ЛЕОНИД КУДРЯВЦЕВ
        
        ДОЛГ ЦЕНТУРИОНА
        
        
        ЦЕНТУРИОН - 2
        
        
        Аннотация
        
        Новые приключения великолепного Беска Маршевича. Он должен поддерживать порядок и защищать закон в районе, где живет более сотни инопланетных рас. Сделать это нелегко, поскольку у каждой из них свои обычаи, своя мораль и частенько весьма своеобразные понятия о законах. А судьба, злорадно хихикая, уже приготовила встречу с самым ловким преступником во вселенной. И Беску нужно сразиться с ним не на жизнь, а на смерть, сорвать со злодея маску, до конца выполнить ДОЛГ ЦЕНТУРИОНА.
        
        
        
1
        
        Под грохот литавр и гуденье дудок из-за угла выполз звездолет, сильно смахивающий на перекрашенного и лишившегося конечностей престарелого дракона. Вот он поравнялся со зданием бартузанского банка, усеянного шпилями, крохотными башенками и причудливыми карнизами в таком количестве, что ему мог позавидовать любой средневековый замок. И тут же толстяк, с маленькой, словно игрушечной головой, важно шествовавший впереди макета, остановился. Резко повернувшись на каблуках, он отчаянно замахал двумя парами рук и разразился истошными воплями:
        - Стоп, стоп, я приказал остановиться! Разве это звездолет?! Где вы видели такой звездолет? Какой расе он должен принадлежать? Какой? Так, похоже, никто этого не знает! Генеральная репетиция, нечего сказать! А ведь уже сегодня вечером будет шествие...
        Из макета вылезло около десятка принадлежащих к разным гуманоидным расам рабочих, среди которых было даже несколько аборигенов в неизменных балахонах с серыми ленточками. Повернувшись к толстяку спиной, рабочие уставились на макет, словно перед ними было некое диво-дивное, словно увидев его первый раз в жизни. Время от времени кто-нибудь из рабочих ошарашено чесал в затылке и тут же огорченно качал головой.
        Успокоения душе толстяка эти манипуляции не принесли. Выждав пару минут, он, уже спокойным голосом, заявил:
        - Кто тут старший? Кто командует этим макетом? Рабочие засуетились. Одни вооружились пластопультами и стали торопливо подновлять макет, а другие, вытащив из карманов балахонов тюбики с универсальной краской, принялись его подкрашивать.
        Толстяка, очевидно командующего предстоящим шествием, это все равно не удовлетворило.
        - Ну вот что, - сообщил он. - Если старший макета не объявится немедленно, я кого-нибудь из вас уволю. А потом отправлю на биржу следующего... И следующего... Пока без работы не окажетесь вы все. Макет при этом просто отправится на склад. Учтите, я могу себе это позволить. В нашем шествии уже есть три других звездолета. Но они хотя бы на что-то похожи, а этот...
        Он раскинул руки и поднял голову вверх, словно пытаясь углядеть на небе искомого старшего. Рабочие безмолвствовали. Толстяк завопил:
        - Получается, никто мне так на мой вопрос и не ответит? Нет? Прекрасно, поскольку я обычно свои обещания выполняю, то начнем увольнять. Сейчас же, немедленно. Кого? А вот...
        Рабочие удвоили старания. Очевидно, перспектива увольнения их совсем не радовала. Толстяк еще раз окинул их взглядом голодного тигра, выбирающего жертву, и вдруг, увидев меня, издал глухое рычание.
        Было от чего разозлиться! Засунув руки в карманы с самым безмятежным видом, я неподвижно стоял возле макета. Ни малейшей попытки имитировать бурную деятельность.
        Толстяк воспринял это как вызов.
        - Вот ты, почему стоишь? - взревел он. - Нечем заняться? Я тебя увольняю!
        - Неужели? - спросил я.
        - Увольняю! - взревел толстяк. - Немедленно!
        Я пожал плечами:
        - А смысл?
        - Никакого смысла. Увольняю, без выходного пособия! Немедленно, с глаз долой.
        Один из рабочих остановился и хотел было объяснить своему хозяину его ошибку, но вдруг передумал и с удвоенной энергией занялся макетом.
        Я подумал, что он поступил совершенно правильно. Мне все это не принесет ни малейшего вреда, а вот кто-то из его товарищей, а в первую очередь он сам, не потеряет работу.
        - Что ты стоишь? - гнул свое злобный толстяк. - Бесполезно маячить у меня перед глазами. Если я увольняю, то это окончательно и бесповоротно. Смекаешь? Вон отсюда!
        Я пожал плечами.
        Кстати, мне тут действительно делать нечего. Так что имеет смысл отправиться позавтракать. День обещает быть хлопотным, и даже очень. Еще бы, ведь завтра большой аукцион. Такого наплыва гостей на Бриллиантовую не было ровно год.
        - Эй, кто-нибудь, помогите ему уйти! Он мне мешает думать над тем, что можно сотворить с этим идиотским звездолетом. Хотя, конечно, проще всего не включать его в карнавальную процессию, а просто спалить на месте. Вот сейчас, здесь... Да, так кто-нибудь проводит этого уволенного мной типа или нет? Вы, двое, ну-ка, займитесь им! А не то...
        Повинуясь приказанию, двое рабочих медленно двинулись ко мне. Оба размахивали руками, примерно так, как это делает хозяйка, желающая разогнать стаю кур, и, пользуясь тем, что их хозяин остался за спиной, а значит, не может этого видеть, усиленно мне подмигивали.
        Ладно, великий звездный дух с вами, так и быть - уйду, спасу одного из вас от увольнения. Надеюсь, мне это доброе дело зачтется.
        Я еще раз демонстративно пожал плечами и пошел к находившейся всего лишь в нескольких десятках шагов двери ресторанчика «Бриллиантовое меню».
        Очутившись перед ней, я не удержался, оглянулся. Толстяк уже снова разорялся. Кажется, его ярость вызвала одежда одного из следовавших за звездолетом гвардейцев. Что-то с ней было не в порядке. Вроде бы аксельбанты были расположены не с той стороны.
        Вообще, как я понял, работа у этих режиссеров театральных шествий достаточно нервная, и, очевидно, до глубокой старости доживают из них лишь единицы. Впрочем, у меня тоже работа - не сахар. Совсем не сахар.
        Я вошел в ресторанчик, кивнул его владельцу по имени Марноу, с увлечением наблюдавшему за тем, как хрупкая официантка-эрфийка сервирует столик для любителей джаджианской кухни, ловко и сноровисто выставляя на стол бесчисленные крохотные сосудики, судочки и чашечки со всевозможными ингредиентами, из которых сам едок должен был составить в соответствии со своим вкусом то или иное блюдо. Вот она выставила на столик дюжину крохотных тарелочек, содержимое которых отличалось лишь едва уловимым оттенком синего цвета. Причем, судя по тому, что хозяин ресторанчика одобрительно хмыкнул, выставила она их правильно, в надлежащем порядке. Насколько я знал о джаджианской кухне, правильно сервированный стол значил в ней не меньше, чем качество продуктов, а также их цвет.
        - Как дела? - спросил я Марноу.
        - Может, и не так плохо, как мне казалось час назад, - буркнул тот, не отрывая глаз от тоненьких, мелькавших с умопомрачительной скоростью ручек эрфийки. - Что будешь есть?
        - Как обычно, - сказал я.
        - Ровно через пару минут тебя обслужит новая официантка. Если, конечно, она за это время не допустит ни одной ошибки. В том случае, если это случится, то тебя обслужу лично я.
        - Как я понял, девочка со способностями?
        - Да, кое-какие есть. По крайней мере, она способна в должном порядке выставить «воспоминание о море, в предзакатное время». Если она еще сумеет как надо расставить чашечки с «предчувствием долгожданного и радостного вкушения пищи». Если она справится и с этим... Короче, конец - делу венец.
        Я присел за свободный столик и, сунув руку в карман, попытался нащупать коробочку с сигаретами. И конечно, ее там не оказалось. Несколько секунд я пытался сообразить, где же я мог ее посеять, а потом вдруг вспомнил, почему их у меня нет, и вполголоса чертыхнулся.
        Мараск, помощничек. Он все-таки вчера меня доконал и заставил бросить курить. Пришлось мне, после торжественного выкуривания последней сигареты, отправить почти полную коробочку в зев утилизатора, а потом начать праведную, здоровую жизнь без табака, без этого жуткого наркотика, безвозвратно уничтожающего клетки мозга и отнимающего не менее пяти лет от моей жизни, и без того чрезвычайно короткой.
        Я поморщился.
        Вот только... интересно, сколько лет жизни у меня отнимет с таким трудом подавляемая тяга к курению? Наверняка более чем пять лет. Впрочем, я дал слово, я поклялся, что более курить не буду, и, значит, ничего не остается, как терпеть.
        Я окинул взглядом ресторанчик. Посетителей было немного, что, несомненно, объяснялось всего лишь ранним часом. Вот немного попозже здесь будет не продохнуть. А завтра, когда начнется большой аукцион, Марноу, для того чтобы разместить всех желающих, придется выставить на улицу, на мостовую, дополнительные столики.
        - Ваш завтрак.
        Улыбка у эрфийки была чуть холодноватая, но все же удивительно красивая. Я посмотрел на Марноу, и тот, одобрительно кивнув, показал мне большой палец.
        Ага, значит, новая официантка показала отменную выучку и была принята на работу. Вот и прекрасно. За нее можно порадоваться.
        Еще бы можно было выкурить одну сигаретку. Всего лишь одну... и более - ни-ни...
        Я тяжело вздохнул и, пододвинув к себе тарелку с супом из пряных мидий, осторожно его понюхал.
        Да, все верно. Судя по легкому специфическому запаху, исходящему от супа, мидии для его приготовления были взяты очень свежие, выловленные не более суток назад. И на кухню «Бриллиантового меню» их доставил никак не абориген. Ни один из них не смог бы за такой короткий срок добраться в город с побережья. Нет, это сделал один из жителей инопланетного квартала, и, кажется, я знаю, кто именно...
        Что в этом такого особенного? Ну, привез кто-то свежих пряных мидий, сдал их в пару ресторанчиков и заработал на этом некоторую сумму денег. Каким образом это должно касаться меня, что в этом плохого? И все-таки это меня касалось. Хотя бы потому, что я знал, кто из мыслящих мог привезти мидий, и что еще он мог делать на побережье, кроме сбора моллюсков. А если мои догадки верны...
        Я испытующе посмотрел на Марноу.
        Вот любопытно, так ли уж случайно тарелка именно этого супа оказалась у меня на столе? Вся проблема в том, что суп из пряных мидий не совсем подходит под определение «как обычно». Нет, конечно, иногда я его заказываю, но не так часто. И можно предположить... А что именно? Зачем хозяину ресторанчика устраивать неприятности тому, кто снабжает его очень ценными мидиями? Для того чтобы более их никогда не получать? И все-таки...
        Так, стоп, стоит ли сейчас об этом думать? Рано или поздно все встанет на свои места. Главное только держать руку на пульсе событий.
        Я съел ложку супа и одобрительно крякнул. Вкус был отменный, тот самый, который и должен быть у настоящего супа из пряных мидий. И, кстати, если я выполню свою работу надлежащим образом, такой супчик мне откушать придется очень даже нескоро. Может, в этот раз стоит пренебречь? А?
        Нет уж, если я наплюю на свою работу один раз, то это неизбежно случится и во второй, третий, а там, глядишь, и вовсе окажешься не у дел. Я должен, я обязан посетить одного своего знакомого, большого любителя пряных мидий, а также не совсем законных операций с личинками бриллиантовых муравьев. Но только для начала нужно позавтракать.
        Я ел суп и несколько рассеянно думал о личинках бриллиантовых муравьев. Как давно я заинтересовался ими всерьез? Года полтора назад? Нет, сталкиваться с ними мне приходилось и раньше, но вот именно всерьез я занялся ими тогда. Даже прочитал о них весьма объемную, научную книгу. Знал бы я, чем это закончится...
        Хотя чем это могло закончится тогда, полтора года назад? Ну конечно, достаточно профессионально проведенным визитом в банк, в котором эти личинки хранились. Я его совершил, при этом допустив одну небольшую ошибку, и в результате оказался на Бриллиантовой, застрял здесь вот уже на полтора года. Кстати, а согласился бы я ее покинуть?
        Любопытно, вот об этом я не думал. В самом деле, что меня держит на Бриллиантовой? Работа. А еще? Деньги у меня есть, и, будь возможность отправиться попутешествовать... Ах да, есть еще мои старые грехи. Рад бы в рай...
        Звон бьющейся посуды!
        Я оторвался от размышлений и, оглядев зал ресторанчика, обнаружил двух посетителей, тианца и ирмурянина, судя по всему, прибывших на Бриллиантовую либо вчера, либо сегодня, с расчетом побывать на большом аукционе, с чего-то надумавших устроить ссору, причем именно в том ресторане, в котором я решил позавтракать.
        Прыткие ребята. И главное, как вовремя они решили выяснить отношения!
        Впрочем, чаще всего подобные ссоры заканчиваются всего лишь включением в счет стоимости уничтоженной посуды. И значит, пока тревогу бить еще рано, можно даже продолжить завтрак.
        Я съел несколько ложек супа и снова взглянул на ссорящихся.
        - Ты бесчестное создание, - верещал одетый в серебристый комбинезон тианец. - И если будешь еще маячить у меня перед глазами, я убью тебя с большой радостью, такой же примерно размерами, как доброта могучего звездного утконога.
        Кончики ушей у него буквально полыхали синевой, и это означало, что он не шутит. Кстати говоря, тианцы очень похожи на обычных людей, и я смог определить, к какой расе он относится, лишь по ушам.
        Покрытый короткой зеленой шерстью ирмурянин был тощим, словно кошелек окончательно разорившегося торговца инопланетными диковинами. Он был выше среднего человека раза в полтора, а голову имел сплющенную с боков, словно у древнего инка.
        Большой силы, скорее всего, у него не было. Однако в наш век боевых симбиотов и увеличивающих силу имплантатов, а также самого экзотического оружия, разрабатываемого и производимого на сотнях и сотнях миров галактической федерации, гарантированно предсказать исход схватки между этими двумя скандалистами не решился бы никто. Если, конечно, до нее дойдет, в чем я сильно сомневался.
        - Ах, так? - проскрежетал ирмурянин. - Десять поколений моих предков...
        - Ты хочешь узнать больше о своих предках? Изволь. Они были жалкими тварями, неспособными даже вытащить из норы астероидного червя. Но это безусловно мелочи, а вот...
        Да, дело принимало серьезный оборот. Если в ход пошли предки, шансы на примирение ссорящихся уменьшились весьма ощутимо.
        И почему многих мыслящих так задевают нелицеприятные упоминания об их предках? Меня вот, например, ничуть не трогает, если кто-то при мне начинает разглагольствовать, что моим предком была грязная обезьяна, прыгавшая по деревьям, поедавшая гнилые бананы и с удовольствием вычесывавшая блох. Хотя... может, люди все-таки произошли не от обезьян?
        - Десять поколений моих предков назад на твоих соплеменников охотились, даже не подозревая, что они обладают разумом. Что немудрено, поскольку оснований для подобных подозрений они не подавали. И если...
        - Значит, ты осмелился оболгать моих благородных предков? Ты осмелился открыть свое ротовое отверстие и...
        - А ты... а ты...
        - То, что я сказал, на самом деле...
        - Да мне плевать!
        - Нет, ты должен услышать о своих предках...
        - А ты... хочешь я перечислю всех твоих псевдоотцов? Первый из них был разлагающийся на ходу от старости, тупой как пень...
        - Так вот, они, эти предки, кормились преимущественно...
        Последний посетитель ресторанчика расплатился и поспешно выскользнул на улицу. Теперь в зале остался только я, Марноу, два ссорящихся мыслящих и официантка. Кстати, она устроилась рядом с дверью на кухню и наблюдала за развитием событий с неподдельным интересом. Я вспомнил, что эрфи славятся как очень умелые, отчаянные воины, и на мгновение испугался, что малышке взбредет в голову ввязаться в назревающую драку. Но нет, кажется, я ошибся. Вот она резко выдохнула воздух и слегка привалилась к двери, как бы продемонстрировав, что намерена удовлетвориться всего лишь ролью наблюдателя. Марноу, кстати, этой ролью ограничиваться явно не собирался. Он выудил из-под стойки шок-дубинку Мы обменялись с ним взглядами, и он несколько расслабился.
        Я подумал, что, похоже, не успею даже доесть суп. А жаль. Он очень вкусный, и если учесть, что именно такой суп я смогу вновь попробовать еще нескоро... Нет, эти двое не очень умных мыслящих устроили ссору совсем не вовремя.
        - Вранье, наглое вранье! - воскликнул тианец.
        - А вот и нет! Хочешь, докажу?
        Голос у ирмурянина был тонким и мелодичным. Я не уловил в нем даже намека на страх.
        - Ну, попробуй, попробуй...
        - А вот сейчас...
        - Да неужели?
        - Конечно!
        - Ах, ты...
        - Да я...
        - Ну...
        Тианец взревел и, схватив стул, шагнул к ирмурянину. Тот, зашипев, словно рассерженный кот, выхватил из складок просторной, смахивающей на хитон одежды нож с коротким, угольно-черным лезвием. Я знал, что таким ножом можно запросто резать сталь толщиной в два пальца.
        Так, в ход пошло холодное оружие. А значит, настала пора что-то предпринимать. Еще немного, и два мыслящих, прилетевших на нашу планету купить несколько личинок бриллиантовых муравьев, разнесут заведение Марноу и ухлопают друг друга.
        Прощай, суп из пряных мидий, прощай надолго. Здравствуй, вполне реальная возможность получить черный клинок под ребро.
        Я резко встал и крикнул:
        - Именем закона, приказываю всем оставаться на своих местах!
        
2
        
        - А это еще кто? - прорычал тианец.
        - Прошу прощения, - промолвил я. - Но более никто из вас ничего никому таким образом не докажет. Единственной особой, которой здесь, в инопланетном районе планеты Бриллиантовой, разрешено применять силу, причем на законных основаниях, являюсь я. Вы сейчас нарушаете закон. Советую сдать оружие и успокоиться.
        - Ты не в форме, - прошипел ирмурянин. - Значит... Ты центурион?
        - Он самый. Центурион инопланетного района. Я представился. А вы кто?
        - Наемный охранник, - сообщил своему противнику ирмурянин. - Это не настоящий страж порядка. Его можно не бояться.
        Я покачал головой.
        Похоже, дылда окончательно утратил умение реально воспринимать действительность. Впрочем, как оказалось, тианец обладал еще меньшим количеством здравого смысла, чем его противник. Окинув меня яростным взглядом, он проревел:
        - Ты почему мотаешь головой, словно глупый слизняк-трупоед? Намекаешь, что она у тебя лишняя? Если так, то я готов прямо сейчас ее оторвать.
        Я тяжело вздохнул.
        А ведь этот типчик крепко закусил удила. Проще всего дать ему попытаться меня убить и, обороняясь, уложить на месте. Вот только после такого поступка меня перестанут уважать. А центурион, потерявший уважение своего района, должен сразу же уволиться. Толку от него все равно не будет никакого. Да и сам тианец, я был в этом уверен, уже минут через пять одумается и раскается в своем поведении. Тианцы, они такие. Быстро заводятся, но и быстро остывают.
        Итак, пять минут... тяжелая задача. Особенно если принять во внимание ирмурянина. Тот вроде голову еще не потерял, соображать способен. Это и опасно. Такие как он способны в любой момент выкинуть какой-нибудь пакостный фокус. Моральный кодекс ирмурян подобное вполне допускает. И значит, его из поля зрения нельзя выпускать ни в коем случае. Он в этой парочке самый опасный.
        - ... и не только вызвать тебя на бой, чтобы доказать свою правоту, но и оплатить твои похороны, которые, несомненно, понадобятся, - закончил тианец.
        - Вот как? - подчеркнуто миролюбивым тоном сказал я. - Это с твоей стороны более чем благородно. Но только имеет ли смысл делать подобные траты? Не лучше ли сэкономить?
        - Нет! - прорычал тианец.
        - А почему? Ты чертовски богат?
        - Да!
        - Ну, так это ненадолго. Если ты сейчас же не изменишь кое-какие свои, касающиеся наличности, принципы.
        - Что?
        - Я говорю, что, действуя подобным образом, ты очень скоро разоришься.
        - Тебя это не должно волновать, поскольку...
        - Да зачем ты тратишь на него время? - встрял ирмурянин. - Не видишь, он тебе просто заговаривает зубы? Давай лучше забудем о нем, обсудим условия поединка и, не тратя время зря, примемся за дело. Обещаю за минуту изрезать тебя на тысячу кусков.
        Я ухмыльнулся.
        Теперь стало окончательно понятно, кто является настоящим зачинщиком ссоры. Но зачем она так нужна ирмурянину? Что он с ее помощью рассчитывает выиграть?
        Кстати, он только что допустил большую ошибку. Обратился к рассудку тианца, попытался вернуть его к нормальному разговору. Если это у него не получится, то я продолжу с тианцем пререкаться и буду тянуть время. Если получится, то можно попытаться на него надавить, так, как это умеет по отношению к любому нарушителю закона любой страж порядка. Чем это закончится, угадать нетрудно. У меня, как у каждого стража порядка, был большой, накопленный за прошедшие полтора года, опыт навязывания своей воли разным драчунам и грубиянам. Этим же гаврикам хотя бы раз в жизни, но наверняка приходилось в подобных обстоятельствах уступать стражу порядка. Если вдуматься, это не такое маленькое преимущество. Называется оно - стереотипное мышление. Согласно стереотипам, в подобных ситуациях стражи порядка, как правило, выигрывают, должны выигрывать. И баста.
        - Хм... зубы заговаривает?
        - Думаешь, нет? - промолвил ирмурянин. - Кстати, еще он тянет время. Давай не будем его терять. Итак, ты упоминал о вызове на бой и об оплате похорон. Если ты не передумал, а мне кажется, ты не передумал, то я...
        - Он передумал, - уверенно сказал я.
        - Неужели? - издевательски протянул ирмурянин.
        - А если нет, - промолвил я, - то обязательно сейчас передумает.
        - И заставишь его это сделать ты?
        - А кто иначе?
        - Центурион инопланетного района?
        - Именно, - подтвердил я и тоном заправского зануды продолжил: - Центурион инопланетного района планеты Бриллиантовая, того самого района, в котором вы сейчас находитесь. Если вы не в курсе, то могу объяснить поподробнее свои обязанности. Центурион обязан следить за соблюдением порядка и законности в своем инопланетном районе. В том случае, если кто-то не желает соблюдать законы, находясь на территории вверенного его попечению района, центурион имеет право восстановить законность любым способом, вплоть до применения оружия. Конечно, если нарушители перешагнули определенную границу. К вашему сведению, вы оба движетесь к ней на всех парах и, похоже, вовсе не собираетесь останавливаться.
        Я сделал паузу на пару секунд, чтобы смысл моих слов дошел до этой парочки бузотеров получше, и добавил:
        - Впрочем, может быть, я ошибаюсь, и оскорбления, которыми вы осыпали друг друга, нельзя принимать всерьез, а упоминания о поединке и похоронах не более чем невинная шутка?
        Я совершенно недвусмысленно предлагал им вполне пристойный выход из создавшегося положения. Если они его выберут, то, можно сказать, отделаются легким испугом. От них потребуется всего лишь возместить хозяину заведения разбитую посуду, упущенную прибыль и дать мне обещание не возобновлять военных действий в пределах инопланетного района. Немного денег и обещание, лишь чуть-чуть ограничивающее их свободу.
        - Он так шутит? - поинтересовался тианец.
        - Конечно, - с готовностью подтвердил ирмурянин. Это была еще одна его ошибка. Теперь ему можно было инкриминировать подстрекательство к неповиновению стражу порядка. А значит, его личный комплект преступлений только что еще увеличился.
        - Ну, тогда я вырву у него все его поганые сердца, сколько бы их ни было! - взревел тианец и бросился на меня.
        Симбиот включился вовремя, и, видя, как медленно, словно во время подводных съемок, на меня надвигается рослая фигура тианца, я порадовался тому, что не пожалел на него денег. Старому симбиоту для того, чтобы включиться на полную мощность, требовалось некоторое время. Этому - нет.
        Итак, тианец был всего в паре шагов от меня, и стул, казавшийся в его руках детской игрушкой, должен был вот-вот опуститься мне на голову, но это меня волновало не сильно. Сделав шаг в сторону, я легко увернулся от невыразимо медленно опускающегося стула, и вдруг заметил, что ирмурянин тоже на всех парах торопится ко мне. Причем вот у него-то движения ничуть не замедлились, а это могло означать только одно. Мелкий подстрекатель тоже обладал симбиотом, причем классом не ниже моего. Положение усугублялось черным клинком, нацеленным не в спину тианцу, как можно было бы предположить по предыдущим событиям, а прямо мне в живот.
        Скверно, очень скверно. Рассчитывать на помощь хозяина ресторанчика не имело смысла. Для него, не обладающего симбиотом, наш поединок представляется всего лишь мельканием смутно различимых теней. Таким образом, здесь, в ускоренном времени, не было ни помощников, ни свидетелей. Только мы, один на один. Нож, способный рассечь что угодно, против висевшего у меня на поясе «кольта». И «кольт» здесь сильно проигрывал. Ну, хотя бы потому, что пуля для обладающего симбиотом летела настолько медленно, что, при наличии форы в виде некоторого расстояния и хорошей реакции, от нее можно было увернуться.
        Если только стрелять в упор... Но кто мешает ирмурянину при близком контакте пустить в ход клинок?
        Я подхватил со стола кувшин с розовым сиропом и метнул его в ирмурянина. Тот небрежно от него уклонился, и кувшин с треском разбился о стену, оставив на ней пятно Роршаха, очень сильно напоминающее ухмыляющуюся самым издевательским образом рожицу. Впрочем, каждый в пятнах Роршаха видит то, что ему более всего хочется в данный момент видеть. Возможно, для кого-то другого это пятно показалось бы сильно смахивающим, например, на биокорабль, приготовившийся к посадке на болотистую планету...
        Некогда мне было рассматривать какие-то там пятна. Надлежало спасать свою шкуру, а в таких обстоятельствах не до психоанализа.
        Отпрыгнув от черного клинка, прорезавшего воздух на расстоянии ладони от моей груди, я один за другим швырнул в ирмурянина три стула. С легкостью от них увернувшись, противник снова взмахнул клинком. Спрятавшись за большой, рассчитанный на десяток клиентов стол, я выхватил кольт и спросил:
        - Похоже, ты решил меня прикончить? Или мне это только кажется?
        - Возможно, - промолвил ирмурянин. - Рассчитываешь, что я начну бегать за тобой вокруг стола, как герой дешевой комедии?
        - А что, не будешь?
        - Нет, проще сделать так.
        Ирмурянин два раза махнул клинком, и из крышки стола выпал приличных размеров кусок. Еще несколько взмахов, и крышка стола, за которым я прятался, значительно уменьшилась. Пришлось выстрелить, но большого толку это не принесло, поскольку, как я предввдел, противник от пули увернулся. Правда, кое-что я все-таки выиграл. Ирмурянин прекратил кромсать стол и теперь настороженно следил за моей правой рукой, в которой был зажат револьвер, пытаясь угадать, когда я в следующий раз нажму на курок.
        - Ну, что же ты больше не стреляешь? - спросил он.
        - Выстрелю. Еще успею, - пробормотал я.
        - И снова промахнешься.
        - Ты уверен?
        - Конечно. А потом, когда у тебя патроны кончатся, я тебя прирежу. В любом случае скоро один из нас отправится в мир лучший, в мир иной. Мне кажется, это буду не я. А ты как думаешь?
        - А я думаю, ты ошибаешься, - заявил я.
        Вообще-то ирмурянин просчитал ситуацию более-менее точно. У меня осталось пять патронов. Если я не сумею попасть в этого гаденыша, то останусь против него безоружным, с голыми руками против черного клинка. Почти наверняка - смерть. И значит...
        Я хмыкнул.
        А ведь ирмурянин просчитался только в одном, но несомненно важном пункте. Он совершенно забыл о тианце. Очевидно, по мнению ирмурянина, тот, увидев, как мы оба активизировали симбиотов, должен был застыть столбом и не вмешиваться в драку.
        Как бы не так.
        Тианец все еще продолжал со скоростью улитки размахивать стулом. И конечно, ни мне, ни ирмурянину он навредить не мог никак, если только... А что, почему бы и нет? Чем черт не шутит, когда бог спит?
        Как раз в этот момент тианец находился шагах в двух позади ирмурянина, и, что самое важное, стул его вот-вот должен был пойти вниз. Если заставить противника сделать два шага назад и еще полшага вправо, то стул попадет ему точнехонько по голове. Но как этого добиться?
        А вот как!
        Все это немного походило на бильярд. Надо было выстрелить так, чтобы, уклоняясь от пули, ирмурянин оказался точно в нужном месте.
        Я выстрелил. Мелкий убийца отпрыгнул назад и вправо. Отлично! Теперь еще шаг вперед и выстрел, на этот раз в другую сторону. Противник соответственно отпрыгнул опять назад и влево.
        Все, он на месте. А теперь...
        Я выстрелил ирмурянину под ноги, и тот, конечно, подпрыгнул, навстречу опускающемуся на его голову стулу...
        В общем, я зря боялся. Все прошло как по маслу. Стул разлетелся на кусочки, голова ирмурянина уцелела, но сознания он лишился, похоже, надолго. Прежде чем его тело опустилось на пол, я уже был рядом и вырвал из его безвольной руки черный клинок.
        Вот теперь можно было дать симбиоту мысленный приказ выключиться.
        Окружающий мир вновь приобрел нормальную скорость. Официантка едва заметно улыбнулась, Марноу открыл рот, очевидно собираясь сказать нечто интересное, возможно, даже меня поблагодарить, а тианец... Я едва успел отпрыгнуть в сторону.
        Ну да, все верно. Тот продолжал буйствовать, и теперь, вооружившись еще одним стулом, все еще пытался испробовать на прочность мой череп.
        Нет, парень, так не пойдет. Ни в коем случае.
        Преследуемый но пятам размахивающим стулом драчуном, я метнулся к стойке, за которой стоял Марноу, мгновенно выхватил у него шок-дубинку и с разворота ткнул ей в живот таинца. Послышался треск, и тот рухнул как подкошенный.
        Вот так-то.
        Я вернул Марноу дубинку, положил на стойку черный клинок и, тяжело отдуваясь, прислонился к стойке спиной. Спустя пару секунд над моим плечом возникла рука хозяина заведения. В ней был стакан с гликом, местным вином, обладающим отменным выкусом и, кроме того, свойством быстро восстанавливать силы.
        Вот в этом я нуждался, и даже очень.
        - За счет заведения, - промолвил Марноу. Я кивнул и сделал большой глоток.
        Вино было просто превосходным, явно не из той бутылки, из которой он наливал заезжим туристам, неспособным отличить хороший глик от какой-нибудь бурды, вроде «сладкопромачивающего горло тиронского» или «настоящей, терпкой, стопроцентно защищенной законом от подделки хроонской амброзии». Защищенные законом от подделки... Как же. В тех случаях, когда защита законом не подкреплена действиями стражей порядка, он стоит весьма и весьма недорого.
        - Как думаешь, у них хватит денег, чтобы оплатить мои убытки? - спросил Марноу.
        Я окинул взглядом два распростертых на полу тела и подумал, что расслабляться еще рановато. Да, конечно, мне повезло, и я, несмотря на усилия своих противников отправить меня в страну теней, остался в живых. Однако это не значит, что я теперь до скончания века имею право манкировать своими обязанностями. Более того, во время схватки с этими двумя драчунами я истратил столько энергии своего симбиота, что тому на ее восстановление потребуется не менее двух суток. Все это время мне придется либо рассчитывать на свои силы, либо использовать симбиот самое краткое время и не на полную мощность, иначе это может закончиться чем-нибудь скверным, вроде его частичного саморазрушения. Легкие, болезненные, но постепенно затихающие покалывания под правой лопаткой, там, где симбиот находился, служили этому подтверждением.
        Между прочим, если дуэт мыслящих, с которым мне только что пришлось сразиться, очнувшись до того, как я его упакую в наручники, вздумает продолжить драку, мне будет не сладко. И значит, труба играет атаку, а усталый ветеран, успев сделать из живительного ручейка всего лишь один глоток, должен вновь вскочить на коня и ринуться в бой.
        Я еще раз глотнул из стакана, поставил его на стойку и кивнул Марноу на черный клинок:
        - Спрячь его пока, ладно?
        Клинок мгновенно исчез.
        Ну, вот и ладно. А теперь надлежит выяснить, с кем мы, собственно, имеем дело, и также неплохо было бы установить кредитоспособность этих двух любителей бузить в тех местах, в которые обычные мыслящие приходят всего лишь попить и поесть.
        Я приступил к обыску.
        Судя по документам, ирмурянина звали Кроун-ар-зоп, и на своей планете он работал всеблагим торговцем божественными дарами, а также был по должности средним осматривающим священных ресниц великого всевидящего глаза. Что эта последняя должность означает, я, конечно же, не имел ни малейшего понятия. А вот - первая...
        Хм... с чего бы это почтенного торговца потянуло на подобные подвиги? А может, у них звание всеблагого торговца божественными дарами означает нечто иное? Возможно, вполне возможно. И до этого ли сейчас?
        Кстати, на всекредитной карточке ирмурянина лежала кругленькая сумма. Это радовало.
        Я сделал Марноу знак, означавший, что все в порядке, и тот, правильно его истолковав, заметно повеселел. Сунув документы и всекредитную карточку в карман ирмурянииа, я вытащил парочку живых наручников.
        Собственно, название этой штуки говорило само за себя. Ее вывели на одной из планет галактической федерации. Какой именно, я забыл, да и не очень хотел запоминать. Главное, эти штуки были способны достаточно плотно охватывать конечности любой толщины и формы, разорвать их было почти невозможно, а снять их мог только тот, на чей генетический код они были настроены. В данном случае, поскольку эти наручники принадлежали мне, то на мой. Кроме того, живые наручники обладали еще одним интересным и важным свойством. Тот, на кого они были надеты, мог запросто делать медленные движения, растягивая перемычку между браслетами сколько угодно, при этом не испытывая тех неудобств, которые приносили допотопные, стальные наручники, но не мог сделать ни одного резкого движения. Первое же движение со скоростью больше, чем у прогуливающейся улитки, приводило к тому, что перемычка между наручниками становилась крепче стали. Эластичность к ней возвращалась только через минуту, не раньше.
        Ну, а оказать сопротивление представителю закона, если ты не имеешь возможности делать резкие движения, довольно затруднительно.
        Я перешел к тианцу.
        Имя у него было очень коротким и звучало на всегалакте как «Хи». Правда в придачу к нему была тоже целая куча каких-то странных и непонятных титулов. Кстати, денег у этого типчика на всекредитной карточке тоже было немало, и когда я сообщил об этом Марноу, тот совершенно расслабился. Даже приказал официантке приготовить и держать наготове два стакана освежающего напитка из ягод эюпсоного дерева, мотивируя это тем, что он здорово помогает при травмах головы и облегчает страдания познакомившихся с шок-дубинкой. Возможно, он даже не врал. По крайней мере, его шок-дубинку, судя по ее внешнему виду, пускали в ход достаточно часто, и кто именно это делал, догадаться было нетрудно.
        Снабдив браслетами и тианца, я вернулся к стойке и, вытащив бормоталку, спросил у Марноу:
        - Как я понимаю, тебя совершенно удовлетворит полное возмещение ущерба?
        - Не только материального, но и морального, - очень живо заявил владелец ресторанчика.
        Я покачал головой:
        - Кажется, ты решил ободрать этих двух драчунов как липку. Не так ли?
        - А почему бы и нет?
        - Ты в полном своем праве. Однако совету мыслящих инопланетного района эта ситуация может не совсем понравиться. Ты понимаешь, что я имею в виду?
        - Что именно?
        - Да, конечно, эта парочка нарушила закон и нанесла тебе материальный ущерб. Однако они приехали на Бриллиантовую для того, чтобы участвовать в большом аукционе. Они потратили некоторое время на дорогу, и она им стоила каких-то денег. Если они, из-за того что позволили себе несколько расслабиться и из-за излишней жадности одного владельца ресторана не смогут купить пусть даже самой захудалой личинки бриллиантового муравья, то уедут с нашей планеты страшно недовольными. И каждый из них, вернувшись на свою родную планету, способен растрезвонить всем и каждому из своего народа, что на Бриллиантовой обращаются с гостями не самым лучшим образом. Понимаешь, что я имею в виду?
        - И таким образом, наша планета может запросто испортить отношения с двумя другими планетами, - докончил Марноу.
        - Вот именно.
        - Ты-то сам в это веришь? В то, что какая-то планета способна отказаться от сотрудничества с Бриллиантовой из-за того, что на ней обошлись с одним из ее обитателей по всей строгости закона?
        Я пожал плечами:
        - А разве таких случаев не бывает? Галактика огромна, и в ней может произойти все что угодно. Кроме того, этот случай на родной планете одного из этой парочки драчунов могут использовать всего лишь как предлог для искусственного охлаждения отношений с нашей планетой. Вообще, межпланетная политика - дело темное, и в ней возможно все. Ну, и напоследок могу сообщить тебе, что они не совсем простые мыслящие. Один из них аж средний осматривающий божественных ресниц великого священного глаза. Не знаю, что это означает, и сильно сомневаюсь, что знаешь ты. Однако он вполне может оказаться значительной особой. У второго этих титулов, как блох на бродячем сухопутном осьминоге.
        - И что дальше? - спросил хозяин ресторана.
        - Ты можешь, конечно, пренебречь моим предостережением, но я могу тебе сразу сказать, что в том случае, если твоя жадность приведет к нежелательным последствиям, это не понравится совету мыслящих нашего инопланетного района. А он, в наказание и чтоб другим неповадно было, способен, например, отобрать у тебя лицензию на ведение дел на Бриллиантовой. Хочу напомнить, что тому, кто ее лишится, она никогда более не может быть выдана. Понимаешь, о чем я говорю?
        Я сделал еще один глоток из стакана с гликом и облокотился на стойку.
        За что я уважаю Марноу, так это за решительность. Для того чтобы обдумать мои слова, ему хватило всего полминуты. По прошествии этого времени он сказал:
        - Ладно, пусть будет только материальный ущерб.
        - Умно, - одобрил я.
        - И возмещение упущенной выгоды. Ты видел, из-за скандала мое заведение покинуло восемь клиентов.
        - Шесть. Я их посчитал.
        - Хорошо, пусть будет шесть.
        - Договорились?
        - Ладно, договорились.
        После этого я набрал на бормоталке номер председателя совета мыслящих инопланетного района, в обязанности которого, кстати, входило также отправлять правосудие в подобных случаях, и сообщил ему о случившемся.
        Выключив бормоталку, я сунул ее в карман и, сделав безрезультатную попытку нащупать в нем коробочку сигарет, чертыхнулся.
        Ах да, я же бросил курить. Чертов Мараск, как это меня угораздило попасться ему на удочку?
        - Сигарету? - предложил Марноу.
        - Нет, со вчерашнего дня не курю, - мрачно сказал я.
        - О-о-о... - протянул хозяин ресторана. - Это серьезное решение. Как правило, оно требует большой силы воли.
        - Не очень, - сказал я. - Вот придерживаться его - требует.
        - Да, - улыбнулся Марноу. - Тут ты прав.
        Я хлебнул из стакана и в который уж раз попытался понять, почему я до сих пор не расстался со своей работой. Кто мешает мне плюнуть на нее и растереть? Деньги? Деньги у меня есть, и немалые. Конечно, за последние полтора года у меня были приличные траты, включающие, например, в себя нового симбиота. Однако некоторая сумма, для того, чтобы безбедно прожить до конца дней своих в каком-нибудь дальнем уголке галактики, на моей всекредитной карточке еще лежит. Что тогда меня держит в этом районе, как не деньги? Чувство долга перед моими нанимателями? А почему? Ничем особым я им не обязан. Более того, если уж на то пошло, обзавелся я этой работой вопреки собственному желанию. А значит...
        Ирмурянин шевельнулся и издал звук, смахивающий на стон. Похоже было, что он собирается в скором времени прийти в себя.
        Я подумал, что с удовольствием бы задал ему несколько весьма интересных вопросов. Вот только он наверняка не пожелает на них ответить. И заставить его быть откровенным у меня в данный момент нет никакой возможности.
        А я хотел бы, очень хотел бы узнать, кто и зачем устроил это покушение на мою жизнь. В том, что это именно покушение и именно на меня, я был почти уверен. Слишком все было хорошо разыграно. Прямо как по нотам. Демонстративная ссора при свидетелях, и на глазах центуриона, который, в силу своих служебных обязанностей должен вмешаться, а потом бой с использованием симбиотов, вроде бы у всех на глазах, но в то же время один на один, поскольку никто из свидетелей из-за скорости, с которой двигаются сражающиеся, ничего точно утверждать не решится. Бой, в котором смерть центуриона можно, без малейшего риска быть разоблаченным, объявить случайностью, конечно, очень неприятной, но все же случайностью. Потом в ход пойдут деньги, связи, кто-то надавит на кого-то, а совет мыслящих инопланетного района Бриллиантовой решит, что не имеет смысла раздувать большой скандал, поскольку это может отрицательно сказаться на доходах, и вот виновник моей смерти уже вышел сухим из воды.
        Да и почему бы нет? Ведь убийство-то было непреднамеренным?
        Я допил глик и поставил пустой стакан на стойку.
        И все-таки, кому так сильно хотелось меня убить, что он решил это сделать таким сложным и дорогим образом? У кого на это хватит денег? И с какой целью? Если нет какой-то личной причины, то это убийство ради выгоды. А какую выгоду можно извлечь из смерти самого обычного центуриона, пусть даже и центуриона инопланетного района планеты Бриллиантовая?
        
3
        
        Глава совета мыслящих инопланетного района был назарунец, и звали его Дагай Каача. Маленький, благодаря расцветке шерсти смахивающий на бурундука, он семенящей походкой вошел в ресторан и быстро огляделся. Шагнув к стене, в которой остались дырки от выпущенных мной пуль, он внимательно их осмотрел, потом взглянул на висевший у меня на поясе «кольт», степенно разгладил длинные зеленые усы и спросил:
        - Так, значит, небольшое нарушение общественного порядка?
        - Вот именно, - подтвердил я. - Небольшое, учитывая завтрашний аукцион.
        - Ах, вот так?
        - Угу.
        Назарунец поводил по сторонам остреньким носиком, потом подошел ко мне почти вплотную и вполголоса, так, чтобы не слышали задержанные, спросил:
        - Оплатить ущерб они в состоянии?
        - Более чем.
        - Но ты сомневаешься, что они это пожелают сделать?
        - Вероятно.
        - Хм... в таком случае, нам ничего не остается, как попытаться взыскать его обычным способом. Не так ли?
        - Нам приходилось это делать не раз. Причем, если совет мыслящих считает, что с них имеет смысл спросить на полную катушку, я возражать не буду.
        - На этом настаивает хозяин заведения?
        - Он не прочь, но на худой конец может обойтись и рядовым возмещением ущерба, а также упущенной выгоды. На моральном он более не настаивает.
        - И это неплохо, поскольку завтра большой аукцион. Ну, ты сам понимаешь...
        - Понимаю.
        - В таком случае, остался лишь последний вопрос. Какие именно у тебя к ним претензии и в какую сумму они выльются?
        Я ухмыльнулся.
        Нет, назарунец кто угодно, но только не дурак. У дурака шансов попасть на его место столько же, сколько их у того, кто пытается выиграть в федеральную межпланетную лотерею, не купив ни одного ее билета.
        - Возможно, претензии у меня и есть...
        - Будешь предъявлять им какие-то обвинения, кроме стандартного сопротивления стражу порядка?
        - Нет.
        - Почему?
        - Это мое дело.
        - Вот как? - Да.
        Не мог же я ему объяснить, что обвинить ирмурянина в покушении на мою жизнь не смогу. И основной этому причиной является отсутствие свидетелей. Проще говоря, пока на весы правосудия я могу положить против его слов только свои. Слова против слов, а поскольку мы перед законом равны, то перевеса не получится. Вот если я соглашусь на сканирование памяти...
        Кстати, любой другой центурион должен был согласиться на эту процедуру, не моргнув глазом. Более того, раз процедуре сканирования памяти подвергнутся обе стороны, с ее помощью можно узнать, кто именно приказал ирмурянину меня убить и почему.
        Правда, на сканирование памяти я не соглашусь ни в коем случае. Если это произойдет, то сканирующий комп махом вылущит из моей памяти не только сведенья о схватке в ресторане, но и о кое-каких прошлых делах, совершенных мной еще до того, как волею невероятного стечения обстоятельств я стал центурионом. А вот этого мне не хотелось, совсем не хотелось, пусть даже в результате придется отпустить безнаказанным мыслящего, намеревавшегося меня самым тривиальным образом выпотрошить.
        Я хмыкнул.
        Тот, кто спланировал это покушение, должен был принять какие-то меры на случай, если оно не получится? Правильно, должен. Но не принял. Может, он знал, что я боюсь сканирования памяти как черт ладана? И откуда он мог это узнать?
        Ох, все-таки как-то с моим развеселым прошлым это покушение связано. Еще бы узнать - как.
        - Не хочешь объяснить мне, что здесь в самом деле произошло? - спросил назарунец.
        - Не хочу, - промолвил я. - Да и ничего здесь такого не было.
        - В самом деле?
        - Конечно.
        Эти мои слова были подкреплены самым чистым и правдивым взглядом в глаза, на который я был способен.
        Назарунец издал какой-то странный писклявый звук и, повернувшись ко мне боком, стал рассматривать тианца и ирмурянина.
        Я подумал, что, возможно, необходимо было ему рассказать все, до конца. Нет, безусловно, он знал о моем прошлом, о моих неладах с законом, и даже представлял, какого рода эти нелады. Однако о том, что его величество закон не знает о некоторых моих подвигах... Может, настало время покаяться хотя бы перед назарунцем?
        Я оценивающе посмотрел на Дагай Каача.
        Он был очень хорошим главой совета мыслящих инопланетного района. Его предшественник, Юк Медок, являлся редкостным негодяем и имел скверную привычку время от времени, если из этого можно было извлечь выгоду, кого-нибудь убивать. Это он, полтора года назад, в тот момент, когда у меня на хвосте сидела парочка федеральных агентов с обвинением в ограблении банка, буквально заставил меня стать центурионом инопланетного района на Бриллиантовой. Причем вакансия центуриона оказалась свободной лишь потому, что трех предыдущих стражей порядка, как потом оказалось, ухлопали по приказу все того же Юка Медока. Как ни странно, оказавшись в этой ловушке, я выжил и даже сумел избавить совет инопланетного района от его преступного главы навсегда. Каким именно образом - долго рассказывать. Главное, назарунец стал главой совета мыслящих фактически благодаря мне и, значит, был мне кое-чем обязан. Кроме того, методы, которыми запросто пользовался его предшественник, он не одобрял. И все-таки назарунец был, так же как и Юк Медок, главой банка, финансистом и, значит, в конечном итоге основной для себя целью считал
получение выгоды, в любых ситуациях, в которых это возможно, и особенно в тех, в которых это вроде бы нельзя.
        Нет, сообщить такому мыслящему о том, где у тебя находится уязвимое место, было бы верхом неосторожности.
        - Прекрасно, - промолвил назарунец, обращаясь к двум бузотерам. - Прежде всего мне хотелось бы вам представится. Зовут меня Дагай Каача. Я являюсь главой совета мыслящих инопланетного района планеты Бриллиантовая. Кроме всего прочего, я выполняю функции местного судьи и имею право судить и миловать мыслящих, находящихся на территории нашего района, причем могу выносить приговоры вплоть до лишения права на жизнь. Вы понимаете, что я имею в виду?
        Он сделал достаточно эффектную паузу, давая нарушителям закона время обдумать его слова.
        Те обдумали.
        Я мог бы поспорить, что более всего им не понравились упоминания о приговорах, связанных с правом лишения жизни. Между прочим, назарунец их ничуть не обманывал. Он имел такое право и даже за последние полтора года один раз им воспользовался. Конечно, тот случай был из разряда неординарных, но, еще раз повторяю, глава совета мыслящих инопланетного района не соврал ни в одном слове.
        Ирмурянин вдруг напыжился, словно индюк, и промолвил:
        - А ты не обманываешь? Я хмыкнул.
        Наш любитель размахивать черным клинком выбрал для себя неправильную линию защиты. Она ему не поможет, как не помогла многим до него.
        - У меня вид мыслящего, способного на обман? - ласково спросил Дагай Каач.
        - Ну-у-у... я усмотрел в вашем заявлении некоторую неувязку.
        - В чем же она? - слегка улыбнулся назарунец.
        Должно быть, в данный момент он ощущал примерно то же, что ощущает старая, опытная кошка, углядевшая мышонка, решившего на ее глазах покинуть норку, вооружившись плакатиком с текстом в защиту мелких грызунов от произвола крупных, полосатых хищников.
        - Я являюсь подданным великой планеты ирмурян, имеющей в своем распоряжении, смею вас уверить, великолепно вооруженный флот. И если мне попытаются нанести хотя бы малейший вред, то через очень короткий период времени наш флот будет на орбите вашей ничтожной планеты, для того чтобы использовать всю свою мощь для защиты своего подданного от правового беспредела.
        Тианец тоже решил не оставаться в стороне и заявил:
        - Правительство моей планеты не оставит без внимания преследования, которым на вашей планете подвергся честный торговец, приехавший всего лишь ради приобретения партии личинок бриллиантового муравья.
        - Так, понятно, - холодно промолвил Дагай Каач. - Беск, отметь одно оскорбление нашей планеты, совершенное при свидетелях. Думаю, оно послужит основой для отдельного разбирательства и, соответственно, дополнительного приговора. Что дальше?
        - Это какое такое оскорбление? - поинтересовался ирмурянин.
        - Ну, вы назвали ее «ничтожной планетой», - уточнил Дагай Каач. - Впрочем, к этому мы вернемся немного погодя. А пока - продолжайте. Итак, как я понял, стоит вам свистнуть, и все вооруженные силы ваших планет окажутся на орбите Бриллиантовой. Верно?
        Ирмурянин прикусил губу:
        - Ну-у-у... я не имел в виду...
        Я подумал, что враг смешался и вот сейчас самое время несколько сократить разделявшую нас дистанцию. Словно прочитав мои мысли, иазарунец перешел на «ты».
        - А что ты имел в виду, когда делал подобные заявления, да еще при свидетелях? - почти ласково спросил он.
        - Каких таких свидетелях? - Ирмурянин тоже незамедлительно перешел на «ты». - Ты, центурион твой, да еще пара жителей твоей планеты. Все вы лица заинтересованные.
        - Ну почему? Есть еще и тианец. Кроме того, ты не думаешь, что в спорном случае для установления истины хватит обычного сканирования памяти?
        - Я не являюсь служащим федерации, я всего лишь частное лицо, и поэтому никто не в силах заставить меня пройти сканирование памяти. Только - добровольно.
        - Э, нет, тут ты не прав. Ты обвиняешься в нескольких преступлениях, в том числе в оскорблении планеты Бриллиантовой и сопротивлении центуриону инопланетного района. Я не говорю уже о разрушениях, - назарунец обвел лапкой зал ресторана. - И значит, как обвиняемому в довольно серьезных преступлениях, от сканирования памяти тебе отвертеться не удастся.
        Я кивнул.
        Ловушка захлопнулась. Сейчас оба любителя устраивать бузу в ресторанах чужих планет начнут осознавать, что именно им грозит. Конечно, если у них на совести какие-нибудь мелочи, вроде воровства пары ирисок в глубоком детстве из ближайшего магазинчика, то им нечего бояться. Комп учтет давность лет, небольшую величину ущерба и, скорее всего, отпустит им эти незамысловатые грехи. Однако если на совести тианца и ирмурянина есть нечто более серьезное... а у ирмурянина, как мне кажется, список нарушений закона достаточно обширный. И уж наверняка он готов выложить достаточно солидную сумму для того, чтобы этой процедуре не подвергаться.
        Наблюдая за тем, как назарунец безупречными доводами разрушает оборону все еще отчаянно сопротивляющегося противника, я слегка улыбнулся.
        Кстати, а ведь Дагай Каач блефует больше, чем даже об этом подозревает. Он и не подозревает, что если дойдет до сканирования памяти, то я вынужден буду снять все обвинения.
        Может, я все-таки правильно сделал, что не посвятил его в такие тонкости? Хотя сколько бы веревочке ни виться, а концу обязательно быть. И значит...
        Нет, до тех пор, пока я нахожусь в должности центуриона, пока меня защищает иммунитет стража порядка Бриллиантовой, преследование федеральных властей мне не грозит. И вроде бы, открыв кое-какие факты из моей прежней жизни, я ничем не рискую.
        Но тут есть одна любопытная деталь.
        Федеральным агентам свойственно делить преступников по категориям. Официально мне сейчас могут предъявить обвинение всего лишь в одном преступлении. И значит, я прохожу по списку мелких сошек. Это дает шансы, при желании, затеряться в галактических просторах бесследно, не сильно беспокоясь о погоне. Но вот если сканирование выявит весь список моих преступлений... Вот тогда федеральные агенты обложат Бриллиантовую со всех сторон, и уйти от них не будет никакой возможности. Конечно, Бриллиантовая не является одной из планет-тюрем, и жизнь у меня на ней хоть и напряженная, но не такая уж плохая. Однако само осознание, что я никогда не смогу покинуть то или иное место, превратит его в подобие тюрьмы, и этого не искупят никакие удобства.
        А что, если в будущем мне позарез захочется переселиться на тихую аграрную планету, для того чтобы провести остаток своей жизни, сидя в плетеном кресле на крыльце небольшого уютного домика, обозревая расстилающиеся до самого горизонта поля, засеянные синтекукурузой или суперпшеницей, и чувствуя в душе невообразимый покой?
        Я хмыкнул.
        Ладно, хватит о грустном. Не пора ли оторваться от своих скорбных раздумий и прислушаться к разговору главы совета мыслящих инопланетного района и парочки ресторанных хулиганов? Возможно, при этом мне все-таки удастся найти ответ на так интересующий меня вопрос?
        Я шагнул поближе к назарунцу. Дела у него обстояли не самым худшим образом. Враг уже был наголову разбит, беспорядочно отступал, бросая технику, оружие и знамена, в ужасе давя собственный обоз и союзников, мечтая только о том, чтобы спасти свою жалкую жизнь.
        - И вот тогда вы совершенно распоясались и решили слегка поразвлечься?
        - Ну... эта... - протянул ирмурянин.
        - Я спрашиваю: и вот тогда вы решили поразвлечься? Не слышу ответа!
        - Хм... ну, мы... эта...
        - Так, значит, решил запираться?
        - Да нет... я - всегда.
        - В таком случае ответь мне на один простой вопрос. Кто из вас первым начал ссору?
        - Это он, это - тианец.
        - Что-о-о-о?! Я?! Да это же он, он сам первым мне сказал, что мои предки...
        - Врет, все он врет. Всем известно, что тианцы самая подлая и лживая раса во всей федерации.
        - А он... а он...
        - Тихо! Обоим - молчать! Это уже был назарунец.
        Я подумал, что маленький, похожий расцветкой на бурундука назарунец наверняка кажется этим двум мыслящим, один из которых, кстати, совсем недавно пытался меня убить, существом гигантского роста, способным запросто такими, как они, пообедать.
        Забавная штука - восприятие. А может, мы на него списываем слишком многое? Может, окружающий нас мир отнюдь не так стабилен, как мы думаем? А живое, мыслящее существо, вопреки всем физическим законам способно, в зависимости от выделяемой им психической энергии, становиться для одних мыслящих высоким, одновременно в тот же момент для других, на которых этой энергии совершенно не расходует, оставаясь маленького роста?
        Но я, кажется, опять отвлекся... Не стоит ли вернуться к нашему убийце-непрофессионалу? Кстати, а почему бы и нет?
        То, что ирмурянин не профессионал - видно невооруженным глазом. Какой профессионал станет, как герой стариной книги, гоняться за своей жертвой с огромным черным кинжалом? Нет, конечно, профессионал имеет право на определенные причуды. Однако есть одно условие. Эти причуды не должны мешать работе. Иначе допускающий их не профессионал, а жалкий фигляр. Убийца же, предпочитающий многим и многим видам отнимающих жизнь вещиц, которыми буквально кишит федерация, архаичный и не очень удобный кинжал, совершает поступок более легкомысленный, чем это свойственно профессионалам.
        - А потом он нехорошо отозвался о твоих предках?
        - О, да. Он отозвался о них не очень хорошо.
        - Но ты ведь не думаешь, что это освобождает тебя от ответственности за содеянное? Не так ли?
        - В какую сумму это мне выльется?
        - Другими словами, сидеть ты не желаешь, но согласен оплатить все возможные убытки?
        - У меня не так много денег...
        - Значит, придется сидеть до тех пор, пока эти деньги не выплатит правительство твоей планеты.
        - Что?
        - Ну, то самое, которое при малейшем ущемлении твоего права безобразничать где угодно и каким угодно образом пошлет к Бриллиантовой весь свой флот.
        - Хм... а велика ли сумма? Я покачал головой.
        Нет, ирмурянин кто угодно, только не профессионал. Слишком нервничает, слишком легко сломался. С другой стороны, действовал он согласно неплохо придуманному плану и если бы выбрал более серьезное оружие, то мог бы запросто меня прикончить.
        Что получается? Правильно. Непрофессионал, действующий по неплохо разработанному плану. Кем разработанному? И опять, чем я этому «кому-то» мог помешать?
        Вот вопросы, на которые я хотел бы получить ответ немедленно. Да только вряд ли это получится. В будущем...
        - Итак, наши веселые друзья согласны оплатить все убытки! - возвестил назарунец. - Будем считать?
        - Будем, обязательно будем.
        Последнюю фразу, конечно, произнес хозяин ресторана. Кто же еще?
        - Хорошо, начнем с вас, - промолвил Дагай Каач и любезно улыбнулся Марноу. - В какую сумму вы оцениваете ущерб?
        - Он просто ужасен. Я разорен, да и только, - хозяин ресторана в полном отчаянии развел руками, - Мебель, посуда, стены... а посетители, покинувшие мой ресторан с намереньем более в него не возвращаться? Кроме того, если распространится слух, будто посетители в моем ресторане подвергаются опасности...
        - Сумма?
        Марноу бросил на меня вопросительный взгляд. Я знал, о чем он хотел бы меня спросить, и отрицательно покачал головой.
        Нет, и еще раз - нет. Владельцы ресторанов не вправе претендовать на возмещение морального ущерба. Это наша с Дагай Каачем политика, и она вполне оправданна. Ну конечно, в данном конкретном случае двух бузотеров можно было запросто дожать до выплаты и этой компенсации.
        Однако, по трезвому размышлению, подобного делать нельзя. Иначе возникнет то, что называется прецедентом. Следующий владелец ресторана, в котором очередные приезжие мыслящие «слегка пошалят», будет требовать моральной компенсации более настойчиво, мотивируя это тем, что Марноу ее заплатили, а он лично ничуть не хуже. И следующий, и следующий... До тех пор, пока все-таки не случится ситуация, при которой мы действительно испортим отношения с одной из планет - покупательниц личинок бриллиантовых муравьев, и это, конечно, принесет убытки... Дальнейшее уже известно.
        Марноу бросил умоляющий взгляд на назарунца, и тот тоже покачал головой.
        Хозяин ресторана обиженно поджал губы и назвал сумму. Если она и превышала ту, в которую я мысленно оценил полученный им ущерб, то ненамного.
        Дагай Каач благосклонно кивнул и повернулся к нарушителям спокойствия:
        - Эй, вы слышали?
        Тe чуть ли не хором сообщили, что эта сумма им вполне по зубам и они ее за возможность снять с себя все обвинения могут заплатить хоть сейчас.
        - Это еще не все. - сказал назарунец и повернулся ко мне. - А ты, Беск, что скажешь?
        - Думаю, - промолвил я, - этой суммы и в самом деле хватит.
        - Ты не понял. Я хочу знать, в какую сумму ты оцениваешь свои претензии к этим двум мыслящим?
        - Я протестую! - вскричал тианец. - Это чистой воды взятка.
        Ирмурянин молчал, похоже сообразив, о чем идет речь.
        Я подумал, что это довольно удобный случай выяснить, знает ли он о моем «веселом» прошлом. И раз подвернулся шанс это сделать, то почему бы не попытаться?
        - К одному из них, - уточнил я.
        Назарунец довольно улыбнулся, обнажая маленькие, острые клыки.
        - Вот как? Значит, к одному из них у тебя все же какие-то финансовые претензии есть? Как я понял, он проявил некоторую непозволительную прыть?
        Я внимательно наблюдая за ирмурянином, и от меня не укрылось, как у того едва заметно изменился цвет кожи. Она стала более темной, а это, как я знал, у его расы являлось признаком сильного страха. Результат, на который я и рассчитывал. Если ирмурянин боится, значит, не знает о том, что я не смогу выдвинуть против него более-менее обоснованное обвинение. И стало быть, к моему прошлому нападение отношения не имеет.
        Получается, оно связано с настоящим, с моим пребыванием на Бриллиантовой? Кому же это я так здесь насолил? А может, это предупреждение? О чем?
        Я вздохнул.
        Ну, так гадать можно хоть до скончания века.
        - Беск, не тяни время. Скажи мне, будешь ли ты предъявлять хотя бы одному из этих двух шалопаев обвинение, чем-то отличающееся от стандартного сопротивления представителю закона?
        Вот как, значит, «совершенно распоясавшиеся негодяи» уже превратились просто в «шалопаев»? Неплохой результат согласия расстаться с некоторой суммой денег.
        - Нет, - сказал я. - Только стандартное обвинение. Цвет кожи ирмурянина снова изменился. Кажется, теперь он испытывал удивление и радость.
        - Ты уверен? - спросил назарунец.
        - Конечно.
        Дагай Каач развел лапками:
        - Хорошо. Стандартное обвинение и, соответственно, штраф тоже в размере стандартной суммы.
        - Это все? - унылым голосом спросил тианец.
        - Еще самую малость, - улыбнулся назарунец. - К этим двум суммам следует добавить...
        - Ох... что именно?
        - Ну, конечно, судебные издержки.
        Какие еще издержки? Откуда они могли взяться?
        - Ну, как же? Ваше небольшое дельце отняло у меня некоторое количество времени. А надо вам сказать, что я, кроме всего прочего, еще и владелец одного из крупнейших банков этой планеты. Мое время стоит дорого, и бесплатно я им не разбрасываюсь.
        - И сколько всего? Назарунец сказал.
        Ирмурянин с готовностью вытащил всекредитную карточку. Тианец глубоко задумался.
        Честно говоря, мне его было почти жаль. Собственно, во всей этой истории вина его состояла лишь в том, что он оказался в одном ресторане с ирмурянином и поддался на его ловкую провокацию. Впрочем, такая ли уж это малая вина? Так ли уж невинен тот, кто поддается на любую глупую провокацию и готов крушить направо и налево, на радость первого попавшегося провокатора? Может, эта история добавит тианцу немного ума?
        - Если желаете сэкономить деньги, то приговор может быть заменен отсидкой в тюрьме и общественно-полезными работами, - промолвил назарунец.
        - Ладно, платить все равно придется, - доставая всекредитную карточку, промолвил тианец.
        Под бдительным контролем Дагай Каача оба нарушителя порядка прошествовали к стойке, передали свои карточки Марноу, и тот снял с них необходимую сумму. Часть ее поступила на счет ресторана, а часть в банк назарунца.
        - Вот и все, - радушно сказал владелец ресторана, возвращая карточки их владельцам. - С этого момента вы вновь свободные мыслящие и можете вкушать радости жизни. Правда, я бы посоветовал вам в дальнейшем более тщательно соразмерять свои желания с возможностями вашего кошелька.
        Лицо у него было абсолютно бесстрастно, но, мне кажется, его так и распирало желание улыбнуться и подмигнуть двум любителем побуянить.
        - Не совсем, - сказал тианец. - Мы еще не совсем свободны.
        - Центурион, - официальным тоном приказал назарунец. - Снимите с них наручники.
        - Будет исполнено, - не менее официальным тоном сказал я и подошел к двум вновь вернувшимся в лоно законопослушных граждан федерации мыслящим.
        Несколькими секундами позже я сунул наручники в карман и отступил в сторону. Марноу кивнул официантке, и та поднесла тианцу и ирмурянину по стаканчику эюпсоного сока.
        - Помогает от головной боли. - объяснил Марноу. Тианец свой стакан выпил, ирмуряиин даже не сделал попытки отведать сока. Похоже, он не доверял хозяину ресторана, а может, у него просто не болела голова. На разных мыслящих шок-дубинка действует по-разному.
        - Все, теперь мы можем идти? - спросил тианец.
        - Да, конечно, - промолвил назарунец. - Вы совершенно свободные мыслящие и можете заниматься чем угодно.
        Сказано это было с легкой улыбкой, но даже невооруженным взглядом было заметно, что более парочка любителей заниматься физическими упражнениями в ресторанах его не интересует. Конфликт разрешен, деньги получены, пора вернуться в банк и заняться обычными делами.
        Ирмурянин боязливо шагнул к двери и все-таки, прежде чем выйти, не выдержал, оглянулся. Я ему ободряюще улыбнулся и сказал:
        - Надеюсь, мы еще встретимся. Скоро. В более мирной обстановке. И кстати, с такой рожей, как у тебя, я бы не советовал садиться играть в покер.
        Ничего мне не ответив, ирмурянин слегка съежился и быстро шмыгнул на улицу. Тианец последовал за своим приятелем с такой прытью, словно по пятам за ним гналась парочка залманских демонов. В окна было видно, что они, выскочив из ресторана, поспешно разошлись в разные стороны.
        - По стаканчику? - предложил мне Дагай Каач.
        - Почему бы и нет?
        Мы прошли к бару, и, пока Марноу наливал нам, я еще раз подумал, что причины этого странного покушения со временем станут мне известны.
        Нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Особенно здесь, в инопланетном районе.
        
