Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Круковер Владимир / Мозаика Потерь : " №03 Попаданец В Себя 1965 Год " - читать онлайн

Сохранить .
Попаданец в себя, 1965 год Владимир Исаевич Круковер
        Мозаика потерь #3
        И вот мой герой, попавший в самого себя в 1960 год, добрался до Москвы. Он полон планов и энергии. И сейчас стоит около Казанского вокзала.
        ВладимирКруковер
        Мозаика потерь. Попаданец в себя, 1965 год
        Глава 1. Москва, Казанский вокзал, 6-30
        Я НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ, КАК ЭТО, ПОПАВ СТАРИКОМ В МОЛОДОЕ ТЕЛО, СРАЗУ ТАМ ОБВИВАЕШЬСЯ И НАЧИНАЕШЬ ДУМАТЬ О БАБАХ И О СОХРАНЕНИИ СССР.ОСОБЕННО, ЕЖЕЛИ НЕ С ТОБОЙ МОБИЛЬНОГО ТЕЛЕФОНА.
        МОЙ ГЕРОЙ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ЖИВЕТ В ТРЕХ ПЛОСКОСТЯХ, НА ТРЕХ УРОВНЯХ СОЗНАНИЯ: НА СВОЕЙ ПРИВЫЧНОЙ В 2020 ГОДУ; НА РЕАЛИЯХ (МНОГОЕ В НОВИНКУ)ШЕСТИДЕСЯТЫХ; И В БОРЬБЕ СО ВРЕМЕНЕМ, КОТОРОЕ ПЫТАЕТСЯ ВЫТОЛКНУТЬ НЕЖЕЛАТЕЛЬНОГО, ПОПЛЫВШЕГО ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ. ВРЕМЯ ДАЖЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ УСТРОИЛО, КОТОРОГО В РЕАЛИЯХ ШЕСТИДЕСЯТЫХ И НЕ БЫЛО ВОВСЕ. А ГЕРОЙ ВЫЛЫЛ, ТАКОЙ ОН - НЕ СФОРМИРОВАВШИЙСЯ, ПОЧТИ БЕЗУМНЫЙ ОТ СВОЕГО ПОПАДАНЧЕСТВА. И МУЧИМЫЙ ОСОЗНАНИЕМ УБИЙСТВА СОЗНАНИЯ СЕБЯ САМОГО ЮНОГО.А ТУТ ЕЩЕ УМЕНИЕ РАЗГОВАРИВАТЬ С ДАВНО УПОКОЕННЫМИ…
        Прижился я в Первопрестольной, пока снимаю комнату в коммуналке недалеко от метро ВДНХ, но есть наметки на переезд в центр, на Красную Пресню.
        И вот представьте ситуацию - утро раннее, Казанский вокзал и я вышагиваю в костюме. А костюмов у меня до сих пор целых два - папины донашиваю: один из ткани метро светлый, второй из ткани жатка темный. С большими лацканами и подшитыми манжетами внизу брюк, папа был выше меня.
        Маленькая старушка в пушистом сером платке походила на мышку. И личико у нее было немного мышиное, остренькое, с подвижным аккуратным носиком и небольшими живыми глазками. Она появлялась на этом вокзале редко, не чаще одного раза в два месяца, поэтому не могла примелькаться вечно сонным сотрудникам ЛОМ (Линейного отдела милиции) или постоянным обитателям вокзала: БОМЖам, торгашам, сутенерам, перекупщикам билетов, воришкам и вокзальным мошенникам. Тем более, что в такое время все эти пестрые людские профессии почти не функционировали. Даже пассажиры проявляли непомерную вялость и не ругались в неизбежных очередях у касс.
        Очередь - это самая характерная черта нашего общества, наш неповторимый менталитет зиждется именно в привычке создавать очереди, и если бы касс было в десять раз больше, россияне все равно ухитрились бы выстроиться в некую гусеницу к одной из касс.
        Старушка неприметно шныряла по вокзалу что-то высматривая. Ее глазки шарили по лицам тех, кто не спешил на поезд, не стоял за билетами, а маялся, не зная куда себя деть. Такие неприкаянные на Казанском встречались часто. Это были провинциальные девчонки и мальчишки, сбежавшие в столицу за праздником и деньгами. Вместо первого они получали отупляющий шок равнодушия и свирепой спешки, вместо второго - голодное существование на каком-нибудь вокзале, пока их не заберут в распределитель (если нет документов) или не отошлют (если есть документы) домой. Возраст неприкаянных обычно колебался от 10 до 18 лет. У девушек возрастная грань могла быть выше.
        Именно в этой среде черпали свои кадры владельцы подпольных публичных домов, воры- домушники и прочие подонки, наживающиеся на человеческом горе. Промышляли на вокзалах и одиночки: педофилы, гомосексуалисты, другие извращенцы. Которых, естественно, в СССР не было!
        Но старушка как-то не вписывалась в эти ранги. Она, скорей, напоминала святошу, бескорыстно помогающую “заблудшим душам”.
        Вскоре ее внимание привлекли две девочки лет шестнадцати. Их одежда, а особенно чумазые лица сообщали внимательному наблюдателю, что ночуют они, где придется, что в Москве уже недели две и что все готовы отдать за кусок хлеба.
        Девочки явно наслушались за этот период самых мерзких предложений, так что вели себя осторожно: ни с кем в контакт не вступали, от мужиков и парней шарахались. Они просили мелочь (“на билет” - стандартная формула попрошаек вокзалов) в основном у пожилых женщин. Но пожилые женщины в Москве рано утром - секта существ угрюмых и скупых. Так что перепадали подростками сущие гроши.
        Старушка остановила девчонок, предложив им десять рублей. На десять рублей можно было купить два батона хлеба!
        Девочки были благодарны и, стоило только старушке произнести сочувствующую фразу, начали изливать ей свои немудреные горести.
        “Мы думали, Москва! - говорили они поспешно. - А тут все злые такие. Аньку чуть не утащили в машину черные эти, мы теперь на улицу выходить боимся. А тут мусора гоняют! Нам бы теперь хоть домой добраться, тут недалеко, мы из Вязьмы. У нас и документы целые, мы их далеко прячем, а то куда без документов…”.
        -И сколько стоит это ваше “недалеко”? - рассудительно спросила старушка.
        -Ой, да если в общем вагоне, то 7 рублев за билет.
        -Ну, так заработайте.
        -Что вы, бабуся! Какая тут работа?! Мы предлагали в кафе хозяину полы мыть, посуду убирать. Но тут таких много из местных, нас чуть не побили. А хозяин этот прямо сказал, что если мы ему будем делать, ну гадость такую, сказать противно, тогда он нам десять рублев даст.
        -Да, город этот проклят Господом, - внушительно сказала старушка. - Бесы тут правят бал, по улицам ходят открыто. Но работу я вам найду, жаль мне вас, горемычных.
        Я пошел в аптеку за банальным анальгином, зуб достал. Зубы - мое проклятье в обеих жизнях. Когда умирал в первой жизни, их всего пять осталось и они, падлы, все равно болели. Так как пошел я в шесть утра, когда аптеки не работают даже в Москве, то пришел, естественно, на вокзал. Кроме того, я мог бы снять симпатичную девчонку из числа «понаехавших», если она, конечно, не против легкого перепихона. А что, я молодой, обеспеченный и не злой мужчина, не все же мне удобрять спермой фарфорового друга в туалете!
        Лекарство я благополучно купил. Потом слонялся по вокзалу, одобрительно взирая на архитектуру и неодобрительно на малый сервис для пассажиров. На пассажиров я так же взирал без особого одобрения. А думал я о грустном - на медицинскую тематику.
        Хотя запои меня в новой жизни не захватывали, но напивался изрядно. Да и кислотность была такая высокая, что кусочек хлеба вызывал неудержимую изжогу. А благодетельное лекарство ОМЕЗ еще не изобрели. Или в СССР его не было, не знаю я историю омеза, который в старости принимал лет десять, до самой смерти.
        Так что ОМЕЗ дает возможность хотя бы спокойно кушать и не мучиться потом. Но пока, как и все, обхожусь содой.
        От этих мыслей меня оторвал негромкий разговор, вернее его отрывок:
        “Пропадете, этот город полон бесов злобных, съедят голубушек бесы-то… А у меня покойно, благостно… И вам хо-о-орошее применение найдется, польза будет…”.
        Голос был вкрадчивый, но содержание мне почему-то показалось зловещим. Я остановился, будто ищу что-то в карманах, и кинул косой взгляд в нишу за колоннами.
        Маленькая старушка в сером пуховом платке пропагандировала двум девчонкам-замарашкам преимущества домашнего быта перед вокзальным БОМЖеванием. Девчонкам было лет по шестнадцать, бесприютная жизнь уже наложила отпечаток на их внешность. Старушка выглядела благообразно, если не прислушиваться к ее речам.
        Я задумался. Что же мне показалось неприятным? То, как она растянула гласные в слове “хорошее”? Или намек на “применение”?
        Я отошел в сторону и сделал вид, будто рассматриваю убогую витрину ширпотребного киоска.
        Глава 2. Москва, Столярный переулок, 8-30
        Я опять стоял под окнами злополучного дома. Будто в них что-то можно было увидеть? Высоко.
        Давно, сто лет назад и одна вечность я спал в этом подъезде с мощными чугунными батареями и двойными дверями, надежно сохраняющими тепло. Зимой я, опустившийся до бомжа, жрал тут, согрев на батарее) остатки пиццы и беляшей.
        Я не поленился зайти в подъезд. Теперь - не ночь, он кипел жизнью: хлопали двери, кто-то спускался, кто-то поднимался с кошелкой… Так что подслушивать мне не было возможности, на меня и так уже косились, проходя мимо, внимательные жители. Явно подозревали во мне потенциального подъездного мочеиспускателя. Я уже хотел плюнуть и уйти, когда моя, мятущаяся кудесником душа, возроптала. Вечно я мямлю, вместо решительного действия. Интеллигентность, чертова, папина деликатность. Чего я боюсь, спрашивается? Трудно, что ли, позвонить в квартиру, сослаться на то, что перепутал адрес, наболтать что-нибудь, и выяснить, наконец, есть ли почва под моими подозрениями?
        Я и пьяницей в прошлой жизни стал отчасти потому, что водка добавляла моим рассуждениям энергию действия. Пьяный я ого-го!
        Я расстегнул куртку, потрогал поджигу, заменяющую нам в те годы огнестрельное оружие, снял его с предохранителя и решительно поднялся на третий этаж. И позвонил.
        За дверью стола тишина, слегка разбавленная фоном собачьего “буханья” и каким-то металлическим позвякиванием.
        Я позвонил еще раз.
        Дверь не шелохнулась.
        Я позвонил в третий раз, долгим звонком. Постоял около неподвижной двери, всей шкурой ощущая, что кто-то там есть, повернулся, собираясь спуститься, но некая врожденная осторожность заставила меня позвонить в дверь напротив. Там открыли сразу. Женщина в фартуке не излучала приветливости, и на мой вопрос о неком Сергееве Иване Дмитриевиче, проживающем, якобы, в доме номер 12 в 11-ой угловой квартире на третьем этаже, ответила, что знать тут никого не знает и знать не желает, но это - дом номер семь и очки мне следует купить немедленно. Говорила она громко, да и я говорил громко, чтоб притаившаяся за дверью (если это так?) “мышка” слышала и успокоилась. Тогда я покашлял, чертыхнулся для правдоподобия и свалил, раздумывая над своим дальнейшем поведении.
        Делать засаду во я не мог. Да и заметен был я был в такую рань. И уйти совсем не мог, свербело меня что-то.
        Позвонить в милицию. Они на мои подозрения чихать хотели. Да и, если приедут, а там все нормально? Каким дураком я буду выглядеть! Впрочем, позвонить можно анонимно? Но на анонимный звонок они бригаду скорей всего посылать не будут. Как же быть? Ну не могу я уйти теперь, растравил сам себе душу, писатель хренов, воображение не по разуму!
        Я опять подумал с мимолетным сожалением о невозможности выпить для решительности, алкоголь для меня будто перестал существовать в этой реальности, и совершенно неожиданно нашел дерзкий и хулиганский ход. Идея пришла мне в голову лишь потому, что я с удовольствием читал про “ментов” Кивина.
        Я дошел до ближайшего хозмага, купил бутылку какого-то растворителя, в аптеке взял упаковку ваты и, сложив все это в полиэтиленовый пакет двинулся обратно к дому. Дождавшись пока в подъезде воцарится относительная тишина я распорол своим знаменитым выкидником дерматин, напихал туда ваты, обильно окропил дверь растворителем, чиркнул зажигалкой и ссыпался по лестнице. Через мгновение я был у телефона автомата, 01 набирался без монетки, так что пять минут спустя япрогулочным шагом возвернулся во двор и с удовлетворением отметил, что дым из подъезда сочится.
        Тут завыла сирена, пожарники, как бы над ними не иронизировали, были и есть людьми расторопными. Я дождался красной машины и вошел в подъезд, где уже хлопали мощными дверями встревоженные жильцы.
        На третьем этаже дверь была открыта лишь у неприветливой дамы в фартуке. Сквозь дым она меня не увидела, продолжая поливать соседский дерматин из кастрюли.
        Меня отпихнул парень в каске и жесткой куртке. Он был без шланга, но с огнетушителем, который тот час пустил в ход.
        -Мальчишки балуются! - подала голос соседка.
        Пожарный промолчал.
        -Там старушка живет, - подал голос я, - как бы не задохнулась…
        -С улицы лестницу тянут, - ответил парень, не оборачиваясь.
        -Я поспешил на улицу. Действительно, выдвижная лестница уже прикоснулась к окнам, там стоял пожарный и что-то тревожно говорил в переносную рацию.
        Не знаю, какой бес толкнул меня к активности, но я вмиг засеменил по лестнице, оттолкнув нижнего пожарного, дополз до конца, отметив про себя, что ступеньки удобные, заглянул в окно и с удовлетворением отметил, что не зря всю эту кутерьму затеял. В грязное окно был виден смазанный интерьер комнаты, где не было никакой мебели, кроме уродливого лежака, покрытого тряпками. На лежаке сидел громадный мужик в трусах и майке. Одной рукой он держал за ошейник дога, а другой - полураздетую девушку. Он зажал ей шею сгибом локтя.
        -Задушит, - закричал я пожарнику, - делать надо что-то!
        Тот не ответил. Он, как ни странно, почти не обратил на меня внимания, видно принял за мента. Он что-то подтягивал за матерчатый тросик, и посмотрев вниз, я увидел, что это шланг с блестящим наконечником.
        Парень, как я понимаю, быстро сообразил, что в доме не ладно, и что виной тому не пожар. И принял решение с присущей пожарным прямотой. Он взял в руку наконечник, привычно перекинув шланг через плечо, левой рукой снял с пояса пожарный топорик, вышиб стекло и направил в окно струю воды.
        Это была мощная струя, она заткнула пасть беснующемуся догу и свалила мужика на спину. Девчонку тот выпустил, она упала на пол. Из соседней комнаты показалась старушка в черном платье, махающая сухой ручкой, как бабушка-смерть, потерявшая косу.
        -Ну что ж, - обернулся ко мне пожарный, перекрывая воду. Иди, работай. Я отсюда, если что, подмогну.
        Он явно принял меня за мента. Но это для меня уже не имело значение. Я впрыгнул в комнату, залихватски вытащил поджигу и направил её на старушку:
        -Где вторая девочка?! - заорал я.
        Ошеломленная бабка показала ручонкой себе за спину. Я отпихнул ее, ворвался во вторую комнату и увидел, что девчонка совершенно обнажена и прикована наручниками к батарее отопления.
        -Посиди тут, скоро освобожу, - сказал я, возвращаясь на основное место драмы, где мужик уже очухался, да и пес подозрительно быстро пришел в себя.
        Мужик встал, я выпалил из своего идиотского пистолета, забыв прикрыть лицо…

^«Поджига» (Также известно как «Поджиг» или «Поджигной») - простейшее самодельное огнестрельное оружие шампольного типа, обычно дульнозарядное.^
        Глава 3. Москва, метро, 10-30
        Совершенно измочаленный откинулся я на спинку жесткой скамейки вагона. Глаза до сих пор щипало, в горле першило. Накашлялся я от этого газа порядком. И накашлялся, и наплакался, и наблевался.
        Выстрелил я метко, струя газа угодила в маньяка, успешно от него отразилась, полосонула меня и растеклась по комнате. Хоть я и прикрыл лицо, но облако мерзкого газа меня все же достало. Ничего убийственного, никакой потери сознания. Просто мне в морду швырнули горсть перца, который аккуратно вцепился мне в глаза и носоглотку. Сквозь подступающие слезы я увидел морду дога (облако газа еще не опустилось вниз), сделал второй выстрел прямо в огромную пасть. Тут в отечественном оружии что-то заело и пистолетик вообразил себя автоматом, аккуратно разрядив обойму в разные стороны. Комната превратилась в перечный склад, а я на ощупь пробирался к окну, водя слепыми руками и, конечно, наткнулся на мужика, который занимался тем же…
        Короче, пожарные меня вытащили, мужика скрутили, комнату проветрили. А потом приехала милиция и оперативника почему-то больше всего интересовало, есть ли у меня разрешение на газовое оружие? Уже потом, когда в моей голове чуток посвежело, я понял, что опергруппа не желала делиться со мной лаврами поимки маньяка и таким своеобразным “наездом” советовала отвалить.
        Я человек понятливый. При общении с ментами моя понятливость возрастает в прогрессии, равной количеству звездочек на погонах мента. Поэтому я свалил - ушел на метро, посидел чуток в скверике, отдышался, слегка умылся снегом и спустился под землю.
        Мне следовало доехать до станции ВДНХ, где буквально в нескольких шагах от метро я снимал комнату в коммуналке. Внизу массивной кирпичной многоэтажки располагался военторг, я жил на втором этаже и комната была вполне приличная, хоть и скудно обставленная. Платил я за эти “хоромы” 20 советских баксов в месяц, по московским понятиям немного. Для сравнения квартплата за нашу четырехкомнатную квартиру в центре составляла 7руб с копейками. Конечно, я мог купить себе скромную квартирку, у меня оставалось еще около 30 тысяч от продажи ценностей, отданных душами мертвы, но я еще не определился в своем будущем.
        Да, напомню - переход сознания сыграл с ним странную штуку, я стал слышать давно умерших в местах их упокоения.
        Поезд шел без пересадок, он был полупустым, главный поток пассажиров уже схлынул. И, когда на Беговой, вошла группа юнцов, я не обратил на них внимание. Тем более, что сидел на предпоследней скамейке спиной к вагону. Но тревожный гомон заставил меня обернуться.
        Моим слезящемся глазам представилась сцена, достойная кисти Сальвадора Дали. В центре вагона на скамье девушка с парнем нахально трахались (по сленгу будущего времени), а остальные парни ходили по ошарашенному вагону и взимали плату за экстравагантное зрелище. Да, велика и могуча российская мысль, до невероятных проказ воспаряет наш обыватель!
        Пистолет мент мне не отдал, посоветовав не баловаться с такими игрушками или выправить разрешение. Даже, если б он был, прикасаться к этому гадючьему оружию меня можно было заставить лишь под страхом смерти. Драться со здоровенными молодыми качками тоже бесполезно, да и требовали они сумму для меня невеликую - 2 рубля. У меня только в кармане куртки валялось смятых бумажек гораздо больше, не считая плотной пачки соток в бумажнике. Я отдал деньги и спросил, сколько они зарабатывают за сеанс?
        Пацан, ехидно улыбаясь, ответил…
        (Я не считаю возможным привести тут его ответ. Лучше расскажу аналогичную историю.Иностранный инженер слышит напряженный разговор между мастером и рабочим на заводе и просит перевести содержание спора. Переводчик на миг заминается, потом говорит:
        -Мастер просит рабочего изготовить деталь, аргументируя это тем, что он находится в интимных отношениях с матерью рабочего. Рабочий отказывается, аргументируя это своими интимными отношениями с мастером, матерью мастера, начальником цеха, директором завода и самой деталью, причем в противоестественных позах).
        Я внимательно выслушал юнца. Произойди наш диалог несколько часов раньше, я бы не удержался, ввязался бы с молодежью в конфликт. Но сейчас я был вымотан до предела. Поэтому я надвинул шапочку на глаза и отвернулся. И уже в который раз задумался, отчего это меня находят самые невероятные события? Может я и впрямь гигантская флуктуация? Достаточно вспомнить, как вокруг меня и в первой, и во второй жизни концентрируется невероятное. Летел лебедь, стоило подумать - как бы не задел провод, как он задел провод и упал мне под ноги с оторванным крылом. Мужик в магазине включил телевизор, я посмотрел в его сторону, тот час из телевизора заорали: «Выключи сейчас же!» Мужик испугался, выключил. Пытался задержать нарушителя, провел мельницу и он попал анусом в ржавый штырь, скрытый в песке. Да что там - это все мелочи по сравнению с тем, как я устроился работать на пароход и этот громадный морозильный траулер затонул в первые же сутки!
        Через двадцать минут я отпер своим ключом квартиру, разделся в прихожей, прошел на кухню и заварил крепчайший кофе. В чашку я набухал четыре ложки сахара, вышел в комнату, уселся на диван и включил телевизор. (Хозяйка оставила мне черно-белый «Рекорд»). Включил я его не зря, меня интересовала информация о Столярном переулке. Когда я оправдывался перед оперативником, подъехал автобус с телевизионщиками.
        Я смаковал кофе и ждал утренних новостей, изредка переключая каналы. Я своими “наперченными” глазами не разглядел, какой канал приехал. Потом до меня дошло, что каналов, как в мое время, еще нет, как нет и цветного телевидения.
        Я вышел на кухню и спросил у кого-то из соседей, так еще и не познакомился толком, какие есть программы?
        «Первая программа ЦТ» - «Первая программа ЦТ», «ЦСТ. Московская программа ЦТ» - «Московская программа ЦТ». Обещают запустить «Образовательную программу ЦТ». М в след добавили: «Деревня!»
        Вернулся к телевизору.
        Новости сообщили, что при обыске в квартире маньяков в холодильнике обнаружили останки их прошлой жертвы: части тела, нарезанные на куски. Следовательно я спас не только честь девочек, но и жизни. Какой я молодец! Только славы никакой, поганые менты все приписали своим оперативным разработкам. Тот самый опер, что фаловал меня насчет газовика, минут пять распинался, доказывая, что за квартирой уже было установлено наблюдение, что случайный пожар (он сказал: “возгорание дверного проема”)чуть не смешал их планы, что девочкам оказана медицинская помощь (дали валерьянки) и здоровье их вне опасности (смазали царапины йодом).
        Что ж, не шибко и хотелось…
        ВЫ ЧТО - ПОВЕРИЛИ. ПОВЕРИЛИ, ЧТО ПО СОВЕТСКОМУ ТЕЛЕВИЗОРУ КТО-ТО РАССКАЖЕТ ПРО ЛЮДОЕДОВ В ЦЕНТРЕ МОСКВЫ!
        ТЕЛЕВИЗИОНЩИКИ ПОКАЗАЛИ ПОЖАРНУЮ МАШИНУ, ПОКАЗАЛИ ДЫМНУЮ ДВЕРЬ В КВАРТИРУ. И ВСЕ. НАЧАВШИЙСЯ ПОЖАР ИЗ-ЗА НЕОСТОРОЖНОГО ОБРАЩЕНИЯ С ОГНЕМ БЫЛ БЛАГОСТНО И МГНОВЕННО ПОТУШЕН БРАВЫМИ ПОЖАРНИКАМИ ТРЕТЬЕГО ПОЖАРНОГО ОТДЕЛЕНИЯ!
        НУ А МНЕ НА ТОМ СВЕТЕ ЗАЧТЕТСЯ. Спишут канцелярские херувимы с меня пару грехов. Что мне с деньгами делать, это гораздо важней? Комната оплачена за два месяца вперед, документы в порядке, здоровье неплохое… Разве что зубы… Ладно, столько лет жил с плохими, поживу еще. И в таком разе мне особенно волноваться не стоит. Голова у меня хорошая, в Москве перспектив множество, регистрация есть.
        А я пока повспоминаю про маньяков, может удастся, как порядочному попаданцу обезвредить кого-либо.
        Глава 4. Москва, комната в коммуналке, 12-46
        Яичница по-турецки готовится просто. Добавил помидоры, зелень - вот и готова. Когда жил в Израиле (в прошлой жизни), разные виды и ингредиенты таких яичниц называли: по-арабски - шакшука. А есть еще израильская вариация с таким же названием: ???????? (шакшука). Суть та же, много добавок и яйца. В некоторых рецептах её перемешивают, превращая в своеобразный омлет Смешивать в ШАКШУКЕ можно что угодно, начиная с помидоров и перца и заканчивая сосисками и сладкой кукурузой. Традиционный рецепт, однако, включает в себя всего три ингредиента: помидоры, перец и чеснок, к которым иногда добавляют еще и лук.
        Я пошарил в ящике своего стола (коммунальная кухня, у каждого свой стол и своя конфорка, так как в Москве в домах на кухнях уже газ и газовые колонки в ванных), нашел луковицу и помидор, покрошил, залил яйцами, добавил докторской колбасы (с колбасой в Москве сложности только в выходные, когда въезжают в столицу пригородные электрички??. Ходит анекдот: «Что это, длинная, зеленая, пахнет колбасой. Да, пригородные поезда зеленые, а часть колбасы и других продуктов на выходные продавцы прячут.
        А спустя много-много лет так же стали ездить из России за нормальной едой в Литву и в Латвию. И так же прибалты прятали продукты в выходные).
        Пока рассуждал, яичница заскворчала; поел прямо со сковороды, запил кефиром, пошел в редакцию газеты«ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ СССР», так как узнал, что с 1960 года стало выходить воскресное приложение к «Известиям» для семейного чтения - «Неделя. Редактором там нынче был некий Толкунов Лев Николаевич. Насколько понял, сравнивая содержание при Аджубее и после, стиль газеты немного засох, но оставался свободным по сравнению с другими газетами. Вообще, мне бы в «Комсомолку» надо, но решил начинать сразу с вершин, а не по комсомольско-молодежным ступенькам.
        Главный редактор, говорили московские сплетники в ресторации, поощряет инициативу. Впервые появились сменные блоки информации для Ленинграда и Киева. Выездные редакции «Известий» издавали специальные выпуски в Челябинске, Перми, Свердловске, чтобы ускорить ввод в действие новых производственных мощностей. Действовала «рабочая эстафета», которая держала под контролем выполнение предприятиями СССР заказов для уникальной гидростанции в Нуреке. В разных регионах страны проводились под эгидой «Известий» представительные совещания и смотры по расширению производства товаров для народа.
        Во, какой энергичный, жаль Вики нет, уточнить.
        Недавно «Известия» переживали драматический момент - спецкор по Африке Николай Хохлов был похищен в Конго. Советское правительство, дипмиссии разных стран и лично Генеральный секретарь ООН У Тан занимались освобождением журналиста.
        Николай Хохлов - журналист «Известий», специальный корреспондент по Африке. был схвачен конголезской полицией после передачи в газету материала о жизни в этой колониальной стране после захвата власти диктатором Чомбе. По Советскому Союзу прошли митинги с лозунгами: «Свободу Хохлову!». 15 марта, после 46 дней заключения в леопольдвильской тюрьме (Конго), он был освобожден. Вернувшись домой, Хохлов дал пресс-конференцию для советских и зарубежных СМИ, которая в течение двух часов проходила в редакции «Известий». «У меня отняли фотокамеру, засветили фотопленку, отобрали пятнадцать блокнотов записных книжек, дневники», - рассказывал он на пресс-конференции по возвращении[1 - (читайте «Известия» от 16 марта 1965 года).].
