
        - Но не ограбили же.
        Я вздохнул, а затем попытался объяснить двум малолетним дурёхам то, что сам понимал очень хорошо.
        - Вы видели оружие в их руках?
        Переглянувшись, они кивнули, чуть нахмурившись.
        - Два пистолета и помповый дробовик. Пулевое ранение головы либо груди очень вероятно приведёт к смерти, если дробовик, то с такого расстояния голову просто разнесёт в клочья. Если бы я применил на них хоть что-то, они бы принялись чисто на нервах палить во всё вокруг. Нас, быть может, и не зацепило бы, но тут полным полно народу. Думаете среди посетителей не было ни одного болдара? - я растянул губы в саркастической усмешке, показал пальцем через несколько столиков, - вон тот господин явно болдар, но, как видите, безропотно отдал наличность, а не принялся расшвыривать магию направо и налево. Просто потому, что пока он сотворит своё колдовство, в него успеют раз пять выстрелить.
        - Но как? - на близняшек было больно смотреть, слишком сильным было крушение всех их представлений о магии и магах в частности.
        - А вот так, - ответил я несколько жестоко, - против огнестрела магия не играет. Для снайпера с винтовкой нет разницы, болдар, малдар ты или бездарь. Перед пулей все равны.
        Я смотрел на них, а губы мои сами кривились в печальной полуулыбке, видя как переворачивается с ног на голову вся картина мира в их мозгу. Пожалуй, при местном уровне развития техники, в том числе и военной, мне самому было удивительно, как маги вообще выжили, не говоря уже про сохранение каких-то своих привилегии. Просто потому, что для мага сто метров это уже предел способностей, а для промежуточного патрона это начальная дистанция с которой в ростовую мишень попадет любой новобранец после недели обучения стрельбе.
        Но об этом следовало подумать как-нибудь в другой раз и я вновь позвал официанта. Общаться с полицией мне не хотелось, к тому же конкретно мы потерпевшими и не были.
        - Благодарим за посещение нашего ресторана, - растерянно произнесла администраторша глядя нам вслед, когда мы, забрав куртки в гардеробе, потянулись к выходу. Осторожно ступая по усыпанному осколками стекла холлу, я улыбнулся ей и произнёс в ответ:
        - Спасибо, всё было очень вкусно.
        А затем мы вышли и загрузились в машину к нервничающему Вениамину. Жестом показав, что всё в порядке, я откинулся на спинку сиденья и скомандовал:
        - Ну а теперь домой.
        
        Глава 14
        
        Маман, когда увидела в каком виде мы вернулись, натурально грохнулась в обморок, а затем долго меня стыдила, что я девочек нарядил как проституток. Ну тут она, конечно, перегибала палку, да, глядя на них, простора для фантазии оставалось мало, но это просто мода такая, я же иногда, когда в город езжу за дисками, по сторонам смотрю, половина девчонок так ходят. Просто аристократия у нас от народа оторванная, до сих пор в одежде какой-то гламурный неоромантизм.
        Правда рассказ о ограблении и о том, как чудесным образом нам удалось не быть обобранными, несколько сгладил впечатление. Тем более девочки наперебой меня хвалили, какой я был хладнокровный и спокойный под дулами пистолетов.
        Но это заставило меня наоборот скрипнуть зубами от досады, эмоции вечера этим совершенно не вовремя произошедшим ограблением были напрочь перебиты. Как в разговоре запоминается последняя фраза, так и тут, больше всего кузины запомнили меня не склочным и отвратительным скрягой, а сильным и волевым, знающим, что делать в критической ситуации.
        Экая досада. Но ничего уже нельзя было поделать, придётся как-то снова исправлять о себе мнение в худшую сторону. Вот только теперь это будет куда тяжелее, если они успели романтизировать мой образ в своих девичьих мечтах, то их теперь хоть палкой бей, они всё равно будут на тебя смотреть с обожанием.
        Впрочем, это я совсем сгустил краски, может и пронесёт. Всё-таки я их здорово с одеждой и едой прокатил.
        Но плюс, всё-таки был, на время от меня близняшки отстали, и я смог вновь погрузиться в мир формул, графиков и физических опытов.
        А на следующий день, в школе подошла моя очередь на участие турнире.
        Я сидел в раздевалке по пояс голый, в свободных белых штанах от спортивного кимоно, которое притащил из дома с наших занятий с Сирахерамой и, прикрыв глаза позволял двум девчонкам со старших классов разминать мне перед боем мышцы.
        Собственно, их нашел не я сам, а Готлиб, вдруг, ни с того, ни с сего, сам себя назначивший моим секундантом. После чего завёл ко мне в раздевалку двух грудастых фемин, чуть похихикивающих, но поглядывающих с интересом, для всесторонней подготовки к бою.
        Отказываться я не стал, раз уж за всё заплочено. И только иногда поправлял новоиспечённых массажисток, указывая где и как нужно усилить либо ослабить воздействие.
        Минут за пять перед боем появился и сам Курдашов, где-то доставший полотенце и бутылку с водой, к которой сам же поминутно и прикладывался. Одет он был в спортивный костюм и кроссовки, как завзятый тренер. Показал мне большой палец.
        - Дрейк, я всё устроил, будет супер круто! - он замер, глядя вверх, и тут же из репродуктора раздался громкий голос диктора школьного радио:
        - Внимание всем, через пять минут в спортзале состоится поединок адепта таинственного и смертельного искусства бесконтактного боя, наследника древнего рода Рассказовых, Дрейка Рассказова. В этом бою он продемонстрирует невероятные и невозможные техники боя древних мастеров скрытого города, воздействующие на соперника на расстоянии. Это искусство настолько смертельно, что малейшая ошибка и противник умрёт. Спешите, вы ещё не видели такого боя!
        - Неплохо, - покивал я, - с пафосом слегка переборщил, но в целом пойдёт.
        Обе мои массажистки на секунду замерли, а затем начали массажировать меня с удвоенной осторожностью, не рискуя сильно надавливать, отчего массаж превратился в какое-то поглаживание меня по плечам спине и груди.
        - Ну ладно, - произнёс я, вставая, - пора на ринг.
        Чуть повёл плечами, хрустя суставами, затем накинул верх от кимоно, повязал белый пояс. Мы с Сирахерамой так и не определились стоит мне менять пояс на какой-нибудь цветной, поэтому решили пока не торопить коней. в конце-концов, обучение у нас на десять лет распланировано, вот раз в год пояс обновлять и будем.
        Взяв медальон, повесил на шею, пряча под куртку. Теперь оставалось максимально эффектно провести бой, чтобы все убедились, что я действительно обладаю секретным искусством, которое ни разу не магия.
        Спортзал у школы был большой, с трибунами по обеим сторонам, с помостом посредине, огороженным канатами. Присутствовали места для судей, тщательно следивших за проявлениями магии, потому что большой дар иной раз мог проснуться именно в поединке. Тогда поединок сразу останавливали и счастливый новоиспечённый болдар тут же из турнира исключался и оформлялся его перевод в высшее учебное заведение, где уже дальше должно было проходить его обучение.
        Если же такого не происходило, то поединок длился дальше, пока один из соперников не признает поражение.
        Реклама, устроенная нами с Готлибом, тоже принесла свои плоды, где-то треть трибун была заполнена учениками. Не густо, но на другие схватки и вовсе никто не ходил. Впрочем, этого количества хватит, чтобы на следующий раз народу пришло больше. А что следующий раз будет, я не сомневался. Директор с завучем постараются.
        Вот кстати и они.
        Отдельное место на трибунах занимала так называемая преподавательская ложа, где уже сидели оба высших школьных иерарха, внимательно осматривающие всё вокруг своими острыми как пчелиные жала взглядами. Стоило мне появится из дверей раздевалки и направится к помосту, на котором, в синем углу стоял мой соперник, как они уставились на меня, цепко следя за каждым моим шагом.
        - Адепт бесконтактного боя, великий, ужасный и смертоносный, Дрейк Рассказов! - заорал во всё горло Курдашов, появляясь вслед за мной в дверях, привлекая всеобщее внимание.
        На трибунах тут же зашушукались, и я поднял обе руки в приветственном жесте. Внезапно даже накатила лёгкая ностальгия и в оре Готлиба мне на секунду послышался далёкий отголосок скандирующей - Смертоносный Бог Убийца Царь Смерти! - толпы.
        Как же давно это было, ещё до того, как я ввязался в политику и занялся изучением магии. Тогда всё было куда проще, есть противник, которого нужно победить, и есть деньги, которые я получу. Большие деньги, на которые можно было жить, ни в чём себе не отказывая. До следующего боя.
        Нет, своя политика там была. И подставные и договорные матчи, и интересы различных влиятельных организаций и частных лиц, поднимающих неплохие деньги на тотализаторе, но это было всё простое и понятное, для меня, не обременённого грузом лишних знаний и тайн. Иногда хотелось всё забыть, кто ты, кем ты был и вновь, как тогда, просто жить, не строя планов, не просчитывая ходы - в своё удовольствие.
        Но потерянную девственность обратно уже не вернёшь. Да, можно зашить как было, но то, что тебя уже поимели, это не изменит никак.
        Погруженный в воспоминания, я не заметил, как машинально разогнался, преодолевая спуртом последний десяток метров, и скользнул под канаты, вскакивая на ноги ровно по середине ринга, после чего изобразил свой фирменный жест из прошлой жизни - вскинул две руки с сомкнутыми кольцом большим и указательным пальцами, демонстрируя двойное “ОК”.
        Опомнился, правда, почти сразу, и руки опустил, но соперник, похоже, впечатлился, вон как напряжённо уставился на меня. Да и руководство школы как-то загадочно переглянулось меж собой.
        Пришлось срочно убегать в свой красный угол, чтобы раньше времени не выиграть, а то пропадёт шоу. В противники мне достался старшеклассник на голову выше и шире в плечах, похоже, один из тех, что согласился попробовать меня раскрутить на применение сильной магии. Не знаю, что ему пообещали, но, похоже, что-то хорошее. Хотя никто не отменял и просто спортивного желания выиграть, ведь пока моё бесконтактное искусство никто толком и не видел, только слухи бродили, которые мы с Готлибом активно решили подогреть.
        - В синем углу, - забубнил комментатор - ученик восьмого класса Мастурбек Паскуаль, в красном углу - ученик пятого класса Дрейк Рассказов. Поединок первого круга. Проигравший выбывает, победитель переходит во второй круг.
        На ринг поднялся рефери в синей рубашке-поло подошел сначала к Мастурбеку, проверив его на наличие кастетов и утяжелителей, затем ко мне. Провёл руками по плотной ткани кимоно, посмотрел запястья и ладони, затем задумчиво попялился на мои голые ступни. На ринг, для лучшего сцепления с поверхностью, я вышел босиком.
        Ничего не сказав, подошел к канатам, кивнул остальной судейской коллегии, что всё в порядке, после чего прозвучал удар в гонг, извещая о начале поединка.
        К чести Паскуаля, сразу лететь на меня с кулаками он не стал, только подняв руки к голове, в подобие боксёрской стойки, принялся осторожно сближаться. Ну а я начал медленными и плавными движениями рук разгонять перед собой воздух, вроде как творя какой-то ритуал. Затем, приподняв колено к груди, осторожно опустил ногу на ринг уперевшись в него подушечками пальцев, сам чуть присел на второй ноге, плавно развёл руки в стороны, словно крылья.
        Но не стал в ней задерживаться, рявкнул в голос слышанные где-то японские слова сложившиеся в забавную кричалку:
        - Абунай, банзай, хентай!
        И плавно перетёк в другую позицию, незаметно мазнув ладонью по груди, активируя мой инфразвуковой медальон.
        Судейская комиссия чуть ли не под микроскопом в этот момент меня разглядывала, ища проявления магии, но их не было, да и не могло быть. А воздействие инфразвука так далеко не распространялось, максимум на пару метров в узком секторе передо мной, поэтому даже рефери на ринге не должен был ничего ощутить, главное, случайно его не зацепить.
        А затем, со стороны, всё произошедшее показалось, наверное, реальным волшебным воздействием, потому что стоило Мастурбеку приблизиться ко мне на дистанцию удара, как его ощутимо повело в сторону, а затем и вовсе повалило на ринг, безо всякой моей помощи. Ну разве что я подсуетился, и оценив, в какую сторону его заваливает, сопроводил его падение плавным движением руки.
        Разорвав дистанцию, снова повыделывал руками разные пассы, выключая медальон, а к ничего не понимающему Паскуалю, кое как держащемуся на четвереньках и очумело мотающему головой подбежал рефери, внимательно сканируя и тихо задавая какие-то вопросы.
        Поединок временно остановили, судейская коллегия, бросая задумчивые взгляды в мою сторону, принялась усиленно совещаться. Даже завуч не удержался и присоединился к дискуссии, спустившись с преподавательской ложи.
        Я зевнул, опёрся о канаты, посматривая на живо обсуждавшие увиденное трибуны. Сильно пока никто эмоций не проявлял, видимо ждали решения судей.
        Заметил Николя, на первом ряду, помахал рукой, увидел ответный уважительный кивок головой. Затем попались на глаза несколько одноклассников, помахал и им, но Иванов, который там был, только, набычившись, отвернулся, а остальные несмело помахали в ответ.
        - Продолжаем бой! - громко объявил, наконец, решение глава судейской коллегии и, более-менее оклемавшийся Мастурбек пошел от канатов ко мне.
        - Абунай, банзай, хентай! - привычно выкрикнул я, прихлопнув с притопом себя по груди и по ляжкам, одновременно с этим снова включая медальон.
        Подняв руки к голове, мой противник сделал несколько неуверенных шагов, замер, но, когда я, с криком - Кий-я! - прыгнул вперёд, приземляясь на широко расставленные и согнутые в колене ноги, одновременно с этим соединяя над головой руки домиком, не выдержал и ломанулся назад, к канатам, завопив что есть мочи:
        - Выпустите меня, я не хочу, всё, я проиграл!
        Не дожидаясь отмашки рефери, он перелез через канаты и отбежал от ринга на десяток метров.
        Ну, проиграл и проиграл. Я, вполне довольный исходом, повернулся к судье, шагнул ближе, чтобы дать тому поднять мою руку вверх, в знак победы в поединке. Вот только совсем забыл выключить медальон и спохватился только когда рефери повело назад и он завалился, ослабевшими руками едва успев уцепиться за канаты.
        Мгновенно отскочив назад, я снова отбил похлопы по телу, маскируя этим отключение медальона и подняв обе руки вверх, закричал:
        - Прошу простить, уважаемые судьи, это были остаточные эманации секретных боевых техник бесконтактного боя, о которых, увлёкшись поединком я совсем забыл. Я ни в коей мере не планировал нанести вред представителю судейства!
        - И как долго у вас эти эманации будут? - поинтересовался главный судья, с тревогой поглядывая на поползшего по канатам в угол коллегу.
        - О, они уже почти совсем рассеялись в мировом эфире, - вежливо ответил я, - и угрозы не представляют.
        Они мне, конечно, поверили, но подходить не стали и вежливо попросили освободить ринг для следующего поединка.
        - Победитель - ученик пятого класса Дрейк Рассказов, переходит во второй тур, проигравший - ученик восьмого класса Мастурбек Паскуаль, выбывает из турнира, - вновь, скучным голосом пробубнил комментатор.
        Проскользнув под канатами, я порысил в раздевалку с опасливо пристроившимся на некотором отдалении Курдашовым. Стоило нам оказаться внутри, как тот принялся возбуждённо расхаживать из угла в угол, приговаривая:
        - Дружище, как же это было круто!
        Затем вновь, почти умоляюще взглянул на меня:
        - Ну научи, ну пожалуйста!
        - Извини, не могу, - покачал я головой скидывая верх кимоно и снимая амулет, - если попытаюсь, то к нам всем придёт Чхарёк.
        - Какой Чхарёк? - переспросил удивлённо Готлиб.
        - Основатель бесконтактного боя, тайный великий мастер и глава скрытого города высоко в горах. Только он определяет, можешь ли ты брать учеников или нет, как мне объяснил мастер Сирахерама.
        - Жалко, - пригорюнился Курдашов.
        - Жалко у пчёлки, - ответил я.
        Тот не понял, но я не стал объяснять, просто махнув рукой.
        ***
        - Нет, ну ты видел, видел?! - главный судья турнира, и одновременно зав отделом общего магического образования городского управления магического образования Зорро Семёнович Чмырь упал в кресло в директорском кабинете, шумно выдохнул и утёр платком из кармана выступивший на лбу пот.
        - Видел, - мрачно ответил Зонов, прямо в кабинете закуривая беломорину и жадно втягивая горький густой дым в себя.
        - Магия это, - убеждённо сказал завуч, усаживаясь за приставной столик и укладывая крепко сжатые кулаки на столешницу, - вот что угодно мне говорите, Зорро Семёнович, а это магия.
        - Думаешь, я иного мнения? - покосился на Уколова главный судья, - только мы как только не проверяли, ну ни единого магического возмущения не почувствовали.
        - А что это тогда, если не магия? - задал вопрос в пустоту директор, выдохнув струю дыма в воздух.
        - Да магия это, магия, - вновь резко произнёс завуч, пристукнув кулаком по столу.
        - Которую никто не смог определить, - возразил Зонов, - даже если это и один из видов магического взаимодействия, его нет в утверждённом государством классификаторе. А раз его нет в ЕКСМ то мы никак не оформим на Рассказова документы в высшую школу. Без ссылки на чёткий пункт классификатора нас просто пошлют подальше, и слушать не станут. Если мы сами толком не можем понять, чем он там владеет, втирая нам про какие-то секретные техники бесконтактного боя, то и объяснить не сможем.
        - И что делать? - поинтересовался мрачно Чмырь, который наличие не задокументированной и не классифицированной магии считал архипреступным.
        - Я вижу решение таким, - Зонов поднялся, чуть сгорбившись, подошел к окну, привычно уцепился пятернёй за прутья решётки, - если это новая и неизвестная магия, наш долг как преподавателей её всесторонне изучить, охарактеризовать и задокументировать принцип воздействия. Мы направим эти материалы в Институт магии и если наши выводы обоснованы, то можно будет ожидать скорого включения этого нового вида в ЕКСМ. Каждый год постановлением Минмагии вносятся в справочник какие-нибудь изменения. Так что, если всё сложится удачно, не позднее чем через год мы от Рассказова избавимся.
        - Григорий Борисович, а ведь это действительно решение, - зав отделом ОМО повеселел и даже почти перестал потеть, - если оформим всё как надо, через наш отдел, то за открытие нового вида магии могут ведь и наградить! Помните, лет пять назад, когда появились адепты нового подвида магии, выявивших сам министр поздравил почётными грамотами и медалями.
        - Это если у Рассказова эта магия сама по себе появилась, - внезапно произнёс Уколов, опасно сощурив глаза.
        Директор задумчиво оглянулся на подчинённого, уточнил:
        - Что ты хочешь сказать?
        - А что, если род Рассказовых целенаправленно создавал новый вид магии? Искусственно? Если я не ошибаюсь, на летних каникулах с нашим учеником произошла весьма неприятная история, причём, если верить медсправке, что пришла из больницы - она есть в его медкарте, там какое-то невообразимое количество разнохарактерных травм было и поражение током и ожоги и последствия компрессионных травм и переломы. Что если это всё следствие проводимых на нём опытов?
        Чмырь мгновенно вспотел вновь, а улыбка пропала с лица. Взгляды троих мужчин пересеклись и затем вновь поспешно разбежались. Тишину нарушил только глухой голос завуча:
        - Но, будем надеяться, что это не так, иначе плохо будет всем…
        