4
        
        Назарунец уехал в свой банк, а мы еще немного постояли у стойки и обменялись кое-какими мыслями о случившейся в его ресторане потасовке. Потом я допил свой глик, попрощался с Марноу и вышел на улицу.
        Ничего особенного за то время, пока я находился в ресторане, на ней не случилось. Толстяк-режиссер будущего карнавала все так же разорялся. Причем число его рабочих несколько уменьшилось. То ли он их послал куда-то по делу, то ли все-таки уволил. Впрочем, поскольку увольнение ассистентов не являлось нарушением закона, меня это не сильно интересовало.
        Я машинально пошарил в кармане в поисках сигарет и, в очередной раз вспомнив, что бросил курить, разочарованно чертыхнулся.
        Все же вот сейчас закурить сигарету было бы... Нет, ничуть не славно. Ничуть.
        Какой-то абориген, судя по нашитым на его балахоне серым ленточкам, являющийся отщепенцем, шагнул ко мне и промолвил:
        - Ден-н-ги... зарабо-тать... ден-н-ги...
        Я вытащил из кармана монетку, одну из тех, что держу как раз для такого случая, и подал ее ему.
        - За-ара-бот-тать?
        Я покачал головой и сказал:
        - Не надо. Потом, когда-нибудь.
        Абориген издал низкий звук, напоминающий пчелиное жужжание, и отошел в сторону.
        Вот такие дела. Обратная сторона цивилизации. Хотя цивилизации ли? Я бывал на многих планетах, и везде, без исключения, в окрестностях каждого космопорта, даже на планетах, считающихся оплотом цивилизации, обязательно, стоит остановиться для того, чтобы закурить сигарету, как обязательно почувствуешь осторожное прикосновение к своему локтю и чей-нибудь, с трудом выговаривающий слова на вселинге, голос задаст наводящий вопрос о совсем крохотном займе, который будет возвращен неизвестно когда и неизвестно где.
        Так ли виновата в этом цивилизация? А может, все дело в другом? Как известно, в каждом племени, как бы стабильно и хорошо оно ни существовало, всегда найдется один-два мыслящих, желающих отыскать какую-то новую, более интересную жизнь, готовых ради нее на все. И могут ли они не отреагировать на космопорт, словно по мановению волшебной палочки появившийся неподалеку от места их обитания?
        Ну конечно, эти непоседы рано или поздно бросают свое племя и отправляются устраиваться в мире, манящем их не только новизной, но еще и вполне реальными чудесами, всевозможными диковинами и удивительной пищей. Единицы из них, наиболее смышленые и талантливые, и в самом деле находят в этом мире свое место, какая-то часть возвращается в родные пенаты, для того чтобы взбудоражить рассказами очередную партию желающих попробовать новой жизни, а остальные, не обладающие надлежащими способностями для того, чтобы найти себе хоть какое-то постоянное занятие, но не имеющие сил признать свое поражение и уйти, остаются жить возле космопорта и заниматься тем, чем занимается этот абориген.
        Так ли уж виноваты в этом те, кто построил космопорт и принес на планету цивилизацию? Может, это изначальная жажда любого мыслящего: узнать нечто новое, необычное?
        Кстати, особенно хорошо моя теория проверяется здесь, на Бриллиантовой, поскольку здесь ни о какой экспансии цивилизации в отношении аборигенов не может быть и речи. Есть космопорт и находящийся возле него инопланетный район. Все остальное, вся планета, принадлежит аборигенам, и никто не делает даже попытки на нее посягнуть. Почему? Ну, хотя бы потому, что это заранее обречено на провал. Вот аборигены, не те, которые крутятся возле космопорта, а настоящие, живущие по «старинке», если пожелают, если используют кое-какие свои возможности, могут запросто посягнуть, например, на несколько ближайших планет. И не без успеха. К счастью, им это даже не приходит в голову. А у жителей инопланетного квартала после парочки эксцессов, случившихся во время первых разведывательных высадок на планету, хватает ума не беспокоить аборигенов. Пусть только исправно приносят хорошо обработанные личинки бриллиантовых муравьев. Это единственный продукт экспорта с планеты, но он настолько ценен, что весь огромный инопланетный район, в котором живут почти восемь десятков видов мыслящих, существует лишь ради него.
        Короче, если разобраться, инопланетный район на Бриллиантовой является всего лишь обычным старательским поселком. И пусть на его улицах не увидишь бородатых и полупьяных знатоков золотоносных жил, с мешочками, набитыми под завязку золотым песком, зато каждый второй его житель прекрасно разбирается в межпланетных финансово-торговых операциях, а каждый первый может сообщить вам о видах, стоимости и методах определения свойств личинок бриллиантовых муравьев столько, сколько нет и в самой подробной общегалактической энциклопедии. А какие страсти вокруг пресловутых личинок разгораются? Точно такие же, какие разгорались в старательских поселках, еще на старушке Земле, вокруг золотых самородков или особо крупных алмазов. Причем довольно часто методы воздействия те же самые. Нет, на первый взгляд наш район совсем не похож на поселок старателей, но по своей сути... Ну да ладно, не стоит отвлекаться. Вернемся к личинкам бриллиантовых муравьев.
        Почему они так ценятся? Да, конечно, они усеяны великолепными бриллиантами, из-за чего и получили свое название, но главная их ценность в другом. Личинки обладают разнообразными и необычными, можно сказать, чудесными свойствами. Одни из них, например, улучшают здоровье того, кто их с собой носит, другие могут несколько повысить удачу в азартных играх, третьи способны воздействовать на погоду так, что их владелец реже, чем все остальные, подвержен связанным с ней неприятностям, вроде дождя и града, четвертые обладают еще более удивительными свойствами. Ну и, конечно, с увеличением числа личинок увеличивается и их воздействие. Таким образом, браслет или ожерелье из правильно подобранных личинок является мечтой многих и многих мыслящих. Вот только позволить себе нечто подобное может не каждый, поскольку личинки стоят баснословно дорого.
        Я еще раз безрезультатно обследовал свои карманы и, конечно, не обнаружив в них сигарет, потопал прочь от ресторана. Ноги сами несли меня по привычному, хорошо отработанному за полтора года маршруту.
        К магазину крабианина, в котором любой желающий турист мог купить неплохие личинки, а потом к бывшему полузианскому банку Юка Медока, теперь, после его разорения, перекупленному, и дальше, дальше... Но сначала нужно проверить, как обстоят дела у крабианина, заодно задать ему парочку вдруг появившихся у меня вопросов и посмотреть, как он на них отреагирует. Причем я уже сейчас могу предположить, что они ему не совсем понравятся. Нет, даже не предположить, а сказать это почти наверняка.
        Бронепленки витрин магазина крабианина Имлука светились сапфиром; толстенькие, слегка смахивающие на бочонки, охранявшие входную дверь, колонны отливали перламутром, а крыша резала глаза сочным апельсиновым цветом. Короче, магазин был раскрашен так, что не мог не привлекать к себе взгляды туристов, падких на все яркое, словно вороватые астероидные летунчики.
        Подойдя поближе, я ощутил запах. Он не был резким или слишком уж сильным, не было в нем и той приторной сладости, которая в первую секунду вам безумно нравится, а во вторую начинает невыносимо раздражать. Нет, это был очень качественный запах, дающий любому покупателю понять, что именно здесь его обслужат самым лучшим образом.
        Я покачал головой.
        Да уж, в чем, в чем, а в настройке синтезатора запахов Имлук был большим мастером. И не только в этом. Впрочем, иначе он не удержался бы здесь, на Бриллиантовой, дольше недели.
        Я шагнул к двери, и она, открывшись, в достаточной мере радушно и с необходимой толикой достоинства меня поприветствовала. А стоило мне оказаться внутри магазина, как тотчас зазвучала тихая, умиротворяющая музыка, очевидно призванная внушить гипотетическому покупателю, что он оказался в высшей степени солидном магазине.
        Вот только лично я покупателем не был. И еще я кое-что знал о том, каким образом крабианин зарабатывает свои деньги. Не те, которые он получает с наивных туристов, позволяющие ему вполне сносно существовать на Бриллиантовой, а другие, так сказать, дополнительный заработок.
        Именно поэтому, едва войдя в магазин, я сейчас же сказал устремившемуся мне навстречу Имлуку:
        - He надо музыки и прочих охмуряющих штучек, ладно? Других покупателей в магазине нет, а я ничего приобретать у тебя не собираюсь.
        Имлук взмахнул рукой, и музыка смолкла.
        - Как же так? - спросил он. - В таком великолепном магазине, как мой, и ничего не купить? Взгляни вон на ту витрину. В ней находится личинка, обладающая просто уникальными свойствами, причем, благодаря невероятной, просто чудовищной удаче, ее свойства как нельзя лучше подходят центуриону инопланетного района. Как ты думаешь, в чем они состоят?
        - Не имею представления, - сказал я, бросив мимолетный взгляд на витрину.
        Личинка и в самом деле выглядела неплохо. Большая, заманчиво поблескивающая украшавшими головку и грудь бриллиантами, казавшимися еще крупнее на фоне покрывавшего витрину вишневого бархата, она казалоаь воплощением мечты любого желающего приобрести хорошую личинку.
        Вот только меня сейчас личинки не интересовали. Я зашел в магазин Имлука совсем по другому поводу.
        - Нет, ты только посмотри на нее. - От воодушевления длинные моржовые усы крабианина топорщились, словно у матерого котищи. - Она идеальна. Она само совершенство. И если у тебя хватит терпения...
        Я поморщился и сказал:
        - Нет, не хватит. А вообще, я хотел задать тебе пару вопросов.
        - Какие могут быть вопросы? - возмутился Имлук. - Ты посмотри на это совершенство. Знаешь, какие у нее свойства? Она почти на десять процентов увеличивает у своего владельца возможность определять, какие эмоции к нему испытывают другие мыслящие. В том числе и страх. Понимаешь?
        - Нет, - сказал я.
        - Ну как же... Если кто-то тебя боится, то, значит, у него нечиста совесть. С этой личинкой ты гораздо точнее сможешь определять преступников. Здорово, а? И стоит это сокровище так мало, что, отдавая его, я подрываю благосостояние своего магазина. Однако для хорошего мыслящего, для настоящего центуриона мне ничего не жалко. Совсем ничего.
        Пора было брать быка за рога.
        - А я бы хотел поговорить с тобой о твоей поездке на побережье, - промолвил я. - Мне кажется, тебе есть в чем покаяться. Не так ли?
        Имлука было не так-то легко прошибить.
        - Между прочим, - сказал он, делая вид, будто не слышал моих слов, - она протестирована самим старейшиной дома кремниидов, мастером Прайдером. О чем вот тут даже имеется соответствующая бирочка. И это очень много значит. Как ты знаешь, никто так не разбирается в личинках бриллиантовых муравьев, как кремнииды.
        Я был само терпение.
        - Так как, Имлук, поговорим о твоей недавней поездке к побережью? Эту личинку ты привез из нее?
        - За полцены, - быстро сказал хозяин магазина. - Я уступлю ее за полцены, причем только тебе и более никому. Лови момент. Другого не будет.
        - Неужели? - усмехнулся я. - Ну-ка, дай посмотреть.
        - Сей момент!
        Крабианин ужом метнулся к витрине, выхватил из нее личинку и уже через мгновение стоял возле меня. Личинка лежала на протянутой ко мне, слегка подрагивающей от возбуждения четырехпалой ладони. Я осторожно взял ее, ощутив, какая она тяжелая и прохладная, словно вырезанная из камня, и задумчиво взглянул на Имлука.
        - Да, действительно, качественная личинка, и в самом деле увеличивающая способность распознавать тех, кто тебя боится. Знаешь, как я это проверил?
        - За треть, - быстро сказал Имлук. - я отдам ее за треть цены. Такое возможно только сейчас, да и то исключительно из моего к тебе хорошего отношения.
        - Понятно, - сказал я и вернул личинку хозяину магазина. - Нет, не согласен.
        Тот взглянул на личинку, нерешительно переступил с ноги на ногу и осторожно спросил:
        - Может, тогда возьмешь ее даром?
        - И даром не возьму, - сказал я. - Ты меня знаешь. Поэтому положи эту дорогую штуку на место, повесь на дверь табличку «закрыто», и давай-ка мы с тобой поговорим о твоем вояже к побережью. Наверное, он был очень удачным, если ты так нервничаешь. Неужели ты не ограничился обычной контрабандной скупкой личинок, а выкинул нечто выходящее за границы своего обычного репертуара?
        - Ничего не знаю. Никуда не ездил, - быстро пробормотал Имулк.
        Вот сейчас мне надо было бы взять паузу, закурить сигарету и дать возможность подозреваемому немного понервничать. Так я обычно раньше и поступал. Но в данный момент я бросил курить и, значит... Ничего, вместо этого я что-нибудь придумаю. Это не так уж и трудно. Кто мешает мне, например, сделать паузу и просто пройтись по магазину, делая вид, будто я разглядываю витрины?
        Я так и поступил.
        Причем одна витрина даже в самом деле привлекла мое внимание. Лежавшие на ней личинки выглядели просто совершенством и стоили, конечно, невероятно дорого. Помещенные рядом с ними таблички сообщали об их свойствах. «Исправляет плоскостопие», «увеличивает гибкость хвоста», «уменьшает вероятность попадания в хозяина из огнестрельного оружия», «продлевает жизнь на один год».
        Н-да, а ведь прожить еще один, дополнительный год не так плохо. По крайней мере, обязательно найдется кто-то, кто за подобную возможность заплатит кругленькую сумму.
        Ну хорошо, вернемся к нашим баранам.
        Я повернулся к Имлуку и сказал:
        - Слушай, а мне ведь не так уж и трудно устроить поход по местам твоей трудовой славы. Понимаешь, что я имею в виду?
        Еще бы, он это понимал. По крайней мере, об этом свидетельствовали кончики его усов, в данный момент дрожавшие, словно трава на ветру. И все же он ответил:
        - Твое дело. А зачем? Что это тебе даст?
        - Думаешь, аборигены станут тебя выгораживать? Откуда такая уверенность? Какой им в этом расчет?
        - А зачем они должны меня выгораживать? В чем я обвиняюсь?
        - Незаконная, не на своей территории, скупка личинок у аборигенов. А может, в этот раз ты придумал нечто более интересное? Э?
        Я окинул Имлука испытующим взглядом и решил, что еще на полчасика его хватит. Причем это при условии, если я буду его дожимать в обычном, привычном темпе. А вот если поторопиться, то можно все закончить минут за пятнадцать. Но стоит ли так спешить? Время у меня есть. И значит, имеет смысл сделать все не торопясь, методично, как и положено.
        - Ничего «интересного» я не придумывал. И вообще, ничего у аборигенов не скупал. Так, съездил к побережью, развеялся, заодно набрал пряных мидий. С чего ты решил, будто я скупал у аборигенов личинки? Как это могло прийти тебе в голову?
        Я вздохнул.
        Тяжела жизнь центуриона. Почему никто не желает мне говорить правду? Почему для того, чтобы ее услышать, обязательно необходимо кого-то запугивать, ловить на слове, загонять в логические ловушки, выбраться из которых можно, лишь проговорившись? Причем вот, например, тот же Имлук прекрасно понимает, что я его все равно выведу на чистую воду, но сдаваться не собирается, Так и будет упорствовать, выкручиваться, нагло, глупо врать...
        Что ж, пора начинать.
        - Значит, ты всего лишь собирал на побережье пряных мидий? - спросил я.
        - Ну конечно, именно за ними я и ездил, - промолвил крабианин. - Если не веришь, можешь справиться в ближайших ресторанах.
        Я улыбнулся, предчувствуя, в какую ловушку вот-вот угодит мой противник. Вот еще немного, еще пара фраз, и я его огорошу одним, весьма интересным вопросом.
        - И если я обойду эти рестораны... Договорить я не успел, поскольку в моем кармане проснулась бормоталка. И конечно, это было не вовремя, ох как не вовремя.
        Я вытащил ее из кармана, поднес к уху и весьма нелюбезно буркнул:
        - Слушаю.
        Оказалось, мое присутствие срочно требуется в гостинице «Сломанная космическая повозка». Какой-то постоялец заперся у себя в номере и не подает ни малейших признаков жизни. Хозяин гостиницы подозревает самое худшее и спрашивает разрешения взломать дверь, а также требует моего скорейшего прибытия в гостиницу.
        Это было уже серьезно. Ни один хороший хозяин гостиницы не станет таким образом беспокоить своих постояльцев, не имея на это веских оснований. Хозяина «Сломанной космической повозки» я знал неплохо, и, на мой взгляд, он принадлежал именно к разряду «хороших».
        - Ломайте, - сказал я, с отвращением наблюдая, как радостно встрепенулись усы крабианина. - Сейчас буду.
        - Гм... Куда-то торопишься? - поинтересовался Имлук.
        Я смерил его тяжелым взглядом и направился к выходу. Мне хотелось, мне очень хотелось остаться и все-таки докончить начатое дело. Правда, теперь, когда крабианин узнал, что мне нужно торопиться, он будет упорствовать и тянуть время, тянуть... А мне придется торопиться.
        Ладно, я еще сюда вернусь, и достаточно скоро. И вот тогда мы разговор о поездке на побережье обязательно закончим. Но сейчас...
        - Заходите еще, - с нескрываемой радостью пропел мне в спину Имлук.
        Смысла в этом не было почти никакого, да и само по себе это выглядело довольно затасканно, но я все-таки остановился и, оглянувшись, сказал:
        - Я вернусь. Скоро. Продолжить разговор.
        Судя по поведению усов крабианина, розы, расцветшие было в его душе, несколько увяли.
        Я удовлетворенно хмыкнул.
        Вот так. Пусть теперь посидит, подумает над своим положением, понервничает. Авось, когда я вернусь, станет посговорчивее.
        - Беск, - спросил Имлук. - Кем ты работал до того, как стал центурионом?
        - Ни за что не угадаешь, - сказал я.
        - Почему же? Придворным инквизитором на какой-нибудь отсталой планетке, не так ли?
        - Не угадал, - сказал я.
        - Неужели? - искренне удивился Имлук.
        - Угу. И не угадаешь.
        - А все-таки?..
        - Предлагаю обмен, - сказал я. - Ты мне сейчас выдашь чистосердечное признание во всех шалостях, которые натворил за время своего великого похода к побережью, а я тебе скажу, кем я был до того, как стал центурионом. Идет?
        - Я что, так похож на идиота?
        - По крайней мере, хоть что-то получишь взамен. Когда я вернусь, тебе придется признаться во всем безвозмездно. И ты, кстати, в глубине души это прекрасно понимаешь. Не так ли?
        - Нет, не так.
        - Ну смотри, я тебе предлагал...
        Сказав это, я снова двинулся к двери. В тот момент, когда она передо мной гостеприимно распахнулась, Имлук сделал вторую попытку:
        - Сборщик налогов?
        - Гадай, гадай... Но пока еще холодно, очень холодно, - буркнул я и вышел.
        Дверь пропела в мою спину нечто до невообразимости слащавое и такое же глупое, как реклама воскресного мыла. Моего настроения это отнюдь не улучшило.
        
5
        
        Тело у хозяина гостиницы «Сломанная космическая повозка» было студенистое, бесформенное. Более всего он походил на сбежавший с противня хлебопека кусок теста жизнерадостного сиреневого цвета, с тонкими, миленькими, палевыми прожилками. Звали его Улсан-второй с четвертью, и, как ни странно, гостиница его была оборудована для приема гуманоидов.
        Я подумал, что существует довольно странная закономерность, согласно которой гостиницами, барами и магазинами для гуманоидов чаще, чем это, казалось бы, должно быть, владеют уроженцы планет, на которых эти самые гуманоиды появляются весьма редко. Впрочем, может быть, их привлекает та же самая жажда удовлетворения любопытства, благодаря которому в последнее время на Земле появилось просто море разливанное всяких любителей экзотических инопланетных животных?
        - Взломали? - спросил я.
        Улсан-второй с четвертью издал невнятное бульканье, а потом где-то внутри у него родился голос:
        - Да, взломали. Постоялец находился в номере и уже довольно приличное время назад покончил свое совместное существование с жизнью. Я правильно выразился?
        - Ты хочешь сказать, что он умер? - уточнил я.
        - Вот именно.
        - Понятно. Кто в номере?
        - Никого. Все оставлено как было.
        - Это хорошо. Кстати, а зачем понадобилось взламывать дверь?
        - Она была зарыта на замок изнутри. Причем ключ остался в замочной скважине.
        - И в данный момент...
        - Починить ее было просто. Ключ на стойке. Действительно, на стойке лежал большой медный ключ с довольно причудливой бородкой. Такими на Земле, наверное, пользовались веке в восемнадцатом.
        - Какой номер? - спросил я.
        - Третий этаж. Триста второй номер. Иди, я скоро там тоже буду.
        Я взял ключ, сунул его в карман и пошел к лестнице. За мой хрипло дышал, булькал и медленно топал псевдоконечностями хозяин гостиницы. Я поднялся на третий этаж и вошел в номер, не дожидаясь Услана-второго с четвертью. Двигался тот медленно и поднимется до третьего этажа не скоро, а мне терять время, дожидаясь его, не было никакого расчета.
        В номере ощутимо пахло горелым мясом. И не без причины. Посредине комнаты, па спине, на ухоженном, живом ковре, лежал мертвый человек. В груди у него была приличная дыра, проделанная стандартным скримером, из тех, которые входят в экипировку звездных коммандос, федеральных агентов и исследователей опасных планет.
        Откуда я так точно знаю, чем именно эта дыра проделана? Ну, прежде всего, мне уже приходилось видеть, что может с человеческим телом сделать скример. Кроме того, в руке мертвец сжимал именно этот вид оружия, а, бегло осмотрев номер, я никакого другого не увидел. Кстати, подобный вывод подтверждал и обнаруженный мной след на покрывавшем стену весьма веселенькой расцветки керопластике. Будь луч скримера отрегулирован на большую дальность, он вполне мог вызвать пожар, а так, попав в керапластик, он настолько утратил свою силу, что выжег на нем лишь пятно размером с кулак. Причем расположение этого пятна наводило на мысль, что я имею дело с обычным самоубийством.
        Да, очень похоже. Судя по расположению тела и следу на стене, владелец номера вытащил скример, встал посреди комнаты и выстрелил себе в грудь. Причем это же доказывает и закрытая изнутри дверь. Будь в номере убийца, то каким образом он мог его покинуть?
        Стоп, а вот не надо только делать скоропалительных выводов, на основе первых же попавшихся под руку фактов. Для начала неплохо было бы осмотреть номер более тщательно. Кто знает, может, убийца до сих пор прячется за занавеской в ванной?
        Я вытащил из кобуры «кольт» и осторожно, стараясь ступать как можно тише, начал осмотр.
        Номер был не очень дорогой и, соответственно, небольшой. Он состоял из гостиной, в которой теперь лежал труп, спальни и ванной. Первым делом я, конечно, проверил ванную и убедился, что никого за занавеской в ней нет. Потом была спальня, и в ней я тоже не обнаружил ничего необычного. Осмотр личных вещей хозяина номера ответа на то, почему он прострелил себе грудь, не дал. Кстати, их было не так уж и много. Судя по всему, усопший предпочитал обходиться самым минимумом предметов обихода.
        Я вернулся в гостиную и, сунув «кольт» в кобуру, еще раз ее оглядел. Теперь мне бросилось в глаза, что ожог на стене все-таки слегка высоковат. Словно бы, стреляя себе в грудь, хозяин номера слегка наклонился. Зачем ему это было делать? Хотя почему он обязан заканчивать счеты с жизнью, стоя навытяжку?
        Ладно, отложим пока это. Сейчас не мешает узнать, чью смерть мне придется расследовать.
        Я наклонился над трупом и добросовестно обшарил его карманы. Тут меня ждал небольшой сюрприз в виде удостоверения, снабженного всеми надлежащими способами защиты, и, значит, подлинного. Благодаря этому удостоверению я узнал, что самоубийцу звали Александр Хозда. Судя по имени, он, с большой долей вероятности, был уроженцем Земли. Но главное было даже не в этом, а в самом удостоверении. В нем, кроме всего прочего, было написано, что этот самый Александр Хозда является федеральным агентом в должности легального дознавателя.
        Вот это номер!
        Нет, легальный дознаватель, конечно, не ахти какой высокий чин, однако... Что этот самый Александр Хозда делал на Бриллиантовой? Как давно он на нее прибыл? И почему он о своем прибытии не поставил в известность меня?
        У входа в номер послышалось невнятное бульканье и медленные, тяжелые шаги.
        Я встрепенулся.
        Ага, вот сейчас я узнаю ответ, по крайней мере, на один из этих вопросов.
        Я дождался, пока Улсан-второй с четвертью вползет в номер, и спросил:
        - Этот тип, он записался, как Александр Хозда?
        - Да, - пробулькал хозяин гостиницы.
        Ну да, с чего бы ему менять имя? А вот, держу пари, о своей профессии этот Хозда умолчал.
        - Ты знал, что он является федеральным агентом?
        - Ого!
        Улсан-второй с четвертью заволновался, словно море в бурную погоду. Похоже, у него это означало, что он в некоторой степени удивлен.
        - Так ты знал это? - спросил я.
        Когда имеешь дело не с гуманоидами, никогда не стоит целиком полагаться на их внешнюю реакцию. Если это нужно, для того, чтобы лучше понять их ответ, не вредно и переспросить.
        - Нет.
        - Ага, понятно, - сказал я.
        Ничего мне, на данный момент, не было понятно. Но зачем же об этом знать кому бы то ни было еще?
        - Давно он поселился в твоей гостинице?
        - Три дня назад.
        Я покрутил головой.
        Да, вот это уже ни в какие ворота не лезет.
        Чем же он, этот федеральный агент, занимался на Бриллиантовой? Вряд ли он приехал сюда для того, чтобы просто приобрести парочку личинок бриллиантовых муравьев. Нет, это, конечно, в принципе возможно, однако... Слежка или некое тайное расследование. Вот это - более вероятно. Но за кем он должен был следить или какое дело расследовать? За последнее время на Бриллиантовой не происходило ничего необычного.
        Хотя...
        Я хмыкнул.
        А почему бы не предположить, что федеральный агент явился на Бриллиантовую по мою душу? Может быть, кто-то из его управления все же лелеет надежду, что я вернусь к старому? Да нет, вряд ли... А хотя почему бы и нет? Причем если все обстоит именно так, то я влип. Нетрудно угадать, как отреагирует управление соблюдения федеральной законности, когда узнает, что их агент погиб на Бриллиантовой, причем его смерть расследует тот, за кем он должен был следить. Если эта догадка имеет под собой смысл, то в скором времени на планету приедет целый отряд федеральных агентов, и они, всеми правдами и неправдами, станут добиваться сканирования моей памяти. И если совет мыслящих инопланетного района под их давлением дрогнет...
        Ладно, хватит себя пугать. Будет день - будет пища. А пока не пора ли мне заняться делом?
        - Дагаю Каача уже сообщили? - спросил я.
        - Да, сообщили.
        - Что он сказал?
        - У него какое-то важное совещание, и сразу после его окончания он прибудет. Мне кажется, новость об убитом постояльце ему не понравилась.
        - И не только ему, - сказал я.
        - А кому еще?
        - Мне.
        - А-а-а... ну да. Теперь тебе придется узнавать, как он себя убил?
        - Это еще надо доказать, - буркнул я, задумчиво разглядывая лежавший в метре от трупа стул с тонкими резными ножками.
        - Что это значит? Доказать? Но если Александр Хозда не сам убил себя, то кто это сделал? В комнате, кроме него, не было ни одного живого существа.
        - Не знаю, - честно признался я. - Однако мне придется проверить все возможности. Все, понимаешь?
        - Понимаю, - промолвил Услан-второй с четвертью. - Это такой у вас обычай, да? Проверять все возможности, даже те, которые не могут быть? Вроде временного помрачения рассудка?
        А вот это не такая и невероятная штука. Вполне возможно, федеральный агент покончил с собой в результате временного помешательства. Против этого было только одно, но достаточно веское соображение. Все федеральные агенты регулярно, кроме обязательного сканирования памяти на предмет нарушений закона, обязаны еще и проходить проверку на психическое здоровье. И, таким образом, версия о самоубийстве сошедшего с ума человека становится почти невероятной. Однако совершенно прощаться с ней не стоит. Кто знает, может, этот Александр Хозда проходил свою проверку так давно, что успел уже после нее рехнуться?
        Я наклонился над стулом и, внимательно его осмотрев, еще раз взглянул на труп.
        А ведь этот стул лежит здесь не случайно. И вообще, зачем его опрокинули? Как это получилось? Может быть, Хозда опрокинул его перед тем, как выстрелить себе в грудь? Но зачем? Неужели нельзя было его обойти?
        Я выпрямился и рассеянно зашарил по карманам в поисках сигарет.
        На первый взгляд, опрокинутый стул служит доказательством теории о помешательстве самоубийцы. Так и представляется, как он, сойдя с ума, бесцельно кружит по комнате, даже не замечая этого, опрокидывает стул и потом убивает себя. Таким образом, на стул более внимания обращать не стоит. Хотя...
        Кстати, я ведь не проверил еще одно, вполне естественное предположение.
        Только сейчас сообразив, что сигарет у меня в кармане нет и быть не может, я прекратил их поиски и двинулся к ближайшему окну. Через пару минут, обойдя один за другим все окна в номере, я убедился в том, что они хорошо закрыты. Даже не просто хорошо, а очень надежно закрыты. Другими словами, снаружи через окно в номер не мог проникнуть никто. А если учесть, что закрыта была и дверь... Вот тут надо бы более основательно проверить.
        Я подошел к Услану-второму с четвертью, прочно занявшему позицию рядом с дверью, и только хотел было задать интересующий меня вопрос, как он спросил первым:
        - Это ты проводишь то, что называется «расследованием»?
        - Вот именно, - сказал я.
        - Я читал об этих «расследованиях», - сообщил мне хозяин гостиницы. - Жутко интересная штука. На моей планете такого не бывает.
        - А что вы делаете, если кто-то нарушает закон? - спросил я. - Может, ты хочешь сказать, что у вас на планете законов не нарушают?
        - Нет, конечно, нет, - взмахнув псеводоконечностями, сообщил Услан-второй с четвертью. - Еще как нарушают. Просто тот, кто нарушает закон, может скрыть это лишь до момента деления. Как только он отделяет от своего тела детей, те, для того чтобы не стать соучастниками его преступлений, сейчас же сообщают о них стражам порядка.
        - А если они не сообщат? - спросил я.
        - Тогда сообщат их дети. Или дети их детей. Короче, рано или поздно любое преступление становится известно стражам порядка. Поэтому чаще всего родители, для того чтобы дети не отвечали за их грехи, сами приказывают им сообщить о своих проступках стражам порядка.
        - Понятно, - сказал я - Значит, у вас законность базируется на том, что любой родитель желает своим отпрыскам только добра?
        - Вот именно.
        - А что, если преступник не пожелает иметь детей? В таком случае он уйдет от наказания.
        - Нет, - снова взмахнул псеводоконечностями владелец гостиницы. - Так не получится. Если кто-то вовремя не отделит от себя детей, то его масса слишком увеличится. А потом - еще и еще. Рано или поздно это вызовет подозрения. У вас, гуманоидов, говорят «подозрительное существо», у нас - «слишком большое». Понимаешь?
        - Хорошая система, - сказал я. - Наверное, у вас на планете почти нет преступлений?
        - Почему? Есть. Так же как и на многих других. Ничуть не меньше.
        Я хотел было спросить, почему такое происходит, но передумал. Собственно, сейчас от меня требовалось не удовлетворять собственное праздное любопытство, а определить, как и почему умер человек, тело которого в данный момент лежало от меня в нескольких шагах.
        Таким образом...
        - Кстати, расскажи мне о двери в номер, - приказал я. - Она была заперта изнутри?
        - Да, я уже говорил об этом.
        - Я помню. И ключ был в замке, не давая открыть дверь?
        - Да, именно так.
        - И все-таки, не было ли возможности закрыть дверь таким образом, чтобы создать видимость...
        - Я понимаю, что ты имеешь в виду. Нет, этого нельзя сделать, не оставив на двери следов. Заверяю тебя, прежде чем приказать взломать дверь, я ее внимательно осмотрел.
        - И никаких следов?
        - Никаких.
        - Понятно, - сказал я.
        Ну вот, классический вариант с запертой комнатой. Никто не входил, никто не выходил, а в комнате - труп. Либо федеральный агент и в самом деле совершил самоубийство, либо в комнату все же можно было войти, не взламывая дверь. Каким образом? Да самым простым. Откуда я знаю, что на двери этого номера не было следов взлома? Только со слов хозяина гостиницы. Сам-то я этого не видел. И если представить, что хозяин гостиницы является сообщником убийцы, а то и самим убийцей...
        Я покачал головой.
        А смысл, а причины? Какой смысл этой гигантской сухопутной медузе убивать своего постояльца? Да еше и федерального агента? Нет, я тороплюсь с выводами. Не лучше ли еще раз осмотреть место происшествия?
        Последняя мысль возникла у меня не случайно. Было у меня ощущение, что я еще что-то не увидел, возможно, не связал воедино какие-то факты. И почему-то каким-то боком сюда был пристегнут этот упавший стул. Может, он задевал меня тем, что никак не вязался с образом Александра Хозда, который я нарисовал себе на основе осмотра остальных его вещей?
        Судя по всему, федеральный агент был аскетом и педантом. Вещей у него оказалось немного, и все они были разложены в строгом порядке. Каждая находилась на своем месте.
        Мебель в комнатах...
        Ах да, стул...
        Хм... стул?..
        - После того как взломали дверь, - спросил я, - ты ничего не трогал в номере?
        - Нет, - ответил Улсан-второй с четвертью.
        - И вот этот стул?
        - Да, он лежал на полу. Я обратил на него внимание, поскольку это был непорядок. Я вижу непорядок и его не люблю.
        Я кивнул.
        Понятно, значит, стул все-таки уронил самоубийца. И, несмотря на весь свой педантизм, так и оставил лежать. А должен был поставить на ножки. Почему? Может, потому, что уронил его буквально за несколько секунд до смерти? И, в общем-то, это даже допустимо. Как каждый, собирающийся подвести последний баланс, он был прилично не в себе. Но все-таки... К чему такая спешка?
        Я попытался представить, как Александр Хозда натыкается на стул и, даже не удосужившись его поднять, выходит в центр комнаты для того, чтобы садануть себе в грудь из скримера...
        Нет, так не бывает, не верю. Такие педанты, каким являлся федеральный агент, ставят на место опрокинутый стул просто автоматически, не задумываясь. Это потребность их натуры, многолетняя привычка к порядку.
        Я крякнул и потер лоб.
        Что-то я упускаю, что-то ускользает от моего внимания. Что именно, вот вопрос?
        Итак, начнем сначала. У меня пока нет никаких фактов, но мне почему-то не верится, что самоубийца мог не поднять опрокинутый им же стул. Что это означает? Да ничего. Или - почти ничего. Мелочь, на которую не стоит обращать внимания, ничуть не влияющая на картину самоубийства.
        Впрочем, почему это она на нее не влияет? Если подумать, то опрокинутый стул никак не складывается с образом мыслящего, решившегося покончить счеты с жизнью, медленно, почти спокойно вышедшего на середину комнаты, словно актер, готовящийся произнести коронный монолог разыгрываемой им драмы... Нет, с этой картиной упавший стул никак не гармонирует. Вот если предположить, что самоубийца вдруг резко, по дороге опрокинув стул, прыгнул на середину комнаты, выхватил скример и направил его ствол себе в грудь...
        Стоп!
        Я с воодушевлением щелкнул пальцами.
        А ведь что-то в этом есть! При такой трактовке самоубийства упавший и не поднятый стул вполне объясним. Вот только общая картина становится совершенно абсурдной. К чему такая спешка? Она может быть объяснима только в том случае, если Александру Хозда могли помешать совершить задуманное. Однако этого не было? Кто и каким образом мог ему помешать?
        И все же...
        Я задумчиво посмотрел в сторону ближайшего окна.
        Да нет, проверено и совершенно точно установлено, что окна были закрыты изнутри. Значит, через них никто в комнату проникнуть не мог. Но как-то не складывался у меня в голове образ федерального агента, выхватывающего скример и опрометью бросающегося на середину комнаты для того, чтобы совершить самоубийство. К чему такая спешка? Вот если бы он готовился не к самоубийству, а, наоборот, пытался защитить свою жизнь... если бы он видел поблизости врага, или хотя бы знал о том, что он где-то рядом...
        Видел врага...
        Я двинулся к ближайшему окну, осторожно его открыл и, выглянув наружу, обнаружил то, что и рассчитывал увидеть. Козырек. Он проходил под окном и был достаточно широк, чтобы по нему мог запросто пройти человек средней комплекции. Кстати, и прошел. Причем совсем недавно.
        Я определил это по тому, что с одной стороны, справа, козырек был покрыт пылью и яркими, смахивающими на крохотные спасательные модули биокорабля семенами какого-то местного растения. А вот слева пыли и семян было значительно меньше. Причем граница между этими так отличающимися друг от друга половинами козырька проходила точно под тем окном, из которого я выглядывал. Это могло означать только одно.
        Не так давно некто выбрался из окна своего номера на козырек и, пройдя по нему до этого окна, вернулся обратно. Это могло произойти, например, уже после того как федеральный агент свел счеты с жизнью. В таком случае становится ясно, почему любитель разгуливать по карнизам не рискнул взломать окно и проникнуть в комнату. Он увидел труп и не захотел оставлять следов.
        Причем я могу признать, что это довольно мудрый поступок.
        Однако одновременно с этим у меня в голове маячила некая картинка. Вот жилец соседнего номера выбирается на козырек, вот он идет к окну номера Александра Хозда и вдруг попадается ему на глаза. Что делает федеральный агент? Он выхватывает скример и, опрокинув стул, бросается к окну.
        Логично? Вполне.
        Что дальше? А вот дальше происходит нечто непонятное. Вместо того чтобы выстрелить в того, кто посягает на неприкосновенность его жилища, Александр Хозда стреляет в себя. Почему? И как это могло произойти?
        Я еще раз прокрутил у себя в голове картинку-реконструкцию происшедших в этом номере событий.
        А что, если все было не совсем так? Вот федеральный агент замечает за окном неизвестного мыслящего, выхватывает скример, бросается к окну и, по дороге налетев на стул, случайно нажимает на курок. Причем каким-то образом как раз в этот момент ствол скримера смотрит ему в грудь.
        Нет, конечно, картина получается вполне складная, и в нее даже можно было бы поверить, если бы убитым оказался кто угодно, но только не федеральный агент. Не мог человек с подобной выучкой допустить такую неосторожность. Случайно застрелиться из собственного скримера?
        Бред. Полный бред.
        Осторожно закрыв окно, я подошел к Услану-второму с четвертью, все так же находившемуся у двери, и спросил:
        - Кто занимает соседний номер, тот, что слева?
        Хозяин гостиницы сделал какой-то замысловатый жест своими псевдоконечностями, значения которого я не знал, и ответил:
        - Постоялец по имени Кроун-ар-зоп. Он - ирмурянин.
        