        Но сейчас июнь. Я подгадал поездку в Москву к лету, чтоб иметь возможность ехать без багажа, с небольшой балеткой. Так зовут в этом времени аккуратные, небольшие чемоданчики, заменяющие дорожные сумки и портфели. Имя ему дали, наверное, балетные чемоданчики балерунов, где жесткий каркас сохранял балетную одежду не мятой.
        Моя поездка разведывательная, возможно набирать авторитет следует в другом городе: В Ленинграде или в Новосибирске. Авторитет равносилен богатство в эпоху развитого социализма, а богатство прирастет потом, в лихие девяностые, в течении которых намерен стать миллиардером. И потом основать город-школу, город-вуз для талантливых педагогов и талантливых учеников. Умами разрастется талантливое и моральное поколение, геометрическая прогрессия поможет сделать этот мир лучше. Я не настроен спасать СССР или поддерживать буржуйский социализм, к которому идут скандинавские государства. Я намерен улучшать всю планету, ибо застал в 2020 году апогей насилия над ней и над людьми. Вулканы, жара, свободные вирусы со смертельным действием, мужики с женской тенденцией и бабы - с мужицкой.
        Я надел строгий темный костюм из жатки (дорогая материя, классический покрой, ручная работа), рассовал по карманам документы и сберкнижки на предъявителя и направился в редакцию.
        Глава 5. Москва, Библиотека имени Ленина, 13-40
        Зашел в знаменитую библиотеку. И никаких тебе сторожей, гардеробщика и то нет. Прошел в левый читальный зал, предъявил в абонементе удостоверение журналиста (очень ударно я потрудился два года в газетах Иркутска, Восточно-Сибирское отделение приняло меня в Союз журналистов СССР. Ценное в этом времени удостоверение, ценней только Союз писателей. Нет, конечно ксива Пре6дседателя ЦК КПСС еще ценней, но я тут пишу правду и ничего, кроме правды. Так что к писательской корочке тоже подбираюсь, сборник рассказов вышел в Иркутском издательстве, в Москву привез роман об Отшельнике и повесть про фею, которая так намучилась от капиталистов, что перелетела к нам, к коммунистам и комсомольцам. И тоже хочет в комсомол вступить, но для этого надо научиться читать и писать, поэтому она пошла в школу, учиться. Учиться, учиться, учиться, как завещал нам любимы Владимир Ильич и советует дорогой Леонид Ильич.
        Взял стопку газет, открыл блокнот. Выписки - наше все.
        Надо сказать, что с момента вытеснения в 1960 году своего детского сознания я, как попаданец в себя самого, добился определенных успехов.
        Во-первых, я почти перестал мучиться угрызениями совести от умерщвления себя юного. Я, признаться, ещё в 200 году недоумевал - как это попасть в себя ребенка. Мозг этого ребенка под давлением инфы за пятьдесят лет вперед просто рухнет, вселиться сознание старика сможет лишь в безумного ребенка. Возможный вариант в существовании двух сознаний. Неизбежен конфликт, схватка за обладание телом. И вопрос - кто еще победит, я ставлю на настоящего хозяина тела, на ребенка. У меня вселение уничтожило разум меня-юного, сохранив моторику и подсознательное. Полное слияние с остатками разума ребенка произошло лишь через несколько лет, отчего таинственно выросли физическая сила и реакция.
        Да, таинство попаданчества не обошлось без «плюшек», я могу слышать давно умерших в местах их захоронений или гибели. Свежих покойников не ощущаю.
        Время, наверное, сопротивлялось движению против «течения», у меня было много неприятностей, вплоть до крушения траулера, куда по направлению приехал после окончания вуза.
        Да, конечно, еще иняз окончил, шпрехаю, свободный инглиш и немного на француском. От прошлой жизни остался базарный иврит и письменная латынь.
        В ранних, довоенных номерах газеты, где слепым шрифтом и без брусковой верстки, впритык шли тексты (порой даже без рамок, что задевало бывшего ответственного секретаря и специалиста по верстке газетных полос - меня прошлого) нашел информацию об уникальном (для тех лет) здании издательства. Оказывается, его построили аж в 1927 году по проекту архитектора Григория Бархина при участии известного инженера-конструктора, одного из основателей советской научной школы теории железобетона Артура Лолейта.
        Здание газеты «Известия» на Пушкинской площади в Москве является одним из самых знаменитых столичных памятников конструктивизма второй половины 20-х годов прошлого века.
        Динамику фасаду придают асимметрично расположенные балконы и квадратные часы на торце здания.Если верить истории, автором этих часов был кремлевский слесарь Беренс, который за десять лет до этого восстановил Кремлевские куранты. Доступ к механизму часов осуществляется изнутри. В кабинете главного редактора имеется для этого специальная дверь через которую необходимо было постоянно заводить механизм.
        Кирпичные стены оштукатурены с имитацией бетона, нового для 1920-х годов материала. Отделочными работами занимались итальянские мастера, ранее работавшие над зданием Музея изобразительных искусств, использовались опробованные на здании музея технологии, например, добавление гранитной крошки в штукатурку.
        Вот какая знаменитость, а я туда - в сапогах намереваюсь.
        Тем ни менее пошел.
        Глава 6. Москва, редакция газеты «Известия», 15-10
        Постоял на площади, полюбовался Александром Сергеевичем. Перечитал про себя знаменитое стихотворение, часть которого выбито на пъедестале:
        Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
        К нему не зарастет народная тропа,
        Вознесся выше он главою непокорной
        Александрийского столпа.
        Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
        Мой прах переживет и тленья убежит -
        И славен буду я, доколь в подлунном мире
        Жив будет хоть один пиит.
        Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
        И назовет меня всяк сущий в ней язык,
        И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
        Тунгус, и друг степей калмык.
        И долго буду тем любезен я народу,
        Что чувства добрые я лирой пробуждал,
        Что в мой жестокий век восславил я свободу
        И милость к падшим призывал.
        Веленью божию, о муза, будь послушна,
        Обиды не страшась, не требуя венца;
        Хвалу и клевету приемли равнодушно,
        И не оспоривай глупца.
        Все-таки советское образование - это что-то, вот много ли людей в том времени, когда я постарел и умер, знают его полностью. А мы учили, по программе положено было, вот и учили. А прекрасные строки падают не только в память, но и в душу. И делают эту душу лучше. Музыка, стихи, театр (не кино) - три музы, без которых душа черствеет.
        «Веленью божию, о муза, будь послушна,
        Обиды не страшась, не требуя венца;
        Хвалу и клевету приемли равнодушно,
        И не оспоривай глупца»,
        -повторил я вполголоса.
        -Вспоминаете Пушкина, - раздался приятный баритон справа. - Нынче мало кто читает Пушкина, все за модными стихами бегают, СМОГ[2 - Разгоняя поэтические сходки на Маяке, власть вынудила молодежь, надышавшуюся воздухом оттепели, разойтись по квартирам, где им уже никто не мешал говорить свободно. Одним из главных центров поэтического подполья стала квартира Баси - поэтессы Алены Басиловой, музы шестидесятников. Бася жила недалеко от Маяка, в Каретном ряду (ее дом ныне снесен) и приходила к памятнику со своим черным пуделем кормить голубей. Здесь и познакомилась с такими же, как она, 17-18-летними молодыми поэтами. В ее квартире в 1965 году будет основан СМОГ - первое неформальное литературное объединение в СССР.] создали, ратуют за неформальную поэзию.
        -Я помедлил и сказал:
        -Да уж… Неформальная, ненормальная, априсмотришься, так банальная.
        -О, встретить поэта у памятника поэту - большая удача. А вы, я вижу, в издательство направляетесь. По какому вопросу? Я заведующий отделом писем, если что - ко мне.
        Удача, не упустить бы.
        -Я именно к вам и собирался, с отдела писем газета начинается.
        -Вот-вот, только многие эту истину не понимают, обрадовался собеседник. Газетчик?
        -Да, в молодежной работал и тоже на отделе писем. Не ценят нас в редакции…
        Дальше говорил уже не я. А мы шли через вахтера, потом ехали в допотопном лифет, потом зашли в кабинет.
        Чем Россия отличалась от Запада так это роскошными кабинетами руководителей любого звена. От профорга, до министра, от председателя до директора. Неизменный стиль начинался с обшитых дубом панелей, переходил на статуи и портреты идеологических основателей. Настольная лампа, стол с зеленым сукном, телефон под правую руку, у большого начальника - вертушка, поперечный стол, графин и лампа со стеклянным зеоеным абажуром, как у Ильича когда-то. А у нашего завотделом еще и дверка в углу имелась, в комнату отдыха надо думать. Туда он меня и повлек.
        Благословенное время: коньяк «Арарат», лимон, коробка конфет с бегущим оленем - знаменитый шоколадный набор.
        -Мы, старина, ничего что на ты, коллеги все же, мы, старичек, сейчас с тобой разговеемся немного. За встречу, так сказать единомышленника. Я - Николай Паниев. Был собкором в Румынии, Болгварии. Теперь сижу на письмах, у нас в отделе 78 сотрудников, еще при Аджубее усилили этот отдел.
        Ежедневно в газету приходит до полутора тысяч писем. В шестом отделении связи, к которому территориально относится редакция, выделили усиленную группу для их отбора.
        Зашла полная, строго одетая женщина.
        -Николай, я хочу сегодня пораньше уйти, дела дома?
        -Галя, нет проблем. Кстати, представлю - Галина Кузьмина работает у нас в «Известиях» с 1962, можно сказать - она мой зам, правая рука. Галина, это наш гость из Сибири, тоже журналист, зовут Володя. Я его на улице поймал, когда он Пушкина декламировал. Тоже с отдела писем. Расскажи ему о нашей работе.
        -Что тут рассказывать, вот у вас сколько писем в день приходило? У нас норма на человека - прочитать 50 -70 писем в день. Конечно, много пустых, никчемных, а то и глупых. Особенно допекают анонимки - не все поняли, что сталинская эпоха кончилась. Но и их надо зарегистрировать, по каждому письму нужно дать ход… Наша главная творческая задача рассмотреть в этой кипе писем жемчужное зерно, увидеть тему для будущего выступления в газете. Не секрет, что из писем, «добытых» с нашей помощью, рождались многие резонансные материалы ведущих журналистов «Известий» - Анатолия Аграновского, Нины Александровой, Эллы Максимовой.
        Кузьмина забыла о желании уйти пораньше. Глаза горели, она стала выше и стройней.
        -Имена сотрудников отдела писем редко появляются на газетных полосах. У девочек портилось зрение от порой совершенно неразборчивых писем. Но без их преданности «Известиям» газета не пробила бы такую широкую дорогу к сердцам своих читателей.
        -Галина, - привстал я из кресла, - простите, не знаю отчества… вы очень вдохновенно рассказываете. У нас, конечно, и писем меньше, и в отделе всего три человека. Но работы не меньше.
        -Ты, Володя, в нашей среде недавно, сразу видно. У нас отчество только на партсобрании упоминают.
        -Да нет, я не поэтому, ну все же столица, центральная газета…
        -Это не существенно. Ты журналист и я журналист, братство у нас творческое.
        -Спасибо, Галина. Учту.
        -И спасибо у нас не принято говорить, бог он не спасет. Спасти может только профорг.
        -Галя, так ты заботу об этом молодом человеке возьмешь? - подсуетился Паниев. - А мне пора бежать. Если что - буду завтра к десяти.
        -Ну пойдем, молодое поколение из Сибири, - сказала Галина. - Что у тебя за проблемы?
        Глава 7. Москва, Пушкинская площадь, время не отмечено
        В прошлой жизни я был человеком деликатным, вплоть до застенчивости. Нет, по-пьяне куролесил, обильно удобряя биографию уголовщиной, но в обычном состоянии никогда не активничал с незнакомыми. Но сейчас мой план требовал именно наглости.
        -Простите, товарищ Паниев, - сказал я, - не выполнишь ли оригинальную просьбу - вот что ты видешь из окна?
        -Ну, - растерялся шеф отдела писем, - памятник Пушкину вижу, аптеку и площадь, соответственно.
        -А вот я могу написать для вашей газеты за три дня об этих, непроизвольны выбранных объектах. Не сочтите хвастуном, просто хочется как-то заявить о себе.
        -Оригинальный способ выбрал для этого. Ну что ж, через три дня прошу, мы с Галей посмотрим, что у тебя получится.
        -Тогда извините, экскурсию отложим, потороплюсь работать.
        И я выкатился из кабинета и лифтом к выходу. Вышел на площадь, вздохнул и поехал к коммунальщикам Кировского района, именно им подчинялась служба дворников и охрана памятников на этой площади.
        Второй материал про аптеку. В аптекоуправление уже не успел, зато свободный вечер посвятил написанию материала о памятнике. С ним, с этим материалом было просто - оформил его в форме небольшого репортажа: «Мойдодыр для Пушкина». Так и начал, мол Корней Чуковский и Александр Пушкин никогда не встречались… А потом о том, как рабочие коммунальных служб идут на встречу с поэтом, вооружившись шлангом и щетками.Бронзового поэта с головы до ног обливают специальным составом, чтобы избавить от грязи и пыли. Они активно копятся в складках плаща и густых бакенбардах.
        Ну, естественно, несколько фамилий с упоминанием партийных регалий (коммунист с такого-то года, активный комсомолец), прочие - обязательные для этого времени цифры… готов репортаж. Фотку выпросил со стедна: момент работы, пожарная летсница, щетки, шланги. С отдачей.
        Спать лег удовлетворенно.
        С утра визит в аптекоуправление, журналистские корочки открывают любые двери, а аптека на Пушкинской площади оказалась небогата историей. Поэтому я применил профессиональный журналистский выверт и написал заметку так:
        «Аптекам повезло, их прошлое не обидело основателей Новой Москвы, они сохранили свой исторический вид. Например, аптека №1 или Старо-Никольская, создана аж в 1701 году Даниилом Гурчиным. До учреждения вольных аптек Гурчин Даниил Алексеевич являлся доктором Государевой (Царской) аптеки. Интересно, что Гурчин был также и стихотворцем. Он написал стихотворение “Триумф Польской музы”.
        Первая аптека была открыта еще при Иване Грозном еще с 1581 года. Она была и первой большой лабораторией, но долгое время служила лишь царской семье. Спустя некоторое время ей стали пользоваться дворяне и приказчики. Все остальные русские люди отоваривались в так называемых зелейных лавках.
        В 1701 году был подписан указ о закрытии зелейных лавок и открытии аптек.
        Кстати, самая первая частная аптека в Москве была открыта в том же 1701 году, но чуть раньше, в Немецкой слободе, личным указом Петра I. Аптеки давно уже нет, но остался Аптекарский переулок. А та самая аптека Даниила Гурчина изначально находилась вообще на Мясницкой, потом переехала на чётную сторону Никольской улицы, в 1832 году перешла в руки немецкого фармацевта Карла Феррейна, и лишь в 1862 году расположилась на Никольской, 21, где мы её можем посетить.
        Интересная аптека на Малой Бронной. Она существует не так давно, с 1914 года. Зато не простая, а с вывеской! Несколько лет назад, при очередном ремонте, кусок штукатурки отвалился, а под ним появилась старинная надпись. У аптеки не было планов и денег на реставрацию, так что собрали, опять же, народные средства, и вот перед нами шикарная надпись 1920-х годов. По краям номер - 53, и слоем сверху него - «Централ. бюро студенТческих кооперативов», надпись с ошибкой!
        Студенческие кооперативы создавались ещё до революции. Кроме обществ взаимопомощи, потребительских обществ (вспоминаем МСПО), касс, бирж труда, возникающих в том числе по инициативе студентов, в начале 20 века стали появляться торговые точки - магазины, лавки и аптеки. Деятельность этих студенческих кооперативов процветала в годы НЭПа, пример аптеки на Малой Бронной - подтверждение этому.
        По сравнению с этими, ведущими историю из тьмы веков аптеками, наша героиня имеет весьма скромное имя: «Аптека №36». Зато построена она с соблюдением современных санитарных норм и работают в ней отнюдь не царевы слуги, а достойные выпускницы… комсомолки и ответственные фармацевты…Руководит ими коммунист…».
        День был в разгаре, я присел на скамью недалеко от Пушкина и набросал в блокнот рыбу про аптеки. Осталось сочинить про саму площадь. А что? Что бы я не разузнал про историю, материалы об этом наверняка проскакивали. Нужно было углубиться в тему.
        Углубиться… Почему бы и нет. И я пошел в водоканал.
        Глава 8. Москва, под землей, время неопределенное, темно
        Год основания -1779.
        Основатели -Екатерина II.
        Расположение -Москва, Плетешковский переулок, 2.
        Отрасль -Водоснабжение, водоотведение.
        Продукция -Питьевая вода, очистка сточных вод.
        Мы под землей, под площадью имени Пушкина. Я поспешно купил «смену» и чувствительную пленку в 250 единиц. Без фото «Подземная зарисовка» не получится яркой. Хотя, яркости мало, дурак не купивший лампу-вспышку. Правда, она стоит дороже аппарата, но у меня, вроде, проблем с деньгами нет.
        -Эй, что случилось? - окликает меня провожатый.
        А я стою столбом уже, вроде, давно. И пялюсь на стенку подземного хода, затянутую склизким металлическим листом.
        -Это дыры в бетонной трубе водостоков раньше так заделывали, - поясняет сопровождающий, - после наводнений. Пока Яузу в бетон не упрятали, тут часто бывали разливы.
        Но меня не металлический пластырь ввел в столбняк, просто окликнули меня оттуда, из-за стены. Чей-то неупокоенный дух воззвал прийти одному, лучше ночью.
        Ну, притопать не долго, откинуть люк и прямо, тут без поворотов дорога. Это дальше, под площадью водостоки разветвляются.
        Приду, что ж.
        Переступая болотными сапогами, которые мы надели в дежурной машине-аварийке Кировского водоканала, я шел за подземным гидом, а парень, подсвечивая мощным аккумуляторным фонарем, просвещал:
        «Не каждый знает, что под ногами москвичей находится море. Нет, не подземные реки, а именно море. Настоящее, соленое.
        Что же представляет собой это море? Попробуем вместе с бурильщиками проникнуть в его глубины. Уже в 70 -270 метрах от поверхности земли мы встретим питьевую воду, вкусную и доброкачественную. Но это еще не море.
        На глубине от 335 до 520 метров пласты богаты целебной «Московской минеральной». По своему составу она близка к «Боржоми» и «Ессентукам». Одну из скважин пробурили в Останкине, на территории завода фруктовых вод. Там добывают минеральную воду и наполняют ею бутылки со знакомой многим этикеткой. Но и это еще не море. С его поверхностью бурильщики встречаются на глубине 815метров.
        Солей еще больше на глубине 1070 -1340 метров. Оттуда поднимают крутой рассол с 262 граммами солей в литре. Скважины для добычи древней морской воды пробурены рабочими треста Промбурвод Министерства монтажных и специальных строительных работ СССР. Одна из скважин - на Московском мясокомбинате, что на улице Талалихина. Раньше всю соль, необходимую для этого предприятия (на соли работают и холодильные установки), привозили из Соликамска. Теперь в этом нет нужды»[3 - источник Дмитрий Литвин.].
        Я представил себе, себе, что дом, в котором живут люди, от подземной морской бездны отделяет слой земли толщиной всего лишь в 500 -700 метров! И ужас в том (об этом писать нельзя, пометил в уме автоматом) в том, что при интенсивной застройке Москвы более 5000 речек и ручьев были пущены в подземные коллекторы. Подземные коллекторы давно обветшали, и эти тысячи подземных речек размыли огромные и многочисленные пустоты в глубинных слоях грунта под Москвой.
        А мой подземный Сусанин добавил:
        -Подземные реки, при всей своей кажущейся безобидности является одной из опаснейших категорий спелеостологических объектов и решительно не рекомендуются для посещения. Посещение подземных рек связано с опасностями, которые вам сложно будет проконтролировать, например - скопления газов под землёй или коллекторная волна. Для вас, как журналиста «Известий» сделали исключение, но сами никогда не лазайте в водостоки.
        Не хотел бы и сам, но придется… - подумал я, выбираясь после экскурсии. Что ж, погоды стоят сухие, шибко не испачкались и не промокли. Благо, в машине оказалась кабинка с бачком воды, труженики водоканала всегда обмываются после посещения подземелий, санитарные нормы на производстве строгие. Что ж, поблагодарил, записал фамилии и должности, свалил в коммуналку - писать третий материал. «Море под площадью», такой заголовок кинем в черновом варианте.
        Глава 9. Москва, ночь, под площадью Пушкина
        Как тать в ночи пробираюсь к люку. Днем был в магазине: «Охота и рыболовство», покупал болотные сапоги. С ностальгией рассматривал составные спиннинги из нескольких бамбуковых (!) палок. Нескоро появятся тут углеродные телескопические, которыми хоть акулу тягай, хоть стокилограммового тунца. Ружья тоже привлекли внимание, их продавали просто по охотничьему билету - никакой волокиты. Хорошее время, однако. А в Москве и не бедное, все необходимое лично мне есть в открытой продаже. Из еды - Елисеевский, из промтоваров - ГУМ. А в ГУМЕ есть потайная дверца для избранных. Еще не ходил, но уверен - члена союза журналистов из Сибири пустят.
        Люк сдвинул Спускаюсь по лестнице. Как же неудобно в этих болотниках лазить по лестницам. Фонарик китайский с двумя круглыми батарейками, купил у барыги - не все в ГУМе есть. Вот и железная заплата.
        -Что тебе надо, старче?
        -Забери это, жжется, мочи нет терпеть!
        -Что «это»?
        -Ты уже забирал. Там, у моря.
        -Шарик чужой. Ну уж нет, я тогда из-за него месяц в психушке провалялся!
        -Забери и выбрось. Успеешь, если быстро. Измучил он меня.
        = Не, не хочу рисковать.
        -Забери, золото хочешь?
        -Нет, есть у меня золото.
        -Силу хочешь?
        -Сила - понятие абстрактное. Я после слияния сознаний и так стал вдвое сильней физически, да и здоровье улучшилось. Что ты имеешь ввиду?
        -Я не знаю, что есть абстракое, я тебе дам дух силы.
        -Что это, что за Сила?
        -Когда вздохнешь, то вспомнишь все, что забыл. И всегда помнить будешь. Такая вот Сила.
        -Память абсолютная, что ли?
        -Я не знаю, что это асолютая. Берешь?
        -Ну ладно, давай…
        Склизкое железо изогнулось от чудовищной энергии, в руку мне упал знакомый теплый, покалывающий кожу шарик. А в голове будто пузырики от шампанского забурлили, вымывая со дна памяти отрывки и обрывки мимоходных знаний, инфы, накопленной за восемьдесят лет в прошлой жизни и за почти двадцать пять - в нынешней.
        -Барзо дзякую, путник, - донесся до меня слабеющий голос мертвого духа. А я уже бежал по тоннелю, хлюпая болотниками, лез по железной лестнице, наскоро присобачивал тяжеленный люк. И бежал дальше, ощущая обволакивающую прелесть шарика иной цивилизации, его гипнотическую желанность.
        И уже на Страстном бульваре у какого-то старинного дома[4 - Дом №2 - изначально доходный дом, с 1956 по 2003 здесь размещалась редакция «Московских новостей».] с усилием, заставившем трещать мышцы, разжал ладонь, выпустив Шарик. Он канул в асфальт и сквозь него. Тотчас дом на моих глазах начал съеживаться, вминаться сам в себя. Замедленно, как в кошмарном сне, дом осыпался прахом, а я опять потерял сознание.
        В 1963 году американский физик А. Кормак повторно (но отличным от Радона способом) решил задачу томографического восстановления, а в 1969 году английский инженер-физик Г. Хаунсфилд из фирмы EMI Ltd. сконструировал «ЭМИ-сканер» (EMI-scanner) - первый компьютерный рентгеновский томограф, чьи клинические испытания прошли в 1972 году. В 1979 году Кормак и Хаунсфилд «за разработку компьютерной томографии» были удостоены Нобелевской премии по физиологии и медицине.
        Глава 10. Москва газета Известия и новая квартира
        Забавно, никогда не знал, что в Москве были двухэтажные троллейбусы.
        …Радостный шел я в редакцию. Уверенный, что хоть два из трех материалов понравятся придирчевому заву отдела писем.И в самом деле, не плохо вышло: «Подземная зарисовка» - про море под Москвой; «Аптекам повезло» - про древнюю историю аптек Москвы и про их новое, комсомольское население; «Мойдодыр для Пушкина» - про то, как моют памятники в столице.
        Проехавший мимо двухэтажный троллейбус (!), вынудил открыть рот и остановится.
        Все знают про знаменитые двухэтажные автобусы в Лондоне, один из главных символов Англии. Но знал ли кто, что в Москве когда-то тоже был двухэтажный общественный транспорт? Я - нет.
        Нет, я знал о том, как в 1907 году бизнесмен со звучной фамилией Иванов закупил для Петербурга несколько немецких автобусов «Гаггенау». Второй этаж там был с открытым верхом. Просуществовали они лишь до 1914, когда все автобусы мобилизовали для фронта.
        Я попытался обратиться к Силе, вдохнутой в меня мертвым в подземелье, но ответа не произошло. Значит нигде в глубинах памяти нет об этом информации. Ладно бы автобусы, но троллейбусы, это вообще завал. Шок, ежели по нашему.
        Через пять минут начнется нечто невообразимое, события помчат вскач, так что я тут вкратце расскажу, что позже узнал об этих монстрах.
        В Москве двухэтажный транспорт появился в 1930 году и сразу собственного производства. Оказывается, ещё в 1937 году по указанию Хрущёва, который тогда был первым секретарём московского комитета партии, закупили два троллейбуса в Лондоне. Первый был обычный - одноэтажный. А вот второй - имел два этажа.
        После всего лишь месячной эксплуатации, английский троллейбус отправили на Ярославский автозавод. Для вдохновения. Чтобы сделать отечественную машину. Так появилась знаменитая модель ЯТБ-3.
        Корпус ЯТБ-3 был цельнометаллическим, что увеличивало долговечность троллейбуса. Раньше везде использовали дерево. Имелись широкие четырёхстворчатые двери. Была двойная система тормозов. Ну а сидения были мягкими, с ковровой обивкой.
        Увы, через два года стало понятно, что эксплуатация такого транспорта неудобна. Машины сняли с маршрутов и отправили в ангары. Хотели пустить на металлолом. Но в 1941 началась война, и было не до этого. А после окончания Великой Отечественной не хватало общественного транспорта.
        И на маршруты вышли двухэтажные «старички».
        Вот такими чудесами радует меня советская старина. Даже сознание, видевшее 2020 год, радуется смелости и новаторству советских 1965 года.
        Я неспешно вышел на Пушкинскую площадь и снова замер, отвесив челюсть. Были бы уши длинные, тоже бы отвесил. Здание Известий было разрушено.
        …Как прошла взрывная волна сюда от Страстного бульвара, что это за оружие - эти Шарики, там и ментальных фокусов хватало, теперь сейсмические добавились! И много ли таких Шариков рассыпано по Планете? Надо делать ноги, однозначно. Видимо время не хочет, чтоб я прогрессовал в столице, оно и на периферии меня с трудом терпит.
        Рассуждая так я вышел из Рахмановского переулка на Неглинную и уткнулся в объявление на стене кирпичного дома:
        «Сдается квартира в кирпичном доме 19 века в историческом центре Москвы. До Кремля 1км. пешком После капитального ремонта. В квартирах подключен газ».
        И уточнение мелкими буквами:
        Москва, Неглинная улица, д.16/2 с.3.
        Жилой дом, 3 этажа, 1891 год, квартир: 19, подъездов: 3, Во дворе есть спортивная площадка.