        Глава 15
        Наверное я слишком расслабился, всё-таки беззаботная жизнь притупляет внимание. Да и несколько дней ничего не предвещало, я спокойно занимался вечерами своими делами, и меня никто не трогал. Было даже ощущение наступления некоторой идиллии, я бы даже сказал - гармонии, когда все занимаются своими делами и все довольны.
        Но, как показали дальнейшие события, это всё было лишь мимолётным глотком призрачного счастья.
        Я, как обычно, перед сном, лёжа в кровати изучал научную статью по теории суперструн. Читалась она как остросюжетный детектив. М-теория, F-теория, двенадцать размерностей, восемь из которых компактно свёрнуты на квантовом уровне. Сюжет, рассказывающий о том, как физики современности находили то подтверждения, то опровержения своих теоретический выкладок, то откатываясь назад, то делая резкий рывок вперёд, держал меня в таком напряжении, что я буквально выпал из реальности, жадно поглощая текст статьи. Настолько, что даже проморгал момент, когда оказался в кровати не один.
        Посторонее прикосновение буквально вылило на меня ушат ледяной воды, рывком выдёргивая обратно и схватив за руку неизвестного, я хитрым движением выкрутил её, бросая вторженца на кровать и усаживаясь сверху.
        Отрезвили меня два девичьих вскрика, один испуганный сбоку, а другой полный боли снизу.
        Проморгавшись, я обнаружил, что сижу верхом на упругих ягодицах одной из близняшек, уткнув ту лицом в матрац, и взяв её руку на болевой. Вторая, сидела чуть в стороне, с округлившимися глазами, прижимая ладошки ко рту.
        - Мать вашу, - ругнулся я недовольно.
        Тут же отпустил кузину подо мной, слезая с её попки, присмотревшись, понял, что заломал Хэнэко, а Тоши сидит рядом. Упав обратно на постель, спросил нарочито грубо:
        - И чего вам надо?
        - Ох, ты такой сильный, - простонала Хэнэко, смахивая набежавшие на глаза слёзы.
        - И быстрый, - вторила ей Тоши, - я даже оглянуться не успела, как он тебя оседлал.
        - Да, сестрёнка, это было что-то.
        Девушка внезапно приникла ко мне, укладывая голову мне на грудь:
        - О, Дрейк, прости, мы думали, что заметил нас.
        - Да, - подключилась вторая, - мы ещё спросили, можно нам войти, и ты даже произнёс в ответ, - “О, да!” - поэтому мы и зашли.
        Понятно… Я вспомнил это - “О, да!”, - это восклицание у меня вырвалось, когда экспериментально подтвердили, что время - это условная величина, и никоим образом никакой самостоятельной размерностью и координатой не является. А ведь я знал, знал. Ещё в прошлом мире, что все попытки управлять временем и перемещаться в прошлое и будущее это пустая трата сил, а не новый раздел магии, как мне пытался втирать старый архимаг Айзекс Айзимикус. Старый дурак сотню лет потратил на опыты, но так ничего и не добился, ну, по крайней мере, до момента, как я тот мир покинул.
        - Дрейкусик, - произнесла мурлыкающим тоном, от которого меня аж передёрнуло, Тоши, - мы тут подумали и решили, что согласны.
        - На что согласны? - с подозрением переспросил я.
        - Выйти за тебя замуж, - ответила Хэнэко, приподнимая голову с моей груди, - мы обе согласны.
        От такого заявления мои руки сами собой, рефлекторно, дёрнулись в стороны, отталкивая близняшек и обе ту же улетели с кровати, со стуком и ойканьем приземляясь на деревянный пол.
        - Воу, воу! Что началось-то?! - возмутился я, глядя, на две синхронно появившиеся над кроватью блондинистые головы.
        - Ты сильный, - снова повторила Хэнэко, не спеша забираться обратно на кровать, лишь медленно руками огладила матрац, глядя на меня с восхищением.
        - И смелый, - вторила ей Тоши с другой стороны, - ты будешь крутым главой рода.
        - Только поэтому вы решили набиваться мне в жены? - дёрнул нервно бровью, - а как же то, что я скряга и жмот и одеваю вас как проституток?
        - Мужчины никогда не умели правильно распоряжаться финансами, - тут же произнесла Тоши, - ничего, в этом мы тебе поможем.
        - А одежда… - прошептала интимно Хэнэко, покраснев даже в полумраке моей комнаты, разгоняемом слабым ночником, - если тебе нравится, мы можем одеться во что захочешь. Хочешь медсестрами, хочешь полицейскими, кем угодно, нас это тоже возбуждает.
        Попадос однако. Всё-таки это чёртово ограбление смешало мне все карты.
        И эти две, тоже хороши, как запели. Про помощь с финансами… Благо, не первый год живу, давно этот прикол знаю. Финансистки, блин. Женщины финансами распоряжаются так, что сколько бы ни зарабатывал, будет постоянно на что-нибудь не хватать. И постоянно тебе об этом будут на ухо ныть. Нет уж, спасибо.
        А по второму моменту, или я слишком мнительный, или про местные сексуальные фетиши им кто-то явно подсказал. Так сказать, более опытный игрок. Нет, с маман придётся явно серьёзно поговорить.
        - К сожалению, должен вас разочаровать, - ответил я, - я уже выбрал себе будущую жену, как мы и договаривались с отцом, не из нашего рода.
        Милые выражения тут же сползли с девичьих лиц, уступив место хищным оскалам первостатейных гарпий.
        - Кто эта сучка?! - простыня затрещала в сжавшихся кулачках мигом разъярившейся Хэнэко.
        - Это та водница, которую ты победил?! - сощурилась Тоши, показав недюжинную осведомлённость в событиях происходящих вокруг меня, - клюнул на болдарку, да?
        - Разве она лучше нас? - Хэнэко вскочила, яростно принялась срывать с себя одежду, - разве от того, что у неё большой, сиськи сильнее выросли или задница?
        Девушка резко развернулась, демонстрируя мне сначала одно, затем другое.
        - Или может она лучше знает как ублажить мужчину? - вторая тоже вскочила, принялась неумело гнуться, в каком-то подобии стриптиза.
        - Как будто вы знаете, - хмыкнул я, даже отчасти впечатлённый такой их целеустремлённостью. Эх, её бы, да в нужное русло.
        - Знаем! - уверенно произнесла Хэнэко, уперев руки в бока и ничуть не смущаясь своей наготы, - нам тетя много чего… Ой.
        Тут она прикрыла испуганно ротик, но слово не воробей, и мои догадки подтвердились, что сейчас против меня работают не две, а три дамы. Но ничего у них не выйдет всё-равно.
        - А вот и не угадали, - ответил я спокойно, подняв в беспорядке брошенные на кровати листы бумаги со статьёй, прикрылся ими и уже оттуда добавил, - мы учимся в одной школе, поэтому у неё совсем не большой.
        - Тогда почему ты выбрал её? - возмущённо поинтересовалась Тоши, - у неё сисек больше, чем две или между ног поперёк?
        - А что, такое бывает? - чуть высунулся я из-за бумаг, - не, сисек у неё вроде две, а вот между ног ещё не заглядывал, поэтому утверждать не берусь.
        - Тогда, чем она тебя привлекла? - вторила сестре расстроенно Хэнэко.
        - Интеллектом, девочки, интеллектом, - наставительно произнёс я.
        На это найти достойный ответ они не смогли, лишь посопели обиженно, а затем принялись молча одеваться. Скоро дверь за ними хлопнула, правда сильнее обычного, и наступила благодатная тишина.
        Я понадеялся, что на этом всё и от меня отстанут, но оказалось, что это только начало, потому что за завтраком ко мне подсела уже не рядовой боец матримониального фронта, а главнокомандующий всех вооружённых сил - моя маман.
        Эльвира Рассказова была настроена решительно и по-боевому. Это чувствовалось и в прищуренных глазах и в сжатых в линию губах, и даже в походке которой она бодро приближалась ко мне. В отдалении, за её спиной, я увидел две выглядывающие из-за двери головы и понял, что сейчас пойдёт если не генеральное наступление, то точно разведка боем. Следом за ней понуро двигался и глава семейства, мой папахен и, судя по его виду, его как минимум полночи усердно пилили в три пилы, используя приёмы явно запрещённые всеми конвенциями мира.
        - Дрейк, нам надо серьёзно поговорить, - она уселась напротив меня, а отец примостился на стуле сбоку, стараясь на меня не смотреть.
        - Да, конечно, мам, - произнёс я, промакивая губы салфеткой, отложил в сторону вилку с ножом, выжидательно на неё посмотрел.
        - Да ты ешь, ешь, - внезапно чуть смутилась Эльвира.
        - Так разговор же серьёзный.
        - Но это не означает, что ты должен остаться голодным.
        Ну конечно, главное чтобы сыночка хорошо кушал и не болел. Я хмыкнул, но снова взялся за приборы. Мне, в общем-то, и так ничего не могло испортить аппетит, тем более какие-то там разговоры. Я даже под обстрелом всегда строго соблюдал время приёма пищи. Вокруг земля трясётся от Армагеддона, защитный купол трещит под напором плавящего землю пламени, а я знай себе яичко всмятку ложечкой кушаю.
        Зато потом, после яичка и силы сразу добавлялись, по пояс, так сказать, супостата вниз головой в землю вбить и Армагеддон этот ему в одно место, удобно приготовленное, засунуть.
        - Так о чём, мама, ты хотела поговорить?
        - Об этом твоём договоре с отцом, - произнесла та твёрдо.
        - И что с ним не так?
        - Понимаешь, сын, - произнёс Ричард Рассказов, уткнув взгляд в пол, - я тогда немного погорячился, всё-таки лучше когда твоя жена… - тут он напоролся на острый взгляд супруги и быстро поправился, - или жёны, будут из нашего рода, чтобы не было потом никаких проблем с роднёй жены из другого рода. Сам понимаешь, что она будет стараться помогать своим, может даже в ущерб тебе и нашему роду.
        - Тянуть одеяло на себя? - уточнил я, обгрызая жареное крылышко молодого цыплёнка.
        - Вот вот, - отец обрадованно закивал, - именно, сын, именно.
        - Видишь, Дрейк, - довольно произнесла маман, - не стоило так серьёзно относиться к тому, что твой отец произнёс в запале, он это сделал просто не подумав. Аристократка из другого рода, это сплошная головная боль.
        - Ну… - протянул я, выковыривая зубочисткой остатки цыплёнка из межзубного пространства, - тогда точно с этим не будет никаких проблем. Моя будущая жена - безродная.
        Мне кажется, если бы я сказал, что я гей, родители были бы меньше шокированы, чем когда я произнёс, что приведу в дом простолюдинку. Эффект был, словно всех разом шандарахнуло молнией и парализовало. Зазвенела по полу выроненная отцом вилка, с грохотом выпали в дверной проём близняшки, а маман, нервно и прерывисто задышала, словно собираясь хлопнуться в обморок.
        - Что, - спросил я спокойно, - идеально же. Нет близкородственной связи и нет другого рода, который бы тянул одеяло на себя. Потом её семью тоже примем в род подчинённой ветвью и готово. И все довольны.
        - Не все… - угрожающе выдавила из себя Эльвира Рассказова, справившись с дыханием и передумав терять сознание. Внезапно я увидел, как в её глазах мелькнула льдистая синева.
        - Ну всё, я пошел, - быстро проговорил отец, и резко с низкого старта подорвался в дверь ведущую на кухню.
        Интуиция и у меня взвыла сиреной где-то внутри и я тоже технично нырнул под стол, как учили, ногами к эпицентру и прикрыв руками голову.
        Резко похолодало, стол надо мной затрещал, а всё вокруг стремительно покрылось инеем. Болдар льда - это серьёзно. Правда я знал слабое место подобной магии. Если она тебя застала на открытой местности то беда, но любое укрытие резко снижало эффективность воздействия. Чем выше теплоёмкость предмета между тобой и источником магии, тем больше требовалось магии времени для его преодоления.
        Я в своё время даже замеры делал, попросив маман показать кое-что из своих умений. Правда результаты меня несколько разочаровали. Там даже близко не было абсолютного нуля. На пике она могла выдать что-то около минус двести градусов по цельсию. А это ещё целых семьдесят три градуса до абсолютного нуля, то бишь до нулевой энтропии. А я было губу раскатал попробовать сверхпроводники создать для своих катушек Тесла. Не судьба видать.
        Но вернёмся к столу.
        Простые расчёты которые я мог делать даже в уме, огрубляя, естественно, результат, показывали, что при удельной теплоёмкости сухой древесины в ноль четыре килокалории на килограмм на градус цельсия, у меня есть порядка минуты, прежде чем температура воздуха под столешницей упадёт до значений опасных для незащищённого человеческого тела. А Эльвира должна была остыть, ни или в её случае - нагреться, куда раньше.
        Так и вышло. Не прошло и двадцати секунд, как холод прекратил распространяться и встревоженный голос запричитал:
        - Дрейк, мальчик мой, с тобой всё впорядке?
        - Нормально, - ответил я, вылезая из под стола.
        Печально оглядел промороженного насквозь цыплёнка на блюде, вздохнул:
        - Ну вот, опять еда холодная.
        - Я подогрею, - всполошилась тут же маман, засуетилась, не дожидаясь слуг, потащила тарелку на кухню. Хлопнула дверца микроволновки, пикнул таймер, после чего послышалось мерное жужжание.
        Вернувшись, она печально посмотрела на меня, затем тихо спросила:
        - Может передумаешь?
        - Я? - брови мои поползли на лоб и я удивлённо взглянул на женщину, после чего та только смиренно вздохнула.
        За время моего нахождения здесь, я уже успел приучить всех к тому, что если я что решил, то своего решения не меняю. Просто до такого доходило крайне редко, я, всё-таки, был весьма гибок в налаживании взаимоотношений внутри новоприобретённой семьи.
        - Как её хоть зовут? - выдержав долгую паузу, спросила Эльвира.
        Я заметил, как в проходе вновь показались близняшки, навострив слух.
        - Как зовут? - протянул я, затягивая с ответом, чтобы ещё раз всё продумать.
        В идеале можно было бухнуть наобум какое-нибудь женское имя, но я знал натуру матери этого тела. Та не постесняется всю школу перевернуть, в поисках гипотетической невестки. А когда результат окажется нулевой, атака на меня пойдёт с удвоенной силой. Значит нужна реальная девушка из не благородной семьи.
        Таких я знал, но, вот незадача, мама же не удовлетвориться одним только знанием, что эта девушка существует, она непременно устроит её, при первом же удобном случае, допрос. И вновь моё враньё моментально вскроется, приведя к уже известному результату.
        Перебрав всех известных мне школьниц, я понял, что только одна, пусть и с большой натяжкой, может помочь мне в нелёгком деле борьбы за своё холостяцкое счастье, и имя ей было - Анюра. Да, та самая, к которой неровно дышал Иванов. Но что поделать, пожалуй только с ней я мог наладить контакт и заключить соглашение изображать мою избранницу.
        - Анюра, - быстро произнёс я, под становившемся всё острее взглядом начинающей что-то подозревать маман.
        - Кто такая, в каком классе учится? - тут же уточнила Эльвира.
        - В моём, обычная девушка, - ответил я, - если тебя, конечно, это интересует.
        - Меня много что интересует.
        - Мам, - я показал на часы, - мне в школу пора.
        - Ну ладно, - поджала губы женщина, - езжай, но по приезду расскажешь о ней всё. Где живёт, кто родители, чем занимаются.
        - Конечно, - улыбнулся я, одновременно с этим подумав, - “Как только сам узнаю”.
        Быстро собравшись, я подхватил портфель и был таков. Уже в машине, запрыгнув на сиденье, перевёл дух. После чего надолго задумался, продумывая предстоящий разговор с Анюрой. Мне было необходимо чтобы она согласилась, отказа просто не должно было быть, поэтому нужно было подойти к вопросу со всем тщанием на которое я только был способен, или незавидная участь женатика, да ещё и на двух стервах близняшках, ждёт меня в самом ближайшем будущем.
        ***
        - Ну что, - поинтересовался Восточнолесов, дымя сигарой, - что по Рассказову?
        Ноги старший шериф по обыкновению водрузил на стол, откинувшись в кресле и вовсю царапал шпорами на ковбойских сапогах лакированное дерево.
        - Странный он, - поделилась наблюдением Небоходова, старась не замечать сапоги шефа и не морщится каждый раз когда шпора со скрипом корябала лак.
        - Слушай, ты оперативный сотрудник или нет, - возмутился Климент Гаврилович, - это что за оперативно-значимая информация такая - странный. Да у нас каждый второй странный, даже я.
        - Ну что вы - шеф, вы совсем не странный, - попыталась разуверить того девушка.
        - Ты мне лучше скажи, на чём ты свои выводы основываешь, - старший шериф смачно харкнул в мусорное ведро, - а то я начинаю думать, что ты совсем хватку теряешь.
        - Да шеф, - Лика Дартаньяновна тут же построжела, ещё сильнее выпрямила спину, начала перечислять, загибая пальцы, - ну, во-первых, поведенческие императивы никак не укладываются в возрастные рамки объекта.
        - Как это не укладываются, он в же в компьютерные игры играет. Типичный школьник.
        - Не совсем так, - не согласилась младшая шерифа, - он, например, совсем не смотрит на девушек, что совсем не характерно для финальной стадии пубертата в которой он сейчас находится.
        - А на мальчиков? - прищурившись спросил Восточнолесов, и тут же сплюнул вновь, показывая своё отношение к подобным девиациям.
        - На мальчиков тоже, - заверила его Небоходова.
        - И это вся странность?
        - Не вся, - снова ответила девушка, - к примеру помните недавнее ограбление ресторана “Метрополь”?
        - Хочешь сказать, он его грабил? - уточнил старший шериф.
        - Нет, - улыбнулась Лика, - он был одним из посетителей, но вот что отметили некоторые потерпевшие, что он был необычайно спокоен, даже чересчур, не смотря на оружие преступников. Причём он что-то сказал преступникам и они даже не стали ничего у него забирать.
        - Может сообщил, что аристократ? - предположил мужчина.
        - Это вряд ли помогло бы, - отрицательно качнула головой девушка, - там, собственно, аристократов и грабили.
        - Занятно, - задумчиво протянул Восточнолесов.
        - А ещё, также несколько свидетелей отметили не типичную для аристократа одежду, скорее Рассказов походил на гопника с района, че на респектабельного человека, и компания у него была из двух молодых девушек также одетых в очень фривольные наряды.
        - Компания это ерунда, - отмахнулся Климент Гаврилович, - а вот одежда уже что-то. Раньше ты его одетым подобным образом видела?
        - Нет, - покачала головой девушка, - всегда в костюме.
        - А как попал на ограбление, так оказался одет как человек одного с грабителями социального класса…
        Тут старший шериф внезапно охнул, озарённый какой-то идеей, скинув ноги со стола, принял вертикальное положение, посмотрел на подчинённую:
        - А если он таким образом решил показать себя бандитам, чтобы потом влиться в их ряды? Если он точно знал о нападении, а появление его в таком виде на это явно указывает, значит он знал, кто они и откуда и мог подстроить это, для дальнейшего внедрения в банду!
        - Но с какой целью - шеф?
        - Элементарно, развалить или возглавить, одно из двух.
        - Так он народный мститель или закоренелый преступник?
        Мужчина на секунду задумался, а затем остро взглянул на подчиненную, - Очень может быть, что и то и другое.
        - Робин Гуд… - выдохнула, чувствуя как затрепетало сердце, Небоходова.
        Благородный разбойник, грабящий богатых и помогающий бедным - это было даже как-то романтично. По крайней мере раньше ей подобные персонажи не попадались.
        Глядя на подчинённую, Климент Гаврилович только покачал головой, да тихонько буркнул:
        - Ты только не влюбись в него, ненароком. То же мне, девица Мэриан.
        Глава 16
        Почему я соврал? А вы поставьте себя на место родителей, которые видят сына главой рода, продолжателем традиций, болдаром, наконец. И тут отпрыск семнадцати лет такой заявляет вам, что на род ему плевать, женитьба его не интересует от слова совсем, никаким главой он быть не хочет, а только хочет беззаботно проводить время, учиться и играть в компьютерные игры. При этом, надо учитывать, что этими родителями школа воспринимается не как источник знаний, а как место где из их сына должны вылепить сильного мага, а знания это так, неизбежный побочный продукт особе нафиг никому не нужный.
        Вот и выйдет, в понимании родителей, что сыночка злостно уклоняется от той роли, которую ему они заготовили и кончатся быстро беззаботные деньки и привилегии мальчика-мажора. Та же Эльвира, та ещё крутая тётка, хоть и сюсюкается со мной сверх всякой меры. Ежели нужды рода того потребуют, будет меня строить почище сержанта в армии, правда, в промежутках между “упал-отжался”, заботливо интересуясь, не проголодался ли я, и не жмут ли мне наручники, которыми меня приковывают к кровати, для исполнения супружеского долга.
        У меня нет силы и магии себя прошлого, у меня есть только мой ум и накопленный за века беспокойной жизни опыт. И весь мой опыт буквально кричит о том, что сила действия равна силе противодействия, вот только при приложении к телу меньшей массы, она даёт куда более разрушительный эффект. А набирать свою массу, чтобы противодействовать силам, пытающимся меня сломать, мне ещё в прошлом мире осточертело. Просто потому, что всегда найдётся кто-то или что-то сильнее тебя, как бы ты не качался и не поднимал уровни.
        Поэтому в этом мире жизненным кредо для себя я выбрал гибкость. Зачем противостоять шквалу, когда можно согнуться, пропустив его над собой, а затем вновь выпрямиться. Создать иллюзию того, что я принял правила игры, пусть и играю по своему.
        Ну ладно, хватит занудствовать, пора делать дела.
        Выскочив из машины у школы, я стремительно пролетел сквозь ворота на территорию, перепрыгнув через двух катающихся по асфальту учеников выясняющих кто из них круче, махнул рукой тут же пристроившемуся сбоку Николя и целеустремлённо полетел в класс, мне нужна была Анюра.
        Правда совсем без препонов не обошлось. В коридоре мне дорогу заступила старая знакомая - Вероника Казимирова.
        С волосами заплетёнными в две косы, в облегающёй её фигуристое тело форме, с руками сложенными под грудью, девушка как всегда была решительна и нацелена на победу. Хорошее качество, если не считать, что победу она видела в затаскивании меня в свою постель. Вот только мне ли не знать, к чему могут привести подобные интрижки.
        Подойдя ближе, она заглянула мне в глаза, словно пытаясь в них что-то найти, а затем спросила:
        - Скажи честно, у тебя большой?
        - Двадцать пять сантиметров - мгновенно ответил я.
        - Я о даре… погоди, что? - девушка даже приоткрыла рот от удивления, когда до неё дошла вся фраза, - правда, что-ли?
        - Нет конечно, - снова ответил я, всё так же спокойно, - я соврал, всего одиннадцать.
        Сбитая с толку, Вероника, пару раз беззвучно открыла рот, затем рассерженно фыркнула:
        - Не пытайся делать вид, что не понял о чём я. Я спрашиваю, ты болдар?
        - Так бы и говорила, конечно нет.
        - Не ври мне, Дрейк Рассказов, - топнула ножкой девушка, - я видела твой бой, ты победил, даже не коснувшись противника.
        - Это был бесконтактный бой, ты разве не слышала?
        - Ты думал, я поверю в это?
        Я улыбнулся одними губами, ответил:
        - Знаешь, Вероника, мне совершенно нет дела до того: веришь ты или нет.
        Повернувшись к Николя, попросил:
        - Будь другом, помоги девушке отойти в сторону.
        - Не трогай меня! - взвизгнула та, но мой подручный, подхватив её огромными ручищами за талию, словно пушинку поднял и переставил к стене, освобождая мне проход.
        - Благодарю, - кивнул я милостиво, после чего, оставив Казимирову растерянно ощупывать себя ладошками, поторопился в класс, мне надо было успеть проговорить до начала урока.
        Проигноривовав злобно зыркающего Иванова, я прямиком направился к Анюре, что раскладывала перед собой писчие принадлежности.
        - Здравствуй, - произнёс я, садясь на краешек парты напротив.
        Удивлённо посмотрев на меня, та чуть замешкалась, но, украдкой поправив прядь на виске, кивнула:
        - Привет.
        Я ещё раз внимательно оглядел девушку, в последний раз определяясь с выбором. Но нет, это, наверно был лучший вариант. Достаточно миловидна и с хорошей фигурой, значит за этот аспект маман цепляться не будет. И в то же время умна, что позволяет надеяться на вменяемые условия договора между нами. Кстати, если она не назовёт цену, за своё согласие, я в ней разочаруюсь. Кто говорит, что готов помочь просто так, на самом деле потом запросит в разы больше. Тогда, вероятно, придется думать над другой кандидатурой.
        Под моим пристальным взглядом она немного смутилась и чуть грубовато спросила:
        - Чего тебе?
        Я мельком бросил взгляд на часы, после чего ответил:
        - Есть разговор, вернее предложение, но на него нужно время и место поспокойней и без посторонних ушей. Предлагаю на большой перемене.
        К моей великой радости, тупить и переспрашивать: а что, а почему и какой разговор, она не стала, только немного напряглась, обдумывая мои слова, затем, решившись, кивнула:
        - Хорошо, я пойду.
        - Вот и славно, - улыбнулся я, после чего легко соскочил с парты и направился к себе.
        Внезапно вытянувшуюся в проход культяпку сами знаете кого, я успел заметить в самый последний момент, но это не помешало мне мысленно вздохнуть, в очередной раз поражаясь, какой детский сад устраивают семнадцатилетние лбы, которые в моём мире во всю уже в войнах участвовали, оставив дома жён с малолетними детьми.
        Одёрнув ногу назад, я с удовольствием наступил на подставленную конечность и услышал вопль, а затем шипение Иванова:
        - С-сука!
        - Извини, - я приостановился, глядя кривящегося от боли парня, - не заметил. Но ты сам виноват, пораскидал ноги как попало.
        - Что тебе от неё надо? - поднялся Иванов из за парты, стараясь не наступать на больную конечность.
        Попытался выпятить челюсть, чтобы казаться внушительней, но смотрелось, откровенно говоря, смешно.
        Я задумался на секунду, решая как послать не в меру раздухарившегося героя-простолюдина, грубо и по существу или мягко и аллегорично, но меня опередили.
        - Такаюки, тебе не кажется, что это только наше с Дрейком дело? - произнесла Анюра, поднявшись со своего места и придавливая того тяжёлым взглядом к земле.
        - Он для тебя уже Дрейк?.. - язвительно и с какой-то даже обидой в голосе, протянул Иванов.
        - А почему я не должна называть его по имени? - нахмурилась девушка.
        - Но он же явно задумал сделать с тобой что-то плохое! - практически завопил парень, протягивая к ней раскрытые ладони.
        - Ага, - кивнул я, - изнасиловать и съесть.
        - Вот! - обернувшись, Иванов ткнул в меня пальцем, с такой уверенностью, будто я только и делал, что насиловал и съедал девушек каждую неделю.
        Меня пробило на фэйспалм, а Светлова (это была фамилия девушки) только тяжело вздохнула, возведя очи горе, затем тихо произнесла:
        - Такаюки, не позорься и меня, пожалуйста, не позорь.
        В этот момент прозвенел звонок и мы быстро расселись по партам, потому что наш ОБЖшник, лучший друг физрука, вечно подшофе - Исаак Самсонович Мюллер, любил на тех, кто не успел занять своё место к его приходу, показывать искусственное дыхание рот в рот и другие реанимационные мероприятия. Выбирал он, почему-то, в основном парней.
        Но тут случилось непредвиденное и вместо немолодого Исаака Самсоновича в класс зашел завуч, а следом за ним какая-то девушка. Если бы не возраст, можно было бы подумать, что господин Мюллер таки решился сменить пол, но на тридцать лет назад его никакая хирургия вернуть была не в силах, поэтому неизвестная Исааком Самсоновичем быть не могла.
        - Класс, встать, - рявкнул Степан Абрамыч.
        Когда визг и скрип двух десятков отодвигаемых стульев затих, он произнёс, привычно заложив руки за спину:
        - Исаак Самсонович скоропостижно заболел и теперь месяц, а может и два проведёт в клинике, вместо него, урок ОБЖ будет вести временно принятая преподаватель на замену, Лика Дартаньяновна Грац.
        Та тут же сделала шаг вперёд и мило улыбнувшись, произнесла:
        - Постараюсь быть не хуже Исаака Самсоновича.
        Куда уж хуже - отразилось наверное на наших лицах и завуч, показав кулак, пригрозил:
        - Сильно не расслабляйтесь, Лика Дартаньяновна в нашей системе человек новый, поэтому воспитательную нагрузку, в случае чего, на себя возьму я.
        Угроза была нешуточной, поэтому все тут же стёрли радость с лиц.
        - Степан Абрамыч, - посмотрела на Уколова новая преподавательница, - я бы хотела познакомиться с классом и уже начать занятие.
        - Да, конечно, - кивнул тот, ещё раз, для острастки демонстративно постучал кулаком в ладонь, после чего ушел, оставив нас одних.
        Перекличка прошла штатно, но мне, почему-то показалось, что на меня эта Грац смотрела с бОльшим интересом, чем на остальных, с толикой какого-то любопытства, что-ли. Но я списал это на мою растущую в школьных кругах известность. Возможно ей уже успели рассказать про уникального адепта бесконтактного боя.
        Занятие тоже прошло мирно и спокойно, затем был урок литературы с Книгом, отдубасившим томиком Киплинга двух не выучивших стихотворения учеников, а потом началась большая перемена.
        - Пойдём? - посмотрел я на поднявшуюся со своего места Анюру.
        - Да, - она кивнула, чуть пригладила плиссированную форменную юбку, отвернув голову в сторону, проигнорировала умоляющий взгляд Иванова, проходя вслед за мной к выходу из класса.
        В коридоре нас уже поджидал Валуа и я, показав на Светлову, отрекомендовал:
        - Моя одноклассница, Анюра, она со мной.
        - А это, - повернулся я к девушке, - мой добрый друг Николя, он проследит, чтобы нам никто не помешал.
        Под помехой я имел ввиду неугомонного Такаюки-куна, чьё желание бесцеремонно влезть в наш приватный разговор легко читалось на лбу.
        - И куда пойдём, - кивнув моему подручному, спросила Анюра.
        - А давай на крышу, - предложил я, - там один выход, его как раз Николя покараулит.
        - На крышу? - удивилась та и даже немного насторожилась.
        - Не бойся, - я протянул девушке руку, - тебе ничего не грозит.
        Наверху дул противный промозглый ветер, и в целом было не слишком приятно, поэтому, увидев, как Анюра непроизвольно ёжится, снял пиджак и накинул ей на плечи, пусть видит этот мой жест доброй воли, как раз перестанет подозревать меня в нехороших намерениях. К тому же мне осенняя прохлада такого дискомфорта не доставляла, всё-таки в огненном даре, пусть и маленьком, был свой плюс.
        Темные облака гнало по небу, внизу, под ногами колыхалось тёмно зелёное море тайги, которое рассекала только радиальная нить подъездной дороги, ведущей отсюда в цивилизованный мир. Меня всегда завораживала эта лесная мощь вечнозелёных деревьев. Тем более удивительная, что подобного в моём том мире не существовало.
        - Какое предложение ты мне хотел сделать? - раздался за спиной голос девушки, оторвав меня от созерцания природы и философских мыслей.
        - Самое классическое, наверное, - ответил я ей, медленно разворачиваясь.
        Девушка стояла от меня в паре метров, кутаясь в пиджак. Ветер шевелил её волосы и заставлял юбку волнами биться о стройные ноги. Закусив губу она смотрела прямо на меня и я, подойдя и заглянув ей в глаза, спросил:
        - Будешь моей невестой?
        Глава 17
        К чести Светловой, она стоически выдержала неожиданное предложение. Только немного расширились глаза, да кончик язычка облизнул пересохшие губы.
        - Это не шутка? - уточнила она.
        - Нет, - ответил я, затем посмотрел в сторону, вздохнул, - но есть один нюанс.
        В этот момент она как-то, слегка нервно, хохотнула.
        - Что? - переспросил я, вопросительно дернув бровью.
        - Да вспомнила анекдот, про нюанс, - ответила Анюра, видя моё непонимание, улыбнулась, - ты разве не слышал?
        - Нет, - качнул я головой, - расскажи.
        - Ну, - замялась девушка, - Пришел как-то к Иван Василичу Федька и говорит, Иван Василич, объясни, что такое нюанс? А тот ему и отвечает… - тут она замялась снова, покраснев, и как-то сумбурно закончила, - Нюанс, Федька, это тонкое различие в чём-то, мелкая подробность.
        - Хм, - подумав немного, чисто из вежливости улыбнулся, продолжил, - что касается нашего нюанса, то тут суть в том, что невеста мне нужна, как бы так сказать, фиктивно. То есть, на словах и в глазах окружающих ты должна ею считаться, но на самом деле никакой помолвки между нами не будет, а будет тайное соглашение.
        - И зачем тебе это? Только честно, - произнесла Анюра.
        Я вздохнул, но это было ожидаемо и, пока, скажем так, в рамках разумного.
        - Насколько много ты знаешь об аристократических родах?
        - Столько же, сколько любой простолюдин, - ответила она.
        - Понятно, значит почти ничего, - я снова вздохнул, постарался объяснить кратко, - в общем, моим родителям нужно чтобы я поскорее стал болдаром и женился на кузинах, чтобы в дальнейшем занял пост главы рода. А меня ни одно, ни второе, ни третье, не устраивает. Я учиться хочу.
        Девушка долго-долго вглядывалась мне в лицо, затем фыркнула и рассмеялась:
        - Да, ты уж точно, какой-то неправильный аристократ.
        - Какой есть, ну так что?
        Светлова задумчиво прошлась по крыше, посмотрела вниз, на школьный двор, затем просто дала кружок вдоль балюстрады. Я её не торопил, подобные решения спонтанно не принимают.
        Наконец она вновь вернулась ко мне.
        - Я согласна, - ответила она, - но при одном условии.
        - Каком?
        - Ты расскажешь, как победил в поединке и научишь меня.
        А вот это уже была цена соглашения. И она была… вполне соразмерна услуге. А это означало, что я сделал правильный выбор и в Анюре не ошибся. Ещё в прошлой жизни альтруистов я боялся как огня, эти из бескорыстных побуждений и отца и мать своих не пожалеют. А с деловым человеком всегда можно договориться.
        Непрошенная улыбка вылезла на моем лице, но я не стал её стирать, пускай остаётся. Спросил только для проформы:
        - Зачем это тебе? Ты хочешь выиграть турнир и стать болдаркой?
        Но Анюра только качнула отрицательно головой, ответила:
        - Не люблю драться и не люблю когда меня бьют.
        Хороший ответ человека, ценящего в себе интеллект, а не силу. Интеллект проигрывает вначале, но при должном уровне развития легко борет любую силу. Вот только мне до этой мысли пришлось доходить столетиями, а эта девчонка, поди ка же, ещё не понимает, но интуитивно уже чувствует. Даже завидно немного. Впрочем, я успел заметить, что женщины, в среднем, куда более рациональны, чем мужчины. Может потому, что изначально решают куда более приземлённые вопросы.
        - Хорошо, но учти, я не обманывал, когда говорил, что это не магия. Но для начала, заключим соглашение, - я протянул ладонь, дожидаясь, когда девушка несмело вытянет руку и коснётся её своею.
        - Повторяй за мной. Клянусь своей магией, что буду соблюдать соглашение между мною и Дрейком Рассказовым и обязуюсь не передавать кому-либо условия соглашения без разрешения второй стороны.
        Дождавшись, когда она это произнесёт, продолжил:
        - В свою очередь я обязуюсь во исполнение условий соглашения обучить Анюру Светлову тому, что я называю бесконтактным боем, в чём клянусь своей магией.
        Девушка вновь поёжилась, когда мы закончили, спросила чуть жалобно, - Дрейк, а это не опасно, клясться магией?
        - Если соблюдать условия соглашения, то нет, - ответил я нарочито серьёзно.
        Глупость это, конечно, всё. Хоть десять раз клянись хоть какой магией, нарушение клятвы никак по тебе не ударит, разве что кроме репутационных потерь. Уж я-то точно это знаю, в своё время природу магии изучил досконально. Никакой сверхсущностью там и не пахнет, говоря языком этого мира, это всего-лишь энергетическое поле особой природы, с которым отдельные индивидуумы могут определёнными образами взаимодействовать.
        Но иррациональный страх, что магия это нечто вроде живой божественной сущности которая может с чего-то вдруг тебя наказать или лишить способностей, всё равно, нет-нет, но посещает даже лучшие умы, чем я, каюсь, привык пользоваться.
        Но соглашение было заключено и я, достав из-за пазухи инфразвуковой медальон, показал его Светловой.
        - Вот секрет моего бесконтактного боя.
        - Магический артефакт? - удивилась она, но я возразил:
        - Ни в коем случае. Как я и говорил, это вообще не магия. Это прибор генерирующий инфразвук определённой частоты. Он воздействует на человеческое тело, вызывая различные негативные состояния.
        - И кто его создал?
        Подойдя ближе, девушка осторожно коснулась цельного на вид кругляша, ощупывая металлическую на вид поверхность.
        - Пластик, - ответил я на невысказанный вопрос, - внешний кожух вибрирует на той же частоте и почти не гасит колебания. А создал его я. Эффективная дальность не высока, но это даже плюс, воздействие будет строго на противника в небольшой зоне перед тобой.
        - Понятно, - прошептала Анюра задумчиво, - недаром тебя физик выделяет.
        - Ладно, - произнёс я, пряча медальон обратно, - пора в класс. Тебе я такой тоже сделаю, будешь противниц укладывать штабелями. Но, учти, нужно будет о нашей помолвке объявить публично, чтобы не было вопросов, откуда у тебя навыки бесконтактного боя появились.
        Приобняв её за плечо, повел к выходу с крыши. Вот только когда мы спустились по лестнице и открыли вторую дверь, ведущую в коридор, как увидели весьма занимательную картину.
        Николя, стоя чуть сбоку, сплюнув на пол кровь и утерев платком разбитую губу, морщась посмотрел на полуоторваный рукав форменного пиджака, затем перевел взгляд на нас с Анюрой, а я, прищурившись, взглянул на тех, кто посмел напасть на моего подручного.
        Впрочем, зрелище толпы простолюдинов под предводительство Иванова меня не удивило. Я бы, скорее, удивился, если бы их тут не было. Судя по их растрёпанному виду и обозлённым лицам, драка у них тут была не шуточная, как только Николя отбиться смог.
        - Анюра! - закричал Такаюки, буквально взбеленившийся от вида девушки в моём пиджаке и меня, приобнимающего её. Потом с бешенством ткнул в меня пальцем, - что ты с ней сделал?!
        - С ней - ничего, только предложил руку, сердце и другие органы.
        Нападение на моего человека, к тому же добросовестно исполнившего свой долг, мгновенно меня разозлило. У меня был один недостаток, если я брал ответственность за кого-то, я не мог относиться к этому легкомысленно. Не мог в угоду моменту предать своих людей, забыть об обязательствах. В общем, классический тёмный властелин, ни чета светлым, которые предательство лицемерно называли политикой и чуть что, прикрывались государственной необходимостью. Поэтому, кстати, я не спешил навешивать на себя обязательства здесь.
        - Да, - язвительно ухмыльнулся я, глядя в позеленевшее от злости лицо Иванова, - ты правильно понял, она согласилась и с этого момента Анюра официально моя невеста.
        - Не-е-ет! - эхом пронёсся по коридору исторгнутый тем полный отчаяния и обречённости вопль.
        Меня даже слегка оглушило, и я, поковырявшись в ухе, язвительно произнёс:
        - И незачем так орать, Такаюки-кун. Неужели ты считал, что у тебя есть какие-то шансы? Ты, который путает косинус с консенсусом, и ржёт каждый раз при слове многочлен? Ты даже число “Пи” запомнил только потому, что это так смешно цифрами заменять в матерном слове первый слог, когда пишешь его на заборе или парте. Чем ты вообще думал заинтересовать Анюру?
        После чего отпустил молча взирающую на происходящий бардак Светлову и остановив ринувшегося в бой Валуа, коротко бросил:
        - Я сам.
        Проведя ладонью по рубашке на груди, активировал медальон, развел руки в стороны:
        - Ну что же вы стоите, прошу.
        - А-а! - завопил Иванов, - бейте его!
        И первым побежал на меня махая руками. Вот только, стоило ему попасть в зону действия инфразвука, как его тут же зашатало, а движение приобрели хаотичную направленность. Но в этот раз просто изображать пасы в воздухе я не стал, злость требовала выхода.
        Резкий шаг вперёд. У Иванова короткий ежик волос, не ухватить, но левой я цепляю его за ухо и потянув на себя, смачно впечатываю в переносицу локоть правой, а затем коленом выбиваю из него дух. Отталкиваю в сторону, потому что на подходе следующий.
        Этого встречаю лоукиком в бедро, отсушивая ему ногу, и тут же сношу в сторону резким маваши-гери со второй ноги в корпус.
        Третьего, поднырнув, закрутил, втыкая в пол, приёмом известным как огнетушитель. А дальше всё слилось в сплошную череду ударов, которые я щедро раздавал кулаками, локтями, коленями…
        На адреналине этого не чувствовалось, но я знал, что моё, не слишком подготовленное к такому тело, следующую неделю будет буквально ломать от боли во всех мышцах. Но меня впервые удалось разозлить, и злость требовала выхода, поэтому я ни о чём не жалел.
        Кое-как остановившись, тяжело дыша и чувствуя как сердце колотится словно отбойный молоток в груди, я смахнул пот с пышущего жаром лица и постарался отдышаться. За моей спиной стонало полтора десятка лежащих на полу скрюченных тел, и это наполняло меня ни с чем ни сравнимым удовольствием. Ведь это было как тогда, когда я только начинал свою карьеру бойца на арене.
        Жаль только это чувство быстро ушло, и я вновь стал умудрённым тысячелетним опытом существом.
        - Это было круто - босс! - заявил Николя, переступая через тела, с восхищением подняв большой палец.
        - Смотрелось впечатляюще, - добавила Анюра, подходя вслед за ним и я, улыбнувшись, приобнял её и пообещал:
        - Скоро ты сможешь так же.
        Глава 18
        - Слушай, а мне правда ничего не надо делать? - шепотом спросила Анюра.
        - А? - оторвался я от портативной консоли, взглянув на девушку, - а, нет, не парься, ничего не надо.
        Мы сидели на пятиминутном перерыве перед уроком истории, на котором наш историк - Фольтер Фридрих Карлович, большой любитель средних веков, планировал провести контрольную работу на знание пыток и пыточных инструментов Испанской инквизиции конца пятнадцатого, начала шестнадцатого века.
        Безмерно увлечённый собственным предметом, Фридрих Карлович предпочитал знания ученикам, слабо выучившим теорию, подтягивать практикой, для чего всегда при себе имел чемоданчик с любовно уложенным практическим пособием. Вилка еретика была самым безобидным из содержащихся там предметов, поэтому большая часть моих одноклассников усердно штудировало учебник, проявляя похвальную ответственность.
        - А ты не хочешь повторить? - снова прошептала моя невеста, видимо слегка обеспокоенная моим расслабленным видом.
        - Неа, - лениво ответил я, - у меня абсолютная память, да и тема простейшая. Пытки примитивные, фантазии никакой, что тут повторять?
        - Везёт, - вздохнула та с лёгкой завистью и вновь принялась, как и остальные, листать страницы, то поминая Железную деву, то подсчитывая в скольких местах ломали кости приговорённым к колесованию.
        К вопросу доведения до окружающих нашей, так сказать, помолвки, я подошел со всем тщанием. Во-первых, Анюра была ненавязчиво представлена Готлибу, который, узнав, что девушка совершенно не благородных кровей, тут же, с выпученными глазами умчался рассказывать эту новость всем знакомым и незнакомым.
        Затем Светлова пересела ко мне за парту и любопытствующим учителям, с чего такие пересадки, я тоже любезно сообщал, о нашем новом статусе, тем самым, таким ненавязчивым способом доведя информацию и до администрации школы.
        Первые пару дней Анюра, правда, была в лёгком напряжении, всё ожидая, что я начну с неё что-то требовать, но мне от неё, как и от любой девушки, было нужно только одно - чтобы не мешала заниматься своими делами. Она постепенно успокоилась, но нет-нет, подобные вопросы у неё вырывались, являясь, видимо, очередным пережитком патриархального общества - неистребимым желанием навязать мужику какую-то свою заботу.
        Хотя может это был отголосок материнского инстинкта? Я, признаться, в эти материи старался никогда не лезть, ибо собственное психическое здоровье мне было небезразлично.
        Прозвенел звонок и затем, в кабинет, помахивая чемоданчиком в руке, вошел вперёд пузом, подхваченным снизу брючным ремнём, лысеватый, в пенсне на кончике носа - историк, после чего добрым взглядом обвёл класс.
        - Нус-с, - произнёс он, проходя к учительскому месту и водружая звякнувший металлом чемоданчик на стол, - все готовы к контрольной?
        Вопрос был риторический. Нет, сомнения были у всех, кроме, может быть, меня, но кто же признается? Мигом Фридрих Карлович стул с пиками точёными организует, и это в лучшем случае, а так может и пронесёт.
        - Учебники убрали, убрали, я сказал! - он, задрав подбородок, оглядел всех через пенсне, - достали чистые листы и ручки, и чтобы больше ничего на парте не было!
        - Кто там зевает?! - , углядев злостное пренебрежение по отношению к себе со стороны ученика, Фольтер метнулся вдоль ряда, с невероятной для его комплекции быстротой, настигая нарушителя прямо в момент максимального раскрытия челюсти.
        По отчаянным глазам одноклассника было видно, что тот и рад бы был прекратить, но зевалось оно само, и процесс было уже не остановить.
        - А, опять Сидоров! Что, снова скажешь, что всю ночь учил и поэтому не выспался?
        - Фридрих Карлович, - послышалось жалобное блеяние, - я не специально.
        - Специально или не специально, никого это уже не волнует. Сейчас зевнули, а через пять минут и вовсе заснёте. Моргнёте, а обратно веки раскрыть забудете, а кто контрольную писать будет? - приговаривал историк на ходу, рысью вернувшись к столу и доставая из чемоданчика конструкцию из металла и кожи.
        Мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что это такое и я вновь со скукой принялся смотреть в потолок, сложив руки на животе и вытянув под партой ноги.
        - Нет! - завопил Сидоров, но все мольбы были напрасны, и скоро его голову увенчала конструкция, которая тонкими металлическими пластинками держала веки парня в открытом состоянии, не давая им моргать и вообще как-то закрываться.
        Затянув кожанные ремешки на затылке, для надёжной фиксации прибора, Фольтер
        щёлкнул замочком и удовлетворённо произнёс:
        - Ну вот, теперь вы точно не заснёте до конца контрольной.
        Вернувшись к столу, он достал пачку листов с вариантами вопросов, после чего раздал, пройдясь по рядам. Правда, мне, почему-то, не досталось.
        - Фридрих Карлович? - вопросительно произнёс я.
        - Рассказов, я и так знаю, что ты знаешь, у меня для тебя отдельное задание, - ответил, блеснув пенсне, историк, - бери стул и иди сюда.
        В наступившей тишине, провожаемый десятками взглядом, я прошел к учительскому столу, приставляя к нему стул и садясь. Когда я непринуждённо закинул ногу на ногу, а затем позволил себе положить на стол локоть, кто-то даже непроизвольно охнул и тут же нарвался на не сулящий ничего хорошего взгляд историка.
        - Любой звук, - с угрозой произнёс Фридрих Карлович, - я буду расценивать как готовность отвечать. У вас двадцать минут, поэтому не советую отвлекаться.
        Стоило всем вновь уткнуться в вопросник, как Фольтер тут же достал пачку листов с чертежами от руки, а затем, крепко держа их, возбуждённо зашептал:
        - Рассказов, я проверил все архивы, подобного и правда никто не делал. Ты понимаешь?! Это же новое слово в пытках, - он потряс листочками в воздухе, - буквально революция в пыточном деле.
        “Ну, не такое уж и новое”,- подумал я.
        Этот аппарат лет пятьсот назад ещё был мною придуман, но для местного мира, где с фантазией было туго, конструкция была, конечно, в диковинку. Но тут средние века длились-то, тьфу, полтыщи лет всего, не то что в моём, где это средневековье существовало десятки тысячелетий и не думая меняться. Вот мы и напридумывали всякого.
        - Но знаешь, - тут лицо историка приняло озабоченный вид, - я вот тут смотрел, - он быстро полистал пачку бумаги, вытащил лист из середины, - эскиз тридцать два вид три, вот в этом месте, мне кажется, надо было чуть по другому угол наклона сделать и струбцину подлинней.
        - Ну Фридрих Карлович, - с лёгким снисхождением в голосе произнёс я, - ну что вы придумываете, мы же не свинью пытаем, а человека, а он существо нежное, чуть где пережмёшь и пожалуйста - незапланированный перелом, может даже открытый. А это кровопотеря, а кровь, между прочим, очень ценная жидкость, да и пол потом отмывать. Мы же не мясники. Это на скотобойне кровища хлещет, ошмётки во все стороны летят, а пытка это искусство.
        - Вот все бы ученики такими были, - отметил довольно Фольтер, - но всё-таки, - он вновь закопался в чертежи, - мне кажется, что лучше бы было сделать так.
        Покачав головой, я склонился ближе к нему, и мы вполголоса принялись спорить.
        ***
        - Может мне бенто тебе из дома приносить? - вновь спросила Анюра, стоило прозвенеть звонку на большую перемену.
        - Зачем? - нахмурил я лоб, не понимая смысла в этом действии.
        - Ну, чтобы кормить тебя, ты же всё-таки, мой жених. Я японские мультики смотрела, там так принято.
        - А, это, - я махнул рукой, - забей, тут и так неплохо кормят.
        Потом посмотрел на коробку, которую она нерешительно теребила в руках и хлопнул себя по лбу, сообразив:
        - Точно, ты же не ходишь в столовую.
        Похвалил:
        - Молодец, действительно, это просчёт, могут что-то заподозрить, если я буду один, без невесты ходить есть. Всё, - я решительно поднялся, - собирайся, пойдём обедать.
        - А? - она посмотрела на коробку, не зная куда ту деть.
        - Да оставь, съест кто-нибудь.
        Махнув Светловой идти за мной, я вышел в коридор, где меня уже ждал Валуа.
        - Босс, - внезапно произнёс здоровяк, после нашей стычки с Ивановым и его группой поддержки, называл он меня исключительно так, - тут такое дело, поединок у меня.
        - Когда? - уточнил я на ходу, торопясь пока опять кто-нибудь не съел весь хамон.
        - Сразу после занятий.
        - А, ну отлично, я буду. Анюра, не отставай!
        Шел я быстрым шагом, едва удерживая себя от перехода на бег. Как не хотелось, но я помнил древнюю премудрость, что бегущий аристократ-малдар вызывает смех, а болдар - панику, да к тому же не хватало садиться есть запыхавшимся.
        Войдя в столовую для аристо, я подхватил замешкавшуюся на пороге девушку под руку и кивнул подбежавшему официанту:
        - Мне с невестой, пожалуйста, столик на двоих.
        - Да, конечно, прошу сюда, - и официант плавно поскользил по зеркальному полу в глубь помещения.
        - Ой, - Анюра увидела своё отражение внизу и тут же принялась прижимать юбку к ногам, вызвав у меня короткий смешок.
        - Не переживай, я не великий охотник до женских трусиков.
        - Что удивительно, - еле слышно прошептала та, но снова немного расслабилась и принялась с любопытством разглядывать обстановку.
        - Ни разу здесь не была? - поинтересовался я, быстро занимая стул возле стены, когда нам показали наш столик, тем самым решая для девушки нелёгкий выбор куда сесть, затем, спохватившись, произнёс, - ну не здесь, конечно, а в столовой вообще, - и кивнул в сторону стеклянной стены, отделявшей нас от общего зала.
        Посмотрев туда, Светлова увидела, как тело какого-то младшеклассника, раскинув руки и ноги, плашмя шлёпнулось о стекло с той стороны и медленно сползло вниз, после чего зябко передёрнула плечами и качнула головой:
        - Нет, я как-то всё с собой обед брала и в столовую не ходила.
        Тут в стекло гулко бухнуло уже два тела и она поспешно добавила:
        - И наверное не пойду никогда.
        - Правильно, - одобрительно кивнул я, расправляя салфетку на груди, - и не ходи, кормят там отвратительно, намного хуже чем здесь, я видел меню.
        Тут до меня дошло, что Анюра до сих пор стоит, и я помахал в воздухе ладонью:
        - Да ты присаживайся, выбери себе что хочешь.
        Девушка, села на оставшийся стул и развернула красивую кожанную папочку с перечнем блюд, полистала с глубокомысленным видом, затем со вздохом отложила и дипломатично произнесла:
        - Полагаюсь на твой выбор.
        - Вот это правильно.
        Я подозвал официанта и первым делом уточнил:
        - Хамон есть?
        - Ваш любимый, Иберико де Бейота, - с вежливой улыбкой склонил голову тот.
        - Тогда мне его и икры, просто икры полкилограмма и ложку, хочу икру ложкой есть и закусывать хамоном.
        - Будет сделано. А вам? - официант повернулся к Светловой.
        - А моей невесте, - снова повернул его к себе, - всего понемножку, она первый раз, поэтому ей нужно оценить весь спектр блюд. Ах да и херес какой-нибудь: Лустау или Педро Хименес, или Пало Кортадо, что есть в наличии.
        Официант убежал, а буквально через пять минут нам начали приносить одну за одной тарелочки с различной вкуснятиной.
        Вот не поверите, но я здесь буквально наслаждался едой. Опасные эксперименты с алхимией оставили на мне множество следов, но самым величайшим огорчением для меня была полная потеря вкуса, после одного из неудачно окончившихся экспериментов. Чтобы я потом ни делал, какую бы магию не изучал, но вся еда, до самого конца, на многие сотни лет, стала для меня неотличима от картона. И только переродившись в этом теле, я смог вновь почувствовать вкус, настоящий, дарящий блаженство вкус пищи.
        - Да, - произнесла Анюра, выдохнув и утерев рот салфеткой, после двадцати минут непрерывного чавканья, - кормят аристократов, конечно, не чета…
        После чего, тяжело отвалила на спинку стула, пожаловалась:
        - Что-то я прям нажралась, но всё такое вкусное было.
        - Хереса, хереса глотни, - подтолкнул я к ней фужер и та, разом вылила в себя сразу грамм сто пятьдесят вина.
        - Ну вот, теперь можно и на алгебру идти.
        ***
        Стоявший за стеклом Иванов, только и мог, что с бессильной злобой наблюдать, как та, в которую он был тайно влюблён уже два года, с удовольствием жрёт за одним столом с его злейшим врагом - Дрейком Рассказовым.
        Он смотрел как ненавистный аристократ полными ложками пожирает икру, которую в общем зале не видел никто и никогда. Как ему тонкими пластиками нарезают целую копчёную свиную ногу, как отвратительно элегантно он вытирает свою мерзкую морду салфеткой, чуть ли не после каждой следующей ложки с икрой.
        Наверное именно это стало для Такаюки последней каплей. Даже объявление во всеуслышание Анюры невестой, не так ударило по парню, как это зрелище.
        Перловка с гуляшом из жил и сала не лезла в горло и бросив своих товарищей, он стремительно выбежал из столовой, а затем и вовсе покинул здание школы, убегая в прилегающий к территории школы лес. Пара мест, где плиты бетонного забора разошлись и можно было протиснуться наружу, была ему известна и он, не задумываясь, выбежал наружу, а потом без сил упал на колени на мягкую подстилку из сосновой хвои, толстым ковром устилавшую всё вокруг.
        - Ну почему?! - зарычал он, колотя кулаками по земле, - почему она выбрала его, а не меня?! Почему? По-че-му?!
        Вскочив на ноги, он со всей силы зарядил кулаком по стволу ближайшей сосны, содрав несколько чешуек коры, а заодно и кожу с мгновенно засаднивших костяшек. Схватился за кисть другой рукой, завыл обречённо, словно умирающий волк.
        А затем, внезапно, мир вокруг пятиклассника словно взорвался. Он почувствовал, как в груди загорелся шар из нестерпимо горячей лавы, а затем она потекла и по венам, одновременно принося нестерпимое жжение и ни с чем не сравнимую эйфорию.
        Не веря, Иванов поднял дрожжащие ладони перед собой, словно пытаясь углядеть происходящие с ним изменения, но снаружи всё было как и прежде и руки выглядели обычными человеческими руками.
        - Я - болдар?! - неверяще произнёс парень, оглядывая и ощупывая всего себя.
        Неужели его мечта сбылась и он наконец стал сильнее? И теперь уж точно сможет доказать всем, чего стоит Такаюки Иванов. Но жажда мести, желание проучить наглого аристократишку продолжало жечь изнутри огнём не меньше, чем раскрывшееся внутри магическое ядро.
        Парень оглянулся, пытаясь определить, видел ли кто его инициацию, но вокруг было тихо и сжав кулаки, он прошептал:
        - Ну уж нет, Дрейк Рассказов. Я не уйду, пока мы не встретимся на ринге и вот там-то ты мне ответишь за всё. И судьи не успеют остановить, они же не знают, что я уже болдар. И никакой твой бесконтактный бой не поможет. Так что жди, жди сволочь…
        Глава 19
        