6
        
        Спокойствие, вот только спокойствие.
        Да, конечно, совпадение в высшей степени странное. Тот самый мыслящий, который совсем недавно пытался меня убить, оказывается, скорее всего, еще и присутствовал при смерти федерального агента.
        Причем я употребляю термин «присутствовал» лишь потому, что у меня нет доказательств того, что он не служил ее причиной. Но где-то в глубине души я в этом почти уверен.
        Каким именно образом ирмурянин умудрился сделать так, что Александр Хозда саданул себе в грудь из собственного оружия, у меня не было ни малейшего понятия, но зато существовала интуитивная уверенность, что рано или поздно это выяснится.
        Как говорит Мараск, нет ничего тайного, что бы с течением времени не стало явным.
        А пока... А пока, памятуя об отсутствии каких бы то ни было доказательств, я всего лишь приму кое-какие меры предосторожности. Конечно, не выходя из рамок закона планеты Бриллиантовой.
        - Мне хотелось бы с ним поговорить, - сообщил я хозяину гостиницы.
        - С ирмурянином? - уточнил тот.
        - С кем же еще?
        - Мне кажется, он покинул свой номер. Хотя не мешало бы проверить.
        Не дожидаясь, когда Улсан-второй с четвертью раскочегарится, я прошел к двери номера ирмурянина и громко в нее постучал.
        Никакого эффекта.
        Постучав еще раз и получив тот же результат, я подумал, что отсутствие ирмурянина, возможно, дает мне кое-какие возможности. Да, действительно, я не смогу ему прямо сейчас задать несколько весьма серьезно меня интересующих вопросов. Но, с другой стороны, кто мешает мне устроить осмотр его комнаты в отсутствие хозяина? Иногда подобные действия приносят совершенно неожиданные результаты. Вот только удастся ли мне уговорить хозяина гостиницы?
        Я взглянул на Улсана-второго с четвертью, как раз в этот момент сократившего расстояние между нами до пары шагов. На то, что он разрешит совершить обыск номера в отсутствие его жильца, надежда была не очень большая. Однако попробовать все-таки стоило.
        - Очевидно, - промолвил я, - твоего постояльца нет в номере.
        - Очевидно, - словно эхо повторил Улсан-второй с четвертью.
        - А может, он в номере и не отзывается потому, что ему стало плохо?
        - Нет, это не может быть.
        - Почему?
        - Потому что я сам видел, как он уходил. И до сих пор еще не вернулся.
        - А что, если...
        - У тебя есть для этого законные основания?
        - Ни малейших, - решив идти напролом, заявил я.
        - Тогда в чем дело? Неужели ты рассчитываешь, что я пойду на прямое нарушение закона и тем самым поставлю на карту благополучие своего заведения? Кто из мыслящих рискнет остановиться в гостинице, хозяин которой запросто разрешает любому желающему проинспектировать принадлежащий ему номер?
        Я ухмыльнулся.
        Ну вот, тут он и попался. Сейчас, стоит мне только прицепиться к словам «любой желающий», сделать вид, будто я ими обижен, и для того, чтобы окончательно не испортить со мной отношения, хозяин гостиницы вынужден будет вручить мне ключ от комнаты ирмурянина. После чего я ее осмотрю и, возможно, обнаружу в ней какие-то доказательства причастности подозреваемого к смерти федерального агента... Однако, скорее всего, ничего особенного я в ней не увижу. А хозяин гостиницы сделает вывод, что лично для меня тот самый закон, соблюдение которого я должен контролировать, не имеет никакого значения. И вот тут... Ну да, совершенно ясно, что вот тут и будет начало моего падения в бездну беззакония. Первый в нее шаг.
        Нет, этим путем мы не пойдем.
        Может, и зря. Кажется, во вверенном моему попечению районе назревают кое-какие события, и, пока все не приняло совсем уж скверный оборот, необходимо во всем разобраться и принять надлежащие меры. Экстренные, чрезвычайные меры.
        Я покачал головой.
        Экстренные меры? Скверный оборот? Очевидно, так. Что может быть хуже мертвого федерального агента? Особенно если учесть, что нет стопроцентной уверенности в его самоубийстве. Что-то с его смертью нечисто, и даже очень. И лучше бы мне с этим разобраться именно сейчас, не отходя от кассы. Тут можно пойти и на некое нарушение принципов. Совсем крохотное. В порядке исключения.
        Я пристально посмотрел на Улсана-второго с четвертью и задумчиво сказал:
        - Значит, «любому желающему»? Не думал, что центурион, выполняющий свой долг, подходит под определение «любого».
        Хозяин гостиницы сократил количество псевдоконечностей до четырех и принялся выделывать ими какие-то странные знаки. Очевидно, это означает, что он смущен.
        Ну-ну...
        - Менее всего я хотел бы испортить отношения со стражем порядка этой планеты, - наконец сказал он. - Однако, ради своих будущих детей, я вынужден отказать, и будь что будет.
        - При чем тут дети? - спросил я.
        - Ну... после того как я их отделю, им придется стоять у входа в гостиницу и объяснять каждому вознамерившемуся у меня остановиться мыслящему, что хозяин гостиницы позволяет себе нарушать права постояльцев. Благодаря этому моя гостиница быстро прогорит, и дети мои вынуждены будут...
        Я покачал головой.
        Дети.
        Да, вот тут он уложил меня на обе лопатки. И это следовало признать. Мог бы я подумать всего лишь пару лет назад, что из меня получится такой законник?
        - Хорошо, - промолвил я. - Подождем того момента, когда законные основания появятся.
        Некое шестое чувство подсказывало мне, что ждать этого придется недолго. И еще: ирмурянин, скорее всего, от меня никуда не денется. Инопланетный район не так уж огромен, и наверняка в самом ближайшем времени мне представится случай задать этому любителю размахивать черным клинком кое-какие вопросы. Хотя не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, каковы будут ответы.
        Я вытащил из кармана бормоталку и набрал номер Дагай Каача.
        Настала пора сообщить великому банкиру и главе совета мыслящих, что убитый оказался федеральным агентом. И похоже, это означает действительно большие неприятности, не идущие ни в какое сравнение с тривиальной ресторанной дракой.
        Выслушав мое сообщение, во время которого я, конечно, умолчал о кое-каких своих пока не доказуемых подозрениях, назарунец разразился было серией писклявых восклицаний на родном языке, но, очень быстро овладев собой, спросил:
        - Ты не ошибся?
        - В чем? - спросил я.
        - Ну, это точно федеральный агент?
        - Судя по найденным у него документам - точно. И конечно, вернувшись в свою хибару, я это обязательно проверю, но мне кажется...
        - Я не то имею в виду. Вполне возможно, этот самоубийца прилетел на нашу планету не выполнять служебный долг, а всего лишь в качестве туриста. Учти, завтра день большого аукциона. Кто знает, может быть, наш любитель дырявить собственное тело в гостиницах чужих планет прилетел сюда лишь для того, чтобы купить себе или своей супруге личинку бриллиантового муравья?
        - И мысль совершить самоубийство возникла у него тогда, когда он узнал, сколько у нас стоят личинки?
        - Не иронизируй. Такой вариант возможен.
        Ну да, примерно с такой вероятностью, с которой существует возможность того, что я в один прекрасный день проснусь в постели королевы всех песенных див Моники-пятнадцатой.
        Вслух я этого, конечно, не сказал.
        - Ты слышишь меня? - поинтересовался назарунец.
        - Еще бы, - промолвил я. - И конечно, необходимо проверить все возможности.
        - Вот и проверяй.
        - Куда я денусь? - буркнул я. - А ты займись телом федерального агента. Место его смерти я уже осмотрел. Так что теперь осталось только его подготовить к транспортировке на родную планету. Если, конечно, наследники или родственники не пожелают, чтобы он упокоился здесь, на Бриллиантовой.
        Пробурчав что-то на своем родном языке, иазарунец отключился.
        Я подумал, что у него и в самом деле полон рот хлопот, связанных с грядущим большим аукционом, а тут еще и труп федерального агента. Хотя мне не легче. Я тоже не возлежу на розах.
        Теперь надо было сделать еще один звонок в космопорт. Вполне возможно, подозреваемый в ближайшее время попытается покинуть планету. А мне бы этого не хотелось. По крайней мере до того, как я увижусь с ним лично.
        Эх, знать бы там, в ресторане, о трупе федерального агента... Ну, да ладно, еще ничего не потеряно.
        Я набрал номер начальника космопорта и попросил его в том случае, если ирмурянин попытается купить билет на какой-нибудь космолет, немедленно мне об этом сообщить. Тот, конечно, заверил меня, что так и сделает.
        Сунув бормоталку в карман, я почувствовал, как у меня слегка отлегло от сердца. В любом случае, каким бы боком ирмурянин ни был замешан в это дело, тайно покинуть планету ему не удастся. А если мне удастся доказать обоснованность своих подозрений его причастности к смерти федерального агента, то можно будет на законных основаниях провести сканирование памяти подозреваемого. И вот тут-то, если даже выяснится, что он и не причастен к убийству Александра Хозда, то уж, во всяком случае, обвинить его в покушении на убийство центуриона - удастся.
        Короче, в любом случае, если ноготок у птички увяз, то ей обязательно и пойманной быть.
        Я попрощался с Улсаном-вторым с четвертью и двинулся на выход, прикидывая, что мне надлежит сделать в первую очередь. Лучше всего, для начала, вернуться в свою хибару и провести кое-какие изыскания в хранилищах информации, а также внимательным образом прочитать последние новости. Кто знает, может быть, мне удастся наткнуться на нечто, позволяющее взглянуть на последние происшествия с неожиданной стороны?
        А еще, спускаясь по лестнице, я подумал, что было бы неплохо каким-то образом добиться того, чтобы мои приключения в то время, когда я еще не стал центурионом, более не мешали мне исполнять свои обязанности стража порядка. Вот только как этого достигнуть? Получить полную и окончательную амнистию? Не слишком ли я раскатал губу? Такие штуки случаются чрезвычайно редко, и пока для претворения своей мечты в жизнь я не вижу никаких возможностей. Хотя в будущем... Кто знает, что там меня ждет в этом, пока еще туманном, будущем? Расплюхаться бы для начала с делом якобы совершившего самоубийство федерального агента.
        Я хмыкнул.
        И еще раз... Не забавно ли получится, если окажется, что федеральный агент находился на Бриллиантовой только для того, чтоб следить за мной? Между прочим, а так ли уж это забавно? Если окажется, что Александр Хозда прибыл на нашу планету именно с этой целью, то стоит федеральным властям заподозрить, что он умер не от своей руки, как они очень быстро найдут самого главного подозреваемого в его смерти. И кто им станет?
        Ну да, ну да, можно не уточнять.
        Я вышел из гостиницы и огляделся.
        Ряженые, репетирующие карнавальное шествие; зеваки, с удовольствием на это глазеющие; туристы, самодовольные и важные, уверенные, что полет на Бриллиантовую является неопровержимым доказательством их принадлежности к высшему обществу.
        А запах...
        Да, запах был такой, словно где-то неподалеку от меня недавно вылили целое ведро великолепных духов. Но я знал, что, конечно, ничего подобного не случилось. Просто в лесу, подступающем вплотную к окраинам города, раскрылся один из огромных, размерами с дом, цветков скунсовки. Скунсовкой это растение называлось потому, что некоторая часть его цветков имела запах, аналогичный тому, который выделяет рассерженный скунс. К счастью, как раз сейчас открылся цветок, обладающий приятным запахом.
        Поскольку запах скунсовки рассеивается очень быстро и через каких-нибудь минут пятнадцать от него не останется и воспоминаний, я еще раз с удовольствием понюхал воздух.
        Вот так... И еще раз...
        И конечно, мне вспомнилось, как сегодня утром я проснулся, какое у меня было прекрасное настроение... А вот, не прошло и нескольких часов, как на меня навалились такие заботы, что, кажется, хуже не бывает.
        Кстати, о заботах. Не пора ли прекратить наслаждаться запахом скунсовки и не имеет ли смысл продолжить выполнение обязанностей центуриона? А для начала, как я и планировал, надо заглянуть в мою хибару, попытаться почерпнуть из локалки кое-какие сведения и заодно поговорить с Мараском. Вполне возможно, тот подкинет какую-нибудь оригинальную идею. С ним это случается.
        Решив так, я довольно резво двинулся в сторону своей халупы, более известной под кодовым названием «резиденция центуриона», но не успел сделать и десяти шагов, как остановился словно вкопанный.
        И было от чего.
        Как раз в этот момент из ближайшего переулка легким, прогулочным шагом вышел ирмурянин и, увидев меня, тоже резко остановился. Мы обменялись испытующими взглядами.
        - Ну вот, - сказал я. - Удача сама катит в руки. Я как раз хотел задать тебе пару вопросов.
        - А если я не захочу на них отвечать? - осторожно спросил ирмурянин.
        - В таком случае я вынужден буду тебя задержать и задать эти вопросы как официальное лицо.
        - Что совсем не гарантирует получение на них ответа. Не так ли?
        Я ласково улыбнулся:
        - А сканирование памяти? Думаешь, мне так трудно будет добиться санкции на его проведение?
        - Вот так?
        - Несомненно, - уверенно заявил я, делая шаг к ирмурянину. - А для начала, может быть, пройдем в мою резиденцию? Мне кажется, обсуждать на улице важные дела не очень удобно.
        - Что до меня, - промолвил ирмурянин, делая шаг назад, - то у меня вообще нет желания отвечать на чьи бы то ни было вопросы. Понимаешь?
        - А придется, - уверенно заявил я. - Незаметно покинуть планету тебе не удастся. Так же как и спрятаться за пределами инопланетного района, который, кстати, не так уж и велик. Вот и получается, что отвечать на вопросы все-таки придется. Так зачем пытаться оттянуть неизбежное?
        - Вопросы эти связаны с тем, что случилось в ресторане, или они у тебя появились после того, как ты посетил гостиницу, в которой я живу? Как я понял, ты только что вышел из нее, не так ли?
        Ну, это уже несерьезно и здорово напоминает торг на базаре.
        Я улыбнулся:
        - А какая, собственно, разница?
        - Для меня - есть, - ирмурянин сделал еще один шаг назад.
        Вот это уже мне совсем не понравилось. Похоже, мой собеседник и в самом деле намеревался дать тягу. Но какой в этом смысл?
        - А ну-ка стой на месте, - скомандовал я и положил руку на рукоять «кольта». - Ты понимаешь, что скрыться тебе не удастся и отвечать на вопросы все равно придется?
        - А вот это мы еще посмотрим, - пискнул ирмурянин и кинулся наутек.
        Прежде чем я кинулся в погоню, он успел выиграть дополнительных шагов десять к разделявшему нас расстоянию. У меня в голове никак не укладывалось, на что именно он рассчитывает. Я его не обманывал. Он и в самом деле влип, и очень здорово. Проще говоря, от закона планеты Бриллиантовой, в моем лице, ему спрятаться ни в коем случае не удастся. Так к чему попытки дать деру? Какой в них смысл?
        Впрочем, ирмурянин, кажется, какой-то смысл в этом находил. Ногами, по крайней мере, он работал просто отчаянно.
        Стараясь от него не отстать, я выхватил «кольт» и крикнул:
        - Стой! Куда ты убегаешь? Буду стрелять!
        Никаких результатов это не принесло.
        Ирмурянин все так же мчался по улице, ловко лавируя между то и дело попадавшимися ему на пути прохожими. Либо он вовсе не слышан мои приказы, либо уже сообразил, что на улице, рискуя попасть в какого-нибудь прохожего, я стрелять не буду. Как бы то ни было, но расстояние между нами потихоньку увеличивалось. К тому времени, когда мы поравнялись с мастерской филигранной обработки личинок кремниида Прайдера, оно составляло уже шагов двадцать пять. Это означало, что мне наконец-то встретился очень-очень прыткий противник. Честно говоря, таких мне уже давно не попадалось.
        Впрочем, сдаваться я не собирался. Пусть у меня не было почти никаких шансов догнать беглеца, однако я рассчитывал еще некоторое время не терять его из виду. Возможно, этого как раз хватит для того, чтобы он одумался.
        Как же... жди...
        Миновав мастерскую Прайдера, ирмурянин еще прибавил скорости. Я даже подумал было, что он активизировал своего симбиота, но тут же эту мысль отбросил. Не настолько же он безумен, чтобы делать это до того, как тот полностью восстановит свою энергию? А может, у него особенный симбиот? Но тогда - какой? Один из незаконных, с планеты Невинных развлечений, тех самых, способных не только убыстрять реакцию своего владельца, но и, например, - изменять его внешность, а также работать в ущерб его здоровью? Да нет, вряд ли... Подобные симбиоты встречаются редко, стоят немыслимых денег, и, конечно, они не по карману такой мелкой рыбешке, как этот ирмурянин.
        Я саданул в воздух из «кольта» и еще раз крикнул:
        - Стой! Приказываю тебе это сделать именем закона планеты Бриллиантовая!
        Единственным результатом моих действий было то, что несколько мыслящих, судя по всему, туристов, очевидно приняв нашу погоню за репетицию какой-то части карнавального представления, громко захлопали конечностями, выражая свое одобрение такой первоклассной игре артистов.
        Лучше бы, конечно, придержали этого прыткого ирмурянина.
        - Последнее предупреждение! - гаркнул я. - Потом стреляю.
        Как бы не так...
        Ирмурянин резко метнулся в сторону и нырнул в самую гущу ряженых, столпившихся перед сооружением, сильно смахивающим на модель солидного диаметра заводской трубы. Вот, правда, раскрашена она была почему-то цветами и диковинными птицами, что заводской трубе не очень-то подходит. Впрочем, пытаться угадать, чем именно это сооружение является, у меня просто не было времени.
        Более всего меня интересовал один мелкий негодник, в данный момент отчаянно продиравшийся сквозь толпу ряженых, к этой самой «заводской трубе».
        Что он задумал?
        - Держите его! - крикнул я. - Именем закона, ирмурянин должен быть арестован!
        Бесполезно.
        Большая часть мыслящих, из которых состояла толпа, его просто не видели. А те, кто видел, едва успевали сообразить, что вот этого-то типа и надо задержать, как он уже оказывался вне пределов их досягаемости.
        Я остановился.
        Проще всего было кинуться в гущу народа, вслед за беглецом. Вот только, оказавшись в толпе, я неминуемо потеряю его из вида, а за то время, пока я через нее продираюсь, он десять раз успеет скрыться.
        Что же делать?
        Я снова побежал, но на этот раз стараясь обогнуть толпу по периметру.
        Пусть беглецу удастся оторваться еще больше, но зато я его не потеряю из вида. А там, если подвернется удобный момент, все же всажу ему пулю в ногу. Имею право остановить его и таким методом. А учитывая, что еще совсем недавно этот ирмурянин...
        Вот только не тут-то было.
        Пробившись сквозь толпу, ирмурянин, вместо того чтобы кинуться наутек, вонзился в тело трубы, словно титановый резианский термит в ножку стула из розового дерева, являющегося для этого вида насекомых величайшим лакомством в мире. Собственно, сделать это было нетрудно, поскольку труба, как и положено для всех подобных карнавальных сооружений, по большей части состояла из картона и деревянных реек.
        Я снова остановился.
        Теперь мне предстояло угадать, с какой стороны трубы появится беглец. А может, он собрался в ней отсиживаться? И вообще, зачем ему она нужна?
        Ответ на последний вопрос я получил быстро. Где-то внутри трубы послышались чьи-то возмущенные крики, потом раздался оглушительный треск, и вдруг все это огромное сооружение стало заваливаться. Причем прямиком на меня.
        
7
        
        - Ну а потом? - спросил Мараск.
        - А что - потом? - сказал я. - Ничего особенного. Я выбрался из-под обломков и, конечно, обнаружил, что ирмурянина уже давно и след простыл. Ловко, да?
        - Угу, - задумчиво промолвил Мараск. - Удивительно прыткий тип. Зачем ему это было нужно?
        - Я бы и сам с удовольствием услышал ответ на этот вопрос.
        Краб-кусака, заменяющий Мараску рот, еще раз щелкнул клешнями и сообщил:
        - И все-таки, раз ирмурянин хотел от тебя отделаться, значит, ему это зачем-то было нужно. Скорее всего, ты ошибаешься, и у него здесь, на Бриллиантовой, есть надежное убежище, в котором он может отсиживаться сколь угодно долго. А может, есть кто-то, кто может его вывезти с планеты на личном космолете. Ты не думал об этом?
        - Возможно, ты прав, - согласился я. - По крайней мере, это единственное более-менее логичное объяснение поведения ирмурянина. Все остальные предусматривают ту или иную степень помешательства.
        - И это означает?
        - Да ничего хорошего это не означает, - сказал я. - Своим бегством ирмурянин доказал собственную причастность к смерти федерального агента. Значит, это все же не было самоубийством. Каким именно образом и по какой причине ирмурянин его ухлопал - вопрос отдельный. Это можно выяснить после того, как ему будет сделано сканирование памяти. Главное, сейчас он ускользнул. Причем в самое ближайшее время здесь появятся другие федеральные агенты для того, чтобы расследовать смерть своего товарища. Вот они-то поставят наш инопланетный квартал с ног на голову и перетряхнут так, что об этом будет помниться еще долгие годы. Заодно они, конечно, проведут сканирование памяти всем, кто хоть малейшим образом окажется замешанным в этом деле...
        - Ты опять слишком торопишься, - промолвил Мараск. - Откуда ты знаешь, может быть, ирмурянин кинулся наутек лишь потому, что посчитал, будто ты собираешься с ним рассчитаться за схватку в ресторане, навесив на него какое-то не совершенное им преступление?
        - Не пойдет, - возразил я. - Во время разговора, предшествовавшего его бегству, он ясно дал мне понять, что причиной его задержания считает не только ресторанную историю, но и некие события, совершившиеся в гостинице, где он остановился. Какие, если не смерть Александра Хозда?
        - Да какие угодно, - заявил Мараск. - Откуда ты знаешь, что именно для него является действительно крупным грехом, настоящим нарушением закона? Почти каждый мыслящий понимает это по-своему. Как правило, так, как принято на его родной планете. Причем ее законы запросто могут не совпадать с обычными федеральными законами. И то, что ирмурянин считает преступлением, здесь, на Бриллиантовой, является не более чем чудачеством.
        - Ну да, например, попытка отправить к праотцам центуриона инопланетного района, - сыронизировал я.
        - Вполне возможно, - согласился Мараск. - Вполне возможно.
        Я подумал, что все эти умозаключения, конечно, чрезвычайно интересны. Вот только пока толку мне от них не очень много. Хотя... насчет гостиницы...
        Конечно, шансы, что ирмурянин в нее вернется, самые минимальные, но все же на всякий случай кое-какие меры предосторожности предпринять стоит.
        Я вытащил бормоталку и набрал номер гостиницы «Космическая сломанная повозка». Не прошло и пары минут, как мне ответили. Бульканье Услана-второго с четвертью нельзя было перепутать ни с каким другим голосом. Сообщив ему о том, что в случае если ирмурянин вернется в гостиницу, об этом необходимо немедленно поставить в известность меня, я сунул бормоталку обратно в карман и сказал:
        - Таким образом, теперь мне остается только ждать. Если в течение ближайшего времени ирмурянин не объявится ни в космопорту, ни в гостинице...
        - И не явится сюда для того, чтобы сдаться тебе прямо в руки... - добавил Мараск.
        В голосе его явственно слышалась некоторая доля сарказма.
        - ...Вполне возможная вещь, - не моргнув согласился я. - И если он не появится, то это будет означать, что он лег на дно, причем в таком месте, в котором его обнаружить будет непросто.
        - А ты, значит, решил ждать у моря погоды? Нет? Думаешь, удача сама приплывет тебе в руки?
        - Вот уж чего не собираюсь делать, так это бездельничать, - фыркнул я. - Однако хочу тебе заметить, что мне как-то не верится в вариант, при котором здесь, на планете, у ирмурянина может найтись надежное убежище. Учти, на Бриллиантовой нет того, что называют преступной средой. Конечно, часть жителей инопланетного района запросто может пользоваться для обогащения не совсем честными методами. Однако профессиональных преступников здесь нет. Бриллиантовая - планета торговцев и банкиров. Другими словами, это в высшей степени респектабельная планета. И вряд ли кто-то из обитателей инопланетного района рискнет лицензией на ведение дел на этой планете для того, чтобы укрыть такого типа, как ирмурянин.
        - Тут ты прав, - промолвил Мараск, - Вот только, сдается мне, в данном случае возможен вариант, при котором некто из твоих подопечных пригласил ирмурянина специально для того, чтобы он избавил эту планету от одного надоедливого центуриона. И вот у него-то ирмурянин найдет себе убежище. Может такое быть?
        Я поморщился.
        Да, конечно, такое вполне могло быть. И это был бы самый худший из возможных вариантов. Время. Его у меня оставалось не так много.
        Интересно, через сколько часов на Бриллиантовую явится инспектор-дознаватель с поручением расследовать странное самоубийство одного из федеральных агентов? Скорее всего, он заявится сюда уже завтра. И к моменту его появления у меня должны быть хоть какие-то серьезные результаты. А лучше бы твердые доказательства того, что Александр Хозда свел счеты с жизнью без чьей-либо помощи, либо того, что к этому делу приложил лапу кто-то посторонний, например тот же ирмурянин.
        Ирмурянин... Ну хорошо, даже если допустить, что кто-то нанял его меня прихлопнуть, то каким боком в это дело может оказаться замешан федеральный агент? Или то, что номер ирмурянина оказался рядом с номером самоубийцы, и в самом деле не более чем совпадение?
        Ох, что-то я в этом сомневаюсь...
        - Кстати, - промолвил Мараск. - Не пора ли нам перекусить?
        - Ты хочешь сказать - тебе? - уточнил я.
        - Вот именно. В отличие от некоторых, я, например, не могу прошвырнуться до ближайшего ресторана и вынужден целиком и полностью полагаться на милость тех, под чьим покровительством нахожусь. Понимаешь?
        Я окинул его задумчивым взглядом.
        Мараск, помещавшийся за перегораживавшей первую комнату моей резиденции стойкой, на специальном помосте, здорово смахивал на сахарную голову, высотой метра в полтора, покрытую лоснящейся кожей. В верхней части конуса его тела имелась пара глаз, дыхательное отверстие и ниже - большой, беззубый рот. Беззубый потому, что зубами Мараска служил краб-кусака, являющийся... как бы это сказать?... отделяющейся частью тела моего помощника. Несколько ниже рта к туловищу Мараска была прикреплена серебряная звезда, являющаяся знаком того, что он мой помощник.
        Собственно, так и было на самом деле. Мараск, конечно, обладал прескверным характером, острым, язвительным языком и привычкой ворчать по любому поводу. Но в нагрузку к этим недостаткам имелось умение логично мыслить, великолепное знание реалий планеты Бриллиантовая, а также буквально целая бездна сведений практически о всех входящих в федерацию расах мыслящих. О том, как с ними необходимо общаться, об их обычаях, законах и многом, многом другом. С этой стороны Мараск был мне сверхполезен. Без его советов я бы наверняка не смог стать настоящим центурионом. Особенно на первых порах. Но даже сейчас мне частенько приходилось к нему обращаться, и каждый раз он снабжал меня буквально неоценимыми сведениями. Если бы только еще можно было избегать бесплатных приложений в виде солидных порций ворчанья, насмешек и подколок...
        Впрочем, как известно, совершенные друзья являются такой же редкостью, как и красноглазая, пушистая чудо-птица с Земнуха.
        Кстати, в довершение ко всему, Мараск обладал особенностью, о которой знал только я да еще одна представительница расы кошан, местонахождение которой в данный момент мне было неизвестно. Мараск являлся той самой баснословно редко встречающейся царицей личинок, которые обладают просто чудесными свойствами и стоят немыслимо дорого. Все поголовно, кроме доставшейся мне.
        Почему? Ну, хотя бы потому, что Мараск, в отличие от прочих цариц личинок, не обладал никакими уникальными свойствами. Впрочем, ум, знания, умение логически мыслить. Так ли это мало для помощника центуриона? И все же...
        - Слушай, каким образом в тебя помещается столько еды? - спросил я. - И для чего она тебе? Ты не способен сдвинуться с места, а краб у тебя служит лишь для еды и разговоров. Для этого требуется не так много энергии.
        - Ты ничего не понимаешь, - пробурчал Мараск. - Я думаю, а этот процесс требует таких энергетических затрат, как никакой другой. Именно поэтому вся попавшая в мое тело пища идет в дело, без каких-либо отходов. В отличие от многих и многих мыслящих, засоряющих... Впрочем, это как раз неважно. И еще учти одну штуку. Как ты знаешь, я обладаю некой особенностью, также требующей больших энергетических затрат.
        Я кивнул.
        Ах, ну да, я совсем забыл о том, что мой помощник все-таки обладает одним необыкновенным свойством. Он телепат, умеет читать мысли. Вот только в силу определенных моральных принципов читает он их только у того, кто удостоился чести быть объявленным его личным врагом. Причем об этом знает весь инопланетный район. Соответственно, каждый его житель всячески стремится если не поддерживать с Мараском дружеские отношения, то, по крайней мере, появляться в моей хибаре как можно реже, чтобы их не испортить. Таким образом, за все полтора года, что я нахожусь на Бриллиантовой, эта единственная способность моего помощника не принесла лично мне ни малейшей пользы.
        - Ну да, - сказал я. - Ну да. Слушай, а может, ты меня водишь за нос, так же как и остальных жителей инопланетного района? Может, у тебя и вовсе нет никаких телепатических способностей?
        - А ты проверь, - прощелкал краб Мараска. - Чего уж проще? Хочешь, я научу тебя, что мне нужно сказать для того, чтобы стать моим врагом? Хочешь?
        - И тебя не остановит даже то, что ты находишься под моим покровительством? - спросил я.
        - Нет, а почему это должно меня остановить? Одно другому не мешает. Ну, так как, хочешь со мной поссориться по-настоящему?
        Я поежился.
        Вот не хотелось мне, чтобы кто-то посторонний копался в моих мыслях, совсем не хотелось. Даже если существовала некотороя вероятность блефа со стороны Мараска. А вдруг он все же не врет? И стоит ли проверять истинность его слов именно таким образом? В конце концов, рано или поздно найдется безумец, рискнувший сделаться врагом моего помощника. Вот тут-то все и выяснится. А пока лучше на всякий случай отношения с Мараском не обострять.
        Отлично понимая, что примерно те же самые мысли в свое время приходили почти каждому жителю инопланетного района в голову, я вытащил из кармана бормоталку и сказал:
        - Ладно, давай не будем больше говорить на эту тему.
        - Как хочешь, - промолвил Мараск.
        Голос его звучал абсолютно бесстрастно, однако мне почудилось в нем некое удовлетворение.
        Я испытующе взглянул на своего помощника.
        Глаза у него не выражали абсолютно ничего, словно это были не глаза, а два холодных камешка. Краб полностью спрятался в ротовое отверстие, лоснящаяся кожа на лбу покрылась тонкими, едва заметными морщинками.
        В общем, передо мной сидел этакий непроницаемый Шалтай-болтай. А если он упадет со своего постамента? Потребуется ли для того, чтобы его поднять, вся королевская конница, вся королевская рать?
        Спросить?
        Я снова вспомнил о том, что с Мараском портить отношения рискованно, и решил, что мне наверняка некий оттенок в его голосе померещился. Да, конечно, померещился. А если и нет, то имеет ли это такое уж большое значение?
        Набрав номер ресторана «Брюшко личинки», я заказал мясо для Мараска. Там уже великолепно знали, как этот заказ выполняется. Я не сомневался, что не пройдет и двадцати минут, как посыльный из ресторана доставит для моего помощника кусок мяса требуемой величины и качества.
        - Ну, теперь ты доволен? - спросил я у восседавшего за барьером, на который я облокотился, великого телепата.
        - Нет, - ответил тот. - Заказ еще ничего не значит. Вот пусть сначала доставят мясо, и если оно окажется таким, как обычно, то можно признать...
        Зануда.
        Я крякнул и потопал в другую комнату, где у меня стоял комп. Необходимо было с ним поработать.
        Усевшись в продавленное кресло и в очередной раз вспомнив о том, что бросил курить, я первым делом отправил во все банки Бриллиантовой сообщение о том, что разыскивается мыслящий, принадлежащий к расе ирмурян, и просьбу в случае, если он в один из них явится, задержать его немедленно и сообщить об этом мне. На это сообщение я довольно серьезно рассчитывал.
        Дело в том, что на Бриллиантовой, учитывая специфику добываемого на ней продукта экспорта, большое количество банков. Соответственно, конкуренция между ними обострена до предела. Вследствие этого каждый банк обладает собственной службой безопасности, не только зорко надзирающей за поползновениями конкурентов и благонадежностью рядовых служащих по отношению к фирме, в которой они работают, но также способной, например, задержать какого-нибудь подозрительного клиента и задать ему кое-какие наводящие вопросы.
        В каких-то случаях это облегчает мою работу, а в каких-то усложняет. Сейчас, например, я надеялся на помощь банков. Очень надеялся, поскольку, честно говоря, предчувствия у меня были не самые хорошие.
        Отправив сообщение, я приступил к просмотру новостей и быстро убедился, что ничего особенного в стандартном их блоке не нашлось.
        Где-то, далеко от Бриллиантовой, терпел бедствие корабль переселенцев с планеты Последней клятвы. К нему на помощь шло уже несколько других космолетов, и, очевидно, для переселенцев все происшествие закончится лишь большим испугом. На последней выставке великого создателя трехмерных комиксов, как и следовало рассчитывать, произошел жуткий скандал. Знаменитая на всю федерацию писательница звездных детективов Трускинов-ск-ск-ск-ая порадовала своих поклонников новым детективом, в котором одновременно двадцать три основных героя и сотни полторы второстепенных.
        Далее я стал просматривать по диагонали.
        Нота правительства планеты Вечного возрождения, касающаяся совместного использования сопредельного пространства...
        Репортаж о бедственном положении несчастных королевских пионообразных цветов, покинутых всеми производителями природных ароматизаторов.
        Сообщение о некоторых поправках к закону о налоге на вывоз товаров с принадлежащих федерации планет.
        И далее...
        Волнения в кварталах мыслящих с планеты...
        Со стапелей сошел новый биокорабль, краса и гордость пассажирского космофлота, обладающий дополнительными...
        Прогноз урожая на субсахарные культуры для планет аграрного типа, при условии применения нового стимулятора роста, с красивым названием...
        Вот это можно пропустить. Далее...
        Премьера новой объемки, озвученной на вселинге буквально с рекордной скоростью...
        Падение ценных бумаг на бирже планеты...
        Новые разработки в области моделирования симбиотов...
        Интересно, но не сейчас...
        Разорение и гибель последнего из торговых домов федерации вольных торговцев... Резкое повышение цен на услуги официальных перекупщиков информации... Секта кретинов-меченосцев объявляет об открытии дополнительных филиалов еще на трех планетах...
        Минут через пять, покончив с основным блоком новостей, я переключился па блок криминала. Тут тоже не нашлось ничего интересного. Мое внимание привлекли только сообщения о том, что на находящейся не так далеко от Бриллиантовой планете Невинных развлечений какой-то из отдыхавших на ней мыслящих умудрился упиться до смерти совершенно безобидным квазиземляничным безалкогольным пивом. Да еще была заметка о том, что в одном из космолетов, следовавших все на ту же планету Невинных развлечений, какой-то пассажир был опознан как Счастливчик Роудс. К сожалению, фотография самого большого ловкача федерации попалась пассажиру на глаза уже после того, как космолет прибыл в конечный пункт назначения. К этому времени Счастливчик уже его покинул, и схватить его, конечно, не удалось.
        Все остальные сообщения касались либо таких ничтожных мелочей, как, например, досадное происшествие с одним из чиновников, опоздавшим на целых полдня сделать обязательное, проводимое раз в полгода сканирование памяти, либо происшествий, случившихся на таком большом расстоянии от Бриллиантовой, что вот сейчас обращать на них внимание просто не имело смысла.
        Я задумчиво почесал затылок.
        Итак, можно уверенно сказать, что результат абсолютно нулевой.
        Что дальше? Отправиться в обход инопланетного района, в надежде, что ирмурянин все еще мечется по улицам? Глупо. Он уже давно затаился в какой-нибудь дыре. Тогда что еще?
        Я выключил комп и вернулся в приемную. Причем, как оказалось, в самый раз. Не прошло и минуты, как в дверь моей халупы постучали.
        Это оказался посыльный из ресторана «Брюшко личинки». Забрав у него пакет с мясом, я расплатился, и посыльный благополучно отбыл.
        - Ваше величество, кушать подано, - промолвил я, водрузив мясо на серебряную тарелку и ставя ее перед Мараском. - Как вам нравится это мясо?
        - Брось паясничать, - пробурчал Мараск. - А мясо вроде ничего.
        Я тяжело вздохнул и, опершись на барьер, стал наблюдать, как Мараск ест. Его краб-кусака ловко отхватывал от куска мяса кусочек за кусочком и исчезал с ними в ротовом отверстии, чтобы почти сразу же появиться за новой порцией. Четко, быстро, через равные интервалы. Словно робот, четко и безукоризненно точно выполняющий свою задачу.
        После того как тарелка опустела, мой помощник заявил:
        - Ну вот, кажется, я заморил червячка. А ты за это время обдумал свое положение?
        - Да, - сказал я. - И слишком хорошим я его бы не назвал.
        - Ты ошибаешься. Оно пока вполне сносное. Но учти - пока.
        - Имеешь в виду неизбежное появление федерального инспектора?
        - И его тоже. Но не только. Попытайся хоть немного задействовать логику. Что мы имеем? Некий мыслящий, как тебе кажется, каким-то таинственным образом поспособствовал смерти федерального агента и к тому же пытался прикончить тебя. Попробуй ответить на один простой вопрос: зачем ему это было нужно? А?
        - Вот это-то меня и беспокоит, - признался я. - Если учесть, что завтра большой аукцион.
        - Ну конечно, - промолвил Мараск. - Большой аукцион. На планете будет проводиться самая крупная в году распродажа личинок. А кто-то пытается сделать так, чтобы инопланетный район Бриллиантовой остался без единственного способного передвигаться стража порядка. Кроме того, то же самое лицо устраняет непонятно с какой целью заявившегося на планету федерального агента, Зачем? Может, для того, чтобы ни один страж порядка не смог завтра помешать... чему?
        - Если бы знать... - пробормотал я.
        - Вот то-то, - назидательным тоном произнес Мараск. - Вот то-то. Кстати, ты не можешь сказать, для чего тебе вручили звезду центуриона? Может, для того, чтобы ты искал ответы как раз на такие вопросы? Тебе не кажется, что время стоять, облокотившись на барьер, и размышлять о своей невезучей доле давно кончилось? Нe пора ли заняться делом?
        Вот таков он и есть, во всей своей красе, мой помощничек.
        - Ладно, - промолвил я. - Мне и в самом деле пора прогуляться.
        - Прогуляйся. Может, найдешь ответы на какие-то вопросы. И лучше бы ты их нашел побыстрее.
        Чудовищным усилием подавив желание объяснить Мараску, что я думаю о таких, как он, занудливых, наглых и неблагодарных типах, я вышел на улицу и остановился, тщетно пытаясь нащупать в кармане сигарету, которой там, конечно, не было, да и не могло быть.
        И все-таки Мараск был прав. Что-то затевается, что-то большое, и я, как центурион инопланетного района, должен попытаться это предотвратить. Любым путем. Иначе - грош мне цена.
        
8
        
        С той стороны, где все еще шла репетиция завтрашнего карнавального шествия, доносились усиленные мегафоном распоряжения, отдаваемые непререкаемым тоном, а также яростные проклятья и угрозы.
        Это наводило на мысль, что неприятности бывают не только у меня одного.
        И все же...
        Стоявшая передо мной задача проходила по классу: пойди туда - не знаю куда, найти то - не знаю что. И сроку на исполнение было отпущено всего лишь до завтрашнего дня. А может, и того меньше? По идее, если страж порядка мешает проведению той или иной операции, то его стараются убрать непосредственно перед ее началом, для того чтобы власти планеты не успели заменить выбывшего кем-то другим. И если меня попытались убить именно сегодня, не значит ли это, что до начала преступной операции осталось всего лишь несколько часов, что она начнется уже сегодня?
        Стоп, стоп... не слишком ли я разбежался? Так недолго и превратиться в параноика. Откуда это я взял, что на Бриллиантовой намечена какая-то преступная акция? Потому что меня пытался убить какой-то ирмурянин? А откуда я взял, что он прилетел на Бриллиантовую именно по мою душу, что затеял ссору, следуя некоему неизвестному мне преступному плану? Да и его соседство с убитым федеральным агентом можно тоже объяснить совпадением.
        Следы на карнизе?
        О, да, они есть. Но кто сказал, что их оставил именно ирмурянин? Может быть, это был предыдущий хозяин того самого номера, в котором он поселился, большой любитель гулять по карнизам и заглядывать в окна соседей.
        Короче говоря, все, что мы вместе с Мараском напридумывали, пока можно легко объяснить самыми элементарными совпадениями, как известно, вопреки утверждениям отдельных очень уж здравомыслящих личностей, время от времени случающимся.
        Нет, кончено, я должен быть готовым ко всему и расслабляться не стоит, но и носиться сломя голову, как мартовский заяц, тоже не надо. Самое главное - сейчас попытаться найти ирмурянина, но все, что мог для этого, на данный момент я уже сделал. Остается лишь ждать результатов. Ну и, конечно, держать ушки на макушке. Вдруг обнаружатся еще какие-то странные факты?
        Кстати, насчет обычных дел. Может быть, мне стоит все же вернуться в магазин крабианина Имлука и продолжить прерванный было разговор о его поездке на побережье? А что, чем не мысль?
        Я двинулся к магазинчику крабианина, но шагах в пятидесяти от него увидел Айбигель. Причем она была не одна, а с каким-то не виданным ранее мной типом, наверняка одним из этих богатеев, слетевшихся на большой аукцион. Голова у него была большая, а тело достаточно хлипкое, и поэтому я сразу же мысленно окрестил его «головастиком».
        Костюм у головастика был сшит из очень дорогого материала, то и дело менявшего свой цвет, причем очередность и интенсивность оттенков была явно подобрана не обычным мастером-дизайнером, а специалистом экстра-класса. В этом я мог бы поклясться. Еще на запястье головастика виднелся массивный браслет из очень дорогих неограненных вакуумных кристаллов, которые изредка находят в открытом космосе и о происхождении которых до сих пор еще спорят ученые, выдвигая гипотезы одна невероятнее другой.
        Таким образом, «головастик» был одет в полном соответствии с последним писком моды среди богатеев. Айбигель, во всем блеске своей красоты, смотрелась рядом с ним просто превосходно.
        Возможно, именно это мне и не понравилось. Не совсем еще представляя, что собираюсь делать, я решительно двинулся им навстречу.
        Может быть, стоит как-то попытаться отшить «головастика», дать ему знать, чтобы он держался от этой девушки подальше? Но как? Неужели так, как это делают мальчишки?
        «Ну ты, ходячее недоразумение, держись подальше от нашего района! »
        И если не так, то каким образом?
        К тому моменту, когда разделявшее нас расстояние сократилось до нескольких шагов, я уже опомнился.
        Собственно, а какие я имею на Айбигель права? Ну да, время от времени, когда я заглядываю в космопорт, мы перебрасываемся с ней несколькими фразами. Ну конечно, она не может мне не нравиться, и время от времени я даже прикидываю, каким образом можно было бы перевести наши отношения в более близкую фазу. Однако все это до сих нор остается лишь мечтами и планами. Может, виной тому была моя странная, казалось бы, ничем не объяснимая нерешительность, охватывающая меня, когда я остаюсь наедине с Айбигель? Может быть, тут играли какую-то роль ее острый язычок и гордый вид?
        Как бы то ни было, по пока никаких особых прав на красотку, в данный момент шедшую впереди меня в обществе головастого толстосума, у меня не было. Так откуда тогда такая ревность? И имею ли я право ее проявлять?
        Я замедлил шаги, давая возможность шедшей впереди парочке от меня оторваться, но как раз в этот момент Айбигель оглянулась.
        - А, Беск, - воскликнула она. - Ты почему идешь сзади? Присоединяйся к нам.
        «Головастику» это предложение явно не поправилось, но он промолчал.
        Я несколько воспрял духом.
        В самом деле, почему я решил, что мои шансы упали до ноля? Если красивая девушка прошлась с каким-то франтом по улице, это еще не значит, что она готова оказать ему какую-то особую благосклонность.
        Поскольку «головастик» находился справа от девушки, я пристроился слева и сразу же спросил:
        - Решила прогуляться?
        - Да, - ответила Айбигель. - И вот, познакомилась с Артаксерксом с планеты Двух лун. У него там большие поместья по разведению гигантских мясных старусов, и он очень интересно рассказывает о повадках этих ящериц.
        Я слегка улыбнулся.
        Ага, господин рассказчик. Пока все ваши завоевания состоят лишь в том, что вас соизволили слушать. Ну что ж, значит, мы еще поборемся.
        - Вот так... - сказал я.
        - Представьте себе - да.
        Это был уже сам лучший на свете специалист по мясным ящерицам. Голос у него был тягучий, словно сахарный сироп, и поэтому жутко неприятный.
        Я слегка улыбнулся еще раз.
        Открытое нападение, в данном случае, не самый лучший метод ведения боевых действий.
        - А это мой друг Беск Маршевич, - представила меня Айбигель. - Он центурион инопланетного района.
        - Ах, значит, так, - промолвил Артаксеркс, и в голосе у него явственно прозвучала насмешка.
        Мне захотелось немедленно отвести его в ближайший переулок и преподать небольшой урок вежливости, но, конечно, это было невозможно. Девушкам нравится, когда вокруг них идут словесные битвы. Очевидно, они напоминают им о проводившихся в Средние века на Земле рыцарских турнирах во славу прекрасных дам. Однако заменить изящную словесную дуэль грубой потасовкой на кулаках... Я был почти уверен, что Айбигель это не одобрит. Вот слегка пощипать ее новому знакомому перышки... Почему бы и нет?
        - Вы что-то имеете против центурионов? - осведомился я.
        - Ни в коем случае, - усмехнулся Артаксеркс. - Как можно иметь что-то против официального представителя власти на этой планете? Кажется, это чревато?
        - Безусловно, - сухо промолвил я.
        А он, этот «головастик», тот еще фрукт. С ним надо ухо востро...
        - А чем чревато? - осведомился Артаксеркс. - Сырой камерой и многократным соприкосновением собственной головы с сейфом? Кажется, именно так происходит знакомство с системой правосудия на некоторых планетах? На Бриллиантовой - тоже?
        Я несколько оторопел.
        Вот это напор. Правда, откуда он почерпнул такие дикие факты о стражах порядка? Из исторических фильмов о Земле? Там такое, кажется, было. Но с тех пор, как стало применяться сканирование памяти...
        - И на каких планетах подобные безобразия случаются? - учтиво осведомился я. - Неужели на одной из планет федерации? Думаю, вы, как законопослушный гражданин, должны немедленно сообщить о подобных фактах первому же встречному стражу порядка. Они, несомненно, должны быть расследованы, поскольку являются преступным нарушением закона. Не так ли?
        - Безусловно - так, - возмущенно сказала Айбигель. - Артаксеркс, я считаю, вы должны сделать все возможное, чтобы восторжествовало правосудие. Вы должны ему помочь. И если на какой-то планете действительно происходят подобные безобразия...
        - Э... - головастик явно был в замешательстве. - А с чего вы решили, будто все это...
        - С ваших слов, любезный, - ласково подсказали. - Как я понял, вы хотели сообщить мне, как представителю власти, о нарушениях закона на одной из планет. Не так ли?
        Вот так. А не говори гадости, не просчитав, чем это может для тебя закончиться.
        - Но я просто слышал...
        - От кого? - быстро спросил я. - При каких обстоятельствах? Если вам трудно это вспомнить, то я смогу достаточно быстро обеспечить сканирование памяти.
        - Сканирование?
        - Ну да. Вам же нечего скрывать от закона федерации? Значит, и сканирование для вас не страшно. Я прав?
        - Не надо мне никакого сканирования, - ошарашенно сказал Артаксеркс.
        - Значит, вы и без него помните того, кто вам об этом рассказывал, можете сообщить его имя?
        Противник был полностью деморализован и загнан в угол. Причем большой жалости я к нему не испытывал. И дело было уже вовсе не в том, что он пытается ухлестывать за Айбигель. Я вдруг понял, что разозлился и накинулся на него так яростно, поскольку обиделся за свою профессию.
        Надо же, всего лишь полтора года назад я не мог даже в страшном сне представить себя в роли стража порядка, а сейчас накинулся на мыслящего, попытавшегося распространять вздорные слухи о стражах порядка, словно на личного врага. Не слишком ли быстро я перековался? Хотя, с другой стороны...
        Я вспомнил, сколько мне всего пришлось за эти полтора года узнать и выучить, сколько я вложил труда в овладение профессией центуриона. И, конечно она состоит не только из патрулирования по улицам, с обязательным посещением баров и ресторанов. Она, например, предусматривает еще и осознание того, что именно от меня и Мараска зависит соблюдение законности во всем немаленьком инопланетном районе и его окрестностях. А если учесть, что Мараск не может покинуть пределов резиденции и, как правило, помогает только советами, то в большинстве случаев все зависит от одного...
        Ладно, черт с ним. Не буду наносить последний удар окончательно побежденному противнику. Ничего приятного в этом нет, да и слишком я накинулся на этого Артаксеркса. Может быть, он и вовсе не хотел меня обидеть? Просто сболтнул, не подумав. С кем не бывает...
        - Но я же не имел в виду... - все еще тянул мой противник.
        И чувствовалось, что он, еще даже не до конца это осознавая, уже испугался, причем испугался достаточно сильно. А я чисто машинально подумал, что это странно. Неужели ему есть, что скрывать? И какие такие проступки у него на совести, если он может так испугаться сканирования памяти?
        - Беск, - укоризненно сказала Айбигель. - Перестань. Ты, кажется, умудрился испугать моего нового знакомого. Вот этого делать не стоило. Это - нехорошо.
        И она, несомненно, была права. Тем более что ее новый знакомый вряд ли собирался покидать Бриллиантовую до того, как пройдет большой аукцион. Кроме того, если честно говорить, меня его прошлые грешки не сильно-то и касались. У многих богатых людей в отношении закона рыльце в пушку. Лишь бы только этот «головастик» не надумал нарушать закон здесь, на Бриллиантовой. Если нет, то пускай катится на все четыре стороны. В конце концов, я не федеральный агент. В мои обязанности входит только расследование преступлений, совершенных непосредственно здесь, на этой планете. И если уж зашла о них речь, то вместо того, чтобы пикироваться с каким-то туристом, не должен ли я заняться поисками ирмурянина?
        - Вы просто неудачно пошутили, не так ли? - протянул я руку помощи своему поверженному противнику.
        - О... да, конечно... - промямлил тот.
        - Ну вот видишь, Беск, - сказала Айбигель. - Он всего лишь неудачно пошутил. А ты сразу же...
        - А в нем сразу же проснулись инстинкты настоящего стража порядка, - промолвил Артаксеркс.
        Я покачал головой.
        Однако как быстро он воспрял духом.
        - Это его работа, - улыбнулась Айбигель.
        - Ах, я и забыл, - неприятно улыбнулся Артаксеркс. - Та самая, которой он зарабатывает на жизнь. И значит, я зря накинулся на вашего друга. Прошу прощения за то, что напомнил ему о том, каким именно образом ему приходится поддерживать свое существование.
        Н-да... вот и проявляй после этого жалость к побежденным. Впрочем, почему бы и не начать сначала?
        - И все-таки, мне кажется, - промолвил я, - у вас предубеждение против стражей порядка, и в том числе против центурионов.
        Артаксеркс улыбнулся:
        - Ни в коей мере. Я считаю эту профессию почетной и нужной нашему обществу. А сказанное мной выражало лишь сочувствие, поскольку, мне кажется, я представляю, с какими трудностями сталкивается страж порядка, у которого в попечении целый инопланетный район, особенно если он находится на Бриллиантовой.
        Ага, сделал, значит, кое-какие выводы. Ну, ничего, сейчас я его с другой стороны. Сейчас.
        Я открыл было рот для того, чтобы претворить свои намеренья в жизнь, но тут Айбигель сказала:
        - Беск, если ты намерен возобновить ссору, то тебе лучше нас покинуть. Не люблю, когда мои знакомые ведут себя, словно рассерженные индюки.
        Я хотел было возразить, но она кинула на меня взгляд, не предвещавший ничего хорошего. Похоже, ей и в самом деле надоела эта пикировка.
        Хорошо, пусть будет так. Желание прекрасной дамы для меня закон. Тем более что я уже почти пришел туда, куда направлялся. И самое время вернуться к исполнению своих обязанностей.
        Я попрощался с Айбигель и остановился, глядя, как они от меня удаляются. Артаксеркс, заметно приободрившись, сразу же стал что-то рассказывать девушке, быстро и оживленно, очевидно для того, чтобы она как можно скорее забыла о нашей встрече, переключила свое внимание на его особу.
        Я усмехнулся.
        Вряд ли у него что-нибудь получится. Айбигель обладает не только красотой, но и умом. Ее не купишь на светскую болтовню и красивый костюм.
        А значит, не стоит и беспокоиться. Лучше не терять время даром, а попытаться найти ирмурянина.
        Найти... Легко сказать, но трудно сделать...
        Я вдруг снова, с какой-то странной обостренной четкостью осознал, что окружающий меня инопланетный район за эти полтора года стал моим, приручил меня, так же как и я приручил его, сделал своей частью, одной из своих частиц.
        Так вот, значит, чем меня взяла планета Бриллиантовая. Ощущением причастности, тем, что я более не один, что нужен. Ну и, конечно, самой простой и всем известной истиной, высказанной когда-то давно и не на этой планете: все мы в ответе за тех, кого приручили. В данный момент я отвечаю за инопланетный район, и, кажется, в нем что-то затевается, нечто не совсем обычное.
        Да, надо торопиться. Но все же если я оказался возле магазина крабианина Имлука, то почему бы все же в него не зайти, не продолжить прерванный было разговор?
        На мое плечо опустилась чья-то ладонь, и я, вздрогнув, обернулся.
        Абориген. Балахон с капюшоном, почти скрывающим лицо, протянутая рука.
        - Ох, - сказал я. - Тебе-то чего надо? Денег?
        - Сообщить... - проговорил абориген. - Сообщить... предупредить... мои братья хотят тебя предупредить...
        - И о чем же? - поинтересовался я.
        - Об опасности... тебе грозит опасность.
        Ну да, о чем еще можно предупреждать? Конечно, об опасности.
        - И какая опасность мне грозит? - спросил я.
        - Большая... очень большая.
        - А если точнее?
        - Существо, обладающее... способное... с многими возможностями, способное повелевать выборами... Мы не можем его лишить силы, но он здесь, и если ты нам поможешь... Для того, чтобы его поймать здесь... тебе нужно вот это.
        Я вдруг понял, что в руке аборигена что-то лежит. Маленькая, сплетенная из разноцветной травы прямоугольная коробочка. Я хотел было ее забрать, но абориген запротестовал:
        - Нет, нет, сначала ты должен расплатиться за предупреждение...
        Я сейчас же потерял к коробочке всякий интерес. Скорее всего, в ней лежит либо какая-то безделушка, либо же она совершенно пустая. На что только не идут аборигены, пытаясь заработать. Даже на то, чтобы сыграть бродячего проповедника.
        А вот интересно, как такая идея могла прийти данному аборигену в голову? Вроде бы ничего похожего до сих нор не случалось.
        - Ден-н-нги... - протянул абориген. - Де-нн-нги. Почему бы и нет? За новизну идеи.
        Я вытащил из кармана несколько монет и сунул их в ладонь. Потом неохотно взял коробочку и положил ее в карман.
        - Помни... предупреждение... а это поможет тебе его поймать...
        Абориген двинулся прочь. Я проводил его фигуру рассеянным взглядом и вдруг, когда он оказался уже от меня шагах в двадцати, наконец-то осознал, что ленточки на балахоне аборигена были разноцветные. И это означало, что со мной разговаривал никакой не отщепенец, а самый настоящий дикий абориген, скорее всего, явившийся прямо из джунглей.
        И вот это полностью переворачивало смысл нашего разговора с головы на ноги. Какие там деньги? Похоже, абориген и в самом деле пришел, пытаясь меня предупредить о какой-то неведомой опасности. И я должен был его хорошенько расспросить, а не отпускать на все четыре стороны, сунув несколько монет...
        Как раз в этот момент абориген свернул в ближайший переулок. Не теряя надежды его догнать, я бросился вслед за ним.
        Дудки! Тот, кто опаздывает на космолет, тот на нем не летит.
        Аборигена в переулке уже не было. Если точнее, в переулке не было того самого аборигена. А вот отщепенцев, в балахонах, расшитых серыми ленточками, аж пять штук. Они сидели в ряд, возле стены ближайшего дома, неподвижные, казалось погруженные в медитацию.
        Мне захотелось протереть глаза. Мистика какая-то. Куда он исчез? Он не мог нигде спрятаться. Не растворился же он в воздухе? Я испытующе оглядел отщепенцев. Те не обращали на меня ни малейшего внимания. Неподвижные фигуры, укрытые балахонами с низко надвинутыми капюшонами. А что, если разговаривавший со мной абориген просто-напросто переодел балахон? Технически на это требовалось всего лишь несколько секунд, и, значит, было вполне исполнимо. Причем если допустить, что это случилось, то исчезновение аборигена объясняется без помощи какой бы то ни было мистики. С другой стороны, я совершенно точно знал, что для аборигенов надеть балахон, не соответствующий своему статусу, было чуть ли не самым крупным из возможных кощунств. Да и для чего бы это ему было делать? Чтобы скрыться от меня? А смысл? Избежать дополнительных вопросов? Или абориген боялся кого-то другого?
        В принципе, я мог бы, обыскав аборигенов, обнаружить того, у которого под одеждой скрыт второй балахон, с нашитыми на нем разноцветными ленточками. Но стоило ли это делать? Тот, кто передал мне предупреждение, не был врагом и если посчитал нужным исчезнуть, то это вполне может быть оправдано. Возможно, устроив обыск отщепенцев, я ему каким-то образом причиню зло? Посчитав последнее соображение вполне резонным, я вышел из переулка и только тогда, когда стены домов закрыли меня от отщепенцев, решил полюбопытствовать, что же находится в коробочке.
        Ничего особенного там не оказалось. Какие-то мелкие колючие семена. Причем от них явственно шел резкий запах, так, словно кто-то облил эти семена нашатырем.
        М-да... и тут сплошная загадка. Ну что ж, нет ничего тайного, что бы со временем... Вот и подождем. А еще надо показать эту коробочку Мараску. Скорее всего, он знает, что это означает и каким образом мне эти семена могут пригодиться.
        А пока, раз уж я оказался возле магазин крабианина, может быть, стоит все же в него заглянуть?
        Отправив коробочку обратно в карман, я зашагал к магазину.
        Входная дверь пропела мне нечто восторженное и ласковое на вселинге, причем слова ее песни настолько сливались друг с другом, что смысл их понять было не-возможно. Впрочем, в него и не хотелось вникать. Достаточно было того, что от этой песни мое настроение вдруг ощутимо подскочило вверх и вместе с тем появилось легкое желание что-то немедленно купить. Ну, например, какую-нибудь личинку.
        - Так, - сказал я крабианину. - Значит, ко всему прочему еще и запрещенные, признанные вредными рекламные технологии. Вот это уже серьезно.
        - Нет, нет, ни в коем случае, - запротестовал Имлук, бросаясь к двери. - Это осталось от прежнего владельца магазина, которого, как ты помнишь, лишили лицензии. Я перенастроил дверь, но иногда, в связи с погодными изменениями, эта настройка слетает, и тогда...
        - А ты, конечно, не слишком торопишься ее обратно восстановить?
        - Я уже даже заказал другой блок управления. Если хочешь, могу показать журнал, в котором отмечен заказ.
        Крабианин осторожно провел ладонью по стенке возле двери и, после того как проявился пульт управления, занялся его регулировкой.
        - Я ведь проверю.
        - Проверяй, - обиженно промолвил Имлук. - Хоть сто раз. Завтра мне доставят новый пульт, и после этого ничего похожего...
        - А и проверю, - погрозил ему пальцем я. - По крайней мере, если после завтрашнего дня мне поступит хотя бы одна жалоба...
        Крабианин оторвался от пульта и быстро провел рукой по шишковатой лысой голове.
        - Клянусь вот этим, если после того, как мне доставят новый пульт...
        - Хорошо, - промолвил я. - Подождем до завтра. А пока мне хотелось бы вернуться к разговору о твоей поездке к побережью.
        Крабианин издал звук, несколько напоминающий стон, и спросил:
        - Ты ничего не забываешь, да?
        - Стараюсь, - промолвил я.
        Как раз в этот момент, ни раньше ни позже, у меня в кармане проснулась бормоталка.
        