        Тип дома: Многоквартирный
        Квартир: 19
        Проживает: 42 человека
        Дорого»
        Это то, что мне сейчас нужно, подумал я, денег куча, а я ютюсь в коммуналке.
        Сдавалась уютная и просторная двухкомнатная на втором этаже. Как сопоставить уют и простор? Легко. Для этого надо просто въехать в доходный дом царской постройки, где в квартирах лепнина по потолку, где балкон являет собой архитектурное искусство, а кухня, прихожая, кладовая и комната для прислуги в общем объеме равнозначны трем советским двухкомнатным хрущевкам.
        -Хозяина перевели служить при торгпредстве в ГДР, - объяснила бойкая девушка средних лет с тугими щеками и нахальной грудью, - оне на даче покамест. Баяли, приличного человека пустить и им позвонить.
        -Я приличный, - сразу среагировал я, - сколько стоит эта квартирка?
        -Ой, дорого, целых 120 рублев в месяц, да еще хояйка хочет за полгода наперед.
        В прошлой жизни снимал на месяц советскую небольшую около Белорусского вокзала, обошлась в тысячу долларами. Так что вполне скромно, если сравнивать. И если помнить, что покупательная способность рубля в этом времени еще превышает возможности доллара, а сто бакинских за шикарную хату в центре первопрестольной - считай даром.
        Быстро договорились с высокопоставленной женой по телефону на завтра, она посоветовала оставить уборщицу Дусю, «два года работает приходящей прислугой за все, честная, чистоплотная, белье вымачивает с уксусом и лавандой перед стиркой», а про квартплату и телефон и речи не было - в СССР коммунальные услуги стоили символическую сумму.
        Обрадовал Дусю, вышел на улицу и побрел в Сандуны, благо - рядом, на углу, через шесть домов.
        Глава 11. Москва, Неглинная улица
        Просто я живу на улице Ленина
        И меня зарубает время от времени…
        Вот привязалась эта песня группы Ноль.
        Ведь родился и вырос на улице Ленина
        И меня зарубает время от времени.
        Как ненавижу, так и люблю свою Родину!
        И удивляться здесь, право, товарищи, нечему.
        Такая она уж слепая, глухая уродина,
        Ну а любить-то мне больше и нечего…
        Пил я в Питере с этим певцом-баянистом Фёдором Чистяковым по прозвищу «Дядя Фёдор».Еще перед тем, как его в психушку упекли.
        Вот так и живу на улице Ленина
        И меня зарубает время от времени.
        Но я то живу на улице Неглинной, её так лихо не зарифмуешь. Переулок сформировался в XVIII веке ещё до того, как река Неглинная была заключена в трубу. Переулок вёл от Петровки к берегу реки, где заканчивался тупиком, в связи с чем именовался Глухим. Из-за частых разливов Неглинной, заливавшей низкий правый берег, назывался также Грязным.
        А река продолжала преподносить сюрпризы. Её не остановило то, что давно течёт под поверхностью Москвы в трубе по решению Александра Первого при восстановлении Москвы после наполеоновского нашествия. Дело в том, что обмелевшая речка, в которую сбрасывались городские нечистоты, стала настолько грязной и зловонной, что в 1818 -1819 годах трёхкилометровый участок Неглинной в её нижнем течении заключили в подземную трубу (отсюда название Трубной площади). Во время этих работ был уничтожен Кузнецкий мост над Неглинной, давший имя одноимённой улице и находившийся в месте пересечения современных улиц Неглинная и Кузнецкий мост. Поверх течения реки Неглинной образовалась улица, застроенная вскоре добротными домами.
        Вплоть до 1974 года при паводках Неглинка регулярно вырывалась из подземной трубы и затопляла подвалы окрестных домов и даже саму улицу.
        И вот я, сняв шикарную (по нынешним понятиям) квартиру в центре столицы, бреду по улице, направляюсь в знаменитые бани. Бреду медленно, рассматриваю уникальную архитектуру. Память, взбодренная Силой, подсказывает:
        Неглинная улица, дом 29, стр. 1. Нынче здесь расположена Школа современной пьесы. А примерно полтора века назад здание было выстроено для ресторана «Эрмитаж» знаменитого французского повара Люсьена Оливье. Кто не знает Оливье? Именно тут в 1902 году праздновали премьеру пьесы Максима Горького «На дне». Сам писатель ходил между столиков, чокался с актерами и радостно восклицал: «Черти вы этакие, как вы хорошо играли».
        И все ели оливье, в классическом исполнении.
        Кто знает классику оливье? Никто не знает классику оливье.
        Филе 2 отварных рябчиков, один отварной телячий язык, 100грамм черной икры, 200 грамм свежих листьев салата (для украшения) 25 отварных раков, 250 грамм свежих огурчиков, 100 грамм каперсов, 5 мелко порезанных сваренных в крутую яиц.
        Заправка для салата: 400 грамм оливкового масла, взбить с двумя свежими желтками, с добавлением уксуса и горчицы.
        Вы думаете, что уже узнали классику оливье? Нет!
        Рябчиков нужно жарить в масле на сильном огне 5-10 минут. Затем положить их в кипящий куриный бульон, добавить 150мл мадеры на 850мл бульона, 20 оливок без косточек, 20 небольшого размера шампиньонов и варить 20 -30 минут на слабом огне накрыв крышкой. Когда мясо начнет отделятся от костей посолить и дать поварится еще несколько минут.
        Поместить кастрюлю со всем содержимым в емкость с холодной, чтобы мясо рябчиков остыло постепенно(!)
        Затем вытащить рябчиков и отделить мясо от костей. Снятое мясо завернуть в фольгу и поместить в холодильник (если нет рябчиков их можно заменить курицей но ее нужно варить подольше 30 -40 минут).
        Язык следует тщательно очистить от жира и слизи, хорошо промыть в холодной воде, положить в чистую холодную воду и варить на слабом огне с закрытой крышкой 3 -4 часа.
        За полчаса до готовности языка добавить туда нарезанную морковь, корень петрушки, репчатый лук и лаврового листа. За 5 минут до конца варки посолить. Готовый язык положить в холодную воду на несколько секунд. Выложить язык на тарелку и снять с него кожу. Очищенный язык опять положить в бульон в котором он варился и быстро довести до кипения. Затем кастрюлю поместить в емкость с холодной водой. Остывший язык также завернуть в фольгу и поместить в холодильник. Листья салата хорошо промыть, обсушить и нарезать только перед сборкой салата.
        Раков тщательно промыть. Приготовить раствор для варки раков: 25 граммов петрушки, лука и моркови. 10 грамм эстрагона, 30 -40 грамм укропа, 1лавровый лист, несколько горошин душистого перца и 50 граммов соли. Когда раствор закипит добавить в него раков и варить 10 минут. Выключить огонь, но раков сразу не вынимайте а дайте настоятся. После чего остудите поставив кастрюлю в емкость с холодной водой.
        Свежие огурцы очистите от кожуры и мелко нарежьте. каперсы также мелко нарежьте (предварительно их высушив).
        Яйца варите не более 7 -8 минут. Все ингредиенты нарежьте и смешайте. Добавьте майонез собственного изготовления и сразу же подавайте к столу.
        Ресторан «Эрмитаж», или «Эрмитаж Оливье» первоначально был общим делом французского повара Люсьена Оливье и московского купца Якова Пегова. По сути «Эрмитаж» был рестораном, работающим по образцу парижских. Однако он по-прежнему назывался «трактиром», что подчёркивалось одеждой официантов, которые назывались «половыми» и носили не фраки, а привычную москвичам одежду с белой рубашкой навыпуск.
        А с оливье не заворачивайтесь: для салата вам понадобятся отваренные морковь, картофель, яйца, а также колбаса, горошек и соленые огурцы. Порежьте все кубиками, залейте майонезом. Перемешайте - салат готов!
        Глава 12. Москва, Неглинная улица, д.16/2 с.3., кв №4
        А я нагуливаю аппетит на Неглинке. Бреду, глазею.
        Неглинная улица, дом 14, стр. 1А. Сандуновские бани: главный корпус с доходными квартирами, магазинами, банной частью и парадным МАВРИТАНСКИМ двориком.
        Звонарский переулок. Само здание мужских бань. Киношники любят там брать натуру: «Броненосец „Потёмкин“» (в бассейне), «Александр Невский» (в бассейне), «Брат-2», «Старый новый год» (сцена в номере с бассейном). Даже баня «Иронии судьбы, или С лёгким паром!»… Эта инфа, конечно, интересная, но несвоевременная. И как бы мне с этой улучшенной памятью не сболтнуть нечто, привлекая внимание вездесущего КГБ! Может все же удрать за границу? Из Югославии в Италию можно запросто дернуть, туда даже автобус ходит для однодневного посещения туристами.
        Помнится, актерки и актёры придворного театра императрицы Екатерины II Сила Сандунов и Елизавета Уранова на бриллианты, подаренные по случаю их свадьбы императрицей, приобрели участок земли по реке Неглинной для строительства жилых кварталов и магазинов. Но вскоре решение было изменено в пользу устройства бань. В 1808 году строительство было завершено.
        Сандуны стали образцом банной индустрии благодаря передовым инженерным системам. Воду бани брали по особой водопроводной нитке из реки Москвы от Бабьегородской плотины и из 700-футовой артезианской скважины. Электрическое освещение питалось от собственной электростанции (в 1896 году её ток позаимствовали для освещения коронации Николая II). В бане было занято до четырёхсот(!) банщиков. Помимо гостиницы и ресторанов в Сандунах был даже «Зоологический магазин Ф. А. Ахиллеса».
        Три самых дорогих кабинета включали в себя пять комнат: раздевальню, гостиную, будуар, баню и парильню.
        В советское время Сандуны продолжали носить звание лучших бань в Москве. Однако неаккуратная эксплуатация постепенно привела к существенным разрушениям их внутренних систем и фасадов. Первая значительная реконструкция была проведена в 1944 году. Она затронула внутреннее оформление, технические системы. Также были введены дополнительные удобства, соответствующие тому времени.
        В качестве сервиса продолжали существовать «семейные номера», куда допускались разнополые посетители, они пользовались успехом в стране, где не было секса.
        О, они же и сейчас есть. Здорово. Хотя, зачем мне баня - у меня шикарная квартира рядом, через несколько домов. Просторная двухкомнатная на втором этаже с прислугой и прихожей, там даже кухня побольше иных гостиных.
        И не надо превращать записки попаданца в записки московского гида, пользоваться Силой сверхпамяти. Да, старая Москва хороша. Но Питер, где я в будущей жизни прожил семь лет, гораздо интересней. Впрочем, в прошлой-будущей жизни я и в Москве немало пожил. В основном - напротив Краснопресненских бань… Как-то мне везет на соседство с банями, в Харькове я тоже снимал квартиру рядом с центральными банями.
        А что надо, так надо - это прогуляться на кладбище. На том же Ваганьковском можно встретить интересных собеседников времен Екатерины Второй, а то и самого Петра Великого.
        Рассуждая так, я успел съездить на ВДНХ, забрать свое нехитрое барахлишко и вернуться на, теперь родную, Неглинную. Взбежал на второй этаж (лестница пологая и по центру снабжена ковровой дорожкой, прижатой медными штырями. Открыл своим (!) ключом, своим на пару лет, входную дверь, вошел в прихожую, присел на мягкий пуфик около фигурной вешалки, разулся (по блестящему старинному паркету приятно ходить в носках или в домашних туфлях, которых у меня нет - надо купить), прошел в залу, присел на диван, оглядел стену, увешанную небольшими акварелями Серова и хорошими копиями Рокуэлла Кента. За моей спиной спинку дивана и часть стены украшали тонкого фарфора тарелочки, подаренные в Китае, коллегами по посольству, три тарелочки с тонкой росписью - династия Мин, в 2000 годе будет стоит баснословную сумму.
        Встал, пошел на кухню, куда тоже ведет небольшой коридорчик, стены которого представляют книжные шкафы, углубленные в толстую основу дома, При открывании дверцы загораются специальные, небольшие лампочки. Библиотека богатая, почти все академические издания в супер обложках. Сервантес, Арабские сказки, знаменитый пятитомник Пушкина… Книги новые, нечитанные.
        Кухня блестит медью здоровенной глубокой сковороды для варки варенья. Моя мама тоже варила в медной… Стоп, почему варила - жива мама, еще долго будет жива. Холодильник «ЗИЛ-Москва». Легенда ретро-дизайна, эстетически привлекателен обтекаемой формой. Прочности лакокрасочного покрытия позавидует любой автомобилист.
        На плите здоровенная кастрюля, покрытая полотенцем. Потрогал - теплая. Открыл крышку - борщ с мозговой косточкой! Вау, молодец Дуся, позаботилась о новом жильце.
        Открыл холодильник - пуст. На нижней полке графинчик с белой жидкостью. Понюхал - она, родимая. К борщу. Нашлась и горчица.
        Накрыл прямо на кухне. Съем не меньше двух тарелок и мозг буду выбивать о ложку, громко, по-хозяйски, рыгая и фуфукая от сытости.
        Глава 13. Москва, наводнение
        Во сне было много секса, хотя в СССР его не имеется. А как же, после наваристого борща и мозговой косточки толщиной с мою руку. Две столовых ложки мозга выбил. И схарчил его с горчичкой.
        Выспался на славу. Кровать оказалась, как я люблю, с панцирной сеткой т нетолстым матрасом, подушка пуховая, думка - тоже, одеяло стеганной атласное, лампа над кроватью яркая, прикроватная тумбочка удобная. Перед сном читал Толстого, в академическом издании.
        «…Купец привел под руку дочь, провел ее в келью и тотчас же ушел. Дочь была белокурая, чрезвычайно белая, бледная, полная, чрезвычайно короткая девушка, с испуганным детским лицом и очень развитыми женскими формами. Отец Сергий остался на лавочке у входа. Когда проходила девушка и остановилась подле него и он благословил ее, он сам ужаснулся на себя, как он осмотрел ее тело. Она прошла, а он чувствовал себя ужаленным. По лицу ее он увидал, что она чувственна и слабоумна. Он встал и вошел в келью. Она сидела на табурете, дожидаясь его. Когда он взошел, она встала. - Я к папаше хочу, - сказала она.
        -Не бойся, - сказал он.
        -Что у тебя болит?
        -Все у меня болит, - сказала она, и вдруг лицо ее осветилось улыбкой.
        -Ты будешь здорова, - сказал он. - Молись.
        -Что молиться, я молилась, ничего не помогает. - И она все улыбалась. - Вот вы помолитесь да руки на меня наложите. Я во сне вас видела.
        -Как видела?
        -Видела, что вы вот так ручку наложили мне на грудь. - Она взяла его руку и прижала ее к своей груди. - Вот сюда.
        Он отдал ей свою правую руку.
        -Как тебя звать? - спросил он, дрожа всем телом и чувствуя, что он побежден. Что похоть ушла уже из-под руководства.
        -Марья. А что? Она взяла руку и поцеловала ее, а потом одной рукой обвила его за пояс и прижимала к себе.
        -Что ты? - сказал он. - Марья. Ты дьявол.
        -Ну, авось ничего. И она, обнимая его, села с ним на кровать.
        На рассвете он вышел на крыльцо. «Неужели все это было? Отец придет. Она расскажет. Она дьявол. Да что же я сделаю? Вот он, тот топор, которым я рубил палец». Он схватил топор и пошел в келью. Келейник встретил его.
        -Дров прикажете нарубить? Пожалуйте топор.
        Он отдал топор. Вошел в келью. Она лежала и спала. С ужасом взглянул он на нее. Прошел в келью, снял мужицкое платье, оделся, взял ножницы, обстриг волосы и вышел по тропинке под гору к реке, у которой он не был четыре года. Вдоль реки шла дорога; он пошел по ней и прошел до обеда. В обед он вошел в рожь и лег в ней. К вечеру он пришел к деревне на реке. Он не пошел в деревню, а к реке, к обрыву»[5 - Л. Н. Толстой. Отец Сергий.].
        Колоссальный Лев Толстой писатель!
        Я встал, накинул одеяло на разоренную постель, прошел в туалет с бачком под потолком и фаянсовой белой ручкой на цепи, дернул за эту ручку, послушал, как с ревом устремилась вода на смыв, перешел в другую комнату, где была ванная на львиных ножках и медные краны, не стал принимать душ, а просто умылся над здоровенной раковиной. В древности понимали толк в умывании, помещение было большое, просторное, в желтом кафеле и в зеркалах.
        Перешел в кухню. Прислуга приходила три раза в неделю с утра, поэтому сегодня её не будет, надо пойти и накупить продуктов, набить холодильник. Пошарил по шкафчикам, нашел банку индийского растворимого кофе, заварил. Попил его без печенья, как привык в той - прерванной в 2020 году жизни. Одел светлый костюм, пошитый для папа из материала «метро». Спустился в подъезд и ступил в воду, по колено[6 - 25 июня 1965 года после сильного ливня был затоплен перекрёсток Неглинной улицы и Рахмановского переулка, площадь затопления составила 25га.].
        …Зря я, наверное приехал в Москву, не хочет она меня принимать. Сперва этот шарик, уничтоживший пару важных зданий и с ними мою надежду получить корочки внештатного репортера «Известий» - пропуск в московский рай. Теперь это наводнение, которое наверняка было в прошлом, не привело к столь ужасным разрушениям. И в этом времени оно обошлось бы потехой для мальчишек и неприятностями для машиновладельцев в районе Неглинной. Но тут появился я, человек из будущего, поплывший против временного потока. А время - субстанция плотная и на любое давление реагирует повышением сопротивления, стремится инородное тело (сознание) вытолкнуть.
        Так черная дыра выталкивает посторонний объект, но время в этих звездных катаклизмах относительно, поэтому процесс может продолжаться в формате бесконечности. На Планетах иные законы, более плоскостные.
        Короче, дом рухнул с подмытым множеством наводнений фундаментом, рухнул и похоронил в развалах мое имущество: сберегательные книжки на предъявителя, недописанную рукопись про Отшельника, который нашел в тайге гроб с миниатюрной крылатой женщиной, второй папин костюм из темной с искрой жатки для официальных визитов, старинный несессер для дорожных необходимостей (гигиены, бритья, зубов), куртку теплую «аляску», купленную в Охотске у канадского моряка.
        Вообщем остался я в светлом костюме мокром до пояса и семьюдесятью рублями в разных карманах. Как раз на дорогу в купейном до Иркутска хватит, к маме. Там сопротивление времени вроде не так остро сказывается, как при попытках изменить точку локации. Вон, стоило в Охотск переехать - пароход затонул. А в Иркутске не особо катаклизмы меня преследуют.
        И я отправился на вокзал за билетом.
        Глава 14. Москва, следственный изолятор
        Стою на перроне, жду поезд. Поезд хороший - скорый, Москва-Пекин. Мы в таких маршрутах всегда на стоянке в вагон-ресторан ныряли, пиво купить бутылочное и изумительные ромовые бабы с изюмом.
        В кассе проинструктировали с гордостью:
        «Поезд отправляется в 23:45 и прибывает в 14:35. Ваш путь от Москва Ярославская до Пекин займет 5 д 9ч 50м. Средняя путевая скорость поезда - 69км/ч. По классификации РЖД это Скорый поезд. Вы проедете 7622км. На этом маршруте будет 42 остановки. Самая продолжительная стоянка поезда на станции Эрлянь - 300 минут…»
        Поезд фирменный, поэтому от купе пришлось отказаться, взял плацкарт за пятьдесят два рубля, зато нижняя полка. Осталось двадцать рублей с мелочью, ресторан отпадает, буду выскакивать на стоянках: пирожки, вареная картошка, огурчики.
        Ярославский вокзал, в этом времени самый красивый на площади трех вокзалов. В будущем Казанский тоже украсят и перестроят. Выхожу на перрон, жду на первом пути. Подходит какой-то командировочный:
        -Вы не посмотрите за моим чемоданом? Я буквально на пять минут, за пивом.
        -Пиво - это правильно, посмотрю.
        Командировочный уходит, поезд подает вагоны к вокзалу. Чисто механически отступаю от путей, прихватив командировочный багаж.
        Ой, на моем запястье фиксируется наручник.
        Два мента, один в штатском, фиксируют меня с двух сторон.
        -Зачем угол стибрил?
        Угол - чемодан, стибрил - украл. Но показывать знание воровского жаргона не следует.
        -Простите, я вас не понимаю. Этот чемодан оставил какой-то пассажир, попросил меня посмотреть пока он за пивом сбегает. Поезд подошел, я, естественно, отошел в глубину перрона и чемодан прихватил, чтоб не задело.
        -Грамотный, - говорит тот, что в штатском. - А у нас в линейном заявление лежит об украденном чемодане и содержание вещей указано. Ну пойдем в отделение, сверимся.
        -У меня билет на этот поезд. До Иркутска, домой еду. И вообще, я - журналист, вот в нагрудном кармане удостоверение. Зачем мне чемоданы воровать?
        -Вот в отделение и посмотрим, кто ты и что ты. Если все в порядке, мы тебя бесплатно Иркутск отправим.
        -Но это скорый поезд, фирменный… - пытаюсь возражать я, но меня влекут в сторону вокзала.
        В присутствии понятых вскрывают чемодан, сверяются со списком. Брюки черные - одна штука, спецовка рабочая, поддержанная - одна штука, бритвенный станок с лезвиями «Нева» - 1, свитер серый с дыркой на правом плече…
        Дырка меня добила:
        -Ну зачем мне это барахло, я билет купил за полста рублей, а тут и на десятку не наберется!
        -Вор, когда чемодан берет, он не знает чего там в нутре, - обстоятельно пояснил тот, что в форме.
        Удостоверение члена Союза журналистов СССР поколебало милиционера, но тот, что в штатском, не дрогнул. Дежурный лейтенант вообще не реагировал на сие действо. Подставой не просто пахло - воняло. Только кто и зачем? Вроде комитетчики от меня отвязались.
        Вроде…
        Поезд ушел, я обмяк и тупо отказался что-либо пояснять. Даже адвоката не требовал, не то нынче время, чтоб что-то требовать. И так же хладнокровно сел в воронок, который привез меня в Краснопресненски следственный изолятор. Об этом по дороге просветил второй задержанный, тоже схваченный на чемодане какого-то пассажира.
        В стакане на двоих он продолжил просветительскую деятельность. («Стакан» - помещение размером 1,2м ? 1,2м, с потолком, забранным решеткой, искусственным освещением с одной лампой, небольшой скамейкой для сидения напротив входа. Есть своеобразные «стаканы» и во всех автозаках,Они совершенно разные по размеру, но в основном не превышают 50 на 80 сантиметров. К одной стене приварена лавочка. Сесть там можно с прямой спиной, перед тобой закрывается дверь, которая имеет либо одно отверстие, либо много маленьких - для переговоров и поступления воздуха).
        Все это мне давно и противно знакомо, с тремя-то ходками перепробовал все виды советского тюремно-зоновского быта. Но нынче я - молодой мужчина, почти юноша. И мне никак нельзя демонстрировать знакомство с уголовным миром. Ну не то что совсем нельзя, я все же из Иркутска, из Сибири, где лагерей и тюрем больше, чем даже в Мордовии. Так что босяцкие стандарты должен знать.
        -Слухай, - жужжал сосед, - в Москве сейчас восемь следственных изоляторов. Ты знаешь такие как «Бутырка», «Лефортово» или «Матросская Тишина». А вот нас привезли в СИЗО 77/3или «Красная Пресня» тут - «сборка». Когда Волго-Дон строили тут зеков сортировали, разбивали на бригады и отправляли на эшелоны, в которые за один раз грузилось до 1500 человек. А нынче эту пересыльную кичу передали МВД.
        Не знаешь, что такое сборка? На ней стараются обломать пацана, особенно новичка. Сразу с автозака попадаешь как в мясорубку: крики, дубинки, иногда овчарки, постоянные пересчеты. Вот нас в стакан сунули, да еще вдвоем, что по закону запрещено. Но, мой совет, тут лучше перетерпеть, иначе попадешь под обмолот, надзиратели на сборке бешеные.
        Я прекрасно знал, что транзитка, сборка - проходной двор тюремного мира, место без традиций. Там всегда больше, чем в обычных тюрьмах, людей, незнакомых с правильными арестантскими понятиями либо просто рассчитывающих, что со свидетелями своих бесчинств они больше никогда не встретятся. Такие люди даже Япончика (Вячеслав Иваньков) короновали именно на пересылке по беспределу. Я знаю даже, что в 70-х годах в московской пересыльной тюрьме царил такой беспредел, что уголовные авторитеты своими методами навели там порядок. И беспредельная «Красная Пресня» также стала жить по понятиям. Но сейчас 1965, разгар лета, жара в стакане за сорок. И хоть мое сознание научилось терпеть и большую жару в Израиле, тело не тренированно. К тому же хочется писать…
        Глава 15. Москва, следственный изолятор
        Не стану описывать детально издевательства, коим подвергаются арестованные на пересылках и вообще в СИЗО (следственных изоляторах). Все это дико, ибо наша вина не доказана, до суда мы считаемся лишь подозреваемыми. Тем ни менее новичка топчут и гнобят с обеих сторон: надзиратели как бы снаружи, старожилы зека как бы изнутри. Меня впихнули в камеру, типичную для советских тюрем - убогую и жаркую и столь же типично переполненную народом. Судя по тощим матрасам, часть сидельцев спала под нарами. Трехэтажные нары подчеркивали надежные потолки сталинских строений. Впрочем, зря грешу на усатого, вон в углу дата барельефом: «1900, инженер Воейковъ». Сверх память услужливо подсказывает: участвовал в проектировании и строительстве магазина Елисеевых.
        Вообщем впихнули меня в хату с тощим матрасом и вонючей подушкой, свернутыми рулоном у меня же под мышкой. И сразу же какой-то мелкий метнул мне под ноги полотенце.
        Полагалось принять игру - вытереть ноги о полотенце, провести положенный ритуал, но мне все осточертело. Я отшвырнул тряпку, незаслуженно названную рушником, и пройдя к столу у окна, спросил устало:
        -Надеюсь, хоть смотрящий по хате имеется?
        -Ты чё, борзой! - возопил тощий мужичок в грязной майке и в наколках.
        В таком случае есть три алгоритма поведения.
        1.Ударить его в по-босяцки, расслабленной кистью по глазам, а потом сделать шмазь, то есть взять всей пятерней за рожу и пропустить её сквозь пальцы, как тряпку.
        2.Перевести ситуацию в шутку.
        3.Не обращать внимание и обратиться к более вменяемому сидельцу.
        Я на секунду задумался и сказал:
        -Ты чего крутишься тут, крученый что ли?
        Крученый в обеих ударениях рассматривается ворами, как одобрение с элементом насмешки. Однозначно среагировать трудно.
        Но мне повезло, я попал на погоняло мужичка, толпа зареготала.
        Пожилой плотный мужичок в углу на шконке (не приведи бог назвать вора мужиком!) окликнул меня:
        -Новичок, обзовись?
        -Погоняло Маэстро (вспомнил свое старое, их было два, второе - Профессор, когда вошел в возраст), статья 144, какая часть пока не определили. Ходка по следствию третья (подследственного вычислить по тюремной почте не так-то легко и быстро).
        -И все по карману (в смысле, по 144 - воровство)?
        -Нет, чаще по 147 (мошенничество).
        -Ого! А не молод ли?
        -С детства правильными людьми учен?
        -Обзовись? (Это намек на клички наставников из уголовного мира. Но я то воров Иркутска прекрасно знаю, учился на одной парте с младшим братом одного из главных).
        -Шкиля, Харьков Витя, Батяня, Труп.
        -Знатно! Сидай ко мне, счас шконку освободят.