        - Ну, докладывай, - посмотрел на подчинённую Восточнолесов.
        На старшем шерифе были сегодня надеты: серый твидовый костюм, красная жилетка выглядывающая из под пиджака и галстук, туго затянутый на воротнике накрахмаленной рубашки.
        Ещё Небоходова отметила, новую причёску и полное отсутствие растительности на лице, отчего шеф как-то сразу помолодел, но, взамен части утраченной брутальности, приобрёл лёгкие нотки мужской сексапильности.
        Заметив изучающий взгляд подчинённой, Климент Гаврилович внезапно засмущался и чуть дёрнул узел галстука, ослабляя, буркнул:
        - С женой сегодня в ресторан идём, пришлось вот, - он оглядел себя, - вырядиться.
        Тут раздался звонок телефона, и Лика услышала, как воркующий женский голос в трубке произнёс:
        - Ну где же ты, мой Грязный Гарри?!
        - Скоро буду, - покраснев, равкнул в ответ Восточнолесов, а Небоходова, не сдержавшись, хрюкнула, но затем постаралась вернуть лицу невозмутимое выражение.
        Похоже жена сурового старшего шерифа была той ещё штучкой.
        Климент Гаврилович прокашлялся, а затем добавив в голос суровости, вновь спросил:
        - Так что там с школой, как прошло внедрение?
        - Внедрение прошло отлично, - с готовностью ответила девушка, - документы прикрытия ни у кого подозрения не вызвали, поэтому легко получилось занять место временно отсутствующего учителя ОБЖ.
        - Как обстановка в целом?
        - Ну, - Небоходова покачала головой, - одно дело про это слышать со стороны и совсем другое увидеть воочию. Честно скажу, я в первый день впечатлилась по самое нихачу. Мне даже их жалко стало.
        - Не мы придумали, - ответил Восточнолесов, - не нам и отменять. Скажи лучше, удалось ли подвестись к объекту?
        - Пока нет, но я работаю над этим, - торопливо произнесла девушка, под нахмурившимся взглядом начальства, - решила сначала присмотреться к Рассказову в, так сказать, естественной среде обитания.
        - И как?
        - Ну, - задумалась Лика, - складывается странное впечатление. Он и вроде ведёт себя как высокомерный аристократ, и в то же время прилежно учится и имеет превосходные отзывы от учителей по другим дисциплинам. В отличии от отпрысков других благородных семейств, не собрал вокруг себя группу старшеклассников для охраны и унижения простолюдинов, у него всего один подручный, правда, весьма впечатляющий. Кстати, - подняла палец вверх Небоходова, - совершенно не стремиться унижать других и равнодушен к развитию дара, это буквально цитата завуча на учительском собрании, - правда, буквально на днях жестоко избил целую толпу учеников. Но, в его оправдание стоит сказать, что они сами первые на него напали.
        - Избил один? - уточнил старший шериф.
        - Да, используя какое-то искусство бесконтактного боя. Шеф, вы о таком слышали что-нибудь?
        - Бесконтактный бой? - мужчина задумчиво почесал непривычно гладкий подбородок, - что-то не припоминаю. Может это какой-нибудь армейский стиль? Знавал я одного, всё со своей системой носился, Рыбко его звали. Мы его, правда, Карасём прозывали. Ну, за фамилию. Вот он там тоже какие-то секретные техники всё искал, говорил, можно противника побеждать лёгкими тычками в нужные точки.
        - Я видела видео, с камеры в коридоре, он там точно не лёгкими тычками их раскидывал, бил жёстко. Правда, ощущение возникло, что у его противников резко становилось плохо с координацией, по нему самому никто ни разу не попал.
        - Ну что ж, - вздохнул старший шериф, - давай подведём итог. Парень прилежный ученик, идёт против традиций и не унижает других, но готов жёстко ответить на нападение. Плюсом владеет особыми техниками боя. Вполне вписывается в психопортрет народного мстителя.
        - Ах да, - вспомнила Лика, - он ещё недавно объявил, что помолвлен.
        - С какой-нибудь аристократкой? - фыркнул Восточнолесов.
        - А вот и нет, - весело возразила Небоходова, - с простолюдинкой.
        - Даже так?.. - протянул задумчиво мужчина, - а фамилия этой простолюдинки?
        - Светлова, - ответила девушка и тут за замерла, потому что старший шериф мгновенно поменялся в лице.
        - А это не родственница Михаила Светлова по кличке “Теплоход”?
        - Ой, - испуганным голосом произнесла Лика, - а я сразу и не подумала?
        А старший шериф, чьё лицо мгновенно потемнело и заострилось, неторопливо произнёс:
        - Знаешь, многие считают, что Миша отошел от дел, но лично я в это не верю, он просто стал слишком осторожен. Не мог главарь самой отмороженной банды в городе, вот так взять и всё бросить. И, похоже, Рассказов думает также, раз решил к нему подобраться.
        - А если, это просто однофамилица? - осторожно поинтересовалась девушка.
        - Вот сейчас и выясним.
        Спустя пару минут, получив данные из полицейской базы, старший шериф мрачно вздохнул и произнёс:
        - Нет, не однофамилица.
        - И что делать? - растерянно переспросила Небоходова.
        - Снимать штаны и бегать, - ругнулся мужчина. Посмотрел на подчинённую, затем, внезапно спросил:
        - Знаешь, почему я его не трогал все эти годы?
        - Потому, что у нас нет доказательств? - предположила Лика.
        - Доказательства ерунда, - отмахнулся Климент Гаврилович, - разве меня когда останавливало их отсутствие? Нет, не трогал я его потому, что он не даёт развернуться в городе другим бандам. Ни разборок, ни перестрелок, ни передела собственности с чёрными рейдерами. Если что случается, так это либо залётные, либо новички, которых мы быстро вылавливаем. Да и то, большая часть гастролёров обходит наш город десятой дорогой, потому что знают, что здесь есть я и Светлов.
        - А если Рассказов убьёт Светлова… - протянула задумчиво Небоходова.
        - То нас ждёт небывалый взрыв преступности, - договорил за неё старший шериф.
        Оттянул галстук ещё сильней, а затем и вовсе рывком ослабил и стащив через голову, с отвращением отбросил в сторону.
        - Шеф, - спросила Лика, проводив несчастный предмет гардероба взглядом, - а как же ресторан?
        - Да какой уже к чёрту ресторан, - со злостью в голосе проговорил Восточнолесов, - с такими делами.
        - И что мне делать?
        Мужчина сощурился, глядя немигающим взглядом в пространство, затем перевёл его на подчинённую.
        - Тебе? Всё что угодно, лишь бы пацан выкинул мысли о Светлове из головы.
        - Так может расстроить их помолвку? - внезапно предложила девушка.
        - И как ты это себе представляешь?
        - А я его соблазню, - уверенно произнесла Небоходова, - он же всего-лишь семнадцатилетний парень, во власти гормонов и проснувшегося либидо, а я опытная двадцатипятилетняя женщина, думаю, я легко смогу влюбить его в себя.
        - Ты что, с объектом разработки спать собралась? - потемнел лицом старший шериф.
        - Ни в коем случае, шеф, - тут же отмела подозрения девушка, - буду держать его на коротком поводке.
        - Ну-ну, - пробурчал тот, - ладно, попробуем организовать ему медовую ловушку.
        ***
        Выйдя за порог школы, я кивнул Николя, который пошел на автобусную остановку, откуда школьников развозили по разным районам города, затем посмотрел на Анюру.
        Во мне боролись нежелание напрягаться и необходимость соблюдать конспирацию. Наконец второе победило, и я, с кислой миной поинтересовался:
        - Тебя это, до дома подвезти?
        - Нет, не нужно, - та, держа портфель перед собой, как прилежная ученица, только помотала головой, - меня заберут.
        Чем несказанно меня обрадовала, терять время на развозы ещё кого-то кроме себя было не слишком приятно.
        И точно, со стоянки в нашу сторону резко стартанул, взвизгнув шинами, автомобиль. Правда не чета моему стильному Москвичу, всего лишь какая-то дешёвая японская жоповозка, вся черная и в глухую тонированная, причем тонированными были даже передние фары. Да и задние тоже, которые я увидел, когда машина, резко дав возле нас по тормозам, на заклиненых колёсах, оставляя на асфальте чёрные следы, проскользила мимо, уехав на пару тройку метров дальше чем нужно. “Тойота Приор”, - прочёл я название на крышке багажника.
        Видимо мысль, что водитель - дебил, настолько явно проявилась на моём лице, что Светлова покраснела и промямлила:
        - Степан просто дурачится, а так нормально ездит.
        В это время передняя дверца с водительской стороны распахнулась и оттуда вылез, лыбясь во все свои сколько-то там зубов, не считая отсутствующих, парень несколько старше нас, в спортивном костюме Абибас, почти таком, какой я приобрёл на рынке с близняшками, и жизнерадостно произнёс:
        - Ну что, испугались?!
        Я скептически покосился на девушку и та покраснела сильнее.
        Водила подошел к Анюре и, поглядев на меня, спросил:
        - Это чё за пацан с тобой?
        - Пацаны у тебя во дворе с деревянными пистолетиками в войнушку играют, а я наследник благородного рода, - с ленцой ответил я ему, смотря прямо в глаза.
        - Ух какой гордый, смотри не лопни, - заухмылялся снова тот, посмотрел на Светлову, - что, друган твой?
        - Жених, - ответил я, продолжая спокойно разглядывать нахала.
        Тот сказанное сначала воспринял как шутку, заржав аки конь, но затем заметил кислое выражение на лице Анюры, мигом посерьезнел, несколько раз пробежав взглядом с меня на неё и обратно, затем негромко спросил:
        - А отец знает?
        - Неа, - покачала головой Светлова, опустив взгляд.
        - Мда… - почесал затылок Степан, - дела…
        Мне, в общем-то, до их дел дела не было, поэтому я нетерпеливо посмотрел на часы, затем сказал Анюре: - Пока, - и пошел в свою машину. Где с облегчением плюхнулся на удобное кожаное сиденье и закинул небрежно подальше портфель, выкидывая вслед за ним, из головы и невесту, и Степана, и школу вообще. Меня ждал дома ужин и занятия любимым хобби.
        Из всех событий дня я решил ещё раз прокрутить в голове только бой на ринге моего подручного. Не то, чтобы я его с таким большим интересом разглядывал, в победе Валуа я не сомневался, хоть его противник был почти таких же габаритов, но некоторые моменты, словно шероховатости на доске, которые ощущаешь подушечками пальцев, ведя ими по поверхности, мой мозг отметил.
        Всё-таки у меня был весьма, не побоюсь этого слова, впечатляющий опыт боёв и просчитывать возможности соперников, подмечая мельчайшие детали, я умел на отлично. Так вот, складывалось стойкое ощущение, что Николя намеренно себя притормаживает, играя какого-то увальня и не показывая всё, на что способен.
        Он старался реагировать медленней, хотя по меняющейся стойке и движению корпуса и плеч я видел, что он уже готов нанести удар, но затем он гасил зарождающуюся амплитуду и зачастую тупо работал только рукой, производя скорее толчок, чем полноценный удар, не подключая к движению ноги и корпус с разворотом плеча.
        По моим субъективным ощущениям, бой он мог закончить буквально на первых секундах, но почему-то толкался с соперником на ринге аж несколько минут, где в конце, тяжело дыша, как и его оппонент, всё-таки вложил силу в удар, опрокидывая того на пол.
        И вот будь я проклят, если и тут Николя не симулировал, на самом деле устав куда меньше. Впрочем, это была весьма неплохая тактика, не раскрывать всех своих возможностей и я, как опытный боец, всецело подобное одобрял, но блин, турнир в школе, среди школьников, где нет даже вшивого тотализатора, с рандомным подбором соперников, ну или почти рандомным, это далеко не императорский чемпионат, где крутятся просто невероятные суммы и бойцы как на подбор матёрые волчары. Зачем эти хитрости, зачем?
        Если только он не показывал свои реальные навыки не для будущих соперников, а для кого-то ещё. В первый миг я подумал насчёт себя, но не увидел в этом большого смысла, ему, как моему подручному, наоборот, следовало бы как можно эффектнее проявить себя, чтобы повысить свою репутацию, показать, что он отличное приобретение для рода Рассказовых.
        А вот потом, я подумал про администрацию школы. Что если он скрывается от них? И некоторый резон в этом был, если принять в качестве опорной теории, что он не собирается становиться болдаром. В пользу этого говорило и то, что он, не смотря на всю свою внушительность, ни с одним аристократом до меня не взаимодействовал, я специально интересовался. А вот ко мне явным образом в подручные попросился, если вспомнить тогда его услугу с пальто.
        Неужели он тоже жаждет, как большинство тут, усилить свою магию? Что ж, если так, то, по логике вещей, он должен дойти где-нибудь до одной четвёртой финала, и тогда аккуратно слить бой, с одной стороны, показав мне, что он всё-таки, как боец неплох, ибо одна четвёртая это всего восемь человек на всю школу, а с другой, не участвовать в финале, после победы в котором, будет гарантированное внимание завуча, готового приложить все свои силы для натягивания победителя до болдара, если тот не оболдарится сам в ходе турнира.
        Надо будет понаблюдать ещё, решил я, и если подтвердится, то начистоту поговорить с Валуа, о том, как и кем он себя в будущем видит. Как ни пытался он косить под тупого, но пару раз спалился показав весьма широкий кругозор и знание тем обычным, стремящимся в болдары ученикам, не свойственных.
        Когда мы подъехали к дому, на крыльце меня уже встречали необычайно радостные родители. Я посмотрел на их сияющие лица и только вздохнул.
        - А мы всё знаем, - сообщила мне маман, чем изрядно меня повеселила, пришлось даже язвительную улыбку на лице маскировать, чтобы не догадались.
        Если бы они действительно знали всё, то явно такими радостными бы не были.
        - Смотри, из школы прислали, - потряс отец передо мной листом бумаги, зачитал, - Похвальная грамота, за победу в внутришкольном соревновании по дракам в коридоре, выдана Дрейку Рассказову, с присвоением почётного переходящего звания - “Лучший драчун!” и размещением портрета на доске почётных хулиганов школы!
        Рассказов-старший, гордо напыжившись, хлопнул меня по плечу:
        - Пятнадцать учеников в одиночку раскидал, молодец сын, - посмотрел на прижавшую к щекам ладони жену, что с блеском в глазах, с любовью меня разглядывала, - а, мать! Рекорд, однако.
        Затем и вовсе, от переизбытка чувств сжал мои плечи уже обеими руками:
        - Растёшь сын, вижу, за ум взялся. Настоящим наследником становишься. А что невеста не благородная, ну это мы уж как-нибудь переживём, даже, мать?!
        Эльвира, тут же растеряв всю радость, недовольно поджала губы, но нехотя кивнула, не желая спорить на людях, правда пробормотала одними губами:
        - Невеста не жена, а там посмотрим.
        Она же не знала, что я умею читать по губам. Впрочем, я был ровно того же мнения, что невеста это не жена. Причем, даже смотреть не собирался никуда. А накой? Всё и так идёт как надо.
        - Ну что же мы стоим, - засобирался Ричард Рассказов, - давайте в дом, такой повод надо обязательно отметить.
        