9
        
        Кремниид Прайдер был огромен и фигурой здорово напоминал старинный платяной шкаф. Двигался он, как все кремнииды, медленно. Впрочем, в быстроте движений он и не сильно нуждался, поскольку был чертовски силен, а кожу имел толстую и прочную, словно камень. Благодаря этому он был способен дать отпор практически любому вознамерившемуся на него напасть хищнику. Правда, на Бриллиантовой эти особенности кремниида не находили никакого применения, а вот талант исключительного понимания всех особенностей камней, к слову сказать, присущий всем представителям его расы, позволил открыть мастерскую филигранной обработки личинок.
        Самое трудное в работе с личинками бриллиантовых муравьев состоит в выявлении их чудесных способностей. Между тем кремиииды способны определять не только особенности камней, но и личинок. Причем, например, тот же Прайдер делал свою работу идеально, без единой ошибки. Что и позволило ему и его компаньону Чадовину очень даже преуспеть на Бриллиантовой.
        - Ну вот, - сказал мне Прайдер. - Только я вышел посмотреть, что за шум на улице, как все это и случилось. А в мастерской остался вот этот олух царя небесного.
        Шустренький, волосатый, похожий на реактивный веник Чадовин, принадлежащий к расе забалтывателей, тотчас ощетинился длинными, острыми колючками, росшими у него по всему телу, и просипел:
        - Я? Опять во всем виноват я? Если ты забыл, то я выскочил раньше тебя. А не смог я вернуться в лавку лишь потому, что кто-то загородил вход своим туловищем и никак не мог передвигаться быстрее.
        - Так это я, что ли, виноват? - спросил Прайдер.
        - А я?
        - Конечно - ты. Когда это был виноват я? Нет, так не бывает. И поэтому виноват именно ты и никто другой. Понял?
        - Да я... да я...
        Чадовин загремел иглами, словно настоящий дикобраз, и даже затопал коротенькими ножками.
        Я еще раз обозрел взломанный железный ящик, по словам этой парочки, выполнявший роль сейфа, в котором они хранили самые ценные личинки, и мне стало тоскливо.
        Дело было даже не в том, что к сегодняшним заботам теперь прибавилась еще одна, и, значит, на мои плечи легла дополнительная тяжесть. Это-то меня как раз не очень сильно волновало. Обнаружив преступника в одном деле, я одновременно определю и чьи это коготки отпечатались в других. Беспокоило меня иное. Я мог бы поспорить, что кражей в мастерской сплетенная кем-то очень хитрым цепь событий не заканчивается. Дальше, если только предчувствие меня не обманывает, будет что-то еще.
        Самый главный, самый большой сюрприз?
        Интересно, что может быть хуже смерти федерального агента и кражи в мастерской филигранной обработки личинок? Что там, дальше?
        - А вот если я тебе сейчас по загривку? - прогудел Прайдер. - Вот по этому. Учти, твои иглы мне не страшны. Не уберешь сейчас, несколько штук обязательно от моего удара сломаются и воткнуться тебе в спину. Так, значит...
        - А что там происходило? - спросил я.
        - Э? - спросил Чадовин. - Происходило? Где?
        - На улице... Ну, то самое происшествие, на которое вы отправились поглазеть, оставив мастерскую без присмотра. Чем и воспользовался неизвестный мне ловкач.
        - Во всем виноваты наши соседи с планеты Бульдан. Развели у себя в саду какую-то местную фауну. Говорят, будто без нее не могут жить. Вообще-то она никому не мешает. Только иногда донимают исходящие от нее запахи. Но вот сегодня, совершенно неожиданно, один из растущих у бульдиан цветочков перегнулся через ограду сада и уронил на улицу семя, а оно - очень красиво полыхнуло. Знаешь, разноцветное такое пламя... Ну, мы и вышли полюбоваться. А пока нас не было, кто-то обчистил мастерскую.
        Я кивнул.
        Сад бульдиан давно привлекал мое внимание. В нем много чего росло, в том числе и очень красивые цветы. А вот теперь получается, что они не только здорово пахнут, но еще и разбрасывают самовоспламеняющиеся семена.
        Угу...
        - А раньше такое происходило? - спросил я. - Ну, раньше семена их цветов взрывались?
        - Нет, - ответил Чадовин. - Никогда до сих пор. Мы даже и не предполагали, что такое возможно.
        - Понятно. Кстати, а откуда вам известно, что это было именно семечко цветка из сада бульдиан? Насколько я понял, вы оказались на улице уже после того, как оно запылало?
        - Да, конечно, - сказал Прайдер. - Мы этого не видели. Однако несколько прохожих, остановившихся поглазеть на то, как оно горит, нам это объяснили.
        - Среди них был кто-то вам обоим лично знакомый?
        - Конечно.
        Прайдер уверенно назвал двух мыслящих, живущих неподалеку от его мастерской. Я подумал, что никуда от этого не денешься, но их придется опросить. Так же как и бульдиан. И сделаю я это сразу же после того, как осмотрю место преступления.
        - А самые лучшие личинки у вас хранились вот в этом ящике?
        Да, здесь... - сообщил Прайдер. - Но только... Он замолчал.
        - Но - только?
        Прайдер и Чадовин обменялись взглядами. Наконец Чадовин сказал:
        - В общем, дело в том, что в этом ящике у нас хранились действительно ценные личинки, но не самые-самые ценные, не те, которые мы между собой называем униками.
        - Ага, - промолвил я. - Значит, у вас есть еще один сейф. Не так ли?
        - Есть.
        - И он находится...
        Прайдер и Чадовин еще раз обменялись взглядами.
        - Он в соседней комнате, - промолвил Чадовин.
        - И я могу на него взглянуть?
        - Да, конечно.
        Мы с Чадовином прошли в соседнюю комнату, и там я увидел почти точную копию взломанного сейфа, если, конечно, не считать, что этот был полностью целым. Мысленно прикинув расположение комнат в мастерской, я пришел к выводу, что взломщик, проникший в мастерскую через черный ход, с одинаковым успехом мог попасть в одну из этих двух комнат. И то, что он выбрал тот сейф, в котором находились личинки подешевле, указывает...
        Ну-ка, стоп, нужно проверить еще одну вещь.
        - И этот сейф снабжен таким же замком и такой же сигнализацией, как и тот, который взломали? - спросил я.
        Чадовин довольно хихикнул:
        - Да, точь-в-точь такими же. Мы заказали оба сейфа в одной фирме. Ну, нам обещали определенную скидку, если мы купим их вместе. Вот, сэкономили, и, как выяснилось, не зря. Преступник перепутал сейфы.
        Перепутал?
        Я покачал головой.
        Нет, конечно. Это - исключено. Оба этих сейфа - крепкие и надежные хранилища ценностей. И тем не менее преступник умудрился за две-три имевшиеся у него в распоряжении минуты проникнуть в помещение, вскрыть один из сейфов и вовремя унести ноги. Такое под силу только очень большому профессионалу. Вот тут-то кое-что не сходится. То, что преступник выбрал сейф, в котором лежали менее ценные личинки, говорит о том, что он не знал, в каком сейфе что лежит, и действовал наобум.
        Это - профессиоиал-то? Да не бывает такого. Какой профессионал, причем большой профессионал, пойдет на взлом сейфа, предварительно хорошенько не собрав всю возможную информацию как о хозяевах лавки, так и о том, что лежит в их хранилищах? Хороший профессионал не станет взламывать сейф, если предварительно совершенно точно не узнает, какие ценности в нем хранятся.
        А этот - стал. Почему? Вот это я должен запомнить, и если подтвердятся кое-какие мои подозрения...
        Я спросил:
        - На камерах наблюдения и сигнализации вы тоже сэкономили?
        - Нет, - отрапортовал Прайдер, к этому времени успевший уже появиться в дверях комнаты, в которой мы с Чадовином находились.
        - И что?
        - Ничего. Негодяй, конечно, вывел их из строя. По крайней мере, судя по таймеру, они отключились как раз в тот момент, когда мы вышли за порог мастерской.
        Я покачал головой.
        Да. Все указывает на профессионала, причем скорее всего - не одного. Их должно быть по меньшей мере двое. Один наблюдал за мастерской и, как только на ее пороге появились Прайдер и Чадовин, подал сигнал взломщику. Тот тотчас отключил сигнализацию и ринулся в мастерскую, взламывать сейф. И если подумать...
        Совершенно машинально сунув руку в карман, я попытался нащупать в нем сигареты и, конечно, не найдя их, привычно чертыхнулся.
        Эх, сейчас бы закурить... Но - нельзя, никак нельзя. Я же бросил.
        Так, ладно, вернемся к нашему взломщику. Если подумать, то можно понять, почему он взломал только один сейф. Очевидно, он и его помощник рассчитывали, что Прайдер и Чадовин останутся на улице подольше. А те неожиданно заторопились в мастерскую. Таким образом, времени на второй сейф у взломщика просто не осталось.
        - Не желаешь ли взглянуть на список похищенных личинок? - спросил Чадовин.
        - Уже составили? - удивился я.
        - Трудно ли это было сделать? Как профессионал, я обязан помнить их все, и, конечно, помню. Вот, двадцать пять штук, одна к одной, все - очень хорошего качества. Сумма ущерба проставлена внизу списка.
        Чадовин протянул мне листок бумаги. Я взял его, быстро пробежал взглядом и, присвистнув, сунул в карман.
        Добыча взломщику досталась нешуточная. Двадцать пять личинок хорошего качества! Это и в самом деле - не шутки. Но вот если бы преступник вскрыл первым другой сейф...
        Вот именно...
        Я щелкнул пальцами.
        И все-таки преступник допустил ошибку. Настоящий профессионал должен был предвидеть, что хозяева мастерской не дадут ему времени на взлом обоих сейфов, и поэтому обязан был начать с того, в котором лежали более ценные вещи.
        Настоящий профессионал. А этот... Так взломать сейф новичку не под силу... Кстати, а не взглянуть ли на сам сейф поближе?
        Кое-как миновав почти загораживавшего проход в соседнюю комнату Прайдера, я вернулся к взломанному сейфу и, очень внимательно его оглядев, принюхался.
        Да, если меня не обманывал мой нос, то слегка пахло йодом. И конечно, дверь развороченного сейфа могла так пахнуть только в том случае, если ее взломали с помощью прибора для старения материалов. Прибор стандартный и продается на многих планетах. Предназначен он, конечно, для вполне невинных целей, вроде декоративной обработки и искусственного старения дерева, камня и металла, но если управляющего функциями прибора киберпаучка напоить йодом, то минут на десять прибор превращается в очень хороший инструмент для уничтожения замков, дверей и, конечно, взлома сейфов. Причем знают это и пользуются таким прибором, как правило, профессионалы.
        Уф... Опять - профессионалы. Но ведь профессионалы никогда не действуют наобум, рассчитывают каждый шаг. А - тут...
        Ладно, не стоит тратить время на бесполезные гадания на кофейной гуще.
        - Понятно, - промолвил я. - Тут, кажется, все понятно.
        - Ты уже знаешь, кто украл наши личинки? - осведомился Прайдер.
        - Нет, я уже знаю, как это было сделано.
        - Угу? Но лучше бы ты, конечно, уже знал, кто преступник.
        Я покорно кивнул:
        - Согласен. Однако пока я знаю только это Возможно...
        - Я буду надеяться, - заявил Прайдер.
        - И правильно сделаешь. Преступнику не уйти. А сейчас мне хотелось бы опросить ваших соседей.
        - А мы можем продолжить нашу работу? - спросил Чадовин.
        - Конечно. Здесь я уже узнал все, меня интересовавшее.
        Я вышел на улицу и окинул внимательным взглядам расположившийся на другой ее стороне сад, в центре которого находился дом бульдиан. Не очень-то мне верилось в то, что они могут иметь отношение к краже личинок. Бульдиане были известны по всей федерации как исключительно честные и законопослушные мыслящие. И все-таки поговорить с ними было необходимо.
        На одной из перекладин дверцы в сад бульдиан сидел маленький пушистый зверек, сильно напоминающий земного ленивца. После того как я возле нее остановился, он широко открыл рот и издал мелодичный крик. Тотчас после этого на одном из стоявших в саду деревьев задергались ветки, так, словно по ним заколотил невидимый град. На самом деле, конечно, никакого града не было. Просто с вершины дерева, на котором они очень любили сидеть в хорошую погоду, спускались бульдиане.
        Минуту спустя ворота открылись. Бульдиане, небольшие зверьки, чем-то похожие на белок, выстроившись стройным полукругом перед дверью, дружно вытянули длинные шеи и хором произнесли:
        - Мы приветствуем тебя.
        - Приветствую вас, - в свою очередь промолвил я. - Как поживают все элементы вашего тела?
        - Вполне удовлетворительно, - ответили бульдиане. - Большая часть наших элементов сейчас находится в здании нашей закупочной конторы и получает наслаждение от усердной работы. Те же элементы, которые ты видишь перед собой, как раз сейчас нуждаются в отдыхе, который может дать только единение с великой целительницей - природой. Именно поэтому мы просим тебя не очень долго докучать им своими проблемами. С другой стороны, мы понимаем, что твои действия подчиняются требованиям исполняемого тобой долга центуриона, и готовы оказать посильную помощь. Но прежде всего мы хотели бы спросить, как поживают основные элементы твоего тела?
        - Благодарю, тоже вполне удовлетворительно, - ответил я.
        Кто-то другой на моем месте мог бы впасть в соблазн и в самом деле перечислить, как работают основные органы его тела, но я, поскольку уже ранее общался с бульдианами, знал, что их слова не более чем дань вежливости. Что-то вроде стандартного вопроса о самочувствии.
        - В таком случае, какой причине мы обязаны удовольствием видеть самого стража порядка инопланетного района?
        Тянуть кота за хвост не имело никакого смысла.
        - Семечко одного из ваших цветков, - сказал я. - Оно вылетело на улицу и там сгорело. Как это могло случиться?
        - Это случилось, - подтвердили бульдиане.
        - Случилось. Но по какой причине?
        - Этот цветок мы называем огневкой, - сообщили бульдиане.
        Манера изъясняться у них была, конечно, странноватая, однако я все же надеялся получить у них интересующие меня сведения.
        - Итак, по какой причине семечко огневки вылетело за пределы вашего сада?
        - Цветам надо размножатся. Для того они выпускают семена, которые разлетаются как можно дальше. Семечко огневки полетело очень далеко, так далеко, как обычно не летает. Мы сожалеем.
        Ага, уже теплее.
        - А по какой причине оно в этот раз улетело так далеко?
        - Его отнесло ветром.
        Я сделал несколько глубоких вдохов и выходов. Спокойствие, только - спокойствие. Кажется, я все же понемногу приближаюсь к искомому.
        - Такое, как вы мне уже сказали, происходит довольно редко?
        - Очень-очень. Раз в несколько поколений.
        - Как это? - спросил я. - Раз в несколько поколений поднимается ветер, способный отнести семечко огневки так далеко?
        - Нет, раз в несколько поколений оно появляется, это семечко. А ветер при этом может быть каким угодно.
        Ну вот, еще теплее.
        - А можете ли вы или кто-нибудь другой точно определить время, в которое это семечко появится?
        - Нет, это невозможно. Появление семечка именно этого растения является для нас большим сюрпризом. И мы рады, что видели, как оно вспыхнуло, раскидывая по сторонам свои частицы. Из-за этого те элементы нашего организма, которые находились в закупочной конторе, даже вынуждены были прервать на время обслуживание одного очень почтенного аборигена, решившего нам продать неплохую личинку. К счастью, семечко огневки горит недолго, и никакого ущерба в наших делах не случилось.
        Я покачал головой.
        Ну вот, кажется, я получил ответ на интересующий меня вопрос. Правда, поможет ли это мне в моем расследовании? Кажется, ответ бульдиан его только запутал.
        Кстати, еще один вопрос...
        - Как я понял, в тот момент, когда семечко вылетело на улицу, вы находились на дереве и за ним наблюдали?
        - Да, и это нам доставило большое удовольствие.
        - А не видели ли вы заодно в это время, возле мастерской по филигранной обработке личинок Прайдера и Чадовина...
        - Нет, - перебили меня бульдиане, - не видели. Мы ничего не видели, кроме горящего семечка. Это было так красиво, это потрясло все наши элементы до единого, принесло нам всеочищаюшую радость, и...
        - Спасибо большое, - промолвил я. - Вы мне очень помогли.
        Ах, если бы... ах, если бы...
        - Всегда рады оказать услугу представителю закона, - с готовностью ответили бульдиане.
        Зверек над дверью издал еще один крик. Дверь стала закрываться. Бульдиане торопливо кинулись к дереву.
        Я почесал затылок и попытался осмыслить полученные сведения. Прежде всего, получается, что появление зерна предугадать было нельзя. И значит, версия хорошо спланированного преступления, получив здоровенную пробоину, окончательно идет ко дну. Кстати, это же подтверждает и факт взлома сейфа с более дешевыми личинками.
        Но каким образом этот неведомый мне профессионал узнал, что в такой-то момент мастерская на несколько минут останется без присмотра? А может, он и не знал? Может, ему просто неслыханно, несказанно повезло?
        Да нет, так не бывает. Чушь какая-то. Уж лучше поверить в то, что мастерскую обворовал мыслящий, наделенный даром предвидения будущего. И плевать на то, что таких вроде бы пока не обнаружено. Если подумать, то мыслящего, способного предугадывать события, поймать невозможно. И значит, отсутствие сведений о том, что они существуют, не является доказательством того, что их не может быть. Уф...
        Я вытер пот со лба и мысленно поклялся более не касаться фантастических версий. Это было бы слишком легко. Решить, что твой противник обладает какими-то сверхъестественными, в природе не существующими свойствами, и, сложив ручки, сдаться.
        А кто же за меня будет ловить преступника? Да и в таком ли безысходном положении я оказался? Если хотя бы немного подумать, то можно сразу найти несколько действительно реальных объяснений этого странного преступления. Даже если исключить самый простой и легкий вариант, при котором все же нашелся профессионал, рискнувший действовать наобум.
        Например? Ну, это просто.
        Преступник и его сообщник могли долгое время ждать подходящего случая. И, не будь загоревшегося семечка огневки, было бы что-то другое. А скорее всего, они заранее спланировали, как им отвлечь владельцев мастерской, но тут, допустим, за полчаса до условленного срока вмешалась случайность в лице семечка огневки. Сообщник, который должен был подать взломщику сигнал о том, что Прайдер и Чадовин покинули лавку, увидев, как они вышли полюбоваться горящим семечком, решил использовать уже подвернувшийся случай. Кто знает, как владельцы лавки отреагируют на заготовленный ими отвлекающий внимание маневр? Может, они не пожелают покидать лавку или из нее выйдет только один из владельцев? А тут все прошло как надо. Стоит ли упускать подвернувшийся случай?
        Итак, руководствуясь примерно такими соображениями, сообщник дает сигнал взломщику, тот отключает сигнализацию и камеры наблюдения, врывается в мастерскую и приступает к делу.
        Более реальное объяснение, не так ли? И никакой мистики, никаких посланных неведомым божеством предчувствий о том, что в такой-то день случится то-то и то-то...
        Я вытащил из кармана бормоталку.
        Как бы то ни было, но мастерскую все же обворовали. И значит, вот сейчас придется поставить об этом в известность нашего уважаемого председателя совета мыслящих инопланетного района. Эта новость вызовет среди членов его совета больший переполох, чем даже смерть федерального агента. И конечно, придется снова побеспокоить начальника космопорта. Пусть проинструктирует таможенный контроль, чтобы обратили самое пристальное внимание на тех туристов, у которых в багаже обнаружится более десятка личинок. Конечно, действовать ему придется очень деликатно, но если хозяева личинок не смогут назвать магазины, где их приобрели, или если владельцы магазинов не подтвердят факт покупки, то подозрительных мыслящих следует задержать и немедленно дать об этом знать мне.
        Короче, меры самые стандартные и очевидные. И конечно, вряд ли они помогут задержать преступника. Но чем черт не шутит, когда бог спит?
        Я уже принялся набирать номер Дагай Каача, когда прямо возле моего уха просвистела короткая арбалетная стрела.
        
10
        
        Наконечник ударился о мостовую и высек из нее искры.
        Я, каким-то чудом умудрившись не выронить бормоталку, так и застыл, удивленно разглядывая стрелу, валявшуюся от меня шагах в пяти.
        Зрение у меня хорошее, и благодаря этому я прекрасно разглядел, что стрела - самая настоящая, стопроцентная боевая, с острым стальным наконечником. Не промахнись неведомый стрелок, она запросто могла пронзить меня насквозь. Неведомый стрелок...
        Я повернулся и посмотрел в ту сторону, откуда прилетела стрела.
        Ничего особенного там не было. Очередная толпа ряженых, какие-то платформы, стоявший особняком оркестр во главе с капельмейстером, одетым в мундир, расшитый золотом так, что рябило в глазах. И шум, и крики, и музыка.
        Вот только мой стрелок не мог там находиться, не должен был там быть. Конечно, прятаться в толпе гораздо удобнее. Особенно в толпе ряженых. В ней арбалет в руке не вызовет недоуменных вопросов. И даже если ты из него выстрелишь, то во всеобщей сутолоке никто не заметит, куда полетит стрела, да и окружающие, скорее всего, посчитают выстрел какой-нибудь экзотической шуткой. По крайней мере, препятствовать твоему бегству они не будут.
        Есть, правда, одно большое неудобство. Хорошенько прицелиться в толпе не удастся. Плюс к тому риск, что в тот момент, когда ты будешь жать на курок, кто-то может толкнуть тебя локтем в спину, и это приведет к промаху.
        Собственно, может, поэтому стрелок промахнулся? Интересно. Что он сейчас делает? Готовится к новому выстрелу или пустился наутек? Что, если первое?
        Выхватив «кольт», я неторопливо затрусил к толпе. Спешить не имело смысла. Если стрелок кинулся наутек, то он уже наверняка скрылся. А вот если он сейчас готовится к еще одному выстрелу, то разумнее всего бежать не спеша, быть наготове, для того чтобы отскочить в сторону или упасть на мостовую, если из толпы вылетит еще одна стрела.
        И она вылетела.
        Она вылетела из середины толпы и устремилась в небо по крутой дуге, набирая высоту, поблескивая отточенным наконечником. Не сводя с нее взгляда, я сделал шаг в сторону, а потом, к тому времени когда стрела миновала вершину дуги и устремилась вниз, казалось, точнехонько мне в грудь, я сделал еще один.
        Преступнику приходилось стрелять навесом потому, что мельтешащая перед ним толпа делала прямой выстрел невозможным. И все же он выстрелил, не побоялся, хорошо понимая, чем этот риск ему грозит.
        А чем, собственно? Не буду же я в него стрелять? И спрятаться в толпе гораздо проще. Значит, не очень-то он и рисковал, а просто обладает достаточно крепкими нервами.
        Стрела ударилась о мостовую в шаге от меня, и я тотчас взглянул на толпу, надеясь хотя бы увидеть, как стрелок удирает.
        Увидел.
        Один из ряженых, в какой-то нелепой шляпе с узким, длинным перышком, резко, рывками дергаясь из стороны в сторону, ломился сквозь толпу. В руках он что-то держал, и это что-то, хотя я и не мог увидеть его полностью, здорово смахивало на арбалет.
        Зачем же он его не бросил, идиот? Зачем вообще убегает? Единственное, что требовалось от стрелка в такой толпе, это бросить арбалет на мостовую и сделать вид, будто он к стрельбе не имеет никакого отношения. И никто не докажет, что это не так.
        Но нет же, не бросил. Почему? Может, не желает терять арбалет? Может, рассчитывает использовать его еще раз? Кстати, а почему и нет? Избавившись от арбалета сейчас, он может другого оружия и не достать.
        Я почувствовал, как во мне пробуждается злость. Все-таки какой наглец! Решил унести ноги вместе с арбалетом, для того чтобы иметь возможность снова меня подкараулить и пальнуть еще раз. Впрочем, такая наглость вполне наказуема.
        Стараясь не упустить из виду беглеца, я стал огибать толпу по периметру. Если мне хоть немного повезет и стрелок меня не заметит, то шансы перехватить его значительно увеличатся. Кроме того, поблизости не было ни одного сооружения, вроде той башни, свалившейся на меня во время моей прошлой погони за ирмурянином. Ирмурянин?
        Я не смог хорошенько рассмотреть беглеца, но мог бы поклясться, что это ирмурянин и есть. А кому еще могло понадобиться меня убивать?
        Толпа шумела, корчилась, пела и плясала. Временами откуда-то со стороны доносились истошные вопли режиссера, и тогда толпа вздрагивала, словно животное, ощутившее укус овода, на какое-то краткое время ее структура несколько менялась, становилась более упорядоченной. Но длилось это недолго. Как только вопли смолкали, толпа снова начинала расползаться. Ряженые либо прекращали танцевать и, закурив, принимались обсуждать какие-то свои, более важные, чем подготовка к карнавалу, дела, либо продолжали танцевать, но все более и более теряя ритм. Что-то у них сегодня не ладилось, не было желания работать совместно, превратиться из толпы в команду единомышленников, делающих одно, общее дело.
        Стараясь не столкнуться с отдельными то и дело покидавшими толпу и возвращавшимися в нее ряжеными и одновременно пытаясь не потерять из вида убегавшего врага, я старательно работал ногами, жалея лишь о том, что не могу сейчас активизировать симбиота. Имей я такую возможность, стрелок был бы уже пойман.
        Я ухмыльнулся.
        Впрочем, можно поклясться, что если стрелок именно ирмурянин, а это наверняка так, то он сейчас тоже жалеет о том, что растратил силы своего симбиота и не имеет возможности скрыться от меня со скоростью скаковой лошади.
        И все-таки, несмотря на все мои надежды, он меня заметил. Случилось это сразу же после того, как ирмурянин, теперь я его хорошо разглядел, вынырнул из толпы. Сделав это, он на мгновение приостановился и быстро огляделся. Не заметить меня, находившегося от него к тому времени шагах в пятидесяти, он не мог. И заметил.
        Не сбавляя хода, я помахал ему рукой и крикнул:
        - Не торопись! Все равно не уйдешь!
        - Как же... жди... - осклабился ирмурянин.
        Арбалет он так и не бросил. Это внушало мне некоторую надежду. Арбалет был сделан под старину, со всякими там медными штучками, и, конечно, весил немало. По идее, такая тяжелая штука должна была здорово замедлить бег моего низкорослого противника.
        По идее...
        Вообще-то, несмотря на нее, двигался он довольно шустро. Преступник кинулся вдоль по улице, я устремился вслед за ним. Пробежав несколько кварталов, я убедился, что расстояние между нами не сокращается. Правда, оно и не увеличивалось, но это меня не сильно обнадеживало. Я понимал, что в случае нужды ирмурянин может все-таки бросить арбалет, и вот тогда оторваться от меня для него не составит большой проблемы.
        Кстати, а почему он его все же не бросает? Скорее всего, потому, что не рассчитывает в ближайшее время разжиться каким-нибудь другим оружием. И это действительно так. Клинок его остался у Марноу, причем сам ирмурянин даже об этом не подозревает, поскольку в тот момент, когда я передавал его оружие хозяину ресторана, находился в отключке. Другого оружия у него, похоже, не было.
        Да и где он мог достать его на Бриллиантовой? Магазинов, целенаправленно торгующих оружием, на планете не существовало. Аборигенам, в соответствии с давно принятым законом, его не продавали. Каких-либо экспедиций в глубь материка никто с самого начала освоения планеты не предпринимал, особенно после того, как стало более-менее ясно, кем являются аборигены и на что они способны. Таким образом, ни одного магазина, торгующего снаряжением для прогулок по джунглям, на планете тоже не было. А одиночки, которые, подобно крабианину Имлуку, осмеливались на недалекие вылазки за пределы инопланетного района, имели при себе оружие, купленное и привезенное на Бриллиантовую с других планет. Так же как охрана банков и магазинов. Эти вообще покупали оружие только на заказ, да и то в магазинах солидных, известных фирм, где-нибудь, например, на планете Невинных развлечений.
        Так где же этот центурионофоб подцепил арбалет? В какой-нибудь сувенирной лавчонке? А что, вполне возможно, Подцепил и, прекрасно понимая, что второго экземпляра раздобыть не удастся, цепляется за него, словно богач за свою всекредитную карточку.
        Ирмурянин свернул в какой-то переулок, и я, конечно. последовал за ним. Шагов через сто преследуемый остановился и стал заряжать арбалет. Он изрядно торопился, но к тому времени, когда на меня нацелилось острие стрелы, я сумел сократить разделявшее нас расстояние до тридцати шагов. Но тут пришлось остановиться и мне. Подходить ближе к вооруженному арбалетом убийце было опасно. Я не успею среагировать и шагнуть в сторону, если ему вздумается выстрелить.
        - И правильно делаешь, - сказал ирмурянин.
        В переулке не было ни души. Возможно, он решил, что настало время обменяться несколькими словами.
        - Я редко поступаю неправильно, - промолвил я. - И благодаря этому до сих пор жив. А вот ты, мне кажется, делаешь ошибку за ошибкой. И конечно, бесследно это для тебя не пройдет. За подобные ошибки рано или поздно приходится платить. Для тебя время расплаты уже не за горами.
        - Сомневаюсь, - промолвил ирмурянин.
        - А не сомневайся, - заверил его я. - Неужели ты рассчитываешь бегать от меня вечно? Рано или поздно я тебя поймаю. Кстати, учти, покинуть планету тебе не удастся. Таким образом, у тебя нет выбора. Либо ты слаться в руки закона, либо тебе придется весь остаток жизни прятаться в джунглях, среди аборигенов. Да и те, если им хорошенько заплатить, выдадут тебя за милую душу. Понимаешь?
        Ирмурянин улыбнулся, и улыбка мне его совершенно не понравилось. Слишком она была у него уверенная. Такая самоуверенная улыбка бывает у таких типов, как этот ирмурянин, только тогда, когда все идет в полном соответствии с их планами. Скверно. Очень скверно.
        - Счас, - сказал Кроун-ар-зоп. - Жди и радуйся. У меня к тебе встречное предложение.
        - Да неужели? - промолвил я. - Ну, говори. С удовольствием послушаю.
        - Предложение. Я два раза безуспешно пытался тебя убить. Третий, вполне возможно, окажется удачным. Однако более тратить время на тебя я не желаю. Поэтому ты сейчас отправляешься в космопорт, покупаешь там билет, садишься на первый же попавшийся космолет и прощаешься с планетой Бриллиантовая. Сегодня и завтра тебя на ней не должно быть. Потом можешь делать что угодно. Можешь даже вернуться обратно на планету, если, конечно тебе этого так захочется. Согласен?
        - Ты спятил.
        Я покачал головой, Ну, видел я, конечно, наглецов, но таких...
        - Ничуть, - промолвил ирмурянин. - Это не пустые угрозы. Если ты не примешь мое предложение, я тебя точно убью.
        - Из этой допотопной штуковины? - Я кивнул на арбалет.
        - Зачем? Где угодно и тем методом, который мне придет в голову. Пойми, инопланетный район - мой, и я все равно сделаю с ним все, что пожелаю. Просто для того, чтобы нейтрализовать путающегося у меня под ногами центуриона, мне придется совершить несколько лишних движений. А мне бы этого не хотелось. Если ты не одумаешься, я их сделаю, но прежде мне бы хотелось дать тебе шанс на спасение.
        Он не шутил. Какие там шутки? Он говорил это так спокойно и уверенно, словно зачитывал по учебнику одну из математических аксиом.
        - Ну, хорошо, хватит разговоров. Брось эту штуку и подними руки вверх. С такого расстояния ты неизбежно промахнешься, а я - нет. И поскольку сейчас наши симбиоты не активизированы, увернуться от пули ты не сможешь. Понимаешь? У тебя в руках оружие, я имею полное право выстрелить первым.
        Сказав это, я взял его на мушку.
        И конечно, я обманывал. Не стал бы я стрелять в него первым. Но почему бы не попытаться перехитрить противника, если он ведет себя так нагло? Кто мешает мне ответить на его блеф - таким же блефом? Ирмурянин вздохнул:
        - Ты, кажется, так и не понял, с кем имеешь дело.
        - А с кем я имею дело? - спросил я.
        - Бесполезно объяснять. Это нужно понять самому.
        - Может, все-таки объяснишь?
        - Я же сказал - бесполезно. Но все-таки даю тебе время до вечера. Возможно, ты еще сумеешь сообразить, в какую игру ввязался. Учти, если до вечера не уберешься с Бриллиантовой, тебе придется худо, так худо, как еще не бывало.
        Вот наглец!
        - Ладно, хватит трепать языком, - промолвил я. - Бросай свою деревяшку и подними руки повыше. Ты арестован.
        Ирмурянин скорчил гримасу, очевидно означающую, что мои слова для него не имеют никакого значения.
        Я выстрелил.
        Пуля ударилась о мостовую у самых его ног и с визгом унеслась в небо.
        - Подумай, - сказал ирмурянин.
        Он швырнул арбалет на мостовую и кинулся наутек. Преследовать его не было никакого смысла. Теперь, освободившись от тяжести арбалета, он запросто мог от меня оторваться. Да и какой смысл был пытаться его догнать, если я мог остановить его при помощи «кольта»?
        Я вскинул ствол револьвера повыше и прицелился в убегавшего преступника. Самое главное сейчас попасть ему в ногу. И лучше бы с первой пули, а не со второй или с третьей. Если он сообразит, куда именно я целюсь, то начнет петлять, и попасть в него станет труднее. Да и увеличивающееся все время расстояние...
        Я нажал на курок. Боек сухо щелкнул, но выстрела не последовало.
        Ну и ну! Все-таки это оружие меня подвело. И неудивительно. Место ему в музее.
        Но как некстати!
        Я ошарашено взглянул на револьвер. Если бы я мог знать, что он сломается в самый ответственный момент. Хотя, может, это всего лишь осечка?
        Я нацелил «кольт» в небо и еще раз нажал на курок. Тотчас грохнул выстрел.
        Так и есть - это была всего лишь осечка. Ну, сейчас... Ирмурянин, оказывается, двигался даже быстрее, чем я рассчитывал. К тому времени, когда я повторно взял его на мушку и попытался прицелиться ему в ногу, он был так далеко, что шансы на точный выстрел были невелики. А уж чего-чего, но убивать ирмурянина мне пока не хотелось. Может быть, с точки зрения того, каким я был полтора года назад, он этого и заслуживал, но только не с позиций центуриона инопланетного района.
        Пусть бежит. Главное - я теперь знаю, с кем имею дело, и, значит, его песенка спета.
        Я подобрал арбалет и, разрядив его, задумчиво взвесил на руке.
        Ничего себе - сувенир. Точная копия боевого арбалета. И очень тяжелый. Как такими воевали в древности? Хотя, в общем-то, такая штуковина может отправить кого-нибудь на тот свет и до сих пор. Надо только вовремя спустить курок.
        Закинув арбалет на плечо, я медленно пошел прочь. Ну вот, будем надеяться, что более покушений не будет. Возможно, мой противник остался без оружия. Сумеет ли он раздобыть в ближайшее время другое? И если не сумеет, то каким образом тогда рассчитывает претворить в жизнь свои туманные угрозы? Имеет ли смысл обращать внимание на этот его треп? Имеет.
        Я вдруг понял, что и в самом деле - имеет. Боле того, здесь, в этом переулке, ирмурянин, по сути дела, признался мне, что в инопланетном районе и в самом деле произойдут какие-то важные события. Если, конечно, я им не сумею помешать.
        И скорее всего, кража в мастерской Прайдера и Чадовина тоже его рук дело. Вот только когда он успел ее подготовить? Совершить кражу, раздобыть арбалет, проследить за мной и попытаться меня из него подстрелить. Не слишком ли лихо? Даже если учесть, что ирмурянин достаточно шустрый мыслящий.
        Нет, нет, дело о краже, скорее всего, не имеет отношении к моему злопыхателю, все время пытающемуся меня пристроить на небеса то с помощью черного клинка, то посредством допотопного арбалета. И это - плохо. Это значит, что сейчас по инопланетному району бродит еще один преступник. Причем если ирмурянина я знаю в лицо и он никуда с планеты деться не сможет, то второй голубчик пока неизвестен, его еще предстоит установить и поймать.
        О-хо-хо... а может, и вправду плюнуть на Бриллиантовую, сесть на ближайший космолет и махнуть куда-нибудь подальше, на какую-нибудь тихую, аграрную планету? Денег у меня, если к ним относиться экономно, хватит надолго. Обведу федеральных агентов вокруг пальца, как мне уже случалось проделывать, куплю себе ферму и буду остаток дней разводить каких-нибудь местных животных, женюсь, обзаведусь детишками...
        Я усмехнулся.
        А как же долг центуриона? Как же инопланетный район, который находится под моим попечением? Бросить его в один из самых тяжелых моментов? Поддаться на пустые угрозы какого-то ирмурянина? Да не будет этого. Вот все успокоится, тогда... может быть... если захочу...
        Ну-ну, нечего валять дурака. Все это будет когда-нибудь потом. А сейчас не лучше ли мне прикинуть, как, например, поймать все того же ирмурянина? И вообще, кто сказал, что он не может покинуть нашу планету? Если хорошенько подумать, то по крайней мере одна возможность все же сыщется. Та самая, которую я ранее не учитывал. И между прочим - зря.
        Я вышел из переулка и быстро огляделся.
        Где-нибудь поблизости вполне мог оказаться все тот же ирмурянин, на этот раз с еще более экзотическим оружием, причем нацеленным точнехонько на меня. А что? С него вполне станется.
        Ирмурянина поблизости не было. Вместо него я увидел человека, приближающегося ко мне уверенным, четким, чуть ли не строевым шагом. Лицо у него было волевое, спокойное и в достаточной степени мужественное.
        Я знал, у служащих какого ведомства бывают такие лица, и вполголоса выругался. Кого-кого, но так быстро появления представителя этой конторы я не ждал.
        Немного погодя стало ясно, что этот человек направляется прямиком ко мне. Моего самочувствия это не улучшило.
        
11
        
        - Центурион инопланетного района планеты Бриллиантовая?
        Сказано это было сухим тоном, за которым с трудом угадывалась неприязнь. Но все же она несомненно была.
        - Неужели я похож на епископа церкви возрождения отсталых окраин? - улыбнулся я.
        - Ни в коем случае.
        - Ну, вот видите...
        - На центуриона - тоже. Я хмыкнул.
        Ага, значит, мой собеседник в таком чине, который уже позволяет иметь некоторое чувство юмора. Вот - странно. Я-то рассчитывал увидеть перед собой обычного чиновника в ранге инспектора, а судьба послала мне птичку повыше полетом. С чего бы это?
        - Почему вы так решили? - задумчиво поинтересовался я.
        - Потому что, на мой взгляд, вы один из менее всего пригодных для выполнения обязанностей центуриона мыслящих.
        Что ж, по крайней мере - откровенно. Люблю откровенных людей. С ними можно себе позволить расслабиться и не кривить душой.
        - Мне кажется, - промолвил я, - направляясь на эту планету, вы заглянули в мое досье и составили себе понятие о моей наполненной приключениями и резкими жизненными поворотами биографии?
        - Составил. - О!
        - И не в восторге.
        - Кстати, вы мне тоже понравились с первого взгляда.
        - Неужели?
        - Святая правда. Мы помолчали.
        По идее, кто-то из нас должен был подать следующую реплику, но лично у меня такого желания не было, а мой собеседник, похоже, решил выдержать паузу. Возможно, он надеялся, что я вякну что-нибудь очень уж глупое и тут он задаст мне по первое число.
        Фигушки. Не дождется.
        - Так будем стоять и молчать? - наконец промолвил большой федеральный чиновник.
        - А что? - буркнул я. - Чем не занятие?
        Следующая пауза была короче. Закончилась она тем, что большой чиновник тяжело вздохнул, скривился, словно от зубной боли, и промолвил:
        - Уходит время.
        - Неужели? - удивился я.
        Наградой за это замечание был яростный взгляд, из тех, от которых руки сами собой вытягиваются по швам, а ноги охватывает неодолимое стремление резко сомкнуться, да так, чтобы громко щелкнули каблуки. Не знаю, каким чудом я сподобился его выдержать, но все-таки выдержал.
        Вознагражден я был тем, что большой федеральный чиновник решил прекратить войну нервов и представился. Это свидетельствовало в его пользу. Какой-нибудь закостеневший в иллюзии своей исключительности чинуша ломал бы комедию до упора, до самой последней возможности.
        - Еля Варето, гиперинспектор полузвездного разряда.
        Ого, а я не ошибся. Чин немаленький. Как же он попал на Бриллиантовую? Наверняка летел куда-нибудь отдохнуть, и тут оказалось, что все инспекторы рангом поменьше находятся слишком далеко. А смерть федерального агента, да еще при странных обстоятельствах, дело достаточно серьезное, чтобы кинуть на его расследование даже такую важную птицу, как гиперинспектор полузвездного разряда.
        И конечно, настроение это ему должно было испортить капитально. Еще удивительно, как он, обнаружив, что я не горю желанием падать перед ним на колени и целовать его запыленные сандалии, не попытался растерзать меня голыми руками.
        Это соображение настроило меня на вполне мирный лад. По крайней мере, я теперь знал, что неприятности случаются не только у меня одного, и, соответственно, сразу же простил гиперинспектору половину его грехов.
        - Центурион инопланетного района планеты Бриллиантовая Беск Маршевич. Как я понял, вы горите желанием работать со мной вместе?
        Еля Варето окинул меня задумчивым взглядом и вполне дружелюбным тоном произнес:
        - Ну ты и наглец.
        - Таким уж уродился, - промолвил я, тоже слегка сбавляя обороты. - Как мне кажется, мое досье вам не понравилось?
        - Нет. Правда, оно меня поразило.
        - Чем же?
        - Тем, что такой тип до сих пор не арестован и не препровожден...
        Я пожал плечами:
        - Начнем снова?
        Гиперинспектор закусил губу, потратил несколько секунд на обдумывание каких-то своих мыслей, а потом заявил:
        - Ладно, не будем.
        - А что будем? - спросил я.
        - Ты перегибаешь палку, и очень сильно. Не советую. Мне кажется, ты считаешь себя надежно защищенным законами планеты Бриллиантовая. Конечно, это так, и до тех пор, пока ты ее не покинул, никто не имеет права тебя арестовать. Однако...
        Он ласково, почти по отечески улыбнулся.
        - Однако? - подначил его я.
        Если уж блефовать, то до самого конца.
        - Ну... Кто мешает мне, например, в строгом соответствии с федеральным законом... Надеюсь, ты еще не забыл, что Бриллиантовая все же является частью галактической федерации? Так вот, кто мешает мне в строгом соответствии с законом задержать тебя для снятия дополнительных показаний, заключающихся в сканировании памяти? После этого тебя препровождают в одно из служебных помещений космопорта, которое, заметь, опять же в соответствии с законом, в отличие от общего зала, является территорией, целиком и полностью принадлежащей федерации, для этого самого сканирования памяти. Там производящий сканирование комп вдруг выуживает из твоей памяти упоминания о нескольких делах, сопровождавшихся исчезновением значительных Ценностей, давно и настоятельно требующих некоторого прояснения. А поскольку, в то время как это выясняется, ты находишься на территории, не являющейся суверенной собственностью инопланетного района планеты Бриллиантовая... Мне продолжать или не стоит?
        Я сглотнул.
        У меня почему-то было ощущение, что горло мое вдруг забил плотный ком пыли. Причем одновременно с этим мне дико, просто зверски хотелось закурить.
        Плюнуть на все, вытащить из кармана сигарету, прикурить ее, втянуть в легкие приятно горьковатый сигаретный дым...
        Еще я подумал, что не должен поддаваться панике, не должен показать, что меня можно запугать. Если это случится, то Варето, прежде чем покинуть Бриллиантовую, с чистой совестью прихватит меня с собой и, вообще-то, будет прав. На что еще могут быть годны паникеры и трусы?
        - Зачем же, - сказал я. - Можно и не продолжать. Как я понимаю, мою помощь вы рассчитываете получить именно таким образом?
        - А я в ней нуждаюсь?
        - Ваше дело, - промолвил я.
        Возможно, мое отстранение от дел будет самым лучшим выходом из создавшегося положения. Наплюну на ирмурянина, засяду в своей халупе и буду сидеть там, дожидаясь, чем эта суета закончится. Разве плохо? Потом, когда гиперинспектор улетит, можно будет вернуться к своим обязанностям.
        - Ага, значит, решил самоустраниться? - спросил Варето. - Дескать, проще всего отсидеться в какой-нибудь дыре.
        В голосе его явственно звучала насмешка, и вот этого уже снести было нельзя.
        - Трезвая мысль, - сказал я и вытащил из кармана бормоталку.
        Набрав номер Дагай Каача, я сообщил ему о том, что обворовали мастерскую, посвятил его в основные подробности и поделился кое-какими догадками. Покончив с этим делом, я сунул бормоталку в карман и не без сарказма сказал гиперинспектору:
        - Счастливо оставаться. Думаю, это дело придется вам по вкусу.
        После этого оставалось лишь переложить на другое плечо тяжелый арбалет и отправиться прочь. Так я и поступил.
        Еля Варето дал мне отойти шагов на десять и лишь питом скомандовал:
        - Стоять.
        Я даже и ухом не повел.
        - Ладно, хватит, остановись, - крикнул гиперинспектор. - Есть серьезный разговор.
        Я пожал плечами и, остановившись, повернулся к нему лицом.
        - Ну, ты и гордец, - промолвил гиперинспектор. - Хватит валять дурака. Подойди, есть серьезный разговор.
        Я покачал головой.
        Нет, так не пойдет. Не обязан я бежать вприпрыжку, едва ему захочется поманить меня пальчиком. Я такое же официальное лицо, как он, причем не находящееся у него в подчинении. Вот если он претворит в жизнь свою угрозу и все же затащит меня хотя бы в одно из служебных помещений космопорта...
        Видимо, гиперинспектор как-то угадал, о чем я думаю. А может, ему пришло в голову, что мы и так потеряли зря слишком много времени, но ко мне все же подошел он. Нет, конечно, никакой суетливости в его движениях не было, не было в них и показной, фальшивой неторопливой солидности. Он сделал это так спокойно и уверенно, словно никакой размолвки между нами не произошло. И вот это-то меня насторожило больше всего. Это говорило если не о его уме, то о недюжинном самообладании - точно.
        Впрочем, если подумать, то на что иное я мог рассчитывать? Для того чтобы пробиться в большие шишки, надо обладать определенным набором качеств. И если этот пробился, значит у него набор полный, без пробелов. В том числе и изворотливость, умение обманывать своих противников, вроде бы не нарушая законов, и прочее, прочее...
        Конечно, я мог и ошибаться, но вряд ли... И возможно, окажись на месте гиперинспектора кто-нибудь рангом пониже, договориться с ним было бы труднее, но уж зато я бы не ожидал от него никаких подвохов.
        Хотя... имеет ли смысл мечтать о несбывшемся? В данный момент, на Бриллиантовой находится гиперинспектор Еля Варето, и он сейчас подошел ко мне, тем самым дав понять, что согласен с моими правилами игры. Может, в дальнейшем он их и нарушит, но, пока этого не произошло, я вынужден их соблюдать тоже.
        - Бог с тобой, - сказал Варето. - Я не буду тебе больше угрожать. И не от природной доброты, а потому, что, кажется, тут заваривается серьезная каша. Может, даже нечто посерьезнее самоубийства федерального агента.
        - Если только это было самоубийство, - сказал я.
        - Даже так? - промолвил он. - А не хочешь ли ты чем-нибудь промочить горло? И нет ли поблизости уютного местечка, где мы могли бы утолить свою жажду и где ты бы рассказал мне о том, что тут творится, поподробнее?
        Я бросил на него испытующий взгляд и сказал:
        - Только при одном условии...
        - Заметано, - гиперинспектор поднял руку, словно принося присягу. - Твое прошлое забыто. Да и, честно говоря, не сильно оно меня интересует. Мне бы разобраться с тем, что тут происходит, и отправиться дальше. Видишь ли, я в отпуске. Вернее говоря, еще пару часов назад в нем был и просто жажду в это состояние вернуться. Но не ранее, чем закончу расследование.
        Я подумал, что обещание забыть мое прошлое с его стороны является довольно милым жестом, и согласился.
        Мы прошли с ним в ближайший бар, в котором я первым делом сдал бармену арбалет и попросил его хорошенько спрятать. Тот сунул оружие под стойку и налил нам свежего глика.
        - А недурно, - сказал гиперинспектор, отпив чуть ли не одним глотком полбокала. - Ну, давай рассказывай. Поподробнее.
        Я отхлебнул из своего бокала и начал рассказ.
        Когда я его закончил, перед нами стояло уже по два пустых бокала, и мы держали по третьему в руках.
        Потратив некоторое время на обдумывание моего рассказа, Варето выдал заключение:
        - Что-то затевается.
        Я хмыкнул:
        - Ну конечно. Это и ежу понятно.
        - Причем, - сказал гиперинспектор, - по большей части это твое дело.
        - А то чье же?
        - Но поскольку, очевидно, оно как-то связано с самоубийством федерального агента...
        - Если, конечно, это и в самом деле было самоубийство...
        - Да, - согласился Еля Варето. - Если это было самоубийство. Так вот, поскольку это предположительное самоубийство как-то связано с происходящими в твоем инопланетном районе событиями, мне придется в них вмешаться.
        - Каким образом? - спросил я.
        - У меня есть кое-какие идеи. Как ты понимаешь, мне уже приходилось не раз заниматься всякими запутанными делами. Думаю, прежде всего надо задержать ирму-рянина. После того как мы проведем ему сканирование памяти, многое прояснится.
        Я покачал головой.
        А ведь было время, когда стражи порядка не уповали на сканирование памяти как на главное средство раскрытия преступлений. Они собирали улики, отпечатки пальцев, пытались анализировать оставшийся от преступника запах. Да и сейчас в особо сложных случаях все это используется, и не только это, но и еще многое другое, помогающее как можно точнее выявить преступника, но все же... все же... Сканирование памяти применяется все-таки чаще. И в первую очередь потому, что дает более точный результат, сразу же помогает ответить на все те извечные для каждого преступления вопросы: Кто? Зачем? Как?
        - И ты, - сказал гиперинспектор, - конечно, примешь в этой охоте деятельное участие. Но со своей стороны, своими методами. Ты знаешь местные условия и всех живущих в районе мыслящих. На тебя я очень надеюсь. Только учти, если ты узнаешь что-то любопытное, то немедленно должен поставить об этом в известность меня. Если тебе придет в голову интересная идея...
        - Все понятно, - сказал я. - Ты хочешь, чтобы мы разделились. Это принесет больше результатов.
        - Не согласен?
        - Еще как согласен.
        - Ну вот и хорошо, - Еля Варето залпом опустошил свой стакан и встал со стула. - Значит, действуем бок о бок, но порознь. Договорились?
        Я ждал, когда он добавит: «А иначе ты можешь об этом крупно пожалеть», но он этого не сказал. Может, не хотел два раза наступать на одни грабли, а может, понимал, что это и так подразумевается.
        Как бы то ни было, но он этого не сказал, и тогда я промолвил:
        - Договорились.
        - В таком случае, хватит прохлаждаться. У нас еще есть дела.
        Я допил свой глик и спросил:
        - Ты в гостиницу, осматривать место происшествия?
        - Да, туда.
        - Может, туда мы все же сходим вместе?
        Он усмехнулся:
        - Хочешь взглянуть на комнату ирмурянина?
        - Вот именно.
        - Хорошо, пошли.
        Мы покинули бар и пошли в гостиницу «Космическая сломанная повозка». И только оказавшись на улице, я вспомнил, что арбалет остался у хозяина бара.
        Если так будет продолжаться, то у каждого хозяина питейного заведения на Бриллиантовой будет храниться какое-то отобранное мной у ирмурянина оружие.
        Впрочем, какая разница? Лишь бы оно не попало к преступнику обратно.
        Улсан-второй с четвертью встретил нас поначалу настороженно, но стоило Еле Варето назвать свой чин, как он мгновенно получил разрешение на все возможные действия.
        Я покачал головой.
        И это учитывая, что гостиница «Космическая сломанная повозка» находилась не на федеральной территории...
        Впрочем, а чего я хотел? Кто может ее хозяину устроить большие неприятности: я или гиперинспектор, да еще аж полузвездного разряда? Ну, так и нечего удивляться.
        Расследование Ели Варето началось с номера федерального инспектора, в котором все еще лежал его труп. Очевидно, Дагай Каача посчитал, что до прибытия официальных лиц его трогать не стоит, и правильно сделал.
        - Так, - промолвил гиперинспектор, внимательнейшим образом осмотрев труп, стул и ожог от скримера на стене. - Вполне возможно, коллега, я даже соглашусь с нашими выводами.
        Я удивленно вскинул бровь.
        Коллега? Ну, это что-то новенькое. Зачем бы гиперинспектору было меня так задабривать?
        - Коллега, коллега, - промолвил Варето. - И никуда от этого не денешься. О каком окне ты мне говорил?
        Я показал.
        Осмотрев карниз, гиперинспектор удовлетворенно отметил:
        - Да, и тут все сходится. След явный. Пойдем, у нас есть еще что посмотреть.
        Я подумал, что не зря посвятил большого чиновника во все детали и, конечно, не зря напросился с ним в гостиницу. Благодаря этому я, очевидно, сейчас попаду туда, куда без помощи гиперинспектора попасть не мог.
        Мы вышли в коридор. Как раз в этот момент Улсан-второй с четвертью показался в его конце.
        - Вы захватили ключ от соседнего номера? - спросил у него Варето. - Если нет, то за ним можно кого-нибудь послать.
        - Вы о номере ирмурянина? - пробулькал Улсан-второй с четвертью. - Ключ от него я захватил. На всякий случай.
        Я хмыкнул.
        Вот старый, толстый, бесформенный подхалим. Для большого чиновника, конечно, можно и постараться. Например: вовремя сообразить, что ему может понадобиться, и не забыть это с собой прихватить. Еще бы! Это же не какой-то там центурион инопланетного района.
        Впрочем, имею ли я право его осуждать? Что я знаю о жизни хозяина гостиницы на планете Бриллиантовая? А если еще учесть, что тот же гиперинспектор может запросто, одним лишь кратким сообщением, лишить любого владельца гостиницы его лицензии на ведение дел...
        Между прочим, для этого нужны всего лишь причины, которые комп, проводящий процедуру сканирования памяти федеральных служащих, признает оправданными с точки зрения закона. И если учесть, что мне, как центуриону, для подобного фокуса нужно еще одобрение совета мыслящих инопланетного района, которое заполучить без более чем веских оснований не так-то легко, то понять предупредительность хозяина гостиницы можно.
        Так что стоит ли его так уж осуждать за некоторую... гм... услужливость? Особенно если учесть, что с введением процедуры сканирования памяти такой метод умасливания высоких чиновников, как взятка, отошел в область преданий старины глубокой?
        Гиперинспектор забрал ключ у хозяина гостиницы и, открыв дверь, вошел в номер ирмурянина. Я следовал за ним по пятам.
        Минут через пять мы с огорчением признали, что никаких следов пребывания постояльца в номере не осталось. Ни вещей, ни забытых мелочей, ни следов его пребывания. Ровным счетом ничего. Номер был не только идеально прибран, но даже еще и тщательно вымыт.
        - Старая как мир истина, - буркнул Варето. - Отсутствие всяческих следов само по себе является следом.
        - Ну да, конечно, - согласился я. - Думаешь, это хозяин?
        - Возможно, и нет. Если ирмурянин не вляпался во все последующие дела по глупости, а занимается претворением в жизнь какого-то достаточно хитроумного плана, то он мог позаботиться о следах и сам.
        - А поскольку есть предположение, что он натворил все эти глупости не случайно, то...
        - Ну да, конечно. С этой точки зрения хозяин гостиницы может оказаться и бесперспективным вариантом. Но все же... все же...
        Я подумал, что лично мне пора уходить. Сейчас гиперинспектор примется за почтенного Улсана-второго с четвертью и попытается выяснить, а не является ли он пособником ирмурянина. Кстати, чем не версия? Если она подтвердится, то наше «убийство в запертой комнате» сразу прояснится. В самом деле, ведь о том, что дверь в номер федерального агента никто не взламывал, и такие животрепещущие подробности, как ключ в замке с внутренней стороны, известны только от него. Конечно, поймать ирмурянина это не поможет... Хотя может и помочь. Если Улсан-второй с четвертью все же сообщник преступника, то он наверняка должен знать, где тот прячется. Мне почему-то казалось, что у преступника все же есть убежище. Где-то недалеко, в инопланетном районе.
        Да, так вот, насчет ухода. Если гиперинспектор сейчас возьмется как следует за хозяина гостиницы и если он и в самом деле такой дотошный, как мне кажется, то все, скорее всего, закончится препровождением последнего в космопорт, где есть оборудование для сканирования памяти, а учитывая медлительность Улсана-второго с четвертью, можно предположить, что это потребует большого времени.
        Мне-то зачем его тратить? Поскольку гиперинспектор в этом деле вполне обойдется без моей помощи, то почему бы не заняться кое-чем другим? А еще мне почему-то казалось, что хозяин гостиницы, как говорится, чист словно стеклышко.
        Впрочем... кто знает? Жизнь иногда преподносит удивительные сюрпризы.
        - Ну ладно, мне, похоже, пора, - сказал я. - У меня есть еще кое-какие дела.
        - Да, - сказал гиперинспектор. - Можешь идти. Пока мне твоя помощь не нужна. Но помни, ты должен...
        - Ставить тебя в известность обо всем, более-менее представляющем интерес в этом деле.
        - Вот именно.
        - Так и будет, - заверил я.
        Спускаясь по лестнице, я подумал, что Еля Варето, кажется, даже слегка обрадовался моему уходу.
        К чему бы это?
        Впрочем, такая ли уж это трудная загадка? Если ему удастся уличить хозяина гостиницы в пособничестве преступнику, то все лавры, вся слава достанутся ему одному. Он, герой охраны порядка, безупречно и прозорливо выполнял свой долг, в то время как какой-то центурион... А может, он тоже сообразил, что я могу разузнать что-то новенькое или даже схвачу за шиворот ирмурянина, благодаря чему гиперинспектор еще сегодня вернется в вожделенное состояние отпускника? Ладно, не стоит этим сейчас забивать голову. Я вышел из гостиницы и попытался прикинуть, куда мне стоит направиться в первую очередь. Возможно, учитывая встречу с аборигеном, прежде всего необходимо посоветоваться с Мараском. Уж кто-кто понимает во всех местных делах, так он. Возможно, после его объяснений у меня появятся какие-то новые мысли. По крайней мере, я на это сильно надеялся. Направившись в сторону своей хижины, я подумал, что мне придется пройти мимо космопорта.
        А что, если заскочить туда и уточнить одну любопытную мелкую деталь?
        