        Я выдохнул облегченно, старые знания пригодились, никто меня больше на этой тюрьме доставать не будет. Кроме, конечно, режимников и дубаков (оперативных работников и надзирателей).
        Сидельцев много, часть ночует под шконками. Прежде всего, конечно, два чухана, которых не сделали петухами (не отпидарасили) лишь из-за их грязного вида и возраста: обоим чуть за пятьдесят. Пырин и Чигасов.
        Пырин - колобок, немного побитый, но в целом неплохой: нежадный, компанейский.
        Чигасов - без правой кисти, на культяпку которой он надевал шерстяной чулок, с лицом, изломанным тиком, слегка омертвевшей правой щекой, неряшливый и истеричный.Пырин сидел в своей хате (в деревенской, а не нашей) в обнимку со жбаном браги, когда соседи попросили посмотреть за восьми месячной девочкой, пока они сходят в кино. Он был один, брага крепкая, в хате жарко натоплено. Сидел он по домашнему, в нательном. И, когда девочка, удовлетворенно гулькая, забралась к нему в кальсоны, в место интимное, Пырин протеста не выразил, потягивая себе бражку, и, возможно, тоже удовлетворенно гулькал - этакий толстячок-добрячок.
        Дети все незнакомое тянут в рот, а соседи, вернувшись из кино, заглянули сперва в проталину окна.
        Потом Пырин бегал в исподнем по грязному снегу вокруг деревни, сужая круги и оглядываясь на сельчан с кольями. До участкового ему удалось добежать только после третьего круга.
        За время следствия он всякого натерпелся, но забитость не переросла у него в ненависть, скорей приобрела смущенную настороженность.
        Чигасов свою историю рассказывал так. Он служил сторожем в совхозном гараже, вечером приезжали на велосипедах девчонки - мелкота шести-девяти лет, полазить по кабинам машин, подразнить глупенького дядюЧигасова.
        В машинах были наклеены вырезки из журналов, открытки. Большей частью фривольные. Дразнилки приобрели сексуальный оттенок типа: а тебе, дядя, слабо показать, а вот мы у мальчишек видели, у них маленький, а у вас какой… Дядя Чигасов притворно сердился, журил пацанок. Тогда против него был создан заговор.Девчонки заключили с ним договор, что сперва они снимут трусики, а потом дяденька… Заставили его дать честное пионерское под салютом, что не обманет…
        На суде дядя Чигасов отчаянно дергал полупарализованным лицом, выпячивал культяпку, косноязычно объяснял, что его совратили, что он не мог нарушить пионерское слово, которое дал под давлением.Его били часто, гнали из-за общего стола, передних зубов он лишился почти полностью, и единственное утешение находил в визитах в оперативно-режимную часть, после чего его обидчики удалялись на отдых в карцер, а дядя Чигасов лез за общий стол, яростно чавкал, разбрасывая из жадного рта крошки капусты и крупы.Постоянные инциденты так надоели даже администрации, что Чигасова поставили на расход по питанию насыщется он теперь в окружении нашей тюремной хозобслуги, представители которой выражать недовольство не решаются.
        Глава 16. Москва, следственный изолятор
        Камера. Она похожа на камеру для пыток, но есть некоторые различия. Коллектив интересный:
        1)Юрка Слепой. Он действительно слеп, получил четыре года за кражу. Четвертая ходка (четвертый раз судим).
        2)Адмирал Нельсон. Это - инвалид, у него искалечено все тело, рука бездействует, пребывая постоянно скрюченной, нога волочится, глаз частично выбит и торчит из изуродованной глазницы наподобие маленького телескопа, за что ему и присвоена столь почетная кличка. Адмирал сидит за хулиганские действия. Они со Слепым закадычные друзья, третий срок тянут вместе на одной зоне.
        3)Миша Бродяга. Здоровенный старик, в прошлом разведчик, удостоенный всех орденов Славы. Ему далеко за 60, но он еще крепок. По ночам занимается онанизмом, от чего весь ярус, внизу которого он спит, трясется, как во время шторма. Получит вскоре третий срок за драку в автобусе.
        4)Я, ваш скромный герой, вместе споконой смерти попавший в эту камеру.
        5)Григорий Бармалеенко, в народе - Гоша Бармалей. Уже влепили СЕМЬ лет строгого режима за попытку изнасилования должностного лица и квартирные кражи. Было еще несколько мелких статей, но они поглощены основной, 117-й.
        В камере еще несколько человек, но они не представляют для нас интереса: так, мелкая шушера, серятина с «детскими» сроками до двух лет.
        А время идет себе, не обращая внимания на мелкие страсти маленьких людей в одном из отсеков шумного и бестолкового города Москва. Для одних оно движется быстро и интересно, для других - медленно и скучно. В камере его течение вообще спорадическое, оно функционирует импульсами: то замирая, то убыстряясь до безобразия.
        Мгновенно протекает обед, со скоростью света кончается маленькая порция чифира, исчезают, как в черной дыре космоса, сигареты, а ночь тянется со скоростью хромой улитки, облепленной, вдобавок, шустрыми пассажирами - клопами.
        Вот уже и Слепой с Нельсоном надоели друг другу до отрыжки и то и дело устраивают мелкие визгливые перебранки. Скучно в камере. У всех одна забота - скорей бы на зону. На зоне хорошо. Там воздух живой, там ходить можно по плацу, там куча впечатлений, множество разных людей. Там настоящая жизнь, не то, что в тесной камере следственного изолятора. Там даже простыни дадут с наволочкой. А тут все постельное белье состоит из пустого наматрасника, который зэки использует на манер спального мешка, исполняющего одновременную роль одеяла, простыни и т.д.
        Пульсирует время, врастает мое утонченное сознание в тело убитого мной пацана. И я вновь заворожен тем, что тюремное (равно, как и лагерное) общество впитало в себя все замашки социалистического строя. Впитало, освоило, переродило на свой, несколько огрубленный лад, и стало еще более бюрократическим и консервативным. Новичок (абстрактный) этой аксиомы еще не постиг, он еще верит в книжную романтику воровских законов, еще ищет джентльменов удачи, среди людей, лишенных даже намека на совесть и честь.
        На груди разведчика Миши, ставшего теперь просто Бродягой, выколоты два профиля: Ленин и Сталин. Не хватает надписи: «Честь и совесть нашей эпохи». Вместо этого написано: «Бей фашистских гадов». Надпись честная, жаль только, что старый разведчик до сих пор бьет фашистских и иных гадов. Первый срок он получил за то, что убил собутыльника, неуважительно отозвавшегося о Сталине. Освободился досрочно, как орденоносец, по амнистии. Второй срок получил за убийство собственной жены, не подавшей ему утром похмелку. Говорит, что слегка ударил ее палкой, не рассчитал силы. Освободился по амнистии, как кавалер орденов Славы. И вот, третий срок. В автобусе на вопрос кондуктора по поводу приобретения билета возбудился, начал орать, что с фронтовиков деньги не берут, что враг подслушивает, что кондуктор и не кондуктор вовсе, а агент мирового империализма. Выбил своей тросточкой все окна в автобусе, нанес средней тяжести телесные повреждения пассажирам. До кондуктора, правда, не добрался: возраст, силы уже не те. Бродяга был убежден в своей правоте, переезда на зону ждал хладнокровно, зная, что ближайшая
амнистия не обойдет его своими услугами.
        На груди Адмирала Нельсона нет портретов вождей-вампиров. На груди Адмирала Нельсона изображен гордый фрегат под всеми парусами. Изломанная ключица внесла в поведение фрегата свои коррективы, переломив его поперек борта. Теперь гордый парусник имеет вид жалкий. Легкая волна скользнет выше ватерлинии и пойдет фрегат ко дну со всей командой бывших флибустьеров. Нельсон мечтает о зоне больше всех. Ему на воле неуютно и трудно жить. 30 рублей пенсии по инвалидности не хватает даже на пиво. Воровать не может из-за искалеченного тела. Он совершил страшный поступок, караемый по статье 206 часть 2 - злостное хулиганство, которое выражалось в том, что он пописал на бочку с пивом. Если бы он сделал это вечером, никто бы не имел к нему претензий. Но он, наглец, совершил этот акт вандализма среди белого дня на глазах у всей пивной очереди.
        На цыплячьей грудке Слепого нарисована Мадонна. Трудно определить, к какому виду Мадонн относится эта, изображенная синими штрихами наколки, длинноволосая девушка с пухлыми губами. Ясно только, что выкалывал ее истинный художник. Под портретом трогательная и чистая надпись: «Мечта». Тюремный живописец создал собственную Мадонну и назвал ее соответственно. Жаль только, что Юра по причине слепоты никогда не увидит эту «Мечту». Юра тоже чувствует себя в заключении неплохо. Кормят, работать не заставляют, постель меняют каждые десять дней - чем не жизнь. Юра заходил к родственникам попросить немного денег, а выходя, надел по ошибке не свои стоптанные башмаки, а новенькие - хозяина. Статья 144, кража личного имущества граждан.
        На груди меня ничего не нарисовано. Я не имею на чистом теле ни одной наколки.
        А время идет себе, идет, по Гринвичу и по существу, движется стрелками кремлевских курантов, партийными съездами, освободительной войной в Афганистане (если она уже началась), идет везде по-разному, но в общем-то - одинаково: неутомимо и ритмично. И сл временем кто-то прыгает от радости, узнав, что этап идет на Север, на дальняк - по тюремному, кто-то, наоборот, расстроется, так как хотел остаться в мягком Подмосковья, но все равно возбудятся, собирт свои тюремные котомки, сделанные из старых рубах, штанов или еще какого подручного материала, и будут ждать суда и этапа.
        Глава 17. Москва, следственный изолятор
        Через неделю меня вызвал следователь. Провел я эту неделю скверно, потно и кашельно. Хоть и мылся два раза в день над унитазом (тут раковин нет, кран расположен прямо над чугунном старинном унитазе с выбитой датой изготовления - 1896 годъ, Тула). Но десять человек в камере, рассчитанной на четверых, превращают воздух в кисель, а узенькая щель окна не дает атмосфере достойно обмениваться со свежей.
        Дубак довел мен до соответствующей двери, высказал стандартно:
        -Лицом к стене, руки держать за спиной, - заглянул в эту дверь, видимо получил утвердительный жест, и сказал:
        -Заходи.
        Я отметил про себя, что местным надзирателям часто приходится иметь дело с новичками, в тюрьме с устоявшимся бытом он не тратил бы времени, на повторение мантры: «Руки за спиной».
        Зашел я и опять механически, прошлой памятью отметил, что комната на следственный кабинет, обставленный аскетически и маленький, не похожа. Скорей всего следователь оккупировал кабинет одного из власть имущих.
        -Проходи, садись, руки из-за спины можно вынуть. Чай будешь? С сахаром…
        -Спасибо, чай не буду.
        -Почто так?
        -Нет желания.
        Следак включил магнитофон «Нота» и спросил:
        -Спросить о чем-то хочешь?
        -Нет.
        -Странно! Ты же думаешь, что тебя как-то спровоцировали, что кто-то тебя подставил с этим чемоданом, который ты и не воровал вовсе. Вопросов должно быть масса.
        -Масса вопросов будет к вам и вашим подельником, но задавать их буду не я, а прокурор.
        -Ого! Резко. И уверенно. Тогда ответь, будь добр, что ты делал ночью у сливного колодца и под землей. Заодно ответь, что ты делал у дома на Страстном бульваре, который обрушился в то время, когда ты, как заяц, бежал от него. И какую взрывчатку ты подложил в здание газеты «Известия»?
        «Вот как дело повернулось, подумал я, слабея от страха, - значит, «Известия» взорвали. Как все неудачно совпало!»
        -Вы еще на меня наводнение на Неглинке повесьте, то, которое все мои документы слизнуло и вещи. А вы еще мне домой не али уехать! Что я теперь в Москве буду делать без денег и вещей?
        Следователь к моему удивлению в диалог вступать не стал. Он выключил магнитофон и нажал кнопку под столом - вызвал тюремщика.
        Я встал и не говоря ни слова ушел с дубаком, следователь мне в спину, как они это любят, ничего не сказал.
        Я шел и думал о том, что за терроризм мне могут и вышку присудить, в этом времени людей расстреливают и за меньшие преступления.
        Глава 18. Москва, следственный изолятор, шмон[Воровайки - Шмон / 2006 -Терроризм шьют, - сказал я грустно.
        -Могут и лоб зеленкой смочить, - отозвался вор, смотрящий за этой хатой. Поэтому и порядка у нас побольше, чем во многих других, для которых не нашлось опытного сидельца. Пересылка, мать её!
        А с утра - шмон!
        Был на концерте в 2017 в прошлой жизни, пела девичья группа: «Воровайки»:
        Давай, давай, а, ну, давай, меня шмонай ты, вертухай
        Да загляни под юбочку, да посмотри на булочки
        Понюхай попку носиком, прикинься киса пёсиком
        Вот в этом вся и разница, кто хочет, а кто дразнится
        А еще на эту тему писал Михаил Танич для группы Лесоповал, но гораздо трагичней:
        Как на зоне, на снегу,
        Прямо за бараком,
        Посиневших мужиков
        ВОХРа ставит раком.
        Это - шмон, это - шмон,
        Первый лагерный закон…
        Кстати с Таничем могу встретиться, он сейчас раскручивает свою славу вместе сЯном Френкелем…
        Надо же, вспомнил! Ну, это я еще тогда в Вике смотрел, когда Лесоповал слушал.
        А у нас натуральный шмон, только вывели не на снег, а в бетонный коридор, где тоже холодрыга. Шмон, или обыск на предмет обнаружения у подследственных предметов, запрещенных к хранению в тюрьме, бывает двух видов: общий, массовый или локальный, по наколке (наводке). При общем шмоне всех осужденных выгоняют на плац, где они в зависимости от времени года или трясутся, как паралитики (зимой), или поплевывают себе под ноги и тайком курят (летом). Локальный шмон проводится в конкретном месте по конкретной наводке. Например, некто «Х» закурковал (спрятал, положил в курок) в свой тайник какой-то предмет, назовем его «Z». А некто «У» видел гражданина «Х» в этот таинственный момент и доложил, соблюдая конспирацию, куму (оперативнику) по имени «В». Тогда «В» идет в барак, для отвода подозрения от «У» переворачивает несколько нейтральных кроватей, тумбочек, а потом, будто случайно наткнувшись, извлекает предмет «Z» и спрашивает - чей он.Естественно, что «Х» свое причастие к этому предмету не выдает, а усиленно играет желваками, мечтая поймать осведомителя и засунуть ему этот предмет в задницу.
        Формула эта выглядит очень просто: Х +Z+ У = В -Z.
        Но сейчас мы наблюдаем ситуацию нестандартного локального обыска, потому что этот обыск проводится в моей кровати. Обыск проводит начальник оперативной части - старший кум - Паша Батухтин. Паше 40 лет, он капитан, его дважды роняли, в мусоросборник и с крыши, но он выжил, привычки ищейки не потерял, зато обзавелся двенадцатикратным морским биноклем и наблюдает за поведением зэков на прогулке с различных возвышенных мест, тщательно маскируясь. Предыдущие падения с высоты неблаготворно отразились на его психике.
        Паша Батухтин методично вспарывает тощий матрас и вместе с комками вонючей ваты вываливает на цементный пол плиту чая и заточенную ложку. Кто их туда перед шмоном заныкал - неясно, ибо это не мои припасы, да и ночью, когда спал, их не было, иначе почувствовал бы.
        Контуженый сыщик складывает предметы обратно в матрас и уходит, бормоча что-то укоризненное. Коридор разражается хохотом. Хохочут даже вертухаи, которых тут зовут дубаками или пуговичниками.
        Рассказывают, что раньше Паша работал на зоне и вообще превзошел себя. Он бродил по первой пороше, изучая следы, и обнаружил сочные отпечатки чьих-то валенок, ведущие в парикмахерскую. По распорядку дня утром в парикмахерскую никто из осужденных заходить не смел, утром уголовные цирюльники обрабатывали покатые затылки и обветренные виски охранников, а охрана, согласно уставу, ходила в сапогах.
        Следопыт Батухтин ворвался в парикмахерскую с воплем:
        -Где Он Прячется?!
        -Кто? - резонно поинтересовался брадобрей.
        -Следы, - таинственно сказал зоновский Шерлок Холмс, - вывел парикмахера из его кельи и указал на снежные отпечатки.
        -Так это же ваши следы, - резонно заметил ушлый парикмахер.
        Капитан недоверчиво посмотрел на свои ноги, обутые в подшитые валенки, перевел подозрительный взгляд на брадобрея, влепил тому на всякий случай выговор и побрел по собственному следу, бормоча под нос.
        Рассказывали, что даже дома этот Дерсу Узала проводит выборочные обыски в вещах жены и сына, и если находит там чай или другие, не подлежащие хранению вещи, конфисковывает их, уносит в дежурную комнату и составляет акт об изъятии.
        После ухода Батухтина я подозрительно посмотрел на новенького по кличке Экскаватор и быстренько вынул заточку с чаем из своего матраса. Смотрящий так же быстро прицепил их к коню и отправил в соседнюю хату. (Конь - веревочная приспособа за окном для общения с другими камерами, при помощи этих веревочек можно переправлять и небольшой груз). А я прошел мимо шконки новичка и сделал вид, что споткнулся о его ногу.
        -Ты че, сука позорная, костыли выставил?! - риторически спросил я.
        Меньше всего нескладному здоровяку Экскаватору хотелось связываться с кем либо. Но ритуал поведения требовал соответствующего ответа.
        -Гляди, куда говнодавы ставишь. - сказал Экскаватор совсем не грозно.
        Я только и ждал такого ответа. Мне тоже приходилось соблюдать негласный Устав зэковских отношений. Сперва надо было задрать ногу на столбик, потом приподнять верхнюю губу и прижать уши. И, если оппонент не подожмет хвост, открывая в позе капитуляции яремную вену, пускать в ход зубы.
        Я пренебрег заискивающими интонациями голоса, придравшись к содержанию фразы.
        -Ты, сявка, мне еще указывать будешь, где ходить! Пасть порву, лярва бацильная!!
        И, торопясь опередить готового к абсолютной сдаче Экскаватора, я нанес свой коронный удар: собранными в щепоть пальцами - в ямочку под кадыком жертвы. После этого удара несчастный Экскаватор уже не мог объявить о сдаче в плен и полной своей недееспособности, а мог только сипеть, махая ручищами наугад. Я хладнокровно проскользнул под этими руками и по всей науке восточной драки нанес несколько полновесных ударов в нервные окончания здоровенного туловища, завершив их режущим - по кадыку. Незадачливый увалень рухнул на грязный пол. Народ притих.
        Я, зверея, повернулся к тюремной публике. На неподвижном, омертвевшем лице выделялись только яростные глаза, губы стали тоньше и побелели.
        В это время вернулся непутевый Батухтин с вертухаями. Он снова выгнал народ в коридор и окончательно уничтожил мой матрас, приговаривая: чай, нож…
        Глава 19. Москва, следственный изолятор, карцер
        Не найдя ничего и разбросал комья ваты по цементному полу Паша вышел в коридор и спросил меня:
        -Чай где?
        -Не могу знать, Ваше сиятельство.
        -Какое такое сиятельство, нож где?
        -Не могу знать, господин начальник.
        -Я не господин, я тебе не господин.
        -Ну не товарищ же, у меня сроду в товарищах караульных псов не было.
        Мне жутко надоела эта смрадная камера, к тому же подложенные вещи свидетельствовали о том, что получил приказ ужесточить мне содержание. Так что - зачем тянуть.
        Паша сглотнул воздух и сказал омертвело:
        -В карцер, на трое суток.
        Больше чем на трое подследственных сажать было нельзя, но охранники поступали проще: выпускали на полчаса, а потом вновь сажали на трое.
        Я бодро отправился в карцер и вохра меня даже не побила, они тоже недолюбливали Батухтина.
        Многие тяжело переносят карцер. И не столько из-за ограничения в питании, сколько от одиночества. Для меня же Одиночество - лучший друг. Хоть и среднего рода. С детства, будучи книжным человеком, любил одиночество. А во второй жизни моя старческая психология постоянно раздражается от суеты и мельтешения людского планктона. Так что карцер в данной ситуации был даже желателен. Ну а проблема еды для меня, привыкшего голодать периодически и профилактически, проблемой быть не могла.
        Единственно напрягало - невозможность лечь. Можно было только сидеть на корточках, спальное же место (оно же - сидячее) представляло гладкую узкую доску, прикованную на день цепью к стене. Вертолет откидывали на обед (через день) и с девяти вечера до пяти утра. Восемь часов здорового сна на твердом, чтоб поясница не болела. Остальное время или ходи, или кукуй на корточках. Сидеть и тем более лежать на цементном полу не рекомендуется, если не хочешь помереть от чахотки.
        Коли меня перенес во вторую жизнь сам Бог, то его поцелуи в кровь раздирают душу. Ну, а если сие козни Дьявола, то примем их смиренно и с достоинством. В прошлой жизни я совершил достаточно антибожественных и престо непорядочных поступков, так что искупление получаю заслуженно.
        Первые сутки прошли отлично. Я прочитал вполголоса сто одиннадцать стихотворений (заодно и освежил в памяти) которые в обществе читать бы не решился (так как не уверен, что они уже созданы авторами). Я вдоволь нагулялся по камере. Я покачал бицепсы и трицепсы (хоть и не знаю, где эти трицепсы расположены). Я (возможно) очистил легкие от потного и дымного воздуха общей камеры. Я отлично выспался. Я собирался следующий день потратить на чтение и вспоминание собственных стихов, но мои планы обрушил вертухай с носом картошкой и хохлацким говором (не люблю хохлов).
        -Виходь, убогий, тебе слідчий до себе вимагає.
        Следак выразил возмущение действиями оперчасти.
        -Но их извиняет тот факт, что вы вели себя неподобающе, зачем было обзывать офицера господином и сиятельством?
        -Интересно узнать, - прервал его я, - по чьей наводке этот сиятельный господин столь уверенно искал и нашел в моем матрасе запрещенные предметы? Не по вашей ли? Тогда я облегчил следственную задачу - сам сел в карцер. И вызывайте охранника, обратно пойду. Диалог со следствием только в присутствии адвоката!
        Вряд ли нынешние подследственные требовали адвоката часто. Если вообще требовали. Не принято это как-то в советском государстве, где все честные: и опер, и следак, и вохра… Поэтому следователь вызвал хохла, а тот отвел меня в… общую камеру. К горькому моему сожалению.
        -Ось тут тепреь посидиш, тут тебе навчать як зі слідчим розмовляти.
        На что я с разворота врезал по картофельной носопырке левой ладонью, а правой, вытянутой дощечкой, ударил ниже кадыка.
        Дубак, хрипя, обвис на двери, а я прошел в хату и сел за стол.
        -Нарываешься, - сказал смотрящий, - зачем?
        -В шизо хочу, отдохнуть, воздухом свежим подышать.
        -Так нет тута шизо, тут только кандей, где ты скорей чахотку наживешь.
        Поговорить нам не дали. Пришел незабвенный Паша Батухтин, а с ним заместитель начальника тюрьмы по режимно-оперативной работе майор Токарев.
        Он так и представился:
        -Я майор Токарев, заместитель начальника начальника тюрьмы по режимно-оперативной работе. Что тут у вас происходит? Кто и зачем ударил надзирателя?
        -Никто его не ударил, - поспешил смотрящий, - я как старший по камере это вам заявляю со всей ответственностью.
        Эка умеет старый вор прикалываться. Как словесные кружева то вьет!
        Как же так! Его сейчас в медпункте отваживают, у него в шее что-то повредилось.
        Вышеупомянутый надзиратель привел подследственного, вот этого, - вор указал на меня, - и хотел его пнуть, извините, в жопу. Поскользнулся, падая ударился о край двери. Мы ему оказали первую помощь - подняли и в коридор направили.
        Токарев вопросительно посмотрел на меня.
        -Было, было, - закивал я, - и пнуть пытался, и упал. Такой растяпа, этот ваш работник, да и по русски не умеет говорить, увольнять надо.
        Токарев немного поразмышлял и повернулся к капитану:
        -Этих обеих - в карцер. В тот, двойной.
        Двойной карцер оказался просторным и удлиненным помещением. С крохотной сидушкой в центре и рахитичным столом. По бокам прикованы к стене вертолеты, под окном сквозь решетку светит кусочек грязного окна. Подобраться к окну трудно, так как батареи отопления в камере нет.
        -Коня кидать, я тебе на плечи залезу, - как бы продолжил мою мысль вор. - Здюжещь?
        -Здюжу, - ответил я.
        После объединения сознаний сил у меня прибавилось раза в полтора. По всем параментам. Если рашьше двухпудовку только выталкивал, то нынче жму свободно. На турнике играюче себя чувствую, даже солнышко крутить пробовал. Таинственное явление с этими сознаниями.
        Глава 20. Москва, следственный изолятор, карцер
        -Тут хоть сидеть можно, - почесал я в паху.
        -Сидеть везде можно, - ответствовал вор. И наглядно присел на корточки.
        Потекло время.
        Если бы кто послушал нас с вором - потерялся бы. Я разыгрывал из себя «антиллегента». Наблюдать за нашей беседой уморительно. Но наблюдать некому. Штатные наблюдатели - коридорные надзиратели - заглядывают в глазок редко, они давно отупели от своей сторожевой службы и предпочитают проводить время в тоскливом созерцании собственного пупка днем, а вечером отводят душу у женских камер. Надзиратели-женщины ненавидят представителей обеих полов, время на подглядывание за мужиками, в отличие от надзирателей-мужчин, не тратят, а выбирают себе в жертву одну камеру и начинают «доставать» ее жителей разнообразными придирками.
        Вот небольшой пример диалога между мной и вором - Штырем. Оба от беседы получают взаимное удовольствие.
        Я. - Вот помню, уважаемый Штырь, на банкете в Венгрии нам подавали удивительное блюдо. Берется, знаете ли, целый набор нежнейших осерди теленка.
        Ш. - Чего, чего берется?
        Я. - Осерди. Грубо говоря, различные внутренние органы. Сердце, почки, легкие…
        Ш. - Так бы и говорил - кишки.
        Я. - Ну, не совсем кишки… Впрочем, приближенно можно считать осерди аналогом куриных потрошков.
        Ш. - Чем считать?
        Я. - Аналогом. Это нечто вроде синонимов в семантическом анализе языковых структур.
        Ш. - Слушай, псих! Кончай пиздеть!!Прикалываешь про жратву - прикалывай. А темнить фраерам в белых фартуках будешь. Ну, че вылупился! Трепись дальше, интересно же.
        Я. - Простите, на чем я остановился?
        Ш. - На кишках и на этих, как их? - синонимах.
        Я. - Да, да. И вот эти телячьи, свежайшие осерди или, как мы условились их называть, - внутренние органы теленка тушатся с различными овощами. А овощей, скажу я вам, в Венгрии небывало много. И все - прямо с грядки. И, конечно же, различные пряности, травы. Тут вам и белый корень, и кориандр, и петрушечка с укропом… В общем, десятки наименований. Готовится блюдо по заказу. Пока вы расслабляетесь за холодными закусками - официант уже катит столик с керамическими, подогретыми мисочками. Осерди раскладываются на глазах клиента, аромат, скажу вам, неописуемый. Тут же, на столике, поднос с различными соусами. И запотевшая, прямо со льда, длинная бутылка прекрасного венгерского Токая.
        Если учесть, что диалог протекает в день летный, то есть в день, когда горячее в карцер не подают, ограничивая заключенных кружкой кипятка и куском хлеба тюремной выпечки, то живые картины моего повествования из первой жизни вызывают у Штыря чувства вполне адекватные.