        
        Глава 20
        - Николя, - внезапно обратилась к моему бодигарду Анюра, когда мы прогуливались на перемене по школьному двору, - Скажи, твоя фамилия, Валуа, она же, вроде благородная? Во Франции, насколько помню, королевская династия была даже Валуа. А ты простолюдин.
        Разминая слегка затёкшее за партой тело и вдыхая прохладный, свежий, с примесью запаха хвои воздух, я чуть покосился на девушку, но встревать не стал, пусть интересуется, если ей так хочется. Главное, что меня не трогает.
        В кои то веки я наслаждался полным покоем. Остальные ученики заранее расходились в стороны, пропуская нас и перешёптывались между собой, причем здесь больший эффект давало даже не бесконтактное искусство, показанное на ринге, а звание лучшего хулигана и портрет на доске почёта. Я замечал, какие взгляды, полные боязливого уважения, бросают на нас, вернее на меня, и был весьма доволен подобным. Даже Иванов и тот перестал вовсе смотреть в мою сторону на занятиях, на перемене тут же убегая в неизвестном направлении. Радовало, что даже этого упёртого борца с эксплуататорами наконец-то проняло.
        - На самом деле, мой отец аристократ, - ответил старшеклассник, - но вряд ли меня та родня когда признает.
        - Правда? - похлопала глазами Светлова, - а почему?
        - Ну, моя мать простолюдинка, и я был рожден не в браке.
        - Не хотят признавать, потому что ты бастард?
        Тут я слегка напрягся, потому, что в моём мире подобное слово считалось сильным оскорблением и поводом к хорошей драке, но Николя, на удивление спокойно воспринял вопрос и степенно ответил:
        - Не совсем так, там просто была не самая красивая история.
        - А-а, - протянула девушка, закивала головой, поджав губы, и с какой-то жалостью взглянув на моего бодигарда, произнесла, - понимаю… Этот подлец наверное обманул твою маму и подло ей воспользовался, или даже изнасиловал против воли.
        И вновь здоровяк абсолютно спокойно воспринял слова, за которые в моём мире уже бы пролилась кровь, впрочем, я себя поймал на мысли, что там - в махровом средневековье, тебя могли зарезать даже не за слова, а просто за косой взгляд. Хорошо что здесь было не так, а то пришлось бы валить всех направо и налево, а я мочилово ради мочилова разлюбил ещё лет пятьсот назад.
        - Ну, не совсем так, - качнул головой Валуа, не слишком желая вытаскивать семейное нижнее бельё на всеобщее обозрение.
        - А как? Ну как? Расскажи, как? - тут же пристала любопытствующая Анюра, буквально окружив того со всех сторон. Не знаю, как у неё так получалось, но она вертелась вокруг опешевшего и остановившегося старшеклассника, как электрон вокруг ядра атома, находясь сразу во всех возможных положениях вокруг него, одновременно.
        И Николя сдался, только оглядел ещё раз двор, на предмет возможных посторонних ушей и со вздохом ответил:
        - Ты почти угадала, вот только это моя мать воспользовалась отцом и его изнасиловала.
        Лицо Анюры медленно вытянулось и она ошарашенно переспросила:
        - Это вообще как?
        Валуа вздохнул снова, но запираться не стал.
        - Так вышло, что до моего рождения моя мама была с группой в загранкомандировке во Франции, по кое каким вопросам, и они случайно встретили несколько французских магов, которые стали их задирать. По итогу завязавшейся потасовки, мама и её товарищи вышли победителями, часть лягушатников, с её слов, сбежала, а часть осталась лежать на мостовой Парижа и вот там-то, среди лежащих, мама и увидела отца. Он ей так понравился, что, недолго думая, она схватила его и унесла в укромное место, где и изнасиловала. Впрочем, он особо и не сопротивлялся. А какое сопротивление когда у твоего горла нож держат.
        - Э-э, - растерянно протянула Светлова, - вот так просто взяла и унесла?
        - Ну да, - пожал плечами старшеклассник, - мама у меня крупная, рост: два десять, а папа невысокий был, метр семьдесят от силы, и весил всего килограмм шестьдесят, она его легко на плечо закинула.
        После такого Анюра окосела окончательно. Видимо, привычная картина мира, под напором излагаемой Николя истории, дала трещину, и трещина эта становилась всё шире. Пробормотала:
        - И как у него только встал?
        Я, кстати, тоже об этом подумал. Впрочем, был у меня один случай. Занесло меня, совсем молодого тогда мага, едва сотню лет разменявшего и отправившегося в своё первое странствие, в земли фемизонок. А фемизонки там покрупнее, чем мама Николя были, ростом метра три, здоровенные. Сиськи - во! Жопы - во! Полуголые.
        И вот я лежу на земле, они на меня свои копья наставили, уже убивать собрались, а я только и могу, что пялиться на них и тут у меня такой жёсткий стояк случился, что аж штаны лопнули и мой красный богатырь расправил плечи во все свои сорок девять с половиной сантиметров. Я как раз тогда экспериментировал с длинной своего прибора.
        Да, да, всё верно и ничуть не стыдно. Или вы думаете, что пробудив в себе магический талант и припав к чаше знаний в Академии магии, юный неофит тут же побежит раскрывать тайны вселенной? Нет, первое, что сделал я и все учившиеся со мной товарищи - это отрастил хрен до колен. Правда, помимо адекватных товарищей, навроде меня, ограничивающихся разумными габаритами не слишком мешающими в быту, были и такие, что потом, при ходьбе, членом по полу бороздили.
        Спрашивается, нафига? Куда его такой засовывать-то? Впрочем нашли куда, благо неподалёку от академии располагался королевский зоопарк. Потом, конечно, скандальчик вышел, который руководству академии пришлось активно заминать, когда зоопарк поразила целая эпидемия падежа крупного рогатого скота редкой породы.
        И вы думаете, таки только парни так экспериментировали? Магички тоже не отставали, себе не предусмотренные природой части тела отращивали и первым делом бежали в ближайшие бордели, чтобы проверить, а как это оно у мужиков? Некоторые потом надолго этим делом увлекались. Ну что тут скажешь, магия меняет людей, хе-хе.
        Но вернёмся к фемизонкам.
        Смотрю, а бабы все только на него и уставились, и копья так медленно остриями к земле пошли. В общем, решили они меня не убивать, а использовать. Понятно как. Передрались естественно, за право первого контакта.
        В общем, пошел по рукам, вернее по женским половым органам. Их ещё заводило, что я не пытался сбежать, не хныкал, и вообще был примерным мальчиком. Ну а я… Я наслаждался. Ведь на полуметровый хрен найти достойную женщину нелегко, а тут их сотни. Свалил я от них, когда их местная королева попыталась меня оставить лично для себя. Ещё чего. Я сам решаю, где, когда и с кем.
        В общем, в тот же день я продемонстрировал свои познания в магии, раскидав десяток королевских гвардеек, и гордо удалился путешествовать дальше.
        Я выплыл из воспоминаний, когда Николя, видимо тоже услышавший шёпот Светловой, кхекнул, а затем протянул:
        - Ну…
        Неожиданно он чуть покраснел и засмущался, что в исполнении обычно абсолютно невозмутимого здоровяка с вечно каменным лицом, смотрелось крайне живо и ново. А затем, потупив взгляд, добавил:
        - Просто мама у меня красивая. Папа сам ей об этом сказал, уже после. Тогда мама его фамилию и спросила, а потом, родив меня уже здесь, в России, зарегистрировала под ней и дала французское имя, в память о нём.
        - Ну что я могу сказать, - произнесла Анюра, продолжая большими глазами глядеть на моего бодигарда, - офигеть, блин, история любви.
        - Ну ладно, - произнёс, я, посмотрев на часы, - хватит воспоминаний, пойдемте в класс, занятие скоро.
        По расписанию у нас стояло ОБЖ, и сразу после звонка в дверь вплыла наша учительница на замену - Лика Дартаньяновна, направляясь к учительскому столу.
        Отметив её появление краем глаза, я продолжил смотреть в окно, где покачивались за забором верхушки сосен. Меня это зрелище всегда завораживало, впрочем, я, по-моему, об этом уже говорил.
        Медитировать так можно было ещё минут пять, пока миссис Грац сделает все свои приготовления, а затем запишет на доске и объявит тему занятия.
        Но тут привычная тишина была разорвана сдавленным присвистом, и я нехотя повернул голову, ища причину такого поведения. Затем нашел и, пожав плечами, вернулся к созерцанию почти нетронутой природы.
        Ну да, Грац сегодня по другому оделась, подчеркнула задницу юбкой-карандаш, одела белый топ на бретельках с декольте на пол груди и сверху накинула коротенькую - до пояса чёрную кожаную курточку. Но с чего было свистеть?
        Но меня опять прервали.
        - Дрейк, Рассказов, - услышал я голос преподавательницы, - помоги мне подготовить доску.
        Тишина наступила почти гробовая, а я изумлённо воззрился на неё.
        Она сейчас серьёзно? Неужели ей не объяснили, что аристократы не занимаются протиркой досок и полосканием меловой тряпки под холодной водой?
        Но нет, она была абсолютно серьёзна и продолжала требовательно смотреть в мою сторону. Ещё чего!
        Я легонько толкнул ножку стула сидевшего передо мной одноклассника и, когда тот повернулся, выразительно, приподняв одну бровь, на него посмотрел.
        - Ой, Лика Дартаньяновна, - тут же подскочил тот, - давайте я помогу!
        Та немного растерялась, попыталась что-то сказать, но парень уже вихрем пронёсся между рядов и схватив тряпку, побежал мочить её в туалет.
        После этого мы пару минут побуравили с Грац друг-друга взглядами, но высказывать мне она ничего не стала, дождалась когда доска будет протёрта и объявила, записывая на доске:
        - Сегодня будет две темы: нравственный образ жизни и профилактика беспорядочных половых контактов. Но сначала я бы хотела узнать, что вам об этом известно сейчас. Дрейк Рассказов?
        И вновь я. Интересно, почему она вдруг так на мне зациклилась?
        Но так как у меня была абсолютная память, и учебники я успел проштудировать далеко вперёд учебной программы, то спокойно встал и тезисно всё, что по этим темам было ей пересказал.
        Но вместо того, чтобы удовлетвориться, Лика Дартаньяновна только поморщилась и произнесла:
        - Рассказов, я не спрашивала, знаете ли вы, что по этой теме написано в учебнике, я хочу услышать ваши собственные мысли на этот счёт.
        Интересно девки пляшут.
        - Лика Дартаньяновна, - ответил я максимально дружелюбно, - боюсь, мои мысли не слишком совпадают с учебником.
        - Вот и отлично, - обрадовалась та, - не стесняйся, иметь собственное мнение, даже если оно в чём-то и неправильное, всегда очень хорошо.
        - Ну хорошо, - сдался я, - если вам это нужно, я скажу.
        - Да, да, - заулыбавшись, похлопала мне учительница, - просим, просим.
        - Моё мнение такое, что всё фигня, хочешь заниматься сексом - занимайся, не хочешь - не занимайся, и нечего тут какие-то условности притягивать с нравственностью.
        - Интересное мнение, - прищурившись, произнесла Грац, - ладно, садись. А сейчас, класс, мы разберём подробно, что же такое нравственность в контексте нашего общества.
        И она начала занятие, уже развёрнуто объясняя то, что я перед этим перечислил тезисно.
        Скука, в общем.
        Когда урок закончился, мы тут же принялись собираться, чтобы пойти на физру, но внезапно, стоило мне, собрав учебники, направиться к выходу, как голос Лики Дартаньяновны произнёс:
        - Рассказов, задержитесь.
        - Иди, - кивнул я вопросительно взглянувшей на меня Анюре, - скажи Николя, чтобы тебя проводил и возвращался сюда.
        После чего, повернулся к преподавательнице и вопросительно на неё посмотрел.
        - Мне бы хотелось обсудить с тобой твои мысли, мне кажется, ты немного ошибаешься, хотя, - тут она со смехом подняла руки, - согласна, что ты в чём-то и прав.
        Стоило из класса выйти последним ученикам, как она подошла к двери и я услышал, как щёлкнул внутренний замок.
        - Что бы нам никто не помешал, - пояснила она, затем вернулась к столу и непринуждённо скинула с плеч курточку, оставаясь в одном топике на тоненьких бретельках.
        - Дрейк, ну что ты там встал, давай, подходи, я не кусаюсь, - она похлопала по парте рядом с собой.
        Пожав плечами, я подошел, присел на краешек парты.
        - Вот и славно, - она присела рядом, чуть развернувшись, так, что мне прекрасно стало видно в декольте ложбинку между её грудей.
        - И что именно вы бы хотели обсудить? - спросил я, глядя ей в глаза.
        - Твоё отношение к сексу, - с лёгким придыханием ответила, придвинувшись ближе, Грац, после чего кончиком языка слегка облизнула верхнюю губу.
        - Ну тут, особо, обсуждать нечего, - ответил я, переводя взгляд на доску перед нами, - я к сексу никак не отношусь.
        - Почему? - удивилась Лика Дартаньяновна. Придвинулась снова, слегка коснувшись грудью моей руки.
        - Потому, что не интересно, - ответил я.
        Почувствовал её ладонь на своей коленке, посмотрел туда, затем вновь на учительницу.
        - Я могу руку убрать, - произнесла та, но тут же с намёком добавила, - или не убирать…
        - Как хотите, - пожал я плечами, - как я уже говорил, секс мне мало интересен.
        - Никогда бы не поверила, - проворковала Грац мне на ухо, - что такой молодой и красивый юноша не интересуется таким приятным делом. Хотя может… постой, - она чуть отстранилась, с деланным удивлением произнесла, - ты случаем не девственник?
        - Нет, не девственник, - лаконично ответил я. Ну не сообщать же ей, что у меня постельный стаж за тысячу лет перевалил.
        - И тебе настолько не понравилось? - она буквально зажала мою руку между своих грудей, а ладонь с коленки медленно поползла выше.
        - Эх, - я вздохнул, задумчиво глядя в даль, - Лика Дартаньяновна, вот представьте, вы преподаватель, всё время с детьми. Затем приезжаете на отдых на море, и там снова дети, дети, дети…
        Я посмотрел на продолжающую заглядывать мне в глаза Грац, проиграл в голове сказанное и тут же спохватился:
        - Нет, с детьми неудачный пример. Представьте, что вы врач-нарколог и всё время лечите алкоголиков, приезжаете на отдых на море, а там снова алкоголики, алкоголики, алкого…
        Тут я снова понял, что пример не передаёт полную аналогию и, мысленно сплюнув, в третий раз начал:
        - Давайте проще, представим, что вы токарь на заводе, вы приехали на отдых, а вокруг станки, станки, станки…
        - А-а, - произнесла Лика Дартаньяновна, хохотнув, - теперь поняла, о чём ты. Но неужели у тебя было так много партнёрш, что ты совершенно охладел к сексу?
        - Пожалуй, даже слишком много, - ответил я, - когда это становится уже тяжёлым и почти ненавистным трудом, ты понимаешь, что в этой жизни надо что-то менять.
        - Может, это потому, что ты не смог найти ту, единственную? - спросила вдруг Герц серьёзно. Но тут же спохватилась, когда я с удивлением на неё взглянул, - скажи, а я тебе нравлюсь?
        Фух, я даже слегка выдохнул. Напрягся, когда она так резко, из образа обольстительницы выскочила. Подумал сначала, что это у неё план такой, сработать на контрасте, но, видимо, это был незапланированный момент. Секундная слабость. Которую она тут же постаралась скрыть и ещё сильнее прижалась ко мне.
        - Как преподаватель, - ответил я честно, - вполне, видно, что вам ещё не приелось читать одно и тоже каждый год и вы тщательно готовитесь к уроку, есть единственный минус, но он не касается подачи материала.
        - А как женщина? - проворковала она, вовсю наглаживая меня между ног.
        - Вы имеете ввиду, как объект обладающий противоположным набором половых органов? - уточнил я.
        - Ну… да, - произнесла она, слегка обескураженно.
        - Ну, - задумался я, - вы неплохи, если сравнивать вас с другими представительницами женского пола. У вас широкие бёдра и большая грудь, значит вам будет проще выносить и родить ребёнка. Ещё у вас тёмные волосы, это признак того, что вы более плодовиты чем светловолосые самки. В целом, когда и если я захочу иметь детей, то буду иметь вас в виду.
        - И всё? - растерянно переспросила она.
        - А что ещё? - я посмотрел на часы и, взяв портфель, поднялся, высвобождая руку из междусисечного захвата, произнёс, - прошу прощения, Лика Дартаньяновна, но мне надо спешить на следующий урок.
        Глава 21
        - Он меня унизил, хнык, хнык…
        - Ну не переживай ты так, ну что он мог такого сказать?
        - Он сказал, что я годна только детей рожать, хнык, хнык…
        - Вот сволочь, и как только наглости хватило!
        - У-а-а!..
        Старший шериф растерянно хлопотал над льющей слёзы Небоходовой, впервые видя подчинённую в таком состоянии. Метнувшись к шкафу вытащил оттуда рулон бумажных салфеток, протянул Лике. Та тут же отмотала метра два и скомкав в руках шумно высморкалась, затем утёрла слёзы, посмотрела красными глазами на шефа и зло буркнула:
        - Гад малолетний - ненавижу.
        “Мда, - подумал Восточнолесов, - не такая уж ты и опытная двадцатипятилетняя женщина, если слёзы льёшь после того как тебя сопливый семнадцатилетка отфутболил”.
        Вслух это старший шериф произносить не стал, чтобы не усугублять психологическое состояние девушки, только заметил:
        - Соберись, ты же офицер. В конце-концов, это оперработа, здесь бывают и неудачи. В следующий раз подготовишься лучше и он уже никуда не денется.
        - Никуда не денется, влюбится и женится… - тихо пропела девушка, пытаясь улыбнуться, сквозь вновь навернувшиеся на глаза слёзы.
        - Ну вот, - заулыбался в ответ Климент Гаврилович, - вот это правильный настрой. Только без женитьбы.
        Сделал строгое лицо:
        - Поняла у меня?!
        - Конечно, шеф, - тут же закивала головой Небоходова, - никакой женитьбы, это просто песня такая. Вот только, как мне его изучить? Как выяснить, за что его, - она сжала ладошку в кулачок, - взять?
        Старший шериф, постарался отогнать от себя пошлые инсинуации, и проглотил вертящийся на языке короткий ответ. Задумался ненадолго.
        - Слушай, - внезапно посмотрел он на продолжавшую кукситься подчинённую, - я думаю знаю, что нам может помочь.
        - Что, шеф? - с надеждой взглянула на того Лика.
        - Тебе надо попасть к нему домой, посмотреть его в родной среде обитания, когда он максимально расслаблен и открыт. Думаю, тогда ты точно найдёшь его слабое место.
        - Но как это сделать? Это же аристократический род, не прислугой же нанима… - тут девушка на секунду замолкла, что-то обдумывая, а затем, азартно прищёлкнула пальцами, - ну конечно!
        Старший шериф, незаметно кивнул, глядя на просохшие глаза Небоходовой, что вновь стала походить на лучшую сотрудницу управления, а вернувшая себе боевой настрой девушка, меж тем продолжила:
        - Как я сразу не подумала - репетиторство! - она торжествующе посмотрела на Восточнолесова, - Климент Гаврилович, я же могу наставить ему двоек, а затем предложить репетиторство для их исправления. Во внеурочное время, на дому.
        - Рабочий вариант, - покивал тот, сложив руки на груди и оперевшись задницей о край стола, - но ты уверена, что сможешь найти за что ему эти двойки поставить?
        - Да конечно, - отмахнулась та, - не может же он знать всё. В конце концов, я мудрая двадцатипятилетняя женщина, а он семнадцатилетний подросток.
        После этих слов, у старшего шерифа опять внутри поселился червячок сомнения, больно эта фраза напоминала ту, что Небоходова говорила перед первой попыткой.
        - Ты тщательней, тщательней подготовься, - крикнул он её вслед, но та уже унеслась, забыв обо всём, оставляя Восточнолесова в кабинете одного.
        Тот посмотрел на рулон салфеток на столе и решил - “Пока убирать не буду”.
        ***
        - Всё пропало! Всё пропало! - в лучших традициях всёпропальщиков горестно стонал бурят Сирахерама в девичестве Степан, наматывая круги в нашем в поместье зале для тренировок.
        Двери были закрыты и я, стоило моему сенсею липовому войти, тут же принялся входить в медитативное состояние - то есть засыпать, ибо вчера полночи возился в своей лаборатории, пытаясь получить высокотемпературный сверхпроводник на формулу которого случайно наткнулся в одном из научных журналов. Иттрий-барий-купрум-о. Нужные оксиды я смог приобресть на различных складах, через доставку почтой, и теперь пытался по технологии их сплавить в небольшой печи для керамики. Первую партию запорол, слишком мало вступило в реакцию кислорода, пришлось их снова дробить и готовить для запекания заново.
        В общем, причина для сеанса медитации у меня была веская.
        Но с самого начала с медитацией не заладилось, потому что Сирахерама принялся тут же рвать на себе волосы во всех местах и причитать. Хорошо ещё, что кроме меня его никто не слышал.
        - Ну что пропало? - зевнув, спросил я, хмуро глядя на того с пола, где удобно устроился, положив под голову тренировочную лапу.
        - Ко мне приходили, - простонал тот.
        - И чего хотели? - поинтересовался я, не видя пока особых причин для тревоги.
        - Это были аристократы и они хотели чтобы я учил их детей бесконтактному бою!
        - Ну и? Мы же обговаривали этот вариант, - продолжая лежать, я завёл обе ладони под голову, чтобы было удобнее следить за метаниями сенсея, - шлёшь их всех за дальние горы и зелёные помидоры, говоришь, что не берёшь больше одного ученика за раз… вернее уже двух учеников.
        - Что? - резко повернулся тот ко мне.
        - А я что, не говорил тебе? - я прокрутил в голове события прошедших дней и понял, что действительно забыл Сирахераму предупредить, что теперь он официально тренирует и мою невесту, - в общем, если кратко, то у меня теперь невеста и ты её тренируешь тоже.
        - Всё пропало! - тут же запричитал тот снова, падая на колени и закрывая лицо ладонями.
        - Да ничего не пропало, - я, для удобства, повернулся на бок, - мы же с невестой как бы две половинки одного целого, ну по всем этим понятиям о семье - ячейке общества и тому подобном. Вот и говори, что невесте можно - великий мастер Чхарёк дозволяет. Но вот всем остальным ни-ни.
        - Дрейк, - тихо прошептал Степан, отнимая ладони от лица, - если бы ты знал, какие деньги мне предлагали.
        Я только вздохнул, затем наставительно произнёс:
        - Дорогой мой, какие бы они ни были, эти деньги, ты их никогда не сможешь получить, единственный вариант, взять авансом и свалить в голубую даль. Но тогда тебя будут искать, а жить всю жизнь в страхе быть пойманным, такое себе удовольствие. Впрочем, если инсценировать твою смерть…
        Тут я с некоторым интересом оглядел побледневшего бурята:
        - То можно что-то выкружить. Правда, остаётся вопрос с легализацией на новом месте, если только ты не планируешь свалить в какое-нибудь племя Тумба-Юмба, где из документов только татуировки на жопе.
        - Нет, - помотал тот головой, - точно нет, никуда я сваливать не хочу.
        - А придётся, - ответил я, - но потом, лет через десять, когда завершиться моё ученичество. Но там скажем, что тебя призывает к себе великий учитель обратно в горы и ты по-тихому переберёшься в места потише, где тебя никто не узнает.
        - И зачем я во всё это ввязался?
        Вопрос, как по мне, был риторический. При том, что ввязался Степан в это вполне самостоятельно, решив срубить бабла на очередном липовом боевом искусстве. Поэтому мне его было совершенно не жаль. Мне в принципе никого было не жаль. Меня еще в детстве научили, что жалеть нельзя. Ведь родился я, будущий чемпион, архимаг и император, в самых помойных трущобах самого помойного города империи.
        В пять лет у меня уже было погоняло - “Крыса”. Вполне подходящее, честно признаю, ибо крысил я всё, до чего мог своими детскими ручонками дотянуться. А дотянуться я мог примерно до пояса взрослого мужчины.
        Да… хорошее было времечко, до сих пор с ностальгией вспоминаю каждый срезанный в толпе кошель и каждый спиз… стащенный у стражников кинжал.
        Тогда, ведь, и корочка хлеба была за лакомство. Какой хамон, какая фуагра, грызёшь заплесневелую корку своими молочными зубами и жмуришься от того, как это вкусно. А за сдобную булочку я и вовсе убить мог. Впрочем, там где я тогда жил, мог означало - делал. Потому что там приходилось делать всё, что можешь, только чтобы выжить.
        - Ну хватит, - я снова лёг на спину, сложил руки на животе и прикрыл глаза, - десять лет у нас есть, а там видно будет, что раньше времени переживать. Ты помедитируй, лучше, как я, всяко будет полезней.
        Я услышал снова тяжёлый вздох, а затем, чуть приоткрыв один глаз, увидел, что Сирахерама, последовав моему примеру, прилёг у стены, прижав к себе и приобняв макивару. Через минуту он уже дрых, чуть посвистывая во сне и забавно шевеля при этом губами. Видно пересчитывал те горы денег, что ему предлагали аристократы. Всё-таки, жадный он, конечно. А жадность, бывает, толкает людей на глупые поступки. Ну да ладно, за этим я прослежу, чтобы жажда наживы в нём не перевесила чувство самосохранения.
        С этими мыслями я и заснул.
        ***
        - Ты променял меня на неё?!
        Я посмотрел на Веронику, что яростно тыкала пальцем в сторону Анюры которая чуть сместилась мне за спину, не желая вступать в прямую конфронтацию с аристократкой, почесал задумчиво затылок, затем ответил:
        - Нет.
        Мой ответ ввёл её в некоторую растерянность, но почти мгновенно собравшись она снова, зло сощурившись, произнесла:
        - Хочешь сказать, она не твоя невеста?
        - Моя, - кивнул я.
        - Ну значит ты променял меня на неё! - припечатала гневно девушка.
        - Нет, - покачал я головой в ответ, - ты же не была моей невестой, поэтому я тебя ни на кого не менял.
        - Ах, вот как ты заговорил! - взвилась Казимирова, - и это после того, сколько я для тебя сделала?... То есть, готова была сделать!?
        - Николя, - со скукой произнёс я, покосившись на своего телохранителя, - девушке надо остыть. Будь добр, прогуляйся с ней на улицу, там как раз свежо и приятная прохлада.
        - Не трогай меня, ты, питекантроп! - тут же завопила Вероника, но Валуа, подхватил её словно пушинку, закидывая на плечо, и понёс под аккомпанемент девичьих воплей в сторону лестницы.
        - А ничего что она аристократка? - осторожно поинтересовалась Анюра, с опаской провожая брыкающуюся на плече у бодигарда шестиклассницу.
        - Нормально, - ответил я, - мы же её не унижаем, а вежливо выносим.
        - Слушай, Дрейк, - Светлова замялась, затем взглянула мне в глаза, - тут такое дело, мне пришлось сказать отцу о нас.
        - Ну пришлось и пришлось, - пожал я плечами, - если это не мешает нашим планам, то я не против.
        - Не мешает, - поспешно ответила та, - он не требовал, чтобы я разорвала помолвку, но хочет с тобой познакомиться, чтобы удостовериться в твоих намерениях.
        - Надеюсь, - хмыкнул я, - мне не придётся изображать великую любовь?
        - Точно нет, - покачала головой Анюра, - он у меня очень проницательный, сразу распознает фальшь.
        - Ну, остальное не важно, - легкомысленно произнёс я, и тут же придержал Светлову за руку, - осторожней, не споткнись.
        Из кабинета напротив, прямо нам под ноги выехало тело какого-то младшеклассника, проскользив по линолеуму и упёршись головой в стену. Ещё чуть-чуть, буквально один шаг и мы бы на него наступили и, чего доброго, подвернули бы ногу, или даже - ноги.
        - Господа, - возмутился я, увидев, как следом за ним из кабинета выскочило несколько его одноклассников, - что за привычка всё разбрасывать, будьте аккуратнее.
        - Пардон, мсье Рассказов, сейчас уберём, - произнёс смутно знакомый аристо на год моложе, которого я видел когда-то мельком на паре светских раутов.
        В отличии от моей, его фамилии я не знал, что, означало лишь, что мы с ним ранее интересами не пересекались.
        Подхватив тело за ноги, они потащили его обратно.
        - Сбили с мысли, - пожаловалась Анюра, провожая долгим взглядом остающиеся на линолеуме борозды от скрюченных пальцев, которыми утаскиваемый пытался за что-нибудь зацепиться.
        - Ты сказала, что любовь играть не надо, - любезно подсказал я.
        - Точно, - кивнула она, возвращаясь к разговору, - но линию поведения проработать нужно, если ты планируешь и дальше наше сотрудничество.
        Светлова испытующе взглянула мне в глаза и я тут же подтвердил:
        - Всё в силе, ты не думай.
        - Значит тогда, - принялась загибать девушка пальцы, - ты не должен вести себя как идиот, и инфантильный дебил, коими мой папа считает всех аристо, однако, некоторая доля циничности приветствуется. Потом ты должен чётко обозначить причины, почему выбрал именно меня и вот тут как раз уверения про любовь с первого взгляда не прокатят, и надо, чтобы причины были реальными. Но над этим мы вместе подумаем. Ах да, и ты сможешь выпить бутылку водки?
        - А это так необходимо? - уточнил я.
        - Пить - не знаю, но отец обязательно спросит. В его окружении считается, что настоящий мужчина должен уметь выпить бутылку водки и при этом остаться в силах вести связный разговор и контролировать эмоции.
        - Хм, какой-то странный подход, - произнёс я, - всегда считал, что настоящий мужчина должен уметь убивать, но ладно, запомню.
        Анюра остановилась, большими глазами глядя на меня.
        - Что? - переспросил я, не понимая её удивления.
        - Убивать не хорошо, - тихо произнесла девушка.
        - И в мыслях не было, - ответил я ей.
        - Ох, - приложила она ладонь ко лбу, - твои парадоксальные ответы кого угодно вгонят в ступор, я даже уже немного жалею ту аристократку.
        - Это Вику, что-ли? Не надо её жалеть. Живёт получше многих. Род богатый, наследство приличное, найдёт себе какого-нибудь подкаблучника и будет рулить.
        - Ладно, - вздохнула Светлова, - в общем, ты меня понял.
        - Угу, - кивнул я, спросил, - и когда сие мероприятие планируется?
        - На днях, - ответила та, - когда у папы настроение улучшится.
        - Ну, значит, предупредишь.
        И мы пошли обратно в класс, где должен был начаться следующий урок.
        Глава 22
        