12
        
        В зале космопорта было тихо, прохладно и более-менее спокойно. Несколько туристов, прилетевших последним рейсом, с видом собственников, только что купивших захудалый домишко и до сих пор пытающихся понять, зачем он им понадобился, медленно тащились к выходу, туда, где их уже ждали аборигены в балахонах с серыми ленточками. Не надо было обладать даром провидца, чтобы предугадать последующее. Как только туристы окажутся на улице, они тотчас же будут атакованы и, почти моментально сдавшись на милость победителей, приобретут нехитрые местные сувениры, в которых нуждаются, как лошадь в пятой ноге, получат исчерпывающие сведения о том, какие отели и гостиницы на этой планете лучшие, и благополучно в них будут отконвоированы.
        Я прошел мимо двери, над которой горела надпись «Выход на поле», кивнул стоявшему возле нее служащему, крепенькому крабианину с длинными «моржовыми» усами, и, протопав еще немного, открыл дверь, за котором начинались служебные помещения космопорта.
        У меня были большие сомнения в том, что сведения, которые я хотел здесь получить, будут иметь хоть какое-то значение. Однако чего на свете не бывает? И вообще, имею ли я право отказываться от любой, пусть даже на первый взгляд и не ведущей никуда ниточки? Особенно сейчас, когда у меня появился конкурент?
        Я улыбнулся.
        Конкурент? Ну нет, так сказать нельзя. Хотя что-то от конкурентной борьбы в наших отношениях с гиперинспектором наверняка есть. Возможно, он жаждет доказать, что по сравнению с настоящим профессионалом какой-то там центурион не идет ни в какое сравнение. И если подумать, то это не так уж ненормально. Обычное, старое как мир, тайное соперничество различных ведомств, вроде бы делающих одно и то же дело, но слегка разными методами. И конечно, наши весовые категории несопоставимы. Хотя еще как сказать? Если на стороне Ели Варето вся мощь федерации, то мой выигрыш в том, что я знаю местные условия, местных жителей, и у меня есть даже помощник. Правда, он представляет из себя всего лишь Мараска, царицу личинок, не обладающую ни одним из присущих другим царицам чудесных свойств. Но все же... ему частенько случалось давать мне ценные советы, и такой помощью пренебрегать не стоит. Поэтому давать гарантию того, что гиперинспектор обязательно победит, я бы поостерегся.
        Какая-то девица в стандартной форме работника космопорта, которая, надо сказать, шла ей просто замечательно, выгодно подчеркивая все выпуклости ее тела, загородила мне дорогу и поинтересовалась, кого именно я ищу. Предчувствуя, что следующий вопрос будет о том, если ли у меня право находиться в служебных помещениях космопорта, я первым делом представился. Это возымело желаемое действие, и выражение лица девушки изменилось, стало более дружелюбным.
        Вот теперь можно задавать и другие вопросы. Я спросил у нее, где мне найти Айбигель, и тотчас получил подробные инструкции. Следуя им, я оказался в небольшом баре, устроенном для служащих космопорта. Айбигель сидела за одним из его столиков и задумчиво потягивала через соломинку из высокого стакана какой-то коктейль, судя по цвету, из ягод корневики.
        - Привет! - сказал я, подсаживаясь к ней за столик.
        - По какому делу?
        В голосе Айбигель чувствовался холод. Я поморщился.
        Ох уж эти женщины. Сначала провоцируют нас, мужчин, на то, что мы начинаем сражаться за них друг с другом, подобно самцам горбатого тропителя во время гона, а потом с чистой совестью делают вид, будто такое поведение им до крайности омерзительно. Нет, подобную логику я, наверное, никогда не пойму.
        - А что, я не могу прийти просто так, посидеть с тобой рядом, выпить коктейль?
        - Можешь. Но, как правило, появляешься только по делу.
        Мне стало неудобно.
        Она была права. Что-то в последнее время у меня было слишком много работы. Да тут еще эта подготовка к грядущему большому аукциону.
        - Ладно, проехали, - сказала Айбигель. - Говори, зачем пришел. Все равно это сказать придется. Так что какой смысл оттягивать?
        Я покачал головой.
        Ну вот, получилось, что я же еще и виноват. А кто совсем недавно шел под ручку с, богатым туристом, с этим специалистом по старусам? Впрочем, это я пришел к ней, а не она ко мне. И значит, остается только безропотно нести свой груз.
        - Мне нужны кое-какие сведения по локалке, - сказал я.
        - Это касается всех сегодняшних событий в инопланетном районе?
        - Да.
        - Почему ты не хочешь использовать свой комп и свою локалку?
        - Разве можно сравнить их мощность с мощностью тех, которыми пользуется служба космопорта?
        - Ах, вот ты о чем? - Айбигель оттаяла настолько, что даже улыбнулась. - Надо сказать ты малый не промах.
        - Насколько я понимаю, это не является нарушением закона? - спросил я. - Не так ли?
        - Нет, не является. Но все-таки... подобные услуги оказываются космопортом только в особо важных случаях.
        - Ты хочешь сказать, что все происшедшее в нашем инопланетном районе с утра не является этим самым особо важным случаем?
        Айбигель снова рассмеялась и, легонько щелкнув меня по носу, сказала:
        - Ты - шантажист. Хорошо, пусть будет так. Я загляну в локалку через наш комп и попытаюсь добыть для тебя необходимые сведения. Кстати, а что ты хочешь узнать?
        - Мне хотелось бы узнать все, что возможно, о некоем ирмурянине по имени Кроун-ар-зоп.
        - Хорошо, ты это узнаешь, промолвила Айбигель. - И все?
        - Да, все.
        - Тогда пошли.
        Она поставила недопитый коктейль на столик, встала и, расплатившись, покинула бар. Я следовал за ней, словно тень.
        - Значит, ты меня приревновал? - ни с того ни с сего спросила Айбигель, когда мы оказались в длинном пустом коридоре, как я знал, ведущем в зал главного компа космопорта.
        - Ну-у-у... как тебе сказать... - протянул я.
        - Как есть, так и скажи.
        - А ты что предпочитаешь услышать? - извернулся я.
        - Понятно, - мрачно промолвила Айбигель. - Весь из себя, самый скользкий в мире мыслящий. Видеть тебя более не хочу.
        Я промолчал.
        Проще всего было сейчас ответить какой-нибудь шуточкой и, получив пощечину, остаться без интересующих меня сведений.
        - Все понятно, - еще раз повторила Айбигель, но теперь менее свирепо, скорее даже задумчиво.
        Я промолчал и в этот раз.
        А потом мы оказались в зале главного компа космопорта. Там Айбигель попросила меня подождать и подошла к обслуживавшему комп оператору.
        Прислонившись к стене, я подумал о том, что до сих пор наши отношения с Айбигель складывались не слишком удачно. Возможно, этому мешало то, что когда-то я имел отношение к одному расследованию, во время которого погиб близкий ей человек. Возможно, причиной этому было нечто другое. Как бы то ни было, но до сих пор мы еще не вступили на дорожку, прямым ходом ведущую к уютному домику с зарешеченными окнами и надписью «брак» над входом.
        По крайней мере, так кажется мне. А вот что об этом думает противоположная сторона?
        Я посмотрел на Айбигель.
        Та, как раз в этот момент о чем-то переговорив с оператором, повернулась ко мне и, улыбнувшись, помахала рукой. Похоже, ее настроение окончательно изменилось в лучшую сторону.
        Ну, вот и отлично. А все-таки, что о наших отношениях думает Айбигель? Может быть, она уже строит планы нашей совместной жизни? Женщины - они такие.
        Я тоже помахал Айбигель.
        Нет, не стоит пока об этом думать. В данный момент мне необходимо прежде всего как-то нейтрализовать ирмурянина. Кто знает, на какие фокусы он способен и что выкинет в следующий момент? Причем сделать это необходимо до вечера, поскольку вечером начнется первый карнавал. Конечно, поскольку аукцион только завтра, карнавал этот будет не слишком большим. Но кто знает, может быть, ирмурянину для достижения своих целей его будет довольно? Вдруг ему для реализации задуманного как раз нужна огромная толпа танцующих и поющих ряженых? Может, именно поэтому он хотел, чтобы я покинул планету, и поэтому дал мне сроку именно до вечера?
        Оператор главного компа закурил, и гулявший по залу легкий ветерок донес до меня резкий, приятный запах сигаретного дыма. Очень, очень приятный.
        И как это я опростоволосился, бросив курить? Причем теперь, раз взялся за гуж... Эх, если бы все можно было повернуть назад... вернуться назад к тому моменту, когда я решил поддаться на уговоры этого безногого куска плоти с женским титулом, и рассказать самому себе, к каким мучениям этот опрометчивый поступок может привести...
        - Соскучился? - спросила Айбигель.
        Я тряхнул головой, возвращаясь к реальности. Да, я увлекся... слишком увлекся.
        - Ну что, получилось? - спросил я.
        - Еще бы! Вот, держи.
        Айбигель сунула мне лист бумаги с данными на ирмурянина.
        - Молодец! - обрадовался я. - Спасибо. Ты меня здорово выручила.
        - Из «спасибо» шубу не сошьешь.
        - Ну конечно. Каким образом я могу выразить свою благодарность?
        - Самым обычным, - улыбнулась Айбигель. - Ты оторвал меня от приятного времяпрепровождения в баре... Значит, теперь ты должен меня куда-нибудь повести.
        - С удовольствием, - сказал я.
        Мне и в самом деле этого хотелось. Так и виделась встреча в отдельном кабинете ресторана, ужин при свечах и без свидетелей, возможность просто поговорить о жизни, с приятным продолжением...
        - Сегодня вечером, - сказала Айбигель.
        - Сегодня? Согласен. Если только ничего не случится... Если до вечера мое расследование не завершится...
        - А оно, скорее всего, до вечера не завершится, - безжалостно продолжила Айбигель.
        У меня было большое желание соврать, но я прекрасно понимал, что этого делать не стоит. Лучше сейчас выслушать гневную отповедь, чем договориться о встрече и на нее не прийти.
        - Возможно, - сказал я. - Но если это случится... И потом, я же могу пригласить тебя завтра.
        - Понятно, - голос Айбигель был холоден, словно брикет только что вынутого из холодильника мороженого. - Значит, скорее всего, этим вечером мне придется ужинатъ с одним своим новым знакомым. Он пригласил меня в «Брюшко личинки» и обещал незабываемый вечер.
        Ну, эти штучки мне знакомы. Попасться на них было бы совсем уж глупо.
        - Приятно провести вечер, - сухо сказал я. - Но пренебрегать своей работой...
        - Ради какой-то девчонки, - подсказала Айбигель. - Или ты хотел охарактеризовать меня более образно?
        - Нет, не хотел.
        - А почему? Кто тебе мешал? Неужели так не свойственная стражу порядка деликатность?
        - Возможно.
        - И эта же деликатность подсказывает тебе...
        - Послушай, Айбигель, - промолвил я. - Если тебе так угодно, то сегодня вечером я плюну...
        Вот этого мне, похоже, говорить не стоило. Вспыхнув, словно маков цвет, Айбигель отчеканила:
        - Нет уж, не надо. Милостыню не принимаем. После этого она повернулась и чуть ли не бегом бросилась прочь.
        Я почесал затылок и горестно покачал головой.
        Ну вот, опять... Почему так получается, что мы частенько ссоримся? И кто в этом виноват? Я или она? Впрочем, какая сейчас разница? Все уже случилось, и теперь по крайней мере несколько дней Айбигель будет на меня дуться. Потом она сменит гнев на милость, потом я свожу ее в ресторан, и мы все-таки посидим при свечах. Я ее провожу до дома... а далее... Короче, все будет просто великолепно... До новой ссоры... А может, ничего этого не будет. Вдруг уже завтра Айбигель примет предложение руки и сердца какого-нибудь типа, вроде этого пресловутого Артаксеркса, уволится с федеральной службы и улетит с ним на какую-нибудь отдаленную планету?
        Мне нестерпимо захотелось плюнуть на чувство собственного достоинства, догнать Айбигель...
        И что дальше? Попросить у нее прощения, успокоить ее? Как, каким образом? Нет уж, ничего из этого не получится. Только будет хуже. В конце концов, мы поссоримся еще больше.
        Самым разумным сейчас является предоставить все течению времени. Есть у него такое свойство: все излечивать и расставлять по предназначенным ему местам.
        Я хмыкнул.
        Ну, это уже мысли настоящего фаталиста. С каких это пор я им стал? Хотя насчет времени тут действительно все верно. И лечит, и расставляет, и воздает каждому по заслугам.
        Вообще, хватит копаться в своих переживаниях. Не пора ли...
        - Эй, центурион, тебе что-то нужно? Или ты просто явился сюда постоять, поглазеть по сторонам?
        Это был дежурный по космопорту, худой, длинный, похожий на миниатюрную жирафу, снабженную парой не очень сильных, но зато наверняка ловких рук. К какой он расе принадлежал, я определить не мог. Да это сейчас и не имело значения. Главное - он был прав. Нечего мне здесь ошиваться, отвлекать мыслящих от работы. Пора возвращаться к своим заботам, заботам центуриона инопланетного района.
        Я вышел из здания космопорта и протолкался через толпу аборигенов, приготовившихся встречать пассажиров очередного рейса. Отойдя еще немного в сторону, я остановился и вытащил из кармана листок бумаги, которым меня снабдила Айбигель.
        Ну вот, уважаемый ирмурянин, сейчас мы узнаем о тебе гораздо больше. Возможно, это даже поможет нам в твоей поимке. Или не поможет. Все зависит от сведений, находящихся на этом листке. Итак...
        Я пробежал глазами данные о ирмурянине, хмыкнул, еще раз их прочел, на этот раз - медленно, вдумываясь в каждое слово.
        Странно...
        Если верить этим данным, то ирмурянин до того, как попал на Бриллиантовую, был просто образцом законопослушания. Все пышные слова о каком-то смотрителе какого-то божественного глаза скрывали под собой вполне прозаическую сущность. Обычный преуспевающий торговец, вся жизнь которого умещалась в несколько понятий: покупка, продажа, доход, налоги, незамысловатый отдых в гареме, посещения модных курортов и игорных домов в обществе дежурной красотки с большим бюстом и не очень большим объемом мозга. То есть, другими словами, до того, как он явился на Бриллиантовую, ирмурянин был настоящей опорой стабильного, развитого экономически общества. А потом он надумал слетать на большой аукцион, очевидно, с целью прикупить личинок хорошего качества, и где-то по дороге превратился в настоящего монстра, одержимого претворением в жизнь самых преступных идей. Гм... в самом деле... Что с ним произошло? Что могло послужить причиной такой разительной перемены?
        Я задумчиво посмотрел на аборигенов, неподвижных, словно закаменевших в своем ожидании туристов, и неожиданно вспомнил того, который дал мне коробочку.
        А что, если я ошибаюсь? Что, если все эти фигуры в балахонах с серыми ленточками вовсе не несчастные, не сумевшие найти себе место в мире межпланетных перелетов и странных, появляющихся на планете благодаря именно этим перелетам, мыслящих? Возможно, это еще и разведчики, внимательно и зорко из-под капюшонов всматривающиеся в шагнувший на их планету новый мир, подмечающие его мельчайшие особенности, в том числе и слабые места, по которым можно ударить...
        Аккуратно свернув и сунув лист бумаги в карман, я повернулся к космопорту спиной и потопал к своей резиденции.
        Что-то со мной творится. Может быть, это реакция на таинственное исчезновение аборигена? Может, дело в чем-то другом? В странной метаморфозе, происшедшей с ирмурянином? Ну, тут-то, скорее всего, ничего таинственного нет. Если подумать, то объяснение в данном случае найти можно.
        Но все же... все же...
        Было в этом деле нечто мистическое, не поддающееся рациональным объяснениям. Я чувствовал это буквально кожей, и, конечно, это мне не нравилось. Ощущение было не из самых приятных.
        Мне удалось отойти от космопорта шагов на двадцать, когда у меня в кармане проснулась бормоталка.
        Прикладывая ее к уху, я вполне искренне надеялся, что этот звонок не будет сообщением о новых штучках ирмурянина. Надежде моей не было суждено оправдаться.
        
13
        
        - Ну, а потом? - спросил я.
        - Все произошло очень быстро, - ответил старший клерк. - Он вошел в главный зал как обычный посетитель. Походка, жесты... ну, вы сами понимаете.
        - А потом?
        - Ну, а потом - началось.
        - Что именно?
        Старший клерк непонимающе посмотрел на меня. Роста он был низенького, раза в два ниже обычного человеческого, имел плотный животик и круглое, добродушное лицо с щечками, похожими на печеные яблочки. Не будь у него длинного, увенчанного на конце костяной шишкой хвоста и третьего глаза во лбу, старшего клерка можно было бы запросто принять за сказочного гномика. А так он был просто самым обычным фирянином, уроженцем планеты Фир, прославившейся своими богатейшими титановыми рудниками.
        Я уточнил:
        - Что именно началось?
        Старший клерк беспомощно развел руками:
        - Ну... такого мы еще не видели. Такого у нас еще не было.
        - А точнее?
        Проклятая доля стража порядка. Если не надавишь, никто для тебя ничего делать не станет, даже в том случае, если бездействие очень невыгодно им самим.
        Я сделал так, чтобы в моем голосе появилась угрожающая нотка. Чуть-чуть, но все же вполне достаточно для клерка, натренированного постоянно работать с самыми различными клиентами.
        - Понимаю, - быстро сказал фирянин. - Я отнимаю ваше драгоценное время?
        - Да.
        - В таком случае, не соблаговолите ли...
        - Короче, - рявкнул я.
        Это, мне кажется, привело старшего клерка в чувство, и он сказал:
        - Вы должны меня извинить. Я немного не в себе. Сами понимаете, день сегодня выдался не из легких.
        - Еще бы, - без тени сочувствия в голосе, на которое, похоже старший клерк рассчитывал, произнес я. - В отличие от вас, я весь этот день провел, играя в бирюльки.
        - Неужели?
        - Рассказывайте дальше, - приказал я. - Итак, он вошел в зал. А потом - началось. Что именно?
        - Он выхватил скример и крикнул...
        - Стоп, - перебил клерка я. - Вы уверены, что это был скример?
        - Да, Я не раз видел такие штуки, поскольку не всегда был клерком. В молодости мне случилось поучаствовать в инциденте у планеты Нерпы. Если вы такой помните.
        Я кивнул.
        Помнил. Инцидент был еще тот. Его потом во всей федерации не могли забыть очень долго.
        - Ну вот, он выхватил скример и крикнул, чтобы мы все немедленно легли на пол.
        - Что вы и сделали.
        - Да. Я, как старший клерк, оценил опасность потери своих подчиненных как достаточно высокую и дал команду не оказывать сопротивления.
        - Каким образом вы это определили? - заинтересовался я.
        - Есть такие методы. Как вы понимаете, мыслящего, отобранного для моей должности, готовят находить выход из всех возможных ситуаций. Ограбление считается одной из самых сложных, поскольку частенько приводит не только к единичным жертвам, но и, например, взятию группы заложников. Ну, и так далее... По некоторым известным мне признакам я определил исходящую от ирмурянина угрозу как более чем среднюю, приблизительно на шесть целых, шесть десятых по шкале биргамской четверки. При таком высоком значении рекомендуется, во избежание напрасных жертв, временно подчиниться преступнику. Именно поэтому я отдал приказание... ну, то, которое отдал.
        - Понятно, - поторопил я. - А дальше?
        - Он, этот ирмурянин, убедился, что мы не думаем сопротивляться, и приказал мне встать на ноги. Он сказал, что если хоть один из нас попытается выкидывать фокусы, то он убьет всех, находящихся в помещении банка. Поскольку тревожная кнопка была уже нажата, нам надлежало выполнять все его приказания.
        Я кивнул.
        Ах да, тревожная кнопка. О ней в свое время меня поставил в известность Дагай Каача. Смысл ее был в том, что на Бриллиантовой, в отличие от многих и многих планет, единственным островком цивилизации был инопланетный район. На других планетах к инопланетному району прилагались заводы, шахты, промыслы, города и многое-многое другое. Здесь же ничего этого не было. Существовал лишь инопланетный район, который состоял из десятка банков, магазинов, контор по приему личинок бриллиантового муравья, мастерских по оценке и переработке тех же личинок, нескольких ресторанов и баров, в которых питались работающие в этих фермах люди, а также домов, в которых они жили.
        А еще на Бриллиантовой было всего лишь два стража порядка. Причем один из них являлся Мараском и не мог без посторонней помощи покинуть лачугу, почему-то называемую жителями инопланетного района резиденцией центуриона. Таким образом, на случай неожиданных событий, в число которых входит и попытка ограбить банк, на Бриллиантовой имелся всего лишь один боеспособный страж порядка, да в каждом банке по несколько охранников, основной обязанностью которых было олицетворять порядок и успокаивать возможных грубиянов. Поскольку охранники банков сменялись посменно, это означало, что в любой момент в банке находился лишь один или два из них. И они, конечно, не могли оказать серьезного сопротивления грабителям, вздумавшим совершить ограбление. Правда, было еще несколько федеральных охранников, но в их обязанности входила охрана космопорта, и они не имели права покидать его территорию ни при каких обстоятельствах. В общем-то, их присутствие все же до некоторой степени помогало соблюдению порядка. По крайней мере, преступник, пожелавший слегка повеселиться на Бриллиантовой, должен был учитывать, что обратный
путь через космоиорт ему закрыт. Стоит только охране космопорта сообщить, что такого-то и такого надо задержать, и они это проделают просто блестяще. Таким образом, покуролесить и унести без последствий с планеты ноги мог лишь владелец личного космолета. А преступников, обладающих личными космолетами, не так уж много. Кроме того, далее это не спасало мыслящего, пожелавшего вступить в конфликт с законом, от преследования федеральных инспекторов. А они, как я уже убедился в прошлом, свое дело знали очень даже неплохо.
        Таким образом, спокойствию расположенных на Бриллиантовой банков и контор мог реально угрожать, например, какой-нибудь жулик, действующий настолько ловко, что обман раскрывался лишь после того, как он покидал планету. Да и то при его просто феноменальной ловкости и удачливости...
        Да, так вот, об ограблениях... Их на Бриллиантовой не было ни одного за все полтора года, в течение которых я работаю центурионом. Но все же, на тот случай, если какому-то безумцу придет в голову ворваться в один из банков или магазинов с оружием, советом мыслящих инопланетного района были разработаны чрезвычайные меры.
        Как уже сказано выше, у каждого банка имелось по два охранника. Поодиночке они не могли оказать возможным грабителям серьезного сопротивления. А вместе?
        Ну конечно, эта мысль пришла кому-то в голову, и в результате в каждом банке, как и положено, в самых удобных и малозаметных местах были установлены тревожные кнопки. При нажатии одной из них охранникам всех прочих банков становилось известно, что вот сейчас в таком-то банке происходит нечто плохое. После этого свободные охранники всех остальных банков, объединившись, бросались на помощь своим товарищам. А отряд из полутора десятков охранников был способен отразить нападение даже целой банды, не то что одиночки-грабителя.
        В данном же случае...
        - Тревожная кнопка не сработала? - поинтересовался я.
        Вопрос был задан скорее для проформы. Отсутствие в банке и его окрестностях отряда охранников безусловно свидетельствовало о том, что тревожная кнопка подвела.
        - Да, похоже, она не сработала, - признался старший клерк.
        - А ваш охранник?
        - Я приказал ему не вмешиваться. Поскольку, по моим наблюдениям, состояние агрессии грабителя, по шкале...
        - Это понятно. Что было дальше?
        - Преступник заставил меня пройти в хранилище и вынуть из сейфа коробочки с сорока отборными личинками - «униками». Он сложил их в небольшую сумку, которая висела у него на боку, и ушел.
        - Все? - спросил я.
        - Напоследок он приказал нам лежать неподвижно ни протяжении десяти минут.
        - И вы?..
        - Нет, нет, как только преступник покинул банк, я вскочил с пола и нажал еще раз тревожную кнопку.
        - Она, конечно, не сработала?
        - Да, она не сработала. И тогда, выждав с минуту, для верности, я бросился в соседний банк. К этому времени преступник уже успел раствориться в толпе, и мне пришло в голову, что созывать охранников других банков нет никакого смысла. А вот предупредить их о случившемся и вызвать центуриона - необходимо. Что я и сделал.
        - И поступили совершенно правильно. Старший клерк приосанился и тихонько стукнул кончиком хвоста о пол.
        Я еще раз окинул взглядом банк. Несколько служителей, оказавшихся в нем на момент ограбления, принадлежали к той же расе, что и старший клерк. Несомненно, они подтвердят все им сказанное слово в слово. Имеет ли смысл их допрашивать?
        А собственно - зачем? Личность преступника установлена, и теперь осталось только его задержать. А там для доказательства его вины хватит простейшего сканирования памяти. И значит, здесь мне больше делать нечего.
        Хотя...
        Я сунул руки в карманы, прошелся по залу банка и задумчиво посмотрел на входную дверь.
        Поскольку владельцы банков уже знают об ограблении, то о нем известно и Дагай Каачу. Значит, с минуты на минуту можно ожидать его прибытия на место происшествия. Причем наверняка он будет не один, а в обществе миляги гиперинспектора.
        Может быть, стоит нарушить старый принцип любого рядового состава, любой армии, гласящий «подальше от начальства, поближе к кухне»? Нет, конечно, не так уж и трудно предугадать, что скажет назарунец, а также и гиперинспектор. Это меня не интересует. А вот какие меры к поимке ирмурянина предпримет большой чиновник? Будучи в курсе его планов, я смогу выработать свой собственный путь. Кто знает, может быть, он увенчается успехом?
        Не прошло и пары минут, как в банке появились Еля Варето и председатель совета мыслящих инопланетного района.
        - Уже здесь? - остановившись возле меня, спросил он. - Какие-нибудь результаты есть?
        Подождав гиперинспектора, я приступил к изложению событий. Собственно, многого от меня не требовалось. Всего лишь повторить рассказ главного клерка.
        - Угу, - сказал Еля Варето. - Значит, все же - он?
        - Да, несомненно, - промолвил я. - Много ли в данный момент на планете ирмурян?
        - Я проверял, - сообщил гиперинспектор. - На данный момент всего лишь один. И это означает, что тут поработал как раз - наш. Больше некому.
        - Наш? - спросил назарунец. - Что это значит?
        - Тот самый, с которым мне бы очень хотелось на данный момент побеседовать об одном странном самоубийстве.
        - А хозяин гостиницы, значит, оказался ни при чем? - спросил я.
        Гиперинспектор признал:
        - Нет, он оказался в этой истории ни при чем. Сканирование памяти это подтвердило.
        Тут что-то не сходилось.
        Я покачал головой и спросил:
        - Каким образом тебе удалось так быстро доставить этого увальня Улсана-второго с половиной в космопорт?
        Гиперинспектор усмехнулся:
        - Это было просто. Я нанял аборигенов. Они на руках вынесли его из гостиницы и погрузили в мобиль, а потом, также на руках, протащили его по космопорту. Конечно, мне это обошлось в некоторую сумму, но зато я сэкономил время.
        Я мысленно снял перед гиперинспектором шляпу. Его энергии можно было только позавидовать. Впрочем, не обладай он умением быстро соображать, ни за что бы не дослужился до такого чипа.
        - Итак, - сказал назарунец, моментально углядевший свою выгоду. - Как я понял, тот, кто ограбил этот банк, нас, гиперинспектор, тоже весьма сильно интересует?
        - Несомненно.
        - Тогда вы поможете нам его поймать, - голос назарунца мог посоперничать в сладости с чистейшим высокосортным медом, - Вы мне говорили, что вынуждены были, ради посещения нашей планеты, прервать заслуженный отдых. Чем быстрее ирмурянин будет пойман, тем скорее вы к нему вернетесь. Не так ли, уважаемый Еля Варето?
        Я не без интереса посмотрел на гиперинспектора. В принципе, тот мог и отказаться, заявив, что ловить какого-то грабителя банков должны те, кто представляет на планете Бриллиантовой власть и закон. Но, скорее всего, он согласится. По крайней мере, на основе сделанных мной выводов о характере Ели Варето я мог бы побиться об заклад на достаточно крупную сумму, что он займется поимкой ирмурянина.
        Так и случилось.
        - Хорошо, - важно кивнул гиперинспектор. - Я уже думал об этом и согласен возглавить поимку этого опасного преступника. План мой прост и эффективен.
        - Мы вас внимательно слушаем, - заметно обрадовавшись, промолвил назарунец.
        Я улыбнулся.
        Собственно, гиперинспектор мог предложить только один реально выполнимый план поимки преступника.
        - Как я выяснил, очень скоро начнется первый карнавал, - промолвил Варето. - И длиться он будет всю ночь. Уже сейчас на улицах инопланетного района находится столько туристов, ряженых и местных жителей, что поймать в этих скоплениях мыслящих какого-то ирмурянина, кстати сказать, не отличающегося очень уж заметными размерами, будет почти невозможно. По крайней мере, нам вдвоем с центурионом.
        Браво, гиперинспектор! Не забыл про меня, и это лестно.
        - Что вы предлагаете? - спросил Дагай Каача.
        - Очень простой выход, - промолвил Варето. - Очень простой. Зверя можно загнать, и причем достаточно быстро, но для этого необходимо увеличить число загонщиков. Понимаете?
        - Нет, - заявил назарунец.
        Я мог бы поклясться, что он уже сообразил, куда именно клонит гиперинспектор, и в этот момент просто пытается прикинуть, какую он с этого может поиметь выгоду.
        - Если мы не предпримем экстренные меры, - напомнил Варето, - то наш противник успеет сделать, например, еще одно ограбление. Кто знает, может быть, следующим окажется именно ваш банк? Вы не подумали об этом?
        Однако напугать назарунца было не так просто.
        - Даже если это и случится, - с достоинством промолвил он, - то мой банк потеряет не слишком много. На случай ограбления он, конечно же, надлежащим образом застрахован.
        - Это в том случае, если ирмурянин его просто ограбит, - парировал гиперинспектор - А что, если произойдет нечто худшее?
        - Худшее?
        - Ну да, Мы явно имеем дело с неуравновешенным типом мыслящего. Кто знает, может быть, во время следующего ограбления банка он посчитает какое-то из неосторожных движений одного из клерков за попытку к сопротивлению и откроет огонь...
        Я покачал головой.
        Последний довод гиперинспектора не показался мне особенно веским. У меня создалось впечатление, что ирмурянин не относится к тем, кто при малейшей опасности впадает в панику и совершает опрометчивые поступки. Совсем наоборот. В его действиях просматривалась определенная система.
        И вообще-то ничего удивительного в этом не было. Всеобщее мнение о том, что торговцы чаще всего страшные трусы, способные по любому поводу впадать в панику, как правило, ошибочно. Их труд, работа, которой они зарабатывают себе на хлеб с маслом, частенько требует от них большого самообладания и мужества. Ну, а кроме того, еще и умения мгновенно оценивать обстановку, принимать решения, имеющие далеко идущие последствия, и много чего другого.
        Хотя... хотя... Может, гиперинспектор все же прав? Мне совершенно неизвестно, по какой причине здравомыслящий торговец вдруг превратился в преступника, готового ради личинок бриллиантовых муравьев на что угодно...
        Назарунец выслушал план гиперинспектора и сказал:
        - Хорошо, я согласен. Последний ваш довод меня убедил. Если преступник каким-то образом умеет выводить тревожные кнопки из строя, если он каким-то образом узнал, где они находятся, мы позаботимся о других средствах оповещения на случай нового ограбления. Еще, думаю, мне удастся достаточно быстро уговорить остальных владельцев банков выделить для поимки ирмурянина всех свободных охранников, и, таким образом...
        Дальше уже можно было не слушать, поскольку предполагаемый образ действий гиперинспектора был совершенно понятен. Причем в предстоящей охоте мне, скорее всего, отводилась роль простого загонщика. И конечно, ничего зазорного в этом не было, но мне казалось, что от меня может быть большая отдача.
        - Пора, - сказал я Еле Варето. - У меня еще осталось несколько неотложных дел.
        - Ты не примешь участия в охоте? - нахмурился гиперинспектор.
        - Может быть, немного погодя. А сейчас, как я уже сказал, мне необходимо заняться кое-какими делами.
        Гиперинспектор уже открыл было рот, чтобы возразить, но тут Дагай Каача сказал:
        - Пусть идет. Охранников для того, чтобы прочесать инопланетный район вдоль и поперек, вполне хватит. А ему и в самом деле необходимо выполнить одно мое поручение.
        Браво, назарунец. Молодец! Выручил.
        - Хорошо, пусть идет, - неохотно разрешил Варето. - Но при малейшей возможности...
        - Безусловно, - заверил его я. - Как только освобожусь, так сразу и присоединюсь. Преступник от нас не уйдет.
        Выкатившись из банка, я перевел дух и задумчиво почесал затылок.
        Ну и попал я в историю. Может, лучше было бы согласиться на роль загонщика? Теперь, если мои личные изыскания не принесут никаких результатов, гиперинспектор может с чистой совестью обвинить меня в том, что я отлынивал от выполнения своих обязанностей.
        Ну да ладно, бог не выдаст, свинья не съест. И прежде всего, конечно, надо посоветоваться с Мараском. Кажется, у меня накопилось к нему несколько вопросов.
        Вякнула бормоталка. Я прижал ее к уху и услышал голос ирмурянина. Это был он, я мог бы в этом поклясться.
        - Маршевич?
        - Да, - буркнул я.
        Ну вот, теперь этот наглец будет еще и доставать меня именно таким образом.
        - Маршевич, в последний раз напоминаю о своем предупреждении. Ты понимаешь, что я имею в виду?
        - Еще бы, - сказал я. - Если на Бриллиантвой построят музей глупостей и абсурдных утверждений, я знаю, кто именно станет его первым экспонатом.
        - Значит, не одумался? Я вздохнул.
        А может, он все-таки сумасшедший? Насмотрелся дешевых объемок и спятил? Подобные звонки и разговоры как раз в их стиле. Выключив бормоталку, я еще пару минут постоял возле банка, дожидаясь нового звонка.
        Его не было. Возможно, это означало, что ирмурянин признал такой способ давления на психику малоэффективным и, значит, более меня беспокоить не будет.
        Вот и отлично. Просто превосходно.
        Я сунул бормоталку в карман и двинулся к своей лачуге. Прежде всего необходимо было сообщить Мараску обо всем происшедшем, а потом выслушать его советы. Частенько моему помощнику случалось подавать очень светлые мысли. Я надеялся, что это умение его не подведет и сейчас. Очень надеялся...
        
14
        
        - Что было дальше? - спросил Мараск.
        Я отхлебнул из бокала, поставил его на барьер, за которым мой помощник находился на своей подставке, и сказал:
        - На этом - все. Я вышел из банка и двинулся сюда. По дороге никаких происшествий со мной не было.
        - Забавная история, - прощелкал краб Мараска. - Давненько на нашей планете не случалось ничего похожего. Как ты думаешь, что в ней самое странное?
        Наобум отвечать мне не хотелось. Именно поэтому я снова взял стакан, сделал из него еще один глоток и только после этого сказал:
        - Самоубийство федерального агента?
        - Нет, Хотя это тоже довольно забавная история наводящая на некоторые размышления. Я же имел в виду метаморфозу, происшедшую с обычным честным торговцем. С каких фиников он принялся грабить банки и настойчиво пытается отправить в страну теней официальных представителей закона?
        - Вернее, только одного из них, - уточнил я.
        - Да, действительно, - задумчиво промолвил Ма-раск. - Присутствие гиперинспектора ирмурянина, похоже, совсем не волнует. Не странно ли это?
        Я пожал плечами:
        - А что не странно в этой истории? Причем в ней еще и явственно попахивает мистикой.
        - А это-то откуда?
        - Абориген. Коробочка. Странное исчезновение этого аборигена. Чем не мистика?
        Зубы краба Мараска выбили короткую дробь. Насколько я знал, это означало, что мой помощник что-то напряженно обдумывает.
        - Ну-ка, покажи мне ее, - потребовал Мараск.
        Я вытащил коробочку из кармана, открыл и поставил на барьер.
        Краб бочком подбежал к ней, осторожно в нее заглянул, поковырялся в ней клешней и медленно отошел в сторону.
        - Не знаю, что и думать, - после небольшой паузы признался Мараск.
        - То есть ты не знаешь, какому растению принадлежат эти семена? - спросил я.
        - Знаю. Но зачем абориген тебе их дал? Причем это явно был посланник воли вождей кланов, о чем говорят сразу несколько признаков. Но - семена именно огородницы? К чему бы они могли тебе понадобиться здесь, в городе?
        - Что это за растение такое?
        - Ничего особенного. Просто оно вырастает почти мгновенно. Это кустарник, и за пару часов его заросли могут достигнуть высоты в несколько метров. Еще это растение очень твердое, насыщенное кремнием так, что его невозможно, например, поджечь, и очень-очень трудно сломать. На обычном мобиле даже через небольшие заросли огородницы не проломиться. Кроме того, оно обладает множеством длинных, острых и крепких шипов.
        - Это - все?
        - Да. Более никакими свойствами огородница не обладает. Это растение годится только на то, чтобы с ее помощью можно было огородить какую-то площадь, причем так, что через нее не сможет проломиться никто, ни один зверь. Но еще на что-то... Нет, непонятно. Зачем вождям кланов было присылать тебе именно огородницу? Разве что это какое-то зашифрованное послание? Но что оно может означать?
        Краб снова выбил короткую дробь зубами и замолчал, видимо - задумался.
        Я сходил в свою комнату, налил в стакан еще глика и, вернувшись к барьеру, окинул своего помощника задумчивым взглядом.
        Похоже, сейчас мешать ему не стоило. Пусть подумает. Авось и поймет, что именно мне хотели сказать вожди кланов. Вдруг это мне действительно поможет.
        Я усмехнулся.
        Как ловко мой хитрец-помощник обошел тему исчезновения посланца этих самых вождей. Ни словом о нем не обмолвился. Впрочем, возможно, я зря на него клепаю? Возможно, он не имеет никакого права выдавать секреты своего народа?
        Секреты народа планеты Бриллиантовой. И немало, наверное, нашлось бы ученых, готовых отдать что угодно, лишь бы узнать хотя бы некоторые из них.
        Какие? Ну, например, каким образом личинки приобретают свои чудесные свойства? Что это? Волшебство? Но ведь всем известно, что колдовства, волшебства и прочей мистики на самом деле в природе не существует, Есть только наука, во всем своем многообразии.
        Таким образом, получается, что свойства личинок, а также цариц бриллиантовых муравьев с научной точки зрения объяснимы. Вот только с точки зрения какой именно науки? Той, что будет через тысячу лет? Той, что может возникнуть благодаря изучению личинок? Не секрет, что приличное количество личинок у торговцев Бриллиантовой покупают не модницы, желающие щегольнуть, например, баснословно дорогим ожерельем или диадемой, в центре которой находится крупная личинка, увеличивающая в глазах мужчин привлекательность ее владелицы, а лаборатории и научные центры многих и многих планет.
        Для чего? Ну конечно, чтобы провести исследования и в результате двинуть ее величество науку на шаг вперед. А может, и не на шаг, может, на целый десяток сразу...
        - Думаешь о чем угодно, только не о деле, - констатировал Мараск. - И это человек, которого я сделал своим покровителем. Бред, да и только.
        Я поморщился.
        Ну вот, старый ворчун снова на тропе войны. Впрочем, если Мараск подал голос, то это означает, что он уже пришел к какому-то выводу. Интересно, к какому?
        - Ну, рассказывай, - приказал я своему помощнику.
        Вместо того чтобы ответить на подобную бесцеремонность целой лекций на тему любви к особам царской крови, пусть даже титул царицы подразумевает всего лишь владычество над бриллиантовыми муравьями, краб Мараска сокрушенно махнул клешней и проскрипел:
        - Ничего не получается.
        - В каком смысле?
        - В самом прямом. Не могу придумать, что эти семена могут означать, кроме как возможность использовать их по прямому назначению. Проще говоря, эти семена можно лишь посадить в землю, но где и по какому поводу...
        Я кивнул.
        Что ж, и на этом спасибо. По крайней мере, я теперь знаю, чем меня одарили и как этот подарок использовать. Если подумать - тоже немало.
        Теперь хорошо бы еще получить парочку советов относительно сумасшедшего ирмурянина. Может быть, Мараск усмотрит в его действиях хоть какую-то логику?
        Краб Мараска несколько раз наклонил и поднял корпус, словно бы кивая, а потом, важно сложив клешни перед собой, участливо спросил:
        - И конечно, тебя интересует, что я думаю об этом ирмурянине?
        - А ты как считаешь? - поинтересовался я.
        - Мне кажется - интересует.
        - Ну, и?..
        Мне на секунду захотелось взять большую палку и разок хорошенько стукнуть ею этого садиста. Ну в самом деле, неужели нельзя просто выложить, что думаешь? Зачем валять дурака, тянуть время и всячески издеваться надо мной?
        Вот только к чему это может привести? Не станет ли еще хуже? Кто знает, может быть, этого удара палкой будет достаточно, чтобы Мараск стал моим врагом и смог против меня использовать свои телепатические возможности? А разве может быть хуже сочетание, чем очень большой зануда, да к тому же еще и телепат?
        - Тебе никогда не приходило в голову, что ты по крайней мере пару раз буквально чудом избежал смерти? - спросил Мараск.
        - А именно?
        - Ну, та драка в ресторане, а потом еще и выстрел из арбалета. В обоих случаях ты запросто мог погибнуть, но буквально чудом не погиб. Э?
        - Ну, так уж и чудом... - промолвил я.
        - Возможно, и нет. Но если ты хочешь услышать несколько неожиданную идею, то я могу тебе ее подкинуть.
        - Какую?
        - А может, этот самый ирмурянин вовсе и не хотел твоей смерти? Может, оба покушения на твою жизнь были всего лишь имитацией и не более?
        - Ты хочешь сказать, что ирмурянин на самом деле всего лишь пытался меня напугать?
        - Вот именно. Причем не только делом, но, как ты помнишь, и на словах. Может быть, ему вовсе не нужна твоя смерть, а необходимо всего лишь удалить тебя с планеты или любыми средствами вывести из игры. Понимаешь?
        - А смысл? - сказал я.
        - Не знаю, - честно признался Мараск. - Не могу представить, для чего это ему надо. Если только ирмурянин не тот, за кого себя выдает. Но ты видел его документы и наверняка проверил их соответствие владельцу?
        - Проверил. Черная кайма на документах при их соприкосновении с телом предполагаемого владельца не появляется. И это значит, что ирмурянин является самым настоящим законным их владельцем.
        - У него может быть нелегальный симбиот-метаморф. С другой стороны, тот, кто может себе позволить такой симбиот, не станет грабить банки. У него для этого слишком много денег. Это все равно, как если бы миллионер решил в поисках мелочи обшарить карманы висящих у него в гардеробе пальто и шуб гостей. Правильно?
        - Бывает и такое.
        - Невероятно редко. Но я бы тебе посоветовал подумать о возможном сообщнике ирмурянина.
        - Любопытно, - промолвил я.
        Мысль и в самом деле была интересная. Более того, ранее она уже мельком приходила мне в голову, но я как-то не обратил на нее внимания. А вот сейчас, кажется, настало для нее время.
        Сообщник. Почему бы и нет? Становится ясно, почему ирмурянин так легко исчезает, потом появляется, делает свое дело и снова пропадает. У него на планете есть сообщник или сообщники. В каких они отношениях, сейчас установить трудно. Может, и в самом деле этот сообщник каким-то образом поймал ирмурянина на крючок и теперь заставляет плясать под свою дудку? Это выяснится потом. Главное - его наличие.
        И еще одна забавная мысль. Если у ирмурянина есть убежище, если он не просто ошивается по улицам, прячась в толпе, то поймать его у людей гиперинспектора шансов не так много.
        Может, предупредить его? А какие у меня есть доказательства? Да никаких. Нет, он мне не поверит. Тут можно и к бабушке не ходить.
        - Еще как любопытно, - промолвил Мараск. - Правда, все это не более чем предположения. Но все-таки я бы тебе предложил последовать совету этого ирмурянина.
        - Что? - удивился я. - Улететь с планеты? Бросить инопланетный район в тот момент, когда в нем происходят такие события?
        - Нет, зачем улетать? Тебе нужно просто на время, допустим до вечера, покинуть инопланетный район. А?
        - Зачем?
        - Ну, хотя бы затем, чтобы поискать космический бот, на котором преступник рассчитывает покинуть нашу планету. Учти, мы явно столкнулись с хорошо проработанным планом. И конечно, тот, кто его составлял, должен был позаботиться об отступлении. Каким образом? Через космопорт не выйдет. Сдаваться ирмурянин тоже не желает. Что остается? Правильно, частный корабль. А поскольку единственный частный корабль на планете, принадлежащий кабланды, в данный момент находится от нее достаточно далеко, и, значит, захватить его не представляется возможным, то...
        - Все верно, - согласился я. - Все так и должно быть, Он должен был побеспокоиться о корабле. Это единственный способ покинуть планету без больших проблем.
        - Да, конечно, - подтвердил Мараск. - А прежде чем на космолете улететь с планеты, его надо к ней доставить. Учитывая, что ирмурянин прилетел не на частном космолете, а на пассажирском... Тебе не кажется, что эти умозаключения являются еще одним доказательством наличия у ирмурянина сообщника? А еще, я думаю, что сообщник ирмурянина не стал сажать на планету корабль. Это могло привлечь чье-то внимание, его могли засечь радары космопорта. Скорее всего, корабль находится на безопасном удалении от планеты, а вот посадочный бот...
        Он был прав и тут.
        Конечно, где-то в окрестностях города должен был находиться посадочный бот. И если попытаться его найти...
        Я щелкнул пальцами и сказал:
        - Таким образом, сейчас мне нужен мыслящий, хорошо знающий окрестности города.
        - Все верно, - подтвердил Мараск. - И вместе с ним ты отправишься на поиски бота. Тем самым ты на время исчезнешь из инопланетного района и не дашь ирмурянину более повода для новых покушений, а также пойдешь путем, отличным от того, который выбрал гиперинспектор.
        Мне в голову пришла любопытная мысль, и я ухмыльнулся.
        А ведь искать провожатого для этой поездки не было никакой нужды. Ну, совершенно никакой. Он уже существовал. Причем, я был уверен, что он согласится меня сопровождать с радостью.
        - Значит, мне пора отправляться в дорогу? - сказал я. Вопрос был, конечно, риторический, поскольку ответ на него я уже знал.
        - Пора, пора, - промолвил Мараск. - Кстати, тебе не приходит в голову, что я тебе славно помог?
        - И что дальше? - спросил я.
        У меня было ощущение, что за этим вопросом скрывается какой-то подвох. Так и оказалось.
        - А ты знаешь, что любая помощь требует вознаграждения?
        - Что ты имеешь в виду? Говори, не тяни время.
        - Головизор. Я слышал, что у многих мыслящих в домах есть подобные штуки, посредством которых они познают мир. Я хотел бы тоже узнать об окружающем мире побольше. Ну, ты понимаешь, не только о мыслящих, живущих в нашем инопланетном районе, а о мире вообще...
        У меня отлегло от сердца. Всего-то...
        - Зачем он тебе? - спросил я. - Поверь, он не так хорош, как о нем говорят. Значительную часть времени по головизору показывают совершенно идиотскую рекламу. А еще есть политические новости. Это ничуть не лучше. Все остальное время там идут всякие дешевые венерианские сериалы, пошлые исторические объемки и прочая чепуха.
        - Я так решил, - промолвил Мараск. - Мне эта штука нужна. Я хочу убедиться в этом лично, а не основываясь на твоих словах.
        - То есть ты мне не веришь?
        - Еще как верю, но прошу мне эту штуку доставить. Я вздохнул.
        Вот и поговори с таким.
        - Купишь мне головизор? - давил мой помощник. Что оставалось делать?
        - Хорошо, - промолвил я. - Раз хочешь головизор, то ты его получишь. Это нетрудно сделать.
        Мне попросту не хотелось тратить дополнительное время, переубеждая этого упрямца. У меня его просто не было, этого лишнего времени. Да и удастся ли его переубедить? Ох, сомневаюсь.
        Сделав звонок по бормоталке, я сообщил своему помощнику:
        - Ну вот, через часик тебе его доставят. Думаю, к тому времени, когда я вернусь, ты уже убедишься в том, какая это чепуха.
        - Посмотрим, посмотрим, - пробормотал Мараск, - Кстати, ты понимаешь, что тебе надлежит обставить этого надутого гиперинспектора, хотя бы для того, чтобы доказать свой ум и квалификацию?
        Мой помощник, конечно, прав. Я сказал:
        - Да, понимаю.
        - Ну, вот и хорошо. Желаю тебе удачи.
        Да уж, вот в этом мне удача была просто необходима. В поисках. Особенно если учитывать, что они запросто могут оказаться поисками всего лишь нашего с Мараском плода воображения. Правда, у меня было одно неоспоримое преимущество. Я уже знал, кто будет моим проводником и спутником в этом нелегком деле.
        