        -Ибена вошь! - восклицает он. - Мы, помню, сельмаг поставили. Вот нажрались тогда. Я три банки шпрот срубал, банку тушенки и бутылку водки выпил. А закусывали конфетами, «Красная шапочка» называются. Я с тех пор на конфеты смотреть не могу, сразу блевать тянет.
        Мысли о еде вызывают у него интересную мысль.
        -Слушай, Маэстро, - говорит он, - слушай сюда. Я тебе, конечно, не советчик, но, если все, как ты прикалывал, - и теракт, и прочее, то чего вола за хвост тянуть? Греби на себя мелочевку, как следак просит. Один хрен по поглощению главная статья все остальные под себя возьмет. А следака коли, коли его, падлу. Чефар, да пусть индюшку несет, «слоника». Курево. Шамовку. Денег пусть на отоварку кинет, им, следакам, бабки на ведение дел дают, не думай. А ты - подследственный, ты пока не за судом - за следователем. Тебе отоварка положена.
        Штырь крепкий мужик, с понятиями. И речь его меняется соответственно обстоятельствам, он не блещет эрудицией, но умен и практик бывалый. В моем деле он ни шиша не понимает, помочь хочет искренне, но ситуация никак не синхронна с его воровским опытом.
        Думается мне, что и следователи в растерянности - моего явления на местах аварий никак не достаточно для обвинения. Та действительно на меня и наводнение свалить надо. Но сие - абсурд. Так что, или отпустят вскоре, или назначат крайним и фальсифицируют доказательную базу.
        Глава 21. Москва, следственный изолятор, освобождение
        Хоть и не долго пробыл в этом мире инферно, в этой смрадной могиле людского достоинства, но весь провонял сложным набором отвратительных запахов. И сейчас подсчитываю мелочь, стоя недалеко от сизо - у Краснопресненской бани. На улицах жара, так что смогу постираться и одеться в мокрое. Только в общем зале не приветствуют постирушки. Или я не вжился в советские реалии, и тут кто-то стирает белье.
        Тщетно ищу в памяти аналогию из первой жизни. Да, в провинциальных банях того-нанешнего времени наблюдались постирушки. Но это-то - столичная!
        Как я и предполагал, следак вызвал меня рано утром на следующие сутки. Он выложил на стол обрывки бумаг, тетрадь и сберкнижку на предъявителя.
        -Нехилые у вас доходы, - сказал-спросил, тыча пальцем в цифру: 5 тысяч рублей.
        -В море на Дальнем Востоке работал, страховку за кораблекрушение получил, папа денег оставил, все собрал для Москвы, чтоб на первых порах тут обосноваться.
        -Принимается. Что ваш папа был профессором мы знаем. Следствие доказало вашу непричастность к случившимся катаклизмам. Мы встретились с работниками газеты Известия, с теми, которым вы пообещали три статьи за три дня. Остатки этих статей тоже изучили. Так что, приношу извинение от имени следствия. Вы свободны.
        Ну, а дальше все банально и кайфово. Освобождаться всегда прекрасно, даже после такого маленького срока. Так что у меня праздник, но пока не помоюсь и не простирнусь - не хочу и не могу даже в сберкассу идти. В баню, только в баню.
        Я нашел пару гривенников за подкладкой и все же получил на два часа отдельный номер. С душем. И на мыло «Гвоздика» хватило. И сперва намылил всю одежду, помял её ногами, одновременно крутясь под теплыми струйками, потом еще раз намылил и вновь полоскал её под ногами, а потом начал прямо под душем выжимать и мочить, выжимать и мочить. И наконец, развесив на крючках вешалки мокрую стал доматываться и сам, особенно голову и отросшую щетинку бороды.
        Когда-то я жил в этих краях, в общаге военного завода, изготавливающего упаковки для боевых ракет и еще какое-то оборудование для ракетчиков. После перестройки завод перешел на хозяйственную муру, общежитие перестало быть режимным, часть здания занял полууголовный бывший штангист (тогда много спортсменов ушло в криминал), который перепродавал книги. У него был опытный менеджер, а мне он заказал несколько книг по собаководству (я тогда уже был известен московскому читателю, как специалист в кинологии) и помог с отдельной комнатой в общаге.
        И общага сия была через улицу от бани. И я её постоянным посетителем. Еще Николай Михайлович Карамзин писал: «Дмитрий Самозванец никогда не ходил в баню: жители московские заключили из этого, что он не русский». Так что мне - еврею сам бог велел почаще купаться.
        Бани на Пресне в Москве многие десятилетия именовали уважительно - Бирюковскими.
        В стародавние времена Пресня славилась своей чистейшей водой, которую водовозы развозили по всей Москве. Набирали её из колодца Студенец. От этого колодца со студеною водою и получил название целый район Пресни, сохранившийся в названиях Студенецких улицы, парка, сквера.
        Да и в реке Пресня текла хорошая вода, поэтому в 1806 году на реке были устроены пруды и сад для народных гуляний, а рядом с ними - городские бани, в которые поступала вода как из самой Пресни, так и привозилась со Студенца.
        В середине XIX века у города бани купили разбогатевшие ямщики Бирюковы, в семье которых они оставались до Октябрьской революции 1917 года.
        Бирюковы были ямщиками московской Рогожской слободы, старообрядцами, уважавшими народные обычаи, и особенно те, которые касались банной культуры.
        Ямщики посещали баню после каждого возвращения в Москву из дальнего пути, то есть по 2 -3 раза в неделю. Поход в баню торжественно обставлялся: впереди шествовал глава семейства с веником, за ним - супруга с «мыльною корзиною», затем дети, родня, несшие шайки, самовар и калачи.
        В банях было два отделения: «Народное» - для всех, и «Дворянское» - для изысканной публики. Обслуживали бани дальние родственники Бирюковых и старообрядцы из Нижегородской губернии. К услугам посетителей имелись чайная, библиотека, бильярдная, маленький зимний сад.
        Постепенно бани ветшали, лебеди с фронтона исчезли.
        Но все равно они были хороши, там даже бассейн сохранился.
        Но все это было в прошлой жизни. А в этой я в самом дешевом номере чищу себя от тюрьмы, а вскоре постучит банщица и скажет, что мое время кончается….
        Глава 22. Москва, ресторан «Прага»
        Не следует думать, что посещение ресторана в дореволюционной Москве было таким уж событием для людей. В Праге, к пример, - ресторане шикарном комплексный обед стоил 1,25 рубля (средняя зарплата рабочего к тому моменту составляла около 24 рублей). Но, правда, и кормили по-царски. Консоме, пирожки; биск рановю, расстегайчики; телятина, бунетгер - соленая вафля; жаркое: рябчики, салат; мерауги гляссе или кофе. Французские вина красное и белое 1 бут. - 70коп., стакан - 30коп., пиво из бочки - бокал 20коп., портер Дурдина - 1 бокал 1руб., Респектабельные рестораны и гостиницы получали пиво ДУРДИНА в затейливых графинах.».
        Все это я пробовал в прошлой жизни и во всем, кроме растягаев и гляссе разочаровался. В те времена обед тек неспешно и большое количество перемен этим оправдывалось. Будущему человеку хватило бы и половины блюд на сытный ланч.
        Консоме звучит очень поэтично, но скрывается за звучным названием бульон. Очень крепкий и очень соленый куриный бульон. Во Франции проводили конкурс на блюдо длительного хранения для солдат. И победил повар, который очень долго вываривал куриный бульон с солью. К консоме подают пирожок.
        Биск это тоже суп, который готовят из морепродуктов с добавлением сливок, вина и коньяка. Как говорится на любителя. Мне гораздо больше нравится буйабес, марсельские рыбаки готовили его из морепродуктов, которые им не удалось продать за день. Теперь буйабес считается изысканным блюдом, но его с лёгкостью можно приготовить дома, купив ингредиенты в ближайшем супермаркете. Буйабес традиционно подают с поджаренными багетами и чесночным соусом. Кстати, сниму снова квартиру - приготовлю буйабес, только оливкового масла надо купить да казан. Именно благодаря предварительной прожарки в котле всего ассорти из рыбы и моллюсков с чесночком, шафраном и т.д. после заливки кипятком получается этот знаменитый (в прошлом) суп.
        Мерауги гляссе. Гляссе это холодный кофе в который добавили много мороженого. Очень вкусно.
        В советское время в шестидесятых прекрасный обед в ресторане с выпивкой обходился в среднем в червонец.
        Но вот уже подошел официант, естественно мужчина:
        -Рекомендую к пиву «Пражских завитков» - это говяжий язык в мясном желе и свиного эскалопа на горячее. Пиво свежайшее.
        -Пиво сегодня не будем. Водочки грамм триста «посольской», к ней ваши фирменные расстегаи пополам, те что из стерляди и осетрины, проследите чтоб горячие. Потом две свиные котлеты на косточке с картошкой фри. Соус к ним отдельно и покрепче что-нибудь. На десерт пирожные и кофе. К кофе, пожалуй, грамм пятьдесят хорошего коньяка, на ваш выбор.
        -Вы, я вижу, завсегдатай. А я что-то не припомню.
        -Давно не посещал Москву.
        Официант засуетился, хоть и заказ не фонтан, рублей на пятнадцать. Но они чуют опытного клиента и работают с ним уважительно. Иной деньгами швыряется, а ему фирменного обслуживания не дают - особая официантская щепетильность. А таких, как я себя показал, обслуживают четко. Видят, пришел не бедный человек просто скусно покушать, видят - человек привык по ресторанам питаться, свой значит.
        Не буду описывать сам обед. Просто поголодайте несколько дней (лучше посидите в грязном подвале все время), потом помойтесь до блеска, переоденьтесь в чистое, хрусткое. И, прогулявшись, подойдите к столу, где уже стоит холодный (не ледяной) графинчик с мягкой водкой (которую и министры пьют) и горячий расстегай из стерлядки с осетриной, а на подходе свиная котлетка на косточке с румяной корочкой…
        Пришло кофе с пирожными (фирменными от Праги). Кофе в кофейнике, рядом бутылочка сельтерской (некоторые любят пить попеременке с кофе), чашечки хорошего фарфора. Пузатая рюмка с коньяком. Пригубил. В смысле именно смочил губы. Почмокал, прислушался к послевкусию.
        Варсквлави, вспомнил я густой вкус этого грузинского коньяка десятилетней выдержки из винограда Цицка и Чинури (хотя представление не имею, что особенного в таких виноградах). В переводе на русский - звезда. Когда-то наизусть выучил надпись на бутылке. Это первый дорогой коньяк, который пил в десятом классе, мягкий, в чем-то даже для меня тогдашнего вкусный, но с отвратительным похмельем, ибо выхлебали мы с одноклассником целую бутылку на двоих. А потом его мама приходила к моей, ругаться.
        Я бухнул оставшийся коньяк в кофе и сказал официанту, сделавшему рядом стойку:
        -Спасибо, я люблю грузинские коньяки, особенно из звездной серии винограда Цицка и Чинури.
        Бинго! Официант был покорен раз и навсегда. И подтвердил это, прошептав мне на ухо:
        -Я тут по четным работаю.
        Это - высшее официантское признание, теперь мне всегда место за его столиком и всегда свежайшие блюда и лучшие вина.
        Вельможно попивая кофе с коньяком и дегустируя пирожные осмотрел зал. Пришла пора женщин. Хотя, что это я разошелся? Номер еще не снят, а в советской Москве попасть в гостиницу - задача нелегкая. А бабу искать не надо, в хорошей гостинице они входят в меню метрдотеля. Но именно в хорошей.
        Подозвал официанта, расплатился, дал пятерку сверху (очень много) и попросил вызвать такси к подъезду. И допил неспешно кофе, лихорадочно вспоминая гостиницы этого времени. Я то в прошлом-будущем последнее время останавливался в Космосе без затей, тем более там и казино было на первом этаже.
        В это время в зал вошла группа людей в костюмах с галстуками, которая быстро высвободила правок рыло ресторана. Они наклонялись к посетителями, что-то говорили тихонько и люди мгновенно пересаживались. А официанты несли за ними тарелки с едой.
        Я присел. Ясно же, что кого-то важного ждут. А мне знакомства нужны с влиятельными людьми.
        Кто бы это мог быть, лихорадочно вспоминал я. Галина Брежнева? Она, вроде, с фокусником Кио гораздо раньше сошлась, об этом писали в Огоньке. Там еще какой-то артист был, балерун вроде. Ну тот, кто её в аферу с брильянтами втянул.
        Вся эта информация грязным потоком лилась на нас в девяностые, но я и тогда не шибко этим интересовался.
        Наконец в зал вошла средних лет женщина, откровенно крестьянского вида с грубоватыми чертами лица и заметными выступами надглазья.
        Глава 23. Москва, такси

^Галина Брежнева 10 лет работала в цирке и жила в вагончике^
        Космос еще не построили, наверное, Интурист отпадает - там кгбешников полно, Украина… Когда-то в советское время останавливался - грязь, тараканы. Золотой Колос на ВДНХ тоже, наверное, не фонтан, там похоже и одноместных номеров нет, Может Москва? Где-то читал про эту старейшую гостиницу… Не помню.
        -А езжай, голубчик, в гостиницу Москва, пожалуй.
        -Помощь с номером нужна? - обернулся водитель «победы».
        -Не помешает.
        С Галино Брежневой все произошло экспромтом, но удачно. Я просто крикнул ей, через преграду охраны:
        -Галина Леонидовна, я вам подарок привез от сибиряков!
        -А что, меня знают в Сибири? - тоже крикнула Галина.
        -И очень уважают.
        Охрана пропустила, Галина, сидя за столом, протянула руку:
        -Ну, давай…
        -Он у меня не с собой, дорогая вещь…
        -Тогда принеси. Завтра часам к двенадцати. Я буду сегодня ночевать на Кутузовском проспекте в доме №26, там папа живет, а моя в глубине, так что скажи на входе, чтоб мне позвонили - провожу. А ты кто?
        -Я? Журналист вообще-то.
        -Ладно, иди, завтра придешь.
        И она наклонилась к смуглому мужику, что-то ему втолковывая вполголоса. Возможно это и был Кио, с которым она встречалась тайком.
        В народе Брежневу называли избалованной «кремлевской принцессой», а близкие люди считали ее хрупким и добрым человеком…Не повезло ей именно с отцом - тираном и невеждой.
        Галина хотела стать актрисой, готовилась поступать в Москве на актёрский факультет, но отец запретил ей даже думать об артистической карьере. Училась на литературном (филологическом) факультете а в 1951 году вовсе бросила университет, уехав из Кишинёва вместе с будущим артистом цирка акробатом-силачом Евгений Милаев. Они встретились в 1951 году, когда Милаев с цирком был на гастролях в Кишинёве. Евгений был старше Галины на 20 лет, имел двоих детей-близнецов, мать которых умерла при родах. Галина занималась домашним хозяйством и ездила с мужем по гастролям, работая в его номере костюмершей. Именно работала, хотя отец и тогда уже был высокопоставленным, хотя первым секретарём ЦК КПСС и председателем Бюро ЦК КПСС по РСФСР он станет лишь через три года.
        Брак, продлившийся 10 лет, распался из-за измены мужа с молодой артисткой цирка. Сам Милаев сделал стремительную карьеру за время брака с Брежневой - от эквилибриста до Героя Социалистического Труда и директора Московского цирка.
        Потом был мимолетный брак с молоденьком фокусником Кио, Отмечали его в самом модном тогда ресторане - «Прага» откуда ради Брежневой выгнали всех посетителей. Гостей было немного - тесть, разумеется, не присутствовал. Замужество продлилось девять дней. Комитетчик и приказу папашки достигли молодых, Галину увезли насильно, а у Кио просто вырвали страницу из паспорта с штампом загса.
        Я даже знал, что после смерти Леонида Брежнева во времена правления Андропова, Галина Брежнева фактически окажется под домашним арестом на своей подмосковной даче. Зато потом, во времена правления Горбачёва сумеет выиграть судебный процесс против государства, пытавшегося конфисковать её дачу, машину и другие подарки отца. Ловко она обыграла робость пятнистого урода перед Западом!
        Умрет Галина Леонидовна Брежнева от инсульта в деревне Добрыниха Домодедовского района Московской области, в психушке во время прохождения курса лечения от хронического алкоголизма. Похоронят её на Новодевичьем кладбище, рядом с матерью Викторией Петровной.
        Шофер быстро перетер с администратором и подкатил ко мне.
        -Люкс возьмете?
        -Почему бы и нет.
        -Тогда с вас четвертак.
        Ну надо же! Спустя годы люкс в приличной гостинице Москвы будет стоить от двух тысяч долларов и до бесконечности. Деньги обесценятся, как и люди. Не нравится мне мое будущее.
        Глава 24. Москва, квартира Брежнева
        Утро в люксе в центре Москвы даже в СССР очень приятное. Хоть и позднее: разоспался я что-то в неге роскоши.
        И вокруг все приятное. Стены окрашены в теплые тона. Нет советских аляповатых гипсовых нашлепок под потолком, просторно, высоко, искусственный мрамор и ценные породы дерев на панелях. Все такое натуральное, что хочется скулить от ужаса пластикового будущего. Как в квартире, в номере передняя с зеркалом и шкафом, санузел с ванной, отдельная с унитазом, есть новомодный, редкий в этом времени полотенцесушитель. В номере даже электроника этих лет присутствует: кнопочный аппарат для вызова персонала и телефон. Да, еще телевизор и здоровенный радиоприемник «мир».
        Проводивший меня в номер дежурный по этажу сказал доверительно:
        -Для номеров разработали 20 различных комплектов мебели. Её делали из ценных пород дерева. У вас в номере стиль ампир.
        Да уж, все ампирное, но качество советское, на века. Не Франция, чай.
        В полдень свидание с дочкой Брежнева. Насколько я помню из отрывков сплетен и интернетных помоев прошлой жизни они жили в спаренных квартирах из трех и двух комнат, скромны были советские правители во времена СССР. Вход якобы был один - папаша хотел контролировать дочурку. Так что время у меня еще есть и закажу ка я завтрак в номер. Вот и пульт для вызова разных услуг, так - кнопка буфет. Наверное ресторан еще не работает. Хотя не знаю. Знакомые открывались в одиннадцать, а в этом я ни разу и не был.
        -Але, да, завтрак мне поплотней в номер.
        Привезли раздаточный столик быстро. Неизменная в этом времени икра черная, поджаренный хлеб, кубик масла, кубик конфитюра абрикосового, мясное ассорти, сырное ассорти и большой кофейник с приютившейся рядом с его крутыми боками сливочником и сахарницей.
        Что я еще помню про жилье Брежнева? В одном из этих подъездов жена Щелокова однажды заскочила в лифт с Андроповым. Она была главврачом одной из московских клиник. Охрана Андропова до квартиры его не сопровождала. Это было его желанием. Щелоков жил этажом ниже. Пока ехали в лифте жена Щелокова вытащила из дамской сумочки пистолет и выстрелила в Андропова. Затем вышла на своем этаже и застрелилась сама. Андропов истекая кровью дополз до своей квартиры и вызвал охрану. После этого он прожил год.
        Подъезд с Брежневской квартирой. А вход во втором подъезде, где смежная двушка для дочери и сына, приказал заложить, чтобы, как он говорил, знать, кто приходит.
        Вообще, «кремлевские старцы» могли бы собирать свое политбюро, не выходя из дома. Все они жили здесь, в особо охраняемом подъезде №5 - Брежнев, Андропов, над квартирой которого, в свою очередь, располагались апартаменты главного идеолога КПСС Михаила Суслова, Константин Устинович Черненко…
        Тем ни менее отзавтракав, я надел свою финскую обновку и спустился в парикмахерскую, где меня слегка подбрили, причесали мои кудряшки с обязательной похвалой густоте волоса, и обрызгали шипром. Вышел неспешно, такси сгрудились неподалеку, ждут богатых клиентов. Уселся сзади справа, хотя в этом времени начальство еще ездит на переднем сидении.
        -Дом номер 26 на Кутузовском проспекте знаешь?
        -Брежневский? Только я к дому не смогу подъехать, высажу на перекрестке.
        -Хорошо, пройдусь.
        Невольно вспомнилось, как на Красной площади незаметные люди в гражданском мгновенно пресекают любые происшествия. Толчком послужил известный взрыв на этой площади. Тогда террорист не дошел до Мавзолея, а площадь мгновенно расчистил от людей. И он вынужден был взорвать себя в полной изоляции. Советское КГБ действительно умело работать.
        Как вспомню происшествия на этой площади уже после распада государства.
        «Старенький «Москвич» въехал на Красную площадь около семи часов вечера и сразу же привлек внимание дежуривших там милиционеров. Когда они направились к машине, из нее вышел пожилой мужчина, в руках у которого был пистолет. Милиционеры, естественно, подумали, что имеют дело с террористом, и открыли огонь. В пенсионера они так и не попали, а он стал отстреливаться. Наконец чья-то пуля угодила в бензобак. Раздался мощный взрыв, и «Москвич» сгорел как факел. Осколками машины были ранены два сотрудника охраны Кремля и один военнослужащий президентского полка. Владелец машины остался невредим и был задержан».
        «Новый инцидент в мавзолее Ленина (Москва): некий мужчина пронёс в помещение тяжёлый молоток и, проходя в процессии, швырнул его в саркофаг, разбив стекло вдребезги. Осколки причинили множественные повреждения коже лица и рук мумии Ленина, однако этот урон учёным удалось быстро ликвидировать и уже спустя несколько месяцев мавзолей снова открылся для посетителей. Нарушитель схвачен».
        Я специально оформил так отстраненно, ибо это все печаталось в «свободной прессе» новой России.
        Но вот мы и подъехали. Рассчитываюсь, выхожу, иду к дому, подсознательно ощущая себя на прицеле. Действительно, прохожий в костюме останавливает, засветив книжицу:
        -?
        -По приглашению Галины Брежневой.
        -?
        -На двенадцать назначила визит.
        Переговоры в рацию, путь свободен. Трогаю в нагрудном кармане куртки коробочку с подарком. Вчера купил в комиссионке, две тысячи отдал - офигеть! Антикварная вещица - кулон в виде бабочки Екатерины Второй, якобы. Но вещь красивая с изумрудом и меленькими брильянтами. Сразу видно - штучная работа. И, судя по огранке камней, не новодел. Есть все же польза от моей прошлой жизни, информации в голове - море.
        В подъезде уже ждут, необходимы осмотр и обыск, проводили до квартирной двери. Странно - глава государства, а дверь обычная, даже не кожаная. И звонок справа. Нажимаю кнопку. И звонок обычный, тррр…
        Глава 25. Москва, квартира Брежнева
        Где-то в подсознании я все же напрягся - не каждый день к главе гигантского государства захаживаю. Но все прошло обыденно и, даже, тепло. Брежнев ничем не подчеркнул своего величия, просто отец интересуется вниманием к дочке. И подарок дорогой, он, наверное, понимает, что не сторублевую вещицу я принес.
        -И чем же вызвано такое пристальное внимание сибиряков именно к моей дочери?
        -Ну не всех сибиряков, а именно журналистской братии. Мы, когда собирали деньги, подумали, что вам что-то дарить как-то неловко, на подхалимаж смахивает, на попытку прогнуться перед государственным человеком. А дочька ваша никаких государственных постов не занимет, а просто красивая женщина. И ей будет приятно, и вам как отцу. Так сказать, подарок без намеков.
        -А почему именно тебя командировали. - Ну я и так в Москву ехал, по своим делам, вот заодно и поручили. Москва не каждому по деньгам, одна гостиница на неделю считай месячная зарплата. Москва бьет с носка.
        -Никогда не рассматривал Москву с такой точки зрения. Надо будет проверить, что тут у нас в гостиницах за цены?
        -Папа, - вмещалась Галина, - может хватит. Человек ко мне пришел!
        -Простите, Галина Леонидовна, - сказал я, - а почему у вас квартира отдельная, а вход через отцовскую?
        -Отец не хотел, чтобы был отдельный вход, хватит, он сказал, шляться тут всяким.
        -Гмм, - сказал Брежнев, - что ж ты меня перед целой Сибирью позоришь?
        -Эй, эй, - совсем обнаглел я, - только не ссорьтесь. Давайте лучше выпьем все разом, я тут зубровочку прихватил, а для дам хорошее молдавское вино.
        -Ну надо же, - восхитился любитель застольев дорогой генсек, - и на Севере мои вкусы знают! Любит значит меня народ.
        -Еще как любит, - внутренне усмехнулся я, - второй тост всегда за ваше здоровье поднимаем.
        -Гм-гмм, - прокашлялся Леонид Ильич, - а почему не первый?
        -Первый за воинов, павших в войну…
        -А, гммгм, ну да - конечно.
        Галина за это время ускользнула к себе, и пока я беседовал с папашей, переоделась и вышла с антикварной бабочкой на груди.
        -Папа, нравится?
        -Да-с, ммм, - дорогая вещица видать. И сколько потянула?
        -Говорят лично для царицы Екатерины Второй была сделан, иак что две тысячи - считай даром.
        -Ну ж, три моих зарплаты почти. А у меня зарплата высокая, я как профессор получаю.
        Я бахнул зубровки и наколол на вилку жирный селедочный кусок. Похоже настоящая астраханская, в мое время этого сорта уже не осталось.
        -Леонид Ильич, простите, неужели настоящий залом с Астрахани?
        -Она, - отвлекся генсек, - черноспинка, чудо как хороша. Её мне первый Волжского горкома присылает, особый волгарский засол. Ну расскажи, как там в Сибири живется? Как с продуктами, с овощами как? Сам содите или привозные? Ты с какого города сам то?
        -С Иркутска.
        -А, знаю. Там у вас первый Щетинин, крепкий руководитель, давно сидит.
        Я выпил вторую рюмку, торжественно чокнувшись с Брежневым. Чуток захорошело. Парадоксально, но даже в мечтах не ожидал такого теплого приема. Видно еще не избаловался генсек «любовью» простого народа. Поэтому я переключился на анекдоты, которые в этом времени пользовались бешеным успехом.
        Сын спрашивает у мамы:
        -Мам, а правда, что я родился ночью?
        -Да.
        -Надеюсь, я тебя не разбудил?
        День только начался, а я уже получил коленом в пах, два раза мне наступили на лицо, вырвали небольшой клок волос, укусили за ухо, отжали смартфон и макароны. А ведь этой женщине пока только еще 1,5 года. Сколько еще боли впереди.
        Жена ругается с мужем:
        -Я кручусь, как дура в колесе!
        Муж:
        -Не дура, а белка!
        -У белки шуба есть, а я - дура!
        -Мальчик, тебя как зовут?
        -Как и папу.
        -А папу как зовут?
        -Как и меня.
        -Ну, а обоих то как вас зовут?!?!?!
        -Одинаково…
        -Охохушечки, - выдохнул Леонид Ильич, - разведчик растет. Ну потешил, сибиряк. Пойдем в кабинет, я тебя хорошим табачком угощу. Куришь?
        -Иногда.
        -Ну пойдем, я сам папиросы набиваю, а табак мне с Кавказа привозят. Любит меня народ, любит!
        Глава 26. Москва, кабинет Брежнева
        Кабинет был невелик, но прочен и надежен. В книжных шкафах под стеклом труды Ленина, Маркса, Плеханова (удивительно). На отдельном столике вертушка и два обычных телефона.
        Вот позвонит этот хлебосольный. не слишком интеллектуальный, но хитрый и упорный человек по вертушке и соседние страны погибнут я атомном огне. Удивительно.
        -Ну что стал, проходи, садись. Мы еще и моей зубровки по особому рецепту выпьем, мне ее в «Завидово» варят.
        Я и сам умом не блещу, но зато какой жизненный опыт. Плюс знание будущего. Пусть фрагментарное, но знание.
        -А вот и зубровочка, охотничья настойка, ядреная. Ты сам то как к охоте относишься?