        А на следующий день наступил спарринг у Анюры.
        - Поможешь? - попросила она меня, когда я передал замаскированный под амулет инфразвуковой излучатель.
        - Конечно, - улыбнулся я, - включать вот так, а выключать обратно. Всё, теперь ты готова.
        Та постояла секунду, глядя на меня, затем кивнула головой и спрятала излучатель под свободно висящую майку.
        - Спасибо.
        - Всегда пожалуйста, - ответил я, облокотившись об один из шкафчиков.
        Мы находились всё в той же раздевалке, что и тогда, когда бой был у меня. Светлова не стала заморачиваться с кимоно, как я, и надела простые мешковатого вида спортивные штаны и майку. Я критическим взглядом прошелся по её худоватой фигуре. Мда, не боец.
        Та поймала мой взгляд, спросила, чуть покраснев:
        - Что?
        - Да мяса бы тебе поднаростить, - произнёс я, - а то одна кожа да кости. Мускулов совсем не видно.
        - Фух, - выдохнула та с облегчением, улыбнулась кончиками губ, - а я было испугалась, что ты у меня что другое разглядел.
        - Ты что, нет конечно, - успокоил я её, - да по чесноку сказать, и другого тоже не видно.
        Тут прозвенел первый гонг, сигнализирующий о том, что бойцам пора выходить на ринг.
        Светлова чуть вздрогнула, обернувшись, посмотрела на дверь ведущую в зал, замерла на секунду, прикрыв глаза, что то прошептала. Затем снова повернулась ко мне, словно извиняясь, произнесла:
        - Первый раз буду сейчас с кем-то драться.
        - О, - я тут же заулыбался, похлопал её по спине, - здорово, даже завидую. Первый поверженный противник, это столько эмоций. Одно дело в пустой подворотне ханурика какого замочить, и совсем другое на помосте, на глазах у сотен зрителей. А уж когда вырвал сопернику сердце и демонстративно съел, вот там трибуны так орут, что кажется сейчас оглохнешь, и эйфория буквально распирает, что ещё чуть-чуть и лопнешь...
        - Это ты меня сейчас так успокоить пытаешься? - у Анюры задёргался глаз и она чуть нервно хихикнула.
        - Нет, наоборот, - я подтолкнул её вперёд, - пробуждаю в тебе спортивную злость.
        - Это ты вырывание сердца спортивной злостью называешь?
        - А что? Ноги сопернице ты всё-равно вырвать не сможешь.
        - Я и сердце не вырву.
        - Хм, - я почесал затылок, - верно. Нет, точно тебе надо мяса нарастить.
        Мы вышли в зал, где уже сидело жюри и горстка зрителей десятка в четыре, может в пять.
        Соперница уже прыгала на ринге, демонстративно махая ногами и руками.
        - Во - одобрил я, сказал своей невесте, - смотри, знатная противница, победа над такой весьма почётна.
        - Да уж, - напряжённо ответила Анюра и неловко полезла под канаты под презрительным взглядом бойчихи в противоположном углу.
        Бабища там и правда была солидная, даже и не скажешь, что ещё школьница. Была бы чернокожей, решил бы, что родственница нашей медсестры. Профессиональным взглядом прошелся по стойке. Чем конкретно занимается, не узнал, но деваха явно делала акцент на ноги. Выглядывающие из под спортивных шорт икры прямо говорили об этом, имеющимся рельефом и объёмом, впечатлив даже меня. На секунду даже забеспокоился, хватит ли радиуса действия излучателя, если та начнёт лупить всякие там маваши и йоко гери. Но затем ещё раз просчитал в уме выдаваемую мощность и успокоился, как минимум полметра запаса там было.
        Подойдя к судьям, предупредил:
        - Уважаемая судебная коллегия, хочу сообщить, что находящаяся на ринге, Анюра Светлова - моя невеста и также осваивает искусство бесконтактного боя, поэтому прошу заранее этот факт учесть.
        - Ну блин, - буркнул главный судья, а выползающий на ринг рефери тут же остановился у канатов и с опасением поглядел на меня.
        - Пофиг мне на ваше искусство, - прокричала внезапно соперница, и для пущей убедительности, подпрыгнула, а затем выдала в воздух вертушку с ноги. Ну вернее как выдала - попыталась.
        В пылу ярости забыла, что канаты слишком близко, зацепилась ногой, потеряла равновесие и с треском впечаталась лбом в пол ринга. Все на секунду замерли, с интересом поглядывая на старшеклассницу, но та тут же вскочила на ноги, разозлённая пуще прежнего и, одновременно красная как помидор.
        В этот момент проснулся комментатор, усиленный колонками голос разнёсся по залу:
        - В синем углу ученица восьмого класса Прасковья Тулупова, в красном углу ученица пятого класса Анюра Светлова. Поединок первого круга. Проигравшая выбывает, победитель переходит во второй круг.
        - Бой! - махнул рукой рефери, с безопасного расстояния.
        Я заметил, как Анюра коснулась груди активируя медальон, и в это время, Тулупова с яростным криком скакнула вперёд и попыталась, резко сократив расстояние, влепить боковой удар, застывшей в ступоре Светловой, прямо в голову. Та даже зажмурилась, вся как-то сжавшись, но внезапно опорная нога у Прасковьи подогнулась и та, нелепо взмахнув руками, рухнула на ринг.
        Приоткрыв один глаз, Анюра посмотрела на отползающую обратно Тулупову, затем на меня.
        Показав большой палец, я, так, чтобы не видело жюри, сделал большие глаза и беззвучно, одними губами как можно чётче произнёс: «Руками работай!».
        Та меня поняла, сделала пару неуверенных махов перед собой. Мда, не фонтан, но сойдёт.
        Прасковья, тем временем, слегка отошла от потрясения и, поднявшись, попыталась, рывком сблизившись, сработать кулаками.
        Когда моя невеста снова зажмурилась, прижав руки к груди, мне захотелось выдать фейспалм. Ну разве она после первого раза не поняла, что можно не бояться?
        А соперница закономерно, запуталась в собственных ногах и рухнула носом вперёд и лбом треснула прямо Анюре по стопе, которая, как я уже говорил, стояла столбом, ничего не видя.
        - Ай, - воскликнула девушка, тут же глаза распахнув и отскочив назад, к канатам, принялась тереть ушибленную ногу, бросая на меня полные болезненного удивления и непонимания взгляды.
        Я вздохнул, помотал головой, снова выразительно беззвучно произнёс: «Глаза не закрывай, руками работай».
        - Ар-р! - зарычала Тулупова и прямо с четверенек, на которые встала, подорвалась вперёд. Выставив руки, побежала на мою невесту, напоминая раскочегарившийся паровоз. Упёртая какая.
        В этот раз Анюра глаза не закрыла, но это ей мало помогло, потому что даже потеряв координацию, массу и скорость Прасковья сохранила, по инерции буквально рухнув на девушку, заваливая ту на ринг.
        Кое-как выбравшись из под неловко елозящей соперницы, Светлова снова посмотрела на меня, только теперь в глазах её была не только растерянность, но и толика ужаса. Тулупова, это стоило признать, брала верх хотя бы своим неукротимым стремлением к победе. Вот только победа была нужна моей невесте, поэтому, отбросив в сторону ерунду про победит сильнейший и кто больше достоин победы, я посмотрел на активно перешептывающихся судей, что уже были на грани того, чтобы засчитать победу по очкам Тулуповой, подбежал и попросил тайм аут на тридцать секунд. Те посмотрели неодобрительно, но затем учли состояние восьмиклассницы, для которой воздействие медальона не прошло бесследно и, нехотя, время на передых дали, расщедрившись на целую минуту.
        Пока Прасковья приходила в себя в своём углу, я притянул Анюру к канатам и для вида разминая ей плечи, зашептал на ухо:
        - Смотри на соперницу, не стой на месте, и руками, руками работай.
        - Блин, Дрейк, мне страшно, - ответила та, я заметил, что губы её чуть подрагивают, вздохнул.
        - Это нормально - бояться. Страх, это защитный механизм. Она больше и сильнее, тут вопросов нет. Но ты забываешь, что у тебя медальон, а с ним ты сильнее любого в этом зале. Конкретно сейчас твой страх не помогает, он работает против тебя. Просто пойми это. Эта деваха, - я кивнул в сторону противоположного угла, - далеко не дура. Она уже поняла, какая тактика работает против тебя. Как только кончится перерыв, нет сомнений, что она снова, как и в прошлый раз, попытается своей массой сбить тебя с ног, если это произойдёт, почти сто процентов, что ей засчитают победу.
        - И что делать? - прошептала девушка.
        - Ну в первую очередь стараться не впадать в ступор и думать. Ты же хорошо знаешь физику. Твоя соперница, просто физическое тело двигающееся по прямолинейной траектории, воздействие медальона превращает её в неуправляемый снаряд, но сила инерции делает что?
        - Продолжает удерживать её на траектории, - ответила Анюра, понемногу успокаиваясь.
        - Вот именно, - подтвердил я, - и никуда с неё она деться не сможет, а значит, ты легко можешь уклониться в сторону.
        - А потом?
        - А потом, чтобы у судей не было больше вопросов, держа её под воздействием инфразвука, просто подойди и обозначь удар в затылок, этого будет достаточно, чтобы засчитать твою победу, а ей поражение. Бить не обязательно, хватит только явного показа, что ты это можешь сделать.
        В этот момент рефери вновь произнёс:
        - Бой.
        И я чуть толкнул Светлову, навстречу сопернице, напоследок повторив:
        - Физика, помни физику.
        Ну а дальше всё пошло как надо. Увернувшись с пути несущеёся буром старшеклассницы, Анюра, подождала когда та влетит в канаты и, отпружиненная обратно, свалиться на ринг.
        Ну, то есть первая часть плана сработала как надо.
        Затык случился только в том, что Тулупова упала лицом вверх и затылок оказался снизу, и побегав вокруг неё, не находя способа как обозначить туда удар, девушка вновь растерянно посмотрела на меня.
        Махнув рукой на конспирацию, я заорал в голос:
        - Пинай её.
        Светлова нерешительно ткнула носком восьмиклассницу.
        - Ещё пинай!
        Она ткнула вновь.
        - Много раз пинай!
        Пинать Светлова явно тоже не умела, потому что от таких ударов и муравей бы не почесался. В итоге, с минуту Тулупова ползала по рингу, не имея возможности встать, а моя невеста бегала за ней, не в силах нанести хоть сколько-нибудь значительный урон.
        Наконец эта порнография надоела судьям и остановив бой, коллегия с кислой миной победу присудила Анюре.
        - Светлова выходит во второй круг, - произнёс комментатор, и мы быстро свалили обратно в раздевалку, не дожидаясь когда в себя придёт поверженная соперница.
        - Ну вот, а ты боялась, - постарался приободрить я девушку, - с первой победой тебя.
        - Спасибо, - тяжело вздохнула та, вытащив из сумки бутылку с водой, жадно присосалась, махом ополовинивая, переведя дух, хмуро добавила, - боюсь, такие игры не для меня.
        - К сожалению, зачастую, тебя никто не будет спрашивать, хочешь ли ты играть или нет, поэтому лучше уметь, чем не уметь. Это ценный опыт, поверь мне.
        - Я верю, - произнесла Анюра, взглянув мне в глаза, - тебе верю. Что-то мне подсказывает, что ты знаешь, о чём говоришь.
        - А то, - самодовольно ответил я.
        
        Глава 23
        
        - Дрейк Рассказов, вам не интересно то, что я говорю?! - прозвучал холодный женский голос.
        Наша новая преподавательница ОБЖ, опять решила взяться за меня. По крайней мере бросаемые на меня с самого начала урока взгляды я чувствовал буквально кожей.
        Нет, мне всё было абсолютно ясно с самого начала. Очередная представительница слабого пола клюнула на мою смазливую мордашку и подтянутую стройную фигуру. Ну что поделать - красивый я. Вот только ничем я госпоже Лике помочь не мог, меня соитие с ней не интересовало, поэтому её либидо оставалось неудовлетворённым, какими бы путями она ни пыталась ко мне подкатывать.
        К сожалению, я же и прекрасно знал, чем подобное закончится, когда она окончательно поймёт, что ей здесь ничего не светит. Женская страстная любовь махом перерастёт в страстную же ненависть. И похоже эта стадия уже потихоньку наступала.
        Впрочем это не могло отвлечь меня от расчёта мощности моей новой электромагнитной пушки, на сверхпроводниках, я как раз высчитывал оптимальное количество витков на катушках, которые собирался мотать в виде веретена с плавным утолщением в центральной части, для более оптимальной конфигурации электромагнитного поля. И вот как раз, когда я подошёл почти к концу расчётов и прозвучал недовольный голос Грац.
        - Лика Дартаньяновна, я уже прочитал весь учебник, - не стал я юлить и пытаться убеждать её, что на самом деле внимательно слушал, - а так-как вы читаете нам ровно тоже, что там написано, я счёл возможным немного отвлечься.
        - И на что же вы, - язвительно произнесла женщина, откладывая указку в руках на стол, и упирая руки в бока, - отвлеклись? Не просветите меня и остальной класс?
        - Да, конечно, - я кивнул, показал разворот тетради полностью испещрёный расчётами, - считал энергоэффективность сборки электромагнитных катушек на основе высокотемпературного сверхпроводникового сплава иттрий-барий-купрум-о.
        Ну а что, я всегда считал, что надо говорить только правду, кроме тех случаев, когда необходимо соврать. Здесь врать было не нужно, поэтому я любезно протянул тетрадь учительнице.
        Та машинально подошла, взяла, полистав, затем протянула обратно, ничего не сказав. Я подозревал, что она формулы эти если и видела когда, так это в своей школе на уроках физики, которые давно и прочно забыла, но гордость ей это признать не позволила.
        Вернувшись к учительскому столу, она скрестила руки под грудью и пару раз раздражённо стукнула туфелькой по полу.
        - Значит вы утверждаете, что всё выучили и вам нет нужды меня слушать? - произнесла она, опасно сощурившись.
        - Я не утверждаю, я просто всё изучил, - пожал я плечами.
        Имел ли я возможность погасить зарождающийся конфликт мирно? Будь на месте Грац преподаватель мужчина - возможно, но женщина, если чем-то разозлена, никогда не послушается голоса разума, поэтому проще было действительно разрулить ситуацию через открытое противостояние.
        - Тогда расскажите мне, тему которую мы будем проходить на следующем занятии, про психофизиологию стресса. Если вы действительно всё прочли, её вы знать должны.
        Поднявшись с места я кивнул, правда заметил:
        - Я немножко своими словами и с образными примерами, если можно.
        - Ну попробуй.
        И я попробовал, но, похоже, слегка увлёкся, вытаскивая наиболее яркие моменты из своего прошлого опыта. Очнулся я где-то минут через десять красочного повествования, от звуков чьего-то шумного блевания под партой на соседнем ряду. Остальные тоже старались на меня не смотреть, и даже Анюра спряталась, зарывшись лицом в учебник.
        Лика Дмитриевна также была порядком бледна и я, сообразив, что перегнул, резко закруглил:
        - Поэтому объективно вырывать ему позвоночник необходимости не было, но субъективно он казался очень опасным, и это вызвало у телохранителя императора Субзеры сильнейший стресс.
        - С-спасибо, за столь образный ответ, - произнесла Грац, слегка заплетающимся языком, смотря уже не столько со злостью, сколько с страхом.
        Оперлась рукой о стол, восстанавливая нормальное дыхание и кровообращение.
        Затем расправила плечи и мужественно заявила:
        - А всё-таки ответ был не полным.
        - Да? - удивился я, - ну хорошо, у императора был ещё второй телохранитель - Скорпинус, у него когда стресс…
        - Не надо! - в голос прокричала Лика Дартаньяновна, - хватит этих выдуманных императоров и телохранителей.
        Я пожал плечами. Ну хватит, значит хватит. Что уж теперь.
        - Так, с учётом твоей слабой подготовленности к занятию, я приняла решение, что тебе нужно репетиторство по моему предмету.
        Ну да, конечно. Вот что-что, а уж без этого я мог спокойно обойтись.
        - Может я ещё какую-нибудь тему расскажу? - поинтересовался я.
        - Не стоит, - к преподавательнице вернулось самообладание, и она, гордо задрав подбородок, добавила, - мне и так всё ясно. Сегодня вечером приеду к вам, на дополнительные занятия. И не забудь предупредить родителей.
        Спорить я не стал - бесполезно. Просто кивнул и сел дальше досчитывать мощность.
        ***
        - Ну как у тебя в школе? - маман пододвинулась поближе, наблюдая за тем как я ем. Вполне доброжелательно, но чересчур внимательно. Любой другой уже бы подавился, но только не я. После пиров где я был в качестве императора, когда тебе тысяча человек в рот заглядывает, один пристальный взгляд уже ничего не значит, его просто не замечаешь.
        - Нормально, - односложно ответил я, усердно пиля ножом и закидывая в рот божественный антрекот, который буквально взрывался букетом вкуса на языке, стоило только впиться зубами в его нежное мясное тело. С идеально подобранными специями, в меру прожаренный и сочный… Я буквально не мог остановиться, покуда на тарелке лежал ещё хоть кусочек.
        - Как турнир?
        - Во второй тур вышел, - слегка невнятно произнёс я, продолжая жевать.
        - Умничка, - Эльвира опёрлась локотком о стол, чуть наклонила голову, провожая взглядом каждую порцию антрекота, исчезающую в моём рту.
        Я на секунду даже предположил, что она хочет, чтобы я её угостил. Но подобный альтруизм в мои планы не входил, я собирался съесть свой кусок сам, поэтому быстро пододвинул тарелку ближе к себе и слегка загородил второй рукой, во избежании непредвиденных эксцессов.
        - О нет, Дрейк, - рассмеялась женщина, - я вовсе не претендую, я вполне сыта.
        - Все так говорят, - буркнул я, чуть отодвинувшись.
        - Ох, не понимаю, чего ты так боишься, - вздохнула та, - наш повар легко приготовит ещё кусок.
        - Мне не нужен ещё кусок, - ответил я, хмуро взглянув в ответ, - мне не важно, сколько ещё он может их приготовить. Но то, что в моей тарелке, это моё и только моё.
        - Ладно-ладно, - Эльвира со смехом подняла руки, и чуть отодвинулась.
        - Так-то лучше, - я быстро доел мясо и уже тогда, вытерев губы салфеткой и отложив в сторону приборы, в упор посмотрел на мать своего биологического тела, прямо спросив, - ну говори, что ты на самом деле хочешь узнать.
        - Мальчик мой, ты такой умный, такой проницательный, весь в… - она бросила короткий взгляд на отца, что в этот момент, пялился в экран телевизора, сидя в кресле и временами погыкивая, смотря очередную дурацкую комедию, где все персонажи постоянно громко рыгали и пердели, после чего раздавался закадровый смех и аплодисменты.
        - В меня, - произнесла она после недолгой паузы, вернувшись взглядом обратно.
        - Ладно, - вздохнула Эльвира, становясь серьёзной, - ты же понимаешь, что мы все сильно переживаем из-за твоего выбора невесты. Простолюдинка, малдарка с непонятными шансами на большой дар, неизвестно даже красивая она хоть или нет. В твоём возрасте мальчики могут влюбляться буквально во всё что шевелится, а что не шевелится, расшевеливать и влюбляться.
        - Я понял, - ответил спокойно, - и что ты предлагаешь?
        - Привези к нам, хоть познакомимся.
        - Мам, - со вздохом, я чуть развернулся, поудобней закинул ногу на ногу, сам облокотился о стол, - ты же понимаешь, что даже если она тебе не понравится, это ничего не изменит.
        - Нет конечно, - тут же вновь заулыбалась та, - и в мыслях не было пытаться тебя в чём-то переубеждать, просто я же должна хоть чуть-чуть знать, что за девушка будет моей невесткой.
        - Ладно, - сдался я, - будет вам - познакомиться. Приведу. Но не гарантирую, что прям завтра, у неё могут быть планы.
        - Какие могут быть планы, - чуть сварливо произнесла маман, - когда жених ведёт знакомится с будущим свёкром и свекровью.
        - Самые обыкновенные, - спокойно ответил я, - пойми мам, мне не нужна собачка на поводке, что будет вечно таскаться за мной и не иметь никаких своих интересов. Я выбрал ту, что знает себе цену и тоже, как и я, самодостаточная личность.
        - Сын, ты что, феминист? - Эльвира нахмурилась, потянувшись, потрогала ладошкой мой лоб, - запомни, в семье мужчина главный, и он решает, что должна делать или не делать его жена. И жена слушаться должна своего мужа.
        Тут папахен особенно громко взоржал и, повернувшись к нему, Эльвира строгим голосом произнесла:
        - Ричард, ты не видишь, я с сыном разговариваю. Выключи телевизор и иди наконец уже разберись с финансовыми отчётами которые у тебя уже неделю на столе лежат!
        - Да, дорогая, уже иду.
        Я проводил взглядом резко подорвавшегося с кресла мужчину, заторопившегося из гостиной на выход, затем вновь посмотрел на мать, а та повторила, вновь поучительно покачав в воздухе указательным пальцем:
        - Слушаться должна, везде и во всём.
        - Угу, я понял, - протянул я со скепсисом в голосе.
        В этот момент к нам подошел один из слуг рода и, наклонившись, что-то прошептал на ухо матери.
        - Какая Грац? Какая школа? - непонимающе произнесла она и тут я вспомнил про назначенные мне дополнительные занятия.
        - Мам, это ко мне, наша учительница по ОБЖ новая, - вклинился я.
        - И что ей от тебя надо? - подозрительно произнесла та, сощурив глаза.
        - Хочет подтянуть меня по предмету, только и всего, - развёл я руками, - считает, что я недостаточно готовлюсь. Сказала, что мне нужно репетиторство.
        - Недостаточно?! Репетиторство?! Небось ещё и платно! - мгновенно вскипела мадам Рассказова и тут же, решительно поднялась, - ну ка пошли - сын, сейчас мы выясним! Думается мне, эта сучка просто захотела поиметь с нас бабки. Ничего, сейчас я ей всё объясню!
        Поднявшись вслед за ней, я чуть улыбнулся в спину гневно чеканящей шаг женщине. Наверно это было чуточку не спортивно, натравить одну женщину на другую, но, как говорится, клин клином вышибают. Так и тут, чтобы забороть одну женщину, нужна другая женщина.
        И я буду не я, если это был первый и последний раз когда Лика Дартаньяновна появилась на нашем пороге.
        
        Глава 24
        - Лика, а ты чего в очках? - старший шериф удивлённо взглянул на подчинённую, что стояла возле его кабинета, в наглухо затонированных авиаторах, через которые совершенно не было видно глаз девушки.
        - Можно я внутри расскажу, - со вздохом произнесла та, опасливо поглядывая на то и дело проходивших мимо по коридору других полицейских.
        - Ну ладно, - Восточнолесов отпер дверь, вошел, скинул пальто на стоявшую в углу вешалку, смотал с шеи шарф, вешая следом и на самую верхушку водрузил шляпу, развернулся, намереваясь задать вопрос вновь, но тут же замер и только и смог, что выдавить:
        - Ой-ё!
        Под глазом снявшей очки Небоходовой темнел сочный фиолетового оттенка синяк. Здоровенный, почти во весь размер стекла очков, которым она его прикрывала.
        - Это где ж тебя так угораздило? - спросил он, отмерев. Подошел, с удивлением и толикой уважения разглядывая внушительный бланш.
        - К Рассказовым ходила, - со вздохом поведала девушка.
        Мрачно шмыгнула носом, отодвинула один из стульев, села и, не смотря на начальника, глухо добавила:
        - Как видите - неудачно.
        - Это он тебя? - поджав губы и нахмурившись, уточнил старший шериф.
        - Нет, его мамаша чокнутая. Налетела с порога, обвинила, что я хочу их ограбить, и поэтому обижаю их драгоценное дитятко. В общем собрала всё подряд. Ну а у меня же задание, я же должна была к ним внедриться, - Лика со вздохом потрогала пальцами синяк, чуть дёрнулась, поморщившись, - вот и внедрилась, блин. Дали в глаз и с лестницы спустили. Сказали, что в следующий раз или поджарят или заморозят. Аристократы чёртовы.
        - Мда, - Восточнолесов сел сам, вздохнул, - это фиаско.
        - Угу, шеф, - девушка неожиданно всхлипнула, подняла взгляд, в котором читалось отчаяние, - неужели я такая хреновая оперативница, что у меня ничего не выходит?!
        - А ну успокойся! - рявкнул мужчина, для острастки грохнул по столу кулаком, - ты лучший опер отдела и сама об этом прекрасно знаешь. То что у тебя вышел провал с этим Рассказовым, ну так у всех у нас случаются неудачи. Просто надо переключиться на другое дело, а это передать другому сотруднику. Тому же старшему лейтенанту Понину.
        - Этому извращенцу?! - воскликнула Лика со смесью ужаса и брезгливого отвращения на лице.
        - Ну подумаешь, - буркнул Климент Гаврилович, отводя взгляд, - прогулялся разок по отделению в женских колготках. С кем по пьяни не бывает. Отмечал звание ну и перестарался слегка, а коллеги подшутили.
        - Ага, а ещё он к кинологам приставал и овчарку целовать пытался.
        - Он просто любит собак.
        - Корейцы их тоже любят, - буркнула девушка, - только по своему.
        - Возражаешь - предлагай, - заметил Восточнолесов, внимательно посмотрел на девушку, у которой поднявшееся в душе возмущение предложенной на замену кандидатурой, быстро заменило зарождающиеся пессимизм и меланхолию.
        - Я сама закончу это дело, шеф, - твёрдо, с абсолютно сухими глазами, произнесла Небоходова, - Рассказов, конечно, крепкий орешек, но я думаю, найду на чём его прихватить.
        - Вот это правильный настрой, - кивнул мужчина довольно, затем добавил, - ну а теперь иди и найди где у этого парня слабое место. Я уверен, что оно есть, просто потому, что не бывает, чтобы так было, чтобы не было.
        - Есть, шеф! -вскочила с места девушка, - найду, чего бы мне это не стоило! Ведь я, в конце-концов, опытный опер с пятилетним ста…
        - Э, э, э! - резко воскликнул старший шериф, обрывая ту на полуслове, хмуро буркнул, - давай только вот без этого. Просто иди и сделай.
        ***
        А у меня всё было весьма и весьма неплохо. Обэжичка отстала, и уже не пыталась проверять мои знания и мешать мне заниматься своими делами. Администрация школы тоже не трогала, разве что корячился второй тур первенства, но у меня всё больше зрела мысль его слить под каким-нибудь благородным предлогом. Вся эта шумиха вокруг оказалась весьма напрягающей, отнимающей пусть небольшую, но весьма драгоценную часть моего личного времени. Да и привлекать лишнее внимание было тоже глупостью.
        - Дрейк, вот ты где.
        Я посмотрел вперёд и увидел приближающегося по коридору Готлиба. За время, проведённое в нашей школе, он успел сколотить вокруг себя команду старшеклассников и теперь вальяжно и горделиво двигался по коридору прикрытый коробочкой весьма крепких парней. В целом, они были поменьше моего Николя, но все вместе тоже были весьма внушительной силой.
        Одет Курдашов был как записной франт и в руках вертел свежую красную розу, то и дело поднося ту к носу и вдыхая терпкий цветочный аромат.
        - Здравствуй Готлиб, - слегка наклонил голову я в ответ, - как твой поединок?
        - Естественно победа, - важно надулся тот.
        - По очкам или нокаутом?
        - По неявке противника, - ответил тот уже менее важно, но затем кивнул на свою бригаду, - несознательный попался, не захотел по честному заработать, поэтому мои подловили и хорошенько его отметелели.
        - Ну тоже вариант, - одобрил я.
        - Да, я что тебе хотел сказать, - спохватился парень, - я ведь тоже скоро буду бесконтактным боем заниматься.
        - Вот даже как, - приподнял я одну бровь.
        - Ага, - донельзя довольный, Курдашов не удержался от того чтобы похвастаться, - папа где-то нашел. Великий мастер Макакихара. Он уже был у нас и кстати, он знает вашего мастера Чхарька и даже побеждал его в поединке мастеров.
        - Даже так… - я глубокомысленно покивал, - ну что же, удачи на этом нелёгком пути познания тайного искусства, коллега.
        С учётом, что Чхарька придумал я сам, было весьма сомнительно, что этот Макакахаря его когда-нибудь побеждал. Как впрочем и владение бесконтактным боем тоже. Правду говорят - спрос рождает предложения. Они так сильно искали учителей бесконтактного боя, что те не могли не найтись. Интересно только, как долго им удастся водить за нос аристократов? Впрочем, немного зная этих благородных изнутри, им гордость не позволит признать, что их обманули, поэтому они будут всеми силами удерживать эту ширму от падения, сделав из неё таинственный культ только для избранных.
        Я внезапно очнулся, тряхнул головой, больно уж посетившее меня видение было пророческим, а затем услышал, как Кудряшов произносит вновь:
        - Да, Дрейк, забыл сказать ещё одну новость.
        - Это какую?
        - Да видел на днях Крылову и, похоже, она очень сильно разозлилась, узнав, что ты взял в невесты простолюдинку, - Готлиб улыбнулся своей фирменной очаровательной улыбкой, - ведь, ходят слухи, что она сама пыталась её стать.
        - Интересно, а кто же ей про это рассказал? - спросил его, чуть прищурившись.
        - Наверное я. - Курдашов почесал затылок, в деланном смущении, затем рассмеялся и помахав рукой, произнёс, - Давай Дрейк, до скорого. Может даже увидимся на ринге. Но только чур, после того, как меня обучит мастер Макакихара.
        - Думаешь, твоё кунфу будет круче моего? -
        - Кто знает, кто знает…
        И Готлиб, гордо вздёрнув подбородок, донельзя довольный собой, удалился.
        Ну да, он считает, что освоив бесконтактный бой, станет круче всех, и круче меня, а значит дальше изображать дружбу нет нужды. Эх, Готлиб, Готлиб, всё-таки отец у тебя умнее, судя по тому, что не имеет серьёзных конфликтов ни с кем из других родов. А вот ты не в папу пошел, хоть и стараешься. Лучше бы физику учил.
        Впрочем, Курдашов-младший не стоил того, чтобы слишком долго о нём думать и мгновенно выкинув из головы лишние мысли, я вновь пошел в класс.
        ***
        Стоило занятиям окончится, как поднявшаяся с места возле меня Анюра, чуть замялась, а затем произнесла:
        - Слушай, Дрейк, а ты не против, если мы сегодня съездим к нам? Папа вроде успокоился, так что всё должно пройти нормально.
        - Не против, - пожал я плечами, - всё-равно это когда-то должно было случиться. Сегодняшний день ничуть не хуже любого другого.
        - Здорово, - она обрадовалась, даже хлопнула в ладоши пару раз, а затем, подхватив портфель в одну руку, а другой схватив меня, потащила из класса за собой.
        За забором нас уже поджидали машины, но стоило мне направиться к своей Стингер Аэро, как Светлова тут же запротестовала:
        - Нет, нет, на твоей в нашем районе лучше не появляться.
        - Не любят аристо? - спросил я.
        - Ну не то что не любят, - слабо улыбнулась девушка, - но стекла побить и колёса проколоть могут.
        - Ну значит, едем на твоей.
        Я подошел к Вениамину, кратко обрисовал ситуацию и отправил домой, а сам, подойдя к Тойоте Анюры, дёрнул на себя заскрипевшую заднюю дверь и запихнулся во внутрь, с неудовольствием отметив недостаток места сзади, особенно с моими метр девяносто в комплекте.
        - Что, всё-таки решилась? - спросил Степан у Анюры, бросив на меня короткий неприязненный взгляд в заднее зеркало.
        - Отец сегодня, вроде, поспокойней, - ответила та, тоже ненароком повернув ко мне обеспокоенное лицо. Она покусывала губы и явно переживала будущую нашу встречу. Было видно, что Светлова нервничает, но старается сильно этого не показывать..
        И что они так за него переживают?
        - Не волнуйся, ничего я с твоим отцом не сделаю, - попытался я успокоить девушку.
        Парень за рулём, услышав такое, что-то пробурчал, явно нелицеприятное, но в голос возникать не стал и только с ожесточением дёрнул рычаг коробки, с скрежетом включая первую передачу и шлифуя по асфальту шинами, сорвался с места, увозя нас, под негодующие вопли других учеников, спешно убирающихся с траектории движения бешеного пепелаца.
        Пока мы ехали, по дороге, Анюра всё пыталась ещё раз обговоротить какие-то нюансы, постоянно выдумывая какие-то возможные ситуации из разряды, а если он то-то, то ты то-то и так далее. Пока я её не остановил, физически приложив палец к губам и заставив замолчать. Девушку надо было чем-то отвлечь и я спросил:
        - Слушай, а отец твой, он бездарь или наоборот, одарённый.
        - Папа малдар, - помедлив мгновение, чтобы собрать мысли в кучу, ответила та.
        - И не при роде? Странно, - я чуть поджал губы, обдумывая этот факт, - что, не захотел идти в услужение?
        - Я спрашивала, - вздохнула Светлова, хватаясь за поручень наа потолке, когда ведущий машину Степан снова заложил чересчур резкий вираж, - папа не захотел быть подневольным. Даже призрачная надежда получить большой дар в будущем не заставила его поменять решение. Здесь он человек вольный, а там нет.
        - Ну что же, - ответил я, - весьма достойные рассуждения. Возможно мне твой отец даже понравится.
        - Главное, понравишься ли ему ты, - снова вздохнула девушка.
        - Не переживай ты так, - я улыбнулся и чуть приобнял Анюру за плечи, - поверь, я умею производить впечатление.
        Глава 25
        - Шеф, всё пропало! - влетела с криком в кабинет Восточнолесова младшая шерифа.
        - Что случилось?! - подскочил тот, бесцеремонно выдернутый из раздумий истошным воплем подчинённой.
        - Клиент… уезжает… - запыхавшись, делая паузы, ответила Небоходова. Согнулась, оперевшись руками о колени, восстанавливая дыхание.
        - Куда уезжает? - не врубился сходу старший шериф.
        - К Светловым, - с шумом выдохнув, произнесла девушка, и у Восточнолесова тут же нервно задёргался глаз.
        Лицо мужчины заострилось, желваки на скулах заиграли, а руки тут же, машинально, достали и проверили револьвер в кобуре.
        - Как давно?
        - С полчаса назад, я как увидела, сразу сюда.
        - Тваю мать! Он уже наверное там! - Восточнолесов выругался, а затем бросился к телефону, - Дежурный, срочно группу ОПОН на выезд! Куда? Сообщу по дороге! Да, срочно! Срочно, я сказал!
        Бросив трубку, он посмотрел на Лику, а затем приказал:
        - Сиди здесь и молись, чтобы твой ученичок там сходу всех валить направо и налево не начал.
        ***
        По дороге к Анюриному дому, ржавое японское ведро с болтами, по другому не назвать, скрипело и скрежетало так, что я думал, ещё секунда, и от неё прямо на ходу начнут отваливаться детали. А когда, за каким-то чёртом я стукнул ногой по полу, проверяя на прочность, то неожиданно тот поддался и в облаке ржавчины вывалился, оставив под моими ногами дыру, в которую, всё оставшуюся дорогу, убрав ноги на Анюрину половину, я с опаской посматривал на бешено проносящийся под нами асфальт.
        Светлова дико покраснела и прикрыла лицо ладошками, стыдясь, похоже, своего авто, больно непрезентабельным оказался транспорт, а вот водила был совершенно невозмутим, лихо продолжая крутить баранку с довольной улыбкой на лице. Казалось, потери части днища он даже не заметил. А может и правда не заметил, в общем дребезжании это было не мудрено.
        Стоило нам затормозить возле массивных металлических крашенных чёрным ворот, как я незамедлительно выскочил наружу, с опаской оглядываясь на ржавый рыдван, не собираясь оставаться там дольше необходимого, затем заметил на крышке багажника надпись - “путник ада” и понятливо кивнул, действительно на такой машине только туда и в путь.
        - Дрейк, - показалась с другой стороны Анюра, всё ещё красная как помидор, - сейчас ворота откроют и мы заедем внутрь.
        - Спасибо, - хмыкнул я, - я пожалуй пешком дойду.
        Ни под каким видом обратно меня было не запихнуть. Только не туда, уж лучше велосипед. Безопаснее.
        Девушка покраснела ещё сильнее, прекрасно поняв мои мотивы, но, забрав портфель, тоже вышла и подошла ко мне, уткнув взгляд в асфальт, чтобы не пересекаться взглядами. А я огляделся.
        Стояли мы возле длинного кирпичного забора, с металлическими воротами, но о них я уже упоминал. По верху забора торчали штыри и тянулась спиралью колючая проволока, а из-за неё выглядывали верхушки молодых клёнов. С другой же стороны, через дорогу, стояли старые кирпичные пятиэтажки, частью оштукатуренные, частью нет, с крытыми потемневшим от времени шифером крышами, с балконами обшитыми чем попало и заставленными всяким барахлом. Видно было, что народ живёт тут небогатый.
        Тут мимо нас целеустремлённо прошла, явно по каким-то важным делам, тройка пацанов, старшему из которых было лет семь, а младшему года четыре. И вдруг, во взгляде, чрезвычайно взрослом, для такого возраста, у этого четырёхлетки, одетого в старые и донельзя замызганные штаны и куртку, я увидел кое-что знакомое, - жажду к жизни, готовность выгрызать своё право на существование и уверенность, что у него это право есть. Прямо как у меня в таком же возрасте.
        - Эй, пацан, - остановил я их окриком, глядя в глаза мелкому, утвердительно кивнул, - да ты, иди сюда.
        - Чего надо? - спокойно, но вроде даже с каким-то вызовом в голосе произнёс тот, остановившись в нескольких шагах от меня.
        - Как звать? - спросил я.
        - Фёдор Стуков, - твёрдо ответил тот, а я довольно кивнул. Этот парень уже в таком возрасте знал себе цену.
        - Вот и правильно. Никогда не ведись на клички, - посоветовал я ему, - ты человек, а не собака.
        В этот момент старший паренёк его окликнул:
        - Эй, Гильзан, пошли.
        - Я, Фёдор, - огрызнулся в ответ тот.
        Проводив его взглядом, я невесело ухмыльнулся, своего имени при рождении я не знал, и лет до десяти думал, что моё имя Крыса, потому что так меня называли, сколько себя помнил. Просветил меня мой первый учитель, наставник гладиаторов, бывший имперский генерал Максимус. И тогда я сам выбрал себе имя и поклялся, что никто и никогда не будет звать меня по старому.
        - Что это было? - спросила меня удивлённо Светлова, провожая мелкую троицу взглядом.
        - Да так, ничего, - ответил я, - просто увидел, что парень далеко пойдёт, захотелось помочь избежать ошибки.
        - Не думала, что тебе до кого-то есть дело, - ответила Светлова задумчиво, - мне казалось тебе всё по…
        - Всё так, - не стал я её разуверять, - всё так. Но он слишком похож на меня, я не удержался.
        - Похож? На тебя? - девушка даже подняла на меня возмущённый взгляд, забыв даже про былое смущение, - ты аристократ! Тебя с рождения опекали и с золотой ложечки кормили. Поэтому ты и вырос таким мажором-пофигистом!
        В этот момент ворота, заскрипев, открылись, и я двинулся вперёд, не собираясь ничего отвечать и ни в чём разубеждать. Не объяснять же, что мне слегка побольше лет, чем этому телу и я вообще тут случайно оказался.
        Мда, всё-таки может не стоило соблазнять жену-суккубу верховного демона?
        За воротами нас проводил ничего не выражающим взглядом парень, с толстенными накачанными руками и бочкообразной грудью, на которой чёрная короткая кожанка практически лопалась, обтягивая ту почти как костюм для БДСМ. Шея тоже была такой ширины, что голова охранника плавно перетекала в плечи. Больше всего мне это напоминало не человека, а голема, которых так любили делать для бытовых нужд мои бывшие коллеги.
        Я даже засомневался на секунду, подошел, потыкал пальцем тому в грудь, но там оказалось вполне человеческое мясо, слегка прикрытое жировой прослойкой под кожей.
        - Дрейк? - вопросительно посмотрела на меня Анюра.
        - Просто проверял, настоящий он или нет, - ответил я.
        Парень, что характерно, никак происходящее не прокомментировал и принялся закрывать ворота. Ну точно как стандартный голем.
        - Это Вася, - произнесла девушка, стоило нам чуть отойти, - он не слишком умный, но папа его пожалел и пристроил к нам.
        “Пожалел? - я внутренне хмыкнул, - скорее рационально использовал имеющийся ресурс. Готов поспорить, парень хоть и не блещет умом, зато верен как собака. Такого не подкупить, не обмануть. Он всегда будет действовать строго по вбитой единожды инструкции, не филоня и не ленясь. Почти идеальный сервитор”.
        Сам дом был поменьше особняка нашей семьи и попроще в оформлении, но он всё-равно был достаточно большим и двухэтажным, сложенным из кирпича, с массивными решётками на окнах и крепкой металлической дверью. Я бы сказал, что он отчасти напоминал крепость, и вполне мог выдержать небольшую осаду. Похоже, в семье Светловой или страдали лёгкой паранойей, или им действительно было кого опасаться. Одно я понял точно, совсем обычной простолюдинкой Анюра не была.
        - А ты не говорила, - шепнул я ей, - что вы богаты.
        - Мы вовсе не богаты, - запротестовала та было, но я посмотрел на неё таким выразительным взглядом, что девушка вновь засмущалась и замолчала.
        Сразу же за дверью из цельного стального листа миллиметров пяти толщиной, нас встречал ещё один охранник, почти такой же накачанный, с толстой золотой цепью на шее, что увидев нас, тут заулыбался и подняв руку произнёс:
        - Анюра привет.
        Край расстёгнутой куртки отошел в сторону и я заметил наплечную кобуру с пистолетом. Однако серьёзные тут охранники.
        - Привет, Петя, - кивнула та ему, спросила, - родители дома?
        - Да, Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна уже вернулись, прошли в столовую.
        Услышав это, Светлова чуть приободрилась, покосилась на меня, шепнула:
        - Мама дома, она на папу действует успокаивающе.
        Мы прошли в коридор, а затем Анюра протянула мне чьи-то тапочки со стоптанными задниками. Взяв их, я с лёгким недоумением повертел их в руках, уточнил:
        - И зачем они мне?
        - Одень, - чуть покраснев, попросила девушка, - у нас пол холодный.
        Я, честно сказать, не совсем понял, при чём здесь температура пола, но, раз так принято, кивнул и начал натягивать тапки на лакированные ботинки.
        - Стой! - всполошилась Светлова, - сначала надо разуться.
        И сама, подавая пример, скинула свои туфли, оставаясь в тонких колготках, на которые уже и надела тапочки.
        Ничего себе, вот это обычай. Хорошо ещё, мои носки всегда душились и были максимально целыми, я специально следил, чтобы мне не подсовывали стиранную пару, сам обрабатывая их духами. Вот и сейчас, стоило, мне разуться, как по воздуху поплыл тонкий аромат элитного парфюма Чёрный Афганец, с нотками горелой деревяшки, кофе и табака.
        Правда Анюра, почему-то не оценила. Вдруг вся скривилась, сморщила носик и, посмотрев сначала на мои ноги, затем, с упрёком взглянула на меня.
        - Дрейк, сколько ты уже не менял носки?
        - Это свежие, - ответил я, - с утра одел.
        - А ощущение, что их на костре коптил, одновременно вымачивая в кофе и окуривая сигаретами.
        На это я только фыркнул, ответил:
        - Ничего ты не понимаешь, Светлова, эти духи называются Чёрный Афганец и пятьдесят миллилитров стоят как тойота твоего Степана.
        - Во-во, пахнут, как будто ты их с этого самого черного афганца снял. Ладно, если спросят, можешь дальше заливать про духи, может кто и поверит.
        Я снова фыркнул, поверит или не поверит, мне было абсолютно фиолетово.
        - Мам, пап, - стоило нам появиться в дверях столовой, произнесла Анюра, - это Дрейк, мой жених.
        Оглядывая приличных размеров комнату, с большим крепким деревянным столом посредине, я внезапно поймал себя на мысли, что здесь и впрямь роскошь особо не бросается в глаза. Всё было предельно скромно и утилитарно, я бы даже сказал, бюджетно. Но функционально. Что уже кое что говорило о хозяине дома. Сам хозяин дома тоже говорил о себе, сидя за столом и зубами отрывая куски от насаженного на шампур шашлыка, не притрагиваясь к лежащим рядом с тарелкой ножу и вилке.
        Был он широк в плечах, несколько грузен и налысо стрижен, а в раскрытом на пару пуговиц вороте красной рубашки мелькали чёрные с проседью волосы.
        - Доченька, проходи, - заулыбалась нам высокая стройная женщина, ещё вполне приятно выглядящая, в простом, но пошитом прямо по фигуре платье.
        Сам Светлов-старший, почти никак на наше появление не прореагировал, и мы потянулись к столу.
        Глава семейства сидел с торца, по левую руку от него сбоку сидела жена, за ней села Анюра, а меня усадили напротив девушки, по правую руку будущего тестя и через один стул от него.
        Слуг тут не наблюдалось, а тарелки нам принесла сама Раиса Максимовна, легко выпорхнув на кухню и быстро оттуда вернувшись с дополнительными приборами.
        Из еды на столе был сложенный штабелем на шампурах шашлык из свиной шеи, корзинка с резаным дольками лавашом, чаша с мытой зеленью и свежими помидорами с огурцами, а также чашечки с соусами и вымоченный в уксусе пассированный репчатый лук. Ах да, следом мать Анюры принесла также обжареные на решетке кружки кабачков с баклажанами, болгарский перец и дольки шампиньонов.
        - Ты, наверное, привык немного к другой пище, - произнесла женщина, садясь обратно за стол, - мы-то люди простые.
        Тут она бросила тёплый взгляд на мужа.
        - Пойдёт, - ответил я, взял с блюда шампур с мясом, неторопливо ножом снял сочащийся соком шашлык на тарелку, затем, дополнительно вооружившись, вилкой, принялся нарезать аккуратными небольшими кусочками и по одному отправлять в рот.
        Ещё положил себе помидорку, нарезав дольками и её.
        Светлов проследил за мной нечитаемым взглядом, затем тоже взял помидорку, которая, в его толстых и грубых пальцах смотрелась маленькой и беззащитной, после чего впился в неё зубами, смачно откусывая половину, походя заметил, особо ни к кому не обращаясь:
        - Не люблю аристократов.
        - Папа! - воскликнула возмущённо Анюра, до этого скромно разделывающая шашлык как и я, с помощью столовых приборов.
        - Миша, - следом за ней, вмешалась мать, - если девочка выбрала аристократа, это её право. В конце-концов, она может себе это позволить.
        - Я вижу, - буркнул тот, - уже тоже как беззубые старики, откусить кусок мяса не может, всё вилочкой с ножичком по тарелке елозит.
        - Миша! - ещё строже произнесла Светлова-старшая, - девочка просто соблюдает этикет за столом, у нас, всё-таки гость и твой будущий зять.
        - Зять, нефиг взять, - буркнул глава семейства, затем, побуравил меня недовольным взглядом, произнёс, - слушай, сынок, ты хоть что-то умеешь?
        - А что именно вас интересует? - спокойно уточнил я, налил себе стакан томатного сока, из стоявшей на столе коробки, чуть отпил.
        - Гвоздь забить сможешь?
        - Смотря какой и смотря куда. Ну ещё и в зависимости от того, зачем это нужно.
        - Эк, - усмехнулся Светлов, с лёгким сарказмом в голосе произнёс, - как много слов. Так бы сразу и сказал, что нет.
        На это я только пожал плечами, продолжая спокойно есть. Шашлык, кстати, пожарен был весьма неплохо, стоило отдать должное повару. Впрочем, я почти не сомневался, что жарил его сам хозяин дома.
        - Чем-нибудь, хоть, интересуешься? - вновь задал он вопрос.
        - Дорогими машинами, компьютерными играми, ах да, люблю читать…
        Мужчина презрительно буркнул:
        - Ещё один бездельник, - Посмотрел на дочь, - И на кой он тебе?
        - Папа, Дрейк лучший ученик в нашем классе! - вспыхнула та.
        - Вот-вот, совсем о жизни не думает. - Он вновь посмотрел на меня, сощурился, - Скажи мне, мальчик-аристократ, а кем ты останешься, если у тебя отобрать род и титул?
        Светлов, не отрывая от меня взгляда, достал сигарету, зажёг на пальце небольшой огонёк, прикурил. Глубоко затянувшись, выпустил струю дыма, которую Раиса Максимовна, поморщившись, тут же начала разгонять рукой.
        “Малдар с магией огня, - подумал я, - совсем как у меня”.
        Но ответить мне не дали. Вдруг в столовую вбежал давешний охранник Петя и что-то торопливо зашептал на ухо хозяину. Тот явно напрягся, но чуть кивнул, оставаясь сидеть.
        Стоило Петру убежать обратно, как через пару десятков секунд, в коридоре загрохотали шаги и к нам ввалились ажно с десяток вооружённых людей в чёрной форме, бронежилетах и касках, с надписью на форме: “ОПОН”, дружно взяв всех на прицел.
        - Не дёргайтесь, - сквозь зубы произнёс нам Светлов-старший, - сидите спокойно.
        Следом за вооружёнными спецназовцами в столовую вошел весьма колоритный мужчина в твидовом костюме, с револьвером в руках. Я с интересом посмотрел на него, а он, в свою очередь, с интересом посмотрел на меня.
        Правда, почти сразу в наше интересное переглядывание вмешался хозяин дома.
        - Климент Гаврилович, скажи честно, а ты не охренел? - Светлов-старший, с силой затушив сигарету в пепельнице, говорил спокойно, словно не было десятка наставленных на нас автоматов, только самую чуточку в голосе сквозило недовольство, будто это была какая-то мелкая неприятность.
        - Здравствуй, Михаил. - ответил тот, - Да вот, решил проведать, как ты - жив, здоров?
        И вновь в упор посмотрел на меня, словно я как-то мог повлиять на жизнь и здоровье Анюриного отца.
        - Не дождёшься, - ответил мужчина, после чего задумчиво проследил за взглядом неизвестного, и тоже уставился на меня.
        - Веришь нет, - сказал полицейский (ну а кем он ещё мог быть?), - денно и нощно молюсь за твоё здоровье. Переживаю. И если вдруг с тобой что случиться, - произнёс он с нажимом, - очень сильно расстроюсь.
        Оба мужчины продолжали смотреть на меня. Я продолжал смотреть на них. Когда пауза затянулась, полицейский внезапно спросил, только почему-то у меня:
        - Ты понял?
        - Что я должен был понять? - приподнял я бровь, под недоумевающими взглядами семьи Светловых, тоже не ожидающих подобного поворота.
        - То что я до этого сказал.
        - Что вы переживаете за жизнь и здоровье близкого человека? Да, понял. Но не пойму, при чём здесь я. Если у него какие-то проблемы, пусть обратится к врачу.
        Мужчина вздохнул, затем буркнул:
        - Значит не понял… Ладно, парни, пакуйте его.
        Двое дюжих спецназавцев тут же подскочили ко мне, хватая за руки. Анюра вскрикнула, прикрывая ладошками рот, а Светлов-старший, побагровев, поднялся.
        - Восточнолесов, ты что творишь, это мой гость!
        - Разберёмся, - поджав губы, ответил полицейский, - во всём разберёмся.
        - Прошу прощения, - произнёс я, подымаясь и глядя на Анюру и её мать, - всё было очень вкусно, но сейчас обстоятельства вынуждают меня вас покинуть. Позвольте откланяться.
        - Иди давай уже, - грубо дёрнул меня один из опоновцев и мы пошли на выход. Переобуться мне не дали и я так и поехал в домашних тапочках в участок.
        ***
        - А парень не так прост, - произнёс, после недолгого молчания Светлов-старший, когда в доме вновь установилась тишина.
        - Папа, что с ним будет? - от волнения кусая губы, спросила Анюра.
        - Не знаю, дочка, смотря что на него есть у Восточнолесова. Шериф у нас хоть и говнюк редкостный, но на пустом месте людей не хватает. Тем более аристократов.
        - Ладно, - постаралась успокоится девушка, - завтра на уроках с ним встречусь, спрошу.
        - Если только на заочное не переведут, - буркнул негромко Светлов и в столовой вновь наступила тишина.
        Глава 26
        