15
        
        - Ты - грязный шантажист, ты знаешь об этом? - спросил меня крабианин Имлук. - Уж лучше бы ты меня арестовал.
        - Арестовал? - смахнув с лица какое-то насекомое, похожее на бабочку, переспросил я. - Думаешь, это поздно сделать? Да запросто. Ты и в самом деле желаешь, чтобы я тебя арестовал и препроводил в тюрьму?
        Крабианин тряхнул головой, и кончики его огромных, пышных усов встопорщились вверх, словно украшающие новогоднюю елку декоративные свечи.
        - Вот поэтому я и называю тебя грязным шантажистом, - гордо вскинув голову, заявил он. - Впрочем, все вы такие, стражи порядка.
        Я с готовностью подтвердил:
        - Да, все поголовно.
        - О, сам признался, - удивился Имлук.
        Я пожал плечами:
        - Почему бы и нет, если это правда? Но, по крайней мере, я не ездил к побережью и не занимался там незаконной спекуляцией личинками. И учти, я предложил тебе вообще-то неплохой выбор. Вместо того чтобы лишиться лицензии на ведение дел, оказать мне и закону в моем лице одну очень важную услугу.
        - Между прочим, я согласился.
        - На словах, - парировал я. - А на деле...
        - Что, на деле?
        - На деле, вместо того чтобы продолжить путь, ты треплешься вот уже пятнадцать минут. Проще говоря, на деле ты зря тратишь время, которого до вечера осталось не так уж и много. Это называется - саботаж.
        - Неужели?
        - Точно. И наказуемо даже по законам Бриллиантовой. Знаешь, каким образом?
        - Все, все, - замахал руками крабианин. - Не надо мне ничего объяснять. Мы уже едем дальше. Но последнее мое слово будет таким - шантажист.
        Я не ответил.
        Времени и в самом деле было негусто. Не стоило его тратить на глупую пикировку.
        - И не просто грязный шантажист, но еще и расчетливый, а также беспринципный. Сначала ты два рала пришел ко мне, пытаясь меня своими визитами запугать, а потом, когда тебе это удалось, подполз со своим предложением. И как у тебя хватило наглости... гм...
        Я молчал.
        - Вообще... я хотел сказать, что это подло. Так поступать с честным торговцем... гм... ну, не то чтобы совсем уж подло, но не по правилам...
        Я не издал ни звука.
        - Хотя... - пробормотал Имлук. - Я, конечно, тоже несколько нарушил закон... но зачем так жестко наказывать за маленькие прегрешения...
        Я не обращал на него ни малейшего внимания. Немного помолчав, крабианин вздохнул и наконец промолвил:
        - Ладно, действительно, не стоит терять зря время. Поехали дальше?
        - Поехали, - сказал я. - Только куда? Ты представляешь, где кто-то может спрятать посадочный бот?
        - Кто ж его знает? Впрочем... несколько мест, в которых можно спрятать объект такого размера, я знаю. Проверим их. Вот если они окажутся пустыми, тогда я тебе вряд ли чем смогу помочь.
        - Давай сначала проверим эти места, а потом решим, что будем делать дальше. Хорошо?
        - Пусть будет так.
        Имлук нажал пару рычажков, положил руки на руль, и мобиль поехал дальше. По сторонам дороги высились деревья с тонкими, длинными стволами и кронами, здорово смахивающими на капустные кочаны. Благодаря широким просветам между древесными стволами лес просматривался глубоко, и, будь посадочный бот спрятан недалеко от дороги, он не мог бы ускользнуть от наших глаз. Правда, ни один здравомыслящий преступник его и не стал бы в этом лесу прятать. А надумав это сделать, должен был оставить подальше, так, чтобы его не было видно с дороги.
        Только сейчас, сидя рядом с Имлуком и глядя, как за окном мобиля проплывает лес Бриллиантовой, я в полной мере осознал всю абсурдность идеи поиска посадочного бота.
        Новые действия по принципу «поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что»? Так или почти так? Даже если учесть, что мне известно искомое, все равно подобная задача казалась невыполнимой. Окружающий город лес был слишком огромен, а времени у меня оставалось только до вечера.
        Я посмотрел на крабианина.
        Тот был совершенно спокоен. Сидел себе, управлял мобилем и даже уже издавал какие-то причудливо чередующиеся, шипящие звуки, складывающиеся в какую-то мелодию.
        Впрочем, я мог и ошибаться. Вполне возможно, это была не мелодия, а поток ругательств на крабианском языке, причем в мой персональный адрес. И какая-нибудь приличествующая случаю молитва? Да и стоило ли гадать? Даже если Имлук меня, мысленно костерит последними словами, то это, в данный момент, ровно ничего для меня не значит.
        Главное - мы едем искать посадочный бот. И тот же Имлук, если это обещал, приложит все усилия для его нахождения. Он, конечно, может протестовать и обзывать меня «шантажистом», но в глубине души понимает, что я оказываю ему услугу. Даю последний шанс. И если он исправится, если прекратит незаконные поездки к побережью, то более не будет иметь никаких неприятностей с законом.
        Но главное даже не это. Имлук может заниматься чем угодно и даже совершать мелкие нарушения закона, но он - крабианин и, значит, что-то пообещав, обязательно сделает. Вот тут я был совершенно спокоен. Пообещав поискать посадочный бот до вечера, Имлук будет его до вечера и искать, добросовестно, методично.
        Таким образом, если только этот самый бот не является плодом нашего с Мараском воображения...
        Я вздохнул.
        Ну вот, по новому кругу. Нет уж, хватит об этом. Сколько можно думать об одном и том же? И как раз в данном случае напряженные раздумья делу совсем не помогут. Если бот есть, то у нас имеются некоторые шансы его найти. Если же его нет...
        - Стоп, - сказал Имлук, останавливая мобиль. - Тихо. Главное - не делать лишних движений.
        Я взглянул на дорогу.
        И, честно говоря, посмотреть было на что.
        Пока я обдумывал возможность нахождения космического бота, лес по сторонам дороги изменился. Теперь он состоял из деревьев с толстыми, бочкообразными стволами и множеством длинных, кривых ветвей. Причем большая часть этих ветвей была увита толстыми, пятнистыми лианами. Таким образом, никакого обзора более не было, и мы вполне могли просмотреть бот, если бы он даже стоял шагах в десяти от дороги.
        Впрочем, Имлук остановил мобиль вовсе не из-за этого. Причиной остановки была толстая, черная как антрацит, толщиной с туловище взрослого человека лента, перегораживающая нам дорогу. Оба конца ее исчезали в лесу, за деревьями, и, таким образом, узнать, какова ее длина, не представлялось возможным.
        - Что это такое? - спросил я.
        - Тянука, - недовольно буркнул Имлук. - Все, дальше не проедем. Придется топать пешком.
        - Долго?
        - Не очень. Самое главное, далеко от меня не отходи. Все-таки - джунгли. Ты за то время, что живешь на Бриллиантовой, бывал в местных джунглях?
        - Один раз. Полтора года назад.
        - Понятно. Значит, ты не имеешь о местных джунглях ни малейшего понятия. Так?
        - А что, они очень опасные?
        - Конечно. Все-таки - джунгли. Правда, здесь, возле города, диких зверей поменьше. Но зато здесь нет бриллиантовых муравьев, и, значит, можно нарваться на что-нибудь совсем уж опасное. Но это бывает редко. Вот на побережье... гм... в общем, если отъехать от города подальше, то можно встретить и нечто действительно неожиданное. Иногда попадаются такие экземпляры синего монахокрыла или там совершенно гигантские удочники... Впрочем, это тоже неважно. Здесь такого не бывает.
        - А эта, тянука, - спросил я, - она опасна?
        - Нет, если ее не трогать. Полежит себе и уползет обратно в джунгли. Но случится это, скорее всего, не скоро. Видишь, она еще ложноконечности не впустила и даже не выделила первую пену. А вот если ее тронуть мобилем, тогда будет худо.
        - Каким образом? - спросил я.
        - Ну, она очень ранимая. Правда, раны у нее заживляются быстро, прямо на глазах, но брызнуть в стороны сукровицей она успеет. И хорошо брызнет. Если сукровица попадет на мобиль, то ввек не отмоешь. А цвета она препоганого. Если на человека... Тебе охота ходить два-три месяца с физиономией, выкрашенной в цвет детского поноса?
        Не очень-то, - признался я.
        - В таком случае пройдемся пешочком. Да и не далеко нам идти, как я уже тебе говорил.
        - Хорошо, - сказал я. - Давай пройдемся по лесу. Мы выгрузились из мобиля. Имлук вытащил из него здоровенный нож. Я вспомнил, что на Земле, в старину, такие ножи называли мачете. Мне крабианин дал игольное ружье. Оно было старое, потертое, но, похоже, в отличном состоянии.
        - Магазин полностью заряжен, - сообщил мне Имлук. - Стрелки смазаны ядом моего собственного изобретения, который действует на большую часть местных хищников. Стрелять только по моему приказу. Понял?
        - Понял, - сказал я. - Тогда следуй за мной.
        Прицепив мачете к поясу, Имлук двинулся к тянуке. Я покорно пошел вслед за ним, стараясь держаться на расстоянии двух-трех шагов.
        Как там писали в старинных книгах?
        «... И капитан Сорви-голова, не дрогнув ни единым мускулом лица, храбро устремился вслед за своим проводником, навстречу неизвестной, ужасной и, вполне вероятно, непреодолимой опасности... »
        Вот именно - неизвестной.
        До меня вдруг дошло, что для веселья не так много причин. Я попал в джунгли планеты, не имея ни малейшего представления, с какими хищными животными мне в них придется столкнуться. Правда, у меня есть опытный сопровождающий, который уже не раз возвращался из них целым-невредимым. Однако это вовсе не означает, что мне можно расслабиться и вести себя подобно туристу, который ради любопытства заглянул в зоосад. Нет, мне и самому надо держать ушки на макушке. Мы подошли к тянуке и остановились.
        - Если ее не трогать, то она тоже никого не тронет, - сказал крабианин. - Поэтому мы сейчас через нее перешагнем. Главное - ее не задеть. Понимаешь?
        - Угу, - ответил я.
        - В таком случае пошли дальше.
        Миновав тянуку, мы некоторое время шли по дороге без каких-либо происшествий, если не считать того, что несколько раз на дорогу выскакивали и бросались к нам насекомые, похожие на огромных кузнечиков.
        Увидев первого из них, Имлук раздавил его ногой и сказал:
        - Кровосос. Не стоит подпускать их к себе.
        К счастью, огромные «кузнечики» оказались довольно неповоротливыми созданиями, и ни одному из них так до нас и не удалось добраться.
        Я даже стал находить некое удовольствие в этой пешей прогулке по дороге, когда закончилась и она. Имлук остановился, сверился с какими-то одному ему известными ориентирами и, обнажив мачете, ткнул его острием в сторону почти незаметного просвета между деревьями:
        - Нам туда.
        - Ты думаешь? - спросил я. - Однако, как я вижу, вся эта зелень не несет на себе ни малейших следов хоть одного мыслящего. Проще говоря: здесь уже давно никто не проходил.
        - Это тебе так кажется, - ухмыльнулся Имлук. - Не забывай, перед нами джунгли. Всякие следы, если только это не следы большого пожара, исчезают здесь очень быстро. Ну, а если это следы всего лишь одного или двух мыслящих, то для их исчезновения достаточно нескольких часов, от силы - суток.
        Он обвел руками расстилавшийся вокруг пейзаж, а потом сошел с дороги и двинулся в глубь джунглей. Сверкнуло мачете, и пестрая лиана, перегораживающая нам дорогу, распалась на две половины.
        - А лианы? - ехидно спросил я. - Они тоже успели вырасти за один день?
        - Нет. Но за этот срок лиана запросто может, допустим, опуститься на полметра ниже. Или подняться на полметра с земли, на которую упала с ближайшего дерева сутки назад. Не веришь?
        - Упаси боже, - сказал я. - Раз ты так говоришь...
        - Поглядывай за «кузнечиками», - предупредил Имлук. - Они, конечно, неповоротливые, но здесь их скрывает трава. Кроме того, они могут прыгать с веток деревьев. Так что смотри...
        Предупреждение было ко времени. Несколькими мгновениями позже один кузнечик спрыгнул с ветки дерева, возле которого мы проходили, и попытался укусить меня в шею. К счастью, я успел вовремя отшатнуться, и кровопийца, промахнувшись, упал на землю. Мгновением позже его тельце хрустнуло под подошвой моего ботинка.
        - Ты неплохо учишься, - одобрительно сказал крабианин. - Две-три поездки на побережье - и ты будешь чувствовать себя в местных джунглях, как у себя дома.
        - Нет уж, - откликнулся я. - Никаких поездок более не будет. Мы, кажется, договорились, не так ли?
        - Да, я обещал, - подтвердил Имлук.
        Правда, у меня появилось ощущение, будто он что-то хотел к этим словам добавить, но так и не решился это сделать.
        Что именно? Впрочем, это дело будущего. Сейчас же неплохо было бы не нарваться в этих джунглях на неприятности. А если говорить об идеале, то я был не прочь еще и найти посадочный бот. Собственно, за чем иным я сюда явился?
        Пряный запах, чем-то смахивающий на запах перебродившего меда, ударил мне в ноздри. Причем, судя по всему, его источник находился не очень далеко. Повернув в надлежащую сторону голову, я увидел того, от кого этот запах шел.
        Ростом с земную лошадь, остромордый, клыкастый, на шести мощных, вооруженных огромными когтями лапах, он вышел из-за ближайшего дерева и теперь с недоумением нас рассматривал.
        Я остановился и вскинул игольчатое ружье.
        - Не надо, - вполголоса сказал Имлук.
        Сделав ко мне шаг, он ткнул рукой ствол моего ружья вниз.
        - Но это хищник, - сказал я. - И, судя по всему, очень опасный.
        - Хищник, - промолвил крабианин. - Только стрелять не надо. Умадаи опасны лишь в период гона, когда они бросаются на любое попавшееся им на глаза живое существо. Все остальное время они охотятся только на желтых толстушек, и если не нападать на них первым, то можно ничего не опасаться.
        В самом деле, хищник, как-то странно и нелепо загребая траву огромными лапами, вооруженными страшными когтями, прошел мимо, даже, кажется, не обратив на нас ни малейшего внимания.
        - А когда у них период гона? - спросил я, провожая умадая взглядом.
        - В любом случае, не сейчас, - промолвил Имлук. - Иначе он бы на нас уже набросился. Пошли, нам осталось совсем немного. И если возле голой скалы бота нет, то вернемся на дорогу и попытаем судьбу в другом месте. Только, учти, там придется труднее. Это здесь - тишь да гладь, а вот возле альмагрового пенька... Там...
        Не договорив, Имулк лихо перерубил какую-то лиану, которую, на мой взгляд, можно было и не трогать. Обойти ее не составляло большого труда. Однако Имлук почему-то не хотел этого делать, и поскольку в данной экспедиции проводником был он, то ему и карты в руки. Если перерубил, значит, так было нужно.
        Мы прошли еще шагов пятьдесят. Я даже успел заприметить, как впереди, в просвете между стволами деревьев, мелькнул кусок скалы из минерала, смахивающего цветом на антрацит, но тут меня кто-то толкнул в спину.
        Резко обернувшись, я увидел, казалось, возникшего из воздуха белого, пушистого зверька, размером с теленка. У него была несколько вытянутая, добродушная мордочка, а голову венчали выросты, похожие на рожки.
        Зверек снова молча ткнул меня мордой, на этот раз не в спину, а в живот.
        Проще всего было садануть по этой самой морде прикладом ружья, но у меня как-то рука не поднялась. Уж больно у зверька была добродушная мордочка. К тому же рога у него на голове явственно указывали на то, что зверек является травоядным. Значит, бояться его не стоило.
        Я молча повернулся к зверьку спиной и двинулся вслед за Имлуком. Однако не успел я сделать и нескольких шагов, как привязчивый зверек догнал меня и снова ткнул мордочкой в спину.
        - Чего ты ко мне привязался? - сказал я ему. - Я не твоя мама. Понимаешь? Не твоя.
        На зверька это, понятно, никак не подействовало. Зато заставило обернуться Имлука, которому, видимо, стало интересно, с кем это я разговариваю.
        - Тихо, не шевелись, - страшным шепотом приказал он мне. - Сколько раз эта тварь тебя задела?
        - Три, - таким же шепотом, машинально выставив перед собой ствол ружья, ответил я. - А что, эта зверушка опасна?
        - Потом объясню. Сейчас ты должен осторожно, не делая резких движений, повернуться к ней спиной и, как только я скомандую, бежать за мной со всех ног. Понял?
        - Еще бы, - сказал я. - А что будет, если она заденет меня еще раз?
        - Не заденет, если ты не сделаешь ни одного резкого движения. Конечно, когда мы бросимся наутек, этого не избежать. Но тут уж выхода нет. Повезет - унесем ноги.
        - Да кто это? - спросил я, осторожно поворачиваясь к зверушке спиной.
        Жутко хотелось рискнуть и кинуться наутек прямо сейчас, не дожидаясь команды крабианина, но я это желание подавил. Если доверять своему проводнику, то уж полностью.
        - Потом скажу, - промолвил Имлук. - Ты, главное, не делай резких движений... приготовься к бегству.
        Я приготовился к прыжку вперед.
        Вот сейчас Имлук скомандует... вот сейчас...
        - Ходу! Бежим!
        Он мог второй раз и не трудиться. Мне хватило и первой команды.
        Мы мчались через джунгли, и я видел перед собой только спину удирающего крабианина. Оглянуться и посмотреть, догоняет ли меня эта забавная зверушка, не было времени. Главное было не отстать от проводника, не споткнуться о какой-нибудь корень, не получить по глазам веткой какого-нибудь дерева.
        Бегом, бегом, бегом... Ходу, ходу...
        Имлук резко свернул вправо, я метнулся за ним, все-таки зацепившись носком ботинка за какой-то корень, толстый и извилистый, но каким-то чудом удержавшись на ногах...
        И снова бег, рвущееся из груди дыхание, пот, обильно стекающий по лицу, и тяжесть ружья в руке, от которой так хочется избавиться... бег, какое-то насекомое, с размаху врезавшееся мне в лоб, да так больно, словно оно было каменное... Бег...
        - Стой! - приказал Имлук. - Стой на месте.
        Я остановился и едва не задохнулся, вдруг осознав, что бег уже кончился, и вот теперь... А что - теперь? В данный момент меня это почему-то не интересовало. Я смотрел на нечто большое, черное, закрывшее от меня лес, все пытался понять, что же это такое, и никак не мог.
        - Ружье! - рявкнул крабианин.
        И от этого крика все вдруг встало на свои места. Я понял, что мы куда-то прибежали, а черное и большое - всего лишь скала необычного, антрацитового цвета, до которой осталось шагов пятнадцать, голая, без единого пятнышка зелени на теле. А еще мне даже стало стыдно того, что я не сразу это все сообразил, отдавшись бегу настолько... Впрочем, раз мы живы, значит, все же убежали от опасности? Или как?
        Я протянул Имлуку ружье, а сам повернулся посмотреть, как далеко нам удалось оторваться от зверушки. И конечно, я был почти уверен, что она осталась где-то далеко-далеко в джунглях. Не могла она, по-моему мнению, бегать быстро, не должна она была этого уметь.
        Как же... Она была от нас шагах в пятидесяти, и изо всех сил стремилась это расстояние сократить.
        - Падай! - крикнул мне Имлук, и, послушно падая па покрытую откуда-то взявшимися в джунглях сухими листьями землю, я увидел, как он поднял ружье.
        Потом я ткнулся лицом в листья, почувствовал их сладковатый, наводящий на мысль о разложении запах. У меня над головой тихонько треснуло игольчатое ружье, и пару секунд спустя, уже после того, как Имлук упал рядом со мной, грохнул взрыв.
        Я еще немного полежал на земле, а потом осторожно поднял голову.
        Зверушки не было. Вместо нее виднелась широкая и глубокая воронка. А еще вокруг воронки на большом расстоянии не было ни травы, ни листьев, ни лиан. Причем область эта представляла из себя правильный, словно очерченный циркулем, круг. В том месте, где его граница была ближе всего к нам, расстояние до нее не превышало пары шагов.
        Я попытался прикинуть, что случилось с травой, лианами, листвой деревьев? Разнесло их в пыль или они просто куда-то переместились? А может, с ними случилось нечто третье? Может, они просто изменили свою структуру, превратившись в воздух?
        И постигло бы это нас с Имлуком, попади мы под взрыв, окажись внутри круга? Вполне возможно...
        - Кто же это все-таки был? - спросил я.
        - Долго объяснять. А название на языке аборигенов труднопроизносимое. Короче - мина. Обычная мина.
        - Живая мина?
        - Можно и так сказать. Только это не животное, а растение. Оно таким способом размножается.
        - Понятно, - промолвил я. - Хороший способ. Ничуть не хуже других и время сберегает. Не нужно ухаживать, устраивать брачные танцы. Ткнулся три раза головой в объект страсти - и дело в шляпе. А потом останется только собрать все, что от него... Стоп, это же растение. Значит...
        - Растение, - ухмыльнулся Имлук. - Кстати, если тебе интересно, вот он, тот посадочный бот, который ты искал.
        
16
        
        Действительно, взрыв, оказывается, сделал еще одно полезное дело.
        Внутрь получившегося в его результате круга попал край находящегося неподалеку от нас холма, усыпанного невысокими кустами и травой. Взрыв снял кусок этой зеленой маскировки, обнажив округлый, тускло отблескивающий серебром брони бок посадочного бота.
        Я покачал головой.
        Вот уж не знаешь, где потеряешь, где найдешь. Не столкнись мы с этой живой растительной миной...
        Я пошел прямиком к боту и, сделав несколько шагов, спросил у шагавшего рядом Имлука:
        - Что же ты мне раньше не сказал, что это растение - мина?
        - А если бы ты испугался больше, чем нужно, и сразу кинулся наутек, до того, как эта тварь начнет лизать себе бок?
        - При чем тут бок? - спросил я, внимательно разглядывая видимую часть посадочного бота.
        - Нужно было дождаться, пока мина начнет лизать себе бок, - упрямо повторил крабианин. - Тогда, если ты кинешься наутек, она не взорвется, а погонится за тобой. И если бежать действительно быстро, то от нее можно оторваться. Каких-то полдня бегства, и она потеряет к тебе всякий интерес.
        - Откуда ты это знаешь?
        - Туземцы сказали.
        - И не объяснили, почему?
        - Нет. А я тогда не спросил. Видишь ли, мины в джунглях встречаются довольно редко. По крайней мере, так говорят туземцы.
        - Понятно, - сказал я. - И к тому же тебя тогда интересовало нечто другое. А именно - личинки. Не так ли?
        - Возможно, - ухмыльнулся Имлук. - Но, кажется, мы с тобой договорились, что ты не будешь меня преследовать за мои прошлые прегрешения. Не так ли?
        - Так.
        - Тогда зачем ты пытаешься выведать у меня о личинках и их покупке на побережье?
        - Неужели? - улыбнулся я. - Тебе показалось.
        Имлук остановился. Ствол ружья в его руке пока еще смотрел вверх, но для того, чтобы повернуть его в мою сторону было достаточно всего одного движения. А если учесть, что палец крабианина лежал на курке... Я положил руку на рукоять «кольта» и спросил:
        - Ну что, будем ссориться? Ты уверен, что это нужно?
        - Нет, - сказал Имлук. - Совершенно не уверен. Но ты не должен больше меня подкалывать, не должен заводить разговор о личинках. Я правильно этот процесс называю?
        Я подумал, что мой проводник, похоже, и в самом деле принял мои слова слишком близко к сердцу. Настолько разволновался, что даже с трудом подбирает слова на вселинге. И конечно, я не имел права так поступать. А во всем опять, кстати, виноват Мараск, с его острым язычком. Слишком я привык к ежедневным с ним пикировкам.
        - Хорошо, - сказал я. - Обещаю не только не преследовать тебя за старое, но также более не упоминать о твоих поездках к побережью в той или иной форме. Подходит?
        - Подходит, - промолвил Имлук.
        - Тогда между нами снова нет недоразумений?
        - Нет.
        - Ну вот и отлично, - промолвил я.
        После этих слов Имлук слегка расслабился и ткнул стволом ружья в сторону бота:
        - Кстати, ты не думаешь, что там может кто-то быть?
        - Вряд ли, - промолвил я. - А иначе зачем было бот так маскировать?
        - Чтобы его кто-нибудь случайно не обнаружил. Мы же вот его нашли...
        - Нашли. Однако, я думаю, владелец бота не мог позволить себе такое расточительство, как охранник. Зачем? Все равно внутрь бота без хорошего промышленного резака не сможет попасть никто, кроме его хозяина. А он, как ты видишь, маскируя свой летательный аппарат, закрьш искусственными кустами и травой даже иллюминаторы. Если внутри бота находится охранник, то какой смысл лишать его возможности обозревать окружающую местность?
        - Возможно, ты прав, - согласился Имлук. - Но я бы на всякий случай все-таки удостоверился.
        - Каким образом?
        - Попробуй постучать в дверь. Может, она и откроется, - улыбнулся Имлук.
        - Подкалываешь? - спросил я.
        - Ну, нужно мне как-то отыграться... - промолвил крабианин. - Или я не имею на это права?
        Отыграться... А может, попробовать? Если в боте все же находится охранник и если он не может видеть, кто стоит перед дверью... А почему бы и не попробовать?
        Я пошел вдоль бота, внимательно вглядываясь в покрывавшую его маскировку, пытаясь определить расположение входного люка. Немного погодя мои поиски увенчались успехом. Произошло это в первую очередь благодаря взрыву. Он был так силен, что хорошенько тряхнул бот, и один из бутафорских кустов сдвинулся с места, открыв кусок двери.
        Избавив ее от остальной маскировки, я приготовился постучать в дверь.
        - Встань боком, - посоветовал остановившийся в нескольких шагах от двери Имлук. - Если там кто-то есть и этот кто-то надумает открыть дверь, то тебе будет достаточно всего лишь шагнуть в сторону. Тут я его и подстрелю.
        Я покачал головой:
        - Не стоит. Если охранник бота попытается оказать сопротивление, то его подстрелить могу и я. Хотя, мне кажется, если он откроет дверь, то, скорее всего, это будет свидетельствовать о его мирных намереньях.
        - Почему?
        - Если он надумает на нас слегка поохотиться, то ему для этого не нужно открывать дверь. Достаточно будет лишь слегка приподнять бот на антиграве и, запустив планетарные двигатели, поджарить нас, словно глазунью. Убежать мы в любом случае не успеем.
        - Да, тут ты прав, - признал Имлук.
        По-моему, ему стало слегка не по себе. Мне тоже, если честно признаться, стали приходить в голову мысли из разряда «не буди лихо, пока тихо».
        Вот только постучать в дверь бота было в данный момент моей работой, моим долгом. И увиливать от него я не собирался. А значит...
        Это только так говорится - «постучать». На самом деле никуда стучать я не стал, а просто прижал большой палец правой руки к красной пластинке рядом с люком. Ничего не произошло, но я знал, что внутри бота прозвучал сиг-пал, означавший примерно то же самое, что и стук Красной Шапочки в дверь домика своей бабушки. Интересно, посоветует ли мне кто-нибудь дернуть за веревочку?
        Ничуть не бывало.
        Минута текла за минутой, а дверь и не думала открываться.
        Мы с Имлуком обменялись взглядами. В его глазах явственно читалось облегчение. В моих, наверное, тоже. Я не шутил. Возможность того, кто мог находиться в боте, поохотиться на нас с помощью планетарных двигателей была отнюдь не гипотетической.
        - Еще раз, - пробормотал я, снова прижимая палец к кнопке.
        - Может, не надо? - спросил крабианин. Я пожал плечами.
        Разговаривать на эту тему было поздно. Мой палец уже вновь давил красную пластинку.
        После того как никто не подал признаков жизни и на этот раз, я развел руками:
        - Все, представления не будет. Думаю, никаких охранников в боте нет.
        - Это и к лучшему, - промолвил Имлук.
        - Действительно, - согласился я. - К лучшему. Вот только что теперь мне с этим ботом делать? Внутрь попасть я не смогу. Значит, остается только торчать возле него и ждать, когда вернется хозяин? Проще говоря - устроить засаду. И это вполне выполнимо. Но сколько мне придется торчать возле бота? До вечера? До утра? А если - больше? И что за это время успеет натворить в инопланетном районе ирмурянин? И еще... Наверняка гиперинспектору было бы интересно узнать о моей находке, а бормоталка на таком расстоянии от города не сработает. И значит, мне все равно придется возвращаться.
        А если за то время, пока я еду к городу, преступник как раз вознамерится удрать, покинуть планету на этом боте?
        - Эй, центурион, - позвал меня крабианин. - Ты посмотри, что я нашел. Иди сюда.
        Голос его доносился откуда-то из-за бота, в той стороне, где находились круг и воронка от взрыва. Я отправился туда и обнаружил своего проводника стоящим на дальнем от меня краю круга. Он внимательно что-то рассматривал у себя под ногами. Подойдя к нему поближе, я увидел то, что так привлекло его внимание, и вздрогнул.
        Это был след от выстрела из скримера. Причем не просто след от одного-единственного выстрела, а большой круг выжженной земли, возникший после того, как кто-то в течение по крайней мере нескольких минут стрелял из него в одно место.
        Я подумал, что тут, скорее всего, что-то с помощью скримера сожгли. Нечто объемное и не очень горючее.
        Нечто...
        У меня появились нехорошие предчувствия. Кажется, я знал или, точнее, с достаточной степенью уверенности догадывался, что это было.
        Вот если бы еще сохранился пепел...
        К сожалению, взрыв живой мины, который, по объяснениям Имлука, не был взрывом, а каким-то странным способом доставлять в неведомое место семена живой мины, унес с собой не только слой покрывавших землю листьев, травы и кустарников, вычистив землю внутри круга словно метлой, но утащил с собой и пепел от сожженного объекта.
        Объекта... Впрочем, впрочем...
        Наклонившись над центром выжженного пятна, я заметил, что из земли торчит кончик какого-то предмета. Осторожно освободив его из земляного плена, я вынул из кармана носовой платок и осторожно им обтер найденную вещицу. Это оказалась шестиугольная, тяжелая пластинка из материала, цветом напоминающего кость, гладкая, отполированная, имеющая в одном из углов круглое отверстие.
        Почему она не сгорела? А может, материал, из которого она сделана, на самом деле относится к тугоплавким? Или она упала на землю уже после того, как некто завершил здесь свои огненные упражнения? Упала, и тот, кто ее потерял, случайно на нее наступив, втоптал пластинку в землю? Значит, пластинка принадлежала тому, кто здесь орудовал скримером? Или нет?
        - Что ты об этом думаешь? - спросил я Имлука, показывая ему пластину.
        - Никогда не видел ничего подобного, - ответил тот. - Эта вещь похожа на амулет или медальон.
        Тут я с ним был согласен.
        Амулет или медальон. Чей именно? И как он попал сюда, в центр выжженного пятна?
        Впрочем, варианты ответа на последний вопрос я уже обдумывал. Возможно, если у меня будет время, смогу придумать еще не одно объяснение появления здесь костяной пластинки, но сейчас мне не до этого. В данный момент мне нужно решить проблему бота.
        Я сунул пластинку в карман и снова взглянул на бот, замаскированный под холм.
        И все же, хозяин этого бота рассчитывал сюда вернуться. Это нужно использовать. Каким образом?
        Я посмотрел на находившуюся рядом черную скалу и спросил у Имлука:
        - Как я понял, эта скала и называется Голой скалой?
        - Да, это она.
        - А почему - Голая?
        - Не знаю, - улыбнулся он. - Ее так называют туземцы. Может, потому, что на ней ничего не растет? Но ведь и на других скалах... Короче - не знаю.
        - Понятно, - сказал я. - Значит, это что-то вроде местного ориентира?
        - Да, так и есть.
        Кое-какие мои предположения явно подтверждались. Если кто-то не намерен возвращаться к боту, а просто желает его хорошенько спрятать, то он не станет это делать поблизости от достаточно известного ориентира, к которому могут прийти местные жители по каким-то своим делам. А вот если этот кто-то намерен вернуться к боту и на нем улететь, он наверняка его спрячет в таком месте, найти которое будет нетрудно.
        Значит, все верно. Преступник к боту вернется. Вот только ждать его, караулить сутки, а может, и больше, мне не хотелось, хоть плачь. Сидеть ночью в джунглях...
        - А ночью здесь опаснее, чем днем? - спросил я у Имлука.
        Тот окинул меня подозрительным взором, потом посмотрел в сторону бота и наконец спросил:
        - Ты решил караулить хозяина бота? Пока он не появится, так?
        - Я пока еще ничего не решил, - заверил его я. - Кстати, ты не ответил на мой вопрос.
        - Не стоит, - быстро сказал Имлук. - Ночью тут значительно хуже. А вечер уже скоро. И хищники. Аборигены говорят, что ночью в джунглях появляются хищники более опасные, чем дневные.
        - Но ты их не видел?
        - И не имею ни малейшего желания, - осклабился крабианин. - Никогда не имел. Я всегда старался оказаться на побережье еще до темноты, и мне это неизменно удавалось. Также и насчет возвращения. На побережье безопасно. А здесь - джунгли. Нет, что бы ты мне ни посулил, я здесь на ночь не останусь. Да и ты - не останешься тоже. Тем более что тебе совсем не обязательно караулить хозяина бота именно возле него. Кто мешает устроить на него засаду на выезде из города? Не так уж много мыслящих ездит в джунгли. Один-два, и обчелся. И если в джунгли отправится неизвестный тебе приезжий, он-то и будет хозяином посадочного бота.
        Я улыбнулся.
        Имлук, конечно, рассуждал вполне логично, но бреши в его умозаключениях найти было не так уж и трудно. Какие? Ну, это же просто. К примеру, подкараулив незнакомого мыслящего не возле бота, а на выезде из города, я не буду стопроцентно уверен, что именно он является преступником. Кто знает, может быть, великой шутнице судьбе вздумается поиграть со мной в неожиданные совпадения? Может быть, как раз в этот день один из недавно прилетевших на Бриллиантовую мыслящих, не имеющих к преступлениям никакого отношения, по какой-то неизвестной мне причине задумает выехать на природу?
        С другой стороны, вряд ли ирмурянин надумает улетать уже сегодня. Возможно, свое самое главное выступление он наметил на завтра, а вернее всего, на эту, сегодняшнюю, ночь.
        Почему? Кстати, а в самом деле, почему он явился на Бриллиантовую именно сейчас? Не месяц назад и не через неделю, а именно сейчас?
        Вот вопрос, ответить на который не трудно. Он здесь из-за большого аукциона. Того самого, завтрашнею, к которому все местные магазины и фирмы, занимающиеся экспортом личинок, готовились целый год. Целый год в банках и надежных, находящихся прямо в фирмах и магазинах сейфах копились уникумы, лучшие из лучших личинки, для того чтобы в день большого аукциона предстать перед глазами настоящих коллекционеров, представителей солидных перекупочных фирм с других планет и просто очень богатых мыслящих, решивших порадовать своих близких дорогими и весьма полезными подарками. Проще говоря, в данный момент инопланетный район Бриллиантовой просто нафарширован первоклассными и очень дорогими личинками.
        И конечно, если уж и устраивать большой «сбор урожая», то только сейчас. Чем, собственно, ирмурянин и занимается.
        - Ну как? - спросил Имлук. - Я тебя убедил? Мы едем в город?
        - Возможно, и так, - сказал я. - Однако погоди, дай еще минуту подумать.
        - Хорошо, - пожал плечами крабианин. - Я тебя не тороплю. Только учти, в джунглях темнеет быстро.
        Ну да, и это тоже. А ирмурянин... Он наверняка не остановится на одной мастерской и на одном банке. Не для этого он гнал к Бриллиантовой космолет, возле посадочного бота которого я в данный момент стою. Нет, ирмурянин наверняка хочет большего и, пока не выполнит свой план полностью, с Бриллиантовой не уберется. Если только его не спугнет гиперинспектор и его команда.
        Хм... а если спугнет? В таком случае ирмурянин может решить, что надо на время унести ноги, а потом вернуться. И значит, он вполне способен...
        Курить хотелось просто ужасно.
        Я машинально сунул руку в карман и, конечно, вместо пачки сигарет нащупал... Ну да, вот она, коробочка. И как раз вовремя.
        Я вытащил коробочку и задумчиво подкинул ее на ладони.
        Вот интересно, знали ли аборигены о посадочном боте? Наверное - знали. Иначе зачем бы они мне эту коробочку дали? Ну хорошо, если даже и знали, то как они могли угадать, что я окажусь возле этого бота и она мне понадобится?
        Вот ведь еще один интересный вопрос.
        - Что это такое? - полюбопытствовал Имлук.
        - Мы теперь можем запросто вернуться в город, - ответил я. - В этой коробочке находится сторож. Зеленый сторож.
        
17
        
        Мобиль катил в сторону города.
        - И все-таки, - спросил меня Имлук. - Что это были за семена?
        - А ты разве таких не видел?
        - Ну-у-у... я, конечно, кое-что знаю о жизни в местных джунглях. Причем, обрати внимание, в основном благодаря тому, что торгую с туземцами. Но я не настолько сведущ в местной флоре, чтобы определять по семенам, какое растение из них вырастет.
        - Я же тебе сказал. Это будет зеленый сторож. К вечеру вокруг бота вырастут высокие растения с длинными, острыми шипами. Этакая очень крепкая, живая изгородь в несколько метров высотой, сквозь которую не сможет пробиться ни одно живое существо. Кстати, огонь на нее тоже не действует, и сжечь изгородь из скримера не удастся. Чем не замена центуриону и его помощнику, к тому же еще и вооруженных против скримера довольно паршиво?
        Имлук задумчиво почесал за ухом и изрек:
        - Наверное, ты прав.
        Я улыбнулся:
        - По крайней мере, я на это надеюсь.
        - И значит, наша экспедиция увенчалась успехом? - осторожно спросил крабианин.
        - Несомненно.
        - Таким образом, свою часть нашего соглашения я выполнил. Не так ли?
        - Так.
        - Гм...
        Мы помолчали.
        - Ладно, - наконец промолвил я. - Говори, что хотел сказать.
        - Ну, вот, я подумал, что если...
        - Что - если?
        - Если все так неплохо закончилось, то, возможно, ты оценил, что мое знание местных джунглей довольно ценная штука. Нет?
        - Оценил, - согласился я.
        Кажется, до меня стало доходить, куда этот хитрец клонит. Вот сейчас он предложит...
        - И ты согласен, что эти знания нужно расширять, пополнять и углублять?
        - Еще бы.
        - А каким образом это можно сделать, оставаясь в городе?
        Я вздохнул и смерил своего проводника, вдруг превратившегося в очень большого дипломата, скептическим взглядом.
        - Пойми, - сказал я ему. - Сейчас ты начнешь меня убеждать, будто путешествия к побережью тебе даже полезны. А поскольку я никогда не поверю, что ты будешь ездить к побережью всего лишь для приобретения знаний...
        - Нет, конечно, - перебил меня Имлук. - Я буду ездить туда для сбора пряных мидий. И этого мне для финансового оправдания поездок вполне хватит.
        - На первых порах, - промолвил я. - На первых пирах. А потом тебе придет в голову, что одна-две личинки, купленных у аборигенов по демпинговым ценам, не являются таким уж большим нарушением закона. Точно так же было год назад, когда ты сделал первую поездку на побережье.
        - Но сейчас...
        - Ну да, сейчас ты стал другим, - с иронией сказал я. - После того как я тебя поймал, ты осознал, по какому гибельному пути шел, и полностью перевоспитался.
        - А ты считаешь, будто я на подобное не способен? - спросил Имлук.
        - Почему? - Я пожал плечами. - Вполне способен. Только для этого нужны причины более весомые, чем последнее предупреждение центуриона. Несомненно, я могу ошибаться, но мне кажется, что в отношении твоих поездок к побережью...
        - Значит, ты мне все-таки не веришь? - уныло промолвил Имлук.
        - А какая разница? - спросил я. - Учти, я тебя поймал один раз. Думаешь, не смогу и второй?
        - Но ведь я езжу к побережью не только ради личинок, - воскликнул Имлук - Если точнее, то личинки я покупаю лишь для того, чтобы оправдать поездки к побережью, для того чтобы они приносили хоть какой-то доход. Без этих поездок, сидя безвылазно в городе, я просто задохнусь. Это как оказаться в тюрьме.
        Я кинул на него испытующий взгляд. Судя по всему крабианин не врал. Но меняло ли то ситуацию? Отнюдь нет.
        - Ты не понял, - сказал я. - И дело даже не в том смогу я тебя поймать второй раз или нет. Смогу. Дело в том, что, даже если я закрою глаза на твои штучки, они рано или поздно станут известны другим обитателям инопланетного района. Ты в этом сомневаешься? Ну, подумай хорошенько. Ты же хозяин магазина. Стоит одному из твоих покупателей обратить внимание на то, что на личинке не стоит клейма известного мастера филигранной обработки личинок, совсем не стоит никакого клейма, и ты влип. А если даже ты ставишь своих покупателей в известность о том, что личинки не прошли филигранную обработку, то и тут ты обязательно попадешься. Это случится не сразу, но неизбежно произойдет. Рано или поздно среди покупателей распространится слух, что в таком-то магазине можно купить личинки подешевле. Ну а там, стоит только об этом проведать хоть кому-то из твоих конкурентов... Короче, как бы ты ни старался, шила в мешке не утаишь. И если я закрою глаза на твои художества, получится еще хуже. Теперь тебе понятно?
        - Возможно...
        Имлук недоговорил, задумался. При этом лицо у него стало таким отстраненным, что я даже стал бояться, как бы он не свернул в кювет.
        Оторвался от раздумий он только перед самым городом и спросил:
        - Значит, ты советуешь мне более к побережью не ездить?
        Я улыбнулся.
        А что, если подкинуть ему одну любопытную мысль? Кто знает, может, она и сработает? Хуже от нее, во всяком случае, не будет.
        - Тебе нужно либо совсем перестать ездить на побережье, - промолвил я, - либо, например, организовать предприятие по добыче пряных мидий. Это повысит твои доходы и сделает поездки к побережью финансово окупаемыми без незаконного приобретения личинок.
        - Предприятие по добыче пряных мидий? - задумчиво проговорил Имлук.
        - А почему и нет? Мне кажется, в ресторанах их покупают с удовольствием. Почему бы не устроить так, чтобы они попадали во все рестораны, и более-менее регулярно?
        Имлук снова задумался и молчал до самой моей халупы. Остановив мобиль рядом с ней, он сказал:
        - Возможно, Эта твоя идея с предприятием не так плоха. По крайней мере, я хочу попытаться претворить ее в жизнь. Сколько процентов прибыли возьмешь за идею?
        - Нисколько, - сказал я. - Отдаю даром.
        - Ну уж нет, - сказал Имлук. - Я не нищий, чтобы брать хорошие идеи даром. Ты тоже должен получить какую-то свою выгоду.
        Я вылез из мобиля и, прежде чем закрыть его дверцу, сказал:
        - Я ее и получу. Буду есть тогда, когда этого захочу, свой любимый суп из пряных мидий.
        - Но все же... - начал было Имлук.
        Я закрыл дверцу и пошел к своему дому.
        Мне вовсе не улыбалось оказаться вовлеченным в финансовые отношения с одним из жителей инопланетного района Бриллиантовой. В том случае, если Имлук все-таки нарушит закон, это затруднит выполнение моего долга.
        Долга центуриона. Не слишком ли дорого он мне обходится? Впрочем, взялся за гуж...
        Мараск смотрел головизор.
        Огромный куб его экрана, внутри которого двигались объемные фигурки допотопных солдат, трещали выстрелы и слышался грохот взрывов, занимал все пространство от стены до барьера, слева от входной двери. Глаза Мараска были неотрывно прикованы к происходящему внутри куба. По-моему, он даже и не заметил моего появления.
        Я облокотился о барьер, за которым сидел мой помощник, и не без ехидства спросил:
        - Ну, как дела? Что нового?
        У меня было четкое ощущение, что Мараск в данный момент имеет о происходящем в инопланетном районе Бриллиантовой самое приблизительное представление. А ведь я, уезжая, просил его быть в курсе событий.
        - Все нормально, - сообщил краб-кусака. Сам Мараск даже не удостоил меня взгляда.
        - Неужели? - поинтересовался я. - И в каком это смысле - нормально? Ирмурянин пойман?
        Краб-кусака медленно провел одной клешней о другую. Раздавшийся в результате скрипучий, противный звук заставил меня поморщиться.
        - Ну почему, почему они бегут к этому холму? - спросил Мараск. - Почему они такие кретины? Им надо было обойти его с флангов и залить врагов из этих своих допотопных скримеров огнем.
        Я внимательно взглянул на куб. Ничего особенного там не происходило. Показывали обычную историческую объемку. Группа людей в железных латах и шлемах, увенчанных пучками конских волос, размахивая саблями и безостановочно стреляя из огромных, явно еще первой модели плазменных пистолетов, пыталась захватить холм, вершину которого обороняла другая группа людей. Эти, вторые, были одеты в грязные полосатые халаты, а на головах имели плоские, похожие на суповые миски шлемы. Половина из них была вооружена луками и стрелами, а другая незнакомым мне оружием, выпускавшим крупного размера снаряды, взрывавшиеся со страшным грохотом. Похоже, классическая объемка из прошлого Земли, показывающая события эпохи войн за зеленые бумажки.
        - А что такого? - спросил я. - Ну, воюют люди. Так тогда многие воевали. А если они это делают не так, как ты желаешь, то откуда ты знаешь, какие у них тогда были правила военных действий?
        - При чем тут правила? - промолвил Мараск. - Для того чтобы не делать таких элементарных ошибок, необходимо всего лишь немного напрячь мозги.
        - Это все здорово, - промолвил я. - Однако не пора ли вернуться к нашим делам? Что с ирмурянином?
        Краб Мараска снова противно скрипнул клешнями и принялся колдовать с пультом управления головизором. Похоже, мой помощник с ним еще не совсем освоился. Но вот куб головизора потемнел, а доносившиеся из него звуки стали гораздо тише.
        - Несмотря на этот головизор, который ты мне подсунул для того, чтобы отвлекать от дел, - чопорно заявил Мараск, - я все же следил за тем, что происходит в инопланетном районе.
        Ну, это уже была наглость. Впрочем, если я сейчас начну перепалку со своим помощником, то продлиться она может весьма долго. А время - дорого.
        - Что в нашем районе происходило? Терпению моему мог бы позавидовать любой йог.
        - Ничего особенного, - ответствовал Мараск. - Гиперинспектор и его команда пытаются схватить ирмурянина, а тот тем временем ограбил еще два банка.
        - Каким образом?
        - Таким же, как и раньше. Он появлялся в банках в тот момент, когда поблизости от них не было никого из отряда гиперинспектора. После этого, в соответствии со стандартным сценарием, следовала демонстрация оружия, приказание открыть сейф... ну, ты понимаешь. В дальнейшем он, вместе с награбленным, бесследно исчезал в толпе. Да, чуть не забыл... тревожная кнопка в обоих случаях так и не сработала.
        Я покачал головой.
        Вот это да! Для того чтобы откалывать такие штуки, надо обладать просто поразительной наглостью. Ну, и конечно, не менее шедевральным везением. Но все же - наглостью в первую очередь. Грабить банки в небольшом районе. В то время как по нему рыщет десятка полтора разыскивающих тебя мыслящих...
        - Что говорит гиперинспектор?
        - Повторять эти слова в приличном обществе не стоит.
        Ну да, я бы на его месте сказал и не то. И все же идея поискать посадочный бот была довольно светлой. А подкинул ее кто? Мараск. После этого ему можно простить и некоторую наглость, но до известной границы... Если он надумает ее пересечь...
        - А сам ты что думаешь об этом? - спросил я.
        - Я? У меня еще пока нет данных для того, чтобы делать какие-то выводы. Вот ты, не желаешь мне рассказать, чем закончилась твоя поездка?
        - Желаю, - сообщил я.
        - Ага, - промолвил Мараск. - Судя по твоему довольному виду и по тому, что ты так безропотно терпишь мое занудство, поездка в джунгли закончилась удачно. Ты нашел посадочный бот?
        - Нашел, - улыбнулся я.
        - В таком случае - рассказывай.
        Я рассказал ему о поездке в джунгли, о том, что я обнаружил, и в конце выложил на барьер перед Мараском найденную мной возле посадочного бота пластинку.
        - Любопытно, - промолвил мой помощник. - Очень любопытно.
        Краб-кусака осторожно взял клешней пластинку и стал ее вертеть перед глазами.
        - Правда, здорово похожа на амулет или талисман? - спросил я.
        - Похожа, - согласился Мараск. - Но скорее всего, это ни то и ни другое.
        - А что именно?
        - Нечто... хм... что-то она мне напоминает, эта пластинка. Где-то я нечто подобное видел. Ну-ка...
        Краб-кусака подскочил к краю барьера, нажал неприметную кнопку, и перед ним, подобно мгновенно распустившемуся цветку, раскрылся клавиапульт. Выше него возник прямоугольник экрана компа.
        - Вот сейчас, - пробормотал Мараск. - Сейчас мы кое-что проверим... если, конечно, я не ошибаюсь...
        Я кивнул.
        Ну, вот и отлично. А пока мой помощник выясняет, что это за штуку я подобрал в джунглях, не мешало бы узнать о развитии событий прямо из первых уст, да к тому же еще и доложить о результатах собственного расследования. По крайней мере, они есть. И это - неплохо.
        Я вытащил бормоталку и набрал номер Дагай Каача. Тот, похоже, был не в лучшем настроении и, после того как я осведомился, как обстоят дела, буркнул:
        - Не самым лучшим образом. Ограблено еще два банка.
        - Один из них - твой?
        - Пока этого не произошло. Пока... Но кто может гарантировать, что в самое ближайшее время этого не случится? Никто. И значит, стоит ждать самого худшего.
        Я хмыкнул.
        Самого худшего? Ну да, а что еще можно от него ожидать? Что для него должно являться самым худшим?
        - А чем занят наш уважаемый гиперинспектор?
        - Делом. Пытается поймать ирмурянина. Не будь на улицах таких толп, это случилось бы уже давно. Кстати, а сам-то ты чем занят? Не пора ли приступить к исполнению своих обязанностей? Думаю, совет мыслящих инопланетного района не одобрит такого пренебрежения своими обязанностями и на следующем его заседании...
        Ага, вот, значит, как... Похоже, серьезность положения дошла и до банкиров. Впрочем, что для них может быть серьезнее, чем угроза сохранности доверенных им вкладов?
        - Мне пришлось съездить в джунгли, - отрапортовал я.
        - Это еще зачем? - удивился назарунец. - В то время, когда...
        - И в результате я нашел в джунглях посадочный бот. Судя по всему, он приземлился на днях.
        - Какой бот? Зачем там какой-то бот?
        Я тяжело вздохнул и принялся объяснять. Какой бот, зачем он в джунглях, кто, по моему мнению, на нем мог прилететь и какие меры я принял для того, чтобы хозяин бота не улетел с планеты.
        Когда я закончил, глава совета мыслящих инопланетного района уже совсем другим голосом воскликнул:
        - Здорово. Просто превосходные результаты. Судя по всему, настроение у него резко изменилось, причем в лучшую сторону.
        Мне хотелось спросить у него, по-прежнему ли он намерен поставить перед советом мыслящих вопрос о моем умении выполнять свои обязанности, но я, конечно, не стал этого делать. Великодушие - величайшая добродетель победителей.
        - Я должен сообщить об этом гиперинспектору, - сказал я. - По крайней мере, теперь преступник уже совершенно точно, в любой ситуации, не сумеет покинуть нашу планету.
        - Да, да, конечно, это нужно сделать, - согласился со мной Дагай Каача. - Я сейчас передам ему бормоталку. Видишь ли, на удачу гиперинспектор сейчас находится в моем банке. Он устроил здесь что-то вроде штаба, из которого управляет своими людьми. Он... короче, он хочет с тобой поговорить.
        Прежде чем я успел вставить хоть слово, бормоталка оказалась у гиперинспектора, и я услышал его голос, звучавший холодно и официально:
        - Центурион, я вас слушаю. Докладывайте. Только - коротко.
        Ну вот, еще один начальник. И ведь придется докладывать, никуда не денешься.
        Я вкратце поведал о своей экспедиции в джунгли, о посадочном боте и о всем прочем.
        - Понятно, - промолвил гиперинспектор. - Это - отрадно. Вообще, как только я тебя увидел, так сразу и понял, что имею дело с парнем-хватом.
        Вот как? А мне так не показалось. Впрочем, имеет ли это сейчас хоть какое-то значение?
        - Каков план дальнейшей кампании? - поинтересовался я.
        - Гнать врага до полной победы. Другими словами, ловить до тех пор, пока он не попадется нам в руки. Теперь, после того как он лишился последней возможности покинуть планету, это рано или поздно произойдет. Не находишь?
        - Совершенно уверен, - сказал я, - теперь его песенка спета.
        - Надеюсь, ты присоединишься к погоне? Или у тебя другие планы?
        Вот это мне уже понравилось. Победителей не только не судят. Иногда у них даже интересуются дальнейшими планами.
        Я покосился на Мараска.
        Тот все еще копался в базах данных, буквально напичканных сведеньями о самых разнообразных мыслящих, и, похоже, намерен был потратить на поиски еще некоторое время. Мне же хотелось узнать, что из себя представляет костяная пластинка. Возможно, с ее помощью удастся еще хотя бы немного прояснить ситуацию, возникшую в инопланетном районе Бриллиантовой. Кроме того, не мешало поужинать. Симбиот восстанавливал потраченную энергию и нуждался в топливе. Проще говоря, прежде чем устремляться в погоню, мне надлежало перекусить, и как можно плотнее.
        - У меня осталось еще одно, небольшое дельце, промолвил я, - А потом я смогу присоединиться к погоне.
        - Жду вас, - в голосе гиперинспектора снова прорезались официальные нотки. - И советую не транжирить время зря.
        Вот так-то... Съел? Нет, все-таки чиновник всегда остается прежде всего чиновником.
        Я сунул бормоталку в карман и спросил у Мараска:
        - Ну как, нашел?
        - Сейчас, сейчас, - пробормотал тот. - Еще немного... Ага... вот, вот она, эта штука... Посмотри вот сюда. Она?
        Я взглянул на экран монитора компа.
        Действительно, это была она, пластинка, найденная мной недалеко от посадочного бота. Вот только она была показана в совокупности с какими-то другими пластинками, причудливой формы костяными палочками, продолговатыми образованиями, вместе составлявшими...
        - Хм... - промолвил я. - Мои глаза меня не обманывают?
        - Все верно, - сухо промолвил Мараск. - Это скелет, а твоя пластинка является его частью.
        - Чей скелет?
        - Стандартный скелет ирмурянина, - сообщил Мараск. - Нравится такое?
        - Еще бы, - сказал я. - Получается, кто-то убил и сжег возле посадочного бота ирмурянина. Еще один ирмурянин, с которым нам придется иметь дело.
        - Если точнее - одна кость, оставшаяся от трупа ирмурянина. И дело нам придется иметь с тем, кто его убил. Не думаешь же ты, что в посадочном боте находился всего один ирмурянин, который прилетел на нашу планету только для того, чтобы тотчас с собой покончить? Кто в таком случае сжег его труп?
        И он, безусловно, был прав. В посадочном боте находился не только еще один ирмурянин, но и какой-то другой мыслящий. Напарник того ирмурянина, который сейчас один за другим грабит банки. И он, этот напарник, едва прилетев на планету...
        - Между прочим, - сказал я. - Есть еще один немаловажный вопрос. Зачем неизвестному нам мыслящему, прилетевшему вместе с ирмурянином, надо было его убивать? Они поссорились, причем сразу, как только оказались на Бриллиантовой?
        Мараск молчал. Краб-кусака, скрестив клешни, внимательно рассматривал скелет ирмурянина, словно надеясь, что тот оживет и соблаговолит ответить на пару-другую каверзных вопросов.
        - Мы можем гадать хоть до скончания века, - наконец промолвил он. - Толку от этого не будет. Пока у нас недостаточно фактов. Хотя, надо признать, кое-что мы все-таки узнали. Теперь можно стопроцентно утверждать, что у грабителя банков есть помощник. Кто он, как выглядит, к какой расе принадлежит, мы до сих пор не знаем. И установить пока не можем. Вот это - плохо. Однако не стоит отчаиваться.
        - Ну да, - сказал я. - Нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Нужно только прилагать к этому определенные усилия.
        - Именно. Усилия...
        Я подумал, что, вообще-то, мне сейчас надлежит включиться в поиски ирмурянина. На данный момент он является единственным ключом к пониманию происходящего, единственной возможностью установить второго преступника. Причем, вероятнее всего, этот второй - главарь, разработчик всей преступной операции. Ирмурянин для подобной роли мелковат. А вот второй...
        Впрочем, что нам о нем известно? Да ничего. Значит, и какие-то предположения пока строить рановато. Лучше вместо этого заморить червячка и присоединиться к погоне.
        - Я ухожу, - сказал я. - Надо быть в курсе событий.
        - Скатертью дорога, - буркнул Мараск. - Если выяснится что-то новое, не забудь сообщить мне.
        Его краб-кусака уже что-то нащелкивал на пульте головизора, и изображения внутри его куба сменялись с бешеной скоростью. Нет, кое у кого не жизнь, а малина. Сиди себе на месте, посматривай головизор, лопай отборное мясо и еще говори гадости тому, кто за всю эту роскошную жизнь пашет. Чем не житуха?
        Я покачал головой и шагнул к двери.
        Тотчас в моем кармане подала голос бормоталка.
        