        -Я же из Сибири. У нас на десятилетие первое ружье пацанам дарят. Кругом тайга. Осенью белку бьем, соболя. Зимой загоны на косулю устраиваем. Иногда и мишку с берлоги поднимаем, ранней зимой, пока жирок еще есть. Сохатый, птица разная. В устье Байкала наугад стреляй - пару уток или гуся скинешь…
        -Эттто хоррошо, надо как-нибудь к вам съездить, поохотиться. Примешь?
        -Мой дом - ваш дом, Леонид Ильич! Квартира большая, папа ее, как врач, получил, целых четыре комнаты. Только вам служба безопасности не разрешит у меня остановится.
        -Это ты верно думаешь, не разрешит. А теперь скажи-ка, милое, какого рожна ты сюда приперся и басни сочиняешь? Никто из Иркутского Союза журналистов тебя с подарком не делегировал к моей дочке! А купил ты брошь эту в комиссионке за две тысячи рублей собственных. Деньги твои, тут вопросов нет, страховку получил за кораблекрушение и от папы осталось. Но зачем ты сюда, ко мне вперся!?
        Мгновенно размышляю. Брежневу сейчас шестидесяти нет, я на двадцать лет прошлой жизни старше, да еше на двадцать нынешней. И хоть он повоевал, занимал высокие должности, да и сейчас высоко сидит, я все же опытней.
        Слегка замявшись, говорю:
        -Вот если бы я приехал в колхоз, то зашел бы к председателю, к парторгу зашел, просто выразить уважение. С бутылочкой бы зашел. А в Москве вы самый главный мой и народа начальник. Может я наглый, но через Галину, через дочку хотел вам уважение выказать. И ничего просить я у вас не собирался, но ежели мне в столице жить, возможно журналистом работать, то по сибирскому обычаю уважение главному человеку тут выказать просто необходимо. Ну а дешевым подарком вашу дочь обижать не хотел, гордость сибирская, извините.
        -Ги-гм, - сказал Брежнев. - Хотел тебя из Москвы выдворить уже сегодня, теперь приторможу чуток. Тем более, что у тебя и номер на несколько дней оплачен. Да и кто меня на охоту в вашем Иркутске сводит, если не ты… Кхе-хи-ха. Ладно, слушай сюда, крученый, и фамилия такая: «Круть-верть». С дочкой шашни крутить запрещаю! Из Москвы не выгоняю, но следить за тобой мои люди будут! А теперь иди, если действительно просьб нету-те. Или уж говори, я сегодня добрый.
        -Просьб нет, Леонид Ильич. Вон как лихо вы меня раскусили. Просьб нет, кроме одной, махонькой - а как же зубровку вашу попробовать, очень хочется…
        Брежнев рассмеялся и разлил в граненные стаканчики.
        -Наглец, ну наглец. Будешь теперь хвастаться, что с самим генеральным секретарем водку пил.
        -Если вы разрешите - похвастаю. Если запретите - рот на замок.
        Глава 27. Москва, запой
        Брежнев проводил гостя и вернулся к семье.
        -Ну и наглец, - сказал он в ответ на вопросительную рожицу дочки, - наглец, каких поискать. А так парень неплохой, молодой только. И есть в нем стержень. Сибиряки - они со стержнем. В войн сибиряки на самых горячих точках воевали. Да и Москву отчасти их силами отстояли.
        -А кто он вообще-то, - спросила Галина, - что такие подарки из своего кармана делает.
        -Образованный, из профессорской семьи, деньги в основном за кораблекрушение получил, как страховку по несчастному случаю. Несколько языков знает, член Союза журналистов. Пришел в «Известия» себя показать, а там здание обрушилось. Все ветшает, только сталинки стоят, как стояли! Страхом надо производство держать, а не как нынче! Этот либерализм нас погубит.
        -Так ты ему помоги, папа.
        -За брошь надо бы, - поддержала супруга.
        -Повременим, Посмотрим, как он сам обустроится. Может я и к себе его потом возьму, в корркорпус правительственный. Молодежь нам нужна, а сибирякам вера есть - не предают.
        Я не знал, что и как после моего ухода говорят у Брежневых. Но икалось. Вернувшись в гостиницу, заказал в номер армянского коньяку и вызвал повара, которому подробно объяснил, как готовить гуляш по-венгерски.
        В ожидании этого густого супа с паприкой уговорил почти полбутылки, а когда гуляш принесли, не испытал нужного аппетита.
        В этой жизни серьезных запоев у меня еще не было, но отсутствие аппетита - первый его признак.
        Через нехочу съел несколько ложек, не понравилось. У меня это блюдо получается (тьфу - получалось) лучше. Тут главное паприки не жалеть!
        Кусочки говядины обжарить вместе с луком в большом количестве оливкового масла 10 -15 минут. При этом лука должна быть одна треть от количества мяса (по весу). Затем все переложить в эмалированную кастрюлю, залить кипятком (1 л на 0,5кг мяса) и варить на медленном огне около 1 часа. Добавить крупнонарезанный, предварительно обжаренный картофель, по весу равный количеству мяса. Когда картофель будет готов, добавить столовую ложку муки, слегка обжаренной на сливочном масле и разведенной в холодной кипяченой воде, затем положить помидоры, нарезанные ломтиками, мелконарезанный красный сладкий перец и щепотку жгучего перца, (можно набор паприки) посолить и через 10 -15 минут подавать на стол.
        Потом меня сморило на пару часиков, а проснулся с жутким похмельем, которого в этой жизни тоже еще не испытывал. Сполоснул рожу в ванной и решил спуститься вниз, в гостиничный ресторан, пивка попить.
        Ресторан был огромен, по-советски помпезен и неуютен. Мне, как жильцу гостиницы, предоставили неплохое (в понимании официанта) место недалеко от эстрады. Пиво принесли сразу. Вместе с рыбной закуской. Вобла - ты мать всех любителей пивасика!
        После третьей бутылки полегчало. Видно пиво вступило в реакцию с остатками коньяка в организме, так как захорошело не по детски. И проблема с насторожившимся генсеком уже не казалась проблемой. Никто же не мешает мне уехать в тот же Питер, или вообще из страны. Говорят евреев именно при Брежневе отпускать начали. Уеду ка я во Францию, там пока еще прекрасно, эмигрантов немного, в основном с Алжира. И они пока еще свое место знают. Поеду, с Пьер Решаром покорешусь, с Бельмандо…
        Мои коньячно-пивные мысли прервала Галина Леонидовна, севшая на соседний стул.
        -Че грустишь? - кивнула она на батарею пивных бутылок, папа вовсе и не обиделся, даже помочь те6е готов. НО потом. Пока посмотрит, как ты в Москве устроишься. Ну а я помогу. Молодой ты еще…
        Глава 28. Москва, клад
        Все счастливые алкаши похожи друг на друга, каждая несчастливая алкашка несчастлива по-своему.
        Проснулись мы с Галиной на одной кровати, но в пристойно одетом виде. Благо, кровати в люксовых номерах многоспальные.
        Я, естественно, первый, так как всегда в незнакомых новых местах сплю чутко. Привычка, четко выработанная у тех, кто жил в казармах, в лагерных бараках или хотя бы в общей камере любых тюрем.
        Вышел в залу, где обнаружил стол, заваленный едой и полупустыми бутылками. Наскоро глотнул из пивной и унесся в туалет. Вышел облегченно и вжарил рюмку коньяка, запив (я - варвар) пивом.
        -А ты знаешь, Галина, - сказал помятой даме, появившейся из спальни, - откуда появилось слово варвар?
        -И почему женщины не бегут после сна сразу в туалет, как мы - мужики? - продолжил, наливая ей шампанское и пододвигая тарелочку с эклерами.
        Галина выпила спокойно, без передергиваний, зажевала пироженку, ответила:
        -Вар-вар-вар… ты, вроде, языки знаешь - что я сказала? Забыл, где я училась? А по второму вопросу: так у нас и кадыка нетути.
        -Сдаюсь, поднял я руки, в одной из которых держал куриную ножку, мы вообще неудачная конструкция, по сравнению с женщинами.
        -Ну, в чем-то и удачная, - взглянула она мне на брюки.
        -Э-э, нет! Тогда меня точно из Москвы вышлют. Твой папа привык все контролировать, у тебя вон даже отдельного хода нет.
        -Зато есть отдельная квартира, о которой он не знает.
        -Знает. Можешь быть уверена - знает. Только виду не подает. Хитрец твой папа и темнила.
        -Как, как? Темнила? Это у вас в Сибири так говорят? Забавно. А хочешь, с подругой познакомлю?
        -Галя, умоляю! Я всего лишь хочу устроиться в Москве по-человечески. Чтоб работа и жилье приличные. И еще книгу хочу дописать и опубликовать.
        -Что за книга?
        -Про отшельника. Про то, как человек на весь мир обиделся и ушел жить в тайгу на долгие годы. А потом он рыл погреб и вырыл хрустальный гроб, где спала девушка с крылышками, маленькая - с руку.
        -Ой как интересно, дашь почитать?
        -Пока не могу, не дописал еще. Вот допишу - дам. А пока мне надо получить или снять в аренду приличное жилье и работу найти. Слушай, хочешь со мной клад поискать?
        -Клад? Хочу.
        -Тогда берем пожрать и едем, это за городом.
        Я давно присмотрел заброшенное и почти забытое кладбище в пригороде, там, где через строят город Гагарин, по дороге на Вязьму. В прошлой жизни я жил в Вязьме несколько лет. Работал в Москве, а жил в Вязьме, где снимал уютную двухкомнатную квартиру в военном городке летчиков. Близь аэродрома, с которого и летал на кукурузнике Якубович.
        Мы спустились к её автомобилю - черная «победа» с водителем и я сказал, что сперва надо заехать в хозяйственный за лопатой и ломом, на случай каменистой почвы. До кладбища было больше часа езды, за это время я успел рассказать дочери Брежнева про Иркутский «Белый дом» - нашу старинную библиотеку, где я, якобы, и нашел в старинных рукописях метку клада.
        Наконец приехали. Вышел, напрягся, отделяясь от мирского, взмолился беззвучно: «Друзья, помогите клад найти!»
        Отозвался совсем уж древний и не русак - француз: «Viens ici le bebe a droite de la douma divisee se trouve la caisse de l’etagere»! С грехом пополам я перевел эту фразу так: «Сюда приходит ребенок справа от разделенной дубы находится касса полка». А ладно, дуб то присутствует, старый дуб с раздвоенным стволом - копаем справа.
        -Копаем справа! - сказал вслух.
        Начал я сам, потом подключился шофер, а Галина Леонидовна ходила вокруг и морочила нам голову.
        Но железный ящик показался быстро, видно французы не могли зимой копать глубоко, да и плена боялись больше. Что им, наверное, не помогло - по крайней мере один тут прихоронен.
        «Тебя убили русские»?
        «Нет, свой. Офицер! Чтоб я кассу не выкопал. Только он далеко не ушел, вот тут его ваши казаки посекли, меньше мили».
        «Так здесь что - не кладбище»?
        «Нет, конечно, кладбище мили две вверх по дороге».
        -Ты чо застыл с вытаращенными глазами, дернула меня за рукав Галина. Сейчас Витя взломает этот сейф.
        Шофер безуспешно потыкал под крышку ломом, плюнул, принес из багажника инструменты и занялся замком. Вскоре крышка откинулась. Золотые побрякушки перекатывались вместе с луидорами, все это было замотано в тряпицу.
        -Сколько нам полагается за клад? - спросил я в пустоту. - А сдать придется. Только ты с шофером сперва его папе предъяви, он организует правильную оценку. И может позволит тебе какую-никакую стекляшку прикарманить. Эко французы наворовали добра в Москве!..
        Глава 29. Москва, квартира шели
        Третьи сутки живу в гостинице безвылазно. Ем, пью, сплю, пытаюсь смотреть телевизор. В книжном купил трехтомник Дюма, пытаюсь читать.
        Попробовал написать стихотворение, получилась фигня:
        2020 плохой год
        не потому, что коронавирус,
        а потому, что умер Бог,
        и некому больше являть людям милость.
        Небо еще не обрушилось,
        висит по инерции,
        Солнце не погасло,
        свети отчаянно,
        но звуки исчезли в третьей терции…
        Одна радость, которую весь период попаданчества своего восславляю - читаю без очков. Человеку, который последние годы той жизни читал одним глазом с очками плюс 6 и то с трудом, да и благодаря электронному ридеру, где буквы увеличиваются… Ох, как приятно это тому старику, который пробрался в молодое тело и собрался покорять Москву.
        Наконец позвонили, велели явится пред ясные очи генерального, его величества Леонида Ильича. Машину прислали, которая доставила к подъезду.
        Прошел, удостоился приветствия, разуваться не стал.
        -Что ж, дружище сибиряк, - сказал Брежнев, - от имени правительства благодарим тебя за находку, все оценили и разместили в оружейном музее, там выставка готовится по твоей находке. И полагается тебе от государства двадцать пять процентов, которые мы делим так: тебе - пятнадцать, Галине - десять. Всего вам приходится много тысяч, очень там много золота, камней драгоценных, все старинное. Так что, как понимаешь, за вычетом налогов и… дальше тебе Абрамович Иван Абрамович объяснит, наш финансист. У него и получите деньги. Еще зайди в газету нашу, в «Правду», расскажешь, как государству такой подарок умудрился сделать, Галину упомяни. Пусть знают, что ни камушка себе не взяла, зато теперь купить может любое украшение в магазине, как все советские люди. Это надо же, сразу столько заработали, удачлив ты сибирячек!
        Вот, собственно и все. Сейчас Галя отвезет тебя к этому финансисту.
        На черной «Волге», которая, как я понял, и была закреплена за детьми Брежнева, мы с ней поехали к этому Абрамовичу (надеюсь, не родственнику тому, кто потом Россию обокрал). Пока спускались по лестнице, Галина успела шепнуть, что прикарманила пару блестяшек и очень мне благодарна, ей деньги нужны.
        Иван Абрамович оказался нетипичным евреем - тощим, высоким и с совершенно рязанской мордочкой. Дорогой костюм с искрой явно не гармонировал с его обликом.
        С меня финансист содрал 17 процентов от общей суммы: 11% налог на доход, 6% налог на бездетность. Раньше я эти шесть процентов, как студент, не платил. Вышло 23 тысячи 750 рублей и 23 копейки. У Гали меньше, но без налога за бездетность. Она, кстати, ждать пока меня рассчитают, не стала, удалилась, прижимая сумку с купюрами, ее машина ждала.
        А я набрался наглости и спросил у финансиста, не знает ли он хорошую квартиру в аренду.
        -И зачем тебе в аренду? Хозяин говорил, что ты член союза журналистов. Так вот, кооператив ЖСК «Советский писатель» по 2-й Аэропортовской улице в доме 27 одну квартиру не продал. А ты нынче богатый журналист, если хочешь - позвоню.
        Я так обомлел, что сказал:
        -hадира hая ле-ани… шэли дира зот… (И это моя, будет моя квартира, иврит)?
        Он понял и напрягся. И сказал:
        -Не понимаю, это на каковском говорите?
        -Ой, извините, это я от радости. Я, видите ли, Иняз закончил, Иногда на иностранном говор. От сильных чувств.
        -Ты правда из Сибири? Еврей?
        -Вот паспорт, прописка смотрите: Иркутск, улица Марата.
        -Так, вроде, к нас такой язык не преподают…
        -Сам изучал. У нас дом такой - одни евреи живут. Врачи евреи, слесарь еврей, дворник еврей, специально построили для специалистов.
        -А у тебя учебник есть?
        -Нет, я только говорить немного научился, а читать пока не умею.
        -Медабер иврит? - спросил он неуверенно.
        -Ани ледабер, оваль кчат-кцаит (говорю, но чуть-чуть) ответил я. Вы не волнуйтесь, мы, сибиряки, не из болтливых. У нас весь дом из врачей-вредителей, которые просто вовремя смылись из центра. Так что там с квартирой? И сколько я буду вам должен за посредничество?
        -Нисколько. Просто, если еще найдешь такой клад, неси прямо ко мне. Позвонишь снизу, я пропуск выпишу. Галина Леонидовна говорила, что у тебя старинная карта есть.
        -Вот болтушка! Договорились, благодарность за квартиру - только вам.
        -Вообщем, там у них на первом этаже двушка расширенной планировки. Ты, как член творческого союза имеешь право на дополнительную комнату.
        Снова на ты, значит успокоился. Ну а что, фамилия у меня еврейская, рожа не русская. Да, строго у них тут с ивритом.
        Не буду описывать все бюрократические заморочки. Такие, как собрание членов кооператива, как кто-то вякнул, что я не писатель, несмотря на намек председателя о том, что я рекомендован оттуда. Я среагировал мгновенно:
        -Простите, гражданин, не знаю вашего имени, но журналисты уже приравнены к сантехникам, а не к литераторам. К тому же у меня повесть написана с элементами романтизма, мои очерки оценены высоко, когда принимали в союз журналистов, а очерк - малая литературная форма рассказа, основанного на реальных фактах. Хороший очерк даже трудней написать, чем нечто выдумать.
        Больше никто не вякал, и вскоре я въехал в двухкомнатную квартиру улучшенной планировки по адресу: ЖСК «Советский писатель», 2-я Аэропортовской улица, №27, кв.2.
        В подъездах было по две квартиры, явно не хрущевки, напротив, как мне сказали, жила писательница Раиса Романовна Соболь, капитан госбезопасности в отставке, пишущая под псевдонимом Гуро Ирина Романовна. И я, кажется, читал в детстве ее книги. «Кто пил воду из Зеравшана» и «В добрый путь, Кумриниса!» точно читалю Запомнил, так как обе про Узбекистан, а вторую слушал по радиоспектаклю, она имела долгую жизнь, переиздавалась, звучала в эфире, переводилась на другие языки. Прелестная маленькая повесть о юной узбечке.
        После всех расчетов осталось у меня семь тычь с половиной и была у меня сберкнижка, где оставалось еще две тысячи триста (роскошествовал я последнее время), так что получив три ключа, шел я к своей (СВОЕЙ) московской квартире в центре мандражируя и предвкушая, как куплю при помощи Галины Брежневой в эту двушку фирменную мебель.
        Глава 30. Москва, своя квартира в центре
        И дверь открывал я, продолжая мандражировать.
        В приложении к ордеру было написано: «Общая площадь дома 5752.60 кв. м, построен в 1961 году, 9 этажный, подъездов: 3, лифтов: 3. Серия, тип постройки здания: индивидуальный проект. Тип фундамента: Сборный. Тип перекрытий: Железобетонные. Материал несущих стен: Кирпич.»
        Неплохо наши писатели жили в СССР! В конце пятидесятых годов группа московских писателей обратилась в правительство с просьбой построить пять жилых домов для литераторов и их семей, а также работников аппарата Союза писателей и издательств, за их счет. Делегация во главе с Константином Симоновым пробилась на прием к самому Никите Хрущеву: разрешить делать в квартирах не стандартные, а высокие, трехметровые потолки, потому что, мол, это будет не только жилье, но и рабочий кабинет писателя. Строительство разрешили; кооператив, названный ЖСК “Советский писатель”, создали.
        Сообщили мне так же и о том, что дом построен в 1962 году по индивидуальному проекту. Что дом расположен в тихом, благоустроенном месте, в 2 минутах ходьбы от метро Аэропорт на закрытой охраняемой территории. Что для прогулок в пешей доступности Петровский, Тимирязевский лесопарки. Что планировка великолепная, комнаты изолированные, соединены между собой небольшими коридорчиками. На полу паркет. Потолки 3,05м. Площадь: 57/45/8… Ни фига се, это просто дворец! По советским-то временам!
        А вы бы не замандражировали, получив такой подарок судьбы, и зная, что сопротивление времени уже не раз строило козни. А вдруг и этот дом обрушится. Или еще какой казус произойдет!
        Я позвякал ключами и задумался - а с чего радуюсь-то? Будто в прошлой жизни не было у меня шикарных квартир! Был даже коттедж на девять комнат с четырьмя туалетами и верандой на втором этаже. Причем, не в России, а за границей.
        Мои мандражи пред дверью прервала соседка, наверное давно наблюдавшая за странным «пассажиром» без вещей, но с ключами.
        -Ты кто такой будешь?
        Сколь забавно вьет Фортуна свои петли! Я эту женщину знал по прошлой жизни, но не лично - а как прекрасную писательницу, благодаря которой я узнал и полюбил Узбекистан. Гуро Ирина Романовна, по образованию юрист, с 1926г. - сотрудник ОГПУ, в 1938г. арестована по показаниям собственного мужа, из заключения написала письмо Берии и в 1941г. была освобождена; воевала в разведке и в партизанских отрядах; после войны стала писателем.
        Настоящее имя Раиса Романовна Соболь, капитан госбезопасности.
        В 1960-х - 1980-х - жила в 27 доме, 3-м подъезде, на 1 этаже. А я теперь тоже живу в 27 доме, 3-м подъезде, на 1 этаже. Так, Гуро жила с домработницей и собака у них должна быть. Это я из воспоминаний Чаплиной знаю. Книги про животных Веры Чаплиной у меня занимали отдельную полку, ведь все её рассказы и повести совершенно документальны. Например, про львицу Кинули, воспитанную в коммуналке, или «Арго», «Лоська», «Тюлька» - все рассказы помню, и все герои реальны. Встречусь с ней, радость какая! Главное не ляпнуть что-то про еще ненаписанный рассказ, а то попаду на ровном месте. Ну, совершенно не справляется моя голова с датами!
        -Ирина Романовна, здравствуйте! Вот уж не думал, что буду жить в соседях с самой Гуро, автором «В добрый путь, Кумриниса!».
        -Это что - все что вы мое читали?
        -Я много вашего читал… - лихорадочно думая, написала ли она уже про девочку узбечку, как там её? - А где ваша собачка?
        Я точно знал, что Чаплина лечила у Гуро какую-то псину.
        -Джек, - погладила Ирина Романовна между ушами огромного дога с некупированными ушами, - ты у нас оказывается собачка.
        -Да уж, собачка, - появилась в подъезде невысокая и полная женщина. Мы его в четыре руки с трудом поднимали, когда болел.
        -А вы Елена Ивановна - догадался я, - компаньонка. Мне в литфонде про вас рассказывали.
        -Ну надо же, высокомерно сказала писательница, про мою домработницу уже и в литфонде знают. А вы, значит, будете наш новый сосед?
        -Так точно. Позвольте представится: Руковер Владимир Исаевич, переводчик и журналист. Собираюсь стать писателем, повесть уже почти дописал.
        -Служил?
        -Никак нет. Был на сборах несколько месяцев.
        -Тоже неплохо. И сразу перешла на французский. Moskvich? Ou d’ou viens-tu?
        -Je viens de Siberie. Je ne connais pas tres bien le francais. Meilleur anglais ou allemand.
        -Deutsch - verstandlich. Aber Englisch wird immer noch wenig gebraucht? (Немецкий - понятно. Но английский по-прежнему используется редко?)
        -At our institute, only English was second. And I myself learned French from books. (У нас в институте только английский был второй. А французский я сам по книгам учил.)
        -J’ai realise que l’anglais n’etait pas ma langue. Et en francais je vais vous tirer vers le haut. (Я поняла, но английский - не мой язык. А по французскому я тебя подтяну.)
        -Спасибо, Ирина Романовна. Вы простите, но заселяться надо, я же еще не был тут ни разу.
        -О - да! Бабки тебя совсем заговорили. Заселяйся.
        И я, открыв дверь, пошел заселяться.
        Глава 31. Москва, своя квартира в центре
        Познакомился с Чаплиной. Я всегда любил животных и, смею думать, разбирался в них, так что общий язык нашли сразу. Она даже предложила написать совместный рассказ про её зоопарковских питомцев. И еще рассказала историю про мою соседку:
        «Как-то раз летним днем Ирина Романовна возвращалась домой, получив гонорар. По дороге из метро домой зашла в магазин, купить бутылку кефира и булку. Вероятно, именно в магазине вор увидел у нее значительную сумму.
        Пройдя от Ленинградского проспекта через арку - шла по этой 2-й Аэропортовской к нашему 27 дому, мимо детского сада. Детей в саду не было, прохожих тоже почти никого, уставшая Гуро шла медленно, и на каком-то этапе молодой, но уже бывалый парень, выхватил у нее сумку с деньгами, развернулся и спокойно пошел обратно к метро. На крики «Помогите!» даже редкие прохожие не среагировали - вор, спрятав сумку, не побежал, а продолжал неторопливо идти в сторону арки.
        Он шел, не оглядываясь. И Гуро, собравшись с духом, нагнала его и, со всей силы размахнувшись, врезала бутылкой кефира по голове. Парень рухнул без сознания. Ирина Романовна вернула свою сумку с деньгами, тут и народ подбежал, вызвали милицию…».
        Но - по порядку. Жить в этом районе, где половина жильцов мне знакомы, благодаря первой жизни, было опасно. Все время сдерживался, чтоб не сболтнуть лишнее. Например, никто не знал, что Ирина Гуро в прошлом работала в разведке, причем - во внешней. К тому же я знал, чем кончится её жизнь.
        К середине 1980-х, после смерти домработницы, ставшей для нее самым близким человеком, она осталась совсем одна. Ей было около восьмидесяти и, познакомившись в доме творчества в Ялте с местным мужчиной, несколько моложе ее, увлеклась им настолько, что вышла замуж. Дальнейшие события происходили, будут происходить в давно известной последовательности: новый муж переезжает в московскую квартиру, Ирина Романовна заболевает, он оформляет ее недееспособность и опекунство над ней, после чего Гуро очень скоро умирает, а вдовец, продав квартиру, возвращается к себе в Ялту.
        Но от этой напасти я её избавлю, конечно. Если сам буду в Москве и если жив буду и время не угробит меня свои препятствием. Тяжело жить против течения времени!
        В трех корпусах кооператива проживало 168 членов СП, занимая 164 квартиры, что составляло 53% от общего числа квартир (310). Можно написать новую книгу, которая будет рассказывать о каждом. Но я ограничусь несколькими фамилиями по алфавиту своего дома, просто чтоб отдать дань людям, жильцам.
        Агранович, Михаил Леонидович, кинооператор (жил вместе с отцом).
        Аринбасарова, Наталья Утевлевна, пожила в трех квартирах с разными мужьями-кинематографистами: режиссером Андреем, художником-постановщиком Николаем Двигубским, режиссером Эльдором Уразбаевым. Эффектная дама.
        Брагинский, Александр Владимирович, кинокритик, переводчик.
        Голуб, Лев Владимирович, кинорежиссер.
        Курляндский, Александр Ефимович, кинодраматург. Один из создателей самого известного отечественного мультипликационного сериала «Ну, погоди!»
        Кстати, так и не узнал чьего авторства эпиграммы неизвестного, вывешившего их в подъездах. Записал парочку:
        С. П. Бабаевскому (Тому, что В романе «Кавалер Золотой Звезды» (книги 1 -2, (1947 -1948); и в его продолжении - романе «Свет над землёй» (кн. 1; (1949); и (кн.2; (1950); изобразил восстановление разрушенного войной колхоза и получил Сталинскую премию).
        Не всякий алмаз самой чистой воды,
        Не всякое золото чисто и звонко,
        И твой «Кавалер Золотой Звезды»
        Не стоит хвоста «Золотого теленка».
        С. Я. Маршаку:
        Его мы ценим в меру
        За свежесть и за пыл,
        Добавил славы он Шекспиру,
        Но и себя не позабыл.
        С. В. Михалкову:
        Не только я, но и всякий скажет,
        Тая в груди упрек немой,
        Мы на твоем спектакле «Раки»
        Шептали: «Я хочу домой».