        Приведя в полицейский участок, меня завели по лестнице куда-то в подвал, где за обычным письменным столом с сидевшим за ним дежурным офицером, вдоль коридора располагались в два ряда, друг напротив друга с десяток камер. Меня не стали вести далеко и посадили сразу в ближайшую, очутившись в которой, я обнаружил соседей по заключению.
        - О, пацан, и тебя загребли? - послышался смутно знакомый голос из камеры напротив и увидел там грабителей, что встретились нам в ресторане.
        - Смотрю прибарахлился, где шмот цивильный подрезал? - снова произнёс главарь куковавший за решёткой с полным составом банды.
        - С фраера одного снял, - тут же переключился я на понятный собеседнику язык, кивнул, - замели волки позорные, дело шьют.
        - За гоп-стоп поди? - хмыкнул главарь, облокотившись о поперечный прут решётки, - или ты вор на доверии, дамочек окручиваешь? С такой вывеской, и в прикиде, небось сами на улице подходят.
        - Да не, я сам в непонятках, нет на мне ничего, - развёл я руками, - чист аки агнец.
        - Ну да, ну да, - покивал тот, вовсю лыбясь щербатым ртом, - понимаю, мы тут тоже ни за что.
        Тут наш высокоинтеллектуальный разговор прервали и у входа в камеру ключами загремел дежурный офицер.
        - Рассказов, на выход.
        Да, минут пять всего посидел, ещё жёсткость прикрученной к полу лавки ощутить не успел, а уже обратно куда-то ведут. И зачем вообще сюда приводить было? Неужели для психологической обработки?
        Ну, если так, то они малость прогадали. Бывал я в местах и похуже. Помню, опоили меня недруги клятые, притворяющиеся друзьями закадычными, да бросили в темницу на острове безлюдном, все двери заперли, а ключ в море выкинули. Сто три года там просидел один и ничего. Они-то думали, там из меня последние силы высосет, а я наоборот, подкопил, и потом всю тюрьму одним ударом и снёс. Не посмотрел, что стены против магии зачарованные были. Так что камерой меня пугать, всё равно что ежа голой жопой.
        - Бывай, паря, - крикнул мне вслед грабитель.
        - И вам не хворать, - ответил я, чуть повернув голову в их сторону, но тут же услышал грозный окрик за спиной:
        - Прекратить разговоры!
        Впрочем, наручники на меня не одевали и рук не распускали, видимо мой статус аристократа давал о себе знать. Однако, сама по себе ситуация была странновата. В моём понимании, статус городского шерифа, а меня уже просветили, что мужик с револьвером - это он, даже рядом не стоял со статусом наследника благородного рода. Ну да ладно, чувствую к нему на допрос и ведут, как раз по его поведению посмотрю, послушаю и сделаю выводы. Жизнь меня давно научила, не спешить в таких делах, а понтами можно и попозже покидаться.
        Поднявшись на второй этаж, я, повинуясь команде конвоира, толкнул одну из дверей, в коридоре и вошел в практически пустую комнату, со столом посредине и двумя стульями друг напротив друга. Также в одной из стен располагалось достаточно большое тонированное стекло.
        Допросная - понял я.
        Присев, покосился на застывшего за спиной офицера. Чуть улыбнулся сам себе, одними губами. Похоже это будет забавно.
        Я не напрягался, потому что точно знал, что за мной никакого криминала нет, что, впрочем, не отменяло того, что в иных мирах виновность твоя определялась не фактом совершения преступления, а наличием или отсутствием недругов и толщиной кошелька. Посмотрим, что будет здесь.
        ***
        - Улыбается, сволочь, - негромко произнесла, закусив губу, Небоходова.
        - Знает, что у нас мало что на него есть, - хмуро буркнул в ответ Восточнолесов, разглядывая задержанного через стекло, - но ничего, запись ведётся, плюсом в стуле последняя модель датчиков полиграфа вмонтирована, так что мы поймём где он врёт, а где говорит правду.
        - А это законно? - внезапно озабоченно уточнила девушка, - к тому же он несовершеннолетний, его можно допрашивать только в присутствии родителей.
        - Законно, незаконно, какая разница, - зло ответствовал старший шериф, подходя почти вплотную к стеклу и внимательно разглядывая безмятежное лицо парня, - мы не дали ему убить Светлова, и это главное. Осталось только его расколоть, чтобы он сознался, что в мстителя заигрался, а дальше нам будет уже до одного места вся эта законность, специальной комиссии по делам аристократов этого будет достаточно. Он влез в гражданские дела, и его тут ни родители, ни адвокаты уже не отмажут.
        - А если он не расколется? - чуть поколебавшись, всё-таки спросила Лика.
        Восточнолесов хмуро взглянул на подчинённую, но ничего говорить не стал. Впрочем, его молчание было куда красноречивей слов.
        ***
        Когда в допросную вошел шериф, то первое, что он сделал, усевшись напротив меня, это выставил на стол пепельницу, достал сигарету и спросил:
        - Куришь?
        - Нет, - ответил я, - как можно, я же несовершеннолетний.
        От последней фразы его заметно перекосило, но комментировать он не стал, наоборот, закурил сам и выдохнув мне в лицо струю дыма, произнёс:
        - А я покурю, если не возражаешь.
        - Нет конечно, - улыбнулся я, откидываясь на спинку стула, - травитесь на здоровье.
        Пару минут, под его вдумчивое курение, мы молча переглядывались, затем он внезапно подскочил, трахнул кулаком по столу и заорал мне в лицо, брызгая слюной:
        - А ну признавайся, хотел убить Светлова?! Ты, мелкий, вонючий говнюк!
        Я подождал, когда он проорётся, затем спокойно ответил:
        - Нет.
        - Врёшь! - припечатал шериф, нависая надо мной, - по глазам твоим вижу, что врёшь. А ну говори, убивал до этого?
        - Убивал, - кивнул я.
        - Ну вот, - обрадовался полицейский, - когда, кого?
        - Вчера, - с готовностью ответил я, - терроров в “Контрударе”.
        - Каких терроров?! - на миг опешив, заорал вновь он, налившимися кровью глазами смотря на меня, - в каком ещё контрударе?
        - Ну как в каком, от ООО “Вентиль”, знаете, производитель игр такой известный.
        - Что ты несёшь? - взревел мужчина, побагровев, - я тебя спрашиваю, людей убивал?
        - Так они люди, - кивнул я, - а пришельцев я в среду убивал, “Серьёзный Семён” игра называется.
        Полицейский сел на стул вновь, зло прошипел:
        - Издеваешься, значит. Ну ничего. Это ненадолго. У нас знаешь сколько уже доказухи на тебя? Лучше по хорошему признайся, обещаю, по нижнему пределу приговор пойдёт.
        - Какой приговор? - приподнял я бровь, не спеша ни в чём признаваться.
        - По статье о вмешательстве в гражданскую деятельность государства! - вновь приблизил своё лицо ко мне шериф, раздувая от гнева ноздри.
        - А что, есть такая?
        - А ты не знал? - мужчина растянул рот в злой ухмылке, - статья триста пятнадцать, уголовного кодекса, между прочим, вплоть до вычеркивания из списков рода, со всеми вытекающими. Не боишься из аристократов мигом в простолюдины улететь?
        - Да? - задумчиво произнёс я, - и даже к несовершеннолетнему такую строгую меру могут применить?
        - Кхм, - тут мужчина немного сбавил напор, - ну из списков рода не вычеркнут, но ни о каком наследовании точно можешь больше не думать. Отнимут право наследования, по всем правилам, с утверждением высшим дворянским советом. И тогда больше не быть тебе главой рода никогда, даже если попробуешь другой род создать. Понял? Это навсегда и никто и никогда этого отменить уже не сможет. Подумай об этом внимательно. А если подпишешь признание и поклянёшься не лезть в гражданские дела, то я с комиссией поговорю и максимум получишь предупреждение. Отделаешься, так сказать, лёгким испугом. А? Как тебе такое предложение?
        Предложение было заманчивое. Вот только не в той его части как думал шериф. Перестать быть наследником… Разом скинуть с себя сдерживающие путы, постоянно мешающие моим планам. Это, пожалуй, стоило того, чтобы рискнуть.
        Наконец всё обдумав, я утвердился в своём окончательном решении, и размашисто хлопнув по столу, отчего мужчина, не ожидавший подобного, дёрнулся сам, твёрдо заявил:
        - Никакого признания, никакого соглашения, вали меня начальник по полной, чтоб прям по максимуму.
        ***
        Вернувшись к Небоходовой за стекло, Восточнолесов вновь закурил, в тягостной тишине. Рассказов продолжал сидеть в допросной, с довольной миной откинувшись, и сцепив ладони в замок на животе. По всему его виду было понятно, что он доволен жизнью, словно не висело над ним страшное для любого аристократа наказание.
        - Я не понимаю, - вдруг, жалобно произнесла девушка, - он словно хочет, чтобы его наказали. Но почему?
        - Нет, - ответил, сквозь крепко сжатые зубы старший шериф, - недооценил я его, он куда опытней, чем мне казалось. Зря я про признание заговорил, он сразу понял, что у нас не хватает фактуры на него.
        - И что делать? - снова жалобно посмотрела на шефа Лика.
        - Пытаться убедить комиссию, что мы не просто так схватили наследника благородного рода, что у нас для этого были хоть какие-то основания. И молиться, чтобы этих оснований хватило, чтобы нас самих не притянули за превышение полномочий.
        