18
        
        Я выскочил из своей халупы, отчаянно работая ногами, пересек пустынную улицу и метнулся в ближайший переулок. В нем было темно, но он являлся самым коротким путем к закупочной конторе бульдиан, и поэтому он меня вполне устраивал, даже несмотря на опасность на кого-нибудь в темноте налететь.
        Налететь... Не слишком ли много я сегодня бегаю? И нужно ли мне это в данный момент? Может, лучше было бы не спеша дойти до ближайшего ресторана и хорошенько поужинать? А бег... Ну все равно, кто-то из отряда помощников гиперинспектора прибудет к конторе бульдиан быстрее, кто-то из них находится гораздо ближе. Так имеет ли смысл куда-то торопиться?
        И все-таки... А вдруг я успею раньше других, вдруг этого окажется достаточно, чтобы схватить ирмурянина?
        Переулок закончился широкой улицей, и, увидев, как она залита огнями, а также какая на ней толчея, я понял, что моим надеждам не суждено сбыться. Впрочем, тем, с кем я соревнуюсь, придется столкнуться с теми же самыми трудностями. Поэтому поднимать лапки вверх еще рановато.
        Преодолевая последние метры переулка, прежде чем оказаться на свету, я попытался прикинуть, каким образом мне удастся пересечь улицу. Всю ее центральную часть занимала не очень широкая, но густая колонна ряженых. Ждать, когда она пройдет, я не собирался. На это просто не было времени.
        Значит, оставалась только одна реальная возможность. Проломиться, прорваться через нее. И сделать это нелегко. Прежде всего, надо наметить наиболее слабое звено, проскочить мимо не очень сильных и массивных мыслящих.
        Такие - были. Выскочив на улицу, я увидел, что в толпе, буквально в нескольких шагах от меня, есть несколько мыслящих неизвестного мне вида. Впрочем, определению того, к какому виду они принадлежат, сильно мешали надетые на них карнавальные костюмы лунных клоунов. И все же, несмотря на дурацкие широкие штаны и лунные шляпы, было заметно, что эти мыслящие отличаются хлипким сложением.
        Ну, сейчас мои умозаключения проверятся.
        Подскочив к лунным клоунам, я выхватил кольт, пальнул для убедительности в воздух и прокричал:
        - С дороги! Дайте пройти! В данный момент происходит ограбление!
        Как бы не так. Звук выстрела был заглушён музыкой и грохотом каких-то очень уж красивых фейерверков, изрыгавших буквально море холодного, неопасного, разноцветного огня. А крик мой вызвал всего лишь веселый, мелодичный смех, топот ног и насмешливые возгласы.
        Ну вот, так я и думал. Да кто посреди такого шествия поверит, что тип с серебряной звездой на груди и с допотопным «кольтом» в руке является настоящим представителем закона, а не наемным клоуном? Короче, старина Эд, мой предшественник, большой любитель старинных историй из земной жизни, настоявший на утверждении именно таких отличительных знаков для центурионов Бриллиантовой, подложил мне порядочную свинью.
        А вот пропустили бы меня на другую сторону улицы, будь я одет по-другому? Ох, что-то я сильно сомневался. Одни в этой толпе отрабатывали деньги, полученные за то, чтобы они валяли дурака, другие за свои деньги глазели, расслаблялись и ни о чем не думали, полностью отдавшись радостному настроению. И те, и другие выполняли свою работу честно и ответственно. И тем, и другим на все, кроме нее, было совершенно наплевать, Я слегка наклонился и плечом вперед ринулся на таран. К счастью, мой расчет оправдался, и лунные клоуны оказались и в самом деле субтильными созданиями. Не устояв перед моим напором, они раздались в стороны, и я с размаху влетел прямо в середину колонны. Прямым следствием этого явилось то, что в одно и то же мгновение мне наступили на ногу, саданули какой-то твердой, здоровенной палкой в живот, а еще некто из клоунов, очевидно оказавшийся более быстрым, чем его товарищи, саданул мне кулаком по затылку. Кулак был небольшой и не очень сильный, но все же у меня появилось большое желание развернуться и отомстить обидчику.
        Как бы не так. В такой давке и сутолоке это сделать было почти невозможно. Кроме того, я ввалился в эту толпу не для того, чтобы затеять с кем-то драку, а для того, чтобы попасть на другую сторону улицы.
        Так что нечего отвлекаться. Вперед, к намеченной цели.
        К счастью, оказалось, что изнутри проломить колонну ряженых несколько легче, чем снаружи. А иначе, учитывая, что у меня не было места для разбега, я бы так в ней до конца карнавала и остался. Отчаянно работая локтями и продавливая толпу весом, я наконец-то выбрался из колонны и устремился к следующему переулку, на ходу ощупывая свою одежду, пытаясь определить, какие я понес в толпе ряженых потери. Кстати, не такие уж и большие. Пара сломанных магнитных пуговиц, и более ничего. При мне даже осталась дурацкая звездочка и кольт, который я, прежде чем ринуться в толпу, в целях безопасности спрятал в кобуру.
        Ну что ж, это неплохо. А теперь не пора ли увеличить обороты?
        Переулок, в который я буквально ворвался, словно осаждающий, наконец-то взявший крепость после долгой, изнурительной осады, выводил прямиком к закупочной конторе бульдиан. Причем для того, чтобы ее достигнуть, не надо было даже пересекать улицу, вполне возможно, также заполненную толпой, а надо было всего лишь выскользнуть из переулка, свернуть налево и пробежать пару домов. И если, еще не поздно, я могу успеть... вполне могу...
        Поздно.
        Я понял это, едва углядев стоявшего возле конторы булъдиан охранника-назарунца. Я знал его. Он работал в банке Дагая Каача и если в данную минуту оказался здесь, значит, попал в отряд гиперинспектора.
        Остановившись рядом с охранником, я перевел дух и спросил:
        - Грабитель ушел?
        - Да.
        - В какую сторону?
        - Если бы я знал!
        - А те, в конторе, не видели?
        - Нет. Там всего лишь сторож. Ирмурянин оглушил его и скрылся с несколькими десятками личинок, отложенными для завтрашнего аукциона. Тревожная кнопка сработала, но почему-то с большим запозданием, через некоторое время после того, как преступник смылся.
        Я чертыхнулся.
        Ну вот, а мне сообщили, что грабеж происходит прямо сейчас. Знай я, что след дичи давно остыл, вполне мог не торопиться. Вообще, прежде чем вновь лезть в это дело, мне следовало слегка заморить червяка, поужинать в каком-нибудь ресторанчике. На сытый желудок ловить злоумышленников сподручнее.
        - Понятно, - промолвил я, - Значит, мы уже опоздали.
        - Еще бы, - сказал назарунец. - Попробуй в этих толпах, которые сегодня ночью бродят по городу, найди хоть кого-то. Ирмурянин схватил добычу, юркнул на улицу, и уже через полминуты его не смог бы поймать и сам великий сеятель звезд. Ушел... А эти бульдиане, оказывается, хранили у себя в конторе несколько десятков «уникумов» для большого аукциона. Нет, чтобы сдать их в хороший банк.
        - Ну, банки сегодня ночью грабят так же легко, как и мастерские.
        - Верно. Эх, попался бы мне этот ирмурянин...
        Я прикинул, что вот сейчас наступило самое время смыться. Все меня интересующее я узнал. А пока не появилось большое начальство в лице гиперинспектора, имело смысл исчезнуть и возникнуть на сцене, лишь хорошенько набив живот.
        Именно поэтому я и сказал вполне безмятежным голосом:
        - Ну, у меня тут дела. Скоро вернусь.
        Сразу же вслед за этим надлежало неспешной походкой, но в то же время целеустремленно отправиться прочь. Шагов через двадцать можно было считать план исчезновения вполне удавшимся. Вот только на этот раз меня ждало фиаско.
        - Куда это ты собрался? - послышалось за моей спиной. - Нечего отлынивать.
        Я обернулся.
        Ну конечно, этот голос, жизнерадостный, преисполненный сознания собственного значения и важности возложенной на его владельца миссии, мог принадлежать только гиперинспектору.
        - И нечего отлынивать, - повторил большой федеральный чиновник. - Если способен присоединиться к нашей команде, то должен, обязан это сделать. Кто знает, может быть, для того чтобы поймать ирмурянина, нам не хватает всего лишь еще одного мыслящего? Как раз - тебя. А?
        Я покачал головой.
        Вот ведь, угораздило. Потратил лишнюю минуту на разговоры. А ведь мог сразу отправиться восвояси и подробности ограбления конторы узнать немного погодя, по бормоталке.
        - Кажется, ты со мной не согласен?
        В голосе Варето явственно ощущалась надежда на то, что я осмелюсь ему возразить. И почему именно, понять было нетрудно. Я хорошо представлял, каких трудов ему стоило организовать команду охотников, проинструктировать каждого и потом следить за неукоснительным выполнением полученных ими инструкций. А часы, в течение которых так хорошо придуманная и такая работоспособная сеть не дает никаких результатов - только сообщения о преступнике, ускользавшем буквально из-под носа, не забывшем при этом обчистить очередное хранилище личинок? Все это, очевидно, стоило гиперинспектору немалых нервов. Если это было необходимо, то, как человек, прошедший хорошую школу, он мог не показывать свое раздражение достаточно долго. Но вот сейчас, кажется, ему представился случай слегка разрядиться.
        Ну уж нет. Не дам я повода сделать из меня громоотвод.
        - Упаси боже, - сказал я. - Абсолютно согласен.
        - Гм... хм... то есть, ты сейчас же отправляешься патрулировать улицу...
        - Отправляюсь, - донельзя миролюбивым тоном сказал я. - Однако сначала мне необходимо заправиться.
        - В каком смысле?
        - Поесть. У меня есть симбиот, я совсем недавно использовал его энергию, и мне необходимо вовремя питаться.
        - Симбиот? Откуда у какого-то...
        - Вы хотели сказать, у какого-то занюханного, нищего центуриона? - спросил я.
        По лицу гиперинспектора пробежала судорога. Я буквально кожей чувствовал, как ему хочется сказать «Да». Однако ему все-таки хватило остатков самообладания, чтобы осознать, каким это будет перебором и к чему может привести. Оскорбление стража порядка при исполнении им своих обязанностей.
        Я улыбнулся, постаравшись добавить в свою улыбку все количество холода, на какое был способен. Кажется его набралось немало.
        И тут Варето выкинул фокус, меня удививший. Вместо того чтобы взорваться или сделать вид, будто ничего подобного он говорить вовсе не собирался, гиперинспектор устало усмехнулся и тихо сказал:
        - Ты абсолютно прав. Я едва не перешел границу, едва не совершил нечто недопустимое. Прошу меня извинить.
        Вот это уже вызывало уважение. Он умудрился затормозить у самого края пропасти, причем сделал это вовремя, да еще с таким видом, словно все так и было задумано. Причем в данной ситуации мне остался всего лишь один вариант дальнейших действий.
        - Нет, тут есть и моя вина, - сказал я. - Она в том, что я предположил, будто ты намеревался меня оскорбить. И это явно была ошибка, которая более не повторится.
        - Уверен в этом, - промолвил Варето.
        Мы обменялись рукопожатиями и немного, в знак важности момента, помолчали. Вот только я-то знал, что победит тот, кто первым проявит инициативу, и уступать не собирался.
        - В общем, - сказал я, - после того как мы уладили это небольшое недоразумение, я могу сходить в ближайший ресторанчик и поужинать?
        Прежде чем Варето успел хоть что-то сказать, я быстро добавил:
        - Обещаю сразу же после этого заняться поисками ирмурянина.
        Вот тут гиперинспектору крыть было тоже нечем. Хотя... Я отвоевал себе возможность набить живот, но зато после этого вынужден буду выполнять команды Варето. Так ли бесспорна моя победа?
        Очевидно, гиперинспектору пришла в голову та же мысль. По крайней мере, сейчас тон его был весьма любезен:
        - Пусть будет так. Даю вам на это...
        Я холодно улыбнулся.
        Неужели он начнет все снова?
        - ... столько времени, сколько понадобится, - промолвил Варето. - Но очень просил бы поторопиться.
        Направляясь к ближайшему ресторану, я пытался прикинуть, как мог состояться наш разговор, если бы для всех федеральных служащих не существовало процедуры обязательного ежегодного сканирования памяти. Возможно, все могло быть совсем по-другому. Например, как в исторических фильмах, где любой более-менее наделенный властью чиновник мог использовать ее по своему разумению, в ущерб закона, для собственной выгоды.
        Впрочем, стоит ли сейчас засорять себе голову мыслями о том, какой могла быть наша федерация без открытия возможности сканировать память? Гораздо важнее попытаться прикинуть, как можно поймать ирмурянина.
        Способ гиперинспектора, казалось бы простой и действенный, реально, на данный момент, не принес никаких результатов. И это более чем странно. Так ли уж велик инопланетный район? А ирмурянин рыщет по нему под носом у пятнадцати усиленно разыскивающих его профессионалов, умудряясь ни разу не попасться им на глаза. Вот чудеса, да и только. Как ему это удается?
        Ну да, конечно, ему очень помогает то, что сейчас инопланетный район буквально наводнен совершенно незнакомыми старожилам мыслящими, всякими там туристами, богатеями, готовящимися приобрести некоторое количество уникумов на большом аукционе, и ряженными, а также теми, кто с их помощью устраивает и еще будет устраивать весь завтрашний день всевозможные карнавалы, шествия и зрелища.
        Стоп, ряженые... Почему никто о них всерьез до сих пор не подумал? Идеальное прикрытие. Кто мешает тому же ирмурянину, передвигаясь по инопланетному району, маскироваться под одного из них? Что для этого нужно? Хорошая маска и костюм, которые при нужде можно в мгновение ока сбросить, а сделав свое дело, ограбив очередной банк, так же быстро надеть?
        Ряженые...
        Костюм ряженого позволяет беспрепятственно рыскать по инопланетному району, даже при условии, что тебя будут искать не пятнадцать охотников, а сто двадцать пять.
        Ряженые... Это любопытно. Это нужно обдумать. Как поймать ряженого? Нет возможности проверить всех ряженых в той или иной колонне. А впрочем, почему бы и нет? И конечно, при этом туристы и зеваки лишатся развлечения, на которое так рассчитывали. Однако не потеряет ли больше Бриллиантовая, если преступник не будет немедленно пойман? Если прикинуть, сколько уникальных личинок оказалось в его руках, то можно предположить, что большой аукцион в этом году окажется очень беден. Уж наверное, на этом наша планета потеряет гораздо больше.
        Или я ошибаюсь?
        Я зашел в ресторан и, сев за свободный столик, заказал ужин. После этого я связался с Дагай Каачем и выложил ему свои соображения. Тот некоторое время молчал, а потом осторожно поинтересовался:
        - Сообщил ли ты об этом гиперинспектору?
        Ну да, все верно. Я разговариваю с настоящим банкиром, и имя ему - сама осторожность.
        - Нет, - сказал я. - А ты думаешь, это имеет смысл?
        - Не уверен, - честно признался назарунец. - Совсем не уверен.
        - Мне кажется, - уверенно промолвил я, - ему эти соображения не понравятся. Получается, что весь его план поимки преступника является полной чепухой и пустой тратой времени.
        - Не совсем так. Не будь ирмурянин так хитер, этот план мог и сработать. Кроме того, как ты знаешь, отсутствие результатов тоже является результатом. Проще говоря, благодаря плану гипперинспектора мы теперь можем более уверенно предположить, каким именно образом скрывается преступник.
        - Предположить?
        - А ты уверен на сто процентов, что ирмурянин скрывается среди ряженых? Мог бы поставить на кон свою голову?
        - Нет. Но стал бы это утверждать с большой степенью вероятности.
        - Ну, вот видишь... стопроцентной уверенности у тебя все-таки нет. И если ты попытаешься объяснить гиперинспектору его ошибку, он тотчас на это укажет. Вероятно, он уже понял, что таким образом ирмурянина не поймаешь, но единственное, что ему сейчас остается, это делать хорошую мину при плохой игре.
        - Скорее всего, ты прав, - сказал я. - Однако это ни на шаг не приближает нас к решению проблемы. Ты председатель совета мыслящих, и именно ты должен либо разрешить, либо запретить проверку ряженых.
        - Это помешает шествиям?
        - Скорее всего, помешает, но иного выхода нет. И еще, тебе придется поговорить с гиперинспектором. В одиночку проверить всех ряженых мне, конечно, не удастся. А вот если к этому привлечь команду Ели Варето...
        Назарунец молчал. Очевидно, он напряженно обдумывал мое предложение. Я воспользовался этой паузой для того, чтобы отдать должное первому. Оно было восхитительно.
        - Давай сделаем так, - наконец сказал Дагай Каач. - Шествия продлятся еще часа два, не меньше. После того как ряженые освободятся, я поговорю с гиперинспектором и подкину ему твою идею. А до этого...
        Я вздохнул.
        Настоящий банкир, и имя ему...
        - ... давай договоримся, что ты попытаешься провести изыскания в одиночку, - продолжил Дагай Каач. - За это время гиперинспектор окончательно убедится в неэффективности своего способа...
        - Закончатся шествия, и проверка ряженых останется незаметной для гостей нашей планеты, - продолжил я.
        - Это тоже, - согласился назарунец. - Кроме того, ты центурион этого района. Думаю, тебе лично должен быть дан шанс проявить себя, доказать наличие недюжинных способностей, и прочее... прочее... Короче, у тебя есть два часа, и, если ты за это время сумеешь поймать среди ряженых ирмурянина, можешь рассчитывать на то, что совет мыслящих инопланетного района вынесет тебе персональную благодарность.
        - Но ведь это...
        - А ты подумай... может быть, что-то и придумается. Уверен, ты не прочь доказать свою сметку, сообразительность, ловкость и профессиональное умение. Короче, все те качества, которыми и должен обладать настоящий центурион планеты Бриллиантовая. Понимаешь?
        Еще бы, как не понять? Намек более чем прозрачный.
        Я сунул бормоталку в карман и принялся доедать суп. Вкус у него был просто чудесным, но мне сейчас было не до этого. Я в который уж раз думал о том, что жизненный путь центуриона далеко не всегда усеян розами.
        
19
        
        Одно было хорошо. По крайней мере, я более чем плотно поужинал. И значит, мой симбиот получит достаточно энергии. Может быть, он даже восстановит работоспособность несколько раньше.
        Я расплатился за свое пиршество и вышел из ресторана. Толпа, заполнившая улицу, за время моего ужина ничуть не поредела. Наоборот, она, кажется, стала гуще.
        Как только за мной закрылась дверь ресторана, меня попыталась обнять какая-то сильно накрашенная женщина в вечернем платье. Он нее ощутимо пахло спиртным, причем, судя по запаху, это была самая настоящая, земная выпивка. Что-то вроде самогона или виски.
        - Красавчик, - с пьяной истомой промолвила женщина. - Неужели ты тоже хочешь быть противным?
        Ловко уклонившись от ее объятий, я ответил:
        - Увы, это моя судьба, мое проклятье.
        - Но ты же не такой, как эти противные инопланетяне, так и норовящие обсыпать тебя вонючими водорослями или искупать в дурно пахнущей, биологического происхождения жидкости? Ты, лично, способен быть лапочкой? Чувствуешь в себе желание быть хорошим мальчиком?
        Вот уж на что у меня сейчас точно не было времени, так это на то, чтобы стать лапочкой для какой-то перепившей землянки. В том, что эта женщина с Земли, теперь не было никаких сомнений. Только там мыслящих все еще называют инопланетянами.
        - Каким образом я могу стать хорошим мальчиком, если я как раз противный инопланетянин и есть? - промолвил я.
        - Ты шутишь! - воскликнула женщина и вцепилась в меня, словно утопающий в спасательный круг.
        - Ни в коем случае. Я только выгляжу как человек, а на самом деле чистой воды инопланетянин.
        В общем-то, я рассчитывал, что после этого признания землянка оставит меня в покое. Как бы не так! Ее объятия стали настолько крепкими, что я едва не задохнулся.
        - Так ты похожий на землянина инопланетянин! Всю жизнь мечтала с таким познакомиться. А во всем ли проявляется твое сходство с землянином? Ну признайся, будь милашкой!
        Так, словами тут, видимо, ничего не достигнешь.
        Я рванулся что было сил, но освободиться мне не удалось. Эта женщина, похоже, была чемпионкой федерации по удерживанию понравившихся ей объектов. Я представил, каким еще образом может быть использовано это ее качество, и мне стало не по себе.
        Спасение пришло оттуда, откуда я его не ждал. Один из туристов, зеленого цвета мыслящий с головой, казавшейся квадратной от нескольких толстых, идущих вдоль всей ее окружности наростов, услышав последние слова землянки, спросил:
        - Эй, куколка, а тебя не интересуют инопланетяне, похожие на инопланетян? Так еще более клево!
        - Правда? - заинтересовалась землянка.
        - Ну конечно. Это не только клево, но еще и очень модно, если ты понимаешь, что я имею в виду.
        - Неужели?
        Конечно, существовала большая вероятность, что землянка, заинтересовавшись предложением квадратноголового, отпустит меня и так. А вдруг этого не случится? В любом случае, рисковать я не хотел и, воспользовавшись тем, что моя пленительница несколько отвлеклась, сделал еще одну попытку вырваться. На этот раз она удалась.
        Ныряя в толпу, я услышал, как землянка воскликнула:
        - Куда?! Держи!
        И, уже оказавшись на расстоянии нескольких шагов, надежно отгородившись от нее по крайней мере несколькими мыслящими, я каким-то чудом умудрился расслышать во всеобщем гаме, как она промолвила:
        - ... А, ладно... Так ты говоришь, что иметь бой-френда-инопланетянина теперь модно? Ах, что это за чудное, старинное слово - бой-френд!
        Я пробился через толпу к стене ближайшего дома, привалился к ней и решил немного перевести дух. Моя рука совершила путешествие в карман, и я уже привычно чертыхнулся, не обнаружив там сигарет.
        А - жаль... вот сейчас бы затянуться табачным дымком и попытаться прикинуть, что мне необходимо предпринять. Опять та же самая, навязшая в зубах ситуация. Пойти туда - не знаю куда, найти то - не знаю что. Если найдешь, то получишь бонус, станешь счастливым и богатым, если нет - быть тебе бедным и мрачным.
        Уф... надоело. Впрочем, что именно надоело? Быть центурионом? Нет? А - что? Вот то-то же. Это - тоже твой долг, долг центуриона. Пойти и найти, вывернуться из кожи, но сделать. Если, конечно, ты достаточно для этого крепок в коленях.
        Я вздохнул.
        Ладно, хватит строить из себя героя, хватит себя накачивать. Посмотрим на окружающее более реальным взглядом.
        Мне, похоже, известно, каким образом ирмурянин водит за нос гиперипспектора и его охотников. Однако еще часа два я ничего реально изменить не могу. Весь вопрос в том, как провести эти два часа. Есть ли надежда поймать ирмурянина в одиночку?
        Если честно, то самая минимальная. Судя по всему, уязвимым он становится лишь тогда, когда скидывает свой костюм, для того чтобы ограбить очередное хранилище личинок. А все остальное время его, под какой-нибудь маской и причудливым костюмом узнать невозможно. Таким образом, мне остается следующие два часа бродить по толпе и следить за ряжеными, надеясь лишь на удачу. Кто знает, может быть, неловкое движение приведет к тому, что с ирмурянина упадет маска, причем как раз в тот момент, когда я буду на него глядеть? И хотя шансов на это примерно столько же, как наткнуться в этой толпе на воскресшую Мэрилин Монро, их нельзя сбрасывать со счетов. А вообще-то главная моя надежда, видимо, будет на то, что какая-то тревожная кнопка будет нажата вовремя и сработает. Тогда у меня появится реальный шанс вовремя оказаться на месте преступления и прихватить ирмурянина на горяченьком.
        Вот это более похоже на действительность, но все-таки... все-таки...
        Я оторвался от размышлений и огляделся. Как раз в этот момент толпа вокруг меня, видимо подчиняясь каким-то своим приливам и отливам, несколько поредела. Причем настолько, что я сумел даже разглядеть вышагивавших по улице ряженых. И конечно, никто из них и не пытался снять с себя маску.
        Я подумал, что, возможно, преступник находится буквально в паре шагов от меня, а я об том даже не подозреваю. Эта мысль заставила меня встрепенуться, словно бы рядом со мной прозвучал слышимый только мне колокольчик тревоги.
        И я вдруг почувствовал, откуда-то совершенно ясно понял, что на самом деле эта охота на ирмурянина вовсе никакая не охота, поскольку все остальные: гиперинспектор и его команда - не в счет. Никакой реальной опасности для преступника они сейчас не представляют, да и не будут еще по крайней мере часа два-три. А вот я - представляю. Только какой из меня охотник, если тот, кого я считаю дичью, может незаметно приблизиться ко мне вплотную и запросто вонзить мне лезвие ножа в бок? Причем узнаю я, что рядом со мной находится именно он, лишь тогда, когда будет поздно.
        Охота? Нет уж, в лучшем случае - поединок. А если еще учесть, что у ирмурянина, оказывается, и в самом деле есть сообщник, причем такой, о котором мне не известно решительно ничего...
        Сообщник... Вот это было важно, в этом что-то было. Я почувствовал, как у меня в голове, одна за другой, стали соединяться и выстраиваться в целую картинку детали головоломки, до той поры представлявшиеся мне всего лишь хаотичными... И если подождать немного, если позволить им встать на свои места... Айбигель.
        Я вдруг понял, что уже несколько мгновений вижу ее стройную фигурку. Вот она мелькнула совсем близко от меня, повернула голову к своему спутнику и слегка улыбнулась. Спутнику?
        А кто это с ней? Кто это мог быть, кроме специалиста по старусам! Прилизанный, самодовольный и жутко неприятный тип. Так и тянет...
        Стоп, а вот этого нельзя. Да и какое я имел право? Айбигель не была ни моей невестой, ни любовницей.
        И значит, никаких претензий почтенному Артаксерксу я предьявить не мог.
        Никаких?
        Следовало успокоиться и попытаться прийти в себя. И вообще, у меня сейчас совсем других забот был полон рот. Очень серьезных забот. Поэтому мне надлежало не щелкать клювом, а отправиться делать свою работу. Тем более что ничего страшного не произошло. В конце концов, не застал же я их в постели? Они просто шли по улице Вполне возможно, встретились всего лишь пару минут назад и еще минут через пять расстанутся. И если я буду кидаться как бешеный на любого заговорившего с Айбигель мужчину, добром это не кончится...
        И все-таки я рванулся вслед за теперь уже удаляющимися от меня Айбигель и Артаксерксом. Рванулся... Но тут, еще до того, как я их догнал, у меня в кармане проснулась бормоталка, и я знал, я буквально кожей почувствовал, что это тот самый звонок, которого я так ждал. И сейчас все решали секунды...
        Айбигель и Артаксеркс уходили прочь, а я, проклиная в душе все на свете, но не сильно, поскольку уже потихоньку начинал понимать, от совершения какой глупости меня спас этот звонок, вытащил бормоталку и поднес к уху.
        Так и есть. Это было новое ограбление. Причем оно шло прямо сейчас и буквально в двух шагах от меня.
        Удача! Теперь только бы не сплоховать. Только бы успеть.
        Я сунул бормоталку в карман и опрометью, прорываясь между прохожими, а где надо пуская в ход локти, кинулся через улицу. Причем мне повезло еще раз, поскольку в тот момент, когда я уже должен был врезаться в колонну ряженых, что-то там в ней недалеко от меня застопорилось, кто-то там либо пошел быстрее, чем нужно, либо, наоборот, медленнее. Как бы то ни было, но ко-онна вдруг дрогнула, сбилась с управляющего ее движением ритма, и прямо передо мной открылся просвет, в который я тут же и юркнул. А юркнув, я так же благополучно его проскочил и, оказавшись на другой стороне улицы, помчался что было духу к находящемуся в квартале от меня банку.
        И успел.
        Это был он, ирмурянин. Я увидел, как он выходит из дверей банка арманов, крепко сжимая в руках большой пакет, очевидно с награбленными униками. И пока я подбегал к нему, пока он меня не заметил, ирмурянин успел ловким, почти незаметным движением выхватить из пакета небольшую разноцветную тряпку. Потом было еще одно быстрое движение, и эта тряпка, прямо на глазах превращаясь в карнавальный костюм, обхватила тело ирмуряшша, закутала его, делая межзвездной лисицей, прямо на глазах изменяя очертания его фигуры, утолщая ее и, кажется, даже каким-то неведомым мне образом прибавляя ему роста.
        К тому времени, когда я оказался шагах в десяти от ирмурянина, ему оставалось только надеть маску, извлеченную из того же пакета, прямо на глазах приобретающую объем и выразительность настоящей головы межзвездной лисицы. И он даже начал это делать, но тут я, стремительно и молча ломившийся через толпу прямо к нему, наступил кому-то на ногу, и этот кто-то, уже за моей спиной, издал пронзительный вопль, прорвавшийся даже сквозь гомон толпы и музыку.
        Хватило. Этого было достаточно.
        Ирмурянин взглянул в мою сторону и мгновенно все понял. А потом произошло самое странное. Наши глаза встретились, и на какое-то мгновение, прежде чем преступник бросился наутек, я прочитал у него в глазах не страх и не злобу, а нечто вроде надежды и мольбы о помощи. И это было странно, это меня поразило.
        А потом ирмурянин швырнул в мою сторону голову межзвездной лисицы и кинулся наутек. Причем, с тактической точки зрения, сделано это было совершенно правильно. Его уже узнали, а поскольку ряженых в таком костюме поблизости не оказалось, то смысла соблюдать маскировку не было. Голова эта была нацелена мне и лицо, да только я успел вовремя увернуться, и она попала в кого-то сзади.
        Больше всего я боялся, что ирмурянин начнет палить из стримера здесь, посреди толпы. Вот уж этого ни мне, ни Бриллиантовой не было нужно ни на грош.
        А ирмурянину? Нет, слава великому космическому духу, это ему пока тоже не было нужно. По крайней мере, вместо того чтобы отстреливаться, он попытался скрыться в толпе.
        Ну, это мы уже проходили. Я уже в такой погоне участвовал.
        Продираясь сквозь толпу и прилагая отчаянные усилия для того, чтобы не упустить преступника из вида, я подумал, что у него есть только одна возможность скрыться. Он должен бросить пакет с униками, обязан от него избавиться.
        Бросит или нет? Пакет личинок не какой-то там арбалет. И все-таки он должен, он обязан понимать, что рано или поздно это сделать придется. Лиса, уходя из капкана охотника, для обретения свободы может отгрызть себе ногу. Сообразит ли ирмурянин вовремя выкинуть пакет?
        Толстый, казалось, состоящий из резиновых шаров, турист на мгновение загородил от меня преследуемого. Пытаясь его миновать, я рванулся в сторону и едва не затоптал какого-то малыша в ярко-оранжевом комбинезончике. Тут на меня откуда-то сбоку налетела широкая и плоская, словно камбала, инопланетянка в сулнцевом, украшенном цветочками платье и с крупными клипсами на кончиках ушных выростов. Мазнув липким щупальцем мне по лицу и прокаркав нечто не очень приятное, она исчезла в толпе.
        Эх, будь у меня помощник с такой формой тела, словно специально предназначенной для передвижения в толчее, преступник был бы уже схвачен.
        Собственно...
        Я вдруг сообразил, что на самом деле сейчас в погоне за преступником я участвую не в одиночку. В данный момент где-то поблизости находится десятка полтора мыслящих, так же как я готовых преследовать ирмурянина до последней возможности.
        Вся беда только в том, что они, получив сигнал тревоги, в данный момент стягиваются к ограбленному банку. Мы же с ирмурянином от него удаляемся, и если в ближайшее время траектории нашего движения и движения одного из помощников гиперинспектора не совпадут, то на какую бы то ни было помощь рассчитывать не стоит. Все охотники окажутся у нас далеко за спиной. А если ирмурянин вновь выкинет еще и очередную штучку, на которые такой большой мастак...
        Рыжий и волосатый, сильно смахивающий на большой меховой шарик мыслящий, стоило мне задеть локтем его бок, издал шипящий звук и выпустил из тела длинную, многосуставчатую, зеленую руку, которая попыталась было меня схватить за шиворот. Однако я, вовремя обернувшись и заметив это, все-таки успел отскочить в сторону. Меховой шар промахнулся. Вот и славно. А как же там ирмурянин? Ему, конечно, тоже приходилось не сладко, и его, так же как и меня, задерживали попадавшиеся на пути мыслящие, мимо которых надо было как можно скорее проскочить. Это пока уравнивало наши шансы.
        Что-то будет, когда толпа поредеет и в ход пойдет не умение пробиваться через скопления мыслящих, а быстрота ног? Тут ирмурянин, если, конечно, догадается бросить пакет с личинками, меня уделает. А он бросит? Да запросто. Бросил же в аналогичной ситуации арбалет? И значит...
        А и черт с ним, решил я. Не буду я его догонять, поскольку это безрезультатно. Как только окажемся да открытом месте, где можно будет не опасаться поранить какого-нибудь прохожего, вытащу «кольт» и попытаюсь прострелить ирмурянину конечность. Надеюсь, сейчас осечки не будет.
        Кстати, преимущество «кольта» перед скримером именно в этом. Там, где скример проделает огромную дырищу, которая либо убьет мыслящего, либо его навеки искалечит, «кольт» проделает маленькую, аккуратную дырочку, не так опасную для жизни. Причем эта маленькая дырочка остановит преступника с таким же эффектом, как и большая. Может, старина Эд, придумавший, что центурион должен иметь на вооружении «кольт», был не так глуп? Ему-то за двадцать лет службы в подобных ситуациях приходилось бывать не однажды.
        С другой стороны, почему старина Эд предпочел все-таки «кольт», а не какой-нибудь из видов игольников?
        Впрочем... О том ли мне сейчас стоит размышлять? Может, лучше подумать о том, что, оказавшись на открытом месте и приготовившись стрелять, я и сам превращусь в мишень? Причем садить по мне ирмурянин будет не из какого-то музейного образца огнестрельного оружия, а как раз из самого настоящего скримера. И ему, кстати, будет совершенно плевать, какие дырки способно проделать во мне его оружие. Лишь бы делало. А если еще точнее - то чем больше, тем лучше.
        О-хо-хо... Что же делать? И помощников вроде бы все еще не видно. А раз так, то, скорее всего, их и не будет. Они все сейчас возле ограбленного банка. Пытаются понять, в какую сторону убежал преступник. И вряд ли им кто-то поможет, поскольку мыслящие, видевшие его коронный выход из банка, не обратили на него ни малейшего внимания и, конечно, уже ушли прочь. А значит...
        Ирмурянин исчез.
        Вот сейчас сто голова виднелась в толпе, и вдруг ее не стало. Собственно, догадаться, что именно произошло, было нетрудно. Преступник решил поиграть со мной в прятки. Для этого он согнулся в три погибели и двигался теперь полностью под прикрытием толпы. Возможно, он даже изменил направление движения или просто отошел в сторону на несколько шагов и теперь ждет, когда я проскочу мимо.
        Я встал на цыпочки и вытянулся вверх, насколько мог.
        Бесполезно. Ирмурянина не было. Зато вместо него я увидел Артаксеркса, находившегося не так уж далеко впереди меня. Он шел один, и лицо у специалиста по разведению старусов было нерадостное. Похоже, Айбигель его все же отошла.
        Вот это неплохо. Может быть, теперь мои шансы на ее благосклонность даже несколько повысятся. Однако сейчас... сейчас... Где этот проклятый ирмурянин?
        Уходило время, текли драгоценные секунды, и надо было на что-то решаться.
        Вперед? Назад? Остаться на месте? Я рванул вперед.
        Рассуждения мои были весьма просты. Все-таки моя погоня кое-какой результат принесла. Преступник лишился карнавального костюма, потерял маскировку и наверняка это хорошо понимает. Оставаясь на месте или пытаясь вернуться назад, он сильно рискует. Если даже охранники гиперинспектора не смогли выяснить, в какую сторону побежал преступник, то у их командира наверняка хватит ума разослать своих подручных веером, во все стороны. Поэтому, оставаясь на месте или возвращаясь, преступник рисковал попасться одному из них на глаза. Таким образом, ему остается только бежать вперед, удаляясь на возможно большее расстояние от ограбленного банка. И если ему удастся от меня оторваться, он либо где-нибудь спрячется, либо встретится со своим сообщником. Кто знает, может быть, у того есть в запасе еще один маскарадный костюм?
        Как бы то ни было, но, не переставая оглядываться, пытаясь все же углядеть хитреца-ирмурянина, я продолжал ломиться через толпу. Собственно, она уже редела, и пробиваться через нее становилось все легче. Вот уже остались где-то позади ряженые. А я мчался вперед, и в душе моей все увеличивались сомнения.
        Может быть, я ошибся? Да почти наверняка - обмишулился.
        И тогда я остановился, для того чтобы перевести дух, попытаться прикинуть, что же делать дальше. Но тут, шагах в двадцати от меня, впереди и несколько левее, мелькнула знакомая мне голова, и я ощутил примерно то же самое, что и древний мореплаватель, наконец-то узревший с вершины мачты своего корабля вожделенную землю.
        Итак, все верно. Вот он, голубчик! Теперь лишь бы его не упустить еще раз. Везение штука капризная. Второго шанса оно, как правило, не дает.
        Я выхватил «кольт» и, воспользовавшись тем, что преступник в данный момент меня не замечает, попытался максимально сократить разделявшее нас расстояние.
        Все-таки что-то мистическое в этом ирмурянине было.
        Так же как и возле банка, он подпустил меня очень близко, но в последний момент, когда до него оставалось всего шагов десять, обернулся и тотчас меня увидел. Словно кто-то невидимый шепнул ему на ухо о моем приближении.
        Правда, сейчас вокруг нас не было такой густой толпы, и это давало мне неплохой шанс еще несколько сократить разделявшее нас расстояние. Пока преступник сообразит, что тот, от кого он вроде бы оторвался, каким-то чудом оказался рядом, пока развернется, пока наберет скорость...
        Как же, жди... раскатал губу...
        Ирмурянин действовал весьма быстро. Вместо того чтобы удариться наутек вдоль по улице, он резко повернулся вправо и кинулся к высокой, окружавшей владения какого-то мыслящего стене. Ухватившись за ее край, он мощно оттолкнулся от земли и, в мгновение ока перелетев через ограду, скрылся из глаз.
        Вот это да! Вот это номер! И что, теперь мне тоже придется преодолевать эту преграду?
        Я сунул «кольт» в кобуру и кинулся к стене. Оказавшись возле нее, я подпрыгнул, пытаясь зацепиться пальцами за ее край. И не дотянулся до него, по крайней мере, на ширину ладони. Это означало, что повторные прыжки не помогут. Такую стену мне не перепрыгнуть. А пока я буду искать дверь, ирмурянин смоется.
        Но что же тогда остается? Отступиться? Нет, не будет этого!
        Я быстро огляделся и почувствовал, как во мне вновь возрождается надежда. Буквально в паре шагов от меня был букланец, уроженец планеты с высокой гравитаций. Несмотря на не очень внушительные размеры, букланцы обладают невероятной силой.
        Вот кто мне поможет дотянуться до края стены.
        Подскочив к нему, я схватил его за руку и промолвил:
        - Я страж порядка. Мне надо во что бы то ни стало попасть за эту стену. Помогите мне ее преодолеть.
        Букланец пожал плечами и, обнажив две желтые пластинки, заменяющие зубы, сказал:
        - А дверь?
        - Некогда искать. Мне нужно - туда, и как можно скорее.
        - Хорошо.
        Прежде чем я успел хоть что-то предпринять, букланец сграбастал меня и, просто-напросто как котенка, перекинул через стену.
        Вот такого я не ожидал.
        Впрочем, это не помешало мне в полете сгруппироваться. Кроме того, приземлился я, по счастью, на огромную кучу рыхлой земли, и, несомненно, только это спасло меня от переломов и серьезных ушибов. Впрочем, удар о землю все-таки получился таким сильным, что на несколько мгновений я словно бы поплыл, стал воспринимать мир как нечеткую, старинную фотографию.
        Пытаясь определить, куда же это меня занесло, я встал и огляделся. Перед глазами у меня плясали цветные пятна, но вот они приобрели более ясные очертания, и я вдруг осознал, где оказался.
        Это был сад сиреневых формулинок, тех самых, которые, кроме прочих талантов, обладают еще и умением выращивать диковинные, красивейшие растения. И конечно, при желании формулинки могли бы получать за них большие деньги. Если бы только они отказались от принципов и занялись торговлей цветами. Причем они не только не продавали свои цветы, но еще и прятали их за высоким забором. Тем самым, через который я только что перемахнул... пытаясь схватить ирмурянина.
        Ирмурянин.
        Он был здесь, причем явно не собирался убегать, стоял себе шагах в десяти, на фоне куста, на причудливо переплетенных, словно кружева, ветвях которого висели светящиеся, похожие на изящные кораблики плоды. Благодаря этому свету ирмурянина было хорошо видно. Первое, что я заметил, было отсутствие пакета с личинками. Видимо, преступник их либо выкинул по дороге, либо спрятал уже здесь, в саду. Второе, на что я обратил внимание, было еще интереснее. Вместо пакета в руке ирмурянин держал скример. Причем ствол его смотрел точнехонько на меня.
        Ну вот, преследовал, догонял и наконец - догнал. А что дальше? Бросаться с голыми руками на скример? Что я, псих, что ли? Конечно, можно было попытаться выхватить из кобуры «кольт». Вот только даст ли мне это сделать ирмурянин? Пока я вооружаюсь, он успеет меня продырявить местах в трех.
        И значит...
        - Не надо хвататься за оружие, - приказал ирмурянин.
        - Хорошо, - покорно сказал я, - не буду. Хотя ты должен прекрасно понимать, что твоя песенка спета. Нет?
        - Это еще почему? - ухмыльнулся ирмурянин.
        Вот, правда, ухмылка у него была не очень радостная. Словно бы это не я стоял под прицелом его скримера, а он находился на мушке моего «кольта». К чему бы это? И вообще, зачем он медлит? В любой момент на горизонте может появиться кто-нибудь из команды гиперинспектора, и тогда его положение значительно осложнится. А может, хочет поговорить? Но о чем? Об условиях сдачи? Да какие там могут быть условия, если он с этой планеты никуда уже не денется и все его прыжки не имеют никакого смысла?
        - Да потому, - сказал я, - что с планеты тебе убежать не удастся, и даже если ты меня сейчас подстрелишь...
        - Не буду, - сказал ирмурянин.
        - Это почему?
        - Я только в первый раз хотел тебя убить, в ресторане.
        - Ой ли? - промолвил я.
        - Из арбалета, по крайней мере, подстрелить мог. Когда-то учился меткой стрельбе, для соответствия титулу, и промашку мог дать только сознательно.
        - И почему же ты меня не лишил жизни?
        - Потому что расхотел убивать. Да и нужды в этом не видел. А сейчас мы должны договориться. Если это случится, я из этого сада уйду, а ты дашь мне это сделать и более меня ловить не будешь.
        - А других стражей порядка ты, стало быть, не боишься?
        - Нет. Они менее поворотливые, чем ты. А ты знаешь здесь все и поэтому можешь устроить мне неприятности. Последний раз предлагаю не вмешиваться в это дело. Я все проверну сам. А ты даже не представляешь, с кем связался...
        - И с кем? - спросил я. - Чем ты так грозен?
        - При чем тут я? - промолвил ирмурянин. - Я говорю не про себя. Ты понимаешь?
        И я кивнул.
        Кажется, он и в самом деле не врал. По крайней мере, вот сейчас у меня такое ощущение было. Вот только отпускать его я не хотел. Уж больно удачный случай.
        Скример? Да, опасно, но можно рискнуть. Если он в меня не выстрелил сразу, то не выстрелит и сейчас. Конечно, если его к этому не сильно провоцировать. Но провоцировать его я не собирался. А вот уговорить...
        - И все-таки, - сказал я. - Советовал бы тебе сдаться. Если ты думаешь улететь на...
        - Нет, ты не понимаешь, - прервал меня он. - Реально что-то могу сделать только я. У него бывают ошибки, моменты слабости. Он не всемогущ. И вот тогда... Но сделать это должен я сам, поскольку надо еще и спасти ее... ее...
        И тут все кусочки головоломки, постепенно накапливавшиеся у меня в голове, пришли в движение, сложились, и я с беспощадной ясностью понял, кто стоит передо мной, а также что именно происходит в инопланетном районе Бриллиантовой. А еще я понял, что можно предпринять, поскольку был способ, была возможность помочь этому стоящему напротив меня, этому мыслящему, запутавшемуся в своих страшных проблемах и неспособному их без чьей-то помощи решить.
        - Послушай, - сказал я, машинально делая шаг вперед. - А что, если ты все-таки...
        - Стой! - крикнул ирмурянии и вскинул опустившуюся было руку со скримером, снова прицеливаясь в меня.
        - Ты не понял, - сказал я. - Я не собираюсь более к тебе приближаться. А вот помочь тебе могу. И даже есть...
        - Только я и более никто! - воскликнул ирмурянин, - Как ты не понимаешь? И помочь мне ты можешь только одним образом. Если перестанешь меня преследовать.
        А я хотел ему возразить, но не успел. Как раз в это мгновение один из подчиненных гиперинспектору охранников, длинноногий, смахивающий на кенгуру мульдиец, как потом выяснилось, предположивший, что я преследую преступника, и, благодаря отменному чутью, повторивший весь мой путь до сада сиреневых формулинок, перепрыгнул через забор. Еще в прыжке он увидел нацелившего на меня скример преступника и выстрелил навскидку. Выстрел его попал точнехонько в цель и уложил ирмурянина на месте.
        
20
        
        Официантка-эрфийка разгрузила на наш столик последний поднос и, пожелав нам приятного аппетита, тихо отошла в сторону.
        Мы молча приступили к еде. Минут через десять гиперинспектор отодвинул в сторону пустую тарелку и сказал:
        - Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.
        - Не паясничай, - буркнул я.
        - А я и не паясничаю. И вообще, как можно заподозрить в несерьезном отношении такого высокого чина, как я? Мне по штату не положено обладать чувством юмора.
        Я хмыкнул.
        Ох, не нравился мне этот высокий чин. Что-то он явно не договаривал.
        - Гиперинспектор имел в виду, что вторым ирмурянином была самка, - промолвил Дагай Каача, тоже отодвинув от себя пустую тарелку и откинувшись на спинку стула. - Та, которую настоящий преступник убил возле посадочного бота. А наш ирмурянин этого не знал и, продолжая верить, будто спасает свою возлюбленную...
        - Да откуда вы это знаете? - спросил я. - Будь это возможно определить по единственной, оставшейся от нее кости, мой помощник об этом мне бы сказал.
        - Самка, самка, - промолвил Варето. - Все верно.
        - Откуда известно? - гнул свою линию я.
        - Не забывай, - улыбнулся гиперинспектор. - У меня свои источники информации.
        - Может, они тебе сообщили еще что-то, мне не известное? - поинтересовался я.
        - Не без того. Собственно, все это чрезвычайно просто. Я прикинул, что если есть посадочный бот, то значит, где-то на орбите есть и космический корабль. А если есть корабль, то неплохо было бы узнать, кому он принадлежит. Возможно, это поможет нам выяснить личность преступника.
        - Ну и как? - жадно спросил назарунец.
        - Я попросил у своего учреждения помощи, и мне ее предоставили. Корабль был найден, а владелец его установлен.
        - Кем он оказался? - спросил назарунец.
        - Этот корабль принадлежит ирмурянину, - промолвил я. - А иначе мы бы не сидели в ресторанчике, а с высунутыми языками ловили его владельца, находящегося здесь, на Бриллиантовой, и являющегося настоящим преступником.
        - Почти угадал, - промолвил гиперинспектор. - Дагай Каач, у вас достаточно неплохо соображающий центурион.
        - Плохих не держим, - буркнул назарунец.
        Я хотел было ему сказать «пару ласковых слов», но воздержался. Сейчас пикировку затевать не стоило. Гораздо интереснее было вытащить из гиперинспектора любые сведенья, которые он, конечно, соблаговолит нам сообщить.
        - Ну, так как? - спросил я. - Кому принадлежал корабль?
        - Главной самке постоянного гарема нашего ирмурянина, - сообщил Еля Варето. - У ирмурян вообще-то довольно сложные семейные отношения, но этот титул является чем-то вроде звания любимой жены. Ну, вы понимаете...
        - Еще бы, - скривил рот назарунец, - Преступник его шантажировал. Ромео шантажировали захваченной в плен Джульеттой.
        - Да, - подтвердил гиперинспектор. - И, спасая ее, наш законопослушный торговец превратился в закоренелого грабителя.
        - Не слишком ли быстро это произошло? - спросил я. - Вроде бы образцовому торговцу совершенно незачем уметь прыгать через высоченные стены и знать основные принципы ограбления банков.
        Варето улыбнулся:
        - Почему бы и нет? Прыгучесть присуща ирмурянам от природы. Ну, а насчет ограбления банка... Так тут вообще легко. Он просто скрупулезно выполнял приказания того, кто его шантажировал. Вот шантажист действительно ко всему очень тщательно подготовился.
        - Причем, - промолвил Дагай Каач, - ничем особенным он не рисковал. Выполнив условия шантажиста, он мог сдаться в руки правосудия и, пройдя процедуру стандартного сканирования памяти, запросто подтвердить, что совершал преступления во имя спасения жизни возлюбленной. И если эти его преступления не закончились ничьей смертью, то он вполне мог отделаться...
        - А федеральный агент? - спросил я.
        - Не знаю, - промолвил Варето.
        - В каком смысле? Ты хочешь сказать, что его смерть была обычным самоубийством?
        - Возможно. Но не уверен.
        - С какой целью он заявился на Бриллиантовую? - спросил я.
        Гиперинспектор хмыкнул и, оглядев меня так, словно я был межпланетной диковинкой, воскликнул:
        - Ну, ты даешь. С чего решил, будто я тебе на подобный вопрос отвечу? Кто ты такой для этого?
        Я улыбнулся.
        - Отсутствие информации...
        - На такую удочку ты меня не возьмешь. Гиперинспектор махнул рукой эрфийке, и та стала разливать по бокалам глик.
        - Может, не стоит ссориться? - мягко сказал назарунец. - Мы так славно работали вместе.
        - А толку-то... - пробормотал гиперинспектор.
        - Ну почему, - сказал я. - Толк есть. По крайней мере, серия дерзких грабежей прервалась. Вряд ли настоящий преступник рискнет повторить хотя бы один из фокусов ирмурянина. Судя по всему, он мыслящий не просто умный, а очень умный и должен понимать, что сейчас поймать его невозможно. Единственный, кто мог его опознать, этот ирмурянин, - мертв. Лучше всего для него затаиться, а при возможности и вовсе покинуть планету. Поскольку никто не знает, что он является настоящим преступником, он сможет это сделать беспрепятственно. Зачем в таком положении дразнить судьбу, зачем рисковать?
        - Я тоже так думаю, - мрачно сказал гиперинспектор. - И кстати, наш противник наглец, каких еще поискать. Пакет с униками, который ирмурянин вынес из последнего ограбленного им банка, так и не найден.
        - Может, он его просто выкинул, - предположил назарунец, - а кто-то из зевак подобрал?
        - Возможно, - промолвил Еля Варето. - Однако, скорее всего, он успел его передать своему сообщнику. И тот таки ушел с пакетом незамеченным.
        Назарунец взял бокал и, отхлебнув из него, пробормотал:
        - Очень плохо.
        - Угу, - согласился с ним гиперинспектор. - Кажется, в этом году большой аукцион будет не таким уж и большим? Э?
        Эту мысль надо было всесторонне обдумать, и мы замолчали. После того как бокалы опустели и были вновь наполнены, Дагай Каач сказал:
        - Конечно, пустым аукцион будет назвать нельзя, но такого выбора, как в прошлые годы...
        - Есть еще возможность, - промолвил гиперинспектор. - Небольшая, но все же есть.
        - Это какая? - поинтересовался назарунец.
        - Очень простая. Поймать этого неведомого сообщника, этого негодяя, повинного в смерти, по крайней мере, двух мыслящих и явном либо тайном похищении имущества живущих на Брилилантовой.
        - Каким образом? - спросил я.
        Ох, было, было у меня ощущение, что этот большой чиновник знает еще что-то. Знает, но не говорит. Почему? И что это за выражение «повинного в смерти, по крайней мере... »? Этот неведомый нам преступник убил еще кого-то, кроме двух ирмурян? Может, Варето присчитал в компанию павших от руки преступника и федерального агента? Но тогда у него должны быть в наличии неопровержимые доказательства. Откуда? Что он знает такого, о чем не подозреваю я?
        - Искать, - промолвил гиперинспектор. - Искать, а не сидеть, сложив ручки.
        - Каким образом? - поинтересовался назарунец. - Я, конечно, не собираюсь лезть не в свое дело, но мне с большим трудом представляется, как вы будете ловить мыслящего, о котором не знаете ровным счетом ничего. Как можно поймать того, о ком нет ни малейших сведений?
        Я пожал плечами и с надеждой поглядел на гиперинспектора.
        Ну вот, есть прекрасная возможность выложить на стол свои карты. Мы их все вместе посмотрим и решим, что они стоят. Имеет ли смысл считать их козырями, стоит ли продолжать игру? А может, проще не морочить голову умным людям и сразу сказать «пас»?
        - Не знаю, - развел руками Еля Варето. - Пока не знаю. Однако думаю, три неглупых мыслящих вместе могут что-то и придумать. Если, конечно, пожелают это сделать. Кстати, как глава совета мыслящих, вы, наверное, в курсе, были ли застрахованы ограбленные банки?
        Дагай Каач бросил на гиперинспектора настороженный взгляд.
        - Конечно, были. А что это меняет?
        - Нет, ничего. Просто я подумал, что владельцы ограбленных банков ничего на самом деле не потеряют. Им оплатят даже упущенную выгоду. И если все обстоит так, то к чему тогда баламутить жителей...
        А вот это надо прекратить.
        Я поставил полупустой стакан на стол и быстро сказал:
        - Стоп, стоп. Это не та тема, которую сейчас имеет смысл обсуждать. Я уверен, что Дагай Каач, так же как и любой житель инопланетного района планеты Бриллиантовая, готов оказать любую посильную помощь для поимки преступника.
        - Однако, - добавил назарунец, - это не значит, что мы сейчас решимся на самые чрезвычайные меры. Благоденствие и покой находящихся в данный момент на планете гостей и будущих участников большого аукциона для нас неизмеримо выше, чем поимка какого-то преступника. И я этого не скрываю. Поскольку, если они будут нарушены, мы понесем гораздо большие убытки, чем потеря нескольких десятков, пусть даже и уникумов. Договора об ущербе в репутации, как вы знаете, не заключает ни одна страховая фирма. Значит, подобные убытки будут невосполнимы.
        - Великолепно, - с некоторой долей сарказма промолвил гиперинспектор. - Кажется, я знаю, чем займусь после того, как уйду на пенсию. Организую компанию по страхованию репутации. Чем не идея?
        - Это ваше полное право, - промолвил Дагай Каач. - Однако, как глава совета мыслящих инопланетного района, я обязан вас поставить в известность... Короче, никаких коллективных обысков, облав и прочих подобных мероприятий, до того как закончится большой аукцион, не будет. Мы этого не допустим.
        - А какой в них будет смысл после того, как этот большой аукцион закончится? Преступника на планете уже не будет.
        - Кстати, - промолвил я. - А что, если устроить засаду возле посадочного бота?
        - Уже сделано, - с досадой промолвил Еля Варето. - Только, мне кажется, толку от нее не будет. Мы имеем дело с очень хитрым и ловким противником. Он должен, обязан учитывать, что посадочный бот или висящий на орбите планеты корабль могут быть обнаружены. И значит, он принял какие-то меры для того, чтобы не попасться в возможную засаду возле бота. И окружи его хоть десятью охранниками, он все равно не попадется. Нет, нам противостоит большой профессионал. А настоящего, умного профессионала так просто не поймаешь. Тут надо нечто...
        - Что именно? - спросил назарунец.
        - Откуда я знаю? - ответил гиперинспектор. - Нечто неожиданное, нечто простое, действенное и в то же время такое... Короче, нам нужно очень хорошо пошевелить мозгами.
        - Есть идея, - промолвил я.
        - Выкладывай, - приказал гиперинспектор.
        - Этот тип, - сказал я. - Как он попал на нашу планету? На частном космолете. Так?
        - Да, - подтвердил назарунец.
        - Необходимо добыть список всех мыслящих, прилетевших на нашу планету в течение последней недели. Это гиперинспектору сделать нетрудно. Не так ли?
        - Так, - кивнул Варето. - В космопорте мне такой список выдадут.
        - Он должен быть у них, - сказал я. - И пусть они дадут знать нам, как только какой-нибудь мыслящий, не фигурирующий в этом списке и не являющийся местным жителем, попытается заказать им билет на один из ближайших рейсов.
        - Ага, - промолвил Варето. - Это уже неплохо. Однако, мне кажется, наш противник такую возможность вполне может учитывать. Для того чтобы избежать подобной ловушки, ему надо только узнать у одного из в данный момент находящихся на планете мыслящих его имя и потом использовать его при покупке билета. Можно попросить кого-то купить для себя билет. И так далее, и так далее... Но это уже неплохо. Этим надо немедленно заняться... Я буду держать вас в курсе событий. Если придумаете что-то еще...
        Залпом допив свой глик, он встал и поспешно покинул ресторанчик.
        Мы с назарунцем немного помолчали, а потом обменялись понимающими взглядами.
        - Он не отстанет, - промолвил Дагай Каач. - Он поставит весь инопланетный район на уши, а мне это, да и всем остальным, вовсе не нужно.
        Вот тут наши позиции не совпадали. Но стоило ли это объяснять назаруицу? К чему?
        - Зачем-то ему этот невидимка-преступник нужен, - сказал я, - очень нужен. И знает он о нем несколько больше, чем нам сообщил. По крайней мере, мне так кажется.
        - Преступник-невидимка? - переспросил назарунец. - Хм... это ты неплохо его назвал. Так и есть - невидимка. Никто его не видит, никто о нем ничего не знает.
        - Кроме гиперинспектора, - гнул свое я. - Но он молчит, как в рот воды набрал.
        Дагай Каач махнул рукой эрфийке, и та снова наполнила наши бокалы.
        - Так-то оно так, - промолвил он. - Однако меня более всего сейчас занимает другое.
        - Спокойствие прилетевших на Бриллиантовую для участия в большом аукционе покупателей?
        - Вот именно. Это важнее всего. А гиперинспектор, до тех пор пока не удостоверится, что невидимка с нашей планеты унес ноги, не отступится. Будет его ловить и переполошит мне всех покупателей.
        - Но ведь и личинок в этом году будет меньше.
        - А в будущем? Ну и потом, нет худа без добра. Чем меньше личинок, тем выше на них цена. Понимаешь?
        Я хмыкнул.
        - Ну, вообще-то это можно квалифицировать как мотив. Ты не находишь?
        Назраунец небрежно махнул лапкой.
        - Э... ты все шутишь. Короче, если тебе удастся еще сегодня ночью или, на худой конец, до начала аукциона спровадить этого гиперинспектора с планеты, совет мыслящих инопланетного района...
        - Будет мне очень признателен?
        - Очень-очень.
        - В каких пределах?
        - В достаточных.
        - Охо-хо... - сказал я. - И поскольку я могу использовать всего лишь единственный метод выпроваживания с планеты больших чиновников...
        - Какой?
        - Найти невидимку.
        - Правильно, - ухмыльнулся назарунец и облизал мордочку длинным розовым языком. - Ты все понимаешь правильно. Действуй. Если сумеешь поймать невидимку без большого шума, можешь рассчитывать на... что бы тебе хотелось?
        Я пожал плечами:
        - Ну, отпущение старых грехов вы мне выхлопотать не сможете, а что касается остального...
        - Почему нет? - сказал Дагай Каача. - Мы можем ходатайствовать перед федерацией об амнистировании твоих прежних проступков.
        - А если мне откажут?
        - Ну, попытка не пытка... По крайней мере, здесь, на планете, как специально, находится чиновник, ранг которого позволяет это ходатайство одобрить. Правда, нужно, чтобы он этого очень захотел. Кстати, насколько я понимаю, гиперинспектор просто жаждет поймать невидимку. Либо для того, чтобы узнать у него подробности самоубийства федерального агента, из-за которого он здесь появился, либо...
        Он замолчал.
        - Либо? - спросил я.
        - Не знаю, - признался назарунец. - Мне тоже кажется, он знает об этом невидимке больше нашего, но не говорит. Почему? Впрочем, это его дело. Короче, вот тебе диспозиция, и если ты умудришься не упустить свой шанс...
        Я почесал в затылке.
        Да, назарунец, конечно, был хорошим главой совета мыслящих инопланетного района. По крайней мере, как и положено настоящему администратору, рассыпать приманку для разных там лопухов он умел великолепно.
        Рука моя уже ползла в карман, но я вовремя это заметил и пресек. Нечего чепухой заниматься. Кажется, бросив курить, я приобрел взамен привычку шарить в кармане, пытаясь найти несуществующие сигареты. Вот с ней я тоже буду бороться. Нет у меня сигарет. Нет. И курить я бросил. Так что - нечего.
        - Думай, - сказал Дагай Каача. - Думай. Ночь еще в разгаре. А большой аукцион состоится только завтра, после обеда. Время есть. Не упусти свой шанс.
        Он ушел, а я некоторое время задумчиво рассматривал закрывшуюся за ним дверь.
        Вот так задача! Все та же, навязшая, о путешествии в неведомые края, на поиски незнамо чего. Совсем недавно мне вроде бы показалось, что я от нее отплюхался. Ан нет, вот она ко мне опять вернулась. Да еще с довеском. С призом, и довольно весомым, если я ее умудрюсь решить.
        - Центурион, не желаешь еще глика?
        Это был Марноу, как и положено настоящему хозяину ресторана, до поры до времени державшийся в отдалении и не мешавший большим гостям обсуждать свои проблемы.
        - Глоточек, - сказал я.
        - Сейчас.
        Он поставил передо мной бокал и, усевшись напротив, сказал:
        - Кажется, что-то у нас в районе происходит? Я ухмыльнулся.
        - Ну, это ты узнаешь у своей официантки Она стояла достаточно близко, слышала нашу беседу и вполне могла сделать какие-то выводы. Только чтобы об этом, по крайней мере до послезавтра, не знал никто. Хорошо?
        - Договорились, - согласился Марноу. - А что, если она ничего не слышала? Сам-то ты можешь мне что-то сказать?
        - Хорошая официантка должна была услышать, А она - хорошая.
        - Понятно, - кивнул Марноу. - Ну, раз ты хвалишь, то, значит, так оно и есть.
        Не хотелось мне сейчас разговаривать с ним об этом, просто не хотелось, и все. Да и рановато еще было. Вот когда все закончится...
        Именно поэтому я решил сменить тему и спросил:
        - Марноу, ты слышал такую загадку: сходить туда, не знаю куда, найди то, не знаю что?
        - Нет, - признался хозяин ресторана. - А разве она имеет решение?
        - Наверное, имеет.
        - То есть ты ее отгадки не знаешь?
        - Нет. И мне надо ее найти. Вот ты, с чего бы ты начал поиски?
        - Наверное, для начала я посоветовался бы с кем-то очень умным, с тем, кто, возможно, знает, как ее решение найти.
        А что, чем не идея? Почему бы и не посоветоваться? Тем более что очень далеко идти не придется.
        