        По всем прикидкам денег на логичную обстановку квартиры не хватало. На ту, которую видел в своем воображении: основательный кабинет в старинном стиле - дуб и орех, золото и темное дерево. А салон с отделенной ширмой кроватью я намеревался обставить в стиле 21 века - металл, бамбук и стекло, много электроники, замаскированное освещение. Комната была столь большая, что закуток для спальни там вполне усматривался. Ну а кухня меня не волновала. Она уже была оборудована финской газовой плитой и шкафчиками, стены в кафеле. Остался лишь холодильник и стол с сидушками.
        Глава 32. Москва, своя квартира
        На новоселье пригласил Галину Брежневу.
        И она согласилась придти!
        Полагаю, для моих новых знакомых: писательницы Чаплиной и писательницы Гуро её визит был шоком.
        Кстати о Чаплиной, с которой подружился и от которой получил постоянный пропуск в Зоопарк. Она всегда приносила в дом животных. И даже в детский дом. Птички, змейки, щенки. Вера была маленькая, щупленькая. Но когда кто-то собирался отобрать или обидеть животных, она как разъяренная кошка бросалась на защиту питомцев.
        Никто не хотел с ней связываться, считали бешеной, поэтому у Веры всегда был прикроватный зоопарк.
        А дальше её жизнь похожа на путь Джеральда Даррелла, автора книги “Я, моя семья и другие животные”. Если, конечно, исключить то, что Джеральд рос в семье англичан и детство провел на на острове Корфу. Джеральд не мог учиться в обычной школе - проблемы с дисциплиной, учителя считали его ленивым и глупым. Тогда мама перевела его на домашнее обучении и наняла репетиторов.
        Ну а вместе с Чаплинами в Ташкенте жил мужчина, пожилой казак. Отчим, приживалец, сосед - не понятно. История умалчивает. Только вот этот человек, пока матери не было дома, избил Веру нагайкой. Возможно, это было и не раз. Вера сбежала из дома, попала в детдом. В семью она согласилась вернуться, только когда казак этот умер.
        Вот и определи, где лучше жить - на Западе или в СССР…
        Но прервусь, ибо мое повествование о второй жизни может перерасти в книгу про жильцев писательского кооперативы Москвы, среди которых масса людей интересных, вошедьших в историю Добавлю лишь, что ВСЕ её книги были переведены на иностранные языки. Переводили порой с переводов, не заключая соглашения.
        Хотел пригласить Галину Кузьмину, с которой познакомил в «Известиях» заведующий отделом писем Паниев. Даже нашел её телефон и позвонил. С трудом вспомнила и отказалась. «Ой, у нас столько работы, здание почти разрушено, работаем в полевых условиях…».
        Разозлился, пригласил самого Николая Паниева. Упомянул, что на празднике будут писательницы Гуро и Чаплина. Сработало, обещал придти. Только удивился тому, что мне (как он сказал: «гостю столицы», смягчив «варягу из провинции») удалось получить квартиру в ТАКОМ доме.
        Это он еще про Брежневу не знает!
        Познакомился с Эренбургом. С робостью и преклонением представился ему на аллее перед домом, сразу узнав:
        -Позвольте представиться - новый жилец кооператива. Для меня событие пожать Вам руку.
        -Это с чего так?
        -Потому что Вы (именно так, с большой буквы и говорил) явление большее, чем блистательный писатель. Вы не только поэт, журналист, оратор и трибун, но вы еще и стойкий борец за мир, и самоотверженный защитник культуры…
        -Давно мне дифирамбы столь сладко не пели.
        -Да я и журналистом стал, учась на ваших статьях…
        Кстати, много ли журналистов военной годины могли похвастаться тем, что сам Адольф Гитлер лично распорядился поймать и повесить Эренбурга, объявив его в январе 1945 года злейшим врагом Германии. Нацистская пропаганда дала Эренбургу прозвище «Домашний еврей Сталина».
        Я смотрел на этого породистого и сильного, несмотря на возраст, человека, которому люди России обязаны знакомством с множеством «забытых» имен, способствовал публикациям как забытых (М. И. Цветаева, О. Э. Мандельштам, И. Э. Бабель), так и молодых авторов (Б. А. Слуцкий, С. П. Гудзенко). Пропагандировал новое западное искусство (П. Сезанн, О. Ренуар, Э. Мане, П. Пикассо).
        И невольно всплыло в памяти его, мной любимое, стихотворение. И я прочитал его полностью, наблюдая как расширяются его глаза в недоумении, а потом подумал - а вдруг он его еще не написал:
        Я помню, давно уже я уловил,
        Что Вы среди нас неживая.
        И только за это я Вас полюбил,
        Последней любовью сгорая.
        За то, что Вы любите дальние сны
        И чистые белые розы.
        За то, что Вам, знаю, навек суждены
        По-детски наивные грезы.
        За то, что в дыханье волнистых волос
        Мне слышится призрачный ладан.
        За то, что Ваш странно нездешний вопрос
        Не может быть мною разгадан.
        За то, что цветы, умирая, горят,
        За то, что Вы скоро умрете,
        За то, что творите Ваш страшный обряд
        И это любовью зовете.
        -Не скрою, удивили! - сказал Илья Григорьевич. Если вы еще и языки знаете, то у вас есть будущее. Хотя, сразу скажу, не полное по причине национальности.
        -Языки я, конечно, знаю. Штук пять (похвастался) и еще буду учить. А вот насчет будущего… ну не всегда же будет у власти одна партия, со временем изменится костная политическая система, экономика к этому неизбежно подтолкнет.
        -Ну, ну, - поднял он руку, - только не надо о политике. Нет более грязной темы для России. Вот в войну писал я хотел писать о любви, а писал другое:
        Было много светлых комнат,
        А теперь темно,
        Потому что может бомба
        Залететь в окно.
        Но на крыше три зенитки…
        Он кашляну, а я продолжал, балдея от удовольствия общения:
        -И большой снаряд,
        А шары на тонкой нитке
        Выстроились в ряд.
        Спи, мой мальчик, спи, любимец…
        Скажите, а вы не обидитесь приглашению на новоселье. Только у меня там Брежнева будет, дочка Самого. Если вас это смущает, я отменю её визит.
        -Ну что вы, молодой человек! Я с самим Лениным пиво пил и с Бухариным дружил, меня, помнится ручным жидом Сталина немчура считала, а кровавый Ягода лично из застенка освобождал. Мне ли бояться нынешних правителей и их детишек…
        Глава 33. Москва, новоселье
        Если кто-то и когда-то будет читать эти мои сумбурные записи, то может возникнуть вопрос - как автор так легко проник к элите СССР и как он не боится с ними общаться? Все знают, сколь много смелых людей сгнило по тюрьмам и зонам.
        Отвечу честно - ни малейшего смущения не испытываю. Я полностью инороден в этой эпохе и окружающие это чувствуют где-то на грани инстинктов. Я изначально свободен и независим. Не той независимостью, что дает власть, а демократической, впитанной в России после падения СССР и еще больше за рубежом. Советский человек изначально не может присесть на ступени Дома Правительства (вот он на фото) и начать вытрясать камешки из туфли. А я, совершенно не задумываясь, присяду, поставлю рядом бутылку с «Буратино» и с аппетитом съем беляш (которые в этом времени делают из мяса).
        Кроме того мне и Брежнев, и Андропов (если он сейчас руководит КГБ) кажутся наивными детьми, связанными и ограниченными идеалами. Они и есть такие по сравнению с будущими диктаторами и беспредельшиками типа Трампа или Путина.
        Я в некоторой степени ПРОРОК, хоть и не помню дат, событий. Как говорил великолепный Николай Степанович Гумилев:
        И ныне есть еще пророки,
        Хотя упали алтари.
        Их очи ясны и глубоки
        Грядущим пламенем зари…
        Ну а Пушкин давно поставил точку в этой теме:
        И внял я неба содроганье,
        И горний ангелов полет,
        И гад морских подводный ход,
        И дольней лозы прозябанье.
        И он к устам моим приник,
        И вырвал грешный мой язык…
        Не знаю, написал ли уже Высоцкий свою песню на эту тему? Как там у него: Пророков нет - не сыщешь днём с огнём, Ушли и Магомет, и Заратустра. Пророков нет в отечестве своём, Но и в других отечествах - не густо.
        Вернемся к новоселью. Люди приглашены, холодильник забит напитками, с «Прагой» договорено о поставке закусок и горячего, аванс внесен, на десерт торты и миндальные пирожные, а в доме до сих пор нет приличной мебели. И деньги кончаются.
        А съездить в место возможного клада никак не получается. Ну для начала не мешало бы свою машину заиметь, хоть «запорожец», чтоб не привлекать внимание. А может у соседей тачка есть?
        Я позвонил Гуру и она меня ошарашила - вынесла «Справочник услуг бытового обслуживания населения».
        -Берите «москвич», его без проволочек выдают. Удостоверение творческого работника с собой - по нему выдадут, а другим надо сперва в Клуб туристов вступить и направление там получить.
        Я, совершенно ошарашено, вызвал такси, доехал до автобазы №12 Мосгосгорисполкома и ознакомился с объявлением о выдаче машин на прокат.
        Оказалось, что «Москвич 407» стоил 1 рубль 20 копеек за сутки аренды и 24 копейки стоили 10км пробега. Если машина арендовалась на срок более чем 10 дней, то суточная плата снижалась, и составляла 90 копеек. А когда я предъявил права профессионала, то мне намекнули, что вскоре «победа» освободится» и можно будет взять.
        Ну а права в СССР многие получали в ДОСААФ в десятом классе, эти курсы были обязательны, как одна из подготовок допризывника. И я получил права профессионального водителя третьего класса. Мог бы пойти учиться на парашютиста, но не хотел служить в десанте. В мое время еще не возникло из-за разного срока службы дедовщины, служить три или четыре во флоте было почетно.
        Так что, миновав заправку, я гордо подкатил к дома и припарковался в стороне от подъезда. Признаться, в прошлой жизни у меня были и Фольксваген, и 350 мерс, и собственный грузовик «татра», но такой радости, как от этого арендованного старого «Москвича я от них не испытывал. Время накладывает новые эмоции.
        И мне это нравится!
        Глава 34. Москва, клад
        Ветер за кабиной уносится с пылью.
        Слева поворот - осторожней шофер!
        Как-нибудь дотянет последние мили
        Твой надежный друг и товарищ мотор.
        Вовсе не страшны ни зной ни слякоть,
        Резкий поворот и косогор,
        Чтобы не пришлось любимой плакать,
        Крепче за баранку держись шофер…
        Пою, хоть и потряхивает, пою, хоть и петь не умею и знаю всего два куплета. Интересно, эту песню уже написали? Подол, надо же. А в прошлый раз я за болтовней с Галиной и не заметил. Что-то помню про Подол, что-то из сериалов про Ивана Грозного или про императрицу российскую. Вроде, о сражении на Пахре правительственных войск с повстанческой армией Ивана Болотникова. И еще о том, что по этой речке в реку Москва сплавляли подольский мрамор.
        «По указу императрицы Екатерины II - 5 октября (16 октября) 1781 года село Подол было преобразовано в город», - шепнула память невесть откуда заученную фразу, - был утверждён «прожектируемый» регулярный прямоугольный план застройки города с продольно-поперечной сеткой улиц, разработанный в Петербурге «комиссией строений». Город был разбит на 20 кварталов. Девятнадцатый называли «мещанским», семнадцатый - «дворянским», а между - «восемнадцатый» - «купеческий».
        А-а, вспомнил. Когда-то возмечтал построить новый город и планировал размещение жителей по их социальному рангу, вот и читал все из истории.
        Но Подол останется справа, а мне немного вбок и чуть дальше раздвоенного дерева, где дремлет энергетическая память французского воина. А не надо было Наполеона слушать, Москву им видите захотелось покорить. Поторопились лягушатники, Москву покорят несколько позже, после девяностых, покорят простые лавочники и лица кавказской национальности!
        -Ouvre les. Maintenant, ce n’est que du russe! (Опять ты. Ну что тебе надо русский).
        -L’argent!
        -Серебро, деньги, богатство, - ворчит мертвый дух, - ничего не меняется в этом мире. А шарик возьмешь?
        -Опять эти Шарики, опять перемены и, возможно, разрушения. Сколько раз зарекался связываться с неведомым артефактом.
        -Нет уж, помилуйте! - говорю я. И добавляю: - J’en ai assez, j’en ai assez (С меня хватит, натерпелся).
        -Как хочешь, - равнодушно вещает дух. - А богатства у меня немного, копать будешь или тебе выкинуть?
        -Будь добр, выкинь.
        Из земли с хлопком вылетает нечто в земле.
        -Ранец пеших частей образца 1850 года, - комментирует бестелесный голос на старофранцуском.
        Спешу к машине, поблагодарив. Никогда не пойму желание этих духов помогать неизвестному. Тем более, что я враг по прошлому, россиянин.
        Разложив на траве кусок брезента вытряхиваю добро из тяжелого, немного подгнившего ранца толстой кожи.
        Золотые украшения, есть с камешками. Антиквариат, продать трудно, но дорого. Кинжал в ножнах с камешками. Наверное самоцветы, но продать можно. Или подарить… Брежнев любит оружие.
        Библия в металлизированном переплете. Фиг продашь в этом времени.
        Старинный пистоль, рукоять с серебренной насечкой. В музей, может заплатят немного.
        Последним выкатился Шарик. На сей раз он был дымчатым и золотыми искрами внутри.
        Я осторожно собрал в горсть брезент, наклоняя. Но шарик не выкатывался, как бы прилип к материи.
        Я, самому себе напоминая удильщика, выловил вещи, что лежали в стороне, вскочил в машину и дал деру. Только километров через тридцать притормозил и отдышался. Заново оценил то, что лежало на соседнем сидении: несколько украшений и нож. Надо все же оценить камушки на ножнах, вдруг не самоцветы.
        Глава 35
        Найти в незнакомом городе, пронизанном комитетчиками и стукачами, покупателя на такие ценности нелегко.
        И я бы долго еще думал об этой проблеме, не мелькни за окном «москвича» вывеска: Мосгорломбард. Я как раз ехал по Карла Маркса, в прошлом и в будущем - Старой Басманной. Название улицы произошло от исторически селившихся здесь пекарей-басманников, выпекавших хлеба-басманы, которые поставлялись во дворец и раздавались государственным служащим как хлебное довольствие. Эти хлеба отличали строго установленный вес и нанесенные на них рельефные клейма, похожие на теснённые изображения на пряниках. Так здесь возникла Басманная слобода (от татарского слова «Басма», что означает рельефный оттиск на металле или на коже).
        Тут, кстати, жили С. Т. Аксаков, В. Г. Белинский, Ф. М. Достоевский и неоднократно бывал А. С. Пушкин у своего дяди. Тот «дядя самых честных правил», который «не в шутку занемог».
        Припарковаться в это время можно где угодно и как угодно, если речь не идет о правительственных домах. А в ломбарде тихо и нет народа. На полках за прилавком стоят старые радиоприемники, даже телевизор мелькнул, шубы какие-то лежат и прочая рухлядь, вон холодильник притулился.
        Вступил в беседу с приемщиком армянинского типа, узнал много нового об этой службе в СССР. Оказывается В годы Великой Отечественной войны, когда прием ценностей был приостановлен, сотрудники ломбарда не призывались в армию, а охраняли имущество, чтобы после окончания войны выдать его без штрафных пеней.
        Известно, к примеру, что в хранилище Мосгорломбарда (прошептал армянин чуть ли не на ухо) побывали колье Галины Брежневой с 51 бриллиантом-полукаратником, брошь Фаины Раневской с сапфирами, серебряный кубок с дарственной надписью Дениса Давыдова и шкатулка работы Фаберже с 114 бриллиантами.
        -Значит антиквариат принимаете?
        -А то ж!
        -А вот так, чтоб сразу купить?
        -А то ж!
        Своеобразная речь для армянина…
        -Слушай, а ты кто по национальности?
        В этом времени такой вопрос обижает только евреев с их особой графой в паспорте[8 - В 1992г. Россия стала следовать «западным» тенденциям и по примеру той же Германии исключила национальность из основного документа гражданина.].
        -Иранец. Ну в смысле - араб.
        -Сабак аль кхаир (доброе утро).
        (Так как любой еврей пожив в Израиле усваивает обиходное из арабского). В ответ услышал длинные и гортанно-рычащие фразы, целую речь. Истомился парень без родного языка. Эту филиппику прервало появление двух здоровенных изделий на моем ладони. Мощное кровавое золото, старинные грани огромных камней, которые даже по внешнему виду не принять за подделку…
        -Беру! Себе! Девушке. Сразу. Даю тысячу.
        -Десять. И это только потому, что срочно деньги нужны.
        -Восемь. Больше нету.
        -Аль иатизар (простите, но…), одиннадцать. Или ухожу тот час.
        -Десять, вы же сами сказали десять…
        Отсчитал, как миленький. Крупными купюрами. Ломбарды всегда содержат мошенники, в здоровом государстве их нет. Только где эти «здоровые» государства?
        После крестовых походов на Константинополь, крестоносцы награбленное свозили в Венецию и Ломбардию. Отсюда и произошло слово ломбард. Поток денег, который хлынул в Италию способствовал возникновению первых банков и ростовщичества. Услугами ломбардов нередко пользовались знатные особы во все времена. Например, в 1492 году королева Испании Изабелла I заложила в ломбард собственную бриллиантовую корону, чтобы финансировать экспедицию Христофора Колумба в Америку.
        Государственные ломбарды, которые в то время носили название ссудные казны, заработали в 1722 году в Санкт-Петербурге и Москве.
        Ладно уж, ростовщики исчезнут только с ликвидацией денег, а это не при моей жизни (жизнях). Так что крепче за баранку держись шофер. Денег теперь хватит и на кое-какую мебель, и на новоселье. Срочно в мебельный, где же он в нынешнем времени?
        Стой, сам себе думаю! На фига мне худосочная польская или ГДРовская стенка из двп и фанеры. Массивная мебель из ценных пород дерева, бессмертные (только кожу перетянуть) диваны, письменные столы на львиных лапах… И у кого это все может быть? Ясно у кого! И я поехал к моему доброму джину из кремлевской снабженки Абрамовичу.
        Вернее, вышел из машины у телефонной будки, кинул две копейки и соединился с деликатным номером «по которому можно звонить не часто».
        -Иван Абрамович, у меня для вас есть сюрприз. Можно приехать? Спасибо!
        Сюрприз, естественно, выбрал из клада - мощный мужской браслет с изумрудами, центральный с ягоду бруснику величиной. Ну это я так думаю, что изумруды, потому как зеленые. Может и другие камни, но никак не безделушка, так как браслет из мягкого золота, граммов сто весит примерно. Так что поехал я за сталинским ампиром мебельным…
        Глава 36. Москва, склад
        Помните Романа Карцева и Виктора Ильченко в миниатюре «Склад», когда он не знал, что взять из дефицита. Возможно она еще и не написана, не создана.[9 - Если будет читать мой роман потомок, то вот: Нет, наверное они еще или у Райкина выступают на вторых ролях, или еще не встретились. Ей бо, надо купить энциклопедию и там проверять наличие людей из будущего. Не то влипну с предсказанием. Например, скажу что дуэт прекрасный Карцева - Ильченко, а они даже не познакомились еще. Ну ладно, это потом. А сейчас я въезжаю в ворота очередного склада, где по пропуску с визой Абрамовича, мне выдадут все, что возжелают душа и двухкомнатные апартаменты.
        Склад был огромен, кладовщик в синем халате и с чернильным карандашом за ухом (какая ретро-прелесь, этот чернильный карандаш!) любезен, а мебель была основательная и шикарная.
        Когда-то, когда я был маленьким, а в Ангаре водилась рыба, с нами жила бабушка. Бабушкина мама успела в молодости побывать в гареме султана (правда султана лично видела лишь мельком и один раз), потом её вместе с другими армянами освободили[10 - Как известно в начале XVII века при шахе Аббасе I множество армян, которые всегда славились своим талантом и трудолюбием, были насильственно вывезены из Армении и, в частности, из Карабаха в Персию. И перед российскими властями стояла задача вернуть их в родные места. Благодаря усилиям Александра Грибоедова в Туркманчайский мирный договор был включён 13-й пункт, согласно которому персы обязались не препятствовать возвращению угнанных в Иран армян на историческую родину.] (спасибо дипломату Грибоедову!).
        Грибоедов, кстати, был человеком чрезвычайно одарённым и разносторонним. Одним из самых просвещённых и эрудированных людей своего времени. Он был выдающимся писателем, автором бессмертного «Горя от ума», поэтом и драматургом, прекрасным пианистом и композитором, талантливым дипломатом и востоковедом. Это был благородный дворянин, владевший шестью европейскими и несколькими восточными языками.
        Грибоедов сыграл важнейшую роль в репатриации 40 тысяч армян из Персии в Восточную Армению. Ни один из международных договоров не имел столь большого значения для судьбы армянского народа, как Туркманчайский. И никто другой из русских деятелей того времени не внёс такого огромного вклада в освобождение армянского народа, как Александр Грибоедов.
        Но это я отвлекся. В те далекие времена, в тридцатые годы двадцатого века люди ездили с чемоданами и вещами, так как в магазинах было пустынно. Даже в командировку люди брали сменную рубашку, нательное белье и по мелочи. Ну, а мои родители переезжали из Ростова в Сибирь, поэтому в контейнер было положено все, вплоть до детского горшка (хотя детей у них еще и не было). Молодые врачи ехали покорять Сибирь и бабушка не смогла отпустить детей в этот жутко холодный Иркутск, где медведи бродят по городу вместе с пьяными золотоискателями и ссыльными…
        Но я опять отвлекся. Склад был огромен, кладовщик в синем халате и с чернильным карандашом за ухом (какая ретро-прелесть, этот чернильный карандаш!) любезен, а мебель была основательная и шикарная.
        Главное, прямо рядом стоял буфет. Нет - БУФЕТ! Такой же, какой бабушка привезла в Иркутск.
        Буфет, который занимает четвертую часть достаточно большой гостинной (столовой) и мог вместить всю нашу немалую семью вместе с бабусей.
        В будущем мало кто задумается о том, что демонстрация красивой посуды - вовсе не признак советской бедности. У нас в Сибири пока в секции за стеклом буфетов и сервантов в гостиных хранили парадную посуду для приема гостей, в кухонном буфете жила посуда повседневная.
        Сервиз был шикарный (надо купить похожий) с тончайшим китайским рисунком на столь же тонком, почти прозрачном китайском фарфоре. Была супница, были глубокие, средние и десертные тарелки, чашки для бульона и чашки для чая… все было. И часть этого сервиса богато смотрелась сквозь стекло на третьем этаже буфета.
        -Беру! - сказал я. - Обязательно беру. Еще нужен обеденный стол, письменный стол ценного дерева и чтоб на львиных лапах, ну и все в соответствии с этим генералом - буфетом. У вас супруга есть?
        -Имеется, как и детишки, - солидно ответил хозяин мебельных сокровищ.
        -Вот ей передайте, скажите что купили. Меня упоминать не обязательно. Вещица антикварная, от бабушки досталась.
        И я вручил ему золотые сережки с аметистами - смотрятся дорого.
        -Спаси Бог тебя, добрый человечек. Умеете трудового человека ценить. А другие сунут стольник, как лакею на чай. Я уж подберу вам все по высшему классу. И доставим, вам куда доставить? А, это тот писательский дом недалеко от метро, знаем, как же. Доставляли туда и писателю Эренбургу кабинет из красного дерева, и писателю… ну она все про Ленина пишет, так ей - французскую мебель розового дерева в гостиную и в спальню. Не извольте беспокоиться, все доставим и поставим, сегодня же к вечеру, вы уж будьте дома, пожалуйста…
        Глава 37. Москва, воспоминание о будущем
        ГЛАВА БОЛЬШАЯ И РЕАЛИСТИЧНАЯ, ЛЮБИТЕЛЯМ ЛЕГКОГО ФАНТЕЗИ МОЖНО НЕ ЧИТАТЬ!
        Еще раз прошелся по квартире. Если гостиная не вполне совершенна - не хватает замаскированной электроники (уж какая есть в этой эпохе, может Philips уже существует или Grundig), то кабинет - игрушка. Затею со спальней в гостиной за ширмой я оставил - тут стал красавчег трехэтажный с горкой и с тремя дверьми по первому этажу - мой старинный и прочный буфет с гроздьями винограда и прочей декоративной резьбой!
        Невольно вспомнился Заболоцкий:
        Ужели там найти мне место,
        где ждет меня моя невеста,
        где стулья выстроились в ряд,
        где горка - словно Арарат,
        повитый кружевцем бумажным,
        где стол стоит и трехэтажный
        в железных латах самовар
        шумит домашним генералом?
        Хорошо быть Ивановым. Руковером, да еще Исаевичем - трудней. А самовар куплю, чего ж!
        Невольно и горько вспомнилась история мой семьи. Их везли не в эшелонах, как обычно в те годы перевозили зэка, а в купированных вагонах скорого поезда. Собственно, они и не были заключенными, просто им пришлось уехать с берегов теплого юга, с изобильной земли Ростова-на-Дону, Краснодара, Ставрополя в Сибирь, в Иркутск. Можно даже сказать, будто они ехали сами.
        Формально так и было. Врачи-евреи сами покупали билеты на поезд, сами упаковывали багаж, сами ехали. В ссылку, которая считалась временной - надо, мол, помочь медикам-сибирякам - и которая оказалась для них пожизненной.
        Кому-то могло показаться странным, что почти все врачи были имели научную докторскую степень, многие носили звание профессора, а самый низкий ранг у отъезжающих равнялся кандидату наук. Усатым, «под Сталина», чекистам на платформе это странным не казалось. Они цепко просматривали каждого, еще более внимательно отслеживали провожающих - брали на заметку.
        Я не видел всего этого, так как еще не родился. Но мои папа с мамой были там, и прошли в вагон, стараясь не замечать смуглых кавказцев из НКВД, в купе папа закинул чемоданы на багажную полку, он был высокий, мой папа, помог маме снять пальто, повесил его на крючок и, дождавшись, когда она сядет, сел сам и сказал:
        -А мы, вот, возьмем сейчас да закажем чайку. Крепкого.
        Мама посмотрела на мужа, самого молодого специалиста среди всей группы - он защитил докторскую диссертацию в 27 лет, - вздохнула и ответила:
        -С баранками и чтоб с маком, должны же у проводника быть баранки с маком…
        Нам знакомо имя создателя ракет Королева. Мало кто знает, что долгое время он работал в «шарашке» - комфортабельной зоне для специалистов. О «шарашках» хорошо написал Солженицын. Но и он не знал, что для медиков были предусмотрены еще более своеобразные «шарашки», без заборов и проволоки - города Сибири и Заполярья. Несомненно, таким образом «завоевывать» новые земли было выгодно для правителей. Сперва истощенные зеки собственными телами прокладывали рельсы, потом по этим рейсам ехали другие партии зеков - строительные, а потом - интеллигенция. Инженеры, металлурги, шахтеры, врачи. Норильск - самый Заполярный город России - полностью построен и оживлен зеками. Его архитектура очень напоминает Санкт-Петербург, так как все архитекторы и строительные рабочие были из Ленинграда.
        Иркутску, старинному купеческому городу, повезло дважды. Декабристы еще при царе создали там уникальную библиотеку, театральную и общую культуру. А жертвы сталинизма повысили эту культуру до максимального уровня. Доходило до парадокса: когда требовался врач для высокопоставленной особы, посылали самолет в Иркутск. Так, папа летал в Монголию лечить Чайболсана, а в Москву - Жукова. Профессор Ходос осматривал самого Иосифа Виссарионовича. Профессор Брикман консультировал врачей академика Лысенко. Профессор Сумбаев постоянно вылетал в Москву к нервному сыну маршала Маленкова. (Которого, кстати, папа потом «сослал» в Иркутск, мы с ним забавно выпивали - простой был парень, хоть и немного чокнутый). Академик Воячек смог перебраться в столицу только после смерти Сталина.