        
        Глава 27
        
        Звонок в поместье Рассказовых по городскому телефону раздался около девяти вечера, когда все уже находились дома, поэтому трубку взяла хозяйка дома, а не кто-то из слуг.
        - Да, слушаю, - произнесла Элеонора, привычно чуть улыбаясь каким-то своим мыслям.
        - Анюра? - чуть удивлённо переспросила женщина, - ах, Анюра, точно, здравствуй, девочка. Что?
        Тут голос магички изменился и в нём прорезались тревожные нотки:
        - Как забрали?! Кто, куда?
        Лицо Эльвиры закаменело, а глаза налились синевой. Трубка в руках покрылась изморозью, захрипела шумами, в которых окончательно потерялся девичий голосок, продолжавший ещё что-то сбивчиво говорить, а затем и вовсе пластик захрустел и брызнул осколками, сжатый тонкой женской ладонью.
        - Ричард! - прокатился по дому громкий с металлическими нотками голос, - Ричард, чтоб тебя! Ко мне, быстрее!
        - Что дорогая? - скатился по лестнице Рассказов старший, как был, в одном тапке, трусах, выглядывающих из под распахнутого халата и с зубной щёткой во рту. Рык жены застал его в ванной, и бросив всё, тот поспешил на зов второй половинки.
        - Дрейк арестован, - сходу без предисловий произнесла та, - четыре часа назад, городским управлением полиции. Командовал арестом старший шериф Восточнолесов. Знаешь такого?
        - Слышал, - нахмурился мужчина, выплёвывая изо рта щётку и запуливая тапок в угол небрежным движением ноги, - неприятный тип. Но честный, по своему. Что ему надо?
        - Неизвестно, - коротко ответила Эльвира, - Анюра сказала, ворвались прямо посреди ужина в их дом, выдернули Дрейка и увезли, ничего не объяснив.
        - А почему только сейчас позвонила?
        - Пока нашла наш номер, сам знаешь, в общей базе его нет.
        - Я через минуту, - решительно произнёс Рассказов-старший, - пока звони нашему адвокату и заодно в спецкомитет, пусть разберуться, по какому праву гражданский шериф хватает аристократа, да ещё наследника рода.
        Мужчина с хрустом сжал кулак, зло рыкнул:
        - Ну ничего, скоро этот Восточнолесов у меня поедет восточный лес валить!
        ***
        - Итак, - спецпредставитель комиссии по делам аристократов, в лёгким сомнением посмотрел сначала на меня затем на угрюмого шерифа, - в чём, говорите, подозревается этот юноша?
        Грозный и всесильный чиновник оказался совсем не впечатляющим - щуплым лысеватым очкариком, в костюме и с большим кожаным портфелем, но судя по тому, как вокруг него носился мой пленитель, статус у этой комиссии был дай боже, и человечек росчерком пера мог ломать судьбы многих, в том числе и самого шерифа.
        - Вмешательство в гражданскую деятельность, - угрюмо произнёс мужчина, подпирая стену допросной.
        - Так, - спецпредставитель ещё раз взглянул на лежавший перед ним протокол моего задержания, снова повернулся к шерифу, - Климент Гаврилович, а где родители мальчика? Я вижу, что он пока несовершеннолетний.
        Глазки того резко забегали и он, не глядя на меня ответил:
        - Пока не можем с ними связаться, но это не особо нужно, по законам аристократии, полная ответственность наступает уже с шестнадцати лет.
        - Климент Гаврилович, - вновь повторил очкатый тип, только уже с явно слышимым недовольством, - во-первых, по гражданским законам полная ответственность с восемнадцати лет, а во-вторых, вы как шериф города, должны быть в курсе, что мы прикладываем огромные усилия для встраивания аристократии в наше гражданское общество, для, того, чтобы как можно меньше было поводов для триста пятнадцатой.
        - Я готов отвечать без родителей, - вклинился я в разговор, опасаясь, что спецпредставитель упрёться рогом и придётся ждать маман с папахеном и кучей адвокатов, которые шерифа распнут. И два пнут и три пнут, за ними не заржавеет.
        - Молодой человек, - вздохнул тот, - вы, возможно, не отдаёте себе полный отчёт, в чём вас подозревают.
        - А я ничего не совершал, - я заулыбался, как можно более наглой и самодовольной улыбкой, - шериф фуфло лепит, дело шьёт, на мокруху подписывает, а я не при делах. Зуб даю. Век воли не видать.
        Тут я ногтём большого пальца подцепил верхний передний зуб, щёлкнул, затем провёл тем же большим пальцем по шее и завершил это показом классической рокерской “козы”.
        - Видите, - обличающе ткнул в меня пальцем шериф, - как он себя ведёт? Развязно, нагло, он уже преступник, закоренелый. А ещё наследник рода.
        Правда, спецпредставителя это мало тронуло, он снова посмотрел протокол, произнёс, глядя на меня:
        - Малдар?
        Я кивнул.
        - Ну тогда понятно, - мужчина перевёл взгляд на полицейского, - Климент Гаврилович, вам ли не знать, какая методика обучения ведётся в школах для малдар. Это то, с чем мы вынуждены мириться. Ничего удивительного в таком поведении мальчика нет. По фене ботать их там учат уже в первом классе.
        - У нас есть доказательства вмешательств в гражданские дела, - ответил шериф.
        - Так покажите их, а то пока я слышу лишь слова, - нетерпеливо произнёс спецпредставитель.
        Выйдя за дверь полицейский через минуту вернулся и положил на стол не слишком толстую папку.
        - Ну что тут у нас, - очкатый развязал тесёмки, вгляделся в листы бумаги.
        - Тут инцидент с котом.
        - Вы смеётесь? - глаза мужчины гневно сверкнули из под очков, - каким ещё котом?
        - Вот, посмотрите, - торопливо бросился к бумагам шериф, - разбито два окна, срублено дерево, а оборванные линии электропередач привели к обесточиванию целого района.
        - И всё это сделал, он? - спецпредставитель поднял на меня нахмуренный взгляд.
        - Нет, не он, - чуть стушевался полицейский, - солдат в увольнении.
        - А причём здесь тогда мальчик?!
        Было видно что чиновник медленно но верно начинает закипать.
        Это заметил и шериф, поэтому быстро добавил:
        - Он ему приказал!
        Взгляд спецпредставителя вновь стал непонимающим, и мужчина переспросил:
        - Приказал разбить два стекла, срубить дерево и оборвать провода?
        - Нет - спасти кота.
        Повисла долгая пауза, в ходе которой очкатый старался переварить всё услышанное. Затем спросил, находясь в некоторой прострации:
        - И что, спас?
        - Кота? - полицейский, запнулся на секунду, затем кивнул головой, - спас, только его током ударило.
        - Кого ударило?
        - Тоже кота.
        - Понятно…
        Вновь повисла тишина, а я, вспомнил тот вечер, когда торопился в игровой магазин, бабку, сидящего на дереве кота и бравого курсанта, оказавшегося солдатом в увольнении.
        Так это что получается? Он, чтобы спасти кота, там пол двора разнёс?! Не выдержав, я расхохотался. А затем произнёс:
        - Да, вот за что я уважаю наших солдат, так это за непоколебимую уверенность в собственных силах. Сказал - сделал. А сопутствующим ущербом можно пренебречь.
        - Видите, он признаётся, - тут же ткнул опять в меня шериф.
        - Ни в чём не признаюсь, - быстро добавил я, - начальник. Не виноватый я, он сам всё.
        - Это не всё, - тут же достал из папки полицейский новые бумаги, - вот ещё показания, тут он в подворотне хладнокровно зарезал двух похитителей, а тут с особой жестокостью обезвредил маньяка-насильника!
        - Как зарезал? - встрепенулся спецпредставитель, - ножом?
        - Ну, - вновь замялся шериф, - ранения были ножевые.
        Чиновник почувствовал заминку в голосе и тут же, нахмурившись, уточнил:
        - Сам, своей рукой, своим ножом?
        - Ну… не совсем, - вынужден был признать полицейский, - ножи держали сами похитители. Просто он их толкнул друг на друга так, что они зарезали друг-друга.
        - Ножик страшная штука, - прокомментировал я, - особенно в мужских руках. Это женщинам привычно, на кухне постоянно упражняются, а мужики что, неумехи криворукие, вот и зарезались.
        - Так, ладно, - не стал комментировать мой пассаж спецпредставитель, - а с третим что произошло?
        - У маньяка-насильника травматическая ампутация мошонки, - угрюмо произнёс шериф.
        - В смысле, э-э… - протянул чиновник, рефлекторно посмотрев вниз, себе между ног.
        - Да, - подтвердил полицейский, - оторвало полностью. Вот из заключения врача - рана в области промежности с остатками кожи мошонки, кровоточащими сосудами семенного канатика…
        - Фу, не читайте! - спецпредставитель побледнел, часто задышал и вообще, казалось, был недалёк от обморока.
        Схватив папку, принялся ею обмахиваться. Чуть придя в себя, уточнил, косясь на меня с лёгким испугом и недоверием:
        - Что, прямо руками оторвал?
        - Э, не совсем, - полицейский вновь заговорил неуверенно, - вообще мы пока не знаем, чем он их ему оторвал. Потерпевшая находилась под насильником и видела лишь промелькнувший силуэт подозреваемого, а затем констатировала только сам факт ампутации. А маньяк слишком был увлечён жертвой, поэтому также подробностей сообщить не может.
        - Э, начальник, - возмутился я, - не трогал я его яйца, западло это. Да и накой они мне? Тем более там только на омлет и пойдут…
        Залепил я про омлет наудачу, помню же, наступил на что-то, и, что называется, попал в десятку.
        - А, - завопил шериф, тыкая в меня пальцем в который раз, - вот ты и попался, если это был не ты, откуда знал, что они были не просто оторваны, но и раздавлены?!
        - Буэ, - послышалось вдруг сбоку и, посмотрев туда, мы увидели, как чиновник безудержно блюёт на пол.
        - Простите, - произнёс он слабым голосом, разогнувшись и показавшись из под стола, - с детства не переношу подобных описаний.
        - И, наконец, - возвестил полицейский, уже чувствуя, что чаша весов склоняется в его пользу, - он планировал убить Светлова.
        - Кого, кого?
        - Криминального авторитета Михаила Светлова по кличке “Теплоход”, - разъяснил чиновнику тот.
        Правда, когда начали выяснять подробности, оказалось ,что шерифу кроме догадок тут ничего к делу пришить нельзя, поэтому Светлова отложили в сторонку. Впрочем, я и так уже мысленно потирал лапки,и предыдущих эпизодов на лишение звания наследника должно было хватить с лихвой.
        - Ну что ж, - возвестил, наконец, спецпредставитель, ещё раз изучив все материалы, - несомненно вмешательство в гражданскую деятельность со стороны молодого человека было.
        Гаврилыч тут же приободрился и хищно уставился на меня. Я, невольно заулыбался тоже и хищно уставился уже на чиновника, который продолжал зачитывать вердикт.
        - Учитывая все обстоятельства дела, а также отягчающие и смягчающие факторы, полагаю, что наиболее адекватным наказанием будет…
        Чиновник замер, а мы и вовсе перестали дышать, ловя каждое его слово.
        - Предупреждение.
        - Что!? - воскликнули мы одновременно с шерифом.
        Полицейский застонал сквозь зубы, от злости, а я, уже почти ощутив себя свободным от обязательств человеком, понял, что свобода стремительно утекает сквозь пальцы.
        - Да как ты посмел, обезьяна очкастая! - с пол оборота завёлся я, - меня, наследника древнего рода, предупреждать?! А?! Я тебя сейчас сам так предупрежу, мало не покажется! Я наследник рода, а ты - простолюдин, смерд, холоп… - бесновался я, от ужаса, выплёвывая всё новые оскорбления в лицо опешевшему спецпредставителю. Завопил ещё раз:
        - Я наследник!
        - Не наследник, - решительно произнёс, наконец, пришедший в себя чиновник, оглянулся на шерифа, и быстро и решительно произнёс, - предупреждение отменяется, а мерой наказания определяется запрет на наследование рода как существующего, так и вновь создаваемого.
        Я тут же заткнулся и довольный упал на место, получив желаемое. А спецпредставитель встал, с укоризной на меня посмотрел, а затем буркнул:
        - Я о вас, молодой человек, был лучшего мнения.
        После чего вышел, оставив нас вдвоём с шерифом.
        - Зачем тебе это было надо? - внезапно спросил тот, внимательно и весьма задумчиво меня разглядывая.
        А меня вдруг пробило на откровенность, больно доволен я был результатом.
        - Шериф, или как вас там - Климент Гаврилович, - довольно лыбясь, произнёс я, - вот вы никогда не испытывали досады, что ваш путь продумал кто-то за вас, и вы, вместо того, чтобы идти туда куда хочется вам, словно осел в упряжке, послушно поворачиваете вслед за удилами, которыми правит кто-то другой? А стоит вам взбрыкнуть и посмотреть не туда, либо затормозить, как вы тут же получаете удар хлыстом, а то и шпорами в бока.
        - Интересная аналогия, - подумав, ответил тот, - но разве наследником так плохо жилось?
        - Какая разница, плохо или хорошо? Я хочу сам выбирать себе дорогу.
        - А родители-то в курсе? - внезапно хмыкнул шериф, но тут же осёкся под моим холодным и не сулящим ничего хорошего взглядом.
        Я поднялся со стула и проходя мимо мужчины, чуть приостановился, а затем, негромко но веско добавил:
        - Иногда, зная слишком много, людям приходится умереть. Вы, я вижу, человек неплохой, поэтому от всего сердца желаю вам прожить как можно дольше.
        - А всё-таки, ты убивал, - заявил мне в спину тот, когда я уже взялся за ручку двери.
        И это был не вопрос, а скорее констатация факта. Поэтому ничего отвечать я не стал.
        Выйдя в коридор, увидел стоявших там мать с отцом, в окружении юристов, что хмуро и недовольно выслушивали допрашивающего меня спецпредставителя. Подождал пока они договорят, после чего, проводив чиновника, бросившего на меня прощальный, полный сожаления взгляд, подошёл.
        - Сын… - вымолвил Рассказов-старший и замолчал.
        А мать только всхлипнула и обняв меня, прошептала:
        - Как же так…
        - Не удержался, - ответил я, - взбесил меня его самодовольный вид. Как он смеет вообще меня - аристократа, судить?!
        - А я тебе говорила, - внезапно зло бросила Эльвира мужу, - говорила, начинай вводить Дрейка в курс дела, какое положение занимаем мы и почему есть ограничения даже для нас. А ты всё отмахивался, зачем грузить мальчика проблемами, - передразнила она его, - вот зачем! Теперь наш мальчик никогда не сможет стать наследником.
        - Есть ещё Иоганн, - сконфуженно прогудел Ричард.
        - Слава богу, что я подстраховалась, родила не одного, а двух сыновей, - язвительно ответила та, затем вновь обняла меня, - прости сынок, не думай, что я тебя теперь буду любить меньше, это совершенно ничего не меняет.
        - Кроме того, - невинно произнёс я, - что теперь быть главой рода не моя обязанность.
        “А значит, - мысленно произнёс я сам себе, - ничто мне уже не помешает заниматься физикой. Надо будет обязательно обрадовать Аристарха Эдмундовича”.
        - Да, Дрейк, это ведь твоя невеста нам позвонила, нашла как-то номер, представляешь, - произнесла маман, когда мы уже вышли из полицейского участка и направились к машине. - Такая хорошая девушка, давай-ка ты её к нам приведи, пора уже познакомиться.
        - Хорошо, - вздохнул я, - обязательно приведу.
        Впрочем, настроение моё вновь вернулась к положительной отметке, ведь я убрал самое главное препятствие на пути к своей мечте - наследничество, которое висело над моей шеей как Дамоклов меч.
        Поэтому, на сиденье родового авто я усаживался с чувством глубочайшего удовлетворения и ничто в этом мире не не могло его поколебать. Совершенно ничего.
        
        
        Глава 28
        
        - Шеф, вам не показалось, что Рассказов хотел наказания? - наблюдавшая за всем действом через стекло, спросила Небоходова.
        - Не показалось, - буркнул тот, - использовал нас. Настоящий аристократ, сразу видно, хитрый и изворотливый, как змея.
        - То есть, он всё это задумал заранее? - поразилась девушка.
        - Скорее ловко использовал подвернувшуюся возможность, - ответил Восточнолесов, - что не умаляет его способностей.
        - И что теперь делать?
        - Ничего, - вздохнул старший шериф, - но, боюсь, это не последняя наша встреча.
        ***
        По пути домой, Рассказов-старший просветил меня насчёт этой самой комиссии по аристократам. Да и вообще взаимоотношений между аристократами и гражданским обществом.
        Если кратко, то эти две структуры соприкасаются, но не взаимодействуют.
        Вернее взаимодействуют, но в ограниченных рамках.
        К примеру, товарооборот идёт без каких-либо ограничений, предприятия аристократов продают продукцию государству, и предприятия граждан государства точно также продают свои товары аристократам. Но, при этом, долевое участие в предприятиях друг друга, запрещено. Не может аристократ иметь долю в гражданском предприятии и наоборот.
        То же самое в законодательной сфере, законы государства не действуют в среде аристократов, но и уложения дворянства не действуют на обычных граждан. И вот это и регламентирует статья триста пятнадцать УК. Это, как в моём случае, вмешивание в аристократа в гражданские отношения.
        Есть и статья наоборот, когда гражданский вмешивается в дела аристократов, тогда это уже статья сорок три дворянского уложения о привилегиях. Если таковое происходит, то уже аристократы вызывают спецпредставителя комиссии и предъявляют ему имеющиеся доказательства.
        Образование тоже отдельная тема.
        Вообще, там обнаружилось столько нюансов в этих взаимоотношениях, что стало понятно, что создавались они методом проб и ошибок не один и не два года, и даже не десятилетия.
        В итоге, между собой аристократы могут хоть войну устраивать, пока она не задевает гражданских, государство не вмешается. И, точно также, аристократы не лезут в какие-либо гражданские конфликты, если не задета их собственность.
        Кстати, это не только у нас в России, это по всему цивилизованному миру так. Естественно законы немного отличаются, но базис везде единый.
        В общем, разговор у нас, пока мы ехали обратно в поместье, был весьма содержательным и многое прояснил в плане понимания местного мироустройства.
        Правда, почему такое положение терпят аристократы, всегда и во всех мирах любившие вольницу, я понимал. Ибо гражданских больше, и оружие у них способно легко справляться с магами. Никакой магический щит не удержит взрыв полтонны взрывчатки, прилетевшей в поместье с крылатой ракетой.
        Но почему гражданское государство терпит аристократов, которые всегда как шило в одном месте? Я не понимал.
        Но когда задал этот вопрос, то напоролся на пристальный изучающий взгляд не только отца, но и матери.
        Эльвира вновь с укоризной посмотрела на мужа, затем, со вздохом, произнесла:
        - Эх, Дрейк, ты был бы отличным главой рода, если уже в таком возрасте делаешь правильные выводы и задаёшь правильные вопросы.
        - Так всё же? - уточнил я, - почему они нас терпят?
        - Потому что, как бы они не хотели, но в мире существует такая штука как магия, и новые одарённые рождаются постоянно. Можно было бы уничтожить нас, обвинив в каких-нибудь грехах, тут особо и искать не придётся, но что делать с детьми, которые получают дар при рождении? Давить в колыбели? Но они-то ни в чём не виноваты. А как это объяснять их родителям? А оставлять их свободно в обществе тоже нельзя. Но к каждому отдельному магу наблюдателя не приставишь.
        Вот поэтому, Дрейк, мы им и нужны, чтобы основную массу магов сосредотачивать в родах вокруг себя, объединять и отделять от государства. Пойми, магия она тоже влияет на психику. Большинству магов требуется или подчинять или подчиняться. Причём по праву силы. Бездарю большинство малдар не будут подчиняться никогда, а болдары никогда не подчинятся малдару. И даже среди болдар, равный никогда не подчинится равному, только болдару-аристократу. Не будь нас, будь размазанная по городам разобщённая масса одарённых, как думаешь, насколько бы это увеличило число совершаемых преступлений?
        - Намного, очень намного, - ответил я не задумываясь. Ибо подобные примеры знал и видел.
        Рассказова улыбнулась мне ласково и потрепала по голове:
        - Всё-таки ты у меня умница, сразу схватываешь суть.
        - Вот поэтому, - буркнул отец, - без нас они не смогут.
        - Погодите, - произнёс я, ещё раз анализируя услышанное, - если всё так, как вы говорите, то вот эти вот дебильные школы для малдар, они как раз и выстраивают эти первичные связи подчинения и закладывают на будущее модель поведения?
        - Всё верно, - ответил Рассказов-старший.
        - Но, есть же те, - прищурившись произнёс я, - кто не захочет, не подчинять, не подчиняться?
        - Есть, - согласилась со мной маман, - такие малдары не попадают в рода и остаются сами по себе. Но пройдя подобный отбор, они легко затем устраиваются в обычном мире. По сути, пропуская через эти школы одарённых, государство определяет, кого можно выпускать в гражданское общество, а кого надо держать от него подальше, изолировав в родах.
        - Изолировав… - я хмыкнул, - как редкий вид диких зверей в зоопарке?
        - Не преувеличивай, - оборвал меня недовольно отец, - мы не звери, и ограничены только некоторыми рамками законов. Поверь мне, любой гражданин ограничен не меньше, а то и больше нас.
        - Понятно… - протянул я, задумчиво, - а почему об этом не говорят в школе?
        - А зачем забивать подросткам голову ненужными вопросами? - Эльвира вновь посмотрела на меня, покачала головой, - это только вызовет лишнее недовольство и брожение умов. Достаточно, что это знают главы родов и их доверенные лица.
        - Эх, если бы ты не поссорился с представителем комиссии… - вновь вздохнул Рассказов-старший, - мы, конечно, подадим апелляцию, но на моей памяти, изменили вердикт спецпредставителя только однажды, да и то в худшую для ответчика сторону.
        - У него настолько непререкаемый авторитет? - уточнил я.
        - У них, - чуть поправил меня отец, - и да, это люди, которые стоят на границе двух миров, удерживая баланс между ними. У них очень строгий отбор. Если бы ты не сорвался на него, то отделался бы предупреждением, потому что доказательная база полиции была откровенно слабой. А права наследования он тебя лишил, потому что будущий глава должен уметь держать себя в руках. Но заметь, ни дворянства, ни привилегий тебя не лишили.
        - А могли? - уточнил я.
        - Будь ты на год старше и нарушь закон посерьёзней, могли бы. А это клеймо для остальных и положение изгоя. Поэтому на будущее, постарайся подобных срывов не допускать.
        - Постараюсь, - кивнул я.
        Но слушал я уже в пол уха, потому что мысли мои занимало только одно, - то самое, о чём упомянули родители вскользь, что малдары, не захотевшие связываться с родами, легко могут обустроиться в гражданском обществе. Главное пройти школу, не стать болдаром и не лезть в рода. И это означало, что я смогу не просто заниматься физикой на своём подвально-любительском уровне, а поступлю в нормальный институт на физмат и потом устроюсь в какую-нибудь крутую физическую лабораторию, чтобы заниматься, к примеру, термоядом, или физикой многомерных пространств, или исследованиями космоса… Ух, от таких мыслей у меня даже слегка перехватило дух и начало покалывать пальцы.
        Но я умерил пыл и постарался успокоиться, до этого было ещё долгих три с половиной года школы.
        ***
        Слухи по школе о моём теперь уже статусе не наследника ещё не успели расползтись, но своих ближних я счёл долгом поставить в известность.Пусть им сообщу я, чем потом это станет для них неприятной неожиданностью.
        На удивление Николя воспринял новость спокойно, только уточнил, готов ли я и дальше быть его патроном. Я был готов, потому что грех разбрасываться такими кадрами.
        Анюра и вовсе пожала плечами и сообщила, что ей на мои статусы глубоко фиолетово и она свою часть сделки будет точно также исполнять. Деловой подход. Одобряю.
        Но не успел я ей сообщить, что скоро нас ждут уже у меня, как внезапно выяснилось, что сегодня у меня поединок второго тура внутришкольного турнира. И не абы с кем, а с самим грозой всех аристократов школы - Такаюки-кун Ивановым.
        Правда, тут стоит заметить, что последнее время запал у моего одноклассника как-то затух. Да и в целом, бунт против аристократов медленно но верно сошел на нет.
        Впрочем, администрация своего добилась и охраной обзавелись даже те кто до этого предпочитал одиночество. А простолюдины привыкли передвигаться исключительно группами. Кое кого из активистов антиаристократского движения по тихому за школой отметелили, но на фоне всего остального подобное прошло незамеченным основной массой учеников.
        И вот теперь мне предстояло встретиться один на один с давним недругом, вернее недругом был я для него, а он мне был совершенно безразличен. Ну не воспринимал я всерьёз парнишку-бунтаря. Рано или поздно жизнь таких сама обламывает. Не поймут они никак, что революция просто местами меняет верхи с низами, и только. Никакого равноправия там нет и не будет, пока не изменится сам человек.
        Плавали, знаем.
        Я и революционером успел побывать. Было у нас в магической среде популярно одно время вольнодумство. Маги - передовой класс, как никак. Заело меня с несколькими товарищами одарить счастьем всех без исключения жителей отдельно взятой страны. Для начала. Потом в радужных мечтах нам виделось осчастливливание вообще всех на планете.
        Но, во-первых, не оценили сами жители, а во-вторых не оценили их соседи.
        Мы ещё пытались отбивать атаки обычных военных отрядов, попутно пытаясь как-то пресечь анархию внутри разом лишившейся правящей верхушки страны, но потом подкатила тяжёлая артиллерия из парочки магистров и наше утопическое общество быстро и утопло, не успев толком сформироваться.
        С тех пор я и зарёкся делать кого-то счастливым.
        В раздевалке я вновь переоделся в кимоно, ещё раз проверил как под ним висит медальон, кивнул Валуа, распахнувшему передо мной дверь, и под громыхнувшие аплодисменты вышел наружу.
        Пока шёл к рингу, подняв в приветственном жесте руку, успел оценить заполненность трибун и чуть улыбнуться краешком губ. Сегодня спортзал был полон. Всем хотелось посмотреть на бесконтактный бой, как я буду валять Иванова по помосту.
        Выделываться не стал, я же скромный парень, поэтому спокойно перелез через канаты и остановился в своём углу, глядя на стоявшего спиной оппонента.
        Вновь проснулся комментатор, объявив:
        - В красном углу, ученик пятого класса Дрейк Рассказов, в синем углу, ученик пятого класса Такаюки Иванов. Поединок второго круга. Проигравший выбывает, победитель переходит в третий круг.
        - Ну здравствуй, Такаюки, - произнёс я в спину однокласснику.
        Мы хоть и виделись, но не здоровались, а вежливость по отношению к сопернику, перед боем у меня была вбита на подкорку.
        - Привет, - глухо ответил тот, развернулся, буравя меня тяжёлым взглядом.
        И я понял, по всему его виду, по посеревшим, будто подёрнутым хмарью глазам, по кривящимся губам, по порывистым дёрганым движениям, что никуда запал у Иванова не пропал. Сучёныш только копил всё это время злость на меня, чтобы выплеснуть её здесь, на ринге, всю без остатка.
        Одно это уже заставило меня насторожиться, мгновенно активировав амулет и слегка присев. А уж когда глаза парня засветились тёмно-малиновым светом и от него наружу вырвалось облако самой натуральной плазмы, окутав юношескую фигуру, словно коконом, то я и вовсе, пробормотав:
        - Да ну, нахер, - резво нырнул под канаты, оказываясь за пределами ринга.
        Ежу было понятно, что Иванов уже не малдар, а болдар редкого направления магии. Правда, я не заметил признаков только что прошедшей инициации. Но не заметил и не заметил. Какая, собственно, разница, сейчас он болдаром стал, или пять минут назад?
        По всем правилам поединок должны были остановить, что судьи и сделали, замахав руками и что-то сообщив комментатору. Но тот и так не унимался, окончательно проснувшись и взахлёб принявшись комментировать, произошедшее на наших глазах, рождение нового болдара:
        - И соперник в синем углу - Такаюки Иванов, - не успев начать поединок, становиться болдаром. Да, не этого мы ожидали, не этого. И всё же, тысяча зрителей что с нетерпением ждала бесконтактного боя, не будет обижена, ведь на наших глазах, только что произошло такое редкое и радостное событие. И теперь Иванов отправляется в академию для болда… Стоп! - голос комментатора неуловимо изменился, став сначала растерянным, а затем и вовсе тревожным, - Но что это? Почему, он не уходит?!
        Но мне не нужно было слушать комментатора, я прекрасно видел и так, что с Ивановым не всё порядке. Потому что не может быть в порядке, когда тебя продолжают сверлить не сулящим ничего хорошего взглядом.
        Внезапно плазменный купол рывком раздался в стороны, чуть не поджарив судью, что пытался подойти к парню. Раздались встревоженные крики. Поднялся с места даже присутствовавший завуч, заоравший, - Иванов, твою мать, а ну кончай! Иначе я тебя!..
        Что он там хотел сделать с Такаюки-куном, я не дослушал, потому что искажённый, но вполне различимый голос парня произнёс:
        - Ну вот и всё - Дрейк, пришла пора тебе ответить за всё.
        Услышав сию жизнеутверждающую фразу, я без промедления, плашмя хлопнулся на пол, буквально затылком почувствовав, как надо мной пронеслась волна горячего сухого воздуха.
        Интуиция взвыла и я каким-то чудом успел укатиться в сторону, когда помост взорвался, разлетаясь в разные стороны, а в пол впился малиново-красный жгут, оставив после себя глубокую дымящуюся полосу.
        На трибунах уже не просто кричали, так испуганно вопили, а народ пытался свалить, мигом перекрыв проход, куда я было намеревался рвануть. Там тут же возникла толчея и пробка и мгновенно оценив все варианты, я бросился бегом обратно к раздевалке, ведь там был ещё один выход в коридор.
        - Куда же ты бежишь, - послышалось позади, - сразись, как мужчина с мужчиной.
        - Ага, щас, - пробормотал я, врываясь в раздевалку, которую, всего минуту назад покинул.
        Мимоходом подумал про судейскую бригаду, но та ничем мне помочь не могла, сил утихомирить Иванова у них, самих не обладавших большим даром, попросту не было. А значит, приходилось спасаться бегством. Потому, что гордо вступают в неравный бой или герои или идиоты. А ни к тем, ни к другим я себя не причислял.
        Захлопнув за собой дверь, увидел нагло целующихся у стенки Валуа с Казимировой, но не успел возмутиться, - Нашли место, - как деревянное полотно вместе с изрядной частью стены просто снесло, и крикнув им, - Ложись! - я продолжил свой спасительный бег.
        Впрочем, успел заметить, что исполнительный Николя, таки команду мою выполнил и лёг прямо на Веронику, самоотверженно прикрыв ту собой. Кстати говоря, целоваться не прекратив.
        Но Иванов, круша всё своими плазменными хлыстами, буквально жёг мне пятки, и отложив на потом осмысление взаимоотношений между моим подручным и надоедливой аристократкой, я пулей проскочил раздевалку, выбегая в школьный коридор…
        ***
        - Твою мать, твою мать! - лихорадочно повторял завуч, в спешке ища на телефоне номер тревожных служб, и одновременно наблюдая краем глаза, как ставший болдаром Иванов, сея хаос и разрушение, скрывается вслед за Рассказовым в раздевалке.
        Набрал, а затем, услышав в трубке приятный женский голос, резко произнёс:
        - Школа “Последний путь”, у нас коричневый код, повторяю, коричневый код. Вызывайте бригаду!
        
        
        Глава 29
        - А я бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу и все бегу-ут…
        Напевал я на ходу, очень подходящую к ситуации популярную песенку, как нельзя лучше отражавшую всё происходящее со мной и вокруг меня. Ну а как иначе, если за спиной фонтанирующий плазмой болдар, в слепой ярости не замечающий ничего кроме меня перед собой.
        - Бегите, глупцы! - периодически орал я попадающимся в коридоре школьникам, с удовлетворением наблюдая как те со скоростью поросячего визга прыскают в стороны, влетая обратно в классы, а то и сигая прямиком в окно, благо первый этаж.
        Всё-таки школа учит правильным рефлексам, и реагированию на опасность. Впавших в ступор, растерявшихся, да и просто затупивших не было, народ оперативно убирался с дороги.
        Вот два первоклассника, схватив третьего, ловко высадили им стекло, а затем рыбкой нырнули следом. Ещё один младшеклассник, сначала поравнялся со мной, развив приличную скорость, а затем и вовсе, поднажав, вырвался вперёд и резко свернул, входя в поворот, не снижая скорости и пробежав шагов пять по стене, вызвав неподдельное уважение своими физическими качествами.
        Я по стене бегать не мог, поэтому вынужденно притормаживал на виражах, отчего Иванов никак не хотел отставать и и до меня всё время доносилось его непрекращающееся громоподобное рычание. Откуда только лёгких хватало.
        Мне, кстати, было совсем не страшно. Ну болдар, ну плазма, по меркам моего прошлого мира, не силы, а так, тьфу и растереть, ерунда на постном масле. Просто на перерождение уходить не хотелось, а то забросит опять в мир по типу моего прошлого, а там снова богом-императором-нагибатором становиться. Бе, мерзость. Опять убивать драконов, спать со спасёнными принцессами. Причём я и обратно пробовал, убивать принцесс и спать со спасёнными драконами, но тоже приелось. Я, можно сказать, тут только новую жизнь начинаю, а Такаюки, гад такой, пытается палки в колёса совать.
        Я планировал добежать до выхода из школы, и плавно увести придурка в лес, чтобы там разобраться без помех и лишних свидетелей, но планы резко пришлось менять, когда я увидел скучившуюся у выхода толпу, через которую, во-первых было не пробиться, а во-вторых Иванов со своей плазмой, там же мигом всех спалит. А запах палёной человечины это не то, что я люблю нюхать по утрам. Поэтому пришлось перестраиваться на ходу и выскакивать на лестницу, поднимаясь на второй, а затем и на третий этаж.
        На верхней площадке стояла большая кадка с пальмой, и на ходу зацепив её, я ловко скинул Такаюки под ноги. Жаль только, предыдущие годы его закалили, да и болдарство добавило живучести, поэтому от встречи его лба со ступенькой, когда он споткнулся о пальму, пострадала только ступенька. Ну и его самолюбие, потому что полыхнуло от него плазмой вдвое сильнее чем было, а рёв и вовсе перестал напоминать человеческий.
        Вот тут я поднажал, потому что вокруг моего преследователя от многотысячной температуры начали мгновенно чернеть, а затем багроветь и течь каменные стены.
        Правда не удержался и прокричал во весь голос, повернувшись к нему:
        - Смотри не пукни, Такаюки-кун, а то нам только объёмного взрыва тут не хватало, - после чего дико расхохотался.
        От этого у парня полыхнуло ещё сильнеё, хотя казалось бы, куда сильнее, и так он уже выдал куда больше любого новоиспечённого болдара. Видать от эмоций распёрло, что смог выше предела прыгнуть. Ну ничего, это тоже хорошо.
        Мы весело побежали дальше, туда, где в боковом коридоре был выход на крышу.
        Добежав туда, я пинком распахнул дверь и, взбежав по ещё одному пролёту, плечом вышиб вторую дверь и оказался под открытым небом.
        Иванов внизу чуть замешкался и я, подставив лицо солнцу и ветру, на секунду блаженно зажмурился. Сегодня был на редкость погожий день. Ясный, тёплый, без единого облачка на голубом небе. Даже ветер и тот не дул, как обыкновенно с ним бывало, а лишь нежно и осторожно ласкал кожу...
        Но почти сразу же отмер и рысцой добежал до торчавшей на крыше будке вентиляционной шахты, единственного более менее основательного укрытия, за которым можно было спрятаться. Нужно было выиграть время чтобы решить, что делать дальше.
        Но тут, заглянув за будку, я внезапно увидел то, чего не было в прошлое посещение крыши - стоявших у стенки будки баллона с пропаном и пары баллонов с кислородом, возникших там будто из ниоткуда. Протёр недоверчиво глаза, но нет, вот они новенькие, свежие, как игрушечные, один красный и два синих, стоят, пуская солнечные зайчики своими боками.
        Это было НЕ нормально, они НЕ должны были тут находиться, но они были, потому что мои глаза меня не обманывали. Я недоверчиво потрогал сначала один, затем второй, но нет, это был не фантом, не мираж, а самые настоящие металлические баллоны. Я пошатал их и услышал бульканье внутри.
        И тут, мои упорно ищущие выход мозги, поразила молнией блеснувшая идея.
        Вознеся короткую благодарственную молитву могучей Мэри Сью, богине-покровительнице игры на рояле, я завалил тяжёлые баллоны на бок и торопливо катнул к выходу на крышу, где уже вот-вот должен был появиться мой заклятый неприятель.
        По ощущениям, почти полные, те тяжело, с грохотом, покатились к двери, то и дело стукаясь друг об друга, и в этот момент, разнеся выход, на крыше показался Иванов. Увидев меня, выглядывающего из-за будки, вспыхнул снова, малиновым заревом, загремел:
        - Прими смерть…
        Но в этот момент, баллоны вкатились в излучаемую им ауру…
        Всё, что я успел, это спрятаться за будку, зажмуришись, зажав уши ладонями, и открыв рот. Если мои прикидки были верны, то облако взрыва должно было быть достаточно локальным, и меня не зацепить. Но это в теории, которая требовала проверки практикой. Жаль, не в лабораторных условиях, а сразу в полевых, но что поделать, время и место опыта определяется судьбой, но если не будет экспериментатора, то не будет и опыта…
        И тут оно жахнуло. Да так, что показалось, что зашаталась сама крыша. Ударная волна хлопком ушла в стороны, чуть не скинув будку, за которой я прятался. Но та, спасибо сварщику, не пожалевшему сварки, всё же устояла, и я осторожно приоткрыл глаза, и выглянул, посмотреть, как там поживает Такаюки-кун.
        Разглядев лежавшее на обуглившейся крыше тело, поднялся, отряхнул запачкавшиеся колени и, не спеша, подошёл ближе.
        Глядя на мерно вздымающуююся грудь полностью голого парня, я понял, что тот жив, хоть и без сознания. Похоже, газа в баллоне было, всё-таки не так много, иначе, как бы ни было его тело укреплено магией, термобарический взрыв оно бы не пережило. Да и рванули баллоны не прямо возле его, а на границе ауры, и одежду его не сожгло, а просто сорвало с тела.
        - Эх, - вздохнул я, - Такаюки, Такаюки, и в кого ты такой упёртый баран.
        Вопрос был риторический, ответа от бессознательного тела я не ждал.
        Внезапно, из-за деревьев на бреющем, как чёртики из табакерки, вынырнули две вертушки, присмотревшись я узнал в них пару боевых вертолётов Си-134 “Крокодил”.
        Пронесясь над головой, они затормозили задрав вверх носы и, разойдясь в стороны, облетели меня, зависая и грозно наставляя с двух сторон стволы пушек и кассеты неуправляемых ракет.
        Апасна, аданака. Я тут же задрал руки вверх, а из репродуктора, закреплённого на одном из вертолетов, послышался твёрдый и строгий мужской голос:
        - Внимание, оставайтесь на месте, при попытке применить магию, будет открыт огонь на поражение.
        Улыбаемся и машем, как говориться. Я продолжал стоять руки вверх, когда следом за “Крокодилами” выскочила третья вертушка, зависнув почти прямо надо мной, а из раскрывшихся люков вниз упали тросы, по которым тут же начали съезжать одетые в чёрную форму в бронежилетах и глухих шлемах с забралами вооружённые до зубов спецназёры.
        Меня тут же взяли на прицел ещё и они, а затем, по всей видимости, старший, требовательно гаркнул:
        - Имя?!
        - Дрейк Рассказов, - охотно ответил я, продолжая миролюбиво улыбаться.
        - А этот? - кивнул спецназовец на лежавшего раскинув руки, так и не пришедшего в себя Иванова.
        - Этот? Такаюки-кун… тьфу, Такаюки Иванов. Собственно, вы, я так понимаю, тут из-за него?
        Старший ещё раз с подозрением на меня поглядел, затем вытащил планшет, сверился с чем-то на экране, после чего кивнул остальным и буркнул пару неразборчивых фраз в рацию.
        “Крокодилы” тут же чуть отлетели, хоть и продолжили бдительно пасти окрестности, а вертолёт спецназёров сместился чуть в сторону и ловко приземлился прямо на крыше.
        - Могу руки опустить?
        - Можешь, - разрешил мужчина и я тут же уронил затёкшие руки вниз, принимаясь их поочерёдно массировать.
        - Значит он болдар? - внезапно спросил он, вновь показывая на Иванова.
        - Ага, - кивнул я, - самый что ни на есть. Достаточно редкий тип магии - плазма. Причём прилично так сил выдал, я даже не ожидал.
        - А ты сам не болдар часом?
        - Ну что вы, - тут же отмёл я подозрения, - скромный малдар огня, максимум сигаретку прикурить могу, не больше.
        - Хм… - не слишком-то поверил мне тот, спросил, - а что одет так?
        На мне всё ещё, естественно, было моё кимоно, а ещё я был бос. Не босс, а бос - то бишь, без обуви. Но, пожав плечами, ответил:
        - Да у меня поединок с ним должен был быть на школьном турнире, а того как прорвало. Вот только он хотел меня непременно победить, поэтому пришлось побегать.
        - А сюда зачем бежал?
        - Избежать случайных жертв, естественно, - как само собой разумеющееся, ответил я, - тут, всё-таки, школа, а не турнир королевской битвы.
        - Понятно, - протянул спецназовец, продолжая задумчиво изучать место нашей финальной с Такаюки схватки.
        - Чем ты его, кстати? - прозвучал новый вопрос, но я и тут только развёл руками.
        - Да он сам, как-то. Выбежал не глядя, а тут баллоны с пропаном и кислородом стояли, а у него аура, ну они и жахнули, я едва успел за будку спрятаться.
        - То есть, это не ты его? - вновь с подозрением спросил мужчина.
        - Нет конечно, да и чем бы, я же малдар.
        И всё-таки, он мне до конца так и не поверил. Я видел это по бросаемым на меня взглядам, глаз, смотревших с прищуром сквозь прорези натянутой на лицо маски из под шлема с поднятым забралом.
        - А чего он голый?
        - Взрывом, одежду сорвало, - я вновь мило улыбнулся.
        Всё по отдельности, было, в общем-то, вполне объяснимо, но вот вместе… Я прямо физически чувствовал желание офицера передо мной, взять меня и допросить с пристрастием. Вот только, эта я уже знал совершенно точно, права такого у него не было. Потому что я, как малдар, в любом случае лицо защищающееся, ибо нападавшим был болдар, и так как мы оба были одарёнными, а я ещё и дворянин, конфликт этот будет рассматриваться исключительно в среде аристократов.
        Задача спецназа была, если надо, обезвредить разбушевавшегося болдара, но так как тот уже был утихомирен, то и дел у них тут больше не оставалось.
        Вот поэтому тот, ещё с минуту походив туда-сюда, наконец отстал от меня и приказал своим грузить бесчувственную тушку в вертолёт.
        - Куда вы его? - спросил я на прощание.
        - Сначала в больницу, - ответил тот, - а затем вашим передадим, пусть им в школе для болдаров занимаются.
        - Счастливо долететь! - помахал я им вслед, а затем принялся спускаться по полуразрушенной лестнице обратно в школу. Надо же сообщить о моей победе жюри.
        Глава 30
        