21
        
        - Они кретины, - сказал Мараск. - Полные кретины. Ну кто так похищает невест?
        В кубе головизора какие-то коренастые древние земные жители, в полосатых колпаках и башмачках с острыми носами, перепоясанные пулеметными лентами и увешанные вакуумными гранатами, перетаскивали через зубчатую стену замка девицу в пышном, украшенном огромным количеством розочек и лент платье.
        - А они похищают невесту? - спросил я.
        - Чем же еще они могут заниматься? - проскрипел Мараск.
        - О! - сказал я.
        - И конечно, как всякие кретины, делают это совершенно неправильно.
        - Неужели?
        - Точно. Им надо было сначала вырубить стражу. Вот увидишь, как только они начнут спускаться со стены, появится один из стражников, и тогда... Ну, я же говорил, чем это закончится! Неужели нельзя было снять объемку с более правдоподобным сюжетом?
        - Кстати, - вкрадчиво промолвил я. - Если говорить о правдоподобности, то, если ты запамятовал, могу напомнить, что мы с тобой несколько минут назад обсуждали. Уверяю, это весьма важно.
        Мараск засопел. Его краб-кусака возмущенно взмахнул клешнями и сообщил:
        - Ты мне мешаешь.
        - А как же, - улыбнулся я. - И буду мешать дальше. Учти, ты мой помощник и сейчас просто злостным образом пренебрегаешь своими обязанностями.
        - Да?
        - Да. А я, как твой начальник, должен это прекратить.
        - От тебя, наверное, не отделаешься? - поинтересовался Мараск.
        - Нет, не отделаешься.
        - А не заставит тебя отстать известие о том, что вот сейчас как раз я напряженно думаю о твоей проблеме? Кстати, приставая ко мне с какими-то претензиями, ты мне здорово мешаешь это делать.
        - А может, все-таки тебе мешает думать головизор?
        Краб Мараска скрипнул клешнями и мрачно заявил:
        - Хорошо, раз ты так хочешь, я могу выключить головизор...
        - Неужели?
        Я не поверил своим ушам, поскольку не ожидал такой легкой победы.
        - Но только сначала ты должен дать мне досмотреть эту ленту. Мне интересно, что эти психи станут делать с украденной девицей и зачем вообще они ее крадут, поскольку она не является богачкой и у нее нет богатых родственников.
        - Ничего не получится, - сказал я. - Если ты сейчас не выключишь головизор, то я его разнесу. Как думаешь, сколько мне пуль понадобится, чтобы разнести его коробку управления?
        - Ты не сделаешь этого.
        - Еще как сделаю, - заявил я.
        Блефом тут и не пахло. Несколько минут назад у меня появилось подозрение, что, купив Мараску головизор, я совершил ошибку. К данному моменту это подозрение уже вполне благополучно превратилось в уверенность.
        - Хорошо.
        Краб-кусака выключил головизор и, повернувшись ко мне, скрестил перед собой клешни.
        - Ну вот и отлично, - сказал я. - Теперь давай все-таки обсудим проблему преступника-невидимки.
        - Невидимок не бывает, - заявил Мараск.
        - Не валяй дурака, - сказал я. - Просто это мы ему придумали такое название. На самом деле он, конечно, никакой не невидимка.
        - Хорошо, - раздраженно пробурчал Мараск. - Все же дай мне подумать...
        Я облегченно вздохнул.
        Вот это был уже совсем другой коленкор. Вот сейчас он действительно задумался над проблемой.
        - Твоя наиболее вероятная модель развития событий? - наконец спросил Мараск.
        - Все очень просто, - промолвил я. - Невидимка, скорее всего, затаился. Я бы на его месте так и поступил.
        Нет, конечно, он не сидит безвылазно у себя в номере и не привлекает своей нелюдимостью к себе внимание. Думаю, он делает то же самое, что и основная масса приезжих. Тем или иным образом участвует в шествиях, веселится, пьет глик. То есть слился с толпой. Самая лучшая маскировка.
        - Личинки?
        - Их он, скорее всего, сдал в один из не ограбленных им банков. Положил в сейф на свое имя. Через полгода или год, когда эта история забудется, он вернется, без помех заберет свои личинки и свободно улетит прочь.
        - А если попытаться...
        - Этим должен заняться назарунец. Однако мне кажется, ничего не получится. На планете много приезжих, много посещений банка, многие что-то кладут в сейфы. Короче - бесполезно. Таким образом преступника не вычислишь.
        - Ну почему? Не надо ничего вычислять. Надо просто один за другим осмотреть все именные сейфы, которыми сегодня пользовались. И если в одном из них найдутся украденные личинки, то определить преступника будет легко.
        - Тоже не получится, - покачал я головой. - Тайна вкладов. Гиперинспектор попробовал надавить на Дагай Каача и стал требовать, чтобы он сделал подобную проверку. Назарунец заявил, что это исключено. Любой ограбленный за сегодняшний день на этой планете банк согласен потерпеть гораздо больший ущерб, лишь бы сохранить тайну вкладов в именные сейфы. И совершенно понятно почему. Если тайна вкладов клиентов будет хотя бы раз нарушена, то это каким-нибудь образом, рано или поздно, станет известно всем. Нет ничего тайного... Короче - понятно. Банкиры не желают терять доверие клиентов, и их можно понять. Доверие клиентов - это тот фундамент, на котором стоит любой банк. Если его убрать, банк не продержится и одного дня.
        - Сурово, - промолвил Мараск. - И думаю, ты прав. Но с чего ты решил, что твой противник так уж хитер и умен? Может, ему просто дико, сказочно везет?
        Я вздохнул.
        - Поверь, и я это знаю на личном опыте, быть преступником очень тяжелая, изматывающая работа. С того момента, как разработали методику сканирования памяти, трудности в этой сфере деятельности возросли в десять раз. Если невидимка до сих пор на свободе, он очень умен и ловок. Ни о каком обычном везении тут не может быть и речи.
        - Понятно, - промолвил Мараск. - Все понятно.
        - Что именно? - спросил я.
        - Не мешай. Я еще думаю. Хорошо. Было бы сказано.
        Я прошелся вдоль барьера, искоса посмотрел на Мараска и попытался прикинуть, о чем он может думать.
        Как можно поймать того, о ком не знаешь ничего, совсем ничего? Должна, обязана быть отправная точка, некий факт, от которого следует начинать поиск. А что делать, если этого факта нет?
        - Любопытно, - промолвил Мараск. - Я вот тут подумал об охраннике, который подстрелил ирмурянина. Кажется, гиперинспектор вовсе не собирался его брать под стражу. Не странно ли это? А ведь он, пусть и по ошибке, убил мыслящего.
        Я кивнул:
        - Ну да, это странно. Хотя, может быть, гиперинспектор сейчас способен думать только о том, как поймать преступника-невидимку? Да и охранник не способен сбежать с планеты. Поэтому им можно заняться и попозже. Думаешь, это важно?
        Краб-кусака Мараска скрипнул клешнями.
        - Маршевич, ты хороший центурион, но опыта у тебя еще маловато. Конечно, со временем это придет, ну, а пока слушай, что тебе советуют. Должен был гиперинспектор приказать взять этого охранника под стражу. У служак в его чине такие вещи делаются машинально. Так же, как ты по утрам чистишь зубы. И если он этого не сделал, значит, у него есть какие-то соображения.
        - Да мало ли у него соображений? - сказал я. - И конечно, не должен он, не обязан передо мной в них отчитываться.
        - А ты все равно - запомни. Тебе это может для чего-то пригодиться.
        - Хорошо, - покорно сказал я. - Запомню. Это и есть твой совет? Если так, то я могу идти по своим делам?
        И конечно, хотелось мне Мараску выдать, где я видел его бесконечные подколки, вечное ворчание, а также привычку постоянно всему поучать, но...
        Я вздохнул.
        Переделать моего помощника невозможно. Это аксиома, истина, не требующая доказательств.
        - Не злись, - промолвил мой помощник. - А насчет совета... Вот тебе мой совет.
        - Слушаю, - встрепенулся я.
        Вот это уже кое-что. Это уже какая-то надежда.
        - Мы и в самом деле ничего не знаем о преступнике, - важно сказал Мараск. - И вроде бы ухватить его не за что. Но все же одна точка, от которой мы можем плясать в его поимке, у нас есть.
        - Какая? - спросил я.
        - Жадность. Простое, присущее многим мыслящим качество. На это его и ловить нужно. Я тут, пока тебя не было, посмотрел историческую объемку по головизору о том, как в старину на Земле охотились на крупных хищников. Им подсовывали приманку в виде кровоточащего куска мяса и устраивали возле нее засаду. Рано или поздно зверь приходил за добычей. Тут его и убивали. Ты должен поступить так же.
        Я махнул рукой:
        - Э, нет, не получится. Преступник хитер и умен. Его сейчас на новое ограбление пойти ничем не заставишь. Что он, себе враг?
        - А ты подсунь ему такую приманку, на которую он клюнет. Редчайшую, небывалую, ради которой он согласен будет рискнуть всем.
        Я усмехнулся:
        - Где же я такую приманку возьму?
        - А ты подумай. Не все мне тебе разжевывать и в рот класть. Подумай.
        Я вздохнул.
        Вот он, Мараск, во всей своей красе. Никак не может без своих штучек. Хотя... Возможно, его идея не так уж и плоха. И если подумать...
        - Там, в этих исторических фильмах, звери приходили в засаду по запаху мяса?
        - Да, именно по запаху, - подтвердил Мараск. - Кажется, ты улавливаешь...
        - Другими словами, мясо в ловушке необязательно. Главное, был бы запах, иллюзия присутствия в ловушке мяса. Не так ли?
        
22
        
        Мы стояли и обозревали зал банка назарунцев, словно генералы место решающей битвы. Собственно, почти так оно и было. Вот только не от нас зависело, состоится битва или нет. Хотя мы для ее успеха сделали все возможное.
        Гиперинспектор ткнул пальцем в одного из находившихся в зале мыслящих и сказал:
        - Вот этот, его надо переместить в самую дальнюю часть зала. На нем просто крупными буквами написано, что он переодетый охранник.
        - Хорошо, - сказал назарунец. - Правда, мне кажется, все наши приготовления...
        - А вот об этом не стоит даже думать, - промолвил гиперинспектор. - Придет. Сам бы пришел, окажись на его месте. Шутка ли, в деле...
        Я пожал плечами.
        На мой взгляд, проще всего было расставить всю эту гвардию вдоль стен и вооружить чем-нибудь получше игольников. Конечно, не стримерами, но уж чем-то помощнее - точно. Все равно невидимка, поскольку он является профи, с первого взгляда поймет, что вся эта куча мыслящих никоим образом не посетители банка, а все, как один, охранники. Проще говоря, любой профи сразу сообразит, что угодил в засаду. Так к чему этот маскарад?
        Впрочем, распоряжался здесь в данный момент гиперинспектор, умудрившийся пообещать назарунцу в случае успеха операции нечто ценное. Что именно, я не имел ни малейшего представления. Глава совета мыслящих инопланетного района для успеха дела, похоже, был готов на любой, самый отчаянный шаг, пусть даже и состоявший из поджога собственного банка.
        - Маршевич, а ты что скажешь? - спросил Еля Варето. - Как тебе наши приготовления?
        - Мое мнение вы уже слышали, - сказал я. - Не нравится мне все это. Не так я себе все это представлял.
        - Даже учитывая, что мы воплотили в жизнь твою идею?
        - Как, как воплотили? Я-то имел в виду действительно настоящую засаду, а не это... Да невидимка, едва оказавшись в банке, поймет, что к чему, и нападать не станет. Просто, например, положит на счет небольшую сумму и уйдет восвояси.
        - Ты ошибаешься, - промолвил гиперинспектор. - Он нападет. И засада будет организована так, как я сказал.
        - И все же, - сухо промолвил я. - Гиперинспектор, позвольте заявить вам протест.
        - Не принимается, - не моргнув глазом, сообщил Варето. - Помещение банка назарунцев является суверенной территорией их планеты. Здесь приказы центуриона Бриллиантовой не имеют ровно никакой силы. А вот мои приказы, учитывая, кем я являюсь...
        - Послушайте, - поспешно сказал назарунец. - Может быть, не стоит возобновлять этот бесполезный спор? Давайте покинем зал и выпьем глика. Может быть, вы предпочитаете более экзотические напитки? Не стесняйтесь. Уверен, мы в состоянии удовлетворить почти любые ваши запросы.
        - Хорошо, пусть будет глик, - промолвил гиперинспектор.
        - И мне тоже глик, - сказал я.
        Немного погодя мы уже сидели в одном из помещений банка и пили глик. Фальшивая стенка, прозрачная только с одной стороны, позволяла нам видеть все происходящее в главном зале банка. Пока в нем все было как всегда. Время от времени в банк заходили какие-то клиенты, но ни один из них не пытался его ограбить.
        - Конечно, это не мое дело, - спросил назарунец. - Однако зачем вы поставили возле сейфа четырех охранников?
        Гиперинспектор пожал плечами:
        - Для того, чтобы они его охраняли. Назарунец почесал лапкой ухо. Это у него было знаком удивления.
        - Неужели вы думаете, будто тех, кто сейчас находится в зале, для того, чтобы схватить преступника, не хватит?
        - Я ничего не думаю, - отрезал Варето. - Я принимаю все возможные меры, поскольку не имею понятия, с кем нам придется столкнуться. Именно поэтому я пытаюсь учесть любые возможные варианты.
        - А, понятно, - промолвил назарунец. Я покачал головой.
        Не нравилось мне это. Совсем не нравилось. Нет, сама идея была светлая. И запах несуществующей приманки, по которому в ловушку должен был прийти преступник, мы тоже придумали неплохо. Но сама засада...
        Какой дурак сунется в настолько явно обозначенный капкан? И все-таки Варето уверен в успехе этого сомнительного предприятия. Почему? Может, он все-таки знает нечто, нам не известное? Что именно?
        Я покосился на гиперинспектора.
        А тому было плевать на мои сомнения. Он сидел, развалившись в удобном кресле, в одной руке сжимая бокал с гликом, в другой - игольное ружье, и на лице его в данный момент была написана готовность ждать хоть до морковкиного заговения. Как ни странно, но это успокаивало.
        Невольно закрадывалась мысль, что, возможно, гиперинспектор прав. А ну как преступник все-таки придет?
        - Но откуда он знает, где находится сейф? - не унимался назарунец.
        Вот ему было не по себе. Очень не по себе.
        Я улыбнулся.
        Все-таки за последние полтора года я неплохо изучил Дагай Каача. Можно было поклясться, что он прямо-таки сгорает от азарта.
        Получится - не получится. Придет - не придет. Попадется - не попадется.
        Ну, ну, большой банкир. Так, значит, кое-какие присущие обычным мыслящим чувства тебе свойственны?
        - Он знает, - сказал гиперинспектор. - Поскольку тщательно и долго готовился. Он наверняка в том числе изучил планы всех банков Бриллиантовой.
        - Гм... и вы оба думаете, что он попадется на нашу байку о сверхуникальных личинках?
        - Попадется, - уверенно сказал гиперинспектор. - Да и Маршевич так считает.
        Я не выдержал и сказал:
        - А мне кажется, что засаду необходимо организовать совсем по-другому.
        Гиперинспектор и ухом не повел.
        - Не будем ссориться, - промолвил назарунец. - Вот, выпейте еще глика. И вообще, не нужно отвлекаться. Преступник может появиться в любое мгновение.
        Тут он был совершенно прав.
        Я глотнул из стакана, удобнее развалился в кресле и продолжил наблюдение за залом.
        И все-таки кое-какие мысли мне в голову продолжали лезть. Ну почему необходимо портить такую неплохую идею так отвратительно организованной засадой? А идея...
        Она была проста и элегантна. Используя все возможные средства коммуникаций, мы добились того, что всем, кто в данный момент находился в инопланетном районе Бриллиантовой, стало известно о сенсационном приобретении, из тех, которые случаются не чаще одного раза в десять лет, совершенном закупочной конторой, принадлежащей банку назарунцев. Один туземец, буквально несколько часов назад, сдал в нее три личинки, подходящие под классификацию суперуников. Их свойства определены и заверены одним из самых известных мастеров филигранной обработки личинок, кремниидом Прайдером. Подробнее об уникальных свойствах суперличинок будет объявлено на большом аукционе. В том случае, если, конечно, они не будут проданы еще до аукциона одному страстному коллекционеру, пожелавшему остаться инкогнито, готовому немедленно заплатить просто невероятную сумму, о чем в данный момент ведутся переговоры. Пока же личинки находятся в банке назарунцев, под усиленной охраной.
        Вот такова была наша иллюзорная приманка, на какую мы в данный момент ловили одну очень хитрую и умную рыбку. Попадется ли она в нее? Это покажет время. А пока...
        - Интересно, - спросил я у назарунца. - А что будет, если преступник не попытается до аукциона ограбить твой банк? Ведь личинки на аукционе придется предъявить для всеобщего обозрения. Или хотя бы объявить их свойства. А торг?
        - Все очень просто - ответил Дагай Каач. - Если рыбка не клюнет, то на аукционе мы объявим, будто личинки были куплены коллекционером, пожелавшим остаться неизвестным. Такое практикуется. Ну и, конечно, для того, чтобы участникам аукциона не было обидно, мы объявим, что суперуникальные личинки были куплены за такую цену, которая ни одному из них не по карману. Сумма, конечно, будет объявлена во всеуслышанье.
        - И вы уверены, что это не повредит репутации большого аукциона?
        - По его правилам, подобные сделки в исключительных случаях возможны. А что касается репутации... Наоборот, это ее увеличит, поскольку появится очередная, передаваемая из уст в уста легенда. Легенда о трех сверхуникальных личинках. А сколько будет пересудов и попыток угадать, какими свойствами они обладали?
        Назаруиец хихикнул.
        - Кстати, - промолвил гиперинспектор. - Не возникнет ли у вас, банкиров планеты Бриллиантовой, после этого случая желания его повторить, поставить мифотворчество, так сказать, на поток? Насколько я понял, это выгодно. А если какой-то процесс приносит выгоду, то почему бы его не продублировать?
        Назарунец хитро улыбнулся:
        - Но это будет обман, недопустимый для банкира, способный разрушить его репутацию.
        - А сейчас? Ваша репутация не пострадает?
        - Ни в коем случае. Сейчас меня об обмане попросило официальное лицо. Сейчас он служит благим целям поимки преступника. Перед лицом закона и собственной совестью я - чист. Так же как и все участвующие в этом обмане. Ну, а если я, вдобавок к доброму делу, еще сумею получить какую-то мизерную выгоду... Разве это плохо?
        Гиперинспектор хмыкнул и задумчиво почесал затылок. Я улыбнулся.
        А что он хотел, связываясь с банкиром? Ну вот и результат...
        В комнате прозвучал короткий резкий звонок. Это означало, что с улицы в банк кто-то зашел. Кто-то... Но нет, это был всего лишь очередной безобидный посетитель. Он проверил какие-то бумаги, снял со своего счета небольшую сумму денег и исчез.
        Впрочем, свое дело он сделал. Он напомнил нам троим о том, что мы не сидим в каком-нибудь ресторанчике, а вообще-то поджидаем преступника, который, вероятнее всего, так просто не дастся. Не обойдется без драки, и мы должны быть к ней готовы.
        Благодаря этому в комнате надолго воцарилось молчание.
        Нарушил его опять назарунец. Взглянув на часы, он сказал:
        - До большого аукциона осталось три часа.
        - Времени более чем достаточно, - промолвил гиперинспектор. - Преступник, скорее всего, учитывает возможность, что сообщение о трех суперуникумах - ловушка, и может появиться в самый последний момент. Его расчет может быть построен на том, что долгое ожидание нас утомит и мы неизбежно расслабимся.
        - Но если он предполагает... - начал было назарунец.
        - Нет, нет, - покачал головой Варето. - Он обязан проверить. Он не может улететь с планеты, оставив на ней такое сокровище. Придет, обязательно придет. Тут Маршевич прав. Собственная жадность, вот на чем он споткнется.
        - Кто-нибудь появлялся у посадочного бота? - спросил я.
        - Нет. Иначе мне бы дали знать. И это - хорошо. Возможно, это дополнительный фактор, благодаря которому преступник появится. Если он не знает, что мы нашли бот, значит, уверен в своем безопасном бегстве с планеты. Хотя этот факт... Мне думается...
        Звякнул звонок.
        Я взглянул на гиперинспектора и увидел, как тот, чисто машинально, сжал руку на игольнике. Я взглянул в зал и испытал шок.
        Их было двое. Один из них был Артаксеркс, специалист по старусам. А вот под руку с ним шла Айбигель.
        И я вдруг осознал, что сейчас произойдет.
        Время замедлилось без всякого участия симбиота. Выдирая из кобуры «кольт», я вскочил и кинулся в зал. Пробегая мимо гиперинспектора, я успел увидеть, как он что-то говорит в бормоталку. И я знал, что это он отдает какой-то приказ одному из находившихся в зале охранников, а может быть, и им всем.
        Какой? Впрочем, какая разница? Главное - схватить преступника, прежде чем он начнет действовать. В том, что Артаксеркс - преступник, я теперь не сомневался. Слишком часто он мне попадался на дороге, причем в последний раз возле сада, в котором убили ирмурянина. Артаксеркс был в толпе, и ирыурянин запросто мог передать ему пакет с личинками. И его странное поведение, ничем не обоснованная нелюбовь к стражам порядка...
        А вот Айбигель... Но она-то как согласилась? Почему она такая дурочка? С другой стороны, она не знает, что идет под ручку с преступником...
        Вбегая в зал, я увидел, что Айбигель и Артаксеркс находятся еще далеко от главной кассы. И почему-то мне казалось, что все произойдет после того, как они ее минуют. Почему? Ну, потому, что это самое удобное место для задуманного Артаксерксом. Схватить девушку, ткнуть ей в бок ствол скримера, прижаться спиной к стене - и дело в шляпе. Можно выдвигать любые требования. Они будут выполнены.
        Так вот что он придумал. Он привел с собой заложника. Точнее - заложницу. И судьбе было угодно, чтобы это была Айбигель.
        Судьбе?
        Впрочем, я еще успею. У меня есть время, которое я сэкономил, не став никому объяснять, что происходит. Его как раз хватит для того, чтобы подбежать и, кинувшись на Артаксеркса, попытаться его сбить с ног еще до того, как они с Айбигель пройдут мимо главной кассы.
        Только бы все получилось. Только бы...
        Меня перехватили. Один из охранников, коренастый, крепкий крабианин, в тот момент, когда я пробегал мимо него, схватил меня в охапку, так, как строгие матери хватают непослушных детей. И я с разгона рванулся, пытаясь освободиться, но, конечно, это у меня не вышло. И я уже знал, что я вот сейчас сделаю, только потратил лишнюю долю секунды, обдумывая, как лучше уложить схватившего меня охранника: пяткой по ноге или локтем в живот, пытаясь вспомнить, где у крабиан находятся болевые точки. Но тут сзади послышался голос гиперинспектора:
        - Беск, все нормально, это - не тот.
        Я глядел на подходившего все ближе Артаксеркса и пытался понять почему он «не тот». Вроде бы мои умозаключения были совершенно правильными.
        - Это федеральный агент, - сказал гиперинспектор. И тут Артаксеркс не выдержал, помахал мне рукой и улыбнулся. А Айбигель наконец-то меня увидела и тоже улыбнулась.
        Я подумал, что жутко опростоволосился, и мне стало стыдно, но кроме стыда я испытал еще и гнев, причем не без причины.
        - Отпусти, - сказал я охраннику.
        - Отпусти его, - приказал Артаксеркс.
        Руки крабианина разжались, и я, подойдя к наконец-то остановившимся Айбигель и Артаксерксу, сказал:
        - Ну-ты, знаток старусов, я понимаю, что ты являешься федеральным агентом и должен быть поблизости. Однако девушку-то зачем сюда притащил? Ты понимаешь, что подвергаешь ее опасности? С минуты на минуту здесь может начаться...
        Артаксеркс пожал плечами и сообщил:
        - Никого я никуда не приводил. Мы встретились у дверей банка.
        - Да. Это я сама, - сказала Айбигель. - Мне передали, что ты срочно желаешь меня видеть. Я заскочила в твою резиденцию, и Мараск сообщил, что ты в банке назарунцев.
        - Кто тебе это передал? - спросил я.
        - Какой-то абориген. Только ленточки у него почему-то были не серые, а разноцветные.
        - И ты поверила ему на слово?
        Айбигель не успела мне ответить. Как раз в этот момент в банк вошел еще один посетитель, и я повернулся взглянуть на него. Каждый новый посетитель был мне сейчас важнее любых разговоров.
        Этот, кстати, тоже оказался знакомцем. Тот самый тианец, с которым в ресторанчике Марноу поссорился ирмурянин. Собственно, с этой ссоры и началось наше знакомство с несчастным торговцем, жертвой шантажа неведомого нам до сих пор преступника.
        Я хмыкнул.
        Еще один федеральный агент? И сколько их сейчас на планете? И зачем они сюда прилетели? Неужели для того, чтобы скопом ловить нашего «неуловимого Джо»?
        Пока я все это обдумывал, тианец успел сделать несколько шагов, и я уже хотел повернуться к Айбигель, чтобы продолжить разговор, но вдруг до меня дошло, что атмосфера в зале резко изменилась. Буквально кожей почувствовав, как насторожились прохаживавшиеся по залу охранники, я еще раз взглянул на тианца. А тот шел через зал быстрой уверенной походкой, слегка улыбаясь, словно бы не замечая этой вдруг возникшей атмосферы отчуждения и настороженности.
        Кстати, должен был, обязан был, поскольку ее чувствовал даже я, посторонний, совсем не тот, вокруг кого она сгущалась... А он шел как ни в чем не бывало, и это означало, что он либо полный болван, либо...
        Четко, словно на параде, все находящиеся в зале охранники выхватили оружие. При этом трое из них, сомкнувшись в шеренгу, перекрыли дверь, путь к бегству.
        А тианец все еще шел, все еще улыбался. И в полной, вдруг наступившей тишине четко, опять же словно команда на параде, прозвучал голос гиперинспектора:
        - Счастливчик Роудс, приказываю вам остановиться, поднять руки и сдаться правосудию. В противном случае мы вынуждены будем стрелять.
        И тут я действительно понял все. Тут до меня дошло, как был убит тот федеральный агент в гостинице Улсана-второго с четвертью, почему на нашу планету заявился аж гиперинспектор, что именно он не договаривал и зачем нужна была эта засада. Единственное, чего я до сих пор не понимал, это на какие такие шансы рассчитывал Еля Варето, устраивая засаду. Как можно пытаться схватить преступника, зная, что шансов на это нет ни малейших. Голый, абсолютный ноль.
        Пустота!
        Счастливчик Роудс был и в самом деле счастливчиком. Когда-то давно каким-то образом, история о котором умалчивает, он умудрился получить в собственность настоящую царицу личинок и с тех пор является ее владельцем. А владелец царицы личинок получает не только титул, но еще и приобретает удивительные свойства. Если, конечно, ему в руки попался не кто-то вроде Мараска.
        Так вот, Счастливчику Роудсу попалась настоящая, полноценная царица личинок. Она давала своему владельцу возможность повелевать удачей. Не абсолютную, конечно, но все-таки достаточную для того, чтобы какой-нибудь федеральный агент, находясь в собственном номере гостиницы, увидев за окном врага, выхватив скример, якобы случайно пальнул из него себе в грудь. Или для того, чтобы заставить загореться семечко, которое это делает раз в несколько поколений, а потом, когда владельцы мастерской по филигранной обработке личинок выйдут на него поглазеть, обчистить принадлежащий им сейф и уйти за мгновение до их возвращения. Достаточную, чтобы вовремя испортить тревожную кнопку и заставить «кольт» дать осечку.
        Причем для всех этих штук Счастливчику вовсе не было необходимости находиться рядом с объектом воздействия. Достаточно близко, может быть, в нескольких десятках шагов, но не рядом. И если бы в тот момент, когда там, в переулке, мой «кольт» дал осечку, я вовремя обернулся...
        С другой стороны... ну, увидел бы я тианца. Каким образом это могло мне помочь в раскрытии преступления? Вот если бы кто-то вроде гиперинспектора объяснил мне, с кем я имею дело... А в том, что он об этом знал...
        Впрочем, так ли сейчас это важно? Сейчас главным является тот факт, что с помощью своего умения Счастливчик может запросто справиться с полутора десятками охранников, одним гиперинспектором и одним центурионом.
        Хотя... кто знает? Может, и нет?
        Во мне шевельнулась надежда.
        Впрочем, проверить ее обоснованность было несложно.
        Не дойдя до меня шага три, Счастливчик Роудс остановился и, весело улыбнувшись, сказал:
        - Полно. Незачем попусту сотрясать воздух. Вам прекрасно известно, что схватить меня вы не в силах, пусть даже здесь будет хоть полк федеральных коммандос. Не стоит и пытаться, иначе все закончится очень плохо. Я пришел узнать о трех суперуникумах - личинках, о которых вы раструбили по всей планете. Они и в самом деле существуют?
        - Делаю вам последнее предупреждение, - промолвил гиперинспектор. - После него мы вынуждены будем открыть огонь.
        - А я предупреждаю вас, что открывать огонь не стоит, - небрежно сказал Счастливчик Роудс. - Если вы это все-таки сделаете, то результаты вам не понравятся. Так как насчет личинок? Значит, их нет?
        - Попробуй их взять, - продолжал блефовать Варето. - Но предупреждаю - тебе это не удастся.
        Я понял, что он не уступит. И скорее всего, если Счастливчик не надумает ускользнуть, а решит дать бой, здесь будет очень опасно. Здесь уже очень опасно.
        Айбигель!
        Я встал, заслонив ее телом от Роудса.
        Тот ухмыльнулся и сказал:
        - Гиперинспектор, у меня к тебе есть предложение.
        - И какое? - спросил Варето.
        - Я понимаю, что ты не отступишь, поскольку так тебе повелевает твой долг. Ты должен его исполнить до конца, каким бы он ни был, сколькими бы смертями ни обернулся. Однако прежде чем ты прикажешь своему войску открыть огонь, мне хотелось бы перекинуться парой слов с центурионом. Дашь мне такую возможность?
        Все-таки гиперинспектор, очевидно, не утратил какую-то часть здравого смысла, поскольку сказал:
        - Хорошо, я подожду.
        - Ну, вот и отлично, - промолвил Счастливчик.
        - Но потом ты сдашься?
        - Я сообщу это тебе после того, как поговорю с центурионом.
        Я покачал головой.
        А смысл? Говори, не говори, а изменить уже ничего нельзя. Рано или поздно, но Варето отдаст приказ схватить Счастливчика, и вот тогда начнется кошмар. Нельзя схватить того, кому подчиняется судьба, на чьей стороне его величество случай, кто может, например, сделать так, чтобы перепрыгивающий через стену охранник выстрелил наугад и попал точнехонько в того, в кого надо.
        Кстати, так вот почему гиперинспектор не предъявил обвинение тому охраннику. Он уже тогда знал, кто является истинным виновником смерти ирмурянина.
        Знал. Ну-ну...
        Впрочем, на что я так обижаюсь? И какой справедливости я хочу? Гиперинспектор всего лишь выполняет свой долг, так, как его понимает, причем делает это не за страх, а на совесть, рискуя жизнью. Очень рискуя. Кстати, и не только своей.
        Вот это меня сейчас тоже волновало.
        Айбигель.
        - Прежде чем разговаривать с центурионом, - сказал я, - неплохо было бы выяснить, а будет ли он разговаривать с тобой.
        - Ну, ты наглец, - промолвил Счастливчик. - А что, не будешь?
        - Буду. Однако у меня есть одно условие.
        - Какое?
        - Девушка тут ни при чем. Давай сначала она отсюда уйдет.
        Счастливчик улыбнулся:
        - Ничего не выйдет. Никто отсюда не уйдет. Все останутся на своих местах.
        Я пожал плечами.
        Это тоже его выбор. И наверное, согласно каким-то собственным понятиям о мире, он поступает совершенно логично, абсолютно правильно. Если подумать, то даже можно представить, что им движет. Врагу нельзя давать ни единого шанса, поскольку любой шанс может быть использован тебе во вред. Даже вроде бы безобидная девушка, если ее выпустить из банковского зала, способна вызвать подмогу или еще как-нибудь навредить.
        Вот только, не отпустив Айбигель, Счастливчик не оставил никакого выбора для меня. И если раньше до этого я, возможно, предпочел бы не ввязываться в авантюру гиперинспектора, поскольку благополучно она закончиться не может, то теперь...
        - Мне подойти? - спросил я.
        - Да, можешь подойти. Только не советовал бы тебе пытаться фокусничать. Понимаешь?
        Счастливчик ткнул пальцем в одного из охранников, и игольник у того в руках дал очередь. К счастью, ствол его смотрел вверх, и поэтому несколько выпущенных стальных иголок не повредили ни одному находящемуся в зале, а всего лишь изрешетили ближайшую стену, на высоте двух человеческих ростов.
        - Вот теперь ты все понял, - сказал мне Счастливчик.
        И я кивнул.
        Еще бы, как тут не понять?
        Подходя к Счастливчику, я еще раз подумал, что затея гиперинспектора была сразу обречена на провал. И тот, видимо, это знал. Иначе зачем бы он вооружил всех охранников не скримерами, а игольниками? Для того, чтобы было меньше жертв? Да, наверное.
        Я представил, как вся эта толпа попытается схватить Счастливчика, и тут их оружие начинает стрелять само собой, калеча и убивая тех, кто случайно оказался на линии огня, как пытающиеся схватить Счастливчика охранники будут спотыкаться и падать на ровном месте, калечиться, всего лишь упав на пол, и прочее, прочее... А во всем этом бедламе будет лишь один мыслящий, который ни разу не споткнется и в которого не попадет ни одна стрелка, который будет делать все, что взбредет ему в голову.
        Счастливчик.
        Кстати, такая же самая картина будет в космопорту, если кто-то попытается не дать преступнику сесть на какой-нибудь космолет. А если к тому же...
        Я вдруг понял, что все эти соображения не имеют никакого значения. Вообще никакого, поскольку главным сейчас было другое.
        Айбигель.
        Ее надо было спасти, каким-то образом вытащить из зала, до того, как в нем начнется мясорубка. Но как это сделать?
        Я остановился почти рядом со Счастливчиком, не дойдя до него буквально шага, почти вплотную, и мы посмотрели друг другу в глаза.
        Ничего особенного у него в глазах не было. Никакого безумия или некоего маниакального блеска в них не наблюдалось. Обычные спокойные почти человеческие и очень уверенные в себе глаза, в которых, кроме всего прочего, читалась еще и некая застарелая скука.
        Ну да, как не заскучать, если тебе никто не может причинить вреда и если все твои желания, пусть даже несбыточные, обязательно по счастливому стечению обстоятельств все же сбываются?
        Я вдруг понял, для чего Счастливчику было все это необходимо, все, что он совершил на Бриллиантовой. Деньги? Вряд ли он в них нуждался. С его приобретенными благодаря царице личинок способностями, он мог получить сколько угодно денег в любом ближайшем игорном заведении. А скука... Да, вот это действительно причина. И значит, здесь, на Бриллиантовой, он всего лишь развлекался, лечился от скуки. А на то, что при этом гибли мыслящие, ему было плевать. То есть - абсолютно. Он развлекался, очевидно поставив себе целью остаться неузнанным. Примерно так же, как маленький мальчик, идущий по дорожке, старающийся не наступить на трещины в ее покрытии.
        - Ну, - сказал я. - И что ты хотел мне сказать?
        - Ничего нового, - сказал Счастливчик. - Просто хочу, чтобы ты подумал над одним предложением.
        Я вздохнул.
        Курить хотелось просто неимоверно. Только что об этом даже не вспоминалось. А сейчас...
        - И предложение это очень простое. Проще некуда. Догадался?
        - Возможно, - сказал я.
        - Мне скучно, - признался Счастливчик. - А вдвоем... В конце концов, мы одной крови. Неужели ты забыл свое прошлое? Вспомни, тебя так никто и не смог поймать. А дел ты наворочал достаточно.
        - И в результате оказался на этой планете, - промолвил я.
        - И в результате о тебе услышал я, а оказавшись на Бриллиантовой, подумал о тебе первым делом. Я даю тебе шанс, о котором нельзя и мечтать. Неужели ты хочешь до конца своей жизни торчать на этой планете...
        Я знал все, что он скажет дальше. И о том, как много у нас впереди интересных дел, и о деньгах, которые потекут к нам рекой, и, конечно, мы будем братьями по духу, мы будем непобедимы. И еще много прочей чепухи. Стандартная, навязшая всем в зубах по историческим объемкам картина обольщения. А гордый герой, весь в белом, конечно...
        Он говорил, а я его практически не слушал, думал об Айбигель, неминуемом избиении всех находящихся в зале и о том, как ее, после того как начнется неконтролируемая пальба из игольников, запросто могут убить. Кстати, она может погибнуть, не только напоровшись на очередь. Мало ли что может произойти во время схватки? Да и Счастливчик не походил на того, кто способен оставить в живых хоть одного свидетеля.
        И значит, если я намерен что-то предпринять, то это нужно делать сейчас, немедленно, пока Счастливчик не закончил свою речь, пока он еще надеется, что я поверю его бредням, пока не настало время давать ему ответ. Поскольку он тогда будет настороже. А сейчас, пока он токует...
        Мне вдруг пришла в голову одна забавная мысль.
        Итак, благодаря свойствам, даруемым ему царицей личинок, Счастливчик может управлять удачей, а если точнее, то влиять на то, что называют случайными обстоятельствами, подчинять их себе. И это означает, что вокруг него нет какого-то постоянного, защищающего его от неприятностей поля. Очевидно, он просто способен достаточно быстро переключать свое внимание с одного объекта на другой. Быстро, но не мгновенно. И, будучи настороже, он непобедим, а если застать его врасплох... И вообще... последняя сработавшая тревожная кнопка, то, что там, в ресторане, ирмурянину так и не удалось меня убить, и в мастерской... да, в мастерской он ошибся сейфом... Не значит ли это, что иногда способность владычествовать удачей у Счастливчика все же исчезает? А если так, то у меня все ж таки есть надежда. Мизерная, но есть... И еще... Счастливчик был тианцем, а когда-то давно один старый коммандос показал мне несколько приемов, которые можно применить против тианцев...
        - Ну да, а еще есть такое понятие, как долг, - промолвил Счастливчик. - И на крючок с этим названием поймали не одного дурачка. Неужели ты...
        А что, если ничего не получится? И я, вместо того чтобы уложить преступника, просто раньше времени спровоцирую побоище?
        - В том случае, если соглашусь, - сказал я, - ты позволишь мне отпустить этих мыслящих? Зачем они нам? Все равно никакого вреда они нам сделать не смогут.
        Счастливчик зло ухмыльнулся:
        - Ну, ты меня совсем за дурачка принимаешь. Нет уж, если ты действительно согласен, то должен будешь, прежде чем покинешь этот зал, доказать мне свою искренность. Знаешь как?
        Я кивнул.
        Я знал. Чужой кровью, чем же еще? Может быть, всех присутствующих в зале. С помощью способностей Счастливчика это будет нетрудно. Все равно что перерезать цыплят.
        - В самом деле, знаешь? - заинтересовался Счастливчик. - И готов?
        - В самом деле, - подтвердил я.
        Симбиота должно было хватить всего на несколько секунд. Но мне этого было достаточно. Я, резко шагнув вперед, ударил тианца двумя сложенными вместе пальцами в основание шеи, так, как когда-то меня научили.
        Так было нужно, и я это сделал. А если уж предстоит драка, то зачем тянуть время, тратить его на бесполезные разговоры? В том же, что разговаривать со Счастливчиком бесполезно, я убедился. И еще... Он не передумает. А раз так...
        Я ударил Счастливчика, почти не надеясь на удачу, ударил от отчаяния, поскольку у меня уже не было сил представлять, как очередь из игломета прошивает Айбигель; желая лишь того, чтобы все побыстрее началось и, соответственно, побыстрее кончилось.
        И попал. Мой удар достиг цели. А потом Счастливчик, издав странный стонущий звук, резко согнулся и стал падать на пол главного зала банка назарунцев.
        
23
        
        Дагай Каач, глава совета мыслящих инопланетного района, важно разгладил длинные зеленые усы и сказал:
        - А еще у нас есть ходатайство, касающееся амнистии Беску Маршевичу который в данный момент исполняет на нашей планете обязанности центуриона.
        Гиперинспектор не менее солидно кивнул, взял бумажку и, внимательно ее изучив, изрек:
        - Ходатайство было подано вовремя.
        - Значит, можно надеяться на благоприятное решение? - поинтересовался назарунец.
        - Ну-у-у... - протянул Еля Варето.
        - Насколько я знаю, решение таких вопросов входит в компетенцию гиперинспектора, - вкрадчиво промолвил назарунец.
        Варето откашлялся и бросил задумчивый взгляд в ту сторону, где стоял стул, на котором сидел Счастливчик Роудс. Руки у него были скованы наручниками, а по бокам стула, на котором он сидел, стояло два охранника. Вид у Счастливчика был унылый и очень покорный. А ведь всего лишь час назад он орал как резаный, что вот сейчас всем устроит такое, такое...
        - Мы ждем вашего решения, в голосе назарунца были бездна смирения и океан терпения.
        Мне захотелось прямо сейчас сказать гиперинспектору все, что я о нем думаю. А тот, видимо что-то уловив, посмотрел на меня и скривил рот, как будто попробовал кислую брускатику с планеты Невинных удовольствий.
        Мы ждали. Гиперинспектор думал.
        Наконец, когда пауза и в самом деле стала невыносимой, Варето сказал:
        - Ладно, не стоит тянуть время. И конечно, я об этом еще пожалею...
        Мы молчали.
        Варето вздохнул, пристроил ходатайство на спину, услужливо предоставленную ему одним из охранников, и, подписав, подал его мне.
        Я сунул бумажку в карман и подумал, что пора уходить. Более мне тут делать было нечего, а там, в резиденции, наверняка изнывал от любопытства Мараск. Между прочим, у меня к нему тоже было несколько довольно интересных вопросов.
        И все-таки... свобода. Отныне я могу полететь, куда захочу, не опасаясь, что за моей спиной возникнет парочка федеральных агентов и попытается меня арестовать. А еще я теперь, когда это понадобится, мог пройти сканирование памяти, поскольку все мои прошлые художества уже не имели никакого значения.
        - Ну, мне пора, - сказал я. - Думаю, здесь обойдутся и без меня.
        Гиперинспектор пожал мне руку, назарунец высказался в том смысле, что с меня причитается, но мы еще встретимся, а сейчас ему необходимо кое-чем заняться. До большого аукциона осталось всего полчаса.
        Мне кажется, он тоже прикидывал, как бы ему половчее сделать ноги.
        Уже уходя, я еще раз оглянулся и посмотрел на гиперинспектора. А тот как раз в этот момент посмотрел на Счастливчика, и на секунду у него на лице, пробившись через привычную маску крутого парня, проявилось такое выражение, словно бы он смотрит на нечто, чего в природе существовать не может.
        Я понял, что он до сих пор так и не верит в поимку Роудса. Не верит, и все, поскольку слишком много затратил на это сил в прошлом и слишком часто оказывался у разбитого корыта. И тогда я простил ему многое, очень многое, но все равно разговаривать мне с ним не хотелось. И все еще оставалось небольшое, совсем крошечное желание подкрасться к нему сзади и ударить по голове чем-нибудь тяжелым. Не очень сильно, но чтобы он запомнил, чем заканчиваются фокусы со мной.
        Фокусы!
        Направляясь к своей хибаре, я никак не мог отделаться от ощущения, что все происшедшее было не более, чем хитрым фокусом, устроенным... Кем он мог быть устроен, кроме гиперинспектора? И вообще-то, понять его было можно, учитывая, как долго он гонялся за Счастливчиком. В некотором смысле операция на Бриллиантовой была его последним шансом, последней надеждой... Но зачем он в эту кашу потащил Айбигель? Какое он имел право рисковать ее жизнью? Ах да, без нее я мог заартачиться и попытаться смыться, вместо того чтобы бросаться на врага, подобно льву.
        Вот за это самое его и надо...
        Какой-то абориген-отщепенец привязался ко мне, выпрашивая монетку, и, конечно, ее почти сразу же получил.
        Аборигены... А может, я зря грешу на гиперинспектора? Сообщение о том, что я ее срочно ищу, Айбигель передал абориген. И он был не отщепенец. И вообще, они, похоже, имеют к этой истории некоторое отношение. А учитывая, что всю мощь Счастливчика обеспечивала царица личинок...
        Ладно, вот залам я своему помощничку пару вопросов. Тем более что до хибары осталась буквально пара шагов...
        Ни от какого любопытства Мараск не изнывал. Он смотрел головизор и изнывал от желания каким-нибудь чудесным образом попасть внутрь его куба. Вот там бы он с наслаждением объяснил всем и каждому, какие они дураки и как неверно все делают.
        Все-таки минут через пять, к тому моменту, когда я снова стал всерьез подумывать, а не сломать ли мне напрочь пульт управления головизором, он выключил этот чертов куб и поинтересовался, чем все закончилось.
        Я ему рассказал.
        - Значит, все-таки успели? - слегка удивился Мараск.
        - Ну да, - подтвердил я. - Этот абориген-шаман зашел в банк в ту самую минуту, как возникла в нем нужда. Благодаря этому мы успели вычислить, в какой гостинице остановился Счастливчик, и провести какую-то причудливую церемонию отторжения покровительства над царицей личинок. Короче, к тому моменту, когда Роудс пришел в себя, он уже был не Счастливчиком, а просто обычным кандидатом на вечное поселение на одной из планет-тюрем.
        - А вычислили вы, где он живет...
        - Ну, это уже совсем просто. Поскольку теперь мы знали, как он выглядит, а гостиниц на Бриллиантовой не такое большое количество... Короче, достаточно было взять бормоталку...
        - Ну, это понятно, - промолвил Мараск. - Спорим, я угадаю, в какой гостинице он жил?
        - Не надо. Конечно, в «Космической сломанной повозке».
        - Что ж, - немного подумав, сказал Мараск. - Все закончилось более-менее благополучно. И значит, надо продолжать жить. Со временем все эти события, конечно, обрастут слухами и легендами, но какое это имеет значение? Счастливчик Роудс ушел в прошлое и более не возникнет. Царицу личинок отдали аборигену?
        - Да, - сказал я. - Он пообещал, что более никто и никогда из жителей инопланетного района ее не увидит. Думаю, это правильно.
        - Очень мудро, - согласился Мараск.
        Его краб-кусака направился к пульту управления головизором. А я придерживался мнения, что нужно ковать железо, пока оно горячо, и поэтому спросил:
        - Кстати, не можешь ты мне объяснить одну вещь?
        - Почему бы и нет? - ответил Мараск. - Особенно учитывая, что все так хорошо закончилось.
        - Хорошо? Возможно. Хотя... Гиперинспектор считает, будто мне удалось оглушить Счастливчика лишь потому, что тот отвлекся, на мгновение забыл об осторожности. А мне кажется, дело в другом.
        - Конечно, в другом, - ответил Мараск. - Понимаешь, у тебя есть подопечный - царица личинок, у тебя есть я. У меня нет никаких чудесных свойств, за исключением телепатии. Однако уже само то, что ты имеешь в подопечных царицу личинок, тебя защищает от воздействия любых других цариц личинок.
        - Проще говоря, Счастливчик не мог использовать против меня свои чудесные свойства? - разочарованно спросил я.
        - А ты рассчитывал, что я сейчас сообщу тебе о том, что это случилось благодаря каким-то там моим собственным свойствам, о которых ты не имел понятия? - ядовито спросил Мараск.
        Я хмыкнул.
        Вообще-то, он попал в точку. Но признаваться в этом...
        - Если подумать, - промолвил Мараск, - то так оно и есть. Ты не знал о том, что, имея в подопечных меня, ты заодно получаешь и защиту от воздействия других цариц личинок. И наверное, мне надо было тебе об этом сказать. Но я просто не мог представить, что эти сведения тебе понадобятся.
        - А они понадобились.
        И все же было у меня ощущение, что Мараск хитрит, что-то недоговаривает. Может, все-таки какие-то чудесные свойства у него есть? Может быть, он просто «забыл» о них мне сообщить?
        - Судя по твоему испытующему взгляду, - сказал мой помощник, - ты все-таки пытаешься прикинуть, о каких своих свойствах я тебе не сказал? Так вот, еще раз повторяю, что можешь на них не надеяться. Будь доволен тем, что у тебя есть, и не проси большего.
        Я почесал кончик носа и искоса взглянул на своего помощника.
        Да, сейчас вывеет и его на чистую воду не удастся. Но когда-нибудь... Хотя, а почему бы не попробовать еще раз?
        - Прекрасно, - сказал я. - И еще один вопрос.
        - Я весь внимание.
        - Тебе не кажется, что мне, на всем протяжении этого дела, слишком уж везло? Нельзя ли это объяснить...
        - Нет, нельзя, - резко сказал Мараск.
        - А все-таки...
        - Хорошо, я тебе объясню.
        - Давай.
        - Понимаешь, Счастливчик Роудс слишком часто пользовался своими чудесными свойствами. А удача, она... ну, мне она представляется чем-то вроде большого упругого полотна. Его можно потянуть в свою сторону, и оно растянется, словно резиновое. Но как только ты перестанешь его тянуть, полотно снова сожмется. Доходит?
        - Давай дальше.
        - Счастливчик Роудс слишком сильно натянул это полотно, захотел слишком большой удачи. Я не говорю уже о том, что он, загребая удачи больше, чем ему было положено, лишал ее многих и многих, и это более было недопустимо. Я говорю о том, что он слишком сильно натянул полотно, и это требовало от ею царицы личинок неимоверных усилий. Жизнь ее сокращалась, причем слишком быстро. А ты... ты был островком, на который это все не действовало. То есть там, где ты находился, это полотно не было натянуто, и значит...
        Он задумался.
        - Рассказывай дальше, - поторопил его я.
        - Не спеши. Как бы получше тебе объяснить? Короче, тебе везло потому, что на тебя способности царицы личинок Счастливчика не действовали.
        - А он об этом мог знать?
        - Вполне возможно, от своей царицы личинок он мог это и узнать. Именно поэтому он заставлял ирмурянина тебя убить. И именно поэтому он пытался тебя перетянуть в банке на свою сторону. Он знал, что, когда дойдет до схватки, на тебя его способности не подействуют. Если бы я знал, кто именно нам противостоит...
        - Как это? А к примеру - «кольт»? Почему он дал осечку тогда, в переулке?
        - Так то «кольт». Понимаешь? А применить свои способности лично против тебя у Счастливчика не получалось. Он не мог причинить тебе зло, используя свои способности. Ты не мог применить против него никакое оружие, кроме собственных рук.
        - Если бы Счастливчик знал, что мне когда-то показали, как убивать его соплеменников...
        - Да уж, наверное, он бы не подпустил тебя так близко. Это не значит, что ты не подвергался никакому риску. В обычном бою... Думаю, по задумке Счастливчика, у тебя все равно не было выбора. Согласись ты пойти с ним, и он бы, наверное, зарезал тебя в первую же ночь, во сне. А дойди до схватки, тебе пришлось бы драться с ним голыми руками. В то время как он мог бы использовать против тебя любое обычное оружие. Мне кажется, согласно его расчетам, он должен был убить тебя в любом случае. А оставить в живых мыслящего, на которого его способности не действуют...
        Немного помолчав, Мараск добавил:
        - Я вот думаю, может, вся эта история... может, Счастливчик и прилетел сюда только ради тебя, ради того, чтобы... Да нет, слишком уж это было бы как в объемке... так не бывает. Скорее - судьба... Она такие штуки любит.
        Я спросил:
        - А ты до самого последнего момента так и не догадывался?
        - Нет, конечно. И вообще, отстань ты от меня, - проскрипел Мараск. - Все, что мог, я тебе объяснил. А теперь мне надо досмотреть фильм. Шел бы, прогулялся. Вечером опять будет карнавал, и тебя никто от выполнения своего долга не освобождал.
        Я знал, что давить на него сейчас бесполезно. И значит...
        Мараск снова включил головизор, а я подумал, что настало время последовать его совету. Почему бы и в самом деле не прогуляться?
        Я вышел на улицу и двинулся по ней, прикидывая, куда бы направить свои стопы, а потом мне в голову пришла одна любопытная мысль.
        Мне вспомнилось возникшее было у меня там, в банке, ощущение, что я участвую в хорошо поставленном спектакле. А может, так все и было? Интересно, мог ли гиперинспектор знать о том, что именно на меня способности Счастливчика не действуют? И могли ли события на Бриллиантовой быть итогом большой операции стражей порядка, в результате которой Счастливчика буквально заманили на нашу планету? Зачем? Ну, хотя бы для того, чтобы столкнуть лбами с единственным центурионом, не подверженным воздействию чудесных способностей принадлежащей Счастливчику царицы личинок.
        Хотя а почему именно стражи порядка? Кто уж точно был в курсе всего, так это аборигены. И если вспомнить, что у них тоже была веская причина предпринимать какие-то действия... Какая? А царица личинок Счастливчика, страдающая из-за того, что ее способности постоянно эксплуатируют? Причем они действительно приняли в этой истории самое деятельное участие. Если вспомнить появление и таинственное исчезновение аборигена, сунувшего мне коробочку с семенами, а потом аборигена, сообщившего Айбигель о том, что я ее ишу, и своевременное появление аборигена-шамана...
        Кстати, согласно словам Мараска, Счастливчик запросто мог прилететь на Бриллиантовую и устроить всю эту потеху лишь для того, чтобы прикончить меня. Почему ему была нужна вся эта кутерьма? Почему он просто не пришел ко мне и не попытался садануть в меня из скримера? Я не имел об этом ни малейшего представления. Возможно, у него были какие-то свои соображения.
        И был еще один претендент на роль большого кукловода, того, кто управлял всем и привычно дергал за нити. Судьба, похожая на резиновое полотно, которую Счастливчик слишком сильно потянул к себе...
        Я вздохнул.
        У меня было ощущение, что мне еще долго придется все это обдумывать. И вряд ли мне когда-нибудь удастся докопаться до самой сути всего случившегося со мной на Бриллиантовой за последние сутки. Хотя кто знает... Возможно, со временем мне удастся кое-что проверить. И при условии, что я останусь на планете, не отправлюсь, например, странствовать...
        А что, теперь я это могу себе позволить, причем запросто. Хотя так ли это нужно? Чем меня могут одарить другие планеты? Неведомыми чудесами? Да, но я их уже видел немало, и быть зевакой не такое уж увлекательное занятие. Рано или поздно приедаются любые чудеса. Новые встречи? Но буду ли я им рад? И самое главное, буду ли я нужен жителям этих новых планет? По крайней мере, так, как жителям Бриллиантовой?
        А я им нужен? Только как мыслящий, честно и добросовестно выполняющий долг центуриона? Возможно. Но так ли это мало?
        Я усмехнулся...
        Вот и получается, что меня на этой планете держит всего лишь долг центуриона. Впрочем, не только он. Еще, например, и долг перед своим подопечным - Мараском. Хотя, возможно, он тоже входит в понятие долга центуриона, поскольку достался мне в наследство от Старины Эда.
        Я мысленно представил себе огромные весы. На одной чашечке лежали далекие звезды и все бесчисленные их чудеса, все немыслимые их радости, а на другой долг центуриона. И пока, наверное, эти чашечки находятся в равновесии. Путешествия к звездам сулили нечто новое и неизвестное. Долг центуриона означал, что есть планета, которой я уже сейчас нужен. Я, таким, каким я являюсь сейчас, со всеми своими достоинствами и недостатками. И пока заменить меня некому.
        Так что же выбрать?
        Я вдруг осознал, что направляюсь к космопорту. Мне надо было поговорить с Айбигель.
        Айбигель.
        Я улыбнулся.
        Может быть, и не стоит так усиленно думать над решением? Выбор? Кажется, я его уже сделал.