        Иркутск основан в 1661 году служилыми казаками сына боярского Якова Похабова как острог - деревянная крепость на месте соединения двух рек: стремительной Ангары и степенного Иркута. От этой реки и пошло название города. В 1675 году через Иркутск по пути в Китай проезжал первый посол Николай Спафарий. Вот что он писал в своих “Записках”: “Острог Иркутский… строением зело хорош, а жилых казацких и посадских дворов с 40 и больше, а место самое хлебородное”. Живописные сибирские просторы, благодатные земли, леса и реки, близость к местам обитания сибирских народов - бурят, эвенков, якутов способствовали быстрому развитию Иркутского острога. В 1682 году он становится центром воеводства, в этом же году сюда из Москвы приезжает первый воевода Иван Власьев. В 1686 году получает статус города и спустя несколько лет получает свой городской герб.
        Больше всех приездом целой армии высококлассных медиков был доволен тогдашний председатель исполкома Иркутска коммунист Патров. Его стараниями (естественно, с разрешения Москвы) буквально через несколько лет был отстроен первый в городе пятиэтажный дом с просторными (до 60 кв. метров) квартирами, куда и переселились из деревянных домишек врачи.
        Забавно сейчас представлять квартиру на пятом этаже, которая отапливается двумя высокими печками-голландками, а на кухне варка-жарка идет на настоящей русской, только без лежанки. Отчасти поэтому не строили тогда в Сибири высокие дома - замучаешься уголь и дрова таскать вверх, а золу - вниз.
        Утро начиналось криками во дворе. Рыба, свежая рыба! Молоко, молоко! Точим ножи-ножики! Валенки, валенки, катанки! Медвежатина, медвежатина…
        Иркутяне несли к профессорскому дому все, что только можно. Прекрасная рыба: хариус, таймень, ленок, омуль, осетр… Мясо лесных животных: медведь, косуля, сохатый, глухарь, тетерев, рябчики… Порой приносили золото - вокруг Иркутска было множество приисков, да и старатели-индивидуалы в Сибири не переводились. Скупка-продажа его помимо государства была запрещена, но некоторые рисковали.
        Помню, папе за излечение покалеченного на охоте мужа принесли целую кастрюлю золотого песка. Папа отказался. Не из нравственных принципов - не хотел рисковать.
        Факультетская клиника Иркутска прославилась на весь мир. В Иркутск ездили лечиться чиновники со всего союза. Профессора не только лечили, но и учили. Конкурс в мединститут был огромным, учиться в нем было стало болеепрестижно, чем в столичном.
        При всем при этом, врачам для поездки в отпуск на Черное море приходилось брать специальное разрешение в НКВД…
        Иркутск расположен на трех реках: Ангара, Иркут, Ушаковка в 66км. к западу от Священного озера Байкал. Климат - суровый. Однако незамерзающая Ангара, ветры из Забайкалья, циклоны смягчают зимние морозы. Иркутск - один из немногих городов России, где количество солнечных часов в году превышает 2000. Вокруг Иркутска просторно раскинулись растительные луга, сосновые, сосново-лиственичные, сосново-березовые леса, березовые рощи; в черте города много озелененных участков, лесопитомников и лесопарков.
        Население Иркутска - около 600тыс. жителей.
        Обратимся к газетным листам - желтым, хрупким, склеенным то здесь, то там полосками скотча. Бумага грубая, жесткая, фотографий мало. Название - скромно, в уголочке: «Восточно-Сибирская правда», орган Иркутского областного и городского комитетов партии и областного Совета депутатов трудящихся».
        Статьи, заголовки за 22 июня: есть хоть какая-либо тревога, беспокойство, намек хотя бы - народ, люди, читатель, насторожись! Завтра - нет, сегодня - война же, война, война.!. Нет, все тихо. Воскресенье. Люди на сочинских пляжах, на курорте Аршан отдыхают. Критика в адрес боханских земледельцев, плохо проборонивших поля. Братская пристань отчиталась, что она во всеоружии встретила навигацию. Мало того, в зале ожидания оборудована «пассажирская каюта матери и ребенка». Вот как!
        Приступил к работе новый кирпичный завод в Усть Орде.
        Чабан Агафья Митахина вырастила и сохранила 754 ягненка и стала уже второй раз участницей Всесоюзной с/х выставки в Москве.
        Необычный приплод енотов получен зверофермой «Красный пахарь» Ольхонского района.
        Иркутский театр музыкальной комедии с октября 1940 до 20 июня 1941 года поставил 230 спектаклей. «Причем состав театра, как пишет худ. руководитель театра Л. Сагайдачный, будет значительно укреплен за счет приглашения ряда видных режиссеров из Москвы и Ленинграда».
        Более поздние, военные номера «ВСП», рубрика «В фонд обороны». Вчитаемся в строки тех дней.
        «Лучшую свою лошадь привел для нужд Красной Армии колхозник с/хозартели «Отзыв» Митролин. Кроме того, он привез 100 литров молока, 2 сотни яиц, 190кг огурцов».
        «Мне мама подарила в день 12-летия серебряное колечко. Сказала, что оно ей досталось в наследство от бабушки, и велела беречь его. Но мы в нашем классе решили, что каждый ребенок должен чем-нибудь помочь фронту. И я отнесла свое колечко в военкомат. Пусть оно победит фашистов. Ира, 4-й класс».
        «Мы, профессора и преподаватели Иркутского мединститута, сдали в фонд страны ценные вещи. Профессор Руковер передал дюжину серебряных ложек и на 6 тысяч рублей облигаций, проф. Сапожков - золотой знак доктора медицины, преподаватель Беляев - именные золотые часы и подстаканники…»
        «За образцовое обслуживание бойцов и командиров, лечащих свои раны в эвакогоспиталях, Киевский ордена Ленина Академический театр оперы и балета награжден переходящим знаменем ЦК комитета профсоюза. За время пребывания театра в Иркутске он дал 367 шефских концертов. Чтобы охват бойцов был шире, артисты разделились на группы и квартеты - и теперь не останется ни одного госпиталя, ни одной палаты, где бы ни услышали их прекрасные голоса».
        Как должны воевать врачи? Естественно, без оружия. Почти невозможно подсчитать, скольких раненых спасли наши «добровольные ссыльные» - врачи-евреи в госпиталях Иркутска. Но Отечественная война кончилась, а война с народом приобрела новую силу. Рядом с Иркутском строился «атомный город» - Ангарск. Строили его, как это всегда было принято в СССР, осужденные, из которых больше половины были людьми «с оккупированных территорий» или бывшие пленные. Однажды произошло ЧП, о котором никогда и ни где не писали. Несколько тысяч заключенных за ночь накололи на лбу «Раб КПСС».
        Последствия иркутянам стали известно быстро. Весь лагерь уложили на плацу и трое суток вывозили по другим местам заключения. Всем врачам Иркутска, умеющим держать в руках скальпель, пришлось оперировать этих несчастных, вырезать татуированный лоскут кожи со лба…
        5 марта 1953 года стало праздником Дома специалистов. До сих пор, мы - дети врачей-изгнанников встречаем этот праздник, как праздник Освобождения.
        Прошлое, далекое прошлое. То самое, из которого выросло настоящее. Впрочем, для меня - это дважды прошлое и, что вполне возможно, будущее. О котором вспоминаю, напрягая ячейки памяти гигантского компьютера, где мое сознание уместилось в изящном чипе!
        На фото Иркутск в сочетание веков: прошлое и настоящее
        Глава 38. Москва, после новоселья
        Отгремело мое десятое в двух жизнях новоселье. А если считать и съемные квартиры, то и сотое, наверное. Я - птица перелетная, неусидчивая.
        Была и по доброй русской традиции драка. Вечером часть гостей со мной вышли покурить и троица шпанского вида доколупалась к Вере Чаплиной. Она только с животными смелая, а с людьми робкая. Если, конечно, они животных не обижают. Пришлось мне использовать свою возросшую во время приживления второго сознания, силу и столетний опыт боевых дисциплин. Тому, кто схватил Веру, я просто и незатейливо её вывихнул в плече. Второго обидел пяткой по единственному предмету гордости, сто ниже пояса. Ну а третий оказался с хорошей реакцией - убег. Брежнева посмотрела на меня с уважением.
        Сейчас, после того как ресторан забрал посуду и на часах стрелка наклонилась к двум часа ночи, я вместе с Галиной пьем кофе и планируем завтра с её помощью купить мне нормальный сервиз.
        И как то незаметно оказываемся оба в моей новой постели на двуспальном монстре тонкой кожи - диване образца 1890 года.
        Для Брежневой, несмотря на прошлые замужества, методики секса 2000 года оказались в новинку, но протеста не вызвали. Лишь после второго раза она, отдышавшись спросила:
        -У вас в Сибири такому всех учат?
        -Галчонок, я наполовину армянин, наполовину еврей - меня учить не надо, я родился уже ученым. И, неожиданно для самого себя, добавил - а почему бы нам с тобой не пожениться. Мы очень к друг другу подходим. Да и ты, бедная, настрадалась с таким отцом и такими кавалерами. А мы с тобой будем жить тихо и общаться с людьми интеллигентными. И в цирк будем ходить только на представления.
        -Отец не разрешит!
        -Я его уговорю, когда сватать приду. И сватов выберу таких, что он постесняется отказать.
        -Он! Постесняется! Что-то я не представляю таких…
        -Ну с одним ты уже познакомилась, это Эринбург. Три Сталинские премии. Французский орден Почётного Легиона. Личный враг Гитлера. Всемирно известен. С ним не поспоришь.
        -Это да, сурьезный мужик. Но зачем это тебе? Я скоро старая буду…
        Когда женщина так говорит, следует восхищаться её неистребимой моложавостью. Можно пошутить: в тридцать пять - баба ягодка опять. Но все эти уловки - удел ловеласа. А я серьезный мужчина более чем восьмидесяти лет от роду (больше сотни уже получается) и с молодым телом; мне Галя нравится, мне хочется её жалеть, кохать…
        -Коханая ты моя, глупости не думай. Я тебя люблю и это серьезно!
        (Знала бы ты, что обнимает чудовище ста с лишним лет, то не просила бы покрутить соски! Но я и в самом деле испытываю к ней приязнь. Такая девочка - мажор, растерянная и несчастная. Да и тип ее женский мне нравится. Это в прошлой жизни тянуло к девушкам мальчишеского типа - неполноценная гормональная стабильностью А сейчас тянет к дама крупным и среднего возраста, которые нуждаются в моей защите…)
        -Давай, собирайся. Мылся, брился, умывался - сатана на бал собрался. У моей бабушки была коробочка с ваксой старинная, так там и была эта надпись и сатана нарисован, чистящий копыта ваксой.
        А чуть позже, кубарем выкатываясь из вельможного подъезда мы с Галей, хохоча, поймали такси и поехали на ее дачу. Леонид Ильич, услышав про женитьбу, оказался грозен.
        -Опять себе малолетку нашла! - кричал он. - Я этого «сибиряка» в 24 часа из Москвы вышлю! Раскатал губы, квартиры ему мало - решил дочь Первого секретаря захапать…
        А спустя время Брежнев говорил жене:
        -Ты знаешь, Вика, а он неплохая пара, если на сторону бегать не будет. Глядишь и Галька успокоится, перестанет по ресторанам хахалей менять. А что моложе, так ты тоже меня старше… и ничего.
        Виктория Брежнева редко появлялась на людях, не выезжала из СССР, была тихой и скромной женщиной. Она прожила с Брежневым более 50 лет и всегда создавала ему должный домашний уют, несмотря на то, что в расцвет карьеры у них были и повар, и домработницы, и шофер по поручениям.
        -Ты знаешь, Леня, мне он тоже понравился. Серьезный, знает чего хочет, надежный.
        -Да уж, сибиряки нам во время осады Москвы очень даже помогли. Там народ крепкий растет, вот он рассказывал, что с четырнадцати на охоту один ходил.
        -Для тебя важней охоты ничего и нет. Ты что им на свадьбу подаришь?
        -Ружье или машину… Хотя ружье у него и самого есть. Подарю машину, Opel Kapitan подарю, что Галка от немцев привезла. Все равно я на нем не езжу.
        Глава 39. Москва, Мосгаз
        Мало кто не знал в СССР про Владимира Ионесяна по кличке Мосгаз. Слухи о жестоком убийце, проникающем в квартиры под видом газовщика, наводили в те годы ужас на москвичей, и, пожалуй, только Чикатило смог забрать у Ионесяна звание самого известного маньяка Советского Союза. Всего за 20 дней Ионесян совершил пять убийств и одно покушение, причем четырьмя жертвами маньяка стали дети[11 - Зимой 1963 года, я использовал факты, сдвинув время для обострения сюжета.]. Горожане перестали пускать на порог сотрудников газовой службы, а когда убийцу удалось задержать, москвичи потребовали четвертовать его на Красной площади…
        Лично я узнал о маньяке, посмотрев десятисерийный детективный телевизионный художественный фильм 2012 года, который так и назывался - Мосгаз. Потом читал о нем в викепедии и обратил внимание на одну деталь его биографии: Владимир Ионесян родился в Тбилиси, в армянской семье, в августе 1937 года. Родители всячески баловали сына и поощряли его занятие музыкой - у Ионесяна были хорошие вокальные данные. Окончив музыкальное училище, Ионесян стал мечтать о большой карьере и поступил в Тбилисскую консерваторию. Однако со второго курса он ушёл, по его словам «из-за нервной болезни»…
        Проанализировав его дальнейшую биографию, где и уклонение от армии, и зона с тюрьмами, я пришел к выводу, что успешный студент ушел из-за какого-то унижения. Или его изнасиловали грузины (а вражда между ними и армянами в Тбилиси была, только скрывалась властью), или нашли другой способ сломать.
        Ну и окончательно читал об этом маньяке в какой-то фантастической книжке, где пацан с попавшем в его голову сознанием себя самого взрослого (совсем как я) запомнил дату преступления и предотвратил его. Единственно, что запомнил по этой книге, - что её потом то ли украл. то ли купил другой, более коммерческий фантаст и начал развивать тему до полного абсурда, зарабатывая на этом гонорары.
        Кстати говоря, автор по невежеству взял за базу абсолютно неверный тезис, а именно что «… В 1964 ГОДУ. САМЫЙ КОНЕЦ ХРУЩЁВСКОЙ ЭПОХИ. ЭТО ИМЕННО ТА ТОЧКА, ГДЕ БЫЛИ СДЕЛАНЫ ПЕРВЫЕ ШАГИ К РАЗВАЛУ СОЮЗА.»
        Первые шаги к развалу СССР были сделаны Лениным и его командой тогда, когда были провозглашены борьба с «великорусским шовинизмом» и «опережающее развитие национальных окраин», понятно за чей счет и в чьих интересах. Собственно иначе и быть не могло, достаточно вдумчиво почитать историю возникновения РСДРП, кто, где и как ее создавал.
        1 съезд - Бунд, Минск, 2 съезд - Лондон, «англичанка гадит», источник финансирования тех же бундовцев и не только их.
        Проблема была осознана Сталиным во время войны и после нее (гуглите про Жемчужину, жену Молотова - агент влияния на самом верху, а до этого были Троцкий и Свердлов, как «свои люди» для западных банкиров, игравших против России еще в русско-японскую), была сделана попытка ее решить (взаимопересекающиеся «дело космополитов» и «дело врачей», например), но увы. Запрет Хрущевым оперативной работы спецслужб по верхушке номенклатуры лишь обострил ситуацию и пошел совсем уже беспредел. Так что в 1964 было уже поздно что-то менять.
        И к чему же я залепил такое долгое и подробной вступление к этой главе?
        А к тому, что я встретился с этим Ионесяном, что позорить славное племя армян.
        Как сие происходило сейчас поведаю.
        Короче зашел он ко мне, представился - «мосгаз» и собрался на кухню идти но растерялся в двух коридорчиках. А я ему еще сказал, чтоб снял обувь. И вот идет дохленький такой, в ушанке, завязанной не по-московски. И у меня в голове всплыло знание: дело в том, что лучше всех мужчину запомнил ещё один мальчик - Артём Фролов. Как выяснилось потом, его от смерти спасла чистая случайность. На вопрос незнакомца, один ли он дома, мальчик ответил, что дома бабушка. Это была просто оговорка - бабушка Артёма в тот день находилась в больнице, но мальчик, привыкший, что она всегда дома, от неожиданности сказал дяде неправду. Это был тот случай, когда ложь действительно оказалась во спасение.
        На основании рассказа Артёма Фролова был составлен первый фоторобот убийцы. Обратила на себя внимание такая деталь - неизвестный носил ушанку, которая была завязана не на макушке, как было принято у москвичей, а на затылке.
        И в сериале был этот эпизод, когда подставных на опознание заставили перевязать уши шапок.
        -Gaikhade sharvali, somkhur pego - Снимай штаны, армянский пидар (??????? ???????, -????? ????)! - гаркнул я, продолжая считать первой травмой этого маньяка унижение грузинами.
        И он, представляете, присел, закрыл голову руками и забормотал что-то по армянски.
        - ?ok’et’e - заткнись (закрой рот)! - приказал я, используя двенадцатую из набора своих грузинских фраз (переводчик я или погулять вышел).
        -Ты кто? - приподнял он лицо от колен.
        -Nu gaatrake sakme - Мы тебя любим! - добил я фраера. Ты зачем людей убиваешь!?
        Вообщем сломал я парня. Как выяснилось, он еще не успел разойтись по-маньяче, убил всего-лишь какую-то бабку, про которую я в будущем и не читал ничего, он должен был убить мальчика, шестиклассника где-то в районе метро «Сокол».
        Естественно, оставлять в живых я паскуду не собирался, но мне он был нужен для одного дела по фамилии Устинов. Поэтому я дал фраеру денег и персонально довез до дома, где он с балеринкой снимали комнату на улице Щепкина.
        Потом поехал к «Соколу» - проверить; нашел мальчика - Артёма Фролова и убедился, что никакой мосгаз к нему не заходил. Душа вернулась на место..
        Глава 40. Москва, Аршиновский парк
        Я гуляю по Аршиновской улице, которая скоро исчезнет. Как и Аршиновский парк!
        Аршиновский парк - сосновый парк, расположенный между Бакинской улицей и улицей Бехтерева в районе Царицыно. В 1890-х годах купец Василий Аршинов купил участок земли в деревне Воробьёвка. При покупке с него было взято обязательство о сохранении леса, находящегося на этой территории. Немного позже он приобрёл ещё один участок в соседней деревне и создал парк, чем увековечил имя. Лес на этой территории, был преимущественно хвойным и хвойные деревья для расширения парка свозились со всего света. Лиственница, сосна, ель, кедр, тополь, ольха и шикарные голубые ели.
        По буднями здесь совсем тихо и мало народу, только возвращающиеся из школ дети останавливаются покормить уток.
        Я недавно открыл это заповедное место - в прошлой жизни, когда жил и работал в Москве. Воздух тут совершенно чудный!
        В 1970-х годах начнется строительство больничных корпусов Медсанчасти ЗИЛ, которое сожрет значительную часть территории парка и в том числе и улицу - там будет парковка перед больницей.
        Почему я решил убить Суслова?
        Известно, у советских руководителей на машинах не было мигалок. И даже для Сталина дороги не перекрывали. Он зачастую ездил на общественном транспорте. Как-то проехал он на трамвае одну остановку, и то ли денег у него не оказалось, то ли просто забыл купить билет и уже выходя, обратил на это внимание, вежливо поздоровался с кондуктором, и как бы извиняясь, Сталин сказал:
        -Я только одну остановку проехал…
        Суслов, обожавший Сталина, тоже иногда ездил на трамвае. И, как человек педантичный до абсурда, - он приходил на работу в 8 часов 59 минут и уходил с работы в 17 часов 59 минут - он ездил на трамвае по вторникам после работы!
        Впрочем, Суслов обожал по очереди Сталина - Хрущева =- Брежнева - Горбачева… И был главным душителем любой свободы, любого всплеска на фоне серости - «серым кардиналом» советского строя, «Гебельсом СССР!
        Именно он поддержал выдвижение первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС М. Горбачева на пост секретаря ЦК. Дело в том, что Суслов, отправляясь на отдых, порой наведывался в Ставрополь. И однажды во время очередного визита местное партийное руководство, в том числе Горбачев, пригласили и показали ему… музей жизни и деятельности Михаила Андреевича Суслова. Старец растрогался и отплатил Горбачеву добром», что спровоцировало преждевременный распад Союза.
        Именно он В 1956 году в ходе Венгерского восстания 1956 года вместе с Микояном настоял на вводе советских войск в Венгрию! Именно он содействовал смещению Хрущева.
        Непоколебимо стоял на позициях самого ортодоксального толкования марксизма, неприятия любого отклонения от него, идеологической войны с капитализмом. Молотов его называл провинциалом в политике, большим занудой. Он, по сути, был ярым сталинистом и не осудил культ личности. С другой стороны, после устранения Хрущева он оказал решительное сопротивление попыткам Шелепина и его группы реабилитировать Сталина.
        Кто-то довольно удачно сказал о Суслове: «Ришелье при дворе генсека». Суслов ходил в старом пальто и как-то Брежнев, шутя, предложил членам Политбюро скинуться по десятке и купить Михаилу Андреевичу новое пальто. После этого Суслов срочно приобрел новое пальто, но в калошах так и ходил до самой смерти.
        Носил главный идеолог эпохи застоя галоши часто даже в ясную погоду. Вообще, многие кто с ним сталкивался, считали его очень странным, а его поведение просто нелепым. Летом он ездил в машине с задраенными стеклами и запрещал включать вентиляцию. Суслов в молодости болел туберкулезом и боялся рецидива болезни и простуды. Поэтому в жару он ходил в плаще, шляпе, ну и в галошах. Он, вероятно, был последним из жителей Москвы, который продолжал их надевать.
        Леонид Ильич в личной беседе со всеми был на «ты» и называл по именам, но вот перед Сусловым будто робел и называл его «Михаил Андреич».
        А Суслов небрежно бросал: «С Брежневым я договорюсь». БРЕЖНЕВ, принимая иные решения, мог заметить вслух: «А это ещё как Михал Андреич посмотрит…»
        Поэтому при Брежневе он станет человеком номер два в партии и стране. Как член Политбюро, секретарь ЦК, курирующий вопросы идеологии, Михаил Андреевич он будет на вершине пирамиды, выстроенной из множества идеологических учреждений, возьмет под контроль деятельность отделов пропаганды, культуры, информации, науки и учебных заведений, а также два международных отдела и Главное политуправление Советской армии и ВМФ. Под его руководством и контролем станут церберами министерства просвещения и культуры, Гостелерадио, Госкомитеты по делам кинематографии, по делам издательств, цензура возьмет пример с предвоенной Германии, ТАСС, творческие союзы писателей, художников, композиторов, общество «Знание» - и это далеко не полный перечень того, что будет входить в «империю», серого кардинала.
        Именно по его вине советские люди не увидят многие талантливые произведения литературы и искусства. Именно он запретит демонстрировать на экранах кинофильмы режиссеров Германа, Климова, Тарковского и других. Он же запретит издавать романы «Жизнь и судьба» Гроссмана, «Не хлебом единым» Дудинцева.
        Известно, что летом 1962 года Суслов беседовал с Василием Гроссманом по поводу его романа «Жизнь и судьба». Он сказал писателю: «Я не читал вашей книги, но внимательно прочитал рецензии и отзывы, в которых много цитат из вашего романа. Он враждебен советскому народу, его публикация принесет вред. Ваша книга полна ваших сомнений в правомерности нашей советской системы. Его можно будет издать через 200 лет.
        Суд над Синявским и Даниэлем, другие негласные суды, преследование диссидентов, запрет на печатание многих авторов, высылка из Москвы и Ленинграда некоторых молодых писателей, снятие Твардовского с поста главного редактора «Нового мира» и многие другие подобные акции - ко всем был причастен «серый кардинал». По указанию Суслова была, по сути, разогнана редакция «Нового мира» - журнала, который выражал тогда настроения наиболее прогрессивной части советской творческой интеллигенции. В то время нередко пускались под нож уже отпечатанные книги, в которых Суслов и его аппарат находили идеологические изъяны. Когда ему говорили, что это наносит большой ущерб издательству и даже государству, Суслов отвечал:: «На идеологии не экономят»…
        Я в прошлой жизни прочитал много фантастики, в которой главный герой пытается изменить судьбу СССР. Кто-то - сохранить (не понимая, что СССР был обречен уже тогда, когда Ленин ввел в парламент латышских стрелков и с горсткой большевиков узурпировал власть), кто-то побыстрей развалить. Я же, коль судьба наконец сжалилась и приблизила к Брежневу, хотел лишь смягчить развал этого монстра и обескровить переход к рыночной экономике.
        Ну и не позволить прийти к власти сначала разрушителю, потом - диктатору.
        Я погладил пихту и пошел по аллее вглубь соснового рая…
        Эпилог
        Стучит вагон, зевает дядя
        и тетя дядю зло браня,
        сказала в рот открытый глядя:
        «не съешьте гражданин меня!»
        Но дядя был душой не камень,
        он не был глух и не был нем,
        и молвил он, сверкнув очками:
        «Свинину я вообще не ем!»
        Спор окончен? Но не тут то было -
        бывают споры так милы:
        «Ах да, простите, я забыла
        Что травоядны все ослы…»
        А вот что дальше было - не помню. Чья-та басни из какого-то «Крокодила». В той жизни или в этой? Нет, не помню.
        А вагон гудит. На боковом сидении Суслов притулился у окна. На заднем - мой ручной маньяк Ионесян, которому не суждено стать «Мосгазом». С топором на груди…
        notes
        Примечания
        1
        (читайте «Известия» от 16 марта 1965 года).
        2
        Разгоняя поэтические сходки на Маяке, власть вынудила молодежь, надышавшуюся воздухом оттепели, разойтись по квартирам, где им уже никто не мешал говорить свободно. Одним из главных центров поэтического подполья стала квартира Баси - поэтессы Алены Басиловой, музы шестидесятников. Бася жила недалеко от Маяка, в Каретном ряду (ее дом ныне снесен) и приходила к памятнику со своим черным пуделем кормить голубей. Здесь и познакомилась с такими же, как она, 17-18-летними молодыми поэтами. В ее квартире в 1965 году будет основан СМОГ - первое неформальное литературное объединение в СССР.
        3
        источник Дмитрий Литвин.
        4
        Дом №2 - изначально доходный дом, с 1956 по 2003 здесь размещалась редакция «Московских новостей».
        5
        Л. Н. Толстой. Отец Сергий.
        6
        25 июня 1965 года после сильного ливня был затоплен перекрёсток Неглинной улицы и Рахмановского переулка, площадь затопления составила 25га.
        7
        Воровайки - Шмон / 2006
        8
        В 1992г. Россия стала следовать «западным» тенденциям и по примеру той же Германии исключила национальность из основного документа гражданина.
        9
        Если будет читать мой роман потомок, то вот: 10
        Как известно в начале XVII века при шахе Аббасе I множество армян, которые всегда славились своим талантом и трудолюбием, были насильственно вывезены из Армении и, в частности, из Карабаха в Персию. И перед российскими властями стояла задача вернуть их в родные места. Благодаря усилиям Александра Грибоедова в Туркманчайский мирный договор был включён 13-й пункт, согласно которому персы обязались не препятствовать возвращению угнанных в Иран армян на историческую родину.
        11
        Зимой 1963 года, я использовал факты, сдвинув время для обострения сюжета.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к