        - С министерства звонили, - хмуро произнёс Зонов, опуская трубку обратно на телефонный аппарат. Посмотрел на зама, буркнул, - Чёртов Рассказов, чёртов Иванов.
        Мужчина сидел в своём кабинете, заперевшись вдвоём с замом и предупредив секретаршу, чтобы не смела никого пускать, иначе он там всем пасть порвёт.
        Лидия Дмитриевна только понятливо кивнула, уходя и плотно прикрывая за собой дверь. Директор мог быть спокоен, мимо неё никакая мышь позорная не проскочит.
        - И кто звонил? - поинтересовался Уколов.
        - Второй зам…
        Завуч присвистнул, видимо произошедшее в школе получило слишком большой резонанс, раз информация утекла дальше ГорОМО и дошла аж до столицы.
        - Свисти не свисти, - угрюмо произнёс директор, - а пистон вставили знатный. Что мы, понимаешь, не следим за безопасностью учеников.
        Тут он со всей силы трахнул кулаком по столу, выругался:
        - Лять!
        Уколов покачал головой, сказал с осуждением:
        - Разве они не понимают, что слетевший с катушек болдар - это тот фактор, который невозможно прогнозировать. Обычно они в состоянии эйфории находятся, после прорыва магических способностей и не обращают внимание ни на что вокруг. А Иванов словно даже не заметил обретения сил, словно желание победить Рассказова перебило всё остальное.
        - Да не в Иванове дело, - отмахнулся Зонов, - хотя с ним тоже вопросы. Мне зам десять минут мозг промывал на тему, как у нас на крыше школы оказались баллоны с взрывоопасным газом. Причем там, где любой школьник имел к ним доступ. Долго орал, что это не нормально и они не должны были там находиться. Обещал устроить через месяц комплексную проверку по пожарной безопасности и действий сотрудников школы по пожарной тревоге…
        Директор с протяжным вздохом замолчал, надолго уставившись в стену хмурым взглядом, поджав губы. Затем вновь посмотрел на зама. Внезапно спросил:
        - Степан Абрамыч, вот ты помнишь на крыше какие-нибудь баллоны?
        - Нет, - покачал тот отрицательно головой, - сроду не видел.
        - И я не помню. Отсюда вопрос, как они могли там оказаться?
        Вновь наступила тишина, которую через пару минут нарушил уже Уколов.
        - Григорий Борисович, а ведь баллоны эти там были со слов одного Рассказова…
        Взгляды мужчин пересеклись, и лицо Зонова стало задумчивым.
        - Их никто больше не видел, - продолжил завуч, - а Рассказов так скромненько всем рассказывает, что он тут совсем не при делах, и Иванов, мол, сам себя. И тут мне вспомнилась история двухмесячной давности где он также победил болдарку непонятным способом. И тоже все подробности известны только с его слов.
        - Он тогда на бесконтактный бой ссылался, - ответил директор.
        - А что мешало тогда, этим бесконтактным боем победить ему Иванова прямо на ринге? Или в коридоре? Почему необходимо было уводить на крышу? - приподнял бровь Уколов.
        - Потому, - медленно произнёс директор, - что это был не бесконтактный бой и только там можно было избежать ненужных свидетелей…
        И вновь мужчины переглянулись, синхронно замолчав.
        - Да ну нахрен, - высказал общую мысль Зонов, - чтоб я ещё когда ввязался с этим парнем во что-то… А если завтра и он нас так, без свидетелей, неизвестно чем?.. Всё, знать не хочу, чем он их так приложил. И вообще, Степан Абрамыч, сделай доброе дело, предупреди всех, чтобы Рассказова не трогали. Чтобы ни единого взгляда, жеста, вот чтобы вообще ничего. Пускай как хочет так и доучивается. Как он там говорил, что он один на льдине? Вот пусть так и будет до конца учёбы. Я не возражаю.
        - А что с турниром? - поинтересовался завуч, - Иванову техническое поражение засчитали, и Рассказов в третий тур перешел.
        - Слушай, - невесело хмыкнул директор, - как только узнают, что он вырубил ещё одного болдара, а в эти баллоны, я тебя уверяю, не поверят даже первоклашки, то все последующие поединки он выиграет, даже не выходя на ринг. Проще уж сразу ему пояс победителя вручить.
        - А давай вручим, - внезапно отозвался Уколов, - в основном цели закладываемые нами на турнир достигнуты, ученики взбодрены, последующие туры большого эффекта уже не дадут…
        - Ну хорошо, - со вздохом согласился Зонов, - пометь у себя, вручить Рассказову пояс победителя турнира досрочно. Я думаю, возражающих не будет.
        ***
        - Как ты победил его? Ну как победил? Расскажи-и… - канючила Анюра, всё время пытаясь заглянуть мне в глаза. Мда, её единственным минусом было совершенно неуёмное любопытство, которое раньше тормозили неуверенность в себе и дистанцирование от других, но со мной она чувствовала себя вполне комфортно и теперь донимала расспросами.
        - Вот посмотри на Николя, - показал я на флегматично стоявшего неподалёку верзилу, - спокоен как удав и ни разу не спросил про мой поединок. Ему вполне хватает знания, что я победил. Не важно как. Между прочим, - добавил я, словно невзначай, - его самого я видел целующимся с аристократкой…
        - Да?.. - девушка тут же повернулась к Валуа, быстро спросила, - и кто она?
        Я усмехнулся, проигнорировав укоризненный взгляд своего бодигарда. В этом сражении каждый сам за себя.
        Но Анюру оказалось не так легко сбить с толку, спустя секунду, она тряхнула головой и возмущённо посмотрела на меня:
        - Дрейк, ты ведёшь нечестную игру, ты должен сказать как победил Такаюки.
        - Грамотные полководцы, - наставительно поднял я вверх указательный палец, - выигрывают бой ещё до его начала. Иванов проиграл уже тогда, когда решил выйти со мной на ринг.
        - Это почему? - задумчиво нахмурилась девушка.
        Николя тоже прислушался, я это заметил, хоть он и продолжал делать вид, что занят исключительно разглядыванием окрестностей.
        Удобно усевшись на подоконник в школьном коридоре, где мы разминали ноги после урока, бросил взгляд за окно, где с самого утра моросил мелкий холодный дождь, поёжился, а затем, подняв глаза к потолку, глубокомысленно заметил:
        - Это проистекало из его зацикленности на мне и слепой ненависти которой он позволил застить глаза, потеряв всякую способность логически мыслить. Как опытный тореадор управляет быком, делая свирепое могучее животное всего-лишь послушным инструментом, так и я вёл Иванова, легко им манипулируя.
        Я улыбнулся, вспоминая битвы, в которых я управлял войсками, бесчисленные ряды которых устремлялись за горизонт. Сотни миллионов солдат, десятки миллионов убитых с обеих сторон в первом же сражении, и я, в золотой броне, подпирая небо, огромным пятисотметровым великаном, простираю над ними золотую длань с зажатым в ней двухсотметровым мечом.
        Впрочем, то, конечно, был не я, а только здоровенный голем-титан, созданный в моих секретных подземных лабораториях. Прямо в его голове я организовал себе комфортные апартаменты и диван, с которого наблюдал за битвой с высоты птичьего полёта, время от времени, через выведенный наружу рупор, подбадривая своих солдат и отдавая команды голему.
        - А победил-то чем? - вновь нетерпеливо пристукнула каблучком недовольная моим пространым ответом Светлова.
        - Какая ты непонятливая, - вздохнул я, - вон Николя уже давно всё понял.
        Я посмотрел на старшеклассника, но тот тоже отрицательно покачал головой. Гад такой, ответочку мне за аристократку вернул.
        - Ну хорошо, так и быть, только вам, - я заговорщически прошептал, - скажу по секрету, не побеждал я Иванова, он сам себя победил. Там на крыше баллоны с газом стояли, и тут он со своей аурой, вот они и жахнули. Его сразу в нокаут и отправило.
        Тут мимо нас по стеночке, стараясь быть как можно дальше, проползли две старшеклассницы, стреляя в меня испуганными взглядами, а затем я услышал как одна другой, чуть громче чем нужно шепнула:
        - Это он. Говорят того голым нашли. Совсем голым… Ой! - она поняла, что я всё слышал, как и её, мигом побледневшая подруга, и обе школьницы сорвались в стремительный бег, стуча каблуками по каменному полу с такой скоростью, что казалось по коридору мчится целый табун четвероногих скакунов.
        - Дрейк! - взгляд Анюры стал осуждающим, - ты его ещё и раздел?
        - Ага, - кивнул я с кислой миной, - всегда мечтал узнать какой длины у него прибор.
        - Дрейк!
        - Ничего впечатляющего.
        - Дрейк!!!
        Но тут прозвенел звонок на урок и мы дружно пошли в класс, оставив голого и не впечатляющего Иванова на потом.
        ***
        - Анюра, - остановил я девушку, стоило нам оказаться на парковке за территорией школы, - а поехали сегодня ко мне. С родителями познакомишься, может это знакомство лучше пройдёт, чем моё с твоими.
        - Ну да, с моими вышло как-то не очень, - улыбнулась та, - может с твоими получится.
        Отправив Степана обратно, она села ко мне, и мы с комфортом покатили от школы прочь. Я заметил, как девушка украдкой огладила натуральную перфорированную кожу сиденья, а затем крепко сжала тонкими пальчиками отделанную лакированным деревом ручку двери. Сразу стало видно, что она, хоть и храбриться, но всё же чувствует себя не в своей тарелке.
        Я её понимал, простолюдины не часто попадают в дворянское поместье.
        Коснувшись подлокотника, посередине, я открыл спрятанный за ним минибар и, достав пару бокалов, один всучил Анюре.
        - Бери-бери, - почти насильно всунул ей в руку, - точно вижу, что тебе надо выпить.
        Вытащил следом бутылку шампанского и хлопнув пробкой, налил треть бокала и ей и себе. Немного, но расслабиться хватит. Тем более девушке, не привыкшей к алкоголю.
        С минуту помедитировав на шипучую пузырящуюся жидкость, та, наконец, решилась и резко опрокинула шампанское в рот, выпивая залпом.
        Я только хмыкнул, сам лишь пригубив, и посмаковав неплохой Дон Периньон, что неизменно сопровождал меня в поездках из школы. Предложил:
        - Ещё чуть-чуть?
        - Давай, - согласно кивнула Анюра, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
        - Только этот пей по чуть-чуть, - предупредил я, снова заполняя бокал на треть.
        Ехали мы минут сорок, поэтому к моменту, как мы завернули в родные ворота, от былой скованности у моей невесты не осталось и следа, даже глаза заблестели немного, и я, ненароком, подумал, что слегка переборщил с дозой игристого расслабляющего.
        Стоило нам ступить на крыльцо, как нам навстречу показалась целая делегация, возглавляемая Эльвирой Рассказовой.
        Нет, первым шёл, конечно, глава семьи, но рулила всем из-за его спины, моя маман, в этом не было никаких сомнений. Похоже Вениамин успел предупредить о нашем приезде заранее.
        - А вот и наш сын, - с несколько наигранным энтузиазмом пробасил Рассказов-старший, то и дело поглядывая на стоявшую за плечом жену.
        - С возвращением милый, - проворковала Эльвира, а две мои кузины, синхронно отбили поясной поклон и слащаво пропели:
        - С возвращением братик-сама.
        Затем делегация переключилась на Анюру.
        - Здравствуй, дорогая невестка, - снова всё с той же наигранностью произнёс отец.
        - Здравствуй, девочка, - улыбнулась маман.
        - Добро пожаловать избранница братика-самы, - вторили ей близняшки.
        От такого приветствия Анюра слегка оторопела и зависла, не зная что ответить. Выручил я, подхватив её под локоток, произнёс:
        - И вам здравствуйте, дорогие отец, мама, и сестрицы-тян. Прошу, позаботьтесь о моей невесте, будто она вам дочь родная, а вам, - я перевёл взгляд на кузин, - третья, утерянная в младенчестве близняшка.
        Что Хэнэко, что Тоши, мгновенно перекосило, а я, довольно сощурившись, повёл Анюру в дом. А то я не понимаю, для чего это дешёвое театральное представление было устроено. Начальный этап психологической обработки. Особенно близняшки. Когда хором пели - братик-сама, - такие лица сделали, будто ублажают любимого братика каждую ночь.
        Стоило нам пройти в столовую, где, как нам сообщили, уже был накрыт скромный ужин, как Светлова только сильнее вцепилась в мою руку и шёпотом спросила:
        - Это что, у вас правда так едят?
        - Иногда, - дипломатично ответил я, разглядывая разложенные возле каждой тарелки десятки наименований столовых приборов.
        И вновь в этом всём читалась идея поставить Анюру в неловкое положение. Потому что откуда ей знать, что рыбу, к примеру, надо есть второй вилкой слева и в пару ей брать такую же вилку, лежащую справа, а закуски есть мелкой вилкой, идущей третьей по счёту от тарелки. И это ещё не весь перечень. Там были и салатная, и десертная, и даже шпротная вилки. А ещё кокотная, оливковая, для морепродуктов…
        Но самое главное, что на столе были представлены и все блюда для этих вилок.
        И когда, спрашивается, только успели…
        Правда, явно волнуясь в первые минуты, усевшись за стол Анюра смогла успокоиться, а затем всех удивить, когда, после подачи салатов, смогла выбрать из перечня правильную вилку и парный нож.
        Близняшки снова насупились, слишком сильно в них было предвкушение Анюриного позора. Ну а я, хмыкнув, провёл пальцем по приборам, едва касаясь каждого из них, а затем, безошибочно вернувшись к самой первой вилке, с удовольствием сжал её в кулаке и принялся с аппетитом поглощать всё, до чего мог дотянуться, наплевав на этикет.
        В эту игру, как я уже говорил, можно играть вдвоём.
        Как я уже говорил, никакие условности не могли встать между мной и едой. Которой я продолжал наслаждаться, как и в первый день моего попадания сюда.
        - Дрейк! - тут же взвилась маман, - что ты делаешь, так некультурно, что подумает твоя невеста.
        - Во-первых, - отпив с шумом компота, который я налил в коньячный бокал, буркнул, покосившись на скромно потупившуюся Анюру, - она девушка умная, поэтому что подумает - никогда не скажет, а во-вторых - имидж ничто, голод - всё.
        Зачем я это делал? Наверное в отместку. Они пытались повлиять на мои планы, я, соответственно, ломал их. Этакая автоматическая контрреакция.
        На этом вроде успокоились.
        Но тут началось другое, маман усиленно начала подливать спиртное. Не мне, понятное дело, - Анюре. Правда, каждый раз, я первым хватал её бокал и демонстративно вливал в себя. По итогу, уже через час подобного развлечения я был сыт, пьян и склонен повеселиться.
        Откинувшись на спинку стула, я левую положил на спинку стула Светловой, правой принялся, держа зубочистку, ковыряться в зубах, а ноги закинул прямо в ботинках на столешницу.
        - Сын, - побагровел тут же Рассказов-старший, - а ну живо убрал ноги со стола!
        - Не буду, - будничным тоном произнёс я, продолжая выколупывать из зубов кусок застрявшего мяса.
        И вновь я шёл по тонкому льду, но это был не просто взбрык молодого тела, о нет, за этим стоял чёткий, почти математический расчёт. Ситуацию сейчас нужно было девести до эмоционального взрыва, чтобы поломать окончательно всю выстроенную схему воздействия. Довести до кипения, а затем снять крышку и остудить. И вот тогда с ними будет можно нормально общаться.
        - Дрейк Рассказов! - загремел побагровевший от гнева папахен, явственно обдав жаром всех присутствующих, - или ты немедленно начнёшь себя вести как подобает нас… - он чуть не оговорился, но вовремя поправился, - аристократу, или я вышвырну тебя из-за стола, не взирая на присутствие твоей невесты.
        - А мне вручили пояс победителя школьного турнира, - лениво заметил я, совершенно не впечатленный отцовским гневом.
        - Да я тебя… что?! - осмыслив услышанное, Рассказов-старший удивлённо взглянул на жену, а затем снова на меня, - что ты сказал?
        - Говорю же, я теперь чемпион школы, - пояснил я, - пояс в пакете в прихожей лежит. Вручили сегодня, совсем забыл сообщить.
        - В пакете, в прихожей? - брови Эльвиры взлетели вверх, а затем во взгляде повеяло укоризной, - сын, такое известие и ты сообщаешь его только сейчас. Ну-ка девочки, - посмотрела она на близняшек, - быстро принесите нам трофей вашего брата.
        Метнувшись кабанчиками, те притащили широкий, с металлической бляхой посередине пояс и передали маман.
        Приняв тот, она любовно оглядела награду, а затем, повернувшись к отцу, с какой-то нежностью и теплотой произнесла:
        - Второй чемпион…
        - Это да, - надулся от важности Ричард, - сыновья у нас что надо, оба чемпионы, все в меня.
        Конфликт был мигом забыт, как и попытки манипулирования и вот уже за столом воцарилась атмосфера всеобщей любви и взаимопонимания.
        Всегда бы так.
        - Слушайте, - внезапно произнесла Эльвира, глядя на задумчиво жующую Анюру, тоже, наконец, расслабившуюся и, как и я, отдавшуюся гастрономическому самоудовлетворению, - а почему бы нам не познакомиться с Анюриными родителями?
        Светлова тут же подавилась, и мне пришлось несколько раз треснуть её ладонью промеж лопаток, пока злосчастный кусок мяса, наконец, не вылетел.
        - А почему бы и нет, - легкомысленно махнул я рукой, - только давайте где-нибудь на нейтральной территории.
        Я не считал эту встречу какой-то важной или особенной. Ну что может такого там произойти?
        О, как я ошибался.
        
        
        Эпилог
        
        Встречу я решил провести в самом нейтральном месте, которое только смог найти - в центральном парке города, где теннистые аллеи, огороженные ровными рядами кустарника создавали уют и, продолжая быть общественным местом, дарили, в то же время, некоторую приватность, скрывая от глаз других посетителей.
        Время было буднее, разгар рабочего дня и посетителей в парке было совсем немного, разве что десяток другой мамаш с колясками, но на гигантские размеры парка это было всё-равно, что ничего.
        Правда Рассказов-старший чувствовал себя среди деревьев и кустов неуютно, больно ненадёжной ему казалась защита.
        - Ну почему не у нас? - бубнил он, хмуро поглядывая по сторонам, - у нас хорошо и стены крепкие и охрана, а тут…
        - А тут, Рич, - терпеливо произнесла маман, - городской парк, где на тебя точно никто не нападёт, успокойся уже.
        - И всё-таки, у нас было бы лучше, - продолжал бурчать тот.
        Ну а я, шуршал первым опадом, ногой шерудя первые жёлто-багряные листья на земле, слушал стрёкотание проносившихся мимо насекомых, чириканье каких-то птиц, обосновавшихся на ветках, и в целом наслаждался. Осень ещё не жахнула окончательно, и деревья были одеты яркие разноцветные одежды, пришедшие на смену летней зелени.
        В прошлой жизни так не хватало времени просто постоять и полюбоваться природой. Теперь я был намерен вовсю этой возможностью пользоваться.
        Первыми чету Светловых заметил тоже я, потому, что смотрел в противоположную от остальных сторону.
        Ричард продолжал вполголоса выражать недовольство, мать его терпеливо увещевала, близняшки умотали куда-то в другой конец, посмотреть на птичек на озере в центре парка, поэтому я первым пожал руку Анюриному отцу и улыбнулся самой Анюре, а заодно и её матери, а затем привлёк внимание родителей.
        - Мам, пап, познакомьтесь.
        Но стоило моим повернуться, как почти одновременно прозвучало два, почти слившихся в один, вскрика:
        - Ты?!
        - Ты?!
        Наши с Анюрой отцы замерли одновременно поражённые и разгневанные. Они стали напоминать двух вздыбившихся котов, встретившихся на спорной территории.
        - Вы знакомы? - удивлённо приподняв бровь, спросил я.
        - Да, - сквозь зубы сказал будто плюнул Рассказов-старший, - встречались.
        - Странно, что вы так удивлены.
        - У него раньше была другая фамилия, - прошипел Светлов-старший.
        - У тебя была раньше другая фамилия? - повернулся я к отцу.
        - Да, и у него тоже была раньше другая фамилия, - ответил тот мне, кивая в сторону Михаила.
        - И у тебя была другая фамилия? - повернулась Анюра уже к своему отцу.
        - Да, у меня была другая фамилия, - кивнул Светлов-старший, после чего метнул ещё один злой взгляд на Ричарда - такая же как и у него.
        - У тебя была такая же как и у него фамилия? - я вновь перевёл взгляд на отца, чувствуя, что начинаю потихоньку оказываться в каком-то бразильском сериале. Главное только чтобы не в индийском. Терпеть не люблю танцевать.
        - Да, у нас была одинаковая фамилия, потому что мы братья.
        - Вы братья? - снова удивлённо воскликнула Анюра, смотря на своего отца.
        - Да, мы братья, - раздражённо буркнул тот, - близнецы.
        - Что-то не похожи… - с сомнением протянул я, по степени накала идиотии начиная понимать, что похоже всё-таки в конце придётся танцевать.
        - Мы разнояйцевые.
        - Так, стоп, - я оглядел вновь обретённых близнецов задумчивым взглядом, - если вы родные братья, то тогда мы с Анюрой…
        - Да, - коротко кивнул Рассказов-старший, - вы двоюродные брат и сестра.
        От этого известия девушка сначала побледнела, затем покраснела, а потом и вовсе закрыла пылающее лицо ладонями. Я, однако, продолжил опрос, пытаясь восстановить полную картину событий прошлого.
        - А как так вышло, что вы друг-друга ненавидите?
        Ну а как, я прекрасно видел бросаемые мужчинами друг на друга взгляды, как то иначе их интерпретировать было нельзя. Ненависть, чистая и незамутнённая.
        - Он просто завидовал, что я стал болдаром, - ответил мой отец, - у него-то самого не вышло.
        - Да нихрена подобного, - зло рыкнул папаша Анюры, - это тебя просто порвало от важности, какой ты стал крутой, и со мной водиться тебе стало западло.
        - В любом случае, меня перевели в школу для болдаров, а он остался в малдарской шараге, так что наши пути и так и так разошлись…
        - Так, с этим ясно, - покивал я, - а как так вышло с фамилиями?
        - Меня приняли в Семью, - хмуро ответил Светлов, - а затем глава Семьи заметил мои способности, и усыновил, дав свою фамилию и женив на собственной дочери, потому, что считал, что я единственный, кто может принять управление, когда он уйдёт на покой.
        Я перевёл взгляд на отца и тот, поморщившись, и помедлив секунду, тоже ответил:
        - В роду Рассказовых есть традиция, что наследником может быть только сильный болдар огня, мужчина. Так вышло, что у моего будущего отца сделать наследника не вышло, а я был сиротой, с детдома, к тому же, чемпионом своего курса, поэтому он меня усыновил, тоже дав фамилию Рассказов.
        - Вы ещё и с детдома, - пробормотал я, вздохнув. Затем встрепенулся, - Погоди, так значит мама тебе кузина была только на словах? А генетически вы даже не родственники?
        Ричард хмуро на меня посмотрел, затем нехотя кивнул:
        - Да, как, к слову, и твой дед, он тоже был принят в род. Нет, сын, мы хоть и женились на кузинах, но близкородственными связями это не было. Закон рода требует главу - болдара огня, поэтому каждый второй глава рода Рассказовых был в семью принят со стороны, ну а чтобы кровь рода никуда не исчезла, в жёны всегда берут кого-то из женщин рода, именно они обеспечивают кровную связь, между поколениями.
        - Мда, на дедов и правда гнать не стоило, всё продумали, - почесал я затылок. Затем мне внезапно пришла в голову новая мысль, - Так стоп! А я-то родной сын, зачем мне кузин в жёны так настойчиво впихивали?
        Рассказов-старший вздохнул ещё тяжелей, посмотрел на мать, что стояла поджав губы, дождался, когда та кивнёт, и ответил:
        - Так уж вышло, сын, что ты мой сын, но мама тебе не родная, ты был рождён от другой женщины…
        - То есть я бастард?
        - Нет, - потемнел взглядом тот, - ты был рождён в браке, в моём первом браке, но, став Рассказовым, я развёлся, чтобы женится на твоей новой маме, ну а ты тоже, автоматически, вместе со мной, стал Рассказовым. Поэтому твои кузины тоже тебе не родственницы по крови, но они носительницы крови рода. И поэтому мы и хотели тебе их в жёны.
        - А мой брат? - снова спросил я.
        - Он - нет, - качнул головой отец, - он, с твоей матерью, наш общий сын, и носитель крови рода, поэтому в жёны может выбрать кого угодно.
        - Понятно, чего вы на меня так наседали. Развели тут, понимаешь, интриги. Хорошо, что я теперь не наследник.
        - Сын, - каким-то надтреснутым голосом, с болью в глазах, произнесла вдруг Эльвира, заламывая руки, - надеюсь, теперь, когда ты знаешь правду, ты не возненавидишь ни отца, ни меня. Я всегда тебя любила как родного и воспринимала как родного, не разделяя вас с братом. Надеюсь, ты тоже не перестанешь считать меня своей матерью.
        - Да всё нормально, - махнул я рукой, - чего уж там. Вы лучше мне скажите, есть ли в этой истории ещё какие-нибудь незадокументированные родственники, или подробности, о которых мне стоит знать?
        В сгустившейся, ватной и плотной тишине, окутавшей словно одеялом часть парка вокруг нас, я сразу понял, что нет, ещё не всё, есть ещё что-то. Требовательно посмотрел на родителей.
        - Скажи ему, - опустив взгляд, глухо произнесла Рассказова и Ричард, также отведя взгляд, буркнул:
        - Твоя мать, твоя настоящая мать, с которой мне пришлось развестись и забрать тебя… Ты слышал про “Легион”?
        Я порылся в памяти, а затем кивнул:
        - Ага, слышал, это международная террористическая организация, тайное, секретное и очень ужасное общество наёмных убийц, совершающее преступления по всему миру, за голову главарей которых назначена награда в миллион рублей у нас и в миллиард долларов в США? Хочешь сказать, моя мать в их рядах?
        - Не совсем, - Рассказов-старший насупился, - Ну, как бы да, как бы в рядах. Но не совсем. Она глава “Легиона”.
        - Ну здорово, - протянул я и невольно выдал незамысловатое па ногами. Тут, похоже, даже индийские сериалы пошли курить за угол.
        Но тут случайно посмотрел на стоящую неподалёку Анюру, и заметил, что с ней происходит что-то не то. Все были так захвачены откровениями, что над девушку совсем не обращали внимания, поэтому никто не успел среагировать. Только я, когда увидел, как она пошатнулась, дёрнулся к ней, сделав пару шагов, желая поддержать.
        Но тут же замер, увидев, как резко и неестественно побелели её глаза, а губы шевельнулись, с натугой вытолкнув короткое:
        - Больше не могу… держать…
        А затем, от неё рванула во все стороны стремительно расширяющаяся аура магического холода, но если все остальные стояли достаточно далеко и их не задело, то по мне, находившемся буквально в двух шагах, пришлась вся мощь пробудившихся болдарских сил.
        Я только и успел отметить в своём мозгу, что Анюра, как и Эльвира, оказалась адепткой льда, когда меня ожгло космическим холодом.
        “Опять на перерождение?” - мелькнула последняя мысль, но в этот момент, изнутри меня родилось и резко рвануло наружу что-то в ответ и заорав, я выплеснул ауру огня, что, словно щит, окутала меня, защищая от холода и одновременно залечивая покрытую ранами лопнувшую кожу.
        “Болдар”... - мелькнула мысль и я застонал, проклиная всех и вся.
        Ну почему? За что? Не хочу! - хотелось мне завыть волком, от накатившей тоски. Я не хотел магии, я хотел физики. Но только у меня получилось направить свою жизнь на нужные рельсы, как судьба, словно в отместку, злорадно хохоча, пересадила меня на другой поезд.
        - Дочь! - послышался взволнованный голос четы Светловых.
        - Сын! - вторил им облегчённо-обрадованный глас моих родителей.
        - Вот же жопа… - синхронно с Анюрой простонали мы и печально переглянулись.
        КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
        ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЙ ЖДИТЕ ВО ВТОРОЙ КНИГЕ - “НЕ НАСЛЕДНИК, КОТОРОМУ ПО…”
        
        

